Ритуал (СИ) [Rauco] (fb2) читать постранично, страница - 2

удивительных существ, чем самки, в мире было не сыскать: споря за внимание своего самца, они временами готовы были друг друга живьем съесть из ревности, но потом вдруг снова становились закадычными подружками, которым нечего делить. И особенно некстати эта дружба проявлялась в те моменты, когда была наименее выгодна самому предмету спора.

На закате развеселое семейство достигло-таки Храма, застав перед ним весьма приличное скопление народа. Сборище это одним своим видом сразу же вогнало охотника в глубокое уныние, ибо все это были потенциальные зрители предстоящего обряда. Вернее, зрительницы: в преддверии Короткой Ночи к внушительному культовому сооружению массово стекались прихожанки. Самцы бабий праздник не отмечали, так что Сумрак, похоже, был единственным представителем мужского пола среди присутствующих. Не удивительно, что, стоило ему и супругам погрузиться в толпу и начать пробираться к воротам Храма, как на сына Грозы устремилось множество изумленных и заинтересованных взглядов. На всякий случай он решил держаться поближе к Прорве, та же, выйдя вперед, принялась без всякого стеснения орудовать локтями. Так и шли: Глава гарема прокладывала дорогу, ее самец, безуспешно борясь с чувством неловкости, пытался поспеть следом, а три младшие самки семенили за ним, с переменным успехом пытаясь заключить воина в кольцо. Последнее не особенно удавалось, так как в образовавшейся толкучке даже по одному было сложно идти и не потеряться. Толпа смыкалась с поразительной быстротой, стоило кому-то хоть немного отстать. Прорве-то было хорошо: она могла с окружающими не церемониться, а вот Сумраку приходилось вести себя крайне осторожно, дабы не задеть ненароком какую-нибудь из чужих самок — и это та еще была задача. Сложнее, пожалуй, казалось только удержаться от соблазна задеть их специально…

Сбивающий с толку, дурманящий запах десятков собравшихся вместе половозрелых женских особей немало осложнял и без того незавидное положение воина. Пожалуй, никогда прежде его инстинкты не подвергались столь жестокому искушению… Коварные самки как будто бы специально напирали со всех сторон, и каждая посылала беззвучный сигнал, который мозг самца расшифровывал просто и без изысков: «Трахни меня прямо здесь! И прямо сейчас!» Но приходилось усилием воли отгонять это наваждение, сжимать зубы и шагать. Проблемы сегодня были не нужны. Стараясь дышать как можно реже, Сумрак концентрировался на мускулистой спине своей старшей супруги, победоносно шествующей перед ним, и стоически игнорировал соблазны, чувствуя тем не менее, что поначалу достаточно свободно обернутая на нем набедренная повязка с каждой секундой жмет все сильнее.

Наконец, Храмовая площадь оказалась позади, и сын Грозы в сопровождении своих верных жен взошел по высоким ступеням под мрачные своды божественной обители. С порога его сразу же окутал привычный запах Осени, безжалостно вытеснив посторонние ароматы и принеся тем самым немалое облегчение. Конечно, он принадлежал не самой самке, а благовониям, которыми за годы служения крепко пропиталась ее шкура, но у Сумрака, бывающего в святилищах нечасто, этот шлейф так прочно ассоциировался с второй по старшинству супругой, что стал почти неотделим от ее природного горьковато-острого запаха.

В главном зале, как ни странно, обстановка царила гораздо менее оживленная, чем снаружи. Повсюду курились чаши с душистыми смолами и травами, плясал огонь в ритуальных жаровнях у алтаря. Величественные Жрицы в одеждах цветов четырех богинь плавно скользили в полумраке, разнося подношения, оперируя предметами культа, встречая и провожая молящихся. Младшие послушницы, облаченные в коричневые накидки, сновали с какими-то поручениями, стараясь как можно менее заметно передвигаться вдоль украшенных героическими барельефами стен; двое из них старательно чертили прямо на полу какую-то черную фигуру. Осени нигде видно не было.

Приказав Сумраку и младшим самкам ждать, Прорва куда-то ушла. Полночь и Солнышко, пользуясь моментом, отправились засвидетельствовать свое почтение Белой Матушке и попросить у нее здоровья своим чадам, и только Греза осталась подле нервно озирающегося самца.

— Что они там такое рисуют? — тихо спросил сын Грозы, наклонившись к младшей жене и украдкой показав жвалами на юных самочек, заканчивающих выводить на каменных плитах огромный квадрат, от угла до угла пересеченный двумя линиями. Связанного Шипуна он свалил на пол и зажал ногами, чтоб не уполз.

— Для тебя разметку, — так же шепотом ответила Греза. Сумрак нахмурился и поглядел на нее с недоверием, но тут же понял, что самка не шутит.

— Я, что, должен буду по линеечке ходить? — позволил себе фыркнуть он, но дочь Желанной пихнула его в бок, чтобы вел себя поучтивее.

— Тебе все скажут, — строго ответила она, — я сама всего ритуала не знаю.

— Ты — и