Повелительница Тьмы [Ксения Анатольевна Изотова] (fb2) читать онлайн

Ксения Изотова Повелительница Тьмы. Королевство ночи – 3

Пролог

 Поверхность сферы матово мерцала, источая сероватое свечение, которое лишь немного разгоняло царящую вокруг темноту. Вечная, непроглядная ночь без конца и края окружала со всех сторон небольшой пузырь, парящий в пространстве без видимой опоры. Внутри просматривались две фигуры, мужская и женская, неподвижно сидящие прямо на стенках пузыря. Женская фигура поднялась и коснулась преграды ладонью, отчего сфера чуть заметно вздрогнула. Богиня вздохнула и вернулась на своё место. Все их с сыном попытки разрушить тюрьму, созданную Герионом, были тщетны. Каким-то образом этот божок из замшелого, никому не известного мира, смог получить власть над временем, и в одну из временных ловушек заточил своих врагов. Теперь покинуть сферу было невозможно. Царящее в ней безвременье отрицало само существование внешнего мира и, если бы попытка пройти через клетку удалась, боги были бы уничтожены, оказавшись вне времени и пространства. Лишь крошечный пузырь давал им возможность выжить, найти тот самый единственный миг, в котором могли уместиться их духовные оболочки. Дану обернулась к сыну и нежно коснулась светлых волос.

– Ты не должен отчаиваться, – голос богини-матери был мягким и спокойным, словно ей не было дела до их заточения. На самом деле это было вовсе не так, но Великая Дану была достаточно мудра, чтобы не тратить силы на бесполезный гнев.

Мужчина приподнял голову и улыбнулся матери.

– Я думаю, мать. Должен быть какой-то способ вырваться отсюда. Из любой ловушки есть выход.

– Верно, – Дану склонила голову в согласном жесте. – Но я больше верю в то, что мы можем быть освобождены снаружи, нежели в возможность пробиться в пространство миров изнутри.

– Что ты имеешь в виду? – слегка нахмурился Ану, бог жизни и света.

Богиня пожала плечами и обвела всю сферу, служащую ей обиталищем, печальным взглядом.

– Это место создано Герионом, и существует оно только благодаря ему. Если Герион падёт, то мы вновь обретём свободу.

– Он набрал слишком много силы. Мы должны были остановить его гораздо раньше, теперь же… Кто преградит ему путь теперь, когда даже мы оказались беззащитны перед ним?

Ничего не ответив, богиня опустилась на колени. Её ладони плавно двигались, описывая в воздухе спирали и круги. Некоторое время ничего не происходило, но постепенно вслед за движениями рук Дану начал оставаться лиловый дымный отпечаток. Дым становился всё гуще, пока не образовал плотный шарик с глянцевой поверхностью.

– Нет! – с отчаянным криком Ану подхватил начавшую падать богиню и удобно устроил её в своих объятиях. Веки Дану задрожали и она распахнула прекрасные глаза.

– Получилось? – прошептала она сдавленным от напряжения голосом.

– Ты не должна была делать этого. Это место с жадностью пьёт наши силы даже когда мы бездействуем, как же оно обрадовалось такой возможности наброситься на тебя, когда ты взываешь к своей божественной природе.

– Это неважно, – Дану подозвала шарик поближе и жестом велела сыну коснуться его. – Нам нужно знать, Ану. Простое ожидание не поможет ни нам, ни нашим возлюбленным детям, так что нет смысла беречь то, чего мы в любой момент можем лишиться.

Ану горько усмехнулся, но всё же приник к помаргивающему лиловому светлячку. Постепенно зрение бога приспособилось к странной полутьме, царящей внутри него, и он начал видеть.

Изящный замок, устремлённый ввысь, словно каменный цветок украшал голые скалы. Его стены из антрацита переливались в свете солнца, из-за чего строение казалось даже больше, чем было на самом деле. Замок был прекрасен, лесенки и балюстрады оплетали его, придавая облику завершённость, стрельчатые окна прорезали поверхность стен, на башенках вертелись кованые флюгеры. Замок был бы прекрасен, если бы не серая субстанция, нависающая над ним.

– Атуане, – пробормотал светлый бог, и его мать мрачно нахмурилась.

– Вот где он свил своё гнездо. Теперь я понимаю, откуда у Гериона такая сила. Взгляни, он питается из источника ЭльСаил, прямо из сердца мира. А если вспомнить, что и многие источники Таринны теперь подвластны ему, нельзя даже представить, сколько мощи он скопил.

На глазах богов серая субстанция вытащила одно из щупалец и вонзила его в замок. Через влажно трепещущую плоть медленно пополз сгусток энергии, вскоре достигший того места, где у чудовища был рот. Монстр сглотнул и втянул щупальце обратно, погружаясь в прежнюю полудрёму.

Дану слегка дунула на шарик и картинка изменилась. На этот раз перед её взором появился корабль, пришвартованный в небольшой гавани. На него поспешно заносили сундуки, матросы подготавливали судно к долгому путешествию, надраивая каждую пядь палубы. Повинуясь мысленному приказу богини картинка начала укрупняться, и вскоре весь передний план заняла фигура золотокожей девушки, пристально глядящей за горизонт. Девушка обернулась, и Дану радостно улыбнулась.

– Узнаёшь эти глаза, сын мой? – весело спросила она у Ану. Бог задумчиво покачал головой в ответ.

– Кажется, я уже видел нечто подобное.

– Разумеется. Цвет несколько иной, но форма, разрез, и этот пронзительный взгляд не оставляют никаких сомнений. Это дочь Рьелля. И, судя по всему, она единственная, кто может помешать Гериону поработать наши миры.

– Вот значит как, – проговорил Ану. – Золотая Богиня вновь ходит по земле. Она ещё слишком юна, я не уверен, что она справится.

– Она должна. Больше некому.

Взяв сына за руку, Дану решительно сжала шарик в ладони, разбивая на множество осколков. Капли светлой крови богини упали на поверхность осколков, и те потекли, превращаясь в тонкую тягучую нить, а вскоре исчезла и она.

– Это дитя теперь связано с нами. Когда ей понадобится помощь, мы это почувствуем и, быть может, наших сил будет достаточно, чтобы противостоять злу, вторгшемуся на наши земли.

Ану улыбнулся матери. Он чувствовал тонкую нить, протянувшуюся от его сердца к одинокой девушке, отплывающей в море. Сияющий бог света вовсе не был уверен в том, что этого будет достаточно, но что ещё могли сделать пленники Гериона? Лишь надеяться и ждать. 

Глава 1

Море расстелилось бесконечным сапфировым покрывалом, усыпанным жемчужинами брызг. Волны набегали одна на другую, рождая движение водоворотов, чайки метались над бурунами, оглашая воздух протяжными криками, в которых слышалась тоска. Воздух, насыщенный ароматами влаги и соли, сгущался у самой воды. Наш корабль на полном ходу шёл вперёд, подгоняемый попутным ветром, который наполнил тугие паруса. Я вновь и вновь вдыхала ароматы моря, и всё никак не могла надышаться. Рождённая среди скал и солёных волн, на угрюмом северном берегу, я всегда хранила в своём сердце первобытную любовь к океану, к его неспокойному нраву и резким перепадам настроения. Я привыкла к неумолчному шуму волн, к пенящимся приливам и даже крики чаек не мешали мне спать по ночам. С удовольствием оглядев крепкие бока нашего корабля, я прошла вдоль борта, направляясь на нос. Мы покинули Афаль несколько дней назад, берег давно уже скрылся вдали, и пока что путешествие протекало более чем спокойно. Мне было жаль покидать Академию, но это было необходимо. Я невольно вздрогнула, вспомнив свои встречи с Серым орденом – нынешним детищем нашего противника. И вот мы направляемся на Малый континент, в Мёртвые земли, которые считаются самым опасным местом на Таринне, чтобы перенестись в места ещё более опасные. Мир Атуане, некогда прекрасная родина Властителей Времени, ныне стенает под игом Безымянного бога, Гериона. Против собственной воли, по велению судьбы, я стала Золотой Богиней, законной правительницей народа Теней, ныне не существующего, и это мой долг – освободить свой родной мир от захватчика.

– Если сохраним нашу скорость, то прибудем в Мёртые земли недели через две, – негромко произнёс мой возлюбленный, Данавиэль Драгонэр, князь Даэсский, когда я приблизилась к нему.

– Будем надеяться, что так и будет, – пробормотала я, и вновь перевела взгляд вперёд, за горизонт.

Вначале мы планировали телепортироваться прямо на Мёртвые земли, но открытое выступление Гериона против всех магов не прошло без последствий. Бог нарушил магические потоки Таринны, и телепортация стала невозможной. Конечно, мы с Дани могли добраться до конечной цели нашего назначения и на собственных крыльях, но решили этого не делать. Путешествие на корабле позволило нам взять с собой запасы провизии для путешествия по пустыне, оружие для нескольких сотен воинов, которое могло пригодиться на Атуане, и приличное количество всевозможных артефактов. Их пожертвовали маги Академии Афаль, и я не стала отказываться. Не знаю, что сейчас происходит на Атуане, но оружие, как обычное, так и магическое, точно не будет лишним.

Качка стала слабее, и наш ход постепенно замедлился. Кинув взгляд через плечо я увидела, что паруса, на которых был отпечатан золотой дракон, заметно обмякли. Капитан корабля гортанно выкрикнул какую-то команду, и несколько десятков гребцов заняли своё место на скамьях. Настало время мысленно поблагодарить моего друга и подданного, тёмного эльфа Сааладора Изгнанника, за отличное судно. Наш корабль, «Огненная всадница», некогда принадлежал богатому графу, жившему на юго-востоке Империи людей. Не так давно этот аристократ разорился (как мне казалось, к этому приложил руку Сааладор, но он это старательно отрицал) и «Всадница» была пущена с торгов. Эльф приобрёл корабль просто на всякий случай, и спрятал в укромной бухте неподалёку от Афаль. Если бы не он, нашей экспедиции было бы непросто найти подходящее судно. Нападение Ордена было настолько успешным, что священники смогли буквально за несколько часов полностью перекрыть сухопутные и водные пути в Афаль. На корабли и лодки был наложен арест, и никто не смел выйти в море без разрешения слуг Ордена. Мы же без особых затруднений отчалили от берега и вскоре были уже на пути в Мёртвые земли.

Несмотря на все мои уговоры, Сааладор остался в Афаль. С помощью магии он принял человеческий облик, и нагло расположился прямо на центральной площади города с лотком свежего хлеба. Эрисия также осталась с отцом, притворяясь весёлой разносчицей.

– Я буду полезнее здесь, госпожа, – жарко убеждал меня эльф в день нашего отплытия. – Тебе нужно знать, что происходит в городе, нужно понимать, насколько глубоко Серый орден смог просунуть свои щупальца. Маги заточены в Заповеднике Академии, там они в относительной безопасности, во всяком случае на некоторое время, но они лишены слуха и зрения за его стенами. Я же смогу быть твоим шпионом прямо перед носом врага, смогу сообщать тебе самую свежую информацию обо всём, что происходит в Афаль и за его пределами.

– Я беспокоюсь за тебя, Сааладор. Мне вовсе не хочется, чтобы ты погиб, служа мне.

– Мне тоже этого не хочется, повелительница. Я буду лучше служить тебе живым, чем мёртвым, но сейчас я должен остаться в Афаль.

– Хорошо, – приняла я решение. – Ты останешься в городе, но как только мне понадобится твоя помощь на Атуане, или же как только опасность твоего пребывания здесь превысит пользу, ты тут же отправишься ко мне.

– Клянусь тебе, я немедленно приду на твой зов.

Сааладор склонился в глубоком поклоне, но мне всё равно было не по себе. Я понимала ценность шпиона в Афаль, о котором никто не знает, но отчаянно не хотела рисковать жизнью эльфа. Что же, будем надеться, он сможет уцелеть в творящемся хаосе.

Вернувшись в реальность, я жестом попросила возлюбленного следовать за мной и подошла к нашему капитану.

– Мы замедлили ход, мастер Реллер, – спокойно произнесла я, стараясь не показывать беспокойства. – Надолго ли?

– Полоса безветрия, – мужчина пожал широкими плечами. – Здесь ничего не поделаешь, леди. Пойдём на веслах, матросов у нас достаточно, так что сможем делать частые смены. Рано или поздно ветер вернётся, и снова развернём паруса во всю ширь.

Коротко кивнув я отошла к борту и нервно забарабанила пальцами по полированной древесине. Князь положил руки мне на плечи и решительно привлёк к себе.

– Не волнуйся. Несколько дней или даже недель ничего не изменят. Маги Академии смогут защищать своё убежище много лет, да и ситуация на Атуане не может перемениться так быстро.

– Я не сомневаюсь в силе магов, – вздохнула я. – Но каждый миг нашего промедления может стоить жизни живому существу. Герион идёт по Таринне уничтожая всех, кто пытается ему противостоять и всех, кто может быть опасен для него. Даже самые мирные народы, в чьих жилах течёт нечеловеческая кровь, обречены на гибель. Он чудовище, Дани, монстр, жаждущий боли и крови. Мы должны остановить его.

– Мы остановим его. А теперь хватит думать об этом.

Мужчина приподнял мой подбородок и заставил посмотреть в мерцающие тьмой глаза.

– Прекрати, Леанисса, – скомандовал он. – Ты сведёшь себя с ума, если будешь каждое мгновение размышлять о том, что может сделать Герион, или даже что он уже делает. Прямо сейчас ты ничего не можешь изменить. Когда мы доберёмся до Атуане, мы предпримем всё возможное, чтобы лишить Гериона опоры и низвергнуть в бездну, но до тех пор мы почти бессильны.

Я печально понурилась. Дани нежно коснулся пальцем моих губ, и по венам тут же побежала жаркая искра. Каждый раз его прикосновение будило во мне чувства, которые я не могла сравнить ни с чем другим. Только сознание того, что мы находимся на палубе корабля, и за каждым нашим шагом могут следить десятки глаз, помешало мне тут же броситься ему на шею. Пытаясь скрыть смущение, я отвернулась и принялась наблюдать за танцующими над волнами белоснежными альбатросами.

– Мне кажется, тебе нужно отвлечься, – усмехнулся князь, которого ничуть не обманул мой манёвр. – Как насчёт того, чтобы раздобыть нам ужин?

– Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросила я.

– Ты когда-нибудь ловила рыбу в открытом море?

– Нет, никогда, – я расцвела в радостной улыбке. – Но уже готова попробовать.

Команда нашего корабля была в курсе, кто я такая, но одно дело просто знать, и совсем другое – видеть воочию проявление силы, с которой мало что может сравниться. Мы с Данавиэлем перевоплотились синхронно, в прыжке, и две огромные стальные тени поднялись в воздух. Гребцы тут же побросали вёсла и бросились к борту, так что на мгновение мне даже показалось, что наш корабль вот-вот перевернётся, не выдержав неравномерного распределения веса. Капитан медленно стянул с себя шляпу. На его лице сияла восторженная улыбка, словно только что исполнилось его самое заветное желание. Данавиэль рассмеялся металлическим смехом и описал круг над «Всадницей», отбрасывая от чешуи солнечные блики. Я присоединилась к его танцу, наслаждаясь ощущением бьющего в крылья воздуха. Моё тело, несмотря на его величину, было таким гибким и ловким, воздушные струи легко держали меня, позволяя нырять в переплетении солнечных лучей. Закончив наше выступление, мы взмыли вверх, а затем спикировали в волны, подняв два водопада брызг.

Море было прохладным, даже холодным, но мне это нисколько не мешало. После того, как я обрела свой второй истинный облик – облик золотого дракона, мне больше не требовался кислород для дыхания, поэтому не пришлось накладывать на себя никаких заклятий, чтобы нырнуть. Пошевелив крыльями, я начала медленно опускаться на самое дно, не выпуская из поля зрения парящую рядом тень моего спутника. Через некоторое время мы оказались достаточно низко. В придонные слои попадало гораздо меньше солнца, но всё же его было достаточно для поддержания жизни. Когда поутихли течения водных струй и наши тела перестали пугать морских обитателей, вокруг засновали весёлые рыбки самых разных форм и расцветок. Я проводила взглядом удлинённого угря, скользнувшего по песчаным барханам, украшающим дно. Он несколькими движениями взрыхлил ил и закопался в него, оставив снаружи только пасть, обильно усыпанную мелкими острыми зубами. Моей шеи коснулась гирлянда серовато-зелёных водорослей и я слегка изогнулась, высвобождаясь из них. Наверху, над моей головой, кружили более крупные рыбы, время от времени какая-то из них вырывалась из круга и резко бросалась в сторону за добычей.

Серебряный дракон, до этого неподвижно висящий в воде рядом со мной, взмахнул крыльями и устремился куда-то вперёд, едва не задев меня чешуйчатым хвостом. Я мысленно усмехнулась и бросилась вслед за ним. Данавиэль был несколько крупнее меня, размах его крыльев был больше, но мне помогала гибкость, а крылья, пусть и более узкие, были лучше приспособлены к манёврам, так что мы держались примерно на равных. Если бы я использовала магию Теней, то легко стала бы победительницей импровизированной гонки, но делать этого почему-то не хотелось.

– А вот и наша добыча, – раздалась прямо в моей голове мыслеречь князя. Оглядевшись, я заметила невдалеке стаю огромных рыбин с белыми животами, почти незаметных на светлом фоне водной поверхности. Две рыбы нырнули ниже, проплывая в каменную арку из подвергшегося эрозии песчаника.

– Акулы? – полувопросительно уточнила я, и Дани кивнул, что вообще-то выглядело довольно странно в драконьем облике.

– Двухвостые акулы. Одни из самых крупных, но далеко не самые опасные.

– Двухвостые? Мне казалось, что у них один хвост.

– Не совсем. Смотри.

Я внимательнее всмотрелась в оказавшуюся неподалёку акулу и заметила утолщение в конце её спины, около самого хвоста. На моих глазах рыба метнулась вниз, резко встряхнув задней частью туловища, и из утолщения вырвался, разворачиваясь на ходу, довольно большой плавник, действительно похожий на хвост. Помахивая этими двумя отростками акула стала двигаться быстрее, аккуратнее входя в повороты.

– Здорово, – улыбнулась я. – Они ведь хищники?

– Не совсем. Несмотря на свой угрожающий внешний вид, они не слишком хорошие охотники. Двухвостая акула может пообедать только молодым или ослабленным животным, чаще всего им приходится довольствоваться падалью. Они стервятники подводного мира, но на их вкусе это никак не отражается. Уверен, капитан Реллер не откажется от акулы на ужин.

– Моя самая нижняя– тут же решила я, и оттолкнулась от дна, ловя течение. Вслед за мной двинулся и князь, тоже нацелившись на одну из мелькающих впереди рыб.

Мы мощными гребками крыльев неслись сквозь насыщенную бирюзу волн. Акулы быстро сообразили, что к чему, и попытались скрыться, распахнув свои вторые хвосты, но разве могли они сбежать от драконов? Я ловко поднырнула под приглянувшуюся мне рыбину и боднула её головой, отпихивая подальше от основной стаи. Акула, хоть и слегка оглушённая, не собиралась сдаваться. Раззявив пасть, полную острых зубов, растущих в несколько рядов, она вцепилась мне в переднюю лапу, пытаясь прокусить кожу. Зубы животного скользили по гладким чешуям, но она всё равно не оставляла своих попыток. Я с интересом рассматривала водного падальщика. Сейчас, когда акула была совсем близко, было хорошо видно, что всё её тело переливается разными оттенками серого и голубого, из-за чего издалека заметить её было не так-то просто. Крошечные глазки надёжно защищала от врагов и препятствий складка кожи, ни ушей, ни даже просто отверстий на их месте не было, тупое рыло было покрыто плотным ороговевшим слоем. Акула ещё несколько раз дёрнулась, вонзая зубы как можно глубже, а затем я одним движением головы погрузила в тело рыбины длинный острый шип, растущий примерно на конце моего носа. Животное судорожно трепыхнулось и обмякло, и я легко взяла тушку в зубы. Дани тоже уже разделался со своей акулой и мы были готовы возвращаться назад.

– Прекрасно выглядишь, любовь моя, – мысленный смех князя раздался в моём сознании, как бархатистый гром и я тоже не удержалась от смеха. Действительно, два дракона, держащие по рыбине в пасти, смотрелись весьма нелепо. Фыркнув, отчего из носа вырвалась струя горячего воздуха, превратившего часть воды в пар, я развернулась и быстро поплыла обратно к кораблю.

– Это разумно, так афишировать наше путешествие? – задалась я вдруг вопросом. – Герион наверняка узнает, что два существа, превращающиеся в драконов, направляются в Мертвые земли. Не подвергаем ли мы себя напрасной опасности?

– Герион далеко не глуп, к сожалению, – вздохнул Данавиэль. – Я более чем уверен, что он следит за нами с тех самых пор, когда мы покинули Академию. Нет смысла пытаться скрыться от бога на территории, ему подвластной. Наши действия не смогут ни обмануть его, ни обнаружить наше присутствие.

– Хорошо.

Ничего больше не говоря, я расправила крылья, и они, словно паруса, наполнились давлением воды. Всего через несколько минут мы вынырнули у правого борта «Огненной всадницы» и опустили на палубу две акульи туши. Капитан Реллер почтительно склонил голову, когда я прошла мимо него в нашу каюту, и я почувствовала, что сделала первый шаг к тому, чтобы заслужить уважение морского волка.

Над океанам сгустились сумерки. На всех мачтах зажгли огни, но их было недостаточно, чтобы рассеять тьму на сколько-нибудь значительное расстояние. К счастью, ни мелей ни островов поблизости не было, и корабль шёл вперёд, почти не замедляя хода. Сменилась очередная команда гребцов и капитан отправился в свою каюту, чтобы передохнуть, оставив «Всадницу» на попечительство старпома. Я тоже начала дремать, устроившись в объятиях Данавиэля. Князь медлено лениво перебирал мои волосы, как вдруг остановился.

– Леанисса, – прошептал он, и мне почудилась нотка неуверенности в его голосе.

– Ммм?

Мужчина хмыкнул, а затем вновь продолжил прерванное занятие.

– Нет, ничего.

– В чём дело? – я села на кровати и удивлённо уставилась на возлюбленного. Дани отвернулся, избегая моего взгляда, и усмехнулся.

– Неважно, отдыхай. Сейчас не самое подходящее время, чтобы говорить об этом.

Князь ещё немного помолчал, но, видимо, всё же понял по моему гневному взору, что сейчас ему не поздоровится, и со вздохом заговорил.

– Вскоре мы доберёмся до Мёртвых земель, а затем перенесёмся в Атуане. Я не знаю, что сейчас происходит в бывшем мире Теней, но совершенно точно ничего хорошего. Ты бессмертна, любовь моя, но все остальные – нет, в том числе и я. Мне было бы горько знать, что я погиб, ничего не оставив тебе.

– О чём ты говоришь? Ты даёшь мне всё, о чём я только могу мечтать. И, самое главное, ты даёшь мне свою любовь. Больше мне ничего не нужно.

– Леанисса, выслушай меня, прошу. Я помню день, когда прибыл в Академию, чтобы стать её преподавателем, и Филариэль передал мне список моих студентов. Когда я увидел в этом перечне «Нисса Драгонэр», я подумал, что никогда в жизни не видел строчки на бумаге, которая могла мы обрадовать меня больше.

– Дани… – мужчина коснулся пальцем моих губ и заставил замолчать.

– Я лишь хочу, чтобы это имя было твоим по праву. Это не так уж много, верно?

На этот раз уже мне пришлось отворачиваться, чтобы скрыть своё лицо. С одной стороны эта мысль была мне безусловно приятной, но с другой…

– Я люблю тебя, – прошептала я, и осторожно коснулась ладонью щеки князя, всегда такой гладкой и прохладной. – Но ты был прав, сейчас действительно не самое подходящее время. Когда всё будет кончено, и Атуане будет освобождён, а Герион свергнут со своего престола, тогда мы сможем вернуться к этому разговору, хорошо?

– Если я погибну, будет уже поздно, – грустно улыбнулся мужчина.

– Ты не погибнешь! Прекрати говорить это. В прошлый раз твоя смерть едва не стала причиной гибели всего мира. Если бы ты не спас меня, вернув мне рассудок, я бы утопила весь мир в крови. Лира видела это в своём видении. Ты не можешь погибнуть, Дани, я не позволю этого!

Я внимательно смотрела на возлюбленного, сама испуганная своей вспышкой. Его слова воскресили в памяти тот день, когда Серый орден добрался до Данавиэля своими цепкими лапами и вырвал жизнь из его тела. В тот раз лишь помощь Рьелля смогла вернуть всё в своё русло, но, кто знает, поможет ли он мне ещё раз? Мой отец по-своему привязан ко мне, но он бог смерти и тьмы. Не стоит доверяться таким существам.

Я прильнула к Дани, и он успокаивающе погладил меня по спине.

– Отдыхай, Леанисса. Ничего не случится, пока мы вместе. Не должно случиться.

Несколько дней между мной и Данавиэлем висела напряжённость, но мы старательно притворялись, что этого не замечаем. Разговоры часто неожиданно обрывались, и иногда, повернув голову, я натыкалась на его внимательный, испытующий взгляд. Но вскоре страсть, которая зажигала искры, стоило только коснуться друг друга, уничтожила все следы неловкости. Ночная беседа была забыта, во всяком случае, на какое-то время.

«Всадница» давно преодолела полосу штиля, и ветер вновь наполнил паруса. Матросы без дела слонялись по палубе, лишь изредка поправляя то один, то другой канат. На первый толчок никто не обратил внимания, но когда судно вздрогнуло вновь, а затем едва не завалилось на левый борт, Реллер поднял тревогу. Я спланировала на палубу с вороньего гнезда, из которого в этот момент рассматривала окрестности и крепко встала ногами на доски, распахнув за спиной крылья. Экипаж обходил меня по широкой дуге, опасаясь обличья Тени и горящих расплавленным золотом глаз, но мне было не до того.

– Что происходит? – прокричала я, как только Дани подошёл ко мне. Его тело было охвачено серебристым пламенем магической защиты, а от пальцев протянулись длинные щупы, опущенные в море.

– Пытаюсь это понять, – спокойно ответил мой возлюбленный.

Волны скрещивались под странными, неестественными углами. Пена потемнела, став свинцово-серой, всюду вокруг корабля начали образовываться водовороты. Бросив взгляд на Дани и убедившись, что ему нужно ещё немного времени на сканирование пространства, я взлетела обратно на воронье гнездо и огляделась. В образовании водоворотов была чёткая логика, они несколькими кругами расходились от «Огненной всадницы» вдаль. Невдалеке от корабля они были небольшие, затем довольно крупные, затем совсем крошечные, чуть дальше – средние. Внезапно я поняла, что если продолжить эту логику, то самый большой водоворот должен располагаться ровно под нами, и тут же, подтверждая мои мысли, корабль бешено завертелся, влекомый в разверзшуюся пучину. От неожиданности я выпустила мачту и неуклюже опустилась обратно на палубу.

– Заводите людей по каютам и в трюмы, – велела я капитану. – И сами идите за ними.

– Я капитан, – рявкнул Реллер. – И не собираюсь прятаться от опасности.

– Здесь вы ничем не поможете, только помешаете. Мы сделаем всё возможное, обещаю.

Некоторое время мужчина смотрел прямо мне в глаза, а затем коротко кивнул и бросился раздавать команды. Обшивка корабля скрипела под напором обезумевшей стихии. При этом небо оставалось совершенно ясным, ни единого облачка,и вдалеке, там, где водовороты уже не исчерчивали геометрически правильными кругами водную гладь, океан был тих и спокоен. Очередная волна захлестнула палубу и я с удивлением почувствовала горячие брызги на щеке.

– Это Лхеаш, – Данавиэль оказался рядом со мной и окутывал весь корабль в плотный кокон.

– Что?

– Подводный вулкан. Я совсем забыл о том, что наш путь пролегает над ним, но Лхеаш не извергался уже многие столетия.

– Вряд ли это случайность.

– Конечно нет, – Дани выругался, но всё же смог выровнять осадку корабля, не дав ему перевернуться. Нужно остановить извержение, или «Всаднице» конец.

Кивнув, я разбежалась и спикировала в самый центр водоворота. За спиной послышался шелест огромных крыльев, и серебряный дракон разрезал волны, опускаясь на вершину высокой горы, конец которой сейчас выпирал над водой. Поверхность вулкана, в отличие от его наземных собратьев, была очень гладкой, отполированной за многие тысячелетия до блеска. Из жерла вулкана вырывался раскалённый пар, и совсем близко виднелась жёлто-багровая магма. Вода вокруг вулкана вскипала за считанные секунды, а затем течение разносило её во все стороны. Разность температур и создавала водовороты, в главный из которых и попал наш корабль.

Я потянулась к вулкану магией, чтобы утихомирить его, но замерла. Силы у меня хватило бы на несколько десятков таких вулканов, но вот опыта по-прежнему было слишком мало, чтобы работать с достаточной точностью. Одна ошибка может погубить весь экипаж, а взорвавшийся вулкан опустошит океан на многие мили.

– Я не смогу, – закричала я, и серебряный дракон согласно мотнул головой.

– Принимай нити защиты «Всадницы» – велел мне Данавиэль. Я послушно перехватила управление магическим щитом и влила в него ещё немного силы. Купол вокруг судна уверенно сиял, наливаясь мощью, и никаких повреждений пока заметно не было.

Дракон изящно изогнулся, а затем нырнул в жерло вулкана. Лхеаш заворчал, его лава была готова вот-вот прорваться наружу, но затем начала медленно оседать, попутно меняя цвет, становясь всё бледнее и бледнее. Наконец с последним вздохом вулкан утих, и жерло стало казаться пустым. Ещё через пару мгновений над Лхеашем взмыл в небо огромный серебряный дракон, напоминающий хищную птицу.

Водовороты ещё немного покружились, а затем огромная масса холодной воды остудила вскипевшие потоки и море успокоилось. Судно, чуть качнувшись на волнах, приняло своё естественное положение, и я плавно отпустила сжатые в ладони нити, снимая защиту.

Сдавленный стон заставил меня обернуться. Данавиэль, уже в человеческом облике, летел обратно в жерло, и лишь реакция ЭльСаил помогла мне подхватить его в воздухе.

– Это было тяжелее, чем я думал, – пробормотал князь. – Кто-то наполнил вулкан мощью, её было слишком много, чтобы удержать…

– Но ты удержал извержение, – я с силой сжала ладонь мужчины, и моя энергия рванулась в него, как горная река. Кожа Данавиэля потеряла голубоватый оттенок и стала просто бледной, как и всегда, исчезли тёмные круги под глазами, и он наконец смог по-настоящему улыбнуться.

Капитан Реллер был готов носить нас обоих на руках после того, как осознал, что от извержения не пострадала ни одна мачта, ни одна досочка в обшивке. Влекомая попутным ветром, «Всадница» быстро набирала ход, удаляясь подальше от опасного места.

– Это наверняка был Герион, – уверенно сказала я. Ветер раздувал мои волосы, которые постоянно выскальзывали из-под ленты, как бы туго я её не затягивала.

– Да. Я почувствовал знакомое ощущение, когда был внутри вулкана. Несомненно, это его вязкая сила наполнила жерло и заставила Лхеаш извергаться.

– Он следит за нами.

Дани молчал, и я тоже не нарушала спокойную тишину, наблюдая за резвящимися вдали дельфинами. Изящные животные выпрыгивали из воды и вновь погружались в неё, словно танцуя.

– Конечно, следит, – заговорил князь. – Мы единственные, кто представляет для него опасность. Как я уже говорил, Герион не глуп. Он знает, что ты истинная наследница силы ЭльСаил. Он захватил Атуане, но когда ты попадёшь туда, мир признает свою законную правительницу. До тех пор, пока ты жива, его власть покоится на весьма шатком основании.

– Как и моя, – улыбнулась я.

– Сейчас ты королева без королевства, – не стал спорить мой возлюбленный. – Но это ненадолго. Атуане будет принадлежать тебе, так или иначе.

Я задумчиво посмотрела на горизонт. Солнце уже начинало садиться. Нас ждёт очередная долгая ночь в пути, но рано или поздно путь будет окончен и я попаду в мир, который имею полное право считать своим. Мир, о котором я не знаю ничего, или же практически ничего, что в данном случае одно и то же.

– Что ты о нём знаешь?

– О Герионе? – уточнил князь

– Нет, об Атуане. О моём мире.

Я произнесла эти слова, и воздух едва заметно зазвенел, на самой границе слышимости моих сверхчувствительных сенсоров. Стоило мне в открытую признать, что Атуане – мой мир, как что-то неуловимо изменилось.

– Я расскажу тебе всё, что знаю сам, – сказал Дани. – Но, предупреждаю сразу, о том, что происходит на Атуане сейчас, я не знаю абсолютно ничего. Но об истории этого мира я знаю достаточно много.

Я благодарно ему улыбнулась и приготовилась слушать. Такой знакомый бархатистый голос начал свой рассказ, прерываемый лишь плеском волн, да редкими возгласами чаек.

– Атуане находится совсем недалеко от Таринны. Строго говоря, он граничит с ней, так же, как и Даэс, и если для Даэса точка соприкосновения миров – это море недалеко от Брейля, то для Атуане – это сердце Мёртвых земель. Этот мир, как и все остальные миры в нашей части вселенной, создала Великая богиня-мать. Вскоре Рьелль забрал Атуане себе, установив там свою власть. Именно в Атуане он начал создавать своих детей – демонов, вампиров, тёмных фэйри, и многих других странных и чудовищных с точки зрения его светлого брата созданий. Но вершиной его акта творения стали ЭльСаил, Властители времени. Рьелль не вмешивался в жизнь своих детей. Однажды подарив им Атуане, он не принимал участия в становлении мира. И было так…

И было так. Великая Дану, матерь всего сущего, создала мир, который позже был назван Атуане. Вначале всю поверхность планеты, одиноко плывущей в безвоздушном пространстве, занимал океан. Безбрежный и прекрасный, он неторопливо нёс свои солёные воды по кругу, намывая из крошечных частиц дна небольшие островки, на которых возникала первая надводная жизнь. Затем мощное землетрясение содрогнуло всю планету, и в центре её, из жара и пепла, возник один-единственный материк, отнявший у океана необъятные пространства. Если бы сторонний наблюдатель мог взглянуть на единственный континент Атуане, у которого так и не появилось имени, то он бы увидел гигантскую пятиконечную звезду с неровными краями, омываемую со всех сторон океаном. Долгое время континент был бесплоден и необитаем, но постепенно ветра размягчили горные породы, дожди принесли влагу, и растения и животные начали робко осваивать дотоле неизвестные им пространства. Природа в разных частях материка была весьма различна. В самом центре простиралось обширное плато с почти отвесной скалой в самом его центре. Вся поверхность плато поросла хвойными лесами, по нему протекали несколько рек, многочисленные родники также служили источниками пресной воды. Между деревьями повсюду виднелись камни и остатки скал, и сочетание зелени хвои и сероватых оттенков горных пород рождало своеобразную суровую красоту. На восточном луче «звезды», которую являл собой материк, равнина соседствовала с невысокими холмами, сплошь покрытыми травой. Деревьев здесь было мало, а те, что были, образовывали небольшие рощи под прикрытием холмов, защищающих их от ветра. Рек здесь не было вовсе, и в засушливый период пожелтевшая трава громко шелестела, словно полые стебли тростника. На крайнем востоке, у самого моря, солёная влага, приносимая пассатами, не давала выжить почти никакой растительности, а прибой постоянно намывал пески, из-за чего почти всё побережье представляло собой пустыню с редкими участками солончаковой степи. Юго-восточный луч, напротив, выглядел местом уютным и гостеприимным. Густые леса, за которыми нельзя было разглядеть земли, покрывали каждую пядь поверхности, и лишь изредка изумрудное покрывало листвы раскрывалось, уступая место глубоким и чистым озёрам. Весной под пологом леса появлялись тысячи прекрасных цветов, а осенью деревья гордо стояли, словно осыпанные золотой пылью. Множество животных населяли эти места, и всем им хватало и места, и пищи. Юго-западная часть материка мало изменилась с времён его возникновения. Ветры почти не тронули острые пики скал, и они так и не смягчили своего гордого профиля. Опасные расщелины прорезали скальный массив, хребты и отроги перемежались с долинами, такими узкими, что своды почти сходились в своей верхней точке. Единственное, что стихии смогли сделать с этими неприступными горами, это пробурить в них целые лабиринты пещер, в которых нашли своё пристанище немногочисленные животные и птицы этой местности. Но и эти области не были лишены своего очарования. На рассвете солнце, встающее на далёком востоке, окрашивало скалы в разные оттенки розового и жёлтого, словно художник причудливо смешивал краски на своей палитре. Западный луч «звезды Атуне» был отделён от центральной части материка широкой полосой болот с опасными бочагами и пятнами мшанников. Из этих болот брали свои начало несколько сотен рек, которые превратили западный луч в водную страну. Там, где не было реки, ручья, или озера, простирались зелёные луга, заливаемые водой во время сезонов дождей, а вершины небольших холмов украшали шапки дубовых лесов, в которых дышится так легко и свободно. Самой опасной и вместе с тем полной необыкновенной, смертоносной красоты, была северная часть Атуане. Здесь всё еще дышали вулканы, то и дело извергаясь и заполняя огненной магмой впадины в земле. Чёрные скалы острыми клыками вонзались в небо, озёра лавы кипели и пенились, норовя выплеснуться через край, реки кислоты текли через это неуютное место, исчезая среди поблёскивающих в огненных лучах камней. Казалось, что ничто живое не может выжить в таких условиях, и так и было, по крайней мере до тех пор, пока Релль, бог смерти и разрушения, не сделал Атуане, бывший пока ещё не населённым, своим прибежищем.

Рьелль довольно долго искал место, которое сможет назвать своим домом. В то время Ану вместе с матерью как раз начинали заселять Таринну разумными расами, и предложили тёмному богу присоединиться к семейному акту творения, но он всегда предпочитал существовать отдельно от них. В конечном итоге его выбор остановился на Атуане. Некоторые расы, вышедшие из-под руки Рьелля, напоминали детей его брата и матери, лишь отражённых в зеркале ночи. Такими были, например, сумеречные эльфы, которых внешне было невозможно отличить от их светлых собратьев. Гномы подземья отличались от обычных уже сильнее. Горный народ Таринны хоть и жил среди скал, но строил свои массивные каменные дома на поверхности, отправляясь под землю лишь на время работы в шахте. Созданные Рьеллем существа, напротив, почти не выходили на поверхность. Со временем отвыкнув от дневного света, они построили сети городов, как использовав природные пещеры, так и создав искусственные своими кирками и молотами. Но далеко не все народы Атуане имели свои аналоги в мире светлых богов. Демоны и вампиры были детьми Тьмы в полном смысле этого слова. Они не строили городов, и предпочитали существовать поодиночке, как демоны, или же небольшими группами – ковенами, как вампиры, которые строили замки, окружённые со всех сторон водой на западном мысе континента. На восточной же оконечности звезды вскоре поселился народ, созданный Дану. Драконы, живущие на Таринне, установили для себя строгие правила, с которыми были согласны далеко не все. Те, кто решили отколоться от своих соплеменников, направились на Атуане и свили свои гнёзда среди степей, на покрытых травой холмах. Но истинным украшением мира стали ЭльСаил. Именно они дали ему имя – Атуане – Сокрытый, и построили свой замок в самом центре континента. Их города стояли повсюду, особенно много их было в центральной части мира, но Тени не ограничивались одним Атуане. Ни время, ни пространство не имели для этого народа значения, и их можно было увидеть в любом из бесконечной вереницы миров мироздания. Тем не менее, своей столицей они считали замок Иль-Эллан – Храм безвременья, в котором заседал избранный старейшина, правящий Властителями времени в той мере, насколько это было возможно. И в этом же замке, а точнее, в основании скалы, на которой он был построен, хранилось Сердце Атуане – могущественный источник магии, равному которому по силе не было ни в Атуане, ни за его пределами. На протяжении тысячелетий народы Атуане жили в относительном мире. Все они могли жить почти неограниченно долго, на Атуане не было существ, чей век, как у людей, протекал за считанные мгновения, и это с самого начала определило размеренность и неторопливость смены эпох. Но затем Рьелль был изгнан из той части Вселенной, где могли обитать создания, лишённые божественного дара, и всё изменилось. Властители времени последовали за своим божеством, оставив Иль-Эллан ветшать и разрушаться без их присутствия. Источник ослабел, но всё же не иссяк, его силы хватало, чтобы поддерживать жизнь на Атуане в привычном состоянии. Постепенно Рьелль накопил достаточно сил, чтобы вернуться, и тогда древние боги призвали на помощь Гериона, идола из далёких миров, о которых почти ничего не известно. Что происходило дальше? Никто не знает, ведь завеса между Таринной и Атуане опустилась, отгораживая их друг от друга. Портал в Мёртвых землях был разрушен давным дано, ещё тогда, когда Властители Времени покинули Атуане, а затем даже память об этом мире начала стираться.

Я долго молчала, обдумывая услышанное. Рассказ князя об Атуане странным образом задевал какие-то струны моей души, словно я уже видела эту огромную звезду, лежащую среди моря насыщенного ультрамаринового цвета. Я откуда-то знала, что ветра в Атуане гораздо сильнее, чем на Таринне, и только в юго-восточных лесах их дыхание почти не ощущается, в других же местах шёпот ветра сопровождает путника, куда бы он ни направился.

– Жаль, но мы ничего не знаем о том, что происходит на Атуане сейчас, – задумчиво проговорил Дани. – Это помогло бы тебе больше, чем легенды.

– История тоже важна, – не согласилась я. – Если я собираюсь править этом миром, я должна знать, как он рождался из небытия. Я должна знать, какие народы его населяют, в чём они схожи, и чем отличаются друг от друга. Это мой долг.

– Конечно.

Впереди мерно катились высокие волны, вал за валом. Море мерцало изнутри загадочным, едва заметным светом, вначале мне даже показалось, что это лишь иллюзия, но, приглядевшись, я увидела округлых существ под водой, от которых и исходило свечение.

– Смотри, Леанисса, – Дани тоже заметил морских созданий и указывал на ближайшее из них рукой. – Это лунные медузы. Наверное, где-то рядом мель, потому что в глубокой воде они не живут.

– Какие красивые…

Я властно протянула руку ладонью кверху и приличного размера сфера с морской водой, внутри которой парила одна из медуз, поднялась ко мне. Животное слегка пошевелило щупиками, свисающими с мясистого туловища, но больше никак не показало, что его напугало внезапное похищение из родной стихии. Влажная субстанция поблескивала, отражая даже самый незначительный свет и сияла сама. В ней вспыхивали и гасли маленькие искорки,как будто бы медуза служила вместилищем нескольким десяткам светлячков.

– Днём они спят у самого дна, – рассказывал князь, пока я рассматривала пойманную медузу. – Солнечный свет проникает сквозь толщу воды и рассеивается на слабые лучи. Лунные медузы впитывают их во время сна, даже не осознавая этого. Вечером они начинают подниматься к поверхности и отдавать этот свет, сияя, как маленькие луны среди моря. Свечение помогает им привлекать добычу – микроорганизмы сами плывут к ним, заинтересованные этим явлением.

Я улыбнулась и осторожно опустила животное обратно в море. Медузы окружили корабль, сопровождая его своим неярким мерцанием, и луна высоко в небесах вторила им своим прохладным голубоватым светом. 

Глава 2

Прошло ещё несколько дней нашего плавания. Погода заметно испортилась, хотя ветер продолжал оставаться попутным и довольно быстро нёс «Всадницу» к Мёртвым землям, но постоянный мелкий дождь нагонял на всех тоску. По утрам с моря поднимался густой туман, окутывающий корабль целиком, и лишь с верхушек мачт можно было увидеть небо и солнце. Мне нравилось подниматься на воронье гнездо, устраиваться поудобнее, и смотреть, как восходит солнце. Внизу море было укрыто толстым слоем тумана, как белым одеялом, и шум волн почти не был слышен, словно туман заглушал даже его. Облака плавно расступались, и огненный шар выплывал из-за горизонта, озаряя светом небосклон. Я глубоко вдохнула чистый воздух, радуясь привычным ароматам соли и влаги, и наслаждаясь возможностью погреться на солнце, такой нечастой последнее время. К сожалению, уже через полчаса тучи полностью заволокли небо, закрыв собой светило, и ни один робкий лучик не мог пробиться из-за них.

– Что там наверху? – поинтересовался капитан Реллер, когда я спланировала обратно на палубу.

– Очередной дождливый день, – я передёрнула плечами и вздохнула. – Поскорей бы эти туманы кончились, пока экипаж не поубивал друг друга от тоски.

Мужчина нахмурился и отхлебнул порцию спиртного из фляжки, всегда висящей у него на поясе.

– Проклятое марево, – пробормотал он, и вперил взгляд в непроницаемую белизну, за которой не было видно ни моря, ни неба.

Через несколько часов после рассвета туман рассеялся, но облегчения это не принесло. Свинцовые тучи нависали над головой, давя всей массой. Мы с Дани сидели у основания одной из мачт и спокойно читали книги, взятые в путешествие, но вот остальные моряки чувствовали себя гораздо хуже. Я давно уже заметила, что людей постоянная хмарь вгоняет в состояние апатии. Следы улыбок погасли на лицах, даже ругань стала слышна гораздо реже. Вновь зарядил дождь, и я отправилась в каюту, чтобы спрятать книги от губительного действия воды. Раздавшиеся с палубы крики заставили меня бросить всё и выскочить на открытый воздух. У борта сгрудились люди, глядя куда-то вниз, в воду. Остальные члены экипажа спешили туда же, то и дело оскальзываясь и падая на мокрой от дождя поверхности палубы. Я откинула с лица стремительно намокающие волосы и взлетела, спеша к борту. Невдалеке, над самыми волнами метался серебряный дракон, тяжело взмахивая крыльями и что-то высматривая в дождевой дымке. Я прищурилась и заметила среди валов мелькнувшую, и тут же исчезнувшую человеческую руку. Дракон, видимо, тоже её заметил, и резко сунул голову в воду, мотая ей из стороны в сторону. Через некоторое время серебряный зверь взмыл вверх, крепко сжимая в зубах обмякшего мужчину. Оказавшись над палубой корабля, Данавиэль ехидно подмигнул мне чёрным глазом и разжал зубы. Спасённый несколько раз перекувырнулся в воздухе, отчаянно махая руками, словно это могло ему помочь, и лишь перед самым падением я подхватила его своей магией. Моряк грузно осел на спину и сдавленно застонал.

– Ты в порядке? – вежливо осведомилась я, скрывая усмешку.

– Да, миледи, – мужчина закряхтел, поднялся, и даже сумел отвесить поклон, почтительный, хотя и довольно неуклюжий. – Вы и князь Даэсский спасли мне жизнь. Спасибо вам.

– Не стоит благодарности, – мягко улыбнулся Дани. Он уже принял человеческий облик и стоял на палубе чуть позади спасённого моряка.

Как оказалось, Реджи нёс вахту на палубе, и приступал к обходу, который должен был совершать каждый час, когда дождь усилился. Ещё несколько дней назад капитаном был дан строгий приказ обвязываться вокруг пояса бечёвкой во время вахты, но Реджи то ли забыл, то ли не придал этому значения. В итоге мужчина подскользнулся на мокрых досках, и попросту скатился с корабля, который в это время как раз совершал поворот, меняя курс. Если бы не вмешательство Дани, моряк был бы уже мёртв.

– Четыре, нет, пять вахт вне очереди, – прорычал Реллер. Его лицо покраснело от гнева, и каждая морщинка казалась глубоко вырезанной на окаменевшей физиономии. – И благодари богов, что всё ещё жив, парень.

Развернувшись на каблуках, капитан удалился в рубку, а я не удержалась от смеха, глядя на одновременно пристыженного и счастливого Реджи.

Дни тянулись один за другим, томительно однообразные. В пелене тумана было даже непонятно, когда заканчивается день, и начинается ночь. Утомившись от вынужденного безделья, я предложила Дани потренироваться, чтобы не потерять навыков. В качестве тренировочной площадки выбрали обширное пустое пространство одного из трюмов, потому что устраивать показательные поединки на палубе я не хотела. Чего доброго, ещё несколько матросов окажутся за бортом из-за собственного любопытства.

– Без магии? – полувопросительно уточнил Дани, и я решительно кивнула.

Клинки послушно прыгнули мне в ладони, лёгкие и смертоносные, как два жала. Я пару раз крутанула их в руках и жестом предложила князю нападать. Серебряная тень, смазанная от развитой скорости, бросилась в атаку. Со всех сторон на меня посыпались удары, сталь ударялась о сталь, я то парировала, то уклонялась, постепенно втягиваясь в ритм поединка. Вскоре я почувствовала себя достаточно уверенно, и начала контратаковать, пытаясь пробить защиту своего возлюбленного. Опыт по-прежнему был на его стороне, впрочем, так будет всегда, ведь более восьми веков разделяет нас, но по скорости я ему уже не уступала. Гибко поднырнув под его выпад, я перекатилась по полу и оказалась за спиной Данавиэля. Нужно было использовать преимущество этой позиции, пока мой противник не успел обернуться, и через мгновение я уже запрыгнула ему на спину, обхватив талию ногами и прижав один из клинков к горлу. Казалось бы, такое положение однозначно указывало на мою победу, но Дани совершил какое-то стремительное движение, которое я даже не успела уловить, и перекатился на пол, прижимая меня к щербатым доскам. Теперь уже его меч осторожно, почти ласково, коснулся моей шеи, а поскольку я не могла даже пошевелиться под его весом, пришлось признать своё поражение. Князь отбросил оружие в сторону и слегка ослабил хватку, давая мне возможность вырваться, но я не спешила ей воспользоваться. Он был так близко, горьковатый аромат щекотал обоняние, и я чувствовала жар, рождающийся в моём теле от прикосновения к его прохладной коже. Очень медленно Данавиэль потянулся к моим губам и их обожгло короткое страстное касание. Вожделение накрыло нас обоих с головой. Одежда была безжалостно смята и скомкана под нашими телами, и наши стоны сопровождались негромким поскрипыванием обшивки. Уже после я лениво зевнула и свернулась в клубочек, прижимаясь к возлюбленному. Глаза закрывались от приятной усталости и я улыбнулась, почувствовав ласковый поцелуй в макушку.

Мой сон был прерван самым безжалостным образом. В трюме резко похолодало, словно через щели в досках начал просачиваться зимний воздух. Само по себе изменение температуры меня бы вряд ли разбудило, я спокойно переносила как самые суровые морозы, так и иссушающую жару, но тут чья-то рука требовательно потрепала меня за плечо.

– Просыпайся, Леанисса, солнце уже высоко, – услышала я знакомый насмешливый голос. После того, как я всё же смогла открыть глаза, передо мной предстала фигура привлекательного молодого человека с пронзительно чёрными глазами, с ног до головы запакованного в антрацитовый камзол.

Дани тоже уже бодрствовал, и даже попытался накинуть на меня свой плащ, чтобы прикрыть наготу, но я лишь хмыкнула. Перед лицом стихии нелепо испытывать стеснительность, да я и вовсе давно перестала придавать значение таким мелочам, как наличие или отсутствие одежды.

– Здравствуй, отец, – вздохнула я, и уселась поудобнее. – Что ты там говорил насчёт солнца?

– Немного приукрасил истину, – пожал плечами Рьелль. – На самом деле сейчас ночь, но даже если бы солнце и светило ярко, вряд ли оно могло бы пробиться через завесу, которая окружает ваш корабль.

– Наш корабль? – Дани проницательно заметил главное в словах тёмного бога. – То есть туман окутывает именно нас?

– Именно так. В нескольких милях отсюда небо чистое, вы же словно находитесь в непроницаемой сфере, которая движется вместе с вами.

Я нахмурилась и побарабанила пальцами по полу. Мягкая древесина слегка прогибалась при нажатии, но быстро восстанавливала форму.

– Герион?

– Скорее всего, – кивнул Дани. – Хотя я и не понимаю, зачем ему это. Туман даже на скорость корабля почти не влияет, так что остановить, или даже задержать он нас таким образом не сможет.

Рьелль встал и прошёлся по трюму, на ходу меняя форму. Я, кстати, никогда не понимала, зачем ему делать это так часто, возможно, это было просто дурной привычкой. Контуры его тела потекли, превращаясь в вязкую тьму, и вот уже перед нами стоит высокий широкоплечий мужчина со шрамом, пересекающим всё лицо. Лишь глаза остались прежними – озёра непроницаемой тьмы.

– Мысли Гериона мне недоступны, – пробормотал мой отец, – но это неважно. Будьте осторожны, вот и всё, что я хочу вам сказать об этом.

Я поморщилась.

– Сколько можно говорить загадками? Ты ведь пришёл и разбудил меня не ради того, чтобы посоветовать быть осторожной?

– Она всегда такая злая?– рассмеялся Рьелль и князь сдержанно улыбнулся ему в ответ.

– Только когда не выспится.

– Ладно, не буду тебя больше мучить, малышка. Я должен рассказать тебе как можно больше об Атуане, пока ещё могу.

– Пока ещё можешь?

– Герион слишком глубоко запустил свои лапы в этот мир, – вздохнул бог. – Я не могу пробиться в него, как ни старался, мне остаётся лишь наблюдать со стороны. Поэтому ты не сможешь связаться со мной, пока будешь на Атуане, как и я с тобой.

Данавиэль окинул бога внимательным взглядом. На его прекрасном лице явственно читалось беспокойство, причин которого я пока не могла понять.

– Чем это ещё грозит Леаниссе? – в бархатном голосе послышались твёрдые металлические нотки.

– Скорее всего, ты будешь там заметно ослаблена. Не исключено даже, что на Атуане твоё тело перестанет быть бессмертным.

– Что?

Я подумала, что ослышалась. За последнее время я привыкла думать, что со мной ничего не может случиться, да и как иначе? Я Золотая Богиня древнего народа, над которой не властны пространство и время. Как смерть может коснуться меня и превратить в прах?

– Герион владеет твоим миром целиком и полностью, – Рьелль присел на корточки, и его глаза оказались прямо напротив моих. За непроглядной чернотой, как всегда, нельзя было ничего прочитать, но при этом мне послышалась печаль в его словах. – Пока это так, Атуане живёт по его правилам. Как только ты получишь власть над миром, всё изменится.

– По крайней мере, ты меня предупредил, – я усмехнулась и уселась поудобнее. – Итак, ты собирался рассказать мне об Атуане?

– Верно, – Рьелль одним жестом вызвал из небытия изящный трон из неизвестного мне чёрного минерала и устроился на нём. – Данавиэль уже рассказал тебе основы истории и географии твоего мира. Я не буду повторяться. На чём ты там остановился?

– На вторжении Гериона, – кратко ответил князь. Я чувствовала спиной напряжение, живущее в его теле. Мой возлюбленный не доверял тёмному богу, как и, впрочем, большинство живых существ нашего веера миров. Рьелль некогда спас князя Драгонэра от гибели, дав ему тёмный Дар – вампирскую сущность, но это не было бескорыстным подарком. В обмен на жизнь, или её подобие, Данавиэль стал стражем и хранителем единственной сохранившейся реликвии ЭльСаил – венца, который сейчас я носила на своей голове. А то, что несколько месяцев назад Рьелль по моей просьбе воскресил Дани, одновременно лишив меня рассудка, пусть и не сознательно, не добавило теплоты в их отношения.

– Хорошо, – Рьелль улыбнулся и я поняла, что чувства князя не являются для него тайной. – Когда Герион появился на Атуане впервые, он действовал весьма осторожно. Очень плавно он захватывал один народ за другим, порабощая жителей мира. Здесь немалую роль сыграла географическая разделённость. Изолировать один из «лучей» континента было не так уж сложно, особенно для бога. Первым делом Герион подчинил себе замок Теней. Иль-Эллан был заброшен долгие столетия, и никто не жил возле него, поэтому источник магии Атуане был почти беззащитен, чем серый бог и воспользовался. С силой Источника и собранной на Таринне армией священников оставалось только забрать Атуане себе, как спелый плод. Но Герион не стал уничтожать подчинённые народы, как и строить свои города в бывшем мире ЭльСаил. Армия священников, солдаты которой постоянно сменялись – одни отправлялись на Таринну, другие, напротив, приходили с неё, разбили нечто вроде временного лагеря под стенами Иль-Эллана, который они называют Цитаделью.

…Ардис-Цитадель…

– Цитадель! – я подскочила от неожиданного воспоминания. – Когда мы были в пирамиде, в которой держали Эрисию, дочь Сааладора, там было послание в Цитадель. Именно в ней живёт главный жрец Ордена, верно?

– Да, это так. Нынешний верховный жрец Ордена, Калсар, обитает в Цитадели. Оттуда он руководит паутиной Гериона, ловко дёргая за ниточки.

– Ты сказал, что Герион не уничтожил народы Атуане, – вмешался Дани. – Почему?

– Эльфы, гномы, вампиры и даже драконы, так же, как и более слабые и мелкие народы, трудятся ради процветания Ордена. Каждому из них есть что предложить Гериону и Калсару, его наместнику, и они предпочитают иго рабства окончательному уничтожению. В основном серого бога интересует магия, артефакты и оружие. Этим и занимаются народы Атуане.

– А демоны? Их ты не упомянул, – удивилась я.

– Северная часть Атуане пока ещё свободна от власти Гериона. Демонам удаётся удерживать границу в сохранности, хотя я и не знаю, как долго это продлится. Время не на их стороне, с каждым днём идол из затерянных миров получает всё больше сил из самых разных источников. Если ничего не предпринять, то скоро и демоны окажутся в рабстве.

Я выковыряла из пола маленькую щепочку и задумчиво крутила её в пальцах. Итак, Герион царствует в Цитадели, которая некогда была дворцом Иль-Эллан, держа в подчинении почти все народы Атуане. Не самый оптимистичный расклад, что ни говори.

– Как нам победить? – прямо спросила я, глядя на отца.

– Тебе понадобятся союзники. Сильные союзники. Демоны почти наверняка поддержат тебя, они не хотят потерять свободу, ведь это всё, что у них осталось. С остальными народами Атуане будет сложнее. Сейчас они в относительной безопасности, Герион не трогает их, пока его рабы приносят ему пользу. Несколько раз на Атуане уже пытались поднять восстания, но все они были жестоко подавлены. Если ты просто прикажешь им двинуться в бой, ничего не выйдет. Они не знают тебя, и не имеют причин тебе доверять. Доверие придётся заслужить.

– Я это понимаю.

– Понимаешь ли? Что же, возможно. Также тебе пригодятся союзники с других миров, если ты сможешь их достать.

– Даэс поддержит Леаниссу, – кратко сказал Дани, бросив на бога гневный взгляд.

– Сколько у тебя воинов?

– Даэс небольшой мир, – уклончиво ответил князь, и я не удержалась от вздоха.

– Тем не менее, это лучше, чем ничего, – кивнул Рьелль. – Тебе нужен каждый солдат, Леанисса, каждое существо, способное сражаться. Есть ли у тебя союзники на Таринне?

Я прикусила губу, размышляя.

– Возможно. Думаю, все преподаватели и студенты Академии Афаль поддержат нас. Им нужно уничтожить Гериона любой ценой, это их единственный шанс на выживание. Вероятно, есть и другие, но сейчас я не могу сказать точно. Мне нужно поговорить с моим осведомителем.

– Ты говоришь о Сааладоре? – Дани пристально взглянул на меня. – Насколько мы можем ему доверять?

– Он принёс мне клятву, – просто ответила я.

– Что же, я думаю, общая стратегия ясна, – подытожил Рьелль. – Ищите себе союзников везде, где только можете. После прибытия на Атуане Леанисса должна будет доказать свою власть, стать правительницей на деле, а не только на словах. И, повторюсь ещё раз, будьте осторожны.

Чёрный дракон выдохнул струю пара из бронированной пасти и исчез. С усталым вздохом я откинулась спиной на Данавиэля, и через минуту уже крепко спала.

Первыми предвестниками приближения к берегу стали птицы. В открытом море мы часто видели чаек, провожающих корабль отчаянными криками. Иногда птицы садились на палубу, чтобы передохнуть во время длинного путешествия, а иногда белыми точками мелькали вдали, чтобы тут же раствориться в облаках. Даже когда судно окутал туман, чайки как-то умудрялись находить этот одинокий островок тверди земной, и устраивались на снастях и мачтах, с любопытством рассматривая мельтешащих под ними матросов. Я была уверена, что вблизи от берега чаек станет гораздо больше, но всё оказалось совсем наоборот. Звук крыльев перестал нарушать тишину, прекратилась перекличка звонких голосов, и вскоре над морем воцарилось безмолвие. Ветер стих, волны почти неслышно ударялись о борт корабля, и гребцам вновь пришлось сесть на вёсла.

– Птицы. Их больше нет, – проговорила я, стоя около капитана на мостике.

– Приближаемся к Мёртвым землям, миледи, – пожал плечами мужчина. – Здесь нет птиц. Вообще жизни здесь очень мало.

– Припасов для экипажа хватит? – я озабоченно нахмурилась. Не хватало ещё, чтобы люди начали страдать от голода. В предшествующие недели к припасённым на корабле солонине и сухарям добавляли рыбу и птицу, пойманных в океане, но теперь этому, похоже, пришёл конец.

– Хватит, – уверенно кивнул Реллер. – Да и рыбу ловить можно.

– Рыба здесь есть?

– Да, хотя её и мало. Мне думается, рыбы не такие чувствительные, как птицы. Их Мёртвые земли не очень пугают.

– Хорошо.

Покинув мостик, я пошла вдоль бортов, пытаясь рассмотреть хоть что-то в молочной белизне. Несмотря на то, что мы приближались к суше, туман стал только плотнее. Даже мои глаза не могли проникнуть сквозь непроницаемую завесу, и я напрасно вглядывалась вперёд в поисках проблеска света.

Звуки родились неожиданно. Если бы я не напрягала слух, пытаясь уловить хоть что-то среди общего безмолвия, то могла бы их и не заметить. Где-то перешептывались люди, и весла мягко ударяли по воде, стараясь смягчить тихие всплески. Я перегнулась через борт и начала сплетать заклинание, чтобы определить источник звука. Мерцающие золотом щупы, невидимые на материальном плане бытия, протянулись от меня во все стороны, осторожно касаясь пространства. Через некоторое время я определила источник звука. Неподалёку, всего в полумиле, может меньше, несколько десятков небольших лодок направлялись к «Всаднице». В моей сети вспыхнули огоньки, обозначающие живых существ. В каждой лодке – дюжина огоньков средней интенсивности, и ещё по паре ярких, пульсирующих насыщенным серым цветом.

– Тревога! – мой голос, усиленный магией, разнёсся по всему кораблю, нарушив хрупкую тишину. – Все на палубу!

– Что произошло? – через несколько мгновений капитан Реллер уже стоял рядом со мной. Несмотря на внештатную ситуацию, его лицо было спокойным, а одежда в идеальном порядке, пуговка к пуговке, так что я непроизвольно прониклась уважением к этом неприметному человеку.

– Нападение. Серый Орден прислал своих солдат по наши души.

Оставив Реллера готовить экипаж к бою, я стремительно пронеслась по палубе в свою каюту. Дани бегло заглянул в моё сознание (я предусмотрительно опустила ментальные щиты) и распахнул сундук, в котором мы хранили оружие. Кинжал в сапоге я носила всегда, оставалось только пристегнуть к поясу клинки и перекинуть через плечо лук с колчаном стрел. Лук, кстати, подарил мне Урхак перед отъездом из Академии. Он был не похож на изящные эльфийские творения, тетива туго стягивала два круто изогнутых рога, украшенных резьбой. Лук был компактным, для того, чтобы не мешать в пути, и при этом обладал поразительной скорострельностью и дальностью полёта стрелы. Обращаться с ним было гораздо сложнее, чем с классическим, но я быстро привыкла к особенностям орочьего оружия и почти никогда не промахивалась. Дани закинул за спину перевязь с мечом, через плечо повесил ножны с метательными кинжалами и улыбнулся мне.

– Время развлечься?

– О да, – я расплылась в довольной усмешке и опрометью бросилась наверх.

Здесь вооружение также шло полным ходом. Старпом открыл люк под палубой и раздавал кривые сабли, алебарды, ятаганы и цепы враз развеселившимся матросам. Нападение никого не напугало, скорее напротив, заставило кровь быстрее течь по венам. Если бы план священников удался, и они подошли бы к нам незамеченными, может быть они и могли бы причинить неприятности, но сейчас до зубов вооружённый экипаж твёрдо вознамерился задать им жару.

– Эй, миледи, – окликнул меня кто-то и я обернулась на зов. Уже знакомый мне Реджи улыбался щербатой улыбкой, поигрывая обоюдоострым топором. – Я буду драться за вас с князем, так и знайте.

– Спасибо, Реджи, – я царственно кивнула мужчине и направилась дальше, осматривая своё воинство.

Несколько минут прошли в томительном ожидании, а затем мы услышали стук крючьев о доски обшивки. С левого борта корабля на палубу взлетали кошки и зацеплялись когтями за перила.

– Приготовиться! – выкрикнул Реллер и все матросы заняли своё место, сжимая в руках луки и арбалеты. Мы с Дани тоже встали в общую цепочку, признав на время схватки руководство капитана.

– Стреляй!

Повинуясь выкрику, мы дружно перегнулись через борт и вниз полетели стрелы и арбалетные борты. Те, кому оружия дальнего боя не досталось, стояли позади цепочки и следили, чтобы никто не сорвался в море. Натянув тетиву, я послала в полёт первую стрелу, оперённую мягкими бирюзовыми перьями и усмехнулась, когда один из священников вздрогнул и отпустил верёвку, по которой уже было собирался влезть на «Всадницу». На его груди расплылось багровое пятно, а затем его же собраться выбросили тело из лодки. Стрелы летели одна за другой, и примерно половина наших противников в каждой лодке была выведена из строя. У самих священников луков не было, и они не могли причинить нам вреда на расстоянии. Вскоре, однако, оставшаяся часть солдат Ордена оказалась на палубе и завертелась рукопашная схватка. Я предоставила морякам и Дани сражаться, а сама быстро влезла на перекладину ближайшей мачты, чтобы оценить обстановку.

Все жрецы были одеты почти одинаково, но на двоих из каждой лодки было больше украшений, мрачновато мерцающих в туманной мгле. Они, как и я, держались в стороне от битвы, и лишь внимательно наблюдали за тем, как падают члены Ордена. Коснувшись их своей магией , я почувствовала, что это те самые яркие огоньки, на которые я уже обратила внимание прежде. Спрыгнув на палубу, я извлекла из ножен клинки и бросилась в атаку. Первый же удар рассёк горло оказавшемуся рядом жрецу, но затем меня окружили ещё четверо, и я не заметила дружелюбия на их лицах. Конечно, с помощью волшебства я бы расправилась с ними за считанные секунды, но это бы свело на нет весь азарт схватки. Первый мужчина шагнул вперёд и замахнулся своим мечом до того неуклюже, что я чуть не рассмеялась. Было проще простого поднырнуть под его руку и вонзить клинок в грудь, слегка проворачивая, чтобы смерть была мгновенной. Жрец бесформенным кулём осел на пол, не успев даже булькнуть. Двое других решили напасть вместе. Вооруженные небольшими топорами с кривым лезвием, они метили в меня с двух сторон, заставляя отражать удары обеими руками. Резко крутанувшись на месте я слегка подпрыгнула и двинула одному из жрецов рукоятью клинка в лицо. Он отшатнулся и, потерял равновесие. Оставалось только подставить вытащенный из сапога кинжал прямо под сердце. Второй жрец замешкался, не зная, что ему предпринять, и это промедление стало для него роковым. Клинки со свистом рассекли воздух и отсекли голову от тела. Из туловища хлынул фонтан крови, который, впрочем быстро иссяк. Перешагнув через труп, я осторожно направилась к последнему оставшемуся в живых противнику. В отличие от своих предшественников, он не торопился нападать, а в его движениях, плавных, но вместе с тем чётких, ощущалась грация опытного воина. В руке мужчина держал короткий меч, но я тут же заметила небольшое утолщение под его полотняными бриджами. Наверняка, к ноге был привязан кинжал, и, возможно, у него были и другие сюрпризы. Но всё же священник был человеком. Я прищурилась и перестала сдерживать рвущуюся изнутри жажду крови. Моё тело превратилось в стремительное орудие убийства, которому больше не было нужно холодное железо, чтобы нести смерть. Сущность Тени изменила мои черты. Ногти на руках удлинились, превратившись в острые когти, силуэт стал смазанным, а движения такими быстрыми, что человеческий глаз не смог бы их различить. Священник действительно был хорошим воином, ему даже удалось отразить несколько ударов, но затем когти прошили его тело насквозь и втянулись обратно, оставляя на руках липкие пятна крови. Я задумчиво облизала пальцы. Железистый вкус словно обжёг губы, он был одновременно горьким и сладким, и надолго задерживался на языке. Оглядевшись, я увидела, что битва закончена. Оставшихся в живых солдат Ордена как раз добивали моряки, и мимо моего лица пролетел метательный нож, запущенный Данавиэлем в одного из последних жрецов.

К тебе взываем, Безымянный! Яви своё могущество детям своим и врагам своим. Да воссияет слава твоя, да будет благословен лик твой, о Величайший!

Их слова были гладкими и холодными, как ртутные шарики. Молитва прокатилась в моём сознании, причиняя боль, словно я соприкоснулась с каким-то чуждым существом, не имеющим ничего общего с нашей частью реальности. И молитвы были услышаны. Стоящие вокруг поля битвы жрецы вскинули руки, и туманные щупальца потянулись к трупам их павших собратьев. Как только щупальце касалось одного из солдат, тот тут же поднимался с палубы, и вновь поднимал оружие против нас. Их глаза загорались мрачным серым пламенем, смотреть на которое было неприятно.

– Что стоим? – проревел капитан Реллер и разрезал воздух звонко свистнувшей саблей, – убейте дьявольское отродье!

Очнувшись от оцепенения, моряки бросились на оживших мертвецов, но на этот раз перевес сил был не на их стороне. Солдаты больше не испытывали боли, а отсечённые части быстро прирастали назад. Это не было оживлением в истинном смысле слова, как Рьелль некогда оживил моего возлюбленного, нет, эти мужчины превратились в заводных манекенов, исполняющих волю своего властелина, но, возможно, так было даже хуже. Силы солдат возросли многократно, что компенсировало потерю ловкости. Медленно, неуклюже, но он начинали теснить моряков к бортам. Краем глаза я заметила какого-то из членов экипажа, потерявшего равновесие, и упавшего в жадные волны, где уже караулили падаль акулы. Дани коротко кивнул мне и я магической нитью подхватила упавшего мужчину и подняла его обратно на палубу.

– Пора заняться ими всерьёз, – спокойно сказал мне князь и я согласно кивнула.

– Приступаем.

Как известно, ничто не уничтожает нежить лучше старого доброго пламени. Повинуясь моему жесту, на лезвиях мечей и топоров всех членов экипажа «Всадницы» вспыхнули язычки огня. Крылья развернулись за спиной, и вот уже два дракона воспарили в небо над судном. С новым оружием люди Реллера начали теснить жрецов, но тех всё равно было слишком много. Объединив наши силы, мы синхронно выдохнули две струи пламени – золотую, казавшуюся волной расплавленного золота, и серебряную. Струи скрестились в примолкшем воздухе и раскалённые искры посыпались на отряд мертвецов. Как только их кожи касалась частичка драконьего огня, солдаты вспыхивали, словно спичка, и сгорали, превращаясь в пепел. Остальных легко добили матросы «Всадницы». Наконец с мёртвым воинством было покончено, и стоящие поодаль священники вступили в битву. Как по команде, они ровным клином поднялись в воздух, и замерли на высоте нескольких метров над кораблём. Губы под серыми капюшонами шептали слова не то заклятий, не то молитв, и, повинуясь приказу жрецов, воздух вскипал и касался членов экипажа, оставляя кровоточащие раны.

– Хватит!

Я с трудом выдохнула слова из драконьей пасти. Голос больше напоминал скрежет металла, но зато все меня услышали. Сметенные ударной волной, мужчины в серых рясах поначалу отшатнулись, но быстро восстановили строй. Данавиэль подлетел ко мне и встал плечом к плечу, но я яростно зарычала на него, заставляя отступить.

– Они мои.

Чёрные глаза смерили меня внимательным взглядом, а затем князь едва заметно кивнул и отодвинулся в сторону. Я осталась наедине с цепочкой своих врагов, которые уже начали плести волшебство, чтобы направить его против меня. Драконий смех, мрачный, гулко раздающийся в пустоте, разнёсся над морем. Я сощурилась и глубоко вдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться, но гнев раздирал меня изнутри. Как много зла причинили мне и тем, кого я люблю, эти серые черви, жадные до власти. Из-за них я едва не потеряла Данавиэля, их интриги лишили меня подруги, хотя я всего лишь хотела защитить её от боли. Я чувствовала, как мои глаза наливаются кровью, а затем огненное бешенство захватило меня целиком. Ураганный ветер, несущий раскалённый воздух, вырвался из-под моих крыльев и снёс строй жрецов. Они закричали, но никакие мольбы уже не могли сохранить им жизнь. Золотой молнией я пролетела над кораблём и врезалась в своих врагов, превращая их покрытым шипами хвостом и острыми клыками в куски окровавленной плоти. Нескольких мужчин я просто раскусила напополам, как спелый плод, и вкус их отравленной страхом крови наполнил меня ещё большей яростью.

– Хватит, они уже мертвы. Леанисса, остановись!

Я слышала голос князя, до слова не доходили до моего воспалённого сознания. Они словно продирались через туманную пелену, но на этот раз она была не снаружи, а внутри, прямо в моей голове. Чей-то рык заставил меня вздрогнуть от неожиданности, и я очнулась. Чешуйчатая морда огромного серебряного дракона висела передо мной и в чёрных звёздных глазах светилась печаль.

– Хватит, любовь моя. С ними всё кончено.

Я помотала головой и оглядела себя. Чешуя была вся перепачкана в крови, её золото казалось багровым, словно зловещий закат над морем. Я была невредима, никто из жрецов так и не успел выпустить своё заклятие в цель, но в душе было холодно и пусто. Перевоплотившись, я нырнула в море и долго плескалась в нём, отмываясь от грязи и скверны, пока на палубе тем же самым занимался экипаж, заодно вычищая дощатые полы и перила. А в небе парил дракон, охраняя наш покой.

После купания я почувствовала себя гораздо лучше и спокойно пообщалась с капитаном, который счёл своим долгом доложить мне обстановку.

– Трупы скинуты в море, – по его ухмылке я могла понять, что Реллеру вовсе не хотелось бы давать жрецам посмертного пристанища в земле, он явно был доволен таким положением дел. – Корабль совершенно цел, невредим и приведён в надлежащий порядок. Якорь мы не бросали, лишь спустили паруса, и даже сейчас медленно дрейфуем в нужную сторону. Если прикажете, остаётся только поднять паруса и на полном ходу двинуться к берегу Мёртвых земель.

– Среди наших погибшие есть? – деловито спросила я и мужчина снова улыбнулся.

– Никак нет миледи, вашими стараниями. Несколько ранений, но ничего серьёзного. Парни быстро придут в норму.

Довольная собой и экипажем «Огненной Всадницы», я спустилась в свою каюту. Туман, досаждавший нам уже много дней, начал рассеиваться, между его клочьями, по-прежнему густыми, уже можно было разглядеть пятна морской воды. Устроившись на узкой койке я прикрыла глаза и вскоре начала проваливаться в беспокойный сон, в котором слышались стоны и крики убитых мною солдат Ордена.

– Тебе следует быть осторожней, любовь моя, – мягкий голос Дани вырвал меня из полудрёмы и я удивлённо нахмурилась.

– О чём ты говоришь?

– Жрецы. Ты потеряла контроль над собой, когда сражалась с ними. Это могло быть опасным.

Я не удержалась от смеха. Пусть и наделённые частицей силы своего бога, они лишь люди, и не могут причинить вреда, о чём я тут же сообщила своему возлюбленному.

– Это не всегда будет так, – князь присел на краешек кровати и с силой сжал мою руку в ладонях. – Леанисса, когда мы прибудем на Атуане, ты станешь гораздо слабее, чем сейчас. Рьелль не зря предупреждал тебя.

– Он предупреждал нас обоих.

– Моя безопасность его не волнует, но к тебе он по-своему привязан. Предупреждение касалось именно тебя.

– Я богиня, – почти выкрикнула я, и гневно вырвала руку. – Я не буду бояться крыс, и прятаться от них по углам. Они ничего не могут мне сделать.

Теперь уже и князь выглядел разгневанным. Откинув длинные серебряные волосы с лица, он впился в меня взглядом, в котором метались огненные искры.

– Я не позволю тебе погибнуть из-за собственной глупости, – ледяным голосом процедил он. -Но если ты будешь вести себя так же, как сегодня, теряя голову из-за пустяка, то мне будет непросто защищать тебя. Не усложняй мне работу, Леанисса.

С громким стуком захлопнулась дверь в каюту и я осталась одна. В моей груди бушевали противоречивые чувства, которые я даже не могла отделить друг от друга. Злость, растерянность, боль слились воедино, и я не понимала, что происходит.

– Нужно собраться, – от звука собственного голоса мне стало легче и я смогла мыслить здраво. С Дани я смогу поговорить потом, когда мы оба успокоимся, а сейчас лучше сосредоточиться на деле. Рьелль рекомендовал мне найти союзников, а я не могла упрекнуть своего отца в незнании стратегии.

Сосредоточившись, я сделала несколько пассов и передо мной появился лист полупрозрачного материала, напоминающего стекло. Ещё несколько движений заставили импровизированное зеркало затуманиться, и я увидела своё отражение, хотя и немного искажённое.

– Сааладор, – позвала я, и где-то в глубине вспыхнул, и тут же погас маленький золотистый огонёк.

– Сааладор! – позвала я вновь, чуть громче, и через несколько мгновений моё отражение исчезло, растворившись в круговерти теней, которые затем соткались в лицо тёмного эльфа.

– Госпожа, – почтительно поклонился мужчина и я удовлетворённо вздохнула. Хотя бы в его отношении ко мне ничего не поменялось.

– Ты носишь этот облик даже дома? – удивлённо спросила я, увидев, что Сааладор прячется за иллюзией обыкновенного человека, да и одежда на нём была лишена привычной сдержанной роскоши и скорее подходила небогатому коробейнику, чем лучшему ювелиру Таринны.

– Как ты и просила меня, моя повелительница, я не рискую понапрасну. Священники могут зайти сюда в любой момент, весь город принадлежит им, и они ведут себя соответственно, как полные хозяева.

– Это разумно. Что происходит в городе?

– Ничего хорошего. – Эльф поджал губы и оглянулся через плечо. Я ничего не видела за его спиной, для меня обзор заканчивался фигурой моего собеседника, но Сааладора, похоже, увиденное успокоило и он вновь повернулся ко мне. – Эрисия вернулась, – пояснил он, и рядом с ним появилась симпатичная девчушка, в которой никто бы не узнал прежнюю Эрисию.

– Рада тебя видеть, – улыбнулась я.

– Афаль во власти Ордена, целиком и полностью. За исключением Заповедника не осталось ни одного места, до которого они не дотянулись, – заговорил Сааладор. – В течение нескольких недель проходили показательные казни всех, кого только могли заподозрить в пособничестве магам. Костры горели днём и ночью, и по прежде благоухающим цветами улицам разнеслась вонь тлеющей плоти. Сейчас всё более-менее успокоилось, но страх стал постоянным спутником горожан. Никто не знает, кого следующего потащат в застенки.

Мужчина замолчал, и слово взяла его дочь.

– По всему городу построили пирамиды. Их возвели за считанные дни, так что здесь не обошлось без магии, хотя жрецы предпочитают называть её благословением Безымянного. Но, как это ни назови, суть остаётся прежней.

– А маги? – задала я волнующий меня вопрос. – Что с преподавателями и студентами Академии.

– Жрецы так и не смогли пробиться через барьер. Ни единой трещинки. С такой скоростью у них уйдёт не один десяток лет, чтобы добраться до цели.

Я облегчённо выдохнула. Итак, Филариэль не ошибся в своих прогнозах. Хоть одна хорошая новость.

– Мне нужны союзники, чтобы противостоять Гериону, – сказала я, и Сааладор кивнул.

– Разумеется, моя повелительница. Я знал это с самого начала и уже немного продвинулся в поисках. Во-первых тебя готова поддержать Академия в полном составе.

– Ну ещё бы, – пробормотала я. – Иначе им не выжить.

– Мотив ничем не хуже любого другого, – передёрнул плечами эльф. – Филариэль уже начал готовить портал, который сможет перенести преподавателей и студентов, не затронув при этом защиты Заповедника. Телепорты такого уровня делаются не быстро, но он пообещал поторопиться. Как только придёт время решающего боя, маги будут на Атуане.

– Это замечательно! – просияла я, и Эрисия ответила мне улыбкой.

– Я также кое-что сделала, госпожа, – проговорила она. – Со мной связались сирены, кажется, они называют себя морскими девами. Одна из них, по имени Аллаориэн, пообещала свою полную поддержку. Они также сейчас ищут способ проникнуть на Атуане. Сирены считают, что есть какой-то проход в океане, связывающий наши два мира, и они смогут открыть его.

– Надеюсь, у них это получится. Не уверена, что мы сможем доставить детей моря по суше через Мёртвые земли, для них это может кончиться фатально. Что-нибудь ещё?

– Да. Фэйри заповедника начали собирать своё воинство. Они собираются выступать вместе с магами, когда ты позовёшь их. Пока на этом всё.

Я откинулась на стуле и на мгновение прикрыла глаза. Этого недостаточно, чтобы уничтожить Гериона, но если в игру вступят ныне порабощённые жители Атуане и поддержат меня, то шансы будут примерно равны. Я не обманывалась насчёт истинной силы бога. Как жирный паук, он напитался энергией, похищая её отовсюду, до куда только мог дотянуться, и многие чистокровные люди поддерживали его, тем самым добавляя ему мощи. И если судить по тому, как легко он разбрасывается своими пешками, у него их более чем достаточно. Как велика армия, стоящая у стен Иль-Эллана? Десятки тысяч? Сотни? Это был вопрос, на который мне ещё предстоит ответить.

– Сааладор, Эрисия, спасибо. Продолжайте в том же духе, но держитесь подальше от жрецов. Ни в коем случае не привлекайте их внимания, и, в случае малейшего подозрения, тут же отправляйтесь вслед за мной на Атуане.

– Мы в безопасности, моя госпожа, – сказал эльф, позволив себе улыбнуться. Эта-то улыбка и пробудила во мне ещё не заснувшее до конца бешенство. Вскочив со стула, я невольно открыла дорогу силе ЭльСаил и золотое сияние окутало меня, словно ореол. Крылья, сотканные из тени, развернулись за спиной, и мои собеседники упали на колени, защищая глаза от света.

– Сейчас никто не в безопасности в Афаль, кроме разве что приспешников Серого ордена. Думать иначе – значит пытаться утопить разум в неведении. Неведение сладко, Сааладор, но оно может дорого тебе обойтись. Дороже, чем ты можешь себе позволить.

Мой голос хлестнул эльфов, словно бич, и мужчина ещё сильнее сжался в комок, прячась от моего гнева. Я вдруг очнулась, и с ужасом перевела взгляд на свои ладони, которые пропороли резко удлинившиеся когти. Неужели я действительно хотела бы проткнуть этими когтями тех, кто служит мне? Заглянув в свои мысли я поняла что да, хотела бы, и от этого мне стало ещё больше не по себе. Мысль о крови Сааладора на моих руках была такой привлекательной, что я пошатнулась от страха. Что со мной происходит?!

– Прости мне мои легкомысленные слова, повелительница, – прошептал Сааладор, а Эрисия чуть слышно всхлипнула. Это окончательно меня доконало. Сияние погасло, и я вновь вернулась в человеческий облик.

– Я беспокоюсь за вас, – сказала я, и выдавила печальную улыбку. – Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Конечно, госпожа, – облегчённо выдохнул эльф.

Кивком попрощавшись, я погасила зеркало и прижалась к стене каюты. Если бы я могла, я бы залезла под одеяло и сидела бы так остаток дня, но на сегодня дела были ещё не закончены.

Насколько я знала, у Шенхиаррина не было магического зеркала, через которое мы могли бы общаться, поэтому пришлось ограничиться ментальным зовом. Я не видела змея с тех пор, как были разрушены подземелья в лесах Мидриаля, в которых он обитал, и лишь несколько раз разговаривала с ним. Шенхиаррин устроился в Даэсе, и жизнь в одном из заброшенных замков пришлась ему по вкусу.

– Ты звала меня, – раздался в моей голове голос змея.

– Да, звала, – я говорила вслух, хотя Шенхи услышал бы и мысли. Но тишина вдруг показалась мне слишком гнетущей. Пусть хоть мой голос нарушит её мрачную власть.

– Ты расстроена, маленькая богиня.

– Нет, с чего ты взял, – попыталась отрицать я, но в моём разуме вспыхнул образ насмешливо прищуренных янтарных очей.

– Это не был вопрос. Что тебя тревожит?

Некоторое время я молчала, а затем заговорила. Неизвестно почему, я высказала Шенхиаррину всё, о чём думаю, и о ссоре с князем Даэсским, и о тёмном гневе, захватывающем мою душу, и о странном желании нести боль даже тем, кто не является моими врагами. Змей молчал, давая мне выговориться, и заговорил, лишь когда отчаянный поток слов иссяк.

– Влас-сть не даётся просто так, маленькая богиня. За всё приходитс-ся платить, кому как не тебе это знать.

– Ты же больше не шипишь, – грустно усмехнулась я.

– Только изредка. Не печальс-ся, маленькая богиня. Время всё расставит по своим местам.

Я отвела глаза в сторону и покачала головой. Время, время… У меня нет времени. Совсем скоро мне предстоит встретиться с Герионом, и я не знаю исхода этойсхватки. Если я смогу победить, то времени действительно будет более, чем достаточно, но я могу и не победить. Кажется, впервые я открыто это признала. До этого я гнала прочь все мысли о возможном поражении, словно это могло помочь его избежать.

– Ты ведь позвала меня не за тем, чтобы жаловаться, – вклинился в мои размышления змей. – Это на тебя не похоже.

– Нет, конечно же нет, – встряхнулась я. – Шенхи, ты поддержишь меня против Гериона?

– Разумеетс-ся.

– Хочу предупредить тебя сразу, это опасно. Многие мои сторонники наверняка погибнут. Погибнуть можешь и ты.

– Это не имеет значения. – Янтарные очи поблёкли и начали исчезать из моего сознания. – Я сказал своё слово, маленькая богиня. Змеиный народ во главе с Шенхиаррином поддержит тебя.

С тихим шелестом связь прервалась. Я собралась всё-таки исполнить свою мечту и лечь спать, но крики с палубы заставили вновь подняться с койки. Поднимаясь на палубу, я поняла, как сильно устала. День был слишком длинным и принёс слишком много событий, но отдыха так и не предвиделось.

– Что на этот раз? – безразлично уточнила я, оказавшись на носу рядом с остальными членами экипажа.

– Берег, – ответил Дани, который стоял здесь же и мельком взглянул на меня. Видимо, на моём лице отразились обуревавшие меня чувства, потому что князь слегка вздохнул и привлёк меня к себе. Спиной я чувствовала прикосновение его тела, а дыхание мужчины шевелило мои волосы. Внезапно все волнения минувшего дня улеглись и в сердце вновь вернулся покой. Стоя в объятиях возлюбленного, я внимательно смотрела на приближающийся берег и улыбка не сходила с моих губ.

Цвет волн изменился, из насыщенного бирюзового приобретя оттенок светлого ультрамарина. Здесь море мелело, плавно переходя в изрезанную бухтами береговую линию, и солнце прогревало его до самого дня. Местами среди водной поверхности выпирали округлые камни, делающие швартовку непростой задачей. Вдалеке, у самой линии горизонта, виднелись какие-то невысокие скалы, но больше ничто не нарушало гладкого рельефа местности. Не было видно ни деревьев, ни даже кустарника, возможно, на берегу и росли какие-то невысокие травы, но их рассмотреть издалека было невозможно. По краю берега в одном месте стояло несколько домиков, притулившихся около пирса. Туда-то мы и направились.

– Через час сможем сойти на землю, – крикнул Реллер, и экипаж разразился приветственными криками. После нескольких недель пути, когда всё, что мы видели – это море, чаек и проклятый туман, почувствовать твёрдую почву под ногами казалось немыслимым удовольствием. Все жаждали сойти на берег, пусть даже и такой неуютный как тот, к которому мы причаливали. 

Глава 3

Иисин – это небольшой посёлок из нескольких десятков домиков, вытянувшийся вдоль линии моря. Стены домов из глиняных кирпичей днём нагревались, превращаясь в раскалённую сковородку, а ночью были холоднее льда. Из-за значительных перепадов температуры и почти полного отсутствия пресной воды, местность вокруг Иисина была лишена растительности. Только мелкая колючая травка выживала на бесплодной почве, впитывая каждую каплю влаги из поднимающегося над морем тумана. Животный мир этой части света тоже был небогат. По сути на суше жили только кое-какие насекомые, да изредка пробегала питающаяся ими маленькая ящерица. Чуть лучше обстояла ситуация с обитателями моря. В местных водах жила вапасале – гигантская рыба с несъедобным мясом, но невероятно прочной чешуёй, которую использовали для выделки щитов и доспехов. Собственно, добыча вапасале и была основным промыслом жителей Иисина, помимо ловли жемчуга в прибрежных водах. Несколько раз в год к берегу причаливали суда и местные доверху набивали их изделиями из кожи вапасале и жемчугом разных оттенков – от искристого белоснежного, до чёрного, как уголь, получая в обмен запасы продовольствия, вина и золото. В Иисине жили или приехавшие на время обитатели Большого материка, которые надеялись заработать себе на безбедную жизнь, или же потомки кочевников, чьи караваны некогда бороздили пустыню, но сейчас почти исчезли, растворившись между песчаных дюн. Искатели приключений и богатства мечтали получить за несколько лет жизни в Мёртвых землях достаточно, чтобы больше ни в чём не нуждаться, но гораздо чаще находили смерть. Опасность подстерегала здесь на каждом шагу – в любой момент нить жизни могли оборвать мощные челюсти рыбы вапасале, неожиданный шторм или песчаная буря, пришедшая из центральной части континента. Но и те немногие, кто выживал в бесплодной пустыне, редко получали то, о чём они мечтали. Богатство зачастую оказывалось лишь призраком, в охоте за которым люди теряли самих себя.

Вначале я собиралась сразу же отправиться на поиски портала в Атуане, но Данавиэль убедил меня подождать. Капитана Реллера с его людьми мы оставляли в Иисине, а дальше следовали сами, но даже в облике драконов отправляться в пустыню одним было опасно. С воздуха она представляла себе сплошное бледно-жёлтое покрывало, на котором различить искомое было невозможно. Рьелль и вовсе предполагал, что портал давно занесён песком, а магия Гериона не позволяла нам почувствовать его на расстоянии. Скоро вглубь Мёртвых земель должен был уйти караван искателей золота. Эти люди, которых большинство жителей Иисина считали сумасшедшими, искренне верили, что где-то среди песков спрятаны обильные золотоносные жилы. Никаких доказательств этому до сих пор обнаружено не было, но это не мешало из раза в раз очередной порции авантюристов бросаться на поиски несметного богатства. С ними шли и несколько опытных кочевников – темнокожих детей пустыни, которые обеспечивали безопасность каравана в пути, и легко ориентировались в лишённой примет местности по солнцу и звёздам. Немного поразмыслив, я согласилась подождать. Оставшееся до отбытия время мы решили посвятить осмотру местных достопримечательностей, само наличие которых меня немало удивило.

В отличие от Афаль, расположенного в бухте и надёжно защищённого её берегами от морских пассатов, Иссин, напротив, был выстроен на мысу. На его оконечности стоял храм, посвящённый богине моря – самое старое здание во всём посёлке.

– В этом наряде ты будешь привлекать слишком много внимания, – улыбнулся мне Дани, когда я вышла из каюты.

– Что ты имеешь в виду?

Повертевшись, я так и не нашла, к чему придраться. Одежда была вполне приличной – облегающие кожаные брюки, жилетка из замши на голое тело (днём стояла жара, и смысла надевать ещё и рубашку я не видела), сапожки на невысоком каблуке. Из украшений – мой венец, который я никогда не снимала, браслет Сааладора и кольцо, некогда подаренное мне Орисом, поблёскивающее загадочными рунами.

Вместо ответа Дани подвёл меня к борту и указал на стоящую неподалёку группку женщин. Все они были с ног до головы завёрнуты в нечто вроде светлого полотняного покрывала, достающего до щиколоток и закрывающего лицо почти полностью, оставляя только узкий разрез для глаз. Мужчины были одеты в похожем стиле, разве что у них юбка была короткой, едва достающая до колен, а из-под неё торчали светлые шаровары.

– Почему они так закутаны? – удивилась я. – Это как-то связано с их религией?

– В Мёртвых землях никому нет дела до чужой религии. Здесь у каждого человека свой собственный бог, и свои обычаи. Дело вовсе не в этом.

– Тогда в чём?

– Солнце. Песок, – князь пожал плечами и дёрнул меня за жилетку. – Тебе в этом наряде комфортно, но человек в нём через несколько минут превратится в кусок жареной плоти, а ночью замёрзнет насмерть. Жители Иисина привыкли к чужеземцам, но столь явная демонстрация своей нечеловеческой природы вряд ли может быть разумна.

Со вздохом я подчинилась. Данавиэль уже раздобыл где-то традиционную одежду местных жителей, и с корабля мы вышли, экипированные по всем правилам. Пока мы не торопясь шли вдоль линии прибоя, я с любопытством рассматривала посёлок и его жителей. Сразу же у сходней развернулась оживлённая торговля. Наши моряки активно меняли привезённые с Таринны товары на местные, и из рук в руки кочевали свёртки с купленными вещами и мешочки золота. Один из торговцев окинул меня внимательным взглядом, но затем тут же отвернулся, так что, возможно, мне лишь померещился его интерес. На берегу женщины стирали бельё прямо в солёной воде, и я поняла, почему их наряды зачастую украшены кругами и пятнами. Видимо, соль, высыхая, портила ткань, но никто не обращал на это особого внимания. У самого края воды сидела женщина, а немного поодаль плескался ребёнок, за которым она присматривала. Даже во время купания его никто не раздел, и длинная белая рубаха вздувалась пузырём. В конце посёлка, рядом с последним рядом домов, измождённого вида мужчины что-то плели из влажных водорослей.

– Это корзины, – пояснил мне князь. – Когда водоросли высохнут, они сильно сожмутся, и корзины будут прочными. В них можно носить даже воду, используя вместо вёдер.

Поодаль, на узкой перемычке мыса, ведущей к храму, никого не было. Каменное строение, сложенное из гладких булыжников, заметно отличалось от хижин местных жителей.

– Они построили храм из камней, найденных в море, – негромко сказала я. – Наверное, это заняло немало времени.

Храм был круглым в поперечнике, с почти плоской крышей. Окон было очень мало, да и те, что всё же были, больше напоминали узкие прорези. Низко склонившись, чтобы не удариться головой о верхний край дверного проёма, мы по очереди вошли внутрь и огляделись.

Глядя на храм снаружи, я бы никогда не предположила, что внутри можно найти такое. По архитектуре строение было похоже на крепость, и я думала, что и интерьер будет столь же аскетичным, но ошиблась. Пол был выложен ракушечником, каждый изгиб тщательно отполирован, каждая засечка на своём месте. Отдельные раковины были уложены строго определённым образом, и вместе они образовывали интересный узор в виде волн и змеящихся растений. Выбеленный потолок покрывали узоры из ярких красок. Рыбы, крабы, креветки и водоросли сплелись воедино, как бурлящий круговорот жизни. Под потолком разместили нечто вроде гальки, своим фосфоресцирующим светом наполняющим внутренности помещения. Но больше всего меня поразили стены. Они были украшены кусочками перламутра, и в неярком свете гальки казалось, что стоишь внутри раковины. Жемчужное сияние перламутра дробилось на отдельные лучи и вспыхивало на моей коже. Накидку я сняла и осталась только в коротком полотняном платье, которое предусмотрительно надела под неё. В центре зала был выкопан бассейн, наполненный водой, попробовав которую, я убедилась, что она солёная. Из бассейна выступала статуя обнажённой женщины. Она стояла в спокойной позе, слегка склонив голову набок и глядя в никуда. На её губах играла загадочная полуулыбка, но глаза, выложенные из бирюзы, выглядели абсолютно пустыми.

– Унхараталь, – Дани представил мне её, словно давнюю знакомую, и мне почудилось, что лёгкое изменение освещённости проявило раздражение в чертах каменной женщины. – Богиня приливов и отливов.

– Здравствуй, богиня моря, – я слегка поклонилась статуе. Всегда лучше соблюдать вежливость.

– Она не богиня моря. Унхараталь – богиня приливов и отливов, и никак иначе. Древние считали, что это её власть заставляет огромную массу воды накатывать на берег и вновь отступать, и что благодаря её силе луна каждую ночь поднимается на небосклон. На вдали от суши она бессильна. В открытом море ни прилив, ни отлив не страшны.

Пальцы статуи дёрнулись, но я не стала заострять на этом внимания.

– Что ещё о ней известно?

– Жители Иисина чтят её больше всех остальных богов. Её недовольство может стереть посёлок с лица земли за несколько минут, так что их уважение ничуть не удивительно. Унхараталь капризна, как всякая женщина, наделённая властью, но бывает милостива к тем, кто ей служит. Волны, вызываемые богиней приливов пригоняют рыбу к берегу, и поднимают туманы над иссушённой землёй.

Я окинула статую внимательным взглядом.

– Она очень красива.

– Как и все боги, если желают того, – рассмеялся Данавиэль и коснулся губами моих волос. – Но, на мой взгляд, ты прекраснее их всех.

Я на мгновение прильнула к возлюбленному. Его поцелуй, как всегда, ожёг меня странным пламенем почти нестерпимой страсти, и отстраниться было непросто. Каменная богиня слегка улыбнулась, а затем вновь застыла в неподвижности.

– У неё есть реальная сила?

– Разумеется. Унхараталь не так сильна, как твой отец, не говоря уже о других богах Изначальной троицы, но всё же она богиня, причём богиня не из последних. Её паства также даёт ей достаточно власти, ведь Унхараталь чтят повсюду, где есть приливы и отливы. Считается, что она также покровительствует женщинам, особенно роженицам. Есть несколько родовых молитв, в которых упоминается имя этой богини.

– Можно, я… – я хотела попросить Дани ненадолго оставить нас наедине с изваянием, но он понял всё без слов и тихо удалился, притворив за собой дверь.

Некоторое время я молчала, глядя на статую. Если богиня, или её часть, и обитала порой в этом каменном вместилище, то сейчас понять это было невозможно. Черты её лица были совершенно спокойны, даже безразличны.

– Не знаю, слышишь ли ты меня, – тихо сказала я. Я говорила с ней, как равная с равной, без заискивания, но и без фамильярности – оскорбить ненароком богиню мне вовсе не хотелось. – Но я прошу твоего благословения, Унхараталь, богиня приливов и отливов. Любая помощь мне не будет лишней. Боюсь, в моём мире слишком давно не было приливов, которые не несли бы с собой горя, и отливов, не уносящих чью-нибудь жизнь.

Я пристально всматривалась в лицо статуи, ожидая малейшего знака, и всё равно чуть не упустила момент, когда она моргнула. Едва уловимое движение каменных век: вниз и вновь вверх, а затем изваяние вновь замерло в неподвижности. Что же, будем считать это положительным ответом.

Бодро насвистывая, я вышла из храма. Дани уже ждал меня. Его серебристые волосы горели и переливались в ярком солнечном свете, как чистейший шёлк.

– Куда идём дальше? – осведомилась я.

– Есть тут неподалёку интересное место, – загадочно, но невнятно ответил князь.

Мы пошли на север, повернувшись к морю спиной. Что меня поразило в Иисине, так это полное отсутствие каких-либо дорог. Здесь не было не только широких каменных мостовых, как в Афаль, но даже бревенчатых настилов северных городов Империи, или хотя бы тропинок. В них просто не было необходимости. Каменистая почва не проминалась под ногами, и никогда не размокала, ведь дождей в этой части света не бывало.

Через час ходьбы мы добрались до довольно высокого гребня, напоминающего застывшую волну из земли.

– Идём наверх, – кивнул Дани, отвечая на мой невысказанный вопрос.

Я удивлённо покосилась на него, но послушно начала карабкаться на гребень. Вообще-то это было совсем не сложно, уклон был невелик, да и разбросанные тут и там камни помогали не терять равновесие. Наконец мы оказались на вершине и я тут же поняла, ради чего всё это затевалось. Иисин лежал перед нами, как на ладони, а дальше, за ним – бесконечные массы морской воды, дышащие влагой и водорослями. Ветер танцевал вокруг меня, то и дело задирая полотняный балахон, а я всё никак не могла налюбоваться. Несмотря на свою неуютность, пейзаж поражал разнообразием красок. Полоса пляжа, тёмно-жёлтая из-за воды, постоянно смачивающей песок, переходила в светлый ультрамарин прибрежных вод, а затем в насыщенную синеву глубоководья. Крыши домов Иисина разноцветными заплатками пестрели на серо-песочном фоне. Обернувшись, я окинула взглядjv пустыню, занимающую почти всю территорию Мёртвых земель. Здесь почва становилась почти белой, как будто выгоревшей, и лишь кое-где встречались пятна ярко-жёлтого цвета, как солнечные зайчики на снегу. И надо всем этим суровым краем нависало низкое, испещрённое узкими облачными перьями, небо, бледно-голубое, почти прозрачное, и вместе с тем ощутимо тяжёлое.

– Некогда эти земли были совсем другими, – сказал князь, не отводя взгляда от моего лица. – Здесь расстилались леса, текли реки, бродили олени. Но когда приходит смерть, ни для чего другого уже не остаётся места. Этот берег поглотила тьма, и вот во что он превратился.

Данавиэль осторожно взял меня за руку. Его чёрные глаза настойчиво впивались в мои, заполняя всё пространство.

– Твой отец – бог тьмы, я – порождение тёмных стихий, слившихся воедино, даже твой шпион в Афаль принадлежит тьме, но это ничего не значит. Ты свободна делать свой собственный выбор, Леанисса. Ты Золотая Богиня, но пока ещё не ясно, какую силу ты принесёшь своему миру, и что ты выберешь – жизнь или смерть.

– Я не знаю, что со мной происходит, – прошептала я.

– Ты меняешься. Это неизбежно. Власть не даётся просто так.

Я вздрогнула. «Власть не даётся просто так, маленькая богиня». То же самое сказал мне и Шенхиаррин.

– Не хочу думать об этом. Не сейчас.

Князь обнял меня, скользя руками по моему телу, зажигая в крови искры жадного наслаждения, и я застонала. А наряд жителей песков оказался прекрасной постелью…

Когда я проснулась, ночь только-только сменилась утром, но жизнь в посёлке уже кипела. Пытаясь скрыться от дневной жары и ночного холода, люди здесь трудились в основном в краткие часы между двумя крайностями. Так что, наскоро перекусив, мы с Дани поспешили на центральную площадь Иисина, а, точнее, на пятачок между домами и пришвартованными кораблями.

– Наймём лодку, – говорил мне князь, пока мы быстро спускались по трапу, – и отправимся на юго-восток, чтобы посмотреть одну из главных достопримечательностей Мёртвых земель.

– Она в море? Это что, остров?

– Да, остров, а, вернее, целое кладбище-остров. Там похоронены первые моряки, приплывшие на эти берега. Помимо, собственно, исторической ценности, остров примечателен ещё и множеством скульптур разных периодов, установленных на надгробиях. В общем, тебе понравится.

Я только усмехнулась. Представления об интересных вещах у моего возлюбленного порой бывали довольно странные, что и неудивительно, с учётом его весьма почтенного возраста и специфического происхождения. Но я не возражала. Древнее кладбище моряков – звучит неплохо.

На побережье выстроились рыбаки, продающие первый с утра улов. Воздух пах свежей рыбой и был ещё прохладным.

– Нам нужно добраться до острова Тагес. – Дани остановился около первого попавшегося мужчины, рядом с которым была пришвартована приличная лодка.

– Тагес? Да ты рехнулся, приятель. Нечего там тебе делать, правду говорю. Давай лучше свожу вдоль берега, покажу красивые виды твоей красавице. За пару серебряных, э?

Покачав головой, Дани перешёл к следующему рыбаку, но и здесь встретил такой же ответ. То же ждало нас и у остальных представителей братства моря.

– Можно полететь самим, – сказала я, когда мы отошли в сторону от галдящих рыбаков, продающих свой товар местным и матросам «Всадницы». Мы зашли в море по щиколотку и вода приятно холодила босые ступни.

– Можно, но не хотелось бы. Ветры здесь коварны, и нас легко может отнести в сторону от острова, а мы даже и не заметим. К тому же с моря вид гораздо интереснее, а я хотел показать тебе Тагес во всей красе.

Я закатила глаза. Как я и подозревала, причина была далека от прагматичности, но всё равно приятно, когда о тебе так заботятся.

– Эй, господа!

Обернувшись, я увидела на берегу молодого человека в классическом наряде местных рыбаков: широкие штаны, напоминающие шаровары и голый торс. Накидку, которую в жару или, напротив, ночью, накидывали на себя, парень держал в руке. Внезапно я его узнала. Этот человек уже обратил на меня внимание вчера, когда мы сходили с корабля, хотя под моим балахоном вряд ли что-то можно было рассмотреть, только руки и оставались на виду.

Уловив моё беспокойство, Дани незаметно положил ладонь на рукоять меча и жестом предложил мне выйти из воды. Когда я оказалась около нашего нового знакомого, то сразу оказалась очарована его искренней белозубой улыбкой. Тело парня было смуглым, почти чёрным, но от солнца, а не от природы. В сосках посверкивали золотые кольца, несколько дюжин таких же колечек украшали его уши и верхнюю губу. На шее висело несколько ожерелий пронзительно голубого цвета. Чёрные кудри мужчины доставали почти до плеч, и лишь несколько прядей было прихвачено сзади, чтобы не лезли в глаза. На моего спутника парен не обратил почти никакого внимания, устремив пристальный взгляд на меня, причём почему-то всё чаще глядя на мою левую руку. Я тоже мельком скосила глаза. Единственное, что могло представлять для него интерес – это тонкая полоска кольца, украшенного рунами. Когда-то это кольцо отдал мне Орис, бывший возлюбленный моей матери, а ныне король преступного мира Таринны. По нему воры и разбойники легко могли узнать во мне того, кого не следует трогать.

– Я Джейдо, – представился смуглокожий красавец и залихватски мне подмигнул. – А вы не так просты, миледи.

– Как и ты, полагаю, – отпарировала я. – Или эти украшения ты добыл законным путём?

– Законный путь – понятие относительное. Лично я не вижу ничего подозрительного в честной торговле, и не моя вина, что не все товары готовы покупать на рынках. Если кто-то хочет купить у меня бутылочку редкого спиртного или пару метров изысканного шёлка из-под полы, то что я могу поделать? Желание покупателя закон для меня в большей степени, чем те, что устанавливает государство.

– Ты контрабандист.

– Я? Джейдо – контрабандист? Ну нет, леди, я честный торговец, не больше, и не меньше. Честный, ловкий, и успешный. Прошу любить и жаловать.

Мужчина отвесил мне шутовской поклон, но грация этого движения выдавала в нём опытного воина. Интересно, сколько ему лет? Вряд ли намного больше, чем мне.

– Итак, Джейдо, – протянул Данавиэль, – ты хотел нам что-то продать?

– Свою помощь, разумеется. Вам нужно на Тагес, и кольцо прелестной леди говорит, что я не могу отказать. А ваша щедрость поможет мне не прогореть на этой поездке.

– Надеюсь, твоя лодка стоит того, чтобы за неё заплатить? – с кажущимся равнодушием поинтересовалась я и в уголках карих глаз Джейдо собрались весёлые морщинки.

– Вы сможете решить это сами.

Пройдя немного вдоль берега, мы оказались в неприметной на первый взгляд бухте. Несколько дюн удачно прикрывали притулившуюся у воды хижину, а на волнах покачивались две яхты. Одна, пузатая и слегка неуклюжая, носила странное имя «Маргеми», вызывающее ассоциации с дальними странами и авантюрами, но Джейдо повёл нас ко второй – изящной красавице под белоснежными парусами.

– «Морская лилия», – гордо представил нам её парень и похлопал по деревянной обшивке. – Небольшая, но быстроходная. До Тагеса доберёмся часа за четыре, если повезёт, то даже быстрее.

Со сноровкой, говорящей о частой практике, Джейдо пробежался по яхте, натягивая и поправляя канаты. Вскоре яхта была готова к путешествию.

– Почему нас никто не хотел везти на этот остров? – спросила я у парня, когда берег остался немного позади и пропала опасность сесть на мель или напороться на коварный булыжник, скрытый водой.

– Суеверия, – пожал плечами Джейдо и откинул с лица волнистую прядь волос. – Тагес – это кладбище среди моря. Говорят, там немало неупокоенных душ, которые рады любой возможности полакомиться забредшими на остров любопытными. Среди могил ходит призрак Трёхрукого капитана, который пронзает своей шпагой всех, кого видит, а на берег острова часто выбрасывает призрачного кита. Он лежит на пляже, пока отлив не унесёт его в море, по линию киля погружённый в воду, и поёт. Того, кто услышит его песню, ждёт неминуемая смерть.

Я улыбнулась этим наивным историям. Похоже, жителям Иисина не хватает настоящих опасностей, раз они страшатся выдуманных. Но вот Данавиэль вовсе не спешил разделять со мной моё веселье.

– Насколько мне известно, золото отлично лечит от суеверий, – мягко сказал он. – И если такое лекарство не помогло, то болезнь должна быть серьёзнее.

Джейдо нахмурился и долго не отвечал, сосредоточившись на управлении судном. Лишь после многозначительного покашливания князя он всё же нарушил установившуюся тишину.

– Местные суеверны, – неохотно выдавил он. – Но в конкретном данном случае суеверия смешались с реальной опасностью. Нет! Даже не спрашивайте меня о ней. Говорить об этом – дурная примета, а говорить об этом на борту вообще не стоит.

Пожав плечами, мы оставили парня в покое. Вряд ли то, что он скрывает, настолько важное, чтобы ради этого требовалось его пытать, а без пыток он ничего не расскажет.

Яхта рассекала переливчатый шёлк волн своим белоснежным корпусом. Когда мы немного замедляли ход, я видела под водой тёмные силуэты огромных рыб. Их грубоватые массивные тела неспешно скользили среди водорослей. Иногда одна из рыбин всплывала вверх и провожала «Морскую лилию» взглядом своих глубоко посаженных глаз.

– Это вапасале? – спросила я у Джейдо.

– Да, это они. Опасные гадины, так что совать руки за борт крайней не рекомендую. Хоть они и выглядят этакими неспешными толстухами, за добычей они могут броситься с огромной скоростью, а острые зубы могут даже прокусить корабельную обшивку.

Я с уважением взглянула на мелькнувшую под водой бронированную голову.

– На нас они не бросятся?

– Не должны. Они плохо видят, ориентируются в основном по запаху, а от яхты идёт запах металла и древесины – неаппетитное сочетание. Но вапасале бывают непредсказуемыми, так что лучше не терять бдительности.

Сильный порыв ветра застал нас врасплох. Паруса захлопали, надувшись, как воздушные шары, и стремительные хлёсткие удары заставили судно вертеться на месте.

– Паруса нужно убрать! – Джейдо жестами велел нам бросаться к мачтам и сворачивать ткань в тугие рулоны. Распахнув теневые крылья, я взмыла над палубой и принялась за дело. Верёвка скользила в ладонях, окрашивая их кровью, растрепавшиеся волокна сдирали кожу. На соседней мачте тем же самым занимался Дани, а смуглолицый контрабандист пытался удержать яхту хотя бы на каком-то подобии курса.

Без парусов вращение «Морской лилии» замедлилось, но нас всё равно мотало из стороны в сторону. Тьма облаков, заволокших небо, заставила потерять ориентацию, и вскоре мы даже представить не могли, где сейчас Иисин, а где остров, к которому мы держали путь.

– Что нам делать дальше? – попыталась я перекричать ветер.

– Молиться.

На лице Джейдо была злая усмешка, почти оскал. Закрепив штурвал верёвкой, он распростёрся на палубе, чтобы буря не сбивала его с ног, и его губы действительно зашевелились, шепча то ли проклятия, то ли молитвы. Нам с Данавиэлем шторм, разумеется, навредить никак не мог, но стоять на крошечном судёнышке, захваченного взбесившимся вихрем, было неуютно. Последовав примеру парня, я вытянулась на досках и уставилась в мрачные небеса, изредка освещаемые вспышками молний. Кончиками пальцев я касалась кожи князя, лежащего рядом, и вскоре задремала, убаюканная качкой и стонами волн.

Очередной сильный толчок заставил меня проснуться, вырывая из объятий сна. Грёзы мне виделись какие-то странные, наполненные мечущимися тенями и странными жужжащими звуками, залитыми тьмой, предвечной, изначальной тьмой, которая приближалась ко мне всё ближе и ближе. Приподнявшись на локтях и глядя вдаль всё ещё затуманенными после сна глазами, я поняла, что «Лилии» конец. Высокий смерч, неспешно вращаясь, надвигался прямо на нас. Однако его неторопливость была обманчивой. Всего через несколько минут корабль засосало внутрь воздушно-водяного круговорота, несколько раз провернуло, а затем отшвырнуло в сторону. Я слышала скрип обшивки, с грохотом рухнула одна из мачт, и волны уже готовились довершить начатое. Неожиданно установилась относительная тишина. За нашими спинами продолжал твориться тот же самый ад, стены воды вздымались и обрушивались назад, прямо на морское дно, а там, где мы оказались, царил покой. Смерч перебросил «Морскую лилию» через полосу острых камней, усеивающих мель, прямо в небольшую бухту. Совсем близко виднелась тёмная линия берега. Это остров. Мы добрались!

– Всё будет хорошо, моя милая, – шептал Джейдо, оглаживая бока яхты. – Я смогу тебя подлатать, обещаю. Ты ещё поплывешь по волнам, прекраснее, чем раньше.

В карих глазах стояли слёзы, не оставляющие сомнений в искренности юноши. Я вдруг с интересом задумалась, а горевал бы он так о человеческой возлюбленной? Что-то подсказывало, что вряд ли.

– Это Тагес? – спросила я, вглядываясь в неровную береговую линию. По краю воды, кажется, виднелись даже невысокие кустарники, которые полностью отсутствовали в окрестностях Иисина. Да и вообще местность выглядела более гостеприимной. Над скалами кружились какие-то птицы, оглашая окрестности протяжными вскриками.

– Я давно здесь не был, – задумчиво проговорил Дани. – Но, честно говоря, не похоже. Тагес – это огромный булыжник, затерянный посреди моря, украшенный лишь надгробиями и осколками скал. Здесь же виднеется растительность, да и поверхность кажется неровной. Вряд ли Тагес мог так сильно измениться за то время, что я его не видел.

– Нет, это не он, – согласился Джейдо. – Ладно, нам нужно подправить мою малышку, так что предлагаю посмотреть на остров. Может быть здесь есть хоть какая-то древесина для починки.

По пояс в воде мы добрели до берега. Когда я выбралась на твёрдую землю, то обнаружила, что весь низ моей белой накидки безнадёжно истрепался об камни и коряги. Балахоны моих спутников были не в лучшем виде, так что мы быстро от них избавились, оставшись в привычной одежде. Сразу за узкой прибрежной полосой начинался крутой вал каменистой земли, поросшей кустарниками. В стороне я заметила журчащий по склону ручеёк воды, совсем небольшой, но и его было достаточно, чтобы позволить растительности выжить. Вскарабкавшись на вал, мы остановились, переводя дух, и я приоткрыла рот от удивления. Прямо перед нами, до этого невидимая за отвалами породы, возвышалась гора. Её склоны поросли густым лесом, в основном хвойным, а с западной стороны шумела речка. Эта местность совсем не напоминала бесплодную поверхность Мёртвых земель, как будто бы ураган унёс нас дальше, чем этого можно было ожидать. Я радостно оглянулась на своих спутников, и улыбка погасла на моём лице. Данавиэль был совершенно невозмутим, как впрочем, и всегда, а вот Джейдо выглядел потрясённым. Смугла кожа парня побелела от ужаса, а руки ощутимо дрожали.

– Только не это, – срывающимся голосом прошептал он.

– Что? Что происходит? – недоуменно спросила я. – Ты знаешь где мы?

– Да, – мрачно усмехнулся контрабандист. – Я знаю, где мы. Мы прямо над нашей могилой. Это улей.

Всё ещё не понимая, о чём говорит парень, я вновь перевела взгляд на гору. Рука Джейдо указывала на один из склонов, где виднелись тёмные отверстия, напоминающие входы в пещеры. Но разве на горе может быть столько пещер?

– Вижу, настало время рассказать вам об опасности, которую вы упоминали в пути, – заявил Джейдо, плюхнувшись прямо на землю. – Садитесь, спешить нам некуда. Будем пытаться отсрочить смерть, пока это ещё возможно.

Дани, нахмурив брови, внимательно смотрел на него, а затем в чёрных глазах вспыхнула искра понимания.

– Улей? Ты говоришь о народе Шоадар?

– Шоадар. Пчёлы. Морские шершни. Как их ни назови, уже ничего не изменится. Нам конец.

– Нас не так-то просто убить, – рассмеялась я, и почувствовала прилив сил при этой мысли. Да, убить меня и вовсе ни у кого не получится. – Так что просто расскажи нам, что знаешь.

Джейдо ещё некоторое время смотрел на нависшую над нами гору, запустив обе руки в кудрявую шевелюру. На его лице проступила печать обречённости – когда рыбка уже поняла, что она на крючке, и больше даже не пытается трепыхаться. Привычный мальчишеский задор исчез напрочь, и Джейдо неожиданно стал выглядеть гораздо старше своих лет.

– Мы узнали о них лишь благодаря случайности. Или благодаря чуду, смотря с какой стороны посмотреть. Нет, моряки и до этого сталкивались с пчёлами, но никто не оставался в живых. – Джейдо печально улыбнулся уголком губ и продолжил свой рассказ. – Однажды в Иисин приплыл седой старик. Он с трудом ходил, едва держал в руках вёсла, но грёб, грёб из последних сил, будто за ним гнались демоны. Он рассказал нам, что в море есть цепочка островов, на вид вполне пригодных для жизни. На них есть пресная вода, животные и птицы, и даже лес. А в центре каждого острова высится гора, но она не рождена силами земли, а создана руками живых существ. Эта гора – подобие улья, дом для странных созданий, называющих себя Шоадар. Они живут огромными семьями, во главе которых стоят матки, рождающие новых и новых членов общества. Кроме матки все Шоадар делятся на два типа – трутни, фертильные самцы, занимающиеся только тем, что оплодотворяют свою королеву, и бесполые рабочие: охотники, строители, уборщики. Все они трудятся на благо улья, а когда умирают, становятся пищей для остальных. Шоадар не брезгуют падалью, но свежее мясо им всё же больше по душе. Моряки, попавшие в их лапы, становятся или мясом на обеденном столе или рабами. Лучше мясом.

– Почему? Нет, рабство это, безусловно, отвратительно, но это всё же жизнь? – спросила я и тут же почувствовала фальшь в своих словах. Я бы тоже предпочла смерть.

– Те, кого они не умерщвляли сразу, становились кем-то вроде трутней. Тот старик, Антарис, сказал, что его заставляли совокупляться с королевой пчёл – огромной, уродливой, раздувшейся личинкой с человеческим лицом. А затем, когда он состарился и стал бесполезен, пришло его время стать пищей для Шоадар. Лишь буря помогла ему скрыться во тьме, среди мерцания молний, и кое-как добраться до Иисина.

– А откуда он взял лодку? – задала я вполне логичный вопрос и Джейдо захлопал глазами.

– Я не знаю. Наверное, похитил у своих хозяев?

– Но я не вижу лодок на этом острове.

– Какая вообще разница? Видимо, где-то всё же была лодка. Суть моего рассказа вовсе не в этом!

– Да-да, конечно. Прости, – я с извиняющейся улыбкой похлопала Джейдо по плечу и повернулась к своему возлюбленному. – Ты ведь тоже слышал об этом народе, да?

Данавиэль медленно кивнул.

– Я думал, что мне не доведётся с ними встретиться. Шоадар – удивительный народ, обитающий в изоляции от остального мира, на цепочке островов которые находятся одновременно на Таринне и вне её. Сильные возмущения, наподобие того шторма, в который мы с вами попали, или же бури, в которую Антарис сбежал от Шоадар, способны открывать проход к островам. Действительно, устройство их «городов» очень напоминает ульи. Они даже размножаются яйцами, как насекомые. За свою долгую, несколько веков, жизнь, матка откладывает много тысяч обычных яиц, из которых вылупляются трутни и рабочие, и пять-шесть особенных, из которых выходят будущие матки.

– Пять маток на один остров? И как они решают эту проблему?

Дани улыбнулся и приподнял палец в учительском жесте.

– О, это крайне интересно. Когда до вылупления молодых маток из яиц остаётся несколько недель, специальные рабочие осматривают инкубатор. Одно из яиц они смазывают замедляющим рост составом и оставляют в материнском улье. Оно будет лежать там, пока матка не умрёт. Тогда состав снимут, и из яйца выйдет новая хозяйка улья. Остальные яйца отдаются на попечение небольшой армии рабочих и трутней. Они садятся на заранее подготовленные плоты и отдаются на милость волн. Если повезёт, им удаётся добраться до какого-нибудь из островов Шоадар. Там пришельцы нападают на обитателей острова. Схватка обычно бывает недолгой, но очень ожесточённой. Казалось бы, из-за значительного перевеса в численности, победа всегда должна оставаться за нынешними владельцами улья, но всё не так просто. Перед тем, как покинуть прежний город, все члены маленькой армией слизывают особый фермент, выделяемый яйцами в период их созревания. Этот фермент является их единственной пищей и во время плавания. Он делает их сильнее, увеличивает реакцию, и снижает почти до нуля чувствительность к боли. Если нападающим удаётся захватить остров, они уничтожают яйца предыдущей матки, убивают матку и всех защитников улья, после чего помещают в инкубатор принесённый с собой ценный груз и ждут, когда вылупится их королева.

– Но в инкубаторе всё равно получается несколько яиц, – нахмурилась я. – Они что, монетку бросают, кому быть королевой?

– Всё гораздо проще, – пожал плечами князь. – Первая матка убивает своих соперниц и воцаряется в новом улье. Так начинается новая династия.

– Довольно жестоко, – Джейдо по-прежнему выглядел напуганным, но мне нечем было его успокоить.

– Природа вообще жестока, – кивнул Дани.– Лишь глупцы думают, что в ней есть только мягкие лужайки с цветами. Все имеет две стороны: воздух даёт жизнь, но ураганы могут превращать города в руины, вода, разливаясь по равнинам, насыщает их влагой, необходимой для роста растений, а наводнение сносит в реки целые слои почвы, солнечный свет даёт тепло, а пожары уничтожают леса. Шоадар тоже дети природы. Что бы ни говорил ваш знаменитый беглец, я не верю в то, что они несут лишь зло, но они могут быть жестоки по необходимости. В этом нет ничего нового.

Я задумчиво смотрела на возвышающуюся впереди гору. Улей? Что же, это интересно. Когда ещё может представится возможность увидеть пчелиный народ?

– Идёмте, – я улыбнулась своим спутникам и легко поднялась с земли. – Нужно набрать древесины для починки корабля и полюбоваться этим лесом поближе.

Первое, что она почувствовала, были запахи. Они окружили её со всех сторон, наполнив лёгкие. Какие-то она идентифицировала как приятные: что-то сладкое (мёд, подсказал просыпающийся разум), что-то тёплое, нагретое солнцем и внутренним жаром земли. Другие, напротив, вызывали отвращение, напоминая о гниении и прахе. Затем пришли звуки. Казалось, они не пролетают через ушные раковины, слегка касаясь барабанных перепонок, а рождаются прямо внутри головы. Вначале тихие, они становились всё громче и громче, пока она не поморщилась от неудовольствия. Для зрения потребовалось больше времени, но наконец пробудилось и оно. Перед глазами что-то белело. Это «что-то» состояло из специфического полупрозрачного материала, пропускающего отдалённый свет, но не позволяющего разглядеть ничего за этой преградой. Она медленно повращала головой и поняла, что окружена белым материалом, строго говоря находится в овальной коробке, сделанной из него. На мгновение ей стало не по себе. Замкнутое пространство давило, заставляя чувствовать себя в тюрьме, что было крайне неприятно. Она решительно толкнула ладонью переднюю стенку, и та с тихим треском рассыпалась на мельчайшие кусочки, освобождая проход.

– Я думала, это будет сложнее, – прошептала она и прислушалась к звучанию своего голоса. – Я… А кто это, собственно – я?

Стена напротив разрушенной белой клетки была покрыта отражающей плёнкой, и она с интересом принялась разглядывать собственное тело, определённо женское, лицо, волосы, глаза. Разум лихорадочно складывал вместе кусочки головоломки, и в памяти всплывали обрывки видений того, что было много столетий назад, того, что происходило совсем недавно, и того, что было прямо сейчас, в эту самую минуту. Ну конечно!

– Кьяншаса, – сказала девушка, вначале тихо, а затем повторила ещё раз, громче, утверждая своё право быть, чувствовать, существовать. – Я Кьяншаса.

Девушка с наслаждением потянулась, ощущая каждую клеточку своего вновь обретенного тела. Мышцы слегка ныли, уставшие от вынужденной неподвижности, но она откуда-то знала, что эта боль пройдёт совсем скоро. Но ей нужно торопиться. Торопиться? Зачем? В запасе ещё очень много времени, она сможет прожить долгие века, встречая один рассвет за другим. Девушка нахмурилась и попыталась понять, что же такого важного ей следует сделать перед тем, как подойти вплотную к новой жизни. Взгляд через плечо всё прояснил. Рядом с разрушенной белой клеткой – теперь она знала, что это яйцо, из которого она и вышла, стояли ещё три. Их поверхность пока ещё была совершенно ровной, без сеточки трещин, но это лишь вопрос времени. Кьяншаса подошла к одному из яиц и неуверенно на него посмотрела. В памяти вспыхнула искра узнавания и девушка порыскала глазами по комнате, ища то, что в ней непременно должно было быть. И верно, над входом, надёжно закрытым липкой белой субстанцией, висело длинное копьё с отполированной ручкой из чёрного дерева и лишённым блеска наконечником. Кьяншаса осторожно взяла оружие в руку и слегка взвесила. Оно было тяжелым, но ровно настолько, чтобы это было приятным. Пальцы скользнули по древесине, по матовой старинной стали и коснулись лезвия. На подушечке тут же появился крошечный разрез и девушка хищно улыбнулась. Теперь всё будет в порядке.

Сильный удар ноги заставил скорлупу первого яйца разлететься вдребезги. Внутри оказалась свернувшаяся в позе эмбриона девушка, окутанная покрывалом рыжеватых волос. Она была обнажена, как и её уже вылупившаяся старшая сестра, но ещё не до конца сформирована. От её пупка к скорлупе тянулась пульсирующая нить и Кьяншаса видела, как по ней перекачиваются сгустки разного цвета, впитываясь в тело недоношенной матки Шоадар. Девушка казалась спящей, и её глаза испуганно распахнулись лишь в тот момент, когда в живот вонзился тяжёлый наконечник копья, прошивая тело насквозь. Изо рта хлынула густая кровь, заливая всё вокруг. Скользкими от крови ладонями девушка ухватилась за древко, но её убийца провернула копьё в ране, разрывая внутренние органы и с последним вздохом маленькая пчёлка умерла.

Оружие легко выскользнула из тела и Кьяншаса задумчиво слизнула капли крови с наконечника. Железистый вкус наполнил рот слюной и девушка с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться на труп и не начать жадно глотать льющуюся на пол жидкость. Нет, ещё рано. Нужно покончить с остальными претендентами на её роль.

Девушка, обнаруженная в следующем яйце, оказалась почти точной копией первой, разве что рыжина в волосах была ещё более заметна. Когда копьё проткнуло её сердце, она только вздрогнула, и тут же испустила дух. Кьяншаса неторопливо подошла к последнему целому яйцу и ударила по нему древком, разбивая на отдельные осколки. Изнутри вывалилась и почти тут же вскочила на ноги высокая девушка с бешено вращающимися глазами. Её движения были неуклюжими, как у новорожденного котёнка, что неудивительно, но пуповина,связывающая её с яйцом, уже отпала и подсыхала, лёжа на каменном полу.

– Нет! Прошу, не надо!

Срывающимся голосом девушка заговорила, а затем вскрикнула и схватилась за виски. Глаза стали ещё более безумными, почти вылезая из орбит. Кьяншаса с любопытством наблюдала за её страданиями. Наверное, это тяжело, чувствовать стремительное пробуждение разума, включающего одновременно все аварийные системы. У неё было достаточно времени, чтобы всё произошло постепенно, а вот у её младшей сестры такого времени не было.

– Сопротивляться бесполезно, – промурлыкала Кьяншаса, почти с сочувствием глядя на соперницу. – Я сильнее тебя.

– Это случайность! То, что ты родилась раньше, это всего лишь нелепая случайность. Это игра, игра…

– Да, это игра. И я выиграла.

Резко крутанув в руках копьё, Кьяншаса несколькими точными ударами сбила соперницу с ног.

– Это просто игра, – повторила она, а улыбка на её губах становилась всё шире и шире. – Интересно, каково это, получить поражение в нашей игре? Никто не вспомнит тебя, сестрица. У тебя нет даже имени, вспоминать будет просто нечего, даже если кто-нибудь и пожелает. Хотя зачем? Никому нет дела до проигравших.

Распростёртая на полу фигура застонала, глядя в чёрный матовый потолок. Имя. Да, это важно. Если бы у неё было имя, то она могла бы победить. Где же оно, это имя? Девушка почти нащупала, почти ухватила его за частички звуков, впитывая в себя его силу, почти… Наконечник копья со свистом пронзил её ладонь, затем, словно играя, коснулся живота, и, наконец, мелькнув в воздухе, вонзился в грудь, глухо стукнувшись об каменные плиты пола. Умирая, девушка изо всех сил вгляделась в лицо сестры, надеясь увидеть хотя бы толику сострадания, но на нём было написано лишь нетерпение. Пальцы слегка дёрнулись в последней агонии и застыли.

Кьяншаса отбросила в сторону копьё и опустилась на колени около тел. Мгновение, и её губы жадно впились в кожу, язык скользнул в полости ран, вылизывая кровь до последней капли. Не испытывая ни малейшего отвращения, она даже слизала потёки крови с пола, отчистив его до блеска. Длинные волосы девушки перепачкались в красной жидкости, лицо украсилось кровавыми разводами, изменившими черты до неузнаваемости. Когда в мёртвых пчёлах больше не осталось ничего ценного, новая королева поднялась с пола и, перехватив копьё поудобнее, направилась ко входу. Два крестообразных разреза открыли ей дорогу, и через несколько минут Кьяншаса уже шагала по улью, собирая за собой толпу подданных. Очередные двери широко распахнулись, и девушка замерла перед изящным троном из выбеленных временем костей, находящимся на высоком постаменте. Нагая, с ног до головы покрытая кровью своих соперниц, она медленно поднялась по лестнице и опустилась в костяное кресло. Итак, пришло время начать правление. 

Глава 4

От изумрудной хвои пахло свежестью и смолой. Стволы сосен вздымались вверх, как мачты кораблей, стройные и прекрасные в своей несгибаемой прямоте. Ноги вязли в густой траве, покрывало которой не нарушали никакие тропинки кроме одной, которая змеилась от подножия горы-улья к самой её вершине.

– Вы сошли с ума, – убеждённо говорил Джейдо, пока мы неторопливо поднимались наверх. – От нас всех не останется даже костей, которые можно похоронить, я вам обещаю. Шоадар слопают нас за две секунды, и глазом не моргнут.

Я только улыбнулась. Парень жаловался с тех пор, когда мы объявили ему своём желании пообщаться с пчелиным народом поближе, но оставаться около яхты отказался наотрез. Видимо, сидеть в одиночестве на острове Шоадар ему казалось опаснее, чем идти в самое его сердце, но в нашей компании.

– Посмотрим. Может быть, они вовсе не так кровожадны, как говорят ваши легенды. По моему опыту, суеверия редко бывают правдивы целиком и полностью.

– К тому же о Шоадар известно далеко не всё, – поддержал меня Дани. – Если нам удастся пополнить библиотеки какой-нибудь монографией, научное сообщество всего мира будет нам благодарно.

Джейдо пренебрежительно фыркнул, выражая своё мнение о нашей идее, но всё же поплёлся вслед за нами. Я же с интересом осматривалась. Стоило нам только оказаться под кронами деревьев, как лёгкие наполнились душистым воздухом, оставляющим приятное горьковатое послевкусие. Пещеры, испещрившие склоны улья, темнели вдалеке, прикрытые сосновыми стволами.

– Чтобы оказаться внутри, придётся подняться на самую вершину, – сказал Дани и я удивлённо указала на одну из пещер.

– Разве мы не можем войти через боковой проход? Мне кажется, это лучше, чем ломиться в центральную дверь. В конце концов, мы незваные гости на этом острове, и не стоит нарываться на неприятности.

– Это не входы. Пещеры не имеют сквозных отверстий, они лишь гроты, выдолбленные в толще скальной породы.

– Тогда зачем они нужны?

– Думаю, это нечто вроде кладовых, для малоценных вещей, которые не жалко потерять.

Пожав плечами, я согласилась с таким выводом и продолжила подъём. Мы забрались не так высоко, всего пара рядов стройных сосен остались за спиной, как вдруг наше внимание привлекла неподвижно распростёртая на земле фигура. Осторожно приблизившись, мы смогли разглядеть тело неизвестного мужчины.

– Это один из морских шершней, – прошептал Джейдо и сделал какой-то знак, защищающий от сглаза.

Я склонилась над трупом (в том, что это был именно труп, не было никаких сомнений, поскольку шею пересекал разрез, обнаживший кость) и принялась его разглядывать. Я впервые видела Шоадар, а ни Дани, ни Джейдо в своих рассказах не упомянули ровным счётом ничего о внешности этого народа. Контрабандист, правда, рассказал о личинкоподобных матках, но лишь с чужих слов.

Первое, что бросалось в глаза – это конечности мужчины. Ног было две, как и у людей, но при этом из средней части туловища торчала дополнительная пара рук, действительно напоминающая строение тела насекомых. Роста этот представитель Шоадар был невысокого, наверное, мне по плечо. Возможно это было особенностью этого конкретного мужчины, а, возможно, и весь народ отличался низкорослостью. Тело стройное, но крепкое, хотя мускулатура скорее соответствует земледельцу или рыбаку, а не воину. На каждой руке было по четыре пальца, заканчивающиеся острыми на вид когтями. Лицо почти человеческое, но это «почти» невозможно не заметить. Глаза казались слишком крупными для худощавого лица, губы, напротив, были тонкими и бледными. Длинный заострённый нос напоминал птичий клюв, сходство с птицей ещё больше усиливали брови и волосы, состоящие не из волос, а из пучков серовато-чёрных перьев. Глаза мертвеца были закрыты, и рассмотреть их цвет и форму зрачков было невозможно, а прикасаться к телу мне почему-то не хотелось.

– Интересно, это рабочий или трутень? – спросила я.

– Рабочий, – уверенно ответил мой возлюбленный. – Насколько мне известно, только у них шесть конечностей. Да и всё строение тела говорит о том, что это существо было близко знакомо с трудом.

Джейдо, присев на корточки, тоже рассматривал тело. На лице парня читалось удивление, медленно замещающее страх.

– Я думал они… не знаю, крупнее? Меньше похожи на людей? А это существо, если бы не лишние руки, вполне могло бы сойти за обычного мужчину.

Я хмыкнула. Как часто люди склонны представлять другие народы чудовищами, абсолютно непохожими на них самих, как будто бы от этого им становится легче. Наверное, это действительно так. Как демонизировать того, кто живёт и дышит так же, как и ты? Политика Святого ордена строилась примерно так же: обвинение нечеловеческих рас во всех возможных грехах и злодеяниях, пока из человеческой памяти не исчезнет даже мысль об их возможном сходстве.

У соседнего дерева мы нашли ещё несколько тел рабочих пчёл, а чуть поодаль – труп молодого мужчины с двумя руками, пригвождённого к земле мечом. Это существо ещё больше походило на человека, помимо привычного количества конечностей, он имел почти классические черты лица, разве что нос был длинноват. Волосяной покров также был представлен перьями, но они росли гуще, и издали были неотличимы от обычных локонов.

– Трутень? – полувопросительно уточнила я.

– Да, именно он. Видишь, эта особь гораздо стройнее, мускулов меньше, а на руках нет мозолей. Этот не привык к тяжёлой работе.

– Что здесь произошло? Почему так много тел?

– Много? – Джейдо полузадушенно вздохнул и коснулся моего плеча, указывая куда-то вперёд, на поляну, где деревья слегка расступались, давая свету проникнуть сквозь кроны. Там, впереди, не было видно земли, она вся была покрыта кровью и телами убитых.

Мы вышли из-за прикрытия деревьев и медленно пошли по поляне, стараясь не наступить на мёртвых Шоадар. Большая часть убитых – рабочие, но довольно много и трутней. Кто с кем сражался, понять невозможно, я не нашла никаких опознавательных знаков, по которым можно было бы определить принадлежность существа к какому бы то ни было отряду. В воздухе повис густой запах крови. Я чувствовала его всеми клеточками тела, он словно пропитывал меня насквозь, окрашивая мир в багровые тона.

– Я думаю, мы прибыли как раз после битвы за остров. Должно быть, маткам какого-то соседнего улья пришло время вылупляться, и их привезли сюда. Это последствия сражения переселенцев и хозяев острова.

– И кто победил? – с дрожью в голосе спросил Джейдо.

– Я не знаю. Но теперь нам нужно быть очень осторожными. Битва прогремела совсем недавно, я ещё слышу её отголоски в пространстве. Шоадар напряжены до предела, одна искра может разжечь костёр до небес, в котором попытаются уничтожить и нас.

– Крайне оптимистично, – пробормотала я, не желая признаться, что мне тоже стало не по себе.

Дальше мы поднимались очень медленно, осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Вернее, старался только Джейдо, будучи единственным человеком в нашей компании. Для Данавиэля ходить бесшумно было просто и привычно, да и ЭльСаил никогда не отличались неуклюжестью. По мере приближения к вершине, где словно устье реки открывались ворота в улей, трупов вокруг становилось всё больше. Выбирать участки пустой земли стало почти невозможно, и мы всё чаще наступали на тела погибших. Наконец впереди появились ворота, заваленные мёртвыми Шоадар. На наших глазах створки распахнулись, и изнутри вышло около сотни шестируких существ, которые тут же с поразительными хладнокровием принялись за уборку. Они связывали тела в увесистые пуки и взваливали себе на спину, удаляясь в недра улья. Затем Шоадар возвращались за новой порцией, постепенно высвобождая покрытый резьбой камень врат.

– Как мы проникнем внутрь? – прошептала я.

– Иногда нужно выбрать самый простой способ.

Дани распрямился и решительно зашагал в сторону врат, держа руки слегка разведёнными в сторону и поднятыми в миролюбивом жесте. Шоадар после минутного замешательства вооружились (причём оружие они держали во всех шести руках) и загородили чужаку проход.

– Мы пришли с миром, – медленно проговорил князь, и я поднялась в кустах и также вышла на открытое пространство. К моему удивлению, Джейдо не захотел остаться в укрытии, и последовал за мной.

– Кто вы такие? – голос заговорившего Шоадар был наполнен странным пощёлкиванием, но, тем не менее, слова были вполне различимы.

– Мы пришли с миром, – повторила я и замерла, стараясь не давать пчёлам повода для волнения.

Немного посовещавшись на своём языке, состоящем из смеси щебета, щелчков и жужжания, пчёлы пришли к общему решению. Окружив нас, они не больно, но властно стянули нам руки за спиной и повлекли за собой через ворота.

– Вы пойдёте с нами, – прощебетал один из рабочих. – Королева решит, что с вами делать.

Из устья улья виз вела спиральная лестница, плавно вьющаяся вокруг огромного сталагмита, источающего мягкое сияние. Этот сталагмит видимо был основным источником освещения в улье. В толще стен виднелись двери, некоторые были приотворены и я смогла разглядеть жилые помещения, склады, нечто вроде кухни и какие-то другие комнаты, предназначение которых осталось мне непонятным. В разные стороны уходили длинные коридоры, освещаемые другими сталактитами и сталагмитами, поменьше основного, из которых точно так же вели многочисленные двери. Внутри гора-улей казалась ещё больше, чем снаружи. Совсем скоро я потеряла счёт ступеням, по которым мы спускались и почувствовала, как начинаю растворяться в полутёмном пространстве. Когда ноги не нашарили следующей ступеньки, я даже на мгновение потеряла равновесие. Ведущие нас Шоадар толкнули неприметную дверь, и мы очутились в громадном зале, потолок которого поддерживало множество колонн, источающих голубоватое сияние. Сводчатый потолок украшала мраморная резная бахрома, а на полу плиты образовывали какой-то затейливый узор. У дальнего конца зала возвышался постамент, на котором стоял трон, сложенный из множества костей, и пока что пустой. Пчёлы перебросились парой фраз, а затем велели нам ждать. Через несколько минут мы остались в помещении одни, если не считать пары охранников у входа.

– Почему нас не стерегут? А если мы захотим сбежать? – спросил Джейдо.

– Ты в самом низу улья, от свободы тебя отделяют тысячи Шоадар. Неужели ты действительно думаешь, что сможешь сбежать? – я ехидно усмехнулась и продолжила осматривать зал.

Внезапно гардины в боковой нише раздвинулись и по ступеням возвышения неторопливо поднялась женская фигура, первая увиденная нами на этом острове. Женщина уселась на трон и жестом предложила нам подойти поближе. Пока мы перекали бесконечное пространство зала, я не могла оторвать от неё глаз. И где все те ужасы, о которых поведал нам Джейдо со слов Антариса? Где чудовищная личинка с человеческим лицом? Королева Шоадар была, без сомнения, красива. Ничто в ней не выдавало принадлежности к нечеловеческой расе, кроме, разве что, слишком изящного строения тела. Гибкая, чувственная, она манила к себе, словно магнит. Кожа почти чёрная, лишь с лёгким оттенком шоколада, чуть раскосые насмешливые глаза под длинными ресницами, полные губы и целый океан густых локонов. Краем глаза я успела заметить выражение жадного восхищения на лице Джейдо, а вот Дани выглядел по-прежнему невозмутимым. Оказавшись непосредственно перед троном, мы склонились в поклоне, которого требовал от нас этикет, а когда выпрямились, столкнулись с лукавым взглядом карих глаз.

– Я бы сказала, что рада вас видеть, но, признаться, я вовсе в этом не уверена. – Голос женщины был мягким, вкрадчивым и порочным. Между губами на миг блеснули белоснежные зубы, как у довольной кошки, а затем она окинула всю нашу компанию взглядом из-под чёрных ресниц.

– Мы просим прощения за наше вторжение, – почтительно проговорил Данавиэль, и на прекрасном лице женщины промелькнула тень удивления.

– Вы можете помолчать, – фыркнула она и обратила свой взор на меня. – Итак, вы явились незваной, верно? В любой момент на мой зов явятся тысячи моих подданных, чтобы разорвать вас и ваших спутников на клочки, но… Я уступлю своему любопытству и выслушаю вас.

Я пару раз моргнула, а затем меня осенило. Конечно же, общество Шоадар по сути своей глубоко матриархально. Неудивительно, что их королева не желает общаться с мужчинами, считая их особями низшего порядка. Глядя на матку этого странного улья, я не могла с ней поспорить. Трутни и рабочие не были чудовищны, их можно было даже счесть довольно привлекательными (особенно если не обращать внимания на лишние конечности), но королева была совершенством по меркам почти любой расы. Поняв, что молчание несколько затянулось, я выдавила из себя осторожную улыбку и принялась за цветистые извинения и оправдания того, что мы посмели обеспокоить её величество.

– Ладно, достаточно, – рассмеялась женщина через пару минут моей великолепной в своей бессмысленности речи. – Моё имя Кьяншаса. Вот уже несколько дней я являюсь хозяйкой этого острова. Думаю, вы заметили последствия моего воцарения, пока поднимались на вершину улья. Есть и другие последствия, но их вам вряд ли доведётся увидеть.

А вот и ответ на наш вопрос. В этой схватке защитники старой королевы потерпели поражение. Когда Кьяншаса говорила об «иных» последствиях, у её губ показалась жёсткая складка, и я поостереглась расспрашивать подробнее.

– Если говорить откровенно, мы попали на ваш остров случайно. Нас принесла буря, уничтожившая наш корабль, но, оказавшись здесь, мы не смогли не попробовать узнать больше о Шоадар. Я практически ничего не знаю об этом народе, а то немногое, что мне известно… интригует. Если вы позволите нам задержаться ненадолго, то это будет огромной честью для нас.

– Хорошо, – приняла решение королева. – Оставайтесь. Пока вы ведёте себя разумно, улей будет для вас безопасным местом.

Королева сама решила провести для нас экскурсию по своему дворцу, который по сути являлся целым подземным городом, скрытым от посторонних глаз толстым слоем горной породы. Комнаты, предназначенные для матки, поражали своей роскошью, каждый дюйм стен покрывала изящная резьба, мягко светились колонны и свисающие с потолка сталактиты, в углах были устроены весело журчащие фонтанчики.

– Я верно понимаю, что тебе всего несколько дней от роду? – уточнила я, как только наш разговор с Кьяншасой стал более непринуждённым и она велела забыть о лишних церемониях.

– Да. Я вышла из яйца совсем недавно, через четыре часа после того, как мои пчёлки захватили этот остров для меня. Тебя удивляет то, что я не выгляжу ребёнком?

– Немного, – призналась я.

– Матка должна сразу же приступать к своим обязанностям. У меня нет времени на младенчество и детство. Но это вовсе не так сложно, как видится со стороны. Я провела немало времени в яйце, и моё тело полностью созрело под его безопасной защитой, а в разум поступили знания всех моих предков по материнской линии. Когда скорлупа была разрушена, меня ждал лишь десяток минут дезориентации, а затем я полностью осознала себя.

Я с интересом посмотрела на свою собеседницу, обменявшись парой мысленных фраз с Дани, который шествовал за мной, словно тень. Выходит, что в сознании этого существа живёт память предшествующих поколений? В какой-то мере это можно назвать бессмертием.

– Насколько мне известно, твои подданные должны были доставить не одно яйцо, а несколько.

– Хочешь спросить, что стало с моими сёстрами? – усмехнулась королева. – Изволь. Они мертвы, а их кровь позволила мне окончательно получить всю причитающуюся мне силу. Ты удивлена?

– Немного. Ты не кажешься мне жестокой, и я с трудом могу представить тебя убивающей новорожденных Шоадар.

– Я тоже не думаю, что жестока, – Кьяншаса задумчиво посмотрела на мерцающий потолок. Разноцветные огоньки превратили её лицо в прекрасную карнавальную маску. – Но это не было жестокостью. Ты понимаешь?

На мгновение задумавшись, я неопределённо пожала плечами. Последнее время всё так сильно изменилось, что я не могла понять, что я на самом деле понимаю, а что нет. Иногда, глядя в зеркало, я не узнавала саму себя, но сейчас вряд ли был подходящий момент, чтобы говорить об этом.

– Они были лишь препятствием, которое нужно преодолеть, чтобы получить всё. Когда я вонзала копьё в их плоть, я чувствовала радость, чистую, ничем не омрачённую радость. Мои сестры должны были умереть. Если бы мне не посчастливилось бы родиться первой, то я тоже умерла бы в той холодной комнате.

Тем временем мы добрались до узких дверей, касающихся верхним краем высокого сводчатого потолка. Несмотря на то, что створки были плотно прикрыты, я слышала изнутри лязг оружия и чьи-то крики. Шаловливо улыбнувшись, королева распахнула двери и мы оказались в огромном зале, представляющем собой некое подобие амфитеатра. В центре располагалась почти идеально круглая площадка, на которой два десятка рабочих пчёл тренировались в применении разного рода оружие. Чуть в стороне на стрельбище ещё пара мужчин натягивали луки, впрочем, тут же бросив это занятие и согнувшись в поклоне при появлении королевы. На нескольких рядах сидений, устроенных вдоль поля, сидели немногочисленные зрители, в основном трутни, и разглядывали сражающихся. Как только все заметили, что их почтила своим присутствием матка улья, в помещении воцарилась тишина.

– Продолжайте, – коротко кивнула Кьяншаса, и лязг оружие раздался вновь, впрочем, уже с гораздо меньшей интенсивностью.

Похоже, сражались здесь только шестирукие Шоадар. Среди трутней я не видела никакого желания присоединиться к своим собратьям, они явно предпочитали оставаться в стороне.

– Это было первым, что я изменила, взойдя на престол.

– Что? – удивлённо переспросила я.

– Шоадар мирный народ. Мои подданные занимаются ремёслами, добычей металлов и камня, а не войной. Но я не хочу, чтобы меня постигла участь моей предшественницы. Рано или поздно на наш остров приплывут другие пчёлы со своими матками. Но им не удастся получить мою власть. Мы будем готовы.

– То есть ни на одном другом острове нет никакой военной подготовки?

– Верно. Ни на одном, насколько мне известно по памяти предков.

– Но как же то, что вы похищаете людей и держите у себя? Разве подобные набеги не закаляют Шоадар?

Кьяншаса остановилась на половине шага и недоумённо посмотрела на меня. Полные губы даже слегка приоткрылись от удивления.

– О чём ты говоришь?

Я вкратце пересказала историю Антариса и легенды о жестокости морских шершней, которыми меня потчевал Джейдо. Звонкий смех разнёсся над амфитеатром и Кьяншаса вытерла слёзы, выступившие на глаза.

– В жизни не слышала ничего более забавного. Я знаю Антариса.

– Знаешь?!

– От был любовником моей бабки. Я расскажу тебе, как это было. Его, так же и тебя с твоими спутниками, принесла буря.

Та буря была невероятно сильной даже по меркам привыкшим к переменчивому нраву моря Шоадар. Валы вздымались до небес и с грохотом обрушивались на пляжи, превращая их в изъеденную рытвинами полосу. Удары волн отбивали от скал огромные булыжники, падающие в море, а белая пена поднялась прямо до линии деревьев. Когда ветер немного утих, и лик океана успокоился, отправленные на разведку Шоадар обнаружили на берегу обнажённого мужчину, покрытого ссадинами и синяками. Тем не менее, он был жив, и даже испуганно вскрикнул, когда шестирукие пчёлы бережно подняли его, чтобы отнести в своё убежище. Несколько дней мужчина лежал в уединённой комнате в улье почти без движения, лишь изредка приходя в себя. Когда силы начали возвращаться к нему, он в ужасе отшатывался от своих лекарей, так что ухаживать за раненым пришлось трутням – их тела меньше пугали пришельца. И прошла не одна неделя, прежде чем Антарис – так звали мужчину, привык к окружающим его существам. Лишь через месяц он начал покидать свою комнату и осторожно бродить по улью. Никто не запрещал ему делать этого, Шоадар не боялись любопытного чужака, да и какие секреты мог открыть он, ничего не знающий о таинственном племени? Вскоре спасённым моряком заинтересовалась и королева пчёл, в минуту скуки ей захотелось побеседовать с пришельцем.

– Ты ожидал увидеть кого-то другого?

Под высокими сводами гулял невесть откуда взявшийся ветерок, шевелящий тяжёлые занавеси. Сталактиты, источающие сияние, свисали с потолка, некоторые почти касаясь возвышения, на котором стоял трон королевы, из-за чего её фигура казалась окутанной искристым туманом.

– Я не знаю, – прошептал Антарис, не в силах отвести глаз от представшей перед ним, прекраснейшей из всех, кого он когда-либо встречал или даже мог вообразить в самых смелых мечтах. Королева рассмеялась, пронзая тело мужчины острыми иголочками благоговейного трепета, и он пропал. Исчез вольный моряк Антарис, и на свет появился раб королевы Шоадар.

– Долгие годы Антарис оставался фаворитом королевы, – говорила Кьяншаса, поглаживая в задумчивости камень скамьи, на которой мы примостились. – Но человеческий век недолог. Его тело начало терять былую привлекательность, а ум – остроту и смелость, которые так привлекали мою бабку, и он потерял своё место у её ног, уступив молодым трутням. Антарис не мог смириться с потерей. Несколько пчёл пали от его руки, став жертвой ревности, и королеве пришлось изгнать обезумевшего мужчину с острова. Она перенесла его обратно в море, из которого он пришёл, и даже призвала попутные ветры, чтобы Антарис смог благополучно добраться до берега. Думаю, она и не предполагала, какие слухи он будет распускать.

Я изумлённо покачала головой. Теперь рассказ Джейдо о злобе и коварстве Шоадар представал в совершенно новом свете. Оглянувшись на юношу, я увидела на его лице потерянное выражение. Джейдо не спускал глаз с королевы, пока она вела свой рассказ, теперь же карие очи были опущены, словно не выдержав гнёта этой печальной и правдивой истории.

– Хватит об этом, – Кьяншаса вскочила и хлопнула пару раз в ладони. Повинуясь требовательному жесту королевы, на арену вышли трое рабочих пчёл, вооружённых с ног до головы и остановились прямо напротив нас. – Моим воинам требуется тренировка. Они привыкли сражаться с себе подобными, но мне хотелось бы проверить их навыки и с представителями другого народа. Ты ведь позволишь мне воспользоваться услугами твоих спутников?

Я растерянно покосилась на Дани, и тот едва заметно кивнул. Что же, пусть будет так.

– Разумеется.

Князь неторопливо спустился по лестнице и шагнул на арену. Руки пока ещё не касались рукояти меча, да и зачем? Века практики позволяли Данавиэлю выхватить оружие быстрее, чем противник успеет сделать вздох. Пчёлы, напротив, уже стояли с обнажённой сталью в двух руках, две другие крепко держали небольшие округлые щиты. Как только Кьяншаса сделала знак начинать, двое Шоадар бросились вперёд, синхронно делая выпад – один слева, другой справа, словно зеркальные двойники. Дани не стал парировать удар, он резко отшатнулся назад и пчёлы тут же потеряли равновесие. Тем не менее они быстро пришли в себя и продолжили атаку. В воздухе мелькнули мечи и искры на мгновение осыпали поверхность арены. Отражая атаки своих соперников, князь начал методично проверять на прочность их защиту, его руки двигались всё быстрее и быстрее, пока Шоадар не перестали понимать, откуда в следующую секунду будет нанесён удар. Он был одновременно повсюду, серебряной молнией сбивая пчёл с ног. Третий воин также решил присоединиться к поединку, но его вмешательство уже ничего не могло изменить. Круговым движением Дани выбил оружие у первых двух противников и прижал лезвие меча к шее третьего. Затем, отстранившись, он коротко поклонился Кьяншасе и, чуть более глубоко, мне.

– Поединок завершён, полагаю, – скучающим тоном проговорила я. В тёмных глазах королевы вспыхнул огонёк азарта и она улыбнулась.

– Этот поединок – да. Твой спутник показал своё мастерство, но, в конце концов, с ним сражались всего лишь мужчины. Если ты позволишь, я бы и сама хотела размяться.

Я обернулась к Данавиэлю, но тот, продолжая играть роль моего бессловесного и покорного защитника, лишь усмехнулся.

– Я не против, – протянула я, и через минуту один из трутней, сидящих поодаль, уже подавал Кьяншасе длинное копьё с матовой сталью наконечника. Королева несколько раз крутанула его в руке и спрыгнула на арену.

– Приступим, – коротко велела она и, не теряя времени, бросилась в атаку.

Кьяншаса оказалась искусным воином. Копьё, наверняка достаточно тяжёлое, казалось в её руках тонким прутиком, которое она закручивала в смертоносный вихрь. Гибкое тело извивалось, как хвост гремучей змеи, и от многих ударов князя она успевала уклониться. Но я видела, что Дани дерётся далеко не в полную силу. Вскоре он решил, что пора заканчивать, и танец двух теней, серебристой и тёмно-коричневой, стал менее слаженным, спутанным, а затем и вовсе оборвался. Кьяншаса стояла в центре арены, тяжело дыша, и её груди едва касался меч князя. Пчёлы глухо заворчали и кинулись было спасать свою королеву, но он хрипло выкрикнула несколько слов на своём странно звучащем языке, и амфитеатр стремительно опустел.

– Идёмте за мной, – велела она, и быстро вышла через тяжёлые двери, уводя нас куда-то прочь.

Через некоторое время мы миновали тронный зал, но в нём Кьяншаса не стала задерживаться. Вместо этого она повернула неприметный рычаг и часть стены отодвинулась, открывая роскошно украшенный коридор. После пары поворотов мы оказались в комнате, судя по всему, служащей личным кабинетом королевы. Она опустилась в глубокое кресло, я устроилась на единственном стуле напротив, и за моей спиной встал Данавиэль, скрестив руки на груди. Джейдо неловко мялся у двери, не решаясь привлекать к себе внимание. Итак, время игр кончилось.

– Как я понимаю, ты рассказала мне не всё. Далеко не всё.

Тёмная кожа женщины мерцала в свете сталактитов, и тем же холодным пламенем светились и её глаза, настороженные, чуткие.

– Она и её народ могут быть нам полезны, – прошелестел в моей голове голос Дани. – Подумай об этом, Леанисса. Не отказывайся от того, что предлагает тебе судьба.

– Судьба, – прошептала я, невольно повторив за князем. – Быть может, сама судьба забросила меня на твой остров, королева Кьяншаса? Я отвечу на все вопросы.

Слегка нахмурившись, моя собеседница подалась вперёд и впилась в меня испытующим взглядом. Я почувствовала, как сила её духа почти физически давит, пытаясь подчинить своей воле. Но и я отнюдь не была слаба в этих ментальных упражнениях. Давление ослабло, и женщина откинулась назад, недовольно вздохнув.

– Кто ты? Ты не смертная, это я видела с первой минуты, но и этого мало. Если тебе служит такой, как он, – Кьяншаса неопределённо кивнула в сторону Дани, – то я не знаю, кем ты должна быть. Зачем ты на самом деле прибыла на мой остров?

– Если позволишь, я отвечу на твои вопросы с конца. На твой остров нас действительно забросил случай. До вчерашнего дня я ничего не знала о Шоадар, и даже не мыслила оказаться с ними в столь тесном соседстве, но я рада этому случаю. Буря сослужила мне хорошую службу, сама того не ведая. Что касается того, кто я, что же, полагаю в некотором смысле мы с тобой являемся сёстрами, Кьяншаса, как и все монархи. Вот только если твои подданные любят и почитают тебя, мои обо мне даже не знают. Мой мир на грани краха, во власти врага. Следующие капли его силы переломят чашу мира, и ничто не удержит его от уничтожения.

– Уже лучше. Но и это не всё, верно?

– Я Золотая Богиня, – тихо проговорила я, чувствуя, как всё вокруг заливает золотое сияние, а за спиной расправляются сотканные из тени крылья. От дверей раздался приглушённый вздох, но я не обернулась, устремив всё своё внимание на Кьяншасу. Она пристально смотрела на меня, чуть прищурившись, чтобы уберечь глаза, но с восхищением на лице. – Я та, в чьих жилах течёт кровь древних Властителей Времени. Я прошла лабиринт ЭльСаил, прошла сквозь кровь и смерть, и обрела всю полноту силы. Но всё это не будет иметь смысла, если Атуане, мой мир, исчезнет бесследно, став пищей другого бога, который жаждет захватить и Таринну. Думаю, что и Шоадар вскоре столкнутся с его многочисленными проявлениями.

Немного помолчав, я кратко изложила свою историю, а затем поведала внимательно слушающей меня королеве о Герионе и его настойчивых попытках завладеть Таринной. Кьяншаса не перебивала меня, лишь изредка задавала вопросы, и постепенно становилась всё мрачнее и мрачнее.

– Если то, о чём ты говоришь, правда, – наконец сказала она, – то, боюсь, наши острова тоже недолго останутся неизвестными и нетронутыми. Чего ты хочешь от меня, Леанисса?

– Помощи, – усмехнулась я. – Чего ещё я могу желать?

– Ты же понимаешь, что я не могу поддержать тебя просто так. У меня есть свой народ, и ответственность перед ним. Я не могу повести их за собой на Атуане, ничего не дав взамен.

– Кто говорил о том, что ты ничего не получишь взамен? – я откинулась на стуле и скрестила пальцы, размышляя. Несомненно, услуга моей царственной сестры должна быть оплачена, но что я могу предложить, чем могу заинтересовать эту, без сомнения, умную и проницательную правительницу?

– Как я тебе говорил раньше, на Атуане лишь один материк, но вдоль него на западе тянется цепочка островов. Они невелики, и не подходят для жизни людей, но Шоадар не люди.

Я слегка кивнула, благодаря Дани за совет.

– Я предлагаю тебе острова моего мира. Ты сможешь стать королевой не одного улья, как сейчас, а многих, создать свои законы, управлять по своему усмотрению. Я не буду вмешиваться в жизнь Шоадар, если твой народ не станет вредить моим подданным. Если же ты принесёшь мне вассальную присягу, то я стану заботиться о Шоадар, как и о прочих обитателях Атуане.

– Щедрое предложение, – Кьяншаса выглядела заинтригованной и я довольно улыбнулась. – Я принимаю его. Мы будем готовы выступать за тобой через несколько дней, как только вылупится новая партия Шоадар, если ты предоставишь нам транспорт. У нас нет кораблей, способных выдержать всё население улья.

Я пожала плечами. Думаю, моя магия способна создать более-менее приличные суда, так что с этим проблем не предвидится. Тем временем Кьяншаса лукаво оглядела комнату, причём её глаза задержались на нашем юном спутнике чуть дольше, чем на всём остальном.

– И ещё кое-что, – промурлыкала она. – В знак нашей дружбы я хочу преподнести тебе подарок.

Из ящика стола королева достала небольшую статуэтку и протянула её мне. Из камня была вырезана фигурка женщины с округлившимся животом и непропорционально маленькими конечностями. При этом само качество резьбы потрясало воображение – прищурившись, я смогла различить даже отдельные реснички и каждый ноготок на крошечном пальчике. По спине обнажённой женщины ползла выпуклая татуировка, напоминающая не то цепочку цветочных лепестков, не то множество крыльев каких-то насекомых.

– Это символическое изображение Первоматери, – голос королевы был очень серьёзен. – Такая фигурка бережно хранится в каждом улье, являясь талисманом от всех напастей.

– Я не могу её принять.

– Можешь, – королева сжала мою ладонь со статуэткой и почтительно склонила голову. – Мои пчёлы подчинятся тебе. Теперь это твоё по праву.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась, но Кьяншаса ещё не закончила.

– И в ответ я также прошу тебя о небольшом подарке. Я уже даже присмотрела его себе.

– Конечно, я буду рада…

– Отдай мне этого мальчика, – обернувшись, я увидела, как Кьяншаса указывает на замершего у входа Джейдо. – Он красив. Мне было бы интересно взглянуть на то, как Шоадар может улучшить примесь свежей крови.

В глубине моего тела прокатилась жаркая волна гнева и я с трудом удержала её внутри. Дани, почувствовав мою ярость, положил руку мне на плечо, удерживая от необдуманных поступков.

– Я не стану распоряжаться жизнью и судьбой Джейдо, – медленно, сдерживая себя, проговорила я. – Он не станет твоей игрушкой, Кьяншаса.

– Подождите!

Возглас Джейдо застал меня врасплох. Парень не смотрел на меня, он не сводил глаз с темнокожей королевы, которая так явственно заявила о своих желаниях.

– Я согласен, – сказал он и опустился на колени перед Кьяншасой.

– Джейдо, ты уверен? – беспомощно пробормотала я. – Ты же ничего не знаешь о ней.

– Я знаю достаточно, – оборвал меня контрабандист, по прежнему не отрывая взгляда от женщины напротив. – Пусть я буду даром для моей повелительницы, это счастье для меня.

– Итак? – вопросительно протянула Кьяншаса и я со вздохом кивнула.

– Пусть будет так.

– Наш договор скреплён, – воскликнула пчелиная королева и впилась в губы Джейдо поцелуем. Её красноречивый взгляд подсказал мне, что больше здесь чьё-либо присутствие излишне. Когда мы уходили, одежды на них обоих практически не осталось, и я тактично отвела глаза.

Добравшись до нашей комнаты, я без сил упала на постель. Беседа с королевой пчёл, хоть и оказалась более чем плодотворной, вымотала меня до предела. Я приобрела нового союзника, немало воинов, готовых защищать Атуане, но теперь тело и разум настойчиво кричали о том, что им требуется отдых. Высокие своды потолка закручивались, словно огромная спираль панциря тёмной улитки. Кровать слегка дёрнулась, когда Данавиэль сел рядом с о мной.

– Я хотел поговорить с тобой, – его голос мягко разнёсся по комнате, но в тоне слышались раскаты приближающейся грозы. Я со стоном перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку.

– Внимаю каждому слову.

– Леанисса, выслушай меня, – князь явно не разделял моего шутливого настроя. – Ты смогла договориться с Кьяншасой, но была на волосок от срыва. Я чувствую тьму, которая свила в тебе гнездо и пытается запустить щупальца во всё твоё существо. Это неправильно. У меня не было выбора, любовь моя, я принадлежу тьме, и этого нельзя изменить, но для тебя всё не так определённо. Я не хочу для тебя подобной судьбы.

– Знаю, – сев на кровати я коснулась лица князя и содрогнулась, увидев в его глазах неприкрытое страдание. Отголоски гнева ещё жили во мне, чёрные и горячие, как свежие угли, но сейчас было легко не обращать на них внимания. Да, в какой-то момент я была на грани потери контроля, но это пустяки. Ничто, по сравнению с шелковистой кожей под моей ладонью, ничто рядом со страстью, которая вновь вспыхнула внутри, заставляя кровь течь быстрее. Между губ Данавиэля мелькнули острые клыки и я прижалась к нему в медленном, осторожном поцелуе. Разумеется, я вновь не смогла не оцарапаться, и вкус моей крови заставил мужчину застонать. Порывистыми движениями он сорвал с меня одежду и остановился, едва касаясь кожи. Я застонала от нетерпения и дёрнулась всем телом, но он крепко держал меня, не давая пошевелиться. Смертоносные лезвия зубов неторопливо приблизились и прочертили тонкую полоску на плече, вскоре наполнившуюся золотой кровью. Ещё несколько полос украсили грудь, и каждый раз меня обжигала изысканная смесь боли и наслаждения. Наконец, когда ожидание стало уже невыносимым, наши тела сплелись вместе, и мир вокруг растворился.

После нескольких дней, проведённых в темноте улья, солнечный свет на мгновение ослеплял. Мы с Дани вышли из ворот, а за нами последовали выстроенные шеренгами Шоадар, возглавляемые своей королевой и её новым фаворитом. С учётом нового приплода их было около восьми тысяч, из них примерно две тысячи трутней, мало на что пригодных, кроме размножения, зато остальные были вполне приличными воинами. Меня поначалу поразило их количество, ведь со дня воцарения Кьяншасы и полного уничтожения предшественников прошло не больше недели, но мне немедленно объяснили, что первые несколько партий пчёл вылупляются очень быстро, чтобы создать надёжный костяк, защищающий улей и трудящийся на его благо. Длинными рядами Шоадар спускались по тропинке и выстраивались около воды. На волнах уже покачивалась восстановленная «Морская лилия», на которой должны были плыть мы с Дани. Кьяншаса предпочла остаться со своим народом, ну а у Джейдо больше не было права решать. Все эти дни я присматривалась к парню, пытаясь определить, не жалеет ли он о своём скоропалительном решении, но Джейдо всё так же не сводил глаз с королевы пчёл. История Антариса повторялась, и я прекрасно могла понять человеческих мужчин, пленённых красотой и грацией владычицы Шоадар. Разве я сама точно так же не была потрясена, когда впервые увидела своего возлюбленного?

Наконец все пчёлы были готовы отправляться в путь. Поддерживаемая князем, я зашла по колено в воду и властно протянула ладони вниз, взывая к силе морской стихии. Крики чаек и шум бурунов слились в единую песню, а дар, некогда преподнесённый мне сиренами, подсказал слова. Песня, больше похожая на бурление штормового океана, полилась из уст, и вскоре магия во мне и вокруг откликнулась. Волны расступились, и из них вырвались на свободу, горделиво задрав высокие шеи, подобные лебедям крутобокие ладьи. На обшивке из водорослей поблескивала влага, паруса цвета аквамарина были неразличимы на фоне морской глади и чистого неба. Сами собой упали трапы, и Шоадар один за другим начали подниматься на борта. На каждый корабль вместилось по тысяче воинов, во главе эскадры встала Кьяншаса, и, чуть поодаль, держались мы с Дани на своей яхте.

– Как мы выберемся с острова? Разве магия Шоадар даст нам беспрепятственно пересечь границу?

– Нам не придётся её пересекать, – загадочно ответил Данавиэль.

Посмотрев вперёд, я увидела, как на центральном корабле нашей импровизированной эскадры медленно загорается яркое пламя, переливающееся разными оттенками лилового и пурпурного. В центре волшебного костра виднелась тёмная женская фигура, которая плавно оторвалась от палубы и поднялась в небо. Никаких крыльев не было, королева просто плавно скользила по воздуху, как влекомый ветром лист. Добравшись до невидимой пока мне преграды, Кьяншаса коснулась её ладонью и та замерцала, очертив вокруг острова гигантских размеров сферу, а затем пропала. За пределами сферы тут же стали видны смутные очертания материка, как оказалось, расположенного не так уж далеко от острова-улья.

Королева вновь вернулась на палубу, но не спешила дать знак отправляться. Все Шоадар стояли в тишине, глядя на свой дом, прощаясь с ним? Внезапно океан вздрогнул и волны, до того бывшие едва заметной зыбью, в считанные мгновения превратились в высокие валы, обрушившиеся на береговую линию. Мощные удары стихии вырывали из почвы деревья с корнями, а вода всё прибывала и прибывала, пока остров не скрылся под водой полностью. Онемевшая от изумления, я перевела взгляд на одиноко стоящую на носу фигурку и увидела слёзы на щеках Кьяншасы.

– Я не знала, что их дом будет разрушен, – прошептала я и обернулась к Дани. В отличие от меня, он вовсе не выглядел потрясенным. – А вот ты знал!

– Да, – не стал скрывать князь, спокойно встретив мой обвиняющий взгляд. – Если Кьяншаса не захотела говорить тебе об этом, то и я не должен был. Она в своём праве.

– Но я должна была знать!

– Зачем? Что бы изменилось? Ты бы лишь зря терзалась, Леанисса. Или ты бы отказалась от планов привлечь воинов Шоадар на свою сторону, если бы знала, что им предстоит потерять всё и последовать за тобой, ведомыми лишь надеждой и смутными обещаниями? Если бы ты знала, что в случае твоего поражения, они потеряют всё, и уже никогда не смогут вернуться домой, как бы того ни хотели, что бы ты сделала? Покинула бы улей, ничего не добившись?

Я прикусила губу и отвернулась. Когда мой возлюбленный озвучил всё в такихвыражениях, мои действия стали выглядеть жестокими, но разве они были такими на самом деле? Да, подсказал мне внутренний голос. Я и сама чувствовала странную жестокость, зачастую руководящую моими поступками, причём эта жестокость доставляла мне удовольствие, которое я напрасно старалась не замечать.

Бросив последний взгляд на спокойную морскую гладь, целиком скрывшую бывший улей пчёл, Кьяншаса махнула рукой и я велела попутному ветру наполнить наши паруса. Как дивные птицы, корабли не то шли на полном ходу, не то парили, едва касаясь воды. Наша яхта на их фоне казалась совсем маленькой, зато, дотрагиваясь до её обшивки, я чувствовала нестоящую древесину, нагретую солнечным теплом, да и белый хлопок парусов выглядел более привычным для глаза. Совсем скоро перед нашими глазами открылась панорама пустошей Мёртвых земель, а затем днище яхты стукнулось о берег. Шоадар поспешно покинули наколдованные суда и они канули в небытие, откуда и были изъяты для этого путешествия.

– Надеюсь твой мир более гостеприимен, – фыркнула Кьяншаса, отряхивая пыль с сапог. – Потому что если я поведу своих людей в бой ради горстки камней и песка, то вряд ли долго останусь их любимицей.

– Можно подумать, тебе нужна их любовь, – рассмеялась нет.

– Разве что одного конкретного моего подданного, – королева повела плечиком в кокетливом жесте и указала на стоящего рядом с ней Джейдо, который тут же весь покрылся пунцовым румянцем.

Отвернувшись от влюблённой парочки, я кинула взгляд на бесконечную равнину, расстелившуюся впереди. Караван, к которому мы планировали присоединиться, отходит уже завтра. Пришло время покидать относительно спокойное и пригодное для жизни побережье и отправляться вглубь Мёртвого континента, на поиски портала в мой родной мир, Атуане. Кто знает, вернусь ли я сюда когда-нибудь вновь? 

Глава 5

Дитя… Неясный женский силуэт тянется к моему лицу, но я не чувствую прикосновения, даже когда пальцы незнакомки проходит сквозь кожу. Ласковый голос, такой нежный, но почему я слышу в нём печаль?

– Дитя…

Она отстраняется, и я вижу, что её тело заключено за черту, пылающую серым огнём. Несколько искр попадают мне на руки, и я вскрикиваю от боли.

– Не сейчас, Герион, – властно приказывает незнакомка и пламя становится ниже, впрочем, не угасая окончательно. Женщина хмурится, и вдруг я оказываюсь прямо перед её прекрасным лицом, разом ставшим огромным, как лунный диск.

С моих губ не срывается ни единого звука, я понимаю, что всё – что я вижу, лишь сон, иллюзия, майя, но не могу прервать его. За лицом женщины поднимается лес из безлиственных деревьев, чёрных и обнажённых, с грубой растрескавшейся корой. Мрачные небеса содрогаются, находя освобождение в вспышках молний, прочерчивающих страшные раны на небосклоне.

– Вот и ты, дочь Рьелля, – задумчиво говорит женщина и улыбается мне. Её тепло проникает в меня, прогревая всё моё существо насквозь. – А ведь получается, что я теперь бабушка. Пожалуй, я не против.

Искра осознания пронзает мой рассудок и я пытаюсь поклониться, но тело не слушается меня, и остаётся лишь бессильно взирать на представшую передо мной Великую Богиню-Мать.

– Молчи, – предупреждающе восклицает Дану, и вскидывает ладонь, призывая меня к тишине, хотя я и так не могу даже пошевелиться. – Слишком много сил уходит даже на то, чтобы говорить с тобой, так что просто слушай меня, дитя. Ты идёшь по верному пути, со смертью Гериона его чары падут, его власть обратится в ничто, и миры смогут вздохнуть свободно. Я мало чем могу помочь тебе, но то, что могла, я уже сделала. Ты поймёшь позже. Сейчас разговор об ином. Чем скорее ты окажешься на Атуане, тем лучше, но помни, твой отец не сможет быть с тобой рядом, как только ты войдёшь в портал. Тебе придётся лицом к лицу встретиться с великой опасностью и ещё более великим искушением.

Внезапно местность вокруг поменялась, и я оказалась в огромном зале с бесконечно высоким потолком, подпираемым тонкими изогнутыми колоннами, похожими на застывших в танце змей. Поблёскивали поверхности из чёрного обсидиана и белоснежного кварца – шахматная доска, волею судьбы претворенная в виде залы. В центре комнаты на небольшом возвышении стоял не то стул, не то трон, но совсем простой лишённых всяких украшений и знака статуса – лишь жёсткое сидение, половина из чёрного камня, половина из белого. Обернувшись, я увидела у ближайшей колонны Великую Дану, теперь выглядящую почти как смертная, лишь магическое чутьё говорило о том, кто стоит передо мной. Единственное, что ничуть не изменилось, это черта, окружающая Богиню. Всё так же она ограничивала её, всё так же серое пламя равномерно горело по всей поверхности границы.

– Я помню, как мой сын создал ЭльСаил. Даже я была впечатлена его творением, – голос Богини стал ещё более мягким, мечтательные нотки птицами разлетелись по пустому пространству. – Никто из Первичной Троицы богов не пытался ранее так сблизить с собой своих созданий. Истинное бессмертие во многом отстранило ЭльСаил от власти их создателя, и тёмный рок не довлел над их душами. Они были детьми Тьмы, но в них не было зла, да и сама Тьма была в них заметно ослаблена по сравнению с яростной чернотой Рьелля. Ты – это следующая ступень того же великого замысла. Помни, дитя, что ты можешь выбирать между Тьмой и Светом свободно, не оглядываясь ни на отца, ни на кого-либо другого. Твой выбор определит не только твою судьбу, но и судьбу твоего мира.

Моё тело против моей воли приблизилось к Великой Матери и замерло напротив её. Мудрые, печальные глаза видели меня насквозь, и я вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной, былинкой, оказавшейся вдруг в глазе бури. Сейчас всё кажется спокойным, но одно неосторожное движение, и меня подхватит всемогущий вихрь, вольный в любую минуту лишить меня жизни.

– Я верю, что ты можешь победить, Леанисса, – прошептала Богиня, склонившись к моему лицу. – Никто не хочет, чтобы Атуане утонул во тьме, и я менее всех. Будь осторожна, дитя.

Каменные стены покрылись трещинами и разноцветные плиты посыпались на меня. Чёрный, белый, чёрный, и вновь белый. Цвета мелькали всё быстрее и быстрее, пока я оказалась уже не способна их различить. Наконец перед глазами возникла сплошная стена неопределимого цвета, в котором тьма и свет слились воедино.

Караванщики встретили нас с вежливым любопытством. Белозубые улыбки блестели на фоне загорелой кожи, и нас едва не оглушил гомон на нескольких языках сразу. Закутанные в светлые хламиды пустынные странники с интересом рассматривали Шоадар, особенно заинтересовавшись трутнями, и засыпали их градом вопросов, на которые те отвечали с поразительным спокойствием. Я была не в силах сосредоточиться на вечно предшествующей отъезду суете и бесцельно бродила между своими новыми союзниками, то и дело об кого-нибудь спотыкаясь. Ночное видение по-прежнему не шло из головы. Что это было, лишь сон, который ничего не значит, или всё же нечто большее? Встряхнувшись, я направилась в голову колонны, где беседовали предводитель караванщиков, невысокий худощавый мужчина с морщинистым лицом, и Кьяншаса. Рядом с пчелиной маткой, разумеется, стоял и бывший контрабандист.

– Не жалеешь? – тихо спросила я у Джейдо, встав рядом.

Парень медленно улыбнулся. Ему не пришлось объяснять, что именно я имею в виду, несомненно, он видел и удивлённые взгляды жителей Иисина, которыми они провожали нового возлюбленного королевы.

– А ты жалеешь о своей встрече с князем Драгонэром?

– Нет, – покачала я головой. – Но это нечто иное. Мы с ним оба свободны, ни в чём не зависим друг от друга. Общество Шоадар построено иначе. Как бы ты ни старался что-то изменить, ты навеки останешься слугой Кьяншасы, её рабом, по крайней мере в глазах всех пчёл.

Джейдо смерил меня пронзительным взглядом карих глаз.

– Разве ты действительно свободна? – только и спросил он.

Я хотела было уверенно ответить на этот вопрос, но неожиданно запнулась. В памяти всплыл тот день, когда я приняла решение быть рядом с Данавиэлем и слова, которые он произнёс. Тогда он поклялся, что никогда не отпустит меня, даже если любовь сменится ненавистью, и никогда не позволит мне принадлежать другому. Разумеется, речь вовсе не шла о лёгких интрижках, такие вещи никогда не волновали бессмертных существ, но я боялась представить, что произойдёт, если я действительно отдам своё сердце другому.

– Вот видишь, – верно расценил моё молчание парень. – В конечном итоге никто не свободен. Кьяншаса поклялась мне, что когда я более не буду интересовать её как спутник, я смогу остаться рядом и служить ей, пока не умру.

– Оставь нас наедине, – резковатый голос королевы прервал нашу беседу. Джейдо поцеловал руку своей возлюбленной и немедленно удалился.

– Вы готовы к путешествию? – женщина решительно кивнула.

– Да, полностью. Я поговорила с караванщиками. Наш путь лежит в самую глубь Мёртвых земель. Они не смогут довести нас до конца, верно?

– К сожалению, это так,– я поджала губы. Ни за какие деньги странники пустыни не соглашались вести нас дальше, чем заходили известные им пути. Заставлять их силой я не хотела, так что некоторое время придётся идти без провожатых.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже надеюсь, – прошептала я, но слишком тихо, чтобы Кьяншаса могла расслышать.

Куда ни брось взгляд, всюду расстилаются пески. Белоснежные, как свежевыпавший снег, золотистые, терракотовые, красновато-кирпичные… Разноцветные пятна образуют ковёр, по которому тянется и тянется длинная цепочка каравана. Нас предостерегли от самостоятельных исследований пустыни, стоит только сойти с проторённой тропы, как подвергнешься страшной опасности. Ядовитые змеи греются на солнце, но не стоит обманываться их сонным видом. Одно стремительное движение, и жертва умирает в страшных муках, оглашая криками окрестные дюны. Под твёрдой почвой, даже среди камней, зачастую скрываются и омуты пустыни – зыбучие пески, готовые в считанные минуты поглотить неосторожного путника.

Мы шли пешком. Ни одно животное не выдержало бы многодневного перехода без пищи и воды. Нежно любимого мной Демона, подарок Ориса, и то пришлось оставить в конюшне Даэса. Я не хотела рисковать его жизнью и здоровьем на этой раскалённой земле. Караванщики бодро шагали вперёд, словно не замечая тяжести тюков, висящих на плечах. Жара их тоже не беспокоила, как, впрочем, и меня. Они тут же это заметили и окрестили меня золотой песчаной змейкой. Эти рептилии, на самом деле покрытые коричневатой чешуей, были одними из немногих обитателей Мёртвых земель. Питались они насекомыми, которых удавалось поймать среди дюн, но не брезговали и любой другой добычей, даже падалью. Быстрые и вёрткие, они были не теми, с кем хотелось встретиться в пути – острые зубы протыкали любую одежду, а яд мгновенно парализовал, не убивая, оставляя жертву медленно умирать от жажды, голода и испепеляющего солнца среди пустыни.

– Смотри, – воскликнул вдруг идущий рядом со мной караванщик и указал куда-то на запад. Там, почти у самой линии горизонта, воздух казался мутным, как стоячая вода.

– Песчаная буря, – пробормотал Данавиэль и полувопросительно поинтересовался у странника пустыни, пройдёт ли она стороной, или может задеть и нас.

– На север пойдёт, – уверенно ответил мужчина. – Видите, как закручивается? Сейчас поднимет несколько дюн в воздух и направится на север, нас не коснётся. Можете смотреть спокойно.

Как зачарованная я не могла отвести взгляд от далёкой дымки, такой могущественной, что именно она являлась творцом всех местных ландшафтов. Именно песчаные бури наносили высокие холмы и создавали длинные, извилистые углубления, напоминающие реки.

Вечером караван остановился на ночлег под защитой невысокого каменного останца, торчащего посреди пустыни. Путешественники останавливались здесь уже много веков и примерно до половины столб покрывала копоть от постоянно разжигаемых под ним костров. Дневная жара быстро шла на убыль, и вскоре караванщики поплотнее закутались в свои накидки, прячась от гуляющего по голой равнине ветра.

– Почему караваны никогда не ходят ночью? – задала я давно интересовавший меня вопрос. – Ведь идти ночью гораздо легче, нет палящего солнца, жары, песок не обжигает ноги. Но стоит только стемнеть, как караван останавливается. Почему?

Перед тем, как ответить, мой собеседник, старший брат главы каравана, Хуаго, задумчиво почесал жёсткую щетину на подбородке. Тёмные острые глаза внимательно осмотривали окрестности, как будто бы мужчина ежеминутно ожидал нападения. Данавиэль удобно устроился рядом со мной на земле. Ни его, ни меня, холод нисколько не беспокоил и мы не натягивали на плечи широкие плащи караванщиков.

– Легче не всегда означает лучше, – неспешно ответил Хуаго. – Странники песков выносливы, жара не причиняет нам особенного вреда, а вот то, что таится в ночи, легко может это сделать. Вы видели наши тропы?

Я неуверенно пожала плечами. Честно говоря, я не совсем понимала, как именно ориентируются караванщики, ведь на камне следов не оставалось, а песок постоянно менял свою форму, и там, где вчера был холм, сегодня мог быть овраг, так что из ориентиров оставалось лишь солнце да звёзды.

– То-то и оно, – хмыкнул мужчина. – Ночью легко оступиться и попасть в зыбучие пески, или ещё куда похуже. Змеи тоже днём запасают тепло, а ночью охотятся. Да и насекомые, среди которых много ядовитых, любят ночами собираться в стрекочущие стайки. Темнота – не лучший спутник для путешествий. Идёмте.

Поднявшись, Хуаго направился к самому большому из костров, разожжённому точно под останцем. Вокруг него как раз собирались остальные караванщики, а чуть поодаль усаживались и Шоадар, завернувшиеся в тёплые покрывала. У самого огня сидел глава каравана, Кьяншаса, за спиной которой виднелись тёмные кудри Джейдо, и ещё один мужчина, возраст которого определить было невозможно. Его кожа казалась покрытой крупинками песка, а желтоватые глаза невидяще смотрели за горизонт.

– Это сказитель, – шепнул мне на ухо Дани. – Вечера в пустыне холодны и тоскливы, а его истории помогают пусть не согреться, но хотя бы отвлечься от того, что вокруг нас.

Хуаго подошёл к рассказчику и негромко сказал ему что-то, после чего на губах мужчины появилась улыбка.

– Сегодня у нас много гостей, – сильным голосом проговорил сказитель, пока мы втроём устраивались перед ярко горящим огнём. – Они не знают наших историй, и поэтому я хотел бы напомнить самую главную из них. Возможно, эта история послужит извинением со стороны пустынных странников, ведь я знаю, что две королевы винят наш народ за отказ проводить их в сердце Мёртвых земель.

– Ты знаешь, о чём он говорит? – тихонько спросила я у возлюбленного, но тот покачал головой.

– Это какая-то старая легенда, но я не знаю, о чём именно пойдёт речь. Как бы то ни было, стоит слушать внимательно. Никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем.

– Это случилось много лет назад, – мерная речь сказителя потекла плавно, как степная река, и все разговоры тут же стихли. Шоадар и караванщики сидели бок о бок, внимая преданиям глубокой древности. – Да, много лет назад, когда пустыня ещё не победила окончательно. Среди пустошей, простирающихся от западного до восточного побережья, встречались зелёные островки, в которых стояли небольшие города. Жители тех городов занимались торговлей, обмениваясь друг с другом и с путешественниками из дальних земель товарами, разводили скот, и даже разбивали чудесные сады вблизи родников. Но пустыня не дремала. С обманчивой медлительностью она наползала на один оазис за другим, покрывая его улица песком, и вскоре город оставался заброшенным пред ликом жестокого светила. Люди надеялись устоять перед пустыней, но что они могли сделать? Они были лишь людьми, и их молитвы уносил ветер, не давая услышать богам. В одном из этих городов, называемом Чири-Акель – Зелёный источник, в то время жил юноша Гуйрен, сын небогатого торговца. В душе его жила честолюбивая мечта превзойти все чаяния своего отца и стать могущественным человеком, членом совета знатнейших родов Чири-Акеля. Следуя за своей звездой, юноша много учился, упражнял тело и дух, и, как только его отец стал стареть, взял на себя управление семейным делом. Под руководством Гуйрена его семья начала богатеть с каждым днём, и вскоре караваны с его товарами пошли в соседние города, а сам он действительно вошёл в зал совета, как полноправный его участник. Юноша всё ещё был молод, а добился высот, которых не могли достичь и более опытные мужи. Но скучно стало Гуйрену. Ни роскошный дом, ни почтительные слуги, ни горячие скакуны уже не радовали его. Тщетно отец расспрашивал его о причинах тоски, нечего было ответить юноше. Что за гнёт лежал на его сердце? Он и сам не ведал того, но стены родного города опостылели Гуйрену. Наконец, оставив торговлю в руках надёжных друзей, юноша покинул Чири-Акель, и отправился путешествовать. Вскоре дорога привела его в прекрасный город Акель-Врат, Источник Святости, славящемся своим храмом богини Луны. В этот храм приходили женщины самых разных возрастов, старухи на склоне лет, зрелые женщины, и даже младенцы на руках своих матерей. Они становились жрицами богини и посвящали свою жизнь служению ей. Это был мирный культ, и поклонение его владычице выражалось в песнях и танцах. Но жрицы богини, отрёкшись от жизни среди простых смертных, отныне принадлежали лишь ей. Ни один мужчина не мог пересечь порог храма, а жрица, опозорившая себя связью даже с самим правителем Акель-Врата, навеки изгонялась из города. Гуйрен знал о храме Луны и, разумеется, пожелал увидеть воочию это великолепное здание в форме полумесяца, украшенное двумя высокими башнями и драгоценными камнями, вставленными прямо в резные цветы на стенах. В день его приезда как раз отмечался один из многочисленных праздников, и жрицы танцевали на площади перед горожанами, призывая благословение богини Луны. И юноша увидел одну из жриц, красотой затмевавшую всех вокруг, и влюбился в неё до беспамятства. Но самое страшное то, что и девушка ответила ему взаимностью. В сердцах молодых людей расцвели розы любви, и в своём безумии они решили, что могут нарушить законы Акель-Врата. Гуйрен не позволил бы изгнать свою возлюбленную из города. Он пришёл в зал совета и бросился к ногам мудрейших, умоляя их позволить жрице стать его женой. Страшный ропот поднялся вокруг, гнев загорелся в очах знатных мужей, но сильнее всего разгневался правитель Акель-Врата, могущественный Олоэн, богатейший из жителей города и великий воин. Олоэн и сам был влюблён в прекрасную жрицу, и вскоре намеревался просить о той же милости, что и Гуйрен, но, в отличие от юноши, на его любовь не было ответа. После долгих обсуждений, старейшины решили молить богиню Луны о знаке свыше, и если сама владычица позволит своей рабе выйти из храма и стать женой Гуйрена, то и люди не будут противиться. До тех пор ослушницу и её возлюбленного заперли в двух башнях храма, чтобы они не видели друг друга.

Голос Хуаго стал ниже, и все невольно вздрогнули, подвинувшись ближе к огню, когда сказитель продолжил свою историю.

– Вечером к городу пришла песчаная буря. Она бушевала всю ночь, и, когда поутру жрицы вышли из храма, то утонули по колено в песке. Когда об этом доложили правителю, лицо его озарила жестокая улыбка. «Вот оно, испытание, достойное богини Луны», – сказал Олоэн.– «Если те, кто нарушил закон, смогут остановить бурю и удержать её от уничтожения города, то мы смиренно склонимся перед волей богини». Гуйрена и его возлюбленную вывели в пустыню и оставили у стен Акель-Врата перед лицом приближающейся бури. Юноша последний раз поцеловал ту, кого надеялся сделать своей женой, и пошёл вперёд. Ветер, смешанный с песком, хлестал его тело так сильно, что одежда окрасилась кровью, а песчаный вихрь стал алым. Вскоре вихрь скрыл Гуйрена от глаз жрицы, но затем стена песка осела, и девушка увидела своего возлюбленного, почти невредимого, если не считать разорванной одежды, да небольшого пореза в области сердца. Из города повалили люди и прямо у ворот они устроили празднество в честь спасения Акель-Врата, во время которого влюбленных наконец соединили перед глазами богов и людей. Сбежав от восторженной толпы, они спрятались в предоставленном им домике и, наконец, смогли обладать друг другом на ложе, засыпанном лепестками роз. Но, как только Гуйрен задремал, в домик ворвались солдаты и, связав молодых супругов, в ночи, под покрывалом темноты, протащили их по улицам в дворец правителя. Буря приходила с востока, дворец же стоял на западе и не пострадал от стихии. Бывшую жрицу заперли в роскошной спальне, а Гуйрена отвели в темницу, где сам Олоэн пытал его всю ночь, наслаждаясь криками несчастного юноши. С рассветом сердце Гуйрена не выдержало боли и, наконец, остановилось. Смыв с себя кровь жертвы, правитель отправился в комнаты девушки и умолял её выйти за него, но она была непреклонна. «Ты покоришься мне, рано или поздно», – усмехнулся Олоэн, и велел не давать ей ни еды, ни воды, пока она не даст своё согласие на брак. Но его надеждам не суждено было сбыться. Вновь пришла песчаная буря, и на этот раз она не пощадила почти никого. Уцелели лишь жрицы Луны, именно они и нашли на развалинах дворца правителя покрытое ранами тело Гуйрена, над которым рыдала его возлюбленная. Увидев своих сестёр, девушка вытерла слёзы. Жрицы стояли перед ней, растерянные, испуганные, полные ненависти к Олоэну, который погубил и священную любовь, и весь свой город. Влекомые жаждой мести, жрицы просили богиню Луны о помощи, и она дала вдове Гуйрена половину своей силы, взятую с тёмной стороны ночного светила, которую никогда не могли узреть людские глаза. С тех пор никто не видел жриц при свете дня, но ночью они шли по городам, сопровождаемые страшными песчаными бурями и уничтожали всё на своём пути, не зная жалости ни к женщинам, ни к детям, ни к старикам. За несколько месяцев все города были уничтожены, и с тех пор эти земли стали воистину Мёртвыми. Но до сих пор ночами жестокие воительницы пролетают по пустыне на крыльях вихря и горе тем, кто встретимся на их пути.

Сопровождаемые шелестом одежд и перешёптываниями караванщики разошлись, за ними последовали и Шоадар. Вскоре все устроились на ночлег и только мы с Дани сидели у костра, глядя в его огненные глубины. Вскинув голову, я увидела яркие точечки звёзд, покрывших небосвод сияющей паутиной, сплетённой так плотно, что было непонятно, где заканчивается одно созвездие и начинается другое. Князь молчал, чувствуя моё настроение, и лишь сильнее прижал меня к себя. Наконец, положив голову ему на плечо, я начала погружаться в сон, но ещё долго в ушах звучал сильный голос сказителя и вставали перед глазами сцены из жизни этих земель ещё в то время, когда они не были Мёртвыми, по крайней мере, не до конца.

Несколько дней мы шли по абсолютно плоской равнине, не встречая на своём пути ничего, что нарушило бы мертвенное однообразие ландшафта. На закате одного из этих томительных дней впереди показалась невысокая скальная система, похожая на риф где-то у побережья. Волны песка добавляли сходства, но на самом деле влаги здесь не было. Запасы воды подходили к концу, и я с тревогой смотрела на истощённое воинство Кьяншасы. Пчёлы не привыкли к долгим, трудным переходам под палящим солнцем, и сейчас на них было страшно смотреть. Многие уже с трудом шли, опираясь на плечи товарищей, ещё немного, и поход для них будет закончен.

– Не извольте беспокоиться, миледи, – Хуаго нагнал голову колонны и зашагал рядом со мной. На его морщинистом лице сияла довольная улыбка. – Все дойдём, в целости и сохранности. Совсем скоро сможем отдохнуть и выкупаться хорошенько.

Я удивлённо вскинула брови, но и меня заразила его веселость. И верно, преодолев горную гряду, мы оказались в подобии долины, защищённой скалами от пронизывающего ветра. В центре долины, в самой низкой её части, находилось углубление, заполненное желтоватой жидкостью, к которому тут же кинулись изнемогающие от жажды Шоадар. Караванщики, гораздо более привычные к таким условиям существования, уступили пчёлам право первыми воспользоваться источником, принявшись за установку лагеря. На этот раз лагерь не был похож на наши обычные места для ночёвки, когда мы бросали на голую землю тюфяки и забывались тревожным сном. Этим вечером пустынные странники устанавливали пёстрые шатры, выкапывали между ними углубления для будущих костров, растягивали верёвки, на которые позже повесят выстиранную одежду.

– Сколько времени мы здесь пробудем? – спросила я у по-прежнему держащегося неподалёку Хуаго.

– Мы – несколько недель. Неподалёку, как говорят, проходят золотые жилы, до которых мечтают добраться наши наниматели. Мы возьмём всё, что сможем найти, а затем двинемся назад. Дальше на север нет троп, по которым мы имеем право идти. Что же касается вас… Отдохните, пополните запасы воды и отправляйтесь дальше. Я могу лишь пожелать вам удачи.

Я окинула взглядом оазис, в котором расходятся наши пути. Над мутной водой источника нависали полузасохшие ветви какого-то кустарника, пожухлая растительность пыталась отвоевать хоть немного пространства у песка, но, всё же, по сравнению в землями, которые мы встречали на протяжении всего нашего пути, это было немало. Задумчиво взглянув на возлюбленного, я дождалась его согласного кивка и улыбнулась Хуаго.

– Я благодарна вам за помощь. Мы пробудем здесь несколько дней, чтобы воины моей царственной сестры могли набраться сил, а затем тронемся в путь.

Вода в оазисе имела горько-солоноватый привкус, но жажду утоляла хорошо. Ночью, когда все улеглись спать, мы с Дани отправились купаться в этой небольшой водоём, чудом уцелевший среди пустошей. Почва уже остыла, отдав накопленное за день тепло, но вода по-прежнему оставалась довольно тёплой. Стянув с себя мешковатую одежду, я с наслаждением потянулась и кинулась в пруд, радуясь ощущению влаги на своей коже. Данавиэль стоял на берегу, обнажённый. Его тело казалось совершенной серебристой статуей, воздвигнутой среди оазиса, прекрасной и холодной. Тёмные глаза горели страстью, и я увидела промелькнувшие между губ клыки, выдававшие его желание. Протянув руки, я настойчиво потянулась к нему, и вскоре огонь пробежал по позвоночнику, заставляя беспомощно выгнуться дугой. Вырвавшийся стон заглушили поцелуи, а пальцы скользили по моему телу, вызывая новые волны острого, почти невыносимого удовольствия. Кажется, на землю выплеснулась добрая половина пруда, но что с того? Когда я окончательно обессилела, Дани легко подхватил меня на руки и понёс в наш шатёр, шепча какие-то ласковые слова. Что было дальше, я уже не помнила.

Шоадар отдохнули и набрались сил для долгого пути, ожидающего нас впереди. Перейдя через гряду, защищающую крохотный оазис от дыхания пустыни, мы вновь оказались в недружелюбной стране, грозящей гибелью на каждом шагу. Двое трутней погибли за первый день – один от неожиданно начавшейся лихорадки, которая за считанные часы свела его в могилу, другого ужалил маленький скорпион, обманчиво безобидный на вид. Кьяншаса лично произнесла речь над спешно вырытыми могилами, а я не могла не чувствовать своей вины. Это из-за меня её народ терпит лишения, и если мы потерпим неудачу, то все последовавшие за мной Шоадар погинут. Но, с другой стороны, в случае моего поражения гибель грозит почти всем народам Таринны и прилегающих земель, а плата за помощь в освобождении Атуане будет более чем щедрой.

На третий день нашего одинокого пути через Мёртвые земли начало происходить нечто странное. Погода изменилась, солнце скрылось за плотной завесой облаков, но это не принесло долгожданной прохлады, напротив, нас окружила духота, в которой было почти невозможно дышать. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего, и вскоре Кьяншаса попросила меня о краткой передышке. Вняв её просьбе, мы устроились прямо посреди огромного песчаного плато. Пчёлы попадали где стояли, и большинство сразу же заснули, остальные же лежали, охваченные странной дремотой. Их глаза были открыты, но остекленевший взор, направленный в никуда, бессмысленно блуждал от одного предмета к другому.

–Корабли, – прошептал мне Джейдо, когда я присела на землю около него. Юноша лежал, распростёршись на земле, а его голова покоилась на коленях королевы пчёл. Кьяншаса с тревогой посмотрела на меня.

– Я не понимаю, что происходит, – призналась я в ответ на невысказанный вопрос, и тут на самой границе зрения мелькнула яркая лазурь.

Они шли через дюны, как по морю. Песок то превращался в синие волны, то вновь возвращался в прежнее состояние, а по нему скользили корабли. Их было несколько дюжин, разных размеров и форм, от небольшой гребной галеры, до громадного фрегата, на мачте которого гордо реяло неизвестное мне знамя. Команды бодро трудились, поправляя паруса. На носу флагмана этой необычайной эскадры стоял высокий мужчина, лица которого было не видно за густой рыжеватой бородой. Он всматривался в подзорную трубу, но нас словно не видел, хотя мы были прямо перед ним. Обернувшись назад, капитан выкрикнул какой-то приказ и худощавый юнга белкой взлетел на воронье гнездо.

– Земля, капитан! – воскликнул юноша через несколько секунд, и рыжебородый удовлетворённо кивнул, а затем эскадра начала таять в густом раскалённом воздухе. Вскоре от неё не осталось ни следа.

Миражи, осенило меня. Я читала о подобных явлениях, которые случаются или в океанах, вдали от берега, или же в пустынях, подобных той, по которой мы сейчас путешествовали. Напрягая зрение, я принялась всматриваться в гладь песков, но появление следующего миража всё равно пропустила. Только что вокруг меня была бесплодная равнина, и вот невдалеке уже гостеприимно распахнуты ворота, ведущие в сады. Над ажурной решёткой нависали ветви, ломящиеся от       цветов и плодов, чуть поодаль гостеприимно поблёскивал чистый источник. Вспорхнула пёстрая птичка и уселась на ограду, перед тем окинув пространство внимательным взглядом. Птица принялась чистить перья, переливающиеся сапфирами и изумрудами, как вдруг шелест листвы в саду привлёк её внимание, и она легко спланировала в густую зелень. Ворота вздрогнули и сами собой начали закрываться, одновременно растворяясь в пространстве, а в это время прямо мимо нас проскакал целый табун лошадей, выскочивших с юга. Их копыта не касались земли, ни единая песчинка не взлетела в воздух, потревоженная их бегом. Те из Шоадар, которые ещё не спали, автоматически отшатнулись от скакунов, прикрываясь руками, но лошади прошли прямо через их тела и исчезли вдали.

Мираж за миражом расцветал перед нашими глазами, и я неторопливо встала на ноги. Подчиняясь моей воле, крылья ЭльСаил легко подняли меня в воздух. С высоты было хорошо видно, что больше всего миражей к западу от того места, где мы устроили привал. Более того, казалось, что там находится их источник. В воздухе возникал маленький вихрь, постепенно окрашивающийся в яркие цвета, а затем из него выходил человек, животное, или даже целый город, постепенно уплывающий прочь. Я сложила крылья и камнем упала на песок.

– Нужно узнать, что там находится, – решительно заявила я, как только рассказала спутникам о своих наблюдениях.

– Это может быть опасно, – недовольно покачал головой Дани. – Я не хочу отпускать тебя туда одну, а сам пойти с тобой не могу. Шоадар ещё не могут продолжать путь, и не смогут, пока облака не разойдутся. Я предполагаю, что именно эта погода позволяет миражам существовать среди пустыни. До тех пор, пока наши союзники беззащитны, около них должен быть кто-нибудь, кто способен в случае чего немедленно связаться с тобой и поднять тревогу.

– Я пойду.

Кьяншаса осторожно отодвинулась от уснувшего Джейдо и бережно переложила его голову на свёрнутый плащ. При этом на её лице появилась ласковая улыбка, и мне стало даже неловко от этих неожиданных проявлений их близости. Честно говоря, я не ожидала, что юноша будет так много значить для гордой повелительницы Шоадар.

– Хорошо. Но будьте осторожны, – голос Дани нарушил мою задумчивость, но я тут же собралась.

Кьяншаса коротко отдала несколько приказов оставшимся бодрствовать Шоадар и мы двинулись в путь. Я потянулась всем телом, скидывая оковы человеческого облика, и на песок ступили огромные лапы, покрытые золотой чешуёй. Кьяншаса отшатнулась, когда я приблизила к ней морду и рассмеялась. Металлический смех разнёсся над пустыней, отгоняя миражи прочь.

– Как я понимаю, пешком мы не пойдём? – уточнила королева Шоадар.

– Нет, – мой голос в драконьем обличье был низким и рокочущим, всё-таки пасть не приспособлена к человеческой речи. – Залезай и держись крепче.

Женщина немного потопталась вокруг меня, прикидывая, как бы забраться наверх, и я подставила одну из лап поближе к ней. Цепляясь за шипы, она осторожно наступала на меня, словно боясь причинить боль. Я тихонько фыркнула, обдав песок раскалённым паром. Смешно, ведь я даже не чувствовала её веса. Как только Кьяншаса устроилась в седловине, образованной двумя плоскими шипами, я оттолкнулась от земли и взмыла ввысь. Обостренное чутьё ощущало восторг моей спутницы, которая радостно вскинула руки вверх, словно желая дотянуться до неба. Желая её развлечь, я заложила крутое пике и немало позабавилась воплями королевы. Совсем скоро мы оказались над тем самым местом, где миражи обретали метафорическую плоть и распространялись дальше. Я плавно спланировала, опускаясь на дюну, но неожиданно появившееся перед мной препятствие заставило отклониться в сторону. Прямо перед нами вырос остроконечный шпиль замка, возникшего из ниоткуда. Я опустилась на землю и Кьяншаса тут же скатилась по гладкому боку, направляясь к странному строению.

Он был прекрасен, как воплотившаяся мечта, этот изящный дворец среди безжизненной пустыни. Искрящиеся белизной шпили венчали тонкие башенки, закрученные по спирали, весь фасад огибали ажурные лесенки и баллюстрады. На всех балконах стояли вазоны с цветами, до карниза дотянулись лозы дикого винограда. В распахнутых окнах трепетали занавеси, словно замок нетерпеливо поджидал гостей. Присмотревшись, я увидела и явную неправильность строения. Несмотря на то, что полдень уже прошёл, и солнце стояло под значительным углом к горизонту, на песок не падало ни единой тени. Прикрыв глаза, я вытянула магические щупы и коснулась замка. Где-то глубоко внутри завибрировала магия, отзываясь на чужеродные чары, но никакой угрозы я не ощутила. В этом волшебстве не было злобы, оно балансировало на грани между светом и тьмой, как во сне.

– Мы можем зайти внутрь? – спросила Кьяншаса. Она как зачарованная смотрела на загадочный дворец, не отводя от него глаз. – Никогда не видела ничего подобного.

– Думаю, можем, – пожала я плечами. – Опасности я не чувствую, да и в любом случае, мы сможем себя защитить.

Переглянувшись с королевой пчёл, мы переступили порог замка и словно оказались в другом мире. Внутри царила приятная прохлада, по стенам журчала вода, выбегающая из художественно раскрашенных маскаронов и спускающаяся в чаши. Неспешно проходя по анфиладе комнат мы оглядывали окружающую нас роскошь. Сразу было видно, что замок принадлежит женщине, ни один мужчина не смог бы создать вокруг себя обстановку, дышащую лёгкостью и изяществом. Поднявшись по мраморной лестнице, мы оказались в просторной комнате, наполненной воздухом и светом. Судя по всему, она служила гостиной, по углам были расставлены банкетки, центр занимали несколько диванчиков с гнутыми спинками, окружившими низкий столик. На полках были расставлены разнообразные безделушки, в основном фигурки животных. Мы с любопытством оглядывали обстановку, как вдруг звонкий смех нарушил наше уединение.

В комнату танцующей походкой вошла девочка лет шести. Белокурые локоны окружали прелестное личико, на котором выделялись голубые глаза в ореоле ресниц. Детская пухлость ещё не исчезла с её щёк, сменившись подростковой угловатостью, ребёнок был в том очаровательном возрасте, когда ничто взрослое ещё не коснулось его. Увидев нас, девочка вновь рассмеялась, и Кьяншаса улыбнулась ей в ответ.

– Привет. Ты потерялась, малютка? – королева Шоадар присела на корточки рядом с девочкой, которая ответила ей снисходительным взглядом. В отличие от своей спутницы я не торопилась заключать, что ребёнок случайно оказался в этом замке. Кожа девочки была совсем светлой, с нежным розовым румянцем щёк, она не могла принадлежать к смуглолицым жителям Иисина, и уж тем более к иссушённым солнцем и ветрами странникам пустыни. В ней чувствовалась та же энергия, что и в окружающих нас стенах, лёгкая и воздушная, и, присмотревшись, я увидела вокруг тела ребёнка едва заметное мерцание волшебства.

– Мы просим прощения за неожиданный визит в ваши владения, – заговорила я, и девочка лукаво улыбнулась.

– Это ничего, – её голос оказался звонким и радостным, услышав его, захотелось разделить с хозяйкой замка её веселье. Нахмурившись, я коснулась амулета, висящего на моей шее. Привычный холод тут же привёл меня в чувство и действие чар чуть ослабло, а вот Кьяншаса по-прежнему счастливо улыбалась, глядя на ребёнка. Как можно более незаметно я дотронулась до неё, пропуская через тело королевы короткий импульс. Вздрогнув, она очнулась и тут же отошла подальше, заняв более менее безопасное положение около небольшого фонтанчика.

– Я всегда рада гостям, – девочка ехидно покосилась на Кьяншасу, но не стала ничего комментировать. – Добро пожаловать в мой замок. Вам здесь понравится, правда. Здесь здорово!

С детской непосредственностью она схватила меня за руку и повлекла в соседнюю залу. Я оглянулась на свою спутницу и попыталась её подбодрить, но она по-прежнему выглядела потерянной.

За дверьми оказалась украшенная зеркалами комната, на возвышении у одной из стен стояли разнообразные музыкальные инструменты.

– Вы можете звать меня Рейна, – девочка остановилась и с забавной серьёзностью смотрела на нас. – Спойте вместе со мной.

Рейна тронула струны золочёной лиры и комната зазвенела, наполняясь звуками. Простенький, но жизнерадостный мотив то взмывал ввысь, то опускался, а затем девочка запела чистым голоском хорошо известную мне старинную песенку о пастушке, полюбившем знатную даму. Я немного помолчала, вспоминая слова, а затем присоединила свой голос к её. Благодаря дару сирен в песне появилась печаль, которая всегда сопровождала их чудный зов, и шум моря проскальзывал между тающими между сверкающих зеркал нотами. Песня оборвалась и Кьяншаса вежливо нам поаплодировала, заставив девочку вновь расхохотаться.

– Мне понравилось! – воскликнула она, одарив меня ослепительной улыбкой. – Ты поёшь просто чудесно. Хорошо, в благодарность проси, что хочешь.

– Расскажи нам о себе и своём замке, – попросила я, не замешкавшись ни на секунду.

– О, это просто. Когда над пустыней ярко светит солнце, в ней всё просто и привычно, но иногда облака прячут землю от его взгляда. И тогда приходят миражи.

Внезапно прямо из стены вынырнул полупрозрачный олень. На нас он не обратил внимания, зато к Рейне приник, как огромная кошка, положив голову ей на плечо.

– Миражи блуждают по пустыне, пока облака не разойдутся. Потом они исчезают. Мне кажется, им одиноко было одним, и тогда появилась я. Я сделала замок среди песков, и теперь живу в нём, а мои миражи развлекают меня. Вот и вся история.

– А когда облака расходятся, замок исчезает? – спросила Кьяншаса.

– Не совсем. Он оказывается в другом месте, я вряд ли смогу это объяснить, но там время течёт иначе, чем здесь. Но рано или поздно солнце вновь прячется, и тогда мы можем вдоволь порезвиться в этой пустыне. Но довольно обо мне!

Рейна пару раз хлопнула в ладони и требовательно уставилась в лицо моей спутнице.

– Расскажите мне о себе, – она капризно надула губки, но тут же рассмеялась, испортив всё впечатление от притворной суровости.

– Моё имя Кьяншаса, я королева Шоадар, покинувших родные острова, чтобы последовать за моей нынешней спутницей, Леаниссой. Леанисса законная правительница древнего мира Атуане, наследница его силы и богатства.

Мы вкратце, дополняя друг друга, поведали девочке о себе и о нашем долге перед своими подданными. Рейна казалась искренне опечаленной нашим рассказом, но, вопреки моим предположениям, весть о жадности Гериона ничуть её не взволновала.

– До меня ему не добраться, – уверенно сказала она. – Да ему это и не понадобится. У меня нет живых подданных, нет и каких-то особенных способностей, которые могли бы ему пригодиться. Правда, это значит, что и вам я мало чем могу быть полезна.

– Мы и не требуем от тебя помощи, – я с улыбкой пожала плечами. – Нам было приятно просто пообщаться с тобой.

– Мне тоже, – девочка нахмурилась, но затем её личико просияло. – Я хочу сделать вам подарки. Не отказывайтесь! Из жителей Таринны ещё никто не получал от меня даров, и я рада, что вы станете первыми. Вначале ты.

Малышка повернулась к Кьяншасе и задумчиво почесала вздёрнутый носик. Маленькая ручка легла на настенное зеркало и словно утонула в нём, а когда Рейна вновь повернулась к нам, на её ладони лежал небольшой стеклянный флакончик. Внутри словно клубился дым, делающий стекло непрозрачным.

– Это… – девочка запнулась. Было видно, что она пытается подобрать слова, но не может. – Я не могу это назвать, в вашем языке нет таких слов. В общем, в этом сосуде находятся концентрированные миражи. Если вынуть пробку, они разлетятся во все стороны, принимая самые причудливые формы. Иногда это бывает очень полезно. Ты сможешь открыть бутылочку дважды, потом её действие закончится. Так что используй мой подарок с умом.

Кьяншаса с поклоном приняла сосуд и девочка посмотрела на меня.

– Теперь ты. Силы я тебе не дам. Если тебе не хватит того, что у тебя уже есть, то и я тебе ничем помочь не смогу. Вместо этого я подарю тебе кое-что другое.

Рейна потянулась вперёд, и я ощутила прикосновение прохладной ладони на своём предплечье. На коже медленно расцвёл маленький цветок с дымными лепестками, переливающийся в свете свечей.

– Когда будет нужно, он поможет тебе вспомнить нечто очень важное. Я не знаю, что именно, но я вижу, что он тебе пригодится. Мой дар сам поймёт, когда придёт его время.

Через мгновение серьёзность слетела с лица Рейны и она вновь стала жизнерадостным ребёнком. Заставив нас ещё немного с ней потанцевать, маленькая принцесса миражейотпустила нас восвояси. Замок вскоре растаял, и мы проводили глазами его исчезающие вдали частички прежде, чем пуститься в обратный путь к лагерю.

К моменту нашего возвращения дымка, застилающая небо, исчезла и почти все Шоадар пришли в себя. Кьяншаса немедленно бросилась к своим подданным, казалось, одно её присутствие придаёт сил уставшим пчёлам. Я отошла в сторону и присоединилась к наблюдающему за лагерем Данавиэлю.

– Я слышал о ней, – задумчиво проговорил князь, когда я рассказала ему о том, что мы обнаружили в пустыне. – Значит, она назвала вам имя Рейна? Думаю, это лишь часть правды. Народы пустынь знают хозяйку миражей под разными именами, в разных обличьях. Как и её творения, она столь же эфемерна и непредсказуема. И, как и они, бывает опасной.

– Нам она вреда не причинила.

– Верно.

Мужчина осторожно коснулся дымного цветка на моём предплечье. Лепестки слегка изогнулись и вновь замерли, и мне показалось, что я увидела тонкую мерцающую нить, протянувшуюся от меня к моему возлюбленному. Затем касание прервалось, и нить исчезла, словно её и не было.

Мы ещё немного поговорили, обсуждая неожиданные дары, но к определённому выводу так и не пришли. В любом случае, не следует отказывать от того, что может помочь, даже если не до конца понимаешь принцип действия.

Весь следующий день мы спокойно брели через пустыню, которая был к нам на удивление милостива. Вчерашняя духота прошла, но солнце пекло не так нещадно, как в предшествующую неделю нашего пути и даже Шоадар, так и не привыкшие к суровому климату, бодро шагали по песчаным дюнам. Мы с Джейдо и Кьяншасей ушли вперёд, чтобы оглядеть окрестности, как вдруг моём разуме прозвучал голос князя.

– Вернись назад, Леанисса. Тут тебя кое-кто ждёт.

Я попыталась выведать у Дани, кого он имеет в виду, но мой возлюбленный был непоколебим и хранил загадочное молчание. Он лишь намекнул, что это человек, которого я вовсе не ожидала увидеть, но что мне это будет, несомненно, приятно.

Вскоре передо мной показались первые ряды Шоадар, а за ними, чуть в стороне, странно знакомая тоненькая девичья фигурка. Едва завидев меня, девушка стремительно бросилась вперёд, и вскоре стиснула меня в объятиях, и моёлицо утонуло в водопаде светлых волос.

– Ани? – удивлённо воскликнула я, как только немного оправилась от первого потрясения. – Что ты здесь делаешь?

При взгляде на девушку в памяти всплыл наш последний разговор, кончившийся ссорой, после которой мы больше друг друга не видели. В тот раз я приехала в Даэс на свадьбу Ани, но быстро выяснила, что жених ищет вовсе не любви прелестной невесты, а лишь власти. Лирде, наречённый девушки, был предателем, вступившим в сговор с жрецом Гериона, чтобы стать правителем Даэса. Я ничего не рассказала Ани о своём открытии, чтобы уберечь ей жизнь, но не смогла спасти её сердце. Я уехала в Академию Афаль, так и не добившись прощения девушки, но теперь, похоже, все обиды остались позади.

– Ани связалась со мной несколько дней назад, – князь появился словно из-под земли и нежно поцеловал меня в макушку. – Она интересовалась тобой, и я удовлетворил её любопытство.

– Я хотела попросить у тебя прощения, – Ани серьёзно посмотрела на меня. Сейчас я заметила, что девушка заметно похудела со дня нашей последней встречи, глаза запали и больше не лучились весёлыми огоньками.

– Это я должна извиняться.

– Нет, вовсе нет. Ты хотела спасти меня, теперь я это понимаю. Жаль, что всё вышло именно так, но всё же я рада, что свадьба так и не состоялась. Будь я сейчас замужем за предателем… – Ани передёрнулась от отвращения и глубоко вздохнула. – Я не самый лучший боец, но кровь оборотня даёт кое-какие преимущества. Я могу быть твоим связным, или кем-нибудь ещё, это не имеет значения. Позволь мне остаться с тобой, Нисса.

Я неуверенно покосилась на Дани, но он хранил непроницаемое спокойствие.

– Путешествие на Атуане не будет лёгкой прогулкой, – сказала я. – Да и Мёртвые земли вовсе не похожи на леса и парки Даэса. Ты смогла телепортироваться сюда лишь потому, что князь Драгонэр уже находится здесь. Дальше придётся идти пешком. Я не сомневаюсь в тебе, но этот путь будет очень тяжёл. Не лучше ли будет вернуться назад?

– Прошу, не гони меня, – Ани лихорадочно вцепилась в мои запястья и попыталась улыбнуться. – Я хочу помочь тебе, Нисса. Не гони меня прочь.

– Оставайся, – я сделала шаг вперёд и обняла подругу, почувствовав, как дрожит её тело. – Я счастлива, что ты здесь, рядом со мной. 

Глава 6

Через два дня мы добрались до своеобразного «экватора», разделяющего южную половину Мёртых земель на две равные части. Если в той половине, которую мы уже преодолели, было хоть какое-то подобие жизни, то здесь, ближе к центру Мёртвых земель, за многие часы пути я так и не смогла заметить ни единого насекомого, не говоря уже о более крупных созданиях. Песок словно выцвел, приобретя блёкло-серый цвет с беловатыми подпалинами. Частые песчаные бури сильно изменили местный рельеф, лишив его всяческого намёка на холмы или впадины: лишь однообразная равнина тянулась везде, куда мог дотянуться взгляд. Единственное, что подбадривало всех нас, это близость конечной точки нашего путешествия. Не больше недели оставалось до портала в Атуане, а там хоть смерть, ведь даже она внесёт хоть какие-то изменения в наше томительное путешествие.

Дни стояли настолько жаркие, что даже я начала испытывать дискомфорт. В итоге, после краткого обсуждения, мы приняли решение идти по ночам, вопреки предостережениям караванщика. Ввиду вероятной гибели от солнечного удара, ужасы ночной пустыни, которыми они всячески старались нас испугать, поблекли и стёрлись из памяти. Первая ночь прошла более чем успешно, мы даже прошли больше, чем ожидали и вдохновились этим успехом. Странности начались неожиданно. Сгустились сумерки, резкие, поглотившие тени от наших силуэтов, и по колоннам пустили огонь, чтобы зажечь от него факелы. Вскоре ряды Шоадар озарились мягким тёплым светом, заодно и согревающим в холоде ночи. Я долго не обращала внимания на свечение впереди, считая его лишь отблесками наших факелов, пока Ани не обратила моего внимания на то, что это свечение было скорее голубоватым, в отличие от обычного жёлтого цвета пламени. Постепенно источник света приблизился и перед нами запрыгали маленькие голубые огоньки, мечущиеся перед глазами. Они танцевали, выделывая в воздухе замысловатые силуэты, и с каждым ударом друг об друга дробились на мелкие части, тут же вырастающие до размеров своих товарищей, так что вскоре тысячи мерцающих огней превратили ночь в день. Вдоволь наплясавшись, огоньки двинулись на запад, и пчёлы, все до единого, потянулись за ними. Кьяншаса несколько минут сопротивлялась призывному танцу, но затем и она уступила, за ней последовал Джейдо.

– Нисса, останови их, – испуганное лицо Ани белело в темноте, и я видела, как её зрачки то сужаются, то расширяются вновь, когда девушка овладевает собой. Я попыталась магией потянуться к огонькам, но они словно ускользали из моей сети. Это было какое-то сложное ментальное воздействие, и моих сил не хватало на то, чтобы прекратить его. Рядом плёл свои чары Данавиэль, и некоторые огоньки гасли, но и его успех был недолговременным. Несколько толчков, и на месте павших собратьев появлялись новые, вновь захватывая наше войско.

– Держись, – приказала я девушке, но она тоже не смогла долго противиться, и, вырвавшись из моих рук, двинулась следом за Шоадар.

Распахнув за спиной сотканные из теней и мрака крылья, я взмыла вверх и полетела над цепочкой своих союзников, ведомых – куда? Неизвестно, но я предполагала, что лишь на гибель могут манить эти голубые огни. Надо мной, прорезая ещё не остывших после раскалённого дня воздух, парил серебряный дракон, зорко осматривающийся вокруг. Не знаю, сколько времени мы так передвигались, время потерялось между тщетно сплетаемых чар и заклятий, но, наконец, огоньки замелькали ещё чаще, чем прежде, и стали множиться и множиться, пока не залили всё пространство вокруг ярким светом. Шоадар остановились, и все замерли, словно в ожидании.

Я настороженно всматривалась в пространство перед первой шеренгой пчёл. На первый взгляд в нём не было ничего примечательного, такая же ровная поверхность, как и везде в этой части света, те же тонны песка, покоящиеся на каменистом ложе. Разве что тени ложились немного не так, как должны были, привлекая к себе внимание. Тени? Разве на гладкой поверхности пустыни могут быть тени? Отвечая на мои мысли существа, до сей поры сокрытые под слоем песка, зашевелились с глухим ворчанием, и бледные крупинки потоками посыпались с их тел. Четверо драконов, длинных, извилистых, словно змеи, медленно изогнулись, поднимаясь на хвостах, и я смогла отчётливо их рассмотреть в свете блуждающих огней. В длину они значительно превосходили и меня, и даже Данавиэля в драконьем обличье, но при этом были более вытянутыми, лишёнными ярко выраженной мускулатуры. Чешуя не блестела, словно песок стёр с неё верхний зеркальный слой, а её светло-жёлтый цвет делал рептилий почти неразличимыми на общем фоне пустыни. Что меня удивило больше всего, так это отсутствие крыльев, но дальше разглядывать встреченных существ уже не было времени. С негромким шипением драконы окончательно вылезли из устроенных ими лежбищ и кинулись в нашу сторону. Шоадар по-прежнему стояли неподвижно, зачарованные чужой магией, и ничем не могли нам помочь. Впрочем, помощь нам и не требовалась.

Крылья надёжно держали меня в воздухе и я заложила крутой вираж, спускаясь пониже к нашим противникам. Первой жертвой я выбрала самого правого дракона, с двумя подпалинами на маленькой остроносой голове. Почувствовав приближение стремительного и опасного противника, змей с неожиданной для таких габаритов ловкостью метнулся в сторону, и мой клинок лишь слегка скользнул по его чешуе. Зашипев, дракон вскинул голову и прорезал мою ногу шипом, находящимся чуть выше линии ноздрей. Несколько капель золотой крови упало на его тело, и я вдруг почувствовала шевеление чужого сознания, заворочавшегося прямо у меня в мозгу. Это ощущение было слабым, и почти тотчас исчезло, но я уже не могла смотреть на песчаных драконов как на лишённых разума зверей, которых следовало уничтожить.

Не обращая внимания на боль в раненной ноге, я закрутилась волчком, поднимаясь выше, и почти мгновенно оказалась около Данавиэля, который почти расправился со своим первым противником. Оскаленная пасть уже была готова разорвать на две части поверженную желтоватую ящерицу, и лишь в последнюю секунду я смогла вклиниться между ними. Дани не успел вовремя отпрянуть, и жёсткая чешуя сильно оцарапала мне щёку, но я лишь недовольно поморщилась и вытерла липкие капли.

– Подожди! – воскликнула я, и князь недоуменно прищурил тёмные глаза. – Они разумны, мы не должны уничтожать их просто так!

Словно пытаясь опровергнуть мои слова, песчаный дракон сильным ударом хвоста отшвырнул меня в сторону и вновь двинулся на Дани. Мой возлюбленный гневно взревел и бросился на своего противника, и лишь сгусток парализующей магии, который я поспешно швырнула в их сторону, остановил драчунов.

– Хватит!

Мой голос, наполненный могуществом ЭльСаил разнёсся по пустыне. Остальные драконы, не затронутые магией, жалобно взвизгнули и распластались на животах, стараясь слиться с ландшафтом. Щелчком пальцев я разрушила окутывающую двух соперников сферу неподвижности и зависшая было в воздухе ящерица с глухим звуком обрушилась на землю. Данавиэль вперил в меня недовольный взгляд, но я жестом велела ему молчать и повернулась к песчаным драконам, которые не смели даже поднять головы. За спиной слышалось рассерженное фырчание князя, но я была уже не здесь. Пустая оболочка парила над равниной, а моя бестелесная сущность неторопливо спустилась к поверженным созданиям. Сейчас я видела не их физические тела, облечённые плотью, а ту тонкую, таинственную субстанцию, которая наполняла их изнутри. Я видела их чувства, которые сейчас они не могли, да и не пытались скрыть. Полыхала багровая ярость, спелёнутая путами ядовито-зелёного страха, само строение их эфирных душ было примитивным, подобным аналогичному строению у обычных животных, но в самой глубине ярко горели ровные огни, почти бесцветные на фоне первобытных страстей. Мои ментальные пальцы потянулись к первому дракону, и я осторожно отвела в сторону мешавшие мне нагромождения чувств. Наконец я коснулась ярко горящего огонька, и в тот же миг внутри меня прозвучал чей-то удовлетворённый вздох. Пламя несколько раз моргнуло, меняя цвет, а затем стало ярко золотым, как и мои глаза. Дракон выпустил пар из ноздрей и вытянулся во всю длину, как большой кот. Манипуляции с остальными членами стаи не заняли и минуты. Затем резкий толчок вернул меня в моё тело и я увидела Данавиэля, который с негодованием смотрел на меня.

– Ты понимаешь, что если бы сейчас с твоим духом что-нибудь бы случилось, то ты не смогла бы вернуться обратно в своё тело? – даже ментальный голос князя был холоден, как лёд. – Пусть тебе нет дела до собственной безопасности, Леанисса, но ради целого мира, ждущего помощи, ты не имеешь права так рисковать.

Я сощурилась, собираясь разразиться гневной тирадой, но меня отвлекли зашевелившиеся драконы. Они неторопливо поднимались с песка и подползали поближе ко мне, обвивая ноги. Один из них заметил свежую рану и несколькими движениями языка слизнул всю кровь, после чего повышенная регенерация ЭльСаил сделала всё остальное.

– Ты можешь переправить их в Даэс? – сухо спросила я, и Дани, отвернувшись, начал строить портал.

В груди неожиданно стало жарко от зарождающейся ярости. Как смеет он упрекать меня? Я делаю всё, чтобы набрать как можно силы, чтобы все наши начинания не оказались впустую, а он считает, что я ни во что не ставлю благополучие своего мира? В портал один за другим вползли драконы, на прощание коснувшись меня гладкими боками и я попыталась успокоиться. Когда дело дойдёт до схватки, в моих рядах будут и эти четыре создания.

С исчезновением драконов чары спали и Шоадар удивлённо заморгали глазами, приходя в себя. Кьяншаса, очнувшись, первым делом бросилась к Джейдо и я отвела глаза, не желая становиться невольным свидетелем их страстных поцелуев. Когда все успокоились, было принято единогласное решение на сегодня прервать нашу опасную прогулку и устроить привал прямо здесь. Зашуршали расстилаемые лежаки, но я не могла спокойно улечься спать, как остальные. В поисках покоя я пошла к краю лагеря и удалилась немного в пустыню, так, чтобы не терять из виду огней нашего временного пристанища, но чтобы меня никто не мог рассмотреть в ночной мгле. Усевшись на плоский камень, я подтянула колени к груди и погрузилась в свои невесёлые мысли. Как так вышло, что чем ближе решающее сражение за мой родной мир, когда мне нужна вся поддержка, которую я только смогу найти, тем дальше от меня самый близкий до этого времени человек? Почему всё чаще я чувствую пролёгшее между нами напряжение? Неужели в этом действительно виновата я сама? Я понимала, что меняюсь, и, возможно, не в лучшую сторону, но не понимала, как остановить этот процесс.

– Леанисса…

Тихий голос князя заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Его присутствие я ощущала всем телом, словно острые иголки покалывали кожу.

– Я должен извиниться. Мне не следовало так вести себя с тобой, но я волнуюсь за тебя, любовь моя.

– Понимаю.

Я выдавила из себя улыбку и прижалась к пахнущей свежестью и полынью груди мужчины. Дани ласково погладил меня по волосам, успокаивая.

– Если ты погибнешь… – он не закончил предложения, но по позвоночнику пробежали тревожные мурашки. – Я ждал тебя много веков, Леанисса, и не могу потерять тебя сейчас.

– Глупости, – я постаралась принять легкомысленный вид и улыбнулась. – Ты же знаешь, что я не могу погибнуть.

– На Атуане властвует иная сила. Если твой отец не может даже пробиться туда, то и ты не сможешь сохранить там все свои способности.

Его слова прозвучали как мрачное пророчество и я вздрогнула. Через некоторое время князь ушёл, оставив меня наедине с моими мыслями, и я долго смотрела вслед его удаляющемуся силуэту. Действительно ли он волнуется за меня или же просто не готов смириться с моим растущим могуществом? Вновь зашевелилась глухая злоба, но я усилием воли заставила её замолчать. Не сегодня и не сейчас.

Мы постепенно начинали чувствовать приближение к цели. По моим приблизительным прикидкам до портала в Атуане оставалось несколько дней пути, но они не обещали быть лёгкими. Припасы быстро подходили к концу, паёк урезали почти до предела, оставив лишь столько, сколько было необходимо, чтобы Шоадар не падали от усталости. Мы с Данавиэлем давно уже отказались от своей доли – ни вода, ни пища не были главным условием нашего существования, но это мало помогло. Я с ужасом смотрела на то, как прежде крепкие пчёлы превращались в ходячие скелеты, обтянутые кожей. Но сильнее всего сказывалась нехватка влаги.

Первые смерти стали для нас неожиданностью. Сразу двое Шоадар, зашатавшись, упали на раскалённый песок, и больше уже не поднялись. Сил рыть могилу у их сородичей не было, так что Дани сам оплавил драконьим дыханием приличного размера котлован, в который уложили тела, а затем засыпали их песком. Немного постояв над могилой, отдавая последнюю дань памяти, мы двинулись дальше. После этого почти каждый час нёс гибель какому-нибудь из членов отряда. Ряды редели, и когда счёт перевалил за первую сотню, я поняла, что если ничего не изменится, то мы не успеем добраться к порталу до того, как Шоадар погибнут один за другим.

Ночи перестали приносить облегчение. Между невысоких дюн метался ветер, пронизывая своим холодным дыханием до костей. Ослабленные пчёлы не выдерживали резких перепадов температур и утром просыпались с кашлем, содрогающим их истощённые тела. Наконец я решила, что так дальше продолжаться не может. Всё это время мы шли по пути, который нам рекомендовали караванщики. Он был не идеально прямым, и за счёт этого не самым коротким, но зато более менее безопасным, если, конечно, в этой смертоносной пустыне могло быть хоть что-то безопасное. Перед нашим уходом Хуаго и глава каравана долгие часы рассказывали о предполагаемом маршруте, пока мы все не выучили его назубок. Но теперь идти длинным путём означало смерть. Смерть для всех, кто пошёл за мной.

– Ты уверена, что это верное решение? – тихо спросила меня Кьяншаса, когда я велела нашему воинству поворачивать прямо на север, чтобы как можно скорее добраться до портала.

Я хмыкнула про себя. Ни капли я не уверена, но разве можно показывать свою слабость перед этой гордой королевой, подданные которые гибнут у неё на глазах? Кьяншаса голодала сама, потому что половину своей доли отдавала Джейдо, но не физические страдания её беспокоили, а то, что с каждым днём Шоадар становится всё меньше и меньше.

– Конечно, – уверена сказала я. – Пара дней, и мы будем на месте. А на Атуане мы легко раздобудем и пищу и воду, и сможем наконец отдохнуть. Следуя советам странников пустыни, мы едва не попали в лапы драконов, так что не думаю, что короткий путь будет опаснее. С нами ничего не случится.

Данавиэль не одобрял моего решения, но замолчал, когда понял, что я не намерена ничего слушать. Мне казалось, что в висках постоянно бьётся боль, и когда кто-то вокруг пытался меня переубедить, боль становилась ещё сильнее, почти невыносимой. Я не желала слушать, что риск неоправдан, что он может кончиться печально для всех нас, вместо этого я стиснула зубы и велела Кьяншасе поворачивать Шоадар на север.

Мы свернули с прежнего пути незадолго до полудня. Солнце стояло высоко, но на него никто не обращал особого внимания. Около суток мы продвигались по пустыне без всяких происшествий, если не считать несколько очередных смертей, но к ним мы уже привыкли, а постоянная слабость и страдания притупили чувства Шоадар. На рассвете следующего дня я услышала тихие стоны, доносящиеся с правого крыла нашего порядком растянувшегося строя. Бросившись в ту сторону, я увидела, как один за другим трутни и рабочие пчёлы погружаются в вязкую трясину, разверзшуюся под ними. Стоило только сделать неосторожный шаг, и песок проседал под весом тела, обрушивая несчастного в пучину, из которой уже не было выхода. На моих глазах несколько десятков Шоадар исчезли под песком с головой. За спиной протяжно закричала Кьяншаса, и этот крик пробудил меня от оцепенения. Князь Драгонэр в облике серебряного дракона бросился вытаскивать из песков тех пчёл, которые ещё не до конца погрузились на глубину, а все остальные начали пятиться назад, отступая от опасного места. Но под тяжестью сотен ног земля расступалась, и новые и новые Шоадар оказывались в песчаной западне. Скорее чтобы не нагружать почву ещё большей тяжестью, нежели чтобы спасти себя, я поднялась в небо и уже там превратилась в дракона, а затем присоединилась к начатой Данавиэлем кампании. Первым делом я вынесла на твердь королеву Шоадар и её возлюбленного, а затем принялась планомерно перетаскивать остальных, стискивая по несколько пчёл в каждой когтистой лапе. Перепуганные Шоадар изо всех сил старались как можно меньше шевелиться, но коварные пески всё равно то и дело захватывали новую жертву. С громким вскриком исчезли под толстым слоем песка сразу два десятка Шоадар, когда один из них неосторожно переступил с ноги на ногу. Борьба с песками заняла больше часа и, когда всё было кончено, мы недосчитались почти половины отряда. Смертоносный участок пустыни расстилался перед нами, и на вид его почти нельзя было отличить от соседних. Лишь если всматриваться очень внимательно, можно было увидеть, что ветер не просто шевелит песчинки на этом клочке земли, а ещё и создаёт слабую зыбь, словно на морских волнах.

Отойдя подальше, все попадали там же, где и стояли и погрузились в беспокойный сон. Я хотела было велеть им идти дальше, ведь каждая минута промедления могла нести ещё больше опасности, но здравый смысл подсказывал, что даже страх смерти не сдвинет с места обессиленных Шоадар. Я неторопливо проходила между спящими, стараясь никого не коснуться и не потревожить их некрепкий сон. Недалеко от места, где мы расположились, я увидела силуэт Кьяншасы и направилась к ней.

Женщина кружилась по песку, раскручивая в руках тяжёлое копьё, которое я редко видела в её руках. Удар! Свист стали разрезает воздух. Удар! Древко отходит назад, как бы метя в невидимого противника. Ноги быстро переступают, заставляя фигуру изгибаться, подобно гибкой древесной ветви. На песке остаётся небольшая цепочка следов, с каждым шагом они становятся всё глубже, но при этом не смазываются. Движения отточенные до совершенства, ошибка кажется просто невозможной. Заметив меня, Кьяншаса резко остановилась и обратила копьё наконечником прямо мне в грудь.

– Если ты решила, что отныне жизнь и смерть моего народа в твоих руках, то ты ошиблась, – прошипела королева, и я увидела, что её глаза полыхают яростным огнём.

– Я никогда бы не…

– Замолчи! – копьё кольнуло кожу в области ключиц. Несколько горячих капель упало не одежду, окрашивая её в золотой цвет. – Я не желаю слушать твоих оправданий, великая властительница Атуане.

Голос Кьяншасы был полон нескрываемой горечи.

– Не забывай, что пока ещё твой мир в руках иного бога, а ты плетёшься по пустыне, затерянной на никому не нужном, бесплодном континенте. Ты и все твои деяния ничего не стоят, как и твои обещания. Из-за тебя погибла половина моих воинов, лишь из-за твоей гордыни.

– Я пыталась спасти всех нас, – тихо сказала я. – Я клянусь тебе, Кьяншаса, я пытаюсь дать твоему народу шанс на выживание. Риск был велик, но иного выбора у меня не было.

Некоторое время мы стояли друг напротив друга, скрестив взгляды, как лезвия мечей. Но моей воле мало кто мог противиться, и, наконец, королева Шоадар отвела глаза.

– Пусть так, – кивнула она. – Мы пойдём за тебой, Леанисса, потому что лишь так мы можем надеяться на сохранение жизни. Возвращаться назад – безумие, на пути до ближайшего оазиса мы погибнем все, один за другим. Но если ты действительно желаешь видеть Шоадар своими союзниками, тебе лучше быть более осторожной.

Развернувшись, Кьяншаса удалилась, и вскоре её фигура перестала быть видимой среди барханов. Я без сил опустилась прямо на песок, не обращая внимания ни на кровь на груди, ни на жар, идущий от почвы. Видят боги, я делаю всё, что могу. Но это мало, слишком мало. Сколько осталось до цели? День? Два? Сможем ли мы преодолеть это расстояние, выживем ли после отчаянного марш-броска через пустыню? Но сильнее всего меня мучил другой вопрос. Выживем ли мы, если не сделаем этого?

Несмотря на палящее солнце, я вскоре погрузилась в сон, не принёсший, впрочем, никакого успокоения. Очнулась я буквально через полчаса, и те же самые мысли роились в голове, как обезумевшие пчёлы. Довольно забавное сравнение, если учесть, что моими союзниками сейчас как раз и являются пчёлы, Шоадар. Внезапная идея заставила меня схватиться за висящий на шее амулет. Привычно ледяной камень удобно лёг в ладонь, и небольшой магический толчок открыл в воздухе над лунным опалом полупрозрачное зеркало портала. Некоторое время по ту сторону царила тишина, а затем я увидела темнокожего мужчину в белом жилете и таких же шароварах. Вначале в его глазах блеснула настороженность, но затем он склонился в поклоне.

– Моя повелительница…

– Здравствуй, Сааладор, – улыбнулась я. Видеть эльфа было неожиданно приятно. Он был частицей того старого мира, в котором мне ещё не приходилось нести ответственность за целый народ, в котором мне не приходилось сражаться за свой мир, и миры соседние.

– Чем я обязан такой чести? Вынужден признаться, что пока у меня не слишком много новостей.

– Тем не менее я бы хотела их узнать. Подожди, – спохватилась я, – почему на тебе нет иллюзии? Ты что, решил пренебречь мерами безопасности, Сааладор?

Мужчина вздрогнул, но в моём голосе пока ещё не звенел опасный металл, и он вновь распрямился.

– Ни в коем случае, моя госпожа. Но, к счастью, нам удалось обнаружить относительно надёжное убежище. На востоке города простираются старые катакомбы. Большая их часть давно уже погребена под слоем камня и земли, но кое-где ещё сохранились пригодные для жизни залы. Здесь живут те, кто не успел укрыться в Заповеднике и при этом, в отличие от нас с дочерью, не имеет возможности прятаться под носом у Ордена. Сегодня я как раз беседовал с главарями подполья, прощупывал их на предмет возможной помощи.

– И каковы результаты? – заинтересовалась я.

– Они остерегаются давать окончательный ответ, – признался эльф. – Мне кажется, они подозревают во мне шпиона, хотя и не говорят этого прямо. Тем не менее, когда дело дойдёт до решительных действий, они почти наверняка последуют за нами.

– Это хорошие новости. То, что сейчас они сомневаются, вполне естественно, и я не виню их за это. Постарайся поддерживать в них надежду, Сааладор, чтобы они не совершали глупостей. Но я хотела поговорить с тобой о другом.

Я сделала небольшую паузу и задумалась. Было неясно, как выразить те смутные идеи, которые витают в моём сознании, но тёмный эльф верно истолковал мою задумчивость.

– На вас свалилась огромная ответственность, моя повелительница, – проговорил он. – Я не могу представить себя на вашем месте, но, если вы позволите, хотел бы предложить вам кое-что. Насколько мне известно, даже одним городом мало кому удаётся править в совершенном одиночестве, вам же предстоит взять под свою опеку целый мир. Возможно, вам было бы легче, если рядом был бы кто-нибудь, кто мог бы дать разумный совет, или остеречь от необдуманных решений.

– Совет? Да, об этом я и думала, лишь не могла объяснить это словами. Мне нужны советники, Сааладор, которым я могла бы доверять, и которые стремились бы помочь мне всеми своими силами. Думаю, первый претендент на эту роль у меня уже есть.

Эльф замешкался, а затем его лицо выразило смесь удивления, смущения и радости.

– Я не уверен, достоин ли, моя госпожа.

– А вот это предоставь решать мне, – сказала я, позволив стали прозвучать в моём голосе. Но на этот раз Сааладора это не привело в замешательство, и его медленный поклон был исполнен почтительности и благоговения.

– Я благодарю вас за доверие. Клянусь, что сделаю всё, что в моих силах, и даже сверх того, чтобы служить вам.

– Что же, я в тебе не сомневалась. И, раз уж мы пришли к такому единодушию, я хотела бы сразу воспользоваться мудростью моего советника, – улыбка слетела с моих губ и я вновь ясно увидела почти безнадёжное положение, в котором все мы очутились.

В нескольких коротких фразах я рассказала Сааладору о блужданиях по пустыне, о коварных зыбучих песках, о смерти, поджидающей на каждом шагу.

– Если я заставлю их прямо сейчас встать и идти, без сна и отдыха, все Шоадар окажутся на грани гибели. Но если я позволю Кьншасе позаботиться о своих подданных, что будет тогда? Я не знаю.

Устало прикрыв глаза рукой, я жестом велела эльфу говорить.

– Мне кажется, вы знаете, что делать, моя повелительница. Но вас беспокоит то, что все будут обвинять вас в жестокости, быть может, даже в безумии. Забудьте об этом. Вы – Золотая Богиня, законная правительница Атуане. Делайте то, что должно. Если жестокость поможет спасти Шоадар от гибели, значит, нужно поступать жестоко.

Через несколько минут сияние портала погасло и я решительно поднялась на ноги. В конечном итоге Сааладор прав. Пусть сейчас меня считают жестокой, позже они будут благодарить меня за эту жестокость, которая спасёт им жизнь.

Как я и ожидала, заставить Шоадар двинуться дальше оказалось непросто. Истощённые до предела, они едва передвигали ноги, и лишь моя угроза бросить тех, кто не сможет идти, без еды и воды, оказала своё действие. Разумеется, я слышала сдавленные проклятия в свой адрес, но вела воинство вперёд, стиснув зубы. Кьяншаса едва было не убила меня, когда я объявила о своём решении, но Дани удержал её. Как раз он отлично видел, что сейчас единственный возможный выход – двигаться вперёд, и как можно быстрее, но даже его молчаливая поддержка почти не придавала мне сил. На рассвете следующего дня Джейдо доложил о том, что все наши запасы исчерпаны. Никто не мог точно сказать, сколько ещё могут продержаться Шоадар. Нам оставалось пройти не так много, но что толку, если пчёлы падут за милю до назначенной цели? Раздираемая мучительными мыслями, я летела над шатающимися рядами Шоадар, когда прямо в моей голове прозвучал знакомый насмешливый голос.

– Я думал, ты давно уже сдашься.

– Ты так низко ценишь меня, отец? – саркастично уточнила я.

– Отнюдь, – расхохотался бог тьмы, и меня передёрнуло от его скрежещущего смеха. – Не скрою, приятно видеть такое упорство. Я помогу тебе, Леанисса, но, скорее всего, это будет последний раз. Открывать портал на Атуане тебе придётся самой, а после того, как ты войдёшь в него, я уже не смогу пробиться к тебе. Но сейчас – смотри.

Я устремила взгляд воспалённых глаз вперёд. Жар, закручивающийся над песком, свивался в тугие спирали, образуя нечто вроде стены от земли и до неба. Какое-то время стена казалась совершенно прозрачной, но затем я поняла, что дюны за ней движутся, как бы приближаясь. Стоило только какому-нибудь элементу ландшафта приблизиться к мерцающей преграде, как он тут же исчезал. Наконец движение прекратилось и Шоадар оказались на краю идеально круглой площадки, обрамлённой со всех сторон известняковыми плитами. И в тот же миг на груди зашевелился амулет.

– Портал прямо здесь. Прощай, Леанисса, и удачи тебе.

Голос Рьелля стал неслышим, исчезнув вдали. Сложив крылья, я спустилась вниз, тут же увязнув в песке по щиколотку. Время не пощадило некогда прекрасный город, бывший воротами между миром ЭльСаил и Таринной. Всё то, что составляло его славу и богатство, ныне оказалось погребено под толщей пустынных наносов.

– Всем отойти! – громко крикнула я, и ветер разнёс мой приказ по рядам Шоадар.

Пчёлы послушно зашевелились, освобождая мне пространство.

– Дани, помоги мне, – попросила я, и поток серебряного волшебства хлынул в моё тело.

Мне показалось, что мои крылья резко увеличились в размерах, закрыв всю площадь. Песок раскалился до предела, пробуждая к жизни огненные искры. Вырвавшийся из моих ладоней вихрь поднял толщу песка в воздух и закрутил его, унося прочь. Шоадар застонали, прикрывая глаза от разбушевавшегося горячего ветра, а я тем временем боролась с пустыней, пытаясь отвоевать клочок пространства, который она давно уже считала своим. Колючие песчинки метались вокруг, поднимаясь из-под ног. Наконец вся масса песка была перенесена в сторону и нашим взглядам предстала городская площадь с руинами зданий вокруг неё. В самом центре площади плиты из туманного белого камня образовывали круг. Вот и он, портал в мир Атуане.

Донёсшиеся сзади голоса отвлекли меня от созерцания долгожданной цели. Обернувшись, я увидела как Шоадар жадно припали к струящейся по каменной стене струйке воды. Одно из строений когда-то давно представляло собой колодец, и моя магия сдвинула валуны в сторону, вновь освобождая проход для влаги. Когда все вдоволь напились, что заняло несколько часов, я тоже подошла поближе и сделала пару глотков. Вода была горячей, но совершенно пресной, пригодной для питья.

– Вот мы и добрались, – голос Данавиэля был лишён всяких эмоций, он только констатировал и без того известные факты.

– Как велики наши потери в конечном итоге?

– Меньше половины. Из восьми тысяч осталось около пяти. Могло быть и хуже.

– Главное не говори об этом Кьншасе, – попыталась улыбнуться я.

Мы неторопливо подошли к кругу в центре площади и я коснулась одного из продолговатых камней. Его холод почти обжигал пальцы, и при моём прикосновении тени в его сердцевине шевельнулись, а затем вновь замерли.

– Было бы неплохо получить какие-нибудь указания. Здесь случайно нигде нет плиты с подробными инструкциями, как открыть портал на Атуане?

– Боюсь, что нет, – покачал головой Дани. – И я вряд ли смогу тебе помочь на этот раз. Лишь в тебе течёт кровь Властителей Времени, лишь ты сможешь найти ключ к их древней магии.

– Не очень-то обнадёживает, – пробормотала я, но всё же вошла в круг лунных опалов. Магия парила вокруг меня, я чувствовала её прохладное дуновение. Некоторое время она словно знакомилась со мной, ощупывая со всех сторон, проверяя, не чужак ли оказался в средоточии магической мощи.

Я свободно пропустила волшебство внутрь себя, не пытаясь закрыться от него. Через несколько минут, когда магия Теней, довольно заурчав, признала меня своей, я осторожно выпустила в ответ свои щупы. Перед ментальным взором вспыхнула карта окружающего пространства. В том месте, где я стояла, был сгусток мрачного серого света, ощущающегося как нечто влажное, гнилостное. Я немедленно узнала проявление силы Гериона, чужеродное образование, пришедшее в эти земли из моего родного мира. Лунные опалы в магическом зрении выглядели как сияющие озёра, и лишь их отблески немного оттесняли серые чары Гериона. Я пыталась уловить тот самый узел плетения заклятья, которых активировал портал, но тщетно. Магия отзывалась охотно, но телепорт не открывался. Вся обессиленная, с каплями испарины на лбу, я вывалилась в реальный мир, и князь тут же подхватил меня на руки.

– Бесполезно, – всхлипнула я. – Я не понимаю, что мне делать.

– Тише, Леанисса, – мужчина ласково отвёл с моего лица повлажневшие волосы и усадил на один из камней. – Не спеши. Это место хранило свои тайны не один век, тебе не удастся узнать их вот так, с наскоку. Попытайся успокоиться, и просто слушай свою магию. Она знает, как открыть портал.

– Ладно.

Пошатываясь, я высвободилась из его объятий и вернулась в центр круга. Ноги плохо держали, да и к тому же расслабляться гораздо легче, когда не тратишь все силы на то, чтобы удержаться в вертикальном положении, так что я улеглась на тёплые каменные плиты и закрыла глаза. Довольно долго ничего не происходило, а затем пришедшие из ниоткуда голоса наполнили моё сознание.

– Мы возвели город среди плодородных земель, и наполнили его волшебством и жизнью. Высоко взметнулись башни и дворцы, шпили пронзили небесные своды, усыпанные светильниками звезд, пролегли улицы и площади. Мы разбили сады, мы проложили каналы, наполненные хрустальной водой. Пусть этот город станет воплощением частицей нашей силы на Таринне, и свяжет миры друг с другом…

– …из тьмы возродившись, очистив тело и душу, тот, кто предназначен, вернёт былое, и время обратится вспять…

– Ты должен знать, мой мальчик, что камень на твоей шее – не только лишь знак принадлежности к Властителям Времени. Это ещё и талисман, накапливающий в себе волшебство, не находящее выхода иным способом. Когда появится необходимость, ты сможешь впитать в себя его силу, и, быть может, это станет крупинкой, достаточной для победы. В этом камне ты увидишь и свой второй истинный облик. Кто это будет? Я не знаю, милый, ты ещё слишком молод, чтобы я могла сказать уверенно. Быть может, твоим отражением станет стремительный орёл, гордо распахнувший крылья, или же горный кот, легко перескакивающий по горным отрогам, или же кто-то другой. Дракон? О нет, дорогой, только не дракон. Лишь божество может воплотиться в обличье дракона, и это станет его даром и проклятием…

– … и мы последуем за тобой, в смерти и посмертии. Тот, кто создал, достоин верности своих детей. И лишь в твоих силах, Рьелль, сделать так, чтобы жертва стала не напрасной…

Внезапно голоса смолкли, словно их не было. Я хотела было пошевелиться, но магия, на миг схлынувшая, покатилась назад, властно взывая к моему духу. Волшебство коснулось меня, и всё вокруг разительно переменилось.

Я стояла на той же самой площади, во всяком случае, продолговатые опалы были на положенном месте, но между ними мерцало марево открытого портала. Дома в целости и сохранности возвышались над улицами, стены были покрыты изысканными украшениями, резьбой и майоликовой мозаикой. Я разглядывала во все глаза потрясающую воображение архитектуру, деревья, занимающие половину каждого квартала, кованые фонари, в которых источником света служил магический огонёк. Над городом нависало тёмное, угрожающее небо, то и дело прорывающееся вспышками молний, но я не видела ни единого горожанина, пытающегося спастись. Нет, город был пуст. В окнах не было заметно ни малейшего шевеления, на улицах лежал налёт заброшенности – пока ещё совсем лёгкий, почти неуловимый, но с каждым годом он, несомненно, будет всё более значительным. Портал запульсировал, и я подошла к нему почти вплотную. С обратной стороны что-то билось в магическую паутину, заставляя её содрогаться и испускать во все стороны яркие лучи. Инстинктивно я вскинула ладони, подпитывая телепорт, лишь бы удержать его, не дать тому, что было по другую сторону, прорваться, но мои попытки остались безрезультатными. Но катастрофы не произошло. Опалы, образующие портальный круг, охладились до предела, дыхание клубами вырывалось изо рта в морозном воздухе. Из камней потянулись призрачные фигуры, взмывающие в воздух и приближающиеся к открытому порталу. Один за другими они касались обезумевшей воронки, а затем опускались обратно к лунным опалам и погружались в них. С прикосновением этих теней портал постепенно ослабевал и, наконец, закрылся. Камни ещё некоторое время светились, но вскоре погасли и они.

С резким вздохом я очнулась и села. Дани тут же оказался рядом и в его объятиях мне сразу стало гораздо спокойнее.

– Что ты видела? – настойчиво спросил он и я в нескольких фразах пересказала то, чему стала свидетельницей. Князь задумчиво кивал, но потрясённым не выглядел. Похоже он и предполагал нечто подобное.

– Когда Рьелль был изгнан из нашего веера миров, ЭльСаил последовали за ним. Они не обратились в прах, а, скорее, превратились в чистую, деперсонифицированную энергию, которая после обрела наследника в твоём лице. Но крошечные частицы остались и в других местах. С отражением магии ЭльСаил ты встретилась в Лабиринте, и вот теперь столкнулась с ещё одним её проявлением.

– Я не совсем понимаю, что именно произошло, – сказала я. – Портал был разрушен, но каким образом? И зачем?

– Связь между Атуане и Таринной была окончательно прервана, когда последний представитель ЭльСаил последовал за своим богом. Зачем? Полагаю, чтобы защитить Атуане от нашествия жителей соседнего мира, и, одновременно, чтобы не дать остаткам магии Теней попасть на Таринну. Ты видела, как эта крошечная часть едва не превратила город в руины. Властители Времени были самым могущественным народом из всех, что когда-либо существовали, и даже капля их величия могла серьёзно нарушить мировой баланс. Поэтому ЭльСаил сами устранили последствия своего массового самоубийства и закрыли телепорт.

– Мне кажется, я знаю, что нужно делать.

Амулет на моей груди слегка похолодел, помогая собраться с мыслями. Я неторопливо припоминала то, чему успела научиться за год пребывания в Академии Афаль. Как нам рассказывали на занятиях по теоретической магии, любое действие должно иметь своё противодействие. Самый простой способ обратить заклятье вспять – сделать то же самое, что и при его создании, но в обратном порядке.

Огромный лунный опал, один из тех, что образовывали круг, слегка подался под моей ладонью. Пальцы проникли внутрь его ледяной массы и наткнулись на что-то плотное и острое. В моей руке оказался маленький осколок, прорезавший кожу своими отточенными краями почти до кости. Я сжала его ещё сильнее, ускоряя бег золотистого ручейка крови и прошла к центру площадки. Кровь, попадая на каменные плиты, начинала течь вверх, образуя причудливые колонны. Осколок опала повис в воздухе, его окровавленные грани засветились ярким золотом, заставив Данавиэля прикрыть глаза. Мне свет не причинял никаких неудобств, напротив, я купалась в нём, как в целительном источнике, чувствуя каждый миллиметр своего тела. Последнее касание заставило пространство вздрогнуть и передо мной неспешно развернулся овал телепорта.

– Вот и всё, – улыбнулась я. – Пора отправляться.

Отдохнувшие и утолившие жажду Шоадар с энтузиазмом подходили к порталу и ныряли в него недра. Кьяншаса решительно пошла первой, чтобы удостовериться, что по ту сторону ничто не угрожает её народу. Джейдо,разумеется, вступил в портал одновременно с ней, в числе первых отправилась и Ани. На ней долгие странствия тоже сказались не самым лучшим образом, девушка таяла на глазах, превращаясь в бледное подобие себя прежней. Но и в неё вид открытого портала на Атуане вселял надежду. Дождавшись, когда все пчёлы исчезнут в золотистом мареве, мы с Дани переглянулись и я протянула ему руку.

– Давай наконец увидим, какое наследство мне досталось, – улыбнулась я.

Обжигающе холодный коридор затянул нас внутрь и вышвырнул уже по другую его сторону. Немного померцав, портал постепенно истаял, закрывая брешь между двумя мирами. 

Глава 7

Благословенный мир, созданный древним богом для своих самых любимых созданий, прекрасный Атуане, парящий в космическом пространстве. Безупречный диск, с краёв которого ниспадают водопады, несущие воду и жизнь. Ты воистину достоин того, чтобы поэты посвящали тебе стихи, а музыканты – песни, ты совершенное творение, красоту которого ничто не сможет поколебать. И пусть народ, некогда населявший твои пределы, ныне забыт, а имя его затеряно в веках, ты по-прежнему царишь в окружающих тебя просторах.

Атуане встретил нас дождём. Хлёсткие водные струи немедленно намочили одежду, и бывшие некогда белыми пустынные балахоны облепили путников с ног до головы. Впрочем, никто не протестовал. После долгого, изнуряющего пути, когда все страдали от жажды и испепеляющего зноя, приятная прохлада и льющаяся с небес влага были настоящим благословением. Я вдыхала свежий воздух и улыбалась. Вокруг, куда ни брось взгляд, расстилались леса. Мощные стволы стояли так тесно, что за ними ничего нельзя было разглядеть, капли дождя весело шлёпали по листьям и заставляли ветки дрожать от своей тяжести. Ани подошла ко мне поближе и встала рядом, изумлённо оглядываясь по сторонам.

– Где мы? – поинтересовалась она, и я беззаботно пожала плечами.

– Если честно, не имею ни малейшего понятия.

– Раньше портал переносил в самый центр Атуане, в срединную часть континента – условную середину звезды, которую он из себя представляет, – сказал князь. – Теоретически мы должны были оказаться недалеко от Цитадели, то есть замка Иль-Эллан, средоточия ЭльСаил. Но это место вовсе не похоже на бывшую столицу Властителей Времени. Пусть даже прошли тысячелетия, я не думаю, что Атуане изменился насколько сильно.

Я слушала вполуха, рассматривая мир вокруг. Зная, что Герион установил свою власть почти на всём материке, я боялась увидеть разрушенные здания, выжженную землю, небо, затянутое чёрными тучами, но здесь по-прежнему властвовала жизнь, по крайней мере в той части материка, в которой мы оказались.

– Леанисса, в сторону!

Из-за спины ко мне метнулась королева Шоадар в окружении нескольких своих воинов. Её копьё было направлено куда-то в небо, как и острый пронзительный взгляд. Я подняла голову вверх и онемела от изумления. Прямо на нас пикировал огромный дракон, свернув отливающие ржавчиной и бронзой крылья. Магия скользнула на кончики пальцев, рядом встал в боевую стойку Данавиэль, даже Ани напряглась всем телом, хотя я и сомневалась, что у неё есть какие-нибудь воинские навыки. Но, вопреки моим ожиданиям, зверь аккуратно приземлился чуть в стороне, не задев никого даже частью массивного тела и замер, наполовину распластавшись по земле. Лишь голова, увенчанная острым гребнем, покачивалась над поверхностью земли.

– Вы можете убрать оружие, – прогудел низкий глубокий голос. Никто не шевельнулся и дракон едва заметно улыбнулся, по крайней мере именно так я восприняла изменение выражения его морды. – Моё имя Эрраил.

Голова чуть повернулась и глаза яркого орехового оттенка уставились прямо на меня. Несмотря на то, что вокруг собралась уже целая толпа, я на миг почувствовала, что есть только мы. Момент интимности быстро прервался, но дракон удовлетворённо кивнул, словно нашёл то, что искал.

– Я приветствую законную правительницу Атуане, – спокойно сказал он, и слова разнеслись по лесу, ударяясь об стволы деревьев. Капли дождя стекали по бронзовой чешуе, и даже на носу висели несколько маленьких капель, но при этом он умудрялся не выглядеть смешным. Нет, он выглядел мудрым и очень старым. Только сейчас я заметила ржавые пятна около крыльев и на морде, и лёгкую поволоку времени в глазах.

– Ты ждал меня, – я хотела просто задать вопрос, но получилось скорее утверждение.

– Ждать пришлось долго, – ещё несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а затем Эрраил заворочался и приподнялся на мускулистых ногах. – Я забываю о приличиях. Неподалёку есть удобное место, где все вы сможете передохнуть. Там сухо, и, кроме того, достаточно припасов даже для большого отряда.

Одним жестом дав понять, что он ответит на все вопросы позже, Эрраил направился вперёд, покачивая своим длинным шипастым хвостом. Мы потянулись следом за ним, как цыплята за наседкой, но в спокойном молчании. Рядом с огромным драконом все неожиданно почувствовали уют и поддержку, хотя, как я не раз думала потом, было глупо доверять тому, кого видишь впервые в в жизни. Но в тот момент нас не волновало ничего, кроме надёжного убежища, которое пообещал Эрраил.

Шли мы совсем недолго, да к тому же прогулка по влажному лесу, пахнущему листьями и хвоей, не могла сравниться с лихорадочным марш-броском через пустыню. Совсем скоро впереди показалась отверстая пасть какой-то пещеры. Когда мы с Кьншасой и Ани в числе первых вошли внутрь, нам показалось, что больше сюда никто не влезет. Огромная драконья туша перегородила проход, и мы еле-еле втиснулись вдоль стенки. Но Эрраил, окинув нас насмешливым взглядом, ткнулся носом в какой-то из камней, и часть стены отъехала в сторону, открывая перед нами просторный зал с высоким потолком. Внутрь вошли все Шоадар, и ещё осталось достаточно места для пары тысяч воинов. Как только все разместились, Эрраил указал на стоящие у стен сундуки с припасами – мукой, зерном, вяленым мясом и вином, и в пещере тут же закипела жизнь. Немного посмотрев на суетящихся пчёл, дракон жестом поманил меня в сторону, где был спрятан ещё один зал, гораздо меньше предыдущего, но тоже достаточный для его тела.

– Доверяешь ли ты всем, кто находится с тобой в этой комнате? – серьёзно спросил Эрраил и я медленно обвела взглядом своих спутников. Данавиэль. Что же, ему я доверяю больше, чем самой себе, об этом глупо даже спрашивать. Ани. В ответ на мой взгляд девушка наклонила голову и улыбнулась, и я ответила ей тем же. Моя первая подруга на Даэсе, добровольно разделившая со мой все тяготы путешествия. Кьяншаса и Джейдо. Странно, но этим почти чужим людям я не могла не доверять. Сердце подсказывало, что королева Шоадар станет для меня не только союзницей, но и верным другом, ну а Джейдо будет делать лишь то, что велит ему его возлюбленная.

– Да, – просто ответила я и дракон опустил веки, признавая моё решение.

– Ты ждёшь ответа на многие вопросы. Я расскажу тебе всё, что знаю. Спрашивай.

– Почему ты помогаешь мне? – тут же начала я. – Я не хочу обвинять тебя во лжи, Эрраил, но всё происходящее выглядит довольно подозрительно. Эта пещера.. Она словно уже подготовлена для нас! И то, что ты появился буквально через несколько минут после открытия портала с Таринны. Думаю, ты согласишься, что это наводит на определённые мысли.

Дракон негромко рассмеялся, выпустив из ноздрей клубы пара.

– От меня тебе не нужно ждать подвоха. Эта пещера действительно была заранее приготовлена к твоему прибытию. Я ждал тебя.

– Откуда ты знаешь о Леаниссе, Эрраил? – спросил князь, пристально глядя на дракона. – Даже мы сами не могли знать, когда наконец окажемся на Атуане, так как же ты узнал точное время?

– Моя богиня сообщила мне об этом. Идёт та, кто может освободить нас, вот что она поведала мне. К чему мне было сомневаться? Я не могу не чувствовать присутствие богини, когда вижу её перед собой.

– Дану! – на маленьком личике Ани проступило понимание. – Я слышала об изгнании некоторых драконов с Таринны. Кажется, в библиотеке князя Даэсского была книга об этом, но я мало что поняла. Ведь вы – народ, сотворённый Дану, так почему же вы выбрали жизнь в мире, находящемся во власти тёмного бога?

В глазах Эрраила мелькнула тоска, и он глубоко вздохнул перед тем, как ответить моей подруге.

– Великая мать всего сущего, Дану, дала жизнь драконам и наделила их силой и могуществом. От природы мы более склонны к свету, чем к тьме, хотя для нас и нет чёткого предопределения, как, например, для демонов или же светлых эльфов. На Таринне драконы установили суровые законы для своих соплеменников и поправший их не мог рассчитывать на снисхождение. Мои предки, как и предки остальных драконов Атуане, некогда нарушили эти запреты. Кто-то унизил себя до слишком близкого общения с детьми тьмы, кто-то с головой погрузился в исследования жизни и смерти, причём скорее смерти, кто-то стал причиной гибели, быть может, даже невольно, другого существа. И тогда мы покинули прежнюю родину и оказались здесь. Я не склонен считать Рьелля благостным и справедливым богом, но он всегда предоставлял свободу всем своим созданиям. Это было то, что мы искали – свобода. Первых драконов Атуане давно уже нет в живых, а из тех, кто ныне населяет этот мир, я старейший. Неделю назад я ощутил прикосновение Великой Дану. Она сказала мне о вашем приближении, и велела сделать всё, чтобы помочь новой королеве Атуане. Как я уже сказал, мы пришли в этот мир в поисках свободы, но нас вновь лишили её. Герион поработил почти всех, подчинил своей власти, но его владычество не должно быть бесконечным. Я верю в то, что ты, Леанисса, Золотая Богиня древнего народа, сможешь вернуть нам то, что было утрачено.

Ореховый взор жадно впился в меня и я невольно вздрогнула. Неделю назад я видела во сне Дану, и в то же время она сообщила Эрраилу о моём прибытии. Выходит, что Богиня на моей стороне. Я осторожно потянулась к дракону ментальным щупом и он, почувствовав это, открыл своё сознание. Я видела волнение, трепет и некоторую опаску, но вместе с тем искреннюю жажду свободы и безграничную преданность. Если я смогу заслужить эту преданность, то он, несомненно, станет могучим союзником.

– Признаёшь ли ты меня своей королевой, Эрраил? – Крылья развернулись за моей спиной, венец вспыхнул тёмным золотом, подтверждая мои права. Дракон, не отводя глаз от регалии Теней на моём челе, медленно склонил голову.

– Я признаю тебя законной правительницей Атуане и своей повелительницей. Я, Эрраил, отдаю свою кровь и тело, отдаю свой разум и душу тебе, Золотой Богине, повелительнице того, что есть, что было и что будет. И пусть небо разверзнется и поглотит меня, если клятва моя будет нарушена.

После секундного замешательства я проговорила ответные ритуальные слова и вдруг почувствовала, что готова расплакаться. Сама того не сознавая, много дней я боялась того, что мой мир встретит меня недоверием, но вот оно – живое опровержение моих страхов.

– Ты станешь моим советником, Эрраил? – быстро спросила я, как только вновь смогла спокойно дышать, и он благодарно кивнул.

– Это честь для меня.

– Предлагаю теперь перейти к насущным вопросам, – слова Данавиэля стали для меня холодным душем, и я мгновенно собралась. Действительно, пора обдумать наши дальнейшие действия.

– Сейчас обстановка на Атуане достаточно сложная, – заговорил дракон. – Как вам всем, должно быть, уже известно, Герион владеет почти всем континентом, кроме северного луча. Демоны пока держатся, но если ничего не изменится, то вскоре падут и они. Остальные же народы пусть с ненавистью, но подчиняются серому богу. Гномы куют оружие и доспехи, которые использует его армия, вампиры помогают проводить эксперименты над живыми существами, в которых выводят новых, противоестественных существ. Эльфы поставляют луки, ткани и некоторые магические предметы, как и мы, драконы. От нас Гериону нужны артефакты, которые можем создать только мы, драгоценности и магия.

– Сколько противников нам нужно победить? – спросила Кьяншаса. Всегда практичная, она и сейчас предпочитала иметь дело с реальными величинами, а не с обобщёнными словами.

– На Атуане около трёхсот тысяч священников. Ещё столько же может быть собрано по зову Калсара.

– Слишком много, – пробормотала я.

– А Калсар? – вновь заговорил князь. – Как я понимаю, сейчас он правит Атуане? Что известно о нём?

– На удивление мало. Когда-то он был ничем не примечательным жрецом, рядовым членом Ордена. Почему его приблизил Герион и сделал хозяином Цитадели? Никто не знает.

– Они ведь разбили лагерь у моего замка, да? – горько усмехнулась я.

Эрраил посмотрел на меня с сочувствием и слегка коснулся моего плеча бронированным носом.

– Увы. Храм безвременья сейчас в руках приспешников Гериона. Калсар запретил даже упоминать название «Иль-Эллан». Теперь это Цитадель, и никак иначе. В замке живёт нынешний глава Ордена и ближайшие его соратники, а вокруг него разбит огромный лагерь жрецов. Там они трудятся на благо Гериона.

Эрраил вдруг фыркнул, и на каменном столе, вокруг которого мы сидели, и на его верхней плите медленно проявилась карта Атуане. Я проводила пальцами по очертаниям материка, запоминая каждый изгиб, касалась обозначений гор и пещер, извилистых линий рек и голубых точек озёр. Это мой мир. Только мой! Я не отдам его Гериону, я не позволю ему причинять боль тем, кто должен быть под моей защитой.

– Это те острова, о которых ты говорила? – спросила меня Кьяншаса, указав на длинную цепочку пятнышек на западе от континента. Покосившись на Дани и прочитав в его глазах положительный ответ, я согласно кивнула.

– Да. Эрраил, кто живёт на этих островах?

– Никто. На самом деле, это цепь потухших вулканов, по сути каждый из островов – это гора, окружённая небольшой полосой суши. Там могли бы жить только гномы, которым привычны подземные условия, но им не по себе, когда вокруг столько воды. Гномы не пожелали перебираться с континента в море, так что сейчас это совершенно необитаемый безымянный архипелаг.

– Уже не безымянный. – Улыбнувшись, я повернулась к Кьяншасе и увидела на её лице искреннюю радость. – Приветствуйте королеву островов Шоадар, господа.

Комнату наполнили приветственные крики, которые смолкли далеко не сразу.

– Я бы хотела сразу отправиться туда, – посерьёзнев, сказала Кьяншаса. – Чем раньше мы приступим к строительству ульев, тем больше союзников будет у тебя, когда придёт время. Статуэтка, которую я подарила тебе, сможет служить средством связи. Если я тебе понадоблюсь, ты всегда сможешь меня призвать.

– Полагаю, это разумно, – я поразмыслила несколько минут, но так и не нашла причин отвергнуть предложение королевы пчёл. – Эрраил, мы сможем доставить пять тысяч Шоадар до их островов?

– Разумеется. Телепортация на Атуане практически не работает, но мы пойдём другим путём. Подготовь свой народ к завтрашнему дню, королева Кьяншаса.

Я вновь углубилась в разглядывание карты. Итак, континент условно состоит из шести частей – пять лучей и центр, причём пять из них полностью подчинены Гериону. Численный перевес, причём значительный, также на его стороне. Если я атакую в лоб прямо сейчас, со своими скудными силами, то это приведёт к катастрофе. Кьяншасе нужно восстановить популяцию Шоадар, ну а мне – завоевать доверие своих подданных и лишить Гериона их способностей. При таком раскладе у нас есть шанс на победу.

– Поддержат ли меня жители Атуане, вот в чём вопрос, – пробормотала я.

– Заслужить их преданность будет непросто, – осторожно ответил Эрраил. – Но ничего невозможного я не вижу. Кто-то согласится легче – демоны, гномы. Кого-то, как, например, сумеречных эльфов, придётся убеждать. Но сейчас хватит об этом.

Дракон потянулся всем телом и несколько раз выдохнул, наполнив комнату горячим паром.

– Все вы устали. Вам нужно осмыслить то, что вы уже почти достигли своей цели. Вы здесь, на Атуане, а ведь это было совсем непросто.

Я рассмеялась про себя. Да, путь к моему миру был сложен, но то, что предстоит впереди… Стоило мне только это представить, и кожа покрылась мурашками. Когда я мыслила отдельными пунктами плана: отправить Кьяншасу на острова, получить поддержку гномов, получить поддержку демонов и так далее, было легче, но стоило только окинуть взглядом огромную цель, которая висела надо мною, как дамоклов меч, и сердце начинало биться через раз.

Кьяншаса с Джейдо удобно расположились в углу основного зала, где предусмотрительные Шоадар уже подготовили уютное место для своей повелительницы. Один из них, стройный юноша с взъерошенными перьями на голове, принёс несколько блюд с едой, несколько рабочих складывали ширму, чтобы отгородить ей небольшое, но уединённое пространство.

– Нужно проследить, чтобы всё было готово к отправке пчёл, – сказал Дани. – Вещи, припасы и оружие, которое мы привезли с собой, нужно разложить по сундукам, и оказать помощь тем, кто всё ещё недостаточно окреп.

– Ты можешь позаботиться об этом? Я хотела немного посидеть и просто подумать. Столько всего…

– Конечно.

Лицо моего возлюбленного озарилось тёплой улыбкой и он легко коснулся моих губ, перед тем как присоединиться к Шоадар. Ани тоже собралась было уходить, но я придержала её за запястье.

– Побудешь со мной?

Выйдя из пещеры, мы устроились под прикрытием каменного козырька прямо на траве. Дождь всё ещё шёл, но заметно слабее, и тихое шлёпанье капель по лужам служило аккомпанементом нашей неспешной беседе. Ани рассказала мне о том, как проходила её жизнь после смерти жениха. Вначале она была сама не своя от боли и горечи, но постепенно осознание того, что о Лирде не стоит жалеть, пришло к ней. Вскоре она смогла вновь стать самой собой, а затем даже простить меня. И не только простить, но и желать помочь. Я слушала подругу и радовалась тому, что она вновь рядом со мной. Порой мне очень хотелось поговорить с кем-то, кто был почти человеком, испытывал обычные человеческие чувства и не смотрел на всё с вершин недосягаемой власти и могущества. В задумчивости я крутила в руках один из метательных ножей, как вдруг ритм сбился и лезвие скользнуло по пальцам. Ани тихо вскрикнула, увидев золотистую полоску крови, но я поспешила её успокоить.

– Пустяки. Через несколько секунд всё пройдёт.

Но шли минуты, а ранка не спешила затягиваться. Я обеспокоенно покосилась на руку и от подруги не ускользнул мой взгляд.

– Нисса, мне кажется, что-то не так.

– Рьелль… Меня предупреждали, что я буду ослаблена на Атуане, но я не думала, что это действительно настолько серьёзно. Если даже моя регенерация почти исчезла, до что же с остальным?

Я откинулась на каменную стенку пещеры и погрузилась в мир магии. То, что раньше представало передо мной мерцающими огнями миром, теперь превратилось в вязкую паутину, через которую я с трудом пробиралась. Внутреннее око казалось ослеплённым, каждое действие давалось с усилием, а когда я попыталась вызвать на ладони огненный шар, появилось лишь тусклое его подобие, хотя, немного напрягшись, я и привела его в приличный вид.

– Так и есть, – с ужасом прошептала я. – Мои силы что-то заглушает. Точнее, кто-то.

– А бессмертие? Неужели оно тоже исчезло?

– Боюсь, что да.

Я тупо смотрела на собственные колени, не веря в происходящее. Как же я ошибалась, когда считала собственные силы чем-то бесконечным, неотъемлемой своей частью. Как же я ошибалась! Из пещеры донёсся голос, подзывающий Ани, и она ушла, предварительно, конечно, спросив меня, как будто бы я уже и не могла остаться одна. Когда подруга ушла, я не шевельнулась, пытаясь осознать перемены. Я уязвима, словно и не было никогда острова Элисаль и моего посвящения. Попытавшись воззвать к отцу, я услышала в ответ лишь глухое молчание. Конечно, здесь он даже не сможет помочь мне советом.

– Я знаю, как это тяжело.

Рядом со мной на траву опустился невысокий мужчина средних лет. Я не сразу поняла, откуда здесь взялся чужак, но затем ореховые глаза улыбнулись и я потрясённо выдохнула.

– Эрраил?

– Именно так, моя королева.

– Я не знала, что драконы умеют принимать человеческий облик.

Нахмурившись, я пыталась припомнить хотя бы одну книгу, в которой говорилось о подобном. Но нет, истинные драконы, а не такие перевёртыши, как мы с Дани, должны были иметь лишь один облик.

– Это как раз то, о чём я говорю, – мужчина немного помолчал, а затем начала неспешно ронять слова. – Драконы Таринны не имеют этого дара. Мы покинули тот мир не просто так. Один из моих предков проводил рискованные эксперименты, пытаясь выйти за рамки привычного мира, и добился того, что ты видишь. Он научился принимать человеческое обличье и проводить в нём сколько угодно времени, что, в конечном итоге, и стало причиной его изгнания. На Атуане прежние рамки уже не действовали, и вскоре мой предок поделился своим даром с остальными. Но за всё приходится платить.

Я досадливо передёрнула плечами. Снова эта извечная мораль. Последнее время я постоянно с ней сталкиваюсь, куда ни брось свой взгляд.

– Мы потеряли часть своей силы, – продолжил тем временем Эрраил. – Большую её часть. Мы потеряли даже свои имена.

– Что?

– Ты когда-нибудь слышала имена драконов Таринны? Они длинны и прекрасны, ибо вбирают в себя мудрость, накопленную их родом. Наши же имена больше напоминают клички. Но такова цена.

– Ты жалеешь?

Мужчина повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза. В сияющей глубине я видела печаль и надежду, и свет, который не могли заглушить капли дождя.

– Не сегодня.

Улыбнувшись, Эрраил поднялся с земли и направился обратно пещеру, на ходу перевоплощаясь в дракона.

– Подожди! – воскликнула я, и он на секунду обернулся. – Что означает твоё имя?

– Гром, моя королева. Теперь вам служит гром.

К отправке Шоадар на их новую родину мы приступили с самого утра. Дождь кончился ещё вчера, и яркое солнце соответствовало столь же радужному настроению переселенцев. Пчёлы обступили свою королеву, щебеча что-то на своём щелкающем наречье. Ани оставалась в пещере, в безопасности, а вот мы с Дани отправлялись вместе с Шоадар. Эрраил пообещал нам показать Атуане с воздуха после того, как с главным делом будет покончено.

Вскоре на площадку перед пещерой выполз бронзовеющий чешуёй Эрраил и начал плести нечто вроде сети из заклятий. Когда она стала поистине огромной, пчёлы один за другим начали заходить на неё и словно съёживаться, занимая совсем немного места. В итоге пять тысяч живых существ уместились на пространстве размером с не очень большую комнату. Мы с Дани разместились прямо на спине у Эрраила, а затем на землю, хлопая огромными крыльями, опустился ещё один дракон, ослепительного алого цвета, лишь крылья и подпалины на груди отливали золотом. Не тратя время на этикет, новоприбывший зверь подхватил второй конец сети и драконы поднялись в небо. Мы летели высоко, как можно дальше от раскинутых по всему Атуане поисковых щупалец серого бога, и внизу почти ничего нельзя было рассмотреть. Ветер сильно бил в глаза, так что я просто припала как можно теснее к тёплой чешуе, чувствуя сзади прикосновение рук князя. На такой высоте атмосфера была разреженной, так что дышать было тяжело, и очень холодной. Но мощные драконьи крылья вскоре доставили нас по месту назначения и мы плавно опустились на землю.

Остров во многом напоминал прежнее местообиталище Шоадар, но при этом неуловимо отличался от него. Другие деревья покрывали склоны потухшего вулкана, другой оттенок морских волн контрастировал с бледной полоской пляжа. Но Кьяншаса выглядела довольной. Выбравшись из сети, она тут же бросилась исследовать остров вместе с Джейдо и группкой приближенных Шоадар, и по возвращении расцвела в счастливой улыбке.

– Идеальное место, – воскликнула она, и чмокнула стоящего рядом возлюбленного в щёку. – Здесь мы сможем построить новые ульи, ещё прекраснее прежних. Ты можешь спокойно заниматься своим делом, Леанисса, и, когда придёт время, просто скажи мне. Шоадар двинутся в путь по первому твоему зову.

– Спасибо.

Я шагнула вперёд и чуть неуверенно обняла королеву пчёл. Захочет ли она принять мою дружбу или я для неё навсегда останусь только союзницей? Рассеивая мои сомнения, женщина крепко стиснула меня в объятиях.

– Помни, Леанисса, только позови, и я тут же примчусь к тебе.

Благодарно сжав руку королевы, я попрощалась с Шоадар и оставила их заниматься обустройством нового дома. Я буду помнить о твоём обещании, Кьяншаса. И, возможно, совсем скоро мне будет не обойтись без твоей поддержки.

Вернувшись к кромке воды, мы с Дани увидели, что второй дракон исчез, и только Эрраил, распростёрши крылья, греется на солнце.

– А где…

– Уже улетел, – сразу же понял о ком я говорю Эрраил. – Обратно я доставлю вас и сам. Не нужно привлекать лишнее внимание со стороны Гериона, хотя он, конечно, и знает о том, что законная правительница Атуане прибыла в свой мир.

– Мы можем ему доверять? – спросил Данавиэль.

– Да, я доверяю Хевраэлю. Он ещё молод по нашим меркам, но, пожалуй, мало кто так тяготится нашей вынужденной несвободой, как он. Порывист и вспыльчив, но, несомненно, силён. Вы ещё встретитесь с Хевраэлем, когда придёт черёд нанести визит старейшинам драконьих степей.

Эрраил подставил длинный шипастый хвост и мы легко забрались по нему на чешуйчатую спину.       С силой оттолкнувшись от взвизгнувшего воздуха, дракон по спирали взмыл в небеса, оказавшись прямо под слоем облаков. Я жадно смотрела на лежащую перед нами землю. Вот он, мой мир, который я так долго жаждала увидеть. Теперь, когда Шоадар были на месте, мы могли никуда не торопиться и Эрраил неспешно летел над континентом. Мы заранее решили описать круг по воздуху, чтобы внимательно рассмотреть ландшафт и внесённые в него Герионом изменения. Дракон забрал немного на север, затем повернул к востоку и начал снижаться, чтобы было лучше видно. Под его бронзовым брюхом проплывала зелёная равнина, исчерченная множеством рек. Какие-то были совсем маленькими, другие широкими и ветвящимися на десятки русел. Между голубыми лентами были словно разбросаны кусочки бирюзы – озёра. Тёмно-зелёные пятна лесов украшали плоскую поверхность равнины, и кое-где виднелись замки. Судя по всему, эти замки были единственным признаком присутствия разумных существ на северо-западном луче звезды Атуане, потому что я не видела ни городов, ни деревень, только эти каменные твердыни, стоящие на речных берегах.

– Это земли вампиров, – прошептал в моей голове голос князя. – Самая широкая река, от которой тянется множество рукавов – это Рьоне. Весь луч находится в границах её обширного бассейна.

Я напрягла зрение, всматриваясь в проплывающую внизу панораму. Почти у самой оконечности материка Рьоне разветвлялась и в узком кусочке суши стоял самый большой замок, выглядящий с такой высоты как мрачное серое пятно.

Эрраил заложил крутой вираж и зелёные луга и поймы рек быстро остались позади. По мере продвижения на север воздух вокруг становился всё теплее. Даже далеко от земли я чувствовала огненное дыхание, поднимающееся к небесам. Под нами была видна негостеприимная земля без всякого намёка на пребывание в ней жизни. Пышущие огнём вулканы, озёра лавы, чёрные скалы, торчащие вверх острыми пиками. Некоторые булыжники просто парили в воздухе без всякой опоры, словно она им и вовсе была не нужна. Здесь тоже были реки, хотя и в гораздо меньшем количестве, чем на северо-западе, но в этих реках я бы пожелала искупаться лишь врагу. Набухали и лопались кипящие пузыри, кислотные испарения разъедали близлежащие скалы, а обоняния коснулся едкий химический запах. И без подсказки Данавиэля я тотчас поняла, что вижу перед собой единственную свободную землю Атуане, владения демонов. Теперь, когда она предстала перед мной въяве, было трудно удивляться тому, что Герион не смог дотянуться до неё своими жадными лапами. Непросто захватить народ, который привык выживать и даже жить в месте, подобном этому.

И вновь крутой разворот, и вот уже перед нами бесконечная, сколько хватает глаз, равнина, с едва заметными выпуклостями холмов. Сильный ветер, тот же, что колыхал сухую траву внизу, принялся играть крыльями дракона. Эрраил довольно фыркнул и потянулся всем телом, закручивая лихую бочку. На северо-востоке Атуане я и не ожидала увидеть ничего, похожего на города. Было бы странно ожидать от драконьего племени жизни в каменных коробках, не в их природе было мириться с ограничениями, будь то чужая власть, или же стены вокруг. Сами обитатели равнин были видны даже с воздуха. То тут, то там, в углублениях холмов я замечала свитые гнёзда, в которых сидели или лежали драконы – яркие искорки на золотистом пространстве степи.

На юго-востоке ландшафт радовал глаз и одновременно скрывал от любопытных населявших его существ. Эльфийские леса покрывали густой зеленью весь луч, от его оконечности, до того места, где невысокая горная гряда разделяла земли сумеречных эльфов и центральную часть Атуане. За густой листвой не представлялось возможным разглядеть что бы то ни было, и лишь в тех местах, где голубели пятна озёр, деревья слегка расходились, уступая место воде.

Наконец Эрраил плавно начал снижаться. Как оказалось, пещера, в которой мы временно разместились, расположилась у самого основания юго-западного луча, занятого гномьими горами. Дальше к югу пики становились выше и острее, а около нашего прибежища тянулись предгорья, поросшие лесом. Несколько раз хлопнув крыльями, дракон опустился на землю и мы ловко спустились с его чешуйчатой спины.

– Итак, настало время решить, как нам действовать дальше, – я взяла слово, как только все оставшиеся в лагере расселись вокруг стола. На импровизированный совет пришла и Ани, которая сё это время ждала в пещера нашего возвращения. Эрраил принял человеческий облик, так что создавалось впечатление, что за столом сидят четверо людей, хотя на деле ни один из нас, за исключением разве что моей вновь обретённой подруги, не мог похвастаться наличием достаточного количества человеческой крови.

– Полагаю, лагерь лучше оставить здесь, – задумчиво проговорил Данавиэль и дракон согласно кивнул.

– Здесь достаточно безопасно. В предгорьях неподалёку добывали сумеречный кварц. Залежи до сих пор достаточно велики, в том числе в породах, образовавших эту пещеру. Этот минерал способен поглощать магическую энергию, и за счёт этого несколько искажает общий фон местности. Так что, можно сказать, что мы защищены от Гериона, пока находимся здесь.

Некоторое время князь с Эрраилом обсуждали обустройство пещеры, но я почти не участвовала в беседе. Мои мысли всецело занимал Герион. Ни за что не поверю, что он не почувствовал нашего прибытия, так почему же он не спешит переходить к активным действиям? На его месте я бы прихлопнула настырных пришельцев, пока они не обрели серьёзных сил и не стали помехой его планам. Но он бездействует. Почему?

– Всё не так просто, моя королева, – улыбнулся мне Эрраил. – С одной стороны, Герион всё же бог, а им свойственно недооценивать противника. С другой стороны, непосредственно на тебя он повлиять вряд ли сможет. Всё же вы сущности примерно одного порядка. Но на самом деле, я могу предположить об истинной причине.

– Предполагай поскорее.

– Гериону невыгодно нападать прямо сейчас. Гораздо полезнее немного подождать, пока ты соберёшь союзников под свои знамёна, а затем избавиться разом от всех, задушить возможный очаг будущих бунтов в зародыше.

– То есть ты предполагаешь, что Герион нападёт после того, как Леанисса будет готова к бою? – Ани выглядела слегка испуганной, и я сжала ладонь подруги в руках, пытаясь её подбодрить. – Но разве он не опасается своего поражения?

В комнате вдруг повисло напряжённое молчание. Дракон отвёл ореховые глаза и я поняла, что он что-то скрывает.

– Эрраил?

– Я буду откровенен, моя королева. До тех пор, пока Герион питается из сердца Атуане, тебе не победить.

– Вот значит как, – протянула я. – И почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Эрраил прав, – вмешался Дани, – посторонним об этом знать не обязательно. Они должны искренне верить в нашу победу. Прямо сейчас нам тоже лучше об этом не думать. Начнём со сбора союзников, а затем постараемся найти способ оборвать связь Гериона и источника этого мира. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Я поднялась с жёсткого каменного сиденья и несколько раз прошла из стороны в сторону. Как ни странно, меня вовсе не испугали слова Эрраила. Питаясь из сердца Атуане, Герион непобедим? Пусть так. Это мой мир, и его сердце по праву принадлежит мне. Рано или поздно я придумаю, что с этим делать, хотя, конечно же, лучше рано, чем поздно.

Вернувшись на своё место, я расстелила на столе карту и поочерёдно окинула взглядом всех присутствующих.

– С чего же мы начнём?

– Я бы предложил отправиться на север, – Эрраил ткнул пальцем в северный луч Атуане и я согласно кивнула головой.

– Подождите! – меня вдруг осенило и я завозилась с заклятием связи. Через некоторое время над столом вспыхнула зеркальная поверхность, в которой отразилось знакомое лицо.

– Прошу любить и жаловать, мой советник Сааладор Изгнанник, – с лёгкой усмешкой представила я эльфа и он отвесил изящный поклон. После кратких представлений остальных участников совета мы приступили к делу.

– Давайте подведём итоги. Вначале направимся к демонам, поскольку убедить их должно быть легче всего. Если они не хотят утратить свободу, им придётся поддержать Леаниссу, хотят они того, или нет, – заговорил Данавиэль. – Имея за спиной целый народ в союзниках, нам будет легче вести переговоры и с остальными.

– Согласен целиком и полностью, – тонко улыбнулся эльф. – Но я хотел бы внести своё предложение.

Мы всем своим видом выразили заинтересованность.

– Сейчас Атуане разделён силами Гериона. Получать информацию из первых рук будет затруднительно, но пребывать в неведении мы не должны. Это кончится трагедией.

– Ты хочешь разослать шпионов? – поняла я.

– Нет, нет, ни в коем случае, моя повелительница. Что толку от отдельных людей, затерянных среди враждебного мира? Нам нужна полноценная сеть осведомителей, которая охватит все территории. Тогда не только Герион будет знать и о наших действиях, но и мы – о его, причём со временем сможем даже предугадывать грозящую нам опасность.

– Прекрасно, – Эрраил сосредоточенно изучал карту, отмечая на ней какие-то места точками. – В первую очередь наших людей стоит отправить сюда. У тебя есть на примете претенденты на роль шпионов, Сааладор?

– Не шпионов! – вскинулся эльф. – Разведчиков! Но да, у меня есть подходящие люди. Здесь, в катакомбах под Афаль, прячутся представители разных рас и не слишком могущественные колдуны. Как воины они, может быть, и не очень сильны, но в роли осведомителей будут крайне полезны.

Вскоре мы закончили беседу и разошлись по своим комнатам. Для нас с князем Ани успела приготовить небольшую, но уютную комнату, совсем не похожую на мрачное пещерное жилище. Наличие полноценного плана успокаивало и я, немного поворочавшись на мягкой постели, смогла погрузиться в сон.

Мне чудилось, будто я парю под небесным сводом, почти касаясь его макушкой. Внизу, под ногами, раскинулась в безбрежном океане звезда о пяти концах, в центре которой матово сияла жемчужина. Что-то во мне встрепенулось, стоило только увидеть этот неяркий свет, словно сердце Атуане звало меня. Я чувствовала его печаль, его тоску, его гнев на то, что силой Властителей Времени пользуется недостойный чужак. Я протянула ладонь, но сияние таяло, исчезая вдали, словно его никогда и не было. Вместо него на огромную звезду начала наползать серая тень, превращающая реки в высохшие русла, равнины – в бесплодные пустоши, озёра – в тёмные провалы. Страх ледяными иголками дотянулся до моей души и я чуть слышно всхлипнула.

– Уходи, пока ещё можешь, – передо мной из ниоткуда появилась полупрозрачная фигура ничем не примечательного мужчины. Его голос… Конечно же, это тот самый жрец, который возглавлял нападение на Академию Афаль. Это тот же самый жрец, который руками Лирде пытался захватить власть в Даэсе.

– Калсар, – прошептала я, и мужчина коротко кивнул. Конечно же, это он, главнейший из слуг Гериона, превративший мой замок в Цитадель своего ордена. За спиной мужчины колыхалась серая бесформенная тень, ощущающаяся как нечто тяжёлое, вязкое.

– Если ты повернёшь назад, величайший оставит тебя в живых, – голос жреца был абсолютно невыразительным, но при этом неприятно царапал слух. – Излишняя настойчивость принесёт тебе лишь гибель.

– Я не остановлюсь, пока не уничтожу вас. Всех до одного. И лишь когда Герион будет уничтожен, а трупы его жрецов закроют землю, лишь тогда я смогу жить дальше.

– Ты выбрала, – безразлично произнёс Калсар и его облик растворился в сером тумане. Густая пелена потянулась ко мне и облепила со всех сторон, мешая дышать. С напряжённым вздохом я всё же проснулась, и весь остаток ночи пролежала без сна, глядя в пустоту.

Данавиэль поднял меня с постели на рассвете, чтобы не терять времени. Я не протестовала, заснуть у меня всё равно так и не вышло, но на все расспросы князя отвечала молчанием. Мне не хотелось даже говорить о Герионе, чтобы его ядовитое дыхание не отравило воздух вокруг. К тому же, как бы нелепо это ни было, мне казалось, что чем реже мы упоминаем его имя, тем меньше внимания привлекаем. Эрраил в облике дракона сидел у очага, всматриваясь в отблески пламени, тут же устроились и мы с Дани с чашками травяного чая в руках.

– А где Ани? – спохватилась вдруг я и мы недоуменно переглянулись.

– Я не видел её с утра, – проговорил Данавиэль.

Мы обошли пещеру и все прилегавшие к ней помещения, но девушки нигде не было. Её кровать была несмята, то ли она уже прибрала её, то ли и вовсе не ложилась. Князь раскинул магические щупальца, но так и не смог поймать отблеск ауры.

– Она или слишком далеко, чтобы я мог её почувствовать, или…

Я жестом заставила его замолчать. Не желаю этого слышать. С ней ничего не могло случиться, в пещере безопасно, на неё наложено множество заклятий. Никто не смог бы похитить её отсюда. Но подсознание продолжало настырно зудеть, что Калсар смог пробиться в мой сон, хотя и находилась в защищённом убежище, так что мешало ему проникнуть сюда и физически? Мы ещё несколько раз обошли пещеру и окрестную территорию, но безрезультатно. Оставаться здесь было бессмысленно, так что Эрраил набросил на наш лагерь сеть, которая была призвана сообщить о проникновении внутрь, и мы расположились на драконьей спине. На этот раз Эрраил не ставил себе целью продемонстрировать нам континент в наиболее выгодном свете, поэтому сразу поднялся на максимальную высоту, над облаками, и всего через пару часов мы достигли того места, где центральная часть Атуане переходила в северный луч. Как он поведал нам утром, территория демонов была защищена от проникновения с воздуха, поэтому следовала проявить вежливость и войти с основного входа. Дракон опустился перед ощетинившейся чёрными кристаллами стеной, за которой расстилалась огненная, дышащая пламенем земля и мордой указал на виднеющиеся в ней врата.

– Вам туда.

– Ты не пойдёшь с нами? – удивилась я.

– Наши народы не слишком ладят. Будет лучше, если ты пойдёшь без меня. Я буду ждать вашего возвращения здесь.

Я пожала плечами. Что же, думаю что смогу провести переговоры с демонами и без помощи Эрраила. Тем более, что со мной идёт тот, в чьих жилах течёт кровь этого тёмного народа. Данавиэль ободряюще сжал мне руку и кивнул в сторону ворот.

– Идём?

Вблизи оказалось, что пройти через врата будет не так-то просто. Обширное пространство перед стеной, служащей границей между северными землями и Герионом, покрывало озеро лавы, издающее зловещее булькание. Ещё несколько дней назад такое препятствие меня бы не остановило, и я бы спокойно могла даже искупаться в раскалённом водоёме, но то было прежде. Теперь же мне не хотелось испытывать пределы внезапно обретённой уязвимости, по крайней мере не сейчас. До ворот оставалось ещё несколько метров, лава надёжно отделяла нас от их глянцевой антрацитовой поверхности, но я всё равно чувствовала на себе чей-то взгляд. Некоторое время мы просто стояли на противоположной стороне рва, а затем одна из створок ворот слегка отодвинулась и вперёд проскользнул какой-то человек. Впрочем, через мгновение я поняла, что это существо может быть кем угодно, но только не человеком. Выше пояса мужчина (а это был, несомненно, мужчина) мало чем отличался от людей, разве что мышц было гораздо больше, чем это обычно принято. Ещё одним отклонением от нормы были компактные рога, закрученные по спирали. А вот ниже пояса торс переходил в крепкие ноги, покрытые шерстью красноватого оттенка и заканчивающиеся копытами. Одежды на демоне не было, так что мы могли хорошо разглядеть и его хвост с пушистой кисточкой и… хм… второй хвост, впрочем, без кисточки. Окинув нас внимательным взглядом, демон произнёс несколько гортанных слов и из лавы начали медленно подниматься массивные каменные блоки, образующие мост. Со скрежетом они сцеплялись друг с другом и вскоре перед нами появилась дорожка, достаточно крепкая на вид, чтобы я могла рискнуть ею воспользоваться.

– Прошу приблизиться, – пророкотал демон, видя наши колебания.

Переглянувшись, мы с Дани решительно ступили на плиты и через минуту были на противоположной стороне. Ворота оставались закрытыми, и мерцающее вокруг них марево защиты показывало, что хотя мы и пересекли огненное озеро, преодолеть стену так просто не удастся. Демон тоже смотрел на нас настороженно, всё время держа руку, увенчанную длинными когтями, около кривого ятагана, висящего на поясе.

– Кто вы такие?

Глаза демона впились в меня, на моего спутника он почти не обращал внимания. Внезапно венец на моей голове слегка сжался, словно напоминая о себе. Прежде он всегда был скрыт от посторонних глаз, лишь немногие могли увидеть его без моего согласия, но теперь, похоже, пришло время это изменить. Я слегка коснулась головы и магия изменила своё течение. На лице демона проступило понимание и даже страх, стоило ему только узреть корону из драгоценного чёрного золота, мой изысканный венок, подтверждающий законность моих прав. Мужчина зашатался на своих копытах, а затем его резко переломило в позвоночнике, склоняя в поклон.

– Королева? – с робкой надеждой спросил он, и я не удержаласьот улыбки.

– Ты позволишь нам войти?

Вместо ответа демон ударил копытом по створкам ворот, и те беззвучно распахнулись. Впереди начиналась долина, обрамлённая скалистыми уступами и освещаемая вспышками пламени, вырывающегося из каверн. Наш проводник заспешил вперёд, помахивая хвостом и постоянно оборачиваясь ко мне.

– Четверо уже ждут. Они чувствовали ваше приближение, госпожа.

– Четверо? – переспросила я.

– Этими землями издревле управляют четыре самых достойных представителя, – пояснил мне князь. – Они не имеют большой власти, это скорее номинальные должности, но в критических ситуациях именно на Четверых ложится всё бремя ответственности.

– Да, это так, – подтвердил демон. – Я проведу вас коротким путём.

Следуя за козлоногим созданием, мы нырнули в узкий проход между каменными глыбами, затем пришлось подняться чуть выше и пройти по тропинке вдоль очередного провала, наполненного лавой. Я внимательно смотрела по сторонам, разглядывая эту загадочную землю. Как мне и показалось раньше, некоторые булыжники действительно парили в воздухе, иногда образуя целые архипелаги, кое-где встречались рукотворные гроты, в которых находились странные сооружения. В одном из гротов я заметила песочные часы в человеческий рост, песок в которых сыпался не сверху вниз, а напротив, снизу вверх. В другом был выкопан бассейн, наполненный чем-то, подозрительно напоминающем кровь, в третьем росло крошечное деревце, усыпанное золотыми плодами. Вскоре я поняла, что эта неуютная землю отнюдь не безжизненна. На нашем пути постоянно встречались какие-то существа, от небольших змееподобных зверьков, до гигантских птиц, с клёкотом проносящихся мимо. Никакой растительности видно не было, так что пришлось предположить, что все эти животные являются хищниками. Да и наш проводник, несмотря на то, что его внешность напоминала об обычных копытных травоядных, был мало похож на вегетарианца, по крайней мере торчащие изо рта саблевидные клыки вряд ли были приспособлены для поедания плодов.

– Пришли, – провозгласил демон и прямо перед моим лицом в сторону сдвинулась часть скалы, открывая перед собой круглую площадку с невысоким постаментом в центре. На постаменте уже сидело четверо демонов, выжидательно глядя в сторону открывшегося прохода. Приведший нас мужчина быстро отошёл в сторону, присоединившись к остальным своим сородичам, столпившимся вокруг площадки. Данавиэль положил ладонь мне на плечо и я почувствовала, как его магия нежно касается всего моего существа. Набравшись смелости, я зашагала вперёд, стараясь не слишком отвлекаться на происходящее вокруг. Подобного разнообразия я никогда прежде не видела. Многие демоны были похожи на нашего проводника, у иных часть туловища замещало тело змеи или же иной рептилии, другие щеголяли крыльями, от перепончатых до покрытых перьями. Некоторые демоны были не выше моего колена, некоторые во много раз превосходили ростом даже самого высокого человека. Их было не слишком много, хотя, как я полагала, все жители северного луча сейчас находились передо мной. Но из-за своего индивидуализма и одиночного образа жизни этот народ не мог достичь численности, к примеру, гномов, не говоря уже об ульях Шоадар. Вначале на площади царило напряжённое молчание, но затем мой венец был замечен и узнан, и по рядам прошёл возбуждённый ропот. Магическим чутьём я улавливала эманации их настроения: пурпур, охра и лазурь слились воедино, выдавая радость своих обладателей. Данавиэль первым взошёл на постамент и предложил мне руку, чтобы я могла изящно на него подняться. Для встречи с демонами я надела тёмно-алое платье, переливающееся в свете пламени, и сейчас оно органично вписалось в окружающий нас ландшафт. Мановением руки я вызвала из небытия кресло, намеренно создав его напоминающим трон и более высоким, нежели сиденья Четверых. Дани удобно расположился за моей спиной и я наконец повернулась к замершим в ожидании предводителям демонов. Двое из них были весьма человекоподобными, но у одного за спиной трепетали прозрачные перепончатые крылья, а у второго часть тела покрывала изумрудная чешуя. Третий правитель более всего походил на тень, охваченную мрачным бордовым пламенем, четвёртый же представлял собой человеческий торс, насаженный на восьминогое туловище паука. Четверо не отводили от меня глаз, вперившись в сияющий тёмным золотом венец на моей голове.

– Моё имя Леанисса, – заговорила я, и камни вокруг эхом разнесли мои слова. – Я Золотая Богиня ЭльСаил и законная властительница этого мира. Мой спутник – Данавиэль Драгонэр, князь Даэсский. Я пришла, чтобы вернуть то, что было похищено у меня.

Демоны переглянулись и перекинулись парой слов на незнакомом мне гортанном языке. Затем они вновь обернулись ко мне, и я облегчённо выдохнула. Лиловые нотки недоверия исчезли из их аур, сменившись ровным золотым светом. Они мои, или, по крайней мере, будут моими, как только я докажу им, что достойна доверия.

– Четверо приветствуют королеву Атуане, – проговорил паукообразный демон и склонил голову в поклоне. – Моё имя Треон.

– Пирос, – негромко прошипела охваченная пламенем фигура.

– Тимеран, – представился крылатый мужчина.

– Адария, – назвал своё имя демон, покрытый чешуёй, и я поняла, что это женщина.

– Верно ли я понимаю? – мягко уточнил Данавиэль из-за моей спины. – Демоны поддержат Золотую Богиню и встанут под её знамена?

– Четверо признают права повелительницы Леаниссы на Атуане, – голос Пироса больше напоминал вкрадчивый шелест пламени, нежели человеческую речь. – Но окончательное решение должно быть за нашим народом. Мы не можем заставить их вступить в войну против их воли.

Я поднялась с трона и прошла к краю постамента. Внизу толпились демоны, выжидательно глядя на меня, но я не собиралась их убеждать. Венец на моей голове пылал ледяным жаром, и каждая клеточка тела дрожала в предвкушении власти, которую я вот-вот получу. Трансформация произошла почти сама собой. Только что на крае каменного выступа стояла обычная девушка, и вот уже распахнувшая огромные крылья тень с искрящимися золотом глазами требовательно протягивает ладони к своим подданным. За моей спиной вытянулся во весь рост блистающий чешуёй дракон, и Четверо попятились, уходя с возвышения и присоединяясь к остальным. Волшебство захлестнуло меня приливной волной, впитало в себя силу моего духа и выплеснулось наружу, на стоящий внизу разношёрстный народ. Слабый шорох дал понять, что магия достигла своей цели. Один за другим демоны опускались на колени (или же на то, что им оные заменяло) и склонялись предо мной. Некоторое время я наблюдала за ними с высоты постамента, а затем взмахом руки дала понять, что они могут встать.

– Я благодарна за оказанное мне доверие. Владычеству Гериона вскоре придёт конец, и тогда Атуане вновь обретёт свободу. Никто не имеет права вмешиваться в жизнь моего мира, никто не смеет пить его силу, словно жадный клещ. Герион должен быть уничтожен, и он будет уничтожен. Я с радостью посмотрю, какого цвета его кровь.

Мою краткую речь демоны встретили широкими усмешками, что могло напугать любого слабонервного, с учётом количества рядов зубов, клыков и раздвоенных языков, но меня это скорее обрадовало.

– Идёмте, повелительница, – позвала меня Адария. – Нам нужно много обсудить.

Следом за Четырьмя мы поднялись по узкой лестнице, опоясывающей торчащий из озера лавы останец и оказались на балконе, по краю которого тянулся ряд каменных колонн. Несколько скамеечек стояли без видимой системы, на них-то мы и расселись.

– Мы ждали вас, королева, – клыкасто улыбнулся мне Тимеран, встряхнув крыльями. Его голый торс украшали полоски багровых шрамов, подчёркивающих отсутствие пупка и сосков.

– Мы надеялись, что однажды законный властелин вновь ступит на земли Атуане, – согласно кивнул Треон. – При ЭльСаил демоны жили спокойно, и, главное, свободно. Властители Времени никогда не пытались навязать свою волю, они лишь присматривали за тем, чтобы Атуане не был разрушен в ходе внутренних дрязг.

– Вы помните времена, когда ЭльСаил ещё жили здесь? – изумлённо спросил Дани.

– Увы, нет, – покачал головой Треон. – Ни один из демонов не стар настолько, чтобы быть свидетелем тех времён, но предания передавались из поколения в поколение, а их сменилось не так уж много. Демоническая кровь позволяет жить долго, это и дар и проклятие для всех нас.

– Я понимаю, – прошептала я, и сама смутилась от своих слов. Да, последнее время я слишком часто сталкивалась с ситуациями, когда дар обращается проклятием, и наоборот. Стряхнув с себя минутную слабость, я поспешила перейти к делу. – Вам следует начинать готовиться к войне. Прямо сейчас я не могу напасть на лагерь Гериона, моих сил будет недостаточно для этого, но когда придёт время, вы должны быть готовы.

– Мы будем готовы, – прошипел огненный демон.

– Сейчас на северном луче обитает около двух тысяч демонов, – деловито заговорила Адария. – Это немного, но один демон, даже самый жалкий, стоит сотни жрецов. Собрать всех будет нетрудно, все понимают, что долго против Гериона в одиночку мы не выстоим. Мы и так сопротивлялись ему достаточно долго.

– Оружие, доспехи, провиант? Что ещё может потребоваться?

– Доспехи мы не носим, – Тимеран с усмешкой провёл когтем по своей коже, и через несколько секунд царапина затянулась, не оставив ни следа. – Оружие у тех демонов, которым оно может пригодиться, есть, а остальные предпочитают обходиться без него. Провиант тоже не вопрос первостепенной важности. Несколько месяцев без пищи мы точно проживём.

– Похоже, вы не доставите мне хлопот, – улыбнулась я.

– Мы будем ждать твоего приказа, – пламя вокруг Пироса шевельнулось и я ощутила исходящий от него жар. – Демоны хорошие воины. Возможно, лучшие из всех народов Атуане. Когда мы пойдём в бой, позволь нам быть впереди.

Как завороженная, я протянула руку к охватывающему его огню. Несколько горячих язычков скользнули на мою кожу и затанцевали по ней. Жар был почти невыносимым, но ожогов почему-то не оставалось, а затем огненные частички вернулись к своему хозяину. Пирос с интересом следил за моими действиями, и мне даже показалось, что его вид выражал удовольствие.

– Вы пойдёте в авангарде, – пообещала я и Треон издал довольный крик.

По пути назад я сидела, словно на иголках. Эрраил сказал, что ловчая сеть на пещере даже не шелохнулась, но я всё равно надеялась, что навстречу дракону, опускающемся на землю, выбежит светловолосая девушка с радостной улыбкой. Как только пространство между нами и землёй начало убывать, я принялась вглядываться вниз, но там было пусто. Едва лапы Эрраила коснулись травы, я спрыгнула вниз и побежала к пещере, но и здесь меня ждало разочарование. Никого и ничего.

– Эрраил, свяжись с Сааладором, – приказала я тоном, не терпящим возражений. – Все его шпионы по прибытию на Атуане должны заняться поисками Ани. Для них это первостепенная задача.

– Да, моя королева, – возможно дракон и хотел оспорить мой приказ, но он не был глуп и понимал, что это бесполезно. Тяжело взмахнув крыльями, он поднялся в воздух и направился куда-то на восток, оставляя нас с Дани вдвоём.

– Любовь моя, это не слишком разумное решение, – вздохнул князь, и я злобно резанула его взглядом. – Ты не хуже меня знаешь, что сейчас нужно думать о войне, а не о поисках твоей подруги. Шпионы были бы полезнее в стане врага.

– Я найду её, даже если ради этого придётся заставить всех Шоадар заняться поисками, – прорычала я, и, резко развернувшись на пятках, пошла в пещеру. Спиной я чувствовала его испытующий взгляд, но даже не обернулась. Я найду её, и надеюсь лишь на то, что к тому времени Ани будет всё ещё жива. 

Глава 8

Солнце окрасило небосклон в розовый цвет. Белоснежные метёлки облаков неспешно плыли в вышине, мягкие и пушистые, как свежевыпавший снег. Тёплые лучи попадали на влажные от росы листья и играли в них тысячью отбликов, отбрасывая рассеянный свет на стволы деревьев. Теперь, когда я прожила на Атуане почти неделю, я начала более явно видеть следы присутствия Гериона на всём, что меня окружало. В свежую зелень листвы проникали едва уловимые серые прожилки его магии, те же серые тона проскальзывали и в стволах деревьев, и даже в чистом небе. Увы, но для Атуане владычество чужого бога не осталось без последствий. Мне оставалось лишь надеяться, что когда Герион будет повержен, его чары исчезнут вместе с ним, или же, по крайней мере, я смогу постепенно очистить Атуане от их остатков.

– Тебе нужно отдохнуть, – голос Данавиэля заставил меня вздрогнуть, но я упрямо продолжала шагать вперёд. Несколько дней подряд мы методично прочёсывали все окрестности, раскинув магические щупы. Я надеялась обнаружить любой след присутствия Ани, не важно, на физическом или более тонком пластах бытия, но пока наши поиски не увенчались успехом. С каждым днём Данавиэль всё больше терял веру в то, что они вообще имеют смысл. Хотя он и не говорил этого, но я знала – князь думает, что Ани давно уже мертва.

– Я не устала, – огрызнулась я, не отрываясь от магических линий, пересекающих пространство во всех направлениях. Иногда мне казалось, что я что-то нащупала, но каждый раз ошибалась.

– Леанисса, хватит. – князь остановился и, схватив меня за запястье, остановил и меня, а затем резким рывком развернул к себе. – Ты не можешь тратить столько времени на поиски.

– О, я могу. И не только могу, но и буду.

Вырвавшись из его рук, я зашагала в сторону ближайшей рощи, на ходу возобновляя плетение заклятия.

– Ты ведёшь себя неразумно! На тебе лежит ответственность за судьбу всего Атуане, и если ради его спасения нужно пренебречь одной-единственной девушки, ты должна сделать это, как бы тяжело это ни было. Думаешь, если несколько народов погибнут из-за того, что их королева предпочла ребяческую привязанность своему долгу, тебе станет лучше?

Я ускоряла и ускоряла шаг, пока почти не перешла на бег. Вскоре вокруг меня сомкнулись стволы каменных берёз, и голос Данавиэля затих вдали. Только тогда я смогла облегчённо вздохнуть и сосредоточиться на своей цели. Эрраил не мог принять участия в поисках, поскольку беседовал с драконами, склоняя их принять мою сторону, а теперь и князь Даэсский отказался от этой затеи. Что же, пусть будет так. Я справлюсь и одна.

Магические нити протянулись по довольно обширному пространству. Подобно паучихе, я сплетала плотную сеть, стараясь уловить малейшее изменение общего фона. Помогало то, что я хорошо помнила ауру Ани – светло-голубая с золотистыми и зелёными пятнами, она так и стояла перед глазами. Я присела у корней одного из деревьев и сконцентрировалась на раскинутой вокруг паутине. Импульсы моей магии скользили по тончайшим нитям, впитывая в себя всё, что происходило вокруг. Не знаю, сколько времени я так просидела, по ощущениям прошло всего несколько минут, но когда я открыла глаза, солнце уже пересекло полуденную черту и начало плавно опускаться к горизонту. Впрочем, меня это не волновало. Из транса меня вырвало почти неощутимое прикосновение такой знакомой сущности. Я поспешно вскочила на ноги и побежала в сторону, из которой пришёл сигнал. Ноги вязли в густой траве и приходилось постоянно уворачиваться от деревьев, но взлетать я не рискнула. В погоне за малейшими признаками присутствия подруги я удалилась слишком далеко от сравнительно безопасной пещеры и не хотела привлекать к себе лишнее внимание со стороны Гериона. Что бы ни говорил Данавиэль, но инстинкт самосохранения мной утрачен не до конца. После получасового забега по лесу я остановилась и вновь попыталась нащупать Ани. Совсем скоро в сети забилась пойманная искорка, но меня поразило изменение ауры девушки. В ней появились странные нотки, тёмные и увёртливые, как морские угри, хотя, возможно, это магия Гериона мешала моему волшебству. Я передвигалась короткими перебежками – постою, улавливая направление, затем вновь брошусь в нужную сторону. Наконец, между двумя склонёнными деревьями впереди я заметила женский силуэт в коричневом платье. Опустившись около Ани на колени, я осторожно коснулась её шеи, определяя наличие пульса. Хвала богам, жилка билась сильно и ровно, и через несколько секунд девушка заворочалась, приходя в сознание.

– Нисса? – её голос был тихим и слабым, но я всё равно чуть не расплакалась от облегчения. Она жива, о великие боги, она жива!

– Всё хорошо, – шептала я, убаюкивая её, словно ребёнка. – Всё уже хорошо. Как же я волновалась за тебя! Ох, Ани…

Блондинка улыбнулась и села, протирая глаза грязными ладошками. Всё её платье было покрыто слоем земли и грязи, пусть и не слишком бросающимся в глаза на коричневой ткани. На лице и руках тоже грязные пятна, волосы спутаны и из них торчат веточки и листья. Я снова стиснула Ани в объятиях, всё ещё до конца не веря, что смогла её найти.

– Что случилось? Где ты была? – задала я наконец волнующий меня вопрос.

– Я… Я не помню, – неуверенно покачала головой девушка.

– Не помнишь?! Неужели ты совсем ничего не можешь вспомнить? Хоть немного?

– Помню, как я вышла из пещеры, совсем ненадолго, а потом только темнота. Когда я очнулась, ты уже была рядом со мной.

Покачав головой, я провела ладонями в дюйме от её тела. Никаких повреждений, не считая пары царапин на лодыжках, я не чувствовала. Похоже, что бы с ней не произошло, на физическое здоровье это не повлияло. Вспомнив о странных цветах ауры в поисковой сети, я легким импульсом считала магические эманации девушки. Действительно, здесь есть что-то неправильное. Прежние тона остались, но словно потускнели, и к ним добавились заметные чёрные пятна. Быть может, это остатки тех чар, что заставили её забыть несколько дней своей жизни?

– Ты что-то почувствовала? – робко спросила Ани, видя недовольное выражение на моём лице. Я сказала о своих чувствах и предположениях, но девушка ничем не могла помочь. Эти дни напрочь стёрлись из её памяти, и я точно не могла их восстановить. Здесь нужен гораздо более опытный менталист, чем я.

Когда мы вернулись к пещере, Дани вышел из-за деревьев прямо за моей спиной, как будто бы всё это время шёл прямо за мной. Скорее всего, так оно и было. Я невольно почувствовала укол совести, но быстро его заглушила. В конце концов, я была права. Ани жива, и лишь моя настойчивость помогла её найти. Я отвела девушку в пещеру и велела ей хорошенько отдохнуть, но она категорически отказывалась от сна. Как только Данавиэль оставил нас наедине, она схватила меня за руки и лихорадочно зашептала, глядя прямо в глаза.

– Нисса, я хочу помочь тебе. Я не могу просто сидеть здесь, в безопасности, пока ты каждую минуту рискуешь собой. Ты знаешь, что с оружием в руках от меня мало толка, но это не значит, что я вовсе бесполезна.

– Я и не говорила, что ты бесполезна.

– Многие так думают, – Ани передёрнула плечами и по её лицу проскользнула гримаска разочарования. – Королева Шоадар уверена, что я просто слабая девочка, которая быстро сдастся и запросится домой. Твой дракон-советник добр ко мне, но и он считает меня обузой. А князь Даэсский… Я видела, как он смотрел на меня. Он наверняка не раз советовал тебе бросить поиски и не тратить своё время на таких, как я.

Я сжала кулаки и мрачно хмыкнула. Что же, здесь Ани совершенно права.

– Хорошо. Ты будешь мне помогать.

Девушка с облегчённым вздохом откинулась на подушках, но при всём кажущемся энтузиазме в её улыбке я не видела искренней радости.

– Будешь моей помощницей, – пообещала я, поглаживая засыпающую блондинку по плечу. – Мне как раз нужен кто-нибудь, кто будет вести записи на всех встречах и советах, составлять карты, отправлять гонцов с поручениями. Кто-то, кому я могу безоговорочно доверять.

Я хотела сказать что-нибудь ещё, но Ани уже крепко спала и я тихо вышла из её комнаты, притворив за собой дверь. Теперь, когда она в безопасности, пора заняться давно откладываемыми делами.

Завоевание доверия жителей Атуане мы решили начать с гномов подземья, не из каких-то глубокомысленных побуждений, а по географическому принципу. Наш лагерь был разбит как раз в том месте, где центр континента переходил в его юго-западный луч. Оставалось лишь преодолеть предгорья, и вот уже перед нами страна скал и ущелий. Города гномов полностью находились под землёй, не выходя на поверхность. Там тянулись многие мили коридоров, улиц и даже широких проспектов, стояли дома и вертелись на подземных реках водяные мельницы. Несмотря на то, что гномов подземья сотворил Рьелль, несколько видоизменив творения своей матери, они не были его рьяными почитателями. Отдавая должное своему божественному творцу, гномы подземья исповедовали собственный культ. Центральным божеством в их сложной иерархии был Отец Гор, не совсем ясная, но, тем не менее, весьма могущественная фигура. Гномы были замкнутым народом и жили изолированно, так что все сведения о них и об их религии проходили через добрую сотню рук прежде, чем мы могли из узнать. Ни Эрраил, ни Дани не смогли сказать мне о них почти ничего определённого.

В подземье я собиралась отправиться вместе с Данавиэлем и Ани. Эрраил по-прежнему был занят на равнинах, и не мог нас сопровождать, но, быть может, это и к лучшему. Свободолюбивые небесные создания и дети земных недр принадлежали к слишком разным мирам, чтобы находить язык между собой.

Покинув уютное пространство пещеры, мы углубились в лес, постепенно редеющий по мере подъёма на высоту. Вскоре деревья расступились, открывая простор горных лугов, покрытых травой и цветами. Под ногами белели раскрывшиеся корзиночки эллении, похожие на коробочки хлопка, розовела герань и желтели маленькие лепестки звездчатки, чьи тонкие стебельки прижимались к земле. Над изумрудной поляной возвышалась громада горного массива Аргатар, врат царства гномов. Пока мы приближались к скалам, я настороженно оглядывалась по сторонам, но пока наше вторжение не привлекло ничьего внимания. Внезапная боль кольнула виски и я сбилась с шага.

– Леанисса? – князь подскочил ко мне и испытующе заглянул в глаза. – Что?…

– Тише.

Я уставилась на мыски сапог, борясь с тошнотой. Что-то приближалось, что-то болезненно острое, впивающееся в меня, как розовые шипы. Сердце заныло, и я сделала несколько глубоких вздохов, приходя в себя. Наконец чувство близящейся опасности достигло и моего магическое чутья, коснувшись его серым холодком. Заозиравшись, я заметила тонкие мутно-серые нити, тянущиеся из леса.

– Взгляните, – я указала рукой на опушку и Ани, поняв о чём я говорю, сдавленно охнула. – Это Герион. Он дотянулся до нас.

Там, где серые нити касались луга, растения жухли и скукоживались, становясь похожими на крошечные мумии. Дани что-то шептал, с его пальцев срывались искры, но магию Гериона это остановить не могло. Раскрыв крылья, я поднялась над лугом, подхватив в объятия Ани. Через несколько мгновений за мной последовал и князь.

– Что ты делаешь? – его удивлённый голос разнёсся над поляной.

– Ухожу отсюда, – огрызнулась я. – Не ты ли недавно советовал мне не рисковать попусту?

Серая магия продвигалась неспешно, в отличие от двух крылатых существ, так что мы легко опередили её и оказались у самого подножия скалы. Здесь, за несколькими неприметными с виду камнями была спрятана узкая трещина, через которую едва ли смогла бы пролезть и мышь. Впрочем, я отлично знала, что на самом деле это лишь видимость. Расщелина на деле была одним из входов в подземье, если, конечно, знать как его открыть.

– Ты сможешь его открыть? – обратилась я к Дани, краем глаза поглядывая на неторопливо ползущее серое марево.

– Конечно.

– Тогда сделай это, и побыстрее, – велела я.

– Боюсь, что я не успею взломать охранную систему. Хозяевам магической защиты будет направлен сигнал о проникновении.

– А кто хозяин? – спросила Ани. – Герион или гномы?

Данавиэль на секунду задумался, а затем несколькими точными жестами считал отпечаток замка и высветил на ладони его иллюзию. Толстые линии, резкие и рубленные, словно вытесанные из камня, пересекались под разными углами. Для глаза такое архитектурное решение было непривычно, но, по крайней мере, совсем не походило на бесформенные порождения воли Гериона.

– Это гномы, – уверенно сказала я. – Открывай вход, как получится. Даже если хозяева и получат сигнал тревоги, то нам это будет только на руку. В конечном итоге нам всё равно нужно будет с ними побеседовать.

Кивнув, Дани принялся за работу. Проекция замка осталась висеть в воздухе, и мы могли наблюдать за тем, как постепенно распрямляются зигзаги и тают междоузлия, связывающие магическую ткань воедино. Трещина со скрежетом разъехалась, открывая проход, практически в тот самый момент, когда нити уже были готовы нас коснуться. Первой в открывшийся проход я впихнула подругу, затем вошла сама, последним внутрь впрыгнул князь, отпуская магическое плетение. Камень вновь сомкнулся за нашими спинами и мы оказались в непроглядной темноте.

– Похоже, что это один из боковых коридоров подземья, – голос Данавиэля показался слишком громким в мёртвой тишине.

– И он давно не использовался, – заметила я.

Ноги утопали в пыли, покрывавшей пол, нигде не было заметно никаких признаков присутствия хозяев. Проведя рукой по стене, я наткнулась на подставку для факела, но в ней торчал только маленький обломок, также покрытый пылью. Через минуту зрение привыкло к отсутствию освещения и я начала различать окружающие нас силуэты. Сзади обнаружился тупик, а впереди коридор плавно поворачивал. Оставалось надеяться на то, что он куда-нибудь нас выведет.

– Нисса, я ничего не вижу, – прошептала Ани, и я почувствовала, как девушка судорожно ищет мою руку в темноте.

– Всё хорошо. Держись за меня.

Блондинка закивала, так что воздух вокруг вздрогнул и пошла рядом со мной по тёмному коридору. Через несколько поворотов мы увидели впереди слабые отблески пламени, а ещё через полчаса вышли на самый край обширного пространства. Я впервые видела перед собой нечто подобное. В огромной пещере, своды которой терялись в вышине, был построен целый город, похожий и вместе с тем абсолютно не похожий на обычные. Множество приземистых домов в два-три этажа образовывали улицы, из труб шёл дым, почти сразу вытягивающийся под своды. Из некоторых зданий доносился грохот и лязг, вокруг других сновали невысокие широкоплечие жители подземья. Освещалась пещера факелами и какими-то светящимися камнями, закреплёнными в стенах домов. Я уже собралась было выйти из тени, как вдруг Дани остановил меня.

– Мы не можем идти туда.

– Почему?

– Взгляни внимательнее, – попросил князь.

Присмотревшись, я увидела среди гномов более высокие фигуры в серых рясах. Их было не так уж много, но они несомненно присматривали за этим городом. Если мы попадёмся им на глаза, то схватки не избежать.

– Но вы ведь можете придать нам облик гномов, – предложила Ани.

– Для этого нам нужно рассмотреть хотя бы одного жителя подземья вблизи, – вздохнула я. – Мы должны чётко представлять, какой именно облик нам нужен.

– К тому же мы не знаем их языка и обычаев, – согласился Данавиэль. – Наше прикрытие раскроют за пару секунд.

– И что тогда? Нам же нужно добраться до их короля, или кто здесь правит? – задала логичный вопрос девушка.

В итоге мы решили найти какую-нибудь небольшую неиспользуемую пещеру неподалёку и некоторое время следить за происходящим в городе. Наши поиски быстро увенчались успехом, буквально в соседнем проходе обнаружилась тесная комнатушка, наполовину погребённая под обрушившейся давным-давно частью свода. Булыжники образовывали нечто вроде ширмы и надёжно скрывали нас от глаз случайных прохожих, а внутрь давно уже никто не заходил. На пропылённом пороге не было никаких следов. Устроившись за каменным заслоном, мы с Ани устроились на отдых, по очереди дежуря и сохраняя бдительность, а князь отправился на разведку. Вернулся он через несколько часов и за скудным обедом из хлеба и сыра поделился тем, что ему удалось узнать.

– Город называется Таранг, находится, как нетрудно догадаться, в северной части луча. Со столицей подземья, Шуккаратом, есть два вида сообщения – по Большому тракту и по Рудной реке. Город небольшой, около двух тысяч гномов, несколько оружейных производств и заводов по переработке руды. Управляет городом штуркерт, должность, более всего соответствующая губернатору, но сейчас его власть скорее номинальная. На самом деле все приказы исходят из ставки Серого ордена.

– Сколько здесь жрецов?

– Постоянно живёт около сотни. Также члены ордена регулярно проводят объезд подземья, посещая все города. В такие дни их количество в Таранге заметно увеличивается.

– А король? Он в столице? – спросила Ани.

– Да, верховный правитель гномов живёт в Шуккарате. Как я понял, он подписал соглашение с орденом, и ему сохранили часть полномочий. Король следит за тем, чтобы гномы делали оружие для жрецов и принимает мелкие решения, который не затрагивают интересы Калсара и Гериона. Возможно, есть и оппозиция, которая противодействует власти жрецов, но пока мне ничего о ней узнать не удалось.

– Отдыхай, – улыбнулась я князю. – Теперь моя очередь отправляться в Таранг. Мне тоже необходимо посмотреть на него вживую, понять, чем живут эти существа.

– Конечно. Только..

–Да, я знаю. Только будь осторожна. Всё будет в порядке. И присмотри за Ани.

Выскользнув из пещерки, я накинула на себя заклятие невидимости. Коридор вывел меня к Тарангу и я осторожно пошла по улочкам, стараясь никого не задеть. На первом же повороте я увидела зримое свидетельство висящего над городом ига. У оружейной лавки была свалена груда оружия, в которой придирчиво ковырялись два жреца. Ещё двое стояли в стороне, скрестив на груди руки, в которых они демонстративно держали длинные бичи.

– Мусор! – пренебрежительно сплюнул один из мужчин. – Если ты и следующий раз подготовишься так же, то быстро отправишься на встречу с псами Безымянного.

– Это хорошее оружие, – глухо возразил широкоплечий хозяин лавки. – Вы даёте мало времени, но это лучшее, что можно было сделать за такой короткий срок.

Бич свистнул в воздухе и ударил гнома по лицу. Оружейник пошатнулся, но всё же устоял, на его лице проступила багровая полоса, густо окрашенная кровью.

– Проклятое отродье. – Ещё один удар, и алая струйка потекла на каменный пол. – Времени у тебя предостаточно, если ты хоть на что-то способен. А если нет… Мы знаем, что делать с бесполезными вещами.

Развернувшись, жрецы направились в мою сторону, и мне пришлось вжаться в стену, чтобы никто не коснулся подозрительно ощутимой пустоты. Гном медленно поднимал разбросанное по полу оружие, краем рукава утирая кровь. Мне до боли хотелось вмешаться, уничтожить прихвостней ордена, но сейчас сделать этого было нельзя.

Через боковую дверь я проникла в один из заводов, на котором отдельные крупинки золотоносной руды превращались в полновесные слитки. Работа здесь не замирала ни на минуту, но при этом гномы работали как-то вяло. Рассматривая рабочих, неспешно помешивающих в котлах расплавленный металл, я старательно запоминала каждую характерную черту подземного народа. Они были низкорослы, как и все гномы, и широкоплечи, но на этом очевидное сходство с гномами Таринны заканчивалось. Их кожа была неожиданно тёмной, словно смуглой, хотя как они могли загореть, постоянно находясь под землёй? Некоторые мужчины носили бороды, но не густые и окладистые, а аккуратно подстриженные, другие же и вовсе щеголяли гладкими подбородками. Наравне с мужчинами за горнами работали и женщины. Гномки были стройнее, хотя их тело всё равно отличалось достаточной массивностью. Волосы они заплетали в одну или две косы, возможно это зависело от семейного положения. Тут же, под ногами взрослых, я заметила и нескольких гномят. Похоже, жрецы заставляли всех по мере сил приносить пользу ордену. После завода я направилась в центр города, посмотрела центральную площадь, на которой матово светились каменные деревья, дом губернатора-штуркерта, мало чем отличающийся от остальных. В центре тоже было много жрецов, следивших за порядком в Таранге. Наконец я решила, что вдоволь насмотрелась на унижение некогда свободного народа, и решила вернуться к Ани и Данавиэлю. По дороге меня насторожили отпечатки чьих-то ног на пыльном полу. Они были большими, пожалуй, слишком большими для человека. Гномы? Тем не менее я заготовила несколько обездвиживающих заклятий, готовых сорваться с губ в любой момент и очень медленно, осторожно, заглянула в приглянувшуюся нам пещерку. Я успела как раз вовремя. Изящная лань металась вокруг нескольких гномов, меткими ударами копыт сбивая их с ног, а князь Даэсский ловко их спелёнывал и телекинезом передвигал к стене. Я приняла участие в забаве, оглушив одного из нападающих и нежно перенеся его к остальным.

– Что тут у вас происходит? – поинтересовалась я, когда с делом было покончено и мрачно сверкающие глазами гномы были плотно упакованы и уложены в один ряд.

– Как я и предполагал, – пожал плечами князь. – Когда мы вошли, сработала охранная система и предупредила о вторжении. Эти господа явились проверить, что происходит.

Пятнистая лань подошла ко мне и ласково ткнулась носом в поясницу. Я погладила шелковистую шёрстку и перевела взгляд на пленённых гномов. Все они были немолоды, и на их лицах читалась ненависть, но меня больше заинтересовало не это, а их худоба и несколько неприглядный вид. Отросшие бороды были криво подрезаны, скорее всего мечом или ножом, глаза запавшие, на одежде заплаты и пятна грязи. Эти мужчины вряд ли живут в Таранге, да и в любом другом городе, если на то пошло. Неужели нам так быстро повезло и мы встретились с оппозицией? Выбрав самого пожилого гнома, в чьих волосах серебрилась седина, я плавно поставила его на ноги и распеленала. Гном несколько раз дёрнулся, но сбежать не попытался, только смотрел на нас исподлобья. Его товарищи сказали ему несколько слов на непонятном для меня языке, но он жестом их оборвал.

– Мы просим прощения за грубое обращение, – извинилась я, сопроводив слова улыбкой. – Надеюсь, вам не причинили серьёзного вреда.

Гном молчал, устремив на меня пристальный мрачный взгляд. Когда он заметил в полутьме венец на моей голове, то слегка вздрогнул, но затем нахмурился ещё сильнее.

– Моё имя Леанисса, это – мои спутники. Я пришла, чтобы освободить Атуане и уничтожить Гериона.

– Думаешь, если ты надела золотую корону, то стала похожа на Тех, кто ушёл? – гном презрительно фыркнул и его сородичи тоже произнесли нечто непонятное, но, судя по тону, уничижительное. – Ты не первая рабыня Калсара, которая пытается придумать нечто подобное. Ты поймала нескольких бунтовщиков, и прекрасно. Убей нас или отведи к своему хозяину, это не имеет значения, но больше ты сегодня никого не получишь.

– Так значит, вы признаёте, что являетесь бунтовщиками? – мягко спросила я, а затем сдерживаемая сила рванулась наружу. Дани предусмотрительно поставил непроницаемую преграду на вход, иначе ослепительное золотое сияние могло привлечь внимание посторонних. Все моя призрачная фигура была охвачена пламенем цвета драгоценного металла и я видела, как эманации теней протекают сквозь ставшие ещё более тонкими пальцы.

– Я законная правительница этого мира, и я пришла, чтобы вернуть своё.

Золотое свечение постепенно угасло, но я не стала принимать человеческий облик, только сложила крылья за спиной, чтобы они мне не мешали. Некоторые из подземного народца что-то шептали, зажмурив глаза, другие выглядели потрясёнными, но при этом счастливыми.

– Если мы освободим вас от чар, вы не станете делать глупостей? – поинтересовался Дани у гномов, и те согласно покивали головами. С беззвучным шелестом остатки заклятий впитались в камень и мужчины поднялись, разминая тело. Они по-прежнему вели себя настороженно, но явно заколебались.

– Значит, Леанисса? – голос старшего гнома приобрёл некоторое подобие на теплоту. – Я могу поговорить со своими товарищами?

– Конечно.

Гномы сгрудились в углу пещеры и некоторое время слышался только приглушённый говор. Я не прислушивалась к их беседе, во-первых, потому, что не знала их языка, во-вторых, чтобы не нарушать хрупкого доверия.

– Моё имя Патраш, – заговорил наконец предводитель отряда. – Мы не можем сказать, что верим тебе до конца, но ты заронила в нас зерно сомнения. Чего ты хочешь?

– Вернуть Атуане. Посмотреть Гериону в глаза, а затем стереть его в пыль, – улыбнулась я. – Но это в будущем. Пока мне нужны союзники, чтобы победить в войне за Сокрытый мир.

– В том числе союзники среди нас?

– Разумеется. Мы сможем победить, только если все народы объединяться и будут действовать вместе. Только тогда у нас есть шанс.

– Такое уже происходило, и неоднократно, – вздохнул Патраш. – С тех пор, как Герион правит на Атуане, народы не раз пытались его уничтожить, но каждый раз терпели неудачу. Чем нынешняя попытка будет отличаться от всех предыдущих?

– До этого смертные сражались с богом, – усмехнулся князь. – Теперь же у вас есть своя богиня.

– Конечно, Золотая Богиня. Я знаю легенды, – не стал спорить Патраш. – Пусть даже всё так, как вы говорите, хватит ли этого?

Я смотрела на стоящих передо мной гномов подземья и понимала, что сейчас не самое лучшее время для правды. Истина в том, что я сама не уверена в успехе, но сейчас такая истина мне не поможет.

– Да, – уверенно сказала я. – Так вы поддержите меня?

– Смотря что от нас требуется, – пожал широкими плечами гном.

– Мы хотим поговорить с вашим королем. Это возможно?

– Акка штаггар тураш! – воскликнул один из младших гномов и Патраш поморщился.

– Увы, но сейчас я вынужден согласиться со своим несдержанным юным другом, – пробормотал он.

– Ты не переведёшь нам? – поинтересовался князь.

– Наш король предатель! – повторно вмешался спутник Патраша. – Это из-за него мы сидим тут, как крысы, и не смеем даже пикнуть.

Патраш обернулся и гневно сверкнул глазами на выскочку, после чего тот виновато потупился. Похоже, законы старшинства соблюдались у гномов довольно строго, и говорить вперёд старшего было не принято.

– Наш король был тем, кто подписал договор с верховным жрецом Серого ордена, когда стало ясно, что эта война нами проиграна. По этому договору гномов подземья оставили в живых, но обязали служить на благо великого Безымянного бога. Народ повинуется королю, но лишь потому, что за ним стоят тысячи жрецов. Ни почтения, ни любви к нему нет ни у кого, кроме последних дураков, да подлых прихвостней. Даже если вы и убедите его присоединиться к борьбе, он никого не сможет повести за собой.

– Но кто-то ведь сможет? – настойчиво проговорила я. – И я думаю, достопочтенный Патраш, ты знаешь, к кому нам обратить свои стопы, ведь так?

Гном обернулся к свои соплеменникам и они обменялись ещё несколькими фразами. Похоже, что большинство из них были не против посвятить нас в свои дела, и лишь некоторые выглядели возмущёнными.

– Ташаран. – произнёс старший гном. – Его зовут Ташаран. Он возглавил тех, кто ненавидит строй, созданный жрецами, и не боится смерти, около пятнадцати лет назад.

– Вы отведёте нас к нему?

– Да, но просить за тебя, Леанисса, называющая себя королевой Атуане, я не стану. Если ты убедишь Ташарана, то гномы пойдут за тобой. Если нет, то наш предводитель сам решит твою судьбу.

Я усмехнулась краешком губ, но не стала ничего говорить. Пусть думают, что их глава может мне навредить, если им так проще.

Гномы вели нас такими путями, которые мы сами не смогли бы обнаружить и за несколько лет. Нажимая на едва заметные выступы, они открывали потайные проходы, мы то поднимались над уровнем основных туннелей, то спускались на несколько уровней ниже. Ани не стала превращаться в человека, и копытца лани звонко цокали по камням. Через несколько часов пути я услышала вдали журчание, а затем мы вышли на берег подземной реки. Искусственного освещения здесь не было, но откуда-то сверху просачивались слабые лучи, играющие на воде.

– Что это за река? – поинтересовалась я у Патраша.

– Просто река, приток Рудной, – мрачно буркнул он и ускорил шаг. Чем дальше мы уходили от Таранга, тем больше сомнений я видела в его лице. Похоже, гном уже не был уверен в своём решении, но отступиться, дав слово, не мог.

Я ожидала, что мы перейдём реку и продолжим своё путешествие по туннелям, но Патраш потянул за незаметный рычаг и на поверхность реки всплыла узкая длинная лодка. Вода скатилась с крутых бортов, затем гномы несколько раз её перевернули, чтобы вылить ту воду, что была внутри. Двое мужчин сели на весла, остальные устроились на скамьях, оставив почётные места на носу для гостей. Лодка довольно быстро скользила по поверхности реки, подталкиваемая течением. Прорытый рекой в горной породе туннель иногда делал резкие повороты, и казалось, что древесина вот-вот треснет, столкнувшись со стеной. Но каждый раз гномы ловко направляли лодку в нужное русло. Несколько раз я замечала проносящихся мимо летучих мышей, которые, видимо, выбирались на поверхность через те самые щели, через которые проникал дневной свет. Постепенно туннель сужался, и я уже могла дотянуться до обоих стен сразу, а затем русло резко нырнуло вниз и перед нашими глазами открылся ревущий водопад, несущий огромные массы воду куда-то в бездну. Прижавшаяся ко мне лань испуганно задрожала, закрыв глаза, и я прижала её к себе. Патраш велел нам держаться крепче, а затем лодка нырнула вниз, обрушиваясь в темнеющий внизу омут. Удар о воду заставил всех нас содрогнуться, а затем бешеное движение прекратилось. Лодка плавно покачивалась на волнах, и мы смогли облегчённо выдохнуть. Несколькими ударами вёсел гномы доставили нас на пологий берег, где виднелись отходящие в разные стороны коридоры. Какие-то поднимались вверх, другие опускались ниже, третьи оставались в горизонтальной плоскости, по крайней мере, насколько я могла судить. Освещения в них не было, и Патраш достал из-за пазухи светящийся камень.

– В наш город без проводника не попадёшь, – не без гордости сказал он, похлопав по каменной стене. – Вход, как вы уже видели, скрыт за водопадом, в который не каждый рискнёт сунется, а дальше начинается целый лабиринт. Здесь есть и провалы, и тупики, в общем, всё как положено.

– Как называется ваш город? – поинтересовалась я, и гном выдал какое-то совершенно непроизносимоесочетание звуков.

– Город свободы, если на общем языке, – пояснил он, глядя на моё обескураженное лицо. Я кивнула. Что же, это имеет определённую логику.

После блуждания по узким проходам в почти полной темноте (камень Патраша едва мог разогнать мрак перед ним самим, а конец отряда оставался без света) оказаться на просторной городской площади со множеством факелом было подобно выходу из катакомб на свежий воздух. Город свободы был больше, чем я ожидала. Своим размером он даже превосходил уже виденный мной Таранг, и при этом казался гораздо оживлённее. На лицах местных жителей не лежала печать обречённого безразличия, все были заняты какой-то работой, и делали её с улыбкой. В центре города виднелось самое высокое здание грубоватых очертаний, но зато украшенное резьбой.

– Это дом вашего предводителя?

– Это? Нет, это нечто вроде гостиницы для тех из нас, кто не живёт здесь постоянно. Многие защитники свободы оказываются в городе лишь на несколько дней, а всё остальное время проводят в вылазках. Для них и построен этот дом, чтобы они могли вкусить хоть немного уюта.

Патраш провёл нас по боковым улочкам, велев вести себя тихо. Несколько гномов заинтересованно на нас поглядели, но, скорее всего, приняли за пленников, которых вели на допрос. Оказавшись перед одним из зданий, Патраш несколько раз стукнул в дверь и обратился к нам в ожидании ответа.

– Я не буду никого уговаривать и убеждать, – предупредил он. – Если на то пошло, я и сам верю тебе не до конца. Быть может, ты действительно Золотая Богиня, а может это новая попытка Серого ордена найти и уничтожить бунтовщиков. Я не знаю, но должен сделать всё, что от меня зависит. Вы здесь, дальше действуйте на свой страх и риск.

Я хотела сказать гному, что благодарна за его помощь, но тут дверь отворилась и я обернулась к стоящему на пороге мужчине. Он был довольно молод, по крайней мере по меркам подземного народа, но его лицо избороздили многочисленные глубокие шрамы. Они тянулись и по шее, забираясь под одежду, пятнали кисти рук и запястья. В волосах и аккуратно подстриженной каштановой бороде не было седины, а глаза смотрели цепко.

– А, Патраш. Ты привёл гостей?

– Пусть уж гости сами за себя говорят, – отозвался старый гном и подтолкнул нас внутрь. Хозяин кратко переговорил с Патрашем и отпустил его, а нас провёл в просто обставленную гостиную и усадил на деревянную лавку. Ани в облике лани устроилась на полу рядом, положив голову мне на колени.

Мужчина, вернее, как я уже догадалась, Ташаран, возился у стола, разливая по кружкам пахнущий травами настой. Затем, устроившись на такой же просто отёсанной лавке напротив и протянул нам две кружки, а из третьей задумчиво отпил сам.

– Патраш привёл вас сюда, и это необычно, – проговорил он. – Что вы ищете в городе свободы?

– Я ничего не ищу, – усмехнулась я. – Это вы ищете свободу, которой у вас нет, несмотря на все громкие слова. А я могу дать вам её.

Ташаран оторвался от чашки и пристально посмотрел на меня, задержав взгляд на венце.

– Да, пожалуй, сможете. Как ваше имя?

– Леанисса.

– Королева Леанисса. Звучит неплохо. Как ни странно, я вам верю. Венец можно подделать, тем более, что никто знает, как он должен выглядеть на челе нынешнего властителя, но вот это ощущение силы подделать невозможно. Вы хотите поддержки народа подземья?

Я молча склонила голову. Гном несколько раз кашлянул, кажется, размышляя, а затем вздохнул.

– Наш штаггар… король не пользуется популярностью. Сейчас он представляет собой куклу, которой Калсар вертит по своему усмотрению. Наверное, я сейчас действительно единственный гном, имеющий право решать за наш народ. В душе я поддерживаю вас и ваши честолюбивые устремления, но я не могу бросить тех, кто доверился мне, на верную гибель.

– Вы так уверены, что Леаниссе не одержать победу? – выгнул бровь князь Даэсский.

– Отчего же? Шансов мало, но они есть, пожалуй, впервые за долгое время.

– Тогда почему ты говоришь о гибели, Ташаран? – прямо спросила я, и гном не отвел взгляда.

– Придётся начать несколько издалека, чтобы вы поняли. Мы, гномы, искусные оружейники, и все это знают. Любой воин почтёт за честь сражаться клинком, выкованным в подземье, или носить доспехи, сделанные нашими мастерами. По крайней мере так было раньше. Когда был подписан договор, закабаливший наш народ, жрецы приказали ковать днём и ночью, ни на минуту не прекращать добычу и обработку руды, а затем мы потеряли не только свободу, но и то, что делало нас самими собой. Жители поверхности носят на себе мёртвый металл. Для них это просто железо с разными примесями, не более того. Но в свои изделия мы всегда вдыхали каплю огня, живущего в недрах Атуане, того огня, что некогда разжёг Отец Гор. А затем огонь погас. Теперь наш меч – это просто полоса стали, наши доспехи – не более, чем одежда из металла. Старые изделия нам также сохранить не удалось, их изъяли жрецы Ордена во время самых первых обысков.

– Разве вы не можете сражаться обычным оружием?

– Конечно, можем. Мы и делаем это, ведя подпольную борьбу. Отряды, наподобие того, что вёл Патраш, рыскают по пещерам и убивают жрецов, когда могут это сделать. Но вместе с огнём в священных горнах мы потеряли надежду. Они давали нам магию, которой мы пользовались для ковки и в бою, а теперь мы всего лишь низенькие люди с чуть более длинным сроком жизни. А вскоре и он сократится, я это чувствую. Теперь вы понимаете, почему война станет для нас концом всего?

Ташаран согласился оставить нас переночевать в его доме, а утром гномы должны были вывести нас на поверхность. Я долго лежала неподвижно и смотрела в потолок, сон не шёл ко мне. Нельзя так быстро сдаваться, но разве я имею право заставлять столь уязвимый сейчас народ сражаться за меня? Я поворочалась с боку на бок, но странно знакомый шум мешал спать.

– Дани, ты слышишь? – прошептала я лежащему рядом князю.

Он покачал головой в ответ и начал плести заклинание, чтобы определить, что происходит, но я прервала его. Шум наконец-то стал определимым, это был до боли знакомый рокот волн, когда они накатывают на прибрежную гальку и вновь возвращаются в океанский простор.

– Где находятся священные горны гномов, в которых погас огонь? – спросила вдруг я.

– Я не знаю, но, возможно, наш хозяин согласится нас туда отвеcти.

– Нельзя ждать.

Я вскочила с постели и бросилась к комнате, в которой этой ночью спал Патраш. Наш хозяин предложил ему своё гостеприимство, и тот не стал отказываться, послушно разместившись в одной из пустых комнат. Погрузить гнома в ещё более глубокий сон и вытянуть из его памяти местоположение священных горнов было делом нескольких минут. Дальше было ещё проще. Я закуталась в невидимость и взмыла к потолку пещеры, в которой располагался город свободы, отыскивая взглядом туннель, ведущий к горнам. Они находились прямо около столицы, далеко отсюда, но разве расстояние может быть препятствием для повелительницы ЭльСаил? Заметив нужный проход, я спикировала вниз и стремительно понеслась сквозь пещеры и коридоры, ведомая воспоминаниями Патраша и всё усиливающимся шелестом волн. Совсем скоро впереди показались богато украшенные круглые врата, сейчас полуоткрытые, а ранее надёжно охраняемые патрулями гномов. Внутри, перед массивной каменной статуей, изображающей мужскую фигуру в полном вооружении, словно выступающую из скалы, стояла металлическая тренога. Металл был покрыт чёрной сажей, но холоден, как лёд. Огонь, некогда горевший в священном чертоге, давно угас, а затем даже стражей сняли со своих постов, лишь некоторые не потерявшие надежды жители подземья изредка приходили сюда, чтобы вспомнить о былом величии. Я плавно опустилась на пол, рядом сложил крылья и серебряный дракон, сопровождавший меня весь путь.

Некогда в этом чертоге кипела жизнь, здесь обитала сила, дающая гномам подземья огонь недр, наполняющий металл магией. Но сила исчезла, как волны уходят от берега во время отлива. Отлива…

– Уннхараталь, хозяйка приливов и отливов, услышь голос своей сестры! Я прошу тебе о помощи, изменчивая богиня. За отливом всегда следует прилив, так всегда было, и так должно быть. Ход бытия должен быть восстановлен, Уннхараталь. Пусть наступит прилив.

Шум моря замер, а затем на полу выступила влага, постепенно поднимаясь всё выше и выше. Вскоре я уже стояла по щиколотку в воде, остро пахнущей солью и водорослями. Но Уннхараталь дала мне не только воду. В этом неожиданно прихлынувшем море жила магия, в нём жила долгожданная сила, которой был лишён священный чертог. Торопясь и сбиваясь, я принялась плести заклятья. Данавиэль давно уже понял, что я пытаюсь сделать, и тоже принял участие в работе. Наконец резким движением я швырнула комок волшебства в треножник, а ударившие в него волны завершили дело. Вода схлынула, словно её не было, но капли усыпали тёмный металл, словно слёзы или же алмазы. Над треножником заклубился золотистый пар, превращающийся в благовонный дым, а затем в сердцевине сосуда появился язычок пламени. Он был совсем крошечный, но быстро набирал силу, и вскоре дракон отвернул морду, защищаясь от жара и света. Столп огня поднялся почти до потолка, комната наполнилась колеблющимися тенями, лёгшими на всё вокруг, в том числе и на лицо каменной статуи. Мужчина пошевелился, повернул лицо ко мне и медленно, уважительно кивнул, после чего вновь застыл в неподвижности. А, может быть, это была лишь игра теней? Шумно ревущее пламя разбрасывало искры по чертогу, от них вспыхивали лампады, развешенные по стенам и стирался налёт запущенности. Лёгшая было на камни пыль быстро вспыхнула, превращаясь в ничто, а затем дрогнули створки ворот, закрываясь. Мы с Дани успели покинуть чертог в последний момент, после чего врата с грохотом захлопнулись, надёжно запечатывая пламя священного горна.

Уже на подлёте к городу свободы мы заметили, что что-то не так. Во всех домах горели огни, хотя ночь ещё не собиралась уступать свои права. Когда мы покидали город, лишь в некоторых мастерских оставались запоздавшие хозяева, но и они уже должны были отправиться на отдых. Теперь же на улицах царило оживлённое движение, причём оно казалось необоснованно радостным. Стоило нам только опуститься на одну из улиц, как толпа расступилась и навстречу вышел Ташаран. Не доходя до меня нескольких шагов, он согнулся в глубоком поклоне, а затем и вовсе опустился на колени.

– Слушайте все! – радостно воскликнул он, и я заметила слёзы на его лице. – Вот наша королева, повелительница Атуане. Вот та, кто вернёт в подземье свободу. Имя её – Леанисса!

Как оказалось, в каждом городе гномов были особые светильники, пламя в которых было напрямую связано со священным горном. Были они и в некоторых мастерских, и в домах, и на центральных площадях. Когда чертог Отца Гор был лишён магии, эти светильники погасли, а сегодня ночью вспыхнули вновь. Как всегда, в этом были и хорошие, и плохие стороны. Хорошо было то, что теперь все гномы единодушно согласились последовать за мной. Тут же, не желая терять ни минуты времени, оружейники встали к плавильным чанам и наковальням. Мне было обещано лучшее оружие и доспехи для моих воинов, какие только можно создать. Ташаран пообещал немедля приступить к сбору армии, чтобы в день решающей битвы гномы были готовы встать под мои знамена. Но, увы, и тут не обошлось без ложки дёгтя. Несомненно, магические светильники вспыхнули и в других городах, и это не могло укрыться от бдительного ока жрецов Гериона, как и ликование жителей подземья. Теперь слуги Калсара будут пытаться всячески вредить гномам, и многие из них погибнут до того, как Герион будет повержен. Но Ташарана это не беспокоило. Это была цена свободы, и гномы были готовы её заплатить. 

Глава 9

Это был край рек, проток и озёр. Помимо Рьоне – центральной артерии северо-западного луча, несущей свои воды к морю, землю исчертило множество других рек. Одни из них брали своё начало в горах, их хрустально-чистые струи весело шумели и искрились в свете солнца. Другие были неторопливыми степными реками, часто заиленными, их берега поросли тростником, в котором перекликались птицы. Всё пространство, не занятое водой, покрывала изумрудная зелень лугов и рощиц, невероятно яркая на фоне речной синевы.

– Не думала, что земли вампиров будут настолько жизнерадостными, – задумчиво произнесла я, обращаясь к идущему рядом Дани. В экспедицию к тёмным детям Рьелля мы отправились вдвоём. Эрраил предлагал свою помощь, но я велела ему не отвлекаться от основной задачи, тем более что он докладывал об успехах в убеждении драконьего племени, а Ани идти с нами отказалась сама. Девушка призналась, что не чувствует себя в безопасности рядом с существами, питающимися кровью, и я не стала её заставлять.

– Да, эти места поистине прекрасны,– согласился Данавиэль. – Но не обманывайся, их жители не стали более миролюбивыми из-за окружающей их красоты. Вампиры – тёмные существа, ведомые жаждой крови. Им нельзя доверять.

– Ты ведь тоже наполовину вампир, разве не так?

– Рьелль оказал мне услугу, спас мне жизнь, по крайней мере её часть. Но тем самым он окончательно лишил меня надежды на то, что моя душа сможет достичь света.

Я внимательно посмотрела на князя. Каждый раз, когда он говорил о своей природе, его голос был полон горечи. Я не могла этого понять, но для Дани принять собственную сущность было нелегко.

Один из самых могущественных ковенов обитал в замке, стоящем в излучине Рьоне. Высокие каменные стены мы заметили издалека, как и два флага, вьющиеся на башнях. На верхнем было изображено серого цвета солнце на белом фоне, а на том, что трепыхался чуть ниже, не то волк, не то собака – тёмная тень на фоне пламенеющего заката.

– Дани, а кто такие псы Безымянного? – вспомнила я, глядя на знамя вампиров.

– Точно не узнаю, – покачал головой князь. – Возможно, твои шпионы смогут что-нибудь разузнать.

Я сделала мысленную пометку, чтобы не забыть дать задание Сааладору, и мы прошли по навесному мосту над рекой. Мост был гостеприимно опущен, но на сторожевых башнях стояло несколько завернутых в плащи вампиров, внимательно наблюдающих за гостями. На этот раз мы решили не вламываться без спроса. Лазутчики Сааладора заранее изучили самые крупные ковены и выбрали тот, в котором ходили наиболее свободолюбивые мысли. Главе ковена был предложен союз, и он согласился встретиться для переговоров.

Молчаливые сопровождающие провели нас в главный зал замка, где уже собрались все вампиры, обладающие властью. В центре, на изящном троне, восседал привлекательный молодой человек, вокруг которого стояли остальные дети ночи. Длинные чёрные волосы мужчины были собраны в хвост, а радужка глаз окрашена в алые тона.

– Добро пожаловать, леди Леанисса, – привстав с трона, вампир отвесил церемонный поклон и вновь сел на своё место. Прочие члены ковена также поприветствовали меня невнятным ропотом, рассматривая с явным любопытством.

– Королева Леанисса, – поправил Данавиэль и я улыбнулась.

– Для них я ещё не королева. И неизвестно, стану ли ей когда-нибудь. Возможно, мы узнаем это сегодня. Не так ли, лорд Александр?

Да, мой дорогой, не ты один можешь демонстрировать свою осведомленность. Благодаря шпионом моего советника я отлично знаю не только твоё имя, но даже некоторые вкусы, например слабость к юным девушкам, возможно, даже слишком юным. Вампир улыбнулся, сверкнув длинными клыками. В его красных глазах танцевали искры свечей, расставленных в роскошные канделябры. Остальные члены свиты держались чуть поодаль, внимательно прислушиваясь к разговору.

– Хороший ответ, – признал вампир. – Вы можете оказаться достойной титула, на который претендуете.

– Не вы ли решили судить о том, чего я достойна, а чего нет? – на мгновение в моём сознании полыхнула яркая вспышка гнева, которую я, однако, смогла усмирить раньше, чем это стало заметно.

– Нет, миледи, вряд ли я возьму на себя смелость решать подобные вопросы. Но я забываю о приличиях! – Александр сделал манерный жест рукой, вероятно, долженствующий изображать извинение. – Все дела могу подождать. Сегодня вечером в замке будет устроен бал в вашу честь, и, надеюсь, он вам понравится.

Я недоумевающе покачала головой. Неужели они действительно способны танцевать и веселиться, словно ничего не происходит, словно Атуане по-прежнему свободен и полон жизни, и ничто не омрачает безоблачного небосклона?

– Я с удовольствием посещу ваш бал, лорд Александр.

Бал должен был состояться только после наступления темноты, а до тех пор Александр великодушно предложил нам с Дани воспользоваться его гостеприимством. Весь замок был предоставлен в полное наше распоряжение, чем я не замедлила воспользоваться. Несомненно, за каждой шторой и портьерой прятались соглядатаи, приставленные следить за неудобной гостьей, но я бы и сама поступила так же на месте главы ковена. Он пытается защитить тех, кто доверился ему, как и я. В конечном итоге у всех людей, кто облечён властью, много общего. Поднявшись по широкой лестнице, мы направились осматривать замок. Изнутри он оказался ещё больше, чем казался снаружи, и при этом гораздо более уютным, чем я предполагала. Следуя стереотипам, я ожидала увидеть мрачноватые стены, окна в готическом духе, ниточки паутины под высоким потолком, но интерьер оказался значительно более пригодным для жизни. Планировка представляла собой анфиладу комнат, идущих квадратом вокруг внутреннего двора.

– Интересно, в этих комнатах кто-нибудь живёт? – поинтересовалась я, проводя ладонью по бюро красного дерева, стоящему в углу одной из комнат.

– Сомневаюсь, – покачал головой Данавиэль. – Честно говоря, здесь вообще всё кажется искусственным. Словно это не реальный замок, имеющий реальных обитателей, а декорации к какой-нибудь пьесе. И у этой пьесы плохой конец.

Я вздрогнула и покосилась на князя.

– Это просто оборот речи, или ты что-то чувствуешь?

– Не знаю. Я чувствую слишком много всего, здесь царит смерть, и это мешает здраво воспринимать окружающее. Этот замок – просто одно большое надгробие, воздвигнутое над могилой, декоративное украшение, призванное замаскировать тлеющую в земле плоть и рассыпающиеся в порошок кости.

– Хватит!

Я нервно рассмеялась, но непроизвольно огляделась вокруг. Ничего. На первый взгляд обыкновенная комната, да и на второй тоже, но я привыкла доверять предчувствиям Данавиэля.

Из кабинета мы прошли в обитую малиновым ситцем гостиную, затем в приёмную залу, стены которой украшали зеркала в массивных золочёных рамах, затем в ещё один кабинет, на этот раз с обшивкой из светлого дерева. Теперь я видела то, о чём говорил князь, эти помещения, содержащиеся в безукоризненной чистоте и порядке, уместно смотрелись бы в музее. Выходит, здесь действительно никто не живёт?

Пройдя длинную череду комнат, мы оказались у винтовой лестницы. Кованые перила заканчивались навершиями в виде голов драконов, держащих в пастях какие-то шары. Немного помедлив, мы решили вначале направиться наверх. Закручиваясь вокруг своей оси, лестница вскоре привела нас в башню, точнее, на один из её нижних уровней. Дальше подняться можно было только с помощью сброшенных вниз верёвок.

– Посмотрим, что там? – предложила я, и князь с азартом кивнул.

За считанные мгновения вскарабкавшись наверх, мы оказались в круглом помещении, заставленном книжными шкафами. В отличие от парадных комнат, здесь чувствовалось присутствие. Кто-то касался книг в тяжёлых кожаных переплётах, смотрел в окно на зелёный внутренний дворик. Я подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть полупрозрачный силуэт, исчезающий в стене.

– Что это было?!

– Призрак? – предположил Дани и осторожно повёл ладонью в воздухе, считывая магический фон. – Здесь наверняка погибло немало людей. Наши гостеприимные хозяева не похожи на вегетарианцев.

Я распахнула оконные створки и перегнулась через подоконник. На внутренний двор выходило множество окон, и в некоторых из них время от времени мелькали едва заметные тени.

– Великие боги! Сколько же их здесь?

– А сколько тел находится под этими стенами? Сотни? Тысячи? Далеко не все умершие становятся призраками, большинство просто навеки успокаивается в земле, лишь некоторые потерянные души остаются, чтобы бесцельно скитаться, не находя спасения.

– Наверное, я должна быть в ужасе, но мне не слишком жалко этих людей, – призналась я.

– В этом нет ничего удивительного. Они были обычными смертными, и то, что они обрели смерть в этом замке – просто совпадение. Есть ли для человека разница между гибелью от меча наёмника, болезни или клыков вампира?

– Философский вопрос, – рассмеялась я.

– Даже сами смертные не знают ответа на него. А теперь вернёмся к настоящему. Если ты не хочешь опоздать на бал, то нам лучше поторопиться.

Мы поспешили покинуть башню и, поймав первого попавшегося слугу, велели отвести в предназначенные нам комнаты. Оказавшись внутри, я замерла от удивления. Вся мебель была сделана из чёрного дерева и покрыта толстым слоем позолоты. Окна закрывали портьеры из чёрного бархатп, того же цвета балдахин нависал над кроватью. Даже потолок казался чёрным из-за покрывавшей его росписи в тёмных тонах. И при этом несомненная роскошь помещения бросалась в глаза незамедлительно, как убийца, выскакивающий из-за угла.

– Это… своеобразно, – протянула я и посмотрела на князя. Тот пару раз моргнул, а затем заразительно расхохотался.

Несколько минут мы заходились в приступах судорожного смеха, а затем всё же решили приняться за дело. В огромном гардеробе (разумеется, из чёрного дерева) было развешано несколько сотен нарядов, продав каждый из которых, можно было бы купить небольшой городок. После некоторого размышления я остановилась на платье из золотой парчи, плотно облегающим грудь и талию, и плавно расширяющимся к полу. Корсаж был украшен золотой тесьмой и маленькими гранатами, так что платье неплохо гармонировало с окружающей роскошью, а заодно и сочеталось с венцом тёмного золота на моей голове. Данавиэль предпочёл искристо-серебристую гамму, сделавшую его ещё более холодным и недоступным, чем обычно.

Парадная зала была освещена тысячами свечей, огоньки которых скользили по отполированному каменному полу. Вампиры были уже в сборе, в роскошных нарядах, с изобилием драгоценностей на белой коже и сложными причёсками. Александр стоял чуть в стороне от трона и направился ко мне, стоило только распахнуться двери в залу.

– Вы позволите пригласить вас на танец?

Мы закружились в танце, и все вокруг расступились, освобождая пространство. Глава вампиров оказался прекрасным танцором, что меня не удивило – нечеловеческая кровь всегда давала некоторые преимущества. Я также не собиралась уступать своему партнёру, так что наше выступление сорвало бурные овации. Данавиэль также станцевал с несколькими девушками, жадно оглядывающими серебряного князя. Время от времени все присутствующие подходили к расставленным по стенам узким фуршетным столам, но ничего не ели, а только выпивали несколько глотков алой жидкости из бокалов, а затем вновь возвращались в центр зала. Несмотря на все старания членов ковена развлечь гостей, в их веселье чувствовалось нечто искусственное, показное, наигранное. Мне вновь пришло на ум сравнение с пьесой, разыгрываемой специально для нас. Лишь когда ночь приблизилась к своей середине, в среде наших гостеприимных хозяев началось искреннее оживление. Створки дверей вновь распахнулись и внутрь шагнули двое мужчин, похожих, словно близнецы, крепко держащих за запястья хрупкую девушку. Девушка испуганно косила глазами и вздрагивала, но молчала, как будто предчувствуя: крики и жалобы уже ничем ей не помогут.

– Что происходит? – повернулась я к Александру. Вампир широко улыбнулся и сделал знак музыкантам. Те послушно взялись за смычки и жизнерадостная мелодия наполнила зал.

– У нас праздник, миледи. Праздник в вашу честь, если вы позволите напомнить. А что за праздник без угощения?

Девушку доволокли до ступеней трона и бросили на пол. Она, несомненно, была смертной, и очень юной. Залитое слезами лицо в панике обращалось то к одному, то к другому участнику жестокого действа, но всюду она встречала лишь клыкастые усмешки. На мгновение её лицо озарилось надеждой, когда она увидела меня, но ярко-жёлтые глаза и золотая кожа тут же убедили её, что я тоже не принадлежу к людскому роду. Александр поднялся на возвышение и вскинул ладони, слегка поворачиваясь в разные стороны. Вампиры приветствовали его оглушительными криками и аплодисментами. Когда все немного поутихли, глава ковена требовательно протянул руку в сторону, и в тот же миг один из прислужников вложил в ладонь старинный нож, украшенный несколькими драгоценными камнями.

– Пожалуйста! Прошу вас, не надо, – девушка наконец поняла, что её ждёт, и привстала на коленях, глядя на Александра. – Прошу вас! Нет! Я хочу жить!

Надрывный шёпот заполнил комнату, но его заглушали бравурные ритмы оркестра. Вампир, размахивая клинком, словно дирижёрской палочкой, шагнул к девушке, а затем одним коротким движением перерезал ей горло. Жертва слегка дёрнулась, а затем затихла. Кто-то поспешил подставить чашу, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости, и я увидела завороженные взгляды стоящих рядом вампиров. Учащённое дыхание выдавало охватившее их возбуждение, даже Данавиэль не смог остаться абсолютно спокойным. Тёмный дар заставлял его чувствовать ту же тягу к крови, что заставляла хозяев замка терять разум. Наконец струйка иссякла, и Александр поднял чашу над головой в торжествующем жесте.

– Первый глоток почётному гостю, – улыбнулся мне вампир и я осторожно приняла в руки тяжёлый сосуд. Кровь была ещё совсем тёплой и одуряюще пахла солью и ржавчиной. После того, как я отпила немного, на губах остался её солоноватый вкус. Данавиэль принял чашу из моих рук, и тоже сделал несколько глотков, после чего чаша перешла к остальным вампирам.

Александр пристально смотрел на меня, как будто видел впервые, и с его лица исчез привычный налёт манерности.

– Вы удивили меня, – произнёс он и слегка поклонился, признавая мою победу, пусть и в мелочи. – Мы можем побеседовать с вами наедине?

– Как вам будет угодно, лорд Александр. Это ведь ваш замок.

Вампир провёл нас в одну из соседних комнат, оснащённую под кабинет. Усевшись в удобные кресла, мы с Дани выжидательно взглянули на стоящего около камина главу ковена.

– Я полагал, что вы попытаетесь защитить эту девчонку.

– И сделаю себя посмешищем? Я вас умоляю, – фыркнула я. – Не знаю, как много вам известно обо мне, но я не дитя света. Я желаю освободить Атуане, и судьба его обитателей меня волнует, но жизнь смертных? До неё мне нет никакого дела.

– Значит, я ошибся, – индифферентно произнёс Александр. – Приношу свои извинения. Итак,перейдём к делу. Вам нужны вампиры, чтобы занять свой трон. Мне нужны гарантии того, что наша помощь не останется незамеченной и неоплаченной.

– Неоплаченной? Пожалуй, вы первый, кого не привлекает свобода сама по себе, без всяких дополнительных условий.

Александр наклонился к огню и несколько мгновений держал в нём свою руку. Ни кожа, ни рукав белоснежной рубашки не потемнели от пламени.

– Власть Гериона для нас не так тяжела, как для остальных, – туманно ответил он.

Я склонила голову, мысленно отмечая эту деталь. Мне уже говорили, что вампиры участвуют в каких-то экспериментах Ордена. Будет нелишним выяснить, что это за эксперименты, и какова роль детей ночи в них.

– Пусть так, – не стала спорить я. – Чего вы хотите?

– На вашем месте, я бы высказывал разумные пожелания, – негромко рассмеялся Данавиэль, и я тоже улыбнулась.

– Конечно, – вампир вскинул руки, как бы сдаваясь. – Я не собираюсь требовать ничего выходящего за рамки разумного. Скажем, некоторое расширение наших земель?

– Нет, – отрезала я.

– Мы можем оказать немалую помощь. От того, что мы получим полосу земли в центральной части Атуане, диспозиция сил глобально не изменится.

– Я сказала нет, – пока ещё спокойно проговорила я, уже чувствуя приближение волны гнева, жарко опаляющей внутренности. Видимо, Александр тоже что-то заметил, потому что он почтительно склонил голову и на некоторое время замолчал.

– Есть ли у вас иные просьбы? – вмешался князь, служащий миротворцем в нашей беседе.

– Как вы знаете, у нас есть определённые нужды, удовлетворить которые мы не можем без смертных, – сказал Александр после недолгого молчания. – В частности, кровь. Смертные живут на наших землях, но их недостаточно.

– Вы предлагаете привезти к вам запас живой пищи? – уточнила я. – Не уверена, что мне нравится эта мысль.

– Не совсем, – улыбнулся вампир. – Более всего меня бы устроил портал, расположенный на наших землях и настроенный, скажем, на Таринну. С его помощью мы могли бы легко перемещаться между мирами и удовлетворять свои потребности.

Я надолго задумалась. С одной стороны, создание дополнительных порталов ослабит энергетическую защиту Атуане и увеличит опасность проникновения чужаков в наш мир. С другой стороны, мне действительно нужна поддержка вампиров.

– Хорошо, – решилась я. – Вы получите свой портал, но он будет настроен только на конкретных существ. Таскать смертных туда-сюда через портал вы не сможете. Также все управляющие нити будут находиться в Иль-Эллане, и в случае опасности портал будет заблокирован.

– Я согласен, – немедленно откликнулся вампир. Похоже, он не ожидал, что я так быстро соглашусь на его условие. – Мы поддержим королеву Леаниссу, когда потребуется наша помощь.

Александр снова поклонился, но мне не понравился хитрый блеск в уголках алых глаз. Тем не менее, я сделала вид, что ничего не заметила. Не следует начинать союз с взаимного недоверия.

Сидя на кровати в отведённой нам комнате, я неторопливо настраивала сразу два зеркала связи. Александр уверял нас, что будет рад предоставить нам замок в полное распоряжение на любой срок, но мы согласились остаться только на одну ночь. У нас не было времени на отдых, во всяком случае до тех пор, пока мой трон занят Герионом. Вскоре в воздухе замерцали два окна. В одном появилась морда дракона, покрытого бронзового чешуёй, в другом – невзрачный мужчина средних лет. На этот раз Сааладор был в своём маскировочном обличье. Я кратко сообщила советникам о результатах визита к вампирам, и Эрраил довольно кивнул огромной головой.

– Мудрое решение, – одобрил он. – Создав портал, которого они так жаждут, ты получишь дополнительный рычаг власти. Будучи способной в любой момент заблокировать его, ты сможешь управлять вампирами.

– Да, я тоже подумала об этом, – усмехнулась я. – Дети ночи меня поддержат. Что насчёт драконьего племени?

– Сегодняшние переговоры увенчались успехом, – доложил он. – Драконы готовы присягнуть тебе на верность. Они ничего не требуют взамен, но убедить их, что ты стоишь этого риска, было непросто.

– Прекрасно. Тогда завтра отправляемся на равнины. Благодарю тебя, Эрраил.

Дракон с достоинством кивнул, и я повернулась к Сааладору.

– От тебя мне также кое-что потребуется.

– Разумеется, моя повелительница.

– Я хочу знать всё об экспериментах Серого ордена, проводимых с участием вампиров. Что они делают, чего пытаются достичь, какие ковены вовлечены в процесс. В общем всё, что сможешь узнать. И ещё кое-что. Псы Безымянного. Узнай, кто это, или что это.

– Будет сделано, – тут же ответил Сааладор, и после краткого прощания я погасила порталы и откинулась на кровать.

Данавиэль тут же склонился надо мной и медленно коснулся губ. Дыхание тут же участилось и я подумала, что вовсе не так уж устала, и даже собралась это доказать, но все мои планы разрушил негромкий стук в дверь. Мы с князем поправили одежду и Дани впустил незваного гостя. За порогом обнаружился глава ковена, выглядящий несколько обескураженным.

– Прошу прощения за вторжение, моя королева, – извинился он. – Но с вами хочет побеседовать один человек. Это может быть крайне важно.

Мы с Дани переглянулись и я неуверенно кивнула. Александр просиял и уже через несколько минут мы стояли в маленькой комнатке, смотрящейся крайне неуместно в этом царстве роскоши. Она была уютной, но уютной по-деревенски: тканевые половички на полу, занавески в оборках на окнах, простой, грубовато сколоченный шкаф. Александр замер в дверях, словно не решаясь пройти дальше.

– Я привёл её, – тихо сказал он, и то, что я приняла за груду покрывал на кровати, зашевелилось.

Я увидела перед собой сухонькую старушку, завернутую сразу в несколько плащей. Её лицо было покрыто многочисленными морщинами, как печёное яблоко, а глаза от старости подёрнулись туманной пеленой и казались почти белыми. Старушка обернулась к двери, как-то неловко поворачивая голову.

– Помоги мне, мой мальчик, – негромко попросила она и Александр тут же подскочил к женщине, усаживая её поудобнее на кровати. Она всё это время смотрела на него, наклоняясь то в одну, то в другую сторону, видимо её зрение было совсем слабым. Женщина была несомненно смертной, я не чувствовала в ней ни малейшей примеси нечеловеческой крови, и при этом контраст в обращении главы ковена с этой хрупкой старушкой и с девушкой во время бала был очевиден.

– Кто вы? – прошептала я, и женщина улыбнулась.

– Это наша сновидица, – ответил вместо неё Александр. – Она хотела поговорить с вами.

– Моё имя Леанисса, – представилась я. – Могу я узнать ваше?

– Я слишком стара, чтобы помнить своё имя, деточка, – хрипло рассмеялась сновидица. – В моей голове хранится много всяких вещей. Иные я бы предпочла и вовсе никогда не знать, а их ведь много. Всего и не упомнишь.

– Но разве вампиры не помнят вашего имени? – недоуменно спросил Данавиэль.

– Я запретила им говорить его. Мне его дали родители, когда я была ещё маленькой девочкой. Что общего у той беззаботной малышки и развалины, которая не может сама пройти и двух шагов? Нет больше имени, нет и не должно быть.

– Вы хотели поговорить со мной?

– Да. Хотела. Александр уже сказал, что я сновидица. Ты знаешь, что это значит?

Я медленно кивнула. В прошлом я уже сталкивалась с магией сновидцев, и не могу сказать, что эта встреча была приятной. Тогда Лира, моя однокурсница, предсказала гибель мира при моём участии, впрочем, это предсказание удалось предотвратить.

– Вот и славно, – старушка поёрзала и глава ковена осторожно подложил подушку ей под спину. – Спасибо, милый.

– Вы видели Леаниссу, ведь так? – спросил князь.

– Я много чего вижу, – ответила сновидица и, как мне показалось, недовольно глянула на него своими белёсыми глазами. – Мои сны – не истина в последней инстанции. В любой момент какое-нибудь незначительное на первый взгляд событие, решение случайного человека могут всё изменить. Я вижу лишь общие очертания того, что может быть. Конечно, я видела и золотую девочку в ореоле могущества. Она была почти на всех планах бытия, словно её приход был предначертан самой судьбой.

Сновидица надолго замолчала, мне даже показалось, что она задремала, но губы продолжали шевелиться, не произнося ни звука.

– А конец войны? Его вы видели?

– Может быть, – невнятно пробормотала старушка. – Это слишком далеко. Слишком много неизвестных. Но я хочу предупредить тебя, девочка.

– О чём?

– Этот мир тесно связан с тобой. Береги своё сердце. Когда оно разобьётся, тебе понадобится вся твоя сила, чтобы удержаться от падения.

Сновидица прокашлялась и вновь замолчала, а вскоре мы услышали и тихое сопение, говорящее о том, что женщина уснула. Александр нежно пристроил её на постели, укутал покрывалами и вышел вслед за нами.

– Смертная в замке вампиров, – усмехнулся Данавиэль. – Неожиданная встреча. Но вы ведь не собирались показывать её нам, верно?

– Нет, не собирался. Сновидица – ценнейшая из всех нас. Заменить можно всех, меня, моих подчинённых, всех в этом замке, кроме неё. Но она решила иначе.

– Сколько ей лет?

– Много. Она просит не говорить об этом. Могу сказать одно: во время моей инициации она выглядела так же, как и сейчас, хотя это было шесть веков назад.

Краешком сознания я отметила этот факт как заслуживающий внимания, но почти всё моё внимание было приковано к другому. «Когда твоё сердце разобьётся». Не если, а когда. Что увидела сновидица в моей судьбе? Почему она захотела предостеречь меня?

С высоты птичьего, а точнее, драконьего полёта равнина казалась бесконечным золотым океаном, с гуляющими по нему волнами. Сухая трава, колеблемая ветром, то и дело изгибалась, причудливо изменяя сложившийся рельеф. Вдалеке, на самой границе суши и моря, тянулась почти лишённая растительности полоса, испещрённая бирюзовыми солончаками. Здесь могли выжить лишь некоторые травы, которыми питались коротконогие олени, пасущиеся по колено в воде. На просторе степи были разбросаны округлые холмы, в центре многих из них виднелись углубления, сейчас пустующие, а в иные часы служащие гнёздами для сотен драконов, обитающих на северо-восточном луче континента Атуане. Я по-прежнему предпочитала не афишировать свой облик. Разумеется, Герион отлично знал, что я способна принимать обличье золотого дракона, но знать и видеть – не одно и то же. В виде человека, прикрытая ложью, словно тонким полотном, я ещё могла скрывать от бога-захватчика свои силы и способности, но стоит мне отбросить маскировку, как он с лёгкостью оценит, что я на самом деле представляю из себя. Данавиэль соглашался с моими доводами, и был вовсе не против небольшой ноши на своей спине, так что и сейчас серебряный ящер свободно парил в небе. Как только мы добрались до одного из холмов, в воздух начал подниматься крупный дракон с бронзовой чешуей. Остановившись напротив нас и удерживая себя на весу взмахами мощных крыльев, Эрраил осторожно потянулся к моему сознанию мысленным щупом.

– Всё готово к твоему появлению, – даже в его мыслеречи чувствовалась довольная улыбка. – Все представители нашего племени на Атуане, оставшиеся в живых к этом времени, готовы поддержать тебя.

Я кивнула и посмотрела вниз. Солнечные лучи блистали на чешуе самых разных оттенков: золото, ультрамарин и пурпур сливались воедино, словно необыкновенный узор. Драконы вглядывались в небеса, стараясь рассмотреть фигурку на спине серебряного зверя, и я не стала заставлять их ждать. Дани плавно опустился на землю и я спланировала с его спины, встав перед рядом величественных созданий.

Их было около двух сотен, точнее сосчитать я не смогла. Какие-то драконы казались невероятно старыми даже для этих долгожителей, а вот детёнышей не было совсем. Я сразу же решила, что нужно будет выяснить причину этого, но сейчас было не самое подходящее время.

– Перед вами королева Леанисса, Золотая Богиня Атуане, несущая свободу на наши земли, – прорычал Эрраил своим соплеменникам, и я сделала шаг вперёд.

В глазах многих драконов вспыхнуло недоумение и даже презрение. Как может маленькое, слабое существо называть себя правительницей Сокрытого мира? Мысленно улыбнувшись, я вызвала к жизни силы, наполняющие меня, те силы, что только и ждали подходящего момента, чтобы вырваться из тонкой телесной оболочки и проникнуть наружу. Ослепительное золотое сияние разлилось на несколько миль вокруг, негромкий зов пронзил пространство и время, и я на краткое мгновение ощутила каждую из душ тех, кто стоял сейчас передо мной. Я видела из насквозь, со всеми их мыслями и желаниями, с их страхом перед всемогущим Герионом, с робкой надеждой, которую смог пробудить Эрраил. Я видела, что они пойдут за мной, потому что без этой надежды их жизнь стала бесполезной. В мыслях старейшин я прочла и то, что драконы Атуане обречены на медленное, мучительное вымирание. С тех пор как сердце мира, некогда наполняющее жизнью и магией его земли, оказалось в руках Безымянного бога, ни одна дракониха не смогла снести ни одного яйца. А вместе с возможностью продолжить свой род крылатые ящеры потеряли и будущее. Нить прервалась, и я потеряла связь с энергиями драконов, но знание осталось со мной.

– Вы знаете, зачем я здесь, – спокойно заговорила я. – Я не собираюсь произносить громких слов и убеждать вас, это ни к чему не приведёт. Я хочу вернуть то, что по праву принадлежит мне, но не ради власти, она мне не нужна, а ради того, чтобы мой мир вновь мог вздохнуть свободно. И ещё я хочу отомстить Гериону за всё, что он совершил. У меня к нему есть и личные счёты. То же я предлагаю и вам – месть и, быть может, шанс вновь обрести потерянное. Многие погибнут в этой войне. В войнах всегда гибнут. Но вы погибнете в любом случае, независимо от принятого решения. Эрраил сказал мне, что вы уже готовы поддержать меня, я лишь хотела бы услышать это лично от крылатого народа. Встанете ли вы за мной в день решающей битвы?

Некоторое время над степью царила тишина, нарушаемая лишь тихим шипением, подобным змеиному, и глухим рокотом пламени в драконьих глотках.

– Я пойду за тобой, Леанисса, – прозвучал вдруг отчётливый голос. Повернувшись к его источнику, я увидела одного их самых красивых драконов, которых я когда-либо встречала. На его шкуре сочетались золотой и алый цвета, горделиво поставленную голову на длинной шее украшал ряд золотых зубцов, огромные крылья были распахнуты в мощном порыве.

– Я пойду за тобой по собственной воле, – повторил он. – И все, у кого в жилах ещё осталась хоть капля крови, должны последовать за тобой.

Словно ожидая команды, остальные крылатые змеи огласили пространство громким одобрительным рёвом, и тут я вспомнила, почему первый заговоривший дракон показался мне знакомым. Это он помог Эрраилу доставить Шоадар в их новое жилище. Хевраэль, кажется так его зовут.

– Теперь мой долг – сделать всё, чтобы победа осталась за нами, – просто сказала я.

Эрраил убедил нас остаться ненадолго на равнинах прежде, чем приступить к следующей задаче и отправиться к эльфам, и мы не смогли ему возразить. Последние дни были слишком наполнены событиями, я почти не знала отдыха, кроме кратких часов сна, в котором меня вновь и вновь настигали кошмары, так что возможность немного расслабиться была поистине драгоценной. Красота этих земель быстро покорила моё сердце. До самого горизонта – высокие травы, сухо шелестящие на ветру, запах сена и солнца, и простор, бесконечный простор! Здесь было так легко забыть, что совсем рядом Герион плетёт свои козни, и просто жить, не думая ни очём. Возможно, такое отношение и сгубило могущественных драконов, недооценивших противника. Нам с Данавиэлем было горько смотреть, как некогда почти всесильные существа обречены прозябать в жалкой роли рабов. Но они изо всех сил старались проявить гостеприимство, несмотря на свою незавидную судьбу, и делали всё возможное, чтобы гости чувствовали себя уютно. Надо признать, им это удавалось. Вечером Хевраэль, который более остальных драконов стремился пообщаться со мной и с князем, предложил отправиться на побережье и полюбоваться закатом.

– Я бы предпочёл побеседовать с Эрраилом, – негромко проговорил Данавиэль. – Нам многое следовало бы обсудить, мелочи, разумеется, но и эти мелочи могут оказаться жизненно важными с учётом сложившейся ситуации.

– Мне пойти с тобой? – уточнила я.

– Нет-нет, в этом нет необходимости. Тебе нужно отдохнуть, Леанисса. Ты слишком много нагрузила на себя в последнее время, и тебе будет только полезным немного расслабиться.

Я на мгновение уткнулась носом в плечо мужчины, вдохнув горьковатый аромат его кожи, а затем отстранилась с благодарной улыбкой.

– Хорошо. Если я вдруг понадоблюсь…

– Я всегда смогу с тобой связаться. Постарайся не попасть в неприятности.

– Договорились! – крикнула я вслед удаляющейся спине Данавиэля и повернулась к дракону. – Итак?

– Надеюсь, ты не откажешься полететь на мне? – зверь слегка повернулся и подставил мне длинный шипастый хвост, чтобы я могла забраться на его спину. Быстро вскарабкавшись по довольно колючим чешуям, я выбрала место на спине, где две плоские чешуйки, срастаясь, образовывали нечто вроде седла. Сидеть было жестковато и несколько непривычно после совершенно другого изгиба спины Данавиэля, но свалиться при повороте я вряд ли смогу, а остальное пустяки. Хевраэль обернулся и, убедившись я надёжно устроилась, плавно поднялся в воздух.

Менее чем через час лёта впереди показалась полоса солончаков, и вскоре я вновь стояла на твёрдой земле. Почву здесь покрывала белая корка соли, из которой кое-где вырывались стебли растений, жёсткие и почти лишённые сока. Наше приземление спугнуло стадо маленьких оленей гуране, пасущихся по колено в воде, но вскоре они вернулись и начали с любопытством приглядываться с пришельцем. Внезапное движение рядом заставило меня вновь повернуться к Хевраэлю, как раз вовремя, чтобы я уловила тот момент, когда плоть течёт, меняя свою форму. Повернись я на секунду позже, и могла бы легко упустить процесс превращения зверя в человека. Теперь передо мной стоял более чем привлекательный мужчина с огненными волнами волос, ниспадающих на плечи. Из-под густых бровей весело поблёскивали иссиня-синие глаза, цветом могущие посоревноваться с морскими глубинами.

– До того как Эрраил рассказал мне об этом… и показал, я и не знала, что вы можете принимать человеческое обличье, – произнесла я.

– Мы предпочитаем это не афишировать. Чем меньше знают наши враги, тем лучше. Тебе мы доверяем, вольно или невольно, но доверяем, поэтому и не скрываем свои способности. Но есть и другие причины.

Дракон некоторое время помолчал, а затем слегка развёл руками и сделал несколько неуверенных шагов. Было видно, что принятый облик ему непривычен и в нём он чувствует себя намного менее уверенно.

– Для нас неестественно принимать такое обличье. В нём мы слабее, даже чувства притупляются, как будто в мире перестаёт чего-то хватать. Трансформация – средство на экстренный случай, а не способ постоянного существования.

– Эрраил в виде человека ведёт себя не так, как ты, – осторожно заметила я.

– Наш Гром заслуживает уважения, – на лице мужчины засветилось искреннее почтение. – Все эти годы он один никогда не терял надежды. Он верил, что однажды законный наследник Атуане вернётся в свой мир, и делал всё, чтобы помочь ему по возвращению. Он был и шпионом, и воином, и учёным, и всё ради тебя, ради того, чтобы ты могла положиться на него в трудную минуту.

– Остальные, выходит, не верили, – пробормотала я.

– Верили. Просто прятали эту веру даже от самих себя, чтобы её нельзя было отнять и растоптать. Нас всех многому научил пример эльфов, и мы вовсе не желали для себя той же судьбы. Поэтому мы предпочли забыть обо всех словах и пророчествах, скрывать надежду, и мы делали это так хорошо, что скрыли её даже от собственных сердец.

Хевраэль кривовато усмехнулся и протянул мне руку, предлагая ступить в солоноватую воду заводей. Я расшнуровала сапоги и оказалась по колено в тёплой воде, словно бы маслянистой на ощупь. Мой проводник зашагал вперёд, время от времени поглядывая, чтобы я держалась рядом. Мы двигались почти бесшумно, лишь тихий всплеск изредка выдавал наше присутствие, и тогда олени гуране приподнимали головы и некоторое время стояли неподвижно, настороженно поглядывая по сторонам. Над солончаками парили птицы, перекликаясь друг с другом. Иногда они садились на воду чуть поодаль, и прятали голову под крыло, погружаясь в чуткий сон.

– Что произошло с эльфами? – прервала я наконец молчание.

– Ты не знаешь? Видимо, Эрраил ещё просто не успел рассказать тебе об этом. Народы Атуане по-разному отнеслись к тому, что Герион захватил верховную власть. Разумеется, вначале все боролись, охваченные гневом, но через некоторое время даже самые упрямые поняли, что попытки противостоять богу бессмысленны и заранее обречены на провал. Лишь демоны смогли продержаться до сих пор, но и их свобода хрупка. Она может закончиться в любой момент, и они это знают. Но сейчас речь не о них, а об оставшихся четырёх расах Атуане. Вампиры смирились с правлением Гериона быстрее всего, но это не значит, что они действительно его поддерживают. Ты ведь уже встречалась с вампирами?

– Да, – кивнула я.

– И что ты о них скажешь?

Я ненадолго задумалась, тщательно подбирая слова. Действительно, что я думаю о своих новообретённых союзниках?

– Они ищут выгоды лишь для себя, судьба других народов, и даже мира в целом их не заботит. Они дети Тьмы, но это не та искристо-чёрная Тьма, которая живёт в демонах и иже с ними, а скорее тени, растворённые в полумраке. Они никому не показывают, что у них на уме, и вряд ли даже самые близкие друзья, если у них вообще могут быть друзья, знают об их мнениях и мыслях.

– Всё именно так, как ты и сказала. Лично я недолюбливаю вампиров. Этим кровопийцам нельзя доверять, и тебе тоже следует быть осторожной, Леанисса.

Хевраэль обратил ко мне пронзительный взгляд синих глаз и даже остановился на полушаге.

– Я всегда осторожна, – усмехнулась я.

– Хорошо, – дракон зашагал дальше, по-видимому, удовлетворённый ответом, и продолжил свой рассказ. – Следующими сдались гномы. Магия не их сильная сторона, а оружие оказалось почти бесполезным против Гериона и его приспешников. Они сокрыли свой гнев глубоко в душе, и принялись за каторжный труд для нового хозяина. Они не рисковали верить в твой приход, чтобы эта надежда не разожгла тлеющую в глубине гор искру и не превратилась в пожар, при тушении которого погиб бы весь народ подземья. Затем мы. Мы сражались, сколько могли, но драконий род не поражает своей численностью, а постоянные битвы и вовсе поставили нас на грань вымирания. Так что и нам пришлось смириться с текущим положением дел и платить позорную дань Гериону сокровищами, накопленными за долгие века нашего существования.

– И, наконец, эльфы.

– Да, сумеречные эльфы. Они на время затаились, словно бы примирившись с владычеством Гериона, но на деле готовили силы для решающей атаки. Они звали присоединиться к этой битве и другие народы, но никто так и не осмелился, и тогда они напали сами. Их маневр едва было не увенчался успехом, ведь захватчик тогда был ещё намного слабее, чем он есть сейчас, собрав в себе силу множества источников волшебства, но всё же они проиграли. Им пришлось отступить в свои леса, но они продолжали верить в тебя. Они возносили молитвы Золотому Божеству и ждали, с верой и надеждой в сердце. И были жестоко наказаны. Ровно половина народа была убита магией Гериона. Он уничтожал тех, чья смерть причинила бы больше горя выжившим. Он убивал детей, и оставлял в живых матерей, убивал жён и щадил мужей, разлучал возлюбленных, навеки отделяя их друг от друга. Говорят, что тела павших во время той казни, до сих пор хранятся в эльфийских лесах. Теперь ты понимаешь, почему остальные народы предпочли даже не думать о том, что они могут быть спасены. Никто не был готов так рисковать.

Я мрачно нахмурилась, и вдруг заметила, как вода у самых моих ног покрывается ледяной коркой, а затем лопается, выдавая мою ярость. Как он посмел так поступить с теми, кто верил в меня, кто ждал меня? Что он за существо? Неужели он вовсе лишён сострадания?

Вскоре мы преодолели неглубокие озёрца солончаков и поднялись на песчаную гряду, отделяющую их от моря. Некоторые волны, более высокие, чем остальные, перехлёстывались через неё, и вносили очередную порцию соли в водоёмы. Больше впереди не было видно абсолютно ничего – только гладь моря, да солнечные блики на её поверхности. Светило уже опускалось, и небосклон постепенно начинал из голубого становиться бледно-жёлтым. Мы уселись на двух валунах, наполовину утопленных в горячем песке и принялись спокойно наблюдать за тем, как близится закат.

– Хевраэль… Что означает это имя? – поинтересовалась я, и мужчина с усмешкой встряхнул волосами.

– Крыло рассвета. Мою мать звали Эльтраан – Рассветная мечта, и я унаследовал часть имени от неё.

– Красиво.

Я запрокинула голову к небу, вбирая в себя каждую секунду угасающего дня. Облака растаяли, превратившись в едва заметную дымку, лёгкую и воздушную. Последние лучи солнца скользили по лицу, как бы прощаясь до следующего утра. Магия сама заворочалась внутри, и я отпустила её на свободу, разворачивая щупы, дотягиваясь до каждого уголка драконьей равнины. Я чувствовала, как из земли исходят мельчайшие испарения, перенасыщенные жизненной энергией, которые затем втекают в корни растений и дают им возможность расти, дышать, размножаться. Я чувствовала лапы драконов, ступающих по почве, и дрожь воздуха от удара их крыльев. Затем я потянулась к морю и солончакам, и задохнулась от ощущения подступающей опасности. Поспешно сворачивая щупальца, я выдернула своё тело в реальность. Хевраэль неподвижно сидел рядом со мной. На первый взгляд казалось, что он дремлет в закатных лучах, но, коснувшись рукой его плеча, я почувствовала напряжение мышц.

– Хевраэль! Очнись!

Мужчина даже не шевельнулся. Не отреагировал он и на хлёсткую пощечину, так что пришлось прибегнуть к экстренным мерам. Схватив дракона за запястье, я на мгновение открыла свои магические контуры и волшебство сплошным потоком хлынуло в тело мужчины, словно холодный душ, приводя его в чувство. Оцепенение спало, и на песке уже разворачивал крылья огромный ало-золотой зверь. Я тоже настроилась на бой, приняв свой истинный облик – облик ЭльСаил, сотканный из теней и сумрака, и как раз вовремя. Пространство дрогнуло, и прямо из моря, отряхивая с себя солёные капли, начали выходить слуги Гериона, облачённые в серые рясы.

Их было много, наверное несколько десятков. Прежде меня бы это не обеспокоило, но сейчас что-то ёкнуло под ложечкой, и внезапное осознание собственной уязвимости накрыло меня с головой. Я больше не могла прятаться за собственным бессмертием, как за щитом, который защищал меня от всех бед, до тех пор, пока Атуане не окажется в моей власти, я лишена своего дара.

– Дани, – мысленно прошептала я, и мой возлюбленный тут же отозвался, я ощутила его присутствие совсем близко. Он смотрел моими глазами на медленно приближающихся жрецов, сдерживая клокочущий внутри гнев.

– Я прибуду так быстро, как это возможно. Все драконы будут со мной, – и, через секунду, отчаянная мольба, от которой защемило сердце. – Только дождись, Леанисса.

Связь пропала и я покосилась на стоящего рядом дракона. Он приготовился к бою, ощетинившись острыми шипами. В горле что-то клокотало, пламя в любой момент было готово обрушиться на врагов. Но и жрецы были отнюдь не беззащитны. Вокруг просторных одеяний слегка светилась магическая защита, глаза остро блестели из-под низко надвинутых капюшонов. Они подходили, пока между нами не осталось несколько метров и синхронно остановились, хотя я не услышала никакой команды. Идущий впереди всех жрец поднял ладонь и в сумеречном небе появилась огромная голова, с уже знакомыми мне чертами.

– Здравствуй, Калсар, раб Гериона, – с издёвкой проговорила я. – Что же ты сам не пришёл за мной? Неужели твоё святейшество боится меня?

Призрачный жрец печально улыбнулся, словно я была неразумным ребёнком, огорчающим своими выходками мудрого и терпеливого родителя. Губы шевельнулись и громовой голос раскатами разнёсся над солончаками.

– Все твои попытки бессмысленны. Мы знаем о каждом твоём шаге, девочка. Ты достигла определённых успехов, но это ни к чему не приведёт,пока ты не смиришь свою гордыню и не признаешь власть великого Безымянного бога. Зачем тебе сражаться против нас? Мой повелитель в своей снисходительности не знает границ. Ты хочешь получить Атуане? Изволь. Безымянный подарит его тебе, если ты станешь его верной помощницей, разделишь его цели и идеалы.

– Ты предлагаешь мне стать рабыней? Ты сошёл с ума, Калсар, но вот я ещё не настолько безумна, чтобы принять твоё предложение.

– Не скрою, я ждал такого ответа, но, тем не менее, мне очень жаль.

Глаза жреца вспыхнули серым пламенем, и его образ исчез.

– Уничтожьте отступников, – прозвучал из ниоткуда его голос, а затем стих и он.

Воины в серых рясах двинулись вперёд, сомкнувшись в плотную шеренгу. В нас с Хевраэлем тут же полетел целый магический арсенал. Шары серого пламени оставляли воронки в песке, серые верёвки пытались спеленать дракона, но он успешно испепелил их, выдохнув на собственное тело сноп огня. Я поднялась в воздух, уклоняясь от снарядов, и зависла над серым воинством. Хевраэль тоже поднялся ко мне и замер чуть поодаль, одновременно защищая меня и выискивая слабые места в обороне противника. Из земли начали плавно выскальзывать бледно-голубые ледяные осколки, пронзая тела жрецов. Лёд пробивал их защиту так же легко, как и плоть, и несколько мужчин тут же кулями осели на землю.

– Твоя работа? – мысленно улыбнулся Хевраэль и я только кивнула, чтобы не сбивать концентрацию.

Под несколькими жрецами песок начал закручиваться, превращаясь в компактные водовороты. Как только они оказались по шею погружены в почву, я звучно хлопнула в ладони, и песок застыл, став полупрозрачным твёрдым стеклом. Один из нападающих что-то коротко пропел, и песок вновь зашевелился, выпуская пленников, а затем песчинки поднялись вверх, сворачиваясь в змееподобные отростки, стремящиеся схватить нас. Я ударила по одному из отростков клинком, но песок тут же затянул повреждения. Песчаная тварь взревела, обозлившись ещё больше, и обрушилась всей массой на Хевраэля. Дракон судорожно дёрнулся, пытаясь стряхнуть монстра с себя, он рвал его когтями и поливал огнём, но тот, ненадолго отклонившись, вновь бросался в атаку. Я тоже присоединила свои усилия к Хевраэлю, золотистые молнии, срывающиеся с моих пальцев, пронзали песчаное тело, и вскоре чудовище начало рассыпаться на отдельные составляющие. Сила заклятия, удерживающая его в жизнеподобном состоянии, ослабела, и я уже облегчённо выдохнула. Как оказалось, слишком рано. Жрецы, создав песчаную тварь в качестве отвлекающего манёвра, всё то время, пока мы с ней боролись, копили силы для решительного удара. Копьё густой серой ненависти с немыслимой скорости полетело в меня. Я едва успела уклониться от смертоносного удара, и магический снаряд задел меня по касательной. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы ткань туники намокла от крови, а в ушах появился звон. Дракон злобно взревел и кинулся вниз, к жрецам, изрыгая наполненное волшебством пламя. Я из последних сил присоединилась к его атаке, и алый цвет почти исчез из огненных языков, осталось лишь слепящее золото. Жаркое марево налетело на слуг Гериона, смяло их строй, превратило многослойную защиту в ничто. Один из жрецов сломал в руках нечто вроде небольшой статуэтки, и пространство расступилось, открывая грубоватую дыру – по всей видимости, путь для экстренного отступления. Один за другим изрядно потрёпанные мужчины запрыгивали в портал, а мы с Хевраэлем всё наращивали мощь ревущего пламени. Несколько жрецов, из тех, чья защита была чуть послабее, осели на песок и больше уже не поднялись. И в этот момент вызванный силой Гериона песчаный монстр решил в последний раз наброситься на отвлекшихся противников. Змеевидные отростки впились в покрытое чешуёй тело, и дракон жалобно взвизгнул. В тот же момент за последними жрецами захлопнулся портал, и нить, связывающая тварь с её создателями, прервалась. Песок стал просто песком, и я отпустила узлы заклятия.

Некоторое время я просто стояла, пытаясь отдышаться. Каким-то образом я оказалась на коленях, видимо, сил не хватало уже даже для того, чтобы удержаться на ногах. Как только перед глазами перестали плясать пылающие круги, я повернулась к Хевраэлю и с ужасом вскрикнула. Половину тела дракона покрывали страшные раны, доходящие до костей. Стекающая кровь образовала лужу на песке, и её ручейки постепенно текли всё дальше, добираясь до солончаков и окрашивая воду красным. Из ноздрей вырывался пар вперемешку с кровавыми брызгами – похоже, один из отростков проник до лёгких.

– Нет!

С моих губ сам собой сорвался с крик, и я собрала все силы, чтобы исцелить страдающего дракона, но их было слишком мало. К тому же, я и сама была ранена, о чём напоминала тупая боль в правом боку. Проведя по нему рукой, я ощутила острые концы вырвавшихся наружу рёбер и недовольно поморщилась. Исцеляющие заклятия начали звучать в воздухе, произносимые надрывным шёпотом, но всё, что я смогла сделать, это затянуть одну небольшую ранку на лапе дракона. Целительство никогда не было моей сильной стороной, но прежде у меня не было повода жалеть об этом. И вот этот повод настал.

– Не трать силы, моя королева, – синий глаз дракона приоткрылся, и вновь закрылся, скрывшись за полупрозрачным веком. - Они понадобятся тебе самой. Ты тоже ранена.

– Пустяки, это не имеет значения. Пожалуйста, Хевраэль, держись. Скоро прибудет помощь. Всё будет хорошо.

Я поймала себя на том, что шепчу что-то невнятное, успокаивая скорее саму себя, уткнувшись лицом в горячую тишину.

– Как жаль, что всё так вышло. Глупо. Я ведь уже начал строить планы, как похитить тебя у этого полукровки.

– Что? – от неожиданности я даже села, забыв на миг о серьёзности всей ситуации.

– Моя чешуя гораздо красивее, чем у него. Серебряный слишком неприметный, – неразборчиво пробормотал Хевраэль. – А вот на мне уже есть золото. Мы бы красиво смотрелись вместе.

– Я не понимаю, – прошептала я.

– Ещё тогда, в самый первый день. Эрраил позвал меня помочь. Я не хотел соглашаться, но отказать было неудобно. Слишком важная персона наш Гром, чтобы ему отказывать. Он сказал, что я увижу королеву. Я ждал чопорную даму или воительницу, больше похожую на мужчину, чем на женщину. Но там была ты. Я помню, был рассвет, и солнце играло в твоих волосах. Вначале они показались мне чёрными, но они сияли, словно золото. И эти огромные глаза. Как янтарь. А я, как муха, попал в этот янтарь и уже не выкарабкаюсь. Но рядом стоял серебряный демон, он пахнет смертью и болью. Он тебе не пара.

Дракон закашлялся, выплёвывая новые порции крови из лёгких. Даже мысленная речь его становилась всё более непонятной, запутанной, но я не прерывала его. Если он замолчит, перестанет прилагать усилия, то его быстро скуёт оцепенение, а за ним есть лишь одно – смерть.

– Я сразу понял, что не отступлюсь, пока ты не полетишь рядом со мной, как подруга. Моя спутница в сверкающем небе. А ведь я сам виноват. Не нужно было лететь сюда.

– Ты не виноват. Ты ведь не мог знать, что случится нечто подобное.

– Не мог, – покорно согласился Хевраэль. – Скажи, у меня мог бы быть шанс?

– Конечно. Конечно…

Я прильнула к чешуйчатому телу, обнимая его, насколько могла дотянуться. В лёгких клокотал воздух вперемешку с кровью и пламенем, а я ничего не могла поделать. Только ждать.

Его дыхание стало почти неслышным, когда я наконец услышала драконий рёв невдалеке. Вскоре на песок спикировали несколько драконов, остальные же принялись облетать окрестности, проверяя, все ли жрецы исчезли. Прозвучали знакомые шаги, и Данавиэль ласково, но твёрдо заставил меня отстраниться от умирающего. Его магия скользнула по моему израненному телу, и через несколько минут боль утихла. Обернувшись, я увидела как сразу трое драконов лечат Хевраэля, как постепенно затягиваются страшные раны.

– Он будет жить? – задала я единственно важный вопрос.

– Он поправится, – уверенно ответил князь. – Прости меня, Леанисса. Я должен был быть рядом с тобой.

Я ничего не ответила, и повернулась к морю, скрывая слёзы облегчения. За несколько часов это прекрасное крылатое создание стало вдруг близким и почти родным. Что бы ни произошло в будущем, теперь я знаю точно, что могу ему доверять. 

Глава 10

Нам пришлось потратить немало времени, чтобы прийти в себя после нападения слуг Гериона. Раны Хевраэля зажили, но между нами всё равно осталась некоторая неловкость. Не знаю, как много он помнил из того, что наговорил в горячечном бреду, а вот я не могла забыть ни одного слова. Как только мой бок немного зажил, я поспешила покинуть равнины и вернуться в лагерь, разбитый у отрогов гномьих гор. Было пора начинать обдумывать следующий этап нашей кампании, а времени между тем категорически не хватало. Теперь, когда меня поддерживали четыре из пяти основных народов Атуане, а также подданные Кьяншасы, приходилось постоянно решать ежеминутно всплывающие вопросы. В подземье гномы трудились не покладая рук, добывая руду и создавая доспехи и оружие для моей выросшей армии. Склады с сырьём и готовой продукцией было необходимо скрывать от пристального внимания жрецов. Я отправила в горы нескольких вампиров, чтобы они обеспечивали магическую защиту и скрывали мысли гномов от слуг Гериона, но это привело к часто вспыхивающим конфликтам между двумя расами, которые удавалось приглушить с большим трудом. Не всё просто было и на северном луче Атуане – последнем оплоте свободы на покорённой земле. Герион возобновил свои атаки с новой силой, и с каждым разом отражать их становилось всё труднее. На помощь демонам я отправила несколько сотен Шоадар, больше не позволила дать их королева. Ослаблять сейчас только начавший нормально развиваться улей было неразумно, и я отлично это понимала, но оставить без защиты демонов тоже не могла, тем более что они вовсю разрабатывали новые заклинания и создавали амулеты и артефакты, чтобы использовать их во время решающей битвы.

– Письмо от Александра, – произнесла вошедшая в комнату Ани и я отвлеклась от мрачных раздумий, улыбнувшись подруге.

За последние несколько дней я в полной мере оценила девушку. При всей внешней хрупкости, даже некоторой инфантильности, в ней скрывался недюжинный ум и решительность. Ани знала решительно всё о моих делах, вела часть переписки, следила за тем, чтобы принятые решения исполнялись, проверяла планы и стратегии. Она стала по сути моей левой рукой (правой я по-прежнему считала Данавиэля), и я очень ценила её рвение.

– Что он пишет? – поинтересовалась я, перебирая ворох бумаг на столе, растущий, как снежный ком.

– Один из приближенных Калсара, жрец по имени Адарах, связался с вампирами для проведения очередного эксперимента. На этот раз он будет проводится в одном из замков на северо-западном луче, сейчас пустующем. Согласно письму Александра, жрецы пытаются создать неживое существо, нечто вроде голема, наделённое колоссальной мощью. Он будет лично присматривать за этим экспериментом и всячески содействовать ему, чтобы никто ничего не заподозрил, но в решающий момент уничтожит созданное существо вместе с его творцами. Александр предлагает тебе поучаствовать в этой забаве.

– Хорошо. Пусть он уведомит меня, когда наступит подходящее время для моего визита.

Ани вышла, прикрыв за собой дверь, а я вновь погрузилась в бесконечные карты и послания. Голова потихоньку начинала наливаться тяжестью, а свежий воздух за пределами пещеры казался настоящим блаженством, но я, стиснув зубы, заставляла себя заниматься делом. Когда в воздухе вспыхнули искры от открывшегося зеркала связи, я облегчённо выдохнула. Судя по характерным очертаниям пространственного разреза, связаться со мной пытается Сааладор. Вот и хорошо, хоть какая-то возможность отвлечься от утомительных дел. Снимая блокировку с портала, я мысленно позвала Дани, и он почти тут же скользнул внутрь, устроившись на краю стола.

– Моя повелительница, – поклонился эльф, как только портал стал проницаемым для взгляда.

– Рада видеть тебя, Сааладор, – улыбнулась я.

– Приветствую, – кивнул князь, и эльф вновь слегка поклонился, на этот раз, правда, не так низко.

– Итак, какие у тебя новости?

– Первым делом я бы хотел рассказать о том, что мне удалось выяснить насчёт вампиров. Вы просили узнать, в каких экспериментах они участвуют.

– И что тебе удалось выяснить?

– Судя по всему, жрецы Гериона оказались более чем заинтересованы в бессмертии, но не готовы жертвовать при этом своими человеческими сущностями. Как только вампиры оставили попытки противостоять власти Безымянного и покорились, жрецы начали экспериментировать с их кровью. Они создавали самых разнообразных монстров, сливая воедино тёмный дар кровопийц и свою магию. Но их конечная цель, насколько я могу судить – нечто вроде идеального служителя бога, человекоподобное создание с атрибутами божественной власти и силой и ловкостью вампира. До сих пор им не удалось создать ничего подобного. Все созданные ими чудовища имеют недостатки и слабости, которые умаляют ценность достигнутого.

– Чего-то в этом роде я и ожидал, – пробормотал Данавиэль. – Все люди стремятся обрести бессмертие, даже если с ним связан ряд ограничений. А если им удастся избавиться от этих ограничений, или же по крайней мере значительно умалить их значение, то это и вовсе можно будет считать практически полной победой над смертью.

– Выходит, они пытаются создать бессмертное существо, наподобие ЭльСаил?

– Не совсем, – покачал головой мой возлюбленный. – Вернее, они бы хотели сделать это, но Герион не Рьелль. Он лишён той силы, что находится в распоряжении у Изначальной троицы богов. При всём желании он не сможет создать истинно бессмертную расу, лишь приблизиться к подобному.

– С этим ясно. Что насчёт псов Безымянного?

– О, это интересная история, – тонко улыбнулся эльф. – В процессе экспериментов что-то пошло не так и создаваемые существа получили слишком много от своих тёмных прародителей. В итоге появились монстры, более напоминающие животных, нежели людей – четвероногие, покрытые шерстью или чешуёй, и весьма могущественные. При этом их разум был сильно повреждён, практически уничтожен. Вначале эксперимент был сочтён неудачным, и жрецы собирались уничтожить его плоды, но затем передумали. Теперь псы Безымянного – мощное оружие подавления и устрашения недовольных. Их терзает вечная жажда крови и голод, который невозможно утолить. Они подчиняются лишь трём жрецам, в том числе и Калсару, так что даже слуги Гериона боятся этих чудовищных созданий.

Я ненадолго задумалась. Пожалуй, это можно будет использовать, если знать как. Если мне удастся взять псов под свой контроль, то это внесёт смятение в ряды жрецов.

– Благодарю тебя, Сааладор. Но ты хотел сообщить мне кое-что ещё?

– Да, верно. Ситуация в Афаль становится всё более сложной. Заповедник держится, но жрецы пошли другим путём, – Сааладор отвёл глаза в сторону, было видно, что говорить ему тяжело. – Слуги Гериона находят колдунов, которые не успели скрыться в Заповеднике и пытают их прямо на улицах, они тщательно отыскивают людей, которые как-то связаны с преподавателями и студентами Академии и расправляются с ними самым жестоким образом. Доходит уже до прямого шантажа. Магистр Бильниг уже едва было не согласилась обменять свою жизнь на жизни нескольких ведьм, торговавших травами, с которыми она была в приятельских отношениях. К счастью, её отговорили, но теперь лишь вопрос времени, когда маги Академии совершат необдуманный поступок или сойдёт с ума. Волшебники, прячущиеся в катакомбах под городом, тоже подвергаются опасности ежеминутно. Некоторые уже погибли, но самое страшное, что двоих из них поймали и сейчас они находятся в застенках пирамиды. Кто знает, не выдадут ли они под пытками месторасположение тайного убежища?

Данавиэль слушал доклад эльфа, и его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее, хотя ни малейших следов удивления я не видела. Похоже, он ожидал чего-то подобного. Ожидал, но предпочитал держать меня в блаженном неведении. Я несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь, но пальцы всё равно защипало от сдерживаемых гневных искр.

– Тебе следовало предупредить меня, что так и будет, – тихо прошипела я князю и снова повернулась к фигуре в зеркале. – Я поняла тебя, Сааладор. Завтра я прибуду в Афаль. Все студенты и преподаватели Академии, фэйри Заповедника, а также все оставшиеся в живых маги будут переправлены на Атуане. Вы с Эрисией также присоединитесь к нам.

– Вы уверена, что это наилучший выход? – тихо спросил эльф.

– Нет. Но он единственный.

Я погасила висящий в воздухе портал и на мгновение уронила голову на скрещённые руки.

– Прости меня, – проговорил Данавиэль, ласково коснувшись моего плеча. – Я не хотел, чтобы ты волновалась ещё и за тех, кто остался в Афаль.

– Ты не можешь решать за меня. Это мой мир, моя ответственность. Мне нужно знать всё о том, что происходит. Ты не защитишь меня, князь Драгонэр. История с нападением слуг Гериона на драконьих равнинах это уже показала.

– Нечестный удар, – губы мужчины исказились в злой усмешке.

Я развернулась и резко вышла, проигнорировав его слова. У меня нет на это времени. Я обязательно разберусь с тем, что происходит между нами, но не сейчас. Это может подождать.

Когда я впервые оказалась в Афаль, то сочла город белоснежной мечтой, плывущей над морем, сверкающим белизной лебедем в драгоценном оперении. Если бы я не знала, что портал настроен совершенно точно, то даже не узнала бы некогда прекрасный город. К счастью, после того, как сообщение Таринны с соседним миром было восстановлено, мы запомнили координаты точки в Мёртвых землях, из которой можно было попасть на Атуане. С помощью первого перехода мы оказались в пустыне, а следующий прыжок перенёс нас в Афаль, вернее в то, что от него осталось.

– Кажется, ты говорила, что город мне понравится, – приподняла чёрные брови Кьяншаса. – Так вот, он мне вовсе не нравится.

Я печально вздохнула. Как ни странно, убедить королеву Шоадар отправиться со мной было не так уж сложно. В улье всё было в порядке, пчёл держала в узде и строгая дисциплина, и искренняя любовь к своей повелительнице, так что когда Кьяншаса узнала, что мне требуется спутник для путешествия на Таринну, то тут же предложила себя. Разумеется, Джейдо также отправился с нами. В его глазах по-прежнему светилась неподдельная страсть к чернокожей красавице, и, казалось, он ни дня не мог прожить без неё. Данавиэль тоже хотел сопровождать меня, но я отказала под благовидным предлогом, велев ему и Ани следить за подготовкой моих подданных к противостоянию с Герионом. Князь молча принял моё решение, но я видела, каких трудов ему стоит сдержать вспышку ярости. Возможно, я вела себя глупо, отвергая предложенную помощь, но отношения между нами становились всё более напряжёнными. Временная разлука или запутает всё окончательно, или же расставит всё по местам.

Тряхнув головой, я вернулась к созерцанию раскинувшейся передо мной панорамы. Прежде белоснежные здания покрывала копоть от тысяч костров, мостовые были безжалостно разбиты тяжёлыми повозками и ногами латников в полном обмундировании, повсюду виднелись следы запустения. В части окон не хватало стекол, было видно, что некоторые из домов давно уже покинуты своими хозяевами. Черепица осыпалась с крыш и торчит из земли острыми краями. Деревья, украшение города, были спилены, и из них прямо на территории бывших садов и парков строились всевозможные осадные орудия. Повсюду стояли в карауле солдаты, да и мужчины в серых рясах виднелись на каждом углу.

Я повернулась к своим спутникам и окинула их критическим взглядом. Нет, в таком виде мы идти в город не можем, темнокожая женщина в экзотическом одеянии, и пиратского вида смуглый юноша привлекут немало внимания, не говоря уже обо мне. Объяснив, что я собираюсь сделать, я на мгновение прикрыла глаза, детально воспроизводя в сознании будущий облик, а когда открыла их вновь, еле удержалась от смеха. Джейдо превратился в высокого, слегка сутуловатого парня с редким пушком над верхней губой и многочисленными следами оспы на лице. Невнятно-русые волосы торчали во все стороны из под деревенской шапки, рубаха заправлена в простецкие штаны, а те,в свою очередь, в потертые сапоги, перепачканные в грязи. Кьяншаса напротив стала низенькой и пухлой девчушкой, в целом довольно симпатичной, даже лёгкое косоглазие её почти не портило. Себя же я сделала почтенной матроной средних лет, уже расплывшейся, но всё ещё бодрой, в аляповатой блузке и длинной юбке с кружевом по подолу.

– Значит так, запоминайте, дети мои, – важно произнесла я совершенно чужим, низким и хрипловатым. – Тебя, девчушка, зовут Олка, это твой брат, Марик, а я, соответственно, ваша тётка Табира. Вопросы?

– Только один, – мрачно хмыкнул Джейдо. – Почему я такой уродливый?

Кьяншаса не выдержала и расхохоталась, цепляясь за рукав парня и утирая катящиеся из глаз слёзы. Я тоже присоединилась к веселью а то, как непривычно звучит хихиканье королевы Шоадар и мой собственный, низкий хохот, вызывало всё новые и новые взрывы смеха. Но стоило мне взглянуть на пропитанные духом безнадёжности улицы Афаль, как всю веселость словно рукой сняло.

Мы шли по улицам, провожаемые пристальными взглядами жрецов и солдат, стоящих на каждом углу. Их резкие окрики, а порой и удары кнутов, регулировали жизнь города. Когда перед нами на перекрестке возница замешкался, его тут же наградили хлёстким ударом, на который сидящий на козлах мужчины почти не отреагировал, лишь почесал вспухший на лице багровый рубец. Кьяншаса тихо прошипела проклятие, но всё же сдержалась. Пройдя несколько кварталов, подвергшихся разрушению в разной степени, мы добрались до ворот Академии. Бронзовый грифон был повержен на землю, и только покорёженный пьедестал напоминал, что некогда он восседал на нём, гордо распахнув крылья. Все корпуса были снесены до самого основания, вместо них на несколько миль щетинились укрепления, возведённые жрецами для того, чтобы никто из запертых в Академии магов не мог незаметно прошмыгнуть наружу.

– Эй, вы! – громкий окрик заставил меня подскочить от неожиданности. – Кто такие?

– Дык это, – забормотала я, на всякий случай окружая себя и своих спутников магической защитой, – Табира я, господин хороший. А это, стало быть, племянники мои. А чего такое?

Со сторожевой башни спрыгнул молодой жрец и окинул нас подозрительным взором. Кьяншаса изо всех сил старалась принять невинный вид, а Джейдо для пущей убедительности поковырялся в носу и вытер извлечённую козявку о штаны. Его взгляд был настолько тупым, что даже я впечатлилась. Если бы парень не выбрал карьеру контрабандиста, то мог бы стать отличным актёром.

– Откуда приехали? На здешних вы не очень-то похожи, -усмехнулся жрец. Да, действительно, мы в своих деревенских обносках были не похожи на жителей крупного города. Те даже во время нашествия слуг Гериона умудрялись сохранять в своём облике определённое благородство.

Я на секунду растерялась, но к счастью Кьяншаса ловко перевела беседу в безопасное русло.

– Мы недалече живём. Я вот Олка, добрый господин. А тут чегой это такое?

– За той стеной скрываются проклятые колдуны, не верящие в великого Безымянного бога. В своей гордыне они пытаются избежать наказания за грехи, но вам не стоит беспокоиться, мы скоро с ними справимся.

– Охти, ужас-то какой, – по-бабьи запричитала я, присматриваясь к щиту Заповедника. Магическая энергия мерцала так же ровно, как и прежде, ни малейших следов повреждений. Это успокаивало. Видимо, Герион всё же не всесилен, раз ему приходится искать обходные пути для расправы с магами.

– Ладно, топайте отсюда, – махнул рукой мужчина и мы послушно затопали прочь. Жрец ещё пару раз огляделся по сторонам, а затем ловко забрался обратно в башню. Мы же спрятались за первым попавшимся укрытием, и я набросила на нас невидимость. Дальше оставались сущие пустяки – преграда Заповедника, узнав мою ауру, легко расступилась и пропустила и меня, и Кьяншасу с её возлюбленным. Отойдя на некоторое расстояние, я сбросила иллюзию и повела плечами, облегчённо ощущая привычное тело.

Стоило нам пройти несколько шагов вглубь джунглей, обступающих нас со всех сторон, как навстречу выдвинулась целая шеренга магов, сжимающих в руках посохи, горящие разноцветными огнями. Отряд защитников состоял по большей части из студентов, всех их я видела хотя бы пару раз во время своего обучения в Академии, а возглавлял их магистр Илейя. Узнав меня, некромант просиял в радостной улыбке и приказал студентам опустить оружие.

– Наконец-то, – выдохнул он. – Вы как раз вовремя.

Пока маг провожал нас к разбитому лагерю, мы успели узнать, что опасения Сааладора были не беспочвенны. Шантаж Гериона пока ещё не увенчался успехом, но никто не сомневался: рано или поздно маги сдадутся, причём скорее рано, чем поздно. Сколько смертей на своей совести они смогут пережить без особого вреда для разума? Пока никто не мог найти ответ на этот вопрос.

А Заповедник казался таким же диким и первозданным, как и прежде. Всё так же тянулись к небу мощные стволы, оплетённые лианами, так же пели птицы, и сам воздух дышал магией, которая здесь наполняла каждый листик, каждую травинку. Вскоре впереди показались пёстрые палатки, вокруг которых сновали маги. При виде вышедшей из леса процессии обитатели лагеря оборачивались и вскоре повсюду раздались радостные крики. Кто-то узнавал меня, а остальным новости передавали шёпотом стоящие рядом собратья. Немало внимания было направлено и на Кьяншасу с её необычной внешностью, и на Джейдо. Услышав шум, из центральной, самой большой палатки, которая судя по всему служила штабом, выглянула голова директора Академии.

– Леди Леанисса! – воскликнул он, и полог палатки тут же откинулся, приглашая нас внутрь. – Немного подождём, если вы не против.

Я почувствовала прозвучавший в воздухе магический призыв, и через несколько минут деканы всех факультетов собрались внутри, так что даже в палатке, при всей её просторности, стало несколько тесновато.

– Господа, вы знаете, зачем я вас собрал, – с лёгким волнением проговорил Филариэль. – Предлагаю дать леди Леаниссе высказаться, а затем уже засыпать её вопросами, которых, я уверен, у нас накопилось немало.

– Я знаю, что происходит, – медленно проговорила я. – Знаю, что больше вы не можете оставаться в Заповеднике, и я не собираюсь просить вас об этом. Время решительных действий настанет совсем скоро, и тогда уже не будет промежуточных путей. Мы либо победим все вместе, либо погибнем, опять же все вместе. Третьего пути нет. Завтра я отправляюсь назад на Атуане. Все, кто хочет жить, должны последовать за мной.

– И что ждёт нас на Атуане? – спросила магистр Бильниг, пристально глядя на меня. От её былой энергии не осталось ни следа, под глазами залегли круги, в волосах появилась седина, которой прежде я не замечала. Похоже целительницу сильнее остальных измучила необходимость жертвовать жизнями других магов ради спасения своей.

– То же, что и здесь, – пожала я плечами. – Война. Но здесь вам не победить, как бы вы не старались. Источник всех наших бед – Герион. Если мы сможем его уничтожить, то расправиться со жрецами, лишёнными магической поддержки, будет делом нескольких минут. Но я не собираюсь никого заставлять присоединяться ко мне против воли.

– На вашем месте, я бы не затягивала с решением, – вмешалась вдруг пчелиная королева. – Моё имя Кьяншаса, я повелительница народа Шоадар.

После этих слов деканы Академии переглянулись, и палатка наполнилась удивлённым шёпотом.

– Я уже сделала свой выбор, и не пожалела об этом. Если вы не поддержите Леаниссу, то умрёте. Если поддержите – то многие тоже умрут, но лучше умереть в бою, чем на позорной площади.

После краткой паузы маги дружно закивали головами.

– Мы не глупцы, – высказался за всех ректор. – И мы отлично понимаем, что выбора для нас по сути и нет. Значит, отправляемся завтра?

– Да, на рассвете. Проследите за тем, чтобы все студенты и преподаватели были готовы.

– Если не секрет, почему только завтра?

– Мне нужно ещё кое-с-кем увидеться, – улыбнулась я.

Я решительно шагала сквозь джунгли, отводя от лица ветки. Периодически сзади слышались ругательства, когда очередной сучок впивался в кого-то из моих спутников.

– Напомни мне, почему я согласилась пойти за тобой? – уточнила Кьяншаса, когда в её волосах запутался крупный мохнатый паук.

– Потому что я твоя королева, – я ехидно посмотрела на недовольную девушку. – И потому, что это преступление – не увидеть Остров Вечного Лета, когда появляется такая возможность.

– Я слышал сказки о нём, – сказал Джейдо. – Говорят, что когда тот, в ком течёт древняя кровь, погибает, то его дух переносится на Остров Вечного Лета и остаётся там до тех пор, пока не захочет воплотиться вновь, в новом теле. Там он наслаждается покоем, танцует среди цветущих деревьев и слушает шелест волн.

– Примерно так оно и есть. А что думают о загробной жизни Шоадар?

Кьяншаса небрежно пожала плечами и попыталась счистить с платья грязное пятно, но не достигла успеха и смерила меня очередным хмурым взглядом.

– После смерти все Шоадар вновь становятся личинками в улье Первоматки. Помнишь, я отдала тебе её статуэтку, когда мы покидали наши острова?

– Конечно, – я сжала лежащую в кармане маленькую статуэтку, в очередной раз поразившись её необычайной гладкости.

– Когда приходит время, личинка может попасть в телесный мир и из неё вновь выйдет трутень или рабочий. С матками всё иначе. Мы после смерти становимся частью Первоматки, в наших жилах течёт та же кровь, что и в ней. И для нас нет пути к новому рождению, зато мы своими жизнями питаем Первоматку, чтобы на свет могли появляться новые и новые Шоадар.

Я задумчиво кивнула. Получается, что за столь длинный жизненный срок королевы пчёл расплачиваются тем, что их смерть окончательна и необратима. Что же, это честный обмен.

Наконец деревья расступились и перед нами блеснула гладь моря. Разумеется, добираться до Острова Вечного Лета вплавь было безумием – это заняло было несколько дней, если не больше, но я и не планировала совершать такие необдуманные поступки. Полностью расслабившись и сняв все мысленные барьеры, я устремилась к морю, пока не вошла в него по колено. В шуме волн мне слышалась приветственная песня, которую поддерживал и шорох гальки на берегу, и крики пролетающих мимо чаек. И я присоединилась к этой песне, стала крошечной капле в безбрежном океане, и прекрасные звуки полились с моих губ. Джейдо удивлённо склонил голову, вслушиваясь в слова на абсолютно чуждом любому человеку языке и я видела, как постепенно стекленеют его глаза. К счастью, Кьяншаса ласково удержала его за локоть, не давая помчаться к прохладной воде и погрузиться в неё с головой, чтобы никогда уже не подняться на поверхность. Я с грустью наблюдала, каким отрезвляющим было прикосновение королевы Шоадар. Парень немедленно очнулся, хотя я отлично знала, что противостоять песне сирен так сложно, что лишь истинно любящие способны устоять перед её чарами.

– Ты звала меня, маленькая сестра? – послышался совсем рядом мелодичный голос.

– Здравствуй, Ри, – я обняла сирену и указала на своих спутников. – Это Кьяншаса и Джейдо. Нам нужно попасть на Остров Вечного Лета.

– Без проблем.

Сирена с любопытством осмотрела королеву Шоадар. Возможно, у этих двух культур было гораздо больше общего, чем это казалось на первый взгляд. Общество сирен нельзя назвать матриархальным, поскольку среди нет мужчин как таковых, у Шоадар же ситуация обратная: одна единственная женщина правит несколькими тысячами мужчин, но при всё при этом верховная власть находится именно в руках женщин. Аллаориэн, видимо, сделала для себя какие-то выводы, и радостно мне улыбнулась.

– Я слышала о твоих деяниях, Леанисса. Похоже, удача тебе улыбается.

– Пока что, – рассмеялась я. – Но удача переменчива, и может отвернуться от меня в любой момент.

– Тогда тебе лучше поспешить с решительными действиями, пока этого не произошло, – посоветовала сирена и, мелькнув обнажённым телом, нырнула в воду. – Идёмте же!

Я быстро наложила на Джейдо и Кьяншасу заклинание, позволяющее дышать под водой, и, на ходу принимая обличье Тени, кинулась в море вслед за Ри. Сзади послышались два громких всплеска и мои спутники поплыли вслед за нами, неуклюже продираясь сквозь толщу воды.

Далеко вдали, почти невидимое в тёмной глубине, виднеется небо. Солнце едва-едва пробивается сквозь толщу воды, лишь окрашивая верхние слои тёплым сиянием. У самого дна, куда мы погрузились, следуя за сиреной, было темно и холодно, здесь шевелились мясистые водоросли и проплывали забавные пучеглазые рыбы, выпуская изо рта пузыри воздуха. Джейдо задел рукой моллюска в розоватой раковине, и её створки тут же схлопнулись, а затем втянулась внутрь и скользкая нога морского существа.

– Сюда, – поторопила нас Ри, неодобрительно окинув взглядом моих целиком и полностью сухопутных спутников. – Доберёмся до острова так быстро, что вы и глазом моргнуть не успеете.

Вздохнув, я крепко ухватила Кьяншасу и Джейдо за запястье и в несколько сильных ударов крыльев оказалась рядом с сиреной. Девушка поманила нас в едва заметную расщелину между камнями, проплыв через которую мы оказались уже в совершенно другом море. Я поднялась к поверхности, по-прежнему придерживая друзей, и отпустила их, лишь когда волны вынесли нас на влажный песок.

– Не может быть, – прошептала Кьяншаса, и её лицо исказилось от боли. – Неужели они добрались и до сюда?

Я непонимающе на неё посмотрела, а затем повернулась спиной к морю и тоже не удержалась от тихого восклицания. Прямо над сердцевиной острова стремительно вращалась серая воронка, наполненная мечущимися тенями. То и дело из воронки высовывались гигантские призрачные руки и тянулись к деревьям и земле, но тут же отшатывались, ударившись о невидимую преграду. На самом верху, где края воронки были шире всего, парило несколько платформ, на которых неподвижно стояли фигуры в серых одеяниях, как часовые, готовые по первому же приказу броситься в атаку. Теперь я ясно видела и то, чего прежде не заметила в атмосфере острова. Прежде он дышал миром и покоем, теперь же всё словно притихло в тревожном ожидании. Жизнь ещё властвовала здесь на законных основаниях, но серая смерть нависла над Островом Вечного Лета, и отнюдь не в переносном смысле.

Стараясь не терять ни секунды, мы бросились вглубь острова, вернее бросилась я, а остальным не оставалось ничего другого, кроме как последовать за мной. В панике я даже забыла про крылья, про то, что могу взлететь, и мчалась по тропинке, периодически спотыкаясь о вывороченные камни. Наконец впереди показался дом хозяйки острова, на первый взгляд совершенно не пострадавший. Когда я была на Острове в прошлый раз, то Мара показалась мне едва ли не всемогущей, но с тех пор произошло множество событий, изменивших моё мнение. И вот теперь зрелище слуг Гериона, ждущих момента, когда можно будет наброситься на остров и поглотить его, ясно указывали на уязвимость властительницы фэйри.

Толкнув дверь, я ворвалась внутрь дома. Никаких следов присутствия хозяйки, хотя она никак не могла пропустить вторжение чужаков.

– Мы подождём здесь, – предложила Кьяншаса, и я коротко кивнула, почти не обратив внимания на её слова.

Первая комната – обширная зала, уставленная горшками с цветами, в центре которой мерно журчит фонтан. Никого. Только ветер наигрывает свою мелодию на подвешенных к потолку колокольчиках. Следующая комната – библиотека, с массивными книжными стеллажами и низенькими оттоманками. Вновь никого. На полках лежит тонкий слой пыли, ещё почти незаметный, но на пальцах уже остаётся налёт. Я с трудом припомнила расположение комнаты, в которой мы с Марой беседовали в прошлый раз, и бросилась туда. Наконец-то мои поиски увенчались успехом. Хозяйка острова неподвижно сидела в кресле, лицом к двери, как будто бы ждала меня.

– Здравствуй, – шевельнулись её губы, хотя остальное тело осталось совершенно неподвижным. Пальцы женщины напряжённо впились в подлокотники, оставляя на них маленькие вмятины, и я даже обычным зрением видела исходящий от неё магический ореол.

– Сколько времени ты сидишь так, Мара? Сколько времени ты их сдерживаешь? – я в отчаянии опустилась на колени перед ней. От повелительницы фэйри исходил нежный аромат сирени и мёда, странно контрастирующий с мрачной атмосферой её обители.

– Долго. Я не знаю, сколько, – женщина несколько раз моргнула, стряхивая слёзы и вновь погрузилась в оцепенение. – Мои силы гаснут, лишь чудо позволило мне продержаться до твоего прихода.

– Я не смогу тебе помочь, – от сознания собственной беспомощности мне тоже захотелось заплакать. – Их слишком много, мне не удастся противостоять им в одиночку. Я могу призвать сюда своих союзников, но…

– Они не успеют.

Мне показалось, что Мара улыбнулась, но нет, вряд ли. Все её мышцы были сведены судорогой, все усилия направлены лишь на поддержание щита вокруг острова. Стоит ей хоть немного ослабить туго натянутую нить, и в образовавшуюся брешь немедленно бросятся тысячи и десятки тысяч подданных Гериона.

– Где фэйри? Я никого не видела на острове.

– Перед самым твоим прибытием мне удалось отправить их в Заповедник. Вы лишь немного разминулись.

– Тогда пойдём, я вытащу тебя отсюда, – я положила руку ей на колено и слегка сжала, ощутив окаменевшую плоть. – Мы легко можем перенестись в Заповедник вслед за ними.

– Нет. Остров не должен достаться Гериону. Его Источники не пополнят мощь этого противоестественного создания. Теперь, когда ты здесь, я смогу сделать то, что должно, но нельзя терять времени. Я становлюсь всё слабее.

Мара сверкнула потемневшими очами и я поняла, что как бы мне не хотелось спасти хозяйку острова, я сделаю всё, что она скажет. Лишь Мара может распоряжаться судьбой этого места, лишь она понимает истинную его ценность и опасность.

Я спустилась по ступеням, слегка покачиваясь на ходу. За то время, что мы с Марой беседовали, воронка просела ещё немного – незаметно для человеческих глаз, но моё зрение было гораздо острее.

– Леанисса? Что ты собираешься делать? – спросила Кьяншаса, поддерживая меня под локоть.

Я в последний раз обернулась на дом Мары и на мгновение вскинула ладонь, прощаясь с гордой и прекрасной хозяйкой этого острова.

– Через несколько минут защита падёт, и жрецы бросятся в атаку, – сухо проговорила я. – Нам нужно будет удерживать их, не давая пробиться к Маре так долго, как мы сможем. В это время она будет плести заклятие, чтобы уничтожить Остров Вечного Лета целиком, так, чтобы не осталось ни одного камешка.

– Но зачем?! – вскричал Джейдо. – К чему этот героизм? Она должна отправиться с нами на Атуане, вот и всё.

Я взглядом заставила юношу замолчать.

– Надеюсь, твоё копьё ещё не заржавело, Кьяншаса?

– Остро, как никогда, – усмехнулась она.

– Вот и прекрасно, потому что передышка закончилась.

Всё это время я не отрывала взгляда от неба, поэтому чётко разглядела момент, когда преграда, защищающая остров, дрогнула и растворилась в небытие. Воронка раскрутилась, источая серые миазмы во все стороны, и из неё посыпались чудовищные существа, вообразить которых едва ли был способен даже самый извращённый разум. Вероятно, когда-то они были людьми, но это время давно прошло. Их тела казались не то пособием по анатомии, не то произведением безумного мясника, ничем не прикрытая плоть влажно блестела, местами прорванная белоснежными, странно зазубренными костями. Часть их тел покрывал мех, а лица имели больше сходства со звериными мордами. Так вот какие они, Псы Безымянного. По коже пробежал холодок, и я ясно поняла, почему они наводят столько ужаса на своих врагов, и даже на союзников. Следующие за ними жрецы пугали лишь своим количеством – серые шеренги тянулись и тянулись, и конца им было не видно. Кьяншаса крутанула в воздухе копьём и вонзила его в первое подбежавшее чудовище, протыкая сердце насквозь. Когда она выдернула копьё из тела, с его наконечника стекала кровь вперемешку с мерзкой тёмной субстанцией. Зверь несколько раз встряхнул косматой головой и снова бросился на королеву Шоадар, метя клыками в бедренную артерию. Джейдо оттолкнул его, сшибая на землю, и парой ударов отсёк голову чудовища от туловища. Ещё несколько движений изогнутым клинком превратили Пса в отдельные куски плоти, и лишь после такого расчленения жизнь покинула чудовищное создание. Великие боги, если у Гериона в распоряжении целая армия таких Псов, то мы практически обречены. Тем временем мои спутники не теряли времени, и вовсю расправлялись с набрасывающимися на них монстрами и жрецами, ни на миг не прекращая стремительный танец смерти. Я взмыла над колышущимся серым морем и присоединилась к битве, отсекая головы и конечности клинками, поливая их пламенем и дождём острых игл. Но стоило одному из слуг Гериона упасть, как на его место вставал другой, и конца им было не видно. Внезапно Кьяншаса оступилась на мокрой от крови земле и упала, подставив врагам беззащитную спину. Лишь вмешательство Джейдо спасло её от гибели, но удар одного из жрецов рассёк ему плечо. Правая рука тут же безвольно повисла, и юноше пришлось перехватить меч левой. Я громко выругалась и сожгла ближайших врагов сверкающим золотым пламенем, но что толку? Очередная волна нападавших почти захлестнула две небольшие фигурки подо мной.

– Мы так долго не продержимся! – прокричала Кьяншаса. Можно подумать, я сама этого не вижу?

Сложив крылья, я спикировала вниз и мы образовали нечто вроде треугольника, отражающего сыплющиеся со всех сторон физические и магические удары. Чары жрецов пока ещё отскакивали от установленного мной щита, но я начинала чувствовать напряжение, говорящее о том, что скоро он может треснуть. Очередной Пёс бросился на королеву Шоадар, его клыки скользнули по одежде, разрывая её и обнажая тело. Из кармана выпало что-то небольшое, слегка звякнувшее о валяющееся повсюду оружие. Кьяншаса мельком взглянула на лежащую под ногами бутылочку, попутно расправляясь с нападавшим, а затем на её лице промелькнуло узнавание. Сжав сосуд в руке, женщина вытащила пробку и с силой его встряхнула.

Какое-то время ничего не происходило, а затем из флакончика полетела мерцающая пыль, и мы оказались среди невозможного хаоса.

Цветы пронзительных оттенков, достигающие в высоту верхушек деревьев, расцветали прямо на поле боя. Проносились лошади, с хриплым клёкотом опускались на землю коршуны, вырастали и тут же рушились замки, с грохотом катились гигантские камни, а рыбы выпрыгивали из разлившегося внезапно под ногами моря. Мы и сами почти что ослепли и оглохли от всего происходящего, а серая масса наших врагов остановилась и заколебалась, охваченная смятением. И в этот самый момент я почувствовала, как остров под ногами дрогнул. Что-то в его недрах пришло в движение.

– Скорее, уходим, – крикнула я, и, подавая пример, бросилась к берегу, стараясь не обращать внимания на миражи, то и дело возникающие прямо перед нами.

Дар Рейны воистину спас нам жизни и, что быть может было ещё более важным, позволил выиграть время и защитить Остров Вечного Лета от посягательств Гериона. Мы бросились в воду синхронно, уже в морских глубинах я накладывала на Кьяншасу и её возлюбленного дыхательное заклинание. Даже из-под воды было видно, как остров практически сложился пополам и рассыпался в мелкое крошево, которое затем разнесли волны. В море исчезла и Мара, властительница фэйри, и тела жрецов и Псов Безымянного, и те из слуг Гериона, которые не успели перенестись на безопасное место и оказались уничтожены вместе с островом. Лишь миражи ещё некоторое время парили над океанской гладью, становясь всё бледнее, а затем и они растворились в воздухе.

На берег Заповедника мы выбрались с трудом. Рану Джейдо я наспех залатала, но ему требовался настоящий целитель, благо их в лагере магов было предостаточно. Аллаориэн тоже вышла из воды и ненадолго присела рядом со мной, печально глядя за горизонт.

– Это ужасно, неправильно, – проговорила она, качнув головой. – Знаешь, я чувствую себя как ребёнок, который вдруг понял, что страшные вещи происходят не только за порогом, но и в его собственном доме. Для всех нас Остров Вечного Лета был надёжной пристанью, убежищем, на которое мы могли рассчитывать даже в самую тяжёлую минуту. А Мара? Она представлялась незыблемой скалой, которая примет всех в свои объятия, когда придёт срок. И вот ничего этого больше нет.

Я молчала. Что я могла сказать, как утешить сидящую рядом сирену? Я знала, что впереди нас ждёт ещё больше потерь, и так будет продолжаться до тех пор, пока Герион властвует над моим родным миром.

– Мы наконец смогли обнаружить портал, ведущий на Атуане через океан, – продолжила после короткой паузы Аллаориэн. – Теперь мы сможем прийти тебе на помощь, стоит только позвать. Мы более полезны в воде, но если понадобится, будем сражаться и на суше. Мы будем ждать твоего приказа.

– Я позову, – пообещала я, и вновь повернулась к морю. Волны катились вдаль, но теперь в их непрерывном движении мне чудилось что-то зловещее, как будто и его зыбкий покой был безвозвратно нарушен. 

Глава 11

– … Производство оружия и доспехов налажено, постепенно мы наращиваем обороты, – Ани отбросила за спину туго заплетённую светлую косу и улыбнулась мне. – Сейчас мастерские работают без перерыва в нескольких потайных городах, но гномы пытаются привлечь к работе и тех специалистов, за которыми следят приспешники Гериона. Честно говоря, на него они работают отнюдь не в полную силу. Ташаран связался со мной и предложил поступить следующим образом: часть дня гномы будут по-прежнему производить то, что заказывают жрецы, а оставшееся время трудиться на нас. Многие изъявили желание работать даже по ночам, чтобы сделать как можно больше.

Я рассеянно слушала девушку, удовлетворённая тем, как продвигаются дела. Ани оказалась превосходной помощницей – толковой и расторопной и, что самое главное, на неё я могла положиться целиком и полностью, не волнуясь о том, насколько секретные сведения она узнаёт.

– Так, теперь что касается демонов, – продолжила Ани. – Вчера вечером небольшая группа под предводительством Адарии предприняла вылазку в центральную часть Атуане. Они планируют подобраться как можно ближе к Цитадели, чтобы составить представление о её защите. Нам нужно понимать, сколько жрецов находится на защите замка, как устроен их лагерь и многое другое.

– Хорошо, – кивнула я. – Держи меня в курсе этого предприятия. Будем надеяться, что Герион не заметит присутствия демонов у себя под боком, иначе их участь будет незавидной.

– На этом пока всё. Больше дел, требующих твоего немедленного внимания, нет.

– Вот и отлично, – я позволила себе расслабленно откинуться на спинку кресла. – Прогуляемся?

Выйдя из пещеры, мы с Ани неспешно углубились в рощу. Деревья тихо шелестели листвой, в воздухе висел влажный аромат леса, особенно заметный после затхлости нашего убежища. Несмотря на все его преимущества, постоянная жизнь в каменном мешке была не слишком комфортной. Я посмотрела на подругу и заботливо заметила, что её кожа стала ещё более бледной, а между бровей залегла тревожная морщинка.

– Тебе нужно побольше отдыхать, – ласково посоветовала я. – Я очень ценю то, что ты для меня делаешь, но, Ани, ты не можешь в одиночку браться за всё.

– Пустяки. Отдохну, когда мы победим.

Девушка заколебалась, словно хотела сказать что-то ещё, но промолчала.

– В чём дело?

– Это не моё дело, и я вовсе не собираюсь лезть тебе в душу, – Ани извиняющееся вскинула ладони и робко улыбнулась. – Но я хотела спросить тебя, что происходит между тобой и князем Даэсским?

Я пнула попавшуюся под ноги кучу листьев и задумчиво покачала головой.

– Ты не обязана мне отвечать.

– Я сама не понимаю, что происходит, – горько усмехнулась я. – Порой всё так же, как и прежде, но эти моменты бывают всё реже. С каждым днём пропасть между нами увеличивается. Я отправилась на Таринну одна вовсе не потому, что была так уж уверена в том, что на Атуане без присутствия Данавиэля не обойтись. Просто я хотела побыть одна.

– Помогло? – поинтересовалась Ани, и я рассмеялась, впрочем, без всякого веселья в голосе.

– Ни капли.

– Всё наладится. Просто сейчас не самое подходящее время для романтики.

– Наверное, ты права.

Мы ещё немного прогулялись под кронами деревьев, но затем проснувшаяся совесть заставила меня вернуться тесный кабинет и заняться делами. Я сама не заметила, как задремала, уткнувшись лицом в бумажные завалы, пахнущие чернилами. И снились мне всё те же бумаги, парящие вокруг меня, словно огромные белоснежные бабочки, испещрённые чёрными линиями. Затем чёрные и белые пятна замелькали быстрее, и моему взору предстал уже виденный когда-то зал, обрамлённый чёрно-белыми плитами. Я попыталась вспомнить, где видела его прежде, но воспоминания ускользали от меня, как те же самые бабочки, лишь в самых глубинах сознания мелькнуло прекрасное женское лицо с печальными глазами.

Я знала, что земли эльфов прекрасны, но не осознавала, насколько, пока не увидела их воочию. Это было нечто такое, что нельзя описать никакими, даже самыми красочными словами, нечто созданное природой столь искусно, что повторить её творения было бы не под силу даже ей самой. Когда Эрраил пронёс меня над Атуане, я лишь мельком смогла разглядеть зелёные просторы, плотно скрывающие от чужих глаз сокровенную землю. Наверное, именно юго-восточному лучу более других подходило имя моего мира. Атуане – Сокрытый. Эльфы ускользали от внимания посторонних изящно, впрочем, в каждом их действии чувствовалось это изящество, свидетельствующее об их нечеловеческой природе.

На этот раз мы отправились в путь вместе с Данавиэлем, и я ощущала между бёдрами прохладную серебряную чешую, пока мы преодолевали пространство залива, отделяющего друг от друга два соседних луча огромной звезды. Стоило только опуститься на землю, и мы оказались словно совершенно в ином мире, полном красоты и покоя. Разлетелись с веток спугнутые птицы, мелькнув ярким оперением, и вновь всё замерло. Но, несмотря на кажущуюся неподвижность, я чувствовала, что за нами следят несколько десятков глаз. Разумеется, мы предупредили эльфов о своём визите, иначе в нас бы уже летели стрелы, но хозяева леса всё равно не стремились выходить из укрытий. Я медленно, стараясь не совершать резких движений, словно при общении с дикими зверями, спустилась со спины дракона и встала от него чуть в стороне. Данавиэль совершил обратную трансформацию, и мы принялись терпеливо ждать. Довольно долго мы стояли неподвижно, пронизываемые взглядами, но, наконец, ветви слегка шевельнулись, и на просеку вышел первый эльф. За ним последовали ещё несколько, хотя раскинутые мной магические щупальца подсказывали: часть представителей этого осторожного народа предпочла остаться вне поля моего зрения.

– Моё имя Леанисса, законная повелительница Атуане, – я заговорила первой, чтобы не вынуждать эльфов признать свой более низкий статус. – Также позвольте представить князя Даэсского, моего верного спутника. Я рада наконец увидеть вас воочию.

Эльф молчал, внимательно меня разглядывая, и я, невольно нарушая все общепринятые правила этикета, отвечала ему тем же. Прежде я встречала лишь эльфов Таринны, как светлых, так и тёмных, и могла уверенно сказать, что их родичи с Атуане значительно отличаются. Сумеречные эльфы оказались меньше ростом, ещё более стройными, тонкокостными. Казалось малейший порыв ветра может сдвинуть их с места. Их кожа была светлой, но не бледной, как у вампиров, а просто не загорелой, с лёгкими пятнами румянца. Одеты все эльфы были в похожие туники пастельных оттенков и в облегающие брюки, заправленные в сапоги с мягкими подошвами. У их предводителя единственным знаком власти был венец на голове, словно сплетённый из золотых нитей, напоминающий не то ветки, не то лианы.

– Я Шеллаэн, – представился мужчина и вслед за ним остальные также назвали свои имена. Дивные мелодичные голоса зазвучали в воздухе, и птицы вдалеке откликнулись на них своим пением.

– Мы можем побеседовать в более приватной обстановке?

– Разумеется, – эльф клонил голову и улыбнулся свои мыслям. – Прошу следовать за мной.

Только им известными тропами мы прошли достаточно большое расстояние, причём я быстро потеряла ориентацию из-за частых поворотов и смен курса. Видимо, эльфы не настолько доверяли своим гостям, чтобы открыто показать им своё убежище. Впрочем, их город я заметила только тогда, когда Шеллаэн остановился и обвёл пространство вокруг узкой ладонью.

– Вот мы и на месте. Добро пожаловать в Тиллион.

Дома были не построены, а выращены прямо внутри дерева. Повинуясь жесту Шеллаэна, ствол одного из деревьев приоткрылась и мы вошли внутрь. Лестница – сплетённые воедино корни, окна – проёмы в древесине, то и дело перемещающиеся по стене, вместо ковра – лепестки, густо усыпавшие пол. Эльф провёл нас по лестнице на самый верх этого странного строения, где находилась открытая площадка, прикрытая сверху листвой и ветвями, с которой открывался прекрасный вид на весь Тиллион. Множество живых домов, подобных тому, в котором находились мы, вздымались к небесам. Между ними не было никакого видимого сообщения, но прямо на моих глаз ствол одного из деревьев медленно раскрылся, и изнутри выскользнула толстая лоза, протянувшаяся к соседнему сооружению. По лозе ловко пробежала девушка, балансируя тонкими руками, и через мгновение оба дома вновь стояли совершенно раздельно друг от друга. Этот причудливый город, созданный в полной гармонии с природой, напомнил мне деревню народа Сид, в которой мне довелось побывать ещё перед поступлением в Академию Афаль. Но здесь жизнь леса и разумных существ достигла высшей степени симбиотичности, так что было даже непонятно, где заканчиваются кончики пальцев эльфа и начинаются листья дуба.

– Это прекрасно… – прошептала я, и мне вдруг стало грустно от того, что подобное чудо так хрупко, что его так легко разрушить. Шеллаэн, казалось, услышал мои мысли, потому что согласно кивнул мне с печальной улыбкой.

– Тиллион прекрасен, – согласился он. – У нас есть ещё более прекрасные города: Эльвелон, город фонтанов и хрустальных брызг, Сантания, с её дворцами и звенящими ручьями, но в них сейчас жрецов Гериона больше, чем эльфов. Тиллион находится в стороне, так что он привлёк меньше внимания. Тем не менее, надеюсь, что вы понимаете – о вашем визите наверняка уже известно.

– Разумеется, мы это понимаем, – усмехнулся Данавиэль. – До тех пор, пока Герион держит в своих руках сердце мира, ничто и никто не сможет укрыться от его глаз.

Из дерева вышла средних лет женщина и поставила на стол поднос с тремя чашками, наполненными взякой зеленоватой жидкостью и тарелку с печеньем. Шеллаэн жестом предложил нам угощаться, и я осторожно попробовала незнакомую пищу. Жидкость напоминала древесный сок, терпкий и горьковатый, а печенья оказались почти пресными, за исключением попадающихся в ним семян, которые придавали блюду аромат и вкус полыни. Тем не менее, это было вполне съедобно. Если понадобится, я могу легко привыкнуть к подобной пище.

– Вам нужна наша помощь, – утвердительно произнёс эльф. – Я знаю, чего вы пытаетесь добиться, и, говоря откровенно, сочувствую вашим целям и стремлениям, но никакой помощи от нас вы получить не сможете.

– Вот как?

– Слуги Гериона пользуются нашей магией, только мы владеем некоторыми разновидностями волшебства, неподвластными иным расам. Герион использует эти умения, чтобы ещё больше увеличить своё владычество. Также наши мастера создают артефакты и амулеты для его армии. Я бы с радостью отправлял часть этих изделий вам, но за ними ведётся строгий учёт. Эти предметы слишком ценны для Гериона, чтобы он позволил своим врагам завладеть ими.

– Не об этом хотела я вас просить. Магия и безделушки – не то, что мне нужно от сумеречных эльфов.

– Я знаю, – мужчина печально вздохнул. Его огромные бледно-серые, почти прозрачные глаза были полны боли.

– И как вы объясните свой отказ?

Шеллаэн долго молчал перед тем, как ответить. Он сделал несколько глотков зеленоватой жидкости, словно набираясь сил, и лишь затем вновь посмотрел на меня. Только сейчас я поняла, что мужчина не молод, более того, скорее всего он старше и князя Даэсского, и Эрраила, и всех, с кем мне доводилось встречаться прежде. Невзрачная одежда, простые манеры, не бросающийся в глаза знак статуса могли обмануть меня на время, но внутренняя сущность Шеллаэна всё же ярко сияла сквозь сдерживающую её броню. Несомненно, он не только предводитель небольшой группки эльфов, но и правитель всего этого народа, не исключено, что его роль ещё более значительна и многогранна. Тем не менее, я всегда признавала право других существ хранить свои тайны, и не собиралась требовать от этого загадочного эльфа откровенности. Тем временем Шеллаэн заговорил, роняя слова бережно, словно редкие драгоценности.

– Я не посмею вновь просить свой народ о подобном. Однажды мы рискнули всем, и всё потеряли. Теперь шанс на победу меньше, чем прежде. Тебе не на что надеяться, Леанисса. Как бы мне ни хотелось верить в обратное, но все попытки уничтожить Гериона обречены на поражение.

– Я слышала о том горе, которое постигло твой народ, – я осторожно коснулась руки эльфа, пытаясь передать сочувствие, которое не могла облечь в слова. – Это чудовищно, и я понимаю, через какие страдания вам пришлось пройти.

– Нет, ты не понимаешь, – Шеллаэн смотрел на меня без всякого укора, лишь с теплотой. – Я потерял дочь и жену, которая была моей верной спутницей долгие тысячелетия. Каждый из тех, кого ты видишь вокруг, потерял члена своей семьи. С тех пор ни один ребёнок не родился на наших землях, охваченных печалью, и, как я думаю, уже не родится. Герион выжмет из нас все силы, а затем отбросит прочь, и мы погибнем, один за другим.

– Возможно, мои слова прозвучат жестоко, – вмешался Данавиэль. – Но вы уже пережили самое худшее. Вам больше нечего терять, так почему бы не рискнуть?

– В чём-то ты прав, – ничуть не рассердился эльф. – Но наша участь заставила нас обратить всю свою любовь на тех, кто остался у нас. Как я уже сказал, я потерял дочь и жену, но у меня остался мой сын. Действительно ли ты готов заставить меня обречь его на смерть?

– Почему ты всё время говоришь о смерти? – я заговорила со всем жаром, на который была способна. – Все прочие народы Атуане уже на моей стороне, сегодня прибывают мои союзники с Таринны. Все вместе мы способны противостоять Гериону.

– Слишком поздно, – тихо проговорил Шеллаэн. – Уже никто не сможет остановить его.

– Откуда тебе знать?

– Он пленил первородных богов, – кратко ответил мужчина.

– Что?!

– Невозможно!

Наши возгласы слились воедино, и мы обратились к Шеллаэну, ожидая разъяснений.

– Много тысячелетий назад я общался со светлым сыном Великой Богини. Это было почти сразу после Великого Изгнания. Ану предложил сумеречным эльфам свою защиту и покровительство, если мы перестанем почитать Рьелля и тем самым делиться с ним своими силами. Я вежливо отклонил его предложение, но некая связь между мной и Ану всё равно сохранилась. Общение с первородным богом не может пройти без последствий. Благодаря этой связи я почувствовал, когда Ану и его мать оказались выброшены за пределы миров, которые они создали. Сейчас они находятся в темнице, созданной Герионом, полностью в его власти. Если они не смогли противиться ему, как сможем мы?

Шеллаэн мрачно улыбнулся, глядя на своих потерявших дар речи гостей. Я в ужасе обдумывала то, о чём узнала. Если слова эльфа правда, то мы действительно обречены.

– Вам нужно отдохнуть, – прервал молчание Шеллаэн. – Этот дом полностью в вашем распоряжении. Я могу сделать для вас только одно. Завтра утром я отведу вас к гробницам тех, кого мы потеряли. Мало кто удостаивается такой чести.

Я склонила в голову, не в силах достойно поблагодарить мужчину, слишком потрясённая, чтобы мыслить здраво. Эльф верно истолковал моё молчание и через мгновение исчез в открывшемся для него проходе в древесной коре.

– Ты думаешь, это правда? – встревоженные тёмные глаза пронзили меня насквозь.

– Я не знаю. Рьелль мог бы сказать нам наверняка, но из Атуане с ним не удастся побеседовать.

– Если это правда, то Рьелль наверняка узнал об этом, как только всё произошло. Тогда почему он не открыл тебе правды на Таринне? Ведь там ничто не мешало ему связаться с тобой.

Я только поморщилась. Насколько я знаю своего отца, чрезмерной искренностью он не отличается. Если он посчитал, что не будет никакой выгоды от того, что я узнаю правду, то к чему ему утруждать себя лишними разговорами? Я поделилась своими мыслями с Дани и он был вынужден согласиться, что всё могло быть именно так.

– В любом случае, истины мы не узнаем, пока не окажемся на Таринне, – подытожил он наши бесплодные рассуждения.

– Мы не можем пренебречь гостеприимством эльфов, это оскорбительно. Пусть они отказались поддержать меня, но видеть их своими врагами я не желаю. Завтра мы посетим гробницы, а затем вернёмся к порталу и отправимся на Таринну.

Дани согласно кивнул, и спустился по лестнице в дом, почувствовав, что я хотела бы остаться одна.

Как только он ушёл, я сползла со скамьи и уселась прямо на полу, обхватив колени руками. Почему, ну почему всё происходит именно так? Неужели я действительно обречена на поражение, как бы ни старалась, сколько бы сил ни прикладывала. Я огляделась вокруг и почувствовала, как внутри закипает гнев. Это мой мир. Этот прекрасный город тоже принадлежит мне, как и все его жители. Венец на голове нагрелся, напоминая о своём присутствии, и я вдруг почувствовала себя увереннее. Рьелль бог тьмы, но он мой отец, и любит меня, пусть и по-своему. Раз он ничего мне не рассказал, значит хочет, чтобы я продолжила свои попытки вернуть Атуане, а это говорит о том, что у меня есть шанс. Быть может, совсем крошечный, но он есть.

Стряхнув с себя отчаяние, я перевесилась через изящные перильца и посмотрела вниз. Несколько эльфов прошли мимо и скрылись за деревьями, почти невидимые в густой зелени. Что же, раз я всё равно здесь, то почему бы не познакомиться с жизнью этого народа поближе?

– Пойду на разведку, – мысленно произнесла я, коснувшись амулета на шее, и приступила к изменению собственной внешности. Если эльфы поймут, кто перед ними, то я вряд ли смогу считать, что провожу наблюдения в естественной для них обстановке. Будет лучше, если все будут считать, что я просто одна из сумеречных эльфиек.

Вскоре никто не сумел бы разглядеть меня под личиной, и я быстро пробежала через весь дом и вышла наружу. Неспешно бредя между огромными, необъятными деревьями, я разглядывала жизнь, текущую вокруг. Большинство деревьев служили домом для эльфов, но некоторые выступали в роли аналога человеческих трактиров, другие – в качестве лавок и мастерских. Заглянув сквозь гостеприимно приоткрытую трещину в стволе, я увидела длинные ряды полок с книгами на них в огромном ясене. Похоже, он был местной библиотекой. Эльфы были одновременно на виду и вне зоны моего зрения, они словно бы постоянно ускользали от взгляда, как быстрые серебристые рыбки. «Двери» большинства деревьев были раздвинуты, и каждый мог войти внутрь. Как я успела заметить, местные жители часто этим пользовались. Не знаю, было ли у них понятие частной собственности, но они точно были не против гостей, даже гостей незваных. Привлечённая тихим пением, я подошла к одному из фантастических зданий и заглянула внутрь через узкую расщелину в древесине. Вполоборота ко мне за маленьким столиком сидел мужчина, в чьих волосах серебрилась седина, и что-то мастерил. Затаив дыхание, я следила за тем, как повинуясь мягким касаниям пальцев течёт и плавится металл, превращаясь в нечто наподобие силуэта летящей птицы. Иногда эльф и вовсе не дотрагивался до заготовки, но она продолжала меняться, словно его пение заставляло крошечные частички металла двигаться. Именно так, без участия рук, появлялись самые мелкие и тонкие детали: блестящий глаз, волоски оперения, коготки на птичьих лапах. Закончив с внешним оформлением, мужчина перевернул изделие и аккуратно прикрепил на его обратную часть иголку, превратив в брошь. Затем он прикрыл глаза, и запел громче, делая ударение на каждом слове, и мелодичные звуки, словно ударяясь о металлическую птичку, наполняли её жизнью. Крылья шевельнулись, принимая немного другое положение, шея изогнулась, хвост распушился, открывая искусно сделанные перья. Стоило эльфу замолчать, как птица вновь замерла. Теперь это была просто брошь, но стоило мне коснуться её магическим щупом, как я ощутила колоссальную мощь заключённых внутри заклятий. Никогда прежде я не сталкивалась с подобным волшебством, и теперь не могла оторваться от мужчины, который тем временем принялся за уборку, завершив свои труды. Почувствов, что за ним наблюдают, хозяин мастерской обернулся, и я поспешно отскочила от окна, прижавшись к шероховатой коре. До меня донёсся чуть слышный смех, и когда я вновь заглянула внутрь, комната была пуста.

Вернувшись после прогулки, которая частично вернула мне спокойствие и надежду на лучшее, я уютно устроилась в отведённом нам с Данавэлем спальне, прихватив в постель книгу. Князь сел рядом, задумчиво сплетая и вновь расплетая косичку из моих волос, рассыпавшихся по одеялу. Мои планы лечь спать пораньше были, как всегда, безжалостны нарушены. Передо мной развернулось магическое зеркало, и мы увидели бронзовую драконью морду на фоне стен пещеры.

– А я уже планировала устроить себе вечер отдыха, – пробормотала я, но затем с тяжёлым вздохом заставила себя поприветствовать верного советника.

– И я приветствую тебя, Леанисса, и тебя, Данавиэль, – прогудел дракон.

– Ты с новостями?

– Разумеется. Во-первых, с Таринны прибыли маги и фэйри. Сейчас они вовсю обустраиваются в лагере. Мои разведчики также заметили волнение в океане неподалёку от того места, где ты сейчас находишься. Как оказалось, там находится подводный портал между двумя мирами, которые смогли открыть морские девы во главе с твоей подругой Аллаориэн. Прямо сейчас сирены проходят через него и ищут себе укромное убежище, чтобы дожидаться в нём сигнала к битве.

– Пусть отправляются к островам Шоадар, – приказала я. – Кьяншаса уже добралась до дома, она предоставит сиренам надёжное укрытие.

– Это разумно, – согласился Эрраил. – Я передам твой приказ. Также есть новости с драконьих равнин. Хевраэль наконец пришёл в себя после нападения слуг Гериона, его раны полностью исцелены. Он просил меня передать тебе, что готов прийти по первому же зову. Также он велел сказать, что его слова не были горячечным бредом. Признаться, я не совсем понял, о чём он говорит, но…

– Я всё поняла, – перебила я его и не удержалась от улыбки. Хевраэль… Образ ало-золотого дракона рождал странную нежность в моей душе. Он изо всех сил пытался защитить меня, а его искренняя страсть не могла оставить равнодушной. Данавиэль смерил меня внимательным взглядом, заметив мою улыбку, но промолчал, так что я снова обратилась к Эрраилу. – Что-то ещё?

– Увы, на этом хорошие новости заканчиваются, – дракон посерьёзнел и выпустил из ноздрей клубы горячего пара. – Несколько часов назад произошли три атаки жрецов на тайные города в подземье. Нападения явно были хорошо подготовлены. Многие гномы убиты или ранены, разрушены два склада с оружием и доспехами. Сейчас гномы спешно эвакуируют остальные тайные города. Им придётся возводить новые убежища, и на это уйдёт немало времени.

Я выругалась и треснула кулаком по столу, но боль не принесла облегчения.

– Есть и другие дурные вести.

– Что ещё? – простонала я, и Эрраил сочувственно вздохнул.

– Как тебе известно, группа демонов предприняла разведывательную операцию в центральную часть материка. Их обнаружили. Адария мертва. Почти все участники экспедиции мертвы. Те, кому удалось сбежать, рассказывают, что на них напали из засады, так что слугам Гериона был известен их маршрут.

– Они знали и про города в подземье, и про вылазку демонов, – задумчиво проговорил Данавиэль. – Слишком много для простого совпадения.

– Полностью согласен, – кивнул дракон. – Ни о каком совпадении речи быть не может. Среди союзников Леаниссы затесался предатель, причём достаточно к ней приближенный. Мало кто знал такие подробности наших планов.

Данавиэль вытащил откуда-то чистый лист бумаги, чернила и перо. «Леанисса», появилась на бумаге первая строчка. Далее князь указал своё имя, и имя Эрраила.

– Кто ещё знал об обоих этих вещах?

– Кьяншаса, а значит и Джейдо, Ани, Сааладор, – начала перечислять я, и перо заскользило по бумаге, отмечая имена.

– Я также сообщил Хевраэлю сразу после его выздоровления, – присоединился дракон. – Гномы знали о своих городах, а демоны об экспедиции к Цитадели, но я не хотел бы подозревать в предательстве представителей обоих народов.

– Хотя и такой возможности нельзя исключать, – пробормотал Дани, а затем уставился на получившийся список.

– Это бесполезно, – заявила я, и вырвала бумагу из его рук. – У нас нет ни доказательств, ни сколько-нибудь отчетливых подозрений. Нужно быть ещё более осторожными, чем прежде, вот и всё. Предатель выдаст себя сам, рано или поздно.

– Главное, чтобы не было поздно, – отчетливо произнёс Эрраил, и его слова загудели, как похоронный колокол.

Мы покинули Тиллион рано утром, даже до рассвета, и первые пару часов в пути нас сопровождали медленно гаснущие на небосклоне звёзды. Шеллаэн специально поднял нас в такую рань, чтобы показать сакральное место сумеречных эльфов в наиболее выгодном ракурсе. Надо признать, что у него получилось. Когда мы вышли из лесной чащи на открытое пространство небольшого холма, солнце только слегка приподнялось над горизонтом, окрасив небо в розовый цвет. Солнечные лучи ещё не проникали в глубь леса, под сплетение ветвей, зато играли на траве и дробились на множество искр в хрустальных гробницах. Они были расставлены по всему пространству, без видимого порядка, и могли показаться просто украшением, дополнением к и без того прекрасному пейзажу. Однако печальный вид нашего проводника заставлял отнестись к этим памятникам уничтоженной любви со всей серьёзностью.

– Можем мы увидеть твою жену? – тихо спросила я, и Шеллаэн медленно кивнул.

– Идёмте.

Мы шагали медленно, осторожно проходя между гробницами, внутри которых можно было различить очертания тел. Я специально не приглядывалась к ним, чтобы не разрушить печального очарования, висящего в воздухе. От этих хрустальных склепов веяло холодом, который я чувствовала, даже не прикасаясь к ним.

Почти у самой вершины холма Шеллаэн остановился и указал на одну из гробниц, неотличимую от прочих. Дождавшись его молчаливого кивка согласия, я подошла вплотную и склонилась над хрусталём, вглядываясь сквозь хрупкую преграду. Тело, покоящееся внутри, было совершенно не тронуто тлением. Женщина казалась скорее спящей, а не мёртвой, черты её красивого лица были расслаблены, глаза закрыты, на щёки падала густая тень от ресниц. Сердце защемило от жалости к этому прелестному созданию, когда-то полному счастья и энергии, а теперь угасшему. Я случайно опёрлась о хрусталь, и ледяная игла пронзила меня, словно удар молнии. Холод хлынул внутрь, причиняя чудовищную, неумолимую боль, и я закричала. Пальцы словно примёрзли к гробнице, я не могла оторвать их, казалось, что кожа на руке вот-вот сойдет, как при последней стадии обморожения. Резкий рывок оторвал меня от склепа, и я почувствовала на себе объятия Данавиэля, который тщетно пытался меня успокоить.

– Больно! Слишком больно! – я рыдала, даже не стараясь скрыть слёзы. Я не могла быть сильной, только не сейчас, когда страдание наполняет всё моё существо.

– Тише, пожалуйста, Леанисса, что с тобой? – Данавиэль тоже почти кричал от страха за меня, лихорадочно ощупывая в поисках повреждений. Мне почудилось, что прошла целая вечность, прежде чем боль немного утихла и я смогла вновь соображать.

– Что произошло? – Шеллаэн тоже выглядел встревоженным.

– Я не знаю, – я всё ещё дрожала, и лишь поддержка князя помогала мне устоять на ногах. – Я случайно коснулась хрусталя, а затем почувствовала ужасную боль. Не понимаю, что произошло.

Эльф приблизился к гробнице и склонился над ней, как до этого сделала я, а затем вдруг страшно закричал. Я решила, что он ощутил то же, что и я, но Шеллаэн тут же оторвался от хрусталя и упал передо мной на колени. Его гласа сияли счастьем и надеждой, так ярко, что затмили даже восход солнца. Руки эльфа с силой сдавили мои запястья, и я вздрогнула.

– Ты сделала с ней что-то. Ты что-то сделала! Её глаза!

– Я не понимаю тебя, Шеллаэн, – я попыталась ответить спокойно, но у меня не очень получилось. – О чём ты?

– Просто взгляни.

Я судорожно сглотнула. Приближаться к гробнице повторно мне совсем не хотелось, но Дани ласково погладил меня по плечу, и я решилась. Князь придерживал меня за плечи, чтобы риск касания был минимальным, и я медленно наклонилась над полупрозрачной поверхностью. Хватило секунды, чтобы понять причину радости Шеллаэна. Эльфийка смотрела на меня широко распахнутыми голубыми глазами, в которых плавали искры. Её глаза не были мёртвыми, в них была жизнь, не заметить которую было невозможно.

– Остальные тоже, – прошептал Шеллаэн, стоя у соседней гробницы. Ему понадобилось меньше нескольких минут, чтобы обегать поляну и выяснить, что все погибшие распахнули свои глаза, и теперь он умоляюще обернулся ко мне. – Прошу тебя, моя повелительница, заверши начатое. Я знаю, ты можешь сделать это. Я верю!

– Нет, нет!

Я замотала головой и прижалась к Дани, который поспешно обхватил меня руками, защищая от почти обезумевшего эльфа. Стоило мне только представить, что я снова почувствую нечто подобное, как силы тут же покидали меня, оставляя только испуганную, беспомощную оболочку.

– Прошу! Если ты сделаешь это, мы все пойдём за тобой, не раздумывая. В битву, на смерть, хоть в жерло вулкана, это уже не будет иметь никакого значения. Леанисса, пожалуйста!

Я смотрела на Шеллаэна, по щекам которого текли слёзы и понимала, что не могу отказать ему. Чего я на самом деле стою, если готова сдаться при первых же трудностях? Если я хочу, чтобы меня уважали и мне доверяли, то это нужно заслужить.

– Хорошо, – сказала я ставшим вдруг чужим голосом.

– Даже не думай, – Данавиэль встряхнул меня за плечи и развернул к себе. Я стояла перед ним, поникнув, как безвольная кукла, но всё же твёрдо встретила его взгляд.

– Я должна сделать это.

– Безумие! Ты погибнешь, Леанисса.

– Может быть и нет, если ты мне поможешь.

Князь выругался и несколько раз прошёлся между гробницами. Тени скользили по красивому раздражённому лицу. Я наблюдала за его метаниями с опустошённым равнодушием, слишком измученная и испуганная, чтобы что-то чувствовать.

– Что ты собираешься сделать? – спросил наконец мужчина.

– Те, кто приносил мне клятву верности, связаны со мной тесными узами. Они могут добровольно поделиться со мной своей силой и магией. Если мне повезёт, то этого хватит.

– А если нет? – требовательно спросил Данавиэль, и я неопределённо повела плечами.

– Значит такова судьба. Свяжись со всеми, с кем сможешь. Мы с Шеллаэном пока подождём.

Повернувшись спиной к мужчине, который снова выругался, отводя душу, я вернулась к эльфу, и мы вместе отошли на самый край поляны, откуда начинался хрустальный лабиринт могил.

– Сколько же их здесь? – тихо прошептала я. Это не было вопросом, но Шеллаэн всё равно решил ответить.

– Около тысячи. Чуть больше, тысяча сто тринадцать, если быть совсем точным.

Мы долго молчали, глядя на то, как солнце окончательно завоёвывает кристально чистый небосклон. Утренняя искристая атмосфера сменилась ослепительным великолепием дня, в полном разнообразии обличий и красок.

– Мне жаль, что приходится просить тебя об этом, моя повелительница, – сказал Шеллаэн. – Но не просить я не могу.

– Так теперь я твоя повелительница, Шеллаэн?

– Да, – без улыбки ответил эльф. – Как бы всё ни повернулось, я никогда не забуду того, что ты была готова рисковать жизнью ради моего народа. Отныне и навеки я признаю тебя своей королевой.

– Это честь для меня, – ответила я, и мы обменялись понимающими взглядами.

– Всё готово, – позвал нас Данавиэль. Он стоял рядом с гробницей супруги Шеллаэна, мрачно скрестив руки на груди и всем своим видом выражая неудовольствие. Я поднялась с земли и медленно пошла вперёд, чувствуя, как ноги предательски отказываются мне служить. Путь, который до этого я преодолела за секунду, сейчас занял несколько минут, но и эта краткая отсрочка вскоре закончилась.

– Приступим, – сказала я, стараясь выказать уверенность. Мои спутники кивнули и Данавиэль сжал в ладонях моё запястье, готовясь делиться силой. Я чувствовала, как откуда-то издалека ко мне протянулись и другие нити магии. Волшебство Шенхиаррина напоминало свившуюся змею, казалось, что тело обвила покрытая чешуёй прохладная верёвка. Магия Сааладора была на удивление чистой, словно лесной источник, мне показалось, что я даже чувствую это вкус влаги на губах. Было здесь и волшебство демонов, жарко опаляющее сердце, и драконье стремление к полёту, к танцу среди лезвий ветра, и даже твёрдая и надёжная, как скала, магия гномов.

Когда я поняла, что мы с моими находящимися вдалеке помощниками настроились в унисон, то аккуратно возложила ладони на хрусталь гробницы. Боль тут же вернулась, накатывая стремительными валами, и тут же в меня хлынула магия тех, кто пытался поддержать меня. Я думала, что это ослабит невыносимое страдание, но всё вышло совсем наоборот. Меня словно раздирали две противоборствующие стихии, и каждая старалась оторвать себе кусок и сожрать его, жадно облизнувшись. Наверное, я кричала, потому что откуда-то доносились странные хриплые стоны, но даже не осознавала этого. И при этом я чувствовала одновременно все гробницы, и даже не магическим, а каким-то иным, ещё более тонким зрением видела, как в них, в одной за другой, загорался крошечный золотой огонёк, постепенно разгорающийся в неистовое пламя. Через некоторое время всё было кончено. Я осознала, что лежу на траве в неестественной, изломанной позе, вся залитая липкой жидкостью. Кровь? Да, это была моя кровь, жаркая, как расплавленное золото. Данавиэль стоял на коленях рядом со мной, боясь прикоснуться, чтобы не сделать ещё хуже, а периферийным зрением я заметила Шеллаэна, сжимающего в объятиях красивую эльфийку и совсем ещё маленькую девочку. А затем сознание не выдержало всего, что на него навалилось, и угасло, не оставив ничего взамен.

Я медленно пришла в себя и поняла, что лежу в уже знакомой мне комнате, в той самой спальне, в который провела свою первую ночь в Тиллионе. Боль исчезла без следа, и я чувствовала только страшный голод, да ещё лёгкую дезориентированность, как будто проснулась посреди захватывающего сна. Стоило мне только пошевелиться как в комнату ворвались сразу трое – Данавиэль, Шеллаэн, и та самая женщина, которую я видела в его объятиях. Князь поспешил ко мне и помог мне усесться на постели, подложив под спину несколько подушек, а двое эльфов опустились передо мной на колени с завораживающим изяществом.

– Моя королева, – проговорил Шеллаэн, задыхаясь от волнения. – Даже звёзды не знаю всей глубины моей благодарности. Ты вернула нам не просто наших любимых. Ты вернула нам саму жизнь.

– Отныне я твоя преданная слуга, моя королева, – присоединилась к супругу эльфийка. – Ради тебя я пойду на смерть.

А вечером был устроен праздник в мою честь. Сумеречные эльфы отбросили все свои правила безопасности и съехались в Тиллион со всех уголков леса. Отовсюду я слышала смех, приветственные восклики и слова благодарности. Непривычные терпкие вина лились рекой, и если бы не моя нечувствительность к алкоголю, то вскоре я вряд ли бы смогла перемещаться по городу самостоятельно. Уже далеко за полночь, когда усталость начала пробиваться через весёлый настрой, я почувствовала, как кто-то легко тронул моё плечо.

– Тальрисса? – удивилась я. Я-то думала, что женщина не скоро оторвётся от своего вновь обретённого супруга. Но жена Шеллаэна лишь кивнула и поманила меня куда-то прочь от ярко освещённого городка эльфов.

Мы отошли в сторону, пробились через несколько зарослей кустарников, и вдруг оказались перед небольшим гротом, в центре которого на высоком постаменте стояла каменная чаша.

– Когда мы вернём себе то, что было отнято, то отблагодарим тебя достойно. Поверь, моя повелительница, сумеречные эльфы умеют быть благодарными. Но пока позволь мне сделать тебе хотя бы этот небольшой дар.

– Что это? – я чувствовала невероятно древнюю магию, исходящую от сосуда. Чаша была не очень высокой, с широкой воронкой наверху. Она была как раз такой высоты, что, стоя рядом с ней, я видела чистую воду внутри, почти не наклоняясь.

– Это Чаша Судьбы, – торжественно произнесла женщина.

– В ней можно увидеть будущее? – заинтересовалась я.

– Нет, лишь настоящее.

– Тогда почему она называется чашей судьбы? Ведь на это способно и простейшее заклинание магического видения!

– Отнюдь, – улыбнулась Тальрисса. – Чаша Судьбы покажет тебе лишь одно действие, происходящее в настоящем в любом месте этого мира, или другого, это не имеет значения. Но то, что ты увидишь, через некоторое время окажет огромное влияние на твою судьбу и может повернуть её самым неожиданным образом.

Эльфийка слегка подтолкнула меня, и я послушно подошла ближе к чаше. Вода была абсолютно прозрачной, но стоило мне вглядеться в неё пристальнее, как внутри заклубился туман, а когда он осел…

Высокий мужчина упруго шагнул из портала, который тут же захлопнулся за его спиной, на твёрдую землю и огляделся. На его губах играла саркастическая усмешка, а лицо говорило о множестве битв, в которых ему довелось побывать. Привычным жестом воин заправил прядь волос за кожаный ремешок, их сдерживающий, и направился вглубь леса, ни на мгновение не оглянувшись.

– Арман, – выдохнула я, вцепившись в холодный камень. Арман здесь, на Атуане! Зачем, почему? Он не маг, и не смог бы сам воспользоваться порталом, так кто впустил его в мой мир? И чего мне ждать от моего врага, которого я теперь не могла считать просто врагом?

По коже пробежали мурашки, когда я вспомнила сумасшедший день, навеки нас соединивший. И вот я снова вижу его перед собой. Если я хоть немного знаю Армана, он не останется в стороне от войны, которую ведём мы с Герионом, но чью сторону он займёт, я могла лишь догадываться. 

Глава 12

Магические огни, развешанные по ветвям деревьев, которые превратили лес в праздничный зал, наконец были погашены. Радость никуда не исчезла, напротив, лишь по прошествии некоторого времени эльфы начали полностью осознавать, что их любимые снова вместе с ними, но никто не сомневался, что от Гериона не укрылось произошедшее среди хрустальных гробниц. Эльфы начали собираться, чтобы уйти в лес, подальше от гнева бога, и затаиться там до момента решающей битвы. Я заверила их, что ждать уже недолго. Теперь, когда все народы Атуане окажут мне поддержку, нет смысла откладывать бой. Осталось лишь обсудить детали тактики с моими советниками, одним из которых теперь стал Шеллаэн, и можно будет выступать. Я поднялась в спальню, чтобы взять сумку с вещами и отправиться в лагерь, как вдруг ощутила слабую дрожь амулета, которая говорила о том, что со мной пытается связаться человек, почти не обладающий магическим даром. Сделав несколько пассов, я позволила развернуться зеркалу, и передо мной появилось взволнованное лицо Ани.

– Нисса, ты помнишь, что я говорила тебе об экспериментах жрецов Гериона с вампирами? – сразу же начала она вместо приветствия.

– Ты говоришь о том, что Александр хотел пригласить меня понаблюдать за той тварью, которую пытаются создать жрецы?

– И уничтожить и её, и её создателей, – кивнула Ани.

– С удовольствием принимаю его предложение, – улыбнулась я.

– Я не сомневалась в твоём ответе, – девушка заглянула в какую-то карту, а затем показала её мне. – Я буду ждать тебя вот здесь, на самом краю северо-западного луча, принадлежащего вампирам, около болот. Эрраил уже пообещал доставить меня в назначенное место. Там нас встретит Александр и проведёт к замку слуг Гериона.

– Ты хочешь пойти со мной? – удивилась я. В прошлый мой визит к вампирам Ани наотрез отказалась сопровождать меня, до смерти перепуганная их кровожадностью.

– Со страхами нужно бороться, – храбро ответила Ани, и, договорившись о часе встречи, я прервала сеанс связи.

Выйдя из дома-дерева, я отправилась на поиски князя, которого вскоре обнаружила в компании Шеллаэна. Мужчины что-то увлечённо обсуждали, и моё появление не сразу заставило их прерваться. Я объяснила Данавиэлю, что мне нужно будет отправиться на земли вампиров и чем скорее, тем лучше.

– Ты отнесёшь меня к месту встречи, – говорила я, стараясь не встречаться с ним глазами, – а затем отправишься к Эрраилу. Пора начинать готовиться к битве, а я никому не могу этого доверить.

– Я бы предпочёл отправиться с тобой, – бархатистый голос прозвучал на удивление спокойно, но я знала, что скрывается за этим обманчивым спокойствием.

– Это ни к чему, – холодно ответила я. – Я вернусь в лагерь, как только закончу с этим пустяком, а ты тем временем будешь действовать на благо нашего общего дела.

Не думаю, что мне удалось убедить князя в своей правоте, но он был вынужден покориться моему решению. Немалую роль здесь сыграло и присутствие Шеллаэна. Будь мы наедине, Данавиэль мог бы дать волю своему неукротимому нраву, но сейчас ему приходилось сдерживаться, чтобы ни в коем случае не уронить моего королевского авторитета.

Дул попутный ветер, подгоняющий огромного серебряного зверя, и при этом не настолько сильный, чтобы создавать помехи. Я проводила взглядом постепенно исчезнувшую позади изумрудную страну, о которой знала ещё так мало, а затем вновь посмотрела вперёд. Где-то там, скрытый за облаками, на отвесной скале в самом сердце Атуане стоит замок Иль-Эллан, который станет мне домом, если только мне удастся победить. Совсем скоро наступит время вступать в решительную битву, в которой будут гибнуть сотни и тысячи существ с обеих сторон, но победитель будет только один. И я готова рисковать чем угодно ради того, чтобы стать им. Дракон пошёл на снижение и я всмотрелась в простирающиеся внизу земли. Александр назначил место встречи почти на границе своих территорий. Здесь тянулись болота, отделяющие центральную часть материка от бассейна голубой Рьоне. Своим острым зрением я скоро приметила маленькое белое пятнышко внизу, а около него – несколько тёмных силуэтов. Похоже Ани с вампирами уже здесь, и все ждут только меня. Данавиэль опустился на землю и, коротко кивнув на прощанье, вновь взмыл в небеса. Вскоре даже чёрная точка на горизонте растаяла, и я не могла рассмотреть её, сколько ни напрягала зрение.

– Леди Леанисса, – глава вампиров, одетый, как всегда, с изысканной тщательностью, поклонился мне, и то же сделали его спутники.

– Мы ждали тебя, – улыбнулась Ани, и я ответила ей тем же.

– И вот я здесь. Прошу, Александр, проведи нас к замку, в котором засели жрецы. Мне будет очень интересно увидеть то чудовищное создание, которое они собираются нам противопоставить.

– Конечно.

Развернувшись, Александр пошёл по самому краю болот на север. Справа постоянно доносился гнилостный запах застоявшейся воды, слышалось бульканье, когда взрывались пузыри болотного газа, и до нас порой доносился зеленоватый туман, клубившийся по всей поверхности болота.

– Прошу прощения за неудобства, – извинился вампир. – Увы, подобраться к замку, который выбрали своим убежищем слуги Гериона можно лишь пешком. Он тщательно защищён от всякого проникновения извне, нам с трудом удалось крошечную лазейку в его магической оболочке, которая и позволит нам сегодня осуществить задуманное.

– Я не против прогулки, – рассмеялась я, и тут же сморщила нос. – Хотя, не буду скрывать, прогулка была бы приятнее, если бы не эти болота.

– О, болота! – Александр протянул мне фляжку с каким-то ароматным напитком, которую я благодарно приняла, и сделала несколько глотков. Сам вампир пить не стал, предпочитая кровь, Ани тоже предпочла не рисковать и отказалась от проявлений его гостеприимства, что, похоже, ничуть не расстроило главу ковена. – Эти болота, госпожа моя, весьма интересны.

За разговором мы достигли удобной площадки, на которой можно было подойти ближе всего к краю твёрдой почвы, и Александр остановился, видимо, собираясь поведать нечто интересное. Я взглянула вниз. Болота находились в естественной долине, гораздо ниже того уровня, на котором мы стояли. По сути, мы находились на гребне отвесной скалы, а где-то далеко внизу вздыхало огромное болото, конца которому не было видно.

– Итак, болота, – продолжил свой рассказ Александр. – Те, кто живут в непосредственной близости от них, называют их болотами скорби, и неслучайно. Как вы можете видеть, скалы, отделяющие нас от их гниющей бездны, совершенно отвесны. Более того, дожди и ветры превратили их поверхность в отполированное зеркало, взобраться по которому наверх невозможно. Так что тот, кто упадёт с обрыва вниз, никогда уже не выберется, а болото быстро завершит своё дело.

– Неужели оттуда действительно нельзя спастись? – позволила себе усомниться я, и сделала ещё несколько глотков из фляжки. Не то от высоты, не то от испарений болота вдруг закружилась голова, и я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

– Невозможно, – философски произнёс Александр. – Дело в том, что в болоте скорби есть своя магия, и достаточно опасная. Его пары губительно действуют на всех, кто владеет даром волшебства, делая их почти бессильными. На простых людей, или же иных лишённых волшебства существ оно влияет в гораздо меньшей степени, но им и так не вырваться из его смертоносных силков. На каждом шагу поджидает топь, то и дело взрывается газ, поджигая растущую вокруг траву, так что у него немало возможностей и без чар, которыми оно столь охотно пользуется.

К горлу вдруг подступила тошнота, и я вновь отпила немного, стараясь её унять. Что это со мной? Не время болеть, Леанисса. Ани подошла ко мне поближе и ласково коснулась ладонью спины, словно почувствовав моё состояние. Её сочувственный взгляд сразу придал мне сил.

– Вампиры давно заинтересовались свойствами болот скорби, – продолжал тем временем вампир. – И, разумеется, мы не могли не подумать, как можно использовать его свойства себе на благо. Путём долгих проб и ошибок нам удалось научиться изготавливать эликсир из болотной воды, которую мы набирали с помощью специальных приспособлений. Этот эликсир ослаблял волшебных созданий, лишая их возможности пользоваться магией. Зелье действует медленно, но верно. Первые симптомы – слабость, головокружение, появляются примерно через полчаса после того, как жертва сделает глоток. Затем жертва чувствует тошноту, и ловушка окончательно захлопывается.

Я пару раз моргнула, а затем удивлённо уставилась на фляжку, которую всё ещё сжимала в руке.

– Топь внизу глубока, – прошептала мне на ухо Ани. – Но даже если ты и сможешь выбраться оттуда… Лучше не сопротивляйся, милая. Быстрая гибель милосерднее.

Сильный толчок в спину заставил меня потерять равновесие и я, кувыркаясь, полетела вниз. Болото оказалось далеко внизу, но крылья никак не раскрывались, магия отказалась подчиняться мне, и даже позвать на помощь я не смогла. Тело с силой ухнуло в трясину и я почувствовала, как погружаюсь всё глубже и глубже. Есть ли дно у этой топи? Думаю, я умру раньше, чем узнаю это. Внезапно я ощутила нечто вроде тонкой нити, протянувшейся от моего сердца куда-то вверх. Лишь эта тонкая, но невероятно прочная нить удерживала меня от дальнейшего погружения в трясину и неминуемой гибели.

– Держись, дитя, – прозвучал женский голос в моей голове, и я увидела прямо перед собой прекрасную женщину, глядящую на меня с нежностью. – Держись!

Повинуясь её приказу, я изо всех сил схватилась за эту нематериальную нить, из всех сил пытаясь удержаться над поверхностью. Некоторое время мне это удавалось, но вскоре я начала уставать. Сколько я ещё выдержу? Да и к чему отсрочка в несколько минут, которая лишь обречёт меня на ещё большие страдания? Я уже собиралась сдаться и отпустить свою хрупкую опору, но тут рядом со мной по болотной жиже шлёпнул конец каната.

– Хватайся! – прозвучал в воздухе крик, и я, из последних сил перенося вес в сторону, ухватилась за него.

Резкий рывок выдернул меня из жадной пучины и я почувствовала под лопатками твёрдую почву. Надо мной склонилось мужское лицо, оценивая моё состояние. Мужчина осторожно разжал мне зубы и силой заставил выпить какую-то горьковатую жидкость, от которой постепенно улеглось кружение в голове и я почувствовала себя лучше. Сев, я внимательно посмотрела на своего спасителя.

– Что ты здесь делаешь?

– Спасаю тебя, – сверкнул белыми зубами Арман, сматывая канат и прикрепляя его к сумке, висящей через плечо. Затем он поднялся и протянул мне руку, призывая последовать его примеру.

– Что ты делаешь на Атуане?

– Дьявол, Нисси, неужели нужно обсуждать это именно сейчас? Через несколько минут твои друзья начнут кидать вниз горящие пульсары, чтобы убедиться, что ты утонула. Давай на время прервём светскую беседу и уберёмся отсюда.

Пришлось признать, что в его словах есть доля логики. Когда мы уходили с опасного участка (причём я почти висела на его плече), сзади действительно доносились вспышки пламени от взрывающегося газа и всплески, которые скоро затихли.

– Решили, что ты мертва, – пробормотал Арман себе под нос.

Мы шагали через болото, то и дело перепрыгивая через опасные бочаги. К зловонию я скоро привыкла, но аура этого места всё равно действовала на меня подавляюще, несмотря на эликсир моего спутника. А вот он выглядел довольно бодро, и я припомнила слова Александра о том, что на смертных болота скорби не оказывают такого разрушающего воздействия.

Наконец мы достигли округлого пригорка, заметно выдающегося над трясиной. С одного его бока даже журчал ручеек чистой воды, вырывающийся из под корней кривой ели. Арман небрежно сбросил меня с плеча, и я плюхнулась на землю, зло глядя на него. Сапоги я потеряла в трясине, одежда была покрыта толстым слоем ила и остатков разложившихся растений, грязь скопилась и в длинных волосах. Мужчина порылся в своём вещевом мешке и протянул мне чистую рубаху, кивнув на ручеек.

– Тебе не помешает хорошенько вымыться.

– Отвернись, – прошипела я, и мужчина расхохотался.

– Ты не находишь, что это довольно забавно, с учётом всего, что между нами было?

Гордо встряхнув головой, я повернулась к нему спиной и нетвёрдой походкой направилась к воде. Понадобилось немало времени, чтобы вымыться и хоть немного выстирать одежду, к тому же ручей был ледяным, так что меня всю трясло, но зато я наконец-то была чистой. Когда я вернулась назад, Арман уже развёл костёр. Я повесила свою одежду на еловые ветви и устроилась на подстеленной тряпке, предусмотрительно поджав ноги. Рубаха Армана была не слишком короткой, но полноценное платье заменить не могла. Мужчина хмыкнул, но не стал ничего говорить и протянул мне ломоть чёрного хлеба и несколько кусков сыра.

– Тебе нужно поесть.

Жуя нехитрую снедь, я пыталась осмыслить произошедшее. Вот и ответ на терзавший меня вопрос о том, кто из моих приближенных является предателем. Ещё несколько часов назад я бы сказала, что это Данавиэль. Как ни странно, он был единственным, кого я действительно была готова заподозрить, поэтому и отказалась взять его с собой на земли вампиров. Но всё оказалось одновременно лучше и гораздо хуже. Поступок Александра не удивил и даже не расстроил меня. Несмотря на все его уловки, я видела насквозь его алчную душу, готовую продаться тому, кто даст большую цену. Но Ани? Почему она так поступила со мной? Я сжалась в комочек, защищаясь от подступающего холода. В горле стоял ком, но я не собиралась плакать. Я не дам им вырвать у меня даже такую малость. Внезапно я вздрогнула от прикосновения к голой коже чего-то горячего. Открыв глаза, я поняла, что сижу на коленях от Армана и он обнимает меня, защищая от пронизывающего ветра.

– Отпусти меня немедленно, – приказала я, но голос предательски дрогнул, и я всё же разрыдалась, уткнувшись лицом ему в грудь и пачкая рубашку золотистыми слезами. Он молча укачивал меня, пока рыдания не уступили место сдавленным всхлипываниям, а затем затихли и они, и я уснула.

Весь следующий день мы шли, остановившись лишь один раз, чтобы перекусить. Я не проявляла никакого интереса ни к местности вокруг, ни к маршруту нашего путешествия, покорно следуя за воином. До сих пор я не могла поверить в предательство своей подруги, ради которой я, не задумываясь, рискнула бы жизнью. Как она могла так поступить? Что она выиграла от этого предательства?

– Твоя магия всё ещё не действует? – поинтересовался Арман, настороженно оглядываясь вокруг. Я попыталась обратиться к токам волшебства, живущего внутри меня, но не смогла ничего почувствовать.

– Нет.

– Я так и думал, но всё равно жаль. Значит придётся идти до самой границы болот скорби. Как только мы выберемся из них, ты сможешь позвать на помощь.

Я вздрогнула от неожиданной мысли. Вот уже столько времени Данавиэль пытается со мной связаться, и не получает ответа. Что он мог подумать? Решил ли он, что я мертва?

– Ты так и не объяснил, что ты здесь делаешь, – я решила сменить тему и отвлечься от мыслей, которые ещё больше вгоняли меня в апатию.

– Разве? Мне казалось, я дал достаточно ясный ответ, – ухмыльнулся он. – Спасаю тебя, разумеется.

– Я говорю серьёзно!

– Как ни странно, я тоже. Ладно, если тебе нужно более подробное объяснение, то вот оно. Я выполнял кое-какие поручения Рьелля на Таринне, когда он связался со мной и велел отправляться в Мёртвые земли. Мне было велено добраться до их центра и пройти через портал, который будет для меня открыт. Попав на Атуане, я должен был не теряя времени отправляться к болотам скорби и внимательно следить за ситуацией. Остальное ты знаешь.

– Так ты всё ещё служишь Рьеллю?

Арман передёрнул плечами и мрачно усмехнулся.

– Твой отец не то существо, которому можно перестать служить, Нисси.

– Не называй меня так! – я поджала губы и окинула его гневным взглядом, но мужчину, похоже, только забавляла моя ярость. Как ни странно, в его присутствии я чувствовала себя маленькой и беспомощной, но это не пугало, а напротив, было довольно приятным. Бредя среди смертельно опасных болот я словно оставалась надёжно защищенной от всего, что могло причинить мне вред. Сейчас я не была ни королевой, ни уже тем более богиней, лишь запутавшейся в своих чувствах девушкой.

Арман ободряюще мне улыбнулся, словно поняв моё состояние, и я вновь отвела глаза.

– Теперь твоя очередь рассказывать. Чем ты так насолила своим друзьям, что они так хотели от тебя избавиться?

– Если бы я знала, – всё моё лицо исказилось от боли. – Я не ожидала предательства. По крайней мере, от неё.

– Люди часто поступают совсем не так, как мы от них ожидали, – Арман задумчиво посмотрел в хмурое небо. Казалось, что и он в своей жизни сталкивался с подобным, и я вдруг подумала, что в сущности ничего о нём не знаю. – По крайней мере сейчас все уверены, что ты мертва, и это хорошо. Ты на шаг впереди, и можешь диктовать свои условия.

– Вот только я этого уже совсем не хочу, – призналась я. – Я так устала. Я уже не помню, когда в последний раз не чувствовала давления со всех сторон, когда я могла делать то, что было моим собственным выбором, а не то, что вынуждали делать меня обстоятельства. Сейчас я мечтаю просто остаться в этих болотах навсегда, став лишь воспоминанием для всех, кто меня ждёт.

– Я бы тоже этого хотел.

Его губы были так близко, а от тела исходил лихорадочный жар, который заразил и меня. Грубые, шершавые ладони скользнули по телу, и я не могла сопротивляться охватившей меня страсти. Забыв обо всём, я вновь и вновь отдавалась ему на маленьком островке среди бескрайних болот, словно во всём мире остались лишь мы вдвоём. На его спине вспухли багровые полоски от ногтей, но он, кажется, был не против. После я свернулась в его объятиях, и мужчина поплотнее укутал меня в куртку, чтобы я не замёрзла.

– Разве это правильно? – тихо прошептала я. – Ты ведь убил мою мать, Арман.

– По приказу твоего отца. И сделал бы это снова, ты знаешь это.

– Знаю. Но я знаю и то, что та ночь, когда стены Скьялл пылали в тёмном огне, доставила тебе немало удовольствия.

Арман негромко рассмеялся, и дрожь от его смеха содрогнула моё тело.

– Не буду спорить, – признал он. – Но гораздо больше удовольствия мне доставило бы убийство твоего любовника.

– Что?

– Нисси, если бы мы жили в немного ином мире, то ты бы принадлежала мне. Лишь случайность вырвала тебя из моих рук, лишь кровь бога, текущая в твоих венах. Я всего лишь человек, а человеку нет места рядом с такой, как ты. У нас есть лишь несколько дней, пока мы не покинем эти болота, а затем судьба вновь разведёт нас в разные стороны.

– Так значит, ты любишь меня? – я села, не разрывая его объятий, и пристально взглянула в суровое лицо. Осознание своей власти наполнило мою душу приятным торжеством, которое тут же исчезло, стоило мне увидеть печаль в глазах Армана.

– Люблю? Я боготворю тебя, обожаю тебя. Но что толку? Узы, связывающие тебя с твоим демоном, не имеют ничего общего с любовью, и при этом гораздо сильнее, чем она. А я бы дорого заплатил за то, чтобы разорвать их.

Я провела ладонью по его щеке и заставила замолчать поцелуем.

– У нас есть совсем немного времени, – напомнила я. – Не будем терять его впустую.

Болота скорби оказались для меня вовсе не скорбным местом, и я даже научилась находить прелесть в их ландшафтах. Здесь повсюду кипела жизнь, для которой были созданы более чем подходящие условия. Лишь магическим существам, таким, как я, болота сулили гибель, а вот звери, птицы и другие представители животного царства чувствовали себя здесь как дома. Здесь была влага, причём не только насыщенная останками деревьев и трав, но и чистая, бьющая из маленьких родничков на возвышенных участках. Среди кустарничков встречались ягоды, приятные на вкус, и служащие пищей для множества птиц, кабаны с широкими раздвоенными копытцами ловко проходили по едва заметным тропкам среди бочагов и выковыривали из-под земли мясистые коренья, хищники охотились на своих более мелких сородичей. Нам тоже не приходилось голодать. Помимо ягод и кореньев эта земля могла предложить самую разнообразную дичь, грибы, и даже пряности с весьма изысканным вкусом, которые могли удовлетворить даже самых взыскательных гурманов. Армана долгие скитания научили готовить из любых ингредиентов, так что вечером меня ждало ароматное жаркое, нежный суп или наваристая похлёбка.

– Станешь моим придворным поваром? – пошутила я, прожевав очередной кусок.

– С удовольствием, о моя королева, – поклонился мужчина. – И даже не возьму денег за своё искусство.

– Нет? – улыбнулась я.

– Нет. Вы можете расплатиться со мной иным способом, более приятным для нас обоих.

Его глаза жадно обшаривали моё тело, и я вдруг поняла, что ненависть, которую я некогда питала к этому жестокому и опасному мужчине, смыта тёплой волной, и больше уже не вернётся. В моём сердце осталась только любовь, такая же искренняя, как и бесплодная, любовь, которая не принесёт добра ни ему, ни мне.

Мы шли через болота скорби уже два дня, и Арман уверял, что большая часть пути позади. Надо признаться, что я вовсе не спешила, хотя и понимала, как дорого мне обойдётся каждая минута, проведённая здесь. Но идти через топи было нелегко, приходилось осторожно вымерять каждый шаг, чтобы он не оказался последним, и я смогла убедить саму себя, что делаю всё возможное. Неприятности появились, когда я совсем их не ждала, пожалуй, давно уже нужно было привыкнуть к этому их свойству. Мы с Арманом шли по неприметной тропке между двух бочагов, мрачно побулькивающих и изрыгающих пузыри воды, как вдруг в воздухе послышался пронзительный вскрик, тут же оборвавшийся. Затем ещё один, и ещё. Казалось, что вскрикивает какая-то птица, но я никогда прежде не слышала ничего подобного.

– Что это? – спросила я, инстинктивно пододвигаясь поближе к мужчине. Арман положил ладонь на рукоять меча и внимательно огляделся вокруг.

– Держись позади меня, – коротко велел он. Я невольно фыркнула. Может быть я и лишена магии, но это вовсе не значит, что я беспомощна. Клинки по-прежнему со мной, и я не позавидую тому, кто решит на меня напасть.

Дорожка невдалеке от наших ног вздыбилась обезумевшей лентой, и из её влажных недр на нас ринулись странные существа, напоминающие гигантских лягушек, покрытых пупырчатой зелёной кожей. Их рты широко раскрывались, когда создания издавали те крики, которые мы уже слышали.

– Топляки, – малопонятно пояснил Арман. – Болотные твари, живущие в трясине. Обычно они безобидны, но, похоже, мы подошли слишком близко к их охотничьим угодьям, так что придётся немного попотеть.

С радующим душу звоном мечи выскользнули из ножен и мы встали рядом, на узенькой тропинке, спина к спине. Даже через рубаху я чувствовала горячую кожу мужчины, и этот жар наполнил меня трепетом. К сожалению, приятный момент продлился недолго. Когда первая партия топляков набросилась на нас, повиснув на одежде, цепляясь за кожу и волосы, мне было уже не до этого. Мечи крутились в воздухе, рассекая толстые тела как перезревшие плоды. Один из монстриков прокусил мне ногу в районе бедра, и я вскрикнула от боли, но меч Армана тут же пронзил существо насквозь, отбрасывая его прочь.

Они набегали волна за волной, как будто бы где-то в трясине находился источник, рождающий новых тварей на смену погибшим. Без магии я была гораздо слабее, но реакция и скорость никуда не делись, так что я не чувствовала себя в серьёзной опасности. В те короткие мгновения, когда напор наших противников ослабевал, я не могла отвести глаз от Армана. Каждое его движение было идеально точным, мощным и невероятно опасным. Топляки отлетали от него, не успев даже коснуться, а он с лёгким прищуром рассекал всё новых и новых монстров. Наконец болотные твари поняли, что сегодня им не удастся полакомиться свежим мясом и, оглашая округу пронзительными криками, удалились прочь. На своих павших собратьев они не обратили никакого внимания, позволив им медленно погрузиться в трясину.

Мы выбрались на сухой участок, оставив бочаги позади и плюхнулись на землю. Арман посадил меня к себе на колени и начал внимательно разглядывать.

– Снимай штаны.

– Что? – возмутилась я, но он уже сам деловито расстёгивал ремень. Мои слабые протесты были немедленно преодолены, и вот уже он склонился надо мной, разглядывая рану на бедре.

– Не глупи, Нисси. Не хватало ещё подцепить какую-нибудь дрянь от зубов топляка. Между прочим, они питаются полуразложившимися трупами, по крайней мере когда им не удаётся поймать свежую дичь на двух ногах.

Я со вздохом покорилась. На самом мужчине не было ни одной царапины, в отличие от меня, и даже следы грязи были почти незаметны. Арман вытащил из сумки какой-то пузырёк и смазал рану остро пахнущим снадобьем. На секунду кожа вспыхнула, будто огнём, но через несколько мгновений боль спала и я почувствовала приятное облегчение. Когда Арман натянул на меня штаны обратно, я ехидно взглянула на него из-под ресниц.

– Я не пользуюсь бедственным положением прекрасных дам, – рассмеялся он, и устроился поудобнее на земле, положив мою голову себе на колени. – Завтра мы доберёмся до края болот скорби и ты сможешь позвать на помощь.

– Где мы окажемся?

– На самом краю центральных земель, рядом с границей северного луча Атуане. Поскольку демоны так и не покорились Гериону, постоянных гарнизонов там нет, и ты будешь в относительной безопасности.

При воспоминании о демонах я поморщилась. Только сейчас я поняла, что все неприятности, происходящие последнее время, тоже дело рук Ани. И нападение слуг Гериона на тайные города гномов, и гибель Адарии и остальных демонов – во всём виновата она. Как знать, быть может и об остальных моих планах Гериону уже известно. Сколько времени она служила ему? Не с тех ли самых пор, когда мы ступили на земли Атуане? Или ещё раньше, когда она присоединилась ко мне на пути в Мёртвые земли? Боль от предательства вновь пронзила сердце. Арман понимающе на меня посмотрел и положил шершавую ладонь мне на голову.

– Отдохни, пока можешь. Скоро все вернётся в свою колею, и на твои плечи вновь ляжет огромная ответственность.

– Не хочу отдыхать, – капризно пробормотала я. – Лучше расскажи мне что-нибудь о себе.

– Что именно ты хочешь знать? – я не видела лицо Армана, но всё равно почувствовала мелькнувшую в его голосе улыбку.

– Например… Как получилось, что ты служишь Рьеллю?

Мужчина надолго задумался, перебирая мои волосы. Когда он заговорил вновь, его голос звучал непривычно мягко и сдержанно.

– Я родился на северо-востоке Империи людей, в маленькой деревне, стоящей на берегу моря. Иногда весной ледяная вода поднималась прямо к порогу моего дома, и стоило только выйти из него, как оказывался по пояс в солёной воде. Потом влага превращалась в лёд прямо на коже, и через несколько дней к дому подплывала утлая лодчонка, чтобы отвезти тело невезучего селянина подальше в море, чтобы оно опустилось на дно, навеки став его частью. Мои родители, как и все остальные жители деревни жили тем, что ловили рыбу и засаливал её в огромных бочках. Несколько раз в год в деревню прибывали торговцы, и мы выменивали улов на муку, зерно и ткани. Когда мне было пять лет, я тайком последовал за караваном и покинул деревню. Больше я никогда её не видел. Затем я вёл жизнь обычного беспризорного мальчишки, бесцельно скитаясь от города к городу. Постепенно я обрастал мышцами и приобретал опыт уличных драк. Однажды мной заинтересовалась группа наёмников и я присоединился к ним. В общем я бы, наверное, так и вёл жизнь бродяги, ни к чему не привязанного, и ничего не ждущего, если бы не один случай. Два Тарейлинских аристократа вели между собой войну, абсолютно бессмысленную, но от этого не менее жестокую. Я уже даже не помню, что именно они не поделили, мне кажется, они и сами это уже забыли. Как бы то ни было, группу, в которой я состоял, нанял один из них, чтобы расправиться с другим. Поначалу всё шло как всегда: стремительная атака, в ходе которой мы захватили дом беспечного богача, вытаскивание из постели его дочери, и всё остальное, что делается в подобных случаях. Но вот мы добрались до верхних этажей дома и разделились, чтобы успеть забрать всё ценное, пока не спохватилась городская стража. Я распахнул дверь одной из комнат и увидел старика, сидящего на кровати. Алыми глазами, лишёнными зрачка и белка, он посмотрел на меня, словно видел насквозь мою душу. Старик приказал мне сесть рядом с ним, и я послушался, хотя все мои инстинкты заставляли бежать прочь из этого дома. Он положил мне руку на плечо, пронзая ледяным холодом и начал рассказывать о Рьелле, Изгнанном боге. Сам не знаю почему, но я не мог перестать слушать его, я внимал каждому его слову, как будто бы оно было откровением, более ценным, чем вся та добыча, на которую я рассчитывал в ту ночь. Его слова заползали в мой разум и отравляли его, они заставляли меня забыть обо всём. Наконец я стряхнул с себя наваждение и поднялся, чтобы уйти из комнаты сумасшедшего. Старик схватил меня за запястье и рассмеялся, показав острые зубы. Он предложил мне на деле показать то, о чём говорил, но разве у меня был выбор? Я стоял и смотрел, как тщедушный старик превращается в нечто немыслимо могущественное. Он напал на меня, и каждый его удар мог бы стать смертельным, если бы он добровольно не смягчал силу своей атаки. Такого страха я никогда не испытывал прежде, и надеялся не испытать после той роковой ночи. Когда старик был удовлетворён, он вновь принял облик обычного дряхлого мужчины и протянул ко мне ладонь, наполненную прекрасными огранёнными алмазами. «Возьми их», – сказал он. – «Это больше, чем ты мог надеяться найти сегодня. Но если ты предашься в руки Тёмного бога, то эти камни станут для тебя не ценнее морской гальки.» Я покинул дом, покинул своих прежних товарищей, и пустился в одинокие странствия. Жизнь потеряла для меня всякий смысл. Я не знал любви, у меня не было ни дома, ни семьи, мне не за что было бороться. Ничто не могло удержать меня от падения в мрачную чёрную бездну, и я сорвался. Мне не пришлось искать того старика. Когда моё сопротивление пало, он сам явился ко мне, как будто бы только и ждал этого момента. Оставалось лишь принести клятву и впустить в свою душу и кровь Тьму, что я и сделал. С тех пор я служу Рьеллю.

– Ты не пожалел об этом? – тихо спросила я.

– Это была честная сделка, – Арман пожал плечами и криво улыбнулся. – Алмазы теперь для меня действительно не ценнее гальки, и не найдётся на всей Таринне человека, который мог бы победить меня в бою. Я старею гораздо медленнее, чем прочие смертные, и теоретически могу прожить ещё долгие годы. Есть ли у меня душа? Пожалуй, нет. Я отдал её Рьеллю, сделав свой выбор. Иногда у меня мелькает мысль, какова была моя жизнь, сложись всё по-другому, но я не могу ответить на этот вопрос. Не могу представить себя в роли примерного семьянина, с детьми на коленях. Не для этого я создан.

Я долго смотрела в тёмное небо, не отрывая от него взгляда. Дыхание Армана становилось всё более спокойным, я даже подумала, что он уже заснул, как вдруг он нарушил тишину едва уловимым шепотом.

– Лишь с тобой я мог бы быть рядом.

– А если я соглашусь? – я нащупала мозолистую ладонь воина и слегка сжала её, чувствуя, как колотится сердце. Чьё это было сердцебиение, моё или его? Или в ту минуту между этими двумя вещами не было различий?

– Это будет ошибкой, Нисси. Человеку нет местарядом с божеством.

И вот, наконец, позади остались бездонные бочаги и островки изумрудного мха. Вода уже не булькает так отчаянно, даже запах болота стал гораздо слабее. Когда мы выбрались на твёрдую почву, я не поверила собственным глазам. Обычная, слегка пожухлая трава на усыпанной камнями земле казалась чем-то нереальным. Я немного покрутилась на пятках, проверяя почву на прочность, и радостно засмеялась. Арман с улыбкой смотрел на меня, вторя моей радости. Я выжила, я прошла через всё это, и теперь тем, кто желал моей смерти, придётся ответить за всё.

Его приближение я заметила не сразу. Вернее, я почувствовала нечто опасное и холодное, разлившееся в воздухе, и лишь через минуту поняла, что происходит. Вдалеке показался охваченный тьмой силуэт мужчины в плаще поверх чёрного камзола и я вздрогнула, переводя взгляд на Армана. Смерть, смерть носилась вокруг, это её вкус я ощутила на языке, её дуновение опалило мои нервы ледяным огнём.

– Арман, – прошептала я, поворачиваясь к воину.

Слишком поздно бежать, нам не скрыться, нам ничего не скрыть. Все мои чувства бесстыдно обнажены, выставлены напоказ, и любой увидит, что среди них нет ненависти. Я слишком хорошо помнила условия, которые поставил мне князь Драгонэр. До тех пор, пока Арман мой враг, и пока я жажду его смерти, Данавиэль не станет вмешиваться, что бы ни происходило. Но ненависть выжжена тёплой волной, она сменилась любовью, которую не удастся спрятать. И каким бы воином ни был Арман, это уже не имеет значения. Нет людей, которые могли бы победить его в бою, но Данавиэль Драгонэр, князь Даэсский, не человек и никогда им не был. Вопрос лишь в том, как именно погибнет тот, кого я люблю всем сердцем.

– Арман…

Глаза мужчины озарились пониманием. Мне даже показалось, что он ждал этого, во всяком случае удивлённым он не казался.

– Ты не промахнёшься, Нисси. Этому я тебя успел научить уже давно.

Я в панике оглянулась. Данавиэль подходил всё ближе. Он двигался неспешно, с убийственной грацией, давая мне время принять решение. Я чувствовала себя затравленным зверем, на которого со всех сторон направлены копья охотников. Какая ирония! Именно тогда, когда я должна была оказаться в безопасности, я боюсь сильнее, чем когда моя жизнь висела на волоске.

– Нисси…

«Сделай это» – кричал его взгляд, и я медленно протянула руку к поясу, дрожа, как в лихорадке. Клинок лёг в ладонь привычной тяжестью, но впервые она не придала мне уверенности. Смертельный холод, исходящий от приближающегося князя коснулся кожи, дыхание перехватило, словно от боли.

С тихим вскриком я перехватила клинок покрепче и вогнала его прямо в сердце Армана.

Я не промахнулась, как он и просил.

Я не промахнулась… 

Глава 13

Я глубоко вдохнула и оглядела своё спешно собранное воинство. Разумеется, здесь были далеко не все мои союзники, хотя принять участие в карательной операции против предателей пожелали многие. Но для того, чтобы справиться с горсткой вампиров и моей бывшей подругой будет достаточно и меньших сил. И вот передо мной стоят несколько представителей каждого народа. Сумеречные эльфы, как всегда, держатся обособленно от прочих, на их лицах написан искренний гнев. Вернув к жизни тех, кого они считали утраченными навеки, я завоевала доверие этого народа, и, разумеется, эльфы не пришли в восторг, узнав о покушении на меня. Из драконов здесь были только Эрраил и Хевраэль, остальных я не сочла целесообразным отрывать от других, более важных на данный момент задач. Я не собиралась брать с собой и Хевраэля, но весь совет драконьих старейшин не смог удержать его на родных равнинах. Были здесь и Кьяншаса с несколькими сотнями Шоадар, и гномы, мрачно позвякивающие секирами, и, разумеется, демоны, разгневанные не меньше, а то и больше прочих. Перед сбором воинства я прямо рассказала о предательстве Ани и о её вине в гибели Адарии со спутниками, так что демоны имели свой интерес во всём этом деле.

Вспомнив о своём возвращении в лагерь, я не могла не улыбнуться. Как оказалось, те несколько дней, что я провела в болотах скорби, мои советники во главе с Данавиэлем тщетно пытались отыскать следы моего присутствия на Атуане. Болота благополучно гасили их магию, и вскоре почти все пришли к выводу, что их королева мертва. Тогда начали разыскивать Ани и вампиров, с которыми я должна была встретиться, и их молчание и упорное нежелание идти на любые контакты, как магические, так и физические, явно продемонстрировали их виновность. Эрраилу удалось обнаружить место, где сейчас находится Ани и Александр со своим ковеном, и вскоре должен был состояться штурм, но тут появилась я на спине серебряного дракона. Впервые я видела Кьяншасу плачущей, и когда она стиснула меня в объятиях, я даже нашла в себе силы обрадоваться тому, что, потеряв одну подругу, я обрела другую. Хевраэль встретил меня трубным рёвом, но и он тут же спрятал подозрительно мокрые глаза. Увидеть свою королеву живой и невредимой было для моих подданных чудом, но это не отменяло того, что виновные должны понести наказание.

– Итак, где сейчас Александр и все остальные? – обратилась я к бронзовому дракону.

– На границе с землями наших уважаемых гномов. Поскольку маги Академии согласились нам помочь, мы будем на месте через пару часов. У самого основания гор стоит уединённый замок, который прежде считался заброшенным, но теперь я полагаю, что он уже долгое время является тайным убежищем ковена Александра.

Я кивнула и развернулась к Филариэлю. Ректор Академии уже был наготове, и приступил к заклинанию по первому моему знаку.

Телепортация на Атуане была всё ещё невозможна. Герион крепко держал все магические пути мира в своих руках, и для меня до сих пор было загадкой, каким образом князь оказался рядом со мной через несколько минут после того, как я вышла из болот скорби. Разумеется, я могла бы спросить его об этом напрямую, но после того, как кровь Армана обагрила мои руки, я не сказала ему ни слова. Между нами царило молчание, такое же ледяное, как и сама смерть.

Маги синхронно повели ладонями и принялись напряжённо вытягивать и менять пространство, подчиняя его своей воле. Для поставленной задачи Филариэлю пришлось собрать всех сколько-нибудь опытных магов, включая студентов старших курсов Академии, и при этом они едва справлялись. Если бы им пришлось переправить чуть больше людей, или же на чуть большее расстояние, то это вряд ли было бы возможным, но, к счастью, на этот раз все условия делали задумку ректора реальной. По сути он собирался стянуть две точки пространства воедино – не протянуть между ними туннель, как это делала портальная магия, а именно сплющить само пространство, изменить его форму. Так, если скомкать бумажный лист, то две точки, прежде отстоящие друг от друга на значительное расстояние, оказываются рядом.

Проход замерцал насыщенным пурпурным цветом и Филариэль замахал рукой, призывая нас поторопиться. Стоило только последним членам отряда оказаться по ту сторону прохода, как он с хлопком закрылся. Оглядевшись, я увидела по левую руку от себя начинающиеся горные отроги, а впереди, наполовину окутанный туманом, стоял невысокий замок. Это было неуклюжее строение, которое, казалось, вырезали из первого попавшегося булыжника и прорубили несколько окон. Я бы даже решила, что замок заброшен, но пробудившаяся магия уверенно говорила о присутствии внутри нескольких живых существ.

Мы двинулись вперёд чётким боевым строем, не прячась и не понижая голосов. Если предатели нас услышат – тем лучше. Сейчас наш вид полной боевой готовности играет нам на руку, выступая в качестве орудия устрашения. Впереди двигались Шоадар во главе с Кьяншасей, ощетинившиеся копьями. За ними следовали сумеречные эльфы, держащие наготове луки, и демоны. Эти на первый взгляд были даже не вооружены, но я не обманывалась их безобидным видом. Тело демона – его лучшее оружие, заменяющее ему даже самую лучшую сталь. Гномы замыкали отряд, их бронированный ряд закрывал все бреши в нашем построении. А в небе над моей маленькой армией неторопливо взмахивали крыльями три огромных дракона. Я сидела на спине Эрраила и, прищурившись, рассматривала приближающийся замок. Когда мы подошли на определённое расстояние, сработала установленная защита, и вокруг него вспыхнул магический купол.

– Посмотрим, как долго они продержатся, – мысленно рассмеялась я, и Эрраил замахал крыльями ещё медленнее, давая двум другим ящерам выдвинуться вперёд.

Оказавшись прямо у защитного купола, драконы замерли и принялись синхронно поливать его пламенем, без перерыва извергающимся из их глоток. Серебристый огонь превращал защиту в пепел с одной стороны, а с другой ослепительно алое пламя плавило и коробило её. Купол продержался меньше минуты, и я тут же приказала Хевраэлю отлететь подальше от крепости. Эрраил передал мой приказ Данавиэлю. Знаю, это было ребячеством, которое мешало делу, но я не могла себя заставить обратиться к князю даже по такому поводу.

Драконы вернулись на своё прежнее место над плавно движущимся строем и я с нетерпением принялась ждать следующего хода осаждённых. Несомненно, они понимали, что обречены, согласно докладу Сааладора, который ухитрился заслать своих шпионов поближе к замку, внутри не могло находиться более сотни существ. Наша же армия, пусть и небольшая по сравнению с оставшимися в лагере силами, превышала тысячу воинов, да и три дракона представляли более чем серьёзную опасность. Но Александр мог надеяться подороже продать свою шкуру, по крайней мере, этого я от него ждала.

Несколько минут ничего не происходило. Мои союзники маршировали внизу, подбираясь вплотную к убежищу предателей, драконы парили в вышине, внимательно оглядывая окрестности, как вдруг ворота замка распахнулись и наружу выбежали несколько десятков вампиров, сопровождаемых уродливыми созданиями, перемещающимися на четырёх ногах. Они внешне напоминали собак, ещё более усиливал сходство тот факт, что каждый вампир сжимал в руках несколько поводков, с которых рвались монстры. Я прошептала приближающее заклинание, чтобы получше разглядеть наших врагов.

– Подобие псов Безымянного? – в голосе Эрраила проскользнул интерес. – Похоже, что кровососы не просто так заключили союз с Герионом. Они не только помогали его жрецам проводить эксперименты, но и сами пользовались их плодами. Эти существа не те псы, с которыми мы встречались прежде, но они определённо взяли от них некоторые черты.

– Пусть оставят несколько в живых, – приказала я. – Рассмотрим их подробнее после боя.

Моё воинство подошло к стенам замка вплотную и рассредоточилось. Теперь перед вампирами и их чудовищными питомцами протянулось кольцо живой стали, из которого торчали острые наконечники копий. Эльфы натянули тетивы луков и замерли, ожидая команды. Я выжидала, не желая делать первый ход. Пусть вначале предатели побегают, пытаясь противостоять мне. Это было состязание моей воли и воли моей бывшей подруги, прячущейся за каменными стенами. Я не могла видеть её, но чувствовала удушливые волны ненависти, выкатывающиеся наружу. И, помимо ненависти, было кое-что ещё, сладко трепещущее на языке и не позволяющее сомневаться в своей победе. Это был страх, перерастающий в панический ужас, и мне не требовалась магия и специальные заклятия, чтобы ощутить его.

Предатели не выдержали первыми. Вампиры отпустили поводки и человекоподобные создания рванулись вперёд. Стрелы эльфов втыкались в их тела одна за другой, но, видимо, монстры не испытывали боли. Лишь когда повреждения переходили какую-то неизвестную мне черту, чудовища останавливались, оставаясь на земле окровавленными кусками плоти. Тем, кого не поражали меткие лучники, тоже приходилось несладко. Один за другим псы натыкались на копья Шоадар, и тем оставалось лишь стряхивать неподвижные тела с оружия. Демоны поддерживали армию своей магией, и то тут, то там, вспыхивали огненные шары, превращающие монстров в клочья. Я присматривала за боем, и если мне казалось, что где-то ослабел строй, метала туда несколько ледяных шаров, обрывающих жизнь чудовищных созданий. Увидев, что атака не приносит никакого результата, вперёд бросились уже вампиры. Они двигались как опытные воины, что неудивительно, учитывая их возраст. Бои закалили их, и они могли бы быть серьёзными противниками, но их было слишком мало. Я прижалась к горячей чешуе и приказала Эрраилу снижаться. Заклятие усилило мой голос, и теперь каждый воин на поле битвы слышал меня чётко и ясно, при этом до врагов мои слова не доносились. Повинуясь указаниям, Шоадар расступились в нескольких местах, создавая проходы, в которые не замедлили броситься вампиры. Они сделали это так охотно, словно и не подозревали ловушки, но, разумеется, дело было вовсе не в этом. Но охваченные боевой горячкой, они предпочитали погибнуть с оружием в руках, как и подобает воинам, а не прятаться за спинами других, выискивая способы избегнуть смерти. Стоило только вампирам преодолеть ряды Шоадар, как ловушка захлопнулась. Смертельные тиски сжимались, уничтожая попавших в них кровососов. В образовавшуюся брешь вошли гномы, плавно взмахивающие секирами, разрубающие тела и броню легко, как сухую древесину. Демоны расправлялись с теми, кто смог увернуться от ударов подземного народа, а эльфы и Шоадар следили, чтобы никто не смог сбежать. На этот раз мы с моими спутниками выполняли скорее устрашающую функцию. За исключением пары заклинаний, мне не пришлось вмешиваться в ход битвы, и вскоре с защитниками замка было покончено. Эрраил опустился на землю и я соскользнула с его спины, в то время, как два других дракона остались в небе, бдительно следя за приближением возможной опасности.

– Погибшие есть? – спросила я у Кьяншасы, как только она подбежала ко мне. За её спиной тенью следовал Джейдо, поприветствовавший меня тёплой улыбкой.

– Нет, все живы. Есть парочка раненых, но ничего серьёзного. Когда вернёмся в лагерь, твои маги их быстро подлатают.

– Пусть им окажут первую помощь, – распорядилась я. – И не пускай раненых вперёд, лучше пускай остаются в хвосте отряда. Я не ожидаю никаких сюрпризов, но и не собираюсь терять людей из-за неосмотрительности.

Кьяншаса коротко поклонилась, и я направилась к остальным членам войска. Ни один из тех, кто служил мне, не погиб, и я почувствовала минутную гордость.

– Теперь пора побеседовать с ними поближе, – пробормотала я и снова забралась на спину бронзовому дракону. На этот раз он не стал подниматься в воздух, а просто направился вперёд, двигаясь немного неуклюже. Его массивные лапы были больше предназначены для того, чтобы хватать добычу, проносясь мимо, а не для ходьбы по твёрдой поверхности, но, тем не менее, на это он тоже был способен.

Ворота замка вновь поднялись и из них вышли вампиры, не принимавшие участия в бою. Их было немного, не больше двух десятков, и впереди шёл Александр, в одной руке держащий белый флаг, а в другой (о неожиданный сюрприз!) один из концов цепи, которая обвивала плетущуюся рядом с ним девушку. Я почувствовала, как мои губы сами собой растягиваются в злорадной усмешке. Вот она, достойная кара за предательство. Теперь и Ани почувствует себя на моём месте.

Александр приблизился на расстояние в дюжину шагов. Как только он попытался двинуться дальше, Шоадар угрожающе наклонили копья в его сторону, и вампир тут же послушно остановился, после чего, немало меня удивив, опустился на колени.

– Я молю о прощении, моя королева, – смиренно проговорил он, и его слова тут же вызвали целую бурю звуков. Моё воинство гневно кричало и ревело, с небес донёсся оглушительный клёкот рассерженных драконов, и лишь мой прямой ментальный приказ, оглушительным хлопком разорвавший воздух, заставил всех замолчать.

– Возможно я ошибаюсь, лорд Александр, – мягко сказала я, – но ты пытался убить меня. И теперь просишь о прощении?

– Да, моя повелительница. Я не оправдываю своих поступков, лишь молю о снисхождении. Вот небольшой подарок, который, возможно, смягчит ваше сердце.

Вампир с нечеловеческой силой дёрнул за цепь и Ани упала на землю, слишком быстро, чтобы успеть увернуться от удара. Падение выбило воздух из её лёгких и вместо вскрика я услышала лишь сдавленный хрип, и вновь не удержалась от жестокой усмешки.

– Не время и не место принимать решения. Ты последуешь со мной вместе с теми, кто стоит сейчас рядом с тобой, и мы устроим суд.

– Благодарю, – Александр почти распластался по земле. От его былого аристократизма не осталось ни следа, хотя даже в таком положении он не утратил всей гордости.

Не удостоив его больше ни словом, я приказала своим воинам построиться и связалась с Филариэлем, чтобы он пробил нам обратный проход. Через несколько минут мы уже вернулись в лагерь.

За честь охранять предателей и не дать им сбежать едва не подрались. К счастью, Хевраэль заметил, что я эмоционально вымотана на предела, и рявкнул на весь лагерь, заставив энтузиастов умерить свой пыл. В итоге я распорядилась, чтобы охраной занялись эльфы, которые тут же пришли в восторг от такой возможности проявить себя. Суд откладывать не следовало, так что гномы и Шоадар взялись за расчистку маленькой пещеры, которую мы прежде использовали как кладовку, от скопившегося в ней барахла. Было решено, что на суде будут присутствовать только Эрраил, Сааладор и Данавиэль, который посмотрел на меня с ледяной яростью, стоило мне только предложить ему остаться в стороне. Разумеется, участвовать хотели и все остальные, но тогда суд превратился бы в жестокую расправу над предателями. Все до единого в лагере жаждали их смерти, причём как можно более жестоким способом. Я же хотела вначале выслушать Александра и Ани, и лишь потом принимать решение. Мои советники смирились с мыслью, что именно я решу судьбу предателей, они же смогут лишь дать мне совет, а прислушаюсь я к нему или нет – исключительно мой выбор. Наконец всё было готово и я вошла в небольшое помещение. В нём был поставлены три кресла для судей, поскольку Эрраил на этот раз принял человеческий облик, и изящный трон для меня. Для отступников никаких удобств предназначено не было. Закованную в цепи пару ввели внутрь двое гномов и удалились, оставив нас наедине. Я заранее решила, что от лица вампиров будет говорить Александр. Он глава ковена, ему и нести ответственность за все свои действия. Остальные вампиры вряд ли имели возможность отказаться от участия в попытке моего убийства.

– Начнём, – велела я, и села на трон. Трое судей также заняли свои места, и я устремила всё своё внимание на обвиняемых. Александр держался спокойно, с достоинством. Он поклонился мне сразу же, как только его втолкнули на середину пещеры, а затем встал ровно, расправив плечи, как будто бы и не было всех сковывающих его цепей. Вампир даже смог улыбнуться мне в ответ на мой пристальный взгляд. Ани же выглядела сломленной. Она судорожно сжимала и разжимала ладони, оглядываясь по сторонам, и на меня вновь нахлынула волна её страха, ещё более острого, чем тот, что она испытывала во время захвата замка.

– Полагаю, вы оба отлично понимаете, почему сейчас находитесь здесь, – заговорил Данавиэль. Его голос был полон явственно ощутимой угрозой, и даже мне стало не по себе. – Вы покусились на жизнь королевы, которой присягали на верность. Это предательство. Королева Леанисса могла бы уничтожить вас сразу, но она готова милостиво вас выслушать. Кто будет говорить первым?

– Если позволите, начну я. – Что же, ожидаемо. Я так и думала, что окончательно пришедший в себя вампир захочет выступить передо мной первым. Поощрительно ему улыбнувшись, я откинулась на спинку и приготовилась слушать. – Я признаю свою вину, это действительно было предательством, и смерть была бы справедливой карой за него.

– Но?… – со смешком протянула я, и Александр спрятал усмешку, отвесив низкий поклон.

– Но я считаю, что буду полезнее для королевы живым, нежели мёртвым.

– Я не сомневаюсь, что ты видишь в себе большой потенциал, – поморщилась я. – Об этом говорить не обязательно. Честно говоря, я не думаю, что присутствие в моей армии одного вампира, пусть даже такого талантливого, каким ты себя считаешь, значительно повлияет на исход моего противостояния с Герионом. Пропустим этап славословий. Расскажи мне, почему ты решил убить меня, Александр. Мне будет интересно услышать эту историю.

Александр кивнул и начал неторопливо говорить, часто делая паузы, чтобы припомнить всё до последней мелочи.

– Всё началось на следующий день после вашего прибытия на Атуане. Разумеется, оно не осталось незамеченным ни для Калсара, который из своей Цитадели следит за всем, что происходит в подвластном ему мире, ни для меня. Прошло меньше часа после того, как портал с Таринны открылся, а мои шпионы уже доложили мне об этом. Они также рассказали мне о прекрасной золотокожей девушке с глазами цвета расплавленного металла, которую её спутники называли Леаниссой, или же королевой. Узнал я и о том, что драконий старейшина ждал вашего прибытия и сразу же принёс клятву верности. Что будет дальше, догадаться было нетрудно. Вы попросите, нет, потребуете у всех народов Атуане присоединиться к вам с борьбе Герионом, после чего начнётся война, которая заставит этот мир содрогнуться. Дальше я начал размышлять о том, какие народы поддержат вас. В том, что и драконы и демоны выступят на вашей стороне, я был уверен. У демонов не было другого выбора, лишь так они могли надеяться сохранить свою хрупкую свободу, а позицию драконов наглядно продемонстрировал Эрраил в первый же день. Насчёт поддержки гномов я весьма сомневался. Мне представлялось маловероятным, чтобы осторожные жители подземья присоединились к армии. Также я был уверен, что сумеречные эльфы откажут вам в помощи. Признаться честно, я до сих пор не представляю, как именно вам удалось убедить их.

– Не отвлекайся, Александр, – кратко посоветовала я, и вампир послушно кивнул.

– Прошу прощения. Итак, оставалось определить свою позицию в будущим переговорах. Я начал склоняться к тому, чтобы отказать вам в помощи, как мне доложили о неожиданной гостье. Заинтересовавшись, я велел провести её в свой кабинет, и увидел уставшую светловолосую девушку с ненавистью в глазах, – при этих словах я едва заметно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. – Она представилась как Ани, и предложила мне сделку. Девушка утверждала, что ваше доверие к ней безгранично, и, значит, она будет в курсе всех ваших планов. Ани предложила продавать информацию о ваших действиях Калсару и постепенно ослаблять. Вы бы неизбежно проиграли в войне, и после этого для вампиров настал бы золотой век, поскольку Герион узнал бы о нашей преданности. Кроме того, жрецы должны были щедро наградить нас за наши сведения. Некоторое время я раздумывал, а затем согласился. Мне казалось опасным подставлять свой народ под удар из-за очередного претендента на престол Атуане, и я решил, что выступить на стороне Гериона будет более мудро. Мы заключили сделку, и Ани ушла.

Я глубоко вздохнула. Так вот чем объяснялось отсутствие девушки в первые дни после прибытия на Атуане. А я-то в панике искала её повсюду, в то время как она уже приступила к осуществлению своего плана.

– Она сдержала своё слово, и я постоянно получал самую свежую информацию обо всех ваших решениях. Часть этой информации я продавал Калсару. Таким образом жрецам удалось обнаружить тайные города в подземье, в которых производилось оружие для вашей армии, так же они обнаружили и отряд демонов, отправившихся на вылазку в центральную часть материка. Когда я узнал о том, что к вашей армии присоединились сумеречные эльфы, я засомневался в своём решении. Если они увидели что-то в вас, то не исключено, что я ошибаюсь. В тот же день со мной связалась Ани. Она также была поражена тем, что все народы Атуане готовы выступить в поддержку королевы Леаниссы, и полагала, что нужно действовать более радикально. Ани решила, что Калсар хорошо заплатит за устранение своего противника. Кроме того она боялась, что если заговор раскроется, то мы обречены. К своему стыду, я согласился. Выманить вас за пределы лагеря было несложно, как и напоить снадобьем из болотной воды. Оставался сущий пустяк – один толчок, и вы оказались в трясине. Ни одному волшебному существу ещё не удавалось выбраться оттуда, поэтому мы могли быть спокойны. Мы сообщили Калсару о вашей гибели, он проверил, не почувствовал вашего присутствия на Атуане, и щедро расплатился. Вот и весь мой рассказ. Как я уже говорил, я могу лишь молить о снисхождении.

Вампир склонил голову и замер, ожидая моих слов. Я задумчиво побарабанила пальцами по подлокотникам трона и перевела потяжелевший взгляд на ту, кого некогда считала своей подругой.

– Теперь ты, Ани, – её имя прозвучало в моих устах с издёвкой, и девушка задрожала. В тёмной пещере она выглядела совсем маленькой и испуганной, но я не испытывала к ней ни капли сострадания. Она знала, на что шла, и знала, какой будет расплата.

– А чего ты ждала от меня, – с неожиданной злобой заговорила Ани. – Ты разрушила мою жизнь. Из-за тебя я чуть не погибла на собственной свадьбе. А после ты даже не дала мне поговорить с тем, кого я любила. О, ты побледнела? Стражники рассказали мне, что Лирде просил о свидании. Ты не дала ему даже попросить у меня прощения. Ты убила меня так же верно, как если бы вонзила мне нож в сердце. И я возненавидела тебя. Я верила, что придёт день, когда я смогу вернуть тебе все долги, и вот подходящий момент настал. Ты так радовалась, когда увидела меня, даже смешно. Я всё время была рядом, я знала всё о твоих планах, и какое же наслаждение я получала, когда разрушала их. Но потом мне и этого стало мало. Я хотела увидеть твою смерть, больше всего на свете я желала этого.

Ани замолчала и застыла неподвижным изваянием, утратив разом всю энергию. Она посмотрела на меня опустевшими глазами и вновь уставилась в пол, больше не обращая на происходящее вокруг никакого внимания. Я мотнула головой, приказывая увести предателей, и через мгновение внутрь скользнули те же гномы, вытащившие их наружу.

– Самым разумным решением будет убить их, – спокойно сказал Эрраил.

– Разумным? – Данавиэль фыркнул, не скрывая своей ярости. – После того, что они здесь наговорили, я с удовольствием лично прослежу за их казнью. Я позабочусь о том, чтобы она была как можно более медленной и мучительной.

– А что ты думаешь, Сааладор? – обратилась я к молчавшему до сих пор судье.

– Я не сторонник подобных решений, – вздохнул он. – Но я не вижу иного выбора.

– Хорошо, – кивнула я. – Идёмте. Нужно сообщить о приговоре.

Снаружи пещеры в возбуждённом молчании стояли все те, кто пришёл в лагерь, чтобы примкнуть ко мне. Я чувствовала их гнев, направленный на отступников, которых разместили на лобном месте чуть поодаль. Было приятно осознавать, что их с радостью разорвут на клочья, и не просто потому, что я прикажу, а потому, что остальные мои подданные испытывают ко мне искреннее почтение.

– Приговор вынесен, – негромко проговорила я, и мой голос звучно разнёсся в наступившей мёртвой тишине. – Анита из княжества Даэс, по праву, данному мне моей кровью и моей властью, я приговариваю к тебя смерти. Приговор будет приведён в исполнение немедленно.

Девушка вскинула на меня испуганные голубые глаза, но сказать ничего не успела. Моя магия сжала её в тисках, а затем я резанула ледяным клинком по её горлу. Кровь брызнула во все стороны, пятная траву, а затем Ани осела на землю. Через мгновение жизнь окончательно покинула её тело. Александр чуть отступил в сторону, чтобы не перепачкаться в крови, и опустил голову, готовясь принять ту же участь. Всё это время на поляне царила оглушительная тишина, лишь на миг прервавшаяся одобрительным ропотом, когда я приводила в действие свой приговор.

– Лорд Александр, по праву, данному мне моей кровью и моей властью, я прощаю тебя.

Вампир посмотрел на меня, часто моргая, как будто мы мои слова не сразу дошли до его сознания. Я повела рукой и цепи, сдерживающие его, упали вниз. Все словно обезумели. Крики и зон оружия наполнили оцепеневший воздух, превратив поляну в подобие поля боя.

– Хватит! – я повысила голос, и через некоторое время крики превратились в ропот, гуляющий от одного человека к другому. – Также я дарую тебе место моего советника, лорд Александр. Надеюсь ты распорядишься им с умом.

– Моя королева! – этого было слишком много даже для невозмутимого вампира. Он затравленно огляделся по сторонам, но всюду его встречали враждебные лица, так что ему волей неволей пришлось повернуться ко мне. – Я недостоин этой чести. Есть множество других представителей моего народа, не запятнанных в опозорившем меня преступлении и гораздо более меня подходящих на эту роль.

– Но мне не нужны другие представители твоего народа, – улыбнулась я. – Мне нужен ты.

Я спустилась с небольшого возвышения, на котором стояла, и подошла вплотную к вампиру. Когда я коснулась его плеча, то почувствовала сотрясающую его тело дрожь, но, заговорив, я обращалась не столько к Александру, столько к тем, кто стоял сейчас передо мной.

– Несмотря ни на что, я не считаю, что кого бы то ни было можно обрекать на смерть из-за одной совершённой ошибки. Более того, я знаю, почему лорд Александр поступил так, как он поступил, и не могу винить его за это. Он хотел защитить свой народ, спасти тех, кто доверился ему. Ради этого он лгал, ради этого он был готов на убийство, но преступление ли это? Я бы поступила точно так же ради любого из вас, – я обвела взглядом своих союзников. Притихшие создания глядели на меня не отрываясь. – Если бы я считала, что так будет лучше для жителей Атуане, я бы не задумываясь пошла на любое предательство. И, поверьте мне, убийство было бы меньшим из того, что я могла бы совершить. Поэтому я дарую Александру свою прощение. Если он станет служить мне с той же преданностью, что и своему ковену, то я могу быть в нём уверена.

Некоторое время Александр стоял неподвижно, пристально глядя. Я впервые видела его таким серьёзным, ни капли усмешки, никакого намёка на шутовство. Затем, видимо что-то решив для себя, вампир плавно опустился на колени, по-прежнему не отрывая от меня взгляда. Когда он заговорил, его голос едва заметно дрожал, но слова от этого не растеряли своей решительности.

– До последней капли крови я буду служить тебя, моя королева. С этой минуты я отдаю свою жизнь в твои руки, и буду повиноваться тебе, почитать тебя, боготворить тебя, пока сознание ещё теплится в моём теле.

Я склонила голову, принимая его клятву, и столпившиеся вокруг подданные приветствовали нового союзника радостными воскликами. Насколько я могу на самом деле доверять Александру? Что-то подсказывало мне, что теперь он действительно принадлежит мне, душой и телом.

После того, как суд был закончен, мне пришлось разом решать миллион вопросов, накопившихся за время моего недолгого отсутствия. Прежде всего следовало назначить день решающей атаки. Больше не было ни единой причины медлить и я, слегка поколебавшись, решила, что недели будет достаточно, чтобы окончательно подготовиться к битве. Гномы должны были подвезти к лагерю оружие и доспехи, требовалось доставить Шоадар с их островов, позаботиться о припасах, магической поддержке, артефактах… Задач было много, но после того, как я назначила ответственных за каждую из них, я вдруг поняла, что лично мне делать ничего и не придётся, разве что присматривать за тем, чтобы всё шло по плану. Лагерь кипел, словно густонаселённый муравейник, которым он по сути и являлся, а я стояла в стороне, бесстрастный наблюдатель, не несущий на этом этапе никакой пользы. Никто даже не заметил, как я повернулась к лагерю спиной и углубилась в лес, поднимаясь всё выше и выше в горы. Здесь было местечко, которое я заметила довольно давно. Небольшая расселина между двух скал, с юга обрамлённая густым лесом, представляла собой идеальное природное укрытие. Я села у входа в расселину, подтянув колени к груди и прикрыла глаза. Тишина. Ветер легко касается моего лица, и тут же улетает прочь, словно его здесь и не было. В вышине парили орлы, я видела их даже сквозь плотно закрытые веки, я словно и сама парила рядом с ними, оглядывая землю, которую надеялась однажды сделать своей.

– Ты не сможешь прятаться вечно.

Я сжалась в комок и теснее прижала к себе колени, надеясь стать совсем незаметной. Меня здесь нет, или же это не я, лишь камешек на фоне огромной скалы крошечной и незаметной. Я просто частичка пыли, на которую никто не обратит внимания, даже если невольно коснётся её, проходя мимо. Голова вдруг закружилась, и тут я почувствовала, как чьи-то сильные руки, от которых веет холодом, с силой впиваются мне в плечи.

– Ты сошла с ума! – распахнув глаза, я увидела перед собой рассерженное лицо Данавиэля. – Ты же едва не превратила саму себя в камень!

Я удивлённо перевела взгляд на свои ноги, как раз вовремя, чтобы увидеть, как с них осыпаются остатки каменной крошки.

– Леанисса, не делай глупостей, – устало проговорил князь и сел рядом со мной. – Ты всё равно не сможешь ничего изменить.

– Ты убил его, – прошептала я. Первые слова, которые я сказала Данавиэлю после смерти Армана, оказались горькими, как сок молочая. Казалось, если подержать их немного во рту, то таящийся внутри яд разрушит мою душу до основания.

– В самом деле? Клинок был в твоей руке.

– Разве это имеет значение?

– Никакого, – мужчина пожал плечами и печально усмехнулся. – Ты не можешь винить меня, Леанисса. Я предупреждал тебя.

Я вся вскинулась, но промолчала. Что я могла возразить? Он действительно предупреждал меня, что Арман будет жить лишь до тех пор, пока я буду ненавидеть его и ждать его смерти. Злая ирония!

– Так больше не может продолжаться, – Данавиэль с силой сжал моё запястье, заставив скривиться от боли. – Леанисса, взгляни на меня. Арман был обречён. Он был обречён в ту самую минуту, когда напал на Скьялл и убил твою мать. Или ты забыла об этом?

– Конечно нет, – огрызнулась я. – Но кое-в-чём ты прав. Так больше не может продолжаться. Я хочу уйти.

Внезапно Данавиэль расхохотался, и я вздрогнула. В его смехе звучало тёмное безумие, которое порой охватывало и меня, хотя я и пыталась с ним бороться. Затем он внимательно посмотрел на меня, в чёрных глазах плясали гневные искорки, но губы были по-прежнему растянуты в улыбку.

– Мне казалось, ты слушаешь меня более внимательно, Ленисса, – тихо, почти интимно проговорил он, накручивая на палец прядь моих волос. – У тебя была возможность уйти, ещё в Даэсе, когда ты спасла мне жизнь, помнишь? И ты сама отказалась от этой возможности, выбрав меня, и мою любовь. Я предупреждал тебя, что никогда не позволю тебе покинуть меня, даже если любовь сменится ненавистью, даже если ты будешь умолять меня об этом. Ты сама сделала свой выбор.

Ледяное оцепенение сковало моё тело. Я поняла, о чём он говорит, и отчаянная искорка надежды погасла, не успев разгореться.

…Даже если ты возненавидишь меня, захочешь уйти, вновь стать свободной, я не позволю тебе сделать это. Мне будет горько видеть твою ненависть, но это цена, которую я готов заплатить за обладание тобой. Ты свяжешь себя тысячью цепей, которые уже ничто не сможет разрушить…

– Это жестоко, – прошептала я непослушными губами.

– И тем не менее, я не в силах ничего изменить, – князь встряхнул серебряными волосами и поднялся, чтобы уйти. Затем он обернулся и с грустью посмотрел на меня. – Я не хочу причинять тебе боль, любовь моя. Но я не смогу отпустить тебя. Никогда.

Как только мужчина ушёл, оставив меня в одиночестве, я уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Я оплакивала гибель Армана, нашу обречённую любовь, и даже свою судьбу, которая виделась мне окутанной мраком. Золотистые слёзы текли по рукам, глухо ударялись о каменистую почву, и я захлёбывалась ими, не в силах остановиться. Если бы в этот момент Герион послал своих слуг, чтобы уничтожить меня, то я бы даже не оказала сопротивления.

Наконец я немного успокоилась и, держась за шероховатую скалу, поднялась с земли. По дороге в лагерь я увидела в небе рассекающего воздух зверя с ало-золотой чешуёй и неожиданно приняла решение. Оказавшись среди пёстрого беспорядка шатров и палаток, которые всё прибывали по мере увеличения населения нашего лагеря, я огляделась, выискивая знакомый силуэт. Вскоре я заметила впереди бронзового дракона и направилась к нему. К счастью, Эрраил был один, и никто не мог подслушать наш разговор.

– Моя королева, – дракон изящно склонил голову, когда я подошла к нему, и я ответила слабой улыбкой.

– Как ты думаешь, вы справитесь без меня некоторое время? – прямо спросила я и Эрраил недоуменно нахмурился.

– Вероятно, но…

– Прошу, не спрашивай меня ни о чём, – взмолилась я. – Просто поверь, что мне нужно ненадолго покинуть лагерь. Можешь рассматривать это как небольшой отдых.

– Вот как, – в голосе дракона прозвучало осуждение и я поморщилась. Конечно, чего же ещё я могла ожидать?

Дракон глубоко вздохнул, обдав меня горячим паром и медленно кивнул.

– Хорошо. Сейчас твоё присутствие не обязательно. Куда ты собираешься направиться?

– На ваши равнины. Хевраэль будет защищать меня, так что я буду в безопасности. И ещё кое-что. Не нужно афишировать моё отсутствие. Чем меньше людей знает о том, что меня нет в лагере, тем лучше.

– Ты понимаешь, что я смогу скрыть это не от всех?

– Да, – усмехнулась я. – Я понимаю. Я лишь хочу, чтобы ты сделал всё, что в твоих силах, и ничего сверх того.

– Я этого не одобряю, – прогудел Эрраил мне в спину, и я усмехнулась, не оборачиваясь к нему.

– Пожалуй, мне не нужно твоё одобрение.

Я быстро пересекла лагерь, стараясь избегать многолюдных мест. Можно было набросить на себя невидимость, но повсюду сновали преподаватели и студенты Академии Афаль, которые бы непременно почувствовали прикосновение магии, и начали бы выискивать её источник. Я старалась прятаться в тени палаток, и вздохнула с облегчением, когда лагерь с его суетой остался позади. Взобравшись на небольшой пригорок, я запрокинула голову и долго следила за выписывающим круги в небе алым драконом. Это походило на танец с ветром, грациозные движения, взмахи крыльями, создающие причудливый рисунок и изгибы тела, как пёстрая лента на голубом фоне.

– Хевраэль, – позвала я мысленно, и зверь тут же зашевелил головой, высматривая внизу мою маленькую фигурку. – Ты мне нужен, Хевраэль.

Дракон сложил крылья и понёсся к земле. Воздух свистел вокруг чешуйчатого тела, и на мгновение показалось, что прекрасное создание вот-вот ударится о твёрдую почву, но, разумеется, этого не произошло. Хевраэль замедлил стремительное падение и плавно опустился в распадок за холмом, надёжно укрывавшим нас от взглядов тех, кто остался в лагере. Не дожидаясь окончательного приземления, я бросилась к дракону и обхватила его руками за огромную шею. Хевраэль удивлённо замер, а затем нежно коснулся носом моего затылка.

– Леанисса, что случилось?

– Ничего, – я помотала головой, по прежнему не отпуская рук, а затем принялась решительно карабкаться по выступающим чешуям на спину зверя. – Унеси меня отсюда.

– Куда ты хочешь отправиться, моя королева?

– Покажи мне свои равнины, – прошептала я, и прижалась к гигантскому мускулистому телу. Дракон несколько раз натужно взмахнул крыльями, отрываясь от земли, а затем воздух подхватил его, придавая полёту лёгкость. Хевраэль развернулся на восток, а я оглянулась на остающийся позади лагерь. Мне показалось, что на холме виднеется тёмная фигура, смотрящая нам вслед, но стоило мне только моргнуть, и она исчезла. 

Глава 14

Гнездо Хевраэля находилось на юге драконьих равнин. Это был довольно высокий холм, обрамлённый цепочкой акаций, высаженных здесь неизвестно кем во времена столь далёкие, что даже драконья память не могла удержать их в себе. С верхушки холма было видно море, оно казалось совсем близким, спокойное, едва колеблемое ветром, или же бурное, захлёстывающее полосу песка и наползающее на плодородную почву степи. Я впервые оказалась в жилище этих детей воздуха и свободы. На самом деле, его с трудом можно было назвать жилищем в обычном понимании – всего лишь большое углубление в земле, как кратер вулкана, в котором беспорядочно набросаны драгоценности. Грубо обработанные золотые слитки, прозрачные как слеза бриллианты, яшма и оникс использовались здесь в качестве ковра. Как ни странно, от такого пренебрежения бесценные камни только выигрывали. Сливаясь воедино, они образовывали гармоничный узор, который нарушился бы, стоит только убрать одну маленькую деталь.

Мы добрались до драконьего дома в сумерках. Выдохнув узкую и острую, как стилет, струю пламени, Хевраэль зажёг два светильника, закреплённых на стенках гнезда, и по гнезду заплясали тени. Он поёрзал своим огромным телом, освобождая свободное пространство, и дёрнул головой, предлагая присесть.

– Здесь так легко дышится, – пробормотала я, ни к кому в общем-то не обращаясь.

– Драконы любят простор. Мы не понимаем, как гномы умудряются жить в толще камня, словно черви. Стоит мне только представить себя в окружении стен, тянущихся на многие мили…

Хевраэль картинно передёрнулся, и я рассмеялась.

– Крылатым созданиям нужна свобода.

Мне не сиделось спокойно, и я поднялась с усыпанного драгоценностями пола. Поднявшись по пологим стенкам гнезда, я встала на краю холма, глядя на запад. Где-то там стоял мой замок, Иль-Эллан, древняя обитель Властителей Времени. Действительно ли я жажду его получить? Или, быть может, я гонюсь изо всех сил за ложной целью, и лишь получив желаемое, пойму, насколько бессмысленными были все мои старания? Вздохнув, я отогнала непрошеные сомнения и обернулась к дракону. Хевраэль застыл в центре гнезда, настороженно глядя на меня. Я чувствовала исходящее от него тепло, любовь, нежность. Медленно, словно нехотя, я расстегнула пряжку, скрепляющую тунику на плече, и она упала на землю, оставив меня обнажённой выше пояса. На фоне огня факелов моя кожа сверкала чистым золотом, ярче, чем бесчисленное множество слитков, собранных Хевраэлем за многие века. По телу дракона прошла дрожь и плоть потекла, превращая гигантского, покрытого чешуёй зверя в прекрасного мужчину с глазами немыслимой синевы. Он робко протянул ко мне руки, в любой момент готовый отпрянуть, если я проявлю малейшее неудовольствие, на его лице было написано почтение, граничащее со священным ужасом, словно для него коснуться меня было почтисвятотатственной дерзостью. Я сделала два шага и оказалась в его объятиях. Хевраэль прерывисто вздохнул и прижал меня к себе, покрывая всё тело поцелуями. Он оказался нежным и чутким любовником, которого волновало лишь моё удовольствие, а не своё собственное, но я почти ничего не чувствовала. Физически я испытывала наслаждение, и наше частое дыхание сливалось с музыкой ветра, пляшущего вокруг, но ничто в моей душе не дрогнуло в ответ на близость Хевраэля. Он был моей попыткой сбежать от тьмы, сбежать от собственных страхов не снов, но эта попытка провалилась.

– Я люблю тебя, моя повелительница, – срывающимся голосом прошептал Хевраэль. На его обнажённом теле выступила лёгкая испарина, а глаза сияли, как у скромного послушника, впервые воочию узревшего своё божество. – Ради тебя я отдам жизнь, стоит тебе лишь подать знак.

– Непременно отдашь.

Я вскрикнула и обернулась. Из ниоткуда, соткавшись из теней, выступил князь Драгонэр. На высоком лбу залегла морщинка, губы кривились в усмешке, и я с горечью поняла, какими смешными должны были выглядеть мои попытки сбежать от него.

– Мы заигрались, любовь моя, – мрачно рассмеялся Данавиэль и в его руке мелькнула непроницаемо чёрная сталь. Я не успела сказать ни слова, не успела предупредить Хевраэля об опасности. Небольшой кинжал вонзился в его сердце, направленный сильной и опытной рукой, и мужчина, всё ещё оставаясь в человеческом обличье, осел на землю. Его кровь потекла между золотых кубков, ларцов с драгоценностями и изумрудных россыпей, связывая их воедино алыми полосами. Лишь когда последний вздох заставил его тело застыть в неестественной, изломанной позе, он принял свой истинный вид. Прекрасный дракон лежал на боку, завернув под себя крылья, и я больше не слышала стука его сердца. Слишком дорогая цена за несколько мгновений счастья для него!

– Ты заплатишь за это!

Магия Теней откликнулась мгновенно, и вокруг меня заплясали сгустки сумерек, делая силуэт смазанным и нечётким. Я подхватила валяющиеся на земле клинки и повернулась к князю, как была, обнажённая. Он почти весело приподнял бровь и вытащил свой меч из ножен. Мы кружили по поверхности гнезда, не произнося ни слова. В моих глазах горела ненависть, в его… Я не могла понять, что вижу в них, быть может, боль? Первый мой выпад был пробным, и, разумеется, мужчина легко отразил его. А затем всё завертелось в круговерти смертоносных движений. На этот раз бой не был тренировочным, я жаждала видеть смерть и кровь, поэтому не собиралась отказываться от магии. Лезвия клинков вспыхнули золотым огнём, оставляющим багровые рубцы на коже князя, когда мне удавалось коснуться его. Как только мы отскакивали друг от друга, готовясь нанести следующий удар, я метала шары огня и молний. Порой прямо из под земли выскакивали ледяные иглы, готовые пронзить Данавиэля насквозь, но он ловко уходил от их острых лезвий. Сам князь магию не использовал вовсе, и это приводило меня в ещё большую ярость. Удары становились всё быстрее, я поднялась в воздух и пикировала на него сверху, надеясь застать врасплох, но натыкалась на стену стали, защищающую мужчину. Лишь несколько раз мои атаки достигали цели, но каждый раз оставляли лишь царапину, пусть даже и усиленную моими чарами. Эти крошечные раны не могли замедлить движений Данавиэля, и вскоре я поняла, что бой проигран. Потенциально я была сильнее него, но моя божественная природа глушилась волшебством Гериона, пропитавшим весь этот мир, а как магу и воину мне не хватало столетий опыта, которые были у князя. Право, да и смогла бы я противостоять ему в ином мире, где мои силы ничто бы не сдерживало? Глядя на грациозного хищника, стоящего напротив меня, я понимала, что ответ отрицателен. Я пыталась сражаться против самой Смерти, и должно пройти немало времени, прежде чем я действительно смогу выступать против него на равных.

Я начала выдыхаться, и усталость приводила к ошибкам. Наконец сильный удар мужчины выбил клинок из моих рук, и лезвие его меча уткнулось в ямку между ключицами.

– Убита, – одними губами проговорил Данавиэль.

Он небрежно вернул меч в ножны и танцующей походкой прошёлся по драконьему гнезду, собирая мою разбросанную одежду, которую затем швырнул мне. Отвернувшись от него, я торопливо оделась. Руки подрагивали от напряжения, а вот на князе не было заметно ни малейшего следа усталости, как будто и не было смертельной пляски и звона металла среди ночной мглы. От ненависти свело пальцы, и я долго не могла застегнуть фибулу на плече непослушными конечностями. Внезапно гнездо Хевраэля озарилось нестерпимо ярким светом и я обернулась, прикрывая глаза ладонью. Тело дракона пылало серебряным пламенем, вырывающимся прямо из глаз князя Даэсского. Вскоре от прекрасного зверя осталась лишь крошечная горстка пепла, которую тут же унёс ветер. Драгоценности, покрывающие землю, расплавились, и только искорки бриллиантов и рубинов по-прежнему весело поблёскивали среди лужиц металла.

– Кое-в чём Эрраил был прав, -сказал Данавиэль. – Несколько дней наша армия сможет обойтись без твоего присутствия.

– Так ты следил за мной? – от гнева мой голос стал выше и пронзительней, но успокоиться я не могла. – Интересно, ты стоял прямо рядом с нами, скрытый магией, или прятался среди деревьев, как обычный вор?

– А чего ты ожидала, Леанисса? – холодно поинтересовался мужчина. – Позволь напомнить, что совсем недавно ты чудом избежала гибели. По-твоему после этого я должен был отойти в сторону и позволить тебе продолжить совершать глупости? Однажды я уже чуть было не потерял тебя, и не горю желанием повторить этот незабываемый опыт.

– Я ненавижу тебя, – прошипела я, но Данавиэль только усмехнулся. Подойдя ко мне вплотную, он медленно провёл кончиками пальцев по моей щеке. Всего лишь прикосновение, почти невинное, так почему же моё сердце забилось, словно пытаясь выскочить из груди? Я прикусила губу и отвернулась, досадуя на предающее меня тело.

– Мы отправляемся в Даэс, – коротко произнёс Данавиэль. – Тебе действительно будет полезным побыть некоторое время вдали от основного места действий. К тому же в Даэсе тоже зашевелились жрецы Гериона. Нужно разрушить их гнездо.

– А если я откажусь?

– Мне кажется, мы только что выяснили, кто из нас кому может диктовать условия, – усмехнулся князь. – Так что не заставляй меня применять силу, любовь моя.

Через портал пришлось проходить дважды: вначале, чтобы попасть с Атуане на Таринну, затем чтобы перенестись в Даэс, благо для этого не пришлось совершать путешествие через Мёртвые земли, утомительное даже для двух крылатых существ. Оказавшись в уже знакомом мне замке, я оставила Данавиэля разбираться с первостепенными делами, накопившимися за время его отсутствия, а сама отправилась в зимний сад. Влажный воздух, наполненный ароматами цветов и трав, тут же проник в лёгкие, успокаивая растрёпанные нервы. Я прогулялась по тропинкам, а затем устроилась на мраморной скамейке напротив фонтана. В чаще плескалась вода, брызги долетали до моих ног, пятная штаны влажными пятнами. Я расслабленно развалилась на скамье и, повернувшись, оказалась прямо напротив изящного цветка в отдельной вазе. Чёрный ирис слегка покачивал своей головкой, словно приветствуя меня. Печально улыбнувшись, я коснулась его лепестков. Когда-то появление этого цветка в оранжерее замка показало мне новую сторону князя Даэсского. Возможно, именно после этого подарка я перестала видеть в нём врага. Чёрные ирисы – редкие растения, немногие видели их, а ещё меньше людей может похвастаться тем, что выращивают их в своём саду. На предплечье что-то зачесалось, и я сдвинула рукав туники, чтобы дотянуться до кожи. Как я могла о нём забыть? Кажется, я не вспоминала о подарке Рейны с тех пор, как получила его в замке миражей, таинственной обители среди бесплодных Мёртвых земель. И вот он, едва заметно переливается на свету, цветок, начертанный на моей коже лёгкими дымными линиями. Я перевела взгляд с магической татуировки на чёрный ирис, растущий передо мной, и не могла не заметить очевидного сходства. Случайное ли это совпадение, вот в чём вопрос?

По мраморному полу прозвучали шаги, негромкие, но всё же вполне отчётливые. Разумеется, я узнала их, да и как иначе, но даже не подняла головы. Ребячество!

– Серый Орден основал в Даэсе три пирамиды, – сухо и как-то по деловому проговорил князь. – Из них они пытаются проводить свою политику, захватывая один участок земли за другим. Пока ещё Даэс сопротивляется, но мне необходимо вмешаться, чтобы не допустить дальнейшего распространения серой заразы. Я отправляюсь на вылазку.

– Ладно, – я хмуро пожала плечами.

– Ты можешь остаться в замке, если желаешь. Я не собираюсь заставлять тебя помогать мне.

– Нет, – я вскочила со скамьи и решительно направилась к выходу, старательно глядя мимо мужчины. Мысль о том, что я останусь в пустом замке наедине со своим мрачным настроением, показалась вдруг совершенно невыносимой. Лучше занять себя хоть чем-нибудь, тем более, что я по-прежнему должна бороться с Герионом всеми силами. – Я пойду с тобой.

– Как угодно.

Данавиэль коротко кивнул мне и вышел из оранжереи, жестом велев следовать за ним. Время как будто бы откатилось назад, в те дни, когда я считала Даэс своей тюрьмой. На лице князя, как и тогда, не отражалось совершенно ничего – ледяная маска, лишённая даже намёка на чувства. Я поджала губы и последовала вслед за ним. Если он хочет вновь возвести между нами стену – пускай. Моя ненависть лишь добавит ей высоты.

Превратившись в драконов, мы поднялись над землёй, подхваченные мощными потоками ветра. Внизу проплывали густые леса, вскоре сменившиеся предгорьями, а затем я увидела впереди небольшой замок. С высоты, на которой мы летели, он казался прелестной маленькой игрушкой, забытой каким-нибудь ребёнком. Замок стоял в небольшой расселине между скалами, словно в чаше, надёжно защищённый от буйства стихий и нескромных взглядов. Лишь крылатым созданиям, вроде меня, было легко обнаружить его, остальные же заметили бы замок, лишь случайно наткнувшись на него, что было маловероятно. Вряд ли кому-то захочется блуждать без цели среди неуютных скал.

Серебряный дракон начал снижаться, и я последовала за ним. Земля вздрогнула, когда на неё тяжело опустились два огромных зверя. Теперь стало ясно, что замок лишь с высоты казался нетронутым временем. На деле каменные стены наполовину осыпались, в них зияли провалы, окна, лишённые или никогда не имевшие стёкол, смотрели в пустоту. Почти всей черепицы на крыше не хватало, и балки были беззастенчиво обнажены, оставляя замок беззащитным перед дождём и снегом. Тем не менее, Данавиэль решительно направился внутрь, не обращая внимания на царящую вокруг разруху. Заметив мой недоуменный взгляд, он криво усмехнулся.

– Это замок Небесной стражи. Сейчас он разрушен, от него мало что осталось, но катакомбы, расположенные под скалами, уцелели. В них живёт один из твоих подданных.

– Шенхиаррин? – догадалась я.

– После нескольких веков, проведённых под землёй, он не пожелал осваивать жизнь на поверхности, – пожал плечами князь. – Оказавшись в Даэсе, змей попросил найти ему подходящее убежище и я вспомнил о замке Небесной стражи.

Мужчина внимательно следил за мной пронзительными тёмными глазами и я отвернулась. Камни под рукой казались странным образом гладкими, как будто ветер отполировал их до состояния твёрдого шёлка, избавив от малейших неровностей.

– Почему этот замок так называется?

– Сейчас скалы необитаемы, но раньше в этих самых горах обитали люди. Они не строили городов, ведь первый же обвал уничтожил бы их, а жили в небольших деревушках, разбросанных по склонам гор. Местные промышляли охотой, а всё, что не могли изготовить сами, обменивали на шкуры горных козлов и леопардов. – Князь немного помолчал. На его лице отражалась задумчивость, мало связанная с рассказом. – Жизнь на такой высоте меняет людей. Среди лесов и полей они были обычными смертными, частью гигантского человеческого стада, со своими пороками и достоинствами, но стоило им оказаться в окружении горных пиков, испытать на себе первые камнепады, привыкнуть жить в условиях постоянной опасности, и они изменились. Страх прошёл, и на место ему пришла гордость. Они решили, что покорили горы, и, значит, достойны быть столь же свободными и независимыми, как ветер, гуляющий между скал. Горцы назвали себя Небесным народом и возвели этот замок, призванный устрашать врагов и помогать им охранять границы их самопровозглашённого королевства.

– Что же произошло потом? Почему они покинули горы и замок?

– Они их не покидали, – усмехнулся Данавиэль. – Став князем Даэса я решил познакомиться поближе со всеми обитателями моей земли, как это сделала и ты в Атуане. Поначалу горцы не слишком меня волновали. Гордость и свободолюбие казались мне скорее привлекательными чертами, нежели опасными, тем более, что их всегда было мало. Горстка людей на краю Даэса – чем она может повредить мне? Но не всё оказалось так просто. Местные племена отказывались повиноваться законам, соблюдать правила, и это начало мешать. В то время, более семи сотен лет назад, Даэс был ещё раздроблен. Часть земель страдала от голода и неурожая, другая, напротив, утопала в роскоши, доходящей до безумия. Дороги были опасны, а выходить ночью на улицы не решался почти никто. Я проводил жёсткую политику, которая, в конечном итоге, привела княжество к благоденствию, но горцы встали на её пути, не понимая моих целей.

– Что ты с ними сделал? – мой вопрос прозвучал резче, чем мне этого хотелось, и мужчина улыбнулся уголками губ.

– Полагаю, они всё ещё где-то здесь, – Данавиэль небрежно провёл рукой, показывая на окружающие замок скалы. – Местных жителей было некому хоронить, так что тела были оставлены прямо на поле боя. Плоть досталась стервятникам и горным кошкам, но какие-то кости, наверное, до сих пор сохранились. И не нужно смотреть на меня с такой яростью, Леанисса. На моём месте ты поступила бы так же.

– Ты чудовище!

– Конечно, – не стал отрицать князь. – И не я один. Если ты по-прежнему хочешь стать правительницей Атуане, то тебе часто придётся совершать чудовищные поступки. Но я не думаю, что это придётся тебе не по вкусу. Я помню, как ты расправлялась со жрецами Ордена, и как тебе это нравилось.

– Они были врагами, – я закрыла глаза и покачала головой, отгораживаясь от воспоминаний. Пламя вырывается из драконьей пасти и сжигает мужчин в серых рясах дотла, превращая в пепел. Я стою в пирамиде, скованной льдом, и кровь течёт по полу, подбираясь к моим ногам. Клинок разрезает нежную кожу, и глаза Ани стекленеют, сохраняя выражение ужаса. – Эти вещи нельзя сравнивать.

Данавиэль тихо рассмеялся и выразительно взглянул на меня. Да, он прав. Я не меньшее чудовище, чем он сам. Великие боги, в кого я превратилась? Всегда ли я была такой, или же обстоятельства изменили меня, лишив всего человеческого?

Наши шаги гулко раздавались в пустых коридорах. Идти приходилось осторожно, переступая через разбросанные каменные плиты, и обходя провалы в полу. Через несколько комнат, от которых остались только остовы, мы достигли обширного вестибюля, посреди которого зияло отверстие, ведущее куда-то вниз, во тьму. Склонившись над ним, я почувствовала запах влажной земли. Ход явно был достаточно глубок, чтобы пройти через камень и добраться до мягкой плодородной почвы. Каменные ступени были отремонтированы, похоже, перед самым нашим приходом. Мрамор белел в полумраке как кости огромного животного, распростёршегося под фундаментом замка. Вскоре вокруг засновали забавные маленькие змейки на многочисленных, похожих на конечности насекомых, лапках. Одна из змеек, покрытая коричневой чешуёй, подбежала ко мне совсем близко и долго разглядывала, склонив головку на бок, после чего прыгнула мне на плечо и деловито принялась на нём устраиваться. Я слегка поморщилась, когда лапки защекотали кожу, но сгонять зверушку не стала.

– Подземелья выглядят гораздо лучше, чем остальной замок, – сказала я, чтобы хоть как-то нарушить повисшую тишину.

– Я приказал восстановить их к прибытию Шенхиаррина. Раз уж змей предпочитает прятаться под землёй, так пусть его убежище будет хотя бы комфортным.

Каменные стены ускользали вдаль, словно бесконечный лабиринт. Идеально пригнанные друг к другу плиты покрывали диковинные природные узоры. Кто бы ни был изначальным строителем этого места, он явно не признавал однообразия. Каждая следующая плита отличалась от предыдущей по цвету, материалу, размеру. Здесь был и матово-чёрный агат с прожилками внутри, и пёстрая яшма, и травяно-зелёный малахит, и даже отдельные вкрапления аметистовых друз, колких на ощупь. Когда какой-то из камней начинал двигаться, я вздрагивала, но каждый раз это оказывалась одна из змеек, весело щурящая блестящие глаза. Наконец наше путешествие подошло к концу и мы оказались в просторном зале, стены которого тянулись к высокому потолку, тонущему в темноте. В центре зала тихо журчал ручеёк, сворачиваясь в спираль, в центре которой дремал огромный змей. При нашем приближении он распахнул янтарные глаза. Раздвоенный язык скользнул в пасти, как будто бы он пробовал воздух на ощупь.

– А, маленькая богиня, – бесчисленные изгибы его тела пришли в движение. Быстрее, чем я успела что-то сказать, он оказался совсем близко, почти прижимаясь чешуйчатой мордой к моему лицу. – Выглядишь усталой.

Я хмыкнула и ласково погладила чешуйки. Они были гладкими и прохладными, как лучший шёлк. Змей удовлетворённо зашипел, быстро шевеля языком.

– Тяжело чувствовать себя уязвимой, – призналась я. Не знаю точно, что я имела в виду – свою ли физическую уязвимость на Атуане, связанную с временной потерей бессмертия, или же уязвимость духовную, зияющую в моём сердце отверстой дырой, но Шенхи, кажется, понял. Янтарные глаза долго смотрели на меня, не отрываясь, пока мне не стало неловко.

– Вы здесь. Значит ли это, что мне пора покинуть Даэс и присоединиться к твоей победоносной армии?

– Избавь меня от своей иронии, Шенхи, – фыркнула я. – Но, да, ты нужен мне на Атуане. Мы готовимся к решающей атаке, и каждая боевая единица будет на счету.

– Конечно. Когда ты покидаешь Даэс?

Я взглянула на Данавиэля. Мы так и не обговорили чётких сроков своего пребывания в этом мире, впрочем, со спокойными разговорами у нас в последнее время и вовсе были проблемы.

– Послезавтра, – ответил мужчина, и змей коротко мотнул головой.

– Я буду во дворе твоего замка на рассвете. Пожалуй, у меня найдётся пара козырей в рукаве, которыми можно удивить Гериона.

После подземелья, с царящими в нём постоянными температурой и влажностью, воздух в горах показался неожиданно холодным и очень подвижным. Несмотря на то, что со всех сторон замок Небесной стражи был защищён скалами, ветер всё равно находил бреши в их толще и набрасывался на всех, кто появлялся здесь.

– С первым делом покончено, – лицо князя превратилось в прекрасную, ничего не выражающую маску. – Теперь осталось уничтожить гнездо Гериона на Даэсе, и можно будет возвращаться в твой мир.

– Ты говорил о трёх пирамидах, – постаралась я настроиться на деловой лад. – Мы успеем сделать всё, что необходимо, за столь короткое время?

Я посмотрела на стремительно темнеющее небо и нахмурилось. Скоро наступит ночь, и даже если мы не будем останавливаться для отдыха, то остаётся лишь чуть более суток для того, чтобы стереть с лица земли три храма серых жрецов.

– В этом нет необходимости. Мои подчинённые уже отправились в две пирамиды из трёх. Нам придётся наведаться лишь в одну, правда, самую крупную.

Данавиэль прошептал заклинание и перед нами появилась карта его земель. Пирамиды серыми пятнами пачкали зелень лесов, от них волнами распространялись серые точки меньшего размера, стремящиеся накрыть весь Даэс своим полотном.

– Две пирамиды находятся на окраинах земель,– проговорил князь. – Одна на берегу озера Тарраэн, другая в скалах, невдалеке отсюда. Но они сравнительно малы и не оказывают серьёзного влияния. А вот и тот храм, с которым придётся разбираться нам. Главная пирамида Даэса, рядом с городком Утан на северо-западе княжества.

Я взглянула на безобразную серую кляксу и поморщилась.

– Сколько там жрецов?

– Не больше пары сотен.

– Хорошо, – я усмехнулась. Мысль о том, что я наконец-то смогу направить гнев на своих врагов, подействовала успокаивающе.

Данавиэль предложил вернуться на ночь в замок, чтобы набраться сил перед завтрашней атакой на пирамиду Гериона, но я отказалась. Видеть такие знакомые стены было неожиданно больно. Слишком много воспоминаний они хранили, и радостных, и печальных. Но приступать к операции прямо сейчас тоже было нецелесообразно, поэтому мы устроились на ночлег в одной из многочисленных пещер у подножия скал.

Здесь было гораздо теплее, чем среди оскаленных горных вершин, ветер не пытался сбить с ног, хотя я по-прежнему слышала вдалеке его завывания. Камень оказался изъеденным пещерами, словно муравьиными ходами, так что выбрать подходящее место для отдыха оказалось легко. Данавэль создал из воздуха пару удобных гамаков, которые мы прикрепили к потолку пещеры, ветки для костра тоже таскать не пришлось, магическая искра разбухла до размеров домашнего очага, источая свет и тепло. Быстро перекусив, мы разошлись по своим постелям, и я повернулась к мужчине спиной, вглядываясь в оранжево-алые языки пламени. Их танец гипнотизировал, но при этом не усыплял, а напротив, заставлял широко распахнутыми глазами смотреть на него, не отрываясь ни на мгновение. Вскоре то ли слишком лёгкое, не сонное дыхание, то ли долгая неподвижность, выдали Данавиэлю, что я не сплю. Я услышала, как его гамак слегка качнулся, а затем мужчина присел рядом со мной, тоже уставившись в костёр.

– Тебе нужно отдохнуть, Леанисса, – вздохнул он.

– Не хочу, – я помотала головой, как капризный ребёнок, и вновь услышала тяжёлый вздох.

– Леанисса…

– Если засну, то наверняка приснятся кошмары, – призналась я.

Некоторое время мы молчали. Не считая тихого потрескивания пламени (что в нём трещало, если в нём не было дров?) в пещере царила тишина. Даже наше дыхание, такое тихое, что человек его бы и не услышал, но нарушало общего беззвучия.

– Что тебя мучает сильнее всего? – спросил вдруг князь. Я хотела ответить ему насмешкой, но вопрос вдруг заставил меня задуматься. Верный ответ сам скользнул на язык, как будто давно ждал своего часа.

– Ани, – выговорила я непослушными губами. – До сих пор не могу поверить в её предательство. Кажется, что это какое-то наваждение, и я сейчас очнусь, а она рассмеётся и спросит, как я могла всерьёз поверить, что она способна на такое?

На глазах выступили слёзы, и я рассержено стряхнула их, спеша выговориться. Как ни странно, от слов становилось легче, тупая боль постепенно ослабевала, сменяясь безразличием.

– Я верила ей до последнего. Когда я узнала, что в рядах моих сторонников есть предатель, то начала мысленно всех перебирать, присматриваться к каждому. Но мысль о том, что виновница наших бед – это Ани, даже не пришла мне в голову. Я могла заподозрить любого, но не её.

– И меня?

Я замялась, но быстро решила, что время недомолвок прошло. Они нам уже не помогут.

– Когда я отправлялась на встречу с вампирами, перед тем, как всё открылось… Я была уверена, что ты и есть предатель.

– Что? – Данавиэль повернул ко мне лицо. Тёмные брови сдвинулись, обрамляя горящие удивлением глаза.

– Тогда мне казалось, что это единственный вариант, – я беспомощно пожала плечами. – Я видела, что ты разочарован во мне, что тебе не нравятся изменения, которые со мной происходят, и, к тому же, кого ещё могла я подозревать? Сааладор обязан мне жизнью своей дочери, Кьяншаса скорее бы убила меня своими руками вместо того, чтобы предавать, Эрраил ждал меня долгие годы не ради того, чтобы перейти на сторону Гериона. Про Ани я уже сказала. Остальные знали не всё, и не могли оказаться виновными.

– Леанисса, выслушай меня, – князь плавно скользнул ко мне, и схватил за запястье, сдавливая его почти до боли. – Что бы ни произошло, кем бы ты ни стала, я всегда буду защищать тебя до последней капли крови. Я пойду против богов, против людей, даже против твоего собственного желания, если так будет лучше для тебя, но я всегда буду на твоей стороне.

Мужчина поднялся одним изящным движением и направился к своей постели, лишь обронив напоследок:

– Прости, что расстроил тебя, оказавшись невиновным.

Я закрыла глаза и вжалась в ткань гамака. Сейчас я стану совсем крошечной, песчинкой в бесконечном океане времени, незаметной среди миллиардов подобных мне, а может быть, исчезну вовсе, будто меня никогда и не было.

Рассвет был серым, как шерсть дымчатых горных котов, прячущихся за камнями. Холодный воздух бодрил, возвращая телу ощущение свежести. Наскоро позавтракав, мы с князем обратились в драконов и полетели в направлении пирамиды Гериона, внимательно осматривая проплывающие внизу окрестности. По мере приближения к пирамиде ландшафт менялся, и дело здесь было не только и не столько в смене скального массива густым лесом. Нет, изменилось само ощущение мира, ядовитые испарения злобы и ненависти поднимались от земли в небо. Повсюду виднелись огромные вырубки, нарушающие однообразие лесного ковра, хибары работников соседствовали с домами жрецов, и, прищурившись, можно было разглядеть вереницы измождённых, едва живых людей, бредущих под неусыпным надзором членов Ордена. Вскоре лес расступился, открывая впереди небольшую поляну, в самом центре которой возвышалась пирамида. Она была не столь высока, как те, что мне довелось увидеть на Таринне, в её облике не было ничего пугающего, но при этом аура чуждой мне магии, окружающей это место, была такой плотной, что её можно был почувствовать на ощупь.

– Тихое и результативное нападение, или желаешь повеселиться? – повернул ко мне чёрный глаз зависший рядом дракон. Его крылья тяжело хлопали по воздуху, удерживая тело в неподвижном положении.

Я усмехнулась и, ничего не отвечая, ринулась вниз, закручиваясь в стремительном пике. Из пасти вырвался сноп искр, больше пугающий, чем наносящий реальный вред, но несколько деревьев рядом с храмом вспыхнули, как спички.

– Барьер! – мысленно воскликнула я, и князь коротко кивнул. Вокруг пирамиды замерцала защита, не позволяющая пламени распространиться и уничтожить окружающий нас лес. Моя атака привлекла внимание жрецов, чего я и добивалась. Из распахнувшихся дверей в правильном боевом порядке вышло около десятка жрецов. В левой руке каждый из них сжимал короткий жезл, накачанный магией под завязку. Они синхронно направили жезлы в мою сторону, и из каждого начали вылетать густо-серые шары, плюющиеся молниями. Я гортанно рассмеялась, уворачиваясь от таких неспешно летящих снарядов. Было проще простого отбить один из них хвостом, другой поддеть остро заточенным когтем, чтобы изменить траекторию движения, а затем ворваться в строй жрецов, чтобы вонзить зубы в их тела, и разрывать их на части.

– Хватит.

Я обернулась к серебряному дракону и яростно зарычала, демонстрируя покрытую дымящейся кровью морду, но Данавиэля это ничуть не смутило. В его глазах я увидела ту же жажду смерти, что жила внутри меня.

– Займёмся остальными.

Согласно мотнув головой, я чуть приподнялась над поверхностью земли и вытянулась в струнку. Контуры тела потекла, превращая огромного зверя в человекоподобное создание с распахнутыми за спиной крыльями Теней. Рядом со мной аналогичную трансформацию претерпевал и князь. Обменявшись взглядами, мы соединили наши усилия и один удар невиданной мощи обрушился на пирамиду, выбивая из стен камни, разрушая её до самого основания.

Все, кто ещё оставались внутри, поспешили выбраться наружу, чтобы не оказаться под завалами. Жрецов действительно оказалось немного, сотни полторы, не считая тех, чьи тела уже покрывали траву у порога. Некоторые сжимали в руках поводки, с которых рвались чудовищные создания. Я тихонько выругалась. Псы Безымянного! Не думала, что они есть и в других мирах, а не только на Атуане. Пожалуй, это несколько усложняет нашу задачу, но вовсе не делает её невыполнимой. Стоящий чуть позади меня Данавиэль пришёл в движение. В его ладонь скользнул вперёд и он пошёл на жрецов, рассекая их ряды, словно косец в пору жатвы. Лезвие оставляло на телах идеально ровные разрезы, которым требовалось несколько секунд, чтобы набухнуть и налиться кровью, хотя человек к тому времени был уже мёртв. Мой взгляд словно приклеился к его гибкой фигуре, пробирающейся в самую гущу вражеского стана, но я быстро стряхнула оцепенение. И как раз вовремя. Слуги Гериона вовсе не собирались сдаваться без борьбы. Мечи, стрелы и магия пели свою смертельную песню, и я не всякий раз успевала уклониться от очередного удара. Одежда оказалась порвана в нескольких местах, на плече отдавался болью ожог, стрела торчала из голени, я лишь успела отломать её оперение, но все эти раны казались мне пустяком, они лишь добавляли мне желания вновь и вновь набрасываться на своих врагов.

Внезапно окутанный серебряным сиянием силуэт впереди дрогнул и замер, сбившись с шагом. Я с первобытным ужасом увидела, как покрытый шипами бич обвился вокруг тела князя, впиваясь в кожу. Серая магия жадно пила кровь мужчины и бич становился всё толще, напитываясь его силой, словно паразит. Почти физическое страдание исказило мои черты, и я бросилась вперёд, не разбирая дороги, сама с силой натыкаясь на мечи жрецов. Наконечник копья вонзился прямо в сердце, но я даже ничего не почувствовала. Магия рванулась наружу, и всепоглощающая золотая волна захлестнула пространство пирамиды. Как раскалённая лава, она разъедала плоть и превращала камень в сгустки оплавленной субстанции. Осталось лишь прикончить двоих ещё живых псов, почему-то избежавших моего гнева, а затем я опустилась на колени рядом с князем.

Он полусидел, прислонившись спиной к стволу дерева, бич был отброшен в сторону, и его шипы покрывала кровь Данавиэля.

– Всё в порядке, – улыбнулся мужчина, как только я оказалась рядом с ним. – Пустяк, ничего больше.

Края раны действительно сходились прямо на глазах, вскоре от жутко зияющего отверстия остался лишь багровый шрам.

– Леанисса?

Я не откликнулась, даже не обернулась. Не разбирая дороги, я бежала через лес так быстро, как только могла, словно надеялась, что мысли не поспеют за мной и разлетятся, как осенние листья. Я остановилась, лишь когда дыхание окончательно сбилось, а воздух начал с хрипом вырываться из груди. Почему-то разболелось предплечье и я досадливо разорвала рукав, ожидая увидеть очередной разрез или ожог. Но нет, на золотистой коже исходил дымным маревом цветок. Цветок, так похожий на чёрный ирис Даэса.

– Леанисса!

Князь стоял передо мной, даже не запыхавшись, спокойно глядя на меня. Кожу вновь ожгло болью, и тонкие, сотканные из тумана нити протянулись между нами. Воспоминания потекли рекой, и их было уже не остановить. Я помнила каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждое слово. Я помнила и радость, и печаль, и всё то, из чего слагалась моя любовь к этому сереброволосому демону.

– Прошу, не плачь, не нужно.

Слишком поздно. Слёзы капали из глаз, пятная щёки, я почти ничего не видела за их пеленой, но при этом мне становилось всё легче и легче. Данавэль ни о чём не спрашивал, не мешал мне, только крепко сжимал в объятиях, пока я наконец не успокоилась. Свернувшись в прохладном кольце его рук, я вдыхала знакомый горьковатый аромат и всё вставало по своим местам. Я робко приподняла лицо и взглянула на мужчину. Он не сводил с меня встревоженных глаз, прекрасные черты не выражали ни гнева, ни раздражения. Я осторожно коснулась своими губами его губ, готовая отпрянуть в любой момент, но в этом не было необходимости. Со вздохом князь впился в меня поцелуем, почти причиняя боль, но эта была совсем иная боль, исцеляющая от ран и тоски. Длинные белые пальцы скользили по моему телу, мы подходили друг к другу идеально, как два потерянных кусочка головоломки. И в эту минуту я вдруг осознала как смешны были мои попытки покинуть этого мужчину. Я любила Армана, любила искренней, нежной любовью, какой только может любить человек, вот только что значит любовь рядом с тем чувством, что связывает меня и Данавиэля? Это ничто, мелочь, не стоящая упоминания. Арман был прав: будь я человеком, мы были бы идеальной парой. Вот только я не человек.

– Прости, что заставила тебя ждать, – прошептала я, когда мы утомлённо лежали под мягким пологом леса, сплетя руки и глядя друг в другу в глаза.

– Я ждал тебя целую вечность. Что рядом с ней значат несколько дней? – грустно улыбнулся мужчина, коснувшись моей щеки. – Ты сама должна была принять решение, и мне оставалось лишь отойти в сторону.

– Тебе было очень тяжело смотреть, как меня бросает из стороны в сторону?

– Тяжело? Леанисса, я знаю, что есть вещи, которые мне не надо пережить. Всё остальное имеет мало значения. Если я потеряю тебя, то, скорее всего, буду обречён.

Я села, закутавшись в собственные волосы, и, закусив губу, уставилась на Дани.

– Я не понимаю, – призналась я. – Я помню твои слова о том, что ты никогда не отпустишь меня, даже если любовь сменится ненавистью, но я всё равно не понимаю…

– Какой в этом смысл? – усмехнулся князь.

– Именно.

– Что же, тут всё очень просто. Вы в Академии изучали, как открывать своё сознание для чужих эмоций?

– Да, – я недоуменно захлопала глазами, удивляясь смене темы.

– Вот и хорошо. Лучше один раз почувствовать, чем сто раз услышать.

Данавиэль сел напротив меня и мы сплели ладони. Глаза в глаза, так близко, что я слышала стук его сердца, и моё начинало стучать в том же ритме. Серебряные океаны его магии бережно коснулись моих золотых рек и я начала падать в его разум, словно в омут.

– Позволь, я покажу тебе, – голос князя звучал откуда-то издалека, отдаваясь эхом в моей голове. – Помни, всё, что ты сейчас почувствуешь, будет истиной. Воспоминания и чувства на таком уровне открытия сознания нельзя приукрасить. Итак, вот моя жизнь до того, как Рьелль спас меня от смерти, подарив частицу вампирской сущности.

Пустота… Я с ужасом поняла, что в груди ничего не бьётся. Мысли брели по опустевшей, бесплодной равнине, не видя никакой цели. Я сжалась в комочек, обхватив себя руками, но от страшной пустоты сбежать не удавалось. Она была одновременно внутри и снаружи, заменив весь мир, и даже дыхание казалось ненужным. Сейчас я отнеслась бы к смерти безразлично, потому что разве она может изменить хоть что-то. Далёкий голос Данавэля вырвал меня из ужасающего оцепенения.

– Тёмный бог спас меня, он дал мне жизнь и упрочил тьму, что с тех пор живёт во мне. И вместе с тем, до сих пор не знаю, осознанно ли, или же случайно, он связал меня с тобой, тогда ещё нерождённой богиней.

Выгнувшись всем телом, я попыталась закричать от нестерпимой боли, но звуков больше не было. Не было ничего, кроме страдания, страдания без проблеска и надежды. Минуту назад мне не было дела до смерти, теперь же я молила бы о ней как о высшем даре милосердия.

– Я жил с этой болью, – спокойно говорил тем временем мужчина, – я научился дышать ею, пить её, словно вино. Я выстроил среди боли своё убежище, и боль стала моей пищей и солнцем.

Пальцы онемели, скрюченные судорогой. Я тщетно пыталась сбросить с себя оковы страдания и вновь научиться мыслить.

Дани разорвал контакт, и боль схлынула, оставив меня ловить воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

– Ты в порядке? – надо мной склонилось озабоченное лицо князя и я истерически рассмеялась.

– Великие Боги! И это ты меня спрашиваешь, в порядке ли я? Как ты сам можешь быть в порядке, чувствуя такую боль?!

– Я больше её не чувствую, – мужчина задумчиво провёл ладонью по моему предплечью, остановившись на цветке Памяти, постепенно исчезающем с кожи. – Больше нет. Думаю, теперь ты понимаешь, почему я не отпущу тебя? Я не готов вновь вернуться в бездну, которая только что выпустила меня на свободу.

– Никогда, никогда ты не вернёшься туда, – пообещала я ему, прижавшись так тесно, как только могла. – Мне понадобилось больше времени, чтобы это понять, но я тоже не смогу жить без тебя. А если и смогу, то это будет не жизнь, а лишь её жалкое подобие.

Данавиэль, улыбнувшись, прижался к моим губам, и сердце вновь забилось, но на этот раз уже не от боли, а от наслаждения. 

Глава 15

Пепел, густой и чёрный, покрывал склоны холмов, которые лишь на первый взгляд казались безобидными. На деле под тонкой каменной оболочкой кипела, разбрасывая раскалённые брызги, лава, готовая вырваться наружу в любой момент. Из-под земли выскакивали струйки кислоты, порой превращающиеся в гейзеры, высотой в человеческий рост. Калсар подтянул подол рясы, оберегая её от очередного извержения, и внимательно огляделся по сторонам. Этот огненный край так долго отрицал власть истинного бога, но теперь пришло его время покориться. Холодные глаза жреца на миг осветились изнутри удовлетворением, и тут же погасли вновь. Калсар обернулся к своему воинству и долго смотрел на них, запоминая лицо каждого, кто стоял в длинном строю. Сегодня многие падут, но жрец давно уже привык к тысячам и тысячам смертей на своей совести. Тем не менее, перед каждой битвой мужчина мысленно прощался со своими соратниками, заранее оправдывая их гибель.

– Вперёд, – негромко проговорил он, но его голос долетел до каждого верного слуги Гериона.

Он планировал атаку на демонов уже давно. Видеть, как северный луч Атуане сопротивляется неумолимому продвижению его веры было невыносимо горько. Тёмные создания, обречённые погибнуть во мраке ереси – как могут они надеяться противостоять тому, кто есть воплощённое Добро? Калсар печально покачал головой. Увы, но подобные существа не могут надеяться на спасение. Сама их природа противоречит всем законам, написанным Безымянным богом.

Из-за камней начали выступать демоны. Ощетинившись оружием и магией, они смотрели, как жрецы подходят всё ближе и ближе. Некоторые демоны парили в вышине на кожистых или же перистых крыльях, другие затаились в лавовых озёрах, прикрыв ослепительно алые глаза. Калсар позволил себе несколько мгновений полюбоваться обречённой армией чудовищ, а затем отдал приказ своим воинам, и сам бросился в атаку в первых рядах. Жрец не был хорошим мечником, но это и не требовалась. Стоило только горящему серым пламенем мечу коснуться тела демонической твари, как та тут же обращалась в пепел, не тот чёрный сажистый налёт, что покрывал землю адских долин, а чистый серый пепел, благословлённый Безымянным. Сердце Калсара наполнилось священным трепетом. Уничтожив ещё несколько демонов, он упал на колени, вознося хвалу. Жрецы вокруг него поспешно перегруппировались, закрывая своего предводителя от магии нечестивых созданий. Каждого мужчину в серой рясе ощущал защитный купол, тем более плотный, чем выше было положение жреца в Ордене. Строгая иерархия дисциплинировала почитателей Безымянного, но при этом позволяла повысить и упрочить своё положение. Некогда и Калсар был простым послушником, лишь постигающим истины великого бога.

Закончив молитву, мужчина поднялся с колен. Его матовые серые глаза обрели непривычный блеск, говорящий об обуявшей его жажде крови. Нет, не крови, а справедливости, которой, увы, можно добиться лишь силой. Калсар вновь вскинул свой меч и бросился в гущу врагов, забыв и о своей безопасности и о жизнях своих людей: обо всём, кроме живущего в его сердце Безымянного бога.

Стоило мне выйти из портала и ступить на землю Атуане, как передо мной тут же распахнулось шипящее зеркало связи, в котором отразилась смутная фигура, охваченная пламенем.

– Пирос, – вспомнила я и кивнула, приветствуя демона. – Ты с новостями?

– С плохими, моя королева, – по внешности этого существа я не могла понять, какие чувства его обуревают, зато голос был весьма выразителен. – Нападение.

– Герион!

– Разумеется. Похоже, Калсар решил, что он накопил достаточно сил для решающей атаки. Мы прекрасно понимали, что независимость северного луча Атуане для него как бельмо на глазу, и ждали этого момента уже давно. Одним нам не справиться. Жрецы штурмуют Долины Хаоса.

Я обернулась к князю. Мужчина стоял вполоборота ко мне, и с немыслимой скоростью что-то диктовал в висящий на запястье амулет.

– Мало времени, – коротко сообщил он, заметив мой взгляд. – Всю армию мобилизовать не успеем.

– Драконы доберутся до северного луча за пару часов, – заговорила я, обращаясь к Пиросу. – Также перебросим всех магов, каких успеем и столько воинов, сколько выдержат порталы. Дани, какой срок?

– Первые отряды начнут прибывать к границе через сорок минут, – отозвался князь.

– Мы встретим их, – кивнул Пирос, поклонился мне, и связь пропала.

– С корабля на бал, – мрачно пошутила я, и мужчина, усмехнувшись, взъерошил мне волосы.

– По крайней мере Калсар первый вступил в решающую схватку. Зачастую это может дать второй стороне, в данном случае, нам, преимущество.

Я посмотрела в темнеющее небо и нахмурилось. Что-то подсказывало мне, что слуга Гериона не просто так сделал свой ход. У него наверняка припрятан ещё не один козырь в кармане.

Первыми до Долин Хаоса, как и следовало ожидать, добрались драконы. Построившись в клинья, они ныряли с высоты, ударяли в фланги солдат Безымянного, и вновь взмывали в небо, избегнув магии жрецов. Увы, но серая пелена, покрывающая сверху ряды жрецов, оказалась неплохой защитой. Многие атаки пропадали впустую – ядовитый туман отталкивал драконов, не давая им вцепиться в добычу. Да и сами жрецы были отнюдь не беззащитными. Плохие фехтовальщики, они были вооружены странным оружием, напитанным силой своего бога. Малейшее ранение могло стать смертельным – порча проникала внутрь тела и разрушала его за несколько минут. Крупный синий дракон, мгновение назад круживший в небе, вдруг вскрикнул, его чешуя покрылась серыми подпалинами, а затем осыпалась вниз, превращаясь в частички пепла. Короткий вдох, и зверь исчез, оставив после себя лишь облачко пыли.

– Нужно попытаться перекрыть их магию, хотя бы на некоторое время, – серебристый дракон, на спине которого я сидела, повернул ко мне морду и пронзил пристальным взглядом.

– Что ты предлагаешь?

– Их глава вон там, у ручья кислоты, – присмотревшись, я увидела небольшую фигурку, на вид неотличающуюся от прочих, но окутанную явной аурой силы. – Калсар сам возглавляет атаку. Дождёмся подхода наших основных сил, а затем займёмся им вплотную. Рядовые жрецы останутся на долю твоих воинов.

Что же, это был единственный наш план, и мне пришлось с ним примириться. Тем не менее до подхода гномов и Шоадар, которые ожидали переброски на место битвы, нужно было ещё продержаться. Невдалеке то и дело вспыхивали порталы, их которых выходили мои воины, но власть Гериона была слишком сильна. Классическая магия перемещения не работала вовсе, а та гибридная форма, которой пользовались преподаватели и студенты Академии в наших непростых условиях, была слишком непредсказуема. Её использование отнимало у магов силы, и порталов становилось всё меньше и меньше. Затем мне показалось, что где-то с хлопком закрылась огромная дверь и я поняла, что ткань бытия стала слишком плотной, чтобы через неё можно было прорваться. Телепортация перенагрузила магическое поле и в ближайшие часы оно вряд ли восстановится. Придётся обходиться тем, что есть.

Гномы затянули боевую песню, ритмично поднимая и опуская секиры. Те немногие маги, которые успели добраться до Долин, страховали их из-за естественных убежищ: камней и руин каких-то древних сооружений. Демоны яростно отбивались, но нападавших было слишком много. Они с облегчением вздохнули, когда на помощь пришли свежие силы Шоадар и народа подземья, но даже это не смогло переломить ход битвы. Копьё Кьяншасы вращалось с сумасшедшей скоростью, пронзая жрецов насквозь. Спину ей прикрывал Джейдо, что меня ничуть не удивило – вряд ли бывший контрабандист позволил бы кому-нибудь другому оберегать жизнь своей возлюбленной. Улучив подходящий момент, я соскользнула со спины серебряного дракона и камнем полетела вниз, раскрыв крылья лишь у самой земли. Благодаря удачному трюку меня никто не заметил, и я смогла подобраться к Калсару почти вплотную. От верховного жреца Гериона меня отделяла лишь горстка его прислужников, которым я без лишней траты времени просто заморозила сердца, превращая в неподвижные статуи.

И вот я стою напротив человека, который сейчас единолично, не считая своего властелина, разумеется, правит Атуане, моим миром. Жреца явно ничуть не испугало моё появление. Матово-серые глаза смотрели на меня без всякого выражения, как будто я не представляла для Калсара опасности. Несколько секунд я собирала всю свою силу, а затем, сформировав её в остро отточенное лезвие из тени и сумрака, метнула её в мужчину. Этому удару никто не смог бы противостоять, в конце концов даже на Атуане, лишённая части своих сил, я была богиней, но Калсар смог. По мановение худощавой руки перед нами возникла преграда, о которую ударилась моя магия. Ударилась, замедлила своё смертоносный полёт, а затем ринулась назад, прямо на меня, набирая скорость с каждым мгновением. Время остановилось, я беспомощно смотрела на приближение лезвия, и тут сильный удар смёл меня в сторону. Серебряный дракон приземлился рядом со мной, яростно зашипел на жреца, который даже не пошевелился, и сгрёб меня в охапку когтистой лапой. Я болталась в неудобном положении, ощущая боль каждой клеточкой тела, и провожала взглядом остающиеся внизу Долины Хаоса.

– Куда ты меня несёшь? Бой ещё не окончен.

– Хватит на сегодня геройства, – огрызнулся Дани. – Ещё секунда, и ты была бы мертва. Твои подданные смогут проиграть этот бой и без тебя, ты здесь ничем не поможешь. Я уже отдал приказ об отступлении. Надеюсь, хоть кто-нибудь сможет вырваться с поля битвы живым.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на ноющие кости и пропитавшуюся кровью одежду, я сидела на жёстком каменном стуле, слушая доклад Сааладора. Эльф не присутствовал на северном луче лично, но это не помешало ему быть в курсе всех событий.

– Пирос мёртв, вместе со своим отрядом, – говорил он, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Шоадар понесли значительные потери, как и гномы. Маги уцелели почти все, они вовремя уловили момент, когда телепортация вновь стала возможна, и перенеслись в лагерь вместе с остатками армии.

– Сколько мы потеряли?

– Почти треть демонов, – покачал головой эльф. – Около тысячи Шоадар, и несколько сотен гномов.

– Слишком много, – простонала я. – Больше, чем мы можем себе позволить. Остальные уже в лагере? Как идёт сбор армии?

– Все, кто поддержал тебя, на месте, моя повелительница. Но слуги Гериона и так заметно превосходили нас числом, а теперь этот перевес стал ещё значительнее. Не будет ли разумнее подождать, пока мы хоть немного не восстановим свои силы?

– Нет, – я поднялась, и Данавиэль незаметно поддержал меня, чтобы я не упала. – Мы выступаем завтра, в полдень. К этому времени все должны быть готовы. Армия доберётся до замка Иль-Эллан за два дня. Значит на третий день от сегодняшего состоится битва, в которой мы или проиграем и потеряем всё, или же победим, и тогда Атуане наконец станет свободным. Иди, Сааладор Изгнанник и сообщи всем о моём решении. Пусть точат мечи.

Сааладор с поклоном покинул комнату, и я тут же обмякла. Боль вновь нахлынула, так что я с трудом смогла усесться обратно на сиденье.

– Позволь мне наконец заняться твоими ранами, – настойчиво попросил князь. – Не только твоим воинам нужны силы, но и тебе.

Я благодарно кивнула и расслабилась, пока руки мужчины скользили над моим телом, определяя повреждения. Несколько рёбер определённо были сломаны, не говоря уже о таких пустяках, как ушибы и ссадины, но в целом это были не самые страшные ранения в моей жизни. Магия мужчины прохладной волной скользнула по коже, и я почувствовала, как встаёт на место каждая косточка, и восстанавливается ток крови.

– Ты тоже думаешь, что нам следовало подождать перед решающей атакой? – спросила я, пока мой возлюбленный занимался лечением.

– Нет, не думаю. Ты права, пора выступать. С каждой минутой Герион накапливает всё больше сил. Он может нападать на нас день за днём, постепенно выматывая и ослабляя, у нас же нет такой возможности. Всё или ничего – это единственный шанс для нас.

Данавиэль слегка отстранился, давая возможность устроиться поудобнее, и я со вздохом прильнула к нему. Тело благодарно расслабилось, перестав испытывать боль, и я вновь смогла спокойно дышать.

– Ты не боишься? – тихо спросила я.

– Боюсь. Я беспокоился за тебя, даже когда ты была бессмертной, что уж говорить о настоящем, когда я могу потерять тебя в любое мгновение. Если мы проиграем, то ты погибнешь, Леанисса, и даже я не смогу тебя спасти. Но ты же не согласишься бросить всё и сбежать, верно?

– Не соглашусь. Я знаю, за что сражаюсь. Пусть Герион не думает, что он сможет так легко стереть меня с лица земли.

Внезапный удар тьмы опрокинул пространство, сминая его, словно листок пергамента. Густые чёрные кляксы превращали воздух в искорёженное марево света и тени. Хриплый шёпот чьих-то заклятий прозвучал прямо в моей голове, и вдруг я узнала этот голос. Странно, что мне понадобилось для этого так много времени.

– Рьелль! – воскликнула я, хватаясь за виски, пытаясь удержать хотя бы на несколько минут ощущение его присутствия. Речь бога звучала то совсем близко, то откуда-то издалека, становясь почти неслышимой, но всё же я могла различить, о чём он говорит.

– Леанисса… У нас мало времени. Ваша атака была неудачной, но ты смогла ненадолго отвлечь Гериона. Сейчас он и его подручные зализывают раны, все их силы направлены на восстановление контроля над Атуане, и я смог воспользоваться этим, чтобы пробиться к тебе. Нужно было поговорить, ещё когда ты была в ином мире, но я был занят.

– Это правда, что Изначальные боги сейчас находятся во власти Гериона? – задала я давно терзающий меня вопрос.

– Как видишь, не все, – смех Рьелля железом скользнул по барабанным перепонкам. – Я всё ещё здесь и не намерен присоединиться к своей матери в холодном мраке межмирья. Этот мрак не по мне.

– Почему ты не сказал мне?!

– С этим ты ничего не можешь поделать, Леанисса. Направь свои силы на то, что тебе подвластно. Ты собрала армию, но этого недостаточно. Калсар сметёт твоё войско и превратит его в пыль, но даже ему потребуется на это время. И тебе нужно воспользоваться этим временем.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь. Мы проиграем?

– Проиграете, если ты не выслушаешь меня наконец, – раздражённо выплюнул тёмный бог и я послушно замолчала. – Ты должна пробраться в Иль-Эллан и найти сердце Атуане. Это источник волшебства мира, покоящийся у самого основания замка, именно из него Герион черпает всю свою мощь. Как только ты лишишь его этого источника, он станет уязвим. Но помни, Калсар не должен обнаружить твои планы, он должен быть уверен, что ты сражаешься на поле боя, лишь тогда есть шанс для тебя и тех, кто тебе служит. Будь осторожна.

– Но как я смогу подчинить себе сердце Атуане? И как я вообще смогу его найти? – лишь тишина была мне ответом. Завеса, закрывающая мир от проникновения извне, поднялась так же неожиданно, как до этого опустилась. Я выругалась и пнула стул, на котором сидела.

– Ты говорила с Рьеллем? Что он тебе сообщил? – спросил князь, всё это время обеспокоенно за мной наблюдающий.

– Ты не слышал?

– Лишь твои слова, – покачал головой мужчина.

Я кратко пересказала то, что поведал мне бог, и Данавиэль погрузился в долгое молчание.

– В этом есть смысл, – произнёс он наконец. – Всякий магический источник такой силы является в некотором роде живым существом. Сердце Атуане знает, что именно ты его законная властительница, а Герион лишь узурпатор. Возможно ты действительно сможешь получить над ним контроль, и тогда исход схватки будет предрешён.

– Рьелль считает, что Калсар не должен знать об этой вылазке.

– Разумеется, нет. И он, и его бог должны считать, что ты находишься в первых рядах сражающихся. Более того, мы должны бросить на штурм все свои силы, чтобы он снял охрану Иль-Эллана. Тогда мы сможем проникнуть внутрь, к сердцу Атуане.

Я с тоской посмотрела князя и опустила глаза.

– Ты не пойдешь со мной.

– Что? Почему нет? Леанисса, я не позволю тебе отправиться туда в одиночку, это просто безумие!

– Прошу, выслушай меня, – я прижала ладони к его груди, умоляя успокоиться. – Кто-то должен будет принять мой облик, чтобы сражаться у стен Иль-Эллана. И это должен быть ты. Никто другой не знает меня настолько хорошо, только ты сможешь скопировать мои жесты, движения, мои слова. Дани, я больше всего на свете хочу, чтобы ты пошёл со мной, но это невозможно.

Мы спорили почти полчаса, но в итоге князь с неохотой признал мою правоту. В глубине души я, так же, как и он, хотела отказаться от этой самоубийственной мысли, сдаться, отступить, но разве у меня был выбор? Совсем скоро наступит день, который решит всё, и кто знает, чем он закончится?

Я стояла на невысоком холме, оскалившемся каменными клыками, и смотрела на замок, возвышающийся посреди голой равнины. Он был выстроен на скале, кажущейся останцем какой-то древней каменной гряды, и за счёт этого выглядел ещё более вытянутым кверху, стремящимся к небесам. Причудливые изгибы стен, арки лестничных пролётов, обвивающие башни мостики… Вот он Иль-Эллан, мой дом и, по нелепому велению судьбы, Цитадель моих врагов. Вокруг Иль-Эллана выстроились ряды жрецов Гериона – серая масса, неприятно шевелящаяся, как сонм насекомых. С другой стороны равнины, там, где сейчас стояла я, ждала своего часа моя армия: поблёскивающие огненными очами демоны, гномы, нежно поглаживающие рукояти секир, гибкие эльфы с закинутыми за спины колчанами, идеально выверенные линии Шоадар во главе со своей владычицей, улыбающиеся одними кончиками губ вампиры, а под самыми облаками, мрачно сгущающимися в вышине, парили драконы – огромные крылатые звери оттенков драгоценных камней.

– Ты уверена, что готова? – слышать со стороны свой собственный голос было странно, и я не удержалась от улыбки, несмотря на всю серьёзность ситуации. Данавиэль уже принял мой облик и теперь лишь боги смогли бы нас различить.

– Я больше не могу ждать. Время пришло.

– Пообещай мне кое-что.

– Всё, что угодно, – не задумываясь ответила я.

– Ты должна выжить, Леанисса. Обещай, что вернёшься ко мне, или же мне придётся последовать за тобой. А меня пока ещё не слишком привлекает смерть.

Я долго смотрела в такие знакомые золотые глаза – свои глаза, в глубине которых, несмотря на иллюзию, жила всё та же темнота, и на сердце вдруг стало удивительно легко.

– Я вернусь, – едва слышно прошептала я, и, повернувшись к возлюбленному спиной, пошла прочь от поля боя, туда, где ждали мои помощники для этого безумного предприятия.

Я не могла взять с собой даже маленький отряд, не говоря уже обо всём войске. Лишь двое пошли со мной – Александр, глава вампиров, который решительно отказался отпустить меня в недра Цитадели одну, и Джейдо. Я была искренне удивлена, когда Кьяншаса сказала, что её любовник отправится со мной и была уверена, что и сам бывший контрабандист решительно этому воспротивится, ведь как он сможет оставить свою повелительницу без защиты? Но, как оказалось, Джейдо смотрел на это совсем иначе.

– Если ты погибнешь, то вся армия обречена. Отправляясь с тобой, я помогу Кьяншасе единственным способом, который сейчас имеет хоть какой-то смысл, – пожал плечами парень и одарил меня белозубой улыбкой. – Так что давай сделаем всё, что от нас зависит.

Благодаря демонам, которые заранее, под покровом ночи, разведали местоположение лаза в подземелья замка, мы быстро смогли его найти. За неприметным камнем скрывался рычаг, позволяющий отодвинуть часть скалы в сторону и, через несколько часов блуждания по полутёмным коридорам где-то под равниной, мы добрались до стен Иль-Эллана. Когда я коснулась бронзовой двери, где-то наверху, за толстым слоем почвы, послышались громкие крики и звон оружия. Атака Цитадели началась. Пути назад больше нет. Джейдо скрипнул зубами и стиснул покрепче рукоять сабли, висящей у него на поясе, вампир же остался совершенно невозмутимым.

– Тебя не беспокоит исход сражения? – поинтересовалась я у Александра, осторожно развеивая навешенные на дверь чары.

– Настоящее сражение развернётся не перед стенами замка, – усмехнулся он, показав тонкие клыки, – а под ними. К тому же я не питаю большой любви к своим собратьям по крови. Создать расу вампиров можно и заново, лишь бы хотя бы один из нас остался в живых.

Я некоторое время изучала непроницаемое лицо темноволосого мужчины, пытаясь понять движения его разума, но тут же решила, что для этого будет и более подходящее время. С тихим щелчком дверь приотворилась и Джейдо просунул внутрь кудрявую голову.

– Никого, – объявил он через пару секунд.

Подземные ходы Иль-Эллана давно не использовались по назначению. Камень покрывал толстый слой пыли, скрадывающий шаги возлюбленного Кьяншасы. Мы с Александром и без того ступали совершенно бесшумно. Как ни странно, нигде не было заметно ни следов паутины, насекомых или крыс, как будто бы присутствие Гериона лишило замок жизни до последней капли. Вначале я беспокоилась о том, как мы сможем найти сердце Атуане в этом каменном лабиринте, но вскоре не услышала, а словно почувствовала всей кожей таинственный зов, настойчиво влекущий меня к долгожданной цели. Я шла всё быстрее и быстрее, и мои спутники почти бежали рядом, стараясь не отставать. Мимо проносились коридоры, похожие друг на друга, как две капли воды, комнаты, залы, спуски на ещё более глубокие уровни лабиринта и подъёмы наверх, на территорию замка. Наконец я остановилась, переводя дыхание. Перед нами высились массивные врата, высеченные из монолитных глыб двух неизвестных мне материалов – чёрного и блестящего, как отполированный кусок антрацита, но несравненно более плотного, и белоснежного, матового, словно присыпанного пылью. Думать, как заставить врата отвориться, не пришлось. Створки медленно поползли в сторону, и в появившейся щели я увидела переливающееся серым туманом сердце Атуане. Это был огромный идеально круглый кристалл, парящий в воздухе в нескольких дюймах от пола, а перед ним, наполовину погружённый в неяркое сияние, стоял мужчина в серой рясе. Его глаза с насмешкой остановились на мне, и он склонился в шутливом приветствии.

– Вот мы и встретились лицом к лицу.

– Да, – проговорила я, – вот мы и встретились… Герион. Или мне стоит называть тебя Калсаром, пока ты управляешь телом своей марионетки?

– Моё дитя по доброй воле отдало мне его на время, – улыбнулся бог. – И его послушание будет вознаграждено.

– Не сомневаюсь. Так значит, ты знал, что я приду сюда?

– Этот источник силы манит, словно магнит, верно? – Герион, повернувшись ко мне спиной, погладил камень, и его сияние стало ярче. Меня пронзила острая волна боли, смешанной с отвращением. Это неправильно! Всё моё естество восставало против пришельца из иного мира, и я не знаю, чьи чувства я испытывала – свои, или же магического кристалла, напитанного волшебством. – Конечно, я знал, что ты придёшь, дочь тёмного божества. Ты ведь уже знаешь о судьбе двух Изначальных богов? Как только с тобой и с твоим смешным войском будет покончено, Рьелль присоединится к матери и брату в их тюрьме, а ты… Ты будешь забыта навеки.

– Я так не думаю.

Вся моя магия рванулась наружу, пронзая тело бога тысячью золотых копий. Джейдо, выхватив саблю, присоединился к моей атаке, а с потолка на него спикировал оскаливший пасть вампир. Несколько мгновений казалось, что Герион замер в растерянности, а затем волна чужеродной силы отбросила меня прочь, выбив воздух из лёгких. Я приземлилась на спину прямо около сердца Атуане. В позвоночнике что-то хрустнуло и я с ужасом поняла, что не могу не то, что подняться, а даже пошевелиться. Каждую мышцу, за исключением глаз, парализовало, даже язык отказался мне подчиняться, и я не могла предупредить Джейдо об опасности. Превратившаяся в отвратительный серый отросток рука Гериона хлестнула юношу, разрывая его пополам. Алая кровь забрызгала стены зала, несколько капель попали мне на лицо, напоминая горячие слёзы. Александр сумел уклониться от удара второго отростка, и в свою очередь, напал на бога. Он оттачивал мастерство фехтовальщика долгие века, и был гораздо искуснее жреца, в чьём теле сейчас находился Герион, но перед его чудовищной мощью было бессильно всякое искусство. Рука Гериона пробила грудь вампира и прошла насквозь, сжимая горячее трепещущее сердце. Мужчина в серой, перепачканной кровью рясе, медленно разжал пальцы, и сердце, всё ещё бьющееся в последней агонии, упало на камни. Следующий удар отделил голову Александра от туловища. Это был конец. Вампиры способны залечить многие раны, но выжить после подобного даже им не под силу.

– Вот и всё, – развёл руками Герион, подходя ко мне. – Прости, но твоя попытка окончилась ничем. Но не нужно винить себя, дитя. Ты с самого начала была обречена, и ты, и всё твоё войско.

Серый туман вдруг сгустился и я увидела страшные картины гибели своей армии. Жрецы шествовали сквозь ряды раненых и умирающих, сея повсюду смерть. Данавиэль в моём облике пока ещё был жив, и, кажется, даже относительно невредим, но его окружили несколько сотен Псов Безымянного, так что долго ему не продержаться. Картинка приблизилась и я увидела искажённое страданием лицо Кьяншасы. Она зажимала ладонью рану на животе но один из жрецов взмахом меча отрубил руку у кисти, а следующим ударом вонзил лезвие в горло, и карие глаза погасли. В небе над равниной серый сгусток магии врезался в крыло дракона и тот, кувыркаясь в воздухе, с грохотом обрушился на землю. Казалось бы, мне должно было быть страшно, но вместо этого я чувствовала лишь гнев. Как он смеет! Я обещала Данавиэлю, что выживу, а я всегда сдерживаю свои обещания. Ярость затопила меня, подбираясь к коже, наполняя вены раскалённым металлом. Герион неторопливо подошёл ко мне вплотную и наклонился, вглядываясь в лицо.

– Прощай, дитя, – печально сказал он и вонзил клинок мне в ладонь, пригвождая к полу.

Кровь брызнула в стороны и несколько капель попали на сердце Атуане. По серой поверхности пошла рябь мелких золотистых брызг – поначалу они был лишь снаружи, в тех местах, где кровь запятнала кристалл, а затем погрузились вглубь, одновременно расползаясь во все стороны. Герион вознёс меч, намереваясь следующим ударом прикончить меня, но тут яркая вспышка света заставила его остановиться. Сердце Атуане истекало светом, как я истекала кровью, как моё сердце истекало болью и гневом. Сила, неоформленная, но при этом такая близкая, хлынула в моё тело стремительным потоком и мышцы и кости зашевелились, исцеляясь. Раскрывая сотканные из теней крылья я воспарила над каменным полом и губы сами собой раздвинулись в улыбке.

– Вот теперь действительно всё кончено, Герион.

Моё ликование пробудило к жизни всю энергию, таящуюся в кристалле. Её оказалось много, гораздо больше, чем мог использовать узурпатор. Сердце скрыло от него большую часть своих возможностей, а теперь радостно делилось со мной всем, чем владело. Расплавленное золото потекло вначале по залу, коверкая чудовищную серую тварь со множеством отростков, вырванную из обличья жреца, сжигая в пепел самого Калсара, а затем волшебство вырвалось из стен замка. Я чувствовала весь Атуане, словно бы его реки были моими пальцами, а леса – кожей. Солнце вставало над миром, и этим солнцем была моя магия. Она уничтожала все следы, которые Герион оставил на теле Атуане. Она превращала его приспешников в пыль, он поднимала высокие травы и очищала озёра. Все преграды пали. А затем, когда все мои враги обратились в прах, золотые нити нежно коснулись погибших и раненых, сразу всех, словно ни время, ни пространство больше не имело значения, а может, так оно и было? Я одновременно исцеляла раны, и при этом чувствовала, словно это исцеляются мои собственные, я воскрешала и воскресала птицей феникс из пепла. Я распахнула тысячи глаз, впервые глядя на девственно-синее небо. Я вдыхала жизнь и делала первый вдох, возвращаясь к жизни. А затем золотое покрывало закутало меня с головой и я погрузилась в сон, в котором цвели цветы и пели птицы – первый спокойный сон за последние месяцы.

– Леанисса…

Открыв глаза, я увидела улыбающееся лицо моего возлюбленного, который бережно прижимал меня к груди. Серебряные пряди спутались, но в остальном он был цел и невредим, ни единой царапины на теле.

– Что произошло? – слегка хриплым голосом поинтересовалась я. – Мы победили?

– Гериона больше нет, как нет и его порождений. Атуане свободен и принадлежит тебе, как это и должно быть. Иль-Эллан сбросил оковы жрецов и теперь готов стать твоим домом.

– А Джейдо? Александр? Все те, кто погибли в этом бою? Что с ними случилось?

– Никто не погиб, – сверкающие тёмные глаза пронзили меня неподдельным счастьем. – Все живы, здоровы, и ждут тебя, чтобы поприветствовать наконец свою законную королеву.

Я медленно поднялась, опираясь на руку князя. Нас окружали тканевые стены палатки, видимо, наскоро возведённой прямо посреди бывшего поля битвы, и из-за пёстрого полога слышался гул и голоса тех, кто теперь по праву станут моими поданными.

– Прежде, чем мы выйдем туда, я хотел бы напомнить тебе об одной своей просьбе, – я удивлённо обернулась к вновь заговорившему мужчине, который выжидающе смотрел на меня. На губах его играла улыбка, но лицо было серьёзно.– Итак, Леанисса, Золотая Богиня, повелительница Сокрытого мира, позволишь ли ты стать навеки твоим спутником, делить с тобой счастье и боль, победы и поражения? Позволишь ли ты мне отдать тебе всё, чем я владею – моё имя, титул, жизнь и душу, во имя любви к тебе?

Несколько мгновений я молчала, прислушиваясь к напряженной тишине. А когда я вновь подняла глаза на возлюбленного, то они заговорили громче слов.

– Разве я могу тебе отказать?

Наши губы слились в поцелуе, и всё во мне торжествовало и пело. Этот день мог стать концом моей пути, но вместо этого стал первой страницы книги, которую я буду писать всю свою жизнь. Всё ещё только начинается. 

Эпилог

 Дану, великая богиня-мать всего живого, с наслаждением ступила на твёрдую землю. Каким чистым и прекрасным казался лесной воздух после тягостного заключения в крошечной частичке межмирья, оторванной от реальности. Богиня со смехом вскинула к небу ладони и на коже заплясали блики, превращающиеся в лепестки цветов.

– Полагаю, своего драгоценного брата я не увижу, – раздался резкий голос, и богиня улыбнулась.

– Ану ещё не скоро будет готов ко встрече с тобой. Не в последнюю очередь именно тебе мы обязаны своим спасением. Ему нелегко это принять.

– А что ты сама думаешь об этом, о великая?

– Ты мой сын, – ласково проговорила Дану. – Я всегда буду любить тебя, Рьелль, какие ошибки ты бы не совершал. Возможно, теперь и ваша с братом вражда наконец утихнет. В конечном счёте, всё завершилось благополучно.

– Завершилось? – темнокожий мужчина слегка усмехнулся и стряхнул с плеча упавший на него лепесток. – Всё ещё только начинается…

А над миром, который так долго был лишён надежды, поднималось солнце. Тревожно-красный диск медленно оторвался от земли и поплыл ввысь, постепенно наполняясь золотым свечением, нежно касающимся деревьев и трав. А рядом с ним, рассекая мощными крыльями небосвод, парили тысячи драконов, приветствующих новый день и новую судьбу.

Конец.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог