Лазейка из Сторибрука (СИ) [La donna] (fb2) читать онлайн

========== Отчаянные души ==========

Когда магия вернулась, вскоре за неё снова пришлось платить… первой платой стала закрытая граница города. Какой смысл был возвращать магию в Сторибрук, если он всё равно не может найти сына?

Голд искал ответ в старых магических книгах, которые, разумеется, хранились не в городской библиотеке, а в его кабинете в розовом особняке. Некоторые из них даже Тёмному открывать было опасно, но Голд не собирался сдаваться сейчас, когда его план был почти завершён. Где-то должна быть лазейка, и Голд её нашёл.

Сторибрук был не единственным волшебным местом в мире без магии. Были и другие, и он, как Тёмный, мог бы переместиться в любое из них, только нужно представлять, куда перемещаться. Ну, был и другой вариант… Он по прежнему мог слышать голоса отчаявшихся душ, и если его позовут из другого находящегося в этом мире средоточия магии, он должен лишь откликнуться на зов.

Что ж, с выставленными магическими щитами, а заодно и снотворным пришлось завязать: Голду совершенно не хотелось банально проспать нужный вызов. А пока на него сыпались десятки ненужных: сторибрукцы, вспомнив свои подлинные личности, приходили в отчаяние из-за любой ерунды и готовы были призывать Тёмного из-за выкипевшего молока и сломанного ногтя.

Голд уже готов был сдаться: зов отчаявшихся душ не давал сосредоточиться ни на одном занятии, — как наконец он услышал призыв, шедший откуда-то издалека.

«Только не Джок… Он не должен умереть! Я всё отдам…» — вот оно, то самое! Желание было достаточно сильным, чтобы перенести его хоть на край света, но Голд даже удивился, когда ничего не произошло: он всё так же стоял за прилавком, все предметы в лавке остались на своих местах, только погода порядком испортилась. Голд с досадой ударил кулаком по лакированному дереву, и вдруг дверь в лавку растворилась, и на пороге оказался парень с собакой на руках… Он положил явно страдающее животное прямо на прилавок и обещал за спасение своего питомца чуть ли не душу.

Голд рассеянно наложил на песика исцеляющие чары и привычно потребовал за лечение услугу. Парень явно ему кого-то напоминал. Голд даже просканировал его на предмет магии, но этот, как он представился, Хэмиш, сам определённо волшебником не был. И всё же, где я мог его видеть, — Голд потёр подбородок, невзначай бросил взгляд в зеркало и замер поражённой догадкой: больше всего этот беспокойный посетитель походил на него самого! Только моложе лет на двадцать.

«А что если это Бей?!»

Чтобы устоять на ногах, Голду пришлось ухватиться за ближайшую витрину.

«А может быть просто совпадение? Или… - это было более вероятно, - чья-то ловушка».

Что-то не сходилось. Бей определённо узнал бы его, а этот молодой человек казался искренне озабоченным здоровьем собачки и вовсе не проявлял интереса к самому магу.

Голд торопливыми неровными шагами подошёл к входной двери, и она распахнувшись едва не сбила его с ног. Колокольчик жалобно звякнул. Ветер на улице стоял ужасный. А сама улица вовсе не была сторибрукской Мейн-Стрит, да и улицей назвать её было сложно — Ломбард одиноко стоял на краю петляющей узкой дороги, за задней дверью — хорошо Голд не додумался выйти через неё — начинался обрыв. Всё это могло означать только одно — удалось.

Магия здесь определённо была, пусть и не такая, к какой привык прибегать Румпельштильцхен за два столетия тёмным. А ещё где-то тут под дождём был незнакомец, так странно на него похожий. Ничего… он разберётся…

========== Этот загадочный мистер Голд ==========

Встретив через неделю господина с тростью, с большим увлечением беседующего с Агнесс, Хэмиш растерянно потёр лоб: всё-таки тот ветеринар ему не приснился, хотя от встречи с ним осталось ощущение странной нереальности происходящего. Хэмиш даже не мог вспомнить, как добрался домой в тот день.

Вообще было бы неплохо приглядеться к незнакомцу — Хэмиш даже имя его то ли забыл спросить, то ли не запомнил, но его звали другие дела. Землевладелец подал очередное заявление по поводу браканьерства, и констебль прикидывал как бы половчее закрыть его в связи с недостатком улик. От пары пойманных рыбин озеро явно не оскудеет, а вот лишиться такого толкового помощника, как ТиВиДжон было бы непростительной ошибкой.

И вообще неделя выдалась очень насыщенной. Люси и Большой Роб Джорди затеяли разводиться, и Люси извлекла откуда-то мудрёный брачный контракт, по которому ей отходило чуть ли не всё имущество мужа. Большой Роб по этому поводу написал заявление о подлоге, и Хэмишу пришлось отправлять в Инвернесс запрос на экспертизу. Хорошо хоть в участке был факс, и ездить за каждой нуждой в большой город лично не приходилось. Впрочем, пока в Инвернессе искали эксперта, Большой Роб доставлял неприятности и в Лохду. Дома он теперь практически не бывал и дни и вечера напролёт заседал в пабе, где напивался, скандалил и задирался к каждому, кто попадался ему на глаза. Поэтому ночь и утро Роб проводил в участке, бесполезно пролёживая койку в камере предварительного заключения. Что было ещё одним поводом туда поспешить.

Впрочем, спешил Хэмиш напрасно. ТиВиДжон уже взял дело в свои руки и сидел в КПЗ рядом с Большим Робом попивая пиво из банки. Роб тоже поправлял здоровье, как мог.

— Аура у тебя плохая, — резюмировал ТиВиДжон. — А всё почему: духи говорят, пришло время платить… За все те ошибки, что ты совершил.

— Это всё этот адвокатишко! Голд! Надоумил мою Люси снять побои, да заявление о разводе и разделе имущества он составил!

— Она его в Инвернессе нашла? — вмешался в эти стенания Хэмиш.

— Если бы! У него контора на выезде из Лохду, в двух милях от фермы стоит, вот она к нему и повадилась! Макбет, ну скажи, какого дьявола надо в наши семейные дела вмешивать адвоката!

— Адвоката… — протянул констебль задумчиво. — А я думал, что он врач. Ветеринарный. Он мне Джока вылечил. Только вот не припомню, чтобы на красных скалах раньше дома стояли.

— И не стояло, — припечатал ТиВиДжон. — Дело нечисто. Тут без духов не обошлось. Приезжий этот не случайно у нас обосновался, — ТиВи Джон принял важный вид. — Он обладает тайным знанием, вот и пошло у Роба всё наперекосяк.

— Дипломом Оксфорда он обладает, — передразнил Хэмиш. — Или где ещё этих адвокатов штампуют.

Задержанный хотел что-то сказать по этому поводу, но тут в участок пожаловала сама Люси Джорди с горячим супом в термосе, и Хэмиш, после краткого напутствия отпустил злополучную чету решать свои семейные проблемы подальше от полиции.

— Аура у Люси изменилась, — заметил ТиВиДжон складывая банки из-под пива в мусорный пакет. — Раньше-то робкая была, всё глаза прятала, а теперь посмотреть… Не обошлось тут без тонкого мира, не обошлось.

Хэмиш только головой покачал, сел за стол, чтобы оформить протокол задержания и сам не понял, как так вышло, что вместо этого он погрузился в чтение книги, присланной ему Алекс. Это совершенно вытеснило из его головы загадочного новосёла с его странной адвокатско-врачебной практикой.

Но вскоре ему снова напомнили о Голде. Тем же вечером, когда Хэмиш сметал с полок бакалеи собачьи консервы, Рори озадачил его вопросом:

— Этот приезжий, подозрительный тип, мистер Голд. Ты знаешь кто он такой?

— Адвокат? — неуверенно пробормотал Хэмиш вертя в руках банку с «аппетитном филе кролика в нежном соусе». — И ещё целитель вроде. Он мне Джока вылечил.

— В таком случае странно, что он держит магазин, — сказал Рори немного взвинченно. — Ты его лицензию видел? Не то чтобы я боюсь конкуренции, но всё это как-то слишком подозрительно.

Хэмиш рассеянно кивнул. Конечно, Рори дорожил своим статусом «самого шикарного и богатого человека в Лохду», но проверить новенького стоило. Поэтому расплатившись, Хэмиш первым делом отправился в сторону Инвернесса. Погода на этот раз стояла относительно приветливая, но домик всё так же стоял у самого обрыва, словно его закинуло сюда ураганом. «Волшебник из страны ОЗ», — почему-то вспомнилось Хэмишу, и он досадливо тряхнул головой: пообщаешься с ТиВи-Джоном вот и будут лезть в голову всякие волшебники. Отбросив эти мысли, констебль решительно постучал.

Дверь тут же распахнулась. И на пороге строения появился его хозяин.

— А я вас ждал, констебль. Пришли расплатиться за лечение? — улыбнулся адвокат-ветеринар-лавочник, обнажая неровные зубы.

— Нет, — ответил Хэмиш, заглядывая во внутрь помещения. — Я по долгу службы. Пришёл проверить вашу лицензию на торговлю. А заодно на оказание адвокатских услуг.

— С лицензией на магазин у меня всё в порядке, — ещё шире улыбнулся приезжий. — А что до адвокатских услуг, то я их пока никому и не оказывал. Люси я просто дал пару чисто дружеских советов. Не стесняйтесь, мистер Макбет, проходите, — мужчина отступил внутрь лавки, освобождая проход. — Бумаги посмотрите, чаю попьём, обсудим наши дела. И собачку вашу в машине держать не обязательно.

«Какие такие дела?» — хотел было переспросить Хэмиш, но махнул рукой и свистнул, приманивая Джока. В появлении Голда в Лохду крылась какая-то тайна, и даже если разгадка окажется до ужаса банальной, Хэмиш не хотел отказываться от возможности её найти.

========== На новом месте ==========

Мистер Голд (он предпочитал называть себя так) никак не мог понять, стало для него Лохду желанным освобождением или ещё одной ловушкой. Магия здесь слушалась через раз. Например, когда перемешение было нужно больше всего, оно не работало, и ехать в Инвернесс за новым авто (кадилак остался в Сторибруке) пришлось на попутке, а вот когда Элис Джорди приспичило убить собственного сына и продать душу дьяволу, Голд оказался у её порога без галстука и с недоеденным печеньем в руке. Пришлось отговорить её и от первого, и от второго, и заключить весьма невыгодную для себя сделку. Почти вся плата за неё досталась прожорливой (весьма прожорливой!) магии, а ему как проводнику перепала самая малость. Впрочем, хотя Голд и не любил признаваться в таких вещах даже самому себе, участь Люси его действительно тронула. Правда, всё это никак не приближало его к главному — к его сыну, Бейлфаеру. Удивительное сходство, которое Голд заметил между собой и местным констеблем наводило на разные мысли. Он не знал точно как соотносились между собой временные линии «Земли» и Зачарованного леса, следовательно, простые подсчёты показывали, что Бейлфаеру сейчас могло быть от 42 лет до бесконечности. Румпельшительцхен думать не хотел, о том, что его мальчик, возможно, уже находится за порогом старости.

Хэмиш же был гораздо моложе и в эти временные рамки не вписывался. Не мог же Бейлфаер попасть в мир без магии позже самого Румпельштильцхена? олд, конечно, не отбрасывал и такую версию, но для начала решил проверить ту, что казалась ему менее фантастической. А именно, Хэмиш Макбетт вполне мог оказаться его внуком.

Проще всего было бы узнать подробности от самого констебля, но на беду тот находился под покровительством ТиВи-Джона. Хотя большинство местных магию или не замечали, или не умели использовать, ТиВиДжон отличался от них. Он сам был волшебником… Пусть и не выставлял это напоказ. В этом Голда убедили не только рассказы семейства МакКре, но и собственное «шестое» чувство. Сумеет ли местный оракул распознать Тёмного? Рисковать Голд не хотел, и ждал случая пообщаться с Хэмишем без его покровителя и компаньона. Вот почему визит констебля в Лавку оказался весьма кстати.

— Проходите, проходите, констебль, — сказал Голд как можно любезнее провожая Хэмиша в подсобку, служившую в последнее время к тому же спальней и кабинетом. — Мне давно хотелось поговорить с вами, так сказать, в неформальной обстановке.

Голд указал Хэмишу на стоящий рядом с верстаком табурет, и тот, оглядевшись по сторонам, уселся.

— Вы пришли как раз к чаю, констебль, — продолжал обхаживать гостя мистер Голд. — Он ещё не остыл!

Голд снял с полки одну из разномастных фарфоровых чашек, протёр от пыли и налил в неё нечто травяное.

— Это чай, — отхлебнул Хэмиш, — м-м-м… Вкусно. Может быть, и печенье есть? — спросил он, внезапно забывшись. Аромат напитка точно напомнил ему что-то давно забытое… Это тебе не чай из пакетика.

— Душица и зверобой, — ответил мистер Голд на так и не заданный вопрос и поставил перед Хэмишем жестяную коробку с печеньем.

— Так… Мистер Голд, — Встрепенулся Хэмиш, — чай у вас, конечно, замечательный, но лицензию на торговлю я всё-таки хотел бы увидеть.

Голд молча подал Хэмишу доисторического вида папку. Документы у мистера Р.Ст. Голда действительно были в полном порядке. Так что констебль окончательно расслабился и захрустел печеньем. Главное, что новый житель Лохду в качестве обещанной услуги не потребовал у него злостного нарушения служебных обязанностей, а остальное он как-нибудь переживёт.

Мистер Голд тем временем сидел напротив и как-то задумчиво вертел в руках чашку, будто хотел что-то сказать, но не мог решиться. Да что скрывать, он был действительно взволнован, ведь речь шла о сыне, которого он потерял… Голд бросил взгляд на белого пёсика, уже облюбовавшего его кушетку, и наконец заговорил:

— Я вижу малыш Джок находится в полном здравии, — улыбнулся он одним уголком рта. — И это возвращает нас к разговору об услуге, которую вы мне задолжали.

— М-мм-мм, да, — поднял голову Хэмиш. — Плесните-ка мне ещё вашей отравы… То есть отвара, и я буду весь к вашим услугам, если они, конечно, не потребуют от меня нарушить закон.

Улыбка Голда стала шире и искренней. Он налил в опустевшую чашку Хэмиша ещё немного заварки и кипятка и продолжил.

— Мне нужна помощь в розыске одного человека. Моего… близкого родственника… И мне, кажется, что вы можете мне помочь.

— Не только могу, это моя обязанность, — вздохнул Хэмиш. — Так что моей услугой можете воспользоваться в другой раз. Просто напишите заявление, я приму его, хоть здесь, хоть в участке, составлю план розыскных работ, направлю запрос в Иневернесс… Где вы последний раз его видели? У нас, знаете, каждый год в горах туристы пропадают.

— Не всё так просто, — Голд опустил глаза. — Не уверен, что в моём случае официальное расследование сможет как-то помочь. Да и все сроки давности уже вышли. Подождите минуточку… — Голд встал, тяжело опираясь на трость, подошёл к одному из шкафов, снял с полки старинного вида шкатулку и поставил её перед Хэмишем. — Посмотрите, пожалуйста, что внутри, — попросил он.

Хэмиш пожал плечами, мельком оглядел замысловатый узор на крышке и открыл шкатулку. На дне лежал пожелтевший лист бумаги, на котором был нарисован портрет ребёнка лет четырёх-пяти.

— И что это всё должно означать, — поднял Хэмиш взгляд.

Мистер Голд не сразу нашёлся, что ответить. То, что Хэмиш смог открыть шкатулку, запечатанную магией крови, говорило об одном, их сходство не было совпадением. Трясущейся рукой достав из шкатулки портрет, он протянул его выжидающе смотревшему на него молодому человеку.

— Я потерял этого мальчика… — сказал он внезапно охрипшим голосом. — И у меня есть все основания полагать, что он и ваш родственник тоже. Скажите, констебль, сколько вам лет.

— Двадцать восемь.

========== Глава четвёртая, где ничего не проясняется, зато все поют ==========

Объяснения мистера Голда были запутаны и сумбурны: ни то каким таким волшебным образом они с Хэмишем могли оказаться родственниками, ни сколько сейчас лет пропавшему мальчику, он так и не объяснил. Но Хэмиш почему-то не отправил мистера Голда говорить загадками с кем-нибудь другим, а обещал попробовать разобраться в этом деле. В чем была причина такой сговорчивости Хэмиш и сам не понимал. Может быть, дело было в том, что Джок вилял мистеру Голду хвостом, будто старому знакомцу, или в том, что чай в лавке был очень уж вкусен, или в том, с какой безумной надеждой смотрел на него странноватый антиквар… Но тем не менее Хэмиш не стал откладывать дело в долгий ящик и в один из ближайших дней отправился в Инвернесс, наводить справки. Был один узелок, за который Хэмиш собирался уцепиться. Мистер Голд и впрямь мог оказаться его родственником. Или не оказаться: своей кровной родни Хэмиш Макбет не знал. Он вырос в приёмных семьях, но в отличие от других сирот, почему-то никогда не интересовался тем, кто его мама и папа, хотя, работая в полиции он мог бы выяснить это довольно легко: достаточно отправить запрос в социальную службу. Но это словно не приходило Хэмишу в голову.

«Интересно, почему?» — этот вопрос занимал мысли констебля ровно до перекрёстка, на котором находился магазинчик алкоголя… А потом Хэмиш и сам не понял, каким образом стал обладателем трёх ящиков первоклассного виски. Это счастье в итоге вышло Хэмишу боком: банк не одобрил выписанный в магазине чек, карта констебля была заблокирована и если бы не доброта Рори, Хэмишу и Джоку и вовсе пришлось бы голодать. В общем, Хэмиш и думать забыл о Голде, и поэтому когда обнаружил его у дверей участка поздно вечером, почти удивился.

— Чего это вы пришли, — поприветствовал констебль гостя не слишком вежливо.

— Принёс сценарий, — отсалютовал ему Голд свёрнутой в трубку папкой. — Изобель велела передать. Кстати, очень милая девушка.

— Понятно, — только и проговорил Хэмиш.

— А вот мне непонятно почему вы, вместо того, чтобы заниматься нашим делом занимаетесь пением и танцами. — Хэмиш не нашёлся, что ответить и Голд криво усмехнулся: — Ну что, мистер Макбет, вы так и будете держать меня на пороге? Или, может быть, всё-таки пригласите на чашечку чая?

— Приглашу, — согласился Хэмиш. — Только чая у меня нет!

Спустя каких-то полчаса и две трети первой бутылки первоклассного виски, мистер Голд сокрушённо качал головой:

— Зря я что ли говорил, что мы родственники? Тебе нужно было занять у меня, а не у банка. Я бы с тебя проценты не стал брать… — Мистер Голд посмотрел на Хэмиша с пьяным умилением. — Как вот, вот взял бы я у тебя проценты, а потом бы оказалось, что ты мой внук.

Хэмиш фыркнул:

— Скажи ещё правнук!

— Всё может быть, — загрустил Голд, опустошая очередной стакан. — Не важно… В любом случае.

— Ничего страшного, — пожал плечами Хэмиш. — Меня Рори выручил. Ну, правда, из-за этого мне придётся петь на премьере нашего мюзикла.

— Ничего страшного, — ужаснулся Голд. — Да я бы под угрозой смерти петь не стал! Лучше бы уж выколол себе глаз ржавой вилкой.

Хэмиш рассмеялся и плеснул в стаканы ещё виски.

— А у меня там, между прочим, важная партия, — сообщил он. — Рори сказал, сложно найти певца такого уровня.

Мистер Голд кинул на Хэмиша такой недоверчивый взгляд, что он не выдержал, развернул сценарий и запел.

— Знаешь, в банде ракет клятве верность хранят от мальчишеских лет и до смертного дня-а-а!

— Уж прости, Макбет, мне не кажется, что это самое «дня-а-а» должно быть таким протяжным, — заметил мистер Голд критически.

— И каким же оно должно быть, мистер всезнайка? — поинтересовался Хэмиш в тон.

…….

Тем временем Ти-Ви Джон и Изобель шли к участку, по дороге препираясь.

— С Хэмишем явно что-то не то! — распалялся Ти-Ви Джон. — Я ощущаю идущую от его дома кармическую активность.

— И поэтому мы должны ворваться к нему посреди ночи, — проворчала Изобель, но тем не менее прибавила шагу.

Добравшись наконец до Хэмиша ТиВиДжон и Изобель обнаружили сидящего на диванчике мистера Голда в съехавшем на бок галстуке чрезвычайно выразительно, но мимо нот выводившего: «Ты мужик с малых лет, запугать шансов нет!», и Хэмиша, возбуждённо дирижирующего пустой бутылкой.

— Нужно ещё два стакана, — заметил Хэмиш, и Голд смущённо замолк.

========== Все прелести похмелья ==========

Голд проснулся от того, что кто-то топтался по его груди маленькими и когтистыми лапами. Веки были точно свинцом налиты, и открыть глаза, не прибегая к магии казалось невозможным. «Мне надо завести пару миньонов, чтобы поднимали мне веки по утрам», — мелькнула в голове неуместная мысль. Он попробовал приподнять голову, и это простое движение отозвалось адской болью в затылке и почему-то в спине и шее. Голд не удержался от сдавленного стона, и ко всем неприятным ощущениям прибавилось ещё одно, довольно приятное: чья-то маленькая прохладная рука легла на его щёку.

Всё же открыв глаза, Голд первым делом увидел Джока, переминавшегося у него на груди с лапы на лапу, а вторым Изобель Сазерленд, разглядывавшую его с чересчур пристальным вниманием.

— Где я? — простонал Голд: окончание вчерашнего вечера совершенно стёрлось у него из памяти.

— В камере предварительного заключения, — Изобель озорно улыбнулась при виде недоумения на его лице. — Не беспокойтесь, мистер Голд, просто больше свободных кроватей не осталось. Хэмиш и ТиВиДжон заняли спальню, я диван… И вчера переночевать здесь казалось вам хорошей идеей.

— Э-э, — откликнулся Голд с нетипичным для него красноречием.

Вся эта ситуация, в которой его застали врасплох, беспомощным и глупым, злила. Или смущала. Ноющие голова и спина мешали сосредоточиться и разобраться в своих чувствах по этому поводу.

— Все спят ещё, — продолжила Изобель. — Я хотела прогуляться с Джоком, но он заупрямился, никуда не хочет идти без вас. Может быть, составите нам компанию?

— Охотно, мисс Сазерленд, — согласился Голд, про себя прикинув, что перед Изобель уже успел опозориться, а вот представать ещё перед остальными в столь несобранном виде отнюдь не в его интересах.

— Отлично, — Изобель улыбнулась и подхватила на руки упрямившегося Джока. — Заодно расскажите, чем смогли приворожить нашего малыша. Этот вестик не так прост, он даже угощение у чужих не принимает, а тут…

Голд закашлялся, прочищая горло, рывком сел на койке, и, нашарив на полу трость, поднялся. Испортившая его пробуждение головная боль показалась детской забавой по сравнению с той, которая пронзила его лодыжку.

— Что я делал вчера? Танцевал? — еле прошипел он сквозь зубы, но Изобель услышала его ворчание и живо откликнулась:

— Да, мистер Голд, а вы не помните? Вы превосходно танцуете! Я даже обещала принять вас в наш мюзикл! — Увидев скривившееся и позеленевшее лицо Голда, Изобель сжалилась: — Я пошутила. Танцы вы пропустили, а вот поёте громко.

Голд умылся холодной водой (благо он заснул в костюме и одеваться ему не пришлось), и вышел из участка под руку с Изобель.

Джок сразу побежал к ближайшим кустам, но Изобель шла медленно, подстраиваясь под его шаг, и спустя минут десять свежий воздух оказал на больную голову Голда своё целительное действие, и антиквар даже немного порозовел.

— Вы совершенно не умеете пить, — проговорила она вполголоса.

— Не умею, — признался Голд, искоса оглядев свою спутницу, казавшуюся такой же свежей как накануне. — Практики мало.

— Но меня не это волнует, — Изобель остановилась и посмотрела на него снизу вверх пытливым, внимательным взглядом. Она немного напомнила ему другую девушку, которая когда-то смотрела на него почти так же, а потом попросила держаться от неё подальше. Голд сморгнул, отгоняя непрошенные и болезненные, как всё этим утром, воспоминания. — Ваше сходство с Хэмишем не случайно?.. И вы переехали в Лохду не просто так?

Голд болезненно поморщился.

— Как вам сказать, мисс Сазерлэнд. Я полагаю, что случайностей не бывает. И если что-то в нашей жизни случается, это случается неспроста. Но если вы интересуетесь, был ли я знаком с констеблем до моего приезда в Лохду, то ответ “нет”: я даже не знал о его существовании.

Изобель хотела спросить что-то ещё, но их прервал пёсик, который, радостно помахивая хвостом, выбежал из кустов и положил к ногам Голда большую, вымазанную в земле кость. Голд перевернул её концом трости.

— Я такого не ем, малыш, — улыбнулся он дружелюбно. — Хотя я бы не отказался от чашки горячего супа.

— Агнес готовит прекрасный похмельный супчик, — сказала Изобель, сама удивившись своей реплике.

— Это можно считать приглашением? — переспросил Голд мягко.

— Через час я должна быть в редакции.

— Тогда, может быть, встретимся перед репетицией? Заодно освою местное меню, — лицо Голда прорезала кривая болезненная усмешка. — Как местные сэндвичи с лососем, сносны?

— Более чем сносны, — пробормотала Изобель с несвойственной ей робостью.

— Тогда в пабе? Я отвечу на ваши вопросы, вы на мои. Не бойтесь, — сказал Голд вкрадчиво. — Это будет всего лишь встреча для обмена информацией. Я не пытаюсь за вами приударить.

Изобель резко повела плечом:

— Даже если бы и пытались. Мне-то что.

========== Глава, в которой Изобель так и не удалось пофлиртовать с загадочным антикваром, а антиквару не удалось пофлиртовать с Изобель ==========

Из встречи с загадочным мистером Голдом, мог выйти неплохой материал: жизнь в Лохду была не так уж и богата на происшествия, и новый житель, поселившийся на отшибе и открывший весьма специфический магазинчик, вызвал много вопросов. Предавать огласке их сходство с Хэмишем она не собиралась, а вот остальное… Так что на встречу Изобель взяла с собой диктофон и надела любимую беретку для представительности.

Заняв столик у окна, она заказала у Барни пиво и задумалась о том, что сказал ей утром мистер Голд. Что она может рассказать ему о Хэмише? Как оказалось, не так уж и много… И хотя к Голду эпитет загадочный прилип практически сразу, Хэмиш при всей своей обманчивой открытости, тоже был не так уж и прост. Он никогда не рассказывал ни о своём детстве, ни о том, чем занимался до того, как его распределили в Лохду…

— Позвольте, мисс Сазерленд.

Мистер Голд подошёл незаметно и уселся напротив.

— Ага.

Она достала из сумки диктофон и положила его на стол.

— Мистер Голд, я думаю взять у вас интервью для нашей газеты.

— Вы слишком много думаете, мисс Сазерленд, — Изобель изучающе смотрела на своего собеседника: вот Голд снимает солнечные очки, кладёт их на стол, трёт покрасневшую переносицу и после паузы продолжает прерванную на полуслове мысль: — Это, в принципе, хорошее качество. Только думать за меня я вам не советую.

У него американский акцент, дорогие часы на запястье, коротко остриженные ногти, кое-где окружённые бахромой заусенцев. Последнее несколько не вязалось с его обликом… Со всем этим лоском, который, казалось, был ему присущ: от старомодных манер и дорого парфюма до стрелок на брюках и сияющих чистотой ботинок — вот как можно умудриться пройтись по улицам Лохду и не утратить их первоначальный блеск? Изобель спрятала собственные, обутые в запылившиеся кроссовки ноги глубже под лавку.

— Так вы отказываетесь давать интервью?

Голд слелал неопределённый жест, и отвлекся на Барни, подошедшего с кувшином фильтр-кофе и чашками. Только поблагодарив его и налив себе в кружку кофе, он обращается к ней.

— Кофе, мисс Сазерлэнд? — Он улыбается, и Изобель улавливает блеск золотой коронки внизу. — Не смотрите на меня так! Вот опять вы думаете за меня, а я же просил вас не делать этого. Я не сказал «нет». Всё зависит от того, что вы ответите на мои вопросы. Расскажите мне о Хэмише и, если вы будете со мной честны, я постараюсь, в свою очередь, удовлетворить ваш профессиональный интерес.

Голд взял со стола салфетку и прежде чем сделать первый глоток, обтёр край чашки, п потом развалился на скамье с видом аристократа в изгнании. Или американца в глуши, так, наверное, вернее.

— Если вы будете столь явно демонстрировать брезгливость, вдряд ли обретёте здесь друзей.

— Если я буду пить с вами из одного кувшина, — пожал плечами Голд, — в кофе мне не плюнут. А что до друзей, я как-то обходился без них раньше. Предпочитаю выстраивать деловые отношения.

— И с Хэмишем тоже? Вчера это было особенно заметно.

Лицо Голда мимолётно омрачилось.

— Это другое дело, исключения только подтверждают правила, — пробормотал он, и его произношение на несколько минут потеряло заокеанскую мягкость. — Вернёмся к основной теме нашего разговора, мисс Сазерленд.

Изобель почему-то тоже хочется стать одним из немногих исключений. Голд хмурится её промедлению — и это выражение будто бы стирает с его лица всего секунду назад казавшееся столь очевидным сходство с Хэмишем Макбетом. Она кивает, и начинает свой рассказ.

— Я знаю не так уж и много. Хэмиша определили в Лохду четыре года назад. Но такое ощущение, будто он был здесь всегда. До этого он учился и проходил стажировку, кажется, в Глазго… О родителях он никогда не упоминал. Вскоре после приезда они сошлись с Алекс, дочерью нашего мэра, — Изобель опустила глаза и сделала ещё один глоток пива. — Писем Хэмиш не получает, только от Алекс последний год, после того как она уехала в Лондон. И собственно, всё, — подвела она итог. — Мы довольно много общаемся, но чаще говорим о рыбалке, или о последних происшествиях, в общем, о чём угодно, только не о нём самом… — Изобель замолкла и задумчиво уставилась в бокал. — За вчерашнюю пьянку я, пожалуй, узнала о Хэмише больше, чем за все предыдущие четыре года.

— Хорошо, — произнёс Голд медленно. — Отсутствие информации тоже в какой-то степени информация. То, что вы сказали, мисс Сазерленд, подтверждает мои догадки.

— Что именно за догадки? — вскинула голову Изобель.

— Я не готов к тому, чтобы их опубликовали в прессе, — усмехнулся Голд.

— Всё сказанное при журналисте может быть использовано против вас? — фыркнула Изобель. — Не беспокойтесь, мне со вчерашнего вечера хватит компромата на десяток статей. Жаль, что наш редактор до жути старомоден, а в Лохду нет таблоидов.

— В таком случае, я спокоен, — проговорил Голд, — Задавайте ваши вопросы.

Изобель сглотнула внезапно появившийся в горле ком и включила диктофон.

— Как вам пришло в голову открыть антикварную лавку в Лохду?

— Ну, не забывайте, что это не просто лавка, но ещё и ломбард. А что до антиквариата, то где он может быть более уместен, чем здесь…

========== Глава, в которой никто не умер ==========

Если Сторибрук был небольшим городом, то Лохду — ещё меньше. И мистер Голд и сам не заметил, как стал местной знаменитостью. Интервью, которое Изобель опубликовала в газете,. сыграло свою роль: кажется, после в его лавке перебывало всё Лохду, и никогда за время жизни в проклятом Сторибруке торговля не шла так бойко: у него купили старый велосипед, висевший под потолком примерно вечность, пару кулонов и даже простенькие обручальные кольца. Правда, в кредит: Голд предоставил покупателю, казавшемуся совсем мальчишкой, слишком юным для женитьбы, весьма щедрую рассрочку. Занося доходы в бухгалтерскую книгу — лэттоп у него был, но маг не слишком доверял электронным носителям, — Голд начал подумывать о том, не подлатать ли ему старую индейскую пирогу, пылившуюся в подсобке, вдруг купят и её?

Хэмиш утверждал, что поиски застопорились и даже ответа по запросу не получить, но Голд его не торопил. Сам съездил в Инвернесс и навёл справки: связей у него тут не было, но кредитная карта из бумажника никуда не делась. Деньги порой творят чудеса и внушают больше уважения, чем полицейское удостоверение. Так что Голд нашёл ходы в социальную службу, где его заверили, что как только информация поступит, его известят первым.

А пока мистер Голд обживался в Лохду, прогуливался вечерами с Изобель — пусть её рассказы не особо помогли расследованию, но присутствие в его жизни живой и насмешливой девушки как-то скрашивало ожидание. К тому же эта дружба — а несмотря на колкости, которыми Голд и Изобель регулярно обменивались, он, пожалуй, мог бы назвать их друзьями — приближала его к Хэмишу. И зайти вечером в паб и обменяться с констеблем парой реплик стало уже практически традицией. Голд до того пообвыкся, что даже перестал присматриваться к чистоте стаканов и чашек. Вот и этот день практически не отличался от остальных. Голд уже планировал, что после паба проводит мисс Сазерленд до дома: пусть Лохду был довольно тихим местечком, хулиганья хватало и здесь, а Изобель имела привычку засиживаться. Размышления о предстоящем вечере прервал звонок на сотовый. Звонили из Инвернесса: «Можете принять факс?»

Голд не мог: телефонного кабеля в стоявшей на отшибе лавке не было, и никакая магия не вольна над информационными технологиями, так что пришлось ехать на почту и принимать факс там. Аппарат исторг из себя целый рулон всевозможных копий, и Голд не дотерпел до лавки и принялся изучать полученные бумаги прямо в машине. С каждой новой строчкой недоумение его росло: Хэмиш Макбет действительно оказался сиротой, по крайней мере в социальном смысле. О его родных родителях ничего в документах умалчивалось, а приёмные даже не озаботились тем, чтобы оформить опекунство. Голд читал характеристику Хэмиша из школы, в которой неведомая ему директриса называла Макбета талантливым и дисциплинированным, но крайне педзапущенным ребёнком. Похвалы Голд опускал — эта характеристика по сути представляла собой рекомендательное письмо для перевода в военную школу, и чего в ней было больше — действительной заботы о мальчике или желания избавится от неудобного подростка — спустя годы разобраться довольно сложно. Куда больше интереса вызывала медкарта, а так же то, что первые четырнадцать лет жизни Хэмиша были в ней совершенно не освещены. Впрочем, это же касалось и информации социальных служб. До этого Хэмиша Макбета будто бы не существовало. Он появился из неоткуда, не в силах назвать ни собственное имя, ни даже возраст — его в выписанной задним числом метрике поставили на глаз. Пацан шёл по городу босиком и был одет в одну лишь ночную рубашку. Он утверждал, что ничего не помнит, и диагноз «ретроградная амнезия» позволял заполнить графу в медицинской карте, но ничего не объяснял. Однако, эта история открывала глаза на другое.

Вот почему магия крови сработала!.. Хэмиш не был его внуком или правнуком. Он был его сыном. И не Хэмишем, а Бейлфаером. Только если так — то почему он потерял память? И потерял ли? Что, если это было ложью? Притворством? Вдруг Бей узнал своего отца сразу, но предпочёл ничего не менять, не признавать его своим, не вести задушевных разговоров, не обвинять в предательстве (а Голд ждал этих обвинений), а удовольствоваться чуть настороженными отношениями хороших знакомых. Быть рядом, но не подпускать близко.

Но сам-то! Как он мог не узнать сына? Не узнал его тёмные глаза, брови, сходящиеся на переносице, когда он что-то не понимал, манеру откидывать назад голову, ставшую чуть более нервной, и кажущуюся совсем не уместной в коротко остриженном констебле. Голд свернул бумаги в трубку и сунул в бардачок машины. Он должен поговорить с ним. Немедленно! Выяснить, не помнит Бейлфаер своего детства или просто не хочет вспоминать? Голд вышел из машины и направился в участок. Там констебля не оказалось. В паб пошёл, сообщил Лахи-младший, обрабатывавший близлежащие кусты какими-то химикатами.

Голд был почти рад отсрочке… По дороге — занявшей минут пятнадцать самым медленным шагом — он обдумывал, что скажет Хэмишу… Нет, всё-таки Бею… «Я узнал правду?», «Прости меня?» А если Бей действительно ничего не помнит? Как огорошить его словами: «Я твой отец»?..

Голд дошёл до места, только дорогу оставалось перейти. Ленд ровер Хэмиша был припаркован на обочине, а Джок гулял в одиночестве, дожидаясь, когда хозяин выйдет из «Отеля».

— Мистер Голд! — помахал ему через дорогу возившийся с мусорными баками Джимми. — Кольца просто класс! Я всё помню, и через две недели…

Голд даже не сразу сообразил, о чём Джимми ведёт речь, а поняв, только рукой махнул. Джимми, тем временем придумал ещё один предлог отлынить от работы и засвистал Джоку.

Пёсик радостно задвигал хвостиком и направился к парню. Мистер Голд скептически пожал плечами и хотел уже пересечь улицу, как увидел несущийся на полной скорости автомобиль. И что самое неприятное, Джок стоял посреди проезжей части, а тормозить водитель — протокольного вида седовласый мужчина — явно не собирался.

— Джок! — заорал Джимми, но пёсик не реагировал.

— Сюда, сюда, — попытался подозвать вестика сам мистер Голд и этим, кажется, ещё больше сбил собаку с толку.

Автомобиль приближался, и Голд, повинуясь скорее полуосознанному порыву, чем разуму, кинулся к Джоку. В два широких шага он настиг пёсика и отбросил его на обочину. От этих маневров трость выпала у Голда из рук, и он наклонился, чтобы поднять её. Он ожидал услышать визг тормозов или шорох шин рядом: если присутствием собаки безбашенный водитель мог пренебречь, то сбить человека и угодить в тюрьму за непреднамеренное убийство, желающих находилось мало. И Голд даже удивился, когда почувствовал резкий толчок в бок, отшвырнувший его далеко вперёд.

========== Ещё не конец ==========

Посреди дороги стояла толпа народа.

— Как он ехал, как бешенный! — раздавался голос юного Джимми. — Я просто песика подозвал, а Джок застрял на середине дороги, ни туда, ни сюда. Я ничего не мог поделать.

Хэмиш почувствовал, как сердце тревожно сжалось. Неужели что-то случилось с его любимцем?

— Что тут произошло? — проговорил он самым своим официальным тоном, и — о счастье! — между ног столпившихся людей показалась белая мордочка Джока. Здорового и невредимого. Песик недоумённо посмотрел на хозяина: «Чего он так сердится?» — завертел хвостиком, и снова скрылся в людской гуще.

— Что тут у вас? — спросил Хэмиш уже спокойнее, и люди расступились.

Посреди дороги в причудливой, изломанной позе лежал мистер Голд, а малыш Джок сидел рядом с распростёртым по земле телом.

Джимми в который раз начал свой сбивчивый рассказ:

— Тут машина ехала, двое мужчин в ней сидели. Один седой, с длинными волосами, другой помоложе. Ну, они ещё далеко были, я Джока подозвал, а он встал посреди дороги и никуда не идёт. — Джимми виновато развёл руками. — У того мужика было полно времени, чтобы затормозить! А у Джока, чтобы убежать! Не знаю, с чего мистер Голд кинулся его собой загораживать. Может быть, всё бы ещё обошлось.

— «Может быть — мо-жет быть», — передразнил Лахи-старший. — Лучше бы номер машины запомнил.

— Надо доктора Брауна позвать, — заключил Лахи-младший.

— Ой горе-то какое! Как же такое произошло! - запричитала подоспевшая только что Агнес. - Что ж вы тут столпились, хоть бы в Отель к нам его перенесли, у нас почти все номера свободные. Что ж так и будет человек посреди улицы лежать?

- Так и будет, - возразил Лаки-младший. - В кино всегда говорят не трогать тело до приезда полиции и врачей.

- Так то тело, - Агнесс опустилась на корточки рядом с Голдом, - а он дышит ещё вроде. Хоть под голову ему что-то подложите. - Женщина сняла кардиган и свернув его валиком подсунула под голову пострадавшего. - Не по-людски это.

— Лахи на этот раз прав, — вынес свой Хэмиш. Он сделал короткий вдох пытаясь справится с нахлынувшими на него эмоциями. — На курсе первой помощи что-то такое говорили. Лахи, ты иди за доктором Брауном, - распорядился он, - Ти-Ви Джон — останешься здесь и проследишь, чтобы больше никто ни на кого не наехал, а ты, Джимми, пройди со мной. Будешь давать свидетельские показания.

Хэмиш вынул из кармана поводок и подозвал Джока. Пёсик и не думал откликнуться на зов, только плотнее прижался к распластанному на дороге мистеру Голду. Пришлось подходить к вестику самому, цеплять ремень к ошейнику и нести отчаянно сопротивлявшегося пёсика на руках.

— Не переживай, малыш! Всё с твоим другом будет хорошо, — увещевал Хэмиш. Во всяком случае ему самому очень хотелось в это верить. Но пока он должен был найти тех, кто сделал это.

***

Голова болела, тусклый свет проникавший через полуприкрытые веки больно резал глаза. «Когда я пил и с кем?» — попытался припомнить Голд и не смог. Мысли тяжело ворочались в голове. Он узнал… Да, Хэмиш, точно! Если сопоставить все факты, сомнений практически не остаётся! Он хотел сказать ему… Или уже сказал? А после напился с горя? Или решил перед этим принять немного для храбрости и увлёкся? Это становится уже какой-то дурной привычкой…

Голд с трудом разлепил веки — перед глазами всё плыло, сел и тут же упал назад застонав от резкой боли.

— Что я вчера пил? — прохрипел он в пространство после того, как ему удалось вдохнуть немного воздуха.

— Ничего, — раздался где-то рядом голос Изобель. — У вас просто сотрясение мозга. И рёбра сломаны. Так что лучше лежите смирно.

Как оказалось, Голд был у себя в лавке. В больницу его перевозить не стали, доктор Браун заключил, что долгая перевозка по тряскому серпантину причинит пострадавшему куда больше вреда, и оставил вызвавшуюся помочь Изобель дожидаться, когда пациент придёт в себя.

— Но тут у меня свой интерес, — улыбнулась Изобель, поправляя сбившуюся подушку. — У Джимми я уже взяла интервью, ещё и вас нужно опросить, как главного героя. Видите, как расцвела местная журналистика с вашим приездом. Раньше и не знали, чем полосы заполнять, а теперь… Возможно, этот материал и в Инвернессудастся продвинуть.

— Сомневаюсь, — еле слышно произнёс Голд. Теперь, когда он сознание к нему окончательно вернулось, боль овладела им в полной мере: каждый вздох давался с трудом, болели рёбра и грудь, да и нога затекла и ныла так, словно он сломал её заново. Конечно, он мог бы попробовать исцелить себя с помощью магии, но для этого ему следовало хотя бы немного сосредоточиться — на одной мысли, эмоции, желании. Однако царивший в его больной голове кавардак не давал такой возможности.

— Зря сомневаетесь, — возразила Изобель задорно.

— Подумаешь, новость, — прошелестел Голд, стараясь глубоко не вдыхать. — Пьяный сел за руль и по глупости сбил калеку.

Лицо Изобель омрачилось.

— Вы же ничего не знаете! — всплеснула она руками. — Это не просто какие-то пьянчуги! Эти двое сбежали из тюрьмы, из Глазго. Преступники-рецидивисты, вся полиция сбилась с ног, их разыскивая, и только Хэмиш смог задержать их. Да ещё и раскрыл преступление, которое они совершили шесть лет назад, представляете?

Голд прикрыл глаза, пытаясь переварить новую информацию. Её было слишком много, и осмыслить её никак не получалось. Хэмиш — Бей — Джок — сияющая синевой воронка портала.

— А что с Джоком?

— С ним всё в порядке, — заверила Изобель, и Голд снова провалился в сон.

***

Спустя несколько дней, благодаря чудодейственным лекарствам доктора Брауна и собственной магии, Голд вполне пришёл в себя. По крайней мере дурнота и боль в рёбрах прошли почти совершенно, разве что нога болела больше обычного — лечить старый перелом Голд не хотел по своим причинам. Но тем не менее, в Лохду он ещё числился больным и не слишком оспаривал этот статус. Рассказывать всем про магию Тёмного ему было не с руки, особенно после того, как Голд выяснил, что своенравная судьба вывела его прямо к сыну. Бей всегда хотел, чтобы отец избавился от магии. Конечно, он не собирался скрывать от сына то, что частично сумел сохранить её и в этом мире, но начинать воссоединение в любом случае следовало не с этого.

Так что в город, оправдываясь повреждённым здоровьем, мистер Голд пока не выходил, может быть, полуосознано оттягивая разговор с Хэм… Бейлфаером. Но его уединение в лавке постоянно прерывали встревоженные горожане. Рори, до того относившийся к конкуренту крайне насторожено, заявился с корзиной еды: «Это вам за нашего Джока», Эсмэ принесла собственноручно связанных шарф, а Лахи-старший смазал все дверные петли: «Чтоб вашу крякнутую голову этот скрип не раздражал». Заезжала Изобель, и вот только Хэмиш не появлялся. По всей видимости, это могло обозначать только одно: констебль всё помнит, и в критической ситуации не хочет видеть отца.

Голд так увлёкся обдумыванием этого печального предположения, что не сразу заметил, как в лавку вошли. Смазывая петли, МакКрэ заодно снял и колокольчик, и дверь теперь открывалась абсолютно бесшумно. О присутствии посетителей дали знать другие звуки: собачье повизгивание и негромкий разговор.

— Ну же, Хэмиш, — шептал очень знакомый женский голос. — Ты же сам решил.

— Решил, а теперь не знаю, будет ли он рад.

— Если будет не рад, я его к себе заберу. Мой коттедж попросторней лавки…

— Если бы я лучше следил за малышом Джоком, Голд бы был в полном порядке…

Голд откинул занавеску и увидел Хэмиша и Изобель. У ног Изобель сидел малыш Джок, а Хэмиш держал в руках маленького белого щенка той же породы.

— Кхм, — откашлялся Хэмиш. — В благодарность за спасение Джока я хочу вам подарить этого Джока… То есть вестхайлендского терьера. А то мой-то в вас души не чает, а своего у вас нет. Как ваш малыш подрастёт, они вместе играть будут.

Голд молчал, растроганный и поражённый.

— Или вы не рады? — Нахмурился Хэмиш.

— Рад, рад, спасибо, — Голд протянул руки за живым подарком. — Очень рад.

========== Что-то должно случиться ==========

Комментарий к Что-то должно случиться

Внезапно маленькая глава с точки зрения щенка)

В тот день Голд так ничего и не сказал Хэмишу: момент был неподходящий. Следующий день был слишком занят перестановкой: новому жильцу нужно было создать подходящие условия… Малыш Даз — так было решено назвать щенка, оказался весьма непоседлив и его следовало защитить от воздействия магических артефактов, которыми под завязку была набита лавка. Хотя предосторожности были почти что излишними, Даз, даром что малыш, магию чуял.

Голд и сам понимал, что тянет время.

— Что, Даз, — сказал Голд щенку на утро третьего дня, когда проворочавшись до пяти утра в попытках заснуть, встал с кушетки. — поедем в участок? Откладывать больше нельзя, как ты думаешь?

Щенок зевнул в своей корзине, поднялся на ножки и засучил хвостиком. «Мы пойдём гулять?» — вопрошал весь его вид. Что-что, а от прогулок малыш Даз никогда не отказывался, тем более его хозяин был не очень-то щедр на подобные предложения. Щенок, споткнувшись, перешагнул через невысокий бортик и поспешил заняться любимым делом — путаться под ногами у хозяина. Нырять в трубу штанины — исключительно с целью помочь хозяину переодеться; обнюхивать скинутые носки и недовольно фыркать на свежие, резко пахнущие стиральным порошком — что у людей за дурацкая манера маскировать собственный запах такими вещами?; кусать прислонённую к раковине трость, пока Голд чистит зубы и бреется, трясти головой, стряхивая попадающие на неё капли и хлопья пушистой пены. А когда хозяин наконец застегнулся на все пуговицы — как же долго! — и взял в руки ключи от кадилака, Даз сразу понял, что путь предстоит длинный, первый бросился к автомобилю и поспешил пометить его переднее колесо, чтобы все знали, чьё это имущество.

— Даз, — произнёс хозяин с укоряющей интонацией (неужели хотел пометить сам?), но больше ничего говорить не стал, открыл заднюю дверцу, положил на заднее сиденье плед, а поверх пледа и самого Даза.

Хозяин уселся за руль и автомобиль, зарычав, тронулся с места. Даз тоже зарычал и зарылся носом в плед, чтобы хоть немного заглушить механические запахи салона.

Когда они приехали, хозяин выпустил Даза на волю, но он никуда бежать не стал. В этой части Лохду он чувствовал себя не так уверенно, как у уже ставшего почти родным магазина.

— Голд, рано вы сегодня! — раздался знакомый голос и Даз приветственно тявкнул. Это была Изобель. Когда Даза увозили от мамы, она держала его на руках всю дорогу до Лохду и кормила вкусненьким. Тот день, конечно, не был самым счастливым в его щенячьей жизни, но девушка была подходящая. Так что Даз перестал жаться к знакомым брюкам и сделал пару шагов вперёд: вдруг у Изобель и сейчас есть вкусненькое в запасе.

Изобель опустилась на корточки и потрепала щенка меж ушей.

— Прости, малыш. Сегодня у меня ничего нет.

Даз понимающе вздохнул и лизнул девушку в пустую ладонь, а хозяин вмешался в разговор:

— И хорошо! Первые два дня Даз сильно чесался. Подозреваю, что у него может быть аллергия на ваши лакомства.

Изобель задрала вверх голову:

— Сомневаюсь, я всегда угощаю ими Джока, и всё хорошо. — Девушка легко поднялась. — А вы к Рори?

— Нет, — хозяин повертел тростью, — к Хэмишу. И хватит уже этого официоза. Думаю после того, как вы мне пот со лба стирали, пока я валялся бессознания, это «вы» уже бессмысленно. Можете звать меня просто Голд, и мисс Сазерлэнд… ты не будешь возражать против Изобель?

Девушка весело кивнула.

— Может быть, лучше я тоже буду звать тебя по имени? — лукаво прищурилась она, и Даз был готов поручится, если бы у Изобель был хвост, в эту минуту она непременно бы им завиляла. — Гулять так гулять!

— Уверяю вас, не лучше.

Хозяин перенёс свой вес на трость, и уже, кажется, был готов развернуться и пойти, куда собирался, но Изобель остановила его вопросом.

— Так какое же у тебя имя, Голд? Должно же оно быть.

— Румпельштильцхен, — бросил хозяин через плечо. Девушка рассмеялась и быстро ушла в сторону продуктовой лавки. А зря. Хозяин не врал, пусть Даз был ещё маленьким, но чувствовал такие вещи.

— Ну, что, малыш, пошли, — проговорил хозяин негромко, и Даз пошёл за ним, стараясь не отставать, но и не забегать вперёд. Здесь пахло другой собакой.

Хозяин постучался в дверь участка, и за ней послышался лай, через какое-то время сменившийся грохотом и звуком шагов.

— Джон, ты что снова ключи забыл… — послышалось из-за двери, и спустя секунду она отворилась и на пороге показался белый, так же как и Даз, вестик, только гораздо больше. За спиной у него стоял человек — всклоченный и завернувшийся в одеяло - констебль Макбет. Его запах Даз успел запомнить.

— А… Голд, — проговорил он в несколько замедленной манере. — Проходите. Что у вас ещё случилось?

— Ничего, — ответил хозяин и воспользовался приглашением. Даз вошёл вместе с ним. — То есть сейчас ничего. Всё, что случилось, случилось много лет назад.

— Ах, да, — помрачнел Макбет. — Ваш пропавший сын. С этой всей суматохой, я забыл о вашем деле. Я ведь говорил вам когда-то, что не поддерживаю связей с биологическими родственниками.

— Да, но ты забыл упомянуть, как именно ты попал в приют.

Даз решился пройти внутрь помещения и тут же был со всех сторон осмотрен местным псом — Джоком. Впрочем, кусаться Джок не стал и, понюхав под хвостом у малыша, решил, что ничего интересного Даз из себя не представляет и запрыгнул в кресло. Даз пошёл за ним следом и тоже попытался на него вскарабкаться, но без успеха. Было слишком высоко.

— А разве это важно? — произнёс констебль.

— Неужели ты меня не узнаешь, сынок? — голос хозяина странно дрогнул, и при других обстоятельствах Даз тут же бы поспешил ему на помощь. Но не сейчас. Если отойти от кресла так сразу, Джок ещё чего доброго решит, что Даз спасовал. — Я искал тебя так долго, и я даже ожидал, что ты не сможешь меня простить, но никогда, ни в каком ночном кошмаре, мне не могло бы привидится, что ты меня не узнаешь. Бей…

Одеяло свалилось с плеч констебля и комом сползло на пол. Даз на перегонки с Джоком кинулся к упавшему предмету и застолбил себе местечко в одной из складок. Джок не возражал. Или просто гордо делал вид, что Даза не существует.

Констебль Макбет издал странный сдавленный звук, который скорее бы подошёл щенку, чем такому огромному человеку и проговорил тихо и медленно:

— Папа?

========== Невозможное возможно ==========

Раньше, каждый раз проходя мимо участка, Изобель искала повод в него зайти. Ведь ей как журналистке нужно быть в курсе всего, что творится в округе, а где найдутся лучшие источники информации, чем в полиции? Так она говорила, но со временем перестала себя обманывать. Настоящей причиной её частых визитов была вовсе не информация, а сам Хэмиш. Молодой констебль нравился ей. Пожалуй, слишком нравился. И как ей поначалу казалось, она ему тоже. Правда, стоило Хэмишу получить назначение в Лохду, как мэрская дочка, Александра, сразу взяла Хэмиша в оборот… Но их бурный роман закончился пшиком: Алекс уехала в Лондон, Хэмиш остался. Теперь уже ничто не мешало ему обратить свой взор на Изобель… Но её надежды не оправдались. Всё в участке напоминало о присутствии Алекс. Хэмиш хранил её вещи, словно девушка могла вернуться в любой момент, дебютный роман Александры занял почетное место на столе и судя по всему был прочитан вдоль и поперек, Хэмиш даже как-то умудрился поплакаться Изобель в жилетку: мол, Алекс не только красивая, но и умная, не удивительно, что она не хочет иметь дело с таким неудачником. Изобель выслушала эти жалобы, отвесила Хэмишу дружеский подзатыльник, дабы он выбросил из головы подобные самоуничижительные мысли и стала заходить реже: только когда знала, что Хэмишу нужна её дружеская поддержка.

На смену горячей влюблённости пришла некоторая досада: в конце концов, если Хэмишу захочется её увидеть, он и сам сумеет её найти. Вот и на этот раз, идя от Рори мимо беленного домика полицейской части, Изобель была полна решимости пройти мимо. Но её внимание привлёк отъезжающий от участка ланд ровер. В то же время машина Голда так и осталась стоять припаркованной на обочине. Изобель посмотрела вслед удалявшемуся в облаке пыли полицейскому внедорожнику. Что-то случилось. Не мог Хэмиш без всякой причины так сорваться с места в несусветную рань. А если бы собирался на рыбалку, то не стал бы оставлять участок на Голда, скорее, взял бы его с собой. Здесь творилось что-то странное, и Изобель непременно должна была выяснить, что именно.

Голд сидел на маленьком жёстком стуле «для посетителей», утопив лицо в ладонях. Его трость лежала на полу, а у ног копошились два вестика. Песики обернулись на звук открывшейся двери и синхронно задвигали хвостиками, но навстречу Изобель не выбежали, так и не отлипнув от ног антиквара. Тот отреагировал на Изобель заторможено. Поднял голову, посмотрел на неё затуманенным взглядом. Ей показалось, что на щеках мужчины влажно блестят слёзы… Ну не могло же такое случиться в самом деле? Ведь ещё полчаса назад он говорил с ней, шутил… Назвался Румпельштильцхеном. А теперь… таким потерянным Изобель не видела Голда даже после того, как тот попал под машину.

— Куда уехал Хэмиш? Что-то случилось? — спросила Изобель, наклоняясь за тростью.

Голд молча протянул к ней руку и ничего не ответил.

— Да уж случилось кое-что, — раздался у Изобель за спиной мягкий и немного снисходительный голос ТиВи Джона. — Мистер Голд наконец рассказал Хэмишу о том, что он его отец.- Изобель растерянно переводила взгляд с ТиВи Джона на застывшего с тростью на коленях Голда.- Ну и про малышей, видно, позабыли, — продолжил ТиВи Джон. — А Джоку и Джоку-младшему давно пора гулять.

— Его зовут Даз, — прервал наконец молчание Голд. — И мы с ним сегодня гуляли.

— По остальным пунктам, — сдержанно улыбнулся Ти-Ви Джон, — я вижу, нет возражений.

— Кто-нибудь объяснит мне! — взорвалась ничего не понимающая Изобель. Голд отец Хэмиша? А Хэмиш значит тогда и был той самой потерей, которую Голд как-то упомянул в разговоре? — Что вообще происходит? Куда Хэмиш сорвался?

— Ну, — к Голду постепенно стало возвращаться его обычное самообладание. — В целом, мистер МакИвер верно обрисовал обстановку. У нас с констеблем действительно имел место личный разговор.— Голд поднялся на ноги. — А о том, куда он уехал после, мне известно не больше вашего. Может быть, мистер МакИвер в курсе, если он такой всеведущий?

— Не всеведующий, но кое-что вижу. — Бросил ТиВи Джон на Голда многозначительный взгляд. — И родство ваше сразу разглядел. И силу твою, только недобрая она, сила эта… То ли она недобрая, то ли ты сам.

— А вы, значит, добрячок, — выплюнул Голд и смерил ТиВи Джона взглядом. Судя по всему, взгляд задумывался как презрительный, но из-за разницы в росте антиквару пришлось смотреть на своего оппонента снизу в вверх. Так что этот тур в гляделки Голд явно проиграл и, уставившись на собственные ботинки, продолжил с горечью. — Если вы обо всём знали, мистер МакИвер, то почему ничего не сказали, ни мне, ни Хэмишу… Хотя бы ему. Он считает вас другом.

— Так бы он и поверил, — ТиВи Джон тоже опустил голову и, наклонившись к суетившемуся вокруг Джоку, пристегнул его на поводок: после случившегося все стали более ответственно относится к безопасности пёсика. — К тому же, я именно, что друг Хэмиша, и я не уверен, как лучше для него. Джоку вы, конечно, помогли, — сказал ТиВи Джон, глянув на Изобель, — но кто знает, не сами ли довели до беды. Хотел втереться поближе… Знаешь, что виноват.

С этими словами ТиВи Джон подхватил стоявшую у двери мусорку и вышел вместе с Джоком.

Малыш Даз припустил за ними, но увидев, что его хозяин не двинулся с места, замер на пороге, виляя хвостиком.

— Так это правда? — проговорила Изобель.

— Нет, — голос Голда дрогнул, как будто с уходом ТиВи Джона, его покинули остатки самообладания.- Я не причинял вреда Джоку. Но мистер МакИвер прав в другом, я действительно виноват перед сыном. Может быть, моему мальчику и вправду лучше держаться от меня подальше.

Изобель хотела было продолжить расспросы, но Голд выглядел таким растерянным и несчастным, что она и сама растерялась. «Он действительно похож на Хэмиша», — подумала Изобель. Если бы ей случилось застать констебля в таком состоянии, она бы дружески ткнула его кулаком в бок и сказала бы что-то вроде: «Не вешай нос!», — а если бы это не помогло, без слов поставила бы перед ним стакан с виски. Но Голд при всём сходстве, Хэмишем не был, и что-то подсказывало, что ничто из этого с ним не сработает. Поэтому она просто подошла к нему и заключила его в объятия. Голд тонко всхлипнул куда-то ей в макушку, и она почувствовала, как напряглась под её руками его спина. Мужчина вздрогнул.

— Тебе больно? Рёбра? — проговорила Изобель куда-то Голду в галстук.

— Нет. — Горло Голда дёрнулось, издав ещё один судорожный звук, и он неуверенно и как-то аккуратно положил руку на спину девушке и замер, скорее почти невесомо касаясь её, чем сжимая в объятиях. Через несколько секунд он отступил назад. — Это от неожиданности.

Изобель нервно хихикнула.

— Я просто обняла тебя. Так делают друзья. - пояснила она ему точно ребенку. - Ты сейчас такой… Я даже боюсь остаалять тебя одного. Ты глупостей не наделаешь?

— Спасибо за заботу, Изобель, — ответил Голд церемонно и попытался вернутся к обычному между ними слегка шутливому тону. — Я не один, меня охраняет Даз. Кроме того, я собирался в Отель, а там всегда полно народу.

========== Глава, в которой ТиВи Джона посетило дурное предчувствие и все переполошились ==========

Утренние новости не шли у Изобель из головы. Но всё-таки работа никуда не делась. Был четверг, нужно было свёрстывать номер: газета в Лохду выходила раз в неделю и как раз по пятницам. Так что к обеду Изобель несколько отвлеклась от сложных родственных связей в семействе Макбет-Голдов, погрузившись в расставление материалов по полосам. Заднюю почти полностью занимали кроссворд и реклама. На вторую - статья об истории местной школы… Изобель нарыла в архиве много интересного материала на тему и размахнулась так, что теперь нужно было или вырезать половину, или переставлять прогноз погоды со второй полосы куда-то ещё.

От решения этой задачи её отвлекло появление в редакции ТиВи Джона.

— Хэмиш пропал, — произнёс он трагическим тоном, прижимая к груди чёрный берет.

Изобель сверилась с настенными часами:

— Он отсутствует меньше шести часов. Он иногда в горах и ночует. Нет нужды беспокоиться.

— Есть нужда, — возразил ТиВи Джон упрямо. — Сначала я тоже думал, пусть Хэмиш один побудет. Столько на него навалилось… А сейчас сердцем чую, с ним неладно. Духи они… В общем, смерть подошла к нему близко и сам Хэм идёт к ней навстречу, и скоро приблизится к границе между мирами.

Изобель встала из-за стола. Можно верить в чудеса, а можно считать их полной ерундой, но каждый житель Лохду знал: словам и интуиции ТиВи Джона лучше доверять.

— А духи не поведали тебе, где эта граница между мирами находится территориально?

— Это ж духи, а не джипиэс навигатор, — ответил ТиВи Джон обидчиво и напялил на голову берет. - Они ж только тонкий мир видят. Вот я решил, мож тебе Хэмиш знак какой оставил. Или там смс. Ваше дело молодое.

— Ничего такого… — Изобель посмотрела на разложенную на столе статью, взяла карандаш, наугад вычеркнула абзац и, сложив листы в стопку, протянула секретарю: — Печатайте так.

— Я не знаю, где Хэмиш, — повторила Изобель, когда они с ТиВи Джоном вышли из здания редакции. — Но знаю, как обычно поступают в таких случаях. Надо расспросить последнего, с кем Хэмиш разговаривал. А в данном случае, мистера Голда.

***

Голд, как ни странно, всё ещё находился в отеле у Барни. Сидел с мрачным видом перед кувшином кофе и кормил примостившегося рядышком Даза (или, как упорно называли щенка посетители отеля, мини-Джока) крекерами.

— О чём вы говорили с Хэмишем утром? — без предисловий спросила Изобель, плюхаясь напротив.

- Вы оба знаете, - ответил Голд односложно.

- В общих чертах, да, - согласилась Изобель. -. Я хотела узнать, что именно сказал Хэмиш прежде чем уехать. Желательно дословно.

— Что он должен всё обдумать, — Голд, казалось, не удивился вопросу. - Я уже говорил, что не знаю, где именно. Но предположительно подальше от меня.

- Ну, ещё бы, - вставил ТиВи Джон ехидно.

— Так, — Изобель кинула на ТиВи Джона сердитый взгляд. - Скорее всего это означает, что Хэмиш хотел обдумать это в одиночестве. Или наоборот обсудить это с кем-то? - Она сложила ладошки домиком и адресовала пространству следующий вопрос: — И куда он обычно ездит в таких случаях?

— В горы, — подсказал ТиВи Джон. - Или к доку. Но судя по тому, что Док Браун сейчас сидит за стойкой и потягивает апельсиновый сок, этот вариант отпадает. И остаются горы.

— Да, — согласилась Изобель. — Я это знаю и ты знаешь, даже Барни и тот в курсе. Да сам Хэмиш наверняка догадывается, что это не для кого не секрет. Значит, если он действительно хочет, чтобы его все оставили в покое, он отправится в совсем другое место. Про которое никто из нас не подумает.

Голд пожал плечами.

— Не понимаю, к чему это расследование. «Если он действительно хочет, чтобы его оставили в покое», — передразнил Голд интонации Изобель, — то, может быть, и оставить?

Изобель обернулась на ТиВи Джона и после небольшой заминки сказала:

— С ним что-то неладное… Я не могу рационально объяснить. Но ТиВи Джон чувствует такие вещи.

Изобель ожидала, что Голд саркастически рассмеётся, или вступит в очередную перепалку с мистером МакИвером, но тот воспринял её слова неожиданно серьёзно.

— Да, — недобро взглянул он на ТиВи Джона, — мистер МакИвер многое чувствует, — и без паузы продолжил. — Из города три выезда. В Инвернесс, в горы и к озеру. И это значит…

— Спасибо, — сорвалась с места Изобель, — ты очень помог…

— И ещё помогу. Я с вами, — сказал Голд не терпящим возражений тоном.

Полицейский ланд ровер нашёлся на пристани… И старый Финли, сдающий в аренду лодки, подтвердил, что Хэмиш взял у него одну.

— Только не заплатил, — пробормотал старик себе под нос сердито. — Завтра отдаст сказал.

— А куда направляется, сказал? — вмешался в допрос Ти Ви Джон.

Голд маячил у них за спинами, расхаживая туда-сюда вдоль берега.

— То-то они мне отчитываются, — проворчал Финли. — Ясен свет, никогда не говорят…

Изобель в отчаянии опустила голову. На озере Ду, если верить путеводителям, было больше пятидесяти остров. Им и недели не хватит, чтобы проверить все.

— ТиВи Джон, прости, — проговорила она медленно. — Может быть, тебе всё-таки показалось и с Хэмишем всё в порядке?

На лице Ти Ви Джона застыло выражение непреклонной скорби.

— Извините, мистер Финли, — раздался неожиданно мягкий, даже какой-то вкрадчивый голос Голда. — Вы сказали, они вам никогда не отчитываются, куда собираются ехать…

— То-то, что нет, — согласился Финли.

Голд любезно улыбнулся, будто бы это не он сейчас нервно расхаживал по берегу, и не он всю дорогу сверлил почерневшим то ли от злости, то ли от волнения взглядом спину сидевшего на водительском месте ТиВи Джона.

— Очень жаль, мистер Финли. Вот вы сказали: «они». Значит констебль Макбет был не один?

— Сегодня, ясен свет, один, — Финли развёл красные, порченные артритом руки. — А обычно с ним барышня евонная ездит. Дочка мэра.

— Алекс… — выдохнула Изобель чуть слышно.

— А эта барышня, она-то знает, куда он направился, как вы думаете, мистер Финли? — продолжил Голд свои расспросы.

— Эта-то может и знает, — согласился старик. — Да только в отъезде она давно. Так чего, дальше разговаривать будете или лодку возьмёте?

— Возьмём лодку, мистер Финли.

Голд резко развернулся на каблуках, достал из кармана пиджака серебристый телефон раскладушку и порывисто протянул его Изобель.

— Вы помните номер мисс Макклейн?

Глаза его лихорадочно блестели.

Изобель взяла мобильный:

— Помню. Только что я ей скажу? Что у Джона плохое предчувствие?

— Что с Хэмишем беда, — коротко поправил её Голд. — Я могу как угодно относиться к мистеру МакИверу, но в его предчувствиях определенно что-то есть.

— Как угодно можешь относиться. Папаша, — передразнил Голда МакИвер. — Я для Хэмиша всё… И туалет за ним мыл, и обед готовил, и с Джоком гулял. А ты… — продолжил мужчина запальчиво. — Ты ему не нужен. Из-за тебя он отправился непонятно куда и в беду попал… Нехорошо там.

— Я постараюсь это исправить, — ответил Голд глухо. — Стараюсь. Прямо сейчас.

Изобель хотела вмешаться, но не успела: связь установилась и в трубке зазвучал равнодушный голос автоответчика: «Вы позвонили Александре Макклейн. Оставьте сообщение после сигнала». Раздался скрипучий механический звук, и Изобель сказала, стараясь чётко выговаривать слова:

— Хэмиш в беде. Алекс, как только будет возможность…

На том конце что-то щёлкнуло, и послышался взволнованный, задыхающийся голос Алекс: «Что случилось? Чем я могу помочь? Мне приехать?»

— Нет, приезжать не обязательно. Скажи, на какие острова вы с Хэмишем ездили обычно.

«Не на острова, на остров. Наше тайное место», — поправила Александра. — «Так ты объяснишь, что случилось?»

========== Дураки ==========

Комментарий к Дураки

От автора

Дорогие читатели!

Я знаю, что так дела не делаются, но вчера меня неожиданно осенило, что текст надо бы отредактирвать и переработать, и в итоге некоторые эпизоды я переписала начисто и фанфик увеличился на несколько страниц. Я нигде не меняла сюжет, только внесла подробности, которые и так существовали у меня в голове, но почему-то не были записаны и дополнила диалоги (изначально история писалась доя стены ВК и у меня были ограничения по времени и объему). Особенно “пострадали” части “Еще не конец”, “Невозможное возможно” и “Глава, в которой ТиВи Джона посетило дурное предчувствие и все переполошились”. При желании вы можете вернуться к ним и увидеть более полную картину. Или не возвращаться, а двигаться по истории дальше.

В любом случае, приятного чтения!

***

— Хэмиш бежал именно от него, — ТиВи Джон демонстративно обращался к Изобель, так, словно самого Голда здесь не было. — К тому же, какой от него толк. Он не местный, к тому же хромой, говоря прямо, только мешается.

Изобель взглянула на мистера Голда, довольно равнодушно выслушавшего эту тираду. С первым доводом она была готова согласиться, а вот остальные были не только обидными, но и несправедливыми.

— До сих пор, мистер Макивер — проговорил Голд ровно, игнорируя и то, что ТиВи Джон адресовал свою речь не к нему, и, прозвучавшую в ней враждебность, — я вас не задерживал, а, скорее, приближал к цели. В таких вопросах скорость мышления важнее достижений в спорте.

ТиВи Джон на миг опустил взгляд и тут же снова поднял.

— А мини-Джок, вы собираетесь взять его с собой?

— Мне не хотелось бы подвергать щенка опасности, так что я налеялся вручить Даза вашим заботам. Если вы, конечно, останетесь на берегу.

— С чего бы мне оставаться? — с вызовом возразил ТиВи Джон.

— В лодке три места. Нас, конечно, тоже трое, но на обратном пути одно из них может понадобиться Бейл… Хэмишу.

— Почему я должен уступить своё?

Этот вопрос показался Изобель вполне законным. Конечно, она сочувствовала и даже симпатизировала антиквару, но ТиВи Джон десятки раз доказывал, что на него можно положиться.

Голд шумно выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, и Изобель чуть ли не физически почувствовала исходящее от него напряжение. Что-то безумное мелькнуло в глазах Голда, и на миг ей показалось, что всегда степенный и вежливый ростовщик кинется на ТиВи Джона с кулаками или вцепится ему зубами в горло. Но Голд лишь на несколько секунд прикрыл глаза и после короткого кивка заговорил тихо, но торопливо:

— Мистер МакИвер, несмотря на наши разногласия, я верю, что наш мальчик вам не безразличен и доверяю вам. Поверьте и вы мне. Я найду способ защитить сына, если ему действительно грозит опасность… Ваши духи на эту тему ничего вам не говорят?..

Весь вид Голда выражал отчаянную решимость, а трость он сжимал так крепко, что побелели пальцы.

ТиВи Джон снял берет, смял его в широкой ладони и уставился куда-то в горизонт.

«Хэмиш всегда смеялся над этими его припадками», — мелькнуло в голове у Изобель. Неисправимый скептик Хэмиш, отказывающий верить в предчувствия, чудеса, само существование потустороннего мира. А эти двое, несмотря на существовавший между ними конфликт, кажется, прекрасно понимали друг друга. Только вот сама Изобель мало что понимала в их диалоге. Не понимала, но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что сейчас не время требовать объяснений.

— Вы сможете, — согласился наконец ТиВи Джон. — Но за это придётся заплатить… И это…

— … может дорого стоить, — продолжил Голд. — Я знаю. Я готов. На этот раз расплачиваться только мне…

— Мистер Голд, — ТиВи Джон склонился голову к собеседнику. — Вы уверены, что можете решать, с кого будет взята плата?

— Я заплачу, — повторил Голд упрямо и ТиВи Джон смягчился.

— Хорошо, я останусь. Хотя вы не можете ручаться.

Изобель так и не могла взять в толк о какой оплате шла речь. Пока же Голд расплатился только с мистером Финли, и довольно щедро, так что в придачу к лодке старик дал им карту, на которой было обозначено расположение островов.

— Карту только верните, — напутствовал их Финли.

— Мы и лодку вернём, — пообещал Голд серьезно.

На прощанье Голд что-то долго шептал Дазу в мягкое ухо, и, передав его из рук в руки ТиВи Джону, уселся на корме.

Как выяснилось, Голд отлично умел читать карты (есть на свете хоть что-нибудь, что он не умеет?) и, перекрикивая рёв мотора, он командовал Изобель, куда направлять лодку. Они обогнули самый большой из местных островов, и двигаясь на северо-восток вскоре достигли островка, бывшего тайным убежищем Хэмиша и Александры. Он был не так уж и мал, но на первый взгляд не слишком привлекателен: голые скалы, песок и ничего более. Моторка Хэмиша покачивалась на волнах в двух метрах от берега. Берег вокруг острова был слишком пологим и каменистым причала не было, и другого способа пришвартоваться, не напоровшись на отмель или хуже того, какую-нибудь скрытую под водной гладью каменную гряду, кажется, не было.

Изобель пожалела, что не взяла с собой рыбацких сапог. Но Голд, не говоря ни слова, перелез через борт лодки и пошёл к берегу. Шёл он довольно неуклюже, но быстро, Изобель даже пришлось его догонять. Он ждал её у кромки пляжа, и когда она наконец выбралась из воды, порывисто сжал её руку.

— Спасибо, — кажется, в глазах его снова, второй раз за этот долгий безумный день, блестнули слёзы. — Ты так много, и для Хэмиша, и для меня… Я не забуду этого.

— Я… — хотела возразить Изобель, но не смогла из себя выдавить ничего, кроме неловкого вопроса. — Вы что, тоже разговариваете с духами, как Ти Ви Джон?

— Нет. У меня другие методы. — Голд покачал головой и растерянно оглядел берег. — Разделимся?

— Не стоит, — Изобель почему-то не хотелось оставлять Голда с Хэмишем наедине. Ещё не сейчас. — Тут не так много вариантов, куда можно пойти, так что лучше осмотрим остров вместе.

Они шли по берегу, обходя остров по перимитру. В ботинках хлюпала вода, а песок очень скоро облепил штанины.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Изобель, когда хромота Голда стала уж слишком заметной. — Может быть, передохнём?

— Я сильнее, чем когда-либо, — заверил её спутник. Глаза его тёмно блестнули из-под растрепавшихся на ветру волос. — Хотя как раз это и странно. Макивер был прав, это место… — Голд не договорил, и молча отправился покорять очередную песчанную сопку.

Изобель двинулась за ним. Она и сама устала, не сколько от ходьбы в промокших и потяжелевших от песка кроссовках, сколько от терзавшей её тревоги. Только не напрасной ли? Хэмиш всегда мог позаботиться и о себе, и о ком угодно, так, может быть, ей не стоило доверять предчувствиям немного тронутого Ти Ви Джона, и погрузившегося в самоедство Голда?

— Дым, — проговорил Голд скозь зубы.

И правда, переменившийся ветер бросал им в лицо обрывки прогорклого дыма. Поднявшись на сопку, они увидели уже затухающий костёр. А рядом с ним и самого Хэмиша, стоявшего в странно напряжённой позе и смотревшего в даль.

— Хэмиш! — с облегчением выдохнула Изобель и махнула другу рукой.

Но против ожидания, он не помахал в ответ, не шагнул навстречу.

— Уходи! — крикнул он, встретившись с ней взглядом.

Изобель и не думала слушать. Она с трудом сдерживалась, чтобы не побежать: это выглядело бы глупо, да и некрасиво по отношению к Голду, но после всех волнений этого дня казалось вполне оправданным.

— Идите! Пошли вон! Я хочу побыть один! — декларировал Хэмиш, но с места не двигался.

Когда между ними оставалось всего метров пять, Хэмиш вынул из-за пояса пистолет и направил его в их сторону.

— Ладно, — сказал он хрипло и отрывисто. — Был не прав. Психанул. Молодцы, что приехали, только ближе не подходите.

Изобель присмотрелась и поняла, что из песка, в нескольких дюймах от ног Хэмиша торчит странно изогнутая проволка. А сам он… Вернее одна из его ног, стоит на наполовину очищенном из песка металлическом диске. Мина! Изобель рванула вперёд, и Хэмиш направил дуло пистолета к себе в лицо.

— Да. Увидела. Резких движений не делай.

Изобель замерла, а Хэмиш, продолжая целиться себе в голову, монотонно объяснял, что всё в порядке, что мина тут лежит со Второй Мировой и наверняка не взорвалась бы, даже если бы по ней танк проехал, но всё равно, лучше не рисковать и не пытаться обезвредить её самостоятельно. Им нужно только вызвать спасателей, и всё будет хорошо.

— П-пожалуйста. Убери пистолет, — попросил Голд, вытянув вперёд руки.

— Это на всякий случай. Если что… Мне совсем не хочется никого из вас прихватить с собой. Никого из вас, — повторил Хэмиш.

Голд достал из кармана мобильный, раскрыл его, глянул на экран, чертыхнулся в полголоса:

— Здесь не ловит.

— Отправляйтесь за подмогой.

Изобель прикинула: дорога до Лохду займёт около часа, спасатели из Инвернесса будут ехать столько же, плюс водный путь. Сколько часов можно простоять в одной позе? А сколько Хэмиш уже стоит?

Изобель всхлипнула.

— Нет, — и подошла на шаг ближе.

Хэмиш опустил пистолет.

— Понимаешь, всё будет хорошо. И вообще… Мистер Голд, — обратился он к потерянному мужчине, — мне жаль, что я вас совсем не помню. Но утром… Утром я погорячился. Я уверен, вы оставили меня не по своей воле. У вас были причины.

— Не смей прощаться! — рявкнул Голд неожиданно зло. — Никуда мы не едем. Ни за какой подмогой. Я сам её обезврежу.

— Мистер Голд…

— Не дури, — резко оборвал его антиквар. — Неужели ты думаешь, что я бы сунулся, если бы не знал точно, что у меня выйдет? Я искал тебя столько лет не для того, чтобы рискнуть твоей жизнью. Да и моя мне несколько дорога.

Хэмиш направил пистолет на Голда. Но тот словно перестал обращать на это внимание. Спустя несколько шагов рука Хэмиша беспомощно опустилась. Было поздно. Если рванёт сейчас, Голд тоже не уцелеет.

Тем временем Голд подошёл к сыну, опустился на колени, смахнул с метллического диска мины песок и вдруг замер. Изобель моргнула. Ей показалось, что она явственно видит исходящее от ладони Голда голубое сияние.

— Вот и всё сынок, — проговорил он невнятно. — Всё, это пустышка, можешь выдыхать.

Хэмиш продолжал стоять неподвижно, но Голд толкнул его кулаком в бедро, и тот, потеряв равновесие, сделал шаг влево и упал на песок.

И — ничего не произошло.

— Дураки, — выплюнул Хэмиш. — Знаете, я сколько в учебке в карауле стоял? Я сколько хочешь так могу. Хоть двенадцать часов кряду.

Изобель рассмеялась, и, уже не думая о том, как это будет выглядеть, со всех ног бросилась обнимать и Хэмиша, и Голда… Какие же всё-таки дураки эти мужчины. Непроходимые дураки!

========== Магия приходит с ценой ==========

Когда Голд говорил Изобель, что давно не чувствовал себя таким полным сил, он не лукавил. Силы, правда, были магическими: ещё на подходе к острову Голд ощутил их присутствие. Если в Лохду, чтобы совершить какое-нибудь завалящее волшебство, Голду приходилось соскребать магию буквально по сусекам, то на острове он вновь почувствовал себя всемогущим. И банальная физическая усталость или боль его не беспокоили. В отличие от вопроса, из какого источника черпалась эта сила. Остров был опасен, и причины таились не только в оставшихся на пляже со времён Второй Мировой минах и неразорвавшихся снарядах. Слова ТиВи Джона о границе двух миров обрели новый смысл: только здесь была, кажется, не граница, а прореха, щель между мирами, и мысль о том, что через эту щель могло просочиться, Голда пугала. Он слишком долго пробыл Тёмным магом и успел убедиться, что за могущество всегда приходится платить. В Зачарованном Лесу он взимал эту плату с других, но и сам всегда оставался в должниках и расплачивался многим: от отвратительного внешнего вида и одиночества, до чреды бесконечных потерь. Поэтому сидя на песке и сжимая в объятьях ничего не понимающего Бея, он боялся даже предположить, что затребует с него магия на сей раз: зачтётся ли его волшебство как банальная манипуляция с предметами или будет расценено невидимыми силами, как спасение жизни.

— Ладно, ладно, — уговаривал Бей, выпутываясь из объятий. — Вы меня задушите. И опасности никакой не было. Это же была пустышка! Как вам вообще в голову пришло отправится за мной следом? Как вы меня нашли.

— Ну… — рассмеялась Изобель, — у ТиВи Джона было дурное предчувствие. Он был уверен, что ты в опасности. — Единственная опасность, которая мне грозила, это упасть на песок от усталости.

— Мы этого не знали, — ткнула Изобель Хэмиша кулаком в бок. — ТиВи Джон может быть очень убедительным. Сегодня утром он продемонстрировал мне свою проницательность, поведав о вашей с Голдом родственной связи.

— Наверное, просто под окном стоял и слышал наш разговор. Не стоило принимать его всерьёз.

Голд мрачно усмехнулся. Из всех присутствующих только он один в полной мере осознавал, в какой опасности находился Бейлфаер на самом деле. Но вместе с памятью его сын, кажется, полностью утратил веру в магию, поэтому толковать с ним о природе пророческого дара его помощника было бесполезно.

Хэмиш, по своему расценивший настроение Голда, сжал его плечо.

— Не думай, то что я сказал… Было искренне. Я верю, ты не хотел…

— Не хотел, — согласился Голд. — Но всё-таки виноват. И сейчас… Мне страшно представить, сколько времени мы потеряли… Как я мог не узнать тебя сразу…

— Не страшно, — его сын поднялся на ноги и протянул ему руку, помогая встать. — Мы наверстаем…

— Спасибо, Бей, — ответил Голд то ли на его жест, то ли на слова.

— Бей?

— Ну, да, — Голд быстро поднялся, и спрятал взгляд, сделав вид, что очень занят, очищая от песка полы пальто. — Так назвала тебя твоя мама — Бейлфаер.

— Бейлфаер, — повторил его мальчик, точно пробуя имя на вкус. — Знаешь, мне трудно будет к нему привыкнуть. Я как-то успел сродниться с Хэмишем.

— К-конечно, — согласился Голд и подумал суеверно: может быть, новое имя защитит его сына и поможет обмануть судьбу. В конце концов, и он сам в новом мире носит другое имя. — Я и сам уже запутался, сынок…

Погода портилась. Ветер усилился и теперь чуть ли не сбивал с ног, небо почернело, и тучи, казалось готовы пролиться дождём.

— А что насчёт моей мамы? Ты знаешь, где она?

— Он-на умерла.

На этот раз Голд говорил правду, но сейчас, когда он знал, что Мила погибла от его собственных рук, произнести эти слова было, казалось, ещё тяжелее, чем в первый раз. Голд ощутил лёгкое пожатье Изобель, и помимо благодарности за поддержку почувствовал досаду на свою невнимательность: рука девушки была холодна как лёд. Если бы он не был так занят собственными переживаниями, то догадался бы, что пребывание в мокрой одежде на пронизывающем ветру обычному человеку доставит больше, чем лёгкий дискомфорт. Голд снял пальто, наложил на него согревающие чары и накинул Изобель на плечи.

— Надвигается буря, — проговорила Изобель протискивая руки в рукава и запахиваясь поплотнее. — Наверное, придётся переждать здесь. — Словно в ответ на её слова с неба начали падать первые, тяжёлые, но ещё редкие дождевые капли. — Тут есть какоеукрытие?

«Вот и расплата», — тревожно подумал Голд. — «И хорошо, если дело обойдётся только плохой погодой».

— Пару расщелин в скалах. Но вряд ли они нам сгодятся. Своды настолько низкие, что передвигаться там можно разве что по пластунски.

— Лучше отлежать себе бока, чем утонуть, — произнёс Голд, глядя на высоко вздымающиеся волны.

— Отлежать бока, — передразнил Хэмиш и скорчил рожицу. — не единственная опасность. На острове могут оказаться ещё мины, и второй раз нам может не так повезти. Я проведу лодку в любую погоду.

Изобель невольно поежилась.

— Ты да, а мы… — Голд нахмурился. — Даже если станешь нашим флагманом при встречном ветре будет сложно удержать курс.

— Изобель, Мистер Голд, — Хэмиш запнулся, — папа, просто доверьтесь мне.

Решено было ехать на лодке Хэмиша, а вторую можно будет отогнать позже. В любом случае придется отправить на остров группу для разминирования, и Хэмиш, как констебль, будет должен её сопровождать. Заодно и вернёт Финли его собственность. Чтобы та пережила бурю без потерь, моторку общими усилиями выволокли на берег.

Хэмиш уже собирался перевернуть её вверх днищем, и навалился на борт, чтобы осуществить своё намерение, но Голд остановил его: нужно было забрать оставленную под сиденьем карту. За оранжевой сумкой с пенопластовыми поясами, его рука наткнулась на что-то твердое. На ощупь предмет ничем не напоминал свёрнутую трубкой карту, но Голд всё-таки извлёк его на свет и… замер.

У него на ладони лежала кукла. Детская игрушка — пучок соломы облачённый в потёртую ткань. Только вот как она тут очутилась? Ведь это была его… Будто бы против воли Голд обернулся, словно за его спиной мог оказаться другой берег: взлетающие к небу свечи сосен, заросшие мерцающим разнотравьем поляны и возвышающаяся над кронами деревьев черная гора, курящаяся прозрачным дымом. Но нет, за ним были все те же скалы и бесплодная земля, не родившаяся ничего кроме чертополоха.

- Ну что, нашёл? - переспросил его Хэмиш.

- Нет, - Голд поспешно сунул куколку в карман пиджака. - Завалилась куда-то.

- Тогда едем без неё. Старика Финли я возьму на себя. Вода поднимается!

И вправду, ветер гнал воду к берегу, и она наступала, покрывая собой песок и прибрежные камни.

Стоило им отчалить, как дождь превратился в настоящий ливень. Моторку кидало то вверх, то вниз, вода стояла стеной, и карта, даже если бы нашлась, никак бы не помогла. Уже через десять минут пути Голд перестал отличать Север от Юга и Запад от Востока. Но Хэмиш не солгал, он действительно хорошо знал маршрут, и пока Голд и Изобель цеплялись друг за друга и пытались вычерпывать из лодки воду, уверенно вел их судно к пристани. На ней Голд ожидал увидеть Финли, в лучшем случае Макивера, но оказалось, что на берегу собралась целая толпа. Люди стояли под дождём, дожидаясь их возвращения. Конечно, дело тут в Хэмише, который за несколько лет, что служил здесь констеблем, успел сделаться своим почти для каждого жителя Лохду. При этой мысли Голд невольно испытал гордость за своего мальчика.

Вдруг из людской гущи вынырнула молодая светловолосая женщина, и с криком бросилась Хэмишу на шею. Она обнимала его, покрывала лицо Хэмиша поцелуями, говорила что-то, слышная им двоим. Алекс, догадался Голд. Александра Макклейн. Раньше он никогда не встречался с ней, хотя с её отцом ему иметь дела приходилось.

Голд невольно оглянулся на стоявшую рядом с ним Изобель. В наступившей темноте нельзя было разглядеть выражения её лица. Но он обхватил её за плечи, и отвел в сторону, к припаркованным на обочине машинам. Теперь, когда магия острова больше не оказывала на Голда своего влияния, искалеченную ногу, затёкшую во время их заплыва, свела болезненная судорога, так что он и сам бы не мог сказать, обнимал он девушку или опирался на неё.

- Зря я оставил свой автомобиль у отеля, - поговорил он тихо. - Можно было бы от всех сбежать. Я сейчас бы полцарства отдал бы за чашку чая. А ты?

Ответом был только дробный стук зубов, согревающие чары давно иссякли и промокшее насквозь пальто плохо защищало от ветра и холода.

- И что вы тут забились? - зычно окликнул их Макре, по своему обыкновеннию не пропускавший ни одного кипиша.

- Греемся, - выдавила из себя Изобель, но получилось так тихо и невнятно, что Маккре пришлось подойти поближе и переспросить: - Чего.

- Мисс Сазерленд промокла и устала, вот чего, - взял быка за рога Голд. - Отвезёте её домой, мистер Маккре?

- Само собой! - Лахи-старший распахнул дверь своего грузовичка и широким жестом пригласил девушку сесть в кабину.

========== Сказка или быль ==========

Он проверил куклу всеми возможными способами: в ней не было ни следящих чар, ни тёмной магии (а в том, что магия, подбросившая ему оставшуюся далеко в прошлом игрушку тёмная, Голд не сомневался ни на секунду), ни воткнутых иголок… Что хотел сказать этим жестом хозяин магии, к которой изголодавшийся на местной скудной диете Тёмный так жадно присосался? Чем это было объявлением войны или предупреждением, мол, нечего соваться на чужую территорию?

Голд не знал, но на всякий случай сменил кровные чары на всех своих тайниках на другие, более сложносочинённые, и устроил грандиозную (себе в убыток!) распродажу оконных украшений по случаю грядущего Хэллоуина. Даже с Рори заключил небольшой контракт на их реализацию. На самом деле это была хитро устроенная система слежения за магическими выплесками, так что никакие изменения базового фона волшебства не должны были быть упущены. Ну и без волшебного мела, спрятанного во внутреннем кармане пиджака, Голд теперь не выходил, постоянно находясь в состоянии боевой готовности. Но под ложечкой сосало: может, обойдётся, не надо, пожалуйста… Голд не хотел вступать ни в какие магические противостояния, а сейчас это было особенно не ко времени. Если бы это было возможно, он бы просто взял вновь обретённого сына и уехал бы с ним отсюда подальше. В конце концов, именно этого и хотел когда-то Бейлфаер: их переселения в мир без магии, где у его отца не будет ни могущества Тёмного, ни голосов в голове. Но сейчас Бей не помнил ни их уговора, ни их общего прошлого и именно здесь, в Лохду был, кажется, по настоящему счастлив. Голд не помнил его таким с начала их повторного знакомства. Констебль Макбет и всегда казался довольным жизнью и своё место в ней Хэмиш определённо нашёл, но за этим иногда проглядывала какая-то тоска, которую только Тёмный со своим чутьём на несчастье и мог разглядеть. А, может быть, и сам Голд: бесприютность брошенного ребёнка, обида отвергнутого мужчины — всё это было слишком знакомо и ему. Как и та удивлённая радость, с какой Хэмиш принял весть о том, что Александра выбрала его. На этот раз она остановилась не в доме у отца, а прямо в участке и пообещала, что «больше никуда не денется».

Впрочем, разве не этого хотел сам Хэмиш? Белый лэттоп Алекс прочно обосновался рядом с громоздким полицейским компьютером. «Хэмиш был прав, я могу писать свои книги и здесь», — смеялась она и нисколько не стесняясь посторонних, переплетала свои пальцы с пальцами возлюбленного, клала голову Хэмишу на плечо и вслух строила планы их будущей счастливой жизни. Голду в глубине души льстило, что уверенная красавица предпочла его сына столичному блеску Лондона. Но присутствие Алекс создавало и дополнительные проблемы. Голд радовался, что сын не отверг его, и хотя и не вспомнил, но принял в семью. Но в этой радости присутствовал привкус обмана: был бы его мальчик так снисходителен, если бы знал, как именно виноват перед ним отец? Голд считал, что должен рассказать Хэмишу об их прошлой жизни в Зачарованном лесу, и рассказать так, чтобы он поверил. Но Александра никак не желала оставлять их наедине,. и Хэмиш с ней соглашался: «У нас нет секретов друг от друга», — говорил он недоверчиво улыбаясь, будто и сам поверить не мог в полноту обрушившегося на него счастья. Только что до него никому не было дело и вот появился и отец, и красавица-невеста. Однако Голд точно знал, кое-кому до Хэмиша дело было всегда. И то, что этот кое-кто сейчас пропал из поля зрения стало для Голда ещё одним поводом для тревоги. Конечно, его Ломбард стоял на отшибе. Конечно, он понимал, что в сложившейся ситуации Изобель может быть неприятно появляться в участке. Но Лохду был настолько мал, что прежде они так или иначе сталкивались случайно: в универсаме у Рори, в редакции, куда Голд заходил подавать рекламные объявления, в отеле, где Голд частенько брал обеды на вынос, просто на улице. И когда Александра заявила, что собирается провести праздник в честь чудесного спасения Хэмиша («да какое там спасение, на пустом месте панику развёл, — проворчал констебль, — стыдно вспоминать») и воссоединения семьи, Голд в первую очередь спросил, приглашена ли мисс Сазерлэнд.

— Я надеялась, что Изобель поможет мне с организацией, — лучисто улыбнулась Алекс.

— Я оставила ей на автоответчике сообщение.

— И она не перезвонила? — уточнил Голд с внезапным волнением.

— Пока нет, — ответила Алекс рассеянно.

— Я не понимаю, зачем устраивать что-то грандиозное, — продолжал гнуть свою линию Хэмиш.- Зная Изобель, могу предположить, что она созовёт весь город, а зная тебя, — ухмыльнулся он, поднимая глаза на Александру, — жду по меньшей мере фейерверка.

Голд спрятал улыбку: в этом сын был похож на него. Будучи Тёмным, он, конечно, научился обставлять своё появление со всевозможными эффектами, и даже вошёл во вкус, но идея соединить толпу, праздник и близких людей ему до сих пор не казалась удачной.

— А что бы ты хотел? — поинтересовалась Алекс.

— Когда я говорю барбекю, я имею ввиду барбекю, — заметил Хэмиш ворчливо, — жаренное мясо и выпивку.

— Так что насчёт Изобель, — вернулся Голд к интересующей его теме.

Хэмиш дёрнул плечом:

— Куда ж без неё.

Голд кивнул, повертел в руках трость, точно решаясь на что-то, пригладил вертевшемуся Джоку растрёпанную шерстку и уже в дверях сказал то ли сам себе, то ли Хэмишу с Александрой:

— Я, наверное, заеду к Изобель, раз она не перезванивает.

Хэмиш молча выставил в вверх большой палец, а Александра, которая, кажется, взялась компенсировать обычную неразговорчивость возлюбленного своей чрезвычайной словоохотливостью добавила:

— Да, заодно обсудите украшения, я уверена, что-то в вашей лавке найти что-нибудь для праздника.

Голд ответил едва заметным кивком, подозвал Даза, прогулялся с ним минут десять и сел в авто: повод навестить Изобель был найден. «И почему мне до этого нужен повод», — спросил он сам себя, заводя мотор, — «разве мы не друзья?» «У Тёмного не может быть друзей», — всплыл откуда-то из глубины памяти голос, принадлежащий ему самому. Здесь, в Лохду, где после спасения Джока Голда все наконец признали «своим», слишком легко было поддаться этой иллюзии. Но если бы местные были в курсе, что Голд не просто антиквар, ростовщик, немножко адвокат и немного знахарь, а знали бы о его сущности Тёмного, разве они приняли его в свою жизнь с такой готовностью? А Изобель?..

— Ну, — пробормотал он себе под нос, заворачивая с асфальтированной главной улицы на просёлочную дорогу, — по крайней мере одного искренного друга я тут приобрёл. Я о тебе, Даз, не вертись, — Голд бросил взгляд на сидящего на пассажирском сиденье уже немного подросшего щенка. Даз смотрел на хозяина преданным взглядом и самозабвенно чесался. — Блох ты, что ли, подцепил?

Уже подъезжая к дому Изобель, Голд набрал её номер. Ответил автоответчик, и он оборвал звонок. Запарковав машину, он достал из багажника Хэллоуинские украшения, строго выговорил Дазу: «Если хочешь что-то сделать, сделай это сейчас. Мы идём в гости». Даз тявкнул: мол, ничего я такого не хочу; просто для порядка пометил близлежайшее деревцо и взбежал следом за хозяином на высокое крыльцо.

Голд вдавил кнопку звонка и застыл, прислушиваясь. В глубине дома послышался смутный шум, звук падения, сменившийся мягким стуком быстрых шагов по полу, наконец, дверь распахнулась и на пороге появилась Изобель. Несмотря на то, что время было обеденное, она была одета в заношенную пижаму с узором из розовых рыбок, поверх которой была натянута массивная шерстяная кофта. На ногах не было даже носок. Глаза покраснели и слегка припухли, а волосы, были всклочены так, будто девушка только что встала с постели.

— Как твои дела? — спросил Голд, отдавая долг формальной вежливости.

Изобель натянуто улыбнулась и сделала неопределённый жест рукой.

— Я-а, — проговорил он с несвойственной ему неловкостью протягивая ей пакет, — украшения для дома принёс. К Хэллоуину. Конечно, ещё в запасе почти две недели, но…

Изобель взяла пакет с украшениями, прижала его к животу, сделала судорожный вдох через рот, но так ничего и не сказала, ограничившись кивком.

«Бедная девочка», — мелькнула у Голда невольная мысль. Он, разумеется, не был совсем слепым и видел, что Изобель испытывает к Хэмишу некий романтический интерес, но и не подозревал, что всё зашло настолько далеко.

— И, — продолжил Голд, пытаясь успеть до того, как Изобель захлопнет дверь перед его носом, — Хэмиш просил передать, что он ждёт тебя на празднике в-честь-его-спасения-и-нашего-семейного-воссоединения. Я, честно говоря, — Голд снизил голос, — рассчитывал, что ты будешь участвовать в организации и немного уравновесишь пыл Александры. Она настроена на что-то грандиозное.

Изобель сделала ещё один судорожный вдох и произнесла сиплым гнусавым басом:

— Я слышала сообщение Алекс. Мне очень жаль, но вам придётся праздновать без меня.

— И давно это с тобой? — спросил Голд очень серьёзно.

— Ко мне только сегодня голос вернулся, — пробасила Изобель ещё ниже. — И я пойму, если ты будешь смеяться. Потому что, — она снова была вынуждена остановиться, чтобы перевести дыхание, — это действительно смешно.

— Лично я ничего смешного не вижу, — ответил Голд сухо. — Позволь нам войти.

Изобель опустила голову и молча отошла вглубь небольшой полутёмной прихожей.

— Без тебя, — Голд оглядел чистый пол, нашёл глазами табурет, и усевшись на него принялся расшнуровывать ботинки, — никакого праздника не будет. Если бы не ты, и не было бы никакого повода для праздника. Мы бы просто не успели выдвинуться на остров до начала бури. Или вовсе бы не узнали, где Бэй… Хэмиш. Та буря сорвала бы моторку с якоря и мой мальчик до сих пор бы был совсем один на этом проклятом острове. Даз, сидеть, — без паузы обратился Голд к песику, уткнувшемуся носом в один из кроссовков хозяйки. Голд подхвалил щенка на руки, и оставшись в одних носках встал.

— Где тут можно лапы помыть? — спросил он. Изобель, вздыхая и шмыгая носом, проводила их до ванной, где Голд вымыл Дазу поочерёдно передние и задние лапы, вытер их бумажным полотенцем и только после этого отпустил щенка исследовать новое для него пространство и обратился к Изобель:

— Не стой на кафеле босиком. Хоть бы носки надела, — Голд вдруг быстро приблизился к девушке, обнял, клюнул губами в лоб. — Ну вот, и знобит тебя, — заметил он озабочено отстраняясь.

— Немножечко, — просипела Изобель.

— Ты к доктору Брауну обращалась?

— У меня даже температура почти нормальная, — из-за хриплого тембра слова звучали не слишком разборчиво. — Всего 37 и 3.

— И сколько это по Фаренгейту? — нахмурился Голд. — Впрочем, не важно. Я видел, как люди угасали и вовсе без лихорадки. Так что быстро надевай носки и будем тебя лечить.

Пока Изобель одевалась, Голд отправился на кухню и стал придирчиво оглядывать содержимое полок. Конечно, первым его порывом было исцелить Изобель с помощью магии, и лет сто назад он бы так и сделал, не задумываясь о последствиях. Да что там, даже две недели назад! Но только с тех пор кое-что изменилось, кое-что напомнило ему, что волшебство всегда требует платы — так или иначе. Исцелённый его магией малыш Джок едва не погиб под колёсами чокнутого преступника, и как знать, не было ли это «случайное стечение обстоятельств» последствием оказанной, но так и не оплаченной услуги Тёмного. К тому же, распространяя по Лохду под видом украшений, уловители магии, Голд задумался не может ли воспользоваться чем-то подобным и тот, кто подбросил ему соломенную фигурку. Волшебство исцеления требовало достаточно больших усилий и оставляло после себя отчётливый магический след, и как не беспокоился Голд за здоровье девушки, подвергать её опасности и истощать свои силы, ему не хотелось. Но, в принципе, лечить простуду он умел, и Лохду было волшебным место задолго до его в нём появления, и тот, второй, тоже тут был не причём. Так что даже обычный травяной чай, собранный в Лохду, мог обладать воистину волшебными свойствами. Проблема в том, что никаких трав на кухне у девушки Голд так и не обнаружил.

— У тебя есть лекарственные травы? — спросил он у Изобель зашедшей на кухню и теперь молча наблюдающей за вторжением в её владения Голда.

Она выдвинула и ящик стола и подала ему коробку ромашкового чая. Голд сощурился, читая надписи на фабричной упаковке. Трава, разумеется была не местной.

— А молоко есть?

— Кончилось, — Изобель сухо закашлялась. Видимо, голосовые связки больше не выдерживали нагрузки.

— Больно говорить?

Девушка кивнула, не переставая кашлять, в глазах её блестнули слёзы, и она просипела всё тем же мужским, так не шедшим ей голосом:

— Мне просто надо выспаться и всё пройдёт.

— Конечно, милая, — покачал головой Голд, — за неделю пройдёт, если до скоротечной чахотки не дойдёт. — Он нежно, едва касаясь, тронул желёзки у неё на шее, что-то проверяя, скользнул пальцами по лбу и остановился чуть выше переносицы. — И голова болит тут сильно, не проходит?..

— Да, — прошептала басом Изобель, глядя прямо ему в глаза.

— Ничего, милая, мы тебя за два дня на ноги поставим.

Голд продолжил изучать содержимое буфета и холодильника, с сожалением обнаружив, что и приправы все привозные, в фабричной упаковке, яйца кончились, так что гоголь-моголя не сделать, молоко с мёдом отменяется. Как ни не хотелось Голду оставлять сейчас Изобель одну, он уже готов был сдаться и отправиться за всем необходимым, как вдруг наткнулся на ящик с картошкой.

— Где брала?

— У МакКрэ, — коротко ответила девушка.

— Отлично, — кивнул Голд. — Значит ты пока приготовь ещё одни свежие носки, одеяло потолще, пару тканных полотенец или хоть навлочку. Я скоро буду.

Голд ловко очистил картофель, поставил очистки киптятиться на газовой плитке, а очищенные клубни залил водой и отправил на полку холодильника: пригодятся, когда девушке станет лучше и она сможет вливать в себя что-нибудь не жидкое. А пока он заварил в самой большой из найденных кружек ромашковый чай — пусть и без волшебных свойств, но горячее питьё должно было немного облегчить состояние — и отнёс его Изобель.

Через десять минут, когда очистки как следует настоялись, Голд добавил в отвар немного топлёного масла, которое, судя по всему тоже было местным, фермерским, и обвязав кастрюлю толстым полотенцем принёс её в комнату.

— Всё готово?

Изобель кивком указала на стоявшую рядом с кроватью тумбочку, на которой стопкой лежали, почти все указанные вещи.

— Надеюсь, ты ими не слишком дорожишь, потому что что со стиркой потом придётся повозиться, — усмехнулся Голд, устанавливая кастрюлю с отваром на кровати. — Ладно, милая, теперь тебе нужно просто склониться над кастрюлей и подышать.

— А можно без этого? — просипела Изобель.

Голд вздохнул.

— До тебя доходили слухи, что я целитель? Так вот, эти слухи чистая правда. Так что лучше слушайся.

Изобель грустно кивнула, склонилась над паром, а Голд накрыл её голову одеялом и вышел в ванную, за бумажными полотенцами. В последующие полчаса мучений, когда Изобель то судорожно дышала над отваром, то выныривала из-под одеяла прокашляться и отсморкаться. Полотенца очень пригодились, для льющегося с лица девушки потока пота и не менее бесконечного потока пробившейся наружу слизи.

Когда отвар немного остыл, Голд выудил из него картофельные очистки и соорудил из них три компресса. два на пятки, и один на грудь «чтобы мокрота отходила».

— Ну, — сказал он, устраивая Изобель повыше на подушках и со всех сторон подтыкая одеяло. — А теперь тебе действительно надо поспать. И когда проснёшься, тебе станет гораздо лучше…

— Я не хочу спать, — выдавила девушка сипло, — я и так целый день спала.

Голд вздохнул и уселся на край постели:

— Хочешь, я побуду с тобой пока ты засыпаешь, сказку тебе расскажу?

— Лучше быль… Про себя расскажи, — попросила девушка и прикрыла глаза.

— Про меня, — Голд нащупал в кармане пиджака игрушку, чудом оставшуюся с тех времён, когда сам он просил у отца рассказать его сказку перед сном, чтобы легче спалось на голодный желудок. — Лучше сказку. Жил-был мальчик, мать его умерла, так и не успев дать ему имени, и отец назвал его Румпельштильцхен. Румпель не понимал, почему его имя вызает у всех смех или негодование. Мальчишки смеялись над ним, взрослые обвиняли во лжи. Не понимал, но спросить у отца боялся. А когда Румпель подрос настолько, что перестал вызвать жалость и выпрашивать деньги с его помощью стало не так сподручно, отец при первом удобном случае избавился от сына. Вот тогда мальчик и понял, почему тот назвал его так. Потому что не любил.

Голд взглянул на Изобель. Девушка уже спала, тяжело дыша открытым ртом.

========== “Это, как бы, важно” ==========

Хэмиш заметил, что отец чувствует себя при Алекс неловко. Или делает всё, чтобы неловко почувствовала себя она. Ти Ви Джон, привыкший хозяйничать в участке, как у себя дома, и вовсе в открытую выражал недовольство её присутствием. Открывал холодильник и вслух ворчал про столичных штучек, которые заставили все полки своими йогуртами. А как-то извлёк из стока ванной ком светлых волос и плюхнул посреди стола, когда они обедали. Пришлось объяснять ему, кто в доме хозяин, а кто гость.

Голд такого себе не позволял, он вообще по большей части корчил из себя джентльмена, хотя Хэмиш уже давно успел понять, что под всеми этими “пожалуй-позвольте-извините” отец и жёстче, и проще, чем кажется. Да и с теми, кто ему дорог, ведёт себя совершенно иначе. Но не с Александрой, ей Голд пока не доверял: присматривался. Алекс тоже не слепая, чувствовала отношение. От того и болтала в присутствии отца вдвое больше обычного. И праздник этот затеяла… Может быть, ещё и от того, что к ней по возвращении многие стали как-то не так относиться. Все спрашивали, когда она обратно в Лондон или начинали сочувствовать, мол, как это, не сложилось в столице, значит. Словно не понимали, что Алекс не из тех, кто сдаётся. Пусть её решение было спонтанным, но вполне серьезным. Хэмиш чувствовал это. Как и то, что возвращение в Лохду не было для неё остановкой в её писательской карьере. Скорее заходом с другой стороны. Она ещё развернется! Но пока ей было немного не по себе, и Голд время от времени влезающий со своим “Нам надо поговорить, сынок” в смысле наедине только усугблял ситуацию.

По правде, все эти отцовские намёки на “нам надо многое обсудить”, раздоажали и самого Хэмиша. Он особенно и не понимал, о чём говорить. Голд его отец, окей, отлично, это выяснили. “Папа”, - это слово само ложилось на язык. Значит, теперь у Хэмиша есть родной человек, и у Голда тоже, они больше друг друга не бросят, это понятно. Чего тут обсуждать? Узнать что-то про собственное детство? К чему это, если оно давно прошло. От рассказов оно назад не вернётся, надо жить будущим. Рассказывать же отцу о том, как его определяли то в приюты, то в приёмные семьи, или как он в школе поражал всех учителей своей тупостью, Хэмиш не хотел. Старик только расстроится. Лучше уж устроить барбекю, нажарить мяса и обсудить футбол.

Поэтому, когда они столкнулись у Рори, (Хэмиш составлял заказ для грядущего праздника и интересовался, можно ли не покупать дополнительный мангал, а взять на попользоваться и вернуть после уикэнда), Хэмиш испытал смешанные чувства. С одной стороны он действительно был рад видеть отца, с другой стороны боялся, что тот опять заведёт шарманку “нам нужно объяснится”. Однако тот был больше озабочен выбором продуктов: покупателем Голд был очень придирчивым.

- Пап, - оторвал Хэмиш отца от выяснения важного вопроса, откуда в магазин попали французские баггеты, - рискую разрушить бизнес мистера Кэмпбела, - Хэмиш заговорщицки подмигнул Рори, - но они точно не из Франции. Ты мне лучше скажи, у тебя в лавке не найдётся лишней жаровни?

- У меня в лавке ничего лишнего нет, - отец сдержанно улыбнулся, - все товары имеют инвентаризационный номер и занесены в каталог. И жаровни там тоже есть, - последовала ещё одна нервная и неровная улыбка, - с тебя я, конечно, плату не возьму. Только не уверен, что стоит проводить пикник именно в эти выходные.

- Багет брать будете, мистер Голд? - поинтересовался Рори несколько нетерпеливо.

- Да, два пробейте, - согласился отец, сунул булки в пластиковый пакет и продолжил прерванную речь: - Я был у Изобель, и она приболела. Даже если к пятнице ей станет лучше, и она и сможет выбраться на ваше барбекю, это явно не пойдёт ей на пользу. А без неё…

- Ага, - согласился Хэмиш, - надо её дождаться. Не новый год - перенесём.

- Э, - вмешался Рори поправлявший на стеллажах, потревоженные Голдом продукты, - так багеты для мисс Сазерлэнд?

- По крайней мере один из них, - дёрнул плечом Голд. - А что, есть какая-то разница?

- Некторая, - заметил Рори с иронией. - Она не стремится мне товара на сто фунтов перещупать, прежде чем купить на пенс… Подождите минутку, мистер Голд, - Рори скрылся на складе и, вернувшись с двумя багетами на вид ничуть не отличающимися от остальных, вручил их Голду, а проданные ранее вернул на прилавок. - Эти сегодня привезли, - пояснил он. - Выгрузить не успел. Передавайте мисс Сазерлэнд привет и пожелания здоровья.

- Всенепременнейше, - пообещал отец и, прижав к груди покупки, склонился в лёгком полупоклоне.

Было в этой церемонности что-то очень знакомое…

Они вышли из магазина и отец, чуть ли не жонглируя пакетом, тростью, ключами от машины, открыл багажник своего “Ситроена”. “Всё-таки у них с ТиВи Джоном много общего, - мимоходом заметил Хэмиш. - Та же любовь к автомобильному старью. ТиВи Джон может оправдать себя хоть тем, что это по бедности, а у папы точно такой отмазки нет”. Голд поставил пакет в багажник, извлёк из него другой, бумажный, побольше и пообъёмней, переложил в него только что купленные багет и пачку риса, и неожиданно вручил этот груз Хэмишу.

- Не завезёшь это к Изобель, сынок?

Хэмиш аж глаза выпучил от такого неожиданного поворота, но пакет взял.

- Что там, кирпичи? - поинтересовался Хэмиш.

- Да так, - непределённо махнул рукой отец, - чай, курица, молоко. Скажешь, Изобель, чтобы молоко убрала в холодильник, а курицу сразу поставила вариться, бульон ей сейчас полезен.

Хэмиш скорчил забавную рожицу, которая должна была означать “Ти Ви Джон, ты ли это”, но отец, кажется, не понял глубинного смысла послания и впервые за эту их встречу улыбнулся без обычной озабоченности.

- И почему ты сам не скажешь ей всё это?

Отец захлопнул багажник.

- Надо Даза отвести к ветеринару, что-то он чешется…

- А сам ты его вылечить не можешь? - удивился Хэмиш.

- Слухи о моих возможностях несколько преувеличены, - усмехнулся отец. - Прежде чем лечить, надо понять, чем он болеет. Блох у Даза нет, все кости целы, у него явно не круп и не собачья чумка. И мои средства помогают только на время. Так что, посмотрим, что скажет наука, - добавил он несколько загадочно, подманил щенка и укатил в сторону ветстанции, оставив Хэмиша посреди дороги с пакетом и поручением.

Впрочем, Хэмиш и сам был не против повидать Изобель. Выглядела она не столь уж больной, разве что немного опухшей, да говорила в нос. Она рассовала содержимое пакета по кухне, достала из холодильника банку холодного пива (“мне всё равно пока нельзя”) и потребовала у Хэмиша отчёта о последних новостях (“я отпросилась в редакции, но будет неплохо, если я хоть пару заметок напишу”).

- Подкуп должностного лица? - пошутил Хэмиш, но отказываться от угощения не стал и вкратце пересказал ей содержимое вчерашней вечерней программы в отеле.

Изобель что-то чиркала в блокноте, а потом раскашлялась и совершенно неожиданно выставила Хэмиша за дверь: “Нечего тут моей инфекцией дышать, должностное лицо, ты у нас единственный полицейский, тебе болеть нельзя”.

Однако, несмотря на такое внезапное прощание, на душе у констебля стало чуть легче. Он и сам не давал себе отчёт, что немного опасался того, что теперь, когда у них с Алекс всё решено, их дружба с Изобель закончится… Потому что то, что Хэмиш не любил обсуждать подобные сентиментальные вещи, вовсе не означало, что он их не замечал или они совсем не имели для него значения. Замечал. Как и то, что интерес Изобель к нему был не совсем уж и дружеским. По крайней мере, не всегда. И будь на её месте любая другая девушка, Хэмиш наверняка бы воспользовался ситуацией: одноразовые свидания помогали ему забыться в тот период жизни, когда он считал, что Алекс для него потеряна навсегда. Но это была Изобель и Хэмиш слишком дорожил её дружбой, чтобы позволить себе что-то большее. И то что теперь, после возвращения Алекс они могут так же запросто пить пиво (ладно, пиво пил только он, Изобель тут же заварила себе в кружке отцовские травы) и подтрунивать друг над другом оказалось для него неожиданно важным. Важнее, чем он мог предположить.

========== Попутчик ==========

Осень была тёплая, несмотря на середину октября, даже листва ещё не начала желтеть, и если такая погода простоит хотя бы до конца недели, можно продлить рыболовный сезон. Дорога шла в гору, но Хэмиш вёл лэнд ровер мягко, просто наслаждаясь пейзажем, спокойствием и…

Появившаяся на дороге словно по волшебству мальчишеская фигура заставила констебля поспешно вжать педаль тормоза. И откуда только взялся этот долговязый мальчишка. Вокруг ни леска, ни кустов, не по пластунски же он полз среди травы, чтобы сыграть с водителем злую шутку?

Мальчик и не думал отступать на обочину. Так и стоял посреди неширокой дороги, расставив ноги и нахально уперев руки в боки. На мальчике было нелепо в зелёное облачение а-ля средневековье, точно собирался играть в спектакле про Робина Гуда, только лука и стрел не хватало. Странным было и другое: Хэмиш видел его впервые. По именам констебль всех окрестных хулиганов не помнил, но в лицо знал даже тех, кто к его участку не относился. За три года службы все малолетние дебоширы из соседнего Дунракена успели попасться ему на глаза. Да и не густо здесь было подростков: старшей школы в Лохду не было, и съезжалось это беспокойное племя только на каникулы. Хэмиш высунулся из окна:

— Что, малец, с жизнью расстаться захотел? Иди-ка на обочину, пока я не выписал штраф.

Пацан нагло ухмыльнулся и не сдвинулся с места:

— Нет уж, дяденька полицейский, никуда я не пойду.

Хэмиш с досадой вздохнул, взглянул на умостившегося рядом Джока: «Плакал наш спокойный вечер, придётся с юным суицидником возиться», — адресовал он пёсику мысленную реплику: малыш Джок всегда понимал его без слов.

— Жить надоело? — обратился он к подростку.

— Почему же? — вопросом на вопрос ответил мальчишка и наконец сменил позу: уселся по-турецки прямо на асфальте, ничуть не побоявшись запачкать свои чудные шмотки.

Хэмиш взял с заднего сиденья мегафон, и выйдя из кабины направил его прямо на мальчишку:

— Сопротивление бесполезно.

Тот высоко хихикнул.

— Вы, дяденька полицейский, не шумите. Лучше подвезите.

— Эстримальный способ автостопа, — проворчал констебль. — И куда тебе?

— Как раз по пути…

«Очередной беглец», — заключил Хэмиш про себя. Мальца следовало вернуть домой, но для начала узнать, где его дом и отчего он сбежал оттуда. За годы работы в полиции Хэмиш навидался и наслушался всякого. Наглый мальчишка мог дать дёру и от отца, наградившего его сгоряча подзатыльником, и из подпольного борделя. Или просто находиться под наркотиками. Хэмиш пересадил малыша Джока на заднее сиденье.

— Ладно, залезай!

— Так вы меня приглашаете? — малец бодро поднялся на ноги. — Правда, приглашаете?

— Ладно, приглашаю, — согласился Хэмиш довольно кисло.

Он занял своё место за рулём, а пацан пристроился на пассажирском сиденье и от души хлопнул дверцей.

Хэмиш завёл мотор, а малец (впрочем, ростом этот «малыш» был поболе самого Хэмиша) потянул свои длинные руки к стоящей на приборной панели маленькой выдолбленной тыкве.

— До Хэллоуина ещё полно времени, — заметил он, взвешивая сувенир на ладни. — И чего это вы…

— Ну уж нет, — прервал его Хэмиш решительно. — Вопросы тут я задаю. Для начала, как тебя зовут?

— Питер, — пассажир снова хихикнул. — Забавно, что ты не догадался. И видеть тебя таким тоже забавно. Ты так и не повзрослел до конца, но стареть уже начал. На лбу морщины… И первый седой волос на темени. Ради этого ты так хотел покинуть остров?

«Всё-таки наркотики», — мелькнула в голове у констебля тоскливая мысль. Иметь дело с торчками он любил меньше всего.

— Мы с тобой, — продолжил разглагольствовать мальчик, — заключили сделку. Похоже, пришла пора внести в неё новые пункты… Бейлфаер.

========== Магия возможна ==========

— Вы уверены, мистер Макивер, — голос Голда звучал несколько встревоженно, — что тыква там была?

— Сам проверял, — ТиВи Джон был непреклонен. — А на паутину Хэмиш и не соглашался, мол, полицейская машина, а не цирковой фургон.

— Э-эй! Приём! — вклинилась Александра. Она помахала рукой перед лицами мужчин, но они, казалось, не обратили никакого внимания на этот маневр.

— В любом случае, сигнализация должна была сработать. Случись что-нибудь сверхъестественное, я бы узнал… — Голд опустил глаза на рукоять собственной трости. — Но естественное может оказаться и похуже.

— Будь Хэмиш среди мёртвых, я бы почувствовал это и без всех этих штучек-дрючек, — возразил Ти Ви Джон с некоторым превосходством.

— Ну-у, — протянул Голд, — не буду оспаривать ваши слова, мистер МакИвер, но маячок мог не сработать только в одном случае. Если он сам позвал его внутрь.

— Кого — его?!!! — не выдержала Александра. — Что вообще с вами? Я всю ночь не спала, не хотела, знаете ли, вас беспокоить и поднимать панику. А вам обоим, оказывается, всё равно! Вы хэллоуинские украшения и маяки обсуждаете!!!

— Если бы знать кого, — мрачно произнёс Голд, и они с Ти Ви Джоном совершенно синхронно вздохнули: — Ваш скепсис, Александра, довольно странен: вы, вроде бы, выросли в Лохду, а теперь отвергаете возможность так называемого тонкого мира?

Александра нервно провела рукой по лицу, откинув назад длинные светлые волосы.

— Ага, — сказала она с нарочитым акцентом. — Росла-то я туточки. Только выросла из этих всех детских суеверий. Вы, что «Гравитти Фолз» пересмотрели? Хэмиш не ночевал ни дома, ни вообще в Лохду.

— А вы не поссорившись были? — сощурился Ти Ви Джон.

— Нет, — твёрдо ответила Алекс.- Точно нет.

— Может быть, он на рыбалку отправился, — медленно проговорил Голд.

— Снасти на месте, — заметила Александра.

— А Изобель ты звонила? — поинтересовался Ти Ви Джон.

— Нет… ещё, — Александра скрестила на груди руки и отступила на шаг. — Вряд ли она…

— Надо проверить, может быть, Хэмиш сейчас у неё или вчера заезжал, — заключил Ти Ви Джон, не дослушав: — Вы, мистер Голд, конечно, захотите это взять на себя.

Голд поморщился:

— Я не понимаю ваших намёков, и сейчас, когда наш мальчик неизвестно где, они совершенно не к месту… — проговорил он сквозь зубы. — Ехать, разумеется, придётся мне. Получится быстрее, чем на вашей Ладе. По крайней мере, есть уверенность, что машина не развалиться по дороге.

— А мне что делать? — спросила Александра разозлено.

— А вы, — раскомандовался Голд, — отправитесь ко мне в лавку и будете ждать там, на случай, если Бей… м… Хэмиш решит зайти туда. — Он протянул Александре ключ. — И советую поспать хотя бы немного: можете воспользоваться кушеткой.

— Поспать, — повторила Александра тупо, но ключ взяла. — Вы издеваетесь?

Голд поднял очи горе.

— Если вы хотите быть как-то полезны, то это первое, что вам стоит сделать.

***

Спасатели тут наследили, весь берег перекопали… Оставили свои ленты и рогатки. Но ничего, всё смоет при первой же непогоде, и остров придёт в первозданный вид. Мысли скользили по поверхности сознания. При попытке задуматься о чём-то, кроме развернувшегося перед глазами пейзажа, висок пронзила боль, и Хэмиш полуосознанным жестом прижал ладонь ко лбу. «И как я сюда попал?» — новый взрыв боли. Хэмиш зажмурился, медленно приоткрыл глаза и попытался подумать о чём-то безопасном. Песочек… Серый… Влажный… Штаны в тине… И эти пижонские ботинки с загнутыми носами тоже. Чьи же это ботинки? — этот простой вопрос вызвал новый приступ, и Хэмиш тихонько заскулил.

Чьи-то ноги исчезли из его пол зрения и тишину, нарушаемую только шорохом волн и тихим шумом ветра, разрезал высокий голос.

— Прости, малыш Бейлфаер, скоро отпустит. Я немного перестарался. — Ноги в чудных башмаках вновь появились, а потом мальчик легко сел на корточки и заглянул Хэмишу в лицо. — Просто, знаешь ли, очень не люблю, когда в меня не верят. А взрослый ты стал ещё хуже…

От звуков голоса пацана легче не становилось. «Неплохо он меня приложил», — подумал Хэмиш и прикрыл глаза в надежде хоть немного унять болезненные спазмы где-то под черепной коробкой. Или не спазмы… Инсульты? Хэмиш никогда не блистал познаниями в анатомии, и сейчас не время было ликвидировать пробелы. Мальчишка тем временем продолжал болтать.

— Впрочем, ты и в детстве верой не блистал. Просто не способен был во что-то поверить. Тебе всегда надо было знать точно. Не удивительно, что из тебя вырос такой глупый взрослый. Я и забыл уже о тебе… У меня была надежда раздобыть одного мальчика… Его сердце бы мне подошло. Но ничего не выгорело, — Хэмиш получил ощутимый пинок под рёбра, — в общем, у меня новый план. Потому что, знаешь ли, случайностей не бывает.

— Уу… — Хэмиш шумно выдохнул и сел. Окружающий пейзаж качнуло. Но боль начала потихоньку отпускать. Интересно, в фильмах злодеи всегда рассказывали жертвам о своих планах, а вот о том, чтобы такое происходило в реальности он не слышал. Наверное, всё дело в том, что его похититель мальчишка и только играет в злодея. И говорит какую-то чушь. Разве он мог знать что-то о его детстве?

***

Алекс была уверена, что не сможет уснуть пока не убедится, что с Хэмишем всё в порядке, но стоило ей прилечь на застеленную клетчатым пледом кушетку, как она провалилась в тяжёлую дрёму. Пробудилась она от шороха шагов, гулко стучащей по полу трости и топота маленьких, но бесцеремонных лап Даза.

— У мисс Сазерлэнд Хэмиш не появлялся, — сообщил Голд ещё до того, как Алекс успела что-либо спросить. — И хорошо, что выяснил это именно я. Не хватало ещё и её заразить паникой…

— Я не в панике, — уселась Алекс на кушетку.

— И всё же у вас есть свойство всё драматизировать. — Голд снял со стопки водруженных друг на друга венских стульев один, опёрся поочерёдно на его спинку и сиденье, пробуя на прочность. — Это оборотная сторона богатого воображения. Конечно, выдержки и спокойствия моего мальчика может хватить на нескольких человек… Но… Это может быть, защитой… Я как-то обсуждал такие вещи с одним сверчком.

— Сверчком?

Голд криво улыбнулся, поставил стул к одному из шкафов, прислонил к нему трость, с некоторой неловкостью залез с ногами на сиденье, выбрав в качестве дополнительной точки опоры опасно звякнувшую стёклами дверцу шкафа, и стащил сверху чемодан.

— Могли бы попросить, — протянула окончательно сбитая с толку Алекс.

Голд усмехнулся и удерживая чемодан подмышкой спустился вниз:

— Если вам так не терпится предложить свои услуги, можете подать мне трость. —

Голд уселся на стул, вынул из нагрудного кармана синий и платочек и стал оттирать чемодан от пыли, тут же облаком взметнувшейся вверх.

Алекс протянула ему откатившуюся трость и удостоившись короткого спасибо, спросила:

— И что это?

— То что может помочь. Единственное, что может. Ведь ингредиентов для зелья мне тут не собрать. Или, — Голд нервно потёр кончики пальцев, — это не поможет, а помешает.

— Чёрт возьми, — не выдержала Александра, — вы можете перестать говорить загадками?!

Голд обратил на неё непроницаемый взгляд тёмных глаз, столь похожих на глаза Хэмиша (только выражение совсем другое):

— Поверьте мне, Александра, я бы предпочёл говорить отгадками. Настолько проще называть вещи своими именами. Только не всегда этапростота приводит к нужному результату. — Он хотел сказать ещё что-то, но тут мобильный Голда зазвонил. — Да, да… — проговорил он в трубку. — Мне кажется, не стоит… Я что-нибудь подберу.

— Ну?.. — спросила, Александра, едва Голд захлопнул свою «раскладушку». — Что?

— Теперь-то у меня нет выхода, — ответил её будущий свёкр в своей привычной таинственной манере, и распахнув чемодан, извлёк из-под горы дурно пахнущих тряпок перчатку от рыцарского доспеха. — Маккрэ нашли полицейский лэнд ровер, на полпути в Дунракен. Малыш Джок заперт в машине, и никаких следов констебля нет.

— Мы должны сейчас же обратиться в Инвернесс! — взвилась Александра. — Я надеюсь, что Ти Ви Джон уже…

— А, я надеюсь, что мистер Макивер не стал делать лишних движений.

— Значит, лишних! Тогда я сама… — воскликнула она возмущённо, схватила лежавший на кушетке рюкзачок и кинулась к выходу. Только на полпути споткнулась: ноги словно прилипли к полу и больше Александра не могла сделать ни шага. — Это что за ерунда?! — гневно обернулась она в сторону Голда.

— Не ерунда, — ответил он и криво усмехнувшись прохромал к верстаку. — Магия. Магия возможна. И в Инвернессе об этом знать вовсе не обязательно. Всё равно никто не поверит ни единому вашему слову.

— Что за?!

— Что за привычка кричать на человека, который годится вам в отцы, — заметил Голд с холодным недовольством. — Я переживаю не меньше вашего, но не позволяю себе биться в истерике, а пытаюсь как-то подготовиться к встрече с похитителем.

— Я не знаю как вам это удается, но отпустите меня сейчас же! — Алекс топнула бы ногой, но стопы по-прежнему намертво прилипли к паркету.

— Вы хотите дальше демонстрировать темперамент или помочь?

— Помочь, — буркнула Алекс и сунула руки в карманы джинс. Она пыталась найти происходящему какое-то рациональное объяснение и у неё ничего не получалось. Может быть, она всё ещё спит на застеленной клетчатым пледом кушетке и всё происходящее лишь обычный кошмар?

— В таком случае, я вас отпускаю, — сказал Голд ещё более сухо. — Пожалуйста, не заставляйте меня об этом жалеть.

***

— Если ты Питер Пен, то будь добр, докажи. — Хэмиш остановился и требовательно скрестил на груди руки. — Полетай там…

— Сейчас я не могу взлететь, — мальчик зло скривил губы.

— Ах, да, потому что я не верю в тебя.

— Именно, — подтвердил мальчик, — моё сердце умирает из-за таких скептиков, как ты…

— Не такой уж я и скептик, — Хэмиш с тоской посмотрел на парнишку. — Но обманщика отличить могу. Навидался, ты не первый.

— И что это значит? — топнул ногой парень.

— То что я доверяю своей интуиции. Полетай, Питер Пен!

— Мне нужна тень, — зло объяснил малой, хотя тень его вроде была на месте.

Хэмиш вздохнул и не стал вступать по этому поводу в очередную дискуссию. Устал спорить с этим трёхнутым пацаном, устал от его общества и просто… устал. Как никак он получил нехилый удар по голове, а потом ещё несколько раз обошёл остров по периметру, ища хоть какое-то транспортное средство, с помощью которого малец мог их сюда доставить. Не нашлось ничего, впору было поверить, что и впрямь они сюда на облаке перелетели.

— Если я лгу, то что мешает согласиться на мои условия? — продолжал нудеть малец. — В этой сделке ты ничего не потеряешь. Хочешь, я отдам тебе твои детские воспоминания, а ты мне — кинжал твоего отца?

— Не знаю я ни о каком кинжале.

— Знаешь-знаешь. Просто позабыл, — мальчик противно захихикал. — Ничего, скоро вспомнишь. Так по рукам?

— Да на что мне сдались эти воспоминаний, — Хэмиш пожал плечами. — Мне и без них неплохо живётся.

— Зря, — сказал малец. - А если так: ты мне кинжал, а я в очередной раз позволю тебе уйти от меня живым? Как тебе такая сделка?

- Это не сделка, а грубый шантаж. К тому же по воде я ходить не умею, а лодку ты, как видно утопил.

Хэмиш бросил тоскливый взгляд на озерную гладь: «Может быть, можно убраться отсюда вплавь?» — прикинул он и обмер увидев тёмную фигурку, скользящую по поверхности воды. Впрочем, только в первую секунду она показалась человеческой. По мере того, как она приближалась, Хэмиш со всё большей очевидностью понимал, что это была тень. Тень, которую никто не отбрасывал. На небе нельзя было разглядеть ни одного облака схожей формы.

— Ну что, — малец торжествующе ударил себя по ляжкам. — Всё ещё хочешь посмотреть, как я летаю?

========== Чудеса в решете ==========

Макивер составлял список всех, кто должен принять участие в спасательной операции, а Александра делала пометки в блокноте.

— Док обязательно, без Маккре ни тоже не обойтись, Барни, — загибал ТиВи Джон пальцы. — А вот Рори брать?

— И вы всех их собираетесь вводить в курс дела? — переспросил Голд раздражённо. — Если ни для кого в Лохду не станет секретом, что я маг, мне придётся отсюда уехать.

— Почему? — поинтересовалась Алекс машинально.

— О, — Голд махнул рукой, — ты не представляешь себе, как люди жадны до чудес. Ко мне в лавку выстроится очередь из желающих решить свои проблемы волшебным способом. Это же несложно, только рукой махнуть. А потом, — Голд наморщил нос, — магия всё всё равно возьмёт свою плату. С них или с меня. Будет это страшная засуха, или потеря близкого человека, предсказать не могу даже я. Известно одно, если не платить сразу — цена возрастает.

— Ну, можно объяснить, — протянула Алекс.

Голд только головой покачал, мол, проходил он через это.

— Тебе одной, положим, можно. Или скорректировать память, чтобы новое знание не свело тебя с ума. Но всему Лохду…

— Тем не менее, мы должны быть вместе, — возразил Ти Ви Джон. — Это наше главное преимущество. Насчёт колдовства ещё неизвестно кто кого.

Голд пожал плечами, разумное зерно в словах МакИвера присутствовало:

— Хотя бы пёсиков оставим дома.

— И женщин, — добавил МакИвер.

Тут уже возразила Алекс:

— На этот раз я не останусь в стороне!

— Она права, мистер МакИвер. Если уж говорить о преимуществах любящее сердце самое мощное оружие. Особенно если нам придётся сражаться на его территории… Хотя не хотелось бы туда попадать.

— Обратно можем и не выбраться, — согласился ТиВи Джон.

— Если вы уже посвятили меня в ваши оккультные проблемы, так может быть, разъясните всё толком? — возмутилась Алекс. — Куда туда?! Кто он?!

— Так, не всё сразу… — Нахмурился Голд и продолжил лекторским тоном. — На острове, который вы с моим сыном выбрали для своих утех, есть некая грань…

— Проход в другой мир, — подсказал Макивер.

— Да, — согласился Голд. — В одну из множества вселенных. И мы невольно этот проход открыли… Оттуда могло пробраться нечто или некто…

— И утянуть к себе нашего Хэмиша! — вставил Макивер. — Или кого ещё!

— Понятней не стало, — скрестила руки на груди Алекс. — Почему именно Хэмиша?.. Какой у вас план? Кто этот кто-то? Вы что-то не договариваете, — она бросила на Голда выразительный взгляд.

— Я точно не знаю причин, — ответил Голд не охотно. — Возможно, это способ воздействовать на меня. Сила, которой я обладаю, привлекает не только просителей, но и воров. Однако напрямую подобраться ко мне непросто. Это может быть кто угодно…

— Грёбанный Питер Пен, — раздался с порога голос Хэмиша. Выглядел он неважно. Промокший, в измазанной грязью форменной одежде, с запёкшейся в волосах кровью, но всё же говорил связно и на ногах держался. — Забудьте всё, что видели в мультфильмах…

Голд в два шага подошёл к сыну, осторожно дотронулся до него, точно проверял, не призрак ли стоит перед ними, а потом сжал молодого человека в объятиях:

— Бей, он отпустил тебя? — пробормотал Голд. — Что ему от тебя было надо?

Хэмиш на объятие не ответил, так и стоял, обмякший, глядя перед собой. Взгляд его ещё секунду назад осмысленный странно затуманился и больше ничего не выражал. То ли черепно-мозговая травма, то ли чёртова магия. Алекс уже сделала шаг навстречу, как на губах Хэмиша зазмеилась улыбка, страшная и чужая, а глаза зло блеснули.

— Фу, как грубо… Питер Пен никого не удерживает силой, и скучные взрослые его не интересуют, — проговорил Хэмиш со странно взвинченной интонацией, каких Алекс никогда за ним не замечала. — Питер всего лишь одолжил у своего бывшего мальчишки одну безделицу поиграться… Его сердце… Всё равно он не умеет им пользоваться.

Голд отстранился от Хэмиша и с ужасом вгляделся в его лицо, а потом произошло то, от чего у Алекс пропал дар речи: Голд с хлюпающим звуком погрузил левую руку прямо в грудную клетку сына. Не пролилось ни капли крови, порядком потрёпанный костюм это проникновение тоже не доканало: рука словно проходила сквозь. Спустя несколько секунд Голд вынул руку обратно и с недоумением посмотрел на собственную пустую ладонь.

— Ну что, убедился? — спросил Хэмиш не своим, вызывающим тоном. — Но ты, малыш Румпи, не переживай. Я готов обменять его сердце на твой кинжал. Эта игрушка мне больше пригодится. В довесок я даже верну тебе память. Видишь, какой я щедрый, малыш Румпи?

После этих слов Хэмиш упал на пол участка как подкошенный и глухо закашлялся:

— Что за грёбаный нафиг… — выругался он тихо. — Хреновы чудеса.

========== You can die ==========

Мистер МакИвер, или как его тут звали Ти Ви Джон, всё-таки собрал маленькую спасательную экспедицию. Мэра Макклейна было решено о происходящем не информировать: Хэмиш всегда придерживался принципа, что лучше держаться от начальства подальше, Алекс не хотела волновать отца, а ТиВи Джон и Голд не сговариваясь высказались против его участия. Похоже, оба они считали мэра человеком слабым и ненадежным, но вслух об этом говорить не стали. Пока сердце Хэмиша находилось у Пена, тот мог при желании слышать все, что слышал сам Хэмиш. А значит не стоило упоминать ничего лишнего. Кто знает, как Пен распорядится этой информацией…

Времени у них было немного, всего лишь до заката, но, как ни странно, в назначенный час все, кого Джон зачислил в спасательный отряд, собрались перед лавкой. Кто-то, возможно, из любопытства: с развлечениями в Лохду было не очень, а кто-то, возможно, и впрямь поверил, что Хэмишу и его отцу предстоит сражение с выходцем из мира иного, и готов был принять в нем участие. Док скептически улыбался и попыхивал трубкой, но саквояж с медикаментами и походным хирургическим набором на всякий случай держал при себе, Рори надел праздничный килт и прихватил с собой фотоаппарат, Лаки младший в смешной охотничьей шапочке теребил в руках связку трав от сглаза, а Александра вооружилась отцовским ружьём. Против мага такого уровня как Питер Пен бесполезно, а вот сама Алекс могла пригодиться. Если Питер Пен не сдержит слово и раздавит сердце его мальчика… Он сможет хотя бы попытаться — разделить на две половины сердце Алекс и вставить одну из них в грудь сына. Чтобы это сработало, нужно, чтобы их связывала истинная любовь, готовность разделить судьбу на двоих. И хотя сейчас Алекс и Хэмиш стояли, сжав друг друга в объятьях, Голд боялся обмануться.

— Ну что, сынок? Пора.

— Стоило бы надеть на меня наручники, — проговорил Хэмиш подавленно. — Я-я… сам не знаю, что ещё могу выкинуть. Моя воля словно…

— …в чужих руках. Я знаю, — кивнул Голд. — Знаю. Попытайся сопротивляться… тебе всё равно придётся выполнять приказ, но ты можешь выиграть немного времени. Изобель?..

— Да, — откликнулась девушка.

— Ты с нами?

— Ну, да, — проворчала Изобель, — вы не представляете, ребята, на какие жертвы я ради вас иду. Такая сенсация раз в жизни бывает. Это круче Несси! Меня бы с этим сразу на БиБиСи позвали… А я…

— А ты выбрала любовь, — произнёс высокий чужой голос, — как романтично.

На месте, которое только что пустовало, появился тощий и высокий парнишка. В левой руке он сжимал пульсирующее розовым и белым светом магическое сердце…

— Кажется, ты сделал не ту ставку, Румпель, — продолжил Пен. — Лучше было бы взять её сердце. Больше шансов.

— О чём вы… — начала было Изобель, но Голд жестом попросил её замолчать, и она опустила голову.

— Ах, да, — Питер Пен выше поднял зажатое в кулаке сердце, — я забыл, что любовь должна быть взаимной. А как, — он рассмеялся злым мальчишеским смехом, — может любить тот, у кого нет памяти? Тот, кто не помнит, как любили его самого? — Пен оглядел собравшуюся и ропчущую толпу. — Ого, вот это собрание. Что ж, так игра становится ещё интересней. Я не против зрителей!

Голд криво усмехнулся. На то был и расчёт. Конечно, он знал, что ни док с его «трубкой мира» и, как он уверял, «талантом переговорщика», ни Лахи с травами, ни Алекс с ружьём, ни даже Джон со всем своим даром не смогут остановить Пена. Но отвлечь — вполне. Шанса покрасоваться вечный мальчишка не упустит.

— Вы пришли попрощаться с вашим драгоценным констеблем, — продолжал гримасничать Пен. — Или всё-таки отдадите нужную мне вещицу?

— Сначала верни сердце на место, — прорычал Голд. В толпе перешёптывались.

— О, как грубо, — Пен ковырнул носом ботинка землю, как заправский подросток. — Покажи кинжал… — Голд достал из внутреннего кармана пиджака длинный крис, на котором, извиваясь, чернели буквы его настоящего имени. Питер Пен осмотрел оружие. — Настоящий… — констатировал он негромко, но Голд сумел уловить в голосе мальчишки нотки волнения. — Сделка, Румпель?

— Сделка, — выдохнул Голд сквозь зубы. — Ты получишь его, когда вернёшь сердце моему сыну.

Пен улыбнулся:

— Я вовсе не так жесток, как ты хочешь считаешь, Румпель. Я могу сдержать слово… Если захочу.

Голд опустил голову.

Пен слегка поклонился целившийся в него Алекс, подмигнул стоявшему открыв рот Доку и обернулся к Хэмишу.

— Что ж, дорогой мой Бейлфаер, констебль Макбет и как тебя там, теперь, я позволяю тебе подойти поближе. Ну, что же ты, иди. — Хэмиш механически шагнул вперёд. — Это не приказ, — уточнил Питер Пен.

— Иди, — кивнул Голд. Он старался ничем не выдать бушевавшей в нём злости, паники и досады на самого себя. Он должен был догадаться! Ещё тогда, когда увидел на острове свою старую куклу. Пен всегда был опасен и ничего не делал просто так. И Голд должен был сделать что угодно, хоть зелье ложной памяти в пиво Бею подмешать, но увести сына подальше от этого проклятого острова. В мир без магии — не того ли его сын когда-то хотел? Они осели бы где-нибудь в Лондоне, где Алекс могла бы издавать свои книги, или… помимо Лохду в мире много тихих местечек. «Единственное, что я могу выбрать, это щель, куда забиться», — прозвучал в голове голос из прошлого. Его собственный.

Хэмиш подошёл к Пену, и тот с размаху вдавил ему в грудь пульсирующий комок сердца.

Хэмиша согнуло пополам и он, обхватив туловище руками, со всей силы боднул Пена в тощую грудь. Тот пошатнулся, но устоял и со смехом протянул руку Голду.

— А теперь… кинжал. Тёмный не может нарушить сделку… Подождёшь когда магия напомнит тебе об этом или отдашь мне мою плату?

— Ты её получишь, — Голд приставил острие криса к груди Пена. — Сейчас она будет у тебя. Даже в тебе, — прорычал Голд. Нужно было сделать одно движение, вонзить кинжал в грудь этому выродку, в котором, по злой иронии судьбы текла его кровь. Даже если это будет стоить новой разлуки с сыном… Остриё кинжала с легкостью прорезало кожанный жилет, и, Голд почуствовал, как его оттаскивают назад.

— Не стоит он того, — проговорил Док, удерживая Голда за локти.

— Гад сказочный, но всё-таки ребёнок, покачал головой Рори.

— Нечего мараться о мелкого сучёныша, — подтвердил старший Маккре.

— Вы не понимаете, — прошептал Голд. — Я должен завершить сделку.

— И ты её завершишь, — истерично выкрикнул Пен, которого успел скрутить младший МакКре. — Только не так, как тебе хотелось. Отдавай кинжал…

— Я обязательно тебе его отдам, — заверил Голд. — Но мы не оговорили точного времени. Слово «когда» я мог употребить в значении «условия», а не одновременности. То есть — после того. Оно может наступить и через полгода, и через двадцать лет… Ты его обязательно получишь.

— Поверь мне, малыш Румпель, — певуче процедил Пен. — В твоих интересах, чтобы я получил его как можно раньше.

— Что делать с мальчонкой будем? — поинтересовался МакКре у Хэмиша, уже поднявшегося на ноги, но ещё державшегося за грудь, с которой недавно проделывали магические манипуляции.

— Сдадим в психушку и меня с ним заодно, — пробормотал Хэмиш, морщась.

— Главное, увести его подальше от Лохду, — вмешался мистер МакИвер. — Так, чтобы не мог вернуться сюда ближайшие лет двадцать.

— Мистер Голд, больше глупостей делать не будете? — проговорил Док в самое ухо Голда. — Могу я вас отпустить?

— Можете…

Голд вполне мог освободиться и при помощи магии: преимущество дока было скорее в эффекте неожиданности, чем в силе захвата. И в пришедшей невовремя мысли, что совершив ещё одно убийство на глазах у сына, Голд снова оттолкнёт его от себя. И на этот раз, возможно, навсегда. Но почему Пен позволил себя скрутить? Неужели он так ослабел?

Голд спрятал кинжал обратно во внутренний карман и под охранное заклинание, оправил задравшиеся рукова пиджака, взял услужливо протянутую Маккре старшим трость и шагнул к сыну.

— Как ты чувствуешь себя, сынок?

— Нормально, — голос Хэмиша звучал непривычно хрипло, — нормально. — Хэмиш изобразил на лице что-то вроде ободряющей улыбки, и как подкошенный упал на траву в очередной раз схватившись за грудь. Алекс, все это время державшая Питера Пена на мушке, выронила ружьё и кинулась к возлюбленному.

— Вот магия и потребовала оплаты, ведь сделка не завершена, — пропел Питер Пен. — Ну… или дело в том, что яд, которым я отравил его сердце начал действовать. Хочешь потивоядие? Тогда свою вещь я получу прямо сейчас.

— Отпустите его, — сказал Голд, но Лахи-младший всё ещё держал Пена за руки. — Умоляю, не пытайтесь его одолеть, — Голд оглядел всех присутствующих. — Этот яд… У нас нет выхода.

— Не так-то много он и просит, железку, заметил Лахи младший.

— А он этой железкой нас всех не покоцает?

— Зависит от того как вы будете себя вести, — проговорил Пен ломко. — Отпусти же меня, болван!

Лахи разжал руки, отступил на шаг.

— Так-то лучше.

Мальчишка протёр запястье и забрал протянутый ему кинжал.

— Всё без обмана, — заметил он, взвешивая оружие на ладони. — Ты больше не будешь пытаться меня убить, Тёмный, — приказал он и продолжил добробродушно. — Это ни к чему. Я даже выполню свою часть сделки. Хотя… — Пен склонил голову к плечу, — в ней можно было найти лазейки. Но я не стану этого делать и проявлю великодушие… потому что это будет забавно.

Он выкинул вверх правую руку — и откуда-то из-за облаков спустился сгусток тьмы. Тень. Спустившись к Пену, она протянула ему половинку к скорлупы кокоса и маленькую фляжку.

Питер Пен присел на корточки рядом с распростёршимся на траве Хэмишем и Алекс, сидевшей на земле и удерживающей его голову у себя на коленях.

— Открой глаза, — потребовал вечно юный колдун.

Хэмиш пошевелился, его веки Хэмиша дрогнули и он посмотрел на Пена темным, расфокусированным взлядом.

— Ты сам сделал эту чашку, — сообщил Пен. — Я хранил твою память в ней. Не забавно ли, я одновременно даю тебе и противоядие… и яд. — Пен звонко рассмеялся. — Потому что память это несвобода. А любовь — клетка. Ты ещё поймёшь.

Пен перелил содержимое фляги в половинку кокоса и протянул самодельную чашку Алекс.

— Напои его. — Алекс судорожно кивнула. — А ты, Бейлфаер, попрощайся с папочкой. Ваше воссоединение было не долгим. Хотя, — усмехнулся Пен, — когда память к тебе вернётся, ты, возможно, будешь даже благодарен, что я избавил тебя от его общества.

Хэмиш никак не реагировал на слова Пена, только ловил ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Его губы посинели, почти почернели, а лицо покрыли испарина и смертельная бледность. Алекс аккуратно влила ему в рот противоядие, и с каждой его каплей взгляд Хэмиша приобретал все более осмысленное выражение:

— Хватайте Пена, — выкрикнул Хэмиш хрипло, едва сделал последний глоток. — Отнимите у него кинжал!

— Тёмный, останови этих дуралеев, — произнёс Питер Пен холодно, и Голд, повинуясь приказу владельца кинжала, надоложил на всех присутствующих парализующее заклятье. Теперь, когда он действовал по воле хозяина, творить волшебство стало куда проще. Ещё сегодня утром он пытался применить это заклинание к Александре, и ему удалось лишь приклеить её к полу. Сейчас же чужая воля входила в него вместе с чистой магией, многократно увеличивая силу Тёмного.

— Забавно, — Пен со смешком оглядел замерший спасательный отряд. — Забавно, было бы подержать тебя в подчинении, Румпель. Но слишком хлопотно. Так что, пожалуй, я заберу эту силу себе.

— Ладно, — сглотнул Голд и облизал пересохшие губы. — Вряд ли у меня выйдет тебя отговорить. Но даже у приговоренных к смерти есть право на последнее желание.

— Любопытно, — Пен кивнул, позволяя ему продолжить.

— Я не хочу, чтобы сын видел мою смерть.

Выполнишь, мою просьбу, папа?

Пен рассмеялся:

— Настолько не хочешь, что даже назвал меня отцом? И где же ты предпочтёшь умереть?

— На берегу Средиземного моря, окружённый внуками и правнуками, — проговорил Голд с вызовом. — Но если ты спешишь, — Голд открыл дверь ломбарда, — то хотя бы в моей лавке.

Комментарий к You can die

Название части отсылка к знаменитой песни из диснеевского мультфильма о Питере Пене “You can fly”

========== Родственные чувства ==========

Голд боялся, что из-за своей любви к игре на публику, Пен откажется заходить в Лавку. Но тот согласился… Не из милосердия, конечно. Скорее всего, вечному мальчику противно было признавать в Голде сына. Или причина крылась в том, что Питер Пен жаждал внушать восхищение, а не ужас, а в том, чтобы банально заколоть стоявшего перед ним мужчину не было ничего эффектного?.. Судя по доходившим слухам, Пен редко убивал врагов лично, предпочитая действовать руками своих «потерянных мальчиков». Довольно лицемерно, если подумать…

Как только дверь захлопнулась, и двое магов остались наедине, Голд почувствовал себя свободнее, насколько это вообще было возможно сейчас, когда его свобода находилась в чужих руках.

— Так что же тебе нужно, папа, — произнёс Голд как можно небрежнее, с хозяйским видом зашёл за прилавок и развалился на приставленном к нему стуле. — Ты же так хотел от меня избавится. А тут я вдруг понадобился. Да ещё так сильно, что ты решился на эту сомнительную многоходовочку.

Голд посмотрел на Питера Пена снизу вверх, как когда-то смотрел на отца. Ведь осталось в нём хоть что-то от того человека, который в «хорошие дни» рассказывал ему сказки и подарил на память соломенную куколку? Он искал и не находил сходства. Ничего, что напомнило бы о детстве. Голду не хотелось играть на родственных чувствах… Но, возможно, это просто было его единственным шансом.

Пен скривил по-детски пухлые губы.

— Не надейся, милый. Мне нужен не ты, а тот… Кого здесь нет. Тот, кто поверил бы в меня. Я искал его долго, но безуспешно. Но знаешь, чему меня научила долгая жизнь на острове? Ничем принебрегать нельзя. Этот кинжал… мне пригодится.

— Твоя магия больше не работает? Даже волшебная пыльца не помогает взлететь, а чтобы удерживать Бейлфаера обездвиженным, тебе пришлось его связать, — Голд усмехнулся. — Без тени ты больше ничего не можешь, вот поэто…

— Замолчи, — топнул Питер Пен ногой, и Голд умолк, не договорил, сила кинжала связала его.

«Замолчи», — сколько раз он слышал это короткое словечко от отца (да, наверное, он и впрямь говорил невпопад и слишком много), но тогда оно звучало совсем иначе. Питер Пен нисколько не похож на Малькольма и это… немного облегчало Голду задачу.

— Ты воображаешь, что проницателен, — почти прошипел подросток. — Дурак, ты сам отдал свою жизнь в мои руки. И за кого — за сына, который даже тебя не помнил. А если бы помнил, не стал бы за тебя бороться. Я-то вижу, что ты всё ещё тот же бесполезный слизняк, каким был в детстве… — выплюнул Пен презрительно. — И твоя глупая привязанность к этому мальчишке, Бейлфаеру… Ну-у-у, — протянул Питер Пен, раскачиваясь с пятки на носок, — ты, наверное, рассчитывал, что уж он-то будет тебя любить? Только зря. И, — Пен сделал эффектную паузу, — почему ты думаешь, что Бейлфаер простит тебя? Ты-то меня не простил, мой старый бесполезный сын.

У Голда дёрнулся уголок рта, но он по-прежнему не смог произнести ни звука. Впрочем, не важно, им не о чем разговаривать, и ничего из того, что мог сказать Пен, он не хотел слышать. Но он всё говорил, и говорил. Что-то о сердце истинно верующего, которое так и не попало в его руки. Что-то о смерти, которая уже близко. Сейчас, когда кинжал был за поясом у его на века помолодевшего отца, про смерть было и актуально и для Голда. Она всегда не вовремя, есть у неё такое свойство. Голд сжал кулаки и плотно сжал губы, мысленно моля: «пожалуйста, ещё не сейчас!» — и вопрошая: «почему так долго?» — но Питер Пен растолковал эти телодвижения как-то иначе и, кажется, остался доволен.

— И тут до меня дошло. что мне вовсе не обязательно держаться за Неверлэнд. А проклятие Тёмного, — продолжал Пен, рисуясь, — вовсе не проклятие, а благословение… Срока годности оно не имеет и даёт очень много возможностей, для свободы, веселья… Но ты их не использовал, глупый-глупый Румпель, ты потратил столько магии всего лишь для того, чтобы найти сына, которому ты даже не нужен, заперся в скучной лавке среди скучных вещей, носишь скучные костюмы и даже от своей докучной хромоты не избавился, — Питер Пен рассмеялся. — А всё потому что ты трус, Румпель. Боишься платы, которую магия возьмёт с тебя. Боишься поставить ещё одну пятнышко на свою и без того чёрную совесть… — Питер Пен причмокнул губами. — Можешь быть спокоен, Румпель. Я гораздо лучше распоряжусь этой силой. Скучно не будет.

Голд нахмурился и шумно перевёл дыхание.

— Ты что-то хочешь сказать, Румпель? — поинтересовался Питер Пен. — Ну, ладно, разрешаю, говори. А вот попытки сбежать или вырвать у меня из рук эту милую вещицу тебе не разрешены, — острие кинжала коснулась горла Голда, скользнуло сверху вниз, легко разрезало узел галстука. — Так что ты хотел сказать?

— Прости меня, папа, — пробормотал Румпель, глядя не в лицо Пену, а к нему за спину. — Прости…

Пен не успел обернуться, рассыпался красным дымом, и кинжал прошёл сквозь ставшие бестелесными руки и с печальным звоном упал на пол.

— Я уже думал, ты не придёшь, — сказал Голд глухо.

Изобель пожала плечами:

— Ты плохо обо мне думал. А где все остальные?

— Снаружи. Мне пришлось заколдовать их, — он пожал плечами, — я не мог ослушаться, понимаешь.

Голд подхватил трость, вернул кинжал в карман пиджака и тяжело поднялся.

— Питер Пен теперь в этой маленькой коробочке? — спросила Изобель непривычно бесцветным тоном.

— В шкатулке Пандоры, — ответил Голд. — Лучше её не открывать. И вообще… Спрятать там, где…

— Где что?

— Где её никто не найдёт и где совсем нет магии.

— А все… — Изобель запнулась, слова о волшебстве точно не хотели сходить с её языка, — так и останутся… там.

— А… Сейчас я всё исправлю.

Голд не стал выходить из лавки, только сделал неприметный жест рукой, снимая наложенные чары, и секунду спустя дверь ломбарда распахнулась, а помещение наполнилось людьми и звуками.

========== Безумное чаепитие ==========

Дверь лавки распахнулась, и её заполнили жители Лохду. Защита ещё работала, так что Голд мог быть относительно спокоен: дурных намерений у посетителей не было, зато вопросов хоть отбавляй… Если бы ещё были силы и желание на них отвечать… Но так вот отправить восвояси людей, которые собрались здесь, чтобы защитить его сына и его самого, Голд не мог. И чисто технически тоже. Обратившись к магии, Румпельштильцхен понял, что теперь, когда к нему не поступает прямых приказов от владельца кинжала, собирать её вновь приходится по крохам.

— Что произошло?

— На хрен, ущипните меня кто-нибудь!.. Ай! Не так же!

— А где сопляк?

— Мистер Голд, вы с ним справились?

— Не я, а мисс Сазерлэнд, — констатировал Голд, радуясь, что прилавок несколько затрудняет доступ к его телу. Он как мог быстро подошёл к Изобель, взял из её рук «ящик пандоры» и торопливо упрятал её в сейф за картиной. Пусть теперь его местонахождение больше не было ни для кого загадкой, но лучше так, чем кто-то ненароком откроет ящик. — Я всего лишь потянул время…

— Папа… — за общим гвалтом это короткое слово прозвучало тихо, но Голд его услышал и, обернувшись, встретился глазами с Бейлфаером… или Хэмишем. Это имя подходило ему даже больше, чем то, что дала ему Мила. — Я думал, в этом мире магии не будет…

— Магии? — Голд вздохнул: не стоит верить всему, что говорят феи. — Я тоже так думал, но пока искал путь к тебе убедился: миров без магии не существует. Её может быть мало или она может странно работать…

— Я всё-таки думаю, что дело тут в массовом гипнозе, — вставил Док Браун.

— Думайте, как вам будет угодно, — согласился Голд, раздражённый тем, что его прервали. — Нам с Хэмишем предстоит длинный разговор. Но прежде, наверное, стоит объяснить происходящее всем присутствующим. — «И как бы мне не хотелось прогнать вас всех прочь, этого точно не стоит делать, пока по Лохду летает чёрная тень Неверлэнда в поисках нового хозяина», — продолжил Голд мысленно, улыбнулся одной из своих «машинальных» улыбок, которыми он привык встречать покупателей и заёмщиков, за двадцать восемь лет проклятой жизни в Сторибруке. — Наверное, это лучше сделать за чашкой чая.

— Или чего-нибудь покрепче, — внезапно предложил МакИвер.

Голд усмехнулся: его запасы дорого алкоголя остались в Сторибруке и сейчас уже, наверное, находились в руках мародёров. В Лавке же он не держал ничего такого, кроме разве что початой бутылки бренди.

— Лучше чай, — сохраним трезвые головы в безумной ситуации.

Честная компания переместилась в подсобку и в маленьком помещении закипела бурная деятельность. Верстак переставили к стене, комплект венских стульев, сгрудившийся в углу, освободили от клеёнки и пыли, Алекс по-хозяйски раздавала чашки прямо с витрины, Изобель, поджав под себя ноги, уселась на кушетку, а Бейлфайр-Хэмиш с момента возвращения памяти места себе не находил, то вставал, то садился, без всякой цели открывал и закрывал шкафы… Не хватало Джока и Даза, но пёсики томились запертые в полицейском участке, окутанном многочисленными охранными чарами. Если бы Пен знал, насколько Хэмиш привязан к малышу Джоку, ему бы не пришлось вырывать констеблю сердце и придумывать сомнительную многоходовку с обменом: ради своего пса Хэмиш был готов пойти почти на всё. Голд щедро сыпанул в заварник чая, добавил горсть шиповника, чтобы придать напитку приятную кислинку, листьев мяты — всем надо успокоиться, поставил кипятиться воду и задумался: не добавить ли в эту смесь ещё и зелья забвения? Впрочем, у Голда было припасено только две порции, и предугадать, как подействует на присутствующих столь малая доза, было сложно. Придаст произошедшему дымку сна или наркотического флёра? Уж лучше навести порядок в ингридиентах и попробовать приготовить ещё… Позже.

Когда чай был разлит по чашкам (себе Голд всё-таки плеснул немного бренди, чтобы взбодриться), гостеприимный хозяин встал поближе к ТиВи-Джону, опершись поясницей на верстак.

— У всех вас много вопросов, и я надеюсь, что смогу прояснить ситуацию. В общем… Существует теория о множественности миров, и этому есть даже какие-то научные обоснования. Но я не буду рассказывать вам об этом, потому что и сам не разбираюсь в теории. Но узнал из практики: есть много миров, и все они в большей или меньшей степени волшебные. Кроме того, в котором мы с вами сейчас находимся. Здесь волшебства почти нет… но суть в слове почти. Есть некие места силы, где магия присутствует. Египетские пирамиды… Стоунхендж… И Лохду. В этих местах границы между мирами истончаются,.и существа не принадлежащие этой вселенной могут проникать сюда. Питер Пен — не отсюда. Его мир — Неверлэнд — погибает и он хотел спасти, ну, хотя бы себя.

— А вы тож из другого мира, мистер Голд? — подал голос Лахи-младший.

Голд улыбнулся:

— В какой-то степени. Но я успел обжиться в этом задолго до своего появления в Лохду.

— А почему Лохду особенное место? — продолжил свои расспросы Лахи.

— Действительно, интересно было бы послушать, — согласился Бейлфаер-Хэмиш. Теперь, когда его руки были заняты чашкой с горячим чаем, он перестал расхаживать туда-сюда и пристроился на стояашем между стелажей деревянном ящике.

— Мне тоже. К сожалению, я пока не знаю ответа, — пожал плечами Голд. — Наверное, стоит спросить твоего отца или мистера МакИвера. Почему-то мне кажется, что они в курсе.

Лахи-старший насупился, шумно отхлебнул из своей чашки и неловко заметил:

— Ничего я об этом… сказать не могу. Почему я-то сразу… Может быть, я слово… — Маккре недовольно крякнул.- Лучше пусть мистер Голд, расскажет, чего это Питеру Пену понадобился кинжал понадобился… Или что это было тогда, я и пальчиком шевельнуть не мог…

— Это просто, — Голд сделал глоток и на миг пожалел, что бренди в его чашке значительно меньше, чем чая. — Этот кинжал уникальный магический артефакт. С его помощью вечно юный Питер рассчитывал прекратить мою жизнь и продлить свою. Выглядело бы это как банальное убийство, но тут есть некоторые нюансы… А что до временного паралича… Это тоже одно из свойств кинжала. И уж простите, даже у меня нет в запасе рационального объяснения. Но это работает, вы могли убедиться сами.

Голд плотно сжал челюсти.

Мистер МакИвер, взял бутылку с бренди и, даже не спросив разрешения, плеснул и себе тоже.

— Хэмиш? — спросил Рори. — Ты-то хоть понимаешь, что здесь происходит?

— Ну, — буркнул Хэмиш. — Отец в целом всё верно обрисовал… Но что касается Питера Пена, я бы добавил. Он только выглядит как ребёнок, а на деле… Долгое время я думал, что он вообще не человек. Он чудовищно жесток, лжив, и к тому же. Безжалостный убийца… Я знаю о чём говорю. Будучи подростком провёл в Неверленде довольно много времени и успел узнать этого персонажа поближе. Поверьте, он не детская фантазия. Не дать ему выбраться в наших общих интересах.

— Строго говоря, — зачем-то уточнил Голд, — Питер Пен в любом случае вряд ли бы остался в Лохду. Тут для него слишком мало простора и магии. Так что угрожал он по большей части мне…

— Это ещё неизвестно. Я знаю Питера Пена лучше, чем ты, — не согласился Хэмиш. — Никогда не поймёшь, что у него на уме.

— Ещё есть тень, — заметил Голд. — Она доживает последние дни или недели, и не может долго находится вне острова, но она опасна. И нам необходимо сделать всё, чтобы закрыть проход.

— И что мы можем сделать? — поинтересовался МакИвер.

— Быть осторожнее. Присматривать за детьми.Тень ворует детей, выбирая самых наивных и чистых. — Голд допил до конца свой напиток и откинулся назад. — А что касается разработки защитного заклинания, которое запрёт тень в её мире… Это уже моя забота. Возможно, мне понадобится какая-то помощь в поиске ингредиентов, но не более того.

— То есть, — подал голос доктор Браун, — вы утверждаете, что вы волшебник.

— Ну, не то чтобы Санта-Клаус. И в этом мире магия, которой я владел, ведёт себя непредсказуема, так что я стараюсь не злоупотреблять ей. Но кое-что я могу.

— Интересный случай, — пробормотал док. — Я один галлюцинирую или…

— Кстати, насчёт того, что я могу. Помочь позабыть вам всё произошедшее. У меня есть рецепт зелья забвения, и, возможно, это поможет некоторым из вас сохранить рассудок или не отягощать память ещё одной тайной, — Голд окинул присутствующих долгим проницательным взглядом. — Подумайте об этом.

Бренди пошёл по кругу, чай был выпит, и члены «спасательного отряда» стали потихоньку расходится.

— Просить вас никому не рассказывать о происшедшем, наверное, бесполезно, — напутствовал их Хэмиш, который после возвращения памяти был мрачнее тучи. — Но я всё-таки попрошу.

Мистер МакИвер загадочно улыбнулся:

— Ты недооценивашь людей, Хэмиш. Некоторые из нас умеют хранить тайны лучше, чем ты думаешь.

Рори и Маккре-старший синхронно опустили глаза.

— И спрашивать о чём это ты бесполезно? — поинтересовался он со вздохом.

— Ты верно уловил суть.

Наконец, все разошлись, и в ломбарде их осталось четверо: МакИвер, Хэмиш с Александрой и сам Голд. Он не знал за что хвататься: наводить порядок после визита спасательной группы, поискать в фолиантах рецепты заклятий и зелий, которые можно создать в этих ограниченных условиях: гривы единорога он при всём желании в Лохду не найдёт, а в рунических заклятиях Тёмный был слабоват — в Зачарованном лесу его собственное проклятие давало ему почти неограниченные возможности и искать настолько обходные пути ему приходилось нечасто. Он снова посмотрел на сына: как состоялось его знакомство с Питером Пеном, который, по иронии судьбы, приходился ему дедом?

Хемиш словно услышал этот невысказанный вопрос.

— ТиВи Джон, — произнёс Хэмиш негромко. — Отвези Алекс домой. Нам с отцом нужно о многом поговорить.

========== Вечер воспоминаний объявляю открытым ==========

Дверь за мистером МакИвером захлопнулась, и Голд, оставшись в опустевшей лавке наедине с сыном, почувствовал себя неуютно. Хотя их первая встреча после долгой разлуки состоялась уже чуть больше месяца назад, Голд понимал, что только теперь сын видит его по-настоящему. И не без обоснования опасался, что это зрелище ему не понравится. Бейлфаер знал его так, как не знал никто… И про его сущность Тёмного, которую мистер Голд скрывал за костюмом-тройкой и доспехами из сарказма, и о той предательской слабости, из-за которой Румпель когда-то выпустил руку сына.

Голд сильнее оперся на трость и проговорил глухо:

— Бей, я помню всё, что ты мне сказал на острове… Но так же понимаю, что тогда ты не знал, в чём именно состоит моя вина. Я не буду ловить тебя на слове, и если ты хочешь забрать своё прощение назад.

Хэмиш вздохнул, взял отца за плечи и проговорил медленно:

— Папа, давай просто не будем тратить на это время. Его и так прошло так много, я успел вырасти и стать совсем другим человеком. И ты, кажется, тоже сильно изменился. Но я простил тебя… Простил давно… Ещё когда очутился в Неверлэнде и стал одним из потерянных мальчишек… И теперь я знаю больше, чем мог знать тогда, когда принёс тебе волшебный боб. Ты даже не представляешь, с кем я там познакомился…

— С Киллианом Джонсом? — медленно произнёс Голд, глядя на сына опрокинутым, изумлённым взглядом.

— Мы его звали Капитан Крюк, — невесело улыбнулся Хэмиш.

Голд нахмурился:

— И несмотря на то, что он мог обо мне наговорить, ты простил меня?

Хэмиш покачал головой:

— Или благодаря этому. Он рассказал мне о твоих поисках… Ему казалось забавным, что пока я нахожусь в ловушке на острове, ты ищешь меня в другом месте.

— Постой… — Голд подрагивающей рукой коснулся плеча сына. — А как ты там очутился? Ты же должен был оказаться в мире без магии.

— Это длинная история, — Хэмиш вздохнул. — Я никому её не рассказывал, но тебе готов. Может, нескладно выйдет… Но, ты. должен знать. Присядем?

— Да, конечно, сынок… — Голд оглядел царящий в подсобке хаос.

— Может быть, ещё чаю нам приготовишь? — Хэмиш потёр переносицу. — Я так и не научился заваривать как следует.

— Да, — впервые за долгое время на губах Голда показалась тёплая, искренняя улыбка. — Я не успел научить. Садись, сделаю.

Они сидели у верстака, прихлёбывали чай, и Хэмиш, время от времени покачиваясь на стуле — когда он успел обзавестись такой привычкой? — рассказывал Голду ту часть истории, о которой он ничего не знал. Сердце Голда болезненно сжималось, когда он слушал о том, как его сын очутился один среди промозглой лондонской ночи, в мире, где у него не было ни какой-либо поддержки, ни друзей, ни денег, ни крыши над головой… Он остро ощущал вину: он должен был быть рядом со своим мальчиком, ведь он обещал Бейлфаеру… Хотя голос разума и подсказывал, что в чужом мире и без средств к существованию калека-отец мог бы стать для подростка скорее обузой. И когда сын рассказал ему, как встретил в Лондоне новую семью, принявшую его как родного и даже давшую свою фамилию, Голд понял, что он в этой истории только бы помешал. Впрочем, он ужедогадывался, что мирной жизни его мальчику было отпущено совсем немного. Бею хватило бы рассудительности не поддаться Тени, но он хотел защитить своих названных братьев…

О том, как произошло его знакомство с одноруким капитаном, Хэмиш умолчал, не стал бередить ещё и эту рану… Тем более он и пятнадцатилетним мальчишкой не осудил отца за обман: принять то, что мать не увезли силой, а она добровольно оставила сына ради вольной разбойничьей жизни, было сложно, и он понимал, почему отец оградил его от этой правды. Но про годы проведённые на острове, про потерянных мальчишек и свои многочисленные попытки сбежать, Хэмиш рассказал. Он видел плескавшуюся в глазах отца боль и пытался смягчить краски, говоря о жестоких играх Пена. Но остановиться уже не мог. Рассказывая об этих потерянных годах, Хэмиш словно вытаскивал занозу, которая которая болела и нарывала все эти годы, даже когда он ничего о ней не помнил и не замечал её присутствия.

— Большинство потерянных мальчишек забывают своих родителей. Иногда они плачут по ночам, но не могут вспомнить имён и лиц тех, о ком тоскуют. А я… не забывал тебя никогда. Я ждал тебя. Я каждую ночь звал тебя по имени, надеясь, что хотя бы магия кинжала приведёт тебя ко мне. Когда Крюк отправлялся по поручениям Пена, я пытался спрятаться в трюме, в надежде выбраться, когда корабль пристанет к другим берегам. Но мне никогда это не удавалось. И однажды… после очередной попытки Пен пообещал мне, что выпустит меня, если я отдам ему свою память. И я… согласился. Папа, — Хэмиш опустил взгляд в давно опустевшую чашку. — Я предал тебя. Я не мог больше жить в этом страшном мире, где будущее словно не существовало… И я выбрал хоть какое-то будущее, пусть отказавшись от памяти, я терял тебя навсегда… Ведь ипро кинжал Тёмного Пен тоже узнал из моих воспоминаний. Я не думал, что это может навредить тебе, папа.

— Что ты, сынок, — Голд накрыл сжавшуюся в кулак руку Хэмиша ладонью. — Как после всего ты можешь себя винить? Счастье, что ты вообще сумел выбраться оттуда и…

-…и найти своё место в этом мире, — улыбнулся Хэмиш. — Здесь, в Лохду. Твой черёд рассказывать, папа.

Голд отодвинул от себя чашку.

— Я даже не знаю, что рассказывать сынок. Я пожалел о том, что отпустил тебя в ту же секунду. И когда воронка закрылась… Голубая фея сказала мне, что это был последний волшебный боб, а единственный способ найти тебя снова — древнее заклятие, сотворить которое мне мозгов не хватит. — Голд невесело усмехнулся. — В общем, с этим у меня тогда действительно были некоторые проблемы. Я ничего толком не знал и не понимал, но недавно обретённая злая сила пьянила меня. Ударяла в голову, заставляла считать себя всемогущим. То что я творил, порой ужасало меня самого, что уж говорить о тебе, мой мальчик. У тебя всегда было доброе сердце…

— Папа…

Голд зажмурился:

— Я помню, как как-то после очередного своего «подвига» поднял голову и увидел страх и отвращение в твоих глазах. Я никогда бы не хотел увидеть их там снова. Не удивительно, что ты захотел «вернуть своего папу». В общем, я искал тебя. Много где побывал. Многому научился в попытке одолеть колдовскую премудрость. Многое узнал о магии. И наконец очутился в этом мире. Вот только как именно тебя найти среди семи миллиардов человек, населяющих Землю, фея мне не подсказала. Нас свело проклятие Тёмного. Сам того не подозревая, ты позвал меня, и кинжал привёл меня в Лохду. Здесь проклятие ещё на меня действует, как ты успел убедится…

— Да, — кивнул Хэмиш. — Хотя ты и выглядишь почти так, как я тебя запомнил. — Он пристально, словно впервые вгляделся в лицо Голда, после событий минувшего вечера посеревшее и осунувшееся.

— Магия здесь слабее, чем в Зачарованном Лесу, но она есть. Заставляет меня подчиняться кинжалу, слышать отчаянные души, не даёт умереть… Вряд ли бы я выжил после той нелепой аварии, если бы кинжал не удерживал меня на этом свете.

— То есть, даже если бы ты шагнул тогда со мной в портал, это бы не помогло, — резюмировал Хэмиш.

— Ну почему же, — Голд дёрнул плечом. — Здесь магия не разлита повсюду. Как я уже говорил, она есть только в неких местах силы. Одно местечко в Штате Мэн, в США, несколько селений в Тайланде, насколько я знаю, вероятно, Стоунхэдж… Но во всех остальных местах я обычный человек. Пусть и не тот наивный крестьянин, которым ты меня помнишь. Даже в Инвернесс я не чувствую ни магии, ни власти кинжала… И, кстати, хочу воспользоваться этим для того, чтобы обезопасить нас от Пена.

Голд встал, неровным шагом подошёл к выключателю и погасил верхние лампы. Уже светало.

Хэмиш мимоходом удивился — неужели они проговорили целую ночь? — поднялся со стула и с хрустом потянулся.

— Об этом мы позаботимся завтра. А пока, пап, я не хочу оставлять тебя одного. Поехали в участок. Пару часов у меня на диване перекантуешься и потом, со свежей головой будешь решать, что делать с Пеном.

Голд сухо хихикнул:

— Я уже решил: увезти шкатулку подальше отсюда. И разве ты забыл, что Тёмный при желании может обходится без сна? Так что лучше не откладывать поездку…

— И заснуть за рулём, едва ты пересечёшь черту, за которой магия не действует? — продолжил Хэмиш с некоторым ехидством, живо напомнившим Голду его самого, когда он был несколько более молодым и зелёным, причём зелёным во всех смыслах этого слова. Хэмиш окинул Голда оценивающим взглядом: — Не хорохорься, эта ночь здорово потрепала всех нас, пап. Пока Пен заперт и у нас есть право на паузу.

Голд открыл рот, кажется, намереваясь что-то возразить, но закрыл его и только молча кивнул и отвернулся, скрывая предательски набежавшие на глаза слёзы.

========== Передышка ==========

До участка они добрались без происшествий и были встречены приветственным лаем. Вестики бросились им навстречу как два лохматых вихря и так рьяно подпрыгивали, что со стороны могло показаться, как будто они задались целью сбить хозяев с ног. Хотя Дазу (или мини-Джоку, как прозвали его в Лохду) едва исполнилось полгода, по росту он успел догнать «учёную полицейскую собаку» и только некоторая неуклюжесть выдавала в нём щенка.

— Ну-ну, — проговорил Голд, наклонившись, чтобы потрепать своего любимца по холке. — Сейчас отведу тебя погулять.

— Не верьте ему, — раздался голос Изобель. — Мы только что гуляли. — Вслед за голосом показалась и сама девушка. Она вышла из смежной комнаты и добавила: — Они просто по вам соскучились.

— О, ты… — протянул Хэмиш неопределенно и поинтересовался: — Где ТиВиДжон?

— Вчера он ушёл не дождавшись вас, — вмешалась Алекс, — а сегодня ещё не приходил. Зато Рори заходил. У него был жутко таинственный вид и он просил меня передать тебе, что сегодня его магазин будет закрыт.

Алекс стояла в дверном проёме, бледная, с растрёпанными волосами и против обыкновения не спешила сжать Хэмиша в своих объятиях. Он подошёл к ней сам, «клюнул» в щёку коротким поцелуем.

— Если ничего ужасного без меня не произошло, мы бы с папой вздремнули…

— Это действительно разумно, — согласился Голд сдержанно. — До наступления сумерок Тень не сможет запросто передвигаться по Лохду. И хотя я вообще сомневаюсь, что здесь она отыщет добычу себе по зубам, силы лучше поберечь до вечера.

— Пап, ты не против койки в КПЗ? — Хэмиш достал из ящика стола связку ключей, и отделив один, кинул в сторону отца.

— Ну, — усмехнулся он, приняв подачу. — Мне уже приходилось на ней ночевать, и это не первый мой подобный опыт…

Хэмиш взглянул на отца с невысказанным вопросом, но ничего говорить не стал, а зевнув стянул через голову свитер.

— Хэмиш, — прошипела Алекс, и тот тихо рассмеялся:

— Ну что такого, все свои, — он обернулся на Изобель, уютно устроившуюся с кружкой кофе в его кресле. — Спасибо. в общем… за всё.

Изобель насмешливо наклонила голову:

— За что?..

— Не мучай уж парня, — опередила Алекс Хэмиша с ответом. — Разве не видишь, он тебя поблагодарил и вообще потрудился составить предложение длиннее чем из трёх слов.

Девушки синхронно хихикнули и переглянулись так, словно эти слова были продолжением какого-то раньше начатого разговора.

— Не такой уж я и косноязычный, — проворчал Хэмиш. — А раз вы так спелись, то и… — он не договорил и ушёл в комнату служившую спальней.

— С вашего позволения я тоже прилягу, — сказал Голд со старомодной церемонностью

— Да, без проблем, — немного дёрганно махнула рукой Алекс. — Я спала у вас, теперь вы поспите здесь. Похоже, никто теперь уже не может удержаться в собственной постели.

— В сложившихся обстоятельствах лучше будет держаться вместе, — заметил Голд и добавил: Одолжите мне что-то вроде пижамы? Свою я не захватил.

Девушка передёрнула плечами и удалилась в спальню.

— Тебе удалось поспать сегодня? — обратился Голд к Изобель. Ему тоже следовало поблагодарить её, но почему-то он смог заговорить с ней только сейчас, когда они ненадолго остались наедине.

— Да… Вряд ли бы я смогла заснуть у себя, после всего, что мне пришлось увидеть и сделать вчера… Мы с Алекс заночевали вместе.

— О, — только и сказал Голд. — Да. На тебя так много всего обрушилось. Ты… я тоже должен поблагодарить тебя. За доверие. Ты вчера проявила себя как настоящая героиня… Спасла меня.

— Хватит. Это было не сложно, — не дала она ему договорить. — Сам ты как? Выглядишь усталым, Румпель.

Прследнее слово Изобель произнесла неуверенно, точно не понимала стоит ли звать его так. А он, несмотря на то, что и сам когда-то (пару недель или может быть вечность назад), назвал ей своё настоящее имя был странно ошарашен, услышав его из её уст

— Я…- он запнулся,. — Что со мной сделается?.. Теперь, кажется, уже ничего.

— Хорошо, — Изобель кивнула серьёзно. — Мне пора в редакцию, а тебе стоит поспать. И — держите меня в курсе происходящего.

— Будешь освещать эту историю в прессе? — неудачно пошутил Голд, но к его удивлению, Изобель не поморщилась, а улыбнулась.

— Может быть, потом книгу напишу!

========== Союз четверых ==========

Жизнь понемногу налаживалась. Мистер Голд не ошибся, Тень из Неверленда действительно искала себе нового хозяина, чтобы подарить ему могущество и отравить его сердце. Но в итоге именно это и помогло выманить её и поймать с помощью ловца снов, который Голд нашёл на одной из витрин своего ломбарда. Предмет был самым обыкновенным, но Голд наполнил его всей той магией, которую сумел призвать и эта ловушка тоже сработала. Тень исчезла, а вместе с ней и проход в Неверлэнд.

Бейлфаер — хотя несмотря на то, что констебль вернул память, его продолжали звать Хэмишем, это имя казалось более привычным и уместным в этом мире — хотел бы убедится, что потерянные мальчишки вернулись домой, но увы, путь в междумирье был закрыт. Вместе с Голдом, Изобель, Алекс и Ти Ви Джоном они несколько раз обшарили остров, но магии, которая в тот раз просачивалась в этот мир мощным потоком, больше не было. По крайней мере, Голд её не чувствовал.

Ти Ви Джон посовещался с духами, многозначительно посмотрел на небо, растёр между пальцами местную травку, и заявил, что дверь закрылась.

— Магия тут есть, — мрачно подтвердил Голд, — но она совсем другая, и её не хватило бы на открытие портала, даже если бы я умел их создавать.

— А ты не умеешь? — уточнила Изобель.

— Чего нет — того нет, — пожал плечами Голд.

— А как же ты попал сюда? — вдруг обратил на отца проницательный взгляд Хэмиш.

— Долгая история… Заклинание накладывал не я. Одна ведьма…

Хэмиш хмыкнул, и по тому какая недоверчивая улыбка последовала за этим, Голд понял, что им ещё предстоит вернуться к этому разговору.

Голд арендовал в одном из банков Глазго ячейку сроком на сто лет и оформил её в совместное пользование: Хэмиш, Александра, Изобель и он сам имели к ней доступ.

— Держать Пена взаперти жестоко, — пояснил Голд, когда все они сидели в приватном офисе банка, — но отпускать его сейчас и здесь слишком опасно. К тому же шкатулка Пандоры устроена так, что даже годы заточения покажутся ему несколькими часами.

— Действительно жаль, — заметил Хэмиш. — Думаю, он заслужил худшего. Вот уж к кому у меня нет ни капли сочувствия.

— А я всё жду, когда я проснусь и обнаружу, что всё это сон, — заключила Алекс, но тоже расписалась и получила свою копию ключа и договора.

— Теперь мы все связаны, — Изобель улыбнулась. — Общая тайна, это очень много, прямо как в «Трёх мушкетёрах».

— Только нас четверо, — сказал Голд, не отрывая взгляда от бумаг.

— Мушкетёров тоже было четверо, это только в названии их три, — пояснила Изобель. — Неужели ты не читал?

— Неужели, — Голд вернул ей улыбку. — Ну, всё заполнено верно, и мы можем возвращаться в Лохду.

— Отлично, — заключил Хэмиш. — Утром Ти Ви Джон уже звонил и жаловался, что «пока вы развлекаетесь в Глазго, Лохду остался без полиции, а процент преступности растёт».

В Лохду жизнь потекла по-прежнему. Ну, почти. Александра и Хэмиш наконец устроили давно запланированное барбекю, Изобель писала в местную газету, а так же отправила резюме в «Скотман» в надежде получить место внештатного корреспондента. Несмотря на то, что в операции по нейтрализации Пена участвовало не всё Лохду, а только спасательный отряд, с каждого участника которого Ти Ви Джон взял слово молчать о случившемся, по городку поползли зловещие слухи, сводившиеся к тому, что мистер Голд не просто заезжий бизнесмен и по-совместительству отец их констебля, но и жуткий колдун, которому подвластны любые чудеса. Так что Голду пришлось пережить новую волну паломничества в Ломбард. Человеческое любопытство предмет неистребимый, так что купив что-нибудь ненужное, или выставив это что-то ненужное на продажу (мистер Голд не только принимал вещи в залог, но и устроил что-то вроде комиссионки), очередной посетитель спрашивал что-то вроде: а правда, вы будущее предсказывать можете?

— Иногда могу, — отвечал Голд утвердительно.

— А по картам или по спитому чаю? — интересовался посетитель.

— По глазам, — усмехался Голд. — Вот сейчас я по вашим глазам вижу, что вы будете страшно разочарованы, когда убедитесь, что я полный профан в гадании, и сколько бы вы мне не золотили ручку, предсказывать вам я ничего не стану.

Иногда вопросы были ещё откровенней.

— Слышал вы кудесник, — заявил местный проповедник. — Чудеса всякие творите. Магией владеете.

— Всё может быть, — уклончиво отвечал Голд. — Может быть, я и владею магией, а может быть, магия владеет мной. Давайте проведём эксперимент, святой отец.

Голд поставил на прилавок стакан с водой.

— Посмотрим, превратиться ли она в вино.

— Что за кощунство! — ахнул проповедник, но тем не менее с интересом наблюдал, как Голд смотрел на стакан, состроив серьёзную гримасу и закусив верхнюю губу, а потом долго и медленно водил ладонью над стаканом.

— На вино не похоже, — спустя какое-то время сказал Голд. — Попробуйте, святой отец, может быть, вышла водка.

Проповедник опасливо взглянул на стакан, отпил немного.

— Это просто вода!

— Надо же, — деланно вздохнул Голд. — Значит чудес я не творю. А что касается ваших книг, то я постараюсь найти для них покупателя.

Постепенно любопытствующих становилось всё меньше, да и сами участники событий стали вспоминать о них реже. В этом была заслуга и самого Голда. На основе рецептуры зелья забвения он разработал новый состав, большая часть которого составляли местные травы, который не заставил участников событий забыть о них совершенно, но сделал их в их глазах более неинтересными и незначительными, обыденными и не стоящими упоминания.

Вот и этим утром Голд воспользовался отсутствием дождя и, встав пораньше — часа этак в четыре утра — отправился вместе с Дазом за нужными ему растениями, которые, как он считал, лучше собирать на рассвете. К тому же, в десять Голд обычно открывал торговлю и выбиваться из установленного расписания не любил. «Охота» оказалась удачной, и уже к восьми утра Голд возвращался с корзиной полной трав и кореньев и Дазом, вымазавшемся по пути во всех лужах и теперь радостно бегущим чуть впереди хозяина. Навстречу Голду шла группа людей с рюкзаками, и он слегка посторонился, уступая им проход. Это, как он помнил, были то ли альпинисты, то ли туристы, заселившиеся накануне в Отель.

— Полковник Максвел, — склонил Голд привественно голову поравнявшись с лидером группы. — Отличная погода для восхождения.

— Да, мистер… — полковник замялся.

— Голд, — любезно подсказал ростовщик.

— Да, мистер Голд, — кивнул полковник важно. — Не хотите ли составить нам компанию?

— С моей ногой это вряд ли возможно, — парировал Голд. — С меня на сегодня уже хватит прогулок, но вам и вашим людям я желаю удачи.

Голд остановился на обочине, давая группе пройти и вдруг замер, увидев Изобель с фотоаппаратом на шее.

— Изобель, — окликнул он её негромко, но она услышала и тут же обернулась.

— Уже и не здороваешься. — усмехнулся Голд. — Нашла себе собеседников поинтереснее.

Изобель посмотрела на мужчину отстранённо.

— Это моё задание для «Скотман», может быть, удастся опубликовать статью.

Голд улыбнулся и удобнее перехватил трость:

— В таком случае, желаю тебе удачи. И будь осторожна, несколько дней подряд шли дожди, и многие тропы могло размыть…

— Я здесь выросла, — ответила Изобель немного резко. — Не тебе учить меня осторожности.

— Извини, — смиренно склонил голову Голд. — Я просто беспокоюсь. Мне жаль, что я не могу пойти с вами. У меня… какое-то предчувствие.

— На этот раз оно тебя подводит, — Изобель нахмурилась и ускорила шаг, нагоняя быстро удалявшуюся группу.

Голд проводил её долгим взглядом. Что-то было не так. Изобель словно злилась на него, и он не мог понять, чем же он перед ней провинился. Но это он, пожалуй, мог бы пережить — не привыкать. Больше его беспокоил полковник Максвел. В этом самодовольном типе было что-то… Какая-то искра безумия. В этом Голд не мог ошибиться. Что-то что, а способность видеть отчаявшиеся души он не утратил.

========== Бумажные горы ==========

Хэмиш сидел за столом в окружении папок с отчётами, которые ему предстояло оцифровать. Одна стопка высилась на столе рядом с компьютером, другая на соседнем стуле.

— Вот я ещё нашёл за шкафом, — провозгласил ТиВи Джон и водрузил на вверх стопки ещё десяток пыльных и пожелтевших от времени дел. Проблема состояла ещё и в том, что констебль никогда не вёл отчётность аккуратно, многое заполнял задним числом и сам с трудом мог разобраться в собственных записях.

Хэмиш бросил умоляющий взгляд на Александру, сидевшую за обеденным столом с чашкой чая и что-то чиркавшую в блокноте.

— Алекс…

— Что дорогой? — оторвалась она от своего занятия.

— Ты не хочешь мне помочь?

— Не-а, — хитро улыбнулась девушка.- Я разрабатываю проект для нашей городской библиотеки.

— А разве у нас есть городская библиотека? — переспросил Хэмиш.

— В том-то и дело, что нет. Только школьная. Но я думаю, пора это исправить…

— Дело хорошее, — согласился ТиВи Джон.

— Угу, — согласился Хэмиш, который о библиотеке не очень волновался: ему хватало и полок с книжными новинками в супермаркете Рори, но понял главное — бороться с бумажной волокитой ему придётся в одиночку.

Джок, мирно дремавший в кресле, поднял голову, спрыгнул и засеменил к входной двери, редко помахивая хвостом. Спустя несколько секунд входная дверь медленно приоткрылась, и в здание участка вбежал малыш Даз, тут же начавший обнюхивать старшего товарища, а вслед за ним вошёл мистер Голд, куда более неспешный и застёгнутый на все пуговицы.

— Как ваши дела? — приветствовал он сына и потенциальную невестку с чопорной вежливостью.

На что Алекс ответила формальным «хорошо», а Хэмиш широким жестом обвёл стопы скопившихся вокруг бумаг: «Сам видишь!»

Голд усмехнулся, оценив размеры бумажной катастрофы: он, конечно, любил сына и был готов защитить его от любой опасности, но подобную безответственность в ведении дел одобрить никак не мог.

— Вижу, — ответил он. — Это лучше бы не откладывать, только… — при других обстоятельствах Голд не преминул бы вернуть какую-нибудь банальность о пользе формальностей, но сейчас был слишком озабочен утренней встречей. — Только минут сорок назад я встретил полковника Максвелла с группой нагруженных рюкзаками горожан, и они, судя по всему, собирались подниматься на Бен Драх.

— Ах да, — равнодушно подтвердил Хэмиш. — Они остановились в Отеле. Вчера кто-то из их группы порядком напился, так что не удивительно, что они выдвинулись поздно.

— Изобель Сазерлэнд шла с ними. Она собирается писать о восхождении в «Скотмэн».

— Угу, — согласился Хэмиш, снял из стопки верхнюю папку и уныло на неё посмотрел. — Какие-то проблемы? — Он вздохнул, потянул за верёвочки, и с отчаянной решимостью открыл дело, взметнув вокруг себя облачко пыли. — Папа, я немного не понимаю твоего встревоженного тона.

— Действительно, мистер Голд, — встрял ТиВи Джон, выходя с кухоньки. В руках он нёс две кружки с кипятком. — Насколько я слышал, полковник Максвел опытный в таких делах человек. Да и Изобель восхождения не в новинку.

ТиВи Джон поставил чашки на стол, а Александра плюхнула в каждую по чайному пакетику.

— Присаживайтесь, — сказала она доброжелательно. — Вообще здорово, что вы пришли, я как раз собиралась спросить вас о том, какая литература имеется у вас в лавке. Я видела шкаф с книгами, но в торговом зале они не представлены…

Голд сел, придвинул к себе кружку, машинально отпил глоток и поморщился: чай был слишком горячим.

— Книги… — повторил он, пытаясь быть вежливым. — Вряд ли они представляют интерес для покупателей. Большая часть из них даже не на английском. И это отнюдь не развлекательная литература, — Голд поджал губы и вернулся к прежней теме разговора: — В этой группе было что-то странное… Эти офисные герои, которые никогда ничего тяжелее дискеты в руки не брали, казались не слишком готовыми подняться на гору. А что до полковника Максвелла, то он на редкость неприятный и самоуверенный тип. Изобель слишком уж ему доверилась, чуть ли не в рот смотрит…

— Так дело в банальной ревности, — не упустил случая уколоть Голда ТиВи Джон. — Я давно заприметил, что вы глаз на нашу Изобель положили.

Голд скрипнул зубами.

— Не у вас одного бывают предчувствия. Я бы последовал за ними, но с моей ногой от меня мало толку. Тем более опасность, если она есть, кажется, не магического толка. Поэтому я хотел попросить Хэмиша…

— Хэмиш, как видите, занят, — возразил ТиВи Джон. — Но так и быть, на этот раз, — ТиВи Джон сделал акцент на последней фразе и произнёс, подражая интонациям ростовщика: — я готов оказать вам эту услугу.

— Ну нет, — сказал Хэмиш. — Если папа прав, то лучше пойти мне. Вдруг этот Максвелл окажется маньяком? Я всё-таки официальное лицо. — Хэмиш решительно захлопнул папку и, взметнув ещё одно облачко пыли, положил её обратно к остальным.- А пока не можете ли вы начать оцифровку без меня? — спросил он почти жалобно. — Папа, ну разве ты ничего не можешь сделать?

— Против бюрократии любая магия бессильна, — покачал головой Голд. — Да и вряд ли я бы разобрался в этих записях без твоей помощи. Всё что я могу, это попробовать разложить папки в хронологическом порядке. Возможно, это облегчит тебе задачу…

— Ну хотя бы так тогда, — проговорил Хэмиш кисло, нажал кнопку выключения на системном блоке и продолжил уже совсем другим тоном: — Скорее всего группа поднимается на Бен Драх туристической тропой. Я срежу путь и перехвачу их у ручья.

========== Ничего личного ==========

Хэмиш настиг группу полковника Максвела как раз вовремя. Джордж чуть не увяз в трясине. Это только в Шотландии, наверное, гора и болото могут находится одновременно в одном и том же месте. Хэмиш бросился вытаскивать бедолагу, а Изобель отложила вопрос каким ветром костебля прибило к их маленькому отряду на потом и достала свой фотоаппарат, чтобы сделать несколько снимков. Репортаж, изначально задумывавшийся, как восхваление Максвела и его тренинга, кажется мог стать проблемным. Как Изобель успела заметить за начало дня, о сплочении коллектива речи не шло, полковник в своём руководстве группой скорее пользовался принципом разделяй и властвуй.

Когда Джордж, мокрый и вымазанный в грязи, оказался в безопасности, Изобель с профессиональным напором поднесла к нему диктофон:

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально…

— А ты что тут делаешь? — обернулась она к Хэмишу.

— Решил к вам присоединиться, — ответил он неохотно. Говорить полковнику о подозрениях Голда Хэмиш не собирался, по крайней мере до тех пор, пока сам не разберётся с этим вопросом. — Погода слишком хороша, чтобы сидеть в участке.

— Что ж, очень рад, — шутливо отсалютовал полковник. — Констебль, вам приходилось подниматься на Бен Драх?

— И не раз полковник, — натянуто улыбнулся Хэмиш в ответ.

После небольшой перепалки между Джорджем и Максвеллом, восхождение было продолжено. Э Изобель нарочно поотстала, чтобы поравняться с Хэмишем, идущим в конце цепочки.

— И почему ты за нами потащился? — спросила его Изобель снова. — И можешь не втирать мне про хорошую погоду.

Хэмиш сунул руки в карманы:

— Отец сказал, что встретил вас по дороге. И попросил меня проследить за тем, чтобы всё прошло без проблем.

— А… Голд… — Изобель нахмурилась. — И тут без него не обошлось.

Хэмиш дёрнул плечом:

— Не знаю на что ты на него злишься, но он не так уж не прав. Сама посмотри на эту инвалидную команду. Джордж еле ноги представляет… А эта… как её… стриженная…

— Хелен.

— Вот-вот, — согласился Хэмиш, — уже хромает.

Изобель хмыкнула:

— Это всё неприятно, но несмертельно.

— И всё же отец за тебя переживает. Полковник Максвелл ему не нравится.

Изобель упрямо поджала губы и ускорила шаг.

То, что Голд послал Хэмиша присматривать за ней, злило невероятно. Даже после всего что произошло в Лохду, после их общей тайны (Изобель втайне гордилась, что именно ей досталось доверие несколько нелюдимого Голда и роль победительницы Питера Пена), Голд — нет Румпель — продолжал относится к ней как к ребёнку. Как к девочке, которую можно напоить горячим молоком и уложить спать. Как к той, за кем нужно было присматривать. Но Изобель ведь уже не раз доказывала, что прекрасно может справится с любыми проблемами сама. И уж тем более со своей работой. Может быть, полковник и не самый приятный человек, но по крайней мере профессионал. Ничего личного, потому что и она профессионал тоже.

Изобель нагнала запыхавшуюся Дженни.

— Какие впечатления теперь, когда половина пути уже за спиной? — спросила Изобель, но доставать диктофон на этот раз не стала.

— Я устала, но ещё поборюсь, — Дженни улыбнулась и бросила взгляд на маячившую впереди спину Бена.

— А вы с Беном разве не вместе? — поинтересовалась Изобель.

— Сама не пойму, — Дженни с досадой пнула подвернувшийся к ней под ногу камешек. — Вроде бы мы частенько рядом. И мне кажется, что я ему нравлюсь. Ну, он даёт понять…

Следующие несколько шагов Дженни проделала хмуро глядя себе под ноги.

— Я думала этот поход сблизит нас, но пока… Ничего не получается. Может быть, он ждёт, когда я сделаю первый шаг. Или я всё себе выдумала? — закончила Дженни почти жалобно.

— Мужчины, — припечатала Изобель. — Вечно не знают, чего хотят и ждут, когда за них всё решат другие.

— И я тоже такой? — скорчил рожу внезапно материализовавшийся за их спинами Хэмиш.

— О! — воскликнула Изобель. — Ты ещё хуже! Иногда я смотрю на вас с Алекс и радуюсь, что я не на её месте.

Хэмиш закатил глаза и подошёл к Джорджу. А Изобель почувствствовала как кто-то дёрнул её за рукав.

— А ты правда рада, что не на её месте? — переспросила Дженни тихо.

— Ну… По крайней мере не огорчена, — ответила Изобель уклончиво и закусила губу: сама виновата, завела девочковые разговоры, и теперь от неё требуют ответного душевного стриптиза.

— Констебль о тебе заботиться, — заметила Дженни. — Вот в горы за тобой полез. Беспокоится, наверное. Не похоже, чтобы это было просто так.

— Беспокоится, — передразнила Изобель. — Он по поручению своего папочки за нами отправился.

— Папочки? — От удивления Дженни даже перестала шагать и так и застыла посреди тропы с открытым ртом. — Постой, ты же не хочешь сказать, что тот чудак с корзиной, которого мы встретили утром — отец констебля Макбета.

— Хочу, — Изобель откинула голову назад. — Не понимаю, чему ты так удивляешься.

— Ну, я заметила сходство, — не стала отрицать Дженни, — но никогда бы не подумала, что они отец и сын, скорее братья…

— Ага. Близнецы однояйцевые, — сострила Изобель и перевела тему. — Насчёт Бена, если он ничего не понимает, то можно и объяснить. Или заставить его поревновать, чтобы открыть ему глаза на его собственные чувства… Например, попробуй замутить с Майком, так, для вида, - кивнула она в сторону пухлого сисадмина в очках, с пыхтением поднимавшегося на очередной уступ.

— А если у Бена нет никаких чувств? — снова повесила голову Дженни.

Какое-то время все шли молча. Набрать высокий темп мешали вечно отстающие Хелен и Джордж. Хэмиш шёл замыкающим, судя по всему решив до конца выдержать роль “заботливого копа”. Впрочем после эпизода с болотом, поднимались без происшествий, и к моменту, когда группа дошла до точки, где туристические тропы кончались, Изобель даже не слишком устала.

Полковник Максвелл встал на гребень холма и окинул рукой окрестности:

— Разве это не стоило всех трудностей?

Вид у него был самый самодовольный, словно он не просто провёл группу по тропе, а единолично создал эти горы. Пейзаж и вправду открывался чудесный. Осень уже успела окрасить раскинувшиеся вниз по склону холмы в тёплые глубоко оливковые и терракотовые цвета, в ложбинах блестели небольшие пруды и озёра, в которых отражалось небо, а выше поднимались серые, укутанные льдами скалы пика Маккензи.

Дженни и Бен встали рядом со своим проводником, Хелен и окончательно запыхавшийся Майк, бессильно уселись прямо на землю. А Джордж проворчал:

— Нет, это того не стоило. Я вышел из возраста, когда мне нужно было что-то кому-то доказывать. Я таков, каков я есть и не хочу меняться…

Он адресовал эти слова Хэмишу и тот пожал плечами:

— Не я заставил вас участвовать в тренинге, так что не надо на меня злиться.

— Это ещё не всё! — заявил полковник Максвелл. — Кто готов подняться на пик Маккензи?

Почти у всех присутствующих вытянулись лица, и только Бен, кажется, ничуть не утомлённый восхождением, ответил:

— Я готов!

— Тогда и я пойду, — робко присоединила к нему свой голос Дженни.

Изобель несколько секунд колебалась: формально она частью группы не была, и видела, как утомлены остальные, но почему это должно было её волновать? Репортаж только выиграет, если они поднимутся выше.

— Я бы очень хотела, — сказала она наконец. — Мне никогда не приходилось подниматься на пик, и… буду рада сделать это впервые в вашей компании.

— Зато мне приходилось, — Хэмиш пнул небольшой камушек, и тот начал скатываться вниз по тропе, но застрял где-то в траве и исчез из виду. — Группа не готова к этому. Такие маршруты хороши только для подготовленных людей. И даже если кто-то из вас пару раз взобрался под крышу скалодрома, — Хэмиш бросил красноречивый взгляд на Дженни. — Это не значит, что он справится с нагрузкой сейчас. Полковник Максвелл, вы подвергаете людей опасности, и как представитель законной власти, я бы хотел этому воспрепятствовать.

Изобель обиженно скривила губы, как ребёнок у которого собираются отобрать конфету.

— Чёт я не знаю такого закона, согласно которому ты можешь этому воспрепятствовать. Люди могут заниматься тем, чем хотят.

— Ага, — согласился Хэмиш и поскрёб в затылке. Он ещё раз оглядел группу. Насчёт законов у него в действительности уверенности не было, но в том, что измученные непривычной физической нагрузкой горожане одолеют дальнейшее восхождение, он был уверен ещё меньше. Даже если поднимутся наверх, сил спуститься может не достать, а ему потом звать родню на опознание их окоченелых трупов. — Ты, кхм, сбавила бы громкость.

— Мисс Сазерлэнд абсолютно права, — полковник Максвелл бросил на Изобель плотоядный взгляд. — К тому же своим вмешательством, констебль, вы подрываете мой авторитет и боевой дух группы.

— Боевой дух, — хмыкнул Хэмиш. — Сейчас вроде не война. Ну да правда, идите куда хотите, но сначала выслушайте встречное предложение: кто чувствует себя уставшим не обязан подниматься на пик. Я могу провести вас до Лохду короткой дорогой.

Несмотря на призывы полковника и сердитые взгляды Изобель, Джордж, Майк и Хелен решили, что с них хватит.

- Я отмечу это у вас в характеристиках, - напутствовал уходящих Максвелл.

— Изобель… — сказал Хэмиш в последний раз. — Я не думаю, что тебе стоит подниматься сейчас. Всю неделю шли дожди, ночью стоял туман и восхождение будет не самым лёгким. Я обещал отцу, что позабочусь о твоей безопасности…

— Ах, ты обещал! — Изобель уперла руки в боки. — Только вот я ничего не обещала. Кажется, твой отец позабыл, что я не его дочь или что там он ещё себе вообразил Так что разбирайтесь сами с вашим семейством и не вмешивайте меня в свои дела. Не мешай мне работать, Хэмиш!

— Ох, — Хэмиш удивлённо моргнул: что это на неё нашло. Он хотел было что-то возразить, но нужные слова никак не желали приходить на язык, так что он только махнул рукой и развернулся, увлекая за собой группу.

Самый сложный участок пути они прошли молча, а потом Хэмиш остановился, бросил долгий взгляд на блестящий в тумане пик Маккензи и в задумчивости потёр подбородок.

— Вас что-то беспокоит, Макбет? — проницательно заметил Джордж, который в отсутствие полковника Максвелла буквально преобразился: и шёл бодрее, и сетовать на судьбу и ворчать перестал.

— Ну, мне не хочется нарушать данное отцу слово, и чтобы там Изобель не наговорила, я всё-таки беспокоюсь… — признался Хэмиш. — А во-вторых, теперь мне и самому кажется, что полковник представляет собой опасность. И…

— Думаю, ваши опасения имеют под собой основания, — перебил его Джордж, — тут речь уже не о предчувствиях, а об элементарном здравом смысле… Которого Максвеллу не достаёт. Знаете что, Макбет?.. У меня есть при себе карта и я вполне смогу по ней сориентироваться. Не беспокойтесь о нас. Присмотрите лучше за полковником. Там ваша помощь будет нужнее.

========== Непустые хлопоты ==========

Голд обещал всего лишь разложить папки хронологически, но, разумеется, не удержался от того, чтобы заглянуть внутрь. Выводы удручали: если, например, дела четырёхлетней давности его сын вёл достаточно аккуратно, то потом его разгильдяйство начало расти в геометрической прогрессии. И в некоторых из папок Голд находил, например, так и не заполненные формуляры с многообещающими заголовками «Свидетельские показания: Лахлан МакКрэ». Какой из Лахланов МакКрэ должен был давать показания определить было не возможно, строчки анкеты вопрошающие о возрасте и id-номере так и стались пустыми, да и в чём должны были заключаться показания, оставалось только догадываться. По всей видимости Бейлфаер вшил лист в дело с намерением заполнить его «потом», но это потом так никогда и не наступило. Впрочем, судя по количеству «дел» без работы местному констеблю сидеть не приходилось, хотя большая часть папок была заполнена историями о нарушении правил дорожного движения и о браканьерстве (совершаемом, по удивительному стечению обстоятельств, не местными жителями, а всё сплошь заезжими туристами).

— Мистер МакИвер, вы не припомните, кто из МакКрэ давал показания по поводу незаконного отстрела лис? — спросил Голд, не поднимая головы. Он решил всё же немного подсобить своему мальчику.

— ТиВи-Джона тут давно нет, — заметила Алекс.

Голд поднял голову и растеряно оглядел участок.

— Он уже давно ушёл патрулировать улицы, громко сетовал, что без Хэмиша город остался без присмотра, — продолжила девушка. — Вы и это пропустили?

— И это, — потёр переносицу Голд.

Алекс пожала плечами.

— Не удивительно, я уходила, вы сидели, погрузившись в бумаги, а когда вернулась вы даже взглядом меня не удостоили. Может быть, вам стоит сделать перерыв?

— Да, — кивнул рассеянно Голд, — где-то в полдень я собираюсь прерваться на ланч.

— В полдень? — на губах Александры заиграла ироническая улыбка. — В полдень? Сейчас уже пятый час.

Голд неловко улыбнулся, кинул взгляд на безмятежно дрыхнувших в кресле пёсиков: похоже, ему с Дазом предстоит беспокойная ночь. Терьер был уже подростком, но режим у него периодически сбивался, а бодрствовать и не хулиганить пёсик пока не умел.

— Кажется, я действительно заработался, — признал Голд. — И взял на себя куда больше, чем собирался. А Хэмиш ещё не возвращался?

— Пока нет, — Алекс снова пожала плечами. — Пройдёмся до отеля? Уверена, что МакИвер там. Да и Хэмиш, может быть.

— Может быть, — нахмурился Голд и попытался представить себе карту местности: — Они должны были бы уже вернуться.

— Вот и выясните, — Алекс улыбнулась. — Прогулка пойдёт вам на пользу.

— Хорошо, — согласился Голд, Он откинулся на стуле и слегка повёл плечами, разминая затёкшие от неудобной позы мышцы. Больше всё ему хотелось от души, с хрустом, потянутся, но при потенциальной невестке Голд себе подобных вольностей не позволял. Так что он всего лишь посмотрел на часы и потянулся за тростью. — Возьмём с собой Джока и Даза, по дороге заодно прогуляются.

***

В это время Хэмиш в одиночку поднимавшийся по склону Бен Драх, тоже нажал на цифровой циферблат наручных часов: 16.10. Он нахмурился: через два часа в горах стемнеет окончательно. Спуск в таких условиях становился небезопасным даже для опытных скалолазов. И если у членов группы полковника Максвела хотя бы были шиповки, то Изобель отправилась в эту экспедицию в обычных кроссовках. Хэмиш вспомнил, как встревожен был его отец сегодня утром. Кто-кто, а он действительно боялся за Изобель, в отличие от самого Хэмиша привыкшего воспринимать девушку скорее как палочку-выручалочку, которая всегда рядом, только руку протяни, если понадобится собутыльник, помощь в работе и подстраховка в беде. За всем этим он забыл, что Изобель, собственно, тоже может нуждаться в помощи. И он, кажется, давно уже перед ней в долгу. Ну да ничего, сегодня, у него есть шанс расплатиться по счёту: ещё двести метров вверх и останется только одна тропа ведущая к пику МакКензи. Они точно не разминутся.

***

По дороге до «Отеля», бывшего по совместительству единственным пабом в городке, и — вопреки усилиям мэра Макклина — центром культурной жизни, Даз успел обнюхать каждый куст, завернуть за каждый угол и звонко облаять каждого встречного. Малыш Джок тоже был не прочь размять лапы и немного пошалить, поэтому первую часть пути вестики носились вместе, временами образуя пушистый визжащий ком, катавшийся по придорожной пыли. Но когда полдороги осталось прозади, Джок немного притомился и вспомнил, что он не какой-то малолетний щенок, а пес с чувством собственного достоинства. Так что на протяжении дальнейшего пути, Джок поджидал своего младшего товарища на обочине, в компании Голда и Алекс, лишь для порядка оставляя свои метки на столбах линии электропередач и шинах припаркованных автомобилей.

— Нам надо было ехать до отеля на машине, — вздохнула Алекс, когда Даз, окончательно утративший свой белый окрас, нырнул в очередную лужу.

Голд неопределённо махнул рукой:

— Всем нам неплохо немного прогулятся. А пёсикам особенно: набегаются сейчас, после будут сидеть смирно.

Алекс улыбнулась:

— Хорошо бы… А то у Джока случаются периоды ночной активности.

— Наслаждайтесь последними тёплыми деньками перед долгой зимой, Александра, — посоветовал Голд, хотя судя по отсутствующему выражению его лица сам он был далёк от того, чтобы чем либо наслаждаться, и мысли его бродили где-то у подножия Бен Драх, там, где по всем расчётам сейчас должны были быть Хэмиш и Изобель.

Уже на подходе к отелю, они столкнулись с Доком Брауном:

— Хорошие мальчики, — поприветствовал врач окруживших его вестиков и развёл руками, — только, простите, угощения для вас у менянет.

Даз встал на задние лапки и недоверчиво потянулся к висевшей через плечо дока пухлой сумке.

— Это не для тебя, — повторил Док Браун и обратился к Алекс и Голду: — Вы идёте в Отель?

— Определённо, — согласился Голд.

— О, значит мне повезло! Я обещал заехать на ферму и совершенно забыл занести полковнику Максвеллу это лекарство.

Док Браун извлёк из сумки картонную коробку и протянул её Голду.

— Кар-пто-прил, — Голд медленно прочёл новое для себя название. — И от чего оно помогает?

— От повышенного давления.

— Что ж, — сказала Алекс. — Мы непременно передадим полковнику Максвелу таблетки, если, конечно, застанем его на месте. Кажется, он ещё не вернулся из похода.

— Какого такого похода? — нахмурился Док.

— Он утром повёл группу на Бен Драх…

Лицо Дока Брауна, обычно излучавшее неземное спокойствие, словно окаменело:

— На Бен Драх? — повторил он, словно не веря своим ушам. — На гору Бен Драх?..

— Ну да, — подтвердила Алекс и позволила себе слегка подшутить над озадаченым доктором. — По крайней мере я ничего не слышала о равнине с таким названием.

— Очень смешно, — ответил док Браун, но по тону его голоса было ясно, что юмора он не оценил. — У полковника Максвелла вчера был гипертонический криз, и максимум, что он мог бы себе сегодня позволить, это пройтись до озера и обратно тихим прогулочным шагом. — Он забрал коробку с лекарством из рук у Голда. — Пожалуй, я пойду вместе с вами и дождусь полковника Максвелла, чтобы передать ему таблетки лично. Заодно и осмотрю его.

— Даз, Джок, к ноге, — скомандовал Голд так, что обычно шаловливые пёсики не посмели ослушаться и покорно позволили пристегнуть себя на поводки.

Оставшееся до Отеля расстояние они преодолели в быстром темпе, которого мало кто мог ожидать от хромого, даже Алекс успела немного запыхаться.

— Полковник Максвелл не возвращался? — с порога задал вопрос Док.

— Нет, пока от него не было никаких вестей, — лучезарно улыбнулась стоявшая за стойкой Агнес. — Я такой ужин сегодня приготовила. Постояльцы наверняка вернуться голодные!

— Надеюсь, это обезжиренный и приготовленный на пару ужин, — сумрачно заметил док Браун. — Полковнику Максвеллу вряд ли подойдёт что-то из вашего обычного меню.

— Он болеет? — удивлённо приподняла брови Агнес.

— Да, я вчера осматривал полковника и нашёл его состояние весьма неудовлетворительным.

— Ну, — обратилась Алекс к застывшему в напряжении Голду, — ваша интуиция на этот раз вас почти не подвела. Только опасности подверргалась не Изобель, а сам полковник. Как он только решился…

Алекс замолчала, прислушавшись к звуку шумно подъехавшей машины.

— Ну, — сказала Агнес, возвращая на лицо радушную улыбку, — это, наверное, наши путешественники вернулись.

Дверь обеденного зала распахнулась и на пороге вопреки ожиданиям показался Лахи младший:

— Салюдос, амиго! — сказал он, обводя широким жестом всех присутствующих. — Комо эстас?

Однако всед за Лахи в помещение вошли Джордж, Хелен и Стиви, трое человек из группы Максвелла.

— А где полковник? — накинулся на них с распросами док.

— Вы не разминулись с Хэмишем? — встрял Голд обеспокоенно.

— Констебль Макбет отличный парень, — ответил Джордж, потирая испачканное лицо. — Он очень помог нам в восхождении… Скажу прямо, без него оно могло бы стать для меня последним.

— И, — попытался подогнать неспешного горожанина Голд. — Где сейчас остальные?

— Поднимаются на пик МакКензи… Что до меня, это выше моих сил…

— Не только твоих, мистер, — озабоченно отозвался Док. — Мне приходилось подниматься туда. Полковник не одолеет этот маршрут. И если они идут в связке — то и остальных за собой потянет. Агнесс, звони «112».

========== Меч в камне ==========

— Дело в том, что у нас группа туристов отправилась на пик Маккензи… — промямлила в трубку Агнес, и Док, обычно изысканно вежливый, грубо прервал её:

— Дай мне!

А потом во внезапно установишейся в всегда шумном пабе тишине объяснял в трубку насчёт количества людей и необходимости реанимационного набора.

— Они прибудут сюда через полчаса, минут сорок, и вдвое меньше им понадобится для того, чтобы добраться до пика…

— Они что, телепортатор уже изобрели? — неловко пошутил Рори.

— Вертолёт, — пояснил доктор даже не улыбнувшись.

Алекс обхватила виски руками:

— Как я буду жить без него… — произнесла она тихо, но в наступившем молчании все услышали её слова. — Как я буду…

— Никак. Тебе не придётся… — прошипел Голд зло и ткнул Алекс в грудь рукоятью трости. — Не придётся жить без него, слышишь. И не смей оплакивать моего сына раньше времени!

Даз жалобно заскулил у ног хозяина, и тот перехватил свою опору поудобнее и принял устойчивую позу.

— Не раскисай, малыш, — с пёсиком мужчина говорил не в пример ласковее. — Не время плакать.

Входная дверь в очередной раз распахнулась и в помещение вошёл Ти-Ви Джон. Вальяжно опершись о барную стойку, он обвёл всех присутствующих взглядом:

— Ну как насчёт происшествий? Сегодня я исполняю обязанности констебля, — произнёс он важно.

— МакИвер, и где ваши способности, когда они нужны, — довольно невежливо прервал его Голд. — Сейчас пять человек на пике Маккензи находятся в смертельной опасности, а ваши духи ничего вам не нашептали.

— Они не мои, — переменился в лице Ти Ви Джон. — И кто бы говорил о способностях…

— Вы правы, — кивнул маг нетерпеливо. — Я тоже оплошал. Но об этом я бы хотел поговорить с вами наедине. И дело не терпит отлагательств.

— Я готов вас выслушать, — ответил Ти Ви Джон без привычной враждебности.

— Вы на колёсах?

ТиВи Джон кивнул.

— Отлично, — сказал Голд и вручил оба поводка Александре. — Алекс, милая, — сказал он девушке, окинув её пристальным взглядом. — Обещайте мне вы не паниковать. Просто дождитесь спасателей. И позаботитесь о песиках. Если с Джоком что-то случится, Хэмиш это вам никогда не простит, понимаете? — он дождался от девушки кивка и неуверенного «да». — Вот и хорошо.

Голд пружинистым, широким шагом направился к выходу, и МакИвер последовал за ним.

— Все уже почти позабыли, но ты-то помнишь, — сказал Голд, когда они очутились снаружи. — У меня есть магия. — Он замялся. — Только я сам не могу здесь ей управлять. И не могу даже понять, как направить её в нужное русло, — продолжил он тише, — потому что не знаю, что является её источником. Почему в Лохду магия есть, но чем дальше я удаляюсь от деревни, тем меньше её становится? Мне кажется, ты знаешь ответ.

— Я дал слово хранить тайну, — проговорил ТиВиДжон сквозь стиснутые зубы.

— Хэмиш и Изобель могут погибнуть… — голос Голда дрогнул. — И ещё трое. Твоя тайна стоит человеческих жизней?

ТиВи Джон молча посмотрел себе под ноги.

— Ну, что ж… — пробормотал Голд. — Баш на баш. Ты расскажешь мне, в чём источник силы, а я — каким образом мне удаётся её использовать. Я не открывал это никому, и, поверь, я рискую гораздо большим…

То ли Ти Ви Джона тронула мрачная решимость антиквара, то ли мысль о том, что в эту секунду Хэмиш находится в смертельной опасности, только он опустил голову и проговорил тихо, но внятно:

— Камень, — Ти Ви Джон вдохнул и повторил более решительно: — Здесь спрятан подлинный камень судьбы.

— Хорошо, — Голд не выказал никакого удивления, только несколько суетливо оглянулся, отыскивая глазами «Ладу» МакИвера. — Подробности расскажете по дороге. Нам нельзя терять ни минуты.

— А куда мы едем?

— Ко мне в лавку. На максимальной скорости, которую вы можете выжать из своей развалюхи. Я обещал вам мою тайну? Так вот, можете считать, что она ключ к спасению тех несчастных. При условии, что мы, разумеется успеем.

Спустя десять минут Голд положил на прилавок кинжал, на котором готическим шрифтом были вычервлены буквы, складывающиеся в затейливое имя «Румпельштильцхен», и продолжил начатый в пути рассказ.

— Я пожизненно связан с этим кинжалом, а он имеет свойство извлекать магию из окружающего пространства и концентрировать её в себе, или во мне, если так будет понятнее. На самом деле я не особенно пытался разобраться в том, как это работает, только извлекал из ситуации все возможные преимущества. Но та сила, с которой я столкнулся здесь, в Лохду, не поддаётся контролю. Если говорить короче, я не могу ей управлять самостоятельно. Но у вас, Макивер, должно получится. Можно, конечно, дождаться спасателей и понадеяться, что всё обойдётся.

— Что я должен сделать? — прервал его ТиВи Джон.

— Возьмите кинжал — и приказывайте мне. Только учитите, что за пределами Лохду магия не действует. Ну, и не забудьте вернуть мне игрушку обратно, когда всё закончится, — сухо усмехнулся антиквар.

ТиВи Джон взял кинжал за рукоять и повертел оружие в руках.

— И что мне пожелать? Спасти Хэмиша?

— Для начала, чтобы я перенёс нас к вашему Камню судьбы. Я не уверен, но, возможно, у нас есть шанс на небольшое преимущество.

— Перенеси нас к камню судьбы, Тёмный, — потребовал ТиВи Джон и оба мужчины исчезли в багровом дыме.

Они материализовались в небольшой пещере плохо освещённой падающим откуда-то сверху светом. Здесь было сыро, сквозило, и Голд невольно поёжился:

— Показывайте камень.

— За вами, — Ти Ви Джон указал куда-то Голду за спину, и обернувшись тот действительно обнаружил довольно крупный прямоугольный булыжник с вмятиной посередине и двумя металлическими кольцами по бокам.

Голд наклонился, кончиками пальцев скользнул по боку булыжника и тихо произнёс:

— Ах вот ты, каков, хранитель Шотландии… Что ж, сохрани и мою силу, сохрани её и сохрани меня от неё…

— Подходит? — поинтересовался ТиВиДжон.

— Подходит, — согласился Голд. — Прикажи мне слушаться тебя, даже когда ты не держишь кинжал в руках, пока ты остаёшься его хозяином, — попросил он, незаметно для самого себя переходя на ты: то ли от волнения, то ли связь между рабом кинжала и его владельцем была так прочна и интимна, что устраняла всякие церемонии.

— Кхм, Тёмный, ты будешь слушаться меня, даже когда кинжал не у меня, ведь я всё ещё евонный хозяин.

— Правильно, — одобрительно кивнул Голд — а теперь погрузи его в камень. Воткни лезвие.

ТиВи Джон коснулся остриём кинжала камня и в замешательстве остановился.

— Пока ты медлишь, они могут погибнуть! — рявкнул Голд. — Я рискую большим, я в конце концов доверил тебе свою жизнь и свободу, МакИвер, а ты… Не будь тряпкой!

ТиВиДжон закусил губу и с размаху ударил кинжалом Тёмного по камню. Лезвие вошло в него как масло… В испуге ТиВиДжон разжал пальцы и кинжал полностью погрузился в камень, даже рукоять не была видна.

— Командуй! — потребовал Голд.

— А как ты будешь их спасать, Голд, у тебя и шиповок нет.

— Так прикажи мне сделать так, чтобы мой костюм превратился в альпинисткое снаряжение, и, пожалуй, избавь меня от хромоты хотя бы на время спасательной операции.

ТиВиДжон посмотрел на свою пустую ладонь и скомандовал:

— Тёмный, сейчас ты избавишься от хромоты, превратишь свою одежду в альпинисткое снаряжение, отпавишься к своему сыну, Хэмишу, так же наречённому Бейлфаером, и Изобелль Сазерленд, где бы они не находились и спасёшь их, если они в опасности, или просто сопроводишь домой, если опасности нет.

Когда ТиВиДжон поднял голову, Голда в пещере уже не было, только мерцала в воздухе багровая дымка.

========== Невозможное ==========

Бен, Дженни, Изобель и Максвелл ещё не достигли каменой кручи и шли по рыжей, жесткой траве… Хэмиш вскинул вверх руку и окликнул их, привлекая внимание. Несколько человек обернулись, но шаг не замедлили.

Когда запыхавшийся констебль достиг группы, полковник Максвелл несколько насмешливо заметил:

— Я так и думал, что вы вернётесь.

— Я подумал, что может понадобится моя помощь, — ответил Хэмиш доброжелательно, хотя эта сдержанность давалась ему не просто: при других обстоятельствах он давно бы уже послал полковника ко всем чертям.

— Здесь полезней был бы энтузиазм, — недовольно возразила Изобель. — Твои вечные сарказм и недовольство ничуть не помогают.

— Кто бы говорил про сарказм, — проворчал констебль себе под нос, — судя по всему сегодня ты решила забрать его себе.

Изобель сделала вид, что не расслышала колкости и с независимым видом ускорила шаг.

— А что, сложный маршрут? — спросил Бен.

— Во всяком случае, не для новичков, — криво усмехнулся Хэмиш и, увидев какая озабоченность отразилась на лице собеседника, добавил: — Это не так уж и опасно. Там есть тропа, и навыки скалолазания скорее всего не понадобится, главное выносливость и осторожность.

Какое-то время они шли пешком. Когда поросший разнотравьем склон сменился голыми скалами, кое-где покрытыми скользким мхом, группа невольно остановилась.

— Я никогда не заходила так далеко, — повторила Изобель, задирая голову.

Хэмиш никак не стал комментировать это заявление и позволил полковнику Максвеллу указать группе тропу, ведущую на пик. Группа создала связку и двинулась вперёд и вверх каменному выступу, идущему вдоль отвесной скалы. С каждым десятком метров тропа становилась всё уже и вскоре группа могла продвигаться только прижавшись к камню.

Они шли всё медленней и наконец остановились. Дженни, идущая в связке второй, закрыла глаза и вцепилась в отвесную скалу.

— Я больше не могу, — произнесла она плачущим голосом. — Я не могу. Я не пойду дальше.

— Поздно сворачивать назад, — обратился к ней полковник Максвелл с мотивирующей речью и завёл свою шарманку про силу духа, преодоление себя и прочее. Боль это только боль. У Хэмиша уши вяли от этой полуправды, уж слишком знакомым казался этот тон. Ах да. Питер. Питер-мать-его-Пен. Оснований предполагать, что этот демон вселился в полковника вроде бы не было, но иногда люди бывают похуже демонов, в этом Хэмиш-Бейлфаер успел убедиться в каждой из прожитых им жизней.

Дженни кивнула и задыхаясь сделала ещё несколько шагов, но нога её соскользнула, ступив на мелкий камушек, и с трудом удержавшись на краю пропасти девушка вцепилась в плечо Бена и судорожно забормотала:

— Я не могу, не могу, не могу…

— Ещё шажок, Дженни, — присоединился к уговорам Бен.

— Осталось совсем немного, — обернулся к Дженни Максвелл.

Лицо девушки исказил ужас.

— Ты не должна идти, если не хочешь, — вмешался Хэмиш.

— Хватит, Макбет! — рявкнул полковник Максвелл зло. — Моё терпение кончилось! Не забывайте, что я тут главный.

— Это вы забыли, что говорите с офицером полиции.

— Хэмиш, — Изобель положила ему руку на плечо, — не горячись.

— Я забочусь о безопасности людей. Я несу за тебя ответственность.

— За меня ответственность нести не надо, — в который раз за день сказала Изобель, но на этот раз Хэмиш не стал спорить и вообще не обратил на её слова никакого внимания. Он ослабил верёвку у себя на поясе и по самому краю обрыва перебрался поближе к Дженни.

Полковник Максвелл отступил на шаг и оказался на краю небольшой плоской площадки.

— Вы только посмотрите какая красота! Глядя на неё я не думаю о смерти!

— А зря, — процедил сквозь зубы Хэмиш, — тут кромка тропы осыпается. Вы бы подальше отошли.

Но полковник уже вошёл в раж и разразился очередной пафосной речью, да ещё и в стихах, в заключение которой, он вперил в своих спутников презрительный взгляд и… пошатнувшись, соскользнул в пропасть.

Следом за ним на камни упала и Дженни: полковник потащил её за собой и верёвка, натянутая до предела, стиснула девушке рёбра и грудь. Хэмиш, не говоря ни слова размотал трос со своего пояса, накинул петлю на острый каменный выступ и стал спускаться туда, где в воздухе завис полковник Максвелл.

— Хэмиш, нет, Хэмиш, прости меня, — выкрикнула Изобель и легла животом на камни.

Хэмиш хотел сказать что-то насчёт того, что сам он косячит по жизни гораздо больше, но не стал тратить время — каждая секунда была на счету, на краю обрыва захлёбывалась криком Дженни, а самонадеянный полковник висел на петле, даже не пытаясь ни за что ухватиться.

— Карабкайтесь вверх! — прорычал Хэмиш сквозь зубы. — Поднимитесь на метр, а дальше я вас подниму.

— Тут нет подходящих выступов.

Полковник сунул руку в карман и извлёк от него нож. Демонстративно потряс им, обращаясь к Хэмишу:

— Мы оба знаем, что другого выхода нет.

— Что за!.. — начал было Хэмиш, но тут нож выпал из рук полковника.

— Дженни так долго не выдержит, — послышалась сверху.

— Вы знаете, что делать, Макбет. — Даже сейчас, за миг до смерти голос полковника звучал до невозможности самодовольно.

У Хэмиша внутри всё оледенело. Он не мог выбирать между двумя жизнями… И какой бы сволочью полковник не был…

Внезапно Хэмиш почувствовал как кто-то крепко вцепился в его руку и поднял глаза.

— Папа?.. Как ты здесь?.. — попытался сформулировать он вопрос и не смог.

— Магия, — кратко ответил Голд.

— Ты можешь помочь Максвеллу? — да, Хэмиш знал, что отец может: ведь он так и не избавился от кинжала, и пусть в Лохду он почти никогда не пользовался магией…

— Я могу вернуть ему игрушку, которую он обронил.

Нож, исчезнувший было в пропасти, вновь возник в затянутой перчаткой руке полковника. Только вот, несмотря на всю свою браваду, Максвелл почему-то не спешил перерезать трос.

— Опять твои фокусы, — отчитывать отца, зависнув над пропастью и глядя на него снизу вверх было крайне неудобно. — Спаси Максвелла.

— Я не могу, — сообщил отец не выпуская его запястья. — Я подчиняюсь кинжалу и я сейчас, хочу я того или нет, мне придётся следовать приказу.

— Какому же?

— Позаботиться о твоей безопасности.

— Отлично, — Хэмиш криво усмехнулся и с силой дёрнул на себя руку, выскальзывая из перчатки. Он размотал петли верёвки на поясе и опустился ниже, ниже, а потом, оттолкнувшись от скалы ногами, он достиг зависшего полковника, вцепился в него и, выхватив у него из руки нож перерезал свою страховку. Теперь они висели на одном тросе. Монотонные крики Дженни сверху затихли, и в животе у Хэмиша что-то оборвалось. Хэмиш открыл рот, чтобы попросить отца вытянуть их, но звуки застряли у него где-то в горле. Он всего лишь хотел спасти всех…

В следующую секунду он почувствовал мощный рывок вверх. Верёвка поднималась вверх неуклонно, будто её тянуло вверх лебёдкой. Отец стоял на краю площадки и накручивал на руку трос, на котором были двое Максвелл и Хэмиш. Для человека невозможная сила, а для Тёмного… Есть ли для Тёмного что-то невозможное? Впрочем, Хэмиш помнил, отец совершал невозможное ещё и до того, как стал магом…

========== Невозможное-2 ==========

От вида сына, зависшего над пропастью без какой-либо страховки, к горлу подступил тошнотный ком, а великолепный горный пейзаж пошёл мутной рябью. Когда-то Румпельштильцхен боялся высоты. Мистер Голд был уверен, что эта слабость осталась далеко в прошлом, но теперь, когда опасность грозила вовсе не ему, страх вернулся, многократно усилившись. Хорошо, что магия не подвела, а приказ «кинжала» гвоздём засел где-то то ли в сердце, то ли под черепной коробкой. Так что он смог поднять трос и закрепить его у себя на запястье. При других обстоятельствах это могло бы стоить ему руки — или жизни — но магия пульсирующая и бурлящая в нём защищала его, по крайней мере до тех пор как он выполнял её приказы.

Тросик был тонкий, но прочный, и легко выдерживал вес и крупного полковника, и вцепившегося в него мёртвой хваткой констебля… Голд поднимал их быстро, но не слишком, стараясь придать своим движениям выверенную равномерность: если от рывка этих двоих ударит о скалу… Хэмиш может не удержаться и… И, конечно, он успеет спасти его. Но смерть полковника будет уж слишком лёгкой… Голд хищно оскалился, когда перед его внутренним взором предстал полковник Максвэлл с вывернутыми суставами, окрававленный и скулящий просьбы о пощаде.

— Дженни без сознания, — положила ему руку на плечо Изабель. — Ты сможешь что-то сделать?

Голд моргнул, стряхивая наваждение… Не зря его мальчик говорил ему когда-то, что Власть, которую даёт кинжал проистекает из отравленного источника. Его мудрый, глупый, самоотверженный сын, который сейчас в очередной раз чуть не сгубил себя, чтобы спасти жизнь очередного отбитого психа.

— Кажется она ещё дышит…

— Сначала я позабочусь о вас, — проговорил Голд сквозь зубы. — Медпомощь скоро прибудет…

Ещё оборот, ещё и ещё, секунды, в которые могла бы вместиться вечность, и вот на краю уступа появилась рука, ухватившаяся за каменную кромку. Рука Максвелла, чтоб его.

Бен так и сидел как чурбан, удерживая на коленях бесчувственную Дженни, а Изобелль тут же распласталась на камнях и протянула мужчинам руки в намерении помочь.

Гвоздь магического приказа, повернулся, сигнализируя о том, что теперь и Изобелль подвергает себя опасности. Голд сжал зубы, материализуя в каменной стене за спиной каменный крюк, и подавшись назад, насколько позволяло ограниченное пространство, накинул на него трос и закрепил хитрым узлом. Конечно, сейчас Тёмный мог удерживать их и чистой магией, но жизнь в Лохду отучила безоговорочно ей доверять — сейчас работает, а через пять минут может дать осечку.

Он опустился на камни рядом с Изобель всего на каких-то двадцать секунд позже, а она уже успела сползти вниз. Бей висел, ногами обхватив за талию полковника и цепляясь содранными ладонями за каменные уступы. Голд не стал повторять своей ошибки и на этот раз ухватил сына за часть тела неприкрытую одеждой.

— Держись дальше от края, — рявкнул он Изобель и одним рывком вытянул сына на площадку.

— Я в порядке, папа — хрипло сообщил Бей и уселся обхватив руками колени. — Правда. Лучше займись полковником, — добавил он совершенно нелогично, хотя старый хрен был надёжно привязан и опасность разбиться насмерть Максвелла благополучно миновала.

Голд только головой покачал и сжал ладонь сына, пропустив через его тело заряд исцеляющей магии, залечивающий и садины на руках, и вывихнутое плечо, растянутые связки, крепко ушибленное колено…

Полковник Максвелл висел всего в нескольких десятках сантиметров от края, но выкарабкаться уже не пытался, голова его запрокинулась, а руки повисли как плети. Изобель, вместо того, чтобы послушаться Голда и отползти в безопасное место принялась тянуть полковника вверх, хотя тщетность этих попыток была очевидна с самого начала: как могла пусть довольно крепкая, но миниатюрная девушка вытащить борова в четыре раза её тяжелей.

— Ну что за!.. — Голд неприлично выругался чуть ли не впервые за последние лет тридцать. — Я велел тебе отступить назад, а ты…

Он магической волной отбросил Изобель к скале, ухватил Максвелла за рюкзак — этот идиот даже его сбросить не догадался — вытянул наверх и оставил ничком лежать на тропе.

— Что ты… велел… — с трудом выдавила из себя девушка. — Велел мне спокойно смотреть, как умирает человек и сидеть сложа руки?! Да?!

— Велел тебе уцелеть самой! — рыкнул Голд, теряя терпение. — Я не смог бы вытерпеть ещё и твоей смерти…

— Потому что у тебя приказ кинжала меня сохранить?

— Потому что я люблю тебя, дура! Ничего бы не случилось с вашим полковником!

— Что ты сказал? — придушено пискнула Изобелль.

— Что ничего с вашим полковником не случится, — ответил Голд уже тише. — Если уж он вам так дорог, я даже его вылечу.

Почему бы нет, подумал маг устало. Раз уж сегодня у волшебства неограниченный лимит, он может потратить немного и на этого ублюдка. Голд отвернулся от Изобель и протянул руку к обрыву, выстраивая невидимый глазу защитный по границе тропы. Теперь никто не упадёт вниз и тропа абсолютно безопасна для всех, кто будет по ней спускаться или подниматься. Он порвал магические путы, удерживающие Изобель на растоянии от обрыва и опустил голову. «Ты должен сопроводить Изобелль и Хэмиша домой», — уколол его изнутри невыполненный приказ.

Хэмиш уже переворачивал полковника на спину и смачивал ему виски водой из фляжки, а Максвелл, ещё недавно исполненный пафоса и самодовольства цеплялся за руки констебля и стучал зубами.

— Голд, — в голосе Изобелль звучал настойчивый вопрос.

— Да, сейчас посмотрю, как Дженни, — ответил он, игнорируя уколы магии.

— Голд, — Изобель ухватила его за руку. — Ты сказал мне. до…

Голд поднял голову, пытаясь припомнить, что же он говорил. Кажется, грязно ругался… Кричал… И…

— Прости мой поганый язык, — он хотел было сказать, что это всё виновата тёмная магия, поднимающая со дна души всякую муть, но это было бы не правдой. Не всей правдой. А лгать и уворачиваться под встревоженным взглядом этих карих глаз почему-то не хотелось. — Я назвал тебя глупой… Но, правда, я так не думаю. Я вышел из себя… Просто я напугался. Мне было страшно, что я не успею. Или что магия не сработает как надо.

Изобелль должна была на него злиться. Но она почему-то плакала, без всхлипов и вздохов, просто слёзы текли по её лицу. И он ничего не мог с этим поделать, потому что магия может многое, но не может утолять обиды, утешать душевную боль и делать кого-то счастливым.

— Ты сказал, что любишь меня… — удерживающая его женская рука сжалась чуть крепче.

Надо же, он и не понял, что произнёс это вслух. Не понял, что наконец дал название давно обосновавшемуся в его чёрном сердце чувству. И этим кажется опять всё испорил, хотя так ли это важно, его сын уцелел, Изобелль в безопасности, он снова обманул смерть…

— Забудь, если сможешь. Я справлюсь с этим.

— Но я не смогу забыть, — сказала девушка — я не…

Её слова заглушил шум пропейлеров… Над склоном кружили два вертолёта, дверца одного из них приоткрылась, на площадку спустился человек в униформе.

— Сохраняйте спокойствие!!! — прогремел откуда-то сверху, перекрикивая шум моторов, многократно усиленный мегафоном голос.

========== Четвёртый лишний ==========

— Пострадавшие есть?! — спросила в мегафон высунувшаяся из кабины вертолёта фигура.

Хэмиш поднялся на ноги и сложил воронкой ладони у рта:

— Двое!!!

— Сколько вас всего? — проревел мегафон.

— Шестеро!!! — проорал Хэмиш и на всякий случай показал на пальцах.

Голд подошёл к сыну и прокричал прямо в ухо:

— Мне нужно оказаться в одной кабине с Дженни! Устроишь?

Хэмиш кивнул. Отец мог помочь девушке. И горе-полковнику тоже. Может быть. А может быть, и нет. Он уже успел понять, что в этом мире магия работает непредсказуемо. Но если подростком он вообще не хотел прибегать к её помощи, то теперь многое изменилось. Наверное, он попросту повзрослел и понял, что не стоит пренебрегать подобными возможностями.

Площадка, на которой они стояли, была очень мала, и вертолёт завис в метре над ними, так и не сумев приземлиться. Из кабины выгрузили полотнище, на которое Бен и Хэмиш аккуратно уложили Дженни.

— Дежись, я с тобой, — проговорил Бен, вглядываясь в бледное как мел лицо девушки.

Шум вертолётов заглушил его слова, и Хэмиш не сколько услышал их, столько прочёл по губам, догадался.

— Бен, — он пытался артикулировать максимально чётко. — Пока побудь с полковником Максвеллом! — и встретив недоуменный взгляд молодого человека пояснил: — Дженни! всё! равно! без! сознания!

Ну и, если отец сможет ей помочь, видеть это посторонним совершенно не обязательно. Благо вертолётов два, и они вполне могут разместиться по трое.

Когда они поднялись на борт, Хэмиш спросил отца охрипшим от крика голосом:

— Ты сможешь ей помочь?

Тот пожал плечами:

— По крайней мере попробую. В приказе ничего не говорилось о помощи группе, но и прямого запрета колдовать тоже не было.

Голд коснулся лба Дженни, холодного и влажного, и пробормотал озабоченно:

— Плохо. У неё внутреннее кровотечение. Ребро пробило лёгкое, так, кажется.

— Мне расстегнуть её? — нахмурился Хэмиш.

— Не имеет значения.

— Раньше тебе нужно было видеть рану…

Голд скривил рот в подобии улыбки:

— У меня было двести лет, чтобы попрактиковаться… И если уж получится, то получится и так. Ну или не выйдет вовсе.

Маг прикрыл глаза и из-под его ладони, всё ещё лежавшей на лбу девушки, вырвалось голубое сияние. Лишь на миг — и оно потухло так же быстро как и появилось. Но перемена была заметна даже невооружённым взглядом: дыхание Дженни выровнялось, бледные щёки порозовели.

— Получилось. — констатировал Голд.

Хэмиш потёр лицо руками, в попытке стереть с него и хмурое выражение и скопившуюся за этот долгий день усталость.

— Спасибо, папа.

— Я сделал это не для тебя, — усмехнулся Голд. — В конце концов, мне самому интересно прощупать границы моих возможностей.

— Кому ты отдал кинжал? — поинтересовался Хэмиш.

— Макиверу, — ответил Голд быстро. — Ну, всё немного сложнее, но я не могу вдаваться в объяснения.

— Связан магией кинжала?

— Честным словом.

— Это посерьёзней будет, — согласился Хэмиш и взглянул на отца внимательно: вроде бы всё было хорошо, но тот выглядел ещё более мрачным, чем обычно и избегал смотреть сыну в глаза. — Что-то случилось? На тебе лица нет.

— За сегодня случилось достаточно, — ответил Голд уклончиво. — Одно то, что вы отправились в поход с человеком на грани гипертонического криса…

— Полковник Максвелл.

— О да, — вздохнул Голд. — Как выяснилось, он решил пренебречь решением и полезть покорять горы, даже не принимая никаких медикаментов. Возможно, он извлечёт из этого какой-нибудь урок. Если выживет, конечно. Но я в этом сомневаюсь.

— Ты можешь помочь и ему тоже? — спросил Хэмиш осторожно.

— Судя по всему, да, — не стал отпираться Голд. — Не очень хочется…

— Но ты это сделаешь, — договорил Хэмиш кладя ладонь на руку отца.

Голд кивнул.

Что-то в выражении отца не давало Хэмишу покоя: он, конечно, понимал, что Голд переволновался и за него, и за Изобель, но ведь сейчас их жизни были уже вне опасности! Отчего же на лице отца не было заметно никакого облегчения, напротив, это обречённое выражение, которое Голд пытался прятать за насмешливыми гримасами, было знакомо Хэмишу с детства. С того детства, которое он провёл в Зачарованном Лесу и под другим именем.

— Ты не доверяешь ТиВи-Джону? — спросил Хэмиш наугад.

— Он не доверяет мне, — поправил его отец. — А с моей стороны доверится ему было, пожалуй, самым правильным поступком за последнюю сотню лет.

— Тогда что не так?

Голд в очередной раз пожал плечами.

— Разве ты не слышал, сынок?

— Извини, я… не до того, в общем было.

— Ничего важного, на самом деле. Только… я думаю… — заговорил Голд медленно, тщательно подбирая слова, — ты всё равно узнаешь об этом, Бей. Так лучше от меня. Я сказал Изобель, что люблю её. Сам не знаю, как так вышло. И теперь…

— И что теперь? — задумчиво переспросил Хэмиш.

— Хотел бы я знать…

— Идём на снижение! — доложил пилот.

— Как там пациентка?

— Спит! — ответили Голд и Хэмиш хором.

***

Вертолёты приземлились там, где начиналась асфальтированная дорога. Здесь их уже поджидала машина скорой помощи и несколько полицейских внедорожников.

Голд подошёл к носилкам Максвелла — тот был в сознании, но смотрел мутно — пожал ему руку. Запрятанная в этом рукопожатье голубая вспышка не привлекла ни чьего внимания: вокруг царила обычная в таких случаях суматоха. Однако Максвелл, несмотря на то что Голд смотрел на него крайне недоброжелательно, почувствовал себя значительно лучше и даже сел на носилках.

«Мне ни к чему вся эта ерунда», — заявил он.

— Так приступ прошёл? — поинтересовался подошедший Хэмиш.

— Я в жизни лучше себя не чувствовал, — заметил полковник с обычным своим самодовольством.

— Вы не представляете, Максвелл, как я рад это слышать, — Хэмиш улыбнулся во весь рот и с размаха всадил полковнику кулак в челюсть.

От неожиданности горе-альпинист опрокинулся спиной на дорогу.

— Вставайте, полковник, — потребовал Хэмиш, — я лежачих не бью.

— Констебль, простите, — загородил барахтавшегося на асфальте полковника спасатель в синем жилете. — Я могу понять ваши чувства, но вы явно превышаете свои полномочия. Что же касается мистера Максвелла, то его мы должны отвезти на станцию скорой помощи, а вы…

— Но ведь ничего не произошло, — встрял док Браун, отодвигая Хэмиша плечом. — Констебль просто поинтересовался состоянием здоровья пострадавшего. А тот переоценил свои силы, встал с носилок, вот и упал. Ведь так всё было, полковник?

— Примерно, — неохотно согласился Максвелл, поднимаясь с земли.

— Вот и отлично, — кивнул Док Браун. — Позвольте, я провожу вас в машину скорой.

Голд с усмешкой наблюдал за развернувшейся сценой. В прежние времена он не приминул бы превратить полковника в барана или ещё какое-нибудь упрямое парнокопытное… Но хотя сейчас он ощущал в себе всю силу Тёмного, старые привычки с ней не вернулись. Да и его сын отлично справлялся сам, не говоря уже о том, что здесь, в Лохду, у него было достаточно друзей, готовых защитить его от любой напасти. Так что Голд не стал вмешиваться и слегка прихрамывая — исключительно по привычке — нога не болела, но манера ставить её более осторожно успела прилипнуть за последние двадцать девять лет — отправился к одному из запаркованных здесь внедорожников и усевшись на заднее сиденье, прикрыл глаза и погрузился в размышления. Ему слишком много нужно было обдумать, но, кажется, для его головы это слишком было слишком. Он то и дело препрыгивал с мысли на мысль, ни одну не успевая рассмотреть как следует: спрятанный в Камне Судьбы кинжал, МакИвер, Изобель… Сказанное им по неосторожности слово может разрушить то малое, что связывало его с девушкой…

Машина резко тронулась и Голд открыл глаза и сонно сморгнул. Рядом с ним на сиденьи сидела Изобель.

========== Трудности формулировок ==========

Голд ещё раз моргнул, стряхивая с себя сонливость.

— Ты, — сказал он и замолчал.

— Я, — согласилась Изобель.

Внедорожник подпрыгивал на неровностях дороги, и они подпрыгивали вместе с ним. Нужно было что-то сказать, и Голд мучительно подбирал слова. Его ещё в детстве прозвали языкастым парнишкой, а уж за сто лет составления магических контрактов, он овладел искусством точных формулировок, как никто другой. Но почему-то именно сейчас этот опыт никак не помогал.

— Сейчас бы кофе, — проговорил он наконец.

— Да, — согласилась Изобель.

Кажется, она не собиралась облегчать ему задачу.

— Жаль что у меня нет, — продолжил Голд развивать тему кофе, — вообще-то в ломбарде у меня есть немного. Но я как-то заранее не подумал взять…

Изобель смотрела на него, хмурясь и улыбаясь одновременно.

— Но вообще-то я, наверное бы, мог, — произнёс он извиняющимся тоном и понял, что разговор зашёл в тупик, и завёл он его туда сам. Почти двухсотлетний маг мямлил как косноязычный мальчишка. Надо было что-то делать.

Голд на долю секунду прикрыл глаза, сосредоточиваясь на магии, пропитывающей окрестности, осторожно прощупал границы своих возможностей и материализовал у себя в руках клетчатый термос наполненный горячим кофе.

— Будешь?

Изобель кивнула, и он аккуратно открутил металлическую крышечку, налил туда тёмную дымящуюся жидкость и протянул девушке. Изобель сделала глоток и поморщилась.

— Кофе растворимый… И я забыл о сахаре, — попытался оправдаться Голд. — Но я могу добавить.

— Ничего.

Конечно, сейчас у Голда хватило бы сил создать кофе из чистого волшебства, и по вкусу и аромату такой напиток был бы безупречен. Но магическая пища иллюзорна: ни согреть, ни взбодрить, ни насытить она не может. Так что Голд предпочел использовать чары перемещения.

— Тебя не смущает… магия? — спросил он, машинально оглаживая ладонями клетчатые бока термоса.

— Ну, — Изобель отхлебнула ещё немного, — поначалу трудно было вместить. Но у меня получилось.

— Ладно, — сказал Голд.

— Ладно? — Изобель удивлённо приподняла брови. — Это всё, что ты можешь сказать? Знаешь, ты очень похож на Хэмиша, — резюмировала она и вернула Голду крышечку с остатками дымящегося напитка.

Он выпил горячую жидкость почти залпом и только после возразил:

— Скорее Хэмиш похож на меня.

— Это не важно, — глаза Изобель блеснули в темноте. — Вообще-то вы очень разные, я уже успела это понять. Но всё же сходство есть. И я даже не о внешности… А о манере уходить от прямого разговора.

— Разве ухожу? — дёрнул плечом Голд.

— Именно, что уходишь, — подтвердила Изобель. — Вот неужели у тебя нет тем важнее кофе? Что ты хотел меня спросить на самом деле?..

— Я не знаю, — ответил Голд искренно. Какие вопросы задать? Узнать, как она относится к нему? О таком женщину спрашивают только, если заранее знают ответ. Или думают, что знают. Уж этот урок он сумел извлечь и из своей собственного опыта, и из опыта тех отчаявшихся простачков, что просили у Тёмного помощи. Да что там — на его глазах успело народится, перевлюбляться и пережениться несколько поколений Зачарованного Леса. — Ты сердишься?

— Сержусь, — кивнула Изобель. — Не потому что ты был груб. И не за то, что ты сказал, что любишь меня. За то, что после струсил. И сейчас пытаешься сделать вид, словно ничего… — Изобель судорожно вздохнула, — не произошло. Между нами.

Её глаза — в который уже раз за этот день — наполнились слезами.

— Милая, — Голд взглянул на неё с тревогой, — Изобель, пожалуйста… Пожалуйста, не плачь из-за меня. Я того не стою. — Он положил ладонь на её щёку и большим пальцем стёр катившуюся по скуле слезу. Её кожа была такой нежной, влажной, бархатистой и тёплой. — Ну, что по-твоему я должен ещё сказать? После подобных проговорок или слышишь в ответ «я тоже», либо дальше справляешься с этим сам.

— Ты… Ты умудрился признаться мне в любви и обозвать меня дурой в одном предложении, — рот Изобель как-то странно скривился: то ли это была неудачная попытка улыбнуться, то ли подавленное рыдание. — Как я могла бы тебе ответить?

— Ты не обязана отвечать. Не волнуйся. Не будет ни преследований, ни домогательств, ни… — он убрал руку от её лица. — Я бы хотел, вернуться к тому, что было раньше. Но если это невозможно, могу просто держаться от тебя подальше.

— Я села с тобой в одну машину, — проговорила девушка медленно и раздельно, будто ребенку. — Как ты думаешь, почему? Чтобы тебе удобнее было держаться от меня подальше?

— Почему? — тупо повторил он.

— Да потому что «я тоже», дурак!

Термос упал и закатился куда-то под лавку… Голд не стал его поднимать. Он обхватил Изобель за плечи и приблизился, поочередно поцеловав её в правую и левую щеку. Лицо девушки было солёным от пролитых сегодня слёз, немного чумазым и тёплым. Не встретив сопротивления, Голд потянулся доверчиво приоткрывшимся губам.

— Ты слишком прекрасна, — прошептал он, прежде чем поцеловать её по настоящему и почувствовать, как она целует его в ответ.

***

— Чего это они? — спросил Хэмиш Дока.

Вопрос был немного риторическим: через заднее стекло ехавшего впереди лэндровера было отлично заметно, что его отец и Изобель — целуются.

— Всё давно к этому шло, — философски заметил доктор, покусывая мундштук неразожжёной трубки.

— Ну да, давно, — согласился Хэмиш. — Я бы может и не заметил, но… Их часто видели вместе и ТиВи Джон всё время подшучивал на этот счёт. Да отец признался, ну, что запал на Изобель… Только я до последнего не верил, что она тоже того. В последнее время мне казалось, что отец наоборот её вроде бы раздражает.

— Так уж устроены женщины, — заключил Док тоном знатока и поинтересовался: — Не жалеешь?

— В смысле?

— Поговаривали, что Изобель в тебя влюблена. И ты мог бы…

— Может быть, и мог бы, но не стал, — обрезал Хэмиш. И продолжилмягче: — Может быть, ей только так казалось. Да и… она не заслуживала этого. Не заслуживала парня, который будет целовать её, а думать о другой. Не заслуживала, чтобы я сравнивал её с Алекс. Чтобы, с ней был тот, кто сожалел, что поторопился. А мой отец… Каков бы он не был… Её не обидит. Он весь полон любви, и на меня одного её всегда было многовато.

Док насмешливо приподнял бровь, всем видом демонстрируя, что он не одобряет подобную сентиментальность.

— А как он вообще оказался с вами в горах? Я его видел в Отеле за час до того. Что, там под камушком прятался ещё один вертолёт?

— Слишком много вопросов задаёшь. Кто из нас полицейский?

Комментарий к Трудности формулировок

Вот так пишешь фанфик на коленке, проставляешь в шапке ООС, чтобы все были предупреждены… и вдруг, внезапно приходит пора “гет” обозначать в тексте как-то более конкретно, чем через флирт, косые взгляды и неозвученные чувства… И ты встречаешь столбняк.

Эту часть я переписывала восемь - восемь - раз. Если на неё тоже не будет никакого фидбека, где-то в шотландской глубинке сдохнет один единорог.

UPD: 10.12.2020

И в девятый раз переписала) Ага)

========== Почти happy end ==========

Комментарий к Почти happy end

Почим память единорога. Он пал безвинно 🦄

Кортеж из скорых и полицейских машин остановился у гостиницы. Из одной из них вышла врач и подошла к доку Брауну:

— Состояние пострадавших достаточно стабильно, — сказал он хмурясь, — что в данной ситуации даже несколько удивительно. По протоколу оснований для госпитализации нет, но было бы неплохо, если бы вы проконтролировали их состояние.

— Медпункт у меня круглосуточно открыт, — пожал плечами Док, — не каждый большой город может похвастаться тем же. Другой вопрос, что насильно заставить лечиться я никого не могу. Это не моя чашка чая. До тех пор как полковник Максвелл не решил прихватить с собой на тот свет ещё несколько человек, я не вмешивался в его дела.

— Понимаю, — согласилась его собеседница. — Но этого, пожалуй, достаточно.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказал подошедший Голд.

Изобель шедшая с ним под руку, улыбнулась этой банальности:

— Ну что, в отель?

— Вкусим положенных почестей, — заметил Голд иронично.

— Ага, — согласился Хэмиш.

— А что за незначительные повреждения? — поинтересовался Хэмиш у отца, когда док и врач скорой отошли составлять отчёт о выписке пострадавших.

— Ну, — сказал Голд с довольной ухмылкой, — я оставил Максвеллу несколько ушибов, чтобы ситуация не выглядела слишком уж подозрительной.

Голд не ошибся. В отеле их действительно ожидали «почести». Вошедших приветствовали аплодисментами, Агнес сначала расцеловала Хэмиша в обе щёки, а потом порывисто обняла полковника Максвелла и объявила ему, что он «очень, очень плохой мальчик». Форс «великий скалолаз» несколько подрастерял и выглядел пристыженным и несколько дезориентированым. Сославшись на плохое самочувствие, полковник попросил принести ужин к себе в номер и задерживать и уговаривать присоединиться ко всеобщему веселью его не стала даже добрая Агнесс. Главным героем вечера стал доктор Браун. Ведь именно он первым понял всю опасность ситуации и вызвал спасателей! И теперь каждый стремился угостить его пивом и ещё раз услышать рассказ о его проницательности.

Хэмиш, вырвавшись из цепких рук Агнес, подошёл к Алекс, ожидавшей его у стойки и крепко обнял её.

— Что это на тебя нашло, — шепнула она ему в ухо.

— Ну… мы там все чуть не… знаешь, такие моменты прочищают мозги. Понимаешь, что важно.

Алекс вернула ему объятие, провела ладонью по коротко стриженному затылку.

— Что-то слишком часто у нас бывают такие моменты, — горько улыбнулась она. — Постарайся беречь себя, Хэмиш. Не рваться навстречу любой опасности.

— Да какие опасности, — Хэмиш для убедительности так выпучил глаза, так что удивительно было, каким чудом они не выкатываются из орбит. — Мы же в Лохду. Тут ничего не случается.

— Да, — в глазах Александры что-то блестнуло, — так не случается, что за последние полгода я чуть трижды тебя не потеряла.

— Ты знала на что идёшь, когда связывалась с полицейским.

— Ага, — кивнула она и шмыгнула носом. — И что мне теперь с этим делать?

— Выйти за меня?

Даже когда Алекс выслушивала от Хэмиша рассказы о том, что он был одним из потерянных мальчиков на волшебном острове Питера Пена, она, кажется, не смотрела на него столь недоверчиво.

— Выйти куда? — переспросила она моргнув.

— Замуж, — уточнил Хэмиш.

— Нам, — проговорила Алекс наконец, — будет надо это ещё обсудить, — слёзы, которые она так долго удерживала, наконец прорвались и потекли из глаз. Хэмиш взял на баре сафлетку и протянул ей. — Не надо, — всхлипнула Алекс. — Так будет только хуже, тушь размажу.

— Она и так уже размазалась, — улыбнулся Хэмиш и вложил салфетку ей в руку. — Так твоё «надо обсудить» надо понимать как да? — уточнил он.

— А то ты сомневался в ответе, — Алекс промокнула лицо.

— Ну… Не то чтобы, — Хэмиш снова сжал её в объятиях. — По пиву?

Хэмиш потребовал у Барни два бокала тёмного и в дальнейшем их общении с Алекс было больше взглядов и прикосновений, чем слов.

И хотя говорят, что в Лохду все на виду и ничего нельзя скрыть, их разговор в переполненном баре так и остался незамеченным. Все слушали рассказ Дока о полёте на вертолёте и вновь и вновь поднимали бокалы в честь чудесного спасения экспедиции.

Никто не услышал и другого произошедшего здесь разговора. Голд, вопреки обыкновению принял участие во всеобщем веселье, но уличив момент отлучился из-за стола и вышел на улицу. На крыльце стоял Ти Ви Джон.

— Кажется, я не могу его вынуть.

— Но приказы отдавать можете, — Голд нахмурился. — Когда вы потребовали, чтобы я вышел следом, я это очень даже почувствовал.

— И что это значит? — переспросил Ти Ви Джон.

— Не знаю, — развёл руками Голд, — мистер МакИвер, но надеюсь, командовать мной не войдёт у вас в привычку. Достаточно было бы попросить.

========== Лучший день столетия ==========

Вернувшись в отель, Голд подошёл к Изобель.

— Как ты? — спросил он её тихонько.

— Может быть, уже пойдёшь спать?

— Спать? — Девушка улыбнулась: — Я должна сдать статью в «Скотмэн», забыл?

Голд сжал её предплечье и покаянно опустил голову:

— Забыл… Позволишь тебе помочь?

— И как? — голос Изобель звучал строго, но в глазах прятались смешинки.

— Я могу готовить кофе и не давать тебе уснуть.

Изобель уткнулась лицом в его плечо, и он не удержался, обнял её, несмотря на то, что кажется, их перешёптывание привлекло внимание, и Эсмэ с торжествующим «Ну я же говорила» на лице уже тыкала Рори локтем под рёбра.

— А ты умеешь готовить кофе? — спросила Изобель лукаво.

— Не так, как Агнес, но с растворимым справлюсь.

В дверях отеля они наткнулись на Лахи-младшего:

— Мистер Голд?.. — Лахи сверился с растрёпанной книжечкой. — Йа тэ ваз?

— Извини, сынок, я не понимаю по-мандарински, — усмехнулся маг.

— Это испанский, — чуть обиженно возразил Лахи. — А что вы сегодня без трости? — поинтересовался он. — Раньше я вас без неё не видел.

— Ну, — Голд против воли улыбнулся ещё шире, — бывают хорошие дни.

— И этот хороший? — уточнил Лахи.

Голд скосил глаза к стойке бара, где его сын устроился с пинтой и девушкой, перевёл взгляд на Изобель и подтвердил:

— Лучший за последние сто лет.

Лахи снова уткнулся в свою книжечку, и Голд и Изобель воспользовались этим, чтобы раствориться в темноте вечера.

— А и правда, — сказала Изобель, когда они уже успели отойти на приличное расстояние, — Как ты без трости?

— Прекрасно, — заверил её Голд. — Очень удобно, обе руки свободны, можно тебя обнять и не отпускать.

В подтверждение своих слов он в очередной раз за вечер сжал девушку в объятиях.

— Ты же не против? — переспросил он, утыкаясь губами ей в темечко.

— Не против, — эхом отозвалась Изобель и Голд чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.

Он так и не понял, кто из них первый потянулся за поцелуем, но разорвать его они смогли только спустя несколько минут.

— Тебе надо писать статью, — напомнил Голд задыхаясь.

— А собственно куда мы идём? — Изобель рассмеялась.

— К моей машине, — Голд неохотно разорвал объятие. — Отвезу тебя домой, а потом буду готовить тебе кофе и мешать уснуть. Помнишь, я обещал?

— Помню.

Уже в машине Изобель начала клевать носом, так что кофе оказался как никогда актуален.

Изобель сидела за компьютером, а Голд следил за тем, чтобы её кружка не пустела и каждый раз добавлял в кофе побольше сахара.

— Вот посмотри, — сказала Изобель наконец и подвинулась, позволяя Голду увидеть написанное.

— Очень драматично, — одобрил он. — И я благодарен тебе за то, что ты обошла мою роль в этой истории. — Он поцеловал девушку в висок.

Изобель нахмурилась:

— Если статья получит резонанс, Максвелл потом…

— Ему в любом случае предстоит лишиться лицензии и давать показания на высшем уровне, — Голд вздохнул. — Я позабочусь о том, чтобы он не наговорил лишнего.

— Ты звучишь как мафиози из старого фильма, — Изобель зевнула. — И ещё…

— Никаких ещё, — возразил Голд с шутливой строгостью. — Ты отлично поработала, а теперь спать.

— Нельзя спать, — Изобель привалилась к руке мужчины и на секундочку закрыла глаза. — Надо ещё проявить плёнку и…

— С этим и я справлюсь, — Голд не удержался и коснулся её ещё одним лёгким поцелуем.

— Это моя работа, — пробормотала Изобель, не открывая глаз. — Ты тоже устал сегодня.

— Может быть, — согласился он, — но спать мне совершенно не хочется. Позволь мне это сделать для тебя, ладно?

— Ладно, — Изобель с трудом приоткрылв слипающиеся веки. — Уложишь меня?

— Не сегодня, — губы мужчины тронула мягкая усмешка, — боюсь, с этим поручением я точно не справлюсь. Скорее помешаю тебе уснуть.

Изобель провалилась в сон мгновенно, даже толком не раздевшись, и Голд-таки не удержался, заглянул в спальню, поправил одеяло и полюбовался ей какое-то время. Он не лукавил. Несмотря на усталость, спать ему совершенно не хотелось, и причина была не в избытке впечатлений. Тёмные не спят. Он успел выучить это за добрую сотню лет, проведённых под проклятием кинжала. Но в этом мире, даже когда магия вернулась к нему, это так не работало, и спал Голд ничуть не меньше, чем обычные смертные. А если же и выпадали бессонные ночи, потом целый день ходил вялый и с больной головой. Но сейчас… Он помнил это ощущение и ни с чем бы его не спутал.

Голд отмотал плёнку обратно в кассету, вынул её из старенького Никона и прихватив с полки чемоданчик с портативной фотолабораторией, отправился в ванную. Прежде чем выключить обычный свет и включить красный, Голд внимательно рассмотрел своё отражение в зеркале над раковиной. Если сила возвращается, то и… Но нет, на него смотрело всё то же бледное лицо с глубоко залёгшими под карими — вовсе не золотистыми — глазами тенями. Никакой чешуи.

— Хоть что-то, — пробормотал он себе под нос, щёлкнул переключателем и начал смешивать реагенты.

========== Что может пойти не так ==========

Комментарий к Что может пойти не так

Рискуя захлебнуться флаффом, следим за дальнейшим развитием отношений наших героев.

С вечера у Изобель не было сил принять в душ. Да что там, она даже спала в одежде! Она потянулась, вспоминая события вчерашнего дня, и, несмотря на то что сна ей этой ночью досталось часа четыре, а после совершённого восхождения болели все мышцы, даже те, о существовании которых Изобель вовсе не подозревала, она не смогла удержаться от счастливой улыбки. Во всяком случае, все остались живы. И Голд…

В путанице воспоминаний она уже не могла понять, это она призналась ему, что чувства, которые она испытывает к нему, отнюдь не дочерние, или он первый сказал главные слова? Не важно, важно, что они были произнесены. И всё стало по хорошему просто: его рука накрывала её ладонь и казалось, так должно было бы быть уже давно и будет всегда, и так было сложно удержаться от прикосновений и поцелуев… Изобель невольно коснулась губ кончиками пальцев и поняла, что они распухли. Она скинула пропотевшую одежду и на цыпочках — не разбудить, не спугнуть, — пробралась в ванную.

На бельевой верёвке висели уже отпечатанные фото. Изобель сняла их с просушки и сложила в стопку… Что ж, сгодиться для большой истории, в которой будет много умолчаний. Но вряд ли кто-то из непосредственных участников событий захочет заполнить эти белые пятна.

Спустя пятнадцать минут Изобель спустилась на кухню, оставляя за собой мокрые следы босых ног… Мысли её бродили между Голдом (он же не уехал втихую ночью?), оладьями (возится с тестом было немного лень, но похвастаться своими кулинарными умениями хотелось) и французским омлетом… Однако кухонька встретила запахом пережаренных яиц и свистящим чайником. Голд, совершенно собранный и не сонный вошёл в минутой позже.

— Ты вообще спишь? — шутливо возмутилась она.

— Вообще сплю, — улыбнулся он. — Сегодня не хотелось.

— А у меня между прочим диван очень удобный, — сообщила Изобель заговорщицки.

— Я бы не хотел привыкать спать на твоём диване.

Она закрыла лицо руками, чувствуя внезапный жар в щеках:

— Тебе не придётся привыкать, — пробормотала она в ответ.

И Голд, игнорируя захлёбывающийся свистом чайник, подошёл к ней, клюнул губами в лоб, привлёк к себе.

— Я приготовил завтрак, — сообщил он.

— Ну вот, — судорожно вздохнула Изобель, — а я хотела принести тебе оладьи в постель.

— Я думаю, — как-то совершенно по-кошачьи мурлыкнул Голд, — в будущем тебе не раз представится подобная возможность.

Они снова не удержались от поцелуев, и когда наконец смогли оторваться друг от друга, вода в чайнике успела выкипеть больше чем наполовину.

— Так хорошо, что даже страшно, — сказала она, раскладывая по чашкам чайные пакетики.

Голд нахмурился:

— Тревожится по пустякам моя прерогатива. Ну, рассказывай, что не так.

Изобель на минуту отвернулась, чтобы расставить тарелки и водрузить на них куски остывшего омлета.

— Ну, — взглянула она на собственную порцию, — я даже не ожидала, что будет так… Мне хочется всё время держать тебя за руку… Но ведь так нельзя? Вся жизнь замрёт? И вдруг нам это надоест… — она взглянула на него вопросительно. Несмотря на бессонную ночь Голд вовсе не казался уставшим. Он был свежевыбрит, всегда бледное лицо наконец обветрилось, и уже ставшие привычными залегшие под глазами оливковые тени не были столь уж заметны. Словно он помолодел за ночь.

— Изобель… — сказал он, и от того как Голд произнёс её имя, что-то сладко сжалось в груди. — Возможно, когда-нибудь, нам это надоест… Но я уверен, что и тогда мы не надоедим друг другу. Ты-то мне точно никогда… И мы обязательно найдём, чем заняться вместе. Кстати, — ухмыльнулся он, — какие планы на сегодня?

Изобель отхлебнула чая.

— Сегодня… Как бы мне не не хотелось с тобой расставаться… Но мне нужно бы отвезти фото в Инвернесс, да и материал я вчера отослала, но хотелось бы обсудить его в редакции лично, — протянула она жалобно.

— Так зачем расставаться? — ухмылка Голда стала только шире. — Можешь взять меня с собой. Я подожду тебя в машине, а потом… У меня тоже есть кое-какие дела. Ну, если ты не хочешь…

— Хочу…

— Ну и отлично, — Голд просто искрился нерастраченной энергией. — Мне только нужно заехать в Ломбард, привести себя в порядок и надеть костюм соответствующий случаю. Ещё стоило бы разъяснить что-то Максвеллу… Через сорок минут у отеля? — спросил он, заливая в себя остатки чая.

— Твоё имя Флэш? — хихикнула Изобель. — Через час, ладно?

Спустя час Голд стоял у отеля, одной рукой удерживая рвущегося одновременно во все стороны Даза, а в другой вертя незнакомую Изобель трость с рукоятью в виде головы хищной птицы. Чёрное пальто было распахнуто и можно было разглядеть сияющий чистотой отглаженный костюм и фиолетовый полушёлковый шарф, призванный не сколько согревать, сколько создавать впечатление.

— Ты такой джентельмен, — проговорила Изобель, выходя из своего «седана». — Прямо метросексуал. — Она закусила губу в попытке удержать себя от очередного поцелуя и кивнула на трость. — Я думала, она тебе больше не нужна.

— Здесь нет, — кивнул он, — но в Инвернессе может пригодится. Надеюсь, ты не против ещё одного пассажира? Макивера я в участке не застал, а Хэмиш и Алекс всё ещё спят… Так что доверить им присматривать за Дазом не показалось мне хорошей идеей.

— Тебе не нужно об этом спрашивать! — Изобель с кокетливым возмущением ткнула Голда кулаком в грудь. — Только пусть занимает заднее сиденье.

— Разумеется, ради его же безопасности.

Они ехали молча, Изобель лишь иногда поглядывала на сидящего рядом Голда и в груди разливалось приятное тепло. Голд сказал накануне, что вчерашний день был лучшим в его жизни, но, кажется, и им предстояло ещё много счастливых дней… От этих размышлений Изобель отвлёк стон сидящего рядом мужчины.

— Нога? — поинтересовалась она, и не дождавшись ответа повернула голову. То, что она увидела, заставило её резко вдавить педаль тормоза. Глаза Голда закатились, точно в припадке, зубы были плотно сжаты, а из горла доносились какие-то невнятные звуки.

— Не тормози, — прорычал он сквозь зубы. — Пожалуйста… В Инвернессе магии нет и мне… Мне станет легче… Надо только пройти барьер…

Голд издал ещё один болезненный стон.- Пожалуйста, - взмолился он.

Даз спрыгнул с заднего сидения и теперь пытался протиснуться между передними и добраться до хозяина.

— Место, — скомандовала Изобель резко.

Она повернула ключ, снова заводя заглохший мотор. Следить за дорогой ей стоило больших усилий и издаваемые мужчиной звуки никак не способствовали сосредоточению. Наконец Голд затих и расслабленно откинулся на сиденье.

— Тебе стало лучше? — спросила она. — Эй? Ты говорил, тебе полегчает.

Не последовало никакого ответа, и Изобель замедлила седан и коснулась рукой мокрого от выступившего пота лба. Обычно, даже когда он после аварии лежал без сознания в подсобке Ломбарда, Голд отзывался на каждое её прикосновение. Но не сейчас. Пальцы Изобель скользнули по шее мужчины, нащупывая пульс. Жилка не билась…

Изобель бросила руль, и машина, потеряв управление, выехала на обочину.

========== Магия выписывает счёт ==========

Пульс не прощупывался. Изобель резко развернулась и остановила машину. Слёз не было, как и страха. В висках стучало: «Какая же я дура», «Надо было тормозить раньше», «Это ещё не конец». Изобель ухватилась за последнюю мысль, прильнула к приотрытому рту мужчины, выдыхая воздух и тут же судорожно отстранилась, перегнулась, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья — в тесном салоне машины первую помощь оказать нереально.

После она не могла ни вспомнить, ни рассказать, как ей удалось выташить Голда наружу. Даз заливался истеричным лаем, и Изобель сидела на земле, надавливая на область сердца. «Четыре, восемь, тридцать, » — бормотала она, отсчитывая ритм, и делала короткую передышку, в надежде, что этим заставит сердце мужчины работать. Она не знала, сколько раз это повторялось, и, услышав приближающийся шум мотора, не смогла прервать цикл. Потом рычание машины затихло и раздался недовольный оклик:

— Изобель, что тут у тебя случилось?

Она сбилась с ритма и обернулась. Нил — водитель автобуса — приближался к ней широким сердитым шагом.

— Ты мне всю дорогу перегородила! — возмутился было он, но увидев распростёртого на земле мистера Голда остановился и снял фуражку. — Скорую вызывать?

— К-кажется, уже поздно, — Изобель с трудом выговаривала слова.

Нил молча отстранил её, опустился на асфальт, приложил ухо к губам лежащего без сознания мужчины.

— Дышит! — резюмировал он. — Слабенько, но трепыхается.

— П-правда?

— Так скорую? — Нил озадачено почесал подбородок. — Я бы взял вас на борт, но мне ещё моих старушек до Лохду везти.

Изобель в очередной раз взглянуло на обескровленное, неподвижное лицо Голда, потёрла висок, пытаясь ухватить какую-то мысль, что-то важное. Вот!.. Когда ему стало плохо, он сказал почему. Что-то про магию. Про то, что его держит в Лохду… И предыдущие сутки — они были странными… Изобель и до этого уже пришлось нос к носу столкнуться с волшебством, но на этот раз всё было как-то иначе.

— Ему помогут, — по-своему истолковал её затянувшееся молчание Нил.

— Нет, — сказала Изобель твёрдо. — Ему нельзя в больницу, ему надо в Лохду.

— Думаешь, док Браун знает, что делать?

— Думаю, ему нельзя было уезжать.

Нил посмотрел на неё сочувственно, положил широкую ладонь на плечо.

— Так нельзя оставлять его, понимаешь? Да и мои пассажирки сейчас взбунтуются. Если бы я не заблокировал двери, они бы сейчас все были уже тут.

— Ему надо в Лохду. Это важно.

— Хорошо, — не стал спорить Нил. — Сможешь сесть за руль?

— Нет, — взглянула она на собственные дрожащие руки.

Нил кивнул, уселся в её старенький седан, отогнал его поглубже на обочину и спустя минуту вернулся, вручил Изобель ключи и поводок с рвущимся с него Дазом:

— Щена-то не потеряй. Извёлся щен.

Изобель тупо зажала вспотевшей ладони конец поводка. Нил наклонился, легко поднял Голда на руки и и отнёс к автобусу. Только дойдя до кабины, досадливо повёл шеей:

— Движок на панели опусти, справа от руля, — попросил он.

Изобель молча выполнила просьбу. Она двигалась как сомнамбула, и ей очень хотелось верить, что всё происходящее действительно сон. Только очень уж реалистичный. В салоне всполошившиеся пассажирки обступили Голда со всех сторон.

— Парастите, дамы, — объявил Нил, — сегодня мой автобус немного скорая.

Какое-то время они провозились пересаживаясь. Изобель выделили переднее сиденье, голову Голда уложили ей на колени, и одна из туристок предложила подставить ему под ноги свой чемодан.

— Так будет удобнее.

— Трость, — вскинулась Изобель внезапно. — В машине забыли его трость.

— Сходить? — спросил Нил, но она только отрицательно закачала головой. Дыхание Голда всё ещё слабо трепетало на кончиках её пальцев, но казалось, что время утекает, просыпается песком… И тратить лишние минуты на сборы не хотелось. Это всё мелочи, это неважно. Автобус тронулся и Изобель обхватила Голда за плечи, не давая ему скатиться с её коленей. Они проехали те роковые триста метров, которые едва не стоили Голду жизни, но сознание к магу так не вернулось. Правда, чем ближе они подъезжали к деревеньке, тем глубже и ровнее становилось его дыхание. Пульс на шее легко прощупывался под пальцами, а к лицу, ещё недавно мертвенно-серому, прилила кровь, и на скулах зажглись алые точки лихорадочного румянца.

— Да-амы, — объявил по громкой связи Нил. — Место остановки сегодня немного изменено! Надеюсь, никто не возражает.

Автобус затормозил у низкого здания медпункта, двери с шумом распахнулись, но никто из пассажирок не спешил выходить. Они со всех сторон обступили Изобель и галдя разглядывали лежащего без чувств антиквара.

— Ударом его разбило, — весомо произнесла толстенькая пожилая фермерша. — Мой Дик тоже так слёг, ни рукой, ни ногой не мог двинуть.

— Похоже на то, — согласилась старушка в шляпке, — и жалостливо всплеснула руками. — А я ж только на прошлой неделе у него в ломбарде кольцо заложила. Но заметила улыбка у него кривая. Я подумала на флюс тогда…

— Ассиметрия первый признак, — согласилась туристка, любезно предоставившая свой чемодан в качестве изножия импровизированного ложа. — Я читала в интернете.

Нил просунул голову в маленькое окошко отделявшее салон от кабины:

— Ра-асходимся, не толпимся! — И уже через полминуты ввалился в салон целиком: — Ща, отнесём его к доку!

Док после вчерашних приключений и последовавших за ними чествований выглядел весьма потрепанным и, несмотря на послеобеденное время, сонным. При виде посетителей он схватился за голову, а потом торопливо стал сгружать вещи с кожаной кушетки:

— Сюда! — скомандовал он, перекладывая на пол какие-то папки и свёртки. — Кладите на правый бок.

Док Браун склонился над больным, пощупал пульс, пальцами раздвинул веки на его левом глазу, посветил фанариком.

— Язык не прикусывал? — поинтересовался он деловито.

— Я не знаю, — пробормотала Изобель.

— А нашатырь нюхать давали?

— Я не подумала про нашатырь…

— С этого надо начинать, — К Доку вернулось его обычное самообладание. Пожав плечами, он отвернулся к раскрашенному в белое шкафчику, на полках котрого выстроились в ряд всевозможные флаконы, коробочки и бутыльки. Спустя несколько минут он отыскал нужный, намочил кусок ваты и сунул его Голду под нос. В воздухе повис резкий запах нашатыря, но ростовщик по прежнему не проявлял никаких признаков жизни.

— Что с ним? — спросила Изобель.

— Не знаю, — сказал Док спокойно, — но попытаюсь выяснить. Долго он без сознания?

— Не меньше получаса, — сказал Нил, поправляя форменную шоферскую фуражку. — Но я пойду, — сообщил он виновато покосившись на Изобель, — я и так от расписания отстал.

— Конечно, спасибо, — кивнул Док.

А Изобель не нашла в себе сил даже на это. Звук захлопнувшейся двери у неё за спиной вывел её из ступора.

— Нужно позвать Ти Ви Джона, — сказала она наконец.

— Обязательно, — Док снял с допотопного телефонного аппарата трубку, — только сначала скорую вызову. А пока они едут, проведу необходимые тесты, — и щёлкая отросшим ногтем по стёртым клавишам, Док начал набирать номер.

— Не надо, пожалуйста. Ты не понимаешь, ему нельзя в больницу! — второй раз за день воскликнула Изобель и накрыла ладонью рычаг, обрывая вызов.

========== ТиВи Джон спешит на помощь ==========

— Полицейский участок слушает, — ТиВи Джон отвечал на звонки самым своим официальным тоном. Но чем дольше он слушал сбивчивую речь Изобель на том конце провода, тем больше ему хотелось выразиться покрепче. Ну надо же, старый кобелина таки захомутал девочку! Было чему возмутиться! Пусть ТиВи Джон давно уже заметил, что Голд относится к Изобель отнюдь не только по-дружески. Эти пикировки, которые сменяло показное джентльменство, всё указывало на то, что антиквар имеет на Изобель виды. И то что он сумел разжечь в девушке ответный интерес было не так уж удивительно: молодых влекут загадки, и в мире, где женщин чаще хлопают по плечу, чем придерживают перед ними двери, старомодная забота не могла не подкупить. Ну, что ж, ТиВи Джон собирался ещё обсудить это с Голдом, после того как он очухается… «Если он очухается», — поправил себя мужчина и ощутил как по спине пробежал холодок.

Перед тем как вручить Джону кинжал со своим именем, Голд предупредил, что от использования магии возможны нежелательные последствия. ТиВи Джон и сам давно ощущал силу, владевшую Голдом, как нечто тёмное и опасное, но что расплата наступит так быстро не ожидал. В трубке послышались треск и невнятный шум, лай собаки…

- Джон, - раздался в трубке после непродолжительной возни голос Дока. - Отправь сюда Хэмиша. Пусть он её вразумит.

- Кого её?

- Изобель, - в трубке снова послышался лай. - Из комы травами и припарками не выводят… Неоказание помощи — на тюремный срок тянет.

- Помощь уже в пути, - заверил ТиВи Джон. А что он ещё мог сказать?

Из всех жителей Лохду Док Браун был самым большим скептиком. После того, как Пен взял в заложники Хэмиша, оказалось, что именно Док не может вместить в себя происшедшее. Он ходил сам не свой, обычно франтоватый, перестал даже бриться и расчёсываться, даже капли от насморка не мог выписать, не упомянув о своей некомпетентности, и большую часть пациентов даже по самым пустяковым поводам отправлял в Инвернесс. Док был готов и сам отправится туда с самоубийственной целью, сдаться в психиатрическую больницу. Впрочем, ещё немного и в этом мог бы появиться смысл: бесконечно прокручивая в голове чудесные события, свидетелем которых он стал, Док Браун и впрямь приблизился к настоящему безумию. Голду пришлось поднапрячься ради того, чтобы приготовить зелье не только полностью изгладившее в памяти дока все связанные с волшебством события, но и заменить воспоминания об этих днях на другие. После чего антиквар признался, что вряд ли сможет повторить трюк, мол, нужные ингредиенты истратил, а новых на вашей окраине миров не достать. Так что было решено всеми силами оберегать Дока Брауна от всего чудесного и мистического. Поэтому говорить, что, по его мнению, Изобель права и дело тут вовсе не в медицине, ТиВи Джон не стал.

***

Док Браун стоял на пороге медпункта, нервно постукивая по зубам мундштуком трубки.

— Где Хэмиш? — поинтересовался он, даже не дав ТиВи Джону выйти из машины.

— Скоро появится, — расплывчато пообещал тот. — Можно мне пока поговорить с Изобель?

— Я как раз хотел тебя об этом попросить, — проговорил Док с несвойственной ему горячностью. — Может быть, ты сможешь её убедить как-то. У меня, конечно, был вводный курс психиатрии, но подобные психотические эпизоды вне моей компетенции. Мой максимум делирий купировать.

ТиВи Джон покачал головой:

— Сделаю вид, что я что-то понял. Где она, док?

Врач сделал несколько шагов в сторону, освобождая проход.

В медпункте царил хаос. Папки с документацией лежали прямо на полу, на спинке одного из стульев лежала скомканная клеёнка. Дополнял картину вырванный из стены с мясом стационарный телефон. Изобель наматывала круги по комнате нервным неровным шагом передвигаясь от жалобно дребезжавшего склянками белого железного шкафчика с медикаментами до окна. Напуганный щенок, под изголовьем медицинской кушетки, на которой лежал виновник этого переполоха. Русые с проседью волосы рассыпались по заменявшему подушку жёсткому кожаному валику, грудь не вздымалась, не слышно было ни дыхания, ни храпа, но Голд, кажется, был ещё жив.

— Давно он такой? — кивнул на Голда ТиВи Джон.

— Как мы от Лохду на девять километров отъехали, — девушка наконец остановилась. — Сначала у него начались судороги. Я хотела остановиться, но он сам попросил ехать дальше. А потом…- Изобель опустила голову. — Я думала, он умер.

— Умрёт он, пожалуй, — проворчал ТиВи Джон.

— Это как-то связано со вчерашним? Ты можешь что-то сделать? — Изобель задавала вопрос за вопросом, но голос её звучал глухо. Казалось за те двенадцать часов, что они не виделись, девушка успела постареть лет на десять. — Когда мы вчетвером ездили в Глазго, Голд был в порядке. Что сейчас изменилось? Ты что-то знаешь?..

ТиВи Джон поджал губы — что-то он определённо знал, но вот насколько Голд поставил в курс саму Изобель?

— Не знаю, скорее догадываюсь, — ТиВи Джон подошёл к койке и на всякий случай вперил взгляд в бледное лицо Голда. Зрительный контакт не повредит. Он раскинул руки, как делали это телемедиумы на четвёртом канале, и торжественно произнёс:

— Повелеваю тебе, Тёмный, приди в себя!

Веки Голда дрогнули, лицо исказила болезненная гримаса. На миг антиквар зажмурился, но уже спустя несколько секунд он открыл глаза и, сощурившись от яркого света, прохрипел:

— Что тут вообще происходит, — Он кинул на ТиВи Джона сердитый взгляд: - Это ты приказал мне не покидать Лохду?

— Какого чёрта, Голд! — воскликнул ТиВи Джон возмущённо. — Ничего я тебе с прошлого вечера не приказывал. Ну только сейчас очухаться попросил. Не надо было?

— Надо, — Голд потёр лоб.

— А я думаю не стоило, — протянул ТиВи Джон обижено. — В коме ты по крайней мере молчал.

— Другой вопрос, почему я в неё впал, — пробормотал Голд, отвёл руку от лица, и, кажется, только теперь разглядел Изобель молча наблюдающую за их перепалкой. — Милая, — проговорил он. — Я напугал тебя?

— Я храбрая, — возразила Изобель сдержанно И добавила с нажимом: — Мне кажется, мальчики, вы должны мне кое-что рассказать.

ТиВи Джон многозначительно посмотрел на смущённого антиквара произнёс.

— Для начала надо Доку сказать, что у нас всё в порядке. Он там на крыльце с ума сходит.

========== Слишком много тайн ==========

Изобель казалось, что с момента пробуждения прошла целая жизнь, но ещё даже не стемнело. Они отошли шагов десять от медпункта, и Голд вдруг спохватился:

— Ты ещё успеешь в инвернесский офис «Скотлэнд»? Наверное, мы можем подкинуть тебя туда, где ты бросила машину…

Изобель пожала плечами:

— Они уже, наверное, электронную почту получили. Если статья их заинтересует, со мной свяжутся.

Ещё утром она считала, что обязательно должна присутствовать в редакции лично, не дай Бог её емейл затеряется где-то в спаме. Или вдруг материал придётся доработать? Но сейчас у Изобель не было сил изображать из себя деловую женщину. К том же, она должна была узнать…

— Так что это было? — спросила она невыразительно.

— Помнишь, когда сердце моего сына было у Питера Пена, я рассказывал тебе о кинжале?

— Помню… Волшебный тёмный артефакт, который может завладеть волей.

— Примерно так… — Голд опустил голову. — Я забыл уточнить, что это касается именно моей воли и свободы, именно поэтому на крисе моё имя. Собственно, он владеет моей волей даже тогда, когда он и у меня в руках. Только это проявляется не так… — он замялся, подбирая слова. — Не так радикально. Когда вы с полковником Максвеллом были на пике Маккензи, док Браун сказал, что вы подвергаетесь опасности. Полковник не здоров и даже не принял лекарство. Док вызвал спасателей, но мы испугались, что они могут не успеть. Понимаешь? Я не мог рисковать. Магия могла помочь, но её было недостаточно. И тогда я передал кинжал и свою жизнь во владение Джону МакИверу. — Он вздохнул. — Этого мне тоже показалось недостаточно… Что? — перехватил он укоризненный взгляд Изобель. — Магия тут нестабильна, а я хотел действовать наверняка! Что бы было, если бы на той скале у меня не хватило сил вытащить сына? А если бы вы погибли втроём с этим горе-полковником?

— Вчетвером, — уточнила Изобель. — Джинни выжила только чудом.

— В общем, мы с МакИвером придумали, как это чудо обеспечить. И как увеличить магический потенциал кинжала. За любое волшебство приходится платить, это так. Но я не предполагал, что это повлияет на меня таким образом. Раньше я выезжал из Лохду в земли, где нет уже и крупиц магии, и всё было в порядке. Я даже не всегда брал кинжал с собой. Оставлял в сейфе… И ничего. Я ожидал, что ко мне вернётся хромота, но никак не того, что я впаду в кому.

— Так значит теперь ты подчиняешься Джону? — дошло наконец до Изобель.

— Да, — кивнул Ти Ви Джон вальяжно. — Голд теперь полностью в моей власти.

— Надеюсь, ты не будешь этого демонстрировать, — поморщился Голд.

— Не в моих правилах властью злоупотреблять. — Джон не смог удержаться от довольной ухмылки. — И если ты ещё не понял: я не отдавал тебе приказа оставаться в Лохду.

— Значит, проблема не в этом, — протянул Голд задумчиво.

Изобель обхватила двумя руками обхватила руку мага:

— Так в чём же? Как вы увеличили магический потенциал кинжала?

ТиВи Джон посмотрел на парочку с видимым неодобрением.

— Изобель, ты помнишь свою строчку?

— Конечно, — сказала девушка, встрепенувшись, и одними глазами указала в сторону Голда. — Мы не должны говорить об этом при посторонних.

Голд не сдержал ироничной улыбки:

— Мне кажется, или и ты от меня кое-что скрываешь?

— Ничего особенного, — возразила она и послала Ти Ви Джону ещё один выразительный взгляд. — Это просто сюрприз!

— Я понимаю, — заверил маг.

— Пойми и ты, Изобель, — теперь пришла очередь Ти Ви Джона оправдываться. — Вы могли погибнуть. Иначе, я бы никогда не посвятил Голда в нашу тайну.

Тёмные брови брови Изобель грозно сошлись на переносице.

— Я боялся за вас!.. У меня не было выхода! — парировал ТиВи Джон угрюмо.

— Как ты вообще мог привести Голда к камню? Ты же, как и все мы знал только одну строчку!

— Ты об этом, — проговорил Ти Ви Джон с заметным облегчением: — Мой отец счёл стихотворение слишком сложным и просто показал мне место. Как насчёт прогулки по холмам?

— Неплохая идея, — согласился Голд. — Но, наверное, Бейлфаеру тоже стоит узнать.

— Я и сам хотел… Отец наказал мне передать тайну старшему сыну, но детей у меня нет. Вот я и думал, что кода придёт время, расскажу об этом Хэмишу. Всё утро не могу понять, где он, — хмуро сообщил ТиВи Джон. — И нет, я не готов прибегать к чёртовой магии, чтобы узнать.

— Я и не предлагал…

— Тогда хватит обжиматься и пойдёмте к Камню!

***

Пешим этот путь оказался не столь уж коротким, но уже почти достигнув водопада, компания неожиданно наткнулась на Хэмиша и Алекс. Они сидели на траве, прислонившись друг к другу плечами, и курили.

— Вот уж не ожидали увидеть вас здесь! — выразила Изобель всеобщее удивление.

— А мы не ожидали, что вы нас увидите, — проговорил Хэмиш ворчливо, не выражая никакой радости от встречи. — Наш с Алекс остров раскурочили. Да и вообще, скважина между мирами не самое удачное для уединения местечко. Так что мы искали себе что-то вроде…

Алекс хихикнула так словно в самокрутке был не табак, а что-то куда более интересное.

— Уединение нам, кажется, не светит.

Хэмиш и Алекс переглянулись и обменялись заговорщицкими улыбками.

— Скажешь им? — спросил он хитро прищурясь.

— Говори ты, — ткнула Алекс возлюбленного в бок.

— Ну вот ещё…

— О чём это вы хотите нам сказать? — спросил Ти Ви Джон, одарив молодых людей строгим взглядом.

— Сегодня утром мы поженились…

— Ум… Да… — сказал ТиВи Джон и стянул берет, точно на похоронах.

— Вы нас не поздравите, — рассмеялась Алекс.

— Поздравим, — ответила Изобель с несвойственной ей косноязычностью. — То есть поздравляем, — поправила она сама себя.- Но у нас тоже есть новости.

— Про вас с Голдом мы уже знаем, — Алекс подмигнула и сделала ещё одну затяжку. — Сложно было не заметить вчера.

— Я не об этом, — Изобель улыбнулась, кажется впервые с момента, когда Голд потерял сознание в её машине. — Наши новости немного более печальные.

— Голд заперт в Лохду, — наконец обрёл дар речи ТиВи Джон. — И не может его покинуть. Сегодня он чуть не умер по дороге в Инвернесс.

— Папа? — поднялся на ноги Хэмиш.

— Не умер же, — отмахнулся Голд, точно речь шла о какой-то мелочи, и заключил сына в объятия. — Поздравляю, сынок! Держи её крепко!

========== Сеанс магии с разоблачением ==========

Пока Хэмиш и Александра выпутывались из крепких объятий Голда и принимали его поздравления (достаточно многословные и сентиментальные, чтобы возместить «зажатую» свадьбу), ТиВи Джон и Изобель обменивались многозначительными взглядами. ТиВи Джон одними глазами показывал на беспечно хихикавшую Алекс. Изобель пожимала плечами. ТиВи Джон указывал пальцем на отсутствующие на запястье часы, а Изобель в ответ скрещивала руки на груди и устремляла взор в облака.

— Так ты будешь рассказывать Хэмишу? — прервала наконец эту пантомиму Изобель.

— Я собирался… Но…

— Думаю, — сказала Изобель даже несколько сердито, — он имеет право знать. Особенно теперь, когда это касается его отца.

— Так, — нахмурился Хэмиш и посмотрел на Джона Макивера снизу вверх, — что вы с ним ещё затеяли? Мне просто уже страшно оставлять вас с отцом наедине…

ТиВи Джон вынул из кармана берет, водрузил его на голову и с мрачной торжественностью заявил:

— Я не уверен, что могу говорить при непосвящённых.

— Отлично, — пробормотала себе под нос Алекс и демонстративно отвернулась. — Мне уйти?

— Постой, — придержал невестку за локоть Голд. — МакИвер, скажите-ка нам, есть у мэра Макклина ещё дети?

— Насколько мне известно, мисс Александра единственная, — неохотно выдавил изсебя ТиВи Джон.

Алекс, всё так же глядя в сторону вздохнула, явно проглотив какое-то возражение.

— И мэр Макклин хранитель первой строки, если я не ошибаюсь? — продолжил Голд.

— Не ошибаешься, — подтвердил ТиВи Джон.

— О чём вы вообще говорите? — вмешался Хэмиш.

— Подожди сынок, скоро всё поймёшь, — обещал Голд и продолжил: — В таком случае мэр или уже ввёл Александру в курс дела или сделает это в ближайшее время — он же не собирается жить вечно.

— Это уж его дело, — буркнул ТиВи Джон.

— Сколько тайн, сколько загадок, — проговорил Хэмиш иронически. — А я ведь когда-то уцепился за это назначение, потому что мне рекомендовали Лохду, как место, где никогда ничего не случается.

— Если что, то я понимаю не больше твоего, — в очередной раз вздохнула Алекс. — Может быть, всё-таки расскажете, что случилось?

— Да, ТиВи Джон, хватит уже тянуть время, — хмуро поддакнула Изобель. Она так до конца и не отошла от событий сегодняшнего дня, и никак не могла понять, то ли ей теперь тоже «не отпускать от себя» Голда на расстояние дальше вытянутой руки, то ли обидеться на то, что от неё утаили столь важные обстоятельства.

— Хорошо, — согласился ТиВи Джон наконец. — Рассказ будет долгим, потому что я начну с самого начала.

Голд щёлкнул пальцами, и на траве появился большой клетчатый плед, а так же спиртовка, китайский чайник, коробка с заваркой и початый пакет собачьего печенья.

— Папа!

— А что? — перехватил Голд недовольный взгляд Хэмиша. — Начинает холодать, да и Даз успел проголодаться.

— Я не об этом, — возразил Хэмиш с упрёком.

— Магии во мне сейчас столько, что странно как мне вообще удаётся сохранять человеческий облик, — развёл руками Голд. — И запереть её внутри не всё равно не получается. Так что волшебством больше, волшебством меньше, особого значения не имеет.

ТиВи Джон уселся на плед и начал торжественно:

— Это было давно… Ещё во время Второй Мировой. Камень Судьбы — тот, на котором столетия подряд короновали правителей Шотландии хранился в Вестминстерском Аббатстве. Но враги подобрались уже слишком близко к Лондону…

Хэмиш и Александра сели рядом с рассказчиком, а Голд подошёл к Изобель и тронул её за плечо:

— Надо полагать, по крайней мере первая часть этого увлекательного повествования тебе известна?

— Да, — кивнула она. — Мама рассказывала мне эту историю столько раз, что я практически выучила её наизусть, вместе со своим стихом.

— Тогда, может, сходим за водой?

В глазах у Голда плясали смешинки.

— А без меня ты заблудишься? — невольно вступила в игру Изобель.

— Да, — с деланной серьёзностью согласился Голд. — Я же не местный.

— Так и быть, — подхватила Изобель стоящий на земле чайник. — Тут неподалёку есть водопад, и в нём вода должна быть чистой.

Едва они скрылись между холмов, как Голд ещё раз поблагодарил Изобель за своё спасение.

— Если бы не ты… — пробормотал он, целуя её в лоб. — Я не знаю как бы я сейчас был… И был бы я вообще.

Изобель посмотрела на него с усталой нежностью.

— Или если бы не я, ничего плохого не случилось. Ты же потащился в Инвернесс со мной.

— Рано или поздно, я бы всё равно туда потащился, — заметил Голд, касаясь её волос. — Мне просто повезло, что ты в этот момент оказалась рядом. И сообразила, что делать.

— Только, пожалуйста, — попросила Изобель, — в следующий раз не рассчитывай на мою сообразительность, рассказывай мне заранее о подобных вещах.

— Угу… — Голд коснулся её волос.

Увязавшийся за ними Даз ткнулся мордочкой в ноги замешкавшихся людей.

— Сейчас, дружок, — отмахнулся Голд, и не обращая внимание на требовательное тявканье пёсика накрыл губы Изобель поцелуем.

— Ну, что, — сказала Изобель, когда мужчина оторвался от неё, — пойдём к водопаду? Тебе не тяжело?

— Нисколько, — заверил он её. — Я даже бегать могу.

— Тогда, — внезапно улыбнулась девушка: — Наперегонки?

— Запросто, — вернул ей улыбку Голд. — Только учти, у тебя нет шансов.

Когда спустя полчаса, запыхавшиеся и мокрые — Даз не удержался и искупался в водопаде, и хотя он был довольно маленьким пёсиком, отряхиваясь, умудрился окатить Голда и Изобель водой с ног до головы — они вернулись к месту их пикника с полным чайником наперевес, ТиВи Джон только приступал к последней части своего рассказа. Он бросил на повеселевшую парочку неодобрительный взгляд, и Голд скорчил притворно огорчённую рожицу.

— А мы, что, мы ничего, мы чай сейчас приготовим.

Несмотря на серьёзность момента, обе девушки не удержались от хихиканья.

— Я и не знала, что ты бываешь таким, — минутой позже шепнула ему Изобель, разжигая спиртовку.

— Бываю, — признал Голд и задумался на минуту. — Точнее был. И я не уверен, что то, что я становлюсь таким снова, хороший признак.

— Что ты имеешь ввиду? — поинтересовалась Изобель чуть слышно.

— Ну, или я одурел от любви, — криво улыбнулся антиквар, — или вместе с магией возвращаются и манеры Тёмного. Извини, — опередил он возможный упрёк, — если я не рассказывал тебе об этом периоде своей жизни, то только потому, что надеялся, что это навсегда осталось в прошлом.

Когда Макивер наконец закончил свой рассказ, Голд доплнил его некоторыми подробностями и вся компания напилась горячего чаю, уже начало темнеть.

— И далеко идти до места? — поинтересовалась Изобель.

— Рукой подать, — заверил ТиВи Джон, а Голд развёл руками, заставив следы пикника растворится в воздухе, и добавил:

— Мы с тобой там только что были. Тайник за водопадом.

- И ты смолчал? - возмутилась Изобель.

— Ох, — Алекс вцепилась в рукав новоиспечённого мужа, — ущипните меня.

— В этом нет нужды, — заметил ТиВи Джон мягко, — всего через несколько минут вы сами убедитесь в справедливости моих слов.

И правда, за водопадом оказалась спрятанная от посторонних глаз пещера.

— Я достану Камень, — предложил Голд.

— Нет, — сказал ТиВи Джон, — на этот раз без твоих штучек. Мы с Хэмишем сами его достанем.

Ухватившись за кольца, ТиВи Джон и Хэмиш вытащили из воды Камень Судьбы, по виду мало чем отличавшийся от любого истёртого временем большого булыжника.

— Так вот ты какой… трон шотландских королей, — сказал Хэмиш благовейно касаясь ладонью гладкого бока камня. — И как вы только додумались запихнуть в него кинжал Тёмного? — покачал головой Хэмиш осторожно касаясь ладонью шершавого бока Камня Судьбы.

ТиВи Джон и Голд переглянулись, но ничего объяснять не стали.

— Запихнуть его проще, чем вытащить, — пробормотал Ти Ви Джон.

— Позвольте, — шагнул вперёд Голд.

На верхней поверхности камня находилось небольшое округлое углубление. Маг положил на него ладонь и без видимых усилий проник рукой в камень. На лице его отразилось торжество, скоро, впрочем, сменившееся раздражением и недоумением.

— Ну же, МакИвер, — воскликнул он нетерпеливо. — Что же ты молчишь, хозяин. — Последнее слово Голд практически прошипел сквозь зубы.

МакИвер не стал препираться:

— Повелеваю тебе, Тёмный, достать кинжал из камня.

Голд дёрнул рукой раз, два, три… Все безрезультатно.

— Не получается, — проговорил он растерянно.

ТиВи Джон уточнил приказ:

— Тёмный, достань кинжал из Камня сейчас же.

Ничего не изменилось, Голд всё так же безуспешно дергал рукой, только лицо приобрело более напряжённое выражение. Он сделал ещё одну попытку, и подняв голову, что-то прошептал побелевшими губами.

Шум водопада заглушил его слова.

— Что? — недоумённо обратились к нему Хэмиш и МакИвер.

Голд не ответил, дёрнулся и стопятидесятикилограмовый камень повис у него на кисти руки.

— Да отмени уже приказ, — рявкнула Изобель, и Даз, всё это время сидевший на руках у девушки, вторя ей, тоненько тявкунул.

И МакИвер, обычно не перед кем не пасовавший, попятился:

— Тёмный, можешь сейчас кинжал не доставать.

Голд поставил Камень обратно и со стоном вытянул из него кисть.

— Спасибо, — сказал он, кивнув Изобель и хмуро пояснил: — Я не мог выполнить приказа. Ничего не выходит.

Голд посмотрел на камень ещё раз и — не став на этот раз ни у кого спрашивать разрешения — материализовал у себя в руках том в кожаной с золотым тиснением обложке.

— Попробую поискать ответы в этой книге, — пояснил он.

— Ты думаешь, они там есть? — переспросил Хэмиш недоверчиво.

— Не знаю, — Голд нервно пожал плечами. — Но в Рамблере их искать точно бесполезно.

— Возможно и нет, — внезапно возразила молчавшая до того Александра. — Про Камень Судьбы там точно можно найти информацию. И не только официальную… Всякие байки, семейные предания. Люди охотно делятся подобным в сети, даже если сами до конца не верят в реальность этих историй. Особенно, если не верят.

— Здравая мысль, — Голд взглянул на невестку с одобрением.

— Я могу заняться этим, — предложила Александра.

Маг вздохнул:

— Очень мило с твоей стороны. Но, наверное, ты и без этого найдёшь, чем заняться в день собственной свадьбы. В конце концов, время терпит.

— Мы этого не знаем, — возразила Алекс. — Сегодня вы впали в кому на выезде из Лохду. Может быть, соединение двух артефактов даёт ещё какие-то побочные эффекты?

— Ну, — неохотно признал Голд, — у меня исчезла потребность во сне, я почти не устаю — по крайней мере здесь, в Лохду… Это можно отнести к плюсам, но…

— Кто знает, что будет дальше, — договорил Хэмиш. — Хотя, кажется, я знаю, пап. Что-то похожее я уже наблюдал… После того как ты заполучил силу кинжала.

— Тогда были другие обстоятельства, — маг опустил глаза.

— И тем не менее… — голос Хэмиша прозвучал мрачно.

— Ладно, — сказала Алекс и, положив руку Хэмишу на плечо, заговорщицки улыбнулась: — Кажется, я знаю, как проведу свой медовый месяц.

— Да, тянуть не стоит, — согласился тот.

— В таком случае, я ускорю процесс, — Голд криво усмехнулся и Алекс исчезла в клубах багрового дыма.

— Что ты сделал?! — вскинулся Хэмиш.

— Всего лишь переместил миссис… Макбет поближе к компьютеру и интернету. От того что мы будем торчать здесь, проблема сама не решится.

Хэмиш сжал кулаки:

— Ты неисправим… — он не договорил, тоже исчезнув в багровом дыму.

— Голд, что ты творишь? — возмутился в свою очередь ТиВи Джон.

Голд скривился:

— Я перенёс их обоих в участок. Им ничего не угрожает.

— А все эти разговоры о цене магии, — продолжил ТиВи Джон укоризненно.

— Я выполнял свою волю, а не их просьбы. Им не придётся расплачиваться, — сказал Голд мрачно. — А вот тебе… Как знать. Ты обещал не использовать кинжал, чтобы контролировать меня.

— Я и не… — МакИвер осёкся. — Что делать будем? Вернём камень на место?

— Да, — коротко согласился Голд.

— Может быть, я и кинжал тебе верну, не вынимая его из камня.

Голд на мгновение прикрыл глаза, помолчал, что-то прикидывая:

— Нет, Джон, — сказал он наконец. — С этим лучше не торопиться. К камню я при таком раскладе останусь привязан, а вот смогу ли управлять своей силой…

Он наклонился, ухватившись за одно из колец. ТиВи Джон молча взялся за другое и вдвоём они поместили Камень в воду.

— Переместить тебя куда-нибудь? — спросил маг.

— Я лучше пешком пройдусь.

— А ты тоже против? — обернулся Голд к Изобель.

— Нет, — не стала возражать девушка, и во мгновение ока Голд и Изобель очутились в Ломбарде.

— Ничего себе… — только и смогла выдохнуть Изобель, руки у неё разжались и Даз неловко плюхнулся на пол, впрочем, тут же поднялся на все четыре лапы и побежал к своей корзине в подсобке.

— Не очень-то приятное зрелище, — проговорил Голд, придерживая Изобель за плечи.

— Ты о чём? — переспросила она непонятливо.

— Человек под властью кинжала. — Голд опустил глаза, посмотрел на обложку книги, которую всё ещё держал в руке. — Ты меня не презираешь?

— С чего бы это? — брови Изобель удивлённо поползли вверх. — Разумеется, нет. Но я всё ещё злюсь из-за того, что все эти потрясающие подробности мне приходится узнавать после того, как ты едва не умер у меня на руках.

========== Разговоры без картинок или глава, в которой Александра, Хэмиш, Голд, Изобель и ТиВи Джон ищут информацию ==========

Они собрались в участке, с трудом уместившись за небольшим столом. И хотя столешница была квадратной, почему-то создавалось ощущение, что ТиВи Джон сидит во главе. Может быть, от того, что пожилой мужчина был выше всех присутствующих. Он же и нарушил общее неловкое молчание вопросом:

— Итак, вы нашли что-нибудь?

«Ну и помощника я себе взял » — усмехнулся про себя Хэмиш.

Он уже заметил, что в участке ТиВи Джон как-то незаметно сделался незаменимым, начиная с того, что приучил к себе Джока, и теперь пёс просто отказывался есть из других рук, заканчивая тем, что за спиной у Хэмиша ТиВи Джон принимал многочисленных просителей. Правда, в большинстве случаев всё ограничивалось тем, что Джон выслушивал визитёра и давал ему несколько бесценных советов, и в итоге дело не доходило даже до подачи заявления. Так что, строго говоря, на коррупцию это не тянуло. Пусть и свидетельствовало о том, что помощнику МакИверу в Лохду доверяют больше, чем констеблю Макбету. Но когда ТиВи Джон легко и непринуждённо прибрал к рукам и его отца, Хэмиш готов был то ли хохотать в голос, то ли аплодировать стоя. Хотя в ситуации, в которую они все попали, было не до смеха. Его не слишком беспокоило то, что отец в Лохду сохранял какие-то крохи магии, тем более в случае возникновения проблем, всегда можно было уехать туда, где проклятие не имеет власти. Годы жизни в Неверлэнде, а после в мире без магии сделали Бейлфаера другим человеком. Даже несмотря на возвращение памяти, от мальчика, который когда-то открывал портал в другой мир в полной уверенности, что тот будет лучше его родного, осталось немного. Во всяком случае наивная вера в то, что за правильными поступками непременно следует награда от судьбы, давно исчезла. Жизнь оказалась сложнее. И с осознанием этого факта, раздражение на папу, который «ничего не понимает» прошло. Но то, что происходило сейчас… Слишком напоминало самый страшный кошмар его детства. Когда магия по кусочку отъедала от его отца, меняла его так, что казалось — ещё немного и не останется ничего. В ту ночь, когда они до рассвета разговаривали в подсобке лавки, отец признался, что за десятилетия, проведённые под проклятием, научился так или иначе контролировать эту силу. Но сейчас всё вышло из-под контроля.

— Собственно, мне трудно было бы отыскать что-то принципиально новое, — сквозь туман собственных мыслей донёсся до него отцовский голос. — Я много лет изучал проклятие. Хотя бы потому что искал способ избавиться от его власти.

— И что, способ нашёлся? — поинтересовался ТиВи Джон.

— О да, только он вам не понравится, — лицо отца расколола кривая улыбка. — Суть его в манипуляции с магическими сердцами. Не путать с мышцей, что качает кровь. Это скорее сосредоточие души. Ну, вы все видели, как Питер Пен управлял Беем через сердце? Так вот это не единственное интересное свойство этого органа. У человека, находящегося под властью кинжала, сердце заполняют магия и тьма. Только крошечная деталь заключается в том, что магия и тьма это не одно и то же. С помощью одного любопытного артефакта, которого у меня всё равно нет, можно отделить магию от тьмы и, — отец поморщился, — перелить её в сердце другого человека. Вполне вероятно, что такой «подарок» вскоре убьёт его. Так же вполне вероятно, что прежде чем умереть он со свежеобретённой тьмой в сердце тоже успеет понаделать дел.

— Удивительно, — пробормотала Алекс.

ТиВи Джон отреагировал более по-деловому.

— А что это ты заладил «вполне вероятно»? Нельзя сказать точно.

— Точно не получится, — отец пожал плечами и откинулся на стуле. — Никто ещё не проделывал подобного. Мне интересно, что в этом случае произойдёт с кинжалом. Грубо говоря, он не источник магии, а её контролёр. — Отец замолк на мгновение и шевельнул пальцами, точно хотел ухватиться за невидимую нить: — Разница примерно как между родником и водопроводом.

— И с чего ты взял, что это может сработать? — переспросил Хэмиш, глядя на столешницу. Смотреть отцу в глаза ему сейчас не хватало сил, уж слишком живо этот разговор напоминал тот, другой, произошедший в позапрошлой жизни — «если есть средство избавиться от проклятья, я его найду».

— То, что текст заклинания составлен самим Мерлином и артефакт сделан им же, даёт определённую гарантию.

— Того самого Мерлина? — в глазах ТиВи Джона внезапно загорелась детская радость.

— Уж не знаю, кого ты имеешь ввиду. Если великого волшебника, закончившего свой путь в Камелоте — то того.

— Если мы правильно поняли, — вставила Изобель, — его сила тоже была связана чем-то вроде кинжала. Но осуществить задуманное он так и не успел.

— В любом случае эта информация довольно-таки бесполезна, — заключил отец. — У нас нет ни артефакта, ни — главное — человека, которого можно было бы принести в жертву. То есть, — Голд усмехнулся, — найти подходящую овечку для заклания, конечно, можно, но этот вариант, лучше оставить на самый крайний случай. — Он бросил пытливый взгляд в сторону Алекс: — Что подсказал Рамблер?

Она раскрыла стоявший перед ней лэттоп и кликнула по картинке файла. На экране появилась таблица, с синими выделениями гипперссылок и хитро озаглавленными столбиками.

— Я тут попыталась немного систематизировать всё, что нашла, — пояснила Алекс. — В основном разные легенды. Некоторые всем известные, некоторые совсем уж дурацкие. То, скунский камень используют для коронаций, и он должен не дать лже-монарху взойти на престол, думаю, знают все. То, что он потерянная ступень, ведущей в небо лестницы святого Иакова, или трон царя Соломона относится уже к более малоизвестным фактам… Хотя к фактам ли? Если сверять с иудейскими источниками, на этом камне в их храме хранился ковчег завета. Правда, позднее он действительно попал в Египет, но именно позднее, а не во времена Моисея, как гласит легенда про Королеву Скоту. Да и вся это история какая-то абсурдная, — проговорила Алекс и перелистнула курсором страницу. — Более правдоподобной мне кажется версия с Лиа Фаил…

— Правдоподобные истории оставим на потом, — живо среагировал отец. — Правда редко бывает правдоподобной. Начинайте с абсурда, невестушка.

— Кхм… Фараон Рамзес II купил своим детям учителя, некоего грека Ниула. Хотя, — Алекс нажала на синий значок гипперссылки, — Никаких греков тогда ещё и в помине не было. На территории Эллады тогда жил совсем другой народ, этруски или миккенцы. В общем, Нуил попал в рабство и стал учителем детей Рамзеса II. Вскоре младшая дочь фараона, Скота, влюбилась в учителя. И оба они то ли были изгнаны, то ли бежали из Египта вместе с Моисеем во время исхода евреев. Но следовать дальше Скота и Нуил не стали, они искали свою собственную «землю обетованную». Дальше, кхм, — на лице Алекс отразился скепсис, — легенда гласит, что Скота с этим камнем тысячу лет скиталась по Европе, пока не достигла Шотландии. И здесь-то она и остановилась и стала самопровозглашённой королевой над местными племенами. Скота — Шотландия. Этимология прозрачная…

— И при чём тут энтомология, — проворчал Хэмиш. — А что? Почему я должен знать? — ответил он на удивлённо-возмущённый взгляд Алекс. — Я полицейский, а не учитель.

— В школе этот вопрос как-то иначе излагался, — задумчиво протянула Изобель. — Что-то там говорилось про царя Соломона.

— Как бы ни излагался, — Алекс с досадой вздохнула. — В любом случае путешествие длинной в тысячу лет невероятно… Но, может быть, это следует понимать метафорически. Так, что Шотландии достигла не сама Скота, а их с Нуилом потомки.

— В этом случае, — возразил Голд, — в легенде бы говорилось о том что Нуил и Скота достигли Шотландии вместе. В Египте же не было матриархата, и роды именовались мужским именем. Не стыкуется.

— Резонно, — согласилась Алекс, — но какой в этом смысл?

— В жизни нет смысла, — отец говорил совершенно спокойно, но Хэмиш, знавший его дольше всех, смог угадать сквозившее волнение. — А выдумки как раз обычно очень осмысленны. Ведь с их помощью люди пытаются чему-то научить, обрести власть или найти своё место в мире. Так что все эти псевдохристианские истории, вроде Иакова или царя Соломона можно отбросить сразу. А вот нелепый рассказ про девушку прожившую тысячу лет прежде чем обрести покой… Мне ли не знать, что бессмертие в каком-то смысле возможно. По крайней мере я живу уже полторы сотни лет, и за последние сто нисколько не изменился. Потому что пока я связан с кинжалом… — Он не договорил. — Так почему бы скунскому камню не быть таким артефактом.

— И даже если так, что это нам даёт? — переспросила Изобель.

— Пока не знаю, — Голд нервно взъерошил волосы. — Но может быть, два артефакта могут как-то нейтрализовать друг друга?

— «Переливать» тьму в Камень я не дам, — сурово заключил ТиВи Джон. — От него зависит судьба Шотландии.

— Отличная судьба, триста лет рабства.

— В любом случае, — возвысил ТиВи Джон голос, — об этом не тебе судить.

— А что если тьму удастся уничтожить?

— Ты сам хоть веришь в то, что говоришь?

— Почему нет, — отец встал со своего места и возбуждённо прошёлся по комнате. — Камень может либо нейтрализовать тьму, либо сыграть роль капкана уже не для меня, а для неё.

— И что для этого надо?

ТиВи Джон с беспокойством наблюдал за передвижениями Голда по комнате.

— Для начала подробнее изучить вопрос того, как этот камень мог использоваться в Египте. И вообще — египетскую магию. Я бы поискал некие аналоги в истории нашего с сыном мира — насколько это вообще возможно при той скудной библиотеке, которой я здесь располагаю. Никаких темномагических ритуалов больше — это я обещаю.

— И это поможет? — проговорила Изобель с сомнением. — Не вериться, что мы так просто ухватили нужную нить.

Отец остановился и посмотрел на девушку:

— Я не знаю… Это, как говорят учёные — гипотеза. Но что нам ещё остаётся?

— Что ты думаешь, Хэмиш? — спросил ТиВи Джон озабочено.

— Думаю, стоит попробовать.

========== Разговоры без картинок - 2 или Мозговой штурм ==========

На одном из столиков ресторанного зала Отеля лежала золотистая табличка «зарезервировано», что случалось здесь не так часто. Только если планировалась свадьба или похороны. Но на этот раз места были забронированы для «дружески-родственных посиделок». Так по крайней мере сказал Барни Джон МакИвер, больше известный в Лохду как ТиВиДжон. «Что у нас места посидеть не найдётся?» — так отреагировала на это сообщение Агнес, но табличку на столик положила.

Первым пришёл пунктуальный мистер Голд. Без трости, но зато с Дазом. Пёсик на этот раз проявил чудеса дисциплинированности и не стал собирать вкусную дань со всех посетителей, а сразу улёгся у ног хозяина. Второй за стол села Изобель. Но против ожиданий вступать в разговоры с Голдом не стала, молча пожала ему руку, а после достала из объёмистой сумки канцелярскую папку и тут же углубилась в изучение её содержимого. Третьим пришёл ТиВи Джон: кивнул Изобель, обменялся рукопожатием с Голдом и, подсев к ростовщику поближе, начал что-то с ним обсуждать. Наконец к ним присоединился и Хэмиш. Констебль казался чем-то озабоченным. Он постоянно кидал тревожные и разочарованные взгляды в сторону двери. И хотя в посиделках должна была участвовать ещё одна особа, Агнес не стала её дожидаться и подошла к столику.

— Может быть, что-нибудь закажете? — спросила она с одной из своих самых радушных улыбок.

— М-м-м… Как обычно, — проговорила Изобель, на секунду оторвавшись от бумаг.

— Два нефильтрованных, одно светлое и большой кофейник фильтр-кофе? — уточнила Агнес.

— Три нефильтрованных, — поправил её Хэмиш. — Алекс придёт с минуты на минуту.

— Ага, — согласилась Агнес. — А что будете есть? Предлагаю жаренный сыр. Блюдо недели. Настоящий панир, острый, тягучий, пальчики оближешь! — Агнес наклонилась и понизила голос: — Только привезли из Глазго.

— Звучит соблазнительно, — заметил ТиВи Джон с мечтательной улыбкой.

— Два больших блюда и пять приборов? — подытожила Агнес и, не встретив никаких возражений, обратилась к ТиВи Джону с вопросом: — Я слышала, вы дом покупаете?

— Присматриваю, — поправил её ТиВи Джон с лукавой улыбкой. — И не только я…

— Хэмиш и Алекс, — ахнула Агнес. — Я так и знала!

— Вообще-то, — вмешался Голд, — дом себе ищу я. Всё-таки проживание в Ломбарде не во всех смыслах удобно…

Хэмиш, в протяжении всего этого разговора продолжавший сверлить глазами дверь, просветлел лицом и встал со своего места.

— Вот и Александра пришла, — заключила Агнес даже не оборачиваясь и одарила компанию ещё одной улыбкой: — Сейчас всё будет.

Агнес угадала: Александра проследовала к забронированному столику и с утомлённым видом плюхнулась на сиденье.

— Как погода в Лондоне? — обратился Голд к невестке.

— Хорошая, — ответила та. — По крайней мере в архиве Британского музея дождь с потолка не капал.

— Это радует, — чопорно заметил ростовщик.

— Папа, — закатил глаза Хэмиш. — Можно без предисловий?

— Вежливость ещё никому не повредила.

Изобель наконец оторвалась от своих бумаг и окинула взглядом всех сидящих за столом:

— Просто Голд хочет вам кое-что сказать, но пытается подготовить почву.

— Учитывая его предысторию, звучит пугающе, — парировала Алекс, пряча улыбку.

— Опять эти подозрения, — пожал Голд плечами, — а я всего лишь хотел подарить вам подарок.

Он извлёк из кармана маленькую коробочку, обитую тёмно-красным бархатом.

— Вот, — сказал он, — Вы позабыли об одной детали. Так что я счёл возможным об этом позаботиться.

Хэмиш с утрированной осторожностью приоткрыл коробку и обнаружил…два обручальных кольца, не слишком широких и гладких.

— Спасибо, папа. Вообще-то я собирался приобрести кольца… чуть позже, — проговорил он, пододвигая коробку к Алекс.

— Прелесть какая! — сказала она, пристальнее разглядев её содержимое. Она взяла одно из колец и хотела было уже примерить его, но передала Хэмишу. — По правилам, — рассмеялась она, — ты сам должен надеть его мне на палец.

— И когда у нас что было по правилам? — удивлённо приподнял брови Хэмиш, но кольцо жене надел. — Точно в пору, надо же. А они не?..

— Не из заклада, — обиженно скривился Голд.

— Вообще-то я про волшебство хотел спросить.

— О, на этот счёт можешь не волноваться. Кольцо из своей золотой нити я подарил бы только своей невесте, а не твоей.

— Так и запишем, — заметил ТиВиДжон со скрытой усмешкой наблюдавший за семейной перепалкой. — Раз со свадебными подарками разобрались, приступим уже к нашему вопросу.

Возражений не последовало.

— Нашла? — коротко спросила Изобель, встретившись глазами с Александрой.

— Да. Ксерокопию с Книг Жизни и Смерти мне сделать, конечно не дали… Привет, Агнес! — прервалась Александра, чтобы поздороваться с Агнесс подоспевшей к ним с уставленным высокими пивными бокалами подносом. — Так вот, — Алекс отхлебнула из бокала. — Фотографии я сделала, распечатала. В цвете, как вы и просили. И вы мне теперь должны, — она хитро прищурилась, — за испорченный медовый месяц.

Хэмиш притянул к себе жену за плечи, и Алекс рассмеялась:

— Да, ладно, я же шучу.

Она отстранилась, раскрыла сумку и вытащила оттуда пачку листов, покрытых египетскими иероглифами и красноватыми рисунками:

— Надеюсь, мы не ошиблись.

Голд с некоторой торопливостью взял у неё из рук листы, разложил их перед собой, потом несколько раз поменял их местами.

— Ерунда какая-то, — пробормотал маг. — Хотя… Изобель, посмотри, — он указал на смешно съёжившуюся в правом верхнем углу листа человеческую фигурку. — Это ичфти?

Девушка порылась у себя в папке и перевела взгляд на листы.

— Да, кажется, не очень аккуратно написанный. Только у него есть второе значение.

— Поражающий сам себя, — закончили Изобель и Голд хором. — Обращённый к земле.

Голд благоговейно, кончиками пальцев провёл по фотографиям, продвигаясь сверху вниз.

— Вот оно, — выдохнул он наконец и оглядел всю компанию взволнованным взглядом. — Слова силы.

— А вот и кофе с сыром подоспели! — торжественно провозгласила Агнес, подошедшая ко столику со вторым подносом. — Только вы бумаги свои уберите, а то заляпаете всё.

— Мы, наверное, поедим в другой раз, — улыбнулся Хэмиш вымучено.

— Почему же, — возразил ТиВи Джон. — Сворачивайте свою канцелярию, — обратился он к Голду и Изобель. — Перекусим.

Распечатки были спрятаны в скоросшиватель, папка уложена в рюкзак, а на стол были водружены блюда с поджаристым, ароматным и сочащимся жиром сыром.

— Это просто безответственно, — проговорил Хэмиш. — Мы все тут, может быть, подвергаемся смертельной опасности, а вы думаете о том как выпить и закусить.

— Ну, по крайней мере, я ей не подвергаюсь, — заметил ТиВи Джон, нацепив на кончик вилки поджаристый сырный кусочек. — Помадой не пахнет. — Он отправил сыр к себе в рот, прожевал его и продолжил. — Да и ни у кого из присутствующих ангела смерти за плечами не видно.

— Это очень утешает, — проворчал Хэмиш.

— Мистер Макивер прав, — согласился Голд. — Если за две недели, что мы бились над этой загадкой, изменений почти не произошло, то от того, что мы перекусим перед сложным магическим ритуалом беды не будет. Тем более силы нам понадобятся.

— Жвучит ражумно, — подтвердила Изобель с набитым ртом.

Хэмиш вздохнул:

— Напомните мне, почему мы вообще решили собраться здесь, а не в Ломбарде.

— Чтобы не вызвать подозрений, — сказал ТиВи Джон. — лучше быть на виду.

— Там слишком фонит магией от моей коллекции артефактов, — вставил Голд.

— И потом, — Алекс от души приложилась к своему бокалу, — дома такого пива нам никто не нальёт. Да что там, и в Лондоне ещё поискать надо…

— М-да… — Протянул Хэмиш. — С кем я связался. Безответственные люди.

***

По дороге к пещере Хэмиш подошёл к отцу.

— Ну как? — спросил он.

— Во всяком случае я ещё не очешуел, — ответил Голд негромко. — Желания кого-то убить тоже не посещают.

— Но…

— Почему ты думаешь, что должно быть «но», сынок?

Хэмиш скорчил рожу.

— Да потому, что если кто-то начинает говорить с «во всяком случае» и «ещё», то потом обязательно должно последовать «но». Всё-таки я не первый год в полиции.

— Теперь тебя не проведёшь, — усмехнулся Голд. — Ты прав. Но я всё меньше и меньше контролирую магию. Мне даже пришлось попросить Джона отдать мне приказ её не применять, хотя в данной ситуации быть связанным подобным не очень безопасно. Но выхода нет. Потому что это происходит… Просто непроизвольно. Я не сплю. Почти не чувствую вкуса пищи… Вернее… чувствую его не так… И я совершенно случайно оживил чайник и чашки… Такого со мной даже в Зачарованном лесу не случалось.

— И что они теперь… — поперхнулся Хэмиш.

— Ну не то чтобы из них получились рационально мыслящие личности, — пожал плечами маг— Скорее просто интерактивные игрушки для Даза. По счастью, я вернул их в изначальное состояние прежде, чем он успел поранится. Но беда в том, что я даже не сразу обнаружил, что с ними что-то не так. Мне тут Рори часы принёс в починку, так страшно было браться. Вдруг позднее и в них обнаружатся какие-то волшебные свойства?

========== Скунский камень ==========

На небе собирались свинцовые тучи, но это не казалось Голду дурным знаком. Не это, не это. Дурным знаком ему казалась наполнявшая его щемящая нежность. Его сын казался таким счастливым, и кажется, Бею удалось то, что самому Голду на протяжении всех его жизней давалось так трудно. Он обрёл самого себя, так полно, как это вообще возможно. И если путь к этому лежал через волшебный боб, проклятый остров и годы сиротства, то… Возможно, это стоило раскаяния, но не сожалений.

Даз бегал кругами в высокой жёсткой траве и со звонким тявканьем прижимая голову к земле возвращался к спутникам, чаще всего к Изобель: он уже успел усвоить, что его хозяин довольно тяжёл на подъём. Девушка, смеясь, склонялась над пёсиком и выбирала из его жёсткой шёрстки головы чертополоха, оборачивалась на отставшего от группы Голда и замедляла шаг, в ожидании, что он её нагонит. Голд улыбался ей и махал рукой, мол, не обращай на меня внимания. И дело было не в том, что негнущиеся резиновые сапоги замедляли ход. Он знал, что если они пойдут рядом, Изобель угадает его настроение, и заразится от него этой нежностью и тоской. А они не к добру. Ей не обязательно знать, что счастье — это мгновение, что верить ему нельзя. И сейчас, когда они подошли так близко к ответам, Голду всё сильнее казалось, что эти ответы ему не понравятся. Не предвидение, предчувствие. Или скорее неверие в своё счастье? Много ли он его видел. И разве — заслужил?

Уже у водопада он наконец нагнал остальных, и Изобель взяла его за руку — ему хватило нескольких недель, чтобы привыкнуть к тому, что ей так же необходимо касаться его, как ему — её. Голд опустил глаза.

— Ну, что, ты боишься? — спросила его девушка.

Голд усмехнулся:

— Сейчас ты скажешь, чтобы я не боялся и пообещаешь, что всё будет хорошо.

Изобель склонила голову:

— Нет. Я всего лишь хотела предложить тебе побояться вместе. Это лучше чем в одиночку. — Она крепче сжала его пальцы. — Думаешь, мне не страшно потерять тебя?

— Нам всем страшно, — подал голос Хэмиш. — Пап, я не затем столько лет ждал, когда ты меня отыщешь, чтобы нам потерятся снова.

— Дети переживают своих родителей — это нормальный ход жизни, — криво улыбнулся Голд. — Вот если наоборот, тогда это действительно можно назвать трагедией.

— Мы что, так и будем здесь стоять и выяснять отношения? — вернул всех к реальности МакИвер. — Или всё-таки зайдём?

— Даже не знаю, — протянул Хэмиш и первым ступил за завесу водопада.

За ним последовали и остальные.

В полумраке пещеры ничто не изменилось, только холод чувствовался острее. Даже Голд, несмотря на недавно вернувшуюся к нему неуязвимость, ощутил как по телу пробежал озноб.

МакИвер и Хэмиш достали камень и поставили его на возвышение.

— Можно начинать? — спросил МакИвер с завидной невозмутимостью.

— Нет, — покачал головой Голд. — Надо подождать, когда камень обсохнет. Или обсушить его самим.

Он достал из кармана носовой платок и в установившейся благовейной тишине несколько раз обтёр Камень. Когда наконец платок стал совершенно мокр, а Камень относительно сух, МакИвер снова заговорил:

— Ну, что, пора читать ваше заклинание? Слова жизни?

— Пора, — согласился Голд хрипло. — Только мы не сможем его прочесть. Ни я, ни Изобель, ни кто-либо ещё из присутствующих.

— Это почему? — в голосе МакИвера наконец прорезалась некоторая обеспокоенность.

— Египетские иероглифы расшифрованы, и мы можем понимать смысл написанного, — пояснил Голд. — Но никто не знает, как именно звучали слова жизни. Никакие самые продвинутые египтологи в этом нам не помогут.

— Что? — переспросил Хэмиш. — Ради чего тогда мы всё это затеяли? В чём подвох.

— Мы, — Голд вынул из кармана мел, — не можем произнести заклинание. Но мы можем его начертать.

— И это сработает?

Голд пожал плечами и встал на колени перед камнем. Ему не пришлось говорить Изобель, чтобы она дала ему фото, она сама вынула их из своей объёмистой сумки и протянула ему с ободряющей улыбкой. Он улыбнулся ей в ответ и, подождав, когда дрожь в пальцах уляжется, начертал первый знак.

— А нам что делать? — спросила Александра.

Голд не ответил ей, он боялся прерывать заклинание.

— Помолчать, — сказал МакИвер у него за спиной, и Голд ощутил мимолётную благодарность. Он знал, что кинжал искушает своего владельца не меньше, чем раба. И пока Джон МакИвер выдерживал это искушение, даже лучше, чем Голд мог предположить, когда в минуту отчаяния доверился ему.

Голд переносил на Камень иероглиф за иероглифом. Места было не так много, а заклинание было длинным. И к моменту, когда последний, 52 значок был начертан — мел почти полностью скрошился у Голда в пальцах, а ладони были мокры уже от пота. Он взглянул на камень, на завесу водопада, и… Ничего сверхъестественного не происходило.

— Может быть, ты где-нибудь ошибся?

Изобель склонилась над камнем, проверяя точность… Но ошибок не было.

Голд легко поднялся на ноги и привлёк девушку к себе.

— Знаете, Лохду не самое худшее из тех мест, где мне приходилось бывать, и если остаток жизни мне придётся провести здесь безвылазно, — обратился он ко всем присутствующим, — то это не так уж и страшно… Особенно, если ты будешь со мной, — добавил он уже тише, для одной Изобель, и девушка потянулась к нему за поцелуем.

Что ж, ни для кого не было секретом, что они «вместе», и что машина Голда уже давно прочно обосновалась в полисаднике за домом молодой журналистки. Но всё равно, под взглядами сына, невестки и МакИвера, Голд почувствовал себя смущённым. И поцелуй вышел робким и несмелым.

— Ни хрена себе! — воскликнул Хэмиш и Голд устремил на сына укоризненный взгляд. Он, конечно, понимал, что слишком стар для Изобель, но…

— Ну, — проговорил он мягко, — ты же не думал, что мы будем прятаться вечно…

На лице Хэмиша застыла гримаса ужаса. Александра сделала шаг вперёд и тыча пальцем в сторону камня запинаясь проговорила:

— Т-там-м.

Голд обернулся.

Все слова силы, которые он написал на камне исчезли. На их месте переливался и светился сапфировым цветом один знак, словно проступивший сквозь стёртую поверхность песчанника. Посох с голубой петлёй в извершии. АНКХ. Знак жизни. «И воды», — молнией пронеслось в голове у Голда. Так вот почему именно тут скунский камень обрёл такую силу. Водопад, подземное озеро — всё это пробуждало спящую в нём магию.

— Анкх, — проговорил он вслух.

И вдруг из завесы водопада в пещеру вступила ещё одна женщина. Она не была облачена в египетскую тогу, голова её не была выбрита, нет. На ней были всего лишь джинсы и куртка, и когда она заговорила, слова её прозвучали на английском.

— Не стоит тревожить то, в чём вы так мало понимаете.

Обычная женщина и обычные слова. Вот только вся она словно состояла из голубого переливающегося света.

Голд почти машинально крепче сжал Изобель в объятиях, словно она тоже могла утечь из них голубой струёй. Алекс воскликнула и закрыла собой Хэмиша. И только Джон МакИвер преклонил колени и воздал пришелице почести, подабающие королеве.

— Здраствуй, Скуна, — сказал он просто. — Я человек твоего народа.

— Здравствуй, Джон, — проговорила Скуна в ответ. — Зачем вы меня звали.

— Этот кинжал, — МакИвер вздохнул. — Мы не должны были. Ему не место в твоём камне.

— Да, — согласилась Скуна, и её улыбка озарила голубым светом мрак пещеры. — И камню тоже не место здесь. Вы должны вернуть его…

— Но…

— Его — и моя сила останутся в здешних местах, он пробыл тут достаточно долго. Но теперь — он должен вернуться в замок Шотландских королей.

— Я… выполню твой наказ, — МакИвер говорил тихо, но несмотря на журчание воды, все услышали его.

— Встань, — сказала Скуна повелительно. И когда Джон МакИвер поднялся протянула ему руку. — Вот твой кинжал, — и в этот миг крис с запрятанным в узоре именем «Румпельштильцхен» действительно оказался в её ладони. — Можешь забрать его.

— Он не мой. Отдай его тому, кому он действительно принадлежит.

Голд разорвал объятия: — Тебе не обязательно, — шепнул он на ухо возлюбленной, но Изобель так и осталась стоять рядом с ним. А когда Голд сделал шаг на встречу Скуне, шагнула за ним следом.

— Ты не отсюда, — На светящемся лице Скуны заискрилась улыбка. — Как и он, —кивнула она на Хэмиша. — Как и я. Но не всегда родиной становится то место, где довелось родиться. — Она перевела взгяд на Изобель. — Знаешь ли, как много в этом человеке Тьмы? Как много зла он уже сотворил? Сколько ещё сможет… Стоит ли отдавать ему этот кинжал? Я — не решусь. Уж лучше я доверю его тебе, дочь моего народа.

Скуна протянула Изобель руку с кинжалом. Но та, стояла, неподвижно.

— Возьми его. Скуна права, — проговорил Голд наконец.

Изобель взглянула на него странно мутным взглядом, перевела взгляд на Скуну.

— Если я возьму кинжал, Лохду больше не будет держать его?

— Нет, если только ты не захочешь, — журчанием влились в уши слова Королевы.

— Хорошо, — выдохнула Изобель. — Тогда давай.

Она взяла магический крис, и спустя секунду, обернула его рукоятью в сторону Голда.

— Никто не должен владеть твоей волей…

— Ты не понимаешь, — пробормотал он.

— Держи, — Изобель чуть ли не силой вложила кинжал в его ладонь. Голд не хотел сжимать пальцы, но вдруг неожиданный жар охватил его. И его, и всю пещеру заполнило голубое пламя. Тёплое, но не жгучее. А когда оно потухло, он увидел в своих руках чашу, наполненную кристальной водой.

— Проклятие снято, — проговорила Скуна. — Ты свободен.

— И что нам теперь делать? — первой осмелилась спросить Изобель.

— У вас есть выбор, — голос Скуны отражался от стен пещеры. — Вы можете поставить чашу на камень. А можете испить из неё вместе. И уж проклятием будет это или благословением — зависит уже от вас.

Голд и Изобель переглянулись.

— Это свяжет вас навсегда, — сказала первая Королева.

— Я готова, — сказала Изобель.

— Навсегда это очень долго, — Голд чувствовал как чаша жжёт ему руку, но не мог отвести взгляда от возлюбленной.

— И это меня устраивает. А тебя?

— Я люблю тебя, — ответил он просто. — Но разве нам нужна вечность?

— Я просто не хочу, чтобы это кончилось, — заметила Изобель. И тогда Голд решился и первым отпил из чаши и передал её в руки девушки.

Скота слонила голову:

— Вечность можно понимать по разному, — сказала она. Но вам ещё предстоит узнать это.

— А мы, — подала голос Александра. — Нам ты что-нибудь скажешь?

— У тебя отважное сердце, — сказала Скотта и протянула девушке руку. — Твоей отваги хватит на двоих, на троих, на всех, за кого ты будешь в ответе. Я ничего не могу подарить вам. У вас уже есть всё, что вам необходимо. — Скота рассмеялась. — Ты поможешь вернуть Камень.

— Если так надо, — сказала Александра.

— Я тоже в деле, — добавил Хэмиш выступая вперёд.

Но ему Скота ничего не сказала. Только снова рассмеялась, а когда её смех рассыпался голубым блеском по стенам пещеры, исчезла, словно её никогда здесь и не было. Чаша, которую Изобель держала в руках тоже растворилась в воздухе.

— Ну что, — сказал МакИвер. — Вернуть Камень Судьбы в обитель шотландских королей задачка посложнее загадки кинжала.

— Но мы её решим, — сказал Хэмиш.

— Надо позвать всех посвящённых, — добавила Изобель.

— Это будет непросто, — сказала Алекс.

— Просто вообще не бывает, — заметил Голд, и выпустив из объятий Изобель, подозвал к себе притихшего Даза. — Ну, что, мальчик? Пора домой? На сегодня приключений хватит?

Даз махнул хвостом в знак согласия и запрыгнул к хозяину на руки. И хотя он был всего лишь пёсиком, собачье чутьё подсказывало ему: это ещё не всё. Даже, если на сегодня приключений хватит, завтра они начнутся снова.