Счастье для плейбоя [Анна Милтон] (fb2) читать онлайн

Счастье для плейбоя Анна Милтон

Романтическая эротика

Короткий любовный роман

Цикл: Плейбои

В тексте есть: очень откровенно, горячие мужчины, противостояние друзей

Ограничение: 18+

— Чего ты хочешь от Аси?

Ярый метнул на меня азартный взгляд.

— С каких пор ты переживаешь о бывших пассиях, Барс? Или Ася имеет для тебя особое значение?

— Может быть.

— Дружище, твой поезд ушел, — он смотрел на меня свысока, с негласным вызовом. — Ничего личного, но я намерен заполучить эту девушку.

Я исказил рот в оскале.

Мне только что объявили войну?

Я в деле!

ГЛАВА 1

БАРС

Что-что?

Ася?

Женщина Ярика?

Я успел где-то нажраться до белого каленья и очутился в стремной параллельной вселенной?

Может, последняя стопка была лишней?

Может, девушка, которую Волков держал за руку, одна из миллионов других рыжеволосых представительниц прекрасного пола? Но точно не Малиновская… Мой больной мозг до сих пор мучил меня навязчивыми образами ведьмы с огненными волнами…

Нет же.

Это она. Моя белочка.

Ее пламенный шелк не скрыть даже за отвратительным пучком, а сексуальное тело — за безвкусными тряпками.

Главный сценарист моей жизни, посмеиваясь, стер три месяца разлуки с ней одним легким взмахом. Дыра зияющей пустоты между ребер, что сквозила изо дня в день, наконец, перестала напоминать о себе ноющей болью.

Стоило лишь увидеть Асю…

С моим другом детства.

Как это случилось, мать вашу?

Как эти двое оказались вместе, держась передо мной за руки?!

Я был как никогда близок к коллапсу от переизбытка вопросов, большим взрывом зародивших в черепной коробке анархию. Переводил взгляд от соединенных ладоней к лицу Аси, и снова вниз — к уверенной хватке Волкова, а затем вновь к широко распахнутым глазам Малиновской.

Лихорадочно прокручивал в мыслях десятки вариантов объяснений, но развернувшееся сумасшествие могло ассоциироваться у меня исключительно с насмешкой судьбы.

Она хорошенечко врезала мне по яйцам, и я в полной мере пропустил через себя адскую агонию.

Я взял себя в руки и справился с «ошибкой системы» головного мозга.

— Давно не виделись, бел… Ася, — лениво приподнял уголок рта в жалком подобии ухмылки и без особого энтузиазма отсалютовал двумя пальцами.

Говорила, плохиши не в ее вкусе?

Она обзавелась собственным гравитационным полем для мерзавцев.

Я бы расхохотался, схватившись за живот, потому что Волков — настоящее бедствие для женщин. Именно этот салага учил другого салагу — меня — как правильно кадрить девчонок. Он моя Елена Линкольн, а я его Кристиан Грей, если так угодно выразиться.

Его интерес мне был кристально ясен. Но неужели Ярик действительно привлекал ее?

— Вы знакомы, что ли? — гений мысли подал голос, удивленно таращась на нас.

Я быстро закатил глаза и отвернулся, чтобы поставить пустую рюмку на барную стойку. Неторопливо и скучающе оглядел толпу.

Пресновато как-то. В студенческие годы Волков закатывал самые громкие вечеринки, от которых вся Барвиха стояла на ушах. После второго курса наши пути разошлись. Ярослав бросил учебу, выбрав путь непрекращающихся телесных увечий и сотрясений. Пожертвовал наследством, оборвал связь с родителями, которые наотрез отказывались воспринимать карьеру боксера всерьез. Несмотря на то, что он все-таки сумел доказать свою значимость в мире профессиональной борьбы, его семейные отношения оставляли желать лучшего.

— Знакомы, — кивнул я и посмотрел на виновницу коллективного конфуза.

Она шпионила за мной, Эмилем и Демьяном, затем помогла отправить на дно непотопляемый крейсер под названием Диана Белова, и между всем этим умудрялась волновать мое сердце… и член, разумеется. Обманчиво неприметна снаружи, а под оболочкой рыжей мышки таила неукротимый огонь, обнаружив который однажды я больше не мог забыть о нем.

Девушка, которая отшила меня, как какого-то надоедливого пацана, высвободила руку из плена пальцев Ярослава.

— Я хочу уйти, — быстро спрятала глазки за веерообразными ресницами.

Струсила?

Стыдно стало за то, что три месяца назад проехалась по моей гордости?

Или я до сих пор был ей настолько противен, что она не могла заставить себя терпеть мое присутствие дальше?

Пришлось прикусить кончик языка, чтобы удержать за зубами рвущуюся наружу токсичность и не начать выяснять отношения прилюдно.

Ася проронила извинение, адресованное Ярику, и молниеносно крутанулась на сто восемьдесят градусов.

Даже не попрощается? Разучилась манерам? Напомнить бы чертовке о правилах приличия…

Я провожал ее стремительно отдаляющуюся фигурку угрюмым взглядом, сжимая и разжимая кулаки.

— Барс, что за дела? — передо мной выросла гора из мускулов.

Недоумевающая моська друга меня позабавила. Святая наивность, отразившаяся на его лице, никак не соответствовала огромным телесным размерам.

В Ярике силушки было столько, что он спокойно завалил бы гризли. А вот с умом имелись проблемы.

— Ты спал с ней? — задал вопрос и показал оттопыренным большим пальцем себе за плечо, подразумевая потерявшуюся в толпе гостей Малиновскую.

Ладно, беру свои слова назад. Возможно, он еще не все извилины отбил, как я предполагал.

Друг скрестил руки на груди и заиграл накачанными банками, ожидая ответ.

— Да.

Мой максимально тривиальный и предсказуемый отклик не пришелся Волкову по душе. Он немедленно выказал раздражение, насупившись и дернув верхней губой.

— Осталась ли в мире женщина, в которой ты не побывал, Некрасов?

Я хохотнул.

— Кто бы говорил, Ярик.

— Вы просто перепихнулись разок, или встречались? — на последних словах боксер резко убавил уверенность в голосе. — А ты вообще был с кем-нибудь в отношениях?

Я поманил Волкова к бару и отшутился:

— Какого низкого ты обо мне мнения.

Мы заказали у бармена по текиле. Сразу, как только я опрокинул порцию алкоголя, решился задать опасный вопрос.

— Чего ты хочешь от Аси?

Ярый метнул на меня азартный взгляд.

— С каких пор ты переживаешь о бывших пассиях, Барс? Или Ася имеет для тебя особое значение?

— Может быть.

— Дружище, твой поезд ушел, — он смотрел на меня свысока, с негласным вызовом. — Ничего личного, но я намерен заполучить эту девушку.

Я исказил рот в оскале.

Мне только что объявили войну?

Я в деле!

ГЛАВА 2

АСЯ

Ладно, это всего лишь Некрасов.

Во мне не проснулось ни капли интереса к его персоне. Не было и крохотный, с ноготок мизинца, толики любопытства, как складывались его дела с последнего нашего вечера трехмесячной давности.

Столичный плейбой остался в прошлом, где ему и место.

В конце концов, мир ужасно тесен! Рано или поздно мы бы пересеклись…

Хорошо, что встреча уже произошла, потому что вероятность ее повтора равна нулю.

Я колотила боксерскую грушу, как остервенелая, пытаясь выместить с энергией все дурное из своей головы, что как-либо касалось личности бывшего босса.

Я часто тренировалась в зале, и мне нравилось делать это по утрам, до открытия «Спартака». Когда еще воздух был чист и не пропитан въедливым потом толпы побывавших за день мужчин. Я открывала все окна настежь, включала музыку и сосредотачивалась на собственном теле.

Смахнула бисеринки пота со лба, поставила трек «The Antidote» американской исполнительницы Энн Эрин на паузу и взглянула на время.

Нет причин для паники. Мы вряд ли увидимся, пусть даже Барс — друг звездного посетителя этого спортивного клуба.

Имеющие в запасе двадцать минут я решила потратить на упражнения на пресс и прыжки со скакалкой.

Я чувствовала себя раскрепощено и уверенно, потому что знала: народ начинал толпиться в зале только ближе к обеду, а к самому открытию приходил разве что Федор Александрович. Поэтому, отбросив стеснения, растянулась на матах. Сперва все же размяла мышцы и проверила, не разучилась ли садиться на продольной шпагат.

От свиста, раздавшегося у входной арки в зал, я замерла в идиотском положении. А когда повернула голову на звук, то немедленно зашевелилась.

На фирменную ухмылку Волкова не ожидала наткнуться в столь ранний час ровно так же, как и на выплывшего из-за широченных плеч боксера Некрасова.

— Асенька! — радушно воскликнул Ярослав, по-хозяйски пройдя к скамьям и бросив на пол рядом с ними спортивную сумку. — Какое сексуальное зрелище. Не обращай на нас внимания. Продолжай.

Очевидный вопрос, что эта парочка приятелей забыла здесь так рано, напрашивался сам собой. Я помнила, что Борис не гордился отсутствием бодрости по утрам. Как и Волкова невозможно было застать в «Спартаке» в первой половине дня.

Некрасов перемещался по залу с осторожностью. Он находился в прежней отличной форме. Спортивная красная майка открывала вид на рельефную мускулатуру рук. Ткань прилегала к торсу, повторяя контур симметричной плитки кубиков.

Барс уступал в мышечной массе Ярославу, но компенсировал это потрясающими внешними данными…

Я осознала, что разглядывала блондина слишком долго, и поспешила отвести взгляд.

Подняла телефон с матов и направилась в сторону женской раздевалки. На самом деле, это запасное подсобное помещение, которое позднее оборудовали душевой кабиной и несколькими шкафчиками. Девушки редко заглядывал в «Спартак», поэтому надобность в просторном помещении для отдыха и переодевания для них отсутствовала. А мне вполне хватало тех десяти квадратных метров, чтобы быстро сполоснуться и сменить одежду.

Неожиданно Волков преградил мне путь к отступлению.

— Позанимаешься с нами?

Я словила флешбэк и невольно уставилась на Некрасова. Казалось, он тоже вспомнил день, когда несколько месяцев назад я и боссы пересеклись у ринга. После чего они затащили меня в душ и облепили со всех сторон, утянув в омут порочных, запретных наслаждений.

В ушах загудело, пульс подскочил, и краска прилила к щекам.

Черта с два.

Я не наступлю на те же грабли и не растрачу бдительность. К тому же Волков не единожды грешил тем, что лапал меня без разрешения и пытался склонить к сексу. И с Некрасовым имелся «мокрый» опыт.

Идея дальнейшего нахождения с двумя горячими и опасными для моего тела мужчинами в пределах этого зала имела губительные последствия.

Поэтому…

— Нет. Не буду вам мешать, — я изобразила быструю улыбку, ответив Ярославу.

Неугомонный остановил меня за локоть, когда я предприняла шуструю попытку ретироваться.

— Не хочешь объясниться за вчерашнее? Чего сбежала, как будто на маньяка напоролась?

Ну почти.

Я прикусила губу, чувствуя на своем лице пристальный взгляд Барса.

— Мне было скучно, — сказала первое, что пришло на ум.

Что ж, любовью к вечеринкам я никогда не отличалась.

Неожиданно Некрасов рассмеялся, но как-то отстраненно, словно над собственной не озвученной шуткой.

— Нужно было дожить до этого момента, когда, наконец, наши мысли хоть в чем-то сошлись, — сказал он мне, открыл свою спортивную черную сумку и достал боксерские перчатки. — Ладно, Ярик. Не липни к Асе. Мы же не хотим ее напугать?..

Я вырвала локоть из пальцев Волкова и ринулась в женскую раздевалку.

К счастью, дверь закрывалась на замок.

ГЛАВА 3

БАРС

Волков заигрывал с Асей, как будто она действительно принадлежала ему. Ооочень не хотелось огорчать друга и говорить ему, что у белочки острая аллергия на таких, как я. Следовательно, и на Ярика. Мы с ним две родственные души, духовные близнецы. Только я — меньшее из двух зол.

Он не отлипал от Малиновской, когда она появлялась в поле его зрения. Продолжал трещать о ней даже в ее отсутствие. Я смотрел на него, слушал непрекращающееся бла бла об одной конкретной девице и словно самого себя видел.

Такой же помешанный сукин сын, как я.

Только на первый взгляд кажется, что вступать в схватку с противником легче, когда знаешь всю его подноготную. Но не в случае Ярослава, потому что он изворотливый засранец и ни за что мне не проиграет. Пойдет на бесчестный бой, если потребуется.

В прочем, я был готов действовать такими же грязными методами.

Я с азартом перекинулся взглядом с Волковым и повернул голову к входу в древний и разваливающийся спортивный клуб, когда открылась дверь.

Не замечая двух придурков, нас с Яриком, Ася смотрела вниз и пыталась стряхнуть что-то с подола прелестного оранжевого платьица. У меня, вернее у Некрасова-младшего, выработался так называемый подъемный рефлекс на рыжий цвет.

Я сменил позу, подперев свое авто иначе, чтобы деликатно скрыть крепкий стояк и не смутить Асеньку. Боялся ее спугнуть.

Святое негодяйство. Малиновская выглядела притягательно и одновременно невинно. Ей безусловно шло отсутствие невзрачных офисных блузок и юбок, в которые она наряжалась, когда работала в бюро. Путала приличное место с провинциальной библиотекой, честное слово. Но умудрялась же возбуждать и доводить до накала, плавить не только мое богатое хозяйство в штанах, но и извилины, привыкшие к холодному расчету. Соблазнил — переспал — забыл. По новой, с другой. Ничего лишнего.

У меня судорогой свело паховую область от жгучего желания поступить варварски и украсть девушку из-под носа противника.

Когда Ася вскинула голову, я и Ярослав хором сказали ей: «И снова здравствуй».

Клянусь, слово в слово. Переглянулись снова, на этот раз хмуро, и уставилась оба на виновницу нашего соперничества.

— Что вы тут забыли? — спросила она, с недоумением метая взор от меня к Волкову, и обратно.

Логичный вопрос, учитывая, что мы уже встречались этим утром.

— За тобой приехал, — озвучили синхронно.

Опять. С однотипной ухмылкой и самоуверенностью в голосе.

Я заскрежетал зубами и злобно зыркнул на Ярослава.

Какого черта, мужик?!

Он вперился в меня с аналогичной агрессией. Мол, с какой стати я за ним повторял.

— Вы… — начала Ася и внезапно засмеялась.

Ещё бы. Наверняка мы выглядели в ее глазах, как полнейшие клоуны.

АСЯ

От души похохотав над двумя детьми, застрявшими в телах взрослых мужчин, я заставила себя остановиться и еле как усмирила рвущийся наружу смех.

Это впечатляющее зрелище требовало аудитории, и я очень жалела, что довольствовалась спектаклем в гордом одиночестве.

Ярослав и Борис выглядели сбитыми с толку и ужасно сконфуженными.

— Серьезно, что вы здесь забыли? — я закрыла «Спартак» и бросила ключ в рюкзачок.

— Тебя, — дерзко подмигнул Волков и специально, а может и нет, поиграл бицепсами.

К счастью, прошло рассинхронизация, и Барс не последовал примеру своего друга.

Мой знакомый из прошлого просто поинтересовался:

— Хочешь поужинать?

Что за напасть?

Вежливый Некрасов — событие столь редкое и запоминающееся, подобно необычному космическому явлению. И с обезоруживающим эффектом.

Может, я бы клюнула на уловки каждого (по отдельности). Но их тандем был настолько очевиден, что подыграй я им — нареклась бы беспросветной дурой.

Мальчики решили поиграть в войну, и своим трофеем выбрали меня.

Как будто в этом мире закончились женщины!

— Я рада, что у вас есть достаточно свободного времени, — подняла руки в жесте «я — пас». — Но не стоит так бесполезно им распоряжаться, — они выбрали неправильную мишень. И о чем думал Некрасов? Я набралась горького опыта, и участвовать в очередных его играх не намеревалась. — Хорошего вечера… вам двоим.

Поспешила убраться как можно дальше от двух непробиваемых танков, надеясь, что ни первый, ни второй не будет препятствовать моему уходу.

Видимо, я многого хотела.

— Поймал.

После сказанного довольным тоном слова ловкие пальцы заточили мою кисть в капкан.

Некрасов потянул меня в свою сторону. Запихнул в иномарку, предварительно открыв заднюю дверь, и юркнул на водительское кресло.

От сумбурности происходящего меня накрыло такой мощной волной оцепенения, что я позволила Борису вжать педаль газа в пол и помчаться прочь.

От Волкова.

От моих планов на сегодняшний вечер.

От обещания самой себе соблюдать дистанцию с неутомимым бывшим боссом.

ГЛАВА 4

АСЯ

Некрасов не думал тормозить, несмотря на мои неоднократные просьбы.

— Что ты творишь, Борис? — кричать на него было бессмысленно, поэтому я постаралась придать своему тону предельную суровость. — Останови машину и выпусти меня.

— Поддать газу, говоришь? — наглец бессовестно ухмыльнулся, поймав мой свирепый взгляд через зеркальце заднего вида.

Глянцевый синий седан скользил по ровной, не загруженной транспортом дороге. Водитель, страдающий несоразмерным эгоизмом, ритмично постукивал пальцем по рулю в такт звучавшей песне. Я знала творчество исполнителя, и очень любила его музыку, но старалась не поддаваться эмоциям, которые вызывал во мне композиция.

— Почему ты… — «делаешь это?» не договорила. Вздохнула, запрокинула голову.

Не нужно забывать о терпении, когда приходится иметь дело с таким упрямым и ребячливым типом, не поддающимся взрослению, которому совершенно невозможно что-либо доказать против его воли.

— Почему я — что?

Выводишь меня из себя.

— Почему ты такой… говнюк!

— О-о! Ты выругалась? Мне не послышалось? — Барс расхохотался. — Почему я гавнюк? Потому что могу им быть, — легкомысленно ответил.

Я вцепилась пальцами в спинку его сидения, представляя, как вонзаю ногти в это смеющееся лицо.

— Куда мы едем?

— Это сюрприз?.. — произнес с четкой вопросительной интонацией в конце, тем не менее, кивнул с таким непоколебимым выражением лица, словно пытался обмануть и себя. — Ладно, — он убрал одну руку с руля, отвел в сторону и пожал плечами. — Я не знаю, куда мы едем, белочка. Просто едем.

Я закатила глаза.

— Борис Дмитриевич, — процедила, теряя терпение. — Вы взялись за старое?

— Что? Асенька, я никогда себе не изменю, — изрек гордо и самодовольно.

— Почему вы с Ярославом были у клуба? Неужели специально ждали меня?

Увидела в отражении зеркальца, как Некрасов скорчил кислую мину.

— Сторонись его, белочка.

Так-так-так.

— С чего бы? — я дерзко вскинула бровь.

— С того, что он — демон в шкуре волка. Дьявольская матрешка, понимаешь? Чем дальше — тем зловещее содержимое.

— Допустим.

— Ася, — Барс убрал с лица ухмылку, встретил мой взгляд в отражении и впился потемневшими голубыми глазами. — Я серьезно.

— Очень мило, Борис Дмитриевич, что вы заботитесь о моем благополучии, — нарочито придала своему голосу сухость и деловитость, — но это лишнее. Я в состоянии решить самостоятельно, с кем общаться, а кого обходить стороной. И вы, — «случайно» пнула коленом водительское сидение, — в числе последней категории людей.

— Ах вот как? — с едким смехом Некрасов покачал головой. — Уверена?

— Да.

Барс резко ударил по тормозам.

Визг шин по хрустящему гравию на мгновение оглушил меня. Я вовремя выставила перед собой руку, опершись о подголовник, иначе бы болезненно приложилась носом, когда машина встала на месте.

Да что у него на уме?!

Не сказав ни слова, Некрасов толкнул дверцу со своей стороны и вышел из авто. Перебирая в мыслях ругательства, я проследила за тем, как он прошел немного по пустой загородной дороге в обрамлении густой сочно-зеленой растительности с редко виднеющимися домиками. В какую глушь нас завез?..

Постоял на месте, затем развернулся и вернулся к машине. Уверенно подошел к задней части седана и потянул на себя дверь.

— Выходи, — высказал требование.

Я покачала головой.

— Не выйду.

Барс оскалился в хищной улыбке. Адвокат наклонился, просунулся в салон: головой, плечами, по пояс… Надвигался на меня, смещая к другому концу сидений. Не прекратил сближение, даже когда я прижалась затылком к стеклу.

— Наверное, ты запамятовала, Ася, — прошелся наглым взглядом по моему телу. — Я люблю, когда мне бросают вызов, — совсем с катушек слетел, когда по-хозяйски накрыл ладонью мое бедро и повел ею вверх, задирая платье. — Особенно, когда это делаешь ты.

— П-прекрати! — я вскрикнула и шлепнула родившегося без совести блондина по руке.

Я не надеялась на смиренное отступление Некрасова, однако все же попыталась отделаться от него. Привлекательный нахал накрыл пальцами второй руки заднюю сторону моей шеи и притянул к себе. Втиснулся коленом между моих плотно сведенных ног.

О чем я точно начала забывать, так это об абсолютном моральном распутстве Бориса! В первый же свой рабочий день застукала его и какую-то девицу за минетом, а позднее стала жертвой распущенных рук временного начальника.

— Черта с два. Честная игра — не для меня, — пробормотал он, пожирая взглядом мои губы.

Понятия не имею, что он подразумевал под своими словами, но мне определенно не нравилось, как быстро исчезали сантиметры свободного пространства между нашими лицами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я сильно сжала губы, пока те не начали неметь, потому что подумала, — вернее была уверена — что Барс собирался поцеловать меня.

Все к этому располагало. Его колено между моих ног, одна рука на шее, другая на бедре. Теснота задних сидений, высокая температура воздуха, жар, исходивший от его крепкого тела, и… напомнивший о своей силе сексуальный голод.

ГЛАВА 5

АСЯ

— Как долго будешь убегать от меня? — с придыханием прохрипел Некрасов.

— Как долго будешь преследовать? — не нашла ничего умнее, чем парировать вопросом на вопрос.

Провела кончиком языка по губам, избавляясь от внезапной сухости.

— Ася, — вымученно изрек, усилив хватку на моем бедре.

Подтянул ближе к своей нижней части тела, заставив лечь на сидения. Навис сверху, но соблюдал дистанцию, пусть и мизерную. Кто кого дразнил — еще неизвестно.

— Ася, — повторил, пальцем провел вверх по коже, задев резинку трусиков. — Несправедливо, что на чувствах помешан только я. А ты… — просунул ладонь под ягодицы и прорычал мне в губы: — Пламя в волосах, а в сердце — лед. Такая жестокая, неприступная. Проклинаешь меня своим безразличием.

Я вонзила зубы в нижнюю губу, удерживая стон.

Боже, внизу живота пекло просто невыносимо. А хуже этого не покидающего ощущения нарастающей лихорадки была реакция моего тела на присутствие Барса. Хотелось шире развести ноги, подпустить его ближе… и теснее…

Он говорил об эмоциональной помешанности, но я слышала лишь то, как кричала каждая клеточка моего естества о бешеном желании, граничащем с острой нуждой почувствовать внутри себя член.

Я словно свихнулась. В одночасье. Вспомнила впечатляющие размеры Барса и больше не была способна думать о чем-либо, кроме физического достоинства бывшего босса.

Как назло он вдруг прижался ко мне пахом, вызвав страх, возмущение и одновременный всплеск восторженности. Подмял под свое сильное, твердое, как камень, тело и качнул бедрами, устраиваясь между моих ног поудобнее.

Я должна сопротивляться… ведь так?

Аргх, мозг отказывался функционировать! Система дала сбой, в нее просочился вирус под названием «длительное отсутствие секса».

Но почему?

Почему сейчас?

Почему с Некрасовым?

До того, как я познакомилась с ним… и Зиминым, Багировым, переносить кончину личной жизни давалось в значительной степени проще.

— Ты, ведьмочка, провела какой-то ритуал, чтобы привязать меня к себе, да? — переместил ладонь с моей шеи на затылок и запутался пальцами в волосах.

Я хотела ответить ему, четко, внятно, с расстановкой: «Нет, черт возьми, ничего подобного я не делала с тобой!». Но все, на что меня хватило, это на непонятное мотание головой. Что-то между отрицанием и согласием. Я с трудом соображала. Пялилась на плутовской рот Некрасова, с трудом различая его речь.

Господи, дай мне сил не сорваться и не натворить глупостей.

Едва успела закончить мысль и подверглась атаке на свои губы.

Борис впился в них, словно мучительно погибающий, но страстно жаждущий жизни — в единственное противоядие. Тем самым спалил последние несчастные ростки адекватности во мне.

Мои конечности сами обвились вокруг него. Руки притянули мужчину за шею, а ноги обхватили его в прочный капкан.

Я себя не контролировала. И ужаснулась тому, как безудержно схватилась за Барса. Он на секунду отстранился от моих губ, что-то порывисто пробормотал с усмешкой и приблизился вновь.

Между тем я задыхалась от его рук, блуждавших по моему телу. Поддавалась ласкам с более-менее ясным осознанием, что это необходимо прекратить. В немедленном порядке!

Но… еще секундочку.

Позволю Барсу хозяйничать у меня под платьем еще секунду…

И я действительно собиралась остановить бронепоезд под названием Барс Некрасов. Начала давить на его плечи, безгласно требуя отстраниться… Наряду с этим крошечной толикой души надеясь и предвкушая, что Борис проигнорирует мое вялое сопротивление.

А затем он прервал поцелуй.

Вынул руку из подола моего платья.

— Возможно, я самый крупный в мире болван, — торопливо заговорил, рассматривая мое лицо с вымученной улыбкой. — Скорее всего, ты больше не подпустишь меня к себе. Но я рискну. Поступлю, как джентльмен, а не как гавнюк. Не буду давить. Не здесь, не сейчас. Пора зарабатывать бонусы на будущее.

Он отстранился с горьким смехом. Сел у меня в ногах и принялся приглаживать торчащие во все стороны волосы.

Тогда к чему устроил эту тактильную, бессовестную игру?

Я натянула низ платья как можно ниже на ноги и отползла от Некрасова.

— Какие бонусы? — уточнила рассеянно.

Попыталась ухватиться за обрывок его речи, чтобы вернуть собственные мысли в русло целесообразности. Вторя ему, спешно провела по локонам несколькими движениями рук и разочек хорошенько дернула себя за прядку в качестве наказания за то, что дала слабину.

Сколько можно наступать на старые грабли?!

Так и не ответил на вопрос, Борис по-доброму взглянул на меня, после чего переместился за руль и завел автомобиль.

ГЛАВА 6

БАРС

Наверное, я выбрал в качестве советчика не самого мозговитого в плане межполовых отношений человека. У него у самого в жизни все происходило кувырком… с недавних пор. Вернее, с недавнего времени он окончательно потерял себя, поддавшись на провокации одной белобрысой мегеры. Скатился ниже некуда, повергнув в шок меня и Эмиля.

Я долго топтался у кованого забора дома Зимина. Раздумывал: развернуть тачку обратно, или попытаться все же встретиться с ним. Вряд ли раздобуду дельную консультацию по ряду щепетильных вопросов, волновавших меня из-за Малиновской, но… хотя бы друга навещу.

С тех пор, как Демьян собрал манатки и с Беловой под ручку улетел из Москвы, мы с ним даже не созванивались. Этот… засранец (я еще по щедрости душевной смягчил) не отвечал на звонки. Мои и Эмиля. Козлина напыщенная. Вычеркнул старых, лучших друзей из своей жизни, променяв на манипулятивную, истеричную, стервозную дрянь. Не хватит всех омерзительных эпитетов, чтобы охарактеризовать мою необъятную ненависть к Диане.

Если после смерти я встречусь с Господом, а он даст мне возможность задать один-единственный вопрос и получить ответ, я спрошу у него: почему мой друг позволил так с собой поступить?

Агнец недоделанный, добровольно отдавший себя на заклание демонической сущности.

Почему не послал Белову?

Почему женился на ней? По-тихому. Не сказав нам с Эмилем.

Беременна? Она? Я вас умоляю! Цирк одной уродки.

Мы в эту хрень не верили. Ни на секунду. А так же поражались наивности Демьяна. Неужели после всех ошеломительных и изощренных выходов Беловой он поверил в ее способность продолжать человеческий род? Если предположить, что это все-таки правда, то… мой друг станет отцом антихриста, или как?

— Черт бы тебя побрал, Демьян, — пробормотал я, неохотно отдаляясь от автомобиля в направлении двухэтажного дома в стиле Прованс.

Поразительно, что вокруг ничего не вяло, а наоборот — благоухало. Я же за версту почуял смрад, исходивший от прогнившей энергетики Дианы.

Ради Зимина мне придется встретиться с ней. Хотя я уповал каждой фиброй души на то, что она презирала саму мысль о встрече со мной так же яростно, как и я — о встрече с ней.

Открыл кованую калитку и поплелся по каменной тропинке к крыльцу, козырек которого был увит виноградными лозами. Похрустел шеей и нажал на дверной звонок.

Только бы не Диана, только бы не эта сучка…

Я провел целый молитвенный обряд в ожидании, пока кто-то встретит меня на пороге.

К счастью, этим человеком оказалась не Белова.

— Зимин, паршивец, — выговорил я и покачал головой, разглядывая похудевшего друга.

Он выглядел ошарашенным.

— Борис? — опирался о дверной косяк, таращась на меня с таким изумлением, словно призрака перед собой увидел. Но на приведение как раз таки походил больше он.

Скинул килограмм пять-семь, сто процентов. Бороду пустил. Да и волосы отрастил, завязал их в пучок на затылке. А прикидом — длинной хлопковой рубахой и свободными штанами — напомнил нестареющего Джареда Лето.

Демьян кардинально отличался от того, кем был несколько месяцев назад. Успешным, умным, сексуальным красавцем-юристом, пожиравшим поголовно конкурентов. И, конечно же, тотальным занудой. Сейчас же я не втыкал, как из крутого мужика Зимин превратился в хиппозный образец йога-вегана.

Что с ним стало, мать вашу?!

Мы заключили друг друга в крайне неловкие приветственные объятия.

— Ты бы хоть предупредил, что приедешь, — смущенно почесав макушку, сказал Демьян и впустил меня внутрь.

Я осмотрел скромную прихожую, соединенную с гостевой зоной. Все было заставлено горшочными цветами, а на стенах висели милые семейные фотографии Демьяна с его родными. Всюду, на полках, тумбах, на диване и даже на полу лежали книги.

На горизонте чисто, однако я решил уточнить местонахождение Беловой.

— Твоя здесь?

Взгляд Демьяна потускнел.

— Она на йоге для беременных.

Я скривился, пытаясь изобразить улыбку.

— Супер, — у меня валун с плеч упал.

Я уверенно прошел вглубь дома, нашел кухню и полез рыться в холодильнике в поисках освежающего напитка.

— Я возьму? — спросил у Демьяна, стащив с верхней полки баночку газировки.

Он ухмыльнулся.

— Да. Конечно, чувствуй себя как дома.

— Вот спасибо, — я похлопал его по плечу и вскрыл «Спрайт».

— Эмиль не с тобой? — Демьян прошелся по кухне, убирая со столешниц журналы, полотенца и грязную посуду.

— Его задница основательно срослась с офисом.

Демьян одобрительно закивал головой.

— Хорошо. Как дела в бюро?

Я поставил баночку со «Спрайтом» рядом с раковиной.

— Нам не хватает тебя.

Друг замялся. Хмуря брови и глядя в пол, давил улыбку. Отвратительное зрелище, от которого у меня защемило в сердце.

— Когда ты планируешь возвращаться, Демьян? — я скрестил руки на груди и удрученно вздохнул. — Твой отпуск затянулся.

— Диане здесь нравится. В Москве… шумно. К тому же, я спокойно могу заниматься работой дистанционно.

Я медленно приподнял бровь.

— Шумно, значит?

— Ну да. Для ребенка полезен свежий воздух, пониженный уровень загрязнения воздуха и…

— Ой, да заткнись, — как же мне хотелось зарядить в него чем-нибудь тяжелым. Или кулаком проехаться по кислой роже Демьяна, чтобы вразумить его. — Белова вертит тобой, как марионеткой. ДО. СИХ. ПОР. Демьян! Очнись, наконец.

— Чего ты от меня хочешь, Барс?

Чтобы его голос не звучал так, будто все в этой жизни утратило смысл, кроме ненаглядной психованной дуры.

— Чтобы ты очнулся, братишка, — я сложил руки в молитвенном жесте. — Моргни пару раз, если тебе нужна помощь.

— Не смешно.

— Я знаю!

— Если ты приехал для того, чтобы поливать грязью мою жену, то выметайся, Барс.

— Твою мать, Демьян, — я отказывался верить собственным ушам. Потер лицо ладонями, стараясь заглушить поток брани отчаянным призывом к разумному поведению. — Она промыла тебе мозги. Конкретно промыла! — покрутил пальцем у виска.

Ладно. Может, у меня не совсем выходило говорить уравновешенно. И вообще я пришел сюда для того, чтобы поболтать об Асе!

— Прекращай, — Демьян сжал кулаки.

— А если откажусь? Что ты мне сделаешь? — шагнул к нему и пихнул в плечо. — Я беспокоюсь о тебе, придурок. Ты себя в зеркало видел? Выглядишь херово. Знаешь, почему? Потому что Диана сосет из тебя не только сперму, но и жизненную энергию. Она как дементор, понимаешь?

Зимин заиграл желваками, вонзившись в мое лицо испепеляющим взором.

— Все сказал?

— О, так мне продолжить? — я ухмыльнулся.

— Выметайся.

— Ты совершаешь ошибку, — наклонился к нему, понизив голос. — Очередную.

— Пошел вон, Барс.

— Давай, прогоняй меня! — я вскинул руками, возвращая между нами безопасную дистанцию. — Я не уймусь. Тебе известно, каким упертым сукиным сыном я могу быть, — послал Демьяну зловещую улыбку. — Я спасу тебя. Верну к жизни.

— Займись лучше своей, — едко бросил в ответ.

Гад. Играл на моих нервах. Совсем страх потерял.

— Не будь мы лучшими друзьями, я бы не оставил симпатичного места на твоей оборзевшей роже.

Показал ему средний палец и зашагал из кухни.

— Выход сам найду, — рявкнул, бросив короткий взгляд через плечо.

ГЛАВА 7

АСЯ

— Ась, а давай в кино?

— Нет.

— А может все-таки да?

— А может все-таки нет, Ярослав. У меня много работы…

По правде говоря, я перелопатила все, до чего только добрались мои руки. Невероятно продуктивный день выдался. От мыслей о случае с Некрасовым в его машине спасал только каторжный труд. Я навела порядок в документации, электронной и бумажной; рассортировала инвентарь, предварительно перерыв каждый предмет до блеска.

Темноволосый бугай с грохотом поставил локти на регистрационную стойку.

— Ну Ась. Что ты как девственница ломаешься! Или ты заводишься, когда проявляешь сопротивление?

«Меня заводят адекватные мужчины» чуть было не ответила я, однако память швырнула мне порцию смущающих воспоминаний о страстных обжиманиях с Барсом на задних сидениях, и то, как я не на шутку возбудилась.

— Обещаю, руки распускать не буду, — не краснея, притворствовал мускулистый брюнет. — Просто посмотрим фильм… у меня дома.

— Так в кино же предлагаешь пойти?

— Да. У меня домашний кинотеатр.

Ах, вот оно что.

— Нет, но спасибо за приглашение, — я ответила Волкову беглой улыбкой и опустила взгляд к компьютерному монитору.

— Серьезно, малышка?! — боксер с возмущенным возгласом оттолкнулся от стойки и обошел ее, склонившись надо мной. — Выключай его нахрен, и не отвлекайся, когда я разговариваю с тобой, — потянулся к системному блоку, нажал на кнопку включения и выключения, прижавшись подбородком к моей макушке.

— Ты чего творишь, Волков? — взъерошилась на наглеца и стукнула его по бедру. Вот черт! Оно у него словно из камня высечено. От силы шлепка по твердым мышцам обожгло ладонь. — Я работаю, на минуточку! Почему ты продолжаешь слоняться вокруг да около? Дел своих нет?

— Есть, — Ярослав схватил за бока стул, на котором я сидела, поднял его вместе со мной и развернул к себе. — Все мои дела на данный момент связаны с тобой, и только с тобой, Асенька, — бессовестно улыбался, разглядывая мои губы вблизи. — Долго еще динамить меня будешь? Или цену себе набиваешь?

— Набить я хочу только твое лицо, чтобы уяснил, наконец: между нами ничего не будет, — не стала сдерживать себя в желании огрызнуться и отпарировала Волкову в грубой манере. Может, так сумею до него достучаться, раз по-хорошему отказывался слышать?

— Да, да, снова запела свою песню недотроги, — он рукой показал жест «бла-бла-бла», демонстрируя новые границы своего беспорядочного нрава.

Как с таким человеком вообще вести нормальный диалог?!

От скромности Волков точно не умрет.

— Злишься, лисица? — двухметровое воплощение всех раздражающих в людях качеств откровенно издевался надо мной и смаковал плоды своих стараний с неудержимой, дьявольской улыбкой.

— Отвали, Ярослав! — ему удалось сделать невозможное: довести меня до ручки и прибегнуть к насилию. Мыском балетки я пнула его по большеберцовой кости и ненадолго захватила в свою власть преимущество над громадным шкафом.

Волков рассмеялся, шипя от боли. А в то время, пока он прыгал на одной ноге, вращаясь вокруг своей оси, я улизнула со стула и прошмыгнула мимо него.

Ускоренно замаршировала, куда глаза глядели, желая поскорее снять с хвоста неугомонного неандертальца.

Однако чемпион довольно быстро облачился в доспехи смертельной докучливости и начал преследовать меня. Догнал в зале, подхватил на руки и потащил к женской раздевалке, куда я, собственно, держала курс для того, чтобы забаррикадироваться от него. Негодяй игнорировал разинутые рты посетителей, отложивших тренировки и уставившихся на нас, и с ноги пихнул дверь.

Я врезалась в Ярослава, как в бетонную стену, пытаясь пробиться к выходу. Но мужлан снова и снова блокировал мне путь, ухитряясь посмеиваться над тем, с какой свирепостью я рвалась из капкана, нещадно зарабатывая синяки и ушибы.

— Это не смешно! — зашипела на него, уперев руки в бока. Мне понадобилась минутка, чтобы перевести дыхание. — Выпусти.

Он упрямо покачал головой, разжигая во мне неистовое пламя гнева.

— Мы только начали, сладкая.

— Клянусь тебе, я закричу, — в сотый раз направилась прямиком на него, прекрасно осознавая, что это грозит телесными повреждениями.

Однако в этот раз Ярослав выставил руки вперед, держа меня за плечи на расстоянии.

— Оу, я заставлю тебя кричать, — провел кончиком языка по верхней губе, опаляя меня плотоядным взглядом.

— Неужели?

Я замахнулась рукой, чтобы отбиться от его лопат. Тестостероновый монстр немедленно пресек попытку самообороны и заломил руку мне за спину. Действовал мягко, обезвредил, не причинив боли.

— Ну что ты рыпаешься, малышка? Я сильнее тебя, — обдул горячим дыханием мою щеку, пристроившись сзади. Пренебрег таким понятием, как личное пространство, свободной рукой обхватив меня за талию и прижав к своему торсу.

В крошечном помещении стоял грохот, создаваемый неповоротливым гигантом. Он занимал собой треть пространства, макушкой задевая потолочную лампу.

— И не с такими приходилось иметь дело, — пробурчала, не прекращая попыток вырваться из стального захвата.

Волков рассмеялся мне в ухо низким, гулким смехом.

— Очень интересно. Ты вроде бы кричать собиралась?

Мерзавец.

Я разомкнула губы, делая жадный вдох. Однако мольбу о помощи заглушил настойчивый рот боксера-неандертальца. Я была ошеломлена тем, с какой скоростью Волков развернул меня к себе лицом и атаковал языком.

— Ммхм! — я издала протестующий стон, борясь с желчью, которая поднималась по стенкам горла от ощущения чужого органа ротовой полости, кружившего вокруг моего языка.

Вдавил меня в шкафчик для переодевания с такой мощью, что спиной я почувствовала вибрацию дребезжащего, ржавеющего металла. Впечатывался в мои уста и стискивал в объятиях с таким нажимом, словно мял игрушку-антистресс после нервовыматывающего дня.

— Почему ты до сих пор не кричишь, Ася? — оторвавшись на секунду, издевательски задал вопрос.

Я успела лишь со свистом вобрать в легкие кислород, и Ярослав заглушил рвущийся наружу звук, заткнув ртом букву «О», в которую сложила губы. К несчастью, на этом он не остановился, и его наглость росла в геометрической прогрессии. Волков пустился блуждать ладонью по моему телу, а второй продолжая удерживать в тисках.

Лапал за грудь, щипая и оттягивая соски, пренебрегая моим отчаянным сопротивлением. Я сражалась за свободу до последнего, сожалея об ограниченных физических способностях и невозможности дать отпор.

Силы быстро иссякли, и то, что я обмякла, Ярослав принял за смирение, согласие.

Черта с два.

Я цапнула его зубами за кончик языка.

— Ай! — шикнул громила, оторвавшись от поцелуя.

Руку, которой он страстно щупал мою грудь, переместил на шею. Грубыми пальцами пробежался вверх и схватил в кулак волосы на затылке. Нанизывал меня на звериный, раскаленный взгляд, скалясь в сантиметре от губ.

— Надо же, как завелась, — он переходил все рамки со своим откровенным насмехательством над моими всевозможными способами противоборства.

— Катись в ад! — прорычала гневливо.

Не держал бы так крепко — пнула бы по яйцам в качестве бонуса.

Как же мне осточертело, что твердое, четкое, женское «нет» некоторые мужчины воспринимали как сексуальную игру. Волков являлся прекрасным примером недалекого в этом плане индивидуума, который не видел ничего дальше собственного носа, пренебрегая эмоциями других людей.

Сейчас я не чувствовала себя желанной им. Он тискал и трогал меня, как бездушную куклу, рассчитывая почему-то на ответную инициативу. Но все, что я хотела, — так это бесконечно плеваться ему в лицо.

— Попозже загляну туда, — с идиотским подмигиванием брюнет принялся облизывать мою шею.

— Помогите! — я завопила, что есть силы, надрывая голосовые связки.

— Сучка, — Ярослав с хохотом заткнул мне рот поцелуем. Не глядя, вытянул руку влево, миновав пластиковую перегородку, нашел пальцами кран и на полную мощь включил воду. Тугие струи хлынули на кафельную плитку пола из душевой лейки.

— Ярослав, прошу… я не хочу, — я сменила тактику и теперь давила на жалость мужчины, сделав свой голос робким, дрожащим, напуганным.

— О, лисица моя, — Волков погладил меня по щеке, не проявив и толики понимания. — Хочешь. Но сопротивляешься этому. Давай я помогу тебе? Немного, а? — ублюдок вновь прижался губами к моей шее и запустил руку под пояс джинсовых шорт.

Я отказалась носить на работу юбки и платья, чтобы обезопасить доступ к своему самому сокровенному, но Ярослава не остановил бы и железный пояс верности.

Я вздрогнула всем телом, когда мозолистыми подушечками пальцев боксер коснулся моих тонких кружевных трусиков и начал неторопливо поглаживать промежность. С непередаваемым изумлением уставилась на обнаглевшего в конец брюнета, задыхаясь от нахлынувшей злости. Он тер мой бугорочек чувствительной плоти, вызывая легкое и приятное онемение в конечностях.

— Прекрати… — я дернулась, когда он надавил на клитор, выводя круги исмачивая ткань нижнего белья моей смазкой.

— Обманывай свой мозг, сколько угодно, но тело знает лучше тебя, что ты чувствуешь рядом со мной, дорогая.

Я ахнула, когда Ярослав отодвинул в сторону трусики, скользя по влажной и нежной плоти без препятствия в виде кружева. Задействовал вторую руку, убрав ее с моей талии, и дернул вниз шорты.

А после самым варварским способом сорвал с меня трусики.

ГЛАВА 8

АСЯ

Мне стало невыносимо жарко.

Ощущение смазки, стекающей по пальцам Ярослава, уничтожало. Я краснела от тихих звуков, вырывавшихся из моего рта, когда брюнет повернул большой палец к клитору и надавил, совершив несколько плавных движений вверх и вниз. Он хотел заставить меня утратить контроль.

— Вот видишь, плавишься в моих руках, как воск в огне, — оставил языком мокрый след на моей шее, лизнув пульсирующую жилку.

Мне не хватало воли, чтобы подчинить мечущемуся в агонии стыда и злости разуму трепещущую физическую оболочку.

Волков не принимал моего сопротивления. Игнорировал отчаянные просьбы.

Поэтому я прекратила бороться. Замолчала. Сдалась. В надежде, что ему надоест соблазнять безвольную куклу, какой я стала для него. Ведь такой он меня видел, не принимая во внимание мои не прекращавшиеся отказы?

Он и вправду быстро пресытился своей извращенной забавой. Отпрянул и в недоумении принялся разглядывать мое лицо.

— Я что-то не так сделал? — его богатырский голос зазвенел тревогой. Бездонными, горящими глазами двухметровый кретин растерянно всматривался в мои, залитые слезами. — Ась, ты… чего плачешь?!

Убрал руку с моего чувствительного комочка плоти и переместил пальцы к подбородку, приподняв его.

Я задрожала, испепеляя Ярослава гневливым взглядом. К кончику языка из самых недр трепещущего естества стекались ругательства.

— Это… не игра, — нашла в себе силы, чтобы заговорить. Отбросила его клешню подальше от своего лица. — Больной ты ублюдок! — залепила Волкову смачную пощечину.

Толкнула в широкую грудь; но что и следовало ожидать, эта безмозглая гора мышц не сдвинулась с места. Мог бы хоть голову чуток повернуть от шлепка, ради приличия!

— Я же русским языком просила тебя остановиться! — заорала на него сквозь слезы и всхлипы, не прекращая остервенело колотить мудака… куда придется. Особо не следила за тем, в какое место на его теле, высеченном из стали, приходились удары моих кулаков. — Какого… хрена, Волков?!

Выместила на него всю кипевшую ярость до последней капли. Хрипло и тяжело дыша, лихорадочно натянула на голые бедра шорты. Пальцы не слушались, когда застегивала их на пуговицу. Едва не сломала молнию, вырвав собачку.

Ярослав превратился в неподвижное изваяние, наблюдая за моими хаотичными телодвижениями.

— Я думал, что мы так с тобой, ну, развлекаемся, — приведя хоть в какое-то действие свои мозговые шестеренки, бестолково забормотал боксер. — Думал, тебе нравится и…

— На ринге все извилины повыбивали?!

Я рванула к выходу. Споткнулась о скамью, ударившись с сумасшедшей силой мизинцем.

— Эй, эй, осторожнее, — Волков подошел сзади и положил ладонь мне на спину, когда я, скрючившись пополам, шипела от боли.

Я рявкнула «Пошел ты!», извернулась от его прикосновения, ощущавшегося мучительным ожогом. На одной ноге допрыгала до двери и вцепилась за ручку. Когда дергала за нее, вовсе не подумала о плачевном крепеже механизма; о том, что могла с легкостью вырвать деталь и продлить свое нахождение в одном крохотном помещении с недалеким созданием на неопределенный срок.

— Погоди, постой! — Ярослав направился ко мне, выставив перед собой полусогнутые руки в успокаивающем жесте. — Ася, пожалуйста, прости!

— Не приближайся ко мне, — я вжалась в дверь спиной, не переставая дергать за несчастную ручку. — Иначе я тебя под суд потащу за попытку изнасилования.

Беспомощно заикаясь, он замер в мгновение ока. Вовремя воззвал к разуму, добрался до сути отчеканенного мною предупреждения и в качестве демонстрации, что больше не причинит мне вреда, сделал шаг назад.

Я толкнула дверь плечом и вывалилась в зал, попав под прицел нескольких пар ничего не подозревающих глаз.

Разве никто нас не слышал?

На ватных ногах и с предательской дрожью в коленях побежала к выходу из «Спартака». Старалась не врезаться во что-нибудь, безуспешно смаргивая пелену слез. У регистрационной стойки стоял молодой парень, ожидая, что его примут. Но я была не в состоянии возвращаться к работе. По крайней мере, не сразу после того, как сбежала от Волкова.

Мне необходимо немного времени, чтобы перевести дух и справиться с тремором в конечностях.

Я обратилась к новому посетителю, давя улыбку и продолжая плакать, сказала, что подойду к нему через десять минут. Он спросил, может ли внести оплату за посещение после тренировки, и я дала указания, как пройти в зал.

Как назло Федор Александрович сегодня отсутствовал и не отвечал на мои звонки. Я бы немедленно и с превеликим удовольствием отправилась домой, но меня некому подменить.

Поэтому я надеялась, что на свежем воздухе, имея в распоряжении несколько свободных минут, сумею обдумать произошедшее и набросать план дальнейших действий. Сидела у «Спартака», прижав к груди колени, и не знала, как усмирить безумствовавшее волнение в груди.

Как оградиться от Волкова.

Подать заявление. Добиться наказания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Разрушить его карьеру и перечеркнуть профессиональные достижения.

Но если что-то пойдет не так? Если он воспользуется связями и…

— Белочка?

Мою мысль оборвал голос Некрасова.

ГЛАВА 9

АСЯ

Я протерла глаза, с трудом доверяя собственному зрению. Это не глюк, вызванный пережитым стрессом? Борис Некрасов собственной персоной отошел от припаркованного авто. Он был не один, а в сопровождении верного товарища каждого уважающего себя джентльмена. Нес у груди роскошный букет алых роз, который едва умещался в одной его ладони, поэтому Барсу пришлось поддержать цветы другой рукой.

Благоухающие розы превосходно гармонировали со светловолосым мужчиной, одетым с иголочки. Безусловной дороговизны туфли, облегающие крепкие бедра белые брюки и белоснежная рубашка, рукава которой он закатал. Кто бы мог подумать, что однажды мне предстоит поймать себя на мысли о том, как Некрасов напоминал сейчас романтичного кавалера из какой-нибудь смазливой киношной мелодрамы.

Жаль, что рассмеяться не получалось.

Вместо смешков из груди рвались горькие, надрывистые всхлипы.

— Ася, почему ты… — бывший босс явно поддался обуявшей его разум и тело растерянности, заставившей замедлить шаг, в недоумении насупить русые брови, а после резко подорваться с места и подбежать ко мне.

Борис ослабил хватку длинных пальцев и швырнул букет на асфальт, склонившись надо мной. Пудровая упаковочная бумага порвалась, и несчастные розы рассыпались у мысков моей обуви.

— Асенька, прелесть моя, что случилось? — мягко и бережно обхватил меня за плечи и потянул наверх.

Но мои ноги отказывались подчиняться мозгу. Так и не сумела заставить себя разогнуть их. В конце концов, Барс принял позу, подобную моей. Его встревоженное не на шутку лицо застыло напротив.

— Почему ты плачешь? — проникновенный, тихий голос мужчины прорвал во мне дамбу, удерживавшую взрыв рыданий.

Я уронила голову на соединенные вместе ладони, захлебываясь в слезах.

Как же… унизительно я себя чувствовала! Как же стыдно было смотреть ему в глаза, когда перед моими мелькали образы распустившего руки Волкова.

Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

Он же одумался, так? Он остановился и позволил мне уйти.

Все хорошо.

Нужно успокоиться. Взять себя в руки. И уж точно перестать топиться в рыданиях перед ничего не подозревавшим Некрасовым.

— Ты можешь объяснить, наконец, что стряслось?!

К моему удивлению Барс разозлился и вновь встряхнул меня за плечи, приводя в чувства.

— Кому я должен набить рожу? — в прозрачных голубых глазах засверкали молнии ярости.

О нет. Нет-нет! Только не мордобой. Только не с Ярославом. Только не в «Спартаке». Не хватало еще негативного внимания к клубу, с которым едва-едва сводил концы с концами Федор Александрович.

— Ни… никому, Борис, — я замотала головой, ощутив болезненный укол в самое сердце. Оно обливалось кровью от поколебленной женской гордости, и желания, чтобы его защитили.

— Мне пойти и все там разнести? — указал кивком выдвинутого вперед подбородка на «Спартак». — Так и поступлю, если сейчас же не заговоришь. Внятно, с толком, с расстановкой. Давай, малышка.

Мне не нужно было стараться ответить.

На улицу вылетел Волков, едва дверь не вышиб, толкнув ее с медвежьей мощью. Недолго сканируя пространство, уставился на меня… затем его тревожно-стыдливый взгляд переместился на моего утешителя.

Остановился, как вкопанный, смыкая и размыкая рот, точно выброшенная на берег рыбешка. Я заметила, как дыхание Некрасова участилось. Пальцы захрустели, когда он с силой стиснул кулаки.

— Это ты? — леденящим кровь тоном он обратился к другу. — Она из-за тебя такая?

Ярослав был слишком сбит с толку, чтобы выдать ему достойное объяснение своего недостойного поступка. Но Барс так уверенно возвысился надо мной и зашагал к нему, словно все уже решил; словно услышал достаточно необходимой информации (которой и толики не проскользнуло), чтобы иметь вескую причину заехать Волкову по челюсти кулаком.

Ведь так Барс и сделал.

С астрономической скоростью замахнулся рукой и врезал товарищу по лицу.

* * *

Борис и Ярослав угодили в участок.

Полицию вызвал кто-то из случайных очевидцев.

Что ж. Невозможно было пройти мимо разыгравшегося кровавого зрелища и моего отдельного звездного номера, вошедшего в общую программу уличного беспорядка.

Я вопила и прыгала вокруг Некрасова и Волкова, отчаянно визжа и требуя их прекратить колотить друг друга. Уподобилась им, превратившись в нарушительницу покоя случайных прохожих, а так же прервала тренировки посетителей, вынудив их выйти и стать свидетелями мордобоя. Кое-какие ребята попробовали разнять сцепившихся в мертвой хватке мужчин, но попытки потерпели крах.

В конечном итоге я очутилась в душном помещении с отвратительного качества вентиляционной системой в дружной компании двух великовозрастных балбесов, учинивших драку среди белого дня.

Но прибежала сюда добровольно.

Как только сотрудники правоохранительных органов посадили драчунов в машину с мигалками и умчались, я в немедленном порядке выгнала из «Спартака» весь клиентский состав, закрыла клуб, отзвонилась Федору Александровичу с сумбурным объяснением и помчалась в ближайшее отделение полиции.

Следователь, представившийся оперуполномоченным Максимовым Григорием Михайловичем, проводил допрос рассорившихся приятелей с откровенной апатией. Периодически отвлекался на распитие растворимого капуччино «Три в одном» и трение висков и переносицы. Даже посмеялся, когда выслушал пояснительный монолог Некрасова в деловой манере. Беседа с ним длилась недолго.

— Значит, вы не отрицаете того, что стали инициатором драки с потерпевшим Волковым? — монотонным голосом спросил оперуполномоченный Максимов, обратившись к Барсу.

— Так и есть. Я готов нести ответственность за то, что начистил ублюдку морду, — вальяжно развалившись на скрипевшем под тяжестью его тела стуле, броско подтвердил блондин.

— Просто потрясающе, уважаемый, — равнодушно буркнул следователь, что-то записывая на листе бумаги перед собой. — За адвокатом обращаться будем?

Некрасов усмехнулся.

— Он сидит перед вами.

Следователь без малейшей заинтересованности приподнял бровь и отпил из кружки.

— Отлично. Ну а вы? — перевел внимание к Ярославу, понуро ссутулившемуся на соседнем стуле от Некрасова.

— Я уже сделал звонок своему юристу. Она скоро подъедет.

— Нехорошо вышло с вами, да? — впервые за весь допрос Максимов проявил эмоцию и с сочувствием оглядел побитое лицо боксера. — Я, знаете, ваш поклонник… — следователь смущенно кашлянул в кулак. — Мы с ребятами все ваши бои смотрели.

Борис прищелкнул языком и закатил глаза.

Волков безрадостно ухмыльнулся.

— Здорово слышать, начальник.

— Так что все-таки произошло между вами, мужики? Из-за чего сыр-бор устроили? — мужчина с виднеющейся проседью отложил автоматическую ручку, откинулся на спинку стула и развел руки в стороны, потягиваясь.

Ярослав с Борисом напряженно переглянулись и тут же отдернули головы в противоположных направлениях друг от друга. Им бы в больницу… Всю одежду на себе кровью залили.

— За дело получил, — сознался Волков.

Некрасов напрягся, притих и навострился. А Ярослав виновато взглянул на меня и перекатил на языке невидимую зубочистку, морщась от боли из-за свежих ссадин на лице.

— За какое такое? — ухмыльнулся следователь.

Некрасов скрестил руки на груди, развернувшись в пол-оборота к Волкову, всем своим видом будто бы крича: да-да, уточни-ка, за что я разукрасил тебе физиономию.

Признаться, я до последнего сомневалась в том, что Волков чистосердечно раскается и расскажет сотруднику участка о том, что произошло между нами в женской раздевалке «Спартака». Ярослав, конечно, не употребил слово «изнасилование», и до этого, к счастью, действительно не дошло, но Борис вспылил так, словно брюнет со званием чемпиона прилюдно опозорил и опорочил кого-то из близких ему людей.

— Паскуда!.. — и, едва-едва дослушав, снова набросился на боксера с кулаками.

ГЛАВА 10

АСЯ

А цирк набирал обороты.

Клянусь, с подобным сумасбродством я не сталкивалась даже на стажировке у Беловой.

Едва ли полицейские разняли сцепившихся бунтарей, в участок с разгона влетела миниатюрная блондинка. Ее ровному карамельному загару позавидовали бы лучшие модели купальных костюмов. Как и миловидному лицу без единого изъяна. Ни прыщиков, ни прочих высыпаний. К тому же обладательница пышных кудрей до талии (и явно завитки натуральные, без салонного вмешательства и хим-завивки) хвасталась красотой при отсутствии макияжа.

Запыхаясь и поправляя кожаные ремешки сандалий, она крикнула: «Я здесь! Без меня ничего не говори, Волков!», высоко подняв руку: таким образом заявляя о своем присутствии. Несмотря на рост дюймовочки, девушку невозможно было пропустить мимо внимания.

Она — адвокат Ярослава?

Ни за что бы не додумалась, что эта девушка специализировалась на защите бестолковых боксеров. Ее внешний вид, мягко говоря, ни на толику не ассоциировался со скучными адвокатскими костюмами. Напротив, блондинка явилась сюда в коротком летнем платье длиной до середины бедра.

Тонкую шею опоясывала красная завязка верха купальника. Такое чувство, будто она примчалась в участок прямиком с пляжа.

— Да-а… здравствуйте, — следователь язык проходил, пялясь на дюймовочку с откровенным восхищением.

Подхватив прочнее большую тряпичную сумку, девушка нацепила на лицо воинственное выражение и двинулась прямиком к нам.

— Что-то ты быстро, Маш, — с явной издевкой обратился к ней Волков. Вытер с уголка рта капельку крови и слизал ее с пальца. — Я бы с удовольствием подождал тебя подольше.

— Не язви, — шикнула на него блондинка. Протянула руку оперуполномоченному Максимову. — Добрый день. Меня зовут Мария, и я представляю интересы Волкова Ярослава Андреевича.

Затем обернулась к Борису, но ему руку пожимать не стала.

— Вы напали на моего клиента?

Некрасов задрал подбородок.

— Я.

Мария взирала на него с небольшой высоты своего роста с нескрываемым манкированием. Выдержала на нем испытывающий взгляд и вновь повернулась к Ярославу, скрестив руки на груди.

— Ты хочешь, чтобы я отсудила у него, — небрежно кивнула на Барса, — все вплоть до последних трусов? Или мне быть помягче? Вы знакомы?

— Эй, полторашка! — естественно Некрасов вознегодовал от откровенного пренебрежения его исключительной персоной.

— Я разговариваю со своим клиентом, — отчеканила Мария, бросив на моего бывшего босса беглый, но колкий взгляд. — Не вмешивайтесь.

Волков сморщил лицо, будто от мигрени, зажмурил глаза и стиснул указательным и большим пальцами переносицу, на которой запекся сгусток крови.

— Тормози, Маша. Ты здесь, потому что я — ответчик, а не истец.

— В каком смысле? — приятный голос девушки преобразился. Она заговорила с таким холодом и сталью, словно резала собеседника без скальпеля. — Что ты натворил, Ярослав?

— Обидел хорошую девушку, — с сожалением ответил брюнет и стыдливо посмотрел на меня, но не дольше секунды.

Его адвокат вонзилась в меня кукольными глазами сапфирового оттенка, словно ястребиными когтями в полевую мышь.

— Простите, не заметила вас, — смягчившимся тоном сказала Маша и подошла ко мне, чтобы пожать руку.

— Здравствуйте, — я оценила ее крепкую хватку.

— Какие претензии у вас имеются к моему подопечному?

— Господи, Маш, избавь нас всех от этой никому не нужной формальности, — проворчал за ее спиной Волков, размахивая кистью.

Блондинка дернула головой, зыркнув на него испепеляюще через плечо. Словно прибить на месте хотела.

— Я приставал к Асе. Против ее воли. Точка.

— И ты ответишь за это по полной программе, кретин, — рыкнул на него Барс.

Опять двадцать пять.

— Пожалуйста, хватит, — я адресовала усталую просьбу своему рьяному защитнику.

— Не смей останавливать меня, Малиновская! — москвич подсочил со стула, как будто только что сел на него и приземлился ягодицами на дюжину кнопок. — И не говори, что домогательство сойдет ему с рук. Не разбрасывайся добротой, потому что люди имеют свойство нагло пользовать этим в дальнейшем. Простишь такое отношение однажды — и будешь обречена и всю жизнь носить звание потерпевшей.

К своему удивлению, я начала смеяться. Нет. Причина была. Она заключалась в ироничном контрасте его нынешних громких заявлений и отвратительных поступков в прошлом.

— Похоже, я упустила свой поезд, — я угрюмо взболтнула ему слетевшую с языка мысль. — Нужно было засадить Багирова, Зимина и тебя. А я струсила.

Барс пошатнулся, будто я зарядила в него чем-то увесистым. Опустил уголки рта, вытянул лицо, отчего морщинки на его лбу разгладились.

Боже, снова он за старое! Смотрел на меня щенячьими глазками, изображая святую невинность.

— Я не подам на тебя, Ярослав, — сделала броское и непоколебимое заявление. — Но если ты еще раз приблизишься хоть на шаг без моего одобрения, посмеешь дотронуться или совершить любое другое действие тактильного характера, я немедленно поменяю свое решение. Я не буду снисходительной.

Обещаю. Самой себе.

Волков обратил на меня взор, полный благодарности и раскаяния.

— Спасибо, Ася. И прости. Правда. Я козел.

— Ты козел, — согласилась я.

— Арсения. Не смей отступать.

Я скривилась от строгого распоряжения столичного мажора и послала другим присутствующим беглую прощальную улыбку.

— До свидания.

— Ася! — Барс попытался поймать меня за руку, но аляповато мазнул растопыренными пальцами по воздуху.

Тяжелым от влажности и душным воздухом снаружи участка было куда приятнее дышать, чем наполнять легкие едкостью конфликта. Я вышла к дороге и выставила перед собой руку, надеясь как можно быстрее поймать такси. К счастью, отдел полиции располагался на оживленной улице, проблем с поимкой транспорта не возникло.

Я открыла заднюю автомобильную дверь, но рука со знакомой развилкой вен на тыльной стороне ладони захлопнула ее с грохотом. Я услышала, как таксист выругался и тронулся с места.

— Снова сбегаешь? — недовольно прогремел над ухом Некрасов.

— Не думаю, что ты имеешь право обвинять меня.

Борис с психом всплеснул рукой и прошипел ругательство. Сделал оборот вокруг своей оси, обращая негодование к безоблачно-голубому небу.

— До конца дней рода человеческого будешь корить меня за прошлое? Я никогда не скрывал того, что хотел тебя. Да и брось, белочка! Ты тоже хотела. Меня. Нас. А за то, что сотворил Эмиль, я его на куски порвать хотел. Поверь мне. Каждый из нас сполна расплачивается за ошибки прошлого. И отвечая на твои слова, — Борис приблизился ко мне вплотную. — Да. Тебе следовало быть яростной и безжалостной с нами. Ты должна была бороться за свою честь. И только сейчас я понимаю это, как никогда раньше. Когда эта ублюдочная рожа… — он исказил лицо в гримасе отвращения и указал пальцем на одноэтажное здание полицейского участка, — зажимала тебя против воли, и рядом не было никого, чтобы помочь.

Я отвернулась, спрятав за упавшей на лицо завесой рыжих волос доказательство того, что Некрасов вновь и удачно играл на струнах моей души. По щеке скользила кривая дорожка влаги.

— Я буду защищать тебя, — Барс взял меня за подбородок и приблизил к своему встревоженному лицу. — Я буду рядом. Только позволь. Скажи, что хочешь этого. Или оттолкни меня. Только знай, что на этот раз я отстану, — прислонился лбом к моему, зашептал низко и сипловато, распространив мурашки по моему телу. — Ты прогонишь меня в последний раз, — склонился так близко к моим губам, оставив прослойку воздуха, но не уничтожил ее, не перешел границу, не поцеловал. — Скажи, чего ты хочешь.

Глава 11

БАРС

Я не был удивлен, когда Ася дала заднюю.

Ожидал такого лишенного изящности поворота событий. Предсказуемо пробормотав: «Мне нужно подумать», бестия удрала, поджав свой рыжий хвост

Хорошо.

Это хорошо.

Она хотя бы сходу не послала меня.

Я создал видимость, будто посадил себя на цепь и сложил лапки, собираясь бездействовать. Без понятия, поверила ли Ася в мой спектакль и готовность смириться с безнаказанностью Ярика. Естественно, его безмозглую головешку я мечтал порвать на британский флаг и пустить бродячим псам на корм.

— Вытащи уже свою голову из задницы Дианы и подскажи что-нибудь, — отвлекшись от жарки говяжьего фарша с овощами, я взглянул через плечо на Демьяна.

Да. Я снова заявился к нему без приглашения. Торчал у него на кухне и готовил ингредиенты для пастушьего пирога. Кулинария всегда помогала мне отвлечься, когда что-то шло не по плану, или настроение было ни к черту.

— Чего ты от меня хочешь, Барс? — безучастно пробормотал продавший душу белобрысой сатане человек. Он что-то просматривал в телефоне, проявляя минимум интереса к моей истории.

— Ты меня слушал вообще, мужик?! — я чуть не зарядил в него деревянной лопаткой, огорчившись от катастрофического дефицита внимания со стороны друга. — Я тебе душу выворачиваю. Прояви хоть каплю уважения. Ася пострадала, понимаешь?

— Но все ведь обошлось.

С каких пор мир извратился до того состояния, в котором окружающие меня люди заразились безразличием, в то время как я свою пятую точку надрывал в попытках помочь им…

— Не верю, что разговариваю именно с тобой, — с раздражением отвернулся к плите, убавил нагрев конфорки и добавил к фаршу специи. — Я рассчитывал, что ты посодействуешь мне.

— С чем, Борис?

— Посадить за решетку Волкова, черт подери!

В сотый раз отвернулся от сковороды с ароматной мясной начинкой для блюда.

— Почему ты вмешиваешься в ее дела? Она лучше знает, как поступать.

— Да ни хрена она не знает, Демьян. Ася стиснет зубки и стерпит в ущерб себе.

— Раньше ты на это не жаловался.

Я снял с плиты кастрюлю с отварным картофелем и слил кипящую воду в раковину. Я точно вел диалог с живым человеком, а не бездушным роботом? Когда шел к Демьяну, то рассчитывал получить от него чуть больше отдачи и сопереживания. Дубль два, так сказать.

— Я не освобождаю себя от ответственности за прошлое, — пока я оскорблено бубнил в ответ на то, как Зимин ткнул меня носом в мои же косяки перед Малиновской, попутно рыскал по шкафчикам в поисках толкушки или блендера, чтобы сделать пюре. — Но сейчас ситуация несколько иная.

— В чем же? — Демьян зевнул в кулак и отложил, наконец, телефон в сторону.

— Я тебе не мешаю? — язвительно бросил ему.

— Мешаешь немного, если честно. Я бы лучше поспал сейчас. Диана вернется через час, или около того.

— Вот же ты сволочь, Зимин.

Плевать. Я не уйду, пока не завершу свой кулинарный шедевр и не растрясу это зомбированное тело, которое когда-то было моим лучшим другом.

— Достань два яйца, — попросил его. — И… нет, — усмехнулся. — Я не про те, что в твоих штанах. Хотя, сомневаюсь, что там что-то осталось.

— Не смешно, — Демьян устало покачал головой, слез с высокого стула и вытащил из холодильника лоток с куриными яйцами.

— Масло сливочное и молоко не забудь, — вдогонку перечислил ему ингредиенты для отменного картофельного пюре.

Он поставил на кухонный островок все необходимое и занял свое место.

— Признайся же, что скучал по моей готовке, — я подловил тоскливый взгляд Демьяна, упавший на сковороду, в которую только что закинул зеленый горошек и консервированную кукурузу.

Друг с грустью посмеялся. Вспомнил, наверное, наши частые посиделки поздними вечерами после работы. Я вот прекрасно помнил, как они сметали со стола все, что я снимал с плиты или доставал из духовки. Эмиль забавлял больше всего, потому что он каждый раз находил претензии, но всегда доедал первым.

— Пюре с фаршем я и сам в состоянии приготовить, — заважничал Демьян.

— Пюре с фаршем ищи в столовках, а это — пастуший пирог.

— Но ведь одно и то же, по сути.

— Не устраивает название? Все претензии к англичанам.

Залил начинку белым столовым вином и оставил тушиться до полного испарения влаги. Включил духовку и шустро взбил блендером пюре, устранив малейшие комочки. Подготовил керамическую круглую форму для выпечки, смазав бока и дно небольшим количеством растительного масла. Щедрым слоем выложил в нее ароматный фарш вперемешку с овощами и специями, а сверху аккуратной шапкой накрыл пюре. Белиссимо! Убрал блюдо в духовой шкаф выпекаться на двадцать, двадцать пять минут при температуре сто восемьдесят градусов и время ожидания намеревался использовать во благо. Докучать Демьяну.

ГЛАВА 12

АСЯ

Я побывала в шаге от того, что чуть не спалила кухонку в съемной квартире. Проморгала момент, когда от сковороды повалил вверх густой серый дым, и повсюду завоняло гарью. А от яичницы с ломтиками бекона осталось только название.

От неудавшегося ужина пришлось немедленно избавиться и заняться уборкой.

Хорошо… Идея позднего перекуса в принципе была неудачной для моей фигуры. Однако это в первый раз за сегодняшний день, когда я приблизилась к продуктам и захотела чем-то занять свой рот помимо смачивания его кофейным напитком.

Все шло наперекосяк.

От гложущей пустоты в груди, в желудке, вообще в каждой клеточке моего естества, я все глубже погружалась в состояние острой надсадности, словно вязла в смоле.

Федор Александрович сказал, что я могу — нет, должна — взять столько отгулов на восстановление морального духа, сколько пожелаю. Сподвигло его на этот добрый жест благодарность за то, что я отказалась подавать на Ярослава, либо же сыграло роль человечность и сердоболие мужчины? Не знаю. И то, и другое, наверное.

Один из свободных дней я безвылазно проторчала в бетонной коробке, пялясь в коробку поменьше, транслировавшую многосезонный мистический сериал. Мои мысли метались далеко от страданий главных персонажей. Я пыталась разобраться в персональной драме и решить, как быть дальше.

Увольняться?

Федор Александрович сказал, что Волков больше не покажется в «Спартаке».

Вернуться в Москву?

Может, уехать в другой город?

Снова бежать. От одной неприятности к следующей. Им нет конца, и не будет. В какой бы уголок планеты я ни сунулась — и там будет сосуществовать друг с другом черное и белое, злодеи и добряки.

Некрасов Борис Дмитриевич фигурировал в моей истории, как негодяй. И я с такой яростностью удерживала этот его образ в голове, отказываясь замечать хорошее в нем.

Кто же он? Злодей, или положительный герой?

Нужно ли причислять его к одной из двух сторон? Ведь в каждом из нас уживаются ангел и демон. Отличие лишь в том, что эти полярные сущности проявляются по-разному, в той или иной степени.

Никто не идеален.

Вибрация телефона выдернула меня из дремоты. Я стала водить рукой по постели, прощупывая пространство в поисках гаджета. Вытащила «Самсунг» из-под одеяла, убавила звук у телевизора и ответила на незнакомый номер.

— Алло? — пробормотала сонно, стащив с волос резинку и распустив тяжелую копну.

Кому понадобилось звонить в столь поздний час?

— Не спишь? — от раздавшегося голоса Некрасова мое сердце совершило сумасшедший кульбит и принялось колотиться с такой быстротой, что под динамичный ритм можно отбивать чечетку.

— Борис? — без понятия, зачем переспросила очевидное.

Позавчера я что-то наплела ему о времени, которое мне необходимо на раздумья. Но отсрочка действительно позарез необходима, чтобы навести маломальский порядок в голове.

— Откуда у тебя мой номер?

— Я управляю лучшим адвокатским бюро в стране, белочка, — ответил на вопрос косвенно и ухмыльнулся.

Странно… я ощутила облегчение от того, что он, кажется, не собирался нагнетать атмосферу, начав разговор в своей фирменной надменной манере.

— Как ты, Ася? У тебя все в порядке? — Борис смягчил тон до заботливого.

Я дотронулась ледяными кончиками пальцев до шеи. К мочкам ушей прилило сильное тепло; жар распространился на щеки.

— Да. Полный порядок.

— Голос не очень звучит. Нервничаешь? Из-за меня?

Весьма проницательно. Только я ему не собиралась говорить, что он прав.

— Ты что-то хотел? — я ловко перевела стрелки, сменив тему.

— Поболтать.

Барс притих, и я различила в доносившихся шумах из динамика телефона слабое шипение, похожее на то, как волны набегали на берег.

— Я не совсем трезв сейчас, — признался Некрасов с легким смехом. — Ни за что не угадаешь, с кем я разделил бутылку рома.

С какой-нибудь девицей?

Я закатила глаза, почувствовав легкое раздражение от этой догадки.

— Ладно-ладно, скажу, так и быть. С Демьяном. Я вытащил его затворническую задницу. Мы приехали на какой-то, эм, пляж и напились. У Демьяна распустился язык уже после третьего глотка, и он не затыкался очень долго, жалуясь на жизнь, а сейчас храпит, как младенец, в машине.

Почему Борис рассказывал об этом с таким восторгом? Разве друзьям не положено выпивать иногда вместе?

— Ты знаешь, что он женился на Беловой? — фамилию Дианы Барс отчеканил рычащим тоном.

— Да, знаю, — я обратила взгляд к окну, вспомнив нашу относительно недавнюю встречу с Зиминым, которая закончилась поцелуем. Ничем не обязывающим, разумеется. Тем не менее, делиться таким с Некрасовым совсем не хотелось.

— Долгая история, на самом деле, и я с удовольствием расскажу тебе о том, как Белова вновь ворвалась в жизнь нашего с Эмилем божьего одуванчика, при личной встрече. Надеюсь, это произойдет в ближайшем будущем? — он закончил говорить на полувопросительной ноте, предоставив вынесения окончательного вердикта мне.

Я прислушалась к внутреннему голосу, но получить какую-нибудь подсказку от собственного подсознания так и не удалось. Разве что сердце бухало ускоренно. Так же поймала себя на мысли, что мне не хотелось скинуть вызов только потому, что на другом конце провода болтал человек, с которым меня связывали далеко не самые приятные воспоминания.

— Я не настаиваю, Ася. Но я был бы рад увидеться с тобой.

Я впилась зубами в нижнюю губу, положив не занятую гаджетом ладонь на грудь.

Ну же, угомонись, сердечко. Ему будто стало тесно внутри клетки из костей и мышц.

Я ненавидела себя за то, что не была способна дать Борису четкий ответ.

И послать его больше не решалась, но и не соглашалась принять. Застряла где-то между, изводя нас обоих этой чертовой неопределенностью.

Сдвинуться с мертвой точки можно лишь, начав действовать. Продолжу мямлить и убегать от решения, никогда не пойму, что для меня значит Некрасов.

— Хорошо. Давай увидимся, Борис.

ГЛАВА 13

АСЯ

Барс выглядел взволнованным, когда открывал передо мной переднюю дверь кроссовера.

— Спасибо, — поблагодарила я, забираясь на пассажирское сидение.

— Осторожно, — он подобрал подол платья-макси с порога авто, прежде чем хлопнул дверью.

Пока обходил машину, я быстренько проверила макияж в зеркальце заднего вида. Пригладила выпрямленные медно-рыжие волосы, смахнула с лица тоненькие прядки и убедилась, что тон от «Шисейдо» лежал на коже безупречно, придавая ему легкое сияние. Поправить бы блеск на губах, но Барс отвлек меня от этой мысли, когда приземлился на соседнее кресло и поинтересовался:

— Есть мысли, куда мы поедем?

Он настоял на ранней встрече. Подъехал ровно к десяти утра, как и было обговорено накануне вечером. Ни минутой раньше, ни минутой позже.

Приятно иметь дело с пунктуальными людьми.

— Не знаю, — с улыбкой ответила я.

Но что-то подсказывало, дорога намечалась долгая.

Я уговаривала себя не прилагать чрезмерных усердий перед встречей с Борисом. Было неловко думать о том, что мы отправлялись именно на свидание. Для душевного комфорта я предпочитала характеризовать рандеву с бывшим начальником дружеским.

— Не душно?

— Немного.

Барс потянулся к сенсорной приборной панели и провел манипуляции с климат-контролем. После голосовой команды владельца авто плавно тронулось с места.

— Тебе комфортно? Отрегулировать кресло? Поближе, или подальше? — захлопотал блондин. — Или откинуть его назад? Ты можешь поспать…

— Мне вполне удобно, спасибо, — поток пустяковых вопросов рассмешил меня.

Непривычно было наблюдать Некрасова таким… простым? Нервничавшим, смущенным.

Безобидным.

Еще три месяца назад мне бы под дулом пистолета не пришла в голову мысль, что в присутствии Барса я сумею познать чувство спокойствия.

— Точно? Не обманываешь меня?

— Нет, — я покачала головой.

Барс посмотрел в мою сторону, мазнул тягучим, плотоядным взглядом по моим губам.

— Ты очень красивая, когда улыбаешься. Пусть сказано банально, но я действительно так считаю, белочка, — с усмешкой отвернулся к лобовому стеклу. — Я бы поцеловал тебя, но ты отпихнешь меня с восьмидесятипроцентной вероятностью. Прошу заметить, — Борис убрал руку с руля и вскинул указательный палец. — Это уже не стопроцентная вероятность.

— Восемьдесят процентов, значит… — я задумчиво потерла подбородок.

— Что, меньше? — пронюхав зарождавшийся азарт, Некрасов заерзал на кожаном кресле. — Пятьдесят процентов?

— Не знаю, не знаю, — пробормотала, разглядывая автомобильный потолок.

— Сорок?

— Семьдесят?

— Семьдесят? — переспросил, поморщившись в недовольстве. — Может, сорок все-таки?

— Шестьдесят девять.

— Тридцать девять.

— Ты торгуешься?

— Да.

— Какая жалость. Мы, похоже, снова близки к восьмидесяти процентам.

— Малиновская, — рыкнул Барс. — Я тебе не уступлю.

— А называл себя джентльменом…

— Прямо сейчас я на пике своего джентльменства, белочка! — с пылким восклицанием он всплеснул руками, убрав их с руля. — Поверь, я из кожи вон лезу, чтобы не вернуться к прежнему стилю коммуникации с противоположным полом. Я не размениваюсь с женщинами, Асенька. Беру то, что хочу.

— Узнаю старого доброго Бориса Дмитриевича, — с ухмылкой прокомментировала я.

— Я не хочу все испортить. С тобой, — он вздохнул. — Понимаешь?

Я притихла, разглядывая приборную панель.

Нужно перевести разговор в иное русло, чтобы ликвидировать неловкость, повисшую в салоне.

— Так куда мы едем? — спросила негромко.

— Сюрприз.

— Я не люблю сюрпризы.

— Правда? — с неподдельной искренностью удивился Барс.

— Обычно сюрпризы не заканчивались для меня ничем хорошим, — пояснила я с горьким смехом. — Это какое-то место?

— Все. Ничего не скажу.

Ладно, интриган…

Я поудобнее откинулась на спинку кресла, прижавшись затылком к мягкому подголовнику. Безучастно смотрела на мелькавшие за окном частные дома, магазинчики и рестораны быстрого питания, чередой сменявшие друг друга. Миновав несколько микрорайонов, автомобиль влился в транспортный поток автострады Адлер-Сочи.

— Не мучило похмелье после вашей с Демьяном пьянки на пляже? — полюбопытствовала я, чтобы скрасить воцарившееся молчание.

Борис хохотнул.

— Меня — нет. А вот Демьяну на утро пришлось несладко.

— Как у него дела? — я прочистила горло, ощутив резкое першение.

— Я думал, — хмыкнул Борис, — ты не желаешь слышать ничего лишнего о ком-либо из нас.

Да. Так и было.

— Но я сижу рядом с тобой, мы разговариваем и едем в неизвестном направлении, — подметила я. — Демьян неплохой человек, и он единственный из вас троих, кто проявлял ко мне хоть какое-то уважение.

Поэтому я сопереживала ему.

— Ну да, точно, придурок с комплексом рыцаря, — промямлил блондин. Между его бровей залегла неглубокая складочка. — Когда Бог создавал его, то переборщил с наивностью и пожадничал со здравомыслием. Ему же Диана весь мозг проела за столько времени, пока они то сходились, то разбегались, и снова прыгали друг другу в койку… А он умудрился жениться на ней и заделать ребенка! После того, как она объявила на нас охоту, пыталась подставить и впутала в свои козни тебя. После того, как ворвалась в его дом и чуть не зарезала себя у него на глазах. Вместо того чтобы упечь Белову в психушку, он вновь впустил ее в свою жизнь. В какой вселенной живет этот мужик, я вряд ли когда-нибудь пойму, — Барс рассуждал с негодованием, тарабаня пальцами по рулю. — Демьян отдалился от нас. Уехал сюда со своей мегерой. Думает, приручит эту змею и превратит ее в ласкового мышонка? Как бы не так. Но знаешь, что больше всего меня пугает? Что Демьян полностью осознает, как глубоко загнан под каблук.

Мне искренне жаль, что Зимина не отпускала трагедия в лице Беловой. Однако, опираясь на те знания об истории их запутанных отношений, вывод напрашивался один.

— У них такая любовь, — сказала я. — Ненормальная, зависимая.

— Это не любовь, белочка, — возразил Борис. — Но сумасшествия здесь больше, чем я когда-либо встречал в парах. Нет-нет. Они не пара. Заложник и шантажистка. Дерьмовый тандем.

— То есть, ты хорошо разбираешься в любви, раз уверенно отрицаешь ее наличие у Демьяна и Дианы? Ты любил?

— Я… — начал и вдруг замолк. — Твой посыл понял, белочка, — понизил голос и заговорил с хрипотцой. — Конечно, не мне рассуждать об этом чувстве, но разве любовь не должна дарить комфорт? Если она высасывает из человека жизнь, что-то явно не так.

— Почему ты думаешь, что проблема Демьяна — в Диане?

— Потому что люди не меняются.

— Неужели?

— Да.

— Тогда могу ли я доверять твоему изменившемуся ко мне отношению?

— Мой случай — исключение.

Я закатила глаза. Эгоцентризма в нем точно не стало меньше.

— Так и Белова может быть исключением, — допустила возможность. Мизерную. С огромной натяжкой.

— Не ставь меня в один ряд с этой проклятой женщиной. Я чувствую себя оскорбленным. Нам с тобой не понаслышке известно, на что способна Белова. Она вьет из моего друга веревки, а я понятия не имею, как ему помочь.

— Он просил тебя об этом? О помощи?

— Он в ней нуждается. Поверь мне.

«Комплекс рыцаря заразен», — я потянула уголок рта вверх, подумав об этом.

— Позволь Демьяну самому решить, необходимо ли ему спасение. Не делай выводов за него. Я думаю, что ты только хуже сделаешь, если будешь лезть к нему.

Борис ответил задумчивым молчанием.

— Ты, конечно же, не обязан прислушиваться к моему мнению.

— Нет. Для меня важно твое мнение, Ася. Не спорю, я не согласен, и все же… спасибо, — Некрасов послал мне глубокий, всепроницающий взгляд. — За эту маленькую дискуссию. Я не обещаю, но попробую не винить белобрысую ведьму в страданиях моего лучшего друга. А теперь, если не возражаешь, давай переключимся с темы их отношений. Лучше поговорим о наших. Ну так как? — Барс вернул своему выражению лица прежнюю безмятежность. — Мои шансы на поцелуй с тобой повысились?

Я боролась с улыбкой, вступив с ним в зрительную игру.

— Едва ли.

— Какое кощунство! Давай так. За каждый душещипательный разговор ты снижаешь три процента.

— Полтора.

— Два с половиной.

— Нужно подумать.

— Не обязательно. Я знаю, что к концу этого дня поцелую тебя.

ГЛАВА 14

БАРС

Погода благоволила мне.

Я был нацелен на стопроцентный успех, несмотря попытки белочки снизить мою планку. Долго морочил себе мозг, подбирая термин, обозначающий состояние, настигающее меня рядом с ней. На ум пришла аналогия с ощущениями, когда паришь высоко в небе в свободном полете. Только с Асей я не падал.

Я чувствовал окрыленность — малоизвестное, необычное и интересное состояние. В силу своей любознательности я стремился исследовать весь спектр новой эмоциональной коннотации.

Мне было любопытно, как кому-то удалось вытащить из моего накаченного фанаберией серого вещества эгоизм. С недавних пор интересы Малиновской я ставил выше своих. Этому нетипичному поведению впервые не предшествовало желание заняться сексом.

Когда я смотрел на Асю, то видел ее, а не соблазнительное тело и безбожно прекрасные огненные локоны, обрамлявшие привлекательное лицо.

Если бы сейчас я встретил свою версию из прошлого, считавшего Асю дурнушкой, то кастрировал бы самого себя.

Я внимательно следил за стремительно менявшейся мимикой Аси. Она выглядывала в окно, разглядывая просторную парковочную площадь и раскиданные по периметру строительные комплексы горнолыжного комплекса.

— Где мы? — поинтересовалась, отстегнув ремень безопасности. Вытягивала шею, пытаясь увеличить радиус обзора. — Борис, куда ты меня привез? — заинтриговано и с ноткой волнения вновь уточнила она.

Наконец, остановила на моем лице вопросительный взгляд и поджала рот.

— Почему ты так смотришь на меня? — потянулась пальчиками к рыжим волосам и пригладила огненный шелк.

Мне тут же захотелось повторить это за ней.

Не прекращая улыбаться, как болван, я открыл автомобильную дверь.

— Потому что ты прекрасна, белочка.И… скоро сама все узнаешь.

— Простите-извините, мистер Загадочность, — с бурчанием Ася тоже толкнула от себя дверь и вылезла из салона.

— Прежде чем мы пойдем дальше, тебе нужно переодеться, — с таким указанием я двинулся к багажнику кроссовера.

— Что? — скрестив руки на груди, она растерянно топала следом.

Я достал спортивную сумку, закрыл багажник и включил сигнализацию.

— Я прикупил кое-что, — кивнул на тряпичный груз в своей руке. — Надеюсь, с размером не прогадал, — не без наслаждения скользнул взглядом по фигурке Малиновской и прочистил горло, ощутив моментальный прилив обжигающего тепла к паху.

— Ты купил мне одежду? — Ася задала риторический вопрос и замотала головой. — Что ты задумал?

— Кое-что окрыляющее.

— Почему мы направляемся к гостинице? — рыжая почемучка никак не унималась.

— Хочешь переодеться на улице? — я обозначил жестом руки прохожих.

— Во что переодеться? Я не люблю сюрпризы, Борис. Скажи обо всем прямо.

— Там, — поднял повыше спортивную сумку, — куча нижнего белья. Хочу, чтобы ты устроила мне дефиле.

— Ты издеваешься? — она вздохнула.

— Разве это не было бы в моем стиле? — ага, я издевался. Но без злых помыслов. Мне нравилось дурачиться с ней, и я обожал, как Ася реагировала на мои выпады.

— Да. Это было бы в твоем стиле. Но ты водишь меня за нос.

— Хорошо. В сумке нет нижнего белья, но в номере, который я забронировал, мы займемся сексом, — я открыл перед Асей парадную дверь в фойе гостиницы.

Она застыла на месте, зыркнув на меня исподлобья.

— Не смешно.

Я обласкал взглядом ее порозовевшие щеки.

— Я не шучу, — положил ей ладонь на плечо, подталкивая шагать вперед и не заслонять проход.

Я забавлялся, но с безмерной надеждой, что шутка перерастет в реальность. Не потому что я задолбался от психологической неспособности закадрить какую-нибудь знойную сочинку и обнулить продолжительный срок сексуального воздержания из-за зацикленности на определенной особе. Не потому что вожделение застилало глаза густой пеленой. Мне просто хотелось касаться Аси. Целовать ее, прижимать к себе, любоваться ею обнаженной и… ни с кем не делить. Посвятить всю чертову ночь только на то, чтобы изучить ее тело без малейшего тактильного вмешательства.

Мы поднялись в двухместный номер с большой двуспальной кроватью, которую Ася обходила стороной, смешно передвигаясь по комнате — прижимаясь боком к стене и с опаской поглядывая на меня.

Я поставил на пол сумку, вытащил два комплекта одежды, и один вручил девушке.

— Это… спортивная форма? — Ася разложила вещи на кровати, взяла легкую ветровку и приложила к себе, примерив.

— Да, — я нашел крошечную ванную и прежде чем закрыться, сказал Асе: — Не вздумай подглядывать за мной.

* * *

Мы переоделись и направились к следующему пункту назначения. Подъем на канатной дороге сопровождался потрясающими видами. Ася молчаливо восторгалась раскинувшимся под нами зеленым покровом, немного дальше виднелась городская инфраструктура, а у горизонта мерцала голубизна морской глади, сливаясь с безоблачным небом.

Форма смотрелась на Асе отлично. Ей было бы здорово и в тулупе, желательно на голое тело. Пока я терзался разум эротическими образами, предмет моих нечистых фантазий заглядывалась на пейзажи.

У конечной остановки нас встретил инструктор.

— Привет, Барс, — бывший десантник Леша Фролов, мой давний знакомый, протянул жилистую руку.

Я зацепился за мозолистую ладонь и притянул крепыша для дружеских объятий.

— Давно не виделись. Держишь форму, — похлопал Фролова по плечу.

— Стараюсь. Работа расслабляться не дает.

Леха первоклассный инструктор, и когда возник вопрос, кому доверить безопасность Аси, я сразу же подумал о старом приятеле. Мы познакомились несколько лет назад в Москве. Наткнулись друг на друга в экстрим-клубе, куда он приезжал для повышения профквалификации, а я начинал баловаться прыжками с парашютом.

Интуиция подсказывала, что моя спутница будет в восторге от полета на параплане, который я подготовил для нас. Цветами и ресторанами ее не удивить, ровно как и драгоценными безделушками, что предпочли бы многие фифы.

Я и она, рассекая небольшую высоту.

Каким же гребаным романтиком я стал. Эмиль ржал бы, как конь, если бы увидел меня таким сейчас.

Леша проводил нас к стартовой площадке на станции «Приют ветров», экипировал и провел подробный инструктаж. Ася впитывала каждое его слово с дрожащей улыбкой на губах. Посматривала на меня, моментами улыбаясь шире, и отворачивалась, лихорадочно кивая в ответ на ознакомление с правилами безопасности и поведением в полете.

Я летал на параплане и все же немного беспокоился, тем не менее пытался всячески скрыть легкий трепет в конечностях.

— Ну что, готова? — совершил последние штрихи проверки крепления и поправил каску на голове Аси.

— Очень волнительно, — быстро хлопая веерообразными ресницами, призналась она.

— Доверься мне.

Засомневался на секунду, не поторопился ли с подобной просьбой. Но мы оба нуждались в том, чтобы определиться — заслуживал ли я этого.

— Хорошо, — прошептала белочка.

— Я не угроблю нас. Клянусь.

Ася сипловато засмеялась.

— Будь добр.

ГЛАВА 15

АСЯ

Страх высоты исчез, как только мы оторвались от земли и полетели.

Ажитация стремительно переросла в непреодолимый восторг. Мы не птицы, но парили в небе, рассекая воздух с попутным ветром. Барс полностью контролировал процесс полета и справлялся со своей задачей на высшем уровне. Иногда, правда, допускал шалость и играл на моих нервах, совершая витражи. И все это время, что мы провели в сотнях метрах над густым травяным покровом крутых равнин, с моего лица не сходила широкая улыбка.

После приземления подкашивались ноги. Ступить на мягкую, плодородную почву казалось чем-то неестественным. Хотелось обратно — ввысь. И не возвращаться сюда, к людям.

Бог мой, я тронулась умом от счастья!

— Как ты? — уточнил Борис, отцепляя от моего пояса крепления.

В ушах свистел ветер, в грудной клетке с сумасшедшей мощью билось сердце.

Нет слов, одни эмоции. Я попыталась сформулировать внятный, содержательный ответ, но могла лишь извергать ртом какой-то странный полу-визг полу-смех.

— Хорошо, сочту это за положительный отзыв, — от басистого звучного смеха его широкие плечи затряслись.

— Это так здорово! — наконец, ко мне вернулся дар речи. — Вау! — в порыве переполнявшей радости я запрыгала на месте.

— Ох, ничего себе. Белочка, не своди меня с ума.

Я звонко рассмеялась, хотя ничего смешного он не сказал. Но дикие, неукротимые ощущения захлестывали, и не поддаться им было выше моих способностей.

Не знаю, как Некрасов так метко попал и сумел исполнить мою потаенную мечту. Я долгое время желала совершить нечто завораживающее в духе полета на параплане, но никак не получалось набраться храбрости. Рядом не было человека, который взял бы меня за руку и сказал: «Давай сделаем это. Вместе».

До сегодняшнего дня.

— Спасибо, — я поубавила громкость голоса и неуверенно раскрыла руки для благодарственных объятий.

Барс опешил.

— Ты хочешь меня обнять?

Я уже засомневалась в этом.

Опустила руки, почувствовав смущение, и тут же угодила в чужой капкан объятий. Светловолосый выдумщик обхватил меня за талию, подняв в воздух. Прижав к себе, удерживал на весу и разглядывал мои губы.

— Лучше дай мне мой поцелуй, — прозвучало кокетливое напоминание.

Меня бросило в жар.

Из-за душной погоды и палящих солнечных лучей. Из-за спортивной ветровки, надетой поверх футболки и застегнутой по горло. Из-за каски на голове, под которой волосы увлажнились, как будто после парилки; с красивой укладкой можно смело попрощаться. Из-за мужчины, переменчивого как ветер, страстного как пламя, опасного и непредсказуемого, как скрытые во тьме глубины океана.

— Поблагодари меня, Ася, — хрипло попросил Борис, сглотнув, и возвел дымчато-голубые, широко раскрытые глаза с гипнотизирующей чернотой увеличившихся зрачков к моим. — Как следует поблагодари.

Я потерялась в моменте. Наклонилась и прильнула к его губам.

Барс прижался сильнее, а отталкивать его и возвращать себе свободное пространство совершенно не хотелось. Крепкие руки обвивались вокруг меня, не давая упасть. Его дыхание обжигало, распространяя волны мурашек по всему телу.

Я несколько месяцев не испытывала близость с кем-то и начинала забывать, что такое быть женщиной. И каждый божий раз, когда накатывало возбуждение, обращалась к воспоминаниям о непрекращающемся и лютом пожаре, в котором существовала несколько месяцев назад, спровоцированном Некрасовым в том числе.

Этот поцелуй перевернул во мне все вверх дном. Теперь я цеплялась на него, как за спасательный круг в разгар неистового шторма. В голове гудело от шума порывистого ветра, и роем жужжали хаотичные мысли.

Неприличная близость и мужские ладони на моих ягодицах сводили с ума. Наши языки сплетались в поцелуе: продолжительном, пьянящем и разбавленном короткими стонами. Через одежду я чувствовала учащенное сердцебиение блондина и эрекцию, о которую непроизвольно начала тереться.

— Вот черт, я свихнусь, — на короткий миг Борис прервал контакт, оторвавшись от моих горячих, распухших губ.

Рьяное желание нырнуть в пучину и отдаться в его власть съедало меня изнутри.

До этих пор я подпитывала в себе борьбу разума против похоти нескончаемым взвешиванием «за» и «против». Хваталась за здравомыслие, подавляя платонические фантазии, как-либо связанные с бывшими боссами. Сейчас бы с удовольствием очистила ум от воспоминаний и мнительности, чтобы сосредоточиться на сладком притяжении между мной и Борисом. Все тело ныло от возбуждения.

— Да и ты, кажется, тоже на грани, белочка, — бормотал, отрывисто впиваясь в мои губы.

Руками скользнула вверх, одной обвив его шею, а пятерней другой погрузилась в светло-медовую шевелюру. Опьяненная новыми эмоциями, льнула к Барсу всем телом, дрожа от прикосновений. Чувства били через край и не давали нормально дышать.

— Поехали в гостиницу, — он смял мою попку в ладонях и вновь впечатался требовательным поцелуем.

ГЛАВА 16

АСЯ

Никогда не видела, чтобы Барс так гневался на кого-либо или что-либо: включая фуникулер, доставлявший нас обратно к гостинице недостаточно быстро, как того хотел мой спутник. Даже в свои худшие дни, когда на него снисходила вселенная апатия и раздражительность, он не изрекал столько порицаний и проклятий в чей-то адрес.

— Может, прямо здесь? — имел в виду пустую кабину с отличным обзором и нетерпеливо схватился пальцами за молнию моей куртки.

Я послала ему красноречивый взгляд, из которого он извлек верный вывод.

— Да. Извини. Я просто… ты же не передумаешь?

Я решилась и дотронулась до его плеча.

— Не передумаю.

И я была в этом уверена на сто один процент.

Впечатления от поездки и сюрприза, устроенного Некрасовым, наложили определенный отпечаток на мое поведение. Сегодня день безумств, и я намеревалась воспользоваться этим редким шансом, когда эмоции главенствовали над зудящей под коркой черепа рассудительностью.

Оставшийся путь мы целовались и терлись друг о друга. На ресепшн Барс выпалил цель нашего возвращения, когда просил ключ от номера. От волнения, я понимала. И не могла перестать хохотать до того момента, когда он открыл нужную дверь и затолкал меня внутрь.

Наконец, наши взгляды нашли точку пересечения, и время словно застыло. Растворилось окружающее пространство. Только наши взгляды и кипевшие внутри эмоции. Его аквамариновые глаза — чистые и распахнутые, в расширенных угольно-черных зрачках отражалось мое искаженное лицо.

Взгляд Барса завораживал. Оттенок морозной голубизны сменился синевой штормового моря, сливающейся с чернотой зрачков. У меня перехватило дыхание от непривычных ощущений, возникших при обычном зрительном контакте.

Но ситуация несколько отличилась.

Сейчас мы зависли на грани чего-то безумного. Затаились, прежде чем сигануть с обрыва в неизвестность.

Я с осторожностью прикоснулась к вырезу его футболки, отчего он вздрогнул, точно от удара электрошокером. Пряча глупую улыбку, провела подушечками пальцев по горлу Бориса, перекатывающемуся под красноватой кожей кадыку, и остановилась, когда он издал неясный звук, похожий на рваный вздох.

— Долго дразнить меня будешь? — спросил, впечатав короткий, но пламенный поцелуй в мои губы.

Это прикосновение передалось трепещущим жаром, прокатившимся по всем позвонкам, от затылка до копчика, и растеклось волнами дрожи в конечности.

Стремительно придвинувшись ко мне, Барс нетерпеливо опрокинул меня на спину, склонился и зажал одной ладонью мои запястья над головой. Падение на кровать выбило остатки воздуха из легких, и я сделала новый глоток, втянув через нос запах мужчины. Сладкий, с толикой горчинки. Приятный аромат парфюмерной воды щекотал ноздри, взволновал сердце, заставив его трепыхаться пойманной в оковы грудной клетки птицей. Казалось, еще немного, и оно проделало бы путь наружу.

Мое сознание плавилось, как воск свечи. Каждой клеточкой своего естества я впитывала этот манящий, невероятный запах.

Так пах потрясающий секс.

Барс что-то произнес, но я не различила, увлекшись изучением его лица, обрамленного светлыми прядями. Вглядывалась в опасную синеву глаз, замерших на уровне моих. Тонула в них, грязла в омуте, как в топком болоте. Пропадала, рискуя никогда больше не выбраться оттуда.

Я повиновалась спонтанности происходившего, ощущая приливы энергии: она обжигала внутренности, неторопливо сползая к низу живота. Вдыхая сухую агонию, облизала пересохшие губы, которые тут же накрыли его, влажные и упругие.

Я выпустила немой стон.

Как же тянуло, безумно тянуло в эту негу похоти и страсти, переплетавшиеся с нитями нежности и хрупкой дымкой сумасшествия.

— Хочу тебя, Ася, — пьянящий шепот Бориса обволакивал мой слух, лился по венам огненными струями, распространяя бешеное желание. Внезапно он взял меня за подбородок и, сменив милость на строгость во взгляде, посмотрел прямо в глаза. — Не смей давать заднюю, поняла? Я тебя трахну. Здесь и сегодня. Я, — оставлял на моей коже невидимые ожоги от властных прикосновений. — Тебя, — дразнил, скользя по контуру губ языком, но не целовал. — Трахну.

И он с резким рывком припаялся к моему рту своим плотоядным и напористым, разрушив хлипкую стену, которую я так тщательно выстраивала. Целовал меня настойчиво и нежно одновременно.

Я поддалась, обвив руками его шею. Барс крепко держал меня за талию, углубив поцелуй, вдавив меня в матрас и с каждой секундой, казалось, уничтожал все больше и больше свободного пространства между нами.

Я как будто помешалась. Неистовое желание слиться с этим мужчиной воедино нарастало с каждым следующим вдохом и выдохом, с каждым опаляющим огнем кожу взглядом и чередой непрекращающихся поцелуев, от которых мои губы пухли и пульсировали.

Барс разорвал телесный контакт, чтобы дать нам возможность перевести дыхание, и принялся ласкать мочки моих ушей. Сперва поиграл язычком с левой, затем с правой, и снова с левой. От контраста ощущений возбуждение шло в крещендо.

— Если это сон, — забормотал Некрасов, с мучительной медлительностью водя ладонями по моим изгибам, — не смей меня будить.

Я бы рассмеялась, если бы мой рот не был занят озвучиванием невнятного мычания и стонов.

— Асенька, — тянул ласково. — Ася…

Неожиданно убаюкивающий тон заменил грубым хватанием за волосы. Натянул мои рыжие пряди на кулак и оттянул голову в сторону, открывая больше пространства для жарких лобзаний. Засасывал так, что у меня не возникло сомнений — на шее будут красоваться багровые отметины.

— Хочу видеть тебя, — Барс приподнялся с меня и помог стянуть через голову футболку, а следом полетел куда-то в сторону бюстгальтер. — Да, малышка, — вновь накрыл мое тело, покрывшееся мурашками, и двинулся языком к затвердевшим соскам. — Они так и напрашиваются на то, чтобы я хорошенечко их вылизал, — игриво покусывая и оттягивая чувствительные комочки плоти, едва-едва ощутимо, скорее щекочуще водил пальцами по ореолам.

Тяжело дышал, упираясь стояком в мое бедро.

— С ума сводишь, — сказал, пронзив мое нутро одним молниеносным зрительным контактом, от которого мурашки мелкой россыпью покрыли мои голые плечи и грудь. Низкий голос с сексуальной хрипотцой проник в самые потаенные глубины сознания, связал наши тела сладострастной эйфорией. Разряды тока импульсами отдавались под ребрами.

— Это… взаимно, — я прикусила нижнюю губу, вызвав у Некрасова абсолютное оцепенение.

Я сказала то, что чувствовала. В данный момент. С ним.

Блондин с рыком перевернул меня на живот, вжавшись в спину горячим и покрывшимся тонкой пленкой пота торсом. Сорвал одним взмахом рукой мое кружево, прикрывавшее интимные места, а другой ладонью обвил мягко горло.

— Который месяц не могу забыть твой вкус, дорогая, — прошептал на ухо и начал неспешно ласкать подушечками пальцев возбужденный бугорок круговыми движениями, размазывая липкий сок по половым губам.

Ловил и глушил ртом мои хриплые стоны. Проскользнул двумя пальцами внутрь, умело скользя вдоль влажных стенок. Смазка тянущимся маслом стекала по его ладони, хлюпающие звуки перемешивались с моими неразборчивыми фразами. В основном они состояли из его имени и повторявшегося: «О боже».

Эти ощущения сжигали дотла.

— Как же в тебе узко… как же горячо, — Барс рычал, утыкаясь носом в мой затылок. Захватил зубами небольшой участок кожи на задней стороне шеи и оттянул. Вжался в мои ягодицы твердой эрекцией, разжигая между ног пожар.

— Пожалуйста… — просила я, а о чем — не понимала.

Борис покрывал мою спину поцелуями, сминал попку, оставляя громкие шлепки и красноту. И резко, чересчур резко, но до того приятно, что едва не потеряла сознание, врывался пальцами внутрь. Стремительно толкался, насколько это было возможным. Доводил до исступления отсутствием единого ритма и бешеным рвением все разрушить, а после восстановить. И вновь вырывал у меня из-под носа оргазм. Приближал вновь. Отнимал. Кружил большим пальцем вокруг той самой точки, овладевая моим разумом, телом.

Настоящий дьявол. Разжег ненависть, которую впоследствии переформатировал в неутолимую, неподвластную страсть.

Невыносимый до мозга костей, но мягкий и способный на заботу, искренность, понимание. И, безусловно, невероятно привлекательный, обаятельный, сексуальный сукин сын.

Барс…

— Моя, — разносилось у самой кромки уха.

Перед глазами все плыло, мутнело, размазывалось в неясную картину.

— Девочка моя. Только моя, — от двух сложенных в короткую фразу слов мне окончательно сорвало башню.

Извиваясь от всепоглощающей истомы, я издала протестующий всхлип, когда Барс вынул пальцы.

— Ты мне нужен, — на грани нервного срыва взмолилась я, изнывая каждой фиброй души под его тяжелым телом.

Длинным, крепким членом Барс заполнил пустоту внутри меня одним сильным толчком. Я горела, плавилась в разрушительной агонии. Чередой тягучих и плавных, яростных и быстрых движений он вывел меня на грань между явью и каким-то фантастическим состоянием, название которому я не могла подобрать.

Я почти тут же сжала его мышцами в тугое кольцо, приготовившись к взрыву. Урагану. Мощному цунами. Коктейль невероятных ощущений лился через края, и мое тело судорожно содрогалось под мужчиной. Я натянулась подобно струне и обмякла через пару мгновений.

Вскоре Барс довел себя до финиша, излив теплую жидкость на поверхность моей спины. Бурно выстреливал спермой, пропуская шипящие звуки сквозь стиснутые зубы.

Быстро восстановив дыхание, Борис плюхнулся на кровать рядом. Я прижалась щекой к влажной от пота простыне и поймала на себе удовлетворенно-озорной взгляд Некрасова.

— Нам нужно чаще летать на параплане, — изрек умозаключение и перевернулся на бок, по-собственнически накрыв ладонью мое плечо. Откинул с него прилипшие медно-огненные пряди и подул на мокрую шею. — Отдохни немного, и мы продолжим.

Я вопросительно изогнула бровь.

— Что? — фыркнул Борис. — Я хранил себя для тебя три гребаных месяца. Возьми за это ответственность.

ГЛАВА 17

АСЯ

На обратном пути в Адлер Барс не отпускал моей руки, лишь изредка возвращал ладонь на руль, но в основном управлялся одной. А к моим губам пристала глупая улыбка. Я смущалась как школьница после первого поцелуя, когда случайно встречала его взгляд, блуждавший по моему профилю.

Сложно смотреть на мужчину, к которому питала неприязнь, через старую призму непримиримости, учитывая, что в постели он самый настоящий бог. После того, что мы вытворяли в гостиничном номере, сладкая боль в мышцах будет долго служить напоминанием об этом.

Барс сломал кровать. Хотя, фактически в момент, когда раздался треск дерева, я была сверху, прыгала на Некрасове, позабыв о стыде, а он совершал встречные толчки, упершись пятками в матрас, и подстрекал меня грязными словечками. Но поступил, как истинный джентльмен, взяв вину и оплату за порчу имущества на себя.

Меня бросало в лихорадочный жар, когда я начинала вспоминать, где побывали его пальцы. Впивалась зубами в нижнюю губу, потому что всплывавшие на поверхность памяти образы минувшей бессонной ночи пускали короткие, но щекочущие электрические импульсы по телу, делая мое дыхание поверхностным.

— Хочешь поехать ко мне? — предложил Борис.

Я открыла глаза, расслабив плотно сжатые вместе ноги, и взглянула в окно. Мы проезжали хорошо знакомые мне улочки.

Под гостеприимством он, конечно же, подразумевал продолжение ночи.

— Пяти раундов тебе было мало? — не без довольной улыбки поинтересовалась я.

Выступаю с официальным заявлением, что никто и никогда не трахал меня так, как столичный негодяй Барс Некрасов. Однако называть его негодяем уже не тенденциозно. С тем, что накануне длилось с нами несколько часов, не сравнится и постыдная близость с адвокатским трио.

— Нет предела отличному сексу, Асенька, — хвастливо отозвался Борис.

Я не собиралась спорить. Но…

— Мне нужен перерыв. Точнее моему телу, — издала тихий смешок, смущенно встряхнув копной распущенных, слегка растрепанных волос.

Барс зачарованно проследил за колыханием моих локонов с отблеском медного и не удержался, накрутив яркую прядь на палец.

— Нам не обязательно трахаться до потери пульса.

Совместный досуг?

— Или я тороплю события? — он изобразил на лице удивление и сокрушенно вздохнул. — Тебе от меня только секс был нужен, да?

Я шлепнула его по бедру.

— Шучу-шучу, белочка, — он перехватил мою ладонь и поднес к своим губам. — Если тебе необходимо время, ты его получишь. Просто напоминаю, что у меня серьезные намерения. Внимательно слушаешь, да? Я не отстану, пока не согласишься стать моей девушкой. У меня куча планов на наш конфетно-букетный период. А пока ты размышляешь над тем, как конкретно ответить мне согласием, я предлагаю иногда проводить время друг с другом. Горизонтально, вертикально, сзади? Камасутра много поз предлагает.

— Может, ты лучше притормозишь? Несешься, как локомотив.

Он пожал плечами.

— Перед нашим свиданием ты ставила под сомнение поцелуй со мной, и мы прекрасно знаем, чем этот спор обернулся, — подметил горделиво. — Я выиграл. И одержу победу вновь.

Ладно. Нахальность Барса подкупала мою женскую гордость. Приятно, когда кто-то искренне старается привлечь внимание и порадовать, добиться, завоевать. В предыдущих отношениях ничего подобного я не испытывала. Союз с Курковым сложился во что-то само собой разумеющееся. С ним я не ощущала драйва и накала страстей. Я элементарно не осознавала, что они такое и с чем их едят.

Имя Барс отзывалось в моем теле множеством эмоций. Он в полной мере олицетворял контрастность человеческой натуры. Вспыльчивость, исступленность, легкость и азарт, страстность, спокойствие, безопасность и трепет. Это все о нем. Узнавать его волнительно и интересно.

Что действительно пугало — хорошее вытесняло плохое. Я боялась сближения, ведь оно неизменно повлечет за собой разочарование в будущем. Не могла искоренить данное направление мыслей и позволить себе верить в лучший исход. Так и не разобралась, как конвертировать уверенность предстоящего подвоха во что-то положительное и не обременяющее.

— Твое молчание меня настораживает, — с ноткой беспокойства проговорил Борис. — Снова размышляешь, как бы улизнуть? Заканчивай с этим, Ася. Я здесь. И я, мать твою, хочу, чтобы ты стала моей женщиной. Понимаешь? Или еще раз повторить? Буду повторять, сколько захочешь.

— Я не… — тут же пошла на попятную. — Не знаю, Барс. Все слишком быстро происходит.

— Тем не менее, ты с радостью прыгнула в постель со мной.

Я закрыла глаза, ощутив болезненный укол в сердце.

— Прости, — донеслось со стороны водительского кресла. — Прости, Ася. Я не это имел в виду. Давай не будем ссориться. Все ведь замечательно, да? — Барс, оторвав взгляд от дороги, повернул голову ко мне. Его длинная ладонь соскользнула с руля. Замешкавшись, дотронулся до моего колена; я не спешила ее убирать. — Извини, — повторил тише. Проникновенный, приглушенный бас закрался мурашками под платье. — Все, что мне нужно — шанс. Я никогда и ни перед кем так не расстилался, Малиновская. Сделай мне скидку, умоляю.

Его нервный смех произвел смягчающий эффект.

Шанс…

Я тоже его заслуживала, верно?

Я внимательно посмотрела на Бориса, прислушалась к внутренним ощущениям.

Тишина.

Но не в плохом смысле. Отнюдь.

Эта тишина похожа на спокойный зимний вечер, когда за окнами кружат крупные хлопья снега, нет ветра, а ноги согревает камин; сознание не загружено суетой, в руках книга, или взгляд направлен на транслируемую по ТВ комедию или мелодраму. А рядом сидит человек, и мое плечо прижато к его боку. В лице этого человека, от которого веет теплом и почему-то исходит аромат имбирного рафа, я вижу знакомые черты лица.

Лицо Барса.

Я вдруг сделала громкий вздох, ощутив ошеломляюще резкий удар сердца. Поймала себя на мысли, что хотела бы прочувствовать нарисовавшийся в голове образ. С ним. Сидеть перед камином, смотреть дурацкую драму и находиться в его объятиях.

А встревоженная улыбка, которой он одаривал меня, периодически отворачиваясь к дороге, внезапно заменила лучи солнца. Выражаясь поэтически и смазливо. Но, черт возьми, я внезапно начала задыхаться от прилива сумасшедших, бесконтрольных эмоций.

— Давай попробуем, — сказала я. — Я хочу этого.

Потянулась рукой к его, покоившейся на моем колене, и осторожно положила сверху.

Барс с шумом втянул в себя воздух и без предупреждений свернул на другую улицу.

— Знаешь, что? Мы едем ко мне, и это не обсуждается.

ГЛАВА 18

АСЯ

Я не появлялась в своей съемной квартире трое суток.

Это более семидесяти часов различных постельных извращений с перерывами на сон, водные процедуры и еду. Мы с Барсом почти не отлеплялись друг друга. Вместе принимали ванну, ели и засыпали в обнимку. И все происходило так естественно, непринужденно и комфортно, словно мы имели за плечами опыт совместной жизни друг с другом.

— Я еще не задерживался на такой срок в одном помещении с одной женщиной, — откровенничал вечером четвертого дня.

Пару часов назад Борис забрал меня с работы, привез к себе, и мы пили вино, растянувшись на шезлонгах у бассейна. Волков уехал в Штаты, поэтому мое пребывание в «Спартаке» не обременялось назойливостью определенного боксера.

Свой лежак Барс вплотную приставил к моему, чтобы удобнее было обниматься, или гладить мои ноги. Сейчас правой ладонью он водил по моему бедру, а пальцами левой держал бокал на тонкой длинной ножке, наполненный на одну четверть белым игристым напитком.

— Прекрасное достижение, вот тебе за это конфетка, — я выудила из нагрудного кармана джинсового сарафана леденец в блестящей обертке и протянула ему.

Борис открыл рот, чтобы я распаковала и положила сладость на язык.

— У меня руки заняты, — объяснил он.

— Действительно.

Я повелась на его уловку, зубами помогла снять с конфетки фантик и поднесла ее ко рту Барса.

Хитрец дерну головой, проглотив шипучку, и плотно обхватил губами мой указательный палец. Не сводя глаз с моих, облизал его, щекоча шершавой поверхностью языка подушечку.

— Ммм, вкусно, — краешком рта скривил губы в плотоядной улыбке. — Ни один десерт и в подметки не сгодится твоей сладости.

Он снова делал это. Срывал петли с дверей, удерживавших дикую сторону моей натуры.

Ненасытность плясала зудом на кончике языка. Я перевела взгляд к пухлым устам Барса и наклонилась, чтобы получить свой поцелуй.

— Да, малышка, угощайся, — он раскрыл рот, впуская меня.

Мы увлеклись долгим, медленным и чувственным поцелуем, передавая конфетку друг другу, дополняя его ненавязчивой терпкостью вина.

Вертким мускулом блондин беззастенчиво орудовал у меня во рту, толкаясь глубже. Мне было нестерпимо горячо, и тело словно налилось свинцом. Тяжесть возбуждения сделала мои конечности непослушными, неуклюжими. Пульс с остервенелой скоростью бился в висках, легкие горели от острой нехватки кислорода, но прерываться хотелось меньше, чем свободно дышать. Поэтому, жертвуя воздухом, мы крепче прижались друг к другу, но вскоре Барс очутился сверху. Я ерзала под его весом, ощущая липкую вязкую влагу между ног. Трусики промокли насквозь, внизу живота ощущалось тянущее напряжение. Пламя разрасталось.

Барс поглаживал и осыпал поцелуями мою шею, оголенные плечи и ласкал языком кожицу в яремной впадинке. Терся о мою промежность нехилым возбуждением, накаляя атмосферу интимности до предела. Опустил одну руку и стянул свои штаны с боксерами, высвободив эрегированный розовый член. Заодно задрал и мой сарафан, прижавшись покрасневшей головкой к моему животу.

— Ох, Ба-а-арс, — его имя с дребезжанием слетело с моих уст, когда он припал к заострившимся бусинкам моих набухших сосков, а я неосознанно выпятила грудь навстречу проворному языку.

Томное, трепетное вожделение захватывало в плен мой разум и высвобождало инстинкты. Жжение между ног становилось нестерпимым. Огладив ладонями мои округлости, Барс очертил языком ореолы сосков и вобрал вглубь рта правую нежную горошинку. Дразнил, плотно сомкнув губы вокруг чувствительной вершинки, а другой сосок мягко скручивал и сжимал пальцами. Я откликалась на каждую ласку, постанывая и вздрагивая всем телом. Глаза застелило пеленой яркого двухкомпонентного коктейля: страсти и нежности.

Барс был заботлив, осторожен и нетороплив, а я извивалась под ним, изнывая от жара. Исследовала ладонями гладкость мужского тела. Его грудь сотрясалась от зашкаливавшего сердцебиения.

Пальчиками я чуть надавила на коричневато-розовые соски, слегка потеребив их ноготками, отчего Барс запрокинул голову и зарычал. Обвила ногами его талию, быстрыми и короткими поцелуями изучив каждый перекатывающийся под кожным покровом и твердый словно из стали мускул, каждую впадинку и бугристую неровность развитого плечевого пояса.

Борис пропустил низкое шипение, стоило мне накрыть ладонью гордо стоящий, пружинящий от малейшего колебания член. Касаясь горячей плоти, провела по всей длине, нащупывая проступавшие от напряжения венки. У основания усилила плотность обхвата, сорвав с сочных карминного оттенка губ Некрасова очередной шипящий стон.

Все мое естество просило, требовало немедленного удовлетворения и кричало о том, что пора заканчивать с прелюдиями, иначе я свихнусь. Но Барс не спешил, просунув руку между нашими тесно сплетенными телами, стянул мое нижнее белье до колен и дотронулся до интимного местечка. Я рефлекторно подалась бедрами навстречу пальцам, ласкавшим скользкие складки.

Он обвел большим пальцем высунувший головку пухлый клитор и аккуратно ввел пальцы внутрь влагалища. Мы в унисон застонали, утопая в этих будоражащих звуках придыхания и хлюпанья смазки.

К счастью, эта сладкая пытка длилась недолго. Рывком раздвинув мои ноги шире, что послышался треск кружева трусиков, слетевших с моих лодыжек, Барс потерся крепкой плотью о мокрое отверстие и качнул тазом, войдя на всю длину.

— Потрясающе… узко, — выдавил, нависнув надо мной.

Поудобнее уперся локтями о лежак по обе стороны от моей головы; одну ладонь положил мне под затылок, а другой потянулся к ягодицам. Ему нравилось трахать меня в такой позе.

Он начал с медленного, размеренного темпа. Толкался плавно, сопровождая фрикции невнятным шепотом, который подобно вязкому меду лился мне в уши. Надежно укрытая его крепким телом, я растворялась в объятиях и эйфории.

— Быстрее… Прошу, быстрее…

Барс увеличил скорость, подхватив меня под ягодицы и закинув мои ноги себе на плечи. Под таким углом проникновения были глубже и ощущались гораздо острее. Внутренний двор дома наполнили мои рваные стоны, влажные шлепки плоти о плоть и шорканье ножек лежака о каменную кладку борта бассейна.

Он толкался с дикой самозабвенностью, раскачивая бедрами в грубом ритме. Зубами захватил и оттянул кожу на шее, заменил укус лизанием, заглушая мимолетную вспышку боли.

— Да!.. Господи, Барс! Да! — я хрипела под ним, задыхаясь от ощущения разгоравшегося ниже живота огня, который вот-вот поглотит меня.

С первобытной похотливостью Борис шлепал и щипал меня, хватая за волосы, за шею, и впиваясь в мой рот жесткими губами. Толчки Барса стали хаотичными, но он продолжал набирать темп, безжалостно покачивая крепкими, спортивными бедрами.

Еще несколько толчков, и наслаждение обрушилось на меня. Казалось, будто я зависла в невесомости и неслась с вершин вниз одновременно. Едва-едва балансируя на грани сознания, чувствовала, как все мое тело охватила дрожь — последствие мощного оргазма.

Прерывистое дыхание возле моего уха заменилось протяжным стоном. Барс высунул член и кончил мне на живот. Брызги щекочущего тепла попали на грудь и на подбородок.

Мы оба тяжело дышали, хватая широко раскрытыми ртами раскаленный сухой воздух. Наши тела мокрые и липкие, а голова страшно пульсировала от нахлынувшего кайфа.

Барс сдвинулся и плюхнулся на соседний шезлонг. Мы лежали минуту, может, чуть дольше. Границы времени стерла зверская усталость, как будто мы финишировали после десятикилометрового бегового марафона.

Мы совокуплялись, как кролики, четвертый день подряд… С ума сойти.

Мои глаза были закрыты, но я услышала движение в стороне. Барс поднялся с лежака, а затем пара сильных рук оторвала меня от поверхности моего шезлонга.

— Нам нужен душ, солнце.

ГЛАВА 19

БАРС

Я никогда не готовил для женщин, с которыми меня связывали интимные отношения. Мои кулинарные навыки оценивались друзьями и родными. Настал черед Аси, ведь я вручил ей пропуск в высшую лигу и, вроде как, открыл нараспашку свое сердце.

Надев на голое тело мою футболку, красавица собрала свою объемную тяжелую копну в небрежный высокий пучок и со всей серьезностью обратила на меня взор.

— Я хочу помочь тебе.

Я потрепал белочку по голове, поцеловал в лоб и усадил на барный стул.

— Просто сиди и наблюдай за мной. Восхищение приветствуется, критика… — задумчиво постучал указательным пальцем по своему подбородку. — До критики не дойдет.

— Точно не нужна помощь?

Я с претенциозностью взялся за кухонный нож, подбросил его в воздух через спину и ловко поймал другой рукой у лица на уровне кончика носа. Демонстрация трюка осталась без оглушительных оваций. Моя главная и почетная зрительница смотрела отнюдь не очарованно, а возмущенно поджимала губы.

— Тебе в детстве не объяснили, что играть с острыми предметами опасно?

Я закатил глаза и положил нож на столешницу. Промыл овощи под краном, очистил крупную луковицу от верхних слоев кожицы и вооружился разделочной доской. Нарезал кубиками три помидора, затем нашинковал мелко репчатый лук.

— Я могу заняться филе, — скучающе подперев подбородок ладонями, сказала Ася.

Я включил плиту.

— Ладно. Твоя взяла, — дал ей добро, достал еще один нож и вооружил девушку всем необходимым для занятости рук. — Режь кубиками среднего размера, — показал ей пальцами точный масштаб.

Ася кивнула и приступила к разрезанию охлажденной куриной грудки на слайсы.

— Идеальная толщина, — похвалил ее, и на губах белочки тут же расплылась милая улыбка.

— А что мы готовим? — поинтересовалась она.

Для завтрака уже поздновато. Наша суббота началась с полудня. Неторопливое пробуждение, совместный душ, минет…

Я не заметил, что начал ухмыляться, как кретин.

— Пасту под сырной шапкой, моя дорогая.

Она издала одобрительное мычание.

Сперва необходимо обжарить лук, буквально пару минут до полупрозрачности и появления характерного сладковатого аромата. Идеальной для приготовления ингредиентов блюда будет средняя мощность нагрева плиты. Закинул куриное филе, раздавленный чеснок — достаточно два-три зубчика, — и специи. Как выяснилось, мы с Асей не прочь острой пищи, так что я подсыпал еще немного хлопьев чили. Завершающим штрихом начинки стали помидоры и томатная паста. Но самый важный компонент — получать от готовки наслаждение.

В то время на соседней конфорке в кастрюльке закипала вода. Я бросил в нее макароны и убрал с плиты начинку. Поставил новую сковороду, растопил три небольших кусочка сливочного масла и насыпал муку. Тщательно перемешал соус, чтобы не было комочков. А затем подлил молоко, дождался загустения и первых бульков.

И, наконец, смешал пасту с начинкой, полил нежнейшим соусом и щедро посыпал моцареллой. Отправил в духовку, чтобы сыр расплавился, и можно подавать к столу.

Весь процесс занял не больше двадцати минут. К концу Ася облизывала рот, сканируя голодным взором духовой шкаф. Полезла вынимать керамическую форму, чуть не забыв надеть прихватки.

Я достал тарелки, наполнил наши стаканы свежевыжатым соком, и мы дружно напали на пасту.

— Это божественно, — бормотала Ася, со стоном уплетая из своей тарелки.

— Жуй тщательнее.

— Мхмхм, не могу, — меньше чем за минуту она схомячила половину. — Это нереально вкусно… Ты сотворил шедевр.

— Мы сотворили.

Она прожевала с закрытым ртом и ответила.

— Я только с филе помогла. Этим кухонным балом правил ты.

— Ну хорошо, хорошо, — я свернул попытки оспорить ее вердикт, купаясь в лаврах своей скромной славы. Но в душе радовался, как мальчишка, потому что сумел добиться похвалы дорого человека. — У тебя зверский аппетит, — подметил я без малейшей претензии.

Мне нравилось смотреть на то, как Ася измазалась соусом в какой-то одиночной гонке по поеданию пасты. Очень сексуально, черт возьми. Примерно с таким же выражением она сидела передо мной на коленях час назад, когда я кончил после охеренного минета на ее лицо.

— Угму, — покончив с пищей, она откинулась на спинку стула и положила руку на живот. — Последняя неделя выдалась… хм, — Ася возвела глаза к потолку, подбирая слово, — энергозатратной. Неудивительно, что я готова слона съесть.

Я протянул ей салфетку.

— Испачкалась, да? — белочка мило смутилась и взяла кусок бумажного полотенца. — Спасибо.

Ася стерла остатки соуса с уголков губ и вздрогнула, испугавшись внезапного звонка в дверь.

Я покосился через плечо.

— Ты ждешь кого-то? — поинтересовалась она.

— Нет.

— Думаю, мне стоит одеться, — малышка с сомнением покосилась на футболку, едва прикрывавшую ее сладкую попку.

Я вышел из кухни, Арсения топала следом, но не успела свернуть к лестнице и скрыться из вида гостя, возникновение которого сложно было предугадать, однако дерзкое появление без предупреждения характеризовало беспардонный нрав человека.

Высокий брюнет в светлой рубашке и черных джинсах закрыл за собой дверь, громоздко вздохнул и отпустил ворчливый комментарий, после чего стянул с глаз солнцезащитные очки-авиаторы. Разулся, демонстрируя аккуратно подстриженный затылок.

— Какого хрена? — вырвалось у меня.

Черноволосый засранец немедленно обернулся.

— Барси…ик, — веселый взгляд Эмиля задержался на моем вытянувшемся от шока лице лишь на пару секунд и переметнулся к девушке, спрятавшейся за моей спиной. — Малиновская?.. И ты здесь. Давно не виделись.

ГЛАВА 20

ДЕМЬЯН

Первые строки рассказа самые трудные.

Возможно, если бы сам рассказчик чувствовал моральную устойчивость, то не метался бы от одного варианта повествования к третьему и десятому, и имел четкое представление о начале истории. Собственной истории, у которой известна завязка, кульминация и развязка. Казалось бы, трудностей возникнуть не должно. Садись и повествуй. Изливай правду, как на духу.

Но как быть, если автор запутался в себе и не способен отличить правду от вымысла? Если интуитивное ощущение истины покинуло его. Как же начать историю?

Любил ли я Белову по-настоящему? Что в самом деле связывало нас?

Почему не единожды вышвыривая ее за борт своей жизни, я видел ее возвращение снова и снова? Почему позволял ей оставаться? Недостаточно хорошо прогонял? Или она чувствовала, что я подсознательно ждал ее?

Возвращаясь к истокам наших непростых взаимоотношений, я бы описал их так — подземный пожар. Удавалось тушить огонь на поверхности, однако под слоями асфальта, бетона или грунта продолжалось неуправляемое горение, плавя наши сущности.

В очередной раз я сошелся с Дианой после того, как она чуть совершила удачную попытку суицида. Я был с ней в больнице, поддерживал и переживал… Чувствовал ответственность за ее психическое отклонение. Мое хронически завышенное сострадание к проблемам других не позволило уйти и дать ей бороться с сокрушенностью в одиночку.

Я снова выбрал Диану. Несмотря на все плохое, что мы причинили друг другу. Она патологически хотела быть со мной, говорила, что иначе не справится. С жизнью.

Я дал нам шанс. Последний (как убеждал себя прежде еще добрый десяток раз). Съехавшись с ней, не отпускал мысль, что обязательно настанет момент сказать ей «прощай», и когда это произойдет вновь, то я закрою после нее дверь окончательно.

Я заслуживал Диану. После того, как дурно обошелся с Асей, сомнения в этом отпали. Так, по крайней мере, мы больше никогоне испортим, никому не причиним вреда, и будем травить друг друга.

Я точно не был готов к известию о беременности Дианы. Она сопроводила важную новость спокойным голосом и умиротворенной улыбкой. Эта женщина не хотела детей, руководствуясь целью самореализации и покорения карьерных вершин, но с радостью приняла факт предстоящего материнства. А я… долго не понимал, рад ли этому.

И мой ли ребенок? Она параллельно спала с Курковым, так что я не уверен. Однако сходство по срокам не исключало моего отцовства. Диана согласилась, чтобы после рождения малыша мы провели ДНК-тест.

Я был воспитан консерваторами, поэтому даже не возникло вопроса, нужен ли брак. Женитьба на матери моего будущего ребенка — правильный поступок. Проблема присутствия счастья в данном союзе дело второстепенное. Говорят: «Стерпится-слюбится?». Может, что-то в этом есть.

Мы вновь привыкали друг к другу, договорившись забыть о прошлом. Заново учились понимать, прислушиваться. Все ради малыша.

Беременность красит женщину. И Диану изменила. Она будто бы обрела душевное равновесие… Невзирая на сильный токсикоз и все оттуда вытекающее. Это истощало нервную систему, но как я мог проигнорировать ее недомогания и пренебречь самочувствием жены?

Я стараюсь изо дня в день быть для Дианы опорой, делать все для того, чтобы она ни о чем не переживала. Не хочу, чтобы стресс как-то отразился на здоровье ребенка.

И неважно, что думают Эмиль с Барсом. Они отказываются слышать меня, и уж тем более не способны — даже совершить слабую попытку — принять Диану.

Хотя кто я такой, чтобы обвинять их за это?

Я уехал из Москвы, расставшись с лучшими друзьями не на самой приятной ноте. По истечении небольшого отрезка времени злость поутихла, и мы наладили связь, попробовали простить друг друга. И ту же разругались на почве их непримиримости моим выбором.

Они на дух не переносят Диану, не устают твердить, что я в беде, и меня немедленно нужно спасать из ведьминских пут. Необходимое уточнение — не смолкает только Барс. Эмиль выразился предельно ясно: он не хочет брать ответственность за реабилитацию тараканов в чужой голове. Борис же не считается с тем, что я добровольно шагнул в капкан, имея четкое знание, что он может захлопнуться и утопить меня в боли в любой момент. Думает, что помогает, но лишь глубже вгоняет в дебри самокопания.

Что движет мной?

Извращенная любовь? Мазохизм? Есть ли вообще разница между этими понятиями?

В чем я уверен безоговорочно, так это в том, что я запутался. Заблудился в потемках собственной жизни. Лгу себе и остальным, будто твердо могу заявить, что следую в верном направлении. Но это не точно. Вернее, нет стопроцентного ответа на вопрос: правильно или неправильно любое из принятых мною решений. Кто-то разве способен сказать себе честно, что он в чем-то плошает? Ошибки субъективны.

Подобные мысли разъедают мое серое вещество, как серная кислота.

Я хочу выговориться. Своим чертовым друзьям. Заткнуть им рты и просто… рассказать, что творится в моей голове. Хочу, чтобы они сидели и слушали меня, проглотив языки, и не вставляли слова поперек.

Я хочу рассказать, как взволнован статусом отца. Хочу поделиться, что мечтаю о девочке.

Я, черт возьми, надеюсь, что ребенок, которого Диана носит под сердцем, мой. Мне необязательно любить ее горячо и самозабвенно, чтобы желать поскорее взять малыша или малышку в свои руки и услышать первый крик крохи.

Мне о стольких вещах нужно с ними поговорить.

Тоска нападает такая, что я подрываюсь с места средь белого дня, хватаю из ящичка комода в прихожей ключи от машины и мчу к Барсу.

Этот засранец необходим мне. Прямо сейчас.

ГЛАВА 21

АСЯ

Спустя пару минут после того, как Багиров огорошил нас с Барсом своим внезапным, словно буря в солнечный день появлением, следом за ним примчался третий «мушкетер». Едва отъехало такси, на подъездную дорожку заехал серебристый хэтчбек. Благодаря панорамному остеклению первого этажа дома Некрасова, который он арендовал на время отпуска, мы заметили присутствие знакомого персонажа, приближающегося к главному входу.

— Эмиль… — удивленно пробормотал Зимин, уставившись на брюнета, открывшего перед ним дверь. — Ты приехал… — растерянным тоном констатировал факт. — Давно?

— Только что, — Багиров ухмыльнулся, не прекращая жевать жвачку.

— Демьян?! — от шока голос Барса повысился на целую октаву. — И ты приперся… именно сейчас… вы оба здесь, — пробормотал на выдохе, сжав пальцами переносицу, словно у него в голове происходил тяжелый мыслительный процесс. — Какого хрена, мужики?

— Здравствуй, Ася, — Демьян слабо улыбнулся мне.

Я моргнула, вдруг осознав, что являла собой не голографическое изображение, наблюдавшее за встречей трех приятелей, а вполне реальную и осязаемую физическую оболочку; стояла перед ними в одной лишь футболке Бориса, без макияжа и с растрепанным пучком на голове.

— Все «Мстители» в сборе, — хохотнул в кулак Эмиль.

Никто из присутствующих не поддержал его шутку.

— Обнимашки? — Багиров раскрыл руки для объятий. Посмотрел сперва на Демьяна, затем на Бориса и остановил затяжной, вкрадчиво-заговорщический взгляд на моем лице. — Малиновская, — в своей фирменной манере позвал меня по фамилии и поманил раскрытыми ладонями. — Иди-ка сюда.

— Иди-ка ты со своими клешнями, — заворчал на него Барс и шлепнул брюнета по пальцам. Вторая ладонь блондина легла на мое бедро. Он мягко подтолкнул меня вбок, чтобы я полностью скрылась за его широкой спиной.

— Остынь, Барсик, — Эмиль с расслабленным смехом развернулся к Демьяну и притянул того в скупые мужские объятия. — Ты под Джареда Лето косишь? — задал вопрос и получил в ответ раздраженное закатывание глаз.

— Нет, — коротко отозвался Демьян, интонацией четко дав понять, что не намерен терпеть обсуждение и осуждение его внешнего вида.

— Напомнить о существовании барбершопов? Совсем запустил себя, мальчик, — с братской небрежностью похлопал Демьяна по щеке.

Я дернула Барса за мизинец. Он повернул голову через плечо и сгорбился, приблизив ухо к моим губам.

— Мне надо одеться, — шепнула ему.

— Что мы там не видели, Малиновская, — противный брюнет обжег саркастичным примечанием мой слух.

Я густо покраснела, прикусив кончик языка.

— Не нарывайся, — сказал ему Барс.

Эмиль глядел на нас с хитрым прищуром.

— Да бросьте. Мы же почти как одна семья. Большая и дружная.

— Не вынуждай меня гнать тебя взашей.

— Ты сам, — Багиров ткнул в Бориса указательным пальцем, — настаивал на моем приезде, между прочим. Слезно умолял по телефону, чтобы я прилетел из Москвы и помог с Демьяном.

— Да, и теперь жалею об этом. Просто заткнись, ладно? Мы обо всем поговорим чуть позже.

Борис обернулся ко мне и переплел наши пальцы.

— Я провожу тебя. Располагайтесь, парни, — обратился к друзьям и махнул свободной рукой в сторону гостиной.

Мы поднялись на второй этаж.

— Ты останешься? — неуверенно поинтересовался Борис, следуя за мной в его спальню.

Я открыла дверцу шкафа-купе и сняла с вешалки свой сарафан. Окинула вещь внимательным взором, оценивая состояние чистоты. Нужно было закинуть его в стирку после вчерашних сексуальных забав на шезлонге, но я забыла.

Останусь ли я? С ними?

— Нет, — я стянула через голову мужскую футболку, быстро и аккуратно сложила ее, положив на край двуспальной кровати.

Подперев плечом дверной косяк, Борис сложил руки на груди и блуждал озабоченным взором по моему обнаженному телу. Ненасытный. Он недолго простоял в одном положении. Оттолкнулся и сделал три больших шага ко мне.

— Я отвезу тебя домой, — его ладони легли на мою талию, а губы прижались к моей шее.

Я свесила кисти вдоль тела, опустив на глаза веки. Поцелуи Барса отнимали всякую двигательную и умственную способность. Все, чего мне хотелось сейчас, стоять неподвижно и чувствовать ласки его дьявольского рта на своей коже.

— Спасибо, — тихо вымолвила я.

Он переместил ладони на мое лицо и вдруг стиснул щеки.

— Я быстро разберусь с ними, спроважу и вернусь за тобой, — распорядился и в последний раз чмокнул меня в сложенные трубочкой губы.

БАРС

Я вернулся от Аси и застал друзей уткнувшимися в телефоны. Из чьего-то гаджета доносились звуки порно. Я бы сделал беспроигрышную ставку на Эмиля. Демьян же примерил на свою физиономию удрученную маску, словно все проблемы мира свалились на его плечи.

Они сидели по краям гигантского дивана в форме буквы Г.

Серьезно? Оба притащились ко мне, чтобы помолчать?

Детский сад. И почему я, черт подери, должен с этим разбираться?

― Итак, ― громко провозгласил я, тем самым заявив о своем прибытии.

― Итак, ― глухо вторил Эмиль. Не отрывая взора от экрана, вытянул руку и пошарил в поисках подушки. Схватил одну и подложил себе под голову, приняв полу-лежачее положение.

Я заглянул на кухню, чтобы взять из холодильника пиво: на каждого по бутылочке.

― Ух-ты, то, что надо, ― Эмиль с радостью выхватил из моих рук свою, открыл зубами крышечку и жадно припал к горлышку. ― Ненавижу жару, ― отстранился от узкого ободка из коричневого стекла, чтобы пожаловаться. ― И почему вас потянуло в хренов Краснодарский край?

― Ты мог бы предупредить о том, что притащишь свою задницу сюда, ― заострил внимание я, вручая «Rochefort» Демьяну. ― И ты, ― посмотрел на жертву Беловой в упор.

― С каких пор являться без спроса стало твоей прерогативой? ― парировал Багиров, потягивая бельгийский алкогольный продукт.

Ладно. Это справедливо. И я не знал, чем крыть, поэтому быстро сменил тему.

― Как долетел? ― полюбопытствовал у черноволосого гаденыша, плюхнувшись на диван между ним и Демьяном.

― Отлично. Испытал на прочность туалетную кабинку с одной красоткой.

― Фу, ― я поморщился. — Это антисанитарно. Вы предохранялись?

― Что с тобой, Некрасов? ― Эмиль с театральным ужасом схватился за сердце. ― Убирай адекватность из своей речи, иначе я всерьез задумаюсь о том, ты ли это на самом деле.

Я поднял руки в жесте поражения.

― Прости, что парюсь о твоем здоровье.

― Как мило. Дай платочек, я слезки подотру.

Сволочь.

Я швырнул в него подушку. Эмиль поймал ее и кинул в Демьяна, который отклонил голову в последний момент, и она пролетела мимо, приземлившись у лестницы.

― Малиновская дурно на тебя влияет, ― хмыкнул Эмиль и присосался к горлышку бутылки.

Совсем наоборот. С каждым днем я больше убеждался, что Ася ― лучшее, что происходило со мной в жизни. От влюбленности дурел, это правда. Но меняться в лучшую сторону не так уж и плохо. Боязно ― из-за возросшей ответственности. Важно сохранять планку и не ударить перед ней лицом в грязь.

― Хотя до Демьяна еще далековато, ― Эмиль поерничал над притихшим другом. ― Я искренне рад видеть тебя живым, дружище. Честное слово. Ты крепкий орешек.

― Наверное, я зря пришел, ― Зимин покачал головой, поставил нераспечатанную бутылку на журнальный столик и встал с дивана.

― Куда ты? ― напрягся я. ― Забей на него, а? ― повернулся к Багирову, одарив его насупленным взглядом, мол: «Хватит лить помои, мужик. Ты не видишь, как ему и без нас тошно?».

Брюнет тут же стер с лица ухмылочку и заткнул новую порцию негатива очередным глотком алкоголя.

Какая муха его укусила опять? Такое чувство, будто за время моего отсутствия в Москве он стал в разы токсичнее.

Я думал, прояснившаяся ситуация с малявкой-журналисткой Кирой должна была утихомирить его пыл. Ради того, чтобы вытащить свой зад сухим и воды, ему пришлось соблазнить девчонку. Он добрался до компромата на себя и скоропостижно свинтил в закат, оставив ее ни с чем и с разбитым сердцем. Насколько я знал, Кира была в бешенстве, но Эмиля это нисколько не трогало. Он был повернут исключительно на жене Куркова… поправка, без пяти минут бывшей жене. Но Мадина не уставала посылать моего друга куда подальше, а тот с поразительной настойчивостью пытался добиться ее расположения.

И все же Санта-Барбара Багирова тревожила не столь сильно, как драма Демьяна.

Я был в шоке ― безусловно, приятном, ― потому что он пришел ко мне. И я был готов выслушать его. Обратился к воспоминаниям о том, что говорила Ася. Не нужно лезть к нему со своими нравоучениями и навязыванием спасения, в котором он, может быть, вправду не нуждался. Позволить Демьяну высказаться и уже потом совместно решить, как быть, попробовать дать совет.

― Демьян, ― я воззвал к неподвижному изваянию, глядя в его спину. ― Прижмись к дивану и поговори с нами.

Обернулся к Эмилю и провел большим пальцем поперек горла, намекая, что если он хоть слово вякнет, то я ему голову откушу.

Мы с трудом сохранили общение, и меня грызла мысль, что от былой дружбы почти ничего не осталось. А эти ошметки, за которые я хватался, Эмиль крошил в пыль своими идиотскими шуточками. Придурок, вырвать бы ему язык.

― Да, Демьян, извини… меня, ― со слабым энтузиазмом пробормотал Эмиль. Допил свое пиво и поставил пустую емкость на пол. ― Я очень хочу послушать, как ты будешь переубеждать нас с Барсом, что твоя женушка ― не самое жуткое исчадье ада. Убеди нас, что ты не оплошал, женившись на Диане, ― он прочистил горло коротким кашлем. ― Ребенок? Это здорово… наверное. Не для меня, но все же. Тем не менее, не обязательно мчаться в ЗАГС и марать паспорт штампом. Это не навсегда, понимаешь? Если тебе приспичит развестись через пару лет? Если вдруг осознаешь, что поторопился, осознаешь, что больше не сможешь терпеть присутствие Дианы ни дня? Расплачиваться ребенок ваш будет? И твой ли он вообще, черт возьми?

Под конец пылкой тирады Эмиль громко и часто дышал от нехватки воздуха.

― Демьян… ― упер локти в колени и провел ладонями по лицу. ― Дружище, ― поднял голову, устремив на Зимина беспокойно-горестный взгляд. ― Нам не плевать на то, как ты поступаешь с собственной жизнью. Эта стерва ― не твоя женщина. Я бы с удовольствием благословил твой брак… с Малиновской! Но не с Беловой.

― Притормози-ка, ― вмешался я.

Эмиль закатил глаза.

― Я выражаюсь гипотетически, Ромео. Расслабь булки. А ты, ― ткнул пальцем в Демьяна, ― вытащи уже голову из задницы Беловой и оглянись. Вокруг полно шикарных женщин! И многие из них будут глотки рвать друг другу за возможность просто постоять рядом с тобой. И прежде, чем мы все осучимся и начнем плакаться друг другу в жилетки, предлагаю разграбить бар. Показывай дорогу, Барсик, ― бодро подскочил на ноги и потер ладони в предвкушении великой пьянки.

ГЛАВА 22

АСЯ

Судя по неважному состоянию Бориса, их встреча прошла успешно по всем алкогольным фронтам. Он не приехал вечером, как обещал, чему я даже обрадовалась. Занялась домашними делами по мелочам, помылась как следует, и никто не прерывал мое плескание в ванной, таща прямиком в постель за очередной порцией секса. Борис прислал дюжину сообщений с извинениями за то, что пришлось изменить планы, пожертвовав нашей встречей ради сплетен с друзьями за бутылкой-другой алкоголя.

― Уверен, что сможешь вести машину? ― поинтересовалась я, пристегнувшись ремнем безопасности. ― Сколько вы выпили? ― принялась разглядывать чуть отекшее лицо Некрасова.

Барс перегнулся через консоль и чмокнул меня в щеку.

― Ого, новый парфюм? ― пошутила я, заткнув нос от похмельного амбре, ударившего в ноздри.

― Черт, пахнет, да? ― Барс смущенно посмеялся и достал из бардачка упаковку мятных жвачек. Закинул пару штучек в рот, накрыл ладонями руль. ― Все в порядке. Я протрезвел.

― Алкотестер может посчитать иначе, если нас остановят, ― предусмотрительно сказала я.

― Мы недалеко: до пляжа и обратно. Это пять минут езды.

― А что на пляже?

― Открылся новый ресторан. Заглянем туда.

― Оу, хорошо.

― Ты прекрасно выглядишь, белочка моя, ― с нежной улыбкой повернул голову в мою сторону. ― Этот цвет, ― на миг он опустил взор к моему коралловому летнему платью с рюшами и опущенными плечами, ― тебе очень идет.

Улыбка украсила мои губы прежде, чем я подумала о том, чтобы ответить Борису ею.

― Спасибо. А ты… такой милый, когда с похмелья.

― Что за чушь? Я всегда милый.

Я рассмеялась.

― Точно. Извини. Глупость сморозила.

Барс свернул с дороги на парковочную линию перед двухэтажным кирпичным зданием, заняв последнее свободное место. Главный вход в ресторан находился под вывеской. Крупные буквы складывались в французское название «Food Canto».

Борис позаботился о брони. На входе нас встретил администратор и проводил через зал к заднему дворику с видом на галечный берег, не занятый шезлонгами и зонтами. Мы расположились за круглым столом, накрытым белоснежной скатертью. Ослепительная белизна распространялась на всю веранду, накрытую деревянным настилом, подпертым колоннами и легкими балдахинами.

Официант оставил нам два вида меню и сказал, что будет недалеко, когда нам понадобится его присутствие.

Барс взялся за карту напитков.

― Ты за рулем, ― напомнила я.

― Я знаю. Вызовем такси, если что. Я должен выпить.

― Что-то случилось? ― спросила, отметив неожиданное изменение в выражении его лица. Оно приобрело мрачноватые оттенки взволнованности. А еще Барс вдруг стал избегать прямого зрительного контакта со мной.

― Нам нужно серьезно поговорить.

Я едва проглотила огромный ком паники, вставший поперек горла. Холод прилил к конечностям, но я не подала вида, будто всерьез озадачилась последними словами Бориса.

Заставила себя натянуть уголки губ в улыбке, выдавила: «Хорошо» и прошлась взглядом по перечню блюд. Но не соображала. Буквы расплывались, и вся моя мозговая активность была сосредоточена на рое лихорадочных мыслей. Ужасных, тяжелых, пугающих.

Барс в скором времени уезжает в Москву?

Конечно, это произойдет рано или поздно. Но… лучше поздно, чем рано. Потому что…

Потому что я привязалась к нему. Привыкла и не хотела разлучаться.

Проклятье.

К глазам подобрались жгучие слезы.

Соберись, Малиновская!

― Выбрала что-нибудь? ― уточняющий вопрос блондина с легкой небритостью на скулах донесся до меня будто из другого конца длинного коридора.

― Да, ― неуверенно откликнулась я на приглушенный голос Бориса. Ткнула в первую попавшуюся строчку, указав подошедшему официанту. Он кивнул и быстренько чиркнул в блокнот название средиземноморского блюда.

Барс попросил водку и мясное закусочное ассорти.

Время ожидания мне предложили скрасить белым игристым ― за счет заведения в честь открытия. Я не отказалась и залпом осушила бокал.

Барс присвистнул и подпер волевой подбородок ладонями.

― Займемся пьяным сексом?

― О чем ты хочешь поговорить? ― задала встречный вопрос.

― Прояви немного терпения, белочка.

Я бы с радостью, но…

― Ваши мидии в сырном соусе, ― официант поставил передо мной большую тарелку с морепродуктами и, сверкая дежурной улыбкой, пожелал приятного вечера.

Выглядело чертовски, умопомрачительно аппетитно. Но мне кусок в горло не лез.

Вскоре Борису принесли водку и закуски. Мой кавалер не стал медлить и пригубил рюмку, осушив содержимое щедрым глотком. Ни один мускул на его лице не дрогнул, словно он проглотил воду.

― Поехали со мной в Москву.

― Что? ― я, как самая настоящая тупица, сделала вид, будто не расслышала с одного раза.

Но я все прекрасно услышала. Каждый звук. Каждое слово. Серьезную интонацию без малейшего присутствия игривости в голосе.

Борис, не прерывая зрительного контакта, протянул руку через стол и накрыл мою ладонь.

― Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Москву.

― Куда?

― Ася, не тормози, ― с теплотой посмеялся над моей тотальной растерянностью Барс. ― Давай жить вместе.

Сквозь толщу ваты в ушах я внимала предложению. Точно рыбешка, угодившая в охотничьи сети страхов и нерешительности, колебалась с ответом. Почувствовала всплеск сумасшедшего счастья, потому что Барс позвал с собой. Насторожилась, когда сердце подскочило к горлу; тяжелые и глухие удары молоточками колотили по вискам. На смену радости явилось ненавистное «но» с кучей подразделений в виде: «а как же…», «а что, если…» и так далее, и так далее.

Совместная жизнь с Барсом?..

― Думаешь, я тороплю события? ― сделал проницательное предположение.

Я встрепенулась, попробовала улыбнуться ему, но губы не подчинялись.

― Не совсем. Но этот вопрос необходимо тщательно обдумать и…

― Не нужно обдумывать. Либо да, либо нет. Я хочу забрать тебя с собой, ― безапелляционно произнес и крепче сжал мою руку. ― Я хочу просыпаться и видеть тебя.

― Если надоест?

― Не надоест. Иначе бы давно нашел путь к отступлению. Но у нас все наоборот. Это ты постоянно сбегаешь, а я устал тебя ловить. Хочу закрепить наши отношения совместным проживанием. Для начала.

Я судорожно вдохнула.

― Для начала? ― переспросила высоким голосом.

Барс закатил глаза.

― Часики тикают. Мы не молодеем, ― с очевидным намеком на узаконивание нашего только-только начавшегося союза он привстал со стула и притянул мою руку к своим губам. Жарко поцеловал в костяшки пальцев, затем потерся колючей щекой о тыльную сторону ладони. ― Поехали, белочка. Я в любом случае вытащу тебя отсюда и верну в мир. Помогу найти хорошую, спокойную работу и ни за что не допущу, чтобы рядом с тобой крутились всякие козлы, подобные, гм, Эмилю.

― Господи, Барс… ― вымолвила робкое бормотание.

Умеет же он ошарашить.

― Соглашайся, малыш, ― не отпуская моей руки, массировал подушечки пальцев и заискивающе стрелял глазками, завораживая мерцающей голубизной радужки. ― Я хочу, чтобы мы с тобой переломали всю мебель в квартире, занимаясь сексом, скупили все кровати в городе и превратили их в щепки.

Звучало многообещающе и превращало мозги в кисельную розовую жижу, состоящую из сладких фантазий и ожидания, когда сказанное им воплотится в реальность.

Под внимательным взглядом Бориса я чувствовала, как рдели мои щеки, а возбуждение покалывающими электрическими импульсами бурлило в солнечном сплетении, медленной вязкой нитью стекало к бедрам.

― Скажи мне «да», детка.

ГЛАВА 23

АСЯ

После того, как я приняла предложение Барса, моя жизнь закрутилась по цветной спирали калейдоскопа в бурном темпе.

Спустя четыре дня мы совместными усилиями упаковали наши вещи и отправились в Сочинский аэропорт.

Спустя пять дней я переступила порог его квартиры в ЖК-комплексе, испытывая ураган эмоций. От потаенного, искреннего ликования до панической тревожности. Мои отношения с Борисом терпели стремительное развитие, и я боялась, что притяжение, вспыхнувшее искрой и разросшееся до бушующего огненного урагана. могло столь же быстро раствориться… бесследно. Здесь и сейчас мы были влюблены, и это едва ли поддавалось какому-либо контролю. Но что будет потом? Через месяцы, годы?..

Насколько нас хватит?

Спустя шесть дней мы закончили с распаковкой моих вещей. Вымотались так, что уснули в гостиной, не добравшись до огромной кровати. А ведь кто-то обещал сломать ее в первую же ночь совместной жизни. Что ж, пришлось перенести грандиозные постельные планы до наступления следующей.

Спустя семь дней Барс со всей ответственностью подошел к исполнению своих слов и утянул меня в омут развратных сексуальных экспериментов. Время мчалось с астрономической скоростью ― мы только успевали отрываться друг от друга, чтобы наблюдать за тем, как дневной свет сменялся вечерним сумраком.

Мне нужно было повидаться с мамой. Искать работу. Погулять по Москве… в одиночестве. Посвятить себе немного времени. Но Барс категорично вытеснял все и вся. Своими жаркими губами, глубокими, медленными, долгими поцелуями, ласковыми прикосновениями и… всем остальным. Господи, он буквально затрахал меня на несколько лет вперед. Мне так казалось после каждого секс-захода, и все же желание не угасало вопреки моим предположениям.

Разумеется, ненасытность имела границы. Я этого в тайне боялась ― минут, часов, дней, за которые свыклась с постоянным присутствием Бориса. Настанет момент, когда придется существовать порознь и перестать посвящать друг другу едва ли не все двадцать четыре часа в сутки.

Спустя десять дней я, наконец, решилась покинуть квартиру и выйти в люди. Накануне записалась в парикмахерскую, чтобы подровнять концы и освежить цвет: сделать его на тон ярче. Уверена, мой мужчина оценит небольшой сюрприз, ведь относится с особым трепетом к моим волосам. Навестить маму, обновить гардероб и подобрать что-нибудь для собеседований.

Встала раньше Бориса с идеей приготовить ему завтрак. Обычно он меня кормил по утрам (и не только), удивляя разнообразием вариантов. Мне только и оставалось, что плестись на умопомрачительные аппетитные ароматы, едва я успевала разлеплять глаза.

Я думала, что буду испытывать дискомфорт, пытаясь смириться с мыслью о Багирове по соседству. К счастью, он еще ни разу нас не «удивил» своим визитом, хотя прилетел раньше; они с Борисом часто болтали по телефону, обсуждая рабочие моменты и решение Демьяна задержаться до родов Дианы в Адлере.

Моей фантазии хватило на то, чтобы сообразить яичницу с беконом, шампиньонами и овощной смесью. Но я старалась. Правда. Так впечатлилась собственным творением, что начала уплетать за обе щеки и не заметила, как съела чужой завтрак.

― Боже, какая же я эгоистка, ― мычала, не испытывая угрызений совестит и собирая ложкой остатки еды. ― Как вкусно… ― облизала пальцы, которыми помогала себе заталкивать в рот маленькие кусочки.

В желудке по-прежнему урчало, как будто я не слопала только что здоровенную порцию, способную насытить восьмидесятикилограммового мужчину. Внезапно напал страшный голод, что хоть волком вой.

Это Барс виноват. Устроил секс-марафон, благодаря которому я мало ела и много двигалась, из-за чего скинула три кило. Но я не жалуюсь. Мне такой вид парного фитнеса по душе.

Когда я полезла в холодильник за продуктами, чтобы повторно приготовить завтрак к пробуждению Бориса, то услышала ленивое шарканье босых ног по паркету.

― Так и думал, что ты у холодильника, ― весело и сонно пробормотал Некрасов, застав меня врасплох.

Я повернулась к нему, сжимая в зубах яблоко.

― Добвое утво, ― жестом руки послала ему воздушный поцелуй.

― И тебе, малышка, ― Барс «поймал» его в ладонь и приложил к сердцу.

Слишком. Мило.

Я захлопнула дверцу ногой, нагрузив руки ингредиентами для потрясающе-несравненной яичницы с овощами и грибами. Поставила все на кухонный островок, к которому прислонялся обнаженный до пупка блондин. К сожалению, за тумбами невозможно было разглядеть, есть ли на нем боксеры, или он предпочел проветрить свое достоинство и совсем исключил наличие какой-либо одежды.

― Каким кулинарным шедевром ты собираешься меня покорять? ― поинтересовался он и сладко зевнул в кулак.

Я надкусила яблоко и отложила в его сторону.

― Ничего особенного, ― отозвалась скромно, пожав плечами.

― Врешь и не краснеешь, ― Барс медленно обошел островок и встал у меня за спиной. Его ладони по-хозяйски легли на мою талию. ― То, что ты здесь и хочешь готовить для меня ― уже чудо.

Пощекотал кончиком носа мою щеку и пососал мочку уха.

― Снова? ― усмехнулась я, почувствовав, как он потерся теплым и твердым членом о мои ягодицы.

― Соскучился по твоим стонам.

― Как же завтрак?

― Отложим ненадолго.

― Ба-а-арс, ― я простонала его имя на выдохе, ощутив нежное прикосновение пальцев к своей промежности.

Нужно было проявить сопротивление и подумать о делах, которые я запланировала на сегодня. Но Некрасов умело играл на струнах моего вожделения, лаская эрогенные зоны. Провернув обряд манипуляций, добился у меня полного отключения мозговой активности.

И вот я уже была прижата щекой к столешнице, а Борис упирался головкой члена в мои влажные складки. Толкнулся и вырвал сочный крик из моих уст. Властно сжимал пальцами левой руки мою задницу, совершая ритмичные движения бедрами, а другой накрывал затылок, вдавливая в твердую поверхность островка. Было так хорошо, что свело судорогой правую ногу. Адская боль смешалась с ярким финалом. Перед глазами взрывались фейерверки, а звонкие крики превратились в хриплое сипение.

― Кончить тебе в ротик? ― прижался влажным торсом к моей спине, обдув ухо пламенным посланием.

Я издала в ответ нечленораздельное бормотание, после которого Борис с деловой усмешкой стянул меня со столешницы, высунул член и аккуратно посадил на колени.

Это сумасшествие когда-нибудь закончится?

Надеюсь, что нет.

ГЛАВА 24

АСЯ

Доигрались.

Ранним утром я сидела на краю ванны и с замиранием сердца смотрела на маленький продолговатый прибор. До продвинутого теста на беременность я использовался несколько штук самых простых.

Все показали один результат.

Две полоски.

Может, этот ― от фирмы «ClearBlue» с индикатором срока ― выдаст иной ответ?

Хотелось верить.

Я не была готова к детям от слова «совсем». Да и Барс, уверена, тоже. Говорить о продолжении рода в контексте планов на обозримое будущее вполне приемлемо, но столкнуться с этим сейчас…

Минуты тянулись как часы, и с каждой секундой страх нарастал, поднимался из недр естества болезненным спазмом и застрял где-то в области солнечного сплетения, провоцируя тошноту.

Может, рано панику устраивать? Один день задержки ― не страшно. А вот предпосылки к необычному положению были. Прожорливость, головокружения, утренняя тошнота. Эти симптомы, конечно, не стопроцентный гарант беременности, однако учитывая наши бурные развлечения, длившиеся почти беспрерывно на протяжении недель, я бы не стала исключать.

Пора взглянуть правде в глаза.

Но вместо того, чтобы немедленно схватить тест, я гипнотизировала его застывшим взором и собиралась с духом. Нерешительно царапала короткими ногтями кожу на руках, обняв себя.

Что, если результат положительный? Я же только-только устроилась на работу. Хорошую, спокойную, с достойной заработной платой. Барс сдержал обещание и посоветовал мою кандидатуру знакомому адвокату в не столь известную, как бюро «Зимин и партнеры», контору, но с благоприятной репутацией. Возвращаться к фрилансу я не горела желанием. И виснуть на шее своего парня тоже не вариант.

Перед смертью не надышишься.

Я протянула ладонь и дрожащими пальцами перевернула прибор. Затаила дыхание, сосредоточив взгляд на экране.

Отрицательный результат.

Воздух булькающим хрипом застрял в горле, и попытки откашляться не увенчались успехом. Пропало желание шевелиться, но я заставила себя отлепиться от края ванны и выбросить тест в мусорное ведро. Включила воду и облокотилась о раковину. От мощного напора горячей воды повалил пар, отчего запотело зеркало.

Предыдущие тесты были ложными, или осечка произошла с последним?

Я терялась в смешанных чувствах, и с желаемым облегчением моя душа так и не соприкоснулась. Можно бесконечно отрицать унылую печаль, вгрызшуюся в сердце, но это не поможет справиться с ситуацией.

Раздался тихий стук в дверь.

― Ась, все нормально? ― по ту сторону прозвучал приглушенный голос Бориса.

Я смочила щеки кипятком, не почувствовав боли, и повернула ручку крана. Пригладила волосы и открыла ему дверь. Потирая веки, Барс морщил глаза от попадания в них яркого света светодиодных ламп, встроенных в потолок.

― Чего не спишь? ― я мягко вытолкала его из прохода и закрыла за нами дверь.

Трусливо избегала признания в серии сделанных тестов на беременность, обняв блондина со спины.

― Будильник заорал на всю спальню, ― с досадой проворчал он. ― Ты не слышала? Я забыл его отключить…

Нельзя откладывать с визитом к гинекологу. Как быть с работой? Начать отношения с начальством просьбой прогулять часок-другой? Может, удастся записаться к моему врачу на вечернее время. Сегодня воскресенье, а по выходным она не принимала.

― Нет, ― запоздало произнесла я, обнаружив, что Барс рассказывал уже о чем-то другом.

― Эй, ― он прервал монолог и остановился посреди коридора. ― Ты странная. Не проснулась до конца?

Поговорить с ним сейчас? Или дождаться консультации с доктором, чтобы знать наверняка, как именно выстроить модель беседы?

― Борис, ― осторожно произнесла я, уткнувшись лбом между его лопаток.

― Что, белочка?

Черт. Просто скажи ему, Ася.

― Я сделала тест на беременность. Вернее, несколько тестов. Пять. Четыре положительных результата против одного отрицательного. Но последний тест…

― Ася, ― басовито прервал меня. Я ощутила, как напряглись его мышцы. ― Четыре положительных? Ты беременна?

Я медленно выдохнула и отстранилась от Бориса. Он развернулся ко мне лицом, я тут же опустила взгляд к полу, испугавшись зрительного столкновения.

― Я не уверена. Я бы предпочла довериться последнему тесту, который показал отрицательный результат.

― Но четыре положительных…

Последовал тяжелый вздох.

― Этим ты занималась в ванной?

Я прикусила губу и кивнула.

― Я стану папой?

— Это не точно.

― Но могу стать им в скором времени?

― Мне нужно посетить врача, чтобы ответить тебе наверняка.

― Тогда чего мы ждем?

Я подняла голову и не сдержала тихий смешок.

― Куда ты собрался в шесть утра?

― Я не знаю, куда-нибудь!

Он вдруг заметался из стороны в сторону, запутавшись пятерней в растрепанных светлых волосах. Расплылся в улыбке, что-то быстро пробормотал, мне не удалось разобрать ни слова. Я взволнованно наблюдала за его сумбурным перемещением по коридору и ахнула, когда Барс резко сгреб меня в объятия и оторвал от пола.

― Я от тебя без ума, белочка, ― пощекотал дыханием чувствительное местечко под мочкой уха, прогнав дрожь по всему моему телу.

Я обняла его за шею. Сердце трепетно билось в груди, словно загнанная в клетку птица. Синапсы в мозгу вспыхивали миллиардами фейерверков. Барс бережно прижал меня к себе теснее, одной рукой обхватив за талию, а другой гладил по волосам.

― Я обо всем позабочусь. Сегодня же съездим к лучшему доктору! Я… Ася, ― с внезапной беспомощностью обратился Некрасов. Немного отодвинул голову назад и посмотрел на меня с такой отчаянной жаждой, как заплутавший путник, нашедший источник воды посреди бескрайних песков Сахары. ― Если ты беременна, я все для тебя сделаю. Захочешь погрызть грунт с Марса ― я отдам все деньги Илону Маску и отправлюсь на красную планету.

Я хрипло рассмеялась.

— Это меня убьет.

― Моя кандидатура не годится на место победителя в номинации «Лучший бойфренд столетия». Но я… ― сглотнул, дернув уголок рта в робкой улыбке. ― Думаю, я бы хотел ребенка. Нашего с тобой. Девочку. С рыжими-рыжими волосами. Твоими глазами. Маленького бельчонка.

― Если беременность не подтвердится? ― прошептала я. Теперь чувствовала вину за сожаление, которое настигло меня в момент бледного отблеска радости, когда последний тест показал отрицательный результат.

Барс прислонился лбом к моему лбу.

― Будем пробовать в будущем.

Я смаковала и лелеяла эту фразу на протяжении всего дня.

Думала о нашем будущем, когда мы поехали в частную гинекологическую клинику; когда сдала анализы, и мне сделали УЗИ. Я хваталась за мысли о нашем будущем, услышав слова гинеколога об отсутствии у меня беременности.

― Все в порядке. Все хорошо, солнце, ― Барс не разжимал моей руки на обратном пути из клиники. ― Мы в самом начале пути. Я не уймусь, пока не выжму из тебя целую футбольную команду детишек, поняла?

Он в своем репертуаре. Но я была признательна за это. За то, что Барс оставался собой и рассеивал шуточками сгустившиеся грозовые тучи надо мной. Я испугалась, что идеальная картинка будущего, тщательно созданная моим воображением, способна омрачиться бесплодием, или другими серьезными патологиями.

― О чем ты думаешь? ― спросил он, переводя взгляд с дороги на меня, и обратно.

О самом худшем, как обычно. Сколько ни пыталась избавиться от дурной привычки, все без толку.

― Что мне сделать, чтобы развеселить тебя?

― Ничего не нужно, ― я предприняла попытку успокоить его, но Барс моментально раскусил фальшивую бодрость в моем голосе.

Но я действительно считала, что он делал для меня достаточно, и даже больше.

― Знаешь, что?

― Что?

― Ты пробуждаешь во мне Темную сторону, ― он заговорил зловещим тоном.

Я вяло усмехнулась.

― Уже дрожу от страха.

Барс фыркнул.

― Не веришь?

Он притих, однако держал рот на замке недолго. Потянулся к сенсорному дисплею и включил голосовое управление.

― Проложить маршрут к ЗАГС-у.

― Прекращай шутить, ― вздохнула я.

― Я не шучу.

Я недоверчиво покосилась на сумасбродного владельца авто.

― Барс… Не чуди. Какой еще ЗАГС?

Он глянул на экран.

― Грибоедовский, ― озвучил непринужденно и посмотрел на меня с хитрой полуулыбкой. ― Белочка, я решил, что нам пора пожениться.

Конец

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

Глава 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24