О купальнях и водяных (СИ) [Татьяна Викторовна Тихонова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

   Дождь, мелкий, слепой, пробарабанив до обеда по парящему духотой саду, ушёл за дальний лес. После обеда с холодным борщом со сметаной, окрошкой с редькой, расстегаями с лещом, уткой с гречневой кашей, холодцом с хреном, карпом в сметане, ватрушками с малиной, блинами с творогом и ещё кое-какой мелочью, Свету, откинувшуюся на высокую спинку стула, сладко разморило. Самую малость.



  Её взгляд некоторое время блуждал по столу в поисках причины, по которой бы ей расхотелось спать. И упал на маман. Маман в своём кресле, во главе стола, клевала носом.



  И Света самым решительным образом запретила себе сделать то же самое. Но солнце припекало. Даже под полотняным навесом в мелких васильках по жёлтому полю было душно. Гудели жирные августовские мухи. И Света воскликнула:



  - Ах, какая жара!..



   Детский заливистый смех прервал её. Это по дороге шли дачники Мямлины. Отец семейства Мямлин шествовал в широких светлых штанах, штиблетах на босу ногу, в расшитой крестиком по краю рубахе. Мокрое полотенце висело на шее. Рядом с ним мелко семенила госпожа Мямлина под зонтиком. Дети - мальчики семи и шести лет в панамах, с удочками и ведёрками.



  "Как они шумны и восторженны", - подумала осуждающе Светлана, а вслух сказала:



  - Мямлины с купальни идут.



  Маман мирно спала, сложив руки на животе, издавая тоненький свистящий звук на выдохе. Голова её свесилась на грудь, чепец съехал на бок.



  - Вы, как хотите, маман, - настырно отодвинула стул и встала Света, - а я пойду купаться.



   Маман открыла глаза, пожевала губами и разморено ответила:



  - Право, Света, душа моя, - она вздохнула, просыпаясь: - Ты не должна одна ходить в купальню. Там всегда полно охальников. Мало ли что им придёт в голову при виде молодой девушки, купающейся в одиночестве.



  - Если дама прогуливается одна, это значит, всего лишь, маман, - Света возвысила многозначительно голос, - что эта дама вполне независима от глупых традиций и самостоятельна в суждениях!



  - Ах! - скептически улыбнулась маман. - Да, я же забыла, именно это оно и означает. Глашка!



   Глафира с багровым лицом от печного жара появилась из летней кухни.



  - Собери нам всё в купальню, - приказала маман, - да! И сбитню налей.



  - Дак, квас есть, - пожала плечами Глафира.



  - Сбитню, говорю, - маман прищурилась на Глафиру,- слышишь, аль нет?



  - Сбитню, так сбитню, - ответила равнодушно Глафира, и пошла в дом, ворча себе под нос, - что я, глухая, что ли? Кричат... Сами с утра приказали квасу в ледник поставить, я им и говорю, квасу, а оне мне - сбитню принеси, я же не глухая, а утром велели квасу...



  - Глашшшка, розог прикажу всыпать! - рявкнула ей в спину маман. - Вот дура-то, прости хосподи, - маман проснулась уже окончательно.





   Через самое большое полчаса Светлана пылила по улице в платье с декольте в рюшах и под розовым зонтом. За ней в шляпе с широкими полями плыла и отмахивалась от мух огромным шёлковым веером маман. Рядом с ней мела дорогу цветастой юбкой Глашка, тащившая корзину с полотенцами и сбитнем с ватрушками.



  - Это так пошло, маман, - протянула Света, когда увидела любимый матушкин "бабушкин" веер, - сегодня таких не носят. В моде теперь костяные. У Нины Коровиной, к примеру, из слоновой кости, в резных завитушечках...



  - Костяной, - хмыкнула маман, - вот и пусть Коровины костяным лицо корябают, а по мне, дак, лучше шёлкового и нет.



  Спор их продолжался и теперь. Только Светлана удалилась на безопасное расстояние, шла степенно впереди и шипела на маман через губу за плечо:



  - Вы, маман, совсем духу времени не чуете!



   И тут же с улыбкой раскланялась с Лизаветой Петровной Незавитиной с дочерьми.



   Незавитины, дачники из усадьбы через дорогу, тоже двигались в сторону пруда. Полковник Незавитин для жены, трёх дочерей и сына снимал усадьбу целиком. Сам наезжал в конце недели и потом монотонно раскачивался все выходные в кресле-качалке, на веранде с газетой. Там, за газетой, он иногда спал, иногда хохотал, тыча в страницу и крича: "Вот ведь сукины дети, что творят!" или кричал то же самое и вдруг в сердцах стукал свёрнутой в колбаску газетой по перилам веранды.



  Сын их, Владимир, наезжал редко. Но сегодня Светлана видела младшего Незавитина в усадьбе, и сердце её сладко пропустило один удар. Кроме того, незатейливая интрига заплелась в её голове. Она вдруг решила отчего-то, что Владимир уже видел её непременно - ведь Света просила Степана для этого перевесить её гамак под груши, что у самого забора. И представляла, как её васильковое милое платье мелькает между его перекладинами. Незавитин младший, конечно же, видел её, видел... И придёт в купальни.



  Она увлеклась своими мыслями и не расслышала, что ей сказала маман.



  - Душа моя, тебе голову напекло, - громко протянула та, - а всё моды ваши. Глафира, подай Светланушке панаму!



   В это самое время Незавитин младший поравнялся с маман. Его "здравствуйте" после маманового "подай Светланушке панаму" для Светланы было словно ушат холодной воды.



  - Ах, маман, сами вы... - Она задохнулась от обиды и выпалила: - Носите свою панаму!



  - Здрасьте, Светлана Андревна, - поравнялся с ней Незавитин младший и игриво хохотнул, обернувшись к маман: - Ну и жара сегодня, право, Христина Карловна. И вы тоже в купальни направляетесь?



   Света растерянно поняла, что для её ответного здрасьте в его болтовне места не осталось. А маман рассыпалась горошком от удовольствия:



  - И не говорите, господин Незавитин. Ха-ха-ха... Уж, и окрошки холодной едали, и свекольника с леднику, а всё равно зной такой, что нигде не укрыться. Вот я Светлане и говорю, как вы молодые можете - всё дома, да дома?! Ступай же, душа моя, на пруд, в купальни! А она мне - как же я, мама, одна пойду? Ах, Светланушка, солнце моё, чистое сердечко! Вот мне и пришлось по такому-то зною, в такую даль...



   Светлана, слушая матушкину речь, от такой несправедливости готова была разрыдаться. Сейчас Незавитин младший, этот хлюст московский, возомнит себе там, что она клуша деревенская и не ходит даже в купальни одна, без мамаши!



  А Незавитин, продолжая шагать в своих белых парусиновых туфлях рядом - это единственное, что видела от него Светлана из-под зонта, - охотно и громко отвечал:



  - Но, Светлана Андревна, право, никто вам там урону не нанесёт, только одна приятность - тёплая вода и такая прохлада! Разве что, русалки. Так они лицам женского полу не опасны. Я вот вчера вечером ходил на пруд...



   Он наклонился и заглядывал к Светлане под зонтик. Света подумала, что она теперь, должно быть, побагровела от зноя и обиды, и, решительно намереваясь скрыть следы этого, наклонила зонтик в сторону молодого человека, едва не воткнув острый деревянный кончик младшему Незавитину в глаз.



  - Ой! - ойкнул Владимир, прищурившись.



  - Ах! - смутилась Света, выглядывая на этот странный звук из-за зонтика.



   Маман колыхалась от удовольствия, глядя на сконфуженные лица молодых людей.



  - Ха-ха, это ничего, - издал короткий смешок не очень искренне Владимир, оставляя один глаз прикрытым, а потом открывая его и громко смеясь: - ничего-ничего, вот видите, мой глаз цел! Цел!



  - Ах, право, - протянула Света, глядя в смеющиеся глаза молодого человека, улыбаясь и тая: - право слово, я так рада, что всё обошлось!



  - Обошлось-обошлось, не сомневайтесь!



  Незавитин младший помахал им рукой и отправился догонять своих. Ведь Лизавета Петровна уже оборачивалась два раза, старшая дочь Ляля - три, средняя, Мария - два, а младшая, вертушка Софи - пять раз.



  Светлана была счастлива этим. Кроме того, ей удалось наколоть на зонтик самого городского щёголя Незавитина младшего. Нина лопнет от зависти, когда она ей расскажет всё в подробностях.



   Дорога вилась жёлтой полосой к пруду, заросшему по правому берегу камышами. Пыль висела в горячем воздухе, и, казалось, даже скрипела на зубах. Ржаво-коричневый кобчик парил над путешественниками и иногда протяжно и пронзительно всхлипывал. Звенели кузнечики, и жирная зелёная саранча вдруг выпрыгивала в дорожную, перемолотую сотнями ног пыль.



   Но вот почувствовалась близость воды. Запахло сыростью, мокрым деревом и разнотравьем. Две купальни, мужская и женская, виднелись у берега. Голоса, как рои в пчелиных ульях, гудели в них. Незавитины первыми достигли желанного рубежа, разделились на мужскую и женскую группы и степенно прошли в купальни.



   Светлана ещё видела белую щегольскую рубашку Владимира, видела, как он начал расстёгивать её на груди... и вот Незавитин младший окончательно исчез за синим бортом. Она вздохнула и последовала за маман.



   В купальне было сумрачно. От влажной духоты кожа сразу покрылась капельками пота. Блики воды играли на стенах и лицах. На лавках лежали одежды, мокрые и сухие полотенца, сидели две разморённые от зноя прислуги, ожидавшие хозяек. Слышался смех с пруда. Незавитины расположились в правом углу.



  - Ну вот, я так и думала, - выдохнула шёпотом в спину матери Светлана, - наше место заняли эти городские.



  - Ну, так что ж, - пропела маман громко, - место занято, так это же ничего. Разве ж нам жалко...



   Села демонстративно в противоположный угол на лавку и принялась расстёгивать лиф платья. Глафира, взгромоздив корзину со сбитнем и полотенцами рядом, стала помогать хозяйке.



   Света раздевалась сама и угрюмо поглядывала в сторону захватчиков. Незавитины разболокались шумно, роняя кружевные сорочки, пояски, подвязки, жеманно теребили пуговки и отворачивались от всех. Свете было смешно. Чего уж воротиться-то, ведь всё едино, чтобы в воду войти, придётся повернуться.



  - А ты слышала о водяном? - вдруг громко прошептала младшей сестре тощая Ляля, её лопатки торчали, как сложенные куриные крылышки, на худой спине. - Говорят, здесь кругом, в стенах и полу, дырки и он в них подглядывает.



   Младшая Софи взвизгнула и забралась на лавку с ногами. Она была уже в голубом купальном платье с отложным воротничком и панталонах.



  - Я слышала только про русалок, - невозмутимо сказала Мария, она не отворачивалась и не пряталась, сидела в одной сорочке, распустив волосы по голым плечам и не торопилась переодеваться, - они хватают за ноги в воде.



  - Совсем запугали Софи, перестаньте, - рассмеялась Лизавета Петровна, глядя на младшую, - пойдёмте купаться, дети. Мария, ты такая копуша! Догоняй же...



   Незавитина старшая, костистая и высокая дама, не надела купального костюма, она была в свободного покроя платье в мелкий цветочек по белому полю с глухим воротничком, чулках и туфлях с ремешками, плотно охватывающими щиколотки. Приветливо оглянувшись на маман, она улыбнулась:



  - Последний раз купалась на Водах, не думала, что буду купаться здесь, но нынче такая жара.



  - Да, погоды нынче знойные стоят, дожди редкие и больше моросливые, - словоохотливо откликнулась маман, обращение богатой соседки льстило ей, и она продолжала: - сад сохнет, и виды на урожай яблок и репы плохие.



   Маман позволила Глафире надеть на её большое белое и рыхлое тело просторный сарафан, чулки, поверх чулок - панталоны и кружевную накидку на плечи с завязкой под горлышко - от конфуза.



   Две мамаши плюхнулись в воду почти одновременно, но по-разному. Костлявая и высокая Незавитина сошла медленно, держась за перила, долго стояла в воде, привыкая. Присела и поплыла, как-то незаметно перебирая руками и ногами. Христина же Карловна долго толклась позади жеманной дачницы и чертыхалась в душе, понимая, что не может никак обойти её, не толкнув ненароком на узкой лестнице. Но улучила момент, поскользнулась на последней ступеньке и плюхнулась, почти в один миг с собеседницей, обдав её веером брызг. В воде они разошлись чинно в разные стороны, рисуя на девственной зелёной глади пруда широкие борозды.



   Светлана хмыкнула, встретившись глазами с Софи.



  - Я про русалок тоже слышала, - меланхолично сказала она, сидя в панталонах и кисейной сорочке с тонкими лямочками, - но говорят, что они лицам женского полу не страшны, - важно добавила она и замолчала.



   Она увидела позади Софьиной головы дырку. Дырка светилась солнцем и этим самым обозначила для Светы своё существование. Но ещё Света даже не успела высказаться по этому поводу, как в дырке стало темно. И Светлана поняла, что на неё смотрит чей-то глаз. Он шевелился, крутился в разные стороны.



   Света даже открыла рот, чтобы закричать. Но передумала. Мысль странная поразила её. А что, если это... он пришёл посмотреть на неё. И сейчас растерялся, увидев её, Свету, свой кумир, прямо напротив себя.



   Светина шея приняла странный прихотливый изгиб. Света опустила глаза и подумала "эта сорочка всегда мне шла... ах, надо было у Нины Коровиной в купальню веер взять... эта Софи... она мне закрывает дырку своей головой!"



  - Что это вас будто мешком пыльным по голове стукнули? - флегматично спросила средняя Незавитина, сплетая русую косу, глядя на Свету.



  - Это её водяной заколдовал, - Ляля, еле сдерживая смех, покосилась на Софи.



  - А какой он этот водяной? - проблеяла дрожащим голоском Софи.



  - Старый, похожий на козла, - Мария сплела уже косу и надела купальное платье абрикосового тону, что было ей очень к лицу, - он делает вот так: беее.



   Когда она переодевалась, Свете мучительно хотелось, чтобы она это сделала побыстрее. Всё-таки Незавитина средняя была очень хороша. Молочно-белая кожа в мелких веснушках и светлые, ромашкового тону волосы... Ах, они же брат и сестра! Света даже улыбнулась своим глупым мыслям. Ей заметно полегчало.



   Мария же затрясла головой, блеяла чудно и, кривляясь, приблизила лицо к сестре. Софи замахала на неё руками:



  - Не надо, Мари, я боюсь!



   Девочка чуть не плакала. За стенкой купальни послышался неясный шорох.



   Сёстры замолчали и переглянулись. Ляля, проследив глазами за замороженным взглядом Светланы, уставилась на дырку с глазом. Глаз исчез.



  - Кто-то подглядывает, - шёпотом сказала Ляля и воткнула палец в дырку.



   Все молчали и смотрели на неё. А она вдруг покраснела и выдернула палец.



  - Что?! - воскликнули они в один голос.



   Света увидела, как прислуга, добродушная женщина, в бисеринках пота и в сарафане, прячет улыбку. Глафира, свесив голову на плечо, дремала.



   Ляля, как назло, красная, как свёкла, молчала. А в полосах света между досками пола мелькнуло длинное и тёмное. Оно выгнулось и толкнулось тяжело и с плеском в пол.



  Света видела, как завизжали Софи и Ляля, и бросились в воду, шарахнувшись подальше от купальни. Мария сиганула в пруд молча, её накрыло с головой и, вырвавшись на поверхность, она закричала громко и смешно, просто выкрикивая: "А! А! А!"



   Светлана же всматривалась в неясные тени под ногами, торопливо взглядывала на дырку в стене купальни и опять в пол.



  - Что это вы, барышня, в пол уткнулись, будто что потеряли там? - спросила Глафира.



   Она проснулась от визга сорвавшихся с какой-то дури в воду барышень.



  - От ведь, прорва какая, как орут, - ворчала она себе под нос, наблюдая ошарашено за Светланой.



   Свете стало неловко от взгляда Глашки и она, накинув купальное платье, стала спускаться. Остановилась на последней ступеньке, уже в воде.



   Головы девиц торчали, как поплавки, правее, мамаши патрулировали по левую сторону.



   Тут чьи-то ледяные руки скользнули по щиколоткам Светланы. Светино сердце покатилось куда-то, ей показалось, что в пятки.



  Глаза Светы, должно быть, стали очень выразительными, потому что маман на неё теперь удивлённо смотрела, встревожено вытянувшись солдатиком.



  Света же чуяла, как ледяные руки поползли кверху. Доползли до коленей, погладили их. Света закрыла глаза и замерла, отдавшись на волю истязателя и, затаив дыхание, пыталась предугадать, что будет дальше.



  А руки неожиданно дёрнули её.



  Светлана, невыразительно как-то хакнув, вскрикнув:



  - Вааадянооой!



  Шлёпнулась в воду. Пошла ко дну и увидела длинную, тёмную тень, уходившую под пол купальни. Страх сковал Светлану и потянул её дальше, в илистую холодную муть. Свете стало жаль себя, и она зажмурилась. Жизнь короткая и славная замелькала перед глазами: пронеслись маман с кренделем в руках, Глашка с половником, Светина детская в обоях в анютиных глазках и отчего-то младший Незавитин. Это последнее лицо держалось дольше прочих перед её тускнеющим от пытавшихся навернуться слез взглядом...



  Но что-то Свету вдруг больно выдернуло на поверхность. И маман, держа её за косу, проговорила, покачивая мокрой головой:



  - Ну, и напугала ты нас, душа моя! Володька это Незавитин, а никакой не водяной. Вот ужо Лизавета Петровна выговаривает ему...



   Света только сейчас услышала какой-то шум. Дивная картина предстала её помутневшему от утопления взору. Лизавета Петровна, придерживая мокрые юбки, махала рукой и кричала что-то, стоя на мелководье у борта мужской купальни. А сёстры Незавитины хохотали, вися поплавками в воде по левому флангу от них с маман. В фарватере мужской купальни выстроились головы любопытствующих лиц мужского полу.



  Тут Света поняла, что ей больно, и вспомнила, что маман держит её косу в кулаке.



  - Ах, оставьте, маман! - воскликнула она, выдёргивая косу. - Вечно вы!..





   Вечер тёплый, пахнувший смородиновым листом и малосольными огурцами, прошёл тихо. Света задумчиво сидела в своей комнате у окна, перекинув косу через плечо и расплетая её и сплетая до тонюсенькой прядочки. Мысли её были тихи, как вода в пруду. Да она и не думала ни о чём, она слушала. Из окна слышался громкий смех на соседней даче. Вот Ляля что-то говорит, вот Софи, а вот Володька Незавитин... Смеётся. И руки, ледяные цепкие, вспомнились ей. Он любит её, да, теперь она знала это наверняка.