Поручик [Евгений Адгурович Капба] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Евгений Капба Поручик
I. НОЧЬ
Промозглый ночной ветер ворвался в блиндаж, закружился по столу, заставляя вальсировать документы, поиграл огоньком керосиновой лампы и умчался через щели между бревнами. Стеценко закурил папиросу и спросил у меня: – Будешь? Я усмехнулся. Он покачал головой и спрятал пачку. Наверное, я был единственный некурящий офицер в нашей бригаде, а сегодняшняя ночь была не лучше и не хуже многих. С чего бы мне начинать курить? – Ну и дурак, – резюмировал Стеценко и вытянул ноги, чтобы погреть подошвы ботинок у печки. Я потянулся и встал с топчана. Нужно было проверить посты. Оправил шинель, застегнулся на все пуговицы и затянул потуже портупею с шашкой и револьвером. – Ну-ну, давай, проявляй служебное рвение. Авось полковник заметит… – Стеценко задремал на своей табуретке, вытянув ноги и привалившись к стене. Снаружи было зябко. Я втянул голову в плечи, но потом подумал, что не стоит оно того, распрямился, надел фуражку и зачем-то провел пальцами по козырьку. Сквозь ночную тьму виднелись огоньки папирос, которые курили солдаты в окопах. Мерцал непостоянный, мигающий свет от небольшого костерка, который развели бойцы, на чью долю выпало сегодня ночью не спать. Вообще-то костер разводить нельзя – светомаскировка. Вдруг вражеский наводчик направит сюда огонь артиллерии, или проплывающий высоко в облаках цеппелин решит сбросить свой смертоносный груз на наши позиции? Но ведь солдатам-то было холодно! И они не могли укрыться в условно теплом блиндаже, как я или Стеценко. Я подошел к костру и сказал: – Прикройте огонь, а то с этих станется пальнуть сюда чем-нибудь посерьезнее… Унтер-офицер мигом соорудил из брезента и двух винтовок что-то вроде ширмы и прикрыл пламя с той стороны, где находились враги. – Мы ж совсем маленький, ваше благородие… Холодно так. – Пусть горит пока, там посмотрим. Нагрянет полковник с проверкой, что делать будем? Солдаты потупились, я спросил: – От разведки что слышно? Не вернулись? Унтер почесал подбородок и сказал: – С полчаса назад на той стороне пошумели-пошумели, а потом все затихло. Может, сцапали нашего ротмистра? Другой солдат, кажется, его фамилия была Кислица, в ответ на реплику унтер-офицера буркнул: – Нашего ротмистра сам черт не сцапает. Он же заговоренный. Правда, господин поручик? Я поморщился. Когда на кого-то говорили, что он заговоренный, это как бы снимало всякую ответственность с носителя такой репутации. То есть, все заслуги и удачи могли приписать этой заговоренности, а если, не дай Бог, человек погибал, то можно было покачать головой и сказать, что, мол, от пули никакая заговоренность не спасет. А наш Феликс был настоящий ас в своем деле. Ему удавалось добывать сведения в совершенно немыслимых ситуациях, и всегда возвращаться живым и здоровым. И сохранять жизни своих бойцов. Поэтому солдаты его любили и побаивались, а за глаза называли "нашим ротмистром". Интересно, как они меня называли? – Ротмистр Карский – прекрасный офицер. Он всегда возвращается, так? – полуутвердительно сказал я. Солдаты одобрительно покивали, а я бросил: – Ракету не проспите, бойцы, – и пошел дальше по траншеям. Мне уже делали выговор за фамильярность с солдатами, но я ничего не мог с собой поделать. Многие из этих людей были гораздо старше и опытнее меня, да и вообще… Не так я был воспитан, что ли? И, по крайней мере, я мог быть уверен, что никто из ребят моей штурмроты не выстрелит мне в спину. Тут я вспомнил про случай в седьмой стрелковой, когда их поручика, который распускал руки без повода, просто не сняли с колючей проволоки, на которой он повис во время атаки. Солдаты просто ничего не сделали… У пулеметной команды в землянке кипела жизнь. Их главный – вахмистр Перец – мировой мужик, несмотря на фамилию. С фамилиями в нашей штурмроте был вообще цирк. Как говорил Феликс – "Шапито!". Ни одна проверка, или просто построение-перекличка в присутствии высших чинов не обходилась без казусов. Кстати, парень с фамилией Казус тоже был. Я постучал в дверь землянки, услышал хриплое "Да-а!" и вошел. Солдаты повскакивали, а вахмистр Перец рявкнул: – Смир-рна-а! – Вольно, – скомандовал я, и солдаты уселись по местам. – Ваше благородие, не хотите бараньей похлебочки? – Это как это, господин вахмистр? Какая-такая баранина? От тыловиков вроде не поступало… – От них вообще мало чего поступает… Тут вчера цеппелин хутор разбомбил, люди-то в погребах спрятались, а баран вот не уберегся. Так хотите? – А-а, давай. Я подсел к котлу, взял чистую ложку и зачерпнул варева. Как говорила моя мама, пока горячее – пойдет. Солдаты рассуждали о войне и политике. Меня им бояться было нечего, я пулеметной команде не начальство, да и вообще… Я мало кому начальство. Заместитель командира штурмроты, поручик, кавалер Серебряного креста IV степени. Солидно звучит, а? А- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Последние комментарии
51 минут 9 секунд назад
2 часов 1 минута назад
10 часов 6 минут назад
10 часов 26 минут назад
10 часов 51 минут назад
10 часов 55 минут назад