Злата. Медвежья сказка [Джейд Дэвлин] (fb2)

Джейд Дэвлин Злата. Медвежья сказка


Глава 1

Я это сделала, я это сделала!

Эта мысль билась в голове ликующей птицей всю дорогу до причала. Старенький пикап подпрыгивал на ухабах и громыхал сложенным в кузов снаряжением, и в такт с этой жизнеутверждающей музыкой сердце билось и подпрыгивало в груди.

Я! Буду! Смотрителем острова! Йес-с!

— Голди, ты уверена? — Джексон озабоченно нахмурился, в пятый раз проверяя укладку. — Мне кажется, это не очень подходящее для девушки занятие, и…

— Я тебя умоляю, кэп, только не начинай опять! — я засмеялась, выдергивая из кузова пикапа свой рюкзак. — Я пять лет мечтала об этой работе и не намерена от нее отказываться.

— Ты ненормальная. В твоем возрасте и с твоей внешностью надо рваться в Нью-Йорк и Голливуд, мечтать о карьере звезды или об удачном замужестве. Ну, на крайний случай — о клевом бойфренде и горячих вечеринках со знаменитостями. А ты едешь в самую глушь, на этот забытый богом остров, чтобы сидеть на нем безвылазно три года! И я бы понял, если бы платили миллионы, а то…

— Кэп, я это уже тысячу раз слышала, смени пластинку. — Пока Джексон бухтел, я успела проверить снаряжение, пристегнуть к поясу фляжку и забрать из кабины ноутбук. — Катер скоро будет?

— Через пятнадцать минут, Карсон уже ответил. Ненормальная русская девчонка, куда только твои родители смотрят… чтобы выходила на связь каждый вечер, поняла? Любая, слышишь, любая нештатная ситуация — сразу докладываешь и вызываешь помощь.

Я только молча закатила глаза. Кэп все никак не мог смириться с тем, что я добилась своего. Смотритель острова Вайкувер — эту вакансию я ждала несколько лет, подвывая от нетерпения, хотя никто в целом свете не разделял моего энтузиазма. К тому же в самый последний момент была почти что драчка за это место с нашим «первым парнем на деревне» Винстоном Грином, и я выиграла! Ха!

Утерся, красавчик-задавака, обладатель самых бугристых мускулов в округе и самой ослепительной улыбки на пятьсот миль вокруг. У-у-у, морда самодовольная, он меня бесит еще со школы. В основном из-за того, что проходу не дает, урод по кличке «мистер Вселенная». И ни фига не потому, что я ему нравлюсь, всё наоборот — как только он и его кодла меня не дразнили всю младшую и среднюю школу. И больше всего их дергало то, что я не реагирую на словесные подначки, а если кто-то полезет физически — вломлю не по-честному: коленом по яйцам со всей силы, зубами до крови и лабораторным стулом по башке. Бешеная заучка, короче, лесная дикарка и чокнутая русская медвежатница.

— Хей, Голди! — мои воспоминания грубо прервали, сначала ревом выметнувшегося из-за мыса водного мотоцикла, а потом и хвастливым возгласом.

Я, не оборачиваясь, мысленно застонала. Как в воду глядела же — приперся! Соперник, пнем его об сову!

— Даю тебе последний шанс, детка! Откажись от этой идеи, и я, так и быть, приглашу тебя на свидание, конечно, когда вернусь с острова!

Чертов Грин соскочил с лихо, с пеной и брызгами пришвартованного у пирса водного мотоцикла и выпрямился передо мной, насмешливо глядя сверху вниз. Плечи развернул, руки в боки, бицепсы напряг… глазища голубые, волосы белобрысые, улыбка во все тридцать два… мистер Вселенная, мать его! Так бы и треснула.

— Отвали, Гринч, вместе со своим последним шансом, а на свидание сходи с козой! — не люблю грубить, но он меня еще со школы бесит до мурашек в глазах. — Все равно у тебя мозгов на большее не хватит, раз с первого раза не понимаешь. Я не откажусь от места.

— А ты всё такая же грубиянка, детка. — Ослепительная улыбка чуть поблекла — Винс терпеть не мог кличку, которой я наградила его еще в первом классе, переделав обычную фамилию в имя вредного сказочного персонажа, укравшего Рождество. Я это знала и пользовалась, когда слишком уж доставал. — Ладно, провожу тебя до места, полюбуюсь, как ты оценишь, с чем придется столкнуться, и сама убежишь домой к мамочке.

Он снова вспрыгнул на водный мотоцикл и умчался нарезать зигзаги по заливу, благо волн сегодня почти не было, а я сама едва не позеленела от злости, глядя на эти выкрутасы. Попрется за нами на остров, гад, все нервы же вымотает! Настроение испортит в самый лучший день. Тьфу.

С какого зеленого хрена этот Грин-Гринч тоже в биологию подался — загадка. У него любви к природе, на мой взгляд, не больше, чем совести и мозгов у комара. Конечно, в наших краях всё, что связано с экологией и сохранением лесов, — престижная профессия, и зарплата не самая плохая. Но ему с его самомнением и накачанными в тренажерном зале мышцами прямая дорога куда-нибудь на пляжи Калифорнии, шанс ловить.

— Голди, не спи, вон уже катер, — скомандовал тем временем Джексон. — Чем быстрее отправимся, тем больше светлого времени суток останется на обустройство лагеря. А этого клоуна можно припахать в качестве носильщика, если уж твой обожатель за нами всё равно увяжется.

Я забросила рюкзак под скамейку и пошла проверять, как сложены на корме ящики с моим оборудованием, всё еще бурча себе под нос неприличные русские ругательства.

Всё то время, пока катер шел через пролив, белобрысый придурок нарезал круги вокруг нас, фигуряя и выделываясь, как петух перед целым курятником. Джексон ржал и доставал меня намеками на то, что одиночество мое на острове будет весьма относительным, с таким-то поклонником, упорным и хорошо плавающим. Капитан катера вполголоса ругался на особо рискованных виражах, когда белобрысый наездник проносился слишком близко от борта, и почему-то осуждающе косился на меня, а не на долбаного мотоциклиста. А я тихонько сатанела, мысленно посылая заразе в задницу самые горячие иголки от ежа.

Вот какого дохлого лося он приперся меня «провожать», засранец? Просто чтобы испортить радость от победы? А похоже.

Старательно глядя только прямо по курсу и не обращая внимания на рискованные пируэты Гринча, я решила — не буду о нем думать, обойдется. Лучше вспомню свой путь к этому выигрышу, он был хоть и непростым, но увлекательным.

Когда больше двадцати лет назад мои родители иммигрировали в Канаду, я, сопливая девчонка с польским именем Злата и русской фамилией Бероева, впервые пришла в младшую школу. И надо же — совпадение. Ровно в тот же день к нам с лекцией и ручной рысью приехала женщина-егерь из ближайшего заповедника.

Как она про лес рассказывала! А слайды! А настоящая почти дикая рысь, которая сидела на поводке у ног гостьи до конца урока! И нам всем позволили очень осторожно и бережно потрогать мягкие чутко шевелящиеся уши зверя! До сих пор помню это волшебное ощущение под пальцами.

Конечно, после этого урока почти все дети в классе на пару дней захотели стать егерями и учеными- натуралистами, но только я одна заболела этим всерьез и надолго.

— Хей, Голди! Опять замечталась? Ты смотри, на острове так спать с открытыми глазами нельзя! — Джексон добродушно ткнул меня в плечо, и я встрепенулась. Точно! Зубчатый край материкового леса таял в туманной дымке над проливом, а катер уже выруливал к ветхому деревянному причалу на галечном пляже, над которым торчал шест с немного выцветшим и потрепанным канадским флагом.

— Выгружайся, детка. И зови своего ухажера, пусть приносит пользу, раз ему так неймется произвести на тебя впечатление.

Я выпрямилась и посмотрела вдаль, туда, где над темно-зеленой кромкой путался в облаках Утес Мертвой Медведицы, и на мгновение даже забыла про Гринча. Моя мечта! Там, у подножия, должна быть заброшенная землянка, а выше по течению реки — старый-престарый прииск. И это всё мое! Всё можно исследовать, сфотографировать, описать в блоге, привязав к старым легендам! Как раз времени хватит до большого нереста, когда основная работа займет всё мое время.

Я выпрыгнула из катера на пошатнувшийся под ногами пирс и счастливо засмеялась. Скрип старых досок показался веселым хихиканьем, которым меня приветствует остров мечты.

— Берегись! — вдруг истошно заорал Джексон откуда-то сзади, и я дернулась, резко обернувшись. М-мать!!

Долбанутый в башку Гринч, явно задетый тем, что я не обращаю на него ни малейшего внимания, решил провернуть очередной кульбит чуть ли не у самого пирса, явно намереваясь окатить меня морской водой. Только вот не рассчитал, а может, просто не заметил прибрежного камня, коварно притаившегося под самой поверхностью сразу за линией прибоя.

Водный мотоцикл со всего маху налетел на это препятствие, его подбросило в небо, кувыркнуло, я еще успела заметить мелькнувшие в воздухе ноги чертова выпендрежника…

А вот сама никуда отскочить уже не успела. Неуправляемый мотоцикл врезался в старые доски, мгновенно смяв их, как бумагу, ровно в том месте, где я стояла.

Последнее, что я увидела, — это как окрашенное алой краской дно мотоцикла несется на меня, заслоняя горизонт, а потом…

Потом всё.

Глава 2

Нестерпимо чесался нос, такое впечатление, что по нему кто-то ползал и кусал. Именно это ощущение выдернуло меня из небытия, оно было настолько сильным и отчетливым, что я сначала фыркнула, сдувая назойливое насекомое, потом попыталась достать нос рукой и только после этого открыла глаза.

И тут же закрыла их обратно.

Еще бы, испугаешься тут, когда прямо перед твоим лицом сгребает хвою и сухие травинки здоровенная медвежья лапа с во-от такенными когтями!

Я замерла, стараясь даже не дышать. Самое лучшее, что можно сделать в такой ситуации, — это притвориться мертвой. Тогда есть шанс, что медведь оставит тебя немного поразлагаться на солнышке, а сам пока пойдет займется другими делами. Медведи, они любят мясо с душком…

Не знаю, сколько бы я еще так лежала, если бы не тот самый распроклятый муравей. Он опять нагло забрался прямо мне в ноздрю и принялся там расхаживать, как конь по бульвару.

Кончилось все тем, что я оглушительно чихнула и непроизвольно хлопнула-таки себя рукой по лицу… то есть лапой по морде. Той самой медвежьей лапой по самому натуральному медвежьему носу!!!

А-а-а-а-а-а-а-а!

Никто и никогда не слышал, как визжат медведи. И больше не услышит, потому что вряд ли я когда-нибудь смогу повторить этот трюк на бис. Но шишки с ближайшей ели посыпались очень впечатляюще.

И словно в ответ на этот странный звук где-то вдалеке раздался выстрел, потом вроде как крик, а потом… высоко-высоко на той самой елке, с которой сыпались шишки, заплакал медвежонок.

Сначала меня пробило морозом до самого нутра — любой житель севера Канады в курсе, что надо делать при встрече с медвежонком: со всех ног драпать от него в противоположную сторону. Потому что, если этот милый детеныш решит с вами поиграть, а потом вдруг обидится и пискнет, придет мама-медведица и сделает из вас ужин для себя и своего отпрыска.

И только через пару секунд, уже вскочив на… все четыре лапы и издав горлом странный призывный полурык- полустон, я поняла… упс. Очень похоже, что мама-медведица здесь я.

На секунду небо в верхушках елей и усыпанная опавшей хвоей земля поменялись местами, но я быстро встряхнула головой, и бешеное головокружение унялось как по волшебству. Паника и ужас от произошедшего никуда не делись, но именно они пробудили во мне инстинкты зверя, вытянули их на поверхность и временно заменили сознание. Может, и к лучшему… а то так и с ума можно сойти.

Это человек может ужасаться чему-то в прошлом или страдать по несбывшемуся. У зверя все просто. Страшно и непонятно? Надо спасать детеныша и бежать. Всё.

Медвежонок кубарем скатился с елки на первый же мой требовательный рык, был обнюхан, облизан и шлепком могучей лапы направлен в самые густые заросли, непроходимые на первый взгляд. Вот только зверь, в которого я превратилась, то ли чуял, то ли знал, что именно там пролегает знакомая звериная тропа, которая уведет нас в безопасное место.

Мох и еловые иголки мягко стелились под ноги, медвежонок торопливым колобком перекатывался в паре метров впереди меня, мы всё дальше уходили от места, где зверю было страшно и неуютно, и разум все яснее проступал сквозь инстинкты. Причем вместе получилась странная смесь, когда я могла осознать, что говорят мне все эти запахи и чувства медведицы, и проанализировать их человеческим разумом.

Что вообще со мной случилось? Кто я? Нет, кто я — помню. Злата Бероева, двадцать шесть лет, биолог, аспирантка и смотритель острова. Так? А почему тогда мое сознание в теле медведицы?

Стоило задуматься — и память как последние кадры замедленной съемки прокрутила перед глазами трюк Гринча и водный мотоцикл, несущийся прямо на меня. Я на секунду задохнулась от осознания. Это что… я умерла? И моя душа переселилась в… Но это же ерунда, чушь какая-то, этого не может быть! И что мне теперь делать?!

К счастью, инстинкты зверя не дали мне свалиться в новый колодец, вырытый паникой и неверием. Как-то так наши мозги сплавились в одно целое, что рассудительная и практичная медведица вполне уравновесила перепуганную и шокированную девчонку.

Я медведь. Я медведь?! Я медведь, твою мать!!! Почему?

Нипочему. Толку паниковать, все равно я не узнаю ответа на этот вопрос. И если задуматься, что лучше — лежать переломанной инвалидкой в госпитале, возможно с трубкой в горле, а потом, если повезет, всю жизнь передвигаться на коляске или топать по лесу здоровой и, судя по ощущениям, молодой медведицей, то я, по зрелом размышлении, знаю, что бы я выбрала.

Значит, что? Топаем по звериной тропе и тщательно принюхиваемся.

Как только я приняла это решение и сосредоточилась на том, что чувствует мой нос, чуть не упала от резкого удара самых разных и очень ярких ощущений, вдруг нахлынувших на меня как горный водопад.

Кажется, до этого момента человеческий мозг, занятый паникой и мыслями, не давал медвежьему полностью проявить все, что заложила в него природа. Миллионы запахов, звуков слились в один неразборчивый поток, а затем сами собой разбились отдельными ручейками, снабжая меня информацией об окружающем мире.

Это было так… захватывающе! Знать, что справа за деревьями, метрах в тридцати, невидимая олениха чутко повернула уши в нашу сторону и замерла. А вон там, слева и впереди, деловито копается под корнями старой сосны упитанный барсук. А позади…

М-да. Немного увлеклась.

В уютной пещерке, вырытой прямо в глинистом склоне под береговой кручей, было сухо и как-то очень… спокойно. Медвежонок кубарем скатился туда с небольшого уклона и завозился в дальнем углу, а потом вывалился обратно, прямо мне под ноги, то есть под лапы. Я инстинктивно ткнулась в него носом и шумно втянула воздух.

Э… не поняла. А почему этот звереныш пахнет… мной? Причем не мной-медведицей, а мной-человеком?!

Я еще раз тщательно принюхалась, плюхнулась на хвост и помотала головой. Ничего не поняла. Такое впечатление… что… э-э-э-э-э… что это мой ребенок. В смысле — мой человеческий ребенок, которого я родила и выкормила, когда человеком была!

Нет, ну я же еще в своем уме. Правда же? Я точно помню, что детей не рожала. И вообще это дурдом — как может медвежонок быть моим… тьфу. Нет. Это сейчас слишком сложный вопрос для моего медвежьего разума, того и гляди, его окончательно переклинит, и я спячу.

Мелкий, точнее, мелкая тем временем приютилась мне куда-то в район пуза и там затихла. Спит, что ли? Ну точно. Хорошо быть детенышем, причем независимо от видовой принадлежности. Как бы ни было страшно и ужасно полчаса назад, вот есть мама, вот есть дом, все хорошо, значит, забываем бяку и радостно живем дальше.

А мне что делать?

Обдумать этот вопрос я не успела, потому что прикорнувший между лап лохматый шарик вдруг опять вскинулся и тревожно запищал, рванув из пещеры наружу. Я и сама подскочила так, словно меня за хвост укусили. Это еще что за звук там, левее откоса, за тремя соснами?!

Глава 3

Стон? Или мне показалось?

Нет, точно, это стонет человек. Почему тогда мой медвежонок рванул на этот звук так, что толстые пятки засверкали? Вроде не похож он еще на хищника, который стремится дожрать добычу, пока теплая. Не дорос еще.

Я бы, если честно, поостереглась соваться к источнику стонов, слишком странно это все. Но выхода не осталось, нужно было топать вслед за ускакавшим дитем.

Бурча тихонько себе под нос что-то медвежье-неодобрительное, я выбралась на глинистый склон и раздвинула лапой заросли. Попутно старалась принюхаться и прислушаться — что вообще в округе происходит? По- хорошему надо было стоять на месте и сканировать окрестности, но толстый бурый задок уже скрылся за очередной сосной, и времени на вдумчивые исследования не осталось.

Вместе с медвежьим обликом ко мне пришло умение двигаться тем особым способом, когда ты вроде неуклюжий косолапый колобок, который никуда не торопится и вообще даст фору любому ленивцу, но при этом расстояние до цели куда-то девается словно само собой, не успеешь и глазом моргнуть.

Вот я вроде осторожничала и точно никуда не торопилась, а источник стонов вдруг оказался буквально в метре от меня. В самых густых зарослях. Ну, закон подлости никто не отменял.

Дите совсем по-человечески всхлипывало и скулило, вошкаясь среди листьев, но не было испугано, и вообще опасностью оттуда не веяло. Там просто лежал кто-то раненый, потому что я отчетливо чувствовала запах крови.

Тяжело вздохнув и покачав головой, я сделала несколько шагов и носом отстранила мешающие ветки деревьев. И чуть не грохнулась в обморок, как перетянутая корсетом институтка.

На ковре из пропитавшейся алым хвои лежал чертов Гринч с расшибленной башкой. В полной отключке. И мой медвежонок, тихо плача, вылизывал его лицо.

Я села. Закрыла глаза.

Не помогло. Дурацкий Гринч пах на весь лес, и если еще секунду назад я не узнавала этот запах, то теперь…

А-а-а-а-а! Блин! Фейспалм медвежьей лапой делать неудобно — там когти, и этими когтями я сама себе врезала по носу, рявкнула от неожиданности и чуть не кувыркнулась в кусты.

Так, Златка, спокойно. Думай! Но почему этот белобрысый везунчик остался в своем теле, а ты тут мнешь мохнатой попой сосновые иголки, а?! Несправедливо!

С другой стороны… какая, к лосям, теперь разница?

Я осторожно прихватила детеныша за холку зубами, приподняла и переставила в сторонку, тихо рыкнув, чтоб не лез под лапы. И принялась подробно изучать «находку».

Это точно Гринч, даже одет в его собственной любимой манере — в костюм первопроходца и золотодобытчика середины девятнадцатого века. Чего уж ему так полюбились эти старомодные рубашки и штаны из парусины на подтяжках, фиг его знает. Но он старался соблюдать «дресс-код» даже в мелочах, вешая на ремень вполне аутентичные ножны со специальным ножом тех времен. Ну и куча других прибамбасов тоже при нем…

Хотя странно. Точно помню, что, когда сегодня утром этот белобрысый наездник подкатил к катеру, рубашка на нем была ярко-красная в шотландскую клетку. А теперь синяя и без узора и сшита… словно руками. Хм.

Тут мне в ноздри ударил новый запах, и зверь во мне аж отпрянул с рыком. А через секунду человеческая память его опознала — так пахнет сгоревший порох.

Стоп. У него что, не только голова разбита, но еще и огнестрельное ранение?! Откуда?! Вообще ничего не понимаю.

— Р-р-рмы-ы-ы-ы! — жалобно сказала моя медвежонка и попыталась пролезть у меня между лапами, чтобы снова вылизать Гринчу лицо. Пришлось строго рыкнуть и прихватить за холку, но добилась я только жалобного писка и упрямого брыкания четырех толстеньких лап.

Уф-ф-ф…

Радует одно: Гринч все же живой. Те раны от огнестрельного оружия, которые я на нем вынюхала, — несерьезные. Рука выше локтя и по ребрам вскользь. А вот головой он приложился крепко.

Хотя… несерьезно смотрятся такие ранения в городе или хотя бы поселке, где есть доктор и средства первой помощи. А в лесу, когда под рукой вместо стерильных пакетов и прочего обеззараживающего хозяйства только медвежья слюна… м-да.

Потом, вспоминая случившееся, я была довольна собой. Стресс, шок, непонятки, а у меня даже мысли не возникло бросить неожиданную проблему там, где лежит, и оправдать себя тем, что я все равно ничего не могу сделать.

Во-первых, могу. А во-вторых… нельзя бросать людей без помощи. Никаких. Никогда.

Что у него с головой, мне было не определить. Может, просто сотрясение, а может, дело дошло до внутреннего кровоизлияния или вообще повреждений мозга. Но на первый взгляд череп все же не проломлен, только здорово ушиблен и кожа содрана. Отсюда и крови столько — ранения головы всегда очень обильно кровоточат, сосудов много под кожей.

Остальные повреждения… так. Рубашку бы с него снять. А как?! Медвежьими лапами это затруднительно.

— Мы-ы-ы-ы-ы?! — вопросительно прогудела моя медвежонка, когда я аккуратно, чтобы не слишком трясти его башкой, приподняла тело зубами за кожаную перевязь поперек груди и понесла в сторону реки.

Я промолчала, только строго зыркнула на детеныша. Как бы так осторожненько… и вот с этого бока сосну обогнуть… так, на спуске надо проследить, чтобы он сапогами ни за что не зацепился… ага.

Слава лосиным богам, тут очень удобная отмель на изгибе реки. Мелкая галька, прозрачная водичка. Если уложить свою ношу у самой кромки, можно будет аккуратно по одной откусить с его рубашки все пуговицы. И выплюнуть их в специально вырытую ямку. Очнется — пришьет. Если очнется…

Стаскиваем с тела рубашку… а-а-а-а, черт, лапами и зубами — страсть неудобно. Еще ведь надо не порвать и этого мускулистого паразита не поцарапать. Уф-ф, теперь в воду его, голову придерживать, чтобы не захлебнулся, а раны пусть промоет, я еще и языком помогу. Кстати, медвежья слюна — довольно мощный антисептик, как и собачья.

Сначала, оказавшись в ледяной воде, Гринч никак не отреагировал. Ну спустя примерно секунд тридцать острые ощущения таки достучались до его ушибленного мозга, и он слабо завошкался у меня в лапах, застонал и попытался отпихнуть.

И все это не открывая глаз и под тихий жалобный бубнеж моей медвежонки с берега. Эту заботливую козявку пришлось еще отпугнуть рыком, чтобы под лапы не лезла и не мешала. ...

Скачать полную версию книги