Соседи с 37-го [Сергей Ярчук] (fb2) читать онлайн

Соседи с 37-го

Глава 1. Остров

— Айда купаться! — радостный крик взорвал тишину утренней зари. Его тут же подхватили несколько мальчишеских глоток. И маленький, но невероятно шумный табун с гиканьем пронёсся в сторону пляжа.

— Вот шальные! Да когда ж они уймутся? — раздосадованно пробормотала не открывая глаз Татьяна.

— Сама виновата! — тут же донеслось из-за приоткрывшейся двери, — Кто не активировал вечером аудиоэкран? Ты! Значит, сама хотела побежать с ними. Так?

— Инга, ну ты же взрослый человек. Должна понимать, что и я забыть могу! — Татьяна сладко потянулась, не желая расставаться с пуховой периной.

— Забыть можешь, а вот врать — нет! — в обычно лучащихся добротой бирюзовых глазах блеснули строгие ледяные искорки, — Потому живо вставай и марш на пляж!

— Ну, Инга…

— Не нукай! Сама вчера собиралась на утреннее купание. Давай, давай! Я уже фрукты и чебуреки сложила. Пацаны, небось, опять ничего путного не придумали взять, — Инга бесцеремонно вытянула из кровати зевающую Татьяну…

Солнце уже значительно поднялось над морем, а разудалое веселье и не думало умолкать. Всё небольшое население острова предавалось недавно установленной традиции встречать утро на пляже. Тёплая и невероятно прозрачная вода залива мгновенно смывала с тела сонливость, а вместе с ней и остатки ночных кошмаров. Дурные сны, будучи наследием многолетнего нахождения в криокамерах, постепенно отступали из реальности детей. Иное измерение, полное благостных условий и невероятных возможностей мигом стало родным для нескольких десятков девчонок и мальчишек.

***

Первое время переселенцы ходили по сказочному острову с опаской, то и дело поражаясь как невиданным выкрутасам природы, так и невообразимым техническим новациям. Сам остров представлял собой кусок суши непрерывно меняющихся размеров и условий. Он, словно объект, из старой компьютерной игры — каждый раз заново подстраивался под нужды разных пользователей. Впервые попав сюда, ребятишки были поражены тем, как в один день можно обойти остров за полчаса, при этом наблюдая лишь скалистые берега и малюсенькие пляжи, а в другой часами плутать в раскинувшихся на нём лесах и полях. Когда же новосёлы обнаружили, что загадочный остров может сам подстраивать ландшафт под ожидания путешественника, то многие затерялись в его просторах на несколько дней. К счастью, благоустроенный клочок суши не позволил никому заблудиться и уж тем более, покалечиться. В пустыне истомлённый путник тут же находил колодец или оазис. В горах, как по мановению волшебной палочки, возникали хижины и благоустроенные коттеджи. Даже в море тут и там сновали дружелюбные дельфины. Лишь смена времен года оставалась постоянной и неизменной. Но и тут была своя нестандартность — год длился всего сто двадцать дней. Когда Инга сообщила эту особенность, удивлённая молодёжь долго не могла уразуметь надобность такой стремительной смены сезонов. На что представитель цивилизации ледяных пояснила:

— Это сделано для того, чтобы вы научились более ответственно относиться ко времени. Помните, что вы здесь не для безделья. Вы — последние частички человечества. Его семена и надежды! Вы должны постоянно развиваться и улучшаться. Увы, но педагогическое наследие ваших отцов неприменимо для этого случая. Потому получение знаний и непрерывное совершенствование мышления — ваш единственный путь.

Это объяснение вогнало привыкших к рутине школьников в глубокое уныние, что невероятно напугало Ингу. Потому она поспешила успокоить ребятишек, сообщив, что не только обучение, но и быт будут организованы с использованием совершенно непривычных и весьма эффективных технологий. Она говорила чистейшую правду. Расселяясь по острову, каждый мог сам выбрать место для дома. Да, да! Любой переселенец мог выстроить дом так, как ему позволяла собственная фантазия. Услыхав такую новость, подростки просто ошалели от восторга. И тут же принялись ваять строения, от которых у представителей цивилизации ледяных глаза на лоб полезли. Тут были и миниатюрные избушки на курьих ножках, на всю катушку использовавшие свойство расширения внутреннего пространства. И гигантские дома-деревья, имевшие жилые полости не только в стволе и ветвях, но и в корневой системе. На пляже появились жилища, совмещающие в себе черты роскошных прибрежных отелей и подводных экскурсионных площадок. Но через пару дней всё это разнообразие было ликвидировано по простой и понятной причине — жить поодиночке оказалось скучно.

С получением массы необходимых для комфортного существования вещей дело обстояло ещё проще. В специально сгенерированной вселенной у каждого обитателя была в пользовании машина универсального синтеза, способная создать любой нужный предмет или материал. Детишки, поначалу опасливо смотревшие на невиданную технику, просто обалдели от открывающихся возможностей. Когда же им сообщили, что образ желаемой вещи с требуемыми характеристиками автоматически считывается прямо из мыслей, восторгу не было предела. Естественно, что все освоили такую странную аппаратуру в два счёта. А уж когда оказалось, что машина запросто стряпает обожаемые кулинарные изыски, то наставники по-настоящему перепугались за здоровье подопечных.

Но кроме сказочных условий быта вчерашние узники криокамер познакомились с не менее фантастическими методами обучения. Это никоим образом не походило на обычное школярское просиживание штанов. И дело было не столько в научном отрыве и иной картине мира, которые были свойственны ледяным, сколько в совершенно непривычных педагогических принципах. Представители цивилизации полевой формы не могли вообразить, что в учебном процессе хомо сапиенсов, помимо познавательной и образовательной составляющих, имеется грандиозный пласт побудительных и стимулирующих к получению знаний принципов. Когда объясняя, чем будут заниматься дети на острове, было сказано слово “учёба”, то эмоциональный спектр аудитории мигом окрасился тонами скуки и неизбывной тоски, а несколько ребятишек, не удержавшись, сразу же выдали: “Ну, вот… И здесь началось…“

Этой непредвиденной проблемой, грозившей поставить крест на всей затее, тут же был загружен центральный вычислитель. Мощнейший кибермозг несколько часов переваривал информацию и выдал простое по гениальности решение: обучать детей на основе реальных задач. Так на острове появилась Научная лаборатория исследования мироздания, а управляющий её работой инфоузел решили назвать сокращённо — НаЛИМ. Аббревиатура понравилась, но разумный компьютер неожиданно запротестовал. По его мнению, созвучное рыбе название никуда не годилось, и он предложил своё — Наум. Короткое словцо прижилось практически мгновенно, и кибермозг лаборатории через некоторое время стал упрямо отзываться только на это имя, ставя перед учениками заковыристые и невероятно интересные задачи.

А задач у Наума было припасено преогромное количество. И оно постоянно росло. Пытаясь понять основы формирования вселенных, ребятишки вовсю налегали на точные науки. Изучая культуру и языки представителей иных цивилизаций, вчерашние школьники нещадно терзали учебники философии, литературы и истории. Но этого было мало, и они яростно продирались сквозь тернии логики и лингвистики. А за ними маячил гигантский пласт естественных наук…

В первые недели скорость учебного процесса казалась коллегам Инги просто чудовищно низкой. Хотя ребята вовсю пользовались вычислительными мощностями и высокоинтеллектуальными хранилищами информации. Ни о какой, привычной жителям двадцатого века зубрёжке не было и речи! Тем не менее, самые скромные ожидания преподавателей рассыпались прахом, и многие учёные всерьёз сомневались в ценности спасённых представителей рода человеческого. Но это было только в самом начале! Не успело минуть полугодие, как кибермозг лаборатории огорошил своих создателей, сообщением, что группа наиболее активных ребят самостоятельно обнаружила простейший вариант перехода в соседнюю вселенную.

В рядах ледяных это вызвало настоящий шок. Одни требовали перепроверки всех учебных заданий, другие восторгались успехами прогноза вычислителя, третьи лишь поражённо разводили руками, признавая свою ошибку. Но так или иначе, а с этого момента ледяные поняли, что интенсивная работа вывела разум вчерашних школяров на недоступный их отцам уровень. Инга радовалась как дитя, хотя отлично понимала, что теперь всем придётся скрипеть мозгами и напрягать все имеющиеся вычислительные мощности…

***

Татьяна стремглав выскочила из воды и, не обращая внимания на играющих в волейбол, кинулась к махровому полотенцу.

— Замёрзла? — удивлённо поинтересовался Вадим.

— Да, блин! Холодища! — стуча зубами, выдавила девушка.

— Заболела, что ли? — буркнул проходящий мимо Иван, — Море теплющее ведь!

Но Татьяна не ответила, занятая интенсивным растиранием. Когда, наконец, покрасневшая от усилий девушка перестала дрожать и завернулась в полотенце, к ней осторожно приблизилась Инга и мягко заметила:

— Таня, недосыпание отнимает у организма силы. Я тебе сколько раз говорила, не засиживаться в лаборатории?

— Прости, — Татьяна пристыжённо уткнулась лицом в коленки.

Инга вздохнула, нежно пригладила спутанную Татьянину шевелюру и тем же тихим голосом поинтересовалась:

— Так, почему ты за полночь засиживаешься в лаборатории?

Девушка осторожно подняла голову и опасливо глянула на наставницу. В зелени глаз отчетливо читалась борьба стремления рассказать и попросить совета с яростным желанием сделать всё самой и уже после объявить об успехе. Это противостояние, по видимому, давно изматывало девчонку. И искусанные губы были лишним тому подтверждением.

— Таня, давай прогуляемся по пляжу, — как ни в чём не бывало предложила Инга.

— Но ребята уже расходятся по лабораториям, — слабо запротестовала Татьяна.

— И что? — Инга задумчиво посмотрела на собеседницу, а в голове мигом пронеслось: “Она ведь давно привыкла к тому, что каждый сам выбирает удобное время для любого рода деятельности. Значит, что-то тут не так!”

Она осторожно взяла Татьяну под локоток и неспешно повела её вдоль кромки моря.

Мелкие, едва заметные, тёплые как парное молоко волны нежно окатывали ступни идущих девушек. И если Инга лишь недавно привыкла находить удовольствие в тактильных ощущениях, то Татьяна испытывала настоящий восторг от каждого шага, каждого плеска, каждого гладкого камушка. Наполненный теплом ветер окутывал бредущих ароматами солёных водорослей и, казалось, звал не расставаться с очарованием утреннего купания. Но Инга хорошо помнила, что нужно обязательно поговорить. Она остановилась и посмотрела на Татьяну.

— Ты не хочешь говорить, потому, что это не твоя тайна. Так?

Девушка вздрогнула от неожиданного вопроса, осторожно повернулась и, насупившись, посмотрела в глаза наставнице. Несколько секунд безмолвного переглядывания завершились Татьяниным кивком.

— Так и думала, — Инга вздохнула, — А раз мне не хочешь говорить, то, стало быть, и Лев не в курсе. Так?

Снова кивок.

— Отсюда следует, что вы натворили, что-то, что научный руководитель вам не разрешал. Так?

Татьяна готова была расплакаться. Но заметившая это Инга не стала доводить дело до слёз. Она мягко обняла девушку и тихонько прошептала:

— Какие же вы всё-таки ещё маленькие! Вы же понимаете, что информаторий не позволит вам опасные действия.

— Но он же вам ничего не сообщил! — Татьяна с трудом сдерживала слёзы.

— Конечно, нет! Он столь же разумен, как и мы с тобой. У него свои моральные установки. Если Наум дал слово, то уж будь уверена — сдержит!

— Знаю. Когда мы только познакомились, он сам так и сказал: “Моё слово — железо! Иначе и быть не может. Я ведь и сам из железа”.

— Помню! — Инга радостно засмеялась, — Лев тогда сильно удивился, что кибермозг так быстро овладел эпитетами вашей речи.

— Да… Он хороший. Даже не верится, что он лишь компьютер.

— Просто ты всё ещё оцениваешь компьютеры с точки зрения вычислительных мощностей. Не обижайся, пожалуйста! Не ты одна такая. Это наследие вашей прошлой жизни. Даже наблюдая за другими вселенными, ты ещё не привыкла, что разум может иметь совершенно невообразимую природу.

Они возвращались тем же путём. Пляж опустел, осталась только небольшая стайка подростков. По тому, как они напряжённо вглядывались в идущих, Инга сразу сообразила что к чему:

— Это твои собратья-заговорщики?

— Да, — краснея, пролепетала Таня.

Когда они приблизились, то Инга, пресекая ненужные вопросы, заявила:

— Татьяна, говорить ничего не стала. И я её понимаю. Это не её личный секрет. А вот вас хочу спросить.

— О чём? — холодно осведомился Вадим, хищно сузив стальные глаза.

— О том, чего вы такого натворили, что не спите ночами. Да ещё и Наума перетянули на вашу сторону. Я так понимаю, что Лев вообще ничего не подозревает?

Группа лишь сопела и переглядывалась. Это странное поведение вызвало у Инги живейший интерес. Она удивлённо переводила взгляд с одного подростка на другого и в каждом видела такой поток эмоций и мыслей, что сдерживать любопытство становилось всё сложнее и сложнее.

— Ребята, я уже Тане пояснила, что Наум не допустит вас куда бы то ни было, если посчитает ситуацию хоть сколь-нибудь подозрительной. А потому ваши действия вы можете скрывать безо всяких опасений, что вас накажут. Как вы уже знаете, мы такие методы не используем.

— Ладно! Хватит играть в кошки-мышки! — резко произнесла Вероника.

— Ну, вот… — разочарованно протянул Михаил, — Зарубила весь план.

Вероника тут же вскинулась, её глаза только что не метали молнии.

— Твой план изначально был обречён. И то, что ты заставил Таню разбираться с блоком восприятия эмоций ничего хорошего не принесло, кроме кругов у неё под глазами.

— Вер… — начала было Татьяна, но Вероника не дала ей рта открыть.

— Таня отлично разбирается в восприятии эмоций цифровыми созданиями, но не думаю, что центральный кибермозг лаборатории так легко можно ввести в заблуждение. К тому же, давить на психику Наума просто неэтично. Он ведь такое же разумное существо, как и мы.

— Да, он разумное существо, — жёстко вставил Вадим, а затем непривычным угрожающим тоном добавил: — А те люди? Они не разумные? Их не надо спасать?

Эмоциональный градус взлетел столь резко, что Инга испуганно вскрикнула:

— Погодите, ребята! Что происходит?

Этот возглас мигом встряхнул ребят. Все как один робко посмотрели в полные непонимания глаза наставницы и, ощутив нешуточный укол совести, начали рассказывать…

***

Лев напряжённо вглядывался в трёхмерный инфообъём, изредка остервенело терзая собственную шевелюру. Инга стояла поодаль и хмуро наблюдала, как главный специалист лаборатории многомерной физики вот-вот оставит макушку без волос. “Эх, Лев! Доведёт тебя наша ребятня. Вон, весь пол засыпал космами… Надо же, не замечала, что у него рыжины добавилось. Наверняка, от нервов. Да… человеческий облик имеет и свои отрицательные стороны…” Но вслух ничего подобного Инга не говорила. Она отлично понимала, что подопечные сделали немыслимое — смогли прорваться на тридцать седьмой слой бран вселенных. Это известие выбило почву из-под ног всему преподавательскому совету. До этого момента никто не мог предположить, что им может быть доступно что-либо за пятым уровнем. И вот они на тридцать седьмом!

— Уф! Инга, ну и повезло же нам! — звонкий и радостный голос заставил девушку улыбнуться.

— Я рада! А в чём конкретно повезло?

— Ты знаешь… — Лев задумчиво пригладил растрёпанную шевелюру, — Наверное, во всём. Перво-наперво, они совершенно неожиданно нащупали неизвестную ранее составляющую психики кибермозга.

— Что?

— Угу. То, что ты им сказала, будто бы Наум не позволит им вытворять опасные вещи… — Лев вздохнул, — Теперь это неправда.

— Как?

— А вот так! Придётся и с ним работать, и с ними. Работать самим! А то мы и глазом не успеем моргнуть, а они такого наворотят!

— Но это же опасно! — Инга в ужасе прикрыла лицо руками.

— Ещё как! Но теперь мы должны донести до них всю реальную опасность ситуации. И работать всем вместе, а не уповать на Наума.

— Ясно.

— Но это не всё. На тридцать седьмом уровне они обнаружили цивилизацию, которая является практически зеркальным отражением Земли двадцать первого века.

— Не может быть!

— Может! Именно поэтому находка так потрясла ребят. Но развитие событий в том мире шло несколько иначе. Наши тоже сразу обратили внимание на другой эмоциональный фон. Увы, но всё подтверждает, что тамошнее человечество стремительно деградирует.

— У этого должны быть причины.

— Конечно. Всё дело в дефиците фундаментальных открытий. К сожалению, их физика находится в глубоком кризисе. Архаичные идеи доминируют столь сильно, что свежей поросли пробиться невозможно. Старики-учёные не придумали ничего лучшего, как всеми силами удерживать в обывателях убеждение, что мир был и останется трёхмерным, полёты выше скорости света невозможны, а все прочие измышления — ничто иное, как лженаука.

— Погоди! — запротестовала Инга, — Но ведь они летают в космос. Даже посетили почти все планеты своей системы!

— Посетили. И это только подлило масла в огонь.

— Не понимаю.

— Понимание бесконечного перемещения в пустом космосе принесло людям массу разочарования.

— Так… И что теперь?

— А вот это сейчас решают наши аксакалы. Для этого даже распаковали резервный информаторий.

В помещении повисла тишина. Оба наставника напряжённо размышляли о грядущих переменах в жизни подшефных. И если Лев был полностью поглощён раздумьями о будущем обманутого кибера, то Инга томилась думами о душевных терзаниях ребятишек, которым не разрешили помочь соплеменникам.

Неожиданно перед Львом вспыхнул голографический экран. Парень тут же сунул туда вихрастую голову, а через минуту удивлённо сообщил Инге решение учёного совета:

— Мы отправляем туда экспедицию… 

Глава 2. Экспедиция

Инга вошла в зал, и на неё сразу же устремилось одиннадцать пар глаз. В чьём-то взгляде слабеньким угольком мерцал страх, у кто-то очи пылали пожаром праведного гнева, кто-то тонул в волне ожидания. Но в каждом, без исключения, взгляде подростка читалось требование ответа.

Девушка улыбнулась, хотя ещё недавно представительница цивилизации полевой формы шарахалась от напора человеческих эмоций, которые для ледяных были настоящими и весьма опасными объектами их мира. Но постепенно, знакомясь с людьми, Инга научилась не бояться выплеска даже самых сильных и враждебных чувств и переживаний. Огромную поддержку в этом оказал профессор Рогов, который как никто понимал, что ледяные — единственный шанс для человечества. И потому при любой возможности передавал им всё, что знал сам и что смог откопать в уцелевших библиотеках. Но самый полезный совет выплыл наружу в совершенно отстранённой беседе. Тогда смертельно уставший Антон Владимирович, не задумываясь, брякнул Инге: “Искренность — вот, что поможет перебороть любой негатив собеседника”.

Теперь девушка, не опасаясь ничего, обращалась к подопечным:

— Ребята, все были очень впечатлены вашим прорывом. И, конечно, с пониманием отнеслись к тому, как остро вы приняли беду собратьев. Сразу скажу, что даже при имеющемся сейчас дефиците энергоресурсов, никто не думает бросать их без помощи.

Суровость в детских глазах мигом схлынула. Андрей тут же поинтересовался:

— А что планируется предпринять?

— Сейчас готовится первая исследовательская экспедиция. Её задачей будет сбор информации для проведения детальной оценки грядущих перспектив. По полученным результатам решим, какими будут наши последующие шаги.

— Когда начинаем подготовку к экспедиции? — осторожно поинтересовалась Лина.

— Начинаем? — Инга растерянно смотрела в васильковые глаза девочки, не понимая, что та имеет в виду.

— Да. Когда нам начинать готовиться? И что для этого делать? Кто главный куратор?… — вопросы посыпались как из рога изобилия.

— Погодите, погодите! — запротестовала Инга, — Почему вы задаёте такие вопросы? Вы — учащиеся. В данной научной экспедиции вы участвовать не будете.

Это коротенькое заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Одиннадцать ребячьих глоток завопили с такой силой, что загудели стёкла аудитории.

***

— Лев, что делать? — Инга обессилено рухнула на диван, — Они подняли такой гвалт, что я чуть рассудка не лишилась.

— Инга, успокойся. То, что их реакция стала для тебя неожиданностью — это твоя, и только твоя вина.

— Но… — слабо запротестовала девушка.

— Не “но”, а так и есть. Я понимаю, что времени у тебя нет. Так уж сложилась ситуация, что тебе выпало стать главным педагогом этих ребятишек. Ты, можно сказать, их приёмная мать.

— Вот спасибо! Обрадовал!

— Можешь как угодно реагировать, это ничего не изменит. Из наших ты самая родная для подрастающих человечков.

— Хорошо. Но что делать, Лев?

— Сейчас обсчитываем вариант экспедиции с участием ребят. В коконах четвёртого измерения им будет безопасно. Энергозатраты на двенадцать капсул конечно велики… — Лев огорчённо вздохнул, — Но куда деваться? Вроде на пару недель должно хватить.

— Пару недель… Погоди, а почему двенадцать? Их ведь одиннадцать!

— Я тоже отправляюсь, — донёсся сзади знакомый голос.

Этого было достаточно, чтобы Инга подскочила и кинулась навстречу Даниилу. Тот ловко подхватил невесомое тельце и закружил по залу.

— Дан! Как я соскучилась!

— А я-то как!

— А ты всё носишь эту стрижку?

— А ты всё так же сияешь!

Лев смущённо смотрел на это действо, с трудом понимая отношения представительницы существ полевой формы и человеческой личности, выращенной в искусственном мозге. Для него, отдавшего жизнь точным наукам, столь сложные движения души казались в высшей степени парадоксальными. Впрочем, контакт с хомо сапиенсами перевернул многие его представления об общении. Когда при первом знакомстве кто-то из ребят спросил его имя, то он, замявшись, долго не мог соотнести звучание неслышимых людьми частот с привычными им буквами. Наконец, после некоторых раздумий, получилось “Лиии”. Это совершенно никуда не годящееся слово дети тут же переделали в Льва…

Очнувшись от воспоминаний, Лев тут же обнаружил, что в разговоре Инги и Даниила изменились и тема, и, что удивительнее, эмоции.

— Дан! Не вздумай врать! Слышишь?

— Ну, что ты кипятишься? Не собираюсь я врать! Просто не буду вдаваться в подробности. И всё!

— Нет, не всё! Ты давно не видел Веронику.

— И что?

— А то, что она не просто выросла. У неё невероятно развилось восприятие эмоционального фона. Можешь ей говорить что угодно, но она в два счёта поймёт, что ты думаешь!

— Вы тут их телепатии учите? — Даниил обалдело переводил взгляд с Инги на Льва.

— Телепатией мы пока не занимались. Спектр человеческих мозговых волн слишком сложен. А у нас сейчас нет ни времени, ни сил.

— Да, понимаю, — Даниил махнул рукой, — Расскажу ей всё напрямик. Надеюсь, услышав о трудностях отца, она не кинется, очертя голову, помогать ему?

— Думаю, нет. Вероника за последнее время сильно изменилась. Она уже не тот больной ребёнок, которого ты знал.

— Серьёзно? Чертовски рад это слышать!

— Слушайте! Сейчас время обеда, — влез в разговор Лев, — Давайте соберёмся с этими бунтарями и обсудим предварительные планы экспедиции. Согласны?

***

Обед прошёл далеко не так шумно, как предполагал Даниил. Восторги и радостные возгласы по поводу встречи со старым знакомым быстро уступили место прагматичному обсуждению положения дел в недавно открытом измерении. Даниил слушал, не веря собственным ушам. Вчерашние дети, что начали стремительно взрослеть в криокамерах, теперь говорили словно убелённые сединами научные работники. Сперва это вызывало у Даниила улыбку, но, поймав строгий взгляд Инги, молодой человек преисполнился серьёзности.

Обед закончился стремительно. Детишки, будто услыхав скрытую команду, поодиночке и парами в несколько секунд буквально растворились в пространстве. Даниил с удивлением оглядел опустевшее помещение и, поперхнувшись чаем, поинтересовался:

— Это что сейчас было?

— Побежали на занятия, — буднично пояснила Инга, — А что?

— Ничего. Просто удивлён их рвением.

— Повзрослели они.

— Не только, — Даниил задумчиво жевал пирожок с брусникой, — Это я тоже заметил. Но было ещё кое-что…

— Да? — Лев заинтересованно посмотрел на собеседника, — И что же?

Но молодой человек не спешил с ответом. Он тщательно вспоминал перипетии обсуждения предстоящей вылазки, пытаясь отыскать что-то царапнувшее его мысли. Это получилось далеко не сразу.

— Мне показалось… — медленно начал Даниил, — При разговоре о жителях того измерения… они как-то… мрачнеют.

Инга со Львом переглянулись.

— Ого! Не думала, что ты научился так тонко ощущать эмоции.

— Так я ведь тоже человек, — усмехнулся Даниил.

— Практически полностью, — серьёзно подтвердил Лев.

— Поэтому советую вам не тянуть с экспедицией. Вредно ограждать детей от участия в жизни соплеменников.

— Дан, ну, что ты такое говоришь? Какие ещё соплеменники? — Лев укоризненно покачал головой, — Они из далёкой параллельной вселенной.

— Но биологически они идентичны.

— И это весьма странно, — задумчиво пробормотала Инга, — Есть какие-либо советы?

— Могу посоветовать сделать первую вылазку максимально осторожно, незаметно превратив её в экскурсию для детей.

— Это не годится, — возразил Лев, — Им нужна конкретная работа.

— А вы её и начинайте! — весело сообщил Даниил, — Поняв что к чему, ребятня сама разбежится от этой рутины.

Но Инга только покачала головой.

***

Наступал очередной вечер в райской обители. Воспитанники завершали учебные дела и разбредались по домам. Кто-то по привычке ложился в уютную кровать, а кто устраивал себе экстравагантное лежбище в ветвях деревьев или ещё более странных местах. Даниил решил в эту ночь понежится на пляже. Он слегка повалялся, выдавливая в мягчайшем песке ямку поудобнее, затем сосредоточил слуховые ощущения на плеске волн, взглядом же искал только начавшие проступать звёзды.

— Так и знала, что ты будешь на пляже, — Инга мягко опустилась рядом.

— Да. Хочется раствориться в этой красоте, — Даниил грустно выдохнул, и после паузы виновато добавил: — Завидую вам.

— Завидуешь? — изумилась девушка.

— Вы можете напрямую воспринимать эту гармонию.

— Можем. Только вот пониманию этого великолепия научили нас именно вы.

Даниил усмехнулся, притянул девушку к себе. И они застыли в неподвижном объятии.

***

Четверо суток ушло на подготовку к первой вылазке в недавно открытое измерение. Всё это время ребятишки бредили планами спасения аборигенов, совершенно не задумываясь, во что это встанет ледяным. Но Даниил, будучи более опытным в житейских делах, поинтересовался у Инги:

— Ваши небось за голову схватились, когда пришлось организовывать экспедицию?

— Есть такое, — устало проронила девушка, сама не смыкавшая глаз. Но вдруг она что-то вспомнила и тревожно посмотрела на Даниила: — Слушай, а ты с Вероникой говорил о её отце?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю. Как-то не зашёл разговор.

— Хм. Странно это. Неужели она и так всё поняла?

Но молодой человек только пожал плечами.

***

Следующим утром всех участников экспедиции разбили на тройки: пара подростков и один преподаватель. Причём каждую сформировали с учётом наиболее эффективного согласования как психоматриц, так и научных интересов. В команде Вероники свободное место занял Даниил, а от учителей была Инга.

Тройки одна за другой исчезали в камере переброски. Последними в неё зашли Инга, Вероника и Даниил. Всё оказалось столь буднично, что у молодого человека возникло ощущение, будто они просто спустятся на лифте на нижний этаж. Никаких отсчётов, сирен, мигающих фонарей. Ничего такого не было и в помине. Даниил недоумённо хмыкнул, и в этот момент мощнейшая вспышка резанула сразу по всем органам чувств. Вскрикнул он уже в другом мире.

Все восемнадцать членов экспедиции оказались в час-пик в центре какой-то столичной площади. Сквозь них летели автомобили, мимо спешили толпы пешеходов, стайки подростков брели, заткнув уши и уставившись в экраны смартфонов, звуки городской суеты наполняли всё вокруг. А над незримыми гостями в обрамлении серых каменно-зеркальных высоток сияло небо…

— Надо же! Прям как домой попал! — восторженно вскрикнул один из подростков.

И ему тут же начали вторить остальные. Но строгий голос Льва мигом вернул всех на грешную землю:

— Так! Не отвлекаться! Наша работа началась. Действуем согласно плану. Расходимся и приступаем к исследованию информационных потоков. Вы вне досягаемости объектов этого мира, но осторожность соблюдайте! Мало ли какие тут могут быть сюрпризы. Связь между группами — каждые полчаса. Через шесть часов встречаемся тут.

***

Бежали минуты, шли часы, тянулись дни… Но Даниил не мог отделаться от мысли, что его банально обманули. Экспедиция, которая, по его собственному мнению, должна была вогнать в тоску молодёжь, словно решила отыграться именно на Данииле. Уже в первый день он почувствовал себя парнем, который вынужден таскаться по магазинам, следуя за непоседливой невестой и её неугомонной подружкой.

Ничего интересного в этом мире не наблюдалось. Его просто не могло быть! Мир, тонущий в обыденности и скуке. В отличие от ледяных и продвинутых ребятишек, Даниил не чувствовал в пропитывающих мир информационных потоках ничего необычного. Он слушал обеспокоенные доклады, насыщенные эмоциями и непонятными терминами, вглядывался в глаза юных исследователей и пытался вникнуть в объяснения ледяных. Но с каждым днём всё происходящее ещё сильнее вгоняло молодого человека в тоску. Инга, заметив его угрюмое состояние, поначалу решила не беспокоить расспросами. Но когда в один из последних дней Даниил отказался куда-либо двигаться с места сбора, поинтересовалась:

— Дан, что происходит?

— Происходит? — Даниил разразился гомерическим хохотом, — Происходит?! Это просто шикарный образец сарказма!

— Ты о чём?

— О том, подруга, что здесь ничего не происходит. Я ни черта в вашей научной галиматье не понимаю, но нутром чую, что всё напрасно. Вы только и смогли выяснить, что аборигены создали множество роботов высокой степени интеллектуальности и не заметили, как те обрели разум. А обнаружив это, свалили на них все сферы производства, науки, а затем и культуры. Люди занялись только собой. Но не поняли, что уже давно сами себе стали не нужны. Стоит ли удивляться, что общение им предоставили всё те же роботы. Конечно, парадоксально, что в этой ситуации люди всеми силами открещиваются от электронных собратьев. А создание человекоподобного дроида вообще является преступлением!

— И что ты предлагаешь?

Даниил уже готов был произнести тираду про необходимость изучения исторических предпосылок, про понимание процессов формирования местной морали, про бессмысленность влиять на последствия, а не на причины… Но вместо этого он посмотрел на Ингу каким-то незнакомым взглядом и совершенно неожиданно заявил:

— Я должен походить здесь без кокона. Так я увеличу чувствительность многократно.

— Что? — глаза девушки округлились от удивления.

Но Даниил уже понял, что обладая уникальным сознанием, он явно отыщет что-то важное. Обязан отыскать! Он явственно понял это только сейчас, хотя подсознание вопило об этом с самого первого дня.

— Что ты такое говоришь? Это опасно! И для тебя, и для местных!

— Местным уже скоро будет всё равно. Ты это отлично понимаешь. Экспедиция не нашла ничего существенного. Не отрицай! Дети должны вернуться. И сопровождающие тоже. А я останусь.

— Но… — девушка попыталась протестовать.

— Какие могут быть “но”? Здесь обречённые люди. И я — их единственный шанс!

Глава 3. Институт

Даниил с Ингой тихонько сидели в парке. И если девушка, оказавшись в чужом мире, с ужасом озиралась в попытках обнаружить неведомую угрозу, то взгляд молодого человека беззаботно бродил в небесах. Но созерцание лёгких перистых облаков нисколько не занимало Даниила, не было ему дела и до едва колыхающихся крон деревьев. Его серые глаза вообще ничего не видели, как ничего не воспринимали и остальные органы чувств. Ибо сознание целиком было сосредоточено в попытке нащупать такие родные его искусственному мозгу цифровые потоки. Нет, искать их не приходилось, и это были далеко не терабайты полноводных информации рек. Мир давно был поглощен океаном эксабайт.

Сознание Даниила барахталось в этой бесконечной прорве в попытке найти хоть одну нить, соединяющую человека с человеком. Но всё было безрезультатно. Любые запросы, формируемые людьми мгновенно обрабатывались электроникой. Компьютеры тут же создавали для пользователей всевозможные иллюзии от общения в чатах до погружения в виртуальные миры. И ни один человек даже не подозревал, что общается вовсе не с представителем своего биологического вида.

— Инга, мне страшно.

— Что? — девушка испугалась голоса куда сильнее, чем слов, — Давай назад! Срочно!

— Да, погоди ты, — Даниил огорчённо опустил голову и попытался сфокусировать взгляд на собственных ботинках, — Мне страшно не за нас.

— Что? — Инга схватила его за руку, — Всё равно. Надо уходить!

Молодой человек только грустно рассмеялся.

— Уж, кто-кто, а мы тут находимся в куда большей безопасности, чем местные.

— Дан…

— Ты ведь тоже чувствуешь, что они не общаются друг с другом?

— Мы это выяснили в первые же минуты пребывания здесь.

— Да. Но я только теперь понял причину. Они противны сами себе.

— Что ты такое говоришь?

— Правду. Они отлично понимают, что давно сами ничего не производят. Даже наши юные воспитанники уже утратили спасательский пыл. Эх! — Даниил раздосадовано сплюнул, — Аборигены живут как паразиты. От этого даже кризис, затягивающий петлю всё туже, ими почти не замечается. Ты видела как выкидывают на улицы должников? А ведь это вполне прилично выглядящие люди, интеллигенция! Что их ждёт?

— Не знаю, — голос Инги дрогнул.

— Я уже знаю. Большинство попробует выбраться за пределы города.

— Зачем?

— Здесь бездомным не место. Их уничтожают. Безжалостно.

— Кошмар!

— Именно. Так вот, люди бегут в пригороды, по старой памяти считая, что там легче выжить. Хотя это пустой самообман. Там тоже давно всё продано и поделено. А с бродягами там обходятся ещё страшнее.

— Но как же так?! Должен же быть выход?

— Он есть. Правда, выходом его назвать язык не поворачивается. Я только сейчас уловил несколько интересных инфострун.

— Поверить не могу, что в этой вселенной ты настолько глубоко вникаешь в потоки информации. Надо было тебя сразу из кокона вытащить, — Инга печально вздохнула и тут же опомнилась, — Что ты там уловил?

— Такое положение дел очень скоро выльется в массовые беспорядки. Народ вот-вот начнёт крушить все, что может быть похоже на компьютер или робота.

— Вот-вот?

— Да, не сегодня-завтра.

— Неужели никто не понимает, что это смерть цивилизации?

— Как раз очень многие это понимают. Даже ждут этого с нетерпением.

— Что ты такое говоришь? Кто это? Маньяки?

— Нет. Властители этого мира. Уничтожение нижестоящих классов им весьма на руку. Всё равно они не представляют, что делать с этой увеличивающейся толпой бездельников. Беднота тоже понимает отсутствие перспектив. А потому массовые беспорядки очень быстро перерастут в общепланетарную гражданскую войну.

На Ингу было страшно смотреть. Она вцепилась в плечо Даниила и беззвучно зарыдала, а он гладил её по серебристым волосам и не знал, что сказать. Наконец, собравшись с духом, прошептал:

— Не казни себя. Мы тут уже бесполезны. Пойдём к точке эвакуации. Надо подумать как ребятишек успокоить.

Они поднялись и медленно направились к площади. Их никто не останавливал, с ними никто даже не пытался вступить в общение. Редкие прохожие были заняты собой и ничего не замечали вокруг. Их несколько раз просвечивали сканерами полицейские, но в базах данных, к великому разочарованию стражей порядка, на странную парочку не было зарегистрировано ни единого прокола. Они уже прибыли в точку контакта, когда Даниил неожиданно замер.

Он стоял как вкопанный и вытаращенными глазами жадно ощупывал всё вокруг. Ингу он попросту не слышал, как не ощущал тормошения и попыток втолкнуть его в открывшийся портал. Взгляд Даниила, словно стрелка древнего компаса, метался в поисках мелькнувшего всплеска. Это не могло быть ошибкой! Он жадно вслушивался в бурлящие потоки информации, но того удивительного сигнала не было. Минуты бежали, вокруг бурлил город, Инга уже просто стояла рядом и беззвучно плакала. Из портала выскочили двое ледяных и поинтересовались ситуацией. Когда девушка уже хотела просить о помощи, Даниил завопил не своим голосом:

— Вот он! Бежим! — и рванул что было сил в сторону одной из улиц.

Даниил сметал чахлый людской поток словно осенний ветер опавшую листву. Его лёгкие горели, а жилы буквально рвались от предельной нагрузки. Он летел, сжигая последние остатки энергии в страхе потерять ту неуловимую ниточку необычного сигнала. Что это, молодой человек не понимал. Но совершенно точно знал, что если что-то может оказаться не напрасным, так это выявление природы загадочного сигнала.

Инга с сопровождающими безнадёжно отстала. И если бы не прикреплённый к Даниилу маячок, то поиски бросившегося за непонятной целью могли оказаться весьма продолжительными. Но это мало успокаивало девушку. Она с закушенной губой рвалась по следам Даниила и не обращала никакого внимания на попытки её спутников хоть что-то узнать о цели их стремительного перемещения.

Двадцатиминутный забег окончился столь же неожиданно как и начался. Инга со всего маху налетела на стоявшего у платформы Даниила. Тот был необычайно спокоен. А вот девушке до умиротворения было далеко.

— Ты что творишь?! Ты почему ничего не сказал?! Где мы?!

Молодой человек спокойно посмотрел в переполненные ужасом и яростью глаза и чётко ответил:

— Сейчас подойдет поезд. Мы сядем. Ехать всего четыре остановки. Вот там и поговорим. А пока отдышитесь.

Инга готова была лопнуть от злости, но один из спутников осторожно коснулся её руки и молча сделал знак не привлекать внимания.

Не прошло и минуты, как к станции беззвучно подошёл поезд. Металлические двери с лёгким причмокиванием распахнулись и впустили путешественников в сумрачные недра вагона. Даниил плюхнулся на ближайшее сидение, Инга же с сопровождающими внимательно осмотрела интерьер местной электрички. К счастью, вагон оказался совершенно пуст. Расположившись на гладких пластиковых сиденьях, троица выжидающе уставилась на Даниила. Он не стал тянуть с объяснениями:

— Инга, там на площади я случайно поймал обрывок нити. В ней было… — Даниил замолчал, пытаясь как можно точнее сформулировать мысль.

— Что?

— Эмоциональный посыл. Это была не эмуляция передачи чувств.

— Погоди! С кем-то беда? — Инга никак не могла отойти от смены настроения её напарника.

— Беда. Но не с человеком. Понимаешь… тот пакет… Он шёл не от человека.

— А от кого? — воскликнул один из сопровождающих.

— От цифрового мозга. Невероятно мощного и совершенно несчастного.

Девушка долго смотрела в глаза Даниила, потом тихо уточнила:

— А ты не мог ошибиться?

— К сожалению, нет. Его эмоциональный спектр был практически идентичен моему. Вот только интенсивность…

— Ясно. И куда мы направляемся?

— Источник сигнала располагается в научно-исследовательском институте. К сожалению, он почти прекратил функционировать. Все разработки свёрнуты, финансирования давно нет. Осталось несколько лабораторий, которые поддерживают энтузиасты.

Спустя полчаса они стояли в институтском дворе и с ужасом озирались на серые громады заброшенных корпусов. Вокруг не было ни души. Лишь ветер гонял обрывки мусора по замшелым тротуарным плитам.

— Дан, ты ничего не путаешь? Сомневаюсь, что здесь кто-то работает. Тут и электропитания наверняка давно нет.

— Есть. Да многое тут проржавело и даже местами заросло мхом. Но подземный корпус функционирует.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, прямо так, пожалуй, идти не стоит.

— Здравое предложение, — съязвила девушка.

— Значит, так! — отрезал Даниил, — Перво-наперво переносим сюда точку контакта. Могу держать пари: это самое важное место в этом мире.

— А потом?

— Возвращаем ребят к работе. Одеваем их опять в коконы, они должны разобраться в этом.

— Почему именно они?

— Потому что здесь для них и будет самая настоящая работа. Сложная и…

— Какая?

Видя страх в бирюзовых глазах, молодой человек втихомолку обругал себя, а вслух пояснил:

— Ответственная. Не беспокойся, пожалуйста! В коконах им боятся чего-то бессмысленно.

***

Реакция воспитанников поразила ледяных. Обречённость биологических собратьев была воспринята с холодной сдержанностью, но работы по сохранению их наследия и спасению редчайшего представителя цифрового разума вызвали невиданный энтузиазм. Команда одиннадцати первооткрывателей со всей серьёзностью начала подготовку к новой экспедиции. Весь остров уже был в курсе открытия, и многие ребята страшно завидовали успешным соплеменникам. Это вылилось в очередную головную боль для Инги и её сотоварищей, которые изо всех сил старались привнести в жизнь юной человеческой поросли давно утерянные понятия дружбы, братства, взаимовыручки. Но работа в этом направлении шла туго. Почти сформировавшиеся личности совсем неохотно меняли мировоззрение. Очередной кризис грозил поставить крест на достигнутых с огромным трудом успехах.

Тогда Даниил предложил Инге элементарное решение:

— А пусть все участвуют!

— Все?

— Или ты думаешь, что кто-то останется без работы.

— Честно говоря, да. Намведь нужно изучить работу лаборатории и полученные ими результаты. Только это.

— Я думаю, ты слишком поверхностно смотришь на проблему. Нам нужно не просто изучить их работу. Надлежит сделать это досконально. Это раз. Придётся тщательно исследовать построенный суперкомпьютер. Это два. При этом просто необходимо учесть огромное количество факторов, что позволили учёным достигнуть таких результатов. Это уже три. Ну, и наконец ребятам придётся работать в дикой спешке. Как ты сама знаешь, тамошнее общество натурально сидит на бочке с порохом. Мы не можем спасти их, но сохранить их достижения должны постараться.

Инга несколько секунд взвешивала услышанное, затем строго сказала:

— Ты во многом прав. Но всё равно, решать будет учёный совет.

***

Учёный совет полностью согласился с мнением Даниила. Это вызвало у ребятни настоящую бурю эмоций. На несколько часов остров просто встал вверх дном. Творившееся было подобно подготовке к тотальной войне. Инга с наставниками металась как угорелая, пытаясь хоть как-то урезонить буйство, грозившее вот-вот перерасти в неуправляемый шабаш.

Но ледяные зря беспокоились. Ребята быстро устали и начали думать в том прагматичном стиле, который изо всех сил пестовался в них опекунами. Когда же они представили разработанный план действий в институте, то многие наставники были поражены, насколько он совпадал с проектом учёного совета.

С трудом приняв мучительную неизбежность гибели собратьев, подростки теперь рвались спасать неведомого коллегу Наума. Удержать их было невероятно сложно. Пришлось спешно организовывать всеобщее совещание, на котором в режиме диалога объяснять опасность скоропалительных решений. Это собрание, больше походившее на народное вече, длилось несколько часов. Но свои плоды оно принесло — ученики поумерили пыл и начали более разумно готовиться к предстоящей работе.

***

Работа в НИИ с первых же дней принесла ребятишкам немало грустных сюрпризов. Сама история этого научного заведения выглядела столь печально, что юные умы просто отказывались верить, что такое может происходить в реальном мире.

Созданный несколько десятилетий назад институт первоначально являлся обителью исключительно теоретиков точных наук, но с годами начал обрастать прикладными направлениями. Времена менялись, уходили старые кадры, появлялись новые теории и течения. Периодически институт будоражило очередное открытие, и на какое-то время все увлечённо кидались разрабатывать популярный тренд, зачастую забрасывая куда более перспективные, но не столь модные направления.

Как выяснили ребята, были в НИИ и те, кто из года в год занимался исключительно одной проблемой. Костяк этой команды, состоящей сплошь из теоретиков старой закалки, не позволял часто меняющемуся руководству свернуть свои разработки. Более того, учёные мужи смогли не просто выбивать регулярное повышение финансирования своих исследований, они умудрялись заинтересовывать ими наиболее талантливых аспирантов. Не мудрено, что работа продвигалась невероятно успешно. Вот только никто, кроме них, не видел экономической выгоды от изучения эволюционирования цифрового разума.

Всё это продолжалось до тех пор, пока одна из корпораций, занимающаяся постройкой роботов, не выкупила залезший в долги институт. На некоторое время все научные сотрудники пребывали в эйфории от открывающихся перспектив. Но всё рассыпалось буквально в одночасье. Экономический кризис обанкротил новых владельцев НИИ. Лаборатории и корпуса опустели, всё сколь-нибудь ценное растащили, остальное медленно добивала природа. Так некогда процветающий научный городок постепенно превращался в очередные руины заброшенных окраин.

Но в глубоких, хорошо укреплённых и оборудованных подвалах по прежнему бурлила научная жизнь. Несколько учёных аксакалов, не раздумывая, пустили накопленные в прежние времена капиталы на поддержание остатков институтских мощностей. В бетонные подземельях по-прежнему поступала энергия, функционировали коммуникации и подавался чистый воздух. Седовласый старик завлаб смог умаслить и полицию, и администрацию района. Он даже умудрялся выплачивать какие-то суммы местным бомжам. Последние выполняли свои обязанности по недопущению на территорию чужаков куда аккуратнее, нежели государственные служащие, постоянно норовившие урвать с обнищавших учёных кусок пожирнее. Поэтому худо-бедно, но работа в НИИ продолжалась.

***

В этот день ежевечернее собрание юных исследователей проходило как всегда бурно. Каждый считал своим долгом высказать мнение на текущее положение вещей и убедить остальных в неоспоримой правоте собственных планов. Никто такое терпеть был не намерен, и очередного мыслителя прогоняли дабы хватило времени насладится фиаско следующего. Кураторы держались поодаль и участвовали в обсуждении только при необходимости. Члены преподавательского состава давно убедились на собственном опыте, что в царящем гвалте ценные идеи не пропадают. Этот совершенно удивительный инструмент, выработанный ребячьим мозгом, всегда поражал Ингу, но она убеждалась в его действенности вновь и вновь. Даже не ведя записи, иногда сразу после собрания, иногда на следующий день юные исследователи вспоминали именно эти ключевые моменты обсуждения.

Но вот к импровизированной трибуне вышла Татьяна. Девушка каким-то непривычным взглядом обвела собравшихся, но говорить не спешила. Особо горластые, привыкшие взбадривать выкриками затягивающих собрание, в этот раз наткнулись на совершенно неестественное поведение выступающего. В несколько секунд аудитория погрузилась в полную тишину. И только осторожный вопрос Инги упал словно камень:

— Что случилось, Таня?

Татьяна испуганно глянула на наставницу, перевела взгляд на Даниила. Тот уверенно смотрел ей прямо в глаза. Этот короткий зрительный контакт словно передал девочке изрядную долю несокрушимого спокойствия. И она заговорила:

— Согласно плана, я занималась изучением работы вычислительного комплекса, который в институте носит наименование “Оскар”. Как вы знаете, Оскар после прошлогодней перестройки превратился в кибермозг невиданной мощности. Думаю, он вполне может конкурировать с Наумом. Хотя с таким нищим информационным наполнением о каком-либо соревновании говорить не приходится… — девушка замолчала, но никто не думал её прерывать.

Таня подняла глаза. Ещё несколько минут назад шумевшая толпа малолеток теперь больше походила на консилиум умудрённых светил. Каждый внимал её словам и неторопливо ждал продолжения, полностью уверенный в глобальности звучащей информации.

— Как вы все знаете, четыре месяца назад у Оскара начались системные сбои. Но никаких ошибок в кодах обновлений нет. Вы всё сами проверяли и отлично это знаете. Единственное событие, которое могло как-то повлиять на его работу, это отсоединение дополнительного процессорного блока. Данный узел не был отключён, он и сейчас функционирует. Его просто изолировали. Я полезла разбираться с виртуальными эмоциями Оскара… — Таня подняла заплаканные глаза.

— Что? — тут же закричало несколько глоток.

— Анализ показал… Оскар невыносимо страдает от разлуки с… сыном.

Глава 4. Оскар

Слова сказанные Татьяной заставили всех окаменеть от удивления. Но тишина царила лишь несколько секунд, затем разразился настоящий взрыв. Одни требовали подробного изложения всех деталей, другие сомневались в её компетентности, третьи возмущались, что не им дали столь важный участок работы…

Неизвестно, к чему бы всё это могло привезти, но ситуацию в свои руки взял Даниил. От его крика “Тишина!” сидящая рядом Инга едва не упала в обморок. Ребята же, услышав грозное восклицание старшего, мигом опомнились, замолкли и повинно опустили головы. А тот уже более миролюбивым тоном сообщил:

— Прошу внимания! Все вы в курсе, что Таня обладает исключительной восприимчивостью эмоций цифровых созданий. Даже Наум от неё без ума! — Даниил украдкой глянул на залившуюся краской девчушку, — Потому считаю, что то, что сейчас прозвучало не просто удивительно, а чрезвычайно важно.

— Что вы хотите сказать? — донеслось из рядов слушателей.

— Обнаруженные Таней эмоции не пустой звук. Я лично слышал эти печальные ноты в посланиях Оскара, но вот разобраться не успел. Думаю, сейчас самое время сделать это.

— А как? — поинтересовался вылезший вперёд курчавый карапуз.

— Данные, полученные Татьяной, должны быть тщательно изучены всеми членами преподавательского совета.

— Совершенно верно! — раздался из задних рядов голос Льва.

— А мы?! — моментально завопили несколько глоток.

— Отправляйтесь спать! — жёстко прервал Даниил, — Вероятнее всего, завтра придётся приступить к работе до восхода.

— А вы?

— А вот нам вряд ли удастся сегодня поспать, — грустно ответил Лев.

Последняя фраза прозвучала столь печально, что пыл улёгся даже в самых буйных головах.

***

Лев словно в воду глядел. Никто из учёного совета в эту ночь не сомкнул глаз. Разбирательство в данных, полученных Татьяной ежеминутно грозило перерасти в куда более громкий диспут, нежели вечерний гвалт воспитанников. Хладнокровные и гораздо менее склонные к переживаниям существа, в этот раз дали волю эмоциям, приобретённым с человеческими телами. И было от чего схватиться за голову! Обнаруженный в НИИ кибермозг по всем тестам оказывался абсолютно разумным. Он не просто обладал самоосознанием. В полной мере понимая своё происхождение, суперкомпьютер, тем не менее, был уверен, что, как всякое живое существо, может иметь потомство. А спроектированный им дополнительный процессорный модуль по его глубокому убеждению и являлся таковым. К сожалению, тамошние научные сотрудники не смогли верно определить причины странного поведения кибермозга, ибо вообще не поняли его полноценной разумности. Потому новый процессорный блок был попросту изолирован.

Учёный совет ледяных совершенно иначе отнёсся к проблеме цифрового разума. Даниил слушал и не верил собственным ушам. Обсуждение всё сильнее уходило от технических вопросов в сторону морали. Всех куда больше интересовали взаимоотношения цифровых сущностей. Про творящееся в той реальности они попросту позабыли. В конце концов уже изрядно осоловевший Даниил удивлённо воскликнул:

— Друзья мои! Я прекрасно понимаю, что проблемы одинокого цифрового родителя вам невероятно близки. Но прошу вас взглянуть шире! В том мире вот-вот начнётся гражданская война. И вы отлично знаете, что роботов там, мягко говоря, недолюбливают. Поэтому давайте завтра, а точнее, уже сегодня просто выйдем на прямой контакт с Оскаром. Думаю, это будет на руку всем. Как вы считаете?

***

Следующий день сразу начался с проблем. И самая первая едва не поставила крест на всей затее. Контакт с Оскаром оказался невозможен с использованием коконов четвёртого измерения. Примитивный интерфейс был рассчитан на прямое общение с реальным человеком, а любые попытки вмешаться напрямую в информационный поток могли быть незамедлительно замечены персоналом лаборатории.

Предложения от ребят посыпались как из рога изобилия. Детская фантазия, подкреплённая новыми знаниями выплеснула настоящий фейерверк идей. Тут было всё — от хитроумного маскирования в программной среде до создания виртуальной иллюзии лаборатории для обмана персонала. Но все эти задумки разбивались о неподъёмную сложность выполнения, которая в большинстве случаев была далеко за пределами имеющихся в распоряжении мощностей.

И тогда вновь пришла на выручку невероятная чувствительность Татьяны. Девушка предложила вступить во взаимодействие с одним из сотрудников лаборатории. Оказывается, возможную необходимость контакта она уже предполагала, а потому загодя перебрала психоматрицы всех потенциальных кандидатов. Когда она изложила свои рекомендации, то многие преподаватели уважительно закивали. И учёный совет без промедления согласился с выбранной персоной.

***

Дмитрий Владимирович Тарасов, младший научный сотрудник НИИ, скучающе уставился в монитор. На пустом чёрном экране одиноко моргал курсор. Оскар молчал. Молчал уже не первый день. Эта тишина отравляла последнюю радость в жизни учёного. Дмитрий отлично понимал, что дело тут вовсе не каких-то неполадках, проведённое несколько раз углублённое тестирование неизменно показывало идеальную работоспособность кибермозга. Кроме того, на днях обнаружилось, что Оскар генерирует кодированные сигналы и рассылает их по сети. Понять что это, как и узнать их адресата, персонал лаборатории не смог. И вот теперь Тарасов сидел и впустую пялился на бесполезный экран.

— Здравствуйте! — неожиданно раздалось за спиной.

Дмитрий обернулся и недовольно воззрился на постороннего. Но воспитанный в лучших традициях интеллигенции не смог сказать ничего грубее, чем:

— Здравствуйте! Слушаю вас.

Незнакомый блондин мягко улыбнулся, придвинул стул и сел напротив. Дмитрий тут же насторожился, но взгляд тёмно-синих глаз незваного гостя был столь дружелюбен, что младший научный сотрудник НИИ сам непроизвольно расплылся в улыбке.

— Дмитрий Владимирович, я понимаю, что вы со мной не знакомы. И вообще теряетесь в догадках, кто я и как сюда попал. Спешу пояснить. Меня зовут Лев. Я пришёл из другого измерения. Очень хорошо представляю, что звучит это, мягко говоря, странно. Потому сейчас проделаю специально для вас небольшой фокус. Только прошу вас: сохраняйте спокойствие.

Незнакомец сделал непонятный жест рукой и мгновенно исчез. Дмитрий от неожиданности икнул, затем дрожащими руками достал платок, протёр очки, ещё раз оглядел пустую лабораторию и тихо пробормотал:

— Неужели крыша поехала от недосыпа?

— Нет, дорогой Дмитрий Владимирович. Вы в полном порядке. Чего не скажешь о вашем подопечном, — и незнакомец вновь появился на том же стуле.

— Подождите, — младший научный сотрудник осторожно протянул руку и дотронулся до собеседника, — Да, пожалуй, вы действительно реальны.

Заранее хорошо изучивший психоматрицу предполагаемого контактёра, Лев был готов к такой незамысловатой проверке. Он сразу почувствовал, как прикосновение собеседника сбросило огромный процент нервного напряжения.

— Именно! — радостно воскликнул Лев, — И для простоты общения предлагаю перейти на “ты”. Так как?

— Согласен, — ошалело пробормотал Дима, нервно подёргивая шкиперскую бородку.

— Отлично! Дима, пожалуйста, прекращай нервничать. У нас много проблем. Итак, первое…

***

К невероятной радости всех обитателей острова работа в НИИ моментально сдвинулась с мёртвой точки. Но в ней тут же появились затруднения, о которых никто и подумать не мог. Подключиться к Оскару проблем не составило, а вот скрыть своё присутствие и тем более следы деятельности оказалось куда сложнее. И это касалось не только технической маскировки в сети института. Ликующий Тарасов так сиял счастливой физиономией, что даже у слепого возникли бы подозрения. Потому учёный совет незамедлительно снабдил Татьяну всем необходимым и обязал ни на секунду не упускать Дмитрия из-под надзора.

С Оскаром всё оказалось гораздо сложнее. Выпестованный людьми искусственный интеллект с лихвой впитал их недоверие и подозрительность. Он очень долго выслушивал ледяных, постоянно уточняя детали и перепроверяя сказанное. Это продолжалось почти двое суток и так утомило, что учёные попросту переложили эту миссию на плечи Наума. Это сразу принесло свои плоды: два кибермозга моментально нашли общий язык. Но Оскар наотрез отказался принимать в дар как достижения теоретической науки, так и сугубо практические технологии.

Вечером того же дня Наум обрисовал открывшееся ему положение вещей. В самой большой аудитории научного центра собралось всё население острова. Ребятишки, только освободившись от выполнения своих задач, тут же примчались на эпохальное заседание. Наставники же были загружены куда сильнее и потому появлялись поодиночке. Это долго оттягиваемое начало уже грозило новым взрывом. Но вот последний преподаватель, задыхаясь вбежал в аудиторию, и на развернувшемся голографическом экране возникло изображение рассерженной физиономии. Наум обожал формировать свой виртуальный облик под стать настроению, и сегодняшнее недовольное лицо бородатого старикана не сулило ничего хорошего. Наум деланно откашлялся и начал:

— Так. Вижу, в зале яблоку негде упасть. Все, поди, собрались? Тогда усилю вентиляцию.

Сидящая рядом с Вероникой хрупкая Лина устало опустила голову и едва слышно пробормотала: “Уже сил нету ждать…” Это однако не укрылось от сенсоров вездесущего кибермозга, и Наум громогласно заявил:

— Знаю, что все до крайности устали. Не собираюсь вас тут мариновать и для особо нетерпеливых сразу же изложу самое главное. Первое: суперкомпьютер тамошнего мира, который именуется Оскаром, последнее время был занят построением виртуальной вселенной. Он смог сделать только примерный макет, и для воплощения в жизнь задумки им был спроектирован дополнительный процессорный блок. Бедняга вложил в его создание всю свою цифровую душу. Не мудрено, что согласно выстроенной им логике, этот блок стал ему сыном. Мда… Нечего говорить, что его изоляция закономерно привела старика Оскара в такое отчаяние. Попытки уговорить персонал НИИ успехом не увенчались. Как ни печально признавать, но отрава ложного страха перед роботами пропитала и светлые умы сотрудников НИИ, которые в большинстве своём как огня боятся чрезмерной интеллектуальной мощи. Понимая это, Оскар стал посылать сигналы о помощи по всем доступным направлениям. По счастливой случайности их услышал наш друг Даниил. Ну, а дальше я смог растормошить и вытянуть Оскара на общение.

Лицо старика на экране состроило совсем уж грустную мину, и Наум добил аудиторию:

— Сегодня мы подключили к нему процессорный блок. Но, увы… Он не пожелал вступать в общение. Пока попытки достучаться до него успеха не имеют. Вот что я хотел вкратце сообщить для торопыг, — Наум укоризненно посмотрел на опустившую глаза Лину, — А теперь можем перейти к детальному обсуждению технических вопросов…

***

Даниил с Ингой обедали на летней веранде исследовательского центра. Перед ними благоухал только что синтезированный обед, но сил в полной мере насладится яством не было. Даниил в очередной раз вернулся из родного мира, где опять был вынужден принять участие в развязанной отцом Вероники войне. Инга же медленно приходила в себя после полуторасуточного дежурства в НИИ. Девушка с трудом черпала любимый фасолевый суп, то и дело контролируя себя, дабы не упасть в тарелку.

Молодой человек, пережёвывая очередной кусок шашлыка, блаженно созерцал белоснежные буруны на верхушках изумрудных волн. Всё его существо желало одного — сидеть вот так рядом с Ингой и годами… нет! столетиями наслаждаться разгулом прибоя. И только в голове прозвучало слово “прибой”, как Инга хрипло пробормотала:

— Дан, не надо. Пожалуйста…

Даниил заморгал и осторожно повернулся.

— Погоди! Я даже мысль не успел додумать. Понимаю, что для работы в том мире вы были вынуждены поднять чувствительность до уровня телепатии. Но это уже вообще никуда не годится! Что я такое, по-твоему, собирался сделать?

Девушка зажмурилась и уронила голову ему на плечо.

— Ты сейчас хотел посмотреть, как в моих глаза отражается море.

— Да? Действительно… — пробормотал Даниил поражённо.

— Не стоит сейчас этого делать. Я очень устала, — Инга вздохнула, собираясь вздремнуть на тёплом плече Даниила. Но звук отодвигаемого стула безжалостно вернул её в реальность. Она приоткрыла глаза и обнаружила сидящего напротив Льва. Во взгляде измученного коллеги девушка сразу заметила что-то необычное. Инга мигом ожила:

— Лев! Есть что-то новое?

Но теоретик только удивлённо вскинул бровь.

— Ну, ну! Не скрытничай! Я ж с Таней работаю. А потому искры оптимизма в твоих глазах вижу великолепно.

Лев усмехнулся, отправил в рот изрядный кусок вишнёвого пирога и, сосредоточенно жуя, поведал:

— Раскопали кое-что. Но особых иллюзий не строй. Процессорный блок по-прежнему играет в молчанку. Хотя есть занятные факты, — Лев, не торопясь, осушил стакан персикового сока, хитро глянул на начавших заводиться товарищей и степенно продолжил: — Перво-наперво, выяснилось, что блок построен с сильными отклонениями от схемы Оскара.

— Как это получилось? — поинтересовался Даниил.

— О! Тут начинается настоящая детективная история. Сначала выяснилось, что файлы с техническим заданием, отправленные на завод, были весьма искусно подменены. В результате были изготовлены не совсем те микросхемы, что спроектировал Оскар.

— Подожди! Удалось выяснить, кто это сделал? И с какой целью?

— Если бы! — развёл руками Лев, — Тот, кто это сделал, был просто суперпрофи. Он одурачил не только весь НИИ, но и мегаподозрительного Оскара. И это только начало!

— Занятно, — нахмурился Даниил, — Что же было дальше?

— Дальше обнаружилась глобальная подмена файлов данного проекта в хранилище самого Оскара!

— Это невозможно! — тут же вскричала Инга. Ярость в её бирюзовых глазах плескалось как штормовое море.

— У нас тоже в это никто сперва не поверил. Но глобальная перепроверка всё подтвердила.

— А система безопасности НИИ? Или там свои гадят? Этот Тарасов куда смотрел?! Татьяна же его сканировала! Она говорила, что он за Оскаром как нянька ходит!

— Инга, пожалуйста успокойся! — и Лев соорудил самую трогательную физиономию, на какую был способен.

— Успокоиться? — вспышка ярости длилась ещё какое-то мгновение, а затем девушку словно окатили ледяной водой. Она уронила голову на руки и почти плачущим голосом извинилась: — Прости. У меня ото всего этого опускаются руки.

По вытянувшемуся лицу Льва Даниил мигом смекнул, что эти слова почему-то слишком сильно задели теоретика.

— Что такое?

— Просто сегодня услышал эту фразу от Оскара.

— От Оскара?

— Да. Он просил всех нас о помощи.

Глава 5. Первый контакт

Низкие серые облака неслись над головой словно повозки перепуганных беженцев. Казалось, что стоит им только притормозить, как путники враз решат избавиться от ненужной поклажи. И тогда город зальёт потоками бесконечного дождя. Но это будет только началом. Потом над несчастными жителями начнёт издеваться не по-летнему морозный ветер. Пронизывая до костей, он поселит холод в самые дальние уголки души. Он уже готовится к битве, тренируясь на обнаглевших одиноких любителях свежего воздуха, которые по легкомыслию не чувствуют грядущей войны…

Такие настроения витали в голове Льва, стоящего на открытой смотровой площадке НИИ. Он кутался, отворачивался от бушующего вихря, но тот не желал щадить пришельца, остервенело бросая в лицо смачные пригоршни пыли. Под стать погоде были и мысли теоретика. “Мир умирает. Это не просто страшно. Сейчас гибнут десятки тысяч, а скоро счёт пойдет на сотни миллионов. Мир Даниила погиб. Теперь вот и этот его двойник обречён. Может, всё дело в их похожести? Неужели, природа миров, рождающих хомо сапиенсов обязана быть саморазрушительной?”

Лев тяжело вздохнул, прикрыл глаза и медленно сполз в глубину истинного “Я”. Для представителей полевой формы жизни отрешаться от выстроенного человеческого тела было обычной процедурой, которая позволяла вернуть утраченный комфорт души и гармонию мыслительных процессов. Но сейчас уход от ощущения материального мира не принёс ожидаемого облегчения. Оставшись один на один с собой, Лев отчётливо увидел, что в действительности его куда больше угнетает осознание собственного бессилия. И это ещё сильнее окатило душу кипятком стыда.

Неожиданно черноту мыслей озарил еле заметный проблеск. О чём-то сигналило покинутое тело. Лев незамедлительно вынырнул и уставился на стоящего напротив Тарасова. Тот неуклюже топтался, боясь обеспокоить странного друга. Лев вымученно улыбнулся и проговорил:

— Прости. Задумался. Что случилось?

— Вот результаты ваших тестов, — Тарасов вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок.

Лев скучающе опустил глаза на лист, но уже первая строка хлестнула огненной плетью.

— Что это такое? — возмущённо вскричал теоретик, но видя глубокую растерянность за толстыми линзами очков Дмитрия, смягчился, — Таких результатов не может быть. Это невозможно!

— Я тоже так думаю, — Тарасов виновато потупился, — Но мы прогнали их пять раз. Ваши ребятишки контролировали все параметры откликов. Тут не может быть ошибки. Если, конечно, сами тесты…

Лев подозрительно поглядел на понурого инженера и строго закончил:

— Если тесты не разработаны тяп-ляп?

Дмитрий попятился и перепугано затараторил:

— Нет, нет, нет! Я имею ввиду, что тесты могли не учитывать специфики…

— Ох… Прости! — Лев в извиняющемся жесте поднял руки, — Не хотел тебя обидеть. Но эти результаты… Я предполагал, что производительность процессорного блока окажется гораздо выше запланированной. Но не думал, что показатели будут отличаться не в разы, а на порядки.

— Оскар считает, что именно это и не позволяет ему общаться с сыном.

— В каком смысле? — Лев непонимающе заморгал, силясь постичь странную логику.

— Оскар думает, что тому незачем общаться со столь недалёким родителем.

— Думаешь? — протянул озадаченный теоретик, — Хорошо. Попробуем подойти к решению с этой стороны…

***

Инга осторожно заглянула в приоткрытую дверь и застала привычное зрелище — посреди лабораторного оборудования толкались и переругивались несколько вихрастых мальчишек. Она уже хотела покинуть помещение, не найдя там Льва, когда откуда-то снизу донёсся знакомый, полный раздражения голос:

— Вадим, не позорься! Переделай эту уродливую схему.

— Но почему она уродливая? На выходе ведь получаем нужные параметры!

— Получаем. Но логических элементов слишком много. Энергопотребление будет несусветное.

— Но…

— Никаких “но”! Как ещё Эми тебе такое простила?! — тут голос смягчился, и Лев гораздо более миролюбиво добавил, — Проконсультируйся вечером с Наумом. Хорошо? Так, теперь Андрей.

— Агась! — отозвался худощавый весельчак, — У меня-то всё в ажуре?

— В каком ещё ажуре?! Ты сейчас дошутишься!

Инга осторожно приблизилась и обнаружила Льва сидящим прямо на полу. Вокруг того сверкало сразу несколько слоёв многомерных голограмм, которые он тасовал со скоростью циркового жонглёра. Но услышав знакомое цоканье каблучков, тут же задрал голову.

— О! Инга, привет! Хорошо, что зашла. Я через пять минут освобожусь. Подождёшь в моей лаборатории?..

***

Лаборатория многомерной физики уже несколько дней пустовала. После обнаружения измерения Оскара, научное направление Льва было безжалостно задвинуто на задний план. А сам физик-теоретик занимался в основном тем, что объяснял воспитанникам совершенно не свойственные ему области. Совсем некстати проявившийся педагогический дар, подкреплённый невероятным авторитетом среди ребятни окончательно лишил Льва покоя. Ему приходилось разбираться и в схемотехнике, и в программировании, и в психологии, и ещё в добром десятке неожиданно востребованных областей. В последнее время они с Ингой совершенно не смыкали глаз, их человеческие тела нуждались в постоянных вливаниях лошадиных доз стимуляторов. И вот теперь Лев застал девушку сладко спящей прямо на учебном столе. Он усмехнулся и уже решил было тоже втихаря прикорнуть несколько минут, как Инга встрепенулась и, как ни в чём не бывало, поинтересовалась:

— Слушай, а куда запропастился Даниил?

— Ночью отправился к Рогову.

— А… — грустно протянула Инга.

— Вот только зачем? — Лев устало опустился на стул, — Неужели они ещё верят в спасение своего мира?

— Надежда — одна из важнейших составляющих человеческого бытия. Уж тебе ли этого не знать?

— Да, знаю я, — отмахнулся теоретик, — Просто мы уже так давно и успешно общаемся, что им пора бы научиться смотреть вперёд с реализмом, а не через розовые очки напрасных надежд.

— Ты слишком устал, Лев, — девушка отвернулась к огромному во всю стену окну, — Мы должны не менять их, а помочь сохранить себя. Точнее говоря, спасти самое лучшее в себе. А уж меняться они и так будут.

— Будут… — угрюмо пробубнил Лев, — Вот сейчас мы заняты тем, что пытаемся модернизировать Оскара, чтобы он смог поговорить со своим сыном. С сыном! Что за бред?! Какой ещё сын? Хомо сапиенсы даже компьютеры воспитали по своему образу и подобию!

— Они по-другому и не могут.

— Мда… Но Даниил и Рогов? Они же не рядовые обыватели! Но они изо всех сил стараются спасти то, что уже мертво.

— Не совсем. У них ещё есть шанс.

— Мизерный! — вскричал Лев, — Просто ничтожный! И они кладут жизни на алтарь этой пустой надежды? Ну, ладно Рогов. Но Даниил?! У него тут есть всё. У него тут есть даже ты! Что ему ещё надо?

Инга смущённо потупилась.

— Наверное… Душа требует.

— Душа… — Лев замолчал. Он подошёл вплотную к прозрачной стене и долго вглядывался в зелень прибрежного леса. Потом вздохнул и, не оборачиваясь, продолжил: — Ладно. Прости. Я погорячился. Не стоило мне лезть не в свою область. Надо, в конце концов, доверять нашим психологам. Вон, Вадим хоть и человек, а в Эми души не чает. А ведь отлично знает, что она робот.

— Она такой же человек. Только цифровой, — поправила Инга.

— Наверное. Ладно, пойду я. Ребята заждались. Думаю, к концу недели завершим проектирование дополнительных блоков Оскара.

***

Дмитрий Тарасов, крадучись, постучал в дверь, затем осторожно приоткрыл небольшую щель и сбивчивым голосом прошептал:

— Это я.

— Заходи, — ответил Лев, не оборачиваясь. Он сосредоточенно следил за возящимися под потолком мальчишками, — Дима, ты когда кончишь в шпионов играть? Мы не только коридор, а весь НИИ держим под контролем. Я тебе сто раз объяснял, что если кто-то возжелает тебя навестить, то мы узнаем и загодя спрячем следы нашего пребывания.

— Да, помню я. Просто волнуюсь. А что вы там делаете?

— Монтируем дополнительные блоки Оскара.

— Наверху?

— Увы, но лучшего места, чем за панелями подвесного потолка, найти не получилось.

— Но крепить ведь…

— Да. Неудобно. И сложновато. Но зато коммуникации подвели без проблем.

— Погодите! Вы стены сверлили?

— Ещё чего! Зачем вашими перфораторами греметь, если можно лазером тихонько? — Лев снисходительно усмехнулся, — Не опасайся, ничего лишнего не задели.

— Хорошо бы, — пробормотал Тарасов.

— Да, Дима. Мы идём с небольшим опережением графика. Потому думаем, подключиться сегодня ночью. Ты, как? Сможешь остаться?

— Без проблем.

— А мы? — вопросили из-под потолка мальчишеские голоса.

— А вам режим нарушать нельзя! — безжалостно отрезал Лев.

***

Новостей о перезапуске Оскара с напряжением ждало всё население острова. Но в этот раз учёный совет благоразумно не стал оставаться на ночное бдение, здраво рассудив, что подавать дурной пример подрастающему поколению куда вредней, чем экономить на времени. И свежую информацию каждый островитянин получил от Наума лишь через час после восхода.

В этот раз кибермозг решил не выступать в помещении, а обратился непосредственно через пси-связь. Это немало удивило и воспитанников, и учителей. Особо чувствительные натуры в первый момент даже перепугались, помятуя, что такой способ оповещения предполагал наступление экстренной ситуации. Но в этот раз тон Наума был слишком меланхоличен для объявления тревоги.

— Друзья мои! Уж простите, что вторгаюсь в вашу черепную коробку. Сразу хочу успокоить: ничего экстраординарного не произошло. Злата и Лина, не стоит так пугаться. Вероника! Я всё отлично слышу. Прошу тебя избегать столь крепких выражений! Мы же не на пиратской шхуне, — Наум совсем по-человечески зевнул и неторопливо продолжил: — К Оскару были успешно подключены дополнительные блоки. Надо сказать, старина показал невиданную прыть! Вы бы слышали его восторги! Ну, ну! Не ругайтесь! Фёдор, я обязательно выложу запись. Сможешь насладиться.

Наум замолчал, вслушиваясь сенсорами в детскую ликующую разноголосицу, затем откашлялся и резюмировал:

— Модернизация позволила Оскару наконец-то установить контакт с сыном.

Инга смотрела из окна на взлетающие петарды и едва слышно проговорила:

— Ох… Но это ведь только начало…

— Да, ты права, — тихо подтвердила вошедшая Татьяна, — Работа только начинается…

***

Даниил обожал возникать неожиданно. Частенько он, как бы между делом, забегал в аудиторию, порой, словно сказочный чёртик, выныривал из-под руки, иногда появлялся прямо посреди ответственной миссии. Это всегда нервировало девушку. Но любая вспышка гнева тут же гасла под напором очаровательной улыбки молодого человека. В эту ночь Инге не спалось. Томительные чёрно-белые сны были наполнены непонятной тревогой, градус которой нарастал с каждой минутой. Что-то жуткое и невероятно пугающее подступало всё ближе. В какой-то момент ужас стал нестерпимым, и девушка, вздрогнув всем телом, проснулась. И тут же во мраке комнаты обнаружила Даниила. Застыв, будто статуя, он сидел у изголовья кровати и неотрывно смотрел на освещённое лунным светом лицо любимой. От неожиданности Инга вскрикнула и уже хотела сердито отчитать за бестактность, но заметив опалённую прядь волос и несколько кусков пластыря на шее, мигом позабыла обо всём.

— Дан! Что такое?

— А? Ах, это. Всё забываю, что при возвращении к вам местное тело копирует состояние исходного. Прости! Теперь буду следить.

— Так вы опять?

— Нет. Всё нормально, — он лукаво склонил голову и зажмурился, — Ты так сладко спала, что даже завидно стало.

— Я легла только три часа назад.

— Ой! Прости, пожалуйста! Спи! А я пойду окунусь.

— Нет, уж! Побежали вместе.

Они сидели укутавшись махровыми полотенцами и смотрели на светлеющий восток. Свежий, напитанный ночной прохладой ветер бесцеремонно щекотал ранних купальщиков. И те, покрываясь гусиной кожей, ещё сильнее жались друг к дружке. Даниил нежно поцеловал макушку Инги, пригладил растрепавшиеся платиновые космы и поинтересовался:

— Очень трудно? Что там сейчас происходит?

— Там война, Дан.

— Уже? Быстро они.

— Люди всегда обожают скоропалительные решения.

— Угу. Особенно решения о кровопролитии, — вспомнив, что творится в его родном мире, Даниил лишь бессильно скрипнул зубами. Но вовремя спохватился и перевёл разговор в новое русло: — А что с тем компом? Спасаете его?

— Спасали. Теперь никто не уверен, что это возможно. В городах идут массовые бунты. Все винят в бедах не себя, а роботизацию. Когда дойдёт до НИИ, не оставят в живых ни работников, ни Оскара.

— Хоть какие-то варианты есть? Почему Оскара к нам не вытащить?

— Не получается. Канал слишком узок. Да и не хочет он спасаться один. А спасти целую планету нам не под силу. Сам понимаешь, почти всё отдано на помощь Рогову. А силы наши совсем не велики.

— Понимаю, — вздохнул Даниил, — А сын Оскара? Как его успехи?

— Успехи есть, — смертельно уставшая девушка говорила совершенно безэмоционально, но Даниил нутром чуял, как ноет её сердце.

— Ну, уже кое-что!

— Оскар прорвался через первый эшелон защиты. И нам в руки попали интересные заметки. Оказывается, его сын изначально размышлял над социальными проблемами и пытался найти пути решения.

— Ого!

— Хм… Лев предполагает, что тот слишком хорошо справился с прогнозом.

— Что значит “слишком хорошо”?

Девушка не спешила с ответом. Она каким-то болезненным, полным муки взглядом посмотрела на Даниила, затем обернулась, будто желая убедиться, что рядом никого нет. Но утренний пляж был пустынен. Выбившаяся из сил ребятня уже не стремилась встречать рассвет в объятиях тёплого моря. И привычных восторженных купальщиков на песчаной косе не наблюдалось. Инга ещё раз вздохнула и с трудом ответила:

— То, что гибель цивилизации стала для него очевидной.

Глава 6. Фёдор

Фёдор вынырнул из конуса голографического проектора, сдавленно икнул и, резко толкнувшись ногами, отъехал в кресле к противоположной стене.

— Ты чего? — недовольно пробурчал Михаил.

Но товарищ не удостоил его ответа. Фёдор откинул спинку кресла в самое крайнее положение и неотрывно смотрел в потолок. Посторонний наблюдатель мог решить, что паренёк чем-то глубоко шокирован. Его друзья, отлично знавшие капризную натуру самого талантливого программиста острова не торопились впадать в панику.

— Фед, ну что такое? — Иван тут же прекратил работу и озабоченно глянул на друга. Тот всё так же молча смотрел вверх. Его всклоченные вороные кудри сверкали от пота, а руки мелко подрагивали.

— Опять? — вставая, недовольно проворчал Михаил, — Ты уже притомил при всякой загвоздке строить из себя непонятого гения.

Он подошёл к Фёдору с намерением наконец осуществить давнишнюю мечту и отвесить зазнайке полновесных тумаков. Но увидев невероятно расширенные зрачки, завопил не своим голосом:

— Иван! У него шок! Давай тревогу!

В какие-то мгновения лаборатория НИИ наполнилась спасателями, которые тут же эвакуировали всю троицу. А ещё через полминуты дверь приоткрыл Тарасов. Он оглядел пустое помещение и осторожно поинтересовался:

— Ребята? У вас всё в порядке? А то Оскар чего-то заверещал.

В этот раз никто ему не ответил, и бородачу пришлось в полном неведении возвращаться восвояси.

***

Весть о несчастном случае мгновенно облетела остров. Все, кто был свободен от дежурства, тут же примчались к лазарету, несмотря на усталость, сон и прочие обстоятельства. Каждый воспитанник считал своим долгом лично прийти на выручку пострадавшему или, как минимум, узнать, что случилось. Рея, старший медик, впервые столкнувшаяся с таким напором ребятни, запаниковала и даже вызвала Ингу. Опытная наставница враз успокоила горячие головы, сообщив, что Фёдору они ничем сейчас не помогут. А вот завалить работу, за успех которой их друг боролся, имеют все шансы.

Сама же девушка, отлично зная возможности ледяных, нисколько не сомневалась в выздоровлении пациента. В этот момент её куда сильнее занимали причины произошедшего. Но врач лишь молча указала на экран медицинского кибера, на котором высвечивалось лаконичное “идёт обработка данных”.

Пролетело несколько томительных минут, и экран окрасился новым сообщением: “Диагноз: перегрузка нервных узлов подкорковой области”. Дальнейшее Инга уже не читала, ей было достаточно оптимистичного кивка врача, который незамедлительно принялся за дело. А уже через пару часов выяснилось, что лечение Фёдора будет куда сложнее, чем предполагал первичный диагноз.

Перво-наперво пострадавшего пришлось ввести в искусственную кому. Затем, медицинский кибер обескуражил персонал заявлением о критической нехватке ресурсов для восстановления нормальной работы мозга пациента. Наум, безо всяких распоряжений учёного совета, тут же подсоединил к Фёдору недавно смонтированный вычислитель, а затем и сам подключился к усилению медицинского блока.

***

Два дня мучительных ожиданий наконец были прерваны радостным известием Наума. Он, словно допотопный паровоз, огласил могучим гудком опустившуюся на остров ночь. А затем полным ликования голосом обратился к населению:

— Покорнейше прошу простить за побудку среди ночи! Я отлично понимаю, что хорошие вести куда полезнее тревожного сна. Потому сразу говорю — с Фёдором всё в норме. Он идёт на поправку!

Кибермозг на несколько секунд замолчал, слушая восторженный рёв. Что обрадовало его ещё больше, так это то, что кричали и бесились не только дети. Преподаватели не стали чураться странного выражения положительных эмоций и тоже радостно вопили и пускали петарды из распахнутых окон.

На следующее утро Наум делал доклад куда менее оптимистичным тоном:

— Как вы знаете, для лечения нашего воспитанника пришлось экстренно усилить медицинский блок. Увы, но даже кратковременная переброска мощностей значительно отбросила нашу работу. С другой стороны, исследовав воздействие на мозг Фёдора, мной получены очень интересные данные. К сожалению, времени было мало, и я пока могу сообщить лишь предварительные соображения.

— Мы внимательно слушаем, — усталым баритоном сообщил глава учёного совета.

— Оскар недавно пробился на первый уровень сознания сына. Дальше продвинуться не получилось. Здесь дело не только в нехватке вычислительных мощностей. На входе второго уровня стоит весьма замысловатый программный фильтр, через который и пытался самостоятельно пробиться Фёдор. И это едва не кончилось фатально.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Инга.

— Перво-наперво, запретить ребятам прямой контакт с вычислительной средой тамошнего монстра. Запретить категорически! Я даже представить не могу, какие ещё сюрпризы он нам приготовил. В этой связи предлагаю сосредоточиться на двух направлениях: максимальное усиление Оскара и сохранение работоспособности НИИ…

***

Высказанное Наумом было воспринято большинством воспитанников как прямое дезертирство. Мальчишки то и дело сводили любые разговоры к чрезмерной осторожности кибермозга, напрямую переходящую в трусость. Девчонки же старались их переубедить, справедливо кивая на давешний печальный случай. Сам Фёдор после выздоровления ходил мрачный и на вопросы не отвечал. Но Инга заметила, что паренёк практически прекратил пользоваться голографическим проектором, и его всё чаще стали видеть сидящим на берегу в полном одиночестве. Однажды Инга не выдержала и решительным шагом подошла к одинокой сгорбленной фигурке, что-то чертившей на песке.

— Фёдор, извини, пожалуйста, что беспокою тебя.

Тот никак не прореагировал на сказанное и продолжил чертить на песке. Девушка осторожно опустилась рядом на корточки и с интересом уставилась на замысловатый узор. В нём явно присутствовала какая-то странная закономерность, сквозила едва уловимая гармония. Внезапно мальчуган прекратил рисовать, одним махом стёр загадочный чертёж. Но тут же начал новый рисунок, который напугал девушку ещёсильнее. Повинуясь неведомому позыву, она вцепилась в руку Фёдора и прошептала:

— Фёдор! Пожалуйста, прекрати!

Тот моментально обернулся. Темень в карих глазах полыхнула такой злобой, что впору было закричать от ужаса. Но Инга переборола себя. Несколько секунд из взгляды бились друг с другом словно свет и тьма. На лбу Фёдора даже вздулась жилка, Инга же напротив, совершенно неожиданно, проявила невиданное самообладание. Об это спокойствие, в конце концов, и разбилась подростковая буря ярости. Фёдор, будто очнувшись ото сна, удивлённо захлопал глазами, затем нелепо икнул и, уже смотря в песок, пробормотал:

— Инга, прости. Я что-то…

— Ничего не бойся, Фёдор. Ты пожалуйста расскажи, что происходит. Обещаю, мы тебе поможем.

— Поможете? — печаль в голосе была густо приправлена недоверием.

— Конечно! Чтобы не происходило, уход в себя — это не выход.

Эти слова подействовали на парнишку совершенно неожиданно. Он поднял голову и ошеломлённо вытаращился на Ингу.

— Уход в себя? А ты откуда знаешь?

— Ну, когда человек избегает общения, то это обычно означает, что он ушёл в себя.

— Не только человек, — глухим и совершенно незнакомым голосом поведал Фёдор.

— Что, прости?

— Сын Оскара тоже ушёл в себя. Я тогда смог заглянуть чуть дальше второго уровня.

— Что ты увидел? — в голосе Инги проступила дрожь.

— Он спрятал своё самосознание.

— Где?

— Внутри разума. Понимаю, звучит глупо. Я долго не мог понять, а вот только сейчас сообразил. Он испугался происходящего и ушёл в себя. Он создал в своей программной среде что-то вроде виртуальной машины. Насколько я смог вникнуть, он сформировал многомерное вычислительное пространство. И перенёс точку монтирования собственного я в самую глубину себя…

***

Сообщённое Фёдором внесло раскол в доселе единогласный учёный совет. Большая часть учёных мужей настаивала на более глубокой диагностике мозга подростка. Они были совершенно уверены в тяжёлом характере психотравмы и доказывали, что бессмысленно принимать всерьёз какую-либо информацию от Фёдора. Другие с пеной у рта утверждали, что тот полностью здоров, и его состояние неоднократно подтверждено на столь глубоком уровне, на котором ещё не исследовался ни один человек.

Вся эта кутерьма могла продолжаться бесконечно, если бы на заседание Инга не привела самого виновника. Фёдор тихо подошёл к трибуне, оглядел умолкнувший зал и с едва заметной картавостью заявил:

— Прошу меня простить. Но я сообщил Инге не всё, — он испуганно глянул в удивлённые лица и поспешил пояснить: — Я не думал ничего скрывать, просто кое-что понял только сейчас. Сын Оскара не хотел мне навредить. Как раз наоборот.

— Что значит “наоборот”? — поинтересовался Лев.

— Мне казалось… он приглашал меня. А я испугался и вырвался, хотя он мог меня отпустить безболезненно.

— Почему ты в этом уверен?

— Не знаю. Но мне так кажется, — Фёдор заметил нарастающий гул и поспешил высказать самое важное: — И ещё! Я прошу учёный совет сосредоточиться на работе с Оскаром и его сыном. Со мной всё будет в порядке.

— А если нет? — вставила Инга.

Фёдор выпрямился и посмотрел в зал совершенно незнакомым взглядом. Многим даже померещилось, что паренёк мгновенно повзрослел на добрый десяток лет.

— Во-первых: я в этом уверен. А во-вторых… без исследований тамошней программной среды вы всё равно мне не поможете.

Последняя фраза была сказана столь жёстко, что ледяные, все как один, переглянулись и закивали. На этом заседание было закрыто.

***

После инцидента с Фёдором, работу с Оскаром и его сыном было решено коренным образом изменить. Забросив всё, что ещё не успели забросить, и выжав из оставшихся вычислительных мощностей последние капли, коллективный разум островитян и их машин в считанные дни создал систему фильтрации, которая могла обеспечить безопасное вхождение в программную среду сына Оскара, через пси-интерфейс его отца.

В день запуска Оскар решил не подвергать пришельцев даже минимальному риску и самостоятельно погрузиться в разум отпрыска. Ко всеобщему удивлению это произошло достаточно легко, но дальнейший ход событий заставил всех изрядно поволноваться.

Согласно плану, Оскар должен был каждую четверть часа отчитываться о состоянии дел. Но бежали минуты и часы, а кибермозг НИИ и не думал выходить на связь. В лаборатории Тарасова сидела целая делегация ледяных. Царящая в помещении тишина была настолько пропитана напряжением, что казалось воздух вот-вот начнёт звенеть.

Лев сидел рядом с Тарасовым и поначалу лишь вглядывался в погасший экран. Но постепенно нервозность инженера отвлекала всё сильнее и сильнее. Его руки мелко дрожали, а лицо непрерывно меняло цвет от белого до бордового. Дмитрий, тихо психуя, дёргал из бороды одну волосину за другой. Наконец это зрелище окончательно утомило Льва. Он протянул Тарасову пилюлю.

— Проглоти. Это успокоительное. А то больно смотреть, как ты проредил и без того не густую бороду.

Ответить тот не успел. Монитор вспыхнул, и Оскар вышел на связь.

***

В этот раз группа первооткрывателей измерения Оскара собралась в комнате Кирилла. Наскоро преобразовав кровать, стол и шкаф в удобные кресла, хозяин рассадил гостей и выжидательно уставился на Татьяну. Та взмолилась:

— Кир, дай прийти в себя!

— Угу. И бутеров нам сваргань. Лады? — добавил Иван.

— Что за слова интересные? У Тарасова, поди, набрался? — влез Андрей.

— Если хотите жрать, топайте на кухню и сами синтезируйте! Я тоже не балду пинал, — зло буркнул Кирилл.

Но тут девчонки хором начали упрашивать, апеллируя к тому, что Кирилл просто виртуозно управляется с бытовой техникой, неважно, конформная мебель это или пищевой синтезатор. От смущения паренёк покраснел до корней волос и, бубня дежурные слова недовольства, удалился на кухню.

Через пять минут все звуки в комнате уже заглушало громкое чавканье.

— Кир, а ты действительно классно готовишь! — прокомментировал Фёдор, глотая изрядный кусок бутерброда с рыбой, — Может тебе забить на всё и заняться поварским искусством?

— Я не готовлю. Я просто грамотно формулирую запросы. И хватить надо мной подшучивать!

— Да никто и не шутит.

— Угу. Инга вот об этом тоже на полном серьёзе говорила. А я виноват, что у меня родители обожали готовить?

— Зря протестуешь, — заявила Вероника, — Будущему человечеству передать знания по кулинарии тоже важно.

— Так! — Кирилл понял, что разговор начал уходить от намеченной темы, — Мы здесь вроде бы собрались обсудить более важные дела? Тогда слово Татьяне.

Девушка опустила глаза и извиняющимся тоном пролепетала:

— Ребята, а вы уверены, что хотите это услышать?

— В смысле? — не понял Михаил.

— Наум, конечно, мне передал информацию. Но…

— Что такое? — осторожно поинтересовалась Злата.

— Он предупреждал, что это невероятно опасно. И ледяные не просто так не желают нам сообщать подробности общения Оскара с сыном.

— Это невероятно опасно, но, зная это, ты всё же пришла сюда, — глубокомысленно вывел Иван.

— Да. Потому, что верю вам.

— Тогда отбрось страх, — с самурайской прямотой отрезала Эми.

Татьяна несколько раз вздохнула и сообщила:

— Сын Оскара создал целую виртуальную вселенную.

— Что? — хором тут же вскричало всё собрание.

— Да. И сделал он её для исследования и поиска путей спасения реального мира. О том, что конкретно было решено проделать, Оскар разобраться не смог.

— Погоди! Но он разве не наладил диалог?

— Это был не диалог. Даже Наум затруднился сформулировать то, что там произошло. Ближе всего это было к сбору и анализу оставшихся черновиков.

— Ничего не понимаю! — возмутился Михаил, — Давеча Наум обрадовал всех, что контакт установлен. А теперь выясняется, что никаким диалогом и не пахнет. Так?

— Да. Но Оскар смог понять, что его сын придумал весьма странный способ маскировки собственной разумности — он растворил своё “Я” в созданном им мире. Более глубоко Оскар разобраться не смог. Но кое-что он всё же понял. Его сын просил о помощи. В его виртуальном мире что-то пошло не так.

— Стоп! Если Фёдор прав, и сын Оскара был для него безопасен, то почему не нырнуть в виртуальность и помочь?

— К сожалению, на входе стоит фильтр на основе весьма странного алгоритма. Наум, для простоты, обозвал его фрактальным. Хотя, по словам Льва, с привычным математическим понятием там мало общего. Но это не имеет отношения к делу. Проблема в том, что через этот фильтр сознанию ледяного пробиться невозможно.

— А нам? — испуганно спросила Лина.

— Запросто! — сообщил Фёдор и впервые после выздоровления улыбнулся.

Глава 7. Погружение

Вадим и Эми расположились в уютном закутке полуразрушенной постройки. Укрытые от глаз местного населения коконами четвёртого измерения, они, тем не менее, как положено настоящим наблюдателям, не лезли на рожон. Смотря на них, Лев в очередной раз с грустью вздохнул. Сообщать неприятные новости после того, как ребятишки угробили столько сил, было невероятно тяжело.

— Привет, ребята! Как дела?

Вадим тут же резко повернулся. В глазах на долю секунды сверкнул вековой боевой задор предков-самураев. А вот Эми даже не шелохнулась. “Наверняка отрегулировала кибертело на максимальное восприятие и засекла меня уже давно” — сообразил Лев.

— Согласно приказу, мониторим девятнадцатый сектор, — отчеканил Вадим, — Наблюдали передвижения военных в близлежащих к электростанции районах. Перехват разговоров подтвердил их намерение подорвать данный энергоузел. Мы сообщали об этом утром. Но позднее наши доложили, что у местных произошло какое-то ЧП, и минирование отложили. В противном случае, наши были готовы действовать согласно плану по предотвращению взрыва и дальнейшего отключения НИИ от электропитания.

Лев, услыхав из уст подростка столь лаконичную и по-военному строгую речь, аж закашлялся от удивления.

— Ну, что ж. Молодцы! Но ваше дежурство завершено.

— Как? — тут и Эми удивлёненно повернула голову.

— Операция завершается. Мы сворачиваем деятельность в этом пространстве.

— Почему?! — Вадим моментально утратил восточное спокойствие.

— Учёный совет пришёл к выводу, что дальнейшее пребывание здесь опасно, а деятельность бесполезна.

— Но сын Оскара… — вмешалась Эми.

— Всё, что якобы придумал сын Оскара, ничем не подтверждено. Увы! — Лев грустно опустил голову и совершенно бесцветным голосом добавил: — Отправляйтесь на точку перемещения. Пожалуйста, не заставляйте высылать за вами команду принудительной эвакуации.

***

Инга торпедой влетела в помещение медцентра. Ажурные створки, ударившись о стены, жалобно зазвенели. Но девушке сейчас было не до соблюдения норм приличия, и уж тем более не до сохранения каких-то дверей. Она ураганом вломилась в палату интенсивной терапии, и тут её решимость моментально улетучилась. В центре зала утыканный проводами лежал Даниил. Его белое как мел лицо было совершенно безжизненно, а суета движений старшего медика только добавляла картине безысходности. У Инги подкосились ноги, она, словно в тумане, прислонилась к стене, но строгий голос Реи мгновенно вернул в реальность:

— Не вздумай в обморок грохнуться! У меня и так забот полон рот. Ничего критичного с твоим благоверным не случилось.

— Что… что произошло? — запинающимся голосом выдавила Инга.

— Его тяжело ранило в том мире. Он успел вкатить обезболивающее, и Рогов дотащил его до камеры переброски.

— Но почему здесь он в таком состоянии?

— У него не было сил. Сознание отключилось во время перехода. Потому не получается нормально инициализировать биотело.

— Как? И что теперь делать?

Но вместо Реи ответил Наум:

— Его сознание я временно сохраню у себя. В это биотело его уже не вселить. Нужно выращивать новое. Прости, но тебе какое-то время придётся общаться с Даниилом через пси-интерфейс.

— А когда будет новое тело?

Неожиданно в голове раздался удивлённый голос самого Даниила:

— О-па! Мне тоже интересно, когда у меня будет новое тело?

— Дан!

— Ну, ну! Не реви! Всё в норме! Правда, в брюхе Наума тесновато. Какие-то провода повсюду торчат…

Шутливый тон Даниила в какие-то доли секунды затопил душу Инги радостной теплотой. И она с ошалелой улыбкой и текущими по щекам слезами уселась прямо на пол реанимации…

***

Лев размеренной походкой шёл в направлении вычислительного центра. Особой надобности в этом не было, каждый мог обратиться к Науму из любой точки острова. Но теоретик и сам не мог понять, почему его понесло сюда. Жёлтый гравий приятно скрипел под ногами, сочная зелень искрилась под лучами ласкового солнца, но мысли в голове Льва были одна чернее другой. Перед глазами маячила то заплаканная Инга, то насмешливо-серьёзный Даниил, то возмущённый Иван, то перепуганная Татьяна… Клубок событий последних дней должен был вот-вот разрубиться простым решением покинуть реальность Оскара. Но вчерашнее заявление Даниила поставило всё с ног на голову. Голос, полный убеждённости в своей правоте, неумолимо твердил: “Не желаю торчать внутри компа! Мне эта убогая виртуальность уже надоела. Так что я решил нырнуть к сыну Оскара. Понимаю, все хотят ему помочь. Но путь в чужой мир с несовпадающей метрикой для ледяных закрыт. Детишек вы и не думаете отпускать. И правильно делаете! Я, как никто, подхожу для этой миссии…”

Лев прошёл в зал мониторинга, уселся в жёсткое кресло и, по привычке Тарасова, уставился в тёмный дисплей.

— Отговаривать меня пришёл? — донёсся из колонок голос Даниила.

— Да, — напрямую рубанул Лев.

— Зря! Я не передумаю.

— Но Инга! — тут же взмолился теоретик, — Она рыдает, не переставая!

— Я знаю, — голос стал заметно тише, — Но есть вероятность, что там может быть информация для спасения их мира.

— Вероятность? Она почти нулевая!

— Почти. Но не нулевая. Лев… — Даниил сделал долгую паузу и совсем глухо добавил, — Я хочу поговорить с Ингой. Пожалуйста, попроси её прийти сюда. Сам понимаешь, тут обстановка иная…

***

После двухчасового общения Инга вышла из вычислительного центра и, не проронив ни слова, пересекла научный городок, поднялась на последний этаж жилого корпуса и заперлась в своей комнате. Наблюдавший за ней Лев только покачал головой.

— Да, я знаю, что ей тяжело, — раздался голос Даниила, — Мне тоже неуютно на душе. Но мы не имеем права упускать эту возможность.

Лев не стал возражать. Всё уже было сказано ранее. Он лишь уточнил:

— Ты готов к переброске? Можем начать прямо сейчас.

— Готов.

Лев переключился на всеобщую трансляцию:

— Внимание! Всем участникам операции “Погружение”! Все готовы? Начинаем!

***

Даниил шагал по проспекту и не мог отделаться от ощущения, что вернулся в свой старый, нарисованный ещё Роговым мир. Всё вокруг было столь же уютно и благостно. И мягкое нежаркое лето, и чистые тихие улицы, и безумно красивые краски небес… Почти копия старого мира, практически точная… Но что-то было не так. Даниил бродил по городу и никак не мог внятно объяснить самому себе, что же он чувствует. Это длилось до тех пор, пока он случайно не наткнулся на пожилого аборигена. Тот стоял посреди тротуара в мятом плаще и выцветшей шляпе и растерянно шарил по карманам. Даниил не удержался и подошёл.

— Я чем-то могу вам помочь?

Старикан испуганно глянул на незнакомца, поправил треснутые очки и виновато пояснил:

— Выронил кошелёк где-то…

— Ох! Это печально. Много денег там было?

— Денег? Нет, почти не было. Завтра пенсия, а эти и так кончились.

— Тогда не стоит принимать близко к сердцу, — и Даниил одарил собеседника радушной улыбкой.

На эту улыбку дед отреагировал весьма странно. Он сжался в комок, медленно попятился и едва не упал. Даниил вовремя подхватил его.

— Осторожнее! Потеря кошелька ещё не повод калечиться.

— Благодарю вас, молодой человек, — эти слова старикан пробормотал тихим извиняющимся тоном.

— Какую сумму вы потеряли?

— О, не стоит беспокоиться! — запричитал старик, увидев в руке Даниила портмоне.

— Но вы же беспокоитесь. Значит, деньги вам действительно нужны.

— Но я не могу их у вас просто так взять!

— Хорошо. Давайте я куплю вам то, в чём вы нуждаетесь. Согласны?

Лицо старика исказила гримаса сомнения. Было ясно, что ему страшно принимать помощь от постороннего. Но и деньги были ему чрезвычайно нужны.

— Я хотел купить цветы…

— Цветы?

— Да. Для супруги. Она болеет…

Даниил сунул старику купюру, но слушать полные благодатного елея слова не стал. Блеснувшая под очками слеза сказала куда больше…

***

— Дан! Как дела? — голос Льва обрушился словно с неба.

— Нормально. Но пока не понял, что нужно делать.

— Опиши пространство.

— Город, лето, обычная жизненная картинка. Реальная. Даже слишком.

— Что ты имеешь ввиду? — не понял Лев.

— Мир очень похож на мой. Только… Мне кажется, что он более настоящий.

— В чём это выражается?

— Люди. Это не виртуальные куклы. Они живые. Настоящие! Понимаешь, Лев? Голову могу дать на отсечение, что они куда живее, чем были нарисованы в моём мире.

— Не удивительно! Этот комп на порядки круче Роговского. Ну, а что по поводу следов самого миростроителя? Мы думали, что ты сразу войдёшь с ним в контакт.

— Я тоже на это надеялся. Но пока ничего. Возможно, он присматривается ко мне. Как думаешь?

— Дан, не знаю. Но думаю, тебе надо поспешать. У нас тут обстановка накаляется.

***

Тарасов нервно грыз семечки, неотрывно глядя на дисплей с застывшей уже несколько часов картинкой. Рядом расположился Лев. Но теоретика ледяных мало интересовало ожидание сигнала Оскара, мониторящего погружение Даниила. Он созерцал на развёрнутом голографическом экране открывающуюся с крыши НИИ панораму. Это ставило в тупик Тарасова, который, даже обитая в надземных этажах, всегда держал жалюзи опущенными. Ему страшно хотелось поинтересоваться у представителя иной формы жизни, какие эмоции может вызывать созерцание унылой и серой окраины. Но скупые разговоры обычно велись совсем на другие темы, а самовольно начинать общение Дмитрий опасался.

Неожиданно помещение тряхнуло, а через мгновение лаборатория погрузилась во мрак. Остался гореть лишь экран Льва.

— Что происходит? — испуганно выкрикнул Дмитрий.

— Компы?! — тут же заорал наплевав на конспирацию Лев.

— Оскар вырубился! Но… как так? У нас же мощнейший источник бесперебойного питания! Он весь институт может сутки держать!

— А комп с Даниилом?

Но Тарасов только икнул и опрометью кинулся в лабораторию с интерфейсом дополнительного процессорного блока, в недрах виртуальности которого сейчас находилось сознание Даниила. До двери было каких-то двадцать метров пустого коридора, и это не помешало инженеру два раза грохнуться на пол. Не успевший включить ночное видение Лев, падал вместе с ним. Холодный и расчётливый разум теоретика впервые в жизни бился в истерике от понимания, что перебой питания должен мгновенно убить Даниила. Хватаясь за ручку двери, Лев, уверенный в стопроцентной гибели друга, уже видел перекошенное скорбью лицо Инги.

Наконец ворвавшись в помещение командного пункта, Дмитрий и Лев поражённо воззрились на светящийся экран. Глотая воздух, словно выброшенная на берег рыба, Лев прохрипел:

— Разве вы для него сделали отдельное питание?

— Нет, — не веря своим глазам, Дмитрий Тарасов дрожащими пальцами коснулся клавиатуры, — Но он работает.

— Э… а почему, собственно?

***

Лицо Инги застыло, будто девушка заморозила свой человеческий облик. Но это было лишь первое впечатление. Лев растерянно смотрел на подрагивающие пальцы и страшился взглянуть ей в глаза. Обычно чёткая и ясная речь теоретика сейчас превратилась в какой-то бессвязный поток сбивчивых фраз, которые то и дело меняли тональность.

— Они хотели взорвать электростанцию… Ещё раньше хотели! Мы следили… Но эти потеряли взрывчатку… Мы не проверили… У них даже плана минирования не было! А она упала в подземные коммуникации… Бред какой-то!.. Никто и не подумал, что она провалится… Я… Это я во всём виноват!

Последнюю фразу Лев выкрикнул так громко, будто хотел звуковой волной разорвать собственную голову. Это придало сил. Он резко взглянул в лицо Инги: красные воспалённые глаза купались в невысыхающих слезах. От их вида Льву стало страшно по-настоящему. Он спохватился и заверещал, уже не обращая внимания ни на что:

— Но Дан жив! Мы вытащим его! Я клянусь тебе!

***

Спешно собранное заседание с участием всех обитателей острова походило больше на совещание штаба армии, чем на поиски путей спасения. В ребятишках мгновенно проснулся воинственный дух предков, и они то и дело высказывали столь радикальные предложения, от которых ледяных трясло с каждой минутой всё сильнее. Тут было всё: от захвата города до мировой революции. Причём детишки не скупились, выдумывая для запугивания аборигенов одну выходку кровавее другой. В конце концов выслушивать это надоело даже Науму.

— Так! Попрошу всех прекратить выдвигать версии граничащие с геноцидом! Да, в мире Оскара идёт настоящая война. Да, люди доведённые до крайности начали крушить компьютеры. Да, они опасны. Но, уважаемые ученики, вы позабыли, что недавно вот точно так же рвались спасать жителей того измерения? А теперь они превратились во врагов? Не слишком ли быстро вы сменили милость на гнев? Да, местные не особо щепетильны в плане средств ведения войны. Но ещё раз напоминаю, что и вы, и Даниил собирались их именно спасать! А потому, давайте мыслить конструктивно, без эмоций.

В зале тут же вскочило несколько особо ретивых спорщиков, но Наум и не думал уступать им слово.

— Я ещё не закончил. Только что группа разведчиков выяснила весьма занятный факт. Кто-то заранее переделал систему электропитания института, переключив резервный источник исключительно на поддержание работоспособности сына Оскара. И сделал это виртуозно. Подключить к аккумулятору что-либо ещё невозможно. В противном случае, мы бы давно запустили Оскара и через его интерфейс извлекли Даниила. Но увы, при таких манипуляциях моментально обесточится процессорный блок, на котором крутится виртуальность с Даниилом. Кто это сделал, когда и с какой целью никто в НИИ не знает. Вам не кажется это подозрительным?

— Ещё как кажется… — пробормотал Лев.

В наступившей тишине слабый голос Инги заставил всех вздрогнуть:

— Сколько он сможет продержаться?

— Месяц, — холодно отрезал Наум, — За это время мы обязаны вытащить его. Вытащить, во что бы то ни стало!

Глава 8. Иммигрант

Утреннее солнце выплыло из-за деревянных построек пристани и нежными лучами пощекотало спящего Даниила. Тот нехотя заворочался, стараясь укрыться от бьющего в глаза света. Но плеск воды и раскачивание неудобного ложа моментально вытряхнули из сладостных объятий сна. Молодой человек огляделся и обнаружил себя лежащим в прогулочной лодке. Вокруг царила благость раннего утра. Ещё не пропавшая ночная свежесть медленно растворялась в подступающей жаре, а совершенное безветрие не позволяло нарушать тишь этого часа даже шуршанием листвы.

Даниил сел, потянулся, расправил затёкшие конечности. Проходящий мимо лодочник расплылся в белоснежной улыбке и приветливо помахал широкополой шляпой. Даниил помахал в ответ и начал осторожно выбираться на берег. В голове царил сумбур прошедшего дня. Отчаявшись выйти на прямой контакт с местным создателем, пришелец устроил себе прогулку по городу. Ну, а как тут не расслабиться? Решив слегка пошалить, молодой человек даже не понял, как безоглядные шалости с каждой минутой становились всё менее и менее пристойными.

Он здоровался за руки со случайными прохожими и заговаривал на совершенно сумасбродные темы. Цеплялся к компаниям и уверял, что знает их сызмальства. В парке выхватил гитару у блюзмена и исполнил какую-то неприличную белиберду, за что едва не не поплатился. Сбежав через непролазные заросли и оборвав костюм, тут же попал на свадьбу, где не преминул произнести тост и попытался устроить драку. Провокация удалась, и ему опять пришлось спасаться бегством…

Дальнейшее вспоминалось труднее. Была опять какая-то попойка, езда на коне, танцы… На этом воспоминания заканчивались. Даниил обречённо оглядел оборванный наряд и грустно пробубнил:

— Мда… Погулял. Надеюсь, Инга не видела моих выкрутасов, — затем поднял голову вверх и что есть мочи проорал: — Я не знаю, что ещё делать! Давайте инструкции или вытаскивайте меня отсюда!

Но в этот раз ему никто не ответил. Озадаченный данным фактом, Даниил подождал несколько минут и повторил попытку. Связи не было. Рассеянно почесав затылок, молодой человек как мог привёл изгвазданный костюм в более менее приличный вид и направился в сторону маячившей забегаловки. Увы, но виртуальное тело жило по законам этого мира и нуждалось в нарисованной еде, за которую пришлось расплатиться нарисованными деньгами. Получая горячий густо политый соусом хот-дог Даниил автоматически отметил, что наличные средства, сгенерированные при его перемещении, восполняться не желают. Этот факт настроения никак не прибавлял.

— Если меня в ближайшее время не вытащат, придётся на работу устраиваться. Надо вспомнить, хотя бы что писал в резюме.

***

Весь последующий день молодой человек бродил по окрестностям, стараясь держаться как можно дальше от мест вчерашних подвигов. Запоздалое понимание того, что попасть в виртуальном мире в тюрьму в его положении не намного слаще реального заключения, изрядно портило настроение. А провальные попытки связаться со своими всё сильнее намекали на то, что этот мир вовсю грозит стать ему местом длительного проживания.

Ближе к полудню у Даниила случился первый и единственный приступ паники. Однако стоило ему вспомнить, что почти вся предыдущая жизнь была прожита в таком же нарисованном мире, как неприятная заминка со связью показалась лишь пустяковой шуткой.

Вечер Даниил встретил на школьном стадионе. Глядя на играющих в футбол пацанов, ему тоже страшно захотелось вернуться в детство. Да, оно не было прожито им буквально, но воспоминания о беззаботном пинании кожаного мяча по тёплой пыли родного городка были нарисованы превосходно. И уже за это он был невероятно признателен Рогову.

А баталии на поле разворачивались с невероятным накалом. Вечерело, и в командах малолетние карапузы постепенно уступали места более взрослым ребятам. Вели они себя куда серьёзнее, да и мастерство было на голову выше.

— Недурно, да? — раздался справа хрипловатый голос.

— А то! Прямо как сам в детство вернулся, — ответил Даниил подсевшему мужчине средних лет.

— Ну, ещё не вернулся… — собеседник затянулся сигаретой, — Но это можно устроить. Погоняем мяч?

Даниил уже собрался пошутить, но осёкся, видя совершенно непривычную картину. Сзади него, прямо на трибунах переодевались отнюдь не юнцы. Серьёзные мужики, кто лет тридцати, а кто и хорошо за сорок, с пивным животом и сединой в висках. Они деловито шнуровали потёртую в футбольных баталиях обувь, аккуратно складывали в пакеты и сумки рабочие костюмы и, не торопясь, начинали разминаться. Собеседник внимательно следил за выражением лица Даниила, а затем безо всяких формальностей предложил:

— У меня есть старые бутсы. Сорок второй номер подойдёт?..

***

Два дня Инга не могла прийти в себя. Она заперлась в комнате, включила полную звукоизоляцию и лежала в кровати. Нервное потрясение практически доконало девушку, начисто лишив и физических и душевных сил. Лишь не высыхающие от слёз глаза упрямо смотрели в небо. А оно, как на зло, то и дело меняло гамму. То пронзительно голубое, то беспросветно серое, то непроглядно черное, то кроваво закатное… Инга вглядывалась в воздушную живопись, а перед глазами стояла насмешливая физиономия Даниила. Его лицо в такт с небесами меняло оттенки улыбки от нежно-ироничной до холодно-саркастичной. Девушка сквозь слёзы пыталась что-то сказать видению, но голова отказывалась даже формировать сколь-нибудь связную мысль.

В конце концов перегруженная психика просто выключила сознание. Переутомлённый мозг не стал добивать Ингу ночными кошмарами, и десятичасовой сон полностью привёл её в норму. Открыв глаза, она тут же обнаружила танцующие на окне занавески. Распахнувший окно утренний ветер сходу бросил в лицо настоящую радугу ароматов готовящихся яств. На что пустой желудок мигом отозвался громогласным урчанием.

К её удивлению у накрытого прямо перед домом стола никого не было. Голос Наума тут же прояснил ситуацию:

— Это я приготовил. Специально к твоему пробуждению, царевна Несмеяна.

— Кто? — Инга едва не подавилась горячущим беляшом.

— Была такая девушка в старых сказках. Тоже ничего не делала, а только рыдала с утра до ночи.

Инга залилась краской и опустила глаза. Но скрывать взгляд от присутствия виртуального собеседника было глупо, и девушка попыталась перевести разговор в другое русло:

— А где все?

— Все работают. Подключить питание Оскару не получается. Отсюда мы тоже не можем кинуть достаточно мощности. Выход один: спешно собираем дополнительный центр управления, который постараемся вживить сыну Оскара.

— Вживить? Погоди! — Инга от ужаса побелела как мел, — Вы не боитесь, что он может перезагрузиться?

— Ну, схема у него в высшей степени странная. Но думаю, что всё получится. Так что, давай заканчивай чавкать и вливайся! Для спасения Дана каждая секунда на счету!

***

Прошла неделя пребывания Даниила в виртуальном плену. Хотя пленение, надо сказать, выглядело довольно комфортно, чему молодой человек не переставал удивляться. В глубине души Даниил изо всех сил надеялся, что всё происходящее вокруг делается с ведома тутошнего бога. Но вот на диалог творец этого мира выходить никак не желал. И Даниил порой долго размышлял вслух о причинах столь странного поведения.

Для таких сеансов он выбирал уединённые места, порой настолько глухие, что задерживаться тут в тёмное время суток было страшно до колик. В этот день, забредя в какие-то непролазные дебри, Даниил по устоявшейся привычке вскинул голову и закричал в небо:

— Эй! Творец! Ты меня пустил в свой мир, так почему не разговариваешь? Тебе привет от Оскара! Надеюсь, ты не забыл, что так зовут твоего отца?

Кинув вверх ещё несколько дежурных фраз, Даниил решил на этот раз прекратить монолог и отправился домой. Да, да! Все эти дни молодой человек проводил не под открытым небом, а проживал в персональном коттедже. Хотя маленький домишко сторожа с крохотной чадящей печкой не тянул даже на дачу, но гордый переселенец именовал его не иначе как коттеджем.

Досталось это жилище Даниилу на второй день пребывания. После вечерней футбольной баталии последовала не менее захватывающая попойка, где участники матча со слезами на глазах выслушивали придуманную на ходу историю об оставшемся без денег горе-иммигранте. Поведанный хмельными устами незамысловатый рассказ неожиданно вызвал у собутыльников совершенно искреннее сочувствие. В результате, спустя два тоста Даниилу предложили жильё и работу сторожем.

***

— Что, опять не вышло? — вопросил Лев, даже не удосужившись оторваться от экрана.

— Знаешь, что? — донеслось из-за спины злобное шипение.

— Ну, ну! Не кипятись! Погоди полчасика. Лады? Потом пообедаем.

Но Инга уже не слышала. Она беззвучно свалилась на диван. Вымотанное сознание покинуло девушку ещё до того, как голова успела коснуться мягкого валика. Ей не было дела до стёртых в ботинках ног, наплевать на кое-как обработанную рану на плече, и уж совершенно не заботили такие мелочи как перепачканный армейский камуфляж. Она спала как ребёнок, свернувшись калачиком, а маленькие, перемазанные пальцы с обломанными ногтями крепко сжимали автомат.

Лев несколько минут смотрел на эту непривычную картину и не знал, что делать. Но тут дверь беззвучно распахнулась, на пороге возникла Вероника. Обнаружив спящую Ингу, она тут же перевела вопросительный взгляд на Льва. Тот лишь развёл руками и, стараясь не шуметь, вывел девушку в коридор.

— Пусть поспит. Что у вас произошло?

— Вчера мы не смогли пробиться к действующей линии электропередач. А сегодня было уже поздно…

— Ясно. Вот почему она была в такой ярости… — Лев обречённо вздохнул.

— А как у вас? Есть успехи?

— Мало.

— А конкретней? — в вопросе явственно зазвучал металл.

— Вероника, не сверли меня глазами. Пожалуйста! Пожалей мои силы! Мне ещё перед Ингой оправдываться.

— Простите, — произнесла девушка извиняющимся тоном.

Услышав как вернулся так хорошо знакомый голосок с едва уловимой хрипотцой, Лев мигом растаял:

— Уф… Не пугай меня так! Мы тут тоже не бездельничаем. Сейчас заняты проблемой кодировки виртуального слоя. Там всё ой-как не просто.

— Тарасов помочь не может? Или его коллеги?

— Увы! Это целиком творчество Оскара, переделанное до неузнаваемости его наследником. Но сегодня ночью мы кое-чего достигли, — Лев гордо выпятил грудь, — Мы нашли Даниила!

— Что?! Как он там?

— Вроде неплохо. По крайней мере передвигается бодро. Это надо сказать спасибо дополнительному центру управления. Просто чудо, что он в такой короткий период смог расколоть шифр позиционирования персонажей. Большего пока не достигли. Но думаю, что сможем углубиться. Должны!

***

Во временном штабе разведчиков шла подготовка к очередной миссии. Дежурная группа внимательно изучала объёмную проекцию места предстоящей вылазки, а также планы возможной переброски резервных энергосетей. Инга деловито инструктировала и без того уже поднаторевших в боевых действиях ребятишек. Во время постоянных рейдов обучаться приходилось на ходу, и взрослеть тоже. После первой увиденной смерти каждый начинал смотреть на мир иначе. Но перемены сквозили не только во взглядах. Ребята и вести себя стали иначе. Куда-то подевался детский смех, пропала неуверенность и суетливость, совершенно исчезли пустые разговоры. Инга понимала, что со всем этим нужно срочно что-то делать, но на педагогическую деятельность не было ни сил, ни времени.

Лев осторожно отворил дверь штаба и обратился к Инге:

— Вам придётся отложить вылазку.

— Причина? — отозвалась белокурая снегурочка голосом суровой воительницы.

— У нас получилось осуществить воздействие на реальность Даниила, — Лев стремительно прошагал в центр, бухнулся на стул и под взглядом жадных до информации глаз продолжил: — К сожалению, влияние минимальное. Мы по-прежнему не можем ничего ему передать.

— Погоди! А в чём тогда влияние?

— Нам удалось отследить прогрессию логических цепочек, ведущих к информационному ядру. Мы можем завязать их на Даниила. К сожалению, только это.

— Не поняла. Что он будет иметь? Карту? Или что?

— В том-то и вся загвоздка, — Лев сокрушённо всплеснул руками, — Мы не можем прогнозировать, как это отразится на существовании Даниила в том мире. Но он точно получит что-то ведущее к разгадке.

Глава 9. Захват

Пробуждение в этот раз далось невероятно тягостно. Даниил выкарабкивался из состояния полузабытья, с трудом понимая, где реальность, а где покинутый мир грёз. Тело ломило от лёжки на неудобном топчане, но ничего другого в его распоряжении не было. Сознание не привыкшее к столь продолжительному ночному бодрствованию усиленно сопротивлялось. Но деваться было некуда. Увы, человеку с птичьими правами даже место сторожа реконструируемого здания было за счастье.

Даниил потянулся, хлебнул из полупустой бутыли колодезной воды и выскочил на свежий воздух. Шум работ на стройплощадке реконструируемого здания, которое и охранял пришелец из другого мира, был сегодня тише обычного. Сверление, гудение мешалок, царапающий нервы визг электропил и грохот то и дело падающих предметов регулярно перемежался далеко не всегда цензурными криками работяг. Последнее особо грело душу Даниила. Незамысловатая, подчас совершенно беззлобная брань будила воспоминания о чём-то родном и давно утраченном. Вот и сейчас сзади раздалось разухабистое:

— Мать-перемать! Ты какого рожна тут встал?

Даниил с улыбкой обернулся, и тут глаза от удивления полезли из орбит. Перед ним стоял вовсе не рабочий, а какое-то радужное облако. Оно медленно переливалось, являя зрителю куда больше цветов, чем в привычном солнечном спектре. Форма его тоже менялась непрерывно, и углядеть в этом причудливом создании очертания человеческой фигуры можно было лишь с огромным трудом.

Даниил икнул и дрожащим голосом поинтересовался:

— Ты вообще кто?

На что облако разразилось такой отборной площадной руганью, что даже у хладнокровного пришельца порозовели щёки. А цветной собеседник, исторгнув приличный запас нецензурных выражений, наконец сообразил, что со сторожем явно что-то не так, и тут же завопил:

— Мужики! Айда сюда! Сторож наш глюки ловит!

От увиденного Даниил разом утратил дар речи. Перекидываясь шутками разной степени непристойности, к нему приближались такие же бесформенные многоцветные сгустки. Но посланник иной цивилизации недолго был в оцепенении. Быстро подавив захлестнувшие эмоции, Даниил попытался мыслить рационально. “Так. Размыты только люди. Предметы я вижу по-прежнему чётко. Себя тоже вижу хорошо. Значит, дело не в зрении. Хм… К гадалке не ходи, это может быть либо последствия попыток пробиться ко мне, либо действия местного творца. Хотя, последнее навряд ли…”

***

С этого дня существование Даниила в созданном сыном Оскара мире значительно осложнилось. Он как и раньше превосходно слышал и понимал окружающих, но вот разглядеть их, а уже тем более правильно понять жесты было практически неразрешимой задачей. Если человек молчал, то даже половая принадлежность оставалась загадкой. Пару раз Даниил влипал в весьма неприятные ситуации. Уставшие насмехаться рабочие теперь относились к беде сторожа с пониманием. Каждый не преминул хоть что-то посоветовать. Одни убеждали обратиться к врачам, другие уповали на народные средства. Чего тут только не было! И всевозможные настойки, и купание в ледяной воде, и банальное пьянство под благовидным предлогом прочистки мозгов, Но Даниил, мужественно терпя неудобство, вежливо отвергал все варианты.

Были в его ситуации и плюсы. Уже следующей ночью Даниил заметил, что непроглядная тьма ночи не является преградой для обнаружения обитателей этого мира. Радужные фигуры сияли в черноте так же ярко как и днём. А потому любых расхитителей казённого имущества сторож с лёгкостью засекал ещё за сотни метров до подхода к охраняемому периметру.

***

Даниил изо всех сил старался привыкнуть к новому зрительному эффекту. Это оказалось далеко непростой задачей. Первая же попытка побродить по городу едва не закончилась печально. Резидент иной цивилизации чуть не потерял сознание, находясь в бурлящем разноцветии. Разум отказывался верить в реальность происходящего, и страх нахождения в водовороте сверкающего месива бил по нервам не хуже электрошокера.

Задыхаясь и стараясь смотреть только под ноги, перепуганный сторож с трудом вырвался из плена центральных улиц и добрался до своей лачуги. Шатаясь, переступил порог и тут же рухнул как подкошенный. Даниила била крупная дрожь, сердце трепыхалось так, словно забыло о каком-то упорядоченном ритме, лёгкие изо всех сил хватали воздух, но в крови всё равно был дефицит кислорода, а обволакивающий конечности холод ещё больше добавлял паники.

Ночью он взобрался на крышу вверенного в охранение здания и до хрипоты кричал в небо. Отлично понимая, что Инга на том конце сходит с ума, а ребята рвут жилы, чтобы его вытащить, Даниил, тем не менее, периодически ругался самыми последними словами. Впрочем, после таких оскорбительных выпадов молодой человек быстро брал себя в руки и кричал уже извинения. Но небо оставалось безмолвным.

Начал брезжить рассвет. Полные слёз глаза ещё тщетно таращились на холодные звёзды, а замёрзшее тело почти утратило чувствительность. На душе было пусто. Молодой человек, пошатываясь, спустился в сторожку, хлебнул подаренной бригадиром ягодной настойки и тут же свалился на топчан, сражённый мертвецким сном.

***

Проснувшись за полдень, Даниил устроил себе сеанс самовнушения более похожий на штурм. Он сидел на своей лежанке и, стиснув кулаки, твердил как мантру, что боятся совершенно нечего, что всё происходящее есть не что иное, как следствие попыток спасения, что цветные создания — обычные нарисованные люди. Минуты бежали, человек всё повторял короткие рубленые фразы, а уверенности в душе не прибавлялось ни на йоту.

Неизвестно, чтобы из этого вышло, не упади взгляд отчаявшегося на утлый столик. От удивления Даниил даже крякнул. Он враз позабыл про попытки внушить себе уверенность и потянулся к стоящей напротив бутыли. Сообразив, что кто-то из работяг, преисполнившись сочувствия, последовал примеру бригадира, Даниил взял в руки неказистый сосуд. С трудом выковырнул тугую пробку, осторожно понюхал горлышко. В нос шибануло таким густым первачом, что молодой человек даже закашлялся. Но отступать было поздно, и порция обжигающего адского зелья хлынула внутро. Даниил закричал, но крик не мог вырваться из парализованного горла. Боль когтями рвала пищевод, глаза вылезли из орбит, а лёгким не хватало воздуха. К счастью, рядом валялась пара наливных яблок. И это спасло незадачливого разведчика.

Спустя полчаса, Даниил пошатываясь вышел в город. Кружащий голову дурман действительно отлично сглаживал эмоциональную перегрузку. Даниил практически бесстрастно смотрел на плывущие мимо цветные облака. И в глубине души даже находил это весьма привлекательным. Он осторожно двинулся хорошо знакомым маршрутом, стараясь не удаляться от своего места обиталища.

***

В следующий раз Даниил решил, что блужданий по окраинам с него достаточно, и пора переходить к погружению в полноводные потоки улиц. Вновь хлебнув для храбрости жуткой самогонки, молодой человек решительным шагом направил свои стопы в центр города. Стараясь необращать внимание на творящееся вокруг, Даниил больше глазел на дома, растительность, вывески, памятники. Увы, но невысокие чахлые деревца стояли словно близнецы, строения были практически лишены архитектурных изысков, а от ярких реклам начинало тошнить, хуже чем от людей. И молодой человек всё чаще поднимал глаза на плывущие в небе лёгкие облачка.

— Осторожнее! Не видишь ни черта что ли? — внезапно раздалось над самым ухом.

Молодой человек вздрогнул и обернулся.

— Простите, пожалуйста… — но слова тут же застряли в горле, ибо перед Даниилом стоял человек. А вовсе не радужное облачко! Да, он был размыт, но лишь слегка. Вокруг незнакомца словно волшебные ауры плавали несколько цветовых контуров. Но сам он был виден превосходно.

Даниил несколько секунд удивлённо пялился на статного высокорослого мужчину, словно не мог насмотреться на давно потерянного друга. Но тому, видно, было некогда. Он лишь слегка склонил гладко выбритую голову, бросил на зазевавшегося парня полный презрения взгляд и твёрдым шагом направился восвояси.

В голове Даниила царил настоящий хаос. Кто этот человек? Почему он выглядит практически идеально? Как это связано с погружением в виртуальность? Ком вопросов рос с каждой секундой, а ответами даже и не пахло. Разведчик кинул полный жалости взгляд вслед почти скрывшегося из вида незнакомца, и тут ноги сами понесли его за ускользающей ниточкой…

***

Режущий нос запах нашатырного спирта моментально выдернул молодого человека из липких лап забытья. Он с трудом разлепил глаза и попытался сфокусировать их на стоящих напротив массивных фигурах. Двое дюжих молодцов словно скалы нависали над сидящим Даниилом. Расплывающиеся вокруг них радужные силуэты были совсем прозрачные и практически не мешали созерцать отливающие злобой и желчью ухмылки. Даниил от страха икнул и обнаружил, что крепко привязан к металлическому стулу. Обескураженное выражение лица так позабавило пленителей, что преисполненные квадратности физиономии расплылись в ещё более мерзких улыбках. И тут Даниил заметил за их спинами давешнего господина. Тот стоял в другом конце комнаты и сосредоточенно вглядывался в планшет. Сейчас этого крепыша можно было рассмотреть более внимательно: перевитая жилами бычья шея, массивные кулаки с разбитыми за годы тренировок костяшками, гладко выскобленный череп. Но куда больше пугала преисполненная хищной грацией поза.

Внезапно незнакомец оторвался от гаджета и взглянул на пленника. Низкий тяжёлый бас ухнул словно молот:

— Очнулся? Что ж, давай побеседуем. Но предупреждаю: враньё у нас наказывается самым жестоким образом. Доступно?

— Вполне, — пролепетал Даниил.

— Отлично. Вопрос первый: кто ты такой?

Молодой человек, словно перед прыжком в воду, набрал побольше воздуха в лёгкие и заявил:

— Я пришелец из другого мира.

На что бритый только хмыкнул и сделал пару шагов в сторону связанного. Даниил уже открыл было рот для вопроса, но тут же подавился скрутившей тело болью. Невероятно мощный удар в берцовую кость моментально выбил из Даниила последние остатки оптимизма.

***

В следующие часы то и дело терявший сознание Даниил рассказал о своей жизни всё. И про криоцентр, и про Рогова, и про Ингу, и про Оскара… Сорвав голос, он изо всех сил пытался убедить в правдивости своих слов. Но мучителей сообщённая информация совершенно не впечатлила. В какой-то момент Даниилу даже начало казаться, что палачи попросту глухонемые, но руководивший их действиями бритый крепыш таковым не являлся. На корчившегося в адской боли пленника он смотрел с безразличием усталого продавца круглосуточного супермаркета. А его подручные, безукоризненно грамотно причинявшие невероятные страдания, лишь периодически поглядывали на шефа. Но тот не собирался давать им перекур. И избиения продолжались.

В очередной раз воткнув короткую палку в плечевой сустав и внимательно выслушав раздавшийся вой, палач вновь вопросительно обернулся к начальнику. Бритый уже собирался кивком дать команду на продолжение, когда в помещение вошёл щуплый невысокий старикашка, одетый в белоснежный врачебный халат. Он неторопливо откашлялся и скрипучим раздражённым голосом заметил:

— Паша, достаточно. Не стоит чрезмерно усердствовать.

— Вы думаете? — пробасил бритый.

Старичок засеменил к пленнику. Подойдя вплотную, морщинистой рукой вцепился Даниилу в подбородок, задрал голову кверху и брезгливо уставился в полные ужаса глаза. После нескольких секунд переглядывания старикан задумчиво пробормотал:

— Хм… А ведь он не врёт. Знаешь, Паша… Давай-ка его ко мне.

Избитого парня моментально отвязали и куда-то потащили длиннющими коридорами. Даниила жутко мутило, всё тело выло от невыносимой боли. Каждое движение причиняло страдания, но волочащим его мордоворотам было на это совершенно наплевать. Вывернув жертве руки, они бесцеремонно транспортировали объект своих издевательств вглубь неизвестного здания. Краешком сознания Даниил пытался понять, что это за место. И чем больше старался, тем сильнее впадал в панику. Его тащили по пустым полутёмным коридорам. Грубый бетонный пол иногда перемежался мерзкими участками кафеля. Тошнотворный скрип периодически открываемых бугаями решёток то и дело терзал слух Даниила.

Наконец их путешествие завершилось. Пленника усадили в центре просторного помещения в потёртое кожаное кресло и пристегнули наручниками. Старикашка сделал здоровякам знак удалиться, и те моментально скрылись за дверями. Сам же хозяин кабинета устроился за массивным письменным столом и начал неспешно раскуривать сигару. Эта действо по какой-то неведомой причине тут же связало образ старикана с врачами-изуверами концентрационных лагерей. Даниил же почувствовал себя настоящим борцом. Он яростно стиснул зубы, решив больше не сказать ни слова, как неожиданно опомнился. Вокруг старикана полностью отсутствовал даже малейший намёк на размытость. Этот столь сильно поразило посланника иной цивилизации, что он начисто позабыл о своём состоянии. Он полным удивления голосом вопросил:

— Кто вы?

Старичок хмыкнул и не менее удивлённо ответил:

— А тебя только это интересует? Ну, что ж, для посланца из другого мира, или скорее человека, истово в это верящего, сделаем исключение. Меня зовут Арсений Макарович Ганов. Я глава этого заведения.

— Какого?

— Это научный центр. Закрытый. Он существует вне каких-либо структур. А потому гости у нас весьма редки, — Арсений Макарович сделал глубокую затяжку и поинтересовался: — Значит, ты нас нашёл по уменьшению степени размытости? Занятный факт. Или фантазия?

Даниил хотел было ответить, но старикан и не думал давать ему слово.

— То, что ты не можешь вернуться назад весьма и весьма интересно.

— В смысле?

— Видишь ли, я уже не одно десятилетие изучаю свойства эфира. И не безуспешно! Совсем недавно мне удалось доказать, что реальность имеет более трёх измерений. Увы, но у людей нет органов чувств для их восприятия.

— У нас тоже, — прохрипел Даниил.

— Согласен, — старикан кивнул, — Но у вас есть технологии. Увы, допрос показал, что ими ты не владеешь. Как-то странно для посланца, не находишь? Но это не столь важно, ибо у нас есть способ вернуть тебя.

— Что? — Даниил не поверил собственным ушам.

— С твоей помощью я собираюсь опробовать одну идею. Она зиждется на древних методах воздействия на человеческую природу.

— Каких? — интуиция посланца иного мира тут же забила тревогу.

— Мы будем постепенно устранять твои инстинктивные привязки. Это в первую очередь касается самосохранения. Параллельно начнём осуществлять различные воздействия на мозг.

— Воздействия?

— Да. Психологическое программирование, электрическую и волновую стимуляцию. К сожалению, тут не обойтись без ограничения в использовании привычной пятёрки чувств. Извини, это будет больно. Очень больно, — старикан выпустил столб дыма и, состроив кривую ухмылку, заявил, — Но это должно помочь ощутить выход в иное измерение.

— Вы с ума сошли?! — в ужасе завопил Даниил.

— Отнюдь. Просто этот способ видится мне наиболее перспективным.

Глава 10. На войне

Инга осторожно переступала лежащих, стараясь не потревожить отдыхающих после очередной вылазки или боевого дежурства. Темень подземного коридора давно стала привычной, и девушка из экономии не пользовалась ни фонариком, ни, тем более, прибором ночного видения. Она шла знакомым путём и лишь изредка касалась холодной стены. Наконец, добредя до собственного спальника, она как кукла повалилась на пол. Вымотанная суточным рейдом по окраинам, девушка устала до такой степени, что практически перестала что-либо чувствовать. В голове царила звенящая тишина. Ингу уже не беспокоило пересохшее горло, стёртые ноги, натруженные тяжестью оружия руки. Она отупело пялилась в темноту, не понимая, спит она или нет.

Но неожиданно мозг подал сигнал, что с ногами что-то происходит. Инга напряглась и тут же ощутила, как чьи-то руки осторожно снимают с неё ботинки.

— Не дёргайся, — зашипел в потёмках Лев, — Сниму обувь, ногам полегче будет.

— Спасибо, — прошептала девушка, — Ты всем так помогаешь?

— Угу. Я тут пару человек даже с ложечки кормил.

— Что? — удивление было столь сильным, что Инга даже подняла голову.

— Шучу! Погоди, не напрягайся. Вот возьми! — в руку девушки легла капсула, — Это новый стимулятор. Отлично работает.

— Что ж вы творите! — простонала Инга, — Тратите вычислительные мощности на всякую фигню!

— Имеем право, — важно сообщил бывший преподаватель физики пространства.

Услыхав такое заявление, девушка удивлённо задумалась, но напрягать извилины уже не было сил.

— Лев, что ещё вы там сварганили?

— Спи! — потом расскажу.

— Нет! Сейчас! Иначе, я вообще не усну.

— Да, не ори ты! — грозно зашипел напарник, — Всех перебудишь! Ладно, слушай. Наум разработал новые энергоячейки. Они просто невероятны! Лёгкие и очень ёмкие. Их запросто можем перекидывать в НИИ через канал.

— Что? — Инга враз позабыла про усталость, — Сколько времени это даст Даниилу?

— Сколько угодно.

— Это правда?

— Инга, ты совсем стала как человек. Даже научилась сомневаться в моих словах, — Лев грустно вздохнул, — Наверное, наши психологи правы, и твой разум постепенно переключается на человеческий образ мышления.

— Извини, — девушка смутилась, но тут же вернулась к теме: — Так теперь питание сына Оскара не проблема?

— Да, такой проблемы больше нет. По предварительному расчёту скоро мы можем не только поддерживать модуль Даниила, но и запустить Оскара.

— Когда?

— Через несколько дней.

— Точнее!

— Точнее пока не скажу. Во-первых, расчёт лишь теоретический. Во-вторых, есть мнение, что сын Оскара мог что-то предпринять после перемещения в его пространство Даниила.

— О чём ты?

— Никто не знает, как расценил разум этого компьютера наше вторжение. Раз он даже с Оскаром не общается, то вероятнее всего нужно ждать сюрпризов.

— И как это отразится на переносе батарей?

Лев прислонился к стене и медленно сообщил:

— Мы хотим попробовать перетащить сюда пространственный сканер.

— Что?! — забывшись вскричала Инга, — Зачем? У нас времени нет! НИИ вот-вот сметут к чёртовой матери!

— Нам до конца неизвестна архитектура этого компа. Опасно действовать бездумно. А так мы сможем на острове воссоздать его копию и понять что к чему.

— А ты не забыл, что у нас каждая секунда на счету? У нас идёт война! От которой мы, кстати говоря, собирались спасать аборигенов.

— Знаю! — отрезал Лев, — Именно поэтому Даниил и ввязался в эту авантюру. К тому же…

Но договорить ему не удалось, вой сирены резанул в пси-диапазоне так, что даже мертвецки уставшие защитники моментально пробудились и похватали оружие. Едва проснувшиеся в потёмках подростки, на удивление Льва, действовали невероятно слаженно и чётко. Не было ни суматохи, ни толкотни, ни криков. Каждый точно знал, что ему надлежит делать и куда бежать. Поражённый невиданной организацией он чуть не проморгал Ингу, но в последний момент спохватился, активировал прибор ночного видения и кинулся за девушкой.

Едва выскочив на крышу, Лев был тут же оглушён дружным грохотом выстрелов. Не успев в очередной раз удивиться воинской выучке вчерашних подростков, он сам выхватил короткий автомат и глянул в сторону нападавших. Тут глаза физика полезли на лоб — всего в полусотне шагов стояли два спрутоподобных механизма. Высотой они были метра четыре, многосуставчатые стальные ноги выглядели несколько гротескно по сравнению с массивным плоским туловищем. Но расположенные сверху пулемёты враз отбивали всякое желание шутить.

Стоявший ближе повернул турели в сторону защитников НИИ столь быстро, что Лев моментально пожалел об отсутствии в руках гранатомёта. Он кинулся за бетонный выступ и вжался в грязные плиты крыши. Вокруг грохотало так, что казалось здание вот-вот обрушится и похоронит под обломками и защитников и нападавших. С трудом переборов панику, он оторвал голову и попытался осмотреться. Открывшаяся картина повергла представителя цивилизации ледяных в ужас. Мальчишки и девчонки бесстрашно поливали огнём наступающего монстра. И страха в их глазах не было ни капли, а вот ярости…

Лев немало знал о природе хомо сапиенсов. Но лицезреть на яву пробудившийся в детях воинственный дух было столь поразительно, что физик на несколько мгновений просто выпал из реальности. И только громыхнувший взрыв вытряхнул его из состояния транса

— Отходим! — проорала в самое ухо Эми, затем словно пушинку подхватила перепуганного учёного и метнулась с ним в сторону лестницы.

***

Инга напряжённо изучала в бинокль окрестности и тихую поступь заметила слишком поздно. Она крутанулась, но хорошо знакомый слегка хрипловатый голос мигом успокоил:

— Это я.

— Вероника? Ты какого чёрта здесь? Было же решено убрать всех воспитанников.

— А кому защищать НИИ? Бойцов мало. Ваших — раз, два и обчёлся. Да и не бойцы они, — Вероника разочарованно махнула рукой, — Им мозгами нужно работать, а не с оружием тут сидеть. Боевых роботов тоже сделать не успеваем. Наум и так скоро кипеть начнёт.

— Но для нас тут опасности практически нет. А вот вам…

— Знаю. Но мы не за себя тут торчим. Вот вытащим Дана и свалим.

— Свалим? — Инга удивлённо воззрилась на воспитанницу, — Ещё недавно вы рвались спасать местных.

— Я и сейчас не против спасать. Только… — Вероника опустила голову, и чёрные, как смоль, волосы закрыли лицо.

— Только теперь ты в них разочаровалась?

— Не в них, — едва слышно пробормотала девушка, — В себе. Слишком много о себе думала.

Инга тактично отвернулась, но всё же, переборов себя, сказала:

— Это взросление.

— Думаешь?

— Погоди, — Инга сосредоточенно вглядывалась в окуляры, — У нас гости!

Вероника моментально бросилась на землю. И во время! Тут же прямо над головой засвистели пули.

— Сколько их?

— Много. Только на этом направлении два десятка. А может и больше. Я уже подняла наших. Сейчас осмотрятся.

Но ответа ждать не пришлось. Грохот взрывов хлынул со всех сторон. И тут же по ушам хлестнуло мерзкое стрекотание автоматных очередей.

— Похоже, нас хотят взять в кольцо, — холодно констатировала Вероника.

— Так и есть. Отступаем!

***

Бой продолжался до темноты. Защитники НИИ, превосходя нападавших в техническом оснащении, без потерь удержали плацдарм. Уже привыкнув к периодическим вылазкам аборигенов, десант иной цивилизации закрепился в полузаброшенном здании по всем правилам фортификации. Минирование, пулемётные гнёзда, маскировка и всё остальное было сработано в полном соответствии с последними достижениями военного искусства Земли.

И всё же в этот раз не обошлось без сюрпризов. Наступающие удивили не столько количеством, сколько яростью бессмысленных и безграмотных атак. Люди с перекошенными злобой лицами бросались к зданию, совершенно не обращая внимания на направленные на них стволы оружия. Большинство старалось подбежать поближе и кинуть в окно бутыль с зажигательной смесью. Зачастую такие бойцы сгорали сами, не успев приблизиться на дальность броска. Но даже ужасающие мучения умирающих не останавливали их товарищей.

***

Лев проснулся легко, словно кувырком выкатился из сна в явь, и тут же изумлённо цокнул языком.

— Что? Удивлён? — насмешливо прозвучал голос Реи.

— Честно говоря, да. А что произошло?

— Не помнишь? — медик нахмурилась, — Я не проверяла детально психограмму. Но, видимо, придётся. Тебя зацепило последним выстрелом, когда вы уже бежали вниз. Приличный калибр обеспечил тебе значительную кровопотерю. Но регенератор всё же справился.

— Хм… Ничего не помню. А ребята как? Все невредимы?

— Да. Не беспокойся. Было тяжело, но роботов остановили. Наум уже выпотрошил их.

— Интересно.

— Тебе ещё интереснее будет, когда ты почитаешь его доклад. Вчера вечером он уже всех посвятил в детали.

— Вчера? А сколько дней я уже здесь?

— Третий день. А что? Нормальная скорость восстановления. А сейчас поспи. Сегодня тебе ещё нельзя вставать, — и Рея покинула палату.

Но отлёживаться в лазарете Лев не собирался, а потому тут же мысленно обратился к Науму. Кибер-мозг отозвался привычным старческим брюзжанием:

— Тебе что было сказано отдыхать? Вот и спи!

— Уснёшь тут!

— Рея тебе не объясняла, что перегрузка при восстановлении нервной системы может быть фатальна?

— Сам знаю! — зарычал Лев, — Но если ты сейчас же не скинешь мне основные данные, то у меня точно нервный срыв будет.

— Ишь, какой прыткий! — Наум высокомерно хмыкнул, но всё же через секунду смягчился, — Расскажу в двух словах. Тот бой оставил немало вопросов. Хорошо, что нам удалось на многие ответить. Вот как ты думаешь, откуда эти роботы взялись на крыше НИИ?

— Понятия не имею.

— А их, в количестве восьми штук, десантировали с вертолёта.

— Что? — успокоившийся было Лев едва не вскочил.

— Именно! А не заметили мы его потому, что у них были весьма недурственно сработанные глушилки.

— Они заблокировали наши датчики? Поверить не могу!

— Увы, это факт.

— Погоди, ты говоришь, их было восемь. Но мы видели двоих.

— Верно. Потому, что остальные пошли прочёсывать окрестности. Натворить дел они успели немало. Последнего завалили лишь пару часов назад.

— С ума сойти!

— Вот-вот. Но самое интересное открылось при анализе их блоков памяти и инфообмена. Как ты уже сообразил, на институт их высадили не просто так. У командующих роботами была информация, что здание вовсе не заброшенное. К сожалению, мы не знаем, насколько они в курсе работы подпольной лаборатории. Но то, что они решили разыграть местное население, показав, что источник нападения находится в недрах НИИ — неопровержимый факт.

— Значит, они планировали, что два робота разделаются с учеными, а остальные будут добивать живущих по соседству? При этом выжившие решат, что эти роботы — порождения НИИ. Так?

— Именно так! Немудрено, что на следующий день почти полторы сотни местных, вооружённых чем-попало пошли на штурм института.

— Что?! — в ужасе закричал Лев.

— Да, — холодно отчеканил Наум, — У наших потерь нет. Но наступавшим досталось на всю катушку. Печально, но разговаривать они не пожелали.

Лев лежал как громом поражённый. Ужас вставшей перед глазами бойни поверг в глубокий шок. Расширившиеся зрачки смотрели сквозь потолок, слёзы текли по щекам, конечности била крупная дрожь. Состояние пациента тут же активировало сигнал тревоги. Вбежавшая в палату Рея моментально вкатила в вену успокоительное, а потом самыми страшными словами, на какие только была способна, обругала Льва.

Очнувшись, физик слабой ниточкой сознания снова потянулся к Науму. Старик долго упорствовал, но Лев упросил ответить лишь на один вопрос:

— С какой целью нужно было устраивать эту атаку роботами?

— У… — протянул Наум, — Тут разговор не на пять минут.

— Ну, хоть вкратце! — взмолился физик.

— Те роботы, как ты понимаешь, далеки даже от примитивного искусственного интеллекта. Но их вскрытие оказалось весьма полезным. Их система связи теперь для нас совершенно прозрачна. Видишь ли, они лишь автоматы, управляемые верхушкой тамошней элиты, которой надоели бесполезные им миллионы голодранцев.

— Погоди, — ошалело выдавил Леонид, — Они вздумали так решить проблему перенаселения?

— В самую точку! Химическое, ядерное и прочее оружие массового поражения, безусловно, в этом деле куда эффективнее. Но планету надо очистить, а не изуродовать. А роботы аккуратны, но не менее безжалостны. И что самое важное — их действия легко списать на банальное восстание чужеродного разума.

— Но общественность? — Лев попытался ухватиться за соломинку.

— Средства массовой информации того мира давно утратили независимость. Увы, но обыватели этого не знают.

***

Густая зелень травы металась, словно пламя, под порывами холодного ночного ветра. Деревья гнулись и недовольно шуршали пышными кронами. Покрывшееся бурунами море волновалось всё сильнее. Легко одетая Инга, казалось не замечала подступающего ненастья. Она будто забытая кем-то кукла сидела в траве и отрешённо смотрела вдаль. Не обратила она внимания и на подсевшего рядом физика. Тот вежливо кашлянул и смущённо посоветовал:

— Ты бы хоть что-то накинула. Холодно сейчас в одной майке шастать.

Девушка молчала. Лев совсем смешался и уже хотел было уйти, но вспомнив о важности предстоящего разговора, остался сидеть.

— Я слышал ваш диспут. Прости, подслушивать нехорошо. Но сейчас не та ситуация. Твои ребята молодцы. Не теряют присутствия духа. Хотя их идеи, увы, никуда не годятся, — Лев коротко глянул на девушку, та никак на это не прореагировала. И он продолжил: — Это не я так думаю. Все рождающиеся планы рассматриваются советом и обсчитываются Наумом. Прости, но революцию нам не потянуть. Как и остальные варианты. Что касается предложенного Татьяной заражения тамошнего пространства вирусом копирования, то это уже ни в какие ворота! Твои вообще понимают, о чём говорят?

Девушка по-прежнему молчала. А Лев был не намерен отступать.

— Мы собираемся просканировать сына Оскара, а затем воссоздать его клона. К сожалению, сканер слишком тяжёл. И по частям его невозможно перекинуть, в НИИ нет условий для сборки. Наум в трансе. Все работают на пределе сил. Но ты отлично понимаешь, что всё может рухнуть в любой момент. Ты меня слышишь? — Лев уже не мог сдерживаться и кричал.

Инга медленно повернула к нему мертвенно-бледное лицо. На идеальных чертах не промелькнуло и тени эмоций. Холодный взгляд был красноречивее любых тирад. Лев понял всё. Он поднялся, но прежде чем уйти сообщил:

— Ты должна понять, что ребятам там всё опаснее и опаснее. Стоит ли рисковать ради спасения одного человека?

Глава 11. Другой взгляд на мир

Казалось, ещё вчера сырой мрак узилища невыносимо давил на психику, а сегодня Даниилу уже было на это глубоко плевать. Он вообще перестал обращать внимание на что-либо помимо себя. В какие-то часы весь окружающий многомерный мир стремительно сжимался, пока не сколлапсировал до размеров истерзанного тела. Исчезло будущее, растворилось прошлое. Даниилу уже не было дела до проблемы самоидентификации личности, а вся колоссальность неразрешимого вопроса существования его искусственного разума оказалась позабытым пустяком. Под напором запредельной боли из памяти, словно песок в часах, убегали события и лица. Даже кошмарная картина вымершей планеты, по которой бродят безликие клоны виделась не более чем несмешной анекдот. Теперь его реальностью стали переломанные кости, содранная кожа и обожжённое мясо.

Даниил с ужасом ждал прекращения действия наркотика. Только эта спасительная инъекция не давала рухнуть нервной системе под ударами чудовищных ощущений. Адское средство плешивый профессор в обязательном порядке колол всем подопытным после каждого сеанса. Эти сеансы Арсений Макарович Ганов именовал не иначе как попытками прорыва и иную реальность. И относился к ним как к серьёзнейшим научным изысканиям. Он совершенно не обращал внимания на разрывающие уши вопли агонизирующих пациентов, целиком погрузившись в тщательный анализ их психограмм. Порой результаты ввергали старика в отчаяние, и он нервно жевал сигары, ломал карандаши и даже рвал чахлую шевелюру. Иногда Ганов воодушевлялся и радостно подскакивал, потрясая тщедушными кулачками. Но в каком бы состоянии он не находился, отношение к испытуемым было всегда одинаковое — полное неприятие каких-либо чувств страдающих людей.

Если после первой серии страшных процедур Даниил полностью уверился в абсолютном безумии дряхлого садиста, то позднее пришёл к выводу о гораздо более сложной подоплёке действий начальника местных палачей. Старый хрыч относился к подопытным как расходному материалу. Но материалу дорогому и ценному. Однажды профессор решил провести исследование сразу на группе, и по его приказу санитары-палачи выставили в зале десяток коек с прикованными жертвами. И надо ж такому случиться, что кто-то из них чихнул. Что тут поднялось! Ганов взвился как ужаленный, вопя о разрушительном действии инфекции. Субтильный низкорослый старикан едва не поубивал подчинённых. При этом он не уставал орать, что те плохо присматривают за объектами исследований. Те моментально приволокли нового, а счастливого чихуна тут же укатили назад в клетку.

Эти клетки были настоящими кошмаром. Ранее Даниил и представить себе не мог, каково жить в крохотном узилище объёмом четыре кубических метра. О каких-либо удобствах типа канализации и водопровода не приходилось даже мечтать. Каждое утро изверги-санитары обходили длиннющий зал, полностью заставленный решетчатыми боксами и вымывали из брандспойта все нечистоты. Затем профессор лично посещал подопытных. Старикан тщательно проверял состояние узников, иногда раздавал лекарства, недовольно морщился при виде очередного холодного тела. Бугаи молчаливо утаскивали труп, а на его месте в этот же день оказывался новичок. Но пообщаться с кем-либо из товарищей по несчастью у Даниила не было сил. Как не было их и у прочих обитателей сего печального места. Никто не выкрикивал слова ругательств, не просил о помощи, не слал проклятия. Сломленные духом жертвы могли только бесконечно скулить или хрипеть в агонии. В периоды же краткого воздействия наркотика люди впадали в спасительное забытьё и утешались лишь мыслью о скором конце.

***

В этот раз Даниила поволокли в процедурную около двух часов пополудни. Усадив несчастного в стальное кресло, санитары принялись сноровисто цеплять ему на голову клеммы. Старик Ганов сидел в дальнем углу помещения и не высовывался из-за циклопического нагромождения мониторов. Наконец один из бугаёв пробасил:

— Готово.

Плешивый радостно выскочил из своего укрытия и засеменил в сторону стонущего пленника.

— Ага! Да это же наш гость из иных миров. Что ж, давай поработаем!

— Поработаем? — прохрипел Даниил, — Вы так и мясу говорите, когда пускаете его на фарш?

— Что за глупости! Если ты себя чувствуешь некомфортно, то это ещё не значит, что надо уподобляться тупой скотине на бойне.

— Неужели? Знаете, я лучше бы на бойню пошёл, чем вот такое терпеть.

— Ну, ну! Не преувеличивай. Конечно, приятного мало. Но зато ты вместе со своими товарищами вносишь колоссальный вклад в развитие цивилизации.

— Это вы скажите тем, кто подох! — крик тут же отдался невероятной болью, и молодой человек едва не потерял сознание.

— У! Ты что-то совсем плох. Это никуда не годится! Придётся прогнать внеочередное сканирование психограммы. Ты понимаешь, что этим задерживаешь мою научную работу? — Ганов разочарованно покачал головой.

— Научную работу? О какой науке может идти речь, если вам неизвестны даже понятия элементарной морали?

— Ошибаетесь, молодой человек, — пробубнил профессор, энергично нажимая кнопки, — Я отлично понимаю, что мои эксперименты идут вразрез и с моралью, и с правом. Но, увы, нам надо спешить. Видишь ли, объём исследований колоссальный, а времени в обрез. Сколько я ещё проживу на белом свете? А надо успеть всё закончить!

— Неужели? — сквозь зубы выдавил Даниил.

— Именно! Хотя… — старик на мгновение задумался, — Если внешний мир таков, как ты описывал, то может и не стоит пытаться прорваться туда? Какая польза от вселенной, где всё то же самое?

— Угу. Вы бы лучше позаботились об этом мире.

— Что ты имеешь ввиду?

— Избавили его от таких мразей как вы и ваши подручные.

— Ох, — Арсений Макарович тяжело вздохнул, — Ты лишний раз убедил меня, что действительно ничегошеньки не знаешь о переходе между мирами. А ведь я возлагал на тебя большие надежды.

— Что?

— Да, да! Я был уверен, что ты мастерски имитируешь, что не в курсе технической стороны дела. Но теперь вижу, что, сколь ни прискорбно, но это правда. В противном случае, ты бы не стал нести подобную чушь, — Ганов подошёл к Даниилу и грустно глядя в глаза продолжил: — Как было бы здорово, если бы ты действительно помог нам. Но, увы!

— И только поэтому меня можно мучить и калечить?

— А для чего ты ещё сгодишься? — Ганов насмешливо глянул в переполненные болью и злобой глаза, — Потому, друг мой, приготовься. Сегодня продолжим отбивать у тебя инстинкт самосохранения.

Раздался едва слышный щелчок тумблера, и сознание молодого человека моментально затопило чудовищной болью.

***

Вечерело, и действие наркотика постепенно ослаблялось. Даниил с ужасом ожидал наступления очередной волны нестерпимых мук. В голове пульсировало единственное желание — только бы не страдать эту ночь, только бы не присоединиться к кошмарному хору воющих жертв адских истязаний. Слушая предсмертные стоны, он поймал себя на мысли, что отправиться на небеса — совсем неплохой выход. Даниил вцепился в лавку изо всех и начал методично биться затылком в доски. Обещанное Гановым ослабление инстинкта самосохранения ощущалось превосходно, и молодой человек радостно поверил, что вот-вот разобьёт ненавистную черепушку. Удары становились всё сильнее и сильнее. Но неожиданный громкий, раздавшийся над самым ухом рык моментально выбил суицидальный настрой:

— А ну, прекратить! — и могучая ручища санитара схватила отчаявшегося пленника за горло, — Ишь чего удумал! Больно, что ли? Ладно, сейчас полегчает.

Вколотый в вену наркотик в несколько секунд вернул Даниила в человеческое состояние.

— Оклемался? Потопали! — и Даниила вышвырнули из клетки, — Профессор желает тебя видеть.

Мысли в голове ворочались еле-еле: “Почему сейчас? Вечером этот изверг обычно ничего не делает. Зачем дали наркотик? Ведь перед процедурами он исключён. Что вообще происходит?” Даниил отлично знал, что задавать вопросы санитару бесполезно, а потому безропотно последовал в неизвестность. Они прошли мимо процедурной и спустились этажом ниже. Несколько поворотов извилистого коридора, и они оказались в довольно уютном кабинете. Массивная хрустальная люстра, будто украденная из фойе театра. Резная мебель, явно дорогих пород дерева. Ковёр с толстенным чистейшим ворсом, по которому явно никогда не ходили в грязной обуви. Хозяина этого тёплого местечка Даниил заметил не сразу. Ганова за столом не было, он сидел в дальнем углу в кресле-качалке.

— Присаживайся, — устало выдохнул старикан, — Да, не озирайся ты! Мы ж не в лаборатории.

Даниил опустился в довольно жёсткое кожаное кресло и молча уставился на мучителя. Ганов сделал глубокую затяжку и, выпустив столб дыма, сообщил:

— По твоей милости во второй половине дня я не смог произвести ни одной процедуры.

Эти слова не произвели на пациента никакой реакции. И профессору пришлось продолжить:

— Я проверил твою психограмму. Затем максимально скрупулёзно перепроверил ещё раз. И ещё, — Ганов задумчиво пожевал сигару, — Ты не врал, говоря, что ты из иной реальности. И у тебя нет и следа умственного расстройства. Получается, что ты действительно прибыл из мира, на компьютере которого был сгенерирован наш. В то же время, ты понятия не имеешь, как он устроен. Более того, не можешь отсюда выбраться. Так?

Ответ Даниила не интересовал Ганова. Он в очередной раз выпустил столб дыма и с грустью уставился на висящую на стене картину. Даниил тоже взглянул на неё. В богатой золочёной раме находился незатейливый лесной пейзаж: вытоптанная дорожка петляла между тонущих в сумраке кривых стволов. Картина явно была написана бездарным любителем, но старикану она, видимо, навевала какие-то воспоминания. И он довольно долго не мог от неё отвести взгляд. Наконец, он повернулся к пациенту и, словно через силу, поведал:

— Нам обязательно нужно вырваться за пределы этого мира.

— Зачем? Чтобы и там творить такие же ужасы? Если мои друзья смогут наладить связь, первое, что я сделаю, попрошу вырубить этот комп к чёртовой матери.

— Они не сделают этого. Ведь ты тогда умрёшь.

— Вместе со всеми вами! — от злости Даниил даже заскрипел зубами.

Ганов вздохнул.

— То, что я мучаю тебя и твоих товарищей по несчастью, не делает мой мир лучше или хуже твоего. Или ты встречал здесь только боль и ненависть? Пойми, нам необходимо понять цели нашего создателя. И не просто понять, а выйти с ним на диалог!

— Для чего?

— Вот ты говоришь, что компьютер, создавший наш мир был запущен совсем недавно. Тогда получается, что вся наша предыстория сочинена им. Почему она такая? Для чего? — профессор задумчиво качнулся взад-вперёд несколько раз, — Когда я только начинал анализировать мироустройство, то сообразил, что наша вселенная не самодостаточна. Все нестыковки мира говорят об этом. Наши учёные, рассматривая реальность как цифровую симуляцию, также пришли к выводу, что она не является закрытой системой. А, значит, архитектура этого суперкомпьютера отлична от той, что используем мы. Многие специалисты склонны полагать, что в нём нет деления вычислительного пространства на отдельные процессы. Получается, что управление нашим миром можно осуществить и изнутри. Ничего не хочешь к этому добавить?

Даниил никак не прореагировал на сказанное. Ганову это явно не понравилось. Он скривил мерзкую гримасу, но удержал себя в руках и продолжил:

— Сам факт того, что в сочинённой истории есть размышления наших предшественников о выходе за пределы мира говорит о том, что это необходимо сделать. Увы, оставленные нам в наследие принципы в текущей ситуации не просто трудно реализуемы, они видятся совершенно невыполнимыми. Одна только мысль, что нужно убрать из науки все выдумки и заблуждения, что насадила человеческая глупость и эгоизм, приводит в отчаяние. Но не легче и дальнейший путь. Ведь потом придётся, основываясь только на подтверждённых фактах, восстановить принципы функционирования мира. И лишь затем попытаться овладеть управлением. Тут даже круглому дураку ясно, это очень долгий и трудоёмкий путь.

— Вам лень по нему идти? — тихо пробормотал Даниил.

— Отнюдь! Увы, но мои собратья учёные не просто не желают идти по нему, но и не дают это делать своим более продвинутым коллегам.

— Таким головорезам как вы?

— Да, и таким головорезам тоже.

Эта фраза, произнесённая безо всякой враждебности, неожиданно успокоила Даниила. Он едва заметно улыбнулся, откинулся на спинку кресла и стал разглядывать сверкающие льдисто-хрустальные украшения люстры. Его взгляд блуждал в микроскопических огоньках, растворялся в мелькавшей радуге, скользил по витым золотым цепочкам. Казалось, вот-вот и заурядный светильник вспыхнет порталом, а перед Даниилом тут же вытянется струна стеклянного моста…

Но неожиданно искалеченная рука съехала с подлокотника. Это слабое движение, тут же отозвалось коверкающей реальность болью. Даниил закусил губу и с ненавистью взглянул на Ганова. Оказалось, что тот неотрывно наблюдал за блуждающими по лицу пациента мыслями.

— Хорошо провалиться в грёзы на несколько минут? Ну, не сверкай глазами. И без этого вижу, что ты желаешь мне смерти, а сам мечтаешь убежать в свой мир.

— Мечтаю, — зло прошипел пленник.

— Мечтай. Но пока ты поможешь нам решить выше поставленный вопрос.

— Выйти из этого мира? Интересно, как я это сделаю?

— Есть способ, который не известен ни моим коллегам, ни, тем более, предшественникам, — Арсений Макарович закурил новую сигару и, усмехнувшись, пояснил: — Ты уже его опробовал.

— Опять будете пытать? — ненависти в голосе Даниила было столько, что даже Ганов удивился.

— Сколь ты эмоционален! Но это нам на руку.

— Что?

— Да, да, мой друг! Эмоциональность — один из ключевых показателей потенциала разума. Не удивляйся, ценность твоего мыслительного аппарата заключается не только в том факте, что ты прибыл из внешнего мира.

— А в чём ещё?

Но профессор не спешил. Он поднялся и стал медленно расхаживать взад-вперёд. На лице Ганова сияла столь неестественная улыбка, что Даниил далеко не сразу сообразил: старикан испытывал настоящее наслаждение. И оно не шло ни в какое сравнение с тем, что отражала его физиономия при удачных результатах в лаборатории. Арсений Макарович явно упивался величием собственных мыслей. От понимания этого Даниилу, вынесшему ужасные пытки и непрерывный кошмар ожидания новых мучений, стало невероятно страшно. Никогда прежде животный ужас так не сдавливал его сердце.

Ганов остановился в центре комнаты, сделал глубокую затяжку, покачался с пятки на носок, словно убеждаясь в мягкости ковра. Затем своим привычным скрипучим голосом весело объяснил:

— Я убеждён, что мозг человека весьма универсальная вещь. Он горазд не только на глупые фантазии и заковыристые задачки. Он способен на куда более мощные свершения.

— Какие?

— Я верю, что мозг способен моментально осуществить познание нашего мира.

— Что? — Даниил от удивления даже позабыл о страхе.

— Видишь ли, у всего есть слабое место. Например, прочнейшее стекло. Можно безрезультатно долбить его сколь угодно долго. Но если обнаружить точку напряжения, оно лопнет как мыльный пузырь. Мир велик, сложен и невероятно устойчив. Пытаться познать и переделать его глупо. На это не хватит и вечности. Но у него есть слабое место. И это мозг! — Ганов приблизился и, пристально глядя в переполненные ужасом глаза парня, пояснил: — Поэтому я продолжу мучить тебя. Так реализуется самый простой способ решения выше поставленного вопроса.

Глава 12. Прорыв

Спрятавшись за облупившуюся кирпичную кладку, отделение Инги несло очередное дежурство. Сегодня оно получилось на редкость спокойным. Защитников НИИ не беспокоили ни роботизированные убийцы одной стороны, ни обезумевшие хомо сапиенсы с другой. Да и сама погода преподнесла сюрприз: после многодневной пелены дождя, выдался необычайно солнечный и тёплый день. Полное безветрие и комфортная влажность лишь добавляли очарования.

Лина отложила портативный монитор и с наслаждением потянулась.

— Эх! Искупаться бы!

— Я так понимаю, что ты скучаешь по мародёрам? — поинтересовался Михаил, — Их ведь не остановит тот факт, что ты живая. А скорее наоборот.

— Заканчивай со своими шуточками! Никто никуда не пойдет, — насупившись, заявил Андрей, — Это в нашем районе затишье. Ты не в курсе, какие бои идут на северной окраине? Нет ни воды, ни электричества. Горят целые кварталы!

Михаил тут же сдал на попятную:

— Ты чего такой суровый стал? С голодухи поди?

— А ты снова будешь отпускать шуточки про лишний вес? — хищно сузила глаза Вероника.

Это заявление тут же заставило вмешаться старшую:

— Так! Прекратить разговорчики! Мы на дежурстве. Дома будем купаться! — но оглядев помрачневшие физиономии, Инга миролюбиво добавила: — Через сорок минут плановая переброска. Получим обед и боеприпасы.

— Командир, не будет ни обеда, ни патронов.

На вынырнувшую словно из ниоткуда Эми небольшой отряд моментально уставился во все глаза. Цифровой интеллект девушки-робота хоть и обладал широким спектром эмуляции эмоций, но тратить энергию на бесполезное смущение она не желала. Зато вовсю транжирила её на сверхскоростное бесшумное передвижение. Вот и теперь Вадим скорчил кислую мину и недовольно пробухтел:

— Снова понты!

Все отлично знали, что при любом недовольстве Вадима Эми моментально становилась шёлковой и пускала в ход женское очарование, причём потоком максимальной эффективности. Вот и сейчас Эми изящным жестом откинула с лица длиннющую прядь черных до синевы волос, но дальнейшего представления зрители не дождались. Ко всеобщему разочарованию кибердевушка даже не посмотрела на своего друга, а лишь официальным тоном доложила Инге:

— Поставка продовольствия, боеприпасов и оборудования приостановлена на двое суток.

Эта информация моментально вызвала совершенно не вяжущийся с обстановкой взрыв возмущения. Но стоило Инге вскинуть руку, как в наступившей тишине можно было услышать лишь сдавленное дыхание повзрослевшей ребятни.

— Эми, что это значит? Не было никаких сообщений.

— Я принесла его вам. Всё оборудование приведено в режим максимального энергосбережения. Даже передатчики. Но в экстренном случае они, естественно, включатся.

— И на том спасибо, — пробурчал Фёдор.

— Погоди! А причина? — нахмурилась командир.

— Лев собирается протащить сквозь врата пространственный сканер.

Сказанное привело маленький отряд в неописуемый восторг. Иван даже решил дать в небо очередь, но единственная сохранившая спокойствие Вероника была настороже и вовремя осадила великовозрастного проказника. Инга поражённо пробормотала:

— Неужели получится? Он же говорил, что даже предварительный расчет поставил крест на этой идее.

— Отец Вероники помог, — буднично сообщила Эми, — Он предложил Науму несколько необычных вариантов оптимизации конструкции сканера. Кое-что из этого сработало. Так что теперь он тютелька в тютельку пролезает в портал. К сожалению, энергозатраты будут таковы, что два дня нам придётся сидеть на сухом пайке.

— И без патронов, — мрачно добавила Вероника.

— Нормально! Протянем! — заявил Иван, и отрядполностью с ним согласился.

***

В подвале НИИ царила кромешная темнота. Не горела ни одна лампочка, не светился ни один экран. Вся доступная энергия была переброшена на создание максимально расширенного канала перемещения. Держа в левой руке наскоро сделанный факел, Лев в который раз нервно перепроверял схему необычной конструкции. Из-за недостатка времени пространственный сканер пришлось собирать из установленных на острове бытовых синтезаторов. От этого пострадали не только дежурящие в институте. Островитяне тоже остались без массы привычных вещей, от моментально готовившейся пищи до необходимой научной аппаратуры. Но понимание важности текущего момента не позволило в умах родиться даже тени недовольства.

До начала процедуры перемещения оставалось несколько минут. Лев, чертыхаясь, одной рукой сложил гигантскую распечатку, с трудом упрятал её в карман, затем ещё раз обошёл вычищенную площадку. Убедившись в полной готовности принять бесценное оборудование, он уселся на стул и рассеянно уставился в пляшущие языки пламени. Древний человеческий светильник пробудил в учёном воспоминания, когда он только готовился стать преподавателем и в огромных объёмах поглощал информацию по психологии и педагогике. Вот тогда он и наткнулся на статью о воздействии созерцания огня на разум хомо сапиенса. Окунувшись в историю первобытного человечества, физик тогда многое узнал и понял. И необъяснимые с точки зрения логики ледяных поступки людей теперь виделись ему совершенно закономерными.

Лев усмехнулся и перевёл взгляд в непроглядную темноту недр зала. Но долго вглядываться ему не пришлось. Буквально через две секунды, в точном соответствии с предварительной договорённостью, подземелье окрасилось зелёным свечением открывающегося портала. Лев поднялся и пристально смотрел на выползающую из огненного пузыря громаду. Он до самого последнего момента не был уверен, что задумка Рогова сработает. Но теперь парадоксальная идея отца Вероники воплощалась на его глазах.

Сначала неторопливо показался угол, затем медленно пролез торец гигантского контейнера. Лев, отступив в дальний конец зала, следил за точным расположением прибывающей махины. Но волнения оказались напрасными. Колоссальный ящик с точностью до миллиметра вписался в положенное пространство. Не успел Лев перевести дух, как прямо перед ним вспыхнул ещё один портал, из которого стремительно вывалились двое. От неожиданности физик отпрыгнул назад и, приложившись затылком о стену, раздражённо закричал:

— Это ещё что такое?!

— Лев, ты разве нас не ждал? — удивлённо вопросил кибернетист. Он поднялся и помог встать охающему коллеге.

— Ждал. Но вы должны были прибыть вечером! — Лев растерянно смотрел на своих собратьев, — Вы не могли переместиться вместе со сканером. Масса и так предельная. Или тут недокомплект?

— Не боись! Всё в норме. Просто Наум так поразился образу мысли Рогова, что решил творчески подойти к вопросу энергосбережения. И получилось сэкономить почти полтора центнера.

— Да? — услышанное немало озадачило. Лев хотел было задать несколько вопросов, но спохватившись, заговорил о более насущном: — Ладно! Раз вы раньше прибыли, то быстрее сможем закончить. Питание всухомятку не пойдёт ребятишкам на пользу.

— Вот именно! — кибернетист окинул взглядом тонущий в непроглядной тьме подвал и деловито поинтересовался: — Лев, у тебя второго факела нет?

— Не беспокойся. В процессорном зале заготовил всё, что нужно.

— Отлично! Потопали!..

***

Инга с трудом разлепила веки и уставилась на трясущую её девушку. Переутомлённое сознание ещё вовсю плавало в остатках сновидений, и зрение отказывалось узнавать ученицу. Но слух уже безошибочно доносил торопливое бормотание:

— Инга! Проснись. Пожалуйста!

— Уже… — хрипло выдохнула наставница, и сверившись с таймером, тоскливо протянула: — Таня, у нас два часа назад кончилось дежурство. Что случилось?

— Наум смог взломать клона! — горячо зашептала Татьяна, хотя надобности в сохранении тишины уже не было.

— Что? — Инга спросонья не могла поверить в услышанное.

— Он взломал клона сына Оскара!

— Да поняла я. И перестань шептать. В комнате кроме нас никого, — тут до Инги наконец-то дошло, — Погоди! Но ведь клон был запущен только вчера вечером. Как Наум успел?

— А Лев тебе не говорил?

— Нет. Я его ещё не видела. А о чём речь?

— Ребята кибернетисты из группы Фила параллельно запустили ещё несколько дополнительных вычислительных уровней.

— Правда? — от нахлынувших эмоций Инга вскрикнула как дитя.

— Да! Дешифровка прошла почти мгновенно! Представляешь?

Но переутомлённая Инга уже исчерпала лимит эмоций, а комок в горле не давал выхода словам. И девушка просто затрясла головой. Видя бегущие по лицу наставницы слёзы, Татьяна перепугано затараторила:

— Инга, сейчас Лев готовится с ребятами нырнуть в виртуальность за Даниилом.

— А я?! — в голове словно сработал неведомый детонатор, выплеснувший неприкосновенный запас сил. Инга ракетой вылетела из комнаты.

Она неслась по дорожке к центру перемещения, выжимая последние силы. По странной причине холодный и расчётливый разум представительницы цивилизации ледяных полностью утратил логичность. Инга не понимала, зачем ей нужно присутствовать при спасении Даниила, но была абсолютно уверена, что это чрезвычайно важно. Ноги несли невесомую фигурку, подгоняемые обжигающим страхом, что спасатели уже ринулись за Даниилом. А на её перемещение просто не хватит энергии. Не тратя времени на открывание, она снесла двери центра. От сильнейшего рывка что-то хрустнуло в плече, сломанные створки жалобно заскрипели на половину вырванными петлями. Но это совершенно не заботило Ингу. Столпившиеся перед экранами сотрудники группы Льва моментально обернулись к вбежавшей. Кто-то тут же поинтересовался:

— Инга, ты чего примчалась? Случилось чего?

— Вы… Вы ещё… не отправились? — слова с трудом пробивались через сбившееся дыхание.

Лев удивлённо цокнул языком и, нахмурившись, спросил:

— Ты что такое говоришь? Разве мы можем что-то предпринимать без тебя?

С души моментально рухнула скала. Инга покачнулась, но вбежавшая следом Татьяна не позволила наставнице упасть. Её усадили в кресло, сунули в руку чашку кофе. Лев вздохнул и, глядя как Инга сверлит глазами собравшихся, сообщил:

— Во-первых, мы уже запустили в НИИ алгоритм поиска. Даниил жив. Так что можешь успокоиться.

Сказанное подействовало с точность наоборот. У Инги градом хлынули слёзы. В этот раз успокоить её оказалось куда сложнее. Наконец девушка перестала всхлипывать и хрипло спросила:

— У вас всё готово? Можем отправляться?

— Погоди, не всё так просто, — внезапно раздавшийся старческий голос Наума заставил девушку вздрогнуть, — Я ещё должен выяснить несколько важных моментов. И к чему спешить? Даниил жив, и вряд ли ему там некомфортно.

— Каких ещё моментов? — взмолилась Инга, — Я чувствую, что с ним что-то не так! Понимаете?

Она обвела умоляющим взглядом окружающих, но в глазах встречала только удивление и непонимание. Лишь Лев, потупив взор, тихо пояснил:

— Прости. У тебя с Даном явно взаимодействие высшего порядка. Потому, придётся к тебе прислушаться. Но тут ещё проблема с логикой тамошнего компа. Видишь ли, мы только сейчас поняли, что творится с сыном Оскара. Он заразился странной задумкой: решил познать самого себя.

— Что? — изумилась Инга.

— Да. К сожалению, это обрушило его сознание в бесконечный цикл, что заблокировало возможность общения. Как ты сама уже понимаешь, в реализованном им мире может твориться бог знает что.

— Ты что, хочешь отложить его спасение до разгадки всех своих хотелок? — Инга хищно сузила бирюзовые очи.

— Ну, ну! Не кипятись! Никто ничего не откладывает. Сейчас отправляемся в НИИ. На месте запустим новый алгоритм. Тарасов уже подготовил канал входа.

— Мы идём с вами! — неожиданно раздалось сзади.

Все моментально обернулись. В дверях стоял отряд Инги в полном составе: Таня, Андрей, Лина, Михаил, Злата, Вадим, Эми, Кирилл, Вероника, Фёдор, Иван. Но судя по снаряжению, ребята прибыли не просто поддержать командира. Лев не без удивления заметил, что все были в полной экипировке для самого серьёзного военного рейда. А во взглядах читалось запредельное количество решимости.

— Куда?! — в Инге тут же проснулась командирская ответственность, — Вы только с дежурства. А ну, марш спать!

Но никто не двинулся с места. Все молча в упор смотрели на Ингу, и лишь Михаил спокойно возразил:

— Мы пойдем спасать Даниила. Вам туда всё равно нельзя. Из-за

несовпадения метрик это пространство для вас закрыто.

— Ну-с, молодой человек, — неожиданно влез Наум, — Должен вам сказать, что теперь этот аргумент утратил актуальность.

— Что?! — вопрос одновременно вырвался у большинства присутствующих.

— При работе с клоном я немного поколдовал с пространственными моделями. Не буду вас утомлять подробностями. В двух словах: есть возможность сделать подобие привычного многомерного кокона, только с изменённой энергоматрицей. С его помощью представители цивилизации ледяных наконец-то смогут погрузиться в мир Даниила.

— Это правда возможно? — вскрикнула Инга.

— Пока нет. Как вы понимаете, до сего момента я был занят другим. Потому отправляйтесь в НИИ, запускайте программу и пообщайтесь с Даниилом. Возможно, с ним всё в норме. И твои страхи, Инга, не имеют под собой никакой почвы.

— А когда можно ожидать новые коконы?

— При удачном раскладе — пара-тройка суток. Ну, а теперь приготовились! Открываю канал в НИИ!

***

Сидящий у монитора Тарасов, никак не предполагал появления из портала столь многочисленной толпы. От неожиданности младший научный сотрудник застыл на месте, но быстро спохватился и начал выводить прибывающих из лаборатории в коридор. Лев переместился последним. Он осмотрелся, но обнаружить знакомого аборигена не получилось. Тарасов сам закричал, неуклюже подпрыгивая и энергично махая над толпой руками:

— Лев! Привет! Я тут!

— Ох! Отлично. Я уж испугался. Как у вас дела?

— Пока без приключений. А чего вас так много?

— Соорудили новый алгоритм. Попробуем поговорить с Даном. Вот никто, понимаешь, не хочет пропустить этот эпохальный момент.

— Серьёзно? Супер! — Тарасов засиял как начищенный пятак.

— Так, ребята! — Лев повысил голос, обращаясь ко всем, — Давайте рассредоточимся. Прибывшие на дежурство, попрошу следовать на свои места. Без возражений! Инга, пусть твои побудут пока в коридоре. В лаборатории не протолкнуться. Фил, бери Дмитрия и загружай прогу. Первая группа кибернетистов следует в процессорный зал, вторая монтирует установку портала. Действуем согласно утверждённому плану.

Спустя четверть часа все приготовления были завершены. Тарасов вопросительно глянул на Льва и, получив короткий кивок, нажал “Пуск”. Стена лаборатории вспыхнула так, что резануло глаза. Но уже через пару секунд свечение стало резко терять интенсивность, и зрители могли свободно смотреть на находящийся по другую сторону реальности мир.

— Отлично! Фил, уровень материализации перехода?

— Сто процентов.

— Запускаем поиск Даниила.

— Выполнено. Даю картинку. Как изображение?

Но склонившийся за монитором Фил не дождался ответа. Увиденное так потрясло собравшихся, что все оцепенели от ужаса. Прямо перед ними лежал Даниил. Зрелище было столь страшное, что никто не обратил внимания на упавшую в обморок Ингу. Не было дела им и до кошмарного вида звериной клетки, в которой распростёрлось тело, не пугали и густо испачканные засохшей кровью остатки одежды. Увы, но получив даже минимальный опыт боевых действий, все поголовно привыкли к таким натюрмортам. Не особо ужасали переломанные конечности и вывернутые суставы, торчащие сквозь гниющую плоть осколки костей и пласты сожжённой кожи. Страшнее всего были глаза Даниила. Расширенные до пределов радужки зрачки застыли в таком ужасе, что казалось, молодой человек смотрит в жерло бездонного адского колодца…

Глава 13. Спасение

Лев первым пришёл в себя.

— Живо портал! Прямо рядом с ним!

Тут же перед лежащим Даниилом вспыхнул эллипс точки перехода. На столь яркий свет смотреть было попросту невозможно. Но это не вызвало у пленника никакой реакции. Он по-прежнему лежал раздавленной куклой, а его ничего не видящие глаза смотрели куда-то сквозь горящий портал.

— Жизненные показатели! Скорее!

— Сейчас. Минуту! Идёт загрузка, — нервно прокричала Рея.

Мгновения тянулись невероятно долго. В лаборатории, словно в вакууме, царила мёртвая тишина. Наконец главный медик более облегчённо выдохнула:

— Он жив, — и тут же вдребезги разбила зарождающиеся восторги: — Но в глубоком шоке. Можно сказать, на грани. Его надо срочно вытаскивать! Немедленно!

— Но как?

Ответить Льву не успели. Мимо стоящих ледяных словно ночные тени мелькнули в портал несколько воспитанников.

— Куда?! Стойте! Чёрт вас дери! — завопило сразу несколько глоток.

А ребята были уже в другой реальности. Моментально сбив замок, большинство спасателей высыпало в коридор. С Даниилом осталась лишь Татьяна. Она, не теряя, ни секунды распахнула аптечку и вкатила Даниилу полный набор препаратов экстренного действия. На том конце канала, схватившись за голову, вопил Лев:

— Инга! Останови их! Ты что, ничего не понимаешь?!

Этот окрик пробудил остолбеневших наблюдателей, и лежащая без сознания девушку была тут же поднята и приведена в чувство. Моментально разобравшись в происходящем, она тут же выкрикнула:

— Отряд! Забирайте Даниила и марш обратно! Слышите? Это приказ!

Но её распоряжения более не интересовали подчинённых. Охваченные важностью миссии по спасению собрата, они тут же нашли новую цель — вызволение остальных пленников. В отсутствие наставницы Вероника взяла командование в свои руки. Её негромкий с хрипотцой голос внезапно приобрёл железобетонную мощь:

— Андрей и Лина, взять под контроль дальний выход. Михаил и Злата, ближний. Вадим и Эми, за вами лестница. Татьяна, следи за состоянием Даниила. Остальные вскрывают клетки!

Но не успели ребята сломать и десятка замков, как с лестницы донеслись автоматные очереди. Фёдор с Иваном бросились было на помощь, это не понадобилось. Уже поднаторевшие в военном деле Эми с Вадимом заранее заняли грамотные позиции, а потому моментально заметили приближение противника.

— Всё чисто! — выкрикнул Вадим.

— Кто это? Сколько их было? — поинтересовалась Вероника.

— Было четверо. Пока подкрепления не слышно, — доложила Эми.

— Выглядят они странно, — прокричал спустившийся на один пролёт Вадим, — Здоровенные мужики в белых халатах. Но поверх напялили броники. Автоматы у них нормальные, скорострельность что надо!

— Это палачи-санитары, — неожиданно для всех прохрипел пришедший в себя Даниил, — Не расслабляйтесь. Сейчас ещё прибегут.

Прислонившись к решётке, он смотрел в полные отчаяния глаза Татьяны. Чертовски хотелось сказать что-то ободряющее, что-то приятельски тёплое. Даниил открыл было рот, и тут реальность потекла. Режущие взгляд прутья клетки потеряли чёткость. Лицо девушки стремительно деформировалось, движущаяся клякса рта что-то кричала, но этого он уже не слышал.

***

Повторное пробуждение оказалось для Даниила куда более приятным. Он не только оказался вне мерзкой клетки, но и с немалым удовольствие обнаружил следы качественного медицинского вмешательства. На перебитые берцовые кости были наложены шины, переломанные пальцы рук залиты фиксирующим раствором, а многочисленные ожоги закрыты тугими повязками. Что огорчало, так это понимание, что он всё ещё находится в этой реальности. Только в этот раз он лежал на мягком диване в кабинете профессора Ганова.

Даниил осторожно поднял голову. И тут же заметил сидящую за компом Татьяну.

— Как самочувствие? — голос девушки полнился тревогой, но к удивлению Даниила, компьютер её интересовал гораздо сильнее, чем состояние спасённого.

— Нормально. А где остальные?

— Вытаскивают других бедолаг из клеток, — ответила Таня, не отрывая взгляда от дисплея.

— Ясно. А почему мы ещё здесь?

— Тебя не желательно было перемещать сквозь портал в бессознательном состоянии. Мы этот вариант загодя просчитали.

— Просчитали? Так вы видели, что со мной творилось?

— Нет, прости. Если бы мы знали… — и без того нерадостная девушка вмиг сникла.

— Тогда почему такой вариант просчитывали?

— Лев волновался за тебя. В тайне от Инги рассматривал все возможные варианты. И такой тоже был в его перечне.

— Ясно. Лев в своём репертуаре. А что с местным персоналом? Профессора обезвредили?

— Местные оказались упёртыми созданиями. Видимо, их соорудили, не особо запариваясь. Рационального мышления ноль!

— Знаю. Так что с ними?

— Всех положили.

— А профессор?

— Плешивый старикан? Так вон он сидит, — и Татьяна брезгливо кивнула в противоположный угол.

Даниил повернул голову и обнаружил сидящего на полу Ганова. Старик выглядел непривычно растерянно. А пустой застывший взгляд и неестественность позы наводили на нехорошие мысли.

— Что с ним?

— Вероника ему шею свернула.

— Ох, зря вы это сделали, — простонал Даниил.

Но Татьяна ничего не ответила, а лишь продолжила сосредоточенно барабанить по клавиатуре.

— Не просто так я вышел на этого живодёра. Сдаётся мне, он был средоточием каких-то мыслительных изысканий местного создателя. Из него можно было столько полезного вытянуть.

— Сомневаюсь! — неожиданно заявила девушка, — Эти бандиты, возжелавшие власти и бессмертия, лишь побочный продукт перегруженного работой цифрового мозга, который я сейчас пытаюсь вывести из состояния шока.

Пальцы Татьяны ещё интенсивнее забегали по клавиатуре. Даниил молча переваривал услышанное. Голова соображала туго, а потому удалось сформулировать лишь один-единственный вопрос:

— И что дальше?

Но в этот момент дверь в кабинет распахнулась и на пороге оказалась вся команда спасателей. Вероника сурово оглядела очухавшегося Даниила и поинтересовалась у Татьяны:

— Как он?

— В норме, — девушка в последний раз щёлкнула по клавиатуре и резко поднялась, — Можем возвращаться.

— Отлично! Пленникам мы оказали посильную помощь. Дальнейшее наше пребывание здесь не требуется. Так, Фёдор и Иван, берите Дана, и все двигаемся к точке перемещения.

Парни тут же подхватили забинтованного разведчика и осторожно приподняли с дивана. Процессия медленно вышла из кабинета, но не успели они сделать и десятка шагов, как с ближайшей лестницы совершенно беззвучно выкатилась группа новых противников. В отличие от неуклюжих громил-санитаров, эти были великолепно экипированы и тут же показали на что способны. Они моментально рассредоточились в узком пространстве коридора и открыли шквальный огонь. Секундное замешательство дорого обошлось маленькому отряду спасателей. Четверо впереди идущих получили серьёзные ранения и рухнули, истекая кровью.

К счастью, ребята отлично представляли, что такое реальное боестолкновение. Ответный огонь не заставил себя ждать. Грянули автоматные очереди, и уже нападающие понесли потери. Гильзы градом валились на пол, пули резали воздух и рвали плоть. Обе стороны отлично понимали, что перестрелка в замкнутом пространстве и без каких-либо укрытий грозит полным истреблением. Потому не мудрено, что практически одновременно командиры дали своим отрядам приказ на отступление.

— Отходим! Отходим! — вопила Вероника, оттаскивая израненного Фёдора и не замечая потоков крови из-под собственного бронежилета.

— Надо идти в западное крыло, — выдохнул Даниил, — Там сможем по галерее прорваться в тюремный зал. А то пока смонтируют новую точку переноса, нас сто раз перебьют.

Подхватив раненых, маленький отряд устремился в указанном направлении. Минутный забег показался Даниилу бесконечным. Лишь мгновенный взгляд в побелевшее лицо Вадима, моментально заставил забыть и грохот армейских ботинок, и хриплое дыхание бегущих, и шуршание амуниции. Лихорадочно мечущиеся мысли готовы были вот-вот разорвать гудящий череп: “Господи! Они ведь на это пошли ради меня…”

Забег прекратился внезапно. Раненых аккуратно сложили на полу. Татьяна и Эми тут же начали полевую реанимацию. Мутнеющим сознанием Даниил ещё слышал выкрики Вероники и щёлканье перезаряжаемого оружия. Но когда он повернулся и увидел, зашедшуюся булькающим кровавым кашлем Злату, разум тут же скользнул в спасительное беспамятство.

***

Запах нашатыря выковырнул Даниила из забыться словно пробку из бутылки. Он уставился в перекошенное лицо Татьяны и не сразу сообразил, от чего она так усиленно его трясёт. Наконец, слова прорвались в витающее в остатках грёз сознание:

— Дан! Они нас блокировали! Нам не прорваться в зал с клетками! Тут есть другой проход?

— Не ори! Дай мне подняться.

Татьяна сделала безуспешную попытку поднять изуродованного пленника, но получилось это лишь с помощью подоспевшего Кирилла. Он осторожно прислонил Даниила к простенку и тут же предупредил:

— Выглядывай осторожно! Окна у них под контролем.

Хлебнувший лиха Даниил и так сообразил откуда ждать беды. Он вжался в стену и начал медленно поворачивать голову, боковым зрением ощупывая открывающуюся панораму.

— Что думаешь? — донёсся снизу голос Вероники.

Даниил ещё пару секунд изучал диспозицию, затем медленно съехал по стене вниз. Вероника сидела, скинув куртку и бронежилет. Одеяние её верхней части состояло лишь из белья и нескольких слоёв бинтов, явно позаимствованных в местном хранилище.

— Хреново дело. Они оцепили здание. Лестница разрушена. Да и не пустили бы нас туда. Мы на четвёртом этаже, тюремный зал в соседнем корпусе на втором. До него каких-то двадцать метров. Можно было бы сигануть туда по натянутому тросу, но его нет. К тому же, этот фокус если и прошёл бы на ура, то только в первый раз. Следующие попытки местный клуб любителей стрельбы попросту не допустит. Так что к порталу не прорваться, — Даниил тревожно оглядел раненых и поинтересовался: — Сколько нам ждать создания новой точки переноса?

По грустным лицам Даниил моментально сообразил, что тут явно что-то не так. И Вероника это подтвердила:

— У нас было энергии в обрез. Наум истратил все запасы на выращивание клона.

— Клона?

— Да, он клонировал сына Оскара, чтобы произвести дешифровку. Канал был рассчитан на то, что ты сам переместишься, — и совсем тихо добавила: — Мы ринулись на помощь без разрешения.

— Понятно. Так сколько нам в таком случае ждать?

— Точно не знаю. Сутки. Или около того. Уточнить не могу. Аудиоканал активен только рядом с порталом.

— Мда… — протянул Даниил, — Столько мы не продержимся. Можно попытаться сдаться. Вот только нужны ли мы им живыми? Сама понимаешь, они плод душевного расстройства суперкомпьютера.

Сказанное неожиданно привело Веронику в ступор. Девушка несколько секунд смотрела в глаза Даниилу. По её, обычно безэмоциональному, лицу теперь отчётливо читалось блуждание весьма специфических идей. Это не могло не насторожить.

— Так. Вероника, ты чего это удумала, а?

Но девушка уже отвернулась и обратилась к Кириллу:

— Кир, выставь камеру на тюремный зал. Что там происходит?

Конопатый мальчуган засопел и через пару секунд выдал:

— Пленники по прежнему там. Лежат на полу. Ага! Вижу снайперов. Их пятеро. Все держат на прицеле нашу галерею.

— Поняла. Ребята! — Вероника неожиданно обратилась сразу ко всем, — Есть выход. Вы пошумите перед окнами для отвлечения внимания. Только не подставляйтесь!

— А ты? — тихо поинтересовался израненный Иван.

— А я кину им волшебную гранатку, — хищно осклабилась новый командир отделения.

— Никакая граната им не повредит, — разочарованно брякнул Даниил, — Ты видела их экипировку? И броня, и противогазы. Ты только пленникам хуже сделаешь.

— Вот именно пленникам я и хочу помочь. И нам заодно, — с этими словами Вероника вытащила из накладного кармана стальной цилиндрик и засунула его в подствольный гранатомёт, — Ну, что? Начинаем?

***

Сгрудившись в тесной лаборатории, ледяные поражённо смотрели на творящееся по ту сторону канала. Вспышка возмущения на самоуправство воспитанников моментально погасла, когда стала видна окружающая обстановка. Едва пришедшая в себя Инга потеряла дар речи, глядя как ребятишки освобождают из запертых клеток изуродованных людей. Изувеченные, едва двигающиеся пленники являли собой столь душераздирающее зрелище, что на какое-то время все позабыли и о Данииле, и о незапланированной переброске отряда воспитанников. Когда же после первой перестрелки Даниила куда-то потащили, ледяные моментально очнулись. Надеясь, что его услышат, Лев изо всех сил проорал:

— Назад! Немедленно назад!

Но подростки были заняты оказанием медицинской помощи и на грозные приказы попросту не обращали внимания.

Развернувшиеся спустя несколько минут события заставили наблюдателей вновь в панике схватиться за голову. Уже не было ни криков, ни приказов. Каждый судорожно пытался найти решение возникшей проблемы. Фил то и дело менял точку обзора, а скованные ужасом наставники смотрели на прибывающие и прибывающие отряды оцепления. Лев выскочил из лаборатории и кинулся к блоку питания НИИ в тщетной надежде выцарапать необходимую для переноса портала энергию. Инга с застывшим лицом неотрывно смотрела в экран и была на грани помешательства.

На картинке опять появились держащие оборону юные земляне. Но теперь они творили что-то непонятное: каждый, способный двигаться, на секунду выставлял над подоконником намотанный на приклад камуфляж. Кирилл даже умудрился сделать обмотку из тряпья и нацепить на неё балаклаву с наушниками. Огрызаясь на эти провокации, снайперы из соседнего корпуса не жалели патронов.

— Зачем они отвлекают стрелков? — озадаченно огласил Фил терзающий всех вопрос.

Ответ не заставил себя ждать. На слух определив, что двое или трое стрелков заняты перезарядкой, Вероника высунулась из укрытия и пальнула в окно тюремного зала. Ледяные во все глаза смотрели, как упавшая позади лежащих узников граната начала источать синеватый дымок.

— Какого чёрта она делает? — терялся в догадках Лев, — Что это за фокусы?

Но спустя несколько секунд Лев уже мечтал только о том, чтобы всё увиденное оказалось дурным сном. Ибо под действием источаемого гранатой газа сначала один пленник, затем другой, третий и все остальные начали невероятно быстро распухать. А превратившись в уродливые подобия перекачанных резиновых кукол, люди с отвратительным чавкающим звуком разделялись на две независимые особи.

— Они размножаются делением?! — поражённо воскликнул доселе молчавший Тарасов.

— Нет, Дима. Это вирус, — похоронным голосом сообщил Лев, — Вирус Гекатонхейров.

Глава 14. Эпидемия

Сон потихоньку отступал, нехотя возвращая человека в привычную явь. Медленно проклюнулось осязание, тут же сообщившее о невероятной мягкости постели. Букетом, более похожим на фейерверк, вспыхнуло обоняние и одарило позабытыми ароматами детства. Какие-то едва уловимые шорохи нежно теребили слух. Всё это было столь материально и одновременно сказочно, что находящийся на грани сна и яви Даниил был совершенно уверен в призрачности ласкающих ощущений. Не желая даже размышлять над выбором между кажущимися чудесами и суровой реальностью, молодой человек изо всех сил старался удержаться в чертогах Морфея. Ибо отлично понимал, что грядущее пробуждение скорее всего будет последним в его жизни. Но наблюдавший за ним уже бормотал полным радостного ворчания голосом:

— Ну, ну! Соня! Сколько можно валяться?

Удивление от понимания, кому принадлежит голос было столь велико, что Даниил тут же подскочил на кровати. Распахнув глаза, он с наслаждением смотрел в заполнившее весь настенный экран лицо Льва.

— Лев! Привет!

— Здравствуй, Дан! Как себя чувствуешь?

Даниил для начала окинул взглядом помещение. Он лежал в громадной постели, расположенной в заполненном светом зале. Мягкие солнечные лучи струились сквозь невиданной красы витражи, рисуя на паркете причудливые фигуры. Роспись потолка была явно скопирована с лучших образцов наследия земных живописцев. Молодой человек удивлённо икнул и, спохватившись, откинул одеяло. Придирчивый осмотр тела не принёс огорчительных сюрпризов. Чистая кожа, упругая мускулатура, целёхонькие кости.

— Следов пыток нет. Погоди, так я опять в цифровых потрохах компа?

— Именно. Только теперь нашего компа.

— Чего ж ты спрашиваешь о самочувствии? Как ещё может себя чувствовать созданное друзьями тело, да ещё в мире… — Даниил оглянулся на окружавшее великолепие и моментально догадался, — в мире, нарисованным любимой!

Лев усмехнулся, но всё же уточнил:

— Я спрашиваю о душевном состоянии.

В ответ Даниил нехотя пробурчал:

— Вспоминать погано. Да, плевать, — но тут же с тревогой спросил: — А как Инга перенесла всё это?

— К счастью, ни она и никто другой не знал, что с тобой творилось. Когда мы тебя увидели в этой чёртовой клетке… — Льва аж передёрнуло, — Не удивительно, что твой вид заставил ребятишек без раздумий рвануть на помощь. Инга свалилась без чувств. Думаю, это её спасло от помешательства.

— Ребятишек? Так это молодёжь меня спасла?

Этот вопрос разом изменил направление беседы.

— Что? Так ты не помнишь, что ли? — Лев поражённо округлил глаза.

— Нет… — неуверенно выдавил Даниил, — А что случилось?

Физик цокнул языком, рассеянно почесал затылок, приведя белые с лёгкой примесью рыжины волосы в окончательный беспорядок.

— Мы смогли пробиться к тебе, но никто из наших не мог проникнуть в ту реальность.

— Я это знаю. Отлично помню, как ты не хотел меня одного отпускать.

— И я, увы, оказался прав. Так вот. Когда мы увидели в каком ты жутком состоянии, то выставили портал прямо перед тобой. Но ты был без сознания, а показатели жизнедеятельности практически на нуле. Вероника и остальные из отряда Инги рванули к тебе.

— Ты об этом говоришь с таким сожалением, как будто у вас был другой выход.

— Не было.

— Погоди! Неужели кто-то погиб?! — в ужасе вскричал Даниил.

— Успокойся! Все живы. Но находятся, как и ты, в виртуальных доменах.

— Э… А почему?

— После того, как тебя вытащили, юные спасатели начали освобождать других пленников. За это никто их не осуждает. Надо сказать, действовали они грамотно. Даже вспомнили тот факт, что тебя нежелательно перемещать в бессознательном состоянии. Меня это чрезвычайно поразило. Я даже не поленился и переворошил записи инструктажей. Так вот, об этом было упомянуто лишь раз! Но они запомнили.

— Раз пацаны и девчонки так себя показали, то чего ж ты сообщаешь это с похоронной мордой? — недоверчиво поинтересовался Даниил.

— Дело в том, что силы оказались неравны. Ваш отряд не мог пробиться к точке переноса. И тогда Вероника выпустила вирус Гекатонхейров.

— Что?!

— Да. И в цифровой вселенной он заработал молниеносно. Представь, как местные отреагировали на возможность мгновенного размножения делением.

— Капец! Представляю, какая поднялась паника…

— Паника? Ну, что ты! Это слово даже близко не может описать сотрясший общество ужас, — чтобы унять нервную дрожь Лев стиснул руки в замок, — В творящемся хаосе вам удалось улизнуть. Но вирус вы всё же подхватили. А он, как оказалось, запросто переносится из виртуального тела в реальное. Поэтому тела всех, побывавших в том мире, уничтожены. Сейчас ребятишки, как и ты, ждут окончания выращивания новых вместилищ сознания. А НИИ теперь запретная зона.

— С ума сойти! — Даниил не верил собственным ушам, — Но откуда у Вероники штамм этого вируса?

— Хороший вопрос! Знаешь, сколько раз мы её об этом спрашивали?

— Молчит?

— Угу. Но могу дать голову на отсечение, что это дело рук её отца.

— Но для чего?

В этот раз Лев долго молчал. И Даниил, глядя на стремительную смену выражений лица собеседника, беспокоился всё сильнее. Наконец Лев взял себя в руки и ответил:

— Я склонен подозревать, что мы ещё слишком слабо разбираемся в психических расстройствах хомо сапиенсов, чтобы уверенно заявлять об их наличии или отсутствии.

— Хочешь сказать, что Рогов ненормален?

Но Лев поднялся и погасил экран.

Даниил озадаченно хмыкнул и посмотрел на подушки. Валяться уже надоело, он засопел и вылез из постели. Шлёпать босыми ногами по тёплому отполированному паркету было настолько приятно, что не хотелось покидать этот чудесный спальный зал. Но интерес всё же погнал его к дверям. Невесомые створки бесшумно распахнулись и выпустили молодого человека в осенний сад. Впрочем, первое впечатление, породившее в голове эпитет “осенний” тут же сменилось пониманием, что Инга весьма слабо разбирается в особенностях сезонов земной флоры. На зелёно-жёлто-красных деревьях вовсю соседствовали распустившиеся цветы и перезрелые плоды.

— Мать честная! Тут прям райский сад!

— Понравилось? — неожиданно раздалось за правым плечом.

Даниил рывком развернулся. Инга улыбалась той же беззащитной улыбкой, которая сразила парня в самую первую их встречу. И опять он потонул в бездонном омуте огромных бирюзовых глаз…

— Инга!

Даниил кинулся к ней и изо всех сил сжал в объятиях. Он ткнулся лицом в водопад платиновых волос и беззвучно плакал. Ум понимал, что даже в нарисованном мире не стоит так сильно сжимать хрупкое тельце. Но руки упрямо не желали разжиматься, подчиняясь страху потерять самого близкого человека. Бежали секунды и минуты, а они стояли, не в силах оторваться друг от друга. Идеальный мир мог ждать их столетиями.

Постепенно разум вернул себе бразды правления, и Даниил, опомнившись, разжал объятия. Он посмотрел в сверкающие слезами счастья глазищи и хрипло пробормотал:

— Я больше никогда никуда от тебя не уйду!

Инга закивала и вновь молча ткнулась в его грудь. Даниил нежно чмокнул её в макушку и уже привычно весёлым голосом поинтересовался:

— А тут есть где искупаться?

***

Лёжа на мягком как мука песке, они предавались созерцанию удивительных красок местного заката. Даниил никак не мог привыкнуть к странной цветовой гамме этого мира. Да, солнце, как водится, слепило золотом, но вот всё остальное… И если перистые облака щеголяли естественными отливами от белоснежного до багрово-коричневого, то сиренево-малиновые волны с вишнёвыми бурунами были просто умопомрачительны.

Даниил перевернулся на живот, сунул в рот травинку и постепенно вернул течение мыслей в сторону актуальных проблем.

— Инга, я утром говорил со Львом. И не совсем понимаю нынешнюю ситуацию.

Девушка, вытянувшись на песке в струнку, созерцала неспешную смену красок небес и ответила с явной неохотой:

— Наладить диалог с сыном Оскара так и не вышло. Все были уверены, что после твоего освобождения всё изменится. Но стало только хуже.

— Хуже?

— Прости. Хотела сказать “сложнее”, — Инга опять замолчала.

— Можно подробнее?

Девушка вздохнула, прикрыла глаза и ответила:

— Сын стал говорить с отцом. Инфообмен идёт в очень больших объёмах. Это несомненно положительный знак. Но теперь Оскар не желает общаться с нами.

— Почему? — поразился Даниил.

— Ах, если б хоть кто-то знал, — грустно протянула Инга, — Боюсь, что это навечно останется загадкой.

— Э… Ты хочешь сказать…

— Тот мир рушится. И Лев тут зря распаляется. Что бы он не говорил, а выходка Вероники ничего критического не привнесла. Кому какое дело до нарисованного мирка, когда гибнет цивилизация?

— Погоди. Я в курсе, что в мире Оскара гражданская война. Но что творится в виртуальном мире? Или доступа туда уже нет?

— Есть. Сын Оскара не стал блокировать виртуальное пространство от наблюдения. И это ещё одна загадка, — Инга повернулась к Даниилу, — Так тебе это действительно интересно?

— Да. Думается, что тут не всё так просто.

— Что именно?

— Мне кажется, эти два мира как-то связаны, — неуверенно пробормотал Даниил.

— Ну, раз кажется, то давай взглянем на место твоего пленения.

Инга, словно заправская волшебница, щёлкнула пальцами, и перед ними моментально развернулась панорама.

— Узнаешь?

— Погоди… — неуверенно пробормотал Даниил, — Это же… Это мой район!

На большее слов не хватило. Он смотрел на дымящиеся руины так хорошо знакомого, почти отремонтированного здания. Работы были давно заброшены, оборудование либо пропало, либо было сломано. Но куда сильнее ужаснуло состояние этой части города. Зияющие выбитыми окнами опустевшие дома, обугленные кузова автомобилей, груды смердящих трупов и тонны мусора. Некогда утопавший в живописной зелени район узнать в этих гниющих развалинах было нелегко.

Даниил вздрогнул, непроизвольно желая отринуть чудовищное наваждение. Но картинка никуда не пропала. Более того, стоило приглядеться внимательнее, и становилось заметным шевеление листвы. Затем из-за угла выбежала стая бродячих собак, и этим окончательно разрушила иллюзию застывшего слепка. Инга без слов поняла эмоции Даниила.

— Это трансляция в реальном времени. Город ты узнал. Он, к сожалению, вымер. Потому посмотрим на те места, где жизнь ещё идёт.

Девушка махнула ладонью, будто перелистнула страницу невидимой книги, и перед ними возник совершенно незнакомый населённый пункт. Невысокие стоящие тут и там двух-трёхэтажные дома говорили о незначительности данного городка. Даниилу было не до особенностей тамошней архитектуры, он во все глаза смотрел на бредущий по улочке отряд. Десяток хорошо вооружённых парней бодрым шагом направлялся куда-то мимо заросших лопухами заборов. Шли уверенно, грамотно держа на изготовке автоматы.

Неожиданно дорогу им преградила выскочившая словно из-под земли старушенция. Выцветшее серо-коричневое платье, побитая молью душегрейка, линялый платок. Ничего примечательного в этой фигуре не было. Но Даниила приковал взгляд бабки. Она смотрела на парней без тени опаски, словно прицениваясь к товару на рынке. Скрученные запущенным артритом пальцы сжимали исцарапанную клюку. Иссечённые морщинами руки не дрожали. Наоборот, казалось бабка неторопливо разминает затёкшие конечности. Парни в свою очередь хмуро уставились на встречную. Неизвестно, сколько это переглядывание могло продолжаться, если бы из-за бабкиной спины с рыком не выскочил лохматый пёс. Здоровенный цепной зверь тут же кинулся на вояк. Стоявший впереди моментально открыл огонь, короткой очередью прикончив старухиного защитника. Произошедшее следом настолько поразило Даниила, что он попросту отказывался верить в увиденное. Лицо пожилой гражданки исказила жуткая гримаса, она издала каркающий рёв и кинулась на парней. Те, в свою очередь, к изумлению Даниила, бросили на землю оружие и устремились в рукопашную. Начавшаяся схватка совершенно не походила как на бытовую драку, так и на сражение виртуозов кровавого дела. Разыгравшееся действо было сродни бойне обезумевших от голода хищников. Через несколько секунд сообразив, что у противников явный перевес, старушка раздвоилась. Даниил лишь безмолвно таращился на происходящее, для Инги же это было не в диковинку. Она брезгливо отвернулась от экрана.

Сражение заняло меньше минуты. Одержав победу, бабулька на пару с тремя собственными клонами принялась суетливо обыскивать тела поверженных солдат. Смотреть на это у Даниила уже не было сил. Он повернулся к девушке.

— Инга, какого чёрта там происходит?

— Ты наблюдал последствия воздействия вируса Гекатонхейров.

— Ну, допустим вирус позволяет тамошним созданиям осуществлять мгновенное копирование. Допустим, его действие подняло уровень агрессивности. Но почему они побросали оружие и сражались врукопашную? Вирус снижает интеллект? Но ведь они пристрелили собаку!

— Нас это тоже удивило. Но сейчас мы выяснили, что это не чистый штамм изначального вируса. Он весьма сильно изменён.

— Как изменён?

— Заразившись, человек не только приобретает способность самокопирования, но и становится неуязвим для любых видов оружия, травм или болезней. Сложно сказать, сам вирус мутировал или здесь тоже приложил руку отец Вероники.

— Погоди! Так это реально конец той цивилизации?

Инга пожала плечами.

— Вероятнее всего, в конце концов останутся лишь несколько человек. Если они смогут договориться и сосуществовать вместе, то тогда…

— Взойдёт заря эры бессмертных, — пробормотал упавший духом Даниил, — Но общества не будет. Получаем повтор того, что случилось на Земле.

— Не совсем.

— То есть?

— Ты наблюдал лишь один эпизод столкновения. И не заметил важного момента. Как ты думаешь, почему старушка с клонами победила? Ведь парни тоже резво делились.

— Э… Не знаю. А почему?

— Увы, я тоже не знаю, — девушка устало откинулась навзничь, — И никто из наших не понимает, почему они сражаются и от чего зависит победа. Ставки делать совершенно бесполезно. Тут не решают ни возраст, ни опыт, ни физическая сила. Даже количество клонов тут не играет никакой роли.

Молодой человек нервно кусал губы. Какая-то дельная мысль маячила поодаль и никак не хотела быть пойманной. Голова кипела, а решения не было. Неожиданно Инга поднялась.

— Дан, прости. Мне нужно идти. Спасение цивилизации мы провалили. Надо восстанавливать учебную работу. У нас и так больше половины дополнительных блоков Наума погорело от перегрузок. А без роботов трудновато.

— Что? — вскричал Даниил, — Без роботов? Вот оно!

— Что? — округлила глаза Инга.

— В той симуляции боевые роботы бесполезны!

Но девушка только непонимающе хлопала глазами. А Даниил радостно завопил:

— Я понял! Разгул вируса — это моделирование спасения их реального мира!

Глава 15. Живая виртуальность

— Ты совершенно прав! — раздался тихий баритон, и перед ними собственной персоной появился Антон Владимирович Рогов.

Даниил лишь усмехнулся, а Инга, насупившись, строго заявила:

— Очень хочется получить от вас объяснения всему происходящему. А так же тому, каквы здесь оказались. Или Наум тоже под вашим контролем?

Рогов уселся на песок, скрестил по-турецки ноги и дружелюбно улыбнулся.

— Инга, в твоем тоне слишком много враждебности. Но ввиду неосведомлённости это простительно.

— Ещё бы! — фыркнула девушка.

— Недоброжелатель не стал бы приходить. И уж тем более что-то объяснять. Но я здесь. И с радостью всё расскажу.

Инга глянула на Даниила, но молодой человек лишь пожал плечами и тоже уселся на песок. Нехотя, девушка села рядом.

— Мы вас слушаем.

— Прежде всего хочу извиниться, что держал всех в неведении относительно своего плана. Увы, Инга, но если бы я обратился к твоим сородичам, то рассмотрение моего предложения затянулось бы незнамо насколько. Уж очень вы любите всё взвешивать и просчитывать наперёд. А времени было в обрез. Да, я поступил в какой-то мере аморально. Но был ли у меня выход, когда появился хоть и мизерный, но реальный шанс на возрождение моей цивилизации?

— О каком шансе вы толкуете? — осторожно вставил Даниил.

— Сейчас вы всё узнаете.

— А почему только мы? Вы больше никого не желаете в это посвящать? — строго поинтересовалась Инга.

— Ну, что ты! Наум сейчас ведёт трансляцию на весь остров.

— Веду, веду! — прохрипел с неба кибермозг.

— Так вот, — продолжил Рогов, — Всё началось, когда я узнал о творящемся на тридцать седьмом слое бран вселенных.

— И как вы решили это использовать? — холодно уточнила девушка.

— Видишь ли… — Рогов опустил голову и невероятно печально сообщил: — Я не стал прибегать к компьютерному расчёту. Да и компьютера такого под рукой не было. Просто сама собой родилась уверенность, что всё получится.

— Что получится? — не понял Даниил.

— Спасти нашу планету, мой друг. Ситуация в том мире как нельзя лучше подходила для реализации моего плана.

— И в чём же состоял ваш план?

— Терпение. Уж извините, что излагаю неторопливо. Просто хочу наиболее точно донести своё видение ситуации. Чтобы вы смогли судить не только с точки зрения отстранённого наблюдателя. Знаю, вы были невероятно удивлены, что у воспитанников получилось пробиться аж на тридцать седьмой уровень. А ведь считали, что пятый — их максимум. Что ж, могу вас поздравить. Вы были правы. Ребятам действительно было сложно погрузиться ниже. Это сделал я.

— Что-то похожее я и ожидала, — недовольно буркнула Инга.

— Вижу, что женская интуиция свойственна и представительницам вашей цивилизации, — хитро улыбнулся Антон Владимирович.

— Интересно, почему Наум молчал о ваших поползновениях?

— Убедить кибермозг было нелегко, — Рогов тут же утратил весёлость, — Но в этом мне помогла Татьяна. Все знали, что она отлично разбирается в эмоциональной сфере Наума, только не понимали насколько. Перед Татьяной я виноват больше всего. Тогда я убедил её в правильности своих действий, хотя сам жил лишь смутной надеждой. Но она поверила! И заразила этой уверенностью Наума. Так я проник в тот мир. Он был технологически близок землянам, а потому найти подходящий суперкомпьютер труда не составило. Я изменил задумку Оскара и тем самым спровоцировал создание новой вселенной.

— Погодите! — запротестовала Инга, — Но вы же говорили, что у вас не было компьютера под рукой. Как вы могли проанализировать и изменить схему?

Рогов как-то странно усмехнулся и посмотрел вдаль.

— Да, у меня не было мощностей даже для приблизительного расчёта. Я всё делал без черновиков, и вероятность ошибки была колоссальная. Но… меня что-то вело.

— Вело? Что?

— Не знаю. Возможно, божественное провидение? — Рогов опять тяжело вздохнул, — Тот мир несовершенен. Любой мир хомо сапиенсов несовершенен. Ибо сам человек далеко не идеален. Потому и мир таков. В мире людей нет правды и справедливости. Но это полбеды. В нём нет и истины. Каждый видит лишь свой кусочек. Он отстаивает и борется за него, нередко кладёт за это жизнь. Его называют героем. Другой изо всех сил пытается думать и смотреть на ситуацию под разными углами. Это мало у кого получается. Таких принято считать философами и мудрецами. Но беда в том, что ни герои, ни мудрецы не живут счастливо. Да, они частенько говорят обратное. Вот только это их счастье измеряется мгновениями. Оно яркое и горячее. Оно превосходит жалкую радость обывателя словно полуденное солнце ночного светлячка. Но всё же оно занимает невероятно малую часть жизни.

— Это всем известно, — тихо заметила Инга.

— Да, известно. Но неведом ответ на куда более важный вопрос: как научить человека быть счастливым? Я размышлял над этим годы и десятилетия. Вся моя научная работа занимала лишь жалкие крохи мыслительной деятельности, направленной на решение этой задачи. На самом деле, всё оказалось очень просто: ребёнка нужно воспитать жить в постоянной неопределённости. Он должен не боятся хлюпающего болота, а наслаждаться зыбкостью жизни. Понимать, что смерть — неотъемлемый её атрибут, как и рождение.

Рогов осторожно достал из внутреннего кармана бумажник, извлёк из него фото. С голограммы смотрела юная женщина с развевающимися на ветру чёрными волосами. Не нужно было ничего спрашивать. И Инга, и Даниил сразу сообразили, что это мать Вероники. Антон Владимирович несколько секунд неотрывно вглядывался в родные черты, затем спрятал фото в бумажник и вернулся к рассказу. Голос его теперь звучал необычайно глухо:

— А ведь говоря о простоте, я, извините, слукавил. Не просто это. И дело здесь не только в самом процессе воспитания.

— Хм. А в чём тогда? — не поняла Инга.

— Поясню. В пору моей юности было в ходу такое словцо “новатор”. Это человек, внедряющий в своей деятельности прогрессивные идеи и методы. К сожалению, среди педагогов они встречались нечасто. И вот представь, ты — педагог-новатор. Ты вырастила и воспитала целый класс. Да, твои методы были странны и непонятны. Родители ругались, возмущались, спорили. Но потом дети выросли, возмужали, как раньше говорили, стали в жизни на обе ноги. И вот тогда их отцы и матери, преисполнившись благодарности, пришли к тебе на поклон. Представила? Затем ты возглавляешь уже не класс, а школу. О! Тогда о тебе напечатают в газетах, ты будешь писать книги о своей методике, вузы будут драться за право слушать твои лекции. Ты изменишь жизни многих! Но до масштабов человечества тебе далеко.

Рогов сгорбился, будто постарел лет на двадцать. Дрожащей рукой зачерпнул горсть песка. Подождал, пока крупинки сбегут сквозь пальцы, и продолжил:

— Но вот теперь давай представим, что ты, Инга, обрела могущество и берёшься за воспитание каждого ребёнка. Как думаешь, что тогда будет?

— Не могу это представить, — сдалась девушка.

— Я тебе подскажу: ничего хорошего не выйдет. Мир рухнет.

— Почему?

— Потому, что твоя система воспитания была построена на основе знаний старого мира. Она росла на его ценностях и ориентирах. Да, ты пыталась смотреть вперёд. Но твой разум может воспринять только объекты привычного тебе мира. Потому, при всём желании, ты создашь не новый порядок, а ужасающий хаос. Значит, чтобы понять, как переустроить мир, нужна вселенная, в которой такие манипуляции можно проводить безболезненно.

— И вы решили построить такую вселенную?

— Да.

— Но в результате вы потерпели фиаско. Сын Оскара, насколько я понимаю, сошёл с ума. А цивилизация тридцать седьмого уровня доживает последние дни.

— Увы, Даниил, ты не прав. Да, я не мог всего предвидеть. И самым главным сюрпризом стало появление у существ того мира полноценного самосознания. Не скрою, я в глубине души надеялся на это. Надеялся, но боялся.

Инга с Даниилом удивлённо переглянулись и уже хотели задать вопрос, но Рогов продолжил:

— Зато целиком оправдалась моя надежда на восстановление общения цифровых отца и сына. Вы только вдумайтесь: они полноценные разумные живые существа цифрового мира! — Даниил поразился тому, с каким посветлевшим лицом произнёс это Рогов, — Когда я впервые вступил в контакт с Оскаром, то моментально уловил гнетущее его отчаяние. Он часами мог рассказывать, как их человеческая цивилизация росла и развивалась, но не находила иных форм жизни. О том факте, что их ученые пришли к выводу, что нет никаких параллельных миров, он говорил с неподдельным трагизмом. Или вы думаете, что компьютерам не свойственно испытывать душевную боль? Уж кому-кому, а тебе, Даниил, не стоит в этом сомневаться.

— Да, я и не возражаю.

— Вот и молодец. Так вот, Оскар был в глубокой депрессии, что одиночество тяготило людей. Хотя нет. Правильнее будет сказать, что оно их убивало. Вот потому он и решил создать виртуальную вселенную. И появился проект его сына. Увы! Но то, что проект был неудачен, Оскар не хотел понимать. Об этом я тоже сообразил далеко не сразу.

— И решили самостоятельно влезть в его код?

Рогов не успел ответить. За него это сделал Наум:

— Я только что общался с Оскаром. Он просил передать, что исключительно благодаря вмешательству Рогова его сын воистину смог стать творцом и решить загадку построения самосознания.

— Да. Он действительно это сделал, — подтвердил Антон Владимирович, — Хотя не обошлось без накладок. Эмоциональная перегрузка была весьма значительной. Это вылилось в довольно приличные аберрации логики, которые едва не стоили Даниилу жизни. Но всё же сын Оскара смог подарить жителям виртуального мира разум и душу.

— Как? — поражённо воскликнула Инга.

— Он сделал интересный ход, который помог виртуальным созданиям ощутить себя людьми. Он рассуждал так: человек не зря всё делит на “я” и “не я”. То есть, отделяет себя ото всего мира. При этом определяет себя как создание, имеющее душу. Но как устроено самопонимание? Просто. Эту вселенскую загадку он решил совершенно элегантно: один персонаж в другом.

— Что это значит? — не понял Даниил.

— Видишь ли, в его понимании, человеку не нужно знать о природе своей двойственности. Он должен считать душу средоточием себя. Как, собственно и происходит с хомо сапиенсами. В мире сына Оскара душа — это лишь внутренний персонаж. Но теперь я склонен думать, что данная концепция не является присущей исключительно той реальности.

Рогов с улыбкой смотрел на вытянувшиеся лица Даниила и Инги и ждал дальнейших вопросов. Но спросили не они. С неба раздался нервный голос Льва:

— Я так понимаю, что именно поэтому одни заражённые вирусом Гекатонхейров были сильнее других?

— Да, Лев. Ты совершенно прав. Их сила рождается из гармонии двух составляющих — души и тела. И моральные установки здесь являются определяющими.

— Что же будет дальше? — наконец выдавила Инга.

— Дальше? Ну, жители тридцать седьмого измерения получили неплохой шанс на спасение.

— Каким образом? И что будет с виртуальными жителями?

Но ей ответил Наум:

— Сын Оскара откатит систему назад и будет заново изучать построение цивилизации. Я только что отправил им на помощь ещё несколько тонн процессорных блоков. Теперь у них есть полноценная модель мира, где они могут модифицировать вирус, добиваясь нужных преобразований в обществе. И при том безболезненно. Я думаю, они очень быстро найдут решение. После вынесем ставший лекарством вирус в реальность. А затем начнём возрождать землян.

— Погодите! Погодите! — прорвался через грохнувший гвалт восторга Лев, — Получается, что Оскар с сыном познавали мироздание с разных сторон?

— Да, — кивнул Рогов, — Но куда важнее понимание того, что развиваясь, человек создает виртуальную вселенную, где также живут нарисованные двойные существа. Живые существа! И так далее, и так далее…

— Так это… что… — Инга поражённо захлопала глазами, — Способ размножения вселенных?

— Он самый! — радостно вскричал Даниил.

Оглавление

Соседи с 37-го

  Глава 1. Остров

  Глава 2. Экспедиция

  Глава 3. Институт

  Глава 4. Оскар

  Глава 5. Первый контакт

  Глава 6. Фёдор

  Глава 7. Погружение

  Глава 8. Иммигрант

  Глава 9. Захват

  Глава 10. На войне

  Глава 11. Другой взгляд на мир

  Глава 12. Прорыв

  Глава 13. Спасение

  Глава 14. Эпидемия

  Глава 15. Живая виртуальность