Последний день медового месяца (СИ) [Наталья Кухлий] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

<p>


 </p>





   Последний день медового месяца



<p>


Комиссар Ро</p>





   Говорят, женская рука меняет дом до неузнаваемости. У меня пока изменилась только кухня. На третий день совместной жизни женщина потерлась щекой о мое плечо и сказала: "А вот тут можно выложить мозаикой опунцию... во всю стену".



   Я бы мог, конечно, ответить, что опунции за окном - смотри не хочу. Но вместо этого сказал: "Ну... э..." И это немедленно было принято как знак согласия. С тех пор каждый вечер моя женщина... моя любимая женщина Нита, взобравшись на табуретку, что-то выкладывает на стене из мельчайших осколков смальты. Время от времени она спрашивает: "Ну как?" И я отвечаю: "Восхитительно...", потому что Нита в узкой юбке и белой бузе - это лучшее, что можно увидеть при свете закатного солнца.



   По утрам Нита уходит, как ей кажется, на работу. На самом деле - волонтером в благотворительный фонд. Не знаю, много ли блага от этого фонда - как послушать, у них каждый день то заседание, то торжественная встреча. Но Нита возвращается счастливой, и за это я люблю благотворительные фонды.



   Еще бы научиться ждать... Не возвращения Ниты, к обеду она уже дома, а того момента, когда можно будет снова позвать ее замуж. Плыть вдвоем в одной лодке куда лучше, чем плыть на разных лодках в одном направлении.





<p>


Нита</p>





   Прошел месяц со дня нашей цыганской свадьбы, а я все никак не привыкну слышать "девочка моя", засыпать и просыпаться, чувствуя безопасность, тепло... нежность.



   Ведь не может быть, чтобы это - надолго? Однажды он увидит, что я неловкая и некрасивая, и все закончится.



   Нет, я буду работать и рисовать, и Ро полюбит меня уже за это. Ему так нравится мозаика, которую я выкладываю на кухонной стене! Когда я подбираю нужный цвет, когда осколок стекла ложится, как влитой, на подготовленное место, я снова уверена в себе. И еще когда Ро меня целует...



   А он не понимает, что все может закончиться, и опять предлагает с ним обвенчаться. Я спрашиваю: "Зачем?" - и уже готова ответить, что любовь - это не обязанность и не обязательство... А он говорит, не задумываясь: "Чтобы не потеряться на Небесах".



   Я сразу представила эти Небеса: толпы народа и моя рука выскальзывает из руки Ро. Бррр... лучше совсем не думать об этом. А подумать о насущном: сегодня вечером Фредерико заглянет к нам на ужин. Я приготовлю скоппуларикки - жаркое из кальмаров и каракатицы. Даже не знаю, что мне больше нравится: жареный кальмар или само название?



   Звонила синьора Колаяни из фонда. Говорит, новый владелец белой виллы - той самой, что в полумиле от дома Ро - интересовался нашей работой. Запросил какие-то бумаги, отчеты... Хозяина виллы мало кто видел: он всюду посылает своих людей, мужчин в дорогих белых костюмах. И тратит миллионы лир на благотворительность.



   ...Кальмар пересушился! Выбросить или притвориться, что так и было задумано? Ох, еще надо залить кипятком целебные травы от бессонницы... Ро плохо спит, я завариваю для него чай из ромашки, черной смородины, лаванды и вереска.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Одним из сюрпризов совместной жизни оказалось умение Ниты вкусно готовить. До сих пор я все стряпал сам, даже в голову не приходило, что такое ответственное дело можно поручить кому-то еще. А теперь пробую капонату и что-то золотистое-хрустящее и чувствую сумасшедшую гордость: это приготовила моя женщина!



   Что-то Фредерико задерживается...



   А, вот и он! Не успев отдышаться, с порога заявляет:



   - Шеф, без вас все валится из рук! Квестор завернул дело Марино - того, что ограбил посудную лавку. Говорит, мало улик. Давид свалил на нас с Беппо всю письменную работу - лучше бы мы каждый день ходили брать банду!



   Спрашиваю:



   - Так ты из-за этого опоздал на целый час?



   Фредерико хмурится:



   - Не только... Я уж совсем было собрался выходить, как позвонили из комиссариата Монтекьяры.



   - Из Монтекьяры? Им что надо?



   - Спрашивают, не видали ли мы комиссара До. Вроде бы он сегодня не пришел на работу. И дома его тоже нет...



   До опять пропал? Вот так новости. Правда, он сам не свой с тех пор, как узнал, что мэр Бернарди - его отец. Но чтобы уехать, никому не сказав ни слова...



   - Ладно, - говорю, - если до завтра не объявится, съезжу в Монтекьяру.



   Фредерико пытается возражать, но я его прерываю:



   - Ничего, все равно я собирался с завтрашнего дня на работу.



   Мой младший помощник немедленно начинает сиять, как начищенная монета. А когда заходит Нита в праздничном белом платьице, Фредерико смотрит на нее с таким восторгом, что приходится ткнуть его в бок. И все равно на лице у него написано: "С ума сойти!.." - как будто я и счастливая семейная жизнь - вещи абсолютно несовместимые.





<p>


Нита</p>





   Фредерико без присмотра Ро совсем отощал, надо бы почаще звать его к нам.



   Ро наливает вино в бокалы из цветного стекла - все три бокала разного цвета! Фредерико провозглашает тост:



   - За хозяйку дома!



   Праздничное настроение разбивается, как волна о берег. Хозяйка... слово, которое мне совсем не подходит. Встаю, чтобы скрыть смущение.



   - Сейчас я принесу миндальное печенье...



   Окна в доме Ро большие, во всю стену. Мельком взглянув в окно, вижу троих мужчин в строгих белых костюмах, идущих вдоль берега. Зову:



   - Ро, посмотри! Это, наверное, люди с белой виллы. Мне синьора Колаяни о них говорила.



   Ро встает из-за стола и подходит ко мне.



   - Вилла Рикордино... или Рикордини... Хотел бы я взглянуть на ее владельца! (И затем удивленно) ...Да они идут к нам!



   И правда, мужчины поворачивают к дому Ро. У того, что идет первым, в руках корзинка, из корзинки торчат горлышки винных бутылок. "Принесла нелегкая..." - ворчит Ро, но идет открывать прежде, чем раздается стук дверного молотка.



   Из коридора слышно тройное: "Добрый вечер!". Когда гости заходят, приветствие повторяется. Первый и, видимо, главный, ставит корзинку на стол и пожимает руки Ро, мне, потом Фредерико. Говорит приятным баритоном:



   - Нас прислал синьор Рикордини. Это, - он указывает на корзинку, - небольшой подарок для хозяйки. Пеллегрино из виноградников Пантеллерии.



   Невольно прижимаю руку к груди. Пантеллерия - остров, где я родилась. Горы и синяя гладь озера...



   Гость продолжает:



   - Синьор Рикордини приглашает вас на ужин. Он давно мечтал познакомиться с соседями. Вашего друга... - взгляд в сторону Фредерико, - он тоже будет рад видеть.



   Ро хмурится.



   - Спасибо синьору Рикордини за приглашение, мы бы с радостью, но как раз сегодня...



   Мужчина перебивает его:



   - Постойте, синьор Ро, это еще не все. Наш босс собирается сделать взнос в фонд "Ксоан", но прежде ему хотелось бы поговорить с представителем фонда - желательно в неформальной обстановке. У него мало времени: завтра утром он улетает в Рим. Надеюсь, вас не затруднит...



   "Ксоан" - это же название нашего фонда! Просительно гляжу на Ро. Он, вздохнув, кивает.



   - Хорошо. Мы принимаем ваше приглашение.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Идем вдоль берега: мы с Нитой, Фредерико и трое... приглашающих? сопровождающих? Они так и не представились. Видно, слугам не полагается иметь имя.



   Вряд ли их и впрямь интересует благотворительный фонд. Скорее, новоявленный крез узнал, что по соседству живет комиссар полиции и хочет заручиться поддержкой властей. Надо будет его сразу поставить на место.



   Дорога делает поворот. Слева пологий холм, поросший дроком и барбарисом, справа море. Нита догоняет меня и берет за руку, на лице у нее написано: "Все хорошо?" Улыбаюсь и пожимаю ее пальцы.



   Внезапно понимаю: что-то изменилось. Мужчины в белом, которые до этого шли справа и слева от нас, все сильнее отстают, теперь они у нас за спиной. Еще не желая верить очевидному, гляжу вперед, туда, где заканчивается барбарисовая поросль и начинаются кусты орешника. Сквозь лещину видно белые одежды - по крайней мере, двоих. Более того, я различаю блеск металла! Даже не скрываются...



   Итак, двое против... пятерых? Конечно, пистолет при мне, Фредерико тоже носит оружие. Пока мы не подошли к орешнику на расстояние выстрела, есть шанс. Но с нами Нита! Если бы можно было услать ее куда-нибудь...



   Наверно, я изменился в лице: Нита поворачивается ко мне и расстроенно говорит:



   - Ро, я забыла дать тебе успокоительный чай!



   Действовать надо мгновенно. Хватаю ее за плечи и кричу:



   - Как же ты надоела со своими травками! Квохчешь надо мной, как курица - роди ребенка и пичкай его своим чаем!



   Ужас в глазах Ниты, потом единственно возможная реакция: высвободившись из моих рук, она резко поворачивается и идет обратно. Один из людей в белом делает жест, словно хочет остановить ее, другой еле заметно качает головой: "нет".



   Нита уходит, не оглядываясь. Фредерико, который в оцепенении наблюдал за нами, хватает меня за локоть и, забыв о субординации, кричит:



   - Что ты сделал, Ро?! Зачем ты ее обидел?



   Вырываю руку и быстро иду вперед. Фредерико останавливается. Наверно, не может выбрать, кого догонять: меня? Ниту? Наконец все же идет за мной. Эскорт, так и не проронив ни слова, держится в отдалении.



   Надо дать Ните время - пусть отойдет подальше - а потом уходить. Может, прорвемся... Я понял, что ничего не получится, когда из зарослей орешника - гораздо ближе, чем мне казалось - выступили двое и пошли нам навстречу.



   Останавливаюсь. Фредерико, видимо, сообразив, что дело неладно, оглядывается и одновременно тянется рукой к револьверу:



   - Да что происхо...



   Выстрел. Фредерико, вскрикнув, роняет револьвер и сгибается пополам от боли. На рукаве у него под самым плечом расплывается красное пятно. Выхватив пистолет, стреляю в ответ, но промахиваюсь. И тут же получаю удар сзади по темени. Как упал лицом в пыль, уже не помню.





<p>


Нита</p>





   Значит, все? Фредерико что-то кричит мне вслед. Ро не пытается меня остановить - видимо, действительно все.



   Я иду быстро, так быстро, как будто мне все еще есть, куда спешить. Говорю себе: надо собрать вещи... вызвать такси... Внутри все сжалось в комок, я даже заплакать не могу.



   Зачем Ро было делать мне больно, если он мог просто сказать: "Нита, мне неприятна твоя забота"? Я, наверно, попыталась бы исправиться. Он... казалось, он был так счастлив со мной. И всем доволен... Что я сделала не так?



   Дорога поворачивает к дому Ро. За месяц я так и не научилась считать его своим домом. Зато я считала своим Ро! Ро, который только что, вцепившись мне в плечи, кричал, что я - курица. Снова перед глазами его лицо, искаженное... чем? яростью?



   Внезапно я останавливаюсь. Как я не поняла сразу? В глазах Ро были не гнев, не ярость... в них был страх. Но чего ему бояться? Мы шли в гости, потом... Потом Ро оглянулся назад и изменился в лице. Тогда-то я и подумала об успокоительном питье. А позади шли люди с белой виллы, такие странные - всю дорогу молчали. Пришли за мной - мол, хозяин хочет поговорить с вами о делах фонда, - но, когда я развернулась и ушла, даже не попросили меня остаться.



   А что, если они приходили не за мной, а за Ро?



   Еще минуту назад, когда я была готова уйти от Ро, я думала: хуже быть не может. Как оказалось, может. Ро увели какие-то люди - он их боится настолько, что накричал на меня, чтобы я ушла. Теперь-то я понимаю, что это было нарочно...



   Конечно, Ро не один, с ним Фредерико - но этих, в белом, больше. Что им нужно от Ро? И что делать мне? Идти за ними к белой вилле? Но чем я могу помочь? Ро даже не научил меня обращаться с оружием! ...Бежать к дому Ро и оттуда звонить Давиду? Давид в это время гуляет в саду с Сантой и малышом, он меня попросту не услышит. Надо подняться на холм, по ту сторону холма - дорога... Я поймаю попутку и через четверть часа буду у Давида.



   Разворачиваюсь и начинаю взбираться на холм. Продираюсь сквозь кусты барбариса... колючие! Ничего, дальше, до самой вершины - проплешина рыжей травы. Последний рывок... Я не сразу поняла, что за хлопок послышался внизу. И только услыхав второй, остановилась. Это выстрелы!



   Если бы я могла видеть, кто стрелял... Люди в белом? Ро? Что, если он... если его... Я заметалась: бежать вниз? Продолжать подъем? Все-таки рванулась к вершине холма, оставив клок платья на кусте барбариса.



   Вот и вершина. Спускаться вниз труднее, туфли скользят по траве... Несколько раз я чуть не падаю. Наконец дорога. Куда ехать? К Давиду? В комиссариат? Расстояние примерно одинаковое. Первая машина, которую я вижу, едет в город. Значит, комиссариат. Бросаюсь машине наперерез, та со скрежетом тормозит. Водитель, пожилой мужчина, открывает дверцу и уже готов наброситься на меня с бранью. Успеваю выпалить:



   - Я - жена комиссара Ситта-Маринары! Случилась беда. Мне нужно немедленно в комиссариат!



   Водитель несколько секунд соображает, потом поворачивается к сидящей рядом женщине - я только сейчас ее заметила:



   - Джулия, мы едем в комиссариат!



   Женщина пытается протестовать:



   - Но как можно? Нас ждет Николетта!



   Мужчина коротко отвечает:



   - Подождет.



   Затем ко мне:



   - Садитесь, синьора.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Очнулся я в закрытом кузове какого-то внедорожника. Из разбитого носа течет кровь, и не вытрешь - руки связаны.



   Первая мысль: связали веревкой, значит, не мафия - те заковали бы в наручники. Вторая мысль: Фредерико! В кузове темно, я не могу разобрать, один я или нет. Автомобиль подпрыгивает на ухабе и где-то совсем рядом слышится стон.



   - Фредерико?



   - ...Комиссар, что им от нас нужно? - Младший помощник говорит тихо, как сквозь сон.



   - Не знаю, Фредерико. Ты-то как?



   - Они перевязали мне руку. - Фредерико какое-то время молчит, потом спрашивает:



   - ...Это значит, что нас не убьют прямо сейчас?



   Это ровным счетом ничего не значит, и все-таки я успокаиваю его:



   - Не должны.



   - Комиссар... вы поэтому прогнали Ниту? Чтобы она была в безопасности?



   Мне сразу расхотелось разговаривать. Нита... Что она сейчас делает? Швыряет вещи в дорожную сумку? Она уедет, и я не буду знать, куда... Но я найду ее, чего бы мне это ни стоило! Я ей все объясню...



   Автомобиль резко останавливается. Кто-то открывает дверцу, свет фонарика бьет по глазам.



   - Вытаскивайте их! Живо!



   Нас выволакивают из машины. На улице темно. Мельком вижу большой дом с террасой - смутно знакомый... Я бывал здесь раньше? Нас тащат к подвалу за домом. Один из людей Рикордини отпирает тяжелую железную дверь. Надо попробовать заговорить с ними - главное, чтобы голос звучал спокойно.



   - Парни, не думаю, что вам и в самом деле хочется отвечать за похищение комиссара и его помощника! Я не знаю, кто ваш хозяин, но поверьте...



   - Давай, пошел!



   Меня с силой толкают в черный проем двери.



   Упав на земляной пол, успеваю порадоваться, что лестница невелика - и тут же сверху на меня валится Фредерико. Как будто меня приложили мешком с песком... Дверь со скрипом захлопывается, темнота становится непроглядной.



   Фредерико не подает признаков жизни. Извиваясь, пытаюсь выбраться из-под него. Со связанными руками - задача почти неразрешимая. В этот момент из темноты раздается голос комиссара До:



   - Комиссар? Добро пожаловать на вечеринку!





<p>


Нита</p>





   В комиссариате заперто, на стук из дверей высовывается тощий долговязый Беппо, похожий на школьника-переростка. Ро говорит, он еще недавно был стажером. Увидав меня, Беппо пытается одновременно поправить одежду и пригладить волосы.



   Говорю, задыхаясь и глотая слова:



   - Беппо... Ро и Фредерико увели люди с белой виллы... виллы Рикордини! Когда они отошли далеко, я слышала выстрелы!



   По пути в комиссариат я думала: воспримут ли мои слова всерьез? Мало ли - поссорилась с мужем, услышала два хлопка... И то как услышала - издали!



   Беппо поверил сразу. Кинулся на второй этаж.



   Поднимаясь по лестнице, я слышу, как он кричит в телефон:



   - ...И пускай возьмут врача: там стреляли!



   Захожу в кабинет. Беппо жмет на рычаг - и тут же набирает другой номер.



   - Давид? Да, я знаю: вы ужинаете... Но здесь жена комиссара! Говорит, комиссара Ро и Фредерико забрали люди приезжего... Рикордини. И еще она слышала стрельбу! Где? За поворотом от дома комиссара, на полпути к вилле. Да, я уже поднял карабинеров. ...Выезжаешь прямо сейчас? Ты их как раз встретишь. ...Приготовить что? - Беппо поворачивается и смотрит на меня совершенно очумелым взглядом. - А, да, сейчас!



   Кладет трубку и говорит:



   - Синьора, Давид приказал напоить вас кофе.



   Как будто я сейчас могу пить или есть.



   Беппо все же уходит и несколько минут спустя возвращается с горячим питьем.



   - Садитесь, синьора.



   Сажусь, грею о чашку ладони. На улице лето, а я так замерзла...



   Тем временем Беппо настраивает рацию. Четверть часа слушаем помехи, потом голос Давида:



   "Беппо? Будь на связи. Я на берегу, вижу карабинеров".



   Потом другой голос, издали:



   "Синьор вице-комиссар? Посмотрите: здесь две лужи крови!"



   Беппо оглядывается на меня и вдруг спохватывается:



   - Синьора, вам нельзя здесь быть!



   Говорю так твердо, как только могу:



   - Нет, Беппо! Я останусь.



   Беппо, махнув рукой, возвращается к рации.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Комиссар До распутывает веревку на руках очнувшегося и тяжело дышащего Фредерико, я жду своей очереди. В подвале пахнет сыростью и затхлой водой. Наверно, где-то поблизости подземный источник.



   До рассказывает:



   - Меня стукнули по голове, когда я открывал машину. Пришел в себя уже здесь. Не знаю ни где я, ни кто на меня напал. Руки вот удалось освободить...



   Закончив с Фредерико, До начинает развязывать меня. Говорю:



   - К нам пришли люди некоего Рикордини. Это богач, поселился неподалеку на побережье. Нас позвали... как потом оказалось, совсем не в гости.



   До хмыкает:



   - Рикордини значит - "помнящий". Не знаете, комиссар, что такого он может о нас обо всех помнить?





<p>


Нита</p>





   Господи, пожалуйста, пусть он будет жив... Пусть только он будет жив!



   Я повторяю это безостановочно, а в это время Давид и карабинеры подходят к белой вилле. Мы с Беппо слышим голоса:



   "Да здесь никого нет! Джино, постучи..."



   "И верно, никого".



   "Надо зайти внутрь".



   "Здесь же заперто!"



   "И что?.."



   "Это противозаконно!"



   Голос всегда спокойного Давида звенит от ярости:



   "Ты, Дино, матери или жене комиссара расскажи о законе!"



   Слышно, как они возятся с дверью. Потом:



   "Смотрите: тут никто не живет, даже мебель в чехлах..."



   Давид командует:



   "Сандро, Витторио, посмотрите, что там наверху. Только осторожно!"



   Несколько минут спустя слышим голоса вернувшихся. Сандро и Витторио перебивают друг друга:



   "Наверху тоже шаром покати!"



   "Только в одной комнате кто-то был - причем совсем недавно".



   Голос Давида:



   "Почему ты так думаешь? Что вы там увидели?"



   "Там на полу - красный ковер с узором. Посреди ковра миска с чем-то вроде белой глины".



   "А в миску воткнуты палочки - такие, знаете... их еще жгут китайцы!"



   "Сладкий запах палочек не выветрился до сих пор".



   "Скажешь тоже: сладкий! Вонь, да и только..."



   Давид восклицает:



   "Китайцы! Ведь это может быть..." - Потом громко, в рацию, - "Беппо, Беппо, ты слышишь? Срочно звони в Монтекьяру, поднимай всех по тревоге. Пусть едут к дому, где три года назад разбилась певица! Да, на выезде из Монтекьяры. Скажи: вернулись фигуранты по старому делу - комиссар и Фредерико, скорее всего, у них".





<p>


Комиссар Ро</p>





   - Вон там, у самого потолка, есть окошко...



   Я не вижу, куда показывает комиссар До: глаза ещё не привыкли к темноте. До говорит:



   - Я подсажу вас - может быть, у вас получится к нему дотянуться.



   Наконец я различаю над головой квадратный проем окна: даже сейчас, когда ночное небо скрыто тучами, он выделяется на фоне общей темени. До садится на корточки. Цепляясь руками за холодные камни стены, взбираюсь к нему на плечи. До ворчит:



   - Комиссар... Нита вас слишком хорошо кормит!



   Вблизи окно больше, чем казалось снизу. Наверно, я смог бы в него протиснуться... Ощупываю края оконной рамы:



   - Здесь деревяшка совсем гнилая, раз нажать - и стекло вылетит!



   - Подождите... Сначала осмотритесь: есть кто снаружи?



   Вглядываюсь в темноту: ни огонька.



   - Вроде никого...



   - Хорошо, попробуйте.



   Надавливаю на раму обеими руками. Гнилое дерево вместе со стеклом с хрустом вылетает наружу. Звон осколков... Мы с До замираем, боясь шелохнуться. Уфф... тишина.



   До говорит - шепотом, будто нас все-таки могут услышать:



   - Я выпрямлюсь, а вы попробуйте пролезть в окно. Я вас подтолкну...



   Кряхтя, он поднимается на ноги. Просовываю в проем окна руку, голову, потом плечо. Окно так низко над землей! Еще чуть-чуть - и я смогу опереться о землю ладонью. Поднимаю взгляд - и застываю, хватая ртом воздух. Невесть откуда взявшись, на меня смотрит человек. Он наклоняется, теперь его лицо как раз напротив моего. Желтое лицо!





<p>


Нита</p>





   Рация умолкла - до тех пор, пока Давид и карабинеры не приедут в Монтекьяру.



   Дождавшись, пока Беппо закончит говорить по телефону с каким-то Марио, я спрашиваю:



   - Что... что это за история - с погибшей певицей?



   Беппо берет у меня из рук чашку с остывшим кофе, идет в подсобку. Слышно, как он опять включает кофеварку. Иду вслед за ним. Беппо смотрит на меня, вздыхает и начинает рассказывать.



   - Это было еще до меня. До того, как я пришел в комиссариат. К нам приехала на гастроли певица... очень красивая. Говорят, она тронулась рассудком: убивала всех мужчин, которые в нее влюблялись. А таких было... - Он машет рукой. - ...Или поручала китайцу. Был у нее подручный, китаец, - смотрел на нее, как на богиню. Наш комиссар и комиссар До из Монтекьяры выследили ее одновременно. Говорят, комиссар Ро пожалел ее и не хотел арестовывать. Он пришел к ней домой, чтобы сказать об этом. А певица все равно хотела его отравить... И в этот момент появился комиссар До. То ли он испугал ее и она оступилась, то ли нарочно спрыгнула с террасы... только она разбилась насмерть. ...А китайца комиссар До арестовал прямо у себя дома. Приковал к батарее двумя парами наручников. Но когда пришли его забирать,  наручники были пустыми - китаец сбежал, и больше о нем никто не слышал.



   - Давид думает, что это... он?



   Беппо разводит руками и снова вздыхает. Вынимает из кофеварки чашку с опять остывшим кофе, выливает содержимое в раковину. Ставит в кофеварку чистую чашку.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Только я успеваю спрыгнуть обратно в подвал, за дверью слышатся шаги. Скрежет ключа в замке, скрип дверных петель... Мы с До отступаем к дальней стене. Фредерико продолжает сидеть, уронив голову на грудь. Мне слышно, как он бормочет: "Жарко... Пусть Нита выключит печку..."



   Первым в подвал спускается китаец. Сразу несколько фонарей освещают ему путь. Высокий - даже слишком высокий для китайца, мускулистый, как силач из китайского цирка, как боец. Весь в черном - рубаха, шаровары и длинный халат без застежек. Я узнал его сразу, хотя видел мельком. До тоже - подавив восклицание, он подается вперед и называет его по имени:



   - Панг!



   Китаец переводит взгляд с До на меня, потом на Фредерико. Медленно, почти нараспев произносит:



   - Я не Панг, я - память, - он кривит рот в усмешке. - Карающая память...



   Трое уже знакомых мне людей в белом заходят в подвал вслед за ним. Кроме фонарей, у них в руках пистолеты. Стараюсь глядеть не в направленное на меня дуло, а только на Панга. Говорю:



   - Синьор Панг, никто из нас не хотел смерти вашей хозяйки, это был несчастный случай! Фредерико там и вовсе не было - он тяжело ранен, ему нужна помощь!



   - Не хотели ее смерти?! - голос Панга становится грозным. - Чего же вы тогда хотели? Запереть ее в тюрьме или в лечебнице? О да, она прожила бы там долго! Моя госпожа... теперь у меня только одна госпожа - Месть! Все мои силы, все деньги, которые я унаследовал, служат ей!



   Не оглядываясь, он делает знак своим людям:



   - Отведите их к месту казни.





<p>


Нита</p>





   Рация ожила через полчаса. Видно, полицейские Монтекьяры встретили Давида с карабинерами возле дома певицы. Я слышу, как кто-то из полицейских докладывает Давиду:



   "В доме горит свет, там люди, сколько - неизвестно. Еще один человек в белом ходит по двору, как часовой. Когда подойдет к калитке, надо его брать - главное, чтобы без шума... - затем, изменившимся голосом, - так вы думаете, комиссар До тоже у них?"



   Давид молчит - может быть, разводит руками.



   Опять тихо... Потом слышно, как Давид отчитывает кого-то:



   "Он что, без сознания? Ты рехнулся!"



   Другой человек басом оправдывается:



   "Синьор вице-комиссар, это был единственный способ заставить его замолчать!"



   Похоже, взяли часового, но перестарались.



   Снова Давид:



   "Марио, что там?"



   Взволнованный голос Марио:



   "Смотрите, смотрите туда: их выводят на террасу, всех троих! Ведут к перилам... Их же убьют сейчас!"





   Я вскакиваю с места, Беппо тоже. Беппо пытается грудью заслонить от меня рацию, но я, конечно, все слышу.



   Давид командует:



   "Джино, Сандро, вы остаетесь снаружи. Витторио, Дино, вы со мной к черному ходу. Марио, вы со своими людьми пройдете к главному входу с севера - так вас не будет видно с террасы....Как это - всего один комплект отмычек?!"



   Голоса удаляются... затем умолкают. Тишина.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Нас выводят на террасу - Фредерико им приходится тащить. Руки опять связаны за спиной. Оглядываюсь вокруг. К высоким перилам привязаны три веревки - каждая с петлей на конце. Панг уходит и вскоре возвращается с короткой толстой палкой. Взмахнув палкой, как жезлом, командует:



   - Начинайте!



   - Стойте! - это До. - Панг, из нас троих только я виноват в смерти вашей госпожи: я шел ее арестовать, а этот мальчик хотел увезти ее!



   Панг не слушает. Он повторяет жест, двое его людей хватают меня под руки и тащат туда, где привязана первая веревка. Пытаюсь сопротивляться - тщетно. Меня ставят на колени лицом к перилам. Один из людей Панга надевает мне петлю на шею, другой привязывает меня к перилам за пояс. Потом они возвращаются за До. И вот мы трое - я, До и вновь потерявший сознание Фредерико - стоим на коленях, как на молитве. Панг подходит ко мне.



   - Так вы любили ее, комиссар Ро, и даже хотели уехать с ней? Что ж, вы последуете за ней первым.



   Смерть - вот так, сейчас! Матушка... о ней позаботятся Орнелла с мужем. А Нита! Она останется одна, без помощи, без денег...



   Прошу:



   - Пожалуйста... последнее желание! Позвольте мне написать завещание, пусть его найдут рядом со мной!



   Китаец смеется, я впервые слышу его смех - так кричит филин, предвещая покойника.



   - Желание! Подумайте, сколько их было у нее!



   Он заходит ко мне за спину и просовывает палку под петлю, до крови царапая шею сзади.



   - Знаете, комиссар, как закручивают кран? Один поворот... - он слегка поворачивает палку, веревка сдавливает горло, но я все еще могу дышать. - И у вас больше не останется ни одного желания. Взгляните в последний раз на место ее смерти! - он сильнее поворачивает палку, горло сжимается, я хриплю в его руках...



   И вдруг я снова могу дышать. Жадно хватаю ртом воздух. Сзади слышна стрельба, крики... Что там происходит? Чьи-то руки вынимают палку у меня из-за шеи, снимают петлю. Слышу голос Давида:



   - Комиссар! Комиссар, вы в порядке?!



   Отвечаю и сам удивляюсь, как хрипло и слабо звучит мой голос:



   - Вроде, Давид...





   Спускаюсь по ступенькам, опираясь на плечо Давида. Сзади Марио так же бережно поддерживает комиссара До. Фредерико уже унесли вниз, вот-вот должна приехать скорая.



   Наверху остались лежать два трупа: Панга и одного из его людей. Еще двое в окровавленных белых костюмах вместе с Фредерико ожидают врачебной помощи.



   Давид говорит:



   - Комиссар, может быть, вы тоже - в больницу?



   Мотаю головой:



   - Нет! Мне надо срочно на автовокзал!



   Давид от удивления останавливается:



   - Что вам делать на автовокзале?!



   - Там Нита... Может быть, она еще не успела уехать!



   Давид смотрит на меня, как на умалишенного:



   - Куда уехать? Нита в комиссариате, ждет нас!



   - Нита... где? - я боюсь поверить своему счастью.



   - В комиссариате, конечно же! Кто, по-вашему, прислал нас сюда?





   Трижды или четырежды переспросив врача скорой помощи, действительно ли Фредерико ничего не грозит ("Будет как новенький, синьор комиссар!") и столько же раз хрипло прокричав в рацию: "Нита, у меня все в порядке!", еду с Давидом в комиссариат.



   Перед зданием комиссариата стоят Нита и Беппо. Выхожу из машины. Нита подбегает ко мне, обхватывает меня руками и утыкается лицом мне в грудь. Ее плечи вздрагивают от рыданий.



   Обнимаю ее, с отчаяньем повторяю:



   - Нита, прости меня! Клянусь, я бы не сказал такого никогда!



   Нита поднимает голову и, все еще плача, целует меня столько раз, что у меня не остается сомнений: она действительно все поняла, понимала с самого начала...



   Немного успокоившись, но еще не отпуская меня, она говорит:



   - Ро, я сделаю то, что ты хочешь!



   Хочу?.. Чего еще я могу хотеть?



   - ...Я обвенчаюсь с тобой. - Нита опять прижимается к моей груди, ее голос звучит глухо. - Не хочу тебя потерять ни на том, ни на этом свете!









   Последний день медового месяца



<p>


Комиссар Ро</p>





   Говорят, женская рука меняет дом до неузнаваемости. У меня пока изменилась только кухня. На третий день совместной жизни женщина потерлась щекой о мое плечо и сказала: "А вот тут можно выложить мозаикой опунцию... во всю стену".



   Я бы мог, конечно, ответить, что опунции за окном - смотри не хочу. Но вместо этого сказал: "Ну... э..." И это немедленно было принято как знак согласия. С тех пор каждый вечер моя женщина... моя любимая женщина Нита, взобравшись на табуретку, что-то выкладывает на стене из мельчайших осколков смальты. Время от времени она спрашивает: "Ну как?" И я отвечаю: "Восхитительно...", потому что Нита в узкой юбке и белой бузе - это лучшее, что можно увидеть при свете закатного солнца.



   По утрам Нита уходит, как ей кажется, на работу. На самом деле - волонтером в благотворительный фонд. Не знаю, много ли блага от этого фонда - как послушать, у них каждый день то заседание, то торжественная встреча. Но Нита возвращается счастливой, и за это я люблю благотворительные фонды.



   Еще бы научиться ждать... Не возвращения Ниты, к обеду она уже дома, а того момента, когда можно будет снова позвать ее замуж. Плыть вдвоем в одной лодке куда лучше, чем плыть на разных лодках в одном направлении.





<p>


Нита</p>





   Прошел месяц со дня нашей цыганской свадьбы, а я все никак не привыкну слышать "девочка моя", засыпать и просыпаться, чувствуя безопасность, тепло... нежность.



   Ведь не может быть, чтобы это - надолго? Однажды он увидит, что я неловкая и некрасивая, и все закончится.



   Нет, я буду работать и рисовать, и Ро полюбит меня уже за это. Ему так нравится мозаика, которую я выкладываю на кухонной стене! Когда я подбираю нужный цвет, когда осколок стекла ложится, как влитой, на подготовленное место, я снова уверена в себе. И еще когда Ро меня целует...



   А он не понимает, что все может закончиться, и опять предлагает с ним обвенчаться. Я спрашиваю: "Зачем?" - и уже готова ответить, что любовь - это не обязанность и не обязательство... А он говорит, не задумываясь: "Чтобы не потеряться на Небесах".



   Я сразу представила эти Небеса: толпы народа и моя рука выскальзывает из руки Ро. Бррр... лучше совсем не думать об этом. А подумать о насущном: сегодня вечером Фредерико заглянет к нам на ужин. Я приготовлю скоппуларикки - жаркое из кальмаров и каракатицы. Даже не знаю, что мне больше нравится: жареный кальмар или само название?



   Звонила синьора Колаяни из фонда. Говорит, новый владелец белой виллы - той самой, что в полумиле от дома Ро - интересовался нашей работой. Запросил какие-то бумаги, отчеты... Хозяина виллы мало кто видел: он всюду посылает своих людей, мужчин в дорогих белых костюмах. И тратит миллионы лир на благотворительность.



   ...Кальмар пересушился! Выбросить или притвориться, что так и было задумано? Ох, еще надо залить кипятком целебные травы от бессонницы... Ро плохо спит, я завариваю для него чай из ромашки, черной смородины, лаванды и вереска.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Одним из сюрпризов совместной жизни оказалось умение Ниты вкусно готовить. До сих пор я все стряпал сам, даже в голову не приходило, что такое ответственное дело можно поручить кому-то еще. А теперь пробую капонату и что-то золотистое-хрустящее и чувствую сумасшедшую гордость: это приготовила моя женщина!



   Что-то Фредерико задерживается...



   А, вот и он! Не успев отдышаться, с порога заявляет:



   - Шеф, без вас все валится из рук! Квестор завернул дело Марино - того, что ограбил посудную лавку. Говорит, мало улик. Давид свалил на нас с Беппо всю письменную работу - лучше бы мы каждый день ходили брать банду!



   Спрашиваю:



   - Так ты из-за этого опоздал на целый час?



   Фредерико хмурится:



   - Не только... Я уж совсем было собрался выходить, как позвонили из комиссариата Монтекьяры.



   - Из Монтекьяры? Им что надо?



   - Спрашивают, не видали ли мы комиссара До. Вроде бы он сегодня не пришел на работу. И дома его тоже нет...



   До опять пропал? Вот так новости. Правда, он сам не свой с тех пор, как узнал, что мэр Бернарди - его отец. Но чтобы уехать, никому не сказав ни слова...



   - Ладно, - говорю, - если до завтра не объявится, съезжу в Монтекьяру.



   Фредерико пытается возражать, но я его прерываю:



   - Ничего, все равно я собирался с завтрашнего дня на работу.



   Мой младший помощник немедленно начинает сиять, как начищенная монета. А когда заходит Нита в праздничном белом платьице, Фредерико смотрит на нее с таким восторгом, что приходится ткнуть его в бок. И все равно на лице у него написано: "С ума сойти!.." - как будто я и счастливая семейная жизнь - вещи абсолютно несовместимые.





<p>


Нита</p>





   Фредерико без присмотра Ро совсем отощал, надо бы почаще звать его к нам.



   Ро наливает вино в бокалы из цветного стекла - все три бокала разного цвета! Фредерико провозглашает тост:



   - За хозяйку дома!



   Праздничное настроение разбивается, как волна о берег. Хозяйка... слово, которое мне совсем не подходит. Встаю, чтобы скрыть смущение.



   - Сейчас я принесу миндальное печенье...



   Окна в доме Ро большие, во всю стену. Мельком взглянув в окно, вижу троих мужчин в строгих белых костюмах,идущих вдоль берега. Зову:



   - Ро, посмотри! Это, наверное, люди с белой виллы. Мне синьора Колаяни о них говорила.



   Ро встает из-за стола и подходит ко мне.



   - Вилла Рикордино... или Рикордини... Хотел бы я взглянуть на ее владельца! (И затем удивленно) ...Да они идут к нам!



   И правда, мужчины поворачивают к дому Ро. У того, что идет первым, в руках корзинка, из корзинки торчат горлышки винных бутылок. "Принесла нелегкая..." - ворчит Ро, но идет открывать прежде, чем раздается стук дверного молотка.



   Из коридора слышно тройное: "Добрый вечер!". Когда гости заходят, приветствие повторяется. Первый и, видимо, главный, ставит корзинку на стол и пожимает руки Ро, мне, потом Фредерико. Говорит приятным баритоном:



   - Нас прислал синьор Рикордини. Это, - он указывает на корзинку, - небольшой подарок для хозяйки. Пеллегрино из виноградников Пантеллерии.



   Невольно прижимаю руку к груди. Пантеллерия - остров, где я родилась. Горы и синяя гладь озера...



   Гость продолжает:



   - Синьор Рикордини приглашает вас на ужин. Он давно мечтал познакомиться с соседями. Вашего друга... - взгляд в сторону Фредерико, - он тоже будет рад видеть.



   Ро хмурится.



   - Спасибо синьору Рикордини за приглашение, мы бы с радостью, но как раз сегодня...



   Мужчина перебивает его:



   - Постойте, синьор Ро, это еще не все. Наш босс собирается сделать взнос в фонд "Ксоан", но прежде ему хотелось бы поговорить с представителем фонда - желательно в неформальной обстановке. У него мало времени: завтра утром он улетает в Рим. Надеюсь, вас не затруднит...



   "Ксоан" - это же название нашего фонда! Просительно гляжу на Ро. Он, вздохнув, кивает.



   - Хорошо. Мы принимаем ваше приглашение.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Идем вдоль берега: мы с Нитой, Фредерико и трое... приглашающих? сопровождающих? Они так и не представились. Видно, слугам не полагается иметь имя.



   Вряд ли их и впрямь интересует благотворительный фонд. Скорее, новоявленный крез узнал, что по соседству живет комиссар полиции и хочет заручиться поддержкой властей. Надо будет его сразу поставить на место.



   Дорога делает поворот. Слева пологий холм, поросший дроком и барбарисом, справа море. Нита догоняет меня и берет за руку, на лице у нее написано: "Все хорошо?" Улыбаюсь и пожимаю ее пальцы.



   Внезапно понимаю: что-то изменилось. Мужчины в белом, которые до этого шли справа и слева от нас, все сильнее отстают, теперь они у нас за спиной. Еще не желая верить очевидному, гляжу вперед, туда, где заканчивается барбарисовая поросль и начинаются кусты орешника. Сквозь лещину видно белые одежды - по крайней мере, двоих. Более того, я различаю блеск металла! Даже не скрываются...



   Итак, двое против... пятерых? Конечно, пистолет при мне, Фредерико тоже носит оружие. Пока мы не подошли к орешнику на расстояние выстрела, есть шанс. Но с нами Нита! Если бы можно было услать ее куда-нибудь...



   Наверно, я изменился в лице: Нита поворачивается ко мне и расстроенно говорит:



   - Ро, я забыла дать тебе успокоительный чай!



   Действовать надо мгновенно. Хватаю ее за плечи и кричу:



   - Как же ты надоела со своими травками! Квохчешь надо мной, как курица - роди ребенка и пичкай его своим чаем!



   Ужас в глазах Ниты, потом единственно возможная реакция: высвободившись из моих рук, она резко поворачивается и идет обратно. Один из людей в белом делает жест, словно хочет остановить ее, другой еле заметно качает головой: "нет".



   Нита уходит, не оглядываясь. Фредерико, который в оцепенении наблюдал за нами, хватает меня за локоть и, забыв о субординации, кричит:



   - Что ты сделал, Ро?! Зачем ты ее обидел?



   Вырываю руку и быстро иду вперед. Фредерико останавливается. Наверно, не может выбрать, кого догонять: меня? Ниту? Наконец все же идет за мной. Эскорт, так и не проронив ни слова, держится в отдалении.



   Надо дать Ните время - пусть отойдет подальше - а потом уходить. Может, прорвемся... Я понял, что ничего не получится, когда из зарослей орешника - гораздо ближе, чем мне казалось - выступили двое и пошли нам навстречу.



   Останавливаюсь. Фредерико, видимо, сообразив, что дело неладно, оглядывается и одновременно тянется рукой к револьверу:



   - Да что происхо...



   Выстрел. Фредерико, вскрикнув, роняет револьвер и сгибается пополам от боли. На рукаве у него под самым плечом расплывается красное пятно. Выхватив пистолет, стреляю в ответ, но промахиваюсь. И тут же получаю удар сзади по темени. Как упал лицом в пыль, уже не помню.





<p>


Нита</p>





   Значит, все? Фредерико что-то кричит мне вслед. Ро не пытается меня остановить - видимо, действительно все.



   Я иду быстро, так быстро, как будто мне все еще есть, куда спешить. Говорю себе: надо собрать вещи... вызвать такси... Внутри все сжалось в комок, я даже заплакать не могу.



   Зачем Ро было делать мне больно, если он мог просто сказать: "Нита, мне неприятна твоя забота"? Я, наверно, попыталась бы исправиться. Он... казалось, он был так счастлив со мной. И всем доволен... Что я сделала не так?



   Дорога поворачивает к дому Ро. За месяц я так и не научилась считать его своим домом. Зато я считала своим Ро! Ро, который только что, вцепившись мне в плечи, кричал, что я - курица. Снова перед глазами его лицо, искаженное... чем? яростью?



   Внезапно я останавливаюсь. Как я не поняла сразу? В глазах Ро были не гнев, не ярость... в них был страх. Но чего ему бояться? Мы шли в гости, потом... Потом Ро оглянулся назад и изменился в лице. Тогда-то я и подумала об успокоительном питье. А позади шли люди с белой виллы, такие странные - всю дорогу молчали. Пришли за мной - мол, хозяин хочет поговорить с вами о делах фонда, - но, когда я развернулась и ушла, даже не попросили меня остаться.



   А что, если они приходили не за мной, а за Ро?



   Еще минуту назад, когда я была готова уйти от Ро, я думала: хуже быть не может. Как оказалось, может. Ро увели какие-то люди - он их боится настолько, что накричал на меня, чтобы я ушла. Теперь-то я понимаю, что это было нарочно...



   Конечно, Ро не один, с ним Фредерико - но этих, в белом, больше. Что им нужно от Ро? И что делать мне? Идти за ними к белой вилле? Но чем я могу помочь? Ро даже не научил меня обращаться с оружием! ...Бежать к дому Ро и оттуда звонить Давиду? Давид в это время гуляет в саду с Сантой и малышом, он меня попросту не услышит. Надо подняться на холм, по ту сторону холма - дорога... Я поймаю попутку и через четверть часа буду у Давида.



   Разворачиваюсь и начинаю взбираться на холм. Продираюсь сквозь кусты барбариса... колючие! Ничего, дальше, до самой вершины - проплешина рыжей травы. Последний рывок... Я не сразу поняла, что за хлопок послышался внизу. И только услыхав второй, остановилась. Это выстрелы!



   Если бы я могла видеть, кто стрелял... Люди в белом? Ро? Что, если он... если его... Я заметалась: бежать вниз? Продолжать подъем? Все-таки рванулась к вершине холма, оставив клок платья на кусте барбариса.



   Вот и вершина. Спускаться вниз труднее, туфли скользят по траве... Несколько раз я чуть не падаю. Наконец дорога. Куда ехать? К Давиду? В комиссариат? Расстояние примерно одинаковое. Первая машина, которую я вижу, едет в город. Значит, комиссариат. Бросаюсь машине наперерез, та со скрежетом тормозит. Водитель, пожилой мужчина, открывает дверцу и уже готов наброситься на меня с бранью. Успеваю выпалить:



   - Я - жена комиссара Ситта-Маринары! Случилась беда. Мне нужно немедленно в комиссариат!



   Водитель несколько секунд соображает, потом поворачивается к сидящей рядом женщине - я только сейчас ее заметила:



   - Джулия, мы едем в комиссариат!



   Женщина пытается протестовать:



   - Но как можно? Нас ждет Николетта!



   Мужчина коротко отвечает:



   - Подождет.



   Затем ко мне:



   - Садитесь, синьора.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Очнулся я в закрытом кузове какого-то внедорожника. Из разбитого носа течет кровь, и не вытрешь - руки связаны.



   Первая мысль: связали веревкой, значит, не мафия - те заковали бы в наручники. Вторая мысль: Фредерико! В кузове темно, я не могу разобрать, один я или нет. Автомобиль подпрыгивает на ухабе и где-то совсем рядом слышится стон.



   - Фредерико?



   - ...Комиссар, что им от нас нужно? - Младший помощник говорит тихо, как сквозь сон.



   - Не знаю, Фредерико. Ты-то как?



   - Они перевязали мне руку. - Фредерико какое-то время молчит, потом спрашивает:



   - ...Это значит, что нас не убьют прямо сейчас?



   Это ровным счетом ничего не значит, и все-таки я успокаиваю его:



   - Не должны.



   - Комиссар... вы поэтому прогнали Ниту? Чтобы она была в безопасности?



   Мне сразу расхотелось разговаривать. Нита... Что она сейчас делает? Швыряет вещи в дорожную сумку? Она уедет, и я не буду знать, куда... Но я найду ее, чего бы мне это ни стоило! Я ей все объясню...



   Автомобиль резко останавливается. Кто-то открывает дверцу, свет фонарика бьет по глазам.



   - Вытаскивайте их! Живо!



   Нас выволакивают из машины. На улице темно. Мельком вижу большой дом с террасой - смутно знакомый... Я бывал здесь раньше? Нас тащат к подвалу за домом. Один из людей Рикордини отпирает тяжелую железную дверь. Надо попробовать заговорить с ними - главное, чтобы голос звучал спокойно.



   - Парни, не думаю, что вам и в самом деле хочется отвечать за похищение комиссара и его помощника! Я не знаю, кто ваш хозяин, но поверьте...



   - Давай, пошел!



   Меня с силой толкают в черный проем двери.



   Упав на земляной пол, успеваю порадоваться, что лестница невелика - и тут же сверху на меня валится Фредерико. Как будто меня приложили мешком с песком... Дверь со скрипом захлопывается, темнота становится непроглядной.



   Фредерико не подает признаков жизни. Извиваясь, пытаюсь выбраться из-под него. Со связанными руками - задача почти неразрешимая. В этот момент из темноты раздается голос комиссара До:



   - Комиссар? Добро пожаловать на вечеринку!





<p>


Нита</p>





   В комиссариате заперто, на стук из дверей высовывается тощий долговязый Беппо, похожий на школьника-переростка. Ро говорит, он еще недавно был стажером. Увидав меня, Беппо пытается одновременно поправить одежду и пригладить волосы.



   Говорю, задыхаясь и глотая слова:



   - Беппо... Ро и Фредерико увели люди с белой виллы... виллы Рикордини! Когда они отошли далеко, я слышала выстрелы!



   По пути в комиссариат я думала: воспримут ли мои слова всерьез? Мало ли - поссорилась с мужем, услышала два хлопка... И то как услышала - издали!



   Беппо поверил сразу. Кинулся на второй этаж.



   Поднимаясь по лестнице, я слышу, как он кричит в телефон:



   - ...И пускай возьмут врача: там стреляли!



   Захожу в кабинет. Беппо жмет на рычаг - и тут же набирает другой номер.



   - Давид? Да, я знаю: вы ужинаете... Но здесь жена комиссара! Говорит, комиссара Ро и Фредерико забрали люди приезжего... Рикордини. И еще она слышала стрельбу! Где? За поворотом от дома комиссара, на полпути к вилле. Да, я уже поднял карабинеров. ...Выезжаешь прямо сейчас? Ты их как раз встретишь. ...Приготовить что? - Беппо поворачивается и смотрит на меня совершенно очумелым взглядом. - А, да, сейчас!



   Кладет трубку и говорит:



   - Синьора, Давид приказал напоить вас кофе.



   Как будто я сейчас могу пить или есть.



   Беппо все же уходит и несколько минут спустя возвращается с горячим питьем.



   - Садитесь, синьора.



   Сажусь, грею о чашку ладони. На улице лето, а я так замерзла...



   Тем временем Беппо настраивает рацию. Четверть часа слушаем помехи, потом голос Давида:



   "Беппо? Будь на связи. Я на берегу, вижу карабинеров".



   Потом другой голос, издали:



   "Синьор вице-комиссар? Посмотрите: здесь две лужи крови!"



   Беппо оглядывается на меня и вдруг спохватывается:



   - Синьора, вам нельзя здесь быть!



   Говорю так твердо, как только могу:



   - Нет, Беппо! Я останусь.



   Беппо, махнув рукой, возвращается к рации.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Комиссар До распутывает веревку на руках очнувшегося и тяжело дышащего Фредерико, я жду своей очереди. В подвале пахнет сыростью и затхлой водой. Наверно, где-то поблизости подземный источник.



   До рассказывает:



   - Меня стукнули по голове, когда я открывал машину. Пришел в себя уже здесь. Не знаю ни где я, ни кто на меня напал. Руки вот удалось освободить...



   Закончив с Фредерико, До начинает развязывать меня. Говорю:



   - К нам пришли люди некоего Рикордини. Это богач, поселился неподалеку на побережье. Нас позвали... как потом оказалось, совсем не в гости.



   До хмыкает:



   - Рикордини значит - "помнящий". Не знаете, комиссар, что такого он может о нас обо всех помнить?





<p>


Нита</p>





   Господи, пожалуйста, пусть он будет жив... Пусть только он будет жив!



   Я повторяю это безостановочно, а в это время Давид и карабинеры подходят к белой вилле. Мы с Беппо слышим голоса:



   "Да здесь никого нет! Джино, постучи..."



   "И верно, никого".



   "Надо зайти внутрь".



   "Здесь же заперто!"



   "И что?.."



   "Это противозаконно!"



   Голос всегда спокойного Давида звенит от ярости:



   "Ты, Дино, матери или жене комиссара расскажи о законе!"



   Слышно, как они возятся с дверью. Потом:



   "Смотрите: тут никто не живет, даже мебель в чехлах..."



   Давид командует:



   "Сандро, Витторио, посмотрите, что там наверху. Только осторожно!"



   Несколько минут спустя слышим голоса вернувшихся. Сандро и Витторио перебивают друг друга:



   "Наверху тоже шаром покати!"



   "Только в одной комнате кто-то был - причем совсем недавно".



   Голос Давида:



   "Почему ты так думаешь? Что вы там увидели?"



   "Там на полу - красный ковер с узором. Посреди ковра миска с чем-то вроде белой глины".



   "А в миску воткнуты палочки - такие, знаете... их еще жгут китайцы!"



   "Сладкий запах палочек не выветрился до сих пор".



   "Скажешь тоже: сладкий! Вонь, да и только..."



   Давид восклицает:



   "Китайцы! Ведь это может быть..." - Потом громко, в рацию, - "Беппо, Беппо, ты слышишь? Срочно звони в Монтекьяру, поднимай всех по тревоге. Пусть едут к дому, где три года назад разбилась певица! Да, на выезде из Монтекьяры. Скажи: вернулись фигуранты по старому делу - комиссар и Фредерико, скорее всего, у них".





<p>


Комиссар Ро</p>





   - Вон там, у самого потолка, есть окошко...



   Я не вижу, куда показывает комиссар До: глаза ещё не привыкли к темноте. До говорит:



   - Я подсажу вас - может быть, у вас получится к нему дотянуться.



   Наконец я различаю над головой квадратный проем окна: даже сейчас, когда ночное небо скрыто тучами, он выделяется на фоне общей темени. До садится на корточки. Цепляясь руками за холодные камни стены, взбираюсь к нему на плечи. До ворчит:



   - Комиссар... Нита вас слишком хорошо кормит!



   Вблизи окно больше, чем казалось снизу. Наверно, я смог бы в него протиснуться... Ощупываю края оконной рамы:



   - Здесь деревяшка совсем гнилая, раз нажать - и стекло вылетит!



   - Подождите... Сначала осмотритесь: есть кто снаружи?



   Вглядываюсь в темноту: ни огонька.



   - Вроде никого...



   - Хорошо, попробуйте.



   Надавливаю на раму обеими руками. Гнилое дерево вместе со стеклом с хрустом вылетает наружу. Звон осколков... Мы с До замираем, боясь шелохнуться. Уфф... тишина.



   До говорит - шепотом, будто нас все-таки могут услышать:



   - Я выпрямлюсь, а вы попробуйте пролезть в окно. Я вас подтолкну...



   Кряхтя, он поднимается на ноги. Просовываю в проем окна руку, голову, потом плечо. Окно так низко над землей! Еще чуть-чуть - и я смогу опереться о землю ладонью. Поднимаю взгляд - и застываю, хватая ртом воздух. Невесть откуда взявшись, на меня смотрит человек. Он наклоняется, теперь его лицо как раз напротив моего. Желтое лицо!





<p>


Нита</p>





   Рация умолкла - до тех пор, пока Давид и карабинеры не приедут в Монтекьяру.



   Дождавшись, пока Беппо закончит говорить по телефону с каким-то Марио, я спрашиваю:



   - Что... что это за история - с погибшей певицей?



   Беппо берет у меня из рук чашку с остывшим кофе, идет в подсобку. Слышно, как он опять включает кофеварку. Иду вслед за ним. Беппо смотрит на меня, вздыхает и начинает рассказывать.



   - Это было еще до меня. До того, как я пришел в комиссариат. К нам приехала на гастроли певица... очень красивая. Говорят, она тронулась рассудком: убивала всех мужчин, которые в нее влюблялись. А таких было... - Он машет рукой. - ...Или поручала китайцу. Был у нее подручный, китаец, - смотрел на нее, как на богиню. Наш комиссар и комиссар До из Монтекьяры выследили ее одновременно. Говорят, комиссар Ро пожалел ее и не хотел арестовывать. Он пришел к ней домой, чтобы сказать об этом. А певица все равно хотела его отравить... И в этот момент появился комиссар До. То ли он испугал ее и она оступилась, то ли нарочно спрыгнула с террасы... только она разбилась насмерть. ...А китайца комиссар До арестовал прямо у себя дома. Приковал к батарее двумя парами наручников. Но когда пришли его забирать,  наручники были пустыми - китаец сбежал, и больше о нем никто не слышал.



   - Давид думает, что это... он?



   Беппо разводит руками и снова вздыхает. Вынимает из кофеварки чашку с опять остывшим кофе, выливает содержимое в раковину. Ставит в кофеварку чистую чашку.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Только я успеваю спрыгнуть обратно в подвал, за дверью слышатся шаги. Скрежет ключа в замке, скрип дверных петель... Мы с До отступаем к дальней стене. Фредерико продолжает сидеть, уронив голову на грудь. Мне слышно, как он бормочет: "Жарко... Пусть Нита выключит печку..."



   Первым в подвал спускается китаец. Сразу несколько фонарей освещают ему путь. Высокий - даже слишком высокий для китайца, мускулистый, как силач из китайского цирка, как боец. Весь в черном - рубаха, шаровары и длинный халат без застежек. Я узнал его сразу, хотя видел мельком. До тоже - подавив восклицание, он подается вперед и называет его по имени:



   - Панг!



   Китаец переводит взгляд с До на меня, потом на Фредерико. Медленно, почти нараспев произносит:



   - Я не Панг, я - память, - он кривит рот в усмешке. - Карающая память...



   Трое уже знакомых мне людей в белом заходят в подвал вслед за ним. Кроме фонарей, у них в руках пистолеты. Стараюсь глядеть не в направленное на меня дуло, а только на Панга. Говорю:



   - Синьор Панг, никто из нас не хотел смерти вашей хозяйки, это был несчастный случай! Фредерико там и вовсе не было - он тяжело ранен, ему нужна помощь!



   - Не хотели ее смерти?! - голос Панга становится грозным. - Чего же вы тогда хотели? Запереть ее в тюрьме или в лечебнице? О да, она прожила бы там долго! Моя госпожа... теперь у меня только одна госпожа - Месть! Все мои силы, все деньги, которые я унаследовал, служат ей!



   Не оглядываясь, он делает знак своим людям:



   - Отведите их к месту казни.





<p>


Нита</p>





   Рация ожила через полчаса. Видно, полицейские Монтекьяры встретили Давида с карабинерами возле дома певицы. Я слышу, как кто-то из полицейских докладывает Давиду:



   "В доме горит свет, там люди, сколько - неизвестно. Еще один человек в белом ходит по двору, как часовой. Когда подойдет к калитке, надо его брать - главное, чтобы без шума... - затем, изменившимся голосом, - так вы думаете, комиссар До тоже у них?"



   Давид молчит - может быть, разводит руками.



   Опять тихо... Потом слышно, как Давид отчитывает кого-то:



   "Он что, без сознания? Ты рехнулся!"



   Другой человек басом оправдывается:



   "Синьор вице-комиссар, это был единственный способ заставить его замолчать!"



   Похоже, взяли часового, но перестарались.



   Снова Давид:



   "Марио, что там?"



   Взволнованный голос Марио:



   "Смотрите, смотрите туда: их выводят на террасу, всех троих! Ведут к перилам... Их же убьют сейчас!"





   Я вскакиваю с места, Беппо тоже. Беппо пытается грудью заслонить от меня рацию, но я, конечно, все слышу.



   Давид командует:



   "Джино, Сандро, вы остаетесь снаружи. Витторио, Дино, вы со мной к черному ходу. Марио, вы со своими людьми пройдете к главному входу с севера - так вас не будет видно с террасы....Как это - всего один комплект отмычек?!"



   Голоса удаляются... затем умолкают. Тишина.





<p>


Комиссар Ро</p>





   Нас выводят на террасу - Фредерико им приходится тащить. Руки опять связаны за спиной. Оглядываюсь вокруг. К высоким перилам привязаны три веревки - каждая с петлей на конце. Панг уходит и вскоре возвращается с короткой толстой палкой. Взмахнув палкой, как жезлом, командует:



   - Начинайте!



   - Стойте! - это До. - Панг, из нас троих только я виноват в смерти вашей госпожи: я шел ее арестовать, а этот мальчик хотел увезти ее!



   Панг не слушает. Он повторяет жест, двое его людей хватают меня под руки и тащат туда, где привязана первая веревка. Пытаюсь сопротивляться - тщетно. Меня ставят на колени лицом к перилам. Один из людей Панга надевает мне петлю на шею, другой привязывает меня к перилам за пояс. Потом они возвращаются за До. И вот мы трое - я, До и вновь потерявший сознание Фредерико - стоим на коленях, как на молитве. Панг подходит ко мне.



   - Так вы любили ее, комиссар Ро, и даже хотели уехать с ней? Что ж, вы последуете за ней первым.



   Смерть - вот так, сейчас! Матушка... о ней позаботятся Орнелла с мужем. А Нита! Она останется одна, без помощи, без денег...



   Прошу:



   - Пожалуйста... последнее желание! Позвольте мне написать завещание, пусть его найдут рядом со мной!



   Китаец смеется, я впервые слышу его смех - так кричит филин, предвещая покойника.



   - Желание! Подумайте, сколько их было у нее!



   Он заходит ко мне за спину и просовывает палку под петлю, до крови царапая шею сзади.



   - Знаете, комиссар, как закручивают кран? Один поворот... - он слегка поворачивает палку, веревка сдавливает горло, но я все еще могу дышать. - И у вас больше не останется ни одного желания. Взгляните в последний раз на место ее смерти! - он сильнее поворачивает палку, горло сжимается, я хриплю в его руках...



   И вдруг я снова могу дышать. Жадно хватаю ртом воздух. Сзади слышна стрельба, крики... Что там происходит? Чьи-то руки вынимают палку у меня из-за шеи, снимают петлю. Слышу голос Давида:



   - Комиссар! Комиссар, вы в порядке?!



   Отвечаю и сам удивляюсь, как хрипло и слабо звучит мой голос:



   - Вроде, Давид...





   Спускаюсь по ступенькам, опираясь на плечо Давида. Сзади Марио так же бережно поддерживает комиссара До. Фредерико уже унесли вниз, вот-вот должна приехать скорая.



   Наверху остались лежать два трупа: Панга и одного из его людей. Еще двое в окровавленных белых костюмах вместе с Фредерико ожидают врачебной помощи.



   Давид говорит:



   - Комиссар, может быть, вы тоже - в больницу?



   Мотаю головой:



   - Нет! Мне надо срочно на автовокзал!



   Давид от удивления останавливается:



   - Что вам делать на автовокзале?!



   - Там Нита... Может быть, она еще не успела уехать!



   Давид смотрит на меня, как на умалишенного:



   - Куда уехать? Нита в комиссариате, ждет нас!



   - Нита... где? - я боюсь поверить своему счастью.



   - В комиссариате, конечно же! Кто, по-вашему, прислал нас сюда?





   Трижды или четырежды переспросив врача скорой помощи, действительно ли Фредерико ничего не грозит ("Будет как новенький, синьор комиссар!") и столько же раз хрипло прокричав в рацию: "Нита, у меня все в порядке!", еду с Давидом в комиссариат.



   Перед зданием комиссариата стоят Нита и Беппо. Выхожу из машины. Нита подбегает ко мне, обхватывает меня руками и утыкается лицом мне в грудь. Ее плечи вздрагивают от рыданий.



   Обнимаю ее, с отчаяньем повторяю:



   - Нита, прости меня! Клянусь, я бы не сказал такого никогда!



   Нита поднимает голову и, все еще плача, целует меня столько раз, что у меня не остается сомнений: она действительно все поняла, понимала с самого начала...



   Немного успокоившись, но еще не отпуская меня, она говорит:



   - Ро, я сделаю то, что ты хочешь!



   Хочу?.. Чего еще я могу хотеть?



   - ...Я обвенчаюсь с тобой. - Нита опять прижимается к моей груди, ее голос звучит глухо. - Не хочу тебя потерять ни на том, ни на этом свете!






<p>


 </p>