Наши клинки остры! (СИ) [СкальдЪ] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Наши клинки остры!

Глава 1. Возвращение домой

— Гляньте, милорд, вон холм Висельника, а значит и Дредфорт совсем близко, — сказал капитан — невысокий и веснушчатый мужчина по имени Зорни Дорест. Он зажал одну ноздрю и шумно высморкался за борт, после чего достал платок и вытер нос. — Небось, соскучились по дому-то?

Дед капитана родился в Браавосе. Он и его сын всю жизнь служили Болтонам, а сам Зорни повторил путь предков и уже лет двадцать выполнял поручения лорда Русе. За это время капитан успел обзавестись семьей в Дредфорте и вырастить детей — таких же мореходов, как и весь их род. Сейчас он командовал небольшой галеей, носившей название «Стерва».

Служба Дореста не была особо тяжелой. Дредфорт никогда не держал большого флота, обходясь одним или двумя боевыми кораблями и дюжиной рыбачьих лодок. В настоящее время из серьезных кораблей в замке вообще осталась одна «Стерва». Эта галея с периодичностью раз в два месяца охраняла сплавляемую по реке Рыдальнице баржу с грузом, которым приторговывали Болтоны. Груз обычно доставлялся до Белой Гавани, после чего корабль возвращался обратно. Еще иной раз приходилось отвезти лорда Болтона в то или иное место на побережье. Вот и все заботы.

— Да, соскучился, — ответил худощавый, с бледной кожей, парень. Он находился рядом с капитаном и для равновесия придерживался рукой за канат, протянувшийся к верхушке мачты. Его глаза — бесцветные, как льдинки, смотрели вперед с тщательно скрываемым волнением и предвкушением. Узкие губы были плотно сжаты. Широкие темные брови и черные прямые волосы, контрастируя с кожей, создавали одновременно какой-то отрешенный и мечтательный образ.

Из одежды на парне был надет плотный дублет с рукавами в черно-бордовую полоску, полностью черный колет и широкие брюки, заправленные в сапоги на небольшом каблуке со слегка загнутыми мысами. На поясе с одной стороны висел полуторный меч, с другой кинжал и плоский кожаный кошель с округленным дном.

Это был Домерик Болтон, наследник и законный сын Русе Болтона, хозяина Дредфорта. Последние три года Домерик безвылазно провел в Долине, где служил оруженосцем и учился воинской науке у лорда Хортона Редфорта. Там, участвуя в постоянных и никогда толком не затухающих схватках с горцами Лунных гор, он научился многим полезным вещам. А еще он подружился с четырьмя сыновьями лорда, узнал других рыцарей Долины и познакомился с их славными обычаями.

«Стерва» забрала Домерика из Чаячьего города больше десяти дней назад. Ветер менялся от попутного до встречного, и гребцам пришлось попотеть, прежде чем они достигли Севера и вошли в устье Рыдальницы. С каждой минутой галея поднималась все выше по течению, приближая юного Болтона к родному замку.

Домерик посмотрел вперед, туда, куда капитан указывал рукой. Слева по курсу среди леса поднималась верхушка холма. Обветренный и посеченный ветрами и дождями камень принял странную форму и действительно, чем-то неуловимо походил на висельницу.

Огромные деревья, обильно поросшие мхом, напоминающим седые бороды, росли чуть ли не из воды. Некоторые из них опускали ветви в Рыдальницу, и речные струи играли с листвой. Воздух пах травами и прогретой смолой. Стрекозы и бабочки порхали между листьями осоки и шуршащими стеблями камыша.

Места здесь были богатые. Еще раньше, около часу назад, они заметили вышедшего на водопой огромного лося. Животное наклонило увенчанную мощными рогами голову и пило, пофыркивая и шевеля ушами. Шум от весел вспугнул медведя, который забрался в воду и ловил рыбу. Крякая, низко над рекой пролетела стая уток. В воздухе периодически показывались ястребы и орлы — а это говорило о доброй охоте.

— Много я видел хороших мест на свете, но лучше Дредфорта, пожалуй, что и нет, — они миновали крупную, домов на сорок, деревню под названием Ледяные Ключи. Кажется, на капитана нашла охота перекинуться словечком-другим. Плаванье подходило к концу и прошло оно хорошо, вот он и «оттаял» немного. — Если вы понимаете, о чем я толкую.

— Понимаю, — ответил Домерик. Говорить особо не хотелось. Парень все еще не разобрался в себе. Позавчера утром с ним что-то случилось. Сон оборвался резко, неожиданно. Он распахнул глаза, когда на востоке небо стало едва бледнеть, и в палатку с ветром донесся запах разжигаемого матросами костра — ночь они провели на берегу. Сердце стучало как у зайца, попавшего в силок. В голове что-то крутилось. Он чувствовал себя Домериком и одновременно кем-то другим. Невероятные картины мелькали перед глазами. Что-то происходило, кого-то убивали и орали гибнувшие люди. Изнасилованные женщины выкрикивали проклятья, а дети скулили от голода и холода. Пылали горящие крепости и над всем этом крутились огромные, так как он стоял очень близко, крылья мельницы. С одной стороны горел огонь и языки пламени, гудя и извиваясь, словно живые, тянулись в его сторону. А с другой стороны наползал холод — древний и пугающий. Именно он, стылый и безжалостный, странным образом притягивал его взгляд.

Вначале он ничего не понял. Да и потом яснее не стало. И лишь постепенно, когда непонятная чертовщина, забравшаяся в голову, словно заснула или отступила, смог немного прийти в себя.

Он так и остался Домериком Болтоном, парнем, которому совсем скоро исполнится семнадцать лет. И одновременно он был, вернее, стал, совсем другим — более мудрым и спокойным, внимательным и циничным. Тот, второй, обладал немалым житейским опытом, но так же являлся Домериком. И сейчас в его голове проживало два человека. Он сам — молодой, и он сам — более взрослый. Странное то было ощущение. Странное и вначале даже пугающее.

С тех пор он толком-то и не общался ни с капитаном, ни с командой. Новое состояние надо было понять, привыкнуть к нему и сообразить, чем оно чревато.

Десятки вопросов теснились в голове… Что это такое? Проклятие или благословение? Смерть или жизнь? Кто к этому причастен? Он сам, Старые боги или кто-то еще? И что теперь ему делать?

Ответов он так и не нашел, но эти дни помогли ему примириться и принять новое состояние. И переживал он все это в основном молча.

Люди его отца к такому поведению возвращающегося наследника отнеслись вполне спокойно — Болтоны не любили когда к ним лезли с лишними вопросами. Тем более, если это делали подчиненные.

Река затеяла делать большой поворот. Берега сузились, а течение усилилось. Гребцы налегли на весла.

— И — раз, и — раз, — покрикивал боцман Этир — седой мужик, одетый в полотняные штаны, грубые ботинки и кожаную безрукавку на голое тело по случаю теплой погоды. Используя свисток, боцман принялся отсчитывать ритм.

По правому борту они прошли небольшой холм с крутящимися лопастями мельницы. Через некоторое время показался и сам Дредфорт. Сердце Домерика забилось чуть сильнее. Он всегда любил это мрачное, суровое место. Весь Север был таким, но Дредфорт, казалось, вобрал в себя все самое величественное и древнее, что могло родиться и жить в таком негостеприимном крае.

Неяркое солнце освещало сложенный из огромных камней темно-серого, бурого и красноватого цвета, замок. Шесть величественных башен со стенами между ними создавали основные укрепления Дредфорта. Каждая из них носила название — Черное Сердце, Острый Нож, Скорбящая, Крепкостенная и Великан. Последняя — Врата Боли — охраняла подъёмный мост с железной решеткой.

Дальнюю часть замка он не видел, так как ее закрывали огромные постройки, состоящие из двух же башен, которые вместе с переходами образовывали внутренний двор. Одна башня имела круглую форму и звалась Честная Вдова. На ее верху располагалась вышка с воронами. Вторая — квадратная, аналогичная по размеру, носила название Старый Болтон. Так же ее называли Великим Чертогом.

Дредфорт стоял в месте, где река поворачивала почти под прямым углом, давая защиту с двух сторон. А еще его опоясывал ров с водой, с перекинутым через него мостом. С другой стороны мост охранял барбакан — Хмурый Лорд. Весь его силуэт — приземистый, буквально вросший в землю, внушал чувство уверенности и спокойствия. Он был сложен из серых камней, которые за века стали еще более темными и суровыми, и обросли лишайником до самой черепичной крыши.

Замок приближался. Его стены и башни во множестве украшали треугольные зубцы-мерлоны, похожие на клыки. Домерик перевел взгляд на Подкову — небольшой городок, что раскинулся около Дредфорта. Когда он уезжал, в нем проживало чуть более трех тысяч человек. Похоже, за это время ничего не изменилось. Узенькие улочки выходили к воде, где стояла гостиница «Улыбающийся Мертвец».

— Принимайте конец, ротозеи, — выкрикнул боцман и к краю причала торопливо подбежало несколько мужчин. С борта полетели веревки. Люди быстро пришвартовали судно к почерневшим от времени доскам.

«Стерва» глухо стукнулась бортом в канаты, намотанные на столбы и едва покачиваясь, остановилась. Гребцы складывали весла и негромко переговаривались, давая отдых натруженным спинам.

Домерик первым спрыгнул на причал, неосознанным движением поправил перевязь с мечом и сделал несколько шагов вперед.

К нему уже спешил отряд стражников под предводительством Уолтона Железные Икры — настоящего солдата, прямого, как меч, грубоватого и твердого. Он являлся капитаном гвардии Русе Болтона и люди говорили, что он практически никогда не снимает поножи. За это его так и прозвали.

— Рик! — Уолтон воспитывал юного Болтона чуть ли не с пеленок, первым учил его обращаться с оружием и имел право на панибратство.

Капитан был крепок, плечист, хотя и набрал за последние годы лишнего мяса. Его лицо улыбалось, а русые волосы, как и раньше, оказались коротко подстрижены.

— Уолтон, — Домерик невольно улыбнулся, показывая, что рад видеть этого человека. Надежные, сильные руки Уолтона обхватили его и крепко обняли, приподняв над досками.

Узнавая друг про друга последние новости, они неторопливо поднялись вверх по склону, пересекли небольшую площадку перед барбаканом, которую было запрещено застраивать. Любопытный люд тут и там высовывался из-за углов или просто стоял, откровенно глазея.

— Твой отец ждет, — сообщил очевидную вещь Железные Икры. Домерик невольно посмотрел наверх, туда, где на верхушке Великого Чертога вяло трепыхалось на ветру огромное знамя Болтонов, показывая, что хозяин дома. Ободранный и распятый человек не выглядел самым красивым гербом на свете, но за свои шестнадцать полных лет Домерик привык и к нему, и к черно-красным цветам Болтонов, воспринимая их спокойно и без лишних эмоций. Никто не выбирает, где родиться и жить. И уж конечно, иметь на знамени ободранного человека куда лучше, чем не иметь знамени вовсе и быть каким-нибудь золотарем или свинопасом.

Они миновали барбакан, вступили на мост и шум от шагов отразился от воды во рву. Запах здесь стоял так себе — в ров запускали не только свежую воду из реки. Сюда так же сливали все нечистоты и отходы из замка, его кухонь и ночных горшков.

Врата Боли приняли их, и они прошли мрачным проходом с поднятой решеткой. Ветер стих, стало как-то пасмурней. Краски яркого дня потускнели, скрытые высокими стенами.

Домерик и Уолтон очутились во внутреннем дворе. Справа располагались псарни и сейчас оттуда слышалось уверенное и одновременно любопытное порыкивание. Знаменитые болтонские псы, боевые и охотничьи, почувствовали гостей.

Раздался грозный крик и чей-то голос приказал собакам заткнуться.

Этот, первый, двор не мог похвастаться брусчаткой. Ступая по утоптанной и сухой земле, они миновали кузницу и конюшню, очутившись в широком проходе между Мясным залом, служащим столовой для солдат и прилепленным к стенам трехэтажной вытянутой казармы, в которой эти солдаты и проживали.

Во дворе находилось более сотни человек. Замечая взгляд Домерика, они кланялись и наклоняли головы.

Чуть дальше во дворе усатый, бравого вида рыцарь гонял с затупленными мечами около сорока человек. Четыре женщины находились около колодца и стирали. Седой мужчина крутил ворот, поднимая в бадье свежую воду.

— Лорд Русе обязательно захочет проверить, насколько ты хорош, — Уолтон заметил, что Домерик посмотрел на тренирующихся, и счел своим долгом предупредить. — Надеюсь, ты не валял дурака в Долине? Руки-то у тебя вроде из правильного места растут! — он открыто улыбнулся, смягчая грубость слов.

— Нет, не валял, — Домерик усмехнулся, не подумав обижаться и вспоминая старого лорда Редфорта. Тот каждый день заставлял и сыновей, и его, и еще нескольких менее знатных оруженосцев заниматься с мечами, учил сидеть в седле и сражаться в строю. А уж то, что он пережил с дикими горцами, может и не тянуло на полноценную войну, но весьма сильно его закалило.

— Хорошо, — кивнул Железные Икры. — Нам пришло письмо, что недавно ты получил рыцарские шпоры. Расскажешь, как дело выгорело?

— Да. Позже.

— Само собой, — Уолтон хохотнул. — Лорд Русе наверняка захочет послушать.

Они прошли еще одни ворота, которые назывались Верными, и оказались в «сердце» замка. По левую сторону вытянулся арсенал с мощной, окованной широкими железными полосами дверью. Окошки здания были небольшие, забранные толстенными решетками, и больше походили на бойницы.

Сразу за арсеналом высоко вверх поднималась Честная Вдова. Её и Старого Болтона соединял переход. Снизу он походил на часть колеса от телеги.

Земля на внутреннем дворе была замощена квадратными камнями. Они подошли к широкому крыльцу с тремя широкими ступенями. За ними располагались массивные двери в башню, укрепленные металлическими уголками и гвоздями с квадратными шляпками. В ее середине находился герб Болтонов — распятый на х-образном кресте человек, искусно вырезанный из чардрева. Его глаза, сделанные из прозрачного хрусталя, смотрели пристально и тревожно.

Юный Болтон невольно поежился. На миг ему показалось, что их герб и безмолвный защитник беззвучно спросил, кем он стал и чему научился. Он словно оценивал и присматривался к возвратившемуся наследнику. Неяркое солнце отразилось от хрустальных глаз, и они приобрели осмысленное выражение. Семейным жестом приветствуя «распятого человека» парень дотронулся до его руки, ощущая прохладу дерева.

— Милорд Домерик, — два стражника одновременно поздоровались, поклонились и подняли копья, пропуская их внутрь.

Они очутились во вместительном холле, каменный пол которого, подоткнув юбки, мыли три женщины среднего возраста. Эти сначала выпрямились, а потом, смущенные, поклонились в пояс.

По широкой лестнице они повернули вправо и поднялись на два этажа. Перед одной из дверей стоял дополнительный караул с оружием и в кольчугах. Они приветствовали своего капитана и узнали Домерика, судя по всему.

— Милорд, — Железные Икры бухнул кулаком в дубовую дверь и, дождавшись тихого разрешения войти, открыл ее.

В глубине покоя, за столом, повернутым наискось к огромному камину, сидел и читал какие-то письма среднего роста человек с непримечательным лицом, гладкой кожей без морщин и шрамов, тонкими губами и глазами точь-в-точь как у Домерика. Он поднял голову, минуту изучал вошедших, а потом совершенно спокойно произнес:

— Хорошо, Уолтон, можешь быть свободным.

— Как скажете, — Железные Икры кивнул головой, по привычке верного телохранителя осмотрел покои и вышел.

— Домерик, — мужчина неторопливо и спокойно поднялся из кресла и сделал шаг навстречу.

— Отец, — Домерик относился к отцу с почтением и некоторым опасением. Он во многих отношениях являлся человеком необычным и, скажем так… сложным. Настороженное уважение — вот, пожалуй, верное слово для точного определения его чувств. А настороженное оно было потому, что насколько себя помнил сам Домерик, лорд Болтон постоянно с ним разговаривал, спрашивал, что он успел заметить, понять или сообразить. Он мог давать необычные задания или странные просьбы. За всем этим был немалый смысл и лишь сейчас, увидев отца после разлуки, Домерик осознал это совершенно точно.

Русе Болтон никогда не считался сентиментальным человеком. Он обнял подошедшего сына за плечи, почти сразу же отстранился и заглянул в глаза. Его взгляд выражал практически незаметную заинтересованность и радость. Домерик с удовлетворением заметил, что немного, но перерос отца. Три года назад он был куда ниже.

— Как прошла дорога?

— Все хорошо, отец.

— Добрался без происшествий?

— Без.

— Продрог? Садись ближе к огню, поговорим.

Домерик с полузабытым уважением покосился на камин. Он был огромным, и сейчас в нем прогорало несколько здоровенных поленьев.

Отец всегда любил данный покой, где из всей мебели и вещей присутствовал лишь камин, несколько обитых бордовой кожей стульев вдоль стен, стол, шкаф с книгами и не особо важными документами.

Здесь имелось два окна, и сейчас одно из них, расположенное на южной стороне, было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух и солнечные лучи.

Сам Русе Болтон надел простую стеганую рубаху, брюки из мягкой ткани и низкие замшевые сапоги без каблуков. Глядя на него, трудно было предположить, что ты разговариваешь с одним из влиятельнейших лордов Севера. Усевшись, Домерик начал рассказ о том, как прошли для него эти три года. Там много всего приключилось — и интересного, и скучного, и важного, и второстепенного. Он многих и многое узнал за это время, а рассказывая, понял, как был прав отец, отправляя его на такой срок к своему старому товарищу и другу.

— Так чему ты научился за эти годы, Домерик? — негромко спросил Русе. Он всегда говорил именно так, невольно заставляя человека вести себя тише и прислушиваться. Как-то один человек сказал, что лорд Дредфорта говорит негромко, но когда открывает уста, притихают и более рослые мужи.

— Много чему, — Домерик вытянул длинные, мускулистые ноги под стол. Будь он прежним, то он бы ответил просто — научился хорошо играть на арфе и петь, зарекомендовал себя прекрасным наездником и стал хорош при обращении с мечом и протазаном. Вот только отец спрашивал не об этом, он вообще с презрением относился именно к таким лордам, которые не умели делать что-то более важное, чем день и ночь махать мечом, пить вино или пиво и громогласно орать. Его второе, более мудрое «я» проснулось и подсказало правильный, верный ответ. — Думаю, в Долине я понял самое важное — надо уметь разбираться в людях. Правда, этому я еще только начинаю учиться.

— Неужели? Расскажи-ка подробнее, что значит «разбираться в людях».

— Подмечать их сильные и слабые стороны. Понимать, что можно от них ждать и думать, как их использовать.

— И как ты будешь использовать их слабые стороны?

— Их можно перекупить, уговорить, обмануть, шантажировать или напугать.

— А сильные?

— Самое трудное сделать так, чтобы они использовали их на твою пользу. Чужие сердца завоевать непросто.

— Лорд Редфорт тебя такому научил? — в голосе отца послышалось любопытство.

— Нет, лорд Редфорт никогда не говорил со мной о таких вещах, — честно ответил Домерик. Он заметил, как у отца едва заметно поднялась правая бровь, воспринял это, как вопрос и закончил. — Я сам до всего дошел.

То, что он сказал, являлось правдой. Почти правдой, ведь это подсказал ему второй, более мудрый Домерик. И это был он сам… Хотя, по зрелому размышлению, все выглядело немного странно.

Русе Болтон продолжил задавать вопросы. Возможно, в тот день Домерик не сказал ничего важного, но было видно, что отец доволен. Сам же Домерик испытывал неоднозначные эмоции. Он сильно тревожился, что отец сможет узнать или как-то почувствовать, что его сын изменился — почему-то это казалось важно, и юный Болтон прикладывал немало сил, чтобы ничем себя не выдать и не показать, что с ним что-то не то. А еще он боялся, что отец спросит его о цели жизни. Раньше такой вопрос вообще не возникал в его голове — он просто плыл по течению, радуясь положению молодого лорда. А сейчас… Как ответить отцу, если он спросит?

— Лорд Редфорт написал, что ты получил рыцарские шпоры. Как все произошло?

— Горцы постоянно тревожат набегами всю Долину, отец. Ты наверняка помнишь, что замок Редфортов расположен в предгорьях Лунных гор и там всегда непросто, — Домерик обрадовался смене темы и с увлечением принялся рассказывать. — Как-то раз Ревуны, одно из племен, напали на деревню, перебили местных и увели скот и женщин в горы. Лорд Редфорт повел нас в погоню. С нами находились сир Лин Корбрей со своими людьми и оруженосцем Микелем Редфортом. Закат застал нас в дороге и вынудил остановиться и разбить лагерь. Ночью к горцам подошло значительное подкрепление, они осмелели и напали. Им удалось вырезать часовых и практически добраться до палатки лорда. Нам с трудом удалось отбиться, а лорд Редфорт посчитал, что я не только спас ему жизнь, но и значительно поспособствовал успеху всего боя. Утром он посвятил меня в рыцари и я принес все надлежащие обеты.

— А на самом деле? Ты спас его жизнь?

— Пожалуй, что да, — Домерик невольно вспомнил залитый призрачным лунным светом горный склон, крики раненых, рев озверевших горцев и ржание испуганных лошадей. Одна из них, со вспоротым брюхом, каталась по земле и пар валил от фиолетовых кишок. Порывы ветра раздували несколько костров — горцы успели поджечь повозку и шатер. По лугу метались орущие косматые тени. В ту ночь немало неплохих людей распрощалось с жизнью, да и лорд Редфорд получил рану.

Горцев оказалось много, очень много. Они словно собрались со всех своих долин и вершин. Один из них — огромный, бородатый, воняющим потом и кислым сыром, раскидал стражу около палатки лорда Редфорта. Домерик налетел на него сбоку, но горец успел топором отбить клинок в сторону. От удара мужика развернуло. Прежде, чем он успел опомниться, Болтон выхватил кинжал и вогнал его противнику в почку. Тот обладал невероятной силой и живучестью — упав, он вцепился ему в пояс, повалил на землю и попытался удушить. Домерик каким-то неведомым образом не выпустил кинжал и бил раз за разом, пока горец не затих. Правда, и сам он чуть не погиб. Горло болело около трех недель, да и головой было больно двигать. И все же мейстер Редфортов помог и со временем он полностью выздоровел.

— Хорошо. Даже на Севере рыцарские шпоры не помешают, — Русе изобразил намек на улыбку.

Он еще больше часа разговаривал с сыном. Его интересовало многое — то, каким стал сам Домерик, что он понял, с кем познакомился и успел подружиться. Расспрашивал он и о том, что происходит в Долине — кто и с кем там враждует, дружит, собирается породниться, кто на кого затаит обиду и каковы там настроения. Прежний Домерик едва ли бы смог вдумчиво и полно ответить на столь многочисленные вопросы. Но другой, «второй», услужливо вспоминал интересные моменты в жизни и подсказывал ответы. Парень даже успел удивиться — как оказывается многое слышали его уши и видели глаза. Вот только он не всегда и не всему придавал значение.

— Ты с дороги не устал? — наконец спросил Русе. Стало ясно, что беседа подошла к концу.

— Нет.

— Тогда я проверю, чему ты научился с оружием.

Лорд Болтон, захватив по пути Железные Икры, вышел во двор.

Тренирующиеся воины отошли в стороны, освобождая свободное место. Они негромко переговаривались и посматривали на парня с любопытством. Как же, наследник вернулся! Кем он стал и как себя покажет?

Домерик покосился на них, но ничего не сказал — к присутствию посторонних, которые смотрят и оценивают каждое движение, он давно привык в Долине. В различных замках и городах там частенько проходили соревнования, на которых собиралось немало ротозеев и любопытных.

Вначале Уолтон выставил против него не очень сильного бойца. И когда Домерик быстро с ним разобрался, сам вышел вперед. Обе схватки происходили на затупленных мечах.

Поединок доставил удовольствие им обоим. Уолтон являлся капитаном гвардии и личным телохранителем лорда Болтона. Уже по одним этим причинам он был обязан сражаться очень хорошо.

Железные Икры дрался мощно, в равной пропорции совмещая рубящие и колющие удары. Он целенаправленно давил, умело прикрываясь щитом, раз за разом вкладывая всю массу тренированного тела в выпады и блоки. Домерику пришлось несладко, и он отступал. Достаточно быстро парень понял, что противник сделал ставку на силу и массу, и не собирается затягивать бой.

Несколько раз Домерик, пользуясь превосходством в скорости и ловкости, достал его — в плечо, в грудь, и в ногу. Но железо доспехов сдержало удар, а капитан лишь сбивался с ритма при каждом ударе и беззлобно ругался. Домерик понял, что долго в таком темпе противник не выдержит и стал тянуть время. Он пропустил несколько неприятных ударов. Они пошатнули его силы сбили дыхание.

К сожалению, выбранная тактика не сработала — Железные Икры разгадал его маневр и усилил натиск. И он достал Домерика, сбив с ног и приставив меч к горлу — на последних остатках выносливости.

— Ты ощутимо прибавил, Рик, — Уолтер поднял забрало и долго, опершись на крестовину меча, с наслаждением дышал. Пот, словно вода, тек по его лицу.

— Неплохо, — кивнул Русе Болтон и потер подбородок, что-то решая. Все время он стоял прямо напротив сражающихся, расставив ноги и скрестив руки на груди. — Сегодня я разошлю воронов. Через два месяца твои именины, Домерик. Ты мой законный наследник и ты вернулся домой. Устроим турнир по такому поводу и пригласим всех северных лордов.

— Спасибо, отец! — парень и сам дышал, как загнанный конь.

— Иди, прими ванну и отдохни. Жду тебя на ужин.

Русе Болтон повернулся и неспешно пошел обратно в башню. Следом за ним шагали два высоченных стражника с копьями, щитами, одетые в кольчуги и шлемы, но не они, а дредфортский лорд привлекал к себе внимание и заставлял людей замолкать.

Поглазев на Домерика, солдаты возобновили тренировку.

— Чем же ты так впечатлил отца? — вроде бы небрежно спросил Железные Икры.

— Впечатлил? — юный Болтон почесал подбородок. — С чего ты взял?

— Он решил провести турнир и представить тебя как наследника. Это о многом говорит. Уж поверь мне, ты действительно его порадовал!

— Да я даже и не знаю, — ответил парень. Хотя, кажется, он догадывался, в чем тут дело — именно его ответы и рассуждения о Долине и людях впечатлили отца. И благодарить за это следовало «второго» Домерика.

На Севере рыцарские турниры проводили не так уж и часто. Это не Простор, не Долина и не Королевская Гавань — здесь хватало тех, кто считался рыцарем, официально не получая почетный титул.

Размышляя, почему отец проделал такой ход, Домерик отправился в замок, испытывая гордость за свои действия. Неужели отцу понравилось то, кем он стал? Похоже, ему пришлось по сердцу не умения, показанные на площадке, а его ум. Да, вероятно дело именно в этом. Лорд Болтон что-то разглядел.

Внутри его ждал кастелян Дредфорта — сир Колин, невысокий, круглый как головка сыра рыцарь с обманчиво добродушным лицом. Его руки и ноги казались мощными, а грудь широкой, но внушительный живот и мясистые щеки несколько портили впечатление.

— Домерик! — сир Колин улыбнулся. Такое происходило не часто, так как рыцарь не любил показывать пустые дырки на нижней челюсти. У него не хватало четырех зубов — результат удара палицей. И когда он улыбался, то и следа не оставалось от добродушного толстяка. Наоборот, сразу становилось видно, что перед тобой опасный человек, готовый перерезать глотку за новые сапоги.

— Сир Колин! — Домерик пожал крепкую руку.

— Ну и вымахал же ты! Ну-ка, ну-ка, — он пощупал его руки и плечи. — Вроде и силенка стала появляться, а?

— Пусть о том судят другие.

— Хорошо сказано. Ну, пошли, пошли, — они начали подниматься по лестнице, а сир Колин продолжал говорить. — В твоей комнате все осталось, как и три года назад. Сейчас всё увидишь. Я, было дело, решил сделать ремонт, а потом одумался — сам прикажешь, если захочешь, и устроишь все по своему вкусу.

— А как у вас дела?

— В Дредфорте спокойно, — кастелян сдвинул брови. — Для меня это главное.

Они подошли к тяжелой двери и остановились. Большим ключом сир Колин открыл скрипнувший замок. Он распахнул дверь и немного торжественно передал ключ Домерику.

— Все, теперь он твой. А замок и петли я прикажу смазать.

Домерик не был в своей комнате долгих три года. Воздух здесь малость застоялся. С позабытым чувством он посмотрел на кровать, застеленную мягким одеялом, сшитым из беличьих шкурок. Раньше кровать казалась ему по-настоящему огромной, но сейчас словно стала меньше. А возможно, он просто вырос.

Он прошелся по комнате, с удовольствием провел рукой по мягкому меху и подошел к полкам, на которых лежали книги, карты и различные безделушки. Многие сыновья и дочери лордов, согласно статусу, умели читать, считать и писать. Он сам получал невероятное удовольствие, открывая книгу и погружаясь в тот мир, что находился внутри. Около окна, выходящего на Рыдальницу, стоял тяжелый дубовый стол с потемневшей древесиной. Покрывающий столешницу лак от времени покрылся паутинкой трещин. Здесь, под руководством мейстера, он учился писать и считать, читал книги в то недолгое время, что находился дома и запоминал гербы и историю домов Вестероса.

В дверь постучали. После разрешения в комнату вошел Щербатый Хью, который командовал несколькими слугами.

— С возвращением, милорд, — Хью поклонился и его седые, редкие волосы упали на лицо, закрыв глаза. — Мы все рады вас видеть.

— Приятно оказаться дома, — Домерик кивнул.

— Давайте-ка для начала растопим камин, — приказал кастелян и Щербатый Хью молча кивнул. — Надо прогреть покои милорда.

По знаку рыцаря слуги принесли несколько охапок дров и аккуратно принялись складывать их возле камина. Хью уже сидел на коленях и с помощью огнива и кресала разжигал огонь.

Появились первые язычки пламени. Домерик с удовольствием втянул легкий дымок. В комнате не было холодно, но здесь давно не жили, и прогреть помещение, заодно избавившись от сырости, выглядело здравой идеей.

Через некоторое время внесли большую кадушку и сноровисто наполнили ее кипятком.

Элли Толстуха, улыбаясь и кланяясь, притащила целый ворох полотенец, мочалку, мыло в кувшине, застелила кровать льняными простынями, надела наволочки на подушки. Ей помогала племянница — невысокая, пухленькая, кареглазая. Она то и дело бросала быстрые взгляды на Домерика.

Парень не считал себя ловким любовником, но в Долине, вместе с друзьями, братьями Редфортами, достаточно быстро познал всю прелесть женской любви в тамошних борделях. Девки были и позже — и в замке Редфортов, и в их вылазках в Чаячий город. Много чего было.

Слуги ушли. Последним, многозначительно подмигнув, помещение покинул сир Колин, для порядка еще раз осмотрев его. Племянница Элли словно случайно задержалась, поправляя шкуры на кровати.

— Как твое имя? — обратился к ней Домерик.

— Долли, милорд, — она умудрилась покраснеть и опустила глаза к полу.

— А ты красавица, — Домерик подошел, легко взял ее за подбородок, поднял голову и посмотрел в глаза. Красавицей она, конечно, не была. Симпатичной — возможно. Лицо слишком простоватое, руки грубые, манер не наблюдалось и в помине. Но даже домотканое платье не могло скрыть вполне созревших прелестей — грудь и задница у нее что надо. Да, Долли не была красива, но зато она проста и доступна, как румяное яблочко, висящее на ветке прямо над землей. Протяни руку и оно твое.

Болтоны всегда довольно легко относились к возможности «познакомиться поближе» с кем-то из женщин на собственных землях или в замке. Сам Русе раньше, в молодости, когда на него находило соответствующее настроение, вспоминал право первой ночи.

Сегодня Домерику не хотелось женщин. Слишком он был взволнован, чересчур много мыслей роилось в голове, хотя он и скрывал истинные чувства, беря пример с отца.

— Ступай, Долли, еще увидимся, — он легко поцеловал ее в губы, отошел к кадке с водой и принялся расшнуровывать колет.

— Может потереть вам спину, милорд?

— Спину? Хорошая мысль.

Своей наготы он не стеснялся. Все девки говорили, что у него красивое тело — худощавое и поджарое. Несколько небольших шрамов, полученных в Долине, его явно украшали. Длинные ноги и руки выглядели тонкими, но мускулистыми. И уже сейчас он перегнал отца по росту. Его мать, умершая от лихорадки, происходила из дома Рисвеллов и была выше своего мужа. Значит и он еще вырастет.

А вот Долли, увидев его наготу, покраснела и принялась старательно отводить глаза.

Он немного отмок в горячей, пахнувшей душистым мылом, воде, а потом оперся руками о борт и позволил Долли взять мочалку и потереть спину. Ему стало хорошо. Девушка старалась и, судя по всему, изо всех сил желала понравиться. Он ее понимал — внимание будущего лорда и наследника лучше внимания простого воина или даже рыцаря. Если бы она ему глянулась, и если бы он сделал ее постоянной любовницей, то зажилось бы ей куда лучше.

Толстуха Элли принесла еще одно ведро кипятка, быстро переглянулась с племянницей и осторожно стала доливать его в кадушку. Вода приятно согревала. Юноше неожиданно захотелось поспать.

Женщины вышли. Домерик с наслаждением потянулся, зевнул, а затем оперся спиной о борт кадушки, закрыл глаза и задремал.

На ужин лорд Болтон собрал самых близких людей. Сам он, как и обычно, расположился по центру длинного стола, прямо напротив внушительной солонки из серебра. Вокруг сели остальные. По правую руку разместился Железные Икры, а по левую сир Колин.

Рядом с кастеляном Дредфорта неторопливо потягивал вино Хокк Локк* — среднего роста, худощавый мужчина с темными волосами и под цвет им небольшими усами и бородой. Он был присяжным воином на службе у Болтонов и командовал отдельным отрядом. Домерик знал, что отец считает Локка лучшим «охотником за головами» на всем Севере.

Около Локка расположился Зорни Дорест — капитан «Стервы». А рядом с Уолтоном потирал руки мейстер Утор — старый, худой и сутулый человек с внимательными глазами. Он частенько, даже летом, мерз и постоянно носил поверх мейстерского одеяния тяжёлую медвежью шкуру.

Вот и все основные люди Дредфорта. Их, в точно таком же составе Домерик помнил, когда отправился из замка в Долину. И хотя у многих присутствующих имелись жены и дети, здесь никого из них не было. Лорд Русе не любил лишнего шума и пустых разговоров.

Сейчас все они расположились в Великом Чертоге за «высоким», для самых знатных людей, столом. Сам зал был широким, вытянутым и при желании мог вместить не одну сотню человек. На северной стороне, на небольшом возвышении, и стоял «высокий» стол с мощными резными ножками. Его никогда не убирали, в отличие от других, которых прямо сейчас не наблюдалось. При необходимости столешницы приносили со склада и ставили на козлы. Обычно, насколько Домерик помнил, на завтраки, обеды и ужины здесь собиралось множество народу. Неужели лорд Русе в этот раз захотел посидеть в тишине?

Стены Чертога, выложенные из грубых, специально не обработанных камней, поднимались к потемневшим от времени дубовым балкам, поддерживающим потолок. Пол был выложен квадратными, потрескавшимися в некоторых местах и потертыми плитами. Прямо посередине северной стены красовался герб Болтонов.

Чертог освещался факелами, установленными в специальные подставки в виде костяных рук. Несколько узких, забранных стеклами и решетками окон довершали картину.

Тени прятались по углам. Здесь было темно и мрачновато — впрочем, как и всегда. Даже в дни самых больших пиров, когда в Великом Чертоге собиралось чуть ли не под тысячу людей, несмотря на смех, обилие факелов и свечей, казалось, что здесь как-то сурово.

— Домерик, — Локк не поленился встать, сделал ему навстречу несколько шагов и крепко обнял. — Ну и вымахал же ты! Скоро отца перерастешь!

— Вроде уже перерос! — парень усмехнулся краем рта.

— Рады видеть тебя, — Локк внимательно осмотрел его с ног до головы. — Как добрался?

— Прекрасно.

Они обменялись несколькими фразами. Эти люди пользовались несомненным доверием лорда Болтона. Домерик знал, как его непросто завоевать и как трудно сохранить.

Сам Русе все это время сидел совершенно спокойно и так и не сказал ни слова. Он вообще не любил много болтать.

На первое подали овощной суп с кусочками жареной индейки, свежий хлеб и сыр. Следом слуги принесли тушеную капусту со свининой, пироги с грибами и требухой, белые и кровавые колбасы, припущенную рыбу под кисло-сладким соусом из меда, уксуса и пряностей. После на столе появилась жареная баранина с корицей, шалфеем и мускатным орехом.

К этому времени Домерик почувствовал, что основательно объелся. Один из слуг непрерывно наполнял бокалы всем присутствующим.

Все, кроме кастеляна, пили вино. Сир Колин приналег на пиво — он обожал напиток и за вечер мог выхлебать небольшой жбан.

Разговор за столом то затухал, то вновь разгорался с новой силой. О делах не говорили. В основном обсуждали приезд Домерика и то, как он получил свои шпоры. Пришлось ему еще раз пересказывать свой рассказ.

— Эти горцы еще те сукины дети, — кивнул кастелян. — Доводилось мне с ними схлестнуться.

Поговорили о предстоящем турнире и тех, кто там будет. Иногда кто-то, Колин или Локк, шутили и тогда все смеялись. Даже Русе Болтон улыбнулся несколько раз.

Домерик обгладывал бараньи ребрышки и неторопливо размышлял. Отец не стал устраивать пира в честь его прибытия, но зато пообещал устроить рыцарский турнир. А это куда важнее. Но к турниру следует готовиться!

— Уорвик, я вот что подумал… Может, позанимаешься со мной? Я бы потренировался с копьем на лошади и с мечом.

— Я только за — если твой лорд-отец не будет против, — они одновременно посмотрели на старшего Болтона, и тот прикрыл глаза, давая согласие.

— Нам с тобой надо сразиться, — предложил Локк. — Хочу посмотреть, чему тебя научили в этой Долине!

— Хорошо! — кивнул Домерик.

Следом его вниманием завладел мейстер Утор. Он начал расспрашивать про обычаи Долины и то, что он там видел. Домерик вспомнил, что мейстер несколько лет назад написал книгу и назвал ее «Северные Пустоши». За это время он так и не удосужился ее прочитать, несмотря на всю свою любовь к книгам. Юный Болтон пообещал себе это исправить.

— Вы больше ничего не написали с тех пор? — спросил он мейстера.

— К сожалению, нет, — он отрицательно качнул головой. — Время у меня есть, но все как-то руки не доходят.

— А о чем хотите писать?

— Всего понемножку. Думаю описать обычаи Севера, различные обряды, свадебные, похоронные, праздничные и иные… Как считаешь, будут люди такое читать?

— Все зависит от того, как напишете, — подумав, ответил Домерик.

Ужин тем временем продолжался. Принесли новое блюдо — обжаренные на костре ноги тура, запеченные с пореем.

Юноша слушал веселые шутки Уорика, забавные истории Лока, умные комментарии мейстера и с трудом сдерживал улыбку — ведь только сейчас он понял, как соскучился по родному дому.

В голове приятно шумело. Домерик чувствовал спокойствие, перерастающее в умиротворение. Он сделал еще один глоток вина и, не скрываясь, широко улыбнулся.




Примечания:

Хокк Локк* — персонаж по имени Локк появляется в сериале «Игра Престолов». Именно он отрубил руку Джейме Ланнистеру. Там он совмещает функции двух человек — самого Локка и Варго Хоута, командира наемнического отряда Бравые Ребята. В этом фике, как и в книге, Хокк Локк и Варго Хоут два самостоятельных и отдельных персонажа.

Глава 2. Бастард и Ласка

Глава 2. Бастард и Ласка


На следующее утро — теплое и солнечное, Железные Икры приказал проверить и смазать маслом кинтану — столб с крутящейся перекладиной, имеющей на одной стороне щит, а на другой палицу в виде мешка с песком. На щите краска облупилась, но коряво нарисованный кракен все еще угадывался.

Домерик уже сталкивался с кинтаной. Разогнавшись на лошади надо было поразить щит и при этом избежать удара палицы при резком повороте всей конструкции.

Такие упражнения, как кинтана, попадание копьем в небольшое кольцо на полном скаку, броски тяжелого камня, поднятие предметов с земли, при этом находясь в седле, перепрыгивание через коня, пробежки в полном вооружении и взбегание по стене* помогали развить силу, гибкость, ловкость и глазомер.

— Садись на лошадь, и посмотрим, чему ты научился, — хмуро приказал Железные Икры. Выглядел он помятым. Вчерашний ужин затянулся, и капитан позволил себе выпить лишнего. Лорд Болтон этому не препятствовал — если люди не начинали чудить после хмельного и если на утро хорошо выполняли свои обязанности.

Кэн, мастер над лошадьми, подвел Домерику высокого жеребца вороной масти. С другой стороны коня придерживал один из конюхов — Энди, которого все звали Бычья шишка.

Три года назад Рик как-то не задумывался о прозвище конюха, а сейчас, вспомнив человека, громко рассмеялся.

— Это Гордец, милорд, — Кэн кивнул Домерику. — Хороший конь, понятливый и обученный. Только иногда Гордец любит изображать бог весть кого — наверное, считает себя лордом. Не спускайте ему, и тогда он признает вас за главного.

— Хорошо, — Домерик одним движением оказался в седле. Лошади ему всегда нравились, он умел их хорошо чувствовать и управлять. Братья Редфорты из Долины не раз говорили, что он прирожденный наездник.

Гордец всхрапнул и попытался пуститься вскачь. Рик натянул поводья, прижал шпоры к бокам и сжал колени. Некоторое время конь продолжал сопротивляться, мотал головой, прошелся рысью, пофыркивая и высоко вскидывая ноги. Несомненно, он испытывал нового седока. А потом неожиданно уступил и тряхнул гривой. Болтон потрепал его рукой по гладкой, атласной шее.

— Вот такой Гордец, — одобрительно кивнул мастер над лошадьми.

Тот день и еще несколько следующих Домерик только и делал, что тренировался на коне, в пеших поединках с Уолтоном или кем-то из его людей. Вечером он читал книги и написал письмо Редфортам, описав, как добрался.

Они как раз закончили махать мечами и сейчас стояли друг напротив друга — потные, уставшие и довольные. Железные Икры как-то вскользь заметил, что ему не помешает согнать лишний жир.Сейчас именно этим он и занимался, попутно обучая некоторым хитростям Рика. На взгляд юноши никакого лишнего жира на гвардейце не было и в помине. Вот лишнее мясо — да, оно имелось.

Оружие было затуплено, но все равно, под вечер он чувствовал себя так, словно ему основательно намяли все тело.

На третью ночь в его кровати очутилась Долли. Девушка хотела ему понравиться всем сердцем — Домерик видел это в ее глазах. Она с деланной скромностью зашла в его комнату, где якобы забыла закрыть на ночь окно.

Девка оказалась полным бревном со слюнявыми губами. Долли громко пыхтела, просила «не останавливаться», но совсем не возбуждала. Рик от души оторвался с ней, перекладывая ее так и эдак, но когда девушка, стыдливо улыбаясь, вышла из комнаты и прикрыла дверь, он понял, что надо искать более интересный вариант. Ему нравилось, когда женщины подходили к постельным утехам с огоньком, сами терзали мужчину, обожали различные позы, «заводя» всем своим видом и поведением.

— Ты знаешь моего бастарда? — спросил отец. Он позвал сына в солярий, находившийся наверху Старого Болтона и представляющий собой небольшой кабинет с разноцветными стеклами в металлических рамах. Здесь пахло травами.

В этом месте Русе любил отдыхать или лечиться. Вот и сейчас, облепленный пиявками, он полулежал на низкой кушетке. Пиявки ему ставил мейстер Утор. Сам Русе считал, что они крайне полезны и помогают «сцедить» дурную кровь.

Из всей одежды на Русе имелись лишь полотняные брэ* до середины бедер. Рик невольно отметил, что отец все еще крепкий и подтянутый мужчина. Несколько шрамов пересекали грудь и левый бок. Один, звездообразный, оставленный копьем во время подавления мятежа Грейджоев, располагался под правой ключицей.

— Раньше я слышал о нем. Правда, совсем мало. А к чему ты спросил? — юный Болтон ответил и неожиданно понял, что его мудрая и более взрослая часть напряглась.

— Его зовут Рамси и люди считают, что он растет настоящим ублюдком, — Русе приподнял краешек губы — жест обозначал улыбку и добавил. — Во всех смыслах данного слова.

Лорд Болтон не просто так затеял разговор. Он вообще не любил открывать рот впустую. Рик прислонился спиной к стене, скрестил руки на груди и, глядя на отца, задумался. К чему это?

Старший Болтон молчал, лишь осторожно потрогал насосавшуюся крови пиявку и поморщился.

Проснувшаяся память подсказала, что с Рамси следует вести себя крайне осторожно. Рик совершенно ясно знал, что парень опасен, очень опасен.

— Сколько ему лет и где он живет? — спросил он.

— Ему семнадцать, а живет он на мельнице ниже по реке. Будь внимателен с ним. У него дурная кровь! Ты ведь понимаешь меня?

— Да… — он ответил, но без особой уверенности. Русе Болтон почувствовал слабину немедленно, как собака чует свежий след.

— И что же ты понял? — последовал новый вопрос.

— Нам с ним будет непросто ужиться в Дредфорте.

— А еще?

— Кто-то должен неожиданно… умереть, — последнее слово далось не просто так.

— Неплохо. Я посмотрю, как ты будешь действовать, — Русе откинулся на спину, пошевелил пальцами на ногах и едва слышно добавил. — Можешь идти.

Отца Рик покинул задумчивым. То, на что он намекнул, стоило всесторонне обдумать.

Утром от Рыдальницы наполз влажный и прохладный туман. Позевывая и кутаясь в плащ, Рик отправился в богорощу. В Дредфорте росло несколько чардрев. Одно — настоящий исполин, поднимающееся выше крепостных стен, и четыре, вокруг него, поменьше.

В богороще царила тишина. Воздух здесь казался теплым и влажным. Пахло землей и прелыми листьями.

— Благодарю вас, Старые Боги, за то, что вернули меня домой. Вы хранили меня три года. Спасибо вам! — парень говорил, опустившись на колено, тщательно скрывая волнение и неловкость.

Богорощу следовало посетить еще в первые дни после приезда, но он как-то позабыл. И сейчас, стоя напротив вырезанного на стволе лика, чувствовал себя неуверенно.

Лицо не казалось страшным или злобным. Скорее оно выглядело суровым и задумчивым. Красный сок застыл в уголках искусно вырезанных глаз. Вырезанный на белой коре лик смотрелся очень внушительно.

— Подскажите, как мне жить дальше? — он никогда не чувствовал острой необходимости в общении с Богами, но после того случая многое изменилось. — Что же мне теперь делать? Как быть?

Легкий ветерок прошелся по кроне. Дерево словно пошевелилось, просыпаясь и обращая внимание на человека. С неба, кружась и вихляясь, прямо к ногам упал большой листок — темно-алый, пятиконечный, чем-то напоминающий звезду или раскрытую человеческую ладонь.

— Вы дали знак? — спросил парень. Но чардрево молчало, лишь ветер еле слышно играл с листвой да негромко поскрипывали сучья. — Я буду считать, что вы ответили мне. Спасибо! — парень взял листок и спрятал его на груди, под дублетом.

Сразу после завтрака Домерик отправился вниз по Рыдальнице. С собой парень взял в качестве охраны Гербера Кабана и Молчуна. Оба они числились стражниками. Про Гербера он слышал лишь хорошее — тот считался верным и честным мужиком, хотя и не особо умным. А вот с Молчуном была связана одна история. Раньше он много болтал. Одна из шуток не понравилась лорду Болтону, и тот приказал вырвать стражнику язык. С тех пор шутить тот перестал.

По главной улице они проскакали Подкову. Ближе к замку и вокруг рыночной площади стояли каменные дома зажиточных людей, но чем дальше, тем больше становилось среди них деревянных и совсем уж неказистых. Простой люд приветствовал его, снимал шапки, кланялся и торопливо освобождал дорогу.

Сегодня он сидел на другом мерине по кличке Кареглазый. Понравившийся ему Гордец был боевым конем, тяжелым и дорогим, и такого не следовало использовать для простых поездок.

К мельнице вела вполне сносная проселочная дорога. Конские копыта разбрызгивали воду из луж. Ночью прошел дождик и сейчас воздух был свеж и чист. Остатки росы и влаги испарялись с листьев и травы. Рик дышал полной грудью и все никак не мог надышаться. Пахло земляникой. Лишь сейчас он понял, что всего этого ему не хватало в Долине.

Мельницу они увидели издалека. Высокое, с потемневшей древесиной, строение стояло на вершине холма недалеко от Рыдальницы. Четыре лопасти медленно вращались.

Около входа в мельницу находился какой-то крестьянин с лошадью, запряженной в повозку. На повозке лежали несколько мешков с мукой и зерном.

В стороне, ближе к лесу, расположилась небольшая изба, из трубы которой поднимался прозрачный дымок. Вдалеке виднелись еще несколько домов.

Резко, так, что земля полетела из-под копыт, Домерик остановил Кареглазого рядом с крыльцом. Парень наклонился вперед и постучал плеткой по открытой ставне.

— Небось, услышали, сейчас вылезут, — произнес Гербер. Молчун просто зевнул и почесал пятерней шею. Скрипнув, открылась дверь. На крыльцо вышел мощный человек — черноволосый и черноглазый, с небольшой бородкой. Он был одет чисто, но дух от него шел такой, что Рик невольно сморщился и заставил мерина сдать назад.

— Где твой хозяин? Зови его сюда! — приказал Домерик и мужик, угодливо поклонившись, исчез в доме. Юный Болтон уже понял, кого увидел. Человека звали Хеке, но все прозывали его иначе — Вонючкой. От него разило сильнее, чем из выгребной ямы. Ранее Вонючка числился стражником и мылся каждый день, но запаха, как ни старался, перебить не мог. Что-то было не так с ним. Мейстер Утор говорил, что телесный недуг есть следствие недуга душевного.

Другие воины отказывались делить с Вонючкой общую казарму. Вначале его выгнали жить и ночевать на конюшню, но спустя некоторое время возмутились конюхи, и он оказался на свинарнике. Надо полагать, и свиней он не осчастливил. А потом, когда Хеке как-то не вовремя показался Русе на глаза, тот отправил его слугой к собственному бастарду.

Все детали Рику накануне вечером пересказал Хокк Локк. Еще он добавил, что Вонючка когда-то считался неплохим воином и ныне обучает Рамси обращаться с оружием.

Сам Русе отделывался от бастарда и его матери небольшими подарками — запеченным поросенком к празднику, овцой или кошельком с мелким серебром на именины.

Дверь вновь скрипнула. На крыльце появился парень, по виду, считай ровесник Домерику, только повыше ростом. Он был в одежде черного цвета, и такого качества, что простой крестьянин, пусть даже и сын мельничихи, с трудом мог бы ее позволить.

Парень выглядел не особо красивым, крупнокостным, с покатыми плечами и той рыхлостью, что со временем грозила превратиться в полноту. И все же он был сильным — это чувствовалось. Кожа на лице имела румянец и прыщи, нос выглядел широким, а рот маленьким, волосы длинные и темные. Широкие и мясистые губы напоминали червяков. Но самым заметным в его внешности были глаза — они имели тот же цвет, что и у лорда Болтона, и у самого Рика. Но если у Русе в них чувствовалась сила и прозрачность горного хрусталя, то в этих притаилась что-то другое, тщательно скрываемое.

При взгляде на своего братца-бастарда у Домерика скрутило живот. Он внезапно и ярко, как солнечный луч, пронзающий тучи, понял — когда-то этот человек его убил. Он отравил его, подло и неожиданно. Холодея, Рик вспомнил, как он мучился и умирал в течении нескольких дней — липкий пот покрывал все тело, его трясло, рвало кровью и желчью, кидая то в жар, то в холод. Смерть не сразу смилостивилась и забрала его. Прежде ему пришлось испить страдания полной чашей.

Знание было невероятно отчетливым и очень странным — о том, что еще не случилось, он думал, как о прошлом. Откуда он узнал и откуда такая уверенность, что все правда, а не игра воображения?

Домерика едва не стошнило прямо под ноги Кареглазому. Он сделал несколько глубоких вздохов, приходя в себя.

— Ты ведь Рамси Сноу?

— Так и есть, вы угадали. Чем мы можем быть полезны сиятельному милорду? — Рамси поклонился, понимая, перед кем стоит. В его голосе слышались едва уловимая лесть и подобострастие. — Мы счастливы видеть вас! Скажите, что вам надо, и я с радостью всё сделаю.

— Я давно хотел увидеть своего брата, — Рик немного пришел в себя и открыто улыбнулся. Рамси с первых мгновений вызвал презрение, замещенное на ненависти и брезгливости. Хеке имел изъян в теле, а у Рамси как будто душа смердела. Даже жутко, что слуга и хозяин так подобрались друг к другу.

Его нынешние оценки отличалось от прошлых. Прежний Домерик, наивный и молодой, хотел с ним подружиться. Он видел в нем родную кровь и мечтал найти брата. Ага, нашел! В мрачном склепе Дредфорта.

Ныне такой симпатии не наблюдалось и в помине. А еще бастард провоцировал страх. Страх, как перед ядовитой гадиной.

— И я, милорд! — так же открыто, чуть смущенно, улыбнулся хозяин дома.

— Лорд Русе только вчера говорил мне о тебе.

— Приятно такое слышать! Интересно, что же он сказал? — в вопросе послышалось любопытство.

— Он просто напомнил про тебя, а я решил познакомиться. Как ты живешь, Рамси?

— Здесь, конечно не Дредфорт, но вполне сносно. Лорд Болтон не оставляет нас своей милостью. Пройдемте в дом. У меня как раз есть бочонок свежего пива. Да и пироги с зайчатиной найдутся.

— Сейчас у меня другие дела, — Рик изобразил сожаление. — Думаю, мы еще увидимся. А пока, вот, возьми, — из внутреннего кармана он вытащил золотого дракона* и бросил его Рамси. Тот ловко поймал монету в воздухе. Движение выдало в нем человека тренированного, с хорошим глазом и четкой координацией.

— Это честь для меня, — губы бастарда вновь раздвинулись в улыбке.

— Я еще навещу тебя. Может, и вина прихвачу, — сказал Домерик и развернул коня. — Привезу еды, посидим и поговорим.

— Как вам будет угодно, милорд, — поклонился парень.

После беседы Домерику захотелось немного прийти в себя. Он погнал Кареглазого дальше, туда, где, как он смутно помнил, дорога выходила на небольшой холм, открывая великолепный вид.

Там, на пригорке, он и остановился. Лишь здесь стражники его догнали — их лошади уступали Кареглазому в скорости.

Далеко, до предела видимости, на восток уходил густой и старый лес — овраги и балки, открытые поляны и ручьи чередовались, сменяя друг друга. В нескольких местах сквозь зелень проглядывали красные листья чардрева — они росли здесь не так уж и редко. На некоторых из них были вырезаны суровые, мрачные или тревожные лики. Рик невольно вспомнил, как в детстве они его пугали. С возрастом страх пропал. Бояться глупо — здесь их край, родной Север! Кругом все знакомое и близкое — его люди, его земля и его Старые Боги!

Домерик похлопал мерина по шее и, наклонив голову, призадумался. Такого двуличного, циничного и подлого человека как Рамси ему видеть еще не приходилось. И не будь с ним его вторая, более мудрая и рассудительная половина, он бы купился и на лесть, и на преданную улыбку, и на добрые слова.

Странно, что он не помнил ничего конкретного — как, когда и за что убил его сводный брат. Он просто знал — твердо и четко — что так и произошло. И случится еще раз, если он ничего не предпримет.

Сейчас Домерик понял одно — от такого человека надо избавиться. Или он его самого убьет. Сложность состояла в том, что не стоило делать такого в открытую. Удары по репутации ему ни к чему. Да и лорд Русе не любил лишних слухов. Ему не нравилось, когда имя Болтонов «полощут». А уж если законный сын и наследник убьет брата-бастарда, то сразу же поползут нежелательные разговоры. Следовало действовать тонко и незаметно — кажется, именно этого и ждет от него отец.

Тем более, и самому ему, после Долины, Редфортов и тех правил, которым должен соответствовать настоящий рыцарь, было непросто решиться на подобное и воплотить в жизнь. Да, он убивал, но убийцей себя не считал. И удовольствия в отнятии чужой жизни не находил.

Глядя на бескрайние леса, Домерик с тоской думал, что совсем не рад, как обернулось дело. На душе стало хмуро и пасмурно. Да, Рамси его убил, но прямо сейчас еще ничего не сделал! Если посмотреть с такой точки зрения, то он сам затевает нечто схожее. Что за дело он обдумывает? Что бы сказал на такое старый лорд Редфорт, щепетильность которого в отношении чести вошла в поговорку? Или подобные рассуждения — глупость, и надо просто сделать неприятную, но необходимую работу?

Рик один раз побывал в гостях у Рамси Сноу. По его приказу Молчун взял пони и навьючил его едой — два кувшина вина, бочонок пива, копченый свиной окорок, корзину с пирогами и мешочек с сушеными яблоками и сливами. Юный Болтон прогнал из избы Вонючку и они замечательно посидели — весело и душевно. Рик не попробовал ничего из того, чем его пытался угостить Рамси, а пил лишь то, что привез сам. А бастард ел то, что уже испробовал Домерик.

Вот такая вышла славная пирушка. Когда он собирался уходить, в дом пришла мать Рамси — симпатичная женщина с колючим, неискренним взглядом.

— Я хочу с тобой дружить, — немного грубо, изображая капризного лорда, произнес Домерик под конец и с удовлетворением заметил, как на лице Сноу промелькнуло удовлетворение.

— А я о таком лишь могу мечтать, ваша милость, — искренне и очень открыто улыбнулся Рамси. — Может, позволите называть вас по имени?

— Конечно, мне будет приятно!

В один из дней Домерик неожиданно вспомнил о мейстере Уторе и его книге «Пустоши Севера».

Мейстера он нашел в воронятне — тот как раз кормил птиц. Вороны — большие и черные — шумно хлопали крыльями и каркали, требуя еду. Мейстеру помогал один из слуг. Из деревянного ведра он доставал небольшие кусочки сырого мяса и закидывал их в клетки к птицам. Шум стоял оглушительный.

— Я хочу прочитать вашу книгу, — обратился к мейстеру юный Болтон.

— Прекрасно! — старые, выцветшие глаза Утора осветились изнутри. В них появилась радость. — Пойдем, пойдем-ка ко мне. Нам есть о чем поговорить.

Утор привел его в свою комнату — небольшую и чистую. Как и везде на севере в домах богатых лордов, пол покрывали шкуры, а одна, волчья, заменяла мейстеру одеяло. Вдоль стены, от пола до потолка, стояла полка с книгами.

— Дай мне минутку передохнуть, — сказал мейстер, со вздохом облегчения усаживаясь на стул. Кажется, возраст давал о себе знать — долгий переход по замку изрядно его утомил.

Рик прошелся по комнате и остановился, перекатываясь с пятки на мысок около большого стеллажа, заставленного книгами, свитками и манускриптами.

— Вот, держи, — Утор немного отдышался, встал и взял с одной из полок большой, в кожаном переплете, том. — Моя книга… — он с нежностью провел пальцами по корешку и с немалой гордостью вручил ее Домерику. — Таких всего две на весь Вестерос! Одна — вот она, а вторая стоит в библиотеке Цитадели. Там миллион книг! Ты можешь в это поверить?

— Нет, не могу, — Домерик взял книгу, ощутил ее тяжесть и слегка шершавый переплет, присел к окну, закинул ногу на ногу и быстро пролистал несколько страниц. Там имелись и рисунки — встречающихся на севере животных, деревьев и трав.

— Да, такое мало кто может представить, — старик покивал головой.

— Когда вы ее написали, мейстер? — спросил Рик.

Оказалось, что Утору надо лишь задать вопрос. Он с охотой рассказал, что после окончания обучения в Цитадели его направили в Дредфорт. Мейстер потратил несколько месяцев, чтобы объехать и осмотреть все земли Болтонов. Утор знал, что и как растет, где живут различные животные, что происходит вокруг, какие здесь есть поселения и чем заняты люди.

Они разговорились. Домерик больше часа слушал мейстера, который воодушевился и принялся рассказывать, чем богаты местные земли.

Раньше, три года назад, такие вещи не интересовали Домерика. Но сейчас все стало по-другому.

В Подкове имелись два борделя: «Лордова услада» — более богатый и чистый, и «Звонкий смех» для тех, кто бедней.

Домерик посетил оба. Его принимали, как самого дорогого гостя, но он сразу понял, что в Долине шлюхи не в пример искусней, да и обстановка там куда изысканней. Самая элитная потаскуха здесь была бы обычной посредственностью в Чаячьем городе. Парень лишний раз убедился, что нужно найти подружку.

Домерик остановил свой выбор на Ларне, дочери Рожера Стоуна, одного из стражников.

Девушка оказалась старше его на год или даже два, обладала красивой внешностью и могла похвастаться большой грудью, густыми русыми волосами до лопаток, яркой, озорной улыбкой и ямочками на щеках. Она, как и многие северянки, неплохо стреляла из лука. За ней ухаживал один из стражников по имени Рорн. Дело там наверняка дошло до постели. Это было то, что нужно.

В тот день Домерик надел темно-бордовый дублет, штаны с красным швом и черные сапоги. Как и обычно, на его поясе с одной стороны висел меч, а с другой кинжал. Перчатки из тонкой кожи он заткнул за пояс.

Юный Болтон прошелся по Дредфорту, разговаривая с людьми, заглянул на псарню и потрепал нескольких собак. Одна из них — здоровенный зверь по кличке Лютый, выглядела по-настоящему опасно.

Парень посмотрел как кузнецы, согнув множество колец, плели из них кольчугу. Он задержался и с интересом наблюдал за их сильными, но вместе с тем и ловкими пальцами, которые так быстро и умело делали хорошую вещь. Через некоторое время Домерик оказался в Великане — башне, где кроме всего прочего Болтоны содержали ловчих птиц. Он не поленился подняться на самый верх и очутился в просторной, продуваемой сквозняком комнате. Окна были забраны сеткой и ставнями, которые закрывались в непогоду.

Здесь находилось с дюжину птиц — беркуты, балабаны и два сапсана — любимцы отца. Он охотился с ними на уток.

Ларна как раз здесь и работала. Сейчас она меняла солому в корзинах, служащих птицам гнездами.

Он поздоровался с девушкой и увидел, как она немного напряглась, а в ее движениях появилась скованность. Вытащив перчатки, он подмёл ими стул и сел, закинув ногу на ногу.

Они разговорились. Поначалу девушка отвечала односложно, но постепенно освоилась и немного расслабилась.

— Ну, так что, придёшь сегодня ко мне? — через некоторое время спросил Домерик. Он не видел смысла тянуть с предложением.

Ларна, одетая в юбку и просторную блузу, бросила на него быстрый взгляд и перестала работать. В вырезе прекрасно виднелась верхняя часть роскошной груди. Девушке исполнилось девятнадцать лет, что так же устраивало Домерика. Даже странно, что такую красотку еще не взяли замуж.

— А что мы будем делать, милорд? — она озорно улыбнулась и стала накручивать прядь волос на палец — сама невинность, если не приглядываться.

— Поиграем в плашки, почитаем книги, — Домерик подхватил предложенную игру и ответил совершенно серьезно. — А еще мне нужен кто-то, кто будет набело переписывать письма. Умеешь ты писать и читать?

— Не, грамоте я не обучена, — между бровей пролегла тоненькая морщинка, а в голосе послышалось недоумение. — Что-то не понимаю, милорд, для чего я вам нужна?

— Все ты понимаешь, — Рик усмехнулся. — Выбор за тобой. Придешь?

— Я бы пришла, но мой жених ужасно ревнивый. Его зовут Рорн и он стражник в замке. Да вы его, небось, знаете.

— Знаю, но он не твой жених. Вы просто гуляете по ночам, взявшись за руки, а потом он задирает тебе юбку, — со смешком бросил Рик. Про них он узнал от всеведущего Локка. Рорн, наверное, потому и не женился, что и так мог получить все, о чем мечтал. — За него можешь не волноваться, я с ним потолкую.

— Тогда я ваша, милорд Болтон.

— Послушай меня, ты ведь все понимаешь?

— Конечно.

— Не улыбайся, а отвечай твердо.

— Да, — вот теперь, когда Домерик очень удачно скопировал отцовские интонации и тон, ее проняло, и она поняла, с кем разговаривает. Панибратство и флирт как рукой сдуло. Она напряглась, выпрямилась, а руки, пытаясь скрыть волнения, принялись мять юбку.

— Значит вечером. Я скажу стражникам, чтобы они не задавали тебе лишних вопросов.

А потом наступила ночь и была Ларна — гибкая, ловкая, чистая и ненасытная. Она высосала его досуха и оставила приходить в себя на кровати.

Лишь ближе к полуночи Рик решил передохнуть. Сидя на подоконнике и подставив разгоряченное тело под прохладный ветерок, Домерик наполнил из штофа два тяжелых хрустальных кубка в оправе из серебра.

— Иди сюда, — позвал он девушку. Играя и дразня, раскачивая бедрами и привставая на цыпочках, она подошла, легонько дотронулась прохладной ладошкой до его бедра и повела вверх.

Звездный свет, падающий в окно, высветил ее грудь с небольшими сосками и обозначил темную область между ног.

— Знаешь, я придумал, как буду тебя теперь называть, — Рик так выдохся, что прямо сейчас не обращал внимания на то, что вытворяла ее рука.

— И как? — Ларна оторвалась и, взяв тяжелый кубок двумя руками, сделала несколько больших глотков. Струйка вина стекла по её подбородку, прочертив грудь и соблазнительный живот. В сумраке вино смотрелось черным и порочным, словно грех.

— Ласка. Теперь ты Ласка.

— Очень мило.

— Да, мило. Ты мне по сердцу.

— Ты так же неплох, — ему нравилось, что она временами забывала про разницу в их положении и переходила на простое общение. — Видно, что эти годы, пока отсутствовал в Дредфорте, ты усиленно тренировался, милорд. Где ты научился всем этим штучкам? — она заразительно засмеялась — словно колокольчики зазвенели.

А еще он кое-что вспомнил — «женщин и слуг с самого начала надо ставить на место. На то место, на котором ты их хочешь видеть», — несколько дней назад вроде бы вскользь бросил лорд Русе. Что ж, пришло время воспользоваться добрым советом, а то он почувствовал в голосе девушки капризные нотки.

— Ты мне понравилась, Ларна, и я решил, что некоторое время мы будем вместе. Но ты ведь догадываешься, что рано или поздно я женюсь? В Дредфорте появится моя будущая жена-леди. Понимаешь?

— Безусловно.

— Прекрасно. Если я захочу, то у меня будут и другие женщины. Ты к этому готова?

— Что не сделаешь ради любви, — с деланным сожалением вздохнула девушка.

— Значит, недоразумений с тобой не будет?

— Ни малейших, милорд.

— Посмотри мне в глаза и скажи еще раз, — в его голосе появилась скрытая сталь. Так умел говорить другой, старший и разбирающейся в жизни, Болтон.

— Я не доставлю вам неудобства, — она нервно сглотнула. Что ж, не одна ты умеешь играть в игры, меняя тон и сбиваясь с шутки на серьезность, подумал парень. А еще ему понравилось выражение ее лица.

— Рад слышать. А пока же я дам тебе все, в чем ты нуждаешься. Чтобы ты хотела получить в знак моей признательности, Ларна?

Вопрос с подружкой благополучно решился. Рик поговорил с Рорном и подарил стражнику в качестве утешения роскошный колет. Он мог не делать такого жеста, но и вызывать чужую вражду на ровном месте не хотелось. Так неправильно и опрометчиво — эти люди охраняли его жизнь, и с ними он мог пойти в бой. Рорн, хоть и лишился красавицы-подружки, зла вроде бы не держал. Рик сделал себе пометку — при удобном случае послать ему еще и кувшин вина. Пусть стражник не поминает его лихом.

Всему он учился у отца. Лорда Русе не зря считали безжалостным, беспринципным, циничным, способным на любой поступок, человеком. В то же время он, как никто иной, умел читать чужие сердца и лица, разбираться в людях и завоевывать их преданность. Недаром же на Севере, когда хотели почтить верность человека, говорили «предан, как дредфортец». Под этим и понимали верность воинов, стражников и всех тех, кто жил на землях лорда Русе. Правда, сами Болтоны такой верностью похвастаться не могли. Вернее, они обнаруживали ее лишь по отношению к самим себе.

Домерик попросил у кастеляна выделить Ларне место в башне — не слишком близко, но и не слишком далеко от его покоев. Ухмыльнувшись и показав отсутствие четырех зубов, сир Колин пообещал переселить кого-то из слуг и отдать освободившуюся комнату в полное распоряжение Ларны.

— Хороша девка, — словно бы вскользь заметил сир Колин, вручая ему ключ от ее комнаты. — Ягодка!

— Как там Рорн? Зла не держит?

— Нет, не держит. Ты все сделал правильно, Рик, — кастелян окинул его внимательным взглядом. — Отец доволен, как ты все устроил.

Ларна оказалась настоящим сокровищем. Иногда ему казалось, что такую девицу он искал последний год. Когда нужно, она была послушной, умела играть и не перегибать палку, очень тонко чувствовала его настроение. При этом не выглядела тряпкой и безвольной куклой. Ларна ухитрялась показывать коготки — ловко и вовремя. Ну, а в кровати она вообще проявляла чудеса изобретательности и страсти. Иногда, во время их забав, она так стонала, что на псарне просыпались и начинали лаять собаки. И она не играла — он был готов в этом поручиться.

Домерик подарил ей несколько вещей. Первое — платье, оставшееся после первой жены лорда Болтона, бирюзового оттенка, с красивой оторочкой лифа и практически не ношеное. Ларна пришла от него в восторг.

А еще он выбрал ей в арсенале хороший лук и колчан со стрелами. Это так же пришлось ей по сердцу, и всю ночь она доказывала юному Болтону свою признательность.

Отец не обращал внимания на поступки сына, хотя, безусловно, знал обо всем, что происходит в замке. Как правило, Болтоны получали свое более грубо и напористо. Кажется, отца забавляло, что его сын действует таким образом.

Сами Болтоны считали себя вторым по могуществу и богатству домом на Севере, уступая лишь Старкам. Правда Мандерли, еще один влиятельный дом, владетели Белой Гавани, всегда оспаривали данное утверждение.

Русе Болтон давал сыну тридцать золотых драконов на месяц — по одному на каждый день.

Это была огромная сумма. В трактире «Улыбающийся Мертвец» Домерик мог купить на медный грош дешевую колбаску и рог эля. Новый комплект добротных доспехов — длинная кольчуга, панцирь, поножи, наручи, рукавицы и шлем — стоили у хорошего кузнеца восемьсот оленей и больше. Больше, потому что доспехи Домерика оценивались куда дороже.

Но восемьсот оленей это меньше четырех драконов. Верховая лошадь стоила от трех драконов до семи. За десять можно купить настоящего боевого скакуна — мощного, обученного и понятливого, без единого изъяна.

В конюшне, с разрешения отца, он мог взять любую лошадь, а в арсенале выбрать самое лучшее оружие или доспехи. Да он так и сделал, подобрав себе под руку великолепный протазан и новый щит под меч.

Он мог потребовать любого пса или сокола, да и одежды ему хватало с головой. Ел он самое лучшее, все то же, что и его отец. Домерик просто не знал, на что тратить эти деньги.

Живи они в столице или в каком-то городе, на вроде Чаячьего, он бы нашел применение золотым драконам. Но здесь, в Дредфорте, особой нужды он ни в чем не испытывал. Даже самая искусная и чистая шлюха в «Лордовой усладе» стоила всего одну луну. На целого дракона он мог столько времени провести в борделе, что его бы потом неделю воротило от вида женского лона.

В голове у Домерика появился первый намек на будущий план и подсказал ему тот, старший Болтон. Парень придумал, как можно аккуратно избавиться от Рамси Сноу. Правда, с этим пришлось повременить — в Дредфорт начали съезжаться северные лорды и рыцари. Сейчас лишний шум и возможные слухи были ни к чему.

— Завтра прибывают первые гости, Карстарки, — предупредил лорд Болтон. Он вновь вызвал его в солярий. — Они суровые люди и легко обижаются. Приглядись к Алис.

— Кто она? — Единственная дочь лорда Рикарда. Отец взял ее с умыслом, а не просто потакая капризу. Карстарки будут наблюдать не только за турниром, но и за тобой.

— Думаешь, она может стать мне парой? — спросил Домерик после некоторого раздумья.

— В ближайший год я не намерен тебя женить. Время есть и мы посмотрим. И да — будет в высшей степени глупо, если ты залезешь в ее постель. В этом случае, особенно если тебя поймают Карстарки, мы будем обязаны породниться с ними. Не лишай нас преимущества. Ты все понял?

— Конечно, отец.

— Также к нам пожалует кто-то из Мандерли. У них есть две девицы соответствующего возраста. Думаю, и их мы увидим.

— И с ними мне вести себя соответственно? — Рик позволил себе легкую улыбку.

— Да. Будь вежлив и почаще вспоминай про манеры. Посмотрим, что получится.

— А Старки? Они приедут?

— Им я отправил письмо в числе первых. Но Старков не будет, — тихо сказал лорд Русе. — Лорд Эддард человек непростой и гордый. Мы им не очень-то по душе. После Харлона Старка, за последнюю тысячу лет они не пересекали Врата Боли. Да и до этого оказывались здесь лишь как пленники. Они наши сюзерены, а не друзья — не забывай, но и не показывай этого.

— У Старков подрастают две дочери. Люди говорят, что старшая обещает стать настоящей красавицей.

— И я об этом слышал. Вот только ранее Болтоны никогда не роднились со Старками. Но кто знает, что нам готовит будущее?

Домерик вернулся к себе. В ту ночь он позвал в спальню Ларну. Около часа они не давали друг другу скучать, а потом, решив передохнуть, Домерик неожиданно вспомнил про арфу.

Он натянул штаны, затянул ремень и для начала, чтобы промочить горло, выпил вина. Утолив жажду, достал арфу из шкафа — тщательно и бережно завернутую в ткань и мягкую замшу. Домерик осторожно развернул сверток и чуть слышно прошелся по струнам сильными пальцами. Тонкий, мелодичный звук пробудил что-то внутри — он успел соскучиться по музыке за последний месяц.

— Ого, милорд еще и играет! — с восторгом сказала девушка.

— Так и есть, — Болтон неспешно и тщательно покрутил колки, настраивая тонкие посеребренные струны. Арфа, сделанная из слоновьей кости, неярко мерцала при свете свечей. — Эту песню я посвящаю тебе, Ласка!

Дай мне испить красы твоей,

Моя загадочная дева.

Твои глаза, как цвет морей,

И губы нежны, как трава!*

Он тихо пел. Слова лились легко и плавно. Закончил одну песню и принялся за другую, а потом и третью, изредка прикладываясь к кубку. Ларна устроилась на волчьей шкуре у его ног, и пламя свечей играло в ее глазах. А потом оттуда скатилась одинокая слезинка.

— Не грусти и не надо плакать, — Домерик отложил арфу, потянулся, подошел и вытер влагу на ее щеке большим пальцем. Глядя на девушку сверху вниз, он расстегнул ремень на штанах. — Вот, это тебя утешит. Я играл тебе на арфе, теперь дело за тобой.

Перед турниром он с отцом и сиром Колином посетили арсенал. В него вел узкий ход с опускающейся решеткой и двумя мощными, окованными широкими железными полосами, дверьми. Тишина и сумрак властвовали в этом месте. Воздух казался сухим, несмотря на близость реки.

Отец позволил ему выбрать доспехи, понарядней и побогаче тех, что он использовал в Долине. Из множества панцирей, кольчуг, поножей, наручей, горжетов, сабатонов и прочих деталей рыцарского облачения Домерику удалось подобрать себе комплект по росту и по фигуре. Все детали были покрыты лаком бордового или красного цвета.

В арсенале имелись и более впечатляющие вещи. Правда они в той или иной степени повторяли вид ободранного и окровавленного человека — шлемы в виде черепов, панцири, выкованные так, что напоминали грудную клетку и множество других, схожих по внешнему виду. Так любили облачаться его предки, но Рик не чувствовал ни малейшего желания их примерить.

— В прошлом Болтонов называли Красными королями, — заметил отец. Он уже успел проверить стойку с копьями, подержал в руках несколько кольчуг и, кажется, остался доволен их состоянием. — Ты же помнишь?

— Конечно.

— Все эти доспехи — история. Тебе что, не нравится наш герб? — от отца вообще было невозможно что-либо скрыть.

— Мы же не на войне, — осторожно, тщательно подбирая слова, ответил парень. — Зачем пугать людей? Тем более, там будут дамы.

— Неужели? — отец потер подбородок, но тему оставил, отвернувшись и взяв в руки один из щитов, стоявших вдоль стены. Повисло молчание.

— Доспех неплох, — скрывая неловкость, кашлянул сир Колин. Он подошел к Домерику и принялся тщательно осматривать панцирь и латную юбку, проверяя сочленения и ремни. — В таком не грех и победить. Да и девки все твои будут, Рик, — он подмигнул. — Эх, а все же жаль, что нет времени сплавать в Браавос! Там можно заказать по-настоящему хорошие вещи! Слава их кузнецов далеко разнеслась.

— Для первого раза хватит и этого, — возразил лорд Болтон.

— Так-то оно так, — согласился кастелян.







Примечания:

кинтана* — вращающийся столб с поперечной перекладиной. На одной стороне обычно укреплялся щит, а на другой мешок с песком. При тренировке рыцарю на полном скаку надо было попасть копьем в щит, и избежать удара мешка на повернувшейся перекладине. Кинтана известна с давних времен.

взбегание по стене и прочее* — реальные рыцарские упражнения.

брэ* — средневековое полотняное белье.

золотой дракон* — золотая монета. Еще одна монета — серебряная луна, в книгах Мартина не упоминается, но встречается в других источниках. Введена для удобства, так как между оленем и драконом огромная разница и по логике здесь должна присутствовать еще одна монета.

Медные монеты:


полгроша


грош = 2 полгроша


полугроут = 2 гроша


гроут = 4 гроша


звезда = 2 гроута = 8 грошей


Серебряные монеты:


олень = 7 звезд = 56 грошей


луна = 7 оленей = 392 гроша


Золотые монеты:


дракон = 30 лун = 210 оленей = 11760 грошей.


Дай мне испить красы твоей* — шуточная лирическая песня.

Глава 3. Турнир «двух Болтонов»

Глава 3. Турнир «двух Болтонов»



Домерик прекрасно знал, что большинство северян не считали турниры чем-то действительно серьезным и основательным, тем, чем надлежит заниматься настоящим мужчинам. По их мнению, такое времяпровождение подходит лишь «летним рыцарям», таким, кто не видел настоящую войну, боль и кровь.

Подобная точка зрения весьма сильно отличалась от того отношения, к которому он привык в Долине. И все же большая часть северных лордов приняла приглашение Дредфорта. Ведь это прекрасная возможность погулять и попить, с пользой провести время и вообще, оценить своих наследников и сыновей.

На следующий день, после обеда, Дредфорт встречал Карстарков. Через Хмурого Лорда, по деревянному мосту сквозь Врата Боли в замок въезжали первые гости. Живая нитка богато одетых людей, на конях, со своими знаменами — белое пылающее солнце на черном фоне, двигалась неторопливо и внушительно. Подковы глухо грохотали, ударяясь в настил.

Возглавлял их лорд Рикард — худощавый, широкоплечий и высокий человек с длинной бородой. На полкорпуса позади в ряд ехали три его сына — такие же суровые, мрачные и хмурые. За ними на кобылах с дамскими седлами в ворота въехали две женщины — леди Лилана, жена Рикарда и их дочь — Алис.

— Лорд Карстарк, — Русе Болтон вышел вперед и пожал руку спешившемуся Рикарду. Домерик, стояший сбоку, обратил внимание, что гость выше отца на целую ладонь.

— Лорд Болтон, — Карстарк не проявил особого дружелюбия, а просто отметил факт встречи.

Домерик помнил рассказы мейстера Утора — Карстарки являлись младшей ветвью Старков. Давным-давно, во время очередной войны за главенство на Севере Болтоны проиграли. На их исконных землях лорд Винтерфелла поселил своего младшего брата Карлона.

Это произошло более тысячи лет назад, но Болтоны не забыли. С другой стороны, за все минувшее время особой вражды между двумя домами не наблюдалось.

Родители представили друг другу детей. Три сына лорда Карстарка оказались под стать отцу. Два старших — Харрион и Эддард — просто кивнули Домерику без особого интереса, а вот у младшего в голубых глазах под густыми бровями промелькнуло любопытство.

— Торрхен, — еще раз назвал парень свое имя. Голос его звучал гортанно и хрипло, словно с перепою. Выглядел он лет на двадцать, но кажется, был немного моложе. Небольшая бородка и усы делали его старше.

— Я запомнил!

— Дредфорт хорош, — произнес парень и покрутил головой, осматривая замок. — Только мрачный. Даже мрачнее Кархолда.

— Мой брат всегда говорит то, что думает. Не обращайте на это внимание, милорд. Он всегда такой, — с улыбкой сказала Алис — худенькая, высокая, с огромными серыми глазами, девушка. Она опустила веки, когда Домерик задержал на ней взгляд.

— Очень рад с вами познакомиться, госпожа, — он кивнул и улыбнулся. — Теперь я буду знать, как разговаривает ваш брат. Как вы добрались?

— Нормально, — ответил Торрхен.

— Все замечательно, — Алис улыбнулась.

Домерик подал ей руку — судя по всему, от него ждали именно такого жеста, и повел в Великий Чертог. По пути они немного поговорили. Он чувствовал некоторое волнение, но старался показать, что такие встречи для него сущий пустяк. Все же общаться со знатной леди это не Ласку в кровать затаскивать!

— Вы очень милы, — сделал комплимент Болтон и ни капли не слукавил. Девушка не могла похвастаться ослепительной красотой, но что-то в ней имелось — твердый, с достоинством взгляд, безукоризненные манеры, чистая кожа, мягкая улыбка и нежный голос.

— Спасибо, — она смутилась и от этого еще немножко похорошела.

Дамы проследовали в выделенные им покои. Лорд Карстарк и его сыновья решили как следует посидеть за столом с Болтонами.

— Покажешь Дредфорт? — неожиданно спросил Торрхен.

— Конечно! — они допили вино и Домерик отправился утолять любопытство нового знакомого.

К вечеру в Дредфорт прибыли Рисвеллы — лорд Родрик, его жена Эмилия и три их сына — Роджер, Рикард и Русе. Лорд Родрик — высокий старик с седыми и широкими, как у филина бровями, говорил громко и уверено. Кроме всего прочего он приходился родным дедом самому Домерику, так как покойная мать была его старшей дочерью.

Дед владел старинным замком под названием Родники, который находился на юго-западе Севера, недалеко от берега залива Пылающей Воды.

И в Дредфорте, и в Родниках немало людей знало общую для двух домов историю.

Рисвеллы, несмотря на отдаленность, всегда были верными и надежными друзьями Болтонов. Два этих дома неоднократно женили своих детей. Даже сейчас, проявляя уважение, младшего сына лорд Родрик назвал в честь хозяина Дредфорта. Правда, Рисвеллы и Старков иной раз поддерживали.

Родичи прибыли во главе многочисленной свиты. С собой они захватили еще одну дочь старого лорда — леди Барбри Дастин, вдову лорда Виллама, хозяйку Города-на-Кургане, или, как его еще называли — Барроутона.

Русе Болтон закалял своего наследника и до того, как отправиться в Долину, Домерик четыре года служил пажом у своей тетки.

— Милый мой, как же ты вырос! — леди Барбри, стройная и красивая, очень сильно напомнила Домерику маму, умершую от лихорадки. Высокая, с умным взглядом проницательных глаз и завязанным в пучок волосами, женщина выглядела куда моложе своих лет.

— Здравствуйте, тетушка, — Домерик улыбнулся и дал себя расцеловать.

— Ну-ка, дайте и мне посмотреть на внука, — лорд Родрик остановился перед ним, возвышаясь на целую голову. Осмотром, судя по всему, он остался доволен и лишь кратко резюмировал. — Орел! Да и рыцарь, к тому же! — он оглядел сыновей и сопровождающих, приглашая разделить его гордость.

— Ты возмужал, дорогой, — бабушка Эмилия не чинясь, чмокнула его в щеку, взъерошила волосы и, подмигнув, негромко спросила. — Наверное, от девчонок проходу нет, а? — она лукаво улыбнулась.

Лорд Болтон обнялся с родственниками и повел их в Великий Чертог. Домерик остался с дядями, которых предпочитал называть кузенами.

Все они походили друг на друга — высокие, плечистые и улыбающиеся. Да и одевались одинаково — плащи в черно-бронзовую полоску, дублеты и колеты с гербом дома напротив сердца, штаны и сапоги для верховой езды. Старший, Роджер, отрастил кудрявую бородку. Ему уже было двадцать три года, он женился, но детей пока не заимел.

Рикарду Рисвеллу недавно исполнилось двадцать. А вот младший, Русе, приходился ровесником Домерика.

— Здорово, что вы приехали, — Рик обвел их взглядом и, не удержавшись, улыбнулся. — Как же я рад всех вас видеть!

Перед глазами промелькнули их детские шалости и игры.Рисвеллы часто приезжали в гости в замок леди Барбри и каждый раз устраивали там такой переполох, что тетка обещала выпороть розгами всех четверых. Частенько она так и делала.

Они лазали по стенам и башням, объездили вдоль и поперек ближайшие леса и поля, разорили не один десяток вороньих гнезд, подсматривали за купающимися девками, помочились в сапог одному из рыцарей леди Барбри, кидали яйца с башен, чуть не подожгли конюшню… Там было много шума и смеха.

— Ну, иди сюда, кузен, — Роджер его обнял.

— Ты неплохо выглядишь для того, кто прожил целых три года в этой чертовой Долине! — следом за него взялся Рикард.

— Скоро меня догонишь, — самый младший Рисвелл встал с ним рядом и провел рукой, проверяя рост.

— Не, Болтоны всегда были малость мелковаты, — серьезно заметил Рикард.

— Мал клоп, да вонюч! — рассмеялся Роджер. Домерик не подумав обижаться, улыбнулся вместе с ними.

— Да не так уж он и мал. Не меньше нашего младшего братца. Тебе сколько скоро исполнится, Рик? Двадцать или больше?

— Тридцать, — с деланным спокойствием ответил Болтон. Рисвеллы переглянулись и вновь, как кони на их гербе, заржали в голос. Домерик с удовольствием, хоть и не так шумно, присоединился к ним.

Лишь сейчас он понял, как соскучился по непоседливым, вечно что-то придумывающим Рисвеллам. Даже старшего женитьба ни капельки не изменила. Каким тот был оболтусом, таким и остался. Хотя самый шебутной у них, конечно, младший — Русе.

— Кстати, познакомьтесь с моим гостем. Это Торрхен Карстарк, — Домерик с запозданием представил стоявшего рядом парня. Все это время, пока Болтон здоровался и обнимался с родней, тот не произнес ни звука.

За те несколько часов, что он находился в замке, Домерик как-то незаметно стал считать его приятелем. Карстарк не любил много болтать, часто отвечал фразами из одного, двух слов, но имелось в нем что-то такое несуетливое, располагающее к себе. Торрхен казался сильным и надежным.

Парни обменялись рукопожатиями.

— Ого, а рука у тебя что надо, — заметил Русе после того, как Карстарк сдавил его ладонь.

— Подковы гну, — не сдержавшись, похвалился Карстарк.

— Гнуть — не читать, ум не напрягать, — со смехом пропел Русе.

Они поговорили, успев немного обсудить предстоящий турнир, девушек и Дредфорт. На вершине Старого Болтона стражник подул в рог, созывая людей в Великий Чертог. Домерик повел их на вечерний пир.

Во дворе слуги продолжали торопливо разгружать телеги и повозки, занося вещи внутрь. Судя по их виду, они хотели быстрее с этим закончить и присоединиться к остальным.

— Что, бордель у вас тут нормальный? — сразу взял быка за рога Рикард, когда они вошли внутрь.

— Ты знаешь, Рик, этот засранец всю дорогу от Родников, едва мы только выехали, лишь о бабах и говорит, — сдал брата с потрохами Русе.

— Слаб ты братка, на полые места! — поддержал его старший из братьев.

— Бордель? Их тут два, богаче и беднее, но оба так себе, — честно ответил Рик.

— Жаль, — деланно опечалился Рикард.

— Хочется женщину? — поинтересовался Рик.

— Еще бы!

— Руки у тебя есть, иди в комнату и представляй, кого хочешь. Хочешь королеву, а хочешь и прачку.

— А-а-а… — как довольный пес зарычал Роджер и даже захрипел от удовольствия. А потом не выдержал и стукнул кулаком по стене.

— Такой девахе и платить нет нужды, — заметил Торрхен, сохраняя серьезное выражение.

— Рик, сукин ты сын, где же ты был все это время со своими шуточками? — Рикард приобнял его за плечи и с радостью заглянул в глаза.

С приездом Карстарков и Рисвеллов в замке сразу стало шумно и весело. Исчезла мрачная атмосфера Дредфорта и даже стены словно посветлели.

Тот вечер они сидели в комнате Рика чуть ли не до утра, пили вино, ели жареное мясо и травили байки.

Утром следующего дня прибыли Амберы — огромные, громогласные, бородатые и хмельные. Они не музыкально орали походную песню и выли, подражая волкам. Амберов, вместе с челядью и воинами, оказалось меньше сотни, но они так шумели, что вчетвером — Большой Джон, его сын Маленький Джон и два дяди, Морс Воронье Мясо и Хозер Смерть Шлюхам, заменяли целый отряд. И если Карстарки и Рисвеллы были рослыми, то Амберы казались настоящими гигантами — все чуть ли не под семь футов, плечистые и невероятно сильные. Люди недаром говорили, что на их гербе не просто так изображен великан, разрывающий цепи — в Амберах текла великанская кровь. Да и их девиз «Нас не удержать»,* подходил им как нельзя лучше.

С ними был молодой парень, еще оруженосец, которого звали, как и отца и деда — Джоном. Кажется, с воображением у Амберов присутствовали определенные трудности. Для наследника они могли бы выбрать и другое имя. А может это такая традиция.

— Если его отца зовут Маленьким Джоном, то мы будем звать парня «Совсем Маленьким Джоном», — предложил Русе Рисвелл. Шутка понравилась.

В Дредфорт медленно подтягивались и другие гости. Следом приехали Фреи, Гловеры, а чуть позже Хорнвуды и Мандерли.

Никого из Фреев Домерик не знал, а вот братья Рисвеллы приятелей нашли. Возглавлял их Риман Фрей, то ли сын, то ли внук Уолдера, лорда Переправы. Риман был толстым, словно боров, сорокалетним мужиком, краснощеким и прыщавым.

Его сопровождал десяток других Фреев — младше и старше, худых и тощих. Никто из них не произвел на Рика особого впечатления. Никто, кроме сира Уолдера Риверса — сурового, седовласого и прославленного воина. Про его доблесть и выучку рассказывали не только на Севере, но и на Трезубце, да и до Долины доходило немало слухов. Он замечательно проявил себя при подавлении восстания Грейджоев.

Гловеров оказалось трое — лорд Галбар, хозяин Темнолесья, его младший брат Робетт и жена последнего — Сибелла.

Одних из ближайших соседей Болтонов — Хорнвудов, так же представляли три человека. Лорд Халис, его жена Донелла и единственный сын и наследник — Дарин. С Хорнвудами у Болтонов имелась общая граница и вековой конфликт о спорных землях. Из-за этого отношения между домами не складывались.

Вместе с ними в Дредфорт приехали Мандерли — эти решили добираться по суше, а не по морю.

Их возглавлял сир Вилис, старший сын лорда Вимана, хозяина Белой Гавани. Сира Вилиса сопровождала жена Леона — симпатичная и розовощекая женщина, а также две дочки — Винафрид и Вилла.

Казалось, у коня, на котором восседал сир Вилис, разъезжались ноги от такой тяжести. Парни незаметно посмеивались, глядя как он выбирается из седла. Рыцарь мог похвастаться внушительной полнотой, лысиной, длинными вислыми усами и громовым смехом. Держался он с немалым достоинством.

Его дочки привлекали внимание — обе среднего роста, с небольшими грудками и приятными бедрами. И обе богато, даже изыскано одеты. Их платья были оторочены мехом, на шеях висели золотые бусы, а в ушах поблескивали серьги с камнями.

На этом сходство сестер заканчивалось. Старшая, Винафрид, была чуть выше, с густыми каштановыми волосами, заплетенными в тугую косу. Она смотрелась настоящей красавицей. Младшая — Вилла, красила волосы в зеленый цвет, имела тонкие светлые брови и очень красивый голос.

— Кажется, мое сердце разбито, — признался Русе, пожирая сестер глазами. Правда, он забыл уточнить, кто конкретно из девушек разбил ему сердце.

— Ага. Как и каждый раз, когда ты видишь симпатичную мордашку, — парировал Рикард.

— Говорят, что леди Вилла прекрасно поет, — заметил Торрхен.

— А я слышал, что у ее деда — лорда Миноги, серебра столько же, сколько у Ланнистеров золота, — откликнулся Роджер Рисвелл.

Парни стояли чуть в сторонке, наблюдая, как очередные гости приветствуют лорда Болтона.

— Дредфорт рад видеть вас в своих стенах, — следом за отцом сказал Домерик и представился, по очереди целуя девушкам руки. На Севере такой обычай не в особом ходу, но вот в Долине хватало галантных рыцарей, которые так делали.

— Нам очень приятно, спасибо, — сказала Винафрид и улыбнулась, блеснув белыми зубками.

— Вы будете участвовать в турнире, сир Домерик? — немного официально спросила Вила. Её голос звучал нежно и вместе с тем сильно.

— Всенепременно, — Домерик широко улыбнулся. — Как и мои друзья и родичи. Давайте я вас познакомлю.

— Леди, неужели ваши волосы такого цвета? — спросил Русе, с улыбкой обращаясь к младшей из сестер.

— А что? Вам не нравится? — Вила, несмотря на юный возраст, кокетничать уже умела.

— Очень, очень нравится! — вместо брата ответил Рикард. — Мы все без ума. Цвет вам к лицу.

— Неужели? Что, у меня такое зеленое лицо? Это после дороги, наверное.

— Нет, я хотел сказать, что… — Рикард малость смутился и понес какую-то околесицу о том, что он имел в виду, а чего и нет. Все остальные посмеивались, глядя на его попытки оправдаться и на преувеличенно строгое лицо младшей Мандерли.

К вечеру прибыл Лайтфут и его супруга, владетели небольшого замка Твердолобый на юге Одиноких холмов. Они являлись вассалами Болтонов. Следом с десяток более мелких лордов и рыцарей, таких как Локки — родичи Хокка Локка, Флинты, Уэлсы и Моссы.

Все гости везли с собой телеги с пивом, вином и разнообразной провизией. Север — суровый край, где с едой дело всегда обстояло не самым лучшим образом. И здесь издревле существовал обычай, что каждый гость вез с собой съестное. Так он показывал уважение к хозяину и помогал, как мог, сократить его расходы.

А утром из Долины приплыла галея с его друзьями Редфортами. Домерик подружился со всеми четырьмя братьями, но близко сошелся лишь с двумя младшими — Джоном и Микелем. Именно их он и увидел.

Редфорты, как и Рисвеллы, казались копией друг друга — один постарше, второй помладше. И оба невысокие, коренастые и добродушные.

Микель считался знатным фехтовальщиком, про которого знала вся Долина, а Джон был ловок в обращении с конем.

— Наконец-то, а то я уж подумал, что отец вас не отпустил, — Домерик по очереди обнял друзей. С Редфортами он расстался не так уж и давно, а вот, поди ты, успел соскучиться.

— Мы ни за что не пропустили бы твоих именин, Рик, — серьезно и неспешно ответил Микель.

— Рад это слышать! Расскажешь, когда ты успел получить шпоры? — когда Домерик отплыл из долины, Микель все еще оставался оруженосцем у сира Корбрея. А теперь он стал опоясанным рыцарем.

— В общем…

— В общем, это подождет. Тут историй на целый день, — прервал Джон своего брата. — Отец прислал тебе подарки!

— Благодарю, но и это может подождать. Познакомьтесь пока с моими родичами и друзьями, братьями Рисвеллами и Торрхеном Карстарком, — Болтон начал представлять их друг другу.

Никогда прежде Домерик не видел в Дредфорте и Подкове столько гостей — а ведь Старки, а также Мормонты, Сервины, Риды и десяток совсем мелких домов не откликнулись на приглашение. Чтобы было, явись и они?

Знатных лордов и их охрану поселили в самом Дредфорте. Их свита и все остальные нашли жилье в Подкове.

Замок гудел от шума, смеха, шуток и разговоров. Лорды ели много и часто — завтрак, обед и ужин. Слуги мелькали там и сям. Повара потеряли сон.

Предстоящее событие было редкостью. Простой люд все прибывал и прибывал. И когда казалось, что весь Север перебрался на эти дни во владения Болтонов, турнир начался.

Люди прозвали его турниром «двух Болтонов».

Недалеко от южной части Подковы плотники соорудили внушительную трибуну, предназначенную для зажиточных горожан и гостей. Для самых знатных лордов и рыцарей возвели павильон, стены которого завесили коврами и гобеленами, навесив щиты с гербами.

Мастер ристалища — сир Колин — приказал сколотить высокий деревянный барьер, по обе стороны которого должны скакать сражающиеся.

Рядовые воины и простой люд наблюдал за зрелищем, стоя со всех сторон. Некоторые залезли на повозки или деревья.

Никаких соревнований лучников или общей сшибки лорд Болтон не планировал. В первый день прошла схватка оруженосцев. В нем свои силы пробовали в основном подростки и младшие сыновья, не получившие рыцарских шпор. Хотя на Севере даже большинство прославленных бойцов не могло ими похвастаться.

Молодые парни и те, кто был не сильно уверен в своих силах с обеда до вечера, выясняли, кто из них лучше. Ломались копья, ржали лошади и несколько человек при падении получили серьезные травмы — поломанные руки, ноги или ребра. Одному пареньку по имени Гилберт, состоявшему на службе у Флинтов, Торрхен Карстарк сломал ключицу. И хотя все сражались турнирными копьями, где вместо наконечника закреплялась специальная розочка с тремя растопыренными тупыми шипами, это его не защитило.

Парня положили на носилки и унесли к мейстеру. При этом дамы и леди, сидевшие на отдельной трибуне, долго вздыхали и даже молились об его здоровье.

Все это время Домерик с братьями Редфортами находились среди дам, развлекая Алис Карстарк, сестриц Мандерли или общаясь с другими гостями.

Большая часть Фреев, а также с десяток других юношей участвовали в турнире. В финале Торрхен Карстарк сошелся с Рикардом Рисвеллом и победил его.

— Хорошая работа, Тор! — крикнул ему старший брат и несколько человек засвистели.

Распорядитель подал Карстарку цветочный венок. Он, объехав ристалище, протянул копье и аккуратно возложил его на колени покрасневшей от удовольствия Винафрид Мандерли.

Следом лорд Болтон посвятил его в рыцари — это и был главный приз победителю.

Вечером все собрались в Великом Чертоге на пир. Вино и пиво лилось рекой. Центром всеобщего внимания был новоиспеченный рыцарь. Он сидел, улыбался и принимал поздравления. Рикард Карстарк выглядел довольным и гордым за младшего сына.

И все равно, все с нетерпением ожидали завтрашнего соревнования.

Утро выдалось неприветливым. Еще ночью прошел легкий дождик и многие опасались, что непогода продолжится.

Тревоги не подтвердились. Ветер продолжал гнать хмурые тучи, но немного распогодилось и в разрывах все чаще мелькало солнце.

Началась схватка рыцарей, призом за которую служил полный комплект доспехов. За второе и третье место предусматривался боевой конь и ловчий сокол.

По традиции, еще вчера каждый из участвующих рыцарей поставил недалеко от ристалища свою палатку или шатер, где мог переодеться или немного передохнуть.

Болтон, несмотря на близость родного замка, не стал исключением. Правда, он решил использовать шатер совместно с кузенами. Сейчас, с помощью младшего Рисвелла Домерик облачался в доспехи.

— Если ты опоясанный рыцарь, кузен, то почему оруженосца не завел? — спросил его Русе, застегивая поножи и нарочито вздыхая. — Я слишком стар для подобного!

— Заведу. Со временем, — он хохотнул и присел, проверяя удобство снаряжения.

Оба младших Рисвелла выглядели помятыми и недовольными. Вчера они проиграли один пораньше, второй в самом конце, и на время попрощались с мечтой получить рыцарские шпоры.

Зато в сегодняшнем соревновании участвовал Роджер. Как старший сын и наследник он мог считаться рыцарем и сейчас воспользовался своим статусом. Он облачался в доспехи рядом, на расстоянии вытянутой руки.

— Неплохие доспехи, — заметил Торрхен. Парень потягивал пиво из деревянной кружки и наслаждался жизнью. Он не поленился, подошел поближе и потрогал их — они неярко блестели бордовой эмалью.

— Отец подарил, — заметил Домерик. — Хороши, да?

— Хороши, — кивнул Карстарк.

Запел рог, подавая сигнал. Рыцари выходили из своих шатров. Под свист и радостные крики трибун все они прошли по траве и один за другим по ступенькам поднимались на небольшой помост, с которого перелезали в седла.

Пофыркивающего Гордеца держал за уздечку Малыш Том — огромный, почти не уступающий ростом Амберам воин, которого Домерик решил приблизить к себе за силу и стать. Тем более, Том привлекал к себе внимание, и это было то, что нужно.

Домерик плотно уселся, кивнул Тому и тот повел Гордеца в сторону, давая возможность и другим забраться в седло.

— Проигравший сохраняет все свои вещи и коня, — громогласно заявил сир Колин. — Но победитель вправе требовать любую деталь его доспехов, как напоминание о победе — шпору, латную рукавицу или щит.

Рыцари один за другим проезжали вдоль трибун. Домерик невольно подумал, что в Долине турниры проходили более красиво. Там и доспехи выглядели куда ярче и богаче, и на всех конях имелись вышитые гербами и узорами попоны, да и различных флагов и вымпелов по сторонам колыхалось куда больше.

Проехав один круг и показывая себя, они выстраивались в ряд около сира Колина. Тот объявил, что каждая схватка будет продолжаться до трех очков. За расщепленное о противника копье, точный удар в щит или голову давалось по одному очку. Выбитый из седла соперник означал безоговорочную победу.

Все тянули жребий — плашки с парами одинаковых номеров. Шлем, накрытый плащом, держал помошник мастера над ристалищем. Он обошел рыцарей, давая возможность засунуть туда руку прямо с седла, и оглашал выпавший номер.

Домерику достался сир Риман Фрей. Мужчина выглядел сильным, внушительным, а также неповоротливым и не слишком умелым.

— Сейчас, ваша милость, я отведу вас на место, — Малыш Том потянул коня за уздечку.

— Давай, — Домерик наклонил голову — обзор в турнирном шлеме был совсем плох. В узкую полоску видно не много, да и то, лишь спереди.

Мелькали лица, одежды, кто-то хлопал, кто-то свистел. Он заметил в толпе Ларну, чуть в стороне Рамси Сноу, а потом перевел взгляд на трибуну со знатными женщинами и девушками. Кажется, там не на шутку за него волновались.

Отец находился по центру, в окружении других лордов и гостей. Его лицо выглядело абсолютно бесстрастным и неподвижным.

— Сир Риман Фрей и сир Домерик Болтон, — трибуны ответили рукоплесканием.

— Красный Клинок! — выкрикнул женский голос и Рик понял, что эти слова принадлежали Вилле Мандерли.

— Красный Клинок! Красный Клинок! — моментально откликнулась толпа.

Крики из-за шлема доносились глухо, как сквозь воду. Но он все прекрасно слышал и успел удивиться. И когда они успели его так прозвать? И откуда узнали?

Все дело в том, что когда лорд Редфорт посвятил его в рыцари, сам Домерик, начитавшись преданий о Жгучем Клинке, Кровавом Вороне, Мече Зари и прочих прославленных рыцарях, и мечтая, как и они, носить какое-нибудь необычное прозвище, велел покрасить свой меч в красный цвет. Он знал, что так делали его предки. Но на этом смелость закончилась, и он не стал никому и ничего говорить. Да и сам меч редко вытаскивал из ножен.

А сейчас он вообще держал в руке копье. «Так откуда Вила узнала об этом? — спросил он сам себя и сам же ответил. — Наверняка Микель не удержался и рассказал».

Времени было совсем мало, но про себя он произнес это имя. «Красный Клинок». Ему понравилось, как оно звучит!

Вначале, перед турниром, Домерик хотел прикрепить к шлему фигуру в виде арфы и назваться «рыцарем с арфой». Он даже декоративную арфу заказал, и ее ему сделали. И все же в последний момент от этой идеи пришлось отказаться. На Севере такое не принято. Это в Долине рыцари часто выдумывали себе вычурные или романтические прозвища, чтобы поразить сердца дам и навещивали на себя и коней различные украшения. Здесь же все могло вызвать непонимание, а то и вовсе — насмешку.

А так, благодаря Микелю и Винафрид, все вышло даже лучше, чем он мечтал. Красный Клинок куда более грозное прозвище, чем Рыцарь с Арфой!

Малыш Том подвел Гордеца и поставил его по левую сторону забора, в самом его начале. Домерик успокоил коня и сделал несколько глубоких вздохов, настраиваясь и успокаиваясь. Доспехи давили на плечи, ноги и руки. Он давно привык к этой тяжести и воспринимал ее с гордостью, как надежную и хорошую поддержку.

Он привстал на стременах, опустился и поерзал, удобней устраиваясь в седле с высокой лукой.

Домерик всерьез рассчитывал, что уж в этом турнире, под сенью родных стен, что давали силы, он победит. В Долине ему довелось не один раз принимать участие в таких событиях. Он часто доходил до финала, но всегда что-то или мешало, или складывалось не так.

Прозвучал рог. В тот же миг Малыш Том повел коня вперед, давая ему разгон, а затем хлопнул ладонью по крупу.

Домерик пришпорил Гордеца и, наращивая скорость и силу, помчался вперед. Сир Риман, восседающий на мощном коне, стремительно приближался. Домерик успел заметить, куда тот метит, и чуть повел левым плечом, слегка изменяя положение турнирного щита. Одновременно с этим он направил копье прямо в шлем противнику, поднимая свою голову вверх для того, чтобы вражеское копье не попало в щель забрала.

Удар в корпус считался более надежным — по нему легче попасть. А вот удар в шлем требовал прекрасного глазомера и твердой руки. И если он получался, то противник, как правило, оказывался на земле.

В левую руку словно приложились огромным молотом. Раздался треск ломающихся копий. Но он сидел крепко и прекрасно чувствовал коня. Болтон удержался в седле, доскакал до конца барьера и лишь там развернул Гордеца. Сквозь забрало он увидел, что сир Риман, напоминая майского жука, ворочается на земле. К нему уже подбежали оруженосцы и слуги.

— Победил сир Домерик Болтон, — громко прокричал сир Колин и трибуны ответили радостным ревом. Домерик, возвращаясь к собственному шатру, заставил Гордеца идти легким аллюром. Герберт Кабан, Малыш Том и Молчун помогли ему слезть с коня и снять шлем.

— Видел бы ты сира Римана, — воодушевлённо говорил Русе Рисвелл, размахивая руками. — Ты ему так наподдал, что он чуть не обделался прямо в воздухе!

— Вылетел из седла, как камень из катапульты, — добавил Микель Редфорт.

Схватки шли одна за другой. Рыцари сталкивались и выбивали друг друга.

Через час победители вновь тянули жребий. На сей раз Домерику достался присяжный рыцарь на службе дома Мандерли. Его звали сир Флэр. Сложностей с ним не возникло.

А потом жребий вывел его на кузена. Роджер Рисвелл казался серьезным и опасным. Домерик выбил его из соревнования за три захода. Они оба остались в седлах, но распорядители объявили, что по очкам впереди наследник Дредфорта — его удары были более точными, и он лучше управлялся с конем.

Тем временем Уолдер Риверс выбил Вимана Мандерли, Джон Редфорт победил Маркуса Флинта, а Маленький Джон Амбер одолел Эддарда Карстарка.

Осталось четыре человека. Перед следующим этапом им всем дали немного передохнуть.

Домерику достался Амбер. Болтону впервые довелось выйти на турнир против такого внушительного противника. Он казался огромной, закованный в сталь, ожившей горой. Да и конь был ему под стать — мощный, высокий и злой. И все же Домерик не сомневался в себе. Проходи эта схватка на земле, в пешем порядке — это было бы опасно. А так, на копьях, да еще и с барьером, он имел весьма неплохие, можно сказать прекрасные, шансы.

Несмотря на важность силы, сейчас все решали умение сидеть на коне, чувствовать его, а также твердая рука, позволяющая направить копье туда, куда нужно. Ну и конечно, не стоило попадать под прямой удар Джона — это означало бы конец схватки.

Малыш Том по сигналу трубача отпустил Гордеца и Домерик понесся вперед. Он сжался, постаравшись спрятаться за щит, и внимательно наблюдая за розочкой на конце копья противника.

Копьё Амбера скользнуло по щиту с кровавым человеком, и ушло дальше, за спину. Болтон находился в отличной позиции, и даже не шелохнулся.

Сам же он ударил хорошо и именно туда, куда и хотел. Амбер откинулся на спину, и некоторое время балансировал, пытаясь выпрямиться. Это ему удалось — хоть и с большим трудом.

— Великолепный удар, — Гербер Кабан протянул Домерику новое копье и по сигналу они вновь устремились друг на друга.

Болтон показал сопернику обманное движение, но в последний момент чуть подправил кончик копья, и оно ударило в другое место.

И вновь Джон усидел в седле — он казался одним целым со своим конем. Они сошлись в третий раз, и хотя оба остались в седлах и преломили копья, распорядители за явным преимуществом присудили победу Болтону. — Победитель сир Болтон! — громко произнес сир Колин.

— Красный Клинок! — закричал Русе Рисвел и толпа ответила ему ответным ревом.

— Красный Клинок, Красный Клинок, — вопила добрая половина зрителей. Домерик успел удивиться своей популярности. С чего бы это они так за него переживали? Ничего особенного он не сделал. Но зато, кажется, теперь прозвище прочно за ним закрепилось.

Сразу после него Уолдер Риверс разделался с Редфортом.

— Этот Риверс невероятно хорош, — с сожалением заметил Русе Рисвелл. — Мы и раньше слышали про него немало лестного.

— Сильный воин, — согласился Торрхен.

Сейчас они все, включая братьев Редфортов, находились в его палатке и как могли, помогали подготовиться к последней финальной схватке. Даже дед, лорд Рисвелл, пришел, потрепал по плечу и пожелал успеха.

И вновь Домерик залез на Гордеца и приготовился.

В узкую щель он видел, как уверенно и совершенно спокойно сидит на коне его последний противник. Домерику очень хотелось выиграть и покрасоваться перед девушками и северными лордами. Тем более именно сегодня ему исполнилось семнадцать лет. Это было бы здорово и внушительно.

— Старые Боги, помогите мне! — попросил он и пришпорил Гордеца.

Сир Риверс приближался. Его личный герб, нарисованный на щите — две башни на голубом поле, перечеркнутые наискось красной перевязью буквально притягивал взгляд. Комья земли летели из под копыт его мощного скакуна. Их копья ударили в щиты с треском и грохотом. Они оба покачнулись и оба остались в седлах. Трибуны неистовствовали и кричали. Его друзья — он узнавал их голоса, орали так, что охрипли.

Два финалиста пошли на второй заход. Гордец двигался хорошо, Рик чувствовал его, как продолжение собственного тела и твердо знал, куда будет бить. Вот только в последний момент опытный соперник чуть-чуть изменил положение копья, одновременно придавая щиту несколько иной угол.

Домерик ударил уверенно, но не совсем туда, куда метил. А вот противник своего шанса не упустил.

— Седьмое Пекло, — парень успел выругаться, почувствовав невероятно сильный удар в грудь. На миг он понял, что летит, а потом с грохотом приземлился на землю. Правой рукой он попытался смягчить падение, но вышло так себе. Болтон приложился о землю боком. Ему даже показалось, что ребра протестующе хрустнули. Зубы клацнули, чуть не откусив кончик языка. Боль пронзила грудную клетку, и он еще долго хватал ртом воздух, тщетно пытаясь вздохнуть.

К Домерику быстро подбежали друзья, Малыш Том и Кабан. Кто-то из них торопливо расстегнул ремни и снял шлем.

— Уф, живехонький, — Рисвелл облегченно перевел дух.

Дышать было тяжело. Казалось, ребра сломались. В глазах плавали круги.

Кто-то поднес мех с вином. Парень сделал несколько глотков, медленно приходя в себя.

— Ничего, ваша милость, сейчас оклемаетесь, — Малыш Том легко, но вместе с тем аккуратно, ухватил его за панцирь и буквально поставил на ноги.

Огромное, ни с чем несранимое разочарование заставило Домерика морщиться и отводить взгляд от трибун. Он проиграл, и вновь в финале! Это прямо походило на какое-то проклятие. Юный Болтон зло сплюнул.

— Вы уверенно сидите на коне, сир, — рядом спешился сир Риверс и пожал ему руку. — Схватка вышла славной! Если позволите, я дам вам совет.

— Конечно, сир!

— Продолжайте осваивать копье. Оттачивайте мастерство. Тогда вы станете по-настоящему грозным соперником.

— Я учту это, сир Риверс, — Домерик кивнул. Друзья повели его к мейстеру Утору.

Сам Домерик считал, что поражение от такого прославленного воина, как сир Риверс, несмотря на то, что он бастард, нисколько не умаляет его чести. Вот только это ничего не меняло! Он хотел красивой победы, а не славного поражения!

— Так и знал, что тебе достанется, — мейстер быстро осмотрел его, осторожно потрогал там и здесь. — Кажется, ребра не сломаны. Просто сильный ушиб. Синяк-то будь здоров!

— Кажется? — парень покосился на весьма внушительное вздутие под правой рукой.

— Все хорошо, перелома нет, — еще раз успокоил его мейстер и принялся делать компресс и перевязку. — Через четыре дня будешь как огурчик!

Мейстер аккуратно, но вместе с тем и плотно, наложил повязку, предварительно смазав бок какой-то вонючей мазью.

— Если сильно болит, могу дать макового молочка, — предложил Утор.

— Не надо, — Домерик покачал головой. В Долине он несколько раз был ранен и пил это снадобье. Да, боль оно смягчало, но вместе с тем замедляло мысль и реакцию, и человек находился как в тумане. Лучше уж потерпеть. Тем более, не так все и страшно.

И все же, никогда ранее он не чувствовал такого сильного разочарования.





Примечания:

Нас не удержать* — в книгах Д. Мартина девиз Амберов не упоминается. Это моя собственная фантазия.

Глава 4. Ошибка

Глава 4. Ошибка



Вечером состоялся самый ожидаемый, заключительный пир. Все пили за Север, за хозяина, лорда Русе Болтона и славили победителя турнира сира Риверса. Все Фреи выглядели довольными и невероятно важными.

Поднимали чаши и за наследника Дредфорта. Домерик кивал гостям и отвечал улыбкой на их пожелания, стараясь не обращать внимания на боль в боку.

Шел третий час веселья. Разгоряченные люди смеялись и хохотали. Трещали факелы и свечи. Под сводами просторного Великого Чертога воздух приобрел какую-то невероятную плотность, густоту и аромат. Пахло потом, дымом от очагов, свежеиспеченным хлебом, жареным мясом и специями.

Множество дредфортских стражников стояли вдоль стен, следя, чтобы изрядно подвыпившие гости не принялись выяснять отношения. Такая осторожность уже принесла плоды. Один из Локков вспомнил, что давным-давно они были хозяевами на собственной земле и владели замком под названием Волчье Логово. Теперь он, полуразвалившийся и частично заброшенный, принадлежал Мандерли. Данный факт сподвиг мужчину схватить нож и попытаться пырнуть кого-то из свиты сира Вилиса.

Их растащили, насильно напоили вином до беспамятства и отнесли по комнатам. Хокк Локк по знаку лорда Болтона отправился приглядеть за своим дальним родичем.

Русе Болтон сидел во главе «высокого» стола. По левую руку от него расположился лорд Рисвелл со своей женой, а по правую Домерик.

Слуги меняли блюда одно за другим. Цыплята под медом, жареные луковицы, соленые грибы, запеченная рыба приготовленная десятком способов, печеная конина с чесноком, жареные, с перцем, колбаски, пироги со множеством начинок… Все это беспрерывно попадало на стол и так же быстро уничтожалось. Еда запивалась невероятным количеством вина и пива.

За стол лорду Русе подносили самые вкусные блюда, а он отсылал их тем лордам и рыцарям, которых хотел почтить своим вниманием.

Через некоторое время и Домерику досталась такая честь. Теперь он понял, что чувствует лорд, когда посылает людям еду, тем самым выражая уважение.

Рисвеллам он передал почки кабана в красном вине, фаршированные голубями. Редфорты получили форель с кунжутом. Торрхену Карстарку и его братьям достался запеченный с травами олений окорок, а за стол Амберов он приказал отнести отварной лосиный язык с горошком, репчатым луком и лавровым листом.

Не забывал он и про дам — Алисе Карстарк отослал паштет из фазана и сладкий пирог с изюмом, а сестрам Мандерли — перепелов с белыми грибами, и чуть позже кекс, облитый глазурью.

Самому Домерику больше всего понравился запеченный глухарь с расплавленным сыром и брусничным соусом. Служанки ставили на стол новые блюда и разливали вино по рогам и чашам. Кто-то уже начинал зажимать их и сажать на колени. Большой Джон Амбер принялся тискать Элли Толстуху. Его дяди — Смерть Шлюхам и Воронье Мясо, несмотря на возраст и седины, ничуть ему не уступали.

Их примеру последовали многие, особенно те, кто находился здесь без жен. На одном из нижних столов какой-то воин уже запустил руки под подол вяло отбивающейся женщины и со смехом предлагал ей прогуляться на сеновал.

Собаки, которым поначалу не разрешали войти в зал, осмелели, и теперь, скользя между столов и людей, начали выпрашивать подачки.

Домерик пил борское и старался копировать отца — тот вел себя тихо и внушительно, не пьянел и успевал замечать все, что происходило вокруг. По мнению Домерика так и должен выглядеть настоящий лорд. Правда, у него это получалось не так хорошо. С каждым часом в голове шумело все сильнее. Зато вино помогало приглушить боль. А женщины… что ж, никто не мешает заняться ими позже.

Этим вечером на семнадцатые именины гости вручали ему подарки. Те, кто беднее, дарили обыкновенные кубки, стремена, колеты, кувшины с вином. У богатых лордов и подарки были соответствующие — меч, шлем, великолепное седло от Мандерли, покрытое серебром копье от Амберов и просто кошель с наличными от Рисвеллов.

От него ждали ответного тоста и Домерик, поймав едва заметный кивок лорда Русе, встал за столом.

— Мы с отцом рады привечать вас в Дредфорте, — шум поутих, и сотни лиц повернулись в его сторону. Те, кто еще сильно не напился, смотрели на него внимательно и оценивающе, запоминая и делая выводы. Ему никогда прежде еще не доводилось говорить перед таким количеством людей и это заставляло нервничать. Он негромко кашлянул. — Я рад всем гостям, выражаю благодарность за подарки и хочу поднять кубок за прекрасных дам. Я пью за леди Алис Карстарк и за леди, сестер Мандерли, Винафрид и Виллу.

— Молодец, парень! — заорал Большой Джон Амбер.

— Этот рыцарь мне по сердцу! — донесся голос старшего Мандерли. Вино шумело в голове, и оно помогло Домерику почувствовать гордость. Хотя, наверное, не просто так сир Вилис сказал такие слова.

Зал присоединился к крику так громко, что снаружи залаяли собаки. Особо сильно кричали люди Карстарков, Рисвеллов и Мандерли.

Домерик осушил кубок и, улыбнувшись, сел на место.

— Неплохо сказано, — повернувшийся к нему отец говорил негромко. В шуме пира Домерик с трудом его слышал. — Посмотрим, что будет дальше.

Свою речь он заранее обговорил с отцом. Именно он посоветовал упомянуть в ответном тосте трех девушек. Они были здесь самыми знатными, никого нельзя обижать невниманием и, возможно, кто-то из них составит ему пару в будущем.

Домерик вспомнил, как отец обращался со своими людьми. И теперь, когда все формальности выполнены, и он уделил внимание самым знатным гостям, ничего не мешало вспомнить о тех, кто входил в его свиту.

Когда принесли новое блюдо — гуся с ягодами, обложенного поджареной репой — он отослал его своим воинам — Малышу Тому, Молчуну, Герберу Кабану и Желтому Снегу, еще одному стражнику, которого он приблизил к себе. Все они сидели в окружении других солдат и их жен. Следом, чтобы гусь лучше проскочил в желудок, он отправил штоф летнего вина и фрукты в меде.

Домерик видел, как от удовольствия и гордости покраснели их лица. Желтый Снег даже встал, поклонился в его сторону и что-то сказал. Наверняка благодарил, но за шумом Домерик не услышал ни слова. Юноша лишь кивнул, показывая, что все видит.

Приглашенный певец Дункан по прозвищу Яркая Улыбка спел «Железные копья», а потом затянул «Красного короля».

Есть где-то на Севере старый Дредфорт.*

И в древности жил там один хмурый лорд.

Любил воевать он, и славен был тем.

Что красный венец озарил его шлем.

Рыдальница помнит о чести тех дней!

Рыдальница плачет о горе ночей!

Дункан пел о том, как многие столетья Болтоны и Старки сражались, пытались подчинить себе Север. И как одному из Болтонов это удалось, и он стал Красным королем, возродив величие своего дома. Вот только судьба оказалась против Дредфорта и его хозяев. Они все потеряли.

Голос певца звучал медленно, скорбно, и гости приуныли.

Лорд Русе песню любил. Исполняли ее и в других замках и крепостях Севера. Во многих, но в Винтерфелле — никогда.

Закончив «Красного короля» Дункан с силой ударил по струнам арфы, начав веселую «В Чаячьем городе девушка ждет». С хоров ему откликнулись скрипки, барабаны и флейты. Все стали танцевать.

Домерик и его друзья по разу пригласили и Алис Карстарк, и сестричек Мандерли, и менее знатных девушек.

С Алис Рику танцевать понравилось. Он поддерживал ее за талию, а подняв руки чуть выше, почувствовал гибкий стан и тоненькие ребрышки. Сама девушка оказалась гибкой, а ее глаза неотрывно смотрели прямо в душу.

Через некоторое время, когда уже никому не было до него дела, Домерик послал сладкий пирог Ларне. Его подружка сидела за одним из столов в окружении других женщин. Они пользовались немалым вниманием, но к самой Ласке никто не подступался. Свои знали, кому она принадлежит, а пьяных гостей быстро предупреждали, кого здесь можно лапать, кого и нет.

Отец как раз вышел на некоторое время из зала. Домерик, воспользовавшись моментом, еле заметно улыбнулся Ларне. Вновь заиграла музыка, и он пошел приглашать Винафрид на очередной танец.

Играли «Дорнийскую жену». После, предложив девушке показать замок, он не услышал слов отказа.

Когда они вернулись, немного смущенная Вина сразу отправилась за свой стол. Сестра встретила ее какой-то шуткой, от чего девушка еще больше покраснела.

Домерик тем временем подсел к друзьям. Торрхен находился в изрядном подпитии — он громко стучал костью об стол, выбивая мягкий мозг. Джон о чем-то с азартом спорил с Русе, а Микель, приоткрыв рот, слышал историю Роджера Рисвелла о каких-то скачках.

— Ну-ка, парни, раздвиньтесь, — Болтон напрягся, вклиниваясь между Микелем и Русе.

— Здорово, Рик! — заорал Карстарк, словно увидел его впервые.

— О, вот и он! Давайте напьемся, — предложил Русе.

— Отличная идея! — поддержал Торрхен.

— Только не стоит терять голову, — моментально, хоть и не слишком уверенно, откликнулся Микель. Даже сейчас он следил за своей честью.

— Точно! А то получится, как с Желтым Снегом! — улыбнулся юный Болтон.

— А что с желтым снегом? — заинтересовался Русе.

Рик, воспользовавшись случаем, рассказал забавную историю.

— Все случилось давно, в последнюю Зиму, я еще тогда совсем мелкий был, — Болтону приходилось чуть ли не кричать, перекрывая шум. — Желтый Снег — мой стражник. Вон он сидит. Вообще-то его зовут Хорен, и он хороший воин, да и человек верный. Это не отменяет того, что как-то на одном пиру он выпил лишнего и выбрался из зала, решив вдохнуть свежего воздуха. Там ему пришла замечательная идея поесть снега — охладиться и прийти в себя. Что он и сделал. И лишь вышедшие чуть позже товарищи заметили, что снег, который он ест — желтый. Они, наверное, до утра ржали… С тех пор Хорен стал Желтым Снегом.

Торрхен хохотал так, что подавился куском мяса, и его пришлось колотить по спине.

— Ой, не могу! Я сейчас сдохну, — Русе от смеха сполз на пол, не обращая внимания, что опрокинул чашу и вино залило ему весь дублет.

— Мой живот, он сейчас лопнет, — Джон Редфорт, с покрасневшим лицом и слезами на глазах, продолжал хохотать, хотя смех давно перешел в икоту, а он все через силу повторял. — Желтый снег! Желтый, мать его, снег! Ик!

Немного придя в себя, они выпили еще по кубку. К тому времени в зале все разбились на несколько кучек.

Их ровесник Дарин Хорнвуд сидел рядом с Совсем Маленьким Джоном Амбером и старшими братьями Торрхена. Фреи собрали вокруг себя Локков и Флинтов.

Знатные девушки уже давно пересели в одну большую компанию за «высоким» столом. Они о чем-то шушукались и посмеивались, кидая по сторонам заинтересованные взгляды. Алис и сестер Мандерли окружала свита из десятка не таких знатных и родовитых подружек.

— Не делай умное лицо, Рик. Не забывай — ты будущий лорд! — пошутил младший Рисвелл и все вновь заржали. Теперь вино попало в глотку Микелю, и он долго отплевывался и приходил в себя.

— Гляньте-ка, сестренки Мандерли не сводят с нас глаз, — заметил Джон. Парни моментально выпрямились, а Русе подмигнул девушкам.

— Пошли, отольем. У меня моча уже в горле плещется, — предложил Домерик спустя некоторое время. Покачиваясь, поддерживая друг друга и смеясь, парни выбрались на улицу.

Встав рядком, они поспорили, у кого дальше пойдет струя. Победил Карстарк, чему он невероятно обрадовался. Он завыл, подражая волку, и собаки на псарне присоединились к веселью.

— Что, отец собирается тебя женить? — неожиданно спросил покачивающийся Джон.

— Кажется, еще нет, — Домерик поднял разгоряченное лицо к черному небу. Прохладная ночь помогла немного протрезветь и прийти в себя. После душного зала воздух казался невероятно сладким и приятным. Ярко горели звезды. За стенами, в Подкове, слышались пьяные крики — там тоже гуляли.

Шум пира из Великого Чертога доносился словно издалека, приглушенный толстыми стенами. В окнах, освещенные факелами и свечами, мелькали веселящиеся тени. Стражник, чей силуэт ходил по ближайшей башне туда и сюда, казался одиноким и всеми забытым. Шлем и наконечник копья неярко поблескивали, отражая звездный свет.

— А про Алис что скажешь? — спросил Торрхен.

— Да я не знаю. Как решит отец, так и будет, — Домерик за эти дни успел неплохо познакомиться с младшим Карстарком. Парень ему нравился, и они стали друзьями. Но все же он не мог говорить открыто, кого именно, Винафрид или Алис, выберет отец. Да и сам он еще не знал ответа. Отец вообще обмолвился, что следует подождать — вдруг появится еще более интересная партия? Да и Фреи, как оказалось, приехали в Дредфорт не просто на турнир. В Близнецах хватало девиц и сейчас их родичи надеялись, что кого-нибудь из них удастся выдать замуж в северные дома.

— Ты нашел себе подружку, — Микель слегка покачнулся и для устойчивости ухватился рукой за стену. Все остальные уже ушли внутрь замка. — Ларна, да?

— Так и есть.

— Ну и как?

— Хороша! — и тут Болтон вспомнил, что в Долине и у Микеля имелась девушка. Причем не простая, а дочь, пусть и незаконная, короля Роберта Баратеона! Они еще часто шутили над Микелем, говоря, что он сможет стать королевским зятем. Мия Стоун — он напрягся и все же вспомнил её имя, и даже внешность — высокая, худенькая, черноволосая имилая. — Постой, а как у тебя с Мией?

— С Мией? Да так себе, — Микель пожал плечами. — Я надумал на ней жениться, но отец даже слышать о таком не желает. Говорит, чтобы я выкинул эту дурь из головы. Мол, он найдет мне невесту получше.

— Да, с твоим батей лучше не спорить, — Болтон представил лорда Редфорта — галантного, но умеющего подчинять людей. В этом он чем-то напоминал его собственно отца.

Они поговорили еще немного, и вернулись в Великий Чертог.

Вечер погас, уступив место звездам и темноте. Парни захватили несколько мехов с вином и отправились в «Лордову усладу». В ту ночь там было людно, как никогда.

Утро выдалось хмурым. Под стать ему Домерик себя и чувствовал. Он плохо выспался, мучился похмельем, голова раскалывалось, а в рот словно кошка нагадила.

С друзьями он встретился на завтраке, который можно было считать обедом. Множество помятых, молчаливых и раздраженных людей неохотно выползало за столы.

Рик осушил несколько кубков вина. И лишь после того, как живительное тепло прояснило голову и прогнало похмелье, смог вновь улыбаться и шутить. Он кинул взгляд на поджариваемую в очаге свиную тушу. Кухарка осторожно поливала ее чесночным соусом. Жир трещал, капая в огонь. Запах шел на весь Великий Чертог и такой, что Рик невольно почувствовал, как рот наполнился слюной.

Все гости приходили в себя, а на следующий день, ближе к обеду, начали разъезжаться. Дредфорт вновь стал мрачным и тихим.

Уехали не все. Галея Редфортов уплыла, но младший из братьев пожелал остаться. Так же задержался Русе Рисвелл и, что удивительно, Торрхен Карстарк. Кажется, они нашли общество Домерика интересным и были не прочь пожить в Дредфорте еще некоторое время.

Его отец много времени проводил с кастеляном и мейстером Утором, подсчитывая, что и сколько было съедено гостями за это время, как сильно они потратились и что в первую очередь необходимо восполнить.

Сам юный Болтон лечил ребра и не мог толком сесть на коня. А его друзья каждый день выбирались на охоту, или в бордель, или просто устраивали скачки.

Места вокруг поражали живностью — надо было лишь отъехать чуть подальше от замка и Подковы. Браконьеров не наблюдалось и в помине.

Как-то раз, уже на ужине, Микель с удивлением спросил, всегда ли у них были такие богатые леса?

Домерик хмыкнул с превосходством — окрестности замка Редфортов в Долине таким похвастаться не могли — и охотно рассказал, как так получилось.

— Дело в том, парни, что если браконьеров ловят, то на всем Вестеросе лорды дают им второй шанс — или смерть или Стена. Так? — друзья закивали. — Мой отец милосердие проявляет редко, и чаще всего вздергивает преступников на первой осине. Поэтому ни браконьеров, ни воров, ни насильников в наших землях особо не встречается.

— А это не жестоко? — пожевав губу, поинтересовался Микель.

— Как посмотреть. Может и жестоко. Зато у нас вот такие леса и такая охота!

— Правильно! — поддержал его Торрхен. — И мой отец действует схожим образом.

Домерик не стал говорить, что вопреки недоброй репутации Болтонов, простым людям здесь жилось не так уж плохо, и куда лучше, чем на большинстве земель других северных лордов.

Сюда частенько переселялись в поисках лучшей доли. И недаром Дредфорт считался самым многочисленным, после Винтерфелла и Белой Гавани, замком Севера.

Вечерами Домерик встречался с друзьями на пиру, или в солярии, а потом, когда стал чувствовать себя лучше, и на тренировочной площадке. Но утро и обед всегда принадлежали исключительно ему. Он читал, разговаривал с мейстером Утором и выздоравливал. А еще он думал. Много думал о том, как половчее все провернуть с Рамси. Парень не желал, чтобы посторонние связали смерть Сноу с его именем. Он не боялся, что его кто-то заметит или опознает. Вовсе нет, просто ему не хотелось, чтобы пошли слухи. Примерно об этом и говорил отец.

Слухи бы родили ненужные домыслы и привели к той репутации, какую он хотел избежать. А Рамси…

— Я затеял недоброе дело, — признался парень и пристально вгляделся в суровый лик чардрева. — Рамси Сноу бастард, но в нем течет кровь моего отца. И я хочу его убить, — последние слова он прошептал еле слышно, испытывая стыд и неловкость. — Он убивал меня прежде… Вы должны знать об этом, ведь эти видения кроме вас посылать мне некому! Скажите, правильно ли я поступаю?

Чардрева молчали. Они всегда молчали. Ветер заиграл с их листвой, и она зашуршала — то ли скорбно и осуждающе, то ли ободряюще. Рик не знал, что и подумать.

Тот лист, что упал к его ногам в первый раз, он высушил и держал у себя в комнате, вкладывая в книгу. Но лист молчал и не мог дать советов, хотя с ним парень чувствовал себя как-то спокойней.

— Может, мне стоит отказаться от задуманного? — и вновь он ничего не услышал. Хотя сейчас ему показалось, что Старые Боги смотрят на него. Ощущение было сильным, и он даже поежился. — И все же, вы вернули мне жизнь, и будет глупо вновь ее потерять. Думаю, мне стоит делать, что должно!

Он сказал и ощутил странную уверенность. Высказавшись, ему стало легче. Даже тяжесть на сердце уменьшилась.

Парень встал и отряхнул колено, на котором стоял. Чардрева внушали почтение и уважение. Он мог читать книгу, лежа у корней на плаще, мог сражаться в учебном поединке в тени их ветвей, но в таком важном деле следовало проявить почтительность.

— Я буду приходить к вам. Надеюсь, вы что-то подскажете, — пообещал он напоследок и дал себе слово помолиться в богороще за душу Рамси, когда все закончится.

Домерик приказал оседлать Кареглазаго. Не слушая возражений стражников, он велел им остаться в замке.

Его путь лежал через Подкову и ниже по течению Рыдальницы. Парень сделал большой круг, а потом приблизился к мельнице, принадлежавшей матери Сноу.

Юный Болтон загодя слез с коня, привязал его к небольшой березе и остаток пути прошел пешком, осторожно двигаясь среди деревьев, отводя руками листья и ветки.

Он вышел, как и хотел — к заднему двору дома Рамси, и долго стоял и смотрел, что там происходит. Сам он был скрыт листвой, невидимый и совершенно беззвучный. Здесь было пустынно и тихо. И лишь звенящие комары нарушали тишину. Да еще где-то далеко каркал ворон, а дятел долбил сухую лесину.

Перед ним расстилалось небольшое поле, служившее огородом для Рамси и его матери. Они выращивали капусту, репу, горох и лук с чесноком. Сразу за огородом располагался их дом, от которого дорога шла наверх, к мельнице на холме.

В первый раз ничего не получилось. Около мельницы стояло несколько повозок, и вообще, было чересчур людно. Да и самого Рамси он так и не увидел, заприметив лишь Вонючку.

Мельница находилась на порядочном расстоянии от дома, и Рик считал риск оправданным. Ему мешало лишь то, что крестьяне подошли к дому и не собирались быстро уходить.

Прождав впустую около часа, юноша вернулся к Кареглазаму и поскакал обратно в Дредфорт.

— Где пропадал, Болтон? — встретил его вопросом Русе.

Микель и Торрхен сидели на коновязи и шутили с проходящими служанками, устроив отдых после очередной схватки. В стороне, прислоненные к стене, стояли их щиты с гербами. Русе переговаривался с ними, успевая пускать стрелы в соломенное чучело.

— Да, судя по виду, небось к девахе какой-то ездил, — заметил Редфорт. — Я прав?

— Не думаю, — Домерик спрыгнул с мерина и покачал головой.

— Да брось, точно деваха, — Русе перестал стрелять и повернулся к нему.

— А хоть бы и так? Вам-то, что мешает?

Они поговорили, посражались на затупленных мечах и выслушали несколько советов от подошедшего Уолтона.

На следующий день в Дредфорте начался сильный, с молниями и грозами, дождь. Все сидели в замке, травили байки, попивали винцо и просто убивали время, играя в кости.

Утром чуть распогодилось, но легкий дождь все еще продолжался. Домерик решил не обращать на него внимания. Он накинул на плечи плащ, взял Кареглазаго, отказашись от сопровождения стражников и друзей.

— Что-то ты темнишь, Рик, — сказал Рисвелл, перехватив его на конюшне.

— Так надо. Семейное дело, — ответил юный Болтон. — Не спрашивай меня ни о чем, ладно?

— Ладно, — помедлив, ответил кузен. — А парням-то что сказать?

— Придумай что-нибудь.

— Сделаю. Я могу помочь?

— Нет, тут лучше в одиночку, — Рик невесело улыбнулся.

И на этот раз ему не повезло. Из-за дождя лишние люди отсутствовали, но зато в самом доме находились Рамси, его мать и даже какие-то гости. Юноша снова не дождался подходящего момента.

Домерик оставил мерина далеко позади, так, чтобы тот ненароком заржав, не выдал его. Он прошел лесом и скрытый листвой, принялся наблюдать за домом бастарда.

Из трубы шел еле заметный на фоне светлого неба дымок.

Мать Рамси работала на мельнице. Там находилось несколько человек, но до них было далеко. Даже он, со своим прекрасным зрением, с трудом различал их лица.

Через некоторое время открылась дверь и из дома вышли два человека. Вонючка Хеке отправился помогать на мельницу, а Рамси, отойдя шагов на двадцать от глухой стены дома, натянул лук и принялся посылать стрелу одну за другой в небольшой круг, служащий мишенью.

Рамси стоял к нему спиной, шагах в ста. Стрелял он неплохо. Чувствовалось, что в своем мастерстве бастард прибавляет, но Домерику доводилось видеть куда лучших лучников — в Долине и среди людей отца. Да и тот же Рисвелл с луком обращался не хуже.

Успокаиваясь, Болтон несколько раз глубоко вздохнул, прихлопнул севшего на шею комара и еще раз проверил, как кинжал вынимается из ножен.

Он осторожно раздвинул ветви и неторопливо пошел к бастарду. Люди у мельницы были заняты делом и не смотрели в его сторону. Достаточно быстро стены и крыша дома скрыли их из виду.

Кажется, Рамси что-то услышал. Он резко обернулся и застыл, держа лук с наложенной на тетиву стрелой. На его лице появилось странное выражение. Он словно что-то прикидывал в голове. Глаза его задумчиво сузились.

«Вот будет потеха, если бастард прямо сейчас загонит стрелу мне в глотку» — появилась неприятная мысль. Болтон похолодел на миг, но быстро собрался и дружелюбно помахал рукой. На такое открытое убийство наследника лорда в его же землях никто не пойдет.

— Привет, Рамси, — Домерик подошел и остановился в трех шагах от Сноу. Он говорил, как и обычно, негромко, с еле заметным превосходством.

— Милорд, рад вас видеть, — Рамси наклонил голову, изображая поклон. — Удивительно, как вы здесь оказались? Да еще и со стороны леса вышли!

Вроде бы он сказал это дружелюбно, с чуть заметным юмором, но было видно, что такое поведение Болтона его озадачило, и бастард собрался.

— Мы сегодня отправились на охоту. Егеря подняли матерого быка, а тот не собирался так просто сдаваться. Чертов конь унес меня куда-то в сторону, и я остался один. К тому же Карезглазый подвернул ногу! Хорошо, что я вышел к тебе.

— Да? А мы здесь рогов не слышали, — простодушно заметил Рамси.

— Там мы за несколько лиг отсюда охотились! И Локк дал команду, чтобы не шумели почем зря. Уф, устал я, как собака.

— Все ясно, милорд, — Сноу открыто улыбнулся, словно ему понравилось услышанное. Он внимательно осмотрелся по сторонам.

— А ты неплохо, как я погляжу, стреляешь, — Домерик небрежно указал рукой на мишень и сделал шаг в ту сторону, приблизившись к бастарду. В горле резко пересохло и ему потребовалось немало сил, чтобы не измениться в лице.

— Да, пожалуй, что и неплохо, милорд, — как он и рассчитывал. Рамси повернулся, кинув взгляд на мишень и торчащие из нее стрелы.

Домерик выхватил кинжал и нанес удар. В последний миг Рамси успел что-то почувствовать, открыл рот и попытался отпрыгнуть. Его же лук и помешал ему — он споткнулся и начал заваливаться назад. В этот момент его и нашел кинжал Домерика, по рукоять вонзившись в печень.

— Ах… — только и успел сказать Рамси. Его мутные глазки расширились. В них появилась какое-то невероятное выражение — смесь искреннего удивления, растерянности и обиды.

Бастард упал на спину и Домерик, присел на одно колено, выдернул нож. Рамси захотел что-то крикнуть и даже открыл рот, но новый удар — на сей раз в сердце, заставил его дернуться и позабыть о своих намерениях.

— Сука… — это были последние слова Рамси Сноу, произнесенные еле слышно, шепотом. Он зачем-то подтянул к животу колени, дернулся и затих. Открытые глаза неверующе смотрели в голубую высь.

— Наши клинки остры! — торжественно произнес юноша.

Домерик вытащил кинжал, быстро обтер его об одежду убитого, и выпрямился. Все было тихо и спокойно. Никто не кричал и не звал на помощь.

Парень глубоко вздохнул и изо всех сил стараясь идти медленно, через огород вернулся в лес. Дошел, спрятался среди листвы и огляделся. Никто ничего не увидел, мужики у мельницы грузили мешки с мукой на телеге и им помогал Хеке. Вот вышла мать Рамси и что-то им сказала.

Неожиданно ему стало очень плохо. Живот скрутило болевым спазмом и он согнулся. В голове шумело, подкатила тошнота…

Резко, со стоном, Домерик Болтон открыл глаза и выпрямился на кровати. Серый и тусклый утренний свет сочился сквозь ставни. Простыни оказались сбиты и скомканы. Ларна, которой он позволил остаться на ночь, продолжала безмятежно спать. Из-под стеганого одеяла торчала ее нога, обнаженная до бедра.

— Что-то случилось, милорд? — сонно пробормотала девушка, но глаз не открыла и вновь, когда он ничего не ответил, заснула.

Юноша несколько раз глубоко вздохнул, борясь с уже настоящей, а не во сне, тошнотой. Он встал и как был, голый, подошел к столику и жадно припал к серебряному кувшину, в котором было сладкое душистое вино с апельсиновой отдушкой. Вино подарил Микель Редфорт.

Домерик сделал несколько глотков и начал медленно приходить в себя. Сон казался таким настоящим и живым, что даже сейчас он не сразу осознал, что все это лишь приснилось.

Удивительно, но он ощущал буквально все, чувствовал запахи и видел кровь Рамси на кинжале и руках. Он видел, как тело бастарда покидает жизнь!

Болтон провел рукой по лицу. Сердце, которое поначалу колотилось так, словно он без остановки пробежал несколько лиг, медленно успокаивалось.

Домерик распахнул ставни и позволил прохладному воздуху обдуть разгоряченное тело. Сев на подоконник, парень задумался.

Примерно так он и хотел убить Рамси Сноу. И то, что он видел, был его план, соблюденный чуть ли не до мельчайших деталей! Удивительно и необычно! Как такое вообще возможно?

Когда он планировал убийство, все выглядело как-то проще. А вот сейчас он впервые все увидел в своем воображении — подлость, коварство и смерть беззащитного человека. Ну, почти беззащитного. И деяние вызвало такой неожиданный отклик.

К убийству он всегда относился спокойно. И хоть не сильно преуспел в этом деле, но в той же Долине за прошедшие годы сразил немало горцев. Правда, все происходило в бою.

И все же он Болтон! Узнай отец о его сомнениях и терзаниях совести, он бы воспринял такое поведение как слабость. Это бы не пришлось ему по сердцу. Болтоны за свою восьми тысячелетнюю историю творили куда более серьезные и страшные вещи — он читал и слышал об этом. Про нынешнее деяние его предки забыли бы едва ли не раньше, чем повернулись спиной к еще теплому трупу.

И то, что все произошло во сне, ничего не меняло. Он пережил это словно наяву и сейчас стыдился своей слабости и того, как на все среагировал.

«Это Долина так меня изменила, — подумал он, не зная, радоваться или печалиться. — Долина и Редфорты. Они бы никогда подобного не одобрили… А Старые Боги? Что они скажут, когда я все закончу? В своем ли я праве?». Ларна продолжала безмятежно спать. Домерик окончательно пришел в себя и понял, что с такой мягкосердечностью пора завязывать. Он должен убить Рамси Сноу и сделает так, как увидел во сне. Пусть это ему поможет. Кто знает, возможно, сами Старые Боги послали сон? Вдруг, это подсказка?

Последняя мысль ощутимо подняла настроение. Он перестал сожалеть о Рамси, который должен умереть. Правда и радости не ощущал. Но его второй, мудрый и куда более практичный Домерик, странным образом одобрял такое решение. Убийство необходимо, более того, оно являлось единственным условием, определяющим всю дальнейшую судьбу. Оно открывало ему двери новой жизни и делало эту самую жизнь возможной. Рамси уже убил его один раз. С определенной точки зрения можно сказать, что он просто расплатится по счетам.

До этого момента Домерик обдумывал и отверг несколько разных планов. Он даже хотел дать Рамси денег и сделать так, чтобы тот уехал в Вольные города или подался на службу к кому-нибудь из северных или речных лордов. Например, к тем же Фреям. Так можно было сделать, но он был совершенно уверен, что это неправильно. Рамси, конечно, уедет, но никогда не откажется от мысли заполучить Дредфорт. А это опасно, очень опасно. Набравший сил бастард сумеет нанести удар в тот момент, когда он не будет к нему готов.

Да и куш — целый Дредфорт с его стенами и башнями, воинами и слугами, богатствами и возможностями, слишком велик, чтобы такой человек, как Рамси, сумел от него отказаться.

Ларна откинула одеяло. Увидев ее грудь и лоно с узенькой полоской темных волос, Домерик ощутил желание. Он подошел и напористо, не давая проснуться, без прелюдий, взял ее. А спустя некоторое время повторил. И на этот раз Болтон заставил девушку кричать от наслаждения.

Чуть позже, еще до завтрака, выпроводив Ларну, он оделся и отправился на конюшню, приказав оседлать Кареглазого.

— Милорд, ваш отец-лорд будет недоволен, что я позволил вам ехать одному, без охраны, — попробовал урезонить его мастер над лошадьми. В голосе Кэна звучало опасения, в то время как руки накидывали попону, накладывали сверху седло и затягивали подпругу.

— Делай, что сказано, — немного грубо ответил Домерик. Сегодня он не испытывал охоты в чем-то убеждать этого человека. Уже оказавшись в седле, он все же смягчился. — Если что, скажешь моему отцу, что я так приказал, а ты ничего не смог сделать.

— Эх, милорд, милорд, — горестно вздохнул конюх и махнул рукой.

Болтон пришпорил коня и поскакал вперед.

Как и во сне, он больше часа наблюдал из леса за домом Рамси Сноу. И чем дольше он так стоял, тем отчетливей понимал, что что-то изменилось.

Мать Рамси, когда он потерял терпение и выбрался к мельнице, выглядела встревоженной.

— Мой сын пропал, милорд, — говорил она, и в ее голосе звучало подозрение. Смотрела она хмуро и непочтительно. — Так же пропал и Вонючка. О Боги, не случилось ли чего страшного?

— Как это вышло? — недоброе предчувствие сжало сердце. Неужели он опоздал? Неужели стремясь все сделать правильно и незаметно, он потерял время и дал бастарду шанс?

— Не знаю, милорд. Позавчера мой Рамси казался словно сам не свой. Мы даже поругались, когда я захотела узнать, в чем тут дело. А вчера вечером, вернувшись с мельницы, увидела, что его нет. И утром домой не пришел. Он, случайно, не у вас в Дредфорте?

— Нет. А его вещи?

— Пропали. Все пропали. И денег нет. И Хеке.

— Кажется, твой Рамси сбежал!

— Сбежал? О чем вы, милорд? — женщина всплеснула руками, обсыпанными мукой. — Зачем ему куда-то бежать?

— Думаю, он задумал что-то недоброе, — зло проговорил Домерик. Каким же мягкотелым дураком он оказался!

— Недоброе? Что вы, мой Рамси не способен на такое, — запричитала женщина.

Он не слушал ее, резко развернулся и побежал к коню. Ему казалось, что еще не все потерянно.

Кареглазый быстро донес его до Дредфорта. Там он, под предлогом о том, что волнуется за Рамси, с позволения отца, приказал Хокк Локку найти Сноу.

Из замка Локк выбрался через полчаса, взяв с собой людей и собак. Домерик отправился вместе с ними. Собаки, которым дали понюхать вещи бастарда, поначалу вроде как взяли след. Но их радость оказалась преждевременной, так как через некоторое время они остановились, явно не зная, куда двигаться дальше.

Они находились на берегу небольшого ручья, текущего к Рыдальнице.

— Четверо отправляются вверх по ручью, четверо вниз, по двое с каждой стороны. Вы должны найти место, где бастард выбрался на берег, — приказал Хокк.

Несколько часов, пока не закончился день, а из глубины леса пополз туман и сумрак, они обследовали русло ручья и ближайшую округу.

— Кажется, Сноу чем-то присыпал следы, коли собаки не могут их унюхать, — наконец проговорил Хокк. В его голосе слышалось раздражение, в то время как он досадливо похлопывал перчаткой по ноге. — Здесь мы потерпели неудачу. Пора возвращаться в замок, Рик!

— Ты же найдешь его? — с тревогой спросил Болтон.

— Постараюсь.

— Да? И как?

— Разошлю дозоры. Перекрою дороги в Винтерфелл, Белую Гавань, Кархолд и к Последнему Очагу.

Хокк Локк действительно старался. И все же ничего не добился. Ему лишь удалось узнать, что бастард покинул дом не вечером, а еще раньше, с утра.

Мать Рамси доставили в замок. Она, несмотря на испуг, так и не сказала, куда отправился ее сын. Женщина этого просто не знала.

— Сноу не так прост. У него хватило мозгов не болтать на сей счет, — заметил Хокк.

Рамси пропал. На следующее утро лорд Русе объявил награду тому, кто найдет его бастарда или укажет, где тот скрывается.

Люди в Дредфорте шептались и посматривали на Домерика с немалым любопытством. Почему-то часть из них твердо верила, что он сам разобрался с бастардом. Причем провернул все так ловко и умело, что и концов не найти.

Если бы не горечь от того, что Рамси оказался куда умнее, чем он предполагал и перехитрил его, Домерик бы смеялся от нелепости подобных предположений.

Но ему было не до смеха. Рамси, как оказалось, обладал каким-то невероятным звериным чутьем. Он догадался или почувствовал, что его жизни угрожает опасность. И после этого исчез.

Куда он отправился? И где появится вновь? Домерик был уверен, что его сводный братец-бастард рано или поздно где-нибудь «вынырнет» и основательно сумеет подосрать.

Даже Хокк Локк вынужден был признать свое поражение. Судя по всему, его это крепко задело. Он, кого считали лучшим охотником «за головами» на Севере, потерпел поражение. Его переиграли.

Через некоторое время Хокку все же удалось отыскать следы Рамси в Белой Гавани. Похожий по описанию человек, хоть и с перекрашенными волосами и небольшими усами, ходил по порту и осторожно справлялся о кораблях, отплывающих в Эссос, Королевскую Гавань и в другие места, подальше от Дредфорта. После этого упоминаний о бастарде он не отыскал, как ни старался.

Рамси удалось перехитрить не только самого Домерика, но и разыскивающего его Хокка. И то, что ему удалось такое провернуть, говорило о многом.

— Это я виноват, что он сумел уйти, — признался Хокк, когда они сидели за ужином.

— В смысле? — удивился Домерик.

— Пока ты был в Долине, я несколько раз встречал Рамси в «Улыбающемся мертвеце». Твой отец позволил мне с ним общаться, и мы не раз выпивали. Больше всего парня интересовало, как я ловлю людей. Приемы, хитрости, уловки… И я расказал ему некоторые из своих секретов. Не все, конечно, но как видишь, и этого хватило.

— Зачем? — опешил Домерик.

— Ну, он хоть и бастард, но сын лорда Русе. Ему было интересно. С ним многие общались, на самом деле. Тем более, выпивка лилась рекой, — Локк пожал плечами. — Это сейчас мы так говорим, а тогда, год назад, все выглядело иначе.

Пропажа Рамси наделала немало шума. Стражники и простой люд еще долго сплетничали, выдвигая самые невероятные предположения.

Естественно, что сам Русе Болтон узнал от Локка все, что тому удалось выяснить. Внешне он никак не отреагировал, ни словом, ни жестом не выразил своих чувств. Только Домерик знал, что отец расценивает все это как ошибку и слабость. В его глазах сын не доглядел, потратил впустую время и выпустил ситуацию из рук. И такое отношение задевало.

И все же Домерик признавал, что в неудаче прежде всего виноват он сам. Это его ошибка, а не чья либо другая. Он сам позволил милосердию заползти в сердце. Он словно искал повод, чтобы не торопиться убивать Рамси. Он просто выжидал, хотя надо было действовать. И конечно, бастард почувствовал, что что-то пошло не так и воспользовался своим шансом. Домерик дал ему этот шанс и время, чтобы убежать.

Это его ошибка.






Примечания:

Есть где-то на Севере старый Дредфорт.* — у Дредфорта могла бы быть своя песня. Возможно, она будет дописана.


Глава 5. Браавос

Глава 5. Браавос



— Может, отпустишь меня в Браавос? — спросил Домерик. Они с отцом находились в его кабинете, и в камине горел огонь.

— Зачем?

— Я разговаривал с мейстером Утором и сиром Колином. Они в один голос говорят, что часть товара, ту, которую мы продаем в Белой Гавани, можно отвезти в Браавос, и выиграть четверть, а то и треть лишних денег.

— Хочешь стать торговцем? — лорд Русе заинтересовался. Он опер локти о стол, соединив пальцы в замок и положил на них подбородок.

— Не совсем, но почему бы и нет? — Домерик пожал плечами. — Время сейчас тихое, Дорест уверен, что штормов не будет… Так почему бы мне туда не сплавать?

— Меня никогда не прельщала такая стезя, — неожиданно, после молчания ответил отец. — В Вестеросе куда почетней грабить и убивать. И все же я отпущу тебя. Только помни одно — если слишком увлечешься, то люди могут начать думать о тебе, как о торговце, а не как о лорде. Они придумают тебе кучу нелестных прозвищ, и ты растеряешь весь наш авторитет.

— Не растеряю, — Домерик качнул головой.

— Хорошо! Друзей возьмешь с собой?

— Да.

— Тогда найди сира Колина, Зорни и мейстера Утора. Приведи их сюда. Обсудим, что ты повезешь на восток.



— Эх, а все же ты здорово придумал — сплавать в Браавос, — с восторгом сказал Русе Рисвелл.

Они, вчетвером — сам Домерик, Торрхен Карстарк, Микель Редфорт и Русе стояли на корме «Стервы» и смотрели, как за поворотом Рыдальницы исчезают стены и башни Дредфорта.

«Стерву» основательно нагрузили, и она глубоко осела. Всю палубу заставили многочисленными ящиками и бочками, прикрыв их промасленными шкурами. Вдобавок ко всему, за кормой, привязаная прочными канатами, за ними следовала баржа с товаром. На ней находилось восемь человек. Они работали веслами и рулем, маневрируя и помогая.

Баржа обладала никудышной мореходностью, но зато крепко сидела на воде, могла похвастаться хорошей прочностью и не торопилась тонуть.

А скорость… Гребцы на «Стерве» могли утащить и не такую тяжесть. Тем более, сейчас они сплавлялись вниз по течению и практически не тратили сил. Настоящие трудности начнутся позже, когда придется пересечь Студеное море.

— Мейстер подкинул такую идею, — признался Домерик. — Отец сам никогда и ни за что торговать не станет, и весь наш товар по большей части уходит в Белую Гавань. Туда из Дредфорта, через земли Хорнвудов, ведет хорошая и безопасная дорога. Обходной путь морем более длинный и опасный, да и используется не часто. Лишь в тех случаях, когда необходимо провести большой груз.

— А Браавос? — напомнил Русе.

— Ну, так мейстер Утор и подсказал, что там можно выручить хорошую прибыль

Домерик недаром последний месяц частенько общался и с мейстером и с кастеляном замка. Сейчас он прекрасно знал, что может дать его земля и в чем она испытывает нужду.

Пять вещей давали Болтонам основной доход — корабельный лес, пушнина, мед, воск и сукно. Также они торговали солью, льном, пивом, пенькой, смолой, кожами и десятком других, не таких прибыльных, товаров.

Еще в Одиноких холмах добывали железо, но его едва хватало на собственные нужды.

Сейчас и баржа, и «Стерва» взяли на борт лишь то, что пользовалось несомненным спросом в Браавосе. Прежде всего — меха. Именно с них Домерик рассчитывал получить больше всего.

Сукно, спрессованное в плотные тюки, обещало неплохую прибыль, так же, как и выделанные свиные и бычьи шкуры. Птичий пух и перья казались невесомыми, но занимали немало места. Довершал их груз около сотни бочек и бочонков с пивом и элем.

— Что ж, посмотрим, что у тебя с этого получится, — дослушав рассказ, заметил Микель.

Они выбрались из Рыдальницы и поплыли вдоль побережья на юг. Места здесь были неприветливые и по большей части пустынные. Камни, песок и перекрученные от постоянных ветров деревья навевали тоску. Летали многочисленные чайки и бакланы. В открытом море на глаза несколько раз попадались дельфиньи стаи, а один раз увидели высокий фонтан и мощную китовую спину.

Ветер дул в лицо и гребцам пришлось тяжко, преодолевая силу не таких уж и маленьких волн.

Рисвелл и Карстарк в открытом море находились впервые. Оба они страдали морской болезнью. Особенно тяжело пришлось Русе. Он блевал и практически не выходил из каюты.

На ночевку «Стерва» причаливала к берегу и бросала якорь в какой-нибудь бухте или заливе. Капитан Зорни Дорест прекрасно все тут знал и особых трудностей не возникало.

Первую основательную остановку они сделали во Вдовьем Дозоре, принадлежавшим Флинтам.

Небольшая крепость стояла на каменистом мысу, с трех сторон окруженная морем. Дредфортцы зашли в бухту и кинули якорь.

Встречала их хозяйка, леди Лиесса, немногословная, с рыжими волосами и голубыми глазами, женщина. Ее муж, сир Бор, отсутствовал — он вообще любил путешествовать и плавать по морям.

Шторм разыгрался не на шутку. Им пришлось пережидать непогоду, а потом еще полтора суток ждать, когда море окончательно успокоится.

Все это время леди Лиесса потчевала их своим гостеприимством. Край был суровый и не очень богатый. Ели тут в основном рыбу, всяких крабов и омаров, да и развлечений не нашлось.

Браавос поразил всех четырех. Они стояли на носу и восторженно переговаривались, глядя как из морской дымки начинает появляться Титан — огромная двухсотфутовая статуя сурового мужчины с поднятым к небесам обломком меча. Левой рукой Титан опирался на прибрежные скалы. Статую вырезали так, что казалось, будто она облачена в старинные доспехи и стояла, широко расставив ноги. Именно между ними приходилось проплывать всем без исключения судам. Ноги словно вырастали из камня и имели беловато-серый цвет, загаженные птичьим пометом.

Волосы Титана отливали зеленью и были сделаны из пеньковых веревок. Сотни чаек с криком кружились над его головой. Многочисленные суда заходили в гавань или уходили в плаванье, вырываясь в открытое море. Синие, желтые, красные, зеленые, полосатые, а то и вовсе, многоцветные паруса мелькали со всех сторон.

На них упала тень исполина и все невольно замолчали — так величественно он выглядел. В ту же минуту раздался мощный звук, словно кто-то дул в огромный рог. Домерик невольно вздрогнул от неожиданности и запрокинул голову.

— В голове у Титана установлен большой рог и там постоянный караул. Так они предупреждают, что в гавань входит новое судно, — спокойно пояснил Дорест. — А в его ногах имеются множество бойниц, откуда проплывающих врагов могут засыпать тысячью стрел.

Они прошли Титана и оказались в просторной бухте. Прямо перед ними из воды вырастал утес, ощетинившийся десятками требюшетов, скорпионов и самострелов. У воды находились многочисленные причалы и верфи. Около них стояли десятки военных судов.

— Арсенал, — вновь пояснил Зорни. — Люди говорят, что местные при желании могут сделать боевую галею за одни лишь сутки.

— Здесь все невероятно огромное, — признался Микель, осматриваясь по сторонам. — Я немало слышал про Браавос, но не предполагал, что он такой… внушительный!

— Дело говорите, сир, — согласился их капитан. — Я, когда впервые сюда попал, думал примерно так же. Сильный порт, не отнять и не прибавить. И место удачно расположено.

Кормчий по сигналу капитана переложил руль вправо и «Стерва» взяла курс в местную таможню. Она называлась Клетчатый порт. Там им пришлось потратить полдня, пока на борт поднялся специальный человек, который осмотрел и оценил груз. Он же выдал специальную бирку с печатью, разрешающую торговлю.

Дорест уплатил налоговый сбор и им позволили отправиться на швартовку. «Стерва», увлекая за собой баржу, поплыла дальше, причалив к одному из пирсов Мусорной Заводи. Здесь было невероятно шумно. Вокруг толпилось множество матросов, бездельников, ротозеев, шлюх и откровенно подозрительных личностей.

— Хвала Старым Богам, мы на месте! Не разевайте рты, сиры, — счел своим делом предупредить Зорни, высмаркиваюсь за борт. — И моргнуть не успеете, как какой-нибудь ловкач срежет с вашего пояса кошель.

— Мы учтем твой совет, — негромко ответил Болтон. Отец приказал ему в первой поездке во всем слушаться Зорни и вообще, без его разрешения ничего не делать. Было немного обидно, хотя, с другой стороны он понимал всю обоснованность такого распоряжения. Их капитан за свою жизнь много где побывал, видел различные порты, и с обычаями людей знаком не понаслышке. Сам Рик похвастаться таким пока не мог.

— Где тут можно остановиться? — поинтересовался Карстарк.

— С постоялыми дворами трудностей в Браавосе нет, — Зорни почесал заросший седой щетиной подбородок. — Я останавливался в «Потаскушке» — вполне годное местечко, если что. Но вам, вероятно, понадобится что-то получше. Могу посоветовать «Веселого капитана» — вон торчит его черепичная крыша, чуть выше по улице, — он махнул рукой.

С борта скинули сходни. Домерик спустился первым. За ним последовали друзья, настороженный Малыш Том и несколько матросов. Всем хотелось вновь почувствовать под ногами твердую землю и немного размяться.

Юный Болтон с удовольствием потянулся, зевнул и ткнул Русе в плечо:

— Ну, что головой вертишь? Снова бордель высматриваешь?

— Не, Рик, сейчас мне не до баб. А вот к вечеру, когда отойду от моря, то я своего не упущу, — Рисвелл усмехнулся.

Волны тихо бились о причал. Запах здесь стоял так себе — подванивало гниющими водорослями, мокрым песком, дешевым вином и мочой. Когда бриз менял направление и начинал дуть с моря, вся вонь практически пропадала. Тогда пахло солью и свежестью. А еще они уловили аромат жарящихся миног и других морских лакомств.

— Пожрать бы! — сразу же заметил Карстарк, почесывая живот через камзол.

— Рик, глянь на них, — засмеялся Микель. — Один без баб жить не может, другой постоянно о еде думает. — Нормальные желания! — захохотал Рисвелл. — Не строй из себя септона, Редфорт.

— Когда пойдем на рынок? — улыбнувшись, Домерик повернулся к капитану.

— Что, не терпится? — тот покачал головой. — Сегодня уже поздно. Мы все устали, нам надо поесть, попить и поспать. Я останусь на «Стерве», и могу завтра с утра зайти за вами. Пройдемся по рядам и посмотрим. Только скажите, где остановитесь.

— Покажи нам «Веселого капитана», Зорни.

— Не вопрос, — Дорест позвал боцмана. — До вечера остаешься за старшего, Этир! А мы немного прогуляемся. Дорест, по пути рассказывая все, что знал про Браавос, повел их в город. Они не удержались и вначале примерно час походили по местным улочкам, пересекая каналы по каменным мостикам. По ним плавали причудливо разукрашенные гондолы. Один раз, когда они, облокотившись на перила, стояли на мосту, под ними величественно проплыл целый дом — с фонарями, бархатными занавесками на окнах, позолотой и множеством статуй. Два человека в причудливых одеждах неспешно ворочали большое кормовое весло. Женщина с синими волосами, одетая в легкое платье, сквозь которое просвечивала грудь, улыбнулась им и призывно помахала рукой.

— Бордель, — заметил Дорест, сплевывая в воду и провожая плавучий дом взглядом.

— Да? — заинтересовался Русе. — А как туда попасть?

— Они частенько причаливают к берегу. Обычно около гостиниц или на островах. Только помните, парни, что попасть туда легко, а выйти не просто!

Оказалось, что Браавос стоит на доброй сотне островов. А еще здесь имелось множество храмов.

— Тут есть одно местечко, называется Черно-Белый дом, — между делом заметил Зорест, когда они остановились около одной из лавок, решив пропустить по стаканчику винца. — Он посвящен Многоликому богу и там готовят Безликих. Слышали про них?

— Да, — первым ответил Микель.

— Страшноватые ребята, вообще-то. Не советую переходить им дорогу, — капитан нахмурился.

Гостиница, куда, в конце концов, привел их Дорест, оказалась вполне себе ничего. Судя по публике, здесь останавливались капитаны судов, не слишком богатые лорды и рыцари, или просто зажиточные торговцы.

Хозяин, которого все звали Осьминогом, дал им просторную комнату и намекнул, что «ежили нужно позвать баб, или еще кого на выбор, то им надо лишь дать знак».

Зорни ушел на «Стерву», а Русе и Торрхен отправились к Осьминогу. Вернулись они примерно через час и привели с собой двух красоток — темненькую мулатку и светлую, с зелеными волосами, хохотушку.

— Как тебе эти леди? — Рисвелл, шутя, хлопнул мулатку по заднице. — Это Эя с Летних островов. А это — Хлоя из Лиса. Нам с Торрхеном сказали, что девки просто огонь. Ну, кто первый?

Домерик неторопливо осмотрел их, размышляя, с кого же стоит начать.

— Говорят, на Летних островах искусство любви священно, да? — он остановился на мулатке.

— Так и есть, мой лорд, — девушка плавным движением подошла к нему и провела руками по своей груди и талии, одновременно соблазнительно выгибаясь. — И сейчас я вам докажу.

— Давай, Рик, первый выстрел твой, — заржал Русе.

Сам он, не теряя времени, отошел с Хлоей в дальний угол, посадил девку себе на колени и принялся расшнуровывать ей корсет. Торрхен тем временем расставил на столе несколько бутылок с вином, а Микель наполнил кубки. И вечер вышел, что надо.

Утром за ними зашел Дорест, и они отправились на рынок узнавать местные цены. Ряды сменялись рядами, один товар другим, и говор десятков различных наречий и языков сливался в общий гул.

— Пожалуй, Браавос куда крупнее Чаячьего города, — спустя некоторое время заметил Микель.

— И я так думаю, — согласился Болтон. За свою жизнь ему довелось увидеть не так уж и много больших городов, но Браавос превосходил их все.

— С вами хорошо, парни, — неожиданно признался Карстарк.

— Серьезно? — Домерик остановился.

— Ага! До этого турнира я жил в Кархолле и думал, что все так и должно быть. Теперь понял, как много потерял.

— Браавос только начало! — серьезно заметил Русе. — Верно, Рик?

— Да! И если уж Тор так заговорил, то чего ждать от будущего? — парни заулыбались. — Если здесь все пройдет гладко, то кто мешает нам сплавать и еще куда-нибудь? Что думаете, а?

— Я — за! — сразу же откликнулся Карстарк.

— Толково придумано, — согласился Микель. — Я вписываюсь.

— Эх, хорошо быть молодым, — Зорни Дорест все слышал.

Домерик понял, что общение с торговцами и купцами позволяет не только узнавать цены и выяснять, что и как здесь можно продать или купить. На самом деле, они могли поделиться новостями и слухами из различных городов и портов. Удивительное дело, но ему даже показалось, что в Браавосе прекрасно знают, что происходит и в Староместе, на Железных и Летних островах, в заливе Работорговцев и в сотне других мест.

Кажется, Микель задумался примерно о том же, и уже прикидывал в голове какие-то планы.

— Слушай, Рик, может и мне попросить разрешение у отца и пригнать сюда корабль с товарами? — спросил он, когда они находились в лавке, торгующей тончайшими тканями и шелками.

— Попробуй! Почему бы и нет? — Домерик чувствовал азарт. Глядя на эти восточные товары, он словно наяву представлял далекие жаркие страны, пески, бирюзовые моря и палящее солнце. Прямо сейчас, он, не особо задумываясь, отправился бы хоть на край света.

А вот Русе и Торрхен откровенно скучали. Приключения и походы были им по сердцу. Но в торговле они не видели ничего привлекательного.

У Рисвелла, как оказалось, имелись свои резоны. Он рассказал о них чуть позже, когда они зашли в оружейную лавку. Все приценялись к мечам и другому оружию, а Русе отвел Рика в сторону.

— В Родниках никогда не было своего флота, да и мореходство у нас не в почете, — поделился он своими мыслями. — Я бы поплавал с тобой, Рик и посмотрел на новые города. Но Дредфорт стоит на востоке и перед тобой открыты все города Студеного, Узкого и других, южных и восточных, морей. Плыви, куда хочешь, да? А куда плыть нам? К этим сраным железнорожденным? Так что ну ее нахер, всю эту торговлю!

— Отец рассказывал, что железнорожденные часто плавают далеко на восток, огибая Вестерос с юга. Они привозят богатую добычу.

— Ну, может и так… Вот только слишком длинный путь получается. И моему отцу все эти морские походы вовсе не нужны. Мы занимаемся разведением лошадей, всю жизнь этим занимались и будем заниматься. И точка!

— Ладно, не унывай раньше времени. Вдруг мы что-то придумаем? Кажется, дед относится ко мне хорошо. Хочешь, я поговорю с ним?

— Отлично! — Русе просиял. — Я его сын, один из трех, а ты — единственный внук. Ты ему нравишься. Он тебя послушает.

Ближе к обеду все решили немного перекусить и остановились около небольшой забегаловки. Столики стояли чуть в стороне, среди каких-то подстриженных кустов, прямо под открытым небом.

Судя по количеству посетителей, место пользовалось неплохим спросом.

Домерик заказал себе жареную камбалу. Торрхен остановился на копченом буревестнике с морошкой. Микель решил попробовать угря, а Русе — жареную китятину. Зорни, проворчав, что «морская снедь уже в печенках сидит», взял свиную отбивную.

Один из слуг принес кувшин с вином. Болтон взяв его за горлышко, наполнив пять стаканов.

— За удачную сделку, — произнес он.

— За удачную сделку, — моментально откликнулся Дорест.

— Слышали про Короля-Попрошайку? — выпив вина и отерев губы тыльной стороной ладони спросил Редфорт.

— Нет, а кто это? — откликнулся Русе.

— Недобитый Таргариен. Его зовут Визерис. Отец рассказывал, что после битвы на Рубиновом броде кто-то из Дарри вывез парня и его маленькую сестру в Браавос. Здесь они прожили несколько лет, а потом принялись скитаться по Вольным городам.

— Я слышал так же, — поддержал его Зорни.

— А с чего его так прозвали? — спросил Карстарк. — Чего он просит-то?

— А,забавная история вышла… — Микель вновь пригубил вино. — Он с сестрой несколько лет посещал различные города и везде просил военную помощь, чтобы вернуть Железный Трон. Никто ему ничего не дал, но зато он получил прозвище.

— Король-попрошайка, — негромко произнес Русе, словно прислушиваясь, как звучат эти два слова. — Не хотел бы я, чтобы меня так прозывали.

— А кто бы хотел? — задал риторический вопрос Домерик.

— А мне вот непонятно, почему король Роберт позволяет ему шляться по Вольным городам? — поинтересовался Дорест. — Что будет, если Таргариену рано или поздно удастся-таки найти себе армию?

— Ну и что, повоюем тогда, делов-то! — уверенно ответил Карстарк.

Друзья принялись спорить, возможна или нет такая война, или Визериса можно не принимать в расчёт. Домерик промолчал. Его отец интересовался различными вещами, в том числе и тем, что происходит с последними оставшимися в живых Таргариенами. Они не говорили об этом, но юноша твердо знал, что лорд Русе держит в голове множество различных планов.

В Браавосе они пробыли три дня. Зорни умел неплохо торговаться, да и знал здесь немало полезных людей. Они продали весь товар и даже баржу — Браавос всегда испытывал потребность в дереве.

По прикидкам Домерика, прибыль получилась неплохой, примерно на треть выше той, что они бы взяли в Белой Гавани. Дорест считал так же. Перед отплытием он выдал экипажу их честно заработанное жалованье и позволил провести ночь на берегу. Всем, и матросам и солдатам, хотелось развлечься, попить местного винца и пощупать баб.

По совету капитана Домерик для пробы купил несколько дюжин кувшинов с темно-пурпурной краской, которую добывали из местных моллюсков. Краска славилась на пол-мира. Сами браавосцы обожали такой цвет и красили им, и его оттенками чуть ли не все подряд — паруса и корпуса своих кораблей, дома, флаги, ковры, одежду и даже собственные волосы и бороды. Причем шлюхи красили и между ног — те, кто там не брил.

А еще Болтон накупил местных тканей и шелка. На его взгляд они выглядели изумительно. Хотя, по словам Зорни, ткани не шли ни в какое сравнение с тончайшими кружевами из Лиса.

Обратно «Стерва» шла налегке и достаточно быстро, воспользовавшись попутным ветром, достигла Вдовьего Дозора.

Переход вдоль берега и по Рыдальнице до Дредфорта прошел без всяких неприятностей. Первым делом Домерик отчитывался отцу о плаванье и полученной прибыли.

После всех дел, расчета с людьми, небольших подарков для друзей и капитана, а также покупки дорогого плаща для отца и платья для Ларны, на его руках осталось почти сорок золотых драконов. Именно эта сумма показывала разницу между тем, что они получили в Браавосе и тем, что обычно получали люди Русе Болтона за свой товар в Белой Гавани.

К тому же неплохой доход могла дать привезенная краска и ткани. Лорд Русе поручил своим людям отвезти их по разным местам — в Винтерфелл, Белую Гавань и Последний Очаг Амберов, и посмотреть, как все будет продаваться.

Домерик считал, что все прошло просто отлично. Тем более, он сделал друзьям подарки. Отец не раз упоминал, что об этом следует думать всегда. «Настоящий друг не менее важен, чем жена», так он говорил.

Следуя совету, в Браавосе Рик купил Торрхену красивый кинжал в ножнах, Русе получил позолоченные шпоры, а Микелю досталась изысканная фибула.



На море разыгралась непогода и «Стерву» основательно мотало. Домерик крепко держался за борт и с восторгом наблюдал, как внушительные валы подгоняют их судно. Море все больше и больше начинало ему нравиться. Рядом стояли друзья. Все четверо как-то неожиданно замолчали.

Галея, загруженная чуть ли не по мачту бочками с ворванью*, китовым усом и бухтами канатов из невероятно прочной китовой шкуры возвращалась в Дредфорт.

Позади остался Лорат — самый бедный, отсталый и малонаселенный из Вольных городов. Он стоял на нескольких островах и выглядел уныло и тоскливо. Все там выглядело серо — каменные стены и башни, причалы, корабли и море. Даже люди и их одежды казались серыми. Там имелся Лабиринт, который, по легендам сложили какие-то древние народы. И он был серым, хотя они в него и не заходили.

Город жил рыбным промыслом, охотой на китов, кашалотов и тюленей. Именно за этим товаром «Стерва» и ходила, хотя сам Домерик с большим удовольствием сплавал бы в Пентос или Лис. Но так он думал сейчас, ознакомившись с городом. А до похода все казалось интересным и многообещающим.

Хотя, расчет на прибыль оказался полностью оправдан. В Лорате чуть ли не с руками брали шерсть, сукно, копченую свинину и выпивку. А товар, что они там купили, обещал еще большую прибыль.

Глядя на волнующееся море, юный Болтон неожиданно вспомнил, как танцевал с Винафрид Мандерли под «Дорнийскую жену» на заключительном пиру в Дредфорте.

— Сдается мне, вам все равно с кем танцевать, сир, — язвительно заметила Вина. — Не так ли?

— О чем вы, госпожа? — он сделал вид, что ничего не понимает.

— Об Алис Карстарк. Леди вам как будто по вкусу.

— Мой долг привечать всех гостей!

Винафрид нахмурилась. Кажется, такое обьяснение ее не удовлетворило. Или она догадалась, что с ней играют.

— Может, желаете, чтобы я показал вам Дредфорт? — он был немного пьян, и все казалось легко и просто.

— С радостью, — прежде чем ответить, Винафрид внимательно посмотрела ему в глаза. Она словно оценивала, что скрывалось за этим предложением.

Они незаметно выскользнули из зала. Никто не обратил на них внимания.

Вначале он провел ее по Старому Болтону, отвечая на вопросы или просто рассказывая забавные случаи. Иногда им попадались слуги, воины или другие гости. Вопросов они не задавали. Лишь смотрели с интересом.

Добравшись до одного неприметного места, Домерик резко повернулся к девушке и осыпал ее поцелуями. Она откликнулась, обняла его и прижалась всем телом. Целоваться она умела… Домерик чувствовал, как возбуждение и жар охватывают их обоих. Но когда он попробовал дать волю рукам, девушка сразу же отстранилась.

— Что ты? Я тебе не нравлюсь? — он не собирался отпускать ее так просто и вновь прижал к стене.

— Нравишься, Рик, но на этом мы остановимся, — она дышала тяжело, а ее грудь в лифе платья бурно вздымалась. И все же голос звучал твердо.

— Пойдем в мою комнату, — он продолжал ее обнимать. — Там у меня арфа. Я спою тебе, и мы выпьем вина. Ты такая красивая!

— А потом?

— А потом мы будем вместе!

— Нет, Рик, нельзя, — она с сожалением покачала головой и оправила платье. — Не сейчас. Не так быстро.

— Чего ты боишься, моя леди?

— Перестань! — она хлопнула его по руке, когда он вновь стал мять ее грудь через платье.

Некоторое время продолжалась шутливая борьба, а потом, вдоволь нацеловавшись, они пошли дальше по замку. Домерик хотел показать ей кое-что. Он привел ее в каменный переход между Старым Болтоном и Честной Вдовой. Они остановились около окна, выходившего на реку. Было темно. Воздух казался свежим. Легкий ветерок приносил запахи прохлады и трав. В Великом Чертоге продолжалось веселье. Здесь, в переходе, царил сумрак. Лишь факелы внизу давали отблески света. Рыдальница напоминала черное зеркало и сливалась с лесом по берегам. Звездный свет заливал всю округу и их двоих.

Домерику нравилось здесь находиться. Отсюда было далеко видно и днем вся округа, включая замок, находилась как на ладони. Это подстегивало воображение. Он даже мечтал когда-нибудь написать песню о Дредфорте и его землях.

— Почему башню называют Честной Вдовой? — в голосе девушки слышалось любопытство. Она, держась за его руку, выглянула в окно.

— Там мы держим пленников и преступников. И если за пленника можно взять выкуп, то с преступниками разговор короткий. Их жены остаются вдовами.

— А Честная здесь при чем?

— В нашем доме есть присказка: у голого человека секретов мало — а у ободранного их и вовсе нет, — с неохотой ответил Домерик. Ему не нравилось, куда повернул разговор. — Поэтому башня прозвали Честной — тот, кому не повезло там оказаться, не в силах скрыть свои тайны. Честная Вдова. Вот так.

— Про вас ходит немало легенд, Рик! Скажи мне, сколько правды в том, что вы снимаете с людей кожу? — Винафрид заглянула ему в глаза. Потому, как она это сделала, он понял, что его ответ для нее очень важен. Сейчас она словно ставила окончательную точку в его оценке. — Правда ли то, что в Дредфорте есть комната, в которой хранятся плащи, сшитые из кожи врагов?

Мандерли с силой сжала его ладонь. Её голос звучал требовательно.

— В Век Героев и потом мои предки действительно снимали с людей кожу, — признался юный Болтон. — Глупо подобное отрицать. У нас даже клинок имеется — из валирийской стали, узкий, невероятно острый, как бритва, нож. Ранее их было два, но один потерялся. Каратель и Любящий Правду… Так их прозвали.

— Чем больше я слышу про Дредфорт, тем сильнее понимаю, что ничего про него толком не знаю.

— Мой дом не самый милосердный на свете, Вина. И никогда таким не был. Да и тайн у нас хватает, — Рик глубоко вздохнул и немного помолчал. — Но сейчас… Я ни разу не видел, чтобы отец сдирал кожу хоть с кого-то. Да и мне такое не по сердцу. А насчет плащей — может они хранятся где-то в подвалах. Не знаю. Но когда я стану лордом, то прикажу обыскать весь замок. И если такие плащи найдут, их сожгут. Все, без остатка.

Он замолчал, смотря в темноту. Его предки не отличались добротой. Хотя, что там говорить, многие северные дома творили такие вещи, что волосы вставали дыбом. И все же Болтоны выделялись из общей толпы. Ройс Краснорукий любил голыми руками вырывать внутренности врагов. Бальтазар сшил Розовый шатер из сотен шкур, содранных с островитян. Гудбер носил шлем из черепа великана. А в их сокровищнице действительно хранится кинжал из валирийской стали, который его предки часто использовали для своих деяний, пытая и оправдывая семейную поговорку.

В Век Героев такое поведение считалось в порядке вещей. Но сейчас все смотрелось иначе. И не просто так Вина задает вопросы.

— Я тебе верю! — после молчания сказала девушка. Он не торопился отвечать, и они замолчали. То романтическое настроение, что они оба испытывали, пропало без следа. — И в знак моей признательности прими этот дар!

Она сняла со среднего пальца кольцо. В свете звезд оно неярко и таинственно блеснуло темно-зеленой эмалью. — Оно — тебе! — девушка вложила его в ладонь. А потом обхватила его голову руками и приникла долгим поцелуем к губам. — Рик, Рик, скоро мы расстанемся. Не забывай Винафрид Мандерли! И если раньше мы не увидимся, приедь в Белую Гавань.

Они целовались, а потом вернулись в Великий Чертог. Девушка отправилась к сестре, а он уселся за стол к друзьям.

И сейчас, стоя на плывущей домой «Стерве», Домерик с улыбкой вспоминал тот вечер и Винафрид. Какая невероятная девушка. Какая красивая и умная. И смелая. И то, что она отказала ему, не пошла в комнату, вызвало в нем огромное уважение. А кольцо — вот оно, маленькое, такое, что он едва смог надеть его на мизинец.

Домерик поднял руку к глазам, прокрутил колечко на пальце и снял. Узор напоминал переплетенные листья и ветки. Ему нравилось, как все выглядит. Добротная вещица!

Изнутри имелся еще один орнамент, складывающийся в слова. Причем буквы так переплетались, что он и не сразу понял, что это именно надпись, а не рисунок.

«Орден Зеленой Руки» вот что там было написано. Он кое-что слышал об этом древнем и ныне забытом ордене. Он возник в Просторе, как раз там, где раньше жили предки Винафрид. И не случайно, что название величайшей реки Простора — могучего Мандера, так созвучно с родом Мандерли. Интересно, что хотела сказать Винафрид таким подарком? Или ничего не хотела, и это обычный дар? Вероятно, стоит задать несколько вопросов мейстеру Утору. Вдруг он что-то слышал об этом Ордене?

Домерик еще раз покрутил колечко перед глазами и нацепил обратно на палец.





— Понравилось тебе торговать? — в один из вечеров спросил его отец.

— Не то чтобы понравилось… Мне больше по сердцу путешествовать, — откровенно признался Домерик. — А торговать выгодно. И полезно. Если ты непротив, я поговорю с мейстером Утором. Кажется, у него есть идеи, куда и с чем можно еще сплавать. Я бы хотел посетить Пентос. Нам же не помешает лишняя провизия? А зерно там дешевле раза в четыре, а то и в пять. Как и вино.

— Мейстер Утор слишком много болтает, — сказал отец. — Он забил тебе голову.

— Да нет, отец, не он забивает мне голову всем этим. Я сам просил его рассказать, — на всякий случай решил оправдать старика Домерик. Ему бы совсем не хотелось, чтобы тот впал в немилость.

— Ну-ну, — неопределенно протянул лорд Болтон, оглядывая его с ног до головы. — Вот только с Пентосом придется подождать. Близится Праздник Урожая. Лорд Старк пригласил всех знаменосцев в Винтефелл. Будь готов — через два дня мы отправляемся. Друзей можешь взять с собой.




Примечания:

ворвань* — устаревший термин, которым называли жидкий жир, добываемый из сала китов, кашалотов, тюленей, а также белого медведя и рыб.




Глава 6. Винтерфелл и Старки

Глава 6. Винтерфелл и Старки


Их отряд поднялся выше по Рыдальнице и пересек ее на Совином броде. Здесь река разливалась, а вода текла тише, чем у Дредфорта.

Лохматые, нечесаные пастухи как раз привели на водопой большую, более трех тысяч голов, отару овец. Они, заприметив лорда Болтона, принялись торопливо сгонять стадо в сторону, освобождая дорогу. Рядом с ними бегали злобные псы. Домерик прекрасно знал, что таких отар пасется на их землях не один десяток. С наступлением холодов их перегоняют к южным границам, чуть ли не к устью Рыдальницы.

На запад, петляя, поднимаясь на холмы и спускаясь в низины, шла широкая дорога. Вдоль нее стояли крупные деревни: Медовуха, Льняное поле, Волчий Угол, Колодец. Все они принадлежали Дредфорту.

В каждой из них находились небольшие постоялые дворы, дающие кров и ночлег.

Путники попадались с завидной частотой — между Дредфортом и Винтерфеллом, между Подковой и Зимним городком дороги практически всегда были людными. В ту или иную сторону шли различные ремесленники, торговцы, мелкие вассалы и их челядь, откровенные бродяги и те, кто пустился в путь в поисках лучшей доли.

С каждой пройденной лигой по правую руку все выше вырастали Одинокие холмы, граница владений с Амберами. Там у Болтонов находились, какие ни есть, а шахты, добывающие железную руду.

Край Дредфорта — это в основном край лесов, оврагов, ручьев, тихих ветров и богатой охоты. Леса здесь росли по большей части дубовые, еловые и сосновые, практически не тронутые подступающей осенью. Потом пошли начинающие желтеть клены и березы. Изредка попадались чардрева.

На привалах, при настроении, разбивали шатры и тогда Русе Болтон всегда охотился. Практически каждое утро встречало их туманами и влажной погодой, от которой одежда покрывалась росой. К полудню, когда не шел дождь, становилось теплее. Вечера и вовсе радовали, если не считать комаров.

Домерику нравился шелест ветра в волосах, горячая поступь лошади и азартные крики охотников.

На перекрестке, где направо отходила дорога к Амберам, стоял небольшой замок Твердолобый, принадлежащий их вассалам Лайтфутам.

Там они и заночевали, воспользовавшись местным гостеприимством. Лорд Лайтфут со своей семьей и челядью присоединился к свите Русе Болтона.

Перед переправой через Желудевую находилось большое село под названием Дальние Увалы. На другом берегу начинались земли Старков. Местность медленно менялась. Леса становилось меньше. Кругом расстилались начинающие увядать вересковые поля. Из-за меньшего количества деревьев ветрам здесь было просторно. Каменные мосты, даже скорее мостики пересекали безымянные речушки и ручейки, притоки Желудевой.

— Сейчас здесь ничего, жить можно. Но когда начнется Зима и с севера придут холода, несущие с собой снег и вьюги, этот край промерзает насквозь, — негромко заметил лорд Русе. Кажется, невероятные и одинокие просторы пробудили его желание поговорить.

Домерик находился по левую сторону отца во главе длинной и узкой ленты всадников, растянувшихся по тракту. Друзья остались позади.

Старший Болтон приказал сыну следовать за собой и галопом загнал коня на один из холмов, а может и древний курган, поросший чертополохом и бурьяном. На вершине, словно каменный зуб, торчал побелевший от времени камень. Заходящее солнце светило прямо в лицо. Длинные тени протянулись на восток.

— Тихо, тихо, Кареглазый, — мерин неожиданно заволновался и Домерику пришлось его успокаивать.

Их охрана — несколько всадников в кольчугах, красно-черных плащах и шлемах, остались внизу. Командовал ими Железные Икры. Люди негромко переговаривались, но из-за расстояния Домерик ничего не слышал. Внимание привлекал Малыш Том — внушительный тридцатилетний воин на огромном коне. Лорд Русе разрешил Домерику взять его в свою личную свиту, но сейчас он представлял хозяина Дредфорта и за его спиной, в особом креплении, реял на ветру их флаг.

Держать и охранять стяг лорда всегда считалось немалой честью. Малыш Том может и не был самым прославленным воином, но зато он выглядел так надежно и основательно, что знамя само просилось в его руки.

За спинами охраны двигались телеги обоза и шли остальные люди. Его друзья, Микель, Торрхен и Русе, громко смеясь, замыкали шествие. Они посмотрели наверх, но на холм подниматься не стали, понимая, что Болтоны хотят поговорить наедине.

Ветер то усиливался, то слабел, играя с листвой и травами. Кони у охраны изредка пофыркивали и переступали.

— Мейстер Утор рассказывал о холодах, — сказал Домерик.

— Старки говорят — Зима близко. Тут они правы, — Русе Болтон бесстрастно осматривал округу, чуть сощурив глаза и дыша полной грудью. Вид открывался великолепный — суровый, пустынный и величественный.

— Да, отец.

— Мы с тобой не так давно говорили про Сансу Старк, — напомнил отец и ветер прошелся по оторочке из волчьего меха на длинном и тяжелом плаще. — Скоро она вырастет. Я хочу поговорить с лордом Старком о вашей помолвке.

— Интересно, — Домерик не смог сдержать заинтересованности. Несмотря на официально признанный статус наследника, он во многом являлся заложником отцовских планов. Его мнение и желание волновали лорда Русе во вторую очередь. И чтобы он сам не думал, и на ком не хотел жениться, отца это не сильно заботило. Возражениями он мог лишь испортить отношения и ничего не добиться. Зато, словно оплачивая, отец позволял ему многое. Очень многое. Домерик неожиданно задумался, а где предел поступков, после которых отец скажет ему — хватит! Да и есть ли такая граница?

Парень знал, к чему отец стремится всем сердцем. Он хотел добиться истинного величия Болтонов! Остальное казалось неважным. И все же Санса, учитывая дом, из которого она происходит, может стать очень ценной женой. К тому же все славят ее красоту и манеры. Правда, он ни разу ее не видел, но совсем скоро все изменится.

— Да, интересно. Несколько лет назад лорд Карстарк обратился к нему с предложением помолвить свою дочь Алис и его сына Робба. Он получил отказ. Хозяева Винтерфелла горды и высокомерны, и я не думаю, что у нас что-то получится. Кажется, лорд Старк и леди Кейтилин хотят для своих детей более высокой судьбы, — едва заметная усмешка тронула губы отца.

— И все же ты попробуешь, — парень не спрашивал, а утверждал.

— Попробую. Сейчас у нас наметился прекрасный шанс. Ты умен, начитан, играешь на арфе, владеешь счетом, пишешь и хорош собой. К тому же ты рыцарь и неплохо сражаешься. Лорду Эддарду может глянуться такой зять. Поэтому приложи все силы чтобы понравиться Старкам — прежде всего родителям девушки и ей самой.

— Но я Болтон.

— А это может помешать, — отец кинул на него оценивающий взгляд и вновь отвернулся на запад. — Когда-то люди называли нас Красными королями. Вся земля от Последнего Очага Амберов до Вдовьего Дозора и Волчьего Логова принадлежала нам, и везде жили наши верные знаменосцы. Старки несколько раз побеждали нас, поселив на наших землях Карстарков и Мандерли. Но кто знает, что случится в будущем?

— Ты призываешь меня быть терпеливым?

— Безусловно. Это одно из правильных качеств лорда. Послушай, что я скажу, и запомни эти слова! Тысячу лет назад Болтоны в очередной раз попытались вернуть себе Север. Старки поначалу проигрывали, но потом удача от нас отвернулась. Харлон Старк собрался с силами и сумел переломить ход той войны. Он победил в битве на Каменистом поле и осадил Дредфорт. Наш замок продержался в осаде два долгих года. В летописях сказано, что враги частично отсекли гарнизон от Рыдальницы, и лов рыбы уже не мог утолить потребностей в еде всех осажденных. Думаю, это было тяжелое время — когда кончились припасы, гарнизон голодал и съел всех кошек, собак, лошадей и крыс. Наверняка и людей они ели, чтобы выжить, так как сдаваться никто не желал. Враги не могли взять крепость, но могли перекидывать через стены гниющие трупы и горшки с дерьмом. Начался мор. Люди умирали от кровавого поноса и лихорадки. А потом, когда ослабевшие, гниющие заживо и умирающие защитники не смогли уже помешать, воины Харлона проломили ворота. И здесь еще одна причина того, что Старки с опасением смотрят на нас. Они знают, что мы, как и Мартеллы из Дорна, в случае чего не сдадимся, и будем стоять до конца.

Домерик представил, как проходила та осада, что при этом испытывали его далекие предки и невольно поежился. Кровь его не пугала. Но то, о чем говорил отец, выглядело крайне неприятно. Парень слушал зачарованно. Конечно, он читал об этом, да и мейстер Утор рассказывал про то время. Вот только отец говорил так живо и ярко, что героические картины буквально вставали у него перед глазами. Ревели трубы и рога, на стены лезли бесчисленные, как муравьи, захватчики, а их встречали изможденные и обессиленные защитники. Они падали один за другим, но никто не запросил пощады.

Ветер поднялся, и лорд Болтон плотнее запахнулся в плащ, потерев щеку о мех.

— В тот день Харлон убил, а потом повесил на виселицах одиннадцать Болтонов — старого лорда Дукарта, его жену Марту, двух сыновей, их жен и детей. С них Старки содрали кожу, оплатив за восстание нашим же обычаем. Они висели, пока веревки не истлели. У воронья вышла славная пирушка, пока они не склевали все мясо. Потом тела упали на землю. Дикие звери, что бродили по руинам, сожрали их останки. Лишь одного пятилетнего мальчика Атора удалось спасти. Его прозвали Выжившим. Он бежал в Вольные города, но через двадцать лет приплыл обратно, сумев вернуть и восстановить Дредфорт. От Атора мы с тобой и произошли.

— И все же сейчас ты хочешь породниться с ними. С теми, кто так сделал!

— Так и есть. Время не стоит на месте. Рано или поздно, через год или через век Старки заплатят Красным королям красную цену. Но если у меня все получится, то в жилах твоих детей будет течь кровь двух самых могущественных домов Севера. И она откроет нам двери — те, что сейчас закрыты. И если судьба будет благосклонна, мы сможем попробовать взять Север. Лорды примут такого Хранителя, в котором течет кровь двух великих домов.

— Ты говоришь о моих будущих детях и своих еще не родившихся внуках?

— Да! Учись смотреть в будущее, сын.

В этот момент Домерику захотелось рассказать отцу о тех видениях, что изредка посещали его разум. Вот только все выглядело так запутанно и неясно, что напоминало расползающийся дым, который принимал различные, зачастую непонятные, причудливые и обманчивые формы. Этот дым тёк, менялся, и не давал возможности определить, где кончается одно видение и начинается другое.

Он смотрел, как Винтерфелл горел и стаи черных воронов кружились над обвалившимися стенами… Видел падение дома Старков… И гибель Болтонов, отца и какой-то толстухи с грудным ребенком… И Дредфорт, в котором поселились совсем чужие люди… И драконов… А еще он видел войну, но так и не понял, кто и с кем воевал. Ему вообще казалось, что весь Вестерос обезумел, и все сражались со всеми. Друг становился злейшим врагом и втыкал нож в спину, а предатель, пытаясь обмануть, обманывал сам себя и невольно помогал. И это не говоря про собственную смерть и Рамси, который творил такие вещи, что кровь стыла в жилах. Именно бастард стал тем, кто погубил Болтонов, кто поставил жирную точку в их долгой, восьмитысячелетней истории. Но Рамси сейчас нет. Во всяком случае, его нет в Дредфорте, а сам Домерик жив и здоров. И такого развития событий в видениях он не помнил. Так где заканчивается правда, а где начинается ложь? И стоит ли говорить о таких туманных вещах отцу? Тем более, не стоит упоминать про драконов — их не видели уже очень давно.

Он подумал… и ничего не сказал. Еще ни одно из его видений не сбылось. Даже то, в котором Рамси его убил. И вообще, если подумать, то лишь собственная, вторая смерть способна доказать их правдивость. А видения бывают опасными и лживыми. Поэтому надо ждать и наблюдать. Он расскажет об них позже, если так будет нужно.

Парень молчал. Молчал и отец, не став ничего говорить о том, как опасны подобные речи. Старки никуда не делись, они сильны, суровы и властны. А на Железном троне сидит Роберт Баратеон, друг Неда Старка.

— Я буду копить силу и набирать авторитет, наблюдать, искать людей и помогу тебе на пути к такой цели, — твердо произнес Домерик. Древние Боги услышали его. Далеко-далеко тоскливо завыл волк. Но волк, вернее его дальний родственник лютоволк, изображен на гербе Старков. Может он почувствовал, что совсем скоро Старкам могут бросить вызов?

Домерик невольно улыбнулся, расценив вой добрым предзнаменованием.

— Иного я от тебя и не жду, — тихо ответил лорд Русе. Домерик мог бы поклясться, что в бесцветных как горный хрусталь глазах отца промелькнула гордость. — Мы будем терпеливы и осторожны. Ради тех Болтонов, кто жил и тех, кто еще не родился.


Дорога до Винтерфелла заняла неделю. Домерик не один раз пожалел, что отец запретил взять с собой Ларну. Она бы хорошо скрасила суровые и одинокие ночи. Но отец посчитал, что щепетильному лорду Старку не понравится девушка при том, кто сватается к его дочери.

Винтерфелл поражал! Раньше он видел его лишь снаружи, когда путешествовал из Дредфорта к своей тетки Барбри, а потом обратно. Да и то, тогда он останавливался на постоялом дворе Зимнего городка. Тем более, он был совсем юн, многого не понимал, да и голова была забита совсем другим.

И вот сейчас они подъезжали к древней твердыне. Русе Болтон, как и подобало человеку его статуса, ехал впереди. Железные Икры находился от него по правую руку, а знаменосец Том, гордый оказанным доверием, придерживал внушительный штандарт Болтонов.

Четыре друга ехали следом, а уже за ними растянулся весь дредфортский обоз — воины и десяток телег с едой. Как и обычно на Севере, гости везли дары своей земли, не желая прослыть нахлебниками.

Винтерфелл стоял на холмах. Дорога плавно поднималась, проходила по Зимнему городку и заканчивалась у мощных ворот под охраной двух башен. Землю перед строительством замка, судя по всему, не выравнивали. Многие строения имели разную высоту, несмотря на одинаковое количество этажей.

Лорд Болтон первым вступил под тень Южных ворот, пересек мост надо рвом и проехал дальше, оказавшись на Главном дворе. Справа находилась кузница, а слева шла средней высоты внутренняя стена.

Домерик невольно поежился. Он находился в замке Старков, древнем месте их изначальной силы. На миг ему показалось, что эта сила заметила их и рассматривает — неторопливо, настороженно и без особого радушия. — Серьезный замок, — негромко заметил Микель. Больше он ничего не сказал, так как кони остановились. Их встречали. Все они спешились следом за лордом Болтоном и Уолтоном.

Около крыльца Гостевого дома находился лорд Эддард Старк. Домерик никогда не видел этого человека, но по его властному и уверенному виду сразу становилось видно, что именно он хозяин.

— Добро пожаловать, лорд Болтон, — его отец преклонил колено и Старк, выждав необходимое время, подал ему руку и поднял на ноги. Особого гостеприимства в голосе Старка не чувствовалось. Он оказался суровым, немногословным мужчиной с вытянутым лицом, темными волосами и внимательным взглядом серых глаз. В его короткой бороде уже начали пробиваться первые седые нити. Он выглядел лет на сорок и был выше отца на полголовы.

Позади него стояло несколько воинов, слуг и мейстер. А сбоку разместились два парня, две девочки, мальчишка лет восьми и совсем мелкий сорванец.

— Благодарю за теплые слова, — спокойно ответил отец. — Позвольте представить моих людей. Мой законный сын и наследник Домерик, опоясанный рыцарь.

Юный Болтон выпрямился и посмотрел лорду Старку в глаза. В них застыла древняя и холодная сила. Он не увидел там и намека на чувства — кажется, этот человек научился прекрасно скрывать свои мысли.

— Добро пожаловать в Винтерфелл, сир Домерик, — хозяин Винтерфелла кивнул, но руки не протянул. — Спасибо, лорд Старк.

— Гости Дредфорта, — продолжил Русе Болтон и представил его друзей одного за другим. — Сир Микель Редфорт из Редфорта в Долине, сир Торрхен Карстарк и Русе Рисвелл.

Имена звучали одно за другим. Парни выходили вперед и все, кроме Редфорта, преклоняли колено. Кажется, на лице лорда Старка начало появляться что-то, способное сойти за любопытство. Он оглядел их всех, произнес «добро пожаловать», но ничем более гостеприимства не выразил. И все же он заинтересовался его друзьями — Домерик мог в этом поручиться.

Последними Русе Болтон назвал Лайтфута и командира гвардии.

— Мои дети — Робб, Санса, Арья, Бран и Рикон, — в свою очередь представил детей Эддард Старк. — И мой воспитанник — Теон Грейджой с Пайка.

Парни подали друг другу руки. Никто ничего не сказал. На лицах Робба и Брана Домерик заметил отчетливое любопытство. Рикон, совсем маленький, наверняка попросился сюда, чтобы просто поглазеть. Он и сейчас таращил глазки, приоткрыв рот. Кажется, новые люди его взволновали.

Санса, одетая изысканно и богато, слегка покраснела и опустила глаза к земле. Арья переводила взгляд с одного человека на другого. На ее лице читалось легкая ирония.

Теон Грейджой держался с немалым достоинством. Он прищурился, как лучник перед выстрелом, внимательно и неторопливо осмотрел Домерика, прежде чем кивнуть и протянуть руку.

Лорд Старк не счел нужным представить еще одного парня — худощавого, с темно-каштановыми волосами, стоявшего в стороне. По виду ему можно было дать лет четырнадцать или пятнадцать, так же как и Роббу. У этого в серых глазах проскальзывала отчетливая обида и одиночество.

Болтон лениво подумал, что перед ним, наверное, бастард лорда Старка — отец как-то упоминал его. Кажется, его звали Джон. Джон Сноу.

Все вместе они прошли в Гостевой Дом, где им выделили комнаты. Винтерфелл мог похвастаться внушительными размерами, но гостей прибыло так много, что Домерик поселился вместе с Русе, а Микель и Торрхарт заняли соседний покой.

Болтоны из-за дальности прибыли предпоследними. На следующий день в Винтерфелл добрались запоздавшие — Карстарки и Амберы. После приезда последних знаменосцев начался общий пир.

Лорды и их жены сидели за высоким столом в Великом Чертоге. По расположению столов и размеру он напомнил Дредфорт, хотя был больше — это стоило признать.

Лорд Старк с бесстрастной вежливостью высказывал гостям уважение. Рядом с ним находилась его жена, леди Кейтилин. Она вела себя сдержанно, но гостям улыбалась и что-то говорила, обращаясь то к одному лорду, то к другому. Домерику она показалась непростой, себе на уме, женщиной.

Он только сейчас сообразил, что семейство Талли и Старков совместно владеют огромными землями. В Риверране властвует Хостер Талли, отец леди Кейтилин. Долиной управляет Джон Аррен и его жена Лиза, родная сестра Кейтилин. И весь Север принадлежит Старкам! Они прибрали к рукам внушительную власть.

Юный Болтон усмехнулся, переведя взгляд на младших Старков, и невольно подумал, что они плодятся как кролики.

— Восславим Старых Богов за то, что дали нам хороший урожай! — лорд Старк поднял серебряный кубок и вверх взметнулись сотни рук с рогами, бокалами и чашами.

Русе Болтон сидел по правую руку хозяина. Большой Джон Амбер вел себя громче прочих. Лорд Виман Мандерли оказался огромным и напоминал выброшенного на берег моржа. Он уже давно не мог ездить на коне и сюда, в Винтерфелл, прибыл на повозке. Судя по всему, лорд был веселого нрава — во всяком случае, смеялся часто и громко. К огромной радости, прибыв в Винтерфелл, он захватил с собой внучек. И еще вчера Домерик с большим удовольствием увиделся с Винафрид.

— Вот видишь, леди, а ты волновалась, что мы не встретимся, — с улыбкой, слегка поддразнивая, сказал он ей. — Мой лорд-дедушка лишь в последний момент позволил нам с сестрой отправиться вместе с ним, — призналась девушка. — До нас дошли слухи, что ты не сидел дома все это время. Расскажешь, где успел побывать и что увидеть?

Вчера они неплохо поговорили. Воспользовавшись случаем, он даже успел поцеловать ее.

Около лорда Мандерли ловко управлялась с ножом и вилкой высокая, суровая женщина в возрасте, седовласая, но, тем не менее, крепкая. Казалось, среди мужчин она чувствовала себя как рыба в воде. Это была леди Мейдж Мормонт, правительница Медвежьего острова и родная сестра лорда-командующего Ночного дозора сира Джиора, которого прозвали Старым Медведем. Она родила пятерых дочек. Все они, от старшей Дейси, до самой младшей Лианы находились в Великом Чертоге.

Мормонты всегда безоглядно поддерживали Старков, несмотря на то, что четыре года назад лорд Эддард поймал Джораха Мормонта на работорговле и приговорил его к смерти. Джорах бежал куда-то в Эссос, но это нисколько не поколебало преданность оставшихся Мормонтов.

Также за высоким столом пили, ели и смеялись Родрик Рисвелл, его дочь леди Барбри Дастин, Рикард Карстарк, Галбарт Гловер, Халис Хорнвуд, Хелман Толхарт и другие, не такие влиятельные и могущественные лорды. Рядом сидели жены — у кого они имелись.

Их дети, внуки, племянники и племянницы, расположились за другими столами в Великом Чертоге. Совсем маленькие, сбившиеся в одну большую компанию, затеяли какую-то игру и бегали друг за другом.

Трещали факелы, слуги вносили одно блюдо за другим. С каждым выпитым рогом становилось все теплее и веселее.

Сыновьям и наследникам лордов выделили отдельный стол. Домерик сидел напротив Робба Старка. Рядом, через проход, расположились Санса, Арья, их подружки и с десяток других девушек, включая сестер Мандерли. Домерик подмигнул Винфриде и поймал её ответную быструю улыбку.

— Как дела в Дредфорте? — прокашлявшись, чуть скованно поинтересовался Робб Старк.

Со всех сторон их окружали друзья и родичи. Может так получилось случайно, а может, и нет, но Домерика и Робба стол словно разделил. Как будто они представляли Север, но представляли его по-разному, и с разных сторон.

По левую руку Робба невозмутимо попивал вино Теон Грейджой, а по правую Бран ковырялся вилкой в тарелке. На стороне Робба так же находился Совсем Маленький Джон Амбер, громогласный верзила Бенфред Толхарт, Дарин Хорнвуд, два старших брата Торрхена и Дейси Мормонт — высокая, гибкая, около шести футов женщина с застенчивой улыбкой на продолговатом лице. Она почему-то предпочла сидеть поблизости от Робба, а не с другими леди.

Домерик, окинув взглядом ее фигуру, подумал, что она очень даже ничего. Несмотря на разницу в возрасте, женщина ему понравилась. Правда, Дейси не обращала на наследника Дредфорта особого внимания. А вот с Харрионом Карстарком она разговаривала охотно, с улыбкой на устах.

Вокруг сидели его друзья. Что характерно, Торрхен находился рядом, а не с братьями. Все Рисвеллы и Редфорт также уселись рядом.

«Может, подобное что-то значит?» — размышлял Домерик. Хотя это было и важно, может очень важно, но оно могло подождать.

— Стоит, как и раньше стоял, — нейтрально ответил юный Болтон. — А как в Винтерфелле?

— Схожим образом, — отозвался Робб. Домерик уже знал, что парню скоро будет пятнадцать лет, и внешне он напоминал не отца, а мать — леди Кейтилин. Именно от нее Робб унаследовал рыже-каштановые волосы и синие глаза. Он выглядел мускулистым, крепким и надежным. Домерик так и не решил, нравится ему парень или нет.

И вообще, Робб Старк вызывал двойственные чувства. С одной стороны было в нем что-то такое, располагающее к себе. В то же время Домерик воспринимал его больше как соперника. Интересно, могут ли они стать друзьями, как намекал отец?

— В Дредфорте недавно проходил турнир. Почему вы не приехали, Робб? — спросил Карстарк, разрывая руками краюху хлеба. Он говорил с едва заметной теплотой — все же Старки приходились родичами.

— Не приехали, и ладно, — ответил ему брат, Харрион Карстарк. — Тебе-то какое дело?

— Отец не смог выбраться из-за навалившихся забот, — Робб отвел глаза в сторону. Домерик понял, что врать у него получается так себе. — А что там было?

— Да, что там было? — спросил Теон Грейджой, парень, выглядевший на восемнадцать лет. Он поглядывал на всех с едва заметным чувством превосходства. Превосходство и скрытая насмешка пряталась в глубинах его карих глаз. Он был худой, смуглый, симпатичный, черноволосый и часто усмехался, словно видел что-то смешное или забавное, то, чего не видели другие.

На пир Теон надел богатые одежды — черное с золотом, с вышитым кракеном на груди. Домерик сомневался, что Грейджои богаче Старков или Болтонов, но именно у островитянина одежды казались самыми роскошными.

— Там получился славный турнир, — охотно начал Русе Рисвелл и принялся рассказывать. Вопросы сыпались со всех сторон и у многих, особенно у тех, кто не смог приехать, глаза горели интересом.

— Когда ты успел стать рыцарем? — спросил Теон, когда Русе решил перевести дух и выпить пива.

— В Долине, полгода назад. Пусть тебе об этом расскажет мой друг Микель, — спокойно ответил Домерик. — Меня опоясал его отец, а Микель все видел.

Редфорт охотно поведал про горцев и ту схватку.

— Значит, вы из Долины, сир Микель? — задумчиво протянула Джейна Мормонт.

— Так и есть. Вы там были, госпожа? — Редфорт, отличающийся хорошими манерами, всегда умел поддержать разговор с леди. Они принялись обсуждать Чаячий город и тамошние дела.

— А ты, родич, когда стал рыцарем? — спросил Робб.

— Выиграл схватку оруженосцев и получил шпоры из рук лорда Болтона, — Карстарк почесал бровь. — Жаль, что вас там не было, парни. Это было что-то!

— Да, теперь и мне жаль, — неожиданно признался Робб и еле заметно улыбнулся. Улыбка его преобразила — пропала напускная важность, он словно стал ближе и понятливей. Домерик подумал, что возможно парень и не такой напыщенный индюк, как показался поначалу. — Хотя, по легендам, Старки давно не посещали Дредфорт!

— Старая Нэн немало о вас рассказывала, — заметил Бран с полным ртом, расправляясь с отбивной. В его голосе звучало опасение, замешанное на интересе. — Вы и правда, снимаете с врагов кожу?

— Бран! — осек его Робб. — Я лично ничего и ни с кого не снимал. Конечно, не считая одежды с девушек, — Болтон попробовал перевести все в шутку, но те, кто сидел на стороне Робба, смотрели на него хмуро, с вопросом. Наверняка они уже обсуждали это. Хотя, с другой стороны, глупо рассчитывать на иное, учитывая репутацию собственного дома. — Да и про отца ничего такого не слышал.

Домерик ответил чистую правду. Лорд Русе мог казнить, вырвать язык, отрубить голову — но за дело. Во всяком случае, в его глазах на то имелась бы причина. Но вот то, чтобы он снимал с людей кожу, сам Домерик не видел ни разу.

— Брось, все равно ты бы нам не признался, — заметил Бенфред Толхарт. — Ведь так?

— Согласен, — нахмурился Дарин Хорнвуд. — Не думаю, что Болтоны забыли свои обычаи.

— А я слышал о мрачных подземельях Дредфорта и о том, что там заживо гниют множество пленников! — Теон насадил на кинжал моченое в меду яблоко и принялся откусывать от него по кусочку.

— Подземелья у нас есть — верно. И не только крипта, — с неохотой признался Болтон. — А что, в ваших замках не так? Или в Винтерфелле прощают всех врагов? Или на Железных островах живут одни септоны? Заканчивайте выставлять меня кровавым чудовищем. Вы ничем не лучше!

— Мы не сдираем с людей кожу! — Толхарт даже вскочил, размахивая руками. Робб дернул его за колет и заставил сесть обратно.

— Ага. Зато вы рубите им головы, сжигаете, кидаете в ямы с медведями, вешаете, сажаете на муравейники, морите голодом, привязываете на морозе к деревьям и обливаете водой… — зло выпалил Домерик. — Так о ваших домах написано в книгах. Мейстеры ничего не забывают!

Парни за столом зашумели и заволновались. Послышалась брань и недовольные возгласы. Многим не пришлось по сердцу то, что сказал Болтон. А это говорило лишь о том, что и у их предков руки были не такие уж чистые.

Бран таращил глаза. Большая часть зала повернулась в их сторону. Лорд Старк кивнул кому-то, а леди Кейтилин предостерегающе подняла брови, смотря на Робба.

Рисвеллы поддержали Домерика. Торрхен и Микель присоединились к ним, а все остальные встали на сторону Старка. Наверняка они считали, что в подвалах Дредфорта действительно устроены пыточные. Да и веру в то, что там сгинула не одна сотня невинно замученных, не торопились забывать.

— Тихо, тихо, — к ним подошел мейстер Лювин, служащий Винтерфеллу.

— Прекращаем! — Домерик немного остыл и понял, что к хорошему такие разговоры не приведут.

— Согласен, — кивнул Робб Старк.

Юный Болтон выдохнул и сделал несколько глотков из кубка. Он знал, что у его дома неоднозначная репутация. Говоря откровенно, на то имелись причины. Вот только зря Старки подняли эту тему. Та симпатия, которая вроде как появилась по отношению к Роббу, пропала без следа. Да и на Теона он посмотрел новым взглядом — кажется, тот намеренно подлил «масла в огонь».

Тем более, все они — Старки, Грейджои, Хорнвуды, Амберы, Мормонты и прочие занимались в прошлом такими делами, что выглядели ничуть не лучше, а может и хуже Болтонов.

— Сразишься со мной? — спросил Робб у Домерика, когда шум немного утих и все успокоились.

— Ты точно этого хочешь? — Домерик помедлил, решая, что ответить. И все же — почему нет? Тем более, и самому ему интересно, чего следует ждать от старшего Старка. А откажешься — сочтут трусом.

— Да! — Робб смотрел на него пристально, не мигая.

— Тогда я к твоим услугам, — Болтон кивнул.

— Рик хорош с мечом. По-настоящему хорош, — заметил Роджер Рисвелл. — Я бы не торопился узнать, насколько.

— Мы в Винтерфелле тоже кое-что умеем. Правда, Теон?

— Конечно, Робб, умеем, — незамедлительно ответил тот и вновь улыбнулся с едва заметным превосходством. — А я хочу сойтись с Торрхеном, — чуть ли не крикнул Бенфред Толхарт.

— Давай! — моментально откликнулся младший Карстарк.

Его голос перекрыл шум в зале, и множество людей вновь обратили на них свой взор.

— Тише, Бен, — осек Робб Толхарта. — Все, кто хочет, сразятся завтра. Да, парни?

Несмотря на разговоры о пытках и сдирании кожи, в тот вечер Домерик и его друзья пользовались немалым успехом. Кажется, Робб Старк, Теон да и многие другие чувствовали некую зависть, когда им рассказывали о прошедшем в Дредфорте турнире и о том, как совсем недавно они вернулись из Браавоса и Лората. Тем более, у них хватало ума больше рассказывать о приключениях, а не о торговле.

— Парни, мы в Браавосе нашли таких шлюх, каких здесь, на Севере, днем с огнем не сыщешь! — похвалился Русе. — Они нам до утра скучать не давали!

— Мужчины не могут об этом не говорить, — насмешливо фыркнула Мормонт.

— Русе, не распускай язык, с нами за столом леди, — напомнил Редфорт.

— И какие они в Браавосе? — заинтересовался Теон. По тому, как он это произнес, стало видно, что этот-то успел познать женскую любовь. А вот Робб старался вести себя преувеличенно ровно и спокойно. Даже молчаливый Совсем Маленький Джон понял, что Старк все еще девственник.

— Шикарные! — широко улыбнулся Русе. — Настоящие искусницы.

— Тебе бы озорную деваху, родич, — Торрхен привстал и через стол хлопнул Робба по плечу. — Если что, обращайся к Русе — у него есть дар.

— Какой дар? — Робб покраснел, но любопытство пересилило. Он кинул быстрый взгляд на отца, словно стесняясь и опасаясь, что тот услышит разговор.

Остальные, даже Теон, засмеялись, заставив Старка еще больше смутиться.

— Он способен найти деваху где угодно. В открытом море, в снегах или пустыне, — охотно пояснил Домерик. — Мы его за это просто обожаем. Это весьма полезное умение.

— Таков уж мой дар! — Русе встал и шутливо поклонился.

Их стол засмеялся. Бран неуверенно улыбнулся. Кажется, выпив, все расслабились.

Младший Рисвелл предложил выбраться в местный бордель. Остальные, те, кто постарше, выразили полное согласие. Робб Старк неожиданно отказался, да и Теон, хоть ему и хотелось, покачал головой.

— Будь моим гостем, — на ухо сказал ему Болтон. — Хочу выпить с тобой вина, и я плачу.

— Годится, — Теон сразу заулыбался. — За мной должок и я его верну.

— Конечно!

Вечер закончился поздно. В борделе они заняли отдельную комнату. Домерик подливал Теону чашу за чашей, но разговорить его, на что Болтон рассчитывал, не получилось. Грейджой умел пить. И язык не распускал. Да и с девками оказался весьма умел и ловок. Ловчее их всех. Даже Русе, в конце-концов, признал свое поражение.

Теон так умел их драть, что сразу чувствовалось — это дело железнорожденнный любит, и достиг в нем немалого мастерства.

— Учитесь, парни, пока я жив! — хохотал хмельной Теон.

На следующий день во дворе провели несколько учебных схваток. Девушки стояли на галерее. Кажется, они искренне переживали за тех, кто вызывал их симпатии.

Со всех сторон их окружали Рисвеллы, Карстарки, Хорнвуд, Совсем Маленький Джон и дети более мелких лордов. Десятка два стражников, слуг и женщин присоединились к зевакам. Все переговаривались и с любопытством ждали, чем же все закончится.

— Правда, что люди прозвали тебя Красным Клинком? — невзначай спросил Робб, пока они занимали место друг напротив друга. Домерик, несмотря на многочисленных зрителей, чувствовал себя легко и непринужденно. А вот Старк нервничал. Это бросалось в глаза. Кажется, его первоначальный пыл несколько поутих.

— Так и есть.

— А за что? За цвет или что-то другое?

— За цвет, — кратко ответил Болтон, но Робб наверняка слышал про Красных королей, что жили в Век Героев. — Я крашу меч красным цветом.

— Ясно. Это чтобы крови не видеть? Ты боишься её, что ли?

— Хватит болтать! — с неудовольствием вмешался сир Родрик Кассель, немолодой, рослый и объемистый, словно бочонок, с великолепными белыми бакенбардами во все щеки. Он служил мастером над оружием Винтерфелла. — Берите мечи, — по его знаку один из воинов выступил вперед.

— Простые деревяшки! Мы что, действительно будем сражаться на них? — разочарованию Рика не было предела. После всего, Долины и Браавоса, турнира в Дредфорте и рыцарских шпор его просят взять в руки это? Он с негодованием отбросил деревянный меч в сторону.

— Сир Родрик, сир Домерик — опоясанный рыцарь и ему приличествует держать в руках добрую сталь, — с неудовольствием заметил Редфорт. Он-то все обычаи и права рыцаря знал прекрасно.

— Правильно, верно, Редфорт дело говорит, — зашумели Рисвеллы.

— Пока я мастер над оружием, я сам знаю, кто и чем будет сражаться. Бери этот меч, Робб! Для настоящего клинка ты еще слишком молод! — сир Кассель кашлянул и дернул себя за бакенбарды. Робб Старк покраснел, кинув на Касселя яростный взгляд. Тот и бровью не повел, смотря внушительно и грозно.

— Ты будешь сражаться, сир Домерик Болтон? Или компания будущего лорда Винтерфелла тебе не по сердцу? — спросил он, выделяя слово «сир».

— Да. Буду, — с неудовольствием ответил Болтон. Кассель весьма ловко припер его к стене. Чертов старик! Но он желал, чтобы последнее слово осталось за ним. — Вот только это против всех правил. Эти мечи — для оруженосцев и пажей. Неужели вы забыли о традициях рыцарства, сир Кассель?

— Не стоит дерзить в этих стенах. Вы здесь гость, сир! — мастер над оружием недовольно засопел. Несколько секунд он словно колебался, а потом кивнул, подавая знак. Русе Рисвелл после небольшой заминки протянул Домерику деревянный меч. Болтон махнул им несколько раз, привыкая к балансу. Клинок оказался подходящим по руке и весу. Наверняка в его сердцевину залили свинец. Шлем без забрала, кольчуга, щит и прочая защита внушали привычную уверенность и спокойствие, и парень решил вести себя более сдержанно.

— В лицо, горло и пах не бить! Начали, — негромко произнес мастер над оружием, и Робб в ту же секунду налетел на него.

Многочисленные зрители и зеваки зашумели, когда юный Старк начал стремительную атаку. Он был быстр, ловок и хорош, явно хотел победить и произвести впечатление на окружающих. Но он был младше и никогда не участвовал в настоящем, серьезном бою.

Деревяшки сталкивались с сухим треском. Часть ударов приходилась на щиты, стуча по окантовке или умбону. Домерик, отражая удары, отступил на несколько шагов назад. Он позволил Роббу показать себя, и некоторое время не переходил в атаку, изучая противника.

Почти сразу стало ясно, что Робб ему не ровня. Болтон видел, что может победить, но не стал унижать соперника, давая немного порезвиться. Кажется, Робб Старк все же понял, что с ним играют. Наверняка, ранее он считал себя самым сильным мечом среди сверстников в Винтерфелле. Сейчас, на глазах у многочисленных зрителей, ему не понравилось, что он теряет лицо.

«Может, проиграть?» — подумал Домерик, но почти сразу же отмел эту мысль. Лорду Старку, что пришел на галерею, может понравиться только сильный воин, а не слабак. Да и Сансу впечатлит не поражение, а победа. — Старк и Винтерфел! — проревел Совсем Маленький Джон. Его поддержали одобрительными возгласами — все же у Робба в его же замке сторонников нашлось куда больше. — Нас не удержать!

— Красный Клинок победит! — громко и звонко крикнула Винафрид Мандерли.

— Замолчи! Робб сильнее! — немедленно взбесилась Арья Старк.

— Арья, веди себя достойно, — Санса попыталась урезонить сестру.

Кто-то из зрителей засвистел.

Стремительный выпад Робба Старка был быстр и точен. Он целился в горло, и он бы попал и достиг цели, стой Домерик на месте.

Болтон двигался, и отбил щитом удар в сторону, одновременно поразив противника в плечо. Робб лишь скрипнул зубами и пошел в очередную атаку.

И все же Старк чуть его не достал. Такая прыть неожиданно разозлила Рика. Он понял, что если позволит сопернику слишком многое, то тот своего шанса может и не упустить. Тем более, Робб словно забыл наказ сира Родрика о том, куда можно бить, а куда и нет.

Теперь Болтон перестал играть. Он сделал несколько шагов вперед, одновременно смещаясь вправо, двигаясь в разножку и меняя ритм движения. Меч в руке описывыл стремительные восьмерки, со свистом рассекая воздух. Щит парень держал на уровне груди, временами то поднимая его, то отпуская, и запутывая противника.

Мечи вновь несколько раз столкнулись, а Болтон продолжал наращивать скорость и давление. Робб лишь защищался, отступая шаг за шагом. Он пропустил выпад в живот и рубящий удар по локтю.

— Вперед, Винтерфелл! — выкрикнул Теон Грейджой и Бран Старк присоединился к нему. — Давай, Робб, побей его!

— Дредфорт! — проревел Торрхен, в тот самый момент, когда Домерик ударил щитом в щит и сразу же подсек Робба под колено.

Старк упал на спину, пачкая одежду в грязи и земле. Болтон сделал шаг вперед и приставил меч к горлу соперника — тот не собирался сдаваться и уже начал вставать.

— Моя победа, — холодно констатировал Рик нажимая кончиком меча на кожу и заставляя Старка вновь откинуться назад. Одновременно с этим он наступил на меч соперника, блокируя возможную атаку. Кадык у Робба дернулся, а по лицу пошли красные пятна. Затравленно осмотревшись по сторонам, он неохотно кивнул, признавая поражение.

— Все, схватка окончена, — громогласно провозгласил сир Родрик.

Болтон убрал ногу с оружия Старка и протянул руку, собираясь помочь ему подняться с земли, но тот словно ее и не заметил. Он резко ударил мечом по мечу Домерика, отбивая его в сторону. Старк вскочил на ноги и бросился вперед. Щиты столкнулись с грохотом и Домерик напряг ноги и спину, не давая сбить себя на землю. Неизвестно, что хотел Робб, коль все уже закончилось.

— Довольно! — сир Родрик сделал три шага вперед, оказавшись между ними.

Старк тяжело дышал и выглядел взбешенным. Домерик предостерегающе сощурил глаза. Его удивила реакция парня. Тот что, никогда не проигрывал? Почему он ведет себя как последний баран? Чем он недоволен? Он сам хотел схватку. Он ее получил!

— Робб, покажи ему! — выкрикнула Арья. Все повернулись в ее сторону. На галерее людей прибавилось. Там уже находились Нэд и Кейтилин Старк, Большой Джон Амбер, Гловер, несколько других лордов и Русе Болтон. Как и обычно, отец выглядел совершенно бесстрастно, но Домерик понял, что тот недоволен.

Сестры Мандерли как ни в чем не бывало, махали ему руками и смеялись. Санса Старк улыбалась, но как-то неуверенно, переводя взгляд с отца на брата, и обратно. Арья схватила отца за руку и просила, чтобы тот позволил брату сразиться еще раз.

Робб откинул меч в сторону, и деревяшка глухо стукнулась, ударившись о камень. Парень развернулся спиной, скинул с руки щит, зло пнул его ногой и отправился в сторону замка.

— Подними меч, Робб, — негромко, но внушительно сказал сир Родрик и потянул себя за роскошные бакенбарды. — Все мы не раз проигрывали. Этому, как и всему остальному, надо учиться.

На миг на тренировочной площадке повисло молчание. Стало как-то неловко и неуютно.


Глава 7. Скагос

Глава 7. Скагос



Робб поднял меч, а потом, недовольный, покрасневший и злой, отошел в сторону. Люди смотрели в его сторону, но следующая схватка отвлекла от парня всеобщее внимание.

Торрхен и Бен Толхарт основательно взялись за дело и долго пытались выяснить, кто же сильней. Победил Карстарк. После поединка они пожали друг другу руки и остались довольны. Совсем Маленький Джон одолел Хорнвуда, а остывший Робб вернулся и справился с Амбером. Кажется, это подняло ему настроение. Во всяком случае, на лице появилась улыбка.

Теон Грейджой в схватках участия не принимал. Лишь стоял да отвешивал язвительные шуточки. Некоторые выходили ничего — с глазами и языком у него был полный порядок, это следовало признать. Девушки на галерее посмеивались, впрочем, не особо сильно и поглядывали на своих родителей.

Джон Сноу так же наблюдал за схватками. Оглядывая толпу, Домерик наткнулся на его взгляд. В нем что-то было, что-то такое, неоднозначное, чего он пока не понял.

У Сноу было славное лицо, но казалось, что затаенная обида грызет его изнутри. Обида? Нет, не она, скорее желание что-то сделать, что-то доказать, пряталось в его серых глазах.

С недавней поры бастарды, какие бы они не были, провоцировали в Рике лишь нехорошие чувства. Рамси исчез из Дредфорта и неведомо где обретался. И все же он обязательно даст о себе знать. Вот и бастард лорда Старка симпатии не вызывал. Домерик неожиданно понял, что их судьбы еще пересекутся. А к добру ли то будет, или к худу, покажет лишь время.

Сейчас Джон Сноу казался совершенно обычным бастардом, до которого никому нет дела. Вот только Домерик всем сердцем чувствовал, что со временем тот займет более внушительное положение. В его туманных видениях Джон вроде как сидел в Великом Чертоге Винтерфелла во главе стола, а вокруг него толпились северные лорды. Как такое вообще могло произойти? Это казалось полной нелепицей.

Болтон и Сноу обменялись взглядами, а потом Джон отвернулся, подошел к Роббу и что-то сказал ему на ухо. Вечером пир продолжился. Лорды пили и ели, заодно обсуждая насущные вопросы. Старк и Болтон сидели на прежних местах, но Робб не собирался начинать разговор. Он холодно поприветствовал Домерика, когда тот сел, а за весь вечер перекинулся с ним лишь десятком-другим слов.

Возможно, он ждал, что именно Болтон сделает первый шаг. Домерик попробовал общаться так же, как и до поединка, и Робб немного оттаял, но все это было не то. И их дружба, которая вроде как наметилась, пропала. Зато Рику удалось побеседовать с Сансой. Девушка привлекала внимание. Она была совсем молоденькой, но чувствовалось, что скоро вырастет и станет настоящей красавицей. На пир Санса надела бледно-зеленое платье, а густые и блестящие волосы уложила в красивую прическу.

— Вы очень милы, леди, — сказал он, присаживаясь к ее столу. — И у вас великолепное платье.

Болтон говорил правду, хотя рыжие девушки ему никогда особо не нравились. А у Сансы волосы были именно такими — цвета осенних листьев, длинною до лопаток. От матери она унаследовала тонкие скулы и синие глаза.

— Благодарю вас, сир Болтон, — Санса покраснела от удовольствия. — Вы великолепно сражались сегодня днем.

— Ваш брат был не хуже. Можно сказать, что мне повезло. Как думаете, он злится, что так все вышло?

— Робб отходчивый, — Санса улыбнулась. — Уверена, он скоро все забудет. Тем более, вы сражались честно.

— Расскажите, за что вас прозвали Красным Клинком? — набравшись смелости, спросила ее подружка, которую звали Джейни Пуль. Еще одна девушка — Бет Кассель, придвинулась с другой стороны. Арья Старк, сидевшая чуть дальше, так же заинтересовалась.

— Охотно! — с удовольствием ответил Болтон, внимательно оглядывая Арью и замечая, что до красоты старшей сестры ей невероятно далеко. Вытянутым лицом и серыми глазами она пошла в отца, к тому же казалась худенькой. И все же, внешность девочки бросалась в глаза и хорошо запоминалась. Если бы не платье, ее можно было принять за мальчишку.

Домерик долго рассказывал им про Долину и про турнир. И конечно, немного увлекся.

— Врешь ты все, — заметила Арья.

— Арья! Нельзя так говорить! Извинись! — Санса вспыхнула как маков цвет.

— Вот еще, — девочка насмешливо фыркнула, резво вскочила и убежала за стол, за которым сидел Джон Сноу.

— Простите ее, сир Домерик, — попросила Санса. Она так мило попросила, что парень лишь рассмеялся.

— Уже простил. А еще я плавал в Браавос! — с улыбкой произнес он, замечая, как за другим столом Винафрид Мандерли с тревогой поглядывает на Сансу. Домерик принялся описывать город и всякие заморские диковинки.

Как он и рассчитывал, Сансу такие детали заинтересовало всерьез и надолго. Особенно ее увлекли всякие платья, шелка и краски, что там встречались.

— Расскажите, как там одеваются леди и что они предпочитают, — попросила девушка, и он исполнил ее просьбу.

На следующий день гости Винтерфелла покидали замок. Домерик попрощался с братьями Рисвелл. Все они, включая Русе, возвращались в Родники.

С ними отправился и Микель Редфорт. Его отец прислал письмо, в котором приказывал сыну вернуться в Долину. Микелю Север понравился. Он не торопился его покидать и выбрал дальнюю дорогу. Для начала младший Редфорт решил заглянуть к Рисвеллам, а потом посмотреть на Ров Кайлин, Перешеек, Близнецы и, спустившись вдоль Зеленого Зубца, попасть в Долину через Кровавые Ворота.

Лорд Болтон попрощался и с сыном своего друга, и с Рисвеллами. На прощание он предоставил Редфорту нескольких воинов. Дороги в Лунных горах могли представлять опасность. Горцы частенько выбирались на них, нападая на небольшие отряды. И охрана ему не повредит.

— Было здорово, парни, — сказал Редфорт им на прощание.

— Да, мы неплохо провели время, — кивнул Русе.

— Увидимся еще? — спросил Торрхен.

— Почему бы и нет? — улыбнулся Микель. — Только не сразу.

Домерик и Торрхен пожали им руки, похлопали по плечам и долго смотрели, как их отряд скрылся за домами Зимнего городка. Оба почувствовали грусть.

— Домерик! Торрхен! — послышался крик Железных Икр, который сидел на коне около группы всадников во главе с Русе Болтоном, Рикардом Карстарком, Халисом Хорнвудом и Виманом Мандерли. — Мы отправляемся. Не затягивайте.

Друзья уехали на юг по Королевскому тракту, а они отправились на восток, в родной и мрачный Дредфорт. Винтерфелл остался за спиной.

Уже известная дорога ложилась под копыта Кареглазого. Правда, кое-что изменилось. Теперь у него появился оруженосец. Им стал десятилетний Озрик, старший сын сира Орвика Лайтфута, который в Винтерфелле договорился обо всем с Русе Болтоном.

Раньше Домерик лишь давал клятву оруженосца, а вот теперь ему впервые довелось ее принимать.

— Клянусь по вашему слову, сир Домерик, нападать и защищать, приходить и уходить. Клянусь служить вам верно, честно и самоотверженно, и выполнять все справедливые и достойные приказы, — произнес тонкий мальчишеский голос. Озрик выглядел на свои десять лет — худощавый, стройный, с тонкими волосами цвета спелой пшеницы. Обряд провели на вершине одного из древних курганов, в трех днях пути от Винтерфелла. Болтоны, Карстарки, Мандерли со своими вассалами и Лайтфуты скучали в дороге и конечно, не отказали себе в возможности посмотреть на клятву и немного развеяться. Винафрид и Вилла кутались в меха, и с большим удовольствием наблюдали за происходящим. На Севере очень часто мальчики поступали служить знатным людям и не принимали официального статуса оруженосцев. Да и служили они без всяких клятв, просто их отцы или родичи договаривались между собой.

Но Домерик стал рыцарем в Долине и многие тамошние обычаи ему нравились. Отец не имел ничего против клятвы, а Мандерли так и вовсе считали все происходящее в порядке вещей.

Озрик Лайтфут поглядывал на Домерика с надеждой и воодушевлением. Наверняка он наслушался историй, или начитался книг и теперь мечтал со временем получить рыцарские шпоры. Его отец, Орвик казался довольным. Его можно было понять, ведь Домерик со временем унаследует Дредфорт и все его земли. И те дружеские отношения, что, как правило, возникали между оруженосцем и его господином, обычно никуда не пропадали.

— Клянусь учить, защищать и оберегать тебя, Озрик Лайтфут и давать лишь те приказы, что не опорочат твоего имени и чести твоего дома, — ответил Домерик, опуская руку на плечо мальчишки.

Вот и весь обряд.

На перекрестке они попрощались с толстым лордом Мандерли и его внучками.

— Мечтаю увидеть вас вновь, моя леди, — на прощанье сказал Домерик и поцеловал Винафрид руку.

— Приезжайте в гости — мой батюшка и дедушка-лорд будут рады вас привечать, — ответила девушка.

— А ты? Ты будешь мне рада? — негромко, так, чтобы никто из посторонних не услышал, спросил Домерик. — Ведь я обещал спеть тебе песню.

— И я буду рада, — опуская глаза, призналась девушка.

Ее младшая сестра ничего не слышала, но увидев покрасневшую сестру, насмешливо фыркнула. Кажется, она немного завидовала возрасту Винафрид и тому вниманию, что ей оказывали юноши.

Мандерли отправились на юг. Вместе с ними ушли их вассалы — Флинты из Вдовьего Дозора, Слейты из Черной Заводи и Локки из Старого замка. Также именно с ними отправились Хорнвуды. Для них это был более дальний путь, но леди Донелла приходилась двоюродной сестрой лорду-Миноге, да и с Мандерли они ладили не в пример лучше, чем с Болтонами.

Домерик долго стоял на холме, провожая их взглядом. Рядом находился молчаливый, никогда не унывающий Торрхен Карстарк и новый оруженосец. Он успел простыть и сейчас хлюпал носом, чихал, хмурился и старался показаться старше и выше, чем был на самом деле. Его небольшая лошадка переступала копытами и пофыркивала. Лайтфут пытался заставить ее стоять неподвижно. Это у него не получалось и он тихо, себе под нос, ругал ее, называя самыми обидными кличками.

— Что, нравится Вина? — неожиданно спросил Карстарк.

— Да, — ответил Домерик.

— И мне она нравится, — Торрхен вздохнул. — А моя сестра?

— Алис мне тоже по сердцу. Даже странно, правда? — Да нет, ничего странного, — Карстарк пожал широкими плечами. — Я бы хотел, что бы твой отец договорился о помолвке с моим отцом, и мы породнились.

— Да, и я бы этого хотел, — согласился Домерик. В сердце шевельнулся неприятный холодный червячок. Тор был ему другом, но он умолчал, что, пожалуй, Вина нравилась ему больше. В Алис самые красивые глаза — глубокие и умные. А вот в Вине красивыми были не только они, но и волосы, и фигурка, и небольшие, еще девичьи грудки. Да и умом она ничем не уступала Алис.

— Что-то холодает, — помолчав, заметил Карстарк и посмотрел на хмурое, свинцового цвета, небо.

— Ты прав, — согласился Болтон, плотнее запахиваясь в плащ. Застегнув фибулу, он надел на руки перчатки и тронул поводья. — Ничего, скоро привал, Озрик подогреет вина, и мы согреемся.

— Так и сделаю, сир, — сразу же откликнулся Лайтфут.

— Хорошо бы, — буркнул Карстарк.

— Прикажи Озрику оставить нас одних, — сказал отец и Домерик исполнил его просьбу. Мальчик, получив разрешение прогуляться по лагерю, вышел наружу и отправился к своим знакомым и ровесникам.

В шатре они остались вдвоем. Русе Болтон сидел в невысоком кресле, скрестив ноги, задумчиво попивая вино и поглядывая на очаг.

После выхода из Винтерфелла прошло несколько дней. Они достигли своих земель. Здесь лорду Дредфорта пришло настроение поохотиться.

Егеря, которые их сопровождали, сообщили, что в пустошах обнаружили туров.

Это известие решило дело. Охота на туров считалась делом серьезным, основательным и опасным. Вчера они загнали их — матерого быка с внушительной гривой, корову и теленка.

Болтоны и Карстарки, которых страховал Железные Икры, вместе с Орвиком Лайтфутом, взяли быка, навалившись на него дружно и умело. Псы рвали животное со всех сторон — со спины, за ляжки, грудь и горло. Бык ревел грозно, но в его голосе слышалось приближение близкой смерти. И все же он не сдался просто так, и успел порядочно потрепать собак, а одну и вовсе раздавил, прижав ее к земле.

Воспользовавшись моментом, когда хрипящий, с бешеными глазами и вывалившимся на целую ладонь языком, бык поднял на рога еще одну собаку и мощным движением откинул её далеко в сторону, Харрион Карстарк собственноручно загнал рогатину в сердце мощного зверя.

Охота получилась славной. И теперь лорд Болтон решил разбить лагерь и провести на этом месте день или два. Карстарки ничего против не имели и сейчас отдыхали в собственном шатре.

— Садись, — приказал отец и Домерик сел рядом.

— Вина? — парень потянулся, взяв со стола штоф.

— Плесни немного, — отец подвинул по столу кубок, и темное вино потекло в бокал.

Они выпили и молча смотрели в огонь.

— Как тебе Санса? — спросил отец.

— Думаю, что со временем она вырастет настоящей красавицей. Но к чему ты спросил? — Домерик обрадовался, что отец наконец-то начал этот разговор. Он и так тянул с ним с самого Винтерфелла, по-видимому, находясь не в духе.

— Леди созревают быстро, — отец переменил позу и вытянул ноги. — Мы могли бы и подождать несколько лет ради такого брака. Но…

— Но?

— Лорд Эддард и леди Кейтилин отказались от моего предложения. Санса Старк никогда не будет твоей женой. Сдается мне, они хотят для дочери более высокой доли, чем стать госпожой Дредфорта.

— Это хорошо или плохо? — Домерик говорил совершенно спокойно. Санса не особо его впечатлила. Да, поначалу она показалась истинной северной красавицей. Вот только пообщавшись, решил, что она похожа на фарфоровые куклы, что он видел в Браавосе. Они были симпатичными, но пустыми внутри, ни сердца, ни мозгов. Кроме манер и вежливости девушка не могла еще чем-либо удивить. Наблюдая за ней, он решил, что ничем выдающимся она похвастаться не может. Да и искорки, той самой, что отличает страстную, как говорится «с огоньком» женщину от заурядной, он в ней не почувствовал.

Вот у Винафрид и ее младшей сестры эта искорка присутствовала! У Алис имелось что-то похожее. И все же он бы перетерпел, доведись ему жениться на Сансе. Ум не самое главное качество в жене. А вот ее происхождение и дом Старков по-настоящему важны.

— Может обернуться и так, и эдак. Главное, что и мы, и Старки потеряли редкий шанс, — отсветы огня гуляли в глазах отца. Они казались странными, тревожными и кровавыми.

— И что теперь? — помолчав, спросил Домерик.

— Теперь мы будем просто жить.

— А моя невеста?

— Пока повременим с этим делом. Карстарки и Мандерли никуда от нас не денутся. Все равно их девицам надо подрасти. Лорд Виман, кстати, пытался посватать одну из своих внучек за Робба, но и он получил отказ. Оно и понятно. Мандерли всегда себе на уме. Видя, что мы не торопимся с предложением, он решил нас немного подстегнуть.

— Что-то я не понимаю, почему лорд Старк ждет? Почему он всем отказывает? — Домерик вопросительно посмотрел на отца.

— Мне тоже не до конца все ясно, — лорд Болтон переменил позу и стул под ним скрипнул. — Сам он говорит, что его дети еще слишком юные, чтобы решать их судьбу. Сдается мне, это просто отговорка. А вот чего они ждут… Не знаю.

Домерик обдумал услышанное. В целом, несмотря на то, что отец вроде бы так властно и бесцеремонно решал его судьбу, самого парня все устраивало. Он не горел особым желанием жениться прямо сейчас. Зато за это время с Алис или Винфридой можно сойтись поближе — писать им письма, поздравлять с именинами, послать какой-нибудь подарок. Глядишь, и удастся склонить отца к тому варианту, что и ему по сердцу.

— Почему ты так повел себя с Роббом?

— Ты о чем? — хотя он и сам уже знал, что скажет отец.

— Ты победил его в тренировочном поединке.

— Я хотел дать ему шанс и сразиться так, чтобы его гордость не пострадала. А он принял все за насмешку! Тем более, Робб сам захотел схватку, но повел себя как последний осел, — Домерик прекрасно вспомнил тот недавний день. И доведись его повторить, вряд ли бы стал что-то менять.

— Ты допустил две ошибки — показал ему свою силу и спровоцировал обиду. А Старки, как и мы, ничего не забывают. И не прощают. Не очень-то умно вышло. Не надо попусту бахвалиться. Если хочешь бить — бей. Но твой удар должен быть совершенно неожиданным, мощным, коварным, таким, что он один принесет победу, а враг так ничего и не успеет почувствовать.

— Робб сам так все вывернул. Мне и самому не понравилось. Я был готов назвать его другом!

— А мне не понравилось, как ты себя повел. Что с тобой? До этого, не считая случая с Рамси, ты не допускал таких промашек! Разве ты плохо меня слушаешь? Почему ты не пришел и не спросил совета?

— Так как я должен был себя вести?

— Аккуратно. Осторожно. Продуманно, — слова падали, тяжелые, как удары палицы. — Ты бы мог пропустить один или два его выпада. Мог бы споткнуться или действовать не так уверенно.

— Но ведь там находился лорд Старк. Я подумал, что ему, наоборот, понравится, если я покажу свое мастерство. И Санса… Кому нужен слабый жених?

— Значит, именно так ты рассуждал? Что ж, похвально. Любой план лучше, чем его отсутствие. Но, как видишь, этого не достаточно.

— Думаешь, именно потому, что я побил Робба, лорд Старк нам отказал в руке Сансы? — Домерик не часто получал от отца выволочки. И ему не нравилось, что это случилось. Тем более, отец в чем-то прав. И он мог ждать — день, два, неделю, прежде чем показать свое недовольство. Прямо как сейчас. А то, что он говорит так тихо и спокойно внушало еще большую злость. Лучше бы он кричал. Хотя, это не про лорда Болтона.

— Нет, не поэтому, — отец покачал головой. — Но это не меняет сути. Ты повел себя недостаточно умно и хитро. Ты понимаешь, что я хочу сказать или продолжишь все отрицать? Неужто ты решил, что ни в чем не виноват?

— Я… признаю свою вину, — слова дались ему не просто. Домерик наклонил голову.

— Хорошо. Посмотри на меня! И как ты намерен действовать дальше?

— Буду проявлять больше осторожности. И терпения, — Домерик хотел еще поспорить, но пользы это бы не принесло. Тем более, он знал, что отца не переубедить. — Я учту ошибки.

— Учти! Ведь Робб твой сюзерен и будущий Хранитель Севера!

Два Болтона долго сидели в полном молчании, смотрели в огонь, изредка притрагиваясь к кубкам с вином и дожидались, пока слуги наконец-то приготовят жаркое из тура.




Когда Домерик первый раз поинтересовался у отца, как он относится к возможной вылазке на Скагос, лорд Русе посмотрел на него столь красноречиво, что парень на миг смешался.

Остров Скагос, находящийся в Студеном море к востоку от Стены пользовался дурной славой. Шторма, дожди со снегом, туманы и стылый холод считались там вполне обычным делом. Островные жители имели репутацию диких, мрачных и невежественных людей. По ночам они зажигают ложные костры, чтобы приманить незадачливых мореходов, лишить их жизни и забрать товар. Они резали, грабили, убивали и по слухам поедали сердца и печени побежденных.

Многие мореходы бледнели, едва услышав о необходимости посетить Скагос. Это место мрачное, нехорошее и слава о нем шла соответствующая. В прошлом здесь даже погиб какой-то Старк, отправившись на остров подавлять восстание. Люди говорили, что он был не сколь храбрым, сколь глупым, раз позволил дикарям себя убить.

Домерик не разделял общих страхов. Многие северяне считали и его родной Дредфорт местом страшным и опасным. Что ж, может оно и так, но для него все выглядело иначе.

Так что не ему, наследнику Дредфорта, следует бояться. А к слухам юноша относился настороженно, но без особой веры. Судя по всему, эти островитяне мало чем отличались от горцев Долины. Тем более, изредка северяне или суда, идущие с юга к Стене, причаливали к острову. И ничего, многие из них оставались в живых. Да и прямо сейчас островные дома считались, какими-никакими, а вассалами Старков.

Именно мейстер Утор, с которым он так часто разговаривал, подкинул идею посетить Скагос. Поход выглядел опасным, чертовски опасным, но риск того стоил. Дикари испытывали нужду в сотне мелочей, начиная от гвоздей, веревок, огнив и кресал, расчесок, подсвечников, столовых приборов, кубков и заканчивая всевозможными инструментами, одеждой и нормальной едой.

Взамен они могли дать знаменитый янтарь, моржовые клыки и рога единорогов. Этого на острове было больше, чем грязи. Местные не осознавали ценности того, чем владели.

Мейстер Утор сумел найти старые книги, в которых описывалась не только бесславная гибель Старка, но и быт, нравы дикарей, их обычаи и военные приемы. Чтение оказалась весьма полезным.

Любознательность мейстер Утора не знала границ. И он сумел заразить ею Домерика. Тем более, этот человек умел смотреть далеко вперед.

— Может мне стоит отправить самого мейстера на Скагос и выбросить его на скалы? — задумчиво поинтересовался отец.

Такова была его первая реакция. Целый месяц Домерик пытался убедить отца разрешить экспедицию. И когда разрешение было получено, еще два месяца они готовились к походу.

Конечно, он не забыл посетить богорощу и поведать Старым Богам о своих намерениях. Ему казалось, что они внимательно слушают, но по своему обыкновению молчат. И все же Болтону было приятно разговаривать с ними. После этого он почувствовал спокойствие и уверенность.

Лорд Русе назначил старшим Уолтона Железные Икры. Капитан Дорест имел первый голос во всем, что касалось корабля и моря.

Домерик не сильно обижался, что он, наследник, стал третьим человеком в походе. Главное, что тот состоялся. А слава к нему рано или поздно придет — в это парень верил твердо.

Им понадобилось больше недели, чтобы выйти в море из Рыдальницы, обогнуть Серые скалы, найти подходящую бухту и бросить якорь в Тюленьем заливе.

Официально эти земли принадлежали Карстаркам. Здесь было пустынно, зябко и хмуро. Тишина и безмолвие прочно и навсегда поселились в этих местах. Туманы наползали ближе к заходу и держались чуть ли до самого обеда следующего дня. Солнце тусклым желтым пятном просвечивало сквозь облака. Море шумело и дышало, как огромный и непонятный зверь. Ни одной живой души в этих землях они так и не увидели.

Дальше на севере находился Восточный Дозор-у-Моря. Там жили люди и у них имелись лодки. Но до них было далеко.

Зорни Дорест дождался относительно хорошей погоды и повел «Стерву» через пролив на Скагос, держа курс на Конунгов дом.

Сами жители Скагоса называли себя «камнерожденными». Остальные презрительно прозывали их скаггами. Здесь жили три богатых — богатых по меркам Скагоса — рода: Кроулы, Магнары и Стейны. Бывало, что они служили в Дозоре, а один из Кроулов даже стал лордом-командующим. Конунгов Дом, небольшая, по слухам, крепость, принадлежал Магнарам.

«Стерва» подошла к берегу, готовая в любой момент сдать обратно. Все облачились в доспехи, взяли в руки щиты и приготовились. Десятки внимательных и настороженных глаз пристально осматривали каждую крупную скалу или расщелину, проверяя на опасность возможной засады.

Несколько лодок скаггов появились на воде. Сидевшие там люди махали руками и звали на берег.

— Начинается, — сказал тогда Дорест.

— Готовимся! — прокричал Железные Икры, оглядывая дредфортцев.

Их заманивали. Все до единого на «Стерве» знали — местные, прежде чем начать торговать, постараются прощупать и испытать чужаков. Слабаков на острове не любили. Если человек слаб, то торговать с ним никто не будет — его легче убить, а весь товар просто забрать. Таковы местные законы.

Они сознательно прошли в небольшой залив, чтобы немного подстегнуть скаггов. И те не утерпели. Долгой, тоскливой нотой прозвучал рог. И в тот же миг со всех сторон к «Стерве» устремились десятки плохеньких лодок. Островитяне всегда испытывали трудности с деревом. Большую часть лодок соорудили из «соплей и плавников» как выразился капитан. Они были обшиты кожей, но двигались очень даже неплохо.

Кажется, все они прятались в скальных расщелинах и укромных местах. Несмотря на плохое качество лодок, мужики в них сидели здоровые и веслами они работать умели.

Если бы на «Стерве» не были к такому готовы, то все бы могло закончиться плохо. Дикарей встретил ливень стрел, часть из них смешалась. В воду упали первые раненые и погибшие. И все же лодок оказалось слишком много. Они сумели добраться до бортов и как ошпареные полезли наверх.

— На, сука, получай, — Малыш Том орудовал молотом на длинной рукояти и раз за разом сокрушал пытающихся влезть на «Стерву» дикарей. Он буквально проламывал черепа, дробил пальцы, кости и рычал, как зверь.

— Живее, живее работайте веслами, — командовал капитан Дорест, а боцман свистел в свою дудку тревожно и резко.

Железные Икры стоял на правом борту галеи, там, где врагов было больше всего. Он, Торрхен, Домерик и еще несколько человек умело оборонялись, раз за разом отражая попытки взять их на абордаж.

Вражеские стрелы свистели над головами. Часть из них втыкалась в щиты, борта или мачту, а часть отскакивала от доспехов. Благо, у многих стрел вместо стали были кремневые или обсидиановые наконечники. Но и они, нет-нет, а находили дорожку к человеческому мясу.

Молодой Озрик Лайтфут, облаченный в шлем и кольчугу по росту, находился позади и придерживал щит, готовый в любой момент броситься вперед и прикрыть Домерика. Следовало признать, что храбрости в маленьком Лайтфуте хватало. Мальчишка побледнел, нервничал, но кажется, из него мог выйти толк.

Домерик сражался протазаном. Он во всю использовал преимущество, даваемое длиною древка. Островитяне могли похвастаться храбростью, да только выучки им не хватало, да и защищены они были плохо.

Болтон резал и рубил по рукам, шеям, иногда и в грудь бил, основательно прореживая лезущих врагов и сбивая их запал. Сражалось ему легко и радостно. Одна из стрел клюнула его в грудь, а по стальной перчатке проскрежетал вражеский меч — это когда он неосторожно наклонился над бортом вперед и вниз, добивая особо громко кричащего противника. Оба пропущенных удара не причинили ему ни малейшего вреда, лишь еще больше раззадорили.

Экипаж «Стервы» был забрызган кровью, а под воду ушло уже добрых два, а то и три десятка врагов. Но они никак не успокаивались.

И все же островитяне не могли сделать ничего по-настоящему опасного. «Стерва» все дальше отходила в открытое море. Здесь, лишившись защиты скал, дикари стали хорошей целью для стрелков.

Лучники с кормы раз за разом пускали стрелы, собирая богатую жатву.

Домерик ударил прямо в лицо еще одному мужику — нечесаному, лохматому, очень похожему на тех горцев, с которыми ему довелось столкнуться в Долине.

Мужик что-то выкрикнул и полетел вниз, на свидание с водой.

— Эх! Эх! — выкрикивал Торрхен Карстарк, принимая чужие выпады на щит и нанося ответные удары.

Враги все чаще поглядывали назад и все больше думали о защите. Их вождь понял, что продолжать сражаться бессмысленно. Он поднес к губам рог и издал долгий звук, означающий сигнал к отступлению. Весла на лодках заработали быстро-быстро, но лучники «Стервы» успокоились не сразу, продолжая осыпать их стрелами.

— Кажется, отбились, гром, молния и четыре свиньи в задницу! — Уолтон оглядел залитую кровью палубу и с десяток лодок, которые отправлялись обратно к берегу Скагоса. Час назад, до начала схватки, их насчитывалось куда больше. — Кончай стрельбу, парни! Кончай, я сказал! Берегите стрелы. Мы победили.

Схватка вышла не особо тяжелой, но жаркой. Раненым — а их насчиталось одиннадцать человек — сразу же оказали первую помощь.

— Неплохо размялись, — заметил Карстарк, наблюдая, как скагги отступают.

— Согласен, — Домерик поднял забрало шлема и с удовольствием вздохнул полной грудью. — Тор, ты как? — Так себе. Драки мне не хватило.

— Понятно. А ты, Оз?

— У меня все хорошо, ведь вы даже не позволили вступить мне в бой, — не скрывая недовольства, буркнул парень. Экипаж «Стервы» захохотал.

Домерик обеспокоился, когда узнал, что Малыш Том ранен. К счастью, после осмотра выяснилось, что порез на плече не слишком серьезен.

«Стерва» ушла обратно на открытую воду, а вернувшись утром следующего дня дредфортцы обнаружили, что скагги усмирили свой воинственный пыл и готовы торговать.

На борт, размахивая тряпицей, привязанной к копью, поднялась группа из нескольких человек. Они были грязные, нечёсаные, настороженно озирающиеся и пугливые. Дух от них шел такой, что Домерик невольно поморщился.

— Мы камнерожденные! Это наше море и наша земля! Я Рагор, сын Играра, вождь всех Магнаров! — сказал их лидер, плечистый мужик с желтыми зубами и ожерельем из монет на шее. Его здоровенные, перевитые венами ручищи напоминали древесные коряги. Чувствовалось, что силы в них просто немерено. — Будем торговать?

— Я Уолтон, состоящий на службе у дома Болтонов, — капитан гвардии выступил вперед. — Да, мы будем торговать!

— Что к нам пожаловали Болтоны, мы узнали по знамени, — Рагор воинственно выдвинул челюсть, почесал грязной пятерней кадык и задрал голову наверх. Там, на верхушке мачты, лениво колыхался на легком ветерке ободранный человек. — Давно вы к нам не заплывали!

— Болтонов мы не любим! — хмуро заметил один из сопровождающих вождя.

— Заткни пасть, Кремень, — не поворачивая головы, рыкнул вождь Магнаров. — Это не правда. Мы всем рады! — он ухмыльнулся. — Так чего вы привезли и чего хотите?

Скагги вели себя так естественно и просто, словно накануне они с ними не сражались, и кровь никто не проливал.

Мейстер Утор нашел правильные книги. Местные дикари действительно нуждались в самых простых вещах. А уж когда они увидели несколько бочонков с элем и мёдом, то и вовсе расслабились.

Их вождь Рагор все пытался выторговать топоры, мечи, копья или даже ножи, но дураков продавать дикарям оружие на «Стерве» не нашлось.

Торг занял весь день. Скагги торговались со страстью, очень часто пытались обмануть или что-то своровать. Несмотря на свирепый вид, они, в сущности, оказались очень наивными. Правда и обижались от сущего пустяка. И, кажется, один лишь вождь умел худо-бедно считать.

Несколько великолепных связок моржовых клыков, каждый из которых достигал руки взрослого мужчины, скагги отдали за такое же количество бочонков с элем. Бросовая цена!

Чуть выше они ценили рога единорогов. Рога оказались какими-то странными — длинными и почему-то непарными, а одиночными.

Еще дороже Магнар просил за янтарь. Домерик слушал, как Железные Икры и Зорни торгуются и прикидывал, что в Браавосе все это можно будет продать раз в пять, а то и шесть дороже.

Скагги пытались продать им драконье стекло — его на острове имелись целые горы. Вот только кому оно нужно, если валялось буквально под ногами?

Местные сплавали на берег и притащили на борт «Стервы» несколько древних сундуков. Они поставили их на палубу. Рагор с гордостью принялся откидывать крышки.

— У нас янтарь, а не чаячье дерьмо, понятно? Товар дорогой и цену на него мы знаем! — говорил он.

Внутри сундуков действительно находился янтарь — от светло-желтого до коричневого. Попадались красноватые, и даже с зеленью, куски.

Несколько камней, размером с кулак, выглядели невероятно красиво. Почти во всех внутри застыло какое-то насекомое.

— Отдаю сундук за твой меч, парень! — голос вождя звучал сурово и непоколебимо.

— Он не продается, — ответил Домерик.

— Чего?

— Сейчас мы все обсудим, — невозмутимо ответил Железные Икры. — Но для начала, вождь, давай-ка, как настоящие мужчины, выпьем эля!

— Дело говоришь, дредфортец, — вождь скаггов расслабился.

Пили прямо на палубе. Железные Икры самую малость, капитан и вовсе отказался, а вот Торрхен выразил желание поучаствовать в общем деле. На помощь им Домерик выделил Гербера Кабана и Малыша Тома, выражая таким образом признательность за службу. Хотя тут имелся и другой расчет — скагги уважали силу, и такой внушительный воин как Том в их глазах заслуживал всеобщего признания.

Чем больше Рагор, Кремень и еще два камнерожденных пили, тем более шумными становились.

За янтарь Домерик отдал гвозди, всю деревянную и оловянную посуду, а также привезенную с собой одежду — тюки с плащами, штанами и рубахами. Кожаные вещи местных не заинтересовали. Домерик сделал пометку, что их брать больше не стоит.

Вечером пьяного Рагора погрузили на лодку и отправили на берег. Он и их звал с собой, и выглядел вполне дружелюбно, но довериться скаггам не торопились.

— Думаю, все прошло идеально, — заметил Домерик, когда «Стерва» опустила весла в воду, развернулась и взяла курс на юг.

— Не торопись, парень, дай нам добраться до Браавоса, — по своему обыкновению проворчал Зорни Дорест.

Все они — юный Болтон, Торрхен, Железные Икры и капитан «Стервы» убедившись, что все в порядке, спустились в каюту и сейчас сидели вокруг стола, пили вино и отмечали удачную сделку. Озрик Лайтфут разместился в уголку, ел вяленую рыбу и ждал приказаний.

Даже по самым скромным подсчетам, за вычетом жалования и призовых команде, с учетом съеденной провизии, их прибыль обещала впятеро покрыть все расходы.

«Стерва» шла на юг, поймав парусом попутный ветер. Тихо поскрипывали снасти, а за бортом негромко плескалась вода, ударяясь о борт.

— А мне понравилось! — признался Карстарк, допивая вино и откидываясь к стене, на которой висела волчья шкура. — И подрались, и поторговали. О чем еще мечтать?

Выглядел он довольным. Домерик еще в Дредфорте уговорил его вложиться в товар. И сейчас, являясь полноценным партнером, друг наверняка подумывал о своей доле.

— Да, неплохо сплавали, — Железные Икры с удовольствием осушил чашу, с грохотом опустил ее на стол и подмигнул Домерику. — Судя по твоему виду, ты не прочь сюда еще раз-другой наведаться, а, Рик?

— Угадал! — У Домерика было прекрасное настроение, и он его не скрывал.

— Не стоит радоваться раньше времени, — еще раз осек их Зорни. — Сначала закончим дело, а уж потом будем подсчитывать драконов!

Несмотря на опасения капитана, который высказывал их в каждом плаванье по несколько раз, до Браавоса «Стерва» дошла без всяких неприятностей.

Правда, там торговать не стали. Зорни посоветовал не торопиться и отправиться в Пентос. Домерик подумал и согласился. К тому времени он не раз и не два успел убедиться, что к советам капитана стоит прислушиваться.

Пентос встретил их шумом и гомоном огромного порта. Товар, как и ожидалось, привлек к себе внимание. Домерик, после того, как все продали, понял, что они поторопились. Возможно, стоило проявить терпение, поторговаться, подождать несколько дней и получить более выгодную цену.

Впрочем, и так все вышло просто замечательно. Накупив различных товаров, «Стерва» взяла курс на Дредфорт.



Глава 8. Алис Карстарк

Глава 8. Алис Карстарк



— До меня дошли интересные новости, — сказал Русе Болтон.

Они находились в солярии, где мейстер Утор вновь поставил лорду Дредфорта многочисленных пиявок.

— Что-то случилось? — поинтересовался Домерик, с удовольствием усаживаясь на стул и вытягивая ноги. Сегодня он устал, как никогда. Поединок с Железными Икрами вышел на редкость трудным и тяжелым. К тому же болело правое запястье — кажется, он его потянул.

— Случилось. Умер королевский десница, лорд Джон Аррен.

— Я видел его один раз, когда он приезжал в Долину, — вспомнил Домерик. — Хранитель Востока был старым и седым, но казался крепким. От чего он умер?

— Никто не знает. Кто-то говорит о таинственной болезни, а кто-то уверен, что от возраста.

— А ты что думаешь?

— Я знаю слишком мало, а Королевская Гавань далеко, — отец помолчал. — Но это не все новости. Король Роберт едет на север и уже миновал Рубиновый брод.

— На Север? — Домерик заинтересовался. — И что ему здесь нужно?

— Он едет к своему старому другу Неду Старку, — и, предупреждая очередной вопрос, добавил. — Я сказал достаточно. Неужели ты не сможешь сделать правильный вывод и сложить одно с другим?

Домерик почесал подбородок, мельком отметив, что побриться не помешает. Отец вновь подкинул загадку — он часто так делал, развивая его ум и соображение. Сейчас задача не казалась особо тяжелой. Особенно с учетом того, что он раньше сказал про Джона Аррена.

— Ему необходим новый десница. И им станет лорд Старк!

— Да, я думаю так же, — отец довольно кивнул.

— Но зачем королю такое дальнее путешествие? Неужели нельзя отправить ворона и призвать к себе нужного человека?

— Я помню короля по тем временам, когда мы подавили восстание Грейджоев. Роберт Баратеон любит путешествовать, охотиться и пить. Уверен, он просто счастлив возможности вырваться из Красного замка.

— Мы поедем в Винтерфелл? — Домерик обдумал ситуацию и посмотрел на нее с другой стороны. — Это же может оказаться полезным. Или нет?

— Да, это может быть полезно. Но мы не поедем, если нас не позовут. И я не думаю, что ворон принесет приглашение от лорда Старка.

— Значит, просто наблюдаем?

— Просто наблюдаем, — как эхо откликнулся отец, откидываясь на спину и закрывая глаза, показывая, что беседа закончилась.

Король Роберт ехал на Север, взяв с собой целый двор — жену, детей, родственников жены, королевских гвардейцев, Золотых плащей, множество прославленных рыцарей и воинов, слуг, фрейлин и прочего люда.

Вся эта прорва народу, коней и повозок растянулась на добрую лигу по дороге, двигаясь медленно и неспешно. Да и прибыв в Винтерфелл, король не торопился возвращаться обратно, задержавшись в замке почти на месяц. Эддард Старк действительно не стал приглашать в гости никого из северных лордов, но многие из них с интересом поглядывали на Винтерфелл, пытаясь выяснить, что там происходит.

Все это время Русе Болтон оставался в Дредфорте, а Домерик успел два раза сплавать в Браавос, а затем в Дрифтмарк. На этом острове располагался очень хороший рынок. Как-то совершенно буднично прошли его восемнадцатые именины. Гостей хватало, да и друзья никуда не делись, но все это ни шло ни в какое сравнение с тем, как все прошло год назад.

Также ему снова удалось посетить Скагос и обойтись без крови. На свой дикарский лад скагги были рады видеть «Стерву». Вернее не саму галею, а тот товар, что она привезла.

По возвращению в Дредфорт «Стерву» вытащили на берег и принялись очищать днище от ракушек — за последнее время их там столько наросло, что скорость судна изрядно уменьшилась. К тому же не мешало заново проконопатить и промазать все пазы, попутно заменив несколько досок.

Отец стал больше ему доверять. Это было видно, и грело сердце. Домерик всерьез рассчитывал, что в следующем плаванье ему позволят всем командовать. Он приобрел необходимый опыт, да и с людьми удавалось хорошо ладить.

Юный Болтон прикидывал вариант отправиться в Лис. Становилось ясно, что тот товар, что можно взять на Скагосе, лучше всего продавать как можно дальше на юге. А там стоило купить их знаменитый шелк и кружева. Правда, теперь его первоначальный, связанный с торговлей, пыл начал постепенно пропадать. Он многое увидел и немало понял, посетил некоторые из Вольных городов, посмотрев обычаи других государств и народов.

А торговля… Распробовав, что же это такое, он начал понимать, что его судьба в другом. Он и сам пока толком не мог сказать, в чем именно, но твердо решил, что совершит еще две-три поездки, но не больше. Ему хотелось посетить Скагос и отвезти товар в Лис. Имелись и другие соображения, осуществив которые, парень хотел заняться чем-то иным.

Тем более, статус будущего лорда Дредфорта и мирная торговля как-то неважно сочетались друг с другом. Отец об этом говорил, и теперь он стал понимать, что это правда. После Скагоса ему не хватало риска. Простая торговля, где главное не опасность, а возможная прибыль, не могла дать ему этого.

Пока он так раздумывал и наслаждался ночами с Ларной, в Дредфорт с десятком воинов и слуг приехал Русе Рисвелл.

— Что-то у нас в Родниках стало совсем скучно, — так сказал ему кузен. — Девки надоели, охота приелась, а до книг и наук, как ты знаешь, я не большой охотник. Ну, а у тебя как?

Они забрались на самый верх Старого Болтона и теперь стояли, поглядывая во все стороны и наслаждаясь свежим ветром в волосах.

Верный Лайтфут бесстрашно сидел между зубцами и, свесив ноги, рассматривал, что делается внизу. Кажется, у оруженосца страх высоты отсутствовал полностью. Сам Домерик отвагой подобного рода похвастаться не мог. Юный Болтон был вполне доволен службой Лайтфута, и позволял в свободные минуты, как сейчас, ничего не делать и наслаждаться жизнью.

Они стояли, дышали полной грудью, периодически передавали друг другу мех с вином из Пентоса и делились новостями. Правда, Рисвелл больше слушал, чем рассказывал. По его словам выходило, что серьезные и интересные новости обходили Родники стороной. А вот Болтону нашлось, что рассказать.

— Что ж ты меня не позвал? — спросил Русе. Кажется, он немного обиделся, что во всех этих плаваньях Домерик про него забыл.

— Ничего, еще сплаваем. Я тут надумал вновь посетить Скагос, а потом добраться до Лиса. Присоединишься?

— Лис? Это же один из Вольных городов. Он черти где находится!

— А ты догадливый. Ну, так как?

— Конечно, о чем тут говорить. Я готов хоть сейчас.

— Не торопись. Я еще не все сказал. Ты прибыл вовремя — Торрхен позвал меня в гости. Уверен, и тебе он обрадуется!

— Вот это дело! — Русе улыбнулся. — Сразу чувствуется, что вы здесь времени зря не теряете! Когда выдвигаемся?

— Послезавтра.

— А где сам Тор? Кажется, я немного соскучился по нашему здоровяку.

— С месяц назад уехал к себе. Он прислал ворона.

— Понятно. А Алис там?

— Там, там, — Рик рассмеялся.

— Тогда я за ней приударю. Ты не против?

— Если только не сильно. Или лучше делай это в мечтах.

— В смысле?

— Ну, ты же помнишь, что с тех, кто перешел нам дорогу, Болтоны снимают кожу?

— Да иди ты, Рик, — Русе захохотал.

Накануне отъезда ворон принес весть, что король и его новый десница отправляются в Королевскую Гавань. Большая часть лордов считала, что им оказана немалая честь, раз Хранитель Севера занял такую высокую должность.

В это же время Рик и Русе отправились в Кархолд — старинный замок Карстарков. С ними находилось около двадцати воинов и слуг. Как и раньше, Домерик взял с собой Гербера Кабана, Молчуна, Желтого Снега и Малыша Тома. Ну и конечно, Озрик Лайтфут никуда не делся.

Глядя на своих людей, Домерик испытывал отчетливое чувство удовлетворения. В их верности он не сомневался. К тому же небольшие и необременительные знаки внимания и различные подарки, что он им дарил, помогали крепче привязать их сердца. И все же он поймал себя на мысли, что ему не помешает такой же человек, как Железные Икры или Хокк Лок у отца. Возможно, Озрик подошел бы для подобной роли, только сколько лет надо ждать, пока он вырастет?

Можно было бы предложить подобное Русе. Он младший сын и маловероятно, что Родники ему достанутся. Впереди у него два брата, тем более жена Роджера забеременела.

Домерик был бы рад видеть Русе в своем окружении, но предложить подобную службу пока не решался. Кузена он считал не только родичем, но и другом. Как ему такое говорить? И как ставить его в подчиненное положение? Рисвелл может и обидеться.

Ты будешь спать, моя любовь,*

В постели пуховой,

Ходить в шелках и кружевах,

В короне золотой.

Эти строчки беспечно напевал Русе, постукивая ладонью по бедру. Они ехали впереди их небольшого отряда. У кузена, судя по всему, настроение было под стать безоблачному голубому небу. Он улыбался, шутил, а теперь вот и запел.

Домерик кинул на него взгляд и решил ничего не делать. Пока, во всяком случае. Зато ничего не мешало присоединиться к кузену. И вдвоем, звонко и громко, они продолжили:

Клянусь тебя всю жизнь мою,

Лелеять и беречь.

И защитит от всех врагов

Тебя мой верный меч.

Они переправились через Последнюю реку, берущую начало в горах далеко на северо-западе, и протекающую затем через земли Амберов. Мост через нее был сложен из камней. Он выглядел таким старым, что казалось, его возвели в Век Героев.

Серые и холодные струи клокотали под высокими арками. На ближайшем дереве сидел нахохлившийся черный ворон, который и не подумал улетать при виде людей. Моросил дождь, и капли с шумом стучали по листьям. Они все промокли и мечтали оказаться в тепле.

Здесь стояла Дроздинка — небольшая деревушка на двадцать домов с плохеньким постоялым двором под названием «Три гуся». Все, что находилось на западном берегу, принадлежало Болтонам. Дальше, за рекой, начинались земли Карстарков. Разбитая, в лужах, с многочисленными ямами, дорога, вела на северо-восток.

Как и в землях Болтонов, у Карстарков леса хватало. А вот людей здесь жило меньше. Иногда они и за целый день не встречали никого постороннего.

Ближе к Кархолду вновь стали появляться деревни, крестьяне, углежоги и охотники.

Сам замок оказался меньше Дредфорта, но, пожалуй, выглядел более неприступным. Он стоял на двух крутых скалистых холмах. На одном, том, что поменьше, располагались две высокие башни с воротами и несколькими постройками. Через глубокую пропасть был перекинут мост, связывающий воротные укрепления со второй, мощной и просторной частью замка. Там имелись арсенал, кузня, конюшня и с десяток других строений. К серому небу поднимались четыре круглые башни, покрытые черепицей. На самой большой висел флаг с белым пылающим солнцем Карстарков.

Когда их кавалькада вынырнула из леса и начала преодолевать затяжной подъем, где-то на стенах звонко заиграл рог.

— Встречают! — заметил Русе.

— Ага. Торрхен наверняка обрадуется, — кивнул Рик.

— Сир Домерик, люди говорят, что дальше к северу живут великаны? — спросил Лайтфут. — Они не врут? — Великанов мне видеть не доводилось, а вот одичалые там встречаются. Временами им каким-то невероятным образом удается перелезть Стену.

— Амберы обожают на них охотиться, — заметил Рисвелл.

— А они что, и досюда добираются? — у парнишки широко распахнулись глаза и он по новому, будто только что увидел, оглядел округу.

— Может, и добираются, — Болтон пожал плечами. Его оруженосец успел много где побывать за последнее время, и немало увидел, но все равно еще оставался ребенком и верил во всякие сказки и предания. Рик с теплотой вспомнил, что и сам когда-то был таким. — Вот окажемся в замке и все спросим у хозяев.

— Совсем Маленький Джон рассказывал, что одичалые частенько тревожат их земли, — напомнил Русе, почесывая плеткой спину. — Но здесь, южнее, вроде как тихо. Хотя, я слышал, что одичалые обожают похищать молоденьких оруженосцев и отрубать им ноги.

— Ноги? — Озрик опешил. — А зачем?

— Чтобы не убежали. Они женят их на своих дочерях для свежей крови, — с деланным безразличием ответил Русе и отвернулся, скрывая улыбку.

— Что-то не похоже на правду, — не слишком уверенно ответил мальчик.

— А это ты скажешь, когда твои ноги пойдут одичалым в суп, — совершенно серьезно ответил Русе.

Домерик и сам чуть не рассмеялся, видя, как Лайтфут осмотрелся по сторонам и на всякий случай подогнал своего конька поближе к ним.



Когда Рик думал о родном Дредфорте, ему на ум приходили такие слова, как мрачность и терпеливое ожидание. Ожидание будущего, шанса, нового вызова и возможностей.

Винтерфелл хотелось сравнить с силой, некой отстраненностью и высокомерием. Его стены из серого гранита были холодны, как сердце Зимы.

А вот слово, наиболее точно описывающее Кархолд, звучало просто и понятно — суровость.

Здесь все пропиталось этим словом — стены и ворота, башни и переходы. Казалось, что и небо над Кархолдом, и редкие деревья на скалах именно суровые, а не какие-либо еще. И конечно, местные хозяева, как нельзя лучше подходили к этому слову. В Дредфорте они выглядели чуть иначе.

Их встречали Карстарки. Все три брата, Алис и лорд Рикард. Правда, владелец замка вышел во двор не по обязанности, а скорее из-за любопытства.

— Отлично, что вы приехали, парни! — Торрхен, не чинясь, обнял их по очереди и даже потрепал по волосам Лайтфута.

Его братья пожали им руки, а старый лорд, изобразив намек на улыбку, сказав, чтобы они не стеснялись и пользовались его гостеприимством.

У Алис, стоящей в окружении нескольких девиц, глаза выражали неподдельную радость.

— Нам приятно, что вы заглянули в нашу глухомань, — сказала она. — Надеюсь, вам здесь понравится.

— Непременно, госпожа! — успокоил ее Рисвелл.

— Мы увидели вас, и нам уже здесь нравится, — Домерик вовремя вспомнил про манеры, которым обучали его братья Редфорты. Кажется, их усилия раз за разом приносили свои плоды. Во всяком случае, по лицу девушки было заметно, что ей пришлись по сердцу такие слова.

А вот сам Кархолд, несмотря на радушие Торрхена и Алис, выглядел не очень-то гостеприимным. Казалось, если так можно сказать, что этот замок, так же как и Дредфорт, давным-давно разучился улыбаться. А может и не умел никогда.

Торрхен повел показывать их новые комнаты, а потом они отправились в баню. Домерик всегда считал, что нет ничего лучше, чем с дороги отмякнуть в кипятке, соскрести всю грязь и пот.

Вечером, на ужине в Великом Чертоге, они пересказывали хозяевам последние вести. Их внимательно слушали. Лорд Рикард, который наверняка все знал от Торрхена, как будто заинтересовался тем, куда юный Болтон успел сплавать, и что увидеть. Конечно, рассказывали и про новости в Дредфорте. Но более всего людей интересовало все, что связано с королем Робертом и новым десницей, лордом Эддардом Старком.

Карстарков оказалось больше, чем Рик и Русе думали вначале. Торрхен как-то рассказывал, что у него есть и другие родичи, но тогда они не обратили на это внимание. У лорда Рикарда имелся дядя Арнольф — худой, сгорбленный и кривобокий старик, левое плечо которого было выше правого на пол фута. Арнольф мог похвастаться двумя взрослыми сыновьями, Креганом и Артором, четырьмя дочерьми и дюжиной внуков в придачу. В общем, Карстарков в замке хватало.

Рик успел с сожалением подумать, что одни Болтоны такие малочисленные. Все остальные — Старки, Амберы, Рисвеллы, Карстарки, Редфорты и прочие распологали огромным количеством братьев, кузенов, сестер, племянников и племянниц. И лишь ему одному не повезло, и он рос в одиночестве.

Кажется, именно на тоске по родичам и желании заполучить брата и поймал его в прошлой жизни Рамси Сноу. Интересно, где сейчас обретается бастард? В Вольных городах и на Дрифтмарке он пытался отыскать его следы, но не преуспел. Может Рамси перебрался в Эссос и вступил в один из наемничьих отрядов? Или остался в Вестеросе, затаился и ждет подходящего шанса? Такие мысли не добавляли хорошего настроения. Домерик невольно загрустил, вспомнив все это.

— Что с вами? — негромко спросила его Алис. Наедине они давно общались без лишних формальностей, но вот на людях девушка соблюдала приличия.

— Так, ничего такого, о чем бы следовало говорить в такой прекрасный вечер, — постарался отшутиться Болтон.

— У Домерика такое бывает, — охотно пояснил Рисвелл. — Все думает, считает что-то, прикидывает. Будущий лорд не должен так много думать, — добавил он с совершенно серьезным лицом. — Это вредно.

— А о чем он размышляет? — Алис повернулась к Русе. Оба говорили так, словно самого Домерика здесь не было.

— Может песню сочиняет, а может и еще что.

— Эй, я вообще-то тут, с вами, — счел нужным напомнить Болтон.

— О, Рик, — дурачась, воскликнул Рисвелл. — А ты давно в Кархолде?

— Песню я бы послушал, — Торрхен тоже все слышал. — Рик, споешь нам?

— Может и спою. Но не здесь и не сейчас.

— Ловлю вас на слове, сир Домерик, — быстро сказала Алис.

Мелкие детишки бегали между столов, кричали и пищали. Озрик Лайтфут нашел здесь ровесников, с которыми ему было интересно. Сейчас они сидели на дальнем конце стола и о чем-то серьезно совещались. Может, придумывали какую-нибудь проказу.

Торрхен изо всех сил старался, чтобы друзьям было весело. Пиры, охоты, попойки, скачки, тренировочные поединки, походы в ближайший бордель, расположенный в небольшом городке под стенами замка — все это занимало их дни.

И все же, через некоторое время Домерик начал скучать. Не будь здесь Алис, он бы уже подумал о возвращении домой.

С девушкой они частенько прогуливался по стенам и галереям замка. Несколько раз, в сопровождении ее многочисленных братьев и кузенов вместе с Русе выезжал на прогулки или соколиную охоту.

Раньше он искренне считал, что Винафрид Мандерли нравится ему больше. Но Вина оказалась далеко, а Алис открывала все новые и новые интересные стороны. К тому же она старалась понравиться и произвести как можно более благоприятное впечатление.

Как-то раз они гуляли вдвоем, и Рик с умыслом завел ее в дальнюю часть замка. Благодаря Торрхену он тут уже неплохо ориентировался. Осмотревшись вдоль коридора, и никого не увидев, он неожиданно прижал ее к стене и осыпал поцелуями.

— Ах… — она сопротивлялась, но не слишком сильно.

Ее губы пахли корицей, а язык, несмотря на слова, отвечал на поцелуи страстно и с желанием. Его опытные руки быстро сумели забраться к ней под платье. Грудки у девушки оказались небольшими, но упругими, с атласной на ощупь кожей и твердыми сосками. Он легонько покрутил один из них и заставил ее негромко застонать.

— Нет, хватит, — она резко толкнула его в грудь, быстро осмотрелась и побежала в сторону своих покоев. Рик успел подумать, что девушка обиделась. Но нет, прежде чем скрыться за поворотом, Алис остановилась, обернулась и послала ему воздушный поцелуй.

На следующий день он пел ей песни и играл на арфе, которую предусмотрительно захватил из Дредфорта. Алис сидела в окружении кузин и подружек. Чуть позже пришла и ее мать, леди Лилана.

Домерик перебирал струны, любовался Алис и прикидывал, как этой ночью проникнет к ней в комнату. Кажется, все выглядело вполне осуществимо.

Неожиданно он вспомнил слова отца о том, что не стоило этого делать. Он даже сбился с ритма.

Некоторое время похоть боролось со здравомыслием. Пришли мысли, что негоже обманывать такую благородную девушку. Он может и потерпеть, ведь в Дредфорте его ждет безотказная Ларна. К тому же, так можно запросто поссориться не только со всеми Карстарками, но и с Торрхеном.

Вздохнув, он все же решил проявить благоразумие.

Через два дня они отправились домой. Русе выглядел довольным, как кот, объевшийся сметаны. Рик знал, что он нашел себе здесь очень симпатичную подружку, дочь одного из стражников, и замечательно проводил с ней время. А вот бездонные глаза Алис навевали тоску. Она стояла во внутреннем дворе, на ступеньках, ведущих в Великий Чертог и, казалось, с трудом сдерживала слезы.

— Мы еще увидимся, леди Алис. — Рик через силу улыбнулся и проглотил неожиданно появившийся в горле ком. — Обязательно увидимся!

Выезжая за ворота, он обернулся и кинул на девушку последний взгляд. Алис подняла руку с платком и помахала ему.



— Вороны принесли вести — король Роберт возвратился в столицу и намерен провести турнир в честь нового десницы, — бесстрастно сказал Русе Болтон. Он сидел за столом, пил подогретое вино со специями и смотрел на огонь.

— Ты же не просто так это сказал? — поинтересовался Домерик. Хотя он мог и не спрашивать — отец никогда не говорил просто так, от нечего делать. Каждое его слово преследовало цель — что-то узнать или выяснить, получить свое, запутать, запугать, потянуть время, заставить думать иначе, озвучить решение или приказ и все в том же духе.

— Мы отправляемся в столицу через день. Думаю, «Стерва» успеет нас доставить к самому началу. Я хочу посмотреть на тебя в серьезном турнире. Ты готов?

— Да! — Домерик признавался себе, что вот этот вроде бы небрежный, мимолетный, но такой проницательный взгляд отца выбивал его из колеи и заставлял нервничать. Немного, но факта этого не меняло.

Лорд Болтон, по мнению молодого рыцаря, был хорошим отцом и ни разу не сделал ему ничего плохого. Но то, как он умел смотреть… В общем, Рик сам себе напоминал новичка, стоящего перед суровым ветераном. Парень оправдывал себя тем, что все, кто сталкивался с этим взглядом, испытывали схожие эмоции — это читалось по их лицам.

— Железные Икры сказал, что ты стал крепче, чем раньше. Это правда?

— Он так сказал? Уолтону видней, — Рик бы мог рассказать, что ему действительно все чаще удавалось победить гвардейца. Да, с того дня, как проходил турнир «двух Болтонов» он действительно немалого достиг. Тем более, его закалили походы по морям, посещение Скагоса и чуть ли не ежедневные тренировки.

И все же Домерик осозновал свою слабость. Он прекрасно сидел на коне, управлял им, как продолжением собственного тела, но с мечом был более ловок, чем с копьем. Тем более, с турнирным копьем.

Но, несмотря на успехи, вот так, открыто, хвалиться было как-то неправильно. К тому же, наверняка отец и так уже обо всем знал.

— После ужина мы выберем тебе все необходимое, лучшее оружие и доспехи. С нами поплывет Гордец — ты к нему привык и думаю, он хорошо перенесет дорогу.

— Я возьму свой браавосский доспех, — решил Домерик. Эту вещь — кирасу с ожерельем, двумя ронделями и наплечниками, вместе с латной юбкой и гульфиком, он заказал у одного из самых искусных мастеров Браавоса и забрал при следующем посещении города. В комплект входил кавалерийский шлем армет с раскрывающимся подбородком и вторым забралом, кольчуга, наручи, перчатки, сабатоны и прочие детали. Доспех был изумительного качества, с гравировкой и узорами в виде листьев чардрева, полностью покрытый бордовым лаком. Он сам, показывая, какие узоры хочет видеть, передал кузнецу несколько листьев чардрева. С его точки зрения, они смотрелись куда лучше ободранного человека или тела без кожи, которых так любили его предки.

Молодой рыцарь отдал за все это великолепие восемьдесят драконов и ни о чем не жалел. Комплект стоил каждого потраченного на него медного грошика. Тем более, за него пришлось основательно поторговаться, прежде чем они с мастером ударили по рукам.

— Конечно. Но тебе могут понадобиться и другие доспехи, поэтому мы возьмем и их.

— А Русе?

— Можешь пригласить его с собой. И да — необходимо почтить услугой лорда Редфорта. Я написал ему письмо. Если он сам или кто-то из его сыновей захотят присоединиться к нам, то мы заберем их в Чаячьем городе.

— Спасибо, отец, — счел своим долгом поблагодарить Домерик.

— Иди, готовься, — ответил лорд Русе.

Прежде всего, следовало сообщить прекрасную весть Рисвеллу. Друга и родича он нашел в Великом Чертоге. Тот сидел недалеко от жарко пылающего камина, за одним столом с Хокком Локком. Они разговаривали об охоте, женщинах и собаках, и неторопливо попивали эль. Около них стояла тарелка с сухим копченым сыром.

— Отлично, всегда мечтал посмотреть Королевскую Гавань. Конечно, я еду! — радости Русе не было предела. — Эх, жаль, что Торрхена с нами не будет.

— Да, жаль. И письмо ему писать нет смысла. Мы отплываем послезавтра, он все равно никак не успеет. Хокк, ты с нами? — Домерик не удержался и, взяв кусок сыра, закинул его в рот.

— Если позволит твой отец, — ответил мужчина.

— Хочешь, я попрошу его? — Рик чувствовал такой восторг, предвкушая эту поездку и турнир, что им хотелось поделиться со всем замком.

— Почему бы и нет? — Хокк пожал плечами и еле заметно подмигнул. — Ведь там есть чем заняться! Оставшиеся полтора дня пролетели быстро. В последнюю ночь Рик позвал Ларну. Они не давали уснуть друг другу до самого утра. Ничего страшного в этом юный Болтон не видел — он всегда мог отоспаться на борту.

— Может, и меня возьмете с собой, милорд? — поинтересовалась Ларна, накручивая прядь волос на пальчик. — Я вам там не помешаю.

— Мой лорд-отец этого не позволит, — соврал Домерик. Да, девушку можно было бы взять. Вот только зачем? Там таких, и даже лучше, хватает. Да и Русе по своему обыкновению наверняка сумеет найти какую-нибудь необычную и искусную шлюшку.

— Очень жаль, — девушка вздохнула.

— Я привезу тебе подарок, — Рик решил не обращать внимание на то, как она это сказала. Это легкое, практически незаметное недовольство он замечал в ее словах уже не первый раз. И все же парень не думал, что ее капризы могут вылиться во что-то серьезное. Ласке хватало мозгов, чтобы понять, что можно, а чего нельзя.




Примечания:

Ты будешь спать, моя любовь* — одна из песен Вестероса.



Глава 9. Турнир десницы

Глава 9. Турнир десницы



Королевская Гавань встретила их ароматом пряностей, специй, благовоний, а также вонью помоев и отбросов. Никогда прежде Домерик не видел такого огромного порта и города, столько народу и кораблей в одном месте. Казалось, на турнир приехал весь Вестерос.

Сотни судов под разноцветными флагами заняли вдоль причалов все свободные места.

— Не, ну вы гляньте — прям что-то невероятное, — присвистнул Русе Рисвелл.

— Где бросим якорь? — спросил Домерик, поворачиваясь к капитану. Зорни лишь пожал плечами.

И все же они представляли несколько знатных домов, а не простых торговцев. Один из таможенников нашел-таки для них местечко. Матросы со «Стервы» принялись ловко и деловито выгружать вещи. По закрепленным сходням на берег свели Гордеца и Титана, второго боевого коня, купленого для Рисвелла в Чаячьем городе.

Русе Рисвелл поначалу отказался участвовать, а может и не мог из-за отсутствия денег. Лорд Болтон, как требовал закон гостеприимства, предложил ему помощь в приобретении доспехов и коня. Да и Домерик не остался в стороне.

Это решило дело. Сейчас Русе ходил радостный и счастливый, насвистывая, словно целое дерево птичьих гнезд.

Рядом пришвартовалась галея Редфортов. Именно на ней они раньше добирались до Дредфорта. Лорд Хортон поблагодарил Русе Болтона за возможность отправиться в столицу на «Стерве», но, сославшись на нехватку места, вывел в море собственный корабль.

Люди работали основательно, и вместе с тем быстро. Таможенник предупредил, что через два часа место следует освободить. В открытом море своей очереди ждала очередная галея. Судя по зеленой черепахе на парусе, она приплыла с острова Эстермонт.

— Как тебе столица, Оз? — спросил Домерик. Оруженосец восторженно крутил головой по сторонам, осматривая окружающих, корабли, дома, людей, портовые постройки и нависающую над всем громаду Красного замка. Он стоял на холме Эйгона и его башни смотрелись легко и горделиво.

— Красиво, хотя запах не очень, — ответил мальчик.

— Не очень? Скажи, что здесь пахнет как в нужнике, и ты не ошибешься, — хохотнул Рисвелл.

— Распоряжайся, — приказал Домерику отец, а сам в сопровождении Локка и лорда Редфорта, отошел в сторону. Они стояли, негромко переговаривались и осматривались, давая сыновьям возможность проявить инициативу.

— Вот что, Озрик, пройдись и найди повозку. А лучше две. Нам нужно перевезти все вещи, — скомандовал юный Болтон.

— Будет сделано, сир, — Лайтфут побежал вверх по улице, туда, где находились несколько лошадей и на зданиях виднелись какие-то вывески.

Думать о том, чтобы найти в столице свободное место или комнату в гостинице, было бы бесполезным занятием. В эти дни все дома оказались переполненными. Те, кто имел такую возможность, находили приют у родичей или знакомых. Другим приходилось выворачиваться как-то иначе.

Возможно, лорд Старк сумел бы пристроить их в Красном замке — если бы захотел и если бы Русе Болтон попросил.

Отец просить не собирался. Им пришлось отправляться на берег Черноводной выше по течению и ставить шатры там же, где их разбила большая часть прибывших рыцарей.

Кажется, еще несколько дней назад весь этот луг был совершенно пуст. Сейчас на нем буквально выросли улицы, где домами выступали различные палатки, шатры и павильоны. Некоторые выглядели настолько красивыми, что так и притягивали взор. На них хотелось любоваться.

На ветру лениво развевались флаги и знамена с многочисленными гербами. Со всех сторон слышался смех, шутки, разговоры и приказы. Ржали лошади, доносился стук кузнечного молота, а оруженосцы и простые слуги носились туда и сюда. Пахло походными кострами и готовящейся едой. Один из рыцарей сидел на походном стуле около коновязи и перебирал струны арфы. Он кивнул им, хотя они его и не знали.

Свободное местечко нашлось в самом конце этого палаточного городка. Оно оказалось в ярдах восьмидесяти от воды, под тенью внушительных буков. Полянка оказалась свободной, но едва они ее заняли, как выше по течению какой-то рыцарь из Дорнийских Марок приказал ставить свою палатку.

Лорды Редфорт и Болтон заняли один шатер на двоих, а Домерик, Русе, Микель и Джон — другой. Для Хокка, Дореста и прочих предназначалось третье жилье, не такое большое и удобное. Слуги расставили все за два часа.

Справа, за отцовским, стоял шатер кого-то из Стонтонов из Королевских Земель. За ним расположилось временное жилье сира Мертинса с вышитыми белыми клиньями.

Для участвующих в турнире рыцарей оруженосцы выставляли щит с гербом владельца у входа. Так же поступил и Лайтфут. Рядом с бордовым шатром Домерика мальчик последовательно укрепил щиты с кровавым человеком Болтонов, конскую голову Рисвеллов и красный замок на белом фоне — герб Редфортов.

У многих палаток стояло по два, три и даже больше щитов.

Они успели вовремя. Уже завтра начинался турнир. Домерик отослал Озрика, чтобы сообщить распорядителю турнира их имена и внести в список. Весь тот вечер они провели в огромной бурлящей толпе, которая гуляла на еще одном лугу, находившемся с другой стороны ристалища.

Тут и там горели костры, пели менестрели и барды. Запах готовящейся пищи доносился со всех сторон. Звонко и счастливо смеялись женщины.

Утром турнир начался. Рыцарь за рыцарем выезжали на ристалище. Каждого встречал рев трибун и крики многотысячной толпы.

Первыми, на великолепных скакунах, двигались королевские гвардейцы в чешуйчатой броне молочного цвета. Их белоснежные плащи полностью покрывали конские спины.

За ними двигались богатые и влиятельные лорды. Сотни ясеневых копий с вымпелами, бахромой, цветами, привязанными женскими платками или шарфами поднимались к небу.

Ренли Баратеон и Лорас Тирелл находились в первом ряду, бок о бок. Их доспехи и облачение казалось невероятным и настолько богатым, что многие зрители изумленно притихли и лишь провожали рыцарей восхищенным взглядом.

Следом гарцевали Редвины, Престер, Пайпер, отец и сын Маллистеры, два брата Ройса, Дондаррион, Фреи, Сантагар, огромный Григор Клиган по прозвищу Скачущая Гора из Западных Земель и бесчисленное множество других рыцарей, простых всадников, сквайров, сыновей знатных лордов и наследников малых домов.

Кажется, их здесь собралось сотни четыре, а может и больше. Домерик с друзьями находились примерно в середине строя. Род Болтонов был древнее многих, но вот самого юношу никто толком не знал. Он не успел завоевать славы, не зарекомендовал себя опытным турнирным бойцом или умелым воином. Будь иначе и он бы имел полное право претендовать на место среди тех, кто двигался во главе колонны.

Король Роберт — Домерик увидел его впервые — сидел в центре огромного павильона на внушительном кресле с резными подлокотниками, больше напоминающим маленький трон. Колет из черной кожи натянулся на его могучих плечах и не менее внушительном брюхе, готовый лопнуть, как переспелый плод. Около него находилась королева Серсея и их дети. Все свободное пространство вокруг заняли самые знатные лорды и прославленные рыцари, из тех, кто по каким-то причинам не принимал участия в турнире. Немного в стороне Домерик заметил отца и лорда Редфорта.

Гулкий хохот короля временами перекрывал все прочие звуки. От разнообразия лиц и богатых одежд глаза буквально разбегались.

К королевскому павильону с двух сторон примыкали более простые трибуны, заполненные не такими знатными и уважаемыми лордами.

Еще дальше расположились совсем мелкие лорды и обычные рыцари. Все остальное пространство занимала многотысячная толпа горожан, ремесленников и крестьян, пришедших в столицу со всех сторон.

Мест явно не хватало. Простолюдины толкались, многие залезли на деревья или стоящие вдалеке телеги, чтобы хоть что-то видеть.

Гордец поначалу немного нервничал, но когда Домерик похлопал его по шее, почесал и наговорил в уши ласковых слов, успокоился. Сейчас он шел медленно, следом за каким-то рыцарем в прекрасных золотистых доспехах и богатой попоне желтого цвета, расшитой черными соловьями.

Болтон впервые попал на такое внушительное мероприятие. На первых порах это выбило его из колеи. Всех участников осматривали сотни внимательных взглядов, а их хозяева умели замечать любую мелочь — посадку в седле, аллюр коня, качество амуниции, уверенность или отсутствие оной и десятки других деталей.

Зрители, не стесняясь, обсуждали всех чемпионов. Кажется, несколько слов досталось и самому Домерику. Он, несмотря на то, что толком не расслышал, что там про него говорят, почувствовал, как краснеют уши. Благо, под шлемом их никто не видел.

Скользя взглядом по трибунам, Домерик неожиданно замедлился, обнаружив Сансу Старк. Девушка была одета в великолепное зеленое платье. Осеннее золото ее волос буквально лучилось, отражая солнечный свет. Рядом с ней сидел золотоволосый, еще более богато одетый парень, смотревший по сторонам с пренебрежительной и высокомерной улыбкой. Кажется, это был принц Джоффри, и об их помолвке ходило немало разговоров.

Санса Старк, наверняка опознав Болтона по гербу на щите, посмотрела слегка удивленно, а потом неуверенно кивнула.

Домерик наклонил голову, когда миновал золотоволосую красавицу — принцессу Мирцеллу. Девушка перехватила его взгляд и улыбнулась открытой, лучезарной улыбкой и даже помахала рукой. От ее красоты, еще девичьей и нераспустившейся, у него перехватило дыхание. Домерик почувствовал, как жар прилил к лицу, а кровь застучала в висках. Удивительно! Таких юных, а вместе с тем женственных, располагающих к себе с первого взгляда и утонченных леди он еще не встречал. Вся она, от дорогого платья, до светящейся кожи, от ухоженных рук, воздушного ободка короны, изящных украшений до мысков маленьких, вышитых жемчугом туфелек, поражала какой-то невероятной красотой и легкостью. Вот уж поистине, принцесса из сказки! Он даже оглянулся назад, стремясь еще раз полюбоваться на ее милое личико. А она — да благословят ее Боги — вновь помахала ему рукой и засмеялась серебряными колокольчиками.

Домерик никогда раньше не чувствовал такого… Он не знал, любовь это или нет так неожиданно пронзило его сердце, но находился словно в розовом тумане. Звуки ристалища пропали и отдалились.

Он пришел в себя, когда началась жеребьевка. Рыцари принялись вытаскивать из бочонка плашки с одинаковыми номерами. Те, у кого цифры сходились, узнавали своего противника, да заодно видели, под каким номером им выходить на арену.

— Не толпитесь, лорды и сиры. Получив номер, отходите в сторону, дабы и другие имели возможность вытянуть свою плашку, — призывал суровый и внушительный мастер над ристалищем. Ему помогала добрая дюжина мужчин.

Русе потянул его за руку, и они отъехали в сторону, встав так, чтобы все видеть. Кто-то, кому сражаться было еще не скоро, подзывал оруженосцев, спешивался, давая возможность отдохнуть коню. Чуть позже к ним присоединились братья Редфорты. Взор Домерика постоянно стремился к королевскому павильону, пытаясь найти принцессу Мирцеллу.

— Да что с тобой, Рик? — Микель хлопнул его по плечу. — Соберись!

Юный Болтон понял, что сейчас стоит думать о другом. Он, как мог, очнулся, глубоко вздохнул и, воспользовавшись советом друга, рассмотрел номер на плашке. Там стояла цифра «сорок семь». Значит, придется ждать, когда сразятся сорок шесть пар других бойцов. Через некоторое время он узнал, что получил в соперники никому не известного рыцаря по имени Хол Ронт.

— Помоги-ка снять панцирь, — приказал Домерик, спешиваясь.

— Конечно, милорд, — Лайтфут быстро справился с ремнями. Домерик все больше ценил оруженосца. Парень оказался незаменимым. Он выполнял всякие мелкие просьбы — чистил сапоги или коня, мог что-то узнать, сбегать с поручением, найтинужного человека, передать деньги, подогреть вино, разжечь костер, помочь надеть доспехи и приготовиться к бою.

Сам Домерик занимался тем же самым в доме у своей тетки леди Барби, а потом и у Редфортов.

Восьмым — и первым из них — пришлось сражаться Джону Редфорту. Ему крупно не повезло, так как в соперники достался сам сир Джейме Ланнистер, прославленный рыцарь Королевской Гвардии.

— Давай, ты устоишь, — они наперебой пытались подбодрить своего друга.

— Если выбьешь сира Джейме, то сможешь рассчитывать на многое, — сказал лорд Редфорт своему сыну. — А если нет, то никто тебя не осудит. Так что просто иди и сражайся!

Джон хорошо сидел на лошади и умел замечательно работать с копьем. Вот только для победы над таким рыцарем этого оказалось мало. Он проиграл. Да еще, как оказалось, сломал руку. Сир Джейме бил безжалостно и умело. Редфорту помогли встать на ноги, и повели к мейстеру.

Зрители встречали начало каждой схватки оглушительными криками. Такие же крики сопровождали удачный удар или прием, победу или поражение.

Схватки шли одна за другой. Выбитых из седла рыцарей поднимали оруженосцы или слуги, или кто-то из людей мастера над ристалищем, если рыцарь оказывался бедным, и у него не имелось ни тех, ни других.

Русе Рисвелл, расщепив пять копий, за столько же заходов сумел победить сира Патрика Маллистера, сына лорда Ясона.

Первая схватка для Домерика оказалась совсем легкой. Противник его сидел в седле не очень-то уверенно, и это он понял за те мгновения, что их жеребцы сближались.

Кони скакали по разным сторонам недавно поставленного барьера, выкрашенного в серовато-белый цвет. Даже сквозь шлем Рик чувствовал свежий запах известки.

Домерик попал копьем куда надо, ощутил, как турнирный наконечник ударил в доспех и проскакал дальше. Оглушительный шум толпы подтвердил, что противник оказался на земле.

Микель сражался одним из последних в первом круге. Ему достался серьезный соперник — сир Брайс Карон из Марки. Редфорт победил.

Перед вторым этапом они вновь тащили плашки с номерами, выбирая пару. Теперь рыцарей осталось вдвое меньше.

Вторым выбывшим в их компании оказался Русе. Правда, проиграть такому сопернику, несмотря на возраст, было бы не зазорно кому угодно. Рисвелла выбил из седла прославленный Барристан Селми, лорд-командующий Королевской Гвардии. Рыцарю было около шестидесяти лет, но даже если силы и стали покидать его, то он умело компенсировал это с помощью опыта и техники.

Самому Домерику достался Ренли Баратеон, младший брат короля.

Его доспехи выглядели великолепно — сплошное золото и эмаль, солнце так и играло на панцире, поножах и наручах. Шлем с золотыми рогами поражал воображение. Попона, покрывающая спину коня, опускалась чуть ли не до земли, и на ней гордо вскидывали голову вышитые олени. Драгоценные камни — на уздечке, панцире, на гребне шлема, на налокотниках, сияли и отражали свет, как тысячи звезд.

Браавосский доспех Домерика был хорош, но уступал в роскоши защите Ренли Баратеона. Розовая попона на Гордеце была вышита фигурками распятого человека и достигала бабок коня. Червленые стремена давали прекрасный упор для ног. Переднюю луку на седле украшали серебряные нити. На шанфроне* строго вперед торчала небольшая пика, напоминающая копье и выкрашенная в алый цвет.

На другом, более скромном турнире, Болтон бы блистал. Сейчас же все меркло перед Баратеоном и его облачением.

Домерик верил в надежность и прочность своего снаряжения. Да и сидело на нем все просто изумительно. Нигде ничего не жало, не натирало, не сбилось и не мешало. А красота… Как сказал лорд Редфорт, лучше победить в скромных доспехах, чем проиграть в великолепных.

И все же, глядя на брата короля, Домерик на миг почувствовал себя бедным и никому не известным рыцарем. Наверно от этого он ощутил неожиданную злость. А она помогла успокоиться и понять, что все в его собственных руках.

Домерик невольно хмыкнул — лорд Ренли словно и не на турнир приехал, а на свадьбу. Сам Болтон не очень-то любил выставлять напоказ такой достаток и такую красоту. Ему куда больше нравилось хорошее соотношение качества и красоты, надежности и цены. Именно то, что присутствовало в его доспехах. А эта показушность могла удивить лишь простолюдинов. Да и не мог Дредфорт похвастаться таким богатством, как Штормовой Предел.

— Лорд Ренли Баратеон, младший брат его величества короля Роберта Баратеона, хозяин Штормового Предела! — громогласно объявил герольд. Трибуны откликнулись радостными криками. Кажется, в столице Ренли не только знали, но и любили.

— Сир Домерик Болтон, Красный Клинок, наследник Дредфорта! — теперь объявили и его. Но радости на трибунах второе имя вызвало куда меньше. — Покажите всю свою доблесть, милорды!

«Ничего, — пообещал неизвестно кому парень. — Скоро меня будут узнавать!». А еще он успел мысленно поблагодарить Лайтфута. Похоже, именно оруженосец указал при записи «красный клинок». Все его мечты о собственном прозвище, которое неизменно будет ему сопутствовать, кажется, воплотились в жизнь.

Ренли оказался великолепным рыцарем лишь с виду. Сражался он куда хуже, да и на коне сидел не сказать что идеально. Домерик выбил его из седла с первого удара и блистательный лорд, владетель Штормового Предела, упал на задницу, загремев великолепными доспехами.

К удивлению Домерика, Баратеон ничуть не обиделся. Он уже стоял на ногах, снял шлем и белозубо улыбаясь, махал зрителям рукой. Зато имя самого Домерика и его прозвище на трибунах запомнили — в этом он был готов поручиться. Теперь на него обратили внимание.

Произошел первый несчастный случай — рука Григора Клигана дрогнула, и его копье пронзило горло молодого сира Хью из Долины.

Рыцарь упал, и кровь толчками била из огромной раны. В толпе закричали. На поле выбежали люди. Все оказалось бесполезно. Парень дернул несколько раз ногами и умер. Парочка особо впечатлительных дам на трибунах чуть не потеряли сознание, а кое-кто расплакался.

Слугам понадобилось некоторое время, чтобы убрать погибшего рыцаря и присыпать огромную лужу крови песком.

Сразу после несчастного случая Редфорт выбил из турнира Джори Касселя, капитана гвардии лорда Эддарда Старка.

Перед третьим кругом чемпионов снова стало вдвое меньше. Солнце давно перевалило полдень и палило вовсю. Участвующие рыцари начинали чувствовать эту жару. Она донимала и словно вытягивала силы. Домерик с тоской думал о родном, прохладном Севере.

Выбывшие друзья поддерживали Домерика и Микеля и, как простые оруженосцы, проверяли надежность доспехов и оружия.

Микель сразился с Первином Фреем, и победил. Домерик получил Лотора Брюна, вольного всадника в простой броне. Он не мог похвастаться таким доспехом, как Ренли Баратеон, зато обладал внушительным мастерством и умением.

Юному Болтону пришлось попотеть. Шесть раз они съезжались, расщепив шесть копий, прежде чем парень вырвал победу. Никто из них не оказался сбитым на землю, но судьи посчитали, да и сам король признал, что Болтон лучше сидит на коне и точнее наносил удары.

В следующем туре Домерик невольно похолодел, когда узнал, что судьба вывела его на сира Барристана Селми.

— Ты сможешь его победить, Рик! — подбодрил Джон. Он морщился от боли, но мейстер уже успел заключить его руку в лубок. Редфорт не пожелал пропустить такое зрелище и вернулся на арену. — Мы в тебя верим!

Они сошлись дважды. В первый раз Домерик чудом не вылетел из седла, а во второй ударил так, что уже сир Барристан завалился на спину.

Друзья потом рассказали, что лошадь продолжала скакать, а лорд-командующий застыл в шатком равновесии, пытаясь выпрямиться. Возможно, ему бы это и удалось, но подвела лопнувшая подпруга.

Сир Барристан грохнулся на землю, а Домерик победил. И все же он понимал, что победа досталась ему не сколько благодаря мастерству, а скорее удаче. Имелся и третий момент — несмотря на весь свой опыт, сир Барристан к тому времени устал куда сильнее, чем более молодые рыцари.

Отец приказал ему пойти и выразить признательность прославленному рыцарю за прошедший поединок — самому Домерику эта мысль в голову не пришла.

А вот Микелю не повезло. Противники с каждым туром были все сильнее и опытнее, и другу достался сир Лорас Тирелл, рыцарь Цветов. Парню не так давно исполнилось семнадцать лет, но он по праву считался одним из сильнейших турнирных бойцов Вестероса. Он в очередной раз подтвердил свою репутацию, победив Редфорта. Солнце начало склоняться к западу. Медленно, но верно день приближался к закату. Скоро должно было стемнеть, но схватки пока еще продолжались.

От невидимой Черноводной потянуло ощутимой прохладой. Некоторые дамы, такие как королева Серсея, уже утомились и покинули павильон. К огромному несчастью Домерика, она забрала с собой принцессу Мирцеллу. Король Роберт продолжал опустошать чашу за чашей. Он громко хохотал, отмечая самые забавные моменты. Казалось, в его огромном чреве способно поместиться все вино Королевской Гавани.

Домерик с трудом победил шестого противника — сира Андара, старшего сына Бронзового Джона из Долины. Они с ним знали друг друга.

После этого на ристалище осталось всего восемь рыцарей. Мастер над ристалищем приказал зажечь факелы. Домерику достался сам Джейме Ланнистер. Парень не боялся, но внутри крепко засело убеждение, что этого соперника ему не одолеть. Пока, во всяком случае.

Он не показал этого ни единым движением или взглядом. В узкую щель забрала он видел, как сир Джемйе «летит» навстречу на своем великолепном жеребце. У него все было великолепное — конь, доспехи, плащ, сбруя и оружие. Да и сам он смотрелся величественно. Вот только в отличие от Ренли Баратеона, все это было не напускное, а настоящее. Под золотом скрывалась истинная сталь, звонкая и победоносная. И главное, сир Джейме мог гордиться совершенной техникой, мастерством и выносливостью. А еще за его плечами чувствовался колоссальный опыт. Домерик не мог всем этим похвастаться.

— Помогите мне, Старые Боги, — прошептал он, когда Гербер Кабан схватил Гордеца за уздечку и пробежал вперед, помогая коню быстрее взять разбег.

Блистательный, сияющий золотом сир Джейме стремительно приближался. Развевающийся белоснежный плащ за его спиной, казалось, заслонил пол арены. Конь слегка отклонил голову вправо от барьера, а копье сира Джейме наоборот, было направленно влево, через холку, к барьеру. Наконечник практически не дрожал.

Они сшиблись. Несмотря на собственные сомнения, Домерик сумел удивить противника. Он ударил так точно, что брат королевы покачнулся в седле. И все же он удержался. На второй заход Ланнистер собрался и теперь Домерик устоял с огромным трудом.

На третьем заходе они одновременно сломали копья. С четвертого раза сир Джейме выбил Домерика из седла. Удар оказался таким безукоризненно выверенным и умелым, что Болтону оставалось лишь позавидовать.

Хорошо хоть, после падения парень не сильно пострадал. Да, шумело в голове, да и ноги подкашивались — особенно в первые минуты.

— Чертов Цареубийца вновь победил, — разочарованно буркнул король Роберт. Болтон его прекрасно слышал, так как друзья и Лайтфут поднимали его с земли прямо напротив его величества.

Домерик проиграл, когда победа казалась так близка!

Осталось четыре рыцаря — сир Джейме Ланнистер, сир Лорас Тирелл, сир Григор Клиган и сир Робар Ройс, второй сын Джона Ройса. Этот в последней схватке с трудом одолел Сандора Клигана. В небе начали зажигаться первые звезды, а зрители притомились. Три финальных поединка король приказал перенести на завтра.

Уже в шатре, когда Озрик снимал с него доспехи, Домерик понял, как сильно устал. Это было что-то невероятное. Так он не выматывался никогда прежде. Ни в Долине во время стычек с горцами, ни на турнире в Дредфорте, ни во время схватки на Скагосе.

Все тело ныло и болело. На ребрах слева набухал внушительный синяк — молодой рыцарь толком не помнил, кто из противников ему его поставил. Натруженные руки тряслись мелкой дрожью. Хотелось просто лечь и спать.

Он жадно выпил поднесенный Лайтфутом бокал с вином, а потом еще один. На голодный желудок в голове сразу зашумело.

— Да, старик, ты держался молодцом, — сказал ему Микель Редфорт и уважительно похлопал по плечу.

— Да мы все держались достойно, — выразил общую мысль Русе. — Ведь так?

— Так-то оно так, — согласился Джон. — Да какой с этого прок? Вся слава достается победителю и первой тройке. Их запомнят, а нас, да и всех остальных забудут через десять дней.

Друзья окружали его со всех сторон. Одетые в богатые одежды, уже отдохнувшие, веселые и слегка пьяные. Домерик смотрел на их лица и находил в себе силы лишь криво улыбаться.

— Ты хорошо выступил, — отметил пришедший в шатер отец. — Думаю, тебе банально не хватило опыта.

— Так и есть, Русе, — поддержал его старший Редфорт. — Парню еще нет восемнадцати, а ты посмотри на него! Следующий турнир будет твоим, Домерик!

— Спасибо, лорд Хортон.

Немного передохнув, они отправились на берег Черноводной. Там веселый король Роберт устраивал пир.

На огне жарились шесть огромных зубров. Каждый мог подойти и попросить повара отрезать себе кусок. Еды хватало, а вино текло буквально рекой. Бочки и бочонки стояли во множестве. Люди пили, сколько влезет. Поставили несколько павильонов, и возле них, прямо на траве, установили столы, заваленные жареной дичью, рыбой, яблоками, клубникой, душистым хлебом, медом и десятком других яств.

В середине поляны установили длинный королевский стол, за который пригласили самых знатных лордов Вестероса. Среди них находились отец и лорд Редфорт, но непосредственно короля окружали другие люди. Там, кроме королевы Серсеи и её детей, беззаботно смеялся Ренли Баратеон, улыбался дамам Лорас Тирелл, что-то говорил мастер над монетой Петир Бейлиш, кивал головой великий мейстер Пицель, ели и пили другие лорды.

Зато Домерик заметил принца Джоффри, который с галантной улыбкой ухаживал за Сансой Старк, наполняя ее кубок и приказывая слугам подать самые лакомые кусочки. За его спиной стоял личный телохранитель Сандор Клиган, по прозвищу Пёс. Прошедший турнир и поражение от Ройса не оставили на нем никакого отпечатка. Он казался выкованным из железа.

— Не хотел бы я, чтобы меня называли псом, — негромко заметил Микель. — И даже то, что тебе доверили охранять будущего короля, дела не меняет.

— Ты прав, братец, чести в этом мало, — согласился Джон.

Они переходили от одного костра к другому, смеялись и слушали песни. Друзья опустошали одну чашу за другой, но Домерик держал себя в руках.

Несмотря на сегодняшнее поражение, он хотел попробовать силы в завтрашней общей схватке.

У одного из проходящих торговцев, шнырявших в толпе и предлагавших всевозможные услуги, Домерик купил большую распустившуюся розу. Он собирался подарить ее принцессе Мирцелле.

Королевский стол охраняло несколько человек. Парень назвал себя и лишь после этого, по знаку Барристана Селми, ему разрешили подойти к принцессе.

— Этот цветок вам, ваше высочество, — Домерик опустился на одно колено. — Эта всего лишь роза, и она и близко не может сравниться с вашей красотой, но все же примите ее. Прошу вас!

— Спасибо вам, — девушка замешкалась и Барристан, нагнувшись к ее уху, подсказал «сир Домерик Болтон». — Сир Болтон, — покраснев, добавила принцесса.

— Прими подарок, дорогая, — посоветовала королева Серсея.

Принцесса так и поступила. Она поднесла цветок к носу и глубоко вздохнула.

— Цветок вам к лицу, — успел заметить Домерик, прежде чем его прервали.

— Кто там лезет к моей дочери? — заревел король. — Кто это? — теперь Барристан Селми подошел уже к Баратеону и тоже что-то сказал. — А, юный Болтон! Ну ка, иди сюда!

Домерик еще раз улыбнулся принцессе и подошел к ее отцу. Вблизи король смотрелся еще более пузатым. Черная вьющаяся борода напоминала проволоку, из которой кузнецы делают звенья для кольчуги. Глаза смотрели пьяно и весело. Лицо было красное, а плечи по-прежнему широки. Наверное, в прошлом он считался сильным воином.

— Так, так, — король оглядел его с ног до головы. — Ты, кажется, с Севера?

— Так и есть, ваше величество, — Домерик поклонился. — Мы знаменосцы лорда Эддарда Старка.

Королева Серсея отвернулась к дочери, а принц Джоффри бросил на него заинтересованный взгляд. Что-то было в его глазах, что-то такое, чего Болтон не разобрал. Одобрение? Интерес? Вопрос?

Санса Старк, сидевшая рядом с принцем, отвлеклась от сбитых сливок с земляникой.

— Жаль Эдда здесь нет, — король громко рыгнул, вытерев усы и бороду рукой. Королева при этом поморщилась. — Ну и по какому такому сраному случаю ты не смог одолеть Цареубийцу? А?

— Роберт! — попыталась что-то сказать королева.

— Помолчи, женщина, — король отмахнулся от нее, как от мухи. — Ну, что молчишь?

— Сир Джейме прекрасно сражался. Его победа заслуженна, — Домерик смешался, не зная толком, что ответить.

Сам Джейме и его сестра королева слышали каждое слово. Говорить следовало очень осторожно. Ему вовсе не хотелось попасть между двух огней.

— Эх, жаль я не увидел, как ты выбил его из седла. Чтобы ты на это сказал, сир Джейме, а? Чтобы ты сделал, окажись твои сверкающие доспехи испачканы в земле?

— Истинное золото сверкает и в грязи, — отозвался Цареубийца.

— Неужели? Вот как? — король нахмурился и сразу же потерял к парню интерес. Домерик понял, что можно уходить. Еще раз поклонившись, он отправился к друзьям.

— Ну что, Рик, я так чую, ты скоро женишься на прекрасной принцессе? — конечно, Рисвелл не смог удержаться.

— Там видно будет!

— А-ха-ха, — засмеялся Микель. — И как ты все успеваешь?

Они послушали, как король Роберт спорит с женой, доказывая, что завтра он примет участие в общей схватке. Со стороны за этим было забавно наблюдать.

Вокруг ругающихся стояло несколько человек, но никто из них так и не вмешался. Домерик прекрасно видел, как королева в гневе ушла, забрав с собой Мирцеллу. Роберт продолжал что-то орать и под конец толкнул пытавшегося успокоить его Джейме Ланнистера так сильно, что тот упал.

В шатер парни вернулись поздно. Вернее рано — восток уже начал светлеть. Домерик уснул под кваканье лягушек.

— Сир Болтон, — он почувствовал, как кто-то осторожно трясет его за плечо и открыл глаза.

Перед ним стоял Озрик Лайтфут с виноватым лицом.

— Извините, но вы сами сказали разбудить вас.

— Правильно сказал, — Домерик пересилил себя и прогнал сон.

Полежав немного и придя в себя, парень отправился умываться. Озрик из кувшина лил ему воду на руки, лицо и голову. По пояс голый Болтон с удовольствием отфыркивался и отплевывался.

Вода помогла прийти в себя. Да и выспался он неплохо, несмотря на недостаток времени. Хотя, солнце стояло относительно высоко. Друзья уже сидели около костра, посмеиваясь и переговариваясь. Кто-то из слуг Редфортов жарил им яичницу на беконе со свиными сосисками и хлебом.

Джон держал в здоровой руке рог с элем.

— Давай к нам, Рик, — позвал его Микель. — Подкрепись. Кажется, скоро все начнется.

И действительно, лагерь у реки просыпался. Загорались костры, слуги готовили завтрак. Со всех сторон доносились соблазнительные запахи. Забегали оруженосцы и пажи. Визжал поросенок, которого потащили на убой. Мимо их шатра прошел мужик, держащий за горло двух ощипанных уток. Следом прошли четыре крестьянки. Они предлагали всем желающим купить груши, яблоки и сливы.

Рыцари выходили из шатров, зевая и почесываясь. Многие мучились похмельем.

Ласковое солнце поднялось еще немного, и теперь светило прямо в лицо. Домерик сидел на табурете, с удовольствием шевелил босыми ногами, чувствуя мягкую траву и жмурился. От земли шло приятное тепло.

— Вот держи, сосиски что надо, с перцем и чесноком, — Русе протянул ему тарелку.

Через некоторое время, подкрепившись, все вновь отправились на ристалище. Правда теперь они находились среди зрителей и стояли за спинами своих отцов.

Русе Болтон кинул внимательный взгляд на сына, еле заметно кивнул и вновь повернулся к лорду Редфорту. Король — опухший, но веселый — уже занял свое место и держал в руках неизменный кубок с вином. Сегодня рядом с ним разместился лорд Эддард Старк и две его дочери, Санса и Арья. Как и вчера, рядом с Сансой находился принц Джоффри с неизменным Псом за спиной. Справа от короля находилась королева Серсея, принцесса Мирцелла и Ренли Баратеон.

Пропели трубы. Вышедший к королевскому павильону мастер над ристалищем объявил начало финальных поединков.

Джейме Ланнистеру не понадобилось много времени, чтобы выбить из седла Робара Ройса. Трибуны ответили одобрительными криками. Король недовольно сплюнул в сторону, а королева лучезарно улыбалась.

Сир Лорас во втором поединке против Григора Клигана использовал не жеребца, а кобылу. Кажется, она была в поре. Огромный черный конь Клигана почувствовал ее, начал ржать и волноваться. Седоку пришлось нелегко. Во время сшибки жеребец слушался плохо, обращая все внимание на кобылу.

За это он и поплатился. Взбешенный поражением, сир Клиган одним мощным ударом отрубил жеребцу голову. Меч ему поднес подскочивший оруженосец. После этого он зарычал и зашагал в сторону рыцаря Цветов.

Судя по походке, Гора был взбешен подлым приемом и шел убивать.

— Остановите его! — привстав, приказал лорд Старк, но рев толпы заглушил голос десницы.

Отбросив в сторону, как тряпку, молодого оруженосца рыцаря Цветов, Клиган схватил его лошадь за узду. Почти не напрягаясь, он пригнул ее голову к земле — этот человек обладал невероятной силой.

А потом Гора ударил Лораса в грудь, и серебряные с золотом узоры из роз разлетелись во все стороны, как брызги воды. Массивный турнирный доспех сдержал удар, но Тирелл оказался на земле.

В этот момент между разъярённым рыцарем и его жертвой появился Пес. Он перехватил меч брата, и они принялись сражаться, похожие на две ожившие башни.

— Остановите это безумие! Именем короля! — загремел Роберт Баратеон, оказавшись на ногах. От его мощного крика несколько коней присели на ноги, испуганно заржав.

Сражающиеся моментально подчинились. Пес застыл, опустившись на одно колено, а его брат откинул меч в сторону и ушел, сбив по пути какого-то сквайра.

Пришедший в себя рыцарь Цветов признал победителем Сандора Клигана. Сир Джейме это оспорил.

— Пусть Пес спас вас, сир Лорас, и вы отдали ему свою победу над Горой. Это ваше право. Но меня-то никто не побеждал! — сказал он. Голос его звучал насмешливо и гордо.

Король, десница и Барристан Селми совещались недолго. Если рыцарь Цветов согласился признать себя побежденным, то вместо него должен выйти его победитель. Назначили еще одну схватку, последнюю, в которой должны сойтись сир Джейме Ланнистер и Сандор Клиган. Зрители с воодушевлением восприняли возможность продолжить веселье.

Пес безразлично хмыкнул, когда услышал королевский вердикт и отправился переодеваться.

Через некоторое время бойцы заняли свои места. Сандор Клиган сидел на мощном коне, но в лишенных украшений, поцарапанных и помятых доспехах, выглядел откровенно бледно на фоне Ланнистера.

Они сшиблись раз, другой, третий, четвертый и лишь на пятый Пес тяжело рухнул на землю, выругавшись, как портовый грузчик.

Сир Джейме если и устал, то по его виду, когда он снял шлем, никто ничего не заметил.

Мастер над ристалищем вручил ему букет цветов и он, проехав вдоль павильона, положил его на колени своей сестре Серсее.

— Все правильно, — кивнул Микель. — А кого еще провозглашать королевой турнира, если гвардейцы приносят обед безбрачия? Понятное дело, что сестра подходит для этого как нельзя лучше.

Домерик согласился с другом. В этот момент он почувствовал себя удовлетворенным. Одно дело — проиграть никому не известному участнику, но совсем другое, когда тебе одолеет будущий победитель всего турнира и такой прославленный рыцарь. В таком поражении нет ничего зазорного.



Примечания:

Шанфрон* — конский намордник.



Глава 10. Табун золотых драконов

Глава 10. Табун золотых драконов


Соревнования лучников прошли быстро. Там было много простолюдинов и обычных охотников, но в финале оказались Энгай из Дорнийских Марок, королевский гвардеец Бейлон Сванн и принц Летних островов по имени Джалабхар Ксо, черный, как вареная кожа, губастый, в богатых и красочных одеждах.

Лучше всех выступил незнатный Энгай. Он метал стрелы так ловко, что на него было любо-дорого посмотреть. Когда мастер над ристалищем повел лучника к королевскому павильону, Домерик задумчиво проводил стрелка взглядом.

Общая схватка была готова вот-вот начаться. В ней изъявили желание участвовать около шестидесяти человек. Король, несмотря на вчерашнее громогласное заявление, отсутствовал. Похоже, кому-то удалось его отговорить. Домерик был признателен этому неведомому кому-то — он не представлял, как сражаться с королем и как наносить ему удары в полную силу.

Джон из-за сломаной руки остался в стороне. Русе так же отказался, не чувствуя уверенности. А вот Микель сидел бок о бок с Болтоном и ждал, когда все начнется. Они уже успели договориться, что друга-друга бить не будут, по крайней мере, до того, как на поле остаются другие бойцы. И если им удастся продержаться до этого момента.

Так договаривались не они одни. Уже сейчас, до начала, многие заключили временные альянсы или нашли союзников.

Прошедшие поединки один на один считались более почетными, чем общая схватка. И желающих принять в ней участие нашлось куда меньше, чем Домерик предполагал.

Кто-то получил накануне травму, кто-то сильно устал или перепил, иные не чувствовали необходимого настроя, у кого-то захромал или пострадал конь и ему не нашлось замены. Правда, тот же Торос из Мира, как и Домерик, накануне бился в схватках один на один, а теперь нашел силы на продолжение. В общем, как бы там ни было, сейчас на поле находилось всего шестьдесят человек. И добрая половина из них относилась к свежеиспеченным рыцарям, а то и вовсе, сквайрам.

— Ты можешь, Рик! Держись! Все будет хорошо! — подбадривали его друзья.

Домерик вновь сидел на Гордеце. Конь горячился.

По сигналу мастера над ристалищем герольды звонко пропели в трубы. Домерик выхватил красный меч и рванулся вперед. Схватка началась.

— Не торопитесь, ребята. Не лезьте на рожон, не тратьте впустую силу, — вспомнил он совет старшего Редфорта, полученный перед самым началом. — Если не можете победить, отступите. Не стойте на месте. Двигайтесь и смотрите в оба. Проявите терпение и ждите свой шанс. А когда дождетесь, вцепитесь в него, и не отпускайте. Именно так парень и собирался действовать.

Всадники столкнулись. Грохот стоял страшный. Кони ржали и визжали, скрежетало железо. Беспрерывно слышались боевые кличи. Из под копыт летел дерн и куски земли, вперемешку с травой.

Сегодня каждый выбрал оружие по вкусу — кто меч, кто палицу или молот. Попадались и топоры. И сейчас все это многообразие вздымалось, наносило удары или отражало чужие выпады.

В узком прорезе шлема обзор был так себе, но больше прочих внимание обращал на себя Торос из Мира, Красный жрец, который использовал в бою горящий меч.

Он поджег клинок неведомым способом и при каждом ударе во все стороны летели зеленые искры. Рыцари несильно пугались этого зрелища. А вот на коней он оказывал более ощутимое действие. Они пятились, фыркали и пытались скинуть с себя не слишком умелых седоков.

Благодаря колдовскому огню Торос казался непобедимым.

Домерик чувствовал себя великолепно и уверенно. И большую часть этого пьянящего упоения внушал простой клинок. Меч, что он сжимал в правой руке, казался надежным и верным. Копье такого чувства не давало и в помине. Почти сразу же он ощутил, как азарт и боевая ярость подхватили его и понесли вперед на своих волнах. Ему удалось обменяться несколькими ударами с Красным жрецом. Он едва не ослеп — зеленые искры чуть не попали в прорези шлема. Схватка разлучила их, и он провел серию ударов по плечам и шлему какого-то рыцаря в синих доспехах. Тот с проклятием грохнулся под копыта лошадей. Кто-то ударил парня по спине — благо не сильно. Болтон лишь уткнулся лбом в холку Гордеца и почти сразу выпрямился.

Гордец слушался прекрасно и Домерик решил, что пока к Торосу из Мира соваться не стоит. Сражаться с ним было не просто, и он мог подождать. Следовало поискать счастья в другом месте. Он пришпорил коня, давая ему новое направление.

Где-то слева дрался Микель. Каждый рыцарь кричал излюбленный клич или девиз, но он умудрился услышать «Редфорт, Редфорт». Болтон устремился туда, Микель его заметил, и они принялись обмениваться ударами с такой же парой союзных рыцарей.

Время словно сжалось. Каждый выпад и блок, казалось, пролетал, как молния. Вот только эти мгновения превращались в минуты.

Дюжину наиболее слабых выбили довольно быстро, но затем наступило хрупкое равновесие, при котором никто просто так сдаваться не собирался. Кажется, пролетел первый час схватки. И лишь по начинающейся появляться усталости парень замечал ход времени.

Все больше поверженных рыцарей ворочались на земле. Некоторые, не особо умные или слишком смелые, пытались подняться. Их или затаптывали или вновь угощали полновесными ударами.

Часть уже выбралась из боя с помощью собственных рук и ног, а некоторым помогли оруженосцы.

Какой-то рыцарь в съехавшем на сторону шлеме, уже спешенный, схватил Домерика за ногу и попытался стащить с коня. Зачем он это сделал? Наверное, в горячке, так как по правилам тот, кто упал на землю, выбывал.

Парень сначала приложил его краем щита, а потом, разозлившись и развернув Гордеца, наградил полновесным ударом меча. Тот зашатался, упал и уже не делал попытки подняться.

Домерик видел его всего один миг, а потом бой унес парня в сторону. Микель остался где-то за спиной. Или слева.

Он рубил и колол, поднимая щит и по возможности отражая удары. Но тут каждый был сам за себя, и всем прилетало со всех сторон. Он получил очередной удар от неведомо кого и слегка осел, мотая головой и приходя в себя. Кажется, лак на панцире и гравировка сильно пострадали.

Чей-то меч ударил в плечо. Он ответил резким выпадом, и соперник с проклятьем ускакал в сторону.

Гордец скалил зубы. Домерик получал удары, часть из которых успешно отражал щитом. С него уже давно сбили украшения в виде двух мечей на шлеме, поцарапали доспехи, да и Гордецу досталось. Все тело ныло. Руки становились тяжелее с каждым выпадом. Воздух в шлеме казался горячим, как пар над кипятком.

Общая схватка разбилась на дюжину более мелких. Рыцари съезжались между собой, разъезжались, временами создавая союзы, которые моментально распадались.

Трибуны свистели и кричали, словно обезумев. Торос из Мира казался самым опасным. Он сокрушил больше всех. Домерик толком и сам не заметил, куда пропал Редфорт. Похоже, его сбили на землю. Кто? Когда? Вопросы появились и сразу же пропали. Сейчас думать следовало о другом.

Скорость и первоначальный азарт давно прошли. Теперь оставшиеся в седлах бойцы сражались куда медленней, то и дело пуская коня по кругу, давая себе передышку. Красный жрец одолел еще одного. Кажется, даже он начал выдыхаться.

Домерик и сам не понял, как получилось, что их осталось всего трое. Почему-то он думал, что противников куда больше. А, нет, в седлах остались он сам, Красный жрец и сир Форли Престер. Домерик сумел опознать его по красному быку на щите, изрядно поцарапаному от полученных ударов. Мейстер Утор в свое время заставил выучить его гербы, девизы, название замков и места их расположения всех рыцарей и лордов Вестероса. Вот и сейчас, несмотря на схватку, он вспомнил, что Престеры являются знаменосцами Ланнистеров.

Ситуация выглядела забавной… Красный жрец, Красный бык и Красный клинок! Прихотлива же судьба. Мысль вспыхнула и погасла, когда они с сиром Престером, не сговариваясь и, тем не менее, прекрасно друг друга поняв, навалились на Тороса.

Тот сражался ловко, рыча и завывая, как настоящий безумец. Его пылающий меч потерял первоначальный яростный огонь, но все еще тлел и пугал Гордеца. Болтон прикладывал немало сил, чтобы сохранить власть над конем. Несмотря на всю доблесть, они сбили Тороса на землю и сразу же, моментально позабыв о нём, бросились друг на друга.

Ныла натруженная поясница, ломило шею, а руки казались неподъёмными. Боль прочно обосновалось в десятке мест по всему телу. Он насквозь пропах и собственным потом, и потом Гордеца. У коня на морде начала появляться пена.

Парень постарался прогнать все ненужное и сосредоточиться на схватке. К тому же и последний противник находился в схожем положении. Наверняка и он держался из последних сил.

Домерик смутно слышал, как толпа выкрикивает его имя. Вторая часть зрителей поддерживала сира Престора.

— Красный клинок! Красный клинок! — орали одни.

— Красный бык! Красный бык! — так же азартно и громко вопили вторые.

Мир вертелся в какой-то цветной чехарде, цвета сменяли друг друга и из этой круговерти постоянно выскакивал сир Престор, его конь и меч со щитом.

Они обменялись не одним десятком ударов. Два раза Домерик пропустил чужие выпады, а сам успел нанести четыре удара. С каждым из них он чувствовал, что победа все ближе. Воодушевление придало новые силы. Пришло второе дыхание. Он рубил, колол, вскидывал щит и чувствовал, что надо держаться, сцепить зубы, выложиться по-полной и просто не прекращать натиска.

— Дредфорт! Дредфорт! — сил на полноценный клич уже давно не осталось, и он лишь хрипел пересохшим ртом и сам себя едва слышал. Гордец тоже хрипел, и часть уздечки покраснела от его крови.

Мастерство Болтона, как наездника, давало о себе знать. И оно медленно, но неуклонно, перевешивало чашу весов на его сторону. Сейчас, когда они остались вдвоем, он более ловко управлял Гордецом. Его конь двигался куда лучше, словно чувствуя мысли хозяина. Раз за разом Болтон оказывался в более выгодной позиции и бил не переставая.

Да и мечом он владел лучше, чем копьем. Меч внушал силу и уверенность, которое копье дать не могло.

После одного из ударов сир Престон завалился на бок. Он мог бы выпрямиться — требовалось лишь время. Но Домерик не дал ему лишнего шанса. Он со всей силой ударил щитом в плечо и последний противник свалился на истоптанную, превратившуюся в грязь землю.

А потом к нему подбежали друзья. Рик скинул щит и меч Озрику, справился с ремнем шлема, наконец-то стянул его и отбросил в сторону, с жадностью глотая свежий воздух. Волосы на голове казались мокрыми, как будто он вылез из кадки с водой.

Перед глазами плыли круги, земля качалась. Ему понадобилось немало сил, чтобы не выпасть из седла.

— Победителем общей схватки объявляется сир Домерик Болтон, прозванный Красным Клинком, наследник Дредфорта! — громогласно объявил мастер над ристалищем. За всю свою жизнь парень не слышал слов слаще. Через некоторое время ему вручили небольшое копье и цветочный венок. Теперь рыцарю следовало лишь подарить его, осчастливив одну из дам — если он того пожелает.

Домерик пожелал. Немного пришедший в себя парень отправил Гордеца вдоль трибун. Конь слегка прихрамывал. Сотни девичьих лиц ловили его взгляд. В их лучистых глазах замерла надежда. А сердце самого парня, под взглядом многотысячной толпы колотилось так, словно он все еще продолжал сражаться.

Он проехал мимо Сансы Старк. Девушка грустно вздохнула. Наверное, букет можно было положить на ее колени. Но какой в том смысл, коль скоро она помолвлена с Джоффри? Он так же миновал королеву Серсею.

Эх, будь здесь Алис Карстарк или Винафрид Мандерли он бы выбрал одну из них и тем самым прославил красоту северных дев. Но они не приехали. И выбор у него остался лишь один. Тем более, он сам того хотел.

— Цветы вам, прекрасная принцесса, — Домерик остановил Гордеца около Мирцеллы, склонил голову и протянул ей букет на кончике копья.

Она покраснела от удовольствия, встала, приняла цветы и сделала реверанс.

— Благодарю вас, сир Красный Клинок! — её звонкий голос не был особенно сильным, но его услышали многие. — Ваша величество, вы разрешите посетить вашу дочь и спеть ей песню? Прекрасную песню под стать красоте вашей дочери! — сейчас Домерику казалось, что нет таких преград, что могут его остановить.

— Мы будем рады видеть вас в Красном замке, — Серсея улыбнулась.

— Черт возьми, Нед, твои северяне знают, с какой стороны держаться за меч, — послышался громогласный голос короля. — Подъедь-ка ближе, парень.

Домерик выполнил приказ.

— Каков наглец, везде успевает! — ворчливо заметил король. Он говорил с едва уловимой симпатией. — Если в Королевской гвардии освободится место, то этот сир смог бы его занять. Что скажешь, Нед?

— Для начала следует спросить о том лорда Болтона, — ответил Эддард Старк. Выражение его лица Рик так и не смог понять. Оно выглядело совершенно спокойным, и даже бесстрастным. И все же что-то присутствовало в серых глазах Хранителя Севера. Неужели одобрение?

— Он, как и каждый рыцарь, сам способен решить свою судьбу. Ну, что скажешь, сир? Хочешь служить в Королевской Гвардии?

Домерик увидел, как его отец, сидевший в стороне, слегка пошевелился, подавая знак. Но он и без него знал, что отвечать.

— Я единственный сын и наследник, ваша милость. И должен продолжить род Болтонов!

— Эх, жаль, — король прихлопнул рукой по подлокотнику. — Ну ладно, пора начинать пир. Слышишь, Нед, вроде жареным мясом пахнет? Почти как в походе!

— Да, пахнет, ваша милость. Думаю, что все уже готово.

— Точно! — согласился король. — Лансель, вина!

Домерик поклонился в седле и направился к друзьям.

Через час шатер Болтона превратился в какой-то шумящий, поющий и пьющий улей. Он сам за прошедшее время успел принять ванну и смазать мазью многочисленные ушибы и синяки. Серьезных травм удалось избежать, но это не значило, что он чувствовал себя полностью здоровым.

Около входа играли арфист, скрипач и флейтист. Их нанял кто-то из друзей, и они без устали пели песни. Множество рыцарей приходили и поздравляли его с победой. Большую их часть он видел впервой. Кто-то откровенно пытался подольститься, но так же часто заходили по-настоящему честные и благородные люди, которые открыто радовались его победе. В частности, именно такими оказались Андор и Робар Ройсы, а так же Патрек Маллистер. Со многими из них Домерик общался, и почти с каждым выпил по чаше вина. Неудивительно, что он порядочно окосел. Друзья его всячески поддерживали и тоже пили. Они рассказывали, смеялись, что-то объясняли… Было невероятно весело и шумно.

Он сидел, прислонившись спиной к одной из опор и с улыбкой наблюдал за друзьями. Какое-то странное, ранее неизвестное чувство шевельнулось в сердце. Он пытался нащупать его, подобрать слово, а оно все ускользало. Мешали посторонние люди и усталость. Но он собрался. И слово вспыхнуло и родилось. Честь. Вот как оно звучало. Честь! Вроде так просто и незамысловато, но, сколько за ним стояло. И верность, и правдивость, и сострадание, и готовность пожертвовать жизнью, и щедрость, и великодушие, и отвага… Все это честь.

Был ли он таким, чтобы соответствовать этому слову? Нет, конечно. Он лишь иногда, чаще всего спонтанно, делал что-то, что можно было хоть как-то соотнести с честью. Но теперь кое-что изменилось. Или нет?

Парень нахмурился, когда подумал о том, как новое понимание сможет соответствовать планам отца по возвеличиванию Дредфорта. И тому, что он сам ему обещал.

А потом вновь обретенное слово словно погасло и спряталось. Затаилось до времени. Сейчас стоило просто отдыхать и радоваться победе.

В шатер заглянули отец и лорд Редфорт. Старший Болтон лишь сказал одно короткое слово «молодец», да положил руку на плечо и заглянул в глаза. Но он так это произнес, что Домерик понял, что им гордятся.

— Рик, да ты силен! — еще раз похвалил Микель. — Жаль, что меня сбил на землю Красный жрец. Было бы здорово сойтись с тобой в самом конце.

— Да, и я бы от такого не отказался, — согласился Домерик.

— Знаешь ли ты, что финал общей схватки уже успели прозвать «битвой трех красных»? — поинтересовался Рисвелл.

— Занятно. Неужели, правда?

— А то. Ты же, считай, вошел в историю.

Вечером, на общем пиру Болтон чувствовал себя счастливым и довольным. Многие дамы смотрели в его сторону, и он был явно одним из героев вечера.

К тому же сердце грело, что заняв первое место, он заработал приз в размере двадцати тысяч золотых драконов. Домерик с трудом представлял себе истинный масштаб данной суммы. Он неплохо считал, но понять, сколько же весят эти драконы, так и не сумел. В его голове просто вставала гора золота. Все плыло. Мир казался добрым и прекрасным.

— Завтра ты получишь целый табун золотых драконов, Рик! — так сказал ему Рисвелл. — Целый, мать его, табун. Это что-то невероятное.

Уже ночью они вернулись в шатер и веселье продолжилось. Русе Рисвелл пропал на час, а когда вернулся, то привел трех девушек. Две выглядели очень даже ничего, а третья казалась настоящей красавицей. Во всяком случае, на его основательно подпитый взгляд.

— Это Бона, Сэнди и Ия. Знали бы вы, парни, с каким трудом мне удалось их найти! — хвастался Русе. — В Королевской Гавани все девки расписаны на неделю вперед! Да, милые леди?

— Ваша правда, милорд, — сказал одна из них, темненькая и кареглазая.

— Но наша хозяйка, когда узнала, что мы попадем к победителю, отменила предыдущий заказ, — ответил вторая.

— Красавец, Русе, — одобрил Микель. Он сидел на кресле, раздетый по пояс. В одной руке Редфорт держал кинжал с нанизанной на него половинкой тушеного зайца, от которого периодически откусывал. А другой рукой небрежно придерживал внушительный кубок с вином.

— Победитель выбирает первый, — насмешливо поклонился Русе. — Твое право, Рик. Советую взять Ию. Ее все прозывают Леденцом. Знаете, за что?

Русе явно хотел услышать вопрос и Болтон решил ему немного подыграть.

— За что? — спросил он.

— За ее невероятные способности, — онзаржал и оглядел их всех. — Рик, она так отсасывает, что ты из сапог выпрыгнешь!

— Похвальное умение, — ответил Болтон, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимость, в то время как все вокруг буквально покатились со смеху.

Ия — гибкая и стройная — подошла к нему и присев на колени, засмеялась, когда парень запустил руки ей под корсет.

— С места в галоп, Рик, — услышал он довольный голос Русе.

И когда Ия расстегнула ему ремень и принялась оправдывать свое прозвище, Рик признал, что кузен ни словом не солгал, оценивая девушку.



Утром слуга лорда Бейлиша нашел их и попросил прийти в Красный замок, забрать призовые. Болтоны взяли людей и отправились в гости к мастеру над монетой. Домерик шел прихрамывая.

Красный замок поражал. Снаружи он выглядел неприступным и невероятно внушительным, но внутри впечатление лишь усиливалось. Множество переходов, дверей, стен и башен создавали великолепную защиту. На стенах висели гобелены, стояли вазоны, а пол во многих местах оказался выложен красивой плиткой.

А огромное количество рыцарей и Золотых плащей, в прекрасных доспехах и с добрым оружием словно намекали, что замок так просто не взять. Озрик Лайтфут шел рядом с Домериком. Кажется, его переполняли восторг. Он и до этого поглядывал на Домерика с некоторым уважением, но теперь оно грозило перерасти в почтение.

Вначале лорд Бейлиш, которого многие звали Мизинцем, познакомился с Домериком в своем кабинете, где все оказалось заставлено полками с книгами и пергаментами. На столе перед мастером над монетой находились счеты с костяшками из слоновьей кости, чернильницы, линейка и набор писчих перьев.

Сам мужчина не был рослым и не казался сильным. Средний во всем, худощавый, с внимательным взглядом, одетый в дорогую одежду, с украшением в виде серебряного пересмешника на груди, он, тем не менее, производил странное впечатление.

Домерик поймал себя на мысли, что чем-то они похожи — его собственный отец и мастер над монетой Королевской Гавани. Именно такие люди могли удивлять, как в хорошем, так и в плохом смысле этого слова.

Хозяин угостил их прекрасным вином. Он некоторое время расспрашивал Домерика о том, как тот победил и трудно ли ему пришлось.

— Вас, лорд Болтон, можно поздравить с прекрасным наследником, — с улыбкой произнес Мизинец. — Сдается мне, судьба Дредфорта в надлежащее время перейдет в твердые руки.

— Благодарю, лорд Бейлиш, — по своему обыкновению тихо ответил отец.

— Могу я поинтересоваться вашими планами, сир? — мастер над монетой повернулся к Домерику. Его слегка насмешливые глаза казались умными и проницательными. — Вы останетесь здесь или отправитесь домой?

— Как решит мой лорд-отец, — напрягшись, ответил парень. Как-то ему не понравилось, как прозвучал вопрос. К сожалению, видения стали посещать его все реже, и он не мог сказать ничего определенного про этого человека. Тем более, здесь, вдали от Севера, его вторая и мудрая часть как будто заснула.

— Я еще не принял решения, — разлепил губы лорд Русе. Как понял Домерик, отец и Мизинец ранее были представлены друг другу, но близко никогда не общались. Он и сам в основном молчал, следуя приказу отца «держать рот на замке и прежде чем говорить, трижды подумать».

Лорд Бейлиш выглядел любезным и дружелюбным, но его глаза оставались холодными.

Через некоторое время он провел их в небольшую комнату с массивной дверью и решетками на окнах. Она использовалась как кладовая — здесь ничего не было, кроме стоявших на каменном полу сундуков. Как пояснил мастер над монетой, в каждом из них находилось по десять тысяч золотых драконов и они могли взять любые два.

— Прикажете пересчитать или поверите мне на слово? — с изысканной любезностью спросил мастер над монетой.

— Усомниться в вашей честности означает нанести оскорбление, — ответил лорд Болтон. — Просто откройте крышки.

И в самом деле — пересчитывать деньги не выглядело хорошей затеей. Не хотелось показывать себя невежественным и подозрительным лордом, тем более, так можно нанести обиду хозяину. Ну и наконец, все бы это заняло весьма много времени.

Сундуки были простые, но прочные, окованные широкими полосами железа, с мощными ручками и надежными замками.

По знаку Мизинца один из его слуг нагнулся и откинул крышку. Домерик замер и невольно провел языком по враз пересохшим губам. Такую кучу золота ему довелось увидеть впервые. Нет, он, конечно, знал, что выиграл целых двадцать тысяч. Но одно дело знать, а другое — увидеть. Вот уже действительно, «целый табун золотых драконов».

— Золото весьма тяжело, — заметил Бейлиш. — Думаю, вам понадобится помощь.

Крышки закрыли на замок, а ключи мастер над монетой передал лорду Болтону. Тот позвал своих людей. Дредфортцы вышли из Красного замка. Воины несли дорогой груз, на каждый сундук по четыре человека. И лишь один Малыш Том держал свою сторону в одиночку. Они, конечно, догадывались, что сейчас находится в их руках, но по старой привычке молчали.

На улице было людно. Прохожие с любопытством оглядывались им вслед. Домерик с невольным удовлетворением заметил, что у них достаточно воинов, чтобы охранять такую баснословную сумму.

Золото поставили внутри отцовского шатра, выставив надежную стражу.

— Думаю, нам следует быстрее отвезти деньги в Дредфорт, — заметил Русе Болтон. — Не стоит оставаться с таким богатством среди тех, кто о нем знает.

Отец не боялся ограбления. Тем более в столице. Но осторожность всегда была одной из его неотъемлемых черт.

— Я бы хотел увидеться с принцессой Мирцеллой, и спеть ей песню, — заметил Домерик.

— Сделай сегодня или завтра утром. После обеда мы уплывем, — ответил отец.

— А лорд Бейлиш? Он же пригласил меня воспользоваться его гостеприимством и отобедать с ним.

— На подобное нет времени. Да и не все так просто, — отец пристально посмотрел на него. — Неужели ты всерьез решил, что нашел нового друга или влиятельного покровителя? Подумай об этом.

Вначале Домерику пришлось сесть и написать письмо королеве Серсее с просьбой разрешить спеть для ее дочери. Озрик отправился с ним в Красный замок. Тем же вечером пришло милостивое разрешение. Утром, вымывшись и надев самые лучшие одежды, выслушав массу ироничных и веселых советов от друзей, Домерик отправился в Красный замок. Его сопровождал Лайтфут, Молчун и Малыш Том.

Около входа в покои принцессы находилось два Золотых плаща. Командовал ими один из рыцарей Королевской гвардии — высокий, серьезный мужчина в светлых чешуйчатых доспехах. Именно он дал разрешение гостям пройти дальше.

Комнаты Мирцеллы смотрелись утонченно и изыскано. Пол оказался выложен мрамором, колонны, поддерживающие потолок, оплели позолоченные лианы. Несколько внушительных вазонов с цветами наполняли воздух нежным ароматом. В золотой клетке сидел попугай, обожавший делиться с окружающими своими мыслями.

Принцесса выглядела совсем молоденькой, но очень аккуратной. Сейчас, в личных покоях, а не на ристалище, в спокойной обстановке, Домерик разглядел ее куда лучше. И с чего она его так поразила? Лет двенадцать, самое большое, тринадцать*. Конечно, она была еще девочкой, немного наивной и смешной от того, что хотела казаться старше. Вот только принцесса имела все шансы вырасти в прекрасную девушку. Наверное, поэтому она ему так и понравилась.

Одежды принцессы поражали богатством и качеством. Сама она сидела на небольшом диванчике, и ее со всех сторон окружали фрейлины и придворные дамы. Они украдкой переговаривались и посмеивались, глядя на Болтона. Вместе с принцессой присутствовала и ее мать — похоже, и королева решила немного развлечься и послушать музыку.

Домерик на миг растерялся, увидев такое блистательное общество. Королева, ее дочка и придворные дамы — никогда прежде ему не доводилось выступать перед такой публикой.

— Проходите, сир Болтон, — королева, находившаяся в центре, улыбнулась. Ее улыбка выглядела очень приветливой и милой, но глаза оставались холодными. Она и на турнире поразила Домерика своей красотой, но сейчас казалась неотразимой. Зеленое платье удивительно констатировало с золотом ее волос. Глаза Домерика так и норовили остановиться в вырезе, который открывал верхнюю часть роскошной груди.

Королева Серсея, безусловно знала, какое воздействие оказывает на мужчин. Она загадочно улыбнулась и отпила вина.

— Благодарю, это честь для меня, ваше величество, — несмотря на волнение, Домерик постарался собраться. В открытое окно беспрепятственно проникал свежий воздух. На столе стояли фрукты и вино. Его стражники остались за дверьми, а вот Озрик Лайтфут попеременно краснел и бледнел, когда кто-то из дам или девушек к нему обращались. А они специально начали поддразнивать его, от чего оруженосец смутился еще больше.

Домерик глубоко вздохнул и настроил арфу. Он начал с лирической «песни о Дженни из Старых камней и принце Стрекоз». Там рассказывалось о трагической любви простой девушки и принца Дункана.

Кажется, дамам, несмотря на то, что они наверняка ее раньше слышали, и не один раз, она понравилась. Мирцеле, так точно.

Вторая песня называлась «Ты будешь спать, любовь моя», и они пели ее с кузеном по дороге в Кархолд. Домерик пел неплохо, да и на голос со слухом было грех жаловаться, но он твердо знал, что никогда ему не стать известным менестрелем. И со славой Рейгара Таргариена не ему соперничать.

По лицу королевы Серсеи было видно, что она привыкла слушать куда более звонких певцов. А вот Мирцеллу и ее окружение все как будто устраивало.

Он начал замечать, что королева немного заскучала. Она все чаще смотрела в окно. Не дожидаясь, когда об этом скажут, он сам решил закругляться.

— И последняя, ваша милость, «Рейны из Кастамере», — сказал молодой рыцарь. Песню посоветовал отец, добавив, что она всегда по сердцу тем, в ком течет кровь Ланнистеров.

С чего бы мне, — сказал тот лорд, —

Склоняться пред тобой?

На стяге твоем такой же кот,

Лишь только цвет другой.

— Прекрасно, — заметила королева, когда он закончил, и последний отзвук струн затих. — Тебе понравилось, моя дорогая?

— Очень понравилось, матушка. Спасибо вам, сир Домерик.

— Мне самому доставило несоизмеримое удовольствие петь перед такими дамами.

— Вы умело говорите комплименты, — королева улыбнулась. — Что бы вы хотели получить в знак нашей признательности?

— Ничего. Петь для вас — уже награда.

— И все же, — настояла королева.

— На ваш выбор, ваше величество.

— Тогда… Мирцелла, подари молодому рыцарю брошь.

Принцесса встала и подошла. Домерик впервые видел ее так близко. Золотистые волосы принцессы светились, а бездонное зеленые глаза смотрели с восторгом и интересом. Эх, жаль, что она такая мелкая!

— Вот, возьмите, — принцесса отцепила от своего платья золотую брошь в виде стрекозы с глазами из драгоценных камней и золотистым туловищем.

— Я буду хранить её, как самую великую ценность, — Домерик поклонился.

— Оз, пойди и разыщи Энгая! — приказал Домерик. Они как раз решили перекусить с друзьями и сейчас ели жареную утку с луковой подливой, хлебом и овощами. До отплытия «Стервы» оставалось несколько часов, и парень решил, что успеет сделать еще кое-что.

— Кого, сир? — не понял Лайтфут.

— Лучника Энгая. Тот, что вчера выиграл соревнование стрелков!

— А, теперь понял, — парень кивнул и покинул шатер.

— Зачем тебе Энгай? — лениво поинтересовался Микель, захрустев огурцом.

— Хочу позвать к себе на службу.

— Неплохая идея, — оценил Русе.

Озрик отсутствовал больше часа. Наконец он прибежал и сообщил, что Энгай нашелся в борделе.

— Кто со мной? — спросил Домерик, застегивая на поясе ремень с мечом.

— Я в деле, — кивнул Русе, а братья Рисвеллы отказались, сославшись на то, что надо увидеть отца.

Захватив для солидности Малыша Тома, в сопровождении Рисвелла, Домерик отправился в город. Лайтфут показывал дорогу.

Как оруженосец и сказал, Энгай находился в борделе Катаи на Шелковой улице. Здесь жили богатые люди, и попасть в такое место мог далеко не каждый.

— Кажется, наш славный лучник начал пропивать выигрыш, — заметил Русе, осматривая улицу и здание борделя. Оно было двухэтажным. Первый этаж каменный, а второй деревянный. В одном из углов торчала красная башенка, а стекла в окнах были разноцветными и сверкали на солнце наподобие радуги.

Домерик ничего не сказал и прошел в дверь. Над ней висел фонарь в виде шара из позолоченного металла и розового стекла.

Внутри оказалось красиво. Пахло диковинными специями, а прямо на полу две выложенные мозаикой женщины сплелись в любовных объятиях. Озрик кинул на них взгляд и покраснел.

— Здравствуйте, дорогие гости, — из-за резной перегородки, выполненной в мирийском стиле, вышла высокая темнокожая женщина в просторной и легкой одежде из полупрозрачного шелка. — Что я могу для вас сделать?

— Нам нужно поговорить с твоим клиентом. Его зовут Энгай. Он где-то здесь, — Домерик невольно залюбовался на вырез ее платья, который практически не прикрывал великолепных грудей с темными сосками. В отличие от королевы Серсеи, на эту грудь можно было смотреть и не отворачиваться.

— Да, он здесь, — женщина чарующе улыбнулась. — Но захочет ли он говорить с вами? Мои клиенты не любят, когда их отвлекают. Вы же понимаете?

— Ничего, отвлечется, — возразил Русе. — Скажи, что к нему есть серьезный разговор.

— Я передам, — покачивая бедрами, она сделала несколько шагов и добавила напоследок. — Вы пока подождите в общем зале, сиры.

Катая скрылась за перегородкой. В комнате находилось с десяток девушек — все разные. Светленькие, темненькие, рыженькие, худенькие и толстушки. Одна, с темной кожей, оказалась совершенно лысой, от головы и до лона, и полностью обнаженной. Не считать же одеждой легкие туфельки и браслеты на руках.

Шлюхи принялись негромко перешучиваться. Русе оглядывал их с самым невозмутимым выражением.

— Идемте, Энгай вас ждет, — произнесла вернувшаяся Катая. Домерик последовал за ней, скрывая недовольство. Ему, сыну лорда, приходилось упрашивать простого лучника, чтобы тот его принял!

Энгай — худой, рыжеволосый и веснушчатый юноша полулежал на кровати. Из всей одежды на нем были лишь мятые штаны. Вокруг него находились две девушки и стол, заставленный изысканными блюдами с мясом, фруктами и кувшинами с вином.

— Я Домерик Болтон.

— Да, я помню вас, — Энгай кивнул и даже выпрямился. Он был пьян, но не сильно, так как не забыл об учтивости и добавил. — Сир. Сир Болтон, вы замечательно выступили на турнире. Любо-дорого было смотреть, как в финале вы выбили из седла этого заморского индюка с огненным мечом! — он засмеялся.

— Я хотел пригласить тебя в свою дружину, — Домерик сразу перешел к делу. — Пойдешь?

— Мне и здесь хорошо! — Энгай улыбнулся и обвел рукой комнату, а потом похлопал рукой по заднице одной из шлюх — очень красивой, темнокожей, с вьющимися волосами. — Это Алайя, дочь Катаи. Правда, она прелесть?

— Да. Так что скажешь? — Домерик не хотел его упрашивать, но и так просто выпускать из рук такого человека не желал. Он бы пригодился в Дредфорте и в его свите. — Деньги имеют свойство быстро заканчиваться.

— Вы из Дредфорта? Он же на Севере? Да, так и есть… Забавно, что и милорд десница совсем недавно прислал своего человека и предложил служить у него! Выходит, я многим нужен, а?

— Лорд Старк пригласил тебя к себе? — заинтересовался Русе.

— Так и есть. Он прислал кого-то из своих гвардейцев. А я отказался.

— Почему? — Домерик еще раз осмотрел лучника с ног до головы, пытаясь понять, что же он за человек. Сейчас тот позволяет себе все самое лучшее — вон, на столе стоит жареный лебедь, да и шлюхи наверняка не дешевы. Но надолго ли хватит призовых?

— Хочу вначале насладиться жизнью и деньгами, — лучник широко улыбнулся.

— Понимаю тебя. Приходи, когда деньги закончатся. Я умею ждать.

— А что мы будем делать, сир? Как понимаю, на Севере довольно скучно, — Энгай говорил вызывающе. В другое время Болтон бы мог и оскорбиться. Но лучник наверняка сильно опьянел, и не только от вина, но и от свалившегося на голову богатства. Все пройдет, и надлежащее отношение он установит. Дредфорт хорошо умел выбивать из людей лишнее дерьмо. — И холодно, к тому же.

— Не знаю, что тебе обещал лорд Старк, — Болтон пожал плечами. — Ты будешь служить мне, а не моему отцу. У нас замечательная охота. Есть два борделя. В Дредфорте получишь отдельную комнату, одежду, стол и коня. А еще я часто плаваю в Браавос и Дрифтмарк, — он специально не стал упоминать Скагос. — Со временем думаю и в других Вольных городах побывать. Такой человек как ты, мне бы пригодился. При желании ты сможешь немалого достичь и на многое посмотреть. Что скажешь?

— Звучит заманчиво! — кажется, Энгай действительно так считал. Во всяком случае, он встал, зачем-то вытер руки о штаны и теперь говорил более серьезно. — Ежели я со временем надумаю, вы меня примете?

— Да. Но тебе придется найти меня в Дредфорте или в каком другом месте.

— Хорошо, сир. Может, мы еще и увидимся. Извините, коль что не так.

— Похоже, ты сумел ему немного прочистить мозги, — заметил Русе, когда они покинули бордель. — И он заинтересовался.

— Похоже на то, — согласился Домерик. Было немного жаль, что не удалось получить Энгая прямо сейчас. Интересно, как все сложится дальше?



Примечания:

Лет двенадцать, самое большое, тринадцать* — часть персонажей более взрослые и соответствуют сериальной, а не книжной, версии.







Глава 11. Робб Старк созывает знамена

Глава 11. Робб Старк созывает знамена


«Стерва» выходила из Королевской Гавани. Парус пока еще не ставили. Матросы работали веслами, осторожно и неторопливо огибая многочисленные корабли и барки.

Домерик стоял на корме, глядя, как Красный замок с полоскающимся на солнце знаменем с коронованным оленем медленно становится все меньше и меньше.

Он задумчиво вертел в руках подарок принцессы Мирцеллы — драгоценную стрекозу.

— Неплохо жениться на принцессе, да, Рик? — негромко спросил Хокк Локк, и в голосе человека не слышалось насмешки. Он говорил серьезно. И вообще, после выигранной схватки экипаж галеи, который и до этого относился к нему хорошо, стал выказывать еще больше уважения.

— Да, неплохо, — согласился юный Болтон и покосился на Русе Рисвелла, ожидая очередной шутки.

Тот усмехнулся, но на удивление, ничего не сказал. Друг постоял, посмотрел на столицу, а потом перевел взгляд в открытое море.

— И все же, лишь Север мне по сердцу. А здесь… — задумчиво проговорил кузен, — здесь просто хорошо находиться время от времени.

В Чаячьем городе они сделали небольшую остановку на сутки, прощаясь с Редфортами.

Воспользовавшись моментом, Домерик прошелся по рядам и купил подарки всем своим близким и друзьям: отцу, лорду Редфорту, Микелю, Джону, Русе, Локку и Лайтфуту, не забыв про Торрхена и Ласку. Он даже Малыша Тома и прочих воинов одарил. Кому достался колет, кому дублет, а кому кинжал, а для своей компании он приобрел четыре практически одинаковых меча.

Юному Болтону нравилось дарить подарки и видеть благодарность в глазах друзей. Тем более, сейчас он мог позволить себе красивые жесты.

— Еще увидимся, парни, — Микель и Джон по очереди пожали им руки.

— Обязательно, — кивнул Домерик.

— Будет время, приезжайте на Север, — заметил Русе.

После Чаячьего города, около Перстов, они попали в непогоду. Дул встречный ветер, поднявший немалые волны. Гребцам приходилось нелегко. Зорни уже подумывал пристать к берегу и сделать остановку, когда непогода пошла на убыль, да и небо очистилось.

— Что ты намерен делать со своими деньгами? — спросил сына Русе Болтон.

Разговор происходил в небольшой каюте на «Стерве», обставленной богато и красиво. Именно она служила Рику временным домом в плаваньях, но сейчас ее пришлось уступить отцу.

— Есть одна идея, — парень расположился на стуле и вытянул ноги. Отец молчал и он продолжил. — Как ты смотришь, если в Браавосе я куплю большую галею?

— Твои деньги и ты вправе распоряжаться ими по своему усмотрению. Но галея это не игрушка. Что ты собираешься с ней делать?

— Путешествовать, отец. Она будет внушительной, мощной и куда сильнее «Стервы». Следовательно, я смогу взять больше воинов. Можно сплавать на восток или еще куда-нибудь.

— Это все разговоры с мейстером Утором, так?

— И разговоры тоже, — согласился парень. — Но мне и самому все это интересно. Тем более в южных и восточных морях можно стать пиратом.

Он произнес это слово, и беспокойный червячок шевельнулся в груди. Честь — то слово, что он так отчетливо почувствовал после победы в общей схватке, никуда не делось. И он подумал, как они будут сочетаться, честь и пиратство. Выходило не больно-то хорошо, хотя и не очень плохо.

— Достойное занятие, — кивнул лорд Болтон. Домерик так и не понял, заинтересовался отец или нет. — Серьезное и опасное. Тебе понадобится хороший экипаж и надежные воины.

— Воинов хоть отбавляй в Дредфорте. С моряками сложнее, но часть можно найти у нас, а недостаток нанять в Чаячьем городе или Браавосе.

— Смотрю, ты уже успел об этом подумать, — по лицу отца скользнула мимолетная улыбка, и он неожиданно признался. — Это мне по сердцу. Если нарисовать на парусах кракена и людей одеть соответственно, то все может получиться весьма достойно.

— Отличная мысль! — с восторгом согласился Домерик. Пиратствовать, да еще под флагом железнорожденных, тем самым их подставляя, звучало очень соблазнительно.

— Да, мысль неплохая. Но даже самая большая галея стоит куда меньше двадцати тысяч. Что будешь делать с остальными деньгами?

— Пусть пока полежат в нашем замке.

— Что ж, пусть пока полежат.

— А у тебя есть соображения по поводу денег?

— Да, — лорд Болтон почесал бровь. — Их можно вложить. Если мы построим крепость в устье Рыдальницы, она не только обеспечит защиту Дредфорта с моря, но и послужит домом одному из твоих младших детей.

— Ты так говоришь, словно твердо знаешь, что у меня их будет несколько, — улыбнулся Домерик.

— Почему нет? Все в твоих руках. И даже если подходящий сын не найдется, то будущую крепость можно передать надежному человеку, создав нового вассала.

— Звучит неплохо.

— Вот только на подобное строительство необходимо получить разрешение лорда Старка.

— А он может отказать?

— Конечно. Ему может не понравиться такая идея. Тем более, Мандерли, Хорнвуды и Карстарки не обрадуются нашему усилению.

— И что с этим стоит делать?

— Для начала все взвесить.

Несмотря на желание Домерика немедленно купить галею в Браавосе, отец настоял, чтобы вначале они зашли в Дредфорт. Многое могло случиться и старший Болтон не желал рисковать внушительной суммой.

В их родовом замке все оказалось тихо и спокойно. Сир Колин отчитался лорду Русе о положении дел и поздравил Домерика с победой на турнире десницы.

— Я всегда знал, что из тебя выйдет толк, — так сказал ему кастелян.

Через день, дождливым утром, когда Домерик и Русе решали, стоит или нет отправляться на охоту, в замок пришли вести.

— Смотри, Рик, ворон! — Рисвелл махнул рукой, показывая, как огромная черная птица подлетела к воронятне. Ворон каркнул и тяжело рухнул на специальный шест, а потом, попрыгав, забрался внутрь помещения.

— Заметил, откуда он прилетел? — спросил Домерик.

— Да. С запада.

— Значит от Лайтфутов, — юный Болтон покосился на Озрика, стоявшего рядом. — Или из Винтерфелла.

— А может из Родников, — предположил Русе. — Будет чертовски обидно, если отец призовет меня обратно. Через час все прояснилось. Лорд Русе собрал людей в своем кабинете.

Он сидел за столом, а все остальные — Домерик и Русе Рисвелл, мейстер Утор, сир Колин, Железные Икры и Хокк Локк расположились вокруг.

— Пришли вести из Винтерфелла, — негромко произнес отец и еще раз посмотрел на узенькую полоску бумаги в руке. — Робб Старк пишет, что в Королевской Гавани сир Джейме Ланнистер напал на его отца. Лорд Старк ранен, а часть его людей убита. Робб собирает знамена и приказывает нам прибыть в Винтерфелл.

Повисло молчание. Домерик и Русе переглянулись. Неужели, война? Или младший Старк просто решил показать силу? И все же они оба были молоды и жаждали славы. И первый вариант устроил бы их куда лучше.

Остальные отреагировали на новость более сдержанно. Железные Икры крякнул и почесал подбородок. Мейстер Утор сидел совершенно спокойно. Хокк Локк молча смотрел на своего господина. И лишь сир Колин нарушил молчание.

— Значит, собираем людей, лорд Русе?

— Да, — отец задумчиво откинулся на спинку кресла.

— Отец, ты направишься в Винтерфелл? — спросил Рик.

— Так приказывает Робб Старк.

— Кого ты возьмешь с собой?

— Со мной отправишься ты, Уолтон и Хокк.

— А как же Браавос? — огорчился парень.

— Он и все остальное подождет. Тебе пойдет на пользу находиться рядом со мной.

— Как скажешь, — подумав, Домерик признал, что и в этом варианте имеются хорошие стороны.

— Сир Колин и мейстер Утор останутся, и будут беречь Дредфорт, — продолжил лорд Русе.

— Ясно, — пошевелился кастелян.

— А что со мной, лорд Болтон? — поинтересовался Рисвелл.

— Напиши отцу. Но думаю, что он прикажет тебе отправляться вместе с нами в Винтерфелл. Там мы все и встретимся.

Когда лорд Болтон позволил им разойтись, Домерик пригласил Русе к себе в комнату. Они до самого вечера сидели и строили предположения. Что это, война или просто демонстрация силы? Прикажет ли Робб северным лордам отправляться на юг? Или они просто соберутся, а потом что-то изменится? И всех распустят по домам? И как мог Цареубийца напасть на десницу, второго человека в государстве?

Вопросов появилось много, а ответов никто не знал. И судя по всему, с покупкой новой галеи следовало повременить.


Их войско насчитывало свыше четырех тысяч человек. Шестьсот из них были всадниками, остальные пехотой. Они растянулись по дороге, напоминая ожившую стальную змею.

Домерик в сопровождении Озрика и Малыша Тома каждый день по совету отца объезжал их. «Так люди будут видеть, что тебе не безразлична их судьба, и чувствовать, как ты разделяешь тягости похода», — сказал он ему. Погода стояла влажная и душная. Мейстер Утор объявил, что началось духово или ложное лето, которое говорит о том, что скоро придет Зима.

Даже здесь, на Севере, Домерик прекрасно себя чувствовал в одном камзоле или дублете. Ласковый и теплый ветерок делал дорогу приятной и легкой. После жары в столице Север воспринимался как нечто родное, уютное и очень правильное.

— Как думаешь, что будет в Винтерфелле, отец? — спросил Домерик. Они вдвоем стояли на небольшой возвышенности и наблюдали, как на запад двигается их войско. Скрипели телеги, ржали и фыркали кони, негромко лязгало железо. Шум от движения нескольких тысяч людей звучал как единое, слитное шуршание, позвякивание и шорох.

— Это легко предугадать. Лорды начнут проверять из какого теста слеплен Робб Старк. А еще все станут требовать назначить их командовать той или иной частью войска.

— А ты?

— И я потребую соответствующей чести. А еще я буду наблюдать, — лорд Болтон пошевелился в седле. Его конь дернул ушами и фыркнул. — Ты же помнишь нашу семейную легенду о валирийском мече?

— Вершитель? Ты про него? Он же потерян.

— Все так и есть. Дело в том, что меч из валирийской стали нужен каждому дому. Это вещь, подчеркивающая статус.

— Ты пробовал найти замену Вершителю, отец?

— Да, но не слишком настойчиво. Я не сильно люблю дальние странствия. А вот у тебя все может получиться. На востоке еще можно отыскать такие вещи. И теперь у тебя есть деньги, чтобы его при случае купить. Хотя серьезно на такое лучше не рассчитывать.

— Я как-то о таком не думал, — признался парень.

— И я. Эта мысль пришла мне недавно.

— Я был бы рад отправиться на новой галее на восток и попробовать отыскать новый меч для нашего дома, — улыбнулся Домерик. В его голове встали заманчивые картины — дальние страны и города, походы, приключения и добыча, красивые женщины, схватки и слава. И меч из валирийской стали. — Но сейчас все непросто. Ты же сам говорил, что дело идет к войне.

— К этому я и веду, — отец отвернулся от войск и заглянул ему в глаза. — Каждая война — возможность. Возможность возвеличить свой дом и свой род. А еще война это угроза все потерять.

— Понимаю…

— Ты допустил ошибку, позволил Рамси сбежать. И ты неправильно повел себя с Роббом. Прояви ты больше терпения, и он мог бы считать тебя если и не другом, то хорошим товарищем.

— Я старался, отец. Честно, старался.

— Я знаю это. И я горжусь тобой, — Домерик опешил, когда отец дотронулся до его руки. Он говорил, и в его словах чувствовалось уважение. И такое парень слышал не часто. Фактически, второй раз в жизни. — Давно у Болтонов не было такого сильного наследника. Ты хорош. Действительно хорош. Уже сейчас Север говорит о тебе.

— Правда?

— Правда! Вот только не позволяй тщеславию размягчить тебя. Не слушай глупцов и льстецов. Иди своим путем. Не торопись, и я уверен, мы с тобой сможем вернуть нашему дому былую славу, — и он неожиданно, резко, без всякого перехода переменил тему. — Скажи, как ты относишься к жестокости?

— Если и проявлять ее, то лишь для достижения цели, а не просто так, не для развлечения.

— Хорошо! — в голосе отца звучало удовлетворение. — Это правильно. Ты так и должен поступать, и не колебаться, когда придет время. Власть тяжело взять, и еще тяжелее удержать. Нас окружают те, кто чуют слабину так же хорошо, как гончая чует свежий след.

— Я понимаю. Но, к чему ты все это говоришь?

— Пока ни к чему, — отец пожал плечами. — Но нам пора закладывать основу будущей силы. Союз с Мандерли выглядит наиболее перспективным. Я начинаю склоняться к тому, чтобы согласиться на твою помолвку с Винафрид. И ты должен остаться другом для Торрхена Карстарка.

— Я рад этому, и с Торрхеном, думаю, все будет хорошо, — Домерик улыбнулся. Странно, но такая новость его не сильно взволновала. Все к этому и шло. И Вина казалась достойной леди, красивой и непорочной. И все же, наряду с некоторым облегчением от решения вопроса, он почувствовал небольшую горечь. Ему даже показалось, что он предает Алис Карстарк. И еще одну девушку. — Но ты же знаешь, что я познакомился с принцессой Мирцеллой?

— Недостижимая цель, — отец покачал головой. — Сейчас, на пороге войны, все резко изменилось. Глупо думать о таком. Если уж лорд Старк отказал в помолвке с Сансой, то и король Роберт наверняка желает для единственной дочери более высокой судьбы.

— Наш род ничем не уступает прочим! — горячо воскликнул парень. Обида затопила его сердце.

— Мы не такие богатые, как Хайтауэры из Староместа, Редвины с Арбора, Тиреллы или Аррены. Да и несколько других домов выглядят сильнее. Тем более, кто захочет отправлять любимую дочь на холодный и мрачный Север? Королева Серсея так точно постарается всеми силами подобного не допустить.

— Значит, мне стоит забыть о Мирцелле? — в глубине души рыцарь и сам понимал, что так будет лучше всего, вот только не хотел этого признавать.

— Да. Впрочем… — отец замолчал.

— Ты не хочешь торопиться, — догадался парень.

— Правильно. Посмотрим, как все сложится, и не будем принимать никаких решений. Так что не вздумай даже Русе пересказывать наш разговор.

— Понимаю, — Домерик ждал, что же еще скажет отец, но он задумался. А потом стегнул коня и поскакал вперед.


Казалось, Винтерфелл ничуть не изменился за прошедший год. Хотя, почему казалось? Так оно и было на самом деле. И когда строй дредфортцев заходил в ворота замка, юный Болтон понял, что все осталось, как и раньше.

Но это касалось стен и башен самого замка. А вот люди изменились. Лорд Эддард отсутствовал, также как и леди Кейтилин и тот пузатый, с бакенбардами, мастер над оружием. Домерик запамятовал, как его зовут. А еще не было Сансы и Арьи, а в Великом Чертоге посередине высокого стола сидел Робб Старк. Он и встречал гостей.

Лорд Болтон неторопливо прошел по каменным плитам. Сразу за ним шли Домерик, Русе, Железные Икры и Хокк Локк.

Робб Старк изменился, и это сразу бросалось в глаза. Ему еще не исполнилось шестнадцати лет, но выглядел он старше. Он повзрослел и возмужал, начал отращивать бородку, плечи его стали более широкими, а взгляд приобрел некоторую твердость.

По правую руку Робба находился Бран Старк в колете с богатой вышивкой на груди. Домерик уже знал его печальную историю. Об этом в войске немало говорили. Во время приезда короля Роберта мальчик упал с башни и сломал спину. Люди стали называть его Браном Сломанным. Многие считали, что он никогда не сможет ходить. Слева от Робба Теон Грейджой чистил кинжалом ногти, а за ним откинулся на спинку стула мейстер Лювин. Старик, кажется, давал советы.

Перед столом, охраняя хозяина, лежал внушительный зверь с серой шерстью и желтыми глазами. Лютоволк. Он был еще молод, но даже сейчас многие косились на него с опасением.

— Винтерфелл рад приветствовать вас, лорд Болтон и ваших людей, — под высокими сводами раздался голос Робба.

— Взаимно. Есть ли новости с юга?

— Да, и думаю, они сулят нам неприятности, — Робб покачал головой. Он быстро посмотрел на Домерика и также быстро отвел взгляд. — Из столицы прилетел ворон — король Роберт Баратеон погиб на охоте.

Домерик видел лицо отца чуть сбоку, но ему показалось, что тот слегка вздрогнул. А вот сам он почувствовал странный холодок под ложечкой. Новость казалась важной и сулила перемены. Вот только какие? Пока неясно.

— Что с вашим отцом, лордом Старком? — подумав, спросил старший Болтон.

— Мой отец в столице, лечится после раны, но большего мы пока не знаем, — Робб с досадой пристукнул ладонью по подлокотнику. — Вести с юга идут слишком долго.

В тот же вечер Робб Старк давал пир для прибывших дредфортцев. Он поступал так со всеми знаменосцами, никого не выделяя и никому не отдавая предпочтения.

Сейчас в Винтерфелле уже находились Гловеры, Мормонты, Толхарты и Сервины. С каждым из этих домов Робб пировал в один из вечеров.

Прибыли Амберы — и им нашлось время. Народу собралось столько, что в самом замке места для всех не хватило и многие жили в Зимнем городке.

Все были возбуждены и часто пьяны. Не обошлось без стычек. В «Курящемся бревне» Грег Мирен, дредфортский всадник, в ходе стычки прирезал человека лорда Сервина.

Лорд Болтон и лорд Меджер Сервин обменялись рукопожатиями и поклялись, что зла друг на друга не держат. За убитого человека Болтоны заплатили виру. Мирену лорд Русе приказал отрубить левую руку — чтобы лучше помнил о том, чего делать, а от чего следует воздержаться.

Последними в Винтерфелл прибыли Карстарки — три сотни всадников и две тысячи пехоты. Все они были в добротных одеждах, а впереди них шел барабанщик, выстукивая походную дробь.

Вместе с лордом Рикардом находились и три его сына. Русе и Домерик с радостью обнялись с Торрхеном. — Ну и жизнь, — он оглядел их всех и еще раз рассмеялся. — И Север поднимается, и вы на турнире были. Начнем с турнира. Что там и как произошло?

В тот вечер они долго разговаривали. Домерик наконец-то вручил другу подарок — меч из Чаячьего города. Карстарк обрадовался.



С юга новости шли обрывками, многие из них внушали сомнения в своей правдивости. Как и обычно, люди охотно верили слухам… Говорили, что король Роберт скончался от рук Эддарда Старка. Все северяне были казнены и их головы уже гниют на пиках у ворот Красного замка. Баратеоны собрали войско и осадили Королевскую Гавань. Простор поддержал Джоффри. Простор поддержал Ренли. Или Станниса. Или их обоих. Два брата Баратеона встретились и решили действовать вместе. Или один убил другого. Лорд Тайвин выступил из Западных земель с огромным войском. Речные земли уже воюют с Ланнистерами. Кейтилин Старк взяла в плен Тириона Ланнистера и отвезла его в Риверран. Или в Долину. Или еще куда-то.

Все переплелось в невероятный клубок домыслов и слухов. Никто не знал правды, и на всех это действовало, заставляя ругаться, кричать и что-то делать.

Последняя новость про Тайвина Ланнистера вроде бы подтвердилась. Во всяком случае, он спустил с поводка несколько отрядов и те принялись жечь и грабить Речные Земли. А ведь в Риверране живут родичи Робба Старка, и он не мог остаться в стороне.

В один из вечеров, когда все они сидели в Великом Чертоге, лорды выясняли, кто и какой частью общего войска будет командовать. Вообще, многие хотели что-то получить с Робба или заставить его принять выгодное для себя решение.

Крепкая седовласая Мейдж Мормонт пыталась сосватать Роббу одну из своих дочерей. Хотя она и к Болтонам, и к Карстаркам обращалась с такой идеей. Вот только ее дочки не казались идеалом красоты. Оказаться с такой в постели еще куда ни шло, но жениться! Рисвелл как-то пошутил, что они и сами как медведицы на их острове, и ухватки у них схожие. Да и богатым приданным Мормонты своих дочерей обеспечить не могли. Лорд Русе даже не рассматривал такой вариант.

Лорд Хорнвуд пытался получить часть спорных земель на границе с Болтонами. Лорд Сервин чуть ли не силой впихивал Роббу свою дочь.

Слуги заставили стол различными блюдами. Все много ели, а пили еще больше. Громче всех орал Большой Джон Амбер. Огромный, пьяный, он требовал, чтобы именно ему поручили командовать авангардом.

— А иначе, клянусь цепями, я уведу своих людей в Последний Очаг! — пригрозил Большой Джон.

Посередине — вокруг Робба — собрались северные лорды. Детям и наследникам место нашлось лишь по краям высокого стола. Именно там расположились Домерик, Торрхен и Русе. Они все прекрасно видели и слышали.

— Ну, сейчас начнется, — Русе Рисвелл наклонился к уху юного Болтона.

— Если вы так сделаете, лорд Амбер, то когда мы победим и расправимся с Ланнистерами, я выдвинусь на Последний Очаг, захвачу его и прикажу сровнять с землей! — Робб побледнел, говоря это. Его голос буквально звенел, как натянутая тетива.

— Чего? Ах, ты… Ты еще молоком ссышь, чтобы говорить мне такие вещи! — взревел Большой Джон. Свет факелов играл на его взбешенном лице, а тень протянулась к стене, отбрасывая уродливый силуэт. Амбер казался ожившей башней, чем-то напоминая братьев Клиганов из Королевской Гавани. Домерик невольно подумал, что хозяин Последнего Очага такой же мощный и сильный, как и великан на собственном гербе. И мозгов у него, судя по всему, столько же.

Мускулистый Халлис Моллен, новый капитан гвардии Робба, шагнул вперед. Амбер ударом кулака свалил его на пол, развернулся и бросившись к стене, схватил свой огромный меч.

Зал на миг замер. Это было уже серьезно! После секундного замешательства многие повскакивали с мест, хватаясь за сталь. Раздались крики.

А Робб Старк произнес лишь одно слово и его зверюга по кличке Серый Ветер прыгнул вперед и впился Амберу в руку. Он откусил ему два пальца и, рыча, пригнулся к полу. Человек и зверь с бешенством смотрели друг на друга.

— Мой отец говорил, что тому, кто обнажил меч на сюзерена, надлежит отрубить голову, — сказал Старк. — Но без сомнения, Большой Джон просто хотел нарезать мне мясо!

Повисло молчание. Все смотрели на Амбера, а он переводил взгляд с одного лорда на другого. Что-то изменилось в его глазах, и он резко, без перехода засмеялся — словно медведь зарычал.

Обсосав обрубки пальцев и сплюнув кровь далеко в сторону, Джон проревел:

— Твое мясо… слишком жесткое!

После этого он сел за стол и как ни в чем не бывало выпил с Роббом эля.

— Тварь мне не нравится, — негромко заметил Русе, кивая на лютоволка. — Если она сейчас способна остановить Большого Джона, то что будет, когда зверь вырастет?

— Ничего хорошего, — согласился Домерик.

Все уже знали, что несколько месяцев назад, еще до того, как король Роберт приехал в Винтерфелл, Старки обнаружили в лесу нескольких лютоволчат. И оставили их себе. У каждого из Старков, даже у девочек, теперь имелись такие звери. Правда, в Королевской Гавани ни у Сансы, ни у Арьи Домерик их так и не увидел. Он мимолетно задумался, почему так вышло.

Домерик решил, что лютоволк Робба опасный и свирепый зверь. Но он был бы совсем не прочь заиметь что-то подобное и себе.



В одно раннее утро, когда кровавое солнце неохотно вылезало на небо, разгоняя облака и туман, войско Севера выступило из Винтерфелла. Люди зевали, чесались и негромко переговаривались. Было прохладно. Шум нарастал с каждой минутой. Ржали кони, лаяли собаки, капитаны и командиры отдельных отрядов раздавали последние приказы.

Робб Старк говорил о чем-то с Браном. Ходить тот не мог, но ему сделали специальное седло, и он вполне неплохо чувствовал себя на небольшой и смышленной кобыле. Около них находились два лютоволка, Серый Ветер и Лето. Лютоволк Брана имел такие же желтые глаза как и у брата, но мех выглядел иначе — серебристый, местами дымчато-серый. Он казался немного спокойней Серого Ветра. В Винтерфелле находился и еще один лютоволк, который принадлежал младшему Старку — Рикону. Но ни самого мальчишку, ни его зверя Домерик за эти несколько дней так и не увидел.

Запели рога, подавая сигнал. Первым из ворот Винтерфелла выехал Халлис Моллен, сидящий на мощном коне. Синяк от удара Большого Джона все еще заливал часть его лица. В руках воин держал кленовое древко со стягом Старков. Ветер чуть слышно перебирал ткань. Казалось, что лютоволк на ней ожил и побежал.

Следом за Халлисом двигался Робб. Его зверь бежал рядом с лошадью. Теон Грейджой и Большой Джон ехали сразу за ним. Следом выступили и остальные. Железные наконечники копий поблескивали на солнце. Иногда кто-то покашливал или сморкался.

Домерик вместе с друзьями находились во главе дредфортцев, сразу после лорда Болтона. Они миновали Зимний городок, и северные просторыраспахнулись на весь горизонт.

Отдельные рощи подбирались к дороге. Вересковые поля покачивались под легким ветерком. Пахло травами, простором и железом.

Королевский тракт уходил строго на юг. Впереди было все, что можно представить — радость и горе, слава и бесчестье, жизнь и смерть.

— Это наша первая война, парни, — на Домерика совсем неожиданно накатило серьезное и немного меланхоличное настроение.

— Все когда-то происходит в первый раз, — помедлив, отозвался Русе. Кажется, он почувствовал настрой родича и друга.

— Все сложится, как надо, — Торрхен всегда считал, что именно так и будет.

— Возможно. Но я не о том. Мы вернемся другими, не такими, как уезжаем, — произнес Домерик и сразу же понял, что сказал правду.

Его мудрая половина, второй, более взрослый и рассудительный Домерик напоминал о себе все реже и совсем перестал подавать советы или давать знаки, хотя и до этого особо не баловал. Он не знал, почему так происходит. Может, тот засыпает? Или наоборот, они сливаются в одного человека, в одну душу? Они же и так вроде не разные люди. И все же, парень словно начал терять верного и преданного союзника, готового прийти на помощь, подсказать и направить в самый важный момент.

Болтон сжал коленями Кареглазого и глубоко вздохнул свежий воздух. Почему-то стало грустно.




Глава 12. По дороге на юг

Глава 12. По дороге на юг


Ров Кайлин поразил Домерика. Развалины крепости даже сейчас, спустя тысячи лет, как их покинули Дети Леса, внушали какое-то суеверное уважение.

По легендам раньше здесь стояла неприступная твердыня, и двадцать горделивых башен возвышались над всей округой. Сейчас из них остались лишь три — Привратная, Детская и Пьяная. К ним примыкали остатки крепостных укреплений. Но даже эти, ныне жалкие, поросшие куманикой, мхом и волчьей ягодой осколки былого величия производили сильное впечатление.

Редкие языки тумана наползали с болот. Воздух был сырым, пропитанный испарениями. Квакали лягушки, а где-то далеко на болотах кричала выпь.

— Ну и местечко, прям как на погосте, — поежился Русе.

Через два часа Ров Кайлин оказался забит под завязку. Робб Старк и его люди развернули знамя над Привратной башней. Амберы и Гловеры заняли Детскую, а Болтоны и Карстарки — Пьяную. Остальные лорды и их воины разбивали шатры и палатки вокруг развалин.

Внутри Пьяная башня, названная так за то, что за многие века склонилась и напоминала пропойцу, решившего поблевать в канаву, выглядела неуютно и мрачно. Пыль толстым слоем лежала на полу. По углам висела паутина, которую еле слышно трепали сквозняки.

Домерику досталась хоть и небольшая, но отдельная комната. Слуги уже затаскивали туда вещи, прочищали дымоход и разжигали очаг. Лайтфут помогал, наблюдая за доспехами и оружием молодого рыцаря.

Ларна раскрывала какие-то сундуки, доставая выделанные шкуры, ткани и одежды. Она уже давно освоилась в роли его любовницы и сейчас приказывала и давала указание, что и как делать.

Парень не вмешивался, пока девушка не переходила определенной черты. Тем более, ее внимание и забота, не говоря про кровать, делали походную жизнь куда приятней.

На этот раз отец не возражал, когда он взял Ласку с собой. Сейчас они выступали во главе четырех тысяч собственных воинов. Присутствие любовницы не так бросалось в глаза. Тем более, нет нужды думать о мнении Старков, коль скоро те отвергли возможную помолвку. Да и Домерик начал чувствовать в себе силы поступать так, как того хотелось.

За два дня развалины крепости приобрели, какой никакой, а жилой вид. Здесь казалось бы и совсем неплохо, если бы не сырой воздух и многочисленные комары. Люди жгли костры, но дым помогал не сильно.

Войско остановилось на несколько дней. Ждали подкрепления в лице Мандерли и других знаменосцев Севера. Первыми подошли войска Родников и Города-на-кургане под командованием Роджера Рисвелла. Он сказал, что его отец, лорд Родрик, сломал ногу и принять участие в походе не может. Средний из братьев, Рикард, так же остался в Родниках.

Отрядом Дастинов командовал мастер над оружием Дуглас Марш. Кажется, леди Барбри, после того, как на юге погиб её муж, не собиралась посылать слишком много людей. Именно она, как впоследствии узнал Домерик, дала своему отцу совет, чтобы он не отправлял на войну среднего сына. После смерти мужа осторожность навсегда поселилась в сердце тетушки.

Чуть позже, на пятый день, появились и Мандерли со своими знаменосцами. Редкий туман наполз на дорогу, и из него показалось их знамя. Белого водяного с трезубцем на фоне сине-зеленого моря держал конный в серебристой кольчуге. Сразу за ним, во главе остальной дружины, на мощных конях ехали два внушительных толстяка. Одного из них юный Болтон узнал сразу — им оказался сир Вилис, отец Вины и Вилы. Судя по всему, второй толстяк являлся ни кем иным, как его младшим братом, сиром Венделом. А вот то, что с ними находилась еще и леди Кейтилин Старк, для многих оказалось сюрпризом.

Домерик, Торрхен и братья Рисвеллы забрались на остатки одной из стен и смотрели, как войско Мандерли заходит в крепость. Их насчитывалось около двух тысяч, триста из которых были всадниками в тяжелой броне. — Неплохо, но лорд Минога мог бы послать и большее количество людей, — заметил Русе.

— Ты забываешь, что ему еще надо охранять Белую Гавань, — возразил Торрхен.

— Всем надо, — Домерик почесал колено.

— Да, всем, но наши замки не на побережье. А тут — приплывай и захватывай.

— Ваши — возможно, а Родники стоят в двух днях от моря, — возразил Роджер.

С этим сложно было спорить. Парни стояли и смотрели, как гарнизон встречает прибывших. Домерик сообразил, что не помешает предупредить отца и отправился в Привратную башню. Там как раз происходил совет.

В просторном покое, за столом, которым служил куб из базальта, расположилось множество северных лордов. В середине находились Робб Старк и Теон Грейджой. Рядом с ними на полу лежал лютоволк.

Серый Ветер поднял голову и проводил Домерика долгим взглядом. Торфяной костер горел в очаге, но он давал больше дыма и вони, чем тепла.

— Прибыли Мандерли. С ними леди Кейтилин Старк, — парень наклонился к уху отца.

— Хорошо, — тот слегка разлепил губы.

Отец настаивал, чтобы Домерик постоянно находился рядом, слушая, о чем говорят лорды и присутствуя на всех советах. Вот только за все дни, что войско стояло во Рве Кайлин, ничего нового не обсуждалось. Решение о продолжении марша на юг никто не отменял, и лорды переливали из пустого в порожнее, ожидая, когда прибудут Мандерли со своими людьми.

Робб Старк принялся отращивать бородку. Домерик её уже давно отрастил — небольшую и узкую, как и усы. И сейчас они с Роббом стали чем-то похожи. Правда у Старка растительность на лице отдавала рыжиной, а у Болтона выглядела темной, почти черной.

— Прибыли Мандерли и леди Кейтилин Старк, — громко произнес Домерик, так как многие принялись поглядывать в его сторону.

В ту же минуту тяжелый полог, заменяющий дверь, откинули в сторону и в зал вошли четыре человека. Леди Кейтилин и двух Мандерли знали все, но вот четвертый поначалу вызвал недоумение.

— Мать? — проговорил Робб голосом, полным радости. На его лице расцвела улыбка. Серый Ветер встал и направился навстречу женщине. Он обнюхал ее, лизнул руку и вернулся к хозяину.

Домерик перехватил взгляд Старка. Робб так смотрел на мать, что Болтон почувствовал глубокую и всепоглощающую печаль. Мама… Её никогда у него не было. Она его никогда не целовала, не обнимала и не смотрела вот так, как сейчас леди Кейтилин любовалась на своего старшего сына. В детстве никто, кроме тетушки Барбри, не гладил его по волосам, не утешал, не говорил добрых слов, не подбадривал при неудачах. И он никогда не произносил такого слова. Мейстеры считали, что чаще всего учащийся разговаривать ребенок запоминал и первым произносил именно это слово. И неважно, где такой малыш был рожден, в хижине углежога или в королевском дворце. Слово было одно и то же, и звучало одинаково — мама.

Надгробие в Дредфорте — вот и вся память, что осталась у него от матери. Парень отвернулся, не желая показывать посторонним свою боль.

Сир Хелман Толхарт первым последовал за лютоволком и, выказывая уважение, преклонил перед леди Кейтилин колено. Его примеру последовали остальные. Сам Домерик приветствовал женщину сразу же после отца. Она выглядела усталой, но решительной, и смотрела по большей части на сына.

— Вы все знаете сиров Вилиса и Вендела Мандерли, — представила спутников леди Кейтилин. — А это мой дядя, сир Бринден Талли, Черная Рыба.

Про Черную Рыбу многие слышали. Такой человек в союзниках казался ценным приобретением.

— Благодарю вас за то, что присоединились к нам. Нам нужны люди с вашей отвагой, — приветствовал гостей Робб Старк, обводя всех троих взглядом.

Мать и сын обменялись несколькими репликами. Леди Кейтилин быстро рассказала, как добралась, пояснив, что отправила сира Родрика охранять Винтерфелл.

— Не беспокойтесь о своем доме, миледи, — прогрохотал Большой Джон. — Винтерфелл в безопасности. А мы сперва ковырнем мечом дырку в заднице лорда Тайвина, а потом сразу в Красный замок, спасать Неда.

Великан засмеялся. Несколько человек спрятало улыбки в бородах. Джон Амбер был именно такой — все ему казалось легко и просто.

— Миледи, могу я задать вам вопрос? — лорд Болтон решил вернуться к обсуждению более насущных вещей. — Говорят, что вы задержали карлика, сына лорда Тайвина. Вы привезли его? Клянусь, мы могли бы самым лучшим образом использовать такого заложника.

— Тирион находился в моей власти, это верно, — леди Кейтилин говорила неохотно, с горечью. — Ныне я столь же сильно опечалена, как и вы, милорды. Благодаря моей сестре-дуре Ланнистер на свободе. Кажется, так решили Боги.

Присутствующие встретили эти слова суровым и недовольным гулом. Весть не принесла радости. Домерик знал, что на Тириона Ланнистера, как на заложника, рассчитывал не только отец, но и все остальные. Он бы помог вести войну с некоторым преимуществом.

Всем хотелось узнать подробности, но леди Кейтилин подняла руку.

— Вне сомнения, позже мы найдем на это время, но путешествие утомило меня, и я желала бы поговорить с моим сыном с глазу на глаз, — сказала женщина. — Конечно, милорды, вы простите меня.

Сказано было открыто и прямо. Все неторопливо направились к выходу.

— Сир Домерик, — уже внизу, оказавшись на улице, юный Болтон почувствовал, как его крепко взяли за руку. Он обернулся и увидел улыбающегося сира Вилиса в камзоле с вышитым водяным на груди, и заляпанных грязью штанах и сапогах. Казалось, что объемистый живот рыцаря сдерживает от падения на землю лишь внушительный и широкий кожаный ремень.

— О, сир Мандерли, приятно в такие времена увидеть хорошего человека, — Домерик улыбнулся и пожал руку. Ему действительно было радостно видеть этого человека. Мужчина был толст, но хватку имел крепкую. Пальцы у сира Вилиса поросли черным волосом и напоминали свиные сосиски. Парень подумал и пригласил его к себе в гости перекусить.

— Нет, нет, благодарю от всего сердца, но что это будет за ужин? — сир Вилис добродушно рассмеялся. — Все наспех, да и я с дороги, уставший и вонючий.

— Понимаю, — Домерик хохотнул.

Они немного поговорили. Мандерли улыбался, много шутил, но Домерик уже давно понял, что толстяк не так прост, как кажется.

— Что-то я забыл, как мне кажется, — Мандерли почесал свою лысину. — А, ну конечно, письмо. От моей старшей дочери Винафрид, — он вытащил из-за пазухи небольшое письмо и немного торжественно передал его Домерику. Болтон стоял и смотрел, как сир Вилис пошел по двору, заставленному телегами с зерном и другими припасами. Из-за лишнего веса при ходьбе он переваливался с ноги на ногу, и напоминал гуся.

Распростившись с рыцарем, Домерик хотел почитать письмо, но помешали друзья. Они вновь поднялись на остатки стен и наблюдали, как около дороги люди Мандерли разбивают лагерь.

Здесь его и нашел Хокк Локк.

— Отец требует тебя к себе, — сообщил он.

— Что-то серьезное?

— Сам все узнаешь, — тот с деланным безразличием пожал плечами.

Не оставалось ничего другого, как отправиться к отцу.

— Все рассчитывали, что леди Кейтилин привезет карлика. Вместо этого она умудрилась его упустить! — лорд Русе, как и обычно, говорил тихо, но Домерик мог поклясться, что тот взбешен. — Мы многое могли бы получить, имей его в руках.

— А что теперь, отец? — поинтересовался молодой рыцарь. Северяне уже знали, что во многом благодаря леди Кейтилин все сложилось так, как сложилось. Именно она захватила на Перекрестке в плен Тириона Ланнистера, обвинила его в покушение на убийство Брана и отвезла в Долину… И вот, что из этого вышло.

— Сейчас положение стало хуже. Но это еще не все — Лиза Аррен, сестра Кейтилин, отказалась от войны. Рыцари Долины нас не поддержат!

— Но ведь без них мы куда слабей! — воскликнул юноша.

— Вот именно. С Ланнистерами придется разбираться, имея в союзниках лишь Риверран. В общем, вот что получается, когда женщины начинают лезть в мужские дела.

Такая откровенность была не свойственна отцу. Видать, сложившееся положение дел повлияло даже на него.

Когда стемнело, Домерик вернулся в свою комнату. Там, благодаря Ласке, появился какой-никакой, а уют. В канделябре горели свечи, умиротворяюще потрескивали дрова в очаге. На столе стояло вино, хлеб, фрукты, а около огня, чтобы не остыл, булькал котелок с тушеной зайчатиной.

— Что-то мой лорд невесел, — с улыбкой заметила Ларна. Девушка надела красивое платье светло-голубого цвета. В ушах висели тяжелые серебряные серьги. Судя по ее чистым и душистым волосам, она уже успела принять ванну.

— Так, новости не радуют, — Домерик прошел к столу, выпил кубок подогретого вина, присел на стул и достал из кармана письмо. Есть ему не хотелось, а вот прочитать, что написала Винафрид, было весьма любопытно.

— Это вино передал слуга. Сказал, подарок от лорда Мандерли. — заметила Ларна, кивая на небольшой бочонок в углу. — Я попробовала. Очень вкусно!

Домерик кинул на нее всего лишь один хмурый взгляд. Ему не понравилось, что девушка проявляет своеволие. Она стала вести себя слишком независимо. Вроде бы и пустяк, но из пустяков, если их вовремя не пресечь, может вырасти что-то более существенное. И все же он промолчал, решив не торопиться.

— Неплохое вино, — согласился парень, разламывая печать и углубляясь в чтение. Там было всего несколько строк, и он быстро их прочитал. Ничего особенного, на самом деле.

Очень жаль, сир Домерик, что вы так и не соизволили заглянуть к нам в гости, — писала девушка. — После вашей блистательной победы в Королевской Гавани это бы выглядело весьма уместно. Я боюсь, что слава вскружила вам голову.

Домерик невольно улыбнулся, представляя, как Вина рассердилась на него за такую невнимательность. Она забавно хмурилась, когда хотела показать другим свое недовольство.

— Хорошее письмо? — Ларна насторожилась и между ее тонких бровей пролегла крохотная морщинка.

— Да так, ничего особенного, — на самом деле Домерик испытал удовлетворение. Письма ему писали не часто, тем более, знатные девушки. Он почувствовал симпатию к Вине. Она молодец. И последняя строчка «я буду молить Богов, чтобы с вами ничего не случилась на этой войне», вообще заставила благодарно улыбнуться.

Домерик бросил письмо на стол и принялся раздеваться. Он не опасался, что Ларна прочтет его. Читать она не умела, да даже если и так, что ему с того?

Забравшись под медвежью шкуру, Домерик с довольным видом закрыл глаза. «Я буду молить Богов…» — все же приятно такое читать.

— Прекрасно, тебе стало легче, — Ласка сразу же юркнула к нему и прижалась всем телом. Он задумчиво обнял ее, но мысли блуждали далеко.

Война, первая серьезная война, в которой ему доведется сражаться, с каждым днем приближалась. Не считать же ей поход, в котором все они пока участвуют! И кажется, в этой войне появился тот, кому он не безразличен. После Рва Кайлин войско, двигаясь по гатям форсированным маршем, за две недели достигло Близнецов. Болотистые, влажные земли Перешейка остались позади.

Черная Рыба взял на себя охрану войска. Он отобрал больше сотни самых умелых охотников и следопытов. Сейчас Талли со своим отрядом двигался впереди основных сил, высматривал врагов, разведывал и обеспечивал безопасность.

Между ним и людьми сира Аддама Марбрандта, который занимался тем же самым, но для Тайвина Ланнистера, произошли первые стычки. Пролилась кровь, и кто-то уже распрощался с жизнью.

У Близнецов войско встало. Им просто пришлось так поступить — лорд Уолдер Фрей, несмотря на то, что считался вассалом Эдмара Талли, не торопился вступать в войну и пропускать их на другую сторону Зеленого Зубца.

Замок представлял собой две внушительные, квадратные и высокие башни, разделенные рекой. Между ними был перекинут мост с еще одной, Водяной, башней посередине. Фреи озолотились, взимая пошлину за возможность переправиться с одного берега на другой.

— Замок неприступен, милорды, — невозмутимо заметил Русе Болтон, когда они первый раз подъехали ближе к воде и остановились на пологом травянистом холме, осматриваясь и оценивая положение.

Широкая пойма Зубца раскинулась на многие мили. В этом месте река была глубока, с быстрым течением. Берега поросли елями и кустарниками. Отдельные домики и деревеньки выглядывали сквозь зелень тут и там.

И над всем этим властвовали Близнецы — камень, ощетинившийся зубцами, пиками и требушетами.

Робб Старк, Кейтилин, Джон Амбер, Гловер, Русе Болтон и прочие лорды принялись обсуждать, что же делать дальше.

С ними находился вернувшийся из разведки Бринден Талли. Он принес вести, что лорд Эдмар разгромлен под Риверраном, взят в плен, а саму крепость осадил Цареубийца.

Новость не принесла радости, и сейчас все выглядели взволнованными и возбужденными.

— Даже если мы возьмем одну башню, то нам не перекинуть войско по мосту. И мы потеряем время, — хмуро заметил Хелман Толхарт.

— Мы не можем что либо сделать, не прояснив намерения старого лорда Фрея, — добавил старший Карстарк. — За кого он в этой войне и чего ждет?

Пока северяне переговаривались и изучали замок, в его воротах открылась калитка, через ров перекинули мост, по которому проехали несколько человек под знаменем Фреев.

Как оказалось, лорд Переправы послал своих детей и внуков узнать, кто и с какой целью к нему пожаловал. Домерик видел, как Робб Старк, его мать и северные лорды двинулись навстречу Фреям.

— Лорд Фрей знаменосец Талли. Несомненно, он присоединится к нам, — уверенно заметил Карстарк.

— Тор, ты забыл, что его называют лордом Запоздавшим? Говорят, он очень осторожен и присоединяется лишь к победителю, — напомнил Русе.

— И у него есть четыре тысячи воинов, — кивнул Домерик. — Они бы нам не помешали!

По результатам беседы леди Кейтилин поехала вместе с Фреями в Близнецы. Она отсутствовала больше трех часов, так, что они успели перекусить чесночными сосисками, поджаренным хлебом и элем, гадая, что же происходит в замке. И лишь Зубец продолжал все так же неспешно нести свои воды на юг.

Огромное красное солнце опускалось к краю холодных холмов. С запада на восток протянулись длинные тени. От реки начал наползать туман, воздух посвежел. Сквозь подметки сапогов Домерик все сильнее чувствовал влажную и сырую землю. Только тогда Кейтилин Старк возвратилась.

И началась переправа. Рогатый месяц плыл над водой, а под мостом еле слышно плескалась вода. Старый Уолдер Фрей, пожелавший все видеть собственными глазами, сидел в носилках в восточной башне и беззвучно смотрел за бесконечными рядами марширующих воинов.

Практически все конные и немало пеших переправились, один за другим, на западный берег. Это заняло не один час. И на той стороне, очутившись в безопасности и достигнув желаемого, они наконец-то разбили привал. Сотни костров зажглись, напоминая ночных светлячков. Потек запах готовящейся каши и похлебки. Послышался смех.

С восточной стороны осталась вся пехота Севера — копейщики, лучники, мечники и секироносцы. Их поддерживала конница в количестве пятиста человек. Командовать этим войском Робб Старк назначил Русе Болтона.

Лорд Русе выглядел невозмутимым и бесстрастным, но Домерик мог поклясться, что в холодных, напоминающих льдинки, глазах отца появилось торжество.

Все произошло так, как тот и предсказывал. Каждый северный лорд хотел получить эту привилегию, все жаждали командовать вторым войском. Но ни громогласному и неистовому Большому Джону, ни вежливому и преданному Гловеру, ни родичу Карстарку молодой Старк не оказал такой чести.

Робб мог как угодно относиться к старшему Болтону, но одно он понимал твердо — это единственный человек среди его знаменосцев, который способен сразиться с Тайвином Ланнистером.

Естественно, Домерик остался с отцом. Вокруг самого Робба сложился кружок молодых, и не очень лордов, которые называли себя телохранителями и сопровождали его везде, где только можно. Туда вошли два старших брата Торрхена, Галбарт Гловер, Теон Грейджой, дочки Мейдж Мормонт, Маленький Джон Амбер, Дарин Хорнвуд, Робин Флинт и несколько других человек, которые считали своим долгом беречь жизнь Старка.

После того случая, когда Домерик увидел, как Робб смотрел на мать, он странным образом почувствовал к нему некоторое расположение. Если бы Робб позвал его в число своих всадников, Домерик, скорее всего, согласился бы. Но Старк не позвал. Да и сам парень, подумав, решил, что воевать рядом с отцом будет куда полезней.

Тем более, у него самого имелась своя группа, пусть не такая и большая, как у Старка. Правда, сейчас, кроме двух Рисвеллов, присутствовал лишь один Торрхен. Зато все они друзья! Им бы еще Микеля Редфорта, и тогда стало бы и вовсе замечательно!

Утром следующего дня Робб Старк увел конницу по западному берегу Зубца на Риверран. По пути он планировал собирать подкрепление у других речных лордов.

Хелман Толхарт во главе четырехсот северян остался в Близнецах, обеспечивая лояльность крепости и верность Уолдера Фрея.

Русе Болтон, получив поддержку в виде воинов Фрея и их провиант, отправился с шестнадцатью тысячами по Королевскому тракту дальше на юг. Где-то впереди находился Тайвин Ланнистер со всей силой Утеса Кастерли.

Гловер взял на себя разведку, заменив Черную Рыбу, который ушел со Старком. Люди наследника Темнолесья выяснили, что до основных сил Ланнистеров осталось около дня пути. Получив такие новости, Русе Болтон решил провести совет.

Палаток и шатров пока не ставили. Все сидели вокруг стола, поставленного на козлы прямо на траву. С двух сторон, для тепла, разожгли костры. На столешнице разложили карты, придавив их кинжалами. Слуги и оруженосцы разносили подогретое вино. Строй дредфортцев в некотором отдалении охранял участников со всех сторон.

— Это безумие, — на совете больше всех возмущался лорд Сервин. Еще недавно, в Винтерфелле, он являлся одним из самых верных союзников Робба Старка. Ныне это осталось в прошлом. — Мальчишка пошел снимать осаду с Риверрана, бросив нас как кость собаке.

— Не собаке, а льву! — поддержал его Хорнвуд.

Опасность, которая угрожала войску, была чудовищной и старые споры и неприязнь некоторых лордов ныне отошли на второй план. Сейчас требовалось выжить, не потерять войско и выполнить приказ.

Маневр, предложенный юным Старком, имел прекрасные шансы на успех. Он мог застать войско Цареубийцы, осадившее Риверран, врасплох. Он мог выиграть там. Но им, здесь, на Зубце, легче от этого не становилось.

Люди понимали, что на войне гибли и готовились исполнить свой долг. Вот только водушевления это не добавляло.

На совете присутствовали и Фреи — Эйнис, Джаред и Хостин — три сына лорда Переправы. Эти вообще предлагали отступить к Близнецам и держать там оборону. Усердней прочих на этом настаивал Эйнис, седой и сгорбленный великан со слезящамися глазами и огромными ручищами.

Домерик смотрел на него с презрением.

— Ростом и силой боги его наградили сполна. А вот про храбрость позабыли, — заметил Торрхен и сплюнул на землю. Те лорды, что находились рядом с Болтоном, поглядывали на Фрея так красноречиво, что он смешался. Послышался насмешливый гул.

— Это война и мы не для того взяли в руки мечи, чтобы сидеть за крепостными стенами, — чуть ли не прорычал Робетт Гловер.

— Правильно! — Домерик не смог удержаться.

— Север может показать свою силу, и мы её покажем, — неспешно закивал головой Мандерли.

— Нам надо выполнить приказ, — добавил Русе Болтон. — Мы идем дальше. Предлагаю подумать, что можно предпринять в сложившейся ситуации.

Лорды принялись высказываться. Кто-то торопился прямо в бой, кто-то, по примеру Фреев, предлагал найти хорошую позицию и ждать Ланнистеров там. Сам Домерик больше молчал, но никто не мешал ему поддержать тех, кто стоял за атаку.

В конце концов лорд Болтон склонился к решению идти всю ночь и постараться застать Ланнистеров врасплох. Робетту Гловеру поручили уничтожить вражеских лазутчиков и дозорных. Все понимали, что шансы на это не высоки, но что им оставалось делать?

— Славное время для вороньей пирушки! — негромко сказал Торрхен Карстарк. Он стоял рядом с Домериком и братьями Рисвеллами. Впереди, на конский корпус, находился лорд Болтон, Вилис Мандерли, Робетт Гловер, Меджер Сервин, Халис Хорнвуд в окружении около сотни менее знатных рыцарей и всадников охраны.

Всю ночь северяне шли форсированным маршем, стремясь одним рывком преодолеть разделяющее их расстояние и опрокинуть врагов неожиданным ударом. На этом слабом фундаменте они строили надежду, так как по донесениям разведки, войск у противника насчитывалось чуть ли не вдвое больше.

Не вышло… Боевое охранение Ланнистеров вовремя заметило их движение и заиграло в трубы. И сейчас два войска строились друг напротив друга.

Как и подобало полководцу, Русе Болтон наблюдал за происходящим с холма, который давал ему прекрасную возможность следить за ходом разворачивающегося сражения.

Далеко слева возвышались величественые Лунные горы, покрытые вечными снегами. Даже на вид они казались холодными и пустынными. Домерик видел их не раз, но с другой стороны, из Долины.

Утреннее солнце совсем недавно вынырнуло из-за них и сейчас горы блестели и сверкали россыпью розовых и фиолетовых цветов. Справа, совсем недалеко, находился берег Зеленого Зубца. Почва плавно понижалась к воде, и казалось сырой и глинистой.

Войско северян строилось. Королевский тракт как раз разрезал их центр.

— Лорд Гловер, поручаю вам левый фланг. Там будет жарко — постарайтесь удержать его. С вами пойдет лорд Хорнвуд со всеми своими людьми, лорд Сервин и воины Мормонтов, — негромко приказал Болтон, не поворачивая головы. Он повторял все то, что они решили на совете и действовал по утвержденному плану.

— Так и сделаю, — Гловер кивнул и поскакал в сопровождении нескольких человек на указанное место. Хорнвуд и Сервин сразу же последовал за ним.

— Сир Вилис, за вами правый фланг. Вы старший. Харрион Карстарк поможет вам со своими людьми и мечниками Винтерфелла. Сир Эйнис, берите воинов Близнецов и отправляйтесь туда же.

— Мы сделаем все от нас зависящее и не посрамим собственной чести, — сир Вилис не скрывал удовлетворения от оказанного доверия. Домерик знал, что отец верит этому человеку — если об отце вообще можно было так сказать. Во всяком случае, лорд Дредфорта рассчитывал на спокойствие и невозмутимость Мандерли и то, что он не потеряет холодной головы. И на прошедшем совете, кинув на сына задумчивый взгляд, решил доверить Мандерли целый фланг.

Мандерли и Карстарк одновременно кивнули и отправились к реке. Два Фрея с недовольным видом последовали за ними. Третий, Джаред, остался на холме.

Война разделила многих родичей. Так, сир Вендел, младший из Мандерли, отправился с Роббом Старком. С ними так же ушел Эддард Карстарк и один Гловер. Своему старшему сыну, Харриону, лорд Рикард поручил командовать всей пехотой Карстарков. Торрхен, вполне ожидаемо, остался с Домериком и Рисвеллами, хотя такое решение и не пришлось по сердцу лорду Кархолда. Фреи присутствовали и тут, и там.

— Держись, братец, — Торрхен успел пожать руку Харриону и пожелал ему удачи. Русе и Домерик присоединились к этим словам.

Втроем они смотрели, как мощная фигура Карстарка отдаляется, теряясь среди других рыцарей.

Себе и своим верным дредфортцам лорд Болтон оставил центр. Их поддерживала пехота Рисвеллов и Дастинов. Многие считали данную позицию самым серьезным направлением, куда должна непременно ударить основная мощь Ланнистеров.

Старший Болтон отдал еще множество приказаний, а потом неподвижно застыл на коне, наблюдая, как противник разворачивается. Позади него совершенно спокойно стоял Железные Икры, Хокк Локк, Орвик Лайтфут и другие рыцари и офицеры.

Уолтон вообще выглядел так безмятежно, словно и не бой им предстоял, а так, увеселительная прогулка. Он жевал травинку и щурился на поднимающееся солнце.

Прямо перед ними реяло на ветру огромное знамя Ланнистеров — желтый лев на красном фоне. Рядом высился золотой перевернутый клин Леффордов и барсук Лидденов.

Правый фланг врагов выглядел не менее мощным. Там находилась тяжелая конница и развевалось знамя Марбрандтов, пурпурный единорог Браксов, вепрь Крейкхоллов и синий петушок Свифтов.

А вот фланг, обращенный к Зубцу, казался слабым. Там мелькали гербы совсем незначительных домов, многих из которых Рик даже не знал. Какие-то мечи, копья, ограды, паруса, тележные колеса на знаменах… Даже издалека бросались в глаза плохие доспехи и посредственная выучка.

У самой воды орали, подбадривая сами себя, нечесаные дикари, по внешнему виду точь в точь, как горцы Лунных гор. Рядом на полотнище бежали три собаки — герб Клигана.

— Если Гора там, то будет здорово выпустить из него кишки, — Русе словно следил за другом взглядом.

— Или он тебе выпустит, — Домерик поежился. — Я видел его вблизи и не горю желанием подпускать на расстояние вытянутого меча. Ты что, забыл, каков он?

Парень сидел на Соколе. Верный Гордец после общей схватки в Королевской Гавани уже не мог похвастаться прежним идеальным здоровьем. Его пришлось оставить в Дредфорте. Сокол оказался не таким мощным, но зато более покладистым.

Великолепный браавосский доспех горел бордовой эмалью под лучами солнца. Листья чардрев казались живыми. Около левой ноги висел щит и меч, на правой стороне протазан и копье. Более легкий, не турнирный шлем, сидел на голове, как влитой. Пользуясь последними спокойными минутами, юный Болтон все еще не опускал забрала. Вот и все его вооружение. Конь нервничал, пофыркивал, переступал ногами и беспокойно нюхал воздух.

— Ерунда, втроем мы бы его одолели, — иногда беспечность и уверенность кузена в собственных силах просто поражали.

— И я так думаю, — напомнил о себе Торрхен.

— Отец, ты про меня не забыл? — Домерик заставил Сокола выдвинуться вперед. — Мне что делать?

— Жди приказа. Нет нужды рисковать. Нам надо просто не проиграть. Без тяжелой конницы у нас мало шансов на победу.

Отец даже не повернулся и повторил то, о чем все они говорили накануне вечером на общем совете. Робб увел на восток практически всю кавалерию и всех рыцарей. Те пять сотен, что он оставил Русе Болтону, не могли считаться серьезной силой.

Все это знали, и знали так же то, что фактически Робб оставил их на растерзание Тайвину Ланнистеру. Робб и те, кто ушли к Риверрану, считали, что именно им предстоит самое тяжелое. Те же, кто остался с Русе Болтоном, думали ровно наоборот.

В таких условиях они попробовали что-то сделать и предприняли ночной марш. Не вышло. И теперь главное для них — выйти из боя без серьезных потерь.

Отец не раз, и не два напомнил это всем лордам. Каждый твердо знал, что увлекаться не следует. Надо лишь просто сдержать прославленную конницу западных земель.

Глава 13. Битва на Зеленом Зубце

Глава 13. Битва на Зеленом Зубце


Вчера, во время ночного марша, ближе к утру, они впервые ее увидели…

Хвост кометы рассек небосклон. Небесная странница лишь набирала силу, но уже сейчас закрывала отдельные звезды. Она выглядела красной, как обагренной кровью меч. И это видение многих заставило усомниться в собственных силах, в успехе всего дела и в том, что впереди их ждет победа.

Да и что говорить, кометы испокон веков считали предвестником бед и несчастий. Добра от них не ждали. Тревога прочно поселилась во многих сердцах.

— Сдается мне, Рик, что комета все же хороший знак, — неожиданно сказал Торрхен.

— Неужели?

— Она похожа на клинок. На красный клинок. Вдруг это знак, твой знак, а?

— Не знаю, я так не думаю, — честно признался парень, не отрывая взора от небес.

— Тысячи людей видят ее помимо нас, — Рисвелл не скрывал своих сомнений. — С чего бы она была знаком для одного лишь Рика?

— А я вот уверен, — сказал Торрхен и надолго замолчал.

И сейчас Домерик думал и надеялся, что его друг прав. Вдруг и в самом деле комета предвещает успех? Его личный успех и всего дома Болтонов.

Он еще раз подумал об этом, а потом отогнал лишние мысли. Следовало принять то, что готовил грядущий день.

"Бум-бум-бум" гремели барабаны северян. В унисон им все громче и громче подпевали рога. Десятки, нет, сотни их по всему фронту звали на бой. Часть из них звучала величественно, другая скорбно, словно предвидя великие жертвы, а еще одни весело и задорно. Их звук подавлял все остальные шумы на поле, разгоняя кровь и внушая уверенность. "Хаоу-хаоу-хаоу" так они пели. Люди воспрянули, готовясь исполнить свой долг.

Из войска Ланнистеров им слитно и мощно ответили трубы. Их звук — "да-да-дааа" — звучал куда тоньше, но так же уверенно, и действие на своих оказывал схожее.

Русе Болтон приказал центру начинать атаку. Тысячи пеших бойцов с криками и кличами устремились вперед. Впереди их ждали копейщики западных земель, выстроенные в квадраты. Свободные промежутки занимали стрелки. В один момент они вскинули луки, запуская в небеса тысячи деревянных птиц. Вот только обычные птицы не умели так сильно и глубоко жалить.

— Быстрее, быстрее, щиты вверх, — надрывались офицеры на конях. Стрелы застучали по вскинутым щитам, втыкались в землю или находили живую плоть.

Через минуту северяне достигли врагов. Не все лучники успели отступить, и не всех вражеская пехота смогла прикрыть. Первый удар северян вышел удачным. Над полем боя потек тяжелый, долгий звук. Люди выли, проклинали, заходились в восторге. Там убивали и резали.

Тем временем на левом фланге Гловер, Хорнвуд и Сервин встречали всю мощь конницы запада. Когда она пошла вперед, земля застонала, словно живое существо, которому причиняют невероятные страдания.

Врагов вел Аддам Марбранд и его горящее дерево, вышитое на флаге, гордо возвышалось на самом острие закованного в металл клина.

Они скакали невероятно мощно и красиво. Дерн летел из под копыт. Домерик невольно залюбовался их выучкой и силой. Хотя восторг быстро прошел, уступив место какому-то суеверному почтению.

— Ну и силища! — он не удержался и присвистнул. Торрхен кинул на него всего один взгляд, но промолчал. Знаменитая конница западных земель начала наращивать скорость для удара.

— Стоим! Стоим насмерть, — слышались отдаленные крики командиров. Северяне не успели выкопать ям или рвов, но выдвинули вперед всех копейщиков. И сейчас те готовились принять удар.

Первые ряды встали на одно колено и выставили вперед копья. Стоящие за ними подняли копья на высоту роста, а третий ряд — посередине. Получилась живая и непроходимая для конницы стена.

Враги так не считали. С ревом труб и боевыми кличами они врубились в эту ощетинившуюся железом преграду. Одному из всадников не повезло. Его конь во что-то врезался и рыцарь, сверкнув доспехами, вылетел куда-то вперед, приземлившись среди северян. Там несколько раз поднялись и опустились топоры и все для рыцаря закончилось.

У реки Мандерли, Карстарк и Фреи давно уже дрались. Поначалу их натиск сумел удивить противника, но командующий там Клиган орал так, что его, наверное, слышали в Близнецах. Он ревел, как раненый тур и сумел таки воодушевить своих. Его фланг надавил, выровнялся в шатком равновесии, а затем заставил северян пятиться.

Сир Вилис, на что лорд Болтон и рассчитывал, не потерял головы и не растерялся. Он сумел перестроить людей, вывел из самых жарких мест одних, заменил их другими, и вновь начал забирать инициативу в свои руки. Теперь противник стал пятиться и даже Клиган ничего не мог с этим поделать.

— Солнце Зимы! Белая Гавань! Плечом к плечу! Винтерфелл и Старки! — все громче раздавалось в той стороне. Казалось, силы северян утроились. Их железо жалило больнее, а доспехи защищали лучше. Во всяком случае, враги стали думать именно так.

Правый фланг перешел в атаку.

Домерик, обладающий прекрасным зрением, понял, что его первоначальные подозрения оправдались. За Ланнистеров действительно сражался отряд дикарей Лунных гор. Они бились яростно, безжалостно, но разрозненно и не особо организованно. Интересно, как они умудрились попасть в войско Утеса? Кто их позвал или пригласил? Харрион Карстарк мощно протрубил в рог и его люди еще более воодушевились. Они пошли вперед, оставляя на земле множество убитых и раненых. Люди кричали, кони ржали.

— Кархолд! Кархолд! — все громче слышалось у воды.

— Отец, надо развить успех. Пошли меня туда! — попросил Домерик. Ему казалось, что сейчас настал самый важный момент в битве и от того, как все пойдет дальше, зависит их окончательная победа или поражение. Такой шанс дается редко и его нельзя упускать.

— Рано! — коротко бросил всего одно слово Русе Болтон.

Центр пока держался и стоял твердо. Пехота увязла и теперь просто перемалывала друг друга. Верные дредфортцы, зная, что их лорд стоит позади и видит каждого, готовились вступить в бой. Пока же впереди сражались люди Рисвеллов и Дастинов, и секироносцы Винтерфелла. Этих подбадривать не стоило. Их лорд и две его дочки находились в плену и все мечтали отомстить Ланнистерам.

А вот на левом фланге не все обстояло радужно. От Гловера прискакал гонец с просьбой прислать помощь. С его слов выходило, что их вот-вот сомнут.

Русе Болтон послал туда четыреста копейщиков из резерва, а потом Хокка Локка с сотней лучников. Ему он приказал занять удобную позицию позади мечников и начать обстреливать рыцарей через головы своих.

Люди продолжали резать, колоть, бить и умирать. Над полем боя все громче звучали крики боли и мольбы о пощаде. Шум стоял адский. Вороны кружились в небе. И если раньше они парили высоко в воздухе, то с каждым часом боя снижались все ниже. Некоторые, голодные или смелые, уже садились на отдельно лежавшие трупы.

Их левый фланг, как не пытался его удержать лорды Карстарк и Хорнвуд, начал проседать.

Отец еще вчера, на совете, заметил, что будь у него на три тысячи людей больше, и он мог бы действовать куда решительней.

И главное, их можно было найти. Лорд Толхарт остался в Близнецах с пятью сотнями воинов. Старый Фрей оставил при себе около восьмисот солдат. Робб Старк увел на Риверран пять тысяч всадников, лучших из лучших, элиту всей армии. Их сейчас так не хватало!

Собери Робб все силы в один кулак и дай бой здесь, на Зубце, как того советовали Болтон и Мандерли, все могло бы пойти иначе. И кто знает, кому бы сейчас пришлось тяжелее?

Но Робб Старк решил действовать по иному плану, который придумал то ли сам, то ли с Грейджоем и Черной Рыбой.

— Лорд Болтон, — к ним подскакал очередной гонец с водяным на панцире. Его доспехи выглядели помятыми и поцарапанными, а на правой ноге запеклась кровь. — Сир Вилис просит помощи. Он считает, что может проломить фланг и выйти врагам в тыл.

Люди, стоящие вокруг Болтона, заволновались. Все видели, что вестник не врет. И коль скоро и сам сир Мандерли так считал, то времени терять не стоило.

— Нет, — коротко возразил Болтон. — Мне не нравится, как все выглядит. Это пахнет ловушкой. Передай сиру Мандерли, чтобы не увлекался и остановился. Пусть оттянет своих людей назад.

— Как скажете, — гонец не стал скрывать недовольства и поскакал обратно.

Домерик переглянулся с друзьями. Кажется, все они думали об одном и том же — лорд Болтон слишком осторожничает. А он как будто услышал их мысли.

— Бери людей, Уолтон и веди их по центру. Вон туда, видишь? — отец показал рукой в место, где ранее смыкались центр и левый фланг. Сейчас там образовалось относительно свободное пространство, заваленное конскими и человеческими трупами, отползающими или стенающими ранеными. Кажется, там командовал лорд Киван, который затеял непонятный маневр, начав разворачивать центр к воде, подставляя фланг. — Один удар и сразу назад. Один удар. Понял?

— Вполне, — невозмутимо ответил Уолтон.

— Отец, позволь мне возглавить эту вылазку. Позволь! — Домерик не сдержался. Так много людей погибало, что он просто не мог сидеть спокойно в седле и ничего не делать. Умом он понимал, что ведет себя как мальчишка, но сердце толкало и звало на подвиги.

Отец развернулся. По его лицу скользнуло мимолетное недовольство. Возможно, он считал, что предстоящее дело слишком опасно и не хотел рисковать сыном. А может, ничего такого и не думал. Просто сейчас на него смотрели десятки людей — братья Рисвеллы, младший Карстарк, Лайтфут, один из Фреев, многие рыцари и всадники. И все они ждали, что скажет лорд Болтон. Он с холодным равнодушием посылает людей на смерть и никого не бережет. Как он поступит со своим сыном? Что ответит?

— Хорошо, — с неохотой согласился хозяин Дредфорта. — Веди людей. Даю тебе две сотни. Один удар и сразу же отступление. — Да, отец! Спасибо, я не подведу. Но почему не к реке?

— Тебе скажу — мне не нравится, что такой человек, как Тайвин Ланнистер так сильно ослабил один из своих флангов, — лорд Болтон подавил раздражение. — Это не ошибка, такое не происходитслучайно. Сдается мне, нам приготовили западню. Теперь ты понял?

— Теперь — да.

— Тогда вперед! Уорвик, проследи за ним и не дай увлечься. Один удар и сразу назад! Рисвеллы, Лайтфут, Марш — вы отправляетесь с моим сыном.

— Так и сделаем, — кивнул Железные Икры.

— Оставайся здесь, — приказал Домерик своему оруженосцу, заметив, что и он начал готовиться к бою.

— Сир, я вас не брошу! — паренек с трудом сдерживал слезы. Наверное, ему казалось, что его жестоко обидели. Он был храбрым и верным, но пока не вышел ростом, да и конь его уступал другим коням. Так и погибнуть легко.

— Ты получил приказ. Охраняй моего лорда-отца.

Домерик отъехал в сторону, к двум сотням всадников, что стояли позади холма и терпеливо дожидались своей очереди. Рядом с ним скакал Торрхен, Рисвеллы и старший Лайтфут. Молчун, Гербер и Желтый Снег держались чуть позади. На копье Малыша Тома трепетал новый герб — на черном поле лист чардрева, на котором, острием вверх, сиял красный клинок. Его юный Болтон придумал, еще находясь на Рве Кейлин. Служанки смогли вышить все, как надо. И сейчас Домерик с гордостью посматривал на собственный штандарт. Так делали многие сыновья знатных лордов. Тот же Робб Старк избрал волчью голову в качестве личного герба, а у Русе Рисвелла конь воинственно ржал, встав на задние ноги и немного напоминая оленя Баратеонов.

И только сейчас Домерик понял то, что сказал отец. Если лорд Тайвин приготовил ловушку, то это значит, что их правый фланг обречен. Слава Богам, что Торрхен не отправился с братом.

Домерику впервые довелось вести в бой так много людей. И пока они строились, он гарцевал перед ними на Соколе, пытаясь скрыть волнение и нащупать то спокойствие, которое помогло бы все сделать правильно.

Конь нервничал все сильнее. Сам Домерик разделял состояние скакуна. Впереди его ждал бой — первый серьезный бой в жизни. Все, что удалось пережить до этого: вылазки против горцев Долины, схватка на Скагосе, турниры и тренировочные поединки не шли ни в какое сравнение с предстоящим делом.

Он чувствовал, как сердце колотится в груди. Язык и губы пересохли. А во рту непонятно с чего появился вкус пепла и железа.

— Один удар, парни! Мы налетим на них, как шершни, ударим во фланг и сразу же отойдем назад! — наконец-то Домерик сумел немного успокоиться. Он говорил и сам верил в свои слова. Они звучали так просто и верно, что не могли быть ни чем иным, кроме правды. Он выхватил красный меч и привстал на стременах. — Мы заставим их умыться кровью! За Дредфорт! Наши клинки остры!

— Дредфорт! — откликнулись две сотни глоток. — Винтерфелл! Родники!

У Уорвика был не столько быстрый, сколько мощный конь. Он повел их клин, направляя его в точку, указанную Русе Болтоном. Они проскакали по большой дуге и ударили туда, где противник стоял, развернувшись боком. Справа мелькала собственная пехота, а слева люди Хорнвуда и Гловера. Они приободрились, когда увидели подмогу.

К сожалению, Ланнистеры увидели опасность и успели частично перестроиться. Да и поднявшееся солнце светило прямо в глаза.

Сокол рвался в бой. По правую руку Домерик видел в разрезе шлема Железные Икры, а по левую — Рисвеллов и Торрхена. Остальные слегка отстали.

Они ударили точно и хорошо, и отец бы им гордился. Бой, который казался таким далеким, неожиданно приблизился на расстояние вытянутой руки.

Домерик принял на щит чей-то не слишком уверенный выпад и поразил противника в раззявленный в крике рот. Обратным движением он отбил чей-то выпад и, дав Соколу шпор, заставил буквально прыгнуть его вперед. Перед ним появился новый противник. Он выглядел как утес, а из под шлема торчала черная борода. И он не успевал… Меч попал ему по шее. Он начал заваливаться, а Болтон успел еще раз рубануть по локтю. Кажется, удар получился хорошим.

— О, Боги! — застонал бородач откуда-то с земли. Домерик его почти не слышал и просто стоптал, а бой уже уносил дальше.

Он бил, вкладывая все то, чему успел научиться. Железные Икры постоянно находился рядом, помогая и оберегая.

— Родники! Родники! — Русе на своем Титане крутился, как какой-то бог войны. Он был забрызган кровью чуть ли не по голову, но к счастью, она была чужой. Его старший брат действовал более хладнокровно.

Одна стрела ударила Болтону в грудь и отскочила, а вторая чиркнула по руке. Домерик лишь рассмеялся — как же великолепно он себя чувствовал! Ярость бурлила в крови, она пела, подбадривала и дарила упоительное чувство непобедимости.

Огромное копье появилось из ниоткуда. Он так и не понял, кто же его кинул. Массивный наконечник ударил Сокола прямо в шею, за ухом, в том место, где крипнет* ничего не защищал.

Конь всхрапнул и завизжав, припадая на передние ноги. Домерик не сумел удержаться и перемахнув через голову. От удара он в своих доспехах загремел, как походный котелок, да еще и язык прикусил.

Парень ничего не понимал, и в голове крутилась единственная мысль — я еще жив! В ушах звенело, а глаза ничего не видели — сплошная пелена с движущимися тенями. Звук странным образом пропадал, то появлялся так близко, словно ему кричали прямо в ухо. Пахло кислым вином, сырой землей, а еще почему-то мочой. Почти сразу по лицу потекла теплая кровь — это он так приложился об шлем изнутри. Сделать с этим он ничего не мог.

Качая головой, он подобрал руки и ноги и медленно встал на четвереньки. Под ногами росла трава. Листок подорожника странным образом приковал его внимание.

Земля казалась поруганной, превратившаяся в грязь, истоптанная и обезображенная. Чей-то топор, плащ, отрубленная рука, тележное колесо, труп, еще труп, воткнутая стрела — все это окружало его со всех сторон. Пеший в доспехах Ланнистеров пробежал куда-то вбок, крича во все горло. Гербер Кабан упал с коня и хрипел, пытаясь засунуть обратно в живот собственные кишки.

Кровавый туман в голове медленно рассеивался. Парень проморгался. Появились запахи и звуки.

— Держись, Рик! — ревел где-то сбоку Уолтон. Русе и вроде бы Роджер крутились на конях вокруг него, не подпуская противников.

— Сир! Вставайте! — раздался громкий крик. Болтон с удивлением приподнял голову и увидел Орвика Лайтфута, отца его оруженосца. Когда он успел здесь появиться? А, ну да, он же поскакал с ними! Лайтфут схватил его за локоть и пытался поставить на ноги. Рядом спрыгнул на землю Малыш Том и сразу же ударил копьем в набегающего врага. Удар вышел что надо, но наконечник глубоко вошел тому подмышку и застрял.

— За Красного Клинка! — Том ударом ноги откинул врага, одновременно выпуская копье. В следующий миг он уже держал молот, который сам Домерик ему и подарил.

Несмотря на внушительные размеры, Малыш Том сумел уйти в бок от выпада наезжающего всадника, а потом ударил, вкладывая всю силу своего тела. Всадник успел подставить щит — молот вынес его из седла вместе с ним. Малыш Том сделал несколько шагов вперед и высоко вскинул оружие.

— Нет, не надо! Я сдаюсь — успел прокричать неведомый рыцарь, но молот Малыша глухо ударил, сминая шлем и голову.

Рик немного пришел в себя и первым делом увидел умирающего Сокола. На его боку висел протазан. Парень бросился вперед и схватил оружие.

Вокруг творилась что-то жуткое. Десятки людей уже умерли или стояли одной ногой в могиле. Два спешившихся воина катались по земле, обмениваясь ударами кинжалов. Непонятно чья стрела прилетела с неба и отскочила от шлема Уолтона.

— Берегись! — закричал Лайтфут. Русе бился где-то поблизости и тоже кричал, чтобы он быстрее вставал и отходил назад.

Облаченный в кольчугу, шлем, в кожаных сапогах и с плащом на плечах, на него наехал всадник. Он пригнулся и ударил копьем сверху. Домерик, уже успевший немного прийти в себя, откатился в сторону, перехватил протазан и на обратном движении всадил лезвие прямо в брюхо лошади. Оно вошло на добрый фут.

Конь захрипел, встал на дыбы, задергал передними ногами и начал заваливаться на бок. Всадник натягивал узду, пытался удержать его, но потом, сообразив, что этого не выйдет, выдернул ноги из стремян и спрыгнул.

Вот только неудачно он это сделал. Как был — снизу — Болтон крутанулся, проехавшись коленями по сырой земле, и ударил протазаном, вкладывая в движение всю силу и полную массу тела. В тот момент он почувствовал уверенность, что все вышло просто идеально, ловко и умело.

Инерцией его развернуло, но он с мрачным удовлетворением успел заметить, как перерубил противнику ногу прямо в колене. Ступня и голень с икрой в сапоге осталась стоять на земле, а верхняя часть соскользнула по ней, как по маслу, и ткнулась в землю. Из обрубка ударил фонтанчик крови.

— Моя нога! — потрясенно прошептал воин, неверяще смотря вниз. Впрочем, смотрел он не долго, ровно столько, пока не упал. Лицо его вмиг побледнело, а губы посерели.

Лайтфут налетел на него и небрежно, добивая, ткнул мечом в прорезь шлема.

— Уолтон, сюда! — кричал откуда-то сверху Русе Рисвелл.

Битва уже давно рассыпалась на сотню отдельных схваток. Кто-то наскакивал, отпрыгивал, наезжал на коне и появлялся с самых неожиданных сторон. Рик крутил протазаном и медленно пятился назад, к своим. Враги заметили его дорогие доспехи и решили или добить, или взять в плен, рассчитывая на выкуп. Они лезли со всех сторон. Двух из них парень успел успокоить и уложить на землю. Но вот третий появился откуда-то сбоку и его клинок проскрежетал по наплечнику, заставив выругаться и сбиться с ритма. Он оказался слишком близко, а протазан с длинным древком разворачивался так медленно…

Рик попробовал разорвать дистанцию. Щит с когда-то белым, а ныне непонятно какого цвета барсуком ударил прямо в забрало. От удара у него все закрутилось в голове, во рту появилась кровь, и парень упал назад, прямо на спину. Как он не пытался, оружие в руках удержать не удалось.

— Сдавайся, сир, ты мой! — рыцарь завис над ним. Рик в прорезь забрала видел его плохо, а слышал и того хуже.

— Что? — крикнул он, стараясь потянуть время.

— Сдавайся, — проревел в ответ мужчина и его меч замер напротив горла. Кажется, ничего другого не оставалось.

— Ух! — с протяжным хряканьем молот Малыша Тома ударил рыцаря в панцирь, сминая железо и грудную клетку.

Мощные руки подхватили Домерика. Железные Икры и Лайтфут вдвоем поставили его на ноги и немедленно оттащили назад, под защиту подтянувшихся всадников. Рик мотал головой и кричал, чтобы ему дали оружие.

Рог что-то пел где-то вдали. Домерик толком его и не слышал. Воздух вспарывали редкие стрелы.

— Рик! Рик! — кричал Железные Икры и лишь после того, как сильные лапищи еще раз схватили его за нагрудник и сильно тряхнули, Болтон окончательно пришел в себя. Он поднял забрало вверх, сплевывая кровь и выбитый зуб. Голова кружилась. Уолтон качался, как пьяный, то приближаясь, то отдаляясь. И земля ходила ходуном.

— Отходим, Рик! Отходим, парни! — надрывался Железные Икры. Кажется, он единственный кто не потерял холодную голову. Домерик понял, что увлекшись, едва не погиб, да и дело повисло на волоске.

Уйти они не успели. Западные рыцари устремились к ним со всех сторон. Они накатывали, как оживший вал. Железные Икры подхватил с земли чье-то копье, размахнулся, выдохнул и резко метнул его вперед. Оно попало в пах одному из врагов и откинуло его назад. Рисвелл стоптал еще одного, шальная стрела заставила окосеть третьего, но основные силы лишь приближались.

Домерик огляделся и понял, что не успевает. Что ж, не так все плохо и вышло. Страха парень не чувствовал. Кто-то, кажется Желтый Снег, вложил ему в руку его же собственный меч. Где он его нашел?

Парень поерзал ногами, занимая наиболее устойчивое положение, поднял клинок вверх и приготовился.

— Уходи, Рик! — откуда-то сбоку вынырнул Торрхен Карстарк. Он, как бешеный, вращал над головой топором. От его ударов во все стороны летели щепки и кровь. За ним следовал с десяток всадников.

Они проскакали вперед и заслонили Болтона. У них появился шанс и немного времени.

— Быстрее, быстрее, — надрывался Уолтон, чуть ли не насильно закидывая его в седло. Кажется, ранее мерин принадлежал Герберу Кабану.

— Там Тор! Мы его не бросим!

— Нет, ему уже не помочь, его окружили, — Уолтон дернул за уздечку его коня и потащил из боя. Малыш Том тяжело бежал рядом, придерживаясь рукой за седло, одновременно не давая парню спрыгнуть.

Домерик оглянулся назад и увидел, как Карстарка сбил на землю какой-то рыцарь в темно-зеленых доспехах. А потом он просто скакал среди других всадников обратно к холму и старался не думать о том, что предал друга, что не выручил его, бросил и оставил одного.

Уорвик вытащил их из боя. Возбужденные, воодушевленные они осадили коней рядом с лордом Болтоном. Кажется, один лишь Домерик да Русе Рисвелл считали, что жертвы того не стоили. Все остальные встретили их криками радости, словно они добились важной победы.

Юный Болтон поначалу прикидывал, что его люди полегли чуть ли не полностью. Но нет, оказалось, что он ошибся. По одному, по трое — четверо к ним присоединялись все больше всадников, и тогда парень понял, что больше сотни смогли вернуться обратно.

— Оз, помоги снять шлем, — Домерик нашел взглядом оруженосца. — Что там у меня с лицом?

Парень не на шутку обиделся, когда его не взяли на вылазку, но сейчас бросился вперед, помогая разобраться с кожаными ремешками.

— Ссадина на лбу, сир Домерик, — быстро сказал он и спустя некоторое время добавил. — Кажется, ничего серьезного, а кровь уже запеклась. Привести мейстера?

— Позже! Воздух казался невероятно вкусным и свежим. И хотя запах крови, пота и смерти перебивал все остальные, дышать было одно удовольствие!

Юный Болтон пощупал лицо — глаза в порядке, да и зубы все, кроме одного, на месте. Вот только нос раздулся.

— Неплохо, — отец не смог сдержать облегчения, когда его увидел. — Вы хорошо поработали.

— Вина! — громко требовал Русе Рисвелл.

И на самом деле, их удар принес немало пользы. Даже располагая всего двумя сотнями, они сумели многого добиться. Фланг выровнялся, северяне, получив передышку, перестроились и теперь могли продержаться еще какое-то время. Прореху в строю заняли мечники из резерва. Здесь стало спокойней. Множество трупов, которые образовывали целые завалы, мешали вражеской коннице и она не могла сражаться во всю силу. Теперь Гловеру и Хорнвуду будет легче.

Все вернувшиеся были забрызганы кровью, возбуждены и, по примеру Рисвелла, требовали пить.

— На вас было любо-дорого посмотреть, сир! — счел своим долгом заметить Фрей.

— Человек триста мы там положили, — Уолтон жадно припал к меху, и вино потекло по его панцирю.

— Так оно и есть, если не больше, — сказал кто-то со спины. — Великолепный маневр.

Лорд Болтон молчал, осматривая поле битвы.

— Торрхен остался там, — Домерик не смог промолчать.

— Будем надеяться, что он жив, — не поворачиваясь, откликнулся отец. И чем больше он смотрел, тем больше тревоги проступало в чертах его лица.

Домерик ощупал себя еще раз. Кажется, все хорошо, и ран нет. У него был помят правый наплечник, да и гребни в виде мечей на шлеме кто-то сбил. Кажется, это уже становится традицией — он терял их в каждом бою.

— Не кори себя, Рик! — надежная рука Русе опустилась ему на плечо. — Все прошло, как прошло. Ты или я поступили бы для него схожим образом. Торрхен молодец.

— Мы бросили его.

— Нет, не бросили. Отступили. Останься мы и все бы там легли. Кому с этого польза? — поддержал брата Роджер.

Они замолчали. Несмотря на успех, говорить Домерику не хотелось.

— Лайтфут, отправляйся к сиру Мандерли и передай, чтобы оттянул людей назад. Он вновь увлекается, — приказал Русе Болтон. — Не нравится мне, как все идет.

Орвик Лайтфут ускакал выполнять приказ. Минут через десять знамена с водяным Мандерли, башнями Фреев и волками Винтерфелла стали медленно пятиться назад. А вот люди под солнцем Карстарков не слышали, а может просто увлеклись боем.

Как оказалось, лорд Болтон все сделал вовремя, словно почувствовав нешуточную опасность. Едва их правый фланг частично отступил, земля вновь вздрогнула.

Из-за спин горцев, из-за трех псов Клигана вдоль реки выдвинулся вражеский резерв. На первый взгляд их там было около шести или чуть меньше, сотен — на конях и в великолепных доспехах.

Они буквально летели вперед, вытаптывая всех, кто стоял впереди, как северян, так и своих собственных солдат.

Впереди несся знаменосец с желтым львом на красном поле. Трубы запели так величественно, словно Ланнистеры уже выиграли эту битву. Удар прославленной конницы Запада был страшен.

Фланг Мандерли и Карстарка рухнул и его осколки разлетелись в стороны. Три сотни человек продолжали пятиться и каким-то чудом держали строй.

— Стоим, вашу мать, — надрывались офицеры. — Если хоть одна сволочь побежит, то все здесь сдохнем!

Северян от полного поражения отделяло всего ничего. Маленький шажок, за которым уже виднелась пропасть.

Лорд Русе не потерял самообладания и трезвого расчета. Посыпались приказы. Следовало спасать собственный центр и левый фланг, коль от правого ничего не осталось.

К их холму все же сумел прорваться небольшой отряд, ведомый сиром Мандерли с Фреем. И как только они прошли в проходах между телегами, вперед выдвинулись копьеносцы Дредфорта.

Рыцари Ланнистеров продолжали давить. Крик убиваемых людей взметнулся до небес.

Как огромный камень, что скатывается с горы и продавливает снег, конница противника взяла вправо. Они проскакали так близко, что Домерик прекрасно видел даже мельчайшие детали. Великолепные латы и им под стать скакуны. Прекрасные флаги, оружие и сила духа. Они сбились в единый, смертоносный кулак и их выучке могли позавидовать Боги.

— У-тес! У-тес! — казалось, все вражеское войско слилось в едином восторженном крике.

Хвала Старым Богам, что лорд Русе успел развернуть копейщиков. На остатках последних сил центр устоял. Конница Ланнистеров, громыхая и сверкая во всем своем великолепии, свернула в сторону, затаптывая и чужих, и своих. Опоздай северяне с маневром хоть на немного, и их бы уже ничего не спасло.

— Лорд Тайвин! Старый Лев! — закричали люди, когда внушительный рыцарь взмахнул рукой, показывая коннице новое направление для движения. Его невероятные доспехи сияли золотом, красной эмалью и драгоценными камнями. Плащ укутывал коня по бабки, а он летел вперед, словно на крыльях.

Следом за своим лордом западные рыцари поскакали вдоль фронта, уходя от лучников северян, которые принялись закидывать их стрелами.

Битва закончилась сама собой. Все настолько выдохлись, что буквально не могли поднять и меча.

Войско Севера сразу же начало организованный отход. Незначительные стычки продолжались еще несколько часов, а потом противник резко, как по сигналу, оттянулся назад, дав возможность остановиться на ночлег, отдохнуть и перевязать раны.

Утро застало их на марше. По Королевскому тракту, вдоль реки, они продолжали отходить к Близнецам.

На поле боя северян пришло около шестнадцати тысяч — против более двадцати у противника. Теперь их осталось меньше четырнадцати. Лорд Хорнвуд и Харрион Карстарк, судя по всему, погибли. Лорд Сервин и Эйнис Фрей, кажется, тоже. И что хуже всего, не было ничего известно про Торрхена.

Часть воинов Кархолда уцелела, но никто не знал, что случилось с младшим Карстарком. Домерик устало ссутулился в седле и молил Старых Богов, чтобы его друг попал в плен, а не погиб.

А еще расстались с жизнями Гербер Кабан и Молчун — верные его воины. Желтый Снег и Малыш Том уцелели, и теперь Домерик раздумывал, как же их поощрить. Хотя, все те, кто принял участие в той вылазке, заслуживали награды.

Они проиграли битву у Зеленого Зубца. И поражение вышло тяжелым. И все же Русе Болтон сумел сохранить ядро войска, практически всех своих дредфортцев и выполнить приказ Робба Старка. Он сделал главное, можно сказать, невозможное, то, что от него требовали. И теперь дело оставалось за Роббом Старком и теми, кто ушел вместе с ним к Риверрану.



Примечания:

крипнет*— защита шеи у лошади.



Глава 14. Красные Клинки

Глава 14. Красные Клинки


Время не стояло на месте. И оно меняло Домерика Болтона. То, как он провел бой на Зеленом Зубце, как и что из этого вышло, заставило парня задуматься. Он считал, что увлекся и потерял голову, из-за чего Торрхен, спасая его, попал в плен. А еще он твердо верил, что был недостаточно хорош.

И теперь каждый день, если выпадала возможность, рыцарь тренировался. Чаще всего в этом деле помогал Русе Рисвелл, Малыш Том или Желтый Снег, иной раз Хокк Локк или вообще, он оборонялся от двух-трех противников одновременно. Да и с новым знакомым — сиром Бенфри Фреем — сражаться оказалось интересно.

Все это происходило на привалах или в те моменты, когда Красные Клинки разбивали лагерь.

Многое прошло за это время. Тайвин Ланнистер вроде бы разбил Русе Болтона, но буквально сразу же отступил, узнав о том, что Робб Старк во главе лучших людей отправился к Риверрану. И Тайвин Ланнистер повел к Харренхоллу все войско, торопясь успеть на помощь сыну, Джейме Цареубийце, осаждавшему Риверран.

Тайвин не жалел ни себя, ни людей. Он гнал войско, бросая на дороге раненых и обессиленных.

Северяне отступили к Близнецам, где остались надолго. Замок выглядел мощным и мог похвастаться немалым богатством, но там проживало столько Фреев, что очень скоро Рика от них стало подташнивать.

Лорду Фрею исполнилось девяносто лет. За это время он успел зачать и вырастить свыше двадцати сыновей, столько же, или даже больше дочерей, сорок или около того внуков и чуть меньше правнуков.

Бастарды старого Уолдера, бастарды его бастардов, внучатые племянники, снохи, зятья — всех их было слишком много.

Домерик провел в Близнецах неделю, в основном пируя и залечивая свои несерьезные раны. Один раз отец взял его на охоту — на западном берегу Зубца было вполне безопасно. Ночи ему скрашивала Ласка — честно сказать, без нее жизнь казалась хуже. Она не только согревала кровать. Рик чувствовал к ней несомненную симпатию и благодарность.

В Битве на Зубце северяне потеряли свыше двух тысяч человек. Рик восхищался отцом, тем, как он все провернул и тем, что верные дредфортцы практически не пострадали. Лорд Болтон умел защищать и вознаграждать своих людей, и они это видели.

По окончании недели Домерик все же сумел убедить отца позволить ему выбраться из Близнецов и напасть на отставших врагов. В свое распоряжение он получил три сотни конных. Дредфортцы составили костяк и основу отряда. Кроме них туда вошли пятьдесят всадников из Родников с Русе Рисвеллом, тридцать из Барроухолла и дюжина из Близнецов. Последними командовали Уэйлен и Бенфри Фрей. Их сумел навязать лорд Уолдер, доказывая, что война происходит на его землях и за всем нужен пригляд.

Уэйлен приходился четырнадцатым по счету сыном лорда Переправы. Его возраст приближался к сорока, он был большой любитель выпить и обладал спокойным нравом. Несмотря на разницу в возрасте он как будто не имел ничего против старшинства Болтона.

Бенфри успел получить рыцарские шпоры и числился шестнадцатым сыном старого Фрея. Он родился от девицы из дома Росби. На его одеждах был вышит личный герб — четыре синих квадрата.

Лорд Русе не позволил Домерику командовать в одиночку. Верный и рассудительный Хокк Локк отправился вместе с ним, советуя, помогая, а когда и сдерживая.

Его отряд стали называть Красными Клинками. Поначалу это казалось шутливым прозвищем, но со временем оно прижилось и люди сами, без приказа, один за другим, начали выкрашивать личное оружие в соответствующий цвет.

На войне воины быстро зарабатывают себе имя. Юный Болтон делал все возможное, чтобы прославиться и побольнее ударить врага.

К сожалению, целая неделя оказалась потерянной. Ланнистеры успели уйти далеко. И все же, множество пехоты и раненых отстало. Кто-то заблудился, а иные и дезертировали.

Красные Клинки действовали на огромном пространстве от места битвы на Зеленом зубце до самого Рубинового брода. Слева равнину ограничивали Лунные горы, а справа — река.

Двигаясь к югу, отряд миновал место недавней битвы. Домерик словно воочию увидел и вспомнил, какие и где стояли войска, и как все происходило.

Было пасмурно и уныло. Шел небольшой дождик. Ветер пригибал к земле подросшую траву. Во время сражения здесь все вытоптали, вдобавок накидав немало тел. За прошедшие дни сюда добрались отдельные люди в поисках поживы. Птицы и дикие звери довершили начатое. Место напоминало Пекло, как его описывали мейстеры, да и запах здесь стоял соответствующий.

Увидев передовых всадников, мародеры торопливо разбежались. Люди Хокка поймали нескольких, но те ничего важного не знали, оказавшись крестьянами из ближайших разоренных деревень.

— Если вы не против, сир Домерик, то я советую отпустить этих бедолаг, — попросил Уэйлен Фрей. — Они принадлежат Близнецам, и успели настрадаться.

Домерик не видел причин, чтобы отказывать Фрею. Понятное дело, что он заботился о тех, кто платил его отцу налоги и снабжал замок едой. Он и сам бы поступил схожим образом, происходи дело в окрестностях Дредфорта. Война прошлась тут основательно. От многих деревушек и поселений остались одни головешки. И все же край немного ожил. Не так давно, когда две армии вцепились друг в друга, здесь все замерло. А вот сейчас оказалось, что и живые остались, и скотину у них увели не всю, и не все так плохо.

Сопровождающие его северяне и люди Близнецов здесь и остановились. На поле боя осталось немало ценных вещей, и собрать их выглядело здравой идеей.

Поначалу Домерик чувствовал, что ему не хватает опыта. Он ни капельки не стеснялся обращаться за советом к Хокку, которого знал чуть ли не с пеленок. Правда, следил, чтобы посторонние этого не видели.

Локк подсказывал, а Домерик отдавал приказы. Красные Клинки неплохо себя проявили, устраивая засады, вырезая фуражиров, разведку и отряды прикрытия. Несколько раз им пришлось солоно, но в целом, особых трудностей не возникло. Тайвин Ланнистер обращал все внимание на Риверран, и его мало волновало то, что происходит к северу от Рубинового брода.

На привалах Домерик обходил людей, интересовался их нуждами и мечтами, помогал в невзгодах и разделял радости. Он замечал, что завоевывает их сердца. В верности дредфортцев он и так не сомневался. Но теперь видел, что они всё больше считают себя людьми младшего Болтона, а не старшего.

Иногда приходилось вешать насильников и воров. Хокк Локк не стеснялся, выбивая из пленников необходимые сведения. Не обошлось и без неприятностей. Один из всадников Фреев был замечен на воровстве. Домерик приказал отрубить тому руку. Решение далось нелегко, но его авторитет укрепился, да и дисциплина улучшилась. Правда, Уэйлен Фрей обиделся.

— Вот ты и заимел собственный отряд, Рик, — сказал ему как-то раз Локк. — Еще немного, и они пойдут за тобой в огонь и воду.

— Не все же!

— Может и не все, но людей я знаю. Да и не оглох еще. Даже сир Бенфри не прочь продолжить служить под твоей рукой.

Красные Клинки добрались до Рубинового брода. Разлившаяся на добрую милю река неспешно текла на восток. Над водой летали чайки, а на той стороне к небесам поднимались многочисленные дымки от костров. Враги окончательно отступили за реку и как будто не имели ничего против отдать северный берег.

— Какие будут приказания, сир? — спросил Магвар Рог, один из офицеров, отвечающий за разведку, и успевший стать его правой рукой. Он поглаживал роскошные усы, опускающиеся ниже подбородка. Рядом с ним на коне сидел невысокий и крепенький Нед Куница. Этот заведовал фуражирами и провизией.

— Выдели людей, Магвар, — подумав, решил Домерик. — Отправь десяток вниз по течению, а десяток — вверх. Пусть проверят местность.

— Будет исполнено, — дредфортец ускакал.

Домерик успел заметить, как Хокк Локк едва заметно прикрыл глаза. Это значило, что он все делает правильно. Хокк вообще постоянно вбивал в него один неизменный и простой принцип — не стоит полагаться на удачу, и не стоит расслабляться. Весьма полезно окружать себя разведчиками, рассылая их во все стороны и зная, что происходит в округе.

Необходимыми силами на штурм брода Домерик не обладал, да и его лорд-отец строго запретил любые попытки пересечь реку. К вечеру, прояснив обстановку, Красные Клинки отступили.

Они миновали Перекресток, где начиналась Высокая дорога, ведущая в Долину. Когда-то здесь находился внушительный трехэтажный постоялый двор из белого камня. К нему даже небольшая колокольня примыкала, а чуть дальше имелась деревенька на полсотни дворов.

Ныне от всего этого остались лишь почерневшие от огня и посеченные дождями развалины. На висельнице качался скелет. Кажется, это была бывшая владелица гостиницы Маша Хедль, которую приказал повесить лорд Тайвин за соучастие в похищении сына, карлика Тириона.

— Ланнистеры всегда платят свои долги, — буркнул сир Бенфри Фрей, косясь на висельницу.

— И северяне, — заметил Русе. Хокк Локк лишь усмехнулся в бороду.

Еще два дня отряд двигался строго на Север, стремясь обезопасить себя от возможных неприятностей. А потом, по совету Уэйлина Фрея, прекрасно знающего округу, Красные Клинки ушли с тракта в сторону и заняли деревушку Узкая Межа. Некогда там стояла сотня домов, но сейчас осталось не больше трети.

Жители поначалу разбежались, но увидев среди знамен две башни Близнецов, осмелели, и стали возвращаться. Здесь они и остановились. Люди и кони устали. Им была необходима передышка, баня и возможность перевязать раны. Отрядный кузнец по имени Ронни принялся перековывать коней.

За эти месяцы, что они провели, очищая край от Ланнистеров, многое успело произойти. Домерик и его люди получали вести с задержкой, их привозили гонцы из Близнецов вместе с приказами или советами отца.

Прежде всего, в столице казнили лорда Эддарда Старка. Новость буквально взбудоражила всех северян. Люди ощущали не только гнев, но некоторую растерянность, не зная, что делать дальше.

Все решили за них и решили в другом месте. Северные и речные лорды сняли осаду с Риверрана, и в его стенах провозгласили Робба Старка королем Севера.

Отец, не доверяя бумаге, писал об этом мало, но даже по намекам Домерик сообразил, что он такому повороту событий не сильно обрадовался. А вот старый Фрей буквально ликовал. Еще бы ему не радоваться, коль скоро оказалось, что одна из его дочек теперь получит в мужья короля. В Близнецах не скрывали удовлетворения. Да и два Фрея, что сопровождали Красных Клинков, частенько любили поговорить об этом.

Пришла весточка от Торрхена Карстарка. Друг выжил, попал в плен и сейчас находился в Харренхолле, вместе с другими пленниками.

Сам Тайвин Ланнистер после разгрома армии Джейме раздумал идти дальше. Он задержался в замке. Люди уже успели назвать это событие «Харренхольским сидением». По слухам, лорд Тайвин дожидался, когда в Утесе сформируется еще одна армия.

Ренли Баратеон объявил себя королем и вместе с армией Простора перекрыл подвоз провизии к Королевской Гавани. Толком никто не знал, что он собирается делать, но ходили слухи, что он намерен идти на столицу. Впрочем, часть людей считала, что вначале новый король захочет разобраться с Тайвином Ланнистером.

— О таком можно лишь мечтать, — заметил Русе, когда они узнали эту новость. — Если Ренли Баратеон двинется на Харренхолл, то Старый Лев окажется меж трех огней. Между королем Роббом в Риверране, армией твоего отца, Рик, и между Баратеонами и Тиреллами. Хотел бы я посмотреть, как он будет выкручиваться.

— Сомневаюсь, что так выйдет, — покачал головой Хокк. — Ему куда выгодней посмотреть, как мы с Ланнистерами будем перемалывать друг друга на речных землях.

А совсем недавно мейстеры из Цитадели в Староместе разослали воронов — Духово лето закончилось. Началась осень. Хотя по погоде это пока не особенно чувствовалось.

И конечно, комета на небе никуда не делась. Она разрослась и теперь каждую ночь буквально пылала, вселяя тревогу и опасения.

Именно в Узкой Меже Домерик и его отряд дождался трехтысячный авангард наступающих северян. Им командовал сир Вилис Мандерли. Король Робб приказал Русе Болтону выдвинуться к Рубиновому броду. Передышка закончилась.

— Как там с Торрхеном, Домерик? — спросил сир Вилис, поглядывая на юношу с немалым интересом. Сам Болтон не имел ничего против некоторого панибратства. Толстый рыцарь вызывал симпатию, да и старше был в два раза. Они с ним двигались примерно посередине наступающего на юг авангарда. Их лошади шли стремя к стремени, разбрызгивая мутную воду из многочисленных луж. Озрик отстал на полкорпуса. Красные Клинки со знаменами, шутками и прибаутками находились за спиной, во главе Русе Рисвелла, Хокка и двух Фреев.

Сир Вилис всерьез рассчитывал, что Рик не сегодня-завтра наконец-то будет помолвлен с его старшей дочерью. А может и с младшей — он с чистым сердцем оставлял Болтонам возможность окончательного выбора.

Домерик знал, что нравится пузатому рыцарю. Тот уже сейчас смотрел на него как на будущего зятя.

Вот и сейчас сир Вилис расспрашивал про Торрхена. Конечно, это его интересовало, но не сильно. Гораздо больше ему хотелось узнать, не надумал ли лорд Русе что-нибудь по поводу его дочек.

— Он по-прежнему в Харренхолле. Его захватил в плен Джаспер Крол, присяжный рыцарь на службе лорда Серрета, одного из знаменосцев Утеса. Он оказался жадным и затребовал выкуп в размере пятисот драконов, — пояснил Домерик. — С деньгами я уже отправил Орвика Лайтфута. Мы с Русе рассчитываем, что через недельку-другую увидим Торрхена.

— Да уж, сумма не малая, а времена нынче непростые. А что лорд Карстарк? Почему он не платит за собственного сына?

— Да тут разницы нет, что я заплачу, что лорд Кархолда, — признался Домерик. — Просто я все сделаю быстрее, ведь мы с Русе почти сразу узнали, что Торрхен выжил и находится в плену. Ему нет смысла проводить лишние дни в темнице. Я заплатил. Со временем лорд Рикард долг вернет.

— Очень великодушно, — серьезно заметил Мандерли. — Такие поступки красят истинного рыцаря.

— Спасибо, сир.

— Пустяки, — благодушно отозвался толстяк. Сир Вилис поправил заколку на плаще в виде серебряного трезубца с изумрудом, еще раз одобрительно кивнул и пошевелился в седле. Конь недовольно всхрапнул и присел на задние ноги. Домерик его мельком пожалел — возить такого внушительного седока было не так-то просто. — Ваша щедрость под стать вашей отваге. За эти месяцы вы многого достигли, сир Домерик, и ваше имя на слуху. Многие превозносят Красного Клинка и считают, что вы второй по силе из тех, кто со временем заменит нас, стариков, — Мандерли хохотнул. — Сдается мне, Север перейдет в надежные руки.

— А кто же первый? — спросил Рик, хотя и сам знал ответ.

— Король Робб снискал неувядающую славу, — серьезно ответил рыцарь. — Его деяния войдут в историю. Молодой Волк показал всем ярость Севера!

— Так и есть, — с неохотой признал Болтон. Говорить такое было не очень-то приятно, но против правды не попрешь. Робб Старк, надо отдать ему должное, действовал крайне умело и бесстрашно. И за это время достиг удивительно многого. Он выиграл битву в Шепчущем лесу и пленил Цареубийцу. Правда, тот даже проиграв, так просто сдаваться не собирался и успел зарубить немало северян. В их число вошли Дарин Хорнвуд и Эддард Карстарк.

Домерику было искренне жаль здоровяка, хотя он и не приходился ему другом. И лорда Рикарда было жаль — он уже лишился двух сыновей, а самый младший продолжал оставаться в плену. Интересно, сам-то Торрхен узнал о смерти братьев? А Алис, до которой уже наверняка дошли вести, как все это пережила и что она чувствовала? Домерик думал о таких вещах и сочувствовал другу и его сестре.

А еще Робб Старк выиграл Лагерную битву, снял осаду с Риверрана и освободил из плена своего дядю, лорда Эдмара Талли. И он стал королем. Чуть более чем за месяц Робб Старк и его люди изменили ход войны и теперь уже северяне стали думать, что выигрывают. Он вселил в них уверенность. Да, он прославился.

Домерик с горечью подумал, что сильно отстал в этой своеобразной скачке. Ему досталось совсем иное — поиск обессилевших, больных, раненых, различных дезертиров и прочих проходимцев, которых бросила отступающая армия. И хотя за это время он выиграл несколько мелких стычек, они и близко не шли в сравнение с деяниями Старка.

— Ничего, не унывай, и на твою долю славы хватит, — сир Вилис потрепал его по плечу и его жест выглядел так естественно, что сам Болтон не имел ничего против. — Начинаешь ты хорошо. И с Красными Клинками получилось достойно.

— Надеюсь! — Домерик, находясь в Браавосе и Пентосе, немало слышал про легендарные наемнические отряды — Младшие Сыновья, Сыны Ветра и, конечно же, Золотые Клинки. Если его Красным Клинкам удастся завоевать хоть толику их известности и славы, он будет счастлив.

— Моя доченька тебе больше не писала?

— После Рва Кейлин? — там сир Вилис передал ему письмо от Вины. Хорошее было письмо, и он на него ответил. Совсем недавно Вина через Близнецы прислала еще одно — небольшое и куда откровенней. «Милый Домерик, я чувствую, что соскучилась по вам…» — имелись там и такие строки. Девушка явно решила напомнить о себе более решительно. Обдумав еще раз и решив, что ничего зазорного в письме нет, Болтон признался. — Написала совсем недавно. Пишет, что скучает.

— Вина — она такая, смелая и умная, — одобрительная улыбка появилась на лице толстяка. Он сразу же спохватился, наверняка подумав о чести дочери. — И верная. Да и целомудренная. Она станет тебе хорошей женой, уж можешь мне поверить, Рик. И с детками все сложится замечательно. У девиц рода Мандерли никогда не возникало трудностей с зачатием и родами, — он говорил откровенно, как обычно говорят между собой хорошо ладящие мужчины. Уже по одному этому Домерик судил, что даже сейчас сир Вилис относится к нему чуть ли не как к сыну. Правда, такое отношение сулило не только пользу, но и возможные неприятности. Если помолвка не состоится, то сир Вилис наверняка посчитает себя оскорбленным.

Авангард двигался неспешно. Все эти дни Домерик проводил с сиром Мандерли, любившим поговорить о своих дочках, о силе и богатстве Белой Гавани.

Русе Рисвелл, который обычно ехал позади вместе с Озриком и Хокком, и все прекрасно слышал, в такие минуты наклонял голову, скрывая улыбку. Эти разговоры — о Вине или Виле сир Вилис заводил уже не в первый раз, весьма откровенно рассуждая, как много могут получить их дома от будущего союза. Он не стесняясь расписывал достоинства дочерей и с его слов они выходили лучшими девами Вестероса. А еще он успел зазвать Рика и Русе в свой шатер, где потчевал прямо-таки по-царски. По его глубокому убеждению, прекрасная выпивка и добротная еда должны были склонить сердце Домерика в нужную сторону.

— Вина мне нравится, сир Вилас, — снова, как делал уже не раз, признался Рик и так же, как и раньше, добавил. — Мой лорд-отец не торопится принимать решения. При встрече я напомню ему об этом.

— Будет славно, если на сей раз он тебя услышит, — с надеждой откликнулся сир Вилис. — А то в Близнецах он все время избегал таких разговоров. Не знаешь, может у него для тебя есть на примете иная дева? — Мандерли говорил открыто, но Домерик понимал, что собеседник не так прост, как кажется.

— Не знаю. По крайней мере, ничего подобного не слышал.

— Еще услышишь, если вновь посетишь Близнецы. Старый Уолдер Фрей не раз вспоминал о тебе и даже ставил в пример своим сыновьям.

Домерик кивнул, промолчал и привстав на стременах, оглядел марширующее войско.

Сотни вымпелов и флагов двигались по дороге. Люди шли и шли на юг — неторопливо, но настойчиво. Где-то позади грубые простуженные голоса разухабисто выводили «Медведь и прекрасная дева».

Авангард северян достиг Рубинового брода. Сир Вилис сразу же приказал начать копать рвы и устанавливать колья, защищаясь от возможного нападения. Работа закипела. Весь берег стал походить на развороченный муравейник.

Красные Клинки разбили лагерь немного в стороне, у подножия холма, который неплохо защищал от ветра. Тем более, там бил ключ с холодной и вкусной водой.

Домерику поставили шатер, вокруг которого расположились все остальные. Хокк Локк разослал во все стороны дозоры. Еще один гонец отправился к Русе Болтону с вестью, что они достигли брода, не встретив сопротивления. Три дня прошли совершенно спокойно. Враги не тревожили, хотя ночью на противоположном берегу загорались сотни огней. А потом во главе основных сил прибыл лорд Болтон.

Впереди двигалось знамя с ободранным человеком Дредфорта. Там же находился и его отец, среди нескольких лордов и знатных рыцарей. Их встречали всем лагерем.

— Добро пожаловать, лорд Болтон, — первым говорил сир Мандерли. — Мы заняли северный берег брода, как вы и приказывали.

— Хорошо. Потери есть?

— Незначительные. Четыре человека пропали. Два утонули, несколько отравились какой-то дрянью. В общем, ничего существенного.

— Ясно. Вы славно потрудились, сир Вилис, — теперь лорд Болтон подошел к Домерику и положил руку ему на плечо. — И ты хорошо проявил себя. Я доволен.

— Спасибо, отец, я старался.

— Я желаю осмотреть лагерь, — заметил лорд Болтон, вновь поворачиваясь к Мандерли. Вот и все приветствие, хотя с сыном он не виделся два месяца.

Вечером, когда лорду Болтону поставили отдельный шатер, он собрал всех военачальников. Во главе стола сидел сам лорд Русе. Его окружили северяне — лорды Толхарт и Гловер, сир Вилис, Роджер Рисвелл, Роннел Стаут и Кайл Кондон. В стороне скромно молчал мейстер Медрик. Ранее он служил Хорнвудам, но после битвы на Зеленом Зубце перешел к лорду Дредфорта, занимаясь воронами и лечением. Одну часть стола занимали Фреи — Джеред, Хостин и Харис. К родне подсел Уэйлен.

Домерик обратил внимание, что у отца появился оруженосец — Элмар Фрей, младший сын лорда Переправы, который был помолвлен с Арьей Старк. Сейчас он стоял у входа с Озриком Лайтфутом. Мальчишки негромко посмеивались, что-то обсуждая.

Железные Икры и еще несколько офицеров расположилисьрядом с Домериком, Русе, Хокком и Бенфри Фреем.

В очаге на вертеле неторопливо вращался молодой бычок. Повар поливал его каким-то травяным соусом. Запах стоял восхитительный. Жир трещал, падая в огонь.

— После того, как мы выдвинулись из Близнецов, нас догнал гонец. Лорд Станнис Баратеон рассылает письма всем домам Вестероса, — сказал Толхарт и по тому, что отец сидел совершенно беззвучно, Домерик сообразил, что тот все знает. — Во-первых, лорд Станнис во все услышанье заявляет, что король Джоффри, принц Томмен и принцесса Мирцелла родились благодаря ужасной кровосмесительной связи королевы Серсеи и ее брата, Цареубийцы.

Часть присутствующих заволновалась. Для тех, кто прибыл с отцом, новость не являлась свежей. А вот для самого Домерика, Русе, сира Вилиса и Уэйлена Фрея это прозвучало неожиданно.

— Вы уверены в этом, лорд Толхарт? — спросил Мандерли.

— Так утверждает король Станнис Баратеон, — заметил Русе Болтон, делая небольшой глоток вина. — Это его слова, а не мои.

— Да, Станнис Баратеон не только осмелился бросить такие обвинения, но и провозгласил себя королем, — добавил Толхарт.

— Значит, сейчас у нас четыре короля, — ехидно улыбнулся Джаспер Фрей.

— Нам нет дела до других королей, — нахмурился Робетт Гловер. — У нас есть свой собственный.

Новость вызвала немало споров за столом. Впрочем, все достаточно быстро успокоились. Война приучила к тому, что положение дел может перевернуться в любой миг.

Мясо приготовилось. Слуги нарезали его большими кусками и раскладывали по тарелкам. Оно исходило соком, а корочка так аппетитно хрустела под ножом, что Домерик почувствовал, как его рот наполняется слюной. Он решил отдать должное еде, хотя услышанное ему и не понравилось. Надо же, принцесса Мирцелла незаконная дочь! Ему совсем не хотелось верить в подобное. Одно дело Джоффри, на него плевать. Но Мирцелла казалась такой утонченной, такой далекой от подобной грязи!

— За Север! — негромко произнес лорд Болтон, поднимая кубок с вином.

— За Север! — громыхнул стол.

В канделябрах оплывали свечи. Все пили и ели. Все чаще слышался смех и радостные шутки. Они выполнили приказ короля Робба Старка, достигли Рубинового брода и теперь могли наслаждаться заслуженным отдыхом.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Домерик, когда они остались вдвоем. Все гости разошлись. Слышалось, как недалеко у входа Хокк Локк и Железные Икры продолжают что-то обсуждать.

Лорд Русе сняв сапоги и верхнюю одежду полулежал на невысокой кушетке, застелянной шкурами. В его прозрачных глазах играли отблески огня.

— Вестерос бурлит, как котелок на огне. Станнис провозгласил себя королем и разослал всем лордам письма. И сейчас многое может поменяться.

— Ты веришь в это? Насчет Джоффри и остальных детей Серсеи?

— Абсолютно не важно, — лорд Болтон откинулся на спину, сложил руки на груди и задумчиво посмотрел на тканевый потолок. — Камень уже брошен и теперь Ланнистерам будет нелегко доказать обратное. Их репутации нанесен весомый урон. Хотя, если они победят, все эти обвинения потеряют всякую силу. Но ты, кажется, чем-то недоволен?

— Получается, что и принцесса Мирцелла дочь не Роберта, а Цареубийцы.

— Ну и что?

— Ты же сам говорил, что все может измениться. Теперь она не Баратеон, а Ланнистер, — ему совсем не хотелось называть девушку Уотерс.

— Тут ты прав. Но мы, как и раньше, будем ждать. Кстати, что говорят в авангарде о короле Роббе? — отец неожиданно переменил тему.

Домерику было, что ответить, и этот вопрос не застал его врасплох. Лорд Болтон всегда считал, что командир должен знать, о чем думают и мечтают его подчиненные. Иначе никакой он не командир, и не может управлять людьми.

— Они радуются и гордятся, отец. Сочиняют песни и вспоминают величие Севера до тех дней, пока Торрхен Старк не преклонил колено перед Эйгоном Таргариеном.

— А ты?

— Робб взлетел высоко, этого не отнимешь, — Домерик налил в чашу вино, отпил глоток и задумчиво покатал его на языке. — Он популярен и все в него верят. Верят в то, что он сможет завоевать победу.

— Война многих возносит. Особенно в самом начале.

— А что ты об этом думаешь?

— Плесни-ка и мне, — лорд Болтон выпил и помолчал. — Ранее мы воевали, защищая нашу честь и лорда Эддарда Старка. Мы отстаивали попранные права. Провозгласив себя королем, Робб Старк сразу стал мятежником. Ты же видишь разницу?

— Хм, с такой стороны я на это не смотрел, — признался Домерик.

— Плохо, коли так. Кто мешал подумать? Времени тебе хватало. Или ничем иным, кроме как маханием меча, ты не занимался? — тон отца изменился. Теперь он показывал недовольство и Домерик понял, что допустил промашку. Лорд Русе задержал на нем взгляд и решил, что пока хватит. — Мне донесли, что это Большой Джон Амбер первым предложил провозгласить нового короля. Никто о таком и не думал. Но клич подхватили… Большой Джон он такой — сперва делает, а потом думает. Для всех нас было бы куда лучше, если бы Робб не торопился с собственной коронацией. Кто мешал провозгласить себя королем после войны, заключив мир и вернувшись на Север?

Молодой рыцарь промолчал. Упрек отца выглядел справедливым. И все же, не все казалось таким однозначным. Дело в том, что последнее время сам Домерик немало думал и переживал о том, что его более взрослое и рассудительное «я» со своими подсказками и видениями «уснуло» окончательно. Все началось с Королевской Гавани и он с горечью начал верить, что больше не «услышит» второго Домерика.

Но нет, тот не исчез, не забыл и не предал. Он просто затаился до времени, затих, собирая и копя силы перед рывком, перед тем, как преодолеть преграду. Что-то мешало и ему, и самому Домерику. Оно не давало вновь прикоснуться и почувствовать самого себя, какая-то стена, завеса или пелена.

И все же он «раскачивал» и «ломал» это препятствие, пусть и не осознавая до конца его природу и того, что оно вообще существует. И в скорости что-то должно измениться. Он стоял на пороге чего-то нового, захватывающего и немного пугающего…

Лорд Болтон еще долго распрашивал сына о положении дел, прежде чем позволил ему уйти.

Около входа в отцовский шатер Домерика ждал Малыш Том. Он, заслужив доверие, теперь постоянно сопровождал молодого рыцаря. И сейчас, в новой кольчуге, хороших сапогах и добротном плаще, что делал его плечи еще более широкими, воин на полголовы возвышался над двумя дредфортцами, охраняющими лорда Болтона.

— Кажись, непогода приближается, милорд, — заметил Том, поглядывая на небо.

Было темно, и лишь редкие факелы рассеивали ночную темень. Низкие тучи заслонили небеса. В любой момент мог пойти дождь. Да и ветер трепал одежду все сильнее.

— Похоже на то. Ладно, Том, пошли. Как там парни? Поужинали?

— Отлично поужинали, милорд. Круглый Дик приготовил отварную баранину с чесноком, обжарил репку в масле и испек свежий хлеб. Да и по кружке эля с ломтем сыра каждый получил, — все в отряде знали, что Малыш Том всегда воодушевлялся, когда разговор касался еды. Поесть он любил. Только дураков, чтобы шутить по этому поводу, не находилось.

— Векс-красавчик отдал долг Бору?

— Отдал.

— Хорошо, — Домерику действительно нравилось знать буквально все, что происходило в его отряде. Тем более, люди, проверив, что это идет на пользу, охотно делились с ним даже мельчайшими новостями.

Они двинулись между телег и походных костров. Домерик торопился в свою палатку. Вместе с основным войском к нему приехала Ларна и сейчас она, чистая, охочая и веселая, наверняка ждет его в шатре. Вполне возможно, как она любит, Ласка уже разделась и залезла под одеяло.

Болтон улыбнулся этим мыслям.

Глава 15. Ломая стену

Глава 15. Ломая стену



— Кажется, на лодке Торрхен, — заметил Русе, прищурив глаза.

— По бороде и волосам похож. Только оброс сильно. А вот солнца на одежде я что-то не вижу, — Домерик так же смотрел вперед, через воду.

Они с другом стояли на берегу Рубинового брода. Он и раньше казался не маленьким, но сейчас в верховьях северней Близнецов все чаще шли дожди, и вода стала прибывать.

Дальний южный берег тонул в вечерних сумерках. В низинах начал скапливаться туман. Множество огоньков горели тут и там. К небу поднимались струйки дыма. В воздухе все сильнее чувствовалась сырость, которая перебивала запах готовящейся в лагере похлебки.

Брод охраняли хорошо. На противоположной стороне противник понастроил временных укреплений, вырыл ямы, соорудил завалы из бревен и частоколы. Выходы из воды и подъемы на высокий берег вообще выглядели как хорошо защищенные места.

Точно такая же картина наблюдалась и на их стороне. Северяне потрудились на славу, создав внушительный пояс обороны.

— Я соскучился по нашему здоровяку, — Русе улыбнулся. — А ты?

— И я, — признался юный Болтон. Он не видел причин скрывать, что без друга не так весело и хорошо. Торрхен замечательно влиял на их компанию, добавляя какого-то спокойствия и силы.

Домерик сидел на новом коне по имени Ветеран. Он был молод, а кличку получил за редкую понятливость, словно и вправду успел набраться опыта.

Русе Рисвелл пошевелился в седле и замолчал. Озрик Лайтфут кашлянул. Позади них расположились все воины Кархолда, что присутствовали в войске Русе Болтона. После смерти братьев Торрхен остался единственным наследником и сейчас они встречали своего будущего лорда.

Лодка приблизилась. Стал отчетливо виден Орвик Лайтфут, сам Торрхен, два воина с гербами в виде листа чардрева и красного клинка. Четыре гребца работали веслами неспешно и уверенно. Негромко скрипели уключины. Лодка ткнулась в берег. Карстарк первым выпрыгнул из нее и двинулся вперед.

— Солнце Зимы! — северяне дружно и радостно закричали, многие ударили мечами в щиты.

— Тор! — Домерик уже стоял на земле и шагнул к другу, с радостью его обнимая.

Торрхен похудел, оброс, а в лице появилась какая-то грусть.

— Ну, здравствуй, Карстарк! — следом за друга взялся Русе.

— Вот я и среди своих. Как же хорошо! — просто сказал рыцарь и глубоко вздохнул.

— Отличная работа, Орвик, — Домерик пожал руку отцу своего оруженосца, в то время, как Торрхена окружили офицеры Кархолда. — Я запомню.

— Пустяки, милорд, — старший Лайтфут улыбнулся от удовольствия. — Ничего сложного, на самом деле. Никаких трудностей. Даже и говорить не о чем — приехал, передал деньги и забрал лорда Карстарка. Делов-то!

— Не скромничай, награду ты заслужил. У нас сейчас пирушка намечается, поешь и попей на славу, а потом тебя ждет постель. Мы еще поговорим, — Домерик похлопал его по плечу и повернулся к Торрхену. — Ну что, старичок, пора отметить твое возвращение.

Торрхен для начала показался лорду Русе, быстро заглянул в шатер, поставленный его людьми, переоделся, умылся и сразу же отправился к юному Болтону.

— Поднимем чаши за друга! — предложил Домерик. В отсутствие отца и прочих лордов парень сидел во главе стола. Ему доставляло удовольствие осматривать гостей, одновременно чувствуя себя хозяином.

Два Рисвелла, Железные Икры, Хокк, Бенфри Фрей, Вилис Мандерли, старший Лайтфут и офицеры Красных Клинков окружали его со всех сторон. Карстарк поглядывал на них с удивлением, начиная понимать, что за время его отсутствия много чего произошло.

— За Карстарка! — взревел шатер. На столе находилась печеная и жареная дичь, фрукты и овощи. И, конечно, вино. Его было столько, что впору и утопиться.

Вторые чаши подняли за погибших северян. При упоминании братьев морщина прорезала лоб Торрхена, и он помрачнел. Через час им наконец-то удалось разговорить Карстарка. Он рассказал, как попал в плен, как его лихорадило после раны и как их всех доставили в Харренхолл.

— Я такого замка, парни, в жизни не видел. Настоящая жуть — он весь обгорел, покосился, по ночам в башнях воет ветер. А места там столько, что внутрь вместятся Кархолд вместе с Дредфортом и Родниками!

Домерик прекрасно понимал, что друг может немало полезного рассказать и про замок, и про гарнизон Тайвина Ланнистера. Но все это могло подождать до завтра. А сейчас следовало просто радоваться возвращению друга.

В Чаячьем городе девушка ждет, хей-хо, хей-хо!

Жди и надейся, твой милый придет, хей-хо, хей-хо!

За годы разлуки любовь наградит, хей-хо, хей-хо!

Начал громко петь Русе Рисвелл. С каждым куплетом к нему присоединялось все больше и больше людей, а песня звучала на весь лагерь. Наконец не удержались и Карстарк с Болтоном.

— Если лорд поет, то он либо дурак, либо пьян, как свинья, — заметил коварный Рисвелл. Торрхен засмеялся так, что вино потекло из носа.

— Русе, я так жалею, что тебя не было со мной в плену, сукин ты сын! — признался он.

— Почту эти слова за комплимент, — заржал в ответ Рисвелл.

Дни шли за днями. На дорогах встречалось все больше бродяг, нищих, разорившихся крестьян и ремесленников, полубезумных септонов и мейстеров потерявших место, фанатичных пророков, возвещающих наступление последних времен. Они в основном обходили стороной Рубиновый брод, но Домерик их часто встречал, совершая рейды по близлежащей местности. Парень подумывал о том, что и Красным Клинкам мейстер не помешает. Вот только не выбирать же его из первого встречного забулдыги.

Сам он просеивал свой отряд с такой же тщательностью, как скупец перебирает золотые монеты. Стало понятно, что много людей взять к себе не получится, но триста человек будут в самый раз. И их стоило выбирать тщательно. Он уже поменял не слишком умелых, глуповатых или не внушающих доверие солдат на более стоящих. Людей тетушки Барбри он отпустил полностью, солдат Рисвеллов осталось меньше двух десятков, а с сиром Бенфри Фреем теперь числились всего два всадника из Близнецов. Все остальные были дредфортцами — верными и бесстрашными.

Каждый день люди собирались в шатре Русе Болтона и обсуждали последние вести. Робб Старк покинул Риверран и начал разорять Западные Земли. Состоялась битва у Окскросса, в которой победа вновь улыбнулась северянам. Через несколько дней от него пришла еще одна радостное известие — он захватил замок Эшмарк, принадлежащий Марбрандтам, одним из сильнейших знаменосцев Утеса Кастерли.

Сразу же после этого таинственным образом погиб король Ренли Баратеон. Почти все его вассалы переметнулись на сторону другого короля — Станниса, который осадил Штормовой Предел. А еще победитель перешел в новую веру — теперь он и его люди стали почитать Рглора, неизвестного и непонятного бога из-за Узкого моря.

Никто не знал деталей, как и почему молодой и здоровый Ренли умер, и от того все обрастало какими-то невероятными деталями. Теперь Станнис наверняка захочет захватить Королевскую Гавань. А если бы не хотел, то и воронов бы не рассылал с требованием присягнуть единственному законному государю.

В столице нарастало недовольство и голод. Десницей стал Тирион Ланнистер, и карлик на такой высокой должности еще больше озлоблял людей. Его винили чуть ли не во всех грехах.

На Красном Зубце лорд Эдмар Талли успешно сдерживал основные силы Тайвина Ланнистера, пытавшегося пробиться на запад.

Все основные действия происходили в стороне и северяне на Рубиновом броде просто ждали.

— Вороны принесли плохую весть, — заметил лорд Болтон в один из дней. Как и всегда, его окружали лорды и рыцари. Мейстер Медрик стоял за плечом хозяина Дредфорта и сжимал в руке небольшой кусочек тонко выделанного пергамента. — На Каменном берегу высадились железнорожденные под предводительством Дагмера Щербатого. Они убили Бенфреда Толхарта и всех его Диких Зайцев.

— Черные крылья — черные дни, — пробормотал сир Вилис и покачал головой.

— Проклятие! Суки! Они за все ответят вместе со своим Утонувшим Богом! — раздались грубые замечания. Железнорожденных на Севере не жаловали. При этом все старались не смотреть на отца погибшего парня.

— Что? Что, черт возьми, я услышал? — лорд Хелман Толхарт встал во весь рост, побледнев и сжав кулаки. — В письме сказано, что его утопил Дагмер Щербатый. Мне очень жаль, — тихо пояснил мейстер Медрик.

Домерик переглянулся с Русе и Торрхеном. Здоровяка Бенфреда он помнил прекрасно. Умом тот похвастаться не мог, зато был сильным, как бык. Кажется, с Карстарком они в Винтерфелле стали приятелями.

— А-ах, — только и сказал Толхарт. Он сразу постарел лет на двадцать, как-то ссутулился, стал меньше. Повисло неловкое молчание. Кто-то из лордов подходил к нему и пытался что-то сказать. Было такое ощущение, что Толхарт их просто не слышит. Он сидел и молча смотрел в пол.

— Это не все известия, — все также невозмутимо заметил лорд Русе. — Сир Родрик, кастелян Винтерфелла, собирается выступить из замка, чтобы покарать железнорожденных. Я уверен, что ваш сын, лорд Толхарт, будет отомщен.

— Я удавлю Дагмера собственными руками, — глухо отозвался владелец Торрхенова Удела. — Я найду его и отомщу, а потом выкину труп на поживу рыбам в их поганое море. Доколе они будут грабить наши земли и убивать наших детей?

Братья Рисвеллы при этих словах помрачнели. Родники находились весьма близко к побережью, всего в нескольких днях пути.

— Мой лорд-отец знает об опасности, лорд Болтон? — поинтересовался Роджер.

— Безусловно.

— Может, стоит отослать воронов, чтобы все были готовы? — предложил Русе.

— Уже сделано. Тем более, сир Родрик не хуже нас понимает всю опасность. И он куда ближе к месту событий. Сам Домерик особо не переживал. Дредфорт стоял на востоке и ему ничего не угрожало. А вот за друга и за деда с бабкой было тревожно. Да и Город-на-Кургане, где правила тетушка Барбри, отстоял от побережья не так уж и далеко. Тем более, к нему можно подняться по реке, впадающей в залив Соленое Копье.

— А леди Дастин предупредили? — все же счел важным напомнить парень.

— Думаю, что Родники и сир Кассель не дадут ее в обиду, — уверенно ответил Русе Болтон.

В один из вечеров лорд Болтон вновь собирал всех на ужин.

— Приходите быстрее, милорд, — с улыбкой заметила Ласка. Накануне ночью они здорово провели время, и приятные воспоминания до сих пор не торопись покидать парня. — Сегодня мы с вами продолжим выяснять, у кого же больше задора и пыла.

— Потерпи! — он поцеловал ее в губы. Ему нравилось её постоянная готовность предаваться постельным утехам. Тем более, Ласка все делала правильно. Он сказал ей, что не хочет видеть собственных бастардов, и она сделала так, что их не было. Пока во всяком случае.

— Чем бы мне заняться, пока милорд на совете? — она изобразила задумчивость.

— Постреляй из лука, перекуси, прими ванну… Делай, что хочешь. Я оставлю тебе Озрика. Только не вздумай его совращать!

Девушка захихикала, а Лайтфут покраснел.

Люди собрались в огромном шатре лорда Болтона. Отец — во главе стола. Лорд Гловер и Хелман Толхарт сидели по правую руку. Железные Икры, люди Сервинов расположились слева, а Домерик с друзьями сидел напротив. Фреи, как и обычно, отдельной группой негромко переговаривались чуть в стороне.

— Милорды, дела принимают скверный оборот, — встал Железные Икры. — Аша Грейджой осадила Темнолесье!

— Вот жеж сука! — Гловер со всей силы ударил кулаком по столу, опрокинув несколько кубков с вином. Оно разлилось по столешнице и начало капать на пол.

— Лучшие люди находятся здесь или с королем Роббом, — рассудительно заметил сир Вилис. — В таких условиях тем, кто остался на Севере, будет непросто отбиться.

— Они вырежут и захватят в плен все западное побережье, если сир Кассель не даст им надлежащего отпора, — Русе Болтон потер подбородок.

— Надо отправить птиц. Я хочу знать обо всем, что происходит в моем замке, — решительно сказал Робетт Гловер.

Железнорожденные по своему обычаю воспользовались ситуацией и принялись грабить. Лорды и рыцари еще долго сидели и ломали головы, что же можно сделать. Никто не понимал, как островитяне решились начать войну, коли рядом с королем Севера продолжал оставаться Теон Грейджой. Ведь фактически он являлся заложником, тем, кто гарантировал лояльность его отца. Именно поэтому он все эти годы и жил в Винтерфелле. Почему же это не сработало?

Русе Болтон и остальные лорды решили прояснить положение дел и отправили ворона к Роббу Старку.

После совета Домерик вернулся к себе. Малыш Том проводил его до входа. Рядом с парной стражей там стоял Желтый Снег.

— Все хорошо? — поинтересовался у него Болтон.

— Да, милорд.

— Чем занимаетесь?

— Да вот, байки травим, — признался Желтый Снег и откинул полог в сторону. — Проходите, милорд!

Внутри было тепло. Над походным, сложенным из камней очагом, начищенный котелок весело испускал пар. Напротив стоял буфет. Там лежал кусок сыра, но есть парень не хотел.

Озрик сидел около огня на табурете и точил меч. Он встал при его появлении.

— Поручения выполнил, Оз?

— А как же! Намазал ваши сапоги салом, отнес белье в стирку, проверил, как подковали коня, — парень говорил старательно, как, наверное, отвечали мейстеры на экзаменах в Цитадели.

— Что нового?

— Заходил оруженосец сира Патрика. Звал вас на партию в кости.

— Кажется, для костей уже поздновато, — юный Болтон зевнул. — Что еще? Где Ласка?

— Она в спальне, — парень покраснел. Хотя то место, где спал Домерик, спальней можно было назвать чисто номинально. Оно представляло собой отдельное помещение в общем шатре, огороженное дополнительными стенками из ткани, резной перегородкой перед входом и пологом для тепла. — Ах да, милорд, пока вас не было, приходил межевой рыцарь Гленвир. Он сказал, что прибыл из Солеварен и привез для вас вино от Редфортов.

Оруженосец кивнул на стол. Там стоял небольшой бочонок из темной древесины. В днище кто-то уже вбил кинжал и, судя по всему, налил вина.

— Великолепно! Что он рассказывал о друзьях? — Домерику не понравилось, что его люди без спроса откупорили вино. Это выглядело непочтительно. Наверняка, Озрик не пошел бы на такое, и дело тут в Ласке. Она иной раз прощупывала, выясняя, насколько далеко может зайти в собственных капризах.

— Ничего, сир.

— Надеюсь, ты предложил ему отужинать?

— Нет. Он быстро ушел и сказал, что появится завтра.

— Да? Ладно, — Домерик бы не отказался узнать последние новости о Микеле и его братьях. — Кто откупорил бочонок?

— Я, сир, — Лайтфут потупился. — Простите, — он замолчал и не стал говорить, что действовал по чужой просьбе — Болтон это прекрасно понимал.

— Сам-то вино попробовал?

— Как можно? Да еще и без вас! — возмутился тот.

Домерик скинул ему на руки плащ, отстегнул перевязь с мечом и отодвинув полог, прошел в комнату.

Спальню озарял свет толстой свечи. На небольшом столике стояла чаша с вином, а рядом, на кровати, укутанная мехом, находилась Ласка. Она лежала, опираясь на локоть. На тонкой шее неярко сверкала золотая цепочка, а в ушах качались тяжелые серьги.

— Милорд, как же я рада вас видеть! — девушка улыбнулась. — Вас не было так долго, и я решила попробовать вина. Вы же не гневаетесь? Вино просто прелесть, сладкое, как ваши поцелуи!

— Значит, ты думаешь, что все хорошо? — с отчетливым холодом спросил молодой рыцарь. Он встал, не доходя до нее трех шагов, и молча зафиксировал взгляд на её лице, скрестив руки на груди.

Она вначале улыбалась, как бы случайно позволив меху соскользнуть с плеча и обнажить большую грудь с розовым соском. Ее рука скользнула вдоль живота и спряталась между ног. Сама невинность, если не приглядываться.

Она пыталась не отводить глаз, и продолжала улыбаться. Но долго не выдержала. Улыбка пропала и она потупилась. Домерик не намеревался как-то унижать или бить Ларну, но ее следовало поставить на место и преподать урок. Слишком уж она многое себя начала позволять!

— Я извиняюсь за свою непочтительность, — наконец сказала Ласка. Несмотря на показное смирение в голосе ее слышалась еле заметная злость. И даже такая она нравилась Домерику — это добавляло перчинки и остроты в их отношения.

Девушка продолжала лежать. От вида ее тела он почувствовал, как в бриджах стало тесно. Как же хорошо, что в его жизни есть такая девушка! Он все чаще признавался себе, что она ему нравится. Он привязался к ней. Конечно, она не пара, но сейчас это ни на что не влияло.

И все же, чувствуя несомненную благодарность, он надумывал со временем выдать ее замуж за какого-нибудь межевого или присяжного рыцаря. Красота, помноженная на то хорошее приданное, что он за нее даст, сделает Ларну лакомой добычей.

Правда, все это Рик планировал еще не скоро. А пока следовало довести урок до конца, а уж потом заниматься постельными утехами.

— Значит, так, твоя дерзость…

— Кх, — неожиданно закашлялась девушка. — Кхм, ох…

— Ласка?

— Горло… что-то попало, — она еще раз кашлянула. — Сейчас…

— Выпей вина, — Рик дотянулся и подал ей чашу, к которой так и не притронулся.

Девушка сделала несколько торопливых глотков, но вместо облегчения ей стало лишь хуже. Она начала хрипеть и давиться, а потом, пытаясь опереться рукой о стол, промахнулась, упала на пол и теперь уже кашляла не переставая. Ее лицо приобрело нездоровую бледность. Из глаз не останавливаясь текли слезы.

— Озрик! — закричал Болтон понимая, что что-то не так. — Быстро, найди мейстера!

Он схватил девушку и перетащил обратно на кровать, набросив шкуру, прикрывая тело до груди. Она икала и цеплялась за него руками. Ее глаза покраснели. В них разлились боль и паника. На лбу появилась испарина.

— Рик… кхе… помоги мне… не бросай!

В спальню вбежал Малыш Том и в замешательстве остановился. Домерик пытался поднять ей голову, приказал принести воду, но девушка лишь хрипела.

— Кхе…милый Рик… как же я тебя… арх… кхе… Почему так холодно? — в последнем вопросе было столько боли, что у него сжалось сердце.

Стражники оцепили шатер, но толком не знали, что делать и кого ловить. Ласка умирала на его руках. Ее мучения были такими ужасными, что она вырвала руки и сама себе разодрала лицо и горло.

Девушка выгнулась последний раз и затихла. Ее глаза — огромные, залитые слезами и болью, до последнего смотрели на Рика. Мейстер Медрик прибежал, когда уже все закончилось.

Парень многое видел на своем веку. Но такое…

— Ее отравили, — тихо сказал мейстер, чтобы хоть что-то сказать.

Домерик долго смотрел на девушку. В голове было пусто. Он медленно провел пальцем по ее щеке, стирая с них слезы и закрывая глаза. Спи спокойно, милая… Несколько воинов, Озрик, Хокк и прочие молча стояли вокруг, не решаясь что-то сказать.

Так нелепо, так неправильно оборвалась ее жизнь. Травили-то наверняка не ее. Мысль заставила парня очнуться.

— Хокк и Озрик, за мной! — он бережно прикрыл девушку, задержал на ней взгляд и вышел в общий зал. Оруженосец таращил глаза. Локк стоял совершенно бесстрастно. — Ты же запомнил этого рыцаря? Гленвира, кажется. Как он выглядел? Что говорил?

— Ну… средний такой, как все рыцари… — мальчишка казался потрясенным и толком не мог сосредоточиться.

— Не бойся, Оз, я знаю, что ты невиновен и тебя никто не обвиняет, — по возможности мягко произнес Домерик. Он до хруста сжал кулаки, не давая хода холодной ярости, густо замешанной на скорби и боли. — Просто вспомни его.

— Хорошо, сир, — Лайтфут приободрился, глубоко вздохнул, поднял глаза к потолку и даже зажмурился. — Он среднего роста, кажется, но плечистый. Кольчуга на нем поржавела в нескольких местах.

— А волосы какие? Борода? — вмешался Хокк.

— Волосы? Темные, вроде, ниже ушей. И усы есть… А вот бороду он не носил.

— Это все?

— Кажется, сир…. Вот еще, у него нос на сторону свернут.

— Этого хватит, — Хокк Локк поправил меч на поясе.

— Найди его, Хокк. Обязательно найди.

— Сделаю все, что в моих силах, — дредфортец стремительно вышел, и тут же послышались его приказы.

Хокк Локк нашел отравителя быстро, уже на следующее утро. Тот находился недалеко от лагеря и собирался поступить на службу к какому-нибудь рыцарю. Это говорило либо о тупоумии, либо о том, что он ничего не знал о яде в вине.

— Милорд, клянусь Старыми и Новыми Богами, — Гленвир, мужик около тридцати лет, стоял в шатре на коленях и прижимал руки к груди. Его одежда выглядела поношенной и старой, а подметка на одном сапоге грозила отвалиться в любой момент. Было видно, что человек этот раньше знавал лучшие дни. — Я ничего не знал про яд.

— Рассказывай все, — приказал Домерик.

Судя по всему, Хокк уже успел с ним поговорить по душам. Несколько порезов и синяков говорили сами за себя. Для Хокка такое выглядело обычной разминкой, но и она принесла свои плоды. А может, сиру Гленвиру не было нужды что-либо скрывать. В любом случае, рыцарь с предусмотрительной учтивостью готовился вспомнить даже те грехи, что совершил в далеком детстве.

— Корабль доставил меня в Солеварни из Чаячьего города, милорд, и я как раз раздумывал направиться на Рубиновый брод и предложить свой меч, — он говорил торопливо, глотая окончания слов, стремясь быстрее выложить все, что известно. Исходящий от него страх, липкий и тяжелый, буквально чувствовался на ощупь.

Рика окружали Хокк, Русе Рисвелл и Малыш Том. Окровавленный и освежованный человек Дредфорта был вышит на одежде у одного Локка. Он буквально притягивал взгляд сира Гленвира. Кажется, лишь сейчас он стал понимать, в чьи руки попал, и чем это грозит.

— Что ты делал в Чаячьем городе?

— Служил и охранял порт весь последний год. Денег платили мало, вот я и решил попробовать поискать удачи на войне.

— Дальше, — коротко приказал юный Болтон.

— В Солеварнях меня нашел какой-то парень. Я первый раз его видел. Вежливый такой, улыбчивый!

— Опиши его, — и чем больше рыцарь говорил, тем сильнее Домерик понимал, кто скрывается за этим человеком. Рамси Сноу собственной персоной. Поганый бастард!

Со слов сира Гленвира выходило, что парень, который назвался Фоксом из Долины, и другом Редфорта, попросил доставить вино сиру Домерику Болтону, заодно передав привет от друзей.

— Я все сделал, как он просил. Этот человек еще сказал, чтобы я не вздумал вскрывать бочонок, так как он все равно узнает. Он заплатил три дракона и пообещал, что сам появится на броде через неделю. Если я еще буду там, ну, то есть здесь, то он поможет мне поступить на службу к Болтонам или к кому другому.

Домерик заскрипел зубами. Хитрый сукин сын! Как же коварно Рамси все провернул. И его спасло лишь чудо.

— Что будет со мной, сир? — спросил рыцарь, и крупная слеза скатилась по его щеке. — Клянусь, я все сказал!

Домерик обвел взглядом всех их — Хокка, Русе и Малыша. Стало ясно, что время для милосердия давно закончились. Его бы просто не поняли. Так недолго и уважение растерять.

— Тебя повесят, сир Гленвир, — сказал он и прежде чем выйти, добавил, — Поблагодари Богов, что у меня нет привычки сдирать с врагов кожу. Хокк, займись этим.

— Умоляю, пощадите, я не виновен! — завопил несчастный и попытался поцеловать сапог Болтону.

Через час, положив тело девушки в лёд, Домерик собрал Красных Клинков и поскакал в Солеварни. Большую часть дороги, которая заняла почти двое суток, он молчал. Ларна, как живая, стояла перед глазами.

Городок оказался маленьким, неказистым, и защищал его средних размеров замок. И все же корабли сюда заходили. Прямо сейчас у причала пришвартовались несколько галей.

Хокк Локк перевернул порт буквально вверх дном и до смерти напугал старого сира Квинтли Кокса, хозяина Солеварен.

Вот только Рамси найти не удалось. Бастард наверняка понимал, куда может привести кончик ниточки, если дредфортцы за нее ухватятся. Он не стал дожидаться и сел на корабль, идущий в Пентос — это Хокку выяснить удалось.

Так ничего не добившись, Домерику пришлось возвращаться на Рубиновый брод. Его милосердие и нерешительность вышли боком. И это лишь начало — он буквально чувствовал это всем сердцем.

Ласку Домерик похоронил на берегу Трезубца. Ему хотелось, чтобы волны день и ночь пели ей тихие и печальные песни, а солнечные лучи освещали могилу и выросшие на ней цветы.

Смерть, подлая, мягкая и такая поганая, впервые прошлась от него так близко, забрав к тому же, совершенно посторонего человека. Прибегнуть к яду мог не каждый. К тому же настоящий рыцарь, заботившийся о чести, никогда бы на подобное не пошел. Рыцари, и Домерик знал это по себе, привыкли решать трудности с помощью меча.

Рамси не являлся рыцарем, да и хорошим человеком его никто не считал. Он простой ублюдок, мечтающий о Дредфорте. Болтон ругал себя, глядя, как солдаты закапывают тело девушки.

Парень чувствовал странное смущение, размышляя о том, что его последние слова к Ларне звучали упреком и угрозой. Он хотел и собирался ее наказать. Почему-то казалось, что будь он в эти последние минуты добр, то и ей бы было легче. А еще он понял, что Ларна спасла ему жизнь. Лишь благодаря ее непокорности и дерзости он все еще жив. Эта мысль буквально потрясла его!

Он кинул горсть земли на могилу и пошел к палатке. Путь пролегал мимо висельницы, на которой болтался глупый и жадный сир Гленвир. Вороны уже давно выклевали ему глаза и хорошо потрудились над лицом. Запах разлагающегося тела почти пропал.

И хоть этот человек был по большому счету не виноват, и его использовали как ребенка, угрызений совести Болтон не чувствовал.

В свой шатер рыцарь позвал Русе, сира Бенфри, Хокка, Магвара Рога и Куницу.

— Я желаю, чтобы вы донесли до всего войска следующее: тот, кто принесет мне голову Рамси Сноу, бастарда лорда Болтона, или доставит его живым, получит тысячу золотых драконов. Скажите это всем от Рубинового брода до Севера. Пусть люди знают.

— Значит, твой братец-бастард вылез на свет и решил действовать, — заметил Русе, когда они остались втроем. Торрхен сидел за столом и задумчиво тыкал кинжалом в столешницу.

— Он так долго ждал, что я начал забывать о его существовании, — признался Домерик.

— Следует рассчитывать, что он не остановится на полдороги. А ты что думаешь, Тор? — поинтересовался Рисвелл.

— Я думаю, что мне срочно нужна хорошая драка.

— Может и будет тебе драка, — кивнул Домерик. — Сегодня нам предстоит тайное дело.

Он сказал правду. Отец, чтобы отвлечь его, а может так и совпало, приказал исполнить одно важное поручение. К тому же, Рик верил, что дело поможет забыться и одновременно немного прийти в себя. Страстное желание отомстить Рамси, скорбь и сострадание прочно поселились в сердце и не торопились так просто его покидать. Заливать грусть вином не хотелось, а вот предстоящая встреча должна помочь встряхнуться.

— Говори, — заинтересовался Торрхен.

— Следует держать рот на замке, — Домерик обвел взглядом друзей. — Отец поручил мне сегодня ночью встретить на берегу Варго Хоута и проводить в шатер.

— Поганые наемники! — выругался Русе. — Что, квохорский козел решил переметнуться?

Варго Хоут командовал наемническим отрядом Бравые Ребята. Они уже больше месяца охраняли Рубиновый Брод с южной стороны и служили лорду Тайвину Ланнистеру. Именно он, когда началась война, пригласил их из Эссоса. Репутацию они имели хуже некуда. Чаще всего за бессмысленную жестокость и дикое поведение их называли Кровавыми Скоморохами, а самого Варго — Шепелявым Козлом. Сам себя он величал лордом и говорил, что родился в Вольном городе Квохоре.

— Похоже на то. Думаю, отец хочет с ним обсудить переход на нашу сторону.

— Ну что ж, недурно, — Карстарк с хрустом потянулся и зевнул. — Засиделись мы на этом броде. Когда встреча-то?

— В полночь. Возьмем Малыша Тома, еще парочку ребят и Железные Икры.

— Соберись, кузен, — перед уходом посоветовал Русе. — Смерть ходит рядом с каждым из нас. Ты ни в чем не виноват, и вообще, давай, приходи в себя, а то ты сам не свой.

Друзья ушли. В шатре остался верный Озрик — по своему обыкновению он ночевал перед входом в спальню. Домерик скинул сапоги и как был, в дублете и колете, в штанах, завалился на кровать. Сейчас у него имелось несколько свободных часов.

Тихая тоска по Ларне заползла в его сердце. Бедная девушка…

Он лежал, вспоминая ее руки, груди, улыбку и смех. Его мысли блуждали в прошлом, возвращаясь к счастливым денькам. Вот Ласка радуется хорошему выстрелу на охоте, а ее рука сжимает лук… Она хохочет в ответ на удачную шутку… Слезы мерцают в ее глазах, ведь только что он пропел ей грустную балладу… Болтон и сам не заметил, как что-то необычное, новое и пугающее буквально зашевелилось в голове. Что-то поднималось из глубин, стремилось вырваться, обрести свободу и родиться. Оно вело себя напористо, уверенно и ждало ответной помощи. Что-то происходило.

Еще раньше, сразу после смерти подруги, он чувствовал себя странно, не так, как обычно. И вот сейчас новое состояние накатило, как прилив на берег.

Парень замер, не зная, как этому неизвестному помочь и как себя вести. Он лежал, закрыв глаза, вцепившись руками в мех и старался догадаться, что же ему делать.

Совершенно неожиданно он провалился внутрь самого себя. Почему-то казалось, что он ушел под лед, а его тело, продолжавшее лежать в шатре, осталось где-то высоко. Он поднял глаза и увидел его — совершенно неподвижное и такое маленькое! Там, наверху было тепло. Там осталась жизнь!

Здесь же властвовали древний холод и первородный огонь. И изначальный мрак наползал со всех сторон. Болтон съежился в комочек, пытаясь всеми силами сохранить разум и не закричать. Стало так одиноко и жутко, как никогда раньше. Он воспринимал себя маленькой и ничтожной песчинкой в окружении таких пугающих сил, о которых и думать-то было страшно.

И все же он понимал, что все это происходит внутри него самого. И там два Домерика узрели друг друга. Он смотрел на более умудренную и взрослую часть самого себя. И оба молчали.

Они стояли друг напротив друга. Их разделяла прочная и толстая стена. Она казалась сложенной изо льда, огня, теней и света. Она выглядела однородной и мощной, но одновременно с этим казалась скоплением никак не связанных с собой вещей.

Второй Домерик ударил плечом в стену со своей стороны. И Домерик откликнулся. И сам ударил. По стене вверх и вниз, и во все стороны поползли трещинки. Послышался хруст — так хрустит ломающийся лед. Угрожающе взметнулись языки пламени. Тьма зашевелилась, как живой ковер и стала приближаться.

Болтон понял, что время стремительно тает. Его время.

С отчаянным криком он рванулся вперед. Сейчас это казалось самым важным на свете и единственно правильным. Стена трещала, хрустела, но все еще держалась. А черные клубы тьмы уже обволакивали его ступни, и онемение начало подниматься к коленям.

Настал миг величайшего напряжения. И Домерик чувствовал, что его тело на далекой кровати выгнулось дугой, вспотело и почти не дышало. Он ударил еще раз, и стена разлетелась на тысячу осколков. Повисла звенящая тишина, а его и второго Домерика бросило друг на друга. Их начало перекручивать, ломать, связывать. Он закричал. Да и кто бы ни закричал?

А потом все кончилось. Или началось. И он понял, что стал цельным. Стал самим собой, полным и самодостаточным. Он обрел себя.

И тихим шепотом на краю сознания проступило знание — чтобы что-то обрести, надо что-то потерять. Что-то важное, дорогое, личное… Иначе и быть не может.

Ларна-Ласка! Она стала искупительной жертвой. Он любил ее, по своему, но любил. Ему нравился ее смех и озорство, забота и игра. И вот девушка умерла и дала возможность родиться чему-то новому.

Может он бы и сам это получил, потратив лишнее время и пожертвовав чем-то другим. Быть может… Кто знает?

Сознание распахнулось. Память второго Домерика хлынула в него. Нет, не второго, а его самого. Теперь он вспомнил!

Он видел, как Рамси Сноу убил его один раз… И еще раз, и еще, подстроив так, что Домерик утонул в Рыдальнице. Он видел, что выжил, но потом погиб на войне. И множество других собственных смертей, тяжелых, неприятных и даже героических.

Он видел отца и бастарда, втыкающего кинжал ему в грудь. Русе Болтон погибал на им же организованной Красной Свадьбе… Его подняли на копья солдаты Старков… И имя Болтонов исчезло из людской памяти, как и множество других домов до них, канувших в небытие.

Смерти и рождения проносились перед мысленным взором. Падение Винтерфелла, битва на Черноводной, предательство Теона Грейджоя, возвышения Джона Сноу, его смерти, жизни и вариации всего этого.

Карлик Тирион — он его ни разу не видел, но странным образом узнал — убивал своего отца и бежал в Эссос. Или не убивал и не бежал. Или убивал, но скрывал убийство и оставался править.

Король Джоффри, Джейме Ланнистер, Мирцелла, Маргери Тирелл, Петир Бейлиш, Робб и Кейтилин Старки, Уолдер Фрей, Станнис Баратеон, Русе Рисвелл, Торрхен Карстарк, Винафрид Мандерли — они окружали его, живые и мертвые, смеющиеся и хмурящиеся, азартные или спокойные, переполненные ненавистью, любовью или равнодушием. И он стоял в круговерти лиц, возвышаясь среди них, как чардрево среди опадающей листвы.

Сотни, нет, тысячи людей и видений, промелькнули перед его мысленным взором. Они напоминали вереницу призраков, или наоборот, еще не родившихся младенцев. О, как много он их насчитал! И они так часто противоречили друг другу! В одной сцене кто-то погибал, но уже в другой оказывался жив и что-то делал. Или не делал, не умирал и плел интриги.

Гулким колокольным ударом пришло новое слово — вероятности. Слово ничего толком не обьяснило и рассыпалось поземкой, уступая место новым картинам.

Три дракона кружились под облаками, а их Мать, Дейенерис Таргариен, высаживалась на Драконьем Камне. И Меллисандру, Красную Жрицу он увидел, и ее Бога. А потом ему было дано узреть Великого Иного и сердце испуганно замерло. И он осознал величественную и ужасную картину происходящего в Вестеросе. От масштаба захватывало воображение, а накал страстей и величина ставок просто поражали. На кону стояла сама жизнь и существование мира!

Домерик понял это и сразу же забыл, так как память не могла выдержать таких глубоких знаний и пугающих откровений. А потом он потерял сознание…

Здесь заканчивается первая часть книги «Наши клинки остры!». Война вВестеросе с каждым днем разгорается все сильнее, а ее ненасытная утроба сжирает одну жизнь за другой.

Домерик Болтон открывает глаза и идет вперед!




Глава 16. Квохорский Козел

Глава 16. Квохорский Козел


— Шашлив с вами пошнакомитьшя, шир Домерик, — в колеблющемся и неверном свете факелов лицо командира Бравых Ребят, которого звали Варго Хоут, улыбалось. Если не сильно приглядываться, то гримаса могла сойти за дружелюбную.

Рослый, чрезвычайно худой, он шепелявил и говорил с дефектами. Создавалось впечатление, что во рту у него язык, который впору и лосю — такой же большой и широкий. На нем красовалась черная кольчуга, штаны из кожи и высокие сапоги. На плечах висел тяжелый плащ до колен.

Встреча происходила посередине Рубинового брода. С каждого берега туда подплыло по три лодки. Гребцы сидели на веслах, несколько человек держали факелы, а остальные готовились схватиться за оружие, если что-то пойдет не так.

Над головой раскинулся темный бархат небес. Тихо плыла растущая Луна и тысячи звезд сверкали подобно драгоценным камням. Фонарь Старицы сиял особенно ярко.

— И я рад встрече, лорд Хоут, — ответил Домерик, придерживаясь рукой за плечо верного Малыша Тома. Лодка покачивалась на волнах, а падать в воду совсем не хотелось.

Радости он, конечно, не испытывал. Командир наемников походил на мертвеца. Боги захотели слепить человека, начали делать, но потом отвлеклись, забыли о нем и выбросили за ненадобностью. А он взял и ожил, отряхнулся и давай ходить промеж людей, мертвый среди живых, распространяя вокруг гнилостный запах разверзнутой могилы. И смердел он жутко… Правда, нос никаких запахов не слышал, а вот душа чувствовала. Чем-то неуловимым он напоминал Рамси Сноу, ненаглядного братца-бастарда.

Да и лордом Хоут не являлся. Но отец, давая указания, что и как делать, приказал именовать его именно так. Почему бы не потешить честолюбие козла, коль скоро он нам нужен, сказал сыну лорд Дредфорта.

— Шнаю, вам мошно верить, шир. Дайте шлово, что вернете меня шивым и невредимым на это ше мешто, и я пойду ш вами, — проскрипел лорд Хоут.

— Я даю своё слово. Вам позволят вернуться на южный берег Трезубца без всякого вреда здоровью. Вы не испытаете никакого принуждения.

— Приятные шлова приятно и шлышать, — он осклабился.

— Возвращаемся. — Домерик развернулся к своим людям. — Навались на весла, парни.

После того, что с ним произошло днем, рыцарь чувствовал себя великолепно. Он обрел целостность и нашел самого себя. Правда, со всем этим следовало серьезно разбираться.

Видения, или как он их назвал — вероятности, не торопились принимать четкую и однозначную форму. В них многое переплеталось таким причудливым образом, словно в запутанном клубке ниток. Тот же Варго Хоут неизменно заканчивал весьма плохо, но происходило это по-разному.

Шесть лодок уверенно приближались к северному берегу, ориентируясь на несколько человек с факелами. Очутившись на земле, Варго Хоут настороженно огляделся по сторонам и на всякий случай придвинулся поближе к Болтону. Правую руку он прятал под плащом. Домерик подумал, что тот наверняка держится за эфес меча. Ну и пусть держится, убивать его никто не собирался.

Хокк Локк шел впереди, ведя их к шатру лорда Болтона. Домерик и Варго Хоут следовали сразу за ним, нога в ногу. Парень невольно поразился высокому росту наемника. Варго поддерживали два его человека — остальные остались на берегу. Торрхен и Русе двигались рядом с ними. Все молчали.

Они прошли мимо палаток, где все уже давно спали и вышли к внушительному шатру. Стражники на входе узнали их и развели копья, давая возможность попасть внутрь. Один из воинов раздвинул тяжелый полог палатки.

Их встретил свет от нескольких свечей, тепло и запах подогретого вина с гвоздикой. Лорд Болтон сидел за столом и, не мигая, смотрел на вошедших, вернее на одного из них — командира Бравых Ребят.

Его спутников стража не пустила. Лишь Домерик и Локк оказались внутри.

— Лорд Хоут, — голос отца звучал нейтрально. Но он улыбнулся, показывая радость. Домерик знал, что на самом деле такая улыбка ничего не обозначает. С таким выражением отец мог и наградить, и казнить.

— Лорд Болтон! Наконеч-то мы вштретилишь! — Варго улыбался примерно с таким же выражением. Он быстро осмотрел шатер — каждый угол, каждую деталь, от пола до потолка. Возможно, ему и не понравилось, что его людей отсекли, и в шатре он один против троих, но вида не подал.

— Не утруждайте лишний раз ноги. Присаживайтесь. Выпьем вина и поговорим о наших делах, — лорд Русе повел рукой и кинул быстрый взгляд на Хокка. Тот понял безмолвный приказ, подошел к столу, взял изящный серебряный кувшин и наполнил два массивных кубка. Один он передал своему господину, второй пододвинул к наемнику. Лорд Болтон сразу же сделал основательный глоток, показывая, что вино не отравлено.

— Итак, што вы мошете мне предлошить? — Варго сел напротив старшего Болтона. Их разделял стол. Он отсалютовал кубком и глубокомысленно заметил. — Прекрашное вино.

Домерик молча устроился рядом, страхуя отца и зорко посматривая за гостем. Вероятней всего, ничего такого не будет, но здравая осторожность не помешает.

Варго расстегнул плащ и парень разглядел вокруг его шеи внушительное монисто из доброй сотни монет. Каких там только не было — круглые, квадратные, треугольные… А он еще гадал, когда они шли, что же позвякивает на Козле.

Здесь, при хорошем свете, становилось видно длинное вытянутое и изможденное лицо Варго. Из подбородка росла узкая борода, частично закрывающее ожерелье из монет. Губы выглядели тонкими и обветренными, а кожа на лбу и щеках бледной и нездоровой.

— Я командую одной из двух северных армий, — негромко произнес Русе Болтон. — Вы человек неглупый и должны понимать, что в таких условиях я могу предложить вам весьма многое. Но что вы можете дать мне?

— Я отдам Рубиновый брод!

— Сдается мне, мы и так его получим — через месяц или даже раньше, ведь лорд Тайвин с основными силами выдвинулся на Красный Зубец. Зачем же платить за то, что можно получить бесплатно?

— А ваш не проведешь, — Варго громко заржал. Глаза его оставались совершенно бестрасными и холодными. — Мошет, вы хотите Шарреншолл?

Домерик чуть не рассмеялся, услышав, как наемник назвал мрачный замок.

— Именно его я и хочу, — твердо ответил Болтон. — Можете это устроить?

— Трудное дельше, — наемник попытался переглядеть лорда Болтона. Не получилось. Он отвел взгляд, и некоторое время следил за Хокком, который взял кочергу и принялся ворошить угли в очаге.

— Разве я бы приглашал вас для простого? — с показным удивлением поинтересовался Русе Болтон.

— Вы правы, — сказал Варго Хоут. Бледная улыбка вновь вернулась на его худое лицо. — Пошалуй, я шмогу подшобить.

Разговор пошел основательный. Домерик слушал и молчал. Его поражало, как отцу удается решать такие непростые вопросы. Здесь было чему поучиться.

Не так давно тот получил свежие известия, касающиеся Бравых Ребят. Положение у них было так себе. По слухам Варго Хоут уже не горел желанием продолжать служить лорду Тайвину Ланнистеру.

Самих Ребят лорд Тайвин пригласил откуда-то из Эссоса, где им уже не поручали никаких заказов. Наемников отличала бессмысленная жестокость, дикость и страсть к дешевой показухе. За глаза их называли Кровавыми Скоморохами и Ногорезами — они обожали рубить попавшим в плен руки и ноги. Многие северяне твердо верили, что их ряды могли похвастаться не только убийцами, насильниками и садистами, но и людоедами с колдунами.

Отец воспользовался ситуацией и отправил гонца с приглашением поговорить. Варго решился не сразу, опасаясь ловушки. Он требовал гарантий, а потом захотел, чтобы его встречал сам Домерик. В письме он писал, что доверится лишь его слову.

Парень чувствовал гордость. Пусть к его чести обращался наемник и предатель, но он слышал про нее и знал, что слову младшего Болтона можно верить.

— Моя армия должна твердо встать в Харренхолле. Мы очистим окрестности и убедимся в вашей верности. После этого вы станете лордом Харренхолла. Обещаю вам это именем короля Робба, — сказал отец, положив руки на стол. Его лицо не изменилось, а голос звучал убедительно. Да, он умел уговаривать. С его губ срывались те слова, что собеседник мечтал услышать.

Домерик сидел совершенно спокойно, не показывая, что отец не может распоряжаться Харренхоллом. Такое решение имеет право принимать лишь король Робб. Ну, или лорд Риверрана Эдмар Талли. Интересно, клюнет наемник или нет? Кусок выглядел очень вкусно.

— Я и так лорд, — как бы между делом заметил Варго, шумно отхлебывая вино и вытирая губы тыльной стороной ладони. После Долины и тамошних рыцарей такие простецкие манеры бросались в глаза. — Титул я получил в родном Квохоре. Но штать лордом Шарреншолла… Швучит шаманчиво.

— Тогда выполняйте свою часть уговора, а я выполню свою.

— А гарантии? — Варго пошевелился. Монисто отозвалось тихим шорохом. Он прищурился и принялся изучать лорда Дредфорта поверх кубка.

— Сегодня ночью вы спокойно вернетесь к себе. Уже это покажет мою правдивость. Кроме того, какой смысл мне обманывать? Если обману, то ничего не получу. А если сдержу слово, то завоюю Харренхолл. Я давно мечтаю о такой славе. Но мне он не нужен. Война рано или поздно закончится. На Севере меня дожидается Дредфорт. Сын у меня один, поэтому и он отправится со мной. Так кому мне передавать замок?

Варго Хоут смотрел, пытаясь заметить ложь в лице лорда Болтона. Либо он не до конца понимал, что за человек сидит перед ним, либо постарался сам себя уговорить.

Он перевел взгляд на Домерика, но и тот выдержал его совершенно спокойно.

— По рукам! Мне по шердцу такая шделка! — наконец произнес квохорский Козел.

В течение часа они обсуждали будущий план. Лорд Болтон предлагал продемонстрировать ложную атаку через брод. Бравые Ребята должны ее отразить и откинуть их обратно. При этом в плен попадает больше сотни северян. Варго Хоут снимается с брода, ведет своих Бравых Ребят к Харренхоллу, а вместе с ними и пленников. В ту же ночь в замке происходит предательство, северян выпустят, и они помогут захватить крепость.

Все выглядело просто, понятно и очень убедительно. И все же без заминки не обошлось.

— Ваш шын, шир Домерик, обязан находитьшя шреди пленников, — с важным видом заявил Варго. — Он гарантирует наш уговор.

— Нет, — спокойно покачал головой лорд Болтон. — Сыном я рисковать не стану. Он единственный наследник. С вами отправится лорд Робетт Гловер и сто человек.

Варго пытался возражать. Его доводы сводилось к тому, что он хотел получить большие гарантии за свое предательство.

Железные Икры привел в шатер лорда Робетта Гловера и познакомил его с Варго, с которым еще раз обговорили все тонкости предстоящего дела.

Уже под утро, когда восток начал светлеть, Домерик вывел Хоута из шатра.

— Упшвик, Швин, мы уходим, — Варго глубоко вздохнул, осматриваясь по сторонам.

— Как и обещал, я провожу вас, — Домерик подал знак Торрхену и Русе. Они повели наемников обратно к лодкам. Малыш Том и еще несколько человек из Красных Клинков сопровождали их.

На берегу, очутившись среди своих, три наемника заметно расслабились. Оставшиеся в лодках Бравые Ребята зашевелились и оживились, когда они подошли. Кто-то даже пошутил.

Сейчас Домерик разглядел их куда лучше. Квохорец по своей привычке шепелявил, но парень сообразил, что имена его приближенных звучат не иначе как Упсвик и Свин. Первый выглядел так, словно его лишь час назад освободили из-под пыток. Худое и изможденное лицо обрамляли клочья редких седых волос. Он кутался в странный плащ, но в сумраке Болтон не смог его толком рассмотреть. Второй имел внушительный нос и маленькие бегающие глазки. Пожалуй, он действительно напоминал поросенка.

— Вы дершите шлово, — Варго Хоуп уже стоял одной ногой в лодке и на прощание протянул руку. — Мы еще увидимшя.

Домерик пожал руку, стараясь не показать брезгливости и не вытереть ее о плащ. Хватка у командира наемников оказалась крепкой, но сама ладонь напоминала руку мертвеца.

— Ну что, Козел клюнул? — спросил Торрхен, наблюдая, как лодки все дальше и дальше отходят от их берега.

Сырой и серый рассвет медленно освещал реку. Темнота и тени прояснялись, пытаясь задержаться лишь под деревьями около берега. Послышался крик какой-то проснувшейся птицы. Плеснула крупная рыба.

— Кажется, да, — Домерик хотел почесать подбородок, но одумался и первым делом омыл руки в реке.

— С каким же дерьмом приходится якшаться, — Карстарк сплюнул далеко в сторону. — Я вспомнил, что видел Кровавых Скоморохов в Харренхолле. Никто их и за людей-то не держал.

— Таких ублюдков необходимо закапывать на шесть футов под землю, — согласился Рисвелл. — Как у твоего отца хватило терпения с ним разговаривать?

— Когда на кону целый Харренхолл, то можно и потерпеть, — Домерик зевнул. — Я бы съел толченой репы. Или поджаренных сосисок с яичницей на сале. Пошли ко мне, потолкуем у костра.

Друзья отправились к его шатру. Домерику захотелось подышать свежим воздухом и послушать, как просыпается лагерь. Он приказал Оску разжечь костер недалеко от входа. Озрик Лайтфут тер глаза, ежился и кутался в плащ. Они пили подогретый эль, ели яичницу и Домерик рассказывал о состоявшемся разговоре. В предстоящем деле секретов от друзей парень не держал.

Лорд Болтон придирчиво отобрал сотню людей из тех, кто пожелал рискнуть и попасть Козлу в плен. Всем им обещали достойную награду. Возглавлял их лорд Робетт Гловер.

Домерик даже не заикался об участии. Отец не пустит на такое дело. Козел мог схватить его и отдать лорду Тайвину. А это грозило серьезными неприятностями.

Карстарку он так же отказал.

— Лорд Болтон, я уже видел Харренхолл, кое-что там запомнил и могу оказаться полезным.

— Верно, сир Торрхен. Но вы последний сын, и я не хочу портить отношения с вашим отцом, если что-то пойдет не так.

А вот Русе Рисвелл сумел настоять на своем участии.

— Пора мне догонять вас, засранцев, и получить шпоры. Почему бы и нет? За такое дело твой отец, Рик, может мне их пожаловать, — сказал он, объясняя свою позицию. И сейчас Домерик и Торрхен с тревогой с ним прощались.


Все получилось великолепно. Ранним утром северяне пошли в атаку. Варго Хоут не подвел. Он снял караулы и дал им спокойно переправиться на другой берег. Там они вырезали две, а может и три сотни ланнистерских солдат. Домерик принял участие в атаке и основательно поработал мечом. Друзья сражались рядом.

Кто-то поджег палатки. Со всех сторон разносились крики, свист и команды, которые никто не выполнял. Ржали кони. Очумевшие, не пришедшие в себя ото сна, плохо соображающие враги носились между телег, пытаясь вырваться из окружения. Убивать таких не добавляло чести и не приносило славы.

Бравые Ребята с дикими воплями пошли в атаку и откинули северян обратно. Они организованно сели на плоты и лодки, и отплыли на свой берег. В плен попало около сотни человек.

Через некоторое время на одном из холмов вверх поднялся столб дыма. Так Варго Хоут показывал, что дорога открыта, а он уводит Бравых Ребят к Харренхоллу.

Армия северян начала переправу. Красные Клинки находились в авангарде.

— Наконец-то берег наш, — радостный Карстарк не выдержал и даже притопнул, словно проверяя землю на прочность.

— Какие будут приказы, сир? — спросил Магвар, командир разведчиков.

— Бери людей и двигай вперед, Рог, — ответил Домерик. — Выясни, что происходит в округе.

Красные Клинки сразу же отправились дальше, по широкой дуге проходя окрестные земли, уничтожая отдельных солдат и вырезая зазевавшихся фуражиров.

Два полных дня понадобилось лорду Болтону, чтобы полностью переправить войско на противоположный берег. Он не хотел рисковать и лишь после того, как войско вновь соединилось в единый кулак, дал приказ двигаться дальше.

— Я, лорд Русе Болтон, здесь и сейчас, объявляю о помолвке моего единственного сына и наследника сира Домерика с девицей Винафрид из рода Мандерли, — негромко произнес его отец.

Дело происходило на поляне около небольшого леса. Вокруг горели костры. Самые знатные лорды и воины в окружении многочисленных северян видели, как все происходит.

— Я, сир Вилис Мандерли, отец Винафрид, с радостью соглашаюсь на помолвку, — толстый рыцарь с удовлетворением пожал руку лорду Дредфорта. Они даже обнялись.

Присутствующие разразились приветственными криками.

— Надеюсь, я стану для вас не меньшим сыном, чем для своего отца, — Домерик подошел к толстяку.

— В этом не может быть никаких сомнений, — он широко улыбнулся и крепко обнял, дохнув чесноком и элем. — Сегодня же отправлю ворона в Белую Гавань. Вина будет счастлива. Она так давно об этом мечтала!

— И я счастлив, — сказал парень.

О предстоящей помолвке отец сказал ему еще днем, когда войско находилось на марше, а они двигались стремя к стремени.

— Мандерли наконец-то дозрели. Сир Вилис предложил хорошее приданное за дочь — лучше, чем прежде. К нам отойдут спорные земли вдоль побережья, то, что когда-то и так нам принадлежало. Я принял его предложение. Ты доволен? — и он пытливо посмотрел ему в глаза.

— Да, — ответил рыцарь совершенно честно. Пожалуй, этот вариант казался самым лучшим. Хотя есть еще Алис Карстарк. Да и Мирцелла Баратеон не торопилась уходить из его сердца. Вот только Вина казалась красивей и интересней, чем первая, и доступней, чем вторая. Принцесса — далекая мечта. Получить ее — чуть ли не чудо. Нет смысла жалеть о невозможном. О нем лишь можно помечтать.

Тем более, интуитивно он понимал, что все происходящее — правильно. В его вероятностях не раз и не два присутствовала свадьба с Алис Карстарк, но каждый раз все заканчивалось не самым лучшим образом.

Он и на Мирцелле женился в одном из своих видений — единственном из всех. И оно не сулило большой пользы.

Все те ситуации, при которых Мандерли оставались «за бортом» приводили к плачевному итогу. Самым интересным казался вариант, когда Болтоны с ними объединялись.

— Значит, объявим помолвку сегодня вечером, — сказал отец. Так и произошло.

И сейчас, когда оруженосцы и слуги обносили их всех вином, Домерик почувствовал некоторое облегчение. Вокруг раздавались поздравления. Люди Дредфорта и Белой Гавани славили его мужество, отвагу и честь, не забывая вспоминать о многочисленных достоинствах невесты.

Все веселились и лишь Карстарк хмурился.

— Пойдем, поговорим, — Домерик отозвал его в сторону.

Они прошли мимо расставленных на ночь караулов и очутились у разбитой дороги, уходящей на запад.

— Не обижайся, Тор, что так все вышло, — негромко произнес Болтон и положил руку на плечо друга. — Наши отцы решают за нас. Ты сам об этом знаешь.

— Да, так и есть, — Карстарк помедлил, прежде чем ответить. Он даже приложился к предусмотрительно захваченному из лагеря меху с вином. — И все же грустно, что так получилось. Мы могли бы породниться.

— Мы можем остаться друзьями. Думаю, и это не мало.

Они долго стояли молча. Домерик понимал, что на сердце у Торрхена тяжело.

Из Харренхолла прискакал гонец.

— Крепость наша, милорд, — он протянул запечатанное письмо.

Лорд Болтон взял бумагу и резким движением сломал печать. Там было всего несколько строк. Отцу не понадобилось много времени для чтения.

— Каково положение дел?

— В Харренхолле неспокойно, милорд. Лучше вам поторопиться, — ответил всадник, придерживая коня. Домерик его не знал. Кажется, это человек Гловера, из тех, кто попал с ним в плен.

— Выступаем немедленно, — приказал лорд Болтон. — Сир Мандерли, лорд Торрхен, сир Джаред — отдайте людям соответствующие приказы. Домерик, ты со мной.

Уже через несколько минут почти все конные устремились к виднеющемуся вдалеке замку. Пехота отстала, но сейчас ею можно было пренебречь.

Харренхолл казался ближе, чем был на самом деле. Им потребовалось немало времени, чтобы до него добраться.

Наступил вечер. Тени от деревьев вдоль дороги удлинялись с каждой минутой. Кони шли хорошо и быстро. Даже издалека замок поражал. Почти прямая дорога вела к его воротам. И чем ближе они приближались, тем внушительней и монументальней казалось все грандиозное сооружение.

Домерик в детстве слышал немало сказок, касающихся этого места. Да и потом мейстер Утор часто о нем говорил. С Харренхоллом связывали множество историй, и все они, как правило, заканчивались плохо.

Считалось, что замок проклят, а его хозяину, кто бы он ни был, такая собственность приносит лишь скорбь и горе.

Северяне въехали в тень воротной башни. Она выглядела больше, чем весь Великий Чертог Дредфорта. А ведь за ней и за стенами к небу поднимались еще более внушительные башни.

Железные Икры с дюжиной гвардейцев первыми исчезли в воротах. Красные Клинки, охраняющие лорда Болтона, двигались следом.

— Ну и жуткое же местечко, — констатировал Рисвелл, когда звук от копыт их коней отразился от каменных стен и потолка — они проезжали длинный подбашенный проход.

За ним открылся невероятно огромный внутренний двор, выглядевший как место, способное вместить весь Дредфорт с Подковой и речными причалами.

— Вот и я охренел, когда его впервые увидел, — согласился Торрхен. — Эти башни носят запоминающиеся имена, — он начал показывать пальцем, — Страха, Вдовья, Палача, Призраков и Королевский костер.

— Я был здесь три года назад, — заметил Бенфри Фрей. — Тогда замок не выглядел столь уныло.

Дредфорт казался мрачным. Но он и в сравнение не шел с тем, что сейчас видели глаза Домерика. Во внутреннем дворе, огороженным со всех сторон высокими стенами, даже заходящее солнце светило не так ярко.

Ветер запутался в щелях и уныло гудел на одной ноте. Оплавленные драконьим огнем, покосившиеся, обугленные башни напоминали обгорелые руки. На одной из них полоскалось на ветру знамя Бравых Ребят — черный козел с окровавленными рогами на сером фоне. Пахло бараньей похлебкой из кухни и свежепролитой кровью. Этот запах вообще пропитал здесь каждый камень. Тут и там темные разводы пятнали стены и брусчатку.

Домерик страха не испытывал, но и он невольно поежился. Даже при первом знакомстве Харренхолл оправдывал каждое слово в сложенных о нем небылицах и легендах.

Здесь, за воротами, землю сплошь покрывал камень. Его было столько, что хватило бы на постройку внушительной крепости. По словам Фрея, эта часть замка носила имя Двор Расплавленного Камня.

Их встречали. Чуть больше сотни слуг с испугом жались по сторонам и низко кланялись. С одной стороны находились северяне во главе с лордом Гловером. Выглядели они неплохо, и у всех виднелось оружие. Домерик с улыбкой заметил Русе Рисвелла. На сердце потеплело, когда он поймал взгляд здорового и невредимого кузена. И хотя гонец, принесший весть о взятии крепости, так же сообщил, что Рисвелл жив, увидеть его было отрадным зрелищем.

С другой стороны двора сгрупировались Бравые Ребята во главе с Козлом. Две сотни кое-как одетого сброда, без особой дисциплины и выучки сбились в одну кучу. Среди них мелькали светлые, черные и желтые лица. Некоторые выглядели как настоящие бандитские рожи, иные ничем не запоминались, но встречались такие благородные черты, словно их предки вышли из древней Валирии.

Оружие и одежда Бравых Ребят поражала россыпью красок и непередаваемым разнообразием. На их поясах висели мечи и топоры, кнуты и палицы, кинжалы и шестоперы, луки и щиты. Попадались и аракхи — изогнутые клинки, которыми обожали орудовать дотракийцы. В Браавосе и Пентосе Домерик видел такие не раз.

За спинами наемников, около стены, догорал внушительный костер. Домерику показалось, что из него торчат несколько человеческих ног.

— Склонитесь перед лордом Дредфорта, — тонким голосом закричал Элмар Фрей. Дредфортский гвардеец со стягом глухо бухнул в камни древком, на котором висело полотнище с окровавленным человеком. Наемники и слуги повалились на колени. Северяне остались на ногах.

— Милорд, мы взяли Харренхолл, — лорд Гловер шагнул вперед. На нем был надет чистый и добротный колет, а с плеч свисал дорогой плащ. Да и меч с ножнами лорд Темнолесья где-то раздобыл.

— Да, ваша милошть, замок ваш, — напомнил о себе Варго Хоут.

— Славная работа, — Русе Болтон спрыгнул на землю. Следом за ним начали спешиваться и остальные.

— Вот Рорж, а вот Кусака, — Варго Хоут подал знак и к нему шагнули названные наёмники. Один из них — толстый и приземистый — мог похвастаться отрезанным носом. Второй — огромный и лысый — сверкал влажными язвами на щеках. — Они помогли нам захватить замок.

— Без награды они не останутся, — тихо ответил лорд Русе. — Уолтон, позаботься.

Домерик и Торрхен уже обнимали Русе Рисвелла. Тот выглядел довольным и воодушевленым, как оруженосец, которого только что соблазнила молодая жена старого рыцаря.

— Милорд, милорд, — послышался крик. — А вот Ласка. Она приготовила свой суп!

Какой-то скособеченный, мелкий, как сморчок, мужик, подтащил к их группе упирающуюся, взлохмоченную девчонку.

— Пусти, пусти, — она чуть ли не кричала и пыталась вырваться.

Не подай она голос, Домерик может и не обратил бы на неё внимания. Но та сопротивлялась и не молчала. Тем более он услышал ее прозвище и заинтересовался. Ведь так он называл отравленную Ларну.

— Сколько тебе лет, дитя? — спросил его отец, внимательно ее оглядывая.

— Одиннадцать, — девчушка ответила не сразу.

— Одиннадцать, милорд. Добавляй это слово, разговаривая со знатными людьми, — поправил ее лорд. — Ты любишь животных?

— Некоторых люблю… милорд, — теперь она стояла, низко наклонив голову, но Домерику показалось, что он где-то ее видел. Эти резкие жесты, голос, движения… Определено, они встречались.

Еще раз хлопнув Рисвелла по плечу, он подошел к девочке совсем близко.

— Видать по всему, ты не любишь львов и мантикор, — пошутил отец. — Ласка, надо полагать, твое прозвище. Так не годится. Какое имя дала тебе мать?

Девочка прикусила губа и еще более низко склонила голову. Её руки перебирали поясок на талии.

— Нимерия. Или просто Нэн.

— Постой, — Рик взял ее за подбородок. Несмотря на оказанное сопротивление, ему удалось поднять ей голову. На него уставились хмурые и злые серые глаза на вытянутом лице.

Почти сразу он вспомнил, где их видел. В Великом Чертоге Винтерфелла, на празднике Урожая именно так смотрела на него Арья Старк. И позже, в Королевской Гавани.

Невероятно, как она могла здесь оказаться? В Харренхолле! Не среди Ланнистеров в столице, как они писали, ни на Севере, нигде либо еще, а именно здесь.

Худая, изможденная, грязная… Тем не менее, без всяких сомнений, он ее опознал. Болтон схватил ее за руку и посмотрел кисть. Да, ее покрывали мозоли и заусенцы, ногти выглядели обломанными и обгрызанными, но дочка простой крестьянки никогда бы не могла похвастаться такими руками.

Его отец с любопытством наблюдал за происходящим и до времени не вмешивался. Следом замолчали и все остальные. Бравые Ребята переглядывались, ничего не понимая. Лорд Гловер нахмурился.

— Отец, разве ты не узнал её? — Рик повернулся. — Это же Арья Старк! Не бойся, мы не причиним тебе зла. Ты среди друзей!

— А я и не боюсь, — свирепо бросила девочка и шмыгнула носом, скрывая волнение и выступившие слезы.

— Точно, теперь и я признал Арью, — раздался потрясенный голос лорда Гловера.

Рисвелл и Карстарк переглянулись. Фреи разом заговорили. Самый младший из них, Элмар, забавно приоткрыл рот и уставился на девочку. Наверное, в его голове не укладывалось, что он видит свою невесту.






Глава 17. Торг в Риверране

Глава 17. Торг в Риверране


На пиру по случаю взятия Харренхолла Арья Старк сидела на почетном месте, между лордом Русе Болтоном и Домериком.

Парень посматривал на нее с изрядной долей любопытства. Арью помыли, постригли и даже нашли несколько платьев подходящего размера. Кажется, они сумели уцелеть с тех славных времен, когда Харренхолл принадлежал леди Шелли Уэнт, а в Вестеросе царил мир. Женскую одежду оказалось проще найти в разоренном замке, чем заставить девочку ее надеть.

Пир проходил в чертоге Харренхолла, который носил название Зал Тысячи Очагов. Он мог похвастаться огромными, по десять футов в ширину, очагами, которые шли друг за другом вдоль двух стен. Несмотря на название, их здесь насчитывалось не тысяча, а всего тридцать четыре. Домерик с друзьями убедились в этом на второй день, не поленившись их пересчитать. И все же, несмотря на некоторый обман с громким именем, зал выглядел невероятно огромным и внушительным. Он буквально поражал! По нему постоянно гуляли сквозняки, воздух всегда был свежим, а высоченный и потемневший потолок походил на затянутое тучами небо.

Сейчас в Зале ели, пили и горланили песни добрая тысяча человек из армии Русе Болтона. У дальней стены лакомились свиной похлебкой, свежим хлебом и запеченной репой с бараниной простые люди и наёмники. Ближе к высокому столу, на почетных местах, расположились знаменитые воины, рыцари и лорды. Блюда им подавали не в пример лучше и изысканней.

Арья в платье смотрелась неуверенно и злилась, что ей не позволили одеваться как мальчишке. Всеобщее внимание северных лордов, несколько тостов, сказанных в ее честь и во славу короля, немного подняли ей настроение.

— Когда мы поедем в Риверран? — девочка демонстрировала прекрасный аппетит. Она уже умяла порцию курицы в меду и сейчас расправлялась с внушительной отбивной, обжаренной с луком и политой душистой приправой. Одной рукой она держала вилку, а в другой у нее находилось печеное яблоко, от которого она время от времени с аппетитом откусывала.

— Я же говорил — как только немного освоимся в Харренхолле и уясним положение дел. Армия лорда Тайвина сейчас движется на Красный Зубец. Твой дядя лорд Эдмар намерен дать ему бой. В таких условиях нам опасно выдвигаться на запад, — терпеливо объяснил Домерик.

Арья обладала несносным характером, и могла достать кого угодно. Из нее градом сыпались вопросы — о положении дел на Севере, о ситуации в Риверране, где находится её мать, где брат, не слышали ли они про Джона Сноу на Стене, и что вообще творится вокруг. Понятное дело, она имела право знать, что происходит с ее семьей. Но кроме этого девочка постоянно всех доставала. То её раздражала девичья одежда, то она требовала, чтобы ей позволили упражняться с мечом, то не нравилось, что ее охраняют. Таких придирок было множество, и каждый новый день лишь увеличивал их количество.

Ей повезло родиться дочкой лорда, а ее старший брат ныне король. Поэтому её поведение требовало соответствующего отношения.

Лорд Болтон, Робетт Гловер, Хелман Толхарт и сир Мандерли долго расспрашивали ее о том, как ей удалось убежать из столицы, о деталях казни лорда Старка, о Сансе, о силах Ланнистеров и о положении дел в столице. Надо отдать ей должное — Арья обладала острым глазом и хорошей памятью, многое увидела и запомнила. Северянам пригодились те сведения, что она смогла сообщить.

— Ты обещал, что позанимаешься со мной на мечах, — с набитым ртом сказала Арья. — Когда начнем?

— Завтра, — Домерик чертыхнулся. В самый первый день, когда девочка, несмотря на всю браваду, выглядела испуганной и уязвимой, он дал слово, что доставит ее в Риверран к брату в целости и сохранности. А еще, почувствовав сострадания и давая возможность немного освоиться, пообещал, что будет тренировать ее в обращении с оружием. Это произошло тогда, когда Арья показала им свой маленький меч с забавным названием Игла и с клеймом винтерфельского мастера около гарды.

— Я отыскал затупленные мечи, и завтра мы сразимся, — из-за его плеча глянул Русе Рисвелл и насмешливо подмигнул девочке. — Завтра леди Арья покажет нам свое мастерство.

— Я не леди, — буркнула Старк и отвернулась. Правда, с другой стороны находился невозмутимый лорд Болтон, который пил травяной отвар и замечал все, что происходило вокруг. Он был из тех людей, на которых так просто не посмотришь. Арья его немного побаивалась. Пришлось ей поворачиваться обратно, под веселый смех Рисвелла.

Пир шел своим ходом. Люди веселились и пили. Даже Арья под конец расслабилась и все чаще улыбалась.

— Кто тебя учил этим танцам? — с хмурым видом спросил Русе Рисвелл, окидывая взглядом гибкую и стремительную фигурку Старк.

Русе мучился похмельем. Вчера он основательно перебрал. Лорд Болтон за участие во взятии Харренхолла таки дал ему долгожданные шпоры и посвятил в рыцари. Для северян рыцарское звание не являлось чем-то настолько же важным, как для рыцарей Простора или Запада. Но все же, то ли благодаря Домерику и его нахождению в Долине, то ли еще по каким причинам, часть воинов переменила свое мнение.

— Мой учитель Сирио Форель. Он из Браавоса, — с гордостью, подбоченясь, сказала Арья. — Он называется стиль водного плясуна.

— А стилю лягающейся лошади он тебя не учил? — хохотнул Рисвелл, и тут же охнул, схватившись за голову.

— Нет, но он говорил, что все люди состоят из воды. Сирио касался их мечом и вода вытекала. Ты тоже из воды. Хочешь, проверим?

— Ладно, покажи нашему свежеиспеченному рыцарю, что шпоры он получил случайно, — с улыбкой предложил Торрхен, сидевший рядом с Домериком на внушительном камне, выпавшем из крепостной стены.

Русе Болтон приказал Хокку неотступно следить за Арьей Старк, опасаясь, что девчонка может убежать. Такое же задание получили и Красные Клинки. Домерик уже успел познакомить девочку со своим отрядом. Кажется, он ей понравился. Похоже, название отряда затронуло в ней какую-то потаенную струну.

Вначале она думала, что Клинки простые позеры и горлопаны, которые слишком многое о себе думают, крася оружие в соответствующий цвет. За несколько дней ее оценка изменилась.

После взятия Харренхолла Русе Болтон дал своим людям неделю отдыха. Красные Клинки заняли башню Страха. Она была такой внушительной, что при желании могла вместить вдвое больше людей. Многие комнаты оказались разрушены, в лестницах не хватало ступеней, дымовые трубы засорились, а мебель сгнила. В подвалах водились крысы, а на верхних этажах гнездились летучие мыши и их писк порядочно донимал по ночам. И все же в башне можно было жить с большим комфортом, чем на улице в шатре. Тем более, когда слуги малость разобрали мусор, то Харренхолл начал показывать истинное величие.

Около башни Страха Клинки разместили конюшню, Круглый Дик трудился в поте лица на походной кухне, а Ронни разложил переносной горн. Там же они и тренировались. Домерик не собирался тратить время впустую, намереваясь превратить личный отряд во что-то действительно стоящее и опасное. В тупичке между башней и стеной нашлось достаточно места. Лучники установили мишени и принялись стрелять из лука. Остальные разбились на два отряда, отрабатывая взаимодействие в пешем бою под присмотром Бенфри Фрея.

Несколько офицеров во главе с Риком расположились чуть в стороне. Сейчас все смотрели, что же может Арья Старк.

Затупленные мечи сталкивались с негромким лязгом. Арья оказалась проворной и гибкой. Она нападала со всех сторон, действовала быстро, моментально меняя углы атаки и жаля, как оса.

Для Русе ее действия не доставляли особых проблем. Он умело гонял ее по двору, пытаясь скорее не победить, а случайно не поранить.

— Не надо меня жалеть, — чуть ли не прокричала Арья и притопнула ногой. Такая свирепость в маленькой девочке смотрелась забавно и Рик невольно улыбнулся.

— Русе, кажись ты проигрываешь, — заметил Торрхен Карстарк, закусывая травинку.

— Всё, всё, сдаюсь, — Рисвеллу надоело гоняться за юркой противницей, и он поднял руки. — Ай, твою же мать! — Арья успела врезать ему по ребрам и быстро отскочила. Все заржали.

— Давай-ка Озрик, сразись с ней, — Рик кивнул оруженосцу.

— Как скажете, сир, — парень шмыгнул носом и вышел вперед. Это уже походило на честный бой. Его участники выглядели примерно одинаково по росту и телосложения.

— Винтерфелл! — закричала Арья и бросилась в атаку. Лайтфут не собирался уступать, хоть и чувствовал некоторую неловкость, сражаясь с девчонкой. Они принялись увлеченно наскакивать друг на друга. Если бы мечи оказались настоящими, то детишки наверняка бы пустили друг другу кровь.

— Прохлаждаешься? — к Рику подошел Железные Икры. Некоторое время он наблюдал за движением Арьи, широко расставив ноги и позевывая. — А пигалица неплохо двигается. Со временем из нее выйдет толк.

— Думаешь? — Болтон лениво полулежал на расстеленном плаще, прикрыв глаза и смотря вверх. Солнце припекало и порядком разморило. От него под веками появлялись и пропадали светлые пятна. Ему нравилось наблюдать, как они рождаются и исчезают. — А я вот думаю о другом — когда мы отвезем ее в Риверран, леди Кейтилин отвернет мне голову за то, чему мы ее учим. Она — леди, а не воин.

— Брось, Рик, пусть девчушка выпустит пар, — заметил Торрхен.

— Она не девочка, а одна огромная неприятность, — Рисвелл стянул колет и принялся ощупывать пострадавший бок.

— У нас плохие новости. Прилетели два ворона, один за другим, — Уолтон почесал бровь. — И оба с Севера.

— И что? — Рик стряхнул дрему, открыл глаза и выпрямился.

— Теон Грейджой взял Винтерфелл, — негромко сказал гвардеец, продолжая поглядывать на Арью, которая полностью отдалась поединку. Лайтфуту приходилось нелегко. Их азартные крики и сопение разносились далеко вокруг.

— Как старый мухомор умудрился его просрать? — удивился Русе. — Это же один из самых хорошо укрепленных замков Севера. И гарнизон у Старков порядочный.

— Кажется, сира Касселя перехитрили, — Уолтон пожал плечами. — Дагмер Щербатый изобразил атаку на Каменный берег. Кастелян Винтерфелла не нашел ничего умнее, как отправиться туда со всеми силами, оставив охранять замок горсть солдат.

— Суки! — коротко бросил Магвар Рог.

— Эти козлы захватили Темнолесье, а теперь и Винтерфелл, — Карстарк с шумом втянул воздух.

Ситуация выглядела неприятной. Неделю назад активность железнорожденных заставляла волноваться и нервничать, но сейчас, благодаря такой неудаче, дело приобретало совсем иной оборот. И хотя Домерик почувствовал какое-то мрачное удовлетворение от падения Винтерфелла, ему было неприятно, что родной Север так унизили.

— Король Робб напрасно доверил Касселю защищать свой дом, — Рисвелл пренебрежительно оттопырил губу. — Он уже ни на что не годен. Поручил бы он такое дело моему отцу и ни один железнорожденный и пернуть бы не решился в окрестностях Винтерфелла.

Домерик полностью поддерживал друга. В эту войну его родной дед, лорд Рисвелл, охранял Родники и прилегающие земли так надежно, что железнорожденные не рисковали углубляться дальше на север и приблизиться к замку. А ведь Родники находятся куда ближе к побережью, чем Винтерфелл.

— Согласен, — высказался Карстарк. — Еще в тот день, когда он заставил Рика и короля Робба сражаться деревяшками, я понял, что толку с него нет. Был, да весь вышел.

— Говори вторую новость, — сказал Домерик.

— Виктарион Грейджой вошел в Соленое Копьё, поднялся по Горячке и захватил Ров Кейлин.

— Не может быть! — Русе приоткрыл рот от неожиданности и уставился на гвардейца.

— Не понял, получатся, что теперь мы отрезаны от Севера? — Торрхен выглядел ошеломленным.

— Получается, что так, — Уолтер почесал подбородок, еще раз посмотрел на начинающих выдыхаться поединщиков и ушел.

— Лучше бы я продолжил пить и не слышал такого дерьма, — Русе выругался. — Как мы вернемся домой, коль скоро дорога перекрыта?

— Надо сказать Арье о падении ее замка, — предложил Рик. — Все равно ведь узнает. Интересно, что с ее братьями? Жаль, что о них нет новостей.

— Вот ты и говори, Рик. У тебя получается разговаривать с леди, даже с такими маленькими, — сказал Карстарк с невеселым смешком.

Болтону не хотелось становиться горевестником. И все же он рассказал Арье о падении Винтерфелла и о той роли, что сыграл в ней Теон Грейджой.

— Он никогда мне не нравился, этот Теон, — Арья говорила совершенно спокойно, но закусила губу, стараясь скрыть эмоции. И все же было видно, что девочка потрясена. — Что же теперь будет? Что с моими братьями?

— Не знаю, но уверен, что со временем все наладится. — Домерик в своих видениях часто видел Винтерфелл разрушенным. После чего замок сжигали и бросали. А иногда все заканчивалось хорошо. — Не переживай, Арья, надо быть твердой и тогда Боги помогут нам, — девочка на миг показалась ему такой одинокой, беззащитной и потерянной, что он не удержался и обнял ее за плечи.

Она вздрогнула — кажется, к таким жестам Старк не привыкла, но на удивление, вырываться не стала. Не стала она и плакать.

— Лорд Болтон, позвольте мне отвезти леди Арью в Риверран, — с самым простодушным видом предложил Джаред Фрей. — Она помолвлена с Элмаром, младшим сыном лорда Уолтона. Наша святая обязанность доставить девочку к ее матери.

— Вот как? — лорд Болтон принимал людей в башне Королевский Костер. Именно там он остановился после захвата Харренхолла. Не так давно мейстер Медрик поставил ему пиявок и сейчас хозяин Дредфорта чувствовал некоторую слабость. Он полулежал на кушетке и внимательно оглядывал собравшихся, изредка прикрывая глаза.

— Тем более, мы хорошо знаем речные земли и довезем ее в целостности и сохранности, — присоединился Хостен Фрей, а Уэлен с важным видом закивал головой.

Домерик сидел на широком подоконнике за спиной у отца. Вид из окна открывался впечатляющий. Харренхолл во всем своем уродливом великолепии лежал как на ладони. Иногда, когда он задумывался о таких вещах, ему казалось, что замок чем-то напоминает Пекло, каким его описывали септоны и мейстеры.

Легкий ветерок беспрепятственно проникал в открытое окно, обдувая лицо и забираясь под дублет. Карстарк и Рисвелл стояли рядом. Тор поигрывал кинжалом, а Русе негромко хрустел яблоком.

Рикповернул голову и внимательно осмотрел Фреев. Только одному из них — сиру Бенфри, он немного доверял. Да и то, лишь потому, что тот последние месяцы постоянно находился с Клинками и хорошо себя зарекомендовал. Рыцарь даже выразил желание и дальше служить под его началом. По его словам выходило, что с Риком куда веселей, чем с родней из Близнецов.

Все остальные Фреи особо теплых чувств не вызывали. Слишком их было много, и слишком уж они любили хитрить, принимая остальных за дураков. Вот и сейчас старший из них, Джаред, не просто так озвучил такое пожелание. Надо полагать, что тот, кто отвезет девочку и передаст ее с рук на руки леди Кейтилин Старк, получит право что-либо потребовать. Неужели Фреи думают, что умнее всех и лорд Болтон ничего не понимает?

— Я принял решение и всем найдется работа, — невозмутимо ответил старший Болтон. — Лорд Гловер, вы потеряли Темнолесье. Надеюсь, с вашими родными ничего не случилось, и вы их сможете выкупить. Но для начала вы и лорд Толхарт возьмете замок Дарри. Он сидит у нас костью в горле, а вы заодно выпустите пар.

— Сделаем! — решительно сказал лорд Робетт, а Толхарт ограничился одним кивком.

— Роджер Рисвелл со своими людьми направится к городку Лорда Харровея. Разведайте обстановку, да и лишний припас нам не помешает.

— С удовольствием, — кивнул молодой мужчина и Рик улыбнулся кузену.

— Сиру Джареду и его людям я приказываю пройтись по восточному берегу Божьего Ока. Думаю, там есть чем поживиться.

— Как скажете, милорд, — Фрей сморщился, как от кислого. — Но кто же отвезет леди Арью в Риверран? За ней нужен пригляд. Лорд Уолдер не простит мне, если что-то случится.

— Насколько я помню, в Красных Клинках есть ваш родич, сир Бенфри. Он и проследит за Арьей Старк. А в Риверран ее доставит мой сын, — старший Болтон позволил себе намек на улыбку. — Он ее первый опознал, ему и доводить дело до конца. Красным Клинкам как раз по силам такое. С ними отправится сир Вилис.

— Благодарю, — толстяк кивнул. — Мне давно хотелось увидеться с братом и засвидетельствовать почтение королю Роббу.

— Когда нам выступать, отец? — поинтересовался Рик.

— Через три дня.

Эти дни прошли быстро. Домерик читал, занимался с мечом и протазаном. А еще он много думал. Судя по его видениям, приближалось время важных событий. Вероятности множились, путались и переплетались. И все же большинство из них сводилось к тому, что на Черноводной король Станнис должен потерпеть поражение от союзных войск Простора и Утеса, а Робб Старк женится на какой-то девушке из западных земель. Он не мог увидеть имени его избранницы, просто понимал, что она из незнатного рода и принесет Роббу больше проблем, чем пользы.

И эта свадьба — а наивный Старк обязательно женится — станет началом его конца. Где-то впереди все четче проступала Красная Свадьба — невероятное по своей жестокости и цинизму событие, при котором Фреи и Болтоны предали короля Робба и убили его в Близнецах.

Рик с ужасом смотрел на чудовищное видение. Оно заставляло его бледнеть и нервничать. Красная Свадьба казалась чем-то нереальным, чем-то настолько жестоким, что не укладывалось в голове. Столько крови, боли, страданий, цинизма и подлости, собранных в одном месте, ему еще не доводилось наблюдать. А еще он знал, что оно несовместимо с его рыцарской честью и достоинством. Болтоны и так имели своеобразную репутацию, но Свадьба закрепила бы ее на века вечные. Он видел, что после Свадьбы отец получит немало пользы, но в конечно счете, все пойдет во вред Дредфорту. Да, его будут бояться. А еще начнут ненавидеть и мечтать отомстить. Русе Болтон получит власть, но построена она будет на слабом и ненадежном фундаменте из смертей, проклятий и жажды отмщения. И в будущем все выйдет боком.

Правда, в тех видениях фигурировал бастард Рамси. Отец пошел на такое преступление по многим причинам. Одна из них заключалась в том, что у него отсутствовал законный наследник. Но сейчас он есть. И младший Болтон решил приложить все силы и повести дело так, чтобы избежать Свадьбы.

Стоит или нет, наконец-то рассказать о своих видениях отцу? Или лучше продолжать хранить секрет? В одном и другом варианте имелись различные резоны. Отец обязательно уцепится за такую возможность. Тем более, можно будет рассказать про короля Робба и его свадьбу. А потом, когда видение подтвердится, отец начнет ему верить. Или не говорить? Пока и так вроде получается хорошо. И если Арья Старк сумеет благополучно добраться до Риверрана, а он сам увидит короля Робба и потребует награду, то все пойдет очень правильно, по самой хорошей для Болтонов вероятности.

Решено, я буду молчать, — решил парень и отправился отдавать приказания своим людям.


После захвата Харренхолла на пятый день из замка ушли Кровавые Скоморохи. Северяне их не любили, и дело шло к конфликту. Несколько рыцарей сира Вилиса Мандерли, которые истово блюли честь, уже успели высказать Квохорскому Козлу и его садистам, что о них думают. Они помогли захватить Харренхолл, но уважение им это не добавило. Тогда все схватились за мечи, но дело удалось замять.

Лорд Болтон отправил наемников за фуражом. Сейчас Козел и его Бравые Ребята приезжали в те же деревни, которые посещали раньше, служа Ланнистерам. Ныне они отбирали обратно все золото, серебро, одежду и еду, что там оставались.

Отряды Гловера и Толхарта отправились на Дарри — внушительный и богатый замок, охраняющий тракт на Королевскую Гавань. Там было чем поживиться. Роджер Рисвелл повел людей на город Лорда Харровея. Фреи ушли по восточному берегу Божьего Ока. Лорд Болтон отправил людей во все стороны, напоминая человека, который осторожно растопыривает пальцы и трогает все, что его окружает.

Настал черед Красных Клинков выступать в Риверран. Тем более, вчера ворон принес очередное известие. На сей раз оно оказалось добрым. Лорд Эдмар Талли нанес поражение войску Ланнистеров у Каменной мельницы и не дал перейти ему на другой берег Красного Зубца. После лорд Тайвин повел людей на юг, к истокам Черноводной. А это значило, что путь на Риверран стал практически полностью безопасным.


Хонер Желтый Снег поднес рог к губам и издал долгий мощный звук. Красные Клинки покидали Харренхолл. Магвар и его разведчики еще час назад выдвинулись вперед, осматривая местность.

Лорд Болтон не поленился выйти из башни в сопровождение Уолтона, Хокка Локка, Роннела Стаута и Кайла Кондона. Он молча наблюдал за отъезжающими. Все необходимые указания Рик получил накануне вечером. Первыми двигался десяток одних из самых умелых бойцов — Гэл, Пластун, Благочестивый, Корни, Резкий, Доби, Шесть футов, Бор, Векс-красавчик и Бородач. Следом за ними Малыш Том на внушительном кленовом древке держал их знамя — красный клинок на фоне листа чардрева. Оно в точности повторяло личный герб Домерика.

За Малышом двигался сам Рик и сир Мандерли на огромном скакуне, который мог выдержать его вес. Между ними на небольшом, но выносливом пони сидела Арья Старк. Она выглядела как леди — хорошее платье, теплые сапожки и черный плащ с меховой оторочкой и капюшоном. Конек Озрика Лайтфута чуть ли не упирался мордой в хвост пони.

Сразу за ней Русе Рисвелл перешучивался с Бенфри Фреем и Торрхеном. Остальные офицеры — Нед Куница, Сигил и Эд Сноу отстали на полкорпуса. За ними находились прочие Клинки, все три сотни.

— Почему не радуешься, Арья? — с улыбкой спросил сир Вилис. — Скоро ты обнимешь свою леди-мать и старшего брата.

— До этого еще надо дожить, — напомнила девочка. Домерик покосился на нее. Кажется, ее обуревали смешанные чувства. Несомненно, она радовалась тому, что её наконец-то доставят в Риверран. Да и на солдат Рика она поглядывала с интересом. Такая компания ее полностью устраивала. Не обращая внимания на свое высокое происхождение, Арья легко знакомилась и заводила друзей среди незнатных людей. В отряде ее уже хорошо знали, иногда шутили и вообще, привечали. Она успела несколько раз пообедать и поужинать с простыми воинами. Несмотря на прохладные отношения Дредфорта и Винтерфелла, к ней относились с симпатией. Наверное, на это влияло все то, что девчонке пришлось пережить после смерти собственного отца.

Но нынче у Арьи имелся повод для недовольства. Она попросила, чтобы с ней отпустили ее друзей — поваренка Пирожка и кузнеца Джендри. Девчонка говорила, что они вместе прошли много миль и успели подружиться.

Лорд Болтон вежливо ответил ей, что эти люди нужны в Харренхолле. Здесь и так не хватало слуг, тем более кузнецов. Все это могло бы так и остаться, не попадись Джендри случайно на глаза.

Когда Рик увидел его впервые, то ему потребовалось немало выдержки, чтобы не вскрикнуть. Жизнь продолжала преподносить сюрпризы. Джендри выглядел точь в точь, как ныне погибший Ренли Баратеон — такой же высокий, с черными волосами и ярко голубыми глазами, правда более мускулистый и не такой статный. В Королевской Гавани Болтон прекрасно запомнил и Ренли, и короля Роберта. И сомнений не было, Джендри — королевский бастард. Ренли слишком молод для такого взрослого сына, а о похоти Роберта ходили легенды по всему Вестеросу. Он успел зачать множество детишек во всех семи королевствах. В той же Долине жила его дочь Мия, за которой ухлестывал Редфорт.

Королевский бастард мог быть никому не нужным, а мог и наоборот, «выстрелить» в самый неподходящий момент. Жизнь могла повернуться по-разному. Рик сказал отцу о бастарде и тот принял решение оставить его в Харренхолле — он мог еще пригодиться. Вместе с ним остался и Пирожок. Но тот оказался обычным парнем — толстым, туповатым и трусливым.

Арье они не сказали, что опознали ее дружка. И сейчас девочка искренне верила, что все дело в нехватке слуг. Хотя и это не добавляло ей настроения.



Разбитая дорога ложилась под копыта коней. Тут и там попадались поломанные телеги, вытоптанные или сгнившие поля, скелеты лошадей, кошек и собак, различный мусор, свежие могилы, непонятно кем и когда насыпанные. Встречались и человеческие трупы.

И все же, как только война чуть отступила, природа сразу же взялась за свое. Росла новая трава, к небу стремились юные деревца, появлялись дикие животные. Особенно донимали волки — их вой сопровождал отряд каждую ночь.

Красные Клинки добрались до реки и сейчас двигались вдоль Красного Зубца. Множество разрушенных и сожженных деревень навевали тоску. Встретился им и огромный дуб, на котором висело около десятка повешенных. Ветер тихо раскачивал и крутил тела, и тучи воронья взлетели с трупов с недовольным карканьем.

Смрад стоял такой, что Рик ударил коня ногами, заставляя его отойти на несколько шагов.

Арья смотрела на мертвецов совершенно спокойно. Никакого отвращения, страха или чего-то подобного. Лишь небольшое любопытство светилось в ее серых глазах.

— Такое зрелище тебя не смущает? — негромко спросил Рик. Он задумался о том, что успела пережить девочка, коль смерть ее больше не пугает.

— Всего лишь мертвецы, — Старк пренебрежительно фыркнула. — Бояться нужно живых. Сразишься со мной на привале?

— Почему бы и нет? — Рик пожал плечами. С определенного времени ему начало нравиться сходиться с девчонкой в учебных поединках. Она, юркая и жилистая, раньше порядочно голодала и сейчас еще не успела отьесться. Казалось, что ее можно соплей перешибить. Конечно, это было не так. Еще в Харренхолле они убедились, что она слеплена из доброго теста, какое и рыцарю впору. Тем не менее, она леди, и даже затупленным мечом махать с ней следовало крайне осторожно. Рик сомневался, что Кейтилин Старк понравятся синяки на теле дочери.

Вдобавок, Арья считала своего бывшего учителя Сирио Фореля лучшим мечником на свете, а свой стиль водного плясуна самым непобедимым.

Рику поначалу приходилось делать вид, что эти схватки ему по душе. Хотя, уже в дороге, он и сам начал находить в них что-то необычное. Радостный смех Арьи, ее непритворная ярость и желание победить, помноженное на полное безразличие к синякам и ушибам, могли подкупить кого угодно. Он рассчитывал лучше узнать девчонку и завоевать ее доверие в расчете на будущее. Так и произошло. Но вместе с тем, он и сам стал испытывать к ней симпатию.

— Кажись, это дело рук Братства-без-знамен, — заметил Фрей, внимательно осматривая дерево и мертвецов.

— Лорд-молния все никак не угомонится, — пробурчал сир Вилис, поправляя застежку на плаще. От его движения конь присел на задние ноги и возмущенно заржал.

О Братстве северяне знали. Когда-то еще живой десница короля лорд Старк отправил в Речные Земли отряд для поддержания мира и отражения нападений Григора Клигана. За минувшее время и король погиб, и его десница, а Братство под предводительством лорда Берика, продолжало устанавливать в речных землях мир. Делало оно это самым простым способом — вырезало ланнистерские войска. Даже сейчас, несмотря на то, что лорд Тайвин увел свои силы далеко на юг, здесь хватало различных недобитков и дезертиров. А еще Братство очищало землю от мародеров, преступников всех мастей и прочих мразей. Оно само решало, кто достоин жизни, а кого следует вздернуть.

С северянами они вроде как считались союзниками, так как занимались общим делом, но никто не знал, что может выкинуть Братство.

Дозорные день и ночь охраняли отряд и важную спутницу. Рик надеялся, что Старые Боги будут благоволить и встречи с лордом Дондаррионом не случится.

На переправе через одну из речушек, впадающую в Красный Зубец, все вымокли и основательно промерзли. Костер и подогретое вино на привале помогли согреться, но Рик лишний раз убедился, что Клинкам нужен собственный мейстер.

Рыцарь еще в Харренхолле написал письмо в Цитадель с просьбой выслать мейстера. Получить такого человека не выглядело простой задачей. Но письмо подписал сам лорд Болтон, указав, что в связи с войной, необходимость в мейстерах существенно возросла. Так что он обязательно прибудет. Вот только когда? Его можно ждать и месяц, и куда дольше. А лечить людей требовалось прямо сейчас.

Восемь дней понадобилось Красным Клинкам, чтобы добраться до Риверрана. Несколько раз дозорные издалека видели каких-то подозрительных людей, но близко к ним никто не приближался. На ночь Рик выставлял двойные караулы, а днем отряд численностью в триста мечей сам по себе казался крепким орешком, раскусить который мог далеко не каждый.

— Риверран! — с ноткой уважения заметил Фрей, привставая в седле.

— Ого! — только и сказала Арья Старк, крутя головой.

Далеко впереди из туманной дымки поднимались высокие и горделивые стены замка, принадлежащего Талли. Солнце светило сквозь тучи бледным пятном и позволяло рассмотреть, что на донжоне вяло полоскается на ветру внушительное знамя — прыгающая серебряная форель на фоне красно-синих волн. Это означало, что хозяин замка, лорд Хостер Талли, находится дома. Хотя, он давно никуда не выезжал. Здоровье его оставляло желать лучшего. Последние месяцы лорд лежал в кровати, пытаясь урвать у смерти лишние дни.

— Не ого, милая леди, а дом вашего деда, — Русе прятал улыбку в бороду, зная как Арья относится к слову «леди».

— Сколько раз говорить, чтобы ты меня так не называл? — нескончаемый дождь так всех доконал, что даже у девчонки не осталось сил как следует огрызнуться.

Их заметили. Где-то на стене еле слышно запела труба. Спустя некоторое время поднялись ворота, и к ним устремился отряд всадников человек под тридцать.

— Я сир Робин Ригер, капитан гвардии Риверрана, — представился их лидер, высокий и старый воин, подъезжая вплотную. Он снял шлем и продемонстрировал всем крючковатый нос, внимательные глаза и внушительную лысину. Его люди поглядывали на северян с отчетливым любопытством.

— Сир Домерик Болтон, — парень выехал вперед. — Со мной сир Вилис Мандерли, наши друзья и солдаты.

— Именно вас мы и ждем, — сир Робин осмотрел их всех и остановил взгляд на Арье. — Почему вы так долго? Леди Кейтилин Старк волнуется и собиралась отправить людей вам навстречу.

— Дорога оказалась хуже, чем мы думали, — Мандерли посмотрел на небеса. — Нам пришлось задержаться. Проклятый дождь может свести с ума любого! Но теперь все хорошо, слава Богам.

— Радостно такое слышать, — Ригер наклонился перед Арьей. — Добро пожаловать в замок вашего деда. Уверяю, вам тут рады. Риверран в вашем распоряжении, маленькая госпожа.

— Большое спасибо, сир Ригер, — девочка немного смешалась от такого торжественного и официального обращения.

— Есть ли свежие новости, сир Ригер? — поинтересовался Мандерли. — Мы в дороге много дней и малость отстали от жизни.

— Вы слышали про взятие Теоном Перевертышем Винтерфелла? Да? Так вот, сир Родрик Кассель сумел отбить замок обратно и захватил Перевертыша в плен. Ваш брат Рикон в безопасности, леди Арья.

— А Бран? — на лице девочки появилась радость, смешанная с тревогой.

— О нем известий пока мало и они нуждаются в проверке. Сир Кассель написал, что он якобы ушел с какими-то Ридами на Север. Они собираются за Стену. Все звучит крайне странно и неправдоподобно. Вы знаете Ридов?

— Они знаменосцы моего отца, — быстро ответила Арья. — Ну, моего брата Робба. Они с Перешейка.

— Да, леди Кейтилин говорит схожим образом. Сир Кассель пишет, что отправил за беглецами погоню.

— Что-нибудь еще?

— Нет, сир Домерик, больше новостей пока нет.

— А лорд Эдмар Талли?

— Он в верховьях Красного Зубца. Прошу вас следовать за мной, — старый рыцарь развернул коня. По дороге они распрашивали капитана гвардии про Теона Грейджоя — Рисвелла и Карстарка заинтересовала его дальнейшая судьба. К сожалению, сир Ригер ничего об этом не знал.

Риверран встретил их приветливо распахнутыми воротами. В своей жизни Домерику довелось увидеть немало замков, и каждый из них поражал чем-то своим, особенным.

Вот и относительно небольшой Риверран мог похвастаться очень удачным расположением и той защитой, что давали реки. Замок стоял на месте впадения Камнегонки в Красный Зубец. Вода окружала его со всех сторон. Для осады такой крепости требовалось три армии, так, чтобы каждая вела осаду со своего берега.

На внутреннем дворе находилась коновязь, колодец, амбар с распахнутыми воротами и большая кузница. Клинки начали спешиваться. Слуги уводили коней в сторону.

— Мои люди промокли и устали, — заметил Болтон. — Им необходимо тепло, отдых и сытная еда. Уверен, что и от кружки эля никто из них не откажется.

— Конечно, не беспокойтесь, сир Пэг обо всем позаботится, — ответил капитан, подавая знак невысокому рыцарю. Тот приблизился и Домерик вздохнул спокойно — теперь за людей можно не переживать.

Следом за сиром Робином и еще двумя незнакомыми рыцарями северяне отправились в Великий Чертог.

— Мама! — Арья Старк не смогла удержаться и сразу же, как только увидела, побежала через весь зал к женщине, стоящей в окружении нескольких рыцарей и мейстера.

— Моя голубка! — руки леди Кейтилин обхватили дочь и она, не обращая внимания на окружающих, осыпала её поцелуями. Арья обняла ее крепко-крепко и неожиданно расплакалась, спрятав лицо на груди.

Рыцари молчали и отводили глаза, понимая радость встречи и не желая мешать. Хмурый свет проникал в зал через широкие окна с разноцветными стеклами и расвечивал пол и стены причудливыми узорами. В воздухе чувствовался запах готовящейся еды.

— Прошу простить мой минутный порыв, — наконец сказала леди Кейтилин, обращаясь к присутствующим и отстраняясь от дочери. С момента последней встречи женщина постарела. Ее красота словно поблекла и пропала. — Сир Домерик, сир Вилис и все остальные — наш дом благодарен вам за содеянное, — добавила она. — Скажите, чем я могу отблагодарить за такую верную службу? Спасение моей дочери не окажется забытым!

— Пустяки, это наш долг, как знаменосцев вашего дома, — благодушно ответил толстяк Мандерли.

— Мы просто оказались в нужное время в нужном месте, — улыбнулся Болтон. — С вашего разрешения, о делах мы хотели бы поговорить с королем Роббом. Скажите, миледи, нет ли от него вестей?

Ему показалось, что ответ не понравился леди Кейтилин, но она ничем этого не выразила. Лорд Болтон, отпуская сына, дал четкие указания дождаться в Риверране короля Робба и уже с ним обсуждать важные вопросы. Леди Кейтилин — умудренная годами женщина, и разговаривать с ней непросто, — сказал отец, давая последние указания. — Робб король, но с ним тебе будет легче. И сейчас Домерик воспользовался хорошим советом.

— Как вам будет угодно. Король воюет, и воюет успешно. Не так давно он взял замок Крэг, где получил незначительное ранение, — она не удержалась и с улыбкой еще раз потрепала Арью по голове. Девочка просияла и вообще выглядела самым счастливым человеком на свете. — Думаю, вам стоит отдохнуть с дороги, а вечером мы устроим небольшой пир.

— С удовольствием, — Мандерли не скрывал удовлетворения.

— Мама, Домерик дал слово, что доставит меня к тебе, и он не обманул, — Арья требовательно дернула леди Кейтилин за руку. — Он заслуживает награду!

— Конечно, милая, — женщина улыбнулась. — Но ты же сама слышала, что об этом он хочет разговаривать с твоим братом.

— Ну, тогда ладно, — Арья немного успокоилась. — Мне хочется столько всего тебе рассказать!

Покидая Великий Чертог, Домерик обернулся. На сердце стало теплее, когда он увидел безграничное счастье в глазах девчонки. Ради одного этого следовало привезти ее сюда.


Красные Клинки задержались в Риверране дольше, чем рассчитывали. Пришли вести, что Ланнистеры и Тиреллы разбили короля Станниса под стенами Королевской Гавани на реке Черноводной. По слухам, Тирион Бес применил там какую-то невероятную хитрость.

С Верховьев Красного Зубца прибыл лорд Эдмар. Он оказался человеком веселого нрава. У Болтона и у Мандерли он поинтересовался положением дел в Харренхоле, а потом закатил еще один пир — по случаю своей победы и в честь возвращения Арьи. Лорд Эдмар не хватал с неба звезд, но общаться с ним Болтону нравилось.

Король Робб Старк женился на Джейн Вестерлинг из замка Крег. Новость привезли Фреи. После того, как Робб не выполнил свою клятву, отказавшись жениться на девице из дома Фреев, они оставили его войско и оскорбленные, отправились в Близнецы. В Риверране они забрали своих родичей и покинули замок. Армия северян сразу стала слабей.

Сама Арья кроме матери никого в Риверране не знала, и так уж получилось, все это время общалась с Домериком, Русе, Торрхеном и Клинками. Они даже выбрались один раз на охоту и умудрились провести несколько поединков — в тайне от леди Кейтилин.

И наконец, король Робб прибыл в Риверран, где его давно ждали. Друзья стояли на вершине воротной башни и смотрели, как северяне возвращаются назад. Реяли знамена — бегущий лютоволк Старков, белое солнце Карстарков, великан Амберов, водяной Мандерли, латный кулак Гловеров, медведь Мормонтов и другие, включая гербы речных лордов.

— Жаль, что нам не удалось порезвиться на западе, — заметил Торрхен.

— По слухам, король Робб разграбил золотые рудники и взял приличную добычу, — вставил Русе.

— И убил множество Ланнистеров! — с гордостью добавила Арья. Ее глаза сияли восторгом, и она все выискивала брата среди остальных воинов. — Почему вы об этом не говорите?

— Еще поговорим, — пообещал Домерик. Он стоял, скрестив руки на груди, поглядывал вниз и размышлял, как лучше повернуть предстоящий разговор. Поднявшийся ветер играл с его плащом бордового цвета.

В Великом Чертоге собралось великое множество людей, воинов, рыцарей и лордов. Король Робб благодарил знаменосцев и вассалов за верную службу. Хвалил он и собственного дядю Эдмара, и Русе Болтона.

Домерик стоял недалеко от кресла, заменяющее Роббу трон, и дивился, как сильно тот изменился. Он повзрослел, возмужал, а в глазах и в выражении лица появилась какая-то уверенность и сила. Этот юноша, которому не так давно исполнилось семнадцать лет, уже научился командовать и распоряжаться чужими жизнями.

Молодого короля окружал круг самых ближних людей. В него, кроме Большого Джона Амбера, Галбарта Гловера, седовласой Мейдж Мормонт, лорда Эдмара Талли, Черной Рыбы и леди Кейтилин, входил Гавен Вестерлинг, отец жены Робба. Сама молодая королева устала после дороги и ныне находилась в личных покоях.

— Мой дом признателен вам, сир Домерик! — говорил король Робб, поглядывая на сестру и мать. — Скажите, чем я могу отблагодарить за верную службу, и это станет вашим.

— Лорд Гловер, который помог захватить Харренхолл, волнуется и просит помощи, чтобы отбить свой замок Темнолесье от железнорожденных, — как и советовал отец, Домерик зашел издалека.

— Передайте лорду Гловеру, что мы в ближайший месяц отправимся на Север и поможем ему вернуть родовой замок.

— Спасибо, ваша милость, — Галбарт Гловер довольно кивнул. — Мой брат просит о правильных вещах.

— До нас дошли вести, что Дагмер Щербатый продолжает бесчинствовать на Севере и захватил Торрхенов Удел. Лорд Хелман Толхарт волнуется за судьбу родичей и замка, и взывает к мести! — продолжил Болтон. Кажется, Робб находился в хорошем настроении. Этим следовало воспользоваться.

— Я отдам соответствующий приказ мейстеру. Сегодня же в Винтерфелл отправится ворон. Сир Кассель выделит необходимые силы для возвращения Торрхенова Удела.

— Что будет с Теоном Грейджоем? — спросил Карстарк. Он стоял рядом с отцом и его вопрос вызвал волну негодования среди присутствующих. Не так давно многие считали Теона другом и ближайшим к королю человеком. И такое предательство!

— Посадить Перевертыша на кол! — заорал Большой Джон, ударяя кулаком в раскрытую ладонь. Люди из Темнолесья, Торрхенова Удела и Мормонты поддержали Амбера громкими криками.

— Теон пока что пленник в Винтерфелле, — Робб Старк поднял руку, и шум медленно затих. — Сир Кассель предлагает мне проявить милосердие и позволить Перевертышу надеть черное и отправиться на Стену. Я это обдумаю, — он обвел взглядом лордов, и люди замолчали, не смея возражать. Стало понятно, что король успел приобрести немалое уважение, коль скоро даже горлопан Амбер подчинился. — Что бы вы хотели получить, сир Вилис?

— Ваша милость, как вам известно, мой лорд-отец уже давно мечтает построить Монетный двор в Белой Гавани. Вашему Королевству нужна собственная монета и нет места лучше защищенного, чем Белая Гавань. Тем более, порт расположен крайне удачно. Туда можно завозить серебро и золото из Браавоса и других Вольных городов. Да и по Ножу никто не мешает плавать вглубь Севера. С вашего разрешения мы бы хотели начать выпуск северных денег с гербом вашего дома. Пора лютоволку пробежаться по всем городам и отправиться за море, — добавил он со смешком.

Младший брат сира Вилиса — сир Вендел, который вернулся вместе с королем из западного похода, одобрительно заворчал и присоединился к просьбе. Братья Мандерли уже успели пообщаться и обсудить самые важные детали. Большой Джон Амбер, Рикард Карстарк и прочие лорды заволновались. Дело касалось денег, причем больших денег и это многих насторожило. Если Мандерли получат свое, то их дом станет еще более могущественным.

— Сир Вилис и его люди показали себя наилучшим образом. Они сопутствуют моему лорду-отцу во всех начинаниях и победах, — счел нужным добавить Болтон.

— Северному королевству действительно нужны деньги. Просьба сира Вилиса весьма своевременна. Его лорд-отец из Белой Гавани уже писал об этом, — улыбнулся Робб. — Даю свое разрешение. Надеюсь, лорд Мандерли нас не подведет.

— Не сомневайтесь в этом, ваше величество. Мой отец верный ваш слуга.

— Стоило бы обсудить королевскую долю и часть самого лорда Мандерли, — негромко заметила Кейтилин, наклоняясь к сыну. Болтон стоял близко и все расслышал.

— Так мы и сделаем, матушка, но позже, — быстро ответил Робб Старк, досадливо махнув рукой. — Я и не сомневаюсь в вашей преданности, сир Вилис и сир Вендел. Поговорим о деньгах завтра. Ну а вы, сир Домерик, что хотите? Надеюсь, ваш отец дал вам соответствующие указания?

— Конечно, ваша милость, — Рик поклонился. — Как известно, замок Хорнвудов ныне без хозяина, и все его мужчины мертвы. У Хорнвудов и у нас имеются разногласия по земле. Мой лорд-отец просит позволения жениться на леди Хорнвуд. Тем более, они давно знакомы и с детства испытывали общие симпатии. Досадный случай помешал им обвенчаться много лет назад. Времена нынче неспокойные, и одинокой женщине не просто управлять такими большими землями. Это позволит принести мир на Север.

— А не жирно ли будет? — Большой Джон выступил вперед. Его борода воинственно топорщилась, а лицо покраснело. Огромные кулаки предостерегающе сжались. — Оба моих дяди сватаются к леди Хорнвуд. Стоило бы не забывать об этом.

— Действительно, это слишком большой куш, — присоеденился к нему лорд Рикард Карстарк. — У Дредфорта земли и так хоть отбавляй, а будет еще больше!

— Верно! Правильно! — раздались несколько голосов. Лишь многочисленные речные лорды молчали, не собираясь влезать в чужие и малознакомые дела.

— У нас в Темнолесье проживает Ларенс Сноу, сын погибшего лорда Хорнвуда, — вперед шагнул Галбарт Гловер. — Парня можно узаконить и отдать замок ему. Он возродит род!

— Он бастард, — Рик глубоко вздохнул. Начиналось самое тяжелое — торг. А у него отстутсвовал соответствующий опыт. Да и общаться на равных с лордами ему приходилось впервой. — Тем более, Темнолесье пало. Неизвестно, что с вашей семьей, не говоря про бастарда.

— Не стоит рассчитывать на бастардов, — поддержал Рика сир Вилис. — У них дурная кровь, а в такие смутные времена всем нужны крепкие знаменосцы.

— В Торрхеновом Уделе остались два мальчика, Брандон и Берен. Их мать из Хорнвудов. Может, следует передать замок одному из них? — предложила леди Мормонт.

— Торрхенов Удел ныне захвачен. Никто не знает, живы ли мальчишки, — возразил Рисвелл. — Тем более, леди Хорнвуд не понравится, что ее лишают замка. Ведь Брандон и Берен ей не родня!

— А что, сир Вилис, Белая Гавань с этим согласна? Насколько мне известно, леди Хорнвуд в девичестве носила имя Мандерли и вы так же претендуете на часть их земель, — Роббу, судя по всему, не очень хотелось отдавать такой огромный кусок Болтонам. Но Русе взял для него Рубиновый брод, Харренхолл и не проиграл на Зеленом Зубце лорду Тайвину. А еще ему вернули сестру. Такие заслуги следовало вознаградить и это многие понимали. С неохотой, но понимали.

— Мой отец не возражает, — ответил сир Вилис. — Нет ничего важнее мира на Севере. Тем более, в такое время. А лорд Болтон успел доказать свою полезность.

Домерик спрятал улыбку. С чего бы Мандерли возражать, когда они еще в Харренхолле все обсудили. Болтоны поддерживают требование Белой Гавани на создание монетного двора, а те не против того, чтобы Хорнвуд отошел Дредфорту. Тем более, Домерик обещал сиру Вилису, что все зависит лишь от Винафрид — если она родит ему несколько сыновей, то один из них получит этот замок. Так что сейчас сир Вилис фактически устраивал судьбу еще не родившегося внука. Правда, имелся один вариант, при котором леди Хорнвуд могла родить нового сына. Но женщина уже не молода, и в такой исход никто не верил.

— Быть посему, — Робб долго думал, прежде чем пристукнуть ладонью по подлокотнику. — Меня предал тот, кого я с самого детства считал лучшим другом. Те же, кто не раз воевали с моими предками, ныне делают все возможное, чтобы помочь. Они уже вернули Арью! Я даю разрешение на свадьбу лорда Болтона и леди Хорнвуд. Это всё, сир Домерик?

— Еще одна небольшая просьба, ваше величество, — Домерик не собирался останавливаться, имея возможность получить еще больше. — У наших врагов сильный флот и Северу нужна защита с моря. Будет хорошо, если нам позволят основать небольшую крепость в устье Рыдальницы.

Робб обвел взглядом своих лордов — тех, что ходили с ним на запад. Никого из них не радовала перспектива такого усиления Дредфорта. Болтоны и раньше считались если и не вторым, то третьим домом Севера. Сейчас, получив замок и земли Хорнвудов, они еще более укрепляли свое положение. И это не говоря про будущую крепость!

Леди Кейтилин недовольно поджала губы. Уж она-то нашла бы слова и доводы, чтобы отказать Болтонам. — Я обдумаю вашу просьбу, — наконец-то решился Робб. — Мое решение вы узнаете чуть позже.

— Как вам будет угодно, — Рик открыто улыбнулся. Парень не сомневался в благополучном исходе дела. Робб просто не захотел лишний раз злить собравшихся.

Его отец правильно рассчитал, говоря, что и в каком порядке просить. Сначало следовало упомянуть других лордов, потом женитьбу на леди Хорнвуд, а потом и строительство новой «небольшой» крепости. Если бы вначале попросить замок, а леди Хорнвуд приберечь напоследок, король мог бы и не захотеть делать такие щедрые жесты. Болтон смотрел на короля и думал, что непоправимо изменил историю. Молодой Старк о чем-то шутил со своими лордами, и уж конечно не знал, что Домерик сделал все возможное, чтобы предотвратить Красную Свадьбу. Раньше вероятность избежать ее выглядела крайне малой. Но обнаружив Арью и доставив девчонку в Риверран, Домерик сумел-таки изменить ход событий.

Присутствующие не догадывались, что их ждало в ближайшем будущем, и к чему, в итоге, привел бы отказ от просьбы Болтонов.

Рик видел их бесполезные смерти и понимал, что они никогда не поймут, какой судьбы избежали. Теперь Болтонам нет нужды предавать Старков. А Фреи в одиночку на предательство не решатся. Это уж точно. Старый Уолдер мстительный и злобный лорд, но и осторожность, густо замещанная на страхе, одна из его неотемлемых черт. Болтоны получили, что просили, и дальше больше. Если все пройдет хорошо, отец женится на леди Хорнвуд, а в устье Рыдальницы встанет новая крепость. Одним решительным усилием Дредфорт приобрел такое могущество, которое выдвигало его на первое место среди всех домов Севера.

А эти люди… Сейчас они недовольны и думают, что хитрецы Болтоны их обошли. И никто из них не скажет доброго слова Рику за то, что он сейчас сделал. Он спас их жизни и сохранил мир на Севере. Более того, сам Север оказался единым, неделимым и сильным — пусть хоть на некоторое время.

Король Робб покинул Великий Чертог. Он так никогда и не узнал, что в этот день сумел продлить себе жизнь.



Глава 18. «Северянка», новые люди и слово Болтонов

Глава 18. «Северянка», новые люди и слово Болтонов


— Уезжаешь? — с деланным безразличием спросила Арья Старк. Она нашла Домерика в богороще Риверрана. Место мало походило на суровые святилища в северных замках, но и здесь можно обращаться к Старым Богам.

— Да, принцесса.

— Не называй меня так. Называй по имени.

— Хорошо, Арья. — Ему нравилось иной раз подразнить девочку. Она всегда реагировала очень бурно и яростно, как маленькая и свирепая куница.

— Возьми меня с собой! — неожиданно выпалила та. — Я могу пригодиться!

— Мы же воюем, а не сидим на месте, — с улыбкой сказал парень. Предложение ему польстило. — Наверняка мой отец придумает для Клинков какое-нибудь задание и мы отправимся сражаться.

— Сражаться я умею, ты знаешь! — заявила девочка с самым серьезным видом. — Да и к невзгодам привычна. А у тебя в отряде много разных людей. Я не помешаю. Возьми меня!

— Если позволит твой брат-король и леди-мать, то я с радостью выполню эту просьбу, — дипломатично ответил Рик. Он знал, что подобного никогда не случится. Никто не позволит младшей сестре короля Севера находиться в его отряде и разделять все тяготы походов и битв. Пусть отряд известен и туда многие мечтают попасть, пусть о его пока еще скромной славе уже говорят среди северян, он не место для девочки. Хотя, присутствие Арьи выглядело бы забавным, стоило признать.

— Они не отпустят, я знаю, — грустно сказала Арья и замолчала, принявшись ковырять мягкую землю носком туфли.

— Прости, что не могу ничем помочь, — после паузы ответил Болтон и дотронулся до ее локтя.

— Мы же увидимся?

— И весьма скоро. Король Робб говорит, что через некоторое время выступит на Близнецы. И мы там будем. Значит, увидимся.

— Хорошо. — Арья грустно улыбнулась, не зная, что говорить и немного смущаясь. — Ненавижу такую неловкость! В общем, спасибо за все!

— Тебе спасибо. К нашей следующей встрече я сочиню о тебе песню. Она будет называться «Северянка». — Эта идея — написать об Арье героическую балладу, пришла ему в голову недавно. Сначала он отмахнулся от нее, а потом призадумался. История девчонки и то, что ей пришлось пережить, требовали хороших стихов и запоминающихся рифм. А она сама заслужила его уважения — мало кто смог бы пройти через такое и остаться в живых. Удивительно, как все может измениться, ведь в Винтерфелле она казалась грубой, неотесанной дикаркой.

— Да ладно тебе… — протянула Арья, и в ее голосе послышалось отчетливое неверие. — Песню? Серьезно?

— Ага! О том, что ты видела в Королевской Гавани и как сумела улизнуть из логова львов, — он не стал упоминать о казни лорда Старка, зная, что воспоминания расстроят ее. Не стоит бередить чужие раны. Но строки об этом обязательно будут.

— Ты слишком-то сильно там не заливай. Я ничего героического не совершила, — она покраснела. — И про себя не забудь упомянуть. Людям обязательно понравится Красный Клинок… Кто знает, чтобы было, если б ты меня не узнал в Харренхолле? Вдруг, вся жизнь пошла бы иначе? Ведь я вас побаивалась, и не собиралась открываться.

— Тут ты права, — признался Болтон, невольно поражаясь, как ей удалось догадаться или почувствовать новую вероятность. — Я рад, что Боги послали встречу с тобой. Мы хорошо поладили и расстаёмся с добрыми сердцами.

— И я рада! — она подняла на него серые глаза. — Всего хорошего, Домерик.

— И тебе, Арья! — он пожал ее тоненькую и сильную ладошку, как мужчина пожимает руку мужчине, зная, что жест понравится Старк. — Увидимся в Близнецах!


Обратная дорога до Харренхолла не запомнилась ничем, кроме дождей. Раньше, по дороге на Риверран, они думали, что это и есть настоящий сезон дождей. Они ошибались — он только начинался.

Казалось, неведомый великан распорол у небес брюхо и оттуда хлынули целые потоки. Ливень шел днем и ночью, то затихая на короткое время, то вновь возобновляясь. Он безостановочно стучал по листьям, одежде и лицу. В лужах надувались и лопались пузыри. Пахло влажной землей. Многие северяне простудились и кашляли. Они умели прекрасно переносить холод, но нескончаемый дождь угнетал сильнее стужи и морозов.

Дороги, поля, еда, одежда — все раскисло. Весь мир стал серым, сырым и неприветливым. Всадники уныло горбились в седлах и мечтали поскорее добраться до цели.

Лайтфут временами вздыхал так красноречиво, что мог бы разжалобить и гранитный валун. Еще бы ему не скорбеть, коли при такой сырости ржавчина плотно ляжет на кольчуги, на оружие и на различные металлические детали упряжи. А чистить и приводить их в идеальный вид придется оруженосцу.

И когда мрачный Харренхол показался впереди, все невольно обрадовались.

— Наконец-то, — буркнул сир Вилис. Вода стекала по его лысине, лицу и мощному носу, превратив длинные усы в две обвисшие тряпки.

— Десять лет жизни отдам за теплую ванну! — раздался голос Русе. — Боги, как я хочу забраться в кипяток!

— А я сначала выпью горячего, с корицей и гвоздикой, вина, — хмыкнул Тор. — По такой погоде разве может что-то быть лучше?

— Ежели только две девицы с двух сторон и просторная кровать, — отозвался Бенфред Фрей.

На воротах их встречали.

— Рады видеть вас, сир! — Орвик Лайтфут, командующий стражей, вышел вперед и подошел к коню Болтона. — Как добрались?

— Так себе, — буркнул парень. К отцу своего оруженосца он относился хорошо, просто говорить и задерживаться не хотелось.

— Ничего, сейчас обсохнете и подкрепитесь, — понимающе усмехнулся мужчина, переводя взгляд на сына. — Мы вас заждались.

Вечером в Зале Тысячи Очагов состоялся общий ужин. Но прежде, в течение целого часа, Домерик докладывал отцу о поездке и положении дел в Риверране.

Лорда Болтона интересовало многое — как изменился король Робб, как он общается с другими лордами и как они к нему относятся? Каковы потери в войсках и каково общее настроение? Что говорят Фреи и что они намерены делать дальше? Как он нашел леди Кейтилин и вообще, как прошел разговор?

Сам он каким-то невероятным образом сумел убедить всех тех Фреев, что находились в его войске, не покидать Харренхолла после того, как король нарушил свою клятву. Если бы Робб Старк умел так общаться с людьми, то он мог бы избежать немало проблем.

— Большой Джон, лорд Гловер, леди Мормонт и старший Карстарк выступали против того, чтобы ты женился на леди Хорнвуд, отец, — рассказывал Домерик. — Они всеми силами мешали королю принять благоприятное для нас решение.

— Подобного стоило ожидать, — хозяин Дредфорта откинулся на спинку кресла, обитого черной кожей, и перевел взгляд на ревущий в очаге огонь. От него шло приятное тепло, и Домерик со скрипом пододвинул свой стул поближе. Как же приятно находиться в сухой и чистой одежде под надежной крышей! — А что Мандерли?

— После разрешения на строительство Монетного двора они полностью довольны жизнью!

— Верно, у них появились основания для подобной радости. Белая Гавань и так является торговым окном для всего Севера на восточном побережье, но теперь деньги потекут рекой.

— Удачно получилось с моей помолвкой, да? — спросил Домерик.

— Да, пожалуй, что и удачно, — негромко согласился лорд Болтон.

Дни шли за днями. В Харренхолле, как оказалось, делать было нечего. Война протекала вяло и ничем особенным пока не поражала.

Красные Клинки совершили небольшой трехдневный рейд, пройдясь по окрестностям, и благополучно вернулись обратно.

К возмущению и негодованию Рика, им «посчастливилось» наткнуться на деревни, где успели побывать Кровавые Скоморохи. После них живых практически не оставалось, а некогда цветущие места напоминали Седьмое Пекло. Трупы с распоротыми животами и глотками валялись на земле или висели, подвешенные в самых разнообразных позах. Было видно, что большую часть из них перед смертью пытали.Дома, как правило, сжигались. От них оставались лишь жалкие остатки с печами и каменными вытяжками очагов. Различных собак и кошек и тех, кого не принято засовывать в котел, когда есть другая еда, Скоморохи так же не щадили. Хотя зачем убивать беззащитных и неопасных тварей, Болтон не понимал.

Большая часть простых дредфортцев относилась к таким картинам вполне спокойно. Тор и Русе ворчали, что надо знать меру. Бенфред Фрей открыто возмущался и считал, что так действовать нельзя. Возможно, он говорил так не случайно и не по велению сердца. Ходили слухи, что король Робб собирается передать Харренхолл и его земли одному из Фреев.

Сам Домерик твердо знал, что такая бессмысленная жестокость приносит мало пользы. В самом начале войны — возможно. Но затем от нее одни беды.

Если не хочешь, чтобы тебя убили как бешеного пса, не веди себя как он, — как-то раз сказал отец. И Рик запомнил. В его глазах Кровавые Скоморохи весьма сильно напоминали бешеных собак, а с такими разговор короткий.

Когда Красные Клинки вернулись в Харренхолл, Рик заскучал окончательно. И даже друзья, их компания и шутки не сильно помогали. Он все сильнее хотел обратно, на родной Север. Да и предстоящая свадьба с Винафрид Мандерли часто вставала перед его мысленным взором.

У нас, слава Богам, все хорошо. Я читаю книги, подпеваю сестре и вышиваю тебе новый плащ, — писала ему девушка в очередном письме. — Время тянется так медленно! Когда же мы, наконец, увидимся? Я так по тебе скучаю, Рик! Я мечтаю о свадьбе, и не только о ней…

От этих строк на сердце становилось теплее. Он не сомневался, что не просто нравится Вине. Нет, в такой долгой разлуке девушка успела его полюбить! Не зря же она так откровенна!

Она признавалась, что он ей снится и обещала, что покажет весь замок и всю Белую Гавань. А потом мы отправимся в твой Дредфорт, — мечтала девушка.

Такие сладкие весточки помогали ему побороть скуку, и он с улыбкой писал ответное письмо. Болтон уже давно не помнил, какое оно по счету.

Прилетел ворон от Микеля Редфорта. Его отцу, лорду Хортону, надоели любовные подвиги сына, и он решил женить его на Изилле Ройс. Свадьбу назначили через две недели. Домерик огорчился, что не сможет на нее попасть.

Наконец-то из Цитадели прислали мейстера. Им оказался невысокий и щуплый мужчина двадцати пяти лет по имени Бенджен. Он коротко стриг волосы и, как и все прочие мейстеры, носил длинное и широкое одеяние с просторными рукавами.

— Расскажи про себя, — велел ему Домерик, разворачивая рекомендательное письмо из Цитадели. Там стояло несколько печатей, а сам текст подтверждал, что конклав Архимейстеров, изучив прошение сира Домерика Болтона, направляет к нему соответствующего человека. Разговор происходил в одной из комнат башни Страха, где рыцарь жил последнее время.

— Я из Королевских земель, сир. Из Камнепляса, если вы знаете, где это.

— Знаю, не сомневайся, — ответил Болтон, откладывая письмо в сторону. — Замок принадлежит дому Масси.

— Так и есть. Но я не из этого дома, и не их бастард. Просто там, на побережье, живет наша семья. Мы — рыбаки. А я пятый ребенок. Когда я малость подрос, отец сказал, что всех нас прокормить не так-то и просто, и велел отправляться в Цитадель.

— Понятно, — протянул Болтон, еще раз осматривая молодого мейстера. Конечно, не совсем хорошо, что он из Королевских земель, с которыми Север как раз сейчас воюет. С другой стороны, все мейстеры служат не своей родине, а тому замку или месту, куда их направят. И повода усомниться в их верности пока еще ни у кого не появлялось. А то, что он из простолюдинов, его и вовсе не волновало. Среди мейстеров такое положение дел в порядке вещей. — Расскажи про свою цепь.

— Месяц назад я принял все обеты и отстоял ночное бдение в склепе. И когда пришло письмо, что на Север требуется новый мейстер, меня отправили к вам. Ведь я правильно понимаю, что со временем вы намерены вернуться в Дредфорт?

— Так и есть. Но я спрашивал про цепь, — напомнил Рик.

— Я как раз хотел о ней сказать… — Бен поддел пальцем внушительное украшение на шее и оттянул его в сторону. — Вот серебряное звено, которое доказывает, что я преуспел в медицине и лечении ран. Это — чугун. Он обозначает, что я умею обращаться с воронами. Еще есть медь, отвечающая за познание в истории, свинец, олово, платина и бронза.

— А золото? — Болтон знал, что символизирует данный металл.

— Нет, сир Домерик. К сожалению, деньги и расчеты мне пока не покорились.

— И валирийской стали нет.

— Магии я не обучен.

— Жаль, — признался Болтон. Если бы они поладили с новым мейстером и если бы тот сумел завоевать его доверие, с ним можно было бы обсудить интересные вещи, касающиеся его видений. Рик не был уверен, что когда-нибудь начнет об этом рассказывать, но почему и нет?

Из дальнейших расспросов Болтон выяснил все необходимое. Бен не входил в число лучших школяров и выпускников Цитадели. Он был, что называется, «крепкий середняк».

В целом, такой подход мог считаться даже справедливым. Люди знали, что лорды и рыцари в случае нужды отправляли в Цитадель письмо с просьбой прислать нового мейстера. Многие думали, что то, куда попадет тот или иной выпускник, отдавалось на волю случая. Конечно, дело обстояло иначе. В Цитадели существовали и родственные связи, и протекция. Наиболее одаренных мейстеров разбирали самые влиятельные лорды и дома. Так что ему не следовало расстраиваться на судьбу и спокойно принимать то, что она давала.

— Присаживайся, Бен. Ты будешь служить не Дредфорту, а мне и моему личному отряду. Он носит название Красные Клинки. Слышал о нем?

— Нет. Пока не добрался до Речных земель.

— И что говорят в Речных землях?

— Что с Клинками лучше не связываться.

— Людям не откажешь в прозорливости, — услышанное ему понравилось и он рассмеялся. — Кстати, как прошла дорога?

— Все хорошо, — Бен улыбнулся и отхлебнул из кубка предложенного вина. — Я двигался пешим, выбрав обходной путь через Королевскую Гавань. Чем дальше к северу, тем тревожней на дорогах, но кто станет чинить препятствие мейстеру?

— Возможно, ты и прав. А возможно, и нет, — Рик усмехнулся, вспоминая о Кровавых Скоморохах. Эти-то при случае могут и мейстера подвесить на осину. Предварительно вспоров брюхо.

— Не понял вас.

— Не важно, — парень махнул рукой. — В Харренхолле растут чардрева. Я приму твою клятву верности под их кроной.

— Как скажете, — новый мейстер с достоинством наклонил голову.

— Не надо так официально, — Болтон рассмеялся. Мейстер начинал ему нравиться, а так как им предстояло прожить рядом многие годы, то добрые отношения следовало заводить с самого начала. — Ты познакомишься с моими друзьями и людьми, и увидишь, как мы общаемся между собой.


В один из дней во внутреннем дворе Харренхолла северяне встречали Кровавых Скоморохов. Квохорский Козел разбил свой отряд на несколько частей и сейчас в замок возвращалась одна из них, во главе с самим Варго Хоутом.

— Ну и жалкое же зрелище, — сквозь зубы процедил сир Вилис. Он стоял рядом с Домериком, заложив руки за широкий ремень. Колет на его животе натянулся и угрожающе трещал, словно собираясь порваться в любой момент. Позади будущего родича находились чуть ли не все рыцари и воины Белой Гавани. Судя по тому, о чем они переговаривались, возвращение наемников особой радости у них не вызвало.

Белая Гавань всегда могла похвастаться славными традициями рыцарства, лучшими на всем Севере. Может, они и не дотягивали до блеска и величия Простора и Утеса, но Мандерли, придя в Белую Гавань, не забыли о своем прошлом. Тем более, у них существовал овеянный легендами Орден Зеленой Руки.

Младший Болтон задумчиво покрутил на пальце покрытое эмалью кольцо. Ему его подарила Винафрид Мандерли. Тогда он не догадался спросить об Ордене, его традициях и ее предках, что в нем состояли. Сейчас почему-то казалось, что с ним не всё так просто.

За самим Домериком отпускали громкие шуточки Клинки — делать-то все равно в Харренхолле больше нечего, а прибытие Скоморохов, какое-никакое, а развлечение.

Помимо них множество северян высыпало на внутренний двор. Как и обычно, все находились при оружии. Его тяжесть воспринималась как нечто естественное и близкое, как то, без чего истинный воин себя не мыслит.

— Они пьянее вина, — первым заметил Русе. — Глянете-ка, некоторые с трудом в седлах сидят!

И правда, Скоморохи основательно упились. Слышалась ругань, тупые шуточки, кто-то гудел в трубу и бил в барабан. Между ними находилось свыше сотни пленников — все избитые, худые, закованные в колодки или со связанными руками. На женщинах практически не оставалось одежды. Даже сейчас кто-то из Скоморохов не ленился нагибаться с седла и лапал их с громким смехом. Два или три наемника держали длинные бичи. Они гоготали, отвешивая ленивые удары тем, кто, по их мнению, шагал недостаточно быстро.

Глядя на наемников, Домерик почувствовал пробуждающуюся ярость. Они просто скоты, тупые и жестокие палачи, убийцы! Такой сброд на службе у отца больно бил по репутации всех северян! Парень с силой сжал челюсти и втянул воздух. В голове появилась идея, и он передвинул перевязь с мечом в более удобное положение.

— Лорд Болтон, мои ребята вернулишь ш победой и добычей, — Варго Хоут осторожно спустился с коня и подошел к ним. Он не оказался особо пьяным и вел себя самым естественным и спокойным образом.

— Где остальные ваши люди? — холодно спросил Русе Болтон, оглядывая разношерстную толпу.

— Продолжают шобирать фураж, — Козел по привычке осклабился. — Шоглашно вашему же указанию.

— Насколько я помню, лорд Болтон не приказывал так относиться к пленным, — сир Вилис возмущенно ткнул пальцем в грудь наемника. Люди из Белой Гавани поддержали его громкими криками. — К чему все это?

— Это война, шир Мандерли, — улыбнулся Варго Хоут. — На ней вше шредства хороши.

— Согласен! — Домерик решительно шагнул вперед. Он оглянулся и осмотрел своих Клинков, Карстарка и Русе. На их лицах не было радости, и он успел подать им знак приготовиться. — На войне, как на войне! Бей их!

Рыцарь выхватил меч из ножен и резко, продолжая движение, ударил снизу вверх. Надо отдать должное, Варго Хоут обладал отменной реакцией. Он отшатнулся, хватаясь за оружие, и даже успел наполовину выхватить меч из ножен. Прекрасно заточенный клинок Домерика перерубил ему руку в локте.

— Наши клинки остры! — следующим движением парень поразил его в бедро и сбил на землю. Кровь в жилах пела и играла, как молодое вино. Он отчетливо понимал, что все, что сейчас происходит — правильно и верно.

За Козлом стояли его офицеры. Он ринулся на них, отсекая от отца и сира Вилиса, чтобы с ними, не дай Боги, ничего не случилось.

— Кархолд! — заорал Торрхен, выхватывая меч и бросаясь на наемников.

— Вперед! — Русе Рисвелл принялся орудовать сталью.

Его отряд моментально вступил в схватку. Они были прекрасно вышколены и привыкли доверять своему лидеру. И если он что-то начинал, то остальные с радостью подхватывали.

— Клинки! — их боевой клич вспугнул птиц с окружающих двор башен. Спустя несколько мгновений к ним на помощь с воодушевлением пришли люди Белой Гавани и Родников.

Пьяные и не ожидающие ничего такого Бравые Ребята вначале растерялись и позволили сбить себя в кучу. Лишь затем, окруженные со всех сторон, они несколько опомнились и постарались оказать сопротивление.

— Козла оставить в живых! — крикнул Рик через плечо и с удовлетворением заметил, как Желтый Снег ударил поднимающегося Варго Хоута древком копья по голове, вновь сбил на землю и принялся связывать.

Бой, как это обычно и случалось, полностью захватил его. Он отдался ему, позволил увлечь, не утрачивая хладнокровия и замечая, что творилось вокруг.

Отец и сир Вилис дружно отпрянули назад. Перед ними непонятно откуда появился Железные Икры. Он кричал, подзывая к себе остальных гвардейцев. Наемники визжали от страха, матерились и пытались что-то сделать. Двор наполнился болью, проклятиями и мольбой о пощаде.

Рик отбил выпад и пронзил чей-то раззявленный в крике рот, подсек под колено еще одного врага и сошелся с третьим. Тот вскинул аракх, и меч перехватил его в воздухе, высекая искры. Начался тот танец стали и смерти, который он просто обожал!

На Болтоне был камзол до колен, колет и штаны, заправленные в сапоги из прекрасно выделанной кожи бежевого цвета. Все это, в отличие от тяжелых рыцарских доспехов, давало возможность двигаться легко и изящно, словно танцуя. И он применил один из пируэтов водного плясуна, которому его научила Арья Старк.

Болтон развернулся через плечо, смещаясь и уходя в сторону. Ноги уверенно выполнили все положенные движения. Они не споткнулись, не сбились с ритма и несли тело послушно и легко. Он пригнулся, пропуская аракх над собой, и локтем толкнул наемника в спину. Здоровенный черный мужик лишь начал разворачиваться, а Рик уже погрузил меч ему подмышку. Он испытал восторг от того, каким вышел заключительный выпад — невесомым, почти нежным.

Рыцарь успел увидеть краем глаза надвигающуюся опасность и отступил, разрывая дистанцию. Недостаточно быстро! Он почувствовал, как ребра протестующе хрустнули. Боль пронзила тело, но азарт помог ее игнорировать. Он сжал челюсти и мгновенно развернулся, успевая основанием клинка отбить в сторону еще один удар.

— Северная сука! — толстый и приземистый наемник дохнул сивушным перегаром прямо в лицо. Он густо порос черным волосом и напоминал обезьяну. А еще у него отсутствовал нос и по этой примете Рик сразу его припомнил. Перед ним оказался Рорж, один из тех подонков, кто помог захватить Харренхолл, а потом влился в славные ряды Кровавых Скоморохов.

Рорж вновь махнул палицей. Но теперь Болтон был наготове и ушел в сторону, полоснув безносого по руке. Плоть разошлась, показывая бледно розовое мясо. Наемник заорал, но оружия не выпустил. Они закружились, обмениваясь ударами. Домерик уже представил, как следует сражаться против такого сильного и выносливого, но не слишком подвижного врага.

Правда, насладиться схваткой ему не дали.

— Сдохни уже! — тяжелый клинок Карстарка глубоко вошел Роржу в шею, перерубая мышцу, ключицу и связки. Кровь ударила, как со свиньи на бойне.

— Тор! — закричал Домерик, не скрывая разочарование. — Нахрена ты влез?

— Да брось. Это же не рыцарский поединок по всем правилам, а обычная резня, — друг пожал широкими плечами и осмотрелся по сторонам. Схватка закончилась. Лишь в нескольких местах продолжали добивать одиноких наемников. Слышались смачные и сочные удары. Пленники отпрянули к одной из стен и сейчас в ужасе таращили глаза. Кое-кто молился, опустившись на колени и вздымая связанные руки к небесам. Некоторым из них не повезло, и они разделили участь Скоморохов.

Домерик глубоко вздохнул, осторожно потрогал бок и понял, что досталось ему серьезно. Он бросил еще один взгляд на оружие, которое продолжал сжимать мертвый наемник. Приди удар Роржа не по касательной, и все могло бы закончиться куда хуже. Да и ранили его не мечом, а палицей. В этом имелись свои достоинства и недостатки.

Крови оказалось много. Она пузырилась, вытекая из ран, и медленно заполняла небольшие углубления и ямки среди брусчатки. К счастью, северян среди убитых практически не оказалось. Лишь несколько человек зажимали раны, да трое не торопилась подниматься с земли. Нападение на Скоморохов оказалось таким неожиданным, что застало последних врасплох. Множество наемников попрощалось с жизнью невероятно быстро.

— И что это было? — раздался тихий голос лорда Болтона. Он оказал на всех действие, сходное с ледяным душем. Только что все возбужденно кричали, что-то говорили, двигались, и вдруг, почти моментально, весь огромный двор Харренхолла погрузился в тишину. Лишь несколько лошадей продолжали всхрапывать, да стонали раненые.

— Разве ты не видишь, что эти ублюдки позорили всех нас? — еще не остывший от боя Домерик повернулся к отцу и, не обращая внимания на боль, твердо встретил взгляд его холодных глаз. И он не отвернулся — ведь у него самого точно такие же глаза. Пусть он моложе, но в нем течет кровь предков и он ничем им не уступает! Сейчас они гордятся им! Вдобавок, рыцарь чувствовал не только свою силу, но и правоту. А с таким набором можно и горы свернуть. — Они — скоты! Даже воздух рядом с ними пахнет падалью и предательством. Предавший раз предаст снова.

— Верно! Отлично сказано! Сир Домерик прав! — раздалось со всех сторон. Северяне принялись потрясать мечами и свистеть. Стража на стенах начала стучать оружием в щиты. Домерик отчетливо понял, что сделал еще один шаг к завоеванию чужих сердец. Таких деяний Север не забывает.

— Прошу вас, не гневайтесь, лорд Болтон, — к ним подошел сир Вилис, старательно переступая через красные лужи. — Каждый отец мечтает о таком сыне. Я счастлив, что он породнится со мной!

— Пусть так! — по лицу старшего Болтона было невозможно определить, гневается ли он или наоборот, поддерживает такой исход событий. — Но я дал слово Варго Хоуту, что он станет лордом Харренхолла.

— Поэтому я и не убил его, — Рик широко улыбнулся и быстро стер чужую кровь с лица. — Он остался в живых. Никто не посмеет сказать, что Болтоны не держат слова. Он получит Харренхолл! Весь, без остатка!

— Мне по сердцу такие слова, — первым засмеялся Мандерли. Его смех звучал гулко и раскатисто, как из пустой бочки. К нему по одному, по двое начали присоединяться все остальные. Дальние воины и солдаты, конечно, не слышали разговора, но и они не остались в стороне. Через минуту смех заразил весь Харренхолл.

— Пожалуй, это наилучший выход, — даже на лице старшего Болтона промелькнуло подобие улыбки. — Мейстер Медрик, окажите всю возможную помощь лорду Харренхолла Варго Хоуту. Он должен выжить!

— Не сомневайтесь, милорд, я приложу все силы, — немедленно отозвался мейстер и сразу же склонился над раненым. Связанный и окровавленный Козел лишь скрежетал зубами.

И все же Домерик знал, что своевольства отец просто так не спустит.

— Никто не ожидал ничего подобного. Ты застал Скоморохов врасплох, — отец принял его в горнице. Сам он сидел, но сына оставил стоять, таким образом выражая свое отношение к случившемуся. Кроме них, здесь больше никого не было. — Расскажи-ка, как тебе пришла в голову такая идея?

— Козел никогда мне не нравился. После того, как я увидел, что он вытворяет в деревнях вокруг Харренхолла, стало ясно, что его надо кончать. Ну и то, как они вернулись в замок, как вели себя, как горланили песни и бахвалились на виду у наших солдат… Мне показалось, что так будет правильно!

— Что именно?

— Сделать красивый жест, перерезав их всех. Северяне оценят. У нас уважают силу. Да и не лишним будет напомнить, что у Дредфорта тяжелая рука.

— Вышло хорошо, этого не отнять, — согласился Русе Болтон. И добавил совершенно спокойно и бесстрастно. — Если ты еще раз выкинешь что-то подобное без моего разрешения, то будешь наказан. Серьезно наказан. Тебе ясно?

— Да… отец.

— Тогда можешь идти. Думаю, тебе следует отмыться от крови. И бок… Что с ним?

— Так, пустяк. Легкий ушиб, — сейчас, когда горячка боя окончательно схлынула, Домерик уже не считал, что рана такая уж пустячная. Вот только он не собирался показывать слабость. Этим он даст отцу лишний повод сказать, что он слишком тороплив и не продумывает всех последствий.

— Покажись мейстерам, — приказал лорд Дредфорта. — Для начала тебя осмотрит Бен, а потом я пришлю Медрика.

— Милорды, состоялась битва в Оленьих Рогах, — сказал Русе Болтон, обводя взглядом собравшихся.

Рик сидел по правую руку от отца, прямо напротив сира Вилиса. Его друзья, а так же часть оставшихся в Харренхолле северян слушали лорда Болтона напряженно и молча.

Все уже знали, что после победы на Черноводной Тайвин Ланнистер приказал Ринделлу Тарли действовать более активно.

Под командованием Гловера собрался внушительный отряд в несколько тысяч человек. Туда, кроме его собственных людей и солдат Толхарта, вошли воины Родников во главе с Роджером Рисвеллом, все Сервины, Флинты, Кондоны и пехота Кархолда.

Сам Домерик с радостью отправился бы к Гловеру, не помешай рана. Вернее, не рана, а ушиб. Ублюдочный Рорж хорошо приложил ему палицей. Бен сказал, что у него сломаны два ребра. Мейстер отца подтвердил эти слова. Пришлось остаться в Харренхолле, залечивая рану. Боль порядком таки ему надоела. С ней было невозможно сидеть на коне, наклоняться, а уж поход в отхожее место и вовсе превращался в истиную муку. Сейчас ребра подживали, хотя все еще напоминали о себе.

— Лорд Гловер пишет, что сражение вышло кровопролитным. Он потерял примерно тысячу воинов. Лорд Тарли вдвое больше. Но они опасались сира Григора Клигана, который шел со всей возможной скоростью на помощь врагам. На следующее утро лорд Гловер отступил. Следовательно, можно считать, что битву выиграл лорд Тарли, — отец с безразличным видом пожал плечами. Казалось, ему нет дела до того, как закончилось сражение.

— Что сейчас происходит с войском лордов Гловера и Толхарта? — с тревогой поинтересовался Джаред Фрей.

— Я приказал им добраться до Рубинового брода и охранять его, — ответил Русе Болтон. — Ситуация ухудшается. Будет плохо, если нас отрежут от Севера. Хватит и того, что Ров Кейлин захвачен железнорожденными.

— А лорд Тарли? Что-нибудь известно о его планах? — спросил Домерик. Про этого человека в их войсках ходило немало разговоров. Он считался одним из лучших полководцев Вестероса. Шутка ли, но в свое время тот умудрился нанести поражение королю Роберту Баратеону. Правда, тогда он еще не примерил короны, а считался обычным мятежником.

— Разведчики следят за его передвижением. Кажется, он намеревается захватить Девичий Пруд. Во всяком случае, он направился туда.

— Разумно, — кивнул сир Вилис. — Город стоит на побережье и морем легко подвозить провизию.

— Как бы нас не зажали в Харренхолле, — обеспокоился Хостин Фрей, с тревогой оглядывая собравшихся. — Ланнистеры набирают силу и обходят нас со всех сторон. Мы можем попасть как кур в ощип!

— Я не намерен подвергаться осаде, и уже отправил соответствующее письмо королю Роббу, — ответил Русе Болтон. — Следует дождаться его приказа.

Робб Старк ответил на тревогу лорда Болтона о надвигающейся опасности. В своем письме он упомянул, что умер его дед — лорд Хостер Талли. После похоронного обряда он с войском покинет Риверран и двинется на Близнецы, где пройдет свадьба Эдмара Талли. Король приказывал Русе Болтону оставить Харренхолл, пересечь Рубиновый брод и соединить две армии в замке старого лорда Фрея.

Солдаты приняли известие с радостью. Нескончаемые дожди всех доконали, а отступление никто не считал поражением. Они просто отходят на перегруппировку сил.

Красным Клинкам вновь поручалось охранять Русе Болтона. Они должны были двигаться в авангарде и выступать в числе первых. Но прежде чем это произошло, Домерик повстречал старого знакомого. Он уже успел забыть о его существовании.

— К вам просится какой-то лучник, — сказал Озрик, заглядывая в его комнату. — Пустить или гнать в шею?

— Лучник? Как его зовут? — Домерик сидел за столом напротив окна. Перед ним лежала бумага и перья. Около правой руки стояла чернильница. За то время, пока заживали рёбра, и он был ограничен в перемещениях, рыцарь почти закончил песню про Арью. Сейчас ему не давался последний куплет.

— Говорит, что Энгай!

— Энгай? — имя всколыхнуло память. — Зови его сюда. Только обыщите прежде.

Худой, рыжеволосый и веснушчатый юноша с поклоном вступил в комнату. Его одежда выглядела потертой и грязной — темно-зеленый плащ, куртка из грубой кожи, широкий ремень, штаны и заляпаные грязью сапоги. Голенище одного из них оказалось распоротым на треть. На поясе висели ножны от кинжала, но самого оружия не наблюдалось. Надо полагать, его, а также лук с колчаном, у него отобрали.

— Рад видеть вас, милорд, — лучник кашлянул и снял с головы небольшую шапочку из некогда коричневого сукна. За тульей торчало перо. Так как сам Домерик не торопился начинать разговор и продолжал внимательно осматривать гостя, тот продолжил. — Ежели помните, то я Энгай. Вы предлагали свой кров и хлеб.

— Как же, помню, — внешне Домерик остался совершенно спокоен. Но лучнику он обрадовался. Его появление могло означать лишь одно — тот, скорее всего, хочет поступить к нему на службу. И сейчас тот выглядел не так уверенно и вальяжно, как в борделе Королевской Гавани. Жизнь успела поставить всё на свои места. Да и деньги, тот невероятный выигрыш, что он заполучил на турнире десницы, надо полагать, уже благополучно пропиты и проедены. — Откуда ты пришел и где находился все это время?

— В Братстве-без-знамен! — помявшись, ответил человек.

— Серьезно? — для Домерика эти слова прозвучали откровением. — Ты служил лорду Дондарриону и убивал северян?

— Верно, сир, я служил лорду-молнии. Но мой лук и стрелы не убили ни одного северянина. Лишь Ланнистеров!

— И что же заставило тебя прийти ко мне? — Домерик говорит спокойно, с позиции силы, и давал почувствовать это собеседнику. Они были равны, почти равны, тогда, когда встретились в борделе, но ныне те времена остались в прошлом.

— Война сидит у меня в печенках, сир. Ночевки под открытым небом, вонь, голод, сырость, прелая одежда… Нас гоняют по лесам и полям, как лисиц. Не этого я ожидал после победы на турнире. Я бы многое отдал за более спокойную жизнь!

— Значит, ты предал тех, с кем сражался и делил кусок хлеба? — в голосе Болтона проскользнуло невольное презрение. Дезертиров он не жаловал.

— Вовсе нет, сир! — парень прижал руки к груди. — Лорд Дондаррион позволил мне отправиться к вам. Более того, у меня для вас послание.

— Послание? — Домерик неожиданно понял, что разговор становится всё более занятным.

— Да. От Красного жреца, Тороса из Мира. Он сказал, что вы должны его помнить.

— Как же, помню, — перед его мысленным взором прошла последняя общая схватка и Красный жрец. Его горящий клинок при каждом ударе разбрызгивал огненные искры. Схватка «трех красных», так ее назвали, ведь там еще находился и Красный Бык. Он одолел того в самом конце. Парень невольно улыбнулся, вспоминая славное прошлое.

— До нас дошли слухи о вас и о том, как Красный Клинок держит слово, — лучник помял шапку. — К тому же мы знаем, что вы нашли Арью Старк и доставили ее в Риверран к матери и брату. А потом покончили с Кровавыми Скоморохами. Вы совершили благое дело! Лорд-молния так и сказал!

— К этому мы еще вернемся, — Домерик постарался сохранить невозмутимый вид. — Так что велел передать Торос?

— Он видел вас в пламени. Жрец сказал, что вы еще скажете свое слово, и что от вас многое зависит в грядущей Битве.

— Какой битве?

— В последней Битве между живыми и мертвыми! Он надеятся, что вы и дальше будете следовать дорогой чести!

Домерик вздрогнул и со всем возможным вниманием заглянул в глаза лучника. Тот не казался фанатиком. А вот Красного жреца еще в столице многие называли настоящим безумцем. Интересно, Торос полностью поехал головой или сохранил остатки разума?

И все же, в глубине сердца он понимал, что эти слова не просто так прозвучали. Они многое значат. Что-то, важное и решающее, ждало его в будущем.

К сожалению, яркие и отчетливые видения о самом главном его не посещали. Или он просто не мог заглянуть так далеко. Но намеков-то хватало! Он всерьез рассчитывал, что рано или поздно найдет ответы, что за чертовщина с ним происходит, кто за этим стоит и к чему, собственно говоря, все идет. Хотя, и так ясно, что их ждут мрачные времена.

— Торос уверен, что я вам пригожусь. Поэтому я ушел из Братства, не таясь и открыто.

— А ты? Ты, уверен, что пригодишься мне?

— Уверен, милорд, — лучник отбросил шапку в сторону и встал на колени. — Перед ликом Старых и Новых Богов я, Энгай из Дорнийских Марок, клянусь служить вам верно и честно. И да не будет у меня другого господина, кроме вас!


Северяне покидали Харренхолл. Длинная змея пеших и всадников проходила сквозь подбашенный туннель и выходила на дорогу.

Домерик и его Клинки уже давно выбрались за стены. Сейчас парень молча и задумчиво смотрел на величественые башни Харренхолла. Ему хотелось кинуть на них последний взгляд и запечетлеть их в своем сердце. Он не знал, сможет ли когда-нибудь вновь увидеть это место. Могло выйти и так, и эдак.

Друзья и товарищи окружали его со всех сторон. Озрик Лайтфут простыл и изредка чихал. Иногда ржали кони, да позвякивало железо.

Болтоны сдержали слово. Русе собрал всех северян и торжественно провозгласил Варго Хоута лордом и хозяином Харренхолла. И теперь командир наемников с тоской и ненавистью смотрел, как его замок пустеет.

Мейстер Медрик сумел сохранить ему жизнь. Правда, он стал одноруким и одноногим. Козла приковали к цепи на вершине надвратной башни, оставив ему достаточно еды и питья. Он остался жив, и, как было обещано, получил замок и все его земли.

— Странно, почему Козел не радуется? — молчание прервал Русе Рисвелл, бросая взгляд на башню. Варго Хоут высунул голову между оплавленных зубцов и смотрел прямо на них. В его глазах застыли ненависть, тоска и ужас. — Ведь он получил все, что ему обещали. Болтоны умеют держать слово!

— Вероятно, он как-то иначе себе такое представлял, — пробасил Тор. — Золото там, уважение…

— Вперед! — Домерику не хотелось говорить. Он сжал ноги и ударил лошадь пятками, заставляя ее развернуться. За спиной остался Харренхолл. Рыцарь еще долго чувствовал спиной взгляд Квохорского Козла.



— Всегда сохраняй трезвую голову и не принимай необдуманных решений, — еще раз напомнил отец.

Они стояли на северном берегу Трезубца. Переправа на Рубиновом броде прошла спокойно, хотя войска Ланнистеров во главе с лордом Тарли и Григором Клиганом основательно потрепали их арьергард.

И все же северянам удалось без серьезных потерь убраться из Харренхолла и перебраться на другой берег реки. Такое положение обеспечило им хорошее прикрытие и некоторую уверенность в завтрашнем дне.

Уже здесь Русе Болтон приказал Флинту и Кондону охранять брод, а всем остальным двигаться прямо на Близнецы. После этого он передал командование войском сиру Вилису Мандерли, намереваясь отправиться к Солеварням, сесть на приплывшую «Стерву» и отплыть в Дредфорт.

— Думаю, будет разумно как можно раньше жениться на леди Хорнвуд. Когда король Робб прорвется на Север, то все лорды вновь начнут протестовать против такого решения, — накануне сказал отец, объясняя свое решение. — Следует побыстрее закончить с этим делом, провести обряд и развязать себе руки.

— А армия? — поинтересовался Домерик. — Вдруг что-то пойдет не так?

— До Близнецов близко. Войско сможет довести и сир Вилис. Тем более, он будет благодарен мне за оказанную честь, — как и обычно, отец был кругом прав.

— Я понял.

— Войском теперь командует сир Мандерли, но ты в ответе за наших верных дредфортцев. Береги их! Не забывай прислушиваться к советам Локка! — напоследок сказал лорд Болтон. — Думаю, мы скоро увидимся. Вероятно, в Белой Гавани!

Отец обнял его. За последний год всего во второй раз.

И сейчас Домерик задумчиво наблюдал, как лорд Дредфорта и его отряд направляется на восток, к Солеварням. Обмокнув под дождем, знамя с ободранным человеком почти не шевелилось на ветру.

Там насчитывалось триста человек, возглавляемых Уолтоном Железные Икры. Рядом шагали почти две с половиной сотни мастеровых и слуг из Харренхолла.

В Дредфорте всегда хватало земли. Теперь её стало еще больше, и со временем им предстоит кем-то заселить будущую крепость.

Болтоны «выгребли» из Харренхола всех здоровых прачек, кухарок, кузнецов, конюхов, охотников и рыболовов, что там нашлись. Большая часть из них не имела ничего против отправиться на холодный, но зато спокойный Север. Среди них находился и Джендри, бастард короля Роберта, и поваренок по имени Пирожок. Правда, попадались и упертые, не желающие никуда уходить. Таким принять правильное решение помог удар под ребра.

В Харренхолле остались лишь ни на что не годные старики и старухи. Они не дадут скучать лорду Хоуту до тех самых пор, пока туда не придут Ланнистеры.

Само собой, приплывшая из Дредфорта «Стерва» не могла взять на борт стольких людей. Выручили Мандерли. Именно они прислали в Солеварни лишние суда и баржи. Теперь места хватало не только воинам и слугам, но и для добычи, что им удалось взять в Харренхолле.

— Что ж, пора и нам отправляться, — негромко заметил Карстарк.

— Ты прав, Тор, — согласился младший Болтон. — Нас ждут в Близнецах.

— Ох, чую славную пирушку, — хохотнул Рисвелл. — Пора нам как следует повеселиться!



Глава 19. Свадьба, не ставшая Красной

Глава 19. Свадьба, не ставшая Красной


Рёв и грохот Зеленого Зубца, переполненного водой, сопровождал их последние дни. Люди ложились спать и просыпались под его непрекращающийся шум. В те моменты, когда Королевский тракт шел совсем близко к берегу, Домерик завороженно наблюдал за разгулявшейся мощью стихии.

По воде плыли бревна, сучья, листья, тележные колеса, какие-то тряпки и различный мусор. Иной раз попадались раздутые трупы лошадей или собак. А глазастый Тор углядел среди волн бледного и обнаженного мертвеца.

Дождь шёл днем и ночью. Знамена бессильно висели на древках, напоминая дохлых кошек. Тут и там слышался кашель и проклятия. И когда они наконец-то увидели твердыню Фреев, стены и башни которой казались серыми и неприветливыми, перечеркнутые падающими струями, она стала самым отрадным зрелищем во всем Вестеросе.

— Ничего, парни, скоро согреемся, — Бенфри приободрился, увидев родные места. — Мой лорд-отец угостит на славу. Можете не сомневаться!

— Поскорей бы, — буркнул Карстарк, а Рисвелл промолчал, тщетно пытаясь завязать на голове капюшон так, чтобы он не пропускал влаги.

Их встречали. Десяток Фреев во главе с Уолдером Черным и Лотаром Хромым, кастеляном замка. Бенфри немало рассказывал о своей родне, и Рик прекрасно знал, что Черный — самый свирепый из всего их выводка, а Хромой — хитрый и изворотливый.

Друзья во главе Клинков находились за спиной сира Мандерли. Именно он, вместе с лордами Робеттом Гловером и Хелманом Толхартом, приветствовали Фреев.

— Короля Робба еще нет. Мы ожидаем его со дня на день, — пояснил Лотар. — А пока наш лорд-отец просит отведать его гостеприимства.

— С радостью принимаем ваше предложение, — в голосе сира Мандерли звучало неприкрытое удовлетворение. — Но нашим людям также нужна еда и кров, чтобы обсохнуть. Где они разместятся?

— Всем вам нет смысла переходить на западный берег, — заметил Уолдер Черный. Даже сейчас, встречая гостей, хмурое выражение не покинуло его лица. — На восточной стороне для них разобьют палатки и шатры. Да и еда с вином найдется.

— Нас подобное устроит, — согласился Гловер.

— Поговори со своими, пусть Клинков разместят в башнях, — негромко попросил Домерик у Бенфри. — Незачем им лишний раз мокнуть.

— Сделаю, Рик, — кивнул товарищ.

Все вместе, переговариваясь и узнавая последние новости, люди отправились в западную башню Близнецов. Именно в ней планировали провести будущую свадьбу, там жил старый лорд, и вообще, она считалась более важной.

Недолгий путь пролегал по широкому мосту. Вода бушевала под толстыми досками и со всей силы ударялась в быки-опоры. Брызги летели во все стороны. Пахло сырой древесиной и тиной.

— Рад тебя видеть кузен, — Лотар заметил Бенфри. — И вас, сир Домерик, мне приятно приветствовать.

— Взаимно, — Болтон нейтрально улыбнулся. Лотар, как и большая часть остальных Фреев, ему не особо нравился, но он чувствовал, что у этого человека хватает способностей и ссориться с ним не входило в его планы. Бенфри не подвел. Он смог договориться, чтобы Клинков разместили в трех башнях — в восточной и западной, а так же в Водяной, стоявшей прямо посреди реки. Всех офицеров Дредфорта и личного отряда Болтон взял с собой, заодно прихватив нескольких наиболее преданных стражников, таких как Малыш Том и Желтый Снег. Пусть остальные лишний раз убедятся, как он умеет ценить верность.

Во внушительном Великом Чертоге, усевшись на кресло из черного дуба со спинкой в виде двух башен, их встречал старый Уолдер Фрей. В армии его частенько называли лордом-хорьком. Всем видом он подтверждал такое нелестное прозвище. Выглядел он как беззубый, лысый и едкий сморчок, закутанный в теплые одежды. Его иссохшие руки с темными пятнами неспешно перебирали край толстого плаща с горностаевой оторочкой. Маленькие и подозрительные глазки пытливо осматривали гостей. Именно такой взгляд — с хитринкой, себе на уме — унаследовал Лотар Хромой.

Вокруг лорда Переправы теснились его сыновья, дочки, внуки, внучки, зятья и невестки. Домерик в очередной раз подивился, насколько же их много.

— Рад вас видеть, сир Мандерли, — старик прокашлялся и осмотрел всех гостей. — Лорд Гловер, лорд Толхарт… Прошу прощения, но остальных я помню плохо. Годы дают о себе знать, тем более люди нынче не живут долго. Хе-хе, — старик заперхал. Так он смеялся. — Жаль, что здесь нет лорда Болтона. Один лишь его сын, кажется.

— Лорд Болтон отправился в Дредфорт и передал мне руководство войском, — спокойно ответил сир Вилис. Домерик мельком подумал, что старый пердун наверняка все знает, но ломает комедию, показывая якобы плохую память. Такое поведение вошло у него в привычку. Он и раньше, когда северяне лишь шли на войну, вел себя схожим образом. — Он собирается жениться на леди Хорнвуд.

— Леди Хорнвуд, леди Хорнвуд… — старик пошамкал беззубым ртом. — Странно, что он выбрал такую старуху. Женщина без сока — половина женщины. Я предлагал ему любую свою дочь и давал за ней столько серебра, сколько она весит. Почему он отказался, сир Домерик?

— Мой лорд-отец не говорил со мной об этом, — рыцарь невольно вздрогнул, когда хозяин замка неожиданно обратился к нему.

— Жаль, очень жаль. Молодость имеет неоспоримые преимущества. Можете спросить у моей жены. Она у меня, кстати, восьмая по счету. Хе-хе.

Старик засмеялся и окинул взглядом одну из девушек, стоявшую вплотную к его креслу. Домерик видел ее ранее. Леди Жойез из дома Эренфордов, так, кажется, ее зовут.

— Был он стар, но хер стоял, — негромко заметил Русе Рисвелл. Домерик сделал шаг назад и наступил другу на ногу, заставляя замолчать. Не хватало еще, чтобы старый хорек услышал шутку — чувство юмора у него пропало вместе с волосами и зубами много лет назад.

Торрхен хрюкнул, скрывая смешок. Остальные, слава Богам, ничего не услышали.

— Ладно, нет смысла разводить лишние церемонии, — нахмурился лорд Уолдер, словно и вправду что-то расслышал. — Вы все устали, а разговорами накормить не так-то просто. Отдыхайте, сиры, и готовьтесь к свадьбе. Скоро она состоится.

Два дня, что они ждали, когда в Близнецы прибудет король Робб в сопровождении северян и речных лордов, прошли быстро. Болтон вымылся, подровнял усы, бородку и отдохнул. Теперь дождь, который не торопился прекращаться, но шел за стенами, уже не внушал чувства тоски и раздражения. Тем более, Русе по своей привычке не сидел сложа руки.

— В общем, парни, я возобновил старые связи, — он подмигнул Тору и Рику. Друзья расположились в выделенной им на троих комнате около камина, в котором ревел огонь, и лениво попивали вино. Озрик Лайтфут насадил на кинжал краюху хлеба и старательно ее поджаривал, морщась от жара. — Здесь есть две-три симпатичные служанки. Они совсем заскучали. Фреи вообще мышей не ловят. Да и Ами Открой Ворота мне уже подмигнула… Вы как?

— У пьяной куме одно на уме, — проворчал Карстарк. — Ты когда остепенишься-то, Рисвелл?

— А зачем? Я такой, какой есть. Ты вон силач. За Болтоном люди готовы и в огонь и в воду. А я мастер насчет полых мест, — он заржал. — Так что?

— Я пас, — твердо ответил Болтон. — Нужно закончить песню для Вины, и вообще… — он пошевелил пальцами.

— Ну и зря, Рик. У тебя скоро свадьба. Как насчет потренироваться? Смотри, чтобы меч не заржавел и не подвел в самый важный момент в жизни.

— Да иди ты!

— Уже иду. Тор, ты со мной?

— Конечно! Друзья со смехом и шуточками, захватив мех с вином, покинули комнату и отправились искать приключения на собственные задницы. Болтон проводил их с улыбкой.


Народу в зале набилось столько, что и яблоку негде упасть. Все приветствовали короля Старка, с любопытством гадая, как старый Фрей обставит встречу. То, что лорд-хорек не раз и не два напомнит о нарушенной клятве, о бесчестии и вообще, пройдется по данному поводу, Болтон нисколько не сомневался.

Как и раньше, хозяин Близнецов приветствовал гостей в Великом Чертоге, на том же самом кресле, в окружении многочисленных потомков. Только на этот раз у его ног сидел дурачок, которого звали Динь-Дон, приходившийся ему внуком. На его голове была надета корона с колокольчиками. Они мелодично звенели, когда дурачок шевелился или вертел головой. Вот и один из тех знаков внимания, которыми Фрей намеревался побольнее уязвить короля.

В зал заходили гости — все мокрые, грязные и уставшие. Впереди шел Робб Старк. Сразу за ним лорд Эдмар Талли и леди Кейтилин с Арьей. Увидев девчонку, Болтон незаметно подмигнул и увидел, как на ее губах расцвела улыбка. Арья выглядела настоящей принцессой — пусть и промокшей. Богатые одежды, плащ с дорогим мехом, пояс с серебряным шитьем и аккуратные сапожки. Смотрелось все на ней не так уж и плохо, хотя она и не любила такие наряды.

За спиной матери Робба находилась внушительная Бриенна Тарт, поступившая к ней на службу и давшая клятву защищать и охранять. Многочисленные речные лорды, Большой Джон Амбер, леди Мормонт с дочками, сир Вендел Мандерли и Галбарт Гловер сразу заставили почувствовать нехватку места.

— Простите великодушно, что не преклоняю колена, — со своего кресла сказал старый Фрей. — Ноги у меня уже не те.

— Не страшно, милорд. Я уважаю ваш возраст, — спокойно ответил Робб.

— Я не так стар, как кажусь, — с отчетливым недовольствомвозразил старик. — Но все понимаю. Ага. Вижу леди Кейтилин и лорда Эдмара. Он же теперь хозяин Риверрана. Надо запомнить. Вы уже пятый лорд Талли на моей памяти. Хе-хе.

Старик засмеялся. Русе Рисвелл незаметно улыбнулся. Он-то, как и сам Рик, шутку оценил сполна. Болтон даже позавидовал такому умению — язвить так изящно и едко, что не каждый сообразит, что ему отнюдь не комплимент делают. Лорд Талли точно ничего не понял.

Старый Фрей пообещал познакомить лорда Талли с его будущей невестой чуть позже, а потом прошелся по отсутствующей королеве — Джейн Старк. Роббу кто-то подсказал весьма умное решение оставить жену в Риверране и не злить Уолдера лишний раз. Выяснив то, что и так знал наверняка, старец перевел взгляд на Арью Старк.

— А что это за прелестное дитя? — спросил он.

— Моя дочь, Арья, — ответила Кейтилин Старк. Все понимали, что старик не прочь поломать комедию и ее пришлось досматривать до конца.

— Неужели? Славная девочка. Если мне не изменяет память, она помолвлена с кем-то из моих сыновей. С кем, кстати?

— С Элмаром, батюшка, — к нему наклонился Лотар.

— Да? А я думал с кем-то другим. Где он?

— Он с лордом Болтоном отправился в Дредфорт.

— А, точно, — просиял старик. — Надеюсь, ваши обещания в отношении помолвки Элмара и Арьи не забыты? Или мне предстоит услышать очередной отказ?

— Договор в силе, лорд Уолдер, — успокоила его Кейтилин Старк. Арья недовольно нахмурила брови.

— А что скажет король?

— Я подтверждаю данные ранее слова, — сразу же отозвался Робб. — Когда моя сестра войдет в нужный возраст, ничто не помешает свадьбе.

— Славно, славно… Вы утешили мое сердце. Но мои дочери… Они в печали! Они так мечтали выйти за вас замуж. Как я могу их успокоить?

Началось самое важное. Фрей недвусмысленно потребовал у короля публичного покаяния и признания своей вины. По его жесту вперед принялись выходить девы и совсем маленькие девчушки. Их набралось больше двух дюжин — толстых и худых, дурнушек и совсем ничего на вид. И Робб удовлетворил желание старика.

— Прекрасные дамы… — Старк кашлянул, скрывая смущение. — Каждый мужчина должен держать свое слово, а король — прежде всего. Я дал обещание жениться на одной из вас и нарушил его. Вы в том не повинны. Вина целиком на мне. Я сделал так, не желая оскорбить никого из вас, а по причине любви. Надеюсь, вы поймете мое чувство. Знаю, словами ничего не исправишь, но все же я прошу у вас прощения, чтобы Старки из Винтерфелла и Фреи с Переправы могли вновь стать друзьями.

Младшие девочки просто топтались на месте, а старшие ждали, что скажет лорд Уолдер. Домерик заприметил среди них Ами Открой Ворота. Русе упоминал, что она затейница еще та. Девушка было красива и отзывчива. И никому не отказывала. Сей факт со знанием дела могли подтвердить все конюхи и стражники Близнецов. Забавно, что Робб просит прощение в том числе и у Ами.

Среди северян прошелся негромкий ропот. Сейчас их короля унижали — демонстративно и спокойно, что многим не понравилось.

Болтон глубоко вздохнул. Робб сам во всем виноват. Променять могучего лорда Переправы с четырьмя тысячами клинков на Вестерлинг из незначительного замка, который и сотни воинов не выставит, мог лишь очень недалекий человек. Ну, или тот, кто раньше никогда не видел голую девушку у себя в кровати. А прими Робб предложение Русе Рисвелла посетить бордель, которое он сделал давным-давно, еще в Винтерфелле, глядишь, все бы сложилось иначе.

— Отлично сказано, ваше величество, — одобрил лорд Фрей. — Надеюсь, вы не откажетесь на пиру потанцевать с моими девочками?

— Так и будет.

— Посмотрим, как вы сдержите обещание. А вот и невеста лорда Талли, — переменил тему хозяин замка.

Все оглянулись. Из двери в дальнем конце залы Бенфрид Фрей вел за руку свою родную сестру — леди Рослин. Шум стих. Девушка казалась миниатюрной, очень аккуратной и чистенькой, поражая красотой и невероятно белой кожей. Ее огромные глаза сияли ярким светом. Она улыбалась, немного смущаясь просвета между верхними зубами. Сразу же бросалось ее сходство с Бенфри.

— Красавица! Умница! Славная! — раздалось со всех сторон, что еще больше смутило девушку. Она очень мило покраснела. Даже лорд Талли широко улыбнулся. Наверняка он боялся, что ему подсунут кого-то похуже.

Домерик знал про Рослин. Бенфри успел их познакомить, и вообще, в походах, когда они еще не представляли, что она выйдет замуж за Талли, строил планы, чтобы отдать ее за Карстарка или Рисвелла. При этом Фрей вовсю расписывал многочисленные достоинства любимой сестры.

Самому Рику девушка нравилась, но не слишком сильно. Все же он предпочитал женщин чуть выше, с более яркими телесными достоинствами.

Уолдер Фрей представил молодых друг другу, а потом отпустил, наказав готовиться к свадьбе.

— Может, вы дадите нам что-то перекусить? — вперед выступила Кейтилин Старк. «Она страхуется и прячется под старым обычаем о гостеприимстве» — подумал Болтон.

— Вина? Хлеба?

— И немного соли, — ответила Кейтилин.

— Как вам будет угодно. Лотар, распорядись! — приказал Уолдер. Он говорил легко и непринужденно, наверняка разгадав истинные мотивы знатной леди.

Существовал древний, освещенный тысячелетиями обычай — если гость испробовал под крышей дома еду хозяина, то таким образом он приобретал покровительство Богов. Хозяин не мог причинить ему вреда — во всяком случае, в своём доме, где тот вкусил хлеб и соль.

Домерик почти не опасался, что его видения, касающиеся Красной свадьбы, ныне осуществятся. Все изменилось. Фреям нет нужды предавать Старков. Вернее, у них не хватит на такое духу. Тем более, сейчас Болтоны их не поддержат. А обиды, которые наверняка никуда не делись, они решили не показывать. Рыцарь чувствовал, что лорд-хорек оскорбления не забудет, но прямо сейчас Старки могли ничего не опасаться.

Самое главное, что старик не сказал «может быть». Как-то раз, еще в Харренхолле, Бенфри порядочно выпил. У него развязался язык, и он рассказал про их семейную игру. Называлась она «лорд Переправы». Там нужно обмануть соперника, но так, чтобы он не заметил. И врать можно лишь при одном, но обязательном условие — надо произнести «может быть». Шутка состояла в том, чтобы сделать это незаметно. Но зато, если эти два слова сказаны, то ложь не является ложью, а соперник сам виноват, что дал себя обдурить.

В эту игру играли все Фреи, и не только малыши. По словам пьяного Бенфри выходило, что и его отец не раз прибегал к такому способу.

На сей раз обошлось без «может быть». И Домерик окончательно убедился, что все пройдет прекрасно.

Свадебный пир начался весьма скромно, но с каждым часом веселье нарастало, проникая под своды Великого Чертога. Самые знатные гости праздновали в западной башне. Различные присяжные и межевые рыцари гуляли в восточной. Для простых солдат поставили палатки на открытом воздухе, где горели сотни костров.

За стенами продолжал шелестеть дождь, но внутри было тепло и душно — и чем дальше, тем жарче становилось. Жар шел от огромного очага, коптивших факелов и свеч. Но больше всего тепла шло от людей — потных, пьяных и веселых.

Болтон сидел рядом с друзьями. Гостей собралось так много, что все теснились бок о бок. Чтобы поднять кубок или вилку, требовалось потеснить соседа.

Старый Фрей решил еще разок унизить Старка и приказал начинать с сомнительных блюд. Вначале гостям предложили жидкий луковый суп. За ним последовал салат из свеклы, репы и огурцов. К нему шла жилистая и остывшая говядина с хреном. Еда не годилась на свадебный или королевский стол, но Робб Старк принимал ее с улыбкой и словами благодарности.

— Вот теперь можно и поесть, — заметил Торрхен, когда слуги принесли щуку в миндале. Кажется, лорд Фрей насладился маленькой местью и блюда пошли вполне достойные — копченые угри, маринованные почки, свиная отбивная с горошком, душистый хлеб. Все предлагалось запивать вином — не слишком хорошим, да такого бы и не хватило на всех, но зато недостатка в нем не чувствовалось.

Гости поднимали кубки и чаши. Здравницы за новобрачных следовали одна за другой.

Когда две собаки сцепились из-за лакомой кости, которую им кинул лорд Маллистер, старый Фрей наклонился к королю и что-то сказал. Он долго шевелил губами, и в лице Старка все отчетливей появлялось недовольное выражение. Кажется, Фрей его еще раз поддел.

Леди Кейтилин с тревогой смотрела на сына. На всех остальных это никоим образом не отразилось.

Среди грохота барабанов, воя труб и свиста флейт приходилось кричать, чтобы быть услышанным. Вино и пот текли ручьями. Пахло разгоряченными телами, едой и дымом от сосновых поленьев из очага.

Дурачок Динь-Дон первый принялся прыгать под музыку «Медведь и прекрасная дева», звеня колокольчиками на короне. Гости смеялись, свистели и что-то орали. Шум стоял такой, что и тех, кто находился ближе всего, Домерик слышал с огромным трудом.

Большой Джон Амбер сражался с вином с той же яростью, с которой шел на битву. С ним пытались тягаться несколько Фреев, но один за другим они сваливались под стол. Первым отрубился Меррит, а последним — Петир Прыщ. Большой Джон вытер губы, победно оглядел пир, встал на ноги и принялся реветь какую-то песню, не попадая в такт, и не обращая внимания, что на хорах музыканты лорда Фрея пытаются играть что-то другое.

Хозяин Близнецов сидел во главе стола в своем неизменном кресле. Рядом с ним расположился король Робб. Даже здесь его охраняло несколько человек — Маленький Джон Амбер, Робин Флинт, Патрек Маллистер и Дейси Мормонт. Они не пили, и им наверняка было не так-то и легко сдерживать себя среди веселых и пьяных гостей.

Дейси Мормонт иной раз отлучалась от короля и танцевала — красиво и грациозно. Высокая и гибкая, она улыбалась застенчивой улыбкой. Бледно-зеленое платье сидело на ней так же естественно, как и походная кольчуга. Она нравилась многим мужчинам, но сама неизменно выбирала для танца Торрхена Карстарка. Год назад она выказывала симпатию его старшему брату Харриону. Но тот погиб, и теперь его место занял Тор.

— Кажется, сегодня ночью Дейси не сможет охранять короля, — к Болтону наклонился Русе.

— Почему бы и нет? — вино приятно шумело в голове, и Рик чувствовал себя прекрасно. То, что сейчас происходила мирная, а не Красная свадьба, являлось целиком его заслугой. Но кто об этом знает? Никто не сказал и не скажет ему благодарных слов. Ну и ладно. Лучше думать о чем-то другом. Тем более, рыцарь уже успел перекинуться несколькими словами с юркой и улыбчивой служанкой, которая обносила гостей вином. Её звали Поли, и она не имела ничего против его внимания и всего того, что за ним следовало — такие вещи Рик научился хорошо понимать. Так что ночь его ждала многотрудная.

Король Робб тем временем принялся выполнять свое обещание и уже успел потанцевать с некоторыми дочками и внучками Фрея.

— Эй, ты куда? — окликнул его Русе.

— Отдыхай. Сейчас приду, — покачиваясь, Домерик отправился к боковой дверце. За ней находилась лестница, ведущая на хоры к музыкантам. Забравшись наверх, он оглядел весь пир. С высоты все виделось в ином свете. Кейтилин и Арья поначалу сидели рядом, но вскоре девчонка заскучала и пересела за стол к Лайтфуту и прочим оруженосцам, младшим детям и внукам лорда Уолдера. Там хохотали, дразнили собак и во что-то играли.

Вилис и Вендел Мандерли сидели рядом и уничтожали подносимую снедь с какой-то невероятной скоростью. Младший из братьев отважно побеждал цельного, запеченного в меду, барашка, а старший приканчивал пирог с грибами размером с тележное колесо.

Лорд Талли и его невеста Рослин сидели по левую руку Уолдера Фрея. Они ели из одной тарелки и пили из одного кубка. По тому, как Эдмар обнимал девушку, становилось ясно, что лорд Риверрана нашел долгожданное счастье. Леди Кейтилин заметила Домерика, и по ее лицу скользнуло мимолетное недоумение. Остальные пили и продолжали веселиться.

— Ты не забыл слова? — Болтон наклонился к уху арфиста Лоэна, с которым загодя все обсудил. Музыканты приветствовали его появление наклонами головы. Двое не поленились встать и поклониться.

— Нет, я все помню, милорд, — так же прокричал арфист. — Ваша песня — следующая.

— Добро! — Рик кивнул. — Сделаешь все и получишь обещанную награду, — он отправился обратно к друзьям. Наступила передышка, и шум слегка утих. Джон Амбер приложился к жбану с пивом. Его поросший бородой кадык двигался вверх и вниз, а жидкость потекла по камзолу двумя ручейками.

На хорах зазвучала неторопливая, немного грустная, но вместе с тем и героическая, мелодия. Слов никто не знал, и на песню обратили внимание.

Люди знают — Север не сдается.

Есть легенда, что он не падёт.

Говорят, что Север лишь смеётся.

Ведь он помнит — его день придёт!

Лоэн пел куплет за куплетом. Он обладал хорошим голосом. Ему подпевало несколько музыкантов. Чем дальше, тем тише становилось в зале. Притихли даже самые пьяные.

Северянка, северянка, для души отрада.

Красота твоя и стойкость — жениху награда.


Ты встречаешь боль и стужу, горе и невзгоды.

Не сломаешься, не дрогнешь, не продашь свободы.

Домерику нравилась, какой у него получилась песня. Сочиняя ее вроде как об Арье, он на самом деле имел в виду всех северных дев — и Алис Карстрак, и погибшую Ласку, и конечно Винафрид Мандерли. Невеста вообще занимала его мысли.

Певец пел о том, как северный лорд стал королевским десницей, приехал в столицу и привез с собой двух дочерей. А потом его казнили, вспыхнула война, и все полетело в Пекло. И маленькая девочка, одна из сестер, отважная северянка, сумела выжить и сбежать. А потом она встретила рыцаря в розовом плаще, который помог добраться ей до дома.

В песне не прозвучало ни одного имени, но все присутствующие прекрасно поняли, о ком идет речь. Молчание установилось такое, что в нем, если бы не играла музыка, можно было услышать, как жужжит комар. Все смотрели то на Болтона, то на Арью и никто ничего не говорил.

Болтон с изумлением увидел, как у леди Кейтилин, такой неприступной и сдержанной, при строках, касающихся ее мужа, задрожал подбородок. Король Робб смотрел в его сторону и свет факелов не позволял понять, что у него на уме. Даже лорд-хорек о чем-то задумался.

Лоэн в последний раз ударил по струнам. Отзвуки затихли под высокими сводами. Гости молчали, а потом принялись топать ногами, выражая одобрение. Арья прятала глаза, стараясь не смотреть на Домерика. Конечно, не каждый умудряется услышать песню о самом себе, хотя там и не прозвучало ее имя.

— Вот такого я точно не ожидал, — раздался голос Рисвелла. — Старик, ну ты даешь! О, к тебе Мандерли держит курс под всеми парусами.

И действительно, к ним, покачиваясь и оттдуваясь, подошел изрядно подвыпивший сир Вилис.

— Ничего не скажешь, поразил ты нас всех, Домерик, — он похлопал его по плечу. — Ты настоящий рыцарь-поэт, такой же, как Рейгар Таргариен.

В его голосе звучала гордость, но не одна она. Кое-что и другое там присутствовало, и не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что именно.

— Для вашей дочери я сочинил еще одну песню под названием «Невеста». Уверен, она вышла не хуже. Я сам исполню ее в вашем замке.

— Вот это дело! — теперь толстяк заулыбался и всю его досаду как рукой сняло. — Почему бы нам не выпить за твою скорую свадьбу? Так они и сделали. Веселье продолжилось, хотя на Домерика и Арью продолжали изредка посматривать. Песни пошли одна за другой. Вино вновь полилось рекой. Напившихся было все больше. Некоторые уже засыпали за столом или сползали со скамеек прямо на пол.

Лорд Уолдер хлопнул в ладоши и шум медленно затих.

— Ваше величество, — начал хозяин Близнецов. — Септон произнес свои молитвы, все положенные слова прозвучали, и лорд Эдмар закутал мою малютку в рыбий плащ. Пора нам проводить молодых до их покоев. Меч нуждается в ножнах, а свадьба — в постели. Хе-Хе.

— В постель! В постель! — добрая дюжина Фреев застучала кубками по столу. Сотни пьяных глоток подхватили их призыв.

— Если вы думаете, что время пришло, то давайте уложим их в кровать, — согласился Робб.

Мужчины бросились к леди Рослин, подняли ее в воздух, начав раздевать и выкрикивать разные прибаутки. Многочисленные девушки принялись проделывать то же самое с лордом Талли. Правда, на руки они его не поднимали, но зато шутили и лапали вовсю. Миг, и Эдмар уже оказался голый и смущенно прикрывающийся. Слышались остроты насчет заснувшей рыбки, маленькой форели и прочие скабрезности.

Музыканты на хорах вновь взялись за скрипки и бубенцы, заиграв «снял король корону, королева — башмачок». Домерик и друзья находились рядом с леди Рослин, но сильно ее не мучили. Вокруг невесты собралась такая толпа, что пробиться ближе не представлялось никакой возможности.

Джон Амбер растолкал всех и приблизился к невесте.

— Ну и малютка, — взревел он, вскидывая ее высоко в воздух. Та испуганно взвизгнула, хватая его за руки, но ее крик потонул во взрывах хохота. Все вместе, за Амбером, они проводили невесту куда-то вглубь замка. Несколько Фреев с факелами показывали дорогу.

Лорда Эдмара и его жену оставили в огромном покое, заставленным подарками и кувшинами с вином. Надавав молодым последних советов, толпа начала покидать брачный покой. Большая часть гостей вернулась в Великий Чертог продолжать веселье.

— Скоро и тебя такое ждет, Рик, — хохотнул Русе. — Вот оторвемся!

— Посмотрим, посмотрим, — ответил парень, высматривая Поли.


Следующим днем, после полудня, Близнецы начали покидать первые отряды. Часть из них во главе с самим королем Роббом выдвинулась на север. Авангард войска возглавил хмурый и невыспавшийся Большой Джон Амбер, а Гловеру и леди Мормонт поручалась отдельная миссия. Они должны были найти лодки и отправиться к болотным жителям Перешейка. Там жил лорд Хоуленд Рид, старый друг Эдда Старка. Он и его люди по замыслу Робба помогут взять Ров Кейлин.

Сиру Мандерли король поручил командовать арьергардом, в который, кроме воинов Белой Гавани, вошли дредфортцы и Красные Клинки. Сам Домерик ни капли не возражал против такого решения.

Ров Кейлин считался неприступным с юга, и никто из лордов не горел особо сильным желанием класть там своих солдат. Отец приказал ему беречь людей, вот он их и берег.

Эдмар Талли выдвинулся во главе речных лордов обратно к Риверрану. С собой он вез молодую жену и указания, как действовать дальше.

Сир Мандерли и Домерик покинули Близнецы через день после короля.

— Король Робб торопится и горячится, — заметил сир Мандерли. Они с Домериком вновь ехали стремя к стремени во главе арьергарда. Дорога шла по гати, и со всех сторон их окружали болота, невысокие кочки и пожухшая трава. Вдали, на востоке, в небе кружилась огромная стая черных птиц.

— Думаете, прольется лишняя кровь? — спросил молодой рыцарь.

— В точку. Лишняя кровь. А война-то не закончена, — толстяк засопел. — Слава Богам, что ни мои, ни твои воины не будут участвовать в этом безумстве.

— Согласен, штурм Рва с юга та еще задачка. Арьергард прибыл на назначенное место. Из-за узости гати, вся она оказалась забита войсками. Дальше они пройти не могли. Впереди, у горизонта вставали величественные развалины древней твердыни Детей Леса.

Бой продолжался второй день. Гловеру и леди Мормонт удалось найти болотных жителей. Именно они, зная местные протоки и ручьи, посадили множество людей на плоты и помогли добраться до крепости.

Старку везло. На Железных островах назначили сход всех капитанов и лордов для выбора нового короля взамен утонувшего Бейлона. Виктарион Грейджой, младший брат умершего, захвативший Ров, покинул его, прихватив с собой большую часть своих людей и тех, кто смог бы его поддержать. Северяне не знали численность оставшегося гарнизона, но по всем признакам она не должна быть слишком большой.

С севера подошла пехота Рисвеллов и Дастинов. Робб загодя, еще на подходе к Близнецам, отправил им приказ оказать помощь. К тому же кастелян Винтерфелла сир Кассель отправил ко Рву триста или чуть больше воинов. Ров обложили плотно. По сути, островитяне попали в ловушку. Их окружили со всех сторон. И все равно, первый и второй штурм обернулись неудачей. Железнорожденные держались и не жалели стрел, расстреливая приближающихся северян.

Погиб лорд Гловер — он выпал за борт и вес доспехов не позволил ему выплыть. Множество людей Темнолесья, Медвежьего острова и Толхарта разделили его судьбу. Амберы и Карстарки, которые участвовали в штурме, атакуя с гати, так же понесли потери. Маленького Джона серьезно ранили.

— Король Робб торопится, и жертвы неизбежны, — сир Мандерли привечал Рика и его друзей около своего костра. На гати поставить шатры не представлялось возможным, а углубляться в болота дураков не находилось. Мягкая почва могла в любой момент подвести и провалиться под ногами. Обычно компанию им составлял сир Вендел и многочисленные рыцари Белой Гавани.

В тот день пришел новый приказ — король Робб требовал передать ему для штурма лучших стрелков. Он хотел подтянуть их с северной стороны и засыпать гарнизон стрелами так, чтобы они не могли и носа высунуть.

— Этот ход надо было провернуть с самого начала, — проворчал сир Мандерли, хлопая себя по шее и убивая комара.

Домерик выделил Энгая и еще десяток человек из тех, кто мог с сотни шагов попасть в золотого дракона. Тем более, ему хотелось посмотреть на Энгая в настоящем деле.

Целый день около двух сотен самых искустных стрелков сторожили каждое движение в разрушенной крепости. Они пускали стрелы на любой шум, шорох или просто подозрительное шевеление.

Такая тактика принесла свои плоды. Железнорожденнные потеряли не меньше дюжины человек и перестали понапрасну рисковать. В то же время с запада, с болот, на штурм устремились люди Гловеров, Мормонтов и Ридов. С севера на Ров надавили винтерфельцы, Рисвеллы и Дастины.

Ров не мог не пасть. И он пал. Король Робб одержал еще одну победу. Правда, далась она нелегко. Железнорожденных, как они узнали позже, насчитывалось около двух сотен. За каждого из них северяне заплатили тройную цену.

В тот же вечер Большой Джон прошел Ров Кейлин и, не останавливаясь, повел своих людей дальше.

— Ну и бойня, — заметил Карстарк, оглядывая крепость. Они двигались по внутреннему двору Рва Кейлин. Вытоптанная земля превратилась в кашу. Кругом валялись трупы, порванные плащи, стрелы и разбитые щиты. Кровь, несмотря на легкий дождь, все еще густо пятнала редкие остатки травы. Некоторые люди умерли, вцепившись друг в друга. Схватка здесь шла не на жизнь, а на смерть.

— И не говори, — согласился Болтон. Клинки притихли. Такая победа вызывала невольное уважение. Озрик Лайтфут ехал позади Домерика и таращил глаза. За минувшее время он видел немало смертей, но бойня на Рве на многих произвела неизгладимое впечатление.

После взятия Рва король наградил наиболее отличившихся воинов. В их число вошел и Энгай. Он стрелял так, что заставлял в изумлении открывать рты. Домерик убедился в его мастерстве, хотя и так знал, что он не подкачает. Теперь оставалось проверить верность лучника из Дорнийских Марок.


После Рва король Робб вновь разделил войско. Те, кто пострадал от железнорожденных, горели жаждой мести и торопились отбить свои земли.

Робб повернул на запад, взяв с собой Мормонтов, Толхартов, Гловеров, Сервинов, Рисвеллов, Дастинов и Флинтов из Кремневого Пальца. Чтобы выбить врагов со своей земли, большой армии не требовалось. Все понимали, что лишние люди лишь съедят и выпьют так нужную перед приближающейся Зимой провизию.

Восточным лордам — Амберам, Карстаркам, Болтонам и Мандерли король разрешил на время вернуться в замки. Война утомила их всех. Они сражались в чужой земле и все излишне затянулось. Даже короткая передышка могла поднять воинский дух, хотя Робб и рисковал, поступая таким образом.

Но прежде король приказал Последнему Очагу, Кархолду, Дредфорту и Белой Гавани выделить по двести человек и отправить их на помощь Ночному Дозору. Эта тысяча — а Робб добавил двести своих винтерфельцев — должна была помочь Дозору устоять.

По тем тревожным вестям, что шли со Стены, выходило, что на них движется невероятно огромное войско, состоявшее из десятков различных племен, мамонтов и великанов, которых сумел собрать под одну руку Манс Налётчик. Лорд-командующий Мормонт погиб вместе со многими братьями в вылазке за Стену и теперь Дозор опасался, что не устоит.

Командовал этой тысячью Большой Джон, ненавидевший одичалых. Болтон, посоветовавшись с офицерами, выделил положенных двести человек из тех, кто проявил себя за последние месяцы хуже прочих, кто в чем-то провинился или дал в бою слабину. Главным он поставил Орвика Лайтфута.

Приказ не обрадовал отца его оруженосца, но он лишь кивнул, и отправился готовить людей.


— Приезжай в гости. Я буду рада видеть тебя в Винтерфелле, — Арья застенчиво хмыкнула. После песни в Близнецах ее как-то разом прозвали Северянкой и вообще, зауважали. Сейчас она вместе с матерью и теми, кому предстояло отправиться на Стену, выдвигалась в Винтерфелл.

Прощание получилось невеселым. К девчушке Домерик испытывал симпатию и успел привязаться.

— Значит, я не увижу тебя на своей свадьбе? — само собой, что он предложил ей посетить Белую Гавань. К сожалению, мать ее не пустила — такое решение было вполне ожидаемо.

— Нет, не увидишь. Ненавижу быть маленькой! — зло сказала Арья и пнула подвернувшийся под ногу камешек. — Когда я уже вырасту? Тетя Лианна делала, что хотела. Хочу быть, как она!

— Ничего, вырастешь, — Домерик не стал напоминать ей, что Лианне Старк такая свобода не пошла на пользу. Именно из-за неё началось восстание Роберта Баратеона. И вообще, Старки обладали удивительной способностью провоцировать войны. Незаметным движением рыцарь достал из-под плаща красивый кинжал, чуть рисуясь, лихо его крутанул и вложил в руку девочки. Леди Кейтилин не одобряла увлечение дочери «мужскими» игрушками, поэтому и действовать приходилось незаметно.

— Ого! — только и сказала Арья, выдвигая блеснувший клинок из черных кожаных ножен. Превосходный обоюдоострый кинжал был окрашен в красный цвет, с узором в виде листьев чардрева. И пусть он и не мог похвастаться валирийской сталью, но это была добрая и надежная вещь с идеальным баллансом. Оружие хорошо подходило под женскую руку — сейчас оно казалось немного великовато для Арьи — и заточено до остроты бритвы. Его рукоять так же выточили из почитаемого северянами древа.

— В моем отряде у всех красные клинки, — заметил Домерик. — Уверен, и тебе такой цвет пойдет. Тем более, ты же мечтаешь быть с нами. А чардрево принесёт удачу и поможет пройти сквозь невзгоды.

— Спасибо, Домерик, — она порозовела от удовольствия, а потом воровато, как заговорщик, оглянулась, высматривая мать, и спрятала оружие под одеждой.

— Надеюсь, он послужит тебе не хуже Иглы. Только не выпускай воду из всех подряд.

— Ха-ха, — она засмеялась. — Не буду.


Болтон в окружении друзей сидел на коне, забравшись на небольшой холм. Позади остался болотистый Перешеек с его гатью, комарами, тяжелыми испарениями и Рвом Кейлин. Впереди раскинулись бескрайние северные равнины, насквозь продуваемые свежим ветром.

Рыцарь молча наблюдал, как на запад уходит Робб Старк и его ополовиненная армия. В своих виденьях он понимал, что Красная свадьба является переломным моментом для всего Севера и Речных земель. Теперь все будет иначе, и он не знал как. А король… Имелось несколько новых вероятностей. Они могли никогда больше не увидеться. Или наоборот, пройти вместе множество лиг и сражений. Они имели шанс стать врагами или друзьями на всю жизнь. Все было во власти Старых Богов. И это странным образом печалило Болтона, хотя он и не понимал, почему.

Рядом с Роббом бежал Серый Ветер — огромный, чуть меньше пони. Его верность принадлежала лишь единственному человеку на всем свете — своему хозяину.

На север уезжала Арья и ее мать. Девочка напоследок обернулась в седле своей небольшой лошадки и помахала ему рукой. Он поднял руку и кивнул Желтому Снегу, приказывая подуть в рог.

Долгий и тоскливый звук поплыл над вересковой равниной. Где-то далеко на болотах на него откликнулась выпь. Именно здесь его и застал сир Мандерли в сопровождении младшего брата.

— О чем задумался, Рик? — спросил толстяк, натягивая поводья и заставляя коня остановиться.

— О войне, — Болтон покосился на будущего тестя.

— Если все пройдет гладко, то она может скоро закончиться.

— О чем вы, сир? — заинтересовался Торрхен. — Вы что-то знаете?

— Сегодня король Робб отправил письмо в Королевскую Гавань с новыми условиями мира, — ответил тот.

— И каковы они? — Болтон натянул на руки перчатки из тонкой кожи.

— Мир в обмен на Сансу, фамильный меч и признание Севера и Речных Земель независимым королевством. — Ланнистеры никогда на такое не пойдут, — фыркнул Рисвелл.

— Сир Джейме подсластит предложение, — успокоил сир Вендел. — Лорду Тайвину нужен сын и он может его получить.

— Тем более, после взятия Рва король Робб может говорить с позиции силы, — пояснил сир Вилис. — Он его отбил, и скоро выбьет всех железнорожденных с наших земель. А с надежным тылом мы можем воевать очень долго! Чаша весов вновь опускается на нашу сторону.

— Отец говорил, что лорд Тайвин не из тех, кто охотно расстается со своим, — возразил Болтон. — Его внук сидит на Железном троне, и он не захочет дробить королевство.

— Может оно и так, но и королю Роббу есть чем надавить. Ведь никто не собирается беречь жизнь и лечить Цареубийцу. Вдруг с ним что-то случится? — неохотно ответил сир Мандерли. Подобное поведение короля он не одобрял.

— Робб Старк никогда не пойдет на убийство пленника, — сразу же возразил Рисвелл.

— Точно, — кивнул Болтон. — Такое не в его правилах. Он воюет благородно. Кто подсказал ему такую идею? — он подумал, что предложение могло исходить от леди Кейтилин или старика Фрея. Подобное вполне в их духе.

— Неизвестно, — сир Вендел пожал широчеными плечами. — Да и не важно. Главное, мы можем получить мир. Или хотя бы временную передышку. Уж на неё-то король рассчитывает твердо, потому и позволил нам разъехаться по домам.

— Он правильно рассуждает. Передышка нужна всем. И Ланнистерам, особенно после Черноводной, — вздохнул сир Вилис и неожиданно улыбнулся. — В любом случае нас заждалась Белая Гавань и свадьба.

— Я жду её всем сердцем, — Домерик так же улыбнулся под шутки друзей. — Так не будем же сами себя задерживать!

Сир Мандерли повел Карстарков, Болтонов и своих людей к Белой Гавани. На полпути лорд Рикард Карстарк и большая часть дредфортцев покинули их и отправились к своим замкам.

С Домериком остались Красные Клинки и около сотни других воинов. Впереди его ждала невеста и собственная свадьба.


Глава 20. Винафрид Мандерли

Глава 20. Винафрид Мандерли



Пузатая и вместительная барка взяла на борт почти сто пятьдесят человек и отчалила с западного берега Белого Ножа. Она насквозь пропахла товарами, которые перевозила большую часть времени — сыром, овцами, крашеным сукном, репой и копченой рыбой.

Пристань на восточном берегу, к которой барка держала курс, выглядела переполненной от внушительного количества встречающих людей. В основном там находились стражники и воины, но и обычных зевак с рыбаками хватало. Судя по оживлению, там наверняка заприметили знамена Мандерли и Болтонов.

— Не нравится мне это, Домерик, — хмуро заметил сир Вилис. Его пальцы охватили заколку в виде серебрянного, покрытого эмалью трезубца и принялись её крутить. При этом толстый рыцарь встревоженно осматривал порт, город и стоящий на холме Новый замок — надежное и постоянное жилище всех Мандерли.

— И мне не по сердцу то, что видят глаза, — сир Вендел, его младший брат, вытянул руку в сторону замка. — Гляньте, сиры! Флаги-то приспущены. Что-то случилось.

— Надеюсь, ничего серьезного, — Болтон встревожился вслед за будущим тестем. Последние дни, когда они покинули Ров Кейлин, он чувствовал какое-то необьяснимое гнетущее чувство. Приближалось неприятное событие. Но его видения не давали ясной картины. По ночам он задавал вопросы, но ответа не приходило.

— Красивый город, — заметил Рисвелл, смотря вперёд. — Насчет всего остального не волнуйся раньше времени, Рик. Неприятности от нас никуда не денутся. Правда, Тор?

— Угу.

— Принимайте конец, — крикнул капитан барки. При этом он старательно отводил взор от братьев Мандерли. Было видно, что он что-то знает, но говорить не спешит. Или не хочет.

— Дядя Марлон! Рад встрече! — сир Вилис первым сошел по перекинутым на причал сходням и обнял очень похожего на себя человека — такого же внушительного, объемного и усатого. Лишь седая борода говорила о том, что его родич старше.

— Вилис! Вендел! — толстяк по очереди обнял племянников. Смотрелись они забавно, но Болтон и даже Рисвелл сдержали неуместные замечания. Хмурое лицо Марлона настраивало на серьезный лад. Да и воины в кольчугах и плащах цвета морской воды за его спиной не улыбались.

— Позволь познакомить тебя с сиром Домериком Болтоном, — Вилис отстранился от дяди и махнул рукой, подзывая рыцаря.

— Сир Марлон, рад знакомству, — Болтон наклонил голову. Рисвелл и Карстарк, которых представили следом, повторили его жест.

— И я рад нашей встрече. Вот только жаль, что она случилась в такое время, — на лице сира Марлона не дрогнул ни один мускул. Лишь голос звучал печально.

— Что случилось, дядя? — негромко спросил сир Вендел.

— Мне не по сердцу быть горевестником, — Марлон покачал головой и положил руку на плечо Вилис. — Дело плохо — твоя дочь Винафрид похищена. Два дня назад.

— Ах! — только и сказал толстяк. — О чём ты говоришь? Я получил от дочери письмо на Рве.

— Верно. Но позавчера она отправилась в Белую Гавань, решив пройтись по лавкам. Она сказала, что хочет купить жениху подарок, — он посмотрел на Домерика. — Там-то она и пропала.

— Но она же не одна ушла? — при первых словах рыцаря его словно под дых ударило. Сердце вздрогнуло, замерло и забилось быстро-быстро. Вот оно! То самое, что приближалось последние дни. Болтон подошел вплотную к Марлону. — Как такое произошло, сир? Куда смотрела охрана? У неё ведь была охрана?

— Да. Несколько человек. Все они сейчас под стражей. Леди Винафрид разрешила им побыть на постоялом дворе, а сама отправилась в ювелирную лавку. С ней находилось две девушки, Жанет и Эля. И они пропали. Мы до сих пор не можем напасть на след.

— Проклятье! — выругался сир Вендел. Рисвелл, Карстарк и Фрей разом заговорили. За спиной послышался шум и возгласы. Всё это было не важно. Домерик стоял, буквально опустошенный и раздавленный.

— А Вила? — обеспокоился отец сестёр.

— С ней ничего не случилось. В тот день она не пошла с сестрой.

— Как же так? — сир Вилис словно не мог поверить. — В нашем городе, в нашей гавани, среди вассалов и друзей кто-то похитил мою дочь. Мою дочь! — он обернулся, оглядывая толпу. Ветер трепал его седые волосы. Как-то сразу стало видно, что сир Вилис уже давно не молод.

Под взглядом рыцаря люди замолкали.

— Мы найдем ее, батюшка, — Рик встряхнулся. Он подошел к толстяку и положил ему руку на плечо. — Обязательно найдем.

— Ладно, пора в замок, — наконец сказал сир Марлон. — По дороге я расскажу остальные детали.

Веселое настроение, шутки и смех как отрезало. Внушительная группа людей вошла в Белую Гавань через одни из боковых ворот. Залив и гавань остались по правую руку. Они прошли по замощенной камнем дороге с каменными же домами и свернули влево, выйдя на главную улицу крепости, носящую название Замковой Лестницы.

Домерик шел и молча смотрел под ноги. Красота и богатство крепости Мандерли не радовали его глаз. Пахло свежим ветром, солью, готовящимися блюдами. Мраморные русалки стояли вдоль всей улицы, и каждая держала в руках чашу с китовым жиром. Их зажигали с наступлением темноты. Оживленная толпа при их приближении раздвигалась, давая дорогу. Слышались шепотки. Многие обращали внимание на знамя Красных Клинков.

Болтон чувствовал, как гнев и ярость прочно и надолго поселились в сердце. Он был готов убивать, вот только пока не знал кого.

В Новом замке, в Чертоге Водяного перед входом стояли две статуи бородатых мужиков с хвостами и трезубцами. Рядом с ними застыли стражники. Широкие двери открылись, пропуская внутрь.

— Как на дне морском, — сказал Русе, чтобы сказать хоть что-то и нарушить тягостное молчание. Он осмотрелся по сторонам. Стены Чертога были окрашены в бирюзовые и синие цвета. Множество нарисованных крабов, моллюсков и морских звезд, притаившихся среди черных водорослей и костей утонувших моряков, создавали невероятное впечатление. Тем более, некоторые вещи, такие как крупные раковины, панцири огромных крабов, челюсти акул и кости рыб были настоящими.

— Вон та галея похожа на «Стерву», — Тор кивком показал наверх, под потолок. Там, на границе воды и воздуха со штормом боролось судно. Они смотрели на него как бы снизу, из пучины морской, и зрелище было необычное. Шторм трепал паруса, а несколько человек уже шли ко дну.

Друзья специально заговорили. Они пытались его отвлечь. В другой раз Домерик впечатлился бы таким зрелищем. Возможно, оно подарило бы ему вдохновение для написания новой песни. Но не сегодня.

В конце зала поднимался помост из нескольких гранитных ступеней с широким креслом. Там сидел лорд Виман. Казалось, он еще больше поправился с их последней встречи в Винтерфелле. Рядом с Мандерли находилось несколько женщин, среди которых бросалась в глаза зеленовласая Вила.

Внизу, по бокам от возвышения, расположилось несколько знатных человек, среди которых Домерик увидел своего отца. С ним была немолодая, но все еще милая женщина — бывшая леди Хорнвуд, судя по всему.

Около колонн поддерживающих крышу и окон стояло с десяток рыцарей. Всем своим видом они демонстрировали верность дому Мандерли.

— Даже в такой нерадостный день я рад видеть своих сыновей и гостей, — гулкий голос лорда Вимана зазвучал под сводами. Он поднял руку, и его многочисленные подбородки затряслись в унисон словам.

— Отец! — сир Вилис подошел к ступеням, наклонил голову и поднялся к креслу. Они обменялись несколькими предложениями, после чего лорд перевел взгляд на Домерика.

— Приблизьтесь, сир, — позвал он и юный Болтон исполнил его просьбу.

— Я соболезную вашей утрате, лорд Мандерли, — Рик знал, что от него ждут в такой момент. — Я люблю вашу внучку и приложу все силы для ее поиска. Нет ли новых известий о леди Винафрид?

— Нет… — Хозяин Белой Гавани прикрыл глаза. — Мы приложим все силы и найдем мою внучку. А пока вот что я скажу — уверен, никакие шторма и ураганы не разобьют союз Мандерли и Болтонов. Не так ли?

— Так и есть, — лорд Болтон сделал шаг вперед. — Я говорил это раньше и повторю вновь — Белая Гавань может рассчитывать на Дредфорт. А тем, кто похитил мою будущую сноху, я не завидую.

Русе Болтон замолчал. Рик невольно подумал, что отец прямо сейчас считает, что им выгодно поддерживать Мандерли. Отсюда и такие слова. Но они произвели вполне ожидаемый эффект — людям понравилось услышанное. А похитителям следовало бы помнить об одном — у Дредфорта тяжелая рука, и она способна дотянуться очень далеко. И ничего хорошего от этого не будет.

Прошла неделя. Домерику нравилось гулять по Белой Гавани. Вернее, он не находил места в замке. Он куда лучше себя чувствовал среди каменных домов с крутыми скатами на крышах, покрытых серой черепицей.

Когда-то Винафрид много рассказывала про свой город. Она обещала показать его. В письмах она намекала, в какие забавные уголки можно забрести и сколько иноземных диковинок там встречается.

Сейчас Болтон находил странное удовлетворение, мрачно вышагивая по улицам или просто сидя в погребке за чашей вина. Часто он подолгу стоял на площади Рыбонога и наблюдал, как шумит фонтан с водяным, которого местные так и называли — «старина Рыбоног».

Иногда компанию ему составляли друзья. Но его лучшим спутником было одиночество. Оно не задавало ранящих сердце вопросов, не лезло с советами и вело себя тихо.

Мандерли "перетрясли" порт и часть крепости, пытаясь выйти на следы похитителей. Несмотря на рвение, обнадеживающих результатов они не достигли. Да и стражники не могли долго находиться в таком состоянии. Их активность начала сходить на нет.

Все же они арестовали с десяток тех, кто казался наиболее подозрительным. Лавку под названием «Ювелирные украшения для благородных леди и рыцарей» закрыли, так как хозяев подозревали в причастности.

Болтон и сам расспрашивал людей — матросов, солдат, забулдыг и шлюх. Он давал деньги и задавал вопросы — не видели ли они как похищают девушку, не показалось ли им что-то подозрительное, нет ли у них кого на примете. Два матроса вспомнили, как группа воинов несла какие-то тюки — ими вполне могли быть три похищенные девушки. Их погрузили на корабль. Возможно, он носил имя «Дерзкий», или «Бурерожденный», или «Счатливый Ло». Эти галеи вышли из порта примерно во время похищения, но они не были приписаны к Белой Гавани и поиски на некоторое время зашли в тупик.

Иногда ему приходилось посещать такие притоны, где человеческая жизнь стоила меньше плошки супа. Но он не боялся. Он сам искал неприятностей. С ним был его меч, и рыцарь, не сомневаясь, пускал его в ход. Он знал, что Винафрид требуется помощь и не мог просто так сидеть в стороне. А собственное бессилие буквально убивало. — Есть новости, Рик, — сказал Карстарк когда очередным вечером он вернулся в Новый замок. Лил дождь, и Болтон промок до нитки. Холода он не чувствовал. Опустошение — именно оно его полностью захватило.

— Говори! — Ворон принес письмо. И тебя ждёт сир Вилис.

Домерик быстро переоделся в сухую одежду и отправился в личные покои будущего тестя. Сир Вилис находился в просторной комнате. Рядом с ним была его жена леди Леона, Вила и сир Вендел. Отвнушительного камина шло тепло, стол был заставлен едой и вином, но атмосфера в комнате не могла похвастаться весельем.

— Домерик! — сир Вилис не поленился встать с кресла.

— Карстарк сказал, что есть новости. Так?

— Есть… Леона, Вила, оставьте нас, — жена не обрадовалась приказу, но не стала возражать и молча вышла. У нее были красноватые глаза, а значит, она наверняка плакала о дочери. У Болтона кольнуло сердце.

— Выпей, сир, — Вендел протянул ему серебряный кубок. Из вежливости Болтон пригубил вино, но смотрел на Вилиса.

— Ворон принес письмо. Из Пентоса. Там написано… Семеро меня побери, зачем я это говорю? Читай сам! — он протянул узенькую полоску бумаги, скатанную в трубку.

Рик быстро поставил бокал на стол и развернул бумажку.

Домерик Болтон, если ты хочешь увидеть свою прекрасную невесту живой, то я приглашаю тебя в Пентос. Приходи в «Последнее пристанище», трактир на пристани, и жди от меня новой весточки. Будь один. Поверь, я смогу это проверить. А иначе… Ты слаб и наивен. Ты забыл обычай Болтонов, но есть тот, кто тебе напомнит. Поторопись, с девушкой в любой момент может случиться что-то нехорошее.

Подпись под документом отсутствовала. Ненависть и желание удушить, обхватить руками шею и почувствовать хруст костей, захлестнули его. Он сжал кулаки и с шумом втянул воздух. Рик знал, кто автор письма. Теперь стало понятно, кто похититель.

— Что с тобой, Домерик? — словно издалека он услышал голос толстяка. — Ты что-то знаешь? Догадался? Скажи уже, не молчи!

— Знаю… — он провел ладонью по лицу, стирая кровавую пелену. — Я знаю, кто написал письмо.

— И кто же? — сир Вендел подошел вплотную.

— Мой братец бастард Рамси Сноу, — возможно, и не стоило говорить Мандерли о таком. Не следовало открывать секретов. Но Рику было плевать.

— Поганый ублюдок, — кулак Вилиса обрушился на стол, пробив доски.


— Домерик! — когда он возвращался от сира Вилиса его окликнул девичий голос. Он остановился и обернулся. В нише около статуи воина сидела Вила Мандерли. Она была такая красивая и так сильно напоминала старшую сестру, что он заскрипел зубами. Её великолепное платье подчеркивало безупречную грудь, талию и бедра. Девушка расцветала и готовилась стать настоящей красавицей.

— Леди, — он все же вспомнил о манерах и сделал шаг ей навстречу.

— Я знаю о письме и что там сказано, — призналась Вила. — Вот только мне неведомо, кто его написал.

— Его написал Рамси Сноу, бастард из Дредфорта. Он бежал больше года назад и уже пытался убить меня.

— Вот оно значит как, — девушка скомкала платок и подошла вплотную. — Ты же не бросишь мою сестру? Не предашь её?

— Нет, не брошу.

— Я знаю, ты сможешь что-то придумать. Верни Вину домой, Рик, — она взяла его за руку и неожиданно, поймав его взгляд, покраснела как маков цвет. Девушка грациозно развернулась и в слезах убежала.


— Что с тобой? — голос отца звучал бесстрастно, но в нем слышался гнев. — Ты что, всерьез собрался отправиться в Пентос?

— Я должен. Это мой долг.

— Так ты можешь говорить Мандерли. Не мне, — Русе Болтон зафиксировал на нём указательный палец. Рик был готов поручиться, что несмотря на кажущееся спокойствие, отец в ярости. Если бы кто-то другой довел хозяина Дредфорта до такого состояния, то ему бы не поздоровилось. Но Русе говорил со своим единственным наследником. — Разве не понятно, что Рамси не даст вернуться обратно? Он заманит тебя в ловушку, снимет кожу и убьет. А потом надругается над девушкой. Если уже этого не сделал.

— Не надо так говорить, — Домерик встретил взгляд отца и не отвел глаза. — Не стоит.

— Ты возмужал! — сказал отец после долго молчания. И он первым отвел взгляд. Первым! Если бы Рик не был так опустошен, он бы порадовался. Но сейчас маленькая победа не имела никакого значения.

Карстарк, Рисвелл, Фрей и вот теперь отец говорили, что ему нельзя отправляться в Пентос. Он не вернется оттуда и не спасет девушку. Как будто он сам не понимал таких очевидных вещей!

Если письмо от Рамси, а так оно и есть, он не сомневался, тот не позволит ему вернуться. Рамси… Больной на всю голову ублюдок, хитрый и беспринципный, мечтающий о Дредфорте и имени Болтона.

В его видениях бастард творил страшные, жуткие вещи. И вот в его руках Вина Мандерли — красивая и милая девушка. От мысли, что с ней может сделать Рамси, у него перехватывало дыхание.

Вот чем оборачивается слабость и желание остаться рыцарем. Он не хотел убивать Рамси, опасаясь замарать собственное имя. Вот что из этого вышло. Чертов идиот! Он мечтал остаться рыцарем с чистыми руками. Он им остался, но ничего не даётся просто так. За все надо платить. И час расплаты пробил.

Каким-то неведомым чувство он знал, что время у Вины еще есть. Рамси невменяемый. Но он не будет торопиться. Не в такой момент. Тем более, он может попробовать насильно жениться на девушке. Нет, прямо сейчас насиловать, пытать или убивать он не будет. Его терпение еще не закончилось.

Но если он не отправится в Пентос, то девушка обречена на незавидную судьбу. А он обязан отправиться. Иначе, он предаст всё, что ему дорого. Он предаст своё имя, честь рыцаря и долг. Долг перед Виной — он ее жених и они любят друг друга. Как после этого жить и смотреть людям в глаза?

— Лорд Мандерли сказал, что коль скоро его внучку похитили из-за меня, то и я в этом замешан. И сир Вилис надеется, что я что-нибудь придумаю.

— Мандерли могут думать что угодно, — отрезал отец. — Естественно, сейчас они смотрят на тебя, как на последнюю надежду. Но в Пентос ты не поедешь. Очнись, что с тобой? У тебя что, мозги размякли?

— Может и размякли. Зато я знаю, что следует сделать.

— Я тоже знаю. Мы погостим в Белой Гавани еще два дня и разделим скорбь Мандерли. После этого я отправляюсь в Дредфорт. Ты едешь со мной, и это не обсуждается.


— В общем, старичок, мы тут с парнями посоветовались и решили, что тебя надо малость встряхнуться, — рука Рисвелла схватила его и не торопилась отпускать, хотя Болтон и дернул плечом, показывая, чтобы отстали.

— На тебе лица нет, — присоединился Фрей. — Надо немного развеяться.

— Мы идем в притон, — тоном, не допускающим возражений, добавил Карстарк. — Выпьем вина и поговорим. Несмотря на возражения Болтона друзья вытащили его из замка в Белую Гавань. Он и сам бы туда пошел, но один. — Ладно, черт с вами. Пошли, — все же ругаться не хотелось.

Притон «Морская услада» находился недалеко от воды. Из его окон можно было видеть гавань, в которой находилось множество судов. Здесь, несмотря на высокие цены, всегда было людно. Трехэтажное здание занимало внушительную площадь, могло похвастаться несколькими залами и отдельными комнатами, где можно было прекрасно провести время.

Их компания заняла одну из комнат — полутемную и просторную. Девок не звали. Тем более, от их вида его тошнило. В такой момент он бы не смог дотронуться до другой. Ему даже думать о ком-то, кроме Вины, не хотелось.

Друзья пытались помочь. Раз за разом они придумывали новые идеи.

— Жаль, что у твоего Зорни Дореста в Пентосе не так много друзей, как в Браавосе, — заметил Русе, подкидывая новую мысль. — Но быть может, он в состоянии что-то выяснить?

— И в самом деле, вдруг он сможет помочь? — Домерик оживился. — Я сегодня же пошлю ему письмо.

— Правильно, — одобрил Тор. — Уж совет он всяко даст.

Домерик уже знал, что Мандерли сразу же отправили корабль в Пентос. Болтон сомневался, что такой ход принесет успех. Рамси нужен лишь он, и никто другой. Бастард будет ждать его в «Последнем пристанище». И если ему что-то покажется подозрительным, или он заприметит, что Болтон не один, то сумеет остаться незамеченным. Рик следом за друзьями хлестал чашу за чашей. В соседних комнатах шумели гости. С улицы, он увидел их в окно, зашла внушительная компания в несколько мужчин. Выглядели они опасно, но сразу же проследовали в отдельный покой.

— Ладно, скорбью делу не поможешь, — первым не выдержал Русе. — А вот хорошенькая мордашка и парочка сисечек могут натолкнуть на стоящую идею, — Рисвелл отправился с одной из девушек на третий этаж, в ее спальню.

Карстарк и Фрей некоторое время пытались его поддержать. Но Болтон цедил в час по слову, отвечал на вопросы односложно и друзья последовали примеру Русе. Домерик обрадовался, что его наконец-то оставили одного. И друзей он не винил. Он знал, что они последуют за ним куда угодно, но ждать, чтобы они посыпали головы пеплом и давали клятвы о мщении, не следовало.

Он налил себе еще одну чашу, подошел к окну и сел на подоконник. Болтон не считал, сколько выпил. Судя по состоянию — порядочно. Всё вокруг качалось, словно он находился на палубе «Стервы». А еще просто хотелось лечь и заснуть. Так надолго, чтобы все закончилось. Рыцарь зевнул и потер глаза. Он попытался сфокусировать взгляд на ладони и сосчитать пальцы. Почему то их оказалось семь штук.

Послышался шум. В соседней комнате кто-то заорал. Его старались успокоить, но крики лишь нарастали. Судя по звону, запела сталь.

Дверь распахнулось. Внутрь буквально влетело два человека, отбивающиеся кинжалами от трех нападающих. Все казались пьяными и возбужденными.

— Суки, сдохните уже, — раздавались крики. Было непонятно кто с кем дерется и из-за чего всё началось. На доспехах и на одежде драчунов не было никаких гербов или приметных знаков. Несмотря на состояние, Домерик нахмурился, понимая, что тут что-то не так.

— Вот и он! — пять человек разом остановились и обернулись к нему. — Это Болтон. Взять его!

Они моментально разошлись. Их хмель пропал. Оказалось, никакие они и не пьяные.

— Русе! Тор! — Болтон кинул в нападающих чашу и отскочил в дальний угол, туда, где лежали ножны с мечом. Он двигался с огромным трудом. Не так, как обычно, хотя бы и выпивши. Мелькнула мысль, что в вино что-то добавлено.

— Положите меч, сир, — сказал один из мужчин — высокий, плечистый, худой и черноволосый. Он перемещался так стремительно, что напоминал скользящую змею. — И тогда вы не пострадаете.

— Черта с два! — Болтон уже держал в руках клинок. Но он с трудом стоял на ногах. А меч весил невероятно много, он так и тянул руку к полу. — Русе, твою мать! Карстарк!

Кажется, на третьем этаже Тор его услышал. Там кто-то заревел и что-то загремело. И Фрей вроде как закричал от боли.

Пять человек двинулись к нему. Один из них ловким движением достал сеть и принялся ее распутывать.

Шум в притоне продолжал разрастаться. Казалось, драка перекинулась на все этажи и во все покои. Визжали шлюхи. В других комнатах продолжали орать, материться и сражаться. Теперь Болтон понял, что там лишь отвлекают внимание. Они пришли за ним.

Ему удалось собрать волю в кулак и вернуть контроль над собственным телом. Он двинулся влево и крутанулся вокруг оси. Меч описал дугу. Его кончик почти коснулся пола, и взлетел вверх. Рука одного из противников упала на пол, перерубленная в локте. Брызнула кровь и мужик заорал, с ужасом глядя на обрубок.

Тело двигалось медленно, с трудом. Домерик чувствовал, будто в суставы насыпали песок. Ни скорости, ни ловкости он показать не мог. Настоящей скорости. Еще один наемник отпрянул — клинок Болтона прочертил ему грудь. Но не сильно — тот остался стоять. В разрезанном дублете мелькнули тусклые кольца кольчуги.

— Ха! — в него врубился их главный. Он ловко орудовал мечом и кинжалом. Но убивать не собирался. Он начал смещаться, заставляя его развернуться. — Сеть!

Болтон попытался уйти. Не успел. Сеть бросили со знанием дела. Она зацепила его голову, плечи и руки. Ее край волочился по полу. Он попытался ее скинуть, но ловчий побежал по кругу, держа конец в руках.

Болтон рубанул по сети — она выдержала. Кто-то плеснул ему вином в глаза. Еще один кинул стул в ноги. Черноволосый ловко теснил его, отвлекая внимание и не давая времени на обдумывание ситуации. Клинки выбивали искры. Он встретил достойного противника.

Ловчий резко дернул конец сети. От рывка Домерик упал, попытался отмахнуться, но проклятая сеть вновь сдержала его движение.

— Отдохни, сир, — сказал черноволосый. Он перехватил кинжал и ударил, вырубая его тяжелым навершием. Болтон потерял сознание.


Домерик очнулся резко, рывком. Он открыл глаза. Было темно. Рик попытался пошевелиться, но сразу же понял, что спеленали его на совесть. Ноги перехватывали широкие ремни. Рук он не видел — их завели за спину, но связали, судя по ощущениям, на совесть. Тем более, его привязали к какой-то балке, основательно ограничив возможность двигаться.

Он подтянул колени к груди и кое-как сел. Пол качался, а за стеной слышался непрекращающийся шум. Рыцарь прислушался и почти сразу понял, что это значит — он на корабле в море и его куда-то везут. Под ним находилась слегка отсыревшая солома — ему удалось потрогать ее кончиками пальцев.

Во рту было сухо и противно. Мучало похмелье. А еще сильно болела голова — в том месте, куда его приложил черноволосый.

Болтон поерзал, пытаясь устроиться удобней. Ноги и руки затекли, но он все же немного размял их, шевеля пальцам, мышцами плеч, предплечий и икр.

Наверное, около часа ничего не происходило. Он лишь слышал шум волн, бьющихся о борт. Иногда, еле слышно, доносились и иные звуки — скрип такелажа, хлопанье паруса и слова команд. Заиграла дудка боцмана.

Он лежал долго, обдумывая новое положение. Кажется, ничего хорошего оно не предвещало. Неужели это дело рук Рамси Сноу? Неужели вслед за Винафрид и его самого спеленали, как младенца?

Болтон ощутил резкий укол беспокойства. Неизвестно, что случилось с его друзьями. Их взяли в плен, ранили или ничего не сделали? И Фрей… Бенфрид орал так, словно его резали.

Он услышал шум — к нему кто-то шел. Из-за щели над порогом появился неяркий свет.

Дверь открылась со скрипом. Боль резанула по глазам, заставив зажмуриться.

Когда она прошла, Домерик увидел того высокого, худого и черноволосого человека, что ударил его в борделе. Он пришел один и держал в руках толстую свечу. Её огонек дрожал и вёл себя как живой под порывами сквозняка.

— Пить! — Болтон говорил хрипло. Если сразу не убили, значит и воды дадут.

— Держи, сир, — черноволосый отстегнул от пояса мех и поднес к его губам, присев на корточки. Свечу он поставил на пол.

Вода казалась невероятно вкусной и прохладной. Он пил, пока мех не опустел, а черноволосый все это время терпеливо, без малейшего раздражения, держал его.

— Теперь лучше, — Домерик пошевелил ногами и немного отодвинулся.

Человек так же молча сидел на корточках на расстоянии двух футов и бесстрастно наблюдал за ним.

— Кто ты и кому служишь?

— Я-то? — мужчина усмехнулся, показав отколотый зуб. — Я — Бронн. С недавнего времени сир Бронн. Черноводный. Хорошо звучит, правда?

— Я тебя не знаю.

— Не мудрено. Рыцарство мне дали после битвы на Черноводной, — он замолчал, словно давая возможность обдумать полученные сведения. А может, проверял его сообразительность.

— Кому ты служишь? Станнису Баратеону? Ланнистерам? Тиреллам?

— Ланнистерам, конечно, — человек пожал плечами. — Они хорошо платят, знаешь ли, сир Болтон.

Несмотря на состоянии, Домерик почувствовал невероятную волну облегчения. Ланнистеры! Не Рамси Сноу! Значит, жизнь продолжается.

— Меня прислал Тирион Ланнистер, — сообщил Бронн, хотя он ни о чем не спрашивал. — Бес желает с тобой поговорить. Уверен, ему есть что предложить.

— Предложить?

— Ну, ты же понимаешь, что просто так единственных сыновей не похищают, — Бронн незаметным движением достал кинжал откуда-то из-за спины и принялся чистить ногти. В неярком свете его лицо выглядело совершенно спокойно. Домерик еще в борделе, несмотря на состояние, понял, что это серьезный противник. Сейчас первоначальный вывод лишь подтвердился. — Прости, что не могу тебя развязать.

— Даже одну руку? Левую.

— Не-а, — он покачал головой. — Ты, сир, парень шустрый. Мне совершенно не нужно, чтобы ты выпутался и устроил резню на «Хохотунье». Сечешь, о чем я толкую?

— Ты должен доставить меня к Бесу.

— В точку! Оказывается, не все северяне такие тугодумы! — он хохотнул. — Раз в день, когда ты надумаешь помочиться или посрать, одну руку тебе так уж и быть развяжут. Под присмотром, конечно. Так что советую набраться терпения, если не хочешь обделать портки. И кормить тебя будут в это же время.

Мысли сменяли одна другую. Попытаться пригрозить? Нет, плохая идея. Этим он может лишь спровоцировать наемника. Таких опасных людей ему видеть приходилось не часто. Всё — небрежный взгляд, когда человек словно смотрит сквозь тебя, но на самом деле подмечает любую мелочь, ловкость, уверенность и десяток более мелких деталей буквально кричали об угрозе. И за его спиной стояли серьезные люди.

Такого не стоит злить просто так. Его надо убивать тихо и стремительно. Лишние слова не нужны.

— Мы плывем в столицу?

— Ага.

— Ты здесь главный?

— Так и есть.

— Но ты наемник.

— А ты догадлив! Этого не отнимешь.

— Сколько тебе заплатить, чтобы ты меня отпустил?

— Да ты хитрец, сир Болтон, — Бронн с усмешкой встал и взял свечу. — Я знаю, деньги у тебя есть, и по глазам вижу, что не обманешь. Деньги дашь, но и от мести не откажешься. Но все же Ланнистеры куда богаче Болтонов. Так что не стоит… Тебя покормят через час. Отдыхай пока, Красный Клинок, — сказал он напоследок. — Бес так тебя ждет! — он заржал и вышел.

Дверь закрылась, и Болтон вновь очутился в темноте. Смех затих в коридоре. Он неверяще покачал головой. Похитили Винафрид. Теперь похитили его. И вместо того, чтобы заниматься поисками девушки, он сам теперь пленник Беса. Жизнь сделала неожиданный поворот.


Галея остановилась. Грохот якорной цепи трудно спутать с каким-то другим звуком. Домерик понял, что они добрались до места. Или, по крайней мере, до некой промежуточной точки.

За время плаванья он сильно оброс. Да и воняло от него не самым лучшим образом. Два раза он пытался выпутаться и напасть на охранника, приносившего еду. Ничем хорошим эти попытки не закончились. Он лишь получал по рёбрам тяжелым сапогом. Бронн, надо отдать ему справедливость, на редкость умело сторожил его свободу и лишнего шанса не давал.

Сейчас Болтон прислушивался. До него доносился неумолкающий постоянный шум — крики, скрип снастей, плеск воды, разговоры экипажа. И запах проникал сквозь борт. Подванивало загнившей водой, всякой дрянью и тухлятиной, что в эту воду скидывали, спускали и выбрасывали. С каждой минутой он все больше убеждался, что они в крупном порту.

Несколько часов ничего не происходило. Галея еле слышно качалась на легкой волне. Домерик не сразу сообразил, что Бронн Черноводный дожидается темноты. Получается, что его прибытие хотят оставить в тайне? Или есть другие причины задержки?

На юге ночи наступают рано. Ему развязали ноги и вытащили на палубу. Воздух казался сладким и свежим. На небе неярко горели звезды.

— Идём в замок, — негромко сказал Бронн. — Без глупостей, сир.

Он и еще несколько человек окружили Болтона со всех сторон. Его руки оставались связанными, но он с огромным удовольствием размял ноги.

В порту, несмотря на ночь, было людно, но на них особого внимания не обращали. Промелькнула мысль — не закричать ли, прося помощи. Хотя нет, глупо надеяться, что в городе, где все принадлежит Ланнистерам, кто-то осмелится ему помочь. Он лишь наживет лишние проблемы да получит по морде или почкам от Бронна.

Тот молча шел позади, придерживая его под локоть и фиксируя любое лишнее движение. Рыцарь попробовал незаметно ощупать путы и их прочность. Пальцы Бронна сразу же почувствовали, как под кожей двигаются его мышцы.

— Если не угомонишься, то получишь по шее, — пригрозил наемник.

Можно было дернуться, врезать головой по челюсти Бронна, пнуть по яйцам того, что справа и попытаться удрать. Со связанными руками, без оружия, в окружении нескольких человек это бы ничем хорошим не закончилось. Болтон решил не торопиться и ждать хорошего шанса.

Домерик узнавал дорогу. Именно здесь он шел к Мизинцу вместе с отцом, а потом этой же дорогой направлялся к принцессе Мирцелле.

На воротах в Красный замок их остановили — офицер во главе трех золотых плащей.

— Кто такие? — один из стражников приблизился, держа разбрызгивающий искры факел. Спрашивал офицер. Он пытливо осматривал всех. Кажется, Бронна он узнал.

— Мы люди Тириона Ланнистера, мастера над монетой. Я — Бронн.

— Проходите. О вас мне сообщили, — офицер еще раз осмотрел их, наверняка заметил связанные руки Болтона, но от замечаний воздержался. Надо полагать, за свою службу он видел и не такие картины.

Внушительная громадина Красного замка поглотила группу людей. В некоторых окошках за стеклами горели свечи, но в целом жители уже отошли ко сну. Бронн сразу же за воротами двинулся куда-то вправо, прошел сотню ярдов и свернул в низенький и незаметный тупичок, оканчивающийся маленькой — по плечи — дверью. Они оказались как бы на дне каменного колодца. Со всех сторон их окружали высокие стены.

Наёмник постучал в дверь костяшками пальцев, и она почти сразу открылась. Пригибаясь, все прошли внутрь. Факелы осветили низкий полукруглый проход. Тот, кто открыл дверь, повел их куда-то вглубь крепости. Они спустились на один лестничный марш, миновали коридор с поднятой решеткой и вновь спустились на девять ступенек. Болтон сосчитал их, старательно запоминая дорогу.

В конце концов Домерика привели в небольшую, но чистую и сухую камеру. Окно здесь отсутствовало, но судя по воздуху, вытяжка имелась. Около стены стояла кровать, а недалеко от двери — вонючая кадушка служившая отхожим местом.

— Развяжите его, — приказал Бронн и его помощники сразу же все исполнили. Они отодвинулись, но Болтон не собирался нападать. Он ощупал кисти, чувствуя, как к ним возвращается кровообращение.

— Скоро будет ужин, — сообщил радостную весть Бронн. — Думаю, Бес навестит тебя с утреца.

Он ушел. Через несколько минут, как наемник и обещал, в маленькое дверное окошко подали еду — холодную говядину, обжаренную в масле репу, сыр, кусок хлеба и вино. Болтон пожал плечами и съел все до крошки. Затем он лег на кровать и долго не мог уснуть. Поначалу мешали лишние мысли, а потом осмелевшие крысы принялись обшаривать камеру, попискивая и ища, чем поживиться.




Глава 21. Бес, Паук и Змей

Глава 21. Бес, Паук и Змей


— Вы же не будете меня убивать, сир Болтон? — поинтересовался Тирион Ланнистер — карлик с большой головой, кривыми ногами и мощными руками. Уродливый шрам пересекал его щеку, губу и нос. Вернее, часть носа, так как его кончик был отрублен.

Тирион был облачен в богатые одежды, а на пальцах сверкали два массивных золотых перстня. Светлые волосы до плеч не давали забыть, из какого он дома. Лукавая усмешка намекала, что бескорыстной доброты от него ждать не следует, а хитрый взгляд выдавал опытного переговорщика. В руках он держал мех с вином.

— Нет, не буду, — честно ответил Домерик. — Не сразу, во всяком случае, — он перевел красноречивый взгляд на Бронна и двух тюремщиков, стоявших за спиной Беса.

— Правильно, сначала лучше поговорить, — Бес почесал шрам на щеке. — Бронн, будь так любезен, принеси стул и оставь нас с сиром Болтоном.

— Не боишься, что он отвернет тебе голову? — нахально спросил наемник. — Вот будет потеха — Тирион взят в заложники тем, кого сам взял в заложники.

— Я слышал о себе и более веселые шутки, — нахмурился Тирион. — Делай, что сказано. Не стоит заставлять рыцаря ждать. Тем более, рыцари в его возрасте терпением не отличаются. А он еще и с Севера!

Бронн принес стул, хмыкнул и вышел, закрыв дверь. Домерик подумал, что смелости карлику не занимать.

— Вы же слышали обо мне? — поинтересовался Ланнистер, усаживаясь.

— Кое-что слышал. Вы тот, кого взяла в плен леди Кейтилин Старк, и из-за кого началась война.

— Верно. Из-за маленького человека вспыхнула большая война. Порой так бывает.

Болтон промолчал. Тирион, судя по всему, любил поболтать, да и пошутить заодно.

— Во-первых, прошу прощение за похищение, — вот чего он не ожидал, так это извинений от Ланнистера. — Я действительно сожалею, что мне пришлось пойти на такой неоднозначный шаг.

— Сейчас, после столь трогательных слов, мы должны стать лучшими друзьями?

— Конечно, нет, — Тирион улыбнулся. — Такие дела быстро не делаются. Для дружбы нужно несколько дней. А то и недель. Ну ладно… Во-вторых, я надеюсь, что все происходящее в конечном счете обернется вам и Дредфорту на пользу.

— Думаете?

— Уверен, — Тирион собственноручно наполнил два бокала вином и протянул один из них Болтону. Поколебавшись, Рик все же принял его.

— Нет смысла темнить, — залпом выпив, сообщил Бес. — Дело в том, что война с Роббом Старком излишне затянулась.

— Королем Роббом, — на всякий случай напомнил Болтон.

— Только не надо показывать мне преданность и желание умереть за Старка! — хохотнул Тирион. — Я украл вас, а не Карстарка или Рисвелла по вполне очевидным причинам — Дредфорт всегда недолюбливал Винтерфелл. Что, скажете не так?

— Те времена в прошлом.

— Позвольте не согласиться. Дредфорт всё помнит и мечтает отыграться. Именно для этого вы здесь, сир Болтон. Я и мой отец-десница хотим дать вам шанс. Прекрасную возможность возвеличить свой дом.

— Вот как? — Домерик старательно пытался разжечь в себе ненависть к этому человеку. Почему-то получалось плохо. Бес не подходил на роль того, кого хотелось прирезать. Может дело в его росте? Или в том, что он красноречив? Тем более, несмотря на уродство, он вызывал почти неуловимую симпатию.

Болтон чувствовал злость на то, что его взяли в плен, и вместо поисков невесты он сидит в Красном замке. Злость, но не ненависть.

— Да. Десница предлагает Дредфорту стать ведущим домом Севера. Ваш отец получит титул Хранителя. — И что нужно от меня? — хотя, он и так примерно понимал, что услышит.

— Робб Старк практически отбил Север и прогнал железнорожденных обратно на острова, — ответил Тирион. — Впереди нас ждёт долгая и упорная война. Я бы не сказал, что Ланнистеры в союзе с Простором так уж её боятся. Скорее, это будет скучное и утомительное занятие — выбивать из Старков всё дерьмо и сражаться на Севере. Туда необходимо как-то перекинуть войска, да и холодно у вас там. Это ясно?

— Да.

— Так не лучше ли нам со всем покончить?

— Вы не сказали, что должны сделать Болтоны, — Домерик сделал глоток. Бес угощал на славу — лучшим вином Вестероса.

— А что тут говорить? Вы предаете Робба Старка тем или иным способом. Вас поддержат Мандерли, Рисвеллы и Дастины. Старки погибнут. Дредфорт признает власть Железного трона и станет первым домом Севера, его Хранителями.

Домерик постарался повторить взгляд отца — вроде бы безразличный, но такой, что людей пронимало. Карлик однозначно темнил. Старков много, так просто главенство они не отдадут, да и больше половины домов на Севере их поддержат. Неужели Бес думает, что он не понимает таких вещей? Или его прощупывают? По таким раскладам выходило, что Ланнистеры хотят дать Болтонам какие-то туманные обязательства, чужими руками взорвать Север изнутри и просто смотреть, как они там начнут вырезать друг друга.

Да и Санса Старк продолжает находиться в Красном замке. Она жена Тириона, и одновременно ключ к Северу и Винтерфеллу — если с Роббом и остальными мальчишками Старков что-то случится.

— Предательство никогда не заканчивалось чем-то хорошим, — Домерик не стал скрывать презрение.

— Не скажите! Тиреллы некогда предали своих сюзеренов Гарденеров, и ныне они на коне! Баратеоны подняли восстание против Таргариенов и сейчас правят Вестеросом.

— Это их дело.

— Да, люди говорят о вашей рыцарской чести и слове, — Тирион пожал плечами. — Ну и что? Тем более, решение принимать не вам, а вашему отцу. Он же хочет вновь увидеть своего любимого и единственного сына? Логика подсказывает, что если способ с вашим похищением ему не пришелся по сердцу, то его конечная награда заставит проглотить такой горький десерт.

— Вы сказали Мандерли. Но Болтоны пока не связаны с ними родственными узами. Вам известно, что мою невесту так же похитили? — Да. Об этом сообщил лорд Варис несколько дней назад. Прискорбный случай, надо заметить.

— Может вы и к этому приложили руку?

— Нет. Нет, клянусь своей маленькой честью, — Тирион увидел недоверие на его лице. — Я бы не стал похищать девушек. Это правда. К этому мы не причастны.

— Но совпадение странное. Если не сказать больше. Как вам удалось такое провернуть?

— Вы познакомились с Бронном. С сиром Бронном Черноводным, если точно. Могу сказать, что он чертовски везучий сукин сын. Ему удаются невероятные вещи. Это я понял еще в Долине. Он нанял лучшего контрабандиста в Королевской Гавани и отправился в Белую Гавань. Там все стояли на ушах после похищения девушки. Но Бронна это не испугало. Он вообще считает, что наглость — второе счастье. За вами установили слежку. Тем более, вы частенько выходили в город. Осталось лишь дождаться благоприятной возможности.

— Продолжайте, милорд.

— В тот вечер в притоне завязалась драка. Совершенно случайно, как вы понимаете, — Бес засмеялся. — Нескольких человек ранили. Кто-то поджег лавочку на соседней улочке. Кричал обворованный торговец… В общем, одно к одному. На судно вас доставили в сундуке. Правда, контрабандисту пришлось проявить весь свой талант, чтобы уплыть из Гавани и не попасть в руки береговой охране. Но на то он и контрабандист. За золото можно купить услуги лучших людей.

Бес темнил и кое-чего не договаривал. Например, того, что в вино, которое они с друзьями пили в «Усладе» добавили сонного зелья. И что они наверняка подкупили кого-то из людей Мандерли или городских стражников. Хотя, прямо сейчас на этом не стоило зацикливаться. Да и Тирион не будет всего рассказывать.

— Что с моими друзьями? Там был Карстарк, Рисвелл и Фрей. Если с ними что-то случилось…

— Бронн не получал приказа убивать кого-то из них, — быстро ответил Тирион. — Нам нужна дружба Болтонов, а не месть. Думаю, с ними всё в порядке. Две-три не слишком серьезных раны не способны испортить хороший план.

— Но все повисло в воздухе и Мандерли не поддерживают Дредфорт.

— Я еще раз говорю — когда Бронн отплыл в Белую Гавань, мы ничего не слышали о девушке. Более того, ее похищение нам не на руку. Подумайте об этом и признайте, что я прав. Ведь в ином случае леди Винафрид не отстала бы от своего лорда-дедушки, требуя, чтобы он приложил все силы и спас ее жениха, — голос Тириона звучал так искренне и доверительно, что ему хотелось верить. — Тот, кто её похитил, порядочно нам подосрал. Вот что я хочу сказать.

— Значит, вы отрицаете свою причастность к похищению моей невесты?

— Отрицаю. Полностью и твёрдо. На совести у моей семейки немало грешков. Но не этот.

— Ладно. Может оно и так, — Домерик сделал вид, что призадумался.

— Расскажите про свою невесту, — попросил Тирион, вновь разливая вино. И Домерик рассказал — не всё, но достаточно. О том, когда и при каких условиях ее похитили, и о письме от Рамси Сноу. Если Тирион к этому причастен, то он не узнал ничего нового. А если, как он и клянется, он не причем, то будет полезно послушать, что он скажет.

— Пентос… — Тирион выглядел задумчивым. — У меня там друзей нет, но, думаю, Варис сможет что-то выяснить. Если я его попрошу. Обещаю.

— Вы сейчас о мастере над шептунами?

— Да. Он может помочь. С его-то пташками! Вот, кстати, и еще один аргумент в пользу моего предложения. — Не понял.

— В обмен на предательство Старков я помогу вам найти невесту.

— А если я откажусь?

— Вы продолжите оставаться гостем Красного замка. Никто не собирается вас убивать — по крайней мере, в ближайшее время. Но когда мы победим, а рано или поздно такое случится, то вместо Старков надо будет ставить кого-то другого. Вы будете играть в рыцарскую честь, а за это время титул Хранителя уплывет в чужие руки. Вы знаете, что завтра состоится свадьба моего племянника, короля Джоффри с леди Маргери Тирелл?

— До нас на севере доходили соответствующие слухи, — Домерик знал, что король Джоффри должен погибнуть. Так происходило почти во всех видениях. Только какой смысл говорить об этом карлику?

— Теперь уже не слухи. Завтра она состоится. А после ничего не помешает великому альянсу Ланннистеров и Тиреллов обрушиться на Риверран. Для начала.

— Не боитесь, что лорд Талли что-нибудь сделает со своим пленником Джейме? Помните такого?

— Убивать его он не станет, — уверенно заявил Тирион.

— Я думал, что меня похитили, чтобы обменять на Цареубийцу, — Домерик закинул пробный камень.

— Многие слышали про Красного Клинка, но не стоит себе льстить, сир Болтон. Где вы и где старший сын Хранителя Запада и десницы короля? Тем более, Джейме командовал войском и выигрывал битвы. Вы же командуете пусть и доблестным, но маленьким отрядом, — Тирион поболтал вино в бокале. — Не обижайтесь на правду. Робб Старк не примет такого предложения. Он отказался менять Джейме на Сансу и Арью. Сомнительно, что ради вас он пойдет на такой шаг. Согласны?

— Да.

— В общем, вам стоит думать не о моем брате, а о своей судьбе и невесте.

— Вам не кажется, что моему отцу будет затруднительно действовать? Как предавать Старка, если все знают, что меня похитили Ланнистеры?

— А вот и нет. Никто этого не знает. И знаете, что? — Бес хитро улыбнулся. — Мне только что пришла в голову блестящая мысль — пусть по Северу разойдутся слухи, что вас украл дредфортский бастард.

— Вас послушать, так он может все на свете, в том числе и похитить любого человека.

— Ну, люди легко верят в разные байки и нелепицы. Тем более, даже из вашего рассказа становится совершенно очевидно, что он нашел себе влиятельных покровителей. Без них и их денег такие номера не проворачиваются. Бес был прав. Кругом прав. Домерик и сам о подобном думал — о том, что Рамси Сноу нашел друзей. Вот только интересно, кого и чем он сумел заинтересовать? Кто пошел ради него на такие расходы и такой риск?

— Поклянитесь, что ни вы, ни другие Ланнистеры не приложили руку к её похищению, — потребовал Болтон. Он и сам до конца не знал, зачем ему нужна такая клятва. Что изменится, если Тирион солжет или скажет правду? И все же что-то изменится.

Сейчас его собственная судьба отошла на второй план. Главное — помочь девушке. Сделать хоть что-то!

— Клянусь Семерыми, я не причастен к похищению леди Винафрид и не знаю, чьих это рук дело, — сказал Тирион Ланнистер. Он умел говорить и убеждать. Домерик признал это во второй раз во время их беседы.

— Ладно, поверю на первое время, — Болтон прикрыл глаза, прикидывая возможности и варианты. — Отошлите письмо моему отцу. Только в Дредфорт, а не в другое место. Сообщите о ваших условиях и обо мне, что я жив, здоров и где нахожусь. Хочу знать его ответ. После него мне будет легче принимать решение.

— Думаете потянуть время? — от Тириона ничего не укрылось. — Прикидываете, что за это время что-то произойдет? — Болтон смотрел ему в глаза, но ничего не говорил. — Что ж, так всё и будет. Ворон улетит в ближайшие сутки.

— Хорошо.

— И я рад нашей беседе, — Тирион слез с табурета, подошел к двери и обернулся. — У вас есть какие-то пожелания?

— Я бы хотел принять ванну. И от книги бы не отказался, — Домерик понимал, что его стараются задобрить, но не видел причины, почему бы этим не воспользоваться.

— Сделаем, — твердо пообещал Тирион. — Вас будут кормить три раза в день с моего стола. Чистую одежду получите после мытья. Если понадобится брадобрей или что-то другое, только скажите.

— Скажу.

Тирион ушел. Домерик присел на кровать. Судя по всему, Болтонов прижали к стенке. Отец не сможет продолжать войну, пока он находится в плену. Но и открытое восстание он поднять не в силах. Робб Старк его просто уничтожит. Но что-то он обязательно придумает. Домерик знал, что отец выкрутится. Обязан выкрутиться.

Тирион не приходил день, еще один и ещё. Прошла неделя. Поначалу он думал, что дело в свадьбе короля Джоффри.

Положение удалось выяснить через тюремщиков. Они не пытались его унижать или бить, и относились, в общем-то, неплохо. От одного из них, по имени Убрик, он узнал ожидаемую новость — короля отравили, а Тириона Ланнистера заключили под стражу как главного подозреваемого.

Болтон наверное бы долго смеялся — если бы мог смеяться. Тирион взят под стражу! Такое только в песнях можно услышать. Но смешно ему не было. Он все отчетливей понимал, что Винафрид продолжает оставаться в руках Рамси. И её время начало таять. С каждой неделей состояние девушки лишь ухудшалось. Рамси наверняка не знает, что с ним случилось. Он может подумать, что Болтон спрятался или затеял какую-то хитрость. И он может потерять терпение.

Ещё пятнадцать дней ушли в прошлое. Задержка, который не было видно конца и края, привела его в отчаяние.

За это время к нему пришел лишь один посетитель — Варис Паук, член малого совета, мастер над шептунами. Болтон не знал этого человека, хотя, как и каждый в Вестеросе, слышал о нём.

— Я бесконечно удручен, что наше знакомство произошло при таких скорбных обстоятельствах, — заметил евнух. От него пахло какими-то цветочными духами, а руки он прятал в широких рукавах. Он был толст, совершенно лыс и говорил вежливо, но Болтон поежился от его вида.

Евнух стоял в дверях и выглядел очень спокойным. Со своим гладким напудренным лицом, мягкими руками и удобной одеждой из шёлка и бархата он казался человеком изнеженным и неопасным.

— Что вы хотите?

— Просто познакомиться с вами. И поговорить.

— Тогда расскажите, что произошло, — Домерик не особо рассчитывал на развернутый ответ, но Варис неожиданно удовлетворил его любопытство.

— Король Джоффри отравлен. Улики указывают на вашего друга, Тириона Ланнистера, — евнух захихикал. — Королева Серсея и лорд-десница проводят суд. С каждым днем положение милорда Тириона всё плачевней.

— А мой… друг?

— Он сидит в камере. Кстати, через три двери от вас по коридору. Забавно складывается жизнь, да?

— Смотря с какой стороны тюремной двери находишься. И что теперь будет со мной?

— Сложный вопрос, сир Болтон. Сейчас на королеву навалилось так много дел, да еще и траур по старшему сыну. В общем, всем пока не до вас. Но уверен, рано или поздно о Красном Клинке вспомнят.

Болтон задумался. По большому счету, новости касались его лишь косвенно, как возможность облегчить или ухудшить положение в связи с арестом Тириона. Обернуться могло и так, и эдак.

— Знаете, у меня нет к вам вражды, — мягко заметил Варис. — Мне горько, что такой молодой и способный рыцарь вынужден томиться в камере. Я вам немного помогу.

— С чего такая щедрость?

— Возможно, вы не забудете оказанной услуги. И в будущем о ней вспомните. Могу я рассчитывать на вашу благодарность?

— Зависит от услуги, лорд Варис.

— С вами хочет поговорить Тирион Ланнистер. Я приведу его к вам.

— Вот уж не знал, что в Красном замке пленные могут запросто ходить друг к другу в гости.

— Да, случай не совсем обычный. — Варис улыбнулся. — Но ведь лорд Тирион все еще числится мастером над монетой. Да и ваш статус довольно интересен. В общем, если пожелаете, то встреча состоится.

— Почему бы и нет? — Домерик пожал плечами. Хуже уже не будет. А тут хоть какое, но развлечение. Домерик мало что понимал. Шла какая-то интрига, возможно и не одна. Он не видел, кто здесь за кого, но то, что в Красном замке нет единства, было очевидно. Хотя, о таком и отец рассказывал, упоминая, что в столице целый клубок ядовитых змей. Без крайней нужды его лучше не трогать и даже не пытаться разглядывать.

Варис не обманул. Той же ночью к нему в камеру привели карлика. Подобное действие выглядело незаконным. Домерик не считал себя слишком важной птицей, и не знал, пытаются ли обмануть именно его, или он просто оказался в таком месте в такой час.

— У вас есть час, лорд Тирион, — Варис укрепил факел в настенной подставке, поклонился и вышел. Глухо щелкнул запор. Они остались вдвоем.

— Сир Болтон, — карлик прошел вперед и присел на край кровати.

Болтон встал, подошел к Бесу почти вплотную и навис над ним.

— Если хотите меня придушить, то я вовсе не против, — Бес ухмыльнулся. — Моя ненаглядная сестрица и любимый отец и так хотят отрубить мне голову. Может, и нет смысла тянуть с этим делом? Так что вперед, приступайте.

— Я не собирался делать ничего подобного, — буркнул Домерик, сообразив, что выглядит полным дураком. Поддавшись минутному порыву, он захотел показать карлику, что они теперь в равном положении. При первой встрече он вел себя более сдержанно. Рыцарь отошел и присел на другой край кровати. В свете факела Тирион выглядел совсем маленьким и одиноким. Но даже сейчас сила духа его не покинула.

— Меня обвиняют в том, что я не делал. Я не убивал племянника, но моя семья хочет доказать обратное.

— Убедите их, что вы невиновны, — Болтон с безразличным видом пожал плечами. — Уж что-что, а трепать языком вы умеете.

— Не так все просто, — Тирион досадливо поморщился. — Меня хотят признать виновным, и они это сделают. Есть лишь один шанс спасти невинного карлика.

— Значит, для этого вы сюда и пришли.

— Угадали. Можно провести поединок. Боец Серсеи против моего бойца. Будьте моим защитником на поединке Семерых. Сражайтесь за меня!

— Тирион, в своем ли ты уме? — Болтон грустно засмеялся. — Ты сам-то понимаешь, что несёшь? — он называл собеседника на «ты» — сейчас подобное выглядело вполне уместно. — Охренеть, что я слышал! «Сражайся за меня». И это говорит тот, кто меня же и похитил. У тебя великолепное чувство юмора, вот что я думаю.

— Я серьезен, как никогда, — карлик внимательно смотрел ему в лицо, замечая каждую деталь. — На кону жизнь хорошего человека и тут не до шуток.

— И что я буду с этого иметь?

— Если победишь, то тебя отпустят.

— С чего бы меня отпустили?

— Ты мой пленник. Когда я стану свободным, то и тебя они не смогут удержать.

— Сомневаюсь. Звучит слишкомнаивно. Я рискну, могу умереть или нет, а потом меня бросят обратно в камеру — при любом раскладе.

— Позволь с тобой не согласиться. У меня есть кое-какие мысли на сей счет. Уверен, сюда ты не вернешься.

— Ну-ну… Кстати, почему бы тебе не обратиться к своему братцу Джейме Ланнистеру?

— Когда я озвучил такую идею, мой отец сказал, что не намерен ждать. Джейме-то в Риверране! Он любезно разрешил поискать человека в стенах замка. Отец считает, что здесь защитника мне не найти. Он забыл о тебе, Домерик.

— Отлично! Тогда позови своего любимца. Бронн Черноводный, Великолепный и Непобедимый… Удача, которой ты так восторгался, поможет наемнику. Такое дело как раз по нему. Отвалишь мешок золота и вся недолга.

— Бронн отказался, — признался Тирион и замолчал.

— Следовательно, у него есть голова на плечах. Кстати, что за противник будет выступать за королеву? Тебе известно его имя?

— Да, — Тирион говорил так, словно каждое слово из него тянули клещами. И все же он продолжил — смотря в пол и не поднимая головы. — Его зовут сир Григор Клиган. Гора.

Болтон хотел пошутить, но прикусил язык. Не то чтобы он щадил чувства карлика. Просто шутить расхотелось.

— Не удивительно, что Бронн отказался, — наконец сказал северянин.

— Бронн наемник и любит деньги. Он сказал, что риск слишком велик. А еще его перекупила моя сестрица. Он получил замок. Небольшой, но все же.

— Я пленник, как и ты, но я тебе не завидую.

— Проклятье! Джейме не отказался бы от поединка, но он в Риверране!

— Я не твой брат и любви к тебе не питаю.

— Послушай, что я скажу, — Тирион сделал новый заход. — Если согласишься, то я отправлюсь с тобой куда угодно — хоть в Дредфорт, хоть в Дымное море, хоть в Асшай! И стану твоим пленником. Ценным пленником! И открою все секреты Ланнистеров. Тем более, помогу тебе с невестой. Дай мне время, и я придумаю верный ход. Клянусь. А если нет, сможешь убить меня в любой момент.

— Понимаю твое положение, Тирион. И будь вместо Горы кто-то другой, я бы подумал. О нём не слышал лишь глухой. У меня нет желания сходиться с ним в бою. Это чертовски опасная идея.

— Ты — Красный Клинок. Ты выиграл общую схватку на турнире десницы, плавал на Скагос и сражался на Зеленом Зубце! Люди считают тебя прекрасным воином! Такое дело тебе по плечу.

— Не трать красноречие попусту, Ланнистер, — ответил Болтон.

— Есть и еще кое-что… Защитник, если он победит, доказывает не только невиновность того, за кого сражается, но и свою собственную. Ты обелишь себя перед Семерыми и сможешь покинуть замок. Или ты думаешь, что находясь в этих стенах, поможешь невесте? Тебе следует поторопиться и постараться побыстрее оказаться на свободе, если хочешь ее спасти.

Домерик сжал кулаки и чуть не приложил карлика. Тот даже отшатнулся, ожидая неизбежного удара — так исказилось лицо Болтона.

Бес попал в яблочко. Он затронул самую больную струну в его сердце. Он знал, куда бить. Домерик вскочил на ноги и заходил по камере.

Они замолчали. Лишь факел коптил и чадил. Тирион забился в дальний угол и сидел там — насупленный и злой. Болтон посмотрел на него. Он что-то упускал. Что-то делал не так. Одна мысль всё отчетливей вырисовывалась в голове…

Наверное, прошел час, так как пришел Варис. Он ничего не сказал и молча встал в проеме открытой двери, приглашая Тириона выходить. За ним находилось несколько человек.

— Завтра я отвечу, — сказал Болтон, прежде чем Ланнистер переступил порог. Он увидел, как в глазах Беса зажглась надежда. — Завтра ты услышишь мое слово. Тебе же его перескажут?

— Да, — ответил Варис. — Я передам от вас весточку.

— Спасибо, — услышал Болтон тихий голос, прежде чем захлопнулась дверь.

Домерик не спал всю ночь. Одна мысль все отчетливей заслоняла прочие — Бес прав. Каждый прожитый в камере день приближает смерть Винафрид. Или то, что еще хуже. Он должен постараться как можно быстрее вырваться из замка. Должен приложить все силы. Нужно рисковать, а не сидеть сложа руки.

Болтон даже заскрипел зубами от бессилия. Невеста попала в плен из-за него, а он ничего не делает. И если он не решит сразиться с Горой, то все будет напрасно, и он не успеет. Всё будет потеряно.

Тем более, если он согласится, его выведут наружу, дадут оружие и доспехи. Там у него появится шанс сбежать. Или красиво умереть. А Гора… Да, это чудовище его по настоящему пугало.

— Я не так часто молюсь вам, Старые Боги! — его голос зазвучал в ночной тишине. — Прошу вас, помогите мне и дайте ответ. Помогите разобраться в видениях и в будущем.

Никогда раньше Домерик не молился старым Богам с таким настойчивым желанием быть услышанным. В ту ночь он просил их, или того, кто посылает ему эти видения, прийти на помощь и показать будущее более ярко и отчетливо. Он просил помощи… И он ее получил.

Это был полусон, полуявь. Он четко осознавал себя в камере Красного замка и одновременно видел нечто другое — иную вероятность, в которой Оберин Мартелл Красный Змей сражался с Григором Клиганом по прозвищу Гора. Всего несколько мгновений, картины сменяли друг друга с какой-то невероятной скоростью, но он понял, как сражался принц Дорна и как погиб — уже победив. Он увидел, как можно одолеть Клигана. Пройти по тонкой грани между жизнью и смертью, вцепиться в единственный шанс, получить своё и вырваться из замка.

Утром он вызвал лорда Вариса.

— Передайте Тириону — я согласен.



Болтон думал, что его уже ни чем не удивишь. Он ошибся. Судя по всему, его желание умереть за Тириона Ланнистера вызвало серьезный переполох в Красном замке. На следующий день к нему пришёл новый гость.

Дверь открылась, впуская высокого и мускулистого лорда. А то, что он лорд, угадывалось сразу и безошибочно — по богатому длинному камзолу, сапогам с каблуком и загнутым мысом, по шелковой рубахе, по широкому кушаку и золотой цепи на шее.

Черные волосы, острый орлиный нос, карие глаза и южный загар. Дорниец, предположил Болтон. Человек осмотрелся по сторонам и щелкнул пальцами — тюремщик сразу же с поклоном поставил ему трехногий табурет.

— Сир Болтон, — гортанный голос гостя отринул последние сомнения о его происхождении. — Я Оберин Мартелл, принц Дорна.

— Рад знакомству, — Домерик встал с кровати. Ему уже доводилось беседовать с принцами. С Джоффри на турнире десницы, с Мирцеллой… И конечно, дружба с Арьей — а ведь она полноценная принцесса. Ещё он видел короля Роберта Баратеона и Робба Старка. Так что нет смысла показывать сильное почтение. — Простите, что не могу принять вас согласно вашему статусу.

— Значит, вы решились сражаться за Беса? — Оберин никак не отреагировал на шутку. Он сел, закинув ногу на ногу. Его колючий и внимательный взгляд буквально уперся Болтону в переносицу. Казалось, Мартелл хочет в нем что-то разглядеть. Что-то такое, что его заинтересовало. То, что привело сюда, в эту камеру.

— Да.

— Вам известен его противник?

— Да.

— И все же вы согласны пойти на такой риск? Почему?

— Мне нечего терять.

— Жизнь — самое большое, что есть у всех нас. Вы не боитесь поставить её на кон?

— Боюсь, моя история слишком длинна и скучна, чтобы я хотел ее рассказать. Я просто сказал «да». Вот и всё.

— Мы — совокупность наших поступков, хороших и не очень. После останутся лишь они. Это и будет памятью о нас в чужих сердцах, — Оберин сложил вместе указательный и средний пальцы и потряс ими, направив на рыцаря. — Меня впечатлило ваше мужество.

— И меня, — признался Болтон. Собеседник заинтриговал его. Интересно, он тоже пришел, чтобы что-то предложить? Последняя мысль вызвала улыбку, не укрывшуюся от Мартелла.

— Что вас смешит?

— Вы знаете, лишь в тюрьме я понял всю значимость собственной персоны. Никогда раньше так много влиятельных и знатных людей не жаждало поговорить со мной. Вот и вы, принц, пришли.

— Всё просто — я сам хотел сразиться с Горой. Я собирался пойти и сообщить об этом Бесу, как вдруг весь Красный замок потрясло известие — сир Домерик Болтон, Красный Клинок, согласился драться за Тириона Ланнистера. Об этом с милой улыбкой сообщил Паук на заседании Малого Совета. Видели бы вы лицо королевы и десницы! Думаю, что Серсея сразу же захотела вас отговорить, перекупить или убить, — добавил он со смешком.

— Что? — Болтон от неожиданности поперхнулся. С такой стороны вопрос участия в поединке он не рассматривал.

— Королева очень хочет убить своего братца-карлика. Она бы и вас смела с доски. Не глядя, как фигурку кайвассы.

— Но я всё еще жив.

— Я сказал совету, что Мартеллы воспримут как личное оскорбление, если с бойцом Беса что-то случится. А Тайвину Ланнистеру такое не нужно. Вот вы и живы, сир.

— Что ж, благодарю, — ответил Болтон. Здесь нет того, кто не носит маски. И неизвестно, что на самом деле хочет Мартелл. Будь внимателен, — напомнил он себе. — Но вам зачем сражаться за Тириона? — Болтон видел тот поединок, но это не значило, что он понял причины, которые к нему привели. И к гибели этого человека.

— Не за него, нет, — Оберин покачал головой. — Я хотел сражаться против Горы. Того, кто изнасиловал и убил мою сестру, а потом размозжил головы моих племянников об стену.

— Мне… жаль, принц Оберин.

— Отдайте мне труп Горы после победы, — ответил Оберин. Он говорил так, словно не сомневался в Болтоне. Домерик открыл рот, желая поторговаться. И замолчал. Нет, с Красным Змеем следовало действовать иначе.

— Он ваш — если я его одолею.

— Благодарю, — Мартел кивнул и покачал ногой, остановив взгляд на мысе своего сапога из дорогой кожи. — Знаете, я слышал о вас. И слышал в Дорне.

— Не знал, что мое имя так знаменито.

— Пока не слишком знаменито. В Водных Садах о вас рассказывала принцесса Мирцелла.

— Вот как! Я ее прекрасно помню. Надеюсь, у нее все хорошо?

— Более чем. Она помолвлена с моим племянником Тристаном. Принцесса так много говорила о вашей победе в общей схватке и о том, как вы пели ей песни, что заставила Тристана ревновать. Ведь со слов девушки выходило, что вы самый умелый и галантный рыцарь Вестероса, — Оберин хмыкнул.

— Мы с принцессой слишком мало знакомы. Я действительно спел для нее одну или две песни в присутствии ее матери, королевы Серсеи, — осторожно заметил Болтон. Еще не хватало вызывать недовольство Мартеллов.

Он прекрасно помнил стрекозу изумительной работы, что вручила ему Мирцелла. Стрекоза осталась в Дредфорте, в том месте, в котором он мечтал оказаться прямо сейчас.

— У меня есть привычка — я собираю сведения обо всех серьезных бойцах Вестероса. — Оберин словно говорил сам с собой. — Отец учил нас с Дораном, что друзей следует держать близко, а врагов еще ближе. Вы мне не враг, но имя я запомнил. Артур Дейн Меч Зари, Герольд Дейн Тёмная Звезда, Белый Бык Хайтауэр, Баристан Селми Отважный, Могучий Вепрь Крайкхолл, Джейме Цареубица, Большой Джон Амбер, Виктарион Грейджой, Лорас Тирелл, Лин Корбрей, Арео Хотах — я знаю их всех. Тех, кто пал в бою и тех, кто еще жив. С недавних пор в свой список я добавил Красного Клинка. Люди уверены, что вы лучший меч Севера.

— Верно, я успел кое-что сделать. Вернее, мне повезло несколько раз. Но для такого громкого титула оснований нет.

— Как знать. Может, уступите мне право сразиться с Горой? — небрежно спросил Красный Змей, резко меняя тему.

— Я дал слово, и его услышали, — Болтон удивился с самого себя. Мало того, что он согласился на бой с Горой, так теперь и против того, чтобы эту сомнительную честь у него забрали. Но тут всё было просто — Мартеллам он интересен лишь поскольку-постольку. Если он откажется, то о нём сразу забудут. И будет он сидеть в Красном замке неизвестно сколько. А отказываться ему нельзя — если он не хочет потерять невесту. Тем более, несмотря на чудовищный риск, он понимал, что всё происходящее — правильно.

— Семеро меня побери — разве вас не забавляет ситуация? Два человека хотят драться с Горой, и один не хочет уступать другому! Невероятно, что подобное возможно. — Оберин гортанно рассмеялся.

— Простите, принц, но так тому и быть.

— Ладно, мне следует уважать ваш выбор. Кстати, я посетил Беса час назад. Знаете, он чуть с кровати не свалился, когда узнал, что и я хотел сразиться за него. Но слово сказано. Все в столице знают, кто будет представлять Тириона. Жаль, что так вышло, конечно. Хотя, с другой стороны, вы лишили меня не только изысканного удовольствия. Теперь моей жизни ничего не угрожает. Думаю, за мной услуга.

— Вы мне ничего не должны.

— Тирион сказал, что ваша невеста похищена и она в Пентосе. У дома Мартеллов много друзей в Вольных городах. Хотите, я помогу в её поисках?

— Это не шутка? — Домерик чуть не закричал от радости. Вот оно! То самое, неуловимое и настойчивое чувство, что шептало о важности схватки с Горой. Его молитва и обращение подействовало и не осталось без ответа! Второй человек Дорна предлагает свою помощь. Значит, он всё делал правильно. У него буквально гора с плеч упала — хотя это и выглядело немного двусмысленно, учитывая прозвище Григора Клигана.

— Отнюдь. Вы дадите мне приметы девушки и того, кто ее похитил. У вас же есть подозреваемый?

— Да.

— Значит, мы их найдем, — в голосе Оберина звучала непреклонная уверенность. — Я хочу, чтобы вы победили. А я прослежу, чтобы вас выпустили из столицы после боя.

— Тирион так и обещал.

— Верно. Может быть, Ланнистеры вас бы и не тронули. А может, и нет. Кто знает? Но с Мартеллами они связываться не будут. Вас точно отпустят. Даю слово.

— Такое отрадно слышать, — последние сомнения, что он делает глупость, согласившись на поединок, покинули Болтона. Он добился уважения Мартеллов. Он заинтересовал Красного Змея. И это открывало великолепные перспективы.

— Схватка назначена через три дня. Я уже сказал, что хочу вашей победы. Что вам для этого надо? Скажите, и оно будет ваше.

— Так, дайте подумать… Я намерен сражаться протазаном. На всякий случай, мне их нужно штуки три-четыре, острых, как бритва. Вот такого размера, — Болтон привстал на носках и поднял руку как можно выше, показывая расстояние от пола. — Два кинжала. Открытый шлем с наносником. Легкий панцирь. Тонкая кольчуга. Прочные наручи, перчатки и поножи. Сапоги без каблука, на подошве, которая не скользит.

— Считайте, что вещи уже у вас, сир Болтон, — кивнул Мартелл. — Если вам интересно — я намеревался экипироваться схожим образом. Вы делаете ставку на ловкость и скорость.

— Верно.

— Значит, у нас есть что-то общее.

— Мне нужен день или два, чтобы немного привыкнуть к новому оружию. И размяться после камеры. Это возможно?

— Для Мартеллов нет ничего невозможного.

— Тогда последний вопрос — когда вы поможете мне с невестой?

— Победите Гору и через день или два я зафрахтую галею. Мы отправимся в Пентос.

— Хорошо.

— Вы отдадите мне Тириона?

— А он-то зачем вам нужен?

— Нужен. Его голова и способности пригодятся в Дорне. Он карлик, но карлик умный и хитрый. Тем более, принцесса Мирцелла вспоминает о дяде с исключительной теплотой. А ей там скучно — несмотря на все усилия моего брата.

— Мы передаем его, словно комнатную собачонку… Он будет вашим после Пентоса.

— Всё складывается наилучшим образом. Вам осталось лишь победить. Рад был познакомиться, — Оберин встал, отряхнул кафтан и протянул руку. Рыцарь пожал её — твёрдую, жесткую и сильную. — Будет весело, Домерик Болтон.




Глава 22. Поединок

Глава 22. Поединок


День выдался солнечным и ветреным. Со стороны моря наползали тучи. Доносился шум огромного города и несмолкающий шорох накатывающих на берег волн. В воздухе чувствовалась соль.

Для поединка выбрали внешний двор Красного замка. На предстоящее зрелище собралось свыше тысячи человек. Люди и слуги теснились вдоль стен и на башнях. Они смотрели из окон, дверей конюшни, с переходов, галерей, балконов и даже крыш.

Сам двор оказался так забит, что Золотые плащи чуть ли не копьями оттеснили всех к стенам, очищая место для боя. Кое у кого из зевак на плечах сидели радостные и возбужденные дети.

Под башней Десницы, в тени, плотники соорудили помост для королевы Серсеи, короля Томмена, лорда Тайвина, его брата Кивана, лорда Тирелла с сыном Гарланом и невесткой, Вариса Паука, великого мейстера Пицеля и прочих важных лиц. Там колыхались флаги, а слуги разносили фрукты, легкую закуску и вино.

— Славный денёк нас ожидает, — заметил Оберин Мартелл, небрежно посматривая в сторону десницы. Принц Дорна сидел в низком и очень удобном кресле, откинувшись на спинку и вытянув далеко вперед мускулистые ноги. Cильные пальцы сжимали неизменный кубок с вином — Красный Змей вообще любил выпить.

Рядом, на расстояние вытянутой руки, неторопливо ела виноград его любовница и мать многочисленных Песчаных Змеек — Эллария Сенд. Она сама, и ее дочери являлись бастардами, но в Дорне на такие вещи смотрели иначе.

По мнению Болтона, Эллария не была такой уж красавицей. Слишком уж она «южная» — черные вьющиеся волосы, карие глаза, смуглая оливковая кожа… Она привлекала внимание не только внешностью, но и смелыми, открытыми одеждами.

Мартелл прибыл в Королевскую Гавань в сопровождении пышной свиты. Им выделили отдельную башню, поселив во избежание конфликта как можно дальше от Тиреллов и рыцарей Простора.

Хармен Уллер, лорд Адова Холма; Дагос Манвуди, лорд Королевской Гробницы; леди Ларра Блэкмонт; сир Рион Аллирион и сир Дэзиель Дальт, рыцарь Лимонной Рощи находились чуть в стороне, за другим столиком. Они негромко переговаривались, бросая на наследника Дредфорта задумчивые и оценивающие взгляды.

— Как кольчуга, сир? — поинтересовался Деймон Сэнд, которого остальные за глаза называли Бастардом из Дара Богов. Он был высок, красив, с голубыми глазами, русыми волосами и сильной челюстью. Ходили слухи, что Красному Змею парень служит не только как оруженосец.

— Сидит как влитая, — с удовлетворением констатировал Болтон, приседая и крутя корпусом. Действительно, предоставленная принцем Дорна амуниция заслуживала самых восторженных слов — все было высочайшего качества, легкое и невероятно надежное.

Рыцари помогли ему надеть панцирь и проверили ремни крепления. Шлем — остроконечный, с нащечниками и стрелкой носа, но без забрала, занял причитающееся ему место на голове. Домерик застегнул ремень и тщательно проверил пряжку. Потом он надел перчатки со стальными бляхами на внешней стороне и пошевелил пальцами.

— Теперь копье, — сир Аррон Кворгил, худой и жилистый юноша с дерзким взглядом подал оружие.

— Благодарю, — кивнул Домерик. С копьем вышло немного не так, как он хотел. Вернее, совсем не так. Он просил Красного Змея о протазане. Но дорниец проявил инициативу и дал другое оружие — копье на длинном древке. Само острие было около локтя в длину, не слишком широкое, отлично приспособленное не только для рубящих, но и колющих ударов.

— Уверен, Гора наденет самые тяжелые доспехи в придачу к здоровенному щиту, — заметил принц Дорна два дня назад, когда Болтону впервые было позволено размяться и познакомиться со своим оружием. — Ваш протазан идеально подходит для рубящих ударов, но против рыцаря в такой защите его эффективность теряется. Попробуйте копье — мое любимое оружие.

Поначалу Болтон немного расстроился, но уже через час, основательно поработав и пропотев, понял все резоны Красного Змея. Тот был прав, стоило признать. И копье с таким наконечником могло с большей долей вероятности пробить кольчугу Горы. Оно и три запасных, стоящих в стойке, являлись его основным козырем на предстоящий бой. Два кинжала в ножнах, укрепленных на пояснице, дополняли его оружие. Сам Домерик искренне надеялся, что до ближнего боя дело не дойдёт, и кинжалы не потребуются.

— А вот и лорд Бес, — насмешливо хохотнул Мартелл и приветствовал подходящего карлика поднятым кубком. Ланнистера сопровождали три Золотых плаща и королевский гвардеец. Вставать Оберин не стал. — Как спалось, милорд?

— Благодарю за беспокойство. У меня бывали ночи и лучше. — Тирион кивнул ему, но почти сразу же повернулся к Болтону — он сам, его экипировка и дальнейшая судьба северянина интересовали Ланнистера куда сильнее. По сути, от постороннего человека зависела его жизнь и дальнейшая судьба. — Сир Болтон, а вы как себя чувствуете?

— Схожим образом, — Домерик отошел в сторону, чтобы никого не задеть и крутанул копье, разминая ноги, корпус и мышцы рук.

— Оставляем вас с принцем Мартеллом, милорд, — сказал королевский гвардеец. Он изобразил намек на поклон и в сопровождении трех стражников удалился. Дорнийцы смотрели на них чуть ли не с враждебностью. Хотя, они вообще выглядели так, словно их пригласили в столицу не почетными гостями, а заложниками.

Было жарко. А скоро, после начала, станет еще жарче. Болтон многое бы отдал, чтобы поединок происходил на Севере, в окрестностях Дредфорта и чтобы вокруг было малость холодней. Свежий, бодрящий, пропахший ароматами леса воздух, прохлада, идущая от Рыдальницы — сейчас о подобном можно лишь мечтать. На такое рассчитывать не приходилось.

Рыцарь несколько раз глубоко вздохнул. Не хватало еще, чтобы Красный Змей или Бес заметили его неуверенность.

— Выпейте с нами вина, — предложила Эллария, любезно подавая Тириону до краев наполненный бокал. Женщина улыбнулась. Ее тонкие, изящные пальцы были унизаны кольцами. — Оно прояснит ваш разум и взбодрит сердце. — Зрелище нам предстоит занимательное. Сир Болтон, присоединитесь? — Оберин демонстративно развалился на кресле, пытаясь уязвить Ланнистеров и Тиреллов на трибуне.

— Спасибо, но мне лучше сохранить трезвый рассудок, — он не собирался пить. Стремясь не потерять легкость и проворство, Домерик и позавтракал весьма скромно.

— Дело ваше. А вот я всегда пью.

— И перед боем? — поддел Тирион, усаживаясь на стул и болтая ногами, не достающими до земли.

— Перед боем особенно. Чувство, как вино течёт по жилам, даря силы и ярость — бесценно, — рассмеялся Мартелл. Судя по всему, он находился в превосходном расположении духа. — Я дрался в Бойцовых Ямах — и даже там пил. Собственно говоря, я не пью ничего иного, кроме вина.

— Такова традиция Дорна, — улыбнулась Эллария Сенд. — У нас их много. Мы с радостью ими поделимся.

— Верно, — согласился Оберин. — Кстати, я слышал, вы хорошо разбираетесь в традициях, Тирион. А нам с вами найдется, что обсудить… Карликов грош, порядок престолонаследия, права племянниц и все прочее в том же духе. Вы как?

Тирион что-то осторожно ответил, но Болтон, несмотря на пробудившийся интерес, выбросил лишнее из головы и несколько раз глубоко вздохнул. Ему и без разговоров никак не удавалось успокоиться.

Сердце колотилось, как бешеное. Быстрым движением он стер пот с носа. Себе он мог признаться, что вспотел не только из-за теплой погоды.

Бастард из Дара Богов и Аррон Кворгил подергали застежки его доспехов. Дагос Манвуди посоветовал подтянуть поясной ремень на еще одну дырочку и проверить кинжалы за спиной.

Зрители засвистели и закричали, когда появился Григор Клиган. Он шел неторопливо и так внушительно, что напоминал ожившую башню. Дорнийцы, как по команде, повернулись в его сторону. Тирион отставил кубок на стол и сжал кулаки.

В доспехах Клиган выглядел прямо таки нечеловечески громадным. Домерик нервно сглотнул, глядя на приближающегося человека. Хотя, будучи ростом в восемь футов, обычного человека он превосходил настолько же, насколько лев превосходил пантеру.

Несмотря на волнение и появившийся страх, глаза Болтона не упускали ни одной детали. Под длинным желтым камзолом с тремя черными псами на груди у Горы был надет панцирь, а уже под ним — кольчуга. Сам панцирь — из тусклой серой стали выглядел помятым и поцарапанным. Шлем с узкими щелями для глаз, носа и рта прикрывал голову до середины шеи. На плоской верхушке торчал сжатый кулак, добавляя лишний фут роста. Между шлемом и латным воротом виднелся платок, обмотанный вокруг шеи в несколько слоев. Значит, туда можно бить.

Клиган был весь закован в надежную, не раз проверенную сталь — руки, ноги и торс. Но сапоги имели стальные пластины лишь спереди и на подьемах, да и под коленями присутствовали уязвимые места — так же, как и в подмышках.

Домерик прикинул, что под кольчугой у Горы наверняка стеганая подкладка и вареная кожа. Коль всё так, то это заставит его страдать от жары. «Если я проживу достаточно долго и сумею этим воспользоваться», — напомнил себе северянин.

Сир Клиган молча воткнул шестифутовый меч в щель между плитками, положил руки на крестовину и замер. Он стоял неподвижно, но даже сейчас от его фигуры буквально расходились волны опасности и страха.

Лорд Тайвин повернул бесстрастное лицо в сторону Тириона, задержал взгляд на сыне и поднял руку. Звонкий голос дюжины труб заставил толпу смолкнуть.

В центр площадки вышел верховный септон — в высокой хрустальной короне и богатых одеждах.

— Мы призываем Семерых на Божий поединок! Отец, рассуди спор двух этих людей. Воин, вложи силу в бойца правого, и покарай неправого, — торжественно провозгласил он.

Один из королевских гвардейцев, кажется Осмунд Кеттлблэк, подал Клигану тяжелый дубовый щит. Гора продел левую руку в лямки и пошевелил стальными пальцами, поудобней перехватываясь.

Болтон мельком удивился гербу на его щите — семиконечной звезде, наспех и грубо намалеванной поверх трех собак. Кажется, кто-то, вероятно королева Серсея, показывала так свою веру. Или призывала Богов на помощь.

— Сир Григор Клиган, Скачущая Гора, — продолжил септон. — И его противник, сир Домерик Болтон, Красный клинок.

Толпа очнулась. Сразу стало шумно.

— Дорн с вами, сир Болтон, — он и не заметил, как Красный Змей очутился рядом и положил руку ему на плечо. — Заставьте Гору страдать!

Болтон почувствовал признательность к этому непростому, наверняка жестокому и хитрому, но в чем-то хорошему воину. Насколько карлик невиновен? — посетила его неожиданная мысль. — Пусть Семеро — ложные Боги, но они дают победу правому и его бойцу. Что если карлик действительно отравил короля Джоффри, своего племянника? Вот будет забавно, если Боги уже решили его судьбу, и решили не в его пользу.

От этой мысли он ощутил холод в животе. Такие предположения следовало гнать сразу же, не давая им времени укрепиться в разуме. А иначе и выходить на бой не следовало.

Будь собой, ничего не бойся. Не волнуйся, действуй по плану, — убеждал себя рыцарь. Он вознес короткую молитву к Старым Богам. Чардрево из богорощи Дредфорта встало перед мысленным взором, и он почувствовал прилив сил. Это его слегка приободрило. Домерик словно увидел скупую улыбку отца и его глаза — зеркальное отражение собственных. И в свои глаза лорд Русе никогда не позволял проникать тем чувствам, что делали его слабым и уязвимым. Разве он хуже?

Северянин шагнул вперед. Он вышел из-под навеса дорнийцев под безжалостные лучи южного солнца.

Болтон одним взглядом охватил трибуну. Лицо королевы Серсеи выражало недовольство. Рыцарь невольно подумал, что было бы куда лучше, будь он ее бойцом, а не карлика. Испортить отношения с Ланнистерами не выглядело самой здравой идеей на свете.

Десница сидел совершенно неподвижно. Лорд Тирелл хмурился. Киван наклонился и что-то негромко сказал на ухо старшему брату. Тайвин лишь дернул углом рта. Король Томмен широко распахнул глаза.

Первоначальное расстояние между противниками составляло около пятидесяти ярдов. Болтон неторопливо двигался вперед.

— Верю в тебя, Домерик, — успел он услышать пожелание Тириона. Голос Беса звучал так трогательно, в нем было так много обеспокоенности и желания жить, что северянин невольно усмехнулся.

Гора шел медленно и зловеще. Это не земля дрожит под его ногами, это бьется мое сердце, убеждал себя Домерик.

— Начинайте, сиры, — верховный септон махнул рукой и торопливо отступил в сторону трибуны.

— На! — Гора неожиданно совершил резкий рывок, преодолевая разделяющие их ярды. Его меч сверкнул на солнце и по великолепной дуге устремился вниз.

Такой прыти Болтон не ожидал. И все же он был готов и не менее быстро сделал два шага в сторону. Меч великана заскрежетал по плиткам двора. Копье ударило Гору в предплечье, высекая искры. Бой начался. Зрители встретили первые действия радостными воплями. Трибуна безмолвствовала.

Клиган еще раз махнул мечом, рассекая воздух. Болтон не стал ставить блок. Он сместился в сторону, одновременно описывая вокруг противника дугу.

Гора ударил раз, еще раз, чиркнул мечом по наконечнику копья и заворчал — как просыпающийся медведь, грозно и недовольно.

Под вопли и крики зрителей Болтон продолжал свой танец. Его копье казалось ожившим и смертоносным языком. Оно ударило противника в ногу, в щит, в руку, в пальцы, сжимающие меч, попробовало добраться до глаз, скользнуло по панцирю, устремилось к щели под шлемом и пошло на второй круг.

Волнение в толпе нарастало. Кто-то оглушительно засвистел.

Удар, еще удар, еще один. Гора жестким блоком принял выпад на кромку щита и ускорился, стремясь сбить его, как лавина сметает камни и одинокие деревья.

Болтон пропустил выпад противника и резко развернулся, приседая. Копье ударило быстро, и удар пришелся в икру Горы. Домерик почувствовал, что он достиг цели.

— Дорн! — от Оберина ничего не укрылось. Свита поддержала своего принца.

— Ты сдохнешь, сир Гора! — закричал то ли Бастард из Дара Богов, то ли Кворгилл.

— Я выдавлю твои глаза, щенок, — впервые негромко проворчал Гора. Он остановился, наклонил голову для лучшего обзора и просто стал смотреть, прижав щит к груди и опустив меч к земле.

Болтон хотел ответить, но сдержался. Двигаться, крутиться и молчать, сохраняя силы и изматывая противника. Таков был первоначальный план, и он не изменился.

У него отсутствовала личная заинтересованность в поединке. Он хотел выбраться из плена. Вот и все. Никакая ненависть, вражда или чувство мести не туманили его разум. Следовало сделать трудную работу, аккуратно и не подставляясь лишний раз.

Гора, несмотря на размеры, обладал неплохой проворностью для такой громадины. Он словно убаюкивал и усыплял бдительность, действуя излишне неторопливо. В один из моментов он резко перешел в атаку. Его мощный и точный удар пришелся по копью и перерубил древко. Часть с наконечником отлетела в сторону и ударила одного из зрителей в ногу. Люди отпрянули в разные стороны. Клиган сразу же надвинулся, делая быстрые выпады.

Болтон упал на спину, перекатился вбок, вскочил на ноги и побежал в сторону дорнийцев. За спиной он слышал грохот тяжеленного Горы.

— Лови! — Красный Змей стремительно выдернул копье из стойки и кинул в центр площадки.

Домерик схватил его в воздухе, тут же развернулся и вновь начал кружить вокруг противника. На каждый выпад Клигана насчитывалось четыре-пять ударов копья. Почти все они приходились в щит или сталь доспехов, но некоторые все же достигали цели. Бойцы безостановочно двигались, начав смещаться к трибунам.

— Мальчишка! Я брошу твое тело на поживу псам, — заорал Гора после еще одного пропущенного выпада. На сей раз Болтон поразил его в подмышку и порвал кольчугу. — Дерись, как мужчина! Не увиливай!

На плиты медленно капала густая и темная кровь сира Клигана. Она пятнала камень, отмечая каждый шаг великана. Королева Серсея сжала руки. Её сын облизал губы. Дорнийцы выкрикивали угрозы и пожелания Горе попасть в Седьмое Пекло.

Болтон еще раз поздравил себя с тем, что выбрал правильный, без забрала, шлем. Так он мог дышать полной грудью. И все же ему было жарко. Непонятно, как Гора с закрытым забралом дерется на таком солнцепёке?

Сир Григор уже не первый раз постарался его оттеснить, поставив лицом к солнцу. Но прием действовал плохо. Северянин раз за разом обходил его по кругу, заставлял разворачиваться и самому ловить широкой грудью солнечные лучи.

Гора с рычанием махнул мечом, целя в голову, но Болтон просто присел. Он сделал длинный шаг левой ногой. Правая осталась позади, вытянувшись в струну. Левая рука направила копье строго вперёд, в намеченное место, а вторая рука придала удару дополнительные силы.

Выпад получился идеальным. Узкий наконечник ударил между панцирем и латной юбкой. Домерик почувствовал, как рвется кольчуга. Наконечник вошел в тело на добрую ладонь. Он крутанул древко, стремясь расширить рану.

Гора дернулся. Наконечник застрял. От выпада Болтон сумел уйти, но внушительный щит с грохотом ударил его в грудь и заставил упасть на плечо, выпуская копье. Боль была адской. Домерик был готов поспорить, что его кости протестующе захрустели. Дыхание сбилось, а в глазах поплыли круги.

Один из кинжалов выпал из ножен. Гора со всей силы ударил по нему сапогом. Он полетел в сторону Болтона и ударился об панцирь. Гора надвинулся, заслоняя солнце. Время остановилось. Болтон увидел, как клинок движется к нему и перекатился вправо. Раздался скрежет — это меч в очередной раз столкнулся с плиткой. Домерик буквально прыгнул вперед, обежал вокруг Горы, который медленно вертел головой, пытаясь не потерять его в узких щелях шлема. Копье выскочило из раны, и Домерик ловко подцепил его мыском сапога, подкинул в воздух и вновь схватил, чувствуя под кожей перчаток надежную твердость древесины.

Некоторое время он бегал от Горы, восстанавливая дыхание и приходя в себя. Смерть прошлась весьма близко…

Болтон перехватил древко, ударил тупой стороной, и сразу же развернул, пытаясь достать Гору рубящим выпадом. Тот поставил щит и отбросил его.

С каждой минутой дыхание Клигана делалось все более шумным. Острие копья принялось скользить вокруг меча, имея внушительное превосходство в скорости. Домерик еще ни разу не принял меч жестким блоком. Это было опасно и могло закончиться очень плохо.

— Северная падаль, — теперь в голосе Горы звучало бешенство. Болтон слышал его отчетливо. Он молча продолжал описывать круги, то делая выпады, то, как кошка, отскакивая назад, вынуждая громадного рыцаря поворачиваться следом. Клиган постоянно терял его из виду — уж слишком сильно глазная прорезь ограничивала обзор. Домерик хорошо пользовался и этим, и длиной копья, и великолепным мастерством, и собственным проворством.

Он и сам начинал чувствовать усталость. Но сейчас она была в чем-то приятной. Она ощущалась как усталость хорошо прогретого тела, способного еще долго сражаться в таком темпе и на такой жаре. Она внушала уверенность. Правда, пот с лица лился буквально ручьем. Иногда он попадал в глаза, и это мешало.

И все же, хотя крови на плитах было все больше, Гора никак не показывал слабости. Он лишь стал двигаться чуточку медленней, да решил беречь силы. Григор время от времени ругался или рычал, но теперь большей частью дрался в угрюмом молчании.

Выгадав момент, Домерик подхватил с земли собственный кинжал и метнул его в горло Клигана. Тот проворно подставил щит, и он улетел к зрителям. Кто-то сцепился из-за сувенира.

Их «танец» продолжился. Солнце припекало и подбиралось к зениту. Появилась жажда. Болтон провел языком по сухим губам и понял, что пора доставать из рукава припасенные козыри.

Арья Старк показала ему немало приемов «водного плясуна». Конечно, девчонка не успела стать мастером, но у нее присутствовал несомненный талант. Благодаря врожденным способностям, упорству и терпению она кое-чего добилась.

Такому бойцу, как Домерик не требовалось подавать всё на блюдечке. Он уяснил суть, понял несколько движений и пируэтов «водного плясуна» и приспособил их под свой стиль. Примерно так он расправлялся с наемниками Варго Хоута. И сейчас он вновь применил тот же прием, который Гора наверняка не видел.

— Наши клинки остры! — с выдохом Болтон присел и пропустил меч над головой. Ноги переступили, совершая несколько быстрых шагов. Он весь стал, как масло — текучее, неосязаемое, скользкое, способное проникнуть в любую щель… Жало наконечника уперлось под колено Клигану. Надавив на него всей массой тела, Болтон так же изящно отпрянул назад, таща копье за собой и вспарывая вареную кожу штанов.

— Сука! — сир Григор припал на одну ногу. Кровь хлынула струей.

На трибуне повисло неверящее молчание. Дети визжали. Женщины прижимали руки с зажатыми платками ко рту. Зрители вопили, как обезумевшие. «Красный клинок, Красный клинок» — с каждой минутой эти два слова звучали все громче и сильнее. Казалось, они разносились не только в стенах замка, но их слышала вся столица и весь Вестерос. Дорнийцы уже давно стояли и воинственно потрясали руками. Они неистовствовали. Звучали горделивые кличи их домов и упоминания о давней мести. Оберин и Эллария, не скрываясь, выражали восторг происходящим. Лишь один Тирион молчал, боясь поверить и спугнуть близкую удачу.

Болтон окинул их единственным взглядом, замечая улыбки на лицах Красного Змея и его любовницы, сжатые кулаки и надежду в глазах Беса, раскрытый в восторженном крике рот Бастарда из Дара Богов и почувствовал ликование.

Остынь, успокойся, — осадил он себя. — Рано торжествовать. Отступи на четыре шага и оцени положение. Дыши глубже!

Болтон отпрянул и пошел вокруг Клигана, держа копье в правой руке, положив его вдоль предплечья и прижимая к боку. Он двигался быстро, шагая широко и стремительно. Через шершавые и устойчивые подметки сапог хорошо чувствовались камешки и трещины на камнях брустчатки. Гора поворачивался следом, но движения давались ему с огромным трудом. Его правая нога, та, которую северянин так хорошо подрезал, постоянно подгибалась и не держала веса тела.

— Не играй с ним, Домерик, — послышался крик Тириона.

«Я и не собираюсь», — про себя ответил рыцарь. Вот чего-чего, а играть с Горой точно не входило в его планы. Мало того, что противник слишком великоват для игрушки, так он еще и помнил, чем закончилось подобное для Оберина Мартелла.

Гора поворачивался, поворачивался и упал на колено. В тот же миг копье Болтона ожило и метнулось к его голове. Шлем в очередной раз спас Клигана, но удар оказался такой силы, что для удержания равновесие тому пришлось опереться на руку.

Наконечник копья ужалил в заднюю поверхность бедра, в самую середину, не защищенную железом. Болтон выдернул копье и отошел назад. И вновь северянин пошел по кругу.

Под Горой крови натекло столько, что более мелкий и слабый человек уже наверняка бы потерял сознание и умер. Или, по крайней мере, сильно ослаб.

Гора умирать не собирался. Упершись щитом в плитку, он выпрямился и встал. Основной вес приходился на левую ногу. Правая лишь слегка, мыском, касалась камня.

Болтон провел несколько атак, продолжая использовать легкие и быстрые приемы «водного плясуна». Один раз наконечник копья попал точно в щель шлема. Домерик не был уверен, что поразил глаз, но, кажется, так оно и было.

Гора дышал со свистом. Изредка он набирал в грудь воздуха, и тогда его запала хватало на два-три выпада, после чего он вновь уходил в глухую оборону. От него пахло тяжелым, как от загнанного секача, потом.

Болтон порезал ему локоть, поранил спину и под конец умудрился поразить шею. После последнего удара сир Григор зашатался и как подрубленное дерево рухнул на землю. Он упал на спину, широко раскинув конечности, и замер.

Болтон описал вокруг противника полный круг, держась подальше от длинных рук и ног, и подмечая малейшее движение.

— Вставай, сир, — громко сказал Домерик. — Не хотелось бы добивать лежачего, но ты не оставляешь мне выбора.

Зрители оглушительно шумели. Сотни лиц — счастливых, радостных, испуганных, недовольных, восторженных и потрясенных мелькали со всех сторон. Память об этом дне переживёт долгие годы. Он буквально чувствовал, как вся восьмитысячелетняя череда Болтонов, свободных Красных королей и тех, кто вынужденно стал вассалами Старков, торжественно и с немалой гордостью наблюдает за ним в этот миг. Предки творили разные вещи — ужасные и благородные, страшные и неповторимые, подлые и героические, но рядом с их величием он бы не затерялся. Не после такого. Уже не сейчас.

— Признай поражение или умри, — сощурил глаза Болтон, продолжая движение. Восторг буквально рвался наружу. С огромным усилием он заставил себя быть терпеливым и хладнокровным.

Клиган некоторое время лежал молча. Это была уловка — именно на такую в его видении попался принц Дорна. Но Мартелл был воодушевлен, безрассуден и счастлив. Чувство ненависти пьянило его разум. А мысли Болтона оставались такими же холодными, как снег вокруг Дредфорта в самые суровые и длинные Зимы.

— Сир, ты меня слышишь? — позвал северянин в последний раз и приготовился нанести добивающий удар. На сей раз Гора зашевелился.

— Чтоб ты сдох, сраный Клинок, — Клиган перевернулся на живот, подобрал руки-ноги и принялся подниматься. Можно было ударить прямо сейчас, но в таком поступке отсутствовала честь. Да и славы он не добавит.

Болтон хотел чистой победы, такой, о которой бы слагали легенды и песни. Тем более, сейчас он мог себе позволить подобное великодушие. Рыцарь дождался, когда шатающийся великан выпрямился и прижал щит к груди. Лишь после этого пошел в атаку.

Первый выпад Клиган отбил, второй оказался ложным, как и третий. Четвертый заставил противника пошатнуться и открыться. Пятым ударом Болтон загнал копьё ему под шлем и надавил изо всех сил.

Латный кулак Горы ударил его в грудь. Но Болтон видел опасность и успел отпрыгнуть. Удар пришелся на излете, и лишь откинул его еще дальше.

Стальные пальцы Горы сжались. С оглушительным грохотом самый большой человек из тех, кого довелось видеть Болтону, рухнул на колени, а потом, с проклятьем, завалился на бок. Последним усилием он выдернул копьё из раны. Кровь залила панцирь, грудь, живот и ноги рыцаря. Псы на груди казались как живые.

Гора дернулся несколько раз, что-то гневно прошептал и застыл.

— Победил сир Домерик Болтон, Красный Клинок, — потрясенный верховный септон ловил взгляд десницы и не торопился объявлять победителя. За него это сделал принц Дорна. Он вышел вперед и встал рядом с Болтоном. — Дом Мартеллов берет его под свою защиту. Так же как и Тириона Ланнистера, невиновность которого удостоверили Семеро!

ТайвинЛаннистер молча встал и, не говоря ни слова, отправился в замок. Сразу же за ним ушли недовольная королева, юный король Томмен и лорд Киван. Жирный Розан Тирелл и покряхтывающий Пицель поспешили следом. Десятки мелких лордов и рыцарей принялись громко обсуждать увиденное. Варис Паук с совершенно не читаемым лицом спрятал руки в широких рукавах и молча смотрел на северного рыцаря. Около десятка Золотых плащей во главе с сиром Лорасом Тиреллом подошли к телу проигравшего.

Лишь сейчас Домерик понял, что все закончилось. Он победил! Неожиданно, словно выдернули пробку, его покинули силы. Рыцарь почувствовал себя таким уставшим и опустошенным, как никогда прежде. Та целеустремленность и сосредоточенность, что вела его весь бой, вдруг просто испарилась и пропала, как туман под лучами жаркого солнца. Захотелось лечь и уснуть.

— Сир Болтон! Красный Клинок! — рыцари из свиты Красного Змея окружили его, похлопывая по плечам, радуясь и ликуя. Кворгил принялся расстегивать ремни панциря.

Северянин услышал, как кто-то сказал, что Гора оказался не таким грозным, и что он бы и сам его победил.

— Когда медведь взят, каждый из охотников говорит, что с легкостью проделал бы такое в одиночку, — раздался насмешливый голос Тириона. К Ланнистеру полностью вернулась его язвительное и неунывающее веселье. Он улыбался и выглядел самым счастливым человеком на свете. — Правда, сир Болтон?

— Правда… — оруженосцы Мартелла принялись снимать с него поножи. А Домерик просто дышал — глубоко и гордо.



Южный ветер играл с парусом и флагом на верхушке мачты. Он поднял небольшую волну и белил ее легкой пеной.

— Он дует с нашей Родины. Сдается мне, это хороший знак, — заметил Оберин Мартелл, опираясь локтями на борт «Дорнийской красавицы» — галеи, которую Красный Змей зафрахтовал у кого-то из своих земляков, очутившихся в Королевской Гавани по торговым делам.

Матросы уже подняли внушительный серо-желтый парус, дав гребцам возможность передохнуть. Капитан относился к Мартеллу с подчеркнутым уважением, уступив собственную каюту и приказав натянуть над кормой защищающий от жара полог. Под ним, в тени, овеваемые легким бризом, они все и расположились.

Деймон Сэнд, Бастард из Дара Богов острым, как бритва ножом, резал окорок, выглядевший красно-коричневым от обилия перца и специй. Аррон Кворгил переливал густое вино из бочонка в серебряный кувшин. Они весело переговаривались и шутили.

«Дорнийская красавица» ходко шла на восток, в Пентос. За спиной расходились невысокие волны. Пронзительно кричали чайки. В солнечном мареве исчезала столица. С каждой минутой она отдалялась все дальше и дальше. Громадина Красного замка сливалась с горизонтом.

— Мне нравится этот ветер, — с беззаботной улыбкой заметил Тирион Ланнистер. Он с надеждой и немалым оптимизмом смотрел вперед — на ожидающее их всех будущее. — А тебе, Болтон?

— Он влечёт нас в нужную сторону, — лениво согласился рыцарь. Было здорово сидеть вот так — босиком, в легкой одежде, и чувствовать, как прогретый воздух забирается под рубаху, в то время как солнце ласкает кожу и убаюкивает. А еще его окружали дорнийцы, их уважение и красноречивые взгляды. И они грели душу.

Правда, Домерика немного смущала откровенная и многообещающая улыбка Элларии Сэнд. В Дорне царили легкие нравы. Ранее он читал об этом. Сейчас ему предлагали проверить данное утверждение на практике.

После победы над Горой прошло три дня. Ворон с письмом улетел в Дредфорт. Тело сира Клигана отправили принцу Дорану Мартеллу, как трофей, показывающий, что Дорн никогда и ничего не забывает. Клиган оскорбил дом Мартеллов, и ныне он расплатился. Полностью, с процентами!

Красный Змей считал, что теперь Болтонов будут славить по всему Вестеросу. Имя Домерика встало в один ряд с такими рыцарями, как Барристан Селми и Эртур Дейн, Меч Зари. Ну, может и не встало, но Болтон приблизился к ним вплотную.

Это было чертовски приятно. Он представлял отца, Русе Рисвелла, Тора, остальных друзей, Арью Старк, Алис Карcтарк и прочих северян. И тогда на его лице сама собой рождалась улыбка. Лишь мысли о Винафрид Мандерли заставляли радость отступать на второй план.

— Как и обещал, я помогу вам с поисками невесты, — Красный Змей отпил глоток и потянулся с довольным видом. Он взял с поданного Деймоном блюда кусочек мяса и с аппетитом его прожевал. — Мне нужны приметы! Итак, как выглядит леди Винафрид и тот, кто ее похитил?

Глава 23. Пентос

Глава 23. Пентос


Их компания — сам Домерик, Тирион Ланнистер и Оберин Мартелл расположились в изысканно обставленной комнате «Тысячелетнего шторма». Несмотря на странное название, смысл которого Болтон так до конца и не понял, гостиница считалась одной из лучших в Пентосе.

Элария Сэнд, любовница Красного Змея, отправилась с дамами из свиты и несколькими рыцарями в сторону торговых рядов, а его оруженосцы и десяток оставшихся воинов занимали соседние комнаты. Двое из них неотлучно охраняли принца в коридоре, с другой стороны дверей.

Позади остался недолгий переход через Узкое море. В Глотке, проливе, отделяющем остров Дрифтмарк от Острого мыса, они заприметили три патрульных корабля Станниса Баратеона. На самом внушительном реял флаг с пылающим сердцем и коронованным оленем, второй шел под серебряным морским коньком Веларионов, а третий хвастался рыжей лисицей и принадлежал Флорентам.

Патруль Драконьего Камня вел себя спокойно. Они просто пропустили корабль под дорнийским флагом. То ли Станнис не хотел ссориться еще и с Дорном, то ли им было просто лень ловить одно из бесчисленных торговых судов, снующих туда и сюда между столицей, Долиной, Белой Гаванью, Штормовыми землями и Вольными городами.

После поражения на Черноводной король Станнис отступил на Драконий камень. Ходили слухи, что он собирается отправиться в Штормовой предел и держать там оборону от Ланнистеров.

В любом случае, судов у него все еще оставалось достаточно. И три галеи выступали весомым тому подтверждением.

— Моя победа через два хода, — Бес пошевелился на стуле и потер поясницу. Они с принцем Оберином сражались в кайвассу по десять драконов за партию. Карлик оказался искусным игроком. Хотя Красный Змей и сам кое-что понимал в этой игре, он уже проиграл шестьдесят монет.

Болтон не остался в стороне и в свою очередь помог Бесу улучшить благосостояние, проиграв три партии из трех. Правда, в настоящий момент он был нищ, как бродячий септон. Тириону пришлось удовлетвориться обещанием, что деньги он получит позже. Кайвассу Домерик знал плохо, и достаточно быстро понял, что не соперник самому маленькому из Ланнистеров. Слишком уж тот умен. Да и на язык остёр. А подвергаться его сомнительным и двусмысленным остротам лишний раз не хотелось.

— Похоже на то, — проворчал Красный Змей. Он еще раз осмотрел доску и с неудовлетворением добавил. — Победа ваша, лорд Бес. Где вы так ловко научились играть? Во время заседаний Малого Совета?

— А вот и не угадали, — язвительно улыбнулся Тирион. — Мне было некогда заниматься такими глупостями. Мой отец и драгоценная сестрица твердо верят, что все это время я пил, не вылезал из борделей, плел интриги, подкупал людей и сеял хаос, дабы погубить их всех.

— А что, не так? — лениво поинтересовался Оберин, наливая себе и собеседнику вина. — Короля Джоффри отравили. И вы главный подозреваемый.

— Я был таким до победы нашего общего друга, — Тирион отсалютовал Болтону полным кубком. — Теперь моя репутация белее свежего снега. Неужто вы продолжаете сомневаться в моей невиновности? А ведь ее подтвердили Семеро!

— Боги помогают тем, кто умеет хорошо сражаться, — усмехнулся Мартелл. — Думаю, все дело в Болтоне. Именно он спас вашу непутевую головушку.

— Так и есть. Моя голова и её содержимое очень ему признательны. Но позвольте оставить надежду, что и Семеро не остались в стороне, — Тирион задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Признайся, Домерик, что в настоящем бою, где-нибудь под Харренхоллом, ты бы не одолел Клигана один на один.

— Верно, — Болтон сидел на подоконнике, не принимая активного участия в разговоре, и разглядывал город за окном. Вид на Пентос открывался величественный. Взгляд привлекала красная громада храма Рглора и дворец Принца на холме. Многочисленные усадьбы, дома и улицы дополняли картину. Виднелись деревья. Где-то на крыше ворковали голуби. — Доведись нам сойтись, он бы вырезал добрую четверть моих Клинков, прежде чем мы бы его утихомирили.

Он не видел смысла отрицать очевидные истины. Победа над таким соперником, как Гора, стала возможна благодаря стечению ряда обстоятельств, где внушительное свободное пространство, изобилие времени, соответствующие доспехи и сам поединок без вмешательства посторонних сыграли ключевое значение. Они предопределили исход. Ну и его мастерство, конечно.

— Странный ты человек, сир, — заметил Тирион. — Обычно молодые люди твоего возраста приписывают все заслуги исключительно себе. Они ответили бы иначе.

— Так я себе и приписываю, — возразил Болтон. — Это я тебя спас, а не кто-то другой. Не забыл, случаем?

— Ланнистеры ничего не забывают и всегда платят долги. Ну, что, кто хочет еще сыграть? Давайте, смелее, мне нужны деньги.

Оберин отказался, поднялся и прошел вглубь комнаты. Там находилась внушительная кровать под балдахином. Красный Змей прилег на неё, как и был, в одежде и сапогах.

Болтон так же не захотел спонсировать Беса. Он вообще не желал отвлекаться и участвовать в том, что никоим боком не приближало его к поискам Винафрид. А дело не трогалось с места. Они уже двое суток пробыли в Пентосе, но все еще ничего не достигли.

Правда, так считал лишь он один. Красный Змей быстро нашел знакомых и тех, кто был связан с его домом торговыми договорами или старыми связями. Сейчас эти люди старались узнать хоть что-то по поводу Рамси Сноу и той, кого он похитил.

Да и Тирион что-то придумал, успев поговорить с хозяином «Тысячелетнего шторма» и матросами в порту. Если смотреть с такой точки зрения, то дело двигалось. И ему оставалось лишь ждать.

Прошло некоторое время. Красный Змей задремал. Он дышал неслышно, как чуткий и опасный зверь. Тирион взял книгу и с удобством устроился на кресле, обложившись подушками. Читал он быстро — страницы так и шелестели, переворачиваясь одна за другой.

Домерик попытался последовать его примеру. Книга попалась про андалов, которые одно время удерживали Пентос. Но мысли блуждали далеко, он ничего не запомнил, постоянно выглядывая в окно и смотря, как солнце поднимается все выше и выше.

Рыцарь договорился встретиться в порту с одним моряком, капитаном галеи, который по внешнему виду больше походил на пирата, чем на торговца. Заняв деньги у Мартелла и передав их этому капитану, он рассчитывал, что тот сумеет что-то узнать.

Даже если его обманут, драконов он не жалел. В Дредфорте их имелась целая груда, да и на кону стояла жизнь невесты.

В дверь негромко постучали.

— Заходи, — первым, несмотря на легкий сон, среагировал Красный Змей. Он зевнул и почесал голую грудь в вырезе рубахи.

— Пришел человек. Он к вам, мой принц, — из коридора к ним заглянул Бастард из Дара Богов. — Говорит, что у него есть для вас что-то важное.

— Тащи его сюда, — приказал Змей. Он резко встал, провел рукой по волосам и подошел к столу. — Молись своим Богам, Болтон. Кажется, дело пошло.

Два дорнийца ввели в комнату невысокого, богато одетого человека. Выглядел он лет на тридцать и не имел оружия. Оберин кивком отпустил людей.

— Здравствуйте, милостивые господа, — гость не поленился поклониться. — Я Паэло Эсарзи. А вы, надо полагать, принц Оберин Мартелл?

— Да, коль скоро отец так меня и назвал.

— А ваши спутники?

— Лорд Тирион Ланнистер и сир Домерик Болтон, — сразу же ответил Змей.

Рик невольно поморщился. Слишком уж легко Мартелл выкладывает козыри и раскрывает тайны. Ведь можно вести себя более скрыто. Или вообще ничего не говорить. С другой стороны, дорнийцы народ тщеславный. Да и карлика непросто выдать за кого-то другого. Поэтому и опознать их легко. Так что, может Змей и прав, игнорируя лишние трудности.

— Вас-то мне и поручено навестить, — мужчина прикрыл глаза. — Я служу магистру Иллирио Мопатису. Мой господин приглашает вас в гости. Он обещает изысканный обед и интересную беседу.

— Всегда мечтал познакомиться поближе с кухней Пентоса, — тут же заметил Тирион, откладывая книгу в сторону. Если бы Домерик не успел его узнать, то легко бы купился на такой тон и беззаботное поведение.

— Я немало слышал о магистре, но встречаться нам не доводилось, — признался Оберин. — Где он нас ждет?

— В загородной усадьбе, — от пентошийца не укрылась некоторая настороженность Мартелла. — Я могу поклясться, что вашей жизни ничего не угрожает.

— Не стоит. С нами отправятся мои люди.

— Как будет угодно, — гость поклонился. — Буду ждать вас на улице, в паланкине.

Он ушел и Болтон сразу же повернулся к Мартеллу:

— Я и сам слышал про этого Мопатиса, но крайне мало. Что он за человек?

— Обычный сырный лорд, толстый и пузатый. Но умный, богатый и влиятельный, — Оберин быстро надел перевязь с мечом и кинжалом. — В молодости он слыл известным браво и уже тогда начал сколачивать себе имя и состояние.

— Это не опасно? — поинтересовался Тирион.

— Нет, в Пентосе чужаков убивают иначе. Не так открыто. Не стоит прудить в штаны по любому поводу, — дорниец гортанно хохотнул. — Я больше чем уверен, что до магистра дошли слухи о нашей активности. Думаю, ему есть что сказать. Естественно, не за просто так, — он перехватил вопрос Болтона, который не успел сорваться с языка.

— Тогда не будем задерживать такого хорошего человека, — подвел итог Ланнистер.

— Принц, зачем вы нас представили этому Эсарзи? — уже в коридоре, спускаясь по ступенькам с третьего этажа, Домерик не удержался от вопроса. — Может, не стоило так делать?

— Вот что я скажу — магистр человек опасный. И связи у него серьезные. Будьте уверены, — Змей сначала посмотрел на Болтона, а затем перевел взгляд на Ланнистера, — он прекрасно знает не только кто вы, но и всех моих спутников, включая слуг. Имена, прозвища и даже слухи. Так что нам нет смысла темнить. В известной мере.

— Он что, такой же всезнающий, как и Паук в столице? — по лестнице Тирион двигался неуклюже. Все же его короткие и кривые ноги давали о себе знать.

— Да, — коротко ответил Мартелл.

Дорога к усадьбе магистра оказалась не особо долгой. Солнце поднялось и пекло вовсю. Улицы казались полупустыми — местные, как правило, предпочитали пережидать самое жаркое время суток где-то в тени или дома. Домерик с неудовольствием подумал, что не успеет на встречу с капитаном. Жаль. Вдруг тому действительно удалось что-то выяснить?

Эсарзи прибыл к ним в роскошном паланкине, но сейчас, из уважения, остался на ногах, а носильщики шли следом за их группой. Паэло рассказывал о городе и его жителях. В воздухе пахло потом, специями и пылью.

Оберин, несмотря на уверения, что им ничего не угрожает, забрал своих дорнийцев — больше десятка человек. Сейчас они молча шагали позади.

Усадьбу магистра охранял высокий забор и основательные ворота.

— Нам сюда, — показал Эсарзи. Они прошли сквозь полукруглую калитку, с узором в виде переплетенных растений. На входе стояло два человека с копьями. Не полноценные бойцы, а скорее всего обычные стражники.

— Богато живут в Пентосе, — заметил Тирион, а их сопровождающий лишь улыбнулся. После калитки они прошли по присыпанной гравием дорожке. Вдоль неё благоухали клумбы с цветами и душистыми деревьями. Чуть дальше, за подстриженными кустами роз, виднелся пруд. На нем даже лебеди плавали.

Сам дом был двухэтажный, с широким крыльцом. Перед ним стояла мраморная статуя юноши с вьющимися волосами и клинком в руке. Внутрь вели ступени. Там все оказалось выложено из камня. Стены, пол, потолки — разного цвета, но хорошо подобранные. В широком коридоре так же стояли статуи, а на стенах висели гобелены. Повеяло прохладой.

Мартелл и Болтон особого внимания на окружающую обстановку не обращали, а Тирион не скрываясь крутил головой. Похоже, от его внимательного взгляда ничего не ускользало.

В небольшой круглой комнате, примыкающей к коридору, Эсарзи попросил Мартелла оставить свиту. Змей лишь кивнул и дорнийцы выполнили приказ. Дальше, совсем недалеко, они прошли вчетвером.

— Добро пожаловать, — пентошиец остановился около резных двустворчатых дверей. Выложенные серебром узоры изображали какие-то исторические сюжеты или что-то похожее. Рядом стоял слуга. Он поклонился и открыл двери.

Первым в покой уверенно шагнул Мартелл. Болтон и Тирион двигались следом. Эсарзи помахал им рукой и остался в коридоре.

— Я рад нашему знакомству и встрече, — в огромном зале с дорогой мебелью их встречал высокий и невероятно толстый человек. Его раздвоенная, обильно умащенная маслом борода и волосы были окрашены в желтый цвет. Маленькие, напоминающие поросячьи, глазки, смотрели весело и внимательно. Удивительное дело, но для такой туши он двигался очень легко и даже изящно. От него пахло мускатным мылом и цветочными духами. «Похоже, толстяк действительно начинал как браво» — прикинул Болтон.

— Магистр Иллирио, — в голосе Красного Змея смешались уважение и насмешка. — Наконец-то мы встретились.

— Мой дом всегда открыт для гостей из Дорна, — улыбнулся хозяин. Он поднял пухлую руку с пятью перстнями на каждом из пальцев и помахал ею в знак приветствия. — Присаживайтесь, присаживайтесь. Я рад привечать и ваших друзей. Не представите мне их, принц?

— Думаю, вы и так всех знаете, — с понимающим видом усмехнулся Оберин. Он сел в низкое кресло и небрежно закинул ногу на ногу. — Тирион Ланнистер, младший сын королевского десницы, лорда Тайвина. Сможете его опознать в этой комнате? — принц хохотнул, показывая прекрасное расположение духа. — А рядом с ним сир Домерик Болтон, Красный Клинок, наследник Дредфорта.

— Как жаль, что тело ныне стало моим врагом и не позволяет того, что я делал в молодости, — магистр лукаво улыбнулся и похлопал себя по внушительному пузу. — Поистине, я бы сразился с вами, сир Болтон. Вы одолели Григора Клигана, а это дорогого стоит. Водный плясун Пентоса против школы западных рыцарей! Мы бы озолотились, принимая ставки на такой бой. А? Что скажете?

— Почему бы и нет? — Домерик поддержал шутку.

— Вот и я о том же, — Мопатис перевел взгляд на Беса. — Да и вы, милорд Тирион, на слуху. Слава о каждом из вас дошла даже до Пентоса.

— Обо мне слава пошла с самого рождения, — Тирион сел рядом с Мартеллом и, потянувшись, отщипнул ягоду от виноградной кисти на столе. — А Узкое море действительно очень узкое.

— Так и есть. А вы разве не присядете, сир Болтон? — поинтересовался Мопатис.

— Я рад нашему знакомству, но намерен остаться на ногах, — ответил парень. Он, не скрываясь, осматривал магистра Иллирио, пытаясь сообразить, что тот за человек. Не браво, а именно человек. Но под маской радушного и веселого толстяка мог скрываться кто угодно, и рыцарь не торопился делать выводы.

— Ваше право, — хозяин дома повернулся к Мартеллу. — Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня, принц?

— Дорнийское.

— Что желают остальные гости?

— Эля. Тёмного, с копченным привкусом, — кажется и на Тириона нашла охота пошутить.

— Его доставят немедленно. А вы, сир Болтон?

— Присоединюсь к принцу Оберину, — Домерик поборол детское желание попросить чего-то необычного. Не шутить он сюда пришел.

— Вина и закусок дорогим гостям, — магистр хлопнул в ладоши. Слуги появились как из-под земли. Они ловко и сноровисто наполнили кубки и расставили перед гостями несколько тарелок, умело сервировав маленький столик. Магистр с шумным выдохом сел напротив. Его внимательные глазки перебегали с одного человека на другого.

— Попробуйте вон то блюдо, милорд Тирион. Это тарталетки с черничной начинкой. Готов поспорить, они придутся вам по сердцу, — магистр проявил радушие. — Мы начнем с легких закусок. Впереди, чуть позже, нас ждёт настоящий пир.

— Теперь, когда все необходимые формальности выполнены, нам стоит перейти к делу, — подал голос Мартелл. Он с самым небрежным видом держал кубок с вином, но пить не торопился.

— Да, дело… — магистр пропустил роскошную бороду через кулак. — Даже не знаю, с чего начать.

— С начала. Люблю слышать истории именно с этой части, — Тирион отхлебнул эля. Судя по всему, он ему пришелся по сердцу.

— Пожалуй, вы правы. Тогда стоит упомянуть, что одно время в этом доме гостили Визерис и Дейенерис Таргариены, — магистр покосился на Мартелла. Болтон подумал, что наверняка Иллирио знает, что для Красного Змея это не новость. Отсюда такая якобы откровенность. — Чуть позже при моем посредстве принцесса Дейенерис вышла замуж за кхала Дрого. Да, был такой кхал… Сильный, бесстрашный, но не очень осторожный. С его кхаласаром они отправились далеко на восток. Где-то там, кажется, в Ваэс Дотраке, принц Визерис погиб. Его короновали расплавленным золотом. Печальная история. А из тех яиц, что я подарил принцессе на свадьбу, родились драконы.

— Эти песни я слышал еще в Королевской Гавани, — Тирион сначала поболтал ногами, а потом и элем в кубке. Болтон продолжал хранить молчание. Несмотря на видения, до него начало доходить, как многого он не знает.

— Ну конечно, ведь вы заседали в Малом Совете! Итак, что собственно говоря, я хотел сказать? А то, что Дейенерис отправилась на восток. И я по доброте душевной подумал, что без хороших помощников, знающих Вестерос, ей в будущем не обойтись. И тут в Пентосе появился… — магистр выдержал паузу. — Рамси Сноу. Я сделал так, что он нашел меня.

Несмотря на выдержку, которой Болтон время от времени умел похвастаться, он дернулся, сжал кулаки и сделал шаг в сторону магистра. Бешенство и жажда придушить этого человека исказила его лицо, и парень не смог ее скрыть.

— Не торопитесь судить, сир, — магистр заговорил более быстро. — Мне нужны люди. И тогда я еще не знал, что можно ожидать от дредфортского бастарда. На тот момент он показался мне… перспективным.

— Значит, вы оказали ему покровительство, — заметил Красный Змей. Он словно не замечал состояния Болтона. Или просто не обращал на него внимания. — И что же из этого вышло?

— Где сейчас бастард? — вкрадчиво поинтересовался Домерик. Наверно, в его голосе было что-то такое, от чего даже Тирион вздрогнул.

— Советую сохранить холодную голову и дослушать эту короткую историю, — магистр как будто не испугался. Во всяком случае, уверенность никуда не делась с его лица. — Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять истинное положение дел и то, кем на самом деле является Рамси Сноу.

— Зачем вам бастард? — поинтересовался Бес. — Не слишком ли мелко?

— Как посмотреть. Тогда шла война, да и теперь она идёт. А в случае, если с сиром Домериком что-то случится, бастард останется единственным наследником Дредфорта. Такие люди, со связями и знанием Севера, могли бы пригодится Дейенерис Таргариен. Так я тогда думал. Простите, сир Болтон. Ведь раньше я вас не знал, — с обезоруживающей простотой закончил толстяк.

— Продолжайте, — Рик немного пришел в себя и ощутил стыд за мальчишескую вспышку ярости.

— Сноу пытался крутить некоторые делишки за моей спиной. Он оказался хитрым парнем. Я не возражал. Но последнее, а я имею в виду похищение девицы Мандерли, он провернул на мои деньги, но без меня. Я бы такое не одобрил. После этого стало ясно, что с ним надо заканчивать.

Домерик прищурился. В голове вертелись десятки вопросов. Стоило ли понимать, что все то, что было до похищения Винафрид, магистр одобрил? Выходит, он оплачивал покушение, когда погибла Ласка? И что, сейчас Мопатис решил «переобуться», как говаривал Русе Рисвелл? Хотя, не это важно. Где сейчас девушка? Жива ли? Здорова? И что с поганым бастардом?

— Где Винафрид? — просто спросил рыцарь. — У вас?

— Да, — магистр кивнул. — И теперь, в знак нашей будущей дружбы, я передаю её вам с рук на руки. Надеюсь, вы, ваш отец и дом Мандерли оцените такой жест.

Словно дожидаясь сигнала, дверь на дальней стороне зала распахнулась. На пороге стояла Винафрид Мандерли — стройная и пока еще нахмуренная, явно не зная, что ее ждёт. За ее спиной виднелась фигура Эсарзи.

Но вот девушка подняла глаза, и в следующий миг с криком сорвалась с места. Домерик устремился ей навстречу. Подол ее платья цвета морской волны развевался, как маленький парус. Длинная коса оказалась где-то подмышкой, а лицо сияло неземным счастьем. Мгновение, и он уже сжимал ее в объятиях, и, не стесняясь, осыпал поцелуями.

— Рик, Рик, — она обняла его изо всех сил и отвечала на поцелуи. По ее щекам текли слезы радости. — Я знала, что ты приплывешь за мной. Я знала и верила!

— Ты в порядке? — рыцарь отстранился, все еще удерживая ее в кольце своих рук. На первый взгляд она выглядела вполне здоровой. Но если бастард посмел… Он тряхнул головой, отгоняя поганые мысли. Какая же она красивая! Домерик был готов поклясться, что за время разлуки девушка стала еще привлекательней. Грудь выглядела просто роскошной, бедра округлились, во всей фигурке появилась какая-то грация. Винафрид полностью расцвела и стояла на пороге превращения в истинную леди.

— Да. Вначале Сноу просто привез меня в Пентос. Он угрожал, запугивал, но сдерживался… — она словно поняла, что он имел в виду, и покраснела, успев кинуть быстрый взгляд на остальных мужчин и понижая голос. — А потом вмешался магистр Иллирио. И мне оказали поистине королевский приём.

— Так все и было. Как только стало понятно, что бастард зашел слишком далеко, я не смог остаться в стороне, — с удовлетворением произнес магистр. — Это мой долг. Я не воюю с девушками. Тем более, с такими прекрасными. И я их не похищаю.

— А Рамси? — Болтон еще раз поцеловал Вину, отвел ее к одному из кресел, усадил и наконец-то вздохнул с немалым облегчением. Открытый взгляд Вины подтвердил, что она говорит правду. Бастард не успел ее опорочить.

Тирион и Оберин молча наблюдали и не вмешивались.

— Я отдам его вам. Только скажите. Сейчас он сидит в надежном месте.

— Зачем это вам, магистр? Зачем такие хлопоты? — полюбопытствовал Красный Змей.

— Всем нужны друзья. И мне, и вам, и Дредфорту, и Дейенерис Бурерожденной. Вначале я ошибся и выбрал не того человека. Но сейчас, загладив вину, я могу надеяться на вашу дружбу? — он вытянул вперед руку и с многозначительным видом посмотрел на Болтона.

Домерик мог бы многое сказать этому человеку. В первый момент он был буквально взбешен и ошеломлен признанием магистра в помощи Рамси. Вот значит, откуда тот нашел деньги и возможности! Да уж, с таким покровителем можно замахнуться на серьезные дела.

Но после того, как магистр вернул живую и невредимую девушку, многое изменилось. Следовало вспомнить о благодарности. Тем более, хозяин Дредфорта — лорд Русе. И именно отцу принимать важные решения. Такое положение вещей успокаивало.

— Непременно. От своего имени и от имени моего дома я приношу вам искреннюю признательность, — Рик пожал пухлую руку. Хватка у магистра оказалась крепкой. — Правда, меня смущает один момент — вы избавили меня от тех сложностей и опасностей, которые сами же и создали. Пусть и руками Сноу.

— Да, некрасиво вышло. Я признаю, но…

— И значит, мой долг не так велик, как вы его хотите представить, — Болтон понимал, что здесь и сейчас, в чужом доме и незнакомом городе, ему нельзя вести себя слишком независимо и дерзко. Но и промолчать он не мог. Иначе сам себя уважать перестанешь. — Согласны? Разве так не справедливо?

— Справедливость понятие расплывчатое, — по лицу Мопатиса промелькнула тень раздражения. — Но я готов пойти навстречу и войти в ваше положение.

— Это я и хотел услышать, — Болтон понимал, что дальнейшая торговля не принесёт ему пользы. Можно все испортить. Да и красноречивый взгляд Мартелла как бы намекал придержать коней. Сейчас главное вернуться на Север и увезти с собой Вину. А там они еще подумают, кто кому и сколько должен.

— Хорошо… А вы, леди Мандерли? — магистр посмотрел на девушку.

— Уверена, отец и лорд-дедушка также будут вам благодарны.

— Я запомню, — в глазах хозяина заплясали искорки. — И вдруг, кто знает, мне потребуется ваша помощь? Вы ведь поможете, сир Домерик?

— Обещаю, что всесторонне рассмотрю вашу просьбу, — он понимал, что нельзя давать тех обещаний, что могут компрометировать его дом. Что будет, если просьба магистра ему не понравиться или выступит в разрез с честью?

— Это не совсем то, что я хотел услышать. И все же слову Красного Клинка люди верят. Поверю и я, — Мопатис откинулся на спинку кресла и запыхтел как выброшенный на берег кит.

— Вы ведете опасные игры, магистр, — Тирион слез со стула, подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул в сад.

— А разве вы их не ведете? — Иллирио захохотал. — Таков уж этот мир. Он словно создан для подобного и напоминает паутину. Тронул одну нить, а отозвалось совсем в другой стороне. Еще эля? Кстати, теперь, когда нашу компанию украшает леди Винафрид, пора приступить к пиру.

Они долго беседовали в тот день, отдавая должное великолепным блюдам и напиткам. Магистр много говорил и щедро разбрасывал намеки. Несмотря на радость от возвращения Винафрид, Домерик старался ничего не пропустить и понять, что же за игру тот ведет.

«Сырный лорд», как называл его Мартелл, оказался человеком влиятельным и смелым. Он весьма ловко вел беседу. Мартелл и Ланнистер прекрасно его понимали. Сам же Болтон видел, что Мопатис ищет союзников для Дейенерис Таргариен. И уже нашел — он так обернул дело, что Дредфорт и Белая Гавань задолжали ему весомую услугу. И ее предстоит отдать.

Уже под вечер, перед тем, как возвращаться в гостиницу, Домерик отправился в подвал, к Рамси Сноу. Его провожали слуги магистра.

Бастард находился в комнате без окон. Он сидел на узкой кровати, прикованной цепью к стене. Рядом с ним находилась кадушка с нечистотами. Здесь пахло мочой и сыростью.

Когда Болтон заходил в комнату, то взял у провожатого лампу. Видать, её свет ослепил привыкшего к темноте пленника. Во всяком случае, тот не сразу его узнал.

Домерик просто стоял у двери, молча и неподвижно. И наконец, бастард сумел его разглядеть.

— Домерик! Брат мой! Вот так встреча, — Сноу старался выглядеть уверенно и подпустил насмешку в голос. Но Рик видел, вернее, чувствовал, насколько тот испуган. Липкий страх разом заполнил гнилое сердце Рамси. Он буквально сочился из всех пор его тела. Прыщавое лицо приобрело какой-то землянистый оттенок. Даже богатые одежды не могли скрыть ничтожества этого человека.

— Не брат ты мне, — Болтон покачал головой. О чём ему говорить с Рамси? Всё и так понятно. Его и по имени-то называть противно.

В такой ситуации и с таким врагом его предки наверняка бы уже точили ножи, готовясь тонкими лентами срезать со Сноу кожу. Они бы растянули такую месть на несколько дней, а то и недель, превращая его жизнь в кошмар. Домерик же неожиданно понял, что больше не испытывает жгучего желания броситься и порвать бастарду глотку. Благополучное возвращение Винафрид что-то изменило в нём, разом стерев эмоции и чувства. Ненависть? Даже она выцвела и поблекла, как старая одежда в шкафу. Сейчас Сноу напоминал вещь, пустое место, камешек, который попал в сапог. Его надо просто вытащить и выкинуть, чтобы не мешал.

Прозрачные, как благородный хрусталь, глаза истинного Болтона без всякого выражения смотрели на Рамси. Сквозь него. Они видели и не видели его, словно бастарда стерли из этого подвала, из судьбы и из жизни. Пленник не выдержал, сглотнул и опустил голову.

— У нас общий отец. Разве ты забыл? — с деланным безразличием все же усмехнулся Сноу. — Позволь спросить, я уже твой пленник или все ещё магистра?

— Ты мой.

— И что же ты намерен сделать со своим братом? — стало ясно, почему Рамси раз за разом использует это слово — брат. Так он хотел разжалобить его, надеялся на снисхождение. Или на что-то похожее.

— Увидишь. Не торопись, — Болтон резко развернулся и покинул комнату. Идя по коридору, он услышал, как заскрипели петли и стражник с грохотом задвинул засов.

На следующее утро «Дорнийская красавица» взяла курс на Белую Гавань. На ее борту находились Оберин Мартелл и Тирион Ланнистер. Домерик пригласил их на собственную свадьбу, и они не отказались.

Накануне он всю ночь, до самого утра, проговорил с Винафрид, обсуждая всё, что каждый из них пережил и видел. Девушка поведала, как ее подловили и похитили в Белой Гавани, как с ней обращались, как кормили и поили, что она чувствовала и думала, как переживала и надеялась, и как периоды апатии и нежелания жить сменялись верой, что он её найдет.

А он поведал ей свою историю. Как воевал на Трезубце, как в Близнецах прошла свадьба лорда Талли, как король Робб захватил Ров Кейлин и как отправился в Белую Гавань. Об этом он раньше ей писал, но Вина просила ничего не упускать и припомнить мельчайшие детали. Конечно, и о своем посещении Королевской Гавани он не забыл, и о том, как сражался с Горой и нашел новых друзей.

Домерик рассказывал, слушал и с восторгом понимал, что всё произошедшее невероятно прочно связало его с Винафрид. Он и раньше любил девушку, но теперь это чувство вспыхнуло в нем с удвоенной силой. Судя по глазам Вины, ее словам и поцелуям, она любила его не меньше. А вероятней, даже и больше, чем он её.

Ветер надувал парус. Болтон держал за руку счастливую девушку и сам время от времени улыбался бесшабашной улыбкой. Он не мог удержаться. Особенно в те моменты, когда перехватывал полный восхищения и любви взгляд невесты.

Бес и Красный Змей смеялись и пили вино. Компанию им составляла любовница Мартелла. Они могли позволить себе беззаботность, так как не давали никаких обещаний магистру Мопатису. А Болтон дал. Да и Мандерли оказались должны.

Судя по всему, Оберин Дорнийский не просто ехал на свадьбу. Нет, он не будет сидеть в Белой Гавани сложа руки. По намекам и поведению Мартелла было ясно, что тот намерен сколотить новый альянс. Или начать новую интригу. Дейенерис Таргариен, Дорн, Тирион, магистр Мопатис, два сильных северных дома… Наверняка, там «всплывут» и иные имена. Все выглядело весьма непросто. Трудностей хватало, но и перспективы вырисовывались ошеломительные. Вот только как к подобному отнесется король Робб? И что скажет отец?

— Как вы себя чувствуете, леди Винафрид? — к ним неожиданно подошел Бес.

— Благодарю, прекрасно. А вы? — девушка улыбнулась. Домерик немало поведал ей о Тирионе и о том, как они познакомились. Кажется, карлик чем-то ей понравился и вызвал некоторую симпатию, основанную на любопытстве.

— Я еду на свадьбу и чувствую себя неплохо. Вот только не все женщины могут похвастаться похвальной верностью, подобной вашей.

— О чём вы говорите, милорд? — между бровей Винафрид пролегла тонкая морщинка, но она быстро раскусила нехитрый намек. — Неужели о жене, леди Сансе?

— О ней, о ней, — Тирион вздохнул. Он как-то резко стал серьезным. Усталость проступила сквозь его обычно едкие и насмешливые черты. Ему было всего двадцать семь лет, но сейчас он выглядел старше. — В ту минуту, когда отравили моего племянника короля Джоффри, я видел ее в последний раз. Такова ее верность.

— А вдруг её похитили враги? — Винафрид постаралась утешить Ланнистера. — Вдруг, как и меня, её увезли силой?

— Может оно и так. А может, Санса нашла новых друзей и просто сбежала, — Бес замолчал, и некоторое время просто стоял рядом, глядя на дальние облака.

Домерик услышал, как его невеста еле слышно вздохнула, когда Тирион вернулся обратно к Мартеллу.

— Кажется, он очень несчастный, — тихо заметила Вина.

— Ты права, — так же негромко откликнулся Домерик. — Но не суди о нём лишь по росту. Отваги, силы воли и ума ему не занимать.

— Но только всё это у него внутри. А снаружи, на виду, совсем другое.

— Не думай об этом. Совсем недавно мы были врагами. И он похитил меня. Жизнь могла обернуться иначе.

— Хорошо… Как же я счастлива, Рик, — узкая ладонь Винафрид поймала его руку, переплетая пальцы. Ветер трепал их одежды и волосы. Черные прямые у Болтона и каштановые, до поясницы, у Мандерли.

Они плыли на Север, в свой родной край. А вместе с ними плыл и Рамси Сноу — в трюме, скованный цепями по рукам и ногам.

Глава 24. Домерик и Винафрид

Глава 24. Домерик и Винафрид


С моря дул злой и промозглый ветер. Несмотря на теплую одежду, его порывы продували насквозь. Он, словно живой, вцепился в плащ Домерика Болтона, пытаясь сорвать его с плеч.

Накрапывал мелкий дождик. Воздух казался холодным и соленым. Он слегка отдавал рыбой. В многотысячной толпе, собравшейся на площади перед Снежной септой, слышались разговоры, шутки, шарканье ног и простуженный кашель.

— Надеюсь, нас тут не промочит, — поделился соображениями Русе Рисвелл, задирая голову к свинцовым небесам. — Что они тянут? Быстрее казнить ублюдка, и вся недолга.

Рик промолчал. Сжимая рукой ладонь Винафрид, он неотрывно и молча смотрел на небольшой участок, где установили помост и поставили плаху. Палач, три его помощника и еще несколько человек довершали последние приготовления.

Казнили Рамси Сноу. Народу набилось столько, что и яблоку негде упасть. Зрелище решил почтить своим присутствием сам лорд Виман Мандерли. Его привезли на повозке, и он с трудом перелез на внушительное сиденье, установленное для такого случая. Невероятно пузатого и толстого лорда-Миногу окружали близкие родственники — сир Вилис и сир Вендел со своими женами. За его спиной находились более дальние родичи, навроде сира Марлона, командира гарнизона.

Многочисленные вассалы, рыцари, стражники, простые воины и горожане Белой Гавани составляли основную массу зрителей. На их фоне затерялись Красные Клинки и лорд Русе Болтон со своей новой женой — леди Донеллой. Неизменный Железные Икры во главе гвардейцев охранял хозяина Дредфорта.

Внимание привлекал загорелый и независимый Оберин Мартелл и его любовница Элария Сенд. Они возглавляли небольшую группу дорнийцев. Смуглые южане мерзли и наверняка мечтали побыстрее вернуться в замок.

Тирион Ланнистер наблюдал за происходящим с безразличным видом. Он не показывал интереса, но Домерик знал, что его отстраненность — напускная. Карлик наверняка не только видел все, но и старательно запоминал на всякий случай. Такая уж у него привычка.

— За преступления перед Старыми Богами и Семерыми, за покушение на убийство брата по общему отцу — сира Домерика Болтона, за похищение леди Винафрид из дома Мандерли, за сеяние смуты и вражды Рамси Сноу приговорен к смертной казни через четвертование! — голос глашатая звучал чисто и сильно. Он встал на помосте в двух шагах от связанного бастарда. Выстроившиеся в цепочку стражники стерегли Рамси и не позволяли толпе приближаться вплотную. Палач в маске, по обычаю всех катов*, спокойно и деловито стоял, уперев обух в доски и положив могучие руки на топорище.

Толпа зашевелилась и подалась вперед. Сотни глаз смотрели на бастарда. Он выглядел жалко — улыбка, которая должна была показывать дерзость и презрение, вышла трусливой. Его глазки раз за разом обегали толпу, смотря то на отца, то на Домерика. Возможно, бастард до последнего надеялся на помилование. А может, на чудо. Но взгляда Болтонов он не выдерживал. И его глаза в очередной, бесчисленный раз, продолжали «ощупывать» площадь и небо. Дорога из Пентоса до Белой Гавани прошла вполне спокойно, не считая небольшого шторма, который неожиданно налетел на их галею недалеко от Малой Сестры. Он потрепал корабль, и команде пришлось потратить лишние сутки, приводя такелаж в порядок. После ничего не мешало дальнейшему плаванию.

В гавани «Дорнийскую красавицу» встречал весь город. И когда целая и невредимая Винафрид сошла на берег, и кинулась в объятья отца и матери, причал взорвался приветственными криками.

Мандерли чествовали младшего Болтона. Они не раз, и не два высказали ему свою благодарность. Сир Вилис — тот вообще малость растрогался.

Вечером был пир, превратившийся в общую попойку. Друзья устроили ему такой приём, и так радовались его возвращению, что он опешил. Они разговаривали и пили до самого утра.

На следующий день принц Оберин и Тирион принялись вести долгие беседы с лордом Мандерли и Русе Болтоном. А Домерик отправился проверять свой отряд.

Бастарда заперли в камере. Его допрашивал Хокк Локк и он выложил все, что знал о магистре Иллирио, его планах, своих друзьях и товарищах, и обо всем другом. И лишь после этого назначили день казни.

— Ты можешь помолиться Старым Богам перед смертью, — с безразличным видом предложил бастарду Хокк Локк. Он также стоял на помосте.

— Я не признаю ваш суд, — неожиданно закричал Рамси. Голос его подвел, и он дал петуха. — Отец, я же твой сын! Молю, не убивай. Я надену черное и отправлюсь на Стену! Или дай мне сразиться в поединке!

Его дикий и неожиданный крик заставил многих вздрогнуть. Домерик почувствовал, как Винафрид со всей силы сжала руку. Она неотрывно смотрела на Сноу, сжав губы и не говоря ни слова.

Русе Болтон остался таким же каменным и неподвижным. Казалось, он вовсе и не услышал бастарда. Никто не собирался дарить Рамси жизнь или поединок. Рик не имел никакого желания марать об него клинок. Особенно после Григора Клигана.

— Начинайте! — Виман Мандерли поднял пухлую руку и резко опустил её.

— А-а, — раздался дикий, полный страха и отчаяния вопль Рамси. Он спугнул голубей с крыши септы и заставил толпу закричать в ответ.

Рамси кричал так долго, что у него покраснело лицо. Помошники палача сорвали с него одежду и, схватив за волосы, уложили на плаху. Он пытался выгибать спину и мотать головой. Не помогло. Его согнули и придавили. Палач резким выдохом отрубил сначала одну руку, потом другую. Даже в таком невероятном шуме Домерик умудрился услышать, как они с глухим звуком упали на доски.

Бастард уже не орал. Он выл и пытался дергаться, как смертельнораненое животное. Кровь залила помост и стоящих на нём людей. Винафрид с силой втянула воздух и все же не выдержала, отвернулась, уткнувшись лицом в его плечо. Вила, ее младшая сестренка, уже давно стояла спиной к помосту. Сам Болтон лишь покрепче сжал челюсть. Сейчас на него смотрели тысячи человек. И он должен был показать силу и твердость своего дома.

Рамси забил ногами. Помощники палача навалились на них, заставляя выпрямить. Топор несколько раз поднимался и опускался, отсекая их по пах.

Кажется, Сноу потерял сознание. Обрубок тела пристроили на плаху. Многих мутило, а то и тошнило. И все равно, чернь с жадностью ловила мельчайшую деталь дармового зрелища.

Последней отрубили голову. Палач поднял ее за волосы, показал всей толпе и как кочан капусты кинул в огромную корзину. Туда же отправились и остальные части тела. Казнь закончилась. Слуги сразу же принялись посыпать лужи крови песком. Толпа не торопилась расходиться, но ниточка богато одетых людей потянулась в замок.

Домерик шел и придерживал за руку молчаливую Винафрид. Говорить не хотелось. Он чувствовал мрачное удовлетворение. В видениях Рамси уничтожил Болтонов, их имя и поставил Дредфорт на колени. Он не был рожден для власти и не знал того, что должен знать и уметь настоящий лорд. Да и сила его оказалось напускной, а не истинной. И когда в видениях Сноу убил его, и получил всё, о чём мечтал, то пошел вразнос, нагородив невероятное количество глупейших ошибок. Он наслаждался властью, дав волю своей необузданной жестокости и похоти. И он проиграл. А вместе с ними и все Болтоны — уже умершие и еще не родившиеся.

Бастард никогда бы не успокоился. Оставаясь живым, он бы продолжил представлять опасность и доставлять неприятности. Его надо было убрать. Жаль только, что он так затянул с этим делом.

Пошел холодный дождь. Поначалу тяжелые капли падали медленно и неохотно. Домерик поднял голову, с наслаждением чувствуя, как тоненькие струйки текут по лицу и шее. Они словно смывали прошлое и открывали двери в будущее.


Домерик укутал Винафрид семейным плащом. По преданиям, ему насчитывалось много лет. Может больше двухсот, а может и тысяча. Он был тяжелым, толстым и длинным, закрыв Вину до самого пола.

Плащ привез из Дредфорта отец. Перед свадьбой его бережно постирали и почистили. Розовый цвет, вышивка, бархат и атлас с годами немного поблекли, но производили впечатление старой и невероятно внушительной вещи. Винафрид повела плечами. Казалось, через плащ ей передался настрой самого Дредфорта. И когда он застегивал серебряную брошь в виде распятого на кресте человека, она неотрывно смотрела ему в глаза. Он дотронулся до ее подбородка. Поцелуй получился долгим. Ее губы лучше тысячи слов сказали о счастье и любви.

— Счастья Домерику и Винафрид! Детей и богатства! Слава союзу Дредфорта и Белой Гавани! — раздались громкие пожелания.

Люди подходили один за другим, желая всего наилучшего. Они дарили подарки — доспехи и оружие, ловчих птиц, кошели с золотом или серебром. Сир Вендел с женой вручили ему золотую цепь и собственноручно надели ее на голову. Винафрид дарили платья и заморские ткани, украшения, благовония и даже кроватку для будущего ребенка. Те, кто не мог похвастаться большим доходом, ограничивались пряжкой для пояса, стременами, брошью, заколками или чем-то похожим. Когда официальная часть закончилась, слуги отнесли семейный плащ и подарки.

Лорд Мандерли собрал лучших музыкантов со всего Севера. Они принесли инструменты — барабаны, скрипки, арфы, флейты, бубны, трубы и все прочее. Сейчас они вовсю играли, развлекая гостей и создавая праздничное настроение.

Великий Чертог искрился светом и весельем. Сотни светильников и свечей разгоняли вечернюю темноту. Люди пили и смеялись, славя новобрачных, которых усадили в центре «высокого» стола, прямо напротив дверей. Они располагались на другой стороне внушительного зала.

Винафрид приковывала к себе взгляды. Наступил самый главный день в ее жизни, тот, о котором она так долго мечтала и ждала. Девушка подошла к нему со всей ответственностью. В одеждах из темно-зеленого шёлка и мирийского кружева она выглядела принцессой из сказки. Плечи были обнажены, показывая верхнюю часть грудей. Лиф платья украшал жемчуг, а низ юбки золотой узор из переплетенных трезубцев и рыбок. Тонкая, затянутая корсажем талия, создавала приятный глазу контраст с широкими бедрами.

По случаю прохладной погоды она накинула на плечи шубку из горностаев, с воротником из чернобурых лисов. Под ним, на белоснежной шее, искрилось светом изящное колье. В волосах едва заметно сверкала узенькая полоска золотого обруча. Высокая прическа с двумя длинными, до груди, локонами и тяжелые серьги завершали ее образ. Домерик испытывал невероятный восторг и гордость от созерцания жены. Ее звонкий смех, призывные и лукавые взоры, быстрые движения и поцелуи заставляли его кровь буквально бурлить. Сам он надел черный дублет со шнуровкой и красными вставками. На ногах были шоссы из первоклассного сукна и легкие туфли с вышивкой и длинными мысами. Пояс поддерживал широкий ремень с серебряными бляхами, а на голове красовался бархатный берет. Потом, когда стало жарко, Рик снял его и повесил на спинку стула. Там же висел и тяжелый, с меховой оторочкой плащ кроваво-розового цвета. Не родовой, а другой, его личный.

Он понимал, что на собственной свадьбе должен выглядеть соответственно, но не сильно переживал по такому поводу. Его деяния — участие в войне, возвращение Арьи Старк, победа над Григором Клиганом и спасение Винафрид — говорили лучше тысячи самых дорогих плащей и колетов. И он видел, как прочие северяне к нему относятся. По своей привычке они не говорили лишнего, но уважение нет-нет, а проскальзывало в их взглядах и жестах. Лучший меч Севера — вот кем его считали.

Когда сир Вилис ввел Винафрид в Великий Чертог и передал ему с рук на руки, девушку сопровождала внушительная свита. Она состояла из матери, сестры, рыцарей и слуг. Сейчас все они расселись по местам.

— За моих внуков! — лорд Виман поднялся и вскинул чашу, разбрызгивая вино. Он и раньше не стеснялся называть Рика внуком, но после возвращения из Пентоса и вовсе проникся к рыцарю уважением и симпатией. — Пусть Семеро и Старые Боги будут благосклонны к ним! Пусть одарят их своими милостями! И пусть детки не заставят себя долго ждать! Пьём!

Каждую его фразу гости встречали единым криком — «пусть». А когда он закончил, сотни кубков, чаш, бокалов и кружек вскинулось к просторным, расписанными морскими узорами, сводам Великого Чертога.

Пир состоял из пятидесяти пяти блюд. Добрая половина представляла различные морские и рыбные деликатесы. Поначалу гости встречали каждое из них восторженным ревом, но по мере насыщения и опьянения на еду обращали все меньше и меньше внимания.

Все началось пирогами с начинкой из дроздов. К ним подали густой суп из сёмги, с душистым хлебом и маслом.

Домерик ухаживал за Винафрид. Они пили из одного кубка и ели из общей тарелки. Девушке особенно понравился паштет из гусиной печени с кедровыми орешками и зеленью. Его поставили в центр стола и уже оттуда слуги накладывали гостям по тарелкам.

Люди поглощали вино, мёд и эль галлон за галлоном. С каждой выпитой чашей в зале становилось все веселее. И жарче. Шум нарастал. Он уже давно «выплеснулся» за стены Чертога и добрался до города. Там тоже гуляли, правда, куда скромнее.

Торрхен, Русе и Бенфри Фрей окружили себя многочисленными молодыми рыцарями и всадниками. С их стороны периодически слышались здравницы и советы Болтону «не отступать, не робеть и больше пить».

Принесли жареных осьминогов. Сразу за ними последовали креветки, запеченные с сыром, фаршированные грибами кальмары и копченый угорь с раками. Он казался невероятно вкусным.

— Попробуем? — рыцарь не дожидаясь согласия, уже насадил на двузубую вилку выглядевший наиболее соблазнительным кусок и угостил девушку.

— Острый! — сказала она, распробовав. — И жирный! Он налил ей вина, и сразу же поцеловал. Гости разразились радостными и пьяными криками.

После угря Болтон понял, что объелся. Пора было останавливаться, хотя добрая дюжина блюд еще и не появилась на столах.

Веселье набирало обороты. Голоса звучали громче, а взрывы смеха казались оглушительными. Леди и дамы многообещающе улыбались своим мужьям, кавалерам или знакомым. Кто-то для веселья завыл, как волк. С псарни сразу же ответили слитным лаем. Общий танец позволил собравшимся немного прийти в себя и утрясти съеденное и выпитое.

Когда принесли жареные бараньи ребрышки с травами и мёдом, Рик не удержался. От них шёл такой запах, что даже Вина не осталась в стороне.

Он кормил ее с вилки и целовал. Его рука, скрытая столом, уже давно покоилась на бедре девушки и позволила себе забраться под платье.

— Скорее бы ночь, Рик! — от вина и возбуждения Вина раскраснелась. Она в очередной раз обняла его и поцеловала в шею. Вила хрюкнула от смеха, подмигнула сестре и, захохотав, бросила в одного из молодых оруженосцев апельсином. Парень посчитал такой знак выражением симпатии и принялся улыбаться.

Его друзья затянули «Медведь и прекрасная дева». Пели они громко, успевая пить и смотреть в сторону молодых. Тор вообще ревел как тур. Неудивительно, что им удалось перекричать остальной зал. А спустя некоторое время их задор и бесшабашность увлекла остальных. Кто-то из оруженосцев вскочил на скамью. Его примеру последовало еще с десяток человек. Они прыгали, вскидывали руки с кубками, заливая вином все вокруг и пели. Вернее орали. Даже старики разглаживали усы, а их ноги сами собой пускались в пляс.

Оплывали свечи в канделябрах. Выступили жонглеры и фокусники. Гости увидели номер с медведем, глотателем огня и акробатами. Небо за узкими окнами стало черным. Все разгорячились. Тут и там целовались. Малыш Том усадил на колени одну из служанок и зарылся лицом в вырезе её платья. Многие уже сняли верхнюю одежду. Танцы следовали один за другим. Домерик неимоверно удивился, когда увидел, что сам лорд Мандерли не удержался и станцевал с собственной внучкой. Он и Вина смотрелись, как утёс и тростинка. Мужчина двигался с тяжеловесной грацией кита.

— Да, с роднёй тебе повезло, — к нему подошел Рисвелл и навалился на плечо. Он основательно подпил и уже успел залить вином колет с узором в виде жеребцов. Друг прищурил один глаз, пытаясь вторым понять, что происходит вокруг. Покачнувшись и икнув, он добавил с самым серьезным видом. — Вы здесь гуляете, как свиньи, а Дредфорт снегом заносит!

Все, кто слышал, засмеялись. Даже лорд Болтон усмехнулся краем губы. Они с женой сидели рядом с хозяином Белой Гавани и его сыновьями. Русе по привычке вина не пил — лишь травяной взвар приготовленный мейстером по специальному рецепту.

— Давайте на спор, кто больше выпьет! — предложил Фрей. Рик, понимая, чем все закончится, отказался.

— Ну, ты и зануда, — Русе просиял, услышав предложение. Не мешкая, друзья вернулись к себе и принялись обговаривать детали спора.

Офицеры Красных Клинков гуляли за средним столом, среди прочих рыцарей и всадников. С ними пил Хокк Локк. Простые воины разместились у самых дверей.

— Эй, я с вами! — раздался голос Тириона. Он, Красный Змей и Элария Сенд сидели с другой стороны Домерика. Мартелл чувствовал себя непринужденно, как у себя дома, а Бес выглядел задумчивым. Многие северяне, особенно те, что постарше, относились к нему если и не враждебно, то с отчетливой подозрительностью. Ему не верили и считали, что как пленник, он бы мог принести куда больше пользы.

Тириона терпели ради Оберина Мартелла. По примеру Домерика молодые рыцари и всадники относились к нему неплохо. Бес все прекрасно видел и понимал.

— Ого! С нами милорд Ланнистер! — удивился Русе. — Говорят, вы пьете за троих!

— За двоих. За себя и за Джейме. Ну, на что спорим, что я всех вас уделаю? — Тирион хохотнул.

Самым прославленным арфистом из всех присутствующих считался Ланги Лис. Мандерли сумели его где-то отыскать и пригласить на свадьбу. Последний раз Лис пел на свадьбе короля Джоффри и Маргери.

Он исполнил пять песен: «Пляска драконов» на валирийском; озорную «Бесса из харчевни», трогательную «Два сердца бьются как одно», грустную «Опавшие листья» и всем известную «Дай мне испить красы твоей».

Из-за обильной выпивки многие не поняли некоторых слов, но все равно Ланги наградили громким свистом и довольным ревом. Ему вручили дорогую арфу и усадили за стол.

Улыбаясь, Домерик наблюдал, как Тирион и друзья хлещут вино. В таком поединке Бес выглядел как настоящий богатырь. В их компании царило веселье. В другой раз он бы не отказался к ним присоединиться.

Братья сир Вилис и сир Вендел с таким же упорством уничтожали подносимые явства. Эти двое стоили друг друга и соревновались не только в том, кто больше выпьет, но и в том, кто больше съест.

— Как думаешь, кто кого одолеет? — он почувствовал жаркое дыхание Вины на щеке. — Мой батюшка или дядя?

— Сложно сказать. Мне кажется, прежде чем они выяснят, в Белой Гавани еда закончится.

Винафрид хихикнула и попросила налить еще вина. Домерик выполнил просьбу и оглядел зал. Все порядочно упились. Несколько человек уже свалилось под стол. Болтон понял, что пора ему сдержать обещание и подарить Вине, всем прочим Мандерли и северянам песню. Рыцарь нашел взглядом Ланги Лиса и щелкнул пальцами, привлекая внимание.

Арфист кивнул, отёр уста и вылез из-за стола, прихватив арфу.

— Песня называется «Невеста». Её сочинил сир Домерик Болтон, — арфист поклонился. Шум начал стихать, хотя не все захотели и смогли прислушаться. Часть гостей была настолько невменяемой, что не обращала никакого внимания на происходящее. — Он посвящает ее своей жене, прекрасной леди Винафрид!

Во сне увидел я тебя, во сне

Ты мне явилась по весне.

По небу месяц плыл, и он

Шепнул, что я теперь влюблён.

В руках держала ты листок.

И платья шелк, в косе цветок.

Я понял — ты моя судьба.

Невеста, что предрешена.

Тебя искал я много дней.

Прошел я тысячу путей.

И в Белой Гавани узрел.

Ту, что мечтал, о кой горел…

— Спасибо, Рик! — голос девушки звучал растрогано. На них смотрели. Лорд Виман довольно крякнул и пристукнул по столу ладонью. Рик понимал, что песни до шедевра далековато. Но все же он надеялся, что её хоть изредка будут петь на различных свадьбах и просто так.

— За рыцаря и барда! — сир Вилис не поленился и поднялся на ноги. Болтон видел, что он хочет и удовлетворил его просьбу — вылез из-за стола, подошел и обнялся с тестем. Люди Белой Гавани довольно зашумели. Дредфортцы не отстали.

Музыканты на хорах заиграли «Песню о благородном Сервине зеркальном Щите», а сразу после неё — «Снял король корону, королева — башмачок». Даже самые пьяные и невменяемые оживились. Послышались радостные крики. Приближалась самое интересное.

— Тише, тише! — принялся орать сир Вилис, успокаивая гостей. — Дайте слова моему лорду-отцу.

— Что ж, дорогие гости, настало время проводить наших новобрачных в постель. Моря без берега не бывает. Воздух и вода каждый день ласкают друг друга. Ночь соединяет жениха и невесту. Правильно я говорю, лорд Болтон?

— Так и есть! — согласился хозяин Дредфорта. — Пора отправлять новобрачных в их покой!

Его слова послужили сигналом. Зал взревел и все, кто мог стоять на ногах, бросились к молодым. Друзья, товарищи и рыцари окружили Вину, принявшись ее раздевать.

Многочисленные девушки буквально облепили самого Рика, стянув с него дублет, колет и штаны. Миг, и он уже почти полностью голый. Великодушные дамы позволили ему оставить лишь брэ. Все сопровождалось шуточками и прибауточками про «заснувшую рыбку», «маленького червячка», «замерзшего в снегах коня» и прочими пошлостями.

Оберин Мартелл остался на месте. Он поймал его взгляд, отсалютовал полным бокалом и еле заметно подмигнул.

— Что такое первая брачная ночь по сравнению с первой внебрачной? — донеслась шутка Тириона. Дорнийцам она понравилась и их смех раскатился под сводами зала.

Вину раздели до миленьких панталончиков с бантиками и шубы, прикрывающей плечи и грудь. Карстарк и Рисвелл, растолкав прочих, подняли ее на руках и понесли в глубину замка. Слуги со светильниками показывали дорогу. Многочисленная толпа ревела. Бенафрид Фрей дул в рог.

Самого Рика девушки и женщины на руки поднимать не стали. Они просто потащили его следом, хохоча и давая бесчисленное множество советов.

— Не затупился ли ваш клинок, сир Красный Клинок? Заставь ее кричать! Не вздумай уснуть, сир. Покажи жене всю свою доблесть. Не робей. Не отлынивай, — советы сыпались как горох.

Музыка и теснота огромного Чертога остался за спиной, но сопровождающие пели и вопили и за себя, и за тех, кто там остался. По сторонам мелькали проходы, двери, лестничные марши. Их вели на вершину одной из башен замка Мандерли.

Их притащили в брачный покой и буквально забросили на широкое ложе. Надавав еще целую кучу бесполезных, но смешных советов, гости начали расходиться.

Двери захлопнулись. Шум за ними затихал — люди вернулись в зал. Они остались вдвоем. Лишь внушительный напольный канделябр с десятью толстыми свечами разгонял ночной сумрак. Тяжелые шторы закрывали окно. В камине рдели угли. Дубовая кровать с пологом занимала внушительную часть покоя. Винафрид неожиданно замолчала.

Рик шагнул к столику и наполнил два тяжелых кубка. Он подошел к ней, протянул один из них, и молча смотря в глаза, выпил. Она с немного скованной улыбкой последовала его примеру. Струйка потекла по ее щеке, по шее, и по груди. Он допил кубок, не глядя отбросил его в сторону и приник губами к розовому соску девушки. Его руки принялись уверенно и умело ласкать ее тело, добираясь до самых потаенных уголков.

— Ох, как же я ждала этой ночи, — она приподнялась на мысочках, обняла его за шею и вытянулась в струнку. Он подхватил её и поднял. А потом, не прерывая поцелуя, перенес на ложе. В ту ночь они так и не уснули.


— Не нравится мне, как все складывается, — лорд Русе стоял на пристани и смотрел, как дредфортцы грузятся на паром, переправляясь на западный берег Белого Ножа. В его холодных глазах застыло непонятное выражение. Армия северян, та ее часть, что отдыхала в Белой Гавани, вновь уходила в поход. Лорд Рендилл Тарли разбил небольшой отряд речных лордов недалеко от Каменного Оплота, откинул их и осадил Риверран. Замок защищал лорд Талли, Черная Рыба, множество известных рыцарей, а так же сильный и сытый гарнизон. Но кроме всего прочего, в Риверране находился Цареубийца и, что самое важное, леди Джейн, жена короля Робба Старка. Она послала мужу отчаянное письмо с просьбой быстрее прийти на помощь.

Данный факт всё и решил. Король Робб, разобравшись с железнорожденными на Каменном берегу, оставив мать и Арью в Винтерфелле, устремился ей на выручку. Он приказал остальным северным лордам догонять его и скорым маршем двигаться на Ров Кейлин.

— Что именно, отец? — Домерик поправил перевязь с мечом.

— Робб напоминает молодого волка, почуявшего силу и прыгающего туда-сюда в попытках везде успеть.

— Король обязан защищать своё королевство, — Рик пожал плечами. Его на время избавили от войны. Сегодня он вместе с Клинками и друзьями должен выступить в Дредфорт. Требовалось отвезти Вину в её новый дом, провести обряд, отдохнуть несколько дней и только потом догонять войско Болтонов и Мандерли.

— Верно, он король. Но опыта ему не хватает. Да и про хладнокровие он позабыл. Как бы все не закончилось плачевно. Мало кто способен одолеть Рендилла Тарли, — отец положил руку ему на плечо и сжал пальцы. — Ладно, жизнь покажет, что будет дальше. Ты все помнишь?

— Конечно, — твердо ответил рыцарь. После возвращения из Пентоса они с отцом несколько раз беседовали — основательно и не спеша, обсуждая последние новости и будущие планы.

Пока он отсутствовал, лорд Русе заложил в устье Рыдальницы крепость. Ее начали возводить на левом, восточном берегу, так, чтобы в случае опасности или осады помощь из Дредфорта могла прибыть как можно быстрее, не переправляясь на другой берег. В ход пошли накопленные ресурсы, люди, взятые с Харренхолла и то золото, что он выиграл на турнире десницы.

На Стене Большой Джон Амбер и Ночной Дозор с большим трудом отбили несколько атак одичалых. Их собралось так много, а северяне и дозорные понесли такие существенные потери, что им требовалась помощь. Каждый из лордов уже отправил туда небольшой отряд. Рик вообще считал, что король может приказать ему и Клинкам отправляться к Стене, а не в Риверран.

Война сжигала людей, как огонь пожирает сухой хворост. Следовало держать всё в голове и наблюдать, чем закончится противостояние. Если одичалые сметут Дозор и перехлеснут Стену, то ситуация грозила стать очень серьезной. Неприятное положение усугубляло и то, что у Дозора отсутствовал лорд-командующий — его никак не могли выбрать.

Оберин Мартелл и Бес отплыли в Дорн. Впереди их ждал долгий путь. Тем более, Змей вроде как в шутку обмолвился, что может заглянуть на Драконий Камень к Станнису Баратеону. Собирался ли Мартелл действительно так поступить, или просто напускал туману, Болтон пока не знал. Но такой вариант укладывался в характер Оберина — тот вообще любил интриговать, рисковать и не боялся никого на свете.

Занятый свадьбой и женой, Домерик не часто находился с отцом и лордом Мандерли, но знал, что некий тайный союз они заключили. Участвующие договорились, что будут пристально наблюдать за происходящим. И ждать благоприятных возможностей. Прямо сейчас никто не собирался совершать необдуманных поступков. Мандерли, Болтонов, бывших Хорнвудов, Рисвелов и Дастинов удерживали обязательства перед королем Роббом. Мартеллы так же проявляли осторожность.

— Приятно было познакомиться с настоящим мужчиной, — Красный Змей на прощание пожал ему руку. Его ладонь казалась твердой, как высушенное на солнце дерево. — Уверен, мы еще свидимся.

— Дорн открыт для вас, сир, — улыбнулась Элария Сенд. Кажется, она не отбросила идею соблазнить его. А может, Болтону так просто хотелось думать, потому что это было приятно. — Мы будем рады увидеть вас.

— Спасибо, милая леди. Если получится, то я с радостью посещу ваш дом, — пообещал Домерик.

— Ваша война продолжается. Надеюсь, вы добьете Старого Льва и весь его выводок, — пожелал Оберин. — О, милорд Бес! А я вас и не заметил. Думал, что вы остались в замке. Простите, что позволил себе так высказаться о вашей семье.

— Вы на редкость любезны, принц, — Тирион выглядел серьезным. Он посмотрел на Болтона снизу вверх. — Благодарю за спасение, Рик. Я не забуду.

И они уплыли. К сожалению, ему не удалось уговорить Тириона остаться на Севере. Тот и сам особо не хотел, да и Мартелл настойчиво звал его с собой. А еще он обещал Змею, что отдаст ему Беса. Слово пришлось сдержать.



В Дредфорт отправились сушей. Домерика и его жену охраняли Красные Клинки. О лучших защитниках можно было и не мечтать. Рыцарь верил своим людям и знал, что эти три сотни способны справиться с куда более многочисленным врагом.

Авангард под командованием Магнара Рога выступил почти сразу, как только Рик попрощался с отцом. Следом потянулись и остальные. Младшего Болтона окружали друзья и товарищи — Русе, Толхарт и Бенфри Фрей. Верный Озрик Лайтфут ловил каждый жест. Мейстер Бен находился в компании Эда Сноу и Сигила. Малыш Том, как и обычно, держал их стяг. Он выглядел величественно и гордо.

Винафрид не собиралась скучать в Дредфорте. С собой она взяла внушительную свиту, состоявшую из доброй сотни человек — несколько подружек и фрейлин, слуги и личная охрана под командованием сира Хью — уже пожилого, требовательного к себе и подчиненным рыцаря. Множество телег с нарядами, мебелью, приданным, книгами, клеткой с певчими птицами и всем прочим должны были помочь Вине чувствовать себя в новом доме не так одиноко и тоскливо.

Её сопровождала сестра и Донелла Болтон, бывшая леди Хорнвуд, а еще раньше — Мандерли. Они намеревались пожить в Дредфорте некоторое время.

— Немного передохнем и снова на войну, да, Рик? — поинтересовался Фрей.

— А ты что, против? — Болтон придержал коня и оглянулся назад. Клинки растянулись по тракту. Сами они вырвали немного вперёд. Повозка с женой находилась ровно посередине отряда.

Дул свежий северный ветер. Он пригибал макушки деревьев и шуршал пожухшей травой. Прошедшей ночью она успела подмерзнуть и покрыться инеем. Судя по мрачному небу, вскоре должен пойти снег. Приближалась Зима — настоящая, которую мейстеры из Цитадели ждали не один год, и про которую говорили, что она будет очень долгой.

Вот и еще одна головная боль — они с отцом посчитали, что будет не худо отправить «Стерву» в Браавос за припасами. Лишняя еда не помешает. Зерно, вино, копченое мясо, сыр, репа, яблоки, изюм и прочее могут храниться долго. Домерик должен был проследить, как Зорни Дорест отправится на восток. Вдобавок, Болтоны решили прикупить торговую галею. И где это сделать, как не в Браавосе?

— Я — нет, — усмехнулся Фрей. — Тем более, мы пойдем защищать сюзерена Близнецов — лорда Талли.

— А у меня война уже в печенках сидит, — неожиданно признался Карстарк. — Обрыдло всё. Походы эти бесконечные, сражения, жратва на костре, грязь и холод…

— Да ладно, Тор, не нагоняй волну, — беззаботный Русе захохотал. — Что-то ты запел, как плесневый старикан. Чего приуныл-то?

— А чего радоваться? — Торрхен пожал могучими плечами. — Мы вновь отправимся через половину мира к сраному Риверрану, стаптывая ноги до жопы. Ради чего и зачем нам такое?

— Нет нужды говорить лишнее, — осадил его Болтон. Они находились среди Клинков, в верности которых он не сомневался. Но с ними ехали люди Мандерли, а они глухотой не страдали. Всякое могло произойти. И их разговоры допоздна о том, что и как делает король Робб, не стоило выносить на всеобщее обозрение.

— Как скажешь, — Тор кивнул и запахнулся в плащ из медвежьей шкуры. Всем видом он показывал, что остался при своем мнении, но больше говорить не намерен. Рик знал друга — в таком состоянии тот мог молчать до самого вечера.


— Не бойся, иди сюда, — Домерик протянул руку и дождался, когда к нему подойдет Вина. Жена немного замешкалась, когда они подошли ко входу в их семейную крипту. Кажется, на нее произвели впечатления и то, что им предстояло сделать, и мрачные замшелые стены, и холодный воздух, идущий изнутри.

Около десятка человек, включая леди Донеллу, Вилу Мандерли, друзей и кастеляна замка сира Колина, просто стояли и смотрели на них. Никто ничего не говорил. Внутренний двор Дредфорта казался хмурым и молчаливым.

— Нам обязательно проходить обряд? — спросила она, наверное, раз десятый, подходя ближе. Девушка оглянулась на сестру и тетку, словно ища у них поддержки. Неунывающая Вила лишь задорно подмигнула, мол ничего страшного не случится. А вот супруга Русе Болтона молча пожала плечами и развела руками. Сама она в семейном обряде не участвовала. То ли хозяин Дредфорта посчитал, что для третьей жены подобное не обязательно, то ли наличие наследника снимало с женщины лишнюю ответственность, то ли еще по каким причинам, но он позволил ей остаться в стороне. Кажется, леди Донеллу подобное положение дел полностью устраивало.

— Да, — коротко ответил Болтон, беря ее за руку. Оба они надели кожаные перчатки, но даже сквозь них он чувствовал, как ее знобит. И не холод был тому виной.

— Рик…

— Хватит слов. Пошли, — не оборачиваясь к друзьям, он шагнул в невысокую дверь крипты, поднимая светильник и освещая путь.

Они оказались в начале длинного и низкого коридора. Пол, потолок и полукруглые своды были выложены из камня. В воздухе присутствовала легкая сырость. Она обьяснялась близким соседством Рыдальницы. С каждым витком вниз эта сырость будет чувствоваться все сильнее. Он знал об этом, так как уже спускался до самого низа. Тогда ему потребовались вся смелость и решительность, которой его одарили Старые Боги. Сейчас то же требовалось и от Вины. Она должна почувствовать, что значит — стать Болтон.

— Не отпускай меня! — попросила девушка и с тоской оглянулась назад. Светлый прямоугольник открытой двери с каждым шагом становился все меньше. Они шли по потрескавшимся плитам. Пустые полукруглые ниши по обеим сторонам выглядели мрачно и неприветливо. Здесь еще никто не лежал. Они предназначались для будущих Болтонов. Коридор начал заворачивать, изгибаясь противосолонь.

Стало темно и очень тихо. Лишь их шаги, да негромкое потрескивание масла в светильники давали какие-то звуки. Винафрид глубоко вздохнула и прижалась к нему еще ближе.

В их семейной крипте не было ничего страшного. По крайней мере, в ней не водились чудища или привидения. И все же она пронимала до кишок. Здесь чувствовалась древняя и суровая сила, не склонная шутить и прощать.

— Мой дед Донелл и бабушка Бетти, — Рик остановился около небольшого каменного надгробия. Статуя изображала высокого и худого мужчину с узкой бородой. Он невольно поежился от леденящего холодка, прошедшего по спине — ведь именно здесь находилось и его место успокоения в той, другой жизни, когда ублюдочный Рамси сумел его отравить. И воспоминание не доставило ему радости.

— Ясно, — сказала Вина, чтобы хоть что-то сказать. Тишина и безмолвие давили на нее. И давил прах тех, в чью семью она вошла. Они пока еще оставались чужими ей людьми.

По пути Рик рассказывал истории о Дредфорте и тех, кто им правил. В замковой библиотеке хранился подробный план крипты, с указанием кто и где лежит. В свое время, с еще живым мейстером Утером, он провел немало времени, заучивая многочисленные имена.

— Эйрон Второй, мой прадед. Рикон — прапрадед. Его жена Серена. Они так любили друг друга, что лорд приказал скульптору изваять их вместе. Его младший брат Эдвин Хмурый. Еще одна дальняя бабушка — Кейна, — на некоторых статуях уже появился грибок, а сам камень начал темнеть и менять цвет.

— У Мандерли нет такого обычая, — призналась Вина.

— Знаю, ведь вы южане! — рыцарь не удержался и добавил в голос сарказма. — Но теперь он и твой обычай. Смотри, вот Гарбарт Высокий, сын Ховера Палача, который жил до Танца Драконов. Его жена — Алисанна. Она обожала вышивать.

Вина вздрогнула, услышав прозвище «Палач». Ничего, пусть привыкает. Дальше и не такое будет.

— Домерик Набожный, — рыцарь усмехнулся, показывая на статую тезки — невысокого мужчины с тонкими чертами лица. Одно плечо у него было чуть выше другого. — Да, среди Болтонов попадались и такие, — девушка немного расслабилась и выдавила из себя улыбку. — Я, кстати, восьмой этого имени. А Набожный — седьмой.

— А как тебя назовут? Ну, когда все закончится. Понимаешь?

— Наверняка так и назовут — Красный Клинок.

— А у меня будет прозвище?

— Винафрид Красивая. Или Ослепительная. Разве плохо звучит?

— Прекрасно.

— Сильвана, старшая сестра лорда Утера, — Домерик подвел девушку к следующей нише. — Про неё легенды сложены. Она поклялась, что отдаст свою руку лишь королю. Его для нее не нашлось, хотя тогда Таргариены еще не приплыли в Вестерос и королей хватало. Зато она отправилась в Браавос и стала Безликой.

— Убийцей?

— Да. Её прозвали Тенью. Никто не знает, где и когда она погибла. Или умерла. Здесь лишь статуя.

Сильвана чем-то приковала внимание Вины. Девушка стояла перед ней, рассматривая тронутые временем черты. Домерику стало любопытно, о чем она задумалась.

Нескончаемый поток надгробий и саркофагов перестал оказывать на жену такое удручающее воздействие. Она приободрилась и задышала более легко.

— Атор Выживший. Старки осадили Дредфорт и после двухлетней осады ворвались внутрь. Они сняли кожу со всех Болтонов, которых удалось пленить — со старого лорда Дукарта, его жены Марты, двух сыновей, их жен и детей, — он рассказал семейное предание. — Тогда Болтоны чуть не загнулись и на два десятка лет потеряли замок и все земли.

— Все это правда? — не поверила девушка.

— До единого слова. Здесь нельзя лгать.

Ещё один виток. От многочисленных, похожих друг на друга надгробий шел холод. Временами, когда они останавливались, наступала такая тишина, что от неё звенело в ушах.

— Эрик Кровавая Секира, Дредфортский Молчальник, Нойл Гуляка, Хакон Волантиец — он некоторое время жил в Волантисе, вот его так и прозвали, — Домерик начал пропускать целые ниши и тех, кто в них покоился. Некоторых он не помнил, а часть могла легко перепутаться. Чем глубже они спускались, тем похожей становились статуи. Да и начни он перечислять, всё, что знал о предках, они бы на несколько дней здесь застряли. — Алия Три Смерти — именно столько раз она умирала, Уна Прекрасная, Смеющиеся Близнецы Хол и Хил, Домерик Странник. Может, от него мне передалась тяга к путешествиям и другим местам?

Болтон повел ее дальше. Как-то незаметно воздух стал тяжелым, застоявшимся. Они спустились вниз на несколько витков. И в прошлое погрузились на несколько тысяч лет.

С каждым шагом все сильнее чувствовалась тяжесть холма, что навис над их головами. Где-то там остался и Дредфорт. Отсюда, снизу, он казался невероятно далеким.

Он показал ей Ройса Краснорукого, любившего голыми руками вырывать у врагов внутренности, рассказал о Бальтазаре, который сшил Розовый шатер из человеческой кожи. Девушка слушала, задавая редкие вопросы. Такие кровавые истории ей не очень то нравились.

— Король Ройс захватил и сжег Винтерфелл. Король Гудбер Могучий носил шлем, сделанный из черепа великана. Тогда их еще хватало по эту сторону Стены. И они доставляли множество неприятностей.

— Они все на одно лицо. Лишь ростом отличаются, — заметила Винафрид. Она была права — время уже успело сгладить камень, стирая черты и детали. Древние статуи выглядели очень похожими друг на друга, как фигурки кайвассы.

Жена устала. Он и сам начал чувствовать, как в нем нарастает напряжение. Наверно, дело в воздухе. От него першило в горле. Здесь, на такой глубине, дышалось с трудом и хотелось спать. А еще сильнее — побыстрее выбраться наружу. Да и светильник должен был скоро погаснуть. Временами ему чудилось, как шумит Рыдальница. Но они уже спустились куда ниже ее дна. Разве так могло быть?

А надгробия всё не кончались и не кончались. И когда после очередного поворота он увидел последний прямой отрезок и тупик, заканчивающийся невероятно древней кладкой, то глубоко вздохнул.

— Всё, дошли. — Рик поставил светильник на пол и не стал скрывать облегчения. Если даже он его почувствовал, то что говорить о Вине? Ее вообще трясло. От холода, от усталости, от напряжения и от страха. Она знала, что их ждёт впереди.

— Кто здесь? Первый Болтон? — помолчав, спросила девушка.

— Первый, кто лег в крипту. Первый Красный король и великий человек, — с гордостью добавил Домерик. — Он основал Дредфорт, когда здесь шумели бескрайние леса, а люди казались такими же редкими гостями, как ныне великаны. Он заприметил удобный холм и смог заложить на нём крепость. Деревянную, из вековых дубов.

— Как его имя?

— Роар Убийца Детей.

— Детей? — рука девушки дернулась.

— Не бойся. Он убивал лишь Детей Леса. Так его и прозвали. Восемь тысяч лет назад, до того, как построили Стену, здесь все принадлежало Детям Леса. И холм, и Рыдальница — от устья до самого истока. И все земли, которыми сейчас владеют Старки, Амберы и Мандерли. Роар воевал и убивал Детей Леса всю жизнь, но так и не смог победить их окончательно. У них было предсказание, что они проиграют, когда кто-то из врагов принесет себя в жертву. Вот Роар и принес себя. На этом самом холме. Отсюда и его название. Он получил земли по праву крови и смерти.

— Он что, действительно пожертвовал собой?

— Так и есть. Правда, к тому времени Роару было далеко за шестьдесят, он болел и успел увидеть внуков.

Они замолчали, и некоторое время просто смотрели на небольшое надгробие, на статую, в которой с огромным трудом угадывались человеческие пропорции. За восемь тысяч лет камень полностью потерял ту форму, что на заре времен придал ему неведомый скульптор.

А еще они наблюдали, как в светильнике заканчивается масло. Домерик не горел желанием доводить обряд до конца. Вина, которой он все заранее рассказал и как мог, подготовил, тем более его не желала. Но они должны поступить именно так, как все Болтоны ранее, и никак иначе.

— Готова? — наконец спросил рыцарь. Светильник трещал и чадил. И его требовалось затушить.

— Нет, но что нам делать?

— Просто доверься, — он шагнул к светильнику. В тот же миг девушка вцепилась в него мертвой хваткой. Удивительное дело, но ее длинные и изящные пальцы, которые так красиво перебирали струны арфы, сжали его ладонь с почти мужской силой.

— Только не вздумай отпускать мою руку, — взмолилась она.

— Никогда! — ответил он и загасил огонь. Остался лишь запах прогорклого масла. Их окутала древняя тьма, молчаливая и пугающая. Обратно — к свету — им предстояло выбраться вдвоем, в полнейшем мраке, без факелов и без свечей.


Примечания:

кат* — палач.

Глава 25. Твердолобый

Глава 25. Твердолобый



Вернувшись домой, Домерик впервые в жизни так полно почувствовал, что же на самом деле значит быть хозяином Дредфорта. Отец, командующий объединенным войском Болтонов и Мандерли, находился далеко, пытаясь догнать армию Робба Старка. В его отсутствие на плечи Рика легла вся ответственность за судьбу замка и его земель. Несмотря на молодую жену и желание как можно дольше оставаться вместе, он нашел время и посетил будущую крепость в устье Рыдальницы. Дело двигалось. Строители, которыми руководил мастер Гелор из Белой Гавани, уже закончили фундамент и подвальные помещения. В некоторых местах начинали вырастать башни и стены. Замок с самого начала задумывался относительно небольшим, но благодаря удачному расположению и отсутствию сложностей с золотом, обещал стать весьма крепким.

Он возводился на скалистом основании, которое, словно кривой палец, выступало далеко в море. По правую руку находилось устье Рыдальницы. Дальний берег выглядел более низким и пологим. К тому же он основательно порос лесом.

С юга и востока будущий замок окружали холодные и мрачные воды Студеного моря. Ветер день за днем, не меняя направления и силы, гнал тяжелые, обросшие клочьями пены, волны на каменистый берег и обрушивал на него всю свою ярость.

Уныло кричали одинокие чайки. Ледяные брызги, попадая на лицо, чуть ли не обжигали. За один единственный месяц погода переменилась так сильно, что даже не верилось. Еще недавно он проплывал здесь с Виной, Бесом и Красным Змеем. Тогда ветер казался ласковым, а вода — теплой. В ней можно было купаться. Сейчас дураков лезть в море не находилось.

Там, на продуваемом всеми ветрами, стылом и сыром берегу младший Болтон простыл. Несколько дней он мерз, постоянно сморкался и пытался выздороветь с помощью подогретого вина. И как только рыцарь заплатил положенное строителям жалование и отдал все необходимые указания, то сразу же покинул это негостеприимное и суровое место.

На обратном пути они посетили замок Хорнвудов. Ему так же требовался пригляд. Леди Донелла продолжала гостить в Дредфорте. Да и вообще, она не могла управлять замком надлежащим образом. Тем более, как женщине, ей было непросто вникать во многие сложности.

Лорд Русе считал, что женщины плохо подходят для такой роли. И Рик думал схожим образом, несмотря на то, что его тетка, леди Барбри, вполне успешно управлялась в Барроутоне.

В замке Болтон и Красные Клинки провели неделю. Рик вникал в положение дел на бывшей земле Хорнвудов, разобрался с доходами и расходами, проверил запасы на грядущую Зиму. В отсутствии сильной руки челядь расслабилась и разбаловалась. Дюжина человек однозначно заслуживала наказания. Следовало лишь их найти. Домерик нашел. Он приказал отсыпать плетей старшему конюху, его помощнику, поварам, двум стражникам и еще нескольким людям. Не всем в замке пришлось по сердцу такие меры. Зато дисциплина моментально пришла в норму.

По уму, следовало заменить кастеляна Брэга более надежным человеком, но и перегибать палку не хотелось. Кастелян просто понял, что еще один промах, и он лишится своей высокой должности. А может и части тела.

— Ты напомнил этим олухам, что с Дредфортом шутки плохи, — заметил Русе в тот день, когда они покинули замок. — Небось, урок не скоро забудется.

— Правильно, свору необходимо держать в руках, — согласился Фрей. — Мой батюшка всегда так говорит.

Рик промолчал. С его точки зрения он не сделал ничего особенного. Просто вправил мозги кому нужно. Будь здесь лорд Русе, тот бы поступил куда жестче. Может, кого-нибудь бросили бы в темницу, или того хуже, отрубили голову. Так что пусть Брэг и его помощники радуются, что дело закончилось малой кровью.

В Дредфорте за время отсутствия ничего не случилось. Более того, Зорни Дорест привел из Браавоса «Стерву». Капитан благополучно вернулся, прикупив пузатую торговую галею и доверху набив оба судна различными припасами.

Дав Доресту и матросам недолгий отдых, Рик вновь отправил их в Браавос. Цены на провиант там оставались такими низкими, что грех этим не воспользоваться.

— Пообещай мне, что будешь беречь себя, — полностью обнаженная Винафрид укрылась под одеялом из соболей. Ее голова покоилась на груди Рика, в то время, как пальцы задумчиво скользили по его лицу.

Женившись, Рик понял, что его прошлая спальня слишком мала и не подходит для двоих. Тем более, Вина привезла с собой внушительный гардероб. Так они перебрались в более просторный покой, расположенный в Честной Вдове. Девушка сразу же приказала обить стены атласом с семейными гербами, повесила гобелены и расставила светильники. Огромная, застеленная шкурами и лиссинийскими тканями кровать из мореного дуба являлась главным предметом мебели. На ней они провели множество весьма приятных часов, не давая друг другу уснуть. Внушительный камин у северной стены дарил тепло и уют. Рядом с ним стоял резной столики несколько низких кресел — им нравилось сидеть в них, любуясь на огонь и попивая вино.

— Конечно. Как же иначе? — Рик улыбнулся и поцеловал жену в нос.

— Ты всегда так говоришь, но поступаешь по своему, — она не дала себя обмануть. Между ее бровей пролегла узкая морщинка, показывая, что девушка настроена серьезно и на сей раз не собирается дать себя так легко уговорить. — Ради нашего будущего ребенка и ради меня ты должен себя беречь. Не оставляй меня одну, Рик.

— Приложу все силы, — теперь, несмотря на шуточный намек, он говорил серьезно. Одновременно с этим он ощутил невероятный восторг. Значит, Вина беременна! Значит, скоро у них родится малыш. — Поверь, у меня нет желания погибать так рано. Эй, а почему я узнаю о ребенке в последний момент?

— Я и сама окончательно удостоверилась лишь сегодня утром. Но теперь мейстер сказал, что сомнений больше нет… Так все неожиданно и здорово, правда, Рик? — она вздохнула и не стала скрывать радости. — Думаю, у нас будет мальчик. Будь осторожен ради него. Как мы его назовем?

— Не торопись, — она попыталась что-то добавить, но он заставил ее замолчать поцелуем. — Завтра я уезжаю. Хватит разговоров — надо заниматься делом.

— О да, — она хихикнула, с готовностью отвечая на его ласки.


— Давай, Тор, не унывай, — Русе Рисвелл хлопнул Карстарка по мощному плечу.

— Еще увидимся, — Фрей пожал ему руку.

— Херово, что так все вышло, — Торрхен нахмурился. — Зачем мне возвращаться в Кархолд?

— Ладно, не стоит спорить с отцом, — заметил Домерик. Старший Карстарк, лорд Рикард, прислал ворона в Дредфорт с приказом единственному оставшемуся в живых сыну отправляться в родовой замок и управлять им в его отсутствие. Он выехал из Кархолда, направляясь ко Рву Кайлин. Война затягивалась, и лорд Рикард здраво полагал, что следует лишний раз приглядеть за замком. Тем более, Зима стояла на пороге. По словам мейстеров, она будет очень долгой.

Рик был уверен, что потеряв двух сыновей, лорд Рикард стал более трепетно относиться к жизни последнего наследника, решив избавить его на некоторое время от опасностей.

Болтон не знал, догадался ли его друг об истинной причине такого распоряжения, но говорить о своих соображениях не собирался. Это бы больно ударило по честолюбию Тора. Хотя, и особенным желанием ехать на войну тот не горел.

— Вы там сильно-то народ не пугайте, — Тор пожал ему руку. — И всех не убивайте! Оставьте на развод!

— Кому война, а кому мать родна, — хохотнул Рисвелл. — Не бойся, тебе малость оставим.

— Тем более, Домерику после победы над Горой и воевать не придется, — подхватил Фрей. — Стоит ему появиться и врагов как ветром сдует. С медвежьей болезнью особо мечом не помашешь. Правда ведь, парни?

Все засмеялись. Даже Карстарк перестал хмуриться. Улыбнулся и Болтон, оглядывая друзей. Что и говорить, Бес выкинул поганый номер, похитив его из Белой Гавани. Вот только все обернулось таким невероятным образом, что от этого выиграл, прежде всего, он сам. Ну, а о том уважении, что он заполучил после победы над сиром Клиганом, и говорить не приходилось.

Он, вспоминая тот поединок, раз за разом поражался, как же у него все получилось. Даже сейчас, после смерти, Гора продолжал казаться несокрушимым.

Торрхен громко свистнул, махнул рукой своим людям и уехал на восток в сопровождении десятка всадников. Красный Отряд отправился на запад.

Подкова выглядела оживленной. Приближались холода и тяжелые времена. Они заставили часть тех, кто жил в окрестностях Дредфорта, перебраться в город, поближе к надежным стенам и запасам еды. Здесь пережить Зиму было легче. И сейчас множество зевак высыпало на главную улицу, провожая Клинков.

Болтон ловил сотни взглядов. И даже улыбок. Его отцу никто и никогда не улыбался. Такое поведение хозяин Дредфорта мог принять за насмешку. И об этом знали. А вот ему люди улыбались. Странно, ведь он не сделал им ничего особенного. Хотя, с другой стороны, и плохих дел на его совести пока не имелось.

Уже за городом, когда дорога вырвалась на простор, Домерик оглянулся в последний раз. На стене, между Черным Сердцем и Великаном, виднелась группа богато одетых людей. Там, в окружении Вилы и леди Донеллы, находилась жена. Ему показалось, что она махнула ему рукой с зажатым платком.

Послышался звук рога. Дредфорт прощался.


Дорога шла по восточному берегу Рыдальницы. На другую сторону отряд переправился на Совином броде. Домерик не раз и не два проходил здесь и наизусть помнил все крупные деревни, стоящие на тракте, связывающий Дредфорт и Винтерфелл. Медовуха, Волчий Угол, Колодец, Льняное Поле, Березняки, Подым Великана… Почти в каждой имелся постоялый двор. Они в них особо не задерживались. Клинки не тратили лишнего времени. Миля за милей ложились под копыта. Первую внушительную остановку Болтон сделал в Твердолобом — замке, принадлежащем Лайтфутам, их верным вассалам.

— Давненько ты не был дома, а Озрик? Признайся, что соскучился, — заметил Рик, когда увидел вырастающие среди Одиноких холмов не слишком высокие, но крепкие стены. Их закрывали мощные ели и сосны, вперемешку со страж-древом.

Много времени прошло с тех пор, когда он проезжал здесь с отцом по дороге в Винтерфелл на Праздник Урожая. Именно там у него появился оруженосец. Столько всего прошло с тех пор, что даже не верилось. Да и Озрик успел подрасти и уже не напоминал того смешного паренька, который принес ему клятву верности. Рисвелл прозвал Лайтфута Птенчиком. Год назад он именно таким и казался.

— Немного, сир, — Озрик выпрямился в седле. Он кашлянул, стараясь, чтобы голос звучал как можно твёрже. И вообще, всеми силами показывал, что ничуть не взволнован.

Болтон усмехнулся, вспоминая, что и сам испытывал нечто похожее, когда после трехгодичного отсутствия возвращался из Долины и увидел стены Дредфорта. У него тогда даже сердце сжалось и горло пересохло, чего уж там говорить.

— Птенчики всегда возвращаются в родное гнездо, — Рисвелл зажал одну ноздрю и шумно высморкался в сторону. После чего вытер пальцы о конскую гриву.

Фрей хохотнул. Озрик кинул быстрый и недовольный взгляд на Русе.

В Твердолобом их встречала леди Велла — мать Озрика. Рядом с ней на небольшом дворе разместилась скромная свита: кастелян, мастер над оружием, мейстер и дюжина стражников.

От Клинков здесь сразу сделалось тесно. Тем более, места всем не хватило. Около сотни воинов не смогли попасть в замок и остались снаружи. Слышались команды, говор, смех. На псарне, чувствуя чужих, заливались собаки. Ржали кони.

— Мой дом рад оказать вам гостеприимство, сир Домерик, — женщина улыбнулась, когда Рик спрыгнул с коня, бросив быстрый взгляд на сына. — Вас ждёт баня и пир.

— Я и мои люди счастливы оказаться среди друзей, — Болтон подошел к женщине. Несмотря на возраст, она казалась миловидной. — Ваш сын служит мне самым наилучшим образом. Его доблесть и верность выше всяких похвал, — краем глаза он заприметил, как от удовольствия Озрик покраснел.

— Приятно слышать подобное, — на губах женщины расцвела новая улыбка. Не смущая сына перед многочисленными зрителями, она не стала ему ничего говорить, но ее глаза выражали восторг и любовь. Наверняка позже, разместив гостей, они вдоволь наговорятся. — Не стоит стоять на ветру и холоде. Проходите к огню.

В Твердолобом Клинки задержались. Болтону выделили прекрасный покой, один из лучших в замке. Два дня прошли быстро, а на третий, перед отъездом, друзья собрались у него.

В тот вечер Домерик обосновался на кресле, застеленном медвежьей шкурой. Босые ноги ласкал теплый мех. Его длинные и сильные пальцы задумчиво перебирали струны арфы, извлекая мелодичные звуки.

Мысли блуждали далеко, перепрыгивая с одного на другое. Он совсем недавно покинул Дредфорт и Вину, но уже был бы не прочь вновь обнять жену, увидеть радость в ее глазах и почувствовать горячие поцелуи. Почему то вспомнился Рейгар Таргариен — принц-поэт. Его тоже любили женщины, и он их любил, хотя это и не принесло ему счастья. Сразу за ним перед глазами встали, хотя он их ни разу и не видел, легендарные рыцари королевской гвардии, друзья принца и его товарищи — Белый Бык Хайтауэр и Эртур Дейн, Меч Зари.

Болтон невольно сравнил себя с этими прославленными бойцами — он в чем-то похож на них? Стал ли он хоть наполовину таким благородным и честным рыцарем, какими были они? Их имена звучали песней, а деяния говорили сами за себя.

А честь? То самое слово, о котором он впервые и всерьез задумался после победы на турнире десницы. Стал ли он таким, каким мечтал стать, переворачивая пожелтевшие страницы старинных книг и с восторгом читая о великих воинах прошлого?

Его пальцы, словно живя отдельной жизнью, тихо прошлись по струнам.

— Во-во, Рик, спой нам о славных деньках, — попросил Фрей.

Друзья сидели прямо у камина. Бенфри оперся на локоть и вертел в руке бокал с вином, от которого пахло гвоздикой. Рисвелл только что закончил лениво травить очередную байку. Он вообще знал великое множество забавных историй. Домерик иной раз с удивлением спрашивал себя, как друг и родич их все запоминает. В дверь постучали.

— Открой! — услышав звук, наследник Дредфорта кивнул Фрею.

Бенфри, позевывая, поднялся и отправился к двери. Когда она открылась, в коридоре стали видны леди Лайтфут и мейстер с цепью на шее. Женщина, придерживая вышитый цветами подол платья, шагнула вперед. Свечи и огонь в камине осветил ее и Болтон сразу же заметил, какая она бледная.

— Сир Домерик, — женщина глубоко вздохнула и подняла руку с зажатой между пальцами узкой полоской бумаги. — Не хочется мне быть горевестницей, но… Плохие вести.

— Говорите, леди, — рыцарь встал, отложил арфу в сторону и перехватив быстрый взгляд женщины. — Здесь только мои друзья. Вам нет смысла что-то скрывать. Они и так все узнают. Мы лишь потеряем время.

— Как скажете, — мать Озрика глубоко вздохнула. — Случилось худшее — король Робб Старк пал под стенами Риверрана. Все кто с ним, либо погибли, либо попали в плен.

— Письмо! — несмотря на выдержку, Болтон вздрогнул и требовательно протянул руку. В голове одна за другой быстро, как летящие стрелы, промелькнули две мысли — как же так вышло и что теперь будет.

Леди Лайтфут передала ему бумажку. Покой затопило потрясенное молчание. Щелкнул уголек в огне. Русе привстал на цыпочках и заглянул ему через плечо.

— Кем подписана весть? — кашлянув, спросил Фрей.

— Лордом Рендиллом Тарли. Именно он победил короля Севера, — женщина до хруста сжала ладони и прошлась по покою. — Слава Старым Богам, ни вас, ни моих близких там не было! Но что же теперь будет?

— Время покажет. — Болтон торопливо пробежался по строкам. Осада Риверрана… Наступление Робба Старка… Битва… Превосходство в силах… Удар из засады… Полный разгром… Робб Старк убит вместе со своим лютоволком… Вместе с ним погибли Маленький Джон Амбер, леди Мейдж Мормонт и ее старшая дочь Дейси, один из Гловеров и лорд Рисвелл.

На последнем имени он споткнулся и неверяще замер. Это же его дед! Что за херня вообще творится? Сердце глухо бухнуло. Нахмурившись, рыцарь еще раз углубился в чтение.

Лорд Тарли не стеснялся и написал все подробно. Надо полагать, такой шаг он предпринял не случайно. И воронов разослал во все замки Вестероса с дальним умыслом — чтобы везде знали и о его победе, и о гибели армии Севера и его короля. Хитрый ход. Им он разом выбил почву из под ног у северян.

— Суки! — рыцарь бросил бумажку Русе. — Они убили твоего отца!

Он никогда не был особо близок с дедом, но любил и уважал его, как великодушного и благородного человека. И веселого. Наверное, Русе перенял это качество у отца.

Неожиданно вспомнилось, как дед учил его обращаться с первым, настоящим, мечом, когда навестил их в Дредфорте. Как подсаживал на пони. Как подарил серебряную фибулу для плаща в виде головы жеребца.

В Родники, куда он заглянул, служа оруженосцем у леди Барбри, они с родичами начудили, поставив на уши весь замок. Лорд Рисвелл пообещал выпороть их всех четверых, а для начала запер в подвале, чтобы немного пришли в себя.

Многое промелькнуло в голове. Дед считался мужчиной властным и хозяйственным. Но и доброты ему занимать не приходилось. Теперь его нет. Зачем, зачем он отправился с королем к Риверрану? Ведь в первый поход ему хватило ума и сообразительности остаться в замке!

— Как же так? — Русе разом осунулся, а его голос звучал потрясенно. Он недоуменно, словно не понимая или отказываясь соглашаться, оглядел друзей. — Отец всегда был таким осторожным!

— А что с Близнецами? — вопрос Фрея остался без ответа, так как Рисвелл неожидано схватил штоф с вином и с проклятием запустил им в стену. Леди Лайтфут испуганно дернулась. Стекло разлетелось сотней осколков. Красное вино, так напоминающее кровь, потекло вниз. Несколько капель попало на лицо и дублет Болтона.

— Тише, Русе, — рыцарь дотронулся до друга. — Старк, очистив берег от железнорожденных, уговорил отправиться его в поход. Сказал, что у него слишком мало людей. Вот из-за чего все случилось.

— Думаешь, мне от этого легче? — заорал Русе, вырывая руку.

Рик и сам выглядел ошеломленным. Погиб дед! А вместе с ним и люди Родников. И король… Робб все же сложил свою буйную головушку. Его смерть воспринималась совершенно спокойно, без лишних эмоций. Словно ушел из жизни совершенно посторонний человек. А ведь когда то они могли стать друзьями и чуть ли не стали врагами. Несмотря на то, что Старк был его королем и королем всего Севера, Домерик ничего не испытал — ни горести, ни желания отомстить, ни удовлетворения.

Вот значит, как вышло. Роббу удалось избежать Красной Свадьбы и выиграть пару месяцев. И все же костлявая его не отпустила.

Хорошо вышло или плохо? Пока не ясно. Но одно совершенно очевидно — все переменилось в один миг. А значит, прежде чем что-то делать, надо полностью уяснить положение дел.

Для начала он встряхнул Русе за плечи, помогая прийти в себя.

— Леди Лайтфут, мне потребуются все вороны, которые есть у вашего мейстера, — голос Болтона звучал совершенно бесстрастно. Отец мог бы им гордиться. А о деде он еще погорюет. Еще будет время. Сейчас следовало думать о живых.

— Они ваши, — кивнула женщина. Мейстер за ее плечом молча поклонился. — Прошу лишь об одном — одну птицу следует отправить на Стену. Мой муж все еще там.

— Конечно, леди, — успокоил ее Болтон. — Мы о нем не забудем. Хотя, в Ночном Дозоре наверняка уже знают последние новости. Лорд Тарли не мог не отправить туда птицу.

— Вы же позволите ему покинуть Стену? — в голосе хозяйки замка послышалась просьба.

— Да. Он может понадобиться моему лорду-отцу.

Через некоторое время вороны разлетелись во все стороны — в Дредфорт, Белую Гавань, Кархолд, на Стену и Близнецы. Одну он отправил в Родники, написав бабушке несколько строк и попытавшись смягчить ее горе. И, конечно же, стоило как можно быстрее выяснить, что случилось с отцом, сиром Вилисом и их войском. Хотя Домерик не сомневался, что с ними все в порядке. Мало того, что лорд Русе не успел догнать короля, так он еще отличался холодным рассудком и внушительной подозрительностью. Он бы не стал лезть в ловушку, как влез в нее Робб Старк. А то, что его подловили, не вызывало никаких сомнений.

Ночь выдалась беспокойной. Вдобавок, Рисвелл напился. Потребовалось немало сил и времени, чтобы утихомирить родича и уложить спать.


— Снова этот сраный Винтерфелл, — буркнул Русе, горбясь в седле и кутаясь в толстый плащ. Настроение у друга все последние дни, как они выехали из Твердолобого, было хуже некуда. Сейчас, когда с затянутого свинцовыми тучами неба падали редкие снежинки, оно не стало лучше.

Деревья, за исключением редких чардрев, почти полностью сбросили листву. Унылый ветер свистел промеж черных стволов и изогнутых веток, нагоняя тоску.

Снега выпало немного, но Домерик знал, что за непогодой дело не встанет. Чего-чего, а снега скоро будет в достатке. Всем хватит. Хоть дорнийцам продавай.

Его новая кобыла по имени Звонкая глухо бухнула копытом по подмерзшей земле и заржала, словно пытаясь поднять ему настроение.

— Тише, тише, девочка, — он потрепал ее между ушей. Горе от потери деда медленно затихло, сменившись тихой тоской. Все они воины и все рано или поздно умрут. И его отец, и друзья, и он сам. И жена его умрет в свой срок — пусть он не наступает как можно дольше! Не стоило думать о таком слишком долго. Он был уверен, что и покойный дед такого бы не одобрил. Главное то, что остается после человека. То, о чем рассказывают детям и внукам, и о чем поют у походных костров. А дед прожил достойную жизнь и ушел, как полагается мужчине.

Как он и думал, с отцом и его войском ничего не случилось. Вести о смерти короля Робба застали лорда Болтона на подходе к Близнецам. Сами Фреи сразу же объявили, что отныне не подчиняются Северу и Старкам, а признают Томмена Баратеона королем Вестероса. Они даже направили на северян войско, но отец просто отступил на Ров Кайлин.

Риверран пал. Лорд Тарли сумел-таки его захватить. О судьбе Эдмара Талли, Черной Рыбы, Цареубийцы и жены короля Робба никто ничего не знал.

Домерик был готов поставить сто золотых драконов против дырявых сапог на то, что его отец каким-то образом поучаствовал в этом. Слишком уж гладко все вышло. Лорд Русе сохранил верных дредфортцев и опоздал на помощь к королю. Случайно так вышло или нет? Неужели здесь замешано предательство?

Время выдалось непростое. Леди Кейтилин, находясь в Винтерфелле, не сидела, сложа руки. В отсутствие пропавшего Брана, которого многие считали погибшим, она объявила Рикона новым королем Севера. И разослала птиц, требуя лордов собраться в замке и принести все положенные клятвы верности. И это несмотря на то, что у Робба все еще мог родиться наследник. Ведь о смерти леди Джейн никто не сообщал. И о том, беременна она или нет, северяне не знали.

Из-за предательства родичей, Бенфри Фрей очутился в непростом положении. Красные Клинки ничего лишнего себе не позволяли. Впрочем, за своих людей Рик не переживал. Они сделают то, что он им прикажет. Фрей его друг, с них довольно и этого. Но что будет, когда они прибудут в Винтерфелл? Уж не захочет ли леди Кейтилин отомстить или взять его в заложники? Он даже обдумал мысль отправить Бенфри обратно в Дредфорт. Но нет, такое выглядело бы слишком подозрительно. И неправильно. Фрей ни в чем не участвовал, а его голову и свободу он сумеет отстоять.

Рыцарь кинул взгляд на спутника. Фрей, как и Рисвелл, горбился в седле, накинув на голову капюшон. Посещение Винтерфелла после всего произошедшего его точно не вдохновляло.

Да и сам Болтон не горел желанием увидеть замок Старков. Но лорд Болтон приказал ему там быть и привести туда всех Клинков.

Следовало пораскинуть мозгами и понять, что же за каша заваривается. Ни для кого не являлось секретом, что часть северных лордов стояла за прекращение войны. Она у многих уже сидела в печенках. Они не горели желанием мстить за Робба Старка. И эти лорды, которых возглавил Русе Болтон, направлялись в Винтерфелл.

Домерик знал об этом, так как отец еще в Белой Гавани посвятил его в некоторые планы. Не во все, конечно, но намеки он дал весьма прозрачные.

Надо полагать, лорд Болтон по своему обычаю на рожон не полезет. Но и прекрасного шанса не упустит. Такое не в его правилах. Тем более, если почувствует собственную силу.

Рик подозревал, что и вопрос с Риконом не останется в стороне. Многие стояли за то, чтобы прекратить войну и не короновать мальчишку. Тогда Ланнистеры согласятся на мир.

Только наверняка леди Кейтилин, вернувшиеся со Стены Большой Джон Амбер, оставшиеся в живых Мормонтихи, Толхарты, Гловер и другие лорды о подобном и слышать не захотят. Жажда мести затмит им разум. Значит, в Винтерфелле будет решаться судьба Севера.

Грешно и мелко было о таком думать, но Домерик все же прикинул, что если бы лорд Рикард погиб вместе с королем, то хозяином Кархолда стал бы Тор. И тогда Карстарки однозначно примкнули бы к Дредфорту. А так, вероятней всего, будут держать руку Старков.

Да и с Мандерли все не до конца ясно. Дредфорт и Белую Гавань связали прочные узы, но лорд Минога точно помнит, кто дал его предкам кров на Севере.

Болтон глубоко вдохнул холодный воздух и махнул рукой, подавая сигнал горнисту.

Долгий звук потёк над северными пустошами. Пусть в Винтерфелле знают, что прибыли очередные гости. Грядут перемены. Старки сейчас слишком ослабли, чтобы как раньше диктовать свою волю. Одного их слова ныне уже не достаточно. Те времена, когда они, как хотели, сгибали и карали остальных лордов, канули в прошлое.

Значит, будут крики, споры и переговоры. Если Родники, Барроутон и все прочие, кто поддерживает Дредфорт, согласятся признать Рикона королем и продолжить войну, то все по сути останется, как и было. И леди Кейтилин сохранит свою власть и единство Севера. Но что, если все выйдет иначе? Старки не смогут ничего и никому доказать силой. Ведь их лучшие воины погибли вместе с Роббом под стенами Риверрана.

В его видениях ничего страшного в Винтерфелле не происходило. Лорды просто спорили. Правда, весьма ожесточенно и яростно, чуть ли не до драки. Но там закладывалось будущее. Там Север мог расколоться на две стороны. Верно, крови вроде как удастся избежать. Но дальше ее будет много.

Почему то все отчетливей перед его мысленным взором вставало несколько фигур. И среди них оставшиеся Старки. Рикон как будто не был особенно важным и заметным, но леди Кейтилин, Санса и Арья еще сыграют свои роли. Как и Джон Сноу. Не сейчас, а позже, но они займут надлежащие места. И в судьбе Севера, и в его собственной жизни. И если он мог как-то принять значение сестер Старк, то каким боком в видения залез бастард казненного лорда Эддарда, не понимал. Но ему не нравилось то, что удалось увидеть.

Болтон и раньше относился к бастардам без особой симпатии. А уж после всего того, что успел наворотить Рамси, его от них буквально тошнило. Сейчас он испытывал стойкую неприязнь ко всем бастардам без исключения. Предательство и злоба у них в крови. И от Джона Сноу Красный Клинок не ждал ничего хорошего.




Глава 26. Совет северных лордов

Глава 26. Совет северных лордов



Красные Клинки уже третий день находились в Винтерфелле. Вернее, в Зимнем городке, так как в сам замок впускали не всех. Сейчас здесь распоряжалась леди Кейтилин. Для Амберов, Карстарков, Гловеров и их людей место нашлось. А вот от Болтонов, Рисвеллов и Дастинов лишь лорды, рыцари и всадники смогли расположиться внутри стен. Всем остальным северянам, что стекались в великий замок, предоставилась прекрасная возможность изучить городок поближе.

Дольше прочих ждать пришлось пузатого Вимана Мандерли из Белой Гавани. Но это не значило, что пока его нет, остальные будут бездействовать. С каждым днем все сильнее разгорались споры, касающиеся всего Севера. Домерик видел, что отец не особо рвется на первые роли. По крайней мере, на словах. Он выбрал более осторожную позицию, и как бы оставался в стороне. Те же, кто поддерживал Дредфорт, вели себя более активно. Их тактика заключалась в том, чтобы показать Старкам и их сторонникам, что как прежде уже не будет, и что им придется прислушаться к чужому мнению. И что провозглашение Рикона королем прямо сейчас не у всех вызовет одобрение. Дома Амберов, Гловеров и Карстарков, не считая более мелких, целиком и полностью поддерживали Винтерфелл. Да и леди Кейтилин не сидела сложа руки. И все же, полностью ситуация прояснялась с прибытием лорда-Миноги. Именно он должен стать камешком, последней гирькой, способной перевесить ту или иную чашу весов.

Но то, что случилось, стало неожиданностью не только для Русе Болтона, но и для Домерика — кажется, он просмотрел такой ход. Мандерли во главе пышной свиты прибыл днем, и Совет решили отложить на следующее утро, дав им отдохнуть. А вечером к Домерику постучался гость.

— Есть новости для тебя, Рик! — сир Вилис, тесть, не поленился и сам пришел на разговор в выделенную для Домерика комнату. Выглядел он странно. Одновременно и обрадованным и словно смущенным. И после того, как Русе Рисвелл и Бенфри Фрей по его просьбе вышли в коридор, добавил. — Даже не знаю, как и сказать-то, — он замялся и, скрывая смущение, дернул себя за ус.

— Говорите, сир, мы ведь теперь родичи и нам нечего скрывать. Мое благо — благо и вашей дочери Винфрид.

— Вот и я о том же, Седьмое Пекло! — рыцарь решительно вздохнул, подошел вплотную, так что Рик ощутил исходящий от него чесночный запах и негромко добавил. — Леди Кейтилин предложила помолвку для Вилы и Рикарда. Конечно, свадьба состоится не скоро. Ведь Рикард еще совсем мальчик. Но моя дочь, хоть она и старше, подождет. Ни я, ни мой лорд-отец просто не можем отказать леди Кейтилин, — он замолчал, пытливо вглядываясь в лицо Домерика.

Несмотря на выдержку, Болтон вздрогнул. И лишь спустя несколько мгновений осознал, насколько умный и коварный ход провернула мать Арьи. О, она не теряла времени даром, и сразу же, до того, как Мандерли объявили свою позицию, предложила эту помолвку.

Подобное невольно впечатляло. Теперь Мандерли отдали дочь не только за наследника Дредфорта, но и имели шанс породниться с наследником Винтерфелла, который сможет стать если и не королем, то Хранителем Севера. Могли ли они отказать? Когда первоначальная досада схлынула, он понял, что — нет, не могли. От таких предложений не отказываются несмотря ни на что.

Почему-то подумалось о Русе — а ведь он и сам хотел посвататься к Вине, утверждая, что влюблен без памяти. Хотя, родич так он говорил о каждой благородной деве, что попадалась ему на глаза.

И все же сир Вилис оказался славным человеком. Он пришел и предупредил. Предупредил, несмотря ни на что.

— Ты мне нравишься, Рик, — оправдываясь, добавил толстяк. — И тебе, и моей ненаглядной Вине я желаю лишь самого наилучшего. Но и о Виле забыть не могу. Понимаешь?

— Да. Понимаю, — он только и нашелся, что кивнуть. А когда рыцарь ушел, Рик залпом выпил бокал вина, сел в кресло и призадумался.

— Ты чего приуныл-то? — первым делом спросил вернувшийся Русе.

— Плохие новости? — участливо поинтересовался Фрей.

— Позже расскажу, — пообещал он. Что ж, одним ударом матерая волчица выбила им почву из-под ног. Об этом непременно следовало поведать отцу. И Рик направился к нему.

— Вот значит, как вышло, — лорд Русе говорил спокойно, но Рик мог бы поклясться, что тот в немалом гневе. Во всяком случае, отец встал и прошелся туда и обратно от окна к двери. И уже одно это служило верным знаком, что тот далеко не так спокоен, как хочет казаться.

Рик молчал, прислонившись плечом к стене. Отцу он не мешал, давая время обдумать новость.

— Значит, сир Вилис сам пришел и все рассказал? — отец остановился напротив.

— Да.

— Что еще он сказал?

— Что сожалеет и надеется, что наша дружба сохранится.

Отец лишь кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими потаенными мыслями и долго стоял, глядя в черное окно. За ним в свою власть вошла ночь. Лишь редкие огоньки факелов и светильников, да несколько светлых окон в соседних башнях немного разгоняли темень.

— Все изменилось в один момент, — наконец заметил младший Болтон.

— Твоя правда.

— Что ты предпримешь?

— Мне надо подумать, — Русе глубоко вздохнул. — Возвращайся к себе. Завтра нас ждет трудный день. — Ты любила своего брата? — спросил Домерик.

— Да, — тихо ответила Арья Старк. Месяц назад у неё прошли именины. Ей исполнилось тринадцать лет. Время не стояло на месте. Когда он увидел ее впервые, в Великом Чертоге Винтерфелла на Празднике Урожая, ей было куда меньше. Да и выглядела она как ребенок. А сейчас она почти девушка. Конечно, до красоты старшей сестры ей далеко, но она уже не тот гадкий утенок, которого он обнаружил в Харренхолле.

— Сильно? — он подошел к чардреву и с уважением похлопал его по стволу, а потом присел, вытянув ноги. Болтон твердо верил, что дерево важно не только для всего Севера, но и для него лично. Оно словно вело его по жизни. И личный герб с листом как нельзя лучше это показывал.

— Очень, — вздохнула Старк печально. Она устремила задумчивый взгляд куда-то вдаль, словно могла видеть сквозь стены, окружающие богорощу Винтерфелла. — Почти так же сильно, как Джона Сноу.

— Понятно, — Болтон прекрасно знал, как она относится к брату-бастарду. Он в это не лез. Не его дело. И мнение о бастардах держал при себе.

Домерик пока так и не узнал, что надумал отец после вчерашней новости. И на завтраке лорд Дредфорта посоветовал ему проявить спокойствие. Ничего — расскажет. Тем более, скоро совет, на котором все и откроется. Утро оказалось свободным. Болтон немного удивился, когда его нашла Арья, и пригласила на прогулку. Так они оказались в богороще.

— Почему погибают хорошие люди, те, кого мы любим? — спросила Старк.

— Такова жизнь. Тем более, мы воюем. Я как-то раз и сам чуть не погиб. Ну, или в плен не попал. Меня друзья спасли.

— Расскажи, — нисколько не переживая, что может запачкать одежду, она присела рядом, на корень, подтянула колени к груди и охватила их руками.

— Да я тебе уже рассказывал. Дело было на Зеленом Зубце, когда мы сражались с армией лорда Тайвина, — напомнил он и невольно потрогал языком дырку на месте зуба. Там он его и потерял.

— Расскажи еще раз. Я же принцесса и ты должен слушаться! — она передразнила изнеженных и избалованных южных леди с самым серьезным и естественным видом, но не выдержала и прыснула в кулачок.

— Ладно. Слушай, — он принялся вспоминать, как они вышли из Близнецов и как шли всю ночь, надеясь застать неприятеля врасплох. — Слабый шанс, но он лучше, чем ничего. Но нам не удалось задуманное. И утром, когда от реки наползали холодные и влажные языки тумана, мы построились. Началась битва.

— Эй, давай подробно, — потребовала Арья.

— Можно и подробно, — кажется, он ее раскусил. Арья искала того, с кем могла поговорить. Тот, кто ее понимал. Такой, какая она есть, а не той, кем ее хотела видеть мать, прививая соответствующие манеры и одевая в богатые одежды. Такая жизнь буквально душила Арью. А еще ее здесь не понимали. Ей не с кем было поговорить по душам, спокойно и открыто. Маленький Рикон для подобного не подходил, а Джон Сноу находился на Стене. Робб погиб, Санса пропала, а о Бране не имелось никаких известий. Никто так и не узнал, что случилось с ним, двумя Ридами и дурачком Ходором. Они словно в воду канули.

К нему самому она чувствовала доверие. А еще ей было интересно слушать рассказы о войне. Они помогали забыть о горестях и унестись мыслями далеко-далеко.

Он подробно пересказал ей ход битвы и то, как Торрхен спас его от гибели ценой попадания в плен.

— Эх, здорово все же там было. Так ведь?

— Не знаю. Не сказал бы, — он подобрал с земли несколько маленьких камешков и принялся бросать их в воду — в богороще Старков имелся и пруд. На зеркальной глади плавало множество листочков, а от теплой воды поднимался пар.

— Теперь расскажи, как победил Гору, — попросила она.

— Сколько можно?

— Ну, пожалуйста, Рик, расскажи! У нас в замке часто об этом говорят! Ух, как ты его! Вот бы мне так! — последние остатки важности, если они и были, слетели с нее, и теперь она стала обычной юной леди, пусть и в богатых одеждах. И как все леди, она обожала рассказы. Только в отличие от других, ей не нравились сказки о любви или чем-то подобном.

— Может, расскажу в другой раз, — подразнил он ее. Раздался низкий и долгий звук, спугнувший нескольких птиц с деревьев в богороще. Ему откликнулись псы на псарне и заржал конь. — О, слышишь? Трубят рога. Твоя мать собирает совет. Пошли.

Она вздохнула и ничего не сказала. И они отправились в Великий Чертог.



— Сир Бенфри и Элмар служат Дредфорту и никоим образом не замешаны в том, что случилось в Близнецах, — Русе Болтон по своей привычке говорил негромко.

Великий Чертог Винтерфелла принял не одну сотню людей. Перед широким камином, способным вместить и зажарить целого тура, стоял длинный и широкий стол. Посередине сидела леди Кейтилин и семилетний Рикард в богатых одеждах. К ним сразу же убежала Арья. За их спинами возвышался сир Кассель, мейстер Лювин и Бриенна Тарт с хмурым лицом.

Под столом, прикасаясь мохнатым боком к ноге хозяина, лежал, высунув розовый язык лютоволк по кличке Лохматый — злобная, с теленка, тварь, на которую многие посматривали с опаской. Понятно, почему Старки позволили Лохматому находиться рядом — лютоволк служил зримым доказательством их силы.

Напротив, с двух сторон широкого прохода, на скамьях разместились все прочие. У окон и входной двери стояли рыцари, всадники и несколько простых, но известных воинов.

— А я еще раз говорю, что все Фреи — предатели, — набычился Большой Джон Амбер. Он недавно вернулся со Стены и имел все основания ненавидеть Фреев. В походе к Риверрану погиб не только Робб Старк, но и те, кто его охранял. Робин Флинт, Дейси Мормонт, Донелл Локк… И это не считая речных рыцарей. А еще там сложил голову Маленький Джон Амбер. И его отец прямо сейчас бушевал, требуя кары на голову всех Фреев — он твердо верил, что старый лорд Уолдер предал короля Робба и всех северян заодно. — Им здесь не место. Они должны покинуть совет.

Добрая треть поддержала его слова одобрительным ворчанием.

— Ни я, ни мой брат по отцу ничего не знали о происходящем. И мы не представляем, по каким причинам наш лорд-отец перешел на другую сторону. Но его предательство надо доказать, — смелый голос Бенфри Фрея услышал весь зал. Он побледнел, но твердо защищал собственную честь. — Тем более, после падения Риверрана, имея так близко войско лорда Тарли, трудно сохранять независимость, ведь Винтерфелл так далек.

— Заткнулся бы ты, сир, — сквозь зубы процедил Карстарк, задумчиво крутящий в руках рог.

— Мы с братом честно выполняли свой долг, — Фрей сдаваться не собирался. Его младший брат Элмар хорохорился, но широко распахнутые глаза выдавали испуг. — На нас нет вины.

— Сука, Амбер и мертвого на том свете достанет, — процедил сквозь зубы Русе. Как и обычно, они сидели одной группой рядом с отцом, Стальными Икрами и Хокком Локком. Рисвелы и Дастины разместились по бокам, а Лайтфуты, отец и сын, вместе с Флинтами из Кремниевого Пальца стояли ближе к окнам.

— Сир Бенфри — верный наш друг. Здесь не так много тех, кто воевал так же достойно и твердо, — подал голос Домерик, оглядывая собравшихся. Он не желал оставаться в стороне в такой момент. Дело касалось репутации их дома и его друзей. — На нем и на Элмаре нет вины. Младшие сыновья часто не знают, что готовится в их доме. Тем более, когда дело касается такого многочисленного семейства, как Фреи.

— Не хватало нам еще верить Болтонам, — во всеуслышание заявил Джон и дернул подбородком.

— Еще слово в таком тоне, лорд Амбер, и я вызову вас на поединок, — предостерег Домерик.

— Паренька пора ставить на место, — Смерть Шлюхам, старый и изможденный, приходился Джону Амберу дядей и выполнял обязанности кастеляна Последнего Очага. Он с такой силой громыхнул по столу кулаком, что столешница треснула. Совсем Маленький Джон засмеялся.

— Ах, ты… — не известно, что хотел ответить Большой Джон, но слово взяла леди Кейтилин.

— Хорошо, пусть Фреи остаются. Порукой их верности будет слово лорда Болтона и его сына, — решила женщина. На ней было простое, но одновременно и изысканное платье серого цвета, а на плечах меховая накидка. Каштановые волосы она заплела в толстую косу. Рикон рядом с ней болтал не достающими до пола ногами и забавно хмурился.

На Домерика, который спокойно встал и скрестив руки на груди, дожидался, чем же все закончится, посматривали со странными выражениями. Присутствовало и уважение, и страх, и непонятно что.

А сам рыцарь чувствовал удовлетворение и азарт. Фреев удалось отстоять. И более того, показать Амберам их место. После Клигана порядочно постаревший, грузный и тяжелый Джон не казался таким уж страшным соперником.

Да и тот, несмотря на всю удаль и бахвальство сообразил, что весьма близко подошел к возможному поединку. Конечно, Амбер не был трусом, но и полным дураком тоже.

— Ты хорошо держишься, милый мой, — когда он сел, к его уху наклонилась тетка Барбри. От нее пахло легкими цветочными духами. Она и ее Барроутон являлись верными сторонниками Дредфорта. Хотя, после того, как лорд Русе вновь женился и как бы предал память о ее сестре, их отношения уже не выглядели такими безоблачными. Зато к самому Рику женщина относилась с прежней, если не большей, любовью. И уже успела заручиться его согласием, что когда подрастет ее сын, он возьмет его к себе оруженосцем.

Большой Джон Амбер, два его дяди, Смерть Шлюхам и Воронья Погибель, внук, а так же Рикард Карстарк занимали скамьи через проход. С ними находилась Сибелла Гловер. Ее муж — Робетт, ставший лордом после того, как старший брат утонул, штурмуя Ров Кайлин, отправился к Риверрану с Роббом Старком. Он сумел выжить и ныне находился в плену. Сейчас Гловеры прикладывали немало сил, решая вопрос с его выкупом.

— Тише! Тише! — леди Алисана Мормонт по прозвищу Медведица — здоровенная, коренастая, с широченными ляжками и грудями, похожими на ведра, в которые молочницы доят молоко, сохранила холодную голову. Мейдж Мормонт и ее старшая дочь Мейси погибли вместе с Роббом, и теперь Алисана считалась хозяйкой Медвежьего острова. Вот только до леди ей было так же далеко, как корове — до лошади.

Мандерли — лорд Минога, сир Вилис и сир Вендел, несмотря ни на что, заняли места рядом с Болтонами, но ближе к главному столу. Флинты из Вдовьего Дозора во всем их поддерживали.

Присутствовал здесь и старый, потерявший последние зубы лорд Ондри Локк и его старший сын Брок. Они не раз и не два роднились со Старками и сейчас недвусмысленно показывали, на чьей стороне.

Хелман Толхарт вместе с дочерью и Медред Сервин представляли тех, кто колебался. Они могли поддержать любую из сторон.

Домерик полагал, что леди Кейтилин успела поговорить со всеми — и с могущественными лордами, и более слабыми, со стариками и молодыми. Ко всем она нашла подход, ласковое слово, верный ключик, наверняка напоминая о былых победах, общих браках и славных деньках.

На прочую мелочь можно было бы не обращать внимания, если бы не Мандерли. Без них, вернее, против них, если они примкнут к Винтерфеллу, Дредфорту не с руки лезть на рожон. Домерик это понимал. Надо полагать, что и отец видел сгустившиеся тучи не хуже, а то и лучше.

— Давайте еще раз послушаем, что удалось узнать о смерти короля Робба и о том, как пал Риверран, — предложил Рикард Карстарк.

Домерик невольно подумал, что все его действия имели, и будут иметь неоднозначные последствия. Никто не знал о его даре заглядывать в будущее. Он один понимал, что предотвращение Красной Свадьбы стало поистине судьбоносным решением. На ней погибло очень много людей — король Робб, леди Кейтилин, сир Вендел Мандерли и несколько Мормонтих… Он предотвратил Красную Свадьбу, спас этих людей, а также, правда косвенно, повлиял на судьбу Рикарда Карстарка, Касселя и прочих. И именно те, кто по всем раскладам должны покоиться в могилах, прямо сейчас рьяно выступают против Дредфорта. По сути — против него самого. Поистине, пути судьбы прихотливы, а Боги любят играть в игры.

Случись та свадьба и ныне весь Север за малым исключением уже бы принадлежал Болтонам. И собравшиеся пели бы иные песни. Домерик не жалел о содеянном. Напротив, он даже гордился некоторыми из своих поступков, но прямо сейчас чувствовал некоторую досаду.

И ладно жив тупоголовый сир Кассель, что преданным истуканом стоит за плечом леди Кейтилин — с него спрос невелик. Но вместо Рикарда Карстарка здесь мог бы сидеть верный Тор — и тогда бы Дредфорт поддержал Кархолд. А без Рикона, хотя он и погиб в совсем ином месте, Винтерфел не получил бы поддержку Белой Гавани.

И хуже всего оказалось то, что живая леди Кейтилин оказалась на редкость прозорливой и хитрой женщиной. Она всеми силами старалась предотвратить даже малейшее поползновение на власть Старков.

— По всему выходит, что лорд Тарли обложил Риверран со всех сторон так, что ни один ворон не мог его покинуть, — задумчиво ответил лорд Болтон.

— А как же письма, что король получал от своей жены? — живо поинтересовался лорд-Минога.

— Все указывает на то, что они подметные. И что Вестерлинги предали короля. Именно они открыли Тарли ворота Риверрана. Без них, без предательства, такой сильный замок не мог пасть так быстро. Та награда — а они получили от лорда Тайвина развалины Кастамере и их земли — лучше всего доказывает их подлость.

— А что с Цареубийцей? — выкрикнул Брок Локк.

— Освобожден из плена. Ныне он жив и здоров.

В зале поднялся шум. Многие не верили услышанному, но леди Кейтилин возражать не стала, лишь скорбно наклонила голову. Её брат — Эдмар Талли остался в живых, но попал в плен. Судьба Черной Рыбы оставалась неясна. Ходили слухи, что он утонул, пытаясь вырваться из замка и переправиться на другой берег Камнегонки. О Сансе, так же как и Бране, долгое время никто не слышал. А еще, совсем недавно, во многие замки прилетели вороны с известием, что погибла леди Лиза Аррен. Какой-то певец, которого уже казнили, скинул ее в Лунную дверь. Теперь Орлиным Гнездом и всей Долиной управляет Мизинец, назначенный лордом-протектором. Домерик, еще по Королевской Гавани, прекрасно помнил его живые, хитрые глаза и самоуверенную улыбку.

Леди Кейтилин не показывала, насколько тяжела для нее потеря родной сестры, плен брата и неясная судьба дяди и детей. Добавить к этому смерть мужа и старшего сына, и можно смело говорить, что женщине не занимать силы духа и твердой воли. Держалась она гордо и сейчас наверняка рассчитывала на помощь Петира Бейлиша — друга детства. И хотя он вроде как и держал руку Ланнистеров, ситуация складывалась интересная.

Отец считал, что Винтерфелл попытается заключить договор с Долиной. И вороны наверняка уже улетели в Орлиное Гнездо с тем или иным предложением.

Сами Болтоны отправили весточку Редфортам с просьбой прояснить ситуацию.

— Лорд Болтон говорит правду, — поднялся Роджер Рисвелл, новый хозяин Родников. — Мой отец, находясьвместе с королем, писал, что опасается попасть в ловушку и попытается приложить все силы, чтобы успокоить короля и отговорить его идти на Риверран с таким малым войском. Но не отговорил… В письмах леди Джейн буквально умоляла короля о помощи. Говорила, что боится за свою жизнь. Именно на эту приманку Ланнистеры и поймали нашего короля.

— Мы вырежем их до последнего! Всех ублюдков к ногтю! — заревел Большой Джон.

Вот так и закончилась жизнь Робба, — без всякого торжества подумал Домерик. Одно единственное, но неправильное решение — вместо девы из Фреев жениться на Вестерлинг — предопределило всю его дальнейшую судьбу. Одно чертово, глупое, юношеское решение! И к чему оно привело? Тысячи людей заплатили собственными жизнями за то, что король до знакомства с Джейн не успел познать женщин и не смог устоять перед милым личиком, упругими грудками и тугой попкой.

Лорда Болтона и ранее находящегося в его войске сира Вилиса засыпали вопросами. О том, как они узнали о падении Риверрана, о предательстве Фреев, как отступили и что думали в тот день. Было видно, что леди Кейтилин тщательно проверяет их слова, пытаясь отыскать если и не предательство, то двойной умысел. А еще многих волновал вопрос, не беременна ли леди Джейн, не успела ли она понести от короля Робба, не торопясь верить Ланнистерам, которые после победы утверждали, что ребенка не будет.

Мать Арьи внимательно слушала Русе Болтона и Вилиса Мандерли, пытаясь подметить неточности или неясности в их словах.

Неточностей лорд Болтон себе не позволял. И с каждым его словом становилось ясно, что виной трагедии — горячность и пылкость самого Робба. Именно он, после всех побед, решил, что теперь ему все по плечу и нет тех, кто сможет его остановить.

Может, у кого и оставались подозрения, но доказать их они не могли.

— Мы с лордом Болтоном не раз и не два писали королю, чтобы он не торопился и подождал нас. За нами двигался лорд Карстарк, отставая на несколько дней. И мы предлагали соединить все силы в один кулак. Но король не желал медлить, — сир Вилис закончил невеселый рассказ и развел руками, показывая, что они сделали все, что могли. Домерик не стал бы утверждать, что именно так все и случилось. Отец недоговаривал, но он делал все правильно и если захочет, то в свое время расскажет правду. А нет — он не расстроится. Есть тайны, которые лучше не знать. Трагедия с Роббом и падение Риверрана выглядело настолько болезненными, что на их обсуждение потратили не один час. После разговор коснулся Стены и всего того, что там происходит.

— Дело плохо, — честно признался Большой Джон. — Одичалых собралось столько, что мы удержались с огромным трудом. Я стоял на вершине Стены, и мои глаза видели тысячи и тысячи дикарей. Тенны, рогоногие, вендели, проходимцы из Сурового Дома, колдуны, великаны, мамонты… Их множество и настроены они воинственно.

— Но вы же с Дозором их победили? — напомнила леди Барбри Дастин.

— Не всех. Далеко не всех. Мы принесли огромные жертвы, но чего добились? — Амбер пожал широченными плечами. Цепи на его груди негромко звякнули. — Дикари отступили. Да и Манс, их королек, остался жив. Он просто приказал отойти. И они ушли. Но это лишь временная передышка. Они соберутся с силами, залижут раны и вновь устремятся на Стену.

— Мы не можем продолжать войну на юге, не разделавшись с врагами за Стеной, — заметил Роджер Рисвелл. Домерику показалось, что кузен выступил по знаку отца.

— Верно! — неожиданно поддержал его Смерть Шлюхам. Хотя, если подумать, ничего неожиданного в таком не наблюдалось. Замок Амберов — Последний Очаг — находится ближе прочих к Стене. И в случае падения Дозора именно на их земли обрушится первый натиск и ярость одичалых. Так что сейчас они лишь проявляли благоразумие.

— Леди Кейтилин, — пробасил Джон Амбер. — И я, и мой дом верно служили вашему мужу. А потом и его сыну, королю Роббу. И сейчас я прошу не оставить нас в беде. Без помощи Севера, всего Севера, Дозор не устоит. Если дикари прорвутся за Стену, то худо нам придется! — Джон покосился на Карстарка.

— Действительно, стоит разобраться с угрозой со Стены, а лишь потом думать о войне на Трезубце, — поддержал лорд Рикард. — Мой дом — так же верный союзник Винтерфелла, леди Кейтилин. Но сейчас нам стоит отложить месть и задуматься о более важных вещах. Простите эти слова — но и я потерял двух сыновей и жажду мести не меньше вашего.

— Кто думает схожим образом? — хозяйка Винтерфелла оглядела Великий Чертог. Рикон хранил молчание и вертел головой, пытаясь сохранить важный вид. Арья казалась невозмутимой, но было видно, что ей очень интересно.

— Я, — еще раз высказался Роджер Рисвелл.

— И я, — кивнула леди Барбри Дастин.

— На Медвежий остров одичалым хода нет, — кашлянула Мормонт. — Но мы поддержим любое ваше решение, леди Кейтилин.

— Дикое и не обученное войско мало что может противостоять нашей тяжелой коннице. Что они могут против доброй стали и многолетней выучки? — старший Мандерли словно разговаривал сам с собой. — С другой стороны, и забывать о них не следует.

— Нам стоит если и не окончательно разобраться с угрозой из-за Стены, то прояснить, насколько она велика, — Русе Болтон с пренебрежением хмыкнул. — Куда возвращаться, если здесь все превратится в пепелище?

— Одичалые редко когда добирались до Торрхенова Удела, — лорд Хелман Толхарт пропустил бороду через кулак. — Думаю, даже если они и возьмут Стену, то быстро рассеются. Мы сможем перебить их поодиночке. Они не страшны в открытой битве.

— Поддерживаю, — заметил Флинт с Кремниевого Пальца.

— Вы потому такие смелые, что рассчитываете отсидеться за нашими спинами? — в голосе высокого и могучего Морса Амбера, которого все называли Вороньим Мясом, звучала неприкрытая насмешка. Старик кутался в шкуру белого медведя, а капюшоном служила его голова с клыками. Его громогласный голос гремел на весь Чертог. — Думаете, они до вас не доберутся? Думаете отсидеться, щупая баб и попивая эль?

— Что мы думаем — наше дело, — Флинт сделал вид, что не заметил обидных слов. — У нас, на мысе Кракена и Кремниевых утесах хватает и своих забот, помимо дикарей. Железные острова совсем близко и пираты частые наши гости! Что, горлопан, думаешь, нам так уж легко, а?

— А ты посети Последний Очаг, сушенная треска, и поймешь, что к чему, — презрительно бросил Воронье Мясо.

— Вот что я вам скажу, — Джон Амбер оперся кулачищами о столешницу и наклонился вперед. — Слухи о живых мертвецах не выдумка. Клянусь цепями, я сам видел, как покойники оживают. Упыри, или, как их еще называют — вихты, не шутки. Они там были! Часть из тех, кого мы убили, но не успели сжечь, ночью ожили! Вашу мать, во второй раз убить их куда сложнее! Лишь огонь, валирийская сталь да драконье стекло способно их остановить. Вот эти шрамы, — великан резко задрал рукав камзола и дублета, показывая красно-сизые полосы на предплечье, — тому подтверждение.

По залу словно порыв ледяного ветра прошелся. Слова Амбера звучали жутко и пугающе. Многие почувствовали если и не страх, то уж неуверенность точно. На их глазах оживали старинные легенды. Те, которыми их пугали в детстве. Но здесь, на Севере, на многие вещи смотрели иначе. И то, что могло вызвать насмешливый смех южных лордов, воспринималось по другому.

Домерик знал, что на дальнем Севере, далеко за Стеной ждет своего часа истинное зло. И на его фоне все их детские недомолвки и разногласия, споры и угрозы выглядят сущим лепетом.

— Хорош заливать-то, — засмеялся старый Локк. Кажется, он был один из тех немногих, кто не поверил в рассказ об оживающих упырях.

— Не стоит ссориться, нам всем сейчас нелегко, — заметил мейстер Лювин. — И мы собрались, чтобы помочь, а не навредить друг другу.

— Спасибо, мейстер, — леди Кейтилин поднялась на ноги. До этого она сидела. — Я правильно понимаю, Дозор до сих пор не выбрал лорда-командующего?

— Верно, — кивнул Лайтфут. — Когда мы их покидали, они собрались в очередной раз, но так ни до чего не договорились.

— Жаль, коли так. Нед как-то говорил, что выборы на Стене могут затянуться и на год, и на больший срок. Такое уже случалось. И может повториться вновь. Верно?

— Да, госпожа, — согласился Амбер. — Сейчас там несколько желающих… Пузатый и никчемный Янос Слинт, лорд Маллистер из Сумеречной башни, Коттер Пайк, Отелл Ярвик и даже Теон Грейджой.

— Я запрещаю, чтобы имя предателя звучала в стенах Винтерфелла, — твердо заявила леди Кейтилин. — Поганый Перевертыш, — сказал, как плюнул, Карстарк.

— Глупо думать, что из кракена можно слепить лютоволка, — тихо заметил Русе Рисвелл.

— Что ж, будем надеяться, Дозор таки выберет командующего. От имени своего сына Рикона я пошлю им письмо с просьбой поторопиться, — решила хозяйка замка. — И будет куда весомей, если его подпишет король. Новый король! Вот самый главный и насущный вопрос, милорды. Нам надо его выбрать. Он позволит сплотить наши ряды и решить ряд трудностей. Корона Севера должна перейти к Рикону Старку. Готовы ли вы признать его таковым, мои верные лорды и сиры?

Амберы и Карстарк сразу же вскочили на ноги, криком выражая одобрение. Леди Гловер, подумав, встала с ними в один ряд. Старый Локк с одобрительным видом поднял трясущуюся руку. Его сын Брок с воинственным видом оглядывал зал. Толхарт сосредоточенно думал, оглаживая бороду. Не так давно он сражался под командованием лорда Болтона на Зеленом Зубце и в Харренхолле. И добыча ему досталась весьма неплохая. Наверняка сейчас он прикидывал, что может получить и чью руку держать. Так же, как и Меджер Сервин.

— Надеюсь, недавние заслуги Дредфорта дают мне возможность говорить прямо, — лорд Болтон выглядел спокойным, а его голос звучал рассудительно. — Рикон может стать прекрасным королем. Но если мы выберем его прямо сейчас, то сразу же поставим себя в невыгодное положение. Война продолжится. И никто не пожелает заключить с нами мира.

— Ну и плевать. Мы можем выбрать короля и жить, как нам хочется. Кто посмеет сунуться в наш край? — Медведица хлопнула руками по ляжкам. — Я с вами до конца, леди Кейтилин.

— Медвежий остров — голый хер посреди чистого моря, Рик. И народу у них шиш да нишиша! А они все в бутылку лезут, — буркнул Русе. Домерик незаметно ткнул друга локтем, чтобы придержал язык.

— А если не прямо сейчас? — голос Кейтилин резал, как лёд. И она не выглядела довольной, наверняка рассчитывая на большую поддержу. Особенно красноречиво женщина смотрела на Мандерли, но тот сохранял такой безмятежный вид, словно сидел в Чертоге Водяного и попивал винцо, наблюдая за представлением скоморохов. — Тогда мы сможем поторговаться… Насколько я знаю, сейчас в Винтерфелле гостит сир Давос Сиворт, прозванный Луковым рыцарем и выполняющим обязанности Десницы короля Станниса. Так, может, есть смысл его послушать?

Рик быстро переглянулся с Рисвелом и Фреем. Новость стала для них неожиданной. Судя по большинству удивленных лиц, прочие разделяли их недоумение.

— В словах лорда Болтона есть резон, — осторожно заметил старший Мандерли. — Может, нам действительно стоит не торопиться и вначале посмотреть на сира Давоса?

Лорд-Минога, несмотря на предложение сватовства между собственной внучкой и Риконом не торопился принимать окончательного решения. Рик понимал, что все дело в тех беседах, что успели состояться между ним, хозяином Дредфорта, принцем Оберином Мартеллом и Бесом.

И он лишь дал согласие на помолвку. А как все обернется в будущем, знают только Старые Боги. Вот и толстяк не собирался торопиться. А Дредфорт, в отличие от большей части других домов, сумел сохранить почти всех своих воинов. И с этим приходилось считаться.

Кейтилин оглядела Чертог, ища поддержки. К ее неудовольствию не все желали выбирать короля прямо сейчас. Люди устали от войны и не торопились ее продолжать. Тем более, если вновь придется выдвигаться на Трезубец. Домерик задумчиво почесал подбородок. Так то, она могла надеть корону на сына и с помощью тех, кто поддерживал такое решение. Но что будет дальше? Еще одна война, но теперь между своими? Винтерфелл может и не одолеть Дредфорта. Но и Болтоны могут надорваться, пытаясь подвинуть Старков. Вот такое хрупкое равновесие! И леди Кейтилин поняла, что прямо сейчас не имеет сил настоять на своем. И она отступила, сделав вид, что прислушалась к разумным доводам.

— Сир Кассель, приведите к нам сира Давоса, — величественно приказала хозяйка Винтерфелла.

Во время небольшой передышке, пока в зал не пришел посол, собравшиеся выпили эля и успели немного поговорить. Здесь и там слышались вопросы и предположения, чем все закончиться.

— Приветствую всех собравшихся от имени законного короля Станниса Баратеона, — поздоровался сир Давос, после того, как его представили. Выглядел он скорее как обычный моряк, а не лорд — среднего роста, худощавый, с карими глазами и обветренным лицом. Да и одежды — плащ, дублет, неширокий пояс, штаны и потертые сапоги никак не привлекали внимания. И лишь укороченные на фалангу все пять пальцев на левой руке добавляли ему необычности.

Большая часть северных лордов хранила молчание, но несколько человек заворчало. Им не особо нравился бывший контрабандист и пират, да и его первые слова не пришлись по сердцу. Здесь еще не утихла скорбь по совсем другому королю.

— Я говорю так потому, что покойный лорд Старк, да будут Боги к нему милостивы, собирался поддержать его милость Станниса Баратеона. Он считал его настоящим государем, законным наследником своего старшего брата.

— Мой муж погиб трагически. Многое в его истории не ясно до сих пор, — ответила хозяйка Винтерфелла. — Кто знает, как бы сейчас все обернулось? Но продолжайте, сир Давос.

— Как вам будет угодно, — посол потер обрубленные пальцы, скрывая неловкость. Наверняка, он не привык говорить перед таким многочисленным собранием. — Король Станнис предлагает военный союз. Он признает Рикона Старка Хранителем Севера и оставляет ему все привелегии и права его покойного отца.

— У нас и так есть все права и свободы, — буркнул старый Локк. — Зачем нам вымаливать то, что и так по праву наше?

— В союзе с королем Станнисом мы можем одолеть Ланнистеров и всех остальных врагов, — продолжал Луковый рыцарь.

— Выходит, в одиночку ему приходится туго? — поинтересовался сир Вендел.

— Наши враги сильны — глупо подобное отрицать, — Луковый рыцарь пожевал губу.

— Значит, Север нужен вашему королю лишь как приманка для старого льва? — усмехнулся Толхарт. — Славную же он нам роль отвел!

— Милорды, вы не совсем правильно понимаете сложившееся положение дел, — попытался что-то доказать сир Давос.

— Это всё? — хозяйка замка с немалым торжеством посмотрела на Русе Болтона, намекая, что его требование выслушать Лукового рыцаря ничем полезным не окончилась.

— Основное я сказал, леди Кейтилин. Остались лишь детали. Вы помогаете королю Станнису, а он помогает вам.

— Недорого же стоит его помощь, — захохотал Амбер. — Штормовой Предел осажден войсками Тиреллов, а он сам заперт на Драконьем камне, как суслик в норе. Как он может нам помочь?

— Так и есть! Правда! Он лишь хочет нашими руками выпутаться из западни, — прозвучало несколько голосов.

— Без моего короля, его судов и войска вам будет непросто отомстить Ланнистерам. У нас один враг и лишь сообща мы можем надеяться на победу. А сокрушив нас, Ланнистеры займутся Севером.

— Пусть приходят! У нас есть чем их встретить! — голос сира Касселя звучал твердо, но Домерик и Русе чуть не рассхохотались, слушая того, кто уже успел потерять ввереный ему Винтерфелл.

— Если король Станнис признает моего сына королем, то мы готовы обсудить его предложение.

— На это он никогда не пойдет, — Давос покачал головой. — Он не намерен разбрасываться уделами своего брата.

— Ему стоит проявить большее благоразумие, — Кейтилин Старк невесело улыбнулась. — Он сейчас не в том положении, чтобы диктовать условия. Смягчив их, он, возможно, получит нашу поддержку. И тогда Железный Трон станет более близок. — Давос отрицательно покачал головой и хозяйка Винтерфелла закончила. — Вот и все предложения короля Станниса. Подходят ли они нам, милорды?

— Нет, не подходят, — одновременно ответило несколько голосов.

— Какой смысл в таком союзнике? — поинтересовалась Медведица. — У него самого одни сплошные неприятности и он предлагает нам их решить. У нас-то положение куда лучше!

Давос пытался что-то объяснить, но его уже не слышали, потеряв всякий интерес. Рик напряженно пытался понять, зачем отец настоял, чтобы в Великий Чертог пригласили Лукового рыцаря. Неужели он не понимал, чем все закончится? Наверняка, понимал. Но тогда в чем причина?

За окнами сгустились сумерки. И лишь тогда совет закончился. Тех, кто желал избрать Рикона королем прямо сейчас, не хватило для принятия решения. И решение пришлось отложить. Северяне хотели видеть на троне сильного короля, а не мальчишку, за которого будет решать мать. Леди Кейтилин осталась номинальной повелительницей Севера. А пока же все решили сосредоточиться на готовящемся вторжении одичалых и как можно крепче усилить Ров Кайлин.

Кроме всего, лорд Мандерли получил приказ строить флот и укреплять Белую Гавань — самый удобный и очевидный путь на Север, если враги решал воспользоваться морем. Хотя в то, что они осмелятся сунуться к ним, да еще и Зимой, мало кто верил.



— На тебе верные наши дредфортцы. Дополнительно к Клинкам ты получишь двести всадников и тысячу пеших. Береги их, — еще раз напомнил отец.

Два Болтона, отец и сын, пришпорив коней, взобрались на невысокий курган и остановились, оглядываясь. За их спинами виднелся Винтерфелл и Зимний городок, налево уходил Королевский тракт, а на восток петляла дорога к Дредфорту.

К Стене уже успели выдвинуться Амберы, Гловеры, Мормонты и Карстарки. Сегодня следом за ними отправлялись Болтоны и Мандерли. Лорд Русе решил, что сын справится на Стене и объявил, что дела требуют его присутствия в родном замке.

С затянутого низкими тучами неба падал снег. Настоящие морозы пока еще не пришли, но похолодать успело. Домерик потер замерзшее ухо о меховую оторочку плаща. Новые сапоги оказались тесноватыми. Пальцы, несмотря на толстые портянки, чувствовали холод.

Утром он успел попрощаться с Арьей Старк — единственным человеком в Винтерфелле, к которой рыцарь испытывал симпатию. То, что произошло на совете, не смогло испортить их отношения.

Как и в прошлый раз, она просила взять ее с собой. Обещала, что вынесет все тяготы пути и не подведет. Он знал, что так и будет, но отказал, понимая, что рано или поздно судьба вновь их соеденит. В нескольких видениях Арья так или иначе присоединялась к Клинкам. Он видел это, и все то, что затем последует. Но пока время не пришло и девчонке следовало подрасти.

— Ты уже говорил об этом, отец, — напомнил Красный Клинок. — И я ничего не забыл.

— Хорошо, — Русе Болтон обернулся в седле и задумчиво посмотрел на Винтерфелл.

— Чем ты встревожен?

— Встревожен? Нет, не встревожен, просто не все прошло так, как задумывалось.

— Прояснишь свои намерения? — сейчас, когда они покинули стены чужого замка и остались вдвоем, говорить можно было спокойно. Железные Икры с гвардейцами, Хокк Локк и Клинки в полном составе стояли в стороне, на расстоянии выстрела из лука и терпеливо ждали. Их строй темной глыбой выделялся на белом бархате снега.

— После того, как леди Кейтилин придумала эту помолвку и заставила Мандерли поколебаться, план изменился, — лорд Болтон развернулся обратно. — Сейчас нам нет смысла рваться на первое место. Слишком уж рискованно оно выглядит.

— Рискованно? — Звезда под ним переступила ногами, и наст, покрывший пожухшую траву, захрустел под копытами. С неба продолжали падать мягкие хлопья. Он снял рукавицу, поймал одну из снежинок на ладонь и с интересом принялся наблюдать, как она тает.

— Да. Особенно в свете того, что нам поведал Рамси Сноу и принц Мартелл. Рик глубоко вздохнул. Перед смертью бастарда пытали, и он немало рассказал. Да и Красный Змей щедро разбрасывался прозрачными намеками. Они многое узнали о Дейенерис Таргариен и трех драконах.

А Зорни Дорест, капитан «Стервы» не просто так плавал в Браавос и Пентос. Кроме покупки провианта он собирал вести, угощал капитанов, приплывших с востока и просеивал слухи. И сейчас они немало знали, а еще о большем догадывались — и о Золотых мечах, и всем прочем. Надвигалась буря!

Дейенерис сейчас в Миэрине, но про Вестерос она не забыла. И настанет день, когда королева решит вернуть Железный Трон, на котором три сотни лет восседали ее предки. Да и в видениях ее возвращение повторялось раз за разом.

И конечно, встречать драконов лучше не во главе строя северян, а оставаясь в тени. Так куда больше шансов уцелеть, да и целей своих достигнуть. Ну, а если и у Мартеллов получится все задуманное, то придет время, когда многие опешат. Может, с ней вообще не придется воевать. Старки — да, они обязательно вступят в бой. И тогда… По всем признакам выходило, что отец склоняется именно к такому варианту.

Удивительно, как лорд Русе, не обладая даром видеть будущее, мог предусмотреть такие события. Хотя, терпение и острожность всегда присутствовали в его природе. И сейчас он лишь следовал ей.

— Значит, Дредфорт вновь ждет? — пожалуй, все, что сейчас происходило, устраивало самого Домерика как нельзя лучше. Да, он бы хотел возродить силу Красных королей, скинуть Старков и подчинить Север. Но не любой ценой. В его глазах цель не оправдывала средства. Ему вовсе не улыбалось замарать имя Красного Клинка.

— Да. Время у нас есть. И терпение. Рикон еще мальчик и сможет жениться не раньше, чем через три, а то и четыре года. За такое время много воды утечет. Его невеста значительно старше и кто предскажет, что придет ей в голову? Сможет ли она так долго ждать? Рикард Карстарк не отличается хорошим здоровьем, да и сомневаюсь я, что леди Кейтилин не поссорится с тем или иным лордом. Она — южанка и плохо понимает наш уклад, несмотря на годы, прожитые в Винтерфелле. Уверен, появятся и недовольные.

— Но Старки успеют востановить свои силы.

— Нет, не успеют. У них осталась примерно тысяча воинов, включая конницу. Бабы, может, и родят новых детишек, но им надо вырасти. А дело это не быстрое.

— А если они вооружат сервов и охотников?

— Пусть вооружают. Хорошими вояками им не стать, да и мы не будем сидеть, сложа руки. Так что время у нас есть. Леди Кейтилин обязательно еще сильнее ослабит свой дом.

— В Винтерфелле есть Арья, — с неохотой напомнил Домерик. Ему вовсе не хотелось поднимать эту тему. И все же вопрос требовалось прояснить до конца. Было важно узнать, что отец о ней думает. — Через нее леди Кейтилин наверняка захочет заключить выгодный союз. А за женихом дело не станет. Тот же Торрхен, Русе, Совсем Маленький Джон, Клей Сервин… Наших друзей и союзников могут растащить по одному.

— Тут нас могут переиграть, но мы обязательно что-нибудь придумаем. Не забывай писать девчонке и узнавать их планы.

— Понял, — Домерик не обрадовался отведенной роли соглядатая и тому, что Арью можно использовать таким образом. Честь здесь отсутствовала! Стараясь не показать вида, он дал себе слово, что постарается оградить её от всякой грязи.

Неожиданно вспомнилась Долина. У Редфортов существовала излюбленная забава — они обожали охотиться с приучеными орлами на горных волков. У лорда Хортона имелся Коготь — расчетливый и сильный орел, который почти всегда брал волка с одного единственного удара. Он долго кружил, высматривал, прицеливался и падал с неба камнем. Второго захода обычно не требовалось. Волк умирал, а такие птицы ценились выше прочих. И сейчас отец напоминал Когтя.

— Значит так, — еще раз напомнил лорд Русе. — В драку особо не лезь, береги людей. В случае падения Стены — отходи. Проверь слухи насчет оживших мертвецов. Все же Амбер и Лайтфут могут ошибаться. Тем более, в правдивости таких важных известий необходимо убедиться лично. Я буду ждать твоих вестей в Дредфорте, но не особо откровенничай — с вороном всякое может случиться. Месяца через три-четыре, если ничего не изменится, мы увидимся на Стене. Или я вызову тебя домой. Приглядывайся к людям и набирай союзников — нам они понадобятся.

— Орвик Лайтфут говорил про Джона Сноу. Его вроде как уважают в Дозоре. Он прямо чудеса какие-то показывал при защите Стены и сумел убить великана. Что если его изберут лордом-командующим?

— И что с того? — отец пожал плечами. — Дозор не вмешивается в дела Севера. Да если и выберут, то у Сноу плохие отношения с мачехой. Нам такое на руку.

— Хорошо. Передавай от меня привет Винафрид и леди Донелле.

— Передам. Береги себя, — отец положил руку ему на плечо, заглянул в глаза и еле заметно улыбнулся. А потом сжал коня каблуками, тронулся и отправился домой.

— Не унывай, Рик! — издалека крикнул Железные Икры. Хокк Локк махнул рукой.

И Болтоны расстались. Вместе с отцом отправился лорд Мандерли и сир Вендел. Сир Вилис вновь присоединился к Клинкам. Прямо сейчас он находился где-то впереди, среди своих.

Длинная лента всадников неспешно двигалась на дальний Север, к Стене. Слышались смешки и негромкие разговоры. Звякало железо. Снег хрустел под копытами коней, а вдоль дороги их провожали зеваки.

Пар от дыхания сотен людей поднимался к небесам. Тучи разошлись. Их разогнал поднявшийся ветер. Сейчас он взметал поземку и раскачивал голые, лишившиеся последних листьев, деревья. Красное, невероятно огромное и красивое солнце неспешно опускалось к западу. Длинные сиреневые тени протянулись на восток. Приближалось время, когда следовало подумать о ночевке.

Всем сердцем Домерик желал очутиться дома и обнять жену. Но жизнь распорядилась иначе. Теперь ему предстояло посетить Стену и помочь ее отстоять.

Впереди Малыш Том восседал на внушительном мерине и с немалой гордостью держал кленовое древко со стягом. Герб остался прежним — лист чардрева и клинок, но вот ткань казалась богаче, а краски — глубже. Неярко сверкали жемчужины.

Новое знамя самолично вышила и подарила ему, как талисман и залог вечной любви, Винафрид. Каждый раз, когда его взор касался стяга, Рику становилось теплее на сердце. Какая же она славная!

Позади Болтона в седлах находились Русе Рисвелл и Бенфри Фрей. Последний вновь воспрял духом после Винтерфелла и теперь поглядывал по сторонам с немалым любопытством. Озрик Лайтфут накинул на голову капюшон и тер замерзшие, несмотря на рукавицы, руки.

Неожиданно Русе запел. Негромко, под перестук лошадиных копыт. Домерик почувствовал странный холодок между лопаток, когда понял, что друг и родич переиначал слова его же песни. «Северянки», которую ныне играли и горланили чуть ли не во всех постоялых дворах от Закатного моря до Скагоса.

Люди знают — Дредфорт не сдается.

Есть легенда, что он не падёт.

Говорят, что Дредфорт лишь смеется.

Ведь он знает, его день придёт!

Рисвелл пел. А ветер тоскливо завывал, проносясь над пустощами, обметая курганы, поля и урочища.


Оглавление

  • Глава 1. Возвращение домой
  • Глава 2. Бастард и Ласка
  • Глава 3. Турнир «двух Болтонов»
  • Глава 4. Ошибка
  • Глава 5. Браавос
  • Глава 6. Винтерфелл и Старки
  • Глава 7. Скагос
  • Глава 8. Алис Карстарк
  • Глава 9. Турнир десницы
  • Глава 10. Табун золотых драконов
  • Глава 11. Робб Старк созывает знамена
  • Глава 12. По дороге на юг
  • Глава 13. Битва на Зеленом Зубце
  • Глава 14. Красные Клинки
  • Глава 15. Ломая стену
  • Глава 16. Квохорский Козел
  • Глава 17. Торг в Риверране
  • Глава 18. «Северянка», новые люди и слово Болтонов
  • Глава 19. Свадьба, не ставшая Красной
  • Глава 20. Винафрид Мандерли
  • Глава 21. Бес, Паук и Змей
  • Глава 22. Поединок
  • Глава 23. Пентос
  • Глава 24. Домерик и Винафрид
  • Глава 25. Твердолобый
  • Глава 26. Совет северных лордов