Унесенные в сети [Ирина Коняхина] (fb2) читать онлайн

В оформлении обложки использовано фото, сделанное автором

Сборник рассказов

«Все, что попадает в сеть, остается там навеки»

В поисках Синего Кита

Новые реалии

Моя закадычная подруга Нина Пряхина достигла пенсионного возраста и, наконец, осознала, что, если она прямо сейчас не найдет себе спутника жизни, смысла во всех остальных ее потугах и достижениях практически не будет. Рано или поздно ее уволят с работы под каким-нибудь благовидным предлогом, или она сама уйдет. В газете, где она прозябала менеджером рекламных проектов, дела шли из рук вон плохо.

С мужем Нина развелась пару лет назад по причине его беспробудной лени и зловредности. Возможно, бесконечное брюзжание на тему недальновидности всех отечественных политических деятелей и развала страны в целом само по себе имело право на существование, но Нине хотелось бы, чтобы при этом его недовольство развивалось в контексте хоть как-нибудь общественной или семейно-полезной деятельности… И то, и другое напрочь отсутствовало. И даже это было не самое грустное. До тех пор, пока супруг ограничивался разговорами с телевизором, вступая в полемику с ведущими и участниками нескончаемых политических шоу, его нытьё можно было еще хоть как-то терпеть и не замечать. Но когда он взялся вести собственный видео-блог в Инстаграме, где делился с абстрактной толпой своими полубредовыми идеями, Нина поняла, что пора расставаться. Да, тяжело, столько лет вместе – она на работе, он на диване или перед экраном компьютера в соцсетях или играх. Но лучше быть одной, рассудила Нина, чем везти на своем хребте, надрываясь, эту заблудшую в поисках лучшего государственного устройства душу, или ношу, или уже тушу.

Тогда для меня это было шоком, а моя подруга нисколько не сомневалась, что поступает правильно. Ее вполне взрослые сын и дочь жили отдельно. Дочь даже ухитрилась выйти замуж. Сын семьей пока не обзавелся, работал на скромной должности в банке и мог позволить себе аренду недорогой студии.

После развода в результате размена жилплощади Нине досталась малюсенькая однокомнатная квартира на окраине города. Зато вокруг все чистенько и аккуратненько. Помыла раз в неделю полы, вытерла пыль – и всюду порядок. Какое-то время, да как раз вот эти последние два года, Нина наслаждалась одиночеством, тишиной и независимостью. Заметим при этом, что Нининого безжалостно изгнанного супруга, которому при дележке досталась такая же по площади квартира, тут же подобрала и окружила вниманием и заботой маникюрша – экс-псковитянка, которая была моложе его лет на пятнадцать. И слава богу, искренне надеялась Нина, ее «бывший» будет выслушан, накормлен и обогрет, для нее же обратной дороги нет, и не надо.

Единственное из хорошего, что, возможно, было у Нины в замужестве – это секс. В свое время она недооценивала и не особо обращала внимание на эту неотъемлемую часть семейной жизни, возможно, из-за того, что все в их отношениях проходило довольно просто и не слишком часто. Но все же происходило. Теперь же, насколько мне было известно, у бедной Пряхиной секса не было совсем.

По поводу перспектив, что она найдет нового мужчину, я была настроена более, чем сдержанно. Сама я замужем без малого тридцать лет. Иногда мне кажется, что люблю своего мужа, а иногда, и не раз, готова была даже не просто развестись, а сразу его и убить. Моей единственной дочери – двадцать девять, она красавица, выпускница престижного экономического вуза. Да, и вот моя молодая, с безупречной фигурой, эффектная и образованная дочь так и не может найти себе достойного партнера. А Нине, извините, пятьдесят пять лет. Ее лицо, как и у меня, в мимических морщинах, особенно заметны носогубные. Я сама как-то держусь, слежу за питанием, даже раз в неделю пытаюсь сходить на фитнес, правда почти всегда безуспешно, мешают какие-то неотложные дела. А вот моя Нина растолстела, весит за семьдесят килограммов, а на абонемент в спортзал денег ей жалко, курит, а оттого ее зубы – сероватые, к тому же не слишком ровные.

Да… как-то я не очень по-доброму написала о подруге. Мне немного стыдно. Ведь если ее не разглядывать придирчиво в очках, она условно симпатичная: ровный аккуратный носик, глазки, бровки, большой красивый рот с пухлыми еще губами… В любом случае, это не спокойная и скучная я, это – Нина! У нее шило в попе.

Она убедила меня и заодно себя, что крыша над головой – это уже здорово, такого не было тридцать лет назад, когда мы обе были не замужем. Это плюс. Больше не надо заботиться о том, чтобы родить и вырастить детей. И что еще радостнее – беспокоиться об этом! Это тоже плюс. Сейчас, как и тогда, у нее плохо с деньгами и с работой. Пенсия не в счет – увы, это всего лишь возможность не умереть с голоду сразу. Но теперь она почти на четверть века старше – и это, ох, какой минус… минусище. Зато она умная и опытная, и знает теперь, какого выбирать мужчину. Нина без запинки сформулировала и разложила передо мной главные для себя критерии будущего возлюбленного: умный, обязательно с высшим образованием, имеет хорошо оплачиваемую работу, ровесник, симпатичный. Вот, пожалуй, и все. Было бы из кого выбирать.

Богатыри не вы

Нина набрала в Интернете запрос на поиск сайтов знакомств, и кликнула на первую попавшуюся ссылку. Заполнение анкеты не составило большого труда. Все вопросы были простыми и четко сформулированными. В окошечке, предназначенном для свободного волеизъявления, Нина написала:

«Умная, красивая, образованная женщина, не имеющая материальных и жилищных проблем, познакомится с мужчиной 55-60 лет, вдовцом или разведенным, проживающим в Санкт-Петербурге или Москве, без вредных привычек, с высшим образованием и имеющим постоянную работу».

Труднее оказалось с загрузкой фото. Опытная в маркетинге Пряхина понимала, что фото – это едва ли не самый важный компонент любого рекламного сообщения. Но вот беда, последнее удачное ее изображение было сделано примерно два года назад, сразу после развода, тогда Нину еще не разнесло на бессистемном домашнем питании женщины-одиночки.

Нина без особых колебаний использовала на сайте знакомств это фото двухлетней свежести, которое подсказало ей и следующий пиар-ход – реальный возраст был исправлен на пятьдесят три года. Так легким нажатием всего лишь одной клавиши на клавиатуре наша героиня стала на два года моложе.

Первый «жених» объявился и засвидетельствовал свое почтение в ту же минуту, как только Нина Пряхина увидела свою анкету на сайте. Это был Он – умный, красивый, образованный, вдовец, имеющий постоянную работу в сфере безопасности. Это, если верить анкете. Только без фото и возраст смущал – 62 года.

Нина вступила с незнакомцем в переписку. На седьмой минуте чата грамотной с маркетинговой точки зрения Пряхиной не составило труда выяснить, что в реальности возраст мужчины даже не шестьдесят два, а шестьдесят шесть лет, и понять, что так называемая постоянная работа в сфере безопасности – ни что иное, как должность сторожа, сутки через сутки охраняющего ворота овощебазы. Даже тот факт, что овощебаза была расположена неподалеку от ее дома, не оставил переписке шансов на конструктивное продолжение. Нина учтиво попрощалась и переключилась на другие персоны.

Через пару часов, в первый день моя подруга дольше не выдержала, в арсенале ее новых знакомств накопились самые разнообразные персонажи. При разнице физических данных, имен и районов проживания, у них было немало общего: они почти все хвалились, что не ездят отдыхать за границу или хотя бы на курорты Крыма и Кавказа, как мечтала романтичная Пряхина, а предпочитают проводить отпуск в лесу, в палатке, в самых, что ни на есть, глухих местах Ленинградской или Псковской области, или Карелии. В выходные дни потенциальные «женихи» не прочь попариться в баньке на даче, но при этом своих дач, как ни странно, не имеют. Под словом «образованный» большинство мужчин подразумевают, в лучшем случае, техникум или профессиональное училище, и таким своим образованием всерьез гордятся.

Мужчины с сайта охотно признавались, что ничего не имеют за душой, так как оставили своим многочисленным бывшим женам и детям все, что нажито непосильным трудом, не уточняя, впрочем, объемы нажитого и чьим именно трудом. Эти великовозрастные благородные рыцари, как в юности, так и сейчас кайфовали в коммуналках и общежитиях или вернулись под отчий кров – жить с престарелыми родителями.

Второй день показался поначалу чуть более плодотворным. Диалог с МЧС-ником Егором, вполне симпатичным, судя по фото, и Нининым ровесником, судя по анкете, впервые закончился обменом номерами телефонов. Егор сам позвонил Нине, но меньше, чем через полминуты сбросил вызов. «Что-то случилось на линии», – решила женщина, и набрала высветившийся номер Егора. Нина с удовлетворением узнала, что Егор выпускник института физкультуры, работает в пожарной службе сутки через трое. У него много свободного времени, и он очень любит ездить на рыбалку в Карелию. «Да и, бог с ней уже, с Карелией, в конце концов, можно смириться…» – решила для себя Пряхина и терпеливо слушала неторопливый и очень подробный рассказ Егора о его холостяцком житье-бытье. Когда телефонный монолог перевалил за час, и телефон женщины грозил полностью разрядиться, она вспомнила о том, что беседа ведется за ее «телефонный» счет. Почему-то стало неприятно. Не велик расход, и все же… Сославшись на необходимость зарядить телефон, Нина попрощалась с Егором. Через час он опять позвонил, и опять во время разговора раздались короткие гудки. Женщина не стала перезванивать, экономный Егор уже откровенно раздражал.

Жених Саша был из Москвы. «Ну, и что, – первая мысль, которая пришла Пряхиной на ум – теперь же есть «сапсаны» и самолеты. На первое время, пока они буду присматриваться друг к другу, можно ездить в гости.» У него просторная квартира, и, ради достойного мужчины, Нина не только готова переехать, но даже и попытаться поискать работу в столице. С образованием у Саши все было в порядке, даже прекрасно – Московский авиационный институт. Несколько предыдущих лет москвич жил в Америке. Он прислал ей ролики со своими выступлениями на американском телевидении в качестве изобретателя-рационализатора. Красавец! Умница! Первые чаты и переписка внушала оптимизм. А потом, слово за слово, обнаружилось, что там, в этой самой Америке, изобретатель и рационализатор попал в автомобильную аварию, сильно повредил позвоночник, и его выгнала на улицу американская жена. Саша вернулся в свою московскую квартиру, которую прежде сдавал, и теперь, оставшись без средств к существованию, пытается развестись и взыскать с жены хоть какие-то алименты. На улицу Саша почти не выходит, передвигается по квартире в инвалидной коляске и живет на мизерное пособие по инвалидности. Ему нужна женщина, которая будет его кормить-поить и за ним ухаживать. Взамен он обещает «поцелуи». Больше у него ничего нет! Сашу, конечно, жаль, но разведенной Пряхиной пришла в голову простая по своей жестокости мысль – она не готова остаток своей жизни посвятить чужому мужу-инвалиду, который, если пристально к нему присмотреться, очевидно, уступает по всем своим тактико-техническим характеристикам и параметрам мужу безжалостно выгнанному.

Неужели, даже и в огромной Москве нет никого подходящего, на что тогда надеяться в Санкт-Петербурге.

Наблюдения за прохожими мужчинами в метро, гипермаркетах и магазинах стройтоваров подтолкнули Пряхину к неожиданному и спорному выводу – перевелись богатыри на земле русской… Надо искать за рубежом!

Австрийская сказка

Нина, конечно, была женщина-женщина, и как многие представительницы прекрасного пола, не знала толком, что хочет. Была уверена только в том, какого мужчину ей не надо. Это я подкинула ей идею попытать счастья на Христианском сайте знакомств, случайно наткнулась на него в сети, как выяснилось, есть и такие интернет-ресурсы. Сайт международный, но большая часть мужчин, захаживающих на этот портал, живет в США. Между нами говоря, Нина Пряхина была та еще христианка, да и замуж в США совсем не собиралась. Но я уговорила ее изучить эту тему в принципе, а заодно актуализировать английский язык. Нина зарегистрировалась на сайте «Христианские знакомства», указав на этот раз честно, ну, на всякий случай, чтобы не гневить бога, сколько ей лет, и время от времени с интересом читала откровения возрастных американцев, о том, какую совместную жизнь они готовы обеспечить своей избраннице и как трогательно и мило намерены двигаться к совместной старости. Двигаться к старости Нину, впрочем, почти не тянуло, но что поделаешь, иных направлений движения на христианском ресурсе от женихов особо не предлагалось.

И вот однажды Нине, уже потерявшей всякую надежду на перспективность новой затеи, все-таки пришло с сайта первое «сердечко-симпатия», а вслед за ним и письмо от Майкла МакКарти. Как же здорово, что Майкл жил в Австрии, в Вене, и это было гораздо ближе непонятной Америки, и вдобавок мужчина был на три года моложе, чем моя подруга.

Узнав от Нины про Майкла, и в предвкушении скорого хэппи-энда, я с ходу заявила:

– Вена? С ума сойти! Это волшебный город! Это лучший город на земле. Туда удобно добираться из любой точки мира на самолете, и билеты стоят относительно недорого!

Сама-то я никогда там не была, но немного об этом мечтала и немало прочитала о Вене в форумах на туристических порталах.

Нина Пряхина тоже никогда не была в Вене, и сразу согласилась с моей убедительной аргументацией, что лучше всего жить именно там. И ответила Майклу, что тоже хотела бы узнать о нем больше. Выяснилось, что он, конечно же, говорит по-немецки, но при этом весь его бизнес и вся его жизнь происходят на более близком и понятном для русской женщины английском языке.

Мне давно было известно, что Нина испытывает особое уважение, переходящее в легкий трепет, к двум направлениям профессиональной деятельности: медицине и строительству. И надо же было такому случиться, что Майкл оказался владельцем компании, специализирующейся на стартапах глобальных строительных проектов. Так он ответил на вопрос, где работает. Уже даже от этого эффектного словосочетания можно было впасть в ступор.

Сказать, что Майкл был красив, значит, не сказать ничего. Он был фантастически красив. Рост 188 сантиметров, крепкое телосложение, ослепительная белозубая улыбка на загорелом лице, припорошенном суточной щетиной. Такое фото украсило бы любую обложку глянцевого журнала, изрядно переполошило бы Голливуд. Но Нина Пряхина впивалась глазами и не могла наглядеться и на другие его фото-образы: Майкл в клетчатой рубашке дремлет в кресле самолета, Майкл играет во дворе с собакой-боксером, Майкл в каске на стройке беседует с рабочими, Майкл в строгом темно-синем костюме на конгрессе строителей. Австриец прислал ей несметное количество фотографий!

Сознаюсь, я и сама влюбилась в Майкла по этим фото, и по-хорошему завидовала подруге.

События развивались стремительно! Если в первый день виртуального знакомства Нина получила множество фото австрийского бизнесмена, то уже на второй, третий и четвертый – несколько писем с рассказами о том, какая замечательная жизнь ждет русскую женщину, если она выберет своим спутником Майкла. Были здесь и романтические картины с описанием будущих долгих совместных прогулок по берегу океана, взявшись за руки, и неутомительные походы с разглядыванием руин крепостей и античных городов, их будущие домашние ужины с живыми орхидеями на столе и, обязательно, при свечах. Планировалось регулярное посещении Венской оперы и поездки в другие оперные театры мира. Мечты рисовались такими зримыми, как будто маслом и акварелью, как те шедевры в картинных галереях Парижа и Барселоны, которые они непременно должны будут посетить с Майклом в самое ближайшее время. А как же иначе, ведь Нина и Майкл отныне будут вместе и в горе, и в радости, и так до старости, пока смерть не разлучит их.

Мы с Пряхиной лихо примерили на нее его неавстрийскую фамилию – Мак Карти… МсСarty. Почти, как у Пола Маккартни, главного из «Битлз». Nina McCarty – это же очень круто! Как ей все-таки повезло, что дедушка жениха был шотландцем. Теперь Нина мечтала даже про очень глубокую старость, лишь бы рядом с Майклом. Да хотя бы и с его дедушкой.

Каждое утро Нина просыпалась с блаженным предвкушением получить очередное письмо от Майкла. Да, разумеется, моя подруга задавала себе вопрос – а, может ли быть такое в принципе? С ней ведь никогда ничего подобного не случалось, и вдруг это розыгрыш или чье-то злонамеренное коварство.

Сомнения отступали прочь после прочтения свежего письма с идеями и описаниями их совместного будущего. Нина Пряхина тихо млела и спешила подтвердить, что именно так она и хотела бы проводить все свое время. И ведь её постоянно тянуло проявить активность и добавить в прекрасную картину будущего мира какой-нибудь свой значимый и зримый мазок. При этом замороченная российским бытом фантазия Нины Пряхиной явно не дотягивала до изысканных предложений Майкла. Градус эмоций с каждым письмом нарастал, и Нина охотно сообщила мужчине своей мечты номер телефона, чтобы сделать очередной шаг навстречу общению. Так мужчина и женщина перешли не только на записки в чатах мессенджеров, но и на длительные разговоры по телефону, в ВотсАп.

Какой у него был голос! Мягкий, низкий, с легкой хрипотцой… Он обволакивал Нину и тянул за собой вдаль к роскошному и безоблачному будущему, наполненному ароматом орхидей и роз, звуками скрипок и саксофона, созерцанием солнца, непременно садящегося за горизонт прямо в океан, и таял на губах вкусом нежных морских деликатесов, приготовленных любимым мужчиной во дворе их огромного и уютного дома на гриле на ужин. Майкл звонил не меньше пяти раз в день, и вдобавок писал месседжи.

На пятый день общения австрийский бизнесмен сделал Нине Пряхиной предложение выйти за него замуж. Да! Именно так и было! Я читала это своими глазами! Для подтверждения крайней серьезности намерений он прислал своей теперь уже невесте ссылку на сайт, где рекламировались свадебные платья и обручальные кольца. Майкл предложил выбрать маршрут для свадебного путешествия. Нина стала придумывать: Кипр – нет, Канары – нет, я подсказывала, может быть, Мальдивы? Ах, ну, конечно, Бали – разрывалась в противоречиях моя самая близкая подруга.

Но и тут он ее опередил, написав через десять минут всего одно слово – Барбадос! Да, еще раз уточнил Майкл через несколько часов – никакой банальности, никаких Мальдив, это непременно должен быть Барбадос, самое интересное и замечательное место отдыха на планете!

Да, конечно же, Нина когда-то давно слышала такое слово, но не знала, где этот Барбадос находится и, на всякий случай, поискала в Интернете. Очень далеко!

В общении с Майклом Нина осторожно время от времени пыталась что-то мямлить про то, что говорить о браке можно будет лишь тогда, когда они встретятся. После первого реального свидания, того, что англоязычные романтично называют The First Data, и продолжала занудничать, что только там у каждого появится право согласиться или отказаться от дальнейших претензий на семейную жизнь, без объяснения причин, оставшись друзьями. Майкл заявил, что готов прилететь в Санкт-Петербург прямо сейчас, чтобы Нина убедилась, как он ее любит, и его намерения вполне серьезны.

Обескураженная Пряхина попросила не спешить, сославшись на неотложные дела.

Да что там говорить, и я поступила бы точно также, Нина действительно была совершенно не готова к этой встрече.

Начитавшись Дюкана, она только-только села на строжайшую диету, визиты к стоматологу и косметологу были в самой начальной стадии. А тут ещё вдобавок на работе назревал аврал, связанный с предстоящим отъездом в отпуск директора. Могла ли моя подруга, не подготовившись, как следует, рисковать таким уникальным шансом как продолжение и развитие дальнейших отношений с Майклом!

Нина и не заметила, как влезла в долги, чтобы привести в порядок себя и квартиру, почти полностью обновила свой гардероб. Было бы обидно потерять мужчину-мечту из-за какого-нибудь пустяка.

А может ли быть такое в принципе, периодически задавала мне и себе вопрос моя великовозрастная подруга, чтобы ничем не привлекательная женщина, которой хорошо за пятьдесят – не богатая и не знаменитая, так и не сделавшая ни одной пластической операции, вдруг стала объектом любви красивого и успешного австрийского мужчины?

– Может! – убеждала ее я, уверенная в ней, но не в себе. – Вот ты ни во что необычное не веришь, себя недооцениваешь, поэтому у тебя в жизни ничего хорошего и не случается! Посмотри, какая ты – умная, красивая, а скоро будешь еще и стройная!

И потом к нам обеим почему-то прицепилась эта фраза из открыток, бесконечно тиражируемых в соцсетях: «Если вы хотите, чтобы с вами случалось что-то необычное, вы должны делать то, что вы никогда не делали!»

Да! Вы знаете, это случилось! Нина в себя поверила! У нее все получится! Глаза ее приобрели восхитительный блеск, из замученной бытом простой русской женщины она на моих глазах превращалась в эффектную европейскую даму.

Когда мы встретились, чтобы просто вместе выпить кофе в кофейне и поболтать, Нина не могла удержаться, чтобы не подтвердить, что за всю ее долгую жизнь, пожалуй, никогда она не была так безмерно счастлива, как теперь.

Майкл называл ее «бэйби», «хоней», «свитли» и «тезоро» – так ее никто никогда не называл! Может быть, еще и потому, что прежде моя подруга никогда не имела дел с иностранцами, а все ласковые прозвища, которых она удосуживалась до сих пор, были всего лишь уменьшительными производными от имени. Типа: Нинусик или Нинок. Фу! Теперь ей больше всего почему-то понравилось «бейби».

Я, иногда называемая мужем «пуся», не преминула заметить, что безличные ласкательные прозвища мужчины всего мира придумывают и используют не столько для нежности, сколько для того, чтобы случайно не назвать жену именем любовницы и наоборот, или не перепутать их имена с предыдущими своими жертвами. Так у них общение происходит более расслаблено и спокойно, потому что все на автомате и заучено: «пуся», или «солнышко», или «бейби».

Майкл не уставал повторять, что раз они познакомились на Христианском сайте, то их друг другу послал Бог! И теперь, когда мистер McCarty по воскресеньям ходит в церковь, он в молитве благодарит Бога за это величайшее счастье снова кого-то любить. Майкл постоянно писал и говорил по телефону, что тоскует, что думает о Нине каждую минуту, что каждую минуту хочет ее целовать. На экране айфона практически без перерыва дзинькали оповещения о приходе его записок, писем и пропущенных звонков.

– Господи! Чем заслужила я такую любовь! Как догадался ты, Господи, послать мне мужчину, который знает, что я хочу, еще до того, как я сама об этом подумаю. За что мне такое великое счастье? Да, я, вполне возможно, хороший человек – добрая, честная, веду здоровый образ жизни. Я даже бросила курить! И даже, не исключаю, что скромная. И все же – за что? Вокруг миллионы прекрасных женщин, но Майкл выбрал меня… – бормотала при мне еще недавно ортодоксальная атеистка Нина, поверившая в награду свыше.

Да что и говорить, она и в самом деле выглядела счастливой.

Прошла еще пара недель. Женщина заметно похудела, похорошела, довела почти до совершенства свою улыбку и кожу на лице, окончательно изменила свой депрессивный гардероб на модные вещи, и вся светилась от радости. Это удивительно, но она вдруг стала замечать взгляды незнакомых мужчин на улице. Она, Нина, действительно, достойна лучшего! А кто лучший в мире – ну, конечно, Майкл!

– Не беспокойся, я сама к тебе приеду, любимый! – сообщила, собравшись с духом и силами, как-то раз Нина своему возлюбленному, посчитав, что в этом случае, ей не придется комплексовать по поводу несовершенства своего домашнего постсоветского быта и окружающей среды. К тому же, билет в Вену действительно был недорогим, даже дешевле, чем на «сапсан» в Москву.

– Не спеши, бэйби! – тут же ответил Майкл. – Моя компания выиграла тендер на строительство крупной гостиницы в Турции. Я на днях разберусь с делами и сам пришлю тебе электронный билет и забронирую гостиницу. Я так скучаю, я так люблю тебя, и так скорее хочу обнять тебя крепко и поцеловать.

Прошло еще примерно две недели бесконечных писем и звонков: ты спишь, ты не спишь, где была, что делала, что у тебя на душе, у вас опять дождь, тебе нравится Гайдн, ты пойдешь сегодня в церковь, у меня столько дел на стройке, но я всегда выбираю минутку поговорить с тобой, может, встретимся в субботу в Париже на пару часов?

– Да-да-да! – хотелось кричать Нине в ответ. Я вся твоя! Без остатка и вопросов о реальном мире.

– Бейби, я очень тебя люблю, но у меня проблемы! – голос Майкла дрожал в телефонной трубке, но, как потом призналась Нина Пряхина, как ни странно, именно в этот момент она наконец-то впервые на полную мощность включила свой мозг.

– Что случилось, любимый? – поинтересовалась женщина.

Увы, именно в тот момент она почему-то вдруг вспомнила обрывки подобных телевизионных сюжетов и историй про мошенников из сети Интернет… И замерла в ожидании, что сейчас у нее начнут просить какие-нибудь деньги.

– Мне нужны деньги, бейби! Я все тебе потом верну. С большими процентами. Но деньги нужны прямо сейчас!

– Груз на таможне или контейнер в порту? – подсказала Нина прекрасному Майклу, при этом как-то сразу обмякнув, и на всякий случай присев на стул.

– Строительные материалы на огромную сумму задержаны в порту, мне надо сию минуту заплатить штраф, а все мои деньги зарезервированы банками под исполнение контракта, – мужчина говорил какой-то свой текст, не обращая внимания на реплики собеседницы, – Мне неловко просить у тебя, бейби, но ты – самый близкий человек!

– Значит, груз в порту… – обреченно повторила Пряхина. Какой примитивный конец у такой роскошной виртуальной лавстори! – Прощай, дорогой! Как жаль, что ты оказался мошенником! Никогда мне больше не пиши и не звони!

Тем же вечером она приехала ко мне в гости, благо мой муж был в Москве в командировке, и мы, слово за слово, выпили бутылку вина. Я слушала сбивчивый рассказ Нины, и только теперь понимала, что у нее не было шансов. Пряхина призналась, что ведь с головой она, в целом, дружит, и тоже немножко понимала, что такая сказка не бывает в реальной жизни, а вот сердце трепетало – а вдруг… Короче, гуд бай, май лав, гуд бай. Ах, какой был мужчина…. Ну настоящий… нет, не полковник, а красавец-бизнесмен из Вены.

Угадываем с трех нот

Судя по всему, Нина не слишком долго горевала от потери мечты о безоблачной жизни в Австрии. Я полностью с ней согласна – зачем плакать о призраке, не имеющем никакого отношения к реальной жизни. Отряхнулась и пошла вперед! Голову выше! Нога от бедра! Да и подруга моя теперь не просто была дополнительно умна, чуть более опытна, а уже почти стройна, грамотно писала и вполне уверенно говорила по-английски. И еще у нее после этой истории открылся нюх на мошенников, или как их иногда называют в соцсетях – скаммеров. По вечерам Нина звонила мне и цитировала другие анкеты и письма, которые приходили ей, пока она витала в облаках. Я почувствовала себя тоже в какой-то степени ответственной за контроль над поиском мужчины для подруги и получила доступ к ее аккаунту, чтобы удобнее было обсуждать кандидатов. Очень скоро мы совместно сделали определенные и очень важные выводы.

1. Скаммерами бывают взрослые профессионалы или начинающие любители – это, как правило, совсем юные выходцы из Африки и Турции, мальчики 15-19 лет. Майкл – был взрослый и продвинутый персонаж, весьма артистичный, он прекрасно владел английским языком и под разными предлогами избегал общения с применением видеокамеры, использовал только мессенджеры, мейл и телефон. Мальчики, которые только начинают, тоже ни за что не пойдут на общение по скайпу, они и английский то знают плохо, как правило, не многословны, пишут примитивными фразами, потому что пользуются электронными переводчиками.

2. Часто скаммеров можно вычислить чуть ли не по первой фразе, с которой они обращаются к потенциальной жертве: «How are you doing…». Вроде коряво, но гипотетически возможно. Настоящие джентльмены в переписке предпочитают более простые и менее фамильярные приветствия.

3. Должно насторожить и то, что с первого сообщения вам начинают посылать смайлики с поцелуйчиками и сердечками. Что уже влюбился? Да, ладно!

4. Следует особенно внимательно читать ту часть профиля, которая не касается физических и финансовых параметров, где в свободной форме описываются пожелания и мечты. Можно ли себе представить, что взрослый мужчина в трезвом уме настолько романтичен и сентиментален? И даже вам, говорящей на другом языке, заметны грамматические ошибки и чрезмерное использование заглавных букв. Всегда следует задать себе вопрос – мог бы человек в возрасте и пусть всего лишь со школьным образованием быть таким примитивным в вопросах и ответах.

5. Мы также обнаружили некую традиционную для скаммеров линию поведения, схему, отходить от которой у них не хватало фантазии. Итак, либо первое сообщение «How are you doing…», и уже все понятно. Или «правильный» заход, списанный из писем настоящих американцев или англичан, тогда бдительной невесте понадобится следующий шаг. Номер телефона! Помните Майкла? Он объяснял свой турецкий номер командировкой в Турцию. Нет, всем подряд сразу раздавать свой адрес в мессенджерах, телефон и скайп тоже не следует. Как можно скорее следует узнать его номер. И проверить код страны. Как правило, мошенники объявляют себя успешными предпринимателями нефтегазовой сферы или строительства, которые направляются в длительную командировку в Азию или в Африку. Именно поэтому они присылают вам номер телефона из этой африканской или азиатской страны.

6. Фото. Улыбающийся красавчик с белозубой улыбкой, как будто позирует для обложки журнала. Это сразу должно насторожить. Вот ведь он сидел такой мачо, и только вас и ждал! Можно скачать это фото в свой телефон или компьютер и потом в поисковике Гугл в разделе «картинки» вставить его и поискать, где, когда и кем это фото использовалось прежде. Здесь возможны любые неожиданности – от «разыскивается полицией» как мошенник, до известный актер или режиссер, врач или генерал – но с другими именем и фамилией. У скаммеров в ход идет все – и стоковые фото, и обложки журналов и чужие страницы в соцсетях.

7. Нормальный европейский номер телефона? Мужчина с прекрасным резюме готов общаться по скайпу? Практика показала, что и здесь бывают неприятные сюрпризы. И спешить давать ему свои координаты и посылать свои удачные фото тоже ни к чему… Все мы знаем, что в нашем огромном мире много людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, полигамных, или просто с больной психикой. Как оказалось, немало их и в сети… Да что, уж, там говорить, их там очень много… да они уже все «там»! Например, некий итальянский врач-патологоанатом до начала общения по скайпу захочет увидеть ваше фото в обнаженном виде. И не стесняясь, попросит вас об этом. Что он там, на голых людей у себя на работе не насмотрелся? Или архитектор-француз признается, что снимает большой и красивый дом вместе с молодыми друзьями, и женщина им нужна одна на всех. Голландский пенсионер поспешит написать уже в анкете, что ему нужна подруга без границ в сексуальных экспериментах. Вам это надо? А немецкий фермер в пожеланиях к будущей спутнице-ровеснице очень скоро деликатно сообщит, что было бы просто замечательно, если бы женщина имела молодую красавицу-дочь, и они вместе приехали бы жить к нему на ферму. Вот и я, и Нина мысленно представили рядом своих дочерей и задались вопросом, а зачем? Или вот экзотика – богатый и успешный итальянский адвокат желает познакомиться с женщиной с самым, что ни на есть низким культурным уровнем, чтобы развить ее и воспитать самому. Юную Галатею, видишь ли, ему, подавай. А еще здесь самое время вспомнить про эксгибиционистов, или посмотреть про них в словаре, если вы забыли, кто это такие. Для того, чтобы вас не слишком шокировали фото, которые можно получить от соискателей вашего внимания и расположения. Хорошо то, что выяснить сексуальные и прочие узко специфические предпочтения потенциальных женихов не так, уж, сложно. Люди, мягко говоря, со странностями, к счастью, долго не держат в себе эту важную информацию, и при первой же возможности выплескивают ее помоями на голову потенциальной жертвы. Будьте готовы!

8. Другая беда при знакомствах в сети и тоже очень раздражающий фактор – мальчики из Африки и Азии. Нет, на этот раз ни врунишки-скаммеры, а юноши, живущие в своих нищих странах или уже эмигрировавшие в Европу, и не желающие или не умеющие искать работу и потому не имеющие средств к существованию. Их задача – во чтобы то ни стало прилепиться к сколько-нибудь финансово устойчивой женщине. Ну хотя бы имеющей, постоянную зарплату и любое жилье, такая вот мужская проституция. Они пишут подчас трогательные и смешные письма на русском языке, но, насколько мне известно, даже самых романтичных русских женщин это особо не умиляет. При этом, зарегистрировавшись на любом международном сайте знакомств, сколько бы лет вам не было, следует быть готовыми частенько получать оповещения об интересе к вам со стороны таких мальчиков.

9. В сети можно нарваться и на опасных преступников. Проверка в поисковике Гугл по имени и фамилии одного из симпатяг, сейчас проживающего в Генуе, и проявившего интерес к знакомству с Ниной, вывела нас на газетную статью о том, что несколько лет назад этот мужчина был задержан за торговлю русскими женщинами.

10. Но самая главная и распространенная беда в сети – это примитивное вранье. Сплошное вранье со всех сторон – в возрасте, в образовании, и особенно в семейном статусе. Огромное количество мужских аккаунтов в сети принадлежит счастливо женатым мужчинам, которые таким образом бесплатно развлекаются и тешат свое самолюбие. Иногда их можно вычислить сразу – вплоть до того, что на фото они в обручальном кольце. В том, что мужчина женат, приходится убеждаться и по другим многочисленным признакам: они выходят онлайн исключительно в рабочее время, никогда в выходные дни. Не станут «запускать» женщин с сайтов знакомств в свои социальные сети и разговаривать с ними по видеосвязи из дома. Они все время будут делать видеозвонки из своих автомобилей или во время своих уединенных прогулок по городу. При этом женатые мужчины ловят такой кайф от своего вранья, что готовы идти на все новые и новые ухищрения.

Заходя в сеть, всегда следует быть готовыми к обману. В любом пункте анкеты. Очевидный и дешевый обман – это когда в анкете написано: не курю, а на фото – человек с сигаретой. Никогда не пью – и на одном из фото мужчина с бокалом вина. Рост 180 сантиметров – а на фото он тянет руку вверх, чтобы открыть входную дверь в чей-то красивый дом. Особенно популярно вранье про высшее образование или профессию врача, особенно почитаемую женщинами всего мира – при этом в анкетах таких фантазеров вы найдете безумное количество орфографических ошибок и примитивные фразы.

И самое главное – подавляющее большинство «женихов» из сети не намерены оттуда уходить в реальную жизнь. Или не способны. Они указали в анкетах желаемые свои характеристики, а не действительные, и тешат свое самолюбие с новой собеседницей столько времени, сколько та все это выдержит. Им большего и не надо!

Подавляющее большинство. Но не все!

Французские истории

Нина Пряхина относилась к поискам любимого мужчины с настойчивостью, достойной лучшего применения и даже подражания. Каждый вечер после работы она садилась за компьютер и начинала путешествие в виртуальный мир знакомств. Нина пыталась объяснить мне, и я в какой-то момент с ней согласилась, что этот процесс, при всей его кажущейся романтичности, по сути, был тем же самым, что покупать в интернет-магазинах холодильники, телевизоры или модные платья. Там ведь тоже можно нарваться на фейковые и откровенно мошеннические точки продаж. На вещи и предметы быта, впрочем, требовалось намного меньше времени и терпения, и там, как правило, всё получалось со второй-третьей попытки. И деньги там не потеряешь, если платить в момент получения товара.

Вот почему-то всегда так и происходит – нужный товар или модель временно отсутствует (подходящий внешне и по другим параметрам мужчина ушел с сайта месяц назад и больше там не появлялся), но он же был здесь, и кому-то повезло, либо подходящий предмет бытовой техники или платье стоят неоправданно дорого (а симпатичный жених, например, хочет молодую невесту).

– Вот еще куда ни шло, когда юную подругу возжелает мужчина красивый, спортивный, обеспеченный, ну, как-то по-человечески это понятно, – время от времени жаловалась мне Нина, – заслужил своими мозгами и поведением, имеешь право желать! Но когда иностранные и отечественные мужчинки, за душой которых нет ни евро, ни жилья, старые и больные, не только на тело, но и на всю голову, обидно, понимаешь!

– Понимаю! – безропотно соглашалась я.

Через какое-то время моя подруга сама оказалась завсегдатаем сайта знакомств, и переписывалась чуть ли не со всеми его более или менее приличными обитателями в своей целевой группе.

Теперь, когда я приезжала к Нине в гости, она велела мне садиться перед экраном компьютера и рассказывала про всех «своих» мужчин. Краткий обзор. Каждый раз, разглядывая фото потенциального жениха, Нина подспудно искала похожесть образов с сайта с уже знакомыми ей людьми. И по этому нехитрому внешнему признаку ошибочно, по крайней мере, так мне, казалось, наделяла людей не свойственными им чертами. Впрочем, как знать, может быть, люди с похожей внешностью и обладают подобными характерами. Например, вот завелся у нее в приятелях некий аптекарь из Ла-Рошель, и был он и в самом деле похож на ведущего прогноза погоды с НТВ. Без цвета, без вкуса, без запаха… Наверняка, такой же суетливый. А вот этот похож на Нининого начальника – наверняка, будет надувать щеки, изображая из себя гиганта мысли, а на деле пшик.

Названия городов на международном сайте знакомств звучали для меня волшебной музыкой – Рим, Бари, Париж, Ла-Рошель, Страсбург, Лондон, Манчестер, Аликанте, Мюнхен. Но почему и мне нельзя жить во всех этих прекрасных городах, почему Нине приходится выбирать между ними, и какой же это тяжелый выбор. Особенно, если учесть, что и Санкт-Петербург вполне себе хорош – и выбирать в конечном счете приходиться не город, а мужчину… Ладно, пусть Нина уже хоть кого-то выберет, а я буду ездить к ней в гости!

Иногда мне казалось, да я была почти в этом уверена, что, если бы Нина была очень бедна и совсем одинока, она не стала бы так привередничать. И выбрала – да вот хотя бы того же аптекаря из Ла-Рошель или вот этого пухленького и розовощекого пенсионера из Норвегии, или лысоватого водителя автобуса из Дании.

– А как же любовь? – возражала мне подруга. – Влечение к партнеру: физическое и духовное?

– Кака така любовь? – ехидничала я фразой из известного фильма «Любовь и голуби».

Жан-Мишель из провинциального французского городка, расположенного довольно далеко от Парижа, привлек внимание Нины лишь тем, что был похож на ее изгнанного мужа. Что поделаешь, она привыкла к этому образу и подсознательно искала подобную, но значительно усовершенствованную модель. В какой-то момент и мне показалось, что Жан-Мишель – идеальная замена «бывшему». Единственный недостаток, он безнадежно плохо говорил по-английски, а Нина не знала французского языка. Но Пряхина очень целеустремленная женщина, если понадобиться, она выучит хоть французский, хоть немецкий. Было бы ради кого. Главное, сначала определить, какой именно язык стоит учить. А то получится как в старом украинском анекдоте:

«Иностранец подходит к супружеской паре киевлян, гуляющих по Крещатику, и спрашивает по-английски: «Do you speak English?”. Видит, что те его не понимают, и продолжает: «Parles vous Frances?”, “Spreihen sie Deutch?” Не получив ответа и понимания, иностранец убирается восвояси. «Якi вумна дитина, скiлькi мов знае!» – восторженно восклицает жена. «И шо оно это ему дало?» – подводит неутешительный итог муж».

Нина и Жан-Мишель несколько дней переписывались в Мессенджере, до дыр изучили страницы друг друга на Фейсбуке. Видели друг друга в Скайпе, и остались довольны произведенным впечатлением. А тут подоспел еще День всех влюбленных – ну, и понеслось – стикеры с поцелуйчиками, сердечками, розочками. Смартфон опять, как и во времена Майкла, дзинькал нежным звуком и сердце Нины дзинькало в такт. Она подбегала к мобильнику и сначала читала оповещение о письме от Жана, а потом медленно и внимательно само письмо. Это было так мило! Теперь, когда есть компьютеры и смартфоны, а в них электронные переводчики, языковый барьер перестает быть глобальной проблемой. Кстати, Нина поинтересовалась у француза, почему он расстался с женой и почему не ищет подругу на родине.

Жан-Мишель вполне прямолинейно ответил:

– Моя жена давно перестала следить за собой, перестала меня интересовать как женщина, а потом нашла себе другого мужчину. А француженки… Не знаю… Они очень меркантильные. Они скучные. Они заняты либо своей внешностью, либо карьерой и редко допускают мужчину до своего тела. Мне нужна любовь каждый день! Русские женщины – они душевные, думающие, нежные… Они очень сексуальные!

– У тебя прежде были романы с русскими женщинами? – допытывалась Нина.

– Нет. Но у нас во Франции сейчас очень популярны браки с филиппинками, вьетнамками и русскими. Они терпеливые. Мой друг счастлив с женщиной из Вьетнама.

Нина не слишком обрадовалась, что её поставили в один ряд с неприхотливыми филиппинками и вьетнамками, но промолчала.

Она сама не заметила, как напросилась в гости к Жану:

– Хочешь, я к тебе приеду, у меня будет свободная неделя в середине марта?

Молниеносного ответа на этот вопрос со стороны Жана не последовало. И петербурженка решила, что жених испугался реального знакомства, и теперь даже их виртуальный роман завершен. Обидно, конечно, но не в первый, и, увы, возможно, не в последний раз. Может быть, ей пора сделать паузу? Нельзя так травмировать сердце и назревающие чувства.

Вечером того же дня телефон вдруг трогательно дзынкнул. Нинаподбежала и прочитала записку от Жан-Мишеля:

«У меня будет командировка в Париж в это время. Я поеду на своем автомобиле. Мы можем встретиться в Париже. Я сниму номер в отеле, и мы чудесно проведем время. С меня еще шампанское на самой верхней смотровой площадке Эйфелевой башни».

Сердце Нины подпрыгнуло от счастья, и в животе запорхали бабочки.

«Да, я приеду! Сейчас посмотрю билеты! На неделю примерно, да?»

«Прилетай в субботу, мы выходные проведем вместе, потом я буду работать на конференции, но все вечера и ночи наши! А потом еще два полноценных выходных. Бери обратный билет на воскресенье… Я смогу отвезти тебя в аэропорт. Получится девять дней.»

Мы очень быстро собрали Нину в Париж. Я безропотно отдала ей свое самое любимое и красивое бежевое платье, и модные «висячие» серьги. Пусть не я, а хотя бы мои вещи побывают в Париже. Как же я радовалась за подругу!

Я взяла с Нины честное слово, что она мне будет писать смс-ки каждый день, чтобы я за нее волновалась.

Нина написала мне в день прилета:

«Долетела, Жан встретил. Он очень маленького роста».

И еще через четыре часа:

«Здесь классно, Жан очень милый. Мы пьем шампанское на Эйфелевой башне»

На все мои смс-ки и сообщения в чатах соцсетей я получала от подруги короткие и однообразные ответы:

«Все в порядке, мне все нравится»

И потом, спустя неделю:

«Ты меня встретишь? Рейс №1464».

Конечно, встречу! Мне было так интересно узнать, как там все было в Париже… Обожаю Париж! Была там однажды в командировке. Но вряд ли мне удастся уговорить мужа организовать нам там романтическое свидание. А без любимого мужчины в Париже делать нечего – мне так кажется…

– Ну, рассказывай скорее! – мы шли с Пряхиной к парковке аэропорта Пулково, и я еле за ней успевала.

– Слушай, а он, пожалуй, классный! Хотя и очень маленький.

– Ниже тебя?

– Может быть, чуть-чуть.

– Ты влюбилась? – допытывалась я

– Не знаю… Иногда мне кажется, что да.

Нина не умолкала ни на минуту, пока мы ехали из аэропорта. Я оставила машину у ее подъезда, и мы с ней продолжили обсуждать парижские приключения у нее дома, за бутылкой настоящего французского розового шампанского.

Ради такого случая можно вернуться домой на такси. Не каждый день твоя лучшая подруга рассказывает о ситуациях, в которых мечтает оказаться любая женщина.

– Когда я вышла из терминала в зале прилета, я увидела единственного встречающего мужчину – поэтому никаких сомнений не было, этот человек встречал меня… На сайте знакомств он указал рост 170 см, но он явно себе польстил. Он был такой маленький и худенький, что мне показалось, он намного ниже меня. Ну, что теперь делать, подумала я, какой есть, такой есть! Потом мы сели в его машину, кстати, у него новенькое белое Peugeot с автоматической коробкой передач, правая рука часто свободна. Жан почти сразу положил свою руку поверх моей, лежащей на коленях.

– Тебе было приятно?

– Я не поняла. Я отвлеклась на то, что мои тонкие красивые пальцы с маникюром на длинных ярких ногтях предательски выглядывали из-под его толстых коротеньких пальчиков, … и ладони у него влажные… Пожалуй, мне было приятно. Жан включил какую-то энергичную и необыкновенно красивую французскую песню и подпевал ей в такт, и разве что не танцевал за рулем. Он очень эмоциональный!

По дороге мы обменивались простыми приветственными фразами на английском, типа: как ты долетела, все окей, а как ты поживаешь, тоже супер, как я рада видеть тебя, я тоже рада. Примерно через полчаса мы приехали на окраину Парижа и зашли в гостиничный номер, который Жан забронировал. Там была комната с большой кроватью и диваном. Мы заранее договорились с ним, что в первую ночь, в любом случае, будем спать раздельно, а потом решим, что делать дальше. Впрочем, я не исключала, что смогу поступиться принципами. Я распаковала вещи, и после длительного перелета с удовольствием приняла душ. Было послеобеденное время, мы выпили по чашке кофе с божественным круассаном в баре гостиницы и отправились гулять в центр города.

– Вы поехали на его машине?

– Нет, на метро! Это быстрее и удобнее, в центре проблема с парковками, даже с платными. Машину оставили во дворе гостиницы. Сначала Лувр, набережная Сены и Эйфелева башня. И наш первый глубокий поцелуй на верхней смотровой площадке после бокала шампанского.

– Вы пили из бутылки или из бокалов? – уточнила я, хотя мне было интереснее про поцелуй.

– Какая бутылка, ты что! Со своим шампанским туда никого не пропустят. У них там тотальный контроль на входе, прежде всего для безопасности. Наверху в баре продают шампанское в пластмассовых конусах – бокалах, граммов по сто. Стоит очень дорого, если я правильно поняла, по 18 евро за бокал, 170 евро за бутылку.

– Вкусное, хоть, шампанское.

– Не знаю, сложно сказать! Я не распробовала и ничего не поняла от волнения. Обычное… Так или иначе, у меня было такое волшебное состояние после него – сердце готово было вырваться из груди… Оттуда, с верхней смотровой площадки Эйфелевой башни, открывается фантастический вид на Париж. Просто потрясающий! Можно разглядывать и разглядывать каждое здание, и набережные, и мосты… разглядывать бесконечно! Потом мы ужинали в очаровательном ресторанчике-кабаре на Монмартре.

– В Мулен-Руж?

– Нет! Мулен-Руж мы потом тоже видели, само здание, когда спускались с горы в сторону метро. Нет, наш ресторанчик был маленький и уютный. Там играл пианист и пела молоденькая девочка, подражая Эдит Пиаф. Такая французская эстрадная классика, очень мило… Потом мы долго гуляли и вернулись в отель далеко за полночь.

– И-и-и?

– Я была так перевозбуждена и так устала… Мы чудесно провели время… Я готова была отблагодарить Жана любым доступным мне способом.

– А он?

– Он поцеловал меня нежно в лоб и лег спать на свой диванчик… Я была уверена, что я ему понравилась, он всем видом это показывал. Да и днем мы все время целовались. Но, наверное, решил, что надо соблюдать предварительные договоренности и на первом свидании – ни-ни!

Нина долила в бокалы еще шампанского, покрутила ножку бокала и продолжила:

– Утром, едва проснувшись, Жан сказал, что сегодня у нас уже второе свидание и прилез ко мне в постель.

– Ну, слава тебе, господи! – выдохнула я.

– Если честно, я ожидала большего. Но он делал все так споро и умело, что я расслабилась и не возражала… Нет, он все-таки, милый… Хоть и очень маленький.

– Весь? – деликатно поинтересовалась я.

– Нет. У него большой нос. И не только, – уточнила подруга, – уже вечером того же дня он показал мне все, на что способен. А способен он на все! Я, конечно, что-то об этом читала, и в кино видела, и замужем в общем-то была… Но все, что я знала и умела до этого, была в общем-то фигня! А это была феерия! Что-то необыкновенное! Мне было пофиг, что он маленький, что пальцы у него короткие, а ножки не просто намного короче моих, а еще и кривые, и очень волосатые.

– Да, ладно тебе уже прям так… Ты у нас тоже не фотомодель, уж извини.

– Я чувствовала себя фотомоделью! И теперь я уверена, что каждая женщина хотя бы один раз должна переспать с французом

Нина порылась в своей сумочке и достала флешку с парижскими фотографиями, мы стали разглядывать их на большом экране ЖК-телевизора.

– Какая ты красавица на всех фото, прямо светишься от счастья!

– Это Жан так умеет фотографировать. У него профессиональная техника, и он умеет выстроить кадр, что все супер! И даже на телефон он снимает превосходно. И даже селфи у него получаются нереально круто! –подтвердила подруга.

– Фотографии действительно потрясающие! Обязательно выложи их на Фейсбук.

– А еще, знаешь, – вспомнила Нина, – он научил меня улыбаться!

– ???

– Ну, вот раньше я на фотографиях почти никогда не улыбалась. Мне казалось, что и так хорошо. Ведь я преподносила себя как серьезную женщину, умную и загадочную. Нет! С улыбкой все всегда на пять лет моложе. Человек понимает, что с тобой легко и просто, это очень важно в отношениях. Как-то я раньше совсем не задумывалась, что самый непростительный недостаток в женщине – это чрезмерная серьезность, а попросту «кисляк». Да и в мужчине. Вот что меня больше всего раздражало в моем бывшем муже – ему все всегда не нравилось, все, что происходит вокруг. А ведь все вокруг так классно устроено!

– В общем, твой Жан-Мишель – очень талантливый и гениальный, умный и самый лучший. И тебе он позволил раскрыть все твои достоинства и преимущества, – подытожила я.

– Это правда! И еще я наглядно убедилась, как важны для мужчин некоторые сугубо женские аксессуары. Например, чулки и туфли на шпильках.

– А у тебя были с собой чулки и туфли на шпильках? – встрепенулась я.

– Чулки были! И это я очень мудро поступила. А вот туфли с высокими каблуками остались дома. Я хотела их взять, но потом подумала, что придется много ходить пешком по Парижу, и не взяла.

– Я вообще не могу уже ходить на каблуках, ноги болят и потом, когда спать ложусь, их судорогой сводит, – пожаловалась я.

– Ты-то у нас не невеста! У тебя муж есть. Тебе не обязательно мучиться из-за каблуков, – засмеялась Нина.

– А тебе обязательно?

– Да! Представляешь, Жан-Мишель возил меня по разным обувным магазинам и заставлял примерять красные туфли на шпильках. Говорил, что хочет мне купить. Я, конечно, примеряла. Но для такой обуви особенно важна качественная колодка. А это были магазины с дешевым китайским товаром. Зачем такие туфли покупать! Даже на один день, в них и часу не проходишь, даже минуты не простоишь.

– Как же ты вышла из этой ситуации?

– Мне надоели эти дурацкие примерки, и я сказала своему французу, что у меня дома много обуви на высоких шпильках. И что я покупаю только обувь дорогих брендов, потому что в ней удобно ходить, и она действительно смотрится сексуально. Я не лгала, это действительно так. Я просто не стала уточнять, что несколько часов гулять по городу на шпильках – это уже не для меня. И что я надеваю эти туфли на пару часов в году на какой-нибудь праздник и всегда при этом ношу в сумочке сменную пару без каблука.

– И что событий в твоей жизни, на которые можно пойти на каблуках, с каждым годом все меньше, – грустно продолжила и подытожила я, имея ввиду уже больше себя. – Не захотел твой француз тебе подарить «лабутены»?

– Не захотел.

– А, кстати, как у твоего Жана-Мишеля дела обстоят с деньгами? Он щедрый?

– Он очень старался, – воодушевленно начала Нина, но тут же созналась, – мне кажется, что денег у него немного. Во Франции жизнь вообще безумно дорогая. Чтобы разъехаться с бывшей женой, он купил в ипотеку жилье и теперь вынужден на всем экономить. Мы, конечно, ходили несколько раз в рестораны и в музеи. Но я все время чувствовала, что это ему очень накладно, и он не прочь был бы, чтобы и я за что-нибудь заплатила.

– А ты что, тоже за что-то платила? – удивилась я.

– Да. Один раз выступила с инициативой заплатить за галерею Орсэй и еще пригласила его в ресторан, это было накануне моего отъезда, в последний вечер.

– Думаю, что у них именно так это и принято. Это нормально. И я знаю, что во Франции все очень дорого. Что ты хотела. Это жизнь.

Нина продолжала рассказывать так аппетитно и с таким воодушевлением, что я по-доброму ей завидовала.

Переписка моей подруги с Жаном-Мишелем продолжалась еще какое-то время после их встречи в Париже, но Нина как-то пожаловалась мне в телефонном разговоре, что интерес мужчины к ней немного ослабевает. Он мог на несколько дней пропасть, не отвечая на ее любовные послания. А потом, как ни в чем не бывало, присылал свои фотографии. Фотографии действительно были великолепными. Вот он в саду с необыкновенными цветами. Вот его родители, они старенькие и живут за 400 километров от его города, но он навещает их два раза в месяц и много их фотографирует. Вот рыцарский турнир, в котором он принимал участие, на коне и в доспехах. Жан-Мишель увлекается средневековьем. А это фото – гонки на мотоциклах, он в шлеме и уже на своем железном коне.

Я тоже стала мечтать о мужчине, французе, таком, как Жан-Мишель. И меня стал раздражать мой муж. Вот, что я за него так держусь. Что в нем хорошего?

Спустя пару месяцев, когда Нина должна была ехать в отпуск, я была уверена, что она отправится во Францию, к Жану-Мишелю. Но, увы, этого не случилось. Подруга призналась мне, что маленький француз не захотел встречаться с ней второй раз.

– Что, так прямо и сказал? – возмутилась я.

– Нет. Не так. И не прямо. Он сказал, что у него сейчас туго с деньгами и ему некогда, надо много работать. Поэтому мой визит лучше отложить на осень. Но ты же понимаешь, это равносильно отказу. Какие деньги? Я покупаю билеты сама. Да и кормить и развлекать меня особо не надо.

– Он разбил тебе сердце? – расстроилась я.

– Да не знаю… Я, пожалуй, это как-то переживу. Я знаю, что надо делать в таких случаях.

– А что?

– Надо вспомнить все, что мне в нем не нравится. Во-первых, это его рост – коротышка, во-вторых, кривенькие коротенькие ноги. И еще вот это его фото – с фрикадельками, – Нина показала мне в своем телефоне снимок, где Жан сидел в дешевой столовой за столом, покрытой клетчатой клеенкой, перед тарелкой с рисом и фрикадельками.

– Фу, какая гадость! – согласилась я с подругой, потому что это была самая противная для нас с ней еда – и особенно рис, и еще больше фрикадельки. – Он сам как фрикаделька, мерзкий и противный… Французская фрикаделька!

После этого я несколько раз спрашивала у подруги:

– Французская фрикаделька объявлялась?

– Нет, – с грустью докладывала Нина, – да и не очень-то и хотелось. Все! Забыли! Проехали!

Нина опять пристрастилась к курению.

Итальянские каникулы

Я была крайне удивлена, что Нина собралась в отпуск в Италию, в Неаполь. Это, по моему разумению, совсем не оптимально и, как минимум, дорого для нее. К тому же Неаполь не самый раскрученный город для неискушенного русского туриста. Подруга сдалась после нескольких моих настойчивых вопросов и выложила все как на духу. Да, она опять познакомилась с мужчиной на сайте знакомств. Паоло – итальянец. Говорит по-английски. Старше Нины на пару лет. Высокий, стройный, симпатичный. Они несколько раз виделись в скайпе и переписывались пару недель. У Паоло есть квартира в Неаполе и «казетта» на море недалеко от Сорренто. Таким смешным словом «казетта» итальянцы называют свои дачи. Все, как она хотела.

Какие опять названия городов – Неаполь, Сорренто. Прямо наркотик для женского уха… Не боится? Нет! Они встретятся в Риме. Поселятся в разных номерах гостиницы. Проведут пару или тройку дней в столице и познакомятся поближе. А потом Нина решит, ехать ли с ним вместе в Неаполь, либо остаться в Риме и, «не солоно хлебавши», вернуться домой.

Подруга позвонила мне утром из римского отеля на второй день после отъезда.

– Ну, блин, попала!

По голосу чувствовалось¸ что все не слишком страшно, и ей не терпится поделиться со мной своей тайной.

– Что случилось на этот раз? Страшный? Коротышка? Гад?

– Да нет! Высокий, симпатичный, умный. В меру обаятельный.

– А где подвох?

– Ему семьдесят лет! – выдохнула Нина.

– Ты же его видела в скайпе!

– Да видела. В скайпе он выглядел прилично. В свитерке, скрывающем шею и руки. У него там было вполне себе молодое лицо. Но руки, ноги…Обвислая кожа… Он старик, ты понимаешь, абсолютный старик. У него старая абсолютно раздолбанная машина. Этой машине лет двадцать. И одежда, которая на нем, куплена, возможно, в то же время. На самой вонючей барахолке! Он ста-а-а-рый!

– Он к тебе приставал? С глупостями? – неловко пошутила я.

– Да какой приставал! Он с порога заявил, что у него давно ничего не функционирует, и я могу не тревожиться за свою девичью честь!

– Ну, классно!

– А теперь скажи мне, дорогая, на хрена он мне такой старпер нужен!

Мы обе поохали и посмеялись.

– Вернешься домой? Из Рима? – допытывалась я.

– Паоло уговорил меня поехать с ним в Неаполь. У него там большая квартира, он мне её в скайпе показывал, надеюсь, хоть здесь не соврал – она его и настоящая. Я согласилась. Не пропадать же отпуску. И потом, я тебе не говорила, просто не успела сказать – у меня обратный билет из Неаполя куплен. Он невозвратный. Хоть Италию посмотрю. В море поплаваю. Он сказал, что покажет мне Капри, и Искью, и Сорренто… Когда еще все это увижу. Ой, поеду!

– А ты ему зачем, если он ничего не может?

– Да, кто его знает. Говорит, что ему одному скучно. Дети выросли и живут отдельно, взрослые внуки тоже не приезжают. А он любитель пеших прогулок, ему интересно со мной. Поговорить, поездить. И он с удовольствием покажет мне Италию.

– Ну, тогда флаг тебе в руки! Хотя стремно, конечно!

– Короче, я тебе сейчас смс-кой его адрес в Неаполе скину. На всякий случай. Вдруг он аферист какой или органами торгует?

– Ой, глупости не говори! Кому нужны твои старые прокуренные органы! Но в любом случае адрес лишним не будет. Помнишь, того мужика из Генуи, который русскими женщинами торговал?

– Да, помню, конечно. Этот не похож на работорговца. И вообще на человека, который что-то еще зарабатывает.

Нина прислала мне адрес Паоло, а потом звонила из Неаполя каждый день. Она, на мой взгляд, чудесно отдыхала. Но при этом все время жаловалась на здоровье бедного Паоло. Итальянец ел таблетки пригоршнями, и все время сетовал на больное сердце. Моя подруга боялась теперь не столько сексуальных домогательств старика, сколько того, что он, не дай-бог помрет, и местные правоохранительные органы ее обвинят, что она спровоцировала его преждевременный уход. При этом, со слов подруги, Паоло гонял на огромной скорости на своем старом мерседесе-драндулете и не обращал никакого внимания на правила дорожного движения. Однажды драндулет сломался и заглох прямо на автобане по дороге из Сорренто. Паоло вызвал по телефону подмогу, и их километров двадцать, пока они не миновали автобан и тоннель под горой, толкал сзади аварийно-спасательный микроавтобус Фиат. Потом Фиат поехал спасать кого-то еще. А Нина и Паоло, бросив мерседес в разрешенном дорожными знаками месте на обочине, пошли в Неаполь пешком. Паоло даже тогда не умер. И дошел до своего дома.

– Не грусти, подруга, – подбадривала я, – зато у тебя будут классные фотки из Италии, ты выложишь их на Фейсбук, и твоя французская фрикаделька захлебнется слюной от зависти!

– На то и уповаю!

Когда Нина вернулась в Санкт-Петербург, она еще какое-то время переписывалась с высоким, но старым Паоло. Фотографий она привезла крайне мало. Это были в основном роскошные виды Неаполитанского залива, которые подруга сделала сама. На мой вопрос, а где ее собственное лицо и постройневшая фигура на фоне всей этой тиррено-морской красоты, мне было рассказано, что дед-итальянец никак не мог понять, как фотографировать на телефон. Нина сама тщательно выстраивала кадр и выбирала точку съемки. После этого ставила в эту точку Паоло и давала ему свой телефон. Паоло своими неуклюжими толстыми пальцами заслонял пол-экрана. Фотографии с пальцами Паоло Нина тут же безжалостно удаляла. Либо итальянец зачем-то присаживался, и снимал снизу-вверх, нарушая восприятие пропорциональности Нининого тела. Либо не мог устоять на месте и подходил к Нине слишком близко, тогда были непростительно заметны некоторые дефекты не самого молодого женского лица. Хуже этого было только, когда он нажимал не те кнопки на телефоне, и фото превращалась в видео или функция фотографирования сбивалась каким-то еще более изощренным способом. Ну, очень старый мужчина, и не дано человеку фотографировать, бывает и такое.

Вернувшись из Неаполя, Нина стала все чаще вспоминать, какие чудесные фото получались у Жан-Мишеля, и какой он сам был милый. Какую чудесную французскую музыку они слушали в машине, как танцевали в отеле, а потом в кровати. Кодирование от фрикадельки и коротышке стало давать сбой, и в один прекрасный день женщина не выдержала и написала французу трогательное письмо.

Жан-Мишель ответил. И переписка с любвеобильным французом затянула мою подругу с новой силой. Нина скрывала от меня, что дала своим чувствам слабину, а я не донимала ее расспросами.

«Я чертовски красив, и ты чертовски хороша!»

Мы какое-то время, может быть, месяц или два, не виделись с Ниной и даже не созванивались, и вдруг случайно встретились в метро. Я, разумеется, поинтересовалась, куда она едет.

– В аэропорт, – многозначительно начала подруга, – встречать жениха из Австрии. И ты очень удивишься, но его зовут Майкл!

– Да ладно! Этот тот призрак? – действительно удивилась я.

– Вот бывает так – исходные данные те же, а человек другой.

– Ты познакомилось с ним в Интернете, ты видела его в скайпе?

– Ну, конечно! Представляешь, мне написал мужчина по имени Майкл, живущий в Вене. Фото было другое, ну не тот красавчик, который был в первый раз. Даже совсем не красавчик! Самая заурядная внешность. Ладно, думаю, подыграю авантюристу, поразвлекаюсь.

– И-и-и?

– Все оказалось иначе. Мы в первый же день увиделись в скайпе. Он показал мне свой дом, рассказал о своей работе, о дочери, внуке. Мы проговорили с перерывами три дня. Он сказал, что приедет. Что я – именно та, кто ему нужен.

– Почему он выбрал тебя?

– Майкл номер два очень далек от романтики. По профессии он маркетолог, трудится в компании, торгующей немецкими автомобилями. Похоже, он умеет уболтать любого. Меня он именно уболтал. Сначала я ни в какую не хотела с ним встречаться. Не знаю почему, вот внешне не мой тип, и все. Но потом сдалась под напором его аргументов.

– А у тебя есть его фото, покажи!

– Конечно, есть! – Нина открыла на экране телефона фото австрийского жениха, мужчина выглядел моложаво и был вполне симпатичным.

– Нормальный!

– Я тоже так думаю. Представляешь, мне совсем не понравилась его идея приехать. По крайней мере, когда он ее озвучил всего через неделю после знакомства. Но он попытался доказать мне, как в том фильме, что «он чертовски красив, и я чертовски хороша». И что ни у него, ни у меня давно и катастрофически нет времени откладывать свое счастье на неопределенное время – поэтому нам непременно надо быть вместе.

– Мы как раз с тобой об этом говорили. Про то, что в нашем возрасте счет времени на поиск спутника жизни идет уже не на года, как прежде, а на месяцы, и даже на недели.

– На дни! – вздохнула Нина, – он прямо нашими с тобой словами рассуждает!

– А сколько ему лет?

– Он мой ровесник. И я честно назвала ему свой возраст. Представляешь, это его совсем не остановило.

А что ты еще говорила про его аргументы?

– А, да! Он несколько дней рассказывал про то, что он довольно успешный предприниматель, что у него будет очень хорошая пенсия через несколько лет. Что он живет в очень красивом городе и у него большой и красивый дом. Он мне его показывал в скайпе. Действительно, очень приличный дом и даже свой небольшой сад. От Вены километров двадцать или тридцать.

– С этим его хозяйством мне все понятно уже. А почему он остановил свой выбор на тебе, он не говорил?

– Говорил. Потому что я живу в Санкт-Петербурге. Это очень красивый город, он был здесь много раз по работе, и ему он нравится больше, чем Москва. Он переписывался с русскими девушками из провинциальных городов, и понял, что ему нужна исключительно интеллектуальная особа, которая, он уверен, может обитать только в Санкт-Петербурге. Возраст мой его не слишком смущает. И мое социальное положение его вполне устраивает. У него идеальные для меня параметры, у меня – для него.

– А физическая совместимость? У него как там, всё «функционирует»?

– Понятия не имею! – усмехнулась Нина. – Я же не буду спрашивать про это по телефону или в скайпе. А, если бы он сам вдруг завел об этом разговор, я тут же бы прекратила общение. Посмотрим. Тем более, что мы решили, что первую ночь он, в любом случае, проведет в одном из петербургских отелей.

– Вот нравится мне твое правило первой ночи!

– Ни первой ночи, а первого свидания, – поправила подруга.

– Что ж, желаю тебе, чтобы у тебя все получилось!

– Ты, знаешь, мне кажется, что он мне не понравится. Вот идеальная анкета у него, всего отлично, а вот не понравится. Не могу сформулировать, почему. Я дура, да?

– Господи, при чем тут дура или не дура! Это вообще не подлежит осмыслению, когда один человек нравится другому, или наоборот – не нравится! Я-то как раз удивилась, когда ты так влюбилась во французскую фрикадельку. Это было странным. А здесь должен говорить голос разума. Что тебе говорит твой разум?

– Что он мне не понравится… И я не хочу с ним встречаться! И даже сейчас я не хочу ехать в аэропорт и его встречать!

– А зачем тогда едешь в аэропорт?

– Не знаю. Я же ему обещала! Ну и, конечно, мне немного интересно! Я столько раз представляла себе, как ко мне приедет любимый мужчина из-за границы… И как я поеду его встречать в аэропорт.

– Но ты, наверное, представляла, что ты поедешь встречать в аэропорт Жан-Мишеля?

– Это правда! Буду теперь отрабатывать технологию приема женихов в родном городе. Вдруг, потом когда-нибудь пригодится.

– А как насчет того, что времени катастрофически мало. Некогда отрабатывать технологии– надо жить! И любить! Какие технологии могут быть, когда речь идет о человеческих отношениях. Не понимаю тебя!

– Ладно, пока-пока! Тебе выходить на следующей остановке.

Мы расстались с Ниной, и я тяжело вздохнула про себя. Какая она молодец, какая энергичная! Я бы так ни за что не смогла. Выгнать мужа, искать каких-то совершенно чужих немолодых дядек на роль жениха. Но, возможно, в этом и преимущество моей подруги – она выбирает очень сложные задачи и упорно идет по намеченному пути в их решении, как бы всё не казалось безнадежным со стороны.

Про то, как встретились и провели время Майкл и Нина, я узнала спустя две недели, когда австриец уже в гордом одиночестве пил кофе в своем большом доме в двадцати километрах от Вены. Я не стала дожидаться звонка, и сама позвонила подруге:

– Нина! Ау! Рассказывай!

– Погода изумительная сегодня, пойдем погуляем в парке?

Мы прогуливались по тихим осенним аллеям, подставляя лица последним лучам холодного петербургского солнца.

– Я увидела его в аэропорту и сразу решила – не мой! У него живот.

– И что, у многих мужчин нашего возраста есть животы… да у всех!

– У него какой-то очень уж, некрасивый живот… Сам он невысокий, пожалуй, даже маленький. Я еще подумала, рост, как у Жана-Мишеля и такие же кривые короткие ноги. Но Жан-Мишель был спортивный, подтянутый. А у этого – живот.

– Ну, ты, даешь! Где твой подтянутый Жан-Мишель? Он же к тебе не приехал и тебя больше не позвал? А этот, пусть и с животом, но приперся-таки!

– Прямо мои мысли излагаешь! Несмотря на свое крайне несимпатичное брюшко, Майкл оказался очень веселым, умным и разговорчивым. Но он все делал не так, как Жан-Мишель, и меня все в нем раздражало. Он не взял меня за руку, и не разу даже не пытался установить со мной тактильный контакт.

– Да от тебя, наверное, веяло таким холодом, что он боялся к тебе приблизиться.

– И пусть! Потом мы ужинали в ресторане. Он сел не рядом, как обычно делают влюбленные мужчины, а напротив, и вел себя так, как будто это была деловая встреча с партнером, а не с женщиной.

– Значит, ты вела себя как партнер!

– Да. Возможно! Потом мы пошли гулять. Он взял меня под руку. И так неуклюже. Это ведь женщина должна держаться за мужчину под руку.

– Никто никому ничего не должен! Просто он пытался разбудить в тебе страсть через слова, через свой ум и интеллект.

– Ты знаешь, поздно вечером после выпитого в ресторане вина у меня наступил такой момент отчаяния, что я больше никогда никому не буду нужна и это мой последний шанс, что я готова была поехать с ним в гостиницу.

– Поехала? Или он не позвал?

– Он спросил, сколько будет стоить такси от этого места, где мы находились, до моего дома. И дал мне эту сумму.

– Он позвонил тебе на следующий день?

– Да! Мы отправились в Петродворец, там чудесно погуляли, попали под дождь, на обратном пути ехали на метеоре. Опять обедали и ужинали в ресторане. Потом приехали ко мне домой. Майкл подарил мне красивый кулон с кристаллами на золотой цепочке. Мы пили вкуснющее австрийское вино с альпийским сыром. Потом сидели на диване и смотрели телевизор. Какой-то концерт. Он все пыхтел-пыхтел, вздыхал-вздыхал, да так не на что и не решился. Я думала, если нападет на меня, так тому и быть.

– А самой проявить инициативу желания не было?

– Да ты что! Ты бы видела его живот… У него время от времени край рубашки из штанов вылезает, так некрасиво. И ноги у него короткие, и размер ступни, наверное, 37-й.

– Короткие и кривые ноги Жана-Мишеля тебя не очень сдерживали!

– Тогда это были чьи надо ноги! – процитировала Нина киноклассику. – А это так… И Жан-Мишель на ждал милости от природы, а брал все, что хотел.

– И что, так всю неделю и пропыхтел? Может, он «не функционирует»? Как тот твой Паоло из Неаполя.

–Уверена, что функционирует. Просто у него большие ограничения по мозгам по отношению к чувствам. А у меня, похоже, наоборот. Не совпали темпераментами.

– И чем же вы занимались всю неделю, если у вас не было никакой любви?

– Была замечательная дружба. Он как лучшая подружка! Мы объездили все пригороды: Пушкин, Павловск, Гатчину. Ходили в Мариинский театр. Болтали без умолку обо всем – о политике, об архитектуре, об истории, о бизнесе. Только с чувствами у нас не сложилось.

– Может быть, ты ему тоже не подошла как женщина? – предположила я аккуратно, не желая обидеть Нину.

Но Нина, похоже, обиделась:

– Он влюбился в меня! Это было очевидно. Он чуть не плакал от расстройства, и был от этого еще более мелок и жалок. Почему тебе не приходит в голову, что в меня можно влюбиться?

– Ну, извини! Конечно, можно. У тебя все обязательно когда-нибудь получится! Ты уже очень близко! Скоро получится!

Принц на белом коне

Энрике жил в Швейцарии, в Лугано. С картинки профиля на сайте знакомств смотрело лицо, не слишком чисто выбритое, бессистемно обрамленное русыми волосами и с вытаращенными полубезумными ярко-голубыми глазами. Первая и единственная ассоциация, которая приходила на ум от фото – на нем профессор из фильма «Назад в будущее», чудаковатый Док. Нина не только переслала мне фото Энрике, чтобы я умилилась, но и в очередной раз сама первая затеяла с ним переписку.

Оказалось, что Энрике и в самом деле профессор, преподает историю античности сразу в четырех швейцарских университетах. Кто бы мог подумать, что там у них, в Швейцарии, так много, этих университетов и такой чрезвычайный интерес к античности. Энрике терпеливо, неторопливо и с достоинством отвечал на все Нинины вопросы в чате сайта знакомств: каверзные и не очень. Пряхину очень смущал внешний вид профессора истории, изрядно помятый и какой-то разбросанный.

– Стремный, этот Энрике, – пожаловалась мне подруга после первой переписки с профессором, – но, может, если его причесать, отмыть, приодеть… Может быть. Господи! Но сколько же придется повозиться. И не факт, что можно отмыть и приодеть. Они, научные сотрудники, так далеки от светской жизни, тухнут в своих библиотеках. Ну да, профессор, опять же Швейцария, но ведь главное, какой он человек, что за личность! Зануда, скорее всего! Скучный какой-то.

Между тем Энрике, бесспорно, пользовался интересом у женщин, рядом с его фото Нина обнаружила запредельное количество просмотров со стороны посетительниц сайта и такое же безумное количество «лайков». Самым простым желанием могла бы стать попытка махнуть рукой на конкуренцию и сдаться, на самом деле ведь и не очень-то ей хотелось связываться с таким человеком. Нина и не скрывала, что решение выйти из борьбы неоднократно приходило ей в голову, но вы плохо знаете русских женщин! Как можно отступать, когда моя подруга довела свою беседу до важнейшего этапа – профессор Энрике не только написал ей свой адрес в скайпе, но и собственноручно написал ей в этом скайпе первое сообщение «Привет!». При этом он предупредил Нину, что останется у домашнего компьютера со скайпом всего несколько минут, а потом должен будет уехать в университет.

На тот момент Нина Пряхина уже имела четкую систему общения с потенциальными женихами по скайпу. Согласно выработанному практикой алгоритму, теперь надлежало сделать две вещи: привести себя в порядок, чтобы достойно выглядеть на экране, и обязательно навести дополнительные справки в Интернете о мужчине, с кем ей предстоит разговаривать.

Возникает простой вопрос, а почему бы не подготовить свою внешность к просмотру и беседе заранее. Ну, там накраситься и соответственно одеться. За время хождения по мукам виртуальных знакомств у моей подруги сформировался определенный круг привычек и примет, которые следовало неукоснительно выполнять. Краситься заранее и готовиться к встрече заранее, согласно предыдущему опыту и всем сформировавшимся приметам, было категорически нельзя. Стоило только Пряхиной нанести толстый слой дорогого тонального крема, румяна и пудру, надеть красивое бордовое платье, висячие серьги и обозначить помадой рот, как звонок и общение с применением видео непременно срывались. Даже если предполагались и назначались виртуальные встречи поочередно с несколькими мужчинами. Вот ведь незадача, сколько бы их не было – этих накануне согласованных звонков, – но стоило заранее мощно загримироваться и продуманно одеться – все тотчас же срывалось, и никто почему-то на вызовы в скайп не отвечал. И сиди потом под маской тонального крема до конца дня, хлопай слипшимися ресницами! Видео-общение Нины с мужчинами происходило только в случаях, если она готовилась к смотринам день в день, а самое верное, если за несколько минут.

Прежде чем пудриться, красить ресницы и губы, Нина увидела в его аккаунте в скайпе длиннющее даже не имя, а целое наименование: Энрике Антуано Ди Сен-Джулиано. Набрала причудливое имя в гугле и обомлела!

Это ж надо – Энрике оказался самым настоящим принцем. Вот на одном из сайтов, его фотография и родословная, ведущая свое начало от королей и бог знает каких времен. Вот другой сайт – продается вино из старинного швейцарского замка, продавец – принц Энрике Антуано Джулиано, его фото, да, это, бесспорно, он – с белоснежной улыбкой, безупречно выбрит и причесан, в дорогущем костюме.

Вот третий, четвертый, десятый сайт! Разных швейцарских и международных организаций, тем и направлений. И везде ее блистательный Энрике в разных ракурсах и на разных фонах – но внезапно ставший для Нины благородным, умным, красивым и очень шикарным!

Пряхина, задыхаясь от волнения, рассказывала мне, что побежала на кухню выпить воды. Он – потрясающий! Надо брать!

Нина уже представляла как сразу после ее встречи с Энрике ей позвонит с телевидения, с Первого канала сам Андрей Малахов и будет умолять принять участие в спецвыпуске телепрограммы «Пусть говорят». Как же завораживающе будет выглядеть история, похожая на сказку про Золушку, как простая русская женщина, немолодая и не самая красивая, познакомилась и вышла замуж за принца из Швейцарии.

Итак, Нина выпила воды на кухне. Накрасила лицо по-парадному, это три слоя уходовых средств, обвела контур губ и нанесла дорогую помаду, надела свое самое любимое бордовое платье, крупные перламутровые серьги, даже пшикнулась духами для большей уверенности в своей неотразимости, и приготовилась сделать звонок швейцарскому принцу.

У-у-п-с! Золушка, в свое время, потеряла туфельку… А у Нины куда-то исчез телефон. Нет, он определенно был в квартире, она же пятнадцать минут назад обнаружила именно на его экране эти волшебные слова с Ди Сен-Джулиано. Телефон исчез! Где, где он? Нина бросилась к компьютеру, в котором, к несчастью, не был установлена видеокамера и микрофон, и судорожно стала набирать Энрике оправдательные слова – «Я не могу найти свой смартфон, он куда-то подевался. Я обязательно найду его и позвоню тебе сегодня вечером!» Но Энрике не мог или не захотел прочитать крик ее души. Он уже ушел с сайта и огонек надежды, что они когда-нибудь не то, что встретятся, но хотя бы поговорят по Скайпу, все таял и таял.

Несчастная Нина нашла свой немолодой айфон только ближе к вечеру, в ванной комнате. Как и когда она туда заходила по дороге с кухни, женщина не помнила. На телефоне красовались три непринятых вызова от Энрике. С интервалом примерно в час. Пряхина стала перезванивать, но больше «Док» не отвечал. Не появился он и на следующий день на сайте, и через день. Нина судорожно набирала его анкету в надежде отправить сообщение, но по правилам сайта это было возможно, только если оба участника беседы были одновременно в сети. Наконец, да – вот он, Энрике, он вернулся…

«Я не могла найти свой смартфон, – в очередной раз оправдывалась Нина, – я готова сейчас, давай увидимся в скайпе и убедимся, что мы те, за кого себя выдаем?»

«Нет – сдержанно ответил принц, – я не хочу больше никого искать, меня измучили ежеминутные звонки и вызовы среди ночи, я удаляю свою анкету и больше сюда не вернусь…»

«А что это было? – подумала Нина. – Ну, вот опять, все закончилось, так толком и не начавшись».

Особенно ей было жаль даже не себя, а почему-то Андрея Малахова с его передачей в прайм-тайм «Пусть говорят». Ну, да – она вполне могла стать «прынцессой», и не стала, не успела. А впрочем, какая из нее принцесса, все правильно. Найдет себе взбалмошный профессор какую-нибудь молодую топ-модель и будет мучиться всю оставшуюся жизнь. А, может, и не будет мучиться и сразу будет счастлив. Кто их, принцев этих, знает!

Мечты сбываются!

Мы в очередной раз на какое-то время потеряли с Ниной друг друга из виду. Я ей не звонила, она мне тоже. Погода для прогулок по парку была неподходящая, началась промозглая не то зима, не то еще не закончилась до конца осень… Ближе к новогодним праздникам в новостной ленте Фейсбука мелькнуло вдруг лицо моей Пряхиной на фоне заморской природы и отметка о ее местоположении – Бари, Италия. Опять ее куда-то занесло. Как не пыталась, я не могла отделаться от желания узнать, как у нее дела, и набрала ее в скайпе. Нина ответила:

– Привет! Да, я в Бари!

– Ты нашла мужчину своей мечты?

– Мне хочется надеяться, что, да! – неуверенно отрапортовала подруга.

– Кто этот счастливчик? – незлобно съехидничала я.

– Синий Кит!

– Кто у нас Синий Кит?

– Это его ник на итальянском сайте знакомств.

– Какой он, как ты хотела?

– Да. Ты не представляешь, все точь-в-точь!

– Ты счастлива?

– Не знаю пока… Иногда я чувствую себя очень счастливой. Может, надо было хотеть что-то еще? Кого-то другого, – поправила она сама себя.

– Еще лучше?

– Не знаю. Он идеальный!

– Так это же здорово!

– Не уверена! Ты когда-нибудь жила с идеальным мужчиной?

– Не жила, конечно! Что тебе опять не так? – допытывалась я.

– Всё так! Он инженер и работает на государственной службе. Неплохо зарабатывает. У него своя квартира в Бари, уютный домик с видом на море. Но для пляжа надо добираться на машине. И самое главное, он действительно в меня влюблен. По-настоящему!

– Ты с ним спишь вместе, я надеюсь?

– Да! Все суперски! Он очень нежный, ласковый. И очень романтичный.

– Что тебя тогда гложет, не понимаю?

– Он не курит. Я, правда, уже тоже опять бросила курить.

– Ужас! – усмехнулась я. – Хотя бы пьет?

– Иногда. Очень редко и понемногу. И только сухое вино.

– Он квазимодо, коротышка? С пузом? Старый? Больной? Зануда?

– Всего на два года старше меня. Высокий, спортивный, идеально сложен, красивый. Здоровый как лось! Бегает по утрам и плавает в море круглый год. Прекрасно готовит. Следит за своим питанием – все сбалансировано: овощи, фрукты, орехи, рыба. У него идеальная кожа с бронзоватым оттенком загара. Он много путешествует и много читает. Он свободно говорит на четырех языках. Он…

– Да. Я бы с таким тоже не смогла жить! Потому, что таких не бывает! Он что, женат?

– Нет, он разведен, я видела его документы о разводе.

– Что ты будешь делать?

– Не знаю. Я пока здесь у него поживу, а там решу что-нибудь.

– Ты еще сомневаешься? Что ты собираешься решать? Вернуться в наш прекрасный город, где всего три дня в году не идет дождь, и искать очередного престарелого охранника с овощебазы? Или ждать, пока у французской фрикадельки появятся деньги и закончатся все подружки и интрижки на родине и поблизости? У тебя нарушено чувство реальности, извини, дорогая!

– Ты абсолютно права. Я даже спорить не буду!

– Ты так увлеклась процессом поиска, что не можешь остановиться. Тебе кажется, что потом будет кто-то еще лучше, и еще лучше. А время твое идет: тик-тик, тик-тик!

– Я столько пересмотрела анкет и столько видела мужчин, что уверена, лучше, чем Синий Кит– не бывает. И к своему удивлению, я увлеклась не процессом. Нет! Мне опрындел этот процесс, этот бесконечный поиск. Может быть, мне просто нравятся «плохие» парни, которые заставляют меня страдать, кого-то завоевывать и пытаться быть лучше самой… А он, представляешь, любит меня такой, какая я есть!

– Вот теперь я тебе точно и однозначно скажу, что ты будешь полной дурой, если упустишь такого мужчину. Он что там у себя не мог итальянку какую-нибудь, поумнее, чем ты, найти? Покрасивее, точно мог, я знаю, итальянки очень красивые и следят за собой.

– Я тоже слежу за собой, и давно уже стройная, и ухоженная, – обиженным голосом ответила Нина.

– Ты хочешь за него замуж?

– Не думала об этом, если честно. Это, оказывается, так сложно. Возможно, что и нет. Я ведь просто искала любовь. Замужем я уже была.

– Еще раз спрашиваю, ты нашла человека, которого ты хотела, и который тебя полюбил?

– Получается, что да! Но так же в жизни не бывает?

– Да кто тебе сказал? Ты и, правда, молодец! Ты много работала, серьезно искала. Ты шла твердо к своей цели и добилась результата. Теперь тебе важно увидеть, что то, что ты получила – и есть тот самый результат.

–Ты думаешь? – переспросила Нина. – Мне иногда тоже так кажется. Пора остановиться.

– Просто придумай себе следующую цель. С этой задачей ты справилась!

– Спасибо тебе за поддержку! Приезжай в гости!

Человек-птица

«Рожденный ползать летать не может…»

(Песня о Буревестнике. М. Горький)

Галчонок

В детстве ее звали Галчонок. Теперь близких, кто так к ней обращался, осталось раз, два и обчелся – пожалуй, только старшая сестра и троюродная тетя. Для остальных она в лучшем случае Галя, а чаще Галина Викторовна. Ничего удивительного, как еще называть бухгалтера московской строительной фирмы, как-то совсем для нее неожиданно достигшую пенсионного возраста, и по этой грустной причине – каждый день готовую к увольнению с работы. Директор ей уже и молодую помощницу в кабинет рядом посадил. Типа: «Это всего лишь для подстраховки, помощница вам, Галина Викторовна! Вы научите её всяким вашим премудростям. Вдруг, заболеете, когда, или в отпуск уйдёте».

Никакой катастрофы в этом Галя не видела – дочка, слава богу, у нее взрослая, сама неплохо зарабатывает, замуж вышла и живет отдельно. Только внуков, жаль, до сих пор нет!

Галина Викторовна – владелица двухкомнатной квартиры рядом с метро. Почти шестьдесят квадратных метров. По московским меркам это шикарно. У нее еще есть малюсенькая однокомнатная, на окраине, которая сдается в аренду. Если честно, работать Галине надоело. Даже не столько работать, сколько каждое утро ни свет ни заря пробираться на машине по пробкам в центр города, даже на ее нестаром и вполне комфортном автомобиле – черном Mitsubishi Outlander. Чем заниматься на пенсии? У романтично-прагматичного бухгалтера, разумеется, был план. Галя с удовольствием поехала бы в Италию. На короткое время или насовсем. С финансовой точки зрения не так уж и абсурдно – можно помимо «однушки» сдать в аренду еще и свою квартиру, плюс пенсия. Женщина была просто влюблена в Италию – много лет подряд ездила в отпуск по турпутевкам в эту страну и в разные её регионы. А еще Галя уже целый год учила итальянский язык и примерно месяц назад в интернете познакомилась с итальянцем из Пьемонта и с ним переписывалась.

Несмотря на пенсионный возраст, спасибо генам, правильному питанию, стараниям косметологов и время от времени занятиям спортом – Галина Викторовна выглядела намного моложе своих лет, была симпатичной и стройной.

Самое время сказать, что она давным-давно развелась с мужем. Да он уже после этого и умер. Последние годы, увы, никаких подходящих кавалеров вокруг Гали не наблюдалось. В строительной фирме все приличные возрастные мужички были при семьях. Роль любовницы её не прельщала. Молодняк Галю не интересовал, хотя на корпоративах частенько к ней клеился. Мужчин-москвичей ее возраста и чуть старше в принципе осталось немного. Более или менее приличные – все женаты. Можно было бы попробовать поискать спутника жизни вне зоны столицы, но в российской глубинке Галя себя не представляла – она дитя большого города. Италия – другое дело, Италия – это страна-сказка!

Ну, и пусть ее имя Галина звучит на итальянском не слишком благозвучно и кем-то переводится как «курица». В конце концов, можно называть ее и Гала, и даже Галчонок, если кто-то выговорит.

Пьер-Анджело, так звали итальянца из Пьемонта, был не просто ровесником Галины – но как ни удивительно, у них была одна и та же дата рождения. С астрологической точки зрения это вполне могло бы свидетельствовать о полной схожести характеров и предполагало множество тем для обсуждений. Может быть, она и найдет в нем родную душу и своего близнеца?

Пьер-Анджело когда-то учился на отделении скульптуры факультета искусств Туринского университета, но после службы в воздушно-десантных войсках увлекся парашютным спортом и заболел небом. Когда он пригласил Галю в гости, о нем, кроме имени, возраста было известно только то, что он разведен, никогда не имел своих детей, работает пилотом на параплане и живет в небольшом домике в предгорье Альп в одиночестве, если не считать старую престарую собаку по кличке Блюз.

Приземление

Галя прилетела в Турин налегке, с небольшой дорожной сумкой. В любом случае, она пробудет здесь не больше недели, заранее куплен обратный билет. А дальше будет видно. Может, так случится, что и вернется сюда еще когда-нибудь, или даже насовсем. Москвичка уверенной походкой вышла из самолета и направилась в зону, где толпились встречающие.

Взгляд Галины сначала выхватил из множества лиц и предметов большую красную розу, а потом уже лицо мужчины, который гордо ее держал. Да, этот человек был похож на фото Пьер-Анджело, хотя и не очень. Невысокий какой-то, совсем седой, худой и вообще бесцветный… Галя на всякий случай пошла в его сторону, но он стоял неподвижно, и смотрел на кого-то постороннего и совсем в другом направлении. Только когда она произнесла тихонько: «Пьер-Анджело?», мужчина повернулся и улыбнулся во весь свой белозубый рот.

Эту открытую лучезарную улыбку она хорошо знала по его фотографиям.

Итальянец протянул ей розу и слегка приобнял. Галя и Пьер-Анджело направились к парковке, и оба не знали, о чем говорить. Он в самом начале быстро-быстро произнес формальности, что-то вроде того, как она долетела, а она заранее заготовила ответ: «Все хорошо! Говори, пожалуйста, медленно! Я плохо понимаю итальянский язык. Я учу итальянский язык недавно. Но я буду стараться тебя понимать».

В Москве уже закончилась золотая осень и началась осень серая и промозглая. А здесь погода была изумительной. Ярко светило солнце, и было по-летнему тепло. На платной стоянке их ждал маленький белый Peugeot. На механике. Впрочем, Галя уже была в курсе, что подавляющее большинство итальянцев предпочитают механическую коробку передач, даже когда покупают более престижные модели авто.

Когда они подъехали к шлагбауму на выезде из аэропорта, Пьер-Анджело, похоже, так разволновался, что пытался засунуть в щель паркомата свою кредитную карту вместо парковочного чека. Собрал сзади очередь. Пришлось Гале взять управление ситуацией в свои руки – она деловито вышла из машины, сбегала к паркомату оплатить парковку, и протянула сконфуженному итальянцу чек для выезда.

Какое-то время по дороге они молчали. Потом Галя спросила, сколько километров до его дома. Мужчина ответил. Галя спросила, сколько километров от его дома до Турина. Пьер-Анджело так же ответил. Разговор прерывался длинными паузами.

Они решили сначала заехать в Турин и немного погулять по городу. Заодно и пообедать.

Машину оставили на набережной и пошли в сторону исторического центра. Галя отметила про себя, что итальянец, хотя и вполне симпатичный, можно даже сказать, что красивый, при этом совсем невысокого роста, поджарый, и у него очень нелепая и какая-то прыгающая походка…

Пьер-Анджело взял Галю за руку и стал рассказывать о городе и вспоминать о своем детстве. Оно проходило именно здесь, в центре Турина.

Свое имя он получил от двух дедушек – французского и итальянского. А еще у него была немецкая бабушка – и эта вот смесь трех национальностей проявилась не только на его лице, но и, как он сам это довольно четко обозначил – в характере. Пьер-Анджело свободного говорил на трех языках: итальянском, немецком и французском. Знал несколько расхожих фраз по-английски. А кстати, по-русски вообще всего четыре слова: да, нет, привет и матрешка.

Когда он был маленький, родителям почему-то было не до него, и он подолгу жил с немецкой бабушкой. Бабушка постоянно пугала его, что сырьевые ресурсы планеты очень скоро закончатся, и надо уже сейчас экономить всё, и, особенно, воду и электричество. В доме бабушки редко вечером включали свет. Спать ложились рано. Хорошо хоть итальянская мама изредка вмешивалась в его воспитание и заставляла сына мыться и мыть руки, а также требовала мыть овощи и фрукты, прежде чем их есть, даже если они сорваны с дерева или с грядки. Он ездил в школу на другой конец города на велосипеде или ходил пешком – денег на трамвай не давали. Жили они, как ему казалось, если и не безнадежно бедно, то слишком экономно. При этом муж бабушки-немки – его дедушка, был любвеобильный француз, который слыл франтом и не слишком ответственно подходил к вопросам содержания семьи. Таким же безалаберным и безответственным вырос и его отец. Пьер-Анджело на этой почве полностью разругался со своим «papa`», и ушел из дома сразу после окончания школы. В тот же год умерла его мать.

Пьер-Анджело мечтал посвятить себя искусству и учиться в Университете, но учиться было не на что. Тяжелая работа на табачной фабрике сразу показалась ему бессмысленной, но позволяла снимать комнату и сносно питаться.

Его жизнь изменилась в армии. Там он впервые прыгнул с парашютом. Разумеется, сначала он безумно боялся. Но когда прыгать с парашютом заставили в четвертый раз – молодой мужчина погрузился в состояние эйфории. Он один парит высоко над землей, он не зависит от этой земли, от других людей, он сам по себе – свободный, невесомый… Он – птица!

Потом после армии был клуб дельтапланеризма. И радость от парения и, спустя несколько лет, фатальное падение, и кома, и борьба за жизнь. Он снова учился сначала самостоятельно дышать, потом ходить, потом опять летать. Мышца левого глаза так и не восстановилась, и шея поворачивалась совсем на небольшой угол, но, если никому об этом не говорить – почти не заметно.

Со своей первой и единственной законной женой Пьер-Анджело познакомился в Университете на занятиях по скульптуре. Ему все-таки удалось скопить достаточное количество денег, чтобы получить достойное образование. В ту пору он был уже вполне взрослым мужчиной, далеко за тридцать – работал, учился и летал на дельтаплане по выходным. Она, его жена, совсем юная, возвышенная тонкая натура, в своем природном даровании не столько скульптор, сколько художница, любительница всего прекрасного и при этом сама необыкновенно хрупкая и изящная. Их брак продлился всего несколько месяцев, его разрушил неустроенный быт. Точнее, его полное отсутствие. Пьер-Анджело хотел и учиться, и много работать, и летать, и что-нибудь есть, и приходить в уютный дом, и спать с молодой красивой женщиной. Она из всего этого – только спать. Причем, все равно с кем. Они расстались мирно и навсегда.

Дом у подножия горы, куда Пьер-Анджело привез Галину после прогулки по Турину и обеда там же в пиццерии, достался ему совсем от другой женщины. Но об этом он ей рассказал гораздо позже.

А сейчас беленький Peugeot остановился у ворот. За ними видна была зеленая аккуратно подстриженная лужайка и небольшой дом. Во дворе на травке лежала собака – крупный голд-риттривер. Пес никак себя не проявил – даже не пошевелился при приближении хозяина и его незнакомой гостьи.

Забыв на время про Галину, мужчина быстро направился к собаке.

– Блюз! Блюзоно! – приговаривал Пьер-Анджело, поглаживая собаку по голове и нежно взъерошивая ей шерсть.

В первые минуты Галина решила, что собака мертва. Она знала из переписки с итальянцем, что Блюз чрезвычайно стар, ему больше пятнадцати лет. По человеческим меркам для подобной породы это эквивалентно примерно ста пятилетию.

– Блюз… Блюз, Блюзоно…Вставай! Пойдем! – мягко настаивал хозяин, его лицо при этом не выражало никакой тревоги

«Ну, вот, – подумала и очень расстроилась Галина, – её приезд будет омрачен смертью старого пса… Печально! И главное непонятно, что нужно говорить и как вести себя в подобных случаях. Слова соболезнования и похоронная лексика в ее практике до сих пор не встречались.»

Блюз слегка приоткрыл один глаз… Тут же его закрыл.

«Фу, слава богу, живой!» – облегченно вздохнула Галина. Оставив собаку на газоне, они вошли в дом.

Сразу за стеклянной входной дверью, которую Пьер-Анджело никогда не закрывал на ключ, была просторная кухня-гостиная. Она же, впрочем, и столовая. Мебель в кухне-гостиной была более чем простецкая. Старенький холодильник и маленькая печка-буржуйка дополняли незатейливый интерьер. При этом в доме было сыро и холодно. К деревянным балкам некрашеного потолка на бесцветных нитях были подвешены керамические птицы. Такие же птицы в разных ракурсах своего полета украшали белую стену напротив входной двери. На диване, придвинутом к этой белой стене, высился ком неглаженного постельного белья вперемешку с одеялами и подушками.

– Я буду спать здесь! – показал пальцем на диван в кухне-гостиной Пьер-Анджело, – Для тебя будет спальня!

– Прекрасно! Спасибо! – Галина заранее, еще в интернет-переписке, попросила, чтобы у нее была отдельная комната.

На контрасте с кухней спальня показалась гостье необыкновенно роскошной. В ней стояла старинная деревянная мебель, обильно украшенная затейливой резьбой. Столешницы на комоде, туалетном столике и прикроватных тумбах были сделаны из темно-зеленого благородного камня, похожего на хризолит. Большие зеркала – одно посреди огромного трехстворчатого шкафа, а другое на стене над комодом – были мутными. Может быть, от глубокой старости, а может быть, их просто давно как следует не мыли.

– Какая интересная мебель, – Галина не могла удержаться, чтобы не уточнить, – она современная или старинная?

– Это мне досталось в наследство от моей итальянской бабушки. Мебели примерно сто лет!

– Мне кажется, такая спальня – настоящее сокровище! Никогда и никому не продавай ее ни за какие деньги! – посоветовала Галина.

– Я и не собираюсь! Деньги – это ничто… они приходят и уходят… А это память о нескольких поколениях!

– Согласна! Это правда!

На комоде стояла большая скульптура из белого мрамора. Что-то абстрактное, но очень изящное и нежное. Галя не удержалась и погладила непонятную фигуру по изгибу бедра.

– Это моя работа! – гордо прокомментировал хозяин дома. И это гранитная статуя кун-фуиста на туалетном столике – её тоже сделал я. И все эти керамические птицы вокруг, и бронзовые статуэтки японцев – все тоже мое творчество!

– Ты продолжаешь заниматься скульптурой? Какой молодец! – искренне порадовалась Галина. Работы Пьер-Анджело ей и в самом деле очень нравились. – Продаешь что-нибудь? Это же очень красиво!

– Да! Сейчас у меня мало времени, чтобы делать серьезные и крупные работы. И люди покупают все реже и реже. Если и нахожу время что-то интересное сделать, то нет времени искать покупателей. Я, возможно, хороший скульптор, но абсолютно плохой продавец – не умею ничего продавать.

– Ты знаешь, я тоже плохой продавец! А времени нет, потому что ты все время летаешь?

– Я же тебе писал и объяснял – у меня три работы: я делаю скульптуру, ремонтирую паруса и крепления у парапланов, и я пилот на параплане. Вожу людей, которые хотят видеть землю с высоты неба. Я тебе покажу это. Мы завтра с тобой полетим вместе! Если ты, конечно, захочешь.

– Я пока не знаю! Давай завтра решим, – не слишком уверенно ответила Галя. Вдруг она неправильно перевела для себя его слова и что-то не поняла, ей надо обязательно заглянуть в электронный словарь. – Ты завтра работаешь?

– Нет! Я ждал, что ты приедешь, и всю работу перенес на выходные дни!

– То есть, ты будешь работать – а именно, возить на параплане пассажиров за деньги в выходные дни, а завтра ты будешь отдыхать и не будешь летать? – Галина предприняла очередную попытку разобраться и в его занятиях, и в невыносимо сложных оборотах итальянского языка.

– Я завтра не буду работать и зарабатывать деньги, но я буду летать, сам для себя или с тобой – еще больше запутал свою русскую гостью итальянец.

– Ты летаешь каждый день, либо для работы, либо для себя? – Галина никак не могла понять, как можно работать за деньги и также дополнительно летать бесплатно в собственное удовольствие. До сих пор известные ей профессии и занятия в эту схему не укладывались.

– Да! Ты все правильно поняла! Наконец-то!

– А бывает, что в какой-то день не летаешь? – в вопросе гостьи теплилась надежда, что этот мужчина иногда может принадлежать не только небу. – Ну, например, когда Новый год, или сильный ветер, дождь или снег? В горах же бывает снег?

– Плохо, когда ветра нет совсем. Тогда не летаю. Или, когда уж очень сильный дождь и гроза. А в Рождество летаю… Такой же день, была бы погода! И в Новый год… Днем всегда летаю… Если есть пассажиры – летаю с ними за деньги. Если нет никого из желающих – летаю один! Я живу по-настоящему только, когда летаю… А все остальное время я готовлюсь к полету, и думаю о нем. Я покажу тебе нашу землю сверху. Не бойся, это совсем не страшно! Тебе понравится! Люди платят огромные деньги, чтобы увидеть хотя бы один раз то, что я вижу каждый день! А потом возвращаются, чтобы опять пережить это состояние, когда ты наедине со своей планетой и смотришь на все спокойно и свысока.

– Нет, я пока очень боюсь! Не уговаривай меня! Мне надо настроиться, посмотреть, как это происходит, подготовиться внутренне. Я в полной мере уважаю твое увлечение полетами, но дай мне возможность самой решать, что и когда я хочу. И захочу ли вообще.

– Хорошо! Конечно! Но имей ввиду, что я профессиональный пилот. Один из лучших в Италии. Может быть, даже и в мире! Я гарантирую тебе полную безопасность! Давай продолжим смотреть дом?

На первом этаже была еще одна большая комната – парусная мастерская. Там стояла электрическая швейная машинка, огромный деревянный стол и сколоченные из досок стеллажи с материалами для парапланеризма.

Рядом с мастерской располагалась туалетная комната без ванны, но вполне себе со всем необходимым – скромная душевая кабина, унитаз, биде и раковина для умывания.

На мансарде, куда Галя и хозяин дома взобрались по неудобной некрашеной лестнице, не было никаких окон. Повсюду громоздились разного размера коробки с готовыми статуэтками, была оборудована скульптурная мастерская и сформировался бессистемный склад полетного инвентаря.

– Вот, собственно, и все! – подвел итог экскурсии по своему дому хозяин. И тут же поинтересовался:

– Ты хочешь есть?

– Да! Московское время на один час позже, и я бы уже с удовольствием поужинала, – призналась русская гостья.

– Мы можем поехать куда-нибудь и поужинать вне дома, – без особого энтузиазма предложил Пьер-Анджело.

– Мы уже обедали сегодня «вне дома»! – деликатно заметила Галина, догадываясь, что поход вдвоем в ресторан дважды в день даже для более состоятельных итальянцев – это чрезмерная роскошь, – Если у тебя есть какая-нибудь еда, давай останемся и поужинаем дома.

Они спустились вниз, и заглянули в холодильник. Хозяин извлек из недр старинного хрипловато кудахчущего электроприбора пармскую ветчину.

– Подожди пару минут! Я должен покормить Блюза.

– Ты кормишь собаку ветчиной? Это же вредно!

– Он такой старый, что ему поздно думать о том, что вредно. Раньше я кормил его собачьей едой – всякий там сухой корм и консервы. Но сейчас Блюз серьезно болен, у него онкология, и он перед этим не ел несколько дней. Я вчера, до твоего приезда, был в супермаркете и купил ветчины специально для него, это было его любимое лакомство. Пришел домой, завернул в ломтик ветчины собачий корм, антибиотик и лекарство для сердца, которые прописал ветеринар, и Блюз впервые за несколько дней хоть что-то съел.

– Блюз! Блюз!!! Блюзоно! – Пьер-Анджело открыл входную дверь и громко позвал собаку, которая неподвижно лежала на лужайке перед домом.

Пес слегка повернул голову в сторону двери, потом, нехотя приподнялся и медленно-медленно, прихрамывая на правую переднюю ногу и еле передвигая всеми остальными, пошел на зов и присвист хозяина.

Блюз равнодушно понюхал ветчину, отошел немного, как будто размышляя, стоит ли продолжать бороться за жизнь, и принял единственно верное решение – заглотил рулетик с едой и лекарствами, почти не пережевывая.

Ритуал кормления Блюза продолжался – вслед за первым был скручен второй и третий рулетик. Процесс сопровождался нежностями и какими-то неизвестными присказками на итальянском языке. Хозяин приседал перед собакой на корточки, целовал в нос, взъерошивал холку и гладил по голове. Блюз стоял на кафельном полу посреди кухни и, как только его оставили в покое, лег на том же самом месте и опять затих.

– Что ты будешь есть? А ты любишь ветчину?

В памяти Галины еще стояла картинка кормления собаки, и желание есть ветчину, пусть даже пармскую, внезапно куда-то пропало.

– А ты? – Галина деликатно ушла от прямого ответа.

– Я, нет. Я не ем ветчину и вообще мясо… Я вегетарианец. Я сделаю салат?

– Да, конечно! С удовольствием! Я люблю салат… А рыбу ты ешь?

– Да, очень редко. Когда бываю на Сицилии или в других регионах и странах. Где рядом море и ловят рыбу. Здесь в Пьемонте почти не бывает свежей рыбы, только мороженая. Я иногда покупаю консервированную.

– А протеины, тебе же нужно их получать?

– Бобовые, орехи, яйца, соевое молоко. Протеины можно получать не только из мяса и рыбы.

– Ты и простое молоко не пьешь?

– С детства не могу… а соевого выпиваю почти литр в день – с кофе и горячим шоколадом.

Пьер-Анджело принялся готовить салат. Когда он достал из пакетика листья и выложил их в тарелку, Галина обратила внимание, что он их не помыл, но промолчала. Кто его знает, может, они продаются уже чистые и готовые к употреблению. Итальянец как будто что-то вспомнил и вышел на несколько минут в свой задний дворик, чтобы вернуться с разными пахучими травками, которые он там сорвал. Потом ей было странно смотреть, как мужчина режет овощи и листья прямо на деревянном обеденном столе без всякой разделочной доски. Только сейчас Галина заметила, что в кухонной мебели отсутствуют предметы, которые удобно использовать как рабочие поверхности. Большая из двух отделений металлическая мойка с ребристым фартуком для сушки посуды слева соседствует с холодильником, а справа с газовой плитой. Зато много вместительных подвесных шкафчиков. Кстати, вот и разделочная деревянная дощечка. Галина принесла ее и положила на обеденный стол, предлагая к использованию. Тут она заметила подсохший хлеб в корзинке на столе и спросила:

– Давай хлеб подогреем? У тебя есть тостер или микроволновка?

– Нет! Мне это не надо! У меня нет даже утюга. Зато я умею так сушить постиранные рубашки, что их совсем и не надо гладить! А ты умеешь?

– Мне удобнее гладить. А фен? – спохватилась женщина, вспомнив, как собиралась в дорогу. Она, как обычно, взяла с собой большую круглую расческу для укладки волос и понадеялась, что в любом доме должен быть хоть какой-нибудь фен.

– И фена нет! У меня короткие волосы, они быстро сохнут.

Пьер-Анджело поставил на стол два стеклянных стаканчика, достал из стеклянного шкафчика початую бутылку красного вина. Он налил вина совсем по чуть-чуть, граммов по тридцать.

«Необычно, – подумала Галина, которая пусть изредка, но все же пила вино, и в небольших количествах, но, чтобы, уж, совсем в малюсеньких – первый раз»

Вино, на вкус Гали, было не очень… слишком молодое. Зато салат получился необыкновенно вкусным – консервированный тунец явно добавил овощам пикантности, а листья шалфея и сосновые орешки приятно хрустели на зубах.

Когда ужин закончился, и хозяин помыл посуду, Галина спохватилась, что нигде нет телевизора. Как бы предвосхищая ее вопрос, итальянец усмехнулся:

– Телевизора у меня тоже нет! Только радио. Я люблю слушать музыку. Не потому, что у меня нет денег купить телевизор, у меня достаточно денег на жизнь. Просто не хочу тратить время на всякую ерунду… На политику, на ток-шоу и сериалы.

– А спорт, футбольные матчи?

– Зачем? Зачем смотреть спорт, гораздо интереснее летать! Я не живу на земле… Я живу, когда летаю.

И тут Галина вспомнила, что, когда они с Пьер-Анджело гуляли по Турину, она обратила внимание на рекламный билборд с изображением Сарры Джессики Паркер, главной героини сериала «Секс в большом городе». Указав на нее пальцем, Галя заметила, что на этом фото актриса похожа на Джулию Робертс, другую голливудскую звезду и спросила, не кажется ли ему то же самое. Ее тогда немного шокировал встречный вопрос итальянца:

– А кто это такие?

– Ты что, не смотрел «Секс в большом городе»? – удивилась гостья из России.

– Нет! Я не смотрю на чужой секс!

В ту минуту Галина восприняла это как игру слов и остроумную шутку. Сейчас ей стало понятно, что он мог такое сказать совершенно всерьез и действительно ничего не знает о популярном во всем мире сериале.

После ужина Пьер-Анджело рассказал своей гостье, что был во многих странах мира: в Латинской Америке, в Норвегии, в Японии. В России не был, но пролетел ею всю с запада на восток и обратно, когда летел в самолете в Японию.

– У тебя есть время, когда ты находишься за границей, ходить по театрам и музеям, знакомиться с культурой и бытом других стран? Гастрономическими изысками, национальной кухней?

– Мне очень понравились суши в Японии, – поспешил признаться итальянец, – Возможность все посмотреть, конечно, есть, но я никуда не хожу, я все время летаю. Я смотрю на эти страны с высоты птичьего полета и вижу, как они во многом похожи. Все зависит только от ветра и от времени года.

Они говорили долго-долго, почти до полуночи, и мужчина первым предложил пойти спать.

Галина приняла душ, плотно закрыла дверь в спальню и легла на старинную кровать. Никаких попыток проникнуть в ее спальню хозяин не предпринял. Судя по всему, он улегся на диванчике в кухне-гостиной, там же громко сопел на кафельном полу старый насытившийся пармской ветчиной и невкусными лекарствами Блюз.

Взлет

Московская гостья проснулась в абсолютной темноте, посмотрела на часы в мобильном телефоне, и поняла, что уже утро, и пора вставать. А темно оттого, что в спальне плотно закрыты ставни. Галя на минутку выскочила из-под теплого одеяла в холодное нутро комнаты, подбежала к окну, открыла ставни, и снова вернулась в кровать.

Прямо напротив нее на комоде стояла большая белая мраморная скульптура в стиле модерн, которую Галя вчера поглаживала. В мягких очертаниях бедра и предмета, прижатого на уровни груди, Галина предположила мадонну с младенцем… У нее не было сомнений в том, что пирамидальной формы голова скульптуры символизирует наброшенное на волосы мадонны платок-покрывало.

– Доброе утро! – Пьер-Анджело без стука тихонько приоткрыл дверь. Зашел, присел на кровать и мягкими поцелуями несколько раз коснулся ее лица: лоб, щека, подбородок, губы.

– Доброе утро! Эта твоя скульптура «Мадонна с младенцем»? – спросила Галина, слегка уворачиваясь, и все еще оставаясь во власти неловкости. – Как красиво! Очень красиво!

– Это боец кун-фу! – поправил итальянец.

– Нет, «Мадонна»! Посмотри, какая у нее линия бедра – мягкая протяжная. Это женщина! – не соглашалась из упрямства и уверенности в своей правоте Галина. Она поймала себя на том, что ситуация во всем крайне необычная, она впервые в жизни спорит об искусстве ни с кем-нибудь, а с автором скульптуры.

– Это боец кун-фу в боевой стойке, и к груди он прижимает меч, – терпеливо объяснял скульптор.

Пьер-Анджело еще ближе придвинулся к Галине и одарил ее таким чувственным поцелуем, что она представила себя проснувшейся Спящей красавицей и обняла своего прекрасного принца в ответ.

Уже через мгновенье, Пьер-Анджело ловко сбросил с себя одежду, и нагое тело мужчины унесло Галину в полет по изрядно ею подзабытым и бескрайним просторам физической любви.

Потом они просто обнимались и целовались. В итальянском языке все эти нежности называются красивым словом «coccole». Так вот, они без оглядки одаривали друг друга этими кокколями, которые накопили друг для друга за предшествующее встрече время тоски и одиночества.

Завтрак любовников был незатейливым. Кофе с соевым молоком для хозяина, кофе-эспрессо без молока и сахара для гостьи и по паре сухариков с медом для обоих.

Блюз заметно приободрился. Пес уверенно обошел несколько кругов вокруг стола, а принялся бестолково тыкаться мордой в ноги хозяина, напоминая, что это именно он ему главный друг, и что пора доставать из холодильника ветчину. Причем, лучше всего пармскую ветчину.

– Сейчас мы поедем на мою гору. Ты полетишь сегодня со мной? – спросил Пьер-Анджело с надеждой в голосе.

– Пока не знаю. Я могу решить это там, наверху, на горе? – все еще сомневалась Галина.

– Нет! Ты должна решить здесь. Не беспокойся! Я еще раз тебе напоминаю, что я очень опытный пилот. У меня есть полная экипировка для пассажира, тебе не надо ничего брать с собой дополнительно! Я же профессионал! Но я должен заранее знать, какой парус и какой комплект снаряжения брать на гору – одноместный или двухместный. Пойми! Если ты имеешь дело с профессиональным пилотом, в небе не опаснее, чем на земле!

– А нельзя на гору взять два комплекта снаряжения? И на месте решить, полечу я или нет.

– Каждый комплект весит примерно сорок килограммов. Куда мы денем тот, который не понадобиться – мы не сможем его оставить на горе…

Полностью смысл этих слов Галина поняла примерно через час. Она все-таки еще дома твердо отказалась лететь, но выразила желание подняться с ним на гору и посмотреть, как он летает. Пьер-Анджело покормил ветчиной Блюза, погрузил в свою машину огромный и очень тяжелый рюкзак с парапланом, и они поехали в спортивный клуб.

– Я подожду тебя внизу, у подножия горы? – предложила Галя.

– Нет, там могут быть плохие парни. Они могут приставать к тебе и напугать тебя.

Галя подумала, что в ее возрасте ей уже поздновато бояться плохих парней, но вслух говорить ничего не стала – ей было приятно, что итальянец тревожится за ее безопасность.

Но, скорее всего, он просто пошутил. Владения клуба представляли собой деревянный домик с кафе и туалетом, беседку с длинным дощатым столом и лавками вдоль него, автомобильную парковку и огромную ровную поляну, куда приземлялись пилоты. Кроме автомобилей пилотов и их пассажиров на парковке стоял домик-прицеп, а еще два микроавтобуса, которые отправлялись наверх на гору в режиме шаттлов. Кроме Галины и Пьер-Анджело в микроавтобус уселись десять пассажиров. Они совсем были не похожи на плохих парней. Тем более, что среди них были две мужеподобные энергичные немки, пара молодых симпатичных французов и веселые болтливые итальянцы. Громоздкие парапланы были загружены в багажный отсек шаттла.

Микроавтобус вез парапланеристов по петляющей узкой горной дороге. Закрытые повороты и отвесные скаты, очень узкая полоса для движения, где практически невозможно разъехаться двум машинам и жутко смотреть вниз. Подъезжая к бесконечным крутым поворотам, из-за которых в любой момент могла выскочить встречная машина, водитель микроавтобуса подавал протяжный звуковой сигнал. Раза три-четыре приходилось разъезжаться со встречным транспортом. Тогда кто-то один, кто был ближе к более или менее широкой площадке, сдавал задним ходом, при торможении, осыпая клочья земли из-под колес в пропасть. Два-три раза микроавтобус даже теоретически не мог сразу вписаться в поворот и проделывал это в два приема, упираясь задними колесами в абсолютную границу с этой самой пропастью. Дорога казалась бесконечной. Четыре с небольшим километра они ехали целый час. Галина с ужасом думала, что ей придется возвращаться по этому же пути назад. Знала бы она об этом раньше, может быть, и выбрала бы спуск на параплане, который даже и ей уже казался более безопасным.

И вот, наконец, автобус выбрался на широкую лужайку примерно в километре от самой вершины горы. Внизу открывалась потрясающей красоты панорама – холмы и дороги, речушки-ручейки, малюсенькие домишки. Вид почти такой же, как Галина наблюдала из окна иллюминатора, когда пролетала в самолете над Альпами. Нет, здесь, пожалуй, были совсем другие ощущения. Самолет – это ограниченное пространство и вид из окна сродни картинке в телевизоре. Здесь же пространство открытое, воздух горный разреженный, дух захватывает.

Парапланеристы один за другим расправляли веревочные системы и раскладывали свои огромные паруса на лужайке у ската в сторону пологой скалы. Какое-то время яркие цветные тряпочки лежали неподвижно, потом слегка вздрагивали, как бы напрягаясь, набирали немного воздуха и приподнимались на метр-полтора. Потом безжизненно падали и опять напрягались. Потом у какой-то момент пойманный в кураже поток воздуха вызывал у паруса что-то наподобие эрекции, парус напрягался, резко взмывал вверх, занимая уверенное параллельное земле положение. И вот уже спиной к пропасти пилот, подобно аквалангисту, входящему в море, делал свои несколько шагов назад, чтобы плавно взмыть вверх воздух и зависнуть в небе, принимая решение, куда дальше направиться: вверх, влево, вправо… А еще поудобнее залезть в кокон, которым служит рюкзак от параплана – в небе он выполняет функцию своеобразного гамака, в который укладывается пилот.

Чтобы не столкнуться при взлете, подобно самолетам в аэропорту, пилоты стараются скорее вырулить подальше от лужайки, разлетаются как мыльные пузыри в разные стороны, освобождая пространство для взлета следующим парапланеристам.

Пьер-Анджело надел свой летный комбинезон, на лицо черную шерстяную маску с прорезью для глаз, точно такую, как у налетчиков на банк, зеркальные солнцезащитные очки, массивные перчатки, прикрепил к поясу трубочки, телефон и еще какие-то приборы, поцеловал Галину и… улетел. Какое-то время кружил неподалеку. Галина запомнила цвета его паруса – желтый, белый и черный – такие же, как у авиакомпании Люфтганза, рейсом которой она прилетела в Пьемонт.

Микроавтобус, который их привез на плато, едва выгрузив пилотов, сразу же уехал. Следующий, придет сюда ровно через два часа, но, может быть, ей повезет – если сегодня в клубе будет много желавших полетать, сюда направят дополнительный шаттл, и она сможет вернуться вниз на час раньше запланированного времени. Галину предупредили об этом заранее, и она знала, что на какое-то время останется совсем одна на вершине горы. Минимум на один час, максимум на два.

Солнце светило ярко, но дул холодный ветер. Несколько минут еще в голубом с редкими легкими облачками небе можно было видеть яркие лепестки парапланов, но вскоре уже невозможно было различить их цвета – они воспринимались как двигающиеся точки. На какое-то мгновенье Гале в голову пришла тревожная мысль – а ведь и в самом деле, она осталась одна-одинешенька в этой горной стихии… маленькая беззащитная женщина. Вокруг суровые и неумолимые Альпы!

Галина по-деревенски повязала голову шелковым платком, который прежде выполнял роль шарфика, и пошла осматривать гору. Первое, что она обнаружила поблизости от стартовой площадки, небольшой мемориал – оградка, внутри которой высился скромный обелиск, памятник погибшим парашютистам. Женщина насчитала на мемориальной табличке тринадцать фамилий, все они были из разных стран: преимущественно из Франции и Канады. «Значит, не такой, уж, безопасный это вид спорта!» – расстроилась Галина.

Ей захотелось поскорее уйти от этого маленького кладбища. Поднимаясь вверх по дороге, Галина услышала колокольный звон. Но его мелодия сразу показалась необычной. Звуки были бессистемными и не укладывались в понятие какой-либо гармонии.

«Наверное, наверху есть какая-нибудь церковь. А чему удивляться – ближе к вершине горы видны одиночные постройки. Кто там обитает? И все же странные эти итальянцы, зачем строить жилье, куда и добраться то невозможно!» – размышляла Галя, шагая навстречу неизведанному. И малюсенький городок в предгорье Альп, где живет Пьер-Анджело, на этом фоне уже больше не воспринимался москвичкой как крайняя точка мира. А еще в эту минуту ей вспомнились смешные кадры из кинофильма «Двенадцать стульев», когда отца Фёдора, услышавшего колокольный звон и совершенно обезумевшего, снимали с высокой горы.

Сразу за деревьями и за поворотом дороги открылась покатая лужайка. На ней разгуливало многочисленное стадо коров, лакомясь альпийской травой. У всех на шеях висели большие колокольчики, которые и наполняли своим хаотичным перезвоном необъятные альпийские просторы. Возможно, звук усиливался эффектом эха. Стало весело. Потому что там выше была какая-то жизнь, и зря она всего боится!

Прошло чуть меньше часа, Галя безмятежно любовалась коровами, альпийскими красотами и вдруг заметила, что к взлетной площадке приближается клубный автобус. Зная, что он простоит всего три-пять минут – ровно столько времени, чтобы высадить пилотов и выгрузить парапланы, женщина побежала в его сторону, размахивая руками, чтобы ее подождали. Оставаться в горах еще на лишний час совсем не хотелось, она уже все здесь как следует посмотрела, и готова вернуться в цивилизованный мир.

Водитель, пожилой крепыш маленького роста, похоже, был рад случайной попутчице. Все лучше, чем пробираться по надоевшей за долгие годы горной дороге вниз в одиночку – скукотища! А тут можно покуражиться, изобразить из себя героя, практически Шумахера. Она хотела сесть на какое-нибудь заднее сидение, но толстячок категорическим тоном велел садиться рядом с ним.

– Ты как здесь оказалась? – поинтересовался водитель, когда они немного отъехали от взлетной площадки.

– Я – русская. Я подруга Пьер-Анджело. Мы приехали с ним на другом автобусе. Я боюсь летать. Но я хотела посмотреть, как они летают. Пилоты. Мы договорились, что я вернусь на автобусе и буду ждать Пьер-Анджело внизу. Он приземлится через 3-4 часа, – Галина была так взволнована необычностью ситуации и предстоящим спуском по горной дороге, что с трудом подбирала итальянские слова.

– Да! Я знаю Пьер-Анджело! Он очень хороший пилот. Зря, ты с ним не полетела! Здесь все летают. Но я тоже боюсь! Они все ненормальные! По несколько часов висят с своих коконах на огромной высоте. Что там делать столько времени, не знаю. Но они не только итальянцы, приезжают из разных стран. Тратят огромные деньги!

– Ой! А сколько денег я должна заплатить? – поинтересовалась Галина, вспоминая, есть ли у нее с собой в принципе наличные деньги, и сколько. Вряд ли водителя заинтересует оплата по кредитной карте. Она знала, что за подъем на гору Пьер-Анджело заплатил за себя и за нее по десять евро.

– Нисколько! Десять евро стоит дорога туда и обратно. Это же шаттл! Но, назад я обычно еду один! Это я тебе заплачу, если ты будешь меня развлекать, – водитель одарил Галю масляным взглядом. Или ей показалось?

– Вы что, так вот каждый день ездите по этой жуткой дороге? Или зимой не ездите? Здесь же, наверняка, гололедица!

– Почему, и зимой езжу. Когда пилоты летают, всегда езжу. А они почти всегда летают.

– Даже, когда снег или дождь?

– Когда снег уже лежит в горах, это не большая проблема – ну, гололед… обвалы… Когда сильный снегопад или ливень – они не летают, и я простаиваю. Плохо!

– А сколько рейсов в день вы делаете? Три, пять?

– Всегда по-разному, зависит, сколько парапланеристов приедет в клуб. В выходные дня чаще. Иногда бывает восемь! Да, обычно три или пять раз в день поездок у меня, и столько же делает второй автобус. В какие-то дни достаточно одного шаттла. Работаем весь год – летом больше, зимой немного меньше.

В Гале проснулся бухгалтер, и она прикинула, что выручка у водителя за день до пятисот евро. Ну, минус амортизация, ремонт микроавтобуса, бензин, страховка, налоги и т.п. Вынужденный простой в непогоду. Даже, если водитель работает 15 дней в месяц, его доход не меньше, чем четыре с половиной тысячи евро… С одной стороны, вроде бы, прилично оплачиваемая работа. С другой – такие опасные узкие горные дороги, стихия и кто его знает, сколько этих пилотов приедет сюда летать.

Водителю кто-то позвонил на мобильный телефон, и он стал громко разговаривать, активно жестикулируя. И так дорога опасная, а он еще по телефону болтает! Галина не могла разобрать быструю речь итальянца, но услышала, что в разговоре с невидимым собеседником водитель произнес несколько раз знакомое имя – Пьер-Анджело…и донна русса.

После этого водитель свернул в оказавшуюся на пути рощицу и остановился. Было бы понятно, что остановка связана с тем, что ему надо в безопасной обстановке поговорить по телефону. Так нет же – к этому моменту он уже выключил мобильник. Галина встревожилась:

– С Пьер-Анджело все в порядке?

– Не знаю, – лукаво ухмыльнулся водитель, выключив тарахтящий двигатель микроавтобуса, – думаю, что да!

Галина вдруг вспомнила слова своего друга про «плохих» парней из клуба и обещание водителя, данное в начале пути, что он ей заплатит, если она будет его развлекать по дороге. Развлекать незнакомого толстячка в лесу в горах, в ее планы точно не входило.

– Что-то случилось? Почему мы остановились? – строгим голосом спросила Галина.

Водитель взял интригующую паузу, наверняка, догадываясь, о чем сейчас беспокоится женщина, и через пару минут произнес:

– Это полдороги. Мы ждем встречный микроавтобус. Его водитель мне только что звонил. Здесь удобное место, чтобы разъехаться.

– А почему вы говорили что-то про Пьер-Анджело?

– Я просто сказал своему напарнику, что у меня на борту русская красавица – подружка известного пилота Пьер-Анджело. Он, кстати, очень хороший человек! Его здесь все уважают.

Галина совсем успокоилась, когда увидела выруливающий из-за скалы встречный микроавтобус с пилотами. Водители остановились «окно-в-окно» и пару минут о чем-то болтали.

Внизу в клубе, чтобы чем-то себя занять, Галина выпила две чашки кофе и съела вкуснющий круассан. Прошло еще два утомительных часа, женщина видела, как приземляются пилоты. Те две немки, например, вернулись первыми. Пилоты идут с поляны потные, усталые, еле ноги двигают по земле. Почти все бросают на поляне свои паруса и хотят немного посидеть на солнышке на лавочке или на травке. Потом кто-то идет купить воды или выпить кофе. Отдохнув немного после полета, собирают огромные полотнища своих парусов: аккуратно складывают их гармошкой и уминают в огромный рюкзак. И как только женщины волохают эту тяжесть. Пусть недалеко, дотащить всё надо до парковки и до машины, но даже эти пятьдесят метров им никто не помогает. Здесь это не принято. А немки, похоже, вообще приехали сюда с прицепом-домиком на колесах, в нем и живут.

«Нет, – подумала Галина, – зависать в коконе на несколько часов над пропастью, таскать на земле такие тяжести и подолгу жить в прицепе – это точно не для меня!»

Вот, наконец, ей показалось, что она видит в небе над лужайкой знакомые цвета Люфтганзы.

Пьер-Анджело приземлился, бросил свой летательный аппарат посреди поля и подошел к Галине.

– Ты будешь кофе? Устал? – участливо спросила женщина.

– Не сейчас. Мне надо еще минут двадцать, чтобы сложить и упаковать парус, – пилот чмокнул Галю в щеку и почти сразу вернулся на поляну к своему параплану.

Галя наблюдала, какловко он управляется с парашютом. Его движения выверены и спокойны, без суеты. Вот только какая все-таки смешная походка. Как будто чуть подпрыгивает. Не умеет человек красиво ходить – только летать!

Они ехали домой в машине и обсуждали планы на завтра.

– Тебе понравилось в горах? – поинтересовался итальянец.

– Да, очень красиво! – искренне ответила Галина.

– Завтра полетишь?

– Можно, нет? Я как представлю эту дорогу на микроавтобусе… опасность за опасностью. Нет, у меня совсем нет потребности в адреналине!

– Конечно! Как ты хочешь!

– Может быть, потом… Послезавтра.

– Послезавтра мне уже надо будет работать.

– А сколько стоит полететь с тобой в паре, когда ты работаешь? – поинтересовалась Галя, надеясь, что знание цены полета позволит её здоровому прагматизму одержать победу над трусостью.

– Для тебя – нисколько!

– Это понятно, а для других?

– Сто десять евро. Если снимать видео полета, то сто пятнадцать! Все пассажиры всегда хотят иметь видео на память. Это стандартная цена в нашем клубе. Так у всех. Плюс пассажир оплачивает свой проезд на микроавтобусе на гору, – деловито объяснил пилот.

– А сколько минут продолжается полет?

– Это цена за десять минут.

Галина подумала, что за такие деньги, она, пожалуй, готова была бы рискнуть и десять минут повисеть в воздухе в объятиях Пьер-Анджело. Когда еще придется оказаться в небе в Альпах. И придется ли.

– Ну, десять минут, единственный раз в жизни, я бы, может быть, и согласилась полетать с тобой, – обреченно вздохнула женщина, все еще сомневаясь, что в реальной жизни она отважится на полет даже на короткие десять минут, – я буду думать!

– Десять минут никто не летает! Ради десяти минут не стоит целый час ехать на гору на микроавтобусе, – уточнил итальянец.

– Да? А сколько летают?

– Обычно, самое меньшее, час-полтора. Пассажиры, постоянные клиенты, кто не в первый раз, и уже все знают – те могут попросить и два часа.

– Тогда я не понимаю! Это каждые десять минут полета сто десять евро стоят? – удивилась Галина.

– Деньги берутся только за первые десять минут, остальное в подарок!

– А кто-нибудь летал десять минут? – Галина все еще надеялась, что ей удастся договориться о минимальном времени полета.

– Если человеку становится плохо в воздухе. Разная бывает реакция: жуткий страх, плохо с сердцем, укачивает. Тогда я, конечно, возвращаюсь и через десять минут, и даже через пять. Пассажир сам решает. Это немного цинично – но деньги мне всегда платят перед взлетом и даже до инструктажа.

Галя подумала, что эти три повода вернуться сразу – как раз, абсолютно все, подходят для нее. А поскольку, взяв ее в качестве пассажира, денег пилот вообще не заработает – лучше и не искушать судьбу понапрасну. Ну, не ее дело эти полеты! Не ее!

На земле

Они подъехали к дому Пьер-Анджело, и им навстречу вполне бодро заковылял Блюз. Хозяин вышел из автомобиля и бросился навстречу псу. Мужчина нежно обнял своего друга, долго целовал его в нос и радостно приговаривал, призывая в свидетели Галину:

– Ну, посмотри, какой он молодец! Блюз сегодня намного лучше! Он рад, что ты приехала! Он выздоравливает. Он красавец! Блюз! Блюз! Мой Блюзоно.

На обед опять приготовили салат. На этот раз Пьер-Анджело добавил к листьям и овощам зерна граната. Потом они ели хлеб с твердым сыром «грана-подана» и пили свои тридцать граммов красного вина.

– Что ты хочешь делать после обеда? – спросила Галина.

– Принять душ и заняться любовью, – улыбнулся итальянец.

– Я серьезно спрашиваю! Любовью будем заниматься ночью, – деловито пообещала гостья.

– Ты выбирай, что ты хочешь делать!

– Я с удовольствием пошла бы и погуляла.

– Мы можем пойти гулять в лес, подняться вверх на гору! У тебя есть обувь для гор? А, кстати, какой у тебя размер? Можно подобрать обувь из моей коллекции экипировки для пассажиров.

– Я взяла с собой кроссовки. Но я уже гуляла сегодня в горах и в лесу. Может быть, съездим в город? Погуляем по магазинам? Поужинаем где-нибудь?

– Мы же уже видели Турин! … Ох-ох-ох… Ну, хорошо! Мне нужно принять душ, я буду готов через полчаса! – без особого энтузиазма согласился итальянец.

– Я тоже пока переоденусь.

Галя решила для поездки в Турин надеть платье, туфли на каблуках и сексуальные чулки. Она знала, что многим мужчинам, сидя за рулем, нравится поглаживать коленки своих пассажирок. В обычной московской жизни Галя носит джинсы или колготки – чулки предназначаются для особых случаев. Сейчас, возможно, как раз такой особый случай.

Пьер-Анджело надел белую льняную рубашку и голубые джинсы – как же все это было красиво, и сам он, пожалуй, был все-таки красив… Если бы ни эти его мелко прыгающие шажки по земле.

По дороге в город итальянец несколько раз нежно гладил ей руку, но даже не прикоснулся к коленкам и чулкам. «Может быть, – подумала Галя, – он не знает, что женщины иногда надевают чулки, ему просто не попадались такие женщины? Прямо Маугли какой-то!»

Она принялась рассказывать ему про свою работу. Про Москву и как там здорово!

Пьер-Анджело напомнил ей еще раз, что он пролетел всю Россию с запада на восток, но только небом, когда летел на самолете в Японию.

– Я хотел бы посмотреть Москву. У вас там есть, где летать?

– Не знаю, – вопрос о возможности полетов застал врасплох коренную москвичку, – Таких гор, как Альпы, у нас точно нет! Зато есть Третьяковская галерея и Пушкинский музей, Большой театр и прекрасные набережные Москва-реки. У нас очень красиво! Тебе должен понравится мой город. Возможно, не как пилоту, а как скульптору, как туристу!

– Хорошо! Что нужно, чтобы приехать в Москву?

Галина подробно рассказала итальянцу, у которого как у спортсмена, слава богу, был международный паспорт, как получить российскую визу. Перед поездкой в Италию она тщательно проштудировала эту тему в Интернет и порасспросила знающих друзей. Ей самой эта процедура казалась неимоверно запутанной и сложной, но она смогла не напугать итальянца, и тот согласился серьезно подумать о том, чтобы приехать в Москву на Рождество.

То, что ходить по манящим своими красочными витринами итальянским магазинам вместе с Пьер-Анджело невозможно, она поняла уже у входа в первый бутик. Он не просто отказывался заходить вовнутрь, его глаза наполнялись тоской вперемешку с ужасом уже тогда, когда она останавливалась у витрины. Разумеется, никто не собирался покупать что-то за его счет, это им обоим было понятно. Скорее всего, праздная атмосфера респектабельной цивилизации была для профессионального воздухоплавателя такой же чужеродной средой, как для москвички неподвижно зависнуть над пропастью, не имея никакой почвы под ногами.

– Пойдем в какой-нибудь парк? – нашла компромиссное решение мудрая русская женщина.

Они долго, почти до темноты, гуляли по городскому парку. Сначала наблюдали за гонками на байдарках – река По, которая служила одной из природных границ парка, была в этот день местом проведения студенческих соревнований. Потом зашли в восстановленное несколько лет назад средневековое борго – замок, как из детской сказки. Еще любовались огромными жирными белками, прыгающими с деревьев на постаревшую траву, чтобы получить корм от любопытных прохожих.

Поужинали в пиццерии и вернулись домой. Блюз уже просто бежал им навстречу!

Ночью они опять «летали». Это был простой, радостный и спокойный полет, наполненный чувственностью и нежностью.

Проснувшись ни свет, ни заря, Галина принялась планировать, как проведет сегодняшний день. То, что она не станет летать: не сегодня, не когда-либо – она решила сразу и однозначно. Ей также стало ясно, что это решение окончательный переход по разные стороны некой границы «свой-чужой» в их дальнейших отношениях с Пьер-Анджело. Она не видела своего будущего ни в этом далеком от всего цивилизованного мира маленьком забытом богом городишке, ни в этом маленьком доме – без телевизора, микроволновки и фена. Даже если это все когда-то можно купить… Она не сможет жить в этом совершенно чужом ей доме, в десяти километрах от ближайшей железнодорожной станции, пусть и в городке, даже географически и находящемся в вожделенной Италии. Ни с этим обаятельным, нежным и добрым мужчиной, который так красиво летает днем и не менее вдохновенно ночью. Она с удовольствием участвовала бы в этих ночных полетах, но это все, чем ей здесь интересно было бы заниматься. Один час в сутки, ночью… И не каждый день. А так, все остальное время ее жизни, что будет в нем? Ничего! Пустота! Если бы не заранее купленный обратный билет и потому необходимость жить здесь еще четыре дня, она бы вернулась в Москву прямо сегодня!

Можно сделать так: она отвезет Пьер-Анджело на гору летать, а потом на его машине поедет в Турин по магазинам. Через четыре-пять часов вернется за ним. Но справится ли она с чужой машиной на механике, без навигатора и самое главное – с этими узкими горными дорогами. Нет! Ехать в Турин на велосипеде, как предложил ей вчера, возможно в шутку, итальянец? Или на велосипеде десять километров до железнодорожного вокзала? Еще большее безумие!

За завтраком оптимальный для всех план предложил Пьер-Анджело, когда она призналась ему, что совсем не хочет летать, а хочет в одиночестве погулять по Турину:

– Не знаю, что ты будешь делать в городе четыре часа. Я вообще не понимаю, что так долго можно находиться в любом городе. Я отвезу тебя до вокзала, ты на поезде поедешь в Турин, а вечером, вдоволь налетавшись, часов в шесть, я тебя встречу на том же месте на железнодорожном вокзале.

Так и сделали. В Турине Галя походила немного по магазинам. Немного, потому что, когда она туда приехала, все магазины один за другим стали закрываться на обед. «Не беда, – подумала женщина, – воспользуюсь этими перерывами в работе бутиков и схожу куда-нибудь вкусно и интересно поесть, какого-нибудь мяса, должна же я, наконец, познакомиться с аутентичной кухней Пьемонта!»

К сожалению, почти все рестораны, траттории и таверны, и даже кондитерские-пастиччерии также закрылись на обед. Не идти же в банальный фаст-фуд типа Макдональдс – этого и в Москве достаточно. Удалось найти простецкую пиццерию, и без всякого удовольствия, а исключительно для утоления голода, сжевать отрезок пиццы со шпинатом, запив все это обычной водой из пластиковой бутылки.

Честно говоря, в магазинах Галине тоже было ничего не надо. Так, в качестве экскурсии. Поэтому время в Турине тянулось долго, и она наконец-то села в поезд.

На вокзале ее встретил встревоженный Пьер-Анджело.

– Что-то случилось? – спросила Галина, – С тобой все в порядке?

– Пока, да!

– Что значит, пока?

– Садись в машину, сейчас все расскажу! – итальянец, как всегда, галантно открыл пассажирскую дверь и помог ей усесться поудобнее.

– Что случилось?

Пьер-Анджело резво стартанул от вокзала и стал рассказывать очень сбивчиво:

– Все дело в моей экс!

– Экс – это твоя бывшая жена? – сразу уточнила Галина.

– Нет, не жена. Жена у меня была всего одна и очень-очень давно! Мы развелись и больше никогда не виделись! Так, изредка звоним друг другу поздравить с Рождеством или днем рождения.

– Экс – это та женщина, которая оставила тебе дом?

– Нет, та сбежала от меня со своим уже взрослым сыном после семнадцати лет совместной жизни. Она не могла смириться с тем, что я летаю без отпуска и выходных. Сама она отказывалась летать. Боялась! Мы купили вскладчину этот дом в предгорье Альп. Но она так и не полюбила наш дом. Ей было скучно здесь. Она тосковала. И ревновала меня к небу! Ее всегда манил город. А я не могу находиться в городе, ты же понимаешь. Мне нечем там дышать, мне плохо там ходить, там много людей, шумно, у меня сразу болит голова… Но я ее очень любил… Я никого и никогда так сильно не любил… Ни к кому так больше не привязывался. Когда она сбежала, я думал, что я без нее умру. Я бы и умер. Но у меня уже был маленький Блюз, и мне не на кого было оставить собаку. Я жил. Я все чаще и дольше летал. Это немного спасало меня от тоски.

– Она оставила тебе дом… тот, в котором ты сейчас живешь.

– Я выплатил ей за несколько лет всю ее долю. Мы в расчете! И документы на дом теперь все оформлены на меня.

– Она вышла замуж?

– Она вернулась в Турин к своему очень богатому бывшему мужу, отцу своего сына. После того, как мы оформили все документы на дом, я больше про нее ничего не слышал, и не узнавал. Я потом долго не мог думать ни о каких женщинах Несколько лет. Только летал и все!

– Тогда, кто она такая, эта твоя экс?

– Экс – это Эмили. Мы расстались с ней месяц назад. Вообще-то мы с ней расставались сто раз. Но окончательно расстались, когда я познакомился с тобой в интернете. Она сумасшедшая!

– Извини, а она знает, что вы с ней расстались?

– Конечно! Я ей сказал, что у меня есть другая женщина и она скоро приедет ко мне из Москвы!

– С ней что-то случилось? Сегодня?

– Она была сегодня у меня дома. Когда я летал. Ты же знаешь, я не запираю на ключ ворота и дверь. Она пришла проведать больного Блюза и увидела на кухонном столе в вазе розу, которую я тебе подарил в аэропорту. Она обо всем догадалась! И увидела твою дорожную сумку и другие вещи!

– Что с моими вещами? – не на шутку встревожилась Галина, крепко прижимая к себе дамскую сумочку, благодаря которой при ней всегда оставалось все самое ценное – мобильный телефон, паспорт, водительское удостоверение, страховка, деньги, кредитные карты, косметика и ключи от двух московских квартир.

– С вещами все в порядке! Я был дома и их уже спрятал. И закрыл на замок все двери и ворота. Розу она выбросила, а вазу разбила. Видимо, швырнула на пол!

– Ну, бог с ней, с розой! – облегченно вздохнула Галя, потом спохватилась и добавила, – Жаль, конечно, розу. Она была очень красивая… И вазу жаль. Это все, что сделала твоя экс?

– Пока все… Нет… не все! Я должен тебе рассказать… После того, как я отвез тебя на вокзал, летал с пассажиркой. Моя постоянная клиентка. Она приехала с мужем и сыном. Сначала всегда летает она. Следующий час должен был летать мальчик, сын. Потом ее муж, он в первый раз. Мы только набрали высоту. Я пользуюсь в небе системой джи-пи-эс и иногда пробивается интернет. Я получил сообщение, находясь в полете, думал, что это от тебя и что-то срочное. Прочитал, это была записка от Эмили: «Я была у тебя дома и знаю про твою новую женщину. Я ее убью!» Моя пассажирка тоже прочитала эту записку. Мы посоветовались немного в небе, и оба решили прервать полет, приземлились, и я поехал домой.

– Ничего себе!

– Да! Она сумасшедшая, она может убить!

– И что теперь делать?

– Не знаю! Надо подумать.

– Если все так серьезно, может быть, мне не стоит ехать к тебе домой? Давай, я сниму номер где-нибудь в гостинице? У вас тут есть какой-нибудь «Bed&Breakfast»?

– Я не уверен, что в гостинице ты будешь в большей безопасности, чем у меня дома.

– Послушай, Пьер-Анджело! Ты меня разыгрываешь, да? Или все действительно так серьезно?

– Увы! Все очень серьезно! Она может убить себя, таких попыток было не меньше двух. Она может убить тебя, меня, даже Блюза. Ей ничего не стоит поджечь дом или мою машину. Она сожгла мой старый автомобиль два года назад. Она звонила всем моим пассажирам – и угрожала. Я из-за нее потерял важного спонсора. Я же тебе сказал, она сумасшедшая!

Галя и Пьер-Анджело должны были, как минимум, позаботиться о Блюзе. Поэтому они подъехали к дому. Пес бодро, виляя хвостом, бросился им на встречу. Пьер-Анджело подкатил свой Пежо поближе к дому, запер сначала ворота, потом загнал собаку в кухню и запер дверь в дом изнутри. Русская и итальянец сидели за столом и не включали свет. Хотя снаружи всем было понятно, что кто-то есть в доме, потому что за длинной лужайкой у стены стоял автомобиль.

– Я сейчас позвоню в службу спасения и сделаю предупреждение, что нам угрожают!

– Подожди! Пока это только записка на телефоне!

– Когда она приедет сюда и будет биться головой о металлические ворота, до крови… будет поздно! Приедет полиция, и она будет говорить, что это я ее избил и выгнал из дома. А себе привел нелегальную иммигрантку из России…

– Почему, нелегальную? У меня официальная шенгенская виза… И все документы в порядке.

– Полиция не будет слушать никакие доводы от мужчины, который завел себе русскую любовницу и выгнал за ворота итальянку… Соседи подтвердят, что эта женщина, Эмили, здесь всегда жила и с ними здоровалась. У тебя есть обратный билет?

– Есть! Но только в электронном виде, – заметно обиженным тоном ответила Галина.

– Это очень хорошо! Не обижайся! Мы справимся… Я сейчас позвоню в полицию и их обо всем предупрежу. Чтобы без эмоций, когда все случится. И подготовлю видеокамеру и установлю ее для записи над входом. У меня хорошее оборудование для панорамной видеосъемки!

Пьер-Анджело позвонил сначала в полицию. Потом в службу спасения. Попросил и Галину держать наготове телефон и звонить по номеру 118 в критических ситуациях, если его не будет рядом.

«Какая бредятина, – с досадой подумала Галина, – стоило припереться в эту глухомань, чтобы поучаствовать в разборках двух необычных экс-любовников – экстремалов». А вслух спросила:

– А что, полиции приходилось уже вмешиваться в ваши разборки?

– Да! К сожалению, и не один раз! И это я там у них на плохом счету. Это я сумасшедший, который всегда где-то летает, а когда изредка возвращается домой, нещадно избивает свою женщину!

– Она так сильно тебя любит? Она тоже не хотела, чтобы ты все время летал? Она ревновала тебя к небу?

– Эмили сама пилот. И много летает. Мы познакомились в клубе. И первые четыре месяца жили относительно счастливо. По крайней мере, спокойно. Просто летали каждый сам по себе. Вечером встречались дома за ужином и спали вместе.

– Да, я обратила внимание, что парапланеризм – это не командный вид спорта. Это, как и гольф. Вроде несколько человек на поляне – но каждый играет свою игру, каждый сам за себя. И говорить особо не о чем. И времени на откровения нет, – обобщила свои выводы Галина. – К чему же тебя тогда ревновать, если вы оба пилоты, оба всегда в небе, хотя и не вместе?

– К пассажиркам. Среди моих клиентов и раньше было, и сейчас не мало женщин. Специфика коммерческого полета такова, что большую часть времени я провожу в обнимку со своим пассажиром. Я должен внимательно контролировать все движения, подсказывать, что надо делать. Мы иногда разговариваем там, в небе. Там легче быть откровенным и с высоты лучше видны истинные размеры житейских проблем. Эмили устраивала мне сцены в клубе прямо при приземлении. Расцарапала лицо одной молодой француженке. Сама выбирала мне пассажиров. Меня это жутко стало раздражать. Я раз ее предупредил, другой. Я водил ее к психологу, все бесполезно. Она дважды пыталась покончить жизнь самоубийством – резала себе вены и принимала большие дозы лекарств. А еще билась лицом о ворота до крови и обвиняла меня. Про то, что она сожгла мою машину, я уже рассказал. Я и это ей простил!

– Ну, здесь не к психологу надо было обращаться, а сразу к психиатру. Это маниакально-депрессивный психоз на почве ревности – случай клинический. Есть лекарства подходящие, это сейчас лечат.

– Я тоже надеялся, что удастся как-то договориться, что перебесится. Она же пилот. И единственная из всех моих знакомых женщин не ныла, что мы живем вдали от цивилизации и ничего от меня не требовала – просто меня любила… И Блюз ее любил.

– Наверное, и ты ее любил, сколько лет вы прожили вместе?

– Четыре. Но счастливы были только несколько первых месяцев. Всё остальное время – это был непрекращающийся ад! Ты жила когда-нибудь безвылазно несколько лет в аду?

– Нет! Когда мы с моим мужем поняли, что не можем жить вместе, то развелись. Страдали, конечно, но больше из-за дележа квартиры и переживаний дочки, она так до конца и не простила нам развод… А у вас ведь не было ни дома общего, ни детей? А сколько ей лет?

– Она моя ровесница. Это только мой дом, я его выкупил до знакомства с ней. У Эмили есть взрослый сын, но он давно живет отдельно со своей семьей, там даже, вроде, внук какой-то есть. Сына я видел всего один раз. Когда тот приезжал к ней в больницу, когда Эмили наглоталась таблеток. Я пытался с ним поговорить – бесполезно!

Пьер-Анджело принялся готовить ужин. Сегодня у них был салат с оливками и моцареллой.

Блюза покормили ветчиной, и пес отправился во двор через специальное отверстие в запертой двери «технического» выхода.

«Кстати, – подумала Галина, – если вдруг ночью приедет эта злополучная Эмили, убивать здесь кого бы то ни было, так этот старый и бестолковый Блюз даже не залает, чтобы предупредить хозяина о незваной гостье. Во-первых, потому что псина действительно безнадежно старая, а, во-вторых, даже будь он помоложе, это же его бывшая хозяйка, для него она «своя» навсегда, без всякой приставки «экс».

Ночью они забыли про все на свете – про свое прошлое, разводы и потери, про горные дороги и закрытые магазины Турина, про пассажиров и разных экс. Они «летали» прижавшись друг к другу под теплым одеялом как в коконе – и им было хорошо. Здесь и сейчас.

Галину разбудил свет, ворвавшийся из распахнутых ставней окна, и фигура Пьер-Анджело, которая произнесла голосом, подходящим по тону издаваемых звуков, объявление о начале третьей мировой войны:

– Она украла Блюза! Она украла моего Блюза!

– Ты уверен? Ты хорошо его искал? Может быть, он сам куда-то убежал?

– Она украла Блюза! Он у нее умрет! Он такой больной!

Галина встала, подчеркнуто неторопливо и спокойно сходила в туалетную комнату. Оделась и умылась. Пьер-Анджело был уже полностью готов, чтобы ехать во вражеский стан. Он трясущимися руками искал в телефоне номер Эмили.

– Успокойся! Пока не звони! – уверенным тоном взяла на себя управление ситуацией Галина. – Давай еще раз его везде вместе поищем. Может быть, Блюз куда-нибудь забрался, и спит.

Семи минут совместных поисков в доме и во дворе хватило для того, чтобы убедиться – собаки нет! Слишком проста и открыта была лужайка перед домом и маленький задний дворик с дровяником и тремя кустиками пахучей травы, выращиваемыми для салатов. На мансарду по лестнице пес не в состоянии был подняться, даже будучи здоровым. Пространство комнат и кухни – тоже все как на ладони, да и собака не маленькая, за ножкой стола не спрячется, под диван и под кровать не уместится. Хотя и там её искали! Снова вернулись на улицу к дровянику, может там, между стопками поленьев, заготовленных к зиме – и увидели дыру в сетке забора, выходящего на пустырь. Разрезано в размер, чтобы вытащить собаку.

– Да, похоже, ты прав! Эмили забрала Блюза, – вынуждена была признать Галина.

– Я поеду за ним! Ты закройся и никуда не выходи!

– Нет! Прошу тебя, не делай этого! Эмили любит эту собаку и не причинит ей вреда. Если бы она что-то хотела сделать с Блюзом, чтобы тебе было очень больно, она отравила бы его прямо здесь, безо всякого похищения! Ей надо, чтобы ты к ней приехал и пообещал вернуться.

– Я не вернусь! Даже когда ты уедешь, – Пьер-Анджело подошел к Гале и нежно ее обнял.

– Хорошо! Не звони ей. Тебе нужно сегодня на работу?

– Нет! У меня сегодня нет пассажиров. К тому же безветрие. Я вчера перед сном посмотрел метеопрогноз и карту направления воздушных потоков. Я даже один не полетел бы. Если бы не было тебя и не надо было бы спасать Блюза, я занялся бы ремонтом парусов. У меня остались невыполненными два заказа. Но я никому и не обещал сделать их быстро.

– Вот, уж, не думала, что безветрие такой же неподходящий для парапланеристов погодный параметр, как и ураганный ветер и снежная буря.

– Это так! Может быть, ты и права. И мне не стоит участвовать в игре, которую затеяла Эмили. Не будем играть по ее правилам! Хочешь, поедем в город?

– Я уже, и сама не знаю, что делать в этом Турине. Мы там все посмотрели.

– А пойдем в лес! Поднимемся в гору… Подышим горным воздухом и полюбуемся пространством и простором!

– Просто так бесцельно бродить по лесу и смотреть на гору? У вас в лесу хотя бы есть какие-нибудь грибы?

– Грибы, возможно, есть, хотя сезон почти закончился. Думаю, сейчас их можно найти повыше в горах, но мы туда вряд ли доберемся. Или ты хочешь? – с надеждой в голосе спросил Пьер-Анджело.

– Нет! Высоко в гору я точно не полезу.

– Можно собирать каштаны, сейчас как раз сезон и их очень много. За ними не надо лезть высоко.

– Отлично! А что потом делать с этими каштанами? Есть?

– Мы их пожарим на обед! Это очень вкусно! Ты когда-нибудь пробовала жареные каштаны?

– Да. Немного и давно! Кажется, в Париже.

– Я тоже был в Париже. Летал. Там красиво… неподалеку от города, в небе.

Пьер-Анджело и Галина отправились в лес собирать каштаны. На земле валялись потрескавшиеся колючие мячики, из них надо было выковыривать орехи и складывать в пакет. Колючки впивались в пальцы, как занозы, но было терпимо.

– Когда я собиралась в Пьемонт, – разоткровенничалась Галина, – посмотрела на карте – до Франции тридцать пять километров, до Швейцарии – примерно столько же. Вот, думала, здорово, съездим с Пьер-Анджело на машине и туда, и сюда… А теперь понимаю, что это по прямой тридцать пять километров – а по горным опасным дорогам надо ехать много часов и уже не хочу никуда.

– До Франции двадцать минут, столько же до Швейцарии, – усмехнулся итальянец, – Я часто летаю туда, это по воздуху. Но ты же боишься! Хочешь, завтра полетим во Францию – час туда и обратно! Там очень красиво! Сверху все всегда очень красиво! Ну, как ты не понимаешь!

«Сверху есть сверху, подумала женщина, когда ты в небе, какая разница, Франция это или Италия. Все одинаково: горы, лужайки, речушки и малюсенькие разноцветные домики, а больше ничего и не различишь, и не разглядишь. Я, наверное, действительно Галина-курица… А он герой-пилот, ну прямо орел!»

– А какой самый дальний беспосадочный перелет у тебя был? – спросила Галя.

– Я отсюда и в Монте-Карло летал, и в Сербию. Пожалуй, самый дальний – отсюда до Сицилии. Через всю Италию! Но это лет пять назад было.

Вернувшись в дом, Пьер-Анджело надеялся, что Эмили отдаст ему собаку, она же не может не понимать, как тяжело болен Блюз и как нуждается в своем хозяине. Но экс не подавала никаких знаков. Хорошо, что и страшных угроз тоже с ее стороны больше не было. Даже по телефону.

Итальянец ножом надрезал сверху каждый каштан и долго жарил их на тяжелой чугунной сковороде с дырками в дне. Подкидывал и перемешивал лопаткой. Запах был на любителя, об этом хозяин предупредил свою гостью заранее. Галина в первый раз присутствовала при жарке каштанов, и ей все было интересно. Наконец, раскаленные и почерневшие от долгой жарки каштаны были вывалены из сковороды на мокрое разложенное на столе полотенце. Пьер-Анджело приподнял углы полотенца и сложил их в центр, получился мокрый кулек. Итальянец налил в стаканчики привычные для себя тридцать граммов красного вина, и они приступили к трапезе.

Было вкусно и калорийно. Пьер-Анджело несколько раз порывался позвонить Эмили, но каждый раз Галина его отговаривала.

– Ты хотела узнать, что такое кухня Пьемонта – вот каштаны! Это типичная кухня Пьемонта! Каштаны с вином, с медом, сушеные, мука из каштанов.

– А еще? Что еще? Не могут же быть только каштаны? – не унималась москвичка.

– Ну, еще спагетти с грибами. И полента! Ты любишь поленту?

«Единственное из еды, что я терпеть не могу, так это любая каша, даже полента, да еще, пожалуй, суп-минестроне», – подумала Галина, а вслух сказала:

– Не очень! Я рыбу разную люблю! И морепродукты. И улиток… Но ничего этого в свежем виде в Москве не купишь. Или за безумные деньги.

– А я поленту очень люблю. А рыбы и морепродуктов у нас тут тоже своих нет – все привозное, мороженое… Я тебе говорил уже об этом. Слушай, а у меня идея! Давай я тебя сегодня на ужин отвезу в самый лучший ресторан Пьемонта, где подают только местные блюда! Тем более, мне нужно встретиться с его хозяином. Он однажды летал со мной на параплане и обещал разрешить разложить мои рекламные листовки в его ресторане.

– Конечно, поехали! – обрадовалась Галя, предполагая, что она опять, наконец, наденет платье, чулки и туфли на каблуках. И не подозревая, что ехать придется высоко в горы, по опасным горным дорогам-тропинкам.

Как и прежде, ей было всю дорогу жутко и хотелось вернуться домой, ужинать чем угодно – каштанами, салатом, и даже полентой, лишь бы не замирать в кромешной темноте от ужаса на каждом повороте и не вздрагивать при приближении встречных автомобилей, слепящих своими фарами.

Ресторан был большой. Возрастная итальянка – в одном лице официантка, метрдотель и, как выяснилось, к тому же хозяйка заведения, спросила, заказывали ли гости столик заранее и, получив отрицательный ответ, посетовала на то, что свободных мест, возможно, не будет. Придется либо часик подождать, либо приехать в другой раз. Пьер-Анджело догадался сказать хозяйке, что он знает ее мужа, так как катал его на параплане.

– Так вы тот знаменитый-пилот? Пьер-Анджело? – рестораторша в минуту сменила равнодушие на восторг и усадила посетителей за лучший столик.

В меню ресторана были только спагетти с грибами и полента. Поэтому выбор блюд для наших героев был очевиден: итальянец заказал поленту, его русская гостья спагетти с грибами. Вино было вкусным, пьемонтским, и его было вдоволь. Десерт в виде тирамису призван был загладить незатейливость локальной кухни, но и он не отличался каким-то уникальным способом приготовления.

Обратная дорога домой была чуть спокойнее для Галины – она, хотя и возвращалась практически голодная из ресторана, наконец-то выпила вина намного больше, чем тридцать граммов, и оттого ей было не так страшно.

Галя даже была готова съесть дома собачью ветчину, но втихаря, чтобы Пьер-Анджело в очередной раз не загрустил о Блюзе.

Он все равно грустил. И не находил себе места. Всю ночь Галина ворочалась и думала о том, что итальянец, наверняка, вынашивает мысль – как бы поудачнее и повыгоднее обменять ее на Блюза у Эмили. Гале было противно после спагетти с грибами, даже после вина, и тем более тирамису, после горной дороги и ее не сложившегося полета и пустой жизни, где скоро ей опять придется начинать все сначала. По крайней мере, поиски новой работы и любимого мужчины.

Утром ее разбудил радостный возглас Пьер-Анджело, который проснулся раньше и пошел на улицу с надеждой, что ему за ночь вернули Блюза. Собаки не было. Но в компостной яме он обнаружил розу. Мужчина бережно отмыл ее и положил отмокать в тазик.

– Надо же, она столько времени пролежала в компостной яме и совсем не засохла! Там было достаточно холодно и темно.

Галина равнодушно посмотрела на цветок.

– Сегодня я летать! – объявил Пьер-Анджело. – Погода отличная! Ты со мной или в город?

– Я в город! – ответила Галина. А послезавтра домой! – подбросишь до вокзала?

– Конечно! Ты уверена, что не хочешь летать! Попробовать, хотя бы один разок? – уговаривал итальянец.

– Рожденный ползать, летать не может, – сказала Галина по-русски, вспомнив строчку из школьной программы по литературе.

Она на минуту задумалась, стоит ли переводить такие важные строчки на итальянский, ведь мужчина все равно не знает, кто такой Максим Горький. Он не знает, кто такой Маугли, кто такой «Данди по прозвищу крокодил» – а ведь это все герои вроде него.

Турин и вправду был в очередной раз не интересен. Галина сходила в музей египетских мумий, а потом три с половиной часа бесцельно бродила по городу.

На следующее утро случилось долгожданное чудо – Эмили вернула Блюза – также просунула пса в дырку в заборе. Пьер-Анджело радовался как ребенок. Он целовал и обнимал собаку и готов был скормить ей всю оставшуюся ветчину. Роза отдохнула в тазике, выглядела опять свежо, и заняла свое место на обеденном столе в бутылке из-под выпитого вина.

А еще вечером в гости к Пьер-Анджело зашел старый сосед-пилот. Он недавно перенес то ли инсульт, то ли инфаркт и неуклюже передвигался с помощью одного костыля и ходунков. Сосед приоткрыл Галине еще один любопытный аспект жизненной философии пилотов:

– Я лучше бы разбился, чем умереть от рака или другой какой немощи на земле! Пилоты никогда не уходят на пенсию и не перестают летать, пока могут хотя бы едва-едва передвигаться. Вот я все прошу Пьер-Анджело поднять меня в облака по старой памяти, да там и оставить, чтоб я здесь не мучился, а он ни за что не соглашается! То же мне, друг! Вот будет он старым и немощным, не сможет уже тогда летать, вот и вспомнит, как поступил жестоко со мной… Что на земле нам, пилотам, делать то! Не умеем мы жить на земле! Только страдать!

Ну, вот, а ведь где-то в глубине души Галя надеялась, что Пьер-Анджело, достигнув пенсионного возраста, который, как говорится, уже не за горами, угомонится и перестанет летать. В этом случае, пока чисто гипотетически, они могли бы жить вместе, как нормальные люди – хоть в Москве, хоть в Турине.

Ждать, пока Пьер-Андреа превратиться в немощного старика у нее не было никакого желания.

В Москву

Галина улетала в Москву еще через день. Они почти не разговаривали с Пьер-Анджело в машине по дороге в аэропорт. Рейс был ранним, они очень торопились, но все равно опаздывали и немного нервничали. Пьер-Анджело был вынужден превышать разрешенную скорость, даже не взирая на плохую видимость – туман стелился почти по всей трассе. Уже проехав шлагбаум зоны отправления аэропорта, он сбивчиво принялся быстро говорить Галине, что она очень хорошая и красивая, но они как две разные горы, которые изо всех сил тянутся друг к другу, но никогда не сойдутся. Да, именно так воспринимала их отношения Галина. Италия – прекрасно, но только не Пьемонт! Горы – это катастрофа. Летать ей совсем не интересно. В этом доме жить невозможно. Даже если купить новую мебель или купить другой дом ближе к железнодорожному вокзалу. Единственная женщина, которая сможет быть счастливой рядом с пилотом и любить его безоговорочно – это безумная Эмили.

– Можно я приеду к тебе зимой? Я не уверен пока, что смогу выделить время на отпуск, но вдруг у меня получится, и я захочу приехать в Москву? – прощаясь, неожиданно спросил Пьер-Анджело. – Мы разные горы, но я привязался к тебе и буду скучать по тебе очень! Особенно первое время. По крайней мере, ты мне будешь писать? И мы будем продолжать говорить с видео? Мне так скучно бывает вечерами. Придешь уставший домой, покормишь Блюза, и все… делать нечего! Да Блюз все равно долго не протянет.

– Да, конечно, приезжай! – ответила Галина, ей в тот момент показалось, что в принципе, если бы она когда-нибудь захотела сюда вернуться – ей уготована роль той же самой собаки, которая целый день ждет хозяина в доме.

Она так только подумала, а вслух сказала:

– Мы потом обсудим, как и когда это лучше сделать! Потом… не сейчас. Я тоже буду скучать! Ты замечательный мужчина! Может быть, самый лучший на земле! Нет… в небе!

– Да, потом! Сейчас сразу из аэропорта поеду в клуб и буду летать. Долго-долго! Я пропустил на этой неделе много времени. Буду наверстывать!

Самолет с Галиной летел над Альпами. В голубом небе плавали редкие облачка. Внизу холмы и луга, крошечные шляпки домиков и неизвестные речушки. То ли еще Италия, то ли уже Швейцария. Но она точно знала, что именно в этом единственном над всей землей пространстве висит сейчас где-то маленький кокон под огромным желто-черно-белым парусом с трогательным и милым человеком-птицей. С Пьер-Анджело, который живет только в небе, а на земле готовится к полету. Который не знает, зачем нужны города, телевизоры, магазины, политика. Зачем люди ссорятся, портят друг другу нервы и даже жизнь. Зачем ходить по земле и строить сложные отношения, если можно просто летать – днем над пропастью, ночью с любимой женщиной… Только вот где она, любимая.

Ответы в конце задачника

Маменькин сынок

Марина овдовела три года назад, тяжело переживала смерть мужа, с которым прожила без малого тридцать лет. В какой-то момент, выплакав едва ли не все слезы, она перестала себя жалеть и решила, что теперь в жизни она обязана ценить каждый день и каждый миг. И должна быть счастливой, и будет обязательно! Только пока неизвестно, каким образом.

Большую часть жизни Марина проработала риэлтером, впрочем, в последние годы ее трудовая деятельность явно буксовала – сделки постоянно срывались, она несколько раз меняла агентства недвижимости, доходы становились все меньше и меньше. Случалось, что за целый месяц и даже два совсем ничего не удавалось заработать.

Хорошо, что в свое время они с мужем обзавелись просторным таун-хаусом в Петербурге и успели купить двухкомнатную квартиру для сына в новостройке. Сын Сергей долго оставался холостяком и не торопился съезжать от маминой заботы в самостоятельную жизнь. Благоразумно купленная «двушка» регулярно сдавались в аренду.

Хорошее знание английского языка и экономическое образование позволили Сергею найти неплохую работу в Петербургском филиале американской компании. Маринин сын даже купил подержанную иномарку.

Все у них, у мамы с сыном, вроде бы, было хорошо, кроме личной жизни.

Про себя Марина не расстраивалась, выбирать не из кого, да и прошло, похоже, ее золотое время. А вот за сына тревожилась всерьез. Ему уже тридцать один, а он не женат.

Подружки подшучивали: «Настоящая итальянская семья! Мама с великовозрастным сыном!». А вот Марине было не до смеха.

Был в прошлом за ней грешок, впрочем, все не так однозначно. Это как посмотреть. Она всегда все делала, как считала нужным.

Когда её мальчишка учился на первом курсе университета, случилась у него трагическая от неразделенности любовь. Сергей очень переживал, но мама его утешала и успокаивала:

– У тебя таких девушек-блондинок, знаешь, сколько будет! Не переживай, мой родной! Ты у меня самый лучший!

Потом, тоже еще студентом, но уже перед выпуском, сын положил глаз на смазливую секретаршу в агентстве недвижимости, где работала Марина.

– Она глупенькая, бестолковая, без образования, и главное, без малейшего желания его получить! И страшненькая, и неаккуратная! – нашептывала сыну Марина.

Не могла же она рассказать, что эта девчушка к тому же еще и спит с их директором. Женатым, между прочим. Вроде, и не понадобилось рассказывать, Сергей и сам быстро потерял интерес к секретарше.

Закончив университет, сын привел в дом гренадера. Так окрестила Марина его очередную пассию и даже произнесла это слово вслух. Не в присутствии гренадера, разумеется, а оставшись с сыном наедине. Сергей был среднего роста и телосложения, а девушка слишком высокая и полная. И тоже не особо образованная, как показалось маме.

То ли новая подружка почувствовала, что она не ко двору, то ли сын вслед за мамой разглядел в ней гренадера, но и в этот раз молодые люди быстро расстались.

Марина и сама искала для сына невесту! Сколько прекрасных и достойных девочек, на ее взгляд, было вокруг. Дочки подружек. Их приглашали в гости на праздники. Но все было тщетно. Дочкам подружек Сергей очень даже нравился, а они ему, почему-то, нет.

Марина решила, что, если она попробует построить новые любовные отношения для себя, то и сын последует ее примеру.

Сергей после работы и до поздней ночи просиживал в Интернете. Увы, это были не сайты знакомств – он играл. В танки, в стратегии, в карты… А для матери это времяпрепровождение оценивалось как прожигание молодости! Формально, за что его ругать – сын работал, неплохо зарабатывал. Но весь круг интересов молодого человека сузился до экрана компьютера. А еще до сигарет и пива. И это уже было сродни зависимости и болезни.

– Как же ужасно ты расходуешь драгоценное время и свою молодую жизнь! Тебе бы влюбиться! Внуков мне нарожать! Как можно жить без любви! Это серая и убогая жизнь! – затягивала время от времени свою материнскую песню Марина.

– Мне и так хорошо! Ты себе женихов ищи! – отшучивался сын.

И вот ему уже тридцать два. Марина только и думает, что о гипотетической невестке. И дает себе зарок, что в следующий раз она не будет вмешиваться, что-то комментировать и тем более давать советы. Он большой мальчик и, возможно, всё сделает правильно.

Она вообще свела свое общение с сыном до чисто бытовых вопросов. Пусть живет, как знает!

Здравствуй, Флоренция!

Итальянским языком Марина начала заниматься, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей и не сойти с ума от безысходности. Параллельно заново и с любопытством открывала для себя итальянскую литературу и кино. Но самый большой интерес вызывала итальянская живопись. Пьеро-делла-Франческа, Боттичелли, Микеланджело, Рафаэль – это же уму непостижимо, какие шедевры создавались пятьсот лет назад!

С Андреа Марина познакомилась в соцсетях. У них был общий друг – преподаватель итальянского языка, у которого Марина брала уроки по скайпу. Андреа первым проявил интерес к знакомству, и поначалу женщина воспринимала общение с ним как дополнительные практические занятия по итальянскому языку.

Про Андреа было известно, что ему шестьдесят два, он живет один в ближайшем пригороде Флоренции, работает инженером, и две разные женщины от него имеют по дочке.

Марина приняла приглашение Андреа приехать во Флоренцию без колебаний. Даже если по каким-либо причинам они не понравятся друг другу, Марина, как минимум, сможет побывать во Флоренции и в галерее Уффици. К тому же, во Флоренции столько работ Боттичелли и других великих итальянцев. Любительнице прекрасного давно пора посмотреть на них в подлиннике.

И вот уже Марина спускается по трапу самолета на летном поле Флоренции. Конечно, волнуется. Но ослепительное тосканское солнце придает бодрости и уверенности в себе. Кто ждет ее здесь, уже более или менее известно, а вот, что – нет!

Андреа оказался даже чуть более симпатичным, чем выглядел на фото и на видео в скайпе. Действительно – высокий, стройный, подтянутый. При этом одет в невзрачный бесформенный коричневый костюм – пиджак и мятые вытянутые на коленках брюки. «А где ваша хваленая итальянская стильность, – разочарованно отметила про себя Марина, – где обязательный галстук или шарфик на шее, где модные солнцезащитные очки?» Но вовремя опомнилась, она же в Италии, рядом с мужчиной, и повесила на свое лицо профессиональную риэлтерскую доброжелательную улыбку.

Машина, к которой они подошли на парковке аэропорта, тоже в целом не произвела благоприятного впечатления на русскую гостью – Peugeot 306 с механической коробкой передач, старый и слегка подмятый, или, как говорится, видавший виды. При этом давно не видавший мойки.

Русская гостья не случайно в эту минуту вспомнила, как тщательно она готовилась к встрече с итальянцем. Несколько раз сходила к косметологу на дорогущие омолаживающие процедуры, сделала ламинацию волос и модную стрижку, купила новое красивое платье, и бежевые лодочки на каблуках, и джинсы, и чулки, и дорогое белье. Потратилась на качественный маникюр-педикюр… А этот Андреа даже машину не догадался помыть!

Уже в автомобиле Андреа все-таки надел какой-то бордовый потрепанный шарфик и солнцезащитные очки классической формы, и стал чуть больше похож на итальянца.

Андреа принялся расспрашивать Марину, как она долетела, сколько дней намеревается провести в Италии, и что хотела бы повидать, кроме Флоренции.

Марина четко отвечала на вопросы, стараясь соблюсти структуру предложения – местоимение опускаем, обязательное сказуемое в личной форме, а потом дополнительные члены. Все, как учил Антонио, педагог по итальянскому языку. С ним втроем они намеревались поужинать вместе в центре города в этот же субботний вечер.

Дом Андреа представлял собой типовую пятиэтажку с лифтом. Впрочем, в терминологии, связанной с жильем, в Италии все оказалось не так просто.

– Вон мои окна, с бордовыми портьерами! – припарковавшись под навесом дома, итальянец показал пальцем куда-то вверх.

– На четвертом этаже? – подсчитала этажи и уточнила Марина.

– Я живу в четырехэтажном доме, но на третьем этаже, – настаивал хозяин, – считай внимательнее: терра пьяна (этаж на земле), потом первый этаж, второй, третий и четвертый. Над ним, если тебе так нравится, – техническое пространство, там только чердак.

Открыв дверь в подъезд своим ключом, итальянец пропустил гостью вперед, к лифту. Сам направился к почтовому ящику.

Свежевымытый подъезд имел нежный аромат парфюмерного магазина.

– Какой необыкновенно приятный запах в вашем подъезде, – похвалила Марина.

– Они здесь не очень хорошо моют, зато используют много ароматизаторов, чтобы казалось чисто, – усмехнулся Андреа, на которого в эту минуту из открытого почтового ящика посыпались какие-то письма.

– У нас в России давно уже никто не отправляет писем по почте, – сочла необходимым заметить и сообщить Марина.

– В Италии тоже никто не пишет частных писем. Это реклама и квитанции за коммунальные услуги.

В тесном лифте Андреа плотно закрыл механические двери, нажал кнопку третьего этажа и обнял Марину.

– Лифт – это лучшее место для поцелуев! Ты знаешь? – Андреа приобнял плечи своей гостьи, и сверкнул искрами черных глаз.

– Да! – смутилась женщина, пока еще не готовая к поцелуям.

Хорошо, что третий этаж – это быстро, и они уже выходят на площадку этажа. На ней всего две квартиры – слева и справа от лифта. Посреди подставка с зонтами. «Кажется, – вспомнила Марина, – в Италии плохая примета заносить в жилище зонт.»

Андреа открыл очередным ключом из связки дверь квартиры, и они оказались в маленькой прихожей, которая имела выход в кухню и заканчивалась просторной гостиной.

Марина при входе хотела снять обувь и надеть тапочки, предусмотрительно привезенные из дома, ноги устали после дороги, но хозяин не разулся, и она не стала спешить.

– Вот, здесь кухня, она небольшая, конечно, но есть все необходимое, чтобы готовить еду. Я люблю готовить и делаю это превосходно! У тебя будет возможность оценить!

Холодильник и вся кухонная мебель была белого цвета, шкафчики немного старыми и из потертого пластика. Прямоугольный обеденный стол плотно придвинут к стене и накрыт яркой цветастой клеенкой. Диссонансом и чужеродным предметом на этом фоне выглядела бледно-серая мраморная столешница, которая была насажена на все кухонные тумбы от окна до двери. Марина не удержалась от того, чтобы прикоснуться к ней рукой и удостовериться, что это и в самом деле мрамор.

– Это настоящий мрамор из Керрары, – гордо подтвердил Андреа. И на всякий случай добавил: – Ты если сама когда-нибудь будешь здесь готовить, постарайся не проливать на него еду и особенно кофе. Все забивается в поры мрамора, невозможно отмыть. Понятно?

– Понятно! – безропотно согласилась гостья. А про себя подумала, она всегда считала, что мраморная столешница – особо прочный материал для использования на кухне, а тут, на тебе – и вправду ведь поры… Хорошо, что она в свое время пожмотничала, и заказала для своей кухни столешницу не из дорогущего мрамора, а из дешевого, но прочного пластика. Тоже иногда пятна остаются, но их хотя бы не так жалко травить химикатами.

У окна на самом видном месте стояли два огромных пластмассовых бака для мусора – белый и черный.

– Вот, смотри, – пояснил хозяин, – вы ведь в России, кажется, до сих пор не собираете мусор раздельно? Этот белый бак для бумаги и картона, все должно быть чистое и сухое. Черный бак – для пластика, металла и всего неорганического или из смешанных материалов. Но без остатков еды, все должно быть сухим и чистым! Пищевые и любые органические отходы – клади сюда!

Андреа показал еще один небольшой контейнер, подвешенный к стене над мраморной столешницей.

– Бутылки и прочее стекло сюда, – итальянец приоткрыл дверь в малюсенькую кладовку, которая выходила из кухни. Там была тумба с микроволновкой, старая раковина для хозяйственных нужд, ведра со швабрами и тряпками, и контейнер для бутылок.

– Я микроволновку туда убрал, чтобы не было излучения. Я и холодильник пытался в кладовку поставить, у него тоже электромагнитное поле, которое вредит здоровью, но он не поместился, – пояснил хозяин.

– С мусором у тебя все так сложно, что в пору курсы по обучению организовывать, но постараюсь запомнить!

Андреа продолжил демонстрацию своего жилья. Заодно и, как бы, между прочим, он рассказал Марине, что за свою жизнь купил две больших квартиры. Каждая покупка совершалась перед вступлением в очередные отношения в ожидании рождения детей. И все квартиры остались мамам его дочек, но, при этом записаны на самих дочерей. Эта квартира, где он живет сейчас, не трех, а двухкомнатная, в Италии число комнат считается по количеству спален, и эти апартаменты, так по-итальянски называется любая квартира, остались ему в наследство от матери.

Гостиная напоминала демонстрационный зал «Икеи» десятилетней давности для площади двадцать квадратных метров. Вся мебель и аксессуары оттуда. Все белого цвета. Стены, мебель, пол. На стенах аккуратно развешены постеры на ботанические темы с гербариями и в белых пластиковых рамах. Цветовые доминанты – серый диван, сиреневый торшер и фиолетовые шторы. «Просто и симпатично, относительно чисто вокруг, если принять во внимание, что это дом закоренелого холостяка, – оценила Марина». Она ничего не имела против «Икеи».

Первая маленькая спальня больше походила на кабинет или библиотеку. Скорее всего, она была предназначена для припозднившихся гостей или дочек. Всю стену занимал огромный до потолка стеллаж с книгами и какими-то документами. Письменный стол. Встроенный платяной шкаф. Односпальная кровать с потрескавшимся от времени изголовьем, простенькое кресло и большой современный телевизор. Мебель преимущественно белого цвета, из ДСП и тоже из «Икеи». Монохромность обстановки слегка нарушали разноцветные корешки книг, темно-серые плотные портьеры и зеленоватые занавески из тафты.

Спальня хозяина порадовала уютом и более интересным интерьером в бордовых тонах. Большой старинный шкаф из темного натурального дерева, большая кровать со стеганным изголовьем, старый ковер на полу, изящные бра, тяжелые вишневые портьеры с подвязками и бахромой. Похоже, все это сохранилось с «маминых» времен. И почему-то нет телевизора.

– Телевизора здесь нет временно или преднамеренно? –поинтересовалась Марина.

– В спальне нужно спать или заниматься любовью. Излучение телевизора вредно для сна.

Банья, таким милым словом итальянцы называют свои санузлы, была, как там принято для небольших квартир, совмещенной. В банье располагался умывальник с большим зеркалом, стиральная машина, пара подвесных шкафчиков, унитаз, биде и ванна с душем над головой и пластиковым заграждением от разбрызгивания воды. В банье было окно, и как раз теперь выяснилось, что это обязательный атрибут любого итальянского санузла, обеспечивающий регулярное проветривание.

Марине было предложено разместиться в маленькой «гостевой» спальне, и разложить свои вещи в шкаф. Потом русская гостья отправилась в душ, а хозяин взялся за приготовление обеда.

Когда Марина вышла на кухню, процесс приготовления еды был в самом разгаре. Гостья скромно уселась ближе к стеночке, между столом и холодильником, оставив основное пространство кухни для свободного перемещения хозяина и удобного обзора за тем, что и как он делает.

Наблюдать за Андреа оказалось интереснее любого кино. Движения итальянца были четкими и выверенными. Все исполнялось виртуозно, и моментами напоминало какое-то чудодейство, и даже колдовство.

Вряд ли что-то подобное можно было бы предположить у русского холостяка, а вот у Андреа в хозяйстве обнаружилось множество разного размера сковородок, кастрюлек и ковшиков. Большая часть всего этого использовалось для приготовления всего лишь пасты. Высокая кастрюля, предназначенная исключительно для макарон. Ковшик для мидий, отдельная сковорода для соуса, специальные сковородки-сотейники для овощей-ингредиентов соуса. Ступка для толчения базилика и прочих свежих травок, орешков и зерен. Многочисленные баночки со специями, которые извлекались на свет и в необходимых количествах добавлялись в соус. Тут же разные сорта оливкового масла. Морская соль тоже не просто из солонки, а из солонки-мельницы. Замысловатые терки для разных видов сыров. Центрифуга для сушки листьев салата. Марина даже не знала, что такие существуют.

Салат предназначался почему-то как второе блюдо. Открывались консервные баночки, из них по капле добавлялось что-то в основное блюдо или в салат. Время от времени Андреа брал в руки деревянную лопатку, чтобы перевернуть и равномерно поджарить ингредиенты, но, кажется, так ни разу её и не воспользовался, просто ловким движением подкидывал все содержимое на сковороде. Лопатка оставалась так, для подстраховки. Потом итальянец взял со стола открытую бутылку белого вина и щедро полил им почти готовый соус.

В результате готовки задолго до конца обеда в мойке образовалась гора грязной посуды – из кастрюль, сотейников, мисок, ложек и поварешек, терок и ковшиков, стаканов и баночек.

Готовя обед, Андреа все время напевал арии из «Турандот» и что-то насвистывал.

Марине очень хотелось сказать ему, что свистеть в доме – плохая примета. Но она не знала, как по-итальянски будет «свистеть» и «примета», а потому промолчала.

Таких вкусных спагетти с мидиями в овощном соусе Марина не ела никогда. Шедевр! Она пожалела, что поскромничала и не разрешила положить в свою тарелку порцию больше, чем у хозяина.

Андреа довольно быстро съел свои макароны и, макая кусочком белого хлеба в остатки соуса на тарелке, довел поверхность тарелки практически до чистоты.

В России такие повадки посчитались бы неприличными, и Марина на всякий случай отставила свою тарелку с остатками соуса подальше в сторону.

– Ты что, это же самое вкусное, – искренне удивился Андреа. Он подвинул к себе тарелку гостьи и также спокойно подъел остатки соуса с помощью хлеба.

– Еще? – неожиданно спросил хозяин.

– Да! – неожиданно для себя ответила Марина.

Андреа вывалил в ее и свою тарелку остатки макарон и мидий в соусе. Получилось почти столько же, сколько в первой порции.

– Может быть, поставим тарелки в холодильник и оставим до завтра? – на всякий случай, неуверенно и робко предложила русская гостья.

– Ты что! Кто подогревает спагетти? В Италии это повод для развода – если жена подает тебе не сию минуту сваренную пасту. Мы с тобой можем не есть салат, он почти готов, но не заправлен еще лимоном и маслом, и поставить у холодильник до завтра!

– Тогда придется так и сделать, оставить в покое салат, а мидии есть сейчас! Это вкусно необыкновенно. Правда!

– Ты готовишь это блюдо в Санкт-Петербурге? Ты вообще, умеешь готовить?

– Я вообще умею готовить и делала это три раза в день, когда мы жили семьей, с мужем и сыном. Когда сын еще был студентом. Борщ, щи, солянка, тушеный картофель с говядиной, котлеты, блины, плов, – названия блюд Марина произносила по-русски, потому что не знала, существуют ли такие слова в итальянском языке и, если да, то как называются, – это наша русская традиционная еда. Но я ее сама не очень люблю. Потом, когда остались вдвоем с сыном, и теперь он обычно обедает на работе, стала немного лениться. Так… для себя творожок, йогурт, салат, иногда овощи тушеные. Правда на ужин мясо для сына все время покупаю, свинину или курицу. Тушу или жарю только для него – без затей, просто с разными гарнирами: рис, гречка, картошка, макароны. А ты что вот так каждый день для одного себя изощряешься?

– Утром перед работой я пью только кофе. Ну, еще хлеб с мармеладом или медом. Часов в одиннадцать кофе-эспрессо или капучино, в зависимости от настроения, выхожу с работы и пью в баре. В час дня в будние дни обедаю где-нибудь поблизости от работы в ресторанчиках или пиццерии – одно блюдо мне достаточно. Примерно раз в неделю ужинаю с друзьями в таверне. Там по полной программе. В остальные дня ужин обычно готовлю себе сам, это просто и быстро – чаще всего минестроне в скороварке или тушеные овощи. В выходные иногда приглашаю к себе домой на ужин дочек. Тогда готовлю по полной программе – три блюда, включая домашний десерт.

– Ты что, и пироги печешь? – не поверила Марина.

– Умею печь. Но пеку редко. Раньше по многочисленным просьбам гостей исполнял «Яблоко-корица», тирамису, панакотта, панадольче. Но теперь дочки мои больше всего любят и просят взбитые сливки с шоколадом. Это еще и проще!

– А на первое всегда спагетти?

– Точнее, паста. Любая. Это также и тортеллини, и ньоки. Знаешь, что такое ньоки? Это тесто из вареного картофеля, порезанное на шарики. Я иногда сам тесто делаю: для тортеллини или спагетти. У меня есть специальный приборчик для раскатывания тонкого теста.

– Нисколько теперь в этом не сомневаюсь. Ты очень хорошо экипирован, странно при этом, что ты не располнел и в прекрасной форме.

– Если правильно есть пасту, от нее не располнеешь. Я стараюсь не есть жирного и сладкого и соблюдать баланс протеинов. И бассейн. Три раза в неделю по два часа подряд я плаваю в бассейне. Это несколько километров. Много хожу пешком. Вместо машины часто использую велосипед. Отсюда и здоровье, и безупречная фигура. А вот в тебе, явно, пара лишних килограммов, – бесцеремонно заметил Андреа, – ты, наверное, сладкоежка?

– Я люблю сладкое, – призналась Марина, слегка обиженная откровенным замечанием мужчины, – но стараюсь себя ограничивать, хожу в спортзал… иногда, и не ем после шести часов… иногда.

– Вот это заблуждение, что нельзя есть после шести вечера! Можно и нужно, а то не уснешь. Важно не забывать пить простую воду и, чтобы у организма был период времени примерно в 14-16 часов на переваривание съеденного за день и отдых. Ешь в 10-12 вечера, спи спокойно сытой. Просто утром, как проснешься – ничего, кроме кофе и стакана воды. А завтрак попозже и легкий.

– Нас по-другому учили – плотный завтрак, а потом есть маленькими порциями и часто, – попыталась возразить Марина.

– И что, помогает, как учили? – усмехнулся Андреа.

– Нет. Потому что есть часто получается легко, а маленькими порциями – нет! Чем больше ешь, тем больше хочется. Иногда, лучше не начинать. Потому что, когда начал, уже не остановиться, – разоткровенничалась Марина.

– Большинство продуктов как наркотик вызывает привыкание. Сахар, соль, шоколад, мороженное, выпечка, копчености, газировка – да вообще все сладкое и соленое. Попробовал маленький кусочек, а хочется еще и еще. Даже фрукты!

– Все самое вкусное! Лучше вообще ничего не есть, кроме кофе и воды! Не думать о еде, не делать из нее культа, а думать о чем-то другом, – подытожила русская гостья.

– Это большая глупость! Ни в коем случае не пугай свой организм голодом! Надо просто вкусно готовить и приучить себя регулярно есть в небольших количествах нежирное мясо, птицу и рыбу, овощи, зелень, салаты, бобовые! Если человек получает вовремя достаточное количество протеинов и витаминов, он спокоен и счастлив и не требует сладкого. Ешь орехи – это самое полезное! Побольше специй! Я всюду во все соусы также обязательно добавляю хотя бы ложку вина или немного меда. Я очень люблю готовить!

– Я заметила!

– И наслаждайся полезной едой!

– Ты очень правильно говоришь, и я тебе верю и даже попытаюсь следовать твоим советам! – безропотно согласилась Марина. – А возвращаясь к твоему вопросу, готовлю ли я у себя дома мидий, если тебе все еще интересно знать ответ на этот вопрос, то нет! Во-первых, в нашем северном городе нет свежих мидий, и вообще морепродуктов, а замороженные или консервированные – это совсем не то. А во-вторых, несмотря на то, что у нас приморский город, у нас вообще после санкций нет хорошей морской рыбы, тебе это трудно понять, но так бывает. И для меня качественная свежая рыба и свежие морепродукты – наивкуснейший деликатес.

– Ну, значит, буду кормить тебя рыбой и морепродуктами, пока у тебя не появится чешуя и ты не превратишься в русалку! – пообещал итальянец.

Соус со своей тарелки, а потом с тарелки Марины Андреа, как и в первый раз, подъел с помощью белого хлеба.

«Он все правильно говорит и даже иногда делает. Но белого хлеба в его жизни все-таки чересчур, и с деликатностью так себе» – не могла не заметить русская гостья.

Скорлупу мидий по неизвестным для Марины причинам Андреа выбросил в бак для неорганики. Спорить с этим его решением Марине не позволяли ни словарный запас итальянского языка, ни знания по химии. Но вопрос этот ее некоторое время мучил.

Посудомоечной машины в хозяйстве итальянца не оказалось, и Марина вызвалась помыть посуду после обеда. Она облачилась в фартук и надела резиновые перчатки. Потребовала какой-нибудь «фейри» и поролоновую губку.

Хозяин поначалу поддался искушению отдохнуть и расслабиться после плотного обеда, а заодно продолжить свои поучительные рассказы о вкусной и здоровой пище, сидя на своем месте за столом. Но увидев, как гостья открыла на полную мощность кран с горячей водой, и как щедро расходует моющие средства, в какой-то момент опомнился, и под благовидным предлогом сменил Марину у раковины, чтобы деликатно продемонстрировать русской подруге, как на самом деле надо мыть посуду.

Он выключил воду, обтер все предметы посуды мыльной губкой. Потом заткнул заглушку в левом отделении раковины и набрал немного теплой воды, чтобы посуда отмокла и жир растворился. Потом переставил заглушку в соседнее правое отделение раковины, налил туда холодной воды, и все в ней тщательно ополоснул. Потом несколько столовых предметов, буквально, два или три, на которых виднелись жир или мыло, промыл под проточной холодной струей.

Андреа дал Марине в руки чистое кухонное полотенце и предложил все протереть. Русская гостья не слишком поняла, зачем такие сложности, ведь посуда отправится после этого на проветриваемые открытые сушильные полочки, но уточнять ничего не стала, а тщательно протерла кастрюли и тарелки. Хозяин сразу же всё расставил по местам.

Марина надела красивое платье, коричневое в мелкий белый горошек, и туфли на невысоком каблуке, и они с Андреа на автомобиле отправились в центр города. Решили погулять по Флоренции три-четыре часа, а потом у них был запланирован ужин с учителем итальянского языка Антонио.

Итальянец оставил автомобиль у арки Порта-Романа, ближе, по его словам, было не припарковаться, после этого они отправились смотреть красавицу Флоренцию.

Впрочем, на самом деле город правильно называть Фиренца. Флоренция – это античное название не города, а целого княжества, куда входило большое количество городов Тосканы.

Марина была здесь раньше много лет назад, наверное, лет десять, и всего несколько часов на экскурсии. Они тогда с мужем купили путевки на автобусный тур – десять городов Италии за десять дней, и бегло посмотрели чуть ли не на все основные достопримечательности Италии. Так бегло, что все города и произведения искусства смешались в кучу, а в памяти остался полный сумбур, и при этом сохранилось устойчивое убеждение, что Италия – самая красивая страна в мире, а Флоренция – самый красивый город в Италии.

И вот сейчас, спустя десять лет, без мужа, и в обществе обаятельного и привлекательного итальянца, за ручку и даже иногда в обнимку с ним, Марина цокала по булыжникам Фиренцы каблучками своих модных туфель и удивлялась в душе: «Думала ли я десять лет назад, когда была в Флоренции, что вернусь сюда и буду гулять в обнимку с красавцем-итальянцем и буду почти в него влюблена.»

Они вошли в старый город через Старый Мост и направились в сторону галереи Уффици.

– Ты была здесь когда-нибудь, в Уффици? – поинтересовался итальянец.

– Увы, нет! Видела галерею только снаружи, внутри не была. Но очень хочу! – призналась Марина. – В первый наш приезд десять лет назад у нас была только короткая обзорная экскурсия по городу. Я все уже забыла.

– Сейчас у нас тоже будет короткая обзорная экскурсия. Видишь, какая огромная очередь в галерею Уффици. Стоять туда не меньше полутора часов. Ты потом без меня сюда как-нибудь сходи. Билеты можно купить заранее через интернет, чтобы в очереди не стоять. Обязательно посмотри здесь на Боттичелли. Здесь, кстати, самая обширная коллекция его работ. И не только в Уффици, но и в других соборах и музеях Фиренцы. Ты, кстати, знаешь Боттичелли?

– Конечно, знаю! Я его обожаю! В Уффици должны быть его мадонны с младенцами и самая известная «Весна». А вот ты знаешь, что и у нас в Эрмитаже тоже есть две работы Боттичелли?

– Неужели? Я и в самом деле не знал, что в России есть Боттичелли, – искренне удивился итальянец, – надо к вам приехать и, наконец, все посмотреть своими глазами. Я много слышал и читал про Санкт-Петербург, у тебя очень красивый город!

– Конечно, приезжай! Я только сегодня поняла в полной мере, как интересно приезжать в страну не в качестве туриста, который живет в гостинице и ездит на экскурсионных автобусах. Представляешь, благодаря тебе, я сегодня за несколько часов так много нового узнала об Италии. Быт, кухня, привычки разные – про зонты, про тапочки.

– А что про тапочки? – переспросил итальянец.

– Ну, что вы не надеваете их при входе в квартиру, а ходите в уличной обуви.

– А почему нельзя ходить в квартире в уличной обуви?

– Долго объяснять. У вас климат замечательный, на улицах сухо и чисто, и грязи вы домой много не принесете. У нас же в России многие разуваются еще до входа в квартиру, и тапочки – обязательный атрибут и для хозяев, и для гостей. У нас полы преимущественно из ламината, деревянные или паркет, и воду такие полы не любят, поэтому нельзя, чтобы их часто мыли. У тебя везде на полу керамическая плитка – мыть удобно и легко.

– И полы серо-белые, грязи не видно, – подтвердил Андреа.

– И свистеть у нас в домах нельзя – денег не будет! – вспомнила Марина.

– Глупость какая! Свистел всегда и свистеть буду, когда захочу!

– И правильно! И ради бога! – согласилась женщина.

Итальянец и его русская гостья полюбовались скульптурой Давида. Марина попросила Андреа сфотографировать его на фоне Давида и входа в Собор.

– Выложишь потом на своей странице в Фейсбуке? – поинтересовался итальянец и почему-то скорчил при этом недовольное выражение лица.

– А почему бы и нет, что в этом плохого? – пожала плечами Марина.

– Не стоит всю свою жизнь выкладывать на показ. Обычно так делают люди с комплексами, у которых мало что в жизни реально интересного происходит, или те, которые пытаются желаемое выдавать за действительное. Зачем хвастаться и перед кем-то отчитываться, если у тебя все и так хорошо, и ты счастлив.

Несмотря на сарказм Андреа, фотосессия началась. То здесь, то там Марина выбирала все новые и новые ракурсы, принимала выигрышные, как ей казалось, позы, подражая топ-моделям. Андреа неохотно, но все же фотографировал её на телефон. Снимки часто получались размытыми, приходилось после просмотра повторять те или иные позы несколько раз.

Зато при этом каждые полчаса итальянец спрашивал свою гостью, не хочет ли она чего-нибудь выпить или поесть, например кофе. Марина понимала, что в туристическом центре города цены в кафе превышают обычные в два-три раза, и деликатно отказывалась.

После сытного обеда есть совсем не хотелось. Только пить. И лучше даже не кофе, а простой воды. Но питьевых фонтанчиков на каждом шагу, как в Риме, здесь не было, а покупать воду в баре ей было не по себе, там она предлагалась по цене вина, Марина терпела что есть сил. Вечером в ресторане они обязательно закажут воды.

Андреа сфотографировал Марину на рынке сувениров и у статуи бронзового кабанчика, потом они обошли огромную площадь, это была площадь Республики, и зашли в универмаг «La Rinascente». Там она напримеряла кучу платьев, пыталась выбрать какой-нибудь подарок для сына, но ничего так и не купила. Андреа спокойно ждал ее у каждого отдела и у каждой примерочной.

В конце концов, они опять вышли на улицу. Марина больше не могла двигаться из-за каблуков, вблизи площади Республики они уселись на какую-то каменную конструкцию и стали слушать уличных музыкантов.

Для итальянцев это практически незыблемое правило, ужинать в одно и то же время. Чаще всего, в 20.00 или в 20.30. Добавим сюда один час разницы с московским временем, и получим ужин, весьма поздний для русского человека.

Марина устала – аэропорты, перелет, столько впечатлений! Она не представляла, как выдержит еще полтора часа до ужина. И только, когда Андреа обнял ее и нежно поцеловал в губы, она очнулась от своего полусонного состояния и окончательно осознала – вот она уже на пороге той красивой интересной, новой жизни, о которой она мечтала последнее время. Если она также нравится Андреа как он ей, чего же еще теперь желать.

Целующаяся парочка прервала свои нежности только тогда, когда у Андреа зазвонил телефон. Это был Антонио, учитель итальянского, который сослался на занятость, непредвиденные обстоятельства и невозможность присутствовать на ужине. Они, кажется, были теперь этому рады. Им больше не нужен был никто третий… Марина и Андреа продолжили целоваться.

Столик был заказан заранее, и к 20.00 они отправились в таверну «У Джорджио». Вывеска и антураж заведения почему-то навевали мысли о грузинском происхождении заведения. Да вот же, смотрите – гроздья винограда, лоза, пасторали на гобелене, глиняные сосуды с вином и само звучание «Джорджио». Оставалось найти в меню шашлык и бастурму, долму, хачапури и лобио и убедиться, что это и в самом деле грузинский ресторан. Загадка осталась неразгаданной, потому что в меню было и мясо, и овощи на гриле, но было темновато, чтобы прочитать описания блюд и их название в меню. Свежей рыбы здесь не предлагали. Андреа настоял, чтобы Марина попробовала флорентийский бифштекс, гостья подчинилась.

Бифштекс оказался вкусным, но при этом вполне себе обычным. Гораздо большее впечатление произвела горка овощей-гриль с румяной карамельной корочкой.

На их столе стоял глиняный сосуд с вином и темно-синяя стеклянная бутылка с водой. Андреа налегал на еду и вино, Марина одна выпила почти литр воды.

Когда Андреа пробовал вино или еду, он почти всегда приговаривал “non male!” ¹ – непривычная для русского человека оценка, но при этом вполне убедительная.

Еще было странным, что Андреа без зазрения совести пил вино, хотя в двух километрах отсюда, у Порта-Романа, их ждал автомобиль, на котором предстояло отправиться домой. Может быть, они пойдут отсюда до квартиры Андреа пешком, это примерно семь километров… Нет, их Марина точно не осилит на каблуках. Или на такси. Как же она устала.

– Тебе все понравилось? Ты, наверное, очень устала? – заботливо спросил итальянец.

– Да, очень понравилось и очень устала! – женщина с ужасом подумала, что сейчас придется опять куда-то идти.

– Ты посиди здесь, я сейчас расплачусь, пойду схожу за машиной, а ровно через двадцать четыре минуты выходи на улицу, здесь нельзя останавливаться, но я остановлюсь на полминуты, чтобы тебя забрать.

– Идеально! Спасибо тебе огромное! Жду!

Марина обратила внимание, что официант не приносит счет посетителям, а оставляет его на кассе у дверей заведения, и посетители рассчитываются не с официантом, а с кассиром, уже перед самым выходом.

Ровно через двадцать четыре минуты русская гостья сидела в Peugeot 306, и их автомобиль ехал, слегка подпрыгивая по булыжникам ночной Фиренцы. Суббота подходила к концу.

Идеальный мужчина

В лифте Андреа так поцеловал Марину, что следовало бы тут же брать ее на руки и из лифта нести до спальни. До спальни она дошла сама, причем не до маленькой, заранее отведенной гостье, а уже сразу до хозяйской. Дальше все было как во сне. Мило. Приятно. Блаженно.

Женщина несколько раз просыпалась ночью, чтобы проверить, это реальность, и действительно ли с ней рядом лежит тот единственный в мире идеальный мужчина. Мужчина, о котором она, возможно, мечтала всю жизнь, но который ей встретился только вчера.

Андреа даже спал в правильной позе, на правом боку. Он не храпел, его дыханье было тихим и ровным, почти не слышным. Лица его было толком не разглядеть, в комнате было темно из-за наглухо закрытых жалюзи на окнах. Постельное белье пахло лавандой и запахом хозяина. Это был приятный запах.

Утром Марина проснулась от скрипучего звука от поднятия вверх жалюзи и нахлынувшего в окно солнечного света. Андреа стоял у окна в спортивных шортах и футболке и, увидев приоткрытые глаза гостьи громко пропел:

– Nessun dorma! Nessun dorma! Tu pure, o, Principessa!²

«Сейчас заставит выпулиться на улицу на утреннюю пробежку, – съежилась под теплым пуховым одеялом «принчипесса»

Итальянец оказался не так жесток и не столь спортивен:

– Я сварил тебе вкусный кофе! Сюда подавать, или на кухню пойдем?

– На кухню! – отреагировала Марина, потому что очень хотела по дороге на кухню зайти в туалет.

Накинув на себя халат, Марина пошла в «банью». Посетовала на слышимость и не сразу нашла туалетную бумагу. Не слишком ловко воспользовалась биде. Потом умылась, причесалась и направилась в кухню.

На столе ее ждал подогретый в тостере вчерашний хлеб, мед в стеклянной поллитровой банке и малюсенькая чашка кофе. Перед хозяином стояла большая керамическая кружка – такая вот бадейка с кофе, как следует разбавленным горячим молоком.

– А еще кофе будет? Мне этого мало, – заранее честно призналась гостья.

– Больше нет. Я сварил кофе в кофеварке на две персоны, у меня есть еще кофеварки на одну, четыре, и на семь персон, – пояснил итальянец, а потом встал, открыл дверцу шкафчика и продемонстрировал Марине свой мощный кофейный арсенал.

– Можно еще раз сварить кофе на две персоны, – предложила женщина.

– Но мне достаточно, – указал хозяин на бадью, – Могу сварить тебе на одну персону.

– Свари, или я сама могу сварить, я умею! У меня дома есть вот такая же кофеварка, – Марина показала на «четырехместную» кофеварку.

– Вы что, выпиваете с сыном утром столько кофе? – заволновался мужчина.

– Да! Сыну достаточно одной чашки, и он убегает на работу. Я выпиваю две чашечки утром, и потом через пару часов еще.

– Ты что, подогреваешь кофе? Ужас! – возмутился итальянец. – Я подарю тебе мокку на одну персону, и ты больше не будешь пить подогретый кофе!

– Мне будет мало, надо на две! – протестовала Марина.

– Хорошо. Просто надо больше класть порошка кофе и тогда будет достаточно.

– Какие у нас планы? – поинтересовалась женщина, надеясь, что с утренней пробежкой все рассосется.

– А что ты хочешь посмотреть?

– Не обязательно сегодня, а вообще?

– Да. Не обязательно сегодня.

– Я хочу посмотреть Уффици, но не в воскресенье, а одна, в будний день, когда ты будешь на работе. Еще съездить вместе с тобой на машине или на поезде в Чинква-терре, это очень далеко? В Специю. В Портофино. И в Виареджио очень хочу, это ведь тоже Тоскана. Что еще я должна хотеть, ты лучше знаешь свой регион. Я рассуждаю как турист.

– Это уже не только Тоскана, но и Лигурия. Но это не важно! В Ла-Специи осенью делать нечего, скучный портовый городишко. Портофино – ехать далеко и неудобно, в другой раз! Виареджио не очень далеко. Сто километров. Туда лучше на машине ехать и по дороге посмотреть Торре-дель-Лаго, родину Пуччини. В Чинква-терре часа два с половиной на поезде ехать. Лучше туда на поезде ехать через Пизу. Там тоже немного можем погулять. Хочешь, сегодня поехали. Решай!

– Ты решай! – великодушно предложила гостья.

– В Виареджио! Собирайся. Только не на каблуках, как вчера, а в удобной обуви. У тебя есть? Придется много ходить. Купальник захвати, может быть, рискнем и искупаемся. У тебя есть? Там, кстати и пообедаем где-нибудь в рыбном ресторанчике и на рынке у пристани купим свежей рыбки, чтобы привезти домой. У тебя полчаса на сборы!

– У меня все есть! – отрапортовала Марина и пошла собираться.

Как же приятно ехать в автомобиле по Италии. Да еще, когда слева от тебя за рулем симпатичный загорелый мачо-итальянец. В голубых джинсах и слегка выгоревшем бирюзовом поло. Как прекрасна и удивительна может быть эта жизнь! Из радио доносится романтичная итальянская музыка, в окно светит итальянское сентябрьское солнышко.

Они остановились в Торре-дель Лаго. Андреа показал Марине небольшой дом, где родился и вырос Пуччини, потом подвел к озеру.

– Видишь, вон там большой оперный театр, прямо на озере?

Ничего, кроме невысокого синего дощатого сооружения на озере не было, поэтому Марина догадалась, что это и есть оперный театр.

– Правда, красиво?

Красиво было все вокруг, кроме оперного театра.

– Bellissimo!³ – не стала возражать и вдаваться в подробности Марина.

– Здесь каждый август проходит Фестиваль Пуччини. Я стараюсь приехать хотя бы на одну оперу. Несколько недель назад слушал здесь «Ласточку»

– Мне немного стыдно, я люблю музыку Пуччини, неплохо знаю и «Турандот», и «Баттерфляй», и «Тоску», и «Богему», но я даже не слышала про такую оперу «Ласточка».

– А между тем, именно в этом году «Ласточке» исполнилось 100 лет. Кстати, последний фестиваль был посвящен французской теме в творчестве Пуччини.

Марина увидела на небольшой площади памятник Пуччини. Он был в натуральный рост и стоял на низеньком постаменте, практически на земле. Русская путешественница подошла совсем близко, обняла памятник и попросила своего спутника сделать несколько фото на телефон.

– Выложишь опять все на Фейсбук? – не слишком довольным голосом уточнил итальянец.

– А почему бы и нет? – пожала плечами Марина. – Ты ревнуешь, что кто-то будет ставить мне лайки?

– Мне безразлично! Делай, как хочешь. Я просто не люблю соцсети. Не стоит всю свою жизнь и все свои эмоции выкладывать для в общем-то совершенно чужих людей.

– Хорошо! Ты мне уже об этом говорил. Просто сделай фото мне на память. Я потом буду смотреть и вспоминать, как была на родине Пуччини. Хочешь, я и тебя здесь сфотографирую. И клянусь, что твои фото я никогда нигде не буду выкладывать, если тебе это неприятно.

– Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что, когда человек фотографирует, не важно, что это фотоаппарат или смартфон, он не сохраняет в своей памяти сам драгоценный момент жизни. Он автоматически и бездушно перекладывает эту обязанность на фотоаппарат. Или телефон. Он не наслаждается реальной жизнью в полной мере: здесь и сейчас. Он потом наслаждается всего лишь производной от жизни – фото!

– Ты зануда? – улыбнулась Марина.

– Нет! Я просто мудрый! – усмехнулся и не обиделся Андреа.

В Виареджио они добрались к полудню и решили искупаться. Вход на пляж по причине осени уже был бесплатным, они переоделись и направились к воде. Море показалось прохладным, но вполне терпимым. Андреа в одно мгновенье забежал в воду, шумно плюхнулся и поплыл «баттерфляем». Он как будто бы забыл про свою спутницу, поддавшись плавательному инстинкту.

Марина медленно входила в воду, привыкая к ее температуре, потом окунулась пару раз, сдерживая визг, и тоже поплыла, но медленно. Плавала она non male⁴, но до профессионального, кажется, во всем Андреа ей было далеко.

Мужчина и в самом деле как будто бы забыл, что приехал сюда не один. Он заплыл далеко, рассекал воду долго и с наслаждением. Марина изрядно замерзла и вышла из воды. Она стояла на песке, закутавшись в большое полотенце, предусмотрительно взятое итальянцем, и пыталась согреться на солнышке. Немного согрелась.

Потом они ели рыбу-меч в прибрежном ресторане и пили белое вино. Марина продолжала фотографировать все сама. Ей так хотелось запечатлеть на память каждую минуту этого фантастического дня. «Разве может быть так хорошо? Какой Андреа необыкновенный мужчина, – думала в ту минуту Марина, – У него все так правильно, так выверено.»

– Мы не будем здесь заказывать кофе, – предложил итальянец, – зайдем потом в какой-нибудь бар и там выпьем.

«Да, и это мудрое решение, – подумала Марина, – будет повод еще раз куда-нибудь зайти. Да и кофе в баре всегда стоит один евро, а в ресторане три-четыре евро. Конечно!»

Когда они вышли с пляжа и пошли по центральному бульвару-набережной, Андреа рассказал:

– Здесь в феврале проходят самые интересные карнавалы. На мой взгляд, даже лучше, чем в Венеции. Обязательно приедем сюда с тобой в феврале, тебе понравится!

– У нас в России много лет назад была такая реклама, кажется, рекламировали «фейри», мыли посуду после карнавала, гору посуды. Благодаря назойливости этой рекламы, Виареджио для россиян – один из самых известных итальянских курортов. А здесь на карнавале также все ходят в длинных платьях и масках как в Венеции?

– Нет! В каждом регионе Италии есть город для самого главного регионального карнавала. Тематика карнавалов во всех регионах разная – в Венеции традиционно празднества связаны с водой и классическими героями комедий дель-Арте. В Виареджио парад тележек с гигантскими фигурами – композициями на разные общественно-политические темы. В Иврее, в Пьемонте, просто все пуляют друг в друга апельсинами. В Ченто, Эмилия-Романья, карнавал похож на бразильский. На Сардинии, например, карнавал мистический, с ритуальным костром.

– Господи! Как интересно! Хочу на все эти карнавалы! Это возможно в один год?

– Боюсь, что нет! – рассмеялся итальянец. – Италия довольно большая страна. Не такая, конечно, огромная как Россия. Я читал, у вас страна в длину тянется на десять тысяч километров! С ума сойти! Но у нас тоже страна не маленькая. Попраздновать мы любим. Карнавалы начинаются в феврале и продолжаются по воскресеньям четыре недели. При всем желании нельзя успеть и везде побывать! И это, кстати, дорогое удовольствие!

– Это что, платно? – удивилась женщина. – И даже в Венеции надо платить за то, что смотришь?

– Конечно! Нет, разумеется, на городских площадях устраивают бесплатные спектакли, дискотеки, но главные карнавалы региона обязательно за деньги. Участие в карнавальном бале в Венеции стоит примерно тысячу евро. Плюс обязательный костюм и маска. Это очень дорого! В Виареджио, где мы сейчас гуляем, вход на карнавал стоит обычно двадцать евро. Но это надо видеть, так не расскажешь! Обязательно приедем сюда в феврале.

«О, он уже планы строит на наше будущее, – приободрилась Марина».

На обратной дороге они разговаривали обо всем на свете. Марина часто делала ошибки в словах, особенно в ударении, и итальянец каждый раз терпеливо ее поправлял.

Марина устала говорить по-итальянски, концентрация снизилась, стали забываться самые простые слова, но что поделаешь, других вариантов для общения не было. В свое время в университете она учила английский, и даже неплохо на нем говорила, но Андреа английский не понимал, а в своем университете он учил французский.

– А на пенсию ты пойдешь, когда? Ну, чтобы можно было не работать и жить, например, в Италии, – бесцеремонно поинтересовался итальянец.

– Я уже на пенсии, у нас женщины получают ее с 55 лет. Но пытаюсь подрабатывать, пенсии у нас маленькие, – ответила Марина.

– А какие?

– Разные. Но по сравнению с вашими мизерные. У меня, например, если рубли пересчитать на ваши деньги, примерно 200 евро, и это еще не самая маленькая, а даже ничего себе пенсия, – усмехнулась Марина.

– Ужас! Как же на это можно прожить? У меня, например, будет больше тысячи евро, – похвастался итальянец, – а до пенсии осталось пять лет.

– Я и не собираюсь жить на одну пенсию, это и в самом деле невозможно. Буду подрабатывать, я занимаюсь продажей квартир, у меня есть и другие пассивные доходы.

– Не представляю, как можно жить на 200 евро! – не унимался Андреа, он, похоже не расслышал или не понял, что именно в их диалоге было сказано про пассивный доход.

– Пусть тебя это никак особо пока не тревожит! Я представляю, как!

Но итальянец и не думал успокаиваться. Он разразился длинной тирадой по поводу пенсионной политики в России, и говорил, скорее, для себя, потому что говорил быстро, спорил сам с собой, и понять в деталях, о чем шла речь, для Марины оказалось невозможно.

Ужинали они дома. Марина заняла свое удобное место за столом – у стеночки между столом и холодильником.

Хозяин дома суетился с «баклажанами а-ля пармеджано». Как почти сразу выяснилось, к сыру пармезан это блюдо не имеет прямого отношения. По рецепту в баклажаны закладывают помидоры, зелень, специи и моцареллу. А название, как принято в кулинарии, привязано к городу Парма, как и сыр пармезан, и пармская ветчина.

Она опять любовалась движениями повара. Андреа молниеносно нарезал зелень, промыл баклажаны, ловкими движениями почистил шкурки овощерезкой. Как и вчера, из недркухонных шкафчиков извлекались сковородки, ковшики, ножи и разные кухонные приспособления. Каждый тончайший ломтик баклажана обжаривался отдельно. Сушился на салфетке, чтобы стек жир. Нежную моцареллу мужчина бережно порвал руками, как и зелень. Специи и чеснок истолок в каменной ступке. Изысканный травяной аромат очень быстро достиг Марининого носа. Жестом хозяин попросил свою гостью немного подвинуться – из холодильника была извлечена бутылка вина.

Тяжелая керамическая кастрюля с баклажанами, сбрызнутыми вином, отправлена в духовку. Андреа налил себе и Марине по полбокала вина и провозгласил:

– Сорок минут. Ужин будет готов ровно через сорок минут!

На часах было 19.20. Как он так все подгадал и рассчитал? К вину Андреа нарезал хлеб и достал из холодильника твердый сыр.

«Вроде как сыр и хлеб с вином можно есть раньше, спокойно и без зазрения совести, это так, аперитив, а еще никакой и не ужин, – с благодарностью и энтузиазмом отнеслась к действиям хозяина проголодавшаяся Марина».

Баклажаны были божественными, но вина в бокалы Андреа больше не подлил. Ну, что ж, видно так положено. Если пьешь вино почти каждый день, то надо по чуть-чуть.

После еды мужчина безропотно сам перемыл всю посуду, гостья даже не успела предложить свои услуги.

Через банью друг за другом они отправились в спальню. Сил хватало только на то, чтобы лечь и посмотреть телевизор. Но в спальне телевизора не было. Поэтому они обнялись и почти сразу уснули. Пораньше на час, чем принято в Италии, и можно сказать, почти по московскому времени.

На следующий день был понедельник, но Андреа заранее взял отгул и не пошел на работу. За окном моросил мелкий противный дождь.

– Что будем делать сегодня? Дождь… Как в Петербурге. Он скоро перестанет? – едва проснувшись, поинтересовалась Марина.

– Coccole!⁵

– Хорошая идея! Это как? Целый день?

– Целый день! И потом целую ночь! И больше ничего!

– А есть? Есть мы что-нибудь будем?

– Конечно! Сколько захотим и чего захотим. У нас полный холодильник еды. Я подготовился к твоему визиту.

– Какой же ты молодец! – искренне провозгласила Марина.

День «Coccole», а, пожалуй, даже и праздник «Кокколе», ей очень понравился. Они смотрели телевизор в спальне для гостей, разместившись на тесной односпальной кровати, ели вкусную еду на кухне, а потом в гостиной. Болтали без умолку: рассказали друг другу почти все про свое прошлое и настоящее. На полдник Андреа приготовил взбитые сливки с шоколадом и целый день они по чуть-чуть пили шампанское «Вдова Клико», которое хозяин квартиры вытащил откуда-то из недр своей малюсенькой кладовки. Марина, еще когда они только переписывались с Андреа, говорила ему, что любит просекко и особенно шампанское. Тогда итальянец в поучительной манере объяснил ей, что обычное просекко – это вредная и невкусная «газировка», если что и пить, то только настоящее французское шампанское из региона Шампань, или итальянское просекко из региона Конельяно и Вальдобьядене. Но, разумеется, не каждый день.

Они занимались любовью и в спальне, и в гостиной, видимо, реализуя какие-то выстраданные фантазии Андреа. И как-то так получилось, что действительно провели целый день в объятьях друг друга и практически в непрерывных поцелуях.

Марине было наплевать, что она без косметики, волосы растрёпаны, губы потрескались от поцелуев, глаза ее горели, она чувствовала себя желанной, а потому самой молодой и красивой.

На следующее утро, когда Андреа пора было собираться на работу, гостья то ли в шутку, то ли всерьез опять спросила:

– Что будем делать сегодня? Кокколе? Хочу кокколе! Тебе на работу?

– Coccole!⁶ – серьезно ответил итальянец. – Не хочу на работу, хочу кокколе!

– Мы можем делать кокколе после твоей работы, я встречу тебя в конце рабочего дня. В котором часу ты заканчиваешь?

– В 17.30. Жди меня у Порта-Романа. Мы вместе где-нибудь поужинаем и поедем домой.

Перед выходом из дома Андреа оставил Марине ключи и снабдил подробными инструкциями, как следует закрыть входную дверь и отключить электроприборы. В дверном проеме мужчины и женщина застыли на пару минут в прощальном глубоком и нежном поцелуе, а потом Андреа поглотил лифт.

Марина решила не терять времени зря и прибраться в квартире. Она знала, что мужчина не пользуется услугами домработницы и сам следит за порядком. Хорошо, кстати, следит. И все же надо иногда вытирать пыль и мыть пол.

Первое, что она сделала до начала уборки, перетащила мусорные баки из центра кухни под окном в кладовку. Они там спокойно поместились. А кухня приобрела более аккуратный вид.

Марина нашла пылесос и все вокруг пропылесосила. Затем шваброй помыла полы. Взгляд упал на ветхие и замызганные кухонные полотенца, решила, что купит новые. И на гору неглаженного белья обратила внимание. Погладила. Заметила, что покрытие гладильной доски все прожжено. Надо тоже будет заменить.

Марина подумала о том, что она привыкла жить одна, в ее собственном доме, где все в порядке и комфортно, как она любит, как ей удобно. Андреа тоже довольно долго живет один. У него были какие-то женщины, они вчера говорили об этом, но с итальянками он встречался либо на их территории, либо приводил женщину в дом только на ночь. Поужинали в ресторане или дома и спать. А утром каждый по своим делам, на работу, а вечером по своим домам. С кем-то он встречался всего однажды, с кем-то несколько раз. Но жить вместе и вести совместное хозяйство давно ни с кем не пытался. Это, без сомнения, сложно для зрелых людей, когда кто-то посторонний вторгается в их домашнее пространство.

Марина сбегала в супермаркет рядом с домом и купила кухонные полотенца, тефлоновое покрытие-накидку на гладильную доску и заодно свежего хлеба и зелени.

На обратном пути в полутемном лифте она нажала предпоследнюю кнопку этажа, особо не вглядываясь, что на ней написано. Лифт остановился. Марина вышла на площадку этажа, окинула взглядом уже знакомый горшок с олеандром на подоконнике и подставку под зонты. В ней оставался только черный зонт-трость, возможно, серый в полоску Андреа взял собой на работу. Потом Марина подошла в двери и вставила ключ в замок. Ключ вставился, но не проворачивался. Она подумала: «Может быть, кто-то закрылся изнутри? Пока она ходила по магазинам, вернулся Андреа? Он там не один и не хочет открывать? Это беспросветная глупость так думать! Или надо попробовать провернуть ключ в обратную сторону, нет! Как же она не догадалась потренироваться при хозяине. Надо успокоиться и попробовать еще раз».

Марина в очередной раз попыталась открыть дверь, и в этот момент на этаже остановился лифт. Из него вышла молодая женщина восточной наружности в хиджабе и с мальчиком за руку.

«Соседка из квартиры напротив, – подумала Марина, слегка смутившись, – странная какая, похоже, мусульманка. Но она, наверняка, знакома с Андреа, и меня все равно уже увидела. Может быть, стоит попросить у нее помощи?»

– Что вы хотите? – первой встревоженно спросила мусульманка, увидев на площадке незнакомую ей женщину.

– Войти в квартиру! Вот, у меня есть ключ, но он не проворачивается!

– А откуда у вас этот ключ? – соседка стояла у лифта и не спешила оказать помощь.

– Мне дал Андреа, хозяин этой квартиры! Там мои вещи! – оправдывалась Марина, не видя в сложившейся ситуации ничего особо странного, даже в проявлении чрезмерной бдительности и осторожности со стороны соседки по этажу.

– Андреа, который живет этажом ниже? – предположила соседка.

– А это какой этаж? – у Марины появились первые сомнения в том, что она нажала правильную кнопку лифта.

– Четвертый! И эта моя квартира! – женщина в хиджабе подошла к двери, отстранила заблудшую гостью, открыла дверь своим ключом, втолкнула туда мальчика, вошла сама и быстро закрылась изнутри.

Марина спустилась этажом ниже и увидела на лестничной площадке почти все тоже самое – зонты на подставке и олеандр на подоконнике. Вставила ключ в замок, и дверь легко открылась.

Немного успокоившись после досадного недоразумения, Марина выпила чашку кофе, съела пару яблок и, вроде как, пообедала. Потом привела себя в порядок и на автобусе поехала в центр Флоренции. До встречи с Андреа оставалась пара часов, и женщина провела их в магазинах.

Они ужинали в каком-то демократичном баре. Марина рассказала итальянцу о своем сегодняшнем приключении, и он пояснил ей, что предпоследняя кнопка лифта – четвертый этаж. А последняя ведет на чердак, технический этаж, куда ездят только специалисты коммунальных служб. Его соседка сверху – арабка, которая, наверняка, испугалась больше Марины, что в ее дом пытаются проникнуть воры.

В меню бара русская гостья заинтересовалась красивым названием незнакомого блюда – «лампредотто» и спросила, что это такое.

– Ты, кстати, попробуй! На любителя, но это традиционная флорентийская еда, очень демократичная, символ местной уличной гастрономии, – посоветовал итальянец. Для себя он заказал минестроне.

Ей подали большой бутерброд, который выглядел вполне аппетитно.

– Нравится? – многозначительно поинтересовался Андреа.

– Непонятно, – сделала первую оценку русская гостья, потом откусила еще несколько кусочков, смилостивилась и добавила, вспомнив любимую оценку блюд и вин своего спутника – Non male!⁷ А что это? Из чего он сделан?

Лампредотто, как оказалось, начиняют коровьими желудками и овощами с соусом. Короче, бутерброд с требухой.

Когда они вернулись домой, Андреа не обратил внимания, что кругом чистота и порядок, а первым делом заглянул в кухню и встревожился от пропажи мусорных баков. Он догадался заглянуть в кладовку, и тут же демонстративно вытащил баки, белый и черный, на свет божий на старое место под окно.

– Они должны стоять здесь! – безапелляционно указал итальянец.

Хозяин заметил и новые кухонные полотенца на крючке.

– Надеюсь, старые полотенца ты не выбросила? Их еще моя мама покупала, это память!

– Нет, – расстроилась Марина. На самом деле, старые, сплошь дырявые, полотенца она компактно свернула и приготовила на выброс, но не знала, в какой бак выбросить. Вроде бы, хлопок и лен – органика, но в кастрюльку к пищевым отходам все сразу они не поместились бы.

Женщина разочарованно протянула итальянцу сверток старых полотенец, он засунул их куда-то в шкаф. Единственное, за что ее похвалили, и пусть всего лишь добрым взглядом, это за смену покрытия гладильной доски.

– Тебе надо что-то постирать? – спросил Андреа. – Я ночью запущу стиральную машину.

– Нет, я, вроде, не планировала здесь ничего стирать, я же всего на неделю приехала. А почему ты стираешь ночью?

– Ночью электроэнергия в два раза дешевле. А утром встану и все развешу на веревки.

Итальянец засунул в бак стиральной машины постельное белье, одежду, носки, все вместе светлое и темное, синтетику и хлопок. Так, наверное, в его понимании, экономнее.

Ровно в полночь мужчина включил стиральную машину, и они отправились спать.

Утром он принес из ванной постиранное белье и на балконе раскидал на раскладной сушилке разную мелочевку.

– Постельное и полотенца, повесь, пожалуйста, на улицу, мне некогда, я не успеваю!

– Как? Где? Куда? Я не умею! – встревожилась Марина.

Андреа принес из ванной таз с мокрым постельным бельем и пластмассовую корзинку с прищепками и открыл настежь оба окна спальни, выходящие во двор. На кирпичной стене под окнами Марина увидела систему блоков, через которые можно было двигать проволочные нити-веревки. Примерно такая же система была сорок пять лет назад в ее пионерском лагере для поднятия флага. Только вертикальная.

Они вместе позавтракали и договорились встретиться вечером после рабочего дня у Порта-Романа. Когда дверь за Андреа закрылась, Марина отправилась мучиться и разбираться с системой бельё-вывешивания. В кино она, конечно, видела, что европейцы до сих пор сушат постельные принадлежности на улице, но на практике столкнулась с этим в первый раз.

Это в России время летит стремительно. Там каждый день очень похож один на другой, как «день сурка»⁸. Здесь, в Италии, время тянулось медленно и так плотно было насыщено событиями, что, казалось, Марина провела здесь не неделю, а, как минимум месяц.

Марина и Андреа нежно прощались в аэропорту Флоренции. Обнялись и стояли долго, не желая разомкнуть руки. Казалось, за эту неделю они стали неотъемлемой частью жизни друг друга. Оба преимущественно молчали. Только нежности и поцелуи. Прошедшей ночью они обо всем уже договорились. Марина вернется в Санкт-Петербург, возьмет отпуск за свой счет, а, если не разрешат, то уволится, и в самое ближайшее время вернется к Андреа на целый месяц. Или даже два. Хорошо, что виза, которая стоит в загранпаспорте Марины, разрешает находиться в стране Шенгена три месяца каждые полгода. И билеты на самолет стоят не очень дорого.

Семейная рапсодия

Дома Марину ждал относительный порядок. Сергей потихоньку учился готовить и с восторгом рассказывал ей про свои успехи в кулинарии. Следов посторонних женщин в своем доме Марина не обнаружила. А жаль.

Через три недели она вернулась в Италию к Андреа. Марина приехала с огромным чемоданом. Она здесь всерьез и надолго.

Жизнь с Андреа напоминала медовый месяц в самом красивом понимании этого слова. Мужчина оказался очень романтичным. Все выходные дни они проводили в путешествиях по разным городам Тосканы. Как же красиво было вокруг. Вот рыночная площади красавицы Вольтерры, церковь и часы на высоченной башне здания муниципалитета, хоть сейчас снимай кино про средневековье. Древняя крепостная стена. Это уже не средние века, а какой-то там век до нашей эры. А вот Пистойя. Или Прато. Или Сиена. У каждого города своя потрясающая история, свой неповторимый облик, атмосфера. Но есть и общее – в октябре везде еще зелено, сухо, солнечно, радостно и все вокруг громко говорят по-итальянски.

Андреа интересно и взахлеб рассказывал Марине про этруссков и архитектуру. Безусловно, он производил впечатление весьма эрудированного человека.

На неделе вечером пешком Марина и Андреа ходили в супермаркет. Для женщины это было не менее увлекательно, чем поездки за город и совместные прогулки по древним городам. Любопытно было не только сравнивать цены, поражаться богатейшему ассортименту предлагаемых продуктов, но и находить схожесть или, напротив, коренные отличия в порядках, заведенных в сетевых магазинах.

Ну, вот, например, в петербургских магазинах вы никогда не найдете расфасовку мясных и куриных продуктов меньше, чем 750 грамм. Разве что фарш и полуфабрикаты, те по полкило. А если человек живет один? Или не ест полуфабрикаты. Конечно, любому магазину это невыгодно! И никого не волнует, что даже в холодильнике мясо подзаветрится через пару дней, если не положить его в морозилку. В итальянском супермаркете можно купить кусочек свежего мяса в 100-200 граммов и дома поджарить или запечь его самому. И рыбы два небольших ломтика-стейка, за исключением дорогущего лосося, в России тоже вам не предложат. В Италии можно купить любую рыбку любого веса, вам ее взвесят, потом почистят, разделают и выбросят все лишнее. Вы придете домой – и сразу отправите ее в духовку или на сковородку. Удобная расфасовка фруктов, овощей. Чищеных и немытых, крупные сетки и малюсенькие корзиночки. Не переживайте, что вы «одиночка», таких везде много, здесь о вас подумали и готовы ублажать!

Кулинарные фантазии Андреа не иссякали. Марина с наслаждением ела его потрясающие ужины – спагетти с соусом песто, шампиньонами или кальмарами, какую-нибудь каждый раз разную рыбу, запечённую с овощами, утиные грудки и нежнейшую телятину- гриль, спаржу в кляре или сливочном соусе, поленту с грибами, разнообразные версии ризотто и лазаньи.

Каждый ужин Андреа наливал себе и Марине по полбокала белого или красного сухого вина. И хватит. Когда итальянец выбирал вино в супермаркете, это всегда были вина Тосканы. Он равнодушно проходил, не останавливаясь, мимо стеллажей с дорогим ассортиментом, и однажды пояснил свою позицию.

– Не стоит каждый день пить дорогое вино! Дорогое вино – это праздник и предназначено оно только для какого-нибудь важного события!

Также равнодушно Андреа смотрел на дешевые вина стоимостью до пяти евро за бутылку.

– Жизнь слишком приятная штука, чтобы сопровождать ее дешевым вином.

А вот на бутылках за семь-десять евро итальянец подолгу задерживал свой взор, внимательно читал этикетку. Потом клал бутылку в корзину. Потом опять возвращался к стеллажам, ставил на место уже выбранное вино и брал другое.

– Вот это еще надо попробовать!

– Ты же родился и вырос в Тоскане. Неужели за свои шестьдесят с лишним лет ты не попробовал все тосканские вина по нескольку раз? – недоумевала Марина.

– Каждый год – разный урожай! К тому же я один никогда не пил и не буду пить! Я покупаю вино, только, когда гости. Дочки придут. Или вот, например, ты приедешь!

Когда они дома за ужином откупоривали очередную бутылку вина, Андреа сначала наливал себе несколько капель в бокал, и, как заправский сомелье, долго пробовал, смакуя.

Каждый раз Марина в эти минуты внутренне тревожилась, что сейчас вино ему по каким-то причинам не понравится, и в ее бокал на этот раз ничего не нальют. Андреа многозначительно цокал языком, брал паузу и неизменно провозглашал свое традиционное:

– Non male!⁹

Полбокала – это примерно по 130 граммов вина – вот и все, что они выпивали за домашним ужином.

Иногда, если они заранее об этом договаривались, Марина в обеденный перерыв подъезжала к офису Андреа и тогда они вдвоем обедали в каком-нибудь ресторанчике или пиццерии. Ей больше всего нравилась «Пицца на метры», но ходить туда часто было сродни регулярному обжорству. Это совершенно уникальное заведение, где тебе приносят не меньше, чем метр пиццы с разнообразными начинками на двоих, и ты боишься, что это невозможно съесть за один раз и даже за один день, но все-таки это так аппетитно выглядит и так необыкновенно вкусно, что съедаешь.

Если в какой-то будний день Андреа должен был быть не в офисе, а на объекте за городом или вообще в другом месте Тосканы, а это случалось нередко, его русской гостье приходилось беспокоится о дневном перекусе самой. Как правило, в такой ситуации вместо обеда Марина, втихаря, заходила в старинную кондитерскую-пастиччерию, по преданию открытую почти три века назад, и разглядывала божественной красоты малюсенькие пирожные, выбирая, что именно съесть сегодня: сицилийский корнетик с нежным сливочным кремом, или эклерчик с фисташковым наполнителем, или песочную корзиночку со свежими лесными ягодами или невесомое тирамису… или что-то, что даже неизвестно как называется, но такое притягательно красивое. Марина постановила, что надо все здесь раз за разом попробовать, и медленно с наслаждением двигалась по намеченному пути.

Каждый день, вставая утром на весы, они стояли посреди спальни у окна, женщина с ужасом ждала прибавления килограммов. Но судьба была вполне благосклонна. Вес не только не прибавлялся, но и медленно уходил. Скорее всего, это было следствие ночей, проведенных в любви и страсти. А еще – благодаря интенсивной ходьбе днем. Счет шагов и пройденных километров, которые бесстрастно вел ее смартфон, исчислялся порой десятками тысяч шагов, а это порядка 10-15 километрами в день. Прогулялась на свежем воздухе и в хорошем темпе – получай в награду прекрасное физическое состояние, идеальный вес и отличное настроение. Можешь съесть малюсенькое пирожное! Но, чтобы не видел Андреа.

Как же приятно было Марине в выходные дни бродить с Андреа, крепко держась за руку, по извилистым улочкам средневековых и даже античных итальянских городков и заходить в старинные церкви. Это романский стиль, это готика, а это раннее барокко – начинала понемногу разбираться она в архитектурных стилях, благодаря своему всезнающему спутнику. Да что там говорить, теперь Марина была по уши влюблена – в итальянца, в итальянский язык, в Италию. Она была счастлива абсолютно и ощущала энергию своего счастья прямо в данное конкретное время.

Справедливости ради заметим, что их отношения не были безоблачными. Андреа совершенно не умел спорить и признавал только единственно возможное мнение – свое. Он нередко повышал голос и распекал женщину, как школьницу, когда Марина делала что-либо не так, как, по его мнению, надо. Например, если она все время ошибается в одном и том же слове, не может запомнить ударение, слушает его невнимательно, заказывает в ресторане недостаточно полезную еду, слишком много фотографируется, опаздывает на встречи, слишком долго выбирает вещи в магазинах, и, о ужас! – не может по местонахождению солнца определить на местности, где север и где юг. Иногда Марине было особенно обидно. Предыдущий семейный опыт в четверть века научил ее быть терпеливой и как-то договариваться. Большая часть проблем обычно решалась просто – сказать: «Я попробую это исправить», обнять и поцеловать мужчину. Действовало безотказно. Иногда безотказно.

Однажды у Марины заболел живот. Она сама виновата. Не ела почти ничего целый день. А за ужином – как говорится, натрескалась до отвала. Итальянец немного поворчал, но все же окружил ее заботой. Нашел в своей домашней аптечке подходящие таблетки, уложил на диван в гостиной и с состраданием нежно поглаживал волосы.

Марине было приятно. Когда боль немного стихла, она процитировала детскую сказку, коряво и с ошибками переведя ее на итальянский язык:

– «Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит! Приходи к нему лечиться и корова, и волчица!»

– Кто это, Айболит, – ничего не понял Андреа.

– Это русская детская книжка. Ее знает каждый ребенок в России. Как все итальянские дети знают, например, «Чиполлино».

– Но я не знаю «Чиполлино»!

– Ты шутишь?

– Я знаю «Пиноккио», «Чиполлино» не знаю!

– Не верю! Это же Джани Родари, итальянский писатель!

– Джани Родари знаю. Но «Чиполлино» не читал. Может быть, как коммунист, в России он больше популярен, чем на своей родине. Кстати, так же обстоят дела с нашими некоторыми состарившимися итальянскими эстрадными певцами. Они хвастаются, что собирают огромную аудиторию в России, при этом в Италии про них давно забыли.

– Если уже завершить литературную дискуссию, мне все время кажется, точнее, я себя воспринимаю в Италии, как Лиза Дуллитл из «Пигмалиона». Я постигаю тайны итальянской жизни. А ты меня обучаешь всем ее премудростям, как профессор Хиггинс. Надеюсь, ты, как обладатель огромной домашней библиотеки и заядлый книгочей, знаешь сюжет «Пигмалиона» Бернарда Шоу? – спохватилась поинтересоваться Марина.

– Почему я должен это знать? Не все произведения английских и американских авторов переведены на итальянский язык. И не все мировые спектакли поставлены и идут сейчас на итальянской сцене.

– Но это мировой шедевр! Как Шекспир!

– Шекспир известен всем! Даже мне! Шоу – не понимаю, о чем идет речь! – усмехнулся Андреа.

Через два с половиной месяца, когда разрешенные по визе дни пребывания в зоне Шенген подошли к концу, Марина вернулась домой.

Они договорились, что на рождественские каникулы, добавив к ним несколько дней от отпуска, Андреа приедет в Санкт-Петербург. Следует подчеркнуть, что увидеть Россию было одним из его самых заветных желаний. Итальянец тщательно готовился к этой поездке. В один из вечеров, когда Марина еще была в Италии, он достал из шкафа и разложил на кровати какие-то очень старые куртки, перчатки, шапки, шарфы и попросил совета, в чем лучше ехать.

Марина вспомнила картинку из учебника истории про французов, спешно покидающих Москву в 1812 году. Это все разложенное, если его надеть, было примерно оттуда. Впрочем, что-то отдаленно похожее на пуховик, они все-таки отыскали. Перчатки были жиденькими. Но у нее дома где-то есть абсолютно новые варежки, подготовленные в подарок мужу, которые она так и не успела подарить, и, кажется, до сих пор никому не отдала. Сложнее было с обувью. Меховой подкладки не было ни в каких ботинках Андреа. Решили купить три пары шерстяных носков. Акриловая шапка-петушок, давно вышедшая из моды, тоже условно пригодится для тепла на первые часы пребывания в России. Купит себе там ушанку на каком-нибудь рынке – и тепло, и сувенир.

Россия-матушка

Оказавшись в Санкт-Петербурге, Андреа все время чувствовал некоторую тревожность. Самое простое объяснение – из-за незнания русского языка. И непонятных надписей. Буквы кириллицы приводили его в ступор. Только вместе с ним Марина обратила внимание на то, что за редким исключением в северной столице все надписи, указатели и дорожные знаки написаны на кириллице. Она вспомнила, как однажды сама была в Китае и мучилась от невозможности произнести любое слово и что-либо прочитать. Непонятно было, что перед ней за заведение – то ли здесь гостиница, то ли библиотека, то ли почта, то ли склад. В таком, примерно, положении пребывал теперь Андреа.

С сыном Марины они также не нашли общего языка – Сергей уже на третий день под благовидным предлогом уехал на зимние каникулы к другу в Ленинградскую область.

В Санкт-Петербурге было всего два-три градуса ниже нуля, слякоть. И все равно итальянец постоянно мерз. Они собрали для него одежду и обувь по друзьям и знакомым. Так получилось, что не умеющий все это носить, Андреа стал еще больше походить на француза, бегущего зимой из Москвы.

Они побывали и в Эрмитаже, и Русском музее. Несколько раз ходили в Мариинский театр. Там тепло. Прогулки по слякотному городу не доставляли привередливому итальянцу особого удовольствия, он все время скользил и пытался упасть в лужу. К тому же в конце декабря его поразили короткий световой день и практически полное отсутствие солнца. Марина не обращала на это внимания, она привыкла, а Андреа поднывал:

– Как можно жить без солнца! Ну, как?

В один из дней, когда они гуляли по двору Петропавловской крепости, солнце все-таки показалось на несколько часов и заблистало по куполам.

– Вот! Теперь, я вижу, и начинаю понимать, что у тебя очень красивый город! Правда, красивый! – признался Андреа.

– Если бы у нас каждый день было солнце, мы перестали бы его замечать и радоваться ему, как вы, в Италии, – философствовала Марина – а так, два-три раза в сезон у нас есть солнце, и, в связи с этим дополнительный праздничный день!

– Наверное, – великодушно согласился итальянец.

Марина родилась и прожила в этом городе всю жизнь, но сейчас она открывала для себя новый Петербург, через призму восприятия своим гостем-иностранцем. Это было чудно и любопытно.

Например, бесплатные гардеробы в музеях и театрах. Это же само собой разумеющееся удобство в России. Дешевый транспорт. Красивые станции метро. Бизнес-ланчи в ресторанах за сумму, эквивалентную четырем-пяти евро.

Российское телевидение Андреа, в первую очередь по причине незнания языка, смотреть не смог. Зато благодаря вай-фай с выражением умиления на лице при любой возможности слушал на своем смартфоне итальянское радио. Вечером они залезали в кровать и смотрели в ноутбуке фильмы на итальянском языке.

Марина изо всех сил старалась быть радушной хозяйкой. Но, как показала практика, готовить она совершенно разучилась. Всё, как назло, подгорало, переваривалось, недоваривалось, убегало. Даже ее фирменное блюдо – шарлотка с капустой – безнадежно не пропеклось. Блины с красной икрой всем, теперь даже и ей самой, показались слишком солеными. Лучшее, что они ели в домашних условиях – русский хлеб и привезенный из Италии сыр. На четвертый день пребывания в России итальянец взял процесс приготовления еды в свои опытные руки, Марина признала полное фиаско.

Новогодний праздник встречали дома у Марины, нарядили живую елку, Андреа приготовил всевозможные оригинальные закуски. За столом собрались Андреа, ее сын с другом, у которого он временно жил, и три незамужние подруги. Андреа ухаживал за всеми, был чрезвычайно галантным, иногда даже слишком. Женщина гордилась своим гостем, такого и в самом деле не стыдно предъявить общественности – итальянец, высокий, красивый, интеллектуал, хороший хозяин, прекрасно готовит… Что еще нужно для счастья. А вот и хватит. Марины была вполне счастлива.

А потом новогодние каникулы закончились и Андреа уехал к себе домой.

День всех влюбленных

Марина специально приурочила свой очередной приезд в Италию к двум особенно интересным событиям и датам – 14 февраля, День Святого Валентина или праздник всех влюбленных и время карнавалов.

Сначала она уговорила Андреа в ближайшее воскресение поехать на карнавал.

Они решили отправиться в Виареджио и обязательно на поезде. Потому что, как обещал Андреа, так можно более плавно и всесторонне погрузиться в праздничную атмосферу. Чуть ли не на каждой станции в их вагон подсаживались костюмированные персонажи. Толкались, шумели, громко смеялись! И вот уже напротив можно было лицезреть сурового палача, а в проходе томился, переминаясь с ноги на ногу, богач в цилиндре и четыре арестанта, а ближе к входным дверям разговаривал по мобильному телефону Шляпник из "Алисы в стране чудес" и чья-то смерть с пластмассовой косой. Смешно было наблюдать из окна поезда во время короткой остановки, как на платформе в Пизе в поисках нужного вагона металась семья в составе обычных родителей, юной принцессы и далматинца лет пяти.

Но это были, пожалуй, всего лишь первичные признаки карнавала. На привокзальной площади Виареджио толпа людей выглядела еще более пестро – всевозможные зверюшки, рыцари и дамы, скелеты и динозавры, люди в костюмах непонятно кого и просто в масках и разноцветных париках. Цена входного билета здесь особо никого не смущала – длиннющие очереди в кассы.

Погода для февраля была изумительной, безветрие, градусов двенадцать тепла, мягкое солнце и на небе ни облачка.

У Марины перехватило дух, когда она увидела огромные тележки-платформы с высоченными фигурами и декорациями в сопровождении костюмированной свиты. К тележкам можно было подойти совсем близко, все разглядеть и, что особенно ценно, сфотографировать. Темы композиций на платформах предлагались разные –коррупция, продажная пресса, поддержка инвалидов, какие-то пилоты и стюардессы, сатира на известных политиков (самая популярная группа – огромные куклы с лицами лидеров Северной Кореи, США, Китая, России, Германии). И надо же, смотрите, тут же Гулливер и Пиноккио, самые известные в мире рок-музыканты и танцующие амазонки. И музыка-музыка-музыка. Горы конфетти и все вокруг пританцовывают. Глазеть на зрителей не менее интересно. Особенно на костюмированные семьи с малышами – курочка, петух и цыплёнок в коляске, или тигры с тигрятами, или зебры с зебрятами. Милейших пингвинчиков Марина насчитала четыре, нет, уже пять – мал мала меньше. Участие детей во всех программах и церемониях карнавала самое активное. Они в таких же костюмах, как и взрослые, и так же темпераментно танцуют. Удивляться приходится каждую минуту, вот прямо на вас идет живой лев! Ведь ужас! Немного поближе можно узнать в нем большую лохматую собаку, по случаю карнавала подстриженную под внешность льва. Марина просто обалдела и не могла отвести от неё взгляд, даже не успела сфотографировать. Чудо чудесное!

Они с Андреа дважды останавливались у киосков и лакомились карнавальными вкусностями. На витринах красовались разнообразные кондитерские изделия. Одни из них напоминали сладкий хрустящий хворост, другие – маленькие пончики с шоколадом, были здесь и всевозможные печенья.

Хворост и пончики не заинтересовали, а вот печение-чипсы Марина решила попробовать, потому что русского аналога этому угощению она не знала. Действительно интересный и необычный вкус. И не слишком приторно.

Для Марины это был идеальный день с первой и до последней минуты. Такого яркого и беззаботного праздника, пожалуй, раньше никогда не было в ее жизни.

Утром 14 февраля, на тумбочке у кровати Марина обнаружила маленькую коробочку с дорогими французскими духами. Если честно, она сама намекнула Андреа, что ей нравится такой запах, когда они во время прогулки заходили в парфюмерный магазин.

Для своего мужчины Марина тоже приготовила подарок. Как дама хозяйственная и в меру прагматичная, она пару дней назад купила для Андреа нежно голубую льняную рубашку. В ее представлении именно такая рубашка особенно подчеркивала сексуальность мужчины.

Через несколько минут, обменявшись подарками и страстными поцелуями, они пили кофе в кухне Андреа. Марина сидела между столом и холодильником у стеночки, на своем коронном месте.

А через несколько дней ей надо было возвращаться домой, заканчивалась шенгенская виза. Предстояло делать новую, на следующие два года.

Прощание славянки

Пользуясь вынужденным перерывом в отношениях с Андреа, Марина решила немного поработать – деньги никогда не бывают лишними, и взялась за интересный объект, который теоретически можно было продать за месяц, получив приличные комиссионные.

Надо же такому случиться, что именно в это время Андреа тяжело загрипповал, и стал писать Марине трогательные смс-ки, что у него высокая температура и некому о нем позаботится.

– Твои дочки, – беспокоилась Марина в ответном сообщении, – они могут купить тебе лекарства и продукты?

– Они по очереди приходят вечером после занятий на полчаса, а я целый день лежу дома один, – нагнетал обстановку Андреа.

– Но я сейчас никак не могу приехать, – оправдывалась Марина, – у меня виза не готова, и объект в стадии завершения сделки. Пожалуйста, потерпи без меня еще пару недель, я обязательно приеду и за тобой поухаживаю.

– Ты думаешь я смогу проболеть еще две недели? К тому времени я буду уже здоровым. Нет! Мне нужно сейчас! Мне сейчас очень плохо! – капризничал Андреа.

– Ну, я правда, не знаю, что делать… – переживала Марина.

Через два дня при ответе на вопрос, как он там один справляется с болезнью, голос Андреа в телефоне был уже довольно бодрым.

– Я справляюсь! И я не один!

– А кто у тебя? – встревожилась Марина.

– Потом как-нибудь расскажу, – добродушно ответил Андреа.

Прошло еще какое-то время.

– Я могу приехать через пару недель! – пообещала Марина.

– Смотри, как тебе удобнее. Я сейчас очень занят на работе. И не исключено, что поеду в командировку в Турин. Смогу быть с тобой только в выходные. И погода у нас сейчас противная, все время дожди. Приезжай, когда как следует потеплеет!

Двухлетняя виза Шенген уже давно была готова, а вот сделка по объекту, как назло, затянулась надолго. И Марина вынуждена была оставаться в Санкт-Петербурге. Боясь потерять любимого мужчину, она решила хотя бы на недельку слетать в Италию, и ей очень повезло –разжилась дешевыми билетами.

Андреа, как обычно, встретил ее в аэропорту. Лицо его излучало радость, он нежно обнял Марину и прошептал на ушко:

– Наш дом заждался свою хозяйку, как же долго тебя не было!

– Прости, в этот раз я всего на недельку, но потом съезжу домой и опять к тебе вернусь.

– Навсегда? – уточнил Андреа.

– На сколько визы хватит, на пару месяцев. Потом перерыв. Потом еще на месяц. А летом ты ко мне приедешь. Знаешь, как красиво в Санкт-Петербурге в белые ночи!

– Догадываюсь.

Потом они, как и в прежние ее визиты, ужинали на кухне Андреа. Ели вкуснющие артишоки в кляре, и Марина опять уютно сидела на своем любимом месте между столом и холодильником. Как же мил ей был этот дом и этот по-настоящему домашняя умиротворенная обстановка. И особенно то, что Андреа купил ее любимое шампанское «Вдова Клико», сегодня же праздник их встречи, и, как всегда, налил всего полбокала. И потом сразу бутылку убрал в холодильник.

Вечером, когда Марина умывалась перед сном, она обнаружила на полочке в ванной коричневую тушь.

– А что за женщина, оставила здесь свою тушь? Блондинка? – простодушно спросила она, еще не понимая, а хочет ли и в самом деле знать ответ на свой вопрос.

– Твоя, наверное, оставила в прошлый раз, – вполне спокойно отреагировал Андреа.

– Никогда в жизни не пользовалась коричневой тушью. Лет тридцать назад один раз покупала темно-синюю, не подошла.

– Не знаю, может быть, из дочек оставил кто.

– Может быть, – неохотно приняла эту версию Марина.

Вечером, когда они сидели на диване, обнявшись перед телевизором, их беседа зашла в какое-то странное русло.

– Нам очень сложно будет продолжать отношения, если ты не сможешь находиться рядом со мной постоянно. Почти невозможно.

– Почему?

– Я заболел и почувствовал себя таким одиноким… Вроде, у меня есть любимая женщина, я, разумеется, тебя имею ввиду. И в то же время, я заболел, возникла какая-то другая проблема, а тебя нет рядом. Я в принципе, наверное, не могу долго оставаться в одиночестве. Я же мужчина.

– Но я думала, что мы получше узнаем друг друга, поживем и вместе, и раздельно, как позволяет моя туристическая виза, поездим друг к другу в гости, а потом, если будем уверены, что нам хорошо вместе, то когда-нибудь поженимся.

– Но я не обещал тебе жениться! – встрепенулся Андреа.

– Я подумала, что если ты меня действительно любишь, то захочешь связать свою жизнь со мной. Навсегда. Пока смерть не разлучит нас.

– Я, может быть, хочу связать жизнь, но не жениться. Я никогда ни на ком не женился, даже на мамах своих дочерей! И сейчас не стоит начинать. В Италии это не принято.

– Твои дочки родились вне брака? Я не знала!

– Да! А я, кажется, тебе об этом уже говорил! Но я их не просто признал, а дал им свою фамилию, помогал их мамам материально, и теперь полностью оплачиваю их учебу в университете и содержание. И буду это делать, пока они не обретут собственную финансовую стабильность!

– Да ради бога! Я не претендую на твои деньги или на деньги, предназначенные для твоих дочек, – зачем-то принялась оправдываться Марина. – я знаю, что в Италии допускается форма брака с раздельным имуществом и раздельным ведением хозяйства. Мы можем заключить брачный договор. И ты сохранишь все свое имущество до копейки, если мы когда-нибудь примем решение расстаться. Совместные дети нам, увы, в силу моего возраста, не грозят.

– Какая глупость! Брачные контракты в Италии вообще не заключаются. Раздельное хозяйство по соглашению сторон возможно, законодательством это предусмотрено. Но меня не тревожит особо, что с нами будет при разводе. Развод и в самом деле можно упростить раздельным и заранее задекларированным ведением хозяйства. Мы, дорогая моя, с тобой в той возрастной группе, когда больше надо думать не о разводе, а о вечности. Я считаю справедливым, что все мое имущество без исключения должно достаться дочкам. А, если я женюсь, в случае моей смерти, жене всегда достанется половина всего, даже если составить завещание.

– Я тоже считаю это справедливым. У тебя из имущества всего одна эта квартира. А у меня их две… Уж, извини, я гораздо большим рискую. И сын у меня тоже есть!

– Вот, если бы ты могла получить гражданство Евросоюза, и купить здесь какое-нибудь жилье. Мы могли бы, не заключая брака, жить в одной из наших квартир вместе, а другую сдавать…– предложил прагматичный Андреа. Возможно даже, эта мысль пришла ему в голову гораздо раньше, просто он только сейчас её озвучил.

– Гипотетически это, наверное, возможно. Но я пока не знаю как. Мы можем об этом вместе подумать, и что-нибудь придумать.

– Я уже думал. Выхода нет. Если только ты сама его вдруг не найдешь.

– Желание ищет возможности, нежелание ищет причины! – резюмировала Марина. – Тогда тебе надо было влюбляться в итальянку с квартирой и не искать приключения с русской женщиной.

– Возможно, – то ли в шутку, то ли всерьез парировал Андреа. – К тому же ты меня не любишь.

– Я тебя люблю, очень!

– Но почему ты мне раньше об этом не говорила?

– Потому что и ты мне об этом не говорил. Потому что я не настолько хорошо знаю итальянский язык, чтобы объяснить все тонкости и нюансы моих чувств.

– В этом то и проблема. Я не понимаю тебя. Не знаю, что у тебя на душе, что ты чувствуешь, насколько тебе нравится заниматься со мной любовью… Чем ты занимаешься, когда остаешься у себя дома в Петербурге.

– Дома я скучаю по тебе. Я чувствую нежность и любовь к тебе. Мне безумно нравиться заниматься с тобой любовью. И не нравиться сейчас оправдываться перед тобой, что я делаю что-то не так. У тебя возникли сомнения в том, что нам может быть хорошо вместе? У тебя появилась другая женщина? Итальянка?

– Я бы этого не исключал.

Марина не поняла на какой из трех вопросов прозвучал этот ответ, но догадалась, что дела ее, в любом случае, плохи. Она продолжала сидеть на диване рядом с Андреа, но тело ее и вся сущность наполнялось холодом, и в какой-то момент обида достигла своего предела.

Ночью они спали в одной кровати, но на разных ее краях, стараясь даже во сне не прикасаться друг к другу. Самым странным ей показалось то, что именно Андреа вел себя как персона, крайне обиженная и разочарованная.

Он стал относится к Марине, как к дальней родственнице, приехавшей прогостить. Был по-прежнему подчеркнуто учтивым и заботливым хозяином. Готовил ужины. Они встречались, чтобы вместе пообедать. Вечером гуляли, держась за руки, в парке. Но больше не целовались и не спали вместе. Точнее, спали в одной кровати, но как бесполые существа.

Неделя заканчивалась и русской гостье надо было собираться домой. В воскресенье вечером, перед самым отъездом, они решили прогуляться по центру города и вышли на площадь Республики. Там всегда играли уличные музыканты. Как правило, это был либо джаз-бэнд, либо маленькие эстрадные оркестрики, либо уличные дуэты. В этот раз на удивление прохожих на площади гастролировал большой духовой оркестр. И самым странным показалось то, что, когда Андреа и Марина подошли поближе, оркестр грянул не что-нибудь, а марш «Прощание славянки».

– Как символично! – крикнула в ухо Андреа Марина.

– Почему?

– Это известный русский марш, под него со своими любимыми женщинами прощались солдаты, уходящие на войну.

– И что?

– Мы тоже сегодня прощаемся!

– Ты уверена?

– В чем?

– В том, что навсегда?

– Я? Мне казалось, что расстаться было твоим решением.

– Я был в тебя влюблен. Но прошло какое-то время,и я увидел тупик в наших отношениях. Влюбленность всегда проходит, потом должно быть что-то следующее. Мне не нужна русская туристка, которая приезжает на несколько дней, чтобы посмотреть достопримечательности, походить по магазинам и заодно позаниматься любовью. Если ты сможешь получить гражданство и приехать сюда, чтобы жить здесь постоянно… Можно было бы подумать о нашем совместном будущем. Иначе как ты будешь сторожить меня, и отгонять от меня других женщин.

– Мне не нравится такая постановка вопроса. Слишком много условий и если… Я не сторожевой пес. И не бойцовая собака. Я просто женщина, которая хочет любить и быть любимой. Влюбленность переходит в любовь. Я умею любить долго и преданно. Ты, похоже, нет. В этом и суть проблемы… И только в этом. Расстояния здесь не причем.

– Ты хорошая! А я плохой. Ты найдешь себе достойную пару. А я, уж, как -нибудь.

– Теперь, когда мы поставили точку, скажи, у тебя была другая женщина. С коричневой тушью?

– Когда я болел, и тебе было на меня наплевать, я позвонил одной своей старой знакомой. Она приехала, и между нами промелькнула искра. У нас ничего не было. Я был верен тебе. Но сейчас ведь я могу быть свободным?

– Разумеется. Ты свободен. И это прощание славянки. Но ты про это ничего не поймешь! Тебе скажу по-другому: «И если навсегда, то навсегда прощай!»

– Я знаю эти слова. Прощай!

– «Ты меня никогда не забудешь! Ты меня никогда не увидишь!» – это была в России такая рок-опера «Юнона и Авось», жаль, что ты ее не слышал и не видел. Очень трогательный и глубокий спектакль.

– Да! У нас с тобой разный язык, и разные культуры, и разные оперы.

– Если бы ты действительно любил меня, как это было в начале, это было бы совсем не важно.

Английская невеста

Марина вернулась домой зализывать раны. Ей было тяжело, было плохо. Она по-настоящему влюбилась и ее отвергли. Надо было как-то это пережить и понять, как жить дальше.

Дома её ждал сын, и она могла и хотела растворить всю свою энергию в заботе о нем. Она принялась много и вкусно готовить.

Через месяц сын Сергей объявил, что уезжает жить в Лондон.

Это было тоже, как ушат холодной воды. Марина пыталась узнать подробности и в несколько приемов ей это удалось.

В какой-то компьютерной игре Сергей познакомился с русской женщиной, которая на восемь лет старше его, у которой двое детей от двух разных мужей, и она работает программистом в Англии.

В глубине души Марина надеялась, что ее сыну откажут в визе, что он сам одумается, и терпеливо не комментировала ситуацию.

Но сын все-таки уволился с работы, получил туристическую визу и уехал. Марина осталась совсем одна.

Мало того, что ее бросил Андреа. Ее и сын теперь насовсем бросил. И, что касается сына, она теперь изводила себя раздумьями, что это – благо или беда.

Избранницу сына звали Лидой. Судя по фото и информации на ее странице в социальной сети, Лида была красивой и образованной – выучилась заочно на матмехе Санкт-Петербургского университета. По тому, что удалось выведать от Сергея, ее родители не были богачами, но в свое время наскребли дочке небольшую сумму для старта и реализации ее мечты. Сразу после петербургской средней школы Лида уехала покорять Лондон. Работала горничной, официанткой, училась в колледже. Ей жилось очень трудно – в прямом смысле голодно и холодно. Две подружки, которые отправились вместе с Лидой к туманным берегам, не выдержали и вернулись в Россию – одна через месяц, другая через полгода.

Лида точно знала, что хочет в жизни – жить в Англии, иметь работу, родить двух-трех детей, любить и быть любимой.

Два раза в год в возрасте, когда ей было от двадцати до тридцати лет, она приезжала в Санкт-Петербург на сессии в университет, сдавала экзамены, вдоволь ела и отмыкала в родительской ванне, расходуя столько воды, сколько захочет. Встречалась с друзьями, ходила на дискотеки, в музеи и театры. Русские мальчики ее не интересовали. Она будет жить в Лондоне. И точка.

В тридцать лет она уже имела гражданство Великобритании, работу в солидной АйТи-компании, и снимала с друзьями таун-хаус в пригороде британской столицы. И в один из дней Лида обнаружила, что беременна. Отцом ее будущего ребенка был ровесник, сосед по дому и коллега по работе Фил.

Узнав о ребенке, Фил предложил жениться, и Лида согласилась. В тридцать лет самое время рожать. Жилье есть, пособие по беременности и родам будет. Она справилась со всем. И жила так, как ей нравится. Нельзя сказать, что это было легко. Декретный отпуск в Англии очень короткий. Надо нанимать няню, душа все время болит за оставленного дома с няней ребенка. Хорошо, что сын Роберт почти не болел. Но надо было работать и работать. Много и упорно. Чтобы было, на что жить, содержать семью, отдыхать и развлекаться. И даже путешествовать в теплые страны. Фил беспрекословно выполнял все желания и реализовывал любые идеи своей русской жены. Она скажет: пойдем в кино – значит, идут в кино. Возьмем няню – конечно, возьмем. Поедем отдыхать в Испанию – замечательная идея, и деньги на это есть. Просто у Фила не было своих идей и амбиций, он во всем соглашался с женой и просто ее любил и во всем ей доверял. Как ни странно, в какой-то момент Лиду это стало раздражать. Она поняла, что ее муж – существо скучное и безвольное. И ей такой больше не нужен.

Вторым избранником Лиды стал Фабио. Тот был очень милым итальянцем, приехавшим учиться в университет, но так никуда и не поступил, перебивался случайными заработками. Фабио необыкновенно красиво пел в музыкальной группе в одном из лондонских пабов, куда Лида иногда заходила с подругами. К тому времени, как Лиды поняла, что и это не вариант для семейной жизни, она опять уже была беременна, да, Сонечкой. Фабио какое-то время помогал своей так и несостоявшейся семье, а потом куда-то исчез. Справедливости ради заметим, что деньги на Сонечку он регулярно присылал, и папашей оказался в меру ответственным.

Что именно сильная и умная, красивая и целеустремленная Лида нашла в ее сыне Сергее, Марина так до конца и не поняла. Да, ее Сережа и самый красивый, и самый умный. Но таких вокруг и в Лондоне, и в Санкт-Петербурге – легион. Так или иначе, на Сергея теперь ляжет ответственность за двух чужих детей и за взрослую женщину, которая привыкла все решать сама. На риторический вопрос – хочет ли она, Марина, чтобы Лидочка и ей родила внука или внучку, однозначного ответа пока не было.

Работать в Лондоне по туристической визе было нельзя. Сергей хлопотал о рабочей визе и пока большую часть времени сидел с Лидиными детьми и постепенно превращался в домохозяйку.

В поисках утраченного

Конечно же, Марина изо дня в день пыталась понять, почему они расстались с Андреа, что и как она делала неправильно, ведь счастье было совсем рядом. Оно было! С бабочками в животе и с потрескавшимися от поцелуев губами. Как же теперь щемило в груди, когда она вспоминала дни, проведенные вместе. Их чудесные путешествия в Виареджио, в Пизу, в Вольтерру, Чинква-Терре и Портофино, в Лукку и Ливорно, в Сиену и Гроссето.

Хорошо, что она в то время была непослушной и много фотографировала на телефон, теперь можно рассматривать эти чудесные картинки. А вот на этом фото, например, Андреа приготовил свежевыжатый сок из грейпфрута и наливает его ей в красивый фужер. Марина, вернувшись в Санкт-Петербург, купила соковыжималку для цитрусовых и теперь каждое утро пьет грейпфрутовый или апельсиновый сок в одиночестве. И скороварку купила. Скороварку имени Андреа, она так её и называет. При этом ресторанчики, где они были в приезд Андреа в Санкт-Петербурге, она обходит стороной, чтобы не расплакаться. И как она выпустила из рук свое итальянское счастье, в какой момент? Может быть, виной всему ее чрезмерная гордость, нежелание идти на компромиссы и бороться за свою любовь. Но она никогда и не умела бороться, ей особо не приходилось. Впрочем, если учесть предыдущую долгую семейную жизнь, то там как раз было более, чем достаточно, этой самой борьбы за сохранение отношений. При этом там было понятно, ради чего эти компромиссы и эта борьба – общий сын, общий дом, совместно прожитые перипетии судьбы на фоне истории общей страны, и одинаковые планы на будущее, и взгляды на жизненные ценности, и еще куча всяких крупных и малюсеньких – ради чего.

А что произошло сейчас. Она полюбила не только мужчину-итальянца, но и Тоскану, и Италию. И эта великолепная красивая страна с её традициями, климатом, кухней, кофе, музыкой, архитектурой и итальянским языком как само собой разумеющееся прилагалась сладким бонусом к её мужчине. Не стало мужчины, не стало Италии. Нет, разумеется, Италия, как страна, осталась, где стояла. Просто она была «здесь», а стала «там». Италия больше не лежала со всеми её притягательными возможностями под ногами Марины. То есть можно, конечно, в любой момент отправиться в Италию по турпутевке, или самой купить авиабилет и забронировать гостиницу, но ведь это же совсем это не то! Марина не хочет быть там туристом, теперь она хочет там жить.

Продать квартиру, купить студию в Италии, но на что там жить. И главное, где именно. Италия без любимого мужчины тоже не слишком выразительная мечта.

Какое-то время Марина питала иллюзии, что Андреа одумается и захочет ее вернуть. Не потому ли она почти полтора месяца после отъезда из Флоренции из последних сил была инициатором и поддерживала их исключительно дружественную переписку, которая, по существу, теперь была ни о чем – поздравления с праздниками и милые смешные смайлики. Две-три фразы о погоде и о каких-то совершенно незначительных событиях в жизни. Что поделать, но все ее «значительные» события остались в Италии. Марина все больше и больше убеждалась, что там каждый день был как месяц. А здесь, в Санкт-Петербурге, дни тянулись быстро и однообразно. В один из дней она не получила никакого ответа и даже смайлика на свое письмо, и больше писать не стала.

При этом Марина уже настолько серьезно заразилась Италией, что отчетливо понимала – она никогда не встретит достойного мужчину в Санкт-Петербурге. Требования у нее высокие – в российскую глубинку она ни за что не поедет, нищего и необразованного мужчину не приветит и не потянет, старика не полюбит. А финансово устойчивые мужчины – петербургские или московские интеллектуалы и ровесники не заинтересуются Мариной, захотят молодую и очень красивую – таких вокруг них незамужних барышень полным-полно. Причем на молодость падки не только разведённые, но и вдовцы. И особенно вдовцы.

Масла в огонь подлила статистика из Интернета – как оказалось, в России вообще из-за высокой смертности мужчин по причине сердечно-сосудистых заболеваний, те, кто хотя бы гипотетически мог составить партию нашей героине, умер примерно год назад… По статистике.

В Италии – другое дело. Там неженатых мужчин огромное количество. Особенно в провинции. Они и в молодости не спешили жениться, а в зрелости и подавно. При этом молодые итальянки падки только на очень богатых. Или на своих ровесников.

Прошел примерно год, прежде чем Марина более или менее смирилась с потерей Андреа. А еще с тем, что её единственный и любимый сын живет не с ней, а в Лондоне.

Благодаря пробивному характеру Лидочки, Сергей получил рабочую визу в Англии, и работает теперь в Макдональдсе. Несколько часов в день. Потому что там удобный график и можно больше времени проводить с Лидочкиными детьми – забирать их из школы и детского сада. Марина пишет сыну длинные письма ни о чем, и в них никак и никогда не комментирует сложившуюся ситуацию и ни во что не вмешивается – на этот раз дала себе слово и сдерживается из последних сил.

За этот год Марине удалось погрузиться в работу, сделки с недвижимостью в городе чуть активизировались, и она, как в лучшие свои рабочие годы, с энтузиазмом зарабатывала деньги. При этом времени для осуществления своей глубинной и самой важной мечты – встретить нового возлюбленного из Италии – она не теряла, завела аккаунт на итальянском сайте знакомств и начала поиски своей новой судьбы. По вечерам и выходным дням.

Поначалу русская невеста пенсионного возраста была мало интересна тем итальянцам, которых она могла бы рассматривать в качестве объектов для реального знакомства, поэтому Маринины обиды следовали за разочарованиями.

В Интернет-поисках возлюбленного Марина утешала себя тем, что, в любом случае, не тратит напрасно время, а практикуется в итальянском языке и сравнивала себя с золотоискателем, который промывает кучи песка в поисках крупицы золота.

При этом песок сыпался и сыпался. И очень часто был слишком грязным. К ней нередко подкатывали мужчины из Сицилии. При этом после первого и второго письма, наполненных приветствиями и учтивостями, как правило, следовали подробные описания их мужских достоинств или крайне пошлые и оскорбительные предложения. Также не везло с мужчинами, проживающими в Риме и Милане. Летать туда на свидание и потом, в случае чего, из Санкт-Петербурга, конечно, было бы удобнее всего и, главное, дешевле. Но те, кто вступали в переписку, сплошь оказывались врунами, убавляя себе годы и добавляя образование. К тому же под масками жителей этих городов особенно часто скрывались интернет-мошенники. Это хорошо, что Марина научилась быстро их распознавать. И фотографии научилась проверять на правдивость, прогоняя через поисковик Гугл. Ведь сколько случаев, когда недобросовестные мужчины используют в своих аватарках чужие фото. А так, вставил фото из сети в «картинки-Гугл» – и смотри, кто это на самом деле. Известный испанский артист, или турецкий подданный, или аферист из серии «их разыскивает полиции за интернет-мошенничество». Если повезет, и фотография подлинная, по ней можно выйти на страничку пользователя в Фейсбук. Такая кропотливая исследовательская работа была ей интересна. А еще позволяла Марине не тратить лишние эмоции и экономила время на ожидание встречного интереса.

Так или иначе, но Марина все-таки вступила в переписку с архитектором-дизайнером интерьеров из Флоренции по имени Винченцо. Собственно, она потому и выбрала его из нескольких претендентов на продолжение знакомства, что он жил во Флоренции. Уж, слишком полюбилась ей Тоскана. И она там многое теперь, знает, и во многих городах и городочках была. Это теперь не просто регион Италии – это «её Тоскана». И год рождения, и семейный статус и еще много другой полезной и благоприятной информации нашла Марина об этом человеке в сети. Похоже, он был искренним в своем резюме на сайте знакомств, и скрывать ему было нечего.

Итак, Винченцо был ровесником Марины, специализировался на дизайне интерьеров квартир и офисов, никогда не был женат и не имел детей. Зато, судя по его письмам и рассказам по скайпу, имел большой дом и повышенный интерес к русской культуре.

Беседы с Винченцо об искусстве вообще и итальянской живописи в частности, настолько захватили русскую любительницу прекрасного, что не прошло и двух недель с даты нового знакомства, как она почти забыла про свою глубокую сердечную рану, нанесенную ветренным бабником Андреа.

Сборы были недолгими, потому что лететь предстояло по наезженному маршруту. Марина теперь была опытная путешественница и не стала откладывать поездку в Тоскану на встречу с новым мужчиной в своей судьбе. Она знает, что с собой брать из багажа, и как там жить, в этой Италии… и особенно в Тоскане, и тем более во Флоренции.

И снова: здравствуй, Флоренция!

На видео в скайпе Винченцо выглядел вполне симпатичным. В жизни мужчина оказался худышом с огромным орлиным носом, невысокого росточка, с редкими седыми волосами, из которых предательски выползала розовая лысинка. «Андреа, по сравнению с ним, просто мачо!» – была первая мысль, пришедшая Марине в голову. Вторая мысль была: «Ну, и пусть! Главное, чтобы человек был хороший! А он, наверняка, хороший!»

Винченцо по итальянской традиции при встрече чмокнул Марину в обе щеки. На парковке их ждал новенький симпатичный спортивный купе-Мерседес.

«Неплохо!» – подумала Марина, заняв пассажирское кресло в авто. Она приготовилась к тому, что теперь постоянно будет сравнивать нынешнего кавалера с предыдущим. Увы, первое, исключительно внешнее, впечатление было однозначно не в пользу Винченцо. Зато машина у него классная! Один-один!

Третье впечатление – дом Винченцо. Это был просторный двухэтажный таун-хаус в весьма респектабельном квартале Флоренции. Четыре спальни, точно и не сосчитать, потому что, смотря что признавать спальней, а что кабинетом или библиотекой, уютная просторная кухня-столовая, большая гостиная. На каждом этаже по ванной комнате. Все небанально и тщательно продумано. Мебель и светильники – модные, дорогие, в стиле хай-тек. Огромные картины на стенах в жанре абстракционизм. Причем довольно высокого уровня исполнения. Как позже выяснилось, картины – подарок его брата – модного итальянского художника. Заметно, что хозяин – профессионал в дизайне и тщательно продумывал каждый элемент интерьера. Денег на жалел. Дом дизайнера – практически его визитная карточка.

Жить в таком доме, мечта любой женщины! А уж, Марина, так та хорошо разбирается в недвижимости.

И еще здесь у дома был сад. И в эту пору, в марте, когда в Санкт-Петербурге застряли промозглые холода и дождь со снегом, в Тоскане во всю хозяйничала весна – из набухших почек пробивались нежные листочки, цвела магнолия, персики и вишни. Первоцветы радовали своей красотой и сад был – само очарование! Ухоженный, оформленный по всем правилам ландшафтного дизайна. Посреди сада стояла беседка с ротанговыми столом и стульями. Неподалеку от беседки– мангал. Совершенно новый, похоже, им ни разу не пользовались. Три-один, в пользу Винченцо, благодаря дому и саду… Нет, даже сразу десять-один в пользу Винченцо!

Deja vu¹⁰ – Винченцо суетился на кухне, готовя обед, Марина сидела за столом у стенки, наблюдая за его движениями.

«Так, да не так! Почувствуйте разницу! Найдите отличия…» – размышляла русская любительница всего итальянского. Движения у плиты Андреа, были точными, выверенными, как у фокусника, он готовил все сам. Винченцо доставал из холодильника пакетики из кулинарного отдела супермаркета, вскрывал упаковки и всего лишь разогревал магазинную еду. Суетился, искал то одно, то другое, беспорядочно открывая дверцы модных кухонных шкафчиков. В какой-то момент даже разлил весь соус на пол. Неловко стал его вытирать новеньким ярким тканевым кухонным полотенцем. Когда варил кофе, сначала, рассыпал немного кофе из банки на стол, а потом он у него и вовсе убежал, забрызгав всю плиту.

«На кухне Винченцо больше напоминает меня, чем Андреа, десять-два, все равно лидирует Винченцо» – вынуждена была признать Марина.

Раздельный сбор мусора на кухне Винченцо был организован без фанатизма. В закрытом шкафчике под раковиной стояло всего два аккуратных небольших ведерка-контейнера: для органики и для неорганики, все просто и понятно.

Цепкий женский взгляд обнаружил чистоту и безупречный порядок во всем доме. Из разговора с хозяином, Марина выяснила, что раз в неделю к нему приходит убирать, стирать и гладить домработница-украинка.

После обеда они отправились гулять в старый город. В первое время Марина очень боялась, что встретит на улице предателя Андреа. На всякий случай, она не держала Винченцо за руку. Так, она просто тут прогуливается, сама по себе, имеет право. Но потом отвлеклась от этих опасений. Как же интересно рассказывал профессиональный архитектор-дизайнер про каждое здание, каждую скульптуру, каждую надпись, высеченную в камне. Сколько новых деталей и нюансов увидела Марина. Даже там, где она прежде было и все видела. И у Давида. И у кабанчика. Одиннадцать-два! Только с Винченцо ей совсем не хотелось целоваться. Да он и не лез. Даже за руку держаться не хотелось.

Поздно вечером, после ужина в траттории, а она захотела поужинать в «Джорджии», Марина отправилась в отведенную для нее спальню. Сама мысль о близости с хозяином чудесного дома была ей неприятна. Нет, только не сегодня… Словно прочитав ее мысли, итальянец предложил:

– Тебе нужно привыкнуть ко мне, не будем торопиться… Нам некуда спешить.

– Конечно! У нас достаточно времени, чтобы привыкнуть друг к другу! – охотно согласилась гостья.

Марина долго не могла уснуть. Во-первых, было безумно холодно. В этом далеко не бедном и изысканно обставленном доме слишком усердно экономили электроэнергию. Отопление включалось автоматически всего на три часа. Ночи были еще очень холодные, и дом сильно выстужался. Хозяин предупредил ее об этом заранее, и даже снабдил несколькими тяжелыми одеялами. Марина все равно мерзла и чувствовала себя принцессой на горошине. Во-вторых, она была уверена, что как бы ей не нравилась Флоренция и дом Винченцо, и его роскошный сад с магнолиями и персиковыми деревьями, в котором все сейчас в цвету, представить себя в объятиях этого мужчины для нее было совершенно невозможно. Но, может быть, случится какое-то чудо, и она передумает? Ой, вряд ли! Что из этого следует? Она проведет неделю в Тоскане, насладится весной и красотой окружающего мира и вернется домой. Ничего страшного не произошло. Счет Винченцо против Андреа обнулился. Причем тут дом и сад, если ты не хочешь спать в одной постели с этим мужчиной. Зачем? Кто тебя заставляет? Ради чего? Тебе что, есть нечего дома, или жить негде?

Всю ночь тяжелые мысли терзали Марину. Она пыталась сформулировать для себя и для Винченцо объяснения, почему она никогда не будет с ним заниматься любовью. Будущая пламенная речь строилась на следующих аргументах – он прекрасный человек, умный, интеллигентный, талантливый, даже немного симпатичный, но она не испытывает к нему физического влечения, ну, абсолютно никакого! А без этого, они могут оставаться только друзьями.

В ванной комнате всю ночь было открыто окно и принять утренний душ Марина не решилась, зуб не попадал на зуб, и, выскочив стрелой из туалета, она надела на себя всю самую теплую одежду.

Она думала не только про себя. Интересно, а как ее сын Сергей адаптируется к английскому быту и режиму неуемной европейской экономии. У местных жителей это привито в нескольких поколениях. Лида то, наверняка, давно к этому привыкла. Привыкнешь, конечно, когда за все платишь из своего кармана. Надо отдать ей должное, Лида трудяга, работает с утра до ночи. А Сережка то ее, жил на всем готовом. Лампочку лишний раз не выключит, когда находится дома, все электроприборы задействованы на полную катушку. И вода в Англии дорогая. А Сергей каждый день должен принимать ванну или душ. Наверное, ссорятся теперь из-за этого… Ладно, привыкнет как-нибудь. Лида его натренирует. Она же тоже должна все это понимать.

Марина вышла к завтраку совершенно не выспавшейся и разбитой. При этом ей было наплевать, как она выглядит, и что под глазами темные круги.

– Доброе утро, красавица! Какая же ты все-таки красивая! Ты такая элегантная…. Я так счастлив, что ты появилась в моей жизни! – лепетал Винченцо, наливая ей в чашку бурденский, даже по виду, кофе.

Голос… Марина поняла, что ко всему прочему, ей не нравится слишком высокий тембр и скрипучесть голоса Винченцо. Она знала, что женщины очень чувствительны к запаху партнера. В данном случае, она не могла ничего об этом сказать, никакого особого запаха от Винченцо она не замечала. Но, чтобы так не нравился голос, это что-то новое. Самое ужасное в данное конкретное время было смотреть на ноги этого мужчины – два кривеньких жгута, облаченные в сильно обтягивающее черное трико.

Марина приготовилась сказать свою речь, заготовленную ночью, переведенную на иностранный итальянский язык и несколько раз отрепетированную, чтобы произнести все с нужными акцентами и деликатно. Но Винченцо её опередил:

– Ты знаешь, в молодости у меня были бурные романы. Я жил с женщинами и по три года, и даже однажды пять лет. Потом много работал, ухаживал за престарелыми родителями, было не до женщин. Когда остался совсем один, понял, что одному плохо! Это неправильно! Я до тебя ведь знакомился с разными женщинами. Домой, правда, в последние несколько лет никого не приводил. Они все были итальянки. Больше того, все из Тосканы. Мы встречались с ними в каком-нибудь ресторане. Это было раза три, нет даже четыре! Мы ужинали с очередной женщиной в романтичной обстановке. Вели интересные беседы. И знаешь, чем все заканчивалось, когда я предлагал поехать ко мне?

– Чем?

– Они мне все говорили: «Винченцо, ты очень эрудированный и порядочный мужчина, ты симпатичный и достоин самой лучшей женщины! Но я не испытываю к тебе физического влечения. Ты хороший! Но не для меня! Давай останемся просто друзьями!»

– Неожиданно, – согласилась Марина.

– А зачем мне новые друзья? У меня старых достаточно. В нашем возрасте не стоит заводить новых приятелей. Я мечтаю про любовь и страсть, и только их я готов впустить в свою размеренную жизнь! Как можно сразу после трех часов, проведенных вместе, безапелляционно заявить, что ты не испытываешь ко мне физического влечения? От чего оно может возникнуть за три часа? Ты же меня совсем не знаешь! Надо привыкнуть.

– Женщины могут свое влечение и влюбленность распознать довольно быстро. Их интуиция редко подводит, – попыталась возразить Марина.

– Но ведь бывают ошибки? Надо же попробовать привыкнуть? Надо же дать шанс мужчине проявить себя со всех его самых лучших сторон? Он достоин, как минимум, слабой надежды?

– Достоин, – по причине раннего утра и не агрессивного поведения хозяина смилостивилась Марина.

– Куда ты хочешь поехать сегодня? – спросил своим высоким скрипучим голосом Винченцо, благоразумно сменив тему разговора.

Марина хотела съязвить и ответить, что – домой! Но удержалась! И последовала своему всегдашнему принципу – сделала глупость, доведи ее до конца.

– В Монтепульчано. Говорят, там очень красиво! И там вино!

– А хочешь, поедем в Виареджио? Или в Пизу? Или в Вольтерру! В Сиену? Там тоже очень красиво!

– Нет! – поспешила с ответом Марина. – Нет! Я там была! В прошлом году. Нет! Есть еще столько интересных и новых для меня мест в Тоскане, которые стоит посмотреть.

Пусть ее считают туристкой. Ей все равно!

– Хорошо! Тогда планируем сегодня Монтепульчано и Виньони. А потом, в другой какой-нибудь день, Перуджу. Если хочешь, еще Ареццо?

– С удовольствием, – откликнулась Марина, одолеваемая сомнениями, не уехать ли из этого чудесного дома уже завтра.

– А еще в воскресенье мы можем поехать на карнавал! Ты была когда-нибудь на итальянском карнавале? Это грандиозно! Лучше всего, конечно, в Венецию или в Виареджио.

– Нет, в Венецию далеко. В Виареджио на карнавале я как раз была в прошлом году, там классно! Но тоже далековато и второй раз не хочу. На карнавал поехала бы, но в любое другое место.

– Можно в Фойяно-делла-Кьяна.

– Я понятие не имею, что это и где это! Но согласна! Хорошо!

Они мчались на красивом автомобиле вдоль красивейших полей и холмов Тосканы. Останавливались, чтобы полюбоваться пейзажами.

Монтепульчано и окрестности – и в самом деле нереальной красоты места. Куда ни глянь – всюду открыточные виды. Даже ранней весной. Лазурное небо с редкими белоснежными облачками и ослепительное солнце. Симпатичные мелкие речушки и высокие холмы, на них старинные замки или борго, ровные аллеи из кипарисов и больше почти никакой зелени по сезону, а еще – виноградники, виноградники, виноградники… Поля с коротышками черенками-лозами чередуются с полями лоз среднего возраста и старыми полями, видавшими виды и подарившие миру уже тысячи тонн вина.

Город Монтепульчано – это извилистые, тянущие вверх на холм, старинные средневековые улочки сплошь с палаццо принцев и вельмож. Повсюду ботеги и энотеки – заведения, где принято и приятно дегустировать продукцию местных фермеров и виноделов. Вина «резервные» и «благородные». Божественные вина! И никто не ограничивает их объем. Если и есть где-то Винный рай – да вот он здесь, в Монтепульчано!

Все было изумительно. Винченцо вел себя галантно и говорил без умолку. Он постоянно предлагал сфотографировать Марину у того или иного дворца или фонтана.

– Ты выложишь эти фото в Фейсбук, будет очень красиво! – к месту и не к месту предлагал итальянец.

Впрочем, фотографировал Винченцо тоже так себе, кадр был выстроен бестолково и часто не к месту перекрывался пальцем фотографа.

Несмотря на это, в знак благодарности Марина решилась взять итальянца за руку. Лишь бы он не стал сжимать и поглаживать ей пальцы. Он не стал.

Винченцо указал куда-то вдаль:

– Вон, видишь, это гора Амиата. Вулкан. Он спит уже две тысячи лет, но из-под земли бьют горячие источники. Это подземные речки выходят на поверхность в нескольких местах. Здесь много спа-отелей. Термальных бассейнов. Ты видела фильм Тарковского «Ностальгия»?

– Я-то видела! А вот ты откуда знаешь Тарковского?

– Я очень люблю его фильмы. Смотрел все. От «Иванова детства» до «Ностальгии».

– А мне не очень понравилась «Ностальгия». Слишком все статично. И занудно, – высказала свое мнение Марина.

– Ты не была в Виньони? Ты ничего не поняла! Поехали!

И вот они уже у большого городского термального бассейна в Виньони. Марина вспоминает своего любимого артиста Олега Янковского, и как тот обходит этот бассейн со свечой. И всё потому, что обещал это сделать какому-то сумасшедшему местному жителю.

– Как бы я хотела искупаться в этом термальном бассейне! Ведь помнишь, в фильме здесь сидят блаженствующие горожане. Это же очень полезно для здоровья. А почему сейчас висит табличка, что купаться запрещено… Почему?

– Всегда было запрещено! Исключения сделали только для съемок фильма. Так нужно было, – пояснил Винченцо.

– Как обидно! Такая волшебная вода без дела простаивает. Где же людям оздоравливаться?

– Здесь вокруг повсюду отели с такими же ваннами и бассейнами. Вот в этом, справа, кстати, и жил твой Янковский со своей переводчицей.

Марина увидела все, что было в фильме, но эту реальность заполняла совсем другая атмосфера. Статика из кино перестала быть занудством и преобразовалась в спокойствие и умиротворенность.

– Бесплатных термальных бань не было и нет. Кинообман… За все надо платить – сделала вывод Марина.

– Пойдем, я тебе покажу!

Они вышли на окраину Виньоне, оставив позади спа-отели. Винченцо подвел Марину к ручейку, отсвечивающий легкой ржавчиной и источающий легкий запах радона. Они неторопливо пошли вдоль ручья, который становился все шире и шире, а потом распался на множество маленьких рукавов, которые потом исчезали, падая с обрыва.

– Какая волшебная красота! Жаль, что не видно самого водопада, только слышен его звук! А храм с картинами Пьеро-делла-Франческа тоже здесь тоже неподалеку?

– Нет! Это далеко. Но мы обязательно увидим работы Пьеро-делла- Франческа, когда будем в Ареццо, – пообещал Винченцо, – там целая капелла им расписана.

Итальянец изо-всех сил старался понравиться Марине. Он спешил показать ей как можно больше разных городов и видов. Готов был везти ее куда угодно – в Перуджу, в Рим, на Сицилию. Лишь бы быть с ней рядом. Она без всякого энтузиазма согласилась на Перуджу и Ареццо. И чем больше Винченцо старался, тем отчетливее она понимала, что ей все безнадежно скучно, что прекрасные палаццо и средневековые соборы перемешиваются в ее памяти в бесформенную кучу, она не помнит, что видела в Монтепульчано, а что в Ареццо или Перудже. Все таверны одинаковы, везде похожее меню.

Они съездили на карнавал в Файяно-делла-Кьяно. Это была жалкая пародия и уменьшенная копия карнавала в Виареджио. Все вокруг было не так, как ни заставляла себя Марина радоваться тому, что ей показывают, всё было скучно, и она ничего не могла с собой поделать.

Ее просто передернуло, когда на третий вечер Винченцо перед тем, как попрощаться с ней перед сном и разойтись в разные спальни спросил:

– А можно я сегодня поцелую тебя в губы?

По-итальянски губы это labbra, и эти скрежещущие звуки, словно зубья пилы, скользнули по её позвоночнику.

– Нет! В другой раз! Я не могу, – Марина поспешила скрыться в своей спальне уже не беспокоясь, насколько на нее обидится хозяин.

Разумеется, ее слегка терзали мысли, но не сомнения, а сколько русских женщин, даже гораздо более молодых и красивых, чем она, мечтали бы оказаться сейчас на ее месте и вцепиться в этого Винченцо изо всех женских сил. А ей это абсолютно не надо. И пусть дома её никто не ждет, разве что поднадоевшая работа и новые поиски любви в ненавистном виртуальном мире.

Ей больше совсем не хочется пить просекко, которое она прежде любила. Её все раздражает, и надо просто как-то дотянуть до конца срока. Осталось всего ничего – и домой!

И опять «Прощание славянки»

Винченцо вел себя деликатно, с поцелуями больше не лез и на участие в совместных постельных сценах не претендовал. Он окружил Марину почти родительской заботой и, ошибочно продолжал верить, что растопить ее ледяное сердце поможет время и его безграничное терпение. В предпоследний вечер он даже принес в ее спальню электрообогреватель и разрешил держать его включенным всю ночь.

За день до отъезда Марины в Санкт-Петербург за домашним ужином у них состоялась любопытная беседа.

– Ты знаешь, о какой женщине я мечтаю? – Винченце закатил глаза к небу и отхлебнул глоток прохладного белого вина, – Как ты! Такой же красивой, элегантной, и еще…

– Так… Чего же тебе еще не хватает во мне? – усмехнулась Марина, предполагая, что сейчас услышит, что-нибудь про любовь и страсть.

– Мы могли бы вместе с тобой заниматься бизнесом. Ты хорошо разбираешься в недвижимости, я в дизайне. Мне нужна не просто и не столько любовница, но такая соратница, как ты.

– Я уже наработалась, и хотела бы просто жить в собственное удовольствие, – призналась себе и Винченце Марина.

– А вот и зря! Ты бы могла меня полюбить через работу! Так бывает, знаешь! Ты бы увидела меня в работе и сразу влюбилась!

– Что же ты, в таком случае, не нашел никого в своем дизайн-бюро.

– У нас там только мужчины… И они все семейные.

Марина подумала о том, что ей только что сказал Винченцо через призму своих отношений с Андреа. Может быть, среди её ошибок было то, что она полностью растворилась в своей любви к Андреа, не оставила себе рядом с ним места и времени на профессию, увлечения, интересы. А он не понял, что это надо высоко оценить, наоборот, снизил для себя ценность Марины, и тем самым оправдал нежелание нести груз ответственности за русскую подругу. Андреа не захотел этой ответственности, струсил, но стоит ли его за это винить.

Винченцо робко заговорил о своем желании приехать к ней в гости.

Марина слабо себе представляла, как это может выглядеть. Она вспомнила, как наслаждалась прогулками по достопримечательностям родного города, когда рядом был Андреа. Как она готовилась к его приезду, мыла и чистила каждый уголок в своем доме. Как мечтала увидеть с ним вместе белые ночи и праздник «Алые паруса». А с Винченцо? Что ей с ним делать в прекрасном и любимом Петербурге, если и в Италии с ним скучно? Неделю потерпеть? Придется, наверное.

– Конечно, давай сделаем тебе визу, и приезжай. Потом! Летом! Когда у нас очень красиво и белые ночи. Или в августе. Или на Рождество, это самое правильное! – предложила она, подсознательно отложив их следующую встречу как можно на больший срок в надежде, что потом со временем эта идея сама собой как-нибудь рассосется: или Винченцо передумает сам, или его отвлекут какие-нибудь дела, или он найдет себе другую подружку в интернете или в жизни, и забудет про Марину, и оставит ее в покое.

В последний вечер она не захотела идти гулять на площадь Республики, как ни уговаривал ее Винченцо. Вдруг она встретит там Андреа. С другой женщиной. У Андреа точно уже есть другая женщина. Он бабник и не может жить один.

Вместо прогулки по Флоренции Марина пила кухне безвкусное просекко, и в самом деле похожее на газировку, которое ей услужливо все подливалось и подливалось.

– Я понимаю, ты не можешь забыть своего мужа и переключиться на новые отношения, – разглагольствовал изрядно подвыпивший Винченцо – я все понимаю, и готов ждать! Столько, сколько нужно. Ты мне очень нравишься! Нравишься настолько, что я наконец-то готов даже жениться! Поверь, это серьезно! Когда ты поймешь, что мы созданы друг для друга, я сделаю тебе предложение! Все зависит от тебя! Мой чудесный дом, сад – все будет твое! У меня нет детей, все достанется твоему сыну… и твоим внукам! Подумай о них! Ты же хочешь жить в Италии?

Марина в эту минуту почему-то подумала о Лидочке и ее детях. Может быть, Сергей когда-нибудь вернется домой и найдет себе девушку попроще.

– Винченцо, ну, как ты не можешь понять! – Марина больше не хотела лицемерить и разоткровенничалась. – Я хочу жить в Италии только с любимым мужчиной. Сама по себе Италия – просто очень красивая страна. Не более того! Ты прекрасный хозяин, и замечательно организовал мне здесь самые комфортные условия, я буду с теплотой вспоминать наши поездки и прогулки. Я тоже готова принять тебя в своем доме и познакомить тебя с Санкт-Петербургом. Но только, как друга!

– Жаль… Ну, что поделаешь. Ты хотя бы позволишь проводить тебя завтра до аэропорта? Я должен тогда сейчас позвонить шефу и отпроситься с работы.

– Пожалуйста, не надо. Ехать недалеко, и это днем. У меня почти нет багажа. Я доберусь сама! Вызови мне такси.

– Хорошо. Как скажешь! Я очень хочу к тебе приехать! Я растоплю твое холодное северное сердце!

– Не будем ничего загадывать, ладно? – миролюбиво предложила Марина, вспомнив, что впереди еще одна ночь в этом доме, и желательно провести ее как можно более спокойно.

Она подумала о том, как влюбленные люди слепы и не замечают жестокости обстоятельств. Как за вежливостью легко скрыть равнодушие. Как обманчива тлеющая надежда. Если любовь умерла или даже не успела родиться, можно придумывать для нее какую угодно роскошную оболочку –обстановку, пейзаж, антураж… ее больше нет или просто нет, и всё!

Вечером, уединившись в спальне, она написала Андреа короткую записку и отправила её через ВотсАп:

«Привет! Я по делам в Фиренце. Улетаю в Санкт-Петербург завтра в полдень. Если хочешь, можем встретиться на полчаса в аэропорту и выпить кофе»

Не прошло и минуты, как от Андреа пришел ответ:

«Я завтра работаю, но постараюсь приехать, жди меня у стойки регистрации твоего рейса!»

Марина ужасно волновалась. Постараюсь, это не значит, приеду. А что она ему скажет? А что он ответит?

Встреча в аэропорту показалась очень душевной. Сначала Андреа поцеловал Марину формально – по-итальянски, в обе щеки. Потом как будто спохватился и поцеловал в губы, нежно и страстно, как он умеет. Потом они пили кофе и болтали ни о чем. Андреа рассказывал, что собирается купить дачу на Эльбе, а Марина жаловалась на Лидочку, которая отняла у нее сына.

– Ты по-прежнему живешь один? – сочла уместным поинтересоваться Марина.

– Да! Пока один. У меня после тебя была подруга. Но у нас все сложно.

А потом Марина улетела в Санкт-Петербург. Она мечтала, что обязательно сюда вернется. Она сделает всё, чтобы снова быть рядом с Андреа. Хоть он и бабник.

Марина ехала в такси из аэропорта Пулково к своему дому и мечтала о прекрасном будущем в Италии. Как бы хотелось вернуть Андреа. Вспомнила, что до сих пор не подключила телефон, который все ещё оставался в режиме полета. Подключила. Увидела вотсапку с сердечком и поцелуйчиком от Андреа. Умилилась. Послал ему такой же поцелуйчик.

И тут, вдруг, обратила внимание на его аватарку. Увеличила ее, чтобы рассмотреть получше. На фото улыбающийся Андреа стоял в обнимку с немолодой блондинкой. Женщина была без косметики, с морщинками и неровными зубами, простовата, на придирчивый взгляд. При этом по типажу чем-то напоминала Марину. Какой же у соперницы был счастливый вид, открытая и простодушная улыбка, и как нежно на нее смотрел Андреа. Это ведь он сам выбрал такое фото в качестве неформальной «визитной карточки». Насколько серьезные отношения он нашел, если разместил эту женщину на фото для своего аватара!

Марина безжалостно удалила всю свою переписку с Андреа, который спокойно и цинично сделал свой выбор в пользу другой женщины. Какой смысл продолжать переписку и строить грандиозные планы. Забыть. Забыть, забыть!

А потом тут же спохватилась. Зачем поторопилась? Так бы можно было узнать, когда Андреа с этой простушкой расстанется. Да, тогда, когда это нынешнее их фото будет заменено на следующее. Как же все просто!

Ну, а дальше что? Они все уже выяснили друг про друга.

И только после этого увидела в телефоне сообщение от Винченцо:

«Напиши, как ты добралась!»

Марина добродушно ответила:

«Дорогой Винченцо! Еще раз спасибо за гостеприимство и за чудесные экскурсии по Тоскане! Все в порядке! Я почти дома.»

И что это… Письмо от Сергея.

«Мама, привет! Ты вернулась домой? У тебя все в порядке? Я тоже послезавтра прилетаю. Насовсем.»

Когда через два дня Марина с Сергеем пили чай после ужина на своей кухне, её сын не выглядел слишком, уж, расстроенным. Он наслаждался ярким светом горящих повсюду лампочек, ощущениями после горячей ванны, сытного маминого ужина и встречи со своей уютной тихой комнатой с компьютером. По всему было заметно, что Сергей порядком намучился в Лондоне. Как выяснилось, Лидочка закрутила роман с каким-то брутальным и чрезвычайно уверенном в себе англичанином, заодно обвинила Сергея в мягкотелости и бесхребетности, и отправила не оправдавшего ее надежд русского жениха восвояси. Марина ей была чрезвычайно за это благодарна.

Конец

Примечания

1

Не плохо! (с итальянского)

(обратно)

2

Никто не спит! Ты тоже, о, Принцесса! (С итальянского. Из оперы Пуччини «Турандот»)

(обратно)

3

Очень красиво! (с итальянского)

(обратно)

4

Неплохо (с итальянского)

(обратно)

5

Нежности, ласки (с итальянского)

(обратно)

6

Ласкать друг друга, нежничать (с итальянского)

(обратно) name="note_7">

7

Не плохо!(с итальянского)

(обратно)

8

«День сурка» культовый голливудский фильм

(обратно)

9

Неплохо!(с итальянского)

(обратно)

10

(с франц.) – уже было!

(обратно)

Оглавление

В поисках Синего Кита

  Новые реалии

  Богатыри не вы

  Австрийская сказка

  Угадываем с трех нот

  Французские истории

  Итальянские каникулы

  «Я чертовски красив, и ты чертовски хороша!»

  Принц на белом коне

  Мечты сбываются!

Человек-птица

  Галчонок

  Приземление

  Взлет

  На земле

  В Москву

Ответы в конце задачника

  Маменькин сынок

  Здравствуй, Флоренция!

  Идеальный мужчина

  Семейная рапсодия

  Россия-матушка

  День всех влюбленных

  Прощание славянки

  Английская невеста

  В поисках утраченного

  И снова: здравствуй, Флоренция!

  И опять «Прощание славянки»

*** Примечания ***