Зеркало [Артур Порджес] (fb2) читать постранично

Артур Порджес «Зеркало» Arthur Porges «The Mirror» (1966)

— Изумительный старый особняк, — возбужденно сказал торговец недвижимостью. — Настоящая находка для большой семьи, где знают толк в хороших вещах. Не чета современным кособоким скворечникам, с комнатенками, в которых не развернуться.

Эйвери в глубине души был полностью согласен, но понимал, виду подавать не стоит, если он собирается заключить действительно удачную сделку. Отец семейства постарался принять деловой вид, но вышло не лучше, чем у мышонка, притворяющегося свирепым зверем. Его лицо было открытой книгой, и эмоции мелькали на поверхности, как гримасы актеров в немом кино… Эйвери вожделел этот дом, такой огромный и сказочный, с башенками, причудливыми карнизами, с просторной гостиной, где высоченный потолок и камин, способный проглотить пол ствола векового дерева. Десять акров земли вокруг делали место уединенным. Ребятам будет где разгуляться! Детей у него было пятеро — все в отца — подвижные, вечно что-то придумывают, не могут усидеть на месте. Не так-то просто найти для них подходящий дом. И эта усадьба, спрятанная под высокими раскидистыми дубами, была как награда — точное попадание в десятку.

— Дом-то неплох, — осторожно сказал Эйвери, совершенно не подозревая, что его карие глаза горят интересом, как пара сигнальных огней. — И всё же, мистер Дос, усадьба пустует более тридцати лет, плюс истории, которые распугали большинство покупателей. Такого не суеверного смельчака, как я, ещё поискать.

— Это все пустяки, — заверил агент. — Хозяину просто было не досуг заниматься продажей или искать нанимателя. Он унаследовал собственность совсем юным, но никогда тут не жил… возможно, особняк слишком велик для одного человека. Только представьте — один в доме на тридцать комнат!.. Конечно, придется кое-что подправить, — поспешно добавил торговец, заметив, что вопрос о состоянии недвижимости крутится у Эйвери на языке. — В объявлении так и указано: «нуждается в ремонте». Сделка выгодная, если руки растут из правильного места, а вот обратись мы к подрядчикам…

Мистер Эйвери был не просто заядлым самоделкиным, а настоящим мастером на все руки: плотником, каменщиком, электриком, даже водопроводчиком — и с радостным нетерпением предвкушал, как возьмётся за ремонт дома. Семья пока поживет на старом месте, за несколько сотен миль отсюда, а он тем временем спокойно подготовит для них гнёздышко. С Лотти советоваться ни к чему, она полностью доверяет его безупречному вкусу и уступает во всём, как главе семьи. Надобно сказать, мистер Эйвери часто сравнивал себя с патриархами викторианской эпохи и довольно успешно проецировал этот образ на своих потомков.

Вскоре они с агентом обговорили условия, Дос весьма любезно уступил самую малость, и Эйвери заплатил гораздо больше необходимого, но нисколько не огорчился, так ловко торговец обвёл его вокруг пальца.

Наконец пришло время тяжелого, но радостного труда — глава семьи начал приводить дом в порядок. Требовалось заменить сгнившие полы и деревянную обшивку, починить лестницы, шаткие от малейшего прикосновения, поклеить обои, истратить не один галлон краски на работы внутри и снаружи, купить мебель, в том числе подходящий по стилю антиквариат.

В финале его ждала любопытная загвоздка с зеркалом.

Этот гигантский предмет висел над столь же огромным, украшенным причудливой вязью камином. Стекло было закрашено черной эмалью — широкими жирными линиями, которые кто-то нанес кистью непонятно зачем. За тридцать лет краска присохла и не желала отходить даже под действием сильной химии, пришлось выскабливать, долго и мучительно, до боли в запястьях.

Эйвери спросил про зеркало у старика, тот единственный в городе еще помнил что-то про дом, но не узнал почти ничего нового. Малый вновь пересказал историю про убийства.

— Скверное было дело, — сказал старик, явно обрадовавшись новой жертве. — Там жил Колтон с семьей — восемь детишек — и в ту ночь все, кроме одного, сидели дома. Уж не знаю, что случилось, но Колтон спятил, всех поубивал и выбросился из окна наверху — разбился о каменные плиты. Когда последний сын вернулся, в доме были только покойники. Изрублены или разорваны на куски, как болтали в округе. Такая жуть, коронер не смог рассказать об этом в суде… Парнишка сразу заколотил дом. Не сам, конечно, решил… куда ему, дитёнку? Видать, так велел коронер — старина Райт. Тёмная история. Поговаривали, Колтон ни при чем, а виновата во всем какая-то нечисть, — старик сплюнул. — Я бы не стал там жить и за миллион долларов.

— Может, коронер и зеркало закрасил в придачу?

— Да кто ж его знает. Такого не слыхивал. Закрашено, говоришь? Вроде ходил слух, ребятишки что-то видели в том зеркале.

— Теперь оно совершенно чистое, я позаботился, — сказал Эйвери сухо. — Это ведь просто зеркало. Думаю, моим оно понравится. Всегда хотел большое зеркало над камином. Можно даже состряпать о нем какую-нибудь