С меткой дьявола [Катя Лоренц] (fb2) читать онлайн

Катя Лоренц С меткой дьявола

Пролог

Из Дневника Ксении Орловой.

Сегодня 9 мая 2041 года.

Я пишу этот дневник, в надежде, что, когда-нибудь его прочитают люди будущего (если они выживут).

В 2039 году, все люди планеты Земля, прошли полную чипилизацию.

Раньше эту процедуру проходили добровольно, даже были те, кто платил за это.

"Чип же – это здорово! " – скажите вы. – " В нём же паспортные данные, электронные деньги, полюс социального страхования. Полиция и медики быстро смогут вас вычислить по системе Глонасс, узнать о ваших болезнях, группу вашей крови. “

Да, всё это так, но я, и такие, как я "отщепенцы", как называет нас система, пошли против неё. Мы те, кто не захотели превращаться в BIO роботов. Быть абсолютно подконтрольными и управляемыми этой самой системы.

Нас не заманили пропагандой, что вбивали в наши головы в СМИ, что это для блага населения и в его интересах.

Я не хочу, чтобы мой мозг превращался в компьютер. Они говорили, что: " Чип не влияет на мозг человека, управлять его действиями никто не будет. Что это полный бред."

В итоге так и вышло люди превратились в зомби, ходячие компьютеры, полностью подчиненные системе.

В моём мире не стала ничего, чтобы рождала эмоции, заставляло думать о бренности бытия, мыслить.

Первыми исчезли театры, книжные магазины, интернет-магазины электронных книг. Даже церкви. Дальше развлекательные передачи и кино. Люди стали похожи на муравьев, работающих на неизвестную королеву.

Хуже всего, что по ту сторону остались мои родные: брат, мама, папа. Я не знаю вряд ли мы победим, но за свою свободу, я ещё поборюсь.

Глава первая

Я с Павлом, иду по аллее, где посажены биолюминесцентные деревья. Я помню, когда в эти деревья, ради эксперимента вводили гены медузы и светлячков, выведенные учеными. Они, конечно, думали не о красоте, а об экономии электроэнергии.

На улицу опускались сумерки, и аллея засветилась волшебным, сказочным цветом. Словно огромные светлячки медузы нависали над нашими головами, освещая дорогу. В стволе деревьев, двигалась мерцающая жидкость, будто у дерева были вены, и по ним передвигалась неоновая кровь.

– Не верти головой, ты привлекаешь внимание. – пробасил Павел. Мимо нас проходили люди, кто-то возвращался с работы, кто-то из школы, теперь она двенадцатичасовая. Никто не мог оценить этот волшебный свет, затмивший луну. Люди стали безразличны ко всем маленьким радостям.

Постаралась нацепить на лицо безразличное выражение. Мимо меня, как привидение прошла моя подруга, Настя. Раньше она была такая весёлая, местами эксцентричная. С кучей пирсинга, в этом она меня переплюнула. На ней раньше красовалась целая галерея из татуировок. Теперь она смотрела на мир потухшими глазами, на веках не было ни грамма, косметики, над бровью не красовались три дерзких колечка. Я уверена из языка штангу она тоже достала. Она выглядела, как все, клерк, одним словом. Белая блузка выглаженная и убранная в строгую юбку, ниже колен, портфель в руках, кудряшки на голове выпрямлены и собранные в хвост. На мне тот же костюм, как у всех, чтобы не привлекать к себе внимание, чтобы слиться с этой безликой массой.

Павел одет так же, как все мужчины серый костюм, голубая рубашка. Армейские сапоги он поменял на классические туфли. Правда бороду он отказался брить, а длинные волосы по плечи убрал в прилизанный хвост.

Заходим в магазин, берем большую тележку. Останавливаемся возле био холодильника. Он охлаждает еду с помощью биополимерного геля. Сую руку мерцающий зелёный гель, достаю мясо, нам его много нужно. Людей среди "отщепенцев" много.

Говорят, раньше были такие холодильники с дверями, полочками, но я их уже не застала или просто не помню.

– Заправку для 3D принтеров возьми. К чему тебе мясо? Оно много места занимает. Еду и так напечатать можно. – Паша недовольно качает головой.

– Хочу просто. У этих продуктов и вкус другой. Мне твоя жена, Катя, обещала сварить настоящий борщ. Я такой никогда не ела.

– Но продукты не сделанные на 3D принтером такие дорогие. – продолжал переубеждать меня Павел.

Заполнили тележку, идём на кассу. Я очень волнуюсь. На мне не вживленный чип, обычный приклеенный и замаскированы. Скриплю зубами, видя унизительную картину, как впереди мужчина оплачивать покупки. Он высокий и поэтому ему приходится сложиться почти пополам, чтобы продавщица считала чип, вживленный в лоб. Девушка подносит сканер, ко лбу мужчины, он излучает сиреневый цвет, аппарат пикает и кассовый аппарат загорается зелёным.

– Спасибо за покупку. – равнодушно говорит продавщица. – Приходите к нам еще. – следующая девушка, а затем моя очередь.

Когда на кассе загорается красный свет, моя паника усиливается, представив, что тоже самое может случиться со мной.

– Извините. – говорит продавщица, впереди стоящей девушке. – На вашем чипе недостаточно средств.

Извинившись, девушка уходит

– Здравствуйте. – говорит продавщица. Сканирует продукты, перекладывая в другую корзину. – Подойдите поближе.

Дело в том, что я маленького роста всего метр шестьдесят и продавец не может дотянуться до моего лба. Приходится встать на носочки и податься вперед, через кассу. Моё сердце ускоряет темп. Вдруг не сработает? Вдруг она поймёт, что мы не чипированные, а отщепенцы.

В нашем обществе, мы не подходим к понятию "людей". С теми, кто пошел против системы, не церемонятся, их просто устраняют, как собак ветклинике.

Главное: общество, к которому мы не хотим относиться, всячески это одобряет. И я не могу их винить в бездействии. Мыслей то нет, только инструкции, что беспрекословно выполняются.

Секунда, аппарат пищит, и загорается зелёный свет.

– Спасибо за покупку. – говорит продавец. – Приходите к нам ещё.

Катим тележку, минуем парк, возвращаемся к отдалённой парковке, где оставили свой автомобиль. Быстро загружаемся продукты в багажник.

– Я так испугалась. – делюсь впечатлениями с Пашей.

– В следующий раз, со мной поедет Виталик.

– Нет, я так скучаю по цивилизации, по родным местам. – возражают ему.

– Здравствуйте, паспортный контроль. – оборачиваюсь, сзади нас стоят полицейские. – Предъявите ваши чипы.

Надеюсь, Виталик всё правильно взломал, и наши данные верны. Нет, если не прокатит, то это конец. Нам даже не убежать. Нацепив Терминатор фейс, подхожу к представителю закона. Он подносит сканер и смотрит на экран планшета. Перед ним возникает проекция, где написано, что я Параскева Петровна. Работаю юристом.

Параскева?! Я убью этого компьютерного гения! Виталика! Что за дурацкое имя он мне придумал?

– Хорошо. Теперь вы. – обращается он к Павлу. Полицейский среднего роста и двухметровому Паше, приходится склониться, почти пополам. На проекции появляется имя: Михаил Стоцкий, строитель 3Д домов.

– Спасибо. – говорит полицейский, сворачивая планшетов, в квадрат по размеру со спичечный коробок.

– Удачного дня. – удаляется.

Громко хлопнула дверью, сажусь в салон автомобиля.

– Всё уже, что ты нервничаешь? – Паша садиться за руль.

– Нет, ты представляешь, этот нехороший компьютерный бот, Виталик назвал меня Параскевой.

– А что хорошее, правильное имя. – кому я говорю? Человеку, который долгое время был батюшкой в местной церкви.

Павел, нажимает кнопки на панели автомобиля, задаёт курс автопилоту. Машина мягко трогается с места. Достаёт мини 3D принтер, заправляют картридж.

– Что ты печатаешь?

– Сэндвич.

– О! Напечатай мне бургер.

– Он же вредный. – осуждающе смотрит на меня.

– Жить вообще вредно. – от одной мысли о бургере, во рту образовалась слюна, в животе заурчало. – И колу!

Заворачиваю рукава рубашки, расстегиваю пуговки. Меня душит эта одежда. Я чувствую себя подчинившейся, прогнувшейся под систему.

Наконец мой бургер и кола были напечатаны. С наслаждением вонзаю зубы, во вкусно пахнущую булочку с кунжутом.

– Ммм! – мычу от удовольствия закатывая глаза.

– Ты запачкалась кетчупом. – говорит Паша смотрю небольшое красное пятно, на животе.

– Ну вот!

– Грязнушка. – смеется он.

– Да пофиг. Через пятнадцать минут рубашка очистится. Самоочищающаяся ткань, лучшее изобретение человечества.

– Ксюша, я просил тебя не ругаться.

– Это не ругань, это выражение эмоций. – смотрю в окно. Мимо проходят пешеходы, все в одной и той же одежде, как одно чёрно-белое пятно. Останавливаемся на пешеходном переходе. Мимо проходит детям пяти-шести лет, видимо из садика. Взявшись за руки, они идут дружно, ровным строем. Глаза у них потухшие, как будто из них выкачали жизнь.

– Что это с ними?

– Ты не знаешь? Теперь и детей чипируют, с трехлетнего возраста.

– Они такие же зомби, как и все остальные. А как же детство?

– У них его не будет. – Павел крепко сжал руль. Ничего не будет, ни игр, ни дурачество, ни весёлых, смеющихся детей. Смех стал не нужным, бессмысленным.

– Давай заедем в тот двор. – показываю направление пальцем.

– Зачем?

– Это мой двор. – он сомневается.

– Пожалуйста. – останавливаемся. Я не узнаю это место.

Там, где раньше была игровая площадка – парковка. Аллея из кустов сирени осталась, но висит табличка что её скоро спилят.

Выхожу из машины. Оглядываюсь по сторонам, никого нет. Наклоняюсь вдыхаю дурманящий запах сирени. Задрав голову, смотрю на третий этаж девятиэтажного дома. Там горит свет.

Может сейчас, папа сидит во главе стола, хмурится перелистывай сегодняшнюю газету. Брат Серёжа, макает блинчики в вишневый джем и кормит свою девушку, Дашу, поглаживая ее другой рукой по ноге. От чего девушка была бы похожа на этот самый вишневый джем.

Мама, как всегда, перечитывает Достоевского, или Пелевина, на планшете.

Нет! Ничего этого нет! Ни газет, ни флирта между влюбленными, ни книг!

Я чужая в этом мире, и это так страшно, помнить, каким он был раньше, как много в нём не ценила, не придавая значения таким мелочам, как семейные посиделки. Имея, не ценила, потерявши не могу плакать. В сердце пустота и тупая боль. Это так страшно, когда против тебя весь мир и не будет законного суда, потому что ты вне закона. Просто грязь в этом идеальной системе, которая непременно тебя сотрет. Отформатируют.

Иногда на меня накатывает такая усталость, от всего, что я малодушно думаю, что стоит пойти и сдаться. Пусть в меня вставят этот грёбаный чип, и я погружусь в забвение.

– Ксюша, нам нужно поторапливаться. Мы очень рискуем находясь здесь. И там нас ждут люди, которые пошли за тобой доверились, ты не имеешь права их подвести.

Павел всегда был очень проницательным, он видел о чём я думаю, и нашел верные слова. Что я из страдающий лужицы, которая сейчас растеклась по асфальту, превратилась обратно в человека. Хлопнула дверью слишком резко. Во мне все клокотало.

Паша ничего не говорил, он просто нажал на панель и возобновил маршрут.

Наша колымага продолжила движение. Напряжение в машине и достигло своего апогея.

– Я просто человек! Ясно? – сорвалась я. – Я скучаю по своей не идеальной семье, по дурачиться с братом и нашим взаимным подколам, скучаю по моей не идеальной маме, той которая погружалась в мир книг и никакой Апокалипсис не мог её оттуда вырвать. Причём она любила всё! От Чака Паланика, до Достоевского. И банальные любовные романы. А сейчас она даже не понимает за что любила книги, потому что в голове за неё всё решили! Скучаю по отцу, который хоть и был прагматичным, серьезным финансовым аналитиком, превращался в шестнадцатилетнего подростка, и как полный неандерталец прыгал по квартире в своей дурацкой шапочки, когда выигрывала его любимая футбольная команда.

Паша, не говоря ни слова протянул коробку с одноразовыми платками. Сама не заметила, как из глаз брызнули слёзы и я, под конец своей пламенной речи говорила навзрыд.

Мы уже выехали на трассу, через час доберемся до заброшенной деревушки, где было место нашего обитания. Мы проезжали населённые пункты, за окном мелькали величественные деревья. По обе стороны был однообразный вид, который за столетия нисколько не изменился.

Проехали разбитую дорогу, которую мы закидали кирпичами и камнями, чтобы можно было хоть как-то проехать. Миновали потертую табличку, которая гласила о том, что мы въехали в деревню Талица.

Давным-давно, буквально до девяностых годов, это деревня была колхозом миллионером. А сейчас она была просто призраком минувших лет.

Покосившиеся деревянные срубы, на дорогах местами сохранился асфальт. Дом с вывеской "Студия звукозаписи". Она, как и мы была пережитком прошлых лет. Деревней призраком.

Местное население разбежалось, когда закрыли последнюю школу.

Остановились у дома. Это двухэтажное кирпичное здание, где мы хранили запасы, обедали. Возле покосившегося деревянного забора, бегали дети.

Они так отличались от тех, что мы видели в городе.

– Ты водишь! – крикнула рыжеволосая девчушка, ударила мальчика по плечу, с радостным смехом убегала от него. Другие дети строили парню рожицу, показывали ему язык.

Вот ради чего стоит бороться, чтобы у них было детство, было будущее. И свобода. Ведь человечество всегда боролась за неё. Сколько войн прошло под этим лозунгом: "за свободу", "право выбора ". А теперь люди лишились всего, за что они так боролись, за что были пролиты реки крови. И они не понимают, чего лишены.

– Папа! – девчонка кинулась к нам навстречу. Павел, улыбаясь поднял её на руки, поцеловал ее в розовую щёку. Из Сурового, серьезного дядечки он превращался в гордого папашу, стоило только дочери оказаться у него на руках.

Мне эта картина, но это давала покоя. В детстве я точно так же любила сидеть на руках у отца, и не было для меня более совершенного человека, чем он.

– Настюш, у тебя щёчка грязная. – он провел по нежной щеки.

– Ой пап! Это Данил меня замарал!

– Ты уже ела?

– Да. А ты принес мне что-нибудь вкусненькое? – Паша протянул ей коробочку со сладостями. Серые глаза блеснули, на лице появилась довольная улыбка.

– Ура! Я пойду поделюсь с ребятами.

– Конечно беги. – он нехотя отпустил её на землю. К нам навстречу шел улыбающиеся Виталик.

– Вернулись? Всё гладко прошло? – он провел по чёрным волосам, заправляя выбившуюся челку, которая подала на карие глаза. Виталик остановился напротив меня. Я ударила его по груди. При моем маленьком росте смотреть свысока на парня, что был метр девяносто было сложно, но я справилась.

– Ой. – притворно поморщился он. – Ты, что дерешься Дюймовочка?

– Ты придумал мне это имя "Параскева"!

– Тебе не понравилось?

– Представь себе нет!

– Жаль, а я так старался. Не дуйся, Дюймовочка.

– Дурак! – Павел пошел к багажнику прикрывая ухмылку рукой.

На другой день пошли в лес. Павел учил детей и мужчин расставлять силки для зверей. Женская часть, вместе с детьми собирали ягоды и грибы. Запасов много не бывает, а выбираться в магазин опасно. В деревне оставались дежурить братья Виталика и еще три человека.

Солнце только взошло, мы шли по мокрой траве, каждый пребывал в своих мыслях. Кромки великанов-сосен подпирали облака. Шелестя молодыми листьями, берёзка, будто открывала тайны мироздания. В лесу пропадали все переживания, проблемы, мы просто сливались с природой дышали полной грудью. Лишь кукушка, иногда прерывала умиротворительную тишину, своим голосом.

Скоро пришли на поляну, усыпанную красной земляникой. Я отправила пару ягоду в рот зажмурилась от удовольствия.

Интересно, а люди с чипами могут получать удовольствие от своей изнурительной работы? Веселятся ли они, когда-то? Или этот тотальный контроль за мыслями и эмоциями не позволяет им это.

Обратно шла под ручку с Виталиком. Ноги жутко болели от такой прогулки. До деревни оставалось метров пятьсот, когда я увидела маячок полицейской машины. И людей в форме, с автоматами на плечах.

– Тихо! – Виталик утащил меня за дерево. – Там военные, и полицейские.

Все спрятались кто куда. Настя испуганно жались к отцу.

– Что им нужно? – спросила у Виталика.

– Не знаю. Ты уверена, что вчера вас не заподозрили?

– Они проверили наши приклеенные чипы и все.

– Главное, чтобы они не обнаружили на складе провизию.

– А как же твои братья?

– Надеюсь они успели спрятаться. Им не справиться с военными.

– Обыщите дома. Тут явно кто-то живет или жил. – доносились до нас разговоры военных. – Отщепенцы! Только они могли здесь жить! Сколько мы еще будем уничтожать их! В Краснодарском крае были перебиты сто восемнадцать человек. Сколько ещё таких, неизвестно.

– Компьютер! – шептал Виталик.

– Что компьютер?

– На нём программа, которая могла бы уничтожить чипы.

– Что за программа?

– Вирусная. Я разрабатывал её полгода, она почти закончена. Если они найдут комп, то усовершенствуют чипы. И новую программу придумать будет почти нереально. Я иду туда!

– Ты с ума сошёл? Их десятки солдат, они убьют тебя!

– У меня нет выбора, Дюймовочка.

– Хорошо, тогда я с тобой.

– Лучше я пойду. – сказал Павел.

– Ты нужен своей жене и дочери останься здесь. И ты "Дюймовочка" не идёшь со мной. Солдаты бросили все силы на обыск домов. Пожелай мне удачи. – Виталик наклонился и поцеловал меня в губы. – Поцелуй на удачу. – сказал опешившей мне. И побежал к домам.

И что? Я буду сидеть здесь, как трусиха? Может я ничем ему не помогу, но я не брошу его одного!

– Ксюша! – услышала себе в спину. – Вернись! – крикнул Павел.

Бежала следом за Виталиком, прячась в пустых домах. Потом спряталась в заброшенном сарае, услышав шаги. У меня заячья душа! Иначе почему так бьётся сердце?

Осторожно ступая назад, двигаясь по стене, мечтая слиться с ней. Мой рот накрыла чья-то ладонь. Замычала, пытаясь вырваться.

– Ксюш, тише. Это, я Виталик. – успокоилась и перестала вырываться.

– Ты почему не послушалась и не осталось в лесу?

– Ммм! – промычала в ладошку. Он убрал руку от лица.

– Я не подчиняюсь системе. И ты тоже не можешь мне указывать!

– Заноза! – прошипел он. – Ладно сиди тихо. В пыльное окно, наблюдали за солдатами, которые обшаривали дом Виталика.

– Только бы не нашли комп. Я ведь даже на флешку не сбросил.

– Здесь чисто. – услышали голос военного. – Капитан, скорее всего они покинули это место.

– А запасы?

– Может не успели забрать?

– Возможно. С этим домом закончили обследуйте другие.

Как только они ушли, Виталик дернул меня за руку.

– Пошли.

Попав в дом, спряталась за белую печку. Виталик взял нож со стола. По деревянному полу, глухо стучали армейские сапоги.

Они же ушли отсюда!

Виталик, прижавшись печи отступал назад. А я словно приклеилась к полу. Мой взгляд уперся в пятнистую форму. Подняла глаза, смотрю в серо-голубые безжизненные омуты. Сейчас они, как сталь холодные, но я знаю, как они меняются, когда губы трогает улыбка. Волосы брюнета, что немного кудрявились раньше, были сбриты, и теперь на голове просто непослушный ежик.

– Ммм! – замычал парень, когда Виталик схватил его и прикрыл рот ладошкой. Он уже поднялся нож к горлу военного.

– Стой! Не нужно! – закричала я. – Это мой брат, Сережа.

– И что будем делать, Дюймовочка? Ты же понимаешь, что теперь он, как и все остальные чипирован, и должен доложить о нас своему начальству? Для них не существует слова родня. – я лихорадочно перебирала в уме все варианты. Я так хотела увидеть кого-то из родственников. Бойтесь желаний своих называется.

– Мы можем связать его?

– А с командиром что? Его же искать будут?

– Ты можешь взломать управление? Дай команду военным, что Сережа вернулся, чтоб они отходили отсюда?

– Могу, но это время.

– Пожалуйста. – молила я. – Он мой брат!

– Ладно Ксюха, тащи веревку.

Глава вторая

2038 год, декабрь.

– Скоростной поезд: Москва-Екатеринбург прибыл на путь номер три.

Поднимаюсь по эскалатору. Я в первые решилась прокатиться на вакуумном поезде. Он был создан всего год назад, и страшно жутко. Ехать с немыслимой скоростью тысяча километров в час, на высоте восемьдесят метров от земли!

Но так заманчиво добраться до родного города за три часа, вместо привычных тридцати.

– Мама! А он не упадёт? – спрашивала, рядом идущая девочка.

– Нет глупышка. Он прошёл испытание. – отвечает мама.

– А наш поезд поедет по рельсам?

– Нет. Видишь прозрачную трубу? – она показывает вперёд.

– Да.

– Внутри неё создается вакуум, вот от этого он движется с такой скоростью.

– Я же ничего не смогу рассмотреть на такой скорости!

– Да, но зато мы быстро доберемся до папы, и сможем помочь ему нарядить Новогоднюю елку.

– И подарок купим! Я уже придумала что подарим ему! Бионические линзы, для сверх человеческого зрения. Он же техник, ему приходится собирать мелкие детали. Линзы ему помогут лучше видеть.

Мы доехали на эскалаторе. Перед входом поезд стояла контролёр.

– Прошу предъявить билеты.

Минус вакуумного поезда, хоть вагонов и много, но вход только один.

Предъявляю чип-документ.

Чип и заменили нам всё. Бумажных денег не существует. Паспортные данные, страховой полис и даже покупка билетов всё в нём. Достаю пластиковые документ провожу по терминалу.

– Добро пожаловать, Ксения Викторовна. – говорит улыбающаяся девушка.

Кивнув, прохожу внутрь поезда. Двигаюсь из одного вагона в другой. У меня третий вагон. Нажимаю кнопку, двери-купе разъезжаются в стороны. Оглядываю вагон. Внутри на мягкий сиденьях, похожих на те, что бывают на американских горках, сидят люди. Кто-то читает газету в проекции, кто-то смотрит в окно.

Нахожу свой вагона, занимаю место под номером восемнадцать, оно находится у окна.

Сквозь прозрачную трубу, в которой стоит наш поезд, смотрю вниз. Голова кружится. Внизу стоят обычные поезда, и люди, как муравьишке бегают туда-сюда.

Почему я решила добраться таким путём? Это при том, что я очень боюсь высоты! А тут придётся ехать на немыслимой скорости, на этой самой высоте.

Я уже хотела выскочить из поезда, когда прозвучала просьбой пристегнуться.

Пристегиваюсь ремнем безопасности. Сначала теми, что опускаются через плечи, потом теми, что проходят через пояс.

– Выдохните. – говорит сосед рядом. – Будет страшно, но недолго, всего три часа.

Смотрю на полного мужчину, что с усилием пытается застегнуть ремни на поясе, а они никак не хотят сходиться. Вдохнул и даже покраснела от нехватки кислорода.

– Фух! Еле влез. – смеётся бородач.

– Вы не в первый раз едете в вакуумном в поезде?

– Нет, я живу в ЕКБ. Каждую пятницу возвращаюсь таким путём. А ты видно, что впервые. Вся позеленела. Если, что, тут есть вакуумные пакеты. – достаю спереди вакуумные пакетик.

– Надеюсь не пригодится. – вымученно улыбаюсь. Смотрю всё в камеру телефона. Цвет моей кожи может соперничать с цветом лягушачьей, Царевна-лягушка прямо.

Поезд начинает набирать скорость. Поначалу можно что-то рассмотреть в окно, а потом вид превращается в одно серое пятно.

– Не советую смотреть в окно на такой скорости, голова закружится и вакуумный пакетик вам точно пригодится. – советует сосед. Закрываю глаза, быстро проваливаюсь в сон.

– Девушка. – кто-то тормошит меня за плечо.

Морщусь от яркого света, пытаясь рассмотреть нарушителя моего сладкого сна.

– Уже приехали?

– Да. – говорит улыбающаяся проводница. – Все остальные пассажиры покинули вагоны.

– Простите пожалуйста, сама не понимаю, как уснула. – проводница понимающе улыбается.

Выйди из вагона спустилась по эскалатору, по тридцатому iPhone вызываю свою машину.

Замечательная вещь беспилотный автомобиль. Раньше такой был только у Бэтмена, а сейчас даже старенькие машины снабжены такой функцией.

К остановке подъезжает моя красавица, цвета мокрого асфальта. Она хоть и старенькая, но я очень горжусь, что сама в свои шестнадцать лет смогла купить её.

Нажав кнопку на брелке сигнализации разблокируют двери. Моя "ласточка" открыла дверь, взмахнув дверью вверх, как будто крылом.

Сажусь на мягкие кресла.

– Привет, Ника. – здороваюсь со своей девочкой.

– Приветствую вас, Ксения Викторовна, очень рада слышать вас нового. Я скучала. – плаксивым голосом говорит моя умная девочка с искусственным интеллектом.

– Поехали домой.

– Хорошо. Маршрут построен. Пристегните пожалуйста ремни, Ксения Викторовна. – через десять минут останавливаемся возле подъезда.

– Ника, я заметила у тебе мало бензина. Сможешь сама заправиться? Деньги на твоём счёте есть?

– Да, всё в порядке. Я заправляюсь и буду ждать вас на парковке.

– Хорошо, спасибо, Ник. – дергаю ручку двери со стороны водителя дверь открывается вверх, пригнувшись выбираюсь из салона.

Оглядываюсь по сторонам. Привычная картина: дети катаются с горки, лепят снеговика, строят баррикады, кто – то не обращая ни на что внимания уткнулся в свой iPhone.

Укутавшись в шарф, иду по белому скрипучему снегу. В Москве было куда теплее, чем у нас. Задрав голову вверх, смотрю на свет в окнах моей квартиры. Снежинки падают, охлаждая разгоряченные щеки.

Три этажа по лестничной клетке, прохожу мимо украшенных мишурой стен. Это всё наши неугомонный бабушки украшают. На пластиковых подоконниках стоят цветы, тоже дело их заботливых рук. Провожу ключ-картой по электронному замку.

– Я дома! – кричу, распутывая вязаный шарф, обмотанный вокруг моей шеи, скидываю ботинки, вешаю куртку в прихожей.

– Эй! Есть кто живой? – прохожу на кухню. Конечно! Мама опять погрузилась в мир книг. Из этой фантазии её никто не способен вырвать. Опершись на дверной косяк, смотрю, как увлеченно бегают её глаза по строчкам проекции. Достоевский. Ну да! Из плена Фёдора Михайловича, её никто не в силах вырвать даже дочь, которую она не видела целых пять дней.

Оттолкнувшись от косяка, подхожу и обнимаю её за шею, Вдыхая такой родной запах духов с ароматом жасмина. Сколько себя помню, она всегда ими пахла. Чмокнула в щеку.

– О! Привет, Ксюша. – не отрываясь говорит мама. – Прости, мне осталось прочитать ещё три страницы.

– Хорошо не беспокойся, читай. Есть что поесть?

– Я ничего не делала. Напечатай сама себе что-нибудь.

Подхожу к 3 Д принтеру, выбираю себе суп-пюре с креветками, нажимаю кнопку.

Вжух, вжух. И тишина. Да, мама даже картридж не заправила. В поисках картриджа открываю ящик за ящиком.

– Мам, я заправку для принтера не могу найти. Где она?

– Ой дочь, сама найди. – не отвлекаясь сказала мама. Подхожу к светящемуся зелёным светом био холодильнику, прикрученному к стене. Могла бы догадаться. Сую руку в биополимерный гель и достаю картридж.

Моя мама бывает немного рассеянной и вещи можно найти в самых неожиданных местах. Однажды мы даже порошок находили в холодильнике.

Заправляю принтер и листаю ленту сообщений в соцсетях. Пять минут и писк принтера сообщает, что суп готов.

– Мммм! – вдыхаю умопомрачительный запах, в животе заурчало. Наливаю себе кружку чая.

Входная дверь хлопает.

– Привет, народ, я дома! – через минуту в кухню заходит мой брат, Сережа.

До сих пор удивляюсь: какие мы разные. Вопросы крови и вправду самые сложные вопросы в мире. Как у моих родителей среднего роста, могли родиться такие дети, как я: метр шапка в прыжке со стула, и мой брат почти двухметровый исполин.

– Ксюша-юбочка из плюша! – он хватает меня своей железной хваткой, треплет по ёжику на голове.

– Все, Серёжа! – говорю ему, почти в пупок. – Отпусти меня! – он нагибаясь, целует меня в макушку.

– Я скучал по – моему ёжику. – делаю вид, что дуюсь, на самом деле я очень его люблю, вот такого, какой он есть: невыносимого красавца. – Ты ждала своего братишку, крошка! Напечатала мне супчик, молодец, я очень голодный. – вытянувшись, хватает мою такую желанную тарелку с супом.

– Серёж! – почти плача говорю брату. – Отдай я тоже голодная.

– А ты попробуй забери! – убегает.

– Ну всё Сега! Тебе хана!

– Опять будешь показывать стиль борьбы: "боевой ёж?"

– А-а-а! – запрыгиваю ему на шею, подтягиваясь на ней. Ему хоть бы хны, даже не покачнулся.

– Ох, вкуснятина! – эта зараза прямо на ходу продолжать поглощать мой супчик.

– Не плачь сестренка, пойди ещё напечатай.

– Даже не подумаю реветь! – состроив на лице всемирную скорбь, отправляюсь на кухню печатать себе ещё тарелку супа – пюре. Читаю в Айфоне новости.

– Ну не дуйся, крошка. – Серёжа обнимает меня согнувшись пополам.

– Я не дуюсь, просто тут такая статья!

– О чём?

– О чипах. В сорок первом году хотят чипировать все население земли. Ты представляешь? – повернувшись смотрю серо-голубые глаза.

– Ой, перестань, сестрёнка! Об этом уже лет сорок твердят, обещают сделать. Это утка СМИ.

– На этот раз это не шутка. Об этом говорит официально премьер-министр Грей. Он, кстати, теперь Серов.

– Дурацкая фамилия, не понимаю, как он вошел в Правительство?

– Ну, он же стал россиянином, принял гражданство РФ.

– Ну даже, если это не очередная утка, что с того?

– Это унизительно раз! Во – вторых, нашим мозгом могут управлять! В-третьих, если будут управлять, то это управление могут перехватить враги!

– Унизительно?

– Ну ты представляешь, как тебе нужно будет нагибаться, чтобы считать информацию или расплатиться магазинах?

– Согласен. Но управлять мозгом?

– Военными же так управляют.

– Правильно, чтобы лучше скоординировать действия. Они слышат мысли друг друга, это очень удобно. Над гражданскими зачем управлять?

– Не знаю! Но если они захотят мне что-то внедрить, я лучше убегу!

– И далеко ты сможешь убежать? Ты только представь: ты будешь полностью вырвана из социума. У тебя не будет ни паспорта, ни полиса, ни денег. Ты будешь просто бомжом? Ты серьёзно это хочешь?

– О чём спор? – к нам подходит мама.

– Да, Ксю, прочитала статью о чипировании, решила податься в бега.

– Ксюша не сходи с ума. – говорит мама. – Даже если это случится, не нужно так глупо действовать.

– Я не позволю управлять собой! Вам это никогда не удавалось, и у них тем более не получится. – входная дверь хлопнула, мы все повернулись на звук.

– Привет семья. – в комнату входит отец.

– Привет пап.

– Виктор, скажи ей! – мама решила подключить тяжелую артиллерию в виде моего папы.

– Что сказать? – он подошёл и чмокнул маму в щеку.

– Она собралась бежать!

– Куда?

– Не знаю. Сказала, что если нас чипируют, то убежит.

– Глупостями не страдай Ксюша. – я скрестил руки на груди.

– Я не позволю копаться в моей голове. Пусть лучше лоботомию сделают, но я не позволю.

– Вот видишь! – мама обвиняющий смотрит на отца. – Это всё твое воспитание! Ты вечно баловала свою любимую дочурку. Вот результат! Она абсолютно неуправляем! Только подумай, пойти работать в шестнадцать лет, перевестись с бесплатного, на вечернюю форму обучения! – о-о-о! Началось, мама завела свою любимую пластинку.

– Я сама за обучение плачу. И я даже смогла купить себе мою машину, Нику.

– Рухлядь! – не лестно охарактеризовала её мама.

– Не говори так, мне она нравится.

– Зачем ты покупала её, если отец тебе обещала купить новую, из автосалона на твоё восемнадцатилетние?

– Я сама могу купить себе машину.

– Непонятно только на что? Я не уверена, что ты законно добываешь свои деньги.

– Всё законно! Я составляю программы, занимаюсь дизайн сайтов.

– А как же твоё хакерство и незаконные взлом?

– Я этим больше не занимаюсь. – говорю шёпотом, поступив глаза. Мне стыдно, что я увлеклась этим раньше, и отцу приходилось платить не маленькие штрафы, за мои преступления.

– Это все твой дурацкие дружок, Виталик. Это он направил тебя на эту скользкую дорожку.

– Не говорит так! Виталик не преступник!

– Я ещё с начальной школы, говорила твоему отцу, что нужно разлучать вас. – осуждающе посмотрела на отца.

– Как я мог бы? Их же водой не разольёшь.

– Тогда скажу я, раз у тебя духа не хватает. Я запрещаю тебе с ним дружить.

– И как это у тебя получится? Мне уже скоро семнадцать. Скоро, я стану совершеннолетней. Мам, тебе не кажется, что поздновато учить меня уму-разуму? Может ты меня ещё в угол на горох поставишь? – с насмешкой заканчиваю я.

– Надо, поставлю.

– Шла бы ты…– мамины глаза расширились, губы ее задрожали, – читать свои книжки. И не лезь больше в мою жизнь! – развернувшись на пятках, ушла в свою комнату.

Наверное переборщила, разговаривай так с мамой, но, когда речь заходит о Виталике, о том, что нам нельзя дружить, я в прямом смысле сатанею.

Если бы я не ушла, то бы ещё много чего могла наговорить, того, о чём потом бы жалела.

Плюхнулась на диван, подтянула ноги к себе, воткнула в уши беспроводные наушники. Беру планшет в руки и рисую. Это мой способ успокоиться.

Диван рядом с новым прогнулся, не отвлекаюсь, продолжаю рисовать. Я и так знаю, кто сидит рядом со мной. Своего брата, узнаю по парфюму: морской бриз и ещё что-то. Он толкнул меня плечом. Не обращаю внимания. Достал наушники из уха.

– Ну ты чего, крошка, не дуйся.

– Я не дуюсь. Отдай, мне наушники. Не делай вид, что тебе есть дело до глупой младшей сестры.

– Мне есть дело.

– Тебе разве не нужно к своей подруге, Даше?

– Нет, она уехала. Я к тебе с дарами. – протягивает блюдечко с тортиком, где много-много моего любимого крема.

– Данаец, блин! – ухмыльнулась я.

– Я сам напечатал! – гордо заявляет брат.

– Подвиг. – согласно киваю, откладываю планшет и наушники в сторону. Ложка вкуснейшего тортика и я подобрела.

– Хочешь? – протягиваю ему ложку с тортом. Он, не долго думая: ест. В этом мы с ним похожи оба сладкоежки. Только если для его роста такое количество калорий не опасно, для моих ста шестидесяти, равноценно самоубийству.

– А ты извинишься перед мамой и папой? – из зала слышны их крики.

– Да нужно. Но сначала прикончу тортик.

– Ты ведь не серьёзно говорила?

– О чём? – съела ещё кусочек, довольно зажмурилась.

– Про чипы. – его серо-голубые глаза стали серьезными, стальными.

– Я серьёзно.

– И куда подашься?

– Не знаю. Нужно всё заранее подготовить. Хочу поговорить с отцом Павлом. Пойдешь со мной?

– Пойду, только чем он поможет?

– Не знаю просто поговорим. Фух, хватит. – ставлю тарелку с тортиком.

– Что не доела?

– Мне потом месяц в фитнес-центре горбатиться. – ложусь на диван. – Будешь смотреть со мной комедию?

– Ага. – брат устраивается рядом включила телевизор приклеенным на потолок. Прижалась к брату. Я всегда видела в нем заступника. Он был мне няней в садике, сам забирай меня из него. Разбирался с обидчиками. А их у меня было много, слишком длинный язык. Я сначала говорила, потом думала.

Сережа засмеялся, мне всегда нравилась его улыбка, как у него от неё загорается глаза.

Года в три, заявляла, что выйду замуж только за брата. Может поэтому мне нравится Виталик. Такой же высокий, красивый уверенной в себе.

– Пойдёшь извиняться? – спросил Серёжа, когда закончилось в кино.

– Да, наверное.

– Пошли. – он взял меня за руку и повел в мамину комнату.

Заходим. Там, всё сделано в бионическом интерьере. Никаких строгих форм стиль приближен к природным.

Серое кресло повторяет контуры тела. В нём, лицом к окну сидит заплаканная мама. Во мне проснулось чувство вины, хоть мне шестнадцать, но я чувствовала её.

Комнату освещали светодиодные светильники и люминесцентные лампы.

– Мам, с тобой Ксюша хотела поговорить. – сказал брат. Мама поджала губы, тонкие руки сжали плавные линии подлокотника.

Серёжа наклонился ко мне зашептал:

– Давай сестра, не дрейф, если что я рядом. Посмотрела на него, Сережа утвердительно закивал. Я всегда искала поддержку в нём одном.

– Мам извини, пожалуйста. – она демонстративно вздернула подбородок и продолжала сохранять молчание.

– Давай. – шепнул Серёжа и подтолкнул меня, я села на соседнее кресло.

– Ну правда прости. Я не хотела тебя обидеть. Ты же знаешь я сначала говорю, потом думаю. Я ничего не имею против твоих книг.

– Я не из-за книг обиделась.

– А из-за чего?

– Ты хочешь уйти из дома.

– Не хочу, но придётся. Это разные вещи.

– Пообещай, что не будешь ничего предпринимать.

– Ладно, – нехотя сказала, – обещаю. – мамин покой дороже глупых убеждении. Лучше совру.

Тем более может это и не случится. Сколько лет об этом говорят и ничего живём же как-то.

– Мам ну ты простила?

– Да, конечно. – она бросилась меня обнимать. Серёжа стоит у двери, улыбался. Я показал ему язык, он ответил мне тем же.

Мама слишком мечтательна. Она не сможет оценить в полной мере последствия. Ну и что, собственно, изменится? Я и так слишком эксцентричная, я непримирима. Серёжа из – за этого называл меня бараном упрямым.

– Где папа?

– А, – махнула она рукой и заправила прядку за ухо, – в бар пошёл. Сегодня его команда в полуфинал вышла.

Вернулась к себе в комнату. Вооружилась кружкой чая и тарелкой с печеньем, принялась мониторить статьи о чипах.

…В России сто тысяч человек, добровольно ввели чипы в руку. Процедура простая: в клинике по чипированию специалисты вводят в вашу кожу чип, с помощью шприца с большой иголкой.

Дальше мне попалась статья из журнала.

Павел: Было немного больно, – рассказывал учитель информатики, Павел Иванович, – но зато я приобрел много преимуществ.

– Расскажите поподробнее, какие?

Павел: Во-первых, я больше не теряю электронный ключ. Раньше это со мной часто случалось. Во-вторых, я даю команды технике мысленно, управляю машиной с помощью чипа в моей руке. В чипе паспортные данные и другие необходимые документы.

– Правительство разрабатывает законопроект о всемирном чипирование в голову. Что вы об этом думаете?

Павел: Я только за! Это безусловно прогресс! Представляете, как облегчит жизнь правоохранительным органам? Найти преступника не составит труда. Если сейчас он может спрятаться или выкинуть карту с чипом, то с головой это будет проблематично. (смеётся).

– Что вы скажете тем, кто против принудительного чипирование?

Павел: Я скажу, что это анахронизм!

– Есть страшилка, что если чип вставят в голову, то действиями и мыслями человека начнёт управлять правительство.

Павел: – Это чушь!

– Но солдатами же управляют.

Павел: – У нас демократичная страна, со свободными взглядами. Солдаты давали присягу и устав обязывает подчиняется командиру. Зато операции, проводимые военными, стали более успешны. Целая рота действует, как единый организм. С обычным человеком такого не будет. Никто его не заставит.

– Но, если без чипирования, у человека не будет ни паспорта, ни денег, разве можно назвать его выбор добровольным? Может сюда больше подойдёт слово безысходность?

Павел: – Выбор есть. Или быть бомжом, или остаться в социуме.

– Посоветуйте что-то нашим читателям, которые всё ещё сомневаются чипироваться или нет.

Павел: – Честному человеку нечего бояться, чип представляет опасность для преступников. Не бойтесь в этом нет ничего страшного.

Я с раздражением захлопнула ноутбук. Чушь какая! Как же, есть у нас выбор. Между тем пойти по миру, голодать или продолжать жить в привычной среде. Только, где здесь выбор и равноправие?

Глава третья

Мы с Серёжей выходим из машины.

– Ника, заблокируй двери и жди нас здесь. – обратилась я к машине.

– Конечно, Ксения Викторовна. – пищит сигнализация, пару раз моргают фары. Проходим мимо железного забора, что окружает церковь.

Я здесь не частый гость. Я скорее захожанка, прихожу, когда жареный петух клюнет. Вот сейчас такой момент.

Полдень, служба заканчивается. Завязываю платок, захожу внутрь.

Воздух наполнился благовонным дымом фимиамом, ладаном, умиротворённо потрескивают свечи. Прихожане расходиться.

К нам подходит Павел в черном облачении. Он всё время пытается вразумить меня, наставить на путь истинный.

Что было, когда я сделала свою первую татуировку! Он так на меня кричал. Поняла значение слова праведный гнев.

– Здравствуйте Ксюша и Сережа.

– Мы к вам с разговором.

– Хорошо, пойдёмте на улицу, не будем мешать людям.

– Да, конечно. – он выходит первым. Улыбаюсь, когда замечаю в черном одеянии неизменные армейские сапоги.

– Вы знаете, что нас чипировать хотят? – перехожу сразу к делу.

– Да, я читал статью.

– Что будем делать?

– Приходи к нам домой, там поговорим. Мне сейчас некогда.

– Хорошо. – обернулась. Мой беспринципный братик стоял к нам спиной, покуривая сигарету. За что тут же получил тяжёлым армейским сапогом от Павла.

– Вы чего делаете? – он потер ушибленные ягодицы.

– Бросал бы ты это дело, сынок. А то ещё не так получишь. – Серёжа недовольно сморщился, но выкинул сигарету.

– Ладно, Ксюша, жду тебя вечером, у себя дома. А сейчас мне нужно уходить крещение скоро начнётся. – развернулся и пошел.

– Неадекватный какой-то тип. Взял пнул меня.

– Ты бы думал, где дымить. Получил по заслугам.

– Ксюша, ты вчера матери обещала не заниматься всякими глупостями?

– Обещала. – согласно кивнула головой.

– Зачем тебе мнение Павла?

– Серёж, перестань. С кем хочу с тем и общаюсь.

– Да мне всё равно, баран ты упрямый. Придумала какие-то глупости! – мы подошли к парковке, Ника приветственно открывала нам двери.

– Садись уже. – говорю брату, сажусь, включаю автопилот.

– Отвези меня к Дашке. – сел, скрестили руки на груди, сдвинул чёрные брови. Дуется.

Приезжаем по улице Ленина, когда Ника начало сходить с ума.

– Сбой системы, теряю управление…

– Возьми управление в свои руки! Выключай беспилотник! – кричит брат. Нажала на кнопку включения системы, беру руль. Непривычно, я уже разучилась крутить баранку. Вливаюсь в ровный поток машин. Красная машина, что ехала впереди, завиляла, по встречной полосе машины едут неровно виляют, резко тормозят.

– Слушай, – говорит Серёжа, пристегиваясь дополнительными ремнями безопасности, – похожи все беспилотники вышли из строя. А я думал только твоя колымага с ума сошла.

– Не смей обзывать мою Нику.

– Смотри, – Серёжа показывает пальцем налево, – там какой-то прозрачный пузырь. Он простирался по обеим сторонам. Не видно было, где он начинался и где заканчивался.

– Может из-за него все беспилотники сошли с ума?

– Скорее всего.

Мы услышали глухой звук. По встречной полосе двигались две машины, видимо не успели среагировать на отказ автоматической системы управления и столкнулись. Хорошо, что плазменное поле быстро сработало, вокруг машин возник огромный пузырь илюди не пострадали. Этот звук мы и слышали.

Сзади нас отделился кортеж с проблесковыми маячками и сиреной.

Я свернула на обочину пропуская машину.

– Похоже это для них устроили это представление, чтобы их машины вышли из строя.

– Думаешь на них покушались?

– Видимо там какие-то шишки едут. Депутаты, может ещё выше.

Только машина скрылась из виду прозрачный пузырь, что окружало нас пропал. Автопилот включился.

– Ксения Викторовна, – заговорил автопилот, – я в порядке. Могу принять управления?

– Да, Ника, спасибо. – рассеянно ответила я.

Значит Серёжа был прав, это всё дело в этих машинах с проблесковыми маячками.

– Нужно посмотреть новости. Интересно, кого это хотели поймать. – Серёжа достает телефон пытаясь найти хоть какую-то информацию.

– Вряд ли ты что-то найдёшь. – сама достаю телефон, пишу.

– Ты кому пишешь?

– Виталику, если кто-то знает, что здесь случилось, так это только он.

– Как этот компьютерный бот может что-то знать? Он из своего дома нос не высовывает.

– Не говори так! Он не бот. – вечно Серёжа дразнит меня. Знает, что я бешусь, когда о Виталике плохо говорят. – И он за компьютером не всё время проводит, он в курсе всего, что происходит.

– Не человек, а всевидящее око. – фыркнул брат. Улыбаюсь, ревнует, когда я кого-то ставлю выше него.

– Виталик всё узнал.

– И что это было?

– В машине ехал Грей.

– Министр? – Серёжа удивлённо приподнимает бровь.

– Похожи. Не для тебя же такую операцию разрабатывали.

– Да уж. Но, что ему делать здесь? И кому он помешал?

– Я думаю, что это из-за чипов. Кому-то это не нравиться, как и мне. – задумчиво произнесла, пряча телефон в карман.

– Опять! Тебе эти чипы везде будут мерещится?

– Но он же главный приверженец этого закона. Он продвигал его, заручившись поддержкой депутатов.

– Тебе лечиться пора. Везде тебе заговор мерещится. Ты примитивная какая-то. Вот скажи, ты без телефона, без автопилота своего почему не обходишься? Это тоже технологическое достижение. – махнула рукой. Что объяснять этому дундуку. Он всегда считает себя правым. Его мнение это истина в последней инстанции.

– Отстань, Серёж. У тебя своя точка зрения, у меня своя. Что я не имею права на своё мнение?

– Имеешь. Но ты еще ничего толком не узнала, уже готова податься в бега. Это глупо, Ксю.

Машина остановилась у дома. На скамейке сидела подруга Серёжи, Даша.

– Тебя уже девушка заждалась. Иди демагог.

– Ты сейчас домой?

– Нет, хотела к Виталику съездить.

– Ну ладно, до вечера.

Проводила взглядом брата. Даша встала улыбнулась ему. Ну всё дальше кино для взрослых. Фу, блин, целуются.

– Поехали Ника к Виталику.

– Хорошо, Ксения Викторовна. Маршрут построен.

Виталик жил за городом. Сразу после школы переехал в старый бабушкин дом. Онлайн-обучение позволяло не посещать институт.

Припарковалась у забора, дёрнула за верёвочку, как в сказке, захожу во двор.

Из будки вылезает собака, порода хаски и дружелюбно виляет хвостом, пытается лизнуть в нос.

– Демон, фу! – смеюсь, когда горячий язык облизывает щёку. – Нельзя! – вытираю лицо рукавом. – Балбес, ты меня замарал. – отряхиваю куртку на которой остались отпечатки снежных лап. – Где твой хозяин? – вопрос риторический, Демон только тяжело дышит, высунув язык, виляет хвостом, не понимая, что я от него хочу.

Поднимаюсь по скрипучим деревянным ступеням, захожу в дом.

Виталик сидит за компьютером, надев наушники и ничего не слышать.

Как такой человек, который любит все эти технические новинки, может жить в такой глуши, вдали от цивилизации? Я бы так не смогла.

Подкралась сзади, на цыпочках, закрываю ему глаза ладонями.

– Дюймовочка.

– Ага, угадал. Ты что не закрываешься? Заходи кто хочет, бери что хочешь.

– Демон не пустил бы.

– Я же пришла.

– Он тебя знает, не будет трогать.

– А ему на улице не холодно?

– Он же хаски, он не домашняя собачка, ему нормально. Тем более зима в этом году тёплая, он даже не успел обрасти шерстью.

Сажусь на соседнее кресло.

– Ты чаем поить меня будешь?

– Да, и кормить. Я плов сварил. Будешь?

– Буду. В смысле сделал? Не на принтере? – он улыбнулся.

– Представляешь, раньше, люди сами готовили еду.

– Сказки, я такую жизнь не застала.

– Эх, бесполезная из тебя жена получится, Дюймовочка.

– Почему это? – я конечно замуж ближайшее время не собираюсь, но всё равно, обидно стало, что Виталик меня не рассматривают в этой роли.

– Поэтому. Попадёшь на необитаемый остров, а там нет ни электричества и не куда подключать твой 3D принтер. Помрешь с голоду.

– Если на необитаемый остров, то только с тобой. Ты не позволишь мне умереть голодной смертью. – он улыбнулся, встал, потащил меня на кухню.

– Пошли кормить тебя буду, а то ты сегодня наверняка ничего не ела.

Устроилась на маленькой кухне. Виталик колдовал над плитой разогревая еду.

– Вот и минус твоего приготовления. Разогревать нужно, а в принтере напечатаешь порцию и всё.

– Сейчас ты поймешь плюсы. – Виталик поставила на стол тарелку от который исходил божественный аромат.

– Оцени, какой шеф-повара у тебя в друзьях. – Виталик самодовольно улыбнулся мне, зачесывать волосы назад.

– Вкусно. – съела ложку. – Правда вкуснее, чем принтер печатает. Расскажи, что ты узнал?

– Я вскрыл сервиз…

– Опять! Ты Виталик страх потерял? А если тебя поймают?

– Не поймают, я стал очень осторожен. Я так понял, есть противники чипирования. И так они хотели выловить министра. Он главный, кто заинтересован в этом.

– Ты про чипы знаешь?

– Да, конечно. Об этом по всем телевизионным программам говорят и во всех газетах пишут.

– А я как-то не интересовалась этим раньше. И как ты к этому относишься?

– Против. Пусть сами себе вживляют, я не хочу, чтобы в моей голове кто-то копался.

– Что делать будем? – аппетит резко пропал. Что мы горстка людишек можем противопоставить закону?

– Мы, собираем противников. Готовим место, куда подадимся в случае вступления закона в силу.

– Может протест какой-нибудь выразить?

– Мы собираемся провести митинг

– Я хочу поговорить с отцом Павлом, вечером к нему поеду. Он тоже против. Поедешь со мной?

– Да, Дюймовочка. Куда ты туда и я. Помнишь, нашу детскую клятву на крови?

– Конечно. – мы тогда были маленькие первоклашки. Мама хотела рассадить нас, пыталась запретить нам общаться. Как-будто это было вчера, и так давно одновременно.

– Ты думаешь правда всё плохо будет? Моя семья уговаривает меня не делать глупости и не дергаться, что это нереально.

– Поживём увидим. – Виталик налил себе чай, сделал глоток мысленно куда-то уносясь. Толкнула его в плечо.

– Ты что такой задумчивый? В йоги подался? Медитируешь? – он не ответил на мои попытки задеть его, оставался таким же задумчивый.

– Знаешь, как-то страшно.

– Ты чего-то боишься? Странно, я думала ты бесстрашный. Такие серверы взламывал и ничего не боялся.

– Тут не сервер, тут куча будет. Пойдём покажу. – встал, мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Он сел включил компьютер. Открыл папку.

– Что это? – я сажусь на соседний стул.

– Я взломал правительственную почту.

– Сумасшедший! И что там?

– Людей чипируют, это уже дело решенное. И мозгом управлять будут, а недовольных убирать.

– Как это убирать?

– Физический. Я нашёл место, где можно спрятаться.

– Где?

– В деревне, недалеко отсюда. Она заброшенная, там никто не живёт.

– А как же твои братья?

– Они меня поддерживают. А родители против.

– И мои тоже. Ещё и брат, Серёжа. Я их успокоила, что ничего такого не буду делать. Ладно, хватит сидеть разглагольствовать, поехали к Павлу. – Виталик кивнул, выключил компьютер. Выходим из дома, он прикрывает дверь.

– Ты на ключ закрывает не будешь?

– А зачем, у меня Демон есть, он никого не подпустит.

В квартире у Павла было скромно всё по минимуму.

Хозяин встретил нас в футболке и джинсах. Он выглядел таким накаченным, как Илья Муромец.

– Проходите. Катюша, моя жена обед приготовила. Будете есть? – в комнату вошла жена Павла. На ней был цветной халат, волосы заплетены в длинную косу. Кивнула нам и села рядом с мужем.

– Нет, Виталик меня покормил.

Оглядываюсь по сторонам: старая стенка, множество икон стояли на полочке в углу.

Вкратце начинаю рассказывать. Павел прочитал нам Евангелие от Иоанна Богослова.

– Так в Евангелие говорится о чипирование и это называют меткой дьявола? И управление примет на себя антихрист?

– Я не знаю точно. Но есть такое мнение.

– Исходя из этого мнения это и есть апокалипсис?

– Да. – в разговор вступил притихший Виталик.

– Вы с нами? Мы готовим вместе, когда можно будет идти?

– А дальше, что планируешь делать?

– Я пока не хотел бы рассказать. Только, когда буду уверен, что вы с нами. Сами понимаете никому доверять нельзя.

– Хорошо. Я с вами, когда всё начнётся имейте меня ввиду.

Мы попрощались с Павлом, отвезла Виталика домой, договорились о митинге. Он собирает людей, оговаривают, где и во сколько встречаемся.

Домой пришла измученная и уставшая. Мама сидела в гостиной с папой. У неё на коленях стояла большая миска с попкорном. Папа обнимал её.

– Привет Ксюша. – они продолжались смотреть какое-то юмористическое шоу. Сажусь рядом с мамой, в позе лотоса, запускаю руки в миску, беру горсть попкорна отправляю в рот.

Иногда мама заливисто смеется, отец сдержанно улыбается. Прижимаюсь к маминому плечу.

Смогу ли я уйти, зная, что они останутся? И как я буду жить без таких вечеров?

Через полчаса пришёл Серёжа вместе со своей подругой, Дашей.

– Что смотрите?

– Какое-то шоу. – Серёжа запустил свою огромную лапу в чашку с попкорном.

– Эй! – возмутилась я. – Иди и насыпь себе сам. У нас и так трое на одну кормушку.

– Жадина. – состроил мне рожицу и пошел на кухню откуда разделились непривычные звуки.

– Опять с принтером справиться не может. – тяжело вздохнула, и отправилась на помощь никчемному брату.

– Я думаю ты у Даши заночуешь. – достаю картридж заправляю принтер.

– А я думал ты у Виталика останешься.

– С чего вдруг?

– Ходишь смотришь на него томным взглядом. – рассмеялась.

– Ты что маминых романов начитался?

– Смешно. Твою подругу Настю видел с каким-то байкером.

– И что? – давно не видела подругу надо как-то позвонить.

– Она говорит, что писала тебе, собирается завтра в клуб и хочет позвать вместе с собой. – достаю телефон из заднего кармана и проверяю почту.

– Точно, писала.

– Не ходи.

– Почему?

– Она у тебя безбашенная какая-то и друзья у неё такие же.

– Ты всегда за меня всё решать будешь?

– Всё, всё! – Серёжа улыбнулся и поднял руки вверх. – Сдаюсь, боевой ёж.

Вернулась в гостиную. Мама уснула, отец отнес её на руках.

– Ладно я тоже спать пошла. – попрощалась с Дашей, пришла в комнату, легла.

Ворочалась с боку на бок никак не могла уснуть. Мысли жужжали, не давая покоя, как пчёлы в улье. Что будет дальше? Смогу ли я уговорить родителей поддержать меня? Как лишиться всех благ цивилизации?

Утром позвонил Виталик.

Привет, Дюймовочка. – смотрю на часы, на них шесть утра.

– Ты с ума сошёл, будишь меня в такую рань? Я только уснула.

– Ты пойдёшь на митинг?

– Мне кажется, всё это глупо. Не поможет ничего.

– Значит не идёшь?

– Да пойду я, пойду. Дай поспать.

– Тогда некогда спать, приезжай ко мне.

– Хорошо.

Через пять часов мы с Виталиком прибыли в столицу, на вокзал.

– Что ты маме сказала?

– Что у подружки заночую.

Мы завтра с утра собираемся. Сейчас нас встретят.

– О! А вот и он. – из машины выходит рыжий парень, машет нам рукой.

– Привет. – Виталик пожал ему руку. – Знакомься Ксюша, это Глеб наш главный активист, компьютерный гений и просто отличный парень. Это моя Ксюха.

– Привет. – парень недоверчиво посмотрела на меня.

– Виталий, а ты уверен, что ей можно доверять?

– Конечно, я за Дюймовочку головой ручаюсь. – Глеб улыбнулся.

– Дюймовочка значит. Поехали у нас ещё дел куча.

Весь оставшийся день рисовали транспаранты, обзванивали желающих посетить митинг.

– Фух. – Глеб откинулся в кресле. – Запарился уже. Но зато все обещали быть. Человек пятьдесят придёт, с телевидение люди будут.

На следующий день мы собрались возле Мосгордумы, с транспарантами наготове.

С криками: "Мы за право выбора", встретили знакомый мне кортеж, откуда вышел Деймон Грей, ныне просто Дмитрий Серов. С насмешливой улыбкой он окинул всех собравшихся презрительным взглядом.

– Свободу! – кричала я – Не дадим рыться в голове.

Дмитрий, проходя мимо остановился. Посмотрел на меня. У него оказывается разные глаза один зелёный, другой серый. У меня от его хищной улыбки и взгляда этих странных глаз, слова застряли в горле. Нашу встречу снимала камера местного телевидения.

– Свободы значит хочешь? – я не могла выдавить из себя ни одного слова, кинула. Ощущение, словно он сдавил моё горло своими ухоженными руками с перстнем на правой руке на безымянном пальце.

– Как тебя зовут, ребёнок? – улыбнулся он.

– Ксюша. – прокашлялась, потираю вспотевшую руки о куртку.

– Ну, ну, детка. Хоти. – улыбнулся и ушёл.

Виталик подошёл ко мне.

– Ты как, Дюймовочка? – участливо поинтересовался он.

– Нормально. Какой на фиг Дмитрий, настоящий Дэймон.

Остальная часть митинга пошла без энтузиазма. Из меня будто жизнь выкачали. Позже сидели в кафе присмиревшие.

– Кто это такой, этот Серов. Он просто министр! Почему он такое большое влияние имеет в правительстве? – возмущался Виталик.

– Ты задаёшь риторические вопросы. – я сделала глоток горячего какао, в попытке согреться. Не знаю, от чего больше замёрзла от холодного ветра или от этих разноцветных глаз, которые замораживали душу.

В кафе, на стене висел телевизор, по которому шли новости.

– Сделайте громче. – попросила официантку.

– Сегодня, возле здания Мосгордумы прошёл митинг. Люди выступали против обязательного чипирования.

– Это не должно быть в приказном порядке. Я не против если это будет по желанию, как происходит сейчас. – говорил Глеб.

– Когда это у тебя брали интервью? – спросила его.

– Ты пропустила мою минуту славы.

А дальше, была наша встреча с Деймоном, Дмитрием. Не важно! По мне этот Деймон Грей самый настоящий серый кардинал.

– Активисты запудрили всем мозги. Даже школьников привлекли. – продолжала говорить журналистика. Показали мое испуганное побелевшее лицо. Какой я ребёнок! Просто ростом маленькая вышла.

– Гадство! Хоть бы мама не видела, она меня прибьёт.

Похоже мои молитвы не были услышаны, из кармана раздался звонок, установленный на маму. Может она не по этому поводу звонит?

– Да, мам. – сказала смиренным голосом, стряхивая несуществующие крошки.

– Вот значит к какой подруге ты укатила!

– Мам, ты о чём?

– Не притворяйся! Я видела новости. – повезло мне, обычно мама всё свободное время проводит за чтением книг. А тут надо же, решила посмотреть новости в тот самый момент, когда ей не нужно было их видеть.

– Ты хоть представляешь, какие у нас проблемы могут быть? – зашептала мама в трубку. – Ты понимаешь какой он влиятельный?

– Он просто министр!

–Ну да, да. Просто отцу уже на работу позвонили. Я не знаю, что сейчас с нами будет. Спасибо тебе дочка, удружила. – саркастически произнесла мама.

Глава четвертая

20 апреля 2039.

Сумерки накрыли город чёрным покрывалом, медленно загорались цветы на клумбах биолюминесцентным светом, словно маленькая Луна. Бутончики тюльпанов покачиваясь из стороны в сторону под действием ветра.

Мы с Виталиком неспешно прогуливались по парку, проходили мимо пруда с динамическим фонтаном, вдыхали свежий. весенний воздух.

Впереди была площадка для любителей покататься на aerodynamic board. Или просто ЭйБи.

Виталик купил мне стаканчик фисташкового мороженого. Взявшись за руки, мы шли и улыбались друг другу.

Завтра очень важный день. Мы создали команду отщепенцев и запустим новостройка видео манифест, только не для правительства, а для всех людей, против чипов. Виталик, Глеб и я достали компрометирующий запись, где Деймон Грей (Дмитрий Серов), рассуждает о чипах. Это будет бомба! Мы планируем подключиться к местному каналу, запустить это видео в интернет, и в бесплатных газетах.

Это наш последний шанс убедить людей не чипироваться.

И это время, что мы проводим в прогулках, просто затишье перед бурей. Хочется наслаждаться, запомнить. Возможно, это последний вечер, что мы проводим вместе. Где можно просто есть мороженое, просто держаться за руки, просто жить.

Мальчик, лет шестнадцати взлетел вверх на ЭйБи, внизу послышались восторженные возгласы. У меня перехватило дыхание, Виталик проследил за моим восхищенным взглядом, понимающе хмыкнул.

– Хочешь прокатиться?

– Да, но я боюсь, упасть с такой высоты.

– Здесь нечего бояться, на них костюмы, силовым полем, если упадёшь, то оно сработает.

– Если нет?

– То будет очаровательная лужица на асфальте.

– Да уж, сомнительная перспектива. Нет, Виталик, я не спятила. – покачала головой и доела последний кусочек мороженого.

– Пойдём. – он потянул меня за руку. – Я с тобой полечу. У них есть двухместный.

– Я не хочу! – пыталась упираться, но куда мне мелочи, против такого такой шпалы.

– Вы хотите полетать? – спросил у нас инструктор.

– Нет! – вцепилась в руки Виталика, и с тревогой смотрю вверх, где над нашими головами парит ЭйБи.

– Да, Дюймовочка. Да! – Виталик прищурился. – Или ты боишься? – называет меня трусихой! Знаю, что он берёт меня на слабо, но ничего с собой поделать не могу.

– Что Нужно делать? – с вызовом спросила я. Виталик расплылся в довольной улыбке.

– Там кабинка. Вот костюм. – инструктор протянул мне латексную красно-черную тряпочку.

–Ну и наряд! – закатила глаза и пошла переодеваться.

Я встала на доску Виталик – сзади.

– И как работает эта штуковина?

– Здесь кнопки, на руле, ориентируйся по стрелочкам. Для взлёта и тебе надо разогнаться, а потом взлететь.

– Нет, всё! – оттолкнул Виталика – Не могу. А если костюм не сработает?

– Давай опробуем? Падать с высоты своего роста, не так страшно.

– Хорошо, но, если он не сработает – ты труп!

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Даже с такой высоты падать не хотелось.

– Девушка, – обратился инструктор, – не бойтесь, костюма прошел испытание и у него есть сертификат соответствия.

– Давай так. – Виталик лег на траву, напротив меня. – Если не сработает, то я поймаю.

Была не была! Закрыв глаза, упала. Такое ощущение, что парю в вакууме. Открываю глаза вокруг меня образовался голубой шар, Виталик улыбнулся.

– Ну вот, Дюймовочка, а ты боялась. Полетели спросил он, я кивнула.

– Как убрать этот шар?

– Нажми на кнопку на костюме.

Нажала, шар пропал, и я упала прямо нам Виталика, покраснела. Он чмокнул меня в нос.

– Ну что готова к полёту?

– Ага.

Встаем на ЭйБи, Виталик прижимается ко мне. Он мне друг! Просто друг! Убеждаю себя.

– И что делать? – спрашиваю инструктора.

– Ориентируйтесь по стрелкам: вперёд в сторону, управление корпусом.

– Всё ясно.

Завожу двигатель, крепко держась за ручки. У меня в детстве был самокат, но нелетающие, обычный. И он похож на него.

Набираю скорость поднимаемся вверх. Кричу от восторга. Ветер в лицо, мы кружим вокруг парка. Сверху, потрясающий вид: биолюминесцентные цветы и деревья придают парку сказочный вид.

Пролетая мимо светящегося дерева, сорвала листочек и опять вцепилась в руль. Через какое-то время, он перестал светиться превратился в обычный зеленый лист.

Мимо нас пролетел такой же ЭйБи, только одноместный. За рулем его была девушка, покачнувшись, она полетела вниз. Я вскрикнула. Костюм хорошо сработал, девушка не пострадала, но успела испугаться.

– Давай приземляйся, время аренды заканчивается. – сказал Виталик мне на ухо.

– Хорошо вам! Мы вернули ЭйБи.

– Как классно! – адреналин в крови зашкаливает. Я повисла на шее у Виталика.

– Понравилась, Дюймовочка?

– Спрашиваешь! Это так здорово! А как красиво было. Спасибо, что уговорил меня.

Виталик проводил меня до съёмной квартиры.

– Я завтра за тобой заеду?

– Хорошо. Спасибо за чудесный вечер.

К себе я поднимаюсь в романтическом настроении. Открыла дверь электронным ключ – картой. В однокомнатной квартире стояла оглушительное пустота. Нет не Сережи, ни мама, ни отца.

Отцу на работе сделали выговор, из-за митинга, который мы устроили зимой. Я тогда сильно поругалась с родителями. Они обижались, что я не хочу поддержать их точку зрения, а я из-за того, что они пошли против нас. С тех пор больше не звонили. Я не обижалась, просто не хочу, чтобы у моей семьи были проблемы.

Утром заехал Виталик, он выглядел напряженным, нервным. Буркнул: "Привет”, я села в машину. Через несколько минут мы попали в пробку. Медленно продвигались вперед. – Как ты думаешь всё зря? – не могла не думать о предстоящем деле.

– Не знаю, но мы должны попробовать.

– Люди, как загипнотизированный, не хотят видеть очевидного.

– Они не хотят идти против системы, стать диссидентом? Жить в опале? Попасть в тюрьму? Лишиться комфортабельного жизни?

– Может и нам не стоит? Что будет то будет? – Виталику удивлённо посмотрел на меня. – Ты передумала, Дюймовочка? Ведь это всё ты начала.

– Нет извини.

Мы поднялись в квартиру Глеба.

– Заходите, всё готово. – он кивнул нам, пропуская вперед.

Запуск видео назначили на пять часов вечера, когда люди придут с работы, чтобы побольше человека это увидели

Моя задача была залить всё в интернет. Глеб взломает сайт местного канала, и запустит выпуск в прямой эфир. Виталик транслирует ролик в бесплатную газету, которая располагались на территории вокзала. Их голограммы должны транслировать информацию на экране и многие это увидят.

Я с волнением смотрела на часы, стуча карандашом о деревянный стол.

– Ксю, успокойся. – говорил Глеб. – Всё хорошо будет.

– Без пяти. – сказал Виталик. Секундная стрелка, медленно считала деления, казалось, время замедлилось.

– Виталий, у тебя всё готово? – Глеб продолжал взлом.

– Да.

– Черт! Какая система защиты непробиваемая!

–Ну ка, дай сюда. – Виталик встал рядом с Глебом. До пяти оставалась минута.

– Все! Олух! – Виталик дружески ударил его по плечу. – Сказал бы, что не успеваешь.

– Ты сделал? – спросила я.

– Да. – я гордилась другом. Мне такое не под силу.

Мы хором отсчитывали время.

– Пять, четыре, три, два, один! – я выложила видео, Глеб новости, Виталий разместил в голографическую газету.

Там на видео, Серов сидел в своем кабинете разговаривал по телефону.

– "Да у меня скоро будет свое стадо, чипированных, послушных людишек. Тогда я развернусь. Они будут боготворить только меня. Мои пчёлки. Да, а я их королева.

Ты представь, весь мир ляжет к моим ногам. Я… – на экране телевизора появилась надпись: технические работы.

– Что? – возмутилась. – Видела должно даже до конца не дошло!

– Что с роликом интернете? – спросил Виталик.

– Пока нормально. Люди возмущаются. Миллион просмотров! Так быстро! – я листала сообщения. – Люди с протестами хотят выступить. Ребята это победа! Всё равно, пойдёт волна. А вы уверены, что нас не вычислят?

– Нет. – улыбнулся Глеб. – Адрес направит их на Гималаи.

– Ребята! – подбежал обняла Глеба одной рукой, Виталика другой и целовала их по очереди. – Мы сделали это! – взвизгнула я.

– Твой ролик в интернете что? – посмотрела.

– Удалили. Но столько народу посмотрели! Это уже резонанс. Предлагаю отметить это дело.

– Я за! – одновременно ответили сообщники.

Устроила праздник живота: пицца, тортики, горячий чай.

Мы сидели на кухне пили, ели, смеялись. Чувствовали себя королями мира, революционерами.

Я включила музыку и потянул друзей за руку. Они стали отнекиваться.

– Ну порадуйте девушку. – они переглянулись вздохнули, но куда им против меня? Я готова свернуть горы!

Обняв их обоих за шеи, повисла в воздухе, потом Виталик кружил меня. Мир прекрасен! И всё будет хорошо!

Навивная.

Дверь, как в старых боевиках слетела с петель. По комнате поползли клубы дыма и газа. И раздались возгласы:

– Всем на пол! – на нас было направлено несколько стволов. Люди в масках, в черной форме, не церемонились ударили нас прикладом по спине.

Даже меня. Так сильно, что я ойкнула, ноги сами подкосились, я рухнула.

– Девушку не трогайте! – кричал Виталик кинулся с кулаками на захватчиков.

В итоге мы все лежали на полу, заложив руки за голову. Перед моими глазами появились начищенные лакированные ботинки. Больше я ничего не могла увидеть только это и дубовый коричневый паркет.

– Кто вы? – спросил Виталик

– ФСБ.

– Что вы хотите? Нас в чём-то обвиняют? – спросил Глеб.

– Да. В информационном терроризме. Но вам объяснят в отделе. Грузите их. – сказал стальной голос.

Меня, как котёнка подняли с пола за шкирку, завернули руки за спину, надели наручники.

– Отпустите, их! Они ничего не сделали! – кричал Глеб. – Это всё я.

– Глеб…

– Молчи, Ксюша. – процедил сквозь зубы.

Нас вывели. В окошко, из – за занавесок, высовывались люди. Людям всегда внушал страх эта организация. Никто не хотел с ними встретиться лицом к лицу.

Нас запихнули в машину., с решеткой на окне. Зачем оно нужно? Окно такое маленькое, даже я не пролезу.

В салоне был жуткий запах, как из помойки. Мы сидели на лавочке. Я придвинулась ближе к Виталику.

– Это конец? Нас посадят? – он пожал плечами. Я уткнулась ему в плечо.

– Слушайте сюда. – зашептал Глеб. – Мы сидели отдыхали. Вы ничего не знали, чем я занимаюсь. Я беру всю вину на себя.

– Но Глеб!

– Что Ксюша! Ты хочешь, чтобы мы все сели? Кому от этого будет легче? А о родителях своих ты подумала? За них тоже возьмутся. А я детдомовский, у меня никого нет.

– Он прав, Дюймовочка. Не грусти, мы найдем способ вытащить Глеба.

– Извините, что всё так получилось. – сказал. Глеб. – Я был уверен, что обезопасил нас. Окошко со стороны водителя открылось.

– Тихо там! Не разговаривать. – сказал фсбешник.

Нас привезли в обшарпанное здание, вели по длинному коридору, стены которого выкрашены в болотный цвет.

– К стене! – приказал надзиратель.

– Когда нас на допрос поведут? – спросил Глеб.

– Разговорчики! Вам всё равно торопиться некуда, у вас вся жизнь впереди. Вот здесь её и проведёте. – пожизненно? Чёрт мне всего-то ничего!

В камере с нас сняли наручники. Хорошо, что посадили в одну камеру, не так страшно будет.

Мы сидели на деревянных лавочках. Я с ногами забралась на неё. Задрав голову, смотрела на качающуюся лампочку, как завороженная. Что ещё остаётся? Вокруг неё летала муха.

Я предполагала, что всё так может обернуться, но надеюсь, что нас обойдет эта участь.

– Иди сюда, Дюймовочка. – Виталик потянул меня в объятия. – Не грусти, всё хорошо будет. Прости, я не должен был тебя в это втягивать.

– Ничего, я сама захотела. Ты не виноват. Ты же не силком меня тащил.

В маленьком окошке, под самым потолком показалась луна.

Металлический лязг, окошко в двери упало, и на него выставили алюминиевые тарелки. – Разбираем. – сказал надзиратель. – Что сидим? – я подошла, забрала непонятную серую массу, сморщила нос.

– Что не нравится малявка?

– А как это может нравиться? – он хмыкнул.

– Ты не в ресторане, малявка. Бери молча. – взяла холодную тарелку.

– Могли бы подогреть.

– Иди уже! Следующий. Что сидим? Подходим к одному.

– Когда нас вызовут? – спросил Глеб.

– А что у тебя свидание назначено? – зажал надзиратель. Где берут таких "умников?" И это представители правопорядка? Только марает честь мундира.

С брезгливостью подчеркнула непонятную массу. Она шлепком упала обратно.

– Ксю, ешь, когда нас еще покормят?

– На что уходят налоги? Варварство какое – то, кормить людей этой гадостью.

– Мы не люди, просто преступники. – Виталик отправил ложку в рот, смотрел стеклянными глазами в одну точку

– Ну как? – поинтересовался я.

– Всё нормально.

– Нас, в детском доме лучше кормили. – Глеб доедал неопознанную массу.

– Почему у нас в одну камеру посадили? – с раздражением оттолкнула тарелку. – Пусть сами эту гадость. Я бы с удовольствием угостила этой гадостью "мистера начищенные ботинки”.

– Не знаю, может до допроса продержат. Скорее всего, это камера предварительного следствия. Или как там у них называется? Квартирка я я про на одну из деревянных коек. Ворочалась с боку на бок.

Надзиратель уже объявил отбой, а я никак не могла уснуть. Ну а что скажет мои родные? Что предупреждали, что классная играть в такие игры с властью? Достанется ли отцу? Или обойдется? Как мама это переживёт? И Серёжа?

– Дюймовочка, что ты крутишься? Я из-за этого скрипа уснуть не могу. – Виталик сел на кровати.

– Как на этом спать можно? Хотя бы постельное выдали или матрас.

– Иди ложись рядом.

Я подошла, устроилась на руке Виталика.

– Помнишь, ты в детстве, детского саду, в тихий час никогда не могла уснуть?

– Помню, я к тебе под одеяло забиралась.

– А у нас в детском доме, если не спали, нянечка нас по попе скакалкой била. – сказал Глеб. – Так что если не спишь, то просто боишься пошевелиться. Правда я один раз решил устроить бунт, и пожаловался директору. Потом месяц на животе спал и ел стоит.

– Кошмар! – возмутилась. – Каменный век какой-то. А по телевизору говорят, что в детском доме, к сиротам особый подход и там лучше, чем в семье.

– Ты бы поменьше смотрела передатчик, Ксю, мозг только засоряешь.

– Тихо там! – надзиратель стукнул кулаком в железную дверь. Я прижалась к Виталику, давно с ним не чувствовала спокойствие. Сама не заметила, как уснула.

– Подъём! – в камеру вошел надзиратель. -К следователю по одному. Ты первый. – он показал пальцем на Глеба. – Пошли. – дверь за нами закрылась.

"К стенки, руки за спину!" – давал надзиратель, указания. По коридору гулко раздались удаляющиеся шаги.

– Что сейчас будет? – в панике спросила у Виталика.

– Не знаю, первый раз в подобном заведения.

Сколько прошло времени неизвестно, по мне так целую вечность, когда пришёл надзиратель, забрал Виталика. Я осталась одна. Глеба так и не вернули. Но не расстреляют же они его? Наверное.

Когда за окном начало темнеть пришли за мной.

– Орлова на выход.

– К стене, руки назад. – сказал он. На моих руках захлопнулись наручники.

Опять ужасный коридор, потом на второй этаж. Меня завели в темную комнату, где светом служила такая же лампочка, как и в камере. Анахронизм какой-то! В наше время, когда развиты технологии, обстановка, как сто лет назад. Специально, наверное, чтобы нагнать на нас жути.

В комнату вошел "мистера начищены ботинки”, сел на стул напротив. Положил папку с надписью: дело номер 2820

– Орлова Ксения Викторовна. Рассказывайте.

– Вы не будете спрашивать, когда родилась, где?

– Всё это мы узнали из вашего чипа. Откуда вы знаете Виталика Прилучко? И Глеба Лыкова. – он не смотрел на меня, что-то быстро записывал. – Виталик всю жизнь знаю. Мы в садик вместе ходили, и он познакомил меня с Глебом.

– Что вы делали в квартире Глеба?

– Просто отдыхали, ели, танцевали. Вы сами всё видели.

– Как вы вскрыли сервер телекомпании?

– Что? Какой сервер? Я не понимаю о чём вы говорите?

– Вы, в прошлом, не раз взламывали различные сферы, были замечены в митинге против чипирования.

– Я не взламываю больше сервер. Зачем мне это? Я учусь, работаю. Да, принимала участие в митингах, но это не противозаконно?

– Нет, у нас демократия и свобода слова. Зачем вы выложили это видео. – продолжал спрашивать следователь.

– Вы слышите? Я не понимаю о чём вы! – проговорила по слогам.

И так два часа допроса, и всё один и тот же вопрос: зачем?

Наконец, меня вернули в камеру, Виталик был уже там.

– Ну что? Что они сказали?

– Только одно и тоже спрашивали: зачем?

– А ты что?

– Я ничего не знаю. Ты хоть не начинай. А где Глеб?

– Похожи они его переместили в другую камеру. Он же говорил, что признается во всём, что возьмёт вину на себя.

– А тебя о чем тебя спрашивали?

– То же самое.

– А ты что?

– Я не я и лошадь не моя. Как договаривались.

Спать мы опять легли вместе. Нас сегодня не кормили, в животе угрожающе урчало.

Утром нас вызвали, меня и Виталика. Заставили подписать бумаги о том, что мы должны жить по месту прописки.

– С нас сняли обвинения? – смотрела в бумаги, в которых черным по белому было написано, что мы не причастны.

– Да, министр Серов отказался выдвигать обвинение против вас.

– А Глеб?

– Он признался и теперь арестован, была выбрана мера пресечения: заключение под стражу. Так, что его вы ещё не скоро увидите. И мы сообщили все вашей семье.

Из кабинета вышла с гадким чувством, что я предатель.

Бедный Глеб, будет отвечать за нас троих.

Проходя по коридору, увидела министра. Он сам здесь? Зачем? Что ему делать нечего?

Встретилась глазами с ним, почему-то при виде министра, меня берет оторопь, в голове стучит фраза: Опасен, беги!!

Он близко подошёл ко мне и прошептал в ухо:

– Не советую, малыш, тягаться со мной. Иначе я тебя сожру! Сиди на месте и не дергайся. Я слежу за тобой!

Потом щелкнул по носу.

Как у вас говорят? Саечка за испуг? Считай, что ты испугом отделалась. Пока.

Когда он ушёл у меня было ощущение, что из меня всю душу высосали.

Глава пятая

На вокзале нас встречают мои родные.

– Ну здравствуй, террористка. – серьезно сказал брат. Он не обнял меня, даже не пошутил. – Ты хоть представляешь, какие у нас проблемы из-за тебя?

– Серёжа, – сказала маму поджав губы, – не кричи. Хочешь, чтобы все знали об этом?

– А так, как – будто непонятно их фотографии с утра до позднего вечера крутят все новостные каналы. Они же такой бунт учинили! Переманили на свою сторону кучу таких же придурков, как они сами, у отца проблемы на работе, его карьера рушится, а ей пофиг! Даша хотела меня бросить.

– Что вы кричите? У нас же свобода слова, почему мы не можешь высказаться? – я переводила взгляд с мамы на брата, потом на отца. Папа, больше всего меня пугал. Он просто стоял и молчал, смотрел на меня разочарованно, это намного хуже, лучше бы он ругал.

– Я запрещаю тебе общаться с Виталиком. – мама презрительно посмотрела на друга.

– Ничего нового ты мне не сказала, я это слышу со времён садика.

Выходим на улицу, нажимаю на приложение в телефоне, вызываю машину, Нику.

– Что за ерунда? Сломалась что – ли? Ника уже должна быть здесь.

– Бесполезно. Нет больше твоей Никочки. – жёстко говорит отец.

– Что?! – не понимая смотрю на него. – Как нет?

– Мы сдали её на металлолом. – он открывает двери своей шикарной машины. Садись. – командным голосом говорит он. Захлопываю дверь.

– Как вы посмели тронуть мою ласточку!?! Я сама заработала на неё! Сама понимаешь?

– Ты просто эгоистка? – закричал отец. – Правильно мать говорила, нужно было быть строже с тобой, а я всё баловал. Как же, "любимая дочурка", ей всё можно.

– Вам ещё не вставили чип, а вы уже прогибайтесь под систему. Алло?! У нас демократия, свобода слова, вы не видите нас уже лишили этого права! Я не жалею сделанного и буду продолжать делать то, что считаю нужным!

– Дрянь такая! – отец ударил меня по щеке. Больно, но не от пощечины, а от того, что он не понимает меня, не поддерживает, и от того, что он впервые поднял на меня руку.

До этого момента считала, что весь мир будет против меня, но не отец. Он всегда поддержит, поймет. Мы, как команда, из двух человек даже, когда я взломала серверы он ругал, но я видела в его глазах гордость и его глазах, что я такая маленькая и справилась.

– Вы офигели? – закричал Виталик. – Как вы посмели поднять руку на свою собственную дочь?

– На твоё дело, щенок!

Развернувшись на пятках, взяла Виталика под руку.

– Пошли.

– Ксюша, куда ты собралась? – отец схватил меня за локоть, вырвалась.

– Скоро ты поймешь, какую ошибку совершил. Пока я поживу у друга, раз мои родные мне не рады.

– Но тебя велели жить по месту прописки. – сказал отец.

– Тебе только я волную? Или то, что у вас из – за меня будут проблемы? Мы не виделись с вами много месяцев, и так вы меня встретили? – папа нахмурился. – Ты всегда говорил, что человек должен иметь свою собственную точку зрения. Она у меня есть, пусть и отличается от других. Ты говорил, что человек должен отстаивать свое мнение любым путём. Что же ты не гордишься больше мной, отец? – проглотила ком связь. – Я приеду, когда вы остынете.

Мы шли с Виталиком поникшие, нас сделали клоунами, этакими фриками, мы ничего не добились, Глеба посадили, "моя семья" настроена против меня.

До Виталика, доехали на автобусе, я прятала лицо под козырьком бейсболки, потому что на нас показывали пальцами И говорили: "вон отщепенцы идут."

Зашли во двор Виталика.

– Ксюша, не переживай, всё забудется, вы ещё помиритесь с родителями.

– Может быть. Сейчас не это главное. Куда мы подадимся, когда чипилизация начнётся?

– В деревню, что ты нашла. Павел всё приготовил для переезда.

– А твои компьютеры? Нас не выследят по ним?

– Нет, след выведет их на Кипр, пусть там ищут.

– Хорошо. Продуктов достаточно закупили?

– Да, всего хватает.

9 мая 2039 год.

Мы переехали в заброшенную деревню, с родителями я так и не помирилась. Чипирование началось родители прошли её, но пока никаких изменений не было.

Как бы я обрадовалась, если бы это всё было бред, фантазия больного мозга. Но я слышала, что говорил Грей – Серов, видела документы.

Наш видео-манифест принес свои плоды: "отщепенцы" появились по всему свету, сбивались в группы.

***

Я стояла на деревянном подоконники мыла окно в моем новом доме.

– Хочу съездить к родителям. – Виталик оторвался от починки генератора.

– Зачем?

– Срок чип-карты завтра заканчивается, если меня поймают без чипа, посадят, а мне не хотелось бы. Как вспомню, какой там “милый интерьер”, как вкусно кормят, тошнить начинает.

– Да уж! Жалко Глебу, передачки не разрешены.

– Ага и ещё свидания ещё много чего.

– Паша сегодня жену с дочкой перевозит. – он передает мне очиститель стекол. – Надеюсь ей понравится ремонт, что мы сделали в их комнате. Всё, домыла. Отвезёшь меня?

– Конечно. – Виталик дернул за ручку генератора с ревом заработал.

– Ура! – захлопала в ладоши. – Ты мой волшебник! Что бы я без тебя делала, не представляю.

– Пропала бы. – улыбаясь сказала он.

В складчину, мы купили старенький автомобиль, для всех поселенцев. “Наша рабочая” лошадка с прицепом, что мы только не перевозили на ней, даже мебель.

Виталик сел за руль, включила автопилот. Я так и не сажусь за руль, чувствую себя предателем, по отношению к моей Нике. Виталик смеялся надо мной, сказал, что Ника бездушная техника, тогда мы впервые поругались.

К дому, приехали поздно ночью, открыла квартиру ключ-картой, внутри тишина. Спят что ли?

Отца нашла в его кабинете, он работал с документами.

– Привет, папа. Чего не спишь? – он какой-то странный, глаза: безумные, безразличные.

– Не мешай, Ксения. Я уже три дня не сплю Мне срочно нужно доделать работу, не хочу подвести нашего президента, господина Серого.

– Что? Когда он стал президентом?

– Сегодня утром единогласно, сто процентов голосов.

– Не может быть, как такое возможно? Все, кто пришли, единогласно проголосовали за одного человека?

– Ты не понимаешь! Он великий человек.!

– Странно, раньше ты так не считал.

– Я был глупцом! После чипирования словно прозрел, мы все прозрели. – сажусь на кресло, ноги не держат.

– Я смотрела матч твоей команды. Ваши победили, со счетом пять: ноль. Только почему – то на трибунах не было ни одного человека.

– Не видел, я, больше не смотрю футбол. Это бездумная трата времени. Работа: вот смысл жизни, вот для чего стоит жить.

– Н ты говорил: нужно работать, чтобы жить, а не наоборот.

– Я много глупостей раньше говорил. Сейчас важно оказать посильную помощь своему государству. – мы с Виталиком переглянулись, отец напоминал чокнутого фанатика.

– Ладно, не буду тебе мешать.

Идем в комнату, там такая же картина: только с мамой. Она заполняет какие-то бумажки.

– Привет, мам. – ноль эмоций. – Что ты делаешь?

– Годовой отчет. – буркнула она.

– Так поздно?

– Ксения, извини, мне некогда. Я не могу ни о чём больше думать, пока работа не будет сделана.

– Я тебе подарок принесла, первое издание Пелевина. – достаю книгу из рюкзака

– Я не читай больше книги, это бездумная трата времени. Работа: вот смысл жизни. – у меня руки похолодели, мама говорила точно также, как отец, один-в-один.

Как мама могла такое сказать, ведь книги для нее всегда были на первом месте, как и футбол для отца.

– Виталик, кажется началось, то, чего мы боялись. – он нахмурился.

– Да, я вижу.

– А где Сережа? – упавшим голосом спрашиваю у мамы.

– Он своей комнате, наверное. – не отрываясь от бумаг говорит она.

Идём к Серёже. Хоть бы он остался в своём уме, молю про себя.

Подходим к двери, оттуда раздаются глухие удары, открывай. Серёжа бьёт грушу, смотрю в стеклянные, безразличный глаза. Вся футболка мокрая от пота, он, ожесточенно боксирует по груше, его кулаки разбиты в кровь.

– Ах! – испуганно прикрыла рот ладошкой. – Виталик, достань "Виплик."

– Где он?

– В шкафу на второй полке, слева, в аптечке.

– Серёженька. – поворачиваю его к себе, он похож на безумного. Обнимаю его, хлюпая носом, утыкаюсь ему в грудь. Он тяжело дышит.

– Почему ты здесь? Ты же хотел приехать к Дашке?

– Я передумал.

– Почему?

– Мы расстались.

– Из-за чего?

Поднимаю голову вверх, не узнаю его. Где веселая усмешка? Что значит расстались? Они же, в середине лета, пожениться хотели. Даша прислала мне на одобрение фотографии свадебного платья.

– Мне не нужна жена. Я на службу ухожу, жена это…

– Бездумная трата времени. – закончила за него.

– Верно, Ксения. Как хорошо стало, после чипирования, мы даже мыслим одинаково. Хорошо, что ты передумала, не то мне пришлось бы сообщить о тебе в правоохранительные органы.

– Ты бы заложил меня?

– Это мой гражданский долг перед государством. – Павлик Морозов блин. –Господи Серов услышал бы обо мне. И может даже похвалил, гордился бы мной. Он всех, кто сообщает о нерадивых родственниках. И это правильно, потому что скоро вступит в силу закон о ликвидации несознательных граждан.

– Что значит ликвидация? – заикаясь, спросил его.

– Расстрел. Может усыпят. У нас, всё-таки, гуманное общество. В комнату возвращается Виталик.

– Ксюш, я нашёл “Виплик.” – сажу брата на диван, направляя на его раны прибор, он светится голубым светом, раны прямо на глазах начинает затягиваться.

Домашний "Виплик," действует только на небольшой повреждение. Переломы, или что посерьезней лечится только в травмпунктах.

– Тебе надо беречь себя. Ты тоже, давно не спал? – Серёжа зевает.

– Три дня, как поставили чип, на меня снизошло прозрение, я понял, как глупо жил: Даша, друзья, фильм, социальной сети. Столько времени отнимают! Я должен служить своей родине, на всё остальное нет времени.

– Но, от недосыпа, твой организм вымотается, тебе нужно поспать.

– Сон, это бездумная…

– Трата времени! Знаю! Ты уже говорил. Ну так умереть можно от переутомления!

– Ты глупости говоришь. Господин Серов говорил…

– Да мне наплевать, что говорил этот урод! – слёзы застилают глаза. – Речь о жизни и смерти. – он подозрительно посмотрел на меня.

– Ты не можешь так говорить! Ни один чипированный, не может плохо отзываться о президенте. – его лицо побледнело. – Ты: ”отщепенец! – Сережа схватил меня за руку.

– Мама, папа! Звоните ФСБ… – Не успел договорить, Виталик врезал ему, и Серёжа упала без сознания.

– Что ты делаешь? – плача, опустилась на колени.

– Ксюша, нет времени. – он закинул меня на плечо и побежал. – Нужно быстро убираться отсюда, не хочу стать таким же придурком, как твоя родня и тебе не дам.

– Ты говоришь о моих родственниках! Они не придурки!

– Посмотри внимательно, Ксюша! Их нет! Это оболочка, установлена программа.

Мы вышли на улицу.

– Я не верю, Виталь, не думала, что будет да такой степени страшно. – прижимаюсь к нему.

– Ничего Дюймовочка, вместе, мы справимся.

Так хотелось в это верить, что кучка людей сможет спасти мир. Но это скорее из области фантастики.

***

– Что ты там всё время пишешь? – Виталик сел на край стола, и заглянул в тетрадку, в спешке закрыла её.

– Нехорошо поглядывать. Это мой дневник, хочу записать туда всё, что с нами происходит. Сейчас записывала, как и Серёжа нашёл нас, и мы закрыли его в другой комнате.

– Зачем? – Виталик потянулся к ней, спрятала её в стол. Там есть секрет, который не могу ему показать, о том, что он нравится мне не только, как друг.

Он пошел на огромный риск, когда согласился не трогать Серёжу, отозвал военных и уже три дня пытается придумать “противоядие” против чипа, спит по два – три часа в сутки и это покорило меня окончательно.

– Время ужина, попробуй накормить брата, он три дня ничего не ест. Так и с голоду помереть может.

– Я попробую, но Серёжа видеть меня не хочет. Повторяет, что я предатель.

Беру тарелку с пловом, кружку чая иду в соседнюю комнату.

Серёжа сидит привязанный к изголовью железной кровати, увидев меня его лицо ожесточилось, глаза метали в меня молнии. Говорить он не может, я собственными руками сунула ему кляп в рот, потому что он всё время орал гимн нашей страны, мне не нравилось, как он видоизменился. Теперь он похож на тот, который был при царе, только он прославлял теперешнего президента и столько любви была в голосе Сережи, что я не выдержала, сама заткнул ему рот.

Села на кровать, рядом с Сережей достала кляп. Он незамедлительно плюнул мне в лицо, вытерлась рукавом, другого я от него не ожидала.

– Президент найдет меня и спасет! И тогда ты и твоя шайка отщепенцев поплатится!

– Прямо сам лично придет? – с издевкой спросила брата.

– Нет, конечно. У него столько дел. Он трудится на благо нас и нашей страны! Он мой герой!

Если бы я явилась с образом преподобному Серого, то брат незамедлительно. бухнулся бы перед ним на колени и облобызал всего.

– Твой Серов, самовлюбленный больной придурок! – не выдержала, я ненавидела его за то, что он превратил моего брата в такого безвольного идиота, ни одного его конечно, но за брата особенно обидно.

– Он просто захотел безграничной власти. Стать не просто президентом, поставить себя на место бога, чтобы его боготворили, любили и подчинялись все люди. Антихрист! Его не волнует судьба людей, что каждый человек уникален, является личностью, что имеет право на собственное мнение, то, что сейчас ты говоришь, это не твои мысли и чувства, а то, что заставляет тебя говорить программа!

В его глазах на минуту увидела прежнему Серёжу, того, кто очень любил свою младшую сестрёнку. Но рано я обрадовалась, потом серые глаза стали прежними, и он запел ненавистный мне гимн, о бесконечной любви и преклонении перед Серовым.

Сползла на пол, поджав ноги, обняла их руками, рассматривала шрам на руке.

– Помнишь, когда я была маленькая, мы дали друг другу клятву на крови? Ты клялся, что всегда будешь защищать меня, чтобы не случилось, ты будешь на моей стороне. Так вот, Серёжа, – он молчал, – мне нужна помощь. Я в отчаянии. У нас ничего не получается. Наш враг слишком силен, и речь даже не о моей жизни, я с удовольствием бы её обменяла, лишь бы ты жил нормальной жизни, без этого идолопоклонства. У нас ничего не получается и скорее всего, нас найдут и убьют. – что-то мокрое упало на грудь, сама не заметила, как начала плакать.

– Жалко Виталика, других людей, ведь они прошли за мной, доверяли, а я глупая девчонка, верила, что могу что-то изменить.

– Ксюха, не плачь, всё хорошо будет. – в его голосе было столько нежности и заботы, что я на миг замерла, не веря своим собственным ушам.

– Что ты сказал? – повернулась, встала на колени перед кроватью Сережи, искала в его глазах признаки фанатизма.

– Я порву любого за тебя, ты же знаешь! – он подергал руки, желая освободиться.

– А как же Серов? Ты предашь его “светлый образ”?

– Я не знаю, что со мной творилось, Ксю. Блин, я так жутко хочу спать.

– Конечно, хочешь. Ведь ты много месяцев этого не делал. – встала, попыталась развязать узлы на прикованных руках, не удержалась поцеловала брата в щеку и рассмеялась.

– Блин, Виталик так затянул сил не хватает. Сейчас я принесу и нож и освобожу тебя. Получилось! Мой брат прежний!

Вернулась с ножом и только хотела перерезать веревки, вошел Виталик.

– Ксюша? Ты делаешь? – спросил Виталик.

– А на что это похоже? Освобождаю брата! Он нормальный, Виталий! Я не знаю, как это получилось, но он прежний! – продолжила резать веревки, нож оказался тупой и плохо справлялся с этой задачей.

– Стой! – Виталик схватил меня за руку.

– Ну что? Я же говорю тебе это Серёжа! И он НОРМАЛЕН!

– Да вижу я, что не Билл Гейтс! Но все равно, не торопись, сейчас я принесу "Виплик – диагностик" и мы всё проверим.

– А – а – а! Ты невыносим! – легла рядом с Сережей обнимала его, ревела, только теперь от счастья.

– Ну что ты, Ксюша юбочка из плюша?

– Ты не хочешь больше убить меня? – смотрю в родные серый его глаза, в них столько эмоций.

– Прости, Ксюша, это словно не я говорил. Да ё-моё, я скорее сам умру, чем позволю кому-то обидеть тебя, Я же поклялся, еще тогда, в детстве, что никто не посмеет тронуть мою любимую сестрёнку.

В комнату вошел Виталик.

– Ну что, Серый, сдашь нас правительству? Хочешь отправить отщепенцев на расстрел?

– Да пошёл ты! Лично тебя, с удовольствием! Только узнаю, что ты приставал к моей сестре, лично тебя застрелю! – Виталик улыбнулся.

– Ну да, похож на прежнего, но нам нужно проверить. – он поднес "Виплик" ко лбу Сережи, смотрел на экран компьютера, куда аппарат отправлял результат.

– Что там? – посмотрела на экран компьютера.

– Странно, диагностика говорит о том, что чип поврежден он не функционирует, как это получилось?

– У него просто мозг взорвался, бесконечной петь гимн Серова! – пошутила я.

– Ой, Ксюш, не напоминай. Я ещё не скоро смогу его услышать.

Виталик сам разрезал верёвки, Серёжа сел на кровати, потер затекшие руки.

– Надо маме с папой помочь. – сказал брат.

– Мы работаем над этим. – ответил Виталик. Сейчас важнее, чтобы ты поел, а то помрешь с голоду, а всё остальное потом. – у Сережи заурчало в животе. Я принесла ему тарелку, смотрела с каким удовольствием он накинулся на еду.

– Все эти месяцы даже вкуса еды не чувствовал, просто ел, потому что так было нужно. Прости Ксюша, что не поверил тебе тогда, мне правда мозг затуманили.

– Да ничего, главное ты прежний и с нами.

– А как вам удалось вывести военных отсюда?

– Виталик ввёл команду, чтобы они возвращались, и внушил им, что здесь никого нет.

– Так это то получается любой сможет взять управление целой армией на себя и заставит их делать то, что захочет?

– Не любой, а тот, кто неплохо разбирается в программировании.

– А я считал, что эту программу невозможно взломать, а тут оказывается каждый юзер на это способен. – подкалывал брат Виталика.

– Я не юзер! – возмутился Виталик. – Я профессионал! – я с интересом наблюдала за их перепалкой. Это было так нормально, что даже страшно было поверить в то, что это не сон.

– Ксюша, ты слышишь? Какое самомнение у твоего парня?

– Он мне не парень, просто друг! – покраснела до кончиков волос, не хватало, чтобы Виталик заподозрил, что мое отношение к нему изменилось.

– Да, конечно. – Серёжа заговорщицки подмигнул мне.

Он доел сидел клевал носом.

– От меня какая-то помощь нужна?

– Какой из тебя сейчас помощник? Ложись спать, ты засыпаешь на ходу. Потом обсуждать дела будем. – сказал Виталик.

– Да спать так сильно хочется, что голова гудит.

Мы с Виталиком вышли на улицу, накрыли стол во дворе, сидели, смотрели на закат. Он обнял меня за плечи.

А жизнь-то налаживается, нужно только одну мерзкую крысу убрать, и все вернется на круги своя.

Глава шестая

Спустилась в подвал, Виталик сидит за компьютером, он так сосредоточен, что даже не заметил меня.

– Что ты делаешь?

– Составляю новую программу для уничтожения чипов.

– И как? – села на соседнее кресло.

– Не получается! – он откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову. – Не могу понять где ошибка.

– Дай я попробую.

– Да пожалуйста! Но это всё зря, у меня не получилось и у тебя не выйдет.

– Принеси лучше чай, ворчун. – взялась за мышку, пролистала то, что сделал Виталик.

Мы долго работали, спорили, но к концу дня всё получилось. Виталик смотрел программу и на его лице витала сумасшедшая улыбка.

– Дюймовочка, ты умница! Как я сам не додумался? Нужно попробовать на ком-то. Может на твоем отце? – предложил Виталик.

– Ты с ума сошёл! А если не получится?

– Ничего не будет, программа не сработает и он останется таким же.

Мы поднялись наверх, обсудили всё Серёжей.

– Виталик прав, надо на папе попробовать. Потом, если сработает, то и на маме. Когда я жил с ними, у мамы были жуткие головные боли, она не спала с того самого дня, как был установлен чип, всё время работала. Никто из нас не мог уснуть.

– Ты помнишь свою жизнь до чипа?

– Да и это странно. Я всё время тренировался, хотел быть достойным службы в армии. Это для меня было в приоритете, и так важно, что я не мог спать.

– Если у людей есть только одно желание работать, а как же отношения? Дети? – Виталик горько усмехнулся.

– Серов решил эту проблему. Теперь детей будут делать только в пробирках, отбирать самых лучших представителей.

– Как скот племенной что-ли? – нервно рассмеялась.

– Да. Именно так.

На следующий день я, Серёжа и Виталик подъехали к нашему дому. Зашли в квартиру. Родителей не было. Ходила по пустым комнатам, чувствую себя чужой здесь. Прошло так мало времени, а кажется что целая жизнь за спиной, столько всего случилось.

Мама с папой вернулись вечером. Мама, увидев меня, закричала:

– Отец! Предательница в доме! Звони в полицию! -Виталик поймал маму и завязал руки её же шарфом. А Серёжа поймал отца, затянул руки ремнем.

Повели их в гостиную.

– Мам, – села перед ними на корточки. – Только не волнуйтесь, мы не причиню вам вреда. Наоборот мы хотим помочь.

Мне хотелось достучаться до нее. До её сознания, усилить ту, что была раньше. Меня корежило, что мы обращаемся с ними, как с преступниками. Но другого выхода не было.

Смотрела на маму. Как она изменилась, постарела, глаза стеклянные, безжизненные и опухшие от недосыпа Появились морщинки.

– То что вы творите, это преступление! – жёстко отчеканила она. – Вы живёте вне закона. Не признаете законов, ставите себя выше других. Не подчиняйтесь! Я очень жалею, что родила тебя, Ксени. – слова били больнее, чем хлыст, оставляли раны на душе. Вряд ли кто захочет услышать такое от родителей, пусть даже они не в себе.

Не смогла вырастить достойного человека. Ты всегда была бунтарка, так ещё и Серёжу за собой потащила.

Сынок, – она посмотрела на брата. – Мы же гордились тобой, ты же в армии служил. Думала, хоть из одного ребёнка получилась польза для общества. А что выходит? Ты с ней заодно?!

– Мам, это не ты говоришь сейчас. А программа, заложенная в тебе. – ответил Серёжа.

– Чушь! Возмутилась мама. Я что по-вашему, робот что ли? Нет у меня никакой программы!

– Виталик, подключайся к «Виплик»

– Что ты хочешь сделать, Ксюша? – отрешённо спросил отец.

– Мы не причиним вреда, мы спасти вас хотим. Эти чипы в конце в конец вас прикончит, человеческому организму необходим сон.

Виталик сел за стол, встала сзади него смотрела, как он проникает в систему точка вручную это долго. Должен быть центр управления всеми этими программами.

– У тебя получится. Я в тебя верю. Ты и не такие программы взламывал. Готовым! Виталик нажал на enter.

– Запущена, сейчас она уничтожит чип.

– Что? – папа упал на бок. – Только не это! – подбежала к нему. Трясла его за плечи . -Что с ним? Он живой? Виталик поднялся.

– Всё в порядке, Ксюша, чип уничтожен. Твой отец просто уснул.

– Теперь давайте попробуем на маме, – предложил Серёжа.

– Вы предатели! Вас найдут и накажут. Господин Серов так просто это не оставит!

Мама запела гимн прославляющий Серова.

– Я тоже таким придурком был? – Серёжа рассмеялся.

– Виталик, взламывай быстрее. Не могу слушать эту какофонию. У меня на неё аллергия выработалась. Мой братик, её часами напевал.

– Кошмар! – Брат закрыл лицо руками. – Я тоже был таким больным фанатиком?

– Ага! – улыбнулась. – К тому же у тебя совсем нет слуха. Двойная мука была.

– Да ладно! Я хорошо пою! – Возмутился.

– Всё готово! – сказал Виталик.

Мамины глаза начали закрываться, она прислонилась плечом к отцу и уснула

– Серёжа, отнеси их в комнату. Пусть выспятся. – он кивнул, подхватил маму, как пушинку. Нет, всё-таки служба в армии пошла ему на пользу, вон как раздался в плечах.

Я шла следом за Серёжей, он положил мама на огромную, двуспальную кровать. Села в белоснежное кресло, подвернула ноги под себя. А вдруг проснувшись родители продолжит думать, что чип это неплохо, поставят новые, расскажут обо мне и других.

За себя я не волновалась, но за других да. Если Серов поймёт, что мы не успокоились и пытаемся ему противостоять, то ответ очевиден. Он нас поймает и всех уничтожат.

Мало что ли таких отщепенцев погибло Серёжа, Виталик. Да все могут пострадать.

– Ты долго тут сидеть собираешься? – спросил Серёжа

– Я волнуюсь. Как всё пройдёт? Получится ли?

– Со мной же всё получилось? Я же прежний.

– Может нам повезло. Ты помнишь, как они меня убеждали, что чипирование это высшее благо?

– Но я же передумал это не жизнь. Мрак. Ни каких радостей.

Мы с твоим компьютерным ботом решили в игру сыграть. Ты будешь с нами?

– Нет. Я с родителями побуду.

Серёжа ушёл. Укрылась пледом, свернувшись на кресле калачиком, слушала крики ребят.

«Куда прешь, качок переросток! – кричал Виталик.

– На! Получи айтишник недоделанный!»

Улыбнулась, они никогда не повзрослеют и это здорово. На них нет официального костюма, а головы заняты игрой. Они сейчас больше напоминают детей, чем те, что на улице.

Не заметила, как веки потяжелели и уснула.

– Ксюш! – тормошила меня мама. Потёрла заспанные глаза, не сразу сообразила, где нахожусь.

– Ты что здесь, а не в своей комнате?

– Уснула. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. А не хочешь поймать меня и сдать полиции, отправить на расстрел?

– Как я могу? Ты же моя дочь! – выдохнула с облегчением, встала с кресла обняла маму.

– С возвращения, мам.

– Извини. Я столько тебе наговорила, словно не в своём уме было, будто это не я говорила, а кто-то другой за меня.

– Это всё из-за сипа. Мы с Виталиком создали вирус и уничтожили его.

– Главное дочка ты рядом, – она погладила меня по голове. – Иди к себе в комнату, со мной всё хорошо, а утром поговорим.

Я зашла к себе, не раздеваясь упала на кровать. А проснулась под дружный хохот, раздающийся из кухни.

Как в добрые старые времена вся семья была в сборе улыбались и смеялись.

– Привет, Дюймовочка! -улыбался Виталик.

– Что у вас тут происходит? – села рядом с папой.

– Ничего, плюшками балуемся. Чай будешь?

– Ага, стащила вкусно пахнущую булочку. Виталик поставил кружку с чаем.

– Ты в норме? – спросила отца.

– Всё в порядке.

– Сегодня переезжаешь к нам в деревню?

– Нет, Ксюша. Извини.

– Не поняла? Вы опять за старое что ли? Будете мне втирать, что чип это благо? Вы не помните что ли нечего? Вы даже спать не могли, были одержимы своей работой!

– Да помним всё Ксюша. Но считаем, что бежать не вариант. Мы не будем вставлять чип. Виталик прикрепил их аналог.

– Чокнулись? А если вас рассекретить? Вас же устранят. Виталик, что ты молчишь? – повернулась к другу.

– Ксюша, успокойся, эта их жизнь. Ты не можешь заставлять родителей жить в изгнании, в спартанских условиях.

– Сговорились? – зло сощурилась.

– Ксюша, мы уже немолодые, не можем бросить дом. – начал отец. – Обещаю, что ни один человек не поймет, что с нами что-то не так.

– Хорошо. Делайте, как хотите. Я умываю руки.

– Мы тут Серёжа план придумали. – Осторожно начал Виталик.

– Что за план? Нужно подключиться к главной системе, и оттуда запустить твой вирус.

– Ты сам сделал программу, я только доработала.

– Но без тебя она была бесполезной. – брат переводил взгляд с меня на Виталика, прихлебывая чай.

– Ой, хватит! Развели тут хвалебные оды! Тошнит уже! Вы мне лучше помогите вернуть Дашку.

– Боишься, что она тоже тайком портрет Серова целует и под подушку прячет? Ревнуешь?

– Погоди. Я целовал портрет Серова? – рассмеялась.

– Ты чего, Ксюш. – посмотрел на меня. Я под действием чипа был! – Возмущался брат.

– Ну нифига себе, знатно как тебя попёрло от любви к вождю!

– Это было принудительно! Хотел бы я на тебя посмотреть. Ты бы тоже его фото положила под подушку. И вздыхала бы, по нему, а не по Виталику.

Улыбка исчезла с лица, брат выдал мой секрет.

– Замолчи! – прошипела сквозь зубы.

– А айтишник не в курсе? – улыбался братик.

– Я тебя убью! – Виталик как-то странно посмотрел на меня.

– Виталик и так знает, что ты неравнодушна по отношению к нему.

– Мама и ты туда же? Спасибо семья! Чудесный завтрак и милую компанию! – встала из-за стола ушла к тебе в комнату.

Семейный заговор какой-то! Чувствовала себя даже хуже, чем когда мама показывала Виталику мои фотографии, где мне было три месяца и приговаривала: какая она аппетитная была. Так бы и укусила её за голую попку. А Виталик еще улыбался и соглашался с ней.

Глава седьмая

Программа была готова. Мы, разработав план, пробрались на засекреченный объект. По словам Сергея, именно отсюда шел сигнал и управляли чипированными. Перелезли через забор. Я шла впереди. Парни прикрывали меня сзади.

– Попалась, – мужчина в камуфляже схватил, выкручивая руки.

– Ксюша!

– Уходите! Только вы сможете меня вытащить. Виталик сомневался, но Сережа буквально утащил его. Охрана сбежалась, мне застегнула наручники.

– Шагай! – ткнул дулом автомата в спину. Привели в комнату без окон. – С тобой будет разговаривать сам Серов.

– Надо ж, какая честь!

– Прекрати ёрничать! Любой бы посчитал за честь. Не представляю, зачем ему это.

– Значит я особенная. И мама так же говорит, – подмигнула седовласому мужчине с генеральскими погонами.

Я старалась храбриться. Не хочу, чтобы они видели, как мне страшно. Я прекрасно знаю, что делают с отшипенцами.

– Оставь нас, – скомандовал Серов. Товарищ генерал, раскланялся и вышел. Хотя, какой он товарищ, после такого преклонения.

Ныне здравствующий Дмитрий, сел напротив меня. Смотрел своими разноцветными глазами.

– Я смотрю, ты, совсем не ценишь доброту. Не стоило тебя отпускать. Тогда. Просидела бы. Глядишь умнее стала бы.

– Горбатого могила не правит. Слышали такую русскую поговорку?

– В несколько другой интерпретации. И что же мне с тобой делать?

– Простить и отпустить. Хотя, вы вряд ли настолько добры.

– Ты не заслужила моей доброты.

– Расстреляете, как и других не согласных с вашим тоталитарным режимом?

– Что ты имеешь против чипилизации?

– Вы серьезно?

– Ты же и митинг устраивала и других подбила скитаться по заброшенным деревням. Не делай такие удивленный глаза. Я все про тебя и твоих идейных знаю. Просто хотел знать, как далеко вы сможете зайти. Или ты только за спиной можешь болтать? Вот я, – Дмитрий развел руками. – Говори в лицо. Молчишь? Ну ладно. Давай с плюсов.

Благодаря чипам преступности нет. Кроме вас, протестантов. Производительность труда выросла на триста процентов. Армия действует, как единый организм. Потому что управляются мной лично. Воплотилась советская мечта. Нет границ и государств. Управляю всем я.

– Не слишком большая ответственность в одни руки? Править миром? Вот вы говорите всё красиво. Я не против системы Глонасс. Вы легко вычисляете преступников. Это здорово. Но вы лишили человека главного. Свободы. Права выбора. Они живут. Существуют. Для чего? Чтобы только работать?

– Люди – это тупые овцы. Им нужен пастух, который будет управлять.

– Или козел, – как же меня он бесит. – Кем вы себя возомнили? Богом? Поставили людей на колени. Заставляете поклоняться вашему образу, гимн этот дурацкий петь, прославлять вас. А сон? Вы понимаете, что организм человека быстро износится. Люди ни роботы! Им необходим отдых.

– Подохнут. Не страшно. Новых сделаем. Таких, как нужно.

– Вам лечится нужно! Можете меня расстреливать. Я отказываюсь принимать такое общество и ваше правление.

– Примешь. Никуда не денешься.

– И как интересно вы меня заставите?

– Насильно. Как и всех остальных баранов. Чипируем. Будешь тоже гимны распевать и портрет мой до дыр целовать.

Серов встал и вышел. Следом за ним зашли двое солдат. Привязали меня к стулу.

– Всё, доктор. Она готова. – позвал охранник мужчину в сером костюме.

– Не волнуйтесь, Ксения Викторовна. Процедура безболезненная, – он достал из чемодана прибор, похожий на тот, что были у татуировщиков. Я крутила головой, понимая, что сопротивление бесполезно. – Поддержите ее, – приказал этот коновал. Солдафоны держали меня за подбородок. Почувствовала болезненный укол в лоб. И потеряла сознание.

Глава восьмая

– Тебе выпала великая честь, – говорила девушка, поправляя идеальную укладку. – Ты будешь работать на Дмитрия Серова. Будешь его приближенной. – я поправила серый костюм. Я не могла поверить тому, что происходит. Дмитрий самый выдающийся человек современности. От сознания того, что скоро я увижу его лично, испытывала трепет.

– А, Ксения Викторовна, – он улыбнулся. – Рад, что наконец и вы с нами. Пройдёмте. – я впервые видела его в живую. От него исходила очень мощная энергетика силы, превосходства. У него необычные глаза разного цвета, смотрит словно видит насквозь.

– Я очень рада, что буду работать на вас.

Мы зашли в кабинет. Над его столом висел флаг и его портрет.

– Я знаю, что ты отличный программист.

– Это странно. Я абсолютно все помню о кодах, могу создать любую программу, но совсем ничего не помню о том, как жила в детском доме.

– Вот и не стоит вспоминать. Твое первое задание. Нужно укрепить защиту главного управления. Атаки отщипенцев стали более успешными. И они уже близки, чтобы пробить защиту.

– Я буду очень стараться. Кирилл Валерьевич, твой непосредственный начальник введёт тебя в курс дела. После отчитаетесь. На все про все у тебя день.

– Обещаю. Я буду стараться, – Дмитрий Серов рассмеялся.

– Я же говорил, что баранам нужен хороший пастух.

– Простите. Кому вы это говорили?

– Неважно. Свободна.

Кирилл Валериевич провел меня через десятиуровневою охранную систему. Мы спустили вниз на нулевой этаж.

– Вот твое рабочее место. Я хочу проверить какой ты специалист. Напиши как бы ты сломала существующую систему.

– А зачем это?

– Потому что не верю, что ты справишься. Над ней работали лучшие умы страны. Ты не справишься и вылетишь отсюда. Не хватало еще работать со всякими соплячками!

Я понимала, что не нравлюсь своему непосредственному начальнику. Но не могла позволить потерять это место. Целый день работала, перед глазами уже рябило от цифр. Но я справилась.

– Ну что, Ксения? – спросил довольный Кирилл. – Последний день здесь?

– Почему?

– Потому что ты не справилась и вылетишь.

– Вы бы хоть посмотрели, а потом говорили. – Кирилл сел рядом и смотрел, расширяющимися зрачками.

– Сделала что ли?

– Как видите.

– Ну что, Кирилл? – я не заметила, как вошёл Дмитрий. – Как тебе новенькая.

– Не верю. Она сломала всю защиту.

– Я знал, что не ошибся в тебе, Ксюша. Завтра у нас важный обход.

Мне выделили корпоративную квартиру. Очень красиво обставленную, но я словно не в своей тарелке была. Очень странно, что я совсем ничего не помню о прошлой жизни.

Мне снился необычный сон. Парень, которого я называла Виталик. Мы летали с ним на ЭйБи, биолюминесцентные деревья подсвечивают нам дорогу. Это похоже на сказку. Его рука касается моей и я краснею….

Просыпаюсь от звона будильника. Такое необычное ощущение, что там, во сне, эта была настоящая жизнь, а то что происходит со мной сейчас – сказка.

***

Вместе с Дмитрием заходим в здание, напоминающее больницу. Нас встречает профессор генетики Александр Волков, проводит в комнату.

Там, во всю стену стекло. Через него вижу мужчин атлетического телосложения и женщин невероятных красавиц.

– Вот, Дмитрий. Наши лучшие образцы. Как видите подвиды привлекательной наружности, но между тем с высоким уровнем айкью.

– А что со здоровьем? Люди будущего должны быть абсолютно здоровы. – Дмитрий пролистывает на сенсорном экране анкеты.

– Проверены до третьего поколения. Все здоровые.

– А что здесь происходит? – шепотом спрашиваю у Дмитрия.

– Историческое события. Ты видишь перед собой людей будущего. Адаму и Еву. Именно их дети заселят Землю.

– А что с остальными будет? Как будите контролировать интимную жизнь остальных?

– Мы уже это делаем, – не поворачиваясь ответил Дмитрий. – К тому времени, как идеальное поколение подрастет, остальных уже не будет. Лет через пятьдесят из «старичков» никого не останется.

– А как же вы? Неужели вам не хочется сына или дочку похожую на вас?

– Зачем? Я не идеальный и осознаю это. Не хочу, чтобы по планете ходили мои потомки с разными глазами.

– Это жестоко.

– Ты думаешь? – Дмитрий наконец обратил на меня внимание. – А не жестоко, когда рождаются больные дети? Обречённые на вечные муки? Дауны, недоношенные с разными болезнями, передающимися от поколения в поколение. При чем, мучаются не только они, но и их родители. А если исключить генетическое уродство, то все будут счастливы. – неприятный осадок остался в груди. Люди будут, как под копирку. Никакой индивидуальности.

– Где здесь у вас туалет? – Спрашиваю у генетика.

– Как выйдите, по коридору до конца.

– Спасибо, – иду, пытаюсь переварить новую информацию.

Во мне борются две личности. Одна против такого кардинального решения. Другая твердит: что Дмитрий великий человек и ему виднее.

Возле двери, с надписью «туалет», меня кто-то заталкивает внутрь и закрывает рот ладонью. Я мычу с удивлением рассматривая героя сегодняшнего сна.

– Дюймовочка. Ты как? – он убирает руку и я кричу. – Тише ты! – закрывает рот обратно. – Это ж я. Виталик. Ты меня не помнишь? – убираю его руку.

– Я никого не помню. Мы знакомы?

– Ксю, да тебе мозги промыли. Правда никого не помнишь? Ни брата, ни родителей?

– Я сирота.

– Слушай внимательно! Все, что ты знаешь. Все обман. Ты боролась против чипирования, до того, как Серов тебя поймал. А я твой друг. Мы знакомы с школы. Ну же, Дюймовочка! Вспомни меня! Ты же любишь меня.

– Не говорите чушь! Почему я должна верить вам, а не себе?

– Ну хотя бы по этому.

Он наклоняется и целует меня. И это самое волнующее, что я чувствовала. – Найди способ, как уничтожить программу чипирования. И ты все поймёшь. А сейчас мне пора. Боюсь, если выкраду тебя, Серов поднимет шум.

Я задумываюсь над словами Виталика. А что если он прав? Я даже вспомнить не могу о прошедших днях в детдоме. Только знаю, что там была. И этот поцелуй… Разве я могу чувствовать то, что чувствовала к постороннему парню?

По возвращению на место работы, Кирилл Валерьевич просит меня создать более надёжную программу защиты.

Днём я создаю эту программу, а ночью ту, что сломает существующую.

Через две недели беспрерывной работы. Все готово. Кирилл Валерьевич смотрит программу и довольно улыбается.

– Отлично, Ксения. Завтра будем запускать.

– А моно я сама?

– Не знаю Если Серов разрешит.

Я решаю совершить несусветную глупость. Но шестое чувство подсказывает мне, что я все правильно делаю. Вместо той программы защиты, устанавливаю взломщика.

– Что происходит? – Кирилл смотрит на монитор. – Что ты сделала? – а я все вспоминаю. Папу, маму, Серёжи. И Виталика. Отступаю назад.

– Взять ее! – кричит Серов, вижу, как его зелёный глаз дёргается.

– Зря я ее пожалел.

Я открываю дверь и навстречу мне заходит брат, Виталик, с автоматами наперевес. Задвигают меня назад.

– Руки вверх! – командует Сережа.

– Все, Деймон Грей! Кончилось ваше правление!

Мы выходим на улицу, люди рекой высыпают на дорогу. Виталик обнимает меня за плечи, солнце греет сильнее и меня опьяняет чувство свободы.

“В оформлении обложки использованы иллюстрации с сайта: https://www.pexels.com/. По стандартной лицензии.”

Оглавление

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая