По линии взлёта [Даша Art] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (129) »
По линии взлёта
1 POV Вили
Я не хотела плакать, но слёзы сами собой катятся по щекам. Он грустно поджимает губы, смахивая большими пальцами солёные капельки с моих щёк. — Ты бледнее смерти. — Он спокоен, в то время как меня колотит. Я закусываю губу, чтобы зубы не стучали друг об друга. Стараюсь не моргать, чтобы не обернуться водопадом. — Послушай, — вздыхает он, — я ведь тебе уже говорил. Ничего не изменится. Его руки ложатся на мою талию, слегка сжимают её. Я киваю в ответ, хотя в голове барабаном стучит ответ. Все изменится. Абсолютно все. — Всего два года. Просто надо подождать два года. Я вновь киваю, шмыгая носом. Почему он разговаривает со мной, словно с неразумным ребенком? — Эй, — он берет мое лицо в свои руки, — это ради нас. Я буду усердно учиться, чтобы вернуться сюда и обеспечить нам безбедное будущее. — Ты же знаешь, что мне не нужны деньги. — Знаю, — соглашается, но я вижу в его глазах, что он лукавит. Я не могу его за это винить. Семья Никиты помешана на своем состоянии. Они трясутся над каждой копейкой. Не дай бог, кто-то заберет у них хоть рубль. Они за него удавятся. И мой парень мало чем отличается от своих родителей. Но это не мешает мне любить его, ведь мы выросли вместе. Почти в одном доме. Учились тоже вместе. Несмотря на свою тонкую душевную организацию, была в нем и прагматичная нотка, которая временами душила меня. И все же я почти привыкла к тому, что он хочет оставить меня в своей тени, словно фарфоровую куклу. Никита постоянно повторяет, что позаботится обо мне. И я ему верю. — Никита, — я снимаю с себя его руки, хотя сердце глухо протестует, — тебе пора идти. Он оборачивается к таблоиду, на котором уже засветился его рейс. — Ты можешь полететь со мной, — неожиданно предлагает парень. Я вскидываю голову, не понимая, шутит ли он или говорит всерьез. Такое предложение ни разу не прозвучало в течение всех его сборов, а сейчас слишком поздно, чтобы на что-то решаться. — Знаешь ведь, что не могу, — обреченно выдыхаю. — Мама совсем не встает. Ей все хуже и хуже… — из горла вырвался хрип. — А теперь ещё и ты улетаешь… Как я одна со всем справлюсь? — Ну, — Никита обхватывает мой затылок, прижимает голову к своей груди. Я уткнулась носом в его рубашку. — Только не плачь. Не могу смотреть на твои слезы. Привычный аромат окружил меня. Я закрыла глаза, но затем быстро открыла их обратно, чтобы вновь посмотреть на него. Сколько я теперь его не увижу? В нем все такое знакомое. Карие глаза, обрамленные светлыми ресницами, смотрели на меня с заботой. Он тряхнул головой. Его длинные русые волосы, собранные в пучок, колыхнулись. Я как-то заикнулась о том, что ему стоит подстричься, но Никита обиделся и не разговаривал со мной несколько дней. — Ты прилетишь на праздники? — Я еще даже не улетел, а ты уже спрашиваешь, когда вернусь? — Никита сморщил свой нос картошкой, затем закатил глаза. — Я уже скучаю, — говорю банальность, но это правда. Я вижу, как Никита воодушевился предстоящими переменами в своей жизни, а мне страшно. И он словно не хочет замечать этого. Грудь сдавливает обида. Гнусавый голос объявил посадку. Никита подскочил на месте, словно его кто-то ужалил. Я отшатнулась назад, почувствовав вибрацию его нетерпения. В его глазах вижу блеск, но он отличается от той влажности, которой наполнены мои глаза. Я хмурюсь, но не говорю, как больно видеть его радость. — Иди, — тихо выдыхаю. — Позвони, когда долетишь. Никита наклоняется, целует меня в лоб, затем неуместно подмигивает, после чего подхватывает кофр со скрипкой, другой рукой впивается в ручку чемодана и удаляется. Я стиснула руки, провожая его взглядом, ожидая, что он обернётся, чтобы еще раз взглянуть на меня, но этого не происходит. Никита скрывается из вида, я разворачиваюсь, пробираюсь к выходу. Картинка размывается, слезы застилают обзор. Я останавливаюсь около металлической лавочки, опускаюсь на неё, чувствуя, как подкашиваются ноги. Закрываю лицо ладонями, позволяя себе разреветься. — Такая красивая и так горько плачешь. Любимого проводила? Я поднимаю голову, оглядываясь, но не уверена, что обращаются ко мне. Шмыгаю носом, видя перед собой пожилого старичка. Он улыбается, садясь рядом со мной. Киваю, отвечая на его вопрос. — Ничего, красавица. — Его сухая, морщинистая рука ложится на мое плечо. Он сжимает его, а я вяло улыбаюсь старичку, скорее из вежливости. — Вернётся твой суженный, если не дурак. Я поправляю свои густые кудрявые волосы, шоколадного цвета, распушившиеся от зашкалившей влажности. Хорошо, что косметикой сегодня не воспользовалась. Знала заранее, что превращусь в садовую лейку. — Я бы от такой не ушел, — продолжает дедушка, а у на моих бледных щеках вновь появляется румянец. Я знаю, что внешность у меня весьма недурная. Большие глаза, пухлые губы. Нос, правда, немного великоват, но- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (129) »
Последние комментарии
2 часов 25 минут назад
18 часов 30 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
3 дней 9 часов назад
3 дней 14 часов назад