Грешные игры (ЛП) [Джессика Клэр] (fb2) читать онлайн

Джессика Клэр ГРЕШНЫЕ ИГРЫ Серия: «Игры», книга 1

Перевод: MonaBurumba

Редактура: Nikolle

Русификация обложки: Xeksany

Переведено специально для группы: https://vk.com/best_hot_romance

Текст книги выложен исключительно для ознакомления.

Не для коммерческого использования!

При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды.

ГЛАВА 1

«Я с нетерпением жду соревнований. Проверить себя в испытаниях... и против других игроков. Роман с участницами? Если понадобится. Все, что угодно, чтобы выйти на первое место, но я не собираюсь специально встречаться с девушкой. Я хочу победить». — Из интервью с Дином Вудоллом перед шоу.

За те четыре года, что я работала в журнале «Недельный обозреватель», моя начальница никогда не казалась мне приятной. Я подозревала, что она не из тех, кто улыбается, если только не подписывает приказ о твоем увольнении. Увидеть ее белоснежную улыбку сразу при входе в ее кабинет, к чему бы это? Я бы солгала, сказав, что не нашла ее немного жутковатой.

— Привет, Эбигейл, — проворковала она. — Очень рада тебя видеть. — Она взяла меня за локоть и повела в комнату, закрыв за собой дверь.

Еще один зловещий знак. Ну, он и мое полное имя. Все мои друзья называли меня Эбби. А моя начальница? Она называла меня Эбби только тогда, когда... ну, если подумать, она никогда не называла меня Эбби.

Я заметила, что в комнате сидит еще один человек с широкополой шляпой искателя приключений в руках. Он был одет в рубашку, которая выглядела так, будто ее сорвали с какого-нибудь любителя сафари, и ухмылялся, сверкая еще большим количеством белых зубов в мою сторону.

Все эти зубы. Уверена, у меня неприятности.

— Привет, — неуверенно сказала я, не зная, что еще делать, и плюхнулась на единственный свободный стул. Мои ладони уже вспотели, и я вытерла их о джинсы. — Что происходит?

Джинни рысью вернулась на свою половину стола, стуча каблуками по кафельному полу. Она изящно села в кресло и повернулась ко мне лицом, сложив руки перед собой и искоса взглянув на незнакомца в комнате.

— Эбигейл, я вызвала тебя, потому что... у нас может быть интересное задание для тебя. Чем ты сейчас занимаешься?

О боже. Если у нее для меня «интересное» задание, я обречена. Улыбнувшись сквозь зубы, я постаралась казаться более занятой, чем была на самом деле.

— У меня есть пара редакционных статей, над которыми я работаю, и тот двухстраничный разворот для статьи о моде на следующей неделе...

Она замахала на меня руками.

— О. Эта чепуха? Слава богу. Тогда мы можем поручить тебе кое-что важное. Мистер Мэтлок будет работать с тобой над этим заданием.

Мужчина, о котором шла речь, посмотрел на меня, и я могла бы поклясться, что он разглядывал мои ноги.

— Думаю, она подойдет. Кажется, она в хорошей форме, молода и достаточно привлекательна.

— Достаточно? Вы — льстец, — не удержалась я от комментария. — Бьюсь об заклад, вы говорите подобное всем дамам.

К моему облегчению, он отшутился.

— И личность. Еще лучше.

Почему, черт возьми, моя внешность стала своего рода критерием для этой работы? Я делала обзоры для развлекательного журнала, ради всего святого. Бросила на начальницу растерянный взгляд.

— О каком задании идет речь?

Мужчина наклонился вперед и снова ухмыльнулся, словно делясь секретом.

— Я Джим Мэтлок.

Очевидно, я должна была знать, кто он такой. Я ломала голову, вспоминая.

По мере того как проходили минуты, выражение его лица становилось все более оскорбленным, а я так и продолжала молчать. Он взглянул на Джинни, прежде чем снова сесть.

— Джим Мэтлок, — подчеркнула Джинни. — С шоу «Остров Выживания». Исполнительный продюсер.

— Игровое шоу? — Я удивилась. — Неужели?

Пару раз я видела какие-то выпуски первого сезона — шоу о красивых людях на пляже, проходящих красочные препятствия и поедающих жуков, чтобы выиграть большой денежный приз. Вообще-то это не то, что я обычно смотрю, но кое—что слышала об этой игре, то здесь, то там. В основном, что прошлогодний финал стал полным разочарованием. Не то чтобы я могла сказать мистеру Мэтлоку это.

— Слышала, вы собираетесь начать съемки второго сезона, — проговорила я, решив проявить такт.

— На островах Кука, — согласился он, и мегаваттная улыбка вернулась. — Боюсь, сеть немного обеспокоена рейтингами, вот поэтому мы решили использовать несколько новых стратегий, чтобы создать немного больше шума о втором сезоне.

— О? — я постаралась выглядеть вежливой, удивляясь, какое отношение все это имеет ко мне. — И вы хотите, чтобы я написала вам благоприятный отзыв? — мне казалось я правильно поняла, хотя кое-что не сходилось. Шоу выходило на экраны осенью, а сейчас наступала лишь весна — слишком рано для обзора. И фальшивый хвалебный обзор? Джинни знала, что я их терпеть не могу — я известна своими язвительными рецензиями на книги, а не восторженными. Они не зря называли меня «Эбби Книжная Сучка».

— Мы хотим, чтобы ты написала, но не совсем обзор, — медленно начал мистер Мэтлок.

Джинни перешла к делу.

— Джима в последний момент бросил один из самых известных игроков, а съемки начнутся через три дня. Головная компания его сети — ты знаешь, они владеют нашим журналом, дорогая — решила внедрить своего человека в игру, чтобы печатать эксклюзивный материал «из первых рук» об этом шоу.

— Ты бегаешь? Плаваешь? — спросил меня Мэтлок.

Мое сердце упало, а желудок нервно затрепетал.

— Я совсем не хочу быть на телевидении. — Боже, нет. Видеть, как мое имя высмеивается и поносится в том же журнале, в котором я пишу каждую неделю, высмеивая и понося других? Нет, спасибо.

— После шоу мы заключим довольно выгодную сделку по продаже книги, — лукаво добавила Джинни. — С гарантированной рекламой во всех основных средствах массовой информации.

— И специальный телевизионный выпуск, — добавил Джим.

Договор на продажу книги? Я с трудом сглотнула. Это большие деньги. Много. И позор. Деньги и позор всегда идут рука об руку. Я взглянула на Джинни, но ее тонкая челюсть была твердо сжата, что говорило мне, что если я откажусь, то у меня не будет больше заданий в «Недельном обозревателе». Не то чтобы она могла уволить меня сразу, если я не соглашусь... но со временем она вполне могла выставить меня за дверь.

Посмотрим: слава, богатство, шесть недель островной нищеты и поедание насекомых? Или никакой славы, никакого состояния и один сильно разозленный босс?

Я с трудом сглотнула.

— Почему именно меня выбрали из команды? Почему не Роджер? Или Тим? — Оба были красивы, молоды, атлетично сложены и веселы. Тим был моим лучшим другом и любимцем прессы, если таковой вообще мог существовать. А я — нет. Я, как правило, старалась оставаться в тени, что меня полностью устраивало.

— Нам нужна женщина-участница, — без колебаний заявил Мэтлок. — Участник, который неожиданно ушел, — женщина, и нам нужно, чтобы команды были равномерно сбалансированы. Если новая участница будет молодой и достаточно привлекательной, это нам тоже на руку.

Понятно, это несколько сузило круг сотрудников. Старая Мейбл, которая разгадывала кроссворд, и Герти, которая вела телепрограммы, вероятно, не стали бы хорошим выбором. У всех остальных, о ком я могла думать, есть маленькие дети, так что я — единственный кандидат. Хотя меня действительно раздражало, что они продолжали говорить «достаточно». Господи. Способ заставить меня чувствовать себя их последней надеждой.

— Ясно.

— Вот такое дело, Эбигейл, — резко сказала Джинни. — Ты поедешь туда, присоединишься к их маленькому игровому шоу и никому не расскажешь о сделке. Познакомишься с помощниками продюсера — это позволит тебе записывать видеодневник каждый день, эксклюзивно для использования в нашем журнале. Ты остаешься, пока тебя не выгонят, а когда вернешься, ты дашь пресс-конференцию, как хорошая девочка, и напишешь свои статьи, которые дадут нам эксклюзивный взгляд изнутри, а потом опубликуешь свою книгу. Это поднимет рейтинги «Недельного обозревателя» и даст бесплатную рекламу, а шоу Мэтлока тоже получит толчок. Так хочет головная компания. Ты меня понимаешь?

Я понимала. Её слова звучали так, словно все решилось задолго до того, как я вошла в кабинет. Взглянула на Мэтлока и обнаружила, что он снова изучает мою фигуру, и подавила желание обхватить себя руками и спрятаться.

— Я... я не слишком знакома с правилами шоу. Как долго я там пробуду?

— Шесть недель, если ты продержишься в нем до конца. Голосования за вылет из шоу будут каждые четыре дня. Игра начинается с двадцати четырех участников с пятнадцатью отборочными раундами. После семи отсевов команд, оставшиеся десять участников будут бороться каждый сам за себя, и двое их них пройдут в финальное голосование, на кону которого будут два миллиона долларов.

Черт возьми. Главный приз — два миллиона долларов — у меня закружилась голова.

— Могу я выиграть эти деньги?

— Возможно. Тебе придется очень постараться. — Он одарил меня легкой самодовольной улыбкой.

Интересно. Они собирались дать мне шанс заработать два миллиона? Внезапно мне стало гораздо интереснее.

— А что, если я вылечу на первом же голосовании?

— Не вылетишь, — пообещал он. И снова снисходительная улыбка. — В остальном все будет зависеть от твоего успеха в игре. Если против тебя проголосуют раньше окончания шоу, ты сможешь осветить закулисье проигравших.

Шестинедельный отпуск на острове и договор на продажу книги, как бы я к этому не относилась. Взглянула на Джинни, и она смерила меня убийственным взглядом. Острова или босс из ада. Кокосовая скорлупа или редакционный ад. Песок в моем купальнике каждый день в течение двух месяцев, или Джинни в моей заднице до конца жизни.

Я посмотрела на Мэтлока и пожала плечами, словно играла с ним.

— Тогда давайте попробуем.

— Вот это девочка, — прокричал он, и Джинни самодовольно улыбнулась.

Да, надо радоваться. Ура. Меня покажут по телевизору.

***

Следующие два дня пролетели незаметно, но журнал пришел на помощь. Нужно было закончить начатые обзоры и обучить смену (мои еженедельные статьи), пристроить кошку (подкинула Тиму), коммунальные платежи и арендная плата должны были быть оплачены заранее (так чтобы я не оказалась бездомной или без света, когда вернусь), и бесконечный ряд медосмотров и прививок для реалити-шоу. Как раз в тот момент, когда я собиралась передохнуть — или убежать, крича от всего этого, — меня посадили на чартерный самолет и отправили в Окленд, Новая Зеландия. Пока мы летели в самолете, один из ассистентов постоянно совал мне в руки какие-то предметы. Она задавала мне миллион вопросов и постоянно вручала бланки разрешений и отказов. Никакая информация не осталась священной: от последнего раза, когда у меня были месячные, до моей группы крови и размера купальника, до того, нужен ли мне воск для бикини перед съемкой шоу?

Признаюсь, я немного испугалась из-за откровенного бикини. Как много они собираются показывать в этом игровом шоу? Но я смирилась с этим и воспользовалась воском, потому что альтернатива казалась еще хуже.

Чем дальше мы продвигались, тем сильнее я напрягалась. Каждый раз, когда шла на уступку, мне приходилось делать еще три. Пока мы были в самолете, ассистентка отвлекла меня еще кое-чем.

— И вот твой рюкзак с одеждой на ближайшие шесть недель.

Он выглядел очень, очень маленьким. Нервничая, я подняла его и начала копаться. Ткани, которые касались моей руки, были мягкими, как лайкра. Купальники, предположила я, и пара футболок. Ничего теплого, ничего закрытого. Очень любезно с их стороны.

— Огромное спасибо, — в моем голосе сложно было не заметить, с каким энтузиазмом я хочу носить эту одежду.

— Тебе нужно переодеться, прежде чем мы сядем в самолет до острова, — прощебетала она мне, сияя, и повела меня в ближайшую ванную. — Сними с себя всю старую одежду и надень то, что тебе полагается. У нас есть корпоративные спонсоры, и ты должна носить их логотипы.

В этом был смысл, даже если я не особо этому рада. Но, ура, ванная комната. Конечно, через несколько минут я обнаружила, что это шоу станет своего рода уроком смирения и самоидентификации.

Что насчет футболки, которую я вытащила? Ярко-розовая, с моим именем — Эбби — на груди и спине жирными белыми буквами. Полагаю, это должно помочь зрителям легко понять, кто мы такие. Прекрасно. С гримасой я отбросила футболку в сторону и снова полезла в сумку. Бикини со стрингами — такого же розового цвета. То же самое кричащее имя на задней стороне трусиков. Да, но от него вряд ли будет много пользы, несмотря на мою новую (и болезненную) линию бикини. Я тоже отшвырнула его в сторону.

На дне рюкзака лежало еще одно бикини в другом стиле и купальник-танкини. Все в том же противном розовом цвете, с моим именем, кричащим поперек груди. У меня также имелась пара аквашузов и пара кроссовок. Собственно, всё.

Пляжная одежда на шесть недель вперед. Они ведь пошутили?

ГЛАВА 2

«Какая Эбби?» — Дин Вудолл, день первый.

Повязки сделали свое дело — я не видела лица ни одного человека. Хотя могла слышать их и чувствовать запах вокруг меня. Слабый аромат одеколона, дезодоранта и цветочных духов какой-то девушки задержался в моих ноздрях, когда самолет начал снижаться, и нас с завязанными глазами провели на лодку. Мотор урчал, волны разбивались о корпус, когда нас везли по океану. Я сидела с небольшим рюкзаком одежды на коленях, прижавшись ногами к двум другим парам ног по обе стороны от меня.

Кто-то зашуршал снаряжением на носу лодки, и я услышала, как заглох мотор. Легкий ветерок слегка взъерошил мои волосы, сигнализируя, что мы замедлили ход или остановились на воде. Я услышала, как включился микрофон, и команда тихо заговорила сама с собой.

— Мы готовы? — поинтересовался знакомый, чересчур ритмичный голос. Я попыталась вспомнить чей, но не смогла.

— Готовы, — произнес кто-то еще. — Через три... два... один...

— Добро пожаловать, — прогремел ведущий так громко, что я слегка подпрыгнула на своем месте, мои нервы были на пределе. — Добро пожаловать на «Остров Выживания»! Мы находимся здесь, на знаменитых островах Кука, родине пиратства и частных песчаных пляжей. Это будет ваш дом на следующие шесть недель, при условии, что вы сможете выдержать все испытания, которые приготовил для вас «Остров Выживания»! Кто готов выживать?

Ответом на его вопрос стала тишина. Кто-то кашлянул.

— Стоп! Стоп! — раздраженно завопил ведущий. — Вы должны отвечать, когда я с вами разговариваю. С энтузиазмом! Господи.

Одна храбрая душа пискнула слева от меня. Женщина.

— Я думала, нам нельзя разговаривать, пока мы не доберемся до острова.

— Когда я спрашиваю вас о чем-то, вы отвечаете, понятно? — Голос у этого человека был неприятный.

По лодке прокатилась волна шепота, и после небольшой тренировки мы попробовали снова. На этот раз, когда голос ведущего загремел вверх: «Кто готов выживать?» — мы орали и аплодировали, как идиоты.

Я так надеялась, что камера не выхватила мое лицо в этот момент, или она поймает мое отвращение.

— Я Чип Брубейкер, звезда популярного ситкома «Слишком полный дом» на канале «Семейный»!

Ага. Именно там я слышала этот раздражающий голос. Образ чересчур тощего, высокого блондина промелькнул у меня в голове, и я криво усмехнулась. Я оставила разгромный отзыв на ужасные мемуары мистера Брубейкера, написанные литературными рабами, а он в ответ прислал мне гадкое письмо.

Шестьдесят дней веселья вот-вот наступят. Да-а-асэ-эр.

— Ваше первое испытание начнется прямо сейчас, — крикнул Чип чересчур бодрым голосом.

Все напряглись и выпрямились.

— Когда я скажу «Вперед», вы снимете повязку и возьмете один из предметов роскоши со стола в центре лодки. Вы можете взять только один предмет. Затем вы все плывете на берег — первый человек, который прибудет на берег и позвонит в гонг, получит специальный, дополнительный приз. Вы все готовы?

Черт! Нет, я не готова. Я все еще в кроссовках, и на мне слишком много слоев одежды...

— Снимайте повязки! Вперед! «Остров Выживания» начался!

Участники пришли в движение, и я сорвала свою повязку одновременно со всеми остальными. Народ стал проталкиваться вперед, пытаясь добраться до середины лодки, где стоял стол. Кто-то толкнул меня локтем в лицо.

Я оказалась на полшага позади всех остальных. В своем стремлении догнать, споткнулась о чью-то сброшенную повязку и врезалась в толпу людей передо мной.

Стол накренился вперед, вывалив содержимое на пол, и безумие усилилось, еще и другие участники ругались на меня.

— Ты тупая идиотка! — закричал какой-то парень постарше.

— Эй, отвали! — крикнула я в ответ, а потом вспомнила, что не должна ругаться по телевизору. Упс. Я пробивалась вперед вместе со всеми, а они толкали меня назад, словно загорелая толпа перед сценой на рок-концерте. Кто-то наступил мне на шнурки, и я рухнула на пол, ударившись ладонями о дно лодки.

Что-то тяжелое ударилось о мой кроссовок. Я наклонилась и схватила предмет, не заботясь о том, что это такое в данный момент — человек на дальнем конце корабля только что плюхнулся в воду и поплыл к берегу. Сунула тяжелую банку в рюкзак, закинула его за плечи и вместе с остальными побежала к дальнему концу лодки.

Я оказалась третьей в воде, мужчина и женщина плыли передо мной, отчаянно гребя руками. Поправила рюкзак на плечах и нырнула в воду, подталкивая себя вперед.

Кто-то тяжелый приземлился на меня, наступил на плечо и оттолкнулся.

Я чуть было не набрала полный рот воды и выкарабкалась обратно на поверхность, намереваясь хорошенько накричать на мудака, который практически спрыгнул на меня. Но увидела лишь синее пятно, а затем он исчез, двигаясь в воде в дьявольском темпе, его движения были размеренными, ровными и мощными. Темно-синий, подумала я про себя, вытирая соленую воду с глаз и делая глубокий вдох. Я запомнила его. Хотя и не могла грести брассом, мне удалось сохранить спокойный и легкий темп, когда я начала плыть к берегу.

— Кто-нибудь, помогите мне плыть! — закричала мне в ухо девушка и в следующее мгновение вцепилась в мой рюкзак. — Помоги мне плыть! Я сейчас утону!

Не смешно, захотелось прокричать ей в ухо. Ее яростные удары тянули меня вниз вместе с ней. Тем не менее, я решила, что это не будет выглядеть хорошо, если позволю какой-то сумасшедшей суке утонуть в первый же день, поэтому взяла ее за руки и стала помогать доплыть до берега. Не так уж далеко, пусть даже поток людей уже хлынул на бледные пески, Темно-Синий возглавлял группу.

Ну что ж. В любом случае, мне не нужен этот дополнительный предмет.

Через некоторое время я вытащила эту наглую белокурую девицу на мелководье — достаточно мелкое, чтобы мы могли идти по песчаному дну океана. Я продолжала помогать ей идти вперед, хотя быстрый взгляд вокруг показал, что мы плетемся в самом конце.

Словно почувствовав, что я ей больше не нужна, Блонди с отвращением толкнула меня в бок.

— Отвали от меня, неудачница! Я больше не буду тебе помогать!

У меня отвисла челюсть, и когда она свалила меня, я набрала полную грудь соленой воды. Закашлявшись, не смогла возразить, что это я тащила ее жалкую задницу на берег, и что она упустила из вида две дюжины участников, слоняющихся по пляжу и наблюдающих за нами.

Просто грандиозное начало: выбираюсь последней на пляж, откашливаясь от попавшей в рот соленой воды, уставшая и промокшая. Прекрасно.

Какая-то участница споткнулась, проходя мимо, и песок с ее ноги полетел мне в лицо, когда я лежала, приходя в себя.

— О боже, — пронзительно закричала она высоким голосом с сильным южным акцентом. — Ребята, я думаю, ей понадобится медицинская помощь.

— Я в порядке, — попыталась протестовать между приступами кашля, но я проглотила добрый литр соленой воды, и она все еще была полна решимости вернуться обратно в мое горло.

— Она только что наглоталась воды, — произнес надменный мужской голос. — Ей стоило лучше подготовиться. Мы все здесь, чтобы проходить сложные физические испытания...

— Знаю, — снова перебила его Южанка. — Но она явно не спортивная. Ты видел ее бедра?

Я закашлялась и натянула мокрую футболку на ноги. Они не большие! Просто... нормальные девичьи бедра. Не загорелые, стройные веточки, которые были у Шанны (судя по надписи на ее бикини).

— Может быть, она специально набрала вес для шоу, — вставила девушка с бостонским акцентом.

Все взгляды устремились в мою сторону.

Мы не пробыли на острове и десяти минут, а мне уже хотелось спрятаться от стыда. Я все еще кашляла, поэтому сделала то, что посчитала лучшим в данной ситуации — показала им средний палец.

— С ней все в порядке, — снова саркастически произнес мужской голос.

Готова поспорить, что голос принадлежал Темно-Синему.

После моего жеста на меня перестали обращать внимание, большинство стекалось к высокому бронзовому Адонису неподалеку. На нем была темно-синяя футболка с надписью «Дин», облепившая его намокший торс, и он пожимал руки другим парням.

Моя Немезида.

— Хорошая работа, — хвалили его остальные, осыпая похвалами, как будто он внезапно устроил мир во всем мире, а не выиграл в соревновании по плаванию. Конечно, на его лице цвела самодовольная, ослепительно белая улыбка, которая сказала мне, что он привык получать комплименты на свой счет.

Я возненавидела Дина с первого взгляда. Да пошел он.

Меня не волновало, что он был одним из самых горячих парней, которых я когда-либо видела, и что он в значительной степени соответствовал всем моим представлениям об идеальном парне. Обычно парень, который мне нравился, был высоким, мускулистым, загорелым, с темными волосами и светлыми глазами. Дин замечательно подходил для этой роли, с потрясающими скулами и дерзкой ухмылкой, которая быстро превращала некоторых девушек в желе.

В руках он держал топор, небрежно взмахивая им — очевидная награда за этот мини-вызов. Съемочные группы уже были на пляже, собравшись в отдалении, когда мы толпились вокруг друг друга и неловко представлялись.

Почти все меня игнорировали. Воспользовалась этим моментом, чтобы выяснить, что же я схватила со стола. Порывшись в своем промокшем рюкзаке, вытащила тяжелую пластиковую банку, которая походила на шар для боулинга, когда я плыла.

Арахисовое масло. Очень большая, очень тяжелая банка арахисового масла. Нелепо довольная этим, я улыбнулась и засунула его обратно в сумку. Пища и белок. Хорошее секретное оружие, чтобы иметь его в моем тайнике. Украдкой оглянулась через плечо и заметила, что Адонис внимательно смотрит на мою сумку. Я нахмурилась, игнорируя дерзкую улыбку на его лице.

Ненавижу его. Пять минут на острове — и я уже знала, против кого первого проголосую.

Через некоторое время Чип вышел на берег, одарив нас своей лучшей голливудской покровительственной улыбкой и играя на камеры. Он указал на длинный ряд кругов вдалеке и велел нам встать на цветные диски. Мы произвольно выбирали пятна — розовые диски для игроков женского пола и светло-голубые диски для игроков мужского пола. Как только мы заняли все круги, покрытые песком, мокрые и взъерошенные, камеры приблизились, и Чип снова заговорил.

— Теперь, когда вы все получили возможность хорошенько рассмотреть друг друга, пришло время выбирать команды.

Из собравшейся толпы раздался хор одобрительных возгласов. Я медленно хлопнула в ладоши, ожидая, что он скажет.

— Будем делиться на команды. Кто выиграл бонусный приз? — Чип вытянул шею и уставился на нас, как будто не было очевидно, что Адонис — простите, Дин — выиграл его, судя по заискиванию остальных. — Дин? Не мог бы ты выйти вперед, пожалуйста?

Загорелый бог так и сделал, быстро улыбнувшись нам, и встал рядом с ведущим. Чип обнял Дина за плечи.

— Дин, поскольку ты выиграл специальный приз, я хочу, чтобы ты раздал остальным участникам эти таблички. — Пока Дин это делал, Чип продолжал говорить. — Я хочу, чтобы каждый записал свою профессию на табличке и держал ее перед грудью. Парни будут выбирать себе партнерш, а не наоборот.

— Партнерш? — удивленно повторил Дин, и Чип слегка нахмурился. Я догадалась, что мы не должны перебивать ведущего.

— Партнерш, — повторил Чип громче, стараясь перекричать Дина. — Мы разделим вас на команды по двое. Один мужчина, одна женщина.

Что это черт возьми за «Семь невест для семи братьев»?

Остальные принялись писать на своих табличках мелом, а я задумалась. Что же написать? Журналист? Писатель? Боже, разве я не стану выглядеть еще более не спортивной, если напишу «писатель»? После минутного размышления я выбрала «книжный обозреватель» и перевернула табличку. Посмотрела, что у остальных, задаваясь вопросом, права ли я в своих подозрениях.

На других табличках по порядку значилось: бывший военный, актриса, фотомодель для рекламы купальников, аспирантка, вожатая, модель «Плейбоя», дублер каскадера и интерн-медик. Одна женщина пониже ростом написала «гимнастка», а другая — «океанолог». Десять баксов за то, что она ей не являлась — эти большие искусственные сиськи не позволят ей оставаться под водой.

Что написала моя приятельница, которая настояла, чтобы я вытащила ее на берег, только чтобы посмеяться надо мной, когда я спасла ее задницу? «Начинающая модель».

Мужчины тянули жребий и расположились на песке с флагами племен, изображающими номера их команд. К моему глубокому удовлетворению, старина Дин выбрал номер одиннадцать из двенадцати, что, очевидно, не слишком ему нравилось. Его кислое выражение лица меня обрадовало.

Первым делал выбор какой—то чувак с грудью, полной татуировок, и кольцом в носу. Я предположила, что он выберет гимнастку (мужская фантазия и атлетизм в одном лице).

— Я выбираю кролика из «Плейбоя», — сказал он и расплылся в улыбке.

Кролик — моя вторая Немезида Шанна — хихикнула и подпрыгнула, чтобы встать рядом с ним на песке. Бывший военный — Джинджер — недоверчиво хмыкнула, и мне пришлось согласиться. Кто бы мог подумать, что девушка с большими пластмассовыми сиськами и южным акцентом будет выбрана вместо гимнастки и каскадера в соревновании на выживание?

Следующий парень выбрал — «океанолога». Это превращалось в довольно смехотворное зрелище, а не шоу про «выживание». Сексапильность, казалось, здесь была ключевым фактором.

Затем забрали двоих, в чьей судьбе я не сомневалась: Джинджер — бывшая военная, Вера — гимнастка, и следующей стала Элис — дублер каскадеров, и все их партнеры выглядели так, как будто и не рассматривали никакой другой вариант. Довольно скоро настала очередь Дина выбирать, и не осталось никого, кроме меня и Хайди в дальнем конце очереди, все еще держащей в руках свою табличку «начинающая модель» и одаривающей всех солнечной улыбкой.

Вот дерьмо.

У меня было предчувствие, что меня выберут последней — и парень в конце ряда, который будет моим партнером, казалось, стал исключением из «молодого и достаточно горячего» образа, который хотели продюсеры — он был старше других, имел гриву седых кудрей, которые спускались по спине, и самую большую байкерскую бороду, которую я когда-либо видела. Я не могла разобрать его имени, потому что борода оказалась такой длинной, что закрывала футболку.

Я почувствовала себя настолько разочарованной при виде его, и мой взгляд вернулся к Дину, который, казалось, испытывал муки выбора. Он посмотрел на Хайди, потом снова на меня, потом снова на Хайди, словно взвешивая свои варианты.

Боже. Я точно не хотела застрять с Дином.

Конечно, старый байкер выглядел так, будто не протянет здесь и недели, но я бы в любой день предпочла его вместо высокомерного придурка. К сожалению, не мне выбирать.

Дин тяжело вздохнул и положил руки на свои «о такие худые» бедра, взглянув на Чипа — ведущего. Тогда я поняла, что он сделал свой выбор. Его пристальный взгляд задержался на Хайди, и она подмигнула ему и одарила своей лучшей знойной девичьей улыбкой. А когда он посмотрел на меня? Я сердито посмотрела на него и скрестила руки на груди.

— Я возьму ту, которая злится. Эбби. — Казалось, он в таком же восторге от своего выбора, что и я.

Признаюсь, у меня слегка отвисла челюсть. Как и у Хайди.

— Ты уверен? — спросил Чип, как будто тоже не мог в это поверить.

— О большое спасибо, Чип, — крикнула я чересчур сладким голосом и сошла с коврика.

— Уверен, — ответил Дин, его наглый мужской голос вернулся, и я одарила его самой большой, самой фальшивой, самой модельной улыбкой и двинулась к нему. Пока Хайди стояла там, я изо всех сил старалась выглядеть довольной тем, что меня выбрали. Схватила свой рюкзак и побрела по песку — ну, с моими мокрыми, тяжелыми кроссовками это больше походило на спотыкание.

Дин выглядел огорченным, когда я, шатаясь, подошла к нему, а Хайди отправилась к старому байкеру, выглядя обескураженной, что ее сексуальность променяли на такой кусок человеческой заурядности, известной как я.

— Добро пожаловать на «Остров Выживания», — снова прокричал Чип — фразу, которую я уже устала слышать. — Ваши карты лагерей привязаны к вашим флагам. Отправляйтесь туда, и мы увидимся на следующем испытании!

Дин обернулся и посмотрел на меня, одарив своей кривой белозубой улыбкой, без сомнения, тщательно рассчитанной на то, чтобы заставить трепетать сердца и опускаться трусики.

— Похоже, следующие несколько дней мы будем только вдвоем.

— Отлично, — сказала я фальшивым тоном. — А теперь скажи мне, почему ты выбрал меня, а не Хайди?

Он взглянул на нее один раз, затем бросил пренебрежительный взгляд обратно на меня.

— Она ни хрена не умеет плавать.

Ха. Должна признаться, что это лишило меня дара речи, совсем немного.

— И кроме того, — сказал он, поднимая флаг нашего племени (счастливый номер одиннадцать), — это у тебя арахисовое масло. И теперь это наше арахисовое масло.

Очевидно, арахисовое масло было большим преимуществом, чем я сама.

ГЛАВА 3

«Знаете, это забавно. Все остальные девушки на этом острове выглядят так, будто хотели бы провести несколько дней наедине со мной. Эбби смотрит, словно хочет взять мой топор и выпотрошить меня, как рыбу. Самая странная цыпочка, которую я когда-либо встречал. Впрочем, неплохой пловец. Будем надеяться, что она справится во время испытаний».

— Дин Вудолл, день второй.

Мы не разговаривали, пока шли по острову. Сама я не могла придумать ничего цивилизованного (и подозревала, что у него та же проблема), поэтому шли по песку и кустарнику в тишине. Мы прошли мимо нескольких других лагерей — наш находился на дальней стороне острова, благодаря нашему плохому жребию. «Потерпевших кораблекрушение», вытянувших четное число, доставили на лодке на другой остров неподалеку.

Операторы сновали туда-сюда по лесу, следуя за нами. Поскольку нас уже проинструктировали не обращать на них внимания, я старалась как могла. Даже сейчас они начали сливаться с пейзажем, несмотря на то что постоянно прыгали в нескольких ярдах перед нами и снимали.

— Я вижу лагерь впереди, — наконец сказал Дин, и я подняла голову, чтобы посмотреть, куда он указывает. И действительно, рядом с пляжем развевался пурпурный флаг с яркой цифрой одиннадцать. Когда мы подошли к флагу, я нахмурилась. Остров Выживания действительно станет трудным местом. Флаг был воткнут в песок посреди пустыни, и единственное, что говорило нам о том, что это наш лагерь — маленький чугунный котелок с крошечным мешочком риса рядом с ним.

Дин тоже остановился при виде этого зрелища.

— Дом, милый дом, я полагаю. — Он оглянулся на меня.

Я прикусила губу. Либо так, либо начну кричать.

— Наверное, бюджет на этот сезон урезали, — пошутила я. — Для нас нет четырехзвездочного курорта.

— Речь идет о выносливости и выживании среди стихий, — язвительно ответил Дин. — Чего ты ожидала?

Я впилась взглядом в его затылок, когда он зашагал прочь через кусты.

— Мудак.

Эти два месяца станут самыми длинными в моей жизни.

***

Несмотря на придурка, который оказался моим партнером, вряд ли можно было бы подобрать более красивое место для съемок. Ласковые волны плескались о берег, и песок, окаймлявший воду, был мягким, бледным и гладким. Пальмы шуршали над головой, шелестя на ветру, дующем с воды, а вокруг меня зелень растительности и синева океана. Это было прекрасно.

Дина нигде не видать. Наш оператор побежал вниз по пляжу, чтобы попытаться найти его — осталась только я.

Рай. Я улыбнулась и втянула в себя воздух.

Конечно, все это наслаждение «райской красотой» покинуло меня, когда, полюбовавшись несколько минут заходящим солнцем, я заметил вдалеке дождевые облака. И поняла, что, как бы ни была хороша наша маленькая бухточка, здесь нет никакого укрытия. В животе у меня заурчало.

У нас нет огня. Нет укрытия. Мой маленький рюкзак с одеждой промок, кроссовки хлюпали на ногах, и мне ужасно хотелось пить. «Пора разбивать лагерь», — подумала я. Выбрала хоть сколько-то защищенное место с несколькими нависающими деревьями и использовала упавшую ветку, чтобы сгрести песок, пытаясь очистить достаточно широкое место от мусора для костра и укрытия. К тому времени, когда закончила, я была потной, грязной и злой, но мне удалось очистить область приличного размера.

В какой-то момент Дин вернулся и остановился в отдалении, наблюдая за мной. В руках он держал грубое ведро.

— Я нашел колодец с водой. — Он протянул мне ведро. — Принес тебе попить.

С беспокойством посмотрела на него. Слишком мило с его стороны, чтобы поверить.

— Спасибо, — холодно сказала и взяла у него ведро. — Это безопасно пить?

— Я выясню это примерно через полчаса, — сказал он с легкой гримасой.

Логично. Я сделала несколько осторожных глотков и вернула ему ведро.

— Мы должны попытаться вскипятить остальное, просто на всякий случай.

— И чем мы будем ее кипятить? — спросил он, забирая у меня ведро. — Наши руками? Магией?

— Как насчет твоего отвратительного характера? — огрызнулась в ответ. — Похоже, он сильно кипит в последнее время.

— Ну разве можно меня винить? — Он с отвращением посмотрел на меня и указал на наш жалкий лагерь. — Меня не было больше часа, а пока я ходил, ты даже не попыталась разжечь огонь. Чем, черт возьми, ты занималась?

— Разбивала лагерь!

Он быстро, преувеличенно быстро, огляделся и широко развел руками.

— Ух ты, выглядит потрясающе. Мне особенно нравится укрытие, которое ты построила. Это невероятно.

— Не будь таким саркастичным, осел. Я расчищала песок, чтобы у нас появилось какое-нибудь приличное место, где можно было бы устроиться. Если ты хочешь спать на куче камней и веток, то добро пожаловать! Я, однако, собираюсь закончить строительство приличного убежища.

— Закончить! Ты еще даже не начинала, милая.

— И никогда не начну, если ты не оставишь меня в покое! — К этому времени я уже кричала, жестикулируя ему в лицо так же, как и он мне. — Почему бы тебе не поступить как мужик и не убить кого-нибудь на ужин?

Это, казалось, удивило его.

— Почему бы нам просто не съесть твое арахисовое масло?

Я отрицательно покачал головой.

— Ни в коем случае. Оно мое. У тебя топор, а у меня арахисовое масло.

Он скривил губы в усмешке, которая делала его еще сексуальнее, чем следовало.

— Значит, вот так мы это сделаем? Что твое — это твое, а что мое — то мое?

— Если ты этого хочешь, прекрасно! Именно так мы и можем поступить, — фыркнула я.

Хрен ему, если он думает, что я собираюсь поделиться с ним своим арахисовым маслом, когда все, что он сделал, это наорал на меня.

— Держись своей стороны лагеря, а я своей, и мы посмотрим, кому будет лучше.

— Согласен. — Дин протопал на середину небольшой площадки, которую я расчистила, и уперся каблуком в середину. — Соорудим здесь наш костер. Ты можешь остаться на той стороне, а я останусь на другой.

— Меня это вполне устраивает, — произнесла я самым ледяным тоном. — И ты собираешься развести костер?

— Да нет же, — сказал он, растягивая слова. — Пойду посмотрю, смогу ли я найти себе что-нибудь поесть.

— Прекрасно тогда!

— Замечательно!

Мы еще с минуту смотрели друг на друга, а потом он снова помчался прочь, продираясь сквозь густую листву на окраине лагеря, песок с каждым яростным шагом летел из-под его ног. Когда он уходил, я мельком увидела оператора, на его лице было написано восхищение, когда он снимал меня стоящей в лагере.

Черт, он только что все заснял. Как неловко. Мои щеки вспыхнули румянцем, я отвернулась и направилась в тропические кустарники, чтобы посмотреть, что там можно найти.

Дин унес топор с собой, так что пришлось все делать вручную. Мне удалось найти несколько упавших веток дерева, которые были достаточно большими и прямыми, чтобы служить основанием для кровати, которую я собиралась сделать. Я использовала еще несколько таких же длинных палок, которые положила поперек, образуя действительно жалкую, жесткую и неудобную кровать в двух футах от земли. Но, по крайней мере, она не на песке (который, как я подозревала, будет кишеть песчаными блохами и крабами, как только солнце сядет).

Чтобы компенсировать неудобство моей кровати, я собрала столько свободной зелени и пальмовых листьев, сколько смогла, сложив их все на импровизированную кровать. Когда у меня было несколько футов мягкой подстилки на кровати, я забралась на нее и проверила. Как я и предполагала, пальмовые листья сплющились на дюйм или два, и я осталась с умеренно мягкой постелью. На данный момент сойдет.

К тому времени, как солнце полностью село, я собрала достаточно дров и выкопала яму для костра, но слишком устала, чтобы даже пытаться разжечь огонь самостоятельно. Я лежала на своей узкой кровати (достаточно широкой, чтобы вместить мое тело) и смотрела на невероятно красивые звезды над головой, используя свой рюкзак — с жесткой банкой арахисового масла и всего остального — в качестве подушки.

Было очень неприятно лежать в темноте в полном одиночестве, когда что-то медленно двигалось, ползло и шуршало, как это обычно бывает на необитаемом острове. Я старалась не думать о том, что у меня нет крыши над головой и никакой реальной защиты от чего бы то ни было. Надеялась, что смогу натянуть пальмовый лист на голову, если пойдет дождь, но если кто-то попытается напасть? Я прямо как закуска, поданная на блюдечке с голубой каемочкой.

Подлесок тревожно зашуршал, и я подняла глаза вверх, чтобы увидеть Дина, возвращающегося в лагерь, почти разочарованно вертящего топор в руках. Я не видела его лица, но его плечи казались напряженными, и меня это обрадовало несколько больше, чем стоило бы. Он тоже не нашел ничего съестного. Похлопала по банке с арахисовым маслом под ухом. Я, конечно, голодна, но не настолько, чтобы залезть в свою заначку. Это может подождать до завтра.

Он пошарил в темноте.

— Вижу, никакого огня.

— Нет.

Уверена, что он хотел сказать больше, но передумал. Вдалеке я увидела маленькие красные точки, означающие, что наш оператор все еще там, снимает, и снова посмотрела на Дина. Он вытряхивал что—то длинное и толстое, и оно шуршало, как ткань... одеяло? Я выпрямилась на своей жесткой, шуршащей кровати.

— Где ты его взял?

В густой темноте я почти разглядела, что он положил его на землю под собой, а потом свернулся в нем калачиком, собираясь спать.

— Это мой приз. Ну, знаешь, как твое арахисовое масло. И оно из той же категории, не для того, чтобы делиться.

Ублюдок. Я потерла руки, покрытые гусиной кожей. По крайней мере, у него имелось больше, чем несколько розовых бикини, чтобы носить, а становилось холодно. Вся остальная одежда, что у меня была, лежала ровным слоем, пока я пыталась ее высушить к завтрашнему дню. Кроссовки, шорты — все еще оставались влажными.

— Мне не нужно твое одеяло, — возразила я. — Не так уж и холодно.

— Пока нет, — согласился он чересчур дружелюбным тоном. — Спокойной ночи.

Раздраженная, я плюхнулась обратно на пальмовые листья и попыталась устроиться поудобнее.

Это была самая долгая и несчастная ночь в моей жизни. Дин оказался прав — действительно похолодало. Очень холодно, до такой степени, что я снова надела всю свою влажную одежду в надежде, что это поможет защитить меня от стихии — не сильно помогло. Стало еще хуже где-то в середине ночи, когда погода испортилась и начал накрапывать дождь. Мои зубы стучали, когда я дрожала на вершине пальмовых листьев.

По крайней мере, Дину было ненамного лучше. Всю ночь я слышала, как он шуршит и чешется, и знала, что песчаные блохи, крабы и другие ползучие твари сводят его с ума. Сомневаюсь, что он много поспал. Конечно, я не собиралась приглашать его к себе в постель. Да пошел он. Места все равно мало, и я не собиралась обнимать своего врага всю ночь, даже если его большое теплое тело помогло бы согреться.

Через бесконечное количество часов наступило утро, и вместе с ним в воздухе слегка потеплело. Ровно настолько, чтобы перестали стучать зубы, но не настолько, чтобы привести меня в чувство. Я чувствовала себя выжатой, измученной и грязной. Посмотрела на Дина в дальнем конце нашего маленького лагеря, его короткие волосы торчали под странными углами, и он выглядел таким же не выспавшимся, как и я.

Хорошо. По крайней мере, я не одинока в своих страданиях. Он кивнул на что-то вдалеке.

— Что это?

Я оглянулась назад, туда, куда он показывал. Ночью кто-то из съемочной группы прокрался в наш лагерь. На пне на краю лагеря появилась маленькая красная коробочка. Я подошла к ней, снимая с ноги влажный пальмовый лист.

«Зов племени, — гласила крышка. — Испытание сегодня».

Я застонала и бросила ее обратно.

— Плохие новости.

ГЛАВА 4

«Одно из двух. Либо мы с Эбби должны начать работать вместе, либо мне придется убить ее и съесть. Шутка».

— Из интервью с Дином Вудоллом, день второй.

Маленькая лодка подошла, чтобы забрать нас и отвезти на остров Вызова. Я надела танкини и все еще мокрые от воды кроссовки (спасибо дождю) и держала рюкзак между ног, так как в послании написали, что мы должны прийти с нашими вещами.

— Отборочный раунд, — сказал Дин, и я не стала утруждаться и говорить, что он скорее всего прав.

Мы прибыли точно так же, как и другие команды. В дальнем конце пляжа стояло двенадцать столиков разного цвета. Каждая команда подошла к своему столу и водрузила флаг, затем все повернулись к ведущему, ожидая указаний.

— Привет, ребята! Хорошо ли все спали? — Чип одарил нас веселой улыбкой. — Как прошла ваша первая ночь на пляже?

— Чудесно, — протянула Шанна из конца строя. — Леон — отличный партнер.

— Значит, все хорошо проводят время со своими партнерами? — Взгляд Чипа скользнул по участникам и остановился на мне.

— Просто замечательно, — сказала я ровным голосом.

— Партнерство, — высокомерно пропел Чип. — Это так важно в ситуации выживания и на сегодняшнем испытании! Каждой команде необходимо нарисовать серию картинок на флагах, которые вы видите перед собой. Эти рисунки будут представлять собой предметы, относящиеся к истории островов Кука и коренного населения. У вас будет пять минут, чтобы нанести рисунок на как можно большее количество флагов, как можно точнее. Затем будет вызван судья, который определит, у каких двух команд худшие результаты. Эти команды отправятся на суд сегодня вечером, где другие команды решат, за кого из них голосовать. Понятно?

Мы согласно кивнули, и Чип продолжил:

— Ка вы будете работать. Одному участнику в команде завязываются глаза. Этот человек будет рисовать. Другой будет командиром, сразу после того как я скажу «Начали», он разорвет запечатанный пакет, чтобы открыть картинки. Затем командир опишет каждую картинку своему партнеру. Вы должны работать вместе, — подчеркнул он и повторил это еще раз на всякий случай. — Это командная работа. Партнерство — ключ к решению этого испытания. Я дам вам всем время, чтобы выработать стратегию.

Дин взглянул на меня:

— Ты умеешь обращаться с кистью?

Я сверкнула глазами.

— А почему именно я должна рисовать? Потому что я девушка?

Он бросил на меня раздраженный взгляд своих невероятно голубых глаз. И он казался таким же уставшим и раздраженным, как и я.

— Послушай, ты можешь не набрасываться на меня хотя бы перед испытанием, пожалуйста? Неужели это так трудно?

— Хорошо, — согласилась я, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что со мной трудно ладить.

— Прекрасно, — подчеркнул он.

И вся моя доброжелательность исчезла. Я стиснула зубы, когда он подошел сзади, чтобы завязать мне глаза, и случайно поймал несколько прядей моих вьющихся каштановых волос в узел. Это вывело меня из себя еще больше, особенно теперь, когда он вел себя самодовольно и высокомерно, связывая мне руку за спиной и обращаясь при этом со мной как с ребенком.

Я так сильно ненавидела его в тот момент.

— Команды готовы? — я услышала, как прокричал Чип. Подняла голову, и сквозь густую темноту повязки на глазах показались полосы солнечного света. День становился жарким, и повязка от пота начала прилипать к лицу. Я слышала, как другие участники двигались и шептались друг с другом, готовясь к соревнованию. Сильная теплая рука схватила мою свободную руку и сунула в нее кисть.

— Вот, — быстро сказал Дин.

— Готовы! — заорал Чип. — У вас будет пять минут... вперед!

В этот момент я услышала звук разрываемой дюжины бумажных пакетов и наклонила голову, пытаясь определить, где находится мой напарник.

— Это черепаха, — прокричал мне в ухо Дин, напугав меня так сильно, что я подпрыгнула и выронила кисточку.

— Ты меня напугал...

— Возьми свою кисть! Возьми свою кисть! — В голосе Дина послышались нетерпеливые нотки. — Я не могу поднять твою кисточку, Эбби. Подними ее! Она лежит на земле!

Да, мы отлично начали. Я опустилась на колени, ощупывая свободной рукой под столом все вокруг. Никакой кисти.

— Поторопись, Эбби, — услужливо проговорил мой напарник. — Тебе нужно нарисовать эту чертову черепаху.

— Я не могу найти кисточку, — ответила я ему, стараясь быть терпеливой.

— Она на земле...

— Я на земле, осел, и не могу её найти. Где именно на земле? У меня завязаны глаза, помнишь?

Он на мгновение замолчал.

— Слева от твоей руки, — наконец проинструктировал он. — А теперь поторопись и хватай её!

После бесконечно долгих поисков я нащупала гладкую палочку кисти, обхватила ее пальцами, подскочила... и ударилась затылком о стол с такой силой, что чуть не потеряла сознание. Боль пронзила голову, и звезды зажглись перед моими глазами. Я застонала от боли.

— Поднимайся! Ну же!

Не обращая на его слова внимания и сделав мысленную пометку убить Дина, я начала медленно подниматься снова и пытаясь сфокусироваться. Люди вокруг меня кричали и переговаривались, и мне было трудно сосредоточиться на резком голосе Дина.

— Черепаха, — повторил он настойчиво. — Нарисуй черепаху.

Я шлепнула кисточкой по ткани и нарисовала круг.

— На твоей кисти нет краски, — рявкнул он мне в ухо. — Тебе нужна краска для черепахи! Зеленая краска!

Я начинала понимать, почему это испытание требует командной работы. Раздраженная, я дотронулась до щетинок кисти. Совершенно сухо.

— Ну и где краска?

— На твоей стороне, — сказал он. — Левее, левее, левее, — повторял он, когда я потянулась рукой за краской. Несколько долгих секунд ничего не чувствовала, а потом нашла большую чашку с чем-то мокрым. Взяла кисточку и начала обмакивать ее в жидкость.

— Не тот цвет, — рявкнул Дин. — Это красный!

— Мог бы и раньше сказать мне, идиот, — прокричала я ему в ответ. — У меня завязаны глаза — я не вижу цветов!

— Могла бы и спросить!

— Я спрашиваю сейчас!

— А я тебе говорю, это не тот! Сдвинься на две чашки вверх!

Ну конечно! Ему легко говорить. Стиснув зубы, я провела костяшками пальцев по краям чашек, пока не почувствовала, что выбрала правильный, и снова засунула кисть внутрь.

— Я сказал зеленый! Это синий цвет! Ты сдвинулась слишком далеко! Две чашки, а не три.

Агр. Крепко сжав кисть в руке, я сунула ее в краску.

— Ты ее везде расплескиваешь, — довольно нетерпеливо пожаловался Дин. — Они будут это учитывать.

— Я стараюсь, — огрызнулась я и нарисовала круг на ткани. — А что делает черепаха на картинке?

— Над ее головой есть волны, так что тебе понадобится синяя краска... нет, еще нет, ты не закончила черепаху. Нарисуй ноги и рот открытым... открытым... я говорю открытым... Эбби, рот открыт...

— ...Я рисую его открытым...

— Нет, не рисуешь...

— У вас осталась одна минута, команды, — вмешался Чип, перекрикивая постоянный гул. — Поторопитесь!

Ткань вырвали из-под моей кисти.

— Давай дальше, — раздраженно сказал Дин. — Переходи к следующему.

Я почувствовала, как он положил новый флаг из ткани и расправил его.

— Что рисовать на этот раз?

— Красную рыбу. Давай, Эбби, рисуй быстрее. Красная рыба...

— Где красный?..

— Эбби, скорее рисуй!..

— Я не смогу нарисовать, если ты мне не скажешь...

— Эбби, рисуй! — истошно заорал Дин, взрывая мои уши. — Мокни в красный и рисуй! Перестань задавать столько вопросов и просто рисуй!

Я бросила кисть, схватила ближайший горшочек с краской и швырнул его через стол в своего партнера. Не услышала удара, поэтому схватила следующий и следующий и наконец расслышала удовлетворительные удары, когда они попали в Дина (я надеялась).

— Время! — прокричал Чип.

Я сорвала с глаз повязку и уставилась на своего напарника. Мистер Идеальное Тело был покрыт желтой и красной краской, переходящей в оранжевую. Голубая полоска покрывала половину стола, и наш флаг выглядел так, словно на него плеснули краской. Дин смотрел на меня с нескрываемым отвращением.

— Если ты еще раз на меня накричишь, — заорала я в ответ, — я засуну тебе эту гребаную кисть в глотку. Понял?

Он пристально посмотрел на меня и стер краску с лица, ничего не говоря. На его челюсти дернулся мускул, но, к моему облегчению, он ничего не ответил. Вместо этого он повернулся к Чипу, ожидая дальнейших указаний.

Остальные ошеломленно смотрели на нас обоих, вокруг суетились операторы. У них появился отличный материал, что неудивительно. Мы с Дином были классическим примером отсутствия командной работы.

— Все, пожалуйста, сядьте со своими партнерами, и мы вызовем судей, — сказал Чип спокойным голосом. Парами участники начали двигаться к грубым деревянным скамьям неподалеку, и я последовала за ними. Дин шел позади меня, его покрытая краской одежда хлопала по телу. Когда мы подошли к назначенному месту, моя ярость сменилась смущением.

Мы вели себя как дети.

Огорчение усилилось, когда привели местных судей и подняли флаги, чтобы каждый мог их видеть. Другие команды справились не так уж плохо — одна даже умудрилась нарисовать все четыре рисунка, хотя и очень бессистемно. Когда они подошли к нашему столу, судьи посмотрели на нас двоих, сидящих на краю скамьи, отвернувшись друг от друга, с моего партнера капала желтая краска, и начали шептаться. Они подняли наш первый флаг — зеленый круг с длинной линией, прорезавшей его от того места, где Дин выдернул ткань, пока я все еще рисовала — и покачали головами. Следующий флаг, который они подняли, был просто серией красных, желтых и синих пятен. Судьи снова покачали головами. Среди других участников раздались смешки.

Мои щеки снова вспыхнули от смущения. Я взглянула на Дина.

Он тоже посмотрел на меня, провел по краске на своей футболке и размазал ее по моей руке.

Придурок.

— Судьи определили худшие команды и выбрали две. Пожалуйста, встаньте и двигайтесь вперед вместе со своим партнером, если я назову номер вашей команды. — Чип повернулся и посмотрел прямо на меня. — Команда одиннадцать, вы номинированы на голосование.

Ну, тут нет ничего удивительного. Я поднялась на ноги и подошла к небольшому участку, обозначенному как «Судное место». Встала перед украшенной кокосовыми орехами трибуной, и Дин сделал то же самое.

— Команда номер четыре, вы номинированы на голосование.

Я даже не обратила внимания на флаги других команд. На мой взгляд, все они были одинаково плохи, хотя ни один из них не достиг такого высокого уровня, как наш. Другая команда двинулась вперед, выглядя удивленной и немного растерянной тем, что их рисунки оценили почти так же плохо, как и наши.

Черт возьми, я бы тоже так думала.

Вторая команда встала на подиум напротив нас, и Чип занял место на высоком табурете в центре, как на какой-то причудливом островном суде. Остальные команды расположились полукругом вокруг нас, и каждой вручили доску и мел.

— Добро пожаловать на наше первое голосование, — напыщенно объявил Чип. — Сегодня мы решим судьбу одной из этих двух команд. Мы выслушаем каждую команду, а затем команды, оказавшиеся в безопасности и входящие в состав нашего жюри, проголосуют за команду, которую они хотят оставить. Помните, что сейчас вы голосуете за то, чтобы команда осталась. Позже вы будете голосовать против отдельных участников. Все уловили?

Остальные с энтузиазмом закивали.

— Давайте начнем с команды одиннадцать, — предложил Чип и перевел взгляд на меня, а затем на Дина, — у вас есть какие-нибудь идеи, почему вы двое так плохо выступили в соревновании?

— Это он виноват... — начала я.

— Она невозможна... — заговорил он в тот же самый момент.

Среди участников раздались смешки, и я снова повернулась к Дину. Он смотрел на меня так же, как и раньше, стиснув зубы. Через мгновение я заговорила, все еще глядя на него.

— Похоже, мы ни в чем не можем прийти к согласию, Чип. Вот так, ни больше ни меньше.

— Мы еще даже не разбили лагерь, — добавил Дин.

— Не говори им этого, — огрызнулась я. — Это никого не касается, кроме нас.

Дин только бросил на меня уничтожающий взгляд.

Чип казался удивленным. Ладно, возможно, немного радостным, что мы так отвратительно сливаем сами себя.

— Вам двоим уже удалось добыть огонь?

— Не пробовали, — ответил Дин.

— Еда?

— Нет, — ответила я и снова повернулась к Дину. Если он упомянет мое арахисовое масло в присутствии остальных, я убью его. В данный момент это мой козырь в рукаве.

Он промолчал.

— Так вот почему ты облила Дина краской, Эбби? — Теперь Чип определенно казался самодовольным.

Я одарила ведущего сияющей улыбкой.

— Он кричал на меня и не помогал, Чип. Вот почему я облила его краской.

— Она задавала слишком много вопросов, — вмешался Дин. — Она не могла просто заткнуться и рисовать...

— Как я могу рисовать, если не получаю указаний от своего партнера?

— Что я тебе говорил, Чип? Она невозможна. — Дин просто одарил меня своей самой обаятельной улыбкой, как будто она могла смягчить его заявление. — Я стараюсь изо всех сил, но она не хочет слушать.

Чип поднял руки вверх.

— Хорошо, хорошо, спасибо, команда одиннадцать, но думаю, мы услышали достаточно.

Шанна бросала многозначительные взгляды на Дина. И она была не единственной. Другие девушки смотрели на него так, словно хотели спасти от меня. Никто, конечно, не смотрел на меня так же. Я лишняя, всего лишь препятствие, мешающее им провести шесть недель безудержного блаженства с добрым старым Дином. И я не сомневалась, что они избавятся меня, как только смогут.

Ведущий повернулся к другой команде, гимнастке Вере и Сидни, с которыми у меня еще не было возможности познакомиться. Сидни казался довольно милым, с волосами теплого каштанового оттенка и яркой улыбкой. И Вера тоже.

— Итак, скажите мне, — начал Чип, — у вашей команды есть проблемы, как у команды одиннадцать?

— О нет, — поспешно сказала Вера. — У нас все отлично. Мы с Сидом прекрасно ладим.

Словно в подтверждение этих слов, Сид кивнул и положил руку на плечо напарницы в знак солидарности.

Я скорчила гримасу, и Дин фыркнул у меня за спиной.

— Так почему же вы оказались здесь на этом раунде отсева? — спросил Чип, стараясь, чтобы его вопрос прозвучал как можно серьезнее. Он даже поднес руку к подбородку, словно обдумывая вопрос чрезвычайной важности.

Сид пожал плечами и посмотрел на Веру.

— Думаю, нам просто не повезло. Вот и все.

— А как там жизнь в лагере?

— У нас все хорошо, — продолжил Сид, и его улыбка стала шире. — У нас есть огонь, и Вера смогла найти нам кокосовые орехи прошлой ночью. У нас все в порядке.

Я закатила глаза. Невозможно поверить, что все хорошо поладили, кроме меня и Дина. Я полагала, что нас намеренно поставили в такие условия, чтобы мы соперничали. Никто не собирался ладить так хорошо, как играли Вера и Сид.

Чип еще немного поболтал с ними, потом повернулся к командам.

— Пришло время принимать решение. Мы собираемся попросить каждую команду перейти в кабину для голосования и отдать свой голос за команду, которую они хотят отставить на «Острове Выживания». — Он указал на дальний конец ряда. — Команда номер один, вы первые.

Шанна и Леон вскочили на ноги с доской в руках и исчезли в маленькой занавешенной кабинке на заднем плане. Я прищурилась на солнце, стоявшем высоко над головой, и подумала, сколько еще времени это займет.

Я имею в виду, было очевидно, что они не выберут нас. Наша команда полный отстой. Мы с Дином ничего не добьемся, если не научимся ладить друг с другом в дальнейшем, пока это у нас не получилось.

Пара за парой, остальные команды шли голосовать, пока никого не осталось. Чип исчез в стороне и вернулся с коробкой, украшенной так, словно это потерянный ящик с припасами, чтобы соответствовать теме кораблекрушения. Очень умно. Он снова оглядел нас — участников и номинантов на вылет — и затем снял крышку.

— Первый голос...

Я закрыла глаза. Моя книжная сделка, моя работа, все. Я чувствовала, как все это спускается в канализацию.

— За команду номер одиннадцать.

Я напряглась, а затем удивленно вздохнула. Подождите, это должна быть другая команда. Почему кто-то не проголосовал за них? Мы были ужасны.

Чип вытащил следующую дощечку и развернул ее так, чтобы мы все могли ее видеть.

— Команда одиннадцать.

Это не имело смысла?.. Я наблюдала за бесстрастным лицом Шанны, Джинджер, Джоди... и у всех у них один и тот же невыразительный взгляд.

— Команда одиннадцать.

Чей-то рот слегка скривился, и это поразило меня. Конечно. Теперь это стало совершенно очевидно. Они хотели держать нас здесь, потому что мы отстой. Мы не могли работать вместе — и не представляли никакой угрозы. А четвертая команда, поскольку они были чуть более слажены, чем мы, отправится домой.

— Команда одиннадцать, — продолжил Чип, перевернув еще одну доску, а затем еще одну. — Команда одиннадцать. Команда одиннадцать. Пять голосов из девяти... этого достаточно. — Он кивнул на потрясенные лица четвертой команды и стукнул молотком по кокосовому ореху. — «Остров Выживания» вынес приговор. Ваше время здесь закончилось. — Он повернулся и посмотрел на меня и Дина. — Вы в безопасности еще на один раунд. Возвращайтесь в лагерь.

Ошеломленная, я посмотрела на Дина, чтобы увидеть выражение его лица. Он казался таким же потрясенным, как и я.

А я-то думала, что нас выгонят первыми, потому что мы худшая команда в мире. Худшая команда из всех возможных. Как раз наоборот — нас собирались держать мертвым грузом, как безопасную ставку.

Хотя и не должна была этого делать, я слегка улыбнулась. Я почти уверена, что Дин тоже.

ГЛАВА 5

«Знаете, если бы не хотел постоянно свернуть ей шею, я бы сказал, что Эбби очень милая девушка. Скорее Мэри Энн, чем Джинджер¹, но я всегда был неравнодушен к Мэри Энн».

— Дин Вудолл, день третий.

Как только мы вернулись в лагерь, Дин бросил свою сумку на песок.

— Пойду прогуляюсь, — сказал он и ушел, прежде чем я успела ответить.

Я поставила рюкзак и несколько минут отдыхала на теплом песке, шевеля пальцами ног в песчинках. Оглянулась на наш маленький лагерь, и мое настроение упало. У нас имелась яма для костра, но огня не было. У меня есть импровизированная платформа для кровати, но нет одеяла. У нас не было ничего, чтобы поесть или выпить.

Сомнительный рай.

Я нашла пару кокосов во время прогулки по лесу, но обнаружила, что Дин забрал топор с собой. В животе заурчало, в горле пересохло, и я поняла, что даже не знаю, где находится колодец. Не имея возможности съесть скудную еду и еще не совсем готовая копаться в моей заначке с арахисовым маслом, я решила поработать над своим пристанищем.

Чтобы сделать мое маленькое убежище комфортным, нужно какое-то укрытие, чтобы защититься от ветра (и дождя, если мне так не повезет). Я остановила свой выбор на маленькой А-образной рамке, поскольку она казалась мне самой простой в изготовлении, и приступила к ее созданию. Палки оказалось достаточно легко найти, хотя у меня не имелось ничего, чтобы связать их вместе... я закончила тем, что использовала свое розовое бикини, чтобы удержать раму вместе. Как будто я собиралась это носить. Укрытие было гораздо важнее. Я с целеустремленной решимостью погрузилась в работу.

К тому времени, как подняла глаза, солнце уже садилось, я была вся в поту и укусах насекомых, и мне даже в голову не пришло развести огонь. Но мое маленькое убежище готово! Я почувствовала гордость, когда посмотрела на шалашик и с самодовольным чувством превосходства на одеяло, которое торчало из рюкзака Дина. Один из нас будет хорошо спать сегодня ночью, и, хотя у него одеяло, у меня есть крыша над головой.

Я собрала немного хвороста и трута, чтобы развести костер, но солнце стояло слишком низко, и я не могла видеть, что делаю — во всяком случае, в этот момент в основном действовала наугад. Дин все еще не вернулся, и я с тоской уставилась на свои кокосы, все еще покрытые жесткой зеленой оболочкой. Я могла бы попытаться расколоть один из них о поваленное дерево, но если бы разломила его, то потеряла бы все молоко. Несмотря на то, что дрожала от голода, заставила себя ждать, держа орех в руках и скользнув в свое убежище с рюкзаком, чтобы дождаться возвращения Дина.

Должно быть, я заснула в какой-то момент — потому что начала просыпаться, когда почувствовала, что что-то теплое и тяжелое коснулось моих ног.

— Что...

— Возьми мое одеяло, — сказал Дин хриплым голосом, натягивая его мне на ноги. — У тебя так стучат зубы, что я не могу заснуть.

Я не осознавала, насколько замерзла, пока он не накрыл меня одеялом, и я с благодарностью свернулась под ним.

— А как же ты? — спросила сонно. — Мой шалаш недостаточно велик для нас обоих.

— Не беспокойся обо мне. Я все равно не могу уснуть, — успокоил Дин, и я услышала, как он уходит.

В наступившее утро я уже не могла отрицать грызущую пустоту в животе. Выползла из своего укрытия с кокосовым орехом в руке, тупо глядя в небо. Еще утро, но уже не раннее. Солнце стояло высоко.

Дин сидел поодаль на песке, сгорбившись, его плечи слегка подрагивали. Он выглядел... уставшим. Даже отсюда. Я почувствовала укол вины, увидев это, и медленно подошла, все еще держа в руке кокосовый орех. Часть меня хотела скрыть его, но Дин был достаточно великодушен, чтобы поделиться со мной своим одеялом — самое меньшее, что я могла сделать, это предложить разделить мою еду.

Если потребуется.

Он даже не взглянул на меня, когда я подошла, сосредоточенный на своей задаче, и я заглянула ему через плечо. В руках у него были палки, шнурки от ботинок привязаны к изогнутой палочке, и он пытался растереть их, чтобы развести огонь. Он делал это совершенно неправильно. Судя по выступившему поту на лбу, он занимался этим уже какое-то время.

В животе у меня заурчало, и я решила не указывать на очевидную ошибку, а обойти его и поискать топор. Он лежал около его левой ноги, наполовину покрытый песком, в нескольких футах от меня, и я направилась, чтобы его поднять.

— Доброе утро.

Он проворчал что-то похожее на приветствие, не отрываясь от своего занятия. С помощью подобия лука и тетивы он пилил взад и вперед еще одну палку, очевидно, пытаясь развести огонь. И чертовски жалко с этим справлялся.

Я подняла топор и осмотрела свой орех кокоса, пытаясь определить лучший способ его открыть. Черт возьми, я понятия не имела, как это сделать. Через мгновение мой голод победил, и я просто бросила его на землю на приличном расстоянии и подняла топор.

— Ты поранишься, — произнес Дин позади меня. — Особенно если так будешь держать топор.

Я ощетинилась и повернулась к нему.

— Я умираю с голоду, и этот кокос попадет мне в желудок через пять минут, иначе мне придется гоняться за маленькими лесными тварями с этим топором. Ясно?

Клянусь, при этих словах его губы дрогнули.

— Я видел еще один кокос, который ты оставила мне вчера вечером. Спасибо. — Он встал, отряхнул песок с плавок и подошел ко мне, протягивая руку за топором. — Позволь мне это сделать.

Дин хмуро посмотрел на меня, и я уставилась в ответ, прижимая топор к себе.

— Это что, какая-то мачо-чушь?

— Нет, это чушь типа «Я действительно не хочу тебя перевязывать». Мне потребовалась целая вечность, чтобы понять, как расколоть свой, а у тебя руки трясутся. А теперь отдай топор мне, или ты себя покалечишь.

Я неохотно отдала ему топор. Он прав, и мои руки действительно дрожали, как листья. Отодвинулась на пару футов, чтобы он мог расколоть мой кокосовый орех, но не спешила отходить далеко, внимательно наблюдая. Не желала сводить с него глаз, боясь, что это уловка и он убежит и съест мою еду.

Но, похоже, я зря его подозревала. Легкими, уверенными движениями он ободрал зеленую шелуху кокоса и кончиком топора срубил верхнюю часть ореха, а затем протянул его мне.

— Пей. Когда выпьешь, я его тебе расколю.

От радости я выхватила орех из его рук и поднесла ко рту. Первый сладкий глоток коснулся моих губ, и мне захотелось упасть в обморок от такого блаженства. Влажный и сладкий, это было лучшее, что я когда-либо пробовала. Сделала еще один жадный глоток и виновато посмотрела на Дина. Мне потребовалось вся сила воли, что у меня была, чтобы протянуть ему кокосовый орех и предложить выпить.

— Не хочешь немного?

Он отмахнулся.

— Нет. Сегодня утром у меня их было три.

— Три? — пробормотала я, гнев захлестнул меня, превозмогая чувство вины. — Где ты взял три штуки?

Дин одарил меня странным взглядом, словно говорящим «я застрял здесь с чокнутой», который я так хорошо узнала за последние два дня.

— Мы на тропическом острове. Они повсюду. Если хочешь, можешь позавтракать тремя.

Верно. А я не додумалась. Голод сделал меня слабой — и глупой. Конечно, на острове есть кокосы. Я не знала, почему мне не пришло в голову поискать еще. Усталость, предположила я. А еще у нас был рис — как только мы придумаем, как его сварить.

Я откинула голову назад и закончила осушать кокос, испытав разочарование, когда тот опустел, и мне пришлось отдать его Дину. Мгновение спустя он расколол его легким ударом топора и вернул мне две половинки. Я запихнула белую мякоть в рот так быстро, как только могла. О боже, так хорошо, мой желудок был так пуст.

Дин вернулся к своему занятию и снова взялся за лук, его плечи застыли в той же смиренной позе, которую я видела раньше. Я молчала, зачерпывая и поедая, зачерпывая и поедая. Он поднял лук и снова начал тереть дерево, палки вращались взад и вперед с огромной скоростью... и никакого результата.

Когда я вытащила последнюю унцию кокосовой мякоти ореха из пустой скорлупы и облизала пальцы дочиста — песок и все такое — я еще немного понаблюдала за Дином. С его лица капал пот, движения выглядели измученными, но уверенными.

— Ты делаешь это неправильно, — решила заметить я, несмотря на здравый смысл.

Он поднял голову, покосился на меня и провел рукой по лбу. Его рот сжался в жесткую линию.

— Что значит «я делаю это неправильно»?

Я проползла по песку, перебираясь на другую сторону, и оттолкнула его руки от его приспособлений, чтобы легче было их рассмотреть. Мне было ясно, где он ошибся.

— Вот, — указала я на его нижнюю палку, где он вырезал небольшое отверстие, чтобы поймать искру. — Тебе нужно немного трута, а потом сделай надрез для уголька.

Дин попытался забрать его у меня.

— Послушай, у меня есть...

Я держала палку подальше от него.

— Ты можешь просто довериться мне и сделать это?

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом он встал и пошел на пляж за пальмовым листом. К тому времени, как он вернулся, я уже сделала зарубку на дереве и начала все заново укладывать: дерево, кокосовый пух для трута и сам лист. Разложила все по местам и снова протянул ему лук.

— Хочешь сделать это сам или дашь мне?

— Пожалуйста, — протянул он руку. — Вперед.

Очевидно, он ожидал, что я потерплю неудачу. Я фыркнула на это, приладила лук и затем приступила к работе.

Если вы когда-нибудь разводили костер из палочек, то знаете, что это нелегкая задача. Вы должны заставить трение быть очень интенсивным, а это означает тереть очень сильно и быстро. Моя рука устала примерно через тридцать секунд, но я не собирался сдаваться. Вместо этого я проигнорировала бисеринки пота на лбу, прикусила губу и продолжала непрерывно двигать лук взад и вперед, пытаясь вызвать искру из орудий.

И после того, что казалось вечностью, поднялась небольшая струйка дыма.

— У тебя получилось! — прокричал мне в ухо Дин и наклонился, чтобы подуть на маленькое огненное зернышко. Огонь вспыхнул, и мы поспешно отодвинули в сторону палочки для разжигания, добавив еще кусочки высушенной кокосовой скорлупы, чтобы попытаться сохранить его. А когда пламя разгорелось по-настоящему, Дин завернул все это в пальмовый лист и отнес к нашему костру, аккуратно положив дымящуюся головешку на дно кучи дров. Я последовала за ним, вытирая пот со лба.

— Откуда ты знаешь? — Он взглянул на меня, потом снова повернулся, чтобы подуть на пламя.

— Знаю что? — уточнила я. — Как развести огонь?

Он кивнул, не сводя глаз с очага, и стал подкармливать мерцающее пламя все большим количеством трута и маленьких поленьев.

— Я пытаюсь со вчерашнего вечера. Я тер эти палочки так долго и так сильно, что думал, у меня руки отвалятся, а ты умудрился сделать это за двадцать минут.

Я придвинулась ближе к костру, довольная тем, что Дин так поражен моими усилиями.

— Как-то рецензировала книгу одного знаменитого специалиста по выживанию. Очень большое дело для издателя, а этот парень был полным мудаком. Он написал ее сам, вместо того чтобы поручить это профессиональному писателю, по крайней мере, так он мне сказал. Как бы то ни было, он вел себя как настоящий придурок, поэтому я наняла тренера по выживанию в дикой природе, и мы опробовали каждый совет «выживания» из руководства. И я написала разгромную рецензию на его книгу, — я кивнула на огонь, улыбнувшись воспоминанию. — Он тоже неправильно понял, как разводить огонь. По той же причине — эта дурацкая зарубка внизу.

Дин покачал головой, на его губах появилась едва заметная улыбка.

— Ты просто обожаешь доказывать людям, что они не правы, правда, Эбби?

Я не ответила, но в этом и не было необходимости. Улыбки на моем лице было достаточно. Приятно улыбаться после трех дней полного и абсолютного страдания, и я почувствовала странное, теплое чувство в животе, когда Дин широко улыбнулся в ответ.

Господи, ну почему я застряла с таким красивым — и высокомерным — мужчиной?

Чтобы отвлечься от взгляда, который он бросал в мою сторону, я кивнула на огонь.

— Я могу позаботиться об этом.

Дин взглянул на пень с нашим командным вызовом.

— У нас ведь послание.

Я застонала.

— Сегодня опять?

Он кивнул.

— Возможно, это своего рода соревнование за приз. Лодка скоро будет здесь. — Он посмотрел на меня, голубые глаза сфокусировались на моем лице, такие яркие на фоне его темного загара. — Однако думаю, что нам нужно серьезно поговорить перед отъездом.

Мне захотелось зарычать от его слов. Мы только стали вести себя как цивилизованные взрослые, и это была приятная перемена. Я не хотела снова начинать ненавидеть его прямо сейчас. Это слишком утомительно.

— А нам обязательно это делать?

— Смотри. Мы оба здесь, потому что хотим победить. Я думаю, нам нужно пересмотреть нашу... тактику.

Мне пришлось неохотно улыбнуться.

— Хочешь сказать, что крики друг на друга точно не доведут нас до финала?

Намек на улыбку тронул и его губы.

— Что-то вроде того. Нам нужно работать вместе, если мы хотим дожить до финальных раундов. Если мы так и останемся на дне этой кучи, нас собьют с ног, независимо от того, насколько мы похожи на аутсайдеров.

Я кивнула в ответ. Он совершенно прав.

— Ненавижу проигрывать и думаю, что мы стали бы хорошей командой, если твердо решили, что нам нужно работать вместе...

Я начала закатывать глаза, глядя на него.

— Тебе нет необходимости меня умасливать...

— Я серьезно, — снова перебил он меня и указал на огонь, который медленно разгорался. — Посмотри, чего мы добились за этот короткий час. Мы поели, у нас есть огонь, и мы можем вскипятить воду. У тебя есть шалаш, но ты все равно мерзнешь по ночам. У меня есть одеяло, но нет укрытия, поэтому мне тепло, но я покрыт укусами насекомых от песчаных блох. — Он сделал паузу, чтобы почесать руку, как бы подчеркивая свою мысль. — Дело в том, что никто из нас не спит.

Я молчала, думая о том, как хорошо спала прошлой ночью с его одолженным одеялом. Одеяло, которое он мне дал. Он всю ночь бродил по пляжу, вероятно, пытаясь согреться, а утром безуспешно пытался развести костер. Да, мы точно не раскачаем «Остров Выживания» с нашими навыками.

Услышав молчание в ответ, он вздохнул.

— Послушай, Эбби, понимаю, ты вбила себе в голову, что я тебе не нравлюсь, потому что я красивый, спортивный парень...

Я фыркнула на это, моя доброжелательность к нему опасно приблизилась к нулю.

— ...но ты можешь возненавидеть меня после игры, когда один из нас выиграет два миллиона долларов.

— Я не ненавижу тебя, — запротестовала я. — Но ты не очень-то мне понравился, когда наступил на меня, чтобы доплыть до берега и победить.

— Это была ты? — Он широко улыбнулся. — Упс.

Я стиснула зубы. Половина меня хотела ударить его по лицу — старого, самоуверенного Дина — но другая часть меня хотела засмеяться от его мальчишеской улыбки, с которой он смотрел на меня через огонь. Мне показалось, что это был новый Дин. Дин, с которым я буду жить и спать следующие шесть недель.

Как ни печально, но за последний час я по-настоящему привязалась к новому Дину. Я почесала свои укусы и слегка неохотно пожала плечами.

— Все в порядке. Мы можем работать вместе.

Он кивнул.

— Что мое, то и твое, а что твое, то и мое. Я перестану прятать топор и карту к колодцу с водой.

У меня отвисла челюсть.

— Ты это прятал?

Дин усмехнулся и невинно посмотрел на меня.

— Ну ты же прячешь свое арахисовое масло?

Я разозлилась на это.

— Арахисовое масло — это чистый белок и углеводы. Я берегу его, — начала я, а затем поперхнулась словами, когда выражение его лица изменилось. Вздох. — Мы должны беречь его, — поправила я себя. — Для тех случаев, когда мы устанем и будем измучены, а впереди нас ожидает испытание.

— Ты имеешь в виду, как сегодня? — сказал он и покосился на берег. Вдалеке показалась маленькая красная лодка, и я поняла, что скоро мы отправимся на вызов.

Впрочем, он прав. Даже после того, как наелась кокосового ореха, я все еще была слаба и дрожала, и он тоже выглядел измученным. Мы могли бы восполнить немного энергии перед испытанием и скрепить нашу сделку. Поэтому я встала, отряхнула песок с ног и посмотрела на лодку.

Дин выругался себе под нос.

— Блин, ну как можно так дерьмово выбирать время? Как раз тогда, когда мы развели костер.

Я двинулась к своему укрытию, указывая на массивное бревно, которое притащила сюда на днях.

— Положи вон этот большой кусок дерева на огонь. Он будет тлеть, поддерживая пламя.

— Еще советы из той книги?

Я улыбнулась и нырнула в свой импровизированный шалаш, роясь в поисках рюкзака.

— Никогда не выводи меня из себя.

— А ты не шутишь. — Но его смех звучал восхищенно. — Что делаешь?

Я вытащила из сумки банку с арахисовым маслом и помахала ею.

— Укрепляю наш союз двух людей жестом доброй воли, — сказала я, и когда он потянулся за банкой, снова убрала ее за пределы его досягаемости. — Не так быстро, приятель. Нам нужно распределить его равномерно и сделать так, чтобы его хватило надолго, если мы собираемся подкрепляться перед каждым испытанием.

Я ожидала, что он будет ворчать по этому поводу или станет злиться на меня, но Дин только весело улыбнулся, от чего в уголках его глаз появились морщинки. Черт, его глаза были действительно синими, особенно под ярким солнечным светом.

— Ты босс, — только и сказал он.

Неторопливо, почти дрожащими пальцами я отвинтила крышку и сняла защитную пленку. Сверху ее покрывал тонкий слой арахисового масла. Запах, доносившийся из банки — жареный арахис и масло — заставил мой желудок заурчать, и Дин издал тихий, глубокий стон.

— Черт, как вкусно пахнет, — сказал он.

Я кивнула и огляделась — единственные палочки, которыми мы могли вычерпать арахисовое масло, были покрыты песком и лагерной грязью, поэтому я решила использовать другую вещь. Засунула грязный палец в рот и слизала с него весь песок, а затем осторожно погрузила палец в банку. В конце концов, мой рот, наверное, самая чистая вещь на этом острове в данный момент. С осторожной точностью я зачерпнула кусочек арахисового масла на палец, холмик блестел, и протянула его Дину. Совсем немного, самое большее — столовая ложка. Как раз достаточно, чтобы предотвратить голодные боли и дать нам прилив сил.

Моей мыслью было протянуть ему арахисовое масло, чтобы он мог переложить его на свой палец. Возможно, то, как я сосала палец раньше, отвлекло его, потому что он наклонился и взял мой палец в рот, проводя по нему языком.

И вот так мир перевернулся.

Жар пробежал по мне от ощущения его языка, его горячего рта, сосущего мою кожу. Я забыла об арахисовом масле, которое было его первоначальной целью, и мое тело вспыхнуло, мой разум остановился при виде его прекрасного рта на моей коже, ощущения его языка на моей плоти. Должно быть, я вздрогнула или попыталась вырваться, потому что он схватила мою руку и удерживал меня там, пока облизывал мой палец, очищая мою кожу.

Опаляя меня до глубины души.

Волна жара пробежала по моему телу, и я резко вдохнула. Взгляд Дина переместился на мое лицо, и я поняла, что он чувствует то же самое, что и я. Его язык медленно, чувственно двигался по моей коже. Глаза были прикованы к моим, он лизнул мой палец в последний раз, посылая разряд сладкой боли в низ моего живота. Потом отпустил мою руку.

— Прости.

— Все в порядке, — произнесла я ошеломленно, мой взгляд все еще был прикован к его губам.

Он кивнул на берег и прошел мимо меня, откашлявшись.

— Лодка здесь.

В оцепенении я смотрела на свой палец и думала, смогу ли положить его себе в рот после этого... или это будет опасно близко к тому, как если бы я поцеловала Дина?

Развитие отношений в нашей команде снова изменилось. Я дотронулась пальцем до своих губ и задумчиво посмотрела вслед Дину.

ГЛАВА 6

«Понятия не имею, зачем я слизывал арахисовое масло с ее пальца. Только что она просто стояла и дразнила меня, а в следующее мгновение я уже держал ее палец у себя во рту, облизывал языком и возбуждался. И теперь не могу перестать смотреть на то, как выглядит ее задница в этом бикини».

— Дин Вудолл, день четвертый.

– Добро пожаловать на сегодняшнее состязание, – поприветствовал Чип, когда команды выстроились в ряд, вставая на пронумерованные маты. Когда мы оказались на месте, он продолжил: – Сегодня команды будут соревноваться в гонке, но после этого испытания две последние не попадут на голосование, правила немного отличаются. На этот раз последние пять команд не будут иметь права на получение награды. Сегодняшнее испытание за призы. Команды, занявшие места в первой шестерке турнира, будут выбирать предметы роскоши, согласно занятому месту. Ясно?

Мы кивнули в знак согласия, и я продолжила рассматривать окружающую обстановку. С того места, где я стояла позади Дина, мне был виден стол. Другие столы были расставлены на краю лагуны, и в воде я разглядела разноцветные, пронумерованные поплавки, качающиеся в отдалении. Похоже, предстоял долгий заплыв. Мой желудок слегка сжался при этой мысли. Дин отлично плавал. А я – нет. И если я подведу нашу команду, закончится ли наше хрупкое соглашение не убивать друг друга?

Как ни странно, мне нравилось быть с Дином на одной стороне.

По какой-то причине я все время представляла его рот на своей руке и ощущение его языка на коже. Я покраснела от воспоминаний и заставила себя сосредоточиться на том, что говорил Чип.

Чип указал на воду.

– Каждый цветной буй имеет под собой мешок с кусочками головоломки. Один из партнеров плывет, чтобы схватить сумку. Как только сумка у вас в руках, вы возвращаетесь на берег и передаете ее своему партнеру. Вам нужно собрать все пять мешков. Другой партнер будет использовать кусочки головоломки, чтобы собрать пазл на доске и поднять флаг своей команды. Первые шесть команд, поднявших флаг, выигрывают приз. Хотите посмотреть, на что вы играете?

Я кивнула и захлопала в ладоши так же нетерпеливо, как и остальные. После нескольких ночей, проведенных на пустынном пляже, нас всех взволновала перспектива получения предметов роскоши.

Чип медленно снял с первой тарелки декоративную крышку.

– Спички, – выкрикнул он и поднял их вверх.

Мы захлопали — кому же не нужны спички, когда приходится разводить костер вручную?

Следующие два предмета оказались едой. На одной тарелке лежали бутерброды, а на другой – шоколадное печенье. Я услышала общий стон девочек при виде печенья. Должна признать, шоколад не помешал бы никому прямо сейчас.

Следующие несколько предметов оказались не менее хороши — одеяло и набор подушек. Последняя показанная вещь действительно привлекла мое внимание. Чип поднял крышку и показал большую темно-зеленую бутылку.

– Кое-что для кожи, – объявил он. – Местный репеллент от насекомых, сделанный из эвкалиптового масла.

Просто услышав это, я почесалась и посмотрела на Дина, у которого была такая же реакция, что и у меня. Репеллент от насекомых пришелся бы очень кстати.

– Команды, постройтесь, и давайте готовиться! – Чип поднял руку в воздух, и мы начали действовать.

Мне не пришлось долго убеждать Дина стать нашим пловцом. Он кивнул мне и отошел к краю пляжа вместе с другими мужчинами, а я встала к нашему столу, оценивая, кто еще будет собирать пазл. Все женщины-партнеры остались решать головоломки, за исключением Джинджер, бывшей военной, которая шла вперед, чтобы плыть с парнями. Если кто и мог это сделать, так это она, признала я с кривой улыбкой.

Я взглянула на свою доску-головоломку, отмечая края. Сама доска была раскрашена в несколько разных цветов, полосами в виде зебры. Это должно сбить с толку, но на самом деле только облегчило бы сопоставление частей. Лучше всего собрать края, а затем строить из середины. Уверенная в себе, я посмотрела вдоль ряда на других оставшихся участников. Они даже не смотрели на свои доски, а смотрели на своих партнеров. Мужчины раздевались до плавок, и это оказалось впечатляющее зрелище мужской плоти, бронзовой от загара. Несколько глаз, как я заметила, казалось, сосредоточились на моем партнере, в частности на его твердом, как камень, теле с кубиками пресса, от которого мог отскочить четвертак.

Конечно, я этого не заметила.

– Участники готовы? – Чип поднял руку в воздух c зеленым флагом с эмблемой «Острова Выживания». – Приготовились... Начали!

Дин первым оказался в воде, его мускулистые ноги ритмично работали, когда он бежал вводе, пока та не достигла талии, а затем нырнул в воду. Те из нас, кто ждал на пляже, подбадривали своих партнеров — ну, кроме меня. Я не хотела болеть за Дина перед остальными. Они все еще бросали на нас ухмыляющиеся взгляды, явно ожидая, что мы снова переругаемся. По какой-то причине это заставило меня чувствовать себя в безопасности. Они не знали о нашей маленькой сделке и явно не видели в нас угрозы. Так что я не стала его подбадривать, а просто стояла у стола, сжав кулаки, мое тело застыло от напряжения.

Пловцы тут же принялись отвязывать мешки у своих первых буев, но Дин поплыл дальше, к дальнему концу лагуны, направляясь к самому дальнему участку. Я прикусила губу при виде этого зрелища, но поняла, что он поступает очень умно — когда он устанет и гонка будет подходить к концу, ему не придется плыть так далеко.

Другие тоже начали замечать это, и когда первые кусочки головоломки были розданы, я услышала ругань от других партнеров.

– Сначала принеси те, что вдалеке! Вперед! Скорее!

Но у них в руках имелись кусочки головоломки, а у меня нет, так что я вынуждена стоять на нашем коврике и ломать руки, ожидая, когда Дин снова появится. В этот момент мы сильно отставали от остальных, но я видела, как парочка команд корректировала свою стратегию, и знала, что в конце концов все будет хорошо — я надеялась. Некоторые из них уже решали свои головоломки, и все, что я могла делать, это смотреть на Дина, когда он вышел из воды.

И о боже, он был великолепен. Влага блестела на его твердом, как камень, животе и стекала по груди, и у меня пересохло во рту, когда его свободные шорты опустились низко на бедра. Вода капала с его кожи, когда он подбежал ко мне, и я протянула руки, как марионетка. Он сунул мешок мне в руки и повернулся, прежде чем я успела заговорить с ним, и снова побежал к воде, разлетающийся песок от его ног полетел мне в лицо.

Момент был упущен.

Разорвав мешок, я побросала кусочки головоломки на свою доску. В моей сумке было десять штук – значит, всего пятьдесят. Я тут же перевернула их и начала разделять по цвету и краю. Прежде чем успела начать с краев, Дин вернулся и бросил еще один мокрый мешок на мой стол, а затем снова умчался, и я начала весь процесс еще раз. Вокруг меня люди кричали, бегали и разбрызгивали песок, и мне было трудно сосредоточиться. Я низко склонила голову и продолжила разбирать свои кусочки головоломки, стараясь не обращать внимания на других.

Еще три раза прибегал Дин и бросал мне на стол мешочки с кусочками головоломки, а в третий раз, тяжело дыша, уселся на коврик. Отлично! Сделано! У нас были все наши части! Я немедленно закончила сортировать их по цвету и начала хватать те, которые я обозначила как края, толкая их на место на доске. Ребенком я с легкостью решала всякие головоломки, а в подростковом возрасте конкретно увлеклась тетрисом, и сегодняшнее задание не сложнее того, что делала раньше, говорила я себе. Я работала быстро, перекладывая кусочки вперед и назад, заполняя свою головоломку, завершая каждый цвет и работая справа налево.

– Как им удалось так быстро собрать все свои части? – кто-то заворчал рядом со мной, и я услышала тихий шепот. Я не осмеливалась оторвать взгляд от своей головоломки, но от тона этого голоса меня пробрала холодная дрожь. Если нас перестанут считать бесполезными и слабыми... мы не продержимся долго, если снова окажемся среди последних. Не с таким впечатляющим атлетизмом как у Дина.

Я не стала спешить, сунув желтый кусочек в середину нескольких розовых, и начала делать вид, что напряженно размышляю, хотя мой мозг с легкостью подбирал кусочки и я почти закончила с головоломкой. Я не хотела становиться первыми. Окажись мы первыми и потеряем все свое преимущество.

Вода закапала на края моей доски.

– Что ты делаешь? – зашипел на меня Дин. – Почему ты затормозила? – Он указал на кусок – тот, что желтый. – Он сюда не подходит.

Я подняла глаза и уставилась на него.

– Отойди, – заорала я, явно напугав своего напарника. – Я знаю, что делаю! Оставь меня в покое! – Подмигнула, но сомневалась, что он это заметил.

Дин потрясенно посмотрел на меня, подняв руки вверх. Нахмурился, и я быстро перетасовала фигуры, передвинув желтую обратно на нужное место и посмотрев вдоль ряда участников. Остальные все еще усердно работали. Тупая Хайди, справа от меня, даже не успела собрать краешек своей головоломки. Она не представляла угрозы. Черт. Я все еще была слишком далеко впереди.

Что может быть хорошим местом? Четвертое? Пятое? Я отчаянно хотела получить приз, но при этом не хотела быть первой.

Дин снова наклонился вперед:

– Эбби, какого черта ты делаешь?

– Спорь со мной, – пробормотала я себе под нос, вставляя еще один кусок. У меня в руке оставались две штуки, и я притворилась, что проверяю остальные, словно не уверена, что они подходят друг другу. – Просто спорь со мной. Громко, – прошептала я.

Он замолчал на мгновение, и стало тихо, и я засомневалась, понял ли он мою просьбу. А потом раздалось громкое:

– Ты что идиотка?

– Отвали, – прорычала я ему, пробуя еще один кусок и поглядывая вдоль ряда. – Ты заставляешь меня нервничать! – Господи, я надеялась, что моя игра будет убедительной.

– Я пытаюсь выиграть это соревнование для нас, а ты меня тормозишь, – закричал Дин, и я вздрогнула. – Разве ты не видела, что я пришел первым? Я выиграл этот раунд!

– Головоломки сложные, – ответила я плаксивым голосом.

– Готово! – кто-то выкрикнул в конце шеренги, и поднялся флаг. Третья команда.

Я втянула воздух, выжидая, и медленно вставила другой кусок.

– Готово, – крикнул кто-то еще мгновение спустя. Потом еще одно: – Готово! – Поднялись еще два флага.

– Эбби, – предостерегающе произнес Дин, и в его голосе прозвучала настойчивость.

– Мы закончили! – закричала команда рядом со мной, и девятая команда подняла свой флаг.

Я воткнула последний кусок и щелкнула рычагом на моем флаге, позволяя ему взлететь. К черту ожидание — я больше не могла этого выносить. Пятое место подойдет.

– Готово, – крикнул Дин за мгновение до того, как одна команда отозвалась, а затем другая. Нам повезло. Чертовски повезло.

Мое сердце заколотилось в груди от взгляда, который бросил на меня Дин.

– Команды три, семь, восемь, девять, одиннадцать и два – наши счастливые победители! – Чип помахал флагом.

Я услышала, как Хайди фыркнула справа от меня, и несколько человек удивленно оглянулись на нас. Дин посмотрел на меня, и его рот начал расплываться в улыбке.

Я тут же швырнула ему в лицо один из мокрых мешочков от головоломок, мысленно поморщившись от громкого шлепка мокрой ткани.

– В следующий раз не ори на меня, когда я пытаюсь работать, – крикнула я во всю глотку. – Придурок!

Команды поблизости захихикали, и операторы немедленно двинулись, как стервятники, когда я, топая ногами, протиснулась мимо Дина к кругу победителей, где собирались другие команды. Они выстроились по порядку, участники команд обнимались или стояли, прислонившись друг к другу, в восторге от победы.

Дин подошел ко мне, и я слегка толкнула его.

В том порядке, в котором мы закончили, команды должны были выбрать свои призы. Неудивительно, что спички ушли первым делом. Не то чтобы я могла винить их — если бы это оказался мой выбор, мне было бы трудно отказаться от легкого огня. Но я не сводила глаз с репеллента от насекомых. Я уже чувствовала, как чешется моя кожа.

Следующая команда выбрала печенье, когда они блаженно откусили от него, раздался коллективный вздох, слышимый на всю округу. Потом ушли бутерброды – и снова вздохи. Я крепко скрестила пальцы, когда следующая команда, казалось, задумалась на мгновение.

– Одеяло, – сказали они, и я резко выдохнула, глядя на Дина.

Он даже не задумался.

– Средство от насекомых, – сказал он и почесал укус на руке.

Чип кивнул, подошел и вручил нам бутылку. Дин взял ее у него и сунул под мышку, намеренно не подпуская меня к ней, и я должна признать, это задело мои чувства. Я впилась взглядом в его спину, когда последняя команда получила свои подушки, и маленькие лодки снова начали выстраиваться в линию, чтобы отвезти нас обратно к нашим лагерям.

На обратном пути в лагерь мы не разговаривали — одно из правил «Острова Выживания» — и меня беспокоило, что Дин даже не смотрел в мою сторону. Неужели он не понял, что я пытаюсь сделать? Я хотела спросить его, но медлила. И когда нас высадили на нашем пляже, и там не было никого, кроме меня, Дина и оператора, стоящих на пляже под полуденным солнцем, Дин поглядел на бутылку, затем повернулся и посмотрел на меня.

– Знаешь, это был огромный риск.

– Знаю, – согласилась я.

Он покачал головой, и улыбка медленно скользнула по его лицу.

– Я могу решить, то ли накричать на тебя, то ли расцеловать.

По какой-то причине это признание заставило меня смутиться, и мои мысли немедленно вернулись к арахисовому маслу. Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло — черт — и одарила его глупой улыбкой.

– Надеялась, ты поймешь, что я делаю. Если другие думают, что мы не можем работать вместе, мы в безопасности, так что стоило снова оказаться в числе последних. Сам подумай — они нас не выгонят, пока мы не представляем опасности. Мы были бы дураками, если бы не разыграли эту карту.

Он придвинулся ближе и схватил меня за затылок, запустив руку в мои густые, вьющиеся волосы. На мгновение мне показалось, что Дин наклонился поцеловать меня, но он только усмехнулся и посмотрел прямо в лицо, в нескольких дюймах от меня.

– Ты гений, знаешь это?

Это было опасно близко к флирту. Я толкнула его в грудь, хотя и в более игривой манере.

– Я просто устала ходить в укусах насекомых.

– Я тоже, – согласился он, вытаскивая пробку из бутылки. – Но я бы не отказался от бутерброда. – Дин протянул бутылку, понюхал ее и скорчил гримасу. – Сильно пахнет.

Я почесала ранки на руках.

– Наверное, чтобы отпугивать насекомых.

– И водоотталкивающее, судя по этикетке. Очень мило с их стороны, учитывая, что они поселили нас на пляже. – Дин усмехнулся. Он наклонил бутылку в мою сторону, предлагая ее мне. – Дамы первые?

Я взяла у него бутылку, понюхала и поморщилась. Он прав, пахло действительно сильно. Вылила немного на ладонь и почувствовала текстуру — густую, как лосьон. Песок наверняка налипнет на нас толстым слоем, но мне все равно. Я бы вся покрылась песком, но только бы никаких жуков. Быстрыми, энергичными движениями я начала натирать маслом обнаженные руки.

Видя мой энтузиазм, Дин налил немного себе в ладонь и тоже начал намазывать свое тело. Мы стояли под палящим солнцем, натирая тела лосьоном от насекомых и пребывая в полном восторге. Все же в купальниках так много обнаженной кожи, что я подозревала, мы в конечном итоге используем всю бутылку задолго до того, как игра закончится. Но мне плевать — сейчас я хотела избавиться от кусачих гадов.

Я увидела, как Дин скользнул рукой по пояснице, и заметила большое пропущенное пятно там, где он не мог дотянуться до своей кожи. Я представила себе, как там приземляются комары. Смазанными маслом руками немедленно начала втирать лосьон по всей его спине, размазывая между лопатками и двигаясь вниз по позвоночнику, чтобы нанести масло на все его тело полностью. Дин хмыкнул, и я догадалась, что он доволен.

– Спасибо, – поблагодарил он, когда я в последний раз провела ладонями по твердым, как камень, мышцам. – Теперь, – сказал он, отстраняясь. – Позволь мне заняться тобой.

Повернулась к нему спиной, потирая руками голый живот и думая о том, как сильно мое тело отличается от его. Он сплошь состоит из худощавых мускулов и скрученных жил — я, напротив, из мягкости и изгибов. Смущенная, я почти отступила назад, пока не почувствовала, как его руки скользнули по моим плечам, влажные от лосьона. А потом я вздохнула от чистого удовольствия. Лосьон не только отпугивал насекомых, но и был прохладным и освежающим на моей горячей, сухой от солнца коже. Я слегка согнулась под скользящими руками Дина. Ничто не должно ощущаться настолько райским.

Через минуту или две мне стало ясно, что растирание лосьоном прошло «формальную» стадию. Дин все еще скользил руками по моей гладкой спине, но ощущение стало более исследовательским, и я почувствовала, как он кончиками пальцев скользит по впадинке на спине, посылая дрожь по телу. Прижал руки к моей пояснице, как будто охватывая мою талию, и я втянула воздух от ощущений, которые пронзили меня. Они определенно не имели никакого отношения к игре, а появились от близости Дина. Он продолжал двигаться вдоль моих боков, мягко скользя пальцами, почти щекоча, поднимаясь вверх, пока я не почувствовала, как он коснулся бретелек моего бикини. Ощутила, как он сделал шаг вперед, его тень упала на меня, и все мое тело стало мягким и томным, тепло пробежало по мне.

– Эбби, – начал Дин низким, хриплым голосом, и я обернулась, глядя на него через плечо сквозь опущенные ресницы. Выражение его лица было горячим, сексуальным.

Что-то треснуло в кустах неподалеку. Вздрогнув, я отстранилась от Дина и отвернулась, пытаясь скрыть румянец, заливший мое лицо. Он прочистил горло, и то мгновение, которое мы пережили — или собирались пережить — исчезло.

Две фигуры появились из-за пальм на дальней стороне лагеря и помахали нам. Я прищурилась от яркого солнечного света, пытаясь разобрать их имена. Лана и... Уилл. Оба были одеты в ярко-желтые одежды, которые хорошо сочетались с их темной кожей.

– Они должны быть здесь? – Я взглянула на своего напарника.

Дин пожал плечами, его мышцы все еще блестели от лосьона.

– Я думаю, что оператор скажет нам, если нет, верно?

Оператор, обычно назначенный на наш пляж, маячил неподалеку — я его почти не замечала — и, похоже, совсем не беспокоился по поводу нежданных гостей, он не стал звонить своему боссу по спутниковому телефону, так что я предположила, что случайные посещения лагеря разрешены.

После минутного колебания я двинулась вперед, следуя за Дином.

Когда мы подошли, Лана весело махала нам рукой с хитрой улыбкой на лице, и я догадалась, что она видела, как мы с Дином делали взаимное обтирание лосьоном. Ее партнер жонглировал двумя кокосовыми орехами в руках и протянул их нам, когда мы подошли.

– Подарок на новоселье, – объявил он бодрым голосом.

Эти двое чересчур счастливы видеть нас. Мне стало не по себе, учитывая, что мы играли в игру, где кругом одни соперники, и одна команда могла легко устранить другую. Тем не менее, когда Дин шагнул вперед с легкой усмешкой, протягивая руку для рукопожатия, я поплелась следом, чувствуя себя неприветливой букой, которая не рада гостям.

Лана обняла Дина и отстранилась, сморщив нос.

– В чем ты весь?

Дин ухмыльнулся и положил руку обратно на свою жирную грудь, когда я остановилась рядом с ним, пытаясь сдержать хмурый взгляд.

– Извини, мы опробовали наш репеллент от насекомых.

Пока я смотрела, карие глаза Ланы загорелись, и она снова потянулась к Дину.

– В таком случае я должна еще немного потереться о тебя.

Мой напарник с легким смешком отступил в сторону, и Уилл ухмыльнулся, но я не смогла сделать то же самое. Ограничилась натянутой улыбкой, которая, казалось, с трудом появилась на моем лице.

Спустя мгновение Лана замахала руками, словно пытаясь прогнать неловкость.

– Мы хотели посмотреть, есть ли у вас, ребята, огонь и не могли бы мы одолжить его, так как мы практически соседи.

– У нас есть еда, – добавил Уилл, показывая на кокосы. – И два банана. – Он вытащил их из-под рубашки.

Должна признаться, я задохнулась от восторга.

– На этом острове есть бананы?

– И манго, если знать, где искать, – улыбнулась Лана. – Мы можем показать вам, если пообещаете, что больше никому не покажете. В обмен на огонь, конечно.

Я посмотрела на Дина, а он на меня.

– Вы не могли бы дать нам минутку? – спросила я и, прежде чем кто-либо успел ответить, схватила своего напарника за локоть и потащила прочь.

– Что думаешь? – тихо прошептал мне на ухо Дин. Ощущение его дыхания на моей шее заставило все мое тело дрожать от желания.

– Я не уверена, – призналась я, все еще немного раздраженная видом прекрасной Ланы, потирающей руки о грудь Дина. Почему это беспокоило меня, я не могла точно сказать. Имею в виду, что Уилл тоже хорош собой, но я не расстраивалась при мысли о том, что Лана положит на него свои руки.

– Если они покажут нам, где остальные фрукты...

– Я знаю, но огонь? – пожала плечами, потом скрестила руки на груди. – А что, если огонь есть только у нас? Какое преимущество мы отдаем?

– Мы не единственные, – напомнил он мне. – Помнишь спички? И кроме того, я думаю, что нам понадобятся союзники в ближайшие несколько недель. Будет гораздо хуже, если мы не поделимся, чем можем, с соседями и не привлечем их на свою сторону.

«Если только они не будут играть против нас», – подумала я безжалостно. Я посмотрела на ожидающую пару, и Лана поднесла руку к глазам, защищая их от солнца. Она одарила меня веселой улыбкой, и я напрягла свой мозг, пытаясь вспомнить, что мне говорили о ней.

– Повтори, чем она занимается?

Дин на мгновение задумался, потом щелкнул пальцами.

– Вожатая. И мне кажется, я помню, как кто-то сказал, что Уилл – учитель.

– Звучит неплохо, – проговорила я, сдаваясь. – Я просто беспокоюсь, что кто-то может все испортить, когда у нас все идет так хорошо.

Дин крепко обнял меня и погладил по руке.

– Ни о чем не беспокойся. – Его горячая, смазанная маслом кожа скользнула по моей, когда он притянул меня ближе. – Я с ними разберусь.

К моему огромному стыду, когда Дин прижимал меня к себе и его нагретая солнцем кожа терлась о мою, я чувствовала себя чудесно. Желание прижаться к нему сильнее было всепоглощающим. Лана бросила на нас заинтересованный взгляд, и слишком поздно я вспомнила, что мы должны испытывать отвращение друг к другу. Резко отвернулась и последовала за Дином обратно к команде девять, стараясь оставаться как можно более беззаботной, несмотря на ухмылку Ланы.

– Огонь за еду, по-моему, неплохая сделка, – сказал Дин, делая шаг вперед. Лана радостно захлопала в ладоши, а Уилл расплылся в улыбке, и я поняла, как сильно они нуждались в огне. И, вероятно, они отчаянно нуждались в чем-то, что можно было бы выпить, но не из кокосового ореха.

Уилл передал фрукты Дину, а тот протянул мне банан. Я тут же начала чистить его и есть — фрукты внутри были немного зелеными и твердыми, но все равно это одна из лучших вещей, которые я ела за долгое время. Заметила, что Дин тоже ест свою порцию, и мы не делали вид, что пытаемся завести разговор, пока поглощали еду.

Когда я съела последние кусочки банана и вздохнула, задумалась, что делать с кожурой. Может быть, мы могли бы сварить что-нибудь из нее позже. Или... что-то еще.

– Огонь? – с надеждой спросила Лана.

Дин взглянул на меня и кивнул. Он обнял Уилла за плечи и указал на тяжелые толстые пальмовые листья вдалеке.

– Почему бы Уиллу не показать мне, где еда, пока ты покажешь Лане огонь?

Я кивнула, и мы разделились, девочки направились обратно в наш лагерь, а парни углубились в густой подлесок. Лана пристально посмотрела на меня, как только они скрылись из виду.

– Ну и как дела с Дином?

– Хорошо, – медленно произнесла я, не уверенная, как много можно сказать и о чем она уже догадалась. – Как у вас с Уиллом?

– Очень платонически, – сказала она со слабой полуулыбкой. – Он гей.

– О. – Я не знала, как это воспринять. Уилл был единственным чернокожим мужчиной в шоу, хорошо сложенным и совершенно великолепным на вид. – Так что, я полагаю, вы двое не пара?

Лана фыркнула, и этот звук был слишком громким для миниатюрной азиатки.

– Он уже несколько дней говорит о твоем напарнике, Дине. Нет, боюсь, что этот парень любит члены.

Я рассмеялась в ответ.

– Ну, Дин – самый большой член на этом острове, так что он пришел по адресу.

Она усмехнулась, но проницательный взгляд вернулся.

– Неужели? Вы двое казались такими милыми на пляже. И еще я обратила внимание, что ты специально не спешила в соревновании за награду.

Неужели она все это заметила? Черт, Лана оказалась гораздо более наблюдательной, чем мне хотелось бы.

– Я подумала, что это будет немного очевидно, если мы займем первое место.

– Гениальный план, – признала Лана. – Когда я увидела, что ты колеблешься с этой головоломкой, а потом кричишь на Дина, подумала, что ты очень умна.

– Я была бы очень признательна, если бы ты никому больше ничего не говорила, – попросила я нерешительно. То, что она так быстро раскусила нас с Дином, заставило меня занервничать.

– Говорила что? – Ее лицо расплылось в улыбке, и я в миллионный раз осознала, как прекрасна каждая женщина на этом острове. – Я не собираюсь говорить ни слова. Думаю, что мы вчетвером лучше сработаемся как союзники.

Я присела на корточки рядом с костром, тыча в него гигантским поленом, которое мы бросили перед вызовом, чтобы оно продолжало тлеть. Конечно же, пламя погасло, но угли на дне все еще были красными. Это не займет много времени, чтобы снова нагреть их.

– Как ты собираешься нести его к себе?

– Хороший вопрос, – проговорила Лана. – Мы не думали так далеко вперед. Мы достаточно отчаялись, чтобы попробовать хоть что-нибудь.

Я показала ей на наш кипящий котел.

– У нас с Дином еще не было возможности им воспользоваться. Мы можем положить в него немного угля, чтобы отнести в ваш лагерь.

– Звучит неплохо. – Лана принялась расхаживать по нашему маленькому лагерю, словно делая заметки. – Твое убежище потрясающее, – выпалила она, наклоняясь над ним и рассматривая место, где я сплела пальмовые листья. – Как вы скрепили их вместе? Я пыталась что-то построить, но оно развалилось в первую же ночь из-за ветра.

Я указала на укрытие и постаралась не чувствовать себя слишком самодовольной.

– Я использовала свое бикини, чтобы их связать.

Лана удивленно посмотрела на меня и снова рассмеялась.

– Они немного откровенны, – согласилась она, хотя я заметила, что сейчас она в одном из своих. – И одеяло еще. Класс. У Уилла есть рыболовные крючки, а у меня – специи. Что ты смогла схватить?

– Я... – О боже, я действительно не хотела рассказывать ей о своем арахисовом масле. – У меня была банка с какой-то едой, но я уронила ее в воду еще до того, как добралась до берега, – придумывала я ложь на ходу. – Довольно обидно.

Она сочувственно хмыкнула.

– Держу пари.

Как только закончилась кипятиться вода, мы наполнили котелок горячими углями и понесли его вниз по пляжу к их лагерю, захватив трут, чтобы поддерживать огонь. Пляж девятой команды располагался примерно в миле от нас, за небольшой бухточкой. Не слишком далеко правда. Быстрый осмотр их лагеря показал то, что я подозревала — место действительно отстойное. Ни ямы для костра, ни укрытия, ничего. С помощью Ланы я начала разводить для них новый костер, сложив дрова в небольшую пирамидку и послала Лану за трутом и другими кусочками.

Дин и Уилл вернулись, когда мы разводили костер, их руки были полны фруктов, и они обсуждали, где они нашли фрукты и лучшие места, чтобы найти больше. Казалось, они неплохо сдружились, и когда Уилл показал Дину крючки, парни были полны решимости попытаться поймать рыбу. Они провели большую часть дня в воде, пока я помогала Лане строить убежище, похожее на наше, хотя и немного больше.

– Здесь не так уютно, как у тебя, но я не хочу спать, прижавшись к Уиллу, если только не замерзну, – сказала она с дразнящей ноткой в голосе.

При этих словах у меня перехватило горло. Мне хотелось напомнить, что изначально я строила свое убежище только для себя, но тогда выяснилось бы, что неприязнь, которую мы с Дином испытывали друг к другу, не всегда была притворной. Поэтому я сменила тему.

– Ты хочешь оторвать полоски от своей рубашки, чтобы связать каркас вместе, или мы воспользуемся твоим бикини?

Лана хотела сохранить свое бикини, поэтому мы оторвали несколько небольших полосок от края ее рубашки и приступили к постройке остальной части убежища. К тому времени, как солнце село, у нас было построено приличное убежище, огонь потрескивал и веселился, и была свежая кипяченая вода, кокосовый орех, и мужчинам даже удалось поймать двух крохотных рыбок, которых разделили на четыре части. За скудным ужином было много веселых разговоров о властных филиппинских родителях Ланы, моей работе рецензентом и смехе над тем, насколько ужасными мы казались с Дином в первый день испытаний.

И когда Лана снова заговорила о союзе, это уже не казалось такой плохой идеей. Мы согласились, все четверо вытянули руки, сложив их ладонями друг на друга.

– До самого конца, – проговорила Лана, и ее кошачьи глаза блеснули в темноте. – Финал четырех.

– Финал четырех, – согласились Дин, Уилл и я.

ГЛАВА 7

«Знаете, в первый день я хотел оказаться здесь с любой женщиной, кроме Эбби. Теперь я не вижу никого, кроме нее».

— Дин Вудолл, день шестой.

— Мы уверены, что это самое мудрое решение? — спросила я Дина, когда мы возвращались в наш лагерь на дальнем конце пляжа, не с пустыми желудками (относительно) и уставшие после долгого дня. Солнце садилось, и ночной воздух становился прохладным, что положило конец нашему импровизированному луау (вечеринке). Я снова несла наш котелок в руках, несколько углей мерцали огнем на дне, чтобы мы могли восстановить наш собственный. Дин шел рядом со мной, его высокая фигура отбрасывала тень на меня, и мы болтали, возвращаясь в наш лагерь.

— Я имею в виду, — объяснила я, — мне нравятся Лана и Уилл, но все еще думаю, что они играют в свою игру, чтобы выиграть самостоятельно, а не выиграть для нас.

— Возможно, — согласился со мной Дин. — Но пока мы будем помнить об этом, думаю, все будет в порядке. У нас больше шансов дойти до конца, если нас будет четверо, а не только двое. Они будут прикрывать нашу спину, а мы их... по крайней мере, пока не приблизимся к концу. — На залитом лунным светом пляже он посмотрел на меня и усмехнулся. — Это довольно умно, правда. Никто не подумает, что кто-то настолько глуп, чтобы объединиться с нами.

— Сейчас мы и правда кажемся не самой надежной командой, — поддразнила я, взглянув на него и чувствуя, как мое странное тело вспыхнуло, когда он посмотрел в мою сторону. Подавила желание улыбнуться ему, зная, что это будет выглядеть глупо и неправильно, и ох так очевидно покажет мои чувства. Черт возьми, я чувствовала, что демонстрирую свои эмоции так же смело, как и свое имя на груди.

Я без ума от своего партнера.

Понятия не имела, как это случилось. В один день я обливаю его краской за то, что он кричал на меня, а на следующий день не могу думать ни о чем другом, кроме как втирать еще больше лосьона от насекомых в его твердые, как камень, мышцы. Просто физическое влечение, сказала я себе. Дин, безусловно, самый привлекательный мужчина на острове — высокий, мускулистый, с красивой улыбкой, умный — но это могло быть связано и с тем, что он, так сказать, единственный мужчина на острове. Во всяком случае, я почти уверена, что влечение одностороннее, так что лучше всего пресечь его в зародыше. В конце концов, на этом острове имелась дюжина горячих женщин, особенно Лана. Она великолепна и изящна, и ее бикини заполнено таким образом, что мне становится неловко.

— О чем ты задумалась? — спросил Дин, когда мы вернулись в наш маленький лагерь, и я опустилась на колени рядом с потухшим костром, чтобы сбросить раскаленные угли. — Ты кажешься тихой.

— Просто устала, — ответила я, стараясь, чтобы в моем голосе звучали веселые нотки.

Прежде чем я успела спросить, Дин протянул мне трут и сухие листья, чтобы разжечь огонь, и его пальцы коснулись моих. Это простое действие заставило мой живот затрепетать, и к моему смущению, мои соски затвердели.

— Холодно? — спросил Дин.

Я разволновалась еще больше. Он смотрел на мою грудь? Отвернулась от костра, делая вид, что собираю еще дров.

— Немного. — Мой голос звучал напряженно. — Они не оставили нам много одежды, — я чувствовала, что должна объяснить.

— Ммм, — произнес Дин, уставившись на огонь, пока я подбрасывала в него еще несколько кусочков дерева, чтобы развести приличное пламя. — Не могу сказать, что жалуюсь.

Мне пришлось рассмеяться, немного расслабившись. Дин просто был Дином, а я сходила с ума по пустякам.

— Да, но ты же не из тех, у кого задница торчит из купальника размером с носовой платок.

— Думаешь, я должен пожаловаться Чипу, что если съемочная группа хочет действительно дать всем равные возможности, то им стоит надеть на парней плавки?

Вот это было бы зрелище.

— Боюсь тогда, наверное, нас будет ждать островной бунт от других парней, — сказала я, вставая и отряхивая песок с ног. — Ни один нормальный мужчина в здравом уме не стал бы носить такую штуку и надеяться сохранить свою гордость нетронутой. А теперь помоги мне достать немного этого дерева. — Я усмехнулась этому мысленному образу и отошла в дальний конец лагеря за большим, тяжелым бревном. Мы держали парочку из них поблизости, чтобы они поддерживали огонь, и я подумала, что неплохо бы сделать это до утра, чтобы мы могли приготовить немного риса с утра пораньше.

— Тебе так не нравятся плавки?

— Не то чтобы они мне не нравились, — отозвалась я, подтаскивая бревно вперед. — Но посмотри на профессиональных пловцов. Трудно выглядеть натуралом в плавках, Дин. Я думаю, что любой парень, который решает побрить свое тело, смазать маслом и надеть эквивалент мужских стрингов... ну, думаю, что он хочет произвести впечатление на других парней, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, — сказал он странным голосом.

Я снова повернулась к огню, и на лице Дина появилось странное выражение.

— Что случилось?

Он оглянулся на меня, а затем встал, как будто пытаясь стряхнуть наваждение.

— Нет, я в порядке. Готова лечь спать?

— Да, — сказала я. С его помощью мы положили тяжелое полено на костер и накрыли его на ночь. Дин поднял свое одеяло и встряхнул его, посылая брызги песка по ветру.

Я посмотрела на небольшое укрытие на краю нашего лагеря, на безопасном расстоянии от костра. Мы провели весь день в лагере Ланы и Уилла, помогая им строить убежище и ловить рыбу. Теперь у Ланы и Уилла было приличное место для сна, а у моего партнера — нет. Я поняла, что Дин пришел к такому же выводу, когда он посмотрел на уютное укрытие, а затем начал сканировать землю в поисках приличного места, чтобы положить свое одеяло.

— Мы оба там поместимся, — выпалила я, удивив даже саму себя. — Я уверена, что мы оба поместимся.

Он, казалось, тоже был удивлен этим предложением.

— Уверена? Похоже, там может спать только один человек.

Ну, конечно, все выглядело именно так. Я построила его для одного человека. Но меня раздражало то, что теперь я чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что оказалась настолько мелочной, чтобы построить убежище в первую очередь только для себя.

— Мы оба можем поместиться и укрыться одеялом. Давай. — Пока он продолжал колебаться, я добавила: — Я не кусаюсь, но песчаные блохи да. Так что, либо спи там и будь несчастным, либо забирайся ко мне в постель, окей?

Он указал на небольшое укрытие.

— Тогда после тебя.

Я опустилась на колени и заползла в маленькое укрытие, подозревая, что Дин либо передумает, либо спихнет на меня всю эту шаткую штуковину. Одно из двух. И, честно говоря, я бы даже не стала винить его за это.

К моему удивлению, через мгновение его голова просунулась в небольшой навес, а широкие плечи практически упирались в крошечный А-образный каркас. Дин остановился на мгновение, глядя вниз на укрытие, не более двух (может быть, двух с половиной) футов шириной.

— Черт побери, какое же оно маленькое.

— Уютное, — согласилась я, чувствуя себя немного смущенной.

— Тебе лучше лечь так, чтобы я мог переползти через тебя, иначе не смогу пробраться внутрь.

Я кивнула и повиновалась, скользя вниз по пальмовым листьям, которые служили мне постелью. Моя кожа все еще была слегка жирной от лосьона, и я действительно скользила удивительно легко.

— Мы все в масле, так что это не должно быть проблемой, — пошутила я, а затем отчаянно пожалела, что не могу видеть его лицо в темноте. Но чтобы освободить для него место, я повернулась на бок лицом к раме, пытаясь втянуть в себя воздух и удержать свое тело достаточно неподвижно, чтобы он мог сесть рядом со мной.

Это было... интересно, пытаться втиснуть еще одного полноразмерного человека в мою крошечную импровизированную кровать. Я ощупала большое тело Дина, все его руки, ноги и твердую грудь, и мне стало до боли ясно, что нам обоим негде удобно лечь. Его кожа касалась моей, что бы он ни делал, горячая и слегка влажная от лосьона. Он был скользким и скользил по моей спине, его ноги касались моих, когда он извивался, пытаясь устроиться поудобнее.

Через мгновение Дин выругался, и звук раздался совсем рядом с моим ухом.

— Это не работает.

Мне хотелось перевернуться в укрытии, но я боялась врезать ему по носу.

— Почему не работает?

Его тело постоянно касалось моего здесь и там, и каждый раз, когда это происходило, Дин снова отодвигался. Я держала себя, как кочерга, стараясь не вертеться и не делать еще хуже в своих попытках помочь ему.

— Потому что... — начал он, снова меняя позу. — Я продолжаю... прикасаться к тебе... что бы я ни делал. Здесь недостаточно места для нас обоих, чтобы лежать здесь и не касаться друг друга. — Его дыхание вырвалось разочарованным вздохом.

Ох, как неловко. Он не хотел прикасаться ко мне?

— Послушай, я не против, если ты будешь прикасаться ко мне всю ночь. Мне станет гораздо хуже, если я проснусь, а ты будешь весь в песке, ясно? — Потянулась и похлопала его по руке, пытаясь показать, что он должен лечь. — Просто притворись, что я твоя девушка, и мы сможем обниматься, — пошутила я.

Мне нужно было научиться закрывать свой большой рот. Не успела я это сказать, как он скользнул рукой к моей талии, заставляя дрожать меня всю. Всем своим большим телом прижался ко мне, притягивая ближе в самом интимном объятии. Его ноги были прижаты к моим, его член — к моей заднице, а его грудь — к моей спине. Я чуть не пожаловалась, но это было слишком приятно, чтобы жаловаться. И этот мужчина излучал тепло. Мне слишком нравилось прижиматься к нему.

— Так лучше, — проговорил Дин, понизив голос. — Гораздо лучше. — Я почувствовала, как мои волосы слегка шевельнулись, и могла бы поклясться, что он вдохнул.

Нюхает мои волосы? Конечно же, нет. Наверное, от меня пахло эвкалиптом, кокосом и морской солью.

К нашей коже все еще прилипло немного песка, что было очевидно, когда наши тела терлись друг о друга, но, как ни странно, я не возражала против этого. И когда Дин накрыл нас обоих одеялом, а потом снова положил руку мне на живот — под одеяло — я ничего не сказала. Только подвинулась так, чтобы моя голова оказалась на согнутой руке, и попыталась заснуть.

«Пыталась» — это, конечно, ключевое слово. Несмотря на усталость от жизни на пляже и почти полного отсутствия еды в течение всего дня, все мое тело, казалось, вибрировало изнутри, и я постоянно чувствовала руку Дина, лежащую на моем животе, прижимающую мое скользкое тело к его. Наши тела слились воедино, горячая плоть против горячей плоти, единственное, что нас разделяло — два крошечных купальных костюма. Часть меня надеялась, что он опустит руку ниже или потрется твердым членом о мою задницу еще немного и даст мне понять, что он заинтересован. Укусит меня за плечо. Что-нибудь. Хоть что-то.

Но он лежал так же тихо, как и я, и после надежды длиною в вечность я заснула.

***

Следующие несколько дней прошли вполне предсказуемо. Каждое утро мы просыпались, убирали лагерь, разжигали костер и готовили завтрак. Утром мы работали над улучшением нашего лагеря, а днем отправлялись навестить Лану и Уилла. Когда темнело, мы возвращались и сворачивались калачиком в нашем крошечном бунгало, тесно прижавшись друг к другу.

Но это играло злую шутку с моей уверенностью в себе. Каждый день, казалось, между нами проскакивают искры желания. Наши пальцы соприкасались, и наши глаза встречались. Он тратил немного больше времени, чем необходимо, чтобы натереть мне спину маслом. Я слишком долго наблюдала, как он выходит из океана, поблескивая морской водой. Таяла от его кривой ухмылки, когда он улыбался мне сверху вниз. Ощущала его бедра, прижатые к моим по ночам.

Это делало меня чрезвычайно, невероятно возбужденной. И этот мужчина был совершенно не заинтересован. Если я и посылала сигналы, то он их не получал. Если улыбалась ему, он отворачивался. Если притягивала его ближе к себе ночью, он храпел. Именно неуверенность в себе удерживала меня от решительного шага. Конечно, я наименее привлекательная женщина на острове, но и не тролль. Как он отреагирует, если я брошусь на него? Возьмет ли он то, что ему предлагают, и не задумается ли дважды (что было бы плохо), или отшатнется с отвращением (что было бы очень плохо)? Еще хуже, как это изменит отношения в нашей паре? Теперь мы чувствовали себя комфортно друг с другом и работали слаженно, как одна команда.

Достаточно гладко, чтобы никто не заподозрил, что наша демонстрация истерик молодоженов — полное притворство. При каждом испытании мы обязательно ссорились и препирались друг с другом. Я шлепнула его по руке, чтобы выразить свое отвращение, а он удовлетворился презрительной ухмылкой. В четырех испытаниях на прошлой неделе — три за иммунитет, одно за награду — мы практически везде заняли места почти в конце списка. Лана предложила, чтобы мы намеренно проиграли следующий конкурс, чтобы сбить людей с толку, и поэтому, когда дело дошло до очередного заплыва, я стала тем, кто плыл. Мы проиграли на милю, и Дин закатил истерику на пляже, что заставило операторов суетиться вокруг нас, а я так сильно терла глаза после купания в соленом океане, что мне не пришлось притворяться, что из моих глаз текут слезы, особенно когда Лана и Уилл ушли с большой тарелкой арахисового масла и шоколада, которые они съели на глазах у всех остальных. Вернувшись в лагерь, Дин дружески обнял меня и взъерошил волосы. Как ребенку.

Это угнетало меня гораздо сильнее, чем потеря шоколада.

Нам приходилось специально заваливать испытания за иммунитет, чтобы оказаться близко к командам, отправляющимся на голосование, хотя нам удалось выполнить их достаточно плохо, чтобы мы все еще выглядели отвратительно. Следующие три команды, которые отправились домой, были «океанолог» — что заставило меня широко улыбнуться — фотомодель для рекламы купальников и Джоди — интерн.

Судя по информации, которую я получила перед тем, как присоединиться к шоу, нам предстояло пережить еще три голосования за вылет команды, прежде чем мы объединимся в одно большое счастливое племя. Дин и я следили за днями по меткам на дереве, и мы были здесь чуть больше двух недель. Это невероятно. Мое тело загорело и стало гораздо более стройным, чем когда я впервые высадилась на острове, волосы все спутаны, и я заплела их в толстую косу, чтобы они не мешались, моя одежда покрылась разводами от соли, пахла соленой водой.

Наверное, хорошо, что Дин мной не интересуется. Я грустила, выковыривая рисовые зернышки из миски для завтрака (сделанной из половинки кокосового ореха) и облизывая их с пальцев. Лицо у меня было не совсем свежее. Я выглядела так, словно оказалась на необитаемом острове.

— Испытание сегодня, — сказал Дин, открывая наш красный почтовый ящик и вытаскивая сообщение. Обычно наши послания были довольно простыми, скрученными в рулон с куском бечевки, чтобы держать их закрытым. Однажды мы получили сообщение на обратной стороне кокосового ореха — вызов на соревнование по кокосовому боулингу (которое мы провалили и не нарочно). Сегодняшнее послание представляло собой квадрат пергамента с длинными зелеными травами, свисающими с края, почти как... ну, как юбка из травы. Она задрожала и заскользила, когда Дин потряс сообщение, и я встала и подошла к нему, чтобы прочитать через его плечо.

Когда я сделала это, моя грудь коснулась его руки, и он удивленно посмотрел на меня.

— Извини, — проговорила кротким голосом и сделала шаг назад, желая, чтобы он не выглядел таким чертовски удивленным, когда я это делаю. Мне сразу хотелось просить прощение. А я не хотела извиняться перед ним — я хотела схватить его за плечи и залезть на него сверху.

Это было так неправильно.

Не обращая внимания на мои извинения, Дин передал мне письмо, и я начала читать его вслух.

— Сегодняшняя задача особенная. Вы гарантированно повеселитесь. Собирайте ваши рюкзаки и вещи. Кто знает, что принесет завтрашний день? — Я перевернула его, просто чтобы проверить, написано ли что-нибудь на обороте, а затем нахмурилась и вернул послание Дину. — Это нам ни о чем не говорит.

— Что-то не так, — сказал он, качая головой. — Вряд ли они хотят, чтобы мы приносили наши вещи, если только не планируют сделать что-то вроде замены.

Мой желудок сжался.

— Замена? Ты имеешь в виду, вроде смены партнеров? — Это все бы испортило. А что, если я застряну с кем-то вроде Леона или байкера Олафа? Я окажусь в заднице. Хуже того, Дин окажется в паре с какой-нибудь милой маленькой красоткой и забудет обо мне и моей безответной похоти, которую он решил игнорировать.

Дин пристально посмотрел на меня.

— Ты хочешь остаться вместе?

Что? Почему он спрашивает об этом? И как мне на это реагировать? Или он просто выбрал легкий путь? Конечно, это поразило меня в тот момент. Наверное, ему нужен более спортивный партнер. Кто-то более приятный, чем я. Кто-то милый, симпатичный и такой же спортивный, как, скажем, Лана.

— Возможно.

Его рот скривился.

— Не надо так радоваться перспективе сменить партнера.

Я просто осторожна в выражениях. В конце концов, прыгать на него и кричать «Дин, я хочу от тебя детей» казалось немного эксцентричным, особенно учитывая, что он совсем не хотел быть в паре со мной с самого начала.

— Что бы ни случилось, мы вчетвером будем держаться вместе до самого конца, верно?

На лице у него появилась слабая улыбка.

— Верно. Шансы будут в нашу пользу, если мы будем работать вместе, независимо от того, кто входит в нашу команду.

— Может быть, это и к лучшему, чтомы расстанемся, — медленно произнесла я. — Чтобы мы могли влиять на других наших партнеров. — Звучало вполне логично. От этого меня чуть не стошнило. — В конце концов, мы же с самого начала не хотели быть в паре.

Его полуулыбка стала холодной.

— Нет, не хотели, ты все правильно поняла. Мы здесь из-за денег.

Ох. Это оказалось несколько больнее, чем я думала, услышать это из его уст. Мы здесь из-за денег, а ты паршивый партнер. С таким же успехом он мог бы сказать все остальное вслух.

Это было смешно и обидно. Нам стоило оставаться командой, пытаясь выработать какой-то план. Продумать, как держаться вместе, несмотря ни на какие перемены. Вместо этого я говорила ему, что это к лучшему, что мы можем расстаться, и он соглашался со мной. Мое циничное сердце, которое так сильно билось в его присутствии, было раздавлено.

— Нам пора, — сказал Дин, пересекая лагерь, чтобы взять свой рюкзак. — Лодка скоро будет здесь.

Я вытащила свой рюкзак из маленького укрытия и почувствовала тяжелый вес арахисового масла внутри него. До сих пор мы были крайне скупы, съедая небольшие порции только перед состязанием. Я вспомнила тот первый раз, когда мы ели арахисовое масло, как Дин ртом облизал мои пальцы, и я ошеломленно уставилась на него, а мой пульс громко стучал в ушах.

И с этим воспоминанием в голове я открыла банку, еще раз погрузила палец в арахисовое масло и предложила ему.

— Энергии для испытания?

Он посмотрел на меня и на мой палец. Конечно, я не предлагала ему «питание» арахисовым маслом как в первый раз, когда он автоматически протянул руку и взял палец в рот. Я видела, что он тоже об этом вспомнил. После секундной паузы он кивнул на банку.

— Я возьму сам.

Пожала плечами, как будто это меня не беспокоило, и сунула палец в рот, облизывая его и стараясь не показывать, как мне больно от его отказа.

В конце концов, это лишь игра. Он играл ради двух миллионов долларов, и я тоже. Конечно, он не собирался заводить романтические отношения — особенно с кем-то вроде меня, так явно не похожей на супермоделей из «Плейбоя». Я слишком обычная для такого бога как Дин.

Я продолжала сосать палец, вздыхая. Возможно, новый партнер — лучшее решение.

ГЛАВА 8

«Мне кажется, Эбби меня ненавидит. Иначе с чего бы ей так упорно убегать от меня?» — Дин Вудолл, день пятнадцатый.

Команды выстроились на пляже испытания, охваченные тревогой. Рюкзаки у всех перекинуты через плечи, и я внимательно оглядела остальных участников. После стольких дней, проведенных на острове, все выглядели по-другому, и сегодняшний день не стал исключением. Все стали более загорелыми, и у всех одежда выглядела грязнее. У Шанны — кролика из «Плейбоя» — был очень глубокий загар, но ее ноги казались тонкими, как веточки, а имплантаты торчали, как булыжники, на ее слишком тощем теле. Она выглядела так, словно ей срочно нужен бутерброд, и она не единственная такая. Лана начала становиться призрачно—тонкой, хотя все еще прекрасной. Мужчины тоже начали сильно худеть, теряя свою массу. В кои-то веки я поблагодарила лишние пятнадцать фунтов, от которых, казалось, никогда не избавлюсь в обычной жизни. Мне повезло.

Я посмотрела на воду, проверяя, нет ли каких-нибудь меток испытания. Ничего. Интересно. Впереди Чип стоял на высокой платформе, украшенной логотипом «Острова Выживания». Восемь кабинок стояли в ряд перед ним, но с точки зрения участника мы не могли видеть, что находится за каждой из них, так как они были покрыты тонкой белой тканью, которая закрывала обзор. Обычно все кодировалось по цвету и нумеровалось, чтобы соответствовать нашим командам, — у команды одиннадцать всегда были фиолетовые метки, например. Сегодня, однако, нет ничего, чтобы отметить каждый из предметов как наш. Я почувствовала странное покалывание в животе и заподозрила, что Дин прав.

Похоже, предстоял какого-то рода обмен в парах.

Чип поприветствовал команды, когда мы пришли, и я могла сказать по выражению лиц остальных, что они были одинаково насторожены этой необычной установкой. Ведущий поднял руку.

— Я попрошу всех мужчины встать в ряд на красном коврике в стороне.

Как один, мы все повернулись, чтобы посмотреть на красный коврик. Он был длинный и единственный в той стороне, со скамейкой позади него. То, что мужчин отделяли от нас, только навевало на меня дурное предчувствие.

Все остальные участники обнимали своих партнеров на прощание и расходились. Дин повернулся ко мне, и прежде чем успел что-то сказать или притвориться, что затевает драку, я протянула руку и неловко сжала его. По какой-то причине мне очень хотелось прикоснуться к нему, прежде чем мы расстанемся навсегда. Он казался немного удивленным моим спонтанным жестом и не обнял меня в ответ, но выглядел так, как будто хотел что-то сказать. Однако момент был нарушен слишком быстро, и Дин отошел вместе с другими мужчинами-соперниками, усевшись среди них, как король со своими подданными.

— Леди, будьте добры, подойдите к одной из кабинок, но не снимайте покрывала, пока я не скажу вам это сделать.

Мы двинулись вперед, пробираясь по песку к крытым кабинкам. Операторы переместились за нами, зависнув поблизости, чтобы снять крупным планом наши лица при открытии содержимого кабинок. Чип, казалось, находился в своей стихии, одетый в потрепанную соломенную шляпу и сияющий, стоял, уперев руки в бока.

— Сегодня очень важный день для дам «Острова Выживания», — начал он, пустившись в разглагольствования. — В первый день мужчины выбрали себе партнеров. Однако сегодня пятнадцатый день — это день Сэди Хокинс². Дамы будут бороться за первое место и право выбирать себе партнеров.

Женщины вокруг меня аплодировали и демонстрировали энтузиазм, давая друг другу пять. Я скрестила руки на груди и посмотрела на Лану. По крайней мере, я не одинока в своем отсутствии энтузиазма. Планы Ланы тоже разрушены, и она выглядела вдвое более раздраженной, чем я.

— Сегодняшнее испытание включает в себя... огонь!

Чип двинулся вперед и наклонился со своей платформы, срывая покрывало с ближайшей кабинки и показывая ее нам. В кабинке находился широкий стол, под которым стояла небольшая крашеная табуретка. Пучки трута были воткнуты в украшенную коробку, а маленькие палочки и кусочки растопки — во вторую. На самом столе лежали небольшой нож и кремень. Через стол была перекинута веревка, которая, казалось, прикреплена к системе блоков и большому флагу перед кабинкой.

Чип указал на каждый из предметов и начал объяснять нам правила.

— Цель этого соревнования — развести огонь достаточно высоко и достаточно сильно, чтобы прожечь шнур. Когда шнур лопнет, это поднимет ваш флаг. Первая участница, чей флаг поднимется, выиграет испытание и получит право первой выбрать партнера и специальный бонусный конверт. — Он держал в руке ярко-красный квадратик бумаги. — Остальные участницы будут выбирать в том порядке, в котором закончат. Если закончите разводить огонь последней, то и выбираете последней. Все поняли?

Мы двинулись к выбранным нами кабинкам. Я выбрала бледно-зеленую, в конце ряда. Я не смогу увидеть, как там остальные, и это, вероятно, будет к лучшему, пусть и заставит меня нервничать. Но это соревнование я могла выиграть. Я знала, как добывать огонь. Я могу это сделать.

Но кого я выберу, если Дин больше не хотел быть моим партнером?

Села на блестящий лакированный деревянный табурет и тут же снова встала. Табурет все еще был мокрым от бутафорской краски, и с отвращением вытерла тыльную сторону бедер. Насколько дешевым был этот набор? Тьфу. Взяла нож и кремень и отодвинула табурет в сторону. Я работала с Флинтом, чтобы разжечь огонь на моем курсе выживания. Я могу это сделать.

— Участницы готовы? — прокричал Чип, и я напряглась над своим столом, мысли метались. — Начали!

Я схватила горсть трута и сложила его вдвое, превратив в огромную гору на своем столе. Трут будет гореть быстро и высоко, и мне просто нужно понять, как заставить его гореть достаточно высоко, чтобы попасть в веревку, которая находилась на уровне глаз. Я снова схватила кремень и нож и провела лезвием по кремню. Ничего. Наверное, стоило ударить быстро и сильно. Помня об этом, я соединила их вместе и произвела крошечную искру, но не достаточно, чтобы зажечь мою пушистую кучу трута. Я ударила снова, порезав при этом кончик пальца, но, по крайней мере, искра была больше.

Потребовалось еще четыре удара (и последующие порезы на пальцах), прежде чем мне удалось заставить искру приземлиться в кучу пуха. Как только увидела завиток дыма, я обхватила холмик ладонями, дуя на него, пока дым не начал вырываться наружу.

— Кто-то зажег огонь, — крикнул Чип над моей головой, и понадеялась, что он говорит обо мне. Я не осмеливалась поднять глаза, просто продолжала дуть на трут, пока пламя не начало лизать его, и я смогла отвлечься. Схватила всю коробку с трутом и высыпала его на стол, добавила щепки для растопки, ожидая, пока огонь разгорится достаточно.

Так оно и получилось, и довольно скоро у меня на столе появилась низкая масса пламени — ключевым элементом стало «низкое». По какой-то причине костер горел не очень высоко, и предметы сгорали слишком быстро, и мой огонь по-прежнему находился далеко от веревки. Расстроенная, я уставилась на дрова под столом, пытаясь найти маленькие сухие поленья, чтобы быстро развести огонь. Я взяла одно полешко, потом два, но они загораются слишком медленно, и не делают то, что мне необходимо. Мне нужно победить и быстро.

— У нас горит три... четыре... пять костров, — крикнул Чип за моей спиной, когда я подбросила в костер последние остатки трутовика, добавив в него последние маленькие палочки. Мои большие бревна все еще не загорелись, и я начала нервничать и отчаиваться. Можно ли сжечь что-нибудь еще? Это против правил?

Я на мгновение повернулась к ведущему, подкладывая еще поленьев по краям костра.

— Что мы можем сжигать? — закричала я ему. — Что угодно? — Ткань оказалась бы очень кстати прямо сейчас — я могла бы накинуть один ее край на веревку...

— Все, что под столом, — крикнул он мне в ответ, разбивая мои надежды. Ткань лежала у меня за спиной, совсем рядом со столом.

Что хорошо горело? Моя футболка? Нет, это моя единственная футболка, и я не собиралась ее сжигать. Я пиная ногой свой табурет, напряженно размышляла.

Подождите, мой табурет. Меня осенило и схватила его. Он был выкрашен толстым глянцевым слоем краски, точно такого же цвета, как и моя светло-зеленая будка. Табурет все еще влажно блестел, и когда коснулась его рукой, он был липким. Краска еще не высохла. Разве краска не воспламеняется? Схватила его, перевернула вверх дном и поднесла к лижущему пламени.

— Что ты делаешь? — крикнул мне Чип из-за помоста, и тут же оператор, стоявший рядом, приблизился к моей кабинке.

— Вы сказали, что я могу использовать все, что находится под моим столом, — крикнула я, и в отдалении раздался взрыв смеха.

Я держала табурет над лизавшими языками пламени, надеясь, что сырая, неряшливо нанесенная бутафорская краска загорится. Сама древесина табурета показалась мне легкой и дешевой — легче фанеры — и я не удивлюсь, если она сгорит быстрее, чем все, что мне дали в моей поленнице. Конечно же, пламя начало лизать дно, и я опустила его в уже горящий костер. Огонь мерцал и танцевал по поверхности, становясь зеленым и синим, когда краска сгорела, и я слегка отступила назад, используя свое полено, чтобы спихнуть остатки горящего дерьма на моем столе на табурет.

Он горел, как маяк. Хех. Одна из ножек начала гореть, и я повернула ее так, чтобы она касалась моей веревки, и стала ждать, поглядывая на остальных. Лана заметила, что я делаю, и тоже воспользовалась своим табуретом, хотя и с меньшим успехом.

Огонь лизал дешевые ножки табурета и уже подбирался к веревке, и я наблюдала, как другие участницы поглядывали на мой костер и начинали использовать свой тоже, табуретки стучали по столам справа и слева, когда женщины вставали и пытались скопировать мой успех.

Раздался щелчок, и мой флаг взмыл в воздух.

— Эбби занимает первое место, — кисло отозвался Чип. Очевидно, ему не понравилось, что я нарушила правила. Но мне все равно. Я хлопнула в ладоши и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешеное биение своего сердца. Боже мой, я выиграла. Это было приятно.

Один из ассистентов режиссера за кадром сделал мне знак подойти и встать рядом с Чипом, и я так и сделала, ожидая, пока остальные закончат. Я оглядела оставшуюся вереницу мужчин. Мне первой выбирать партнера, и они это знали. Никто из них не смотрел мне в глаза, кроме Дина, который сверкнул ослепительной белозубой улыбкой, от которой у меня подогнулись колени. Чтобы не показаться слишком очевидной, я оглядела ряд мужчин. Татуированный Леон все еще был там, и байкер Олаф тоже. Уилл улыбнулся мне, но как-то неуверенно, и я поняла, что он не хочет расставаться с Ланой, пока нам не скажут, что мы не можем выбирать себе старых партнеров. Я все прекрасно поняла и слегка кивнула ему. Остальные, с которыми я почти не сталкивалась, —Шейн, Крис, Джек, Райли.

Дин был намного лучше их во всех отношениях. Я подумала о крошечном убежище на нашем пляже и нашем репелленте от насекомых. Хотела бы я свернуться калачиком с кем-то еще в этом убежище? Натереть лосьоном от насекомых их тела? Позволить слизывать арахисовое масло с моей кожи?

— Лана, — прокричал Чип мне в ухо. — Второе место! — Затем: — Джинджер — третья!

Медленно остальные женщины закончили. Ну, вроде того. И Хайди, и девушка по имени Хизер не смогли развести огонь, поэтому им пришлось тянуть соломинки, и Хизер стала последней в очереди. Наконец Чип вернулся ко мне, и я нервно вытерла вспотевшие ладони о край футболки.

Он протянул мне красный конверт.

— Как победительница, ты получаешь этот конверт. Открой его и прочитай вслух.

Я взяла конверт дрожащими пальцами, нервничая от того, что все глаза полностью сосредоточены на мне и моих движениях. На одной стороне была восковая печать, я сломала ее ногтем большого пальца и развернула письмо.

— Как победитель этого соревнования, вы должны сделать выбор. Либо выбираете первым партнера и увеличиваете свои шансы, либо выбираете день в тени. — Как обычно, сообщения, написанные персоналом, были дерьмовыми и не имели смысла, поэтому я повернулась к Чипу за разъяснениями.

— У тебя есть два варианта, Эбби. Во-первых, ты можешь первой выбрать нового партнера из участников мужского пола. Любого из них, которого ты захочешь. Это может дать тебе огромное преимущество перед другими. Или, — сказал он и сделал драматическую паузу, — ты можешь отказаться от смены партнера и выбрать награду вместо этого. Если ты выберешь награду, то вас отвезут в роскошный спа-салон, где вы и проведете ночь. Вас будут ждать еда, душ и теплая постель. Из недостатков, ты будешь вынуждена остаться со своим нынешним партнером и не получишь никакого стратегического преимущества.

Никакого преимущества? Больше походило на рай для меня: отпуск, еда, душ и Дин? Но что, если я единственная, кто хотел этого? Мне пришло в голову, что могла бы сделать Дина самым несчастным человеком на земле, если бы оставила его со мной, и я быстро взглянула на него, ища ответ на его лице. Как обычно, оно ничего не выражало, он ничем не выдал себя. Никакой подсказки. Понятия не имела, делаю я правильный выбор или нет. Охваченная паникой, я в последний раз оглядела ряд мужчин, пытаясь принять решение.

К черту все это.

Раньше я жила несколько дней с рассерженным Дином. И снова смогу жить со злым Дином. Даже если у меня и в самом деле свело живот при мысли о том, как он злился на меня после того, как мы стали одной командой. Но, приняв решение, я вернула красную карточку Чипу.

— Я хочу поесть, — сказала я.

— Конечно, — проговорила Шанна ехидным голосом. Кто-то захихикал рядом с ней.

Чип, казалось, был очень удивлен моим выбором.

— Ты решила оставить того же партнера? — сказал он, когда Дин поднялся на ноги и закинул рюкзак за плечи, с все еще нечитаемым выражением на лице. — После всех неприятностей, которые вы пережили за последние две недели, что заставило тебя сделать такой выбор?

Ох-ох, мне пришлось объяснять.

— Я и правда хочу поесть и принять душ, — сказала я бодрым голосом, надеясь, что моя пустоголовая ложь прозвучит убедительно. — А кто бы не захотел?

Чип фальшиво усмехнулся и махнул рукой куда-то вдаль.

— Отправляйся туда и получишь свою награду.

Крепко сжимая в руках рюкзак, я спустилась с маленькой сцены на землю. Один из ассистентов продюсера ждал неподалеку, готовый взять у меня интервью о моей победе. Дин, стоящий в отдалении, сейчас направлялся в мою сторону, и я одарила его слабой улыбкой, когда он проходил мимо.

— Привет, — крикнула я, как раз перед тем, как другой ассистент схватил его.

Он повернулся и бросил на меня тяжелый взгляд.

— Мы поговорим позже.

Это не предвещало ничего хорошего. Я сглотнула и кивнула. Если это было шоу для камер, что ж... он определенно убедил меня.

***

Хотя в правилах «Острова Выживания» было много мелочей, которые мне действительно не нравились, худшим из них стало правило «никаких разговоров» при поездках. Поскольку шоу освещало каждый аспект нашего дня на острове, разговоры на моторных лодках мешали бы этому, поэтому самым простым вариантом стал запрет на разговоры во время переездов. Обычно с этим не возникало проблем, но когда я сидела в вертолете рядом с Дином, и наши ноги соприкасались, было трудно придерживаться этого правила.

Хотела узнать, злится ли он на меня. Если я вдруг приняла неправильное решение.

Вертолет высадил нас на специально отведенной площадке на другом острове, и нас ожидала женщина, чтобы приветствовать и забрать наши рюкзаки, потому что нам их не разрешили взять с собой в спа. С длинными волнистыми волосами и круглым лицом, как у туземцев, она была одета в цветастое платье и венок из цветов.

— Идемте, — она указала на нас, ее голос был едва слышен, когда вертолет снова взлетел, и я почувствовала (а не услышала) знакомого оператора, двигающегося на место рядом с нами.

Женщина повела нас по длинной мощеной дорожке к маленькому пляжному домику с большими окнами. Тяжелая наклонная крыша и густые пальмы, окружающие ее, должны были создать атмосферу уединения в самой хижине, но я могла видеть остальную часть отеля на расстоянии, и это казалось странно снова оказаться так близко к цивилизации. Наша провожатая провела нас по лестнице в бунгало, открыла дверь и жестом пригласила войти.

— Ваша еда ждет вас внутри. Пожалуйста, позвоните в колокольчик, если вам что-нибудь понадобится, — сказала она, затем подошла к краю крыльца бунгало, чтобы продемонстрировать колокольчик. — Я приду и помогу вам со всем, что потребуется. Вертолет вернется утром, чтобы отвезти вас обратно на пляж.

— Спасибо, — пробормотала я, не глядя на своего напарника. Это звучало так, будто нас будет только двое. Предвкушающее покалывание пробежало по моей коже, но это было смешно.

Дин тоже поблагодарил ее, и она спустилась по ступенькам, оставив нас одних в маленьком островном бунгало. Дин взглянул на меня.

У меня пересохло во рту от его выжидательного взгляда. Он явно хотел получить ответы, и единственные, которые я могла придумать, начинались с того, что я не хотела расставаться с тобой... что звучало просто ужасно. Я протиснулась мимо него в комнату, оглядываясь по сторонам.

Запах еды резко ударил в нос, и у меня сразу потекли слюнки. Я последовала за ним в большую гостиную крошечного домика. Бунгало, казалось, построено с очень открытой планировкой — одна половина всего дома была гостиной, а длинный низкий стол оказался переполнен едой. На обоих концах стола лежали две подушки — я предположила, что мы сядем на них.

Я пошла проверить остальную часть бунгало. Одна маленькая комната была спальней с двумя крошечными кроватями, разделенными плетеной тумбочкой. Рядом лежали два пушистых халата и две разноцветные накидки, которые мы наденем, когда примем душ. Другая комната была огромной, почти как во дворце, ванной, которая, я могла бы поклясться, больше, чем спальня. Оформленная в тропическом стиле, она состояла из каменного пола и массивных двойных душевых кабин, разделенных дверной перегородкой салона. Его и ее душевые кабины. Прелестно.

Дин вошел следом за мной и уставился на ванную комнату с впечатленным выражением лица.

— Довольно милое местечко.

— Ага, — сказала я, все еще чувствуя себя неловко, и прошмыгнула мимо него из ванной в гостиную, направляясь прямиком к еде. От пиццы, с которой капал сыр и пепперони, все еще поднимался пар, со ртом, полным слюней, я потянулась, чтобы взять кусочек... и остановилась, ужаснувшись грязи на своей руке. Под ногтями у меня были грязные круги, а загар покрывала грязь от жизни на пляже. Внезапно я почувствовал себя чертовски грязной и вытерла руку о свою такую же грязную футболку. Тьфу.

Дин подошел ко мне сзади и рукой коснулся моего плеча.

— Эбби, я думаю, нам нужно поговорить. — Его голос звучал серьезно и тихо, и он явно говорил не о том, что я хотела услышать в данный момент.

Нет, нет.

— Я не хочу сейчас разговаривать, — сказала я, пытаясь проскользнуть мимо него. Не хотела портить чудесную гору еды или душ, или что-то еще, споря или жалуясь на отсутствие стратегии. Я просто хотела насладиться вечером роскоши.

— Нам нужно поговорить, — настаивал Дин, следуя за мной, когда я протискивалась мимо него.

— Сначала я приму душ, — сказала я, не глядя на него, прошла в спальню, взяла халат и направилась в ванную. — Ты можешь поговорить со мной там, но я грязная и собираюсь вымыться, прежде чем прикоснусь к этой прекрасной еде.

К моему облегчению, он не последовал за мной в ванную комнату. Я вошла в одну из кабинок, дверь за мной захлопнулась, и начала раздеваться. Мне было все равно, если одежда намокнет — черт, ей требовалась чистка еще больше, чем мне. Последним сняла купальник и бросила его в угол душевой кабины, затем включила воду.

Вода обожгла мою кожу, горячая и влажная, и мне она показалась блаженством. Я издала стон наслаждения и намочила волосы под струей воды. Боже, как восхитительно. Кто бы мог подумать, что теплый душ может быть таким блаженством после двух недель его отсутствия? Схватила одну из маленьких бутылочек шампуня, стоящих вдоль стены, и намылила свои густые, вьющиеся волосы. Дважды. Пахло кокосом — от чего я немного устала — но мне все равно. Это было божественно — очиститься.

Мне оставили круглую шишковатую губку, и я обрызгала ее средством для мытья тела, лихорадочно натирая свое тело. В этот момент я услышала, как рядом со мной включился душ, и посмотрела поверх вращающихся дверей. Дин был в другом душе, и я могла только разглядеть его плечи и голову, когда он намыливался.

— Решил принять душ? — крикнула я.

Он смахнул воду с лица и посмотрел на меня поверх хлипкой дверцы душа.

— Решил подождать тебя.

Я кивнула и вернулась к своему лихорадочному мытью. Какая-то часть меня полагала, что я должна бы сходить с ума, разделяя душ с незнакомцем, но с Дином чувствовала себя как угодно, только не так. Жизнь вместе на пляже за две недели, безусловно, лишила нас этого аспекта наших отношений, и я полагала, что он мог видеть части моего обнаженного тела в душе, и мне было почти все равно. Хотя, если честно, мне было любопытно увидеть его без шорт.

Я покраснела от этой мысли и отругала себя за это. Мы должны работать вместе — профессионально — по крайней мере, пока команды не объединятся в одно племя. Я не могла сидеть здесь и гадать, насколько велико его мужское достоинство. Мы были друзьями. Теоретически. Он мог злиться на меня за то, что я упустила его шансы, и, возможно, думала о его замене, но мы были друзьями до сегодняшнего дня, и, надеюсь, мы ими и останемся после того, как первые волны раздражения утихнут.

— Так почему ты выбрали именно меня? — громко спросил Дин, перекрикивая шум воды.

Каков был лучший ответ на этот вопрос?

— Потому что они ожидали, что я этого не сделаю, — ответила я.

— Опять пытаешься доказать, что все ошибаются?

По тону его голоса я не могла понять, подумал ли он, что я шучу, поэтому промолчала, проводя губкой по шее и плечам. Я не могла дотянуться до спины, и это меня беспокоило.

— Эбби? — Дин шагнул вперед, и я оглянулась на него через плечо. Он стоял возле вращающихся дверей, но глаза его были отведены в сторону, не глядя на мое обнаженное (и очень уязвимое) тело. Почему-то мне это показалось... милым. Мое сердце растаяло. Несмотря на то, что он был зол на меня, а я стояла здесь голая, он отвел глаза, как джентльмен.

— Что-то вроде того, — медленно произнесла я. Моя спина все еще была в масле и песке, и я сделала шаг назад, держа спину открытой для него. — Ты можешь помыть мне спину, пока мы разговариваем? — Я смотрела прямо перед собой, безмолвно заявляя, что не буду смотреть на его обнаженное тело, если он это сделает. Чтобы сдержать свое обещание, я закрыла глаза и склонила голову, скрестив руки на груди и обнажив спину.

После секундной паузы — а я ужасно боялась, что он не сделает мне одолжения, — услышала, как он шагнул вперед, а затем мыльная губка — его — коснулась моих плеч. Его движения были быстрыми, деловыми, почти грубыми. Безличными.

— Так вот почему ты выбрала меня? — Его голос звучал так же нейтрально, как и прикосновения. — Просто чтобы утереть нос остальным?

Еда и душ тоже сделали свое дело, хотела я сказать, но прикусила язык, продолжая молчать. Все, что сейчас скажу, покажется легкомысленным, и я просто хотела сосредоточиться на его касаниях.

Дин закончил тереть мне спину губкой, поднялся и начал двигаться по плечам маленькими, почти щекочущими кругами. Все еще омывая меня мягкими, легкими движениями.

— Эбби?

— Что? — Мой голос стал застенчивым, кожу покалывало, когда разум сходил с ума от мысли, что он стоит голый позади меня. Это не сработает. Мне стоило отправить его с другой командой. Я должна была выбрать кого-то более надежного, как Уилл, например. Мне стоило так поступить...

— Ты собираешься стоять здесь и говорить, что это единственная причина, по которой ты выбрала меня? — произнес Дин низким, хриплым голосом. Губка исчезла с моих плеч, и я не почувствовала ничего, кроме горячих брызг воды на своем теле и напряженного присутствия Дина позади меня.

Я осмелилась оглянуться через плечо и увидела, что он стоит рядом со мной, очень близко. Все мое тело покалывало, а сердце бешено колотилось. «Ничего не говори, — предупредила я себя. — Ничего не говори. Он не может интересоваться тобой как личностью. Это игра, и он просто собирается использовать тебя, чтобы выиграть деньги».

Но его пальцы — не губка — легли на мой позвоночник, и я втянула воздух, собираясь с духом.

— Не единственная, — прошептала я. Воздух, казалось, был заряжен электричеством и надеждой, и я замерла, ожидая, что он скажет мне, что я сошла с ума. Я крепко зажмурилась, ожидая ответа.

Жесткие пальцы сжали меня за плечи, и я распахнула глаза, когда Дин развернул и схватил меня в свои объятия, а затем горячо и неистово поцеловал. Его рот пожирал меня. Худое, твердое тело Дина прижималось к моему, и я почувствовала его возбужденный член у своего живота, когда он сжал меня крепче. Закинула руки ему на шею и отвечала с не меньшим пылом. Дин слегка прикусил, а затем пососал мою нижнюю губу, заставляя меня ахнуть. Руками прижал к гладкой кафельной стене, зажав между ним и стеной, в этакой клетке из плоти, когда его руки окружили меня. Я тихо застонала от этого ощущения, дразня его своим языком и зарываясь пальцами в волосы. Сплошное безумие и вожделение, ничего, кроме воды и пара, и неистово целующихся губ, как будто между нами прорвало плотину, и вода смыла все запреты и сомнения.

— Я думал, тебе нужен другой партнер, — выдохнул Дин мне в рот, в то время как руками скользил по моей груди. Я извивалась у стены, прижимаясь к его груди, лихорадочно двигая руками от его волос к плечам, везде, где могла дотронуться до него.

— Не думала, что ты захочешь быть со мной, — проговорила я, отворачивая лицо с притворным видом, будто собираюсь слегка укусить его сильный подбородок. Боже, как мне нравилась его челюсть. Двухнедельная щетина нисколько не умаляла его красоты.

— Как же чертовски глупо, — сказал он, хватая меня за ногу и закидывая ее себе на бедро. — Я без ума от тебя с тех пор, как мы оказались на острове, а ты смотрела на меня, как на грязь. Никак не мог тебя понять. — Он поцеловал меня в шею, приглушив слова, и приподнял мою ногу немного выше, толкнулся бедрами вперед, прижимая член всей длиной к моему лону, от чего я судорожно втянула в себя воздух.

Ну, его действия не оставляли много места для воображения. И реальность оказалась намного лучше. И побольше. Я застонала и в отчаянии укусила его за ухо.

Он зарычал, снова прижимаясь ко мне бедрами, пальцами скользнул вверх, чтобы коснуться влажного соска.

— Ты уверена, что хочешь этого? Последний шанс отступить, — он провел большим пальцем по моему соску взад и вперед. — Посмотри на меня, Эбби.

Почти застенчиво — несмотря на наш безумный, отчаянный сеанс поцелуев — я подняла глаза на него, наши лица были забрызганы водой из душа.

— Ты хочешь этого? — повторил он, и легкое покачивание его бедер не оставило никаких сомнений в том, что он имел в виду. — Если ты сейчас скажешь мне остановиться, я это сделаю.

Однако его большой палец не остановился. Дин продолжал дразнить мой сосок, потирая скользкую кожу взад и вперед, от чего по моему телу прокатывались волны удовольствия. Мне хотелось прикусить его большой палец, впиться в его губы, проглотить его целиком, невзирая на то, как он прижимался ко мне, а влажные волосы прилипали к его лицу.

— Если ты сейчас прекратишь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать, — выгнулась, слегка задев его руку и коснувшись одним соском его груди.

Он крепко, жадно поцеловал меня в губы и отпустил мою ногу.

— Подожди. — С этими словами он обхватил мое лицо ладонями, снова поцеловал — нежно — и оставил меня. Дин вышел из душа в ванную, и пока я смотрела и ждала, снова скрестив руки на груди, он рылся в ящиках туалетных принадлежностей. Мгновение спустя после появления маленького пакетика из фольги, он вернулся ко мне, и мы будто никогда и не останавливались, снова схватил меня в кольцо своих рук и прижал к скользкой стене. Свободной рукой переплел наши пальцы и скользнул ими вверх по плитке, пока мое тело слегка не выгнулось, и моя грудь не поднялась в воздух, тогда он наклонился и взял вершинку в рот.

Я вскрикнула, слегка дернувшись бедрами.

— Дин!

Он слегка прикусил кончик, касаясь волосами моей груди, и я услышала звук рвущейся фольги. На мгновение — слишком долгое — убрал свои руки, когда надевал презерватив. Затем рукой скользнул вниз, снова закинул мою ногу на свое бедро и продолжил меня целовать. Твердый, быстрый, влажный, его язык проник в мой рот. Я вновь ощутила твердость его возбуждённого члена своей разгоряченной плотью, когда он начал слегка двигать бедрами в мои раздвинутые ноги.

— Ты готова, детка? — прошептал он мне в рот, и я почувствовала, как его рука потянула меня за другую ногу — единственное, что поддерживало меня, кроме двух неподвижных предметов, между которыми я была зажата.

Я обняла его за шею и поцеловала в ответ, прикусив губу. Он низко зарычал и приподнял меня над полом, совсем чуть-чуть, моя спина скользнула вверх по скользкой стене. Головка его члена уперлась в меня, и прежде чем успела вдохнуть, он опустил меня на твердый член, пронзая и прижимая к своим бедрам.

Мое дыхание с трудом вырывалось из горла, руки крепко сжимали его шею. Потрясающе. Святой боже. Он подхватил меня под задницу, слегка двинув бедрами, словно прижимая меня к себе, и от этого легкого движения у меня снова перехватило дыхание.

Он прижался открытым ртом к моим губам:

— Нравится?

Все, что я смогла сделать, это судорожно вздохнуть, и впилась ногтями в его плечи. Дин снова слегка покачал бедрами, и это маленькое движение вызвало трение в нужных местах, и я снова слабо вздохнула.

— Эбби, — прошептал он мне в губы, снова слегка толкнувшись, его пальцы впились в мои бедра. — Боже, ты чертовски сексуальна. — Опять небольшой толчок, покачивание бедрами и ритмичное трение, которое пронзило мое тело. Я сомкнула ноги вокруг его бедер, сжав свои внутренние мышцы в следующий раз, когда он толкнулся, и Дин тоже застонал.

Последовавший толчок был сильнее, мощнее. В следующий раз тоже, его руки держали меня, как стальные канаты, когда он прижимал мои бедра к его, толкая меня назад к стене, плавно вбиваясь в мою плоть. Эти нежные, глубокие толчки разрушали меня больше, чем что-либо еще, и вскоре я начала двигать бедрами в такт с ним, увеличивая трение. Мое тело задрожало, и я задохнулась, когда оргазм прокатился по мне медленными, непрерывными волнами. Ощущение усилилось, когда Дин снова вошел в меня быстрым движением, его сильное тело задрожало рядом с моим, стон вырвался из его рта, когда он прижал меня к стене так сильно, что я думала, что провалюсь сквозь нее. Прижалась к нему, скользкая и дрожащая, пока Дин отходил от оргазма, а потом медленно отпустил мои ватные дрожащие ноги обратно на пол, разделяя наши тела.

Но он еще не закончил со мной. Дин убрал мокрые волосы с моего лица и оставил еще несколько горячих поцелуев на моем ошеломленном лице.

— Прости, но это продолжалось не так долго, как мне хотелось бы. — Дин обнял меня за талию в собственническом жесте.

Неужели это он не в лучшей форме? Его худшее было лучше, чем лучшее у моего последнего бойфренда.

— Не долго — это хорошо, — слабо сказала я. — Вода становится холодной.

Он снова властно поцеловал меня в губы.

— В следующий раз мы сделаем это на кровати.

В следующий раз? Мой рот слегка изогнулся... а потом в животе заурчало. Он рассмеялся, и я тихонько хихикнула.

— Мы можем сначала поесть? — сказала я тихим, жалобным голосом. — Эта пицца выглядела потрясающе.

Мы выключили душ, и он положил руку мне на поясницу и уверенно и нежно придерживал, выводя из ванной. Разноцветные саронги оказались единственными вещами, которые мы должны были носить, поэтому я завернулась в один, в то время как Дин завязал другой узлом на талии, ткань низко висела на его бедрах. Достаточно низко, чтобы у меня перехватило дыхание. Он поймал мой взгляд, и самоуверенная улыбка скользнула по его лицу.

— Позже будет еще кое-что для тебя, детка.

Я закатила глаза от его дерзкого, дразнящего голоса, вытирая волосы полотенцем, а затем отбрасывая его на пол. Дин двинулся впереди меня в гостиную, где была разложена еда, и мне потребовались все силы, чтобы не проскочить мимо него, чтобы добраться до еды первой. Там было бы достаточно для нас обоих, но трудно спорить с моим голодом.

Дин отошел к дальнему краю стола, но вместо того чтобы сесть, схватил свою подушку и подтащил ее ко мне, чтобы мы могли сесть вместе. Он похлопал по подушке рядом со своей.

— Иди сюда, садись. Мы будем есть по пути от одного конца стола к другому.

Мне это понравилось — я села рядом с ним и устроилась удобно на подушке, скрестив ноги. Рядом стояло ведерко со льдом и «Короной», Дин вытащил две банки пива, открутил крышку с моей голой рукой и протянул мне. Настоящий джентльмен. Я сделала глоток пива и закрыл глаза.

— Рай.

Сделала еще один глоток, медленно пробуя пиво на вкус, смакуя его, и посмотрела на Дина, делающего то же самое. Ну, вроде того. Его глотки были в два раза больше моих глотков, но он выглядел таким же довольным, как и я. Мой желудок снова заурчал, и вид всей этой удивительной еды был слишком хорош, чтобы ждать дольше — я схватила одну из толстых коричневых тарелок и протянула ему одну, взяв другую для себя, и начала загружать ее едой, пробуя на ходу. Там были куриные крылышки с соусом «Буффало», палочки сельдерея с соусом, картофельные чипсы, крендельки, пицца, хот-доги, соус чили и почти все, что можно себе представить для вечеринки на заднем дворе. Кроме футбола, конечно. Я засмеялась, когда случайно пролила немного чили на пальцы, а Дин наклонился и слизнул его с моей руки.

— Как думаешь, они планируют снимать нас здесь? — спросила я.

Он кивнул, затем откусил огромный кусок от покрытого соусом хот-дога, который держал в руке.

— Они собираются снять, как мы объедимся и нам станет плохо, — сказал он после укусов.

Мне было все равно — я ухмыльнулась, откусила кусочек пиццы и застонала от удовольствия. Если я никогда больше не буду есть, все равно умру счастливой.

Дин взглянул на меня и по-мальчишески улыбнулся. К моему удивлению, он схватил мою левую руку, когда я потянулась за пивом, и с большим любопытством осмотрел ее, делая акцент на моих пальцах. Затем он посмотрел на меня с облегчением.

— Не замужем?

Он искал обручальное кольцо. Мое сердце замерло.

— Нет, — прошептала я.

— Парень? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал легко, когда он отпустил мою руку и потянулся за другим пивом. Он не смотрел мне в глаза.

— Никакого парня, — сказала я тихим голосом. Мир вокруг меня немного рухнул. Ладно, много. — А ты?

Его губы дрогнули.

— Нет, никакого парня.

Я швырнула в него салфеткой.

— Ты понял, что я имею в виду. — О боже, я не могла дышать. Я не могла думать — я не видела его руки за пивной бутылкой...

— Никого, — сказал он, качая головой. — В настоящее время я свободен.

Мое дыхание со свистом вырвалось из меня в облегченном глотке, и я поперхнулась, кашляя от еды во рту. Дин хлопнул меня по спине.

— Ты в порядке?

Когда я восстановила дыхание, то посмотрела на него с ужасом.

— Дин, я только что поняла... мы не знаем друг друга. — Хоть и понимала это, но мне все еще хотелось убежать с ним в другую комнату и упасть в кровать. Насколько это ужасно? Насколько ошибочно?

— Я знаю тебя, — сказал он, качая головой. — Ты разводишь скверный огонь, ни хрена не умеешь рисовать, а на вкус ты как арахисовое масло. — Дин подмигнул мне, и смесь игривости и похоти на его лице послала вспышку желания прямо через меня снова. — Я знаю о тебе все.

— Но ты не знаешь меня... по-настоящему не знаешь. — Мой голос повысился в легкой панике.

Он протянул мне еще одну бутылку пива, открутил крышку и вложил в руку, как будто я беспомощна. Потом на мгновение задумался и чокнулся горлышком своего пива о мое.

— Тогда мы узнаем друг друга сегодня вечером. — Он медленно улыбнулся. — И завтра тоже. И на следующий день. И все это время, что мы проведем на этом острове. Детка, у нас с тобой нет ничего, кроме времени.

Низкий, сексуальный тон, которым он это сказал, заставил меня покраснеть, и я сделала еще один глоток пива, пытаясь подавить нервозность. Некоторые женщины прыгали в постель к незнакомым мужчинам, проживая жизнь как череду свиданий на одну ночь. Я нет. Для меня секс не обходился без эмоциональных привязанностей. «Успокойся, — сказала я себе. — Выпей еще пива. С пивом все гораздо лучше».

— Почему бы тебе не спросить меня о чем-нибудь, и я спрошу тебя, — предложил Дин, жуя крендельки. Мы закончили с большей часть нашей трапезы — я представляла, что его желудок болел так же сильно, как и мой, со всей едой, которую мы поспешно запихнули в него — но все еще была непрекращающаяся потребность перекусить, накопить углеводы на тот момент, когда они снова исчезнут.

Я схватила палочку сельдерея и покрутила ее в соусе, затем откусила.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать восемь. А тебе?

Неплохой возраст.

— Двадцать шесть.

— Когда-нибудь была замужем?

— Нет, никогда, — сказала я.

— Я тоже, — сказал Дин, потянувшись за своей палочкой сельдерея. — Однажды я был близок к этому.

— Хочешь поговорить об этом?

Он рассмеялся.

— Только не сегодня. Нехорошо говорить о моей бывшей девушке в присутствии моей нынешней.

Значит, я его девушка? Глупый трепет пронзил меня, и я одарила его глупой улыбкой.

— Я из Вашингтона. А откуда ты?

— Хьюстон, — сказал он, склонив голову набок и глядя на меня. — Мне показалось, что у тебя южный акцент.

— Так и есть, — я уточнила. — Я работаю в Вашингтоне, но выросла в Амарилло.

— Тоже из Техаса? — Дин усмехнулся. — Но не из моей части. Потом ты скажешь мне, что ты фанат «Ковбоев».

Я погрозила ему палочкой сельдерея.

— Ты же знаешь, что это «команда Америки». - Услышав его возмущенное фырканье, я рассмеялась и потянулась за очередным пивом.

Футбол, казалось, сломал неловкую плотину между нами, и мы начали задавать друг другу вопросы, которые раньше казались не очень уместными. Личные вопросы — например, сколько сестер у Дина (три) и сколько домашних животных у меня (кошка). Мы перешли к общим вещам, таким как спорт и караоке. Мы оба любили первое и ненавидели второе. Нам обоим нравилась одна и та же музыка, и мы даже зависали в одних и тех же барах в Остине во время учебы в колледже.

Спустя какое-то время мы перепробовали все, что стояло на столе и выпили почти все пиво. Пока мы двигались вдоль стола, пробуя еду и болтая о всякой ерунде — никак не связанной с нашим шоу — наши подушки для сидения скользили все ближе и ближе друг к другу, пока в какой-то момент я не оперлась на руку Дина, когда он кормил меня еще одним кренделем. Или пытался, но я зевала слишком сильно.

— Хочешь спать? — спросил он, переводя меня в вертикальное положение.

Я кивнула и попыталась скрыть очередной зевок.

— Все дело в пиве. Так всегда бывает. — Я засыпала на ходу, одурманенная алкоголем, выпитым на голодный желудок. Сколько пива я выпила? Пять? Шесть? Дин запросто прикончил столько же, хотя, похоже, хорошо справлялся с последствиями. Пристально посмотрела на него.

— Значит ли это, что мы сейчас напьемся и снова пойдем целоваться?

Дин усмехнулся, вставая на ноги и протягивая руки, чтобы помочь мне подняться.

— Я думаю, что один из нас уже пьян.

Я скользнула к нему, мои ноги, казалось, не способны стоятьсамостоятельно, и засмеялась, когда он потянулся, чтобы поймать меня, притягивая мое тело к своему. Его обнаженная грудь была такой горячей и приятной на ощупь, что я немедленно провела руками от его шеи вниз по плечам. Дин, должно быть, самый красивый мужчина, с которым я когда-либо спала, с самыми широкими плечами, самым красивым загаром и этой хитрой улыбкой, которая делала сумасшедшие вещи с моими коленями. Я сосредоточилась на его губах и поняла, что он ухмыляется даже сейчас, что, вероятно, объясняло, почему мне трудно стоять на ногах.

— Привет, — проговорила я, задыхаясь.

— Давай уложим тебя в постель, — сказал он, обнимая меня за талию и удостоверяясь, что моя рука лежит у него на плечах. Я позволила ему вести меня, пока он наполовину шел, наполовину тащил меня в спальню, а комната кружилась вокруг меня.

Мой желудок неприятно сжался.

— Ты в порядке? — прошептал Дин. — Ты просто очень побледнела.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала я слабым голосом, пытаясь оттолкнуть его.

К моему удивлению, Дин подхватил меня на руки и понес в ванную, где поставил на пол рядом с унитазом. В животе у меня все перевернулось, я застонала и опустилась на пол рядом с ним, прижавшись щекой к холодному белому фарфору.

— Слишком много пива и слишком много непривычной еды, — сказал Дин, гладя меня по волосам, которые упали мне на лицо. — Ты собираешься болеть?

Я закрыла глаза, как будто это могло помочь моему желудку.

— Пока не знаю.

Дин ушел, и это простое действие заставило мой желудок сжаться еще больше. От мысли о том, что мне плохо, видимо, и ему подурнело.

Я не могла его винить. Мы только что отмылись после двух недель грязи. Тем не менее, мне было стыдно, что оттолкнула его, и я закрыла глаза, лежа неподвижно и молясь, чтобы тошнота прекратилась.

Но этого не произошло.

Через минуту или две кто-то пошевелился, и я открыла глаза, чтобы увидеть Дина, стоящего рядом со мной, предлагающего мне кусок хлеба и стакан воды. Я удивленно уставилась на него, когда он протянул мне хлеб.

— Тебе нужно это съесть и выпить. — Я застонала от этого зрелища, но он настаивал. — Еда для профилактики похмелья — поверь мне.

И он сунул кусок мне в руку и не двигался с места, пока я не начала откусывать маленькие кусочки хлеба. Когда я закончила с этим, он протянул мне стакан воды и смотрел, пока я не допила его тоже.

— Спасибо, — тихо сказала я. Я не знала, что и думать о его задумчивом возвращении. Он мог бы оставить меня на полу и заснуть, и я бы не думала о нем хуже, но это было... поразительно. И очень мило. — Я чувствую себя лучше, — добавила я.

— Ты будешь в порядке, когда отоспишься, — сказал он мне и помог подняться на ноги. На этот раз мы двигались медленнее, с большей осторожностью, чтобы не расстроить мой желудок еще раз.

Мы вернулись в маленькую спальню, и я посмотрела на две односпальные кровати. Тонкое одеяло покрывало каждую из них, и белые подушки казались привлекательными. Я присела на край ближайшего, и Дин помог мне забраться в постель, накрыв меня одеялом. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, и он быстро поцеловал меня в лоб, а затем подошел к своей кровати.

Кровать — впервые за две недели. Так приятно.

Спать в ней оказалось невозможно. Через несколько минут под одеялами стало жарко, они липли к моей коже, и чувствовала, что задыхаюсь. Крошечная кровать казалась слишком мягкой, и я металась взад и вперед в постели, несчастная. Как будто мне чего-то не хватало, и это раздражало меня так сильно, что спать было физически невозможно.

После того, как я перевернулась в сотый раз, Дин перевернулся на другой бок.

— Не можешь уснуть?

— Нет, — сказала я несчастным голосом. — С моей кроватью что-то не так.

— Слишком удобно?

Я издала жалкий смешок.

— Возможно. Кто бы мог подумать?

— Ты можешь лечь со мной. — В темноте я услышала, как он похлопал по кровати. — Совсем как в лагере. На самом деле, походная кровать, вероятно, меньше.

Он прав. На мгновение заколебалась, гадая, не сочтет ли он меня слишком дерзкой, если я снова прыгну к нему в постель, а потом решила, что мне все равно. Выскользнула из своей кровати и подошла к нему, где он придержал для меня одеяло. Повернувшись к нему спиной, я скользнула в постель рядом с Дином, чтобы мы могли обниматься, как всегда делали на острове.

Мой зад прижался к его телу, а его рука, как всегда, оказалась у меня на талии, и Дин накрыл меня одеялом.

— Видишь, здесь полно места.

Как ни странно, эта кровать действительно оказалась просторной по сравнению с нашим маленьким убежищем, и я уютно устроилась рядом с ним, мое тело прижалось к его удобной, знакомой форме.

— Спасибо, Дин.

И хотя под одеялом через несколько секунд стало жарко, его кожа согрелась от моей, ни один из нас не пошевелился, и я заснула через несколько секунд, его рука лежала низко на моем животе.

ГЛАВА 9

«Черт возьми. Я совершенно не предполагал, что это случится. Но в то же время... я не жалею об этом. Ни в малейшей степени».

— Дин Вудолл, день шестнадцатый.

Я проснулась от восхитительного ощущения широкой груди, прижатой к моей спине, руки, обнявшей меня за талию, и подушки под головой. На самом деле это было так чудесно, что я не хотела открывать глаза.

— Я вижу, ты проснулась, — прошептал Дин мне в затылок. — Ты шевелишься.

Со стоном я перевернулась и зарылась ему в грудь, пытаясь спрятаться от солнечного, слишком яркого мира.

— Если я проснусь, это будет означать, что мы должны вернуться.

Он рассмеялась, и я почувствовала, как в груди у него заурчало. Рукой Дин скользнул к моему бедру, где мой саронг задрался высоко на ногах. Он потирал обнаженную кожу медленными, плавными кругами, как будто не мог удержаться, чтобы не прикоснуться ко мне. Мое лицо вспыхнуло, когда я вспомнила — тот, кто оставил нам саронги, не оставил нам подходящего нижнего белья.

Но я не чувствовала желания двигаться или отталкивать руки Дина. Вспомнила душ прошлой ночью и наш взрывной, безумный секс. Самый потрясающий сексуальный опыт, который у меня когда-либо был, но я не знала, как его повторить. Открыла глаза, и все, что смогла увидеть, это худые, темные от загара мышцы торса Дина. Он так сильно похудел за две недели, что кубики его пресса уже не так выпирали, их очертания сгладились, а часть массы тела исчезла. Не то чтобы это делало его непривлекательным — ни в коем случае.

Его дыхание медленно овевало мои волосы, моя голова была прижата к его подбородку. Он продолжал мягкие, поглаживающие движении рукой, скользя вверх и вниз по выпуклости моего бедра и ягодицы. Я посмотрела на свое голое бедро, на одеяла вокруг наших бедер и тихо вздохнула при виде этого зрелища.

— Я становлюсь костлявой.

— Ты прекрасна. Так было всегда.

У меня перехватило дыхание, тепло разлилось по телу, и я вдруг снова очень сильно его захотела. Вытащила свою руку из того места, где она была прижата к моему телу, и нежно провела пальцами по натянутой коже его живота. Приглашая его.

Дин нежно поцеловал меня в лоб, а затем коснулся губами линии моих волос, прежде чем двинуться ниже. Рукой, которой гладил мое бедро, уверенно притянул меня к себе, и я удивленно уставилась в его глаза, когда горячий обнажённый член толкнулся в мой живот сквозь тонкий саронг.

— Ты не одет?

Он покачал головой, медленно, чувственно улыбаясь мне.

— Ты и сама не сильно одета. — Как будто в доказательство этого, скользнул вверх рукой по моему голому бедру, задирая свободный край саронга и обнажая мою задницу. Продолжил скользить по моему изгибу в нижней части спины, исследуя. — Никаких трусиков, — объявил он, наклоняясь, чтобы еще раз нежно поцеловать меня, на этот раз в бровь.

Похоже, мы решили провести медленное, томное исследование тел друг друга, и я определенно готова к этому. Провела рукой по его животу к боку, к гребню твердых мышц там, где бедро встречалось с пахом. Только у мужчин в самой невероятной форме, казалось, имелись такие мускулы, и я никогда не видела их раньше ни у кого, с кем спала. Его тело полностью меня очаровало.

— Ты, должно быть, много тренируешься дома, — прошептала я, скользя ногтем по этой очаровательной части его тела.

Он усмехнулся, зарывшись лицом в мои волосы.

— Можно и так сказать, — проговорил он приглушенным голосом. Прежде чем я успела спросить, что тут смешного, он снова поцеловал меня в щеку, в ухо, в нос, в подбородок, а потом двинулся к губам, продолжая те же легкие, трепетные поцелуи, от которых я задрожала. Несколько долгих минут я лежала неподвижно, млея от его нежности, пока он ласково целовал каждый дюйм моего лица, мял мою попку и заставлял все мое тело дрожать.

Когда я больше не смогла лежать спокойно, подняла ногу и обхватила его бедра, притягивая его тело ближе к себе. Я искала его губы своими, перебирала руками его волосы, спутанные и взъерошенные ото сна. Дин издал низкий, голодный горловой звук, и его язык встретился с моим в быстром танце. Мы целовались, сливаясь языками и губами, медленные поглаживания сменялись с быстрыми, стремительными. Я ощущала его жар на своих губах, тело, прижавшееся к моему.

Рука, которая ласкала мой зад, снова стала собственнической, и Дин притянул мои бедра к своему твердому члену, позволяя мне почувствовать его длину. Я всхлипнула ему в рот от этого ощущения, и он только застонал сильнее, перемещая меня на спину и перекатываясь на меня, его бедра скользили по моим. Его нога скользнула между моими, и я внезапно обнаружила, что мои ноги широко раздвинуты под ним, его член прижимается к моему холмику с обжигающим жаром, его рот пожирает мой собственный. Взволнованная этим, я слегка приподняла бедра, подталкивая его в намекающей манере.

— О господи, Эбби. Боже, помоги мне, когда ты так делаешь, — хрипло произнес Дин у моего рта, лихорадочно скользя рукой по моей груди.

В ответ я снова прижалась к нему бедрами.

— Не указывай мне, что делать, Дин. Ты же знаешь, я просто докажу, что ты ошибаешься, — поддразнила я и прикусила его нижнюю губу.

Он снова застонал, слегка соскользнув вниз, чтобы положить голову на мой покрытый саронгом живот. Прикусил ткань и мой плоский живот под ней, а затем скользнул дальше, приподнимая ткань к моей талии, пока продвигался вниз.

— Дин, — пискнула я, ерзая, когда его горячее дыхание обдало самую интимную часть моего тела. — Ты уверен, что хочешь... — мой голос затих. Я не привыкла к оральному сексу именно в такой последовательности. Обычно все случалось наоборот — мне приходилось сделать дюжину минетов, прежде чем мой кавалер отвечал взаимностью. Не говоря уже о том, что, если не считать вчерашнего душа, я долгое время не могла приводить себя в порядок. Желание скрестить ноги было очень сильным — но так бы я поймала плечи Дина именно в том месте, где он хотел находиться.

В ответ на мои опасения, Дин лизнул кожу на моем бедре, и по всему телу прошла восхитительная дрожь.

— Ты в порядке, Эбби? Хочешь, чтобы я остановился?

Мои пальцы запутались в его растрепанных волосах, и я позволила своим ногам бесстыдно раздвинуться.

— Черт возьми, нет. Не останавливайся.

Дин усмехнулся, легкий ветерок от его дыхания прошелестел по чувствительной коже, и я снова втянула воздух.

— Ты хочешь, чтобы я продолжал? — Большим пальцем он скользнул вниз по моей щели, и я прикусила губу, чтобы не задохнуться. И когда я никак не ответила, он двинулся вперед. Его рот, горячий и влажный, нашел чувствительный бутон моего клитора, и я потерялась. Все мое тело содрогалось от каждого его движения, от того как он посасывал, тер и лизал мой клитор своим языком.

Бедра изгибались в такт движению его рта, мои ноги начали напрягаться с наступлением мощного оргазма, и я запаниковала и начала отстраняться, смущаясь. В ответ на это Дин крепко обхватил меня руками, удерживая на спине, целуя языком так сильно, что я могла поклясться, что почувствовала накатившее удовольствие до самых костей. С задыхающимся криком я кончила в его объятия, содрогаясь, пока он продолжал лакать меня, как будто я его завтрак и у него имеется все время в мире.

— О мой бог, — выдохнула я, не в силах удержаться, чтобы не повернуть бедра еще раз к его рту.

— Зови меня Дин, — поддразнил он, скользнув рукой вверх и улыбаясь так, словно это он пережил самый умопомрачительный оргазм, а не я. Погладив рукой мое бедро, просунул ее под в саронг и пощекотал кончик моей груди. — Готова ко второму раунду, или тебе нужна передышка?

Я озадаченно посмотрела на него.

— Зачем мне нужна передышка?

Выражение лица Дина было совершенно невинным.

— Шанна сказала мне, что ты не в лучшей форме, и я...

Замахнулась на него и рассмеялась, когда он схватил меня за талию и притянул к себе. Не сопротивляясь, обвила руками его шею и наклонилась вперед для еще одного глубокого поцелуя. Я чувствовала свой вкус на его губах, с соленым привкусом.

— Ты просто прелесть, Эбби. Как будто тебя окунули в мед.

Ужасно банальная фраза. Милая, но банальная. Но я все равно попалась на эту удочку. Со злой усмешкой я подтолкнула его, показывая, что он должен лечь обратно на кровать. Дин так и сделал, пытаясь притянуть меня к себе, но я увернулась, прижав ладони к его груди, чтобы удержать его.

— Моя очередь. — Я соскользнула вниз по его телу.

Дин замер подо мной, и я могла видеть, как крутятся колесики в его голове, когда он прокручивал наш разговор, пытаясь понять, предложил ли он мне ответить ему взаимностью.

— Эбби, — начал он, затем облизнул губы, его дыхание стало прерывистым. — Я не имел в виду... ты не должна...

— Знаю, — проговорила я, скользя вниз, пока не оседлала его икры. — А теперь замолчи. — Наклонилась вперед, касаясь грудью его ног. Дин тихо застонал и скользнул рукой к моим волосам. Не в желании подтолкнуть мою голову к его члену, а просто жест потребности. Но я и так хотела сделать ему минет, хотя — я хотела свести его с ума так же сильно, как он сводил меня, и поэтому встала на колени над ним, позволяя моим волосам рассыпаться по всей длине его толстого члена. Его кожа пахла мускусом, так похожим на мой, и от этого запаха по моему телу пробежала дрожь.

Я взяла член в свою руку, в восторге от его размера. Горячий и твердый, он был гладким, как шелк, и я наклонилась, очарованная, чтобы провести языком по головке.

Дин громко застонал, его бедра дернулись.

Меня это воодушевило. Я улыбнулась — как интересно. Медленно, томно, как будто слизывала мороженое, я дразнила головку его члена. Короткие, дразнящие движения. Глубокие, чувственные облизывания. Мой игривый, порхающий язык. Капельки влаги появились на головке, и я слизнула их, а затем обвела большим пальцем кончик его члена, двигая вверх и вниз рукой по внушительной длине.

С каждой минутой он сжимал кулак в моих волосах все крепче.

— Господи, Эбби, — простонал он в какой-то момент. — Имей милосердие.

— У меня его нет, — поддразнила я, слегка покусывая толстую вену внизу его члена. Аккуратно, только губами и языком. Затем медленными, томными движениями я обвела пальцами его основание и скользнула ртом по остальной части, глубоко заглатывая член в свой рот.

— Господи, — взорвался он, схватив меня за плечи и оттащив от себя. Я смеялась до тех пор, пока он не бросил меня под себя, раздвинув мои бедра, и я подумала, что он собирается погрузиться в меня прямо здесь и сейчас, и у меня перехватило дыхание. Но он только толкнул меня на кровать и поцеловал в губы. — Подожди здесь, — проговорил он мне в губы, и я заерзала на кровати, ожидая, когда он исчез в ванной и через мгновение вернулся с презервативом.

А потом он снова склонился надо мной и стал целовать мое лицо и шею, пока разрывал упаковку презерватива, и я видела, как он раскатывает его по своему члену. Дин наклонился для последнего поцелуя, прежде чем прижать головку своего члена к моему лону, а затем погрузиться основательно. Я глубоко вдохнула, услышав его рык надо мной, когда он жестко схватил мои бедра, слегка отстранился, а затем снова резко в меня вошел.

— Сексуальная маленькая Эбби в розовом бикини, — произнес он низким, ворчливым голосом, продолжая вбиваться в мое тело. — Слава богу, ты снова выбрала меня. Я испытал бы настоящую досаду, — резкий, раскачивающийся толчок, — если бы ты никогда не показала мне свое милое маленькое тело. — Еще один грубый толчок, от которого у меня перехватило дыхание.

Я хрипло рассмеялась, приподнимая бедра навстречу каждому толчку, сомкнув ноги вокруг его талии.

— Это ты... вошел в мой душ... помнишь?

Он ухмыльнулся, сделал еще один медленный, покачивающийся толчок и наклонился вперед, широко раздвигая мои ноги, когда наклонился, чтобы поцеловать меня.

— Конечно, помню, — протянул он, взяв мою лодыжку и закинув ее себе за шею, и снова вошел в мое лоно тем медленным, чувственным движением, которое должно было скрутить меня в один большой оргазмический узел. Дин двигался снова и снова, и мое тело выгибалось чуть выше с каждым шелковым ударом. И когда он отпустил мое бедро и нашел пальцами мой клитор под влажными завитками волос, я простонала его имя и впилась ногтями в его плечо, когда кончила, дрожа всем телом. После этого Дин, казалось, потерял весь контроль, безжалостно вколачиваясь в мою плоть, пока его не сотрясли судороги, и хриплый крик не сорвался с его губ, когда он кончил, падая на меня.

Я прижалась поцелуем к его колючему лицу с двухнедельной темно-русой бородой.

— Думаешь, мы можем остаться здесь навсегда?

Он усмехнулся, приподнявшись на локтях, чтобы не раздавить меня своим весом, и убрал влажную прядь волос с моего лба.

— Мы не можем здесь оставаться. Если мы не вернемся, мы не выиграем деньги.

Ах да, деньги. Я скорчила гримасу, прижавшись к его теплой груди. Деньги, которые по воле продюсеров, я все равно не получу. Деньги, которые были движущей силой желания Дина быть здесь. По какой-то причине мне стало немного грустно — другие участники казались жадными и одержимыми, но почему-то про Дина я так не думала. Пожала плечами, прижимаясь к его влажному телу, слушая, как замедляется биение его сердца. Последние несколько дней я не слишком задумывался о деньгах — мой разум был поглощен великолепным богом, с которым я делила свой пляж.

— Кроме того, — прошептал он мне в лоб, целуя в бровь, — если мы сейчас не встанем, то не успеем позавтракать.

Я подпрыгнула от неожиданности, вывернулась из-под него, поправляя саронг. Ткань сползла с меня, и я снова завернулась в нее, направляясь к двери.

— Завтрак?

Дин рассмеялся у меня за спиной.

— Разве кто-то откажется от блинчиков и бекона. Вряд ли.

— О боже, у них есть бекон? — завизжала я, бросаясь вперед. — Бекон и душ. Я самая счастливая девушка на свете.

— И горячий парень в твоей постели, — подсказал Дин, беря со стола сосиску и закрывая глаза от наслаждения вкусом. — Ладно, неважно — еда лучше секса.

Я засмеялась, схватила один из блинов — без сиропа — и помахала им перед ним.

— Ты так говоришь, потому что хочешь, чтобы я засунула пару блинов себе в лифчик.

Его глаза загорелись одновременно с моими.

***

Мы успели еще раз быстро принять душа и поспешно переодеться, до того как съемочная группа постучала в нашу дверь. Я медленно двинулась вслед за Дином, когда они повели нас обратно к вертолету, мой лифчик был набит блинами, а самодельная салфетка, набитая холодными сосисками и сыром, оттягивала низ моего бикини. Это довольно отвратительно сидеть и думать об этом, но когда умираешь с голоду, то делаешь, что должен — и это включает в себя тайную доставку еды обратно на остров в трусиках. К счастью, мой саронг был сильно помят и объемист и скрывал все.

Я почувствовала острое разочарование, когда лодка причалила к берегу и показался наш лагерь. Я не хотела возвращаться — обратно к кусачим насекомым и песку во всем, к отсутствию душа и голоду. Но Дин сжал мою руку, когда мы вышли из лодки, и я последовала за ним, потому что тоже не была готова расстаться с ним прямо сейчас. И не важно, насколько болезненной оказалась моя реакция на возвращение на остров.

Оператор кружил поблизости, когда мы тащились обратно на наш пляж, я придерживала грудь одной рукой, чтобы не потерять свои блины, а другой все еще крепко сжимала руку Дина. К моему удивлению, два человека сидели в нашем лагере на наших стульях (ну, бревнах, которые были вроде как стулья).

— Они снимают? — спросила я Дина, прищурившись. Не заметила камеры рядом с ними. Солнце стояло высоко в небе, почти ослепляя меня, но я не могла поднять руку, чтобы прикрыть глаза, иначе рисковала потерять свои блины.

Дин затормозил передо мной до такой степени, что я почти врезалась в его спину.

— Это Лана... и Леон, судя по татуировкам.

Лана и... Леон? Я ощутила прилив разочарования, хотя и постаралась не выдать его своим голосом.

— Ох? А как же Уилл?

— Я его не вижу. — Дин тоже не казался взволнованным, и его голос оставался ровным, и он поднял руку, чтобы помахать им, пока говорил со мной. — Ты спрятала арахисовое масло перед тем, как мы ушли?

— Да, я его закопала. На всякий случай.

Он оглянулся и коснулся моей щеки.

— Хорошая девочка, — казалось, он хотел сделать больше, но затем Дин отпустил мою руку и взял меня за плечи, его взгляд метнулся к моему саронгу. — Еда все еще при тебе?

Я кивнула.

— Все еще доверяешь мне? — Он изучал мое лицо, немного встревоженный. — Потому что тебе не понравится мое предложение.

Я слабо улыбнулась ему.

— Оно касается наших блинов?

Дин подмигнул, и мое сердце упало, когда он сказал:

— Если мы поделимся с Ланой, это укрепит наш союз. Я буду угощать тебя блинами каждое утро, если кто-то из нас выиграет эти миллионы.

Да, но только один из нас может победить, и это буду не я. Тем не менее, я не чувствовала голода после ужина и завтрака этим утром, а Лана начала выглядеть совершенно костлявой. Я все равно не смогла бы есть в ее присутствии. Поэтому я просто сжала руку Дина и кивнула.

Мы подошли к остальным, и Лана издала радостный визг восторга при виде нас, протянула руки и побежала по пляжу, чтобы обнять нас.

— Дин! Эбби! Вы только посмотрите на себя! Вы такие чистые!

Леон шел в нескольких шагах позади нее, явно не чувствуя себя комфортно, но желая притвориться. Он протянул руку Дину, и они обменялись рукопожатием, похлопав друг друга по плечу в знак теплого приветствия. Лана обняла меня, и когда Леон двинулся вперед, чтобы сделать то же самое, я сделала шаг назад и начала выуживать блины из своего топа.

— Эбби принесла вам еду, — объяснил Дин, взглянув на меня. — Она протащила ее контрабандой.

Лана схватилась руками за голову.

— О боже мой! — Ее глаза расширились. — Ты издеваешься надо мной. Еда?

Я вытащила блины и протянула два ей, а два других Леону. Это было немного странно, так как блины еще не остыли от того, что они прижимались к моей коже.

— Это единственный способ вывезти их тайком, — сказала я, но мои слова не были услышаны. И Лана, и Леон набили себе рты еще до того, как я успела закончить фразу.

Конечно, если бы я была на их месте, я, вероятно, сделала бы то же самое. Разве будешь обращать внимание на соприкосновение с телом, когда умираешь от голода?

Мне показалось, что глаза у них сейчас вылезут из орбит, когда я сунула руку под саронг и вытащила второй сверток — сосиски и холодный бекон, завернутые в салфетки вчетверо.

— Оно было там, где я думаю? — спросил Леон между двумя кусочками блинчика.

— Я обернула их хорошо и плотно, так что не переживай, что они действительно касались меня, — сказала я, снимая слои ткани, чтобы продемонстрировать.

— Если вы, ребята, не хотите их есть, я это сделаю. Мне так-то все равно, где они были, — предложил Дин.

По какой-то причине, это заставило мое лицо вспыхнуть, и я отвела глаза, когда Лана расширенными от изумления глазами переводила взгляд с Дина на меня.

Последняя еда была разделена, и мы с Дином наблюдали, как Лана и Леон быстро расправились с оставшимися сосисками и сыром. Когда с едой покончили, Лана облизала кончик пальца и вытащила из пакета каждую крошку, и мы рассмеялись при виде этого зрелища. Как ни странно, этот маленький кусочек пищи связал нас, и к тому времени, когда Лана закончила и испустила довольный вздох, на всех наших лицах уже расплылись улыбки.

— Почему бы вам, ребята, не пойти и не принести еще воды? — предложила Лана. — Мы с Эбби разожжем огонь.

Леон многозначительно посмотрел на Лану, а затем повернулся и похлопал Дина по спине.

— Звучит неплохо как по мне. Ты не хочешь показать мне, где ваш колодец, на всякий случай?

— На случай чего? — возразила я, но Лана взяла меня под руку и потащила обратно в лагерь. Я бросила беспомощный взгляд на Дина, но он подмигнул мне и похлопал Леона по спине, и они покинули лагерь. Они направились по пляжу, склонив головы в обсуждении. Дин замахал руками, как будто что-то измерял, и я надеялась, что разговор шел исключительно о еде. Я полагаю.

Лана казалась довольно задумчивой, когда занималась огнем, но это было не так уж необычно. Я присела на одно из бревен, служивших мне скамейкой, и вздохнула. Я уже скучала по пляжному бунгало.

Она бросила на меня лукавый взгляд.

— Ну и как все прошло?

Я подперла подбородок кулаком и ухмыльнулась.

— Награда? Это было очень приятно.

— Нет, я имела в виду переспать с Дином. Как это было?

Я втянула воздух, не ожидая подобного. Неужели это так очевидно? Мы не держались за руки, когда вышли из лодки, и не целовались у них на виду. Я думала, что мы вели себя перед ними вполне нормально.

— Не совсем понимаю, о чем ты, — начала я.

Лана фыркнула в ответ на мои возражения.

— Теперь ты краснеешь каждый раз, когда смотришь на него. И он смотрит на тебя так, будто ты его собственность. Раньше он так на тебя не смотрел. Догадаться было нетрудно.

— Ничего не было, — запротестовала я.

— Там был алкоголь? Я бы предположила, что продюсеры попытаются устроить романтическую атмосферу. Легко поддаться ей, когда ты пьяна.

Я стиснула зубы и отказалась отвечать, пристально глядя на жалкий огонь. Лана все еще не могла разводить пламя так, как я. Взяла одну из палок и поправила тяжелое полено сверху, чтобы большее количество воздуха смогло добраться до углей внизу.

— О, Эбби, — сказала она огорченно. — Он стремится выиграть два миллиона долларов, подруга. Не делай из этого больше, чем есть. Он просто использует тебя, потому что ты голосуешь за него.

— Все было совсем не так, — сухо сказала я. Маленькая, сердитая часть меня пребывала в ужасе от того, что она могла подумать, что я настолько глупа, чтобы попасться на что-то подобное. Или, что еще хуже, что никто не может интересоваться мной из-за меня самой, только из-за того, что я могу сделать для него. Но ее там не было. — Ты не знаешь Дина так, как я.

Ее улыбка была кривой и немного грустной, когда Лана подошла и села рядом со мной на бревно. Она подтолкнула меня локтем.

— Тогда расскажи мне. Скажи мне, что ты знаешь о нем, что отличается от того, что знаю я.

У меня пересохло во рту.

— У него нет девушки...

— Так он тебе сказал, — мягко вставила она. — Парни наговорят что угодно, лишь бы потрахаться.

Я вскинула руки вверх.

— Почему я должна тебе что-то объяснять? Ты решила считать его подлецом, а меня идиоткой? Так что не имеет значения, что я скажу в этот момент.

Она схватила мою руку и потянула ее вниз, затем сжала, чтобы привлечь мое внимание.

— Эй, эй. Я просто пытаюсь быть старшей сестрой, присматривающей за тобой.

— Какая ирония, — мрачно сказала я. — Я, наверное, вешу вдвое больше, чем ты.

— И ты примерно на фут выше, — согласилась она.

Улыбка тронула уголки моего рта, и я закрыла лицо руками.

— О боже, надеюсь, я не совершила глупой ошибки. Он мне очень, очень нравится.

— Если он хотя бы наполовину такой, как ты говоришь, и тебе нравится, дерзай. — она похлопала меня спине. — Я могу ошибаться в таких вещах. Никогда не знаешь наверняка.

Я отчаянно надеялась, что это так.

— Кроме того, — продолжала она. — Посмотри на это с другой стороны. Пока ты сосешь его член, ты получишь его голос, если он попадет в жюри раньше тебя.

— Лана!

— Шучу, шучу. — Она усмехнулась и обняла меня. — Подруга, кто бы мог подумать, что именно у вас возникнут романтические отношения? Я совершенно такого не ожидала.

— Я тоже, — кивнула головой. — Просто так получилось, понимаешь?

— Обычно так и бывает, — согласилась она, зарываясь пальцами ног в песок рядом с моими. — Но я не собираюсь ничего говорить Леону.

Облегчение пронзило меня.

— Спасибо.

— Не за что. Я собираюсь втянуть его в наш маленький союз, но ему не известно, что и Уилл в нем участвует. Вроде как только ты, я и Дин. Теперь нас четверо сильных, но Уилл с нами. И когда мы доберемся до объединения, у нас будет контроль. — Ее глаза хищно блеснули. — И мы сможем слить их всех и вальсировать прямо к миллионам.

ГЛАВА 10

«Оказавшись на острове, я сначала все время думал о том, когда поем в следующий раз. Теперь думаю только о том, когда снова прикоснусь к Эбби. Я начинаю ненавидеть, когда другие приходят к нам в лагерь». — Дин Вудолл, день восемнадцатый.

Что-то в расчетливых шахматных ходах Ланы беспокоило меня, но я молчала. Когда она отвела Дина в сторону и рассказала ему о своем плане, а он с восторгом согласился, я оставила свои страхи при себе. Может, я зря переживаю, но что-то в том, что мы втягиваем так много людей, беспокоило меня. Возможно, потому что я боялась, что чем больше людей в нашем союзе, тем менее ценным был каждый его участник. Тем не менее, чтобы дойти до конца, нужно плести интриги, и Лана определенно делала относительно умные ходы. Я должна бы восхищаться ею за это.

Наступили сумерки, и, в конце концов, Лана и Леон вернулись в свой лагерь, махая нам, пока темнота не поглотила их.

Не успели они уйти, как Дин схватил меня и притянул к себе, горячо поцеловав.

— Слава богу. Я думал, они никогда не уйдут. — Скользнул руками к моей заднице, обхватил ее и притянул к себе.

Ну, по крайней мере, мы с Дином были на одной волне. На мгновение забыв о своих тревогах, я обвила руками его шею и притянула к себе, облизывая края его рта. На этот раз он был слегка солоноватым на вкус, острым от моря вокруг нас, и кусочки песка терлись между нашими телами, когда мы прижимались друг к другу.

А потом я вздрогнула, увидев, как толстый комар садится мне на руку. Я отпрянула от Дина, ударив по насекомому.

— Господи, как бы мне хотелось вернуться в нашу хижину.

— Ты что, шутишь? Это дает мне прекрасный повод намазать тебя маслом, — сказал Дин с усмешкой. Он взял меня за руку и повел вокруг костра в кусты, где спрятал наш бесценный репеллент от насекомых. Когда он наклонился, я поймала идеальный вид его худой, тугой задницы и шлепнула по ней.

Дин удивленно вскочил на ноги.

— Комар, — невинно проговорила я.

— Держу пари, — сказал он низким, хриплым голосом. Поднял бутылку и потряс ее. — Полагаю, это означает, что сначала ты займешься мной?

Вот это заманчивое предложение. Я взяла бутылку, налила немного густого масла в ладонь и поставила ее обратно на одну из наших самодельных скамеек. Бросив дразнящий взгляд на Дина, я покрутила пальцем.

— Повернитесь, сэр.

Он так и сделал, и у меня чуть не пересохло во рту при виде его широких плеч. Мы оба умирали с голоду, так что лопатки у него стали чуть заметнее, но талия оставалась стройной и подтянутой, а тяжелый треугольник плеч — таким же здоровым и великолепным, как всегда. Мне хотелось провести языком по его коже вместо лосьона, но я заставила себя вести себя прилично. Чтобы согреть жидкость, я растерла ее между руками, а затем положила их ему на спину, скользя по мышцам.

Дин застонал от удовольствия.

— Это превратится в импровизированный массаж плеч?

— Если тебе повезет, — поддразнила я в ответ.

— Я чувствую, удача на моей стороне прямо сейчас, — сказал он, и его легкий смешок заставил мои колени превратиться в желе. Я закончила растирать лосьон по его спине и провела руками вверх к его плечам, мои пальцы легко скользили по коже. Несколько мгновений я разминала его мышцы, а потом не смогла удержаться и провела по его мускулистым рукам. Мускулистые и тугие, но не выпуклые. Именно так, как мне нравилось. Я издала тихий одобрительный возглас и продолжила скользить пальцами вниз по его руке, обводя ими вокруг запястья, а затем играя с его пальцами.

— Мне становится одиноко, — сказал он хриплым голосом, так же взволнованный моим легким поддразниванием, как и я.

— Подожди минутку, — попросила я, перегнувшись через его руку, чтобы прошептать ему на ухо: — Теперь, когда твоя спина в безопасности, все комары соберутся спереди.

Он повернулся, схватил меня за руку и притянул к себе.

— Жестокая женщина. — Прикусил мою губу, поддразнивая. — Просто это значит, что мне придется найти, чем прикрыться. Я подумываю о горячей брюнетке с длинными ногами и шикарным ртом.

— Я случайно знаю одну, — ответила я, затем нежно прикусила его нижнюю губу. Провела руками по его гладкой коже, пытаясь найти опору, но лишь скользя по блестящим, твердым мышцам. Это только еще больше заводило меня. Отступила от него на шаг и положила свои маслянистые руки ему на грудь, делая вид, что наношу больше масла на его тело, в то время как все, чего я действительно хотела, это продолжать прикасаться к нему. Скользнула ладонями по его ключицам, пока он стоял неподвижно, прежде чем двинуться вниз к линии живота, задев соски по пути.

Он застонал, запутываясь руками в моих волосах, и притянул меня для быстрого, страстного поцелуя.

— Твой черед. Повернись ко мне спиной.

Я послушно повернулась — в нетерпении — и мой желудок начал делать дикие сальто в предвкушении. Я услышала, как Дин открыл бутылку, затем одной рукой приподнял мои густые вьющиеся волосы, чтобы на них не попало масло, когда он будет размазывать его по моей спине. А потом я стала ждать.

И ждать.

Секунды тянулись, как часы, а я ерзала на месте, возбужденная и встревоженная одновременно. Он ведь не передумал?..

Теплые, скользкие руки скользнули по моим плечам, и я почти растаяла на песке.

Как восхитительно. Несколько раз мне делали массаж спины, но никогда он не казался таким расслабляющим — большинство парней, как правило, давили своими пальцами таким образом, что это было болезненно, а не приятно, но Дин знал, как прикоснуться ко мне. Его пальцы скользили по моей коже, задевая бретельки бикини и трепеща под ними. Он легонько надавливал, разминая мои мышцы, поглаживал, начав с плеч и верхней части спины, а затем скользнул ниже к пояснице. Обхватил меня руками и легкой лаской прошелся по моим бедрам и животу. Я вздрогнула, когда он попал в чувствительное местечко, но не попросила его остановиться.

Он скользнул масляными руками по резинке моего бикини, намекая на грядущие события, и я повернулась в его объятиях, мое дыхание трепетало в горле.

— Сначала надо намазать переднюю часть, — прошептала я.

Дин притянул меня к себе, и мое покрытое маслом тело проскользило по его гладкому телу.

— Пойдем в шалаш, — сказал он. — Там нас никто не увидит. — И он поцеловал меня, чтобы успокоить, увидев, как я внезапно нахмурилась.

Я хмурилась не от мысли о том, что мне придется пройти короткое расстояние (около тридцати футов), чтобы добраться до убежища — я нахмурилась от того, что съемочные группы, возможно, наблюдают, как мы обмазываем друг друга маслом и возбуждаемся. Это был личный момент на острове, где их в принципе не могло быть, и я подозрительно вглядывалась в тени.

— Ты видел оператора?

Они были такими незаметными и тихими, что я перестала замечать их после первых нескольких дней. Я пнула себя — как я могла забыть, где мы находимся?

— Нет, но я хочу быть уверен, что в деревьях не спрятаны камеры—сюрпризы, — успокоил Дин, и меня охватило облегчение. Он взял меня за руку, другой держал бутылку, и повел обратно в укрытие. — Угадай, что я стащил из нашего бунгало, — сказал мне Дин с усмешкой.

Мне ничего не пришло в голову.

— Что?

Он прижал бутылку к карману, и я услышала, как хрустнула фольга. Презервативы. Умный мужчина.

Я ухмыльнулась и двинулась к передней части нашего укрытия.

— Хорошо, что мы не поделились ими с другой командой.

Мы держали несколько лишних пальмовых листьев у входа в шалаш, чтобы вытирать песок с наших ног, и когда мы это сделали, я заметила кое—что странное. — Наше убежище... они расширили его, пока нас не было.

Дин хмыкнул в ответ.

— Да, Лана что-то упоминала об этом. Сказала, что в нем слишком тесно для двоих взрослых.

По какой—то причине мне стало грустно.

— Мне вроде как нравилась теснота. — Теперь у меня нет повода прижиматься к Дину всю ночь, а я действительно хотела этого.

— Мне тоже, — проговорил Дин, и его голос прозвучал так же раздраженно, как и мой, что заставило меня усмехнуться. Потом он хлопнул меня по заднице. — Дамы вперед. Залазь, чтобы я мог закончить с тобой.

От меня не ускользнул двусмысленный намек. Я постаралась повилять попой, когда пробиралась в маленькое укрытие.

Лана определенно постаралась. Внутренность нашего крошечного убежища расширилась — если раньше нам едва удавалось втиснуть два тела на четырех бамбуковых досках, то теперь их было десять. Она взяла мое первоначальное А-образное укрытие и расширила его второй А-образной рамой с тяжелой веткой листьев, пересекающей середину. Это было очень похоже на букву М без провала посередине.

— Я должна поблагодарить ее завтра, — проговорила я, подтягивая под себя ноги и потянувшись за нашим единственным одеялом, которое лежало сложенным в углу.

— Есть одна вещь, которая мне нравится в новом дизайне, — сказал Дин, заползая за мной, и потянул что-то спереди, закрывая вид на небо. — Эта сумасшедшая женщина действительно сделала дверь.

Я посмотрела на другую сторону рамы позади меня и, конечно же, она сделала заслонку и здесь, чтобы закрыть проход.

— Завтра обязательно надо будет ее поблагодарить.

Дин схватил меня за лодыжку и закинул ее себе на плечо, а я снова упала на локти. В тусклом свете я едва могла разглядеть его дьявольскую улыбку.

— Ложитесь на спину, миледи, и пусть ваш покорный слуга намажет вам ноги маслом.

— Покорный слуга? Где он прохлаждался все это время?

— Был занят тем, что любовался видом, — произнес Дин с самым ужасным акцентом кокни, который я когда-либо слышала.

Я уже собиралась подразнить его, но вместо того чтобы намазать мою ногу маслом, он повернулся так, что оказался на коленях и закинул мою ногу к себе на плечо, устроившись между моих ног. Схватил меня за другую икру и потянул вверх, пока я не оказалась распростертой на полу, Дин навис надо мной и впился зубами мне в живот.

— Дин! — ахнула я, когда он начал стягивать мои трусики, на мгновение сводя мои ноги вместе. Он оставил кусок ткани болтаться на одной ноге, которую перебросил через плечо, прежде чем уткнуться носом в мое бедро. Я извивалась, стараясь приглушить стоны, пока он двигался все ближе к тому месту, где я нуждалась в нем больше всего. — Мы не должны, — начала я протестовать, а затем громко застонала, когда его дыхание обожгло мое лоно, и я слегка дернула бедрами.

— Тише, женщина. Я занят тем, что возобновляю союз с моим товарищем по команде. Мне нужно завоевать ее, если я хочу, чтобы она голосовала за меня, — проговорил он хриплым голосом, и языком легко скользнул вдоль моего уже влажного влагалища. Раздвинул пальцами мои складки, а затем ртом скользнул по моей плоти. Достойный ответ, который я придумала, вылетел из моей головы, когда его язык коснулся клитора.

И через несколько секунд мне уже стало все равно, запишут ли камеры в лесу мои крики удовольствия.

***

Я смотрела на бесконечный песчаный пляж и с трудом сдерживалась, чтобы не коснуться Дина. Остальные выстроились на песке рядом с нами, и, как обычно, любопытные взгляды были направлены в нашу сторону. Я знала, что они ждут, не взорвемся ли мы друг на друга, но обманывать становилась все труднее и труднее, и я чувствовала их пристальное внимание.

Рядом со мной, высокий и напряженный, Дин скрестил руки на груди, пристально наблюдая за нашим ведущим. Если он и испытывал ту же неловкость, что и я, то удивительно хорошо это скрывал.

В конце ряда Лана, казалось, почувствовала мою нервозность, и посмотрела на меня долгим, многозначительным взглядом и слегка вздернула подбородок, как бы говоря: «Выпрямись». Думай о деле.

Я кивнула ей и снова взглянула на Чипа. Сосредоточься.

— Сегодня ваш последний командный вызов, — сказал Чип громким голосом, как будто он более взволнован этим, чем мы. Поднял красочный кусок веревки. — Она соединит вас с вашим товарищем по команде, и вместе, привязанные за талию, вы оба пройдете через самую изнурительную полосу препятствий, какую только можно себе представить.

Ну и дела. Отлично.

— Это последнее испытание, конечно, на иммунитет. Две команды, которые финишируют последними, будут отправлены на голосование, после которого одна из команд покинет шоу.

Последнее. Мы просто обязаны пройти его хорошо, и мы окажемся во втором раунде. После этого будут состязания за личный иммунитет, и наш тайный союз будет по тихой убирать остальных участников. Мне хотелось посмотреть на Дина и понять, рад ли он или огорчен тем, что скоро мы окажемся в одной куче со всеми остальными, но не осмеливалась оглянуться.

Я оставалась спокойной и молчаливой, когда меня привязали к боку Дина каким-то ярко-фиолетовым шнурком от тарзанки. Он разделял нас примерно на фут — ровно настолько, чтобы мы спотыкались друг о друга, — и давал немного свободы, но недостаточно. Я быстро поняла, как продюсеры хотели, чтобы этоиспытание прошло — один партнер тащил другого через полосу препятствий. Прекрасно. Посмотрела вперед на препятствия между деревьями — да, конечно, я могла разглядеть какую-то качающуюся лозу и лужу грязи впереди.

Бедный Дин, застрял со мной.

— Команды готовы? — крикнул Чип, отвлекая мое внимание, и мы, как один, наклонились вперед, поставив одно колено перед другим, готовясь бежать.

— Две последние команды, пересекшие финишную черту, отправляются на голосование. — Чип опустил руку. — Удачи вам! Вперед, пошли, пошли!

Команды ринулись в бой. Мы с Дином тоже бросились вперед. Веревка, связывающая мою талию с талией Дина, дернулась, когда он прыгнул вперед, и мне пришлось напрячься, чтобы удержаться на ногах. Адреналин хлынул по моим венам, и я начала двигаться вперед. Мне вдруг захотелось обыграть остальных в их игре — показать им, что мы с Дином действительно сила, с которой нужно считаться.

И мне очень, очень не хотелось сегодня отправляться домой.

Первым препятствием была низкая стенка для скалолазания, и команды теснились вместе, толкаясь и пихаясь, чтобы попытаться преодолеть ее — нелегкий подвиг, учитывая, что мы связаны парами. Дин был прямо за моей спиной и подтолкнул меня в плечо, и как только почувствовала, что веревка ослабла, я начала подниматься, перебирая ногами.

Я все еще не была особо спортивной, но адреналин, бурлящий во мне, помог. Я ухитрилась, шатаясь, спуститься с другой стороны, не поранившись больше чем ссадина на колене, и упала. Дин схватил меня за руку, помог подняться на ноги, и мы бросились вперед.

Очень скоро мы оказались впереди других команд с большим отрывом. Ничего удивительного, Дин был настолько спортивным, что тащил меня за собой. Когда я запиналась, его инерция подстегивала меня. А еще у нас имелся белок (арахисовое масло), чтобы питать нас. Я держалась рядом с ним, в то время как другие мои соперницы, казалось, увядали. Даже Лана, которая благодаря своему миниатюрному телу была очень быстрой и проворной, не поспевала за Леоном.

Мы снова собирались победить. Радость захлестнула меня, и я схватилась за веревку, пытаясь подтолкнуть Дина вперед. Линия препятствий продолжалась — веревочная сеть, еще один подъем на стену и испытание на рытье. Дин казался полным бесконечной энергии, и когда другие участники догнали нас, а затем снова отстали, гордость захлестнула меня. Я смотрела, как работают его плечи, загорелые на солнце и блестящие от пота.

Возможно, я слишком сосредоточилась на наблюдении за своим партнером, потому что после того, как мы оба схватились за веревочные качели с узлами и бросились через грязевую яму, я приземлилась на свою лодыжку.

Раздался неприятный щелчок, когда мой вес неуклюже опустился на ногу, и боль пронзила ее. Я вскрикнула и упала, а короткая веревка гарантировала, что Дин упадет на меня. Боль — красная и ослепляющая— вспыхнула, и я почти потеряла сознание.

Дин выругался и подтолкнул меня, не понимая, как мне больно.

— Вставай, Эбби. У нас почти получилось!

Боль была невыносимой, но какая-то глупая часть меня бурлила адреналином, и, повинуясь его настойчивым рукам, я все равно попыталась встать на ноги... и тут же снова упала на землю, когда меня пронзила раскаленная добела боль. Дин снова навалился на меня.

Когда мы упали обратно на землю, я увидела, как первая команда промчалась мимо нас, направляясь к финишу. Он был так близко.

— Моя лодыжка, — сказала я, готовая вот-вот разреветься. — Я не могу идти.

— Мы должны закончить, или нас исключат, — сказал Дин, пытаясь помочь мне встать. — Ты должна попытаться идти. Всего несколько футов.

Я кивнула и оперлась на Дина, пытаясь перенести свой вес так, чтобы могла хромать вместе с ним. Мы делали это несколько минут. Мимо нас пронеслась одна команда, потом другая. Я издала разочарованный звук, и Дин втянул в себя воздух. Он думал о том же, о чем и я — если мы придем одними из последних, мы окажемся на плахе. Последнее место, где я хотела бы, чтобы мы были. Но я с трудом могла справиться с дикой болью. Она пересилила все разумные мысли, когда я тяжело навалилась на него.

Еще мгновение спустя Дин заколебался. Я подумала, что он рассердится на меня за мою медленную хромоту, но, к моему удивлению, он поднял меня на руки.

— Все хорошо, детка, — прошептал он и прижался губами к моим волосам, притягивая меня в свои объятия. — Почти закончили. — Я уткнулась лицом ему в грудь, когда он нес меня через финишную черту, тяжело двигаясь к последнему месту.

Это все моя вина.

***

Я опустила голову, глядя на совет команд, а Чип стоял впереди, готовый зачитать результаты голосования. Вопросы, которые он нам задавал, не были теплыми и в основном касались того, как я тащу свою команду вниз. В выражениях других моих конкурентов тоже не проявлялось особого сочувствия. У одного или двух на лицах читалась радость, хотя они и пытались это скрыть. В конце концов, я действительно слаба в любом виде физического испытания. Последний командный иммунитет, и я потеряла его для Дина.

Я отстой.

Моя лодыжка была туго обмотана, но распухла вдвое больше обычного. Как только камеры перестали снимать соревнования, ко мне нагрянули медики и осмотрели меня. Вердикт? Сильное растяжение связок, но без переломов, так что я могу остаться в игре, если только не решу сама покинуть шоу (и тем самым непроизвольно затащить Дина в ложу проигравших). Я решила остаться.

Даже если это только до суда.

Джек и Мэг сидели рядом с нами на скамейке лузеров и казались немного более уверенными в себе, чем мы с Дином. В конце концов, они оба целы. Им было трудно вместе перебраться через грязевой пруд с веревочными качелями, и в конце концов им пришлось идти вброд. Их одежда все еще покрыта грязью, но они казались уверенными, когда бросали взгляды на меня и мою чудовищную лодыжку.

— Команды, передайте ваши грифельные доски вперед. Я зачитаю первый голос, — произнес Чип своим лучшим голосом телеведущего. Он вытащил первую дощечку, посмотрел на нее, а затем перевернул, прочитав номер команды.

— Команда Шесть.

Я смотрела на дощечку со смешанными чувствами. Следующая будет для нас, это точно. Дин был сильным соперником.

Чип поднял второй планшет.

— Команда Шесть.

Я немного приподнялась, удивленная этим. Посмотрела на Лану, которая сидела среди остальных команд, и она многозначительно посмотрела на меня, ее взгляд казался жестким. Неужели она по-тихому подговорила часть участников, чтобы спасти наши задницы на голосовании? Если это так, мне придется поблагодарить ее, когда мы вернемся. Она могла бы съесть все мое арахисовое масло, если бы захотела.

Ну, может быть, и нет.

Когда Чип продолжил зачитывать следующий голос, ее лицо оставалось каменным.

— Команда шесть, — но я заметила слабый намек на самодовольную улыбку на лице ее партнера Леона. Дальше по ряду, скрестив руки на груди, открыто улыбался Уилл.

Конечно же, Лана спасла наши задницы. Я у нее в долгу.

Дин, казалось, медленно осознал то же самое. Когда были зачитаны последние два голоса, он выпрямился, и я взглянула на него, радостно улыбнулась и потянулась к его руке. Я хотела обнять его, но такое открытое проявление дружелюбия сработало бы против нас.

Очевидно, Дин чувствовал, что любая демонстрация привязанность сыграет против нас. Он выдернул свою руку из моей и сурово нахмурился.

Я отстранилась, пытаясь отмахнуться от него, но его холодный отпор задел мои дурацкие чувства. Я прикусила щеку изнутри, чтобы не расплакаться. Это было глупо, но моя лодыжка болела, моя гордость казалась задетой, и мои эмоции готовы были вырваться наружу. Мне хотелось, чтобы Дин обнял меня, а не оттолкнул. Посмотрела на Лану, чтобы убедиться, что она тоже заметила мой маленький жест.

Она заметила. Выражение ее лица стало жестким и недружелюбным. Лана не одобряла моих проявлений привязанности к Дину.

— Команда Одиннадцать! Вы проходите в следующий раунд, — прокричал Чип, подходя к нам и помогая мне подняться на ноги. — Как ты себя чувствуешь?

— Готова продолжать игру, — легко сказал Дин своим ровным, самоуверенным голосом.

— Отлично, — добавила я, заставляя себя улыбнуться.

***

С помощью обернутой в рубашку палки, служившей мне костылем, мы смогли доковылять до лагеря, как только лодка высадила нас. Дин почти ничего не сказал мне, и это было к лучшему — я тоже не в настроении разговаривать с ним. Вся моя энергия уходила на то, чтобы идти, не калеча себя еще больше.

Когда мы вернулись в лагерь, я тяжело опустилась на бревно и в отчаянии обхватила голову руками. Я злилась на себя за то, что облажалась в этом испытании, злилась, что попыталась проявить чувства с Дином, а он отверг меня, потому что это умный ход. Расстроилась, потому что Лана заметила и была недовольна мной. Этот день с самого начала — одно сплошное дерьмо.

К моему удивлению, Дин сел рядом со мной и начал убирать волосы с моих плеч, потирая напряженный узел у основания шеи.

— Как ты себя чувствуешь?

— Глупо, — призналась я. — Я почти все испортила для нас. — Я решила не упоминать о том, что он оттолкнул меня в присутствии остальных. Глупо было обижаться из-за этого.

— Такое случается. — Он притянул меня к себе на колени, заботясь о моей поврежденной ноге, и начал покусывать мою шею. — Не кори себя за это.

— Слишком поздно, — ворчливо проговорила я, но обвила руками его шею и наклонилась так, чтобы его губы могли иметь лучший доступ к моей коже.

Он приблизился ко мне, скользнув языком по моим губам. Я приоткрыла рот, чтобы впустить его, двигаясь своим языком навстречу ему, и негромко всхлипнула, забыв о своей раненой лодыжке. Дин тихо застонал и скользнул руками по моим бедрам, перемещая меня в своих руках. Приподнял свои бедра в намекающем движении.

— Ты можешь подвинуть ногу? — выдохнул он в мой рот, а потом прикусил нижнюю губу, как будто не мог оторваться от меня ни на мгновение.

Мне это показалось хорошей идеей. Он положил руки мне на бедра, чтобы я не упала, а я обхватила его за плечи, и мы немного неловко маневрировали, высматривая мою раненую ногу. Через некоторое время я смогла оседлать его, сидящего на бревне, сильно прижавшись лоном к его твердому члену. Он казался огромным и горячим даже через его шорты, и я, согнув бедра, с радостью услышала учащенное дыхание Дина. Он схватил меня за задницу и еще сильнее прижал к себе, наклонил лицо, чтобы уткнуться ртом в мою грудь через бикини. Я ахнула, когда он коснулся моего соска, и запустила пальцы в его волосы, чтобы удержать на месте, сфокусировавшись взглядом на его напряженном, красивом лице. Его короткая копна темных, выгоревших на солнце волос, торчала в разные стороны, как колючая трава.

Что-то шевельнулось у него за головой. Я подняла глаза как раз в тот момент, когда он отодвинул ткань моего бикини, обнажив сосок, и снова прижался к нему губами.

Стон удовольствия замер у меня в горле при виде Ланы и Леона, направляющихся к нам по пляжу.

Я схватилась за свой купальник, чуть не откинув голову Дина назад.

— Эбби, что...

Я ерзала у него на коленях, пытаясь высвободиться из его хватки, пока они не увидели нас в таком очевидном положении и не догадались, что мы задумали.

К сожалению, моя больная нога серьезно подрывала мою способность двигаться. Я беспомощно вертелась на Дине несколько мгновений, прежде чем он оглянулся через плечо и увидел то же самое.

— Дерьмо. — Он быстро встал, все еще держа меня на руках, а затем опустил на поваленное бревно, служившее нам скамейкой.

— Я схожу за водой, — сказал он, оставив меня одну на бревне и направившись к другой стороне костра, чтобы взять наш котелок для воды. Я уже собралась возразить, когда увидела его в профиль — и массивный бугор, которым он щеголял в шортах. Хорошо, вода, вероятно, умный ход. И все же, когда я поднесла руку к глазам и, прищурившись, посмотрела на берег, залитый солнцем, к которому приближались Лана и Леон, у меня перехватило дыхание.

Лана хмурилась, когда я поздоровалась с ней, как будто она догадалась, что мы задумали, и была вне себя от злости, что снова поймала нас с поличным, как будто мы парочка похотливых подростков. Леон смотрел без всяких эмоций, до такой степени, что я задалась вопросом, видел ли он что-нибудь. Оба несли на плечах рюкзаки.

— А где Дин? — резко спросила Лана.

Я повернула голову в сторону густых джунглей в нескольких шагах от песчаного лагеря.

— Он пошел за водой. В чем дело?

Она посмотрела на мой купальник и закатила глаза. Я быстро взглянула вниз — поверх сосков, которые стояли по стойке смирно, у меня было гигантское влажное пятно, оставленное губами Дина, прямо в центре буквы "И" в имени «Эбби».

Как неловко. Пристрели меня сейчас же, господи. Я покраснела и пожалела, что не могу встать со своего места и схватить футболку. Вместо этого я скрестила руки на груди и потерла их, как будто мне холодно... в стоградусной гнетущей тропической жаре. Да.

Леон посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Вы, ребята, уже прочитали вызов племени?

— Вызов племени? — Я взглянула на сундук с сокровищами и, конечно же, увидела длинный свиток, торчащий с одной стороны. Конечно. Игра продолжалась, хотя мы с Дином уже не обращали на нее внимания. — Моя травма лодыжки немного отвлекла нас, — сказала я и вытянула ногу перед собой, чтобы напомнить им.

Это полностью изменило тему разговора. Лана тут же села рядом со мной и обеспокоенно посмотрела на мою лодыжку.

— Насколько все плохо?

— Растяжение связок, — призналась я. — Думала, что сломала ее, но врачи сказали мне, что если я не буду опираться на нее всем весом, то смогу нормально ходить через неделю или около того.

— Через неделю! — воскликнула Лана, как будто это конец света.

— Ты собираешься покинуть шоу? — спросил Леон, стоя надо мной и заслоняя солнце огромными татуированными плечами. — Выйти из игры?

— Я? Нет. Я хочу продолжать играть. — Мысль о том, чтобы выйти из игры и подвести Дина? Мне даже в голову не приходила. Он очень хотел выиграть, а я хотела проводить с ним время. Несмотря на жуков, песок и стресс от игры, я, как ни странно, наслаждалась собой. — Я здесь для того, чтобы выиграть. — Ну, вроде того. Больше похоже на то, что я находилась в этом шоу, чтобы собрать информацию для своей книги.

Как ни странно, я почти не думала о своем договоре на книгу с тех пор, как приехала на остров и встретила Дина. Вспомнив об этом сейчас, я почувствовала себя... нечистой. Как будто я его обманывала. Раньше меня это не слишком волновало. Будет ли он злиться на меня, когда мы выберемся отсюда?

Интересно, есть у нас будущее, когда мы отсюда выберемся? Почему я вообще об этом подумала?

Лана и Леон продолжали обсуждать мою лодыжку. Больно ли ходить? Думала ли я, что смогу выступать в сложных условиях? А как насчет помощи в лагере? Я терпела их допросы, отвечая в основном «я не знаю» и «да, но это больно». Лана, наконец-то, раскрыла причину своего допроса.

— Леон присоединился к нашему союзу, — сообщила она. Я взглянула на большого татуированного парня, и он кивнул мне.

— Я должна сказать Дину, — пробормотала я, не зная, что и думать об этом. Еще один человек? Если Уилл все еще с нами, значит, нас сейчас пятеро. — Как думаешь, остальные пять объединились?

— Нет, — ответил Леон. — Шанна в моей команде, и к нам никто не обращался. Она будет голосовать вместе со мной, на следующем голосования.

Так что на самом деле — шестеро. Очень много, если нас всего осталось только десять человек. Но я ничего не сказала, потому что Лана вела эту игру и казалась абсолютно уверенной в своих действиях.

— Так какой у нас план?

— Мы объединяемся, о чем ты бы знала, если бы проверила свою островную почту, — сказала она, бросив на меня многозначительный взгляд, который заставил меня покраснеть и снова прикрыть руками грудь. — Значит, нас десять человек, и все на одном берегу. Если шестеро из нас проголосуют одинаково, это значит, что мы сможем убрать остальных четверых.

Это казалось очевидным вопросом, но я все же спросила:

— А что будет, когда нас останется шесть?

— Самые большие призы будут в финале четырех, — сказала она, как раз когда Дин появился из кустов, потный и с ведром воды (и без стояка, слава богу). — Это будешь ты, я, Леон и Дин вчетвером. Мы можем решить, кто пойдет после этого.

— А как насчет Шанны и Уилла?

— Мы им не говорим, — сказала Лана с напряженным взглядом, когда Дин двинулся к нам. — Договор о последней четверке остается с нами здесь, на этом пляже, поскольку в новом лагере у нас не будет никакой личной жизни.

— Новый лагерь? — спросил Дин, вытирая лоб рукой. Он окинул меня обеспокоенным взглядом, словно проверяя, все ли у меня в порядке, а затем снова сосредоточился на Леоне и Лане.

— Мы объединяемся, — сказал Леон, указывая на вызов племени. Дин бросил на меня настороженный взгляд и открыл сундук. Два рюкзака — точно такие же, как у Ланы и Леона — были оставлены для нас вместе с длинным пергаментным свитком, в котором говорилось об объединении и имелась карта нового лагеря.

— Это в нескольких милях от берега, — сказал Дин и прищурился, глядя на синюю полоску воды, видневшуюся вдали.

При этих словах у меня упало сердце.

— Несколько миль?

— Я могу нести тебя на спине, — сказал мне Леон. — Ничего страшного.

— Я сам понесу Эбби, — сказал Дин, и в его голосе послышались резкие нотки.

— Никаких проблем, приятель...

— Сам понесу, — сказал Дин, и я услышала, как он скрипнул зубами. Мысленно представила, как лежу на спине Леона, прижимаясь грудью к его плечам, обхватив ногами его бедра. У Дина, очевидно, была та же картина, что и у меня, и ему это не понравилось.

Дин придвинулся ко мне, как бы укрепляя свои притязания.

— Если вы, ребята, сможете нести наши рюкзаки...

— Остынь, парень, — проговорил Леон. — У меня уже есть девушка.

Я покраснела.

Лана выглядела так, словно хотела убить всех нас.

— Ребята, вы можете на пять минут перестать думать своими членами? Мы здесь, чтобы выиграть деньги, а не играть в перетягивание каната на пляже.

— Как я и сказал, — протянул Дин, помогая мне подняться на ноги. — Вы, ребята, несите наши рюкзаки, и все будет в порядке. Мы даже отблагодарим вас, — пообещал он, подмигнув мне.

— Арахисовым маслом? — медленно произнесла я.

Я поняла, что он делает: укрепляет наш союз в последний момент и подкупает их, чтобы они забыли о маленькой ссоре, которая только что произошла. Не говоря уже о том, что нам все равно придется поделиться арахисовым маслом с остальными, как только мы доберемся до пляжа. Лучше всего подпитывать наш союз.

— У вас есть арахисовое масло? — прошептала Лана.

Леон хлопнул Дина по спине, радостно улыбаясь.

Я кивнула и указала на то место, где оно было зарыто в песок, с палкой, торчащей вверх, чтобы отметить это место.

— Мы ели перед испытаниями, чтобы оставаться сильными. Это была моя награда, — призналась я.

— Тебе повезло! — воскликнула Лана, широко раскрыв глаза.

Вчетвером мы быстро проглотили оставшееся в банке арахисовое масло. Нам до сих пор удалось бережно сохранить треть, и под многозначительным взглядом Дина я отложила еду и позволила Лане и Леону съесть львиную долю, хотя это было трудно сделать. Мой желудок заурчал от насыщенного арахисового запаха, и мне захотелось проглотить все это в одиночку. Тем не менее в этой игре важны союзники, и мои в настоящее время были очень довольны нами.

— А как насчет масла от насекомых? — спросила Лана.

— Я принесу его, — сказал Дин и направился к укрытию, чтобы упаковать наши вещи.

Нашу одежду убрали в один рюкзак, другой заполнили необходимыми вещами из лагеря: котелок, одеяло, тарелки, которые мы сделали из раковин. Как только вещи были упакованы, Леон пристегнул топор Дина к поясу, и Дин взвалил меня на спину. Мои ноги торчали из-за его торса, и я цеплялась за его плечи, как будто он катал меня на спине. Он шел по песку, и я почувствовала укол вины.

— Тебе предстоит долгая прогулка, — прошептала я ему на ухо, когда мы начали спускаться по пляжу. Лана и Леон шли в нескольких шагах впереди с рюкзаками на плечах, изучая карту.

— Ты моя, — просто сказал Дин. — Я не собираюсь отдавать тебя кому-то другому.

Я удивилась его выбору слов.

ГЛАВА 11

«Я в восторге от объединения. Взволнован. Разве вы не слышите это по моему голосу? Нет? И я тоже. Предпочёл бы остаться на пляже только вдвоем. Как можно больше времени наедине».

— Дин Вудолл, день двадцатый.

Мы несколько раз останавливались, чтобы Дин мог отдохнуть, но он настоял на том, чтобы нести меня. Это даже к лучшему — Леон вспотел под жарким полуденным солнцем, и мне совсем не хотелось тереться об него. Дин тоже вспотел, но, прислонившись к его телу и позволив ему нести меня, я разрешила своему порочному воображению разыграться до такой степени, что была готова затащить его за ближайшее дерево и сделать с ним все, что захочу.

Если бы, конечно, не Лана, которая хмуро оглядывалась на нас.

И тот факт, что мы встречались с шестью другими участниками, которые собирались разделить с нами жилплощадь.

— Ты нервничаешь перед встречей с остальными? — спросила я Дина, когда мы подошли к новому лагерю. Я видела людей, стоящих в отдалении, и чувствовала запах дыма от костра.

Солнце садилось, так что я не могла разобрать, кто это был, хотя я уже знала лица оставшихся в игре: Крис и Элис из пятой команды (оба очень спортивные), Хизер из команды восемь (молодая, симпатичная аспирантка), Райли, чью профессию я не могла вспомнить, но помнила его веснушчатые плечи по другим соревнованиям, и, конечно, Уилл и Шанна-Кролик. Я была немного удивлена, что она зашла так далеко, но опять же она, вероятно, хороша в том, чтобы привязаться к сильному мужчине, как Леон, прежде чем переключиться. Теперь она, казалось, отлично ладила с Райли, хотя взвизгнула от восторга при виде Леона и бросилась обнимать его, когда мы прибыли в лагерь. Она выглядела кожа да кости... и большой набор имплантатов. Остальные просто выглядели тощими.

Они с интересом наблюдали, как Дин подошел поближе к огню и осторожно опустил меня, а затем началось знакомство. Мужчины хлопали Дина по спине и поздравляли с прибытием, а женщины обнимали его. Я сидела на скамейке и смотрела, подняв ногу и стараясь не выглядеть так неловко, как чувствовала себя.

— Ого, так ты не выбыла? — удивилась Шанна, глядя на меня. — Думала, ты сломала ногу.

— Просто растяжение, — повторила я в миллионный раз. — Через несколько дней будет лучше.

— Ага.

Не могла сказать, был ли это оскорбительный звук или «я недооценила тебя». Несколько человек столпились вокруг, как будто только сейчас заметили, что я здесь, но я обратила внимание, что Дин, казалось, был звездой шоу. Я отвечала на вопросы о своей лодыжке, наблюдая за ним, смеющимся и потирающим свои плечи, на которые я опиралась ранее. Неподалеку, на краю лагеря, маячил оператор, и я заметила, что остальные обращают на него не больше внимания, чем я.

— У нас собрание племени, — сказала Хизер, махнув остальным в сторону задней части лагеря.

— Уже? — удивился Крис.

— Похоже на еду!

Этого оказалось достаточно, чтобы все оставшиеся игроки хлынули к краю лагеря и направились к нарядному, богато украшенному сундуку. В темноте я ничего не видела и не могла встать, чтобы последовать за всеми. Подавленная, я заметила, что даже Дин не задержался в лагере, чтобы посмотреть, не хочу ли я присоединиться к ним.

Это всего лишь минутный порыв, рассуждала я, но все равно было больно. Я смотрела на мерцающий огонь и не обращала внимания на оператора, который приближал мое лицо. Дурацкая лодыжка. Глупая команда даже не заметила, что я здесь осталась одна.

— Бутерброды! И шампанское! — Я услышала визг Шанны, и остальные разразились бурным восклицаниями.

В животе у меня заурчало. Мне хотелось плакать, когда я представляла, как они набрасываются на еду, хватая ее руками. Может быть, кто-нибудь оставит мне бутерброд.

Из толпы донесся женский смешок.

— Не пей все сейчас, оставь немного на потом!

Вздох. А может, и нет.

Я подумала, что могла бы окликнуть их и напомнить, что застряла здесь на скамейке, но промолчала. Прибытие в лагерь оказалось немного неловким — из-за моей травмы ноги они не знали, что со мной делать. Я не сомневалась, что если бы мы по-прежнему играли в парах, то меня бы вычеркнули первой. Теперь, когда мы все стали одним большим племенем, со всеми испытаниями и наградами, я в значительной степени чувствовала себя в безопасности — на самом деле я была в полной безопасности. В конце концов, я не собираюсь побеждать ни в одном состязании в одиночку.

В полной безопасности, если только не умру с голоду.

— Вот, — произнес знакомый голос, и я почувствовала, как что-то холодное коснулось моего плеча.

Я удивленно обернулась и уставилась на бутылку шампанского, прижатую к моей коже, и на ухмыляющееся лицо Дина.

— Я подумал, что стоит принести тебе что-нибудь. Там хватит на всех, но ненадолго. — В другой руке он держал большой сэндвич.

Счастье захлестнуло меня, когда он сел рядом и протянул мне бутерброд. Дело было не только в еде, но и в том, что он не забыл про меня.

— Я когда-нибудь упоминала, что ты мой самый любимый мужчина на острове? — сказала я, когда он предложил мне шампанское, и я сделала большой глоток. Оно покалывало у меня во рту, шипучее и алкогольное, и это было прекрасно.

— Мне лучше им быть, — только и сказал он, и мы молча съели бутерброд и выпили еще спиртного. Я покраснела от многозначительного взгляда, который он бросил на меня, задаваясь вопросом, чувствовал ли он то же волнение в своем сердце, что и я.

Это волнение сказало мне, что я полностью, смехотворно по уши влюблена в этого парня.

В конце концов, остальные вернулись в лагерь, поедая бутерброды и передавая друг другу еще шампанского. Из холодильника, похожего на сундук с сокровищами, извлекали бутылку за бутылкой ледяного напитка, и тут же появились еще два оператора. Я догадалась, что происходит: хорошая телевизионная картинка — кучка голодных идиотов, напившихся шампанского и устроивших вечеринку, и вся команда была совсем не против подобного сценария. Черт возьми, я тоже.

Веселье продолжалось, казалось, несколько часов, пока кто-то со смехом не заметил:

— Эй, у нас есть новое убежище.

Все головы повернулись в ту сторону.

Меня охватил внезапный приступ нервозности — кто где будет спать? К счастью, в этот момент никто, казалось, не был в настроении спать. Они ползали по всему убежищу, исследуя и восклицая по поводу того, что у нас есть подушки — первые за три недели. Вместо сна пьяницы, шатаясь, переступили через них и засмеялись, а затем вечеринка продолжилась.

Моя собственная голова в тот момент кружилась из-за слишком большого количества алкоголя для измученного голодом и усталостью тела. Мне тоже было хорошо, и я посмотрела на Дина и пожалела, что в этот момент мы не остались одни, а застряли со всеми этими людьми.

Он взглянул на меня и, казалось, разделял те же мысли. Желание промелькнуло на его лице, но тут же снова скрылось. Дин взглянул на группу смеющихся и висящих друг на друге людей. Они пели песни у костра, хотя несколько менее выносливых рухнули в укрытие в отдалении и использовали новые подушки.

— Пошли, — тихо сказал он и помог мне подняться с моего места. Бросил на меня многозначительный взгляд, который заставил мое тело вспыхнуть от желания.

Я тяжело оперлась на него и посмотрела на остальных, задаваясь вопросом, как мы их бросим. Однако Дин решил проблему.

— Я забираю Эбби в постель, — сказал он группе, которая махнула нам рукой, не оглядываясь. И с этими словами он заключил меня в объятия и прошептал: — Они слишком пьяны, чтобы понять, куда мы на самом деле идем, а к тому времени, когда поймут, это уже не будет иметь значения.

— Звучит неплохо, — прошептала я в ответ, пытаясь скрыть нервное хихиканье, которое грозило вырваться наружу. Улизнуть, чтобы заняться сексом? Это так похоже на старшую школу. И черт бы меня побрал, если я не была взволнована этим.

Мы едва успели скрыться в кустах, как горячий рот Дина оказался на моем, с привкусом шампанского, и запах его кожи — дымный и мужской — окружил меня.

— Не забывай про мою лодыжку, — прошептала я ему в губы, когда он опустил меня на ближайшую упавшую кокосовую пальму.

— Я не собираюсь забывать ни об одной части тебя, — сказал Дин, опускаясь на колени между моих раздвинутых колен. Он присел на песок и уставился на меня снизу вверх, с дьявольской ухмылкой на лице.

Я вцепилась в дерево, чтобы не упасть, когда он начал стягивать с меня бикини.

— Что ты делаешь?

Его горячий рот прижался к моей обнаженной плоти, его руки уперлись в мои бедра.

— Тренировка по сплочению команды, — выдохнул он мне в живот.

— Мы же объединились, — слабо запротестовала я, осматривая линию деревьев на случай, если кто-то из наших соплеменников пойдет искать нас.

— Дай мне минутку, — сказал Дин с тихим смешком. — Мы сделаем все для нашего объединения, что ты захочешь.

Я начала увлекаться происходящим, особенно когда Дин поцеловал несколько раз внутреннюю сторону моего бедра. Мои пальцы запутались в его коротких волосах, растрепанных с тех пор, как мы были на острове.

— Так что же этот «союз» собирается сделать для меня, интересно?

— Позволь мне показать тебе, — сказал он, и его рот опустился ниже.

***

— Просыпайся. — Кто-то толкнул меня локтем.

Бурча, я спрятала голову под мышку, чтобы избежать солнечного света. Кровать была такой удобной, что мне не хотелось вставать. Моя голова покоилась на мягкой подушке, и два теплых тела прижимались ко мне с обеих сторон. Позади кто-то обнял меня за талию, и я услышала тихий гул голосов в отдалении.

— Не сейчас, — пробормотала я и еще глубже зарылась в подушку. — Еще пять минут.

Горячий рот прижался к моему обнаженному плечу.

— Просыпайся, просыпайся. — Дин коснулся губами моей кожи.

Я распахнула глаза и уставилась на широкую спину, к которой в данный момент прижималась. Одна рука была покрыта татуировками, а на лопатках в шести дюймах от моего носа было нацарапано «живи свободно».

Леон. А Дин позади меня.

Немного нервничая от осознания того, что Леон возился рядом со мной во сне (и что я прижималась к его теплу), я села, убирая вьющиеся волосы с лица и стараясь не хмуриться. Рука Дина лежала низко на моем бедре, собственнически покоясь на нем.

В постели остались только мы трое. Я прищурилась, глядя вдаль, где остальные стояли у костра, раннее утреннее солнце просачивалось внутрь и купало всех в тусклой серой бледности. Грозовые тучи сгустились за ночь, и теплое солнце скрылось, оставив после себя только тучи. Один или два соплеменника в отдалении не казались очень бодрыми — Шанна придерживала голову руками, вероятно, результат чрезмерного баловства прошлой ночью.

Я взглянула на Дина. Он лежал на кровати и смотрел на меня с веселым выражением лица, подложив другую руку под голову. Под ним лежала толстая подстилка из пальмовых листьев, раздавленных и растоптанных — вероятно, остальными членами племени. Он выглядел таким сонным и сексуальным, что мне захотелось убежать от всех остальных и повторить вчерашнее любовное представление.

— Как твоя лодыжка?

Я взглянула на нее сверху вниз. Она действительно казалась чуть менее опухшей, чем вчера, хотя и приобрела красивый пурпурный оттенок.

— Все еще при мне.

— Приятно слышать, — сказал он, лениво проводя большим пальцем по моему бедру. Одного этого легкого движения оказалось достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание и внизу живота запульсировало.

Я провела большим пальцем по нижней губе Дина. Он прикусил его, и я резко вдохнула, когда он посмотрел на меня. Возможно, теперь, когда мы были вместе со всеми, мы приблизились к концу игры, но знала, что он думал о том же, что и я, — что мы не возражали бы еще несколько дней побыть одни в нашей маленькой бухточке.

— Эй, — позвал кто-то рядом, и это прозвучало так, словно кто-то приближался по песку. — Ребята, вы проснулись?

Хизер из пятой команды. Я отстранилась от Дина и бросила на нее виноватый взгляд. Ее волосы были заплетены в две косички по обе стороны лица, и она одарила нас обоих любопытным взглядом, который заставил меня покраснеть.

— Я... помешала? — начала она.

— Нет, мы только что проснулись, — заверила я. — Завтрак готов? — Я начала сползать с кровати, потом нахмурилась, глядя на свою лодыжку. Черт. Все еще сложно.

— Давай я помогу тебе, — сказал Леон рядом со мной, и прежде чем я успела возразить, он подхватил меня на руки и понес к костру к остальным. Встревоженная, я бросила взгляд на Дина, который казался не в восторге от действий Леона. Кулак Дина был сжат — сердито? — и я наблюдала, как он спокойно опустил его и одарил Хизер веселой улыбкой, протянув руку, чтобы кокетливо потрепать одну из ее косичек.

Мне это совсем не понравилось, особенно когда она хихикнула и ткнула его в ответ.

— Сегодня утром вызов племени.

— Уже? — спросила я, но мой вопрос остался без ответа, когда Леон опустил меня на одно из бревенчатых сидений в центре лагеря. Все взгляды обратились к моей лодыжке.

— Сегодня уже лучше, — заверила я их, несмотря на свое торжественное появление. Все это внимание к моей травме заставляло меня нервничать. Но потом подошла Лана и села рядом со мной, взяв меня под руку, и нервное чувство исчезло. Она изо всех сил старалась показать всем, что все в порядке, и поддерживала меня. Я тоже это оценила.

— Мы уже прочитали почту. Извини, что тебя не дождались, — сказала она тоном, в котором не было ничего извиняющегося.

— Не беспокойся, — сказал Дин своим веселым протяжным голосом. Я поняла намек на его поведение и не стала протестовать, хотя отчасти мне это было безразлично. Быть в целом племени людей — это совсем не то же самое, что просто тусоваться с одним из них. — Мы можем его увидеть?

Шанна протянула Дину послание, и он тут же передал его мне, даже не успев прочитать. Я покраснела от этого небрежного жеста, который показался мне совершенно неуместным, и мое лицо стало ярко-красным. Я перевернула записку и выдала (как я надеялась) небрежный смешок.

— Он знает, что я нетерпелива.

Больше никто не смеялся. Как неловко.

С этим чувством я начала читать вслух.

— Розы красные, фиалки синие, держи свою команду впереди, не будь вторым номером. Небо голубое, трава зеленая, из выбранной команды может быть только один победитель. — Я перевернула послание, чтобы убедиться, что ничего не упустила. Нда. — Это, э-э, интересно.

— Какие мысли? — Элис спросила меня.

— Им нужно нанять лучших сценаристов для этого шоу, — заметила я. — Они срифмовали «команда» с «зеленым».

— Она имела в виду испытание, зануда, — сказала Лана и ущипнула меня за руку, чересчур сильно.

— Ой! И я знаю, что она имела в виду испытание, — проговорила я, стараясь не дуться. Отлично, теперь моя рука пульсировала в дополнение к лодыжке. — Очевидно, они собираются разделить нас на команды? И я думаю, что какая бы команда ни продвинулась вперед, только один человек может выиграть?

— Мы тоже так думали, — признался кто-то еще.

Разговор пошел по спирали, и вскоре все забыли о неловкости между Дином и мной, а Хизер казалась беспечной. Только Лана смотрела на меня ястребиным взглядом, пока группа обсуждала, будут ли команды набираться или нас разделят, полагаясь на жребий.

— А что, если это испытание на бег? — сказал кто-то, и тут же все взгляды обратились на меня.

Я заставила себя беззаботно улыбнуться.

— Думаю, если это так, то у меня не будет большой конкуренции?

Некоторые улыбнулись в ответ. Дин этого не сделал, но и не нахмурился. Вместо этого он взял записку из моих рук и снова задумчиво перечитал ее, ничего не сказав.

Я понятия не имела, что у него на уме.

***

Удача, должно быть, улыбнулась мне, потому что, когда мы добрались до испытания, я увидела стулья вместо полосы препятствий. Это хороший знак.

— Вы будете разделены на две команды в этом испытании, — сказал Чип, как будто мы уже не догадывались об этом. — Первый раунд будет пустяковым — как много вы знаете об этом шоу? — Он сделал паузу, чтобы все осознали сказанное, а затем продолжил: — Следующий раунд будет только для команды-победителя — вы будете соревноваться индивидуально в испытании на выносливость.

При этих словах у меня упало сердце. Вряд ли можно надеяться, что моя лодыжка не станет помехой.

Капитаны команд были выбраны случайным образом — Лана стала капитаном первой команды, и к моему удивлению, Дин — второй. Лана делала выбор первой, и она выбрала Райли, самого сильного из оставшихся парней. В этом нет ничего удивительного.

— Дин, выбери женщину-игрока, — напомнил ему Чип.

— Я выбираю Эбби, — сказал он и посмотрел на меня.

— Интересный выбор, — сказал Чип. — Не хочешь объяснить?

— Эбби умная, — пожал плечами Дин. — И мы хорошо работаем вместе.

Я доковыляла до него и посмотрела на оставшихся игроков. Его выбор можно рассматривать как стратегический ход — на самом деле я слишком ранена, чтобы конкурировать во второй половине соревнований. Если бы наша команда прошла первый раунд, это оказался бы умный ход, и мне было интересно, видят ли это другие.

Не похоже на то. Когда я взглянула на Хизер, она сделала нежное лицо и хихикнула, что заставило меня покраснеть. Вот вам и стратегия.

Остальные команды были подобраны соответственно. Леон оказался с Ланой, а у нас были Уилл, Элис и Хизер в дополнение ко мне и Дину. После того, как команды определились, мы перешли в отведенную игровую зону. Там стояли две скамейки — по одной для каждой команды, с грифельной доской для каждой команды, чтобы писать свой ответ. Я села на край нашей скамейки, а Дин взял мел напротив Ланы, которая стояла у доски своей команды.

— Первая команда, набравшая десять очков за правильные ответы, перейдет в следующий раунд, — сказал Чип. — Первый вопрос…

Общие вопросы оказались случайными фактами об островах: история коренных жителей островов, вопросы об исследователях, которые нашли их, перемежались с вопросами об игре и игроках, которые уже выбыли. С самого начала стало понятно, что команде Ланы не хватает знаний по истории. Что касается меня, то поскольку моя дневная работа состояла в том, чтобы запоминать бесполезные мелочи и вставлять их в журнальные статьи и книжные обзоры, ну, мы действительно хорошо справлялись. К тому времени, когда Дин отложил мел и наша команда набрала десять очков, я уже дала правильные ответы на половину из них. Мои плечи ныли от множества сильных шлепков по спине. Наша команда победила, и это было потрясающе.

— Давайте перейдем ко второму раунду, — сказал Чип, и все встали, кроме меня. — Часть испытания на выносливость. — Он указал на ближайшую кромку воды. — Видите вон там, вдалеке, столбы?

Пять шестов торчали из воды довольно далеко от берега. Каждый из них был окрашен в свой цвет, и мне пришлось поднести руку к глазам и прищуриться, чтобы разглядеть их. Больше похоже на спринт, чем на выносливость, но это не имело значения, потому что я не могла бы сделать ни того, ни другого.

— Ваша задача — пробежать, доплыть и добраться до вершины шеста. В верхней части вашего шеста находится рычаг, который вы можете отпустить. Сделав это, вы поднимете свой флаг в воздух. Тот, кто первым выпустит свой флаг, получит иммунитет и будет в безопасности на нашем первом общем голосовании.

Остальные выстроились на обозначенной стартовой линии. Чип взглянул на меня на скамейке.

— Будешь участвовать, Эбби?

Я практически слышала ухмылку в его голосе. Ублюдок. Ему нравилось видеть, как я страдаю.

— К сожалению, я собираюсь пересидеть эту гонку. Извините. — Меня так и подмывало протянуть раненую ногу и пошевелить ею, но привлекать к ней больше внимания, чем уже было, наверно, плохая идея.

— Конкурсанты готовы?

— На старт...

Внимание... марш!

Я затаила дыхание, когда Дин рванулся вперед, его мускулы напряглись, отливая золотом в солнечном свете. Он был красив, строен и силен, и у остальных ни единого шанса против него. Через несколько мгновений Дин прорезал воду, плывя в два раза быстрее, чем его ближайший соперник. Вскоре после этого его флаг взметнулся в воздух, и Дин подчеркнул это восторженным воплем и ударом кулака. Со своего места на скамейке я радостно захлопала в ладоши, радуясь его победе.

Остальные выглядели заметно менее радостными. Я не могла их винить — Дин выставлял нас всех дилетантами.

***

— Так за кого же мы сегодня будем голосовать? — Я хромала к костру голосования, в нескольких шагах позади Ланы.

После испытания в лагере стоял шум, все поздравляли Дина с победой и болтали о голосовании этим вечером. Я думала, что племя будет задумчивым, когда поймет, что нам придется от кого-то избавиться, но они казались жизнерадостными. Все слонялись вокруг лагеря, болтали и смеялись, а Дин был в центре внимания. Шанна, казалось, тоже уделяла ему много времени, и это раздражало меня, но я ничего не сказала. В конце концов, Дин спал со мной. У нас были планы на главный финал, и кто знает, что будет дальше?

У меня не было возможности поговорить с Дином — вокруг постоянно шатались люди, и я избегала ходить из-за своей лодыжки. Я ждала весь день, чтобы попытаться побыть с ним наедине, но он покинул лагерь только для того, чтобы сходить за водой с Ланой. Когда они вернулись, она показала мне большой палец, и я почувствовала себя лучше. Даже если у меня нет возможности поговорить с Дином, она прикрывала мою спину.

И все же я шла на голосование, не имея ни малейшего понятия, за кого голосовать. И когда мы выстроились, Дин оказался первым в очереди, потому что у него был иммунитет. Я пристроилась сзади, потому что не могла идти быстро из-за больной лодыжки. Лана двигалась сзади рядом со мной, и я замедлила шаг, делая вид, что пытаюсь отдышаться.

— Так закого мы будем голосовать? — Я тяжело оперлась на свой импровизированный костыль и прижала другую руку к ребрам, делая вид, что пытаюсь отдышаться.

Она остановилась, поджидая меня. Уперев руки в бедра, она бросила взгляд назад, в начало очереди.

— Райли. Он сильный, и нам нужно от него избавиться.

Имеет смысл. Я показала ей большой палец, и мы начали догонять остальных.

***

— Я зачитаю результаты первого личного голосования, — сказал Чип. Он поднял первую дощечку, и я взглянула на нее с легким интересом, больше интересуясь Дином, который сидел там с поясом иммунитета вокруг талии. Сегодня он не пришел поговорить со мной, и я подумала, не изменились ли его чувства теперь, когда мы были рядом с другими. Может быть, я его больше не интересовала.

Конечно, это глупо, сказала я себе, когда он посмотрел на меня сверху вниз и подмигнул. Одного дня недостаточно, чтобы изменить мнение парня о девушке... не так ли?

— Первый голос против Эбби.

Я не узнала почерк, но и не удивилась. Если бы мы играли в команде и от меня зависело получение иммунитета, я бы стала помехой. Кто-то должен был написать мое имя, но мой союз прикрывал меня.

Следующий голос был написан моим собственным почерком.

— Райли, — прочитал Чип, держа дощечку так, чтобы мы все могли ее видеть.

Следующий:

— Уилл. — Это просто случайность. Я лениво гадала, кто же потрудился проголосовать за Уилла. Он был милым парнем и вряд ли мог стать серьезным конкурентом в сложных испытаниях.

Погруженная в свои размышления, я чуть не пропустила следующий голос.

— Эбби.

Я нахмурилась, немного выпрямившись

Чип с большим удовольствием показал следующую дощечку.

— Эбби. — И следующую. — Эбби.

Четыре против меня. Мой пульс стучал в венах так громко, что я едва слышала Чипа из-за рева в ушах.

— Пятый голос против Эбби. Этого достаточно. Ты изгнана с «Острова Выживания».

Я сидела на своем месте, оцепенев, прежде чем инстинкт сработал, и я поднялась на ноги, опираясь на костыль. Чьи-то руки похлопали меня по спине, и мои соплеменники пробормотали, что им грустно видеть, как я ухожу.

Наглые лжецы.

Я подошла к арке изгнанника и оглянулась на Дина. Бедняга — интересно, о чем он сейчас думает? Он расстроен? Зол?

Но когда я оглянулась, Дин не смотрел на меня. Он наклонил голову к Лане, и они оба яростно зашептались.

В животе у меня образовалась холодная пустота. Что же все-таки происходит?

— Пора идти, Эбби, — нетерпеливо сказал Чип и положил руку мне на поясницу. — Тебя изгнали.

— Я ухожу, ухожу. — Проковыляла под аркой и спустилась по деревянным ступеням. На заднем плане я слышала, как остальные покидают территорию совета, и почувствовала укол потери, глядя в пустую темноту перед собой.

Что только что произошло?

— Вот ты где! — воскликнула одна из ассистенток режиссера и бросилась вперед по песчаной дорожке, чтобы помочь мне пройти вперед. — Ты готова идти?

— Куда мы едем? — Я тупо уставилась на нее — она была такой чистой и свежей. Я, ну, про меня такого не скажешь.

— В лагерь для изгнанников. Ты первый человек, вылетевший после личного голосования, и у нас есть особые планы на тебя.

— Надо же, — сказала я осторожно, но позволила ей идти впереди. Конечно же, она вывела меня на пристань, и мы сели в маленькую лодку, которая доставила нас на соседний остров. Вдалеке виднелись огни и окна какой-то хижины. Я должна была быть взволнована, потому что знала, что меня ждет настоящая кровать, которую мне не придется делить. Душ. Чистая одежда. Никаких жуков, пожирающих меня живьем. Столько еды, сколько я только могу пожелать.

Но я все еще была ошеломлен тем, что только что произошло на голосовании. Не могла перестать думать об этом, не сейчас. Это походило на кровоточащую рану. Я не ранена, но очень близка к этому.

— Так что там произошло?

Ассистентка посмотрела на меня, наморщив лоб.

— Ты про голосование? Мы не узнаем, пока кто-нибудь не просмотрит записи с избирательных стендов для шоу. — Она пожала плечами. — Даже если и посмотрят, мне кажется совершенно очевидным, что тебя подставили.

Мне это тоже казалось очевидным. Но я хотела знать, кто это сделал. Кто так решительно настроил против меня все племя? И какую роль во всем этом сыграл Дин? Голосовал ли он вместе с ними или был так же удивлен, как и я?

Я хотела доверять ему, верить в него, но мой разум продолжал сосредотачиваться на том последнем дне в лагере. Шанна положила руки ему на плечи, а Дин засмеялся. Дин выигрывает иммунитет. Дин не смог провести со мной ни минуты наедине после вызова. Дин, склонив голову к Лане после моего голосования, что-то безумно шепчет.

Все это оставило неприятное ощущение в моем животе.

В конце концов, ассистент режиссера — Джейми, как я позже узнала, — устроила меня в доме. В этой красивой вилле с четырьмя спальнями имелось несколько двухъярусных кроватей и несколько комнат с баром и самой большой, самой хорошо укомплектованной кухней, которую я когда-либо видела. Было даже несколько человек, которые готовили для меня и суетились над моим тощим, покусанным насекомыми телом.

После полуночной трапезы, во время которой я съела понемногу все, что они мне подали, я оказалась одна на вилле. Джейми пообещала показать мне импровизированную студию, где разместилась съемочная группа, но утром. И потом запишут пост-интервью и всевозможные рекламные мероприятия, которые нужно провести за следующие несколько дней, прежде чем следующий участник вылетит на голосовании. Но на сегодняшний вечер осталась только я, моя выбранная кровать и душ, который я умирала от желания принять.

Сам душ показался мне осязаемой вещью. Точно так же, как в бунгало, которое мы с Дином делили в качестве вознаграждения, в этом были качающиеся деревянные двери и массивная душевая комната. Это напоминание сильно ударило меня, и я начала тихо плакать, даже не успев включить насадку, и позволила себе реветь, пока принимала душ, намыливала тело, ополаскивалась и начинала все сначала.

Глупо так переживать из-за игры. Глупо плакать из-за этого. Глупо было думать, что против меня не проголосуют. Как ни странно, это были не те части, которые беспокоили меня. Мои беспокойные мысли все время возвращались к Дину.

Я влюбилась в этого парня — сильно.

И я начала думать, что он предал меня.

ГЛАВА 12

«Какого хрена только что произошло?»

— Дин Вудолл, день двадцать второй.

Улюлюканье и свист возвестили о моем прибытии, когда Джейми повела меня к съемочной группе. Я озадаченно посмотрела на них.

— Ты здесь очень популярна. Все тебя любят, особенно продюсеры.

Я моргнула.

— Что? Почему?

Взгляды, которые они бросали на меня, были не столько веселыми, сколько... ну, слишком личными. Я решила надеть новый саронг вместо юбки и верх от бикини и сожалела об этом решении. Мне следовало бы выбрать что-нибудь более спокойное... но после месяца, проведенного на острове, это наряд показался мне нарядным и почти теплым. Моя лодыжка была туго перевязана, и я надела пару сандалий без застежек. Волосы собрала в конский хвост и стала пользоваться косметикой. Ничего особенного.

— Ты и Дин, — мягко сказала ассистентка. Видя мой по-прежнему пустой взгляд, она продолжила: — Вы, ребята, ну... ваш роман был на камеру. Продюсеры любят такие вещи. Хорошие рейтинги.

Я взглянула на операторов, которые смеялись и подталкивали друг друга локтями, когда мы проходили мимо.

— Роман на камеру? — Что-то тут не сходится. Прошло мгновение, прежде чем у меня появилось тревожное чувство. — Ты имеешь в виду…

— Прямо на камеру, — подтвердила Джейми. — У нас есть ваши фотографии отовсюду.

Я застонала и спрятала лицо.

— О боже мой! О боже мой. Скажите мне, что вы не снимали на камеру, как мы занимались сексом.

— Не унывай, — она похлопала меня по плечу. — По крайней мере, мы не кабельная сеть.

Я застонала еще громче. Весь этот опыт только что превратился из плохого в худший.

— Пристрелите меня, пожалуйста.

— Не волнуйся. В сети есть пункт о запрете наготы. Все, что мы снимали и что выходит за рамки семейного просмотра, не будет показано.

Почему-то это не очень помогло мне сейчас, так как команда бросала на меня довольно понимающие взгляды. Мое лицо горело ярко-красным, и у меня было чувство, что так будет продолжаться еще долгое время.

— А вот и наш первый член жюри, — произнес голос позади меня, слишком жизнерадостный на мой вкус.

Я повернулась и увидела знакомого мужчину, одетого так, словно он был на сафари, а не на острове.

— Мистер Мэтлок, — поздоровалась я, вспомнив продюсера по нашей короткой встрече в кабинете моего босса. — Как поживаете?

— Грустно видеть тебя здесь, — сказал он и похлопал меня по плечу большой мозолистой рукой. — Вот уж не думал, что ты окажешься такой интересной участницей, мисс Эбби.

Я покраснела, потрясенная до глубины души тем, что он сказал это мне в лицо.

— Хм…

— Съемочная группа — большая поклонница той сцены, когда ты бросила краску в лицо Дину, — мягко перебила Джейми.

Я немного расслабилась, хотя румянец остался на моем лице.

— О! Ух ты, такое чувство, что это было так давно.

— Три недели, — согласился мистер Мэтлок и взял меня за руку. — Хорошо, что ты наш первый присяжный. Это даст нам достаточно времени, чтобы просмотреть статьи, которые «Недельный обозреватель» должен запустить о шоу, а остальное время ты сможешь потратить на получение интервью и просмотр записей.

— Отлично, — эхом отозвалась я, изображая энтузиазм. Дерьмо. Я совершенно забыла о книге. Как же я буду писать о времени, проведенном здесь, и избегать темы моих отношений с Дином? Мне казалось неправильным писать об этом. Это просто сделало бы все... странным.

Э-э, еще страннее.

— Это замечательно. Дай мне знать, когда будешь готова приступить к записи, и я покажу тебе место, которое мы оборудовали для просмотров.

Я оглядела комнату. Еще больше ухмыляющейся команды задержалось, и у меня появилось смутное подозрение, что они ждут, когда мистер Мэтлок уйдет, чтобы смутить меня до чертиков.

— Знаете, нет смысла ждать, — сказала я, стараясь говорить бодро. — Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы начать.

Все, что угодно, лишь бы поскорее убраться отсюда.

К моему облегчению, мистер Мэтлок охотно показал мне кинозал. Несколько металлических складных стульев были установлены в маленькой, выложенной плиткой комнате, и мне разрешили просматривать запись за записью телевизионных кадров. После того, как мне показали все различные приспособления, которые шоу смогло себе позволить (на что я соответственно охала и ахала), мне разрешили смотреть выбранные записи с минимальным надзором. В комнате еще находился парень, но он редактировал и был в наушниках и едва взглянул на меня.

Я выбрала один файл, помеченный как «интервью перед игрой», и увидела свой собственный в верхней части стопки. Тьфу. Мне не хотелось видеть, как я выгляжу на камеру. Я выбрала следующую — Элис. Ее запись оказалась довольно короткой, но забавной. Было странно видеть ее с румяными, полными щеками и лицом, полным косметики. Еще она казалась довольно энергичной, начиная игру, что удивительно. Мои воспоминания об Элис и ее мрачном решительном лице не совпадали с записью перед шоу. Мне стало интересно, сколько других людей, похоже, не соответствовали их «игровой» личности. Посмотрев и сделав несколько пометок в блокноте, я потянулась за следующей, и у меня перехватило дыхание. Запись Дина. Охваченная смесью эмоций: робостью, неуверенностью, страхом — я не смогла удержаться, поставила запись и нажала на просмотр.

Это был Дин, в обычной футболке (с логотипом «Найк») и джинсовых шортах. Его волосы были безжалостно коротко подстрижены — почти выбриты. Глубокий золотистый загар все еще был при нем, и я лениво подумала, чем он занимается в реальной жизни. И тут заметила красные и синие ленты, обвивавшие его шею, особенно когда он показывал на них.

— Ты хочешь знать об этом? — он говорил в камеру и смеялся от удовольствия, как будто это был самый смешной вопрос на свете. — Вы что, ребята, не знаете, кто я? Дин Вудолл, два золота и одно серебро на прошлой Олимпиаде. Плавание. Ага. Да, это я. Деньги? Я здесь для того, чтобы бросить вызов игре. — Он поднял одну медаль и поднес ее к щеке, ухмыляясь и поднося к камере.

Эта поза показалась мне очень знакомой. Так знакомо, что у меня внутри все сжалось. Где я это раньше видела?

Интервьюер рассмеялся:

— Это твоя любимая поза?

— На камеру, — согласился он с интервьюером и позволил медали упасть обратно на грудь.

Боже. Боже. Боже.

— Расскажи мне о стратегии, Дин. Каков твой план относительно самой игры?

Он легко пожал мускулистыми, гладкими плечами, и мое сердце сжалось от знакомого движения.

— Я с нетерпением жду соревнований. Проверить себя в испытаниях... и против других игроков. Роман с участницами? Если понадобится. Все, что угодно, чтобы выйти на первое место, но я не собираюсь специально встречаться с девушкой.

Роман с участницами? Если понадобится.

Все, что угодно, чтобы выиграть.

Боже. Меня чуть не стошнило.

Этого не может быть на самом деле. Ни за что. Я отвернулась от видеозаписи, пока Дин продолжал подробно рассказывать о том, как он планировал флиртовать с девушками, чтобы продвинуться в игре. Его небрежный смех действовал мне на нервы, и я больше не могла этого выносить. Нащупала кнопку паузы и остановила запись. Это отразилось на лице Дина и его сонных, смеющихся глазах. Он выглядел чертовски сексуально.

Мне захотелось ударить его по лицу.

***

Два часа и дюжину интервью Дина спустя мое сердце было разбито на тысячу осколков. Парень, с которым я спала, — парень, от которого я сходила с ума, — использовал меня. Каждое рекламное интервью было либо о его прошлом в качестве олимпийского призера, либо о том, как он собирался стать главным пикапером в игре, чтобы использовать женщин в своих интересах, и когда он перестанет видеть преимущество? Он откажется от них.

И хотя поначалу я не хотела в это верить, его слова звучали правдиво снова и снова.

— Это моя цель — подцепить девушку-партнера, — говорил он на камеру с улыбкой. — Предпочтительно какую-нибудь симпатичную, но это не имеет значения. Мне нужно, чтобы она доверяла мне, и когда обведу ее вокруг пальца, я выиграю. А потом, когда она мне больше станет не нужна? — Он провел пальцем по шее классическим жестом. — Прощай. Финита. Это все обо мне в этой игре... но, конечно, девчонки не должны этого знать.

Я была такой дурой. Вспомнила шутку о том, что взрослый мужчина не может выглядеть мужественно в плавках. Он тогда так озадаченно посмотрел на меня. Я понятия не имела почему. «Теперь я знаю», — подумала, глядя на его фотографии в «Спортс Иллюстрейтед» в плавках и с медалями. У меня упало сердце.

***

Подавленная и несчастная, я провела следующие два дня с коробкой мороженого в руках и делая заметки в своих дневниках. Теперь, когда я вне шоу, мне предстояло проделать массу работы: закончить интервью, записать на пленку пресс-релизы, ответить на вопросы и написать заметки о том, как съемочная группа работала на съемочной площадке. Поскольку мне предстояло писать «секретное» разоблачение, я получила закулисную информацию практически обо всем — от того, как они придумывали испытания, до того, насколько большое влияние на самом деле имели продюсеры. Это было довольно откровенно.

Через два дня состоялось следующее голосование. Поскольку я была отстранена от участия в нем, мне не разрешили вернуться на остров, но позволили наблюдать через одну из камер в лагере. Хизер вылетела следующей — она не была удивлена ни в малейшей степени, судя по ее реакции. Я смотрела на лица моих бывших союзников — Ланы, Уилла, Леона и даже Дина — и они ничего не выражали, когда Хизер обняла их и ушла. Все прекрасно знали, почему Хизер уезжает. Дело не в том, что она плохо справлялась с испытаниями или раздражала в лагере. Она просто оказалась не в том союзе.

«По крайней мере, она предполагала, что ее ждет», — с отвращением подумала я. Мой взгляд остановился на ожерелье иммунитета, которое Дин носил на шее. Он ловко выигрывал это дело.

Через несколько часов Хизер появилась в лагере, предназначенном для присяжных. Я поприветствовала ее бутылкой вина и праздничной пиццей.

— Добро пожаловать в страну неудачников, — произнесла я с улыбкой.

— Оставь свою горечь у двери? — поддразнила она, устало опуская свой грязный рюкзак.

— Нет, горечь остается с тобой, — заметила я, ненавидя жесткие нотки, которые прокрались в мой голос. — Проходи. Выглядишь так, будто тебе не помешало бы что-нибудь поесть. — Я подвела ее к одному из столиков, заметив, насколько грязным было ее бикини по сравнению с моей веселой белой майкой и желтым саронгом. — Садись и расскажи мне обо всем, что произошло в лагере после моего ухода.

— О, много, — Хизер усмехнулась, потянувшись за куском пиццы еще до того, как села. Она откусила огромный кусок и принялась жевать с выражением блаженства на лице.

Я старалась быть терпеливой, пока она ела, хотя мне стало до смешного любопытно, что происходит в лагере. Неужели Дин расстроился из-за того, что я ушла? Или он один из тех, кто голосовал против меня?

В конце концов, Хизер проглотила и потянулась за другим ломтиком.

— В лагере просто безумие, — призналась она. — Лана ведет игру. Все прислушиваются к тому, что она говорит, и если ты не в ее особом клубе, ты исчезаешь.

Я старалась не обращать внимание на острую боль. Я думала, что состояла в клубе Ланы. Я отдала ей остатки своего арахисового масла и поделилась с ней своими секретами, и посмотрите, куда это меня привело.

— Значит, Лана голосовала против меня? — спросила я.

— Все они так голосовали, — согласилась Хизер. — Дин, Леон, Уилл, все. Лана говорит им, против кого голосовать, и они это делают.

Я вздрогнула. И Дин тоже?

— Значит, Дин в маленьком клубе?

— О да, — сказала Хизер с набитым ртом. — Мистер Золотые Медали? Определенно в клубе.

Мои глаза расширились от удивления.

— Ты знала, что он был олимпийцем?

— Трудно не знать, — сказала она с усмешкой. — Когда я впервые увидела, как он отплывает от лодки, сразу поняла, кто он такой. К тому же он очень запоминающийся. Такого не забудешь.

Стыд окрасил мое лицо. Очевидно, некоторые из нас так и сделали. Может, я бы запомнила его, если бы он написал книгу, а не позировал на передней стороне коробки с пшеницей.

— Я понятия не имела.

— Он убивает всех в испытаниях, — сказала Хизер, потянувшись за очередным ломтиком. Она поглощала еду, и я не могла ее винить. Два дня вне игры, но я все еще чувствовала желание есть каждые десять минут. — Дин всех обыгрывает. Ему повезло, что он в хороших отношениях с Ланой.

— Оу? — проговорила я, пытаясь выглядеть спокойной. — Они с Ланой близки?

— Теперь, когда ты ушла, очень, — подтвердила она, и ее слова кинжалом вонзились в мое сердце. — Каждый раз, когда кто-нибудь оборачивается, его голова оказывается рядом с головой Ланы, и они о чем-то шепчутся. Лана — главная, но мне интересно, насколько Дин приложил к этому руку. Возможно, гораздо больше, чем я предполагала.

Я тоже.

— Интересно, он тоже с ней спит?

Хизер подавилась пиццей.

— Ты спала с ним? — У нее отвисла челюсть, и я увидела недоеденный кусок пиццы. — Ты что, черт возьми, издеваешься надо мной? На камеру?

Мое лицо вспыхнуло от смущения.

— Я думала, все знают. Вы, ребята, дразнили нас этим еще тогда, когда мы объединились.

— О боже мой! — Ее глаза расширились. — Круто, мы думали, что он просто использует тебя, чтобы ты проголосовала. Ты выглядела совершенно влюбленной в него, и мы были убеждены... Ну... что это не так, понимаешь…

— Взаимно? — Я предположила. Эта мысль причинила мне гораздо большую боль, чем следовало бы. Я проигнорировала слезы, щипавшие мне глаза, и сама потянулась за куском пиццы.

— Они играют, чтобы выиграть, — сказала небрежно. — Думаю, я не могу их винить.

Но я вполне могла бы. И я это сделала. Дин и Лана играли ради победы, и они использовали меня. Никогда этого не забуду.

***

Проходили дни, игра продолжалась, и ложа проигравших постепенно наполнялась новыми людьми. Один за другим, племя сократилось до простого альянса, а затем появился Уилл, одинаково шокированный и обиженный тем, что его предала Лана.

Леон, Шанна, Лана и Дин составляли последнюю четверку в игре, и с каждым днем становились все более изможденными и грязными.

Я все еще считала Дина красивым. Я его ненавидела, но, наверное, мне все еще нравилось смотреть на него. Каждый человек, появившийся в лагере неудачников, рассказывал свою историю, но все их истории выстраивались в одну линию — Лана управляла шоу, а Дин сидел и позволял ей командовать. Тем временем Дин продолжал выигрывать в испытаниях. Они были неудержимым дуэтом, и казалось предрешенным, что они окажутся в финале вдвоем. Никто особенно не удивился, когда Шанна появилась у нас, а Леон через несколько дней.

Из-за постоянно увеличивающегося количества обязанностей у меня не было возможности проводить много времени с остальными выбывшими участниками. Во-первых, не хотела — я все еще была ужасно смущена тем, что меня обманул Дин. Это даже хорошо, потому что, когда участники узнали, что я здесь благодаря «Недельному обозревателю», они стали смотреть на меня недоверчиво, и их разговоры превратились в шепот — никто не хотел стать главой в моей книге. Я не могла их винить. Действительно не могла. Поэтому продолжала работать с командой, снимая основные моменты и просматривая записи, которые они мне разрешили, даже отправляясь на съемочную площадку, чтобы снять специальный телевизионный фильм о создании «Острова Выживания». И если я чувствовала себя немного одинокой и покинутой... что ж, это цена, которую я заплатила.

Довольно скоро пришло время для последнего совета племени. Для этого специального эпизода мы должны были одеться в нашу самую шикарную одежду и сидеть перед двумя оставшимися участниками и слушать, как они отвечают на вопросы. Затем мы проголосуем за победителя на тщательно продуманной церемонии.

А потом... домой. И шанс вернуться к своей прежней жизни. Я не могла дождаться. Я была бы в восторге, если бы никогда в жизни не увидела другого острова. Никогда.

Но это не помешало мне постараться выглядеть наилучшим образом для большого финала. Все выбывшие женщины собрались в единственной ванной комнате на вилле, нанося макияж и поправляя волосы (несмотря на подавляющую влажность). Я не стала исключением; хотела выглядеть как можно лучше, когда камера приблизится ко мне. Хотела, чтобы Дин увидел, какая я до смешного горячая, чистая, здоровая и привлекательная.

И я хотела, чтобы он хоть немного пожалел о том, что использовал меня.

Конечно, по сравнению с другими женщинами я была просто серой мышкой. Они все выглядели намного лучше, чем я, что казалось немного удручающе. Может я бы и не стала слишком много думать об этом, если бы не прошедшая мимо Шанна в бледной юбке-палантине, которая посрамила мое легкое островное платье.

Ну и ладно.

Когда мы привели себя в порядок и были готовы, нас отвели к фургону шоу и отвезли на дальнюю сторону острова, где все еще шла игра. Через несколько минут фургон припарковался, и мы высыпали наружу, члены жюри смеялись и были немного навеселе. Хмурый ассистент режиссера шикнул на нас, держа в руке планшет.

— Когда мы будем вызывать вас, нам нужно, чтобы вы вошли на место совета племени в том порядке, в котором выбыли. Эбби, это значит, что ты первая.

Я двинулась к началу очереди, поправляя руками платье. По сигналу продюсера выпрямилась, перебросила свои чистые, упругие волосы через плечо и вышла на сцену совета. Ее украсили для последнего совета. Костер горел между нами и двумя оставшимися соперниками, и тени от зажженных факелов усеивали огромную хижину, в которой мы держали совет племени. Деревянные маски покрывали стены, а пальмовые листья были разбросаны везде, добавляя атмосферу открытого пространства в интерьер, и мягкая островная музыка играла, чтобы создать настроение.

Я осторожно прошла вперед в своем маленьком зеленом платье, которое подчеркивало мои глаза и соответствовало моей единственной паре босоножек на каблуках на острове. Выход из темноты на яркий свет на мгновение ослепило меня, и я сосредоточилась на том, чтобы идти к месту, на которое указали мне продюсеры. Я прошла туда и элегантно села на резной деревянный табурет, затем скрестила длинные ноги, сложила руки и уставилась на своих врагов.

Лана и Дин выглядели грязными и измученными. Хрупкость Ланы казалась очевидна, но в ней скрывалась сила, и ее поза выглядела вызывающей. Мой взгляд скользнул к Дину. Он вел себя более непринужденно, опершись на одно колено и перенеся туда свой вес. Его щеки впали еще больше, чем я помнила, и его одежда была грязной, но он сидел прямо, когда я вошла, и взглядом следил за мной. Я проигнорировала его, моя спина напряглась от гнева, когда другие выбывшие участники вошли. Он попытался встретиться со мной глазами, но я отвела взгляд.

Чип улыбнулся всем нам, когда мы сели.

— Добро пожаловать на финальное голосование, — поприветствовал он финалистов своим лучшим голосом из игрового шоу. — Это было долгое путешествие — шесть недель на острове. За это время вы немного узнали друг о друге, и вы соревновались вместе. Вы упорно боролись, чтобы добраться туда, где вы находитесь, но вы сожгли не мало мостов на пути. Это неизбежно. А теперь их очередь судить вас. — Он повернулся к нам и одарил ослепительной улыбкой, отчего тени стали еще более зловещими. — У каждого из вас будет возможность задать пару вопросов двум последним участникам, а когда интервью закончится, вы проголосуете. Голосуйте за того, кого считаете достойным победы в два миллиона долларов. — Его глаза блеснули в свете факелов. — Понятно?

Присяжные кивнули.

— Давайте начнем с... — Чип полез в сумку и вытащил имя, написанное на морской раковине. Он перевернул его на ладони. — Леон. Встаньте и задавайте свои вопросы.

Большой татуированный мужчина двинулся вперед, и Лана повернулась, чтобы посмотреть на него. Я воспользовалась этим моментом, чтобы украдкой взглянуть на Дина.

Он все еще смотрел на меня. Взволнованная, я прервала зрительный контакт и посмотрела на Леона.

— Лана, — начал Леон, — ты заключала или не заключала союз со всеми нами на этом острове?

Она лукаво улыбнулась.

— Заключала. Сначала я подошла к Уиллу, а потом к Дину и Эбби, так как их лагерь был рядом с нашим. Потом, когда мы поменялись партнерами, я предложила заключить с тобой союз. И я попросила тебя привлечь твоего старого напарника, а Уилла — его. Тогда мне было легко подойти к остальным и предложить им то же самое — финал четырех. — Она слегка беззаботно пожала плечами. — Чтобы преуспеть в этой игре, придется немного соврать. Это неизбежно.

Леон повернулся к Дину и махнул рукой.

— Это правда? Тебе пришлось лгать, чтобы вырваться вперед в этой игре?

— Да, — тут же ответил Дин.

Моя бровь поползла вверх.

— Не хочешь уточнить? — Леон скрестил руки на груди и нахмурился.

Дин покачал головой:

— Нет.

Леон оглянулся на Чипа и вернулся на свое место.

— Хорошо, перейдем к следующему участнику. — Чип вытащил еще одну ракушку и осмотрел ее. — Эбби, ты следующая.

Мое сердце болезненно и нервно забилось. Я встала, разжала потные руки и вышла на середину сцены. Один из операторов увеличил изображение, и это заставило меня внезапно напрячься. С трудом сглотнув, встретилась взглядом с двумя соперниками, сидящими напротив меня у костра. У Ланы уверенная улыбка на лице, но я ожидала этого от нее. Она знала, как работать с людьми. Чего я никак не ожидала, так это улыбки на лице Дина. Его взгляд был собственническим, когда он рассматривал меня, его глаза блуждали по моей фигуре, и он улыбался, как будто у нас имелся общий секрет.

Мне захотелось стереть эту улыбку с его лица. Я откашлялась, сохраняя спокойное выражение лица, и сосредоточилась на этих двоих.

— Я начну с Дина, — проговорила я легко, тщательно контролируя свой голос. — Дин, ты трахнул меня, чтобы быть уверенным, что получишь мой голос?

Его улыбка сменилась хмурым выражением лица, а затем хмурым взглядом.

— Нет, конечно, нет.

Я тут же повернулась к Лане.

— Мой вопрос к тебе — он лжет?

Она взглянула на Дина, и легкая самодовольная улыбка тронула ее губы.

— Он сказал мне, что вешает тебе лапшу на уши ради твоего голоса.

— Стой, подожди минутку, — начал Дин.

Его перебил Чип.

— Мне очень жаль, Дин, но у тебя была возможность высказаться. Эбби, у тебя есть еще вопросы?

Почувствовала ледяной холод, когда посмотрела на них обоих. Мои глаза сузились на Дина, и я нахмурилась в ответ.

— Нет. Больше нет вопросов. Я узнала все, что хотела.

Я повернулась и пошла на свое место.

Остальные вопросы прошли для меня как в тумане. Крепко стиснула руки на коленях, чтобы не заплакать или не сделать что-нибудь в этом роде. Я так сосредоточилась на сохранении своего ледяного спокойствия, что Совет расплылся передо мной. Лана бойко отвечала на все вопросы, открыто признаваясь, что замышляла на своем пути к вершине. Дин, казалось, не был склонен отвечать так легко — его ответы звучали кратко и иногда сердито. Это напомнило мне о том, каким он был, когда мы только приехали на остров.

— Вот и все вопросы, — сказал Чип. — Теперь пришло время участникам проголосовать за того, кто должен получить приз. Эбби, мы начнем с тебя.

Я встала и осторожно подошла к месту для голосования. Там меня ждала стопка чистых грифельных досок, и я взяла одну, положила ее на стол и аккуратно написала на ней имя.

Оператор, ожидавший там, заговорил со мной:

— Не могла бы ты поднять свою грифельную доску и объяснить аудитории, почему проголосовала именно так?

Очень спокойно я подняла дощечку и показала имя.

«Лана».

— Я голосую за тебя, Лана, — проговорила я, не испытывая особой радости по этому поводу. Я просто устала, и мне было больно. — У тебя есть мой голос, потому что ты призналась во лжи, и ты никогда не пыталась залезть ко мне в трусы, чтобы получить то, что хотела в этой игре. Дин, я не проголосовала за тебя. — Мой голос угрожающе дрогнул, но я не стала обращать на это внимание, мои слова выплескивались сами собой в спешке, пока мой голос еще силен и я спокойна. — Уверена, что это разрушит все твои маленькие планы по мировому господству, и я надеюсь, что это так. Надеюсь, что ты переспал с каждой женщиной на этом острове, и надеюсь, что твой член после этого отвалится. Ты самый отвратительный мужчина, раз решил спать с женщиной только потому, что хотел ее голос. Вообще-то я думала, что под твоей красивой внешностью что-то есть, но, похоже, я самая большая идиотка на этом острове, верно? Больше нет. Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.

И я бросила грифельную доску в урну для голосования.

ГЛАВА 13

«Не могу дождаться, когда шоу закончится. И, может быть, мы снова станем нормальными. Мне не терпится поговорить с Эбби. Это были долгие три недели без нее. Я скучаю по ней».

— Дин Вудолл, последний день игры.

Как только был отдан последний голос, продюсеры приступили к работе. Выбывших участников разделили и увели, напомнив о нашем соглашении о неразглашении. Нам не разрешалось обсуждать наши голоса или что-либо о шоу, пока финал не выйдет в эфир по национальному телевидению через несколько месяцев. Каждому из участников назначили медиа-сопровождение, которое будет следовать за нами, как собака, пока мы не сядем в самолет и не продолжим нашу жизнь. Меня это вполне устраивало — я просто хотела вернуться домой.

Поэтому я тихо собрала свои вещи, закрыла комнату и последовала за своим эскортом на гравийную стоянку, где были припаркованы все машины шоу. Один или два участника уже уехали, и еще несколько готовились к отъезду. Я видела, как Чип болтал с одним из операторов. Несколько человек стояли позади, разговаривая, пока их сопровождающие журналисты ждали, анализируя каждое слово разговора с недовольным выражением на лицах. Рядом ждала Лана, и она нахмурилась при виде меня.

Я проигнорировала ее, забираясь на пассажирское сиденье ожидающего джипа.

— Подожди, — раздался знакомый голос, и я съежилась.

Дин бросился к моему джипу, сопровождаемый своим эскортом журналистов.

— Эбби? Я искал тебя. Нам нужно поговорить.

Я осмотрела свои ногти.

— Мне действительно нечего тебе сказать, Дин.

— Чушь собачья, — сказал он, и в его голосе послышались сердитые нотки. — Нам нужно поговорить о том, что произошло сегодня вечером на совете племени, потому что у меня такое впечатление, что ты злишься на меня...

— Никаких разговоров о голосовании, — рявкнул мой помощник по связям с прессой. — Вы связаны контрактом.

Я натянуто улыбнулась Дину.

— Прости. Тебе не повезло.

— Тогда дай мне свой номер телефона...

Отрицательно покачала головой.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Понимаешь?

Он бросил на меня потрясенный взгляд, и это подчеркнуло, насколько впалыми были его щеки. Он играл в эту игру намного дольше, чем я — это нечестно.

— Эбби, какого хрена?

— У нее есть все, что нужно для ее маленькой книжки, — крикнула Лана через дорогу. Мы оба повернулись к ней. Она смотрела на меня взглядом, в котором смешались раздражение и отвращение. — Или ты этого не знал, Дин? Она напишет отвратительную маленькую историю. Твоя партнерша по постели оказалась репортером.

Он отпрянул, как будто я больна.

— Ты что?

— Все верно, Дин Вудолл, мистер Олимпиец, — сказала я горьким, сердитым голосом. — Я пишу книгу для шоу. И я работаю на «Недельный обозреватель». Тебе не кажется, что мне будет, о чем написать?

Его челюсти сжались от гнева, и он посмотрел на Лану, а затем снова на меня.

— Не делай этого, Эбби.

Я издала жесткий, горький смешок.

— Не делать что? Не использовать тебя для удовлетворения своих амбиций? О, ирония судьбы. — Указала на нашу машину. — А теперь, если ты не возражаешь, я опаздываю на свой обратный рейс.

Дин сделал шаг или два назад, все еще с жестким блеском в глазах, стиснув зубы. Но он больше ничего не сказал, когда джип сдал назад и медленно уехал, оставив позади мое пребывание на «Острове Выживания».

Ассистентка взглянула на меня и весело улыбнулась.

— Спорим, ты будешь рада вернуться домой, а?

— В восторге, — подтвердила я голосом, который не отражал моего энтузиазма. Слезы грозили вырваться наружу, но я сдерживала их. Мне надоело плакать из-за Дина Вудолла.

***

— Я уже говорила тебе, что предпочитаю посмотреть шоу одна, — проговорила я своему другу в десятый раз за этот день, прижимая телефон к уху и плюхаясь на диван. Поджала под себя ноги. — Никакой команды поддержки, ничего. Я просто хочу иметь немного времени, чтобы впитать то, что я смотрю, без того, чтобы кто—то смотрел на меня. Ты ведь понимаешь, правда?

Тодд разочарованно хмыкнул в трубку.

— Наверное. Но ты позволишь мне допросить тебя завтра? Я больше почти не вижу тебя.

— Завтра за ланчем, — пообещала я. К тому времени уже должна привыкнуть к тем ужасам, которые покажут сегодня по телевизору. — Заплачу я.

— Ладно, — успокоился Тодд. Он болтал еще несколько минут, обсуждая работу и то, как все изменилось в офисе с тех пор, как я ушла. — Я все еще не могу поверить, Эбби, что ты отказалась от контракта на книгу и телепрограммы. Девочка, ты с ума сошла?

— О, они отдали его Чипу, — сказала я, махнув рукой в воздухе, хотя он не мог этого видеть. — Они ничего не заплатили мне вперед, так что пока я соглашаюсь не участвовать ни в каких конкурсах, это не проблема.

После записи продюсеры загнали меня в угол и попытались получить дополнительную информацию о моих отношениях с Дином для шоу. Они хотели использовать наш «роман» в качестве основной сюжетной линии и донимали меня, желая узнать подробности. Какие только можно. Очень личные детали. Когда я отказалась, они попытались подсластить сделку, предложив мне стать ведущей эксклюзивного выпуска, сделанного специально для «Острова Выживания». Я тоже отказалась. Мое сердце все еще болело.

Пребывание на «Острове Выживания» полностью разбило мое сердце, и потребовались месяцы, чтобы прийти в себя. Я все еще не уверена, что все прошло.

Я улыбнулась в трубку.

— Должно быть, я сошла с ума, если отказываюсь от предложений с большими деньгами? Я просто... не знаю. Я не хотела полоскать свое грязное белье? Достаточно того, что все будет показано по телевизору.

Он рассмеялся в ответ.

— Могу только представить, что увижу сегодня. Ты ведешь себя хитро и уклончиво, а это значит, что все еще хуже, чем я думал.

Он понятия не имел насколько. Нервное трепетание в моем животе, которое присутствовало всю последнюю неделю, продолжалось без остановки.

— Послушай, Тодд, шоу вот-вот начнется, так что я попрощаюсь с тобой, ладно?

— Завтра! Подробности за обедом! — напомнил он и повесил трубку.

Я свернулась калачиком на дальнем конце дивана в своей квартире, потянувшись за «Смектой», когда появились вступительные титры под аккомпанемент рева труб. Операторы смонтировали нарезку, показывая всех игроков, картинки сменяли друг друга на фоне увеличивающихся снимков дикой природы.

На экране появилось мое лицо, не загорелое и круглое, по сравнению с другими женщинами. Я светилась яркой, солнечной улыбкой, а мои каштановые, вьющиеся локоны были собраны в два хвостика, которые лежали на моих плечах. Я надела танкини, на котором написано мое имя ярко-розовым цветом, и оно было чистым и ярким. Видимо, это случилось до того, как мы высадились на острове. У меня не было возможности заострить внимание на том, как я выгляжу, потому что следующей на экране появилась фотография Дина. Это был кадр в движении, на котором он выходил из океана, и ручейки морской воды стекали по его загорелому животу. Он выглядел потрясающе.

Просто видя это, я впала в депрессию. Почему я вообще думала, что такой парень заинтересуется такой как я? Он был долбаным олимпийцем, если уж на то пошло. Мне стоило это предвидеть. В животе у меня недовольно заурчало, и я выпила еще «Смекты».

Затем началось шоу, разворачивающееся над кристально-голубыми водами океана, и приковало мое внимание. Я зачарованно смотрела, как голос Чипа за кадром объясняет правила игры. Камера увеличила изображение двадцати участников, карабкающихся за предметами роскоши по поверхности лодки, а затем безумная спешка, чтобы добраться до берега. От этого зрелища захватывало дух, и я приготовилась к увлекательному просмотру.

Через несколько минут после начала шоу стало очевидно, что операторы много времени уделяли моему лицу, и я съежилась от этой мысли. Камера продолжала увеличивать мой хмурый взгляд. Я сердито посмотрела на Чипа. Я хмуро посмотрела на остальных. Зло посмотрела на Дина, когда он выбрал меня в напарники. Мое лицо вспыхивало от смущения каждый раз, когда камера приближалась к моему телу, выражающему досаду и злость, с руками на бедрах. Неужели я действительно была так расстроена, что оказалась там?

Дин, похоже, тоже так думал. Камера переключилась на личное интервью, и Дин озадаченно почесал затылок.

— Эбби меня ненавидит. Не знаю, что я ей сделал, но она меня искренне ненавидит. Я думаю, что если бы она могла удержать меня под водой и утопить, она бы это сделала.

Я снова глотнула «Смекту». Где же интриги Дина? Где та часть, в которой он поклялся использовать меня, чтобы получить мой голос?

Вместо этого показали, как мы спали отдельно в ту ночь. У Дина было еще одно интервью на камеру, и он выразил свое недовольство тем, как мы реагировали друг на друга.

— Я просто хочу выиграть и преуспеть в этой игре, но не знаю, как поговорить с Эбби, чтобы она не рассердилась на меня. Как будто мы не можем разговаривать друг с другом без рычания. — Он печально улыбнулся в камеру. — Ей повезло, что она симпатичная, иначе я бы уже попросил замены товарища по команде.

Было больно смотреть, как камера показывает, как мы орем друг на друга, как проваливаем испытание и на краску, которую я бросила в него. Камера показала наши подавленные лица в первый день голосования, а затем наше удивление, когда мы не оказались первыми вылетевшими участниками.

Пошли титры, и я в шоке уставилась на экран.

Это просто хороший монтаж? Или Дин действительно не был тем монстром, за которого я его принимала?

***

Шли недели. Я следила за каждым эпизодом, как женщина, испытывающая жажду, зачарованная и испуганная одновременно. Как только каждая серия заканчивалась, я нажимала кнопку повтора на плеере и смотрела ее снова. Дни между эпизодами проходили мучительно медленно, и я обнаружила, что выслеживаю своих товарищей по несчастью в интернете, чтобы узнать, не поделился ли кто-нибудь информацией об игре. Все молчали, так как онлайн-контакт был запрещен до самого финала шоу. Я не потрудилась узнать чьи-либо номера, поэтому чувствовала себя изолированной, наблюдая за игрой.

Продолжая смотреть, я поняла, что была неправа во многих вещах.

Я съежилась, когда показали момент с арахисовым маслом на камеру — я даже не поняла, что оператор был рядом, записывая нас. Кадр сразу же перешел в исповедальню. Лицо Дина, угловатое и небритое, заполнило мой телевизор, и я почувствовала постыдную боль. Он был так красив, и его рот растянулся в кривой улыбке, которую я любила, как будто он смеялся над собой.

— Понятия не имею, зачем я слизывал арахисовое масло с ее пальца, — признался он в камеру. — Только что она просто стояла и дразнила меня, а в следующее мгновение я уже держал ее палец во рту, облизывал языком и возбуждался. И теперь я не могуперестать смотреть на то, как выглядит ее задница в этих бикини.

Я покраснела, но внутри у меня потеплело. По крайней мере, так чувствовала себя не только я. Влечение было взаимным.

Наши взаимные пререкания — и последующий флирт — были основной темой первых двух месяцев эпизодов. Наше бунгало, в котором мы ночевали в награду за победу в соревновании, очевидно, было снабжено камерами. К счастью, канал решил показать все со вкусом, и я только несколько раз съежилась от стыда, думая о том, что скажут мои родители, когда увидят этот эпизод.

С этого момента все стало еще хуже. Мы постоянно висели друг на друге, и камеры это показывали. Не было ни одного эпизода, когда бы мы не хихикали и не падали в объятия друг друга. Во время каждого кадра ночной съемки камера увеличивала наши ноги, сплетенные вместе и торчащие из нашего маленького укрытия.

Все было так очевидно и на это оказалось очень больно смотреть. Мы были так счастливы. По крайней мере, я была.

И, судя по его признаниям, Дин тоже.

Одно конкретное интервью потрясло меня. Это было после того, как мы прошли испытание и вернулись на наш пляж и провели время, просто болтая и смазывая друг друга маслом от насекомых. Мы немного поплескались в прибое, потом улеглись на пляже, я положила голову ему на плечо. Мы выглядели блаженно довольными. В кадре послышался голос Дина, рассказывающего в одном из своих интервью.

— Знаете, мне нравится Эбби. Мне очень нравится Эбби. Она отличается от большинства девушек, которых я когда-либо встречал. Я никогда не думал, что найду кого-то настолько упрямого и решительного... или что мне это понравится. Но она мне действительно нравится. Мне нравится слышать ее смех. Мне нравится ловить ее, когда она спотыкается или мило чихает. Мне нравится просыпаться рядом с ней. Когда мы только приехали сюда, я думал, что не смогу дождаться возвращения домой. Но... теперь я не уверен. Знаю лишь то, что хотел бы продолжать просыпаться рядом с ней.

Слезы полились из моих глаз и покатились по щекам. Это прекрасные слова. Но было ли это правдой?

Я начала нервничать, ожидая эпизода, который, как знала, должен произойти — объединение племен и большое предательство меня. В тот день, когда он выходил, я выключила телефон, запаслась «Смектой» и не вставала с дивана, на всякий случай, вдруг там будет реклама, в которой я увижу лицо Дина или нас снова смеющихся и обнимающихся.

Я уже давно жаждала увидеть эти моменты. Не была уверена, расстроит ли это меня или я расстроюсь от того, что никакого предательства не случилось.

Эпизод начался, и я смотрела, не отрывая взгляда от экрана, едва осмеливаясь дышать. Игра продолжалась, и я наблюдала, как моя лодыжка подвернулась на испытании, и Дин нес меня, гладил мои волосы и успокаивал. В этот момент все стало как в тумане от слез, и, наблюдая за советом племени, я не была удивлена результатами.

Дин поднес дощечку к камере. Он голосовал против Хизер.

Лана поднесла дощечку к камере. Там было написано: «Эбби». Она скорчила в камеру грустную гримасу, потом улыбнулась.

— Прости, девочка. Я люблю тебя до смерти, но вы с Дином слишком близки, и я хочу эти деньги для себя. Если разлучу вас двоих, я снова получу контроль над игрой, и у Дина не останется другого выбора, кроме как быть со мной до конца. Без обид.

Голоса были зачитаны. Вместо того чтобы приблизиться к моему лицу, камера разделила экран и показала мое лицо справа, Дина — слева. Я выглядела смущенной, когда зачитывали голоса, но реакция Дина была мгновенной. Он оказался потрясен, а потом пришел в ярость. Пока я смотрела, он наклонился и сразу же начал расспрашивать Лану, в то время как я ушла со сцены и вышла из игры.

Он не предавал меня. Лана солгала.

ГЛАВА 14

«Не понимаю, что случилось... Эбби даже не хочет со мной разговаривать. Что произошло, из-за чего она так расстроена? Я даже не могу приблизиться к ней без того, чтобы съемочная группа не ползла за нами, беспокоясь, что мы будем обсуждать последнее голосование. Я просто хочу побыть с ней пять минут, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. У нас все в порядке. Тьфу. Послушайте меня. Говорю, как плаксивая девчонка».

—Дин Вудолл, интервью после игры.

— Вы выходите через пять минут, — проревел помощник продюсера, проходя мимо с планшетом в руке. — Все убедитесь, что вы подключены и готовы к работе.

Я нервно заерзала на стуле, мой желудок сжался от ужаса. Через несколько минут включится свет. Я сидела в первом ряду двойной трибуны на сцене, искусно украшенной островным мотивом. Где-то в дальнем конце сцены сидели Лана и Дин. Как только зажжется свет, я окажусь лицом к лицу с ними прямо через сцену. Продюсеры позаботились об этом.

Какой кошмар!

Я чувствовала себя так, словно жила этим шоу последние несколько месяцев. Каждую неделю телевизор продолжал показывать мне то, что я не хотела видеть. Молчаливая ярость Дина на Лану, когда они вернулись с совета племени, где меня предали. Лана поспешно отступила, но ярость Дина не проходила. Ему потребовалось несколько дней, чтобы успокоиться, хотя он и скрывал это от других участников. Я вспомнила уверения Хизер, что он был в сговоре с Ланой, потому что постоянно был с ней. Признания Дина перед камерой показали правду: он был с ней все время только потому, что не доверял ей. Если он оставит ее в покое, она может сбежать и снова замышлять что-то против него. Так что Дин держался рядом с Ланой, не обращая внимания на слухи о них, которые летали вокруг.

Один эпизод был посвящен голосованию против Шанны. Она пыталась воздействовать своими чарами на Дина, чтобы остаться на острове. Я наблюдала, потягивая «Смекту», как модель выиграла испытание, получив в награду ночь в отеле. Она тут же пригласила Дина, что привело остальных в ярость. Я смотрела, как она села рядом с ним за обеденный стол, протянула руку и коснулась его колена. Ее улыбка была манящей. Тощая от голода и загорелая до черноты, Шанна все еще выглядела красивой. Я ожидала, что он заглотнет наживку. Вместо этого он со смехом отмахнулся от ее рук и пошел спать один. Его интервью оказалось полностью обо мне — как он скучал, и как он не хотел никого, кроме меня.

Я не была уверена, стало ли мне от этого лучше или хуже. Смесь того и другого.

Наконец пришло время финала, состоявшегося в Лос-Анджелесе. Меня привезли и держали взаперти в гостинице. На следующее утро меня нарядил профессиональный стилист и консультант по гардеробу. Для торжественного завершения шоу я надела простое белое коктейльное платье с высокой талией и глубоким вырезом и лентами на шее, которые завязывались сзади и оставляли спину обнаженной. Оно было прекрасно и оттеняло легкий загар, который я сохранила (и выровняла) еще долго после того, как шоу закончилось. На ногах простые белые лодочки на шпильках, длинные распущенные волосы ниспадали каскадом на плечи, а макияж подчеркивал зелень моих глаз. Я выглядела потрясающе.

Я хотела оказаться где угодно только не здесь.

Мое присутствие держали в секрете до финала — чтобы сохранить подлинную реакцию каждого на камеру, объяснил ассистент. На сцене было темно, когда участников-присяжных вывели на их места на трибунах с инструкциями не разговаривать, пока эпизод не закончится. Дина и Ланы нигде не было видно. Я нервно заерзала на стуле, желая поскорее покончить с этим.

Шоу началось, и я наблюдала за ним, с сжатым от беспокойства животом. Оно играло на большом экране над головой, и зрители молчали, восхищенно наблюдая за происходящим.

Показали Лану и Дина — единственных оставшихся участников, и сцена закончилась вместе с ними на пляже. Последнее интервью Ланы началось, и она весело улыбнулась в камеру, выглядя усталой и грязной. Она болтала о том, как скучает по дому и семье и готова вернуться в реальный мир... после того, как получит деньги, конечно, сказала она с усмешкой.

Затем камера переключилась на Дина. Он непринужденно улыбнулся в камеру, его угловатый подбородок обрамляла теперь уже темная борода. Он выглядел таким же измученным, как и Лана, но улыбнулся в ответ на вопрос.

— Ну, я еще не совсем готов покинуть остров. Но я с нетерпением жду встречи с Эбби.

На глаза навернулись слезы.

— Я скучал по времени, когда мы находились здесь с ней вместе. Мне больше нравилась эта игра, когда мы были вдвоем. Я чувствовал, что... ну, что я могу доверять ей, понимаете? Я не чувствовал себя так с тех пор, как она ушла. Кажется... — он заколебался, а затем слегка улыбнулся в камеру. — Странное ощущение, я думаю.

Оператор сказал что-то неразборчивое.

К моему удивлению, Дин покраснел. Он пожал плечами и отвернулся.

— Думаю, что еще слишком рано говорить о любви.

Мое сердце упало, услышав это.

Но Дин продолжал говорить.

— Но я знаю, что скучаю по ней и хочу увидеть ее снова. Хочу провести с ней время вдали от пляжа, в реальной жизни, и посмотреть, есть ли там что-то, понимаете? — Он пожал плечами. — Не могу это описать. Я просто... это... — он с минуту боролся, подыскивая нужные слова. Затем он щелкнул пальцами. — Знаете, в первые дни на острове я только и говорил, что о кофе и шоколаде. Мне хотелось сладкого. Я жаждал сладостей. Они были мне очень нужны, потому что не мог их получить. Вот как я сейчас отношусь к Эбби. Я жажду ее.

Я почувствовала, как мои щеки запылали в темноте, а затем раздалось недовольное урчание в животе. Я собиралась умереть от счастья.

Меня чуть не стошнило.

Показали еще несколько кадров джунглей. Лана и Дин на пляже, скребут кожу песком, чтобы привести себя в порядок перед окончательным голосованием. Лана и Дин болтали, пока доедали последнюю еду в лагере. Лана и Дин идут на финальное голосование.

Начало финального голосования. Улыбка Дина при виде меня потускнела, когда камера увеличила мой холодный яростный взгляд. Камера продолжала метаться между нами, записывая нашу реакцию, пока выбывшие участники задавали вопросы двум финалистам. Клипы были показаны не по порядку — и я догадывалась почему. Самое драматическое приберегли напоследок.

А потом наступил момент, которого я так боялась. В оцепенелом ужасе наблюдала, как я — на экране — нацарапала имя на грифельной доске и поднесла ее к камере.

— Я голосую за тебя, Лана. У тебя есть мой голос, потому что ты призналась во лжи, и ты никогда не пыталась залезть ко мне в трусы, чтобы получить то, что хотела в этой игре. Дин, я не проголосовала за тебя. Уверена, что это разрушит все твои маленькие планы по мировому господству, и я надеюсь, что это так. Надеюсь, что ты переспал с каждой женщиной на этом острове, и надеюсь, что твой член после этого отвалится. Ты самый отвратительный мужчина, раз решил спать с женщиной только потому, что хотел ее голос. Вообще-то думала, что под твоей красивой внешностью что-то есть, но, похоже, я самая большая идиотка на этом острове, верно? Больше нет. Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.

Моя тирада прозвучала еще хуже, чем я помнила. Горькая и злая, она лилась с экрана, мой голос звенел от стропил студии. Я съежилась, когда участники позади меня начали хихикать. Когда я — на экране — швырнула дощечку в ящик и затопала прочь, закрыла лицо руками в явном смущении.

Заиграла музыкальная тема, и зажегся свет. Публика начала аплодировать.

Я не поднимала глаз, все еще чувствуя себя крайне униженной. Я все испортила. Он был мне противен, и я ненавидела его, в то время как Дин был просто счастлив видеть меня снова.

Я не могла смотреть на него.

Голос Чипа загремел сквозь рев публики и музыку.

— Добро пожаловать на финал «Острова Выживания»! Сейчас мы объявим одного из этих двух участников победителем двух миллионов долларов!

Публика зааплодировала.

— А теперь, когда вы все так долго ждали... давайте зачитаем окончательный счет.

Я старательно отвела глаза, уставившись в пол, когда Чип начал перетасовывать грифельные доски.

— Первый голос... за Дина.

В зале раздались радостные возгласы. Мои нервы слегка дрогнули от надежды. Может, мой голос не будет иметь значения. Я с надеждой посмотрела на Чипа, не желая глядеть на Дина через сцену.

Чип поднял еще одну дощечку.

— Лана.

«Один голос не имеет значения», — сказала я себе. Один голос.

Следующий голос.

— Лана.

— Дин.

Я еще не видела своего почерка, и нервный, болезненный трепет снова начался в моем животе. В зале повисло напряжение, когда Чип вытащил следующую дощечку и осторожно перевернул ее.

— Лана.

— Дин.

Мелкий пот выступил на моем теле, когда Чип вытащил последнюю дощечку и задумчиво посмотрел на нее. В зале воцарилась полная тишина. Я перестала дышать, мой пульс тяжело бился в горле, пока ждала, что он раскроет мой голос. Словно притянутый невидимыми силами, мой взгляд скользнул к Дину, и я впервые увидела его с той последней ночи на острове.

Более бледный, чем глубокий островной, загар, волосы Дина снова были коротко подстрижены. Учитывая то, что я знала о нем сейчас, это меня не удивило. Но выглядел он потрясающе. Лицо чисто выбрито, на нем накрахмаленный серый костюм и зеленая рубашка с расстегнутым воротом. Он выглядел легко и непринужденно, несмотря на то, что мы были на сцене перед аудиторией и на национальном телевидении в придачу. Его осторожная улыбка была легкой и разрушительной одновременно.

Он посмотрел на меня. Наши взгляды встретились.

Я съежилась и отвела глаза.

— Последний голос... и наш победитель на «Острове Выживания»...

Меня охватила паника. Я не могла дышать. Мир закачался передо мной, чернота поползла вокруг моих глаз.

Я обернулась и увидела, как Чип медленно переворачивает последнюю дощечку, показывая мой сердитый почерк. Мой яростный голос раздался из громкоговорителей:

— Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.

Толпа разразилась радостными криками. Лана и Дин обнялись, и Лана подпрыгивала от возбуждения. Все на трибунах участников повставали и начали обнимать друг друга, когда Чип начал болтать в камеру, неся всякую ерунду, поскольку толпа сходила с ума от волнения.

Я встала. Мир перевернулся, и мой желудок был так расстроен, что я знала, что меня сейчас вырвет. Я не могла оставаться на сцене. Сорвала с себя микрофон и бросилась бежать. Как трусиха, я побежала, проталкиваясь сквозь толпу людей, чтобы попасть за кулисы. Подальше от огней, сверкающих в моих глазах, и от доказательств того, что я сделала.

Я обошлась Дину в два миллиона долларов. Всякая надежда когда-нибудь снова заговорить с ним исчезла.

Шаркая по заднему коридору, я проигнорировала помощников режиссера, которые толпились позади сцены, и прислонилась к прохладной кирпичной стене студии. Мимо меня проносились люди с микрофонами и камерами, повсюду были натянуты провода. Но теперь, когда оказалась вне сцены, я наконец смогла дышать.

Чтобы сделать все еще хуже, я начала плакать. Слезы наполнили мои глаза и потекли по лицу, и я несколько раз смахнула их. Это глупо. Я не собиралась плакать. Я не собиралась плакать. Я не собиралась чувствовать себя униженной и одинокой, как будто совершила самую большую ошибку в своей жизни, потому что слушала других. Я не собиралась плакать.

И все же я не могла остановить всхлип, вырвавшийся из моего горла. Притиснув руки к груди, прижалась к стене, чувствуя себя несчастной и пытаясь сдержать слезы. Может, они и не заметят, что я ушла. Может, они сделают перерыв на рекламу и дадут мне шанс прийти в себя, чтобы я не выходила туда с красными глазами и икотой. Может... теплая рука коснулась моей руки, проведя по обнаженной коже.

— Эй, эй... не плачь.

К моему ужасу, это был Дин. Я удивленно подняла глаза и снова провела рукой по щекам. Вблизи он казался еще более ошеломляюще красивым: ясные и яркие глаза, кожа с легким намеком на загар и потрясающая скульптурная челюсть, которая никогда не покидала моих снов. Мне очень хотелось поцеловать его. Вместо этого я разрыдалась еще сильнее.

Он притянул меня к своей груди. Теплые руки обвились вокруг меня, и он гладил мои волосы, пока я ревела. Осознав это, я заплакала еще сильнее. В объятиях Дина было так хорошо. Я не понимала, как сильно скучала по нему в последние несколько месяцев и какой преданной чувствовала себя, когда думала, что он использует меня.

Вот только он не предавал. Это заставило меня плакать еще сильнее.

— Эй, — сказал он тихим шепотом, поглаживая мои кудри. — Не плачь, Эбби. — Легонько похлопал меня по спине и поддразнил: — Это я должен реветь. Я только что потерял два миллиона долларов.

Я подавилась слезами и удивленно посмотрела на него.

— Это не смешно!

Дин улыбнулся мне сверху, пальцами коснувшись моих мокрых щек.

— Но заставило тебя перестать плакать?

Мое лицо слегка сморщилось от его сексуальной, игривой улыбки.

— Теперь ты, наверное, меня ненавидишь. Я говорила действительно ужасные вещи.

— Ты действительно говорила ужасные вещи, — согласился он. Когда я снова опустила глаза, он взял меня за подбородок и приподнял мое лицо, чтобы я снова посмотрела на него. — Но ты же не знала, что происходит.

Ужасное напряжение в моих плечах немного ослабло, и мои слезы высохли от его спокойного, успокаивающего голоса. Однако я не вырывалась из его объятий; мне слишком нравилось находиться там.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я дрожащим голосом.

Улыбка Дина стала застенчивой.

— Должен признаться, я не много рассказывал остальным, что происходит между нами. Это казалось немного личным, а потом тебя выгнали, и я так разозлился, что не мог рассуждать здраво. Но не мог позволить им увидеть это, иначе они проголосовали бы против меня тоже.

— Я помню... — тихо сказала я. Я видела все это по телевизору.

— После того, как ты ушла, я не понимал, почему ты так рассердилась на меня. Хизер отвела меня в сторону и попыталась пристыдить за то, что я спал с тобой, чтобы получить твой голос. Вот тогда-то я и начал понимать, что они тебе говорят. Я не понимал, что все они забивали тебе голову всеми этими историями обо мне и о том, как я просто использовал тебя, чтобы продвинуться вперед. Я поговорил со всеми, и все они сказали мне одно и то же — они думали, что я спал с тобой, чтобы получить твой голос, и были шокированы, когда сказал им, что то, что между нами происходило, было настоящим.

Я покраснела от этих слов.

— А потом они сказали, что ты репортер и работала над телевизионным спецвыпуском и книгой о закулисных сплетнях... — он позволил своему голосу затихнуть, предлагая мне заполнить остальное.

— Это правда, — согласилась я. — Я работала на «Недельный обозреватель» и именно так попала на шоу. Я никогда не подавала заявку. Не хотела участвовать в шоу, пока мой босс не заставила меня. Но когда вернулась домой, я не... не могла... — слегка пожала плечами. — Я не могу говорить о том, что произошло на острове. Это было вроде как... мое. Ну, ты понимаешь?

— Тебе стоило мне рассказать, — заверил Дин.

— А тебе стоило сказать мне, что ты олимпийский пловец, — парировала я.

— Я должен был многое тебе сказать, — признался он, снова притягивая меня к себе. Его лицо приблизилось к моему, и я увидела голубизну его глаз. — Мне стоило сказать тебе, что то, что у нас было, не просто какая-то уловка на острове, чтобы вырваться вперед, а что ты мне действительно нравишься. И что я хочу проводить с тобой больше времени, когда мы вернемся домой. Но когда ты ушла, у меня не было никакой возможности связаться с тобой.

Все шло совсем не так, как я ожидала. Я думала, он рассердится на меня. Никогда больше не захочет видеть. И вот он признается, что совершил ошибку? Дин Вудолл? Самый дерзкий мужчина на острове?

— Эбби?

— Что? — слабо спросила я.

— Ты... все еще хочешь попробовать еще раз? — Его губы изогнулись в самоуничижительной полуулыбке, которую я обожала. — Я бы с удовольствием провел с тобой время вне игры, на настоящем свидании.

— Но... два миллиона? — Я не могла забыть об этом. — Я просто... я стоила тебе целое состояние, Дин. Как ты можешь простить меня?

Он рассмеялся в ответ.

— Эбби, у меня есть несколько рекламных контрактов. Мне не нужны деньги шоу. У меня своих полно. — Дин провел пальцами по моей щеке, как будто не мог удержаться и должен прикоснуться ко мне. Его голос немного понизился. — Это единственная причина, по которой ты не хочешь встречаться со мной?

Я обхватила руками его голову, притягивая его рот к своему. После секундного колебания Дин крепко прижал меня к себе и начал горячо и жадно целовать меня. И вот все месяцы неопределенности растаяли, и не было ничего, кроме дразнящего языка Дина на моих губах.

Вокруг нас раздался оглушительный рев.

Мы оторвались друг от друга, и я уставилась на микрофон, висящий над нашими головами. Оператор ухмыльнулся нам из-за своей аппаратуры. Наше счастливое воссоединение было снято на камеру, и нас показывали по национальному телевидению. Полагаю.

Чип вышел из толпы, которая собралась, глядя на нас обоих, все еще обнимавших друг друга, сияющими глазами

— Похоже, у вас двоих счастливый финал, — пропел он. — Все хорошо, что хорошо кончается, и похоже, что все здесь сегодня победители.

Толпа зааплодировала. Рев был слышен даже за кулисами.

— Рекламная пауза, — крикнул ассистент, и Чип тут же потерял интерес и побрел прочь. Операторы удалились, и от нас убрали микрофон. К моему удивлению, толпа разошлась, оставив только улыбающегося Джима Мэтлока.

Он подошел к нам с широко раскрытыми руками.

— Прежде чем вы двое вернетесь на сцену и закончите финал, я просто хотел поблагодарить вас за то, что благодаря вам мы сняли классное развлекательное шоу. — Джим просиял, глядя на нас обоих. — Вы сделали этот сезон достойным просмотра, и рейтинги это доказывают.

Дин взял мою руку в свою, как будто не желая отпускать меня ни на секунду, и от этого у меня потеплело на душе.

— Спасибо, Джим, но думаю, что и Эбби, и я предпочли бы менее волнующий сезон. — Он одарил меня теплой улыбкой.

Я вернула ее, мое сердце было переполнено.

— В данный момент я бы не возражала против спокойного времяпрепровождения.

— Ну вот, — сказал Джим, всплеснув руками. — Интересно, что вы так говорите, потому что у меня есть к вам предложение. Как насчет того, чтобы вы двое объединились в команду для моего шоу "Кругосветка"?

Дин застонал одновременно со мной.

— Если вас это не интересует, как насчет реалити-шоу?..

— Нет, спасибо, — поспешно ответила я, сжимая руку Дина.

Он оттащил меня от Джима, качая головой.

— Я хочу провести следующие шесть месяцев с Эбби... без камер на наших лицах. — Прежде чем продюсер успел придумать еще один аргумент, Дин увел меня от него обратно к сцене, на которую мы были обязаны вернуться по контракту.

— Это правда? — сказала я его, когда мы выходили. — Ты хочешь провести следующие шесть месяцев со мной?

Дин улыбнулся мне, глядя сверху и притянул к себе, не заботясь о том, что мы на виду у толпы, и зрители снова начали аплодировать.

— Шесть месяцев — это только начало игры. Если мы будем хорошо работать в команде, я бы хотел, чтобы мы достигли объединения.

Я наклонила голову и посмотрела на него с печальной улыбкой.

— Я не очень хорошо разбираюсь в союзах, помнишь?

— Ты будешь со мной рядом, — сказал Дин и подарил мне долгий, страстный поцелуй.

Публика одобрительно взревела.

***

Где-то после полуночи вечеринка в честь окончания шоу подходила к концу. Как только у нас появилась свободная минутка, Дин схватил меня и потащил к такси.

— Ты остановилась в «Четырех временах года»? — спросил он меня, начав покусывать мое ухо.

— Второй этаж, — выдохнула я, впиваясь ногтями в его руки, когда его зубы задели мою чувствительную мочку уха. Мне это слишком понравилось. — А ты?

— Пятый этаж, — сказал он. — Хочешь остаться со мной на ночь? У меня номер люкс.

— Звучит неплохо.

Это действительно было так.

Мы промчались через вестибюль к лифту, не обращая внимания на тех немногих, кто пытался привлечь наше внимание. Мы покончили с «Островом Выживания», и теперь настало время для нашего личного воссоединения.

Как только дверь закрылась, губы Дина оказались на моих губах, а я начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Он поспешно сбросил пиджак и принялся развязывать бант у меня на шее.

— Боже, ты сегодня выглядела потрясающе. Я не мог оторвать от тебя глаз, — проговорил он между пылкими поцелуями моих обнаженных плеч. — Я думал, что ты сексуальна на острове, но ты просто сводишь меня с ума в этом платье.

— Тогда я должна его оставить, — поддразнила я, стягивая с него рубашку и любуясь на загорелую, мускулистую грудь, о которой мечтала последние полгода. Я вздохнула от удовольствия и провела руками по его прессу. — Ты такой красивый. Не представляю, что ты во мне нашел.

— Тебе следовало бы спросить, что я когда-либо находил в других девушках, — проговорил он, стягивая платье вниз и открывая мой лифчик. Он расстегнул передний крючок, обнажив мою грудь и уткнувшись носом в розовый сосок. — Хотя должен сказать, что твоя грудь потрясающая.

Я застонала от восторга, сжимая пальцами его волосы.

— Значит, я тебе нравлюсь только за сиськи? Типичный мужчина.

Он посмотрел вверх, продолжая обнимать меня за талию, удивлено.

— Так вот что ты обо мне думаешь?

Когда он выпрямился, я разволновалась. Неужели я уже все испортила?

— Ну, нет. Я просто...

Дин обхватил мое лицо.

— Эбби, ты мне нравишься, потому что я тебя уважаю. Ты одна из самых сильных девушек, которых я когда-либо встречал, и самая смешная. Я начал влюбляться в тебя в тот момент, когда ты оттолкнула меня и развела огонь для нас. Вот тогда-то я и понял, что ты не такая, как все.

Мой разум сосредоточился на одной части этой сладкой речи.

— Ты влюбляешься в меня?

Он снова нежно поцеловал меня в губы.

— Так и есть. Глупо думать, что ты влюбишься через три недели, но...

Я точно знала, что он имел в виду.

— Но эти трех недель хватило, — продолжила я, улыбаясь.

Это правда. Я знала о Дине и его характере больше, чем кто-либо другой. Знала, как хмурится его лицо, когда он несчастен, знала его игривую сторону. Знала, как он любит плавать в воде и как быстро выходит из себя, когда решает головоломки. Я знала, что он любит класть руку мне на живот, когда мы спим, и что он любит просыпаться рано. Знала, что он никогда в жизни не захочет съесть еще один кокос. Все это я узнала, проведя с ним наедине все эти три недели. И самое главное, я знала, что нам было хорошо вместе.

Поэтому я снова обняла его и подарила еще один долгий, восхитительный поцелуй.

— Что это значит? — спросил он

Я улыбнулась и наклонилась к нему.

— Пришло время для слияния.

***

Спустя шесть месяцев мы с Дином поженились на пляже на островах Кука. Одетые только в загар, саронги и сияющие улыбки, мы держались за руки на закате и стояли по щиколотку в прибое, когда один из местных жителей женил нас.

Телевизионщиков мы не пригласили.

Конец.

Notes

[

←1

]

*Героини американского сериала «Остров Гиллигана», где образ героини Мэри Энн — милой соседской девчонки противопоставляется героине Джинджер — красивой стерве, с богатым опытом

[

←2

]

Шуточный праздник, отмечаемый в первую субботу после 11 ноября. Согласно обычаю, в этот день мужчина—холостяк должен принять предложение о браке со стороны любой женщины. Сэди Хокинс — «охотница за мужчинами», героиня комикса [comic strip] (1934—77)

Оглавление

Джессика Клэр ГРЕШНЫЕ ИГРЫ Серия: «Игры», книга 1

ГЛАВА 1

Notes