Последняя битва [Анатолий Анатольевич Махавкин] (fb2) читать постранично

Анатолий Махавкин Последняя битва

Пошёл дождь.

— Нет, всё-таки я думаю, что ты не прав.

Егор перемежал слова торопливым чавканьем. Нужно было успеть доесть миску похлёбки до того, как прозвучит сигнал. Замеченный в несвоевременном поглощении пищи, лишался завтрашней заветной миски и голодал целые сутки. А поскольку на обед отпускалось порядка пяти минут, приходилось спешить, забывая о правилах приличия и хорошего тона. Впрочем, они по-всякому остались в далёком прошлом.

Настоящее же выглядело, как глубокий окоп в рыжей глинистой почве. Дно укрытия по щиколотку заполняла мутная тёплая влага, от которой кожа зудела и покрывалась язвами. Кроме того, омерзительная жидкость кишела белыми червями, постоянно впивавшимися в тело, чтобы отложить под кожу яйца.

Помимо Егора в окопе находился ещё один человек. Ну, как человек…Сергей сидел, привалившись спиной к стене траншее и печально разглядывал дыру в собственном животе. Миски с похлёбкой у него не было, по двум причинам. Во-первых, он не нуждался в еде, а во-вторых, она ему е полагалась. Мёртвым вообще мало что полагалось. Как только человек погибал его тотчас снимали с пищевого довольствия, хоть и продолжали снабжать кое чем, по мелочи. Ну не голым же ему в атаку ходить?

Егор торопливо вылизал опустевшую посудину и с некоторым сожалением отставил её в сторону. Потом отрыгнул гнилой воздух, похлопал себя по впалому животу и повернулся к безмолвствующему Сергею.

— И ещё раз я повторю, что ты не прав, — поскольку собеседник продолжал молчать, Егор решил развить высказанную мысль. — Я понимаю, что в книге это выглядит несколько иначе, — мужчина достал из кармана потрёпанной куртки маленькую чёрную книгу. На тёмной обложке желтели буквы: «Для ежедневного изучения. Откровение Иоанна Богослова — отредактированная версия». — Да, здесь написано, будто праведники будут сражаться с силами Сатаны и погибшие вознесутся на небеса. Так это же — пра-вед-ни-ки! — он специально выделил последнее слово и поднял указательный палец к низкому, затянутому багровыми тучами небу. — А ты — праведник? Да даже по твоим собственным рассказам ты немало нагрешил, пока был живой. Скажешь — нет?

— Грешил, — согласился Сергей и опустил белую в пятнах рубашку на многострадальный живот. — Но вот, честно говоря, до войны не встречал этих самых праведников, от слова, вообще. Пока они не объявились. В чёрной форме и с плетьми.

— На то им и дана власть от Господа, — пожал плечами Егор.

Однако от Сергея не ускользнуло, как товарищ содрогнулся при упоминании о плетях. В армии Господней не было ни единого воина, который не познакомился бы с огненными бичами в руках угрюмых людей, одетых в чёрные мундиры. Во время каждой экзекуции обязательно присутствовал ангел. Он стоял, сложив когтистые лапы на груди и сверкал огненно-жёлтыми глазами.

Наказания варьировались от десятка ударов за задержку во время сигнала к атаке, до тысячи, за упоминание имени главнокомандующего в негативном смысле. О таком, как правило, сообщали ближайшие друзья наказуемого. Добровольные тайные информатора поощрялись серафимами дополнительной миской баланды, ибо недопустимо, чтобы ересь проникала в ряды воинов Господа.

— И как мне кажется, своими смертями я уже давным-давно искупил все совершённые грехи, — угрюмо заметил Сергей. — На моей памяти меня убивали не меньше шестидесяти раз, и каждая долбанная рана болит, не отпуская ни на мгновение. Десять лет войны и такое количество смертей; неужели искупление не наступит никогда?

Протяжный звон повисший в воздухе возвестил об окончании обеда. Тотчас в небе появились тёмные крылатые силуэты: ангелы взлетели, чтобы отыскать зазевавшихся едоков. То один, то другой наблюдатель то и дело падал вниз, чтобы оставить на лбу нарушителя невидимую печать. Завтра обжора вместо еды станет думать о собственном неприглядном поведении. Один из слуг Божьих пролетел рядом и его огненный взгляд окатил сидевших в окопе волной жара. Егор поёжился, н не стал отводить взор. За такое можно запросто отхватить пятнадцать ударов бичом.

— Вот, когда мы победим, — несколько неуверенно сказал Егор, дождавшись пока ангел удалится, как можно дальше, — тогда для всех и наступит искупление. Все воины вознесутся на небеса и там им воздадут по заслугам.

— Мы побеждаем, мы почти победили, мы в шаге от победы! — почти выкрикнул Сергей и его глаза яростно сверкнули. — Десять лет я слышу одно и то же: полчища Сатаны почти разгромлены и скоро победители отправятся на небеса. И что?

— И что? — Егор опустил взгляд, не в силах сдерживать яростный взор собеседника. — Лично я за десять лет уничтожил несколько сот грешников. Значит, скоро — победа.

— Ни хрена это не значит, — хмыкнул покойник и почесал большой белый шрам, пересекающий лицо. — Если ты не прикидываешься и реально так думаешь, значит наш разговор — бесполезный трёп с идиотом. Но поскольку ты только