Турбо Райдер (сокращённая версия) [Ростислав Гельвич genleegrunt] (fb2) читать постранично

Турбо Райдер (сокращённая версия)

Пролог

Однажды изменился мир.

В один день, Солнце, светившее, до того, ярко и спокойно, моргнуло и погасло, а на его месте возникла Фиолетовая Луна.

Тут–то всё и встало с ног на голову по всей стране. Рабочие заводов обрабатывали на станках чьи–то руки или ноги, друзья становились врагами, а враги — друзьями. Мёртвые, пусть и не все, начали оживать и возвращаться туда, где жили раньше.

Но самое главное — сгнила земля, превратилась в серый пепел, невесомый, вызывающий лишь одно желание — съесть его.

Некоторые вещи самоочевидны; люди быстро поняли: кто наестся этого пепла — тот узнает и поймёт, почему всё это случилось и что же с этим делать.

Может быть, всё началось отсюда? Вряд ли.

Посему это и не стоит описания, вышло бы слишком долго.

Но вот что описания стоит, так это история одного человека.

Живший в маленьком дачном посёлке уже не первый год, он пропустил все эти события, они стали неожиданностью для него. Имя этого человека совершенно не имеет значения, ведь, если так подумать, стать таким человеком мог бы кто угодно, даже пол не важен. Что важно — это пара жизненных обстоятельств, которые с ним произошли. Первая — смерть матери. Второе — убийство отца. Отца он убил сам, чтобы отомстить ему за смерть матери.

Люди, уже поевшие серой земли, шедшие мимо его посёлка, по железной дороге, вызывали у него лишь непонимание и страх. Человек был на железной дороге, смотря на идущих куда–то, поевших серой земли людей. После он вернулся домой, чтобы стереть пыль с фотографий матери и отца. Точнее, только с фотографии матери. Она была похожа на Веронику Лейк (вы же видели «Оружие для найма»?), только брюнетка. Человек смотрел на эту фотографию с любовью, ощущая тоску по той, которую почти не знал.

После он посмотрел на фотографию отца. В голове человека промелькнули спутанные картины того, как давно, очень давно, он его убил и закопал на своём участке.

Человек долго стоял, вспоминая и размышляя. Убийство убийцы — правильное ли наказание?

А потом в дверь постучали. Конечно. Отец ожил и вернулся.

Это ничего не изменило. Человек уже был слишком взрослый и обрюзгший, чтобы снова убить отца. А тот, как живой, так и оживший, относился ко всему проще и ироничнее. Тем более, что единственное, чего отцу человека сейчас хотелось, — это жрать. Вот он и жрал. Жрал, и жрал, и жрал, и в один момент еда во всём доме просто закончилась.

Человек, тяготившийся соседством с тем, кто убил его мать и одновременно с этим был его отцом, воспользовался поводом. Он вызвался отправиться за едой в город, лежащий неподалёку, и погрузился в настоящее.

Отец, оставшийся дома в абсолютном одиночестве, сам не заметил, как погряз в прошлом.

Вот оно. Как и все сказки, эта берёт начало именно тут.

Настоящее

-

Первая глава

Они стояли и смотрели друг на друга без особой враждебности, но с неприязнью.

— Это даже хорошо, что ты решил в город уйти, — сказал отец человека. — Прогуляешься, голову проветришь. Не зря же я тебя растил.

— Не зря.

Взгляд человека невольно упал на закрытый гараж, в котором стоял чёрный ГАЗ‑24–10, к которому он не прикасался с того момента, как убил своего отца. Машина принадлежала ему. Человек знал, что отец не разрешит ему поехать на машине, как не разрешал ещё тогда, в нормальной жизни.

Молчание затянулось.

— Деньги–то взял? — хмуро спросил отец человека, стоя в открытых воротах.

— Взял, — ответил человек, развернулся и пошёл к сторону железной дороги, что была неподалёку.

Он шёл к железнодорожной платформе, чувствуя, как ему становится тем легче, чем дальше он отходит от дома. Ему непросто было в этом себе признаться, но смотреть на вернувшегося отца он не мог.

Ему было стыдно.

И раз за разом мелькали в голове воспоминания о том, как он забил отца молотком, как пробил ему голову и как тот что–то прошептал, умирая, вот только что?

— …хотел бы я узнать.

Человек зябко поёжился. Сверху светила Фиолетовая Луна, как она светила все дни до этого.

Железнодорожная платформа, раньше казавшаяся заброшенной, сейчас такой не была. С восходом Луны всё изменилось и теперь постройка серого бетона казалась крепостью, что–то охранявшей или знаменовавшей. Быть может кусок старой жизни, неколебимый, твёрдый.

— Мда, — сказал человек, подойдя к самому краю.

Железная дорога была ужасно загажена — ведь все последние дни по ней шли люди. Человек знал, что они шли из города, что все они поели гнилой земли и поняли что–то, что ему было не понять. Иногда люди шли сами. Иногда их кто–то вёл. Но их было много, ужасно много. Иногда невредимые с виду, а иногда избитые, они всё–таки целеустремлённо куда–то шли, и это даже вызывало уважение.

Человек нервно вздрогнул, подумав, что теперь он похож на них, вот только идёт в другую сторону.

Он одним махом прыгнул с платформы на рельсы и его сразу же затянуло.

Дорога всегда затягивает, но