1600 лет под водой [Тед Фалькон-Баркер] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


Фалькон-Баркер
1600 ЛЕТ ПОД ВОДОЙ

*
Главная редакция

географической литературы


Ted Falcon-Barker

1600 years under the sea

New York, 1964


Перевод с английского А. С. Розенцвейга


М., «Мысль», 1967

Глава I Первая находка

Я соскользнул с трапа. Легкий всплеск — поверхность воды сомкнулась над головой, и я стал плавно погружаться в берилловую глубь. Встречай меня, Эпидавр! Я первый гость твой за шестнадцать столетий! Если поблизости и слонялись акулы, то, наверное, велико было их изумление при виде призрака, который, будто спустившись к ним с небес, парил меж островерхих крыш древнего города!

В то утро мы избороздили бухту вдоль и поперек. С правого борта к яхте был пришвартован резиновый плотик со стеклянным дном, на котором плыл Ханс, а у левого борта стояла Бел с аквалангом и в маске, готовая ринуться вниз по первому сигналу. Видимость была ничтожной, дно едва-едва просматривалось, а о том, чтобы осмотреть глубинную часть бухты, нечего было и думать, во всяком случае до более солнечных дней.

Несколько грузил с ярко раскрашенными поплавками лежали на палубе, дожидаясь своего часа: они вылетят за борт, как только покажется что-нибудь стоящее, но… за три часа напряженного наблюдения мы не увидели ничего интересного — лишь нескончаемые кущи струящихся водорослей да несколько светлых островков песка и ила на дне. А потом похолодало, и начался дождь. Согласитесь, не очень обнадеживающее начало. И вдруг… по крику Ханса я швыряю поплавок за борт и одним усилием выбрасываю рядом с ним якорь. Эхолот показывает около одиннадцати метров.

Ханс и Бел торопливо вскарабкались на палубу и натянули многочисленные доспехи. Я сделал то же самое…

Какая-то рыба подплыла во всем яркоцветье своей пестрой чешуи и ткнулась мне в живот толстыми выпяченными губами. Это губан. Любопытный обитатель средиземноморских глубин бросал вызов самой смерти; он отважно покинул свое убежище в скалах, чтобы взглянуть на уродливого пришельца из другого мира. Возможно, в душе его жил исследователь. Что ж, приятель, ты достоин всяческого уважения и сочувствия.

Я расстался с ним резким толчком, когда, отчаянно барахтаясь, пытался оторвать свое распростертое тело от жесткой постели морского дна. Взяв, по всей видимости, слишком много груза, я, как это часто бывает в таких случаях, оказался плотно прижатым к слою ила на дне. Когда же мне удалось наконец выбраться из пены морской, темное марево взметнувшейся мути уже поглотило все вокруг. Выждав, пока оно осядет, я осмотрелся. Было довольно грустно и пустынно. Что-то Бел слишком копается… Обычно она прыгает сразу же за мной. Может быть, что-нибудь не в порядке с костюмом? Я снова огляделся. Ага, вот и она плавно скользит слева, оставляя позади себя шлейф серебристых пузырьков. Я посмотрел на компас у запястья. Мы ведь решили начать с южной оконечности бухты — о’кей, это и есть юг. Бел заметила меня и готова плыть следом. Я мягко двигаюсь вперед, прижав руки к бедрам. Дышать равномерно… без лишних движений, только плавно перебирать ногами — надо подольше сохранить драгоценный запас воздуха в акваланге.

Я плыл все дальше. Пока ничего нового, ничего, что мне не приходилось бы видеть на морском дне в самых различных местах: от студеных вод Саутгемптона до изнуряющего пекла Новой Гвинеи.

Бел плыла немного позади и чуть выше: одно из наших непреложных правил гласит, что никто не смеет нырять без своего ведомого.

Но вот на дне выступ странной формы. Один из углов заострен, будто это люлька, забытая кем-то на морском дне. Впрочем, комендант гавани уверял, что никаких работ в бухте не велось. Я решил поглядеть, что бы это могло быть. Боже мой, просто-напросто дохлая лошадь, или, точнее, то, что от нее осталось.

— Что ты там увидел? — накинулся на меня Ханс, когда мы всплыли.

— Лошадь, — с отвращением сказала Бел. Мы нырнули еще раза два и обнаружили несколько подозрительных выступов на морском дне. Их мы исследуем позднее, а сейчас назад, к месту якорной стоянки.

На следующее утро пришлось подняться чуть свет, так как Бел предстояло кое-что закупить в городе. Но прежде чем ей удалось собраться, нагрянули первые посетители: наш ученый друг — профессор и с ним еще некто решили нанести нам утренний визит.

— Доброе утро, коллеги, — заорал профессор. — А вы, я смотрю, ранние пташки. Вот захватил с собой приятеля, просто так, познакомиться с вами. Кстати, что это вы там нашли вчера?

— Мертвую лошадь, — ответил Ханс.

Ответ, казалось, поразил его.

— Площадь? Боже мой! Очень, очень интересно! Они отыскали площадь! — проревел он прямо в ухо своему, по всей видимости, глухому спутнику.

— Да, да. Большое спасибо! — произнес тот, обращаясь к