Стремление как счастье [Эрнест Миллер Хемингуэй] (fb2) читать постранично

Эрнест Хемингуэй Стремление как счастье

Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью.

Декларация независимости США

Один месяц в том году мы собирались потратить на ловлю марлина у берегов Кубы. Начали десятого апреля, к десятому мая добыли двадцать пять марлинов, а оплаченное время кончилось. Тут-то бы купить подарков для раздачи в Ки-Уэсте, залить в «Аниту» дорогого кубинского бензина на обратный путь и немного сверх, получить добро от таможни и отправиться домой. Но большая рыба ещё не пошла.

— Может, ещё месяц, кэп? — спросил мистер Джози, хозяин «Аниты». Он сдавал её за десять долларов в день против обычных тогда тридцати пяти. — Согласен на девять долларов.

— Где б их взять?

— Отдашь, когда будешь при деньгах. «Стандарт Ойл Компани» на той стороне залива верит тебе в долг, а когда выставят счёт, оплачу его из денег за прошлый месяц фрахта. А если погода не задастся, ты чего-нибудь напишешь.

— Хорошо, — сказал я, и мы рыбачили ещё месяц. Добыли сорок два марлина, а большая рыба всё не шла. В тёмном сильном потоке у Морро, где поля рыбьей мелочи иногда простирались на целые акры, там из-под носа лодки взлетали летучие рыбы и сверху постоянно кружили птицы. Но огромных синих марлинов мы не видели, хотя каждый день ловили или упускали белых, а однажды я добыл их пять.

На берегу нас любили, потому что всю свою рыбу мы потрошили и раздавали даром, и когда мы поднимали флаг с марлином и возвращались мимо Эль-Морро и дальше по каналу к пристаням площади Сан-Франциско, в порт сбегались толпы. За фунт марлина рыбаки просили тогда восемь-двенадцать центов, а на рынке он стоил вдвое дороже. Как-то мы пришли с пятью флагами, и полиции пришлось разгонять толпу дубинками. Скверное дело. Но такой уж скверный был на Кубе год.

— Чёртова полиция отпугивает наших всегдашних заказчиков и расхватывает всю рыбу, — проворчал Джози. — Тебя куда принесло? — осадил он полицейского, который тянулся к десятифунтовому куску марлина. — Впервые вижу твою рожу. Как тебя зовут?

Полицейский назвался.

— Есть он в журнале compromiso, кэп?

— Нет.

В этот журнал мы записывали тех, кому обещали рыбу.

— Запиши, что ему полагается небольшой кусок на следующей неделе, кэп, — сказал Джози. — А теперь иди к чёрту, полицейский, и наших друзей не колошмать. Глаза б мои не видели проклятой полиции. Давай. Забирай дубинку, пистолет и выметайся из порта, если ты не из портовых.

Наконец вся рыба была разделана, поделена согласно журналу, а желающие получить кусок на следующей неделе переписаны.

— Ступай-ка в «Амбос Мундос», кэп, и прими душ. Зайду попозже, двинем во «Флоридиту» и потолкуем. Допёк меня этот полицейский.

— Идём вместе. Тоже ополоснёшься.

— Нет. Я и здесь как-нибудь. Я не потел сегодня столько.

И я дошёл по мощёной улочке до отеля «Амбос Мундос», узнал, есть ли для меня письма, потом доехал лифтом на верхний этаж. Мой номер помещался в северо-восточном углу, в окна задувал холодный пассат. Я взглянул сверху на крыши старого города, на гавань за ними, посмотрел, как в море не спеша выходит «Орисаба», светясь всеми огнями. Пять рыб меня утомили, хотелось прилечь. Но я знал, что если лягу, то усну, и я сидел на кровати, смотрел на охоту летучих мышей за окном, наконец разделся, принял душ, надел свежее и спустился вниз. Джози переминался у выхода.

— Ты, наверно, устал, Эрнест, — сказал он.

— Нет, — солгал я.

— А я устал. Хотя просто смотрел, как ты тянешь рыбу. До нашего рекорда — семь и глаз восьмой — недостало всего двух.

Думать о глазе восьмой рыбы ни я, ни Джози не любили, но всегда поминали эту добавку.

Мы шагали по узкому тротуару бульвара Обиспо, и Джози глазел на освещённые витрины. Он никогда ничего не покупал, пока не придёт время возвращаться, но глазеть любил на всё, что выставлено. Мы миновали последние два магазина, лотерейную контору и толкнули дверь старушки «Флоридиты».

— Присел бы ты, что ли, кэп, — предложил Джози.

— Я уж лучше на ногах, у стойки.

— Пива, — потребовал тогда Джози. — Немецкого пива. А тебе чего, кэп?

— Дайкири со льдом, без сахара.

Константе смешал в шейкере на три порции и одну налил мне. Я ждал, когда Джози начнёт о деле. Он начал, едва прибыло его пиво.

— Карлос говорит, большая рыба вот-вот пойдёт. — Карлос, наш кубинский друг, был отличным про­фессио­нальным рыбаком. — Говорит, впервые видит такое течение и что, когда она пойдёт, то всех удивит. Говорит, пойдёт обязательно.

— Мне тоже сказал.

— Если хочешь попытать удачи ещё месяц, кэп, сойдёмся на восьми долларах в день, и могу готовить, чтобы не тратиться на сэндвичи. Зайдём в бухточку на обед, и я что-нибудь соображу. Нам постоянно попадаются эти бонито с волнистыми полосками. На вкус они не