Пассажир без билета [Александр Борисович Аронов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Александр Аронов Пассажир без билета
Пролог Странное происшествие в цирке «Аэрос» осенью 1956 года
Советский цирк, гастролирующий в Лейпциге, давал шефское представление для воинов, своих земляков. — Нашу программу мы начинаем с выступления эквилибриста Льва Осинского — фронтовика-орденоносца, бывшего сержанта противотанковой артиллерии! — объявил ведущий. На манеже установили белоснежную колонну-пьедестал высотой в два с половиной метра. Погас свет, и прожекторы осветили статую, застывшую на колонне. Вот она ожила. Осинский нагнулся, оперся правой ладонью о пьедестал, медленно выжал стойку, легко перешел во «флажок». Солдаты дружно зааплодировали. Артист снова исполнил стойку на одной руке. Из пьедестала начал выдвигаться длинный, тонкий стержень, поднимая артиста в стойке все выше и выше к куполу, опутанному сетью тросов и трапеций… На уровне второго этажа стержень стал вращаться. Все быстрее и быстрее. Продолжая стоять на правой руке, Осинский плавно описал левой несколько кругов в такт вальса. Снова раздались аплодисменты. Сейчас стержень должен остановиться, уйти внутрь пьедестала, а артист — встать на ноги и раскланяться… Свет погас неожиданно. Мотор остановился так резко, что Осинский чуть не потерял равновесие. «Что случилось?..» Умолк оркестр. В амфитеатре кто-то ахнул. Зрители заволновались. Прошла минута. В кромешной тьме артист продолжал стоять на одной руке на верхушке длинного, дрожащего стержня. Загорелась спичка, вторая, третья… Одна за другой они вспыхивали в разных концах зала. Осинский слышал, как в наступившей тишине солдатские руки торопливо похлопывали по карманам, нащупывали коробки. «Спуститься по стержню невозможно: он весь в масле… Сорвешься… Что делать?..». Стержень уже ходил ходуном во все стороны. Рука затекла. В глазах рябило от вспыхивающих то тут, то там огоньков. Кто-то поджег газету, еще одну, еще… Осинский почувствовал запах гари. В глаза резко ударил луч карманного фонарика. Осинский до боли зажмурился, чудом удержав равновесие. — Саша! Лестницу! — вдруг сообразил он. — Она за кулисами, у выхода. Униформист Андреев бросился за кулисы, чиркнул спичкой. Лестницы не было! А ведь он только что поставил ее сюда. Андреев обежал все закулисное помещение. Лестница исчезла. Прошла еще минута. У Осинского кружилась голова. Цирк поплыл, закачался из стороны в сторону. «Сейчас упаду!.. Больше не выдержу!.. Где же Саша?..» А униформист ощупью, натыкаясь в темноте на аппаратуру, разыскивал выход из-за кулис в пожарную комнату. «Буду считать до пятидесяти, до ста, до тысячи — до тех пор, пока не принесут эту проклятую лестницу!» — Свет! Дайте свет! — кричали солдаты. В пожарной комнате лестницы не оказалось. Андреев, покраснев от натуги, отчаянно жестикулируя, кричал немцу-пожарнику: — Лестница! Понимаете, лестница! Где в цирке еще есть лестница? — Gibt es im Zirkus noch Leitern[1]? — в свою очередь, закричал немец, волнуясь не менее униформиста. — Ja, ja[2]! — Я? Я? — радостно воскликнул униформист Андреев. — Где? Где? — Ja, aber nur weit im Hof. Hol Sie schneller her[3]! — крикнул пожарный и первым бросился вниз по ступенькам. «Пятьдесят пять… Пятьдесят шесть… Пятьдесят семь…» — Свет! — ревел цирк. «Сто десять… Сто одиннадцать… Сто двенадцать…» Внизу у колонны раздались крики. Запыхавшиеся униформист и немец-пожарник притащили лестницу. Осинский с трудом отдышался и с переводчиком направился к электробудке. В ней сидел молодой худощавый немец. — Что случилось? Почему погас свет? — спросил переводчик. — Испорчено! Капут! — ответил электрик, виновато улыбаясь и показывая на пробку. Осинский вывернул пробку, проверил ее — цела! Электрик побледнел. Он никак не ожидал этой проверки. — Нет! Нет! Другая! Осинский вывернул и другую. Цела! И третья цела! Все пробки были целыми. В будку ворвался взбешенный директор цирка «Аэрос» Лангельфельд и схватил электрика за ворот с такой силой, что затрещала рубаха. — Ты ест мерзавец! Ты ест сволочь! — закричал он и отшвырнул парня в угол, на корзину с лампочками. — Не волнуйтесь, герр Осинский! Мы будем знать, кто таскаль лестниц, зачем таскаль, когда таскаль! Я ест не только директор, не только трессер слони, я ест детектив! За кулисами, у гардеробных, Осинского ожидали взволнованные солдаты: — Что случилось? В чем дело? — Ничего особенного, ребята. Небольшая авария, перегорели пробки. Солдаты не расходились, восторженно разглядывая Осинского. — Автограф у вас можно попросить? — Конечно, можно. С удовольствием. К артисту протянулись руки с записными книжками, карандашами, самопишущими ручками.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Последние комментарии
8 часов 31 минут назад
17 часов 23 минут назад
17 часов 26 минут назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 4 часов назад
3 дней 5 часов назад