Дочь звёзд [Ирина Маликова] (fb2) читать онлайн

Маликова Ирина Дочь звезд

Пролог

Большой зал для приемов в доме городничего, освещенный сотнями свечей всех мыслимых и немыслимых цветов и размеров, создавал настроение таинственности и мистики. Прием, устроенный в поместье ее дядюшки в честь уважаемого гостя, стал самым значимым событием этой части года, помещение было битком набито разодетыми представителями элиты Ичвинстера. Ароматы дорогих духов, помпезные оборки на окнах и общий антураж Бального зала начинал действовать ей на нервы, и девушка с трудом представляла, как провести остаток вечера и не спятить.

Согласно задумке, все женщины облачились в пышные платья разных цветов и оттенков, и непременно с глубоким, квадратным декольте! При тусклом освещении их накрашенные лица пугали своей неестественностью, а прически… это вообще тяжелый случай.

Пользуясь всеобщим восхищением от выступления оркестра, Элениель незаметно выскользнула за дверь и, оказавшись в просторном коридоре, с наслаждением вдохнула свежий воздух. Отвратительное место, отвратительные люди… Она взглянула на часы и заскулила — еще так долго! Немного постояв, девушка подошла к одному из зеркал, которыми был увешаны стены всего восточного крыла. Она и сама сейчас выглядела, как бездушная марионетка, которой управлял опытный кукловод.

Элениель провела подушечками пальцев по выбеленному лицу, осмотрела высокую конструкцию, похожую на плетеную корзину, в которую пару часов назад превратили ее длинные русые волосы. Ей стало противно от самой себя. Она позволила сделать из себя это…

Заметив в отражении лицо Кирана, Элениель не стала притворяться, что рада ему. Судя по его взгляду, тот тоже не думал любезничать.

— Долго ты еще будешь здесь стоять? Отцу нужно твое присутствие среди гостей, так что кончай прятаться, как загнанный зверь, и иди внутрь!

— Надо же! Неужели этот франт в красном камзоле может говорить гадости? — Элениель развернулась и кивнула на дверь. — Вон там полно девиц, которые простят тебе что угодно, лишь бы постоять рядом — с ними и будешь так разговаривать, дорогой братец.

— Я тебе не брат, Элениель.

— К счастью, иначе я бы давно наложила на себя руки за родство с таким болваном.

Даже полумрак не помешал ей увидеть раздраженное лицо своего "родственника". Он уткнул руки в бока и покачал головой.

— На этот раз я это спущу, но не смей со мной так разговаривать, девчонка. Кем бы ты была, если бы не мой отец? Бродяжкой? Путаной? Или валялась в какой-нибудь канаве в своем королевстве?

— Во-первых, Киран, хватит тыкать меня в мое происхождение всякий раз, как тебе что-то не нравится. Я благодарна Генри за заботу, и, став старше, я сполна эту заботу отработала. Или станешь отрицать, что мне приходилось расхлебывать делишки, которые игнорировал ты, его родной сын и прямой наследник? — Киран сложил руки на груди и отвернулся. Конечно, крыть-то нечем. Элениель медленно выдохнула. — Я не задержусь в этом городе надолго, я просто не смогу выносить этот вечный маскарад!

— И куда ты сунешься? Люди ненавидят эллар, ты везде и всегда будешь чужой.

Слова парня неприятно саданули ей по сердцу. Она знала это, но лишь беспечно махнула рукой, скрыв свою боль.

— Скажем так: не все такие твердолобые, как ты. Я вернусь в зал чуть позже. Вернусь, — с нажимом повторила она, когда глаза парня сощурились. — Там так несет духами, будто каждый вылил на себя целое ведро! Не забывай, что нюх у меня острее твоего будет. Мне просто нужен свежий воздух.

Когда недовольный парень ушел, Элениель подхватила полы платья и вышла на открытую террасу. Ночь только вступала в свои права, поэтому на небе еще алели темно-розовые полосы, напрасно сопротивлявшиеся первым звездам.

— Проклятая штука… ну, погоди у меня, — бормотала девушка, пытаясь хоть немного ослабить корсет. Благо, этот скреплялся спереди невидимыми заклепками, а не шнуровкой, как у других несчастных дам в этом доме. Но это все равно было бесполезно, потому что корсет явно предназначался для девушки стройнее нее. Она не была полной, и ее удивляло: как портной мог сшить такое узкое платье по снятым с нее меркам?!

— Зачем женщины так себя мучают? Этот наряд красив и нравится мужчинам, но разве он стоит таких страданий?

Элениель, которая в этот момент поправляла ненавистное декольте, подняла глаза и посмотрела на сказавшего это мужчину. Он сидел на каменной скамейке позади высокого горшка с пышным цветком внутри. Не удивительно, что она его не заметила. Вместо камзола на нем была рубашка, темная расшитая безрукавка, бриджи и гольфы до колен. Светлые тонкие волосы были собраны в хвостик. Незнакомец держался непринужденно, и с любопытством смотрел на нее.

— Полностью согласна, поэтому и собираюсь провести торжественное сожжение этой тряпки сразу после приема.

Незнакомец усмехнулся и, грациозно встав, подошел к ней. На вид ему было сорок-сорок пять лет, и он даже близко не был красавцем: залысины по бокам, непропорционально большой нос, а глаза, казалось, боятся друг друга и поэтому расположились как можно дальше. Но именно его взгляд словно приковал ее к месту. Не похотливый, как у большинства, а заинтересованный…

Элениель усмехнулась.

— Интересно, сколько еще людей смотались с праздника?

— Я не любитель таких сборищ, — просто ответил незнакомец, покачался с носков на пятки, не прекращая смотреть на нее. — Но мне придется вернуться, все-таки в мою честь гуляют.

Брови девушки взлетели вверх.

— Вот так встреча…что ж…

— Вам вовсе незачем снова идти туда, с Вашим дядей я сам все улажу. — В ответ на ее недоуменный взгляд, мужчина пояснил. — Я случайно стал свидетелем Вашего с братом разговора.

— Даже так…. Потрясающе, — качая головой, и не сводя глаз с мужчины, сказала она. — У Вас талант поспевать везде и сразу, господин…

— Капитан, — мягко поправил он и поцеловал ее руку, — капитан Винсент де Корро. Я могу обращаться к Вам по имени?

— Титула у меня нет, а фамилия больно длинная, так что без проблем.

— Элениель… необычное имя. Вы не местная.

— Ох, как Вы правы, — усмехнулась она, но внутренне напряглась. Что-то в его взгляде настораживало ее.

— Какое королевство?

Они смотрели друг другу в глаза, и девушка ясно видела в них слова "Я знаю, кто ты". Поэтому решила не юлить.

— Лауре-Эйтель.

— "Гладь воды прочнее глади стали" — проговорил он лозунг королевского дома, постучав по подбородку. — Итак, эллар. Далеко ж тебя забросило. Какая, говоришь, у тебя фамилия?

— Я не говорила, — отрезала она, — и Вас это не касается. Приятно было познакомиться.

Мужчина усмехнулся.

— Сомневаюсь.

Элениель закатила глаза и пошла к дверям. Этот человек, кем бы он ни был, будто видел ее насквозь, и это раздражало. Она хранила свое прошлое в тайне, оберегала его от посторонних, как сокровище, потому что это единственное, что ей принадлежало! Несколько смутных воспоминаний маленькой девочки, которая в восемь лет узнала, что значит быть ненужной и неполноценной. Та девочка еще живет внутри, и она иногда предается грезам о доме… Доме, в который она никогда больше не вернется.

— За свой век я повидал много эллар, и узнал бы тебя, даже если бы не слышал слов того молодого человека. — Девушка остановилась и медленно развернулась к нему. Мужчина был серьезен. — Знаешь, как? — Она лишь дернула плечами. — Взгляд. Ты словно светишься на фоне людей, ты необычна, а твоя мятежная душа задыхается здесь.

— Говорите так, словно собираетесь мне что-то предложить.

— Все может быть. Например, я мог бы предложить тебе место в команде. Жизнь с нами непроста, и, если согласишься, однажды можешь влипнуть во что-то серьезное. Но впечатлениями я тебя точно обеспечу.

Перед мысленным взором девушки замелькали картинки воображаемых приключений на двухмачтовом величественном бриге, дальние страны, новые земли… Но внезапная мысль заставила ее спуститься с небес на землю, и это, как всегда, было очень болезненно.

— Простите, капитан де Корро, но Вы ничего не выиграете. — Он выгнул бровь, и Элениель нехотя пояснила. — Я не обладаю… магией моего народа, и особых талантов у меня тоже нет, так что…

— Я не вправе тебя уговаривать, или заставлять, но можно задать вопрос? Ты видела себя в зеркало?

— Чего?..

— Женщины обладают особой магией, и имя ей — соблазнение. — Элениель открыла-было рот, но не нашлась, что на это ответить. Она знала себе цену, но не привыкла, чтобы ей об этом говорил кто-то другой. — Я бы смог обеспечить тебе неприкосновенность среди своей команды.

— Не через Вашу каюту, я надеюсь?

Мужчина ухмыльнулся.

— Вот видишь, тебе и делать ничего не приходится для того, чтобы заинтересовать мужчину. — В его голосе звучало одобрение. — А уж если ты постараешься… Я не буду продавать твое тело, и не буду пользоваться им сам, Элениель. В общем… Если ты передумаешь, — он назвал дату и время своего отбытия, и кивнул ей на прощание, — ты знаешь, где меня искать.

Элениель чувствовала себя так, словно собиралась вплавь пересечь море. Ей представилась возможность круто изменить свою жизнь, и стать, наконец, хозяйкой самой себе… тогда что это за сомнения? Разве не мечтала она о чем-то спонтанном и непредвиденном, о приключениях, о свободе…. Было много непонятных моментов, но Лени чувствовала, что готова рискнуть, и броситься в неизвестность, но было кое-что, что она, все же, хотела прояснить сейчас.

Лени обернулась. Наверное, он вот-вот войдет в Бальный зал, а там разговора не выйдет! Она не успеет спросить об этом сегодня… но ждать до завтра она не согласна! Поэтому решилась сделать кое-что, чему научилась совсем недавно, и что стало для нее слабым, но утешением. Задрав платье до колен, она с размаху ударила в пространство перед собой, надеясь на то, что не облажается.

Испуганное лицо капитана, уставившегося на девушку, выходящую из черного "кармана" в пространстве у самых дверей Бального зала, было весомым доказательством того, что она все сделала правильно.

— Вы не сказали мне, чем занимаетесь, — выдохнула она, приводя в порядок дыхание. Капитан, видимо, начинал потихоньку приходить в себя, и испуг на его лице сменился коктейлем из изумления и предвкушения.

— Присоединяйся. Я не разочарую, — только и сказал он.

Часть 1. Глава 1

Отъезд из Ичвинствера убедил Элениель, что все, что ни делается — к лучшему. Всю свою жизнь она считала себя законченным циником, поэтому то, что она впервые по-настоящему поверила в судьбу, является чудом не меньшим, чем то, что с ней произошло потом.

После разговора с капитаном, Лени убежала в свою комнату — в противоположное от Бального зала крыло, где нетерпеливо сбросила ненавистное платье, обувь, напустила горячей воды в ванну и, прихватив из заначки початую бутылку вишневого ликера — ее маленькая слабость — опустилась в воду, погрузившись в состояние, которое лично она называла "побег из паршивой реальности"

Ей всегда лучше думалось в воде, что, впрочем, было не так уж и удивительно. Спонтанное приглашение капитана вынудило ее пересмотреть свою жизнь, чтобы окончательно поддаться искушению последовать по первому зову незнакомца. Если подумать, это будет не первый побег в ее жизни, ведь она родилась в одном из четырех королевств эллар — Лауре-Эйтель, что в переводе означает "Золотой источник", а последние одиннадцать лет жила так далеко оттуда, как это вообще возможно — в лишенном магии мире людей, в королевстве Эттэнберг.

Из того, что она помнила о своей родине, она могла поклясться, что с названием угадали на все сто! Чудесные реки со сверкающей водой, срывающиеся со скал, образуя большие и маленькие водопады, озера, ручьи… резные деревянные мосты с позолоченными перилами, высокие уличные фонари с витыми основаниями и приглушенным светом, ненавязчивым и достаточно ярким по вечерам… Вообще, ей казалось, что воды там намного больше, чем суши, но она запросто могла и ошибаться хотя бы потому, что жила там ровно до восьми лет, и многого не видела. Да и тот факт, что ее дед не кто-то, а сам король, владыка Тиадэз, определенно ограничивал ее возможность свободного передвижения…

Лени отпила ликера, и невидящим взглядом уставилась в стену напротив. Глупо отрицать, она любила то место, и даже спустя столько лет она до сих пор помнит непередаваемое наслаждение просто от того, что дышишь тамошним воздухом…. Несправедливо, что ей не испытать этого снова. Взгляд скользнул по едва заметной метке на левой руке в тон кожи, с внутренней стороны, почти у подмышки: две змеевидные спирали, пересеченные странным, неровным зигзагом. Он появился в день ее восьмилетия, когда мать забрала ее с церемонии пробуждения Воли Саарсиса — бога Воды и праотца всех эллар ее королевства. Элениель так и не узнала, что должно было случиться. Когда владыка Тиадэз направил на нее свой скипетр, все ждали чего-то… эдакого, чего так и не произошло, зато она запомнила выражение лица короля: он был не просто шокирован. Он был разочарован. После этого началась суета, в которой мать, дочь короля, схватила ее за руку, и они вместе выбежали вон из зала. Практически за дверями пространство словно разорвалось, и эта щель, с клубящейся в ней фиолетово-черной дымкой, становилась все шире. И они бежали прямо к ней… И вот так она и оказалась в Ичвинстере…

Элениель почти не помнила свой последний разговор с матерью. Она до сих пор не знала, как дочь правителя эллар познакомилась с городничим королевства людей, и почему он согласился растить ее дочь. Помнила лишь, как крепко обняла ее мама прежде, чем исчезнуть в этой клубящейся тьме… и слова, сказанные ей на прощание: "Не пытайся вернуться к элларам, доченька, это больше не твой мир, и помни: ты не хуже их. Ты — мое сердце. Ты — Дочь звезд. И что бы ни случилось, звезды всегда будут на твоей стороне" А после того, как мама исчезла, на руке появился этот символ…

Что бы ни значил их скоропалительный побег, Лени приняла это как должное. Она адаптировалась в новом для нее мире, и даже честно попыталась поладить с приемным братом, но, как оказалось, это было выше ее сил…

Очень быстро она поняла, что элларам не место среди людей, и списывала это на отсутствие мозгов у последних. Иногда ее сущность брала верх, и тогда на лице расцветали менехьиры — сияющие завитки небесно-голубого цвета, похожие на кружева, которые тянулись из внешних уголков глаз до нижней челюсти, а вокруг тела появлялось мерцание такого же цвета. Еще живя в Лауре-Эйтель, Лени узнала, что цвет менехьиров определяет происхождение, и чем он ярче — тем выше положение в обществе у носителя. Другими словами, у простых работяг "кружева" коричневатого цвета, тогда как у членов королевской семьи — в общем, такие же, как у нее. Все потому, что у них практически не разбавлена божественная кровь, дарующая им особые умения…

Так вот, даже несмотря на тот факт, что Элениель этими умениями была явно обделена, горожане разве что палки в нее не кидали! А однажды, когда ей было лет тринадцать, все зашло еще дальше, и вполне могло закончится трагично…

Лени отставила бутылку и грубо потерла лицо, прогоняя тяжелые воспоминания. Это уже в прошлом. Те засранцы дорого заплатили за свою "шалость"… Генри, городничий, хоть и был, по большей части, самовлюбленным и скользким типом, тогда все же наглядно продемонстрировал, что бывает с теми, кто хочет убить его приемную дочь, и с официального разрешения короля сослал их на рудники сроком на шесть лет. Стоит ли говорить, что это многому их научило, например, тому, что не нужно даже показываться Элениель на глаза, чего до сих пор так и не произошло после их возвращения!

Что же касается Элениель, она, по мере своих возможностей, помогала Генри, хоть и без энтузиазма, но проклятое чувство долга мешало ей послать это все куда подальше. Ее бесило, что Киран не проявляет ни малейшего интереса к делам отца, что спускает все деньги в казино… Как-то он выставил ее в оплату задолженности в качестве "приемной сестренки с небольшим уродством"… Откуда же ему было знать, что она уже пару лет как втихаря училась постоять за себя? Это дорого ему стоило…как и придуркам, с которыми он ею расплатился.

Все эти годы Лени жила в ожидании нападения или подставы, приобретая любой навык, который поможет ей выжить, начиная от приготовления еды и азартных игр, и заканчивая свежеванием убитого зверя.

Так какие еще могут быть сомнения? Элениель вылезла из ванной и, обмотавшись полотенцем, с остатками ликера в руке, пританцовывая, пошла собирать вещи. Ждите меня, капитан де Корро!

Глава 2

Первое, что для себя открыла Элениель, ступив на палубу величественного фрегата — страх моря. Это было бы забавно, учитывая ее происхождение, но на деле слегка подпортило первое впечатление и у нее о своем ближайшем будущем, и у команды, членам которой пришлось в срочном порядке устранять последствия внезапно обнаружившейся морской болезни.

Команда состояла, в основном, из мужчин среднего возраста, вроде капитана. Нет, Элениель не думала, что ее бросят за борт, либо заставят драить палубу с утра до ночи. По правде говоря, она вообще не знала, как ее примут, реакцию моряков нельзя было назвать ни хорошей, ни плохой. Когда капитан де Корро рассказал им, что Лени — эллар, они выглядели, в крайнем случае, удивленными, и то не факт… Ей показалось, что им всем глубоко плевать, и да, проклятье, ее это задело!

Девушке выделили небольшую каюту, в которой она провела безвылазно первые несколько дней. Но постепенно организм привык к мерному раскачиванию корабля, и вот уже спустя четыре дня она не может оторвать глаз от бескрайнего синего моря, буквально прилипнув к борту корабля! С каждым днем, с каждой прожитой среди водного простора минутой, Элениель все яснее понимала смысл слова "свобода". Она чувствовала себя уверенней, и, судя по всему, это замечали и другие. Стали чаще звучать приглашение поиграть в карты и поужинать вместе с командой. На прямой вопрос "почему они добры с элларом" моряки ответили, что каждого из них в свое время жизнь изрядно потрепала. И неважно, что было в прошлом. Ее будут оценивать по тому, как она ведет себя в настоящем. А еще ясно дали понять, как они относятся к предателям, и какая их потом ждет участь, и что если она хочет остаться — придется принять тот факт, что жизнь кардинально изменится, и лучше бы хорошенько об этом подумать прежде, чем подписывать договор с капитаном.

Тогда до Лени дошло, что капитан пока не собирался принимать ее в команду, а просто наблюдал со стороны, как она вольется в коллектив. Она не собиралась строить иллюзии, или накручивать себя, поэтому в тот же вечер настояла на их разговоре. Капитан не отрицал ее догадок, добавив, что даже если она откажется от такой жизни, он даст ей денег на первое время и высадит в ближайшем порту, потому как посчитал своим долгом избавить такой цветок от увядания в том ужасном, забытом городе, полным снобов и ханжей, и обязан теперь хоть немного о ней позаботиться.

Возмущалась ли она? Естественно! Нет, она ничего не имела против того, что этот мужчина выдернул ее из Ичвинстера, и уж тем более не будет возражать, если он проспонсирует ее, пусть и ненадолго. В какой-то степени она даже понимала ход его мыслей: она — девятнадцатилетняя девушка, которая прожила всю жизнь на всем готовом. Наверняка он думал, что несмотря на свою тягу к авантюризму, она слишком изнежена, и не потянет такую жизнь на постоянной основе. Вот только капитан кое о чем забыл: он до сих пор не посвятил ее во все тонкости их работы, и что никто из них не узнает наверняка, что из этого выйдет, пока не попробуют. Возможно, она захочет уйти — или нет. Так вот пусть господин де Корро решает, станут ли они проверять это.

Все это Элениель вывалила на капитана, и что он? Губы мужчины растянулись в медленной, довольный улыбке. Он молча прошел мимо нее к своему столу, достал свиток из коричневого пергамента, поставил на нем свою подпись, и протянул ей. Лени изучила условия контракта — их было не так много, после чего поставила подпись, изменившую ее жизнь на шесть лет…

Ей не на что было жаловаться: едва ли она смогла бы устроиться в жизни лучше, чем став членом экипажа капитана Винсента де Корро. Мужчина, на которого она работала, неофициально считался главнейшим и могущественнейшим человеком северных и западных морей. Будь то торговое судно, или круизный фрегат — ни один корабль не мог творить произвол на его территории. В каждом порту у него были свои люди, которые следили за порядком, и были уполномочены, в крайнем случае, самостоятельно наводить его. Морские владения капитана охватывали все Западное побережье Эттенберга, а также архипелаг из семи островов, являющихся территорий королевства.

Как-то Элениель поинтересовалась у команды, что обо всем этом думает король. Точного ответа никто знать не мог, но ясно было, что его такой расклад вполне устраивал: человек, способный навести порядок в море, куда полезнее в качестве союзника, чем врага. Это понятно даже дураку, а уж Его Величество Мейхиор явно не дурак! Как капитан это с ним утрясает — никто не знал, а Лени так тем более не собиралась в это лезть.

Ну если с этим все было более или менее ясно, то на других территориях обосновались менее благодарные Владыки. Если разобраться, Элениель была частью самой настоящие пиратской команды. Капитан Винсент де Корро имел репутацию достойного и справедливого человека, связываться с которым лучше исключительно в мирных целях, и заслужил звание Верховного Барона пиратов, но не все коллеги-пираты походили на него. Грабеж, убийство, и прочий произвол, о которых Лени до этого читала лишь в книгах, стали для нее настоящим потрясением. Два острова, а также бухта Тален де ул пульпо, что в переводе "пята осьминога" (что за юморист придумал это название?) у побережья Северного континента стали настоящим рассадником мерзавцев и отморозков. От них страдали даже местные, что уж и об остальных… Как-то их корабли пересеклись, и тамошний капитан, стоя на корме, пытался угрожать. На самом деле, это было даже забавно, но это слишком затянулось, и Лени, незаметно ударив ногой воздух, решила попробовать кое-что новое: сосредоточившись, она погрузила туда ногу, а сама не отрывала взгляда от противника. На соседнем корабле послышались крики, но когда нерадивый капитан начал поворачиваться, появившаяся из черной дыры нога дала ему смачного пендаля, и он полетел в воду… После этого ее, почему-то, прозвали ведьмой…

На службе Элениель, в основном, выполняла мелки поручение капитана. Лишь несколько раз за все время она понадобилась ему, как эллар. Оба раза она присутствовала, скорее, для устрашения, и чувствовала себя настоящим чудищем, да и ладно! Главное — они получили деньги, а нагнать страха на людей она готова и бесплатно, это так тонизирует… В остальное же время, она, например, доставляла что-то кому-то, или сопровождала капитана во время встреч для заключения какой-нибудь сделки — мужчина был уверен, что ее внешность немного усыпит бдительность оппонента.

Элениель знала себе цену, поэтому осознавала, что уверенность капитана была небезосновательна. Она всегда была привлекательной, и даже там, в Ичвинствере, вплоть до отъезда, не раз ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин, которые те, конечно, старательно скрывали. Высокая, уверенная в себе, она знала, как себя подать, и как нужно себя вести, чтобы получить желаемое. Во время их пребывания на суше — иногда такие периоды затягивались на два-три месяца — она посещала разнообразная места, совершенствуя себя.

Например, как-то раз они осели в королевстве Дабрей на Северном континенте, у капитана были какие-то дела с главой портового города. Лени там не понравилось: именно в этой части королевства стояла постоянная жара, было мало питьевой воды, а улицы заполонили мужчины, которые считали себя хозяевами жизни. Лени такой расклад не устраивал, но пришлось засунуть свою гордость куда подальше, и терпеливо ждать отплытия. В один из дней она рискнула сходить на разведку по городу в поисках места, где можно отдохнуть. Мужчинам повезло больше: в этом городе был весьма популярный в королевстве Дом удовольствий… и почему таких нет для женщин? Лени сходила бы…

Она набрела на какой-то магазин тканей, и решила немного побродить между рядами. Такой красоты она сроду не видела! Вообще, все женщины в городе, независимо от возраста, выглядели очень нарядными, но сама она сомневалась, что надела бы нечто подобное. Лене предпочитала лосины и майки, брюки, рубашки, в общем — практичную одежду. Она умела наряжаться, когда того требовал случай, но делать это чаще не было смысла.

Какой-то мужик настойчиво и очень громко доказывал что-то девушке — продавцу. Они ругались долго, Лени не собиралась к ним лезть, но этот кретин толкнул девчонку, чем сбил с ног их обеих. Само собой, этого она простить уже не могла, поэтому отправила нахала в свободный полет с порога магазина, из-за чего тот шмякнулся и разбил себе лицо в кровь. Он продолжал еще что-то орать, но Лени демонстративно закрыла дверь. Пришлось выслушать гору ненужной и бесполезной для себя информации о том, что это бывший муж несчастной девушки, и как она жалеет, что вообще была с ним. Девушка хотела отплатить ей за помощь деньгами, а когда она отказалась — подарить какую-то ткань. Вместо этого, Лени спросила, чем так ценны женщины их королевство? Чем именно они настолько сильно цепляют мужчин, заставляя их хотеть еще и еще? Тогда-то ее научили особому танцу, который дал ответ на все вопросы… И она, все же, не устояла, и приняла в подарок отрезок ткани и пару комплектов белья, которые непременно сведут с ума кого угодно.

За все это время ей практически не нужно было драться, поэтому, когда на шестой год службы капитан позвал ее в свой кабинет и объявил, что по прибытии в порт они займутся поиском хорошего учителя рукопашного боя, Лени растерялась. Как? Для чего? Что это будет за миссия, раз ей впервые за столько лет придется махать кулаками? Ответ капитана был гениальным: "Скажу, когда прокачаешься".

Подготовка не заняла много времени — видимо, тело все помнило лучше головы, а боль в мышцах — расплата за отсутствие тренировок. Тогда-то она и узнала, что капитан отправляет ее на особое задание — в помощь своему другу и главе гильдии наемников "Око Фантома". Из его рассказа Лени поняла, что они очень серьезные ребята, которые находятся под неофициальным патронажем Его Высочества — кронпринца Эттенберга. Здание гильдии расположено на одном из островов архипелага. Якобы, капитан и глава гильдии, Торвульд, будучи детьми вместе бродяжничали, и ни разу не теряли друг друга из виду, даже когда стали теми, кем стали. Иногда в гильдию поступают задания, выполнение которых нежелательно для тех, кто даже косвенно связан с короной, пусть это даже слухи и домыслы. Когда такое происходит — он помогает другу, отправив ему в помощь одного из своих ребят. На этот раз капитан решил, что навыки Лени, как эллара, очень пригодятся, поэтому он отправляет ее.

И вот она провожает взглядом черную точку, в которую превратился ее корабль, гадая, чего ей ждать теперь, и в чем именно пригодятся ее навыки.

Глава 3

Испытывая легкий трепет в душе, Элениель прошла по мокрому песку к полосе густой растительности, за которой и находилась ее цель. Она остановилась от нее в нескольких шагах, изучая "карту", изображенную на клочке бумаги, которую вручил ей капитан. Она не была столь подробна, как хотелось бы, но все же, прибыв сюда, разобраться в ней оказалось намного проще, чем когда она пыталась сделать это в лодке сотни раз до этого. Элениель прошла немного вперед и присмотрелась: с первого взгляда все деревья казались одинаковыми, но на этих, как и указано на карте, были высечены два креста с ее указательный палец. Значит, тропа, ведущая в гильдию, начинается между ними. Дело остается за малым: не сойти с нее.

Чем дальше она углублялась в дебри, тем сильнее начинала сомневаться в правильности этих скудных набросков. Несколько раз она, чертыхаясь, возвращалась назад, и потом тратила кучу времени на поиски правильной тропинки. Все чаще ей на плечи сползали отвратительные пауки с волосатыми лапами и мерзкими выпученными глазами. А ведь вместо того, чтобы ползать здесь, она могла бы наслаждаться успокаивающим раскачиванием корабля, лежа на удобной кровати в своей каюте… Что толку канючить? Все равно ничего не изменится, но происходящее уже начинало сильно раздражать.

Единственным плюсом этого "приключения" было то, что обширная листва высоких деревьев скрывала ее от ненавистного летнего солнца, лучи которого выжигали все на своем пути. Тропа резко уводила вверх, принуждая ее карабкаться по влажной земле, усеянной корнями старых деревьев.

Внезапный свист спущенной тетивы прервал ее размышления. Резко развернувшись, она наклонила корпус влево, и стрела врезалась в ствол дерева. Сзади послышался едва уловимый треск ветки, Элениель инстинктивно выхватила нож и развернулась на каблуках. Ее лезвие замерло в паре сантиметров от горла темнокожего мужчины, и она, скорее, ощутила, чем увидела его клинок у своего горла.

— Не советую, — растягивая губы в полу-усмешке, проговорил он, когда Элениель попыталась дернуться. Спустя секунду рядом с ним "вырос" напарник, натянувший тетиву до отказа. Лени начала судорожно соображать: в этих лесах могут расхаживать только одни воины, и, если ее догадки верны, то драка не сыграет ей на руку.

Пока они играли в молчанку, у девушки была возможность рассмотреть их: тот, что с луком — постарше, с пышной шевелюрой, похожей на черный одуванчик, все время бросает косые взгляды на напарника. Значит, не он главный. Второй молодой, на ее взгляд — лет тридцать, или около того. Его голова была практически полностью выбрита, от ушей и вдоль всей линии челюсти проходила тоненькая полоска растительности, соединенная с "карандашными" усами. Из-за игры теней его глаза казались полностью черными, и лишь редкие блики делали его взгляд игривым.

— И что такая девушка делает в страшном, густом лесу? Не боишься заблудиться?

— Если только двое больших и сильных мужчин, вроде вас, не спасут меня, — сладким голоском пропела Элениель, вложив в свой взгляд смертельную дозу кокетства.

— Зубы нам заговариваешь? — Рыкнул лучник и сильнее натянул тетиву.

— А у меня получается?

— Отвечай, для кого ты шпионишь?

— Глупости! Я совсем не похожа на шпиона

От нее не ускользнуло, с каким интересом ее осматривал тот, что моложе. Как его взгляд скользнул от тонкой хлопчатобумажной рубашки, небрежно спущенной с одного плеча, и ниже, по стройным ногам. Потом он поднялся на увесистую дорожную сумку, переброшенную через плечо, и ремни для ножен, удачно расположившиеся в ложбинке между грудью.

— А не сбиваешь ли ты нас с толку, красавица? — Он улыбнулся, обнажив два ряда идеально ровных белоснежных зубов.

— Кто знает, — Элениель тоже улыбнулась, — годный шпион тоже не признался бы.

— Ты шла по тропе, — не унимался лучник, — о которой знают только члены гильдии.

— Может, стоит поискать крысу среди своих?

— Не смей клеветать на членов нашей гильдии!

— Так что же нам мешает пристрелить тебя на месте, красавица?

— Попробуйте, — девушка небрежно пожала плечами, — но если стрелять будет он, то у меня есть неплохой шанс, чтобы выжить.

"Главный" рассмеялся, и повернулся к закипающему напарнику.

— По-моему, она только что тебя обругала, мой друг. — Он вновь с любопытством посмотрел на новую знакомую. — Так что же нам с тобой делать?

— Ну, для начала можете провести меня к своему мастеру, а там разберемся.

Улыбка сползла с лица воина. Ее поразила столь резкая смена настроения. Он весь напрягся, став похожим на ожившее каменное изваяние. Поджав губы, он крепче сжал лезвие и сделал маленький шаг к ней навстречу, но большего девушка ему не позволила: слегка надавив, она оставила небольшую царапину на его горле, при этом ловко увернувшись от его клинка.

Красноречивое предупреждение.

— Говори, что тебя привело сюда, или я оставлю тебя здесь на съедение местной живности.

Дело запахло жареным. Зная, что они пристально следят за каждым ее движением, девушка осторожно выгнула руку и достала колоду карт из бокового кармана дорожной сумки. Зажав ее между пальцами, она слегка покрутила ею перед мужчинами.

— Или, — ее глаза вспыхнули азартным огоньком, — поступим так: сыграем партию. Если выиграю я — вы безоговорочно выполняете то, что я скажу, не огрызаясь и не паясничая.

— С чего нам соглашаться?

— Не вижу причин отказываться. Сам посуди: у меня есть карта с примерными координатами, и я знаю о вас куда больше, чем узнал бы любой шпион, значит — у меня надежный информатор. А еще я знаю то, что если вы пристрелите меня, ваш мастер поотрывает вам головы. Хотите знать больше? Сыграем партию. В чем дело, воин? Боишься не пережить смертельного унижения от проигрыша женщине, м-м-м?

Они отреагировали ровно так, как она и ожидала. Воины гильдии "Око Фантома" — гордые, не знающие поражения, наемники. Они никогда не отступают.

— Допустим, — "главный" опустил кинжал, и недоверчиво покосился на девушку. — А если выиграем мы?

— Я расскажу вам свой коварный план, но к мастеру своему вам хоть так, хоть эдак, придется меня отвести.

Глаза воина загорелись тем же азартным огоньком, который уже вовсю полыхал в ее собственных. Он кивнул напарнику и тот, нехотя, опустил свое оружие. Не сговариваясь, все вместе подошли к сваленному дереву в десяти шагах от них, и сели друг напротив друга. Глаза молчаливого воина лучились недоверием, ее и главаря — предвкушением.

— Сдавай.

Лицо девушки растянулось в коварной улыбке и она, не глядя, перемешала карты.

***

— Стрит флэш от короля! Твою мать!

Элениель сидела сама скромность, пока ее оппоненты поносили свое везение на чем свет стоит из-за очередного проигрыша. Они изрядно вспотели и продолжали пялиться на свои карты, словно от их пристальных взглядов они чудесным образом изменятся.

— Вот черт! Девчонка снова нас обула!

— Нас обжулили, смирись. Мы утратили бдительность из-за того, что она женщина, выходит — поделом нам. — "Главарь" провел ладонью по коротко сбритым волосам и посмотрел на Лени, чье лицо ничего не выражало. Она изо всех сил делала вид, словно не слышит их разговора, и придала лицу всю непринужденность, на которую только была способна. В очередной раз спасибо криминальным умельцам Ичвинстера, которые, в свое время, научили ее мастерски обращаться с картами, и выходить победителем практически с любым раскладом! Перед глазами мелькнули воспоминания о подпольных встречах в подвале школы, где она и еще несколько детей учились играть у здоровенных лбов с крайне сомнительной репутацией, и это умение не раз выручало ее из таких передряг, из которых обычно не выбираются. В конце концов, если бы не карты — не сидеть ей сейчас у этого поваленного временем ствола, и не обувать этих красавцев.

Хотя, надо признать, они были хороши. Она получила истинное удовольствие от игры с ними, чего не было уже давно. А это дорогого стоит.

— Ты ведь понимаешь, что она мухлевала?

— Разумеется, — его напарник не сводил с девушки прищуренного, внимательного взгляда, — но и мы не чисты на руку. А раз она обыграла Фантомов, значит, и мы сдержим обещание.

— Ты уверен…

Но главарь уже встал и протянул руку девушке, помогая подняться. Она удивилась, но вида не подала. Вместо этого она вложила свои пальцы в его широкую ладонь, ощутив грубую кожу и мозоли. Он сильно, но не причиняя боли, дернул ее на себя, и она, на мгновение потеряв равновесие, налетела на его твердый корпус. Разумеется, смущение она тоже мастерски скрыла за дерзким взглядом.

— Я Аргас. Аргас Луру, — произнес он и слегка склонил голову в знак приветствия. — А это Табиан.

Девушка оценивающе осмотрела обоих. Аргас был явно заинтригован ею, а Табиан не доверял. Ей понадобилось менее двух секунд, чтобы решить, называть свое настоящее имя, или нет.

— Меня зовут Элениель.

Аргас ничего не ответил, лишь усмехнулся уголками рта и махнул головой, призывая следовать ним, что она и сделала с ощутимым облегчением. Девушка не знала, как долго они вот так шли, но джунгли на сей раз были куда дружелюбнее, чем в начале ее пути, и когда деревья, наконец, начали редеть, и они вышли на поляну с очень низкой травой, солнце уже не испепеляло окружающий мир. Небо из ярко-голубого окрасилось в золотистый, предзакатный цвет, и сейчас, глядя как последние лучи предзакатного солнца освещали огромную черную постройку прямо перед ними, Элениель испытала смесь восторга и смятения.

Опираясь на рассказы капитана об этом месте, Элениель рисовала в своем воображении картины захватывающих приключений, которые ей предстоит испытать, но вот почему он никогда не упоминал о самом здании гильдии?

Двухэтажное изваяние из черного мрамора словно поглощало свет вокруг себя, нагнетая атмосферу унылую и безрадостную. По бокам от широких ступеней с резными поручнями возвышались две каменные кобры высотой в полтора ее роста. При взгляде на их раздутые капюшоны и открытые пасти у девушки заколотилось сердце: ей показалось, что эти твари вот-вот оживут и вцепятся в нее своими острыми, смертоносными клыками.

В самом здании было много окон, особенно на втором этаже. Было какое-то мрачное очарование в этом отрешенном, словно сотканном из теней, месте. Она поймала себя на мысли, что ей не терпится поскорее увидеть гильдию изнутри.

Элениель покосилась на Аргаса. Всю дорогу до гильдии он хранил молчание, она тоже не горела желанием вести светскую беседу. Тем более, что сказать ей было нечего. Табиан так вообще прожигал взглядом дыру ей в затылке.

Поднявшись по ступеням, они остановились. Девушка повернулась к Аргасу.

— Что за остановка-а-а-а!..

Глава 4

Девушке понадобилось несколько минут, чтобы осознать тот факт, что она стоит на коленях на мягком ковре, а ее руки туго связаны шершавой веревкой. Глаза словно застилала мыльная пелена, и сколько бы она ни моргала, пелена не желала спадать. Девушка попыталась высвободить запястья, но причинила себе лишь дополнительную боль.

— Зря стараешься, эти веревки не разорвать.

Элениель резко повернула голову, услышав знакомый голос, и тут же пожалела об этом: ее многострадальная голова разболелась пуще прежнего.

— Аргас, — прохрипела она, прищуриваясь. Так она видела практически без помех — спасибо врожденным умениям эллара. — Хитрожопый ты интриган…

— Прости, красавица, — парень сидел справа от нее на какой-то кушетке, его правая лодыжка лежала на колене левой ноги, сложенные на груди руки подчеркивали впечатляющие мышцы. — Меры предосторожности, сама понимаешь.

— А не лучше было вырубить меня прямо в лесу?

— Нет, — его губы тронула легкая улыбка, — я не хотел тащить тебя в такую даль. А Табиан уже староват, чтобы таскать тяжести.

— Навалять бы тебе как следует за такие слова…

— Что ж, возможно тебе представится такая возможность.

Голос, произнесший это, как небо от земли отличался от глубокого, пронизывающего голоса Аргаса. Этот был подобен грому и молнии. Битве стихий. Спустя мгновение перед ней появился его обладатель. В отличие от Аргаса и Табиана, облаченных в темно-зеленые свободные безрукавки с черными лацканами и капюшонами с завязками, черные штаны и ботинки, на этом мужчине был светло-серый костюм, близкий к классическому, но выполненный в более свободном стиле. Костюм отлично оттенял его кожу, которая была темнее, чем у Аргаса, и подчеркивал необыкновенные серые глаза.

При взгляде на них Элениель снова зажмурилась от боли. Все же, к такому напряжению они еще не были готовы. Голова разболелась и, как бы ни пыталась, она не смогла сдержать тихий стон.

— Аргас, хватит мучить девочку. Промой ей глаза.

— И водички заодно не подашь?

Она почувствовала уже знакомые мозолистые пальцы на своем лице, когда они аккуратно приподняли его вверх за подбородок.

— Открой глаза. — Девушка послушно приоткрыла верхние веки и тут же испытала адскую режущую боль. Не дав ей снова сомкнуть их, Аргас ловко капнул какой-то жидкости в каждый глаз, и осторожно сомкнул ее пальцы вокруг гладкого стакана.

Элениель почувствовала небольшое облегчение, когда что-то, подобно маслу, обволакивало ее глаза. Она жадно осушила стакан воды и вытерла жидкость с терпким запахом, вытекшую из уголков глаз. С каждым морганием она видела все отчетливее, и сейчас, словно слепой котенок, осматриваясь вокруг, девушка рассмотрела скудно обставленный кабинет с небольшим столом. Огромное количество книг, расположенных на любых поверхностях — от специально отведенного книжного шкафа, до симпатичного мягкого кресла у окна, все сиденье которого было завалено разноцветными обложками.

Наконец, ее взгляд остановился на обладателе громоподобного голоса. Лидер гильдии "Око Фантома" полусидел на крае письменного стола, руки небрежно расставлены по бокам от него и слегка согнуты. Практически полностью седые волосы были зачесаны назад и, как могла догадаться Лени, затянуты в пучок на затылке. Аккуратные брови подчеркивали неземной красоты глаза, а тонкие губы обрамляла аккуратная короткая борода, закрывающая круглый подбородок, соединенная с усами. Наличие в ней обильной седины только добавляли ему солидности, и даже аристократичности. Воротник его рубашки был небрежно распахнут, открывая взору серебряную цепочку с квадратными звеньями.

Элениель поняла, что пялится, и поспешила отвлечься на что-нибудь другое, например, на свои путы, но с удивлением обнаружила, что уже ничем не связанна. Аргас помог ей подняться и усадил в одно из кресел напротив Лидера, сам же уселся где-то позади нее. Руки и ноги неприятно покалывало после резкой смены положения

— Итак, незнакомка, имеющая при себе карту прохода в нашу гильдию, начинай говорить. Зачем ты хотела встретиться со мной? Мы проверили содержимое твоего рюкзака и обыскали тебя, — девушка хмыкнула и откинулась на спинку кресла, — но ничего не нашли.

— Кроме моих трусов.

— Что, тем не менее, ничего не объяснило нам. Мне повторить вопрос?

Элениель прыснула. Ситуация получалась курьезной. Она по-разному представляла встречу с Лидером "Фантомов", но реальность ее позабавила.

— Он меня осматривал? — девушка указал через плечо на Аргаса, и когда Лидер кивнул, Элениель перегнулась назад через кресло. — Я восхищаюсь Вашимблагородством, Аргас Луру.

Девушка встала и, глядя в темные глаза мужчины, начала расстегивать пуговицы на рубашке. Он принял правила ее игры, и теперь с легкой усмешкой следил за ее движениями. Элениель расстегнула пять пуговок и медленно просунула руки внутрь. Когда брови Аргаса взлетели, она очаровательно улыбнулась и продемонстрировала удобный топ, который достаточно хорошо скрывал ее грудь. Обычно в нем она ходила на палубе "Венценосца". У прямой линии декольте, в складках скрывался кармашек, из которого она достала свернутую бумажку, упакованную в прозрачный пакет, и протянула Лидеру, после чего снова уселась в кресло, и закинула ногу на ногу.

Лидер не спеша развернул письмо, после чего вскинул голову, прочитав, от кого оно.

— Капитан де Корро?..

Элениель кивнула в ответ на его догадку, и взглядом предложила ему читать дальше. Письмо было кратким и содержательным, но Лидер, видимо, желал убедиться, что все это — не дурной сон.

— Что ж, это многое объясняет, — проговорил он, мыслями находясь где-то далеко. — Твой капитан рассказал тебе детали сделки?

— Ну, примерно описал, чем вы здесь занимаетесь, и сказал, что я тут для выполнения какого-то особого задания… — загибая пальцы, перечисляла она.

— Почему он отправил тебя?

— Я не очень люблю, когда меня перебивают, — мягко ответила она Аргасу.

— И твой капитан без зазрений совести послал тебя в гильдию наемников, большинство из которых — мужики?

— Моя благодетель — не его забота, о благородный воин. К тому же, я шесть лет провела на корабле среди таких же мужиков, и уж если я справлялась там, в открытом море, то и здесь как-то выкручусь.

— Раз такое дело… Аргас, оставь нас. — Лидер дождался, пока мужчина скрылся за дверью, после чего присел в кресло рядом с девушкой. Он не спешил начинать разговор, но его глаза словно пытались выловить ее мысль, считать тайный замысел…

— Не смотрите на меня так, словно ждете от меня подставы. Сомневаетесь, что меня прислал капитан?

— О, нет. С этим проблем нет. Мы знакомы уже много лет, и мы знаем, как указать друг другу, правдивое письмо, или нет. Вопрос в другом: чем ты особенна? Ты наверняка знаешь, что до этого я работал с другим человеком, так почему Винсент вновь не прислал его? — Лидер наклонился вперед. — С чего он решил, что ты будешь полезнее?

— Надеюсь, Вас не укачивает. — Не дожидаясь ответа, девушка встала с кресла и, открыв "карман", дернула мужчину на себя и прыгнула с ним в черноту. Спустя мгновение она снова ощутила под ногами теплый песок и любовалась темнеющим небом. — Вечером здесь лучше. Не переношу солнце. — Девушка обернулась, услышав характерные звуки. — Вы как там?

Лидер стоял к ней спиной и, судя по движениям, вытирал рот рукавом. Она увидела, как посерело его лицо, когда он обернулся, но взгляд не утратил своей угнетающей силы.

— Чтобы об этом — ни слова. — Элениель кивнула. Мужчина сделал несколько глубоких вдохов. — Значит, ты эллар, и эллар не простой. С весьма любопытным таланом.

— А что, есть с кем сравнивать? — Ее голос прозвучал слишком резко, сохранять безразличие уже не получалось.

— Мне приходилось встречать эллар … эм-м… высших сословий. — Руки девушки рванули к "расцветшим" на лице менехьирам. — Но никогда прежде я не встречал таковых на службе у людей.

— Послушайте, Лидер, я пришла к Вам в качестве помощи от капитана…

— …и я принимаю ее. Как я уже сказал, я знаком с Винсентом уже много лет, и он ни разу не подводил меня.

— А Вы его?

Спокойный вопрос девушки вызвал у него улыбку.

— Мне хочется думать, что нет. Поэтому я вдвойне ценю его жест. Ты принята, но мы должны многое обсудить. Я должен знать все о твоих… возможностях. Но это подождет до завтра, а теперь верни нас назад в кабинет. Только не так резко. — Когда они уже стояли на темно-синем ковре, Лидер, держась за стол, попросил ее задержаться еще на минуту.

— Не говори никому, что ты эллар, особенно Аргасу. Объяснять не стану, но мне не нужна грызня внутри гильдии.

— Мне это тоже не выгодно, так что без проблем. Лидер… — Элениель замялась. — Как Вы поняли, что я отличаюсь от других эллар?

— Все-равно, что различить аристократа и бедняка с улицы… Само собой, благодаря этой красоте, которая мелькнула на твоем лице. Поэтому если ты не хочешь, чтобы о тебе заговорили — будь осмотрительнее, и контролируй эмоции.

— Да ладно, мы в другом мире, — фыркнула она.

— Для сплетен не существует границ. Я позову Аргаса, он покажет тебе, где ты будешь спать.

Глава 5

Ночь прошла незаметно, что странно: обычно она плохо засыпает на новом месте! Проснувшись, она увидела у двери лист бумаги, сложенный в несколько раз. На ней корявыми буквами было написано приглашение на утреннюю пробежку, а в конце, на месте подписи, была выведена буква "А". Любопытно. С минуту девушка думала над его предложением, слегка похлопывая бумажкой по ладони, после чего резво начала собираться.

Единственное, что она знала о расположении своей комнаты — то, что она была на втором этаже. Аргас проинструктировал ее в записке, где находится выход, но поиск усложнялся тем, что в пустынных коридорах еще царил полумрак, и лишь редкие просветы из окон помогали ей ориентироваться.

Когда она, наконец, вышла на свежий воздух, она обнаружила, что туман поглотил пейзаж вокруг. Стоя на крыльце и гладя на блеклые высокие деревья, непреодолимой стеной окружившие гильдию, Элениель почувствовала себя в ловушке, в которую она позволила себя загнать.

Девушка с досадой осмотрелась: где Аргас? Ну его, надо — догонит. Элениель легко сбежала по ступеням и, сделав небольшую разминку для ног, медленно пустилась по тропе, тянувшейся вокруг здания. Она любила бегать по утрам. В предрассветное время или в первые часы, когда солнце не вступило в полные права на небосклоне, пока в воздухе еще витала ночная прохлада. Хотя бежать сквозь туман по абсолютно незнакомой местности было страшновато.

Последние годы ее жизнь проходила, по большей части, на корабле, возможно поэтому ее ноги так радовались сейчас прохладной росе, обволакивающей неприкрытые обувью участки. Но что-то было не так. Девушка сбавила темп, и стала сосредоточенно вглядываться в темные участки между деревьями в лесу, и тех, что росли вдоль тропы с задней стороны здания. Немного вдалеке за ними Элениель заметила спортивную площадку, и несколько высоких турников за ней. Она хотела направиться туда, но чувство тревоги не отпускало.

Внезапно ее мир в буквальном смысле перевернулся. Девушка уже бранила себя за невнимательность: пробегая вдоль очередных деревьев, она не заметила ловушки, и вступила в охотничью петлю. Механизм мгновенно сработал, и спустя секунду она уже висела на ветке за одну ногу. Элениэль подумала, что это — самое отвратительное утро за последнее время, но тут ее сердце сжалось.

Эллары мало чем отличались от людей. Считалось, что они сильнее и выносливее, и ростом повыше, но на этом внешние различия заканчивались, а учитывая, что Лени росла среди людей, и не умела пользоваться своими преимуществами, она и вовсе была как человек. Однако, она имела еще кое-что. Что-то, о чем эллары обычно не признаются, своеобразный туз в рукаве. У представителей ее расы, и у Элениель в частности, был отличный слух, и они могли слышать на большом расстоянии. Сначала эта информация не поступает, но, если эллар хочет, он как-бы "разгораживает" шумы природы и другие помехи, выпуская на передний план то, что нужно.

И сейчас, вися на ветке, она слышала перешептывание нескольких голосов с разных сторон, и, если она правильно поняла — готовилась внезапная атака.

Прилив адреналина заставил ее в считанные секунды подтянуть корпус к ногам, вытащить из-под штанины припрятанный ножик, и перерезать веревку. Сделав кувырок в воздухе, девушка грациозно приземлилась на корточки, и приготовилась к нападению.

В эту же секунду со стороны здания в нее полетели три кинжала. Девушка увернулась от одного, два других приземлились в нескольких сантиметрах от нее. Элениель на скорости рванула к спортивной площадке, откуда слышала самое громкое перешептывание. Она бежала, не таясь. Голоса стали разборчивее, они, видимо, не ожидают лобовой стычки.

Резко приняв правее, девушка на скорости подпрыгнула, схватилась за турник, и со всего замаха ударила одного из врагов ногами в спину. Спрыгнув, она успела заметить изумление на лице его напарника. Он, нужно отдать ему должное, быстро сориентировался. Но недостаточно. Мужчина сделал выпад в ее сторону, но она первой нанесла удар ногой с разворота.

Элениель прислушалась: голоса почти исчезли, должно быть они заметили, как она победила. Ну, или заметил один, наблюдающий за действием, и передал остальным, чтобы сменили стратегию.

Или отступили?

Девушка всего на секунду потеряла концентрацию, и это сыграло с ней плохую шутку. Она услышала его, когда уклониться уже было невозможно. Секунда — и она уже лежит на спине во влажной траве, и лишь резкая боль в щиколотках говорит ей о том, что ее только что сшибли с ног, судя по всему чем-то длинным.

И она сейчас смотрит на это "что-то", т. к. один его острый конец наставлен прямиком ей в лицо. Элениель рассердилась: что она развалилась? Резко отведя деревянное копье в сторону, девушка оттолкнулась от земли и, оказавшись на корточках, сделала нижнюю подсечку.

Однако, противник оказался не так прост. Он отпрыгнул в сторону и отбросил палку. Выпрямившись, девушка обратила внимание на этого парня, широкого, как скала, но очень ловкого. Он начал наступать, и Элениэль забеспокоилась: его огромные кулаки неслись на нее с такой скоростью, на какую обычно не способны такие громилы.

Отступая, девушка уперлась во что-то спиной и, скосив на секунду глаза, обнаружила, что это стена с мишенями. Она подумала: если она уворачивается от его атак так же ловко, как и он от ее, значит по скорости они равны…

При его очередном замахе Элениель резко пригнулась, и в момент, когда его рука врезалась в мишень, пробив в ней впечатляющих размеров дыру, резко замахнулась и определила свой кулак прямиком в его нижнюю челюсть. Пользуясь его замешательством, девушка ловко запрыгнула к нему шею, зажала ее ногами, после чего, сделав мостик, рухнула на влажную землю, увлекая за собой и этого громилу. Он извивался, как гигантский червь, но она только покрепче обхватила ногами его горло в удушающем захвате.

Элениель услышала, как клацнули его зубы, он еще немного попыжился, после чего несколько раз хлопнул по земле, призывая остановить поединок. Девушка разжала колени и позволила ему выбраться, но не сводила с него настороженного взгляда. Парень отряхнул свою безрукавку и встретил ее взгляд. В его глазах было изумление и… одобрение?

— Я рад, что не зря проснулся в такую рань, — проговорил появившийся невесть откуда Лидер в компании Аргаса. Сегодня он выглядел более небрежно, чем накануне вечером, зато Аргас сиял.

Элениель выпрямилась, и не смогла сдержать ответной улыбки. Хотя, скорее всего, сейчас это была ехидный оскал, адресованный Аргасу.

— Было невтерпеж начать пробежку?

— Нехорошо заставлять даму ждать. Ну что, прошла я проверку? — Спросила она у Лидера.

— Было любопытно понаблюдать за тобой. Мне нужно было понять, на что ты способна, и я сделал вывод, что тебе лучше избегать открытых поединков. Твоя сильная сторона — ловкость, но не ведение боя. Над этим поработаешь позже со своим напарником. Да, у тебя будет напарник. Однако скажи: как ты узнала, что нужно бежать сюда? Почему ты приняла такое решение?

— Интуиция, — легко соврала Лени. — Чертовски полезная штука.

— Суть была в том, чтобы ты смогла увернуться от атак Даррена, а еще лучше — нанести ему удар. Как видишь, с этой задачей ты справилась. Хотя… парень толком не спал, и дрался не на полную мощь, поэтому это позорное поражение можно ему простить.

Элениель совсем забыла о своем противнике, однако, обернувшись, она никого не увидела.

— Он ушел сразу после схватки, — сказал Аргас, поймав ее непонимающий взгляд. — Этот парень — третий по силе в нашей гильдии, куколка, поэтому то, что ты сделала, говорит о многом.

— Да? И кто же первый и второй?

Лидер положил руку Аргасу на плечо.

— Я и он соответственно. Итак, на сегодня ты набегалась?

Элениель хмыкнула.

— Более чем.

— Тогда иди в свою комнату, познакомься с соседом, он введет тебя в курс дела.

Девушка непонимающе уставилась на него. Туман потихоньку исчезал, его пронизывали редкие лучи солнца, играющие на седине Лидера. Тот, в свою очередь, посмотрел на Аргаса.

— Ты не сказал ей?

— Сказал мне что?

Аргас обнажил свою безупречную улыбочку.

— Увидишь, куколка. Только не балуйтесь там.

Стоя перед своей дверью, девушка чувствовала себя идиоткой. Аргас любезно проводил ее, чтобы убедиться, что она не заблудится, а потом ушел, насвистывая какую-то раздражающую мелодию.

Чего, собственно, она боится? Из разговора она уловила, что ее сосед — парень. Ну и что? Что там у него такого, чего она раньше не видела? Если не будет светить своими причиндалами направо и налево, и не будет приставать к ней — нормально, уживутся. А значит — причин для беспокойства нет.

Убедив себя в этом, Элениель решительно открыла дверь. И замерла на пороге.

Определенно, волноваться было из-за чего: на кровати напротив лежало тело. Оно лежало на животе, руки спрятаны под подушку, правая нога согнута в колене и отодвинула в сторону. Да черт бы с этим, она и сама любит так спать. И она и слова не сказала бы, если бы это тело накрылось одеялом. Ну, или хотя бы надело трусы.

***

Элениель не знала, а точнее, ей было плевать, что ее крик был прекрасно слышен на первом этаже, в столовой.

Лидер поднял голову, после чего перевел взгляд на Аргаса. Мужчина заваривал себе кофе и, как ни пытался, не мог перестать улыбаться.

— Вошла, значит, наконец.

— У нас есть несколько свободных комнат, — заметил Лидер, и укоризненно посмотрел на него. — Зачем ты подселил ее к нему? Ведь знаешь о его привычке!

— Вот именно! — Мужчина отпил из чашки. — А с каких пор ты такой гуманист? Еще скажи, что не забавно!

— Не знаю, — пробубнил Лидер, хотя уголки его губ едва заметно вздернулись. — Неправильно так с девушкой поступать. Вот я старый дурак, — он стукнул кулаком по столешнице, — пойду туда и сейчас же прекращу этот идиотизм!

— Да перестань ты! Не будь ханжой.

— Аргас, ты взрослый мужик, а ведешь себя, как мальчишка!

— Со мной случается.

Элениель и сама удивилась своей реакции. Ей и раньше приходилось видеть мужские задницы, но впервые вот так. И ей не нравилось, даже бесило то, с какой небрежностью он вот так валяется. Знает же, что делит комнату с девушкой!

Или не знает?

Нет уж, нужно быть полным кретином, чтобы не заметить две туники, небрежно лежащих на поверхности кровати. Выходит, ему просто все равно?

Нет, ну это уже наглость! Стянув с ноги мокасин, она швырнула им в эту малопривлекательную часть тела.

— Это была моя задница, — из-за того, что лицо парня было зарыто в подушку, его голос звучал приглушенно, — и ей не нравится, когда в нее швыряют обувь.

Туловище вытянуло одну руку, на ощупь пошарило у себя по спине и ниже и, нащупав "обидчика", сбросил его на пол. С минуту покрутив головой со стороны в сторону, он, наконец, повернул ее к ней. Сквозь растрепанные каштановые пряди на нее уставился зеленый заспанный глаз.

Первый шок прошел, поэтому картина, как здоровенный, как скала, парень перекатывается на бок и свешивает массивные ноги с кровати, упирается в них руками и, при этом, потирает пальцами глаза, начала забавлять ее. С неряшливой щетиной на смуглой коже, и полным хаосом на голове, он выглядел, как человек, еще не отошедший от хорошей попойки.

И именно он был ее спарринг-партнером этим утром.

Заразно зевнув, он еще раз посмотрел на девушку, словно пытался сфокусировать взгляд.

— Мы уже встречались?

Такого она не ожидала.

— Сегодняшнее утро, — напомнила ему сбитая с толку девушка, — там, на улице…

— Ох, и правда, — он снова зевнул, отчего Лени слабо улыбнулась. — Я вернулся с миссии всего два часа назад, устал, как сволочь, а тут еще Аргас попросил испытать новенькую… ну, то есть, тебя. Только вот он не упомянул, что мы теперь еще и соседи.

— Может, забыл, — предположила девушка.

Парень так посмотрел на нее, что она сразу все поняла, и пришла в ярость.

— Вот гад! Так он это подстроил!

— Забей. Привыкнешь.

Какое-то время парень молча смотрел на нее, и Элениель впервые за это утро испытала смущение. — Это ведь ты кричала, да? Неловко получилось.

— Не спорю, — усмехнулась она. Ей было немного жаль парня: сонный, уставший, обнаженный (хотя тут, кроме него никто не виноват). Каждый раз, когда он открывал рот, девушка думала, что он уснет, не успев договорить очередную фразу.

— Прости, что разбудила, — ей было искренне жаль, но парень лишь махнул рукой, типа все в порядке. — Меня, кстати, зовут Элениель.

— Слишком сложно для меня.

Девушка понимающе улыбнулась.

— Скорее, для всех, кто меня знает. Можно просто Лени.

— Годится. Я Даррен.

Была еще одна вещь, которая беспокоила ее. Она смущенно переступила с ноги на ногу.

— Слушай, ты, вроде, нормальный…. Ладно, тогда ты был не в курсе, и не принял меры, ну а сейчас-то тебе что мешает одеться?

Видно, он не сразу ее понял, поэтому Лени приподняла брови и кивнула на обнаженную область ниже пупка. Она, конечно, ничего там не видела из-за массивной коленки, но это ее ничуть не огорчало.

Ее настроение заметно улучшилось при виде помятого заросшего лица, методично покрывшегося румянцем. Флегматичное выражение лица становилось смущенным, а огромные глаза, как два зеленых прожектора, обшаривали комнату в поисках чего-то.

Мгновенно его взгляд замер в углу справа от девушки.

— Слушай, а ты не… — он прочистил горло, и показал туда пальцем.

Лени проследила за ним, и увидела скомканные черные трусы-боксеры, и тут она поняла его недосказанную фразу. Ее пробирало на смех, но она решила, что засмеяться будет не этично.

— Ни за что!

Парень хмыкнул и, вытянув из-за спины телесное покрывало, щедро укутал им свои бедра.

Лени, посмеиваясь, прыгнула на свою кровать, убрала с нее вещи и, повернувшись к нему, подперла голову рукой.

— Знаешь, что странно? Женщинам хватает смелости спать с мужчинами, — пробормотал он, задумчиво глядя на соседку, — так почему, когда один из них просит подать ему трусы, это сразу превращается в проблему?

— Но мы-то с тобой не спим.

— Туше.

Лени отвернулась, когда он, тщательно прикрываясь, пошел одеваться. Она полезла в свою все еще не разобранную сумку, стоявшую у залитого солнцем окна, и достала оттуда алюминиевую флягу, украшенную резьбой в виде льющейся из кувшина воды.

Вот только внутри нее далеко не вода.

Она очаровательно улыбнулась соседу и протянула ее ему.

— Это что еще за хрень? — Он открыл горлышко и, понюхав, вскинул брови. — Выпивка?

— По пять капель за знакомство, сударь?

— Зачем ты тягаешь с собой бухло?

— Я во всякие истории встревала, это помогает отвлечься.

— Ты наемница?

— Не совсем, но теперь, видимо, стану. Ну, так что? Выпьем?

Даррен укоризненно покачал головой, Лени сразу сникла.

— Даже не знаю. Ты прикольно выглядишь, нормальная.… - Даррен сделал небольшой глоток, и блаженно прикрыл глаза. Лени подумала, что догадка о его похмелье — не просто догадка. Оторвавшись от фляги, он весело подмигнул соседке. — И у тебя всегда под рукой отличное лекарство. Думаю, мы обязательно поладим.

Глава 6

Молодой мужчина чувствовал себя смертельно уставшим. Миссия сама по себе была не сложной: нужно было лишь ликвидировать неугодного правительству чиновника, но сделать это так, чтобы смерть безо всяких подозрений списали на несчастный случай.

Никаких проблем. Его остывшее тело уже обнаружили у спуска в бассейн, где, предположительно, он поскользнулся на мокрой плитке и, упав спиной вниз, разбил голову. Но пришлось много часов сидеть в укрытии, наблюдать, просчитывать, чтобы дома в этот момент не было ни соседей, ни охраны.

Его лодка причалила к острову почти час назад, но из-за усталости ноги отказывались нести его быстрее, поэтому он только подходил к зданию гильдии. С тоской посмотрев на множество ступеней, которые предстояло преодолеть, он вздохнул и начал этот нелегкий подъем.

Он лишь мечтал поскорее оказаться под прохладными струями душа, после чего провалиться в глубокий, исцеляющий сон. Осталось потерпеть совсем немного, добраться до кабинета Лидера, доложить об успехе, и отдать его процент.

Он считал нынешнего главу слишком… ну, если не мягким, то тактичным. По его мнению, глава такой гильдии, как "Око Фантома" должен быть напористым, даже устрашающим. Конечно, излишней силой не добиться ни почета, ни уважения, однако и без проявления характера тебя вскоре начнут считать тряпкой и тюфяком.

Лидер, к счастью, таковым не являлся. Он, скорее, превратился в бумажкомарателя.

Мужчина устало потер глаза. Несмотря ни на что, он глубоко уважал этого человека. В конце концов, невозможно быть плохим главой и одновременно управлять такой организацией на протяжении почти тридцати лет.

Подойдя к тяжелым дверям из красного дерева, которые вели в кабинет главы, мужчина на секунду замер: оттуда доносился знакомый недовольный голос. Женский голос. Мужчина усмехнулся. С ее появлением здесь стало веселее. Каждый день вот уже на протяжении недели она донимала Лидера, чтобы он дал ей задание, а тот продолжает ее игнорировать.

Забавная девчонка. Отправилась в путешествие на неизвестный остров, живет в здании, полном профессиональных наемников, и, при всем при этом, ведет себя здесь, как хозяйка. Вот только сейчас ее крики будут вообще не к месту, его голова и так разрывается на части.

Он покачал головой и опустил ручку.

— …уже целую неделю сижу здесь, как наседка, словно пытаюсь изродить из себя одно большое нечто, и…

Перед мужчиной открылась забавная картина: Лидер развалился в кресле, как на шезлонге, его рубашка распахнута, ветер из открытого окна теребит легкие занавески. На письменном столе восседала Элениель и, как стервятник, склонившись над главой, доказывала ему что-то, колотя кулаком по ладони.

Когда он имел неосторожность хлопнуть дверью, она даже не обратила на это внимания.

— Элениель, — голос главы был спокойным, но даже с такого расстояния мужчина понял, что тот уже находится на грани потери терпения. — Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? Ты испытываешь судьбу, девочка. Ты до сих пор не чистишь туалеты только из-за моего доброго отношения к твоему капитану. Я подбираю задание соразмерно твоим навыкам, и ты пойдешь на миссию не раньше, чем я тебе позволю. Надеюсь, я доходчиво все объяснил, потому что к этой теме я возвращаться больше не намерен. Вопросы есть? Вопросов нет. Можешь идти.

Аргас и сам не понял, что его так разозлило. Сказалось ли отсутствие сна, или же его так задела наглость Элениель, но раздражение тяжелой волной стало подниматься, требуя своего немедленного высвобождения.

— Может, хватит с ней сюсюкаться, Торвульд? Пусть идет и вкалывает, а потом убирается ко всем чертям. Здесь хватает своего головняка и помимо ее воплей. — Мужчина повернулся к Лени. — Если я еще хоть раз услышу нечто подобное, то перережу твое изящную шейку.

Элениель медленно встала со стола и сложила руки на груди. Ее глаза превратились в две щелки.

— Да ну?

Она что, издевается? Только что донимала Лидера, а теперь решила и его достать? Вот только он не отличался таким ангельским терпением, как Торвульд.

— Не нарывайся. Драться с тобой все равно, что со слепым щенком. Поговорим, когда одолеешь Даррена.

— Тогда чего ты лезешь, куда тебя не просят?

— Прекратите, оба! — Громоподобный голос Лидера развеял раздражение, исходившее от них. Аргас с удивлением обнаружил, что его рука неосознанно легла на рукоять короткого кинжала на поясе. Неужели он и правда бросил бы его в Элениель? Опустив руку, он посмотрел на девушку, но она уже отвернулась от него и направилась к выходу. Когда они поравнялись, она на мгновение остановилась и пронзила его таким взглядом, который намертво припечатал его к месту.

Это длилось считанные секунды, но ощущение, как что-то сжалось в животе, не отпускало его даже задолго после ее ухода, пока он докладывал Торвульду о миссии. Его начало отпускать, только когда он принял долгожданный душ и с наслаждением повалился на мягкий матрац.

***

Элениель с размаха врезала по подвесной груше, набитой песком. Она лишь слегка покачнулась, позвякивая железными цепями, зато кулаку досталось сполна.

Каков мерзавец! Какого черта он влез? Убирается ко всем чертям, значит? Не ему это решать, вот пусть и не вякает. По указке капитана она влезла в очередные неприятности, попала в гильдию, где самый адекватные человек — это Даррен. Даже несмотря на его склонность к нудизму. Остальные же немногочисленные обитатели этого места — отморозки. Они ни с кем не заговаривают, избегают всякого общества. Лени пересекается с ними только на тренировочной площадке, или в зале. Эти два места стали для нее настоящей отдушиной, а при первой же вылазке на материк она прикупит себе парочку книг, и вообще пошлет всех куда подальше! И пусть тогда подбирают ей задания, сколько влезет!

Аргас Луру… Если он думает, что она забьется в угол и разрыдается от его слов — не на ту напал! В конце концов, еще вся жизнь впереди, а работа здесь — лишь временное обстоятельство, и она выжмет из этой работы максимум пользы.

— Эй, напарница, — Лени обернулась и увидела приближающегося Даррена. На нем была светлая хлопчатая рубашка нараспашку и потертые серые штаны. Девушка ухмыльнулась и отошла от груши. Все же в этой сексуальной небрежности был своеобразный шарм. Парень поднялся к ней по ступеням, ведущим на площадку с тремя подвесными боксерскими грушами. — Если будешь бить, как девчонка, Аргаса ни в жизнь не одолеешь.

— Я и есть девчонка, гений, — буркнула она, и обиженно надула губы.

— Тем хуже для тебя. Ты уложила меня, когда я был подобен пьяному слизняку. Сейчас у тебя не было бы и шанса. — Парень помолчал, внимательно ее осматривая. От него не ускользнуло, что она чертовски расстроена. — Что не так?

— Да так, — Лени неопределенно пожала плечами и закатила глаза. — Немного повздорили с Аргасом…

— Я в курсе. — В ответ на ее вопросительный взгляд парень хитро ухмыльнулся. — Ты так стремительно пронеслась, что чуть не сшибла меня на повороте. Да ладно, — парень протянул ей связку скрепленных бумаг, которую она не заметила до этого.

Дрожащими руками девушка приняла ее, издала какой-то странный звук, и подняла на Даррена взгляд, полный благодарности и счастья.

— Это…это же заказ! Даррен! — Лени взвизгнула и запрыгала на месте

— Да, я знаю, — парень засунул большие пальцы в лямки для ремня на штанах. — Я поговорил с Лидером, и он согласился испытать тебя на простеньком задании. И только при условии, что я буду рядом.

Лени почувствовала, как увлажняются глаза. Она шутливо хлопнула парня по плечу и тихо, со всей искренностью, произнесла одно слово:

— Спасибо.

***

— Если хочешь знать мое мнение, то это дурость!

Элениель облокотилась на плечо Даррена и стянула с ноги мокасин, в который до краев набился песок. С трудом балансируя, чтобы не ставить ногу на раскаленный песок, Лени пыталась избавить обувь от всего лишнего. Ее раздражала эта местность.

— Как всего в паре километров от океана может располагаться такая мерзкая, убийственная пустыня? Это нелогично и абсолютно глупо.

— Боги решили именно так, — Даррен вытер шею платком, — что толку рассуждать сейчас об этом?

— А, по-моему, они просто лентяи и бездельники. — Лени всегда бурно реагировала, если при ней начинали восхвалять богов. По преданию, эллары были их потомками. Но, если это так, то почему они допускают жизнь большей части своих детей в нищете и нужде? Разве они не первые, кто должен получать если не все блага, то хотя бы нормальные условия жизни?

— Эй, что с лицом?

— Ничего, — буркнула девушка, и попыталась отогнать от себя ненужные мысли. — Где этот чертов Нантероуд? Конца и края нет этому песчаному аду…

— Вот сойдем с этой дюны, и увидишь границы.

Лени что-то недовольно буркнула. Как и сказал Даррен, вскоре Элениель увидела границу. По правде говоря, ее трудно было не увидеть: перед ним стояли гигантские статуи в виде прекрасных женщин с кудрявыми волосами. У них были завязаны глаза, их длинные юбки тяжелыми складками опускались на горячий песок, а в изящных руках были мечи, и те, что пересекались по центру, образовали некое подобие арки, как раз в человеческий рост.

— Это сторожа Южной границы Эттенберга — Рализа и Беллара. — Даррен поочередно указал на каждую статую. — Сквозь эту арку сможет пройти лишь человек, ступающий с добрыми намерениями. Пространство по обе стороны от них — это невидимый барьер, который простирается вплоть до таких же статуй у северной границы города.

— Рализа и Беллара… — Лени на секунду призадумалась, после чего резко повернулась к парню. — Богини?

— Да. Король Тарлеон, при чьем правлении их возвели, по слухам, был очень набожным и, возводя эту защиту, верил, что милость богинь войны и отваги сберегут его королевство от набегов врагов.

Лени неосознанно сбавила шаг. Внутри появилась неизвестная слабая вибрация, по коже пробежали мурашки. Она опасливо посмотрела на Рализу: статуя поражала своей устрашающей красотой. На ней, как и на сестре, было платье на тонких бретелях, открывающие сильные плечи. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в рукоять гигантского клинка, как бы демонстрируя, с какой легкостью она может им воспользоваться.

— Как думаешь, в них и правда есть магия?

— Почему у тебя голос дрожит?

— Не знаю, впервые вижу такие громадины. Так что?

— Кто знает, но если это так, то я искренне надеюсь, что мои намерения девственно чисты.

Когда они вплотную приблизились к арке, у Лени не осталось сомнений: это место было насквозь пропитано магией. По поверхности арки проходила рябь, сменяя цвета от лазурного до золотистого. Дрожь в теле усилилась.

— Ты видишь это?

— О чем ты? — Даррен непонимающе уставился на девушку. — Просто проем. Ну что, пошли?

— Ты первый.

Судя по выражению лица, эти слова удивили Даррена, но он лишь пожал плечами и шагнул в сторону арки. Когда он коснулся ряби, золотые блики облепили его, как пиявки, и начали пульсировать, словно что-то впитывали. Лени хотела крикнуть Даррену, предупредить, но он даже не остановился. Будто ничего не почувствовал.

Секунду спустя он уже махал ей с той стороны арки, призывая пошевелиться. Его изображение было слегка размытым, но это не помешало ей увидеть его нетерпеливое лицо.

Лени поправила заплечный рюкзак, резко выдохнула, и пошла навстречу неизвестному.

Двигалась она медленно, опасливо поглядывая на загадочные блики. Когда расстояние между ней и аркой сократилось до пары миллиметров, она закрыла глаза и сделала решающий шаг.

Вдруг тьма в ее закрытых глазах сменилась золотым светом, и видения в голове с бешеной скоростью стали сменять друг друга. Перед ней мелькали неизвестные люди, красивые залы, роскошные покои, ухоженные сады с яркими, неизвестными цветами. И вот она уже в каком-то зале, устрашающего вида человек выносит приговор какой-то женщине. Она не видит ее лица, ее голова опущена вниз, спутанные белокурые космы свисают практически до пола…

Видение снова меняется. На сей раз она видит до боли знакомые каналы Лауре-Эйтель, память о которых она пронесет через всю свою жизнь.

— Тебя не должно быть здесь.

Элениель вздрогнула и завертела головой в поисках голоса, от которого перехватило дыхание. В нем была неземная власть и убаюкивающая женственность, звон металла и пение птиц.

— Тебя найдут…

— Не приходи сюда вновь…

— Скрывайся…

Слова то подплывали ближе, словно были сказаны прямо ей на ухо, то убирались прочь, заставляя прислушиваться. Ее сердце колотилось с бешеной скоростью. Кто говорил с ней? Неужели… богини? Изумленная, она открыла рот, чтобы спросить их, но вдруг неведанная сила буквально вышвырнула ее из арки, и она на скорости упала ничком, наевшись при этом песка.

— Какого черта там произошло?

Лени ощутила сильные руки у себя на плечах, и через секунду она уже стояла на ногах, отплевываясь и возмущаясь такому позорному падению. Вопрос Даррена заставил ее замолчать и внимательно посмотреть на друга.

— А на что было похоже?

— Ты замерла прямиком в центре арки и расставила руки, словно скованная незримыми цепями. — С минуту парень молча вглядывался в ее лицо. — Ты что-то видела?

— Ничего, — поспешно ответила она и обошла его. Вдали уже мелькали белоснежные стены главной цитадели Нантероуда. — Пора приниматься за работу.

Глава 7

Он никогда не ощущал себя так близко к цели. Сидя на пустом причале, он жевал соломинку и, не моргая, смотрел на закат. Почти три года безрезультатных поисков места, где спрятан ключ граней миров, и вот теперь у него есть зацепка. Он прикрыл глаза, и с наслаждением вдохнул морской бриз. К этому времени порт почти опустел, но те немногие люди, снующие по нему, не обращали на мужчину ровно никакого внимания. Каждый был с головой погружен в свои собственные проблемы.

Аргас достал из кармана часы на цепочке — пора. Поднявшись на ноги, мужчина неторопливо спустился к мелководью, и вскоре пришел на дикий пляж. Он повернулся к морю. Рядом послышались шаги, но он не стал оборачиваться. Он ждал его.

Боковым зрением он увидел протянутую ему бумажку, скрученную с маленькую трубочку. Он принял ее.

— Эй, а где моя плата?

Аргас развернул листочек и пробежавшись взглядом по его содержимому, все так же не глядя выхватил кинжал и проткнул им горло курьера.

***

Элениель осматривала куполообразный потолок огромного зала, в котором им приказали ждать. Замысловатые темные фрески с изображением похоронной процессии резко контрастировали с выбеленными стенами, которые украшали не менее угнетающие картины и кованые канделябры. Идя сюда, Лени представляла шикарно обставленный зал, но здесь были лишь деревянные лавки черного цвета, расставленные под аркообразными окнами во всю стену, каменный алтарь, и…кактусы. Много-много кактусов.

Человек, который их сюда привел, был в почтенном возрасте. Низким, с хрипотцой, голосом он сказал, что милорд сейчас подойдет, и чтобы они располагались поудобнее.

— Знаешь, с каждой секундой, проведенной здесь, мне кажется, что он имел в виду алтарь, — вдумчиво проговорил Даррен, глядя на устрашающее каменное изваяние. На его поверхности небрежно лежали яблоки, корень имбиря, а также стоял кубок с чем-то, очень напоминающим кровь.

— Угу, набить брюхо этим колючим ужасом, и готова жертва, способная умаслить любого боженька.

— Уверяю вас, мы не используем такие варварские методы.

Элениель обернулась. К ним приближался мужчина, облаченный (вот это новость!) во все черное. Расшитый золотой нитью жилет оттопыривало солидное брюшко, а его ноги в облегающих штанах под высокими до колен сапогами выглядели до смешного комично. Черные кудрявые волосы по плечи были на концах спутаны, а тонкая борода добавляла визуально пару лишних сантиметров к его и без того широкому лицу.

И, тем не менее, Фитим Хорст держался не иначе, как по-королевски. Поравнявшись с ними, он оценивающе осмотрел напарников, словно для них было огромной честью даже просто стоять с ним под одним небом. С высока посмотрев на Даррена, который даже не соизволил повернуться, и явно разочарованный его искренним безразличием, он откашлялся.

— Надеюсь, вы понимаете, что должны полностью оправдать оказанное вам доверие. Гильдия "Око Фантома" славится оперативностью и чистотой своей работы. От вас требуется полная самоотдача и результаты в максимально короткие сроки. Я доходчиво выражаюсь?

— Мы до сих пор не знаем задания, которое имеем честь выполнить. Милорд, — не поворачивая головы, добавил Даррен. Похоже, смотритель Тунора воспринял это как само собой разумеющееся, но Лени показалось, что напарник просто издевался.

— Моя дочь Дебора… — его прервал звук распахнувшейся двери. К ним стремительно приближалась юная девушка с роскошными белоснежными волосами, собранными сзади в высокий "хвост". Хоть на ней и было длинное лиловое платье, смелые разрезы по бокам открывали стройные ноги до самого бедра. — А вот и Дебора.

— Это наши слуги, папочка?

С первых секунд своего появления эта девчонка обеспечила себе почетное место в черном списке Элениель. Вот стерва! Что о себе возомнила эта соплячка?

Медленно, словно едва сдерживаясь, повернулся Даррен, и вложил во взгляд всю свою гордость и достоинство. Лени почувствовала себя маленькой и незначительной, даже учитывая свой, в общем-то, высокий рост. Каково же, интересно, было этим двум недомеркам?

— Мы — члены гильдии "Око Фантома", милорд. И мы не для того потратили целый гребаный день на путешествие сюда, чтобы какая-то избалованная пигалица называла нас "слугами". Тем более стыдно, что она Ваша дочь.

Дебора ничуть не смутилась.

— Мы оплачиваем труд тех, кто готовит и убирает для нас. Мы наняли вас двоих, и заплатим вам. В чем трудности?

— В том, что мы наемники, девочка, и если в твоей головушке нет черты различия между этими двумя понятиями, то мне и говорить-то с тобой не о чем.

Лицо Лорда Хорста побагровело от ярости. Он хватал ртом воздух, забыв от возмущения все слова.

— Да как ты посмел…щенок! Сгною в камерах…

— Не надо, папочка. — Дебора положила ладонь поверх его предплечья. По тому, как она стрельнула глазами на Даррена, Лени поняла: сейчас что-то будет. Секунду спустя, Дебора, с завидной грациозностью приблизилась к мужчине и повисла на его руке, обвив ее своими худыми цепкими "веточками". Разумеется, она не забыла, взмахнув головой, задеть лицо Элениель своей прической.

— Ты такой храбрый! Не побоялся осадить меня в присутствии моего папочки. Не против, если ты будешь моим личным наемником? — Дэбора буквально пела. Элениель готова была поклясться, что видела в ее глазах сердечки вместо зрачков. — Мы здорово повеселимся.

— Но, дочурка, я еще не сказал им о задании… — неуверенно начал отец, но девушка нетерпеливо махнула рукой.

— Расскажи второй, а уж с этим-то я и сама разберусь. — Говоря последнюю фразу, она легонько прихватила щеку Даррена, и немного потрепала.

Прежде, чем они скрылись за дверным проемом, Элениель успела заметить страдальческое лицо напарника.

***

— Я в этом идиотизме участвовать не буду!

Словно в подтверждение своих слов, Даррен со злобой бросил через всю комнату галстук бабочку. Элениель сидела на краю его кровати в маленькой, почти не обставленной, комнатушке, и цедила шампанское из изящного бокала. Перегнувшись к тумбочке, она плеснула и ему.

— На вот, успокойся. Ничего страшного. Подумаешь, побудешь эскортом… — Лени старалась говорить как можно безразличнее, но нотки смеха все же проскакивали в ее голосе. Даррен выхватил бокал и в два глотка осушил его. — А ты не слишком напиваешься? Еще даже прием не начался.

— Может, хоть назавтра ничего не вспомню.

— Напомни, что мы там сегодня должны сделать?

— Вроде вы, кто-то из присутствующих обчистил эту девчонку, и нам нужно найти и вернуть пропажу.

— А что пропало-то?

Даррен скривился.

— Какая-то "коробочка в красивой пурпурной бумажной упаковочке, перевязанная синей атласной ленточкой, а внутри кое-что ну очень важное!"

Лени расхохоталась.

— У тебя здорово получилось.

— Шутишь что ли? Я весь вечер провел с ней… — Парень поморщился. — Тягала меня за собой, как любимую собачонку. Покончить бы с этим поскорее и свалить. Меня уже бесит этот маскарад.

— Брось! Ты здорово смотришься в смокинге.

Даррен прищурился.

— Издеваешься?

Лени не смогла сдержать улыбку.

— Если честно, да. Ты похож на затянутую в дорогие тряпки гориллу.

Лени так и не узнала, что на это ответил бы Даррен, поскольку в комнату буквально впорхнула Дэбора. На ней было легкое перламутровое платье с молочным отливом и своим сиянием могла бы с легкостью соперничать с солнцем.

— Дорогой Даррен, нам пора… — когда она заметила Элениель, ее прямо-таки перекосило от раздражения. — А что она здесь делает?

— Элениель мой напарник, — сдержанно ответил парень, — и будет со мной везде, где только пожелает. Есть возражения?

Лени видела слово "Да" в ее янтарных глазах, но она лишь изящно взмахнула бесконечными ресницами, и переплела их пальцы.

— Разумеется, нет, миленький. Ей просто уже пора.

— Куда это? — Лени непонимающе уставилась на дочь лорда.

— Сегодня вечером место с милым Дарреном уже занято мною, а ты будешь в обслуживающем персонале.

Лени пораженно выдохнула.

— Эй, что за фокусы? — Рык Даррена отскочил от голых стен. — Мы так не договаривались.

— Я не поняла, — Дэбора так посмотрела на Элениель, что у последней ясно появилась ассоциация с ненавистной змеей, — я — ваш наниматель, и мне распоряжаться, как вам выполнить работу. Если не нужны деньги — катись на все четыре стороны.

Элениель поджала губы и посмотрела на Даррена — он понял ее. Лени встала с кровати и молча прошла мимо Дэборы с высоко поднятой головой.

— Умница, — промурлыкала ей вслед девушка.

Глава 8

Глядя в узкое зеркало, Элениель поправила ажурную заколку в волосах и распрямила белый фартук в тонкую черную полоску поверх темно-серого платья. Она осмотрелась: повсюду уже мелькали девушки в такой же униформе, нанося последние штрихи: поправляли цветы в вазах, проверяли сервировку столов, вымеряя, чтобы все стояло с педантичной точностью.

Как она уже успела узнать, лорд Хорст устраивает празднество в честь приезда наследного принца Эттенберга. Якобы, он мечтает выдать за него Дэбору. Лени поморщилась: если этот принц не идиот, он не купится на это.

— Новенькая, почему отлыниваешь? — К Лени приближалась суровая на вид женщина в строгом, но изящном, полностью закрытом платье, единственным украшением которого была брошь с дорогим самоцветом внутри подушки из пестрых перьев. — Госпожа Дэбора приказала завалить тебя работой, так что живо за мной!

Даже так?

Лени прыснула.Женщина обернулась.

— Не думай, что раз ты здесь всего один день, то получишь послабление. Мне совершенно некогда с тобой рассусоливать, так что живо на кухню, помогай с угощениями.

Думай, Элениель, думай.

— Извините…

— Что еще? — Нетерпеливо воскликнула женщина.

— Я не шибко сильна в готовке.

— О, Боги, что же с тобой, неумехой, делать! Убираться хоть умеешь?

Лени закивала.

— Тогда будешь убирать в покоях наших гостей, пока они будут на приеме. Такую клушу нельзя выпускать к людям, иначе наворотишь дел.

Лени заставила себя поклониться и поспешно ретировалась. Что ж, возможно, ревность Дэборы в этот раз пришлась к месту.

***

Еще раз сверившись с бумажкой, Аргас почувствовал, что его сердце вот-вот вырвется из груди. "Возможно, — подумал он, — подобное почувствовала Элениель, когда нашла нашу гильдию". После той ссоры в кабинете Лидера они больше не разговаривали. Он не испытывал угрызений совести из-за того, что наорал на нее, пусть привыкает, что в их гильдии не все будет по ее указке. Но все же неприятный осадок на душе остался.

В тот же день он получил весточку от своего шпиона и, забрав у него координаты этого самого места, решил незамедлительно отправиться сюда. Кто бы мог подумать, что его цель, которой он бредил последние три года, все это время была в паре часов от гильдии, на диком хвойном острове?!

И вот он, наконец, нашел то, что искал: колодец, сплошь поросший мхом и заплетенный какой-то многовековой травой. Вокруг него раскинулось небольшой водоем. Аргасу совсем не хотелось входить в эту мутную воду, но азарт переборол страх и неуверенность, поэтому он закатил штаны, отломал ветку подлиннее и сделал первый шаг. Осторожно ступая и прощупывая дно перед собой, мужчина не сводил глаз со своей цели, с каждым движением представляя ее все ближе и ближе. Вода была очень холодной, ступни то и дело цеплялись за коряги и наступали на какие-то колючие ветки, но это не помешало ему, в конце концов, добраться до места. Мужчина провел рукой по каменным бортам и, оглядевшись по сторонам, подобрал проплывающую мимо ветку и бросил ее вниз. В ту же секунду из колодца в него полетела целая туча из стрел, Аргас еле успел отскочить. Все они врезались в широкую ветку над колодцем. Мужчину это только раззадорило: если предприняли такие меры предосторожности, значит там есть, что охранять. Снова бросив вниз ветку и убедившись, что ничего не произошло, он закрепил веревку, забрался на колодец и начал медленно спускаться вниз к своей мечте.

Он испытывал смесь страха и нетерпения. Ноги скользили по влажным, почти гладким камням, в нос ударил неприятный запах застоявшейся воды. С каждым шагом вниз тень над его головой становилась плотнее, а дна все не было. Один раз он не на шутку испугался, когда ветка, вокруг которой была намотана его веревка, заходила ходуном. Позже он понял, что это была просто птица, но что, если бы эта "просто птица" захотела поклевать веревку?

Тьма становилась удручающей, и ему начинало казаться, что он слышит собственные мысли, отскакивающие от стенок колодца. Носком своего ботинка он ощутил воду. Спустившись еще немного, он аккуратно спустил ногу ниже, пытаясь нащупать дно.

Но его не было.

Но он решил не отступать на полпути к цели. Покрепче, насколько это было возможно сделать одной рукой, пристегнул ремень с ножами и, вдохнув побольше воздуха, мужчина разжал руки.

Воды было даже больше, чем он мог себе представить. Балансируя, он приоткрыл глаза. Его встретила непроглядная тьма. Нет, все не может закончиться вот так. Он найдет и обшарит это чертово дно, раздолбает стены, но выберется из этой дыры только через другой вход. Решив не терять времени даром, он нырнул, и стал с силой грести руками, навстречу неизвестности. Он все опускался, но конца не было. Вода давила на барабанные перепонки, шум в голове стал почти невыносимым и Аргас, злясь на весь мир, развернулся и поплыл к поверхности, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

Он погружался немыслимое количество раз, ему уже начало казаться, что у этого колодца нет дна. Измученный и обессиленный, он погрузился снова, на сей раз решив обшарить стены. Камни были скользкими, покрытые тиной и еще чем-то липким и шершавым. Он снова начал ощущать нехватку кислорода, когда нащупал небольшое углубление в одном из кирпичей, в котором был гладкий рычаг. Навалившись всем телом, Аргас потянул за него, но все оказалось не так просто: сказывалась усталость и нехватка воздуха, рычаг отказывался поддаваться. Мужчина закричал, но вместо крика из его рта вылетела стайка пузырей. Это — его последний шанс, на еще одно погружение сил не осталось. Сделав последний рывок, он почувствовал: механизм поддался. Поначалу ничего не происходило, но потом воду, и его вместе с ней, стало затягивать в открывшуюся дыру, будто из ванной вытащили пробку.

Его закрутило течением, но ему было уже все равно. Силы покинули его, напор воды выбил из легких остатки воздуха. Он перестал думать, перестал чувствовать. Он отдался в руки судьбы, молясь лишь, чтобы она была благосклонна к нему.

Глава 9

Элениель весь вечер старалась держаться в тени. Это было не сложно: она прекрасно сливалась с еще примерно двадцатью служанками, снующими по всему поместью. Пообщавшись с персоналом, Лени ненавязчиво задавала вопросы об этом месте. Оказалось, что Нантероуд — это, по факту, и есть тот самый "последний путь", о котором все говорят. Именно здесь, за исключением редких несогласий родственников, тела усопших поддаются кремации, после чего их прах развеивается на побережье, к которому они причалили. Невольно задумалась о том, что именно вытряхивала из мокасин…

Население здесь немногочисленное, в основном семьи тех, кто работает в похоронном бюро, и почти все уже пожилые. Большинство служанок нанимают в соседних городах для наиболее торжественных приемов, в самом поместье работает всего четверо, не считая главной экономки, плюс парень-садовник.

Лени присмотрелась ко всем местным, узнала расположение их комнат. Внизу послышался радостный крик. Она осторожно выглянула из-за колонны: все гости встали по обе стороны импровизированного прохода и радостно приветствовали мужчину с вьющимися крупными локонами медного цвета, а он с радостью им подыгрывает, салютуя и подмигивая.

Элениель всегда считала, что правитель, который самозабвенно служит народу — миф. Те, кто стоят у власти, всегда в первую очередь думают и будут думать только о себе, жить и стараться только для себя.

Она не осуждает этого. Она и сама бы так жила. Но если выбирать, лучше уж жить в королевстве, наследники которой не ведут себя, как идиоты, на глазах подданных.

Ее взгляд пробежался по толпе. Все занимались дружным вылизываем задницы принца. Что ж, пора. Выскользнув из-за колонны, Лени свернула направо и вошла в третью дверь — комнату персонала. Там, нагрузив перевозную телегу разнообразными моющими средствами, вениками и прочей ерундой, Лени приступила к воплощению своего плана.

После первой же обшаренной комнаты она уже ненавидел Дэбору за роль, которую эта мелкая … ей отвела. Гостевые покои какой-то супружеской пары были настолько загажены, что Лени с трудом сдержалась, чтобы не добавить новой порции. Было невыносимо снимать простыни, заляпанные блевотиной, с некогда роскошной кровати, зато теперь она с чистой совестью сможет сказать Даррену, что приложила все усилия для поиска таинственной безделушки его подружки, пока он бездумно напивался в компании напомаженных аристократов.

Она обшарила все оставшиеся комнаты, но кроме нечеловеческой грязи, не нашла там ничего. Спустя еще четверть часа она окончательно убедилась, что лишь зря потратила время. И хоть большинство гостей уже жили здесь на момент пропажи "той самой коробочки", она уже наверняка могла сказать, что никто из них ее не брал.

Ее внимание привлек мальчик-садовник. Он спешно шагал в сторону лестницы, ведущей прямиком в банкетный зал. Вроде бы ничего особенного, но что-то удерживало ее взгляд, возможно взъерошенный вид, какой-то дерганый вид. Медленно, чтобы не скрипеть половицами, Лени начала двигаться ему навстречу. Внезапно что-то выскользнуло у него из-под старенького пиджака, и, присмотревшись, Лени поняла, что это кухонный нож для сыра. Паренек быстро поднял его и дрожащими руками засунул обратно. Он почти бегом приблизился к лестнице, Лени тоже ускорилась. Нельзя, чтобы этот недоумок спустился к гостям!

— Эй, новенькая! Чем это ты занимаешься?

Перед Лени возникла экономка, загородившая своей спиной весь обзор.

— Отвалите, женщина, не до Вас…

Элениель пыталась обойти назойливую даму, но она снова преградила ей путь, ловко перехватил ее локоть своими худыми, цепкими пальцами.

— Немедленно вернись к делам, иначе я сделаю все, чтобы тебя больше не пригласили ни в один уважающий себя дом.

Садовник уже прошел половину лестницы, и Элениель, не церемонясь отпихнула экономку. С балкона она видела, как парень сливается с гостями и целенаправленно двигается в сторону Даррена и Дэборы, которые были заняты общением с принцем и прочими вельможами. Они стояли практически под ней, но она не успеет добежать, а ее крик растворится в музыке нанятого оркестра.

Выматерившись, она начала сбегать по лестнице, и когда оказалась над садовником, перемахнула через перила и прыгнула в толпу. Она промазала и не смогла сразу свалить его с ног, но воспользовавшись всеобщей суматохой, схватила его за щиколотку и что есть силы дернула на себя.

По залу прошелся гул удивления, кто-то из женщин закричал. Оркестр перестал играть музыку. В следующую долю секунды Даррен загородил своей спиной молодого принца и всех, кто стоял с ним, а Элениель рывком подняла неудачливого садовника и обхватила его сзади, приставив нож к горлу.

— Немедленно объяснитесь! — Взревел Лорд, выходя вперед. Его отекшее лицо побагровело. — Как ты посмела устроить такой разгром в присутствии Его Высочества? Твоего правителя?

— Он не мой правитель, — голос девушки был бесстрастным. — Я могу ошибаться, но куда уместнее было бы узнать у этого шустрика, зачем он шел к вам с припрятанным ножом для сыра.

— Дик? — Лорд недоверчиво перевел взгляд на задержанного. — Неужели это правда?

— Простите, господин, но я…в растерянности! — Парень попытался вырваться.

— Полегче, парень, так ведь и порезаться можно.

— Оставьте его в покое! Живо убери от моего подчиненного нож, иначе …

— Лорд Хорст. — Фитим подобрался и вытянулся по струнке, когда наследный принц встал между ним и Элениель. Он с любопытством взирал на пленного. — Я полагаю, было бы разумно для начала дать слово этому молодому человеку. Вам разве не интересна предыстория?

Элениель фыркнула: типичный монарх! Все-то ему истории, приключения… А тот факт, что мог кто-то пострадать, и что могла пролиться кровь, уже забылся?

— Разумеется, Ваше Высочество. Объяснись, Дик!

— Я…простите меня, но я совершенно без ума от Вашей дочери!

Брови Элениель взлетели вверх и она, так же, как и все присутствующие в зале, посмотрела на Дэбору: у девушки на лице смешались удивление с отвращением.

— И ты не придумал лучшего способа добиться ее расположения, кроме как наброситься на нас с ножом? Ты отдаешь себе отчет в происходящем?

— О, нет, нет! Вы неправильно все истолковали! Не могли бы Вы освободить мне руки? — Тихо обратился он к Элениель.

— Освободите его, прекрасная незнакомка.

Элениель пожала плечами и ослабила хватку. Ей не понравилось это бахвальство, которое позволил себе наследный принц, но она промолчала. Не за чем привлекать к себе ненужное внимание. Но она была готова к любой неожиданности

Дик полез во внутренний карман и извлек оттуда предмет, который Лени безошибочно узнала после красочного описания Даррена.

— Так это ты украл ее? — Дэбора молниеносно ринулась вперед и рванула коробку на себя. На секунду она любовно прижала коробочку к сердцу, после чего снова вспыхнула с новой силой. — Как ты посмел рыться в моих вещах?

— Госпожа…

Дэбора не дала ему договорить, отвесив звонкую пощечину. В ее взгляде не было ничего, кроме презрения, и Элениель прониклась жалостью к парнишке.

— Ничтожество! Вандал! Скажи, чего еще касались твои мерзкие руки, чтобы я смогла сжечь это!

— Объяснись же!

— Я смел надеяться, что если повяжу шею Вашей вуалью, то Вы, повинуясь обычаю, пойдете за меня. — Садовник объяснял это не Деборе, а своим ботинкам. — Сейчас я понимаю, как сильно ошибался.

— Ты что, дурак?

Элениель успела замаскировать свой смех под кашель, однако остальные, судя по всему, не уловили истинный смысл слов Даррена.

— Не забывайтесь, молодой человек, в чьем присутствии Вы позволяете себе брань. — Даррена, казалось, никак не тронули слова наследника престола. В глазах принца плясали веселые чертики. — Похвальный оптимизм, Дик, но женщины редко ведутся на подобные инициативы, а жаль. Тогда нам, мужчинам, было бы гораздо проще. Прошу прощения, Лорд Хорст, но мне не известен этот обычай.

— Все очень просто, Ваше Высочество. — Фитим гордо выпятил грудь. — Дочь Лорда в нашем городе вольна сама выбирать себе супруга, и им обычно становится тот, на кого она набросит эту вуаль. — Он указал на расшитую переливающуюся материю сине — розового цвета, которую Дэбора доставала из коробки.

— Допустим. Но зачем тебе понадобился нож?

— Это, видимо, для меня. В случае обручения я должен провести кое-какой обряд над их скрещенными руками.

— Ясно. Можешь идти, Дик. Разбитое сердце заживает дольше любой другой раны. Что ж, я не могу не спросить, — принц подошел к Элениель, но она продолжала в упор смотреть на него, не посчитав нужным поклониться. — Что такой отважный защитник делает после приема? — В толпе загомонили. — Возможно, мне удастся уговорить Вас посмотреть на звезды, после чего упросить стать моим телохранителем?

— Ваше Высочество, — Элениель смотрела не него со снисходительной улыбкой, — боюсь, во всем королевстве не найдется столько денег, чтобы наскрести на мое жалование. Но спасибо за предложение.

— Мне было несложно. Итак. — Принц знал правила, как развеять обстановку и отвлечь людей от неприятной ситуации. Нужно было лишь создать новую. Принц с энтузиазмом хлопнул и потер ладоши. — Я полагаю, после всего этого миледи Дэбора Хорст раскроет нам свои замыслы и поведает, наконец, кому выпала великая честь стать ее избранником.

У Элениель было плохое предчувствие. Она посмотрела на Даррена и увидела неподдельный ужас, когда Дэбора порхнула к нему и набросила на широкие плечи вуаль, после чего любовно повисла на его руке и пропела сладким голоском:

— Его! Папочка, я хочу его! Его!

Даррен считал себя сдержанным человеком. Из тех, кто не станет орать и возмущаться, если его пометит пролетавший мимо голубь, а просто вытрется и пойдет дальше. Но случившееся впервые за много месяцев выбило его из колеи. Он постарался взять себя в руки, т. к. не хотелось выставлять себя кретином при королевском отпрыске.

— Насколько я помню, у нас в королевстве больше нельзя заключать браки по принуждению. Я прав, ваше Высочество?

— Абсолютно.

— А посему… — Все ахнули, когда Даррен брезгливо взял вуаль двумя пальцами и стянул на пол. — Я в этом балагане участвовать не собираюсь. Дэбора схватилась за сердце, а Элениель, наконец, не выдержала и расхохоталась.

***

Аргас закашлялся. При первой попытке вдохнуть воздух из его носа и рта повалила вода, которой он наглотался, пока падал.

Да, но падал куда? Мужчина огляделся, но в этом месте не было ни одного источника света. Но ведь оно существует, а если это так — значит, что отсюда есть выход. Идти было неудобно: Аргас наощупь передвигался почти ползком по узкому проходу, со всех сторон его царапали скользкие камни. Он то и дело морщился: заднюю часть ноги, от ягодицы и до колена обжигала жгучая боль — наверняка, счесал при падении. Но будь он проклят, если что-то из этого помешает ему добраться до своей цели!

Он потерял счет времени, застоявшийся воздух лишал кислорода не хуже, чем подушка у лица, но постепенно он стал замечать, что можно уже так сильно не наклоняться, а через какое-то время впереди показался слабый луч света, который мужчина поначалу принял за мираж.

Но по мере его продвижения, луч становился все шире, и в итоге преисполненный надеждой Аргас Луру попал в просторную пещеру, насквозь пронизанную полосами света. По мере того, как его глаза привыкали к свету, Аргас рассмотрел пещеру: просторная, словно выбитая вручную. На высоком потолке играли блики морских вод, устилавших собой нижний уровень этого великолепия. Здесь не было ни единого следа пребывания человека. В стенах были вырезаны каменные арки, а рядом с ними — письмена. Мужчина медленно шел вдоль стены, иногда останавливался и проводил пальцами по словам на неизвестном ему языке. Постепенно он дошел до ниши, к которой шли выточенные из скалы ступени. Глядя на выгравированные наскальные рисунки, мужчина испытал одновременно трепет и восторг, граничащий с физическим возбуждением. Рисунки был объемными и составляли собой серию. Аргас мог лишь догадываться, кто и когда мог их выполнить, но качество их исполнения было на высшем уровне.

Аргас сделал один, два шага назад, не в силах поверить в то, что видел. Получилось….Он пока не нашел кинжал, да, но он нашел эту пещеру…. Он посмотрел вокруг и потер мокрую голову, смех сам срывался с его губ. Кто бы ни создал эту пещеру — они мыслят одинаково, и преследуют одну цель. Возможно тот, кто сделал это, давно мертв….ничего, он сделает то, что задумал в память о своем неизвестном предшественнике. А сейчас пора искать выход отсюда.

***

Сегодняшнее приключение заняло слишком много сил. Прежде, чем предпринимать что-то еще, неплохо-бы отдохнуть и подлечиться. Но даже боль во всем теле не могла испортить его настроения! Он не заметил две фигуры, расположившиеся за колонной, и скрылся в прохладе здания.

— Откуда бы он ни возвращался, его там здорово потрепало, — заметила Элениель.

Даррен решил промолчать. В последнее время Аргас становился все более возбужденным, словно в ближайшем будущем ожидал щедрого подарка судьбы. Но вот что это могло бы быть оставалось лишь догадываться, хотя он не делал и этого. Они с Аргасом не были близкими друзьями, а потому он не считал нужным забивать себе голову.

— Впрочем, это его проблемы. Давай-ка мы лучше отметим смешное окончание нашей смешной миссии.

— В гробу я видал такие миссии. — Даррен, однако, отсалютовал бутылкой.

— Ты вполне мог в нем оказаться, если бы не вмешался ваш принц. — Элениель не смогла сдержать улыбки, вспоминая прошлый вечер. — Эта Дэбора только на вид хрупкая. Спорю, на что хочешь, что эта стервочка затачивает свои коготки, то-то все ходят по струнке! Но, может, не надо было рвать ту тряпку?

— Нечего было напяливать ее на меня! Я же скинул ее? Скинул! Чего она опять ее схватила? Сама виновата…

— Но пострадало в итоге твое лицо. — Элениель кивнула на три глубокие царапины на щеке мужчины. Они покраснели и припухли. — Скорее всего, останутся шрамы.

— И черт с ними, отпущу бороду. Оно того стоило. Хотя надо было содрать еще больше денег. За моральный ущерб.

— Шутишь, что ли? Ее папаша вообще платить не хотел. Скупердяй. Если бы не ваш принц… — Элениель покачала головой. — Странно, кстати, что они с вашим Лидером ладят. Хотя…мы, видимо, только поэтому и получили гонорар. Интересно, что такого он написал в письме, которое мы отдали Лидеру, что мы даже по мозгам не получили?

Даррен пожал плечами. У него было еще одно задание от Лидера: присмотреться к Элениель и составить о ней мнение, и пока это оставалось самым трудным. Он наблюдал, как она свесила одну ногу с крыльца, вторую согнула в колене и лениво полу-легла, опираясь на колонну. Темная лошадка. Что-то в ней и настораживает, и одновременно располагает. И она всегда настороже. Даже сейчас, в этой, казалось бы, расслабленной позе проглядывалась готовность отразить любую атаку.

— Если продолжишь на меня пялиться, клянусь, заставлю тебя на мне жениться.

— Ты не в моем вкусе, крошка, так что не обольщайся.

— Неужели? — Она повернулась к нему. В ее глазах было веселье. — Ты меня удивил, мне такого еще не говорили. И какие же девушки тебе нравятся? Брось, Даренн, — смеясь, добавил она, — мы спим в одной комнате, и я видела твою голую задницу! Этого более, чем достаточно, чтобы говорить на личные темы!

— Откуда ты родом? — Улыбка постепенно сходила с ее лица, глаза стали настороженными. — Сама сказала, что можно говорить о личном.

— Дай угадаю: Лидер дал задание разнюхать?

Удивительно, как всего за секунду интонация может перестать быть игривой.

— Я не собака, Элениель, но да. Он хочет узнать о тебе больше. Но сейчас я спрашиваю для себя. Из какого ты королевства?

Элениель была готова психануть, но вовремя одернула себя. Она была готова к вопросам, и придумала легенду. И уже собралась посвятить в нее Даррена. Но в последний момент передумала. Не из сентиментальности. Из удобства. Наверняка, Лидер, Аргас и кто-либо еще будут стараться выяснить ее подноготную — успехов им. Возможно, она и ляпнет что-нибудь из своей мнимой биографии, что окончательно их запутает, но Даррену она врать не станет. Этот великан, внушал ей доверие. Однако, оно может исчезнуть в равной степени и из-за лжи, и из-за правды.

— Из очень, очень далекого, — проговорила она себе под нос, мысленно пожелав, чтобы оно для нее навсегда таким и осталось. Она встала, допила вино из своей бутылки и отдала ее Даррену. — Поздно уже. Пойду, прикорну. Устала.

Глава 10

Элениель очень быстро осознала, что миссия, на которой она была с Дарреном, скорее исключение, чем правило.

После этого она выполняла несколько пустяковых заданий, главной целью которых было воровство чего-то мелкого, и передача этих вещей заказчикам. Лидер объяснял это тем, что вскоре ему потребуются ее способности в крупном деле, после которого она, скорее всего, сможет вернуться на корабль. А до того момента ей следовало немного потренироваться, потому как во время того задания что-то может пойти не так….

Это заинтриговало девушку, но вопрос был в другом: почему она должна думать об этом здесь, в зарослях джунглей, собирая растения для местного знахаря? Впрочем, один плюс тут, все же, был: рядом с ней, скрипя спиной, полз Аргас и, судя по всему, тоже был от этого не в восторге.

— Ну ладно, я. Я здесь новенькая, поэтому логично напрягать меня делать то, что другие делать не хотят. Но ты! Сильный, авторитетный воин ползает среди корений и насекомых, в поисках редких травинок… Видимо, твой опыт бесценен…

Аргас замер, выгнул голову и усмехнулся.

— Иногда мне кажется, что ты умрешь, если не перестанешь язвить.

— Не знаю, не пробовала.

— Давай, скажи мне: о чем ты думаешь?

Элениель дунула на лицо и вытерла его рукавом. Работать приходилось в закрытой одежде, чтобы не пожечь кожу растениями, но было невыносимо жарко, и девушка была готова пренебречь мерами безопасности.

— В такую жару, рядом с тобой, Аргас, я могу думать лишь о том, как соблазняю тебя…

— Начало хорошее…

— И опрокидываю на спину во-о-н на тот куст крапивы.

— Первая часть мне больше по душе, — Аргас рассмеялся. — Уверен, нам обоим больше понравилось бы, если бы на спине оказалась ты. В каком-то более уютном месте

— Мечтай-мечтай, это бесплатно, — проворковала она, сдерживая улыбку. Аргас чертовски привлекательный мужчина, полный диковатой мужественности, а эта его загадочная, медленная улыбка… Порой, пересекаясь с ним на территории гильдии, они могли ничего друг другу не говорить, но их взгляды были куда красноречивее. Она ясно видела его намерения, но не хотела поощрять его на действия. Не так быстро, по крайней мере.

Разговор отвлек ее, а потому она не сразу сообразила, что уже лежит на спине. Аргас навис над ней, подавляя своей мощью и явно наслаждаясь своим временным превосходством. Его руки были по обе стороны от ее головы, а лицо так близко, что она с легкостью рассмотрела золотой ободок на его зрачках, который не замечала ранее.

— Ну, я же говорил, что так куда интереснее.

Он не сводил глаз с ее приоткрытых губ. Элениель чувствовала напряжение в каждом сантиметре его тела, его сдерживаемое желание переплелось с ее собственным, вытесняя остатки возмущения. Однако такое доминирование оскорбляло ее самолюбие, и раз скинуть его не получилось, она решила сменить тактику.

— Не думаю, что сейчас подходящее время что-то доказывать, радость моя.

Элениель не знала, где она нашла силы сказать это и надеялась, что голос ее звучал убедительно.

— Я сам решаю, когда оно подходящее. — Аргас наклонился к ее шее и мучительно медленно провел по ней губами. Ее пальцы вцепились в листву, а здравый смысл вступил в неравный бой с возбуждением. Аргас самодовольно хмыкнул, но глаза солгать не могли. — Ты права, сейчас не время. — Он разогнулся, что далось ему с большим трудом, протянул ей руку, и когда их глаза снова оказались на уровне, сказал: — Но скоро. Очень скоро.

Элениель не знала, сколько они еще проторчали в лесу, но за это время они практически не разговаривали. Она адекватно реагировала на флирт, и просто обожала заигрывать. Было странно признаться самой себе, что выходка Аргаса смутила ее. А ее редко что могло смутить.

Еще реже ее можно было застать врасплох, а за последние несколько часов это случилось уже дважды: первый раз с Аргасом, а теперь — со змеей, которая едва не вцепилась ей в ногу.

— Между прочим, эта малышка ядовитая. — Аргас кивнул на змею, которую только что обезглавил. — Витать в облаках будешь потом, а сейчас — смотри под ноги! Что такое? — Он усмехнулся, глядя, как Элениель бьет нервная дрожь, и как старательно она старается не смотреть на труп. Девушка прикрыла глаза и пробормотала что-то похожее на благодарность. — Что-что? Прости, не расслышал.

— Я сказала спасибо. СПАСИБО! Теперь доволен? — Она нервно провела рукой по волосам.

— Не любишь змей, куколка?

— Люблю. На обуви и сумках, но не в живом виде.

— Раньше не встречал сумки из змеиной кожи, — нахмурился Аргас.

— Это женский вариант, гений! Может, пойдем уже? — Не дожидаясь ответа, Элениель поправила свою корзину и зашагала прочь. Теперь повсюду ей мерещились ползучие гады, которые так и норовили проткнуть ее своими ядовитыми клыками.

— Там, откуда я родом, верят, что в змеях живут души людей, которые ожидают перехода на ту сторону. Их убийство считается страшным грехом. Теперь из-за тебя я накликал на себя гнев богов.

— Им по большей части плевать на тебя так же, как на остальных жителей наших бренных миров.

— У нас и эллар разные боги.

— Разные имена — суть одна и та же, — отмахнулась от него Элениель, силясь скрыть раздражение. Но то, как он сказал об элларах заинтриговало ее, словно она нанесла ему личное оскорбление, так беспечно упомянув их рядом с людьми.

— Ты не веришь в богов и высшие силы?

— Я верю только в себя и в свои силы, — отрезала девушка. Она с особым остервенеем срезала необходимый куст, и теперь пыталась затолкать его поглубже в корзину. Аргас с любопытством наблюдал за ее действиями. Интересно, почему она так взвилась?

— Что тебя так задело?

— То, что все, будь то эллары, или люди, так трясутся над этими Богами. А лично я не вижу причин так восхвалять их! Почему простой рыбак молится о хорошем улове, а потом огорченно вытаскивает из невода водоросли и прочий мусор, тогда как какой-то богач, у которого и так денег куры не клюют, находит увесистый мешочек с золотом? Я знаю места, в которых жители спят под открытым небом, потому что даже среди их нищей общины есть классовое неравенство, и чтобы переночевать под крышей, нужно вылизать задницу тамошнего главаря. И знаешь, что? Там молитвы звучат в разы громче и чаще, чем у алтарей, но пока ничего ни для кого не изменилось.

Аргас раскрыл-было рот, но Элениель зашипела:

— Только не надо мне про божий промысел! Есть только одни потусторонние трудяги — анахи, которые пашут похлеще наших "создателей", и не требуют за это вознесений!

— Неужели ты в них веришь? — Аргас насмешливо вскинул бровь. — Серьезно, Элениель? Таинственные Проводники умерших в долину счастья и бессмертия? А сейчас ты скажешь, что видела их, когда они забирали кого-то? Бред…

Едва договорив, он ощутил сильный удар в челюсть. Не успел он опомнится, как получил три удара подряд в живот, после чего свалился на землю. Она двигалась быстро — черт, почти молниеносно! Аргас откашлялся и попытался подняться, но ощутимый толчок в грудную клетку вернул его на влажные листья, после чего она ногой прижала его тело к земле. Элениель была бледной, и хоть лицо ее было непроницаемым, Аргас знал: внутри кипит ярость. Она явно не собиралась убирать с него свою ногу и доказала это, придвинув носок ближе к горлу, из-за чего дышать стало сложнее.

— Я не настроена обсуждать народный фольклор. Так же, как не собираюсь больше говорить с тобой о том, что ты назвал бредом. — Она надавила чуть сильнее, и ему пришлось собрать всю свою выдержку и гордость, чтобы не выказать дискомфорта. — Скажу лишь одно: если ты когда-нибудь увидишь анаха — ты его сразу узнаешь.

Аргас позволил себе откашляться и втянуть воздух, только когда она скрылась за деревьями. Потирая горло, мужчина подобрал ее корзинку и прогонял в голове ее слова об анахах. Если их так просто увидеть, то почему прежде никто об этом не говорил? Или все дело во всепоглощающем горе, которое накрывает с головой после потери близких? Он решил, что на сегодня хватит работы, и, возвращаясь в гильдию, думал об ее атаке. Конечно, он был к ней не готов, но разве это оправдание поражению? Похоже, он ее недооценивал, и за привлекательной внешностью кроется еще много загадок. Он будет не спеша, одну за другой, разгадывать их, и начнет со встречи с анахом. Аргас вздохнул. Задача не из легких. С этим связаны ее болезненные воспоминания, а ими люди охотнее делятся с теми, кому доверяют. Мужчина непроизвольно коснулся ушибленной челюсти. Да, с доверием у них пока проблемы, но тем сильнее стимул скорее это исправить.

Глава 11

Люди и эллары ненавидели, когда между ними проводили параллели, но и те, и другие свято верили, что богам известны все их тайные помыслы, страхи и самые сокровенные мечты, и что они непременно понесут самую жестокую кару за любое богохульство и не покаяние.

Элениель уж точно верила, иначе как объяснить третью подряд миссию в раскаленной пустыне без грамма воды или свежего воздуха? Ей пришлось наблюдать за своей мишенью, прячась за горячими камнями, и морщиться из-за мерзких песчинок, пробравшиеся ей в мокасины.

Учитывая ее отношения с богами, она будет ходить на такие миссии до конца своего пребывания в гильдии, которая, кстати, уже не будоражила воображение своей таинственностью. И теперь казалась девушке обыкновенной общагой с трудоустройством!

Ей нужно было перехватить двух грабителей, посмевших украсть кальян из чистого золота у одного из богатейших людей Эттенберга. И, хоть у этой расплывшейся детины деньжат хватило бы еще на дюжину таких же, он радовался, как дитя конфетке, когда она притащила ему его игрушку. Ей это стоило нескольких неприятных ушибов, пореза на щеке и испорченного дня, но на это никто даже не обратил внимания. Ей, как рядовой служке, швырнули награду, и тут же забыли о ее существовании

Лени пребывала в весьма паршивом настроении, добравшись, наконец, до острова. Она вся чесалась от пота и песка, который забился в самые неожиданные места, и готова была принести в жертву целый город ради горячей воды. Но, немного подумав, решила себя побаловать, поэтому взяла чистые вещи и вышла из гильдии.

Она уже неплохо изучила окрестности, а потому запомнила дорогу к небольшому водопаду глубоко в роще. Услышав долгожданный шум воды, она едва не застонала от удовольствия и ускорила шаг настолько, насколько это вообще было возможно. Вода была голубоватой, и, хоть водопад был небольшим, она все же взбилась в пену там, куда он впадал. Сгорая от нетерпения, она взобралась по склону и, скинув наскоро одежду, немного разогнавшись, сиганула вниз. Едва оказавшись под водой, Элениель захлестнуло блаженство, а потому, вынырнув, она завопила от восторга. С каждым погружением девушка словно рождалась заново, совершенно не заботясь об окружающем ее мире.

Однако, это место приглянулось не только ей. Много лет назад его обнаружил молодой мужчина, ненавидящий эллар за то, что те в один момент разрушили всю его жизнь. Теперь он, которому предстояло стать обычным учителем в школе, состоял в гильдии наемников и мечтал о том дне, когда убьет всех эллар до единого.

Здесь мужчина отрабатывал удары и блоки, тренировал выносливость и терпение. Было ли это распоряжением Торвульда, или нет, но его никто и никогда не беспокоил. Это позволяло ему, не боясь позора, выплакаться, когда горе становилось уже невыносимым, а после этого проанализировать собранные за день факты и истории об элларах.

Ему понадобились годы на то, чтобы понять: это невозможно. Чем больше он вникал во все, тем беспомощнее себя чувствовал. Однако, именно это подстегивало его идти дальше. Не останавливаться, искать лазейки. И мужчина, наконец-то, нашел ее. Некая реликвия, которая упоминалась лишь в одной, практически забытой легенде, способная если не уничтожить — то, по крайней мере, замкнуть проходы между мирами, чтобы вся мерзость осталась за своей чертой. Чтобы эти человекоподобные создания не могли больше сеять хаос и страх среди людей.

В мире людей нет места магии и несправедливости, которую она порождает.

Фреска, найденная им в пещере, ясно говорила о том, что артефакт "пробудится" когда его оросит кровь анаха, а до тех пор окаменелость, найденная им за потайной плитой, так и останется бесполезным куском гранита. Но слова Элениель вселили в него надежду, жаль только, что после той стычки поговорить им больше не удалось. Они были слишком заняты заданиями и, к тому же, расстались не на лучшей ноте, но он собирался исправить это как можно скорее. Сейчас она — единственная ниточка, связывающая его с анахом, больше ему в данный момент рассчитывать не на что, так что…

Услышав странное эхо, Аргас резко развернулся и положил руку на нож. Пространство наполнилось криком и хлопаньем испуганных птиц, спешивших убраться туда, где безопасно. Но что напугало их? Это место всегда оставалось умиротворенным. Оно служило ему храмом, а сейчас кто-то грубо нарушил его границы.

Стоя на возвышенности, опираясь на ствол дерева, он наблюдал за неожиданным нарушителем, и признался самому себе, что все не так уж плохо. Не каждый день ему доводиться наблюдать за обнаженной девушкой, плавающей в прозрачных водах лесного озера с грацией, достойной прекраснейшей из русалок. Даже отсюда он видел, как светилось счастьем ее лицо. Мужчина спустился на берег, но не увидел ее одежды. "Должно быть, она прыгнула со склона" — промелькнуло в его голове. Его охватили одновременно и юношеский восторг от того, что ей придется возвращаться за вещами в неглиже, и жуткое раздражение при мысли, что ее может увидеть еще кто-то, кроме него. Ему понадобилось меньше минуты на то, чтобы принять единственное правильное решение.

Как давно она не слышала шума воды в ушах, лежа на ее поверхности и безмятежно наблюдая за течением облаков на высоком небе! Очень давно. Возможно, несколько лет. Забавно, учитывая, что она бороздила моря на фрегате… Элениель устало прикрыла глаза. Даже удивительно, как отчаянно можно скучать по чему-то столь далекому и мимолетному.

Неожиданный шум выбил ее из равновесия, от чего она наглоталась воды. Придя в себя и откашлявшись, заметила на поверхности воды следы чьего-то погружения. Этого еще не хватало. А еще через мгновение возле нее вынырнул морской бог и, по совместительству, ненавистник эллар — Аргас, мать его, Луру. Элениель возненавидела себя за ту растерянность и беззащитность, которые испытала сейчас при виде этого человека.

— Ты не возражаешь против компании?

— Возражаю, и еще как! Какого черта ты здесь делаешь?

— Плаваю, — он беспечно лег на спину и сделал несколько гребков, — что же еще делают в воде?

Элениель закатила глаза и поплыла к берегу. От хорошего настроения не осталось и следа, сейчас она хотела лишь убраться от этого человека. Пары секунд наедине с ним хватило, чтобы пробудить в ней целый фейерверк чувств и ощущений, и не все они были связаны с раздражением и обидой. И это бесило ее еще больше.

Внезапно она ощутила на спине сильную руку, и резко развернулась.

— Пошел к черту!

— Нам давно пора поговорить.

— И ты не придумал ничего лучшего, чем застать меня врасплох в воде: голую и безоружную? Да уж, очень по-мужски!

— Вот именно. — Проклятье, эта девица с ее бунтарским нравом будоражила самые примитивные желания, и, глядя в эти огромные зеленые глаза, окаймленные длинными мокрыми ресницами, и на поджатые в гневе губы, он с трудом мог держать себя в руках, хотя уже давно не был прыщавым девственником.

— К тому же, ты доказала, что для защиты оружие тебе ни к чему.

— Мы сказали друг другу достаточно, Аргас Луру, — Элениель старалась не обращать внимания на его сильные обнаженные руки, и уж тем более не хотела думать, есть ли на нем вообще хоть что-то из одежды.

Одним мощным гребком он оказался совсем рядом, и сейчас она снова чувствовала его горячее дыхание на своем лице. — Как вышло, что с парнем, с которым я живу в одной комнате, у меня неловких моментов меньше, чем у нас с тобой?

— Очень просто, — он все еще раздражал ее и в глубине души еще тлела слабая обида, но сейчас она могла думать лишь о его полных губах и о почти черных глазах, которые гипнотизировали своей глубиной и чувственностью, — просто ты не хочешь его. В отличие от меня.

— Самоуверенный сукин сын.

Это было сказано едва слышно. Она увидела слабую улыбку прежде, чем он приблизился к ней почти вплотную. Аргас хотел попробовать ее, но знал, что не сможет остановиться, и, хоть перспектива взять ее на лоне природы была очень соблазнительна, он заставил себя притормозить. Но он не уйдет без десерта. Или, по крайней мере, без закуски. Он аккуратно оттянул ее губу, поиграл с ней и услышал тихий судорожный вдох. Потом холодная рука уперлась ему в грудь, и не успел он отреагировать, как девушка юркнула под воду.

— Ты что, принес сюда мои вещи? — Она показалась у самого берега и выйдя из воды по пояс, замерла.

Девушка не обернулась, когда задавала вопрос, хотя этого момента он, конечно, ждал с нетерпением. Но даже то, как она задала вопрос, отозвалось теплом где-то внутри. Он почувствовал себя глупо из-за того, что обрадовался благодарности в ее голосе.

— Голая Элениель на скале в поисках одежды… — он смаковал каждое слово, с удовольствием задевая ее. — Было бы то еще зрелище, но оставим это на потом.

— Ваше благородство пугает меня, господин Луру.

— То ли еще будет, когда ты заметишь, что я отвернулся!

Убедившись, что он не врет, девушка в считаные минуты оделась, хоть это было неудобно делать на мокрое тело, а потом, усмехнувшись, крикнула:

— Увидимся в гильдии, мой рыцарь.

Глава 12

Возвращение Даррена с миссии было сродни глотку свежего воздуха и самым приятным сюрпризом. Последние несколько дней прошли для нее скучно и уныло, поэтому она, в этот раз, острее восприняла разлуку с напарником. Один раз, правда, ей удалось поднять себе настроение за счет Аргаса, когда он заявил, что шутка с подселением к Даррену себя исчерпала, и что она может въехать в отдельную комнату. Его выражение лица в тот момент, когда она отказалась и заявила, что ни одна женщина никогда добровольно не уйдет от такого мужчины, и что делить с ним комнату — одно удовольствие, было бесценно! Тем более, что в какой-то степени так оно и есть.

Даррен из тех людей, сила которых дремлет крепким сном под мягким одеялом безразличия. Несколько раз она была свидетельницей сцен, которые могли бы перерасти в кровавое месиво, если бы ее напарник дал волю эмоциям. В этой проклятой гильдии все время кто-то хочет поскандалить, особенно члены "шайки Шайи". Это определение местными круга особо приближенных наемников к женщине, которая, по слухам, та еще кровожадная и беспринципная стерва! Она и ее прихвостни берутся за заказы с убийствами чаще других, и еще и гнобят тех, кто не проявляет к этому рвения. Несмотря на то, что Элениель находилась в гильдии уже больше месяца, с этой мадам их пути пока не пересекались.

Ровно до ужина в честь возвращения Даррена из миссии, который они решили отметить в общей столовой.

Само помещение было широким и длинным, тут и там стояли небольшие, грубо вытесанные из дерева столы, и круглые табуретки. Освещалось оно, в основном, за счет солнечного света днем, а по вечерам загорались факелы — по три на каждой стене. В целом, обстановка была так себе, но учитывая, что столовая почти всегда пустовала, по-быстрому покушать можно было и там.

Даррен привез бутылку какого-то пойла, и они спустились вниз, надеясь, что местный повар сегодня приготовил что-то съедобное. Но, подходя ближе, они расслышали непривычный шум, а когда девушка вошла в столовую, в нее, в ту же секунду, прилетел помидор. Благо, попал не в лицо, а в район грудной клетки. Элениель посмотрела на расквашенный овощ у своих ног, потом на расцветшее на кофте пятно с семечками, и почувствовала, как внутри закипает раздражение.

— Это как понимать?!

— Неужели это и есть та самая ловкая новенькая, о которой я столько слышала? С реакцией у тебя слабовато. Я уже почти жалею, что не кинула нож.

Элениель подняла глаза. На нее, ухмыляясь, смотрела темнокожая женщина, сидящая в компании четырех мужчин за столиком у стены. Острое зрение эллара помогло хорошо рассмотреть ее: копна распущенных волос, стянутых в дреды, серьга — колечко в брови и в нижней губе. На вскидку — ровесница Аргаса. Когда она провела рукой по волосам, девушка заметила тонкие рубцы на ее запястье.

— Оставь себе. Вдруг захочешь порезать вены, а под рукой ничего не окажется?

Улыбка сразу исчезла с лица женщины, но Элениель, не дожидаясь ее ответа, уселась за ближайший столик. Гомон заметно поутих, и ничего хорошего это не сулило, но сейчас ей было глубоко наплевать на эту стерву, о чем она и заявила Даррену, который сказал, что она нажила себе врага.

— Ты же знаешь, что я всегда помогу поставить ее на место, да? —Мужчина стукнулся с ней кружками. От этих простых слов, сказанных без единой эмоции, на душе у Лени стало тепло, и она поспешила забыть о случившемся. Забавным было то, что они с Дарреном болтали обо всем, кроме их прошлого. Она до сих пор не знала, что за лихо принесло его на остров. Знала только то, что он работает на гильдию чуть больше года, и что в скором времени собирается уходить. Она ощутила укол грусти из-за их неизбежного расставания, но жизнь — это жизнь, и она должна не сокрушаться о несправедливости, а радоваться тому, что судьба подарила ей такого друга. Пусть и на столь короткий срок.

Краем зрения она заметила движение сбоку, но не подала виду. Даррен дал понять, что тоже заметил это, и они продолжили говорить, но уже тише. Когда компания с Шайей во главе поравнялась со столиком девушки, она немного сбавила шаг и сказала:

— Не советую высовываться и переть боровом на человека, способного размазать тебя, девочка. А иначе эта командировка станет последней в твоей жизни, а капитан лишится личной подстилки.

Элениель "случайно" дернулась на стуле, и опять-таки "случайно" задела ногой лодыжки женщины, отчего та не устояла и плюхнулась лицом вперед. Зная, что ни один из прихвостней не нападет, пока с ней Даррен, Лени наклонилась к разъяренной женщине, когда она вставала.

— Величайшая наемница падает от простой подножки. Может, поубавишь гонор? А то как бы твоя самоуверенность не сломала тебе шею.

— Пошли, воздухом подышим, — услышала она голос Даррена, наблюдая, как Шайа скрывается в коридоре. Скорее всего, эта грызня выйдет ей боком, но смысл думать об этом сейчас?

Спустя пару минут они уже бродили вдоль гильдии. День выдался на удивление прохладным, иногда срывались мелкие капли дождя. Навстречу им попадались другие наемники, и Элениель время от времени замечала на себе любопытные взгляды. Когда они скрылись за углом, девушка резко остановилась и схватила Даррена за локоть.

— Какого черта они все пялятся?

— Слухи расползаются быстро, — с присущим ему безразличием ответил Даррен, и широко зевнул. — Ты сбила спесь с Шайи, и, тем самым, нарисовала себе на лбу мишень. Теперь всем интересно, чем все это кончится.

Неутешительный расклад. Элениель облокотилась о стену и засунула руки в карманы. Если посудить трезво, хоть постоять за себя она и умеет, боец из нее так себе, а у этой змеи многолетний опыт за спиной по части умерщвления людей. Да, ее происхождение может помочь выкрутиться, но ей нельзя себя выдавать, поэтому выход один: держаться подальше, пока не придет время возвращаться на корабль.

— Чего приуныла, дорогая? Тебя расстроила наша тигрица?

Желудок привычно сжался в присутствии этого мужчины. Как она не заметила, что Аргас стоит возле Даррена? И давно он здесь? Совсем расслабилась…

— Надо поговорить, Элениель.

— Ну так говори.

— Наедине.

Интуиция, или что-то там еще, подсказала ей, что это важно, но как же Даррен? Она же не может просто взять и послать его? Она перевела взгляд на напарника, и пыталась придумать, что сказать.

— Валяйте, — мужчина опять зевнул. — Я спать. Так что развлекайтесь.

— Ну, вот мы и одни. Говори, что хотел. — дождавшись, когда Даррен скроется в здании, спросила Лени.

— Видно, хорошо тебя задела Шайа, раз меня до сих пор не сшибло с ног лавиной сарказма. Нет, есть более уединенное местечко. Пошли покажу.

Аргас выставил локоть и подмигнул бровями. Девушка фыркнула и, отлипнув от стены, пошла с ним. Он повел ее в сторону от гильдии, за спортивную площадку, и Элениель осознала, что раньше не бывала здесь. Как так вышло, что она никогда сюда не забредала? Впрочем, ничего удивительного — ей просто было не за чем. И тем не менее, девушка постаралась незаметно проверить, удобно ли доставать небольшой нож из-под туники.

— Забавно мы, наверное, смотримся со стороны: двое чокнутых, решивших прогуляться по джунглям перед грозой. Учти, что я боюсь грома и молний, и в случае чего буду громко визжать, что пошатнет мою репутацию в твоих глазах.

— Жаль, что не услышу этого, потому что грозы не будет. — Лени с сомнением на него покосилась, но Аргас этого не заметил. Он выглядел расслабленным, и смотрел только вперед. Девушка поняла, что невольно залюбовалась, глядя как скатываются капли по его влажной коже, напоминавшей ее любимый шоколад, когда невольно облизнула губы. Лени резко отвернулась, пребывая в шоке, и просто уставилась под ноги, чувствуя жар в щеках. — Я прожил здесь достаточно долго, чтобы понимать, когда можно паниковать при виде черных туч, а когда — нет.

— Ясно.

— Погоди, почти пришли, сейчас выйдем за эти деревья, и ты увидишь… Эй! Пошли вон отсюда!

Аргас рванул вперед и начал что-то кричать. Девушка нахмурилась, и вышла вслед за ним, чтобы посмотреть, что вообще происходит, и… замерла. Они вышли к морю — должно быть, с другой стороны, но неужели этот островок настолько мал, что они полностью пересекли его так быстро?

Этот берег отличался от того, который использовали они. Он был выше над уровнем моря, и здесь практически полностью отсутствовал песок. Вместо него — голые камни, сильный освежающий морской бриз, и просто потрясающий вид! Небо было прекрасно в своем устрашающем обличье, и даже несмотря на свою боязнь, Элениель вдруг осознала, что это место словно создано для нее!

Она перевела взгляд на Аргаса, который носился по берегу и сыпал проклятиями, а причиной этому были… маленькие обезьянки с красными, лысыми жопками, которые противно кричали и уносили что-то в своих проворных лапках. Лени не могла знать наверняка, но она была уверена, что маленькие проныры делали это специально, а их крик — не что иное, как злорадный смех. И она их прекрасно понимала, потому что сама начала хохотать, да так, что слезы брызнули из глаз.

— Красножопые засранцы, — крикнул Аргас, когда последний примат скрылся в роще деревьев. Мужчина уткнул руки в боки, и тяжело дышал, когда перевел взгляд на Лени. Она еще посмеивалась, но первый приступ уже прошел, а когда их глаза встретились, ей и вовсе стало не до шуток.

Его взгляд изменился, и вновь стал таким, каким был в тот день, у водопада — взгляд заинтересованного мужчины. Он оценивал ее, и она это понимала, только не могла пока понять, что об этом думает.

— Знатно твои друзья тебя погоняли, — Лени решила ступить на проверенную почву, чтобы не выставить себя в дураках. Она подошла ближе и легонько похлопала его по плечу. — Отдышка? Стареешь, малыш. Какие-то обезьянки довели тебя предобморочного состояния. Зачем ты привел меня сюда? Хочешь скинуть со скалы?

— Решил поболтать без свидетелей, я же говорил. А эти чудилы испортили весь сюрприз…

Элениель перевела взгляд за спину мужчины, и увидела то, что не замечала до этого момента: на камне лежало плотное одеяло в клетку, а сверху было что-то нагромождено в бесформенную кучу. Девушка сложила руки на груди и подошла ближе.

— Бутылка вина, стаканы, то, что осталось от закуски… — девушка ощутила легкий укол грусти, но не от того, что не отведает всех этих яств. — Учитывая, что ты не романтик, догадываюсь, что это все для замыливания глаз. Что же ты так жаждешь узнать, раз пошел на крайние меры?

— Дорогая, не знай я тебя лучше — подумал бы, что тебя это обидело!

— Знай ты меня хоть немного, ты бы понял, что так оно и есть.

— Элениель…

— Да нет, я, в принципе, не против выпить вина на природе, но не думала, что гожусь для этого только в качестве обычного справочника. — Не дождавшись приглашения, Лени уселась на одеяло и зажав между коленями бокал, взяла бутылку с вином и, вытянув деревянную пробку, налила себе до краев. Осушив одним глотком практически половину стакана, она подняла глаза на мужчину, который все еще стоял. — Вялай, спрашивай. Помогу, чем смогу.

Аргас снял обувь и присел рядом с ней. Забрав из ее рук стакан и отставив его с сторону, он взял ее ладонь и провел по ней большим пальцем. Он сидел очень близко, их колени соприкасались друг с другом, но девушка была сосредоточена на том, чтобы продолжать смотреть на него с безразличной отрешенностью и не выдать непонятной обиды.

— Я действительно хочу у тебя кое-что узнать, но это — не единственная причина, по которой я привел тебя сюда. Ты поверишь, если я скажу, что просто хочу провести время наедине с красивой женщиной подальше от чужих глаз и ушей, чтобы узнать ее получше?

— Едва ли, — ответила она, хотя уголки рта предательски дернулись.

— И все же, попробуй, потому что это, — он вернул ей вино и, налив себе, стукнулся с ней стаканами, — чистая правда. Расскажешь мне о себе?

Элениель не то, чтобы поверила ему на все сто процентов, но подумала про себя: а почему, собственно, и нет? Очень отдаленно, но это, все же, напоминало свидание, они оба молоды и, чего там таить, их друг к другу тянет.

Отставив подальше вино, девушка села поудобнее и рассказала о своем детстве и юности. Она, конечно, опустила тот факт, что на самом деле является внучкой правителя одного из королевств эллар, которая навсегда покинула родной мир, но то, что произошло с ней потом вплоть до ее приезда на остров рассказала без утайки. Изредка Аргас задавал вопросы о передрягах, в которых она успела побывать уже будучи частью команды Винсента де Корро, но, в основном, внимательно слушал.

— Расскажи о встрече с анахом.

— Да что у тебя за мания такая?!

— Любопытство, ничего более. Элениель, до этого я ни разу не слышал, что их кто-то видел. Можешь опустить неприятные подробности.

Девушка обняла колени и посмотрела на горизонт, который к этому моменту стал заметно светлее, мысленно возвращаясь в тот день, который сам по себе превратился в одну большую неприятную подробность.

— Тогда я, как сейчас, всматривалась в горизонт, — начала она. — Была середина дня, небо было настолько чистым, что пролетавшие над головами птицы словно порочили его своим присутствием. Наш корабль тогда шел курсом на Южный материк… Ты бывал там?

— Не приходилось.

— И не советую. Там даже за чих в неположенном месте могут без предупреждения голову снести. В общем, был самый обычный день. Если бы не приятный, прохладный ветер, я бы просидела в каюте до самого вечера, а так я вышла на палубу и уселась в тени. Но что-то было не так. Я тогда была в команде чуть больше трех месяцев, и не понимала беспокойства на лицах мужчин. На мой вопрос капитан не стал отвечать прямо, лишь заставил пообещать, что я спрячусь в каюте сразу, как услышу его приказ. А потом я поняла, что он имел в виду… Море разбушевалось внезапно, словно кто-то огромный начал колотить по нему своими ручищами. Вода почернела, а волны будто соревновались между собой, кому из них суждено поглотить нас. Это было страшно, Аргас, по-настоящему страшно…. — Элениель не глядя нашла свой стакан и залпом осушила его. — Вот смотрю сейчас на море, и мне кажется, что вот-вот из него выпрыгнет та тварь. Я тогда не спустилась в каюту… не потому, что хотела ослушаться капитана, не из любопытства — просто не смогла. Кок запер трюм изнутри, и мы оказались лицом к лицу с этим пучеглазым….

Аргас провел рукой по ее спине, и от неожиданности девушка подпрыгнула и уставилась на него. Дело даже не в том, что он выдернул ее из пучины воспоминаний. Скорее, она не ожидала от него такого участия.

— В общем, это чудовище, похожее на гигантскую шуструю креветку, вроде, как и не собиралось причинять нам вред… я даже не уверена, что оно нас заметило. Оно просто выпрыгнуло из воды, пролетело в воздухе и нырнуло обратно, из-за чего наш корабль едва не ушел под воду. Мы не досчитались троих матросов, а один… он умер на моих глазах. Тогда-то я и увидела анаха. — Элениель прикрыла глаза. — Один мужчина расшиб голову о корму, когда волна потянула его обратно в море. Я подползла к нему, отплевываясь и толком ничего не соображая, пока остальные приходили в себя. И тогда время словно замерло. Я почувствовала себя так, словно ничего не произошло, и вот тогда я увидела мужчину, который… не знаю, как объяснить… он вышел из воздуха прямо передо мной, словно из-за ширмы. У него были необыкновенные желтые глаза… почему-то запомнила я только их: ни лица, ни тела — ничего больше! Только глаза! Он протянул руку умирающему мужчине, и тот протянул руку в ответ! При том, что его руки остались лежать на палубе! И тогда я осознала, кто передо мной. Возникший перед ним… не знаю, дух мужчины, не обращал на меня никакого внимания. Не веря своим глазам, я прошептала: "анах" И тогда анах посмотрел на меня в упор и приложил палец к губам. А потом… все исчезло. Я моргнула, и увидела вокруг нас других членов команды. Собственно, это все, Аргас…

К теме "анахов" они больше не возвращались. Возможно, в награду за откровенность, Аргас рассказал кое-что о себе, хотя правильнее было бы сказать — он умолчал почти обо всем. Упомянул лишь, что в юности хотел был педагогом, т. к. получил хорошее домашнее образование, в то время как другие дети в его селении были практически поголовно безграмотны. А еще он сказал, что место, где было расположено его селение, было прекраснейшим из всех, где ему удалось побывать.

Этот безобидный разговор проник сквозь все возводимые ею барьеры безразличия, и судя по тому, с каким нетерпением мужчина внезапно подался вперед и припал к ее губам, девушка поняла, что с ним произошло то же самое. Аргас нависал над ней, стоя на коленях, подавляя своей мощью и заставляя ее подчиниться под его напором, когда обеими руками сжал ее лицо и, ненадолго оторвавшись, обдал горячим дыханием.

— Рано или поздно это должно было случиться, — прошептала она онемевшими губами. Аргас хмыкнул, наклонился к ее шее и припал к коже под ухом, отчего девушка непроизвольно вцепилась ему в плечо.

— Так я и думал. Я запомнил это место с того раза, на поляне. — Он взял ее за подбородок, и его губы растянулись в усмешке. — Ты вкусная, Элениель. Но я не наелся…

— Мы что-нибудь придумаем, нельзя надолго оставлять мужчину голодным — игриво шепнула она ему в губы. Теперь она знает, каково плавиться в его объятиях, и ни с чем не спутает его запах. Девушка выкинула из головы возникшие воспоминания о скором отъезде, и подалась вперед, обнимая за шею. Сейчас ничто и ничто не могло отвлечь ее, пусть хоть с ума все сойдут! Лени уткнулась носом в шею Аргаса и почувствовала, как он сильнее прижал ее к себе.

— Что верно, то верно, куколка, так что думай скорее.

Глава 13

В принципе, Аргас был вполне доволен тем, как все сложилось. Тот день на побережье прояснил для него две вещи: первая — Элениель не знает ничего, что могло бы помочь ему с поимкой анаха, и вторая — эта женщина интересует его куда больше, чем он от себя ожидал. И, хоть с первым пунктом у него на тот момент вышла небольшая накладка, то второй стал большим сюрпризом. Как он, взрослый мужчина, проморгал момент, когда эта странная чужестранка вышибла с ноги дверь в его душу?

Все было так, как она сказала: он устроил тот "пикник" чтобы вытянуть из нее информацию, но увидев, как потухли ее глаза от разочарования, захотел реабилитироваться. Ему не были чужды эмоции, и ему нравилось состояние влюбленности, в котором он пребывал сейчас. Да, он хочет ее, но есть что-то еще.

Каждый раз, стоит им оказаться рядом, она цепляет его и сбивает с толку! Заставляет гореть желанием узнать о ней больше, и при этом эта женщина даже рта не раскрывает! Лисица. Она определенно точно знает, как с ним обращаться. Она всегда смотрит так, будто видит его насквозь, и еще и посмеивается с его нелепых попыток удивить ее!

Аргас не сдержал смешок, и начал подъем на небольшой насыпной каменный холм, туда, где его уже ожидал связанный по рукам и ногам пленник с мешком на голове. Солнце давно спряталось за горизонт, а луна еще и не думала появляться на небосклоне, но освещения вполне хватало для того, что он собирался сделать.

Как оказалось, разобраться в изображенной на стене пещеры фреске было нетрудно, нужно было просто немного подумать. И в награду за то, что он сбегал в пещеру на протяжении десяти вечеров, всего через несколько мгновений анах будет у него в руках! Не обращая внимания на мычание будущей жертвы, Аргас снял со спины рюкзак и начал доставать оттуда каменную чашу в форме полумесяца, пучок полыни, огниво и, с особой бережностью, продолговатый кусок гранита, который, если все пройдет успешно, вскоре станет его долгожданной добычей.

Аргас посмотрел на небо: уже четче начали проступать очертания полумесяца, а возле него… да, это она! Когда между концами полумесяца вспыхнула яркая звезда, мужчина схватил чашу, подбежал к пленнику и сорвал с него мешок. На мгновение Аргас замешкался: парень был совсем молод. Но желание, которым он стал буквально одержим, заставило его сгрести парня за шиворот и поставить на колени. Не обращая внимания на мычание обреченного, Аргас наклонил его почти к самой чаши, и приставил к горлу кинжал.

— Прости парень, так надо. Ты ни в чем не виноват. Просто знай, что жизнь бессмысленна, чего не скажешь о твоей смерти.

Не давая себе времени на сомнения, Аргас полоснул парня по горлу, и чаша быстро стала наполняться горячей темной кровью. Теперь главное торопиться, чтобы успеть завершить все приготовления до того, как пацан испустит дух. Мужчину слегка трясло от предвкушения, когда он орошал землю кровью погибшего, образуя небольшой квадрат, после чего поставил чашу с остатками крови на этот кровавый след немного в сторону, опустил в нее пучок сухой полыни, и стал ждать, молясь, чтобы все получилось.

Когда парень перестал дергаться, Аргас ощутил, как что-то задрожало на границе его кровяного квадрата, но где же анах? Неужели все зря? Сердце бешено заколотилось в груди, губы пересохли…. Что делать? Все вот-вот закончится…. Не зная наверняка, прав он или ошибается, мужчина бросился к чаше и поджег полынь.

В ту же секунду трава вспыхнула желтым и подсветила границы кровавого квадрата. Не веря своим глазам, Аргас сделал несколько шагов к телу парнишки, потому что прямо на его глазах материализовалась женская фигура в странном облегающем наряде бежевого цвета с копной длинных черных волос. Огромные желтые глаза девушки округлились, когда она поняла, что стала осязаемой, и Аргас, воспользовавшись этой заминкой, нанес ей удар. Не дав девушке упасть, мужчина опустил ее на землю и принес кусок гранита.

Мир словно замер, напряженно наблюдая за тем, что будет дальше. У Аргаса не осталось ни одной лишней мысли. Он опустился на одно колено и резанул запястье анаха, после чего нарисовал ее кровью символ в форме четырех скрещенных колец на поверхности гранита. Как только дело было сделано, камень начал осыпаться, словно сухой песок. Аргас положил его, и с благоговением наблюдал, как среди серой кучи показывается вначале угол лилово-красной рукояти, потом закрученная гарда, а потом и невероятной красоты ножны.

Мужчина аккуратно стряхнул с него песок, и взял в руки и достал кинжал. В тот самый момент, когда его пальцы коснулись гладкой поверхности лезвия, он ощутил слабый импульс, который отозвался сначала в его сердце, а потом "прострелил" голову.

Теперь его цель стала ближе. Теперь он сделает то, на что другие не отваживались.

Глава 14

Элениель сидела на крыльце гильдии, и листала папку с "тем самым заданием", выполнив которое она сможет распрощаться с ролью временной наемницы, и оставить последние два месяца в прошлом. Вот только давление в груди говорило о том, что она совершенно этому не рада.

Эта хандра из-за вспыхнувшей симпатии к Аргасу? В какой-то степени, да…. Но дело не только в нем, учитывая, что они и виделись-то не часто, не говоря уже о чем-то большем…. Переживая заново эти ерундовые задания с мизерным окладом, которых, увы, было больше, чем хотелось бы, девушка могла со стопроцентной уверенностью сказать, что не хочет продолжать работать на Лидера. Работа наемника слишком нервная и неблагодарная, да и расположена гильдия в изоляции….

Настоящим открытием для нее стало то, что прошлым утром она открыла глаза, и со всей ясностью осознала, что хочет уйти из команды Винсента де Корро. Этот мужчина вытащил ее из злободневной трясины Ичвинстера, показал, какой может быть жизнь…. За это она навсегда останется перед ним в долгу. Но сейчас ее тянет снова пожить на земле. В Ичвинстер возвращаться нет ни смысла, ни желания, а во все города, в которых она побывала за время службы у капитана, для нее теперь путь заказан…

— Эй, о чем задумалась? Что там у тебя?

Даррен плюхнулся рядом с ней, и девушка, не глядя, протянула ему папку с заданием. Полистав и бросив его между ними, мужчина ткнул ее локтем.

— Ну, и в чем проблема?

— Думаю, что жизнь моя сбилась с намеченного курса.

— У тебя-то хоть курс был…. — проговорил Даррен, невидящим взглядом глядя вперед. Он прочистил горло. — Может, тебе компас подогнать? Отдам по дешевке, по старой дружбе.

Лени скосила на него глаза, и усмехнулась.

— Лучше посоветуй годный городишко, где можно пожить и не зачахнуть от скуки.

— Неужто решила с морем завязать?

— Раздумываю пока что… Ну, так как? Идеи будут?

— Я подумаю…. Сейчас есть проблемы куда важнее, — он постучал пальцем по заданию. — Когда выдвигаешься?

— Через четыре дня…. Этот мужчина будет возвращаться с какой-то вечеринки для богачей, скорее всего, в ушат пьяный. И что-то мне подсказывает, что он будет сговорчив.

— Ты вообще знаешь, кто он? Саорсис Герпано — известный в королевстве застройщик…популярная в высших кругах личность.

— Да?.. А если в двух словах?

— Хм, можно и так: талантливый малый с самомнением, размером с этот остров. Скандальный тип с целой сворой телохранителей, потому что сам хиляк…. Многие хотели отправить его на покой, да только особая милость Его Высочества создает дополнительные проблемы.

— Даже так?! — Девушка покусала губу, припомнив наследного принца Эттенберга. — Он приближенных по себе отбирает, что ли?

— Да никакой он не приближенный! Принц был так впечатлен, когда Саорсис спроектировал его летнюю резиденцию, что по завершении строительства брякнул это на официальном открытии. Ну, тот и пошел в разгул…

— Даррен.

— Ну?

— А ты-то о нем откуда столько всего знаешь?

Мужчина осекся, и они встретились взглядами. Элениель вдруг поняла, что сейчас, стоит ей только попросить, Даррен расскажет ей о своем прошлом, но тогда он вполне справедливо потребует правды с нее… Нет, не сейчас, не сегодня. Возможно, никогда. Потерять дружбу этого человека, увидеть презрение в его глазах… она после этого нескоро оправится, и оправится ли полностью? Ведь этот мужчина — первый за долгие годы, к которому она по-настоящему привязалась. И хоть никто из них никогда об этом не заговорит, она чувствовала ответную симпатию.

Нет. В жизни Элениель сейчас полно неразберихи, но одно она знала наверняка: пока у нее есть дружба этого человека, она справится с чем угодно.

— Элениель, — в тон ей сказал мужчина. Она хохотнула.

— Ну?

— Поднимай свою задницу и идем со мной.

— Куда это еще? Эй! — Даррен спрыгнул с крыльца и, перекинув ее через плечо, пошел по тропе вдоль гильдии. — Поставь меня на ноги, верзила!

— Похоже, у нас обоих было трудное прошлое, Элениель. — Он сказал это тихо, без привычной беспечности, и это заставило ее немного успокоиться. — В моей жизни кое-что произошло, подруга, и я не рассказываю об этом не потому, что не доверяю тебе. Я просто и сам пока не понял, что делать дальше. Но мне важно понимать, что за человек передо мной, и даже не зная о тебе всей подноготной, я верю, что ты меня не кинешь. Просто знаю это.

Элениель боролась с желанием обнять мужчину, понимая, что такая нежность внесет ненужное смущение. Тем временем, они уже пришли в помещение для тренировок. Даррен аккуратно поставил ее на ноги и пошел включить свет. Элениель размяла шею и несколько раз перекатилась с ноги на ногу, покрутила корпусом, приводя мышцы в тонус. Ей уже приходилось пару раз вставать в спарринг с Дарреном, и она, не скрывая, радовалась тому, что делает это нечасто. Когда вспыхнул свет, девушка поморщилась, скинула обувь и прошла в центр зала, пол которого был застелен специальным ковром, смягчающим удар по время падения.

— Лучше бы мы тренировались в темноте! Вот свиньи! — По всему залу были разбросаны тренировочные снаряды, грязные полотенца, упаковки от еды… Что здесь вообще делала еда?! — Я не могу драться в таких условиях! Что это за беспредел? Даррен!

— А я при чем? Я, что ли, жрал все это?

У Лени аж свербело закатить скандал! Созвать сюда всех обормотов, которые не ушли на миссии, и заставить их вылизать зал до первозданного блеска…. О, да, было бы неплохо! Но реальность была такова, что она не попрет против всех — она же не дура! А Даррен так вообще не посчитает нужным устраивать кипишь из-за такой "мелочи" Сам такой же свинтус, так что это — вопрос солидарности.

Бормоча под нос проклятия, девушка брезгливо сталкивала ногой все лишнее с ковра, и когда она закончила — Даррен нанес удар. Элениель пригнулась и, сделав кувырок вперед, уклонилась от очередной атаки. Его следующий выпад девушка остановила блоком, от чего руки неприятно заныли, и, пользуясь моментом, сделала "подсечку", и когда мужчина содрогнулся, обхватила его за руку и спину, и бросила через бедро.

Даррен рухнул на ковер с глухим стуком, но схватил ее за лодыжку и потянул на себя, Лени шмякнулась лицом вниз, благо, успела выставить перед собой руки, чтобы при падении не расплющило нос. Быстро перевернулась — и, замахнувшись прямой ногой, обрушила ее на напарника, однако он успел откатиться.

— Это было…неплохо, — хмыкнул он одобрительно. — Почему ты не показывала это раньше?

— В девушке должна быть какая-то тайна, радость моя.

— У тебя эти самые "загадки" вместо костей… Интересно. Молодец! А теперь покажи-ка мне еще что-нибудь. Как ты собираешься побеждать охрану? Одними лишь бросками ты не выкрутишься, придется нападать. Давай посмотрим, что ты умеешь.

Элениель не могла показать всего, что умела, да и умела она, в общем-то, не так уж и много… Возможно, зря она скрывает это от него, но боязнь потерять его расположение заглушала муки совести. Поэтому она наносила удары, делала выпады, пыталась нападать так, как он от нее ожидал. Как ожидали все. Впрочем, Лени сомневалась, что одержала бы победу, даже дерись она в полную силу…. Даррен вполне заслуженно возмущался ее нерасторопности, и когда они оба порядком устали, он схватил ее за запястье и выволок на улицу…

Больше они не произнесли друг другу ни слова. Молча добрели до комнаты, так же молча взяли чистые вещи и пошли мыться. Ей пришлось несколько раз подставлять лицо под ледяную воду, чтобы не дать себе заснуть. Она не стала дожидаться напарника и, натянув на себя тонкую зеленую майку и бриджи, потрепала мокрые волосы, и неторопливо пошла в комнату.

Разгуливать в таком виде по гильдии было сумасшествием даже для нее, и она не рискнула бы, не знай, что почти все наемники разбрелись по миссиям. Девушка ступала тихо и мягко, словно призрачная тень по старинному замку. Она практически засыпала на ходу, когда услышала торопливые шаги с противоположного конца коридора. Кто бы это мог быть?

Шаги приближались, и Элениель, чтобы не быть замеченной, встала по над самой стенкой, и задержала дыхание. Царивший в коридоре полумрак хорошо скрывал ее от посторонних глаз. Она и сама не рассмотрела бы мужчину, если бы не ее "врожденное зрение". Аргас Луру промчался мимо нее, вот только куда он так спешит? В той части гильдии нет ничего, кроме купален, и…

Она колебалась меньше секунды, прежде чем любопытство взяло верх над усталостью, и она, крадясь, пошла вслед за ним. Интересно, что заставило его так поспешить? И это его выражение лица…. Он словно предвкушал что-то, но опять же — что?

Когда в конце коридора Аргас вдруг исчез, девушка прислушалась к его сердцебиению, определяя, как далеко он мог уйти. А он и не ушел. Лени подошла к неприметной двери, за которой, как она знала, скрывается спуск в старые подвалы. Она вроде бы слышала, что ими больше не пользуются, тогда почему он полез туда?

Внезапно в голове что-то зашипело, а уши прострелила обжигающая боль. Это продлилось совсем недолго, а когда прекратилось…. Лени сглотнула. Звук сердцебиения Аргаса был сокрыт от нее за каким-то странным барьером.

Элениель никогда прежде с таким не сталкивалась, а потому даже не попыталась сквозь этот барьер прорваться. Немного постояв у этой двери, девушка услышала, что Даррен уже вылезает из ванны, а потому поспешила в комнату. Она не хотела ни с кем разговаривать, ей нужно было подумать. Оказавшись на долгожданной кровати, она накрылась пледом и отвернулась к стене. Что за тайну хранит Аргас, раз не поленился отыскать и использовать магическую реликвию, столь редкую в лишенном магии королевстве?

Глава 15

Элениель выбралась из экипажа и, расплатившись с перевозчиком, достала небольшой заплечный рюкзак и осмотрелась. Ну здравствуй, столица!

Она никогда не была здесь прежде. Несколько раз, еще в прошлой жизни, Генри предлагал взять ее с собой на званые ужины, впрочем, не слишком настаивая…. Ответ всегда был один и тот же. Но это не значило, что она не хотела побывать здесь. И пусть ее нынешний визит был вполне себе "рабочим", что помешает выжать из него максимум пользы?

И все же жаль, что Ольменто так далеко от моря! Ей пришлось провести шесть ужасных суток в карете с тремя вечно хихикающими женщинами, которые затыкались лишь на время сна. Эти часы стали священными для Элениель, как и временные стоянки у постоялых дворов, где их ждала еда и горячая вода.

Когда кто-то рассказывал о столице королевства, Элениель рисовала в своем воображении старинный город, стены которого видели всю историю создания Эттенберга. Представляла себе бесконечный шелест платьев и цоканье каблуков, галантных мужчин и кокетливых женщин с их пресловутыми бесполезными кружевными зонтиками… Элениель не любила быть частью всей этой помпезности, но ей нравилось наблюдать со стороны, словно зритель, за действом на сцене.

Возможно, первая половина дня — не самое удачное время для прогулки, но пока Элениель испытывала тонкий укол разочарования. Во-первых, город своим внешним видом словно отторгал тот факт, что ему уже пара тысяч лет: стены были увешаны театральными афишами, объявлениями для горожан, и прочей ерундой — Лени не рассмотрела, да и не хотела…. За все время, пока она шла до постоялого двора — а на это ушло не менее полутора часов — ей повстречались не больше шести человек, и те куда-то шли с такой скоростью, будто хождение пешком карается смертью! Дороги заполонили бесконечные экипажи, нос раздражал запах лошадей…и "лепешек", которые безуспешно пытались сгрести с брущатки нанятые рабочие. Моросил мелкий дождь, но он, скорее, раздражал, чем беспокоил, но Элениель изрядно намокла, когда дошла до места. Это было двухэтажное здание, расположенное в торговой части города. Условия здесь были получше, чем она ожидала. Единственное, что ее немного напрягало — вид на дворец, хотя… такую махину трудно было не заметить…

Но сейчас на это нет времени. Сегодня вечером Его Высочество устраивает частный прием, сугубо для тех, кого он одарил своей милостью, и само собой, ее подопечный будет там… Она много слышала об этих приемах: как правило, балом правят фонтаны из вина и распутные развлечения кронпринца, которыми он очень любил и умел удивлять своих гостей!

Ей-то что? Пусть застройщик хоть упьется там вусмерть! Главное — поставить отпечаток его подписи, выжженную на подушечках пальцев его правой руки, на бумагах, обязующих его выплатить все неустойки по последней стройке на севере королевства… Снести-то он снес старые жилища, чтобы отстроить там какой-то парк развлечений, в котором будут проводиться ярмарки…Вот только людям, лишившимся крова, и вынужденным каждый день бороться за право ночевать под крышей, от этого не легче.

Лени фыркнула. Потом все удивляются, почему она презирает само упоминание о Богах…. Были бы нормальными — не допускали бы страданий простых работяг из-за капризов денежных мешков. Поняв, что от властей помощи не дождешься, люди наскребли остатки того, что у них было, и подались в "Око Фантома", к наемникам… Предоплата была внушительной, а когда этот крендель раскошелится (в чем Лени не сомневалась), накинут еще процент. Это дело покроет ее пребывание в гильдии с головой, плюс она еще останется с денежкой в кармане…. Отлично.

Единственное, что настораживало — слухи об этом кренделе. Говорят, он как-то влиял на людей, лишал их воли, но как — загадка. Возможно, это россказни, возможно — нет, и это определенно подогревало любопытство. А она, Лени, так не любила противиться этому…

Часы оповестили о том, что до вечеринки осталось пять часов…отлично. Судя по информации от Лидера, Саориос Герпано никогда не ходил на приемы к принцу, не спустив пар в местном борделе, а потом не опрокинув в себя рюмочку горячительного в баре, напротив.

Ладно, у нее есть пара часов на то, чтобы привести себя в порядок. Элениель открыла свой чемодан и внимательно осмотрела содержимое. О да, времени должно хватить.

***

Саориос Герпано, насвистывая и пританцовывая, прошел сквозь занавески на входе в бар, и присел за свой излюбленный столик. Он осмотрелся, и в очередной раз похвалил себя за то, что три года назад выбил у Его Высочества разрешение на постройку этого места, ведь оно стало настоящим пристанищем для мятежных душ мужчин столицы. И не только столицы. Атмосфера мрачной роскоши, приглушенный свет, одинокий саксофонист, исполняющий настраивающие на размышления, мелодии в дальнем углу в свете двух фигурных свечей…. И расположение напротив дома утех….

Да, это было удачное вложение, и спустя эти годы оно уже несколько раз окупило себя. Главная особенность этого места — немногословность. Здесь не было назойливых разносчиков, которые стояли над душой в ожидании заказа, мешая сосредоточиться на меню. В основном, бар посещали либо перед походом в бордель, либо после. Различить таких людей было проще простого: мужчины либо наспех выпивали в сладостном предвкушении, либо сидели, как он сейчас — лениво наслаждались послевкусием после умелых ласк местной чертовки.

Сейчас он выпьет свой любимый джин, и пойдет к сынку короля, а когда тот снова заведет разговор о долге…что ж, он знает, что нужно делать.

Его взгляд пробежался по залу: сегодня немноголюдно… вон тот, дерганный, смотрит в окно, и то и дело порывается встать…но потом садится на место, вытирает платком вспотевший лоб, и делает глоток виски. Хочет пойти в бордель, но не решается перешагнуть черту…. Перешагнет, рано или поздно…. Иначе не пришел бы сюда.

Здоровяк, одетый как строитель, у дальнего края барной стойки… Саориос поморщился. Давно пора запретить сюда вход кому попало, но принц со своим "все имеют право на хороший отдых" даже слышать ничего не хочет! А он что, возражает? Нет! Для таких, как он, в городе тьма тьмущая пивных и посредственных таверн…. Вот и пусть не лезут, куда их не просят! Не хотелось прибегать к крайним мерам в этом вопросе, ох как не хотелось…Но этот бар — его детище, и, если принц и в этот раз с ним не согласится, он не пожалеет податливый разум молодого человека… в очередной раз.

Его внимание привлекла только что вошедшая молодая женщина, которая, быстро осмотревшись, пошла в его сторону. Искала его? Интересно…. Он бросил короткий взгляд на висевшее на стене напротив, зеркало: тонкие темные волосы чуть ниже ушей немного взъерошены на затылке, бардовый дорогой костюм — тройка сидел идеально. Хоть он и был старше этой юной особы минимум лет на пятнадцать, он научился виртуозно играть на струнах женской души, и они, как правило, не обращали внимания ни на его орлиный профиль, ни на небольшие залысины на висках…. Жаль, что он не знал этих приемов в молодости…

— Саориос Герпано?

— С кем имею честь?

— Госпожа Элен Легор. — Девушка потупила взгляд. — Я приехала из Мерсиоки, чтобы побеседовать с Вами насчет одного старого парка в восточной части города…

Пока она говорила, Саориос внимательно изучал ее: на ней было бесформенное, странное платье, полностью скрывающее тело, волосы собраны в банальную косу, в пальцах теребит белый платок… деревня деревней! Впрочем, в этом есть свои плюсы: такие малышки очень пугливы и сговорчивы, особенно если правильно поставить вопрос. Наверное, его телу еще нужно немного времени, прежде чем он смог бы осчастливить еще одну женщину за сегодня…. Но был один момент, который перечеркивал все. Его плоть может быть спокойна.

— Знаешь, милая, это все очень любопытно, но есть одна проблема. — Он приподнял лицо девушки за подбородок и заглянул в изумрудно-зеленые глаза. — Я был в Мерсиоке без малого неделю назад. И видел парк. И взял проект. — Глаза незнакомки распахнулись шире. — Ах, эти ресницы…. На кого же работает их обладательница? Ну-ну, милая, не надо паниковать. Очевидно, твой информатор осведомлен не так хорошо, как хотелось бы. И кто же проявил интерес к моей скромной персоне?

— Человека, который прикарманил столько чужих денег, трудно назвать "скромным"

— Ну-ну, милая… если Вы бредите, то хоть говорите по тише. Я — слишком известен в этих кругах, и не могу позволить распространяться грязной клевете …

— Или вы просто боитесь тех последствий, что повлекут за собой мои слова.

Она говорила нарочито громко, чтобы ее было слышно во всех углах бара. Мужчина украдкой оглянулся — посетители уже обращают на них внимание! А девица-то как переменилась! Она смотрела на него прямо, с легкой насмешкой…. С достоинством Госпожи, но никак не деревенщины, которой прикидывалась. Надо с этим что-то решать, и быстро!.. Похоже, ему все же придется использовать свой амулет сегодня… Потерять свой статус и обеспеченную жизнь из-за какой-то… девицы?!

Он коснулся своей шеи и вытянул из-под рубашки тонкую цепочку, на которой висел камень, размером в полпальца. Камушек пульсировал переливчатым голубым сиянием, он словно был одухотворенный! И девица, эта Элен, так и уставилась на него.

Отлично.

Он пару раз легонько провел пальцем вверх-вниз по скользкой поверхности камня, не сводя глаз с девушки, и проговорил тихо, почти шепотом:

— Сейчас ты присядешь за стол, и мы поговорим, как старые знакомые. Ты скажешь мне, зачем пришла на самом деле, и кто тот, кто послал тебя. После этого ты улыбнешься мне и поблагодаришь за беседу, после чего сразу уйдешь. Ты покинешь город и отправишься в лес Дефидор, что на западе королевства, забредешь в самую чащу и будешь сидеть там, смиренно ожидая своей участи. Один…два…

Тихий смешок заставил его замолчать. Девушка моргнула, потом еще и еще раз…а потом снова нагло посмотрела ему прямо в глаза.

— Так вот как ты проворачиваешь свои делишки…Это очень, очень занятно!

В груди потяжелело, мужчина облизал пересохшие губы. Осмотрелся вокруг — под действием амулета были все! Видимо, он переборщил с эмоциями…но эта девица…

— Как ты…

— Пару лет назад я пересекалась с создателем таких вот штуковин…. После правильной мотивации он поведал мне, в чем их суть. А суть в том, что они оказывают разрушительное влияние на мозг человека…. И вот ответ, почему у кронпринца появилась мигрень…. Сколько раз ты испытывал на нем эту штуку?

— Почему ты не поддалась?

Его одновременно и выводило из себя, и сбивало с толку ее поведение, ее…иммунитет. Она осмотрела его с ног до головы, и насмешливо и сказала:

— Руки бы по отрывать тому, кто их придумал. Ну вещь полезная, спорить не буду. Но куда полезнее было бы использовать их на ненавистных элларах, не так ли? — насмешливо сказала она. — Но увы, люди слишком трусливы, чтобы решиться экспериментировать на нас.

Ощущение ужаса, оставшееся в далеком детстве много-много лет назад, вернулось к нему с тройной силой, и едва не сбило с ног. Из внутренних уголков ее глаз потянулись бирюзовые изогнутые линии, контур ее тела очертило едва различимое голубое сияние, напомнившее ему пульсацию камня на его шее. Перед ним стоял монстр в женском обличии. Именно так они и поступают с людьми: сбивают с толку своей мнимой красотой, заставляют довериться, а потом ломают жизни и судьбы…

Она самодовольно осмотрела зал, и когда ее взгляд задержался за его спиной, всего на одно мгновение он различил в нем панику. Но у него не было времени подумать об этом.

— Сейчас мы кое о чем поговорим с тобой, и я уверена, что ты поймешь меня правильно, — сказала она, после чего за ее спиной появилась черная дыра — словно дорога в пекло, и она, игнорируя его вопль, схватила его за амулет и рванула на себя, после чего они провалились в эту черную бездну.

Глава 16

" Убедить" застройщика оказалось не так сложно. Элениель подмывало перенестись в тот лес, в котором он хотел сгноить ее, но перемещаться на такие дальние расстояния она еще не пробовала, поэтому побоялась неожиданных последствий. К счастью, конечно не для застройщика, для сегодняшней вечеринки принц приготовил гостям сюрприз в виде бродячего цирка, у которых было запланировано выступление с дикими животными. Само собой, своих они не трогали, но какой зверь откажется полакомиться свежим мясцом? Ей удалось донести до мужчины эту мысль, а тот факт, что она — эллар, не оставлял для него никаких сомнений в том, что эту угрозу она осуществит. Как удачно принц однажды обмолвился Лидеру о том, что эллары — самый большой страх застройщика…

Ей нужно было привести мысли в порядок, и путь от стоянки бродячих артистов до элитного бара был неплохой передышкой перед тем, через что ей предстояло пройти. Его невозможно было не узнать, даже если бы он напялил на себя костюм шута с дурацкими бубенчиками на шляпе. Человек, от которого она больше всего хотела скрыть свое происхождение, молча наблюдал за представлением, "адекватных" свидетелей которому не должно было быть. Она знала, что он будет там, как знала и то, что он ждет объяснений. Проклятье, он заслуживает их, как никто другой. Ну почему же тогда так щемит сердце? Куда девалась вся ее беспечность и красноречие? Она постояла какое-то время, трусливо глядя на запертую дверь бара. На ней висело написанное от руки объявление, что бар временно закрыт на переучет. Его рук дело. Вот только говорить здесь она не будет. Если он хочет узнать — она начнет с демонстрации. Не всему и не всегда слов бывает достаточно.

Когда она вошла, Даррен как раз опрокинул в себя рюмку с какой-то прозрачной жидкостью. Судя по тому, как он скривился, выпить такое было не каждому по силам.Элениель выбрала место неподалеку от него, не рискуя садится слишком близко. Нет, она не боялась, что он ее ударит, или пырнет ножом… Просто так ей было легче. Она поводила пальцем по идеально чистой барной стойке, избегая смотреть в его сторону. Минуты тянулись, как резиновые, молчание между ними нагнетало еще больше убийственных мыслей в ее голове, поэтому, когда он, наконец, открыл рот, Элениель от неожиданности едва не свалилась со стула.

— Как все прошло?

— Ну, для кого как… Принц лично встретил своего застройщика у дверей тюрьмы. То, что он обратился к нашему Лидеру с этим вопросом, наталкивает меня на мысль, что он все же не безнадежный идиот… Застройщик тоже понял, что ему не с руки меня обманывать, потому как угроза моя была очень даже реальна… И, учитывая мои умения — могла осуществиться в любое время дня и ночи. — Она невесело рассмеялась, попутно размышляя, кому из них эта игра сейчас была нужнее. — В конце концов, я смогла добиться его подписи на бумагах, которая обязует его вернуть если не все, то по крайней мере большую часть стыренных денег. А потом еще "мягко" попросила его признаться кронпринцу в том, что на протяжении нескольких лет он буквально разлагал его мозг… Даже думать не хочу, что теперь будет с этим жадным хорьком, да и не собираюсь… Даррен… Не делай вид, что ничего не видел. Пожалуйста. Спроси меня о чем-нибудь, оскорби, ударь — да что хочешь делай! Только не молчи, прошу тебя…

Когда он повернулся к ней, Лени прошиб озноб. Этот парень был мастером скрывать свои эмоции и истинные чувства, но сегодня, он переплюнул даже самого себя! Серо-зеленые глаза не выражали ровным счетом ничего, когда он просто сказал:

— Давай выкладывай.

Элениель медленно покачала головой и, не отводя глаз, поднялась со стула и протянула ему руку.

— Тут надо только так…

Она сжала кулак и наотмашь ударила пустое пространство справа. Послышался привычный звук — нечто среднее между битьем стекла и скрежетом открывающейся молнии на сапогах. В прошлый раз, с застройщиком, она не беспокоилась о том, в каком состоянии их встретит "карман". И их изрядно "покидало". Сейчас же Переход выглядел спокойно, обволакивающая тьма призывала к себе, обещая убежище от всех бед. Даррен и сейчас не выказал ни одной эмоции. Он просто сжал ее ладонь, и они вместе ступили во тьму, которая клубилась, словно дым.

Самое удивительное в ней было — бескрайность. Элениель не знала, где она начинается и где заканчивается, и однажды ей хватит духу пойти в другом направлении, чтобы узнать, что же она скрывает. Рука мужчины непроизвольно сжала ее ладонь, когда он посмотрел вниз и не увидел под ногами абсолютно ничего. Если случится чудо, и после всего этого Даррен не перестанет с ней общаться, она знала, что никогда не напомнить ему об этом вполне понятном проявлением слабости.

Элениель никогда не знала точно, как долго длится переход, ну вот они увидели легкое мерцание впереди, похожее на разряды крошечных молний, и стоило ей протянуть к ним руку — тьма тут же рассеялась, и они вернулись обратно во внешний мир. Даррен остановился — конечно, ему нужно время, чтобы прийти в себя. Ей, кстати, тоже. Поэтому она, не останавливаясь, пошла прямиком к небольшому ручью. Журчание воды всегда успокаивало, и сейчас ей это было просто необходимо. Она не знала, с чего начать разговор, она боялась начинать его. Но пора было с этим покончить. Лени присела на корточки и провела пальцам по воде.

— Что ты знаешь об элларах, Даррен?

— Я наслышан о талантах твоей расы, но сейчас я хочу знать все только об одном элларе. Почему ты мне не призналась?

— А что это изменило бы? Ты побрезговал бы спать со мной в одной комнате? Пить из одной бутылки? Сидеть за одним столом? — На глаза навернулись предательские слезы, но вытирать она их не будет! Пошло оно все! — Я не рассказала тебе, потому что я сентиментальная дура и боялась, что когда признаюсь, именно так все и будет! Веришь или нет, но за всю мою жизнь я ни к кому не привязывалась так, как привязалась к тебе. Потому что ты первый, кого мне захотелось назвать своим другом. Я никогда не стеснялась своего происхождения, мне было плевать, когда меня избегали другие дети, да и взрослые тоже, особенно когда эти "кружева" из глаз появлялись в самый неподходящий момент. Что уже говорить о сиянии… Когда Капитан предложил мне свалить из Ичвинстера, я сделала это, не раздумывая, потому что там меня не ждало ничего, кроме вечной лжи. Команда приняла меня нейтрально — им вообще было по барабану, кто откуда, главное — не подставлять друг друга. Несмотря на то, что я провела с ними шесть лет, ни к кому из них я не прикипела так, как к тебе за эти два месяца. А знаешь, что в этом самое дикое? — Она усмехнулась и встала, но не спешила поворачиваться. — Лидер сказал мне держать язык за зубами, чтобы об этом не дай боги не узнал Аргас. Но именно твоей реакция я боялась, а не мужчины, который мне нравится. Блин, как же жалко это все прозвучало… Что еще могу сказать… Прости меня

— Прости… Ты думаешь, извинилась — и все нормально, да? Что теперь, когда ты уедешь, я смогу спокойно забыть о том, что эллар ошивался рядом со мной? Богомерзкое создание, ты думаешь я хоть на одну секунду поверю в то, что ты только что сказала? Всем известно: верить эллару — себя не уважать. А это точно не про меня.

Лени затрясло. Она смотрела на кроны деревьев вдали, на солнечные блики на воде… и впервые ей это не помогло. Она чувствовала горечь и обиду, и в первую очередь — на себя, за то, что позволила себя так глупо довериться кому-то; на то, что позволила себе забыть свое место в этом мире… Он был прав во всем, а она… она скоро уедет, и все это останется позади…

— Повернись ко мне, эллар.

Слова полоснули по ней, словно лезвием, но она не двинулась.

— Повернись ко мне. Скажи, все эллары так трусливы, или только ты?

И правда, чего она боится? Самое страшное уже позади, и чтобы он ни сказал теперь — больнее уже не станет. Она медленно развернулась, и приложила максимум усилий, чтобы не отвести взгляд. Мужчина медленно подходил к ней, лицо его, как и прежде, было образцом сдержанности. Он остановился в паре шагов от нее, сложил руки на груди, и склонив голову набок, спросил:

— Ты ожидала услышать что-то типа этого?

Лени моргнула. Что… О чем он вообще?

— Именно этих слов ты от меня ожидала, правда? Оскорбления и прочее фу… Так? — Лени неуверенно кивнула. — Ты идиотка! Ненормальная идиотка, которая, как оказалось, совсем меня не знает! Я знал, что ты что-то скрываешь, но узнавать, что именно — не собирался. У меня тоже есть тайны, которыми я, скорее всего, никогда с тобой не поделюсь, поэтому какого черта я должен на тебя за что-то обижаться? Тем более, у меня никогда не было проблем с элларами. Так… Вижу, ты мне не веришь. — Она покачнулась от тяжести рук Даррена, которые он положил ей на плечи. Он немного наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Мне плевать эллар ты, или человек. Мне плевать, что у тебя из глаз ползут какие-то корявки. Это черная дыра, через которую ты меня протащила, почти также полезна, как постоянное наличие бутылки у тебя в сумке. — Лени хлюпнула носом. — Ты тоже стала моим другом. Я говорил тебе, что доверяю несмотря ни на что, и с тех пор ничего не изменилось. Так что хватит ерундой страдать, подруга, и пошли уже напьемся по этому поводу. И пока ты не спросила: я не следил за тобой, чтобы узнать грязные тайны. Я просто… был на подхвате…

— А почему… почему на тебя не подействовал его амулет?

— Подруга моей матери — очень сильная ведьма. Она что-то сделала со мной, и теперь такие финты со мной не проходят… Мы идем, или как?

Глава 17

Лени вновь открыла свой "карман", и они отправились на прогулку по городу. Уже вечерело, поэтому все торговые лавки, куда они приходили, потихоньку закрывались. Но им удалось отыскать большой магазин с выпивкой, в котором парень и оставил Элениель, предоставив ей выбор алкоголя на вечер, а сам, сославшись на какие-то срочные дела, ушел. Его не было четверть часа, поэтому она не слишком бурчала, когда он вернулся. Как оказалось, он снял номер в той же гостинице, что и она, но пить они решили в номере девушки — он был просторнее, за что она получила гордое прозвище "выпендрежница". Они условились пробыть в столице еще и следующий день, Даррен хотел провести ее по интересным местам, чтобы ей было что запомнить, помимо вечного звяканья колесниц и топота копыт. Накупив в городе кучу вкусностей и выпивки, они поднялись в номер, разложили все это великолепие на столе, и ненадолго разошлись, чтобы хоть немного освежиться.

Когда Даррен вернулся, Элениель уже переоделась в короткие шорты и майку. Увидев его, облаченного только в легкие штаны, она нисколько не удивилась, и лишь хмыкнула.

— Спасибо и на том, что не приперся голым.

— Меня и так все устраивает, а вот ты в таком виде лучше не спускайся вниз. Не забывай, здешние мужики не привыкли видеть голые руки и ноги женщин за пределами спальни, так что тебя либо изнасилуют, либо отлупят шваброй.

— Тогда, конечно, лучше не рисковать, — хохотнула девушка и подняла стакан. — Давай выпьем за дружбу, раз уж нам обоим посчастливилось узнать, что это такое.

— Хорошо сказано, подруга. Чувствую, за это мы еще выпьем и не раз, поэтому я хочу тебе кое-что подарить, пока я еще адекватный. Но для начала ответь: как у тебя с холодным оружием?

— Как, как… В руках держать умею, но нужных навыков владения у меня нет, да и ни к чему было…

— Тогда этот малыш очень кстати. — Лени хмуро смотрела на что-то продолговатое и завернутое в темную тряпицу. Парень усмехнулся.

— Держу пари, ты была слишком занята рассматриванием моего мускулистого тела, и не заметила этот сверток в моих руках.

Посмотреть и правда, было на что, но девушка проигнорировала его слова. Она следила за тем, как он, слой за слоем, снимает таинственную упаковку, и вот, наконец, она увидела кинжал с большими глубокими зубцами вдоль одной стороны клинка с выступающими в виде шипастых наконечников окончаниями на каждом зубце захватами. Она заворожено провела подушечкой пальца по гарде в виде отогнутых к верху стержней, и вопросительно посмотрела на парня.

— Этот кинжал называется дентайр, или Мечелом. Вот эти зубцы по краю предназначены для захвата оружия противника, а если хватит скорости и силы, можно даже вырвать его из руки. Он не слишком популярен, поэтому на практике мало кто тренируется сражаться против него. Вообще, как самостоятельное, сильное оружие — это полное фуфло, но, если, говоришь, ты вообще не владеешь никаким оружием, он поможет тебе не схлопотать ненужную дырку в теле. Эй, мы еще даже пить не начали. Почему ты ревешь?

— Даррен, могу я?..

Закатив глаза, мужчина лениво раскинул руки в стороны, и пробормотал:

— Давай, но недолго… Я не любитель обнимашек…

Спустя всего мгновение Элениель оказалась у него на коленях и крепко обнимала. Он обнял ее в ответ, и они немного посидели вот так, в тишине. Он принял ее и подарил свою дружбу, ничего не требуя взамен. Элениель знала точно, что ни за что не расстанется с этим кинжалом, и не позволит ранить себя.

— О таком подарке я и мечтать не могла, — прошептала она.

— Да, вещь действительно стоящая.

Лени улыбнулась, и не стала уточнять, что имела в виду не кинжал, а его самого. Все же, они оба не были поклонниками излишней эмоциональности, поэтому она вернулась на стул, отложила кинжал на кровать, после чего отправила в рот кусок мяса со специями.

— Элениель.

— Ну?

— Хочешь тоже сделать мне подарок?

— Если это что-то неприличное, то давай сначала выпьем. Опьянеть я не пьянею, но сам процесс меня расслабит.

Даррен открыл рот, ну запнулся:

— Ты не пьянеешь? Совсем? Никогда?

— Неа. То ли дело в моем происхождении, то ли еще в чем — не знаю. Но единственное, что я чувствую, когда напиваюсь — острая потребность в туалете. Хотя, как я уже сказала, это здорово расслабляет и помогает отвлечься. По крайней мере, когда я пробовала заменить выпивку чаем или соком — это не помогло. Так о каком подарке ты говорил? Эй? Что с лицом?

— Да я… Просто подумал, что ты чертовски полезна: с тобой можно нажраться и не париться потом, как добраться домой. — Элениель расхохоталась и отсалютовала ему куском сыра. — Расскажи мне о себе. Как ты вообще сюда попала? В этот мир, я имею в виду. С чего началась твоя история?

— Я… впервые расскажу это кому бы то ни было. — девушка замялась. — Эти воспоминания — все, что у меня есть от настоящей "меня". Остальное — сплошная ложь и пыль в глаза окружающих. Но я расскажу и ее.

Даррен сжал ее пальцы.

— Я сберегу это.

Девушка кивнула и, сделав щедрый глоток вина, начала:

— Мое полное имя — Элениель Легорэас, и я… в общем, владыка королевства Лауре-Эйтель — мой дед.

— Так, стоп: так ты еще и принцесса?!

— Ну, в очень странном, извращенном смысле… — Лени растерянно почесала затылок. — в, какой-то степени, да.

Я не знаю, вышла бы из меня путевая принцесса, или нет, да и никогда теперь не узнаю… Строго говоря, я больше никогда не смогу туда вернуться. — Надо взять себя в руки! Сама же согласилась рассказать! Хотя, это и оказалось сложнее, чем она думала. — В общем, королевство Лауре-Эйтель… Даррен, ты бы влюбился в это место! Дословно, название переводится как "золотой источник". Только представь города, где вместо центральных улиц — заливы с курсирующими по ним маленькими лодочками. Или плотами… Вообще, там очень много маленьких рек, ручьев, озер… Не знаю, я была слишком мала, когда покинула королевство, но мне кажется там больше воды, чем суши. И много деревьев. Спокойная река, и воздух такой чистый, что, вдыхая его, можно потерять сознание от наслаждения. — Элениель блаженно улыбнулась.

— Так что произошло? Почему ты не можешь вернуться туда?

Девушка дернула плечом и села поудобнее.

— Я не зря тогда спросила у тебя, что ты знаешь об элларах. Ты когда-нибудь бился с ними?

— Не приходилось. Разве что с тобой.

— Ну, нет. Я не в счет. Я дралась с тобой как человек, и возможно, была бы немного ловчее, может быть — капельку сильнее, прими я свою суть во время спарринга. Ну, чтобы драться, как эллар, нужно этому учиться у эллара. Из того, что я помню, эллары очень сильны… Однажды я видела воина, который в одиночку одолел нескольких буреломов — это такие речные твари, ошиваются на границе с королевством… здоровенные и очень опасные… Мужчину того тоже покорежило, но он справился! Хотя, с твоей-то дурью, ты бы тоже против них выстоял, — добавила она задумчиво. — А насчет того, почему я не могу вернуться… Это прозвучит пафосно, но ты слышал легенду о том, что эллары произошли от крови богов? Вроде как тем бездельникам вдруг стало скучно, и они решили создать себе развлечения, так сказать, поиграть в куклы.

— Да я помню что-то такое.

— Так вот, говорят, что первых рожденных боги наделили высшей силой, при этом — разной. Так появились представители разных королевств.

— Сколько их всего?

— Четыре. Но не буду тебя сейчас этим грузить. Силы моего королевского рода — исцеление и вода. В каждом поколении это проявляется по-разному: у кого-то боевые навыки воды, а кому-то выпадает шанс лечить и побеждать смерть. Причем это проявлялось, даже когда член королевской семьи вступал в связь с " обычным" элларом. Пару раз за историю члены разных королевских Семей заводили потомство, и тогда дети унаследовали способности одного из родителей.

— Что унаследовала ты?

— Дырку от бублика… — угрюмо отшутилась она. — А если серьезно — ничего.

— А как-же эта черная штука?…

— Это не в счет. Представители моего рода так не умеют, и кроме того, так не умела и я в восемь лет, когда на мой день рождения устроили целую демонстрацию: позвали кучу народа, закатили шикарный праздник. А когда владыка провел надо мной своим скипетром — ничего не случилось. Во мне должны были проявиться силы одного из направлений стихии, потому как моя мать и мой отец владели боевой ипостасью воды. Никто не понял, что произошло. Я помню лишь такой же черный портал и мою мать, которая схватила меня за руку и прыгнула в эту черную расщелину.

Вот тогда-то я и оказалась в Ичвинстере. Я плохо помню тот день: только, как мама привела меня в дом Генри, они коротко о чем-то переговорили, после чего она отвела меня в сторону, расцеловала и крепко-крепко обняла. Тогда на внутренней стороне руки почти под мышкой, появилась едва заметная печать, из-за которой я не смогу больше пересечь предел и попасть Лауре-Эйтель. — Эта часть воспоминаний была особенно болезненной. Перед глазами снова появился силуэт мамы, удивительным образом до сих пор сохранивший ясность. — Дрожащим голосом и со слезами на глазах она просила меня никогда не пересекать границу, даже не пытаться делать это просто из любопытства. С тех пор я ее не видела. Став старше, и поняв принцип наследования, я поняла, что супруг моей матери — не мой настоящий отец, а вот кто он — загадка. Впрочем, мне плевать. В общем-то, вот и вся история. О нет, что с твоим лицом? Ты что забывал пить, пока слушал? Оно слишком серьезное.

Не сводя с нее глаз, Даррен медленно откинулся на спинку кресла, и присвистнул.

— Ну и история.

— И черт с ней. Теперь, когда мы друг друга одарили по полной, пора опустошать запасы! — в подтверждение своих слов, Лени отсалютовала ему бутылкой. Она видела, что у Даррена есть вопросы, но развивать эту тему не хотела — все равно добавить-то больше нечего! А вот выпить и поболтать с хорошим человеком — это можно!

К счастью, Даррен лишь пожал плечами, и чокнулся с ней бутылками.

Глава 18

Две недели, как ее нет. Почему так долго? Что могло пойти не так? Лидер отказался посвящать его в подробности задания. Сказал лишь, что она наверняка справилась, и долгое отсутствие — последствия дальней дороги. Да, он понимал, что до столицы путь неблизкий, но легче от этого не становилась, и, чтобы хоть как-то отвлечься, Аргас решил сколотить новые манекены для отработки рукопашного боя. Благо, деревьев здесь было с запасом, поэтому мужчина начал собирать заготовки еще до рассвета, и уже ближе к обеду у него был материал, с которым можно работать. Он расположился на улице — солнце сегодня жарило в пол силы, небо затянуло тучами, так какого черта ковыряться в сарае?

— Что может быть лучше, чем смотреть на полуобнаженного мужчину с инструментом в руках? — Шайа неслышно подошла и присела на траву, скрестив ноги. — И давно ты заделался плотником?

— С тех пор, как мне стало скучно. — Говорить с Шайей не хотелось, хотя он и относился к ней с большим уважением. — Просто убиваю время, а тем более, этих штук много не бывает.

— Убиваешь время до приезда твоей феи? — Женщина фыркнула. — Ведешь себя так, будто она отличается от других женщин чем-то, помимо цвета кожи. У нее что, три сиськи? Или такая узкая…

— Попридержи язык.

— Смотри сам, мне-то что? Только вот не доверяю я это этой кукле.

— Любопытно, вы же с ней почти не пересекались. С чего такие мысли?

Шайа внимательно посмотрела на него, поиграла языком с колечком в губе.

— Она слишком… чистая, и это напрягает. На Лидера всегда работал один и тот же мужик с корабля, а в этот раз прислали ее. Почему? Это не дает мне покоя. Должна быть очень веская причина, ведь Капитан и лидер — друзья, поэтому должен знать, как настороженно Торвульд относится ко всему новому. Еще и это специальное задание…

Мужчине не нравились намеки Шайи. Он тоже время от времени ломал над этим голову, но потом списывал все на глупую паранойю. Дела Торвульда — его дела, он никогда в них не лез, и не собирается. Но это не значит, что он позволит говорить Шайе все, что ей вздумается!

— Слушай, каким бы ни было это задание…

— Она с ним, кажется, справилась удачно, — женщина подошла к нему и кивнула в сторону леса. — Потому что видок у нее больно довольный. Хотя… может, дело в мужчине рядом?

Аргас обернулся и увидел Элениель, выходящую из леса с… Дарреном?! Почему они вместе? Торвульд солгал ему? И почему они оба такие… счастливые? Почему у этого козла такое довольное лицо рядом с его женщиной?

Шайа простонала и поплелась в другую сторону.

— Только пожалуйста, не превращайся в слюнявого, влюбленного барана! Смотреть противно…

Аргас пошел вперед, надеясь перехватить их у входа в гильдию. Вот, значит, как? Она могла взять кого-то с собой, и выбрала Дарена? А может, он был с ней не только в качестве напарника? Так сказать, помог не только выполнить задание, а и снять напряжение после? А она… что тогда было между ними? Или ее поцелуи и флирт стоят не больше, чем эта трава под ногами? Удавить бы их обоих за эти улыбочки и взгляды… удавить бы прямо сейчас…

Аргас выругался и потер глаз, в который влетела мошка, а когда достал ее и посмотрел на подошедших ближе Элениель и Даррена — не увидел ничего из того, что ему показалось всего пару мгновений назад! Это были просто уставшие путники, которые лениво разговаривали и, судя по взглядам, мечтали только о горячей воде и крепком сне.

— О-о-о, милый, ты так сильно рад меня видеть, что даже прослезился? — проворковала Элениель и подмигнула ему своими хитрыми, зелеными глазками. Вот лисица! Аргас следил за тем как она, вальяжно виляя бедрами, поднималась по ступеням гильдии. Да, вот это женщина! Все его мужское естество воззвало к нему. "Моя женщина…" Он уже представлял, что сделает с этим телом, когда она, наконец, попадет к нему в руки.

— Если ты, похотливое животное, хоть раз обидишь ее — я обижу тебя, — прозвучал рядом безразличный голос.

Аргас почувствовал, что бешенство вновь закипает его крови. Он открыл рот, чтобы послать Даррена куда подальше, но тот уже скрылся в стенах гильдии. Какого хрена он вечно лезет? Почему постоянно ошивается около его женщины? Пора с этим заканчивать, и побыстрее. Пусть эта красотка определиться, с кем из них она крутит, потому что он — не прыщавый пацан, готовый на все ради женского внимания.

***

Разговор с лидером прошел на удивление легко. Он остался полностью доволен окончанием миссии, и адекватно отреагировал на ее просьбу, хотя с этим, по идее, должны были возникнуть сложности. В любом случае, сейчас ее ждет горячая ванна и долгий, долгий сон… Интересно, Даррен уже спит? Наверное, храпит, как пьяный боров… Ну и черт с ним, пусть. После такой дороги она, может, и сама еще жару даст…

Как же хорошо, что в гильдии сегодня пусто! Разговаривать она, конечно, и так ни с кем не собиралась, но хотя бы никто не путается под ногами. Она шла неспешно — торопиться было некуда, как вдруг кто-то схватил ее за руку и рванул в сторону. Быстрее, чем могла опомниться, она оказалась в чужой комнате прижатой стене, и успела узнать объект своей симпатии прежде, чем ее рот накрыл требовательный, обжигающий поцелуй. Ну и кто тут будет возражать?! Она с огромным удовольствием ответила на его ласку, притянула ближе к себе за шею одной рукой, а второй провела по гладкой коже его рельефной груди. Опустив ладонь, она аккуратно помассировала пальцами его сосок и, прервав поцелуй, прошептала ему в губы.

— Вот это я понимаю — соскучился… Полегче, парень, а то оставишь на мне синяк там, где лучше делать приятно.

Ладонь Аргаса заскользила вниз по талии и, дойдя до брюк, с легкостью проникла под них.

— Скажи, я не ошибся? — его пальцы поиграли с самым чувствительным местом, после чего без предупреждения скользнули внутрь, вызвав этим тихий стон. — Ты это имела в виду?

В ее сознании шло недолгое, но кровавое противостояние между здравомыслием и похотью, в результате которого похоть одержала разгромную победу. Ее тело воззвало к давно желанному гостю, и по его примеру она также скользнула рукой ниже и через брюки провела рукой по возбужденной, внушительной плоти.

— С огнем играешь… я ведь тоже кое-что умею…

— Я на это рассчитываю. — Он снова поцеловал ее и, вытянув руку из штанов, на что она протестующе замычала, потянул в сторону кровати. Значит, комната его…

— Погоди, мне нужно…

— Потом. — Он толкнул ее на матрац и подмял под себя. — Иди сюда…

Глава 19

Элениель знала, что спит. Какая-то часть сознания понимала всю нереальность происходящего, но повлиять на это она никак не могла. Девушка стояла перед той самой дверью, за которой находился страшный секрет Аргаса. Она не хотела входить — и все же толкнула ее. Элениель оказалась в скудно обставленной комнатушке с голыми стенами и ледяным полом, в которой стоял лишь один стул возле свисающей с потолка массивной цепи. Девушка сглотнула. Как Аргасу удавалось держать анаха в помещении гильдии? Почему этого никто до сих пор не заметил? Она приблизилась и жалость сковала ее сердце. Но внезапно висящая на цепях женщина исчезла, и Элениель дернулась от неожиданности, услышав голос позади себя.

— Эллар. Любопытно.

У двери стояла женщина-анах и сверлила ее взглядом, в котором не было ничего доброжелательного. Растрепанная копна прямых, черных волос обрамляла худощавое лицо, вся ее одежда была изорвана и запачкана кровью, на теле почти не было живого места, а под глазами залегли глубокие тени. Женщина провела языком по разбитой верхней губе.

— Я призвала тебя, эллар, не для того, чтобы ты пялилась на меня.

Анах с ней разговаривает. Уму непостижимо!

— Призвала?.. Надо же, что в голове намешалось…

— Слушай меня! — Элениель замолчала и гордо выпятила подбородок, скрывая свое истинное состояние. — Стараниями твоего любовника я не могу удерживать связь долго. Я сноходец, и мне тяжело, поэтому не отвлекай меня болтовней. Не позволяй ему делать это. Отговори, убей его — но только не позволяй. Я не знаю, каковы будут последствия. Боги непредсказуемы…

— Подожди! О чем ты говоришь?

Женщина непонимающе нахмурилась, а потом изумленно выдохнула:

— Ты не знаешь…

— О чем я не знаю, черт бы тебя побрал? Что вообще значит все вот это?

— Я чувствовала сильную взаимосвязь между вами, и не ожидала, что он до сих пор не рассказал тебе… Так ты не знала…

— Знала ли я, что он удерживает анаха? Два дня назад я не догадывалась, что вас вообще можно как-то поймать. Вот черт… — она присела на край табуретки и прикрыла рот. — Зачем ему это?

— Он одержим. Ему в руки попал артефакт — кинжал Ментесан. Он убежден в том, что с его помощью можно захлопнуть двери между нашими мирами. В чем-то он прав, но не все так просто, и уж тем более, на это не способен человек. Чтобы пробудить кинжал, ему понадобилась кровь анаха — и он убил одного. — Черные глаза с желтым перевернутым треугольником в зрачке наполнились гневом, лицо посуровело. — Я до сих пор жива, только потому что он пытается выбить из меня заклинание, благодоря которому мы, Спутники, путешествуем. Он не догадывается, что понадобится больше одного предмета, чтобы собрать печать, и пусть так остается и дальше.

— Почему ты сейчас рассказываешь мне об этом? Ты ведь сама сказала, что чувствуешь нашу связь. Откуда тебе знать, что я не выложу ему все при встрече?

— Потому что я вижу тебя насквозь, Элениель Легорэас: все твои муки сердца, совести и желаний. И потому что ты — единственная, у кого есть власть над ним.

— Боюсь, это не так, — тихо сказала Элениель, и прикрыла глаза. — Что я должна сделать?

— Кинжал с изогнутой рукоятью. Ты его не спутаешь — от него исходит потусторонняя энергия. Укради его, и убирайся отсюда. Беги так далеко и настолько быстро, насколько это будет возможно. Я обрекаю тебя на жизнь в бегах, и вынуждена умолять об этом. Все действительно очень серьезно.

— А что с Аргасом?

Элениель не могла не спросить, как и не могла скрыть отчаяние в голосе. В глубине души она знала, что скажет анах. А потому, была готова к этому.

— Он не избавится от наваждения. Анахи и эллары способны устоять перед манящей силой реликвии, но люди слишком слабы. Он будет преследовать тебя до последнего вздоха, Элениель Легорэас, так что тебе, так или иначе, придется столкнуться с неизбежным. Сделай это сразу по возвращении на остров. Это — наш единственный шанс.

Элениель не успела ничего ответить, потому что в следующий момент огромные руки начали тормошить ее, отчего она ударилась головой о стену.

— А, твою мать! Больно!

— Я не хотел. Пора двигать, Легорэас. И еще кое-что…

Даррен поджал губы и незаметно кивнул на выход из пещеры. Девушка не могла полностью прийти в себя, остатки сна все еще витали в ее голове, но сфокусировавшись, она увидела того, кого не рассчитывала увидеть.

— Я подожду снаружи. — Даррен мимолетно сжал руку девушки и тут же вышел, но Элениель не сводила глаз с Аргаса. Прекрасный, как сам грех, опасный и сексуальный мужчина быстро пересекал пещеру. По его лицу девушка не могла понять, о чем он сейчас думает. Она едва сумела подняться и смахнуть с лица растрепанные волосы, когда Аргас присел на корточки рядом с ней и притянул к себе. Он впился в ее губы нетерпеливым поцелуем, от которого у нее зашумело в голове.

— Аргас, — она нехотя отстранилась и посмотрела в его голодные глаза. Вот только думал он сейчас не о куске мяса. Ее сердце было готово вот-вот выпрыгнуть из груди, во рту пересохло, поэтому она могла говорить только шепотом. — Что ты здесь делаешь? Ты ведь ушел…

— Это они ушли…. А я загнал свою лошадь до полуобморока, пока нарезал круги по долине, не зная, что делать…. Я нашел вас на рассвете, и даже вздремнул чуть меньше часа, когда убедился, что ты спишь в пещере, а Даррен держит свои ручищи при себе. — Он посмотрел на Элениель: волосы растрепались, глаза затуманены, губы слегка припухли от поцелуя. Возможно, он перестарался, но она не может быть против. Его руки шарили по ее телу, пока он сам целовал и покусывал ее шею. — Ты рада мне?.. ты скучала, Элениель?.. Скажи, что ты моя, только моя…

Элениель уперла ладонь в его грудь.

— Мы, кажется, договорились обходится без ярлыков, мой дорогой. Но такое "доброе утро" мне определенно нравится…

Элениель тут же пожалела о своих словах. Глаза Аргаса почернели, рот перекосил звериный оскал.

— Я так и знал, что нельзя было вас оставлять. — Он ударил кулаком в каменную стену у ее головы, и это начинало ее нервировать. — Он лапал тебя, да? Сукин сын, сразу начал пировать, как только я ушел… Подлец уже труп.

— Постой. — Элениель повисла на его руке, когда он уже собирался уходить. Она поймала себя на мысли, что мужчина и правда был готов это сделать. Или, по крайней мере, попытаться. Именно в ту секунду, как их глаза встретились, она по-настоящему осознала, что Аргас безвозвратно потерян, и ей стоило больших трудов, чтобы не расплакаться от своей беспомощности. Но ничего не могла поделать с отчаянием, звеневшим в ее словах. — Это же Даррен. Он не посмел бы.

— Верно, — сказал он после непродолжительной паузы. Его взгляд постепенно смягчился, и девушка не устояла перед искушением поцеловать его. Она вложила в этот поцелуй всю нежность, которую чувствовала к этому человеку. И горькое прощание, о котором знала лишь она.

Скалистая местность, в которой им пришлось ночевать, отличалась плохими дорогами, поэтому на их пути не встретился ни один экипаж. Каждый из них старался вести себя непринужденно, но стоило им замолчать хоть на минуту, как напряжение накрывало с головой, заставляя полностью погрузиться в свои мысли.

Элениель не умела жить двойной жизнью. В работе — да, она примеряла на себя много личин и судеб, но в реальной жизни было чертовски сложно улыбаться и разговаривать с тем, против кого она собиралась пойти.

— За этим холмом постоялый двор, — Даррен сверился с картой, — можем переночевать там. Оттуда пойдем на побережье, и завтра, в это же время, будем в гильдии. Так что… это что еще за хрень?

С каждым шагом становилось все темнее, и Элениель не сразу догадалась, что это был дым. Все сильнее воняло гарью, и вскоре послышались крики людей и нечеловеческий вопль отчаяния. Постоялый двор, о котором говорил Даррен, пожирали языки пламени. Вокруг него собралась небольшая толпа, и все трое бросились к ним. Аргас схватил за локоть пробегавшего мимо тучного мужчину.

— Что случилось? Прекрати трястись! Рассказывай!

— Я не знаю, я… я остановился здесь сегодня утром. Нас разбудил крик, а уже спустя пару минут…

Элениель тряхнула головой и поморщилась: приступ головной боли был таким сильным, что у нее перед глазами все поплыло. Она думала, что это из-за смога, но ей внезапно начало казаться, будто что-то пытается "пробиться" в ее сознание. Словно кто-то боится быть неуслышанным.

В нескольких шагах от нее кричала женщина, на вид немного за тридцать. Ее ночная сорочка была перепачкана сажей, и она рвалась к горящему дому, несмотря на попытки четырех человек удержать ее. На грязном лице были видны дорожки от слез, а голос давно превратился в хрип.

— В чем дело?..

— Доченька… моя доченька… я пошла попить воды, а она осталась там…

Глава 20

— Дом загорелся моментально. — Одна из женщин с болью посмотрела на мать. — Мы спасли Амину только потому, что она оказалась у входа.

— Ее ребенок там?! Какого черта? Почему никто не действует? — Гаркнул Даррен и рванул к дому. — Как зовут Вашу дочь?

— Моник…

— Ждите здесь, — бросила Лени через плечо, и вслед за Дарреном бросилась к дому. Тот поймал ее за руку.

— Ты сошла с ума! Ты же сгоришь к чертовой матери!

— Даррен, вот сейчас я прошу довериться мне! — В глазах девушки была мольба. Время уходило, и они оба это понимали. Его собственные мысли заглушал отчаянный крик матери, которую удерживал Аргас.

— Я пойду с тобой.

— Это бессмысленно! — Лени всплеснула руками от отчаяния. — Пожалуйста! Я смогу! Ты еще многого не знаешь обо мне!..

Парень притянул ее к себе и сказал так тихо, чтобы слышать его могла только она.

— Даже эллары не бессмертны.

— О чем мы сейчас спорим?! Там ребенок! Прошу… — она прерывисто вздохнула, — позволь мне сделать хотя бы это…

Парень поджал губы и до боли сжал ее ладонь.

— Чтоб через пять минут как штык, — прорычал он.

Когда она уже скрылась за стеной пламени, у него перед глазами так и стоял ее взгляд, полный благодарности.

— Какого черта ты отпустил ее? — проревел Аргас. — Она же погибнет, ублюдок!

"Доверься мне"

Даррен не мог ответить. Он, словно под гипнозом, смотрел на пламя, пожиравшее все большую часть здания, и молился всем богам, чтобы они вытащили оттуда ее упрямую задницу.

Лени напрягла все свои чувства, заставила их работать на себя, но даже это слабо помогало. В этой объятой пламенем тюрьме было невозможно дышать, жар обжигал белки глаз, мешая ясно видеть. Внезапно деревянные перекрытия не выдержали огненной атаки и рухнули в двух шагах от нее, подняв новую волну жара.

Лени откашлялась. Нельзя просто стоять, иначе быть беде. Набрав в легкие как можно больше раскаленного воздуха, она, что есть силы, закричала:

— Моник!

Ответом ей была тишина, и девушка начала бояться самого страшного. Как она посмотрит в глаза бедной женщины, которая сейчас лелеет в душе призрачную надежду снова обнять дочь?

Нет, сейчас не время. Давай, девочка, кричи!

Где-то в глубине сознания прозвенел "звоночек". У Лени перехватило дыхание: погрузившись вглубь себя, она мысленно коснулась его и вот, он снова зазвенел.

Девушка повернула голову и застонала — глубь здания…

Уворачиваясь от осыпавшихся горелых досок, девушка думала только о том, чтобы добраться до малышки прежде, чем они обе будут заживо похоронены под пылающей крышей.

Перескакивая через обвалившиеся балки, Лени рванула вперед по коридору, в самую дальнюю спальню и, резко затормозив, покачнулась: между ней и нужной дверью зияла прожженная дыра, а огонь, пожирающий полы около нее, мешал добраться до цели. Должно быть, здесь проходила какая-то часть погреба…. Решение пришло моментально.

— Моник, ты можешь открыть дверь, когда я попрошу? — Ее рев отскочил от стен. Через пару секунд она услышала подтверждение. Собравшись с духом, Лени отступила на несколько шагов для разгона, обложила себя последними словами за дурость, и крикнула: — Открывай!

С ее уст сорвался отчаянный крик, когда она разбежалась и сиганула прямо над устрашающими языками пламени. Один из них не слишком нежно лизнул ее правую голень, но, к счастью, дверь вовремя распахнулась и Лени влетела внутрь обгоревшей комнаты. Неудачно приземлившись, она кувыркнулась и врезалась в тлеющую тумбочку.

Как же это было больно. Лени перевернулась на четвереньки и посмотрела на девочку, все еще лежавшую у двери: серая пижама, черные пышные волосы растрепаны, смуглое личико, чумазое из-за гари, а в глазах слезы. Наверное, она сейчас потратила последние силы, открывая ей дверь…

У Лени сжалось сердце, она осмотрелась: проход через дверь для них невозможен. Сама-то она еще, может, и повторит такой прыжок, но… Она пыталась придумать альтернативу тому плану, что засел в ее голове, но размышления прервала внезапно обвалившаяся крыша. Времени на раздумья больше не оставалось. Она подняла ребенка на руки и, едва наковыряв сил, пнула воздух перед собой.

Толпа закричала. У Даррена перехватило дыхание. А он вообще дышал все это время? Словно в замедленной съемке он наблюдал за тем, как высокий столб пламени буквально поглощает всю крышу и она, окончательно сдавшись, отдается на милость огня.

Он не видел окаменевшего Аргаса, не знал, что несчастная мать с глухим всхлипом упала на колени и сотряслась в беззвучных рыданиях… Даррен не замечал ничего. Все его естество рвалось внутрь, но крохотная частичка, на которую сумела повлиять Элениель, снова и снова повторяла в голове два простых слова.

"Доверься мне"

Его рубашку грубо сгребли в кулаки, и он не сразу понял, кто это сделал.

— Ты будешь помнить эту ночь до конца своих дней, — Даррен посмотрел на Аргаса, сказавшего это. В его почти черных глазах было еще кое-что, помимо злости, перемешанной с болью. В них стояли слезы. Он сильно сжал губы, чтобы скрыть, как они трясутся. Все еще держа его одной рукой, он пальцем левой ткнул Даррена в грудь. — Жар этого пламени обожжет твое лицо в предсмертной агонии.

Она жива. Аргас просто не понимает. Чувствуя себя бессильным ребенком, Даррен сбросил с себя его руки и медленно, словно в бреду, пошел к дому. Он знал. Она выжила.

Она просто не могла погибнуть.

Только не так.

— Ну же, давай… Не дай мне потерять тебя, засранка, — прошептал он, глядя на огненный кокон, окутавший то, что раньше было домом.

Он увидел кое-что, что запросто могло сойти за обман зрения… словно мелькнуло что-то черное и неуловимое…. И в тот же момент темная объемная фигура рухнула на землю. Послышались крики, толпа сразу ломанулась к ним, но Даррен в два шага оказался возле Лени, и широко раскинул руки.

— Не подходите! Она сильно пострадала.

И только сейчас он заметил маленькую ручку. Обойдя ее со спины, парень опешил: крепко обхватив руками и ногами, девушка зажала собой девочку.

Которая была жива.

— Где она? Где… — сквозь стену шокированных односельчан пробилась совсем обессиленная мать. Сфокусировав свой растерянный взгляд, женщина разразилась новыми рыданиями и бросилась к дочери, при этом, отпихнув Даррена.

— Моник! Моник, дорогая… — женщина грубо разжала руки и ноги Элениель, вытаскивая свою дочь, которая была еще без сознания.

— Эй, дамочка, полегче! — Даррен понимал чувства счастливой матери, ну или пытался понять. Он наклонился над бесчувственной подругой. — Она только что дочь Вашу спасла, побольше уважения!

Но женщина уже не слушала. Она взяла дочь на руки и, любовно прижав к себе, уносила прочь от пожара, попутно роняя слезинки в пышную шевелюру малышки.

Рядом тут же приземлился Аргас и, аккуратно приподняв голову Элениель, положил к себе на колени. Даррен совсем некстати почувствовал себя лишним. Аргас легонько убрал пряди с ее лица и нежно, почти неосязаемо провел пальцами по ее скуле.

— Ты только посмотри на эти ожоги, — прошептал он, не отрывая от нее взгляда.

Это было первым, на что он обратил внимание. Правая рука от запястья до предплечья стала похожа на один большой волдырь, сгоревшая штанина на левой ноге открывала обожженную лодыжку, но страшнее всего был живот: низ ее майки почти весь сгорел, обнажая огромный обгоревший участок тела, на котором уже надувались пузыри.

Нет смысла винить себя сейчас, но… так и есть. Если бы не отпустил ее — она была бы цела, но… Он посмотрел направо: там, немного вдалеке, раздавался детский плачь, вперемешку с радостными рыданиями счастливой матери.

Нет. Если бы не отпустил — малышка погибла бы. Элениель бы его не простила.

Он снова посмотрел на Аргаса, но запнулся, заметив, как тот приложил ее ладонь к своим губам и сильно зажмурил глаза.

— Мы должны были посоветоваться с тобой, но времени было мало.

— Если она не очнется… — голос мужчины надломился, и он снова уткнулся в ее ладонь.

— Очнется. — Даррен сел по другую сторону ее руки и выругался. — Да где это чертов лекарь?

— Твои сладкие речи излечат лучше всякого лекарства, радость моя.

— Твою мать, Элениель… — Даррен вздохнул с облегчением, после чего рассмеялся, — я прикончу тебя. Сверну твою поганую шею.

— Какого черта ты вытворяешь? Не смей больше ставить свою жизнь ниже других!

Элениель опешила. Аргас сказал это низким, похожим на рык, голосом. Он снова был взбешен, но теперь и она начала заводиться. Девушка выдернула свою руку и попыталась встать, но он уперся в ее плечо, не позволяя сделать это.

— Лежи. Из-за своего гребаного благородства на тебе живого места не осталось.

— Убери руку, Аргас Луру, или я прокушу ее к чертовой матери. Ну?

Превозмогая боль, она снова попыталась встать, и мужчина снова помешал ей, сдобрив все это красочными ругательствами, но ей все же удалось отмахнуться. Она проигнорировала руку помощи Даррена и самостоятельно поднялась на ноги.

— Если ты думаешь, что можешь так бестолково распоряжаться своей жизнью, то ты чертовски сильно ошибаешься!

— По-твоему, надо было дать ребенку сгореть? — Она старалась говорить тихо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания местных, которые сейчас охали и ахали вдали над матерью и девочкой. — Я никого и ничего не ставлю превыше своей жизни, но у меня была возможность спасти ребенка, и я ею воспользовалась! И я не собираюсь перед тобой отчитываться, Аргас Луру! Если тебе что-то не нравится — ударься башкой о камень, а ко мне не лезь! Я не твоя чертова собственность!

— Ты стала моей, как только легла в мою постель, так что хватит выяснять отношения наглазах всех этих людей. Ты еле стоишь, на тебя мерзко смотреть, так что дай мне позаботиться о тебе…

— Не приближайся к ней. — Тон Даррена был предельно спокойным, но доходчивым. Он вышел немного вперед и прикрыло собой девушку. — Ты не прав, Аргас. Думаю, нам всем нужно хорошенько отдохнуть. Элениель пострадала, и не нам с тобой судить о ее решении.

— Что ты все время к нам лезешь, а, Даррен? — Лени обратила внимание, как Аргас сжимает и разжимает кулаки, борясь с гневом. — Уже присмотрел себе лакомый кусочек? Я не позволю тебе встать между мной и моей женщиной. Или же тебе нравится подгоревшее мясо?

Издевка, с которой он сказал последние слова, ничего не оставила от ее самоконтроля. И хотя она знала, что это уже не тот Аргас, с которым она была близка, обида разъедала ее изнутри.

— Я встал между своей подругой и взбесившимся мужиком, который ее оскорбляет вместо того, чтобы оказать помощь, так что лучше проваливай отсюда, иначе я тебя так отпинаю, что помощь понадобится тебе. Кто-нибудь пришлет сюда лекаря, или нет? — Крик Даррена заставил некоторых людей подпрыгнуть от неожиданности. Они замешкались, кое-кто перешептывался между собой, пока один мужчина не произнес:

— Простите, господин, среди нас нет лекаря. Все травы остались в доме, а мы не можем… — он растерянно развел руками и отвернулся.

— И ради них ты рисковала, — с презрением заметил мужчина, но Элениель его проигнорировала. Она облокотилась о Даррена и согнулась от внезапного жжения в области живота. — На тебя противно смотреть, Элениель. Подумать только, испортить такое тело ради секундной прихоти!

— Держу пари, от этого тебе станет еще противнее.

Девушка убрала руку от живота и выпрямилась. Даррен придерживал ее, но она в этом больше не нуждалась. Волдыри на обожженной коже шипели, как вода на сковороде, и так же быстро испарялись. Это было неприятно, но чувство собственного достоинства не позволило ей морщиться и плакать. А отвращение, появившееся в глазах Аргаса, внезапно придало сил и уверенности в себе. Признание в его глазах ее истинной природы напомнило об этом и ей самой. Она с вызовом посмотрела в его глаза.

— Ты…эллар? Но как же это… — Он перевел взгляд на Даррена, надеясь найти поддержку, но просчитался: мужчина выглядел удивленным, не более. — Так…и давно ты знаешь?

— Не очень.

— Не очень? Не могу поверить… — Аргас чувствовал себя так, словно его вываляли в лошадином навозе. — То есть, все это время я целовал, спал… с элларом?.. Как ты могла?.. Ты предала меня!

— Я стала элларом задолго до нашей встречи, Аргас Луру, — ледяным голосом сказала она.

— Нет… не верю… — Он сделал несколько шагов назад, словно убеждая себя, что все это происходит не на самом деле, но факт остается фактом: ожоги на ее теле исчезают сами собой, да и шутить с ним на такие темы она бы не стала. Они стояли там — Даррен и Элениель, и смотрели на него с мрачным спокойствием, а он видел в них предателей, вытерших о него ноги. Нужно уходить отсюда, нужно все обдумать…

— Не смей возвращаться в гильдию, — бросил он, обернувшись, — иначе остров станет твоей могилой.

Он поспешно удалялся, схватившись за голову. Как такое могло произойти? Как он не разглядел… Змея! Она пустила свое очарование, ослепила его и соблазнила. Она влезла в его постель, в сердце, в мысли. Заставила его чувствовать зависимость от близости с ней, скучать по ее запаху, по вкусу кожи, и горячим, страстным поцелуям.

Она его использовала! Теперь он понимал это, но для чего? Мужчина немного притормозил, после чего разогнался пуще прежнего. Неужели она подбиралась к Торвульду?

Торвульд не мог этого знать, но он, Аргас, будет тем, кто откроет ему глаза на правду. В такие моменты друзья должны держаться друг за друга. Торвульд подобрал его после гибели семьи, помог уже взрослому мужчине собраться и стать сильнее.

Теперь его очередь.

Элениель Легорэас… змея-предательница. И Даррен… они не были друзьями, но это не значит, что обида от этого стала меньше. Он часть гильдии. И он предпочел сторону эллара. Сторону врага.

Им обоим лучше воспользоваться его последним советом и не появляться там. Потому что с предателями у него разговор короткий.

На мгновение он остановился возле толпы людей.

— Большое спасибо, господин! Ваш друг спасла мою дочь! Мы навеки ваши должники!

Толпа дружно подхватила благодарности. Аргас покачал головой.

— Благодарите не меня, а эллара, спасшего ее. — Он показал пальцем на девочку, после чего посмотрел в шокированные глаза матери. — Твоя дочь замарана магией эллара. Не лучше ли, чтобы она там и сгорела?

Мужчина ушел. Он увидел ярость и ненависть, появившуюся в глазах местных, и уже слышал, как они обратили ее против его бывшей любовницы. Его губы тронула слабая улыбка. Возмездие начнется отсюда.

Глава 21

Девушка смотрела на стремительно приближающуюся разъяренную толпу. Многие мужчины держали в руках палки или камни, и у каждого на лице застыла маска ненависти. Даррен снова загородил ее собой и в любую секунду готов был выхватить меч из-за спины.

— Аргас рассказал им. Ты как?

— Паршиво. — Элениель поморщилась. — Огонь не может убить меня, но исцеляюсь я чертовски долго и болезненно. Даррен, я не знаю… если завяжется бой…

— Не думай об этом.

Вперед вышло несколько мужчин, остальные взяли их в кольцо. Девушка прижалась спиной к Даррену, хоть как-то прикрывая его. Несмотря на слова парня, она не могла не думать о том, что в случае стычки боец из нее будет никудышний, и что этим она здорово подставит друга.

— Разойдитесь. Живо.

— Ты здесь не главный, сынок. — Тучный мужчина с пышными усами вышел к замызганным воротилам, стоявшим впереди. — Лучше отойди подобру-поздорову. Зло должно быть наказано.

— Это "зло" меньше пяти минут назад спасло ребенка, пока ты и другие мужчины спасали свои жирные задницы и игнорировали ее плач. — Даррен ткнул мощным пальцем в женщину, держащей на руках малышку. Они стояли немного поодаль, и женщина старательно отводила взгляд. Элениель вдруг представила, каким для них сейчас представляется Даррен: лохматый громила, которому блики от горящего дома и отбрасываемые им тени лишь добавляют дикости. Лицо мужчины вспыхнуло.

— Ты сейчас на моей земле, мальчик, и мы уполномочены наказать эллара, появившегося здесь без данного нами на то согласия.

— Сначала хорошенько подумай, хочешь ли ты связываться со мной, потому что иначе тебе к ней не подобраться.

— Что ты с ними разговариваешь, старейшина? И его туда же!

Прежде, чем кто-то успел среагировать, мужчина, сказавший это, швырнул большой камень, и он попал девушке в ключицу. Элениель зашлась в приступе кашля, но не успела она прийти в себя, как следующий булыжник нашел свою цель прямо в ее лбу.

Даррен с ужасом смотрел, как она начал оседать, а на ее голове расцвела кровавая отметина. Его захлестнула слепая ярость. Тот бедолага еще продолжал глупо улыбаться, когда Даррен молниеносным движением отрубил ему кисть руки. Еще один взмах — и то же самое случилось с его сообщником, бросившим второй камень.

Даррен поймал Элениель, которая, хвала богам, не отключилась, прижал к себе за талию и повторил:

— Разошлись. Иначе следующими полетят уже головы. — Когда его глаза наткнулись на поросячьи глазки старейшины, Даррен прорычал: — Вы все — аморальные, больные уроды, раз повелись за зачинщиком и выступили против спасительницы ребенка. Вы — зло похуже, чем самый отпетый эллар.

Никто не посмел произнести ни слова, пока Даррен в охапку с Элениель проходили в образовавшейся бреши в толпе, и лишь Амина, мать спасенной девочки, тихо поблагодарила их.

***

Проклятый дождь лил с ночи, поэтому тропа, ведущая в гильдию, была размытой и скользкой. Возвращение заняло больше времени, чем он предполагал, но это дало ему время немного успокоится. Однако, когда Аргас увидел Шайю у входа в здание, и понимание, отразившееся на ее лице, эмоции накрыли его с новой силой. Да — он хотел быть разумным и хладнокровным, но еще он хотел поговорить с кем-то, кто разделит его слепую ярость.

Он остановился на несколько секунд, поравнявшись с ней. Они даже не повернулись друг к другу.

— Я была права.

Не вопрос. Холодное утверждение и одновременно ожидание приказа. Шайа — хороший и верный боец. За многие месяцы, что они были знакомы, она ни разу не подвела его, и Аргас ощутил легкий укол стыда от того, что он позволил вожделению затуманить здравомыслие и усомниться в ее предупреждении.

— Да. Ты была права. Даррен с ней.

Краем глаза он увидел, как она слегка кивнула головой.

— Я соберу наших. Их будет ждать сюрприз по возвращении.

— Они не вернутся на остров. — Часть его хотела этого, потому что команда Шайи разорвет их в клочья. Но другая часть страстно этого желала. — Они знают, что здесь их ждет смерть.

— Даррен — возможно, но она — вернется. — Губы Шайи скривила плотоядная ухмылка. — Она слишком горда, и не даст слабину.

— Делай то, что считаешь нужным. Я к Торвульду.

Он застал Лидера за писаниной и почему-то это его взбесило.

— Когда ты в последний раз держал в руках меч? Противно смотреть, как ты хиреешь за этими бумажками.

— Кому-то приходится собой жертвовать. — Лидер продолжал писать, про себя отметив напряжение Аргаса.

— Элениель — эллар.

Ручка Лидера замерла над бумагой. Он медленно положил ее и посмотрел на Аргаса. Мужчина был непривычно дерганным, в глазах отражалась грусть. Торвульду было жаль добавлять ее, но солгать было бы не честно.

— Как ты узнал?

Аргас вдруг отчетливо ощутил нож, врезавшийся ему между лопаток.

— Выходит, для тебя это тоже не сюрприз… — он хохотнул и протер голову рукой. — Интересно, хоть кто в этой чертовой гильдии не знал этого, или я один такой одаренный?

— Аргас…

— Ты издеваешься, Торвульд? Ты-то как мог от меня это скрывать? Я сейчас на колени стану и буду умолять, чтобы ты сказал, что узнал совсем недавно, но черт возьми, я не знаю, поверю ли! Когда? Мм-м? Когда она тебе призналась?

— Винсент написал об этом в письме. Ее особенность помогла в задании кронпринца.

— Ты предал меня. Вы все предали.

— Я — да, но на нее ты не можешь за это обижаться. Она родилась такой, Аргас, и не смогла бы изменить, даже если бы захотела.

— Ты еще и защищаешь ее?

— Отнюдь. Я защищаю чувство, вспыхнувшее между вами. — Губы Аргаса задрожали, и он поспешил прикусить их, чтобы унять дрожь.

— Она использовала меня, чтобы подобраться к тебе! Или еще для чего-то! Она — предательница!

— С какой целью ей ко мне подбираться? — От неожиданной мягкости в голосе Торвульда, Аргас упрямо сложил руки на груди. — Помнишь миссию, когда она обобрала Саориоса Герпано, заставив его выплатить долги?

Еще бы Аргасу не помнить. После той миссии они впервые познали друг друга, и воспоминания о той ночи больно отозвались в его груди.

— Той суммой, что она получила в вознаграждение, она оказала достаточную поддержку от Винсента, и была вольна уйти из гильдии. Но она осталась.

Аргас смотрел в серые глаза Лидера и видел, что он сейчас не лжет. Она ходила на задания, тренировалась, проводила время с Дарреном, и ни разу не обмолвилась, что ее уже не держит долг. Выходит, ее здесь удерживал лишь он.

— Но ведь она обманывала меня! Она эллар и…

— Да какая к чертовой матери разница, эллар она, или человек? — Торвульд не выдержал, обошел стол и сильно тряхнул мужчину за плечи. — Она была среди тех, кто убил твою семью и разграбил деревню? Ну? Была или нет?

— Нет…

— Не губи то, что обрел, Аргас. — Торвульд отпустил друга, осознав, что тот полностью успокоился. — Это могло быть единственным счастьем в твоей никчемной жизни. Чувства нужно беречь.

— Вы не имели права скрывать это от меня! Ты мой друг, а потому должен был предупредить меня. Обязан был!

— Я не сказал именно потому, что мы друзья. Ты заслуживал счастья, которое обрел с ней. А Элениель… может, она просто боялась сказать тебе?

— Она не боится меня. — Он почти смог улыбнуться, вспомнив дерзкий взгляд зеленых глаз.

— Она боялась потерять тебя, дурак. Не нужно быть гением, чтобы понять это. У тебя есть еще время хорошенько это обдумать, и советую не упустить его. — Торвульд вернулся за стол и, уже не глядя, добавил: — Расставь приоритеты и пойми, наконец, что для тебя важнее.

Глава 22

— Что нас там ждет, Даррен? Как мы со всем этим справимся?

Ее голос был усталым. Даррен подумал, что впервые, за время их знакомства, видит ее такой. Они стояли на влажном песке, и девушка отрешенно смотрела на следы, которые могли принадлежать только одному человеку.

— Уж точно не теплый прием. Не прячь оружие.

— Ты думаешь, он нападет на меня?

— Аргас заслужил авторитет у наемников, так что если не он, то кто-то другой попытается тебя достать. Если же он захочет напасть сам…

— Мне не нужен телохранитель! — она сказала это резче, чем хотела. В памяти возникли события прошлой ночи и то, что именно благодаря Даррену она выбралась оттуда. Поэтому она уже немного мягче добавила. — Вчера я была не в состоянии драться, но сегодня я в норме, так что я и сама смогу за себя постоять….

— Знаешь, Легорэас, в тот день, когда я останусь в стороне, пока здоровенный мужик колотит девчонку, я потеряю к себе уважение и сброшусь со скалы.

— Если ты захочешь покончить с собой, это не твой вариант, — заметила Лени.

— Почему это?

— Потому что твоя чугунная башка скорее раскрошит булыжники, чем поцарапается. Лучше попробуй яд.

— Раньше я ужинал исключительно морепродуктами со стаканом сырого молока, а на десерт съедал два-три банана. — он ухмыльнулся, глядя как перекосило девушку. — Мой желудок тоже не проймешь. Между прочим, — он прокашлялся, — я не слышал, чтобы эллары умели исцеляться от огня. Не желаешь поделиться?

— Нечего говорить. Я узнала об этом случайно, когда мне исполнилось тринадцать. Придурки из Ичвинстера захотели поиграть в героев-спасителей города, и начать решили с эллара, посмевшего ходить с ними в школу.

— Ты позволила себя сцапать?

— Мне было тринадцать, — обиженно напомнила она. — Их было четверо. Они подловили меня и заперли в старом сарае на территории заброшенного интерната. Он находился почти на отшибе города. Как бы то ни было, они связали меня и бросили туда, а спустя пару минут все уже начало заволакивать ядовитым дымом. — Элениель содрала руку о кору дерева, когда споткнулась и врезалась в него. Она осмотрела порванный участок ниже плеча. — Твою мать. Наверное, загноится.

— Ну и что было дальше? Как ты выбралась?

— Как выбралась, как выбралась… — девушка вытащила кусочек коры из ранки. — Сарай был старый и сухой, поэтому вспыхнул в считанные секунды. Знаешь, когда я вчера ворвалась в тот дом, на мгновение мне показалось, что я вернулась в прошлое. Вот только тогда я не знала, что выживу. Я лежала и задыхалась в этой огненной ловушке, пока не начала понимать, что от жара веревки ослабли. Быстро освободившись, я поняла еще кое-что: огонь, полыхавший вокруг, не причинял мне сильного вреда. Небольшие ожоги по непонятной причине начинали исчезать сразу же после появления. Самой большой проблемой оставался жар и ветхая конструкция, которая уже начала распадаться, поэтому я ринулась к выходу прямо сквозь огонь.

— Держу пари, те пацаны обделались.

— Какие пацаны?

— Которые отволокли тебя туда… или я что-то не так понял?

— Жестокость не имеет половой принадлежности. Двое из них были девчонками и да: они знатно удивились, увидев меня. Так удивились, что даже не пошевелились, когда я, обгоревшая, прошла мимо них.

Они вышли на опушку, с которой хорошо была видна гильдия.

— Ты твердо уверена в том, что собираешься сделать?

— Мне придется, хоть это и полный отстой.

— Приползла, значит, элларское отрепье?

Их окружили трое мужчин, во главе которых царственно шагала Шайа. Волосы, заплетенные в дреды, были собраны в высокий хвост. Она насмешливо осмотрела девушку, поигрывая языком с колечком, продетым через ее губу.

— Слово "эллар" не склоняется, идиотка. В следующий раз лучше промолчи и не позорься.

— Я же говорила Аргасу, что гордость не даст тебе сбежать. Я рада этому, — Шайа достала кинжал и покрутила им в руках, — теперь-то я оторвусь как следует.

— У меня нет на тебя времени. Найди себе нору поглубже и сдохни там в одиночестве. Не стой у меня на пути.

— Что так? Неужели эллар испугался?

— Элениель, не ведись…

— Даррен, не лезь.

Мужчина покачал головой и достал свой меч. Тяжело же ей придется по жизни, если ее и дальше будет так просто взять на "слабо".

Эта Шайа была отличным бойцом, не без досады думала Элениель, отбивая очередную атаку. Ей удалось достаточно вымотать ее, и даже оставить неглубокий порез на руке, что совсем испортило настроение.

— Похоже, всей твоей спеси хватило только на то, чтобы свести бедного Аргаса с ума. Поиграла в строптивицу, охмурила бедолагу. Мужчины такие слабые…

Элениель уклонилась от ножа женщины, и тот с тупым треском врезался в ствол дерева. Воспользовавшись этим, девушка дернула ее за руку и заехала с локтя в нос. Послышался красноречивый треск, но Элениель не остановилась и нанесла еще несколько ударов по лицу.

— Аргас не тот мужчина, которого можно так легко облапошить. — девушка прижала Шайю к дереву и выбила нож из руки. Потеряв на секунду концентрацию, она ощутила сильный удар в живот и толчок. Лени замахнулась рукой и зазубрины дентайра проскользнули всего в паре миллиметров от лица. Сначала она не поняла, почему Шайа схватилась за лицо и пронзительно завопила, но, когда она отняла руку, Элениель посмотрела на кинжал: на лезвии дентайра висело погнутое окровавленное кольцо из губы соперницы.

— Интересно получилось, хотя, признаться, я этого не планировала.

Ей не суждено было услышать ответ обезумевшей Шайи, потому что сильный удар в темечко заставил свет в ее глазах померкнуть.

Даррену никогда не нравилась шайка Шайи. Он не стал сильно увечить их, потому что, по сути, делить им было нечего. А вот разборка Элениель и командирши вряд ли обойдется малой кровью. Даррен не работал с Шайей, но был наслышан о ее подвигах.

Как однажды сказала Элениель: "Существует две вещи, в которых я себя не контролирую: секс и разборка" Насчет секса он верил ей на слово, но насчет разборок он не раз наблюдал это воочию. поэтому темнокожую пантеру можно только пожалеть: там, где Элениель не добирает в силе, на выручку всегда приходят ловкость и упрямство.

Черт, куда они подевались? Он прочесывал окрестности, но нигде не было ни одного признака их присутствия. Прошло не так много времени, чтобы они, в порыве жажды крови, углубились в джунгли, а это значит, что они должны быть где-то под носом.

Но почему не слышно звуков борьбы? В одном месте трава была притоптана, на ней были неприятные следы крови. Даррен присел на корточки и увидел дентайр Элениель, воткнутый в землю. Он осторожно вытащил его и заметил небольшую сережку на его зубце.

Едва сдерживая ярость, он быстро поднялся и рванул в гильдию.

— Где этот упырь?

Даррен ворвался в кабинет Лидера, не беспокоясь о том, что дверь от его пинка жалобно пискнула и слетела с петли.

— Ты что, спятил?! Какого черта ты вытворяешь?

На него не подействовал даже громоподобный крик Торвульда. Он подошел к столу и со всей силы стукнул по нему найденным кастетом.

— Я хочу знать, где Аргас, Торвульд. Не заставляй меня переворачивать гильдию вверх дном.

— К чему этот кипишь? — голос Лидера замораживал воздух. — Посмотри в его комнате. Я не обязан следить за передвижениями своих подчиненных в их личное время…. Немедленно объясни свое поведение!

— Я объясню. Аргас узнал, что Элениель — эллар. Сначала он натравил на нас запуганных людей, а потом похитил Элениель. За что, Торвульд? Может, ты мне объяснишь? Это тоже самое, что возненавидеть тебя за твои глаза! Где этот упырь может…

— Погоди! — Торвульд потер виски. Как же его уже достали эти разборки! — Сегодня, похоже, каждый считает своим долгом ворваться сюда и вылить на меня свое дерьмо… Аргас не сделал бы этого!

— Ага. Значит, Шайа и ее ребята по своей инициативе караулили нас, а потом и напали? Вот это, — Даррен поднял дентайр на уровень глаз, — прямое доказательство, что ее куда-то утащили. Эта девчонка ни в жизнь не рассталась бы с ним.

Он ощутил его присутствие на уровне инстинкта еще до того, как увидел, а потому с разворота швырнул в него кинжал. Лезвие врезалось в дверной косяк, на уровне головы Аргаса. Тот удивленно вскинул брови.

— Не ожидал тебя увидеть. Значит, и она тоже здесь?

— Даррен… — предостерегающе начал Лидер, но мужчина в несколько шагов добрался до Аргаса и сгреб его за кофту.

— Куда ты, сволочь, дел ее?

— Не понял…

— Если у тебя какие-то проблемы — варись в них в одиночку! Я не позволю валить на нее то, в чем она не виновна. Она всего лишь девчонка, не смотря на всю эту дурь в башке и шило в заднице! Она не должна платить за то, что пустила в свое сердце закомплексованного козла. — Аргас дернулся, и Даррен приподнял его на пару сантиметров и впечатал в стену. — Если ты с ней что-то сделал, обещаю, я выпотрошу тебя и брошу гнить под солнцем.

Аргас подумал, что никогда прежде не видел этого парня в такой ярости. Его волосы спутались и разметались по лицу, губы воинственно сжаты. Но что именно он чувствует, будучи припертым к стенке? Единственное, что знал Аргас, что он ни черта не понимает. Куда и кого он дел? Кто кого пустил в свое сердце? Он говорит об Элениель? Какое ему дело до этой мерзавки? Какое ему дело, что она пропала? Возможно, уже на одного эллара в мире стало меньше. Эллара с сильным, гибким телом и шелковистой кожей с легким золотым оттенком…

Даррен даже не дернулся, когда Торвульд схватил его за плечо и попытался оттянуть от товарища.

— Даррен, пусти Аргаса.

— Отвалите, Лидер.

— Мать твою, Даррен! Это приказ!

— Объяснит мне кто-нибудь, что вообще происходит? Где эллар?

— Элениель. Ее так зовут, не забыл? — Даррен нехотя поставил его на землю. — Хочешь сказать, что это не ты натравил на нее бешеную шавку с котяхами на голове? Не ты натравил их на нас?

Что-то, в чем Аргас не признавался даже самому себе, больно сжало его сердце, во рту пересохло. Он вспомнил разговор с Шайей, когда возвращался в гильдию. Он тогда был в слепой ярости и не придал этому значения, но теперь… Она же не преминула воспользоваться их размолвкой. Шайа ненавидит Элениель за то, что та смогла подвинуть ее с пьедестала единственной женщины в гильдии. При этом, даже не вспотев. Представив, что она может с ней сделать, Аргас принял единственное верное решение.

— Мы найдем ее. Вместе, — добавил он, не дав парню возразить.

— Найдите, и разберитесь уже, наконец, со всем! И чтоб не врывались так больше ко мне в кабинет! Олухи!

***

Элениель ощутила ужасный жар, от которого ее легкие словно плавились, когда она делала вдох. Ушибленное место на голове пульсировало. Девушка ощутила непривычную скованность в запястьях, и открыв глаза, сразу все поняла: она полулежала на деревянной лавке, ее руки были стянуты лоскутом кожи. Вокруг царил полумрак, и единственным источником света был огромный очаг в стене с яростными языками пламени.

Кузница. Ее притащили в кузницу.

Элениель дернулась, чтобы встать, но холодное лезвие, возникшее у ее горла, заставило ее остановиться. Его держал мужчина, чье лицо надежно скрывала тень.

— Куда-то спешишь, Элениель? А я надеялась, что мы немного поболтаем.

Шайа, с расквашенным носом и распухшей губой стояла у очага, но это не помешало ей самодовольную улыбаться.

— Не знаю, почему меня удивила твоя выходка. Слабаки ведь всегда бьют исподтишка.

— Тебе это хорошо известно, не так ли, Элениель?

— Что я здесь делаю? Хочешь, чтобы я по унижалась моля отпустить меня? Я скорее откушу себе язык, — пробормотала она под писклявый смех соперницы. — И что ты задумала? Трусливо прикончить меня, а потом долго и нудно наблюдать, как сгорает мое шикарное тело?

— Боюсь, у меня не будет столько времени. Я хочу сделать тебе предсмертный подарок, Элениель. Ты меня раздражаешь, но умений у тебя не отнять. Боец ты и правда, хороший. Но в этой гильдии может быть только одна выдающаяся женщина, так что без обид. Мне было бы жаль, что такой талантливый наемник умрет, по сути своей — никем.

— Ты же ненавидишь меня!

— И именно это подводит нас к сути моего подарка, — рот соперницы растянулся в широкой улыбке. Элениель прошиб пот, и на сей раз жара была здесь совсем ни при чем. Она только сейчас обратила внимание, что на левой руке женщины надета толстая перчатка, с помощью которой она достает из очага металлический жгут, раскаленный конец которого выполнен в виде герба гильдии.

— Нет…

— О, да! Да! Именно это выражение лица я и мечтала увидеть! Ужас, осознание предстоящей боли… настоящая симфония. Но не переживай, я дам тебе вдоволь насладиться этим знаком отличия прежде, чем ты отправишься к праотцам.

Непонятно откуда взявшиеся руки вжали ее в лавку, пока Шайа неторопливо приближалась к ней.

— Итак, куда бы мне ее поставить? Может, на предплечье? Нет, слишком банально. А на лбу будет слишком вызывающе. Точно, — не обращая никакого внимания на попытки Элениель уклониться от ее рук, Шайа задрала ее кофту и довольно улыбнулась, глядя в перепуганные глаза Элениель. — Сюда.

Глава 23

— За каким чертом Шайа поволокла бы ее на кузницу?

— Потому что Шайа — маньячка. Она не захочет просто убить ее. Ей нужны будут крики и мольбы Элениель, а раскаленный метал — единственное, что способно выдавить из нее хоть звук.

Они неслись через высокие заросли к старой деревянной постройке, которой уже давно никто не пользовался. Последние несколько лет гильдия переживает не лучшие времена, поэтому пока что наемники сами обеспечиваю себя клинками, но Торвульд надеется, что вскоре это изменится.

Он найдет ее и выскажет все, что о ней думает. За то, что она обманула его. За то, что позволила им сблизится.

А потом он свернет ей шею.

Нечеловеческий душераздирающий крик выбил почву из-под его ног и он споткнулся. Это был голос Элениель, и это означало, что Шайа сделала ей по-настоящему больно. Дальше все происходило, как во сне: Аргас ворвался в адскую печку и сразу же нарвался на двоих подпевал Шайи. Всего несколько выпадов — и их тела рухнули на грязный пол. Откуда-то доносился звук битвы — наверное, это Даррен. Он шел к скорчившемуся силуэту, полулежащему на лавке, и увиденное словно сломало что-то внутри него: Элениель никогда не плакала при нем. Однажды он увидел слезы в ее глазах, но то были слезы гнева и обиды… совсем другое дело. Девушка скрючилась, а на лице были дорожки от слез, и появлялись новые. Аргас медленно подошел ближе, и из его горла вырвалось нечто, похожее на вой: на теле Элениель красовалось клеймо "Око фантома". Он помнил день, когда ему поставили такую на внутренней стороне руки, и ту адскую, невыносимую боль.

— Жалкое зрелище, правда? — Шайа посчитала, что в амбаре нет никого, кого следовало бы опасаться: Даррен дрался с Увальнем, а Аргас навряд ли представляет для нее опасность. Она видела ненависть в его глазах этим утром, и то, что она сделала с этой мерзавкой только укрепит их дружбу.

Она склонилась над Элениель и нажала пальцем на метку.

— Ну как, мерзкая стерва, нравится быть частью гильдии? Что же ты меня не благодаришь? Скажи спасибо тете Шайе…

Элениель молчала, и это выводило из себя женщину. Она не отводила взгляд от покрасневшего от натуги лица девушки, следила, как та добела закусывала губы, как закатывала глаза, из которых больше не лились слезы, и еще больше возненавидела ее за такое достойное поведение при пытках.

— Как считаешь, Аргас, она заслужила быстрой смерти? — Шайа повернулась к мужчине, но острая боль в шее помешала ей сказать что-то еще. Шок, боль… Глаза Аргаса были абсолютно равнодушны, когда он смотрел, как ее тело сотрясается в предсмертных судорогах, как она захлебывается собственной кровью. Последних мгновений ее жизни было достаточно, чтобы осознать, что Аргас перерезал ей горло из-за этой девицы. А это значит, что та одержала еще одну победу над ней. И на сей раз — окончательную.

Мужчина перерезал путы на руках девушки, избегая при этом смотреть на нее. Он чувствовал смятение от того, что впервые не знал, как себя с ней вести. Кто они друг другу? Стоит ли ее жалеть? Ведь она была по-своему дорога ему. Или дорога до сих пор?..

Но ведь она — эллар, и если он поддастся глупым эмоциям, это перечеркнет все то, чего он так упорно добивался, к чему шел больше трех лет. Нет, он этого не допустит. Он доведет дело до конца.

О чем он думает? В чем сомневается? Элениель следила за лицом Аргаса так внимательно, насколько вообще была сейчас способна. Адская боль от ожога потихоньку отступала, оставляя за собой отвратительное послевкусие. Нужно попытаться встать, нельзя больше оставаться такой беспомощной. Девушка с трудом пошевелилась, отчего предательские слезы брызнули из глаз, и тут же заметила руку, которую протягивал ей Аргас. Она потянулась к ней, но его рука вдруг сомкнулась на ее горле, припечатав обратно к лавке. Его лицо оставалось каменным, а глаза стали пустыми. Чужими.

— Прощай, эллар. Я подарю тебе быструю смерть.

Внезапно девушка дернулась. Послышался звук удара, после чего Аргас, взгляд которого стал потерянным, свалился на грязный пол, а появившийся из-за его спины Даррен выбросил кусок арматуры.

— Пошел ты со своими подарками… — Он перевел взгляд на клеймо девушки, и поморщился. — Вот дерьмо.

— Не то слово.

— Идти сможешь? — он помог ей встать на ноги и поддержал, пока она делала первые шаги. Его восхищала ее выдержка и сдержанность. Проходя мимо окровавленного тела Шайи, парень пожалел, что Аргас опередил его.

— Он…

— Жив, голубчик. Но надо шевелиться. У него башка не хуже моей, так что скоро оклемается. — от него не ускользнуло, с каким облегчением она выдохнула. — Ты не передумала?

— Нет. — Элениель посмотрела на кинжал, который стащила у Аргаса прежде, чем уйти. Анах была права: этот клинок невозможно было спутать с другими. — Даррен, я…

— Не мямли. Говори, что задумала.

— Ты был бы мне идеальным мужем, дорогой.

— Не для тебя цветочек рос. — парень, однако, слегка улыбнулся. — Чего ты хочешь?

— Вернуться за анахом.

— Ты что, издеваешься? Ты же едва стоишь на ногах! Если мы поковыляем в гильдию, Аргас нас по любому догонит, и тогда стычки не избежать. Ты же никакая, и…

— Я пойму, если ты откажешься.

— Да чтоб тебя! — Даррен крепко выругался, отчего даже Элениель смутилась. — Только давай в темпе, потом поскулишь…

Если в мире существовала удача, то сейчас она была на их стороне. Когда они добрались до задания гильдии, Даррен рванул наверх, в комнату, забрать вещи, в то время как Элениель поковыляла к темнице анаха. Она ощущала ужасную слабость во всем теле, и лишь упрямство подстегивало ее продолжать идти. Насколько медленно она это делает, девушка осознала лишь тогда, когда Даррен догнал ее уже с сумками, и помог спуститься по ступеням.

— Я не знаю, что будет, если мы просто откроем эту дверь. Возможно, сработает какая-то защита…

— Да в конце концов, Элениель! У нас сейчас нет времени выяснять это!

Она не успела и рта раскрыть, как этот увалень с ноги вынес дверь. В комнате было темно, но ей не нужен был свет, чтобы увидеть пленницу. Было душно, воняло какой-то жженой травой…

— Глупый эллар, — пробормотала женщина, впрочем, не слишком удивленная их появлением.

— Сама знаю, — огрызнулась Лени, и ударом ноги опрокинула дымящуюся посудину. Странно, но дышать сразу стало намного легче. Она дернула за цепь, но та не поддавалась. Нет, им нельзя тут задерживаться!..

— Даррен…

Без лишних слов он нащупал цепь и, приказав всем зажмуриться, рванул ее вниз. Когда она, со второго раза, поддалась, напарники, откашливаясь от пыли, подхватили анаха и прямо так, скованную, поволокли ее наверх.

Шанс ускользнуть незамеченными таял прямо на глазах: защита артефакта была нарушена, а значит грохот от обвалившегося потолка и лязганье цепей слышали все, кто был сейчас в здании гильдии…. Хоть бы их было немного…. Но всерьез, по-тихому уйти уже никто не надеялся, поэтому, когда возле купален их встретили, по меньшей мере, семь вооруженных наемников, они просто остановились. Лени попыталась придумать гениальный план побега, но пока воображения хватало лишь на то, как устоять на ногах самой и удержать женщину, потому как рассчитывать они сейчас могли только на боевые навыки Даррена.

— Что здесь происходит? — Торвульд прорвался вперед и впился в них сердитым взглядом. — Что вы устроили? И кто эта женщина?

— Она пленница твоего ненаглядного Аргаса, — рявкнул Даррен. — Он окончательно слетел с катушек: подвесил на цепях невинную женщину в сыром подвале, чуть не убил Элениель… Дай нам спокойно уйти, Торвульд. Сам с ним разбирайся, а нам здесь больше ловить нечего.

На лице Лидера мелькнуло сожаление, и он, едва заметно кивнув, отошел в сторону, пропуская их. Но им было не суждено сделать и одного шага: мелькнуло лезвие, потом брызнула кровь… и Торвульд рухнул к их ногам, покинув этот мир в луже собственной крови.

Ей всякое приходилось видеть, но такое… С трудом проглотив ком в горле, она медленно перевела взгляд на человека, который без сожалений убил своего друга и наставника. Человек, который однажды мог бы завладеть ее сердцем… Сейчас это уже был не он. Так, оболочка со знакомыми чертами лица, но полностью лишенная разума. И Лени прекрасно знала, против кого он вознамерился пустить этот клинок в следующий раз.

— Не смей воровать у меня, эллар. Живо верни мне кинжал! А вы все назад! Вздумали переть против меня? — крикнул он, когда наемники сделали шаг в его сторону. — Торвульд был слабаком, который хотел позволить уйти эллару. Воровке! Думаешь, что раз ты подчиненная капитана де Корро, наказания тебе не светят?

— Жизнь уже наказала меня, Аргас Луру, — тихо произнесла девушка. — Ты не сможешь воспользоваться им. Ты зря покалечил свою жизнь….

Мужчина швырнул кинжал, но до цели он так и не долетел: брызги крови попали на лицо девушки, когда рука Даррена, возникшая прямо перед ней, приняла удар на себя. Лезвие прошло сквозь ладонь, и это заставило ее очнуться. Вот, кто действительно сейчас важен. Ее друг пролил за нее кровь, и в ее силах сделать так, чтобы это не было напрасно.

— Шепни мне название города, Даррен. — Он, наклонившись к самому ее уху, сделал как она просила, и Лени, воззвав ко всем силам, что у нее остались, ударила кулаком позади себя.

Взяв Даррена за скользкие от крови пальцы, девушка в последний раз посмотрела на перепуганных и обескураженных наемников, и на Аргаса, который не отрывал от нее безумного взгляда. Прямо сейчас она связывает их судьбы навсегда… Взбешенный, он кинулся за ними, но тьма уже сокрыла их от опасности…

Глава 24

Лени помнила, как они вышли из тьмы… суету встретившего их города… и бесконечные стены из деревьев с пышной листвой… Испуганное лицо незнакомой женщины, ее оклик, а потом… Пробуждение.

Комната, в которой она очнулась, походила на одно из тех волшебных мест, которые описываются в детских сказках: она была не слишком просторной, каждый предмет находился на своем месте — от причудливых фигурок маленьких сов на прикроватных тумбочках, до декоративных бабочек, которые нашли себе место на белоснежной, ажурной гардине. Стены были выкрашены в бледно-розовый с желтоватыми разводами, цвета, в углу стоял узкий платяной шкаф из светлого дерева, а рядом с ним висело зеркало в полный рост… Лени посмотрела на покрывало, которым была укрыта: да уж, судя по количество оборок на нежно розовой, в цветочек, ткани, комната определенно была девчачьей.

Но что это за место? Где Даррен и анах? Эти вопросы заставили ее сползти с кровати. Ноющая боль под ребрами на животе напомнила о том, что случилось… Не обращая внимания на жжение, она подошла к зеркалу…. Кошмар, а это что еще за пижамка? У нее даже в детстве не было таких атласных бриджей до колен с ажурными кармашками, не говоря уже о майке!

Она потянула тонкую ткань вверх и, оголив живот, долго рассматривала метку, которая навсегда теперь стала частью ее самой: уродливый, размером приблизительно с половину ладони, глаз, зрачок которого пересекают непонятные узоры… Да уж, и так — страшнее не придумаешь, так еще и воспаленные, красноватые контуры добавляли "красок"… Элениель не могла не улыбнуться: если бы Шайа не хотела убить ее, она осталась бы довольна: с такой-то меткой оголиться перед мужиком становится проблематичнее… Она отмахнулась от болезненных воспоминаний. Сейчас ее волновал только один мужчина, точнее его полное отсутствие. Где, черт возьми, Даррен?

Когда она попросила его назвать любой город, он ведь не просто так выбрал именно это место. Он знал, что здесь безопасно, а это значит, что и с ним, и с анахом все в порядке. Выходить к незнакомцам в таком виде было неудобно даже для нее, но что поделать? Несмотря на то, что она могла двигаться, девушка чувствовала, что переодеться самой ей сейчас не по силам, поэтому, наплевав на все правила приличия, она отправилась на поиски живых.

Сюрприз номер один: дверь оказалась не запертой. Сюрприз номер два: ее никто не охранял. Она прошла по светлому коридору, и пару раз крикнула "эй!", но дом ответил лишь звенящей тишиной.

Гостиная, коридор — везде было много света, лежали ковры, причем видно, что очень хорошего качества. Вообще, в целом, обстановка была очень дружелюбной, а благодаря множеству цветов в вазах и разным украшением — еще и уютной. Но где же тогда все? Не могли же они бросить ее в пустом доме?

Лени открыла деревянную дверь и поморщилась от ослепившего ее солнца, а когда приморгалась — онемела от восторга!

Медленно спустившись с деревянного крыльца, девушка пошла по усыпанной мелким щебнем дорожке вглубь удивительно красивого сада. Казалось, каждый цветок находится на своем месте, они словно дополняли и подчеркивали достоинства друг друга, и всего участка в целом; повсюду щебетали птицы, воздух благоухал чудесными ароматами, а она со своим-то обонянием ощущала их куда ярче и многограннее, чем люди!

Почувствовав, что силы потихоньку покидают ее, Лени свернула с тропинки и уселась на низкий пень в тени от какого-то фруктового дерева с широкой кроной. Воспоминания, одно за другим, напирали на нее… Сколько прошло времени? День? Три? А может неделя?.. Что ей теперь делать со своей жизнью? Куда бежать? Что ей вообще предстоит?

Нужно срочно связаться с капитаном. Ей предстоит сообщить ему, что его лучшего друга больше нет…. И что убил его один из приближенных, ее любовник… Лени потерла глаза и спрятала лицо в ладонях. Одна за другой по щекам побежали дорожки слез, но это не несло ни освобождения, ни облегчения… Ничего, кроме усилившейся головной боли и отвратительного чувства уязвимости. Теперь, как бы пафосно это ни звучало, она по-настоящему одна против всего мира. Какое у нее право возвращаться в команду на корабль, и тем самым подвергать их всех опасности? Да, все они — взрослые мужики, но и Аргас далеко не дурак. Он не попрет в одиночку тараном на всех разом, но может выманивать по одному, а потом шантажировать ее их жизнями…

И все из-за проклятой штуковины! Он совсем спятил из-за кинжала, и из-за него же вся ее жизнь полетела под откос! Впрочем, доля иронии в этом есть: теперь у нее, в кои-то веки, был четкий курс, и имя ему — выживание…

Но что она? Она-то, как и прежде, остается самой собой, чего не скажешь об Аргасе. Он сам виноват, что полез во все это, но главными виновниками были эти всесильные безумцы, величаемые Богами, которым нравится играть судьбами своих "детей"…

— Ой-ой, милочка, разве можно себя так изводить!

Лени дернулась и вытерла слезы. К ней приближалась невысокая, пухлая женщина средних лет, на чьем лице читалась крайняя обеспокоенность. Она была одета в закрытое бежевое платье с пышной юбкой со шнуровкой на лифе, а ее длинные вьющиеся темные волосы были подхвачены заколкой.

— Вы бы, милая, поберегли себя! Вон, и так сколько дней проспали, так неужто еще захотели? Ай-ай-ай, в чем вышла-то! Хорошо, мужчин сейчас дома нет, иначе мой бедный муж точно потерял бы сознание! Ну же, идемте, идемте в дом!

Девушка и рта не успела открыть, как ее ловко подняли и потянули в сторону дома. Ей было больно всякий раз, как нога соприкасалась с землей, но она не представляла, как сказать об этом незнакомке. Они пересекли гостиную и, пройдя мимо комнаты, в которой она очнулась, оказались у странной двери. Женщина потянула ее в сторону, и затолкала гостью вперед и засуетилась, открывая внутренние ставни, чтобы свет из окон осветил… это что, медная ванна?

— Вам бы, девонька, окунуться не помешало, да только боюсь я, что больно Вам будет… Поэтому я сейчас согрею воды, и Вы, девонька, сама полотенцем-то оботретесь, ладно? Бедная, вон как ослабла… Сейчас только голову Вам помоем…

— Простите… — Лени изловчилась и поймала за запястье суетящуюся и причитающую женщину, но это ей далось непросто. Ощутив очередную нахлынувшую волну слабости, девушка присела на борт ванной. Руку женщины, однако, не выпустила. В горле першило, и она боялась, что из-за этого ее голос будет звучать не так уверенно, как ей того хотелось бы, но молчать было невозможно! — Где я?.. И где… мои друзья? Где Даррен?

Взгляд женщины потеплел. Она аккуратно высвободила руку и, открыв бочок с горячей водой, и доставая из шкафов новые купальные принадлежности, заговорила:

— Для любящей матери, ее ребенок — самое большое счастье в жизни. Даррен с самого детства был нашей опорой, и я ни разу не усомнилась ни в нем, ни в принятых им решениях. Чуть больше двух лет назад в его жизни кое-что произошло, он стал еще более замкнутым, чем обычно, и посчитал, что ему лучше уйти… Эти несколько лет мы получали лишь редкие и короткие письма без обратного адреса, в которых он писал, что жив, и что не знает, когда вернется, да присылал немного денег, чтобы помочь сестре получить образование в Королевской школе искусств… А четыре дня назад он появляется у калитки, буквально таща на себе двух сильно израненных женщин. Вашу спутницу мы разместили в летнем домике: мы как раз закончили ремонт, как чувствовали. Вас же, милочка, сын отнес в комнату сестры, которая сейчас на учебе вОльменто. Можете наклониться? Нужно смочить волосы.

С этим были проблемы, так как от любого движения подсыхающая кожа вокруг ранок на животе снова лопалась, но она кивнула и, склонившись над ванной, тайно радовалась возможности отвернуться. Так эта женщина — мама Даррена? А это его дом? И спальня… сестры?.. У него и сестра есть?! И почему, спрашивается, она так разволновалась, и застеснялась от нахождения в одной комнате с мамой Даррена? Такая милая, и в то же время, шустрая женщина, она не дала ей толком и рта раскрыть, все волновалась и переживала, что странно — они ведь даже не знакомы! Пока женщина намыливала ей голову, Лени кое-что обдумывала, а потом ее озарило! Хозяйка дома выбежала из ванной комнаты, и пока девушка вытирала голову — вернулась с… платьем в руках!

— Давайте-ка переоденем Вас в это, не то наши мужчины потеряют сознание, увидь они Вас в таком виде… Уж простите, но оборочки — это не Ваше….

Элениель не сдержалась и коротко рассмеялась, однако, проведя рукой по серо-голубой ткани платья и представив его на себе, почувствовала, что настроение снова падает.

— А что случилось с моей одеждой?

— Она на месте, дожидается своего часа, но Вам, хотя бы первое время, лучше избежать швов и грубых тканей. От этого материала не зудит кожа, и Вашей ране это определенно точно пойдет на пользу.

В глазах и голосе женщины была горечь, она с сожалением взглянула на воспаленное клеймо, но, словно опомнившись, помогла ей аккуратно продеть руки и распрямить платье на бедрах. Покрой был простой, без шнуровки, с завышенной талией, и, покрутившись немного, Лени с облегчением заметила, что оно практически не задевает живот.

— Оно слегка великовато, но моя дочь немного шире Вас в талии, что сейчас, в общем-то, весьма кстати…

— Вы ведь знаете, что я не человек. — Элениель никогда не умела заходить издалека, и даже когда хотела — просто не могла придумать нормальное лирическое отступление, поэтому решила сразу все прояснить, чтобы не ходить вокруг да около. Она опустилась на борт ванны, женщина же отошла к умывальнику, и по ее лицу невозможно было понять, о чем она думает.

— Знаю.

— И та, вторая женщина, тоже. И Вы не побоялись остаться с нами одна. Почему?

— А мне есть, чего опасаться?

— Пожалуйста, не уходите от ответа.

Женщина неторопливо развесила полотенце на сушилке, разровняла все складочки. Ожидание раздражало, но Лени понимала, что торопить ее с ответом нельзя.

— Мой сын почти не отходил от тебя, девушка-эллар, — проговорила она наконец, и повернулась. От Лени не ускользнуло, как женщина перешла на "ты". — Он сидел на стуле в углу комнаты, и хмуро смотрел на тебя, пока ты спала, отходил лишь по нужде, и лишь в эти моменты я могла коротко поговорить с ним. Даррен не сказал, где был все это время, и не сказал, кем вы друг другу приходитесь… — Она замолчала, и выжидающе посмотрела на Элениель. Прямо, без стеснения. Лени ответила ей тем же.

— Мы не любовники, — сказала она, — и вряд ли когда-нибудь ими станем. — Вот оно — едва заметное облегчение, промелькнувшее на лице женщины. Лени догадывалась, что этому не обрадовались бы, но почему тогда она почувствовала укол обиды в сердце? Это же Даррен… так какая разница? — Он — последний человек, которому я стала бы вредить. Я не скажу, где мы были, и чем занимались: тут разбирайтесь с ним сами, захочет — расскажет. Но за этим мужчиной я без раздумий спущусь в само пекло, и убью каждого, кто захочет навредить ему. То, что вы рассказали, лишь означает, что его привязанность ко мне столь же сильна, как и моя к нему. А сейчас, если можно, я хочу увидеть ту, другую женщину.

Что такого услышала в ее словах мать Даррена — Лени не знала, но взгляд ее стал более осмысленным, и вести она себя стала свободнее.

— Идем, она, как я уже говорила, в летней кухне.

И, отвечая на твой вопрос: я не боюсь эллар. Для меня твой народ сродни красивой сказке, а ты — диковина, дорогая моему сыну. Если твои слова правдивы, ты всегда будешь желанным гостем в этом доме.

Пока они шли, Лени думала о своей матери, и сравнивала то, что помнила о ней, с тем, что смогла понять о матери Даррена.

Мама скрыла ее в другом мире не от хорошей жизни, раз посчитала, что привезти ее к постороннему человеку лучше, чем оставить в королевском дворце среди членов семьи; мать Даррена, взрослого тридцатилетнего мужчины, тоже все еще волнуется о нем… Интересно, а ее мама, где бы она ни была, думает она сейчас о ее судьбе?..

За размышлениями девушка не заметила, как они вышли через боковую дверь, и подошли к небольшой постройке.

— Должна предупредить: эта дама явно не в духе, — произнесла хозяйка дома, и открыла дверь. — Я туда не пойду, нечего мне там делать. Но постарайся объяснить ей, что не она здесь хозяйка, ладно, милая?

Лени напряглась. Что же там чудит эта особа? Она кивнула в ответ и, прежде чем войти, спросила:

— Как мне, если что, звать Вас на помощь?

— Меня зовут Лейла, — тепло улыбнувшись, сказала женщина, и бросив нервный взгляд на дверь, пошла обратно в дом.

Элениель вняла всем своим инстинктам, которые буквально трубили, чтобы она освободила сущность эллара, и, почувствовав, как расцвели менехьиры, решительно игнорируя жжение на животе, вошла внутрь.

Помещение было небольшим, но очень светлым. Из маленького коридорчика вели две двери: что было за той, что слева, она проверять не стала, так как услышала возню за приоткрытой. Толкнув ее, она не спеша вошла в квадратную комнату, со светлыми, как и в доме, стенами, легкими занавесками на двух небольших окнах, и каменной печкой в углу. Наверное, здесь когда-то был порядок, но сейчас… Лени переступила через осколки разбитого кувшина, и, не сводя глаз с фигуры на небольшом диванчике, сидящей к ней спиной, проорала:

— Ты что здесь устроила?!

Анах резко вскинулась, и в доли секунды оказалась перед Элениель. Она выглядела немного лучше с тех пор, как они вытащили ее из того подвала, но безумное выражение лица и горящие неистовой злобой желто-черные глаза делали ее похожей на монстра из детской сказки.

— Ты куда меня притащила, эллар? Я живу здесь, как на привязи! Что это за странные люди, которые держат меня в этой слюнявой комнатке, и все время приносят поднос с едой?

— Кончай орать! Мы обязаны этим людям хотя бы тем, что они не закололи нас вилами, а еще и создали условия, чтобы мы немного пришли в себя! Ты хоть осознаешь, насколько это редко среди их расы? — Лени сложила руки на груди и толкнула ногой кусок разбитого горшка. — Что это за беспорядок? От безделья уже с ума сходишь?

— Не смей отчитывать меня, девчонка! Ненавижу это проклятый мир, в котором мне пришлось застрять…

— Ну так добро пожаловать в команду! Я тоже! Вот только ты скоро смоешься обратно, где бы ты не ошивалась до похищения, а мне оставаться здесь! Мало того, что из-за тебя моя жизнь полетела ко всем чертям, так ты еще заставишь меня краснеть перед родителями Даррена!

— Что-то не видно, чтобы ты была такой уж совестливой, — съязвила анах.

— Вот именно! Так какого черта я должна становиться такой из-за тебя? Давай-ка чуть больше благодарности, я, как-никак, спасла твою задницу!

— А я тебя просила? Я тебе говорила только о кинжале, идиотка!

— А действительно, надо было оставить тебя там вместе с этой железкой, а самой валить куда подальше!

— О, нет. Ты бы так не поступила, дочь Силлфаири.

Элениель похолодела, и на мгновение шок вытеснил все прочие эмоции, что роились внутри нее. Эта женщина-анах… неужели она…

— Я не читаю твои мысли, эллар, — озвучила то, о чем она только что подумала, анах. И, опережая ее следующие размышления, добавила: — Да, я вижу тебя насквозь. Как и прочих, прочих, прочих… Я знаю о тебе если не все, то многое, поэтому могу с полной уверенностью сказать, что знала о твоем тупом плане моего спасения еще тогда, когда явилась к тебе во сне. Тебе это не нравится, но чувство справедливости бурлит в твоей крови, побуждая на благородные поступки… — Губы анаха растянулись в насмешливой ухмылке. — Вот почему ты украла у своего дружка кинжал, едва узнав, насколько он опасен, хотя… Даже сейчас ты не осознаешь, что за сила у этого предмета. Правда в том, что ты знаешь, что поступила правильно, и это тебя успокаивает.

— Все это — бесполезное рассусоливание, потому что Аргасу это ничем не помогло, — рявкнула Лени, и отвернулась. Все время с момента, как она очнулась, она гнала от себя мысли об Аргасе, и о том, насколько несправедливо обошлась с ним жизнь. И с ней, и с Торвульдом…

Она чувствовала присутствие анаха внутри своей души, и это было неприятное, напрягающее ощущение. Ее бесило то, с каким чувством собственного превосходства на ее сейчас смотрит эта женщина.

— Короче, приберись-ка здесь, госпожа всезнайка, а то развела свалку!

Улыбка в одночасье сползла с лица анаха. Что произошло дальше — Лени не поняла: она ощутила сильное дуновение ветра, мгновение — и она уже стоит на пороге летней кухни!

— Психопатка! — проорала она. — И приведи себя в порядок! А то выглядишь, как бродяга!

Ответом ей послужила грохот от входной двери, которая демонстративно захлопнулась перед самым ее носом. Решив, что этот анах — чокнутая баба, Лени поплелась обратно в дом. Если Даррен все еще не вернулся, она закроется в комнате, что ей выделили, и подумает о том, как быть дальше. Но голоса за домом заставили ее на мгновение остановиться и пойти в том направлении. Притаившись за высоким, пышным кустом, Лени увидела картину, от которой ей захотелось смеяться и плакать одновременно: у калитки стояли Даррен с родителями, и они вместе над чем-то хохотали. Потом ее напарник, что-то усердно доказывая отцу и одновременно смеясь, подхватил пару внушительного размера ведер с водой и понес их в сторону, где пряталась девушка, поэтому она быстро ретировалась.

Уже оказавшись в своей комнате, она прилегла на кровать, и снова и снова проматывала в голове эту картину. В животе, при этом, разливалось незнакомое чувство. Она прежде не видела Даррена таким счастливым. И, в одночасье крепкий, ленивый мужик с замашками эксгибициониста, с которым она познакомилась в гильдии, превратился в любимого сына, надежную опору для своих родителей. Ей было неприятно думать об этом, и ростки собственника в тот момент лишь мешали, но Лени осознала, что не имеет права прерывать для них всех это момент счастья. Да, они сдружились. Да, она привязалась к этому мужчине сильнее, чем осмеливалась признаться даже себе, но правда была в том, что она ни разу не видела его настолько счастливым, и это щемящее в груди чувство справедливости, о котором говорила анах, твердило, что Даррен вернулся туда, где сможет вновь обрести себя. А ее собственные эгоистические желания, конкретно в этом случае, не имели никакого значения. Здесь, в этом чудесном доме, есть место лишь для любви, а она и анах вносили слишком сильный диссонанс.

Чувства ненужности и растерянности, о которых она не вспоминала долгие годы, вновь захлестнули ее, захотелось вдоволь выплакаться, но не сейчас.

Дверь в комнату отворилась, и она по шагам узнала напарника. Точнее, уже бывшего… Так как она лежала на боку, спиной к выходу, он не мог сразу определить, что она притворяется спящей. Даррен подошел вплотную к кровати, постоял так несколько минут, после чего сделал то, от чего у нее непроизвольно полились слезы из глаз: кровать прогнулась под его весом, он присел и облокотился спиной об изголовье, после чего произнес:

— Кончай уже притворяться, подруга. За все время, что мы делили комнату, ты ни разу не спала так красиво. Иди сюда.

Лени плюнула на все, о чем думала ранее. Морщась от боли, она развернулась и легла головой на грудь Даррена, а он, в свою очередь, аккуратно приобнял ее за плечи. Девушка продолжала тихо плакать, на нее вдруг, со всей сокрушительной силой, навалилось осознание того, что произошло, и та слабость в саду, несколькими часами ранее, оказалась лишь легкой разминкой… Вот так, обильно поливая рубашку друга слезами и вдыхая аромат мыла с кисло-сладкими нотками, под его легкое поглаживание по плечу, девушка не заметила, как провалилась в дарующий покой сон. Но прежде она ощутила, как он поцеловал ее в лоб, и этот поцелуй стал ее проводником в царство сновидений.

Глава 25

Открыв глаза, девушка обнаружила себя все так же лежащей на груди мужчины, пока он сам, вывернувшись в неестественной позе, спал с открытым ртом. Лени попыталась аккуратно отлипнуть от его рубашки, и почувствовала, что несколько пуговиц отпечатались на ее щеке. От ее возни проснулся и Даррен, и в наказание за то, что "пришлось продрыхнуть так всю ночь, шея затекла, еще и утром разбудили" мужчина шустро вывернулся и, прижав ее спиной к матрасу, сам оказался сверху и начал щекотать ее с таким усердием, словно от этого зависела его жизнь.

Она захохотала, как ненормальная, и, под напором его пальцев, корчилась и извивалась, хотя уже первое движение отозвалось острой болью на поврежденной коже, но Лени, поддавшись неожиданной веселости момента, стоически ее терпела. Когда она в последний раз так дурачилась? Когда наслаждалась простыми человеческими радостями? Даррен смеялся вместе с ней, а потом заржал еще сильнее, когда она от смеха хрюкнула, как поросенок. Но когда она закашлялась, боль сильнее обожгла кожу живота, и из глаз брызнули слезы. Только тогда Даррен словно очнулся, в момент стал серьезным и, беззастенчиво задрав платье, в котором она вчера уснула, и осмотрев ожог, из которого уже начала сочиться сукровица, подорвался с кровати, и со словами "ну я и баран" вылетел из комнаты.

Так что весь день Элениель была предоставлена на попечение родителей Даррена, потому что он так и не объявился. Она была не то, чтобы в восторге: ожог болел все сильнее, и единственным ее желанием было закрыться в комнате, жалеть себя, несчастную, и ненавидеть весь этот несправедливый мир. Вместо этого ей пришлось поучаствовать в соревновании "кто первым съест гигантский завтрак", и так как она с позором проиграла Саймону, отцу Даррена, ей пришлось вооружиться кухонным ножом и засесть за переработку гигантского ведра слив, которые, как ей позже объяснили, потом превратятся в джем. Как это произойдет — Лени не знала, но сам процесс здорово отвлекал от проблем насущных. На несколько часов она с удовольствием забыла об Аргасе и о том робком чувстве, которое еще теплилось внутри нее, о железяке непонятного происхождения, и о психованном анахе, которая даже не пустила ее сегодня к себе, лишь рявкнув из-за двери: "я восстанавливаю силы, так что проваливай".

Лишь с наступлением сумерек блудный сын в лице Даррена вернулся и, объявив всему дому, что они с Элениель уходят, схватил ее за руку и потянул из дома.

— Где ты шлялся весь день? И куда мы идем? — Лени шутливо ткнула его локтем в бок, когда они спустились с крыльца и неторопливо зашагали в сторону калитки и, выйдя за ее пределы, свернули налево, где их ожидал некрутой спуск. Девушка обратила внимание, что чем дальше они отходили, тем меньше становилось жилых построек, и тем больше окружающее пространство утопало в зелени. Однако то, что она увидела потом, вышибло все мысли из ее головы, и заставило замереть от восторга: впереди стоял небольшой дом, а позади него раскинулось небольшое озеро, в водах которого блестели последние лучи заходящего солнца, с плакучей ивой на берегу.

— Что это за место, Даррен? — ее голос был не громче шепота.

— Мой дом, — ответил он, игнорируя ее шокированный взгляд, подошел к двери и, отомкнув замок, жестом пригласил ее внутрь.

Элениель оказалась в просторной прихожей, к которой примыкала кухня. Судя по всему, дом находился в стадии ремонта: стены еще не были обработаны, из мебели в прихожей стоял только массивный синий диван и пара стульев, а на кухне, как девушка смогла разглядеть со своего места, была небольшая печь — меньше, чем в доме его родителей, и стол со стульями. Что примечательно — везде горели масляные светильники, и, судя по всему, горели они давно…

— Ты здесь пропадал целый день?

— Помолчи. — Даррен взял ее за плечи и, подвинув ближе к дивану, сказал: — Раздевайся. Снимай это чертово платье.

— Что, вот так сразу? Даже без предварительных ласк? — Лени игриво выгнула бровь, но стушевалась под тяжелым взглядом напарника, и потянулась за подолом. — Ну, ладно…

Она не стеснялась снимать при нем одежду. Возможно, сказалось их соседство, а может то, что она никогда и не отличалась застенчивостью. В чем, чем — а в своей привлекательности она была всегда уверена. Ойкая, она вытащила руки и голову из платья, и уже собиралась аккуратно сложить, когда мужчина отобрал его и бросил в угол дивана, как кусок тряпки, после чего взял ее за руки и уложил на спину. Лени вздрогнула, ощутив прохладу дивана, и с недоумением уставилась на напарника, который, взяв что-то с кухонного стола, возвращался к ней.

— Даррен, я, если честно, немного растеряна…. У меня есть большие сомнения насчет секса по дружбе…

Даррен кинул на нее взгляд, как на идиотку, и опустился на колени.

— Совсем мозги отшибло? Лежи спокойно, сейчас будем тебя лечить, подруга, а то калека калекой, даже дышать рядом с тобой страшно…

Даррен поставил рядом с Лени глубокую глиняную миску, из которой пахло смесью трав, и ярче всех ощущался запах мяты. Между тем, мужчина окунул туда два пальца и, зачерпнув немного содержимого, начал аккуратно растирать эту кашицу по контуру ожога на ее животе.

— Я увел тебя из дома родителей, потому что эта картина могла заставить отца вспомнить молодость, а у матери вызвать немой шок, — не отвлекаясь, сказал он. — Эта мазь заживит любой ожог. Кстати, огонь же не должен приносить тебе вреда. Почему ты не исцеляешься?

— Потому что Шайа, радость наша, не выжгла клеймо свечой или факелом, а накалила железо… Как знала, стерва, что долго буду выздоравливать… Даррен. — Элениель накрыла его ладонь своей, заставив замереть. Мужчина выглядел озадаченным, но спустя несколько мгновений сжал ее пальцы, испачкав их, и присел рядом на диван. Их взгляды встретились, и сейчас он был единственным человеком во всех мирах, который имел значение, и ради которого она была готова на все, только чтобы не видеть больше эту растерянность в его глазах. Она неосознанно провела пальцем по его костяшкам, и серьезно сказала:

— Если я не ослепла, и это действительно вина в твоих глазах — кончай с этим, понял? Просто выкинь это из головы…

— Думаешь это так просто! А сама смогла бы?

— Не переводи стрелки, парень! Мы сейчас говорим не обо мне!

— Я не должен был допустить этого. — Элениель закусила губу. Она ожидала, что их спор перерастет в драку, ну, или по крайней мере в обмен подзатыльниками, но никак не того, что самый безразличный человек в мире превратится в обеспокоенного, заботливого мужчину.

Осознание этого больно ударило Лени под дых. Пожалуй, это было впервые, когда Лени увидела в нем именно мужчину, и теперь словно со стороны оценила происходящее: полумрак, зажженные свечи, полуголая женщина лежит на диване, а возле нее сидит крепкий, привлекательный мужик, по обыкновению слегка растрепанный и небритый, в штанах и распахнутой рубашке.

— Слушай, Элениель, чувство вины — мое, и я буду делать с ним все, что захочу. Сейчас я хочу продолжить смазывать твой ожог мазью. — Он аккуратно высвободил свою руку и, снова зачерпнув мази, бережно смазал ею сухой участок. Было неприятно, но глядя на то, как усердно этот мужчина с огромными руками старается не навредить ей, у Лени совести не хватало даже просто "ойкнуть". — сегодня заночуем здесь. Я принес нам еды на вечер, а еще захватил кое-что из твоих вещей. — он поднял глаза. — Не могу на тебя смотреть, когда ты рассекаешь в платьях моей сестры.

Лени нахмурилась.

— Почему? Эй… — она приподнялась на локтях, и не смогла скрыть улыбку. — Ты что, смущен? Эй, за что ты мне отвесил щелбан?

— Слышь, я не полено! Передо мной лежит фигуристая полуголая баба, и хоть головой я осознаю, что мы друзья, и что спать с тобой — последнее, что я хочу и что мне нужно, кое-что другое реагирует иначе! Так что кончай… — он выматерился, — неподходящее слово, вот так: хватит меня подначивать, подруга. Но вот, — Даррен с непривычно пунцовым цветом лица наложил ей марлевую повязку и, порывшись, судя по всему, в какой-то сумке за спинкой дивана, протянул ей свою рубашку, — в этом ходить будешь. Только, кроме шуток, застегнись на все проклятые пуговицы!

Сказав это, мужчина резко подорвался с дивана и вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Элениель, посмеиваясь, села и начала одеваться. Мазь и правда помогала, во всяком случае вместо сухости и жжения на месте ожога ощущалась приятная прохлада. Лени продела руки в рукава, вытащила волосы, и подумала вслух:

— Кто-то давненько баб не щупал…

— Я все слышал, чтоб тебя, — рявкнул Даррен с улицы, чем сильнее развеселил девушку. Его реакция польстил ей. Что поделать: она была падкой на комплименты, пусть и такие… своеобразные. Оглядевшись, девушка нашла свои сандалии и вышла вслед за Дарреном, который сидел на бревне у озера, под пологом из ветвей ивы.

— Я могу присоединиться, застенчивый ты мой?

Даррен скосил на нее глаза, и подвинулся.

— Если не заткнешься — пойдем проверять, можно ли утопить эллара из речного королевства.

— Прости, дорогой, но ты зря потратишь свое время. А сейчас я хочу задать тебе вопрос, и будь добр ответь на него честно! Для меня это очень важно!

Она встала напротив друга, скрестив руки на груди, и хмуро уставилась на него. Когда мужчина кивнул, она требовательно спросила:

— Почему ты сказал, что секс со мной — последнее, что тебе нужно?

Глава 26

Даррен медленно поднял голову и, с минуту пялясь на нее ошалелыми глазами, во все горло расхохотался, да так, что у него слезы брызнули из глаз!

— Ты что…издеваешься? И это — твой вопрос? Тебе не все ли равно?

— Хватит ржать, — возмущенно воскликнула она, наблюдая за другом, и слегка толкнула его ногой. — Не все равно, раз я спрашиваю, гений! Нет, я, конечно, не божество, что для меня — большое счастье, но ты обязан мне сказать, почему так категоричен на мой счет!

— Элениель…

— Это не значит, что я сплю и вижу, как бы надругаться над тобой, и, скажу по секрету — я бы сделала это, и твое нежелание было бы до одного места. Это моя особенность, познать которую тебе никогда не удастся. Мне просто любопытно! Ты — мой друг, но это не мешает мне визуально оценить тебя, как сексуального мужчину! Так что со мной не так, на твой взгляд: недостаточно пышная грудь? Большой размер ноги? Или тебя не возбуждают зеленоглазые? А может…

— Ты — эллар.

Элениель запнулась на полуслове, и ей вдруг стало до такой степени обидно, что она бессильно всплеснула руками, и отвернулась, надеясь, что вода и сейчас дарует ей самообладание и выдержку, чтобы не разреветься. Девушка была готова принять что угодно, но этих слов не ожидала, тем более, что Даррен сам говорил, что ему плевать на ее происхождение.

— Снова-здорово… И правда, лучше бы не спрашивала…

— Я был влюблен в женщину-эллара, — сказал Даррен, но Лени не обернулась. — Мы познакомились около трех лет назад, пока я подрабатывал в одной рыбацкой деревеньке на побережье. Она… подобных ей я не встречал, Элениель, и я потерял голову, как только увидел ее. Она торговала рыбой и прочими морепродуктами. Она была такой утонченной, такой… слов нет, чтобы правильно объяснить, но я запал. Мы полюбили друг друга, и когда мой контракт истек — я вернулся сюда вместе с ней. На тот момент я уже строил дом, и мечтал — ты можешь представить меня мечтающим? — жениться на ней. Банально и просто: я хотел создать с ней семью, но в ее планы это не входило. Как-то раз я заночевал в доме родителей: отцу стало плохо, нужно было помочь, а вернувшись утром обнаружил пустой дом, и пустой ящик, в котором хранил деньги на ремонт. На столе лежала записка, в которой она просила прощения, и объяснила свой побег тем, что это — слишком большая ответственность, а она хочет жить спокойно. Кстати, ни слова не написала о том, что забрала все мои сбережения.

Элениель обернулась и подошла к другу. Обида все-еще гложила ее, но теперь, по крайней мере, она могла хоть немного понять его категоричность. Не глядя на него, она произнесла:

— Понятно, почему твоя мать вздохнула с облегчением узнав, что мы не любовники. — боковым зрением она увидела его удивленные глаза.

— Она тебя расспрашивала?

— И, как я теперь понимаю, небезосновательно. Какого цвета были менехьиры твоей бывшей подружки?

— Хм, не припомню, чтобы я вообще хоть раз видел их…

— Тогда с чего ты взял, что она — эллар?

— Она так сказала… а у меня это был первый опыт общения с этой расой.

— Ясно. Ну, обрадует это тебя, или огорчит, но она не эллар. Понимаешь, в чем дело: если она не таилась перед тобой, она давала бы себе волю в моменты истинного наслаждения. Во время секса, например. Поверь, свою сущность сдерживать очень сложно, а если все же сдерживаешься — словно в тисках находишься, и ощутить все по-настоящему не получается.

— Как у тебя с Аргасом?

Элениель прикрыла глаза, унимая дрожь в руках.

— Как у меня со всеми, — после напряженного молчания ответила она, и прокашлялась, прогоняя комок в горле. — В любом случае, несправедливо нападать на всех эллар из-за того, что одна девица разбила тебе сердце… Мне искренне жаль, что у тебя так вышло, — добавила она, и положила ладонь ему на плечо. — Тогда, следуя твоей логике, я сейчас должна свернуть тебе шею и сжечь это бревно, потому что мой бывший тире человек пытался меня задушить, а прямо сейчас планирует план моего убийства.

— Тушe, подруга, но я говорил не совсем об этом. Я лишь имел в виду, что слышал о том, что женщины-эллары обладают особым магнетизмом, и могут совратить любого мужчину….

— Есть такой момент, но не все умеют этим пользоваться.

— … и я хотел сказать, что пущу в сердце женщину- эллара, только если на все сто процентов буду уверен, что то, что я к ней испытываю — мои чувства, а не ее магия.

Лени посмотрела на него и игриво стрельнула бровями.

— Считай, что оправдался. — девушка прикрыла глаза, и с наслаждением вдохнула свежий вечерний воздух. — А вообще, она редкая дура. Я бы осталась здесь жить только за возможность каждый вечер сидеть и любоваться этим видом. И чем плох регулярный секс с горячим мужиком? — Рядом снова раздался смех Даррена, и она ощутила тяжесть его руки на плече. — Кто-то говорил, что не любитель обнимашек.

— Я поддался моменту. Никто не умеет утешать лучше тебя, подруга.

— Это да… но я дам тебе маневр для поиска, как только уйду из города. Прости, дружище, но еще одного эллара рядом с тобой я не потерплю! По одному за раз!

Мгновение — и то, что было дружеским объятием, превратилось в мощный захват, и последующий за ним разворот. Лени распахнула глаза: теперь она сидела лицом к Даррену, который крепко вцепился обеими руками ей в плечи.

— Что значит "уйду"?

— Обычно это означает "покинуть какое-то место". Какого черта ты меня так хватаешь?

— Ты у меня сейчас доумничаешься! Я тебе сказал тогда, на пляже, что не оставлю тебя одну на растерзание этого психа, и ничего с тех пор не изменилось! — у Лени пересохло во рту. Даже в царившем полумраке она обратила внимание на то, что его лицо даже почернело от злости. Он слегка встряхнул ее. — Ты тоже хотела смыться втихаря, чтобы не смотреть мне в глаза?

— Не проводи параллели между мной и своей бывшей, Даррен, я бы никогда так с тобой не поступила.

— И все же ты решила кинуть меня.

— Ты это называешь "кинуть"? — Элениель скинула его руки. — Ты вернулся домой, к людям, которые ждали и любят тебя! Я тебя не кидаю, я завидую тебе, и не понимаю, почему ты до сих пор хочешь променять все это на сумасшествие, в которое теперь превратилась моя жизнь! Зачем это тебе?

Мужчина нахмурился и с непониманием уставился на нее. Элениель потупила взгляд, чувствуя, что секретная часть ее души снова обнажается.

— Почему ты мне завидуешь?

— А разве не ясно? Даррен, ведь у меня была семья, и глядя на то, с какой любовью и заботой твои родители относятся к тебе, взрослому лбу, я невольно желаю, чтобы и у меня было место, куда я могу вернуться, где мне всегда рады… — Она перевела взгляд на темное небо. — Что, если Аргас выйдет на этот город?

— Это невозможно…

— Ты уверен? На все двести процентов уверен, что никогда, ни единого раза не обмолвился Торвульду, что родом отсюда? А что, если он записал это на жалком клочке бумаги — на всякий случай, чтобы было? Ты можешь быть уверен в том, что он не сделал этого? И что Аргас сейчас не нашел эту самую бумажку, и не едет сюда?

— Элениель…

— Я весь день думала об этом. Да я все отдала бы, чтобы… — она запнулась и посмотрела ему в глаза.

— Чтобы что?

— Чтобы мой напарник был рядом, и поддержал меня тогда, когда у меня опустятся руки. Но по факту… — она выдохнула. — Ты — единственный дорогой мне человек, я уже говорила это, и я знаю, что могу быть спокойна за тебя, в случае… чего. Можешь ли ты сказать то же самое о своих близких? О родителях, сестре…

— Лени…

— Ты… впервые назвал меня так, — дрогнувшим голосом прошептала девушка. В день их знакомства он пожаловался, что ее полное имя слишком длинное, но всегда называл только так, поэтому, сказав "Лени", он неосознанно затронул что-то глубоко внутри нее… Она посмотрела на мизинцы, которые Даррен "подцепил" своими, и поняла, что не сможет возразить, что бы он ни сказал.

— Не думай, что мне плевать на все, о чем ты сказала, подруга. Меньше всего я хочу, чтобы этот псих забрел сюда, и прости, но, если он попрет на моих близких — он не жилец. Ты тоже входишь в этот список, — добавил он, когда девушка опустила голову и кивнула. Она дернулась и улыбнулась, когда указательный палец Даррена с грубоватой кожей пощекотал ее запястье.

— Анах сказала, что кинжал навсегда повредил его психику… Я не верю в это, Даррен. Должен быть способ вернуть настоящего Аргаса. Он ведь не плохой человек! — последнюю фразу она произнесла, глядя другу в глаза. Его лицо оставалось спокойным, и лишь поджатые губы выдавали его напряжение.

— Да. Неплохой.

— Есть пара мест, с которых я хочу начать поиски хоть какой-то информации. Это очень, очень далеко отсюда, и если мне удастся отвести его взгляд в свою сторону, он и не подумает искать меня здесь! Он меня никогда не найдет, Даррен…

— Так же, как и я. — мужчина встал и, пройдясь немного вперед-назад, развернулся и проорал:

— Когда до тебя дойдет, что я не выпущу тебя из поля зрения? Как ты себе это представляешь: я достраиваю дом, и живу припеваючи, пока ты каждый день подвергаешь свою жизнь опасности? Ты хочешь, чтобы я оставил все позади, но Элениель, этого не будет! Я не смогу не думать о том, что пока я ем, сплю и занимаюсь сексом, ты, возможно, уже…

Он прервался и прикрыл глаза. Чувствуя, что это сейчас необходимо им обоим, девушка соскользнула с бревна и, обвив руки вокруг его прохладного тела, прижалась к нему щекой. Мужчина обнял ее в ответ, но судя по колотящемуся сердцу, ее жест даже близко не успокоил его.

— Ты же понимаешь, что не сможешь удержать меня навечно, да? — не отлепляясь, спросила она.

— Спорный вопрос. Имей в виду, что под домом есть подвал, и я могу связать и бросить тебя туда, а чтоб не орала — поить снотворным. А если серьезно, я не отпущу тебя, пока не придумаю способ, как иметь возможность знать, где ты, чтобы примчаться по первому зову. Есть хоть какие-то идеи?

— Не-а.

— А у меня есть. И я поделюсь ими, как только вы возьмете себя в руки, и прекратите все эти сопли.

***

— Ведете себя хуже подростков, — сказала анах, когда они с Дарреном отскочили друг от друга. Ее желтые глаза прожигали тьму ночи, заставляя поежиться. Женщина развернулась и пошла по направлению к дому, бросив:

— Поговорим внутри, а то жужжащие мелкие твари чуть не сожрали меня, пока я шла сюда. Пошевеливайтесь.

Избегая смотреть на Даррена, Лени молча двинулась за ней. Этот момент был, пожалуй, чересчур интимным для них, а она сейчас не хотела забивать голову еще и этими "обнимашками". Они друзья. Точка. А то, что навеяли мурашки по коже — не более, чем реакция ее тела. Это ведь нормально, когда бросает в жар в присутствии горячего мужика? Нормально! Это значит, что у нее все в порядке с головой — и ничего больше!

Анаха они обнаружили на диване. Она закинула на него обе ноги, подперла голову рукой, и снова со скукой наблюдала за ними.

— Может, подвинешься? — спросил Даррен, закрывая дверь.

— Нет.

— А тебя не смущает, что это, все-таки, мой дом?

— Не рычи. Я слишком устала, идя сюда, поэтому если пошевелюсь — сразу же усну. Итак, установка такая: молчим и внимательно слушаем. Если будет что непонятно: запоминаем и слушаем дальше, обсудим, когда я закончу.

Даррен толкнул напарницу в бок и указал на стену, к которой они тут же подошли и подперли ее спинами.

— Ты бы хоть имя свое сказала. Я бы взбесилась, если бы меня все время звали "эллар"

— О-о-о, это так мило, — насмешливо протянула женщина, посмотрев на Элениель, после чего, правда, сказала: — Мое имя Кьяра. Ты рассказала ему о том, что узнала от меня во сне?

— В общих чертах.

— Большего и не нужно. Вы оба спасли меня, и, что важнее, вы забрали кинжал. Ты, Элениель, не будешь тягать его за собой — я отнесу его в свое поселение, и отдам старейшинам. Что они с ним сделают — мне все равно, главное — забрать его отсюда.

— Но что это за штуковина такая?

— Многофункциональная, — уклончиво ответила она мужчине. — Это — божественная реликвия, и она мно-о-гое умеет. Ей не место не только среди людей, но и среди эллар. В моем мире ей тоже делать нечего, но это пока лучший выход.

— Какого черта он делал в мире людей?! О чем эти бездари боги думали, оставляя его там?!

— Вот встретишься с ними — и возмущайся сколько влезет, девчонка, а меня не грузи! Кому сказано было не перебивать? Так вот, дружку твоему не помочь, но, если нечего делать — вперед на поиски чуда, мне наплевать, хотя убить его было бы милосерднее для всех вас… ты, эллар, готовься к травле. Ты, пупс, лучше стереги семью. Девчонка права: он сунется сюда первым делом.

— Но как ты…

— Сказала же заткнуться! Смирись уже с тем, что я существо помогущественнее вас, и мне многое известно! Если до вас так быстрее дойдет — считайте это очень развитой интуицией. Тема закрыта. Далее… Что бы вы ни думали, мне знакомо чувство благодарности, поэтому я могу предложить вам вариант, как оставаться на связи, даже будучи очень далеко друг от друга. Интересно? — Лени и Даррен переглянувшись, одновременно кивнули. Неужели такое возможно? — Я могу наделить каждого из вас зерном своего дара. Я — сноходец, что значит я умею проникать в сны других существ, и таким образом доносить информацию. Предупреждаю: вы не сможете болтать так каждую ночь, скорее всего это будет возможно для вас не чаще пары раз в месяц, да и встречи во сне будут короткими… Если вы согласны…

— Я согласен, — выпалил Даррен, и сделал пару шагов вперед. Вот ведь сколько прыти скрывалось за спокойной личиной! Лени усмехнулась про себя, и так же вышла вперед. Иметь возможность встретиться с близким человеком, узнать, в порядке ли он. Пусть и ненадолго, пусть лишь во сне… о таком подарке можно было только мечтать!

— Подойдите ко мне. И наклонитесь, болваны, как я должна дотянуться до ваших голов?!

Кьяра положила ледяные ладони каждому на темечко и, прикрыв глаза, стала что-то приговаривать. Ожог болезненно заныл — этот наклон был явно лишним, и наверняка сотрет в порошок всю пользу от мази Даррена.

Внезапно она ощутила такую боль, словно ее голову насквозь проткнули ледяным копьем, но не смогла выдавить из себя ни звука. Глаза закатились, перед мысленным взором предстала золотистая дорога, похожая на россыпь звезд, и она вдруг всем сердцем ощутила, что на другом ее конце находится… Она открыла глаза и улыбнулась напарнику, который подмигнул ей.

— Все, а теперь отвалите, мне нужно поспать. Завтра расскажу, как это работает.

Спустя мгновение анах уже крепко спала.

— Зашибись, — пробормотал Даррен, глядя на эту картину.

— Слушай, меня что-то тоже в сон потянуло… Здесь есть, где прилечь?

Как оказалось, в доме была еще одна спальня. Не сговариваясь, они легли по краям большой кровати. Даррен пожертвовал ей свое покрывало, чтобы она своим видом "не вгоняла его в краску утром", после чего они мгновенно уснули.

Наутро Кьяра не только рассказала, как пользоваться их новым умением, но и научила девушку, как, в случае чего, отправить письмо в ее мир.

Лени провела еще несколько замечательных дней в компании Даррена, и убедилась, что ее жизнь была бы пустой, если бы его не было рядом, поэтому, когда пришло время уходить, она делала это с легким сердцем. Ну, почти… Во всяком случае, ей было не так паршиво, как она ожидала… Они попрощались заранее, и он, боясь передумать в последний момент, ушел, оставив Лени и анаха за закрытой дверью летней кухни, и строго-настрого запретил родителям приближаться туда.

Замотав кинжал в тряпки и отдав его Кьяре, Элениель открыла "карман", который, по заверению анаха, должен был вывести на ее поселение. Она закинет женщину вместе с реликвией богов подальше от мира людей, после чего… после чего начнется их с Аргасом гонка, которую девушка планировала продолжать как можно дольше…

Часть 2. Глава 27

Первые дни весны редко балуют теплом, но в этот день она превзошла все ожидания! Лучи весеннего солнца превратили снег в смесь воды и грязи, которая усложняла жизнь таким безумным путешественникам, как она…. Элениель с ужасом смотрела на открытую поляну, которую ей предстояло пересечь. Еще бы, ведь снег там как минимум по колено!

Утопая в чавкающей снежной массе, Элениель проклинала события, расплата за которые уже одиннадцать месяцев буквально преследовала ее по пятам. Она вспомнила день, когда помогла Кьяре вернуться домой…или куда там она вернулась… Самым интересным во всем этом путешествии в иной мир был сам переход. Ее "карман" пестрил телесными прожилками все время, пока он шли, после чего ее фантазии об удивительных других мирах разлетелись в щепки, и смешались с раздражающим песком, который там был повсюду! Честно? Пустыня? Что может быть более бесполезным и унылым, чем пустыня?! Мало того, что они переместились туда во время песчаной бури, так еще и нарвались на каких-то гигантских, бесформенных тварей, которые не преминули напасть на них… Кьяра, правда, их быстро раскидала, но одно чудище таки ранило ее в плечо, добавив на тело еще одну уродливую отметину… В принципе, на этом ее знакомство с миром анахов закончилось. Забрав кинжал, Кьяра сказала, что надобность в ней иссякла, а посему она может быть свободна.

Вернувшись на материк, она не стала заезжать к Даррену, хотя, честно признаться, искушение было велико… Вместо этого она достала перстень, пользоваться которым до этого момента ей ни разу не приходилось… Купив чернила и бумагу, девушка сняла комнату в ближайшем постоялом дворе и, заперев дверь, уселась за стол.

Капитан подарил ей этот перстень шесть далеких лет назад и сказал, что такой есть у всех членов команды. Их для него сделал знакомый колдун по большому блату, поэтому светить ими особо не надо, чтобы власти не пронюхали… Элениель усмехнулась. Интересно, не тот ли самый колдун, который снабдил королевского городничего гипнотизирующим колечком? Все может быть… Сейчас таких умельцев даже в подполье днем с огнем не сыщешь…

Сосредоточившись, девушка макнула перо в чернила и аккуратно, чтобы не смазать рисунок, начертила ромб с "иксом" в центре, и быстро, пока чернила окончательно не впитались, прижала к нему плоскую сторону перстня, подержала немного, а потом несколько минут наблюдала, как метка растворяется на позолоченной глади металла… Таким образом она спрашивала об их местонахождении, и когда спустя какое-то время перстень начал нагреваться, Лени приложила его этой же стороной к бумаге, и убрав его, она увидела координаты. Иначе, как удачей назвать это было нельзя — капитан с командой были в порту, в трех днях пути. Прикинув свои силы, девушка начала путешествие в карете перевозчика, а после двухдневного отдыха переместилась прямо по координатам…

Так она стала вестником горя… Еще много месяцев спустя у нее перед глазами будет стоять лицо мужчины, узнавшего о смети друга. Они были одни на борту корабля, ночной полумрак удачно скрыл влагу на глазах капитан, видеть которую Элениель не имела никакого права. Этот разговор был тяжелым для обоих, ведь капитан вполне ожидаемо хотел выяснить имя убийцы, а Лени, несмотря ни на что, отказывалась его называть…. Спустя несколько часов споров они пришли к единому выводу, что для всех будет лучше, если она отойдет на время от пиратских дел… Так, в один момент, она стала бездомной и безработной… Хорошо хоть она, в свое время, последовала совету капитана, и поместила свои деньги в охраняемые хранилища в разных городах. Так она, хотя бы, не останется с голой ж…

В любом случае, это действительно не раз пригодилось. Бесконечные шатания по неизвестным городам, которые последовали за этим, безрезультатные поиски способа помочь Аргасу, и запутывание следов в конце концов привели ее в так называемые "Вольные Земли", а в этом месте все имеет свою цену… Чтобы иметь возможность затаиться там в любое время, ей нужно всего лишь забрать пару свитков из старого хранилища для главаря тех земель. Это задание показалось ей чересчур простым, но какой смысл лишний раз все усложнять? Не зачем заострять на этом внимание. Сделает дело — получит свой "угол", куда, при необходимости, всегда можно забиться.

И все же, Лени иначе представляла подземное хранилище. Если бы она делала такое для себя, то построила бы над ним что-то скучное и неинтересное для большинства людей. Приют для бедняков, например. Это же строение походило на обросшую травой деревянную коробку с отсыревшей дверью и ржавым замком. Внутри зазвучал тревожный звоночек, когда взломать замок не составило труда, а отсыревшая дверь поддалась с первого раза, хотя Элениель предполагала, что с этим-то и возникнут проблемы…. Наплевав на все, она ступила во тьму.

Ступени начинались сразу от входа, и это был один из тех случаев, когда девушка радовалась тому, что она не обычный человек. И хоть глаза эллара не видели, как днем, они помогали ей как минимум не свалиться со ступеней, которые уводили все ниже.

Элениель остановилась, чтобы перевести дыхание. Воздух был слишком тяжелым, и этомешало сконцентрироваться на поисках. Она не решалась зажечь огонь, чтобы случайно не поджечь это место, и собиралась продолжить путь, но слабая пульсация позади заставила ее насторожиться и вернуться на несколько шагов назад — туда, где за земляной стеной скрывался узкий проход. Здесь кто-то был, да, но почему? Ее заказчик уверял, что это место давно заброшено! С другой стороны, с легкостью открывшаяся дверь подтверждала обратное…

Дышать было почти невозможно, и у нее уходило много сил просто на то, чтобы неслышно ступать по кривым втоптанным камням, как вдруг пульсация прекратилась. Элениель повернула голову и посмотрела на закрытую решетчатую дверь, и, присмотревшись, увидела слабые очертания человеческого силуэта.

— Здесь…кто-то есть? Помогите…мне. Заберите меня отсюда!..

В голове закрутились только два вопроса: почему здесь оказалась запертая девушка, и как эта девушка ее услышала? С заданием что-то нечисто, и это "что-то" связано с человеком за дверью. И единственный способ узнать, что происходит — вытащить ее. И хоть внутри она упрямо пыталась убедить себя, что это — не ее дело, и что она — не пес-спасатель, проклятые сомнения, подпитанные чувством справедливости, заставили ее положить ладонь на решетку.

Элениель потянула дверь на себя — она открылась без проблем, но звук падающих сверху камней заставил схватить пленницу за руку и перенести их из хранилища, которое едва не стало для них могилой.

***

Элениель не придумала ничего лучше, чем перенести их в необитаемую часть города, в котором она остановилась из-за этого задания. Спонтанное перемещение — не то, чем она балуется каждый день, и первые признаки последствий уже наседали на нее. Она все еще держала за руку незнакомку, хотя из-за темноты даже толком не видела ее. Но она была слаба, и если бы не поддержка Элениель, она бы не выходила и половины пройденного пути.

— Куда…куда мы идем?

Несмелый вопрос незнакомки почему-то позабавил Элениель, и это смогло на какое-то время разрядить напряжение в ее голове. Это происшествие привнесло в ее жизнь новое обстоятельство, от которого она пока не была в восторге.

— У меня есть вопросы. А у тебя есть ответы.

Проскользнув в холл постоялого двора, она лишь обменялась взглядами с владельцем, который с безразличным видом убрался с поля зрения.

Немногословность и ненавязчивость — главные его преимущества.

Незнакомка двигалась тихо, словно плыла по воздуху, и Элениель даже со своим слухом пришлось несколько раз обернуться на лестнице и потом, в коридоре, чтобы удостовериться, что она не отстала.

Однако, попав в свою комнату, Элениель сразу ощутила, что с девушкой что-то не так. Она не могла объяснить этот импульс и, возможно, дело было лишь в ней самой, но это одновременно и настораживало, и раздражало ее. Поэтому, закрыв дверь на ключ, Элениель сложила руки на груди и повернулась к незнакомке, которая всем своим видом старалась стать невидимкой.

— Вот, как мы поступим: ты идешь в душ, потому что, без обид, но тебе надо отмыться. Там, на нижней полке, лежит чистое синее полотенце. Соберись с мыслями, потому что потом мы поговорим. И сними ты этот чертов плащ! — Раздраженно воскликнула она и выхватила его из рук девушки, когда та неуверенно стащила его. — Ты что, собираешься в нем под воду лезть?!

Когда незнакомка скрылась за дверью, Элениель швырнула плащ в угол у входной двери и отошла к столику, чтобы налить себе воды. Руки дрожали не меньше, чем у девицы, и, отчаявшись попасть в стакан, девушка сделала пару глотков прямо из кувшина, после чего почувствовала, как постепенно начинает приходить в себя.

Кем бы ни был тот заказчик, он хотел избавиться от пленницы, а она, Элениель, погибла бы вместе с ней как ненужный свидетель. Ничего личного, обычная практика, но сделав из нее шестерку, этот мужик не учел, что она — не пушечное мясо.

Раздражение росло, поэтому Элениель швырнула чистые вещи на кровать и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Когда она вернулась с подносом, незнакомая девушка, сидевшая на стуле, резво встала и вытянулась по струнке, словно ожидала приговора. Благо, ей хватило ума догадаться, что одежда на кровати — для нее. Элениель выгнула бровь, захлопнула дверь ногой и поставила поднос с едой на стол. Судя по всему, у девицы были рыжеватые волосы длиной примерно по плечи, которые обрамляли влажными прядями ее длинное лицо с узким подбородком. Несмотря на то, что большую часть времени она отводила взгляд, Элениель обратила внимание, что у нее большие глаза цвета темного шоколада, а скулы и прямой нос покрыты редкими веснушками.

Да уж. Высокая и костлявая. Впрочем, в свитере и широких штанах она смотрелась лучше, чем в тех нелепых тряпках, в которых была до этого. Скорее всего, они одногодки, или около того.

— Я…я Вам очень благодарна за спасение.

От Элениель не укрылось, как незнакомка поглядывала на поднос с дымящейся тарелкой гигантского ужина, которым можно было накормить двоих.

— Валяй. — Она махнула рукой, приглашая к столу, а сама уселась в кресло и закинула ногу за ногу. — И начинай говорить.

Девушка присела на стул, и даже в этих движениях узнавалась какая-то неуловимость, неосязаемость. Она сидела с идеальной осанкой, и с каждой секундой она все меньше походила на обычную заблудшую бродяжку.

— Я, право, не знаю, с чего начать.

— С имени.

— Меня зовут Триша, — выпалила она и вцепилась в вилку. С каждым укусом она словно оживала. — Я родом с острова Гранс — Ареола.

Элениель прыснула.

— Один из островов архипелага по другую сторону залива? Далеко же тебя занесло. Как ты оказалась в том подземелье?

— Я… — Девушка съежилась и обхватила ладонями горячую чашку с чаем. Она не спешила с ответом, и одно это навевало на определенные мысли. Раздражение нарастало с новой силой, и оно усилилось, когда Элениель посмотрела на часы.

— Мне надо поспать, — сказала она. Незнакомка подняла на нее испуганные глаза. — Я отключусь на весь вечер и ночь, поэтому я должна знать, застану ли я тебя здесь, когда вернусь.

— Вы позволяете мне остаться?

Искреннее неверие Триши в неожиданное везение заставили Элениель испытать новую волну раздражения, потому что она не знала, что теперь со всем этим делать.

— Не смотри на меня, как на Богиню. Ты будешь здесь? Да/нет?

— Д-да.

— Чудно. — Элениель вручила ей ключ от комнаты напротив, которую сняла на случай ее согласия. — Увидимся утром.

Глава 28

Элениель выскользнула из гостиницы с первыми лучами солнца. Она планировала узнать о том, что говорят люди после вчерашнего происшествия. Она бродила по огромному рынку, который составлял большую часть города, и мимоходом прислушивалась к разговорам. Оказывается, раньше это подземелье и правда использовалось как хранилище важных документов.

Но задолго до этого там были пыточные камеры, в которые местные власти охотно скидывали непокорных. Местный торговец рыбой за небольшое вознаграждение обмолвился, будто слышал кое-что интересное, когда доставлял товар главе города. Городничий рассказывал одному из чиновников, что несколько недель назад какой-то глупец выкупил эту нору за огромные деньги. Якобы он продал бы ее и за меньшие деньги, но незнакомец сразу предложил такую сумму, от которой неприлично отказываться.

От этого уже можно танцевать.

Городок был небольшой, поэтому поиски городского совета не заняли много времени. Двухэтажное здание с богатой отделкой из натурального камня и ухоженным садом стояло немного на отшибе, вдали от построек "простых смертных". Лени осмотрела свой наряд: бледно-голубое платье с завышенной талией, легкая лазурная туника, расшитая декоративными камнями, подхваченная поясом с широкой бляхой, на голове — шляпа с широкими полями. На плечи поверх платья накинут серый полушубок. Наряд дорогой до безобразия, но образ богатой дамочки требовал жертв. Как бы то ни было, она была одета под стать посещению городского совета.

Как только она появилась в дверях, ее приняли по высшему разряду. Элениель принялась в пух и прах разносить нервную систему служащих, жалуясь на любую мелочь в городе, не забыв упомянуть обслуживание в гостинице, и в самом городском совете. Лени возмутилась, когда ее отказались проводить к городничему сию минуту, а в противном случае пообещала, что добьется увольнения любого, кто откажется выполнять ее "законную и вполне нормальную просьбу".

Наблюдая, как суетятся личный помощник и еще несколько чиновников, Лени мысленно пообещала наградить себя конфетой за превосходную актерскую игру. Такой номер не прошел бы в более крупном городе, например, в столице королевства, Ольменто. Там подобная заносчивость встречается на каждом шагу, и на такие капризы просто не реагируют. Но встреча с городничим ничем не помогла, т. к. даже внушительная взятка, которую она ему сулила, не могла заставить его сказать то, чего он банально не знал, а именно — имя покупателя…

Выходя через несколько минут из здания, Лени вновь превратилась из заносчивой богачки в женщину, на чью жизнь накануне покушались.

Как в бывшей пыточной камере в окраинах Тэррэна оказалась девушка с Гранс-Ареолы? Сколько времени она провела в том подземелье? Почему ее не убили сразу, а решили это сделать руками ни в чем не повинной наемницы?

***

Элениель ворвалась в номер и увидела девушку сидящей в кресле, но когда Элениель хлопнула дверью и быстро пошла к ней, Триша подскочила на ноги и попятилась к окну.

— Говори, кто ты такая?

— Мисс…

— Не трать мое время! Вчера кто-то пытался убрать тебя моими руками, и отвалил по такому случаю кругленькую сумму. Я слишком ценю свою жизнь, и то, что ты могла стать причиной моей преждевременной кончины, не добавляет тебе популярности, поэтому я хочу знать ответы всего на два вопроса: "Кто мог хотеть твоей смерти?" и "Как твое спасение отразится на мне?"

— Все очень…смутно. — Отчаяние и страх, застывшие в глазах Триши, заставили Элениель немного поостыть, и отступить назад.

— Как так?

— Около недели назад я очнулась в городе Орсбург, на одной из лавочек близ диспетчерской. Я очнулась в том плаще, с горстью монет в кармане, а когда постепенно стала осознавать, что вообще происходит, я…я поняла, что ничего не могу вспомнить. Только имя "Триша", имя моего друга и его адрес в портовом городе Тунор. Я помню его, помню, что мы дружим, и что он всегда помогал мне, но не помню, как мы познакомились. — Триша обняла себя и растерянно начала ходить по комнате. — Почему я помню подробности о постороннем человеке, и даже его адрес, а о себе запомнила лишь имя? Помню имя своего мужа…Жоэль. — Девушка остановилась и посмотрела на Элениель. — Моего мужа зовут Жоэль. Но я не помню его. Не помню, как он выглядит…. Это вгоняет меня в отчаяние.

— Обалдеть. — Элениель прекрасно помнила то чувство, когда почти год назад перед ней предстал весь мир, и она не знала, куда податься. — Значит, ты решила идти в Тунор?

Триша кивнула.

— Я долго просидела на лавке. Слезы сменялись немым отчаянием, потом снова приходили слезы, а потом…потом несколько человек положили возле меня по паре золотых монет. Меня это тронуло до глубины души. Милостыня от тех людей настолько поразила меня, что даже осушила слезы. Я восприняла это как призыв к действию, и вошла в здание диспетчерской. Там было так много людей — не протолкнуться! И все друг друга перекрикивали, что-то спрашивали, кто-то с кем-то спорил…. Большинство людей выглядели, как с картинки, но вели себя, как дикие павианы! Ой, я не должна была так говорить! — Спохватилась Триша, и прижала ладонь ко рту. — Это ужасно грубо с моей стороны!

— Зато в самую точку попала.

— Я сорвала это со стены. — Триша порылась в кармане пальто, которое так и валялось в углу, и, достав сложенную в несколько раз бумагу, протянула ее девушке.

Элениель присела на край кровати, и узнав на бумаге карту Эттенберга, принялась ее изучать.

— Не самая удачная карта, — пробормотала Элениель, бегая по ней глазами. — Границы сильно обобщены и размыты, но, в принципе, для пассажирских перевозок они вполне подходят. На, держи. Так что было дальше?

— Дальше… Я отстояла огромную очередь, заказала билет, и спустя пару часов уже ехала в большой карете к своей цели. Сами видите, расстояние неблизкое, и нас сразу предупредили, что будет много остановок. Ехать было неудобно и неприятно, потому что…ну, — Триша сконфужено поежилась, — это невежливо — так говорить, но ведь невозможно ехать в карете с закрытыми окнами, когда рядом сидят несколько мужчин в состоянии…алкогольного опьянения. Они вели себя смирно, но запах… — Триша и Элениель одновременно поморщились и передернули плечами. — Тем вечером наша карета сломалась, когда мы проезжали мимо какой-то деревни. Кучер сказал, что ему потребуется время, чтобы починить неисправность, и предложил остаться в постоялом дворе. Само собой, это было лучше, чем бродить по улице, тем более, что кучер договорился о скидке. Мы поселились, у каждого оказалась своя комната. И вот… — Триша сглотнула, и новый поток слез был готов вырваться на свободу, — я собиралась лечь спать сразу же, как окажусь в своем номере, но мне очень захотелось пить, я просто не могла пережить ночь без стакана воды! И спустилась вниз, а там они. Трое мужчин, мои попутчики…. Они были пьяны, но даже за хмельным туманом я увидела тот опасный блеск в глазах, который повергает в панику всех женщин. И я побежала наверх, надеясь, что успею скрыться в своем номере…но один из них оказался резв, и выволок меня на улицу.

Элениель тихо выругалась и подошла к тумбочке. Достав оттуда бутылку с джином и два маленьких стакана, она разлила прозрачную жидкость и вручила один из стаканов Трише. Не дожидаясь, она опрокинула в себя свою порцию.

— Странно пить джин и слушать рассказ о буйных пьяных мужиках…. Продолжай.

Триша зажала нос и скривилась, пригубив содержимое.

— Просто сделай, как я. — Когда Триша выпила и закашлялась, Элениель пояснила: — Тебя не раскачает, но нервы успокоишь. Так что дальше было?

— Великан затащил меня в лошадиное стойло и бросил на грязное сено. Когда пришли остальные, я поняла, что они задумали. Они вели себя по-свински, и были настоящими дикарями, и это при том, что они едва стояли на ногах! И тогда я…. Клянусь, я не знаю, как так вышло! — Триша уже не пыталась вытирать слезы, или говорить спокойно. — Один из них полез на меня. Он начал заламывать мне руки, и я ударила его головой в нос, а когда он взвыл от боли, я вскочила на ноги и постаралась отбежать подальше.

Элениель решительно кивнула.

— Хороший ход.

— Не знаю, делала я так прежде, или нет, но это было так больно! Я отвлеклась, и когда задней мыслью до меня дошло, что на меня накинулся другой мужчина, я выбросила перед собой свои руки в надежде оттолкнуть обидчика. Но моя рука не уперлась в тело, а вместо этого она прошла сквозь него…. Руке стало влажно, а оголенных участков касалось что-то скользкое… — Триша подскочила с места и скрылась за дверями в ванную. Элениель не обращала внимания на звуки открывшейся рвоты, и просто обдумывала услышанное.

— Простите… — вернувшись, сказала девушка. Она взяла в руки пустой стакан из-под джина, и в задумчивости покрутила его. — Его глаза почти в ту же секунду стали прозрачными — прямо как дно этого стакана. А когда я выдернула руку, кровь этого бедолаги полилась на пол, как вино из бочки. Остальное помню смутно: крики других мужчин, пробирающий до костей собачий холод…. Отрывки воспоминаний, как я пыталась оттереть запекшуюся кровь с руки и пальто. — Впервые за какое-то время девушка встретилась глазами с Элениель. В них больше не было слез, но было горе. Не было отчаяния, но они кричали о чувстве вины. — Я помню, что бежала, а когда становилось больно хватать холодный воздух, воспоминания о содеянном нагоняли меня, и заставляли бежать снова. Была еще ночь, когда я вошла в городскую черту, но из-за темноты я не разглядела названия города. — Девушка растерянно всплеснула руками. — Кто-то схватил меня, едва я успела отдышаться…. И только сегодня утром, взглянув на календарь, я поняла как долго просидела в той камере. Интересно, как я протянула эти дни без еды и питья, и даже не заметила этого?..

Элениель тоже было интересно. Эта девчонка голой рукой продырявила тело человека; бежала ночь напролет, и после всего этого не умерла в сырой темной камере. Вдобавок ко всему, она не помнила, кто она такая. Как можно просто очнуться в чужом городе и помнить лишь обрывки информации о своей жизни? Но Элениель верила ей, верила растерянности и испугу, исказившим ее лицо.

— Кто ты, черт возьми, такая? — Скорее, не спросила, а вслух подумала она.

— Мне бы тоже очень хотелось это знать. Вы, — девушка встала и обняла себя за плечи, — Вы мне верите?

Элениель принялась мерить комнату шагами, время от времени взлохмачивая копну русых волос, давно выбившихся из прически. Мысли в ее голове обгоняли друг друга, прыгая от таинственного заказчика к вероятным последствиям этой ситуации.

— Тут вопрос не в том, верю я тебе, или нет, — наконец, сказала она, и под пытким взглядом девушки, Элениель закатила глаза. — Да, я верю, и я не понимаю облегчения на твоем лице. Если все, что ты рассказала — правда, то тебе нужно поскорее убраться отсюда. Если тот, кто нанял меня — не дурак, в чем я не сомневаюсь, то он либо лично, либо через шестерок проверит, погибла ты, или нет. Копать там глубоко, но будь я на его месте, я бы лично рыла землю, лишь бы найти твой труп. И мой заодно…. А когда он не найдет ни одной окровавленной лепешки, то угадай: на какой город он устроит облаву?

— Но в чем я виновата? — Триша спрятала лицо в ладонях. — Может, я навредила кому-то из его близких, раз он так зол на меня?

— Вопрос не по адресу, но маловероятно. В таких случаях возмездие приятнее нести самостоятельно. Так, смотри, — Элениель достала в ящике тумбочки ручку, и поставила жирную точку на карте, — мы вот здесь. Этот город называется Тэррэн, столица вкусняшек нашего королевства. Я могу ошибаться, но если я помню правильно, то до Тунора ты доберешься вот по этой дороге. — Говоря это, Элениель прорисовывала маршрут на карте. — Это тебе, для наглядности. Само собой, кучер в курсе, как проехать в порт получше меня.

— Но мне нечем расплатиться с ….

— Об этом не беспокойся. Беру расходы на себя.

— Но я не могу снова воспользоваться Вашей добротой! — Воскликнула девушка и схватила Элениель за руку. — Вы ведь спасли меня! Накормили! Поверили мне, хотя могли просто выставить вон! Вы так много сделали для меня…

— Скажем так, мне тоже не с руки тот кипишь, который тут начнется. Тем более, плачу не я, а тот козел, который хотел нас убить! Слушай, — уже мягче сказала она, понимая, что девушка на грани нервного срыва, — я тоже не пример для подражания, и я редко сужу людей. У меня свои причины оставаться незаметной, и одна из них — выживание. А тебе нужно вернуть кое-что свое. Если я могу помочь нам обеим, то почему нет? Ладно. — Элениель хлопнула в ладоши и встала. — Я закажу тебе чего-то поесть, а сама сбегаю куплю билет на ближайший рейс до Тунора. Открой дверь хозяину, когда он принесет еду и….

— Поедемте со мной, — выпалила Триша.

Руки Элениель замерли над головой, когда она пыталась причесаться. Триша сжала кулаки и залилась краской, но смотрела на нее ясным взглядом.

— Чего?

— Если Вы все равно собираетесь покинуть этот город — поедемте со мной. Прошу Вас. Возможно, с моей стороны наглость просить об этом, но…. Обещаю не быть обузой! Не знаю, почему я в этом уверена, но Рэйген окажет нам хороший прием! И расплатиться с Вами за все те расходы, которые Вы потерпели из-за меня…

— Ты это прекращай, — пригрозила ей Элениель пальцем.

— Что… что прекращать?

— Выкать. И насчет расходов и прочей чуши…. Говорю же: буду тратить деньги того…. Так. Все, я пошла. Я подумаю, — сказала она, когда Триша снова открыла рот.

***

Идея Триши была здравой. И хоть прежде, чем оказаться в Вольных землях, она жила неподалеку от Тунора и не планировала пока возвращаться туда, проблемой это не было. Кроме того, история Триши полна дурно пахнущих моментов, и теперь любопытное нутро девушки жаждало разобраться в этом. В конце концов, уже много месяцев она не сближалась ни с кем настолько, чтобы копаться в их прошлом, потому что ее собственное было опасно для их жизни, но теперь Элениель решила рискнуть. Если все пройдет тихо, Аргас не скоро должен выйти на ее след. Хотя кого она обманывает? Аргас — ищейка, он настоящий ас в этом деле, и то, что он до сих пор не схватил ее — дьявольское везение, но когда-нибудь всему приходит конец….

Она посмотрела на часы, висящие в холле, и ускорилась. Экипаж отправляется через каких-то сорок минут, так что нужно поднажать. С ноткой грусти Элениель посмотрела на небольшую дорожную сумку, и две поменьше. Вот из чего теперь состоит ее жизнь. Интересно, это когда-нибудь изменится?

Она обнаружила Тришу в кресле. Девушка рассматривала какой-то лист бумаги, при этом ее руки дрожали. Не говоря ни слова, она подошла и заглянула ей за плечо. Это был рисунок, и на нем была изображена она…с перерезанным горлом. У Элениель моментально заныло в месте нарисованного пореза.

— Не думала, что настолько тебе не нравлюсь, Триша. Неужели чтобы убить обязательно нужны глубокие раны и пятна крови?

Девушка подскочила от неожиданности, и Лени увидела слезы в ее глазах.

— Почему ты плачешь? Из-за этих художеств?

— Нет, потому что эти мои…художества иногда сбываются! Когда я дорисовала это, я вспомнила, как будучи подростком, нарисовала смерть одного хулигана, и через несколько дней его нашли на побережье с железным штырем в груди! Понимаешь? Кто-то хочет убить тебя!

Не просто кто-то. Элениель снова хмуро посмотрела на рисунок. Возможно, конечно, что это совпадение… но если нет, то у нее большие неприятности.

То, как было перерезано ее горло…вертикальный порез начинался под нижней челюстью и опускался до ключиц. Это, несомненно, его почерк. Совершая самый безрассудный поступок в своей жизни, она понимала, что когда-нибудь ей придется за это ответить, но….Она заставила себя усмехнуться и беспечно пожать плечами.

— Это у тебя на нервной почве воображение разыгралось. Пора выдвигаться.

На Трише уже было надето новое серое пальто по колени с расклешенной юбкой, которое Элениель купила ей на распродаже сразу же, как заказала билеты. Аккуратный черный поясок подчеркивал изящную талию, и сочетался с беретом на ее голове.

— Не знаю, как тебя благодарить за эти вещи, — сказала Триша, бережно проведя рукой по мягкой ткани пальто, когда они уже переходили улицу. — Должно быть, тебе уже надоело, что я каждый раз повторяю "спасибо"…

— Это да.

— …но это так невыразимо удивительно для меня — то, что ты помогаешь мне. Я ведь…

— Давай договоримся: больше ни слова в этом направлении. Я уже говорила, что даже если сюда и явятся по наши души, то хорошо одетые женщины будут идти последними в списке подозреваемых. Главное — благополучно выехать из города. "Так, а вот это, наверное, и наша компания", — сказала Элениель, указывая на четверых человек, оживленно болтавших у обочины. К ним подъехала комфортабельная габаритная карета с крытым местом для багажа на крыше, в который помощники кучера погружали сумки пассажиров.

Она уже собиралась подать сумку помощнику кучера, как вдруг уловила несвойственный этому городу шум и суету. В голову снова зазвенел тревожный звоночек, и она бы и не обратила внимания, да вот только окружающие ее люди ничего не заметили. В отличие от Триши.

Девушка стояла с отсутствующим взглядом, и выглядела одновременно и шокированной, и растерянной. Да кто она такая?..

— Что это такое? — Прошептала она, глядя на Элениель.

Шум приближался, и уже не только они слышали эти крики. Люди начали останавливаться и вертеть головами, пытаясь определить источник, и в тот момент, когда Элениель и Триша одновременно обернулись, из-за угла здания промчались, по меньшей мере, шесть всадников. Они громко кричали и размахивали плетьми. Прохожие в панике скрывались в ближайших помещениях, будь то торговые лавки, или чьи-то дома.

Элениель плохо понимала, почему идет на это, и почему рискует ради незнакомой девушки. Она редко задумывалась о своем магическом происхождении, но сейчас убедила себя в сверхъестественном сигнале ее интуиции, что нужно поступить именно так, а не иначе. Поэтому схватила Тришу за запястье, после чего собрала свою магию в стопе и, что было силы, ударила в пустое пространство перед собой. С глухим скрежетом, похожим на звук расстегивающейся "молнии" на сапогах, перед ней открылся черный портал.

Раздались крики, брань и молитвы Богам, но Элениель ничего из этого не слышала. Полностью сосредоточившись на конечной точке прибытия, она сжала руку Триши крепче и прыгнула навстречу неизвестности.

Глава 29

Аргас Луру все сильнее ненавидел эту часть королевства. На улице весна, но за последние две недели путешествия он не увидел ни единого солнечного луча! Целыми днями идет дождь, а если нет — стоит такой плотный туман, что не видно дальше вытянутой руки! Почему ей вздумалось приехать именно сюда? Аргас лишь надеялся, что его путешествие не затянется, и он не застанет здесь хмурую осень. Как так можно жить? Хотя… это место как раз идеально подходит этой чокнутой…

Нужно отдать ей должное, прятаться она научилась. Ни единой зацепки! Ни малейшего намека на то, куда она могла бы направиться! И это с его-то опытом! Кто-то другой уже мог бы и отчаяться, но только не он! Личные счеты так просто не списываются… И Даррен как сквозь землю проварился! Не оставил ни единого упоминания откуда он родом…

Хотя, кажется на сей раз ему улыбнулась удача. Когда он пересек границу так называемых Вольных земель, он и подумать не мог, что желание выпить чего-нибудь крепкого настолько сильно выручит его!

Аргас вытер лезвие ножа о внутреннюю сторону походного плаща и взглянул на труп бармена. Грязно получилось, хотя когда его это волновало? В конце концов, он сам виноват! Зачем было упоминать, хоть и вскользь, о привлекательной девушке, появившейся здесь недавно, и которая теперь работает на таинственного человека, главного в этих землях? Какой же он таинственный, если на него работает столько людей? И при этом никто его не видел? Чушь! Бармен солгал — бармен мертв! Эта схема бесконечна и актуальна для следующего, кого он встретит, и для того, кто будет после него…

Ошибки быть не могло, это она. Она искусно умеет водить людей за нос, особенно мужчин.

Что ж, ничего. Можно немного расслабиться. Главное, что есть наводка, а дальше будет полегче! Он выпил немного виски, после чего обратил внимание на выход. У дверей стоял мужчина в длинном терракотовом плаще. Его шляпа закрывала лицо, позади топтались двое увальней, выше и крупнее него.

— Зря ты его убил. Он делал потрясающие коктейли.

— И также потрясающе лгал. С кем имею честь?

Незнакомец, без тени беспокойства, проследовал за барную стойку, причем охране жестом приказал оставаться на месте и, переступив труп бедолаги, подошел к бутылке самого дорогого виски. Он вел себя так, будто созерцание мертвецов входит в его ежедневное расписание, и его абсолютно нечем было удивить. Полумрак помещения скрывал этого невозмутимого незнакомца, мешая прочесть что-либо по его лицу. Аргас настороженно приподнял нож.

— О, уверяю, это лишнее, — сказал незнакомец, наливая виски в квадратный стеклянный стакан. Хоть мужчина и не мог видеть лица этого странного человека, он почему-то был уверен, что тот сейчас оценивающе смотрит на него. Проклятие. Его фигура прекрасно освещается из окна. Хотя он и не планировал скрываться, однако такая несправедливость сильно раздражала его.

— Ты чужестранец, не так ли?

Такой простой вопрос, но по делу. Аргас склонил голову и прищурился.

— С чего ты взял?

— Для тебя будет проблематично затеряться в наших краях, оставляя такой-то кровавый след. Не с твоим цветом кожи, приятель. — мужчина кивнул на тело бармена. — Но, смею предположить, что твое дело, каким бы оно ни было, не терпит отлагательств, иначе ты хорошенько подумал бы об этом.

И правда, за время его пребывания в этой части Эттенберга он не встретил ни одного темнокожего. Все люди здесь, как альбиносы, отличаются лишь цветом волос, а на него самого смотрели, как на диковинку.

— А тебе- то что до моего дела?

— Очень даже что, если на пути к его выполнению ты хладнокровно режешь моих сотрудников. Мне плевать на то, каким Дуг, бармен, был лжецом. Ты хоть представляешь, как сложно найти человека, который так виртуозно смешивает коктейли?

У Аргаса сжалось сердце. Сегодня ему явно фартит! Он опустился на барный стул и ликующе проговорил:

— Так и знал, что он меня обманул!

— В чем именно? — невинно поинтересовался незнакомец.

— Он сказал, что не знает своего нанимателя, а вот предо мной ты, говоришь о каких-то коктейлях…

— Вкуснейших в королевстве.

— Значит, ты часто заходил сюда, и он не мог не знать тебя!

Незнакомец, посмеиваясь, присел на соседний стул и допил оставшийся виски.

— Вот тут он сказал чистую правду. Когда я нанимал его и других своих сотрудников, я всегда оставался в тени, как сейчас, например. Никто не видел меня. А напиток заказывал один из моих телохранителей.

— Почему ты так спокоен и рассказываешь мне все это? Разве не разумнее с твоей стороны попытаться убить меня?

Незнакомец снова хохотнул. И у Аргаса почему-то возникло острое ощущение, что он впутался в нечто большее, чем разговор с нанимателем убитого сотрудника. Уж больно все было скользко. Изворотливо.

— О, нет. Я владею, разве что, словесным оружием. Ты знал, что одно простое слово порой может нанести рану куда более опасную, чем холодная сталь? Раны душевные глубже, и они никогда полностью не заживают. У души нет брони от таких атак. Чтобы махать кулаками у меня есть те двое, — он показал пальцем на свою свиту, которые находились в полной боевой готовности, — но сейчас это неуместно.

— Ты расскажешь то, что мне нужно?

— Помогу чем смогу.

— Меня интересует молодая девушка, этот Дуг сказал, что устроилась недавно. Высокая, эффектная, профессиональная воровка. Говорит о чем-нибудь?

Даже полумрак не смог скрыть того, как напрягся незнакомец.

— Допустим.

— Мне нужна информация. Куда она направилась? Когда собирается вернуться? Мне необходимо найти ее, и как можно скорее.

— Не для праздной беседы, полагаю?

— Это тебя не касается.

— С чем связана твоя срочность? Тебе не нравится наше королевство?

— Ненавижу дождь.

— Понимаю.

— Так ты поможешь мне, или нет?

— А что ты сделаешь, если ответ "нет"? — Аргас шумно вдохнул воздух. Незнакомец хмыкнул. — Ладно, не заводись. Я скажу тебе, где она была… в последний раз. Но ответь честно: ты хочешь убить ее? Наверное, она что-то натворила в прошлом, и ты жаждешь мести?

Аргас потер глаза пальцами.

— Ты что, чертов колдун, читающий мысли?

Мужчина покачал головой.

— Не нужно читать мысли, чтобы понять человека. Достаточно внимательно слушать и немного подумать. Сейчас она в окраинах Тэррэна. Это было ее последнее задание.

То, как изменился голос незнакомца с лукавого на хищный, заставило Аргаса насторожиться.

— В каком смысле "последнего"? — Осторожно спросил он

— В прямом.

Аргас крепко выругался. Он вскочил на ноги, схватил стул, на котором сидел и что есть силы кинул в стену с бутылками за барной стойкой. Битое стекло с оглушительным звоном разлетелось в разные стороны. Незнакомец успел пригнуться за стойку, а зачинщик оказался весь в мелких осколках и каплях выпивки. Кое-где стекло впилось в кожу, но тот, казалось, этого даже не заметил. Охранники незнакомца достали свои мечи и бросились на Аргаса, тот мгновенно сгруппировался. Одного ударил ногой в живот с такой силой, что мужчина согнулся и упал на колени, а когда попытался встать — врезал ему с ноги по лицу. Второго схватил за запястье прежде, чем охранник сумел замахнуться на него мечом, завел руку за спину и, несколько раз ударив его головой о стойку, отшвырнул как тряпичную куклу, снеся при этом несколько столиков. Несмотря на то, что мужчина был крепкого телосложения, двигался он очень проворно и ловко.

Незнакомец выпрямился и, осмотрев масштаб разрушений, угрожающе проговорил:

— Я бы попросил, это все-таки мой бар.

Глаза Аргаса были абсолютно безумными. Он притянул мужчину к себе за плащ и немного приподнял над полом.

— Говори, зачем ты это сделал? Как она умерла?

— А в чем проблема-то? Ты хотел убить ее — она уже мертва! Хочешь насладиться триумфом? Поезжай на место ее смерти, потопчись на руинах. Может, полегчает.

Черт, этот гад даже сейчас разговаривает так, будто его эта ситуация, скорее, забавляет, чем пугает! Поставив его на ноги, Аргас отвернулся и оперся руками о стойку, перевести дух. Не может быть, чтобы все закончилось так…. Нет. Он отказывался верить в это.

— Как, говоришь, она погибла?

Незнакомец поднял откинутый стул и присел на него.

— Я подстроил все так, чтобы при попытке спасти нежелательную для меня персону она запустила подрывной механизм на старых креплениях здания.

Аргас поднял голову и медленно повернулся к незнакомцу.

— То есть саму ее смерть ты не видел?

Мужчина хмыкнул.

— Мой осведомитель подтвердил факт обвала, и поверь: после такого выжить невозможно.

Аргас захохотал. Громко, несдержанно. Ему было плевать, как это выглядело. Тэррэн. На сей раз он ее не упустит!

— У тебя пять минут, чтобы объяснить мне, как в кратчайшие сроки туда попасть.

— Не понимаю, что тебя так воодушевило.

— У Элениель есть особый талант. Если кратко — эта девица умеет выбираться из любой задницы!

— Ах, так вот как ее зовут. Нужно быть необычайно талантливой девушкой, чтобы суметь выбраться из обваливающегося подземелья.

Аргас лениво улыбнулся.

— Меньше года назад она украла у меня кое-что очень важное и сумела скрыться из гильдии наемников, никого при этом не убив.

— Уже начинаю жалеть, что убил такого ценного сотрудника.

— Она эллар, мой друг. — Аргас хрустнул пальцами рук. — Только у эллар есть особые способности. Эта девочка умеет перемещаться в пространстве. Она и в этот раз вполне могла провернуть этот финт. Насколько нежелательна для тебя эта особа, с которой она должна была погибнуть?

Незнакомец снял шляпу и несколько раз провел рукой по волосам. Аргас практически слышал, как кипит его мозг. После небольшого погрома он увидел лицо таинственного нанимателя. Ничего особенного, ничего примечательного. Сейчас мужчина был подобен каменному изваянию своей неподвижностью. На его лице застыло выражение человека, чьи планы в один момент рухнули и превратились в прах. Аргас невесело засмеялся.

— Похоже, что мое неоконченное дело только что стало нашим общим.

Мужчина уже собрался-было выходить, но в последний момент обернулся.

— Жди меня здесь. Я распоряжусь, чтобы проверку начали без нас, так быстрее. Верхом до Тэррэна пять дней пути, и, если нам повезет, нас будет ждать сюрприз по приезду.

Глава 30

О, Боги, неужели нельзя потише!

Элениель хотела накрыть голову подушкой, но, когда попыталась нащупать ее — ощутила такую резкую боль в ребрах, что сон моментально выдуло из ее головы. Девушка свернулась калачиком, что принесло дополнительные страдания, а не ожидаемое облегчение. Приоткрыв глаза, она увидела в окне предзакатное небо и одинокие лучи заходящего солнца. Нос учуял прохладный воздух, пропитанный запахом моря. По коже побежали мурашки. Значит, у нее получилось. Но где Триша? И что это за место?

Она лежала на односпальной кровати в маленькой, чистой комнате. Здесь практически не было мебели — только комод и стул. Стены выкрашены в серо-голубой цвет, на окне висела белая кружевная портьера.

Краем уха Элениель услышала свое имя и прислушалась. Триша говорила с каким-то мужчиной, и, судя по голосу, его обладатель был чем-то сильно раздражен, даже сердит. Стараясь двигаться беззвучно, девушка соскользнула с кровати и покралась на звук. На ней были надеты свободные штаны и длинная футболка. Женщины их королевства никогда не надели бы ничего подобного, но Лени приобрела эти вещи за время своего путешествия по другим странам, где взгляды на моду гораздо обширнее, и сейчас мысленно благодарила Тришу за то, что та переодела ее именно в это.

Прижимаясь к стене, девушка добралась до плохо освещенной маленькой кухни, однако заходить не стала, предпочитая оставаться в тени. За резным столом сидели Триша и молодой мужчина. Она тоже переоделась в простенькое черно-синее платье, и завязала свои волосы атласной лентой в высокий хвост. Интересно, откуда у нее эти вещи?

Судя по лицам, спорили они уже достаточно долго, чтобы окончательно взбесить друг друга. Девушка перебирала пальцы рук и избегала прямого взгляда на собеседника, а тот согнул руки в локтях и буравил несчастную своими золотисто-карими глазами. Его черные вьющиеся волосы почти доставали до плеч, широкие брови из-за хмурого взгляда практически сходились в одну линию.

— Я не понимаю, зачем она нужна тебе теперь? — не унимался незнакомец.

— Предлагаешь бросить ее? Она уже дважды выручала меня, Рей. Я, как минимум, за это перед ней в неоплатном долгу.

— В тебе говорит чувство благодарности. Ладно, спасибо ей и все такое. Но теперь ты со мной, — парень сжал ее руки, и улыбнулся. — Представляю, как тебе трудно принять эти провалы в памяти, да и случившееся с тем мужчиной…. Но мы вместе во всем разберемся, я тебе обещаю. А эта твоя… знакомая пусть идет с миром по своим делам. Она ведь не рассказала тебе, кто она такая, и что скрывает?

— Не думаю, что она должна была рассказывать. — Триша не сводила глаз с бумажной салфетки, которую теребила в руках. — Я не осмелилась бы спросить, даже если бы от ответа зависела моя жизнь. То, что она не человек, стало очевидно в тот же вечер, когда она спасла меня. Ни один человек не умеет перемещаться в пространстве, а она смогла. Но я не поднимала этот вопрос, для меня это не так важно. Кем бы она ни была, я знаю одно: даже после того, как она вытащила меня из того подземелья, она не бросила меня, грязную и запуганную. Тебя там не было, Рэй, и я молю Богов, чтобы ты никогда не оказался в подобном месте. Тебе меня не понять, даже пытаться не стоит. Просто поверь на слово. Она хорошая.

— Да ладно, все равно она не сказала бы правды.

— В свое время мне говорили, что я жуткая болтушка. Так что простой вопрос, возможно, вытянул бы из меня много лишнего.

Триша обернулась на голос и даже немного привстала, когда увидела Элениель. Девушка скрестила руки на груди и облокотилась на дверной косяк. Взгляд Лени заскользил от нее к Рэю, и остановился на нем. Мужчина смело встретил его.

— Не знаю, есть ли в этом смысл? — он не сводил с нее настороженных, изучающих глаз. — Эллары редко говорят правду.

— О, это все предрассудки. — Элениель легкомысленно взмахнула рукой и опустилась на свободное место. Она все еще ощущала слабость, но ломота практически ушла. Прекрасно понимая, что это разозлит мужчину, она облокотилась на спинку стула, скрестила руки на груди, а ноги положила на стол, закинув одну на другую. В ответ на недовольный взгляд незнакомца, Лени наивно захлопала глазами:

— Что-то не так? У меня пятки грязные? — она вывернула к себе правую стопу и пожала плечами. — Да вроде нет…

— Что бы ты знала, неприлично закидывать ноги на стол, тем более в чужом доме, — процедил Рэй сквозь зубы.

— Нет, неприлично за глаза обсуждать и оскорблять человека, который, к тому же, еще и без сознания. А мой поступок — это настоящее, не прикрытое хамство. — Лени повернулась к Трише. — Я думала, ты более разборчива в мужчинах. Это и есть тот самый Рэй?

— А я думал, что она более разборчива в выборе друзей, — парировал мужчина.

— О, Боги, не ссорьтесь, прошу вас! Элениель, это мой друг Рэйгэн. Мы с ним жили по соседству на острове. Он опекал меня всю мою жизнь…

— Может тебе принести ручку и бумагу? — как-бы невзначай поинтересовался мужчина.

Девушка непонимающе нахмурилась.

— Зачем это?

— Напишешь ей подробный отчет о моей жизни. — мужчина не глядя показал на Лени пальцем и немного повысил голос. — Какое ей дело кто я такой?

— Мне плевать на то, где ты родился, кем работаешь, и кто была та несчастная, которая стала твоей первой женщиной. — от последних слов Элениель Триша слегка покраснела. — Мне не нужна твоя автобиография. Я пытаюсь понять, могу ли я тебе довериться.

— Тебя не должно это волновать. Триша больше не нуждается в твоих услугах.

— А я на нее не работаю.

— Значит, в твоей компании. Так лучше? Какие слова мне использовать, чтобы ты убралась отсюда?

— Рэйген, прошу тебя! — девушка набрала воздуха, после чего заговорила быстро, чтобы успеть сказать все, что думает. — Ты ошибаешься, Рэйген. Я не просто благодарна этой мисс, я обязана ей жизнью. Не возражайте, — попросила она Элениель, когда та открыла рот. — Многих ли людей ты знаешь, способных приютить грязную бродяжку, кормить ее, одетвать, а потом еще и помочь добраться до человека, который является единственной связью с ее потерянными воспоминаниями? Что бы ты ни думал об элларах, Рэй, я не позволю тебе оскорблять эту девушку.

Элениель даже на мгновение растерялась. Со слов Триши, ей разве что только божественного сияния не хватало, чтобы сойти за одного из тех бездельников. Она не воспринимала свой поступок как что-то благородное. Ее заинтересовала история Триши, и, наверное, поэтому она и помогла ей, как еще одной жертве неудачного стечения обстоятельств. Еще раз убедив себя в этом, Элениель позволила себе расслабиться, и поэтому снова перевела взгляд на Рэя. Ее очень повеселило его выражение лица: губы поджаты, глаза отведены. "Как нашкодивший мальчишка"

— Ну-ка, Триша, дай ему ремня, — ехидно подсказала она, и в ее глазах заплясали хитрые огоньки.

— Ты что-то сказала? — мужчина, явно взбешенный ее репликой, резко повернулся к ней.

— Рэйген, скажи… — Триша поерзала на стуле. — Я понимаю, мы свалились тебе на голову неожиданно, но ты не мог бы позволить нам остаться? Хотя бы на несколько дней, Рэй!

— Тебе можно остаться хоть на несколько лет, но она…. — Элениель выгнула бровь, и Рэй выругался и отвернулся. — Делайте, что хотите.

— Еще чего не хватало!

Триша, казалось, забыла, как дышать.

— Элениель! Он ведь сказал, что ты можешь остаться!

— О, как это мило.

— Так почему ты отказываешься?

— Хм, дай подумать, — Лени театрально похлопала по подбородку, изображая размышление, после чего подняла палец. — Вдруг он захочет придушить меня подушкой, пока я буду спать?

— Я бы никогда так не поступил, — прорычал мужчина и встал. Лени заметила, что его задели ее слова.

— Я не хотела оскорбить твои нежные чувства, это просто страх за свою жизнь. — несмотря на игривый тон, взгляд Элениель был угрожающе спокоен, и сосредоточен на собеседнике. — Остаться здесь? Есть с тобой за одним столом и каждую минуту ждать, как ты воткнешь мне вилку в глаз?

— Не перегибай палку!

Триша закусила губу и нервно переводила взгляд с Рэя на Элениель. Ей было страшно стоять между ними. Два упрямца, не желающие уступать своим убеждениям. Она начала ощущать нехватку кислорода. Девушка практически видела разряды молнии, которые посылали эти двое друг другу. Эта кухня была слишком мала для них. Судя по выражениям их лиц, с минуты на минуту здесь должна была разразиться буря невиданных масштабов, и скромный домик Рэя вряд ли ее переживет.

— Ребята, — девушка осторожно вклинилась между ними и расставила руки на случай, если они вдруг вздумают броситься друг на друга, — я думаю мы не с того начали. Давайте спокойно поговорим, как взрослые люди. — Элениель вдруг очень заинтересовалась своими ногтями. Рэйген присел на поверхность стола. Видя, что сдвигов не наблюдается, Триша на секунду прикрыла глаза, пытаясь унять волнение и раздражение, бурлящие в ней.

— Рэйген, ты ведь доверял мне раньше, правда?

Мужчина вскинул брови.

— Конечно, что за вопрос?

— Отлично. Значит, прошу: доверься и сейчас. Элениель должна остаться, — она повернулась к девушке, которая уже собиралась возразить, и опять-таки с нажимом сказала: — И она останется, несмотря на все свои предрассудки.

— Мои предрассудки? — возмутилась Лени. — Да ты слы…

— Элениель, пожалуйста!

— Не понимаю, почему я должна жить здесь! Я не настолько отчаялась, чтобы принимать его вынужденную подачку!

— Ну и куда ты тогда пойдешь?

Лени хохотнула и с легкой насмешкой посмотрела на девушку.

— Триша, у меня было достаточно времени, чтобы научиться заботиться о себе, и не зависеть от всяких надутых индюков. — последние слова она обильно приправила легким презрением и любовно проворковала, глядя на Рэя, но тот, если и хотел что-то сказать, промолчал. Видимо, решил дождаться финала их с Тришей диалога, и что-то ей подсказывало, что он в этом споре был на ее стороне. — Я знаю к кому нужно обращаться по вопросам жилья.

— Но сейчас ведь уже вечер! — в отчаянии воскликнула Триша и посмотрела в окно: на улице и впрямь было темно, хоть глаз выколи. — Пообещай, что никуда не уйдешь до завтра, а утром мы еще раз все обсудим!

— Как скажешь, мамочка. Можно мне теперь пойти в свою комнату?

Триша слегка улыбнулась. Пары дней знакомства с Элениель хватило, чтобы понять: если она иронизирует — значит все в порядке! Лени закатила глаза и, не удостоив Рэя взглядом, вальяжно направилась к себе.

Оказавшись в темном коридоре, девушка почувствовала легкое головокружение, и когда оно не прошло, была вынуждена припасть к стене. Она совсем не помнила, как они переместились в этот город. Нужно расспросить об это Тришу завтра. Но головокружение ее волновало сильнее.

Прошел почти год с того дня на острове, когда она, окровавленная и ослабшая, переместилась на дальнее расстояние, прихватив с собой анаха и лучшего друга. В тот раз ее состояние было намного, намного хуже… Но почему и сейчас так? Она ведь не была ранена на момент перехода…

В любом случае, нужно отлежаться, а завтра с утра, на свежую голову, попытаться разобраться, что к чему.

— Учти: тебе здесь не рады, так что завтра же начни осуществлять свою угрозу свалить отсюда.

Элениель решила, что скорее откусит себе палец, чем покажет этому мужчине, что ей сейчас плохо. Задумавшись о своем, она не заметила, как Рэйген зажег светильники, и теперь их спокойные приглушенные огни освещали узкий коридор.

— Твои слова разбивают мне сердце, Рэйген. Не знаю, как жить вдали от того, кого я так жажду лицезреть ежесекундно. Но оставим колкости на утро, а пока позволь заметить кое-что странное.

Рэй презрительно закатил глаза.

— И что же? Я не ясно выразился?

— Нет-нет, вполне, но странно другое: молодая женщина просыпается однажды в незнакомом городе, и помнит только два имени: свое и…твое. — Элениель заставила себя отойти от стены и медленно обойти вокруг мужчины. — Ни возраст, ни другой информации о себе, зато стоит ей подумать о тебе — и о, чудо! — полный комплект. И — это мне нравится больше всего — железобетонная уверенность в том, что ты — ее самый близкий друг, и что ей нужно тебя найти. Ты знаешь, информация с душком.

— Тебя это не касается, эллар. — его голос был ровным и спокойным, но Элениель расслышала в нем нотки плохо сдерживаемого бешенства. — Завтра ты проснешься, соберешь манатки, и уберешься отсюда так далеко, как только сможешь, тебе ясно? Ты вернула сюда Тришу, и это повод дать тебе уйти, не причинив вреда. Но я могу и по-другому объяснить.

— Так ты мне угрожаешь! Забавно. А знаешь, что? — Элениель подалась вперед, и бесценная реакция Рэя придала ей сил. — Я просто обожаю морской бриз поутру. Он так бодрит. Я слишком долго жила вдали от моря, и скучала по нему. Будет преступлением так скоро уехать.

— Послушай, дамочка…

— Это ты послушай, Рэйген. Я не похожа на тех, кто взваливает на себя лишние заботы, а потом справляются с этим лишь силой своей крутости. Но ты мутный, как сточная канава. Я тебе не доверяю, и чутье подсказывает мне, что ты будешь пытаться промыть мозги девушке. Что ж, посмотрим, получится ли. А пока, спокойной ночи.

Элениель вошла в комнату и, захлопнув дверь перед самим носом мужчины, позволила себе расклеиться.

Когда через четверть часа Триша вошла к ней, та уже крепко спала на животе. Оставив еду на комоде, девушка бесшумно покинула комнату, предварительно заперев ее на ключ. На всякий случай.

Глава 31

— Откройте, черт бы вас всех побрал!

Накануне вечером она была настолько истощена физически и морально, что практически сразу уснула. Полагала, что слабость и головокружение будут единственными последствиями ее дерзкого перемещения на такое расстояние. Наивная… Все-таки, ничему жизнь ее не учит…. Проснувшись посреди ночи от чудовищного чувства голода, она буквально по запаху нашла оставленные Тришей бутерброды и стакан воды, после чего снова вырубилась, а умеренно жесткий матрац и теплое одеяло только способствовали этому. Но как только на улице стало светать, начали проявляться другие, менее безобидные последствия очередной ее глупости. Ее кишечник выкручивался в разные загогулины, грозясь в любую секунду разорваться. Это — ее самое нелюбимое последствие перемещений, но она предполагала нечто подобное, поэтому была "на низком старте"!

И все бы ничего, да только кто-то (и она даже догадывалась, кто именно) запер ее дверь снаружи, создав на пути непреодолимую и самую ужасную преграду. В принципе, можно было бы вылезти в окно, но физическое состояние уже не позволяло задирать ноги так высоко.

Боги, как же ей было плохо! Лицо покрылось испариной, кровь прилила к голове и теперь, словно молотком, стучала по вискам. Лени прокричала еще одну порцию отменных ругательств и снова со всех сил застучала. Если так и дальше пойдет, то очень скоро произойдет самая казусная ситуация в ее жизни, и тогда уже она никого не пустит к себе!

Наконец она услышала шаги и сонный голос Триши:

— Элениель, ты видела время? Сейчас, сейчас…

Как только щелкнул дверной замок, Лени пулей вылетела в коридор, сбив при этом бедную Тришу с ног, на ходу спрашивая, где туалет. Добежав до конца коридора, девушка, наконец, смогла расслабиться.

Десять минут, пятнадцать… Триша начала беспокоится. Девушка потихоньку подошла к двери туалета и прислушалась: мертвая тишина. Она осторожно постучала.

— Элениель, ты там в порядке?

Ответом ей послужила все та же тишина. Ей было неловко, но она все же вошла внутрь. Интуиция не подвела ее: на полу, мощенном фигурной плиткой, лежала Элениель. Триша тихонько вскрикнула и подбежала к ней. Перевернув ее с живота, она увидела тонкую струйку крови, сочащуюся из ее носа, и небольшую кровавую лужицу на полу. Лицо Лени было мертвенно-белым, губы посинели. Триша прижала руки ко рту, сдерживая крик отчаяния, но слезы хлынули, и она закричала:

— Рэйген! О, Боги, Рэйген, скорее сюда!

Нет! Она не могла… Нет, только не сейчас… Триша наклонилась и прислушалась к сердцебиению, и в ужасе отшатнулась. Сердце не билось.

— Рэй, скорее! Кажется она…

В дверях, на ходу застегивая рубашку, появился заспанный парень.

— Почему ты так разоралась? Я уже…

Он запнулся. Триша поднялась с колен и бросилась к нему, уткнувшись заплаканным лицом ему в грудь. Отодвинув подругу, парень в два шага пересек комнату и подхватил девушку на руки.

— Рэй, она мертва..

— Нет. — Мужчина повернулся к двери. Девушка, не прекращая рыдать, взяла Элениель за руку.

— Ее сердце не бьется. Оно… не бьется. Я не понимаю…

— Уйди с дороги, Триша!

Мужчина быстро пошел в свою комнату и, с ноги открыв двери, положил ее на свою кровать.

— Быстро раздвинь все шторы!

Триша дрожала всем телом, но, взяв себя в руки, сделала это, после чего осторожно подошла к кровати. Было еще по-утреннему пасмурно и темно, в таком освещении Элениель еще больше казалась… нет: она даже мысленно не могла признать, что та умерла. Новая порция рыданий уже была на подходе, но девушка усилием воли сдержала их, и старалась не мешать Рэю.

Мужчина делал ей искусственное дыхание. Он делал ей непрямой массаж сердца и вдыхал воздух в рот. Но толку от этого было мало.

— Триша, в двух домах от меня живет новый городской врач, дуй к нему — прорычал он.

Девушка не отвечала. Рэй повернулся к ней и понял, что она в шоковом состоянии и, не отрываясь, смотрит на лицо Элениель.

— Бегом, я сказал! Ты же хочешь ее спасти?

Триша очнулась и, не говоря ни слова, тут же выбежала из комнаты. Девушка цеплялась за имя подруги, пыталась вновь представить ее улыбающейся, но перед глазами стояло лишь мертвенно бледное лицо с огромными синяками под глазами. Триша выскочила из дома в халате поверх ночной рубашки и растерянно озиралась по сторонам. В двух домах, хорошо, а с какой стороны?

Дом Рэя стоит немного на отшибе, в уединенном поселке на холме у Тунора. Вчера он рассказал, что вместе с ним здесь проживают около двадцати семей, но каждый дом находится на приличном расстоянии друг от друга, чтобы не мешать уединенности. Дорога каждая секунда, а она не может решиться, в какую сторону бежать! На нервах она острее стала ощущать холодную голую землю, а пронизывающий ветер грозился в любую секунду навеки заморозить ее. Приняв решение, девушка, на свой страх и риск, бросилась направо, попутно вытирая слезы. Немного в стороне она заметила мужчину, который неспешно шел ей навстречу. Триша решила узнать у него дорогу к врачу, чтобы не терять еще больше времени.

— Богами заклинаю, помогите мне найти местного врача! Моей подруге очень плохо, важна каждая секунда!

Незнакомец бегло осмотрел ее наряд. Если его и удивили босые ноги и тоненький халатик, то он никак этого не показал.

— Вы бежите не туда, он живет в другой стороне. Позвольте проводить Вас, у меня как раз там дела.

Триша кивнула, и они быстро направились туда. Мужчина торопливо снял свое пальто и молча набросил на ее плечи. Девушка слишком промерзла, чтобы спорить с ним, поэтому просто тихо поблагодарила.

Видя, как она нервничает, незнакомец сказал:

— Не переживайте, уже почти пришли. Он действительно хороший врач, и может спасти абсолютно любого человека.

— А не человека? — Триша понимала, что не должна распространяться о происхождении девушки, но, в конце концов, она ведь не единственная в своем роде!

Незнакомец нахмурился.

— Ваша подруга эллар?

— Да, и что теперь? — вспыхнула девушка. — По-Вашему, раз она не человек, то не заслуживает спасения?

— Отнюдь. Вопреки распространенному мнению об элларах, я не считаю всех их мерзавцами.

— С чего бы?

— Хотя бы потому, что сам являюсь одним из них.

Триша слегка покраснела и в очередной раз ужаснулась своей неосведомленности. Она не знала, встречала ли эллар прежде, чем забыла свою жизнь, или нет, но почему-то ей стало стыдно от того, что не смогла различить этого.

— О-о. Понятно.

— Расскажете, что с ней такое?

Триша немного подумала. Совсем не обязательно рассказывать ему все, но если опустить некоторые детали…

— Видите ли, вчера она немного перестаралась и потратила больше сил, чем рассчитывала, и когда мы прибыли сюда, она потеряла сознание. Она выглядела вполне здоровой, когда проснулась прошлым вечером, а сегодня… — Триша почувствовала, что глаза вновь наливаются слезами. — Утром ей стало плохо, и спустя пятнадцать минут я нашла ее. Ее сердце… оно не билось, а из носа шла кровь.

— И Вы решили, что она умерла?

Этот вопрос заставил ее остановиться и пристально посмотреть на незнакомца. Первые лучи солнца уже сумели пробиться сквозь толстый слой серых туч и с каждым мгновением лучше освещали его лицо. Судя по виду, он был одного возраста с Рэйгеном и словно соткан из тайн и загадок. Прямо как Элениель. Интересно, все эллары такие? Его лицо выражало каменное спокойствие, но не безразличие. И снова какое-то внутреннее чутье подсказало Трише, что ему можно сказать немного больше.

— Она переместилась на большее расстояние, чем было в ее силах. Она бормотала это, пока я несла ее к дому моего друга. Она… этого не планировала. И я решила, будто она…

— Мой Вам совет: идите к ней и просто ждите. Вам не нужно ходить к этому врачу, — незнакомец буквально пригвоздил ее к месту взглядом своих светло-голубых глаз. Она обернулась и с удивлением обнаружила, что они стоят возле дома Рэйгена. — Она находится в состоянии накапливания сил. Это случается крайне редко, обычно эллары более осмотрительны, и не тратят так безрассудно всю свою энергию. Сердце бьется, но очень медленно, примерно два-три удара в минуту, потому-то вам и было сложно определить это.

— И когда она сможет очнуться? — спросила девушка.

— День-два, конечно в том случае, если Ваш друг, так яростно пытающийся разбудить ее, не отобьет ей грудную клетку. Остановите его пока не поздно, иначе ее сон затянется. И последнее: впредь не рассказывайте о себе и о ней посторонним. Это опасно. Ей повезло иметь такую заботливую подругу, как Вы.

Тревога сковала ее тело. Откуда он знает о том, что делает Рэй? Триша обернулась, но рядом уже никого не было, и лишь тяжелое мужское пальто служило доказательством того, что это все ей не привиделось. Ладно, об этом она подумает позже, а сейчас…

Жива. Элениель жива! Чуть ли не вприпрыжку девушка пересекла небольшой палисадник, распахнула входную дверь и влетела в дом. Только сейчас, ощущая не голую холодную землю, а пушистый ковер, ее стопы начали колоть, а пальцы сжимались в судорогах. Морщась и прихрамывая, она вошла в спальню Рэя. Парень сидел на полу возле кровати, согнув колени, опустив голову на руки, а рядом свисала рука ее подруги. Взглянув на ее безжизненное лицо, Триша уже начала было сомневаться в словах незнакомца, но маленький лучик надежды сохранил ее решимость.

Рэйген поднял голову, и у девушки сжалось сердце: его лицо по цвету мало отличалось от лица Элениель.

— Рэй..

— Прости, Триша. Я, правда, старался, но… — он покачал головой и снова уткнулся лицом в ладони.

Девушка вновь посмотрела на Элениель и присела на край кровати.

— Рэй, мне нужно кое-что тебе рассказать.

Пока она говорила, он медленно поднимал свою голову, после чего ошарашенными глазами уставился на подругу.

— To есть, вместо того, чтобы со всех ног бежать за помощью, ты устроила увеселительную прогулку с каким-то мужиком, наслушалась его бредней и вернулась домой с пустыми обещаниями? А что, если это неправда? Ты сможешь жить с этим?

Триша посмотрела на Элениель, и положила ее свисающую руку вдоль тела.

— Ты намекаешь на то, что это по моей вине она может не очнуться.

— Слушай, я не это имел…

— С ее смертью я теряю гораздо больше, чем ты. Эта молодая женщина помогла мне не умереть в том подземелье, а потом еще и рискнула собственным здоровьем, чтобы отвезти меня сюда. Я никогда этого не забуду, Рэй, даже если снова потеряю память. Это называется "жизненный долг". — Триша принялась перебирать пальцами поясок на своем халате. — И я прекрасно понимаю, чем рисковала, когда вернулась домой пять минут назад. Этот незнакомец говорил вещи, о которых не должен был знать, поэтому я склонна довериться ему.

Триша не знала, кого убеждала этими словами: себя или Рэя, но к счастью мужчина воздержался от дальнейших расспросов.

— Я все-таки схожу за доктором. Если она жива, он хотя бы сможет подтвердить это, а если нет…

— Но тот мужчина отговаривал идти к нему!

— Мне плевать. — Рэйген встал и надел свитер. Он аж почернел, стоило ей упомянуть этого загадочного незнакомца. — Ему доверяешь ты, а не я. В этом вопросе я предпочитаю слушать только себя. Скоро буду.

Триша ничего не ответила. Она слишком перенервничала, замерзла и устала, чтобы спорить с этим упрямцем. В конце концов, он делает это ради нее, а раз так, зачем ей пререкаться? Девушка аккуратно положила руку на шею Элениель и мысленно начала считать. Через двадцать восемь секунд она услышала заветный удар и радостно улыбнулась. Незнакомец был абсолютно прав. Триша мысленно поблагодарила богов за то, что повстречала этого загадочного мужчину. Кем бы он ни был, что бы ни произошло, сейчас в данный момент, она была готова возвести ему памятник лишь за то, что он обнадежил ее, за то, что успокоил.

Глава 32

Последние лучи солнца скользнули по морской глади. Очередной закат. Конец очередного дня. Триша отошла от окна и, бросив взгляд на спящую Элениель, вышла в гостиную. Рэйген ушел в плавание, и она не знала точно, на какой срок. Он оставил продукты и попросил ни в чем себе не отказывать… Как будто это так просто…

За последние несколько дней ей удалось кое-что прояснить о своей жизни, но чем больше Рэй рассказывал, тем больше вопросов у нее возникало. Ежеминутно, ежесекундно она прокручивала услышанное в своей голове, но так и не смогла выстроить полноценную картинку о том, кем же она была.

Триша сделала чай и присела в глубокое мягкое кресло. Отпив глоток, она осознала, что так и не узнала у Рэя, что это за чай. А так ли это важно? О, боги, голова просто раскалывается! Ей было ужасно стыдно за свои мысли, но порой она завидовала состоянию Элениель. Провалиться в чарующий покой, избавиться от навязчивых мыслей о своей личности…

Девушка отставила горячую чашку на подставку и потерла глаза. Наверное, мысль о сне Элениель побудила, наконец, ее собственное сознание к отдыху, и…

Это не было похоже на легкую дремоту. Образы мелькали перед глазами, как сотни картин с запечатленными на них неизвестными людьми. Они сменялись так быстро, что Триша не могла уловить сути, но, в какой-то момент, она просто бросилась в кабинет Рэйгэна, в котором видела бумагу и ручку, после чего позволила своей руке самой сделать все необходимое.

***

До чего же болит голова! Элениель показалось, что на веки что-то положили — такими тяжелыми они были. С трудом открыв глаза, девушка поморгала, убирая слизистую пелену. Тело словно одеревенело!

Судя по яркому свету из окна, была середина дня, но… Что это за комната? Обои приятного фиалкового оттенка, у стены напротив стоит красивый резной комод, а над ним — длинное горизонтальное зеркало в позолоченной раме. Любопытно…

Она медленно пошевелилась, и готова была поклясться, что услышала, как скрипят ее суставы! Это оказалось намного сложнее, чем она думала. Видимо, она пролежала не один день. И не два. Очередная попытка подняться вызвала приступ боли в позвоночнике, и она закряхтела. В стороне послышалось шорканье, затем мгновение тишины, после чего ее на шею бросилась рыдающая Триша.

— Элениель, о боги, как я счастлива! Наконец-то!

В любой другой ситуации ей польстила бы такая реакция на ее пробуждение, но сейчас оставалось слишком много вопросов.

— Мне приятна твоя радость, но ты мне не расскажешь, что вообще произошло?

— Как, ты ничего не помнишь?

Лени нахмурилась. Воспоминания словно притаились за ширмой, но сил отодвинуть ее не было, поэтому она растерянно покачала головой.

— Что ж…

Триша осторожно, без лишних эмоций, рассказывала ей о событиях дня, когда она проснулась от острого желания сходить в уборную, судя по всему опустив при этом некоторые подробности. Лени это прекрасно поняла, но в расспросы пока не ударялась. Немного обдумав услышанное, девушка тихо спросила:

— A Рэй, он… — она прочистила горло. — Выходит, он видел меня без одежды?

— Мы ведь нашли тебя в туалете, так что…

Память стремительно начала возвращаться. Точно. Она ведь вошла в туалет, а после того, как закончила свои дела, у нее закружилась голова… Что может быть унизительнее обморока в туалете?

Девушка с огромным усилием натянула одеяло на голову. Вот это позорище! Ее больное воображение тут же начало вырисовывать в голове эти события… Стало только хуже! Она замотала головой, словно пыталась вытряхнуть оттуда эти образы.

— Я никогда не вылезу отсюда!

— Элениель, тебе нечего стесняться. — Триша ободряюще погладила ее по руке. — Все в прошлом! Главное, что ты очнулась… Тем более, Рэя нет дома.

Лени выдержала паузу.

— Да? А где же он?

— Ушел в плавание, — в голосе Триши появилось раздражение. — Видимо, это было настолько срочно, что он даже не успел сообщить, на сколько дней оно затянется…

— Вот и славно. — Лени, скинув с головы одеяло, потерла виски, зевнула и снова попыталась встать. Благо, Триша сразу подхватила ее и помогла ей сесть на кровати, обложив со всех сторон подушками. Сейчас она могла полностью осмотреть помещение. Судя по картинам и цветам, украшавшим комнату, было понятно, что к оформлению комнаты приложила руку женщина.

— Триша, где я нахожусь?

— В комнате Рэя.

— Становится все интереснее и интереснее. Ты точно все мне рассказала?

— Она ближе всего к уборной. Рэй тогда принес тебя сюда, чтобы скорее уложить на кровать, вот так ты здесь и осталась.

— Ясно. — она немного поерзала, и в нос ударил стойкий запах пота. — Сколько, говоришь, я вот так пролежала?

— Сегодня восьмой день.

— Триша, боюсь мне снова понадобится твоя помощь.

Когда спустя час Элениель сидела в уютной гостиной и пила зеленый чай с жасмином, она чувствовала себя на вершине мира. С помощью Триши она, на нетвердых ногах, добралась до ванной, и с огромным наслаждением опустилась в горячую воду по самый подбородок. Она ощущала, как каждая мышца в ее теле начинает расслабляться, как грязь, накопленная за неделю, под давлением шершавой мочалки отлипает от кожи. А волосы! Они стали невесомыми! Триша два раза обновляла воду, поэтому, когда Лени вылезала из ванной, вода была практически чистая. Она сразу ощутила легкость, но передвигалась все равно с трудом. Тело еще не забыло недавнюю авантюру с перемещением, но почему так сильно ноет грудная клетка? На ее памяти туда ее не били… Может, ударилась при падении в ванной?

Наблюдая за пылинками, танцующими в луче солнца, Лени размышляла о приключившейся с ней истории, особенно о той части, в которой Триша встретила таинственного мужчину. Как она призналась, Рэй не знал всех подробностей их разговора. Кто он такой? Почему именно тогда, когда ей нужна была помощь, вдруг появляется он? Можно, конечно, допустить, что он из ее прошлой жизни, но это было так давно, что эта версия весьма прозрачна. За раздумьями она не заметила Тришу, которая уселась в соседнее кресло с чашкой в руке.

— Итак. Ты прожила с этим человеком несколько дней. Узнала что-нибудь о себе?

— Вроде того… Рэйген

— Поделишься?

— Почему бы и нет… Я росла в семье главы нашей общины. Моя мать была… ну, женщиной легкого поведения, и большой любительницей выпить. Родного отца я не знала, но, по словам Рэйгена, им мог быть любой мужчина с острова. Или моряк, или даже пират…

Было видно, что ей трудно рассказывать все это, но, сделав глоток чая, она продолжила:

— Рэй говорит, мы с ним сдружились еще в детстве, поэтому он знает много историй, приключившихся со мной. Например, что иногда, когда я была совсем маленькая, мне снились кошмары, и я просыпалась посреди ночи и бежала к маме на кровать. Обычно ее дома не было, иногда она лежала там пьяная. Но как-то раз она была там… с мужчиной. — Девушка зажмурилась, словно только что вспомнила это. — Естественно, тогда я ничего не поняла. Мать наорала на меня и вытолкала из дома. Я сидела на крыльце, ночью и беззвучно плакала, потому что боялась, что мама снова меня отругает. Мне было холодно и страшно, ведь я думала, что сейчас из темноты выпрыгнет монстр вроде того, что мне тогда приснился. Не знаю как, но я уснула, а когда проснулась, то увидела улыбающееся лицо главы нашей деревни.

Он накрыл меня своей курткой и приказал идти к нему домой, как я и поступила. А когда он вернулся, то сказал мне и своей семье, что отныне я буду жить с ними. Я не понимала, а как же мама? Ей ведь будет грустно без меня! Я рвалась туда, но меня не пускали.

Триша сделала еще один глоток, и безуспешно попыталась скрыть, что ее руки дрожат.

— Позже, когда я подросла и стала подрабатывать, я стала приходить к ней. Мама очень сдала. Такой образ жизни сломил бы кого угодно… Поначалу она прогоняла меня, говорила, что это я от нее отказалась, а я все равно продолжила ходить к ней. Я перебралась к ней, когда у нее отказали ноги, и прожила с ней до ее последнего вздоха. Ей было всего тридцать пять…

Девушка немного помолчала. Элениель ее не торопила. Ей не хотелось принуждать ее говорить, но это было нужно им обеим.

— Жена главы деревни меня недолюбливала и всячески старалась оградить своих сыновей от моего общества. Я не возражала, потому что оба были избалованными нахалами. Я прожила под их крышей еще три года.

Последовала долгая пауза. Заинтригованная, Элениель подалась вперед.

— И?..

Триша дернула плечом и опустила глаза.

— Пока это все, что Рэй рассказал мне. Мы говорили поздно ночью, и он обещал продолжить утром, но на рассвете его вызвал капитан корабля….

— Твоя биография — это, конечно, хорошо. Но как насчет того, что ты можешь, в буквальном смысле, коснуться внутреннего мира любого человека? Что?! Извини, смягчила, как могла!

— Было очень мило с твоей стороны не называть меня убийцей… — Триша благодарно улыбнулась. — Не знаю, Элениель, вправе ли я говорить такое… Я знаю, что этот человек — мой ближайший друг, и он относится ко мне согласно всем моим представлениям о близком друге, но ведь я должна чувствовать это, верно?.. To есть, я имею в виду, странно знать о человеке все, но не чувствовать связи между нами. О, Боги, я так неблагодарна! — воскликнула она и уронила голову на руки.

Элениель подписывалась под каждым словом. История изначально была мутной, и требовала детального изучения. Она рассказывала о своей жизни, словно прочла об этом в газете, и это не имеет никакого отношения к ней самой. Но девчонка перед ней хваталась за что угодно: лишь бы удержаться на плаву и не погрязнуть в пучину неизвестности. И ей не нужно знать о том, что она на самом деле думает.

— To, что ты сомневаешься — здоровое доказательство того, что ты не потеряла себя и свое достоинство. — Элениель показалось, что Триша даже приосанилась после этих слов. — А если тебе все-таки стыдно — оставь сомнения мне.

— Элениель, расскажи мне, кто ты.

Она понимала, что этот момент обязательно настанет, но вопроса в лоб не ожидала. Стоит ли? Что, если в будущем эта откровенность выйдет ей боком?

Судя по всему, сомнения Элениель отразились у нее на лице, и Триша, отставив чашку на стеклянный кофейный столик, наклонилась к ней. Сейчас особенно ярко виднелись ее веснушки и легкая курносость.

— Слушай, я понимаю, в твоей жизни, какой бы она ни была, случилось много неприятных вещей. Но даже не из сентиментальности, а из справедливости я имею право знать, с кем мне предстоит вести дело. Ты обо мне знаешь все. Я прошу рассказать мне хотя бы малую толику.

Что ж, это справедливо. Лени еще ни разу не слышала от нее такой четко поставленной просьбы, обычно она руководствовалась эмоциями. Черт возьми, а почему бы и нет? В конце концов, не побежит же Триша сдавать ее! Да и кому? До нее давно уже никому нет дела…

— Я родилась в Лауре-Эйтель, королевстве эллар. Я прожила там восемь лет, а потом меня взял на поруку городничий Ичвинстера. Это, кстати, на западе Эттенберга. В общем, с ним я прожила до девятнадцати. Потом кое-что произошло, и ушла из города. Я кочевала с места на место, потому что работала на одного очень влиятельного человека… Скажем так: время, что я провела на пиратском корабле, я всегда буду вспоминать с улыбкой. А потом я попала в очень неприятную ситуацию, когда мне пришлось работать на одну гильдию… Те же пираты, только на суше. Там я и познакомилась с человеком, из-за которого меня снова мотает по миру.

— Почему тебя отдали на воспитание человеку?

Элениель ответила не сразу и Триша догадалась, что задела ту часть ее души, которую она старательно скрывает от посторонних.

— Знать наверняка я никогда не буду, но… Генри, городничий, не вдавался в подробности, а я не спрашивала. Просто… — ее голос слегка дрогнул, и она поспешно вытерла глаза и прочистила горло. — Какая теперь разница? Прошло слишком много времени, чтобы горевать об этом.

— А на что похоже твое королевство? Элениель…

Лицо Элениель в момент посуровело.

— Я уже давно не восьмилетняя девчонка, Триша. Большую часть своей жизни я прожила здесь, и все равно не могу назвать Эттенберг своим королевством. — она снова помолчала. — Я все чаще думаю, что мне нет места в этом мире. В обоих мирах.

Триша хотела ее как-нибудь подбодрить, но решила сменить тему. Пожалуй, хватит на сегодня воспоминаний.

— Слушай, перед тем, какты… перенесла нас, я нарисовала кое-что. Ты пыталась скрыть это, но ты же испугалась того, что это может сбыться.

— Я, кажется, говорила, чтобы ты не забивала себе голову…

— Это как-то связано с этим человеком?

Триша протянула ей лист бумаги, лежавший до этого на журнальном столике. Перевернув его, Элениель безошибочно узнала изображенного на нем мужчину. Прошло столько времени с того дня, как она смотрела в эти глаза цвета темного шоколада, чей блеск не смог скрыть даже простой карандаш, и она вновь испытала весь волшебный магнетизм, который ранее приковал ее к этому человеку. Элениель откинулась на спинку кресла, рука с портретом Аргаса бессильно упала на колени. Все, что связывало их, пронеслось перед глазами с оглушительной ясностью, и накалило чувство горечи от того, что между ними теперь нет ничего, кроме чувства мести.

— Он для тебя многое значит?

Элениель подняла глаза. Видимо, ее эмоции снова отразились на лице, поэтому она не захотела тратить силы на увиливание, и просто кивнула.

— Да. Даже слишком…

Глава 33

Если бы Элениель следила за временем, она бы ужаснулась от того, что чистит зубы уже практически четверть часа, но она лишь бездумно водила щеткой по зубам, и невидящим взглядом уставилась в зеркало, пока ее мысли устроили в голове эстафету…

Что бы означал тот рисунок Триши? Тот портрет Аргаса, который она изобразила? Если бы ее попросили оценить подозрительность к своей новой знакомой по десяти бальной шкале, Лени, не задумываясь, назвала цифру "пятнадцать". Нет, шансов на то, что Триша как-то связана с ее бывшим парнем, практически нет, а вот ее удивительные способности не просто наталкивали на определенные мысли — они пугали.

Пожалуй, больше всего пугала эта странная потеря памяти, из-за которой сейчас нет ни единого шанса выяснить, что это было за "просвещение", и чего ей, Элениель, ждать от своего будущего… Ведь еще там, в Тэррене, Триша нарисовала — жуть, даже вспоминать неохота — ее с проткнутым горлом, а теперь и портрет того: кто способен на такой поступок…

А способен ли?

Элениель покачала головой и, сполоснув щетку, поставила ее на место, а пока умывалась думала о том, что так и не приняла до конца тот факт, что Аргас уже не принадлежит самому себе. Против ее воли в голове начали мелькать воспоминания о том недолгом времени, что они провели вместе. А ведь она так старательно прятала их в самый дальний и темный уголок души! Но портрет, нарисованный Тришей, все изменил, и теперь они выползали потихоньку на поверхность… А ведь с его стороны все было не так плохо, если не считать этих нездоровых замашек собственника. Но ведь… она тоже хороша…

Сколько раз, вместо того, чтобы где-то смолчать и попытаться любыми способами отвлечь его, она либо раздражалась, либо уходила от разговора… ну, либо они ругались, после чего бурно мирились… По сути, кроме дикого влечения их больше ничего и не объединяло, и грустная правда заключалась в том, что даже если бы не этот проклятый кинжал, которым он стал просто одержим, этот мужчина не принял бы ее… не принял бы правды о том, кем она является. Ей было бы тяжко, если бы она полюбила Аргаса, но даже тех чувств, что она к нему испытывала хватало для режущей боли в сердце…

Она не боялась дня, когда Аргас, наконец, нагонит ее, точнее не боялась его самого.

Ее пугали собственные противоречивые чувства… Она ведь, в конце концов, тоже не железная….

Возможно, стоит рассказать об этом Даррену, когда они в следующий раз встретятся во сне, хотя… Нет, ему это ни к чему. Судя по тому, что ей удается из него вытянуть при каждой их встрече, его жизнь постепенно входит в стабильное русло. Он во всю помогает отцу с их семейным делом, подрабатывает разнорабочим, делает ремонт в своем домике… Пусть так и остается. Лени видела, что Даррену неприятно об этом говорить, он словно чувствовал вину за то, что живет, в то время как она — скитается. Ну и дурак. Она всем сердцем радовалась за этого мужчину и в то же время понимала, что сейчас только она не дает ему полностью забыть прошлое. Как она и боялась. И она собиралась это исправить, полностью прервав их общение… хоть это и разобьет ей сердце. К сожалению, она недостаточно благородна, чтобы поступить так прямо сейчас, но однажды… ради его благополучия она заставит себя сделать это…

Не открывая глаз, Элениель сняла полотенце с крючка. Тщательно вытерев лицо, она посмотрела на свое отражение в зеркале как раз тот момент, когда в приоткрытую дверь ванной комнаты входил… полностью обнаженный Рэйген. Да что ж это за напасть-то такая?! Опять она наткнулась на голого мужика, хотя… в этот раз это он наткнулся на нее…

Рэйген, видимо, пребывал в таком же ступоре, потому как так и замер на пороге, и они так простояли, глядя друг на друга в отражении зеркала, пока Лени медленно не развернулась и, стараясь не смотреть, не запустила в него полотенцем пониже пупка.

— С добрым утром, блин, — пробурчала она, протискиваясь между ним и приоткрытой дверью, чтобы поскорее убраться подальше от этого нудиста.

***

— И все же, как-то неудобно, что ты стоишь у плиты. Ты ведь моя гостья!

— Всего лишь омлет, мне не сложно.

— Сколько я тебя помню, ты всегда была склонна к излишнему опекунству, всех жалела, а особенно тех, кто этой жалости не заслуживал… А твой омлет — лучший из тех, что мне довелось отведать.

— Спасибо, мне очень приятно, — пролепетала Триша, и ее щеки заалели.

— А твоя подруга, собирается вообще выходить или вечно проторчит в комнате?

— Я…

— А с чего это я должна сидеть в комнате? Случилось чего?

Лени изящно вплыла на кухню, и плавно опустилась на стул, снова выбрав место напротив Рэя. На ней было надето бежевое платье с черными кружевами, волосы заплетены в колосок. От одного только взгляда на парня внутри появилась неприятная пульсация, весь ее настрой грозился вскоре испариться. Она положила руки на стол, сжав их в замок и закусила губу.

— Итак…

Судя по всему, Рэй тоже был слегка смущен. Он почесал нос, бросил взгляд на Тришу, которая старательно делала вид, будто ей ничего не интересно, и посмотрел в упор на Лени.

— Согласен, неловко получилось.

— Мы это пережили, и не будем больше вспоминать об этом, верно? Мы договорились?

Рэйген кивнул.

— Именно, но это вовсе не значит, что тебе здесь рады.

Триша резко отвернулась от плиты: Лени вскинула брови. Нет, она конечно помнила, что он предвзято относится к элларам, и валит на нее все грехи ее народа, но это уже чересчур!

Триша понимала, что сейчас начнется буря, но прежде, чем смогла вставить хоть слово, Элениель расхохоталась. Тем самым смехом, от которого не веяло ничем хорошим.

— Естественно, не было бы меня — можно было бы направо и налево светить своими причиндалами! Я и сама не горю желанием оставаться в одном доме с больным извращенцем!

Лицо Рэя вспыхнуло. Он начал приподниматься со стула.

— И это называется "договорились"? Ты даже слов своих не держишь!

— Уверена, что здесь не с чего начинать конфликт, верно, ребята? — Триша сделала робкую попытку примирить их. — Рэйген, сядь!

— Если ты не способна держать слово, то, естественно, не стоит удивляться твоему недержанию из других мест!

Лени от шока ахнула. Каков нахал! Она резко встала, схватила со стола вазу с цветами, выбросила букет, а воду выплеснула в лицо парня, после чего отвесила звонкую пощечину.

Рэй вытер лицо и голову рукавом. Он передернулся и сплюнул: слизь от застоявшейся воды попала в рот.

— Ну ты и кретин!

Она уже собиралась уходить, но Триша схватила ее за запястье и насильно усадила в кресло. Девушка так сильно сощурила глаза, что ее серые зрачки были очень плохо видны.

Элениель захотела встать, но та надавила на ее плечо, заставляя оставаться на месте. "А с такой-то силушкой считаться нужно", — мелькнуло в голове Лени.

— Что за шуточки? Дай мне уйти!

— И не подумаю!

— Что ж, тогда уйду я! — Рэй встал, но Триша перевела на него свой убийственный взгляд.

— Ну-ка живо сел на место!

— Не смей указывать мне в моем доме..

— СЯДЬ Я СКАЗАЛА!

Триша была вне себя. Ее взгляд метался от Рэя к Лени, словно грозясь разорвать любого, кто только посмеет дернуться. Она подошла к плите, сняла омлет с огня, поставила его прямо в сковороде на стол, после чего села во его главе — Сейчас мы позавтракаем, и, когда закончим, я больше не хочу слышать вашу ругань!

Лени прыснула и с насмешкой посмотрела на девушку, Рэй тоже опешил, однако промолчал.

— Вы ведете себя, как идиоты! Вам совершенно нечего делить, так чего вы с ума сходите? Рэйген, ты чего взъелся на нее? Чем она успела тебе насолить?

Парень отвел взгляд.

— Конкретно она — ничем, но… другие…

— Если тебя обидел кто-то из эллар, это вовсе не значит, что теперь можно вешать на нее всех собак, Рэй!

Элениель закатила глаза.

— Триша, кончай играть в миротворца, надоело! Любопытное преображение, но меня этим не прошибешь, я такая постоянно! — она посмотрела на мужчину. — Я не буду никого уговаривать, что я хорошая или что мне можно доверять. Хорошей меня назвать трудно, а доверие — понятие относительное, зависит от ситуации. — Лени взяла вилку и подцепила себе большой кусок омлета. — Так что, возможно, он прав, и мне нужно уйти.

Триша покачала головой.

— Пришли сюда вместе, и уйдем, если что, тоже вдвоем.

Лени улыбнулась. Приятно иметь такого человека, который готов бороться за тебя до последнего. Она взяла себе еще кусок омлета, после чего, поколебавшись, пододвинула его Рэю.

Сказать, что он удивился — ничего не сказать. Он, скорее, ожидал, что она бросит сковороду ему в лицо. Элениель отвела взгляд и держала вилку во рту; но уже давно не жевала. Она коротко посмотрела на них, после чего принялась внимательно рассматривать ногти.

— Вовсе не обязательно так пялиться. Просто в очередной раз демонстрирую, что гораздо мудрее некоторых. А сейчас прошу меня простить. Мне нужно привести мысли в порядок.

Когда она ушла, Триша покачала головой и усмехнулась: таких непредсказуемых личностей ей встречать еще не приходилось! Хотя… скорее всего, она просто этого не помнит. Она перевела взгляд на мужчину, и нахмурилась. Тот сидел, уткнувшись взглядом в сковороду, и думал о чем-то своем.

— Рэй, в чем дело? Я думала, что мы это уже обсудили.

Парень провел рукой по влажным волосам, после чего посмотрел на Тришу. Его глаза были красными из-за попавшей в них воды.

— Сам не знаю, — признался он. — Все эти дни я представлял наш с ней разговор, но сегодня, когда снова увидел ее… Не знаю, почему-то в ее присутствии я начинаю вести себя по-идиотски.

— И ты хочешь исправить сложившуюся ситуацию? — Рэй скривился, но Триша продолжила. — Серьезно, Рэй, нам еще какое-то время придется пожить под одной крышей, если ты, конечно, не выгонишь нас.

— Не говори ерунды!

— Так вот. Было бы неплохо, если бы ты смог наладить хоть какой-ни-какой контакт.

***

Как же приятно ощущать жжение мышц!

Несмотря на болевые ощущения, Лени ликовала. Из-за своей дурацкой слабости она уже много дней не делала разминку, поэтому мышцы успели одеревенеть. И что может быть лучше разминки на свежем воздухе в месте, откуда открывается такой прекрасный вид на море?! Она невольно представила, как здесь красиво летом. Или осенью. Если дело затянется, она застанет пробуждение жизни на этом прекрасном холме, увидит, как оживают деревья, как трава, по которой она сейчас бегала, приобретет приятный зеленый цвет.

После бега она перешла к поворотам. Девушка наблюдала, как красивые фрегаты подходили к причалу, как крошечные матросы, коими они виделись с этой высоты, сбрасывали канаты, которые люди в порту обматывали вокруг гигантских столбов.

Элениель вздохнула, и на выдохе медленно наклонилась вперед, обхватила руками крест на крест ноги и замерла в таком положении, ощущая, как растягиваются задние мышцы ног. Какже мало им нужно времени, чтобы укоротиться! Ноги начало жечь, но она терпела, шепотом ведя счет секундам.

Со стороны, конечно, ее поза выглядит очень интересно, учитывая, что она надела свой облегающий костюм, в котором ходила на всевозможные задания. Он уже слегка поистрепался, и она купиласебе новый, более качественный, а этот держала для тренировок. Он отлично сохранял тепло, но при этом не давал запариться. Самое то для тренировки на свежем воздухе в такую погоду. Хотя… многие могут с ней не согласиться. Учитывая предпочтения местных женщин: этот наряд мог настолько возмутить их, что она в их глазах вполне сошла бы за девушку легкого поведения!

Почувствовав чье-то присутствие, она приоткрыла уголок глаза и увидела Рэйгена, который наклонил голову, следя за ее глубоким, живописным наклоном. Наглец!

— Ты бы хоть спрятался для приличия. Девушек, особенно в такой позе, нельзя разглядывать, как музейный экспонат!

Рэй дернулся и прокашлялся. Он начал медленно приближаться, судя по всему, стараясь не обращать внимания на то, на что нормальный мужчина обращает внимание в первую очередь. Почет и уважение. И медаль за старание, ага… Он даже попытался добродушно улыбнуться! Ох, не к добру…

— Мне тоже нравится это место. Я и сам люблю здесь потренироваться.

Лени медленно выпрямилась, немного походила на месте, и сразу же ощутила привычную легкость и приятное покалывание.

— Хорошо, завтра меня здесь не будет, — не поворачиваясь, совершенно безразличным тоном проговорила она.

— Я не к этому… — Рэй вздохнул. — Я вовсе не против, чтобы здесь тренировалась, да и вообще…

— Что за внезапный приступ вежливости? — Элениель остановилась и повернулась к мужчине. — Если тебя на это надоумила Триша, то расслабься: я, в принципе, не буйная. Не трогай меня — и я тебя не трону.

— Слушай..

— Я даже могу сделать так, чтобы мы вообще не встречались. Честно, сделаю что угодно только избавь меня от своего липового дружелюбия.

Рэй набрал побольше воздуха, чтобы успокоиться.

— Триша здесь ни при чем! — девушка вскинула бровь, и Рэй усмехнулся. — Ладно, может она и подтолкнула меня, но этот разговор я планировал уже давно. Я не говорю, что сразу смогу тебе доверять, но обещаю не дергать по малейшему поводу, и не сыпать беспочвенными подозрениями и обвинениями. В конце концов, ты спасла ее… а это — самое важное.

Элениель кивнула. Что ж, честно и откровенно, как она и любила.

— Тогда и я выскажусь. Я уважаю твою прямолинейность и готовность сотрудничать, только есть одно "но": сотрудничать не хочу я. Помимо совместной жилплощади я не хочу иметь с тобой ничего общего. — у Рэя округлились глаза, и он хотел что-то сказать, но она подняла палец. — Я еще не закончила. Я сама разберусь в нашей с Тришей проблеме, а ты, если хочешь, можешь начать собственное расследование, только меня не приплетай. Ты не один такой недоверчивый, Рэйген. И мне все-еще не нравится эта выборочная потеря памяти у Триши. Надеюсь, что сейчас мы точно договорились.

Глава 34

Ровно в семь часов в дверь постучали. Рэй лениво пошел открывать. Интересно, кто это пожаловал? Эта девица-эллар вряд ли снизошла бы до того, чтобы постучаться прежде, чем войти.

Он открыл дверь и обомлел: на пороге стоял парень из его команды, с которым они уже более пяти лет ходили вместе в плавания. Даг широко улыбался, как заправский ловелас, а в руках держал два букета цветов и набитый до отказа пакет.

— Ты что… что ты здесь делаешь? Со всем этим арсеналом в руках?!

— Ну, ты обмолвился, что у тебя сейчас гостят две милые дамы, вот я и решил прийти, представиться, так сказать. — Рэй не верил своим ушам. Мужчина широко улыбнулся. — Ну, свидание будет прямо на пороге? Тогда скажи девчонкам, чтобы они оделись теплее, ветер сегодня прохладный.

Да уж… вот так поворот… ну, делать нечего, не прогонять же его! Рэйген шире распахнул дверь.

— Заходи скорее, дурак. Не отапливай улицу.

— Знаешь, я чувствую иронию в твоем голосе. Тебя нельзя назвать радушным хозяином!

— Пожалуй, не сегодня. — они прошли в гостиную и сели в кресла. Из кухни доносился аромат запеченной рыбы, фаршированной разной вкусной ерундой. Триша вознамерилась приготовить роскошный ужин. Ей было плевать на слово "нет", поэтому он поддался. К тому же… он знал, что так Триша отвлекается от переживаний.

— Ну и где твои загадочные подруги? — озираясь по сторонам, спросил Даг.

— Подруга одна, и она сейчас занимается на кухне. Сказала, что пустит меня на вермишель, если я посмею побеспокоить ее.

— Хм, милашка.

— Еще какая.

— А вторая девушка?

— Не знаю и знать не хочу. Она ушла в город по каким-то своим неотложным делам, — буркнул Рэй. Он искренне не понимал, что можно делать у них в городе уже почти два часа!

И поймал себя на мысли, что уже хотел, чтобы этот ужин быстрее начался, чтобы Даг разочаровался в Элениель, и все в скором времени закончилось.

Вдруг входная дверь распахнулась, и послышался недовольный голос:

— Представляешь, Триша, здесь всего два мастера по укладке волос! Одна из них еще не протрезвела после прошлой попойки, а вторая полтора часа укладывала на моей голове какое-то непонятное гнездо, о чем я узнала только в конце, когда посмотрела в зеркало! Пришлось очень сильно сдержаться и обойтись своими силами… и чтобы не вырвать ей руки, — продолжая изливать душу, девушка вошла в гостиную и замерла при виде двух мужчин. Она полностью проигнорировала Рэйгена, сосредоточившись на незнакомце: симпатичный блондин с прямыми волосам чуть ниже подбородка, чьи ярко-голубые глаза с интересом сейчас исследуют ее силуэт. Что ж, нельзя его за это винить, посмотреть и впрямь есть на что. Сегодня на ней было прямое зеленое платье, расшитое золотистой нитью с медно-зеленым корсетом, делающим ее талию более тонкой. Часть волос она оставила распущенной, а натуральные завитки игриво подпрыгивали при каждом ее шаге, верхние же пряди заплела в косы, подвязав их блестящими нитями.

Незнакомец медленно встал и подошел к ней. Высокий, спортивный, уверенный в себе. Широкие плечи и рельефный торс подчеркивал облегающий темно-серый гольф, а черные прямые брюки, менее строгие, чем у Рэя, добавляли его образу некоего нахальства. Парень слегка поклонился.

— Вы, должно быть, госпожа Элениель. Рэйген не упоминал, что Вы так прелестны, не то я бы еще тогда прыгнул в воду и примчался к вам вплавь, чтобы наше знакомство состоялось раньше!

Девушка заметила, как позади него Рэй закатил глаза и покачал головой. Ее это позабавило. Немного склонив голову в ответ, она игриво сверкнула глазами.

— А Вы..

Парень рассмеялся и легонько прикоснулся губами к ее руке, при этом слегка наклонившись.

— Зовите меня Даг. Едва ли я ошибусь, сказав, что являюсь единственным другом того хмурого парня за моей спиной. Вы позволите?

Она кивнула, и Даг галантно снял пальто с ее плеч и повесил его на ближайший стул.

— Я думаю, Рэй придумает ему место получше.

Триша проверила готовность овощей и открыла вино, подышать. Она пыталась занять себя чем угодно, лишь бы отвлечься от навязчивых мыслей, которые не давали ей покоя. И Элениель, и Рэйген обещали помочь, но они только и делают, что собачатся между собой! А Рэй, кажется, и вовсе не горит желанием, чтобы к ней возвращались воспоминания!

Девушка плеснула себе капельку вина. Нет, нужно успокоиться. Она глубоко вздохнула и слегка шлепнула себя по щеке. Они не заслуживают таких мыслей. Точно. Они ей помогут.

Она повернулась на шум. В кухню влетел Рэй, достал из холодильника пиво, ногой захлопнул дверцу и залпом осушил почти пол бутылки. Триша пригрозила ему деревянной лопаткой.

— Я, кажется, тебя предупреждала.

Парень отставил бутылку и облокотился спиной о столешницу. Он был явно раздражен.

— Что-то не так?

Он покачал головой и помог подруге достать рыбу из духового шкафа. В полной тишине они взяли рыбу, закуски, напитки и накрыли стол, после чего пошли в гостиную.

Триша сняла свой передник, и теперь блистала в красивом желтом платье, приятно освежавшем ее грустные глаза. Она была похожа на солнышко: осветившее комнату своими теплыми лучами.

Элениель и Даг сидели на почтительном расстоянии друг о друга. Они о чем-то мило болтали, когда появились они с Тришей.

— Это и есть твоя подруга, Рэй? — Даг подошел к слегка смутившейся девушке и подарил ей букет. — Я Даг, приятно познакомиться. Рэй очень дорожит Вами. Думаю, Вы поистине замечательный человек, он мало к кому так относится.

Триша смущенно поблагодарила парня за теплые слова, а Элениель, сидящая в кресле, невольно восхитилась обходительностью Дага. Он сказал очень правильные, а главное — искренние слова, и это чертовски располагало к нему!

Полчаса спустя она доедала очередной кусочек потрясающей рыбы, и от души смеялась над очередной шуткой Дага. Триша и Рэй тоже довольно быстро расслабились, и сейчас, наевшись досыта, лениво откинулись на спинки стульев.

— Я тут подумал, — Даг подмигнул Элениель, — а не сходить ли нам куда-нибудь на днях. Точно, а давайте все сходим развеяться! Девушки посмотрят город, а Рэй, наконец, вспомнит, что ему всего двадцать восемь, и что в этом возрасте преступление быть таким затворником! Вон, заржавел уже весь! — Даг взял локоть друга и пошевелил им, издав при этом звук, напоминающий скрежет метала.

Все засмеялись, даже Рэй. Элениель повернулась к Трише

— Ужин — просто объедение! Чувствую, завтра придется компенсировать его усиленной тренировкой, но, черт, оно того стоило! — девушка сделала глоток вина. — Иначе меня разнесет, и я не влезу ни в один свой наряд. Тогда прогулка отменяется, а меня это не устраивает!

— Так ты согласна? — голубые глаза парня радостно засияли, и он повернулся к другим. — А вы как?

Триша с Рэем переглянулись. Триша слабо улыбнулась. Парень пожал плечами.

— Почему бы и нет!

Даг издал победный клич.

— Здесь есть неплохие местечки? — Элениель отпила еще вина и отставила бокал, чтобы сохранить трезвую голову.

Парень на секунду призадумался.

— Хм, здесь есть галереи местных живописцев, музей морских находок…

Лени закатила глаза.

— Я имела в виду места, где меня не придется будить во время прогулки. Что-то более… оживленное.

Заметив, как загорелись глаза друга, Рэй предостерегающе ткнул в него пальцем.

— Даг, даже не думай!

— Она ведь попросила "более оживленное"!

— Я тебя предупредил, приятель!

Даг пропустил угрозу мимо ушей и заговорчески наклонился к Элениель.

— На окраине есть одно заведение. Но я сомневаюсь, что оно будет интересно девушкам вроде вас.

— Вроде нас?

— Красивым, воспитанным, образованным.

— Ты такой милый! — девушка подмигнула ему. — И все-таки, что это за место?

— Гадюшник. — Рэй встал со стула. — Я не позволю туда их вести!

— Это клуб-казино, — пояснил Даг, обращаясь к девушкам. — И там не так плохо, как говорит наш скучный друг. Местный главарь открыл его чуть больше двух лет назад. Там крутятся большие деньги!

Элениель поджала губы.

— Странно. Как король позволил городничему открыть подобное заведение? Это ведь местная прибыль. Процент в казну королевства от таких заведений — гроши!

Даг расплылся в улыбке.

— А ты знаешь, о чем говоришь!

Девушка пожала плечами.

— Иногда волей-неволей приходится вникать в определенные вещи.

— Это казино открыл не городничий, а Малыш Гас, он тут всем заправляет.

Та-а-ак, а вот это уже интереснее!

Лени удобнее устроилась в кресле и внимательно посмотрела на Дага.

— Под всем ты подразумеваешь…

Даг стал загибать пальцы.

— Заведения и прибыль от них, рынок, корабли. Без его ведома ни один корабль не войдет в порт. Он ведет учет всего прибывшего груза, а также всех пассажиров. Будь то местные или приезжие, именно с ним, а не с городничим, договариваются перевозчики, когда собираются переправлять пассажиров, и именно с ним согласуют списки людей или товара. Он даже контролирует нашу зарплату да, Рэй? — парень добродушно подмигнул другу.

Лени прищурилась.

— А откуда ты об этом столько знаешь? Сомневаюсь, что он болтает об этом на каждом шагу.

— А он особо и не шифруется. Об этом знают многие, просто помалкивают. Никому не нужны проблемы с ним.

На секунду девушка задумалась, после чего расплылась в улыбке.

— Когда мы сможем пойти?

— Так, хватит! — Рэй ударил кулаком по стене. — Я не пойду туда и не пущу Тришу. И вам не советую. Там совершенно нечего делать, и…

— Так оставайтесь, Рэй!

— Что? — парень непонимающим взглядом уставился на Элениель.

— Я говорю: оставайтесь дома. Уверена, Даг не даст мне заскучать, — промурлыкала Лени и легонько провела указательным пальцем по лежащей рядом руке блондина, не сводя с него, при этом, томных глаз.

Даг улыбнулся, его глаза загорелись желанием.

— Что ж, а это не такая плохая идея.

Триша, молчавшая все это время, повернулась к Рэю.

— Рэй, думаю, мы тоже должны пойти, — выпалила она. — Что мы, дикари какие-то? Если что-то пойдет не так, мы всегда сможем вернуться домой.

— Ладно, черт с вами, — он махнул на них рукой. — Только не заставляйте меня надевать кожаные штаны!

Элениель хмыкнула, а Даг заметно погрустнел, но быстро спохватился и ослепительно улыбнулся.

— Отлично, тогда завтра в это же время я заеду за вами, но только… — парень поерзал на стуле. — Туда не принято приходить в такой одежде. — он кивнул на нарядное платье Элениель. — Тамошние требования не отвечают вкусам большинства женщин… Они считают те наряды — вульгарными.

— У Триши не может быть подходящего наряда. — Рэй прищурился и подозрительно посмотрел на Лени. — Насчет нее не уверен.

Лени ответила ему ленивой улыбкой и повернулась к Трише.

— Как насчет приодеться? Сходим в местные ателье, опустошим парочку витрин… Ты как, за?

— Ну да, в принципе, мо…

— Она никуда не пойдет! — Рэй упрямо уставился на Лени и положил руку на плечо подруги. Лени закатила глаза.

— Может, дашь ей самой принять решение, для разнообразия?

Рэй хотел что-то съязвить, но Триша положила свою руку поверх его и тихонько сжала, заставив этим его помолчать. Возможно, ей придала уверенности поддержка Элениель, а может ее просто начала угнетать излишняя опека Рэя, но сейчас ей захотелось настоять на своем.

— Я ценю твою заботу, Рэйген, но я все же пойду с Элениель.

— Но…

— Я приняла решение, Рэй. Оно не обсуждается.

Сказала — как отрезала. Мужчине оставалось лишь скрестить руки на груди и отвернуться.

Лени спохватилась, словно только что вспомнила, и обернулась к Дагу, который во время этой перепалки был тише воды — ниже травы.

— Прости, что тебе пришлось смотреть на это.

— Все нормально. Я, пожалуй, пойду. Вам нужна помощь в выборе одежды? Могу пройтись с вами по ателье.

Рэй многозначительно кашлянул, Элениель усмехнулась.

— Ну уж нет; никаких мужчин до завтрашнего вечера! А вечером… — ее улыбка стала еще шире, — приготовьтесь подбирать челюсти.

— Не сомневаюсь. Проводишь меня?

***

Сегодня Элениель узнала много полезной информации и, если ее задумка осуществится, вскоре у нее появится материал, с которым можно работать.

Даг- болтун. Веселый, влюбчивый болтун. Подобных сердцеедов она чует за версту, поэтому все его сегодняшние подкаты были очевидны, и даже милы, но бесполезны. Однако глупо прекращать общение с тем, кто знает все и обо всех. Может, сам он и не сплетник, однако женщины, с которыми он спит, наверняка любят почесать языками.

Что ж, посмотрим, каким будет завтрашний вечер. Элениель вошла в комнату, сменила свое красивое платье на мягкий махровый халат до колен, а туфли — на домашние тапочки, и сразу же ощутила громадное облегчение. Она завязала волосы в хвост и посмотрела в зеркало: ничего броского, ничего шикарного, ее истинное лицо. Она видела девушку, только что покинувшую Ичвинстер, которая еще не знала всех гнусностей этого прогнившего, утонувшего в алчности и людских пороках, мире. Только сейчас, глядя на свое отражение, мерцающее при тусклом свете подсвечника, она поняла насколько устала. Устала притворяться той, кого видели окружающие, чья личина потихоньку начинает врастать в ее плоть и душу, грозясь навсегда уничтожить ее истинное я. Или это уже произошло?

Нужно срочно освежиться. Она тихонько выскользнула из комнаты и направилась в ванную, но прежде, чем она успела коснуться дверной ручки, ее схватили за локоть и резко дернули назад. Не успела она опомниться, как оказалась в комнате Рэя прижатая спиной к двери. Его правая рука упиралась в дверь на уровне ее головы, что заставило ее почувствовать себя в западне. Взгляд золотисто-карих глаз, сверкавших даже в полумраке, царившем в комнате, пригвоздил ее к месту не хуже, чем если бы он держал кинжал у ее горла.

— Веселишься? По-твоему, это весело?

Его голос, больше похожий на рык, чем на слова, вызвал у нее мурашки. В нем было столько гнева, что она буквально ощущала его своей кожей.

— Я не понимаю…

— Ты думаешь, что можешь появиться неизвестно откуда, снюхаться с Тришей, обещать ей помощь, а потом забыть об этом? — Рэй стукнул кулаком в дверь. — Шляться по барам, флиртовать с мужиками — это тебе, а что остается ей? Слезы? Разбитые надежды и лавина разочарования в новообретенной подруге?

Да что это с ней? Тело словно оцепенело. Она могла лишь смотреть, как парень убивает ее взглядом, как он с раздражением шевелит желваками, и гадать: ударит или нет?

— Что ты молчишь? Так я и думал. Ты просто использовала ее, хотя я пока не пойму, как именно и для чего.

Элениель потихоньку начала приходить в себя. Оттолкнув парня, она с размаха заехала ему кулаком по челюсти, ощутив, при этом, легкое удовлетворение.

— Не смей даже мысли допускать, что знаешь меня. Единственный, кто на самом деле виноват в подавленности Триши — ты сам. Ты навис над ней, как гора, не даешь ей сделать ни глотка свежего воздуха!

— Это ты-то свежий воздух? — парень потер ушибленную челюсть.

— На данный момент! Чего ты боишься, Рэй? Что без твоей навязчивости она начнет вспоминать что-то, что ты хочешь от нее скрыть? А насчет меня лучше помалкивай! Ты и понятия не имеешь, что происходило в моей жизни до встречи с Тришей!

— Мне на это плевать!

— Черта с два! Ты бы тогда не заводил все эти разговоры! Не знаю, какая у тебя проблема с элларами, но это не дает тебе никакого права вешать на меня их прегрешения!

У меня своих вот сколько! — Лени провела невидимую черту над своей головой. — Я натерпелась столько дерьма от людей, что меня уже мало, чем можно удивить, так что же мне теперь, и тебя возненавидеть? Или Тришу? А может, Дага?

Рэй молчал. Элениель поправила пояс на халате, и уже собиралась выйти, как услышала вопрос:

— Кто ты такая?

— Ой, Рэй, не надо, не лезь в это. Правда тебе не понравится, — не поворачиваясь, предупредила она его, и бесшумно выскользнула из комнаты.

Глава 35

— Ой, я, кажется, платье испачкала!

Триша переступила очередную лужу и отошла на более или менее сухой участок улицы: под козырек какого-то магазина. Повернув юбку так, чтобы рассмотреть ее сзади, она расстроено покачала головой.

— Ты только взгляни на это пятно! Честное слово, Элениель, я его выстираю, вот только как мне ходить по городу в таком виде? — Триша посмотрела на девушку, на ее серебристо серое с черным подолом платье, и надула губы. — На тебе-то ни пятнышка…

Лени самодовольно улыбнулась и посмотрела на синее, с переливом, платье Триши.

— Не преувеличивай. Ты лишь слегка заляпала подол!

— Но ведь оно твое… — Триша опустила глаза, — и я так небрежно к нему отнеслась…

— Просто ужас, Триша, кто ж тебя так закомплексовал? Ничего страшного, поняла? — Триша неуверенно кивнула.

Элениель осмотрела окрестность: главная дорога, проходящая через весь город, и от которой разветвлялись остальные улочки, была полностью размыта. Не последнюю роль здесь сыграли каретные экипажи и промышленные повозки, с утра до вечера снующие друг за другом. Вся эта суета превратила не успевший полностью растаять снег в серую кашу, противно чавкающую под ногами, которую невозможно было обойти, только перелететь…

Вдоль дороги тянулись двухэтажные дома из красного кирпича, крыши которых были покрыты темно-зеленой черепицей. Выглядело это очень мило, даже уютно, но вот люди… Возможно, всему виной погода, но за то время, что они здесь были: девушка не увидела ни одного нарядного человека! Кроме дам с глубоким, несмотря на прохладный ветерок, декольте и вызывающим макияжем, но их, пожалуй, во внимание брать не стоит. У женщин были ужасные прически и пальтишка под цвет размытому снегу, а на лицах — выражение смертельной усталости, будто их жизнь настолько наскучила им, что каждый день был пыткой. Они были абсолютно серыми, волосы у большинства зализывались назад и собирались в хвост. Лени неосознанно поразилась: с кем же приходится спать Дагу, чтобы утолить свои мужские потребности?!

— Кошмар, — Лени шла на по бордюруе, балансируя одной рукой, другой придерживая юбку, Триша ползла за ней. — Мы с тобой как белые вороны, все так пялятся!

— Знаешь, учитывая твой гардероб, ты могла бы всех их приодеть, в качестве благотворительности, — заметила Триша. Лени расхохоталась.

— Ты переоцениваешь мою доброту! Видимо, на тебе она достигла своего предела.

— Между прочим, что-то произошло между тобой и Рэем после ужина?

Элениель помрачнела.

— С чего ты взяла?

— Вся посуда была перемыта, остатки еды бережно сложены в холодильный шкаф. Я почему-то сомневаюсь, что это сделал он… Тем более, сегодня утром ты его упорно игнорировала.

— Я часто прибираюсь, когда нервничаю или злюсь. Вчера было два в одном, и я еле устояла, чтобы не сделать генеральную уборку, но вовремя вспомнила, чей это дом. — Элениель помолчала ненадолго замолчала. — Я стараюсь не реагировать на его выпады в мою сторону, но…

— Он огорчил тебя? — тТихо спросила Триша и. Элениель остановилась.

— Ты не должна забивать себе этим голову, просто… не все могут между собой поладить. Мы с ним очень слишком разные и, как ты уже смогла убедиться, не можем сосуществовать без скандала. Он — лидер. Я — лидер, и мы не хотим подчиняться друг другу.

— По-моему; ты только что вывела ваш общий знаменатель.

— Который, однако, ни на йоту нас не сближает. — Элениель вспомнила их вечерний разговор, его злость, и ее слабость…. — Между прочим, а что у него за проблема с элларами?

Триша поджала губы.

— Не уверена, что имею право рассказывать об этом.

— Брось! Я думаю, что заслуживаю хоть малюсенькое объяснение!

— Ну, я помню только отрывки той истории, так что могу и ошибаться…. Когда Рэю исполнилось двадцать два года, на границы королевства напало соседнее, и всех свободных мужчин призвали защищать наши земли. Рэй отслужил полтора года, и вернулся другим человеком. Подробностей не знаю, но он однажды проговорился, что батальон эллар, добровольно присоединившихся к ним, на самом деле были подосланными шпионами и как-то ночью предали их.

— Да, после такого потрясения сложно отойти, — проговорила пробормотала Элениель, и решила не продолжать этот разговор.

Они свернули налево. Здесь дома были не столь впечатляющие, как на главной улице, но и грязи с лужами было намного меньше.

— Слушай, Элениель…

— Да?

— Э-м-м, может тебе помощь нужна? — гГлядя, как брови девушки поползли наверх,

Триша поспешно добавила. — В смысле, ты все еще…

— …ничего не делаю, чтобы узнать, кто хотел тебя убить. — Девушка произнесла эти слова ровно, без криков и нервов, и обрадовалась, что Триша не стала ее поправлять. Она догадывалась, что за спокойствием девушки кроется океан страстей, который она научилась старательно засыпать скрывать за слоями ширмой самообладания. — Если я скажу тебе, что у меня есть кое-какие задумки, но мне нужно немного времени, чтобы осуществить их, ты мне поверишь?

— Только если это правда.

Элениель остановилась и посмотрела подруге прямо в глаза. В ее взгляде не было ни ехидства, ни веселья, ни хитрости. Холодная решимость, уверенность, непоколебимость. Она положила ей руку на плечо.

— Я не знаю, выгорит ли моя идея, но проверить ее стоит. Надеюсь, все пройдет легче и быстрее, чем я рассчитываю. Но я сделаю все, что от меня зависит. Это я тебе обещаю. Я умею улаживать такие дела. Слушай, а мы, кажется, пришли!

Они стояли напротив ярко-зеленого магазина. На вид он был слегка обшарпанным, кое- где начала слазить краска, однако. Окна витрины были чистыми, но изнутри наполовину заставленными какими-то шкафами. Когда они подошли к двери, девушка краем глаза заметила выражения лица нескольких прохожих, на которых читалось явное неодобрение.

Войдя внутрь, она сразу почуяла стойкий запах ароматических ламп, дурманящих разум. Пахло лавандой с тонкой ноткой цитруса. В самом помещении стоял мистический полумрак, но девушка обратила внимание на его ухоженность и богатство. По обе стороны от входа стояли манекены с образцами одежды, дальше — примерочная с тремя зеркалами во весь рост, позволяющими со всех сторон оценить конечный вариант наряда. Элениель с любопытством подошла к первому манекену и ее губы тронула хитрая улыбка.

— Я заинтригована этим городком! Вот уж не думала, что найду здесь ателье с нормальной одеждой!

— A я не думала, что когда-нибудь услышу такие слова в стенах этого помещения!

Девушки обернулись и увидели невысокую женщину с короткими, дерзко-рыжими волосами. Лени опешила: обычно в подобных ателье работали молодые девушки, а эта женщина была как минимум в полтора раза старше их с Тришей. На ней была надета длинная оранжевая туника, подобранная широким коричневым ремнем, поверх красных брюк. Женщина одобрительно подмигнула Лени.

— Ты только что стала моим лучшим клиентом, девочка, так что можешь выдвигать самые смелые запросы — я все исполню.

— Сильно же Вас достали местные.

Женщина фыркнула.

— Это стадо дуралеев — серая масса, и их бесит, когда сквозь их блеклое царство пробивается лучик света. — Она с интересом осмотрела платья девушек. — Вас самих-то как ногами не забили по дороге сюда?

— Мы их ослепили.

Женщина поправила очки в оправе изумрудного цвета.

— Итак, идете в казино, я правильно поняла?

— Да, мы здесь проездом, и нам сказали, что это популярное местечко, но с нашими нарядами мы не впишемся в обстановку.

Женщина разразилась смехом.

— Что верно — то верно! Ладно, что предпочитаете? — Она повела девушек вдоль рядов с манекенами. Триша осматривала образцы одежды: и в ее взгляде читались одновременно интерес и ужас. Ее пунцовые щеки выделялись даже в тускло освещенном помещении. Она растерянно захлопала глазами и повернулась к подруге.

— Я погорячилась, Элениель. Я… — она Триша провела двумя пальцами оттянула юбку одного из платьев, — я не смогу надеть это.

— Не драматизируй, — Лени слегка наклонила голову и внимательно осмотрела наряд. — Оно не так уж и плохо! Но ты права, карамельный — не твой цвет! Попробуй что-нибудь по ярче!

— Да нет же! — При виде всех этих нарядов Триша ужасно смутилась. — В них слишком мало ткани, — сконфуженно пробубнила она. — Мы же приличные девушки! Как можно надевать что-то подобное этому?

— Триша, начнем с того, что приличные девушки по таким местам, как бар-казино, не ходят! О, спасибо! Прекрасно! — Лени взяла тремпель с костюмом у продавца и повесила на стену примерочной. Не оборачиваясь, продолжая разглаживать непослушную ткань, девушка коварно улыбнулась и слегка покачала головой. — А если мы уже туда собрались, то почему бы немного не пошалить?

***

Элениель ожидала подобной реакции от присутствующих. После разговора с продавцом в ателье она поняла, что в казино приходит всякая шваль, и именно из-за этого места и обитавших там дам у приезжих мужчин складывалось впечатление, что все женщины Тунора — грязные проститутки. Лени поставила перед собой цель — выделиться. И это у нее прекрасно получилось, ведь она позаботилась о том, чтобы сделать их с Тришей появление как можно более зрелищным!

Четыре снежно-белые лошади тянули изящную карету песочного цвета, оформленную кованными цветами, которая привлекла внимание всех присутствующих, поэтому, когда она остановилась, толпа зевак притихла и замерла в немом ожидании ее пассажиров.

Когда кучер открыл дверцу, осторожно держась за кованные поручни и слегка придерживая полы платья, вышла Триша. Красное однотонное платье без бретелей и корсетом в форме сердца отлично подчеркивало ее изящную, хрупкую фигуру. Сверху был накинут полушубок из натуральной шерсти, кисти закрывали короткие перчатки в тон платья, а черная бархатка с красным кулоном в черной оправе на шее придавала нужную изюминку. Ее волосы были подкручены и подхвачены сзади. По толпе прокатился удивленный гомон. В ее образе Триши была продумана каждая деталь, все было безупречно!

Девушка немного отошла от кареты. Через секунду на землю грациозно выпрыгнула выплыла Элениель, абсолютная противоположность Триши: зеленая с белыми и черными вставками кофта-корсет, поверх которой она надела бурую куртку с ремнями, серые облегающие штаны и сапоги на высоком каблуке.

Из-за своего нового образа жизни Лени уже начала забывать о том, что капельку тщеславна, и что вообще-то любит, когда на нее смотрят вот так, с нескрываемым интересом, а потому просто наслаждалась этими минутами, а также чувствовала, что Трише тоже нравится проявляемое к ней внимание. Девушка, конечно, немного стеснялась, и все время пыталась украдкой подтянуть лиф корсета повыше, но, в целом, расслабилась.

Прозвучал мощный гонг, и люди встретили его радостными выкриками. Кто-то даже свистел. Толпа начала двигаться.

— Что происходит? — Элениель вновь чуть не упала, но Даг успел вовремя притянуть ее к себе.

— Казино только что открыли, — весело объяснил парень и потянул ее вперед. — Идем, скоро начнется самое интересное!

Они стояли дальше всех от выхода, поэтому, когда, наконец, смогли войти внутрь, помещение уже было заполнено под завязку, причем складывалось впечатление, будто эти люди находятся здесь уже не первый час! Элениель была неприятно удивлена: она до последнего надеялась, что Рэй преувеличивает масштабы никчемности этого бара. А теперь поняла, что "Гадюшник" — это комплимент! Казино было очень большим, его невозможно было охватить взглядом. По обе стороны располагались барные стойки, за которыми работали по четыре человека. Желающие заказать выпивку создавали невообразимый шум, перекрикивая даже музыкантов, игравших на каком-то подобии сцены в центре помещения. Присмотревшись, Лени обратила внимание, что официанты у дальней колонны поворачивают направо и исчезают из вида. Значит, там есть еще как минимум одна комната.

Даг с кем-то поздоровался, после чего их компанию повели за один из столиков. Никто не произнес ни слова, пока они рассаживались на деревянные стулья.

— Черт возьми, — Элениель шумно выдохнула и неодобрительно покачала головой. — Не думала, что когда-нибудь скажу это, но Рэй был прав! Этот ваш Малыш — позорник! Открыть такую дыру, и назвать ее "главной достопримечательностью"!

— Не расстраивайся, дорогая! — Даг ловко подхватил пиво с подноса подоспевшей официантки и поставил расставил кружки перед каждым на столе. — После пары бокальчиков тебе здесь понравится!

— Неужго хочешь напоить меня?

Даг загадочно улыбнулся и потянулся к ее руке, но девушка выпила пол бокала и легонько похлопала по его ладони.

— Давай лучше перейдем к части с казино: — она подмигнула парню. — Не терпится испытать удачу. А что там? — Она указала на дальнюю колонну, за которой скрылся еще один официант. — Еще залы?

— Нет. Лестница на второй этаж. Простым смертным туда путь заказан. — Даг ухмыльнулся. — Там кабинет хозяина клуба.

— Ты умеешь играть? — Рэй, судя по виду, и сам не понял, чему так сильно удивился. — Уверена, что потянешь?

— Радость моя, — Лени поднялась со стула, изящно стянула с себя куртку, продемонстрировав красивые сильные округлые плечи, не прикрытые бретельками, и кинула ее парню. Ее распущенные волосы аккуратными волнами заструились по рукам, завораживая своими завитками. Рэй растерялся, но все же поймал куртку. — Я потратила все свои сбережения на эти вещи, так что я на нуле. А когда мне нужны деньги — я потяну все!

Глава 36

Триша перевернулась на спину и услышала, как хлопнула парадная дверь, и как кто-то крадется мимо ее комнаты. Девушка посмотрела на часы: без четверти пять утра. Ее время.

Девушка еще немного поворочалась, после чего встала. Приодевшись без особого энтузиазма, она пошла на кухню, выпить чая. Держа чашку в руке, она смотрела в окно, на ветви деревьев из запущенного сада Рэя. Сейчас была прекрасная пора. Время зарождения новой жизни. Голые ветви покрывали маленькие почки, готовые вот-вот поразить окружающих буйством зелени, украсить собой мир, еще полностью не очнувшийся от зимней спячки. Кое-где зеленела трава, превращая это место в воплотившуюся сказку. Возможно, когда-нибудь и ее жизнь снова вот так расцветет, оставив все серое и мрачное позади, стерев его яркими красками новых приятных событий.

Триша допила чай и взяла в руки лейку и влажную тряпку. Поливая землю и ухаживая за ростками, девушка корила себя за беспомощность. Она и сама не раз хотела заняться поисками упоминаний о ее способностях, но Элениель запретила ей в это лезть. Сказала, что она тем самым привлечет ненужное внимание, а это идет вразрез ее планам. Каким планам?! Она же ничего не делает!

Девушка зевнула. Ладно, сейчас от разговоров толка не будет. Но она подкараулит Элениель. И поговорит. Хватит с нее пустых обещаний.

Элениель поцеловала карты и аккуратно выложила их на стол, демонстрируя красивую комбинацию из четырех королей.

— Упс, — Лени облизнула губы и обвела окружающих коварным взглядом. — К этому легко привыкнуть! Вы, парни, уверены, что умеете играть?

За столом поднялась суматоха. Мужчины швыряли карты, матерились на нее, друг на друга, на богов. Женщины, болевшие за них: всячески пытались поддержать своих кавалеров, хотя большинство из них, если не все они, бросали на нее взгляды, полные ненависти и презрения. Унося от стола приличную охапку монет и купюр, Лени все ждала, что кто-нибудь из них швырнет ей нож в спину, или нашлет проклятие. Что ж, она их прекрасно понимала. Все эти дешевые курицы рассчитывали на спонсора, как минимум на этот вечер. А она всего-то обобрала всех этих простофиль до нитки, и обломала на корню их мечты о роскошном вечере.

У двери ее ждал пораженный до глубины души Даг, но прежде, чем девушка успела подойти к нему по ближе, к ним подошел один из ее оппонентов в игре вместе с двумя верзилами. Лысый, тощий мужичок в цветастой коричневой рубашке нараспашку поверх простой белой майки собрал весь остаток словарного запаса в его пропитой голове и принялся громко, во всеуслышание, обвинять ее в нечестной игре.

— Она мухлевала, говорю вам! Девчонка притупила мою бдительность своим откровенным топом и. и…

Охранники сурово посмотрели на Элениель, которая беспечно отдавала деньги Дагу.

— Леди, объяснитесь.

— А что я должна сказать? — Девушка повернулась к охранникам. — Если ему мешал мой топ, он мог сказать об этом, не так ли?

— Так. Но что бы Вы тогда делали?

— Пожалуй, сняла бы его. Но согласитесь, тогда он совсем не смог бы играть. Знаете, встретить в этой дыре адекватных, воспитанных людей — большая, но очень приятная неожиданность. Сами видите, в моей одежде смухлевать проблематично, карты прятать негде. — Девушка подняла голые руки и покрутила ими, после чего подошла к стражам и положила каждому в руку приличную пачку только что заработанных купюр, и при этом сладко улыбнулась. — Сегодня я планирую потратить здесь до неприличия много денег. Давайте не будем лишать владельца хорошей прибыли.

Упоминание Малыша Гаса и приятное шелестение в руках подействовали именно так, как она и рассчитывала. Охранники коротко кивнули ей, а когда мужик снова начал возмущаться — тот, что поздоровее, схватил его за шиворот и отволок куда-то в толпу.

Ее Величество Коррупция. Весь мир утонул в ней — ну и прекрасно! Когда она умеренная и к месту — то почему бы и не заплатить полезному человеку? Вот как сейчас. Незначительная часть заработанных денег обеспечила ей покой на весь оставшийся вечер. А времени до закрытия еще было много!

— Слушай, Даг: пойдем чего-нибудь выпьем. У меня от этих разборок в горле пересохло.

Несмотря на свою, в общем-то, любовь к азартным играм, Лени чувствовала, что начинает от них уставать. Она была беспощадна ко всем своим оппонентам. Естественно, своей игрой и, что зря скромничать, эффектной внешностью она привлекла внимание как постояльцев, так и охраны. Но придраться им было не к чему. Как и всем людям, ей было свойственно время от времени ошибаться и проигрывать.

Как же ее раздражал этот ужасный бар со всеми его посетителями! Этот отвратительный запах перегара, разбитой выпивки и немытых тел. Она брезговала сидеть на стульях, всякий раз задумывалась, а не подцепит ли чего? Вокруг царил полный разврат. Лени поспешно отвернулась от одного из столиков, на котором сидела блондинка легкого поведения в ярко- красном платье с откровенным декольте, а какой-то мужчина лазил рукой между ее широко разведенных ног.

Хоть за чистоту бокалов можно было не волноваться. Если бы она своими глазами не видела, с какой самоотдачей их натирают белоснежными тряпочками специально нанятые люди, то ни за что не притронулась бы к выпивке! Они с Дагом заказали по бокалу вина и отошли в сторону от всеобщего безумия

Переступив чью-то блевотину, Элениель сдержала рвотный позыв и мысленно перенеслась на пару дней назад…

Тогда она устроила здесь пьяный дебош, после чего, как и рассчитывала, ее отвели в кабинет хозяина казино. Любого другого подвыпившего человека выкинули бы на улицу, но она примелькалась владельцу, так как оставляла в баре хорошие деньги. Да, она обчищала всех до последней монеты, если садилась за игральный стол, но умело чередовала это с проигрышами и массовыми попойками за ее счет.

В итоге хозяин решил лично выслушать жалобу такой интересной персоны. Ее под белы рученьки подняли по лестнице на второй этаж и завели в роскошный кабинет. Если бы все заведение было хоть немного похоже на эту комнату, то и контингент, возможно, был бы поприличнее. Бархатные стены бледно-малинового цвета с черными панелями украшали старинные картины. У стены слева стоял диван, обтянутый белой кожей, и стеклянный столик перед ним, ножки которого были вырезаны в форме обнаженных женщин. Прямо по центру стоял резной отполированный письменный стол из красного дерева со множеством позолоченных ящиков. Под ним был мягкий белый ковер — яркий контраст с черным полом.

Сразу за столом в стене было встроено окно, открывавшее вид на то, что происходило в зале на первом этаже. На стенах висели белые ромбовидные светильники, у правой стены своим величием поражал камин, выполненный в том же цвете, что и стол. Черт, эта комната просто кричала о богатстве и шикарном вкусе! А такое расположение кабинета, не имевшего выхода на улицу, говорило также об осторожности и благоразумии.

Пока ее держали, она могла осмотреть помещение, не вызвав подозрения. Но вскоре подошел и сам владелец, поэтому пришлось прервать осмотр комнаты и сосредоточить взгляд на хозяине. Малыш Гас действительно не отличался выдающимся телосложением, но его лицо… На вид ему было чуть больше сорока. Короткие темные волосы на висках были подернуты редкой сединой, слегка сморщенные щеки покрывала легкая щетина, на губах играла фальшивая улыбка, демонстрирующая слегка пожелтевшие зубы. Но его глаза… О, как бы она хотела однажды научиться смотреть так, как он! Его взгляд, словно скальпель, врезался человеку в самое сознание, заставляя его думать, что тот знает все его мысли. Но при этом в нем присутствовали хитрые, даже насмешливые, искорки.

Лени было тяжело притворяться пьяной, но она справилась. Гас говорил мало; больше улыбался и предлагал почаще приходить к нему в казино, и даже сделал Лени пару комплиментов, при этом осуждая ее опьянение.

Элениель фыркнула и отпила вина. Она не преминула воспользоваться его предложением! Той же ночью она вернулась в его кабинет. Она не зря потратила столько времени на этот кабак: зависая в нем каждый вечер, она смогла вывести закономерность приходов и уходов Гаса. В будни он засиживался вплоть до самого закрытия, но в выходные исчезал за два-три часа до конца вечера.

После беседы с Гасом, Лени вернулась в дом Рэя, тихонько, чтобы никого не разбудить, переоделась в свой облегающий черный костюм и слилась с ночной тьмой. Попасть в кабинет было несложно. После ухода хозяина вся охрана сместилась вниз, лишь один охранник стерег лестницу наверх. Лени забралась на крышу и через люк на чердаке проникла на верхний этаж казино. Снизу доносилась музыка, что сильно отвлекало девушку. Ей все время казалось, будто за ней кто-то следит. Тем не менее, она аккуратно взломала замок и пробралась в его кабинет. Тогда его освещали лишь мерцающие блики из зала внизу, и она с легкой ноткой злорадства подумала, что если кто и сможет здесь что-то найти при таком освещении, то только она, эллар. А не человек.

Ей нужно было найти место, где Гас хранит свои учетные журналы, отчеты, счета и прочие бумаги. Проверив стол и найдя там только запасные перья и пустую бумагу, она удовлетворительно кивнула. Если бы он стал хранить такие важные документы в ящике стола, она бы в нем сильно разочаровалась. Понимая, что это банально, она все-таки отодвигала каждую картину на стене в поисках хранилища. Пусто. Тогда она решила проверить пол. Осторожно ступая по доскам, она прислушивалась к каждому подозрительному скрипу, означавшему, что она отыскала секретную нишу. И вновь ее постигло разочарование.

Оставалось только одно место. Еще в первый раз ей показалось странным, что, несмотря на прохладную погоду, внутри камин выглядел. заброшенным. Ни поленьев тебе, ни угля. Что делало его отличным тайником. Лени аккуратно присела на корточки перед ним и стала прощупывать каждый кирпичик в стене, каждый камень в основании. Несколько раз ей приходилось испуганно вскакивать, когда внизу толпа своими криками превосходила саму себя. Когда она вытаскивала голову из камина, послышался треск: она зацепилась капюшоном туники о какой-то крюк сверху.

Стоп. Крюк? Сверху должен быть дымоход, а если нет…

Лени вскинула голову и восторг захлестнул ее. Она осторожно поддела пальцами щель между стеной и чем-то деревянным, и ей в руки выпал продолговатый ящик. Лениосмотрела его: пыли нет, судя по всему Гас сегодня доставал его. А теперь достала она.

Расположившись на полу и попутно прислушиваясь, не идет ли кто за дверью, девушка аккуратно открыла его. В нем лежало четыре папки: "Пассажиры", "Грузы", "Смета" и "Прочее". Хм, любопытно. Лени открыла папку "Пассажиры". В ней лежали толстые тетради с датами на обложке. Лени нашла ту, на которой дата захватывала вторую половину февраля, учитывая время, когда, по словам Триши, она очнулась без памяти.

Идеальный учет данных. Название корабля, дата прибытия, имя капитана. Полные списки пассажиров с датами рождения. Были записаны даже младенцы. Что ж, либо Гас параноик, либо гений. Либо параноидальный гений! В любом случае, это было удобно.

Ничего не найдя, Лени решила посмотреть папку "Прочее". Вряд ли тот, кто украл Тришу и ее мужа, стал бы включать их в список пассажиров! Однако то, на что наткнулась Лени, заставило ее на время забыть о проблемах подруги. Элениель перебирала бумаги, и вскоре стопка, которая ее заинтересовала, выросла до приличных размеров. Вот это дела! Надо над этим подумать!

Ведя пальцем по одной из статистик, Лени замерла: Конрад Маршански. Шестнадцатое февраля шестьсот семьдесят первый год Нового исчисления. "Покоритель зари". И комментарий: "Капитан с минимальным количеством матросов доставили двадцать четыре ящика с морепродуктами, список прилагается. Вместе с тем, был доставлен особый груз, проплаченный отдельно"

Вот оно. На всякий случай девушка перечитала другие отчеты в этой папке, но больше ничего подозрительного не нашла. Перечитав заметку еще несколько раз, Лени аккуратно сложила все обратно и спрятала в дымоход.

Она не оставила за собой следов, проверила все трижды. Единственное — она забрала заинтересовавшие ее документы. Сегодняшнюю ночь она потратит на то, чтобы сделать копии, а завтра положит все на место. Оставалось надеяться, что Гасу не понадобятся заметки за последние несколько месяцев в ближайшие двадцать четыре часа.

Вышла она таким же способом, как и вошла, и уже спускалась по ступеням к центральной городской улице, когда мужской голос заставил ее вздрогнуть и обернуться.

— Кто это тут по ночам разгуливает?!

Лени ходила в бар достаточно часто, что узнать этих людей: Рикас со своими людьми не внушали спокойствия. Они были на короткой ноге с городским начальством, и с позволения Малыша Гаса, за разумную плату, контролировали несколько кварталов. Пока они не подошли достаточно близко, Лени проверила, достаточно ли крепко прилегает маска к лицу и сильнее прижала к себе бумаги. Краем глаза девушка заметила Дага, появившегося откуда-то из темноты. Одним Богам известно, как, но ему хватило одного взгляда на то, чтобы узнать ее. Последовал обмен "любезностями", после чего Рикас схватил ее за локоть и рванул на себя, остальные бросились на Дага. Лени понимала, что сейчас какой-нибудь зевака или полуночник увидит драку и позовет на помощь. Дернув рукой, Лени

высвободилась из его хватки и с ноги заехала парню в район носа. Удар был не слишком сильным, но его хватило, чтобы подбежать ктолпе, с которой справлялся, и кстати довольно неплохо, Даг. Его светлые волосы слегка намокли от пота, на лице красовались пара ссадин, но он успешно раздавал чертей остальным ублюдкам. Один из них хотел нанести подлый удар со спины, но Лени залезла на бордюр и с разбегу прыгнула на него, при этом сильно пнув ногой в спину. Потом, схватив рвавшегося в бой Дага за руку, побежала. Какое-то время за ними гнались, но им все-таки удалось оторваться. Они пробежали большую часть города, петляя между домами и добежали до небольшого дома, стоявшего недалеко от пляжа. Даг решительно открыл калитку, схватил девушку за руку и потянул к порогу. Повозившись немного с ключами, он распахнул дверь и затащил девушку внутрь. Благо, объяснений он не требовал и пообещал не болтать об этом, но девушка все равно не могла расслабиться, ведь те отморозки знают Дага…. Впрочем, этот отбрешется…

Очнувшись от воспоминаний, Элениель посмотрела на Дага, который пробивался из бара сквозь толпу. Документы она вернула на место, так что дела в баре можно было заканчивать, но… Почему бы и не выпить с хорошим человеком?! Тем более, что завтра ей предстоял серьезный разговор с Тришей и этим, ее "другом"…

Глава 37

Кинжал легко вошел в крепкую плоть молодого мужчины. Его сил хватило лишь на то, чтобы опустить взгляд на лезвие, торчащее из его грудной клетки, булькнуть что-то и рухнуть на бок.

Мужчины, стоявшие рядом, сделали шаг назад, обмениваясь испуганными взглядами, но никто не решался побежать, и, тем самым, открыть спину человеку, убившему только что их товарища. Они, затаив дыхание, наблюдали, как человек в ярко — оранжевой рубашке с милыми рожицами хладнокровно выдернул оружие из тела убитого, как он лениво вытирает лезвие о бордовый шелковый платок. Он поднял взгляд на присутствующих, и им тут же захотелось сдохнуть на месте. Лишь бы не видеть больше этих хищных ястребиных глаз.

— Итак, — вкрадчиво произнес он, переводя взгляд с одного мужчины на другого, — я повторю вопрос: как получилось, что кто-то пробрался в мой кабинет, обшарил тайник и спер несколько важных документов, а спустя двадцать четыре часа опять проник сюда, вернул бумаги и вновь ушел незамеченным?

Ответом ему послужила тишина.

— Я ЗАДАЛ ВОПРОС! — проорал он, и вновь, не глядя, бросил кинжал, попав одному из мужчин в ногу. Тот застонал от боли и схватился за рукоять, чтобы выдернуть, но его остановили: — Не смей! Я даю вам, уродам, ровно два дня на то, чтобы узнать: кто это сделал, и зачем. Потом я хочу видеть эту шкуру здесь. Покалеченным, изуродованным — но живым. А теперь прочь отсюда. И приберите здесь.

Оставшись один, мужчина вновь внимательно осмотрел свой тайник. Вернее, то место, которое когда-то было его тайником. Он бы ни за что не догадался о том, что тут кто-то был, если бы этот "кто-то" соблюдал больше осторожности и не оставил напоминание о себе в виде крошечного клочка ткани.

Кто бы это мог быть? Текучка жителей этого города так стремительна, что шанс выявить подозрительного приезжего приравнивается к нулю. Тогда, может, это кто-то из местных? У него репутация не самого приятного человека, и его смерти или свержения, в глубине души, желает каждый туноровец. Возможно, за исключением детей.

Нет, именно из-за его репутации никто и не посмел бы пробраться к нему в кабинет, потому что он, и не раз, наглядно демонстрировал жителям, что бывает с предателями. Он не потерпит мятежа, и если только он узнает кто это сделал…

— Ювелирная работа, не правда ли?

Мужчина быстро поднялся и, резко развернувшись, бросил при этом кинжал в источник голоса. Его не заботило, кто это был: он без разрешения вошел в кабинет правителя города и посмел прервать его мысли. А это карается смертью.

Изумленными глазами он наблюдал, как темнокожий мужчина молниеносно перехватывает кинжал и бросает его обратно. Его собственное оружие пронеслось всего в паре миллиметров от головы, зацепив при этом волосы, и застряло в деревянной панели.

Незнакомец появился словно из тени. Была середина дня, отличная видимость, однако снова никто из этих бездельников не заметил приближения странного гостя. А может, они сами впустили его?

Внушительного роста мужчина был воплощением мощи, а его движения — непринужденными, словно он зашел к давнему приятелю, чтобы посидеть за стаканчиком и обсудить последние новости.

— Кем бы ты ни был, подожди меня здесь, пока я убью тех бездарей, которые назывались моей личной охраной.

Незнакомец улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов.

— Не утруждай себя. У этих ребят не было ни единого шанса заметить меня. Ведь я пробрался сюда так же, как и одна девушка, не далее, как два вечера назад.

Мужчина напрягся.

— Звучит так, будто ты знаешь, кто это сделал.

— Само собой, знаю. Скажем так: тебе не мешало бы, время от времени, закрывать чердак. Итак, пора бы и познакомится. Ты Гас, я полагаю?

Мужчина закатил глаза и покачал головой. Неужели с возрастом начинаешь терять хватку? Конечно, он думал о чердаке, но как с внешней стороны можно попасть на крышу? Ответ прост — никак. Стены были абсолютно гладкими, не было ни труб, ни подоконников, которые можно было бы использовать в качестве опоры. И поблизости не было ни единого строения, с чьей помощью можно было вскарабкаться на их крышу.

Но этот незнакомец говорит об этом так, словно это было настолько плевое дело, что даже не заслуживало объяснений и разъяснений.

Всему есть предел, и его терпение не исключение! Дотянувшись до кинжала, он рванул его из стены и выставил перед собой.

— Либо ты сейчас рассказываешь мне все, что знаешь, либо я вспарываю тебе глотку.

Незнакомец никак не отреагировал на его угрозу. Со скучающим видом он прошел мимо него и грациозно опустился в одно из кресел, закинув ногу на ногу.

— Во-первых, вспарывание горла — это моя фишка, и поверь: в этом деле мне равных нет. Возможно, ты даже слышал о моем последнем приключении.

Гас вспомнил недавний отчет от шпиона в Тэррене, и его рассказ о случившемся там.

— Тэррен…

— Слухи быстро расходятся, верно? — лицо незнакомца расплылось в коварной ухмылке.

Гас слегка опустил свое оружие. С таким противником он не сможет тягаться.

— Кто ты такой, и что за девчонка пробралась ко мне?

— О, кто-то заинтересовался! Да ты присядь!

Гас сдерживался из последних сил. Мерзавец указывает ему в его собственном кабинете! Но лучшего способа получить ответы он пока не придумал. Значит, какое-то время можно поиграть по его правилам.

Пересилив себя, он медленно присел на край стола.

— Я слушаю.

Не сводя глаз с Гаса, незнакомец закатил рукав на правой руке и показал уродливое клеймо в виде глаза, поставленное чуть ниже плеча. Гас перевел взгляд с ожога на лицо мужчины.

— Полагаю, это значит, что девушка, пробравшаяся сюда, тоже член твоей гильдии? И чем же мой скромный город заслужил чести принимать сразу двух Фантомов? И что, твою мать, одному из них понадобилось в моем кабинете?

Незнакомец закинул ноги на стол, совсем рядом с Гасом, и, игнорируя взбешенный взгляд собеседника, проговорил:

— Самый верный способ узнать это — спросить ее лично. И я предлагаю не затягивать с этим.

— Не понимаю, в чем твой интерес.

— В искренней, безвозмездной помощи хорошему человеку, и возможности перекинуться парой словечек со своей напарницей, разумеется.

Гас усмехнулся. Что ж, раз так… Конечно, он многого не договаривает, но, с другой стороны: какое ему до этого дело? Главное — исход, а он может

быть довольно приятен благодаря этому странному чужеземцу. Мужчина протянул руку собеседнику и тот, широко улыбаясь, с удовольствием пожал ее.

— Напомни-ка мне, как тебя зовут.

Незнакомец откинулся на спинку кресла.

— Зови меня Аргас.

***

Элениель не знала, почему так нервничает. Подойдя к зеркалу, она попыталась замазать пудрой синие круги под глазами. Нечего жаловаться. Она знала, на что шла, когда ночи напролет работала в казино. А именно работой это и было! Ради выуживания нужной информации ей приходилось часами играть в карты, разыгрывать фишки, делать ставки в крысиных бегах… Через ее многострадальные ушки каждый вечер проходили все сплетни Тунора, а нос перестал чуять даже ужасный смрад.

Элениель взяла пузырек с очень дорогими духами и, вдохнув, на секунду оставила глаза закрытыми. Слава этим бездельникам, обоняние не покинуло ее, и она могла сейчас ощутить этот прекрасный аромат! Брызнув немного за ушами и на запястьях, она сразу почувствовала себя немного лучше. Воодушевившись, девушка посмотрела на часы: половина одиннадцатого. Скоро она сможет поделиться своими не большими, но важными сведениями.

А потом нужно прижать этого капитана.

Идя в гостиную, Элениель испытывала некую смесь жалости и тоски. Дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки. А это значит, что дни ее пребывания здесь подходят к своему логическому завершению.

В доме никого не оказалось. Интересно, куда все подевались? Она хотела выпить чая, но сама: без спроса, не рискнула хозяйничать на кухне. Нет уж, подождет Тришу. А пока нужно собраться с мыслями, и для этого есть одно подходящее место.

— Элениель!

Девушка обернулась. К ней торопливо приближалась Триша. Когда она подошла, то молча отвела ее к дивану и уселась напротив. Какое-то время они молчали. Лени нечего было сказать, пока нечего. Триша выглядела очень взвинченной, она нервно кусала губы, ее глаза бегали.

— Элениель, я думаю, нам пора объясниться. Должна признаться, я в тебе разочаровалась. Каждый вечер, когда ты уходила в казино, а потом пьяная возвращалась рано утром… Во мне смешивались несколько желаний.

— Каких-таких?

— Высказать все, что я думаю, и хорошенько наподдать тебе за обман, за мои разбитые надежды, что ты поможешь мне понять, кто я такая, за то, что

ты можешь наслаждаться жизнью, а я — нет. И в этом тоже есть твоя вина. Но потом… потом я решила не делать этого.

— Премного благодарна, но еще не поздно передумать.

— Ты что, сейчас смеешься надо мной?

— Нисколько.

Триша посмотрела на Лени, и у нее сжалось сердце: Элениель не мигая смотрела в сторону. Ее лицо вроде и было спокойным, но глаза… в них было столько грусти! Отбросив лишние мысли, Триша решила продолжить.

— В общем, я злилась, что для меня совершенно не свойственно, но на днях, после нашего последнего разговора, я подумала: а за что, собственно, я так на тебя злюсь? Ты спасла мою жизнь, спасла меня от смерти во тьме! Может, ты полностью и не понимаешь того, что сделала, но это был совершенно удивительный поступок!

— Я тебе уже говорила, что не желаю выслушивать эти благодарности! — жестко сказала Элениель.

— Но ты не подписывалась на то, чтобы возвращать мою память. Ты разозлилась на того, кто попытался убить тебя заодно со мной, и, в запале, пообещала помочь мне…

— Послушай, Триша…

— Нет-нет, я вовсе не злюсь. Больше не злюсь. — девушка повернулась к ней, и от ее взгляда у Триши заныло сердце. — За те дни, что мы провели здесь, я лишь жалела себя, убеждала, что ты мне что-то должна. А ведь это вовсе не так! И за этой жалостью к себе, за злобой на тебя, я совершенно позабыла о том теплом чувстве, которое испытываю к тебе. Я — твой друг, Элениель, во всяком случае я хочу им быть, но я не поддержала тебя, когда ты точно также, как и я, чуть не погибла, не отблагодарила должным образом, когда ты рисковала всем, спасая нас от властей. — Триша сильнее сжала руку. — Ты сможешь простить меня?

Лени чувствовала, что вот-вот расплачется. До этого момента она не осознавала в полную силу, насколько ей не хватало общения с девушкой…

— Триша, ты себе и представить не можешь как я рада, что ты сказала все это! А еще больше рада, что сказала ты это именно сейчас, прежде, чем я кое-что сообщу тебе.

— Сообщишь? О чем ты?

Лени слабо улыбнулась.

— Кажется, мне удалось отыскать ниточку, которая может привести нас к ответам.

Глава 38

— Ты хочешь сказать, что все это время не напивалась до поросячьего визга, а играла в шпиона?

Вид у Рэя был недоверчивый, но заинтересованный. Элениель развалилась в глубоком кресле, ноги забросила на кофейный столик, а парень навис над ней. Выпрямив одну ногу, девушка грациозно встала и посмотрела ему в глаза. У них была не слишком большая разница в росте, поэтому чувствовала она себя уверенно.

— Если в очень общих чертах, то да. Хотя это и не мешало мне обобрать нескольких алкоголиков во время не очень честной игры.

Рэй вернулся на свое место у камина, Триша сидела около него. Элениель выпила стакан воды и хмуро посмотрела на девушку.

— Прости, что затянула, подруга, но в кабинет Гаса так просто не подберешься, пришлось запоминать его расписание, которое он, кстати, очень любил менять…

— Погоди-погоди, ты проникла к нему в кабинет? — Рэй выглядел глубоко пораженным. — Но как? Лестница ведь постоянно охраняется!

— Непременно расскажу об этом, если меня перестанут перебивать.

— Понял.

— Если честно, плевое дело. С тем замочком даже ты, Рэй, справишься, а попала я туда через чердак. Не буду пересказывать каждый свой шаг, но смысл в том, что я нашла тайник с документами.

— Откуда ты знала, что нужно искать?

— Брось, Рэй, я же Фантом! Не думай, что я такое дело у меня впервой!

Повисла неловкая пауза, после чего две пары глаз уставились на девушку, которая растерянно хлопала своими.

— Вы ж видели меня чуть ли не голой! Как можно было не заметить клеймо?! — девушка прикрыла глаза и покачала головой. — Рэй, меня сейчас снесет волной твоего презрения.

Если тебе есть что сказать — говори прямо!

— Не думаю, что сейчас самое подходящее время.

— Погодите, мне кто-нибудь объяснит, что это все означает? — Триша вертела головой. — Почему вы говорите о каких-то "фантомах"?

— Гильдия "Око Фантома". Собрание воров, наемных убийц и других "сливок общества", — проговорил Рэй, не отрываясь глядя Лени в глаза. — Она — член этой гильдии. Я прав?

— Очевидно.

— Но… — Триша повернулась к подруге. — Ты абсолютно не похожа на ту, кто способен отнять жизнь! — слова Триши и интонация, с которой она их сказала, смягчила Лени. Даже сейчас подруга верила в какое-то очень весомое

оправдание, объясняющее, как ее забросило на тот остров. Лени пожала плечами и посмотрела в окно.

— До этого я несколько лет путешествовала на корабле, а потом капитан этого корабля отправил меня в гильдию, так как ей заправлял его друг…. Там кое-что произошло, поэтому я уже год, как скрываюсь от самого опасного убийцы мира людей… Но мы отвлеклись. Итак, я нашла кучу заинтересовавших меня документов, но к ним я вернусь чуть позже. Важнее всего то, что я наткнулась на запись, в которой значилось прибытие особого груза, за который было проплачено заранее. По дате это примерно совпадало с тем временем, когда Триша потеряла память.

— А название корабля? Или имя капитана? — нетерпеливо спросил Рэй. Но что-то в его реакции не понравилось девушке..

— Да. Там не был описан этот самый груз. Но значились данные. — и она повторила то, что прочитала в том журнале.

Рэйген отвернулся к камину.

— Полагаю, нет смысла спрашивать, уверена ли ты?

— Перепроверила несколько раз. А в чем дело?

— Конрад Маршански. Знаменитый капитан в этих краях, настоящий морской волк! Любимец женщин. И: по совместительству, мой наставник. Я оторву ему голову…

— А чем, по-твоему, я занималась вчера? Не буквально, конечно, — добавила она, увидев глаза Триши. — Этот мужик признался, что ему поступил заказ вывезти пару "коматозников" с острова, но, на деле, в ящике лежала только женщина. А вот мужик был живее всех живых. Мне искренне жаль говорить это, Триша… но из всего следует, что именно твой муженек стоит за всем этим.

— Мой муж… — девушка прижала руки к лицу и растерянно посмотрела на Рэя. — Я не знаю: что чувствовать, ведь я его совсем не помню… по-твоему; он мог бы так поступить? Рэй?

— Если он стоит за всем этим… все очень хреново.

Элениель не понравилось его лицо.

— Почему?

— Потому что я написал ему о вашем приезде. Его ответ пришел отсюда, с материка… Я тогда думал, что он ищет Тришу, вот и приехал.

— Сколько прошло времени?

— Достаточно, чтобы добраться сюда.

Что заставило этого мужика заказать убийство собственной жены? Возможно, дело в ее способностях? Возможно тогда, при перевозке, Триша потеряла часть своей памяти?.. Путь до Тэррэна неблизкий, и, чтобы она

оставалась без сознания, нужно было вливать лошадиную дозу снотворного. А если этот мужик и есть ее заказчик?..

— Ты не помнишь этого козла, да, Триша? — Элениель поджала губы, боясь разразиться проклятиями. — Значит, ты не слишком огорчишься, став вдовой.

***

Триша решила, что начала сходить с ума. Сейчас, стоя на самой вершине холма и окидывая взглядом все это бескрайнее морское пространство, оставшееся внизу, она как никогда ощущала свою потерянность и неопределенность. Она смотрела, как предзакатные лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, и признала слова Элениель, не раз наблюдавшей это прекрасное явление: глядя на эти мрачные краски и вдыхая прохладный вечерний ветер, можно отбросить все лишнее и разобраться в накопившихся проблемах и переживаниях.

А как не переживать, когда в голове стали появляться картинки, так похожие на воспоминания прошлого! Но есть одна проблема: это не ее прошлое! Во всяком случае не то, которое она узнавала со слов Рэя. На днях, во время их непринужденного разговора, она, смеясь, вспомнила момент, когда они, будучи подростками пробирались к водопаду среди каких-то высоких деревьев с широкими листьями, и подолгу дурачились там, забираясь по щиколотку в озеро с прохладной водой. И каково же было ее удивление, когда Рэй осторожно, чтобы не обидеть, сказал ей, что этого не было, и как минимум из-за того, что на Гранс-Ареола нет водопада. Тогда девушка убедила себя, что, возможно, ей это приснилось, но такие "воспоминания" все чаще просачивались, и вот теперь ей становилось по-настоящему страшно! Они были абсолютно бессвязны, кроме одного: в каждом из них присутствовал Рэй. Но их отношения… они были более сдержанными и менее открытыми, что совсем не совпадало с его рассказами.

Несколько раз Триша подскакивала в кровати среди ночи, обливаясь холодным потом, а потом какое-то время осматривалась, пытаясь понять, где сейчас находится.

Но и это можно было бы списать на постоянные нервозы и переживания, что она и делала все чаще, узнав, что именно ее муж, которого она даже не помнит, подстроил ее убийство!

Услышав шорох позади, Триша обернулась в надежде увидеть Рэя и Лени. Или кого-то из них по отдельности. Трудно было представить, что они так долго находятся вместе, а она до сих пор не слышит сигнал стихийного бедствия!

Перед ней, облаченный в светло-серую куртку, капюшон которой был небрежно накинут на голову, стоял тот самый мужчина, уверивший ее в одно

морозное утро, что Элениель жива. Все в нем говорило о мощи: широкая спина, плавно сужавшаяся к бедрам, подтянутые ноги в черных штанах, заправленных в высокие темно- серые сапоги. На двойном тонком ремне, небрежно свисающем на одну сторону, прикреплены несколько кинжалов в простых кожаных ножнах, а за спиной — огромный черный лук. Мужчина не двигался, но, хоть Триша и не видела его глаз, из-за опустившейся на них тени капюшона, она буквально чувствовала, как он сверлит ее взглядом.

— Ты выбрала не самое безопасное место для размышлений.

Триша сглотнула комок в горле. Она сцепила руки и решила, что в данной ситуации вежливость — лучший из выходов.

— Я Вас не понимаю, господин. И не могли бы Вы назвать свое имя? Я не имею обыкновения вести беседу с незнакомцами.

Трише показалось, что он улыбается.

— В прошлый раз тебя это не очень беспокоило.

Девушка поджала губы.

— Обстоятельства были иными.

— Можешь оставить свой вежливый тон, Патриса. В глубине души ты еще тогда знала, что мне можно доверять.

У Триши похолодело внутри. Откуда он узнал? Ведь об этом она не сказала ни Рэю, ни Элениель. Девушка положила ладонь чуть ниже горла, успокаивая участившееся дыхание.

— Господин, Вы умеете читать мысли? Тогда…возможно, Вы сможете подсказать мне, что со мной происходит? Что за странные видения меня посещают?

Мужчина слегка наклонил голову.

— Разум — не книга, ожидающая, что ее прочтут. Это не под силу никому ни в этом мире, ни в мире эллар. Ты думаешь, что никому нет до тебя дела. У тебя появился друг. Не думала ли ты, что она способна тебе помочь?

Девушка потупила взгляд и принялась теребить ленточку на платье.

— Она и так многое узнала в последнее время… Я не хотела нагружать их сверх нормы. Тем более, я знала бы, если бы Элениель могла путешествовать по разуму. Пока я знаю лишь то, что она мастерски его выносит.

Триша не заметила, как мужчина двигался, и, подняв голову, обнаружила, что уже он стоит около нее, лицом к морю.

— Это ты поняла, а значит — уловила саму ее суть. Но ведь за прожитые годы она повидала столько разных людей. Возможно, среди них найдется та, кто сможет помочь тебе.

"Он сказал "та", — обратила внимание девушка.

— Вы ведь знаете больше, чем говорите, верно?

— Да, но больше не пророню ни слова, я потратил слишком много времени. — он пошарил во внутреннем кармане куртки, после чего протянул ей сложенную газету. Дрожащей рукой Триша взяла ее, но читать не стала. Внутренний голос подсказывал ей, что ничего хорошего она там не увидит.

— Что это? Это ведь не местная газета.

Незнакомец внимательно посмотрел на нее. Та половина его лица, которую освещало практически севшее солнце, была напряжена. Его светло-зеленые глаза снова, как и в прошлый раз, пригвоздили ее к месту.

— Это подсказка к тому, что нужно делать. Пожалуй, не стоит совершать одну и ту же ошибку дважды. И еще одно: когда поймешь, кто ты — не психуй и не отрицай это. Удачи.

— Постойте! Я вынесу Ваш плащ!

Его взгляд смягчился, губы изогнулись в легкой улыбке.

— Мне он без надобности, но спасибо.

Развернув газету, Трише пришлось сильно напрячь глаза, чтобы что-то прочесть. Быстро пробежав взглядом по странице, девушка прижала руку ко рту, чтобы сдержать крик ужаса. Ее руки дрожали, и она боялась, что выронит газету, поэтому спрятала ее в карман в юбке платья.

Глава 39

Утро следующего дня начапось с ругани: Элениель случайно порвала свои бусы в коридоре, и, еще не проснувшийся Рэй, наступив на них, потерял равновесие и врезался лбом в стену. Вспомнив все ругательства, которые слышал в своей жизни: он гонялся за Элениель, грозясь ей скорой и мучительной расправой. Когда мужчина, наконец, собрался на работу, то бросил на Лени такой испепеляющий взгляд, что она удивилась, как не загорелась. Девушка не удержалась и прыснула, уткнувшись в тарелку, когда он сделал глоток кофе и в ужасе схватился за горло: кофе был слишком горячим. Выпив воды он, не говоря больше ни слова, вышел из дома.

— Что ж ему так не везет с самого утра?! — весело заметила девушка, намазывая булочку маслом.

Триша внимательно посмотрела на подругу.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что те бусы ты рассыпала специально.

— Н-е-е-т, но спасибо за идею. Хотя мне не нравится, когда меня клянут на честном слове… Тем более, то ожерелье было таким красивым… Жалко… — многозначительно добавила девушка и посмотрела на листы бумаги рядом с Тришей. — Что там у тебя? Новое жуткое предсказание?

Девушка сделала вид, что обиделась.

— Я не занимаюсь предсказаниями, и ты об этом знаешь! Тем более, мое прошлое "предсказание" не сбылось.

Элениель подняла брови.

— А ты, никак, расстроилась.

— Что ты! Я не хотела тебя обидеть! И вообще не это имела в виду…

— Ладно-ладно, проехали. Так что там у тебя?

Триша напряглась, но все же протянула девушке несколько листов.

На Лени смотрел мужчина, на вид немного за тридцать. Даже на черно-белом рисунке было видно, что у него небесно-голубые, как-бы насмехающиеся глаза, широкий нос… Его губы искривились в подобии улыбки, а вокруг них росла небольшая новомодная бородка. Волосы же были зачесаны назад, открывая небольшой лоб с двумя неглубокими морщинами.

— Это Жоэль?

— Судя по всему… Рэй подтвердил. Я увидела его во сне, вот в точности таким же! И нарисовала…

— Э-м-м, Триша… Как-бы выразиться помягче…

— Как меня угораздило выйти за него? Прости. Ответить не могу.

— Что с тобой творится? Давай-ка выкладывай. И убери уже эту чертову бумажку!

Триша сделала большой глоток чая и, набравшись духа, начала. Она рассказала о том,

какие видения ее посещают, о странных и, порой, страшных снах. О том, как ее разум отказывается проводить грань между тем, что реально, а что — нет.

— Это могут быть банальные не…

— Только не говори мне; что это нервы, Элениель, — предупредила Триша. — За эти дни я столько раз пыталась себе это доказать, что уже сбилась со счета. Я вообще не хотела говорить ни тебе, ни Рэю, пока… — девушка замолчала, вспоминая вчерашний разговор.

Вернувшись домой, она не стала никому показывать ту статью, и она сейчас тяжелым камнем оттягивала карман в ее юбке. Для нее было странно то, с какой легкостью она вывернула душу незнакомому человеку. Может, оно всегда так, легче доверить свои самые сокровенные переживания чужаку, чем близкому? Накануне вечером ей это далось проще, чем сейчас, при разговоре с Элениель! А может, это часть ее новой личности? Той, которой она себя чувствует в последнее время, с момента появления видений. Она стала чувствовать себя увереннее и более легкой на подъем. Или это всегда сидело где-то внутри нее, зрело и просто ждало своего часа, чтобы вырваться наружу?

— Пока что, Триша? — голос подруги вывел ее из раздумий. Она облизнула губы.

— Если честно, поделиться с тобой меня надоумил тот самый мужчина, который сказал однажды, что ты жива.

Элениель резко вскинула голову и уставилась на Тришу.

— Ты снова с ним встречалась?

— Это он меня встретил. Я вышла на холм, там мы и поговорили.

— Поговорили они! Ну, надо же! — Лени вскочила на ноги. Она подлетела к окну, выходящему на холм, прекрасно понимая, что никого там не увидит, и тщательно фильтровала подступившие к языку слова. — И ты даже не удосужилась сообщить о столь незначительном пустяке никому из нас! Или Рэй в курсе?

Триша торопливо покачала головой.

— Выкладывай, о чем вы трепались?

Трише было не по себе сейчас, когда от Элениель расползаются тучи гнева, раздражения и чего-то весьма скверного. У нее всегда были такие яркие глаза? Такое чувство, будто от них исходит слабое свечение. Под ее пристальным взглядом девушка вдруг почувствовала себя маленькой и незначительной.

— Он появился внезапно… — поняв, что голос охрип от волнения, она прочистила горло. — Я услышала кого-то позади себя, думала, что это вы с Рэем, а когда обернулась — увидела его, и он как-то сразу заговорил обо мне. Когда я рассказала о своей… проблеме, мужчина посоветовал поделиться с тобой…

— Как мило с его стороны, — прорычала Лени. — Ну-ну, продолжай.

— Намекнул, что ты сможешь помочь.

— Я? Я не умею читать мысли!

Триша слабо улыбнулась.

— Никто не может. Но он намекнул, что в твоем прошлом тебе попадался на пути человек, способный разобраться во всем этом.

Элениель закинула голову назад и расхохоталась. От этого смеха Трише захотелось уменьшиться до размеров мыши и забиться в самую глубокую норку.

— Каков подлец! В прошлый раз я спустила все на тормозах, думала, что он случайный прохожий, подсказавший тебе об элларах. Но: — она сжала кулаки, — этот поганец следит за мной!

И следит долго, раз знает о ее прошлом. Причем знает лучше нее. Но как, за столько лет, она ни разу не заметила за собой хвост? Неужели она утратила сноровку? Нет, вряд ли. Если бы это было так, Аргас нашел бы ее давным-давно. Внезапно ее осенило, и ей стало страшно от своей догадки.

— Черт возьми, — прохрипела она, — он ведь может быть шпионом Аргаса, и тогда… С вашей первой встречи прошло уже много времени, и этот ублюдок уже давно может быть в городе….

— Я так не думаю, — Триша встала и медленно подошла к подруге. Что-то в ее взгляде заставило Лени насторожиться. Она достала из кармана какой-то сверток и протянула ей. Когда их руки соприкоснулись, подруга сжала ее и почти прошептала дрожащими от нахлынувших слез губами:

— Он отдал мне это, и сказал не повторять одной и той же ошибки второй раз.

Лени вырвала руку и отвернулась.

"Газета? При чем тут…". Внезапно она утратила способность здраво мыслить. Она увидела небольшую статью, и ее заголовок.

"Кровавое месиво в Тэррене. Психопат, или вестник смерти?"

Она ощутила жуткую слабость. Ее ноги подкосились, и она упала на диван. Проглотив комок в горле, она заставила себя прочитать статью, хотя остатки здравого смысла молили ее не делать этого.

"… главная площадь кондитерской столицы Эттенберга выкрасилась в алый цвет. Спешащие на работу жители города были шокированы картиной, которую осветили им первые лучи солнца: огромная площадь была устлана мертвецами. Вот, что говорят очевидцы:

— Это был ужасно, — всхлипывая, вспоминает продавец одной из пекарен. — Кровь была повсюду, буквально не было сухого места, а их глаза… Боги, у них у всех были открыты глаза и в них навсегда застыл ужас.

А вот слова одного из членов Садового Клуба:

— Я бывший солдат, и, по поручению короля, не раз бывал в гуще сражения, и не раз сталкивался с кошмарами. Но, от увиденного тем утром, я вывернул все, что съел накануне. Одно дело видеть погибших солдат, а другое — мирных, безобидных людей.

Погибшие жители, скорее всего, лишь случайные жертвы, оказавшиеся не в том месте, и не в то время. Их не объединяет ни место работы, ни общественные организации, ни положение в обществе. У всех одинаковый порез горла, и к моменту, когда их обнаружили, их них вытекла практически вся кровь, окрасив плитку на площади в кроваво-красный цвет. Всего было обнаружено семнадцать тел, среди них находилось двое детей десяти и тринадцати лет.

Два крупных алтаря переполнены подношениям скорбящих жителей, ни на секунду не стихают молитвы Богам, чтобы погибшие нашли хорошее пристанище в Мире Душ.

Позже, когда солнце уже достаточно взошло над горизонтом, очевидцы увидели надпись на стене рядом стоящего дома. Судя по всему, она была написана кровью…

"Я нашел тебя"

Пока не установлено, к кому обращено это послание: но очевидно, что этого человека нет среди погибших. Оно похоже на предупреждение, и мы надеемся, что этот человек увидит эту статью, и успеет спастись.

Король пообещал лично посетить город и бросить своих лучших ищеек для поимки…"

Дальше Элениель читать не стала.

— Проклятье, он знает… — она часто задышала. Лист выпал из ее рук, и она схватилась за сердце, делая резкие вдохи. Ее бросило в жар, стало не хватать воздуха. — Он знает, где я, где мы… нужно бежать… нужно… — она никак не могла четко сформулировать слова, все тело онемело, а язык словно потяжелел на несколько килограмм. Почувствовав скорое приближение рвоты, она вновь попыталась дышать глубже, но этим только раздраконила желудок.

— Элениель, что с тобой? — Триша подбежала к подруге, осторожно провела рукой по ее лбу, и очень удивилась тому, каким он был мокрым. Девушка растерялась: никогда прежде она не сталкивалась с подобным явлением, и сейчас, оглянувшись, положилась на инстинкты.

Элениель знала, что нужно делать, но сказать она этого не могла. Она очень боялась задохнуться, поэтому судорожно пыталась захватить как можно больше воздуха на каждом вздохе, но внутри все так сжалось, что ей едва удавалось сделать его.

Через секунду прибежала Триша и протянула ей стакан холодной воды. Так как Лени не могла сама держать его, она помогла подруге попить, после чего протянула ей бумажный пакет с рынка.

— Дыши, — приказала она.

Лени повиновалась. Через несколько минут ее дыхание потихоньку стало выравниваться, а сердце уже не грозилось в любой момент вырваться из груди. Все еще ощущая какую-то невесомость в голове, она рассеянным взглядом уставилась на Тришу.

— Спасибо, — только и произнесла она, чувствуя, что на большее пока не способна.

— Что с тобой произошло? — Триша погладила ее по руке. — Я тоже сильно испугалась вчера, даже всплакнула, но не более…

— Паническая атака, — прохрипела она и допила остатки воды. Ее по-прежнему трясло, но способность мыслить здраво, слава Богам, вернулась. — Со мной такое случается слишком… редко, и я стала забывать, что могу… Триша, нужно проваливать из Тунора, пока этот ублюдок не добрался до нас!

— Лени…

— Не спорь! Одно дело дать по голове твоему мужу, и совсем другое… — Лени зло сверкнула глазами. Слабость отступила, уступая место злости. — Я не допущу, чтобы он издевался над тобой так же, как издевался над Кьярой, и… — она запнулась, и посмотрела на подругу так, будто видела впервые. Она сейчас была одновременно рада и сбита с толку.

Как она могла забыть? И откуда ОН мог об этом знать?

— Что такое? — Триша неуверенно пощупала свое лицо. — У меня что-то на лице?

— Кажется, я знаю, кого имел в виду тот тип.

***

— Мне нужны полынь, чабрец и эспарцет. Все сухое, и по горсти каждой. Быстрее!

Триша бросилась в кладовку. Добежав до нужной двери возле кухни, она попала в

маленькое помещение без окна. Войдя, она сразу сморщила нос и зажгла свечу — перед ней возвышались стеллажи до самого потолка с маленькими светлыми ящичками. По бокам стояли закупоренные бочонки, над которыми висели пучки всякой сухой зелени.

Для удобства на каждом ящике была приклеена бумажка с названием его содержимого. Вернувшись в гостиную, девушка обнаружила на кофейном столике глубокую темно-синюю тарелку и обычную, уже зажженную, свечу воткнутую в рюмку с солью. На диване сидела Элениель и, положив маленькую подушку на скрещенные ноги, сосредоточенно писала что- то на обрывке бумаги.

— Между прочим, в доме есть несколько подсвечников, — заметила Триша и протянула мешочки с травами подруге. — Это то, что ты искала? Они были подписаны, но проверить я не могу.

Элениель отложила бумагу и взглянула на травы.

— Придется довериться дотошности Рэя, потому что в травах я полный профан. Ладно, погнали.

Триша наблюдала, как девушка по очереди высыпала содержимое мешочков в тарелку, после чего пальцем перемешала все это и пригладила поверхность.

— Ты мне так и не объяснила, что собираешься делать, — проговорила она, глядя как та рисует на поверхности странные спирали, с одной большой посередине.

— Я кое-что сделала для Кьяры, потом доставила ее домой, вот она и научила меня самому простому заклинанию, которое существует в природе, так как с колдовством я полностью несовместима, — не отрываясь ответила Лени. — Мне нужно с ней поговорить, и это — единственный шанс с ней связаться.

— А письма?

Девушка усмехнулась и исподлобья взглянула на Тришу.

— Там, где она находится, почта отличается от здешней.

— А она находится..

Лени покачала головой и взяла свечу.

— Ни слова больше. Не отвлекай меня.

Она провела свечой над тарелкой и начала что-то напевать на незнакомом языке. С каждым ее словом пламя свечи становилось все темнее, и когда огонь окончательно почернел, фитиль отвалился и упал точно в центральную спираль. Послышалось тихое шипение, после чего над тарелкой стала подниматься серая дымка.

Трише казалось, что она живая. Ее прозрачная структура пульсировала и меняла цвет контура от черного до бурого. Когда дымка поравнялась с глазами Элениель, словно ожидая чего-то, девушка и правда потянулась за письмом и медленно, не отводя сосредоточенных глаз, погрузила письмо в дымку. Бумага плавно входила в эту непонятную субстанцию, а когда полностью скрылась, дымка несколько раз дернулась, будто ее тошнило, замерла на несколько секунд, после чего разлетелась на тысячи мелких частиц.

— Обалдеть.

— Согласна. — Триша присела на диван. — Подожди, а что это вообще было?

— А кто ж его знает? — Лени беспечно пожала плечами, хотя внутри нее каждый орган сейчас буквально трепетал. — Кьяра оставила вполне конкретные инструкции, что со всем этим делать, а вот на объяснения поскупилась.

— Расскажи мне о ней.

Элениель откинулась на спинку дивана.

— Пожалуй, мы с ней во многом похожи, — задумчиво проговорила она, — только она начисто лишена какого-бы то ни было гуманизма.

— To есть…

— To есть если я выступаю против убийств и чрезмерного насилия, то ее подобные мелочи вообще не волнуют.

— Ты сказала, что это она обучила тебя этому заклинанию. Она колдунья, или как?

— Или как. Я пока не хочу о ней говорить. Если наш с ней разговор состоится и все пройдет хорошо, я тебе расскажу все, что пожелаешь. И еще кое-что. Не говори Рэю о том, что я только что сделала. — она посмотрела в упор на Тришу, пресекая всякие возражения. — Я так себе в людях разбираюсь, но этот парень мутный. У меня чуйка, и однажды я уже ее не послушалась, за что и расхлебываю…

— Я не буду с тобой спорить хотя бы потому, что незнакомец с холма говорил об этом же… Из вас двоих к тебе мне веры больше.

Глава 40

Она бежала уже третьи сутки. Ветер усиливался, поднимая все больше песка, мешающего ясно видеть.

Оказавшись возле огромного валуна, непонятно каким образом оказавшегося в голой, пустынной местности, и сделав несколько глотков теплой воды, она плотнее обмотала длинный шарф вокруг лица и накинула на голову капюшон, оставив малюсенькую щель для глаз. Эта пустыня отличалась от тех, что были в мире людей. Здесь не было аномальных перепадов температуры в зависимости от времени суток, да и оазисы встречались гораздо чаще. А еще здесь "живут" они…

Кьяра поправила перчатки, обтянула серую водолазку, проверила крепление раскладного копья, пристегнутого к спине, и вновь бросилась в погоню. Эти твари опережают ее всего на час. Но и он может стать роковыми…

После ее возвращения прошло уже несколько лет, но старейшины не спешат сменить гнев на милость. Конечно, в ее мире два года приравниваются к году в мире людей, и она могла бы принять это, если бы не ее участь.

Девушка поморщилась. Мерзкие старики! Один-единственный промах, решившийся, кстати, положительно, перечеркнул всю ее жизнь, всю ее карьеру, и сослал в Мертвые Пустоши — нести наказание. Она могла входить в Деревню Проводников только два раза в месяц — и то, чтобы пополнить запасы. Немногочисленные жители сторонились ее, точно прокаженную. Поэтому Кьяра всегда старалась как можно скорее покончить с делами и вернуться в уже родные "хоромы", которые на самом деле были наспех сбитой деревянной хижиной с узкой неудобной кроватью и кое-какими удобствами.

Она все здесь ненавидела: это небо без солнца, но сменявшее свои краски подобно небу в любом другом, более красочном мире; ненавидела сухую, покрытую глубокими трещинами землю, и этот ветер, делавший жизнь здесь невыносимой. Здесь никогда не менялась погода, а из растительности пейзаж разбавляли несколько сухих стволов деревьев, одиноко разбросанных вдали друг от друга.

А ведь когда-то она была на хорошем счету… В юности ей не приходилось ловить звезд с неба. Ее родители ушли, когда ей исполнилось одиннадцать, и с тех пор Кьяра научилась отвечать сама за себя, не полагаясь ни на кого постороннего. Она знала, куда они ушли и для чего, и должнабыла бы гордиться. Но гордости не было. Не было и обиды. Ей было наплевать на их существование, даже когда они жили под одной крышей, не говоря уже о самостоятельной части ее жизни.

Она усердно училась, но никогда не была зубрилой. Ее всегда больше интересовали тренировки. Она училась у лучших — у Охотников. Эти анахи отличались от остальных отчужденностью, и даже свирепостью. Они многие годы занимались охотой на Отрешенных, а для этого требовалась немалая физическая сила. Когда ей исполнилось пятнадцать, она потребовала у их предводителя помощи в тренировках. Этот немногословный, суровый анах счел такую наглость смелым поступком и согласился, но при одном условии: после ее полного обучения она навсегда примкнет к Охотникам.

О большем она и не просила.

И первое, что она сделала — разорвала все связи с прошлой жизнью. Стать призраком, тенью, воспоминанием… Что ж, с этой частью она справилась прекрасно.

Кьяра всегда держалась особняком. Друзей она воспринимала как ненужный балласт, который рано или поздно утянет ее на дно, а любовь… Этого слова не было в ее словаре.

Конечно, у нее были мужчины, она ничего не имела против здорового секса. Но как только она замечала, что партнер начинает относиться к ней не просто как к любовнице, а более трепетно и нежно, ее интерес к нему тут же затухал, словно слабый огонек свечи при резком порыве ветра…

Она споткнулась о камешек, чертыхнулась, и вновь ускорилась. Нужно добраться до Предела. Скорее. Добраться. До. Предела. А иначе быть беде… Обогнув песчаный холм и пробежав еще несколько километров, она, наконец, заметила их: три высокие, бесформенные черные фигуры, чьи тела словно состояли из смеси тумана и черной слизи, находились в опасной близости от Предела.

Ближе.

Девушка развила максимальную скорость.

Ближе.

Ловким движением руки она достала копье и, использовав элемент неожиданности, оттолкнулась от рядом лежащего камня и на полной скорости ударила в спину одному из мерзавцев. Тварь взревела, и со скоростью, не свойственной таким громадинам, развернулась к ней мордой и нанесла удар своей громадной лапой. Кьяра не успела увернуться, поэтому удар отбросил ее назад вместе с оружием на несколько метров. Перекрутившись несколько раз на спине, она приподняла голову и увидела, что ублюдки движутся в ее направлении. Сделав кувырок в сторону, она схватила копье и приготовилась к атаке ближайшей твари. Ублюдок изрыгнул из себя какое-то противное на вид щупальце, которое тут же бросилось на девушку. Цель была смешной, и Кьяра быстро с ней справилась, проколов бедолагу насквозь.

Уворачиваясь от очередной атаки, Кьяра с ужасом обнаружила, что сейчас сражалась с отвлекающей пустышкой, в то время как двое других потихоньку исчезали в полупрозрачной пелене: словно натянутой меж двух высохших стволов дерева.

Ее рот открылся в немом крике! Это катастрофа… Ладно, нужно разобраться с этим…

Но от очередной атаки ее отвлекла пульсирующая дымка, внезапно появившаяся между ней и Отрешенным. Дымка "выплюнула" ей в лицо какую-то бумажку и испарилась, а она пропустила удар, который на время ее дезориентировал. Все из-за этой чертовой слабости! Из-за двухдневной погони за этими ублюдками она практически ничего не ела, жуя лишь то, что не позволяло грохнуться в обморок от недоедания.

Она сосредоточилась на монстре: громадина взревела, демонстрируя острые, как бритва, клыки в огромной, вонючей пасти и бросилась на нее. С трудом успев, девушка все же выставила вперед копье. Тварь вывернулась, но девушка уже приготовилась: когда он ушел вправо, она достала свой изогнутый кинжал и с силой воткнула его монстру в ложбинку между шеей и плечом. Тварь пронзительно взревела и дернулась. Кьяра вытащила оружие, и ее тут же забрызгала темно-зеленая субстанция, отдаленно напоминающая кровь.

Монстр покачнулся на огромных лапах и упал на спину, сразу превратившись в серое облако, медленно рассеивающееся над поверхностью земли. Девушка вытерла кинжал и засунула его обратно в ножны, подобрала и прицепила на спину копье и только потом вспомнила о послании, которое так некстати ее отвлекло. Повертев головой, она обнаружила его в луже "крови" того монстра. Чертыхнувшись, она немного оттерла его и прочитала.

Кьяра сплюнула попавший в рот песок. Чертова Элениель!

Девушка спрятала записку в карман и подошла к Пределу. Сквозь тонкую пелену, словно подернутую рябью гладь воды: она видела место, куда попали Отрешенные. Люди еще не готовы ко встрече с ними…

А ей, судя по всему, предстоит весьма неприятный разговор со старейшинами.

***

— Удар! Еще удар! Давай, уклоняйся! Смелее, смелее… ну куда ты смотришь? А-а-ах-х-х, это провал..

Человек, одетый в костюм зайца и синие шорты, пропустил удар и упал мордой прямо на середину ринга. Его соперник, одетый в такой же костюм, только с красными шортами, победно вскинул лапы и запрыгал на месте, и его уши начали дергаться в такт.

Лени пролезла под красными канатами, отгораживающими ринг от остального пространства и подошла к проигравшему. Крепко выругавшись, она порылась во внутреннем кармане и, не глядя, достала плюшевую морковь, после чего бросила ее победителю.

— На, грызун, смотри, не подавись, — ядовито прошипела она и слегка пнула плюшевое тело в синих шортах. — Чертов слабак! — рыкнула она. — Я столько нервов и сил вбухала, чтобы научить тебя драться, а ты смеешь абсолютно неблагодарно проигрывать на каком-то старом, провонявшем мочой складе! Где ты витаешь? — Лени прищурилась и снова, только немного сильнее, пнула своего подопечного. — Отвечай!

— Что за чушь тебе снится?

Элениель обернулась на хмурый голос и увидела женщину, сложившую руки на груди. Она оперлась плечом на пошарпанную деревянную колонну и скрестила ноги.

Лени медленно слезла с ринга и остановилась напротив гостьи. Какое-то мгновение ничего не происходило, но потом пространство немного задергалось, после чего зайцы и склад исчезли, уступив место огромной поляне и бескрайнему ночному небу.

— Так лучше? — Лени присела на землю и выдернула колосок. Повертев его в руках, она сунула его в зубы и игриво стрельнула глазами. — Надо было приходить вовремя. Мне тогда снились такие красавцы, что даже твоя стальная выдержка дала бы трещину. Чего такая хмурая?

Глаза Кьяры сверкнули.

— Ты отвлекла меня, и я позволила двум Отверженным войти в мир людей, так что прости, что не осыпаю тебя поцелуями.

— Сдурела? Как ты вообще могла это допустить?!

Лени похолодела. Плохо. Она слишком хорошо помнила этих тварей. Девушка неосознанно потерла шрам на левом плече — напоминание о ее последней встрече с теми тварями… Она считала себя достаточно умелым бойцом, а в сражении с ними так вообще заходила так далеко, как не позволяла себе в драках с людьми. Тогда ей повезло отделаться рваной раной и разбитой головой, и то только потому, что Кьяре удалось отвлечь их на себя.

Она выплюнула травинку и подскочила на ноги. Схватив девушку за лацканы ее кожаной куртки, она с силой дернула ее на себя, но Кьяра дала ей по рукам и, толкнув, заставила сесть обратно.

— Я разрешила тебе воспользоваться этим заклинанием лишь в случае крайней необходимости. Полагаю, ты позвала меня не из-за острого желания изваляться в грязи?

Элениель прикусила губу и медленно кивнула.

— Видишь ли, я тут кое-куда влипла…

— Помимо того, что бежишь от того психа? Та-а-к, начало хорошее.

— …и так уж вышло, что мне срочно понадобились твои ясные глазоньки.

Кьяра издала подобие рыка. Она ненавидела, когда кто-то пытался ее использовать, и плевать, если этим "кем-то" в данный момент оказалась та, кто однажды спасла ее из крупной переделки.

Но она все-таки решила послушать. Опустившись на гладкую траву она знаком приказала Лени рассказывать. При упоминании Аргаса ее кровь вскипела, и уже вот-вот начала бы испаряться из тела, но она заставила себя молчать. С самого начала история показалась ей мутной. Было слишком много пробелов и нестыковок. За такой короткий промежуток времени и без наличия надежных тылов было сложно выяснить больше, чем это сделала Элениель, но говорить ей об этом Кьяра, разумеется, не станет.

А еще все эти люди… Каждый из них был темной лошадкой, и если бы Элениель смотрела на вещи здраво, а не сквозь призму дружбы, она бы тоже это заметила.

— Подведя итог, — не сводя глаз с девушки, заговорила она, — ты хочешь, чтобы я все бросила и примчалась в Тунор, чтобы порыться в мозгах какой-то девчонки, которая, вполне возможно, просто неадекватна?

Лени обворожительно улыбнулась.

— Строго говоря, да.

Какое-то время Кьяра молча смотрела куда-то во тьму.

— Я тебя услышала, а теперь мне пора.

— To есть как это "пора"? Я тебя позвала не для того, чтобы пересказать последние сплетни. Мне нужна твоя помощь. Хотя больше она нужна Трише. Я ей обещала, поэтому не заставляй меня тащиться в твое поселение и вытаскивать тебя за волосы. Кстати, эта стрижка тебе идет больше, чем та бесформенная грива, с которой я тебя видела в последний раз, — задумчиво добавила Лени.

— О, Боги, Элениель, какой же у тебя бардак в голове! — Кьяра потерла виски. Силы были на исходе. — Я подумаю, что можно решить, но помогу только при одном условии.

— Я вся внимание.

Кьяра прищурилась.

— Ты идешь со мной на охоту за Отверженными. Твое чутье в мире людей куда сильнее моего.

— Может хватит указывать мне, что и когда делать? В последнее время каждый считает своим долгом ткнуть меня моим же носиком в какую-то мелочь, или чему-нибудь научить!

— Сочувствую.

— И оставь уже этот снисходительный тон! У меня помимо твоего сафари дел по горло.

— Вот как? — Кьяра: с грациозностью кошки, медленно обошла кипевшую от ярости Элениель. — Смотрю, ты погрязла в проблемах этих смертных по самые уши. Не кажется ли тебе, что ты погостила в этом мире достаточно?

Этот вопрос подействовал на Лени, как оплеуха, она даже немного дернулась назад. Впервые за последнее время она не знала, что ответить.

— Судя по твоему рассказу, тебя уже ничего не должно держать возле этих смертных.

— Я ведь тоже смертная, забыла?

— Но не такая, как они. — Кьяра немного склонила голову на бок. — Я не права?

Лени потупила взгляд.

— Если честно, я запуталась, — почти прошептала она. — В последнее время…

— Если ты пытаешься излить мне душу — не трать время, — резко оборвала ее Охотница и сложила руки на груди. — Ты предо мной, как на ладони. Меня больше интересует твой ответ. Я никогда ничего не делаю за "спасибо", поэтому думай, что для тебя важнее.

Лени смело посмотрела в желтые перевернутые треугольники.

— К черту все. Я согласна. — Лени подняла на Кьяру тяжелый взгляд и еле заметно кивнула. — Но ты должна выполнить свою часть сделки.

— Разве я когда-нибудь отказывалась от своих слов?

Элениель открыла рот, чтобы ответить, но внезапно на нее что-то упало сверху. Подняв голову, она с ужасом увидела, что прекрасное ночное небо пошло паутиной из трещин, и его кусочки, словно осколки витража, осыпаются и тают: едва достигая земной поверхности, оставляя за собой непроглядную тьму.

— Что происходит? — испуганно спросила она у Кьяры, которая сморщилась и схватилась за голову.

— Я… слишком слаба, чтобы… продолжать связь, — с трудом ответила та и подняла глаза на Лени. Та с ужасом заметила, что из их внутренних уголков текут тоненькие красные дорожки крови. — Ты должна проснуться.

— Но как? — растерянно осматриваясь, спросила девушка. Уже стали осыпаться стены, а Кьяре становилось только хуже.

— ПРОСЫПАЙСЯ! — взревела девушка, и ее желтые треугольные глаза впились прямо в ее душу, окутывая паникой ее сознание.

Сердце все-еще бешено колотилось, когда она сидела на своей кровати и пила из стакана ледяную воду. Наверное, Кьяра как-то воздействовала на ее мозг и заставила его прервать сон, чтобы он защитился от сильных потрясений.

Лени посмотрела в окно. Рассвет. Время для новых свершений и планов на будущее. Свой план она уже составила, и сегодня же начнет его реализовывать.

Глава 41

И снова ей пригодилось чудо-колечко, благодаря которому она связалась со своим — уже бывшим — капитаном. К сожалению, на сей раз удача ей не улыбнулась — их корабль был слишком далеко, чтобы Лени могла к ним переместиться без неприятных последствий, однако она смогла дать понять команде, что в Туноре сидит нечистый на руку делец, который не желает делиться с Королем морей… Если капитан на это не отреагирует и немедленно не сменит курс — Элениель откусит себе палец!

Спустя четыре дня дуракаваляния и прожигания времени впустую, ей пришла посылка от одного из торговцев, работающих на ее бывшего начальника. Узнав, что ее новая знакомая замужем, а муж этот — неизвестно где, Лени закинула удочки и попросила разузнать насчет этого парня и его жизни на Гранс — Ореоле. И, судя по тому, что она прочитала, работу ее знакомые выполнили добросовестно… Да, капитан будет доволен…

Но правильно, что она попросила тогда не сливать мерзавца сразу — если Рэй прав, и Жоэль мчится в Тунор, Винсент де Корро закусит и им, и Малышом Гасом!

Чувствуя прилив энтузиазма, Элениель пересекла запитую утренним солнцем гостиную и швырнула сверток на журнальный столик.

— Что это такое? — Триша аккуратно развязала ленту и развернула документ. Она вчитывалась в содержимое письма, и хмурое выражение лица уступало место растерянному. — А можно вкратце? Что это за данные?

— Это — подтверждение того, что твой супруг — та еще задница! — Элениель сложила руки на груди, расхаживая взад-вперед. — Оказывается, он проворачивает нелегальные делишки на Грантс-Ореола, используя его как место сбыта! Бухту, мать его так!

— Сбыта… чего?

— И откуда у тебя такие сведения? — спросил вошедший в гостиную Рэйген. Он на ходу застегивал рубашку и пытался прочесть данные с документа. — Откуда у тебя эта писулька, что ты так слепо доверяешь ей?

— Здесь разве что имена не указаны. У этого Жоэля везде связи, понял? За шесть лет ему удалось подмять под себя Вольные Земли: а значит он — не дурак, потому что, чтобы контролировать тот сброд, одной только силы маловато будет. Он проворачивал там все свои дела, так как ни один солдат туда добровольно не сунется, а устраивать кипишь на нейтральных землях никому не надо. Поэтому он там разгулялся, а потом наладил нелегальную транспортировку оттуда и до Тунора. Путь не близкий, но…

— … это единственный удобный выход к морю.

— Держи монетку. Почему сюда? Потому что в Туноре восседает еще один любитель шальных бабок, который помешан на учете, и он может наладить постоянную транспортировку, не вызывая подозрений. Что он сбывал с острова? Да считай все. Наверное, успешно, раз его за столько лет не замели специально обученные люди. Как? Крысы, крысы, крысы! Везде и всюду! Может быть, ты тоже его крыса, красавчик?

— Или ты. Такие подробные сведения в половине седьмого утра… Кто-то сильно постарался, добывая их. Кто, кстати?

— Не твоего ума дело, и это было не так-то просто. Я отправила кое-куда запрос, как только узнала, что у Триши есть муж. — словно только что вспомнив о ней, Элениель посмотрела на Тришу, которая закрыла глаза и вжалась в спинку дивана. — Ты в норме? — Девушка кивнула, и Элениель продолжила. — Эти люди — не шпана с подворотен. И ты о них слышал, но называть их имена я не буду.

— Допустим, это правда. Но не за бесплатно же они ты обо всем этом узнала!

Элениель зло усмехнулась.

— Эта информация будет для них высшей степенью награды, потому что теперь они здорово со всего этого поимеют.

— Жоэль прислал оповещение, что прибудет сегодня. Тогда и поговорим, хотя мне кажется, что ты перегнула палку.

— Посмотрим, Рэй. Он придет сразу сюда, тебе же не надо встречать его? Отлично. Тогда вот, как мы поступим.

***

Двумя часами позже раздался громкий стук во входную дверь, после чего, не дождавшись ответа, в дом ворвался мужчина и замер, увидев протиравшую пыль Тришу. Девушка отскочила на пару шагов назад, выронив при этом тряпку, но попыталась не выказать испуга.

— Простите, Вам придется выйти. Нельзя так врываться в чужой дом.

С минуту мужчина стоял, не мигая. Он словно не мог поверить в то, что видел, но ее слова вернули ему чувство реальности.

— Где Рэйген?

— Вышел. И Вам тоже пора, господин.

— Так мы одни… и ты совсем меня не помнишь… Женушка.

— Не приближайтесь ко мне! — девушка бросилась к столу и схватила вазу.

— Так даже лучше, теперь ты в таком же положении, как и я. Пора уже покончить с тобой раз и навсегда. Проклинай день, когда тебе удалось спастись от обвала, потому что сейчас ты почувствуешь настоящую боль.

— Так это были Вы… из-за Вас я оказалась в том месте?!.

— Ты оказалась там, потому что чудовище! Не я вырвал сердце тому бедняге-алкоголику, а убийство у нас наказуемо. Я лишь ускорил приход властей. Чего дрожишь? А ты знаешь, так даже лучше! В прошлый раз, вывозя тебя с острова, я не мог высказать тебе всего этого, хотя очень хотел… в течение всего пути до Орсбурга я боролся с искушением просто прикончить тебя в карете, но нужно было сделать все по уму. Тебя не стали бы искать, но я хотел перестраховаться. Тем более, что мне было по пути. Но все сложилось еще лучше, когда ты очнулась, и я понял, что ты ничего не помнишь… да, план был почти идеален. Жаль, не срослось. Но это поправимо — Вы говорите страшные вещи.

— А каково было мне проснуться однажды и, посмотрев на тебя, не вспомнить причины, по которой я на тебе женился? — Триша дернулась, когда он ногой отодвинул кресло. — Ты ведьма, или еще какая чертовщина? Что ты со мной сделала? Опоила? Одурманила? Я помнил нашу с тобой жизнь, но не понимал, что меня сподвигло на это! Как будто я вспоминал жизнь другого человека, имел рассудок другого человека…

— Вы меня пугаете….

— Это хорошо, — мужчина вытащил нож из-под полога пальто. — Так и должно быть.

Звук медленных аплодисментов заставил его поднять голову, и в ту же секунду в его челюсть врезался кулак Рэя. Жоэль выронил нож ирухнул на пол.

— Какого… а, Рэй…

— Не о том думаешь. — Элениель наступила мужчине на руку, которой он попытался дотянуться до своего ножа, и, присев на корточки, схватила его за волосы и ударила головой об пол. Взгляд Жоэля стал потерянным, и девушка постучала ему по щекам. — Не вздумай отключаться. Ты ответишь за то, что хотел меня похоронить из-за личной вендетты.

— А как же месть за подругу? — насмешливо спросил он.

— Это будет приятный бонус. Ах, хотела бы я остаться с тобой подольше, и без свидетелей… но есть человек, которому ты задолжал объяснения… и не только. — из кухни вышли двое крепких мужчин средних лет в одежде моряков. Лица Рэя и Триши правдоподобно вытянулись от удивления, так как для них это тоже был сюрприз.

— Э! Вы кто такие… эй, что вы делаете?.. Пустите меня… Да кто вы…

Элениель подождала, пока моряки поднимут его, после чего спросила:

— Хочешь знать, куда тебя ведут? — она шепнула ему имя на ухо, после чего насладилась выражением обреченности и ужаса на его лице. Он визжал, чтобы его отпустил, но потом, у самих дверей, крикнул:

— Твой товарищ будет горд при встрече. Ты именно такая, как он и рассказывал. — Элениель резко развернулась, и, когда их взгляды встретились, она увидела в его глазах триумф. Он прибыл не один. И тот, о ком он сказал, уже готов нанести удар.

***

Элениель вышла вслед за матросами, чтобы избежать расспросов Рэя и Триши, и, придя на свое обычное место, она дала волю воспоминаниям о встрече с Дарреном во сне накануне. Она вела себя холодно, даже слишком! На все его расспросы она отвечала подчеркнуто нейтрально, не вдавалась в подробности, игнорировала его просьбы, и даже требования рассказать, где она находится, и что вообще происходит… Девушка лишь узнала то, для чего с ним связалась и, коротко попрощавшись, поспешила прервать их встречу…

Но о своем беспардонном поведении она подумает потом, а сейчас… Еще одно разочарование… Даррен рассказал, что его разговор с подругой матери, очень сильной ведьмой, был коротким и емким, а если точнее — эта дама сказала, что Аргасу уже не помочь… И чтобы Лени держалась от этого всего подальше, потому что она может не выдержать

"Все может быть", — подумала Лени и посмотрела на город внизу: он сейчас где-то там, затерялся в суете будней портового города, и только одному ему известно, когда состоится их встреча. Может быть, сегодня вечером? В ближайшие дни — это точно. Аргас никогда не отличался терпением, а уж по истечении стольких месяцев…

— Я тоже чувствую его присутствие. — возникшая за ее спиной Кьяра также смотрела на город. Ее темная кожа приобрела сероватый оттенок, и, если бы Элениель не знала, что анахи не болеют, она бы подумала, что та при смерти.

— Что с твоей шеей?

— Не забивай себе голову. — она кивнула на письмо. — Что там?

— Это от Даррена. Все это время он пытался помочь мне с информацией о сдвиге Аргаса, но в этом проклятом мире осталось так мало магического, что найти хоть что-то просто нереально! А в свой мир мне путь закрыт… Он навсегда останется таким.

— Ты искала все это время? Несмотря на то, что я предупреждала, что его рассудок поврежден уже навсегда?

— Ты же знаешь, что да. Тем более, после того, что он с тобой сделал, ты вполне могла слукавить.

Кьяра прыснула и бросила короткий взгляд на девушку лицо которой потеряла всякое выражение.

— Он не стоит того, как ты себя изводишь.

Элениель медленно покивала, сдерживая жгучие слезы.

— Он ведь не всегда был таким… и мне разбивает сердце то, что с прежним Аргасом мне больше никогда не поговорить. Наверное, я всегда знала это… Но принять это непросто.

— Что собираешься делать? С этим пора кончать.

— Когда-нибудь. Сейчас я еще не готова. Хочу тебя кое с кем познакомить. Идем в дом.

Триша и Рэй все также были в гостиной, к ним присоединился Даг. Стоило Элениель

открыть дверь, как все умолкли.

— Что замолчали?

— Я рассказывал, что утром к причалу подошел корабль Винсента де Корро, — с лихорадочным блеском в глазах сообщил Даг. Он и его экипаж — настоящие легенды! Поговаривают, что он вломился в кабинет Малыша Гаса и подвесил его вниз головой из окна кабинета!

— Этот может, ему только жертву дай..

— Вы знакомы?!

— Он мой бывший капитан… — будничным тоном ответила Лени и обернулась. — Кьяра: что ты там на улице копаешься?..

— Надо же, как любопытно… — Анах бесцеремонно отпихнула ее в сторону, и перевела взгляд с Триши на Рэя, который медленно поднимался с дивана. — Забавно, забавно… тебе, Элениель, пора убираться из мира людей. Эллар внутри тебя вот-вот зачахнет. Иначе как было не почувствовать это? К чему маскарад, эхме?р?

С минуту Рэй стоял неподвижно, а потом выпрямил ладонь и вогнал ее себе в грудь. Элениель сморщилась и выкрикнула: "Фу!", Триша закричала, Даг упал без сознания, а Рэй, не сводя глаз с Кьяры, что-то нащупал внутри и потащил на поверхность. По мере того, как его окровавленная ладонь выходила из тела, Рэй стал меняться: его кожа приобрела сине- зеленый оттенок, белки глаз словно поглотили зрачки, и стали ослепительно белыми также, как волосы и губы. Он полностью достал руку из окровавленной груди и вытер кровь о брюки. Дыра в груди затянулась в считанные секунды.

Элениель смачно и красноречиво выругалась, и подошла к мужчине. Она осмотрела его "новое" тело настолько, насколько позволяла одежда, которая теперь смотрелась несуразно, после чего резко развернулась к Трише.

— Ты тоже так можешь?

Но девушка продолжала пялиться на Рэя, и не смогла проронить ни слова.

— Кьяра?

— Само собой, может! Она тоже эхмер. Теперь, когда мы это выяснили, может пойдем поохотимся?

— Ну, уж нет! Этот гад белобрысый сейчас же выложит мне правду! Да: Рэйген? Или какое твое настоящее имя?

Элениель была в бешенстве. Ее выводила из себя собственная некомпетентность, так как она понятия не имела, кто такие эхмеры. Черт бы с этим, но она провела столько времени с этими существами под одной крышей, и совсем ничего не почувствовала! Только необъяснимое недоверие к этому типу, который быстрее, чем она уследила, схватил ее за горло и ударил о стену.

— Следи за языком, проклятый эллар. Сейчас, когда все известно, мне ничего не стоит придушить тебя.

— Да вот шиш! — она ударила его головой, а когда он отошел, дала с ноги в грудную клетку, отчего мужчина потерял равновесие и упал на спину. — Как ты связан с тем, что случилось с Тришей? Почему, после потери памяти она помнила только тебя? Отвечай, засранец!

— Я не обязан перед тобой отчитываться.

— А что насчет меня? — Триша встала около Элениель. Ее все еще трясло, голос звучал слабо. Рэй тут же выпрямился и посмотрел прямо перед собой. — Не могу поверить, ты так старательно доказывал, что мы друзья, а теперь… ты выглядишь иначе, и я что, выходит, такая, как ты? Но даже не это важно, Рэй, ты знал, в каком я отчаянии после того, как убила человека, знал, что видения из прошлого выбивают меня из колеи. Какты мог… притворяться?

— Я не могу говорить об этом, я дал слово.

— Кому?

— Вашей матери, моя госпожа.

— Кьяра, объяснишь ты мне, наконец, что это за "эхмеры" такие? Почему название похоже на "эллары"? И есть ли какое-то объяснение, почему он меня так бесит с первых секунд знакомства?

— Это взаимно, — парировал мужчина.

— Я здесь для того, чтобы исполнить свою часть уговора, и я сделаю это, но на все вопросы ответов я не дам. Поэтому отвечай на вопросы, эхмер, и покончим уже с этим.

— Вы были изгнаны, госпожа, — после продолжительного молчания, сказал он, но все так же избегал смотреть на Тришу. — Вы нарушили запрет, наложенный на наше племя Вашей матерью, и сделали это намеренно, после чего и были наказаны. Из-за этого проступка, Ваши воспоминания о доме были стерты, и заменены ложными, а потом Вы были изгнаны в мир людей. Я был Вашим стражем всю свою взрослую жизнь, поэтому последовал с Вами, и мы поселились на острове Гранс — Ареола. Там я одурманил моряка, он вознамерился на Вас жениться, а я перебрался сюда, чтобы не мозолить глаза, но иметь возможность наблюдать. Все, что я Вам рассказывал — правда, мы действительно знакомы с детских лет, и пережили вместе все события, о которых я говорил. Единственное, в чем я не был честен — Ваше происхождение.

— Я… я и правда, не знаю, что сказать, то есть… — она выдохнула, а потом присела на спинку кресла. — Ты можешь мне ответить, за что меня изгнали? И откуда?.. Что же такого я должна была натворить, раз меня так наказали?..

— Учитывая порядки твоего племени, твою голову запросто могли подвесить у входной двери вместо колокольчика, маниса. — Кьяра, не мигая, осматривала Тришу, время от времени вертя головой, как кобра.

— Отойди от нее, анах!

— Ш-ш-ш, не лезь. Что тут у нас… не дрожи, маниса, больно не сделаю.

— Почему Вы зовете меня так?

— Так обращаются к юным девам твоего племени, которые принадлежат высшему сословию, но я не уверена, что к тебе это применимо… К дочерям Жриц обращаются так же? — спросила она Рэя, и когда он нехотя подтвердил это, задумчиво сказала: — Что бы ты ни сделала, это крепко огорчило твою матушку раз она попыталась вырвать твою суть с корнем… да, я и сейчас вижу саднящие ранки. А когда не вышло, значит, решили похоронить заживо?.. Дикари. Всегда недолюбливала ваше племя.

— Объяснишь ты мне, наконец, кто они?!

— Их тоже считают детьми Богов, — отмахнулась Кьяра. — Согласно поверью, Боги опоили избранных людей своей кровью — так появились эллары, и основали королевства, в которых плодились и развивались во славу их. Якобы, Боги были так счастливы, что пролили слезы на зачарованную землю, и из них проросли кувшинки, из которых появились эхмеры.

В их планы это не входило, но убить своих детей они не смогли, поэтому хотели подарить им место для жизни. Но эллары не пожелали принимать их, и, после продолжительных боев за территорию, Боги приняли решение сослать их в Межмирье — грань между мирами эллар и людей. Но если в мир людей они могут перемещаться свободно, то в мир эллар они могут попасть лишь с одним из вас. А звать их — не зовут! От того и бесятся.

— А-а-а, завистливые отщепенцы, — подытожила Элениель и хлопнула Тришу по плечу. — Ладно, с этим разобрались. Пойдем, поедим чего-то, а? Утро какое-то нервное, и слишком длинное, а на голодный желудок — так вообще бесконечное. Что? Чего ты так смотришь?..

— Элениель… — девушка отошла от нее, и посмотрела, как на чужую, — неужели тебе совсем плевать на меня? Я считала нас друзьями… а ты говоришь о моей проблеме так, словно… словно это что-то несущественное! Я была слишком самонадеянна, ожидая от тебя сочувствия?

— Подожди: ты хотела узнать, кто ты такая, так? Ну, так ты узнала. Да, история так себе, и все еще мутная, как новая кожа Рэя, но теперь ты хотя бы знаешь, что к чему. Поэтому я не вижу причин голодать. А, Кьяра! Забыла спросить, а чего она того бедолагу-то выпотрошила?

— После таких претензий я на твоем месте уже послала бы ее куда подальше и свалила отсюда… Ай, хотя делай, что хочешь! Есть идеи, эхмер?

Судя по взгляду, Рэйгену стоило немалых трудов сдержаться и не врезать им обеим.

— Я о таком раньше не слышал.

— Никакие ритуалы не вырвут из тебя твою суть, и опасность для жизни побудила тебя защищаться, — сказала Кьяра, буравя взглядом Тришу. Девушку била мелкая дрожь, она обхватила себя за плечи и даже не подняла глаз. — А вообще, мне плевать. Ты теперь знаешь, кто ты такая: и что дальше-то? Я скажу, что — дыба. Что, страшно? Ты думаешь, это все игры и шутки? Финты с потерей памяти срабатывают только у людей, потому что им, по большей части, друг на друга плевать. Хотя и у эллар такое проскакивает, но это скорее исключение. У твоего народа все иначе. Эхмеры считают своих жрецов "говорящими с богами", и в чем-то они правы, но часто перегибают палку. Так вот, если твоя мать узнает, что ты все вспомнила, о втором шансе можешь забыть. Тебя грохнут, маниса, а обряд умерщвления доведет тебя до одури.

— Рэй, это правда? Они могут об этом узнать?!

— А?нах права. — Триша прижала руки ко рту и заскулила. — Все эти годы я встречался с жрецами нашего племени, и говорил им о твоем состоянии. Я виделся с ними дня за три до твоего исчезновения, и я тогда не знал, что дурман развеялся, и Жоэль больше не видит тебя своей женой. Теперь надо ждать следующего прихода жрецов. Они приходят сами когда, и куда решат. Вам они показаться не могут, но стоит им приказать — я выложу им всю правду. У меня нет выбора, маниса. Я не могу скрыть от них этого. И не хочу.

— Но…

— Ваш проступок был плевком в лицо нашим обычаям, Вы не хотели следовать указаниям Верховной Жрицы и говорящих через нее богов. — говоря это, Рэйген двигался по направлению кТрише. Элениель стояла спокойно, но в любой момент была готова среагировать. Этоттип ей никогда не нравился, а сейчас он словно стал прыщом на заднице, и ей просто не терпелось избавиться от него. — Мне жаль Вас, маниса, но Вы сами виноваты в своей участи, поэтому…

Все произошло молниеносно: послышался глухой стук, Рэйген прикоснулся к рукояти кинжала, торчавшего из его горла, что-то булькнул и упал навзничь. Визг Триши отрезвил Элениель. Она толкнула подругу за диван, Кьяра уже стояла подле нее с копьем в руках.

Вдали прогремел гром, на улице стало заметно темнее. Как она могла не заметить этого? И как могла не почувствовать присутствие мужчины, который сейчас стоял в дверном проеме, и, глядя на нее, играл с очередным кинжалом?

Он открыл рот, но Элениель уже приняла решение. Перепрыгнув через диван, она стремглав понеслась на него и, на ходу лупанув ногой в воздух, "открыла карман", схватила мужчину за запястье и утянула вместе с собой в черноту.

Глава 42

Ей нравилась эта поляна.

Она забрела сюда в один из первых рассветов в Туноре, во время утренней пробежки, и с тех пор частенько наведывалась в это уединенное место. Небольшой участок земли, покрытый сочным слоем молодой травы, с разбросанными тут и там дикими кустарниками, кончался крутым отвесным обрывом, открывавшим собой проход к буйным морским водам.

Элениель не рассчитывала на то, что Аргаса надолго дезориентирует такое резкое и непривычное для него перемещение. Так и вышло, он быстро пришел в себя.

Потемневшее, в преддверии бури, небо угрожающе загремело, и, для убедительности, рассекло тучи яркой веткой молнии. Все остальные звуки словно исчезли. Элениель слышала лишь стук своего успокаивающегося сердца.

Наконец, Аргас выпрямился, их взгляды встретились…

— Потаскало же тебя по свету. Ты мастерски скрывалась, Элениель, но удача подвела и тебя, хотя я считал, что она благоволит к тебе.

— Все течет, все меняется

— Мне нравится это место, — мужчина медленно прошелся вдоль воображаемого крута, тем самым сокращая расстояние между ними. — Ты специально принесла нас сюда? Вспомнила былые деньки в гильдии? — он подался вперед. — Помнится, на острове гильдии была полянка вроде этой, на которой мы однажды неплохо отдохнули.

— Смотрю, теперь ты не так остро на это реагируешь, Аргас.

Мужчина безразлично пожал плечами.

— Я ненавижу эллар, как и прежде, а ты… признаю, ты была хороша. Сейчас же мне от тебя нужно кое-что другое. — неуловимым движением он бросил в нее кинжал, но она изогнулась и поймала его на лету. — Похвально.

Элениель прижала к губам каплю крови с рассеченного участка ладони, после чего отбросила кинжал в сторону.

— А вот это глупо. С ним ты сдалась бы не так быстро.

— Я знала, что ты найдешь меня, так или иначе. Не с твоим нюхом надолго терять меня из виду. Но ты идиот, если думаешь, что сможешь что-то из меня выбить. Я не для того профукала столько времени, скрываясь оттебя, чтобы сейчас выложить всю правду.

— Тогда, может мне сгонять за той рыжей девицей? Или за Кьярой? Хочешь, чтобы я вспорол им глотки так же, как тому синему выродку?

— А знаешь, что? Сгоняй. Только не забывай, что Кьяра покруче меня противник будет, а ловушки для анахов у тебя нет. И неужели заметно, что я скорблю? Этот дурак был уже не жилец, Кьяра свернула бы ему шею. Я не скажу тебе, где Ментесан, — сказала она. Девушка так страшилась этой встречи, боялась его злости… А на деле все оказалось куда проще, в моральном смысле. Ей хотелось поскорее покончить с этим. Интересно, Кьяре хватило ума перенести Тришу в другой город? Стоит догадаться, что как только она уберется отсюда, Аргас, перво-наперво пойдет проверять дом Рэя..

Аргас стал злее, и эта несдержанность пошатнула что-то внутри нее. Какую-то грань, за которой скрывались сдерживаемые эмоции. Глядя на то, каким бешенством наливаются глаза мужчины, она решила и себе дать волю.

— Брось свой клинок. Не хочу, чтобы что-то отделяло мой кулак от твоей челюсти.

— Ты никогда не могла тягаться со мной в рукопашном! Совсем жить надоело?

— А ты вздумал пожалеть меня?! Плевать я хотела на твои насмешки. Тем более, у меня есть козырь в рукаве. — Элениель воззвала к своей сути, и та была рада откликнуться. Она чувствовала, как из внешних уголков ее глаз потянулись голубые витые линии, и с глухим шипением отпечатались на коже. Аргас взревел и кинулся на нее. Девушка лишь усмехнулась.

Его удары были сокрушительными. Он себя не контролировал, раз за разом обрушая на нее кулачищи, и не скрывал злости от того, что они не так часто достигали своей цели.

Элениель была воплощением ловкости. Пиратская жизнь, "Око Фантома", год бродяжничества… Она научилась драться достаточно хорошо для того, чтобы случайный громила не раскроил ей череп, а в остальном, как и всегда, сделала упор на изворотливость.

Аргас повалил ее на землю и занес ногу для удара. Девушка откатилась в сторону и врезала ему ступней в голеностоп — мужчина согнулся, но, она: поднимаясь на ноги, не успела увернуться, и его удар пришелся по скуле.

Окружающий мир повело, из глаз брызнули слезы, и она перешла в нападение. Она вкладывала в каждый удар всю ту боль, которую игнорировала последний год.

— Как же я тебя ненавижу, великовозрастный ты идиот! Ты разрушил все! Из-за твоей одержимости моя жизнь полетела в тартарары! Ты помешался на этом кинжале, хотя и на секунду не представляешь, что это за штука такая!

— Не твое дело, эллар! Ты украла то, что не было твоим. Я нашел его, мне было суждено…

— Чепуха! Будь это так, ты бы не спятил! Такая магия не подчинится человеку, и ты не смог бы воспользоваться им так, как хотел! Зато своим невежеством и непробиваемым упрямством ты уничтожил мужчину, который был дорог мне! — Элениель снова крутанулась, ударила Аргаса локтем в грудную клетку, захватила руку и перебросила через бедро. Это было непросто — у них была значительная разница в весе, поэтому она воспользовалась небольшой передышкой, пока Аргас поднимался с земли. Только сейчас она начала ощущать боль от полученных ударов

Девушка быстро вытерла слезы боли и обиды: чувствуя, что это еще не конец. Накрапывающий дождь становился настойчивей, и из-за ветра надоедливые капли летели прямиком ей в глаза.

— Дорог… Эллары не умеют любить — только используют окружающих в своих целях! И я никогда не любил, и уж особенно — тебя. Что теперь? Убьешь меня?

Наплевав на осторожность, она проглотила ком в горле и заявила, глядя ему прямо в глаза:

— Ты не умрешь. Я отпинаю тебя — и снова скроюсь. И пока ты будешь искать меня и ненавидеть, я найду способ вернуть настоящего Аргаса и вышвырнуть проклятого безумца, перед которым сейчас распинаюсь. Одиннадцати месяцев мне было мало, но в этот раз я дам себе больше времени.

— И что же потом?

— Я опять отлуплю тебя: Аргас Луру, а потом заставлю вспомнить парня из прошлого, мечтавшего стать учителем, кем ты когда-то и был! Дальше видно будет.

Она слишком поздно осознала, что ей дорого обойдется эта заминка. Аргас двигался стремительно, а она не ожидала еще одного удара кулаком в лицо. Даже с выносливостью эллара боль от удара едва не свалила ее с ног. Аргас рванул ее на себя и прижал к себе спиной. Пользуясь ее слабостью, он приставил лезвие ножа к ее животу, а второй рукой зажал горло, перекрывая доступ к кислороду.

— Я знал, что ты не скажешь мне, где клинок. Он не у тебя, и точно не у Даррена — ему он и даром не нужен. Клинок у анахов, и я найду путь к ним, — прошептал он ей на ухо. — А сейчас я заберу твой последний вздох, эллар. Чтобы ты сдохла от моих рук.

Тьма перед глазами сгущалась, из-за шума в ушах она не могла соображать. Единственное, что было ясно — она в западне: вырваться из рук Аргаса не легче, чем спастись от хватки удава, а малейшая попытка пошевелиться чревата тем, что нож войдет ей в живот по самую рукоять. Лицо начало неметь, и она судорожно стала хватать воздух, словно каждый вдох мог стать последним…

Она не сразу поняла, что произошло. Что-то кольнуло ее сзади, под волосами на шее. Это можно было списать на галлюцинации, но хватка Аргаса ослабла, а потом она почувствовала что-то теплое и жидкое..

Элениель высвободилась и зажала рот в немом крике: из горла Аргаса торчал наконечник стрелы. Мужчина начал оседать, и Элениель едва успела выйти из ступора и подхватить его, чтобы не дать упасть навзничь. Она уложила его на траву, сама села рядом на колени, придерживая голову на весу, чтобы лишний раз не задеть стрелу. Лени вскинула голову и осмотрела пустую поляну. Кто сделал это? Кто стрелял? Кроме них двоих здесь никого не было…

Рана была смертельная, и она знала, что времени осталось не много, но принять тот факт, что Аргас умрет…

Его глаза закатились, тело дергалось в конвульсиях, а изо рта и шеи вытекала кровь, сопровождаемая булькающими звуками. Она залила все вокруг, ее собственные руки и штаны уже изрядно перепачкались. Внезапно в голову пришла одна мысль — совершенно безумная, но именно она помогла ей собраться.

Возможно, есть шанс. Возможно, еще не все потеряно.

Она перебрала в голове все диалоги с Кьярой, пока не нашла тот, в котором она описывает одно важное преимущество для детей Богов.

".. Легенда гласит, что, если пролить свою кровь и обратиться к богам, они выполнят одно-единственное желание своего ребенка, эллара по рождению и праву продолжателя рода. Они дали клятву сделать это, и не посмеют нарушить ее…"

Терять было нечего, и Элениель рассекла свое запястье. Она вняла силе, полностью охватившей ее, и молила о помощи. Ее кровь капала на наконечник и смешалась с кровью мужчины, чей дух уже покидал земное тело…

— Давайте, проклятые бездельники! Сделайте хоть что-то полезное! — закричала она. Струи дождя смывали кровь и грязь, неся собой очищение. Они не помогли…. Не захотели исправить свои же ошибки, не захотели спасти жизнь…. На что она вообще рассчитывала?..

— Это не должно было кончиться вот так, только не так… — прошептала девушка, когда Аргас дернулся в последний раз. — Прости, что не смогла помочь…

Элениель даже и не подумала встать, и лишь продолжала держать голову мужчины, которому было уже все равно… В голове роились мысли о том, что она могла попросить у проклятых бездельников, чтобы они избавили его от наваждения еще много месяцев назад, если бы пораскинула мозгами. Ругала себя за нерасторопность, за то, что искала недостаточно тщательно… Но потом она вернулась в настоящее, и осознала: ее вины в этом нет. Проклятые бездельники не выполнили ее просьбу сегодня, так с чего она взяла, что они бы пошли навстречу тогда? Да и по части поисков она сделала все возможное, но нельзя прыгнуть выше собственной головы… Ей, по крайней мере, не удалось…

Прошло какое-то время прежде, чем она аккуратно обломала древко стрелы, вытащила из горла наконечник, и положила голову мужчины на землю. Девушка поднялась на ноги, посмотрела на свои руки…

— Надеюсь, что анах, забравший тебя, все понимает, и не станет отыгрываться, — прошептала она. — Прости, что оставляю тебя здесь, но я должна кое-что сделать. Я вернусь.

Она знала лишь один способ заставить богов услышать ее. Высокомерные мерзавцы любили только себя, и создали целые народы: чтобы их восхваляли, а сами в это время развлекались тем, что играли судьбами, смеялись с просьб простых смертных… Они игнорировали тех, кто взывал к ним, как проигнорировали и ее саму.

Но сейчас они все услышат.

Уже темнело, когда она добралась до алтаря Кмеида — Верховного Бога, повелителя Цитадели, Пристанища богов. Алтарь стоял на главной площади Ольменто, столицы Эттенберга, и чтобы перенестись сюда она потратила много сил, но на обратный путь, все же, еще осталось.

Алтарьвыглядел, как закрученное древо с широкими голыми ветками, расположенное в центре квадрата, по углам которого стояли высокие каменные вазы с промасленной соломой внутри. Дерево не разламывалось, в нем не зарождалась жизнь. Оно было словно гостем из другого мира: и в это легко можно было поверить, стоило хоть один раз увидеть его в окружении четырех священных огненных столбов.

На площади было многолюдно, дождем здесь даже не пахло. Элениель было наплевать на то, что горожане сторонятся ее, оно и понятно: ее внешний вид вполне к этому располагал. По пути сюда она наломала сухих веток в пригороде, так что сейчас у нее было почти все, что нужно.

Девушка вступила на землю алтаря, и прямо на подношения уложила сухие ветки, после чего достала жменю соломы и положила туда же. Дело оставалось за малым, и хоть огонь не мог причинить ей вреда, она все же отошла подальше, подожгла обмотанную тряпкой корягу и швырнула в солому.

Дерево вспыхнуло в считанные секунды. На площади послышались крики и проклятия в ее адрес, но подходить ближе никто не осмелился. Считалось, что пойти против богов может лишь безумец-изувер, а от таких предусмотрительные граждане, как правило, держались подальше.

— Вы слышите меня, я знаю, так слушайте внимательно, — проговорила она, глядя на столб пламени с неестественными, золотыми переливами. Элениель подошла ближе, игнорируя сильный жар. Она почувствовала, что ее слова достигают цели. — Вы сделали меня изгоем, из-за вас мне нет места ни в одном из миров: и все же я никогда не жаловалась, никогда ни о чем вас не просила. Сегодня вы могли спасти жизнь человека, который обезумел из-за того, что вы потеряли тот проклятый кинжал, и он попал в руки смертного. Я помогла спрятать его, и вы передо мной в долгу. Но вы снова подвели меня. И на сей раз я не смолчу. — Элениель снова рассекла свое многострадальное, воспалившееся запястье, поморщилась и капнула кровью на одну из огненных полос под ногами, которые расползались от столба, словно корни. Пламя задрожало и стало темнее, зеваки, наблюдавшие за всем этим, закричали еще громче. — Я не знаю, произойдет ли это, но, если однажды я встречусь с вами — с кем-то одним, или сразу со всеми — мы вместе вспомним этот день. И клянусь, вы пожалеете о том, что вообще допустили мое рождение. — она сжала кулаки. — Это мое слово.

Столб пламени начал сжиматься, пока не стал размером с небольшую коробку, после чего задрожал и взорвался с оглушительным хлопком. Все заволокло густым паром: а когда он рассеялся, все увидели древо алтаря в окружении каменных ваз таким же; каким оно было до прихода девушки.

Элениель лишь покачала головой и пошла на выход, игнорируя рыдающих, восторженных верующих фанатиков.

Плевать на богов, плевать на них всех. Сейчас ей нужно быть совсем в другом месте.

эпилог

Элениель Легорэас считала себя достаточно зрелой, чтобы уметь противостоять любым жизненным неурядицам. Ей пришлось рано повзрослеть и осознать, как устроена жизнь. Судьба не раз подсовывала ей испытания: иногда внезапно, но на многие она подписалась добровольно, и со всеми до единого она справилась. Но случилось кое-что, чего она не могла предвидеть, и к чему невозможно подготовиться, и теперь она впервые не знала, как ей поступить дальше.

Смерть Аргаса Луру оборвала что-то внутри нее. Она жалела его, однако понимала, что Кьяра была права, и такой конец был неизбежен. Случилось то, что случилось, и они оба — если верить во всю эту чушь про Обитель бессмертных душ, куда анахи — Проводники отводят всех умерших — освободились от тяжелого бремени…. Но принять гибель Аргаса оказалось проще, чем молчание богов. Она снова и снова вспоминала их "разговор" в столице. Там-то они слышали ее, даже ответили по-своему, но почему проигнорировали тогда, когда были так нужны?!

Ненавидела… До скрежета в зубах, до дрожи в каждой клеточке тела… Эта неприязнь была сродни тому чувству, что она испытывала к покойному дружку Триши, только за столько лет это чувство усилилось во сто крат, вызывая едва ли не тошноту. Она не знала, что послужило "толчком" к началу этой ненависти, но всю свою жизнь она не ждала от богов ничего хорошего, презирала их… Так может, в этом и заключается причина их "глухоты"? Впрочем, да пошли они… Не до них сейчас…

Ей пришлось столкнуться с кучей вопросов, например, "Как принято хоронить усопших там, откуда он родом?". Они никогда не говорили о его прошлом, потому что даже спустя столько лет эта тема была запретной, но она навела справки еще тогда, проживая в гильдии, поэтому знала, где покоится его семья. И именно туда она перенесла его тело, чтобы предать родной земле.

Как оказалось, немногочисленные выжившие после той резни в далеком прошлом, снова вернулись сюда, и когда она оказалась посреди улицы, сжимая тело Аргаса… что ж, теплым тот прием назвать было сложно. Но она умела убеждать и без угроз и запугивания. Когда она объяснила все старосте деревни, тот подтвердил, что помнил семью Аргаса и его самого, и это успокоило жителей достаточно для того, чтобы забрать тело мужчины и подготовить его к похоронам, которые назначили на утро.

Она не спала той ночью, лишь бродила по округе с бутылкой местного пойла, из которой в итоге не сделала ни глотка, и на рассвете вернулась к часовне.

Проститься с ним пришли все местные жители — так у них было принято. Он был частью их общины, их большой семьи, а она… она была элларом, и в глазах всех присутствующих она видела то же презрение, которое появилось в глазах Аргаса той ночью, когда об этом узнал он. Кладбище раскинулось недалеко от скалистого обрыва с видом на море, и девушка решила, что и сама была бы не прочь провести вечность в таком месте…

Старейшина что-то быстро читал на неизвестном ей диалекте, местные иногда вторили ему, а сама она стояла немного поодаль. Элениель подошла лишь раз — перед тем как его тело, завернутое в красивую расшитую ткань бордового цвета, должны были поместить в священную усыпальницу. Она склонилась и поцеловала его в лоб, и в последний раз посмотрела в лицо, которое больше никогда не озарит мальчишеская улыбка.

Она развернулась и быстро зашагала прочь, не желая смотреть на погребение, как вдруг обратила внимание на мужскую фигуру вдалеке. Она не сразу поняла, кто это, но когда мужчина подошел ближе, когда она смогла различить черты его лица…. Она прижала руки ко рту. Растрепанные темные волосы, щетина, смуглая кожа….

Элениель сорвалась с места, и спустя считанные секунды оказалась зажата в медвежьих объятиях Даррена, и, наконец, почувствовала себя в безопасности. Достаточной, чтобы дать волю слезам, которые она тщательно сдерживала с момента возвращения из столицы.

Это было что-то невероятное — стоять рядом с ним, чувствовать его объятия… и осознавать, насколько сильно она по этим объятиям соскучилась… Ведь их встречи во сне были похожи на перешептывания душ, и хотя все эмоции были настоящими, физического контакта они были лишены. Элениель не знала, сколько вот так простояла в клетке его рук, но давящее ощущение в груди постепенно начало отпускать, позволяя ей привести дыхание в норму.

— Не устаю поражаться, какой же дурой ты иногда бываешь, Элениель… — она отстранилась от мужчины и посмотрела на него. Губы поджаты, а в глазах столько тревоги, столько злобы… Их взгляды встретились в тот момент, когда он на удивление нежно провел пальцем по ее скуле, и она при этом испытала ноющую боль. Надо же; а она и забыла об этом ушибе, который наверняка живописно украсил ее лицо… — Почему ты ничего не сказала мне?

— Я… — девушка вдруг осознала, где они находятся, и что происходит за ее спиной. Она совершенно точно не хотела говорить на эти темы здесь, поэтому, бросив из-за плеча прощальный взгляд на последнее пристанище Аргаса, Лени взяла Даррена за руку, и, открыв "карман", прошла вместе с ним к месту, где ее жизнь вновь круто изменила курс.

Странно, но ни вчера, ни сейчас она не ощущала того упадка сил, который испытала при перемещении в Тунор вместе с Тришей, хотя расстояния, на которые она перемещалась, были ничуть не меньше, чем в тот раз… Возможно, дело было не в ней самой, а в том, что ее новая знакомая — эхмер? Ладно, будет о чем подумать на досуге.

— Вот здесь это произошло. — Лени не глядя махнула рукой в направлении места, с которого вчерашний дождь смыл все свидетельства произошедшей трагедии. Девушка остановилась почти у самого края обрыва, не желая смотреть на мужчину рядом. Она вновь словно заново пережила растерянность и боль потери, сковавшую тело в первые минуты осознания постигшего ее горя.

— Здесь никого, кроме нас, не было — уж я бы точно почувствовала, будь это иначе. И, тем не менее, кто-то умудрился… убить его прямо у меня под носом! Но кто… кому это могло понадобиться?.. Я… я отказываюсь что-либо понимать.

— Я считаю, подруга, что тебе надо рассказать мне все, как есть — вместе подумаем. С самого начала, и давай, чтоб я не перебивал. Выкладывай.

Элениель прикрыла глаза и вдохнула солоноватый запах моря. При всей ее привязанности к Даррену, этой темы ей касаться не хотелось. По большей части из-за того, что сейчас, рядом с ним, она чувствовала себя чересчур уязвимой, даже хрупкой, а это не те состояния, к которым она привыкла. Нет, она не считала себя могучей великаншей, которой все по плечу — таких всесильных дам она и сама стороной обходила, просто привыкла полагаться на себя, на свои силы. И на самообман. А Даррен вынуждал обнажить перед ним свою душу, чего она не делала уже год, с их последнего вечера вместе….

— Даррен, если честно, я не думаю, что…

— Не думай, — грубовато перебил ее мужчина, — начинай говорить.

— Раскомандовался! — покачав головой, пробормотала девушка. — Как ты вообще здесь оказался?

— А ты, что, не рада меня видеть?!

— Представь себе!

— Хватит психовать, Лени. Эта желтоглазая девица появилась прямо перед моей кроватью и заявила, что либо я иду с ней добровольно, либо она меня тянет за шкирку.

— Но зачем?!

— Сама у нее спросишь. Но по факту я уже здесь, так что смирись и начинай говорить.

И Элениель, сделав глубокий вдох, начала свой рассказ, понимая, что мужчина от нее

попросту не отвяжется. В детали она особо не вдавалась, лишь вкратце рассказала о том, что выяснила о Трише и Рэйгене, плавно перейдя к моменту нападения Аргаса. Пересказ стычки, случившейся здесь, на поляне, дался ей с трудом, поэтому она делала много коротких перерывов, хотя сам момент гибели Аргаса она описала на удивление спокойно… Ну а о вызове, брошенном ею богам, она рассказала буквально в двух словах, потому что, вспомнив их, у нее снова начал расти градус раздражения.

— Кем бы ни был убийца, и какими бы ни были его мотивы, если я с ним когда-нибудь встречусь — пожму руку.

— Что?.. — севшим голосом спросила она и медленно развернулась к мужчине. Он стоял в паре шагов от нее, и буравил напряженным взглядом. Чего-чего, а этих слов она никак не ожидала от него услышать! — Что ты такое сказал?.. Неужели тебе совсем не жаль его… и того, что с ним произошло?

— Жаль его? Ты посмотри на себя! На скуле синяк, челюсть припухла, руки и одежда в его засохшей крови — даже дождь с ней не справился! — Даррен, судя по всему, и не думал говорить по тише. Лени хотела-было возмутиться, но он шикнул и подошел ближе. — Он сам испортил себе жизнь, и лишь он один виновен в том, где в итоге оказался. И если бы мне представилась такая возможность, я бы сам прикончил его только за то, сколько времени ты потеряла, гоняясь за надеждой спасти его. И это я, опять же, уже не говорю о том, что он избил тебя! Поэтому не говори мне о жалости, Элениель. — Даррен помолчал. — Тебе, конечно, его смерть далась тяжелее, учитывая, что ты его… ты в него…

— … влюблена? — подсказала Лени слегка осипшим голосом, после чего прочистила горло. Даррен не смотрел на нее, когда кивнул. Она провела рукой по лбу, пытаясь подобрать слова правильно. — Да не была я в него влюблена… Он нравился мне как мужчина, да — это зашкаливало, но дальше сексуального влечения дело так и не дошло… Весь прошлый год я пыталась… разобраться в себе, в том, что происходило в моем сердце, и когда вчера мы, наконец, увиделись, я поняла, что во многом просто себя накручивала, потому что не знала, чего ждать. — девушка сложила руки на груди, помолчала, и уже тише продолжила:

— Ты спрашивал, почему я не рассказала тебе… Не было какой-то особенной причины — я просто не хотела. Мне в этом мире нет места, нет ни единого корня. Из команды — и той попросили уйти. Поэтому, по сути, в моей жизни ничего не изменится — я и дальше буду скитаться. Конечно, после того: как отдам долг Кьяре…

Даррен резко поднял голову и сверкнул глазами.

— Какой еще долг?

— Ну, эта дама ничего не делает бесплатно, — криво усмехнулась девушка, и рассказала об их сделке с анахом.

Даррен выслушал ее молча, он вообще надолго замолчал. Лени не собиралась его тормошить, так как обдумывала его слова. Несмотря на свою первую реакцию, она прекрасно понимала, почему он сказал это, и снова поймала себя на мысли, что на его месте она бесилась бы еще сильнее! Ну, конечно не обошлось и без задетого мужского эго…

Элениель почувствовала, что силы начали покидать ее — частые перемещения, бессонная ночь и ушибы практически лишили ее сил. Девушка зевнула. Надо бы немного отдохнуть, а потом разыскать уже Отверженных, а потом остаться, наконец, одной..

— А поехали в Барворд сразу после того, как мы разберемся с Отверженными. — брови Лени взлетели вверх, а в животе что-то сжалось, когда Даррен, сказав это, подошел к ней вплотную и положил руки на плечо. — Не думай, что я и сейчас останусь в стороне. Я хочу увезти тебя. Думаю, тебе нужен перерыв, подруга. Поживешь у меня, сколько захочешь, а потом придумаем, что будем делать дальше.

Казалось бы, что такого в его словах? Но для девушки они были подобно чуду…. Даррен предложил ей покой, предложил дом, хоть и временный, и она поняла, что попросту растерялась! Но, с другой стороны, где еще она сможет понять, чего хочет, как не в том прекрасном месте?!

Почувствовав приближение непрошенных слез, Лени шмыгнула носом и молча прижалась к мужчине, вкладывая в это объятие всю благодарность, которую испытывала к этому человеку. Что бы ни произошло в ее жизни дальше: Даррен вложил в ее сердце веру в то, что все можно преодолеть, если рядом есть кто-то, кто всегда готов подставить свое плечо.

Оглавление

Пролог

Часть 1. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Часть 2. Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

эпилог