Вильгефорц из Литтл Уингинга [KotJunior] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Вильгефорц из Литтл Уингинга

Пролог

Мои воспоминания возвращались обрывками, в такие моменты моя магия любила чудить. Это приносило мне больше проблем чем выгоды на первых порах, учитывая моих новых родичей. Оказалось, в этом странном мире, где технологический прогресс давно вытеснил магию как науку, приверженцы чародейства все же существуют, обособленным обществом, скрытым от глаз маглов — не магов.

Воспоминания вернулись полностью, сформировав целостную картину прошлого и настоящего, когда мне заново исполнилось шесть. Весьма противоречивую картину, надо сказать. Вот представьте, однажды утром вы просыпаетесь, а у вас в голове две линии воспоминаний. Одна принадлежит шестилетнему мальчику, по имени Гарри Поттер, а другая могучему чародею из другого мира, убитому в схватке из-за своей гордости, глупости и мании величия. Хотел самому себе доказать, что равных соперников нет ни в магии, ни в фехтовании, забыв главную истину — война основана на обмане.

Но обо всем по порядку. Процесс восстановления воспоминаний длился целых шесть лет. Воспоминания возвращались ко мне во снах, чаще всего, хотя бывало, я начинал видеть картины войны, разговоры на неизвестном языке, разных людей. Выпадал из реальности на несколько минут или часов. Порой просто засыпал посреди белого дня.

Четыре года назад, единение разумов окончательно закончилось, и однажды утром проснулся уже некто иной, не шестилетний мальчик Гарри Поттер, однако на Вильгефорца из Роггевеена новая личность мало тянула. Что-то среднее между умудренным жизненным опытом чародеем и ничего не знающим о мире мальчиком. Физиологический фактор тоже не стоит сбрасывать со счетов.

Гарри Поттер, вспоминая каждую деталь из прошлой жизни, ужасался, не понимая и не принимая тех зверств, что творил Вильгефорц, сначала для выживания, позже для достижения абсолютной силы и власти, но процесс необратимо двигался к логическому концу — к моему появлению.

Я осознаю те зверства творимые мной, им нет оправдания, и мне придется нести это бремя до конца своих дней на Земле, но я приму своё новое имя, и начну все с чистого листа. Я не откажусь от знаний и силы из прошлого мира, но откажусь от прежних методов достижения, отрину раздутую гордыню, уже сослужившую мне плохую службу. Я не повторю ошибок, особенно когда новая жизнь преподнесла такой драгоценный подарок.

Хоть я и понимал что две личности — суть одно целое, с самоопределением иногда выходили проблемы. Более того, мне так и не удалось выяснить, каким образом стала возможна эта реинкарнация, переселение или слияние душ. В шесть лет особо не поколдуешь, детское тело накладывает свои ограничения… Особенно когда ты исток.

Открывшийся факт о природе моих новых сил, изрядно развеселил меня. Подумать только, десятилетия экспериментов для достижении силы, сотни убитых, истерзанных людей, всё мимо и полный крах у самого финала. Однако стоит умереть один раз, и ты на вершине могущества. Вот не верь после такого в предназначение. Это конечно не сила генов Лары Доррен, но для начала тоже сойдет.

Начал я свои тренировки сразу после «просветления». Памятуя о своих навыках, я стал прилагать все доступные мне силы, для скорейшего возвращения былой мощи, в чем мне активно помогала сила истока. Определенные успехи на этом этапе были скромны, все же детское тело и обстоятельство моего проживания, накладывали свои ограничения.

Насчет обстоятельств, случился казус когда мне исполнилось шесть. Расширенный кругозор уже не позволял смотреть на мир под тем же углом что и раньше. Вещи вроде машин, самолетов и прочих технологии, вызвали лишь легкое удивление внутри той части души, что досталось мне от Вильгефорца. Вот отношения родственников породило целую гамму эмоции. С одной стороны, Вернон и Петунья Дурсль, были ужасными родственниками, заставляющие племянника жить в чулане, отыгрываясь на нем за все прегрешения его кузена. С другой же, все познается в сравнении. По сравнению с Неверлэндом, социальные взаимоотношения данной ячейки общества, можно назвать золотыми. Там, нередки бывали случаи, когда дяди и тёти выкидывали осиротевших племянников за порог отчего дома, прибирая к рукам богатство почивших. Стоит сказать им спасибо, что не сделали этого, вернее не могли сделать.

После осознания себя, мне предстояло много работы. Первую пару недель прошли за попытками восстановить силы и применить их по назначению, а именно выбить лучшие условия для жизни у родственничков, что с успехом было выполнено. Применить сложные чары, я не решился, зато вспомнил простейшие ведьмачьи знаки, коими мои братья по цеху брезговали пользоваться.

Одним поздним вечером я вывел родственников на задний двор, и показал им сначала Аксий, заколдовав Дадли, своего кузена, чтобы тот хрюкал как свинья, а потом с двух рук применил Игни.

— Во-первых, я хочу нормальную комнату, во-вторых вы перестанете меня донимать по пустякам, в-третьих если ещё хоть раз тронете меня, я вас заколдую и заставлю убивать друг друга, а после сожгу ваш дом, и никто не узнает что с вами стало. Всё ясно?

С той поры мы пришли к консенсусу, они игнорируют меня, я игнорирую их. Бывает, могу помочь с работой по дому или кузену с домашним заданием, все-таки эти люди взяли заботу обо мне, в глазах общества они добропорядочная семья. Пускай все будут и дальше так думать.

Я ещё раз порадовался, что в своё время не брезговал никакими знаниями. Альзур и его учитель Косимо Маласпина проделали огромный труд, создав систему простейшей магии, основанной на знаках и ничтожных крупицах магии, присущие всему живому. Знаками могут пользоваться все, даже дети, тем более с моей нынешней силой.

Да, сила истока это нечто. Вильгефорц мог лишь подозревать, черпая знания из фолиантов и манускриптов первых чародеев-истоков, обучавшихся у Aen Seidhe. Однажды он беседовал об этом с Хеном Гедымгейтом. Самый старый из волшебников Неверлэнда, как и все его поколение, был истоком. Во времена его молодости, чародеи специально искали истоков, отвозили их в Лок-Муине, ведь только эльфы знали секретные методы обучения таких волшебников. Как бы Хен не пытался объяснить Вильгефорцу, каково быть истоком, все разговоры сводились к «чтобы этим проникнуться надо самому быть истоком». Старый наркоман, иметь такую силу и умереть от сердечного приступа… Я могу многое понять, но не чародейскую глупость.

Исток — вечный двигатель. Даже если я сейчас преувеличиваю, то ненамного. Если обычный чародей черпает силу из стихийных жил мира, то исток в этом практически не нуждается. Обычный маг может пройти специальные ритуалы инициации, для увеличения контроля над определенной стихией, истокам такое без надобности. Зачем связывать себя с местечковой силой, если ты сам медиум, ретранслятор связанный с бесконечностью вселенных, откуда можно черпать неограниченный океан силы. Вопрос силы для таких особ, стоит лишь в физиологических ограничениях, которые Вильгефорц намеревался решить. Не хватало только гена Лары, для точных исследовании. Что-ж, не пропадать же исследованиям, пусть и ценою невинных жизней.

Четыре года, изо дня в день, отвлекаясь лишь на школу, я проводил в тренировках, исследованиях новых граней магического дара и физической подготовке. Былые возможности ещё не скоро мне покорятся, однако я подготавливал почву как мог. В здоровом теле здоровый дух, поговорка как нельзя лучше отражает путь к успеху в чародейском ремесле. Любой результат требует постоянных экспериментов, непрерывного труда, и магический труд не исключение, но как добиться успеха, если после двух-трех заклинаний волшебник выдыхается, в прямом смысле, физически.

Многие мои коллеги пренебрегали физической подготовкой, под Содденом им это аукнулось сполна. Чародеи севера и юга чаще умирали от физического истощения. Во всяком случае физическая ущербность — первопричина их поражения. Многие думают, достаточно накрыть себя магическим щитом, и все будет хорошо, незачем скакать по полю битвы. Они умерли первыми от моих чар. Правда такова — замешкался на секунду, ты труп. Барьеры и защитные амулеты не гарантируют выживание, максимум две три секунды на оценку ситуации.

Поэтому каждый день я изнурял себя физическими тренировками, а под вечер, когда все ложились спать, тренировался с шестом, моим излюбленным оружием. Пусть в этом мире балом правит другое оружие, куда как смертоноснее, но ведь не оружие важно, а тот, в чьих руках оно находится.

Пришлось поговорить с дядей, и он смог достать металлический 6-футовый шест. Он, конечно, ни в какое сравнение не идет с прежним, хотя бы потому, что прежний шест был магически зачарован, обладал несколькими особенностями, например частичное поглощение и рассеивание заклинаний. Комплексное зачаровывание не скоро мне покорится. А потому стоит двигаться к цели плавно, не спеша, учитывая все ошибки первой жизни. По сути, я хожу по проторенной мной же дорожке, только в более гуманном мире.

Отдельного разговора достойны две грани моего магического таланта, чтение мыслей и гоэтия — искусство призыва демонов. Если с первым более менее понятно, я прочел мысли тёти и узнал о своих родителях и магическом обществе, то вы наверняка задаетесь вопросом, зачем ребенку призывать демонов? Разумный вопрос.

На самом деле, гоэтия не считается чародеями за полноценную дисциплину. В основе такого разделения лежит скудоумие, трусость и ещё один важный фактор. Гоэтия не требует магии как таковой. Призвать демона может даже полный неуч, если проведет ритуал призыва без малейшего изъяна. Из-за общедоступности гоэтии её и запретили, отнюдь не из-за рисков, хотя они велики. Стать гоэтом не сложно, гораздо сложнее выжить при этом. Призыв демона лишь первый этап, от демона нужно что-то получить, при этом заплатив как можно меньше, в идеале не заплатить ничего.

Запрет не на пустом месте появился, хотя каждый маг в своей жизни, раньше или позже, баловался с гоэтией, существа иных планов по прежнему остаются загадкой для человека, как и способы их контроля. Вильгефорц знал кое-что о призыве и удержании демонов. Хорошо знал искусство составления договоров, оно ничем не отличалась от контрактов с торгашами. Пожалуй, жадность демонов поменьше будет.

В свое время злые языки говаривали, будто Вильгефорц спутался с демонами, вот оттуда растут корни его колоссальной силы. Бред, я никогда не заключал сделок ради силы, но пару демонов пленил ради науки. Эти твари скорее представляли собой неких демонических животных, по крайне мере разумом хаос их не наделил. В ходе экспериментов с ними я смог скопировать природные способности к вампиризму у этих тварей, создав отдельное заклинание на их основе. Я никак не ожидал, что оно мне понадобится так рано, в этом мире. Заклинание не боевое, скорее для исследовательских целей.

Однако ситуация, в которой я оказался, прямо-таки располагала к применению этих чар, более того требовала незамедлительно, несмотря на детский возраст. Все дело в молниеобразном шраме на лбу, в котором оказалась заточена чужеродная частица чего-то или кого-то. Возможно некий магический паразит. С ним мне предстояло разобраться его же методами.

Во-первых я обустроил комнату для ритуала. В былые времена подобное не было бы проблемой, пара пассов рукой, одна короткая формула и паразит оказался бы изничтожен. Сейчас мои скромные возможности требовали тщательного приготовления. Утром, проснувшись бодрым после вечерних тренировок, я сразу сел за приготовление ритуальной пентаграммы. Она уже была нарисована двумя годами ранее, мне оставалось лишь возложить свечи по краям. Сейчас достать хорошие свечи несложно. Ближайшая церковь с радостью предоставит их за скромную плату, знали бы они для каких целей… Но я отвлекся, учитывая месторасположение паразита, будет легче с ним справиться во внутреннем мире.

Сев в центре пентаграммы, знаком Игни зажег свечи, полностью сконцентрировавшись на шраме, и уже через пару минут, по моим ощущениям, я оказался во внутреннем мире, в замке Стигга. Я был в том самом зале, где Геральт срубил голову Вильгефорцу, впрочем, ни злосчастный ведьмак, ни кто-нибудь другой, кроме меня и паразита не присутствовал здесь.

Здесь я предстал в химероподобном образе Гарри Поттера и Вильгефорца. Мой внутренний облик видоизменялся, подстраиваясь под нынешнюю физическую форму, но я пока что не свыкся, даже за четыре года, не адаптировался полностью к новому телу. Время сделает своё, через четыре-пять лет все придет в норму.

Подойдя близко к паразиту, я сходу накинул на него вампирические чары. Тварь хотела пожирать мои силы, пускай почувствует аналогичный эффект на своей шкуре. Без ложной скромности скажу, Вильгефорц обладал обширными знаниями в магии, пусть не всё было подкреплено основательной практикой. Кое-какие дисциплины Вильгефорц практиковал больше теоретические нежели практически, вроде запрещенной некромантии, но даже этих скудных знаний хватило понять природу паразита.

Могу поклясться, что корчащийся в агонии на полу кровоточащий уродец, часть единого целого — человеческой души, враждебной мне души. Значит, никакой пощады. Кусок души, под давлением силы истока, разложился на составляющие, все за исключением знаний оказались утилизированы, то бишь аннигилированы. Мою голову заполнили образы, знания, требующие сортировки, но кое-что мелькнуло как гром среди ясного неба. Воспоминание, напрямую касающееся меня и моей семьи. Ночь, когда убили моих родителей. Мать, что встала грудью за своё дитя. В прошлой жизни мать оставила меня в канаве после рождения, здесь родители отдали жизнь за меня. Ха ха ха, надо развеяться, черт побери.

Открыв глаза, я не успел даже шагу сделать как услышал стук в окно. На отливе окна сидела сова с письмом в клюве. Странная картина, но если судить по рассказам тёти, именно сова приносит приглашение в школу-интернат для волшебников, в Хогвартс.

Я открыл окно, взял из клюва совы конверт, распечатав его, прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

— А где билет?

Глава 1 Дивный новый мир

Билета в письме не оказалось, хотя Петунья Дурсль заверила меня, что аналогичное письмо приходило моей маме, Лили Эванс, с билетом на Хогвартс-Экспресс. До того, как я открыл письмо, оно никем не вскрывалось, о чем свидетельствовало целостность восковой печати. Может ли быть, что билет на поезд украли? Конечно может, хотя маловероятно, скорее всего, просто рабочая ошибка, и про мой билет забыли. Сироты всегда котируются ниже обычных детей.

Я взял карандаш со стола, и написав на конверте про недостающую деталь, а также полностью отсутствующие знания о магическом мире, попросил прислать гида или человека разбирающегося в процессе подготовки к учебному году. Сова что удивительно, до сих пор не улетела, ожидая чего-то? Ответ я всучил обратно в клюв пернатому почтальону и тот незамедлительно улетел. Остается ждать, каким будет ответ школы чародейства и волшебства. Интересно, похож ли Хогвартс на Бан Ард? Двойной интерес, ведь я никогда не учился в официальной магической школе.

Ответ явился, или точнее явилась на следующий день, в виде довольно сурового вида женщины в очках, что не соотносилось с моими ожиданиями. Я знал о смешанном обучении Хогвартса, ведь моя мама и отец учились в одно время на одном факультете, но подсознательно ожидал увидеть старца в мантии с длинным посохом, вещающем о величии магии, великих добродетелях, примерно такую чушь вешают на уши в Бан Арде и Аретузе на первых порах. Оказалось, я недооценивал либерализм отношений этого мира.

— Доброе утро, мистер Поттер. — Вперила она свой суровый взгляд в меня. Я еле-еле удержался от смеха. Подумать только, старая чародейка, такое я ещё не видел, если не считать деревенских знахарок и ведьм самоучек-недоучек. Наверное, именно так выглядела бы Йеннифер или Тиссая де Врие без своих декоктов, мазей из мандрагоры и прочих эликсиров.

— Доброе утро мисс…

— Мисс Минерва Макгонагалл. — Представилась женщина — Я являюсь профессором трансфигурации Хогвартса и деканом Гриффиндора, мистер Поттер. Ваш ответ был получен нами, потому меня отправили для вашего инструктажа, учитывая все обстоятельства. — Сказала профессор, обведя гостиную глазами. За это время мы переместились с порога дома, внутрь. Дурсль возражать не смели. Послушные маглы.

— А что случилось с моим билетом, профессор? — Мне действительно стало интересно, ведь этой неловкой ситуации, когда взрослый отчитывается перед «ребенком», можно было элементарно избежать. Тётя, будучи не одарённой, всячески пыталась казаться нормальной, несведущей о сверхъестественной стороне мира. Она старательно, на протяжении годов, создавала себе маску реалиста, пытаясь скрыть за ней трусость и зависть по отношению к своей родной сестре, Лили Эванс. Второе в большей степени. Однако поставленный правильно вопрос с моей стороны, и кучу интересных фактов поведала мне тётя.

Она прекрасно осведомлена о магической Британии, о Косом переулке, где дети волшебников закупаются школьным инвентарём перед учебным годом, о скрытой от глаз маглов платформе девять и три четверти на вокзале Кингс-Кросс, откуда поезд Хогвартс-экспресс первого сентября в 11 часов отвозит студентов в Хогсмид. Тётя много чего знала, мне даже разговаривать с ней особо не пришлось. Я читал её как открытую книгу. Мысли, вызывающие сильные эмоции, всегда всплывают на поверхности разума. Один наводящий вопрос, молчаливый ответ скажет мне куда больше, чем тысяча лживых слов.

— Случился неприятный инцидент, мистер Поттер, но к счастью ваш билет у меня. — Минерва достала билет из складок мантии и протянула мне, вместе с новым письмом. — Теперь, мистер Поттер, если ваши опекуны не возражают, я хотела бы показать вам Косой Переулок, где вы сможете приобрести все необходимое для учебы в этом году.

— Они не возражают, мисс Макгонагалл, только у меня нет денег.

— Это не проблема мистер Поттер, уверяю вас. — профессор многозначительно ухмыльнулась.

Мы вышли из дома немедля. Я лишь накинул куртку сверху кофты, надел кеды, ожидая что волшебница откроет портал, но нет, все куда обыденней. Она просто остановилась у дороги, взмахнула палочкой, и на огромной скорости, будто материализовавшись из воздуха, приехал заколдованный трёхэтажный автобус, остановившись прямо перед нами.

Кондуктор, странный паренек по имени Стэнли Шанпайк, знал преподавателя трансфигурации, видимо профессора Хогвартса пользуются большим почетом в Британии. Однако он пришел в ещё больший восторг, когда узнал моё имя.

— Профессор, позвольте поинтересоваться, с чем связана столь бурная реакция мистера Стэнли?

— Привыкайте Гарри, — улыбнулась профессор мне, — вы знаменитость. Весь магический мир Англии знает вас.

— Это связано с тем, кто убил моих родителей? Расскажите подробнее о том, что произошло в ту ночь, пожалуйста мисс Макгонагалл, все равно мы пока едем… — Не успел я закончить предложение, как автобус остановился возле паба. Быстро однако.

Профессор Минерва не ответила, отмахнувшись, мол поговорим после улаживания всех дел. Надеюсь она не думает, что я забуду свой вопрос? Тем не менее, мы оказались в тёмном крошечном баре, под названием Дырявый Котёл. Первое впечатление оказалось двояким, словно вновь очутился в прошлом мире, в одной из таверн средней паршивости. Разница между обустройством обычных Лондонских пабов и этим местом, как огромный шаг назад из комфортабельного кресла на соломенный матрац, который не менее комфортабелен. Не думал, что скучаю по Неверлэнду.

Внутри кабака меня встретили как героя. Хозяин заведения, постояльцы, посетители, все они представлялись мне, называли фамилии и клялись в дружбе, благодарили. Кто бы знал, внимание может быть неприятным, особенно когда ты не понимаешь, из-за чего тебе воздаются почести.

Мы не задержались надолго в баре, выйдя в маленький двор, со всех сторон окруженный стенами, в котором не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков. Затем, Минерва Макгонагалл трижды коснулась, в определенном порядке, кирпичей над урной.

Кирпичи сложились внутрь стены, открыв арку, ведущую в необычное место.

— Добро пожаловать в Косой Переулок, мистер Поттер. — Ведьма взяла паузу, думая что я прямо сейчас упаду от шока на землю или по меньшей мере буду удивлен, но не дождавшись подобных результатов, продолжила: — На обратной стороне второго листа, у вас должен быть перечень необходимых вещей для учебы. Сейчас мы пойдем в Гринготтс, это единственный банк магов под управлением гоблинов. Вы возможно не знаете, но ваши родители озаботились вашим будущим мистер Поттер.

Я слушал её в пол уха, отмечая важные детали, о семейном наследстве, впрочем меня больше интересовала судьба родителей. По дороге к банку старался особо не глазеть на местные чудеса, не сейчас, мало времени. Развернув письмо, я прочитал вчерашнее приглашение в Хогвартс, детальнее изучив второй листок.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл

«История магии». Батильда Бэгшот

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

— Шутку с родителями я оценил.

— Простите, мистер Поттер, письма пишут заколдованные самопишущие перья, текст унифицирован для всех, кроме имён и места проживания естественно.

Мы остановились перед белоснежным зданием, возвышающимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стояло существо, лишь отдалено напоминающее гоблина, если сравнивать их с теми существами из Неверленда. Гораздо больше они походили на лепреконов, хоть эти два народа являются отдалённо-родственными.

Из увиденного мною, в голове мелькнула мысль, грандиозная по своим масштабам и вероятностям. А что если люди в Неверленде, явились из этого мира, с Земли. Да теория жиденькая, но факты доказывающие состоятельность, всплывают у меня в голове один за другим.

— Профессор Макгонагалл, может вы скажете что и великаны с драконами существуют? — Выдал я интересующий меня вопрос за сарказм.

— Откуда вы знаете Мистер Поттер? Вы точно не имели никаких связей с магическим миром до сегодняшнего дня?

— Имел. — Глаза ведьмы прищурились.

— И вы молчали? Это могло быть опасно для вашей жизни мистер Поттер. С кем вы контактировали Гарри?

— Со вчерашней почтовой совой.

Минерва шутку оценила, улыбнувшись краешком губ, а потом мы поднялись по белым каменным ступеням, ведущим в банк.

— Вам не кажется, что показав ребенку финансовую сторону вопроса, выветрите все волшебство из его головы в одно мгновенье? Что будет в том случае, если ребенок сирота, и у него нет денег на школу?

— В таком случае обучение обеспечит попечительский совет Хогвартсва и остальные спонсоры школы.

— Вот так просто, на безвозмездной основе?

— Совершено верно, мистер Поттер.

— Действительно магия профессор, куда уж магичнее. — Скорее всего, такая безвозмездная помощь сулит несколько лет безвозмездной работы на благо общества.

Минерва Макгонагалл обратилась к свободному гоблину-лепрекону, насчет изъятия конкретной суммы с моего сейфа, отдав ключик от него гоблину. Тот стал приглядно его рассматривать изучать, а я стал изучать сам банк. Увиденное не привело меня в восторг.

Вильгефорц не был самым толерантным волшебником, он всех людей считал ниже себя, особенно женщин, про другие расы и говорить нечего. Отчасти это передалось мне. Минерва упоминала про монополию гоблинов-лепреконов на банковские операции в волшебном мире Британии. Я не знаю подробностей сложившегося порядка вещей, но на первый взгляд, это может показаться полным безумием. Одно учреждение занимающиеся финансовыми вопросами, старые ведьмы, что дальше — великаны учителя?

Когда профессор закончила разговор с гоблином по имени Крюкохват, мы направились к сейфу и спуск по рельсам на мелкой тележке стал самым нелепым занятием в моей новой жизни. А вот последующие события, изрядно повысили настроение. Деньги для меня всегда были способом, не целью, но способ приятный. Деньгами можно решить множество проблем, чаще чужими руками, оставаясь в безопасности, вне поле зрения врагов. Покойные родители оставили мне кругленькую сумму, для беззаботной жизни. Спасибо им огромное, однако жизнь моя будет полна самых разных «забот». Я более чем уверен, эта сумма иссякнет довольно-таки быстро.

После ознакомления с семейными богатствами, я и профессор провели вояж по магазинам косого переулка, затариваясь всеми вещами по списку, сверху донизу, и не только. Помимо книг, одежды, котла и других необходимых школьных принадлежностей, мне приглянулась пара артефактов. Я купил себе чемодан с чарами расширения, несколько книг для продвинутых магов, а также учебники за все семь лет учебы в Хогвартсе. Мисс Макгонагалл недоумевала, зачем мне книги по столь сложной магии, однако противиться неразумной трате денег не стала, что странно. Магия — наука опасная, малейшая ошибка, единственная вольность, халтура в чтении заклинания, и пострадать могут тысячи. Тебе повезет, если умрешь только ты. Если Макгонагалл позволила мне купить книги исходя из материнских чувств по отношению к сироте или думая, чем бы дитя себе не тешилось, то её авторитет сильно упадёт в моих глазах.

Отдельно стоит упомянуть о покупке такой вещи как волшебная палочка. Артефакты концентрирующие магические силы, в той или иной форме, имелись у каждого чародея окончившего традиционное обучение. Волшебные посохи, палочки, перстни, ожерелья, браслеты, гримуары и прочие зачарованные артефакты, помогающие магу увеличивать кпд заклинаний, тратить меньше магической силы, увеличить мощность эффекта или его длительность. Не обязательно все сразу, но благодаря таким артефактам даже неучи могли показать нечто.

Волшебная палочка купленная за семь золотых галлеонов из общих черт с классической волшебной палочкой имела только внешний вид. Функционал этого артефакта, можно причислить к фокусирующим артефактам с большой натяжкой. Казалось бы, незамысловатая конструкция, корпус из дерева и сердцевина магического создания. Два компонента, да несколько факторов, вроде гибкости и длины, должны определять владельца? Не верю. В данном инструменте, присутствовало что-то ещё, скрытое даже от взора магов. Чары или заклятие, позволяющие местным магам колдовать двумя, максимум тремя словами, а самым сильным лишь взмахом кисти держащей артефакт.

Пока мы гуляли по Косому переулку, я стал свидетелем многих заклинаний, в том числе и весьма приличного телекинеза. Волшебник просто взмахнул палочкой, даже слов не произнеся, и пара увесистых сундуков поднялись на уровень груди мага, плавно следуя за ним. Я, конечно, могу то же самое даже без палочки, прямо сейчас, в ослабленном состоянии. Однако Вильгефорц не был рядовым магом своего мира, а я и подавно. О, мне нравится эта загадка, держу пари, разгадав её, я стану в разы сильнее. Именно после похода в лавку Оливандера я окончательно убедился в серьезных отличиях местной магии от волшебства Неверленда, а значит, если пробелы не восполнить, то очень быстро можно оказаться позади, в конце хвоста змея Уробороса, недалеко от его клыков.

Но вот с покупками покончено. Единственное, я не купил ручную зверушку, решив для себя, что если прижмет, то обязательно заведу себе кота, а пока что обойдусь. На прощание профессор Минерва Макгонагалл объяснила поподробнее, как добраться до платформы девять и три четверти, после чего захотела откланяться, но я её так просто не отпустил.

— Профессор, вы ни о чем не забыли?

Она глубоко вздохнула, старательно ища глазами вокруг, пока её взгляд не зацепился за вывеску кафе-мороженое Флориана Фортескью. Там и состоялась беседа, по итогу которой я, в общих чертах, ознакомился с главным пугалом магической Британии. Удивительная история, не каждый день человек узнает, что с пеленок является убийцей.

Этот Волан-де-Морт оставил мне шрам на лбу, проклял магическим паразитом, однако профессору незачем знать такие подробности. Ведь по её же словам, некоторые сторонники Воланда, по которым плакала плаха, сейчас добропорядочные граждане, обеспечившие себе репутацию жертв контроля разума. Кто знает, кому на самом деле служит эта ведьма? Да, именно в настоящем времени, ведь многие не уверены, что тот-кого-нельзя-называть всерьез дал дуба. Многие склоняются к мнению, что он просто утратил силы, или затаился, вербуя себе в услужение новых сторонников.

Я уверен, правда где-то по середине, что дает мне лишний повод побыстрее оказаться в школе, под надежной защитой, занимаясь наращиванием магической мышцы, учебой и возвратом прежних навыков.

Глава 2 Хогвартс

Месяц в ожидании первого сентября пролетел очень быстро, благо занять себя мне было чем. Добравшись домой при помощи того самого автобуса, я не медля принялся за дело, а именно закончил зачаровывать и магически укреплять свою скромную обитель на втором этаже. Дело спорилось с трудом, зато позволяло отвлечься от навязчивых идей. Такая защита мало от чего спасет, но хоть позволит среагировать вовремя в случае нападения.

В перерывах между работой я читал учебники, запоминая нехитрые заклинания, которые даже сейчас смог бы выполнить без особых проблем. Кроме одной — колдовать несовершеннолетним вне Хогвартса запрещено, с маленькой оговорочкой. Прямым текстом не говорится нигде, но подразумевается, что школьники не могут использовать волшебство без палочки. Умение читать между строк позволило сделать пару выводов. Волшебные палочки учащихся в Хогвартсе, находятся под надзором. Наверняка, скрытые свойства палочки как-то связаны с этим. Второе, мракоборцы — цепные псы министерства магии не могут следить за каждым волшебником. Только за теми, кто имеет некий якорь, та же палочка например.

Я все равно перестраховался, наложив помимо защитных чар в комнате ещё и скрывающие магические воздействия определенной амплитуды. Так я обошел неприятный лично мне запрет на колдовство, что в конечном итоге позволило мне практиковать весь месяц новые заклинания. Надо сказать, я не ограничивался только литературой за первый курс. Мой систематично-организованный разум слопал учебники первокурсников и жадно просил добавки. Четырехлетняя голодовка и отсутствие внятных связей с себе подобными сказываются даже на таком социопате как я, а тут на тебе, дорвался до сакральных знаний.

Большинство заклинаний первого-второго года я мог бы воплотить на голой силе, без слов. Так я и делал, замеряя коэффициент полезного действия при затратах сил с помощью палочки и без. Разницы особой нету, однако надо принимать во внимание моё происхождение. Я — исток, как оно работает с другими, предстоит ещё узнать, провести опыты, желательно с добровольцем. Как я узнал из учебников, тут лишь сильнейшие маги колдуют без палочки, хотя ничего серьезнее телекинеза в их исполнении замечено не было.

Мне в голову закрадывались крамольные мыслишки на тему: вдруг эти чародеи не знают, как самостоятельно накапливать магическую энергию? В книгах о медитативных практиках написано крайне скудно, конкретно практической стороне уделяется мало внимания, а то, что есть, малопригодно для серьезной чародейской практики. Я начинаю догадываться, почему. Волшебная палочка действительно выбирает носителя. Этот факт не подразумевает наличие разума у орудия, скорее несколько заложенных изготовителем критериев, которые определяют наиболее подходящего владельца, чья совместимость с артефактом позволит магу максимально реализовать свой потенциал.

В краткосрочной перспективе палочка обеспечивает волшебнику быстрый темп обучения новым заклинаниям, наращивание большой базы практических знаний. Однако, если местные маги делают ставку на один единственный артефакт, не трудно догадаться к чему это приведет в долгосрочной перспективе. Остается надежда, что в Хогвартсе дела обстоят иначе. То, что в учебниках, купленных мною, нет серьезных медитативных практик, ничего не значит. Возможно, об этом просто не принято печатать, ведь такой материал может оказаться в руках маглов, а как мы знаем, даже самый неодаренный человек может чего-то добиться.

Представьте ситуацию, когда непосвященный начнет практиковать недоступные ему знания. Есть несколько вариантов развития событий. Первый — у него ничего не получится, и это самый радужный исход событий. Второй — у него получится. И тут угадать, что будет дальше, ещё тяжелее. Возможно, за неимением особых магических способностей, у практикующего повысится настроение, здоровье начнет крепчать, иммунитет станет лучше. В целом улучшится самочувствие. Возможно, не произойдет ничего, если он где-то ошибся. Без особых исходных данных обучение зверски трудное занятие, почти не поддаётся контролю. Практикующий запросто может нанести себе ущерб разной степени, от простого переутомления к «просветлению» до состояния овоща.

Все вышеперечисленное несерьезно. Да, простая смерть одного человека не идёт ни в какое сравнение с одержимостью. Открывая свой разум внешним энергиям, чародей каждый раз подвергает себя рискам, а когда ты обычный человек — оградиться от них невозможно. Просто представьте, в тебя вселилась тварь, а ты даже не знаешь об этом. До того, как ты утратишь контроль над собой, ещё многие месяцы, может годы. Я проклятие снял с себя на раз два, уничтожил паразита, поглотив его сущность. Любой другой маг тоже решит проблему до того, как она станет необратимой. Для магла ситуация без шансов. Опять же, может вселиться в тебя что-то серьезнее паразита, к примеру духи или демоны.

Запреты не на пустом месте появились. Они писаны кровью первопроходцев. Вильгефорц видел деревенских колдунов, больше похожих на убежища духов. Ходячие мертвецы, ничего не подозревающие о своём будущем. Поэтому в Бан Арде и Аретузе принимали только лучших из лучших, а после первого семестра треть учащихся отсеивались. Практика отсева продолжалась и на других этапах обучения, но уже менее активно. На средних этапах исключают за лень, глупость и нарушение правил. Как с этим обстоит в Хогвартсе, ещё предстоит выяснить, но учитывая, что профессор трансфигурации не сделала хоть одну попытку отнять опасную литературу у школьника, по идее, узнавшего о магии несколько дней назад, уже о многом говорит. Я молюсь за схожий характер других учителей, надеюсь они будут столь же индифферентны ко мне. Избавят меня и себя от большого количества проблем.

Первого сентября в десять часов, я уже был на станции Кингс-Кросс. По словам Макгонагал, вход скрыт иллюзией на одной из колонн. Если что-то сохранилось от сил Вильгефорца в полной мере, то это сенсорика, благодаря которой я очень быстро обнаружил иллюзию и прошел за неё, оказавшись рядом с паровозом — Хогвартс Экспресс. Помимо меня тут толпились много волшебников самых разных возрастов вместе с родителями. Их тележки полнились сумками и школьным инвентарём. На их фоне я, со своим чемоданом, один-одинёшек, в обычной школьной форме, смотрелся блекло, потому на меня никто не обратил внимания, и я смог тихо, без лишнего шума, залезть в вагон и найти свободное купе, где с удобством расположился.

До отправки оставался ещё целый час. Я решил провести его за чтением книги по истории магической Британии. Весь месяц занимаясь делами первоочередной важности, то есть изучая новые заклинания и пытаясь разгадать секрет создания волшебной палочки или аналогичных артефактов, я мало времени уделял чтению не-магических изданий, хотя в сложившихся обстоятельствах любая информация крайне важна.

Отвлекли меня от книги двое рыжих близнецов, явно искавших кого-то третьего, но убедившись, что тут, кроме меня, никого нет, они, извинившись, направились дальше, а я вернулся к чтению, однако моё безмятежное времяпровождение не длилось долго. Я выиграл себе около пятнадцати минут спокойствия, пока поезд не стал активно заполняться учениками и уже тронувшись в путь, ко мне снова заявились. На этот раз посетитель был только один. Нервный мальчишка с рыжими волосами открыл дверь.

— Здесь свободно? — Спросил он. Я ответил, что да, конечно, располагайся. Помимо огненной шевелюры, другими примечательными деталями внешности парня были старая мантия, которую парень явно донашивает за старшими, и крыса. Если последнему я могу найти объяснение, то вот старой мантии никак. В чем проблема привести её в исходное состояние магией? Мне уже начинает казаться, что я реинкарнировал в аляповатую сказку для детишек, где эффектность ценится выше логики. А может я просто всего не знаю.

— Я Рон, Рон Уизли. — Представился он в стиле знаменитого британского шпика. Хотя, в его знаменитости в магических кругах Англии я сильно сомневаюсь, а дабы избежать глупых детских расспросов, я решил смешать ложь с правдой:

— Бонд, Джеймс Бонд, приятно познакомиться, мистер Уизли. — Протянув ему руку, которую он пожал. Технически моё полное имя Гарри Джеймс Поттер, так что долю правды я сказал.

— Да брось Джеймс. Мы с тобой ровесники, оба едем в Хогвартс, давай на ты.

Я пожал плечами. В принципе мне все равно, как с ним разговаривать, все равно кроме знаменитой фамилии у парняги ничего за душой. Фамилия Уизли всплывала в книгах о чистоте крови и чистокровных семьях Британии, тем не менее там упоминалось их благосостояние. Уизли — давно обнищавший род, и моё отношение к этому пареньку будет строиться исключительно на его будущих достижениях в магическом ремесле, а пока что можно просто повеселить его разговором.

Мой новый знакомый оказался типичным ребенком, с типичными страхами оказаться отстающим. Иронично — наши страхи схожи, масштаб другой. Если Волан-де-Морт до сих пор жив, то как минимум у меня один серьезный враг. Отставание мне грозит смертью, а вот Рону Уизли грозит издевками со стороны друзей, поркой со стороны матери или отчислением, что маловероятно.

Я не стал читать разум паренька, что там может быть интересного? Задавая вопросы, которые он сам хотел бы услышать, я узнал гораздо больше. Рон Уизли мечтает попасть на Гриффиндор, где учились все его родственники, а в этом году старший брат будет старостой. Мечтал сыграть в квиддич, местный аналог другого популярного в Англии спорта, магловского. Боялся попасть на Слизерин, где, по его мнению, учились все будущие злые волшебники. Наша беседа была прервана сначала продавщицей сладостей, у которой я накупил всего понемногу, после девочкой, с каштановыми вьющимися волосами, которая искала чью-то жабу, а напоследок компанией из трёх детишек, одним заводилой и двух подпевал. Главный из них — бледный мальчик с платиновыми волосами, искал меня. Драко Малфой был весьма расстроен выяснив, что Поттера в купе нет, и был таков.

Позже та девчонка вернулась вместе с ещё одним пареньком, Невиллом Лонгботтом. До конца поездки мы провели время за разговорами и переживаниями.

— А ты Джеймс, на какой факультет собираешься поступать? — Спросила Гермиона.

— Не знаю, на какой распределительная шляпа отправит. Желательно Когтевран, а ты Невилл?

— Ну, наверное Гриффиндор. — Неуверенно произнес он. В принципе понятно, тут двое явно тяготеют к Гриффиндору, не Слизерин же говорить.

— Это правильно, — протянул рыжий — лучший факультет Хогвартса, там все мои родственники учились, и там нету этих чистокровных снобов Малфоев. — Вспомнил он недавнего знакомого. Я решил уточнить кое-что о чистоте крови.

— Но ты ведь сам из чистокровного рода Рон, и Лонгботомы тоже, если верить учебнику, — показал рукой на книжку «О чистоте родословных магической Британии». Невилл ещё сильнее вжал голову в плечи. — Неужели ты хочешь сказать, что все чистокровные злые волшебники?

— Нет! Моя семья всегда была против Того-кого-нельзя-называть, а вот Малфои… Ходят слухи, что отец Драко был пожирателем смерти.

— Тогда почему он разгуливает на свободе? Разве ему не место в Азкабане?

Я не был уверен, что парень ответит на этот вопрос, все-таки ему одиннадцать лет, однако он меня приятно удивил.

— Есть заклинание, запрещенное… Тот-кого-нельзя-называть якобы применил его на многих своих сторонниках и подчинил их. Враки это все. Малфои точно помогали ему, они же темные волшебники, все знают.

После откровения Рона все притихли, а я подумал как же хорошо работает пропаганда министерства магии. Интересно, кто тот идиот, решивший, что замалчивание имени террориста всея Британии поспособствует развенчиванию страхов. Они добились таки противоположного результата, да ещё какого.

Время шло, день сменялся сумерками, пока мы не заметили, что поезд стал замедлять ход, пока наконец не остановился.

— Приехали, Гермиона, могу я попросить тебя выйти, нам надо форму сменить.

— Хорошо, жду васна улице.

На улице было холодно, остальные первокурсники съежились, но мне хватало короткого импульса по всему телу, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи жизни. Я уже выучил согревающие чары, впрочем обоснованно применить их пока что нет возможности.

На маленькой платформе нас ждал полу-гигант, весьма странный персонаж, который оказался провожатым. Именно на нём лежала обязанность доставить первокурсников до замка. Провожатый шёл уверено, чего не скажешь про остальных детей. Я скрытно активировал заклинание ночного зрения и темнота окрасилась в серые тона, поэтому я не смог оценить всю волшебность открывшегося вида. Да, Хогвартс я заметил издалека, но без красок, зато рассмотрев его в деталях. Этот замок явно создан магами. Серьезных фортификаций нет, если не считать бойниц — скорее всего, защиту школы обеспечивают мощные заклинания, в том числе скрывающие. Скоро наступит двадцать первый век, в нынешнее время мощные стены не защитят никого.

Мы сели в лодки по несколько человек, а вот полувеликану потребовалось отдельная лодка. Вскоре все причалили к подземной пристани и высадились на камни. Хагрид, а именно так звали нашего провожатого, выяснил благодаря чтению мыслей, повёл нас по лестнице вверх, пока мы не оказались у дверей замка.

Внутри нас уже заждались, как учителя, так и другие ученики старших курсов. Каждый год, главным событием вечера, является распределение студентов по факультетам, так что хранитель ключей Хогвартса, быстро сдал нас на руки профессора Макгонагалл. Она принялась нам объяснять правила монастыря, и убедившись, что все всё поняли, а как же иначе, повела нас в большой зал.

Первое, за что зацепился мой взгляд, это потолок. Он был заколдован, многие первокурсники как и я сам крутили головами вверх, стараясь рассмотреть звездное небо. Сфокусировав взгляд, я пробил неплохую иллюзию — потолок оказался ниже, чем я думал.

— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».

И чего её так ко мне тянет. Неужто догадалась, кто я? Нет, нет, нет, дайте мне насладиться их лицами, когда они поймут, с кем все время разговаривали. Перед распределением учителя вытащили огромную шляпу, которая затянула монотонную дурацкую песню, а после приступила к своим прямым обязанностям, а именно — распределению первокурсников. Пока дети шли, садились на стул и получали своё назначение, я ещё раз окинул взглядом потолок. Эта иллюзия создана явно не профаном, но я смог пробить её, практически не прилагая особых усилий, но распознать иллюзию Геральта, я не смог. Возникает резонный вопрос, почему?

Я знал только одного чародея, одного единственного, кто смог сотворить столь детальную, материальную иллюзию, но он уже несколько лет кормил червей. Я сам, своими руками сжег его в белом пламени. Тогда он тоже попытался обмануть меня, но не получилось. Арториус Виго, неужели ты передал кому-то свои знания? Возможно, своей племяннице, Фрингилии? Допустим, она каким-то образом помогла клятому ведьмаку, но почему я не различил иллюзию? Будучи на пике сил, мои чувства были обострены до предела, а идеальных иллюзий просто не существует. У каждой есть некий изъян. Почему я не смог, его распознать…

Наверное глупо сейчас рассуждать об этом, но клянусь, однажды я обуздаю силы настолько, что смогу путешествовать между мирами. Тогда я вернусь в Нэверлэнд и… Посмотрим.

— Гарри Поттер. — Крикнула профессор Макгонагалл моё имя. В зале установилась кладбищенская тишина. Я слышал лишь Коросту, крысу Рона, чей писк вдруг стал отчетливо слышен.

— Ну, пожелайте мне удачи. — И шагнул к стулу. До того, как шляпу водрузили на мою голову так, что она опустилась ниже уровня глаз, я имел счастье наблюдать ошарашенные лица моих новых знакомых.

— Эх, как же приятно, на…

— Молодой человек! — Раздался голос прямо в уши. — Да, Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили. Ты полон храбрости, страха ты не ведаешь, однако ты не глуп… Как же сложно разобраться в твоих мыслях… Ты любишь обманывать, любишь знания, может Слизерин станет идеальным убежищем для тебя?

— Нет, давай лучше ты определишь меня в Когтевран. Знания и силу я уважаю чуть больше.

— Решено, Когтевран! — Крикнула шляпа, и стол орлов взорвался аплодисментами, развеяв гнетущую тишину.

Глава 3 Альма Матер

— Поздравляем с поступлением! Я — староста Роберт Хиллиард, и я рад приветствовать вас на факультете Когтевран. Наш герб — орёл, который парит там, куда другие не могут подняться. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый. Наша гостиная располагается на вершине башни Когтевран, за дверью с зачарованным молоточком. Из арочных окон нашей гостиной видны озеро, Запретный лес, поле для квиддича и теплицы.

— Без всякого хвастовства хочу сказать, что на нашем факультете учатся умные волшебники и волшебницы. В отличие от других факультетов, которые имеют скрытые входы в гостиные, нам они не нужны.

— Другой интересной особенностью Когтеврана является то, что наши ученики — настоящие индивидуальности. Некоторых из них можно даже назвать чудаками. Но зачастую Гении не идут в ногу с обычными людьми и, в отличие от некоторых других факультетов, мы могли бы сказать, что на наш взгляд у вас есть право носить то, что нравится, верить в то, во что хотите и говорить то, что чувствуете.

— Что касается наших отношений с другими факультетами: вы, наверное, слышали о Слизерине. Не все они плохие, но лучше быть начеку, пока вы не узнаете ученика Слизерина достаточно хорошо. Согласно их давним традициям, они делают всё возможное, чтобы победить. Поэтому будьте внимательны, особенно на матчах по квиддичу и экзаменах.

— Ах, да, привидение нашего факультета — Серая Дама. Остальные ученики считают, что она никогда не разговаривает, но она не прочь поговорить с Когтевранцами. Её помощь особенно полезна, когда вы что-то потеряли или потерялись сами.

— Уверен, вы будете хорошо спать. Наши спальни находятся в башенках, отходящих от главной башни. В комнатах стоит по четыре кровати, накрытых шелковыми, пуховыми одеялами небесно-голубого цвета, а свист ветра в окнах очень расслабляет.

Наш староста действительно не хотел хвастаться, но покамест именно хвастовством все это выглядит. Насколько мне уже успели объяснить за столом в большом зале, программа обучения для всех факультетов одинакова, что напрочь убивает всякий смысл в этих самых факультетах. Есть ещё баллы, присуждаемые за те или иные правильные «действия». Правильные ответы на вопросы учителей, хорошо проделанная работа или победа в матче по квиддичу, могут обеспечить вашему факультету пару десятков баллов, а нарушение дисциплины или халтурное отношение к учебе наоборот, отнимет у всего факультета очки. Таким образом система выставляет достижения одного человека, как коллективную победу факультета, а неудачи коллектива не признаются им самим, ведь нарушает один человек!

Заведомо проигрышная система, придуманная основателями, наверное послужила сиюминутным целям в далекие времена, но теперь она определенно устарела, являясь не более чем данью традициям. Глупая мера, особенно в связи со «Статутом о секретности».

Закон, принятый триста лет назад, скрыл волшебство и волшебников от остального мира. Такой ход имеет смысл, когда все волшебники сплачиваются вокруг идеи-фикс. Маглы развиваются, их становится больше! Надо объединиться, иначе задавят массой. В Нэверленде Капитул Чародеев создавался со схожей целью, вначале как профсоюз, объединяющий ремесленников, с целью защиты их социальных и трудовых прав. Таким образом Капитул монополизировал магию, устанавливал цены на волшебство и жестко пресекал любые поползновения со стороны властей или церкви в сторону магов. Здесь произошло нечто аналогичное, только куда масштабнее. С одной маленькой оговоркой.

Маги отгородились от остального мира, практически не контактируя с обычными людьми. Они дали им кличку — маглы, позиционируя их ниже себя по статусу, но чародеям этого оказалось мало. Закончив с формированием Статута, они принялись выяснять между собой, у кого кровь голубее. Заложив в основу мироустройства отделение от остального мира, на что они надеялись после? В Хогвартсе даже преподают отдельную науку — магловедение — настолько за три сотни лет изоляции местные чародеи разучились контактировать с людьми. При этом, человечество на месте не стоит, развиваясь семимильными шагами. Некоторые возможности в наличии чародеев скоро перестанут быть неповторимы, не имеющие аналогов в магловском мире. Более того, эти идиоты даже не держат руку на пульсе смертных правителей, и это при наличии у последних ядерного оружия. В Нэверленде, не будь чародеев, человечество вряд ли закрепилось бы на континенте. Это мы сдерживали чудищ на первых порах, пока мы не создали ведьмаков. Мы исцеляли, возводили города, повелевали погодой, предотвращали эпидемии. Мы не позволяли королям поубивать друг друга в начале прибытия. Мы останавливали зарвавшихся царьков, мнивших себя властителями мира. К чему в итоге привел раскол капитула? Правильно, к очередной войне. А что же тут? Ойкумена больше, людей соответственно тоже. Две мировые с интервалом в двадцать лет. Такие события отразились даже в учебнике по магловедению. Интересно, маги вынесли урок из двух войн или нужна третья?

Когда староста довёл нас до башни Когтеврана, все первокурсники были полны впечатлений, но успели устать. Те, кто уже успели сформировать кружки по интересам, селились вместе, в примыкающих к основной, башенках. Я остался в основной, отвечая на вопросы детей. Всех безумно интересовало, как я выжил в ту ночь. Знать бы, самому интересно. Поглощенный паразит не дал никаких знаний или силы. Слишком ничтожны были его возможности, да и разумом не обладал. Не похоже, чтобы он мог мне помочь отыскать убийцу родителей.

Ещё меня просили показать шрам, который за месяц изрядно побледнел. Я так же не оставлял попыток полностью излечить плохое зрение. Со скрипом, но дело продвигалась. Думаю, за год управлюсь. Справился с отсутствующим глазом, справлюсь и с этим.

Время все же берёт своё и настало пора уже старшекурсникам спать, я тоже не стал дольше задерживаться в гостиной. Напоследок глянул на открывшийся вид из арочных окон. Темнота меня не смутила, волшебник я или кто, и пошел искать себе комнату. К моему великому счастью, я нашел маленькую башенку, как раз для одного человека. Маленькая келья пять на пять метров, срочно требовала капитальной уборки, но даже я утомился за целый день в поезде, а после в шумной компании детей, так что даже не убедившись в своей собственной безопасности, так, кинув пару-тройку охранных чар, завалился спать.

Проснулся утром до зари. Мне предстояла работенка перед первыми уроками магии в новой жизни, а именно уборка. Я использовал шумоподавляющее заклинание, и быстро провёл уборку в башне. Закончив, принялся чертить на полу универсальную печать. Она не требует много сил, лишь умения. Последнего у меня хоть отбавляй. После принялся накладывать защитные чары. Один за другим я наращивал защитные слои на стенах комнаты. Дверь я зачаровал от вскрывающих чар, наложив на неё уже специализированную гексаграмму. Она не только защищала дверь, но позволяла мне провести ряд манипуляций с ней. К примеру сделать прозрачной дверь с моей стороны, чтобы видеть всё происходящее в гостиной.

Закончил я как раз вовремя, первокурсники начали просыпаться и собираться в гостиной. Староста был обязан показать дорогу, дабы мы не заплутали. Хогвартс снаружи выглядел громадным, величественным замком, но внутри это чувство усиливалось десятикратно. Я подозреваю, кто-то баловался магией пространства.

Собравшись группой, первокурсники Когтеврана под руководством Роберта, направились в большой зал, на завтрак. Уже по дороге я начал слышать перешептывания за моей спиной, и не только учеников из других факультетов.

— Вон он, смотри!

— Где?

— Да вон, рядом с Хиллиардом, старостой Когтеврана.

— Это который в очках? Не могу рассмотреть его шрам, может поближе подойти?

Если Когтевранцы немного обвыклись с фактом моего присутствия на своем факультете, то в большом зале при моём появлении зашуршали все ученики, а ко мне уже спешили вчерашние знакомые.

— Ты лгал нам! — высказал своё очевидное мнение Рон.

— Технически, нет.

— Ты Гарри Поттер, а ты представился Джеймсом Бондом. — На реплику Рона кто-то прыснул, видать парень из маглорождёных.

— Рон, потише пожалуйста, ты привлекаешь слишком много внимания. — Парень стушевался, оглядевшись по сторонам, и увидел что весь зал смотрит на нас.

— Понял теперь? — Судя по опущенной голове и желанию провалиться под землю, ещё как понял. — Ах да, моё полное имя Гарри Джеймс Поттер. Так что ложь, считай половинчатая, если не возражаешь, мне хочется поесть перед учёбой. Доброе утро Невилл, Гермиона. — Обойдя детишек, направился к факультетскому столу.

Еда была превосходной, как и вчера вечером. Вот в чем прелесть натуральной еды, ты никогда не знаешь, чем тебя удивят на этот раз. Дальше пошли уроки. Астрономия, заклинания, защита от тёмных искусств, история магии, травология, полёты на мётлах, зельеварение и трансфигурация, вот список предметов на первые два курса, для всех четырех факультетов.

Сегодня в планах только трансфигурация и травология, по две пары сдвоенных уроков с факультетом Пуфендуй. Зайдя в класс, я заприметил странную кошку лежащую на учительской парте, сразу догадавшись кто это. Очевидно наша дорогая профессор ещё и полиморф. Редкое искусство в Неверленде.

Сев за парту, я стал смотреть по сторонам, старательно делая вид что не понимаю в чем тут дело. Как в итоге оказалось, весь цирк был затеян для опаздывающих учеников, которые, несмотря на точные инструкции старосты, все же были.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

Колдовать нас заставили в первый же день, дав вкусить тайных знаний прямо с порога, так сказать. Вспоминая свою учебу магии в Неверленде, без ложной скромности скажу, я был хорош, магия давалась мне быстрее чем остальным, но даже так, самостоятельно, смог сотворить заклинание лишь через полтора года учебы. Это были простейшие люминесцентные чары! Конечно, потом дело пошло веселей, однако этим детям дали палочку и сказали колдуй, вот она магия.

Всему классу выдали заклинания и показали правильные взмахи над спичкой, перед этим предварительно продемонстрировав могущество трансфигурации. Профессор превратила стол в свинью. Вот тут меня конкретно проняло.

Искусство превращения одной материи в другую не в новинку для меня, однако это касается лишь неодушевленной материи в такую же, или живых организмов в неживых, посредством артефактной компрессии или банальных чар окаменения, но это… Совершенно иной тип магии. Поэтому я на уроке трансфигурации проявил наибольшее усердие, выучив формулы на зубок, хотя уже знал их сокращенную версию в учебниках более старших курсов. Если соотнести мои знания с заклинаниями из этого мира, то получится, что я архимаг не умеющий сотворить обыкновенный огненный шар.

Дело спорилось, к концу второй пары, я уже целую пачку спичек превратил в серебряные и золотые иголки, что опять приковало завистливые взгляды детей к моей скромной персоне. Понимаю, что проще было бы не раскрывать карты раньше времени, но эти чародеи создали вокруг меня сказку, в которую сами же поверили. Они сами нашли ответ на вопрос, откуда у меня такая сила, удивленный вздох не сдержала даже Макгонагалл. Через пару дней по Хогвартсу ползли и множились другие слухи, полные убежденности в том, что я действительно смог убить Того-Кого-Нельзя-Называть.

На второй день были не менее интересные уроки, в частности зельеварение. Ведёт эти уроки профессор Северус Снейп, декан Слизерина. Он зашел в класс, не окинув учеников даже взглядом, пока не подошел к столу. По какой-то причине Северус Снейп возненавидел меня с первой же секунды, как прочитал моё имя в журнале. Уж я скрытые нотки ненависти могу чувствовать как никто другой.

— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Завершив перекличку, профессор зельеварения начал объяснять, в чем состоит суть этих уроков. Надо отдать должное, контролировать толпу детишек и заинтриговать их зельями он сумел так хорошо, будто этими самыми зельями околдовал их.

— Поттер! — Резко повернув голову в мою сторону, спросил Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Усыпляющее зелье, профессор, весьма мощное, а потому именуемое напитком живой смерти.

Профессор растерялся на мгновенье, с чего вдруг? Неужели он думал, что ребенок, живущий одиннадцать лет с маглами, вдруг узнающий о тайнах волшебства, и о том, что он сам маг, не будет учить до дыр магические тома? Нет, тут нечто другое. А профессор не унимался тем временем.

— Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Уже более тихо спросил он.

— Безоар — это камень, который можно найти в желудке козы. Используется для создания некоторых противоядий.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — Задал последний вопрос Снейп.

— Ни в чем, это два разных названия одного растения — аконита, также называемого в народе волкобоем.

— На удивление вы ответили правильно на все три вопроса. Пять баллов Когтеврану.

Дальше профессор разбил учеников на пары. Число учеников на уроке оказалось нечетным. Угадайте кому посчастливилось остаться одному? Северус Снейп явно имеет на меня зуб, но огромное спасибо ему за этот ход. Теперь мне не придется делить лавры успеха на уроке с детьми. Если оставить меня без напарника есть некая изощренная попытка подгадить мне, то профессор явно страдает чем-то. Главное, чтобы он не позволил себе слишком много лишнего. Я ещё никого во второй жизни не убивал, не хочется начинать с учителей.

Закончились уроки в обед, где за столом Когтеврана уже вовсю сплетничали о великом Гарри Поттере. Сплетничать перестали, когда в большой зал прилетели совы, сбрасывающие почту на колени учеников. Мне ожидаемо ничего не досталось. Даже будь у Дурслей совы для почты, маловероятно что они за время моего отсутствия преисполнились любви ко мне. До вечера официально занять себя нечем, однако весь учебный год у меня расписан поминутно. Первые пару дней я решил посвятить поиску тренировочных залов или аналогичных помещений. За советом я решил обратиться к старосте. Роберта я нашел в гостиной. Парень беседовал с девушкой, о делах, очевидно, амурных, поэтому пришлось подождать пока он сам обратит на меня внимание.

— Могу чем-то помочь, Гарри?

— Да, есть одна просьба, ты не мог бы подсказать, где в Хогвартсе тренировочные залы? — Я справедливо решил, что раз Хогвартс большой замок, сомневаюсь что помещения предназначенные тренировкам — малюсенькие комнаты. Но видать, Хиллиард понял меня по своему.

— Поттер, тебе же ещё рано, первокурсникам нельзя играть в квиддич. Поле находится… — Этот идиот спешил поворковать со своей леди, что напрочь не воспринимал мои слова. В конце концов я кое как смог узнать где находится кабинет декана нашего факультета. С Флитвиком, представленным вчера директором, я ещё не успел познакомиться, ведь уроки заклинаний, которые он ведёт, начнутся завтра.

Роберт, указав направление, подсказал, как быстрее добраться до восьмого этажа, где и располагался кабинет Филиуса Флитвика. Добирался я до восьмого этажа минут тридцать наверное. Меняющие положение лестницы, запутанные коридоры и ведущие в заблуждение указания портретов, изрядно взбесили бы любого, тем более маленьких детей, однако я не ребенок. Смерть меняет восприятие мира.

Добравшись до последнего этажа, я пошел вдоль окон считая их. Искомый кабинет находится возле западной башни, тринадцатое окно справа. Сначала я хотел как можно быстрее добраться до Флитвика, но решил осмотреться. На восьмом этаже никого не было, как и в большей части Хогвартса. Столь громадный замок обеспечивал жильем ничтожно малое количество учеников.

Присматриваясь к каждому кабинету на восьмом этаже, я пару раз возвращался в начало коридора сравнивая одну комнату с другой, выискивая наиболее подходящую для тренировок. Несколько комнат оказались хорошо зачарованы, способные выдержать мощную магию и не сломаться. Подходящее место, за исключением того, что зачаровать повторно на скрытность не получится. А значит, очень скоро мои тренировки могут стать достоянием общественности. Жаль, но пришлось забраковать очередной вариант.

Потерпев фиаско, я засобирался к Флитвику, на ходу придумывая правдоподобное объяснение. Моё внимание привлёк участок стены, не знаю чем именно, однако я остановился. Подойдя поближе, стало ясно — стена скрывает очередную комнату, но я могу поклясться, её тут не было раньше. Странная аномалия.

Будто узнав мои мысли, а как позже выяснилось, так оно и было, барельеф на стене стал четче различаться, приобретая объемность, черный цвет и всё сильнее выделяясь на фоне остальной стены, пока не приобрело форму двери, которая незамедлительно распахнулась передо мной. А внутри… Идеальный тренировочный зал, вдоль стен располагались стенды с разнообразным оружием, а в центре тренировочные манекены и пара големов, вроде тех, что находились на крыше и в залах замка.

Внезапно появившийся зал отвечал всем моим запросам для длительной, изнурительной тренировки. Он будто специально был создан под меня и мою магию. Он очень сильно походил на, на… На зал тренировок в замке Стигга!

Глава 4 Выручай-Комната

Я не решился сразу использовать зал по назначению. Несмотря на все плюсы, был один минус, существенно превалирующий над достоинствами. Всё выглядело слишком хорошо. Комната, появившаяся прямо в момент нужды, оснащенная под мои скромные запросы, внутреннее убранство которой мало чем отличалось от тренировочного зала в моей прежней обители. Надо быть полным идиотом, чтобы сломя голову забежать внутрь, ведь первое что мне пришло в голову — это ловушка. Но, всегда есть одно но! Вдруг комната никакая не ловушка.

Я не стал заходить внутрь, решив найти для начало больше информации, поэтому мой путь лежал в библиотеку на четвертом этаже. Я запомнил путь, но, клянусь, возвращаясь назад лестницы расположились совсем по другому. Пара дверей исчезла, из-за чего петлять обратно пришлось едва ли не в два раза дольше. Решено, первым дело в библиотеке поищу карту Хогвартса и перепишу её, со всеми заметками о передвижении лестниц, фальшивых дверей и дверей невидимок.

В библиотеке, как и полагается, царствовала подавляющая тишина. В Бан Арде, куда меня приглашали выступать с лекциями, я пару раз бродил по запыленной библиотеке, заполненной старинными фолиантами, пергаментом, сохранившимся ещё со времен Иана Беккера. Никто из учеников не любил посещать библиотеку, ибо это делало тебя в глазах окружающих глупым недоучкой, не способным запомнить и осмыслить сказанное учителем с первого раза. На фоне постоянной борьбы и конкуренции мало кому хотелось давать потенциальным врагам лишний повод или рычаг давления. А потому, несмотря на неразборчивый, откровенно архаичный язык древних текстов, вперемешку с Hen Llinge, старшей речью, ученикам приходилось переписывать мудрость первых чародеев, чтобы лишний раз не возвращаться туда.

В Хогвартсе все по другому. Зайдя в библиотеку, где кроме парочки старшекурсников пока-что никого не было, я направился было прямиком к ближайшим стеллажам, которые впритык примыкали друг к другу и заполняли все свободное пространство, но меня остановили. Несмотря на обилие книг до самого потолка библиотеки, мне пришлось выслушать наставление от заведующей библиотекой мадам Пинс. Она четко дала понять, что можно делать, а что категорически запрещено. Я уверил её, что не собираюсь портить книги, буду относиться к ним так же бережно как и к своей собственной жизни, не стану портить оригиналы своими каракулями. Клятвенные заверения подействовали, и уже в следующую секунду я двигался к любезно указанной секции, заполненной материалами по архитектуре замка.

В первую очередь меня интересовали книги, где описывались достопримечательности восьмого этажа и потайные ходы замка. Я нашел с пол дюжины различных фолиантов, томов, книг от чистейшей беллетристики где худо бедно упоминается восьмой этаж и курьезные случаи произошедшие там, до весьма точных и схематичных карт, со всей сопутствующей легендой.

Найти точные сведения, нечто больше чем простые упоминания о некой выручай-комнате, удалось спустя четыре часа кропотливых поисков, в книге «Магическая архитектура Хогвартса, скрытые пространства» датированной 1865 годом. Там весьма подробно описывали выручай комнату, изложили догадки автора о магии, использованной при постройке столь идеально замаскированного помещения, и дали пару советов, как найти комнату.

По сему выходило, что выручай-комната являлась людям, когда те испытывали острую необходимость в помощи или трижды проходили мимо неё, так и не решив свою проблему, при этом комната выглядит так, как больше всего нужно ищущему. Автор пишет, что выручай-комната действительно его выручила, когда он и некая мадам, старше него на пять лет, решили провести уединённый вечер без лишних глаз. Тогда помещение приняло вид шикарно обставленной комнаты, созданной именно для тех утех, которых так сильно жаждали детишки. Но это ещё не всё.

Автор выдвигает теорию ограниченного числа помещений выручай-комнаты. Он утверждает, что разным ученикам комната являлась в одном и том же виде. Предположительно, выручай комната не меняет свой вид, если цели нуждающегося совпадают с целями предыдущих посетителей.

На основе найденных доказательств, придется более тщательно проверить выручай-комнату, окончательно убедиться, что это никакая не ловушка и я не вижу причин откладывать дело на завтра. До отбоя ещё несколько часов, считай весь день впереди, а шастать по замку директор не запрещал, разве что на третий этаж.

Увенчавшиеся успехом поиски информации о выручай-комнате, попутно обеспечили меня схемой с детальным расположением всех основным помещений Хогвартса. Также я узнал парочку заклинаний, для воздействия на произвольно меняющие своё расположение лестницы. На крайний случай использую телекинез.

На этот раз восхождение на восьмой этаж прошло без сучка без задоринки. Перемахнул четыре этажа, не встретив никакого сопротивления. Сложности возникли уже на этапе поиска комнаты. В том же самом месте её не оказалось.

Пришлось вновь искать её по всему этажу, прохаживать трижды из конца в конец коридора, однако на этот раз она не появилась. Барельефы на стенах оставались простым архитектурным декором, не желающим открыть доступ к выручай-комнате, так что пришлось мне взять дело в свой руки.

Я встал ровно у того места, где раньше мне явилась проклятая комната. Клянусь, если она сама не явится, я разнесу эту стену, а потом зайду внутрь и отремонтирую её заклинанием «Репаро». Я терпелив, но у всякого терпения есть конец.

Коснувшись руками стены, я ощутил магию, скрытую в ней, силу, которая с каждым годом таяла, но именно на этой части стены чары сохранились особенно хорошо. Я потянулся к таящейся внутри энергии, без лишних слов, без заклинаний. Ощутив новосозданную связь, тонкую, едва заметную, я стал ретранслировать мысли и образы вперемешку с просьбой помощи. Вероятно, эта комната изначально не была скрытой, по крайней мере для учеников. Её неисправность, отсутствие нормального механизма материализации, происходит из общего контекста. Хогвартс — стар. Он стареет, а чары не обновляются. Заряд, заложенный при зачаровании, иссякает, природной энергии становиться все меньше. Зуб даю, замок расположен на мощном источнике, на месте силы невероятной концентрации, однако это не панацея. Ничто не вечно под луной, а значит эту проблему придется решать самостоятельно, желательно подкорректировать условие появления двери.

На этот раз, помимо необходимого для тренировок инвентаря, в комнате материализовалось и шикарная лаборатория. Из недостающих компонентов были лишь незначительные, легко заменимые инструменты, основные же, без которых работа невозможна, присутствовали, хоть и отличались от мне известных большей технологичностью. Оно и понятно, куда там шестиста годам развития магии Неверленда, против тысячелетий на Земле.

Первое и самое главное что стоит упомянуть, это атанор — алхимическая печь, без неё создать нечто серьезнее эликсиров и отваров не представляется возможным. Дальше шли тигли, перегонный куб, зачарованные щипцы, керамические резервуары и сосуды приспособленные для дистилляции. Часть инструментов просто не появилась, потому что я владею аналогами, вроде оловянного котла используемого на уроках профессора Снейпа.

Наличие профессионального оборудования прямо тут, в Хогвартсе, избавляет меня от целого вороха проблем, позволит начать расчет и симуляцию генетических экспериментов гораздо быстрее. Для получения максимального эффекта, эксперименты желательно проводить до восемнадцати лет, так что время про запас остается.

Что ни говори, но Альзур был гением, особенно для своего времени. Гениальность позволила ему создать ведьмаков, можно сказать, его работа поспособствовала смерти Вильгефорца, и его смерти также. Однако до созданий Вия, его сгубившего, было ещё далеко, когда он уже делал одно открытие за другим, в биомагии, целительстве и химерологии. В определенный момент, капитул решил проспонсировать исследования чародея, тем более повод был серьезный. Альзур вместе с учителем Маласпиной и учеником Идарраном замыслили грандиозное, сделать магами всех, любого человека, даже неодаренного.

Скажете бред? Капитул тоже так подумал, но к тому времени Альзур и компашка считались гениями гибридизации, мутаций и генетических модификаций, а потому все желали примазаться к будущей славе. Чародеи понимали, те кто не окажет поддержки Альзуру, вскоре останутся на обочине истории. Забегая наперед, ничего у них в итоге не вышло. Искусственный дар не мог сравниться с природными способностями к магии, а потери среди испытуемыми исчислялись сотнями. Проект был признан нерентабельным, и перестал финансироваться. По репутации троицы был нанесён ощутимый ущерб, но их, казалось, это совсем не волновало.

Чем все закончилось, всем известно. Альзур с приближенными удалился в горы, в заброшенных крепостях продолжил свои эксперименты, неофициально, за что его клеймили ренегатом. Несмотря на провалившийся изначальный план, он не сложил руки, а поставил перед собой другую задачу. Вместо того, чтобы сжечь результаты экспериментов, почему бы не применить их по другому назначению. К примеру, для создания суперубийц-мутантов? Вот так и появились первые ведьмаки. Созданные волшебником, как побочный продукт неудавшегося эксперимента.

Конечно капитул отрицал какое-либо причастие к созданию ведьмаков, но они пришлись по душе особам вышестоящим, монархам. Мутанты оказались на диво хорошими истребителями чудищ, за пару столетий положив конец основным бедствиям континента, но это уже другая история.

Под конец жизни, Альзур изобрел свой Magnum Opus — Двойной Крест Альзура, а с его помощью Вия, который прикончил великого чародея, уничтожил половину славного города Марибор и сбежал в лес. Данные по этому заклинанию были стерты из доступных источников, а те что остались — подверглись жесткой цензуре. Вильгефорцу пришлось искать оригинал, в многочисленных башнях-лабораториях Альзура, тайных убежищах и замках, где создавались первые ведьмаки.

Неверленд никогда не узнает, как Вильгефорц в поисках оригинала настиг чудище в лесах и спалил его белым пламенем. Я не пытаюсь выглядеть в ваших глазах лучше чем являюсь на самом деле, но факт остается фактом. Сама судьба вела меня в тот день. Я получил то, что хотел, хоть предназначение и назначило огромную цену за знание. Бой с величайшим противником в моей предыдущей жизни. Самый сложный бой.

И сегодня, стоя здесь, в этой комнате, я решаю стоит ли добавить местные знания к результатам работы Альзура, или может ограничиться успехом легендарного чародея? Первое сулит ещё больше силы и возможностей, но растянет процесс подготовки на несколько лет, успеть бы ещё в срок. Плюс, понадобятся новые эксперименты, подопытные. Если же отбросить возможный профит от соотношения знаний Вильгефорца и местной магии, то мне остаётся лишь сделать пару замеров, придумать как провести на себе самом улучшения и через два года дело в шляпе.

Есть ещё одна проблема, которую надлежит решить как можно быстрее, чем прямо сейчас я собираюсь заняться — освоением сил истока. С момента осознания себя как личность, я продолжал колдовать по инерции как в Неверленде, не перенапрягая себя. Сначала использовал ведьмачьи знаки, потом формулы заклинаний. Пару раз использовал заклятия на голом контроле, те что послабее. Купив волшебную палочку, я продолжал колдовать, но уже больше местным способом. Пора вспомнить о моей новой, истинной силе!

Сев в позу для медитации, я привычным усилием погрузился в свой разум, однако зачерпывать энергию окружающего мира как раньше не стал. Её у меня предостаточно, первым шагом к освоению сил, станет повышение контроля магии. Казалось бы, куда уж больше, однако потенциал, пусть даже величайшего мага, не сравнится с потенциалом истока, так что мне есть куда двигаться.

Для тренировок мне не понадобилось вспомогательного инвентаря, лишь голая воля и разум. Начал я с расширения экстрасенсорного восприятия. На самом деле, это весьма сложное заклинание, позволяющие расширить восприятие мага, усилить все пять чувств, необязательно все сразу, однако по желанию чародей может видеть четче, дальше, слышать даже малейший шорох, заиметь обоняние как у собаки. Есть и специальные заклинания для каждого органа, но перспектива иметь те же возможности разом, что и ведьмаки, без побочных эффектов от эликсиров, не оставила магов равнодушными. Результатом стало заклинание «Высшее восприятие».

Вот что я сделал. В конце зала поместил приманку, простейшую магическую аудио-иллюзию, с крайне низкой громкостью шума. Не знаю сколько децибел там было, но с другого конца выручай-комнаты, я не слышал ничего, даже под заклинанием. Мне предстоял адский труд — услышать звук, и после полутора часов медитации, попыток увеличить радиус восприятия звука, продвинулся я так себе. Утешал лишь тот факт, что я тренировался всего лишь полтора часа, все ещё впереди.

Я придумал ещё тройку упражнений по контролю с использованием органов чувств, к примеру та же приманка, но уже чисто магическая. Ощутить её с другого конца зала, опять не представлялось возможным.

Вишенкой на торте стал старый добрый телекинез. Простейший магический навык, не требовал особых сил, впрочем для достижения этих самых особых сил и контролю над ними, использовался телекинез.

В свое время я поднимал крупные предметы, удерживая их в воздухе на протяжении десятка часов. Эта практика исчерпала себя, пора усложнить задачу. Достав из пакета ужин, я подкрепился бутербродами, выпил чай, но без сахара. Последний ингредиент можно применить с гораздо большей пользой.

Поднять вещь телекинезом не сложно, достаточно использовать необходимое количество магии в соотношении с массой объекта. Проблемы возникают когда ты пытаешь провернуть этот трюк с двумя и более вещами. Затраты магии увеличатся, но не в геометрической прогрессии, а гораздо больше. Ущербный контроль дара тоже вносит свою лепту и вот уже магия утекает, как сквозь дырявый бурдюк. Чем больше предметов, тем шире прорезь. Эффективный способ повышения контроля, один из немногих, что не меняется со временем. Можно сказать, прошел проверку временем. Однако, такой подход касается лишь относительно крупных предметов.

С песком или сахаром дело обстоит иначе. Я высыпал сахар из мешочка на стол, и попробовал поднять одну песчинку сахара. Получилось легче легкого. Потом две, три, шесть, десять дались уже с трудом. Поднять одиннадцатую не получилось, я её перемолол в пудру, как и остальные десять песчинок. Проблема стоит в крайне больших потерях магии при попытке воздействия силой истока. Раньше у меня получалось гораздо лучше. Стоило ожидать что возросшая сила не только возвысит, но и ограничит. Что-ж, я сломаю эти ограничения, однако на сегодня тренировок хватит.

Покинув выручай-комнату, я направился обратно в башню когтеврана. В такое позднее время по коридорам шастали только старшекурсники, опять шушукаясь стоило мне пройтись мимо них.

По карте, нарисованной сегодня днем в библиотеке, выходило что легче добраться до башни, сделав небольшой крюк, где находилась пара лестниц, легко контролируемых заклинанием. Они помогут подняться в коридор, который прямиком ведёт к башне, а для этого сначала пришлось спуститься на первый этаж.

Идя по коридору, я натолкнулся на троицу детей, уже знакомых по Хогвартс-Экспрессу. Я запомнил белобрысого, Драко Малфоя, исключительно потому, что в последнее время я питаю стойкую ненависть ко всем белоголовым. Мальчишка также меня заметил.

— Гарри Поттер, я тебя уже сколько времени ищу. Вчера, в поезде, ты обманул меня, неправильный поступок с твоей стороны. На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнес он. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители.

Забавная угроза, из уст мальчишки, но я знаю что в тени громких слов, сказанных ребенком, лежат основные поведенческие нормы детей, а именно заучивание и повторение за взрослыми. Драко Малфой повторял за своим отцом, бывшим пожирателем смерти, при этом даже не представляя насколько комичным выглядит.

— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.

Ничего не отвечая мальчишке, я старался сдерживать смех, всем видом показывая что принял его слова всерьез и обдумываю их. Скорее всего заготовленных фраз у него больше не оказалось, поэтому он засобирался уйти, бросив напоследок.

— Подумай об этом.

До башни я добирался уже в приподнятом настроении, а зайдя в гостиную увидел странное, носатое, лопоухое существо, напоминающее лепрекона-дистрофика.

— Что это? — Спросил одного когтевранца из старших.

— А, это эльф.

Вот тут я уже не удержался — Пхахахахахахахаха!

Глава 5 Энергумен

Новый день встретил меня уроками, что ожидаемо, учитывая, где я нахожусь. Сегодня по расписанию заклинания с деканом Когтеврана и Защита от тёмных искусств с профессором Квиррелом, однако я, как обычно, встал заранее. Посмотрев через дверь, убедился, что в гостиной никого нет, все ещё спали.

Тренироваться я не стал, тем более на уроках мне нужен ясный разум, не подверженный усталости. Занимаясь расчетами я выяснил что моя сила выйдет на пик через два-три года. За это время я должен постоянно тренироваться, подстраиваясь под возрастающую мощь. Обуздать силу истока не так сложно, когда знаешь как. Проблема в том, что Вильгефорц мало знал об этом. Гедымгейт ничего толкового не рассказывал, найденные документы больше опирались на эмоциональную сторону вопроса. Вильгефорц такой первобытный антинаучный подход глубоко презирал.

Теперь когда я сам исток, могу с уверенностью сказать, документы не врали, просто истоки не поддаются классическому обучению. Если для типичного чародея во главе угла ставится умение аккумулировать магию с наименьшими потерями, сохранять её как можно дольше, и в определенный момент использовать по назначению, истокам такое вообще без надобности, разве что на первых порах.

Краеугольный камень обучение истока, это контроль, не постоянно растущей силы, а эмоций. Обычно об одаренности ребенка родители узнают довольно рано. Если они из аристократической семьи, то могут позволить себе вызвать волшебника, чтобы тот проверил в чем дело, предпринял меры, к примеру взял дитя на обучение. Если же родители из черни, то дела плохи. В самом лучшем случае ребенку грозит обучение в церковном приюте и жизнь священника. Если духовным наставником станет толковый жрец, ещё не все потеряно. Конечно, в этом случае ребенок не добьется высот на магическом поприще, ведь даже силы истока надо развивать, знания сами собой не прибавляются. Смирение и послушание, а также церковные догмы, вкупе со скудными навыками в чародействе у священнослужителей, в итоге обезопасят окружающих.

Возможно родители не отдадут ребенка в руки посвященных, совершив самую большую ошибку в своей жизни. Не зря Беккер и Джамбатиста выявляли таких детей, отбирали у родителей и отправляли в Мирту — первое пристанище магов.

Позже, когда с обучением таких детей, даже у первых магов возникли проблемы, они усмирили свою гордость, попросив помощи у эльфов. Те не отказали. Кому как не вечным знать о гармонии и равновесии, спокойствии и холодной ярости.

Известны случаи, когда целые села исчезали с карт за одну ночь, из-за одного истока. Ничего не подозревающие родители, соседи или просто мимо проходящие странники пнули ребенка, задали порку, просто накричали или ещё как-то обидели его. Дальше не трудно догадаться, что происходит. Обида быстро перерастает в гнев, а гнев в желание отомстить. Эмоции импульсом пробуждают скрытую силу, и желание претворяется в жизнь. Совсем не так как хочется истоку. Часто — последний раз в жизни.

Мне такая проблема не грозит. Я до сих пор не выяснил, почему реинкарнировал в этом мире, откуда у меня силы истока. Является такая сила результатом слияния двух душ, двух сознаний или что-то ещё. Надо будет поискать литературу на подобные темы в библиотеке Хогвартса. Сильно сомневаюсь, что смогу найти хоть что-то полезное, но попытаться стоит.

Однако могу с уверенностью сказать, в эмоциональном плане мне срыв не грозит, есть другая проблема, не менее важная. Всё возрастающие силы!

Вчера я сформулировал план тренировок, благодаря которому сила будет расти вровень с повышением контроля над ней, однако простых упражнений недостаточно. Нужны зелья, стабилизирующиемагическую силу, а для зелий нужны ингредиенты, а для ингредиентов нужны деньги. Вот я и вернулся к тому, с чего месяц назад началось моё ознакомление с магической стороной Англии. И они у меня есть!

Родители оставили мне наследство, только вот ключик к наследству хранится не у меня, а у профессора Макгонагалл. Просто прийти и попросить ключик не вариант. Откажет, кто-ж доверит такое состояние ребенку. Повезет ещё, если просто запросят официальное разрешение от опекунов. Надавить на Дурслей, угрозами или деньгами, и разрешение у меня в кармане, как и горы золота. Но добраться до Литтл Уингинга до конца учебного года не представляется возможным. Сомнительно, что кто-нибудь из учительского состава озаботится порталом для первокурсника, пускай и знаменитого на всю страну. Сам я открыть портал сейчас не в состоянии. Кто знает как отреагирует сила истока? Нет, открыть портал не сложно. Но сила истока может исказить конечную цель. Даже я не берусь угадать, где после таких изменений можно оказаться.

Нет, портал отпадает. Мне нужен ключ от сейфа и профессор, который согласится провести меня до Гринготтса. Нужна уважительная причина, чтобы в начале учебного семестра оторваться от учебы, оторвать преподавателя и рвануть исполнять капризы мальчишки. Кажется мне, я знаю что надо делать… Да, это может сработать…

Мои раздумья прервали шум и гам в гостиной, ученики стали просыпаться, а Роберт привычно собирал первокурсников, чтобы снова отвести в Большой зал, а после до кабинета Флитвика, где будут проходить уроки заклинаний.

Живот предательски заурчал, когда мы зашли в Большой зал. Обилие еды, плюс витающий в воздухе аромат — вскружат голову даже самому искушенному гурману. Кто бы подумал, что столь великолепные блюда готовят не человеческие повара, а домовые эльфы.

— Эй, Поттер! — Окликнул меня Малфой. — Ты уже успел обдумать моё предложение?

— Всесторонне, Драко. — Продолжая есть, сказал я ему. Остальные ученики также продолжали есть, делая вид, что их совсем не интересует разговор. У когтевранцев получалось более менее, как для детишек, а вот стол Гриффиндора, который располагался рядом, прямо-таки затих, навострив уши.

— При всем моем уважении, Драко, но я сам в состоянии выбрать себе друзей, а если мне понадобиться помощь, я буду знать к кому обращаться.

— Ты глупее, чем я думал, Поттер, совершаешь ошибки с первых же дней. Отец рассказал мне, что ты откажешься.

— Раз он так точно смог предсказать мой ответ, видать не глупый человек. Хотя я с ним не знаком, могу ошибаться.

Послышались смешки от старшекурсников, Драко не понял почему.

— Послушай, Малфой, нас с рождения поставили по разные стороны баррикад, а распределяющая шляпа на разные факультеты. Само Предназначение не хочет, чтобы мы дружили. Хочешь поспорить с предназначением?

Паренек больше ничего не сказал, надменно хмыкнул и вернулся к ждущим слизеринцам. Представление закончилось ничем, пшиком. Детишки желали зрелищ, надеялись, что разговор перерастет во что-то большее. Интересно во что? В голове некоторых учеников мелькали смешные мыслишки, вроде дуэлей.

До восьмого этажа староста нас довёл весьма уверенно, без всякой карты. Я уже бывал здесь вчера и мог бы добраться самостоятельно, однако, будучи ведомым, я мог не опасаться заблудиться, не сверяться каждую секунду с картой, больше уделять внимание архитектуре Хогвартса. Количество магии, заключенной в этом замке, буквально можно пощупать руками. А ведь большинство заклинаний, наложенных на Хогвартс, неактивны, либо давно исчерпали себя. Каким же он был изначально задуман?

Очень скоро мы дошли до кабинета Флитвика. Сдав нас на руки полугоблину, Роберт поспешил на урок по нумерологии.

— Добрый день, студенты. Меня зовут Филиус Флитвик. Я буду преподавать вам дисциплину заклинаний или чар, если вам так удобнее. Сегодня мы с вами будем изучать теорию чар, пройдемся по терминам, обобщающим категории заклинаний, и лишь под конец урока приступим к практическому изучению…

Флитвик начал с основы основ, доходчиво объясняя детишкам, что такое магия, заклинания, каких типов они бывают. Научные термины он разбавлял народными названиями некоторых заклинаний, что были порой весьма смешны, а монотонное зачитывание учебного материала, разбавлялось случаями из жизни, весьма курьезными.

— Каждый уважающий себя маг обладает широким репертуаром заклинаний на все случаи жизни, мастерски умеет их применять, правильно зачитывает слова и безошибочно выполняет движения палочкой. Малейшее отклонение…

Слушая полугоблина, мне казалось что я снова в Неверленде, с нуля изучаю магию. Ситуация один в один походит на учебу в Неверленде. Сначала тебе сулят великие достижения, чтобы через минуту запугать неудачей. Дать стимул молодому разуму, стремление к совершенству, но предостеречь возможной карой — первоочередная задача ментора. Детишки очень скоро разочаруются в магии, только особенность станет облагаться обязательствами и наказаниями за провинность.

Первокурсники слушали Флитвика разинув рты. Он творил магию, показывал различные чары, объясняя чем монозаклинания отличаются от полизаклинаний, а под конец урока мы заучили целых два заклинания — Люмус и Вингардиум Левиоса.

По достоинству оценить умения Флитвика как преподавателя не получилось. Не тот склад ума у меня. Сами заклинания я изучил ещё летом, а потому три часа обернулись скукой смертной. Первое заклинание — простые световые чары, есть более мощная версия Люмус Максима, впрочем так же легко исполняется. Второе заклинание это левитационные чары, сиречь экстремально кастрированный телекинез. Опять я один с двух факультетов смог повторить оба заклинания, с первого раза. Под конец уроков ещё несколько ребятишек смогли кое-как повторить фокусы и нас отпустили. Привычный обед за которым последовали уроки по защите от тёмных искусств, на этот раз в паре со Слизерином.

В противовес Флитвику, профессор Квиррел представлял из себя нечто, жалкую пародию на учителя, пустое место на самом важном месте. Первые двадцать минут урока я пытался понять, какого черта происходит сейчас?! В Бан Арде такой маг не удержался бы даже на месте ассистента третьего помощника одного из магов. Я даже заподозрил притворство, мол чародей строит из себя идиота, чтобы быть на одной волне с учащимися. Но сбиваться с мыслей, картавить, заикаться через слово два часа подряд, не тянет это на притворство. Если верить старшекурсникам, раньше этот профессор вёл магловедение. Кто знает, может местные чародеи и считают людей полными идиотами, раз поставили такого болвана на место преподавателя. О чем думал директор когда перевел его на одну из главных должностей в школе?

За два часа времени потраченных почти впустую, опять не узнал ничего нового, вся информация подавалась как по учебнику. Когда урок закончился, я разделял радость других первокурсников свалить побыстрее из пропахшего чесноком кабинета. На выходе я почувствовал что-то странное, будто пытаются прочесть мои мысли. Я молниеносно обернулся, но профессор даже не смотрел на меня. Стоя спиной ко мне, Квиррел копошился в бумагах.

Собравшись уходить, я снова почувствовал нечто странное, знакомое, чувство, будто только недавно засевшее у меня в голове…

Уже пройдя метров три от кабинета, я окликнул одного из старшекурсников, попросив привести сюда кого-то из учителей, а сам медленно вернулся в класс. Зайдя внутрь, я не стал закрывать за собой дверь кабинета, лишь окликнув профессора.

— Профессор Квиррел, можно задать вам вопрос.

— Д-да, Пот-ттер. О чем т-ты хотел-л пого-овор-рить?

— Скажите, профессор, что вы знаете об одержимости?

Я не ожидал, что он так занервничает, но Квиррел дёрнулся так, словно нильфгаардский пёс схватил за яйца северного партизана. Вопрос попал в точку, как я и рассчитывал, теперь надо тянуть время, если я прав и передо мной стоит энергумен — одержимый, понадобится подкрепление.

— Достаточно, Поттер. Вас интересует что-то конкретное — внезапно весьма четко сказал профессор.

— Если эти знания не запрещены первокурсникам, не могли бы вы подсказать, может чародей вызвать что-нибудь из-за кромки, заточить в себя, и не сойти с ума? — Ответ — да. Я даже видел однажды чародея, который использовал своё тело, как клетку для демона. Его возможности впечатляли! Тогда я выждал момент, подкараулил мага, когда тот отменил призыв, и без особых усилий прикончил его.

— Вы хотели видеть меня, Поттер? — Вошла в комнату профессор трансфигурации.

— Не конкретно вас, мисс Макгонагалл, мне бы подошел любой учитель. Я хочу кое-что вам показать.

Квиррел всё это время, казалось, стоял неподвижно, но стоило мне навести на него палочку, как он взмыл в воздух, протянув руки ко мне, однако мощнейший магический импульс от Минервы отправил его обратно.

— Акцио тюрбан. — Головной убор профессора ЗОТИ перекочевал мне в руки, явив на обозрение затылок Квиррела, точнее ещё одно лицо, явно человеческое, за исключением красных глаз.

— Мы снова встретились.

— Ну ты и урод, Волан-де-Морт.

— Да, видишь кем я стал, видишь, что мне приходиться делать, чтобы выжить. Жить за счет другого, простой паразит.

Минерва встала передо мной, направив палочку на энергумена. Квиррел тоже не стоял на месте, зеркально повторив жест Макгонагалл. В следующую секунду начался бой. Минерва кидалась огненными молниями, пуская одну за другой, пока энергумен отражал каждый её выпад магическим щитом, успевая огрызаться, время от времени. Пару раз он пульнул огненным шаром в Макгонагалл, лишь для того чтобы отвлечь её внимание, а потом телекинезом кинул партой в меня. Я был наготове, блокировав атаку квеном.

Парта сломалась так, что щепки полетели, но до того как квен схлопнулся, я ответил. Моя телекинетическая атака прошла в два этапа, не имея цели убить Квиррела, с этим отлично справилась декан Гриффиндора. Однако до того, как огненная молния прожарила энергумена до состояния well done, я бросил телекинезом парту. Ей будто выстрелили из пушки прямой наводкой. Топорная атака с легкостью была отражена, ведь любая обманка с легкостью парируется. В этом вся соль, оппонент не должен распознать ложь, до самого конца, когда уже поздно.

Квиррел уже собирался ответить, но застыл на месте, скованный мощнейшей телекинетической хваткой. Последнее что он увидел в жизни, это летящий в лицо красновато-оранжевый луч.

Тело профессора ЗОТИ рассыпалось в прах, однако это ещё не конец. Из праха стала формироваться фигура, от которой веяло некромантией. Тёмная сущность издала пронзительный вой и сбежала сквозь стену. Минерва подбежала к окну и пустила вслед пару заклинаний, но они принесли мало пользы.

— Гарри, ты в порядке? — Озабочено спросила она. Декан Гриффиндора кинулась ко мне, принявшись осматривать меня.

— Я в порядке, профессор, со мной ничего не случилось. Кроме этого. — Я показал на пол, где лежала сломанная палочка. Специально сломанная мною палочка. Надеюсь, это обеспечит мне новую поездку в Косой Переулок.

В кабинет вбежали ещё двое учителей, точнее профессор Снейп и директор Дамблдор. Они окинули зал взглядом, потом посмотрели на меня, лежащего на скамье и Минерву, что хлопотала вокруг меня.

— Минерва, что случилось, тут везде следы заклинаний!

— Вы весьма проницательны, Альбус. Здесь был Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— О чем вы, профессор Макгонагалл? — спросил Снейп.

— Волан-де-Морт захватил тело Квиррела или тот добровольно отдал себя ему в услужение, я не знаю, но он попытался убить мистера Поттера…

Все трое взглянули мне в глаза, однако никто не попробовал прочитать мои мысли. Меня ждёт увлекательное будущее в этой школе!

Глава 6 Кнаты Сикли Галеоны

Лицо в пол, выражение как можно более виновное, испуганное, однако не стоит переборщить. Моё актерское мастерство заканчивается там, где начинается моя гордость. Как ни пытайся казаться грустным, равнодушие или даже злость в данный момент кажутся уместнее. Все же был изгнан, во второй раз, Волан-де-Морт — убийца моих родителей. Грусть однако должна присутствовать.

— Что мне теперь делать директор? Меня исключат из Хогвартса? — указал я на сломанную пополам, обгоревшую палочку.

— Ну что ты Гарри, просто тебе придется ещё раз пройтись с профессором Макгонагалл в Лавку Олливандера и выбрать новую волшебную палочку.

— Я думал палочка сама выбирает волшебника, что если ни одна больше не выберет меня?

— Гарри, мальчик мой, — я чуть не поперхнулся, Дамблдор говорит прямо как Ортолан, — никто не собирается исключать тебя из Хогвартса. Ты герой! Позволь поинтересоваться, как ты сумел обнаружить Волан-де-Морта?

При упоминаний зла номер один в Британии, остальные профессора присутствующие в кабинете директора вздрогнули. В отличии от Дамблдора, который лишь опасался Волан-де-Морта, но не боялся его, остальные испытывали гораздо больше опасений. Я не смог отказать себе произнести его имя ещё раз, наблюдая за реакцией учителей.

— Волан-де-Морт… — Профессура опять дёрнулась, кто-то отвел взгляд от меня. Надо было сделать это раньше, в момент поступления в Хогвартс, произнести имя того-кого-нельзя-называть и глянуть кто что из себя представляет. Северус Снейп, Минерва Макгонагалл, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Филиус Флитвик три человека и полугоблин которые не вздрогнули. Даже здоровяк Хагрид засуетился, а вот коротышка остался спокоен. — Во время урока у меня разболелся шрам, после, когда урок закончился, я почувствовал… Не знаю как объяснить…

— Будто кто-то лезет тебе в голову, читает твои мысли? — Вот за что я люблю ложь. Смешай её с правдой в равных пропорциях, скорми её слушателям, и они попросят добавки, гадая, какова она будет на вкус. Зачем мне выдумывать факты, если мне их в любом случае расскажут.

— Да, вы правы. Я слышал странные слова, каждый раз когда профессор Квирелл отворачивался. Он продолжал смотреть на меня, даже когда не видел. Я услышал, как они общались. Что это было сэр?

— Спасибо Гарри, ты можешь быть свободен. Завтра тебе предстоит прогулка по Косому Переулку, иди выспись, отдохни.

— Хорошо, сэр, но могу я попросить вас кое о чем? — Сейчас, после такой ошибки, как принятие на пост учителя ЗОТИ энергумена, директор готов пойти на все, чтобы отмыться.

— Я тебя слушаю мальчик мой. — Точь в точь как Ортолан, сказал директор. А вдруг он тоже реинкарнировал из Неверленда? Надо присмотреться к Альбусу.

— В Хогвартс-Экспрессе я познакомился с Роном Уизли. Он мне не говорил, но мне кажется он из небогатой семьи, потому что пользуется волшебной палочкой принадлежавшей его старшему брату. Я не думаю что он сможет нормально учиться с ней. Могу я взять Рона с собой, чтобы он тоже выбрал себе новую палочку?

— Конечно можешь Гарри, весьма щедро с твоей стороны помочь нуждающемуся.

— Это не моя заслуга сэр, просто родители оставили много денег, почему бы не помочь коль есть возможность? — Действительно, почему бы и нет? Мне ничего не стоит вмиг решить проблему одного ученика. Тем более, я озаботился выяснить, кто родители этого ученика. Наши семьи имеют одинаковый статус в магическом мире — предатели крови, а значит лучше держаться вместе.

Получив разрешение, я отправился обратно в гостиную Когтеврана. Похоже, мне сегодня не дадут тренироваться. Хотя грех жаловаться, все прошло как нельзя лучше. Квиррела я заприметил ещё на вступительной церемонии. Тогда я просто подумал об ещё одном странном маге, однако одержимость — странность выходящая за рамки терпимости. Изначально, палочку я хотел сломать на уроках полёта на метле. Ещё один абсолютно бесполезный предмет. Даже если не брать в расчет телепорты, способные доставить меня на другой континент, с силой истока это вполне реально, я могу с легкостью левитировать. Надо будет придумать причину и отказаться от этого урока.

В гостиной меня уже ждал весь факультет. Ребята всех курсов собрались, чтобы от дважды убийцы того-кого-нельзя-называть услышать всю правду. Играя на публике, я оперировал словами, моей заслуги тут нету, профессор Макгонагалл изгнала дух Волан-де-Морта, я лишь кинул в него партой. Детишки видели во мне героя, а упоминание имени террориста всея Англии, добавило несколько очков мне в профиль.

Первокурсник не боится произносить имя того-кого-нельзя-называть, так почему я должен боятся? Именно так рассудили несколько старшекурсников, начав красоваться своим бесстрашием перед девчонками, вызвав бурное обсуждение в гостиной. Тема страха перед тем кто уже дважды был изгнан, отодвинула мою скромную персону в сторону, позволив мне почти незаметно ускользнуть в каморку.

Сегодня я опять обойдусь без физической тренировки, что не есть хорошо, однако моя легенда и так шита белыми нитками, а значит привлекать внимание в ближайший месяц не стоит. Тем не менее, никто не запрещал мне развивать контроль. Сие занятие не требует великих мистификаций, моя слабо зачарованная комнатушка идеально подойдет.

Сегодняшние тренировки ничем не будут отличаться от вчерашних. Я наколдовал за окном вчерашнюю иллюзию, меняя характеристики по ходу тренировок. Развивая сенсорику, я не забывал про телекинез. Мне пришла в голову идея — совмещать обе тренировки. Телекинез и восприятие. Такой подход будет изматывать меня, зато позволит узнать пределы моей силы, моей выносливости.

С выносливостью все ясно сразу, дело в возрасте. Время все исправит, я лишь ускорю процесс, самую малость. Пределы магической силы истока предстоит ещё выяснить. Конкретно в данный момент я держал в воздухе пятнадцать песчинок сахара, пытаясь почувствовать магические колебания сверхнизкой частоты в тридцати пяти метрах от меня. Иллюзию я видел прекрасно, однако она практически неощутима. Если бы мне не приходилось рассеивать фокус на телекинезе, почувствовать иллюзию не составило бы проблем. Но выполняя оба действия разом, эффективность каждого по отдельности падала в половину, а усталость наваливалась, как снежный ком. Достичь предела магических сил не удалось, даже просто почувствовать легкое опустошение, как при использовании незначительных сил, не получилось.

Зависть снова охватила мой разум. Если такова сила простого истока, то чем обладает княжна Цинтры? Каковы пределы Цириллы? Чего я смог бы добиться с подобной силой в руках? Власти ради власти, почёт ради почёта? От кого? Других чародеев, политиков, простого народа — этого мало! Может я не достиг чего хотел, но даже за осколок силы, коей обладаю я сейчас, в Неверленде я пошел на многое. А теперь вот оно, в руках, власть над пространством, над временем, не в абсолютной форме, но на расстоянии вытянутой руки. На этот раз я сожму этот кулак, ничто не ускользнет из моих рук.

Главное не привлекать внимание. Мне одиннадцать лет, чего такого может случиться в ближайшие годы, что помешает моей беззаботной учебе в Хогвартсе? Разве что этот недо-некромант полезет опять. Даже если так, это произойдет не скоро. Я никогда не слышал о подобных случаях, но аналогии знаю. Есть чудища, паразитирующие на других, и пока жертва не умрет, паразита так просто не уничтожить. Загвоздка кроется в смерти Квирелла. По идее Волан-де-Морт также должен был сгинуть навсегда, чего в итоге не произошло…

Ай, черт, снова сахар превратился в пудру. Со стороны такая тренировка кажется бессмысленной, однако даже самый обычный телепорт требует мгновенной координации в пространстве, особенно, если создатель сам проходит через своё творение. Мне же понадобится гораздо больше восприятия, если я хочу повелевать пространством. И уж тем более гораздо больше контроля.

Закончив с магической частью тренировок, я принялся за физические. С шестом практиковаться не получится, но разве это отменяет физические упражнения? Мои навыки совершенны, не раз испытаны в боях, на обычных людях, на чудовищах и даже ведьмаках. Однако время не щадит никого. Сколько лет я уже не практиковался с шестом? Знания есть, даже мышечная память сохранилась, однако возраст не позволяет в полной мере тренироваться. Все мои начинания сейчас упираются в простой барьер — возраст, но этот же барьер станет хорошим трамплином наверх.

Увлекшись магией и тренировками, я не заметил, как в гостиной стих весь шум. Часы пробили полночь, удивив меня в очередной раз скоротечностью времени. Я прекратил тренировки спустя два часа после полуночи, когда сконцентрироваться на задаче просто не представлялось возможным, лёг спать и сразу уснул мертвецким сном.

Утром первокурсники уже сами добирались до большого зала. Хиллиард обещал показать дорогу до площадки для полетов где будут проходить уроки с мадам Трюк. Я имел честь пропустить сегодня уроки.

В большом зале меня встретили как в первый день. Я подозревал что так будет, но рассчитывал, что утихающий интерес не вспыхнет с новой силой. Я быстро нашел один плюс в повышенном внимании к моей скромной персоне, мне не пришлось искать Рона Уизли. Он сам меня нашел.

— А это правда что ты вновь победил Того-кого-нельзя-называть?

— Слухи быстро расходятся.

— Мисс Макгонагалл наша декан, ты не забыл? Что там случилось, ну же, не тяни, расскажи как было?

Мы разговорились по дороге к кабинету Минервы. Я описал Рону произошедшее, но парень до конца не поверил. Его мысли выдавали причудливую картину, как я, наравне с деканом, Гриффиндора кидаюсь мощнейшими заклинаниями, одно за другим. Воистину, я готов подписаться под каждым своим словом, но я не властен над тем, как мой собеседник воспримет их, если не воспользуюсь магией конечно.

— Рон, я хочу предложить тебе помощь.

— С чем именно, Гарри? — Недоуменно уставился на меня мальчишка.

— Видишь ли, вчера в битве с профессором Квиреллом, я кинул партой в него. — Глаза Рона загорелись.

— Ух ты!

— Мда. Моя единственная помощь мисс Макгонагалл. Жаль, я больше ничем помочь не смог, палочка сломалась.

— Это плохо дружище, как ты теперь будешь колдовать?

— Я хочу купить себе новую палочку, именно поэтому я иду к мисс Макгонагалл, она должна сопроводить меня до лавки Олливандера. Я подумал, что тебе обновка тоже не помешала бы.

Парень понял меня без лишних слов, его лицо засияло от счастья, но затем помрачнело. В его мыслях сквозил стыд, за свою бедную семью.

— Я помогу с покупкой, тебе не о чем волноваться, мы же друзья. — все, он мой. Купить человека, недорого. Достаточно купить его желание. Рон Уизли — семь галеонов.

Профессора трансфигурации на месте не оказалось, кабинет пустовал и мы принялись ждать. Рон принялся уверять меня, что каждый кнат он вернет со временем, как только у него появятся собственные деньги. Ситуацию спасло появление декана вместе с великаном Хагридом, избавив меня от необходимости слушать детские клятвы. Нет, в своё время Рон отплатит сполна, сегодня я лишь открыл ему кредитный счет. Проценты ему предстоит отдавать всю жизнь.

— Мальчики, к сожалению я не смогу пойти с вами. Сегодня у меня важный урок по трансфигурации со старшекурсниками, до Косого Переулка сопровождать вас будет Хагрид.

— А вот и наш Гарри! — Произнес великан — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, а сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.

Очевидно великан что-то знал о моем прошлом, но я не рискнул прочесть его мысли в присутствии Макгонагалл. Старая чародейка весьма сильна, раз смогла противостоять пугалу всея Британии, хоть и в ослабленном варианте. Кто знает, вдруг она выявит телепатическую связь, что тогда? Убивать её, отмазываться, сбежать, каждый вариант одинаково неприемлем. Хогвартс — идеальное место чтобы легализоваться в магическом обществе, обрасти связями и начать продвигаться по социальной лестнице. Волан-де-Морта даже как минус не стоит воспринимать. Его репутация post mortem* взлетела до небес. Окончательная победа над сильнейшим тёмным магом сделает меня фигурой не меньшего калибра, чем победа Вильгефорца под Соденом в первой северной войне.

Опять сильно отвлёкшись, я не заметил как Макгонагалл ушла, а Хагрид разговорился с Роном.

— Ещё один Уизли, как же мне надоело караулить твоих братьев возле Запретного Леса. Каждый раз ловлю их, но они не унимаются.

— Мистер Хагрид, а как мы доберемся до Косого Переулка? Ведь до Лондона целый день на Хогвартс-Экспрессе.

— О, не волнуйся на этот счёт Гарри. Директор Дамблдор передал мне это! — Хагрид вытащил из кармана своей куртки, одного из множества, бархатный мешочек, внутри которого был странный порох, явно магического толка.

— Летучий порох! — Воскликнул Рон.

— Ты знаешь что это?

— А то, родители умеют трансгрессировать, ну, а детям не разрешается, поэтому только портключи либо летучий порох.

По пути к Хогсмиду, где и находился специально оборудованный камин, Хагрид и Рон объясняли что из себя представляет летучий порох, а именно — специальный порошок, используемый для перемещения между сетью каминов. Данный порошок всегда в достатке у магов. Он дешев, всегда есть в продаже, несмотря на производителя-монополиста его цена не меняется на протяжении века. Сеть каминов на территории Англии контролируется

отделом министерства. Хагрид заверил меня, что данный способ перемещения абсолютно безопасен для чародеев. Я ему поверил, но что насчет меня?

Искомый камин в Хогсмиде мы нашли в одном неприметном заведении, откуда переместились недалеко от Гринготтса. Чувство тепла, охватившее меня при переходе, заставило волноваться на миг, но когда мир обрел краски, я оставил страхи позади. Действительно безопасно, значит можно пользоваться. Хагрид, прыгнувший последним, нелепо скукожился, появившись в камине.

— Знаете что ребятки, после такого перемещения, я аж воспылал. Хочется освежиться. Пойду-ка я, выпью что-нибудь. На Гарри, держи. — Протянул он мне ключ от сейфа.

— Спасибо Хагрид. — Я радостно улыбнулся, ведь навязчивую идею отдать мне ключик и удалиться подальше я внушал ему на протяжении последнего получаса.

В Гринготтсе все было как в прошлый раз. Стражник на входе, безумная гонка на вагонетках внутри, изъятие определенной суммы денег, намного большей, чем в первый раз. Гораздо больше! Конечно, мне придется ключик вернуть, скорее всего он хранится на постоянной основе у Дамблдора, а с ним простейший гипноз уже не прокатит.

После Гринготтса последовал поход в лавку Оливандера. Старик удивился, по его словам я первый на его памяти кто умудрился так быстро, сломать волшебную палочку.

— Что я могу сказать, сэр. Обстоятельства порой сильнее нас. Как вы верно подметили в нашу первую встречу, тот, кто оставил мне этот шрам, ещё жив — и предпринимает попытки закончить начатое. В этот раз я отделался лишь сломанной палочкой, могло быть и хуже.

Олливандер, кажись только сейчас заметил, что помимо меня в лавке есть ещё один клиент.

— Сэр, помогите мне подобрать новую палочку, Рону тоже своя не помешала бы.

Олливандер весьма быстро смог подобрать нам новые артефакты. Рону досталась палочка из ивы, 14 дюймов, сердцевина — волос хвоста единорога. Мне же досталась палочка, почти аналогичная первой. Тоже из остролиста, тоже одиннадцати дюймов, однако наполнение другое. Сердцевина — кость химеры. Весьма символично, о чем не преминул упомянуть Гаррик.

Закончив с покупками в лавке Олливандера, я предложил Рону пройтись до лавки зельевара, надеясь там найти нужные мне ингредиенты. Парень витал в облаках от счастья, новая покупка сильно вскружила ему голову. Теперь желательно побыстрее закончить с делами, пока Хагрид не придет в себя, не уверен что гипноз на огроидах долго держится.

Глава 7 Сбой

Первым местом, куда я заглянул в поисках ингредиентов для эликсиров, стала Аптека Малпеппера, расположенная по соседству с ещё одним подобным заведением, аптекой «Слизень и Джиггер». Внутри здания пахло смесью тухлых яиц и капусты, вдоль стен на специальных полках стояли банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей.

Часть ингредиентов я узнал, их свойства, доли полезной алхимической субстанции, всё давно выучено и уложено на полочках чертогов разума. Смерть никак не повлияла на мои процессы запоминания, хранения и актуализации элементов прошлого опыта. Наряду со знакомыми ингредиентами, в лавке Малпеппера представлены и совершенно незнакомые мне, по причине полного отсутствия оных в Неверленде. Учитывая совершенно разные системы алхимии, а также серьезные отличия в классификации магических свойств ингредиентов, мне предстояла сложная работа по выявлению и каталогизации параметров новых ингредиентов под привычные мне термины.

Такая работа может растянуться хоть на сотню лет, если буду исследовать каждый корешок или перо магической твари по отдельности. Нет, тут нужен более широкий подход. Нужно найти закономерности между местными терминами и алхимией Неверленда, так работа будет спориться быстрее. Жаль, у меня нету штата чародеев под рукой как в Риссберге у Ортолана. Нанять кого-то из местных — невыполнимая задача. Дело даже не в деньгах, мы просто будем делать одну и ту же работу, однако не параллельно, а с разных концов, он переводя Неверлендский подход на местный лад, я наоборот, что в конечном итоге не ускорит работу, а скорее всего даже замедлит, ведь я буду вынужден объяснить сначала всю суть алхимии Неверленда. Вырисовывается неутешительная картина, года непрерывных экспериментов…

Пока я делал покупки, укладывая каждый ингредиент в чемодан, Рон косился по сторонам и постоянно спрашивая мистера Малпеппера о всяком. Продавец спешил ответить на каждый его вопрос, ведь я щедро сорил деньгами, негоже обижать таких клиентов, пусть они первокурсники Хогвартса. Забавно получилось, когда старик узнал кем я являюсь. Мне казалось, что его глаза станут размером с его круглые, наподобие моих, очки. Малпеппер сделал мне шикарную двадцатипроцентную скидку на все покупки, так что уходил я из его лавки во вполне приподнятом настроении. Интересно, если бы он узнал, что я собираюсь заглянуть к его извечному конкуренту, был бы он столь щедр?

В аптеке Слизень и Джиггер, все было обставлено приблизительно как и у Малпеппера. Даже продавцы были чем-то похожи. Рон уже не проявлял настойчивое любопытство как в первом заведении, ассортимент товаров был схож, так что здесь мы надолго не задержались. Скупой продавец увидев откуда мы пришли, скидку не предложил, даже не поверил что я Гарри Поттер собственной персоной, хоть я продемонстрировал знаменитый шрам. Скоро этот довод не будет иметь силы.

— Слушай Гарри, а что насчет сегодняшних тренировок с метлой? Как думаешь мы успеем до уроков? — Спросил Рон, стоило нам выйти из аптеки.

— Не знаю, а ты чего волнуешься то? Ты же вроде опытный летун.

Рон действительно хвастался своими «талантами» на поприще полётов на метле, хоть всем старше одиннадцати было ясно, что он даже ни разу не метле не сидел. Просто все первокурсники хвастались, так почему мне нельзя? Именно так мыслят дети, Рон Уизли, Драко Малфой, тоже не исключение из правил. Последнего послушать, так он ежедневно соревнуется наперегонки с королевскими военно-воздушными силами Великобритании.

— Э, честно сказать, я соврал. Просто мои старшие братья действительно классно летают, а ещё в прошлом году освободились места загонщиков в команде Гриффиндора. Их взяли, без серьезных отборных испытаний, ведь они всеобщие любимцы.

— Да не волнуйся ты так сильно. У нас целый год впереди, ещё успеешь научиться классно летать. Однако нам действительно стоит поторопиться. Если есть возможность не пропустить урок, лучше поспешить.

Как раз вовремя. Хагрид уже искал нас повсюду, видимо гипноз полностью исчерпал себя. В толпе чародеев полу-великан выделялся только внешне, он сам чувствовал себя как рыба в воде, пробираясь сквозь толпу как ледокол сквозь толщу льда.

— Я вас обыскался! Ну что там, купили себе палочки?

Мы оба показали артефакты, я передал ключ Хагриду, после чего направились к ближайшему камину. Полувеликан поинтересовался наличием чемодана у меня, будто раньше не замечал его. Я честно ответил, что прикупил пару ингредиентов для уроков зельеварения. Хагрид поверил, а вот у Рона появились вопросы, которые, тем не менее, очень быстро исчезли, под воздействием моей магии.

От Хогсмида до Хогвартса с помощью великана добраться быстро не составило проблем. Хозяин ключей замка знал все срезы, так что минут через двадцать мы уже были в гостиной, каждый в своей. Пришлось оперативно сменить одежду на мантию и отправляться на урок полёта, но оказалось, что я пришел слишком рано. Сегодня первыми уроки проводит Гриффиндор и Слизерин. Когтевран и Пуффендуй после них, не имея никаких уроков до и после полёта на мётлах. По моему, подобная растрата драгоценного времени называется нецелесообразной.

Я решил провести свободное время с пользой, а именно начать полноценные тренировки с шестом. Восьмой этаж привычно встретил меня тишиной, только в конце коридора, возле кабинета Флитвика чувствовалась магия. Интересно, какой курс сейчас изучает чары и во сколько закончат? Не хочется быть пойманным при входе или выходе из выручай-комнаты. Секрет лучше сохранять как можно дольше, желательно до седьмого курса Хогвартса.

Открыть вход в скрытый зал получилось легко. Подача мыслеобразов по проверенной ранее методике, пару секунд ожидания — и можно приступить к тренировкам. Я подобрал себе с оружейного стенда посох под мой рост, разделся по пояс, и приступил к тренировке. Самое важное в физических упражнениях — это вовремя остановиться, дабы не закреплять ошибки. В идеале, кто-то опытный — учитель, наставник, мастер — должен присматривать за тобой, комментируя каждую твою ошибку. Сколь бы объективен ты не был, гордость все равно застилает глаза, уж я то знаю, как следствие ты допускаешь ошибки о наличии которых даже себе самому не признаешься.

Сегодня два часа я тренировался без всякой поддержки или мониторинга результата тренировок, но в следующий раз надо будет озаботиться этим вопросом. Зачаровать пару зеркал или лучше провести ритуал запоминания? Надо думать.

По окончании тренировки мышцы приятно ныли. Я не выкладывался на полную, поэтому чувствовал лишь легкую усталость, которую привычно убрал усиливающим импульсом. Магия бодрящей волной прошлась по телу, убрав всякие следы тренировок. Одев мантию, я привел изрядно отросшие волосы в норму. Моё эго признало внешний вид удовлетворительным для предстоящих занятий, осталось лишь удостовериться в наличии студентов на восьмом этаже.

Перед открытием двери я привычно запустил сканирующее заклятие в коридор, выявивтприсутствие пары студентов, однако дальше события развернулись совсем не так как ожидалось. Я потерял контроль над магией и прекрасно знал, что произойдет в следующее мгновение. Если бы у меня были под рукой двимеритовые кандалы, я бы накинул их себе на руки, а лучше две пары за раз, к сожалению их у меня не оказалось. Мощная вспышка боли пронзила голову, я выронил палочку из руки. Торопясь, успел накинуть на себя мощнейший доступный мне магический щит, а дальше лишь одна тьма. Студентам Хогвартса повезло с одним, на момент приступа я оказался в выручай-комнате, ведь очнувшись, первое что бросилось в глаза, это обгоревшие стены, пол и потолок. В комнате стоял удушливый запах гари, воздуха практически не осталось.

Возможно, я переоценил свои знания, недооценил потенциал истоков. Черт возьми, теперь я действительно могу признать работу эльфийских знающих. Наверняка их селекционный эксперимент двигался не столько в сторону силы следующих поколений, сколько в сторону контроля. Значит, время поджимает. Если рост силы продолжится в том же темпе, то через пару лет колдовать на полную мощность станет небезопасно. Моё тело крепнет, однако сила истока развивается гораздо быстрее, вернее скачкообразно, что ставит под сомнение мои первичные анализы.

Неверная оценка ситуации уже ставит под угрозу окружающих, и хоть их судьбы мне безразличны, оказаться в Азкабане в возрасте одиннадцати лет не лучшее резюме для карьеры в министерстве магии.

Выручай-комнату я покинул в спешке, отправившись чуть ли не бегом в башню Когтеврана. Там я заперся в своей комнате, достал перо, зачаровал самопишущими чарами. Пришлось использовать пару купленных ингредиентов, создать на коленке микстуру, смешать её с чернилами. Полученный эффект меня удовлетворил. Почти несмывающиеся чернила, мало подверженные магическому воздействию, нужны были для нанесения магической печати, внутри которой располагался специальный сигил для повышения контроля магии, а также для рассеивания части сил. Блокировать силу истока я побоялся.

Если бы кто-нибудь из прежних коллег по цеху увидел бы этот сигил у меня на груди, моей карьере чародея пришел бы конец. Такие рисунки ставились некоторым магам в начале обучения, у которых возникали проблемы с контролем. До чего же я опустился…

На урок полёта я пришел в скверном состоянии, это мягко выражаясь. Остальные ученики видимо это почувствовали и не спешили лезть с вопросами, списывая моё поведение на вчерашние события.

— Добрый день класс.

— Добрый день, мадам Трюк! — Поприветствовали первокурсники учителя полётов, женщину с короткими серыми волосами и глазами желтого цвета, как у ястреба.

— Итак, первый урок полётов. Ну и чего вы ждёте? Все встаньте с левой стороны от ручки метлы и побыстрее! Вытяните правую руку над метлой и скажите вверх!

Хор детских голосов раздался на площадке для полётов, мой в том числе. Набрав воздух в груди, я чётко, с интонацией, произнес всего одно слово:

— Вверх! — Моя метла сразу легла мне в руку, однако помимо моей ещё несколько мётел тех кто был рядом со мной взмыли в руки хозяев. Я почувствовал, как загорелся сигил под мантией, а часть магии просто развеялась. Хорошо, значит печать работает как следует.

На мою выходку не обратили внимания, первокурсники ничего не поняли, а вот мадам Трюк сощурила глаза, встретившись взглядом со мной. Я улыбнулся.

— Так, когда вы схватили метлу, сядьте на неё верхом и крепко сожмите ногами, иначе вы соскользнёте с метлы. Когда услышите мой свисток, оттолкнитесь ногами от земли посильней. Держите метлу ровно, зависаете на пару минут, слегка наклоняетесь вперёд и приземляетесь.

Мда, я конечно понял что в Хогвартсе предпочитают практику теории, однако такой подход уже не лезет ни в какие ворота. Местные чародеи совсем тронулись умом на почве наличия универсального артефакта — волшебной палочки? А как же теоретический инструктаж? Хотя бы приблизительный — я не требую выдать всю технологию конструкции мётел или чары наложенные на артефакт, но меня удивляет беспечность этих учителей. Как обернутся дела, если кто-нибудь, потеряет контроль над магией? Ну ладно, с простым учеником — просто отберут палочку. Девяносто процентов проблем решится сразу, а остальные десять? Если заклинание самоподдерживающееся, не требующее постоянного контроля со стороны мага, что тогда? Отбиранием палочки дело не решишь, нужно будет подавить чужие чары, а это всегда столько же, или даже больше, магии со стороны подавляющего. Легче всего, если призвавший заклинание сам его отменит, достаточно легкого импульса магии, можно даже без палочки. Ах да, тут не учат колдовать без палочки. Парадокс.

Пока я мысленно себя накручивал, выполнил все требования мадам Трюк. Готов признать, я был неправ. На один процент. Управление метлой оказалось интуитивно понятным, совсем как при левитации, только ось и центр расположены по другому. На уроке мадам Трюк я опять отличился от других учеников, к концу урока летая вполне сносно. Чувствую, скоро меня начнут ненавидеть мои же однокурсники, никто не любит выделяющихся из толпы.

Опустившись на землю, ученики сдали метлы мадам Трюк. По правилам Хогвартса, первокурсникам запрещается иметь собственное летательное средство.

После уроков полёта как раз таки настало время обеда. В большом зале я поздоровался со своими знакомыми, Роном, Невиллом и Гермионой, сев спиной к ним за столом Когтеврана. Это позволило есть и одновременно общаться с ними. Однако я разговаривал не только с ними. Меня вовлекали в разговор старшекурсники, пытаясь узнать больше о вчерашнем. Директор и профессора просили меня молчать, так что на подобные вопросы отвечал односложно, ссылаясь на Флитвика или Макгонагалл.

Оставшийся день я провёл в выручай-комнате, где экспериментировал, пытаясь точнее выявить пределы моей магии. Истоки, по большей части, это дети от союзов эльфа и человека, или их потомки. Вся магия Неверленда строилась на преемственности старшей крови. Откуда тогда мог появиться исток в этом мире? Могли ли Поттеры быть потоками Aen Elle или Aen Undod? Как вообще удалось переродиться тут, кто замешан в этом, какая сущность? Иметь бы хоть одну зацепку, от которой можно оттолкнуться и строить теории, знать в каком направлении мыслить, а не тыкать пальцем в небо…

Сегодня я тренировался лишь пару часов, остальное время уделив исследованиям. Под конец я понял, что никак не смогу улучшить работу Вильгефорца, как минимум в ближайшие годы. Часы тикают, а на обуздание силы я не могу потратить десятилетия. Нужна жесткая опора, крепкое тело, способное выдержать постоянные потоки магии, нужно приступить к экспериментам как можно скорее, в течение одного-двух лет, иначе колдовать что-то серьезнее знаков на полную мощность будет безрассудством.

В ближайшее время надо будет перенести все купленные ингредиенты сюда, и начать приготовление ряда подготовительных эликсиров, подогнать чары и ритуалы трансформации тела под мои параметры, решить как провести ритуал над самим собой. Нужен помощник, или хотя бы наблюдатель, имеющий минимум знаний, в случае чп способный отменить ритуал, подправить ход операции, а самое главное — абсолютно преданный. Где б ещё такого взять?

Уже ближе к десяти часам я возвращался обратно в гостиную, намереваясь в собственной комнате заняться улучшением контроля. Сигил на груди выдаст ещё большее рассеивание магии, значит выдохнусь я ещё быстрее чем раньше, может даже дойду до дна колодца.

Поднявшись по винтовой лестнице, вы окажетесь перед дверью, у которой нет ни ручки, ни замочной скважины — сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. В отличии от входов в гостиные других факультетов, наш не скрывался за картинами и тому подобное, однакопароль по прежнему надо знать. Однако основательница факультета орлов даже тут исхитрилась. Постучав дверным молотком, я услышал вопрос, правильный ответ на который должен открыть дверь. Есть ограниченное количество вопросов которые задаются студентам разных курсов, и которые обязательны к изучению, чтобы попросту можно было войти в гостиной. В начале года, все первокурсники заходят внутрь вместе со старостой, однако если выучишь ответы можешь смело гулять по Хогвартсу. Я выучил, но последовавшего сейчас вопроса там раньше не было.

— Что такое перед нами, две оглобли за ушами, на глазах по колесу и седелка на носу?

— Очки, мои очки. — А вот уже издевки пошли со стороны учеников. Интересно, кто кого попросил зачаровать дверь, добавив новый вопрос в список. Первокурсники точно не знают, как настраивать зачарованные вещи, а значит это кто-то из старшекурсников. Надо будет этого шутника проучить. Не потому что оставил меня за дверью, а потому что посчитали меня глупцом, не способным разгадать столь элементарную загадку.

В гостиной оказалось немноголюдно. Ещё пять учеников коротали время за чтением книг, среди которых оказался и староста, Роберт Хиллиард.

Я поприветствовал всех, обратив на себя внимание Роберта.

— Поттер, где ты был весь день? Мы тебя обыскались.

— Да так, гулял, исследовал Хогвартс. Замок весьма большой и интересный. — Легко соврал я ему, ведь сам он задал этот вопрос чисто машинально, на всякий случай, вдруг его спросит Флитвик. Я же поспешил отвести от себя всякие подозрения. — Случилось что-то?

— Да нет, а почему ты спрашиваешь?

— Ты же знаешь, что я выучил все вопросы для открытия двери.

— Да. Ты же сам мне сдавал этот тест. — Кивнул Хиллиард.

— Именно, а сегодня, когда я пытался войти, мне задали совсем другой вопрос, не предназначенный для первокусрников, может он для старших курсов…

— Ну-ка повтори его. — Попросил Роберт.

Я повторил, получив недоумевающий взгляд старосты. По его словам, такого вопроса в списке вообще не существует. Парень говорил правду, в мыслях он сам не мог вспомнить подобный вопрос, но в комнате был тот, кто знал что произошло. Я даже не повернул голову в его сторону, зачем? Его мысли фонили досадой, в меньшей степени — злорадством. Оказалось, этот семикурсник ещё и попытался влезть в мою комнату. Его звали Патрик О’Кифф.

Чего же тебе нужно от меня Патрик?

Глава 8 Запретный лес

Патрик О’Кифф стал первым из череды последовавших за ним идиотов, решивших высказать мне свое фи. Первокурсники, особенно маглорожденные, попали в этот мир с большими надеждами, в обычном мире будучи лучшими учениками в классе, или имея достижения, которые в магическом мире вообще не котировались. Попав в Хогвартс они начали постигать азы магического искусства, внезапно оказавшись на вторых или даже третьих ролях. Падать с вершины всегда больно, зависть начинает грызть изнутри, а завидовать кому? Правильно, тому кто на той самой вершине сидит.

Слава мальчика-который-дважды-выжил в бою с в тем-кого-нельзя-называть даже мне осточертела, представьте, что чувствуют остальные дети. Рон поведал, что меня ставят в пример остальным факультетам, и не только первокурсникам. После того, как месяц назад, на очередном уроке по чарам я продемонстрировал заклинание пятого курса, а именно Силенцио, применив её на орущем коте пуффендуйца, с чего-то решившего притащить своего питомца на урок, я удостоился похвалы от Флитвика, сорока очков Когтеврану и ненависти всего класса.

— Слышал своё новое прозвище, Гарри? — Подсел ко мне Рон за стол Когтеврана.

— Мальчик-который-уже-вызубрил, но ребята немного ошибаются. Я ещё не выучил заклинания за седьмой курс. — Потому что увлекся чтением талмуда по трансгресии, местный аналог телепортации.

— В точку, как по мне, Гермиона больше достойна этого прозвища. — попытался пошутить парень, хотя отлично было видно, даже без прочтения мыслей, что он не поверил, якобы я изучил все заклинания с первого по шестой класс. Правильно делает, я выучил наиболее важные, моё время не резиновое, в конце концов.

— Какого прозвища? — Спросила пересевшая за стол к нам Гермиона.

— Самой умной девушки на факультете Гриффиндор!

— Но не самой умной во всей школе, этот титул твой Гарри.

Я пожал плечами. Развивать разговор, задевающий чувства девчушки мне не с руки. Спорить с детьми удовольствие средней паршивости, а заниматься этим мне предстояло ещё семь лет впереди. Единственная отдушина — это тренировки да исследования. Вот где время летит, не успеваешь даже заметить.

— Чем собираешься сегодня заняться?

— Как обычно, отдыхать. — Легко соврал я. У ребят была некая задумка, на которую мне было абсолютно наплевать. На сегодня у меня запланирован поход в запретный лес, за новыми ингредиентами для зелий. В библиотеке я нашел книгу, каталог всех растений произрастающих в тёмном лесу, большинство из них стоят серьезные деньги, а часть нужна лично мне. Придумать новый повод ретироваться из замка, до предстоящих зимних каникул не представляется возможным, а значит будем работать с тем что попадется под руку.

— И как ты успеваешь во всем? Поделись секретом. — Тихо попросил Рон.

— Я избранный. — Наклонившись поближе, прошептал ему в ответ.

— Да ну тебя Гари!

Мне пришлось подождать некоторое время, прежде чем удалось проскользнуть незамеченным из Хогвартса. На все про все у меня было три с лишним часа, до наступления темноты. Лучше вернуться заранее, избежав нежелательных вопросов.

В пять часов на улице ещё достаточно светло и даже на опушке леса свет пробивался сквозь кроны деревьев, однако, чем глубже в лес, тем мрак сильнее окутывал меня. Спустя сотню метров мне уже потребовалось использовать заклинание экстрасенсорного восприятия параллельно с ночным зрением. Тьма стала серостью, а слух обострился десятикратно. Лес, казавшийся обителью тишины, заиграл целым оркестром негармоничных звуков.

Выдавать своё местоположение люмусом в обиталище различных чудищ не кажется мне хорошей идеей, разве что решусь когда-нибудь на изощренное самоубийство. Сомневаюсь, что среди обитающих здесь существ есть именно то, способноя убить меня, однако расслабляться все равно не стоит. Зашел в лес, нашел травы, собрал и вернулся обратно в замок. Если кто-то встанет на пути, ему же хуже.

Я хотел встретить тварь с недобрыми намерениями, желательно прямоходящая на двух ногах, с волшебной палочкой настроенная на моё убийство. Мне бы подошел один из пожирателей смерти, пришедший по мою душу, или сам Волан-де-Морт. Увы, пришлось довольствоваться работой деревенской знахарки.

Варка эликсиров занятие трудоемкое. Нужно точно следовать выверенным формулам для получения максимально успешного результата, особенно когда этот результат буду пить я сам, но ещё скучнее добывать ингредиенты для эликсиров ночью в темном лесу. Пару раз я ловил передвижения стаи акромантулов — арахноподобных существ. По версии министерства магии они опасны даже для тренированного мага, и я надеялся — паучки подойдут поближе. Их яд может пригодиться для исследования моего иммунитета после проведения трансмутации, но акромантулы как чуяли опасность, а я гнаться за ними не стал, делом занят.

Продвигаясь глубже в лес, я ощущал разлитую в воздухе магию — идеальное место для проведения масштабных ритуалов. Вся эта местность, Хогвартс, Хогсмид, озеро и лес, стоят на местах силы, связанные в единую сеть. Работа явно рукотворная, ведь в природе такие аномально огромные места силы просто не существуют. Значит, кто-то из древних магов поработал здесь, возможно основатели Хогвартса, или четверка просто пришла на готовое. Если правильно распределить энергию, то можно напитать источник Хогвартса, только я понятия не имею, как это сделать. Магия такого уровня… Даже если бы я вернул все свои прежние возможности сегодня, у меня ушли бы годы на решение этой задачи, но чем не цель на будущее?

Пока что мне есть чем заняться. Кто-то из трубадурской братии нашел бы запретный лес привлекательным, парочкой эпитетов сравнил бы его с другими привлекательными запретами, гиперболизировав и без того раздутую опасность этого места. Правда же такова, что любая опасность, простите за тавтологию, опасна, пока ты не представляешь, как с ней бороться. Однако стоит магу изучить вопрос подробнее, и вот уже даже акромантулы, оборотни или драконы не представляют никакой угрозы, надо лишь подходить как к решению задачи. Ведьмаки поэтому и были настолько эффективны. Досконально изучив своё ремесло, они перестали бояться врага, а вовсе не из-за мутаций. На худой конец, можно просто залить всё огнем, вызвать грозу с молниями. Проблема решится, гарантирую. К чему я вообще веду?

В лесу был кто-то ещё, кому здесь не место. Он замаячил на краю моего восприятия минут пять назад, сознательно двигаясь в мою сторону. Сначала я подумал что учителя меня вычислили, все-таки Хагрид профессионал в своем деле, знает лес как свои пять пальцев, значит тот же Снейп, заручившись его помощью, вполне реально мог найти меня. Версию я забраковал, когда отчетливо стал слышать приближение неведомого. Ни одно известное мне существо, естественного происхождения или сверхъестественного, не издает таких звуков при ходьбе. Последнее на что я подумал, так это кентавры, но потом существо явилось передо мной…

Оно имело два метра росту, худое бледное тело одетое в лохмотьях с капюшоном, свисающим ниже рта, из-за чего не удалось разглядеть лицо. Я не смог различить его поступь, потому что я не могу представить, какие звуки издают ноги-щупальца, а именно восемь щупалец вместо нижних конечностей было у существа, а вот руки были вполне человеческие. Демон, в собственном обличии.

— Кто тебя послал? — Спросил я, не особо надеясь получить ответ. Я сомневался, что он вообще разумен, но оказался неприятно удивлен.

— Вопросы подобного толка, так не задают. — стрекочущим голосом сказал демон.

— Да, ты прав, пожалуй, повторю его ещё раз, когда ты будешь лежать на земле, истекая кровью.

Палочку я достал до того как существо иного плана явилось, впрочем я не воспринял угрозу всерьез сразу, поэтому и завязал разговор. Мне нужно было время для отключения сигила на груди, чтобы в случае проигрыша, а после инцидента шестилетней давности я в своей непобедимости больше не уверен, успеть телепортироваться отсюда, или телепортировать его, это уж как получится.

Первый ход сделал демон, вцепившись щупальцами в землю, превращая оную в чернила. Земля вспенилась, забурлила чернотой, сменив твердую землю болотистой жижей. Чернильное вещество ширилось во все стороны, особенно рьяно тянулось ко мне. Ещё секунда и… Демону не получилось меня достать, я взмыл вверх, направил палочку в него и произнес:

— Авада Кедавра! — Зелёный луч врезался в тело демона, заставив того лишь скорчиться на пару секунд, прекратив расширение черного болота. Я не позволил себя обмануть, заклятие лишь парализовало парапланарное существо и, как только паралич спал, оно пришло в буйство.

Демон вскинул руки и на поверхности болота всплыла пара пузырей. Лопнув, они выстрелили черными иглами, прямо в меня, но щит выдержал удар. Защитную магию я изучал не хуже боевой, однако если мои разработки дадут слабину, мэтр Альзур подсобит. Его щит ещё никому не удавалось пробить!

Пару минут мы обменивались ударами, я пробовал вывести его из равновесия, насмехаясь над ним. Демон оставался непоколебим. В очередной раз убеждаюсь, умение разговаривать не есть умение вникать в суть сказанного. Наверное, по отношению к существам стихийных и паранормальных планов это примордиальная истина.

Пробить мой щит не удалось ни чародеям севера, ни магикам юга, однако же демон оказался на диво силен, всего лишь за пару минут намереваясь сделать то, что не смог ни один человек в прошлой жизни. Ему это почти удалось, когда я решил закончить игру.

— Обрушение Бекера! — Правую руку поднять над головой, сжать кулак, левую, держащую артефакт, направить к врагу. Геокинетическое воздействие подняло в воздух многотонную каменную глыбу и швырнуло в демона, однако тот просто окунулся в свои чернила с головой, избежав удара. Его атаки прекратились, а размер болота существенно сократился. Будь у меня больше времени, я бы не отказался изучить эту тварь подольше, но детское тело брало своё, усталость ощущалась острее с каждой секундой.

Я не спускал палочку с чернильного болота, а демон не спешил показываться, так что мне пришлось его приманить. Моя теория оказалась верна, контролировать чернила, он мог только выйдя на поверхность, поэтому я прекратил левитацию, опустившись на землю. Демон только этого и ждал, вынырнув из черноты…

— ГРОМ АЛЬЗУРА!!! — Голос, усиленный магией, подобно колоколу разнесся над запретным лесом, капкан захлопнулся.

Молния ослепительной вспышкой ударила с тучного неба прямиком в вылезшего демона, не оставив тому малейшего шанса на спасение. Балахон оказался зажарен, а бледное тело почернело от копоти. Осьминожьи щупальца лопнули, разбрызгивая черную кровь по всей поляне.

Демон бился в агонии, кричал стрекочущим голосом, орал на неизвестном языке, пытался регенерировать, что у него могло с успехом получиться, если бы не я.

— Круцио!

Возгласы существа стали ещё громче, а регенеративный процесс прекратился. Значит, эту способность он контролирует осознано. По видимому, ему требуется сконцентрироваться на процессе, что под воздействием круциатуса не представляется возможным.

— Знаешь, а я всегда гадал, испытывают ли демоны боль? Хоть в чем-то мы схожи. А теперь я задам вопрос ещё раз. Кто прислал тебя?

— Мой час пробил, как и твой!

Я выжил исключительно благодаря разыгравшейся паранойе, что заставила меня закутаться щитами и барьерами, что сберегли меня от последнего довода врага. Его тело очень быстро потеряло очертания, растаяло как масло на сковороде. Демоны на своем родном плане могут иметь различные формы, даже похожие на те, которые они принимают, вступая в наш мир, однако, часто они даже не обладают материальной основой. Как только я заметил, что демон теряет материальность, становясь сгустком неконтролируемого эфира, мной овладел страх, но он не сковал ни тело ни разум.

По сути, мне пришлось выбрать между двумя вариантами — щитом Альзура или телепортом. Я выбрал второй, ведь я уверен на 90 % что щит сдержит самоубийственный акт демона, и на 10 % я был уверен, что телепорт может дать сбой. Шансы равны на спасение обоими способами, но в последнем случае, даже при неудаче перемещения на нужно место, вероятность выжить чуточку больше.

Сейчас, сидя на кровати в своей спальне в Хогвартсе, я даже не знаю, какова обстановка в запретном лесу. Демон умер, точнее вернулся в свой мир, попытавшись утянуть меня за собой.

Выйдя из спальни в гостиную, я застал кипучую деятельность. В помещение вваливались в спешке все учащиеся на Когтевране, а староста пытался навести подобие порядка во всем этом.

— Что случилось Роберт?

— А, Поттер, ты где был всё это время? — Хиллиард выглядел взволнованным, возможно он искал меня, но не мог найти.

— Я после обеда занимался в комнате.

— Ты врёшь, я стучал, ты не ответил, а комната был закрытой. Я её даже алохоморой открыть не смог.

— Так я уснул, а перед сном зачаровал дверь.

— Ты параноик Поттер, это же Хогвартс, ты чего боишься?

— Чего я боюсь, тебе напомнить кто недавно пытался меня убить, а кто убил моих родителей одиннадцать лет назад, Волан-де-Морт ведь тоже в Хогвартсе учился! — Чуть не сорвавшись на крик, отыгрывая роль испуганного и взбешенного первокурсника, выдал я.

— Прости, я не это имел ввиду… — Стушевался парнишка, когда остальные ученики стали поглядывать на нас.

— Забудь, из-за чего такую шумиху подняли, очередной праздник настал?

— Нет, к сожалению, в Запретном Лесу кто-то использовал заклинания колоссальной силы, директор Дамблдор попросил собрать учеников по гостиным. Скоро декан Флитвик скажет в чем проблема, а пока нас попросили не выходить… — Роберт замолчал когда до него дошло, в каком свете он сейчас предстал перед учениками. Только что убеждал в безопасности Хогвартса остальных, чтобы спустя минуту сказать про несанкционированное использование опасной магии, возможно во вред школе. Он выглядел как идиот в глазах окружающих, и ощущал себя явно не лучше.

Парень поступил как ему велели учителя, но теперь он выглядел дураком в глазах когтевранцев, самых «умных» учеников Хогвартса. Как минимум, теперь он не станет мне ни в чем помогать или даже попробует подгадить помаленьку. Я не ставил своей целью унизить его, однако играть роль одиннадцатилетнего мальчишки не так-то легко, как кажется на первый взгляд. Признаю, переборщил, но легализовать зачарованную дверь спальни, пустив в расход Роберта, не такая уж большая цена. А если юноша попробует дерзить слишком сильно… Вот он уже строит планы мести, озаботился бы защитой разума для начало. Седьмой курс как-никак, а ведь некоторые слизеринцы на седьмом курсе худо-бедно освоили окклюменцию — дисциплину защиты разума. Ещё одно доказательство бесполезности факультетов.

Через три часа активного обсуждения произошедшего в лесу, в ходе которого были выдвинуты теории различной степени абсурдности, в башню пришел Флитвик в сопровождении Дамблдора.

Декан нёс полную чушь, про оборотней, которые отродясь не водились в запретном лесу, и отряда мракоборцев, что выследили их, напомнил ученикам, особенно первокурсникам, про запреты распространяющиеся и на лес в том числе. Туда дозволяется ходить только вместе с учителем по уходу за магическими существами.

Всё это время Дамблдор смотрел на нас, не говоря ничего. Руки директора были сцеплены за спиной и, я готов поклясться, старичок колдовал легилименс. Я чувствовал телепатическую связь, насильное вторжение в мысли учеников. Воздействие на разум учащихся строжайше запрещалось учительским кодексом Хогвартса.

Я скормил старику ложные воспоминания о учебе и послеобеденном сне, а он не стал давить выискивая правду, сразу поверил! Дамблдор радовался как маленький ребенок когда убедился в сохранности избранного! Да, именно так он именовал меня в своих мыслях.

Для чего же меня избрали, старче?

Глава 9 Начало Каникул

Последующие походы в запретный лес не отличались ничем опасным, в отличие от первого. Профессура конечно приняла меры, установив по всему лесу следящие заклинания, но для опытного чародея обойти их пустяковое дело. Нельзя сказать что они были совсем бесполезны, своё дело следящие чары делали, усложняли мне передвижение по запретному лесу. Там пять секунд, в другом месте ещё десять, обойти место кишащее акромантулами уже не получается, ибо обходные пути заблокированы.

Теперь походы в лес превратились в спланированное заранее действие. В библиотеке я нашел карты леса с тайными тропами, позволяющими пересечь весь лес из одного конца в другой максимально быстро. Эти карты пришлось дорабатывать несколько ночей кряду, опытным путем. Отправляясь в лес и корректируя места на карте, добавляя новые отметки в тех местах, где гулять нежелательно.

Вернулся я на место схватки с демоном через несколько дней после того вечера. Подождал, когда учителя остынут, прекратят рыскать по всему лесу как ищейки — и вернулся утолить своё любопытство. Запретный лес виднелся из башни Когтеврана, что делало нашу гостиную отличной обзорной площадкой для наблюдения за вышеупомянутым местом. Правда, узреть из башни, даже при помощи зачарованного бинокля, можно немногое, однако, за неимением доступа к башне у остальных учеников трех факультетов, когтевранцы стали необычайно популярны в последние недели в школе.

Они рассказывали сначала то немногое что смогли увидеть, потом, когда интерес к ним стал угасать, добавили полуправду и те немногие факты что смогли выудить у Флитвика, а потом стали откровенно врать. На самом деле, тот участок леса мало чем отличался от другого участка леса после пожара, только вместо обгоревших деревьев, деревья гнилые.

В том месте, где демон испустил свой последний вздох на Земле, образовался котлован диаметром в десяток метров, эпицентр взрыва, как-никак. Никаких серьезных последствий, кроме как гармоничного диссонанса и несоответствие вида конкретно этого клочка земли с остальным лесом. Возможно, другие последствия и были, но за то время, пока я не посещал лес, учителя подправили все, очистили землю от последствий.

Когтевранцы же трубили по всей школе об оборотнях, духах, что по ночам видны на поляне, упырях и прочую чушь. На количество чудищ, описанных ими, нужен целый отряд ведьмаков, чтобы справиться с напастью. Но время шло, миг славы нашего факультета сменился обыденностью учебных дней, недель и месяцев.

В отличии от Неверленда, местные волшебники весьма верующие личности, конечно со своей спецификой, их вера больше походит на агностицизм, нежели на рьяный фанатизм жрецов Вечного Огня или Культа Великого Солнца.

Праздников в Хогвартсе было не особо много, однако учителя и ученики ждали их с нетерпением. Вторые особенно рьяно, ведь на праздниках, как минимум, не было уроков. Ближайшим праздником былл Хэллоуин, тридцать первого октября, однако выходные начались за пару дней до этого. Учеников средних и старших курсов отправились кутить в Хогсмиде, некоторые второкурсники тоже оказались отпущены с разрешения родителей и под приглядом старших братьев или сестер, которые тоже учились в Хогвартсе.

Хэллоуин праздник совпадающий по дате с Замиранием или, как его ещё называли в народе — Саовина. Неверледнский праздник как и местный отмечается в конце октября — начале ноября и символизировал приход темного времени года, когда жизнь отступает перед ледяным дыханием зимы. У эльфов это последняя ночь старого года и начало одноименного зимнего месяца. Здесь всё было более-менее так же, плюс христианская и местная чародейская специфика.

Так, вечером 31 октября, за ужином по всему залу летали тыквенные фонари, эдакие бошки, вырезанные из тыквы, с гримасами всех настроений и магическим светом внутри. Репертуар блюд соответствовал празднику: печёная тыква, куриные ножки, сладкий пирог с тыквой, яблочный пирог, тыквенный сок, чай, тыквенный салат, тыквенные оладьи, сливочное пиво, тыквенные панкейки. Короче, цвет дня — оранжевый.

Гораздо больше я ждал Рождество, тоже христианский праздник, однако примечателен он был не рождением спасителя, а каникулами. Большинство учащихся отправлялись домой на пару недель. Были и такие кто оставался, но таких меньшинство, в основном дети-сироты как я. Впрочем, у меня были свои планы на Рождество, не предусматривающие засиживания в Хогвартсе.

Я составил список дел, требующих решения ещё вчера. Такие дела в основном носили финансовый характер. Скажу прямо — мне нужны были деньги. Много денег, которые я смогу использовать без надзора со стороны Альбуса Дамблдора или банка Гринготтс. Деньги, которые не отследить, не имеющие ничего общего с наследством родителей, и у меня есть способ обеспечить себе финансовую независимость в рекордно сжатые сроки — три недели каникул.

Однако, для начала нужно обеспечить себе это время. Сперва я обратился к декану, но полу-гоблин покачав головой, известил меня, что подобные просьбы не в его компетенция и мне следует поговорить с директором. Старик имел огромную власть, даже для ректора магической школы целой страны. Однако, именно тут и крылась его власть. Он был директором единственной школы на территории Соединенного Королевства. Подобно Тиссае и Гедымгейту они обеспечивали нужную им политику, вкладывая её с детства в головы детей. Ситуация с Хогвартсом ещё печальнее.

В Неверленде, по целому ряду причин, чародеи редко имели потомство, здесь в корне наоборот. Чародейство в Англии — наследственное ремесло, передающиеся из поколения в поколение естественным физиологическим путём. Даже в Хогвартс детей записывают в момент их рождения. Если они не окажутся магами, придется поискать счастья в другом месте, но традиция именно такова! Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, сильнейший из чародеев на островах, воспитывает не просто очередных чародеев и чародеек, он наставляет само общество. Сконцентрировав в руках помимо поста директора ещё несколько важнейших постов и титулов, его власть безгранична.

Я читал уставы и правила Хогвартса. Деканы обязаны решать возникшие проблемы учеников своего факультета, поэтому я обратился к Флитвику, но видать моя персона слишком важна, можно пренебречь парочкой правил, поэтому сейчас я стою перед кабинетом директора, точнее перед входом в башню, где располагается кабинет директора, ведь сам вход и винтовая лестница за ним охраняется големом, стилизованный под горгулью.

Меня каждый раз удивляют совпадения двух миров, Неверленда и Земли, но ещё больше удивляют магические совпадения, решения, приятные местными магами, параллельно воплощенные в моём прежнем мире. И там и здесь маги сконструировали големов, полезных слуг, почти неуничтожимых, чаще всего используемые для охранных целей. Однако до разработки големов, ещё во времена молодости Орлотана и жизни Иана Беккера, маги просто оживляли статуи. Примитивное заклинание, не сравнится с созданием полноценного голема. Местная горгулья, в отличии от горгульи Лок-Муине или стражей башен древних магов, однозначно голем.

Схожесть магических конструктов, а также проторенный путь от простого оживления до создания схожих с земными заклинаний, всё больше укореняют во мне веру, о происхождении ветви человеческой расы Неверленда. Пусть я не имею многих сведений о магах других стран, о истории этого мира, но даже те знания, доступ к которым не ограничен, проводят весьма четкие параллели. Кто знает, что я обнаружу копая глубже? Возможно работающий портал, оставленный эльфами после сопряжения сфер?

— Чародейский разум. — Произнес пароль, поведанный мне Флитвиком.

— Ты можешь пройти. — Ответила мне горгулья. Точно голем, оживлённые статуи не могут говорить.

По винтовой лестнице я добрался до кабинета Дамблдора и трижды постучавшись, вошел внутрь. Кабинет был обставлен именно так, как и подобает старому волшебнику, желающему впечатлить юнцов или ничего не сведущих в магии людей. Хотя, сомневаюсь что последние посещали этот кабинет.

Хоромы директора выглядели классически для помещений Хогвартса, ещё один круглый кабинет со множеством окон, напоминающий башню Когтеврана. Портреты предыдущих директоров школы украшали стены, на столах лежали стеклянные и хрустальные магические приборы — пускающие пары, издающие звуки подобные птичьей трели и прочую иллюминацию. Кое-что я узнал, как вот магический микроскоп для выявления алхимической ценности ингредиентов. Я купил себе один такой, правда новейшей модели. С его помощью, на протяжении двух месяцев, я существенно продвинулся в соотношении моих алхимических терминов с местными, создав унифицированную систему измерения для двух миров.

У Дамблдора была своя коллекция книг и артефактов, о полезности которых я могу только догадаться. Большинство артефактов распознать не получилось, слишком мало информации у меня о возможностях местных артефакторов.

Перед тем как поговорить с директором я ещё раз убедился в своей теории изначального происхождения человеческой расы. Феникс — бессмертная птица, возрождающаяся из пепла, в существование которой не верили даже чародеи. Одни лишь упоминания да невзрачные истории можно было прочесть на древних свитках или в бестиариях полностью мифических существ. Существования оных ставилось под сомнение во все времена. Сейчас же я наблюдал птицу с горящими крыльями, от которой несло концентрированной огненной магией. Мне сразу захотелось проверить, действительно она бессмертна, уже придумывал…

— Гарри, мальчик мой, что ты здесь делаешь? — Отвлек меня голос Дамблдора.

— Добрый день директор Дамблдор. Я пришел к вам с просьбой, если конечно я вас не отвлекаю от работы.

— Ну что ты Гарри, можешь смело высказать свою просьбу, помогу в меру своих сил.

— Можете отпустить меня домой на рождественские каникулы? Я давно не видел дядю и тётю, хочу отпраздновать Рождество с ними.

Если старик и удивился моей просьбе, то удивление нисколько не тронуло его лицо. Выражение лица осталось прежним, а пауза взятая в разговоре, могла бы создать жуткий эффект, будь я в действительности одиннадцатилетним мальцом. По мне, так старик больше походил на старого наркомана Орлотана, не удивлюсь, окажись он мужеложцем в итоге.

— Я думал, ты не очень ладишь со своей семьей, Гарри.

— Это так, и все же они моя семья. Кроме них у меня никого больше нет. Я им доставлял очень много неприятностей, директор. Сами понимаете, у меня не всегда получалось контролировать свои силы. Порой я считал их несправедливыми, из-за их непонимания, но теперь я чувствую что смогу им всё объяснить, ведь я контролирую свои возможности.

— Хм… Гарри, ты учишься хорошо, дополнительных занятий или отработок у тебя нету, значит, если сам того пожелаешь, можешь на время каникул отправиться домой, только помни, колдовать вне Хогвартса строго запрещено. Тебе придётся придумать другой способ убеждения своей тёти.

— Ничего, просто побуду с ними, они увидят что ничего странного вокруг меня больше не происходит и всё поймут, они, в конце-концов, взрослые люди.

Изображать ребенка перед другими детьми было во сто крат легче, чем перед учителями или тем более директором. Профессора за свою жизнь учили сотни абитуриентов, знают как они мыслят, как себя ведут дети. Я прилагал весь свой актерский талант пребывая в Хогвартсе, на уроках строго выполнял указания учителей, создавая себе репутацию послушного ученика, доброго и необычайно талантливого мага. Старался как можно меньше контактировать со старыми магами, библиотекаршей — которой, несмотря на сорокалетний вид, было почти под сотню, и Дамблдором в частности.

Хранить свой секрет, главную тайну моей чудесной новой жизни пока что удается без особых усилий, а некоторые неизбежные огрехи маги списывают на магловское воспитание.

Когда Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, язык сломаешь пока выговоришь, дал добро, мне оставалось только выждать два дня, до отъезда Хогвартс Экспресса, а также попрощаться с однокурсниками и «друзьями».

Рон не сильно расстроился от самого факта моего отсутствия в Хогвартсе, он больше радовался отсутствию Гермионы.

— Она тоже уйдет на рождественских каникулах, все ребята уйдут, кроме Невилла. Ты возвращайся поскорее Гарри.

— Ты не скучай Рон, я привезу тебе магловский сувенир.

— Ха, не надо. У меня отец работает в министерстве магии, он часто приносит домой различные штуки, созданные маглами. У нас даже машина есть, зачарованная, иначе она бы долго не протянула.

— Поверь, я смогу тебя удивить.

День отъезда, как и первое сентября, запомнился шумом и гамом двух сотен учеников в Хогсмиде. В этом году на рождество в школе осталось много учеников, но не подавляющие большинство. Первокурсники впервые побывали в Хогсмиде, насмотревшись на обилие магазинов разных товаров, без возможности что либо себе купить. Не было денег и разрешения директора. Как-то кутить в городе могут только ученики средних курсов и старшекурсники.

В поезде я садился вместе с Гермионой и Невиллом. Втроем мы поспешили найти свободное купе, пока их все не заняли другие компашки. Сейчас народу поменьше чем первого сентября, поэтому мы хоть и опоздали слегка, найти свободное местечко получилось относительно быстро.

Надо отметить, по сравнению с первой поездкой в Хогвартс, обратная дорога заняла существенно меньше времени, хоть до конечной остановки мы и добрались когда уже смеркалось. Нас тут заждались, точнее конкретно Гермиону и Невилла. Парня встречала бабушка, тоже чародейка, хотя если выкинуть из головы последний факт, она ничем не отличалась от обычной старухи. Вот что делает с магами отсутствие специальных чар и альраунова декокта.

В этом мире, по слухам, есть только один человек-долгожитель, чей возраст исчисляется почти семью сотнями лет. Это больше чем прожил любой из волшебников Неверленда, из числа людей разумеется. Чародей французского происхождения ни с кем не поделился секретом своего долгожительства, а предъявить ему нечего. Интеллектуальная собственность и всё такое, да и кто знает на что он способен? Представьте, что будет, если на местный рынок пустить аналог философского камня, главного компонента, без которого производство эликсира бессмертия невозможно?

Мне есть, что предложить здешнему магическому миру, ведь несмотря на превосходство местной магии по многим фронтам, есть направления Неверлендской школы, которые дадут сто очков форы вперед целым дисциплинам. К примеру моё любимое целительство. О, я могу многое предложить, за соответствующую плату. А если предложить мои услуги обычным людям, лишенным доступа магии?

Такую помощь заслуживают только самые достойные люди, чью достойность можно взвесить материально и финансово, оценить у огранщика алмазов и драгоценных камней. Сколько людей Вильгефорц излечил, до того как занял высокий пост советника короля Демавенда Аэдирнского, за звонкую монету. Дворянчики выстраивались в очередь на прием к молодому магу, зарекомендовавшему себя лучше, чем многие седобородые старцы. Я знаю тайны, которые местным не отследить никогда. Составить мне конкуренцию в мире маглов некому. А значит, сколотить себе состояние в магическом мире, обменивая лекарства на драгметаллы и камни, будет оптимальным вариантом.

Вышагивая по мостовой с чемоданом, под завязку забитым исцеляющими эликсирами, я думал — сперва наведаться к моей семейке или махнуть на них рукой и поселиться в ближайшем отеле, начав поиски «выдающихся» людей?

Как бы мне не хотелось сразу приступить к работе, поселиться в отеле в первый же день, означает пустить коту под хвост всю тщательно проработанную конспирацию. Ни за что не поверю, что великий Дамблдор не следит за избранным. Мне так и не удалось узнать, за какие заслуги, прошлые или будущие, я награжден таким титулом, хоть варианты и напрашиваются сами собой. Важно присутствие самой слежки. Мисс Арабелла Фигг не в расчете.

Три недели, свободных от постоянно надзора профессоров, три недели под невидимым наблюдением, столько времени у меня есть чтобы набить кошелек потуже.

Глава 10 Бизнес План

Родственники не обрадовались моему возвращению. Они надеялись не видеть меня по крайней мере до конца учебного года, который в Англии традиционно заканчивается летом. Увы, я испортил им семейный праздник, явившись на вечерний семейный ужин собственной персоной. Кроме любимого дядюшки и тётушки вместе с их отпрыском Дадли, тут присутствовали ещё несколько людей: сестра Вернона, Марджори Дурсль, а ещё чета Полкиссов.

Взгляд Петуньи в момент открытия двери выражал всю её боль, нежелание впустить меня в дом и, в конечном итоге, опростоволоситься перед гостями. Я, по правилам хорошего тона, не стремился зайти внутрь, пока хозяйка не пригласит сама, что она не спешила делать, поэтому к ней присоединился толстяк Вернон — не дождавшись жены он решил сам выяснить, в чем дело.

Петунья и Вернон были из числа разумных, заковавших свои разумы в ограничивающих рамках, и любую деталь выходящую за эти рамки принимали в штыки. Для них я тоже выбивался из этих рамок, но они бессильны что-либо изменить, поэтому устав стоять у порога, так и не дождавшись приглашения, я обошел этих двоих и поднялся на второй этаж. После моего прихода празднество свернулось быстро, а я снова объяснил расклад моим вынужденным родственникам.

Выходило следующее, они не трогают меня, вообще стараются игнорировать моё существование, делают вид будто мы счастливая семья. С моей же стороны не будет никакого неожиданного происшествия, однако стоит им нарушить наше соглашение, случится весьма ожидаемый исход. В общем, всё то, что было раньше.

С волшебной палочкой и возросшим контролем я принялся доводить до ума барьерную защиту спальни на втором этаже. Пока меня не было, эту комнату снова оборудовали под кладовку игрушек Дадли. Их стало ещё больше с конца лета. Сначала мне захотелось заставить мальчугана самому их перенести в свою комнату. Немного физических упражнений ему не помешают, но я же добрый волшебник, в конце концов.

Телекинезом я вышвырнул все игрушки из моей комнаты. Вышвырнул их на первый этаж, пускай поднимает их по лестнице, больше нагрузок, больше калорий сожжет. Когда с зачарованием было покончено, я принялся за мой следующий шаг, поиск неизлечимо больных людей, желательно торчащих одной ногой из могилы.

Из газет присутствующих в доме, узнать много не получилось, телевизор тоже оказался не лучшим советчиком. Нет, там была парочка людей, нуждающихся в срочной медицинской помощи, однако они обращались к населению страны, способному проспонсировать их лечение. Явно не то, что я ищу.

Задачу пришлось отложить до следующего дня, ведь встала ещё одна проблема требующая скорейшего решения — слежка. Я применил все известные мне контр-заклинания, дабы выявить каким образом министерство магии или лично Дамблдор ведёт за мной наблюдение, и не обнаружил ничего.

Логически объяснить такое отношение к избранному я могу двумя способами. Первый, тут поработал профессионал в области магии слежения, который настолько хорошо выполнил свою работу, что обнаружение следящих заклинаний не представляется возможным. Возможно магия высших уровней, обнаружить которую можно лишь при помощи мощных, заточенных на это, артефактов.

В таком случае моя ценность достигает высоких потолков, что в будущем откроет мне не одну дверь в магическом мире, главное — правильно распорядиться своей избранностью, сделать всё в лучшем виде, что от меня ожидают, а это, с крайней высокой вероятностью, победа над Волан-де-Мортом.

Может статься, что меня избрали как одного из многих, и свою ценность я изрядно преувеличиваю. В таком случае отсутствие слежки вполне возможно. Старая Арабелла вполне может быть чем-то навроде старого сторожа. Никто не надеется на действительно компетентные действия с его стороны, случись серьезная заварушка. Просто ещё один очевидец, в первом ряду. А если его убьют, тогда хотя бы станет ясна серьезность намерений, возможно, вскроются некие дополнительные факты. Тем не менее, перестраховка никогда никому не мешала.

На следующий день, я выходил из дома под действием маглооталкивающих чар, оставив вместо себя на втором этаже фантома — плотную иллюзию, способную на простейшие действия. На двери комнаты я повесил табличку «не беспокоить». Достаточная мера для отпугивания трусливых Дурслей.

Теперь мой путь вёл в ближайшую больницу с онкологическим отделением. Было бы глупо надеяться застать там серьезных богачей, однако главврач обязан что-то знать о серьезных бизнесменах, жаждущих обменять свои материальные блага на спасение.

Ориентироваться в огромном Лондоне задача не из легких, и после полутора часов безуспешных попыток остановить один из этих желтых такси, я сообразил что до сих пор не отключил маглооталкивающие чары. Почувствовав себя настоящим кретином, я перенастроил заклинание, чтобы оно давало немного другой эффект. Эти чары, плюс легкие иллюзии, теперь просто отводили взгляды не в меру любопытствующих от скромного меня.

— Довези меня пожалуйста до ближайшего онкологического центра, желательно имеющий хорошую репутацию. — Повелел я таксисту, стоило только зайти внутрь желтого кэба.

— Это выйдет Вам дороговато, сэр.

— О чем ты, я ведь уже заплатил тебе тысячу стерлингов?

— И правду, простите сэр, что-то я неосторожен сегодня… Но это никак не отразится на моих навыках. Доставлю вас быстро, меньше чем за час управлюсь, вот увидите! — Поспешил меня заверить таксист. Он разглядывал несуществующие деньги, весьма внушительные по местным меркам, собираясь отбить каждый пенни.

Водитель не подвел, довез очень быстро, при этом нарушая большинство правил дорожного движения. Сразу видно опыт.

В местном госпитале я не надеялся найти крупную рыбу, ведь никто из по настоящему влиятельных людей не станет лечиться в государственной клинике, все хотят как минимум личный уход, убедиться, что о них не забудут, а за звонкую монету уделят больше внимания, чем остальным пациентам.

В этой клинике подобные порядки не практиковались, врачи делали всё согласно регламенту, стараясь спасти жизни каждому, невзирая на материальное и социальное положение пациента. Главврач Дин Синглтон боролся за жизнь каждого пациента и за идею, в его глазах каждая жизнь была равна. Удивительно оптимистичный взгляд на мир, особенно для человека его профессии.

Добрый доктор рассказал мне всё, что знал о безнадёжных пациентах в ближайших клиниках. В этой клинике редко когда лечились толстосумы, ведь все знали о характере Дина, но будучи крупным специалистом в области кардиоторакальной хирургии, его частенько звали на различные консилиумы, когда выявляли у пациента особо тяжелые случаи.

— Мистер Синглтон, будьте любезны, можете поискать пожалуйста у своих коллег, может кто-нибудь из них знает обеспеченных пациентов, неизлечимо больных, которым традиционная медицина мало помогла. Я бы с радостью предоставил им свои услуги.

— Сэр, я не знаю кто вы, но даже имей вы доступ к передовым медицинским разработкам, я не могу вам ничем помочь. Врачебная тайна.

Прямо сейчас я скрывался под иллюзией, представ перед Синглтоном в образе двадцатипятилетнего парня в шикарном костюме с галстуком, но в мыслях доктора он почему-то обозначил меня как фокусника и шарлатана. Хорошие манеры не позволяли ему выставить меня за дверь кабинета, хоть он имел огромное желание именно так и поступить, однако помимо хороших манер я добавил гипнотическое воздействие, поменяв его желания кардинальным способом.

— О чем вы мистер Синглтон, разве вы не хотите помочь бедным людям? Какое право вы имеете приговаривать несчастных к смерти? Это и есть знаменитая клятва Гиппократа, раз вы обладаете знаниями, то решаете кому жить, а кому умереть, строите из себя жнеца, да?

Не важно, что я тут говорил, важен был сам посыл и магический импульс, а импульс был довольно свободно сформулирован. Отвечай, когда спрашивают.

— Пожалуй вы правы, я сейчас же сделаю пару звонков и подробнее узнаю о ситуации миссНиколс.

— Кто она?

— Дочь мистера Роберта Николса, судостроительного магната, вы наверняка должны были слышать о нём.

— Конечно знаю, его состояние превышает полмиллиарда долларов, как можно не знать такого уважаемого человека. — Выдал доктору факты, изъятые из его же головы. Интересно, на какой срок Азкабана я уже себя обрек, если бы местные чародеи узнали о том, чем я занят сейчас?

Задавать вопросы о моей заинтересованности исключительно в богатых пациентах, доктор не стал. Под воздействием магии его разум сконцентрировался исключительно на решении поставленной перед ним задачи. Пара звонков по телефону и через десять минут у меня был адрес, где на данный момент проживала семья Николсов.

Это роскошная усадьба площадью около двух тысяч квадратных метров, огороженная высокой стеной, располагалась на окраине Лондона. Возле ворот меня остановила охрана. Оказывается, бизнесмену принадлежала не только огороженная территория, но и прилегающие к ней несколько километров. Охранники выехали за мной сразу, как только одна из камер засекла моё передвижение по частной собственности. Это я узнал из головы обратившегося ко мне охранника, бывшего члена отряда спецназа, королевской морской пехоты Великобритании. Остальные в машине тоже были профессионалами.

— Сэр, могу я поинтересоваться, что вы тут делаете? Это частная собственность.

Я тут же узнал, если у меня не назначена встреча с Робертом Николсом, работяги попросят меня развернуться и уйти отсюда, поэтому я ещё раз применил заклинание внушения, на этот раз на всю группу целиком.

— У меня назначена встреча на сегодня, мистер Роберт разве вам не приказал сопроводить меня к нему?

— Так точно сэр, мы сопроводим вас до поместья.

Меня сопроводили аж до самого кабинета владельца усадьбы, оставив здесь дожидаться господина Роберта. Хотел бы я увидеть лицо этого человека, когда охранник не сможет толком объяснить кто к нему пришел и зачем.

Ждать долго не пришлось, в кабинет словно загнанная мышь, ворвался невысокий средних лет мужчина с залысиной и красными от недосыпа глазами.

— Ты ещё кто такой? — Не понимая что здесь происходит, но имея определенные мысли на этот счет, спросил мужчина.

— Можешь быть свободен Джек. — Не смотря даже в сторону владельца дома, я обратился к охраннику. Тот больше не задавая вопросов, наплевав на безопасность Роберта, покинул кабинет. Вот тут мужичка пробрало. В его голове тут же всплыли все грязные делишки, незаконные сделки с организованной преступностью, в основном это касалось переправки беженцев, уголовников, просто людей в розыске из Англии или в Англию. Меня же он в своих мыслях окрестил агентом Ми-6, не меньше. О как, я вроде не похож на шпика, внешность под иллюзией конечно, но даже так я не похож на типично серых представителей неблагородного ремесла.

— Не надо меня боятся мистер Николс, я не имею отношение к той структуре о которой вы подумали, или к аналогичным организациям.

— А как вы…

— У вас на лице всё написано, не думайте что я ваши мысли читаю, но звать охрану сюда бесполезно, они, точно также как и мистер Джек, вернутся на свои места обратно, а наш с вами диалог усложниться в несколько раз.

— Кто вы и что вам от меня надо? — Похоже мою угрозу он воспринял всерьез, раз не осмелился воспротивиться моей просьбе, хоть я не внушал ему послушание.

— В данный момент — я лучший врач которого вы способны найти в мире мистер Николс. Лучший и единственный целитель, способный излечить вашу дочь.

— Я не понимаю… — Его мысли были в смятении, до конца не понимая что тут происходит, он все же старался выстроить логические цепочки, объяснить моё присутствие в доме, цель моего визита и прочее.

— Вам и не надо понимать многого, мистер Николс. Я тот, кем представился, решение за вами.

— Какое решение? — Я его заинтересовал. Роберт рассудил, раз я его не убиваю, значит нужно тянуть время, как можно дольше со мной разговаривать, пока не приедет начальник охраны. Имея при себе специальное устройство, он уже минуту как активировал её.

— Всё просто, я могу уйти отсюда прямо сейчас. Никто меня не остановит, даже больше вам скажу. Никто не вспомнит что тут случилось, — обливиэйт и все дела — а через месяц другой, ваша дочь отъедет в мир иной, если он существует конечно. Я вот в последнее время не уверен в этом.

— Должно быть второе решение раз вы здесь.

— Вы платите мне 40 миллионов долларов в драгоценных камнях, а я спасаю вашу дочь от смерти. Естественно оплату я возьму после окончания работы, дабы вы не подумали, что я шарлатан.

В этот момент в комнату ворвались трое, во главе с чернокожим парнем лет тридцати сорока. Они взяли хозяина дома под защиту, направив на меня оружие.

— Подними руки! Я сказал подними руки, ублюдок. — Пришлось повторить ему, так как всё что ему от меня досталось, лишь ухмылка.

— У вас же патронов нет, чем вы собираетесь в меня стрелять?

Я набивал себе цену перед Робертом и дело тут вовсе не в моих целительских силах. Я собираюсь приобрести камни совершенно легально. Будет лучше, если мой деловой партнер станет уважать меня или бояться. Иначе я не ручаюсь за его верность.

Троица растерялась, вытащила заряженные обоймы и принялись осматривать их, удивляясь пропаже патронов. Николс пытался что-то до них донести, но тщетно. Все его попытки не увенчались успехом, его не слушали, а лишь просили не высовываться. Телекинезом я выбил оружие из рук охранников и разобрал на детали. Всё, клиент у меня в кармане.

— Вы трое, что вы вообще тут делаете? Ложный вызов, возвращайтесь обратно. Мистер Николс занят, не видите у нас деловой разговор.

— Да сэр, прошу нас простить, мы уже уходим. — Закрыв за собой дверь, чернокожий глава охраны вместе с подручными покинул нас.

— Не пытайтесь разгадать эту загадку мистер. Надорветесь. Итак, мы можем приступить к работе или мне уйти?

Пока богатей пытался сложить в голове для себя этот пазл, я подошел в шкафу, где за стеклом красовалась пара бутылок шотландского виски. Скотч. Неплохо, оценил консистенцию, весьма неплохо. Молчание затягивалось. Я уже подумывал помочь ему в принятии решения, но магическое вмешательство не понадобилось.

— Вы действительно сможете помочь Шеррон?

— Да. Сорок миллионов и по рукам. Сколько это будет? Одна тринадцатая вашего состояния. Во столько я оценил жизнь вашей дочери.

— Её жизнь бесценна. — Тихо, но с нотками злости в голосе, произнес мужчина. Да, сейчас он был похож на мужчину.

— Всякий родитель так говорит о своём чаде, особенно, когда у него есть деньги на лечение, но они ни черта не могут помочь.

Мы поднимались на второй этаж в полной тишине, хотя для меня отсутствие беседы компенсировалось чтением мыслей. Все думы Николса были только о его дочери. За последние полгода, с тех пор, как поставили диагноз, он почти забыл про бизнес, сконцентрировав всё внимание на любимой дочери.

Мать Шеррон умерла в авиакатастрофе в 80-м году. У самолёта отказали все двигатели разом, а перезапустить их не получилось. Девочке тогда было всего два года. Сейчас, по прошествии двенадцати лет, когда дочь заболела, Роберт считает всё произошедшее карой богов.

За свою жизнь я часто вёл беседы с различными людьми, особенно с людьми науки. Один философ утверждал, что со временем человечество откажется от магии, вознесёт технологии и свергнет богов. Возможно, он прав. Маги этого мира хиреют, спрятались за ширмой, именуемой Статутом Секретности, пока обычные люди уходят всё дальше в отрыв с каждым годом. Только в одном философ ошибался. Божественные идеи будут всегда, не важно в каком виде. Даже самый рационально мыслящий разумный перед лицом великого отчаяния готов поверить во что угодно, главное капелька харизмы.

— Боги и демоны тут не при чем, мистер Роберт. Смерть вашей жены и болезнь вашей дочери не месть свыше, а простое стечение обстоятельств.

Николс вздрогнул, когда мои слова вторили его мыслям, а я решил предупредить его в последний раз, перед тем как приступить к работе.

— Послушай меня, Роберт, что я сейчас скажу, и послушай внимательно. — Обратившись весьма фамильярно к нему, я завладел его вниманием. — То, что сейчас произойдет в этой комнате, не должно выйти за её пределы. Проговоришься о чудесном исцелении своей дочери, ты привлечешь внимание ненужных людей, моих коллег. Они разбираться не станут, вернут всё на прежнее место, в том числе болячку твоей дочери. А потом они примутся искать виновного, то есть меня.

— Никто не узнает, клянусь.

— Не перебивай, слушай дальше внимательно. Они вам память сотрут. Ты видел на что я способен, они тоже так могут и даже лучше, ведь они держат простых людей в неведении на протяжение столетий. Так вот, они возьмутся искать меня, естественно у них ничего не выйдет, но я буду знать кто виновен, и приду к тебе. Знаешь что произойдет дальше?

— Полагаю ты убьешь меня.

— Именно, а ты даже не будешь знать почему.

Глава 11 Предназначение

Магия никогда не оставляет наблюдателей творящегося заклинания равнодушными, особенно если смотрящие ничего не смыслят в этой науке. В Неверленде даже распоследний неуч знал что искусство вполне реально и, хоть колдовство производило серьезный фурор на обычных граждан, их реакция несравнима с реакцией Роберта Николса, не самого глупого человека на Земле.

Когда его дочь открыла глаза, выйдя из комы, судостроительный магнат разревелся, как обычный ребенок. Он кинулся обнимать своё «самое драгоценное сокровище», забыв обо мне, о врачах которые день и ночь бдели возле кровати Шерон, в данный момент выставленных за дверь. Из его головы напрочь стёрлась мысль о неизлечимости болезни его дочери.

Ещё бы, я применил самые сильные диагностирующие чары, применил высшую исцеляющую магию вместе с заклинанием «рассеивания». Я был неприятно удивлен, когда обнаружил первопричину болезни. Девочка оказалась проклятой. Никаких патологий, хронический заболеваний, или иной естественный дефект. Кто-то лет десять назад проклял девчушку, не конкретно её, просто она попала под воздействие черной магии. Будь она в эпицентре заклинания, сегодня я бы проворачивал свои дела в поместье другого богача.

Ни один врач не смог поставить верный диагноз. Их трудно винить, профессионалы, которых привлек Роберт, сделали всё, что было в их силах. Они подсказали единственный верный способ продлить существование девочки, благодаря чему я успел вовремя. Но природа заболевания поставила меня в невыгодное положение, ведь все зелья, что я имел с собой, малопригодны для снятия проклятий. Пришлось импровизировать.

Вокруг кровати я нарисовал двойную печать. Одну специально приготовленной смесью красок и зелий, вторая в форме восьмиугольника в виде иллюзии. Когда я рисовал первую, скептицизм Роберта медленно подступал обратно к краям его сознания, однако я развеял все домыслы и боязни богача, когда зажег вторую печать.

Рунический восьмиугольник красного цвета засиял в трёх сантиметров над первой, ключевой печатью, вместе с моими ладонями. Красноватого цвета пламя горело в обеих моих ладонях.

— Роберт, подойди и взгляни через пламя на свою дочь.

Мужчина осторожно подошел и всмотрелся. Сфокусировав свой взгляд на огонь, он прозрел сквозь пламя, вдруг ставшее прозрачным, свою дочь и чёрное нечто распространяющиеся по её кровеносной системе.

— Это… Эт… — Роберт взял себя под контроль. Увиденное было настолько противоестественным, не подающиеся рационально-научному объяснению, что Николс не знал как поступить.

— Тебе ничего не надо делать. Проклятье наложенное на твою дочь, моя забота. Просто сядь и смотри.

Он так и сделал. До конца операции Роберт и слова не сказал, в мыслях присутствовала некая опустошенность, но её было не так много, как надежды. По мере того, как внешний вид девушки менялся, надежда Роберта на хороший исход событий крепчала ежесекундно. Сначала исчезла болезненная худоба, черные мешки под глазами пропали, будто и не было их никогда, опухоли сердца растворились, медикаменты в крови девушки распались и наконец она открыла глаза.

Обращать внимание на семейную идиллию, пока оставалась работа, мне не с руки. Пришлось очищать помещение от последствия применение магии. Я предпринял все попытки остаться инкогнито и, судя по отсутствию пространственных колебаний, никто не спешит доставить мою тушку в Азкабан, за нарушение статута. Так должно оставаться и впредь.

Минус большой силы в том, что последствия магических воздействии быстро не убрать никак. Они остаются надолго и, если основательно не подтереть за собой, можно в один прекрасный день обнаружить приклеенными к твоей ноге сотню клубков, ведущие во все стороны. По таким следам можно найти любого мага, если он глуп или не скрывается. Более опытные коллеги по ремеслу всегда скрывают последствия своих экспериментов, однако и для таких казусов есть специальное решение.

Демоны-ищейки, у которых нюх на магическое проявление развит в разы сильнее, чем у самых опытных чародеев. В северных королевствах призывали таких лишь пару раз, когда, в начале существования Капитула, ловили чародеев-ренегатов. Времена, когда некромантия и гоэтия активно практиковались. В Нильфгаарде порой тоже практиковали охоту на чародеев, не согласных с императорской политикой, с применением вышеописанных мер. На юге длань капитула официально не простиралась.

— Роберт, мисс, — обратил их внимание на себя — рекомендую быстро покинуть комнату, я тут ещё не закончил. Ах да, попридержите врачей, не отпускайте их домой на некоторое время. Мне предстоит деликатный разговор с ними.

Роберт не сомневался, о чем пойдет речь с докторами. Он помог дочери подняться, та хоть и пришла частично в норму, с непривычки плохо ориентировалась в пространстве. Отец и дочь покинули комнату. Работу по очищению я закончил за пол часа, наложив несколько скрывающих чар, дабы малейшая случайность не смогла похерить проделанную работу.

В коридоре меня поджидали. Роберт, три сиделки и двое врачей. Последние, лучшие из лучших в своём деле, спорили с хозяином дома, требуя объяснений по поводу состояния здоровья дочери. Резкое улучшение ситуации не могло остаться без замечаний, и теперь то один, то второй срывались на крик, убеждая Роберта вернуть дочь обратно.

— Мистер Роберт, как долго эти люди у вас работали?

— Последние полтора года.

— Вы им заплатили за проделанную работу?

— Да, причем вперёд.

— Тогда проблем не должно возникнуть. Обливиэйт! — Заклинание забвения заставило их забыть всё что связанно с Робертом. Пол дела сделано, однако ковать железо лучше пока оно горячее, пока разум пятерки податлив, легче внушить им нужные воспоминания. — Слушайте сюда, последние полтора года вы лишь консультировали мистера Роберта, ничего больше тут вы не видели.

— Мы лишь консультировали мистера Роберта, ничего более.

Сиделкам пришлось дать больше инструкций, четче выстраивать воспоминания. Получалось, что они действительно сидели с Шерон, однако той уже значительно лучше вследствие ремиссии. В их услугах больше не нуждаются и, по истечению контракта, то есть через неделю, им предстоит собрать пожитки и уйти на все четыре стороны.

Я дал Роберту неделю на собирание камней. Через семь дней я собираюсь вернутся сюда, за тем, что мне причитается.

— Откуда мне знать, что у Шерон не начнется рецидив? — Взволновано спросил отец. Он не думал меня обманывать или сбивать цену, просто боялся за жизнь дочери как и любой родитель.

— Ниоткуда, но я даю слово, болезнь не вернется, только не болтай слишком много. А лучше побыстрее найди камни, расплатись со мной и забудь об этом.

— Я сорок миллионов отдам, в камнях как и договаривались. Через пять дней у меня всё будет, только один вопрос ещё…

— Именно поэтому и больше никаких вопросов, не будем осквернять акт профессиональной деятельности и честной оплаты, грязными домыслами. Я могу многое, но создание длительных, партнёрских отношений требует ясный разум и добровольное начало, ты так не думаешь? Семь дней, и пожалуйста, крупными камнями.

До вечера я колесил по Лондону, выбирая произвольные маршруты, сам не зная, где окажусь в следующий час. Расчет был на фантастические возможности слежки за магловским миром у авроров. В таком случае, после всех манипуляции в доме Роберта, меня ждал тёплый прием мракоборцев. Прошёл час, второй, третий, я, не снимая иллюзию, не выходя из образа молодого джентльмена, гулял по вечернему Лондону.

Надо сказать, города миллионники на Земле во всем превосходят любой город или даже все северные королевства вместе взятые. Дело тут не в технологическом прогрессе человечества, что может дать фору даже краснолюдскому и гномьему. Нет, за несколько часов прогулок, пройдя сравнительно небольшой участок города, я встретил больше национальностей, чем за всю жизнь в Неверленде. В самом городке есть отдельные общины, меньшинство людей той или иной этнической группы, которая по численности превосходит население Ривии или Рогевеена. И всё это великолепие никто не контролирует.

Только подумать, волшебники и чародейки предоставили человечество самому себе! Они не вмешиваются в дела сильных мира магловского, не делают исключений даже для самых значительных из людей, а самое главное, маги практически не идут в ногу со временем. Представляя, чего может добиться сплав магловских и магических наук, тело охватывает эйфория!

Три часа созерцания магловского мира, без единого намека на слежку. Пора признаться самому себе, паранойя зашкаливает. Незачем плодить сущности, воображать великих магов следящих за мной. Слежка конечно возможна, но даже самая кропотливая работа оставляет мелкие недочеты, и чтобы я их не заметил…

Сбивание потенциальных шпиков со следа — занятие нудное только если не совместить его с чем-то приятно-полезным. Мой выбор пал на поиск лазеек, прорех и прочих брешей в статуте секретности. Что я имею ввиду? Мне вдруг стало интересно, можно ли найти магические явления, существ или артефакты за пределами магического мира, то есть в мире магловском.

Несколько раз я встретил чародеев и ведьм. Они заметили маглооталкивающие чары на мне, поприветствовали кивком и пошли дальше по своим делам. Весьма посредственные иллюзии наложенные на меня, так и остались нераскрытыми. Справедливости ради, они не пытались раскусить ложь, скорее всего, даже не предполагали использование иллюзорных чар на внешности мага. Зачем, когда есть средство намного эффективнее — маглооталкивающие чары.

В Лондоне я, используя классические методы поиска, не смог найти ничего, что указывало бы на существование магии, британские чародеи хорошо знали своё дело. Мракоборцы следят за соблюдением статута, а те, кто его нарушают, следят чтобы не было никаких следов, в итоге обычные люди ничего не подозревают.

Я заходил в антикварные магазины, ломбарды где продавались раритетные вещи или драгоценности мифического толка, однако ничего магического мне не попалось в руки. Был один меч, старинный, который лет триста назад содержал в себе каплю магии, однако сейчас ничем особым не выделялся. Чары давно опустошены.

Музеи, церкви, старые дома, памятные места, благодаря местным байкам они становились объектом моего внимания. В определенный момент, сознание будто вернулось ко мне, и я понял, что произвольное перемещение по городу сменилось вполне осознанным движением к конкретной цели. Моё сознание находилось в трансе и, приложив значительные усилия, я смог побороть навязанное силой истока состояние.

Разум очистился от хлынувшей силы, и я осознал себя находящимся на девятом этаже, в Лондонской высотке, перед красной дверью, ведущей в квартиру номер пятьдесят девять. Разум взял тело и магию под контроль, но любопытство превалировало над страхом. Истоки часто оказываются ведомы своей силой и часто во благо себе. Я решил, раз силы сверх-медиума привели меня сюда, значит я должен знать, что скрывается за этой дверью.

Коснувшись дверной рукояти, моё сознание заполнило три образа чередующиеся за белой вспышкой. Они дали четкую информацию о произошедшем здесь, даже больше чем узнала полиция, которая откликнулась потом на мой анонимный звонок. Больше, чем узнали мракоборцы, которые через два дня полностью стерли записи и воспоминания об инциденте у маглов.

— Алохомора.

За дверью в прихожей следы магического ритуала ещё не заметны, и открывавшийся вид на внутреннее убранство создавал впечатление квартиры обитателей среднего класса. Осторожно, стараясь не оставлять следов, я свернул налево, нырнув в первую открытую дверь, оказавшись в итоге на кухне.

На первый взгляд всё так же в порядке, как и в прихожей, но шестое чувство орало во всю, требуя немедленно убраться отсюда. Как часто я ощущал страх в своей жизни? Знакомое чувство, сопровождавшее меня всю юность, но с каждым годом проявляясь всё реже, по мере того, как я обретал знания. В замке Стигга, увидев высшего вампира я изрядно перепугался. Эти твари практически неубиваемы, даже магическое пламя не наносит им особого вреда, но я сумел убить ту кровососущую тварь. Преодолел страх. Настала очередь нового испытания, нового преодоленния.

— Фините Инкантатем!

Универсальное заклинание отмены магического воздействия сработало как нельзя лучше, особенно в моем исполнении версии массового воздействия. Иллюзорные чары спали, явив настоящий вид квартиры. Он практически никак не отличался от изначального за исключением кровавых пентаграмм на стенах, потолке и полу во всех комнатах. Никаких жертв я не нашел, но аура места соответствовала алтарю для жертвоприношения. Схожую ауру я наблюдал у разрушенных капищ Свальблода на островах Скеллиге. Такая же аура безысходности, отчаяния и боли окутала жилище.

Больше тут ничего подозрительного не оказалось. Если в квартире приносили жертвы богам, то делавший это давно здесь не появлялся, на что указывал слой пыли на столе в кухне и практически опустевшие запасы магии в рунах пентаграмм. Похоже моя работа на сегодня ещё не окончена.

Вспомнив тот бой с демоном в запретном лесу, я решил подготовиться основательней. Ещё раз биться против демона я не желал, хоть в своем успехе и был уверен. Так что я нарисовал сдерживающие анти-демонические печати, таким образом заключив пентаграммы в них, а потом медленно стал подавать магию в кровавые руны. Человеческая кровь засияла, деформировав рисунки.

Я трансфигурировал один стул в кресло, сел и принялся ждать владельца этой мастерской. Да, именно мастерская, ведь работающий здесь демонолог не воспринимает творимые им бесчинства иначе как работу, по обретению могущества. Мне ли не знать. Не прошло и часа, как я услышал ковыряние ключом в дверном замке. Учитывая, что дверь была открыта, входящий должен был насторожиться, однако он ворвался в дом абсолютно ничего не боясь. У него были все основания.

Лежа у моих ног, не способный двигаться из-за сдавившей его телекинетической силы, он пытался всеми силами вырваться из захвата и убить меня. У него были все основания думать, что затея увенчается успехом, ведь он демонолог, не много не мало. Такие мысли сквозили в его голове. Мне, честно говоря, не хотелось копаться в той мерзости и побуждениях что толкнули его на этот путь, мне и своих хватит. Я решил поступить проще и быстрее.

— Империо! Отвечай на вопросы. Как ты колдуешь? Я не заметил у тебя волшебной палочки, а магической силой ты не наделен.

— Демоны дали мне сил, в обмен на души.

— И скольких ты уже успел принести в жертву?

— Десятерых.

— Так много? А что насчет Скотленд-Ярда? Они не заподозрили тебя в нечистых делишках? — Спрашивать про магов я не стал. Раз лавочка до сих пор работает, значит чародеи не в курсе про магла балующегося гоэтией.

— В Британии тысячи людей пропадают ежегодно. — Гоэт ухмыльнулся. — Кому есть дела до отбросов общества, проституток, бомжей или мафиози? Бобби должны быть мне благодарны, ведь я избавляю общество от проблем, как и они…

Я поднял руку остановив поток бреда льющейся из его глотки.

— Откуда ты вообще узнал про демонов? Тебе кто-то поведал о них?

— Нет сэр, всё гораздо проще. У меня есть книга, которая передавалась из поколения в поколение. После смерти отца она перешла мне по наследству. Я нашел её под полом, когда задумался провести капитальный ремонт в доме.

— Она у тебя с собой?

Мужчина сказал, что гримуар он оставил в машине на стоянке, вместе с очередной жертвой. Я спустился вниз вместе с ним, накинув на него маглооталкивающие чары, вскоре проделав это ещё раз с эффектной блондинкой.

Девушка отлично понимала что с ней собираются делать, ведь горе демонолог обо всем проболтался, держа её запертой в подвале последние три дня, в ожидании грозы. Именно в такие дни призыв демона мог увенчаться успехом. Однако она не была в состоянии что либо изменить. Одно из способностей гоэта был легкий гипноз, достаточный для затуманивания неподготовленного разума.

В самой квартире я долго церемонится не стал. Уже был поздний вечер, а мне ещё домой добираться. Я приказал гоэту взять нож на кухне и вскрыть себе вены, предварительно написав записку где во всем сознавался и просил прощение у семей убитых. Записку он писал медленно, с эпитетами растягивая момент со слезами на глазах, но совершить самоубийство ему не дала блондинка.

Пока смертник выявлял свои грани писательского таланта, я снял с девушки внушение, объяснив ей вкратце положение вещей. Она изъявила желание цитирую: Прикончить ублюдка собственными руками. Найти повод отказать пострадавшей, я не смог.

— Теперь когда дело закончено, я возьму эту книжку — указал я на гримуар — с собой, а тебе советую прогуляться до спальни, где под матрасом есть пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. Возьми их как компенсацию за ущерб, причиненной тебе. Ах да, ещё советую помалкивать о произошедшем здесь. Настойчиво советую — надавил на неё магией.

Девушка меня послушалась, в точность последовав моему совету. Битая жизнью, хотя кому тут было легко. Она согласилась переспать с очередным клиентом, чуть не оказавшись выпотрошена и скормлена демонам. Напоследок я стёр все руны и пентаграммы, нарушив их работу, так что они перестали источать ощутимую даже обычному человеку опасность.

Уже сидя в такси, я разглядывал обложку из человеческой кожи, где крупными рунами на архаичной Hen Llinge было выведено: Искусство сопряжения сфер, вызов элементалей высших сфер.

Вот так сюрприз, надо поскорей обуздать свои силы, ведь в следующий раз они могут меня довести до портала в один конец.

Глава 12 Приобретение и Сбыт

Настоящее для меня превращается в прошлое на большой скорости, когда есть работа, что предстоит сделать. А я был весь в делах последнюю неделю. Усилить работу сигила, ибо последствия неконтролируемого транса мне не нравятся, познание новых алхимических формул и расчет процессов трансмутации, ежедневные тренировки, попытка разгадать тайны волшебных палочек, в процессах колдовства которых я продвинулся на пару шагов. Научился колдовать палочковые заклинания без палочки, и то не все. Часть заклинаний отказываются работать, при этом потребляя изрядный запас сил. Куда он девается, одни кошки знают.

Сдается мне, без серьезной теоретической базы, которую в Хогвартсе явно не получить, мои попытки бессмысленны. Возможно, что-то есть в запретной секции, но лезть туда я пока что не рискнул. Зачем? Взрослым студентам не запрещается посещать данный отдел библиотеки с письменного разрешения декана факультета, старостам факультета тем более. Подождать ещё четыре года и стать старостой Когтеврана для меня вопрос времени. Всегда лучше сделать дело законно, если есть возможность, ну а прижмет — заклинание невидимости и доступ к запретной секции гарантирован.

По истечению семи дней, когда настало время забрать причитающиеся мне камушки, я уже справился с окончательным подавлением непроизвольных выбросов силы истока. Пришлось дополнить сигил, удвоив, по сути, его силу. Это наложило определенные ограничения на использование магии в целом, зато полностью избавило меня от страха проснутся ночью на дне океана.

С прошлой недели у Роберта в особняке ничего не изменилось, разве что мысли присутствующей здесь немногочисленной группы людей пестрили радостью и надеждой на лучшее будущее для Шерон. Как оказалось, я пришел на внутрисемейную вечеринку. Роберт пригласил своих сестёр и пару друзей семьи для того чтобы отпраздновать полную ремиссию болезни. Такую ложь, подкрепленную соответствующими медицинскими бумажками, он скормил родственникам.

— Я тебе советовал не привлекать лишнее внимание к чудесному исцелению Шерон, а ты сразу празднество закатил? — Спросил я Николса, когда мы отошли в сторону.

— Остынь, в них я уверен как в себе самом. Это моя семья, для них мне ничего не жалко, и я готов тебе это доказать, к тому же рождество на носу. Нужно веселиться!

Мы направились в рабочий кабинет на второй этаж. В самом кабинете на столе лежал малюсенький сундучок, внутри которого лежали с десяток бриллиантов. Объединяла их всех цветовая категория D, то есть абсолютная бесцветность, чистота высшей пробы и вариация размеров от 22 до 50 карат. Все камни имели классическую круглую огранку.

— Я их купил на первичном рынке, чуть больше чем за сорок миллионов, даже если вы решите их перепродать, выручка будет не меньше.

Рассматривать камни подробнее я не стал, работа не ждёт, мне ещё предстоит легализовать их в магическом мире, а это может оказаться сложнее, чем я думаю.

— Вы не станете их проверять? — Спросил меня Роберт, когда я уже собирался уходить. Задерживаться на празднике бессмысленно.

— А ты меня обманул?

— Нет, мистер…

Говорить ему своё имя я не стал, просто уйдя из поместья Николсов. Изначально я задумывал более масштабное сотрудничество с этим бизнесменом, но семь дней достаточно большой отрезок времени, чтобы найти контр-аргументы. Я хотел поручить Роберту найти подобных ему людей, нуждающихся в чародее, способных на разовую оплату в несколько десятков миллионов, в камнях, но подумав, решил, что идея плоха.

Один раз авроры могут простить нарушение статута, два раза их насторожит, а задумай я лечить каждого толстосума — и вскоре моя персона станет лицом нон грата в магической Англии. Мне ещё предстоит обменять камушки на галлеоны, и подозреваю, сумма будет значительно меньше ожидаемой. Я не могу поверить, что у волшебников нет своих месторождений алмазов под отводящими глаза чарами. В таком случае я должен быть готов к катастрофически низкой цене камней. Как бы не получить всего тысячу галлеонов за десять бриллиантов.

От Роберта Николса я поехал прямиком к дырявому Котлу на

Чаринг-Кросс-Роуд. Благодаря Лондонскому метрополитену, добраться до нужного места в городе, площадью 1500 квадратных километров, можно весьма быстро. Эх, как я скучаю по телепортам. Пожалуй, это главный повод быстрее разобраться с природой сил истока.

Дырявый Котёл тоже мало изменился с моего последнего визита, однако, подозреваю я, что для заведения с историей в пять сотен лет, изменения не к лицу — традиции. Паб имеет свою атмосферу, ярко контрастирующую с магловскими аналогичными заведениями. Даже в ярчайший день бар умудряется быть темнее, чем ночной Лондон. Внутренний антураж кричит об отрешении, отказе идти в ногу со временем, заявляя: Здесь обитают маги, и нам не нужны магловские штучки! Опасные лозунги, скрывающие закостенелость мышления и раздутое эго за традициями. Местные маги больше похожи на эльфов, своей раздутой гордостью и причитаниями о чистоте крови, чем на чародеев Неверленда.

Я не стал никого приветствовать, под иллюзиями никто меня не узнал, а бармен Том лишь мазнул по мне взглядом, догадавшись, что я иду на задний дворик, где располагался терминал прохода на Косой Переулок.

Мой путь лежал прямиком до Гринготтса, хоть я сомневаюсь, что со мной станут вести дела. С героем Британии, не будь ему одиннадцати лет, можно было бы иметь дела, а так, скорее всего, обо мне сразу доложат куда надо, директору Хогвартса например. Иллюзии? Вариант, но его надо обкатать, проверить.

Встав в один из переулков, откуда меня не видно, я наколдовал фантома, иллюзорного призрака, влив достаточно магической энергии, хватило бы на щит Альзура. У фантома стояла одна задача, с которой он не справился — дойти до банка и попытаться пройти внутрь. Преодолев ступени, фантом стал терять плотность, становясь прозрачнее на глазах, а через пять секунд испарился совсем. Перейти порог банка ему не удалось, а значит магия иллюзий не помощник. Первый и самый профитный вариант сразу отпадает. Будь я Арториусом Виго, возможно смог бы пройти внутрь, а так, будем работать с тем, что имеется под рукой.

Я свернул в Лютый Переулок, подальше от банка, пока шок охранников не перешел во встревоженную настороженность. Примыкающая к Косому Переулку аллея занимала заметно меньшую площадь, являясь обиталищем лиц, склонных вольно трактовать своды законов магической Британии. Тут располагаются две дюжины лавок и контор, ведущие свой бизнес не совсем законно, а клиенты этих заведений предпочитают сохранять инкогнито, ведь не все из них отбросы общества, некоторые — весьма респектабельные личности, занимающие не последние места в министерстве магии.

Лютый хоть и звался переулком, на самом деле имел немалую ширину, а длина аллеи простиралась на добрые полтораста метров, имея маленькие ответвления, где так же располагались незримые, если бросить случайный взгляд, лавки. Я исследовал новую локацию с дотошностью полицейской ищейки, выискивая ростовщическую контору, или что ещё лучше, ювелирную, но ни то ни другое я не смог найти, зато нашел лавку, торгующую артефактами, не общедоступными разумеется.

Хотя, какая к чёрту лавка? Магазин, причем двухэтажный, имеющий больше общего с магловскими ювелирными заведениями, чем с магическими закутками размером не больше, чем моя спальня в башне Когтеврана. Внутри всё очень просто обставлено, никаких драгоценных пород дерева, однако именно практичная красота на контрасте с драгоценными товарами за зачарованными стёклами витрин и привлекла моё внимание.

На второй этаж ведёт лестница, закрытая зачарованной цепью, и хоть в холле располагались серьезные магические артефакты, со второго этажа ощущалось гораздо больше магии, хоть зачарования и подавляли магический фон, местами весьма тёмный. Ещё на втором этаже ощущалась аура двух магов, возможно, владельцев лавки «Марогон и Кьюриоус».

Подойдя к стойке, за которой сидел молодой на вид парнишка с аристократической внешностью, что-то увлечено перебирая в уме, возможно, подсчитывая сегодняшнюю прибыль. Рановато закрываются, хотя на вывеске я уже прочел, что работает лавка магических товаров с шести утра до четырех часов дня.

— Добрый день, будьте любезны, не могли бы вы позвать владельца данного заведения?

— Добрый день, вам назначено? — Коротко поинтересовался малец, даже не взглянув в мою сторону.

— Нет, но мистера Марогона или мистера Кьюриоуса возможно заинтересует сделк…

— Увы, ничем не могу помочь, если хотите, могу записать вас на прием, через две недели скажем, вас устроит? — Перебил меня, оторвав взгляд от своей бухгалтерской книге.

— Уверяю вас, молодой человек, — юноша хмыкнул, ведь мой иллюзорный облик не сильно старше него, времён молодости в Неверленде, — можете не сомневаться в заинтересованности вашего босса моим предложением, извольте позвать…

— Я понимаю ваше положение, мистер… — Я не спешил называть ему своё имя, — но поймите, таков регламент, да и время позднее, мы уже закрываемся. Приходите завтра, и возможно я смогу вас записать на прием к мистеру Кьюриоусу.

— Вы второй раз меня перебили, юноша.

— Простите?

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мы ведь до сих пор находимся на территории магической Британии. А вы, англичане, славитесь своими манерами. Мужчины настоящие джентльмены, а девушки истинные леди.

— К чему вы ведёте, сэр?

— К тому, что если ты ещё хоть раз меня перебьешь сосунок, я убью тебя, и скроюсь до того как твой труп рухнет на землю.

Парнишка побледнел, хотя казалось куда уж сильнее, а простенький артефакт защиты разума не смог скрыть его трусоватую натуру. Ситуацию спасло появление на балконе второго этажа мужчины в смокинге с благородной сединой в волосах и магическим моноклем.

— Что здесь происходит, Игнатиус? — Требовательным тоном поинтересовался мужчина, но ему не ответили, лишь красноречиво указали взглядом на мою персону.

— Ну, а вы кем будете?

— Вильгефорц из Роггевеена.

— И что вас привело в моё скромное заведение, мистер Вильгефорц? Желание острых ощущений и адреналина я полагаю, нравиться запугивать детишек?

— О нет, сэр, разве что невоспитанных. Я пришел именно к вам с весьма прибыльным предложением, для нас обоих.

— Не интересует. — Отрезал мужчина.

— Мистер Кьюриоус, смею предположить, я слышал о вас как о весьма рассудительном дельце, никогда не упускающему своей выгоды, и у меня найдется десять миллионов причин, — а именно во столько я оценил возможную конвертацию бриллиантов в галлеоны, — чтобы вы меня послушали!

Молчание не продлилось долго, и видимо моя активная жестикуляция убедили Кьюриоуса дать мне шанс.

— С этого надо было начинать, мистер Вильгефорц. Проходите, поднимемся ко мне.

Взмахом палочки он заставил волшебную цепь, преграждающую путь по лестнице на второй этаж, исчезнуть. Быстро поднявшись на второй этаж, вместе с Кьюриоусом направился в кабинет, который, в отличии от всего заведения прямо-таки источал роскошь. Здесь же обнаружился и совладелец лавки, мистер Марогон, явный не-человек.

— Ну, — начал Кьюриоус, когда присел за стол, указав мне также присесть напротив, — излагай свои причины.

— Не буду ходить вокруг до около, у меня есть несколько драгоценных камней, общей стоимостью в 40 миллионов фунтов стерлингов. Получены они в магловском мире, в Лондоне. Я желаю обратить эти минералы исключительно высшей пробы в золотые кругляши, в обход Гринготтса.

— Разумеется в обход Гринготтса, иначе бы вы не явились ко мне, а пошли сразу туда. Ну, а раз камни добыты не на гоблинских приисках, вам придется долго рыскать по всей стране, пока найдете покупателей.

— Мне кажется, покупателя лучше, чем вы, мне не найти.

— Ха-ха-ха, мистер Вильгефорц. Простите меня конечно, но я понятия не имею, кто вы такой, вдруг вы по другую сторону баррикад. Вдруг вы окажитесь мракоборцем. Тогда плакал мой бизнес. Вы, возможно, хороший человек, однако у вас пока что нет соответствующей репутации. Кстати, не подскажете, где столь интересные слухи гуляют обо мне и моей профессиональной деятельности?

— Нигде, мистер Кьюриоус, я просто зашел в наиболее респектабельную лавку магических артефактов, понадеявшись на предназначение. Оно порой ведёт меня весьма извилистыми тропами, тем не менее всегда приводя к цели.

— В таком случае, я ничем не могу помочь вам, мистер Вильгефорц. — Сочувствующе, насквозь фальшиво, произнес мужчина.

— Я вас понял, тогда окажите последнюю услугу, будьте любезны.

— Чем могу помочь?

— Подскажите мне человека, не столь разборчивого как вы, способного заплатить за подобный товар немедленно, невзирая на отсутствие репутации у клиента. — Я вытащил бриллиант пяти карат, выставив его на стол. — А в перспективе, способный купить ещё девять таких же, и парочку побольше, как я уже упоминал ранее, общей стоимостью сорок миллионов.

Несмотря на то, что Кьюриоус носил магический монокль, он взял камень и долго изучал его, вердикт о характеристиках вынес совладелец, молчаливый мистер Марогон.

— Вы удивительно точны, мистер Марогон.

— Мы купим этот камушек у вас, мистер Вильгефорц и, если всё пройдёт гладко, поговорим об остальных. Приходите завтра. Надо уточнить расценки, но могу сказать, что стоимость магловских камней приблизительно в три раза меньше на магическом черном рынке. Ещё мы возьмем 15 % — наша стандартная ставка, и мы не торгуемся.

Кьюриоус вопросительно посмотрел на своего коллегу, но тот лишь отрицательно помотал головой.

— Я думал, у вас найдется нужная сумма сегодня. Как я могу доверять вам в таком случае?

— Могу спросить вас о том же самом. Вам придется довериться нам, как и мы вам доверимся. — Абсолютно спокойно сказал Марагон.

— Хорошо, пусть будет по вашему, но учтите, не надо пытаться меня обманывать. Нам всем будет лучше, если начинающиеся торговые отношения будут строится на взаимовыгодных для обеих сторон началах.

— Вы нам угрожаете, мистер Вильгефорц? — Спокойно продолжил, взявший слово у своего коллеги, мистер Марагон.

— Ну что вы, что вы, ни в коем случае. Я просто предостерегаю.

В комнате тут же стало напряженно. Блеснул монокль Кьюриоуса, едва заметно дернулся Марагон, напряжение буквально можно пощупать руками. Первый из дуэта уже хотел было отказаться от сделки и прогнать незнакомца взашей, уже начал вставать, чтобы сказать ему все в лицо, как артефакты-накопители, поддерживающие защитные чары, лопнули как обычные магловские лампочки, а я уже был возле двери.

— Можете высчитать причиненный ущерб из моей доли. До завтра, джентльмены!

Заклинание Фините Инкантатем сработало выше моих ожиданий. Я предполагал, что оно просто отключит защитный барьер кабинета, но видимо, я влил слишком много магии. Все никак не привыкну к стремительно растущей магической силе. Изобилие магии — и точечная атака выжгла заряжающие артефакты, обесточив весь комплекс чар, нехило перепугав старичков.

Когда я вышел из кабинета, мне на встречу по лестнице уже взбирался Игнатиус. Он сходу направил на меня волшебную палочку. Телекинезом я выдернул её из его левой руки, сдавил её в кулаке, сломав пополам. Вышедший из комнаты дуэт, стал свидетелем нелепой попытки юноши изобразить храбрость.

— На, держи, — отдал я сломанный инструмент идиоту, — пользуйся.

На такой ноте я покинул лавку «Марогон и Кьюриоус». Оставив смотрящих вслед свидетелей беспалочковой магии, считающейся весьма высоким уровнем владения искусством в магической Британии. Они в чем-то правы, я действительно выдающийся чародей, пускай этот мир и не знает об этом, пока-что. Главное чтобы валюта завтра была на столе.

Покинул Лютый Переулок я спокойно и без эксцессов, никто не стал переходить мне дорогу. Жаль конечно.

Глава 13 Новый год и Подарки

В преддверии нового года дом Дурслей стал походить на дурдом. Петунья и кузен носились по дому как наскипидареные. Тётя постоянно норовила что-то подправить, приготовить новое блюдо, проверить список гостей, а Вернон, пристроившись в кресле у камина, одёргивал её, упрекая в чрезмерной нервозности. Приходилось ему одергивать и своё чадо, норовившее через каждые десять минут заглянуть под ёлку в поисках «внезапно» появившихся подарков.

— Мам, мам, — стал кричать Дадли, привлекая внимание к своей жирной тушке, или умилительной моське, в зависимости от того, кто смотрит на него. — Мне сегодня ночью пицца приснилась, это что-то означает?

— Гарри спроси, это он у нас спец по гаданиям на кофейной гуще.

Дадли и Петунья синхронно уставились на меня, взглядом намекая ответить.

— Хорошо, что только приснилась.

— Это чё означает?

— Меньше надо есть дорогой кузен, ожирение это плохо, очень плохо. В будущем оно плохо скажется на твоем здоровье. Дядя Вернон, вас это тоже касается. Дадли молодой, организм справится, но вы куда идёте? Задумайтесь о вашем здоровье.

— А ты не волшебник ли часом? Свари там зелье, чтобы вылечить любую болезнь, в чем проблема?

— Отличная идея дядя, я как раз искал на ком протестировать новое зелье для похудения. Правда, мы учились зельеварению всего лишь пол года, однако если результат будет положительный… Ты представь как мы разбогатеем!

— А какие возможные побочные действия? — Не дав мужу согласиться сразу, спросила Петунья.

— Да сущие пустяки. Диарея, снижение либидо, помутнение рассудка, галлюцинации, кровоизлияние в мозг, инфаркт миокарда, банальное отравление… — Перечислял я выдуманные симптомы выдуманного эликсира, протягивая трансфигурированую блестящую колбу дяде. — Во всяком случае смерть не наступит сразу.

— Не смей брать ничего из его рук, Дадли! — Крикнула Петунья на сыночка, который уже тянул руку к блестяшке, прямо как сорока.

Я удалился из гостиной, намереваясь отправиться на встречу с владельцами лавки «Марогон и Кьюриоус». В своей комнате я создал фантома, оставив его как прикрытие, кинул на себя чары невидимости, открыл окно, чтобы по тихому свалить, как в комнату влетела посылка. Я успел заметить улетающую почтовую сову, похоже ей уже заплатили, раз она не стала дожидаться заветных кругляшей.

Неожиданная доставка разбудила во мне интерес. К посылке прилагалось письмо: Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества.

Развернув свёрток, я обнаружил мантию. Приятная на ощупь, очень лёгкая, из серебристой ткани. Однако не текстильные свойства меня взбудоражили. В мантии теплилась магия, однако она не фонила, как большинство увиденных мною артефактов в этом мире, а скорее как произведение искусства великого мастера-артефактора, изящная, едва заметная пульсация магических плетений, выражается в покалывании пальцев при соприкосновении с артефактом.

Учитывая приложенное к «подарку» письмо, могу сделать вывод, что он от Альбуса Дамблдора, по крайней мере я не знаю ещё одного волшебника, у которого могут храниться вещи, связанные с моими биологическими родителями.

Я примерил обновку тут же, отметив, что мантия, как и большинство старых артефактов, а судя по письму, она принадлежала ещё Джеймсу Поттеру, нуждалась в подзарядке, что не мешало артефакту проявить свою основную способность — невидимость.

Мантии невидимки не были чем-то редким для меня, в Неверленде их умели делать. Они пользовались спросом у шпиков всех государств севера, пока не научились таких тихушников выявлять. Данная мантия все-же отличалась от большинства рядом дополнительных свойств, таких, например, как не фиксируемый размер, явно на вырост брали. Ещё она была зачарована защитными чарами, которые заработали на полную мощность лишь после подзарядки магией. Ещё одно не менее интересное свойство, которое я обнаружил под конец примерки это смена внешнего вида. По желанию владельца, мантия могла менять крой и цвет. Репертуар возможностей серьезно расширился и я решил опробовать её в поле так сказать.

Мантия подстроилась под габариты моей фигуры в иллюзорном облике, приобретая вид пусть и недорогой, но простой и удобной накидки черного цвета с капюшоном. По желанию я мог становиться невидимым, достаточно простого магического усилия или искреннего желания.

В обновке я приехал на встречу с дельцами. На двери заведения висела табличка «Закрыто», однако меня без задержек пропустили. За стойкой на первом этаже сегодня сидел другой человек, а в здании, помимо уже двух знакомых мне аур, присутствовали ещё полдюжины человек и два гоблина. Моя интерпретация аур оказалась верна, возле кабинета владельцев лавки, а так же по всему второму этажу, бродили люди весьма очевидной профессии. Боевики, выступающие в роли телохранителей.

— Добрый день, господа. — Поприветствовал я Кьюриоуса, Марогона и двух незнакомых мне гоблинов.

— Воистину добрый, мистер Вильгефорц! Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — тон Кьюриоуса совсем не соответствовал той ноте, на которой мы расстались вчера.

— Нет, пожалуй воздержусь. Давайте ближе к делу.

— К делу так к делу. Познакомтесь, наши оценщики — мистер Гирбурт и его подмастерье, Орг.

Коротышки, по моему желанию, сразу приступили к своим обязанностям, подробно информируя меня о расценках на камни в магическом мире. Рассказывали они профессионально, но сумма выходила неутешительная. Камни, добытые не магическим путем практически невозможно сбыть. Учетом бриллиантов занимаются гоблины Гринготтса, огранкой алмазов с их приисков, соответственно, тоже они. В подобной ситуации магловский камень будет выделяться, буквально кричать о нелегальном происхождении.

Однако, применение таким камням всё ещё можно найти. К примеру их используют для создания артефактов, запрещенных к продаже в Британии и на континенте. Не все артефакты требуют специальную магическую огранку камня, а значит дешевле выходит просто купить магловский камень. А раз есть спрос, должно быть и предложение.

Всё равно я ожидал совсем другую сумму. В перспективе за все мои камни я могу получить максимум миллион галлеонов и это без учета пятнадцатипроцентной комиссии. Меня терзают крамольные мыслишки. Похоже, меня пытаются обмануть, хотя, что я знаю об экономике магической Британии? Недостаток информации как обычно порождает страхи и сомнения, которые я развею прямо сейчас.

Потянувшись рукой к карману, я достал заранее заготовленные два камня, поколебавшись для вида, достал остальные семь. Вот сейчас и проверим, являются боевики в холле всего лишь охранниками закрытого мероприятия или начнут сейчас работать по специальности.

Гоблины деловито принялись оценивать каждый камень по отдельности, никак не выдавая удивления, если не ценностью, то дерзостью неизвестного мага, новичка на черном рынке. По их мнению, я поступил глупо, придя на встречу один с товаром. Какими бы честными не были Кьюриоус и Марогон, но всякая честность имеет предел, так зачем испытывать судьбу?

Я читал их мысли с трудом. Коротышки имели неплохие артефакты, скрывающие разум, и без грубого вмешательства узнать, о чем они размышляют — задача нетривиальная, однако даже поверхностное зондирование мыслей, позволяет через одно слово узнать о чем они думают. Разобраться несложно, с моим то опытом.

Гораздо сложнее дело обстоит с закадычным компаньонами. Кьюриоус носит магическое кольцо с нескрываемой сигнатурой, добавим сюда оклюменнцию, которую делец его уровня не может не знать, и получаем труднодоступный разум. Я даже пытаться незаметно прочесть его стал, пустая трата времени. Его протеже невидим для магии разума, он просто не существует передо мной, и это настораживает.

Абсолютная скрытность разума возможна в двух случаях. В первом — человек находится на недостижимом расстоянии, во втором — он мертв. Значит буду считать его мертвецом или разновидностью призрака, пока не выявлю его истинную сущность.

Итоговый вердикт гоблинов отличался лишней сотней тысяч галлеонов от предполагаемой стоимости всех камней.

— Итого сэр, девятьсот двадцать две тысячи пятьсот галеонов — общая стоимость всех камней за вычетом комиссионных процентов.

— Меня устраивает. — Я взглянул на Марагона.

— Мистер Вильгефорц, прямо сейчас мы можем купить у вас лишь три бриллианта. Собрать всю нужную сумму за день, как вы сами прекрасно понимаете, невозможно. Однако, если вы никуда не торопитесь, то ровно через четыре дня у нас будет вся необходимая сумма на руках.

— Договорились.

Я продал три самых малых бриллианта, взял деньги и был таков. Теперь, когда мои финансовые операции, точнее финансовые операции Гарри Поттера, героя магической Британии, нельзя отследить, настало время прогуляться по всем лавкам Лютого, а потом закупиться серьезными алхимическими ингредиентами, и перестать маяться дурью.

Когда я возвращался в дом Дурслей, чемодан с расширенным пространством пришлось нести телекинезом. Облегчающие чары уже не спасали, забитый под завязку чемодан приходилось тащить магией. Заниматься алхимией в доме Дурслей я не стал, не то место, не то время. Для этого есть выручай-комната и моя спальня в Хогвартсе, поскорей бы туда вернуться.

Через четыре дня я завершил сделку по продаже бриллиантов и теперь могу забыть о деньгах, Лютом переулке и мутных личностях на следующие годы. После получения миллиона на руки, мне советовали уходить трансгресией, даже чары со здания сняли по такому поводу. Я отказался. Только глупец станет телепортироваться, когда ему добровольно отключают анти-портальную защиту. Скрытые настройки могут переадресовать входящую точку портала куда угодно. Я предпочел добираться домой пешком, и к моему удивлению никто за мной не увязался.

Каникулы подошли к концу и на станции Кингс-Кросс я держал в руках уже два чемодана. Всё что я купил не помещалось в один чемодан, пришлось взять второй, зачарованный лучше первого по части облегчающих чар. Стоил он ощутимо дороже, но, как говорится — десять тысяч крон большие деньги, сто тысяч ещё больше, а миллион — это возможности. Правда, пришлось использовать дезиллюминационное заклинание и скрыть второй чемодан, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Я оделся в мантию невидимку, замаскировав её под школьную мантию. В ходе проведенных экспериментов я выяснил порог устойчивости артефакта к вредоносным чарам, оставшись довольным результатом. От серьезных чар не спасет, но сможет защитить от всяких огненных шаров низкой мощности или обездвиживающих заклинаний, дав время принять соответствующие меры.

Под невидимостью я прошмыгнул в вагон поезда и нашел свободное купе в вагоне Когтеврана. Неофициально вагоны разделялись между факультетами, исключения делались только для неопределенных первокурсников. Когтеврану достались первые, наиболее близкие к головному вагону, дальше шли грифиндорцы, пуфендуйцы и в конце слизеринцы.

Я надеялся на тишину и покой, хотелось расслабится, подвести некий итог под прошедший год. Когда поезд тронулся, я уже было обрадовался отсутствию посторонних в купе, как те не заставили себя ждать.

— Поттер! — Удивился Драко Малфой, увидев меня тут.

— Драко.

В его голове заработали шестеренки, а я увидел помимо двух амбалов Крэба и Гойла, что всегда шастают с блондином, ещё двух девушек за спинами парней. Прочитав мысли слизеринцев, я узнал, чего они так далеко от своих забрались. Все места уже заняты группами по интересам, а пятерка слизеринцев тоже образовала такую группу, и они хотели свой укромный уголок. И вот перед белобрысым предстал выбор.

— Выметайся отсюда Потер, найди себе другое место.

— Моё почтение Драко.

— Чего?

— Осознано пойти по пути наибольшего сопротивления. Надо быть весьма целеустремленным молодым человеком, чтобы решиться ступить на извилистую дорожку.

— Ты со мной общаешься, Поттер?

— А с кем же ещё, ты видишь ещё одного Драко тут?

— Перестань называть меня Драко! Для тебя я Малфой!

— Справедливо, но Малфой также и твой отец, его тут нет конечно, однако не хочу вплетать в наши беседы твоих родных. Ты можешь продолжать звать меня Поттер, если тебе удобно, мой папа тебя не осудит.

Наконец-то он осознал мои издевательства над собой, повелев своим шестеркам меня «проучить». На моё удивление Крэбб и Гойл не стали доставать артефакты, положившись на свои физические данные. Они хотели взять меня и выкинуть из купе, забыв, что одной силы мало для воплощения своих задумок, хотя я сомневаюсь, что им поведали об этом. Эти два придурка даже не смогли зайти в купе, застряв в дверях из-за жирного Крэбба. Два быстрых удара в челюсть, оседающие на землю тела, и вот я уже стою перед Малфоем.

— Приведи в чувство своих прихлебателей и скройся с глаз моих. — Напутствуя белобрысого, я следил за двумя девочками. Ощущения от избивания детишек и так паршивые, не хочется ещё получить оплеуху от двух шмакодявок. Моя самооценка и так стремительно несётся к центру земли после проигрыша Геральту, зачем усугублять.

Закрыв двери за собой, я ожидал когда пятерка уберется восвояси и дождался… Нового стука в дверь. Никакой неожиданности в личности стучавших не было. Трое ушли, двое остались, точнее две.

— Можно войти? — Поинтересовалась одна из них. Обе девушки имели схожую внешность на первый взгляд, хотя такое впечатление создавалось больше из-за одинаковых причесок и цвета волос — платиновые блондинки.

— Не стесняйтесь.

— Я Трейси Дэвис, а это Дафна Гринграсс.

— Думаю вы и так знаете, но дурацкие правила обязывают представится, так что Потёр, Гарри Поттер. Можете звать меня просто Гарри.

— Окей!

В целом, за время поездки в Хогвартс ничего странного больше не происходило. Девушки мало общались между собой, в основном из-за характера Дафны. Трейси была полной противоположностью своей подруги, задавая сотню вопросов, на которые даже не желала знать ответы, просто пытаясь разрядить обстановку.

— А покажи шрам? — Как бы невзначай протянула Дэвис. Дафна тоже мазнула краем глаз по моему лбу, когда я поднял челку. Выцветший зигзагообразный шрам после стольких лет почти не бросался в глаза.

— Я убрал его зельями. — Пояснил я на скептически настроенный взгляд Трейси. Она уже подумывала, будто я обманываю её, и никакой я не Гарри Поттер на самом деле.

— Почему?

— Потому что всякие настырные личности доставали меня просьбами посмотреть…

Вскоре мы добрались до Замка, но на этот раз мы не стали плыть через черное озеро, а обогнули его в повозках, запряженных фестралами. Странные звери — эдакие порождения безумного некроманта-химеролога из детских сказок учителей Бан Арда. Худые лошади, кожа да кости с крыльями, которых может видеть лишь человек, видевший смерть собственными глазами. Интересно, это увиденные смерти моих родителей в этом мире — или собственноручно пролитые реки крови в Неверленде, обеспечили мне лицезрение этих милых лошадок?

Никто из встречающих учеников старших курсов, никто из профессоров и деканов, что стояли у главного входа, не заметили невидимый чемодан с чарами расширения, плывущий по воздуху. Без лишних эксцессов я добрался до своей комнаты, поприветствовав друзей и однокурсников по дороге. Лишь закрыв за собой дверь, разложив все по полочкам и снова активировав защитные чары, я принялся за работу. Мне ещё столько предстоит сделать!

Глава 14 Конец Первого Года

Учеба в Хогвартсе после рождественских каникул продолжилась в обычном темпе. Пробуждение утром, завтрак, пара уроков, обед и вторая пара уроков, если она есть. Для меня, к общему расписанию добавлялась ещё и тренировка после окончания уроков до девяти вечера, заучивание нового материала после девяти в спальне, медитации и методичное принятие эликсиров.

Я составил целый график тренировок, чередуя психо-магические с физическими упражнениями, в особенности упражнения с шестом. Я понимаю, что в этом мире с палкой особо не повоюешь против огнестрельного оружия, не усиливая себя магией, но гордость не позволяет забыть про навык, столько раз спасавший мне жизнь, проложивший мне путь на вершину.

Особых происшествий больше не случалось, позволяя мне оставаться тише воды ниже травы. Однако вернулся я в Хогвартс не только с двумя чемоданами, полными алхимических ингредиентов, но ещё с мантией-невидимкой. Неясно с какой целью Дамблдор вручил её мне, возможно старик просто вернул то, что принадлежит мне по праву, но верится с трудом — ключик от сейфа он до сих пор при себе держит. Неужели он думает, что артефакт со свойствами невидимости менее опасен, чем гора золота? Как бы там ни было, мантия открыла мне доселе закрытые двери Хогвартса, в прямом смысле.

В школе я носил мантию-невидимку не снимая, исследуя замок каждую ночь. В основном меня интересовала запрещенная секция библиотеки. Дорвавшись до запретных книжек, я пустил всю силу своего разума на освоение темно-магических знаний. Часть из них я уже знал, купленные ранее манускрипты содержали те же знания, что и большинство книг в запретной секции, но чего на черном рынке точно не продавалось, так это заклинаний за авторством прежних директоров Хогвартса, тоже запрещенных к изучению обычным ученикам.

За изучением подобных книг без разрешения, провинившегося ученика могут выкинуть из Хогвартса без лишней демагогии, но я ведь не обычный. И вот тут у меня начали закрадываться подозрения. Быть может, директор оценил мою тягу к изучению магии, учел фактор моей избранности — и решил предоставить «неофициальный доступ» к серьезным вещам, а не всяким ступефаям и петрификусам.

Тогда старика точно следует сместить с трона директора и отправить на покой. Я в полной мере ему признателен за шикарный подарок. Мне достает ума и храбрости использовать его по назначению, однако я сильно сомневаюсь, что Альбус Дамблдор знает о моем внеземном, иномирном происхождении. На его месте я бы не доверял одиннадцатилетнему ребенку самому учиться магии. В принципе, учиться лучше в коллективе, если учащиеся не уверены в своих возможностях. Две-три головы рассмотрят ситуацию под всеми углами, так банально легче избежать ошибок.

Директор мог также вернуть мантию, уповая на мою благоразумность, ведь я не давал поводов усомниться в своей адекватности. Может, он подумал, что я не буду пользоваться мантией-невидимкой необдуманно. В таком случае старик конченный оптимист, и это можно использовать в своих целях.

Помимо «дополнительных» материалов для обучения случилось ещё одно интересное событие. Точнее, я нашел артефакт, представляющий повышенный интерес для меня. В ту ночь, после того как весь факультет заснул, я вышел из гостиной и направился в библиотеку. К этому моменту я уже несколько недель проделывал ночные вылазки практически на ежедневной основе. Предыдущие две ночи я отсыпался, забросив все дела после обеда, и по истечению импровизированного отпуска, жажда работы и действия накатила волной.

Книги я не выносил из запретной секции, опасаясь, что пропажу заметят. Некоторые из них я смог скопировать заклинанием Джеминио. Проблема состояла в том, что такие поделки быстро изнашивались, и уже через два дня приходили в полную негодность; другие книги мало поддавались магии, будучи хорошо зачарованными. Приходилось переписывать их вручную… При помощи зачарованных инструментов. Дело быстрое, но все же занимает кое-какое время. За этим меня и застали. Почти застали.

Вернув в спешке фолианты на свои места, я надел капюшон мантии, становясь полностью невидимым и проскользнул мимо Филча, который аж прибавил ходу при виде открывшейся двери. Некоторым людям много для счастья не нужно, знай себе место, да выполняй свою работу.

Закончив раньше времени с книгами, я под невидимостью слонялся по Хогвартсу, слушая интересные истории портеров, разглядывая архитектуру ночного замка. Некоторые места ночью представали в другом свете, кое-где исчезали комнаты, хотя в целом, с каждым днем я ориентировался всё лучше. В очередной комнате меня ждал интересный артефакт — зеркало Еиналеж. Надпись на раме зеркала написанное наоборот, как и само название артефакта, отражает весь принцип работы артефакта: Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца.

И оно действительно показало… То, чего я так долго желал, вожделел всю свою жизнь, было у меня в руках, но в последнюю минуту упустил. С того дня я наведывался в комнату с зеркалом почти каждую ночь. Меня заинтересовал артефакт, способный пробить мою защиту разума, выявить мои самые потаённые мечты, и показать их. Еиналеж даже не замечало защиту моего разума.

Я засел за учебу местных учений оклюменции, не общепринятых, а запрещенных практик, придуманных учителями Хогвартса прошлых веков, когда нравы в магической Британии и на континенте были посвободнее, а человеческая жизнь ценилась чуть меньше. Представьте моё удивление, когда даже местные знания не помогли мне защитить разум! Это навело меня на мысль о принципиально ином принципе функционала зеркала.

Каким бы экспертом не был маг, создавший подобную вещицу, полностью скрыть ощущение от воздействия ментальной магии нельзя, я бы обязательно почувствовал зондирование разума, особенно моего разума! Подозреваю…

— Ты снова вернулся сюда, Гарри. — Сказал подошедший Дамблдор. Его появление не стало большой неожиданностью для меня. Уже третий раз старик наведывался сюда. В первый раз он меня заметить не смог, я надежно скрыл себя от мира, не только физически. Когда я не смог решить загадку зеркала, то решил раскрыться ему, и получить ответы от директора, но вчера он не подошел, лишь скрытно наблюдая, а сегодня вот решился.

— Ты, как и многие до тебя, открыл все прелести зеркала Еиналеж. Позволь я дам тебе ключ к разгадке, он тебе поможет. Счастливый человек, посмотрев в зеркало, увидит себя. Таким, какой он есть.

— Зеркало показывает желания, это как раз понятно, вопрос в другом, откуда оно знает о моих желаниях?

— Ты прав, Гарри. Что ты там видишь? — Поинтересовался старик, пропустив мимо ушей мой вопрос.

— Своих родителей. — Решил выдать самый правдоподобный вариант. А в принципе, что ещё может узреть сирота, чьи родители убиты? Разве что, голову врага на блюдце.

— Я тебя понимаю, Гарри, однако большинство людей, что не отрываясь всматривались в зеркало, сходили с ума, поэтому завтра Еиналеж перенесут в другое место.

Старик говорил правду, артефакт такого уровня легко может уничтожить неподготовленный разум. Если уж я не понял по какому принципу он работает, впустую потратив столько дней, то дальше пытаться не имеет смысла. Пустое занятие, опасное.

— Это зеркало, — продолжил Дамблдор — не дает ни знаний, ни истины. Я хочу попросить тебя, никогда больше не подходить к нему. Человеку не следует жить в мечтах, Гарри, и забывать про настоящую жизнь.

Да старче, ты прав. Жить в мечтах, не претворяя их в жизнь, не мой путь, но жить в настоящем тоже не выход, когда ты можешь подчинить себе прошлое и будущее! Кинув последний взгляд на зеркало, я увидел взрослую версию себя, одетого в черную мантию с наплечниками, обшитыми темно-фиолетовыми перьями, держащего книгу магического толка в левой руке с зачарованным перстнем на безымянном пальце. Мои глаза светились глубоким изумрудным светом, а вокруг меня от насыщенности магического фона искажалось пространство, трескались камни и левитировали огромные, многотонные валуны. При всём при этом я не выглядел и мало-мальски напряженным. Моё отражение произнесло всего два слова — Начало Пути.

На следующий день зеркало переместили, а попытки найти его я не предпринимал. Дамблдор может что-то заподозрить, если я серьезно примусь за поиски, так что весь оставшийся год я занимался тем, чем и положено заниматься прилежному ученику — учился.

Когтевран, по идее, факультет умников, ну или тех, кто хочет казаться умным, почему-то редко выигрывал кубок Хогвартса. В вестибюле школы были расположены песочные часы, для подсчета количества баллов, накопленных тем или иным факультетом школы. На самом деле, часов четыре, по одному на каждый факультет, и наполнены они бутафорскими драгоценными камнями. Опытные ювелиры с легкостью опознали бы фальшивки, однако на любительский взгляд созданы они весьма скрупулёзно, возможно — трансфигурированы.

Последние шесть лет, до моего прихода в Хогвартс, кубок школы вручался Слизерину. На втором месте традиционно ютился Гриффиндор. Пуффендуй вальяжно расположился на третьем месте и, в конце списка, с небольшим отставанием от барсуков, плетётся Когтевран. Как так получилось, что самые умные почти никогда не выигрывают кубок школы? Тут нет однозначного ответа, проблема более комплексная, чем кажется на первый взгляд.

Баллы для кубка Хогвартса набираются всем факультетом, и снимаются также со всего факультета, даже если провинившийся только один единственный ученик. Каждый учитель раздаёт баллы, как сочтёт нужным, и отнимает также. Баллы присуждаются за все школьные активности, и снимаются за провинности.

Каждый декан присуждает больше очков ученикам своего факультета и карает, если можно так выразиться, сильнее учеников враждебного факультета. В чем эта вражда заключается? Всё просто, Макгонагалл и Снейп не слишком ладят друг с другом. Они в основном лютуют, одаривая и лишая учеников своей милости. Их противостояние выливается в целую эпопею стремительных начислений баллов с одной стороны, и не менее агрессивных ответных распилов с другой. По ходу учебного года я не раз становился свидетелем переменного лидерства алого и зеленого факультетов в разные дни одной недели. Флитвик и Спраут ни с кем не конфликтуют в силу своего характера, но это не только плюс, но и минус. Когда Когтеврану снимают очки, Флитвик закрывает глаза на тот факт, что парочка баллов снимается сверх меры. Может полу-гоблин думает, что так ученики мотивируются? Сомнительный метод.

А теперь следите за ходом моих мыслей. Основную долю баллов приносят ученики старших курсов, особенно во время экзаменов. Та же Макгонагалл требует оценку выше ожидаемого, хотя для продолжения учебы регламентом установлена оценка удовлетворительно. Ученик, не оправдавший ожидания декана Грифиндора, и сдавший на «У», лишается пары десятков баллов. Снейп повысил планку ещё сильнее, требуя на своих уроках исключительно превосходный результат. В таких условиях все, кроме Слизерина, теряют сотни баллов после экзаменов зельеварения.

Вот так вот. Ах да, есть ещё квиддич, любимый спорт магов. За кубок квиддича дают немного баллов, всего лишь сто пятьдесят, но это в контексте целого года немного, однако после экзаменов такая сумма становится лакомым кусочком. Победитель кубка школы по квиддичу по сути получает 25 % от конечной суммы, и всегда становится обладателем кубка школы. Вот такие дела. Квиддичу — это не только мастерство, которого в достатке у всех факультетов, но и огромные деньги на снаряжение. Метлы — половина победы. И где по вашему собрались все отпрыски аристократии с капиталом на руках?

Под конец остается лишь пара мелочей, вроде дисциплинарных взысканий, из-за которых орлы позади барсуков. Расшаркивание по школе в неуставной униформе, плюс споры с учителями… Я ведь говорил, что большинство когтевранцев, умными лишь кажутся на первый взгляд?

Никаких интриг и тайных подсчетов, просто активное участие в факультетской жизни двух деканов, индифферентное отношение к баллам когтевранцев и пуфендуйцев — первые в силу своего индивидуализма, вторые в силу своего пофигизма. А также процветающие необъективность и кумовство формируют победителя и проигравшего.

Целый год я боролся с системой, заработав в конце концов целых двести очков для Когтеврана, серьезно оставив позади Пуфендуй. После матча по квиддичу, где проигравшими вновь оказались гриффиндорцы, стало ясно, Когтевран все-таки поумнее будет остальной школы. В итоге все свелось к излюбленному спорту магов и победителями оказались змеи. Мои усилия не оказались тщетны, хоть орлы и проиграли, однако мои действия должны обеспечить мне соответствующую репутацию, а через несколько лет и должность старосты.

План по захвату власти в магической Англии весьма прост, и будет реализовываться он в несколько простых этапов. Такую схему даже планом назвать сложно, просто обычный карьерный подъем. Стать старостой, потом убить Волан-де-Морта, желательно публично. Победа над ним в младенчестве обеспечила мне статус героя, хоть никто и не видел произошедшего в ту роковую ночь. Какова же будет их реакция, когда я уничтожу самый великий страх английских колдунов? Важно преподать урок страха и уважения, чтобы он обеспечил мне стремительный рост по карьерной лестнице. Дальше пост Главы Аврората, потом министра магии, и в конце — кресло главы Визенгамота. Думаю, я смогу совмещать последние две должности. Некоторым личностям придется подвинуться. В то что Дамблдор умрет своей смертью в ближайшие двадцать лет, я сильно сомневаюсь, значит придется ему помочь принять важное решение.

Если старик заартачится, я не стану изображать человеколюбие. Чародеи тут живут долго, но не настолько, как Фламель — этот исключение из правил. Никого не удивит, что столетнего старика удар хватил, тем более когда на его место сядет преемник, национальный герой…

Июнь, последний учебный месяц, когда кончаются уроки. Мне пришлось дать пару обещаний друзьям — постоянно держаться на связи и купить сову для переписок. И почему у них нету дальнозеркал? Для обращения с артефактом дальнего общения особых магических сил не надо. Местные чародеи выкрутились как могли, изобретая различные заклинания и приемы для общения через камин, протеевы чары, однако все эти способы требуют некой сноровки.

А ведь это мысль! Я и раньше думал привнести новое в застоявшуюся магическую систему Англии, встряхнуть размеренную жизнь магического общества, но если в начале я думал дать чародеям инструменты в виде способов беспалочкового колдовства, то теперь я вынужден признать — это не лучшая затея. Зачем плодить конкурентов?

Гораздо лучше поступить как колонизатор, собирающийся захватить новые земли — одарить местное население артефактами. О, я могу создать, а главное запатентовать, чтобы весь доход шел мне в ручки абсолютно легально, от каждого проданного дальнозеркала.

Именно этим я займусь летом, сконструировать, а потом зачаровать зеркало Хартмана. Все дальнозеркала созданы по принципу этого артефакта, но слабее, с рядом правок, призванных ограничить изначальную задумку. Истинное предназначение зеркала Хартмана — открывать двери в другие миры, а точнее — создавать канал, по которому можно перемещаться в пространстве и времени.

Зеркало названо в честь одного из первых человеческих истоков Сауле Хартмана. Он кончил как и Альзур, убитый своим творением. Сауле — первый задокументированный случай, когда человеческий чародей, пусть и исток, самостоятельно открыл портал в другой мир.

Человеку, эльфу или другому гуманоиду пройти через тот прото-портал было решительно невозможно, слишком слаб и нестабилен получился результат, но его хватило чтобы оттуда проскочила некая тварь, убившая зазевавшегося Хартмана.

С тех пор производство зеркал Хартмана строго контролировалось капитулом, а полноценно рабочих вариантов насчитывалось с пол дюжины. Их использовали для доработки портальных чар и различных экспериментов по изучению Конъюнкции. Были глупцы, что пытались путешествовать по мирам используя зеркала Хартмана. Самое удачное, что с ними случалось, это бесследное исчезновение. Даже если идиоты благополучно телепортировались из Неверленда, в чем я сильно сомневаюсь, то обратно никто не возвращался. Как жаль, что на той стороне не оказалось аналогичного устройства. Хотя, скорее всего они просто умерли.

Хартман, будучи истоком, смог открыть и стабилизировать портал между мирами, насколько ему позволяла тогдашняя магическая наука. Но с момента его смерти в Неверленде прошли почти три сотни лет, многое изменилось, множество инноваций и открытий было сделано. А может, Хартману просто не хватило сил, ведь исток истоку рознь?

Почему бы мне не попробовать? Не вижу причин против, одни плюсы…

Глава 15 Мануфактура

— Вот тут! — Произнес высокого роста маг с черной накидкой на плечах, вальяжно облокотившись о стену.

После двойного хлопка ладонями в помещении загорелись зачарованные кристаллы, осветив немалый зал размером сорок ярдов в длину. Будущее предприятие по изготовлению сквозных зеркал, как их называли в Англии, очень редких, ныне больше не производящихся артефактов, обещало приносить немалый капитал. А главное, все отлично понимали, что дело прибыльное!

Вильгефорц из Роггевеена — так представил ему нового работодателя уважаемый Кьюриоус. Об этом чародее аристократы и старожилы преступного мира магической Британии, что в последнее время почти одно и тоже, знали удручающе мало. Недавно появился на островах, имеет состояние, раз обошелся без инвесторов и прочих партнеров, открывает мануфактуру. Предлагает легальную работу способным магам, умеющим держать язык за зубами, и сам готов закрыть глаза на небольшие провинности работяг перед законом.

Последнее условие и подкупило Маркуса, маглорожденного волшебника сорока лет от роду, которому, благодаря знакомствам, удалось выбить себе приличное местечко под солнцем — аж целый начальник охраны первой мануфактуры компании «VTT».

В хлопке аппарации появились ещё пятеро магов, да каких магов — ещё юнцы, у которых молоко на губах не обсохло, вчерашние выпускники Хогвартса, свернувшие не в тот переулок. Все, как и он сам маглорожденные, только он, в отличии от этих ребят, не стал после школы применять свои навыки в обычном мире, а эти не удержались. Теперь работу в Англии им не найти, разве что дальше по пути криминала шагать, пока не получишь боевым проклятием от аврора прямо в лоб. Предложение мистера Вильгефорца выгодно отличалось от других предложений тем, что было единственным.

Со слов работодателя, на каждого нанятого им сотрудника он отбраковал десяток, пока не нашел несколько подходящих кандидатур. Маркус считал себя толковым чародеем, за сорок лет жизни многое повидал, он сразу понял значение слов Вильгефорца. Глава компании «VTT», оказался легилиментом и, несмотря на наличие защитного амулета у Маркуса, он заметил ухмылку на лице начальника, когда внезапная догадка посетила его разум. Значит Вильгефорц доверяет шпане не в силу доверительного характера, и не ему спорить с тем, кто платит зарплату. А проверить пацанов все же стоит, ведь ему с ними ещё работать.

Вильгефорц показывал им помещения, где недавно были установлены все рабочие артефакты, персональные зачарователи, алхимические столы и котлы со всеми стеклянными колбами и прочей мутью. Маркус, ещё со времен Хогвартса, питал стойкую неприязнь к зельеварению и алхимии. Вообще, производство сквозных зеркал образца Вильгефорца началось уже две недели как, но серьезная работа развернется только сегодня.

После прошедшего на днях ежегодного мирового аукциона Гринготтс, в этом году проводившегося на территории Англии, представленные там экземпляры сквозных зеркал удивили чародейскую элиту. Преимущества новинок, при единственном недостатке — цене, оставляли позади альтернативные способы коммуникаций.

Десять пар выкупили за пятьдесят тысяч галлеонов, хотя производитель обещал серьезно снизить цену, когда продукт начнет выпускаться массово и он будет доступен каждому магу. Но даже так его завалили запросами на год вперед. Некоторые бизнесмены предлагали выкупить патент и технологию за бешеные деньги, другие предлагали сделать инвестиции. Вильгефорц уверял заказчиков, что справится в срок, и что в помощи он не нуждается. По скромному мнению Маркуса, игнорировать того же Люциуса Малфоя не стоило, но Вильгефорц даже не поздоровался с ним за руку.

Вскоре трансгрессировали и алхимики с зачарователями, непосредственно работники мануфактуры. Вильгефорц выдал всем порт-ключи, ведь самостоятельно трансгрессировать не представлялось возможным из-за мощнейших анти-апарационых чар. Такие он видел лишь несколько раз в жизни в министерстве магии и на режимных объектах.

— Господа, хочу обратиться к вам в последний раз перед тем, как начнем трудиться. Я плачу хорошие деньги не только за проделанную работу, но и за сохранение тайны производства, за лояльность. — Вильгефорц выждал паузу, а Маркус мог поклясться, что босс прошелся по мозгам работников, оставшись вполне довольным. — Теперь давайте начнем.

Работа началась утром и продолжалась до ночи. Все работники предприятия, включая охранников, помогали перетаскивать оборудование, облагораживать интерьер рабочего места, делать мелкий ремонт и прочее. Казалось бы, магия должна избавить от различных хлопот и мелких бытовых проблем — как бы не так. Труженики сошлись во мнении, что лучше самостоятельно один раз сделать на совесть, чтобы потом годами работалось с уютом и в комфорте. Маркус в принципе согласился, а Вильгефорц не поскупился на пару тысяч галлеонов для обустройства зоны отдыха.

Конечный вариант мало походил на рабочее помещение магов, сказывалось магловское происхождение чародеев. Мануфактура больше походила на офис современной фирмы, чем на магическую лавку. Под самый конец они распаковали рамы для зеркал, реагенты для магических лаков и красок, чернила для рун.

— Давай прогуляемся наружу и поговорим. — Окликнул Маркуса Вильгефорц, когда работа уже подходила к концу.

Выйдя из здания Маркус ещё раз окинул взглядом пустырь, где располагалось здание. Далековато от Лондона, но так меньше шансов, что предприятие свяжется с криминалом или, что ещё хуже, с маглами.

— Маркус, перечисли ещё раз свои обязанности начальника охраны, пожалуйста.

— Я понимаю ваши опасения сэр, но уверяю вас, свою главную роль надсмотрщика над секретами я буду выполнять скрупулезно и со всей отдачей.

— Хорошо, если так, главное сам не суйся в эти дебри. Пусть артефакторы делают свою работу, а ты делай свою. — Маркус намек понял. Не пытаться выведать секреты, держаться подальше от работяг, в тоже время следя за тем, чтобы уже они никому ничего не рассказали.

— Есть ещё одна проблема, сэр.

— Я внимательно слушаю. — Вильгефорц внимательно посмотрел в глаза Маркуса. Черт, он явно не любит слово проблема.

— Мы вне Лондона, подальше от следящих заклинаний министерства и ненужных глаз конкурентов, тем не менее, мы по прежнему подчиняемся статуту. Мы остались без поддержки государства, а вот «уважаемые люди» рано или поздно заявятся, требуя свой кусок.

— Не вижу проблемы. — Молчание продлилось ровно пару секунд, Маркус не хотел озвучивать очевидные вещи. — Тебе не придется конфликтовать с криминалом, просто отзеркаль мне, и я сам поговорю с многоуважаемыми людьми.

Уже дома, после того как все разошлись, Маркус понял, почему Вильгефорц нанял так мало охраны — может потому что им отведена совсем не такая роль? Надсмотрщики, вот подходящее слово. А раз ему не нужна охрана, значит у работодателя с криминалом все схвачено.

Последующая неделя прошла в быстром темпе. Маркус засматривался на работу мастеров зачарования, однако не вдавался в детали происходящего. Он понял работу в общих чертах, так процесс создания артефакта проходил в трех этапах.

Сперва зеркала подвергались первичному зачарованию и самый дешевый товар, купленный у магглов в обычном мире, лишался множества изъянов. Это первый этап, самый быстрый и легкий. Потом на самом зеркале рисовалась вязь рун, цифр, и прочих иероглифов. Маркус не был силен в нумерологии в Хогвартсе. В конце зеркала покрывались специально приготовленным лаком. Так заканчивался второй этап. Потом зеркало помещалось в специально приготовленный круг с нарисованной гексаграммой внутри. Пометка, помещаются сразу с десяток зеркал за раз.

Заклинательный круг весьма большого диаметра занимал пространство от стены до стены, вмещая до полутораста зеркал в полный рост. Суточный план, который выполнялся вовремя и без особых проблем. Гораздо больше заказов поступали на портативные сквозные зеркала. По сравнению с большими зеркалами, малые зачаровывались отдельным коллективом, партией в тысячу штук в день.

Вильгефорц обещал снизить стоимость производства сквозных зеркал, но это произойдет не скоро… Перво-наперво нужно обкатать технологию производства, доработать чары зачарования, найти ещё сотрудников и материалы по доступной цене, открыть ещё парочку мануфактур. Проще говоря, сначала доим толстосумов, потом пускаем продукт в массы. Проверенный магглами бизнес план.

Маркус вышел из помещения, убить ракового солдатика, обратив внимание, что к периметру частной собственности приближается машина. Шикарный Volkswagen Passat B3 припарковался возле ворот. А ещё говорят, что волшебники не ладят с техникой, вот эти конкретно не поскупились на магглоотталкивающие чары высшей пробы.

— Добрый день, — обратился к Маркусу мужчина в дорогом пальто с магической тростью в руке. Эдакий аналог волшебной палочки. Эта трость известна во многих сферах магической Англии, особенно в криминальной сфере, но сам владелец менее известен, чем его непосредственный босс.

Сибила Аузер, вейла-предсказательница, которая за шесть лет сделала себе имя преимущественно в магической Британии, но и на материке успела отметиться, особенно во Франции. То, что она француженка и закончила Шармбатон не значит, что Сибила безобидна, о нет, совсем наоборот. Обладая незаурядным талантом в предсказании, она ловко обходила все препятствия в преступном мире, устраняла конкурентов, когда те были наиболее уязвимы, магией и кровью пробила себе путь к вершине, оставаясь в тени. Напрямую с клиентами общался её протеже, мужчина с тростью, месье Раймунд.

Ходили слухи, что авроры пару раз обращались к ней за помощью из-за её профессионализма, договаривались с ней. Даже мракоборцы считают её вынужденным злом и готовы мириться с ней, хотя по вейле давно плачет Азкабан. Маркус в жизни творил не одно добро, однако предложи ему сунуть руку в котел с кипящим маслом, или поздороваться с Сибилой, он не думая выберет первое. Руку спасти можно, а вот торговаться с собственной совестью… И уж тем более он не стал быручкаться с шестеркой Сибилы.

Погода действительно была хороша, на редкость для туманного Альбиона, так что Маркус ответил:

— Действительно добрый. Чем могу помочь вам?

— Маркус Рифт, я не ошибся? Какие люди! Я не ожидал тебя тут встретить, но весьма рад с тобой познакомиться лично. Ты по работе, или тоже решил волшебное зеркальце прикупить?

Раймунд все знал. Знал, что Маркус тут работает, знал самого Маркуса по его прошлым делишкам, а значит рассчитывал завербовать его. Сибила погадала на коровьих кишках или бычьих потрохах, когда нужно явиться, чтобы владелец «VTT» ничего не заподозрил, подгадать время, когда Вильгефорца нет на месте.

— Месье Раймунд, чем могу быть полезен. — Не открывая ворота, спросил Маркус.

— Может пропустишь нас внутрь? Не вежливо держать состоятельных джентльменов, что хотят сделать крупный заказ, за воротами.

— Вы можете сделать заказ через нашего представителя в Гринготтсе, сейчас мы не продаем сквозные зеркала поштучно. Всего наилучшего.

— Постой, — настойчиво сказал Раймунд, выходя за рамки приличный. — Кто сказал, что мы хотим купить лишь пару штук. Маркус, у нас серьезное предложение к компании «VTT».

— Мне не с руки обсуждать профессиональную деятельность моего непосредственного начальника. Можете прийти в понедельник, я ему передам, что вы ждете встречи с ним.

— А кто сказал, что мы ищем встречи с ним? Маркус, ты знаешь расклады, не первый год крутишься в Англии, впусти нас и давай поговорим в более благоприятной атмосфере. Духота ужасная на улице.

— А говорил, что день добрый. — Помедлив для пущей убедительности, Маркус открыл ворота, впустив троицу внутрь. Они не успели зайти в помещение, как Маркус встретил Алана, одного из пятерки других охранников. Пацан ничем себя не выдал, вёл себя расслабленно и не вызывающе, но был настороже. За неделю коллектив успел притереться.

— Эй Марк, все в норме?

— Да, всё отлично, Джейк, вернись к работе.

Алан, услышав кодовое слово запнулся, на мгновение. Он не ожидал настолько скорое пришествие проблем, и эта заминка не осталась замеченной.

— Парень, — протянул один из подручных Раймунда, тебе что, уши прочистить, иди работай дальше, и не отвлекай серьезных бизнесменов.

В помещении рабочий процесс был в самом разгаре и тройка остановилась чтобы поглазеть, но многозначительный хмык Маркуса вывел их из прострации. — Не здесь, в моём кабинете поговорим.

— Я смотрю, ты заделался важной шишкой, да? Что-то вроде главного смотрителя, безопасник?

— Вроде того, — буркнул Маркус, закрыая за собой дверь. — Давай закончим с этим побыстрее. Чего вы от меня хотите?

— Нет, Маркус. Чего хочешь ты? Вернее, сколько хочешь? В галлеонах или фунтах?

— Простите, месье Раймунд, я не уловил хода ваших мыслей.

— Да прекрасно ты все понял Маркус, я пытаюсь тебя подкупить, заплатить взятку, дать на лапу и прочее, как вы там магглорожденные говорите?

— Ясно. Что ж, я извиняюсь, простите что принял ваш полёт фантазии за рациональное мышление, и отказываюсь от любой суммы, какой бы щедрой она не была, и в какой валюте вы бы мне не предложили. В отличии от некоторых, Раймунд, я верен своему нанимателю.

Раймунд и бровью не повёл, но я, скрывшись в кабинете под мантией-невидимкой, читал его мысли. На последних словах Маркуса в голове Раймунда, несмотря на противодействие артефакта, всплыли весьма четкие образы его предыдущего работодателя, чистокровного волшебника из Франции, приспешника Волан-де-Морта. Один из тех, кто после проигрыша сумел легко отмыться, сохранить репутацию и свободу. Всплыл образ смерти босса, точнее его убийства. Марсель Аугустин пал от руки собственного подчиненного, который втрескался по уши в вейлу, а та и рада была приворожить идиота. А всё потому, что месье Раймунд не слишком привержен идеалам чистоты крови, скорее идеалам чистоты плоти и правильных пропорций. Знать надо, кого нанимать на работу.

— Маркус, не будь глупцом.

— Глупец здесь только вы, месье Раймунд. — Видели бы вы, как вся троица подскочила со стульев, развернулись, уставившись на меня, опомнились и достали волшебные палочки, которые я вырвал из их рук экспелиармусом. Удобная штука, тратит крохи силы, оставляя врага безоружным.

— Прийти ко мне в дом и обокрасть меня. Не лучший выбор самоубийства. Ну, чего молчите, будто воды в рот набрали. Ах да, наверное, вы думаете, а как так получилось, что предсказание Сибилы не сбылось? Что ж, бывает, пророчества как лотерейный билет, первые три цифры совпадают, но последняя рушит все надежды.

— Маркус, выйди пожалуйста из кабинета. — Маркус, до того не спускавший глаз с троицы, убрал волшебную палочку и молча удалился.

— Господа, отсюда у вас два выхода, первый прямиком в Азкабан…

— Это почему же, господин Вильгефорц, мы ничего противозаконного не совершали, просто побеседовали с мистером Маркусом, как старые коллеги по работе, хе-хе, а небольшой штраф за «неправильные слова», я готов заплатить.

— Ещё раз перебьете меня, и мы сразу приступим ко второму выходу из данной ситуации. — Они не воспринимали меня всерьез, но в данный момент подручные Сибилы оказались безоружны, будучи вынуждены выслушать меня. — В Азкабан вы отправитесь за шантаж и вымогательства, убийства трех человек, Альфреда Майклсона, Мелани Гибсон и Шарли де ла Круа — вашего бывшего босса. Да да, я читаю ваши мысли. Вот такая расстановка приоритетов, месье Раймунд.

Сдаваться французик не хотел, и сдавать подельников тоже. Заговори он, и до Азкабана не протянет, свои же убьют.

— Вы можете выбрать смерть сейчас, — протянул я им волшебные палочки, — или чуть позже. Разницы никакой нет. Возможно, я вас убью, а возможно вы сможете сбежать, а если настучите, вас убьют, но это не точно. Решайтесь, месье…

Глава 16 Джентльмен и Леди

После слов Вильгефорца Маркус вышел из кабинета, и дал отмашку рабочим собираться домой. Кто знает как повернется дальнейший разговор, а сохранность жизней работодатель ставил во главу угла. На вкус Маркуса, предприятие по созданию сквозных зеркал мало походило на рабочее место.

Так как магическое конвейерное производство в принципе невозможно, отдуваться полностью приходится магам. Во всех этапах и во всех процессах чародеям приходится принимать непосредственное участие, и даже последняя фаза зачарования, где всю работу делает огромная магическая печать, чей функционал никому кроме Вильгефорца не понятен, требует контроля со стороны волшебников. Такой темп работы налагает ряд ограничений. Самое главное — личная сила мага.

Маг не может работать часами напролёт, по вполне объективным причинам: усталость физическая и умственная, магическое перенапряжение, непропорциональность силы нескольких магов, и множество более незначительных факторов ведут к неосуществимости бесперебойного производства. Где один маг потянет шесть часов работы, другой, менее опытный и энергичный, даже тройку не осилит, поэтому мануфактура скорее походила на зону для отдыха.

Сейчас большинство магов как раз отдыхало. Лишь Люк Ли, главный специалист по зачарованию, готовил заклинательный круг. Настал его черед, и мужчина собирался приступать к своей части работы, к которой он допускал только своих главных помощников. Вильгефорц, по мнению Маркуса, недостаточно параноик. Иные работодатели производят гораздо менее ценные товары, но берут с работяг едва ли не непреложные обеты, заключая столь заковыристые магические договоры, что лучше самому повеситься, если поймают на продаже коммерческих тайн.

Вильгефорц пошел по другому пути. Маркус не то чтобы сильно интересовался, однако он начальник охраны и должен знать, кому доверять можно, а кто потенциальная крыса на корабле. Вильгефорц тогда впервые ухмыльнулся.

— Маркус, мы вступаем в двадцать первый век, столь варварские методы мне глубоко чужды. По моему, непреложный обет мало отличается от рабского ошейника, да и заключать его с каждым работником — это трата времени, тем более, что я планирую расширять свой бизнес.

— По моему, это неоправданный риск, ставки слишком высоки. Хотя бы на первых порах, пока счет идет на десятки тысяч галлеонов, не помешало бы перестраховаться.

— А ты готов дать такую клятву?

Маркуса вопрос застал врасплох. За себя он был уверен, не собираясь кинуть того, кто платит ему легальную зарплату ежемесячно больше, чем он зарабатывал криминалом в лучшие дни юности. Однако, оказавшись перед выбором, сердце екнуло.

— Вот именно. — Кивнул своим или чужим мыслям Вильгефорц. — Сам подумай, когда штат работников перевалит за тысячу, мне что, бегать и с каждого брать обеты? Да и суммы, о которых ты говоришь — это лишь малая часть будущих несметных богатств. Лучше отсеять глупцов в начале пути.

— А мне говорить такие подробности вы не боитесь? — Попробовал пошутить Маркус. Вильгефорц ответил ему тем же тоном, ничуть не смущаясь.

— Пойми Маркус, деловые отношения строятся на взаимном уважении работодателя и работника. Когда стороны приходят к консенсусу, то можно начинать работу, доверив часть тайны сторонним людям. Я ведь разделил секрет производства между отдельными членами коллектива, дав мастерам принцип работы, но не понимание процесса.

— То есть, ребята знают как делать, но не понимают, почему оно работает?

— Бинго! Ну и насчет клятв. Гипотетически, я бы мог взять с тебя или другого сотрудника «VTT» обет, однако, если ты его нарушишь, то последствие будет одно — смерть, считай легко отделался. Маркус, ты не хочешь узнать, что случится, если ты нарушишь тот простой контракт, что мы заключили…

Маркус проникся словами босса, ведь он знал со слов Кьюриоуса, на какую магию он способен без волшебной палочки, а что он сделает с артефактом в руках, не имеет смысла гадать. Лучше просто делать свою работу правильно, чем Маркус и занялся, выйдя из кабинета начальника, оставив того в одиночку против троих.

Согласно протоколу, дал отмашку всем приостановить работу и расходиться по домам как можно быстрей. То, что Люк ещё не начал зачарование, последний этап создания сквозных зеркал, было как раз хорошо, не придется портить товар прерыванием зачарования на середине процесса.

— Эй Ли, заканчивай. На сегодня все! — Крикнул он через весь зал. Акустика тут хорошая, слышно с одного конца на другой. Люк Ли кивнул, трансфигурировал скатерть и накрыл ею зеркала, и последним из работников активировал порт ключ. Маркус принялся ждать.

Он не слышал, что происходит в кабинете и, честно говоря, он боялся за своего шефа. Месье Раймунд отменный дуэлянт, не раз убивавший оппонентов, когда ставки были 10 к 1 не в его пользу. Маркус и сам не брался утверждать однозначно, за кем останется победа в случае открытого конфликта.

Через пять минут из комнаты вышел Вильгефорц, беззаботно шагая по направлению к Маркусу. Он окинул взглядом мануфактуру, чему-то кивнул, и не спешил уведомить подчиненного о произошедшем, так что Маркус решил проявить инициативу, получив ответ на неозвученный вопрос.

— К моему глубочайшему сожалению, месье Раймунд и его компаньоны не приняли моего предложения.

— То есть…

— Действительно хочешь знать? Маркус, ты ведь решил завязать с криминалом, а скажи я тебе подробности, ты не сможешь отрицать своего участия, если авроры начнут задавать вопросы.

Маркус задумался, серьезно. Очередная проверка на вшивость, хотя смысл? Легилимент его уровня уже давно все прочитал бы в мыслях. Он здраво оценивал свои умения, окклюменция не числится среди его талантов. Как и любой уважающий себя маг, Маркус изучал магию не только физической защиты, но и ментальной не брезговал, без неё в криминальных кругах никак, хотя в большинстве случаев он полагался на специальный амулет. Так к чему все эти игры?

— А вы собираетесь попасться?

— Отнюдь, Азкабан не входит в мои ближайшие планы на сотню лет.

— Тогда я с вами, — и подумав, если уж наглеть то до конца. — А допустим схватят не вас, а меня… — Развивать мысль Маркус не стал, но был уверен, Вильгефорц дослушал конец вопроса в уме.

— Такого не будет. Маркус, ты не будешь участвовать в теневой стороне моего бизнеса. Эти обязанности возложены на других людей и на меня самого. Ты лицо официальное, и должен действовать в правовом поле. Мой уровень доверия, оказываемый тебе, нужен чтобы не возникали недопонимания в дальнейшем и конфликты на этой почве.

— Теперь мне все понятно.

— Вот и хорошо, можешь отправляться домой, твоя помощь в избавлении от тел мне не нужна.

— До завтра тогда.

Как только Маркус ушел, я принялся за дело. Тела подручных Сибиллы я переместил на второй этаж, в мой кабинет, где я установил один из двух созданных этим летом мегаскопов — устройство для множества магических операций, вроде общения на большие расстояния при помощи объемной иллюзии или создания стабильных порталов, так же на большие расстояния. Артефакт не имел подобных функций сам по себе, работая как усилитель и стабилизатор одновременно и, пока я скован ограничениями и детским телом, приходится прибегать к постыдным полумерам.

Открыв портал в один конец, я закинул туда все три тела. Вот и все, даже я не знаю где теперь появятся эти трое, если вообще появятся. Честно говоря, никто не знает, что случается с теми, кто не задает точку выхода при создании порталов. О подобных, весьма интересных случаях, могли бы поведать те кто прошел через такой портал, но увы, их никто больше не видел.

Приняв облик убитого месье Раймунда, я спустился на улицу, сел в его шикарный автомобиль, и пошел на встречу с его любимейшей Сибиллой, нанятой кем-то для кражи секрета производства сквозных зеркал, или в крайнем случае, саботажа моего бизнеса.

Точнее попытался пойти — сев в машину я вдруг понял, что совершенно не понимаю, как ею управлять. Уделяя всё свободное время изучению магии, я забыл про технический прогресс этого мира, но это простительно конкретно в данном случае. Водить легковой автомобиль в Великобритании можно с 17 лет, соответствующее обучение проводится примерно в этом же возрасте, а тратить лето на изучение совершенно бесполезного для меня навыка — откровенная глупость.

Я хотел прибыть на машине, дабы не привлекать особого внимания охраны особняка, где живет Сибилла и ныне покойный Раймунд. Над особняком висели анти-аппарационные чары, трансгрессировать туда у меня не получилось бы, даже знай я, как это делается. Открывать портал не выход, все равно что снять с себя иллюзию, а драться с целой толпой обученных магов, среди которых бывшие авроры — неудачная идея.

В итоге мне пришлось избавиться от машины и добираться до особняка при помощи обычного транспорта, хотелось посмотреть на красоты родной страны, но уже после двух часов езды мой интерес пропал окончательно. Водитель лимузина не понял, почему это он остановился посреди дороги, где вокруг на десятки миль ничего нету кроме лугов.

Дом предсказательницы также скрывался мощными чарами, но не только. Сибилла знала толк в гербологии, об этом четко говорили лианы, опутавшие ворота и забор по всему периметру. Магическое растение, опутавшее лианами весь периметр забора, было полуразумным. Я даже услышал мысль — <i>Чужак</i>!

Вот так вот, даже приступить к выполнению плана не успел, как меня раскрыли, и главное кто? Цветок! Об этом стоит помалкивать… Решение я нашел быстро. Скрывшись под мантией-невидимкой, я пролевитировал над воротами, быстро дойдя до дома и зайдя внутрь, а там уже по памяти добрался до покоев Сибиллы. Ну что поделать, если месье Раймунд думал больше фаллосом, чем специализированным органом. По большому счету, именно это помещение возникало в голове Раймунда, когда тот думал о Сибилле.

В покоях застать дамочку не получилось и я принялся рыскать по всему особняку, однако её просто не было дома. Я узнал о её отсутствии из мыслей одного охранника. Дамочка посреди дня сорвалась куда-то, не обмолвившись словечком о конечном пункте поездки. Она конечно не обязана отчитываться перед своей охраной, но приблизительно в это же время мистер Раймунд покинул наш бренный мир. Предполагаю, она каким-то образом узнала о кончине любовника, и успела скрыться до того, как стать следующей жертвой.

Да, я могу такое допустить, но решил все же убедиться окончательно, ибо прожигать здесь весь день, ожидая её возвращения, если оно вообще будет, я не хочу. Можно поступить гораздо логичнее и эффективнее, вычислить местоположение неудавшейся воровки методом психозрительства. Раньше для такого сложного колдовства я нуждался в дополнительной аппаратуре, но сила истока позволяет прозревать сквозь время и пространство не хуже сильнейших предсказателей.

Вот и посмотрим кто кого. Я прибавил в силе, хоть всю и не могу использовать, однако Сибилла не первый год прорицает, а значит должна знать способы защиты от данной дисциплины чародейства. И все же, ей далеко до Йеннифер — вейла не сумела скрыться от моего взора.

Чуть-чуть отпустив завесу контроля над моей силой, я коснулся одной из множества цацек, разбросанных по всей спальне. Один миг, десяток образов сливаются в четкую последовательность событий. Два хлопка аппарации, черный дом, который находится незнамо где, скрытый мощнейшей магией, тайной, фиделиусом. Скрылась.

Я попробовал сильнее сконцентрироваться на прорицании, использовать больше силы, однако понял, что поступаю как типичный неопытный юнец, вбухивающий побольше магии, надеясь на иной результат, чем ещё большее разочарование.

Ладно, пускай скрывается, рано или поздно я её поймаю. Напоследок я забрал из её покоев ожерелья и кольцо. Не то чтобы во мне проснулся клептоман и соответствующие ему наклонности, однако предметы, на которых отпечаталась аура хозяина, имеют свойство терять её, особенно быстро при использовании оных в ритуалах, колдуя над ними.

Домой я вернулся под вечер, всю дорогу прозревая, надеясь что Сибилла высунется из дома, тогда у меня появиться хоть малейшая зацепка о её местожительстве. Весь вечер на втором этаже дома Дурслей я настраивал мегаскоп, будучи готовым в любую минуту активировать портал, только высунь она ножку из дома. Хотя сомнительно, что это случится в ближайшее время. Как бы там ни было, до поздней ночи я психозрел, пока полностью не стер ауру с двух колец, а потом меня начало клонить в сон.

Утром следующего дня мне снова пришлось проверить местоположение провидицы, и снова пусто. Лишь черный дом средь множества других типичнейших трехэтажных домов в Лондоне мелькал в силках моего восприятия. Ничего, я умею ждать. В состоянии ожидания и тянулась вся неделя. Каждый день я курировал работу на мануфактуре, отсылая готовые партии зеркал покупателям и принимая новые заказы. Параллельно я искал новых сотрудников для ещё двух мануфактур.

Я немного недооценил масштаб интереса к новинкам. Магическую Англию охватила некая истерия и все состоятельные волшебники спешили купить сквозные зеркала. До этого тысячелетиями они обходились без них, а тут как плотину прорвало. Человеческая жадность не знает границ, им лишь бы сейчас, прямо сегодня поиметь новинку, и похвастаться перед остальными. Смотрите, я не такой как вы, я богаче, завидуйте мне! Их жадность обернется выгодой для меня, ведь они переплачивают в сто раз за безделушки, которые в скором времени обесценятся.

Работая до изнеможения, даже тренируясь меньше, и отодвигая свои эксперименты на задний план, я чуть не проморгал момент, когда Сибилла решила сбежать из страны. Она вышла из дома и направилась на встречу с перевозчиком. Так в моем видении мелькал человек в деловом костюме. Подозреваю, данный персонаж имеет выход на нелегальные порталы и способен переправить Сибиллу на материк, но я не дам ей возможности скрыться.

Как только у меня было видение, я как ошпаренный влетел в кабинет. В этот момент я находился на улице и мне потребовалось меньше минуты, добраться до мегаскопа, активировать его и настроить портал. Я наблюдал за поездкой мадам до оговоренного места, где, по её же словам, стояли антиаппарационные чары. Идиотка. Как только вейла добралась до места встречи, я тут же открыл портал. Моя магия даже не заметила потуги враждебных чар воспрепятствовать моему перемещению, и я явился!

Перевозчик струхнул при виде распахнутого портала, точнее, неизвестного магического явления. Он подумал, что это работа авроров и трансгрессировал. Хитрец, оставил себе лазейку для отступления, чего не скажешь о Сибилле.

— Мадам, я попрошу вас действовать обдуманно и не сопротивляться.

— Где Раймунд? — С ноткой страха, но все же решительно спросила она.

— А вы не догадываетесь?

В её глазах появились слезы, а в эмоциях полыхнуло отчаянием, неверием, страхом и грустью. Надо же, любовь была взаимна, чего на первый взгляд никак нельзя было сказать. Я думал, вейла просто использовала месье Раймунда, совмещая полезное с приятным, хотя вот как оказалось на самом деле. Женщины…

— До встречи с вами я был прямо противоположного мнения о месье Раймунде, но теперь могу с уверенностью сказать, он был настоящим джентльменом. Он предпочел умереть ради вас. А вы настоящая леди?

Ответом мне была зеленная вспышка и громкие слова — Авада Кедавра! Зеленый луч не смог попасть по мне. То, что нельзя заблокировать, всегда можно избежать. Я просто увернулся, завалив вейлу чередой слабых заклинаний, выбив у неё из рук волшебную палочку.

Могу сказать, она была настоящей леди, до последнего момента пыталась убить меня и не выдать заказчика.

Глава 17 Судьба

Люциус Малфой руководствовался выгодой, как и большинство соратников по бурной молодости. В ту пору чистота крови ещё что-то значила, манила своей романтичностью юных глупцов, старающихся во всем подражать родителям. Сейчас он понимает — уже тогда век чистокровных волшебников стремительно клонился к закату. На самом деле, вот уже почти полвека, как чистокровное доминирование на всех ключевых постах министерства магии сменялось разбавленной кровью. Полукровки, а за ними и грязнокровки просачивались в высшие эшелоны власти, благодаря ничем не уступающей чистокровным хватке, дерзости и смекалке.

Дамблдор отличный тому пример, и далеко не исключение из правил. В те годы Люциус Малфой считал чистокровных, не разделяющих взглядов Волан-де-Морта приспособленцами, которые запоют по другому, стоит лишь Ордену Феникса проиграть. Тогда он ещё верил, что дело не в деньгах… Легко так говорить, когда тебе достается по наследству состояние на пару жизней вперед себе и потомкам.

По итогу все оказалось ровно наоборот. Волан-де-Морт был вторым Грин-де-Вальдом, последним вздохом старых традиций. После поражения того-кого-нельзя-называть именно звонкий галлеон уберег его и ряд друзей от Азкабана. Платить пришлось много, щедро подмазывая каждый ключевой винтик Визенгамота. Воодушевленных юнцов спустили с небес на землю, выбив всю черно-белую дурь из башки.

Новая жизнь не избавила от репутации пожирателя смерти, пусть официально его вина доказана не была, люди все же не глупые, все всё прекрасно понимали. Это не означало, что Малфоя придут линчевать жертвы террора, но опасения возникали. Сложившийся образ бывшего пожирателя смерти, сторонника Волан-де-Морта, закрыл для него многие двери.

Общество чистокровных, поддержавших Альбуса Дамблдора, в упор не замечало Малфоя. После поражения и во время суда, ему было о чем подумать. Отбросив шелуху в сторону, он увидел мир под совсем иным углом, круглым углом. Деньги — вот что двигало магическим миром.

Править магглами, решать судьбу низших рас? Общество магов это не волновало от слова совсем. Никакие они не избранные, маги давно уже превысили число индивидуумов, когда дар считался избранностью. Магический мир все больше напоминал маггловский, со своими законами, каждодневной рутиной. Магия перестала быть искусством, стала обыденностью. Поэтому приходящие извне полукровки и магглорожденные прилагали все силы для достижения величия. Наверняка грязнокровки ощущают себя величественнее чем аристократы в десятом колене.

После смерти отца Малфой оказался предоставлен самому себе, и кое-что в старых отцовских записях приковало его взгляд. Абраксас Малфой вел дела не только с магами правильной крови. Львиную долю услуг он оказывал магглорожденным. Люциус не удивился. Горы золота невозможно нажить на одних аристократах, но ему подобный путь был заказан. В первый же месяц он утратил почти 70 % клиентов. Люди не желали иметь дел с расистом.

Нельзя сказать, что Малфой воспылал любовью к грязнокровкам, но проигранная борьба за идею серьезно пошатнула систему ценностей юного аристократа — и на кое-какие уступки для собственного благополучия он был готов пойти. Другое дело, никто не хотел идти ему навстречу.

Один выбор определил всю дальнейшую судьбу его семьи, и Малфою ничего не осталось как держаться товарищей по «несчастью», тех, кто сумел избежать наказания — как и он сам, разумеется. Был один раз в Азкабане, навещал менее удачливых знакомых.

Если он сам смог подстроиться под новый мир и новые истины, то некоторым не так сильно повезло. Обида от поражения, горький опыт юношеского максимализма, помноженный на ежедневную проверку прочности дементорами, превратила некогда молодых парней и девушек в откровенных психопатов. Больше туда он не ездил.

Люциусу Малфою было чем заняться. Свадьба, сын, дела семейные, плюс налаживание новых связей, старания и сложнейшая работа по удержанию влияния в министерстве — всё это принесло свои плоды. С ним снова стали здороваться за руку чародеи равного статуса. Его помощь и возможности опять потребовались обществу, и Малфой готов был оказать посильную помощь всякому, кто готов платить галлеонами.

Одиннадцатилетний путь к былой славе был не самым легким, извилистым и дай бог на половину законным. Разница лишь в анонимности мотивов и поступков. Он научился не попадаться, а подчас быть третьей стороной, которую ни в чем не упрекнешь. Посредничество между знакомыми темными магами и высшим светом. Торговля темными магическими артефактами, запрещенными изделиями. Мистер Малфой везде имел свою выгоду, отовсюду текли галлеоны прямо ему в карман. Ни один путь не вёл к нему на прямую.

Сейчас Люциус Малфой смотрит на большинство магов свысока не по науськиванию Волан-де-Морта. Он превзошел их, научился думать как они, оставив грязнокровок далеко позади. Ооо, магическому миру было далеко до всех экономических и политических ухищрений, придуманных алчными магглами, активно проникающих с магглорождеными в магическую Англию последние десятилетия.

Люциус Малфой не упустил своей выгоды. Смотреть свысока на него давно перестали, так он думал… И кто же посмел не обратить внимание, игнорировать его персону когда он сам, первым, протянул руку! Безродный ублюдок, даже не англичанин, даже не гражданин Великобритании! На островах Вильгефорц из Роггевеена объявился сравнительно недавно.

Казалось, момент и сама ситуация просто идеальна. Конец аукциона, все довольны покупками и особенно Малфой. Купив пару сквозных зеркал, Люциус в мгновение ока раскусил потенциал новинок. Понимая, что сейчас он находится возле будущей сокровищницы, грех было бы не поставить кирпич в фундамент будущего предприятия. Не он один оказался таким умным. Макмилланны, Гринграссы, Розье — представители семей, что не утратили чистоту крови, а главное вес кошелька, как стая акул обступили пришельца. Были средь них и знакомые полукровки, представители иностранных кланов, уполномоченные «говорить» о больших суммах.

Все норовили предложить ему свою посильную помощь в разбирательстве с законами магической Англии, кто-то завуалировано предложил покровительство, за небольшой процент от дохода. Действительно небольшой, поэтому Люциус засуетился, как бы не остаться крайним у разбитого корыта. Когда он подошел к уже довольно большой группе магов, Вильгефорц вежливо и старательно отклонял предложения, которые больше походили на угрозы, а некоторые на просьбы.

До чего же дошла Английская аристократия! Где интриги, где манеры? Нет, сразу покровительство, сразу качать права лезут! Ухмыльнувшись, Малфой решил оказать услугу новичку, зайти с козырей под видом доброго самаритянина. Вильгефорц даже не посмотрел в его сторону, попрощавшись со словами, — Завтра рабочий день!

Малфой встал, как будто его облили ушатом помоев. Остальные, радуясь что теперь не они выглядят крайними, забыли что минуту назад одиночка отказал им также, просто не так прямо и фатально. Они хотя бы сохранили лицо.

Дома, в Малфой-Меноре, Люциусу было о чем подумать. Черт возьми, его опустили ниже плинтуса, о чем тут думать? Нужно ответить, максимально быстро и доходчиво для остальных. Если человек из ниоткуда может так себе позволить обращаться с Малфоями, то пройдет совсем немного времени, и весь проделанный труд по восстановлению репутации окажется бессмысленным.

Сибиллу он выбрал не случайно. Она не самый последний исполнитель в определенных кругах, владеет прорицанием, а значит, можно быть уверенным за качество результата. Выбрав вейлу, Малфой даже не скривился. В данный момент она являлась не магической тварью, а гарантом успешного выполнения задания.

Малфой принял меры, обратившись к вейле через третьих лиц — в случае неудачи ему не нужны нити, ведущие к семье. Он еще не подозревал, чем обернется столь недальновидный поступок для него самого в обозримом будущем и в целом для семьи.

Люциус предпочитал держать руку на пульсе, контролируя все важные дела, а что могло быть важнее сохранения репутации? Он требовал отчета о проделанной работе каждый вечер, сильно удивившись, когда Сибилла вчера вечером не связалась с ним через камин. Лишь на следующее утро она соизволила ответить, будучи в состоянии ужаса.

— Он найдет меня, мне не скрыться! Раймунд! Вильгефорц убил его… — Вейла вела себя неадекватно. Страх застыл в её глазах, а руки дрожали. Огненный образ Малфоя никак не мог выдать его личность. Достаточно натянуть маску на лицо, маску пожирателя смерти, она всегда внушает ужас…

— Что случилось, мисс Сибилла, к чему такая паника?

— Я не смогу выполнить ваше задание

Люциус удивился, нет, он серьезно удивился! Чтобы репутация пожирателя смерти не вызывала нужного эффекта… Ситуация неординарная.

— Мисс Сибилла, я заключал соглашение в рамках профессиональной этики, и намерен получить результат, или вам предстоит возместить сумму пятикратно больше суммы заказа.

Учитывая расценки вейлы, Люциус надеялся получить хотя бы минимальный результат — отрицательный тоже один из вариантов. Он выявит границы возможностей Вильгефорца, что позволит лучше подготовиться в следующий раз. Кое-что Малфой уже знал. Глава компании «VTT» достаточно силен, раз убил Раймунда, или у него толковые исполнители. В общем, надежда не оправдалась, Сибилла выдала совсем неожиданное.

— Я заплачу вам в десять раз больше сверх ваших денег, только выведите меня с островов! У вас должны быть пути отхода ещё со времен войны. Спасите, я вас умоляю!

— Хорошо, я вам помогу, — после небольшого раздумья сказал пожиратель смерти, — но мне хочется знать, чего вы так сильно испугались.

— Он невидим. Совсем. Я не могу увидеть его будущее, его попросту не существует. Он как тень…

— Постойте, у каждого человека есть будущее. Я знаком с основами прорицания, их в любой магической школе преподают. Они доступны даже магам, не имеющим предрасположенности к столь специфическому разделу магии. Каждый старшекурсник Хогвартса знает про нить судьбы, и что мы вольны выбирать её, в определенных рамках конечно же.

— Значит, он не человек. — Уверено припечатала вейла. — Он тень, мрак, черная вуаль, что застилает мне глаза каждый раз, когда я пытаюсь узреть нити его судьбы. — Вейла дала пару минут Люциусу, обдумать полученную информацию. Малфой серьезно ушел в себя, и видимо вейла это не оценила, так как её судьба напрямую зависела от заказчика, она решила растормошить пожирателя смерти. — Я не смогла увидеть его, но увидела вас.

— Не тяните мисс, я прямо-таки сгораю от нетерпения узнать, что со мной станется.

— Смерть, если не прекратите досаждать ему, и жизнь, если забудете о ваших обидах. Погибнут все, кто встанут у него на пути. — Последняя фраза, скорее всего, не была исходом прорицания. Сибилла будучи не в своем уме, сильно приукрашивала действительность.

Люциус Малфой сдержал своё слово, дал контакт человека, владеющего артефактным телепортом, прямиком в Париж, в общину вейл. Сибилла обязалась выплатить оговоренную сумму денег переносчику. Больше Малфой о ней не думал. У него появились заботы важнее. Он решил пренебречь словами пифии, однако ещё до вечера ему предстояло изменить своё решение.

Странную посылку ему принес Добби, по его словам — она внезапно появилась перед дверьми мэнора.

— Так оно и было, сэр! Она внезапно появилась из воздуха, никаких сов Добби не видел.

Люциус повелел поставить коробку на пол, и осторожно проверил её на наличие всевозможных чар-ловушек. Посылка с виду выглядела безопасной, обычный картон и обычная перевязь упаковки, ноль магии. Отсутствие дружбы главы семьи Малфой хоть с одним магглом, нетипичная доставка посылки и полное отсутствие следов магии на оной, делали увесистую коробку втрое подозрительнее. Как оказалось, магия в ней все же была.

Внутри оказалась отрубленная голова Сибиллы. Голова уже синела, как вдруг, открыла глаза!

— Тхыы… Убирлхх менряя! Убхил… Онх всеё знаехрт, всёё… Тхыы слехдуюшийх!

— Некромантия! — Люциус тут же отпрянул от посылки, произнеся — Адеско Файр! — Огненный змей сорвался с волшебной палочки, поглотив коробку и перекинулся на пол. Убедившись в безопасности, Малфой смог подавить своё колдовство. Внешне он остался спокоен, особенно, когда напуганные адским пламенем, в комнату влетели Нарцисса и Драко.

— Собирайтесь. Вы уходите.

На все вопросы жены и сына глава семейства отмахивался. Позвав Добби, он отдал распоряжение собрать необходимые вещи. Вся суета и необыкновенная спешка старшего Малфоя обуславливалась его знанием об этой крайне редкой, полузабытой дисциплине магии. Недавняя сцена заставила Люциуса вспомнить об увиденном в юношестве. Некромантия — одно из умений Тёмного Лорда и этим всё сказано… До сегодняшнего дня он не верил в слухи о возрождении Лорда. Слова сына о произошедшем в Хогвартсе не были приняты как весомые факты, ведь у бывшего пожирателя было одно доказательство, превалирующие над остальными — черная метка.

Характерный опознавательный знак последователей темного Лорда не давал о себе знать последние одиннадцать лет. Сегодня никаких проявлений функции метки после открытия посылки тоже не произошли, однако это ничего не доказывает. Содержание посылки говорит куда больше о её отправителе. Если это не сам воскресший Лорд, то однозначно один из его последователей, пытающийся вернуть психопата к жизни. Последователь с нужными знаниями и умениями.

Первую версию Люциус Малфой отмёл сразу же. Он смог найти кучу аргументов против данной теории, самый главный из которых тот, что сам Люциус до сих пор жив. Темный Лорд не славился терпением. Даже чету Поттеров он отправился убивать лично, хотя мог приказать любому из своих прихвостней сделать это. Нет, этот кто-то смог достучаться до духа Темного Лорда, и теперь его силы будут направлены против семьи Малфой.

Люциус не боялся драки, все-таки в ряды пожирателей смерти попасть не так просто, как кажется на первый взгляд. Мало иметь правильные гены, нужно ещё иметь голову на плечах и правильно думать этой головой, учиться новому, быть полезным. Именно так он добрался до внутреннего круга пожирателей. Наиболее доверенных приближенных Волан-де-Морта. И все же, одно дело быть трусом, а другое рассудительным человеком.

Люциус боялся за свою семью, а свои силы в борьбе с учеником Темного Лорда он оценивал здраво. Помощи ему просить не у кого. В отличии от него, другие бывшие пожиратели только рады будут поспособствовать возрождению Повелителя. Не у всех дела пошли в гору после поражения в войне, разве что Снейп согласится. Вот и получается незавидное положение, из которого надо как-то выбираться.

— Драко один год будет на домашнем обучении в нашем мэноре в Болгарии, пока я не улажу все дела.

— Не надо, не оставайся. — Умоляла его Нарцисса. — Ты не можешь быть уверен в личности Вильгефорца. У тебя теперь семья, забудь эту чепуху про верность после смерти. Ты и так заплатил ужасную цену на войне.

— И мне придется заплатить ещё больше, если Лорд вернется к жизни. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас, а для этого мне нужно поговорить с Вильгефорцем с глазу на глаз. Мне будет гораздо спокойнее, если я буду уверен в вашей безопасности. Как вы уже могли убедиться, антиаппарационные чары ему нипочем.

Дальнейший разговор не имел смысла, поскольку все свелось бы к бесполезным спорам, и Нарцисса предпочла тихо собираться в путь. Хотя какой путь, ничего сложного. Две трансгрессии и один портальный переход. Дорога до поместья в Болгарии едва займет больше двух минут. Сложнее было наблюдать за одевающим боевые амулеты мужем.

— Если я не свяжусь с вами до завтрашнего утра, значит я мертв. — Сказал ей напоследок Люциус перед тем, как захлопнуть дверь в гостиной и связаться по каминной связи с группой наемников.

Люциусу Малфою так и не хватило знаний распознать целый комплекс следящих чар, активизированный в момент распаковки посылки. Магия, заточенная на незаметное применение, скрылась за едкой и физически ощутимой некротической энергией.

Теперь у меня есть глаза и уши в доме Малфоев.

Глава 18 Второе Первое Сентября

Начало второго года обучения в Хогвартсе, отличалось от первого года немногим. Мне не пришлось одевать распределяющую шляпу, оставив эту честь новоприбывшим первогодкам. Среди них была Джиневра Уизли, ласково именуемая в семье рыжих, Джинни. Под конец каникул мне довелось побывать в гостях у Рона, в доме под названием Нора.

От родового гнезда четы Уизли у меня остались неоднозначные впечатления. В моей голове никак не укладывалось, как целая семья магов может жить в доме, изначально представляющем из себя кирпичный свинарник? К фундаменту со временем пристроили новые комнаты, при помощи магии само собой, и дом подрос вверх на несколько этажей, появились боковые комнаты. Уизли облагородили дом как смогли, однако результат не впечатлял. Постройка шикарного особняка вполне посильная задача для двух взрослых, состоявшихся чародеев, и двух детей, окончивших Хогвартс.

Со своими школьными друзьями я встретился ещё в Косом Переулке. Предполагалось, что мне придется купить учебники за второй год, но я превентивно их купил ещё год назад, заучив от корки до корки. С тех пор моя личная коллекция книг пополнилась множеством общедоступных, редких, уникальных и запрещенных книг и манускриптов. Чародей, желающий добиться успеха, не должен упускать своей выгоды, а выгода чародея напрямую исходит из его возможностей.

Не успел я порадоваться отсутствием необходимости мотаться по книжным лавкам, как Гермиона огорошила меня новостью об обязательном перечне новых книг в связи с назначением нового преподавателя по ЗоТИ.

— Я ведь писала тебе все лето о нем! В смысле, ты ничего не знаешь?

— Вот так, не знаю, все лето писала мне… О нём…

Родители Гермионы, которые активно прислушивались к нашему разговору, тихо прыснули, а девушка в очередной раз доказала присущую ей не по годам смышленость, виртуозно сделав вид, что ничего не поняла, но в мыслях она уже провалилась под землю со стыда.

Неожиданная встреча с друзьями в Косом Переулке обернулась походом во «Флориш и Блоттс», самую знаменитую лавку книг в Косом Переулке, где мы собирались купить неизвестные мне книги. Я думал, что знаю каждого именитого чародея, авторов теоретической и практической магии. Во всяком случае, я точно знаю тех, кого стоит знать. Услышав имя Златопуст Локонс, в моей голове ничего не вспыхнуло, ассоциаций не появилось, но окружающие меня люди, кроме родителей Гермионы, явно знали его очень хорошо, особенно сама Гермиона.

— Дай посмотреть, пожалуйста. — Попросил я Гермиону, державшую книгу за авторством вышеупомянутого чародея. Быстро пробежавшись взглядом по страницам, я нашел множество историй о геройских похождениях автора, шутки, неплохо прописанные диалоги. Конечно это не уровень Лютика, однако чего я не нашел, так это: детальные описания заклинаний, конкретные ситуации применения, минусы и плюсы, и самое главное теории.

Содержание книги нельзя назвать научно-теоретическим, скорее чистейшей беллетристикой.

— По этой книге мы будем учиться на втором курсе?

— Да! — Уверенно-фанатично закивала Гермиона.

— Ты точно уверена?

— Абсолютно!

— Я это покупать не буду, мне денег жалко на сказки, какими бы поучительными они не были.

— Вот вот, — влез Рон — у моих родителей тоже нет столько денег на писанину какого-то…

— Писанина? — Перебила его Гермиона — Да что ты понимаешь. Профессор Златопуст великий волшебник!

— С его слов. — Прекратил я начавшийся спор. — Вы мне лучше скажите вот что. Вы действительно писали мне всё лето?

В один голос дети начали уверять меня в своей дружбе, ведь они действительно писали мне. Их мысли не врут.

— Тогда возникает вопрос, почему я получил лишь последние письма под начало нового учебного года. Куда делись письма за всё лето?

— Ты их не получал?

— Нет. Я получил лишь последние три письма, где ты интересовалась о моем безмолвии и какой смысл покупать сову, если не собираешься писать. Мне кажется или я уловил некий обвинительный подтекст в твоих письмах? Хотя, признаюсь, без первых писем я могу быть поспешен в своих выводах.

— Мы тебя не виним, дружище. Главное что мы вместе сейчас, а впереди целый год в Хогвартсе!

— Согласен с тобой, но на будущее, думаю стоит обзавестись более надежным способом связи. Например сквозные зеркала.

— Да ты что, они же бешено дорогие? Откуда у тебя… — На полуслове осекся Рон, видимо вспомнил, что как раз у меня есть такие деньги. И тут же погрустнел, понимая, что ему такой артефакт ещё не в скором времени станет по карману.

— Да брось, — я улыбнулся самой обаятельной детской улыбкой на которую способен, — я и вам куплю, мы же друзья!

Родители Гермионы умилились, и тут же насторожились. У обоих в голове возник резонный вопрос. Откуда умаленького мальчика столько денег?

Добрались мы до книжной лавки в самый разгар рабочего дня, переступив порог оживленного помещения. Весьма оживленного, больше чем в другие дни. В лавке было людно, причем основную массу присутствующих здесь нынче чародеев невозможно заподозрить в посещении лекции Хогвартса, ввиду их возраста. Детишки тоже имелись, но занимались явно не тем, чем предполагается заниматься тут. Все люди смотрели исключительно в сторону стола, за которым сидел улыбающийся блондин, не платиновый.

Кто это такой, и почему им так восхищаются, стало ясно сразу же. Трудно не заметить баннер с именем и изображением нового преподавателя Хогвартса, расположенный позади раздающего автографы блондина. В этой жизни я успел убедиться в колоссальных отличиях британского образа чародея от классического, до сих пор импонирующего мне. Златопуст Локонс отличался даже от британских канонов.

Фальшь проглядывалась в каждом его жесте, в каждом слове, в его мыслях, которые буквально выставлены напоказ. Будущий учитель ЗоТИ имел при себе активно работающий талисман защиты разума, весьма серьезного образца. Мне бы даже пришлось приложить немного сил, чтобы пробить заслон, укрывающий разум профессора, если бы придурок не думал столь интенсивно и громко.

Артефакты, защищающие разум, в магической Британии делают по одному шаблону, где ключевым фактором играет желание самого владельца, не выдать свои помыслы. Ещё такой талисман предполагает базовое знание окклюменции. Смысл задумки в малой умственной нагрузке на разум чародея, оставляя ему возможность мыслить критически и быстро, особенно в бою. Такие же артефакты я видел у авроров, гуляя по лютому переулку.

— Пошли поближе, — дернула меня с Роном за руки Гермиона, и нам пришлось подойти.

Вблизи я смог рассмотреть получше виновника столпотворения, хотя для начала пришлось протиснуться среди его поклонников, которые в опасной близости от объекта их мечтаний превращались в фанатиков.

Локонс мазнул взглядом по нашей троице, задержавшись на мне. Он подумал, что я сам Гарри Поттер, однако расстроился, не заметив очков и знаменитого шрама. Этот идиот думал привлечь меня для своей рекламной кампании. Фотография знаменитого писателя и героя магического мира, поспособствовала бы росту его популярности. Недостача всем известных атрибутов уберегла меня от этой сомнительной чести.

Гермиона, пожирая глазами своего идола, попросила расписаться на книге и на этом мой поход в книжную лавку закончился. Пришлось правда подождать детишек, пока они покупали себе нужные книги.

И вот я сижу в большом зале за столом Когтеврана, слушая вердикт распределяющей шляпы.

— Гриффиндор, — крикнул древний артефакт. Его убрали с рыжей головушки сестры Рона. Та с улыбкой до ушей побежала прямо к нему за стол Гриффиндора.

— Что-то я не вижу Малфоя и его прихлебателей — Произнес Рон, повернувшись на скамейке ко мне.

Мне также пришлось повернуться к нему, поддерживая беседу, тем более, что неизменная троица отсутствовала в первый же день учебы. Такое в Хогвартсе редко происходит, а без серьезного повода — выходка наказывается снятием баллов. Итак, Люциус действительно решил поберечься сам и обезопасить свою семью, отослав белобрысого отпрыска подальше с островов. Скрыть направление ему не удалось, тем более, что не так уж и много магических учебных заведений в Европе, а соответствующих статусу древнего чистокровного рода вовсе можно пересчитать по пальцем одной руки.

В плане информационной осведомленности о происходящем в магическом мире мне пришлось провести маленький ликбез, в первую очередь по политической части. Я испытывал острую необходимость подробно, со всеми мельчайшими деталями, узнать о взаимоотношениях различных фракций на островах, в Европе, на других континентах. Права, свободы, обязанности разных народов и национальностей, их союзы и вражда друг с другом заинтересовали меня.

Официальную информацию, находящуюся в общем доступе, мне приходилось получать из учебников новейшей истории, беспристрастно излагающих события за последнее столетие, насколько это вообще возможно для труда, подвергшегося цензуре. Гораздо больше полезных фактов я черпал из душевных разговоров с двумя личностями — Марогоном и Кьюриоусом.

Двое закадычных друзей поведали истинный расклад вещей, не сильно удивив меня. Правда жизни давно усвоена мной, и то, что величайшей магией в другом мире все равно оказались золотые кругляши, меня нисколько не удивило. Вопрос стоял в масштабах!

В Неверленде Капитул имел долю во многих цехах, знаменитых мастерских и мануфактурах, предприятиях, запуская руки во всевозможные отрасли бизнеса от малых предприятий в не самых больших городах до крупных артелей в Новиграде. Маги держали руку на пульсе экономики человеческого общества. Большинство денег принадлежали меньшинству. В этом мире правила игры те же, за незаметным местному чародейскому брату нюанса. Его вообще невозможно заметить, если ты не возродившийся чародей, способный провести одну параллель. Я уже говорил, но повторюсь — маги тут не элита, а общество!

Говоря слова «Магическая Британия», я подразумеваю отдельную страну, состоящую из одних магов, проживающую на территории магглов, но никак не контактирующую с ними, тем не менее численность чародеев лишь одной страны многократно превышает численность полноценно обученных магов всех северных королевств. В этот котел бурлящих магических страстей я периодически нырял с головой, в перерывах между тренировками или работой на мануфактуре.

В очередной раз я окунулся в историю с Малфоями. На второй день после отправки подарка Малфою-старшему, он сам явился ко мне во главе целого отряда, пытаясь придать весомости своему визиту, хотя сам понимал всю нелепость ситуации. Ему не хватило силы духа настоять на своем решении, и в моем кабинете он уже сидел один, оставив охрану снаружи, вместе с моими парнями. Мои люди были в меньшинстве, пятеро против шестнадцати. До него начало доходить, что дело вовсе не в численном превосходстве, а ведь мог бы понять это и раньше, таким образом избежав неловкой ситуации.

Да, неловкой, ведь помимо выставленного ему штрафа, я больше ничего не запросил, намекнув ему на возможное сотрудничество на равных правах, ну, почти. Глава семьи не до конца мне поверил, раз я не вижу его сыночка в школе, хотя казалось, чего ему бояться. Хогвартс же самое безопасное место на свете, нет?

Поддерживая разговор со сверстниками, я упустил момент, когда Дамблдор перешел от поздравлений учеников с очередным учебным годом и объявлений о запретах к новостям, а именно к представлению нового профессора в преподавательском составе. Предоставив трибуну ему, директор отошел на свое место во главе учительского стола. Альбус Дамблдор заметил мой интерес к своей персоне, отсалютовав мне кубком. Я отзеркалил жест. Что же ты, старик, задумал на этот раз?

В башне Когтеврана меня ждал сюрприз. Защита на двери моей спальни была взломана, причем весьма грубым методом. Вбухано силы на пролом стандартного барьера в пять-шесть раз больше. Я предусмотрел такую возможность, ещё в конце прошлого года убрав компрометирующие следы, и надежно спрятав всю остальную магию. Неизвестный ограничился лишь взломом дверного барьера, кстати произошло это совсем недавно, возможно даже сегодня. А значит, это точно не кто-то из учителей…

Я задержался в гостиной факультета на час, сканируя память каждого когтевранца, в тщетной попытке выявить взломщика. К сожалению все ребята оказались чисты, хотя тут присутствовали не все ученики факультета. Некоторые уже разбрелись по спальням. Отложив поиски до завтрашнего дня, я принялся обновлять защиту, укрепляя её новой, возросшей, силой. Забавно, прошел всего один год, с момента активного использования магии в моей новой жизни, а моя сила подросла многократно.

Достав мешочек с сахаром, прихваченный со стола в Большом Зале, я высыпал содержимый фунт на стол, и усилием воли поднял сто песчинок в воздух. Признаюсь честно, дается мне такое усилие не без труда, однако гораздо легче, чем десяток в самом начале. Мне хотелось наведаться в выручай-комнату, записаться в факультетскую команду квиддича, и приступить к реализации своих планов побыстрее, но слабость сморила великого мага. Закончив с тренировкой, я отложил все дела до завтра.

Утро не задалось с самого начала — хотя у него были все шансы стать обычным очередным учебным днем, однако новоявленный профессор ЗоТИ норовил сунуть своё мнение каждому в уши, в особенности он досаждал другим учителям, и Флитвику в частности.

Он подловил наш класс на подходе к кабинету полугоблина, где у нас должен был состояться первый урок чар в новом году.

— Гарри! Ты мне нужен на пару слов, — все-таки он узнал, кто я и, обратившись к Флитвику, попросил отпустить меня с урока на пару минут. Полугоблин, хоть и с неохотой, но согласился.

— Вот и отлично, — заявил Локонс и захлопнул дверь перед носом профессора чар.

— Гарри! — Воскликнул Локонс. — Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс неодобрительно покачал головой, сверкая своей харизмой, состоящей из блондинистых локонов волос и ослепительных зубов. — Вчера ты был в лавке «Флориш и Блоттс», но не захотел сфотографироваться со мной, и даже не представился. Разве так поступают воспитанные мальчики?

— Мне казалось, вы не интересуетесь именами своих фанатов, учитывая как быстро, почти что на автомате, вы раздавали автографы.

— Твоя скромность похвальна Гарри, я рад, что не все знаменитые люди подвержены тщеславию, особенно когда они знамениты с детства. Я в твоем возрасте был никем и ничем, но посмотри на меня сейчас, я всемирно известный писатель, и ты ошибаешься утверждая, что мне безразличны мои фанаты. Каждого из них я ценю как зеницу ока.

— Хорошо, коль так, ваше отношение ко мне должно быть не предвзятым, раз вы учитель ЗоТИ, а я не ваш фанат. Я могу вернуться обратно на урок профессора Флитвика?

— Д-да… — После некоторой паузы ошеломлено сказал он. — Конечно, до встречи на уроке защиты от темных искусств.

После чар последовал урок ЗоТИ. Честно говоря, я еле сдержался, чтобы не кинуть Круциатусом в блондинистого идиота на месте. Лучше бы Драко вернулся в Хогвартс, чем иметь подобного идиота на месте учителя ключевого урока магии. Спросите меня, в чем проблема?

В начале урока Златопуст Локонс выдал нам листки с 54-мя вопросами, никак не относящихся к предмету ЗоТИ. Знал бы я Хогвартс поменьше, решил что Златопуст Локонс так подготавливает учеников к будущим экзаменам, выпрашивая взятки. Вопросы напрямую касались личности Локонса, его желаний, амбиций, чему он отдает предпочтения на рождество и желанные подарки на день рождения. В листке невидимыми буквами сквозил посыл: "ты мне, я — тебе". К моему удивлению, нашелся человек, ответивший правильно на все вопросы — Гермиона. После уроков Рон поведал мне о скрытой любви нашей общей подруги, вгоняя в краску подслушивающую девчушку.

Неужели и в этом году мне придется убить профессора ЗоТИ?

Глава 19 Некомпетентность

В середине урока Златопуст Локонс все же снизошел до выполнения своих прямых учительских обязанностей. Начал он с заклинания обезвреживания пикси. У меня даже появились некие надежды на преподавательский талант Локонса.

Я готов простить человеку его эксцентричность, все-таки мы все психи в той или иной степени, если он профессионал в своем деле. Книги могут быть источником дохода, беллетристика особенно, и судить человека по ним… Это я так себя уверял в рациональности Дамблдора, взявшего неуча на важную должность.

Выпущенные на свободу пикси начали серьезно донимать весь класс, превращая тихий и размеренный урок в балаган. Ученики запускали в снующих повсюду пикси заклинания всех цветов и окрасок. Подлинное светопреставление не имело конца, ведь попасть хоть по одной юркой твари задача не для детской нетренированной реакции. Последний гвоздь в крышку гроба своего преподавательского авторитета Локонс забил собственноручно, попытавшись исправить положение.

— Пескипикси пестерноми! — Неуверенным голосом выкрикнул заклинание профессор. Магия требует концентрации, палочковая магия не исключение. Хотя, даже будь Локонс уверен в своих силах, он бы не справился. Все, что можно было нарушить в этом заклинании, он нарушил.

Неправильный взмах палочки, неправильная постановка ударения, неуверенность и в целом некомпетентность писателя, ничуть не изменили ситуацию. Заклинание само по себе не особо сложное, но массовый вариант требует сноровки. Образованный чародей, занимающий должность профессора ЗоТИ, в моем представлении, должен уметь все сделать правильно, невербальным заклинанием.

Потерпев фиаско, идиот сделал поступок, который не то что я, остальные ученики не оценили, он ретировался, оставив детям сомнительную честь, расхлебывать последствия. Я вмешался, правильно применив заклинание анти-пикси.

Одурманенные пикси одна за другой смирно пролетали в клетку. Когда последняя оказалась внутри, я закрыл клетку.

— Что это было? — Спросила Гермиона, которой удалось обезвредить пару пикси.

— Недоразумение.

— Верно, профессор Локонс просто ошибся или, вероятнее, он хотел поместить нас в реальную жизненную обстановку.

— Нет Гермиона, Златопуст Локонс и есть жизненное недоразумение. Скорее, это директор поместил нас в реальную обстановку. — Продолжил мою мысль Рон.

— Тогда уж, это Хогвартс одно большое недоразумение. — Закончил я.

— А как ты остановил пикси?

— Я правильно сделал то, чего не смог учитель. Задумайся Гермиона, если второкурсник может делать правильно вещи, недоступные прославленному герою, то может не стоит боготворить его так рьяно?

Ещё до следующего урока во второй половине дня, я начал собирать петицию на увольнение профессора ЗоТИ. Подписи поставили большинство учеников Когтеврана и Гриффиндора, присутствовавшие на уроке. Я уверен в том, что до конца недели, на зачарованном листе будут лежать все подписи с первого по седьмой курс.

Я использовал особый лист и чернила, зачарованные таким образом, что подпись ложится на бумаге, только в случае искреннего желания. Такой довод, думаю, Дамблдор не сможет отклонить.

Урок трансфигурации прошел без эксцессов. На контрасте с Локонсом Макгонагалл выглядела образцом профессионализма. На её месте я бы форсировал чуток учебную программу, ведь уже второй год мне приходится симулировать свой интерес к уроку. Нет, сама по себе трансфигурация изумительна, чего нельзя сказать об элементарной школьной программе. Черт возьми, мне ведь совершенно наплевать на превращение мелких грызунов в кубки, а насекомых в пуговицу и обратно. Хвастался я учителям лишь в рамках заданного материала, открыто не демонстрируя свои возможности. Думаю, ту же Минерву, несмотря на всю её педантичность, удар бы хватил, трансфигурируй я из воздуха кресло. Или от зависти бы удавилась… Пора привыкнуть уже, мир не вращается вокруг меня одного, надо потерпеть, ещё чуток…

После уроков я перетащил все нужные для тренировок артефакты в выручай-комнату, в том числе и сборочные материалы для создания мегаскопа. Управление бизнесом труд сложный, особенно если ты не имеешь доступа к нему двадцать четыре на семь. Проблему можно упростить, ставя на важные места правильных людей, лояльных лично тебе. С этим было попроще. Мой бизнес целиком и полностью принадлежит мне одному. Я позаботился, чтобы эта незатейливая истина дошла до каждого, от мелкой шпаны до аристократии.

Как бы там ни было, я условился с Маркусом что каждый день буду выходить на связь. Естественно, я не говорил своему верному помощнику, где я буду пропадать большую часть времени, ограничившись лишь напусканием тумана, проверкой партнеров за рубежом и прочими неоднозначными высказываниями.

Я не планирую ограничиваться одной мануфактурой. Вторую я буду открывать уже будучи в Хогвартсе, ведь надо создать видимость, что Вильгефорц из Роггевеена и Гарри Поттер разные люди. Это сыграет мне на руку в моей будущей политической карьере, а потому никто не должен заподозрить одну личность в пределах двух образов. А сомнения появятся, не рано, так поздно, и мне придется их развеять.

Настроив мегаскоп, я запустил артефакт и установил контакт с принимающей стороной — вторым мегаскопом на территории мануфактуры.

— Порядок?

— Полный, сэр. Ничего подозрительного, никто не приходил, никаких аппараций или любопытствующих личностей. Магглы также не появлялись.

— Свяжись со мной незамедлительно, если начнутся проблемы.

— Само собой.

— Отбой.

— До связи.

Сомневаюсь, что найдется чародей, способный вмешаться в мою магическую связь и отследить меня. Такой исход крайне нежелателен, но подстраховаться все равно не помешает. Я предпринял ряд магических мер, по противодействию не в меру любопытных ушей, таких, например, как тройной магический шифр Йоана. Даже если найдется умелец, способный услышать мой разговор, он вряд ли поймет о чем идет речь. Слова будут казаться бессмыслицей, полнейшей тарабарщиной.

И все же, надежнейшим способом остается лаконичность. Пара слов, обрисовка ситуации вкратце, большего мне и не надо, чтобы держать руку на пульсе. Краткость сестра таланта, в моем случае ещё и мать успеха.

Летом я не мог подвергнуть свой растущий организм серьезным нагрузкам — дамоклов меч, висящий надо мной, способный похерить все приложенные усилия, отсутствие необходимого инвентаря и просто ежедневная занятость отвлекали меня от главного — накопления личной силы.

Сев в позу для медитации, я предварительно выпил укрепляющую настойку из грибов. После медитации я принял ещё два зелья. Такая терапия призвана подготовить моё тело к череде мутаций, но до них ещё долго.

Сегодня в планах освежить свои навыки фехтования мечом, хоть я не отдаю предпочтение данному типу холодного оружия. Применение меча по прямому назначению зачастую влечет летальный исход, шест в этом плане более оптимален. Можно переломать противнику конечность в муку и наслаждаться его беспомощностью. Немногие могут оценить иронию ситуации, когда уверенный в себе человек через пару мгновений умоляет о пощаде.

Под конец тренировок, перебирая в уме дальнейшие действия, я вспомнил о необходимости стать частью факультетской команды квиддича. Я предварительно закупил летом для себя метлу, Нимбус-2001. Не знаю, вписываются ли мои расходы в ту сумму, взятую мной на глазах Хагрида из Гринготтса ещё в прошлом году, могут возникнуть нежелательные вопросы, но пока они решаемы, я не против. Пускай интересуются, жизнью великих магов всегда интересуются.

Надо найти капитана сборной и попроситься на самое козырное место в команде, на место ловца. Как оказалось, состав команды в этом году оставлял желать лучшего. Большинство когтевранцев, умеющих играть, выпустились из Хогвартса в прошлом году, в том числе ловец, капитан команды, двое из трех охотников и вратарь. Считай, команда потеряла весь основной состав, и на их место пришли второсортные игроки, те, кто обычно отсиживались на скамье запасных. С такой командой каши не сваришь. Когтевранцы ведь и так не лучшие игроки в квиддич, а тут ещё и запасные…

Новым капитаном команды выбрали единственного оставшегося охотника старой гвардии, Роджера Дэвиса. Наиболее опытный игрок команды, старший среди остальных игроков, имеющий большой опыт игры в команде, идеальный кандидат. Его кандидатуру одобрили все остальные игроки, и декан тоже. Его-то я и искал.

Вся сборная факультета сейчас обосновалась на тренировочном поле, где проводила набор в свой поредевший стан. Когтевранцы — жуткие индивидуалисты, так они о себе думают, не питают любовь к излюбленному спорту магов, разве что самые чистокровные из них, и все равно на поле собралась настоящая толпа. Причинной тому — вакантное место ловца.

Ловец не простой игрок в силу исторических обстоятельств. Кажущиеся с виду глупые правила игры, когда один игрок решает судьбу двух команд, не идиотизм, а четко прослеживающийся способ выражения протеста отдельного игрока ко всей системе.

Сомневаюсь, что так было задумано изначально, ведь во времена зарождения игры статут секретности ещё не был принят. Возможно, функции ловца тогда и не предусматривалось, или его роль была не столь существенной как сейчас.

Ловец — тот кто заканчивает игру, и этим все сказано. Поймав снитч, команда получает 150 очков, которые невозможно перебить. Усилия целой команды не стоят ничего по сравнению с усилием одного игрока, улавливаете куда я клоню? В замкнутом обществе, где рука руку моет, где волшебство само по себе обыденность, и твой единственный шанс выделиться — это юность, где тебе в школе дают одно из четырех определений твоим характеристикам, у тебя появляется шанс быть единственным и неповторимым.

Ловец не часть команды, а его успех не успех факультета. В большей степени это успех отдельно взятого ученика. Поэтому когда сборная Когтеврана по квиддичу выиграет кубок Хогвартса, в глазах остальной школы и прессы, единственным победителем должен быть я!

Я хочу чтобы обо мне говорили: Без Поттера не видать им победы. Но это потом, сейчас я должен показать ошеломительный результат, оставив остальных претендентов на пост ловца позади. И мне есть что противопоставить мастерству, а именно кошелек!

— Привет Роджер, — поздоровался я с капитаном. Мы с ним особо не общались в гостиной, хотя пару раз пересекались.

— Поттер, неужто пришел проситься в команду? Вижу ты обзавелся приличной метлой.

Назначение на пост капитана команды раздуло эго мальчишки на заоблачный уровень. Ну ничего, это поправимо. В скором времени я спущу зазнавшегося юношу с небес на землю, буквально.

— Ты оговорился, Дэвис. Я пришел вступать в команду Когтеврана. А метла она для игры, не для предварительных проверок и тренировок.

— Свободных мест нет, надо было раньше прийти.

— Это когда, в прошлом году? Ой извини, мне казалось первогодки не играют или ты успел поменять правила?

— Хорошо, я дам тебе шанс стать вратарем… — насупился Роджер. Ути какой.

— Нет, меня это не интересует. Мне нужно место ловца. — Я демонстративно махнул новой, самой совершенной метлой, перед лицом Дэвиса. Уже остальные члены команды смотрели на него с непониманием. Мол, что ты артачишься, Роджер?

Я по всем критериям подходил на место ловца. Небольшого роста, все-таки двенадцать лет, неплохо владею полетом на метле, плюс владею новейшей метлой, что обеспечивает мне значительное техническое преимущество. Крыть такие козыри нечем, ему пришлось уступить, точнее предоставить шанс.

Мне пришлось выйти на поле против действующего ловца, и состязаться с ним в ловле снитча. Не знаю, почему я ожидал увидеть на месте ловца мальчишку, но там оказалась девушка — Чжоу Чанг. Выбор более чем адекватный, она весит меньше чем любой игрок мужского пола, а это плюс для нее.

В загонщики и вратари берут не только из-за реакции, но также из-за габаритов, ведь колдовать нельзя. Игроки уповают на свою физическую подготовку. Охотники самые ловкие и выносливые, так как они самые активные участники игры.

Девчонка, увидев что желанное место ускользает из её рук, потребовала состязания на одинаковых метлах. Это понятно, куда её потрепанному, хоть и не древней модели чистомету до моей метлы. Я согласился.

Встав на изготовку, мы оба приготовились. Как только Дэвис выпустил снитч, мои ноги оторвались от земли сильным телекинетическим импульсом. Кто выйдет победителем, стало ясно сразу, а я знал изначально. Радости от унижения ребенка никакой, ведь безупречная победа без шанса проиграть не стоит ломаного гроша.

В первом году я наблюдал за сборными Гриффиндора и Слизерина, отмечая слабые и сильные стороны обеих команд, и Чанг не дотягивала до уровня ловцов двух вечно соперничающих команд. За неимением других кандидатов того же уровня мастерства, Дэвис отдавал предпочтение девушке. Сегодня должны были состояться последние проверки, простые формальности, перед утверждением нового состава игроков. И тут появляюсь я, ставящий под сомнение его авторитет.

Чжоу Чанг летала позади меня, не способная приблизиться хотя бы на десять метров. Она всегда реагировала запоздало на две — три секунды, дважды утратив из поля зрения снитч. Я специально не торопился ловить его, ведь зрители любят зрелище, что я и обеспечу им. Наглядно демонстрируя свои навыки, я приближался к снитчу постепенно, дюйм за дюймом.

Отсутствие большинства игроков на поле, делало движения снитча предсказуемыми, но от того не менее шустрыми. Но недостаточно быстрыми, для усиленного магией тела и сознания. Я мухлевал, подобно опытному шулеру, севшему за стол с новичками. Вот ещё один минус палочковой магии, она запрещена в квиддиче. Про колдовство без палочки ничего не сказано.

Под усилением я видел каждый взмах серебряных крыльев снитча, и поймал его, оставив плачущую девушку далеко позади. Я даже думал притянуть его к себе телекинезом, когда буду в непосредственной близости, так, чтобы никто не заметил.

— Победа за мной, и место ловца тоже. — Сказал я Дэвису, отдав тому снитч. — Когда тренировки?

Роджеру ничего не осталось, кроме как, скрипя зубами, признать за мной место ловца. В его личном табеле неприязни я вырос на пару пунктов. Ему не нравится что перед ним не лебезят, что я выкинул из команды девушку, на которую у него были планы. Ещё одна причина, почему он хотел видеть Чжоу Чанг в своей команде, и ещё одна причина почему Когтевран не выиграет турнир, с таким-то капитаном.

Назначив тренировки на завтра, Роджер распустил команду. Теперь свободного времени у меня совсем не будет. Придется изворачиваться, тренироваться, простите за каламбур, прямо во время тренировок. А что, это идея, надо лишь изменить заклинание левитации, и летать не при помощи метлы, а самостоятельно, увеличив скорость. Тогда получится тренировать контроль на прежнем уровне, в погоне за снитчем.

Я возвращался в Хогвартс в отдалении от остальных когтевранцев, думая о своем, и чуть не проморгал интересное событие. Место силы Хогвартса всколыхнуло несколько направленных импульсов. Исходили они из подземелий замка, на краткий миг вернув замку его былую магическую мощь. В магическом плане аура Хогвартса выглядела так, будто кто-то подкинул пару дров в угасающий костер. Вспышка длилась краткий миг.

Неужели кто-то балуется с источником магии Хогвартса в подземельях? Из компетентных чародеев, там ошивается только Снейп, но не стоит сбрасывать со счетов обычных учеников Слизерина седьмого курса или самого директора. Просто пойти и проверить слишком рискованно, по многим причинам. Я поступлю по другому. Отпустив контроль над сигилом, я обратился к грани моей силы, прорицанию… А после, со всех ног, добрался до спальни, где заперся, и принялся готовиться к худшему. Увиденное меня не обрадовало…

Глава 20 Первый ход

Огромная змея выползает из подземелий и рыскает по замку в поисках очередной жертвы. Хогвартс выглядит иначе, чем сейчас, времена прошлые. Кадры меняются, чувства, теплота, магия, близость места силы согревает душу, и продлевает жизнь. Ждать, дожидаться команды хозяина, беречь силы. Приказ отдан, надо просыпаться. Видение исчезло.

Я открыл глаза, прищурился, привыкая к темноте комнаты. Смахнул пот со лба и принялся трактовать видение, а оно не оставляла простора для фантазий. В подземельях живет гигантская змееподобная тварь, длиною в пятьдесят футов. Живет она долго, причем рядом с источником, питающим Хогвартс. Тварь подчиняется кому-то, и совсем недавно незнакомец отдал приказ ручному зверьку, убивать. Змей умеет это делать, раньше такое уже случалось, он охотился в пределах Хогвартса несколько лет или десятилетий назад.

Какие выводы я могу сделать? Основываясь на имеющейся у меня информации, Хогвартс самое безопасное место на свете. Стоп, эта информация явно устарела. Дальше, чудище просидело черт знает сколько времени возле места силы. Учитывая явно магическую природу фантастической твари, она могла мутировать, приобретая одному богу известные свойства и возможности. Плюс ко всему, в данный момент в замке есть анимаг, контролирующий этого красавца, планируя натравить его на учеников.

Особых дедуктивных способностей иметь не надо, достаточно сложить два и два, дабы понять, кто за этим стоит. Волан-де-Морт опять сделал свой ход, и профессура с директором снова недоглядели. А кто же ещё? Общеизвестно, что темный лорд был змееустом, а тварь, виденная мною в видении, явно василиск, причем старый, я бы даже сказал древний. Чтобы подчинить такого монстра, нужен более специализированный навык, чем общедоступная анимагия — искусство подчинения животных.

Мне интересно как Дамблдор проморгал Волан-де-Морта на этот раз, или мне придется уже второй раз проверять затылок профессора ЗоТИ, хотя дважды один и тот же трюк сработать не должен, уж директор не настолько маразматик. Я даже начал уважать целеустремленность темного лорда. Не имея материальной формы, раз за разом лезть в место, где тебя могут окончательно развоплотить, надо иметь смелость или сообщника который тебе бы помог. Ну и кто в этот раз окажется сообщником?

Прорицание результата не принесло, акцентируя внимание лишь на непосредственной угрозе. Ещё раз отпускать контроль над силой истока я не рискнул, здраво решив поберечь силы на случай предстоящей битвы с василиском, или тезкой Неверлендской твари. С классическим василиском, виденным мной пару раз в жизни, ручной питомец Волан-де-Морта не имел ничего общего. Местная версия будто вынырнула прямиком из сказок деревенских крестьян, что в очередной раз доказывает состоятельность моей теории. Пришедшие в новый мир люди поначалу давали всем незнакомым тварям знакомые именования. Так страх неизведанного гораздо легче побороть. Потом все новое было классифицировано, старые названия сменились подходящими, кое-что осталось, новые и старые мифы перемещались… Но я отчетливо чувствую связь Неверленда с Землей.

В эту ночь я не скоро уснул, ожидая момента, когда учителя в панике прибегут в гостиную, и расскажут нам о первой жертве. Бегать по замку в поисках приключений я не желаю. Зачем? Повсюду живые портреты, о первой же серьезной стычке с тварью узнает вся школа. Последствия не трудно предугадать. Лучше найти логово змея и убить его тайно, пустив на ингредиенты. Да, такая мутировавшая туша обеспечит мне серьезное алхимическое подспорье.

Если же не получится скрытно убить тварь, надо обернуть победу триумфом. Моя слава и так взлетит до небес. Не то чтобы нынешней известности мне не хватает, просто она не принадлежит мне, пусть не все этого понимают. С мыслями о ещё большей славе я уснул, чтобы проснуться следующим утром и пожинать плоды славы нынешней.

— Гарри, привет! — Крикнул приставучий мальчишка Колин Криви, мой фанат номер один. Поджидал он меня давно, так как не успел я и двести шагов пройти, выйдя из гостиной, как напоролся на него.

— Доброе утро, Колин. Опять хочешь автограф?

— Нет, можно я просто сделаю пару колдографий? Представь, на них картины двигаются. Мои родители до сих пор не верят! Вот они удивятся, когда я им пришлю твоё фото!

— Окей, я понял. Почему бы тебе тогда не сфотографировать двор на перемене, где собираются все ученики. Так ты сможешь более объемно передать внешний периметр школы с её потрясающей архитектурой, и своих друзей заодно покажешь родителям.

— Ты что Гарри, у меня нету в друзьях ещё одного великого волшебника как ты!

В итоге я согласился, и после пары фотографий во дворе Хогвартса, довольный Колин ушел, а я вспомнил, что до сих пор не позавтракал.

— Ты прямо как наш учитель, Гарри, неужели ещё один друг сделался фанатом Локонса?

— Скорее последователем. Учусь как правильно работать с поклонниками, — ответил я Рону, который застал сцену фотографирования. — Ладно, шучу я. Просто так быстрее избавится от Колина, иначе до самого вечера будет бегать за мной как полтергейст.

— Кто-то звал меня? — Вынырнул из стены Пивз.

— О нет, ты накаркал, Гарри.

Страх Рона понять можно. По сравнению с другими привидениями, Пивз сохранил частичную материальность, что ставит его на уровень выше прочих Хогвартских приведений. Он умеет взаимодействовать с предметами, на что другие привидения не способны. Этим и отличается полтергейст от обычного призрака, часто в худшую сторону.

Сохранив подобие материальной жизни, Пивз однако не стремится в чем-то помогать обитателям Хогвартса, пустив всю свою посмертную энергию на распространение хаоса. Безумный призрак издевается над школьниками, уделяя особое внимание младшим курсам. Строго говоря, тут все приведения в той или иной степени пугают школьников, но к ним быстро привыкают. Трудно бояться того, кто тебя даже пальцем тронуть не может. Особого выбора действий у приведений нет, в отличии от Пивза. Вот он и развлекается как может. Ученики не особо рады его развлечениям.

— Не сегодня, Пивз. — Вылетевшего из стены полтергейста как ветром сдуло.

— Не понял, как ты это сделал?

— Что я сделал? Был весьма убедителен?

— Не придуривайся Гарри, ты понял о чем я.

— Ну это весьма долгая история, которая произошла в прошлом году.

— Так у нас есть время до начала урока, — продолжил до меня докапываться Рон, когда мы зашли в Большой Зал.

— Когда я ем, я глух и нем.

— Но после завтрака расскажешь?

Я промычал в ответ что-то невразумительное, что можно трактовать как да и нет одновременно, лишь бы мальчишка отстал. А история действительно интересная получилась. Узнай её директор, смог бы оценить по достоинству, а дальше вышвырнул бы меня из Хогвартса. Ну или, по крайней мере у него появилось бы множество вопросов ко мне, отвечать на которые у меня нет ни малейшего желания.

А началось все с банального возвращения из выручай-комнаты. Я попался на глаза Пивзу. Тот неожиданно вынырнул из-за двери одной из множества комнат. Привыкнув к немного другой ауре обычных приведений, я не ожидал встретить полтергейста в Хогвартсе, за что и поплатился. Оказывается, Пивз уже не первый день за мной следил, и на моё счастье он не успел кому либо донести успехи своей шпионской деятельности.

Серьезных улик у него не было, все-таки попасть в выручай-комнату не смог даже он, но заметно усложнить жизнь призрак вполне мог, поэтому я временно подверг его частичному экзорцизму, оставив ему его жалкое подобие жизни лишь по доброте душевной. С тех пор он доносит мне на тех или иных учеников в Хогвартсе, изредка на учителей.

После завтрака я быстро ретировался из трапезной, пока Рон, увлеченный разговором со старшими братьями, не вспомнил обо мне. На моё счастье, сегодня Когтеврану не предстояло смежных уроков с Гриффиндором. Прошел первый урок, потом вторая пара прошла, обед и уроки во второй половине дня также закончились на позитивной ноте, а потом прошел целый месяц. Наступил дождливый и сырой октябрь. Монстр подземелий никак себя не проявил.

Мысли об ошибочности моих видений стали посещать меня все чаще, и они не базировались на страхе или отсутствии терпения. Мой контроль над силой истока оставляет желать лучшего и, до прохождения хотя бы первичных мутаций, о большем мечтать и не приходится. Это я к чему? Видения не показывают конкретную дату, я могу судить лишь по увиденным фрагментам, и трактовать их. Часто заглядывать в будущее тоже смысла не имеет, получишь те же образы и фрагменты, может ещё чего нибудь нахватаешься, и в итоге окончательно запутаешься.

Неделя сменялась очередной похожей неделей, один пасмурный день сменялся другим. Детям в замке все было нипочем, особенно первогодкам. Детство, юность, счастливейшие мгновения в жизни, когда особо думать не нужно, если ты не сирота, выживающий на дне средневекового общества, или ты не озабочен убийством отожравшейся на дармовой магии магической твари. Я чувствовал приближение дня икс, догадываясь когда произойдет атака.

Саовина, она же Хэллоуин.

Саовина одна из нескольких магических дат, когда то или иное узконаправленное колдовство получается на диво лучше чем в остальные дни года. Конкретно Саовина связана с некромантией, спиритизмом и малефицизмом. Проклясть, убить или пустить кого-то на жертвоприношение — лучше именно в такой день. Можно и в Беллетэйне, Ламмасе, Имбаэлке, ежели ты не фанатичный блюститель канонов, повернутый на антураже маг или недоучка-крохобор. Мне такие дополнительные костыли без надобности, за одним исключением. Саовина так же один из лучших дней для предсказаний. В Неверленде большинство предсказаний, сделанных на Саовину, отличались точностью деталей, и почти стопроцентно сбывались.

Вот и поохотимся, посмотрим кто кого.

В середине октября в школу вернулся Драко Малфой, сгладив углы своего отсутствия подарком для всей сборной Слизерина по квиддичу, заодно заняв «пустующее» место ловца. Мне кажется, сам ловец был не сильно против уйти, получив метлу Нимбус-2001.

В Хогвартсе учились все дети, обладающие магическим даром, что проживали на территории страны. Также абитуриентом одного из четырех факультетов может стать ребенок, чьи родители раньше учились в Хогвартсе. На всю Европу шотландское обучающее заведение ценилось высоко, негласно занимая первое место в списке. Не то чтобы список был сильно длинный, но чем меньше кандидатов, тем легче выявить лучшего. Вот и возвращение Малфоя было делом времени.

За прошедший месяц я связывался с Маркусом каждый день, узнавая новости о внешнем мире из первых рук. По всей видимости, Люциус подуспокоился, посчитав угрозу своей семье преувеличенной, раз вернул отпрыска на родину и в Хогвартс в частности. А почему бы и нет? Слишком большое внимание было приковано к нашему конфликту, чтобы я пустил в расход персону такого калибра. В закрытом сообществе магов Британии, тема мусолилась в каждой таверне. Имена в беседах не звучали, пальцами не тыкали, однако все знали, что Люциус Малфой повздорил с новым предпринимателем. И откуда бы?

Хэллоуин добавил к и без того волшебной атмосфере замка ещё капельку «чудес». Учителя перестали особо строго следить за исполнением школьных правил, касающихся запретов на колдовство, позволив ученикам отрываться по полной. Дети развлекались как могли, не подозревая о готовящемся покушении на одного из них.

В тот вечер все ученики собрались в Большой Зал, кроме меня. Оставшись один в башне Когтеврана, я мог творить по настоящему сильные заклинания, не опасаясь быть раскрытым. Сев поудобнее в позу для медитации, я дал волю своей силе. Нарушать работоспособность сигила в этот раз не понадобилось. В ночь с 31 октября по 1 ноября магические жилы подобно корням Иггдрасиля соприкасались со спиралью, или только до них доносилась магия других измерений. В прошлом году я ощущал нечто подобное, сейчас это чувство только укрепилось, благодаря возросшей силе.

Я вижу, как комплекс чар раскрывается под водой чёрного озера, как место силы Хогвартса наливается магией. Вот оно что! Хогвартс построен не просто на источнике силы! И как я не догадался?! Признаюсь, я ожидал увидеть величественную арку. Здесь, именно в этом месте находятся врата — Ard Gaeth! Отсюда Aen Undod начал свой исход по мирам… Замок — ключ к спирали!

Внезапная догадка ошеломила меня, заставив на минуту забыть о цели нынешней. Открывшиеся перспективы маячили на горизонте, но до них ещё требуется добраться. Цели не сегодняшнего дня и даже не завтрашнего, прямо сейчас мне есть чем заняться, так что затолкав любопытство поглубже, хоть и с трудом, я акцентировал все внимание на предвидении. Попался!

Третий этаж, вот куда василиск направился. В прошлом году мне требовалась карта для ориентирования в запутанных лабиринтах замка. Исчезающие двери и летающие лестницы не добавляли прыти обитателям замка. Сейчас же, в мантии невидимке, я прыгал с одной лестницы на другую, ловко левитируя и не опасаясь быть замеченным портретами. Натолкнуться на кого-то живого я не боялся, ученики и учителя сейчас празднуют в большом зале. Если я и встречу живую душу, то с большой долей вероятности этот кто-то окажется сообщником Волан-де-Морта.

Вместо запаха вони растерзанного человека и нескольких литров человеческой крови, разбрызганной по всему этажу, я ступил в большую лужу воды. Никакого монстра поблизости не оказалось. Ушел. Единственная деталь, которая выбивалась из картины, помимо набежавшей невесть откуда воды, была окоченевшая кошка, подвешенная за хвост на скобу для факела. Её выпученные глаза были широко раскрыты. А ещё надпись, выведенная большими буквами: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!».

Посыл направленный на устрашение, никак не вяжется с подвешенной кошкой. Неужели сообщники Волан-де-Морта — это близнецы Уизли? Другое объяснение столь нелепой акции устрашения я найти не могу. Не стоит сбрасывать со счетов такую версию, ведь никто не воспримет всерьез версию о сообщнике-школьнике. Кроме меня, разумеется.

Я задержался пару минут на месте происшествия, в тщетной попытке определить, куда гадина уползла. Даже вышел из невидимости, чтобы внимательнее изучить все улики. За этим меня и застали.

Банкет закончился, и толпа народу повалила отсыпаться по своим уголкам, в результате чего на третьем этаже скопилась небольшая толпа, желавшая поближе рассмотреть произошедшее. Я не убежал. Зачем? Виновники происшествия часто возвращаются на место преступления. Сейчас прекрасная возможность просканировать память детишек.

— Трепещите, враги наследника! — Громко крикнул подошедший вместе с подпевалами Малфой. — Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течёт нечистая кровь!

С ним подтянулись и профессора. Угадайте кого первым обвинили? Правильно, меня. С обвинениями полез Филч, ведь оцепеневшая кошка принадлежит ему. Миссис Норрис, что за дурацкое имя!

Дабы не разводить балаган, директор предложил обсудить произошедшее отдельно от всех, только вовлеченные лица, так сказать. Весь разговор должен состояться в кабинете Локонса, тот был ближе остальных помещений. Подозрительно. Неужели опять?!

Перед уходом я зондировал каждого ученика на предмет неподходящих мыслей, и наткнулся на странность у той, кто вообще такого не должна иметь. Джиневра Уизли, её мысли надежно защищала монолитная стена магии. И я её чуть не проморгал! Особо акцентировать внимание на ней, у меня сейчас не получилось, но это деловремени.

Мне ещё пришлось объясняться с Дамблдором, но до этого я слушал балабольство Локонса, о якобы схожих случаях, виденных им ранее. Вот он действительно не понимает, что роет себе могилу? Помимо Локонса был ещё Филч, который чуть ли не рыдал, и постоянно сыпал обвинениями в мою сторону. Мне даже жалко его немного.

— Господин директор, позвольте мне сказать, — взял слово Снейп, — Поттер, конечно же, мог случайно оказаться на месте преступления, — начал он ухмыляясь, как будто сам не верил своим словам. — Но вот что странно, для чего вообще он поднялся в этот коридор?

— Я понимаю как это выглядит со стороны, но я не трогал эту кошку, и вообще понятия не имею, что там произошло. Лучше спросите Драко.

— Причем тут мистер Малфой? — Спросил директор.

— Разве вы не слышали? Хорошо, тогда цитирую: — Трепещите, враги наследника! Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течёт нечистая кровь! — Это слова вашего подопечного, профессор Снейп. Хогвартс ведь лучшая школа в мире, и тут не должно быть места расизму…

О, я выдал такую потрясающую речь! Про права магглорожденных, величие Хогвартса, отношение чистокровных к другим ученикам, права и привилегии, и прочую херню, плавно переводя внимание с моего мотива находиться на третьем этаже, на конкретную личность, Драко Малфоя. Пускай учителя докапываются до него, пока я разбираюсь с проблемой.

Глава 21 Последний ход

Весть о произошедшем распространилась по школе с невероятной скоростью. Каждый ученик считал своим долгом спросить ближнего своего, не знает ли он, что случилось на третьем этаже. Если собеседник не знал, о чем идет речь, его любезно просвещали. Не успел я вернуться в башню Когтеврана, как весь факультет уже судачил о произошедшем. Я вновь оказался в центре внимания.

Я мог бы рассказать им, что на самом деле там произошло, но такой поступок полнейшая глупость. Даже захоти я сделать это, мне пришлось бы залегендировать свои знания, поэтому на следующий день, после уроков, вместо выручай-комнаты, я отправился прямиком в библиотеку, чтобы взять книгу «История Хогвартса».

Ещё в прошлом году я, дабы не выглядеть дураком, озаботился ликбезом, изрядно расширив свои познания в истории магии, но даже я не могу запомнить каждую деталь, каждую легенду. А Тайная комната давно стала легендой, как и всё, что связано с основателями Хогвартса.

Её истинное предназначение, боюсь, знает только директор, я лишь строю догадки. Допустим, василиск обитает именно в ней, значит, тайная комната располагается прямо в эпицентре места силы. Неудивительно, что её решили скрыть, а со временем превратить в легенду.

В данный момент мне резко стало не до василиска и темного лорда, но они встали между мной и Ard Gaeth, а значит будут уничтожены. Все же я от корки до корки изучил ещё раз «Историю Хогвартса» и нашел кучу несостыковок. Историю основательно подчистили, но получившийся результат читался просто, быстро и понятно. Как раз для чародея, не задающего слишком много вопросов.

Салазар Слизерин ушел из Хогвартса по причине разногласий между ним и Годриком Гриффиндором. У каждого из четырех основателей было свое мнение по поводу обучения студентов, вот только мнение Слизерина кардинально отличалось от мнения других основателей. Он радел за выборочное зачисление, причем по признаку чистоты крови, что уже звучит как полный бред. Чистота крови способствует росту силы в одном единственном случае — селекция. То, что проводили эльфы, а позже чародеи Неверленда с геном старшей крови, и то, чем на островах и не пахло тысячу лет назад.

А вот моя теория. Салазар Слизерин с товарищами нашли врата между мирами, построив на их месте замок. Так делали и в Неверленде. Каждый крупный город северных королевств, и не только, построен на фундаменте эльфийских городов. Хогвартс стал постоянной резиденцией четверки. Здесь они обучали студентов, создавая репутацию новой школе, здесь же и проводили свои опыты и исследования. И однажды что-то пошло не по плану.

Скорее всего, Слизерин никуда не уходил, а просто исчез. Сопряжение сфер давно закончилось, но длилось в несколько этапов, целую сотню лет. Последствия случаются до сих пор. Не так как раньше, конечно, теперь перемещение полчищ монстров через миры невозможно, однако, один единственный человек легко мог затеряться в паутине миров. Возможно, основатель змеиного факультета недолго протянул в спирали.

После пропажи Салазара Слизерина основатели подчистили следы как смогли, придумали сказки, которые со временем стали легендой, а вход к месту силы скрыли. Сделано это было не только из соображений безопасности, но и ради банального могущества. Четверка, позже тройка основателей, считались великими волшебниками, с такой то силой под ногами…

Искать тайную комнату можно долго и безрезультатно, не знай я человека, который стоит за всем этим. Сегодня утром, в большом зале, я перекинулся парой слов с Роном о его сестре. Рыжий мальчишка, подумав будто я положил глаз на неё, охотно делился сведениями о ней. Жаловался, что в последнее время она стала какой-то грустной и предложил мне поговорить с ней. Я охотно согласился, однако подловить девушку в тот же день, не получилось.

Джиневра после уроков вернулась в башню Гриффиндора и оттуда не высовывала носа. После пары часов скрытного выжидания у портрета полной дамы, я узнал нужный пароль. Мне захотелось под пологом невидимости зайти внутрь гостиной, выяснить причину ненормальности младшей Уизли и наконец внести ясности в сложившейся ситуации. Благо терпение — одна из моих добродетелей.

Поймать младшую Уизли у меня получилось на следующий день. Девочка находилась в подавленном состоянии. Это было настолько очевидно, что даже не нужно было читать её мысли, которые по прежнему были мне недоступны. И куда только смотрят её братья? Четверо из них учатся на Гриффиндоре — и только один Рон обратил внимание на неё. Самое интересное, мне не удалось прокрасться незамеченным к Джинни. Она резко развернулась на пятках, всматриваясь в место, где я находился под покровом мантии-невидимки.

Шпик из меня никакой. Надо взять на заметку: покров древнего артефакта все же можно пробить. Вопрос в том, как маленькой девочке на первом курсе Хогвартса это удалось. Она ещё не видела меня, но явственно ощущала.

— Эй, есть тут кто нибудь? — Спросила она.

Я рассчитывал проследить за ней, вдруг она бы вывела меня на тайную комнату, но можно сыграть в открытую.

— Привет, Джинни. — Поздоровался я с ней, выйдя из невидимости.

— Оу, Гарри… Что ты тут делаешь?

— Могу задать тебе тот же вопрос. Ты ведь направлялась на третий этаж?

— Откуда ты… Нет! В смысле, я… — Джинни запуталась в словах, крепче сжала черный дневник в руках, я ещё раз попробовал прозондировать её разум. Стена, как и час назад, как и вчера днем, надежно ограждала помыслы девчушки. Любую стену можно сломать, вопрос — стоит ли? Состояние кататонички определенно вызовет кучу вопросов, даже у рыжих кротов Уизли.

— Не стоит волноваться, Джинни, я не осуждаю тебя.

Девочка переминалась с ноги на ногу, желая что-то мне сказать. Её воля боролась с чужой. Эта борьба в прямом смысле отображалась у неё на лице, меняющем выражение ежесекундно.

— Джинни, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Что именно, Гарри?

— Например, откуда у тебя этот потрясающий черный дневник в кожаном переплете?

Джинни отступила на шаг и мне показалось, что сейчас она попытается сбежать, лишь бы не отдать дневник. Я видел, какое усилие ей стоило сделать над собой, чтобы выбросить его из рук на пол. Потом её прорвало.

— Я не хотела, Гарри, не хотела причинять вред миссис Норис, и не хочу, чтобы другие ребята пострадали, но голос слишком силен. Я его все ещё слышу. Прости меня.

— Не бойся, — подошел я поближе к ней, ногой отбросив в сторону дневник. — Я позабочусь о нём, а ты иди обратно к Рону. Не говори ему ничего, больше голос тебя не побеспокоит. — И никому лучше не говори, что случилось. Приказ звучал между строк, подкрепленный магией.

— Что ты сделаешь с дневников, Гарри?

— Отнесу его директору Дамблдору. — Легко соврал.

— Нет! Он меня исключит из Хогвартса!

— Не исключит. Ты не совершила ничего плохого, а намерения не были искренними. Тебе затуманили разум.

Убедив девочку в безопасности, я дождался её ухода, чтобы подобрать выброшенный дневник. Предварительно я усилил защиту разума до предела, и не зря. Едва мои пальцы коснулись шероховатой поверхности дневника, как в мой разум ударили тараном. Чистая, грубая сила, не оформленная заклинанием, попробовала проломить барьер разума. Ну кто так работает?

Атака последовала ещё пять раз с интервалом в одну-две минуты, но безрезультатно. Артефакт перестал пытаться подчинить меня грубой силой, сменив подход на мягкое постепенное воздействие, которое не возымело бы эффекта в любом случае.

Я направился прямиком в выручай-комнату, где принялся исследовать дневник. Внутри дневника ни одна страница не была исписана. Отсутствовали заклинания и пентаграммы, даже парочка рун не была нацарапана на обложке. Возникает вопрос, как же его зачаровали?

Пожалуй, кто нибудь другой на моем месте не смог бы разгадать загадку дневника. Просто никому в голову не придет, что вместо магии обычную бумагу зачаруют частицей собственной души. Если бы я не знал, что искать, то мои диагностирующие чары не показали бы столь ошеломительный результат. А все почему?

В поисках ответа я догадался, что книга может быть артефактом-вместилищем, содержащим некую сущность, раз она так точечно выбирает способ воздействия. Сумев правильно конкретизировать параметры поиска, я добился результата. Представьте моё удивление, когда обнаруженная сущность оказалась частью души, прямо как тот паразит, застрявший в моем разуме.

Дальнейшее исследование дневника продолжилось практическим путем. Я использовал дневник по прямому назначению, написав предложение на его страницах.

— Я знаю, кто ты.

Чернила растворились на пожелтевших страницах, будто перо никогда не касалось их, а потом мне ответили. Слова сами появились, складываясь в имя: Том Марволо Реддл.

— Возможно тебя раньше так звали, но ты взял себе другой псевдоним. Я тебя знаю под именем Волан-де-Морт.

Отклик дневника исчез в одно мгновенье. Ощущение духовной силы сменилось её полнейшим минусом. На столе передо мной лежала самая обыкновенная тетрадь. Не знай я, кому она принадлежит, даже не заметил бы подвоха. Дальше держать при себе дневник не имело смысла. Враждебно настроенный артефакт поведал мне свои секреты, большего я не узнаю.

Я положил его в центре сдерживающей пентаграммы, для проведения нескольких тестов перед окончательным уничтожением, в ходе которых убедился в неплохих защитных свойствах артефакта. Ничего серьезнее школьных боевых проклятий я не использовал, разве что парочка бомбард выбивались из общего ряда заклинаний низшего ранга. Но и они не смогли нанести урон дневнику. Часть души, заточенная в дневнике, никак себя не проявляла.

Отбросив шутки в сторону, я решил ударить чем-то посерьезнее, но не успел. Том Реддл тоже не захотел проверять пределы неуязвимости — и сделал свой ход, последний. Внезапно из дневника изошел белый свет, заполнив всю выручай-комнату, а я оказался в другом месте. Первое, что бросилось в глаза, это детали внутреннего интерьера Хогвартса прежних времен. Об этом говорило несколько декораций, статуй и постаментов, отсутствующих в настоящем.

Пространство, в котором я оказался, было воспоминанием части души темного лорда, или отдельным подпространством, возможно и тем и другим одновременно. Убедившись в нейтральности пространства, я доверился чутью в выборе маршрута. Оно привело меня к юноше, стоящему на лестнице и наблюдающему за процессией магов. Четверо взрослых волшебников увозили труп девушки, на носилках. Юноша внимательно следил за ними, или за ней.

— Реддл, подойди. — Обратился к Тому мужчина, отдаленно напоминающий Дамблдора. Сколько лет прошло с тех пор, как тайную комнату открыли в последний раз, если директор тут выглядит максимум на пятьдесят?

— Профессор Дамблдор. — Развеял мои сомнения Реддл.

— Опасно бродить по коридорам в столь поздний час, Том. — Начал нравоучения тогда ещё профессор Дамблдор, стоило Тому подойти поближе.

— Да, профессор. Я просто, я хотел сам убедиться, правдивы ли слухи.

— Боюсь что да, Том. Они правдивы.

— Насчет школы тоже? — Искренне спросил Том. — У меня нет дома, они ведь не закроют теперь Хогвартс, правда, профессор?

— Я понимаю, Том, но, боюсь, у директора Диппета не окажется выбора.

Я видел решимость в глазах Реддла. Он действительно волновался насчет школы, но не по причинам, о которых думал Дамблдор.

— Если это прекратится, если того кто это затеял поймают…

— Не хочешь ли ты что нибудь рассказать мне? — спросил Дамблдор, пристально изучая реакцию Тома.

— Нет сэр. Ничего.

— Тогда ладно, иди к себе.

— Всего доброго.

Том удалился, я последовал за ним. Реддл не спешил возвращаться к себе в комнату, его путь лежал отнюдь не в подземелья Слизерина. Я мог бы досмотреть представление до конца, но режиссерского опыта малолетнему темному лорду точно не хватало. То, что мне показывают, с большой долей вероятности — ложь, как минимум события изложены в однобоком ключе, без иных точек зрения, будучи вырваны из контекста.

— Можешь перестанешь притворяться? — Спросил я Реддла. Тот не послушался меня, потянувшись рукой к двери, за которой слышался чей-то басистый голос.

— Хватит! — Махнул я рукой, телекинезом захлопнув приоткрытую дверь.

Том Марволо Реддл медленно повернулся ко мне. В глазах частицы души я узрел нечто такое, что до сих пор не видел в своей жизни.

— Я хочу поговорить, это важно для меня.

— Твои речи меня не волнуют, Том Реддл.

— Я не смог обмануть тебя, но и ты меня не можешь, Гарри Поттер… Нет, ты не мальчишка. Кто ты?

Держать иллюзию на себе больше не имело смысла, и я показал свой настоящий облик, проявляющийся лишь во внутреннем мире. Химероподобное тело, которому можно дать от двадцати до сорока лет, имеющее черты Гарри Поттера и Вильгефорца. Но баланс нарушался в пользу Поттера. Во внутреннем мире я начинал воспринимать себя, копируя реальный облик, и не важно в чьём внутреннем мире.

— Я тебе не скажу.

— Почему же?

— Правда — привилегия победителя, а ты уже мертвец.

— Ненадолго. Я вернусь к жизни, рано или поздно. Темный лорд не может умереть так просто. И тогда я узнаю, как ты выжил в ту ночь. А потом я убью тебя. — со смешинкой в голосе сказал дух.

— Темный Лорд, звучное имя. Сам выбрал?

— Тебе пора, — сказал Реддл, сделав неопределенный взмах рукой.

— Что, не получается? Эх, Томми Томми, ораторство — твой величайший талант, им ты завлек толпу идиотов, следовать за твоей мечтой. Но ты так и не научился слушать сам, когда говорят другие.

— Другие не могут сказать что либо дельное, я уже тысячу раз в этом убеждался.

— Тогда позволь мне доказать обратное. Вот первая и последняя вещь, которую тебе стоит знать — я убью тебя, окончательно и бесповоротно.

Дальше вести беседу не имеет смысла и, как только я произнес последнее слово, тут же атаковал Тома, точнее, часть души, заключенную в дневнике. Я ожидал достойного сопротивления, как ни как я находился, пусть и не в проигрышном положении, но на чужой территории. Мои ожидания уже в который раз не оправдались.

Враг не смог защититься, не смог поставить даже простейшее протего. Внутри собственной души он не умел колдовать без палочки!

— Ты жалок, темный лорд! Мне стыдно марать о тебя руки! И это величайшее зло, которого боятся все?! Это то, чего я достоин?!

Лежа у моих ног, обгоревший полутруп пытался протянуть руки ко мне. Его и без того разделенная душа растворялась, и я решился попробовать кое-что. Без допуска к внутреннему миру частицы души, я не смог бы повторить этот трюк. Однако я сейчас находился рядом с ядром разделенной сущности. Не церемонясь, я кинул вампирские чары прямо на ослабевшую частицу. Мне и самому интересно, что произойдет. В любом случае я успею прекратить процесс, если что-то пойдет не так.

Мир начал рушиться. Сначала выцвели краски висящих на стенах портретов, а потом сами стены стали разваливаться. Из-под дверей стали выливаться чернила, заполняя коридор по щиколотку. Я решил подстегнуть хаос, на всякий случай запустив адское пламя во все помещения в прямой видимости. В реальном мире такое заклинание без палочки я вряд ли бы осилил, но тут пара пустяков.

Закрыв глаза в кошмаре, я открыл их в реальном мире, держа руку над обугленным, но промокшим, пропитанным черными чернилами дневником. Посмотрев на время, я обнаружил что прошло несколько минут, а значит до вечера мне есть чем заняться. Ставший вмиг бесполезным дневник я спрятал в трансфигурированной шкатулке, а сам сел в позу медитации. Надо разобраться с полученными знаниями.

Глава 22 Легко пришло, легко ушло

Знания, что я смог ассимилировать из половины души Волан-де-Морта, расширили горизонт событий и внесли ясность в ряд вопросов. Я узнал о бессмертии Тома Реддла, какими способами он достиг его. Я узнал цену бессмертия — и она не настолько неподъемная, как я раньше считал.

Ритуал создания крестража весьма ярко отпечатался в памяти Реддла. Видно, что парень грезил этим долгое время, настолько долго, что я теперь могу поэтапно разобрать ритуал создания крестража.

Остальные воспоминания не настолько яркие из-за их вторичности. В основном, там были заучивания заклинаний, которые я и так уже знал. Несмотря на то, что в первом крестраже находилась аж целая половина души, знаниями она не блистала, ведь создан он был в годы студенчества. Плюс, к моему сожалению, чары вампиризма серьезно не доработаны, а кусок был слишком большой. На то и был расчет, скрепя сердце. Главное, я не подавился, узнал ценную информацию. Не узнал только итоговое число крестражей.

Том с юношества намеревался создать больше одного, хотя в книге, которую он прочел, создание множества «филактерий бессмертия» строго воспрещалось. Но разве запреты могут касаться раздутого эго и непомерных амбиций? Правильно, лишь переступая через них, можно взойти на новые вершины силы, или умереть, пытаясь. Чаще всего случается последнее… Потому что незадачливые колдуны не умеют читать между строк.

От Тома Реддла мне достался ещё один талант, к которому я не знаю как относиться, пока что. Умение разговаривать со змеями. Темный Лорд, пожалуй, самый известный змееуст за последнюю сотню лет, а теперь этот талант передался мне по наследству, если можно так выразиться. Я ещё не в курсе, могу ли общаться на парселтанге или мне просто передался обширный словарь на змеином языке.

Так почему бы не совместить приятное с полезным, и не узнать наверняка? Вход в тайную комнату можно открыть только с помощью парселтанга, как и подчинить василиска. Мне даже стало интересно, а работает ли парселтанг с драконидами, представителем которых василиск Неверленда и является. Думаю, ещё не скоро у меня появится возможность узнать это.

Перед походом в тайную комнату я провел подготовку, занявшую два дня. Основная проблема моей неторопливости заключалось во всевозможных ловушках, оставленных основателями школы в тайной комнате или на пути к ней. Даже если учесть их отсутствие, сомневаюсь что Том Реддл смог бы выжить, открой он комнату в юношестве, то остается василиск.

При всех отличиях местного василиска от привычной мне фауны Неверленда, есть у них одна схожесть — яд. Причем, весьма сильнодействующий. Яд василиска одна из немногих вещей, помимо высшей магии, способных уничтожить крестраж, что уж говорить о вещах помягче и поживее.

Я приготовил самое лучшее противоядие, способное меня защитить без серьезных последствий для организма в будущем. Все таки, у меня нет даже чародейских мутаций, чтобы безопасно лакать волшебные эликсиры, а разбавлять их, чтобы не отравиться преждевременно, глупо. Тогда не будет полной уверенности в предоставляемой защите от яда василиска. Вот такая дилемма. И так и эдак пришлось травится.

Когда я добрался до нерабочего женского туалета на втором этаже, противоядие уже оказывало свой эффект. В туалете не было плаксы Миртл, или точнее Миртл Элизабет Уоррен, девушки, чью случайную смерть Реддл использовал для создания первого крестража.

Экстрасенсорикой я проверил наличие посторонних людей, послав импульс по всему помещению. И как за всё время тайную комнату не нашли? Под краном находилась труба, уходящая куда-то глубоко вниз, под Хогвартс, явный вход. Чувствовал я себя в этот момент максимально глупо.

Я готовлюсь к бою с древним чудищем, вспоминая все старые и новоприобретенные умения. Повелеваю скрытой двери отворить проход во мрак неизведанного. Добавленная капелька магии в голосе меняет громоподобные повелительные нотки на тихое шипение. Таинства, неопределенность, перспективы, эх, такой настрой портится одним фактом. Я нахожусь в женском туалете.

Кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то, открыв разверстый провал. Туда и лежит мой путь. Левитацией я спустился по виляющей трубе, пару раз сменив направление.

Конец пути находился в неких катакомбах, лежащих ниже уровня подземелий Слизерина, у самого основания замка. Фундамент школы ещё держал на себе зачарования в первозданном виде, в целом сохраняя более презентабельный вид, чем коридоры и кабинеты внутри, которые неоднократно реставрировались. Столетия близости к пространственно-временной аномалии не проходят бесследно.

Путь до нужного места прошел незаметно. Я находился в адекватном состоянии, полностью отдавая себе отчет, в том что делаю, однако связь между мной и вратами крепла и я шел уже наугад, зная, что приду куда надо. Вскоре я увидел перед собой гладкую стену, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками. Вместо глаз у них блистали огромные изумруды.

Прозвучал шипящий приказ на парселтанге и две створки врат разъехались в стороны. Я предстал перед ликом старца, за секунду преодолев проход, по краям которого висели бюсты змеиных голов. Они были лишь ширмой, призванной затупить внимание посетителя, отвести взгляд от главного места.

Лучше бы они сделали проход к вратам менее заметным, а так основатели скрыли его за ликом бородатого старца. Великолепная скульптура волей неволей приковывала взгляд к себе, да и располагалось она в самом конце зала, прямо по центру. Даже дилетант мгновенно бы распознал скрытый проход к Ard Gaeth.

А может, они делали ставку не на скрытность, а на хранителя врат, василиска?

— Яв’вис’сь, — скомандовал я. Змей не заставил себя ждать.

Со звонким треском заработал механизм, спрятанный за лицом старика, опуская вниз челюсть, откуда вырвалось чудище. Василиск был огромен, длинною в пятьдесят футов бронированной чешуйчатой туши. Чешуя обычного василиска схожа по прочности с драконьей, имеет высокий порог устойчивости к магии. Параметры конкретно этого экземпляра смело можно умножать вдвое. Единственное слабое место твари — это голова и глаза. Хочешь смертельно поразить василиска, бей по глазам, только сначала надо пережить его взгляд.

В отличии от сказок из Неверленда, взгляд Хогвартского василиска действительно мог обратить в камень, поэтому я закрыл глаза и сделал ставку на расширенное магическое чутье. Как раз вовремя. Магический удар прошелся по невидимому барьеру, предусмотрительно заранее активированному.

Вложив в голос больше магии, я приказал ползающей твари подчиниться, с абсолютно нулевым результатом. Мои приказы, в отличии от приказов Тома, василиск не замечал.

— Гх’лупец’с, боль’хше ник’хому не подчиняюс’сь!

Тело змеи натянулось как струна, готовясь совершить стремительный рывок в мою сторону. Я не стоял на месте, контратаковав телекинезом. Василиск ударился о невидимый телекинетический барьер, забавно стекая на землю. Быстро оклемавшись он предпринял вторую попытку убить меня, попытавшись обвить моё тело кольцами и задушить.

Три бомбарды, запущенные в чешую твари, не нанесли особо вреда. Справедливости ради, я больше экспериментировал, чем дрался всерьез, но пора прекращать. Взмыв под потолок, я спрятал палочку и, с двух рук, ударил громом Альзура. Ослабленная версия заклинания, из-за того что я сотворил её не под чистым небом и невербально, все-таки не пришлась по душе ползающей гадине, серьезно повредив чешую в районе головы.

— Сдайс’ся и подх’чинис’сь, тогда я ос’ставлю’сс тх’ебе жис’знь. — Подтачивая волю чудища, продолжал хлестать молниями, наблюдая за тем, как корчится от боли, извивается и шипит древняя рептилия.

Каждое новое заклинание, срывающееся с моих пальцев, сопровождалось ментальным ударом, ломающим волю твари. Пытку, после которой василиск подчинится мне, я решил довершить изящным ходом.

— Круцио!

Змей вертелся, как уж на сковороде, но всякому сопротивлению приходит конец. Сломать можно любого, и магические твари не исключение. Пытка круциатусом научила тварь покорности, и мой последний приказ подчиниться подействовал как надо. Я почувствовал, как меняется восприятие василиска. Гнев и непокорность сменялись безысходностью и преданностью.

— Да, вот так гораздо лучше. Стоило оно твоего упрямства? — Змей не ответил, лишь опустился к полу, по человечески склонив голову в знак покорности.

Закончив с василиском, я повернулся к лику старца, за которым находилось то, что я искал. Честно говоря, знай я, чем все обернется, ни за что не сунулся бы, но все шло слишком гладко, и я расслабился.

— Бомбарда Максима. — Каменное лицо разлетелось мелкими осколками, открыв секретный коридор, куда-то ещё глубже. Дизайн коридора отличался от дизайна тайной комнаты, да и от архитектуры замка в целом, больше смахивая на эльфийскую. Окончился коридор большой аркой, за которой виднелось огромное помещение с двумя пилонами по центру, уходящими вверх, во тьму. Я подумал, что потолок тут зачарован по принципу большого зала, но я ошибался. Иллюзии тут отсутствовали.

Сам я не решился пройти через арку, отправив василиска проверять воздействие незнакомого мне волшебства, предварительно укрепив и так мощную чешую магическим щитом. Мне следовало ожидать произошедшего. Пока я шел к арке, от меня не ускользнуло что коридор расширялся, и менял направление то вверх то вниз.

Когда василиск исчез, а моя ментальная связь с ним полностью прервалась, я укрепился во мнении. Арка — последний рубеж перед хаосом раздробленной временной линии. Вот он, вход на спираль, путь домой, так близко и так далеко одновременно.

Уходя, я починил лик старца заклинанием репаро, докинув сверху парочку скрывающих чар. Не сейчас, но в будущем, обуздав свою силу, я вернусь, найду способ отворить врата, а пока что стоит акцентировать своё внимание на директоре. Вечно таскать с собой дневник в трансфигурированной шкатулке не выйдет. Его полезность исчерпала себя вместе с половиной души Тома Реддла, однако я смогу выжать ещё капельку профита.

Пробираясь обратно через катакомбы мне удалось найти альтернативный вход, или выход, приведший меня в подземелья Слизерина, только на этот раз он открывался не при помощи парселтанга. Я исхитрился открыть зачарованную дверь, воздействуя напрямую магией, как при открытии выручай-комнаты. Контуры стены очертились золотистым свечением, а каменная кладка утратила материальность, позволив мне спокойно пройти через неё.

Как только я оказался в тускло освещенном коридоре, стена обрела прежнюю твердость, а магия рассеялась. Мда, хиреет замок. В свете открывшихся обстоятельств, я даже думать не хочу, что произойдет, когда последняя капля магии покинет стены замка.

Прогуливаясь по вотчине будущих темных магов под покровом невидимости, я обратил внимание на масштабы. Близость от эпицентра пространственных аномалий позволила зачаровать помещения подземелий гораздо лучше, чем весь остальной Хогвартс, в результате чего даже комнаты первокурсников превосходили по размеру две спальни Когтеврана вместе взятые.

По пути на первый этаж я столкнулся с несколькими девушками, в их числе моя прошлогодняя знакомая Дафна Гринграсс, и со всей сборной Слизерина по квиддичу. Ширина коридора, несмотря на магическое расширение, не позволяла нам расстаться полюбовно. Телекинезом я смахнул один портрет со стены, чтобы он упал рядом с ними. Детишки подпрыгнули, отодвинулись от стены, позволив мне незаметно ускользнуть. На прощание, мне пришла отличная идея в голову — подкинуть дневник Малфою младшему, что я и сделал, усилив исходящие от него эманации в десятки раз. В конце концов, именно он подкинул крестраж младшей Уизли по науськиванию своего отца. Каков был итоговый план, я уже выяснил. Что посеешь, то и пожнешь.

До конца следующего дня ничего не было слышно о младшем Малфое. Северус Снейп умел хранить секреты и по его инициативе слухи о причастности Драко к недавнему инциденту не выходили за пределы гостиной Слизерина. И все же мельтешение профессоров от детишек не скрыть, а позже кто-то со Слизерина проболтался своему брату с Когтеврана, и школа, стала полниться слухами. Драко как явился в замок, так вскоре за ним приехал отец, чтобы забрать его домой окончательно. Тут уже слухи другого рода заполонили гостиные четырех факультетов. Мол, белобрысого отчислили из Хогвартса за некий проступок, чего давно не происходило. Учителя не давали никаких комментариев по этому поводу, что ещё больше интриговало.

Вызов к директору был лишь вопросом времени, и я коротал последующие дни, обдумывая что стоит говорить, а что лучше приберечь до лучших дней. В результате я решил играть от полуправды, как и всегда впрочем.

На этот раз в кабинете директора присутствовал и профессор зельеварения вместе с деканом Когтеврана. Они оба увлеклись спором. Флитвик активно жестикулировал доказывая что-то, а Снейп привычно стоял истуканом, но по чуть более громкому голосу, можно было догадаться, что для него это пик активности. Спор был прерван деликатным кашлем директора, стоило мне зайти в кабинет.

— Ты вовремя явился, мальчик мой, присаживайся, — как всегда добродушно произнес Альбус Дамблдор.

Я сел на указанный стул, напротив Дамблдора, краем глаза заметив, как оба учителя встали по разные стороны сзади от моей позиции. Неужели?

— Что-то произошло, мистер Дамблдор?

— Я хочу кое о чем тебя спросить Гарри, и попрошу тебя говорить правду и только правду, хорошо?

— Хорошо. — Насторожено ответил я. Точнее создал вид что насторожился.

— Гарри, ты ничего не можешь рассказать нам о Джинни Уизли и Драко Малфое?

Что ж, значит директор уже обо всем в курсе. Предположу, что он просканировал память младшей Уизли, однако он не мог выяснить, что я загипнотизировал её. Скорее всего, Снейп знает о помыслах Драко, а значит профессор и директор сложили два и два, получив некий результат. Теперь пора узнать, чем он грозит непосредственно мне.

— Что именно?

— Я хотел бы узнать об одной интересной вещи, мой мальчик, что, к сожалению, связала этих двоих, и чуть не устроила кошмар наяву. Ты ведь догадываешься, о чем идет речь, верно?

— Дневник Тома Реддла.

Даже не оборачиваясь, я учуял страх Флитвика. Полугоблин отчего-то слишком сильно боялся Реддла, хотя раньше я не замечал за ним такой страх, в прошлом году уж точно. Снейп даже бровью не повел, как обычно.

— А, вижу ты узнал его имя… Жаль, многие боятся произносить его. Предавая забвению человеческое начало Тома, они преумножают страхи, пока не станет слишком поздно. — Директор уставился сквозь меня, куда-то в собственную бездну. Он не пытался зондировать мой разум, просто старику явно было о чем вспоминать.

— И что ты сделал с дневником, отобрав его у Джиневры Уизли, и как вообще понял кому он принадлежит? — Спросил Снейп.

— Я не знал кому он принадлежит, до того, как убедил Джинни отдать его мне, — правильно поставив акцент на добровольном поступке Джинни, я продолжил беседу, — а заинтересовал дневник меня тем, что у меня опять были видения, как в прошлом году. Я думал, это обычные сны, ведь они не были столь яркими и очевидными как раньше. Но когда я увидел объект из моих снов, всё встало на свои места.

— И ты решил его уничтожить? — Поддакнул Флитвик. Хорошо что он тут. Декану предписывается защищать своих учеников, вне зависимости от тяжести проступка. Они первые адвокаты юных волшебников, в жестоком мире.

— Да, я подумал что надо с этим разобраться быстрее, пока он полностью не подчинит Джинни. Второе лицо ей не к лицу, — пошутил я, и приподнятые уголки губ Дамблдора и Флитвика показали что я на верном пути.

— Давайте без шуточек мистер Поттер. Как вы уничтожили Крестраж? — Вопрос с подвохом.

— Крестраж, о чем вы? — Я искренне удивился, будто не знаю, о чем спрашивает Снейп.

— Дневник, Гарри, дневник. Как ты его сжег?

— Никак, директор Дамблдор. Он сам обуглился, стоило мне взять его в руки.

Дамблдор взглянул на профессоров, что-то мысленно с ними обсуждая, или просто выразил сомнения, но последующий вопрос от Снейпа окончательно развеял мои заблуждения. У них ничего на меня нет. Один Снейп пытался играть втёмную, Флитвик с Дамблдором стояли за меня, доказывая мрачному зельевару, что уж я то точно чист.

— А почему вы тогда подкинули испорченный дневник Драко Малфою?

— Я просто вернул вещь прежнему владельцу.

— Гарри, ты ведь сам говорил что тетрадь принадлежала тому-кого-нельзя-называть. Да и вообще, откуда ты узнал его имя?

— Насчет его имени, я поспрашивал людей. Вы ошибаетесь директор, в этой стране ещё остались настоящие чародеи. А дневник мог достаться кому-то из его слуг по наследству после его смерти, мне то откуда знать? — Развел руками, тонко намекая, что о прошлом старшего Малфоя мне тоже известно.

— Мистер Поттер, вы не могли знать наверняка, виновен ли мистер Малфой. Что бы сделали, испортив жизнь невинному человеку?

— Не знаю, профессор Снейп. Вы мне скажите.

Снейп скривился будто кто-то заставил его сожрать лимонные дольки без сахара. В тот день я ещё о многом поговорил с директором, под конец сунув под очи начальства петицию об увольнении Златопуста Локонса, подписанную большинством учащихся всех четырех факультетов. Первая подпись сверху, после моей, конечно, была за Гермионой Грейнджер. Для фанатки номер один я оставил место в первом ряду.

— Почему вы вообще взяли такого бездарного и некомпетентного мага, на такую ответственную должность? Спору нет, даже по меркам волшебников он пишет качественное детективное фэнтези, но вряд ли он научит нас защищаться от оборотня или вампира, когда сам не в состоянии управится с пикси.

— Мальчик мой… Все не так просто… — Как и любой другой великий волшебник, Дамблдор с трудом признавал свои ошибки и слабые стороны, но это и отличает великого волшебника от просто сильного. Он их все же признавал. И поведал мне историю, о проклятии. Ничего нового я не услышал. О том что можно проклясть не только живых существ, но и определённую местность, мне известно хорошо.

Проклятые чащобы, где люди умирали, а их души оказывались скованы в материальном мире. Проклятые места сражений, где драуги сражались день и ночь до скончания веков, проклятые эльфийские города, которым никогда не суждено перерасти в оплот человеческой цивилизации, потому что маги не справились со своей задачей. Не смогли снять проклятие.

Оказывается, место профессора ЗоТИ проклято, и Дамблдор не найдя решение проблеме, решил сбагрить туда подозрительных типов с неоднозначной репутацией. Сомнительный ход, но я промолчал. А как же дети? Кто их обучать будет? Сотня вопросов. А мне что с того? Меньше квалифицированных чародеев, меньше конкурентов. Главное, чтобы Дамблдор подписал петицию, а я получил свою славу в глазах народа.

Глава 23 Конец второго учебного года

Златопуста Локонса уволили в течении месяца. Дамблдору не требовалось разрешение попечительского совета для принятия на работу нового профессора, но увольнение проходило со скрипом. Люциус Малфой, из-за позора сына, пытался всеми силами воспрепятствовать любому начинанию директора. Мне кажется, что случись открытие врат бездны прямо в центре манора Малфоев, и будь директор единственным чародеем, способным его закрыть, Люциус бы отказал из чистого упрямства. Подставить Альбуса стало делом чести для него.

Когда Локонса все-таки спровадили, старший Малфой поднял вопрос о компетентности нынешнего директора. Собрание попечительского совета, где Люциус председательствовал, проходило прямо в Хогвартсе, первый раз за много лет. Обсуждалась, точнее продавливалась, возможность снятия Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, кавалера ордена Мерлина Первой Степени, Великого Волшебника, Верховного Чародея Визенгамота, Президента Международной Конфедерации Магов, с поста директора Хогвартса.

Я наблюдал за представлением в прямом эфире, благодаря наличию исключительно полезной мантии-невидимки. Фарс, затеянный разгневанным отцом, окончился пшиком, когда один маг из попечительского совета толкнул речь, полную подобострастия, выраженную всем коллективом в сторону Альбуса Дамблдора. Суть коротка — нынешний директор велик не меньше, чем сам Хогвартс. Уволить его, означает лишить школу половины престижа.

Короче, собрание уважаемых чародеев ясно дало понять, чью сторону они занимают в этом конфликте. Были несколько колеблющихся магов, исключительно рациональных колдунов, отягощенные взвешиванием аргументов за и против. Или отягощенные суммой галлеонов, предложенной мистером Малфоем. Оказаться на учете Дамблдора, явно не чистые на руку уважаемые колдуны, не хотели, а потому согласились с вердиктом коллег.

В общем, помимо разгневанного Локонса, сыплющего угрозами в адрес школы и директора лично, я увидел сдержанные обещания Люциуса. Может познакомить этих двух, вдруг им удастся объединить силы, да покончить с именитым волшебником? Хотя нет, плохая идея, у обоих из них пунктик на Гарри Поттера.

Временным профессором ЗоТИ назначали Снейпа, и тот даже изменил своему привычному амплуа. Детишки не заметили, насколько радостным он стал, для дедукции нужен опыт. Снейп на ЗоТИ особенно лютовал, лишая очков всех подряд за малейшие провинности, за лень, невнимательность и отставание в учебе. Казалось бы, в чем тут счастье? Для учеников никакого, но зельевар решил веселится во всю, пока его не сменят. Осознание, что это таки произойдет рано или поздно, доводит его до бешенства. Когда Рон Уизли в голос выразил искреннее желание увидеть побыстрее смену Снейпа, тот лишил Гриффиндор пятидесяти баллов, за что я ему очень благодарен.

— Не расстраивайся Рон, все будет хорошо, вот отвечу пару раз правильно, и компенсирую твоё необдуманное поведение. Ой, прости, я имела ввиду, твоё обычное поведение! — Гермиона в очередной раз попыталась воззвать к чувству такта Рона, намекая что тому надо быть сдержанней, и вести себя правильно на уроке.

— Гермиона, да не расстраивайся ты так…

— А ты не прикрывай его, Гарри, он уже второкурсник, а Гриффиндор теряет большинство баллов из-за его длинного языка, лени и тупости!

Да не собираюсь я его выгораживать, девочка, Рон делает все правильно. Пусть продолжает в том же духе, и по окончанию учебного года получит благодарственное письмо от держателей кубка школы 1992-го года, факультета Когтевран.

— Я вообще-то хотел сказать, что Снейп несправедливо лишает всех очков. Вон, он меня недавно оштрафовал на двадцатку.

— Да, но ты на следующем уроке получил у мадам Трюк больше, чем потерял на ЗоТИ. Рон же не отбивает потерянное.

— Эй, вы говорите так, будто меня здесь нет! Это обидно, знаете ли! И вообще, оценки не важны, важны знания!

— Оценки это показатель знаний, — возразила Гермиона.

— Не у Снейпа!

— Согласен, — я поддержал Рона и его самообман.

Такими перепалками полнилось моё общение с детьми, численность которых в последнее время стала увеличиваться. Всё новые рожи стали мелькать, образовывая некий коллектив вокруг меня. Обычного двенадцатилетнего мальчика такое внимание польстило бы, мне же оно приносило сплошь минусы. Общение с детьми тяготит, из-за их тупости, необходимости поддерживать маску такого же недалекого идиота. Пускай и чуть лучше остальных.

Когтевранцы раньше закрывали глаза на мои отлучки из гостиной. Я в любое время мог сослаться на моих друзей с Гриффиндора, а когда меня ловили на лжи, вроде тебя не было там в тот момент, я говорил что был на кухне. Мне верили, ведь я в действительности часто пропускаю обеды, ужины и завтраки. Но теперь вокруг меня вьется стая преданных фанатов, «друзей», недоброжелателей. Я не могу взять и исчезнуть, отмазаться не получится. Теперь я постоянно в поисках нового, универсального алиби, которое сможет мне обеспечить покой и отвадит от меня ненужные вопросы.

Наметилась ещё одна проблема, практически со всем факультетом Слизерина сразу. Остальные три факультета меня превозносили, особенно Когтевран, за то, что я выгнал Локонса. Да, дети любят отлынивать от тяжелой умственной работы, не делать домашнее задание. Больше свободного времени, вот чего хочется ребятишкам. Только свободное время не поможет идеально сдать С.О.В и Ж.А.Б.А. Ученики старших курсов всецело были на моей стороне. Отношение средних и младших курсов ко мне колебалось, в принципе не имея никакого значения для меня.

Слизерин же подчеркнуто меня игнорировал. До этого я свободно общался с Дафной и Трейси, а теперь девушки старательно избегают моего общения, не по своей воле надо сказать. Такова политика факультета. Во время одного из завтраков Дафна состроила извиняющееся личико, намекая на обстоятельства.

Апофеоз нелепости случился через три недели после ухода Малфоя. Его дружки, Крэбб и Гойл, додумались, или им подсказали, проучить меня. Идея, от кого бы она не исходила, мягко сказать попахивала. Шестерки Драко с детства не обладали интеллектом и не будь у них волшебных палочек, максимум, чего они добились бы в своей жизни — карьера сторожа в портовых кабаках.

Парни, не знаю как, но сумели спланировать и подкараулить меня в одном из немноголюдных коридоров третьего этажа, где после обеда практически никто не ходил в пятницу. Признаю, моя ошибка. Я слишком расслабился, не имея достойных соперников, и не особо разбавлял маршрутыпередвижения по замку. Зачем? Я и так знал кто и где находится, успевая заранее избегать общества нежелательных детишек или учителей.

Вот и этих олухов заметил, зайдя к ним со спины и оглушив ступефаями. Они даже не успели испугаться, и уж точно не увидели, кто сломал их палочки. На этом попытки меня достать не прекратились. Слизеринцы старших курсов предприняли ещё две попытки. Первая, аналогичная засада, только без участия идиотов. Вторая попытка увеличила ставки. Проучить меня было поручено аж пяти лбам. Обе попытки окончились ступефаями и сломанными палочками.

За полгода учебы в Хогвартсе наложенные на манор семьи Малфой чары, успели распространиться в каждый уголок особняка, и я знал все о них. Все грязные дела мистера Малфоя старшего, все его контакты, сколько раз он трахает миссис Малфой, урожденную Блэк. Приказ жадным до галлеонов мальчишкам исходил от Драко Малфоя. Малолетний дебил узнал, кто поспособствовал его преждевременному исключению из школы, возненавидел меня и решился на вендетту. Так же он знал где находится сейф отца и как открыть его. Приватизировав три сотни галлеонов, он отправил их вместе с письмом в Хогвартс.

Забавное совпадение, тот день когда он узнал о провале своей гениальной идеи совпал с моментом, когда отец узнал о его краже, и наказал его совсем не аристократическим методом. Задал ему хорошую трепку, так что бледный цвет лица мальчика сравнился по контрасту со свеклой.

Дни потянулись мирно, как в прошлом году после бурного начала, конфликта с учителем-энергуменом и разрешением ситуации в первой половине года. Второй год будто под копирку повторял первый. Неужто некто великий взял свою плату за моё перерождение в этом мире, и теперь играется мной как ему вздумается? Что ж, тогда мне есть что ему предложить, в будущем…

Рождественские каникулы наступили как раз к моменту открытия второй мануфактуры. Мне захотелось сделать дату открытия памятной, общественность любит такое, особенно пресса. Я мог бы открыть вторую мануфактуру и раньше, все проблемы были решаемы, тем более что у меня получилось стабилизировать точный портал мегаскопом из Хогвартса. Теперь у меня есть безопасный путь из школы и обратно. Останавливал меня лишь мой вечный перфекционизм.

Землю я купил у аристократии. Оказывается, есть пара семей голубой крови, состоящие из одних сквибов. Средь них иногда рождаются маги, так что часть аристократии в курсе об истинном положении дел. Они могут жить в обычном мире по законам магглов, пользуясь благами магического общества. В магической Англии никому нет дела до таких аристократов, но сквибы идеальны в плане ведения бизнеса в обоих мирах, а уж когда они владельцы обширных земельных участков…

За шестьдесят тысяч галлеонов, я стал счастливым обладателем трех акров земли с разрешением на постройку и всеми нужными бумагами. Сомневаюсь, что в случае чего обычные люди смогут найти здание под магглооталкивающими чарами, но сквиб настаивал сделать все согласно закону. Я могу наплевать на магглов, а ему ещё жить в этом мире.

Возведение здания я начал в тот же день, как разобрался с документами, окончив строительство в рекордно короткие сроки — четыре дня. Все благодаря профессионалам. Дальше я приступил к созданию магических рисунков, зачарованию и настройке оборудования. Тут мне помогали сотрудники моей компании, а точнее — работники первой мануфактуры. Они же и подсказали, кого взять на работу на вакантные должности. Естественно, что средь выдвинутых кандидатур мелькали их родственники. Кузены, сыновья, братья, сестры, от опытных магов, до юнцов, недавно окончивших Хогвартс и желающих устроиться потеплее.

Брал я не каждого, и дело вовсе не в способностях. Мне нужны только лояльные люди, поэтому я честно предупредил каждого сотрудника «VTT», выслушал их предложения, и сделал свой собственный выбор. Однако набор проводился не только по кумовству. Я провел ряд конкурсов в начале каникул, определив троих победителей. Сколько же подосланных выблядков, желающих узнать секреты производства там было, не сосчитать. На третьем десятке я сбился.

Пятьдесят лояльных магов я нанял на работу, и это без учёта охраны. Ими занимался Маркус, и подобрал он хороших людей, с отменной репутацией.

— Откуда человек с таким специфическим прошлым как у тебя, имеет знакомства среди бывших авроров?

— Нельзя оставаться белым и пушистым, когда выполняешь грязную работу. В крайнем случае, можно перепоручить эту работу кому-то другому, — ответил он мне тогда. Я счёл неправильным дальше лезть со своими вопросами.

Моя задумка проста. Первая мануфактура будет специализироваться на дорогих артефактах ручного производства, для аристократии и обеспеченных магов, да и просто на производстве зеркал в полный рост, второе заведение будет создавать массовый продукт, по доступной цене.

На все про все у меня ушло две недели, пока производство не вошло в привычное русло. Для быстрейшей стандартизации работы я поставил надзирать за работой сотрудников первой мануфактуры и руководить коллективом на первых порах. К моему возвращению в Хогвартс в этом уже не было нужды, заведение номер два удачно выпустило первую партию карманных сквозных зеркал. Все ожидали поступления большой партии в артефактные лавки Косого Переулка. В отличие от предыдущих поставок, эта действительна должна покрыть нужды обычных магов, ведь прошлые зеркала скупали перекупщики и завышали цены минимум втрое.

Но вторая мануфактура всё равно не покроет все нужды. Уже сейчас к нам поступают заказы из восточной Европы, так что придется открывать и третье, и четвертое заведение. Не одними зеркалами богаты, идея воссоздать те или иные артефакты Неверленда, и разбогатеть на этом, никуда не делась, нужно только учесть, что можно изобрести, а что табу.

К примеру, тот же мегаскоп, используемый мной для создания порталов, подобно сквозным зеркалам можно использовать для общения, и не только. Мегаскоп лишен многих ограничений, и опытный чародей может даже читать мысли другой стороны. Со сквозным зеркалом такой фокус не повторишь, ведь оно не открывает квази-портал, лишь показывает иллюзию говорящего. Полноценное зеркало Хартмана потянет такую задачу, но я не настолько щедр, чтобы давать такую технологию в руки недочародеям.

Большинство артефактов, которые я знаю, опережали время даже по меркам Неверленда. Местные недоучки просто не будут разбираться в процессе создания, ведь их устройство более комплексно чем кастрированная версия зеркал Хартмана. В таком случае мне придется досконально раскрыть секрет производства, что автоматически лишит меня патента, или я пойду на меры непопулярные, обязав сотрудников давать магические клятвы.

Есть ещё один вариант, не требующий серьезных умений, или серьезных клятв. Зельеварение в этом мире развито хорошо, а навыки преподаваемые в Хогвартсе достаточны для понимания процесса создания эликсиров. Оценив состояние рынка, я пришел к выводу, что большинство зелий имеет один существенный недостаток. Время от принятия до начала положительного воздействия на организм весьма существенно.

Здешний аналог зелья «Раффара Белого», помимо того, что имеет эффект несравнимо слабее, принимается в связке с ещё двумя зельями, не дающими пациенту умереть, пока оно не подействует. Мне даже не нужно рекламировать новый продукт, за меня это сделает больница Св. Мунго. Пробную партию зелий я уже отправил туда, вместе с доверенным человеком.

Сначала никто не хотел опробовать неизвестные эликсиры на пациентах, но утверждение, что они могут спасти и в безнадежном положении, заставило главного целителя все же рискнуть. Эликсиры кончились очень быстро. Раненые авроры тоже, а мне передали настойчивые просьбы побыстрее выпустить на рынок продукцию. Также они поинтересовались о возможном эксклюзивном сотрудничестве. Я не видел причин отказываться.

В целом, весь оставшийся учебный год минул без происшествий, если не считать победу Когтеврана на соревновании по квиддичу и закономерное получение кубка школы. В большом зале цвета интерьера сменились на медно-синие, а отношение Когтеврана к остальным факультетам с отстранённо-индифферентного до надменно пренебрежительного. Одним словом, детишки.

В остальном, все было по прежнему. Я после учебы тренировался в выручай-комнате, чувствуя, как приближается подходящий момент для проведения экспериментов. Эликсиры для испытания травами давно заготовлены, ожидая своего часа, все ритуалы трижды проверены и перепроверены. Здесь же я варил зелья на нужды Мунго, стабильно наведываясь в запретный лес, где пополнял стремительно пустеющий запас ингредиентов. То, чего в лесу не найти, я купил во время каникул и привез с собой.

Ещё один год, и мне станет доступна вся сила истока. Нужно подождать год. После окончания третьего курса нужные зелья настоятся, а я буду в идеальной физической форме. Разница в один год это 5 % успеха. Сейчас я оцениваю шансы на успех в 95 %, что не так уж мало, надо сказать. И все же я предпочитаю стопроцентную уверенность, когда дело касается моей жизни и смерти.

С тех пор как я оказался в этом мире, есть один вопрос, который меня мучает. Что будет после смерти? Я не верю в богов, никогда не верил, и смерть не изменила моё мнение о россказнях жрецов. Вера просто ещё один катализатор магии, ничего больше. Если что-то или кто-то и перенёс меня сюда, воскресив в теле Гарри Поттера, то не для великого замысла, а скорее слепо, стихийно и спонтанно. А это значит, второго шанса не будет.

Самое паршивое в моих рассуждениях, это возможность ошибки, но оглядываясь назад, я не могу вспомнить ни одну сделку с демонами, ни одну молитву богам, ни одно заклинание, которое привело бы к нынешнему раскладу дел. Я не жаждал бессмертия в прежнем мире, и вот к чему это привело. Я ошибся или нет?

Глава 24 Трудовые будни

Прямо сейчас я нахожусь на втором объекте, инспектирую работу сотрудников, а также содействую оптимизации рабочего процесса. Работников я нанял толковых, поэтому не могу сказать, что присутствую лично при создании сквозных зеркал на каждом этапе. Скорее маячил как невидимая, но вполне осязаемая тень, наблюдающая за работой.

Всё моё время проходило в метаниях между первой и второй мануфактурой, там же я работал, тренировался, помогал другим. В своём кабинете я решаю одну проблему за другой, минимизируя накопившиеся задачи, требующие моего непосредственного вмешательства. К началу третьего года в Хогвартсе я успею сократить их до приемлемого минимума, поэтому не стеснялся мешать бизнес с увлечениями.

К примеру, я уже не один день пытаюсь понять, почему волшебники так холодно относятся к технологическим новшествам. Ответ прост — сложные технологии не работают там, где творится серьезное чародейство. Ответ в корне неправильный, из которого исходит тысяча новых вопросов и тысяча неверных ответов, но обо всём по порядку.

Магия плохо уживается с техническим прогрессом в целом, и никто не знает почему. Проблема куда глубже на самом деле. Об этом в другой раз пожалуй… Маги тестировали, проверяли, даже создавали зачарования, чтобы минимизировать ущерб — крайне сложные, не применяемые массово заклинания, которые не каждый маг осилит. Самое интересное состоит в том, что магия влияет на технику опосредованно. Скажем, если чародей трансфигурирует двигатель машины в пуделя, и дураку ясно, что он никуда на ней не поедет. Гораздо интереснее наоборот: например когда маг применяет «Агуаменти», и в радиусе километра выключается всё электричество. Случаи бывали, хотя такой масштабный побочный эффект — редкость.

Международная конфедерация магов, не найдя источник проблем, взяла да влепила запрет на колдовство в тех или иных местах, поставив надзирателей на важных постах. К примеру, на атомных электростанциях работают сквибы, в диспетчерской аэропортов тоже. Они, по идее, должны докладывать, что происходит на режимных объектах, извиняюсь, что произошло. Это важно, так как сквиб — не мера предосторожности.

Простой пример. Исчез пассажирский самолёт компании Боинг, и его уже никогда не найдут. А дело было так. Малолетние дебилы, выигравшие мировой чемпионат по квиддичу, решили отметить сей праздник, наплевав на запрет полётов на метлах в маггловском авиа-воздушном пространстве. Радостные и пьяные спортсмены выпускали фейерверки во все стороны, и попали по самолёту, идущему на посадку. Корпусу хоть бы хны, а вот электроника вся перегорела. Могло ничего не случиться, но ребятам не повезло. Алкоголь, плюс неправильная формулировка заклинаний привели к смерти двухсот пассажиров.

Министерство быстро замяло происшествие. Благодаря сквибу, авроры, обливиэйторы, другие работники министерства сработали быстро, и шумиха не поднялась. Люди, умершие в катастрофе, перестали существовать для мира. Упоминание о них стерли из всех источников. Вот так вот.

Такие случаи не редкость. Кое-что даже остается в истории, когда маги того или иного государства халтурят. Исходя из последствий, колдовство в запрещенных местах приравнивается к нарушению статута и карается по всей строгости закона. А ведь детей приучают с детства к осторожности. Запрет на колдовство вне Хогвартса не на пустом месте появился. Ноги у британского закона отсюда же растут.

А теперь самое главное… Лишь палочковая магия конфликтует с техникой. Весьма неожиданное открытие, не правда ли? Я проверял! На новейших машинах, персональных компьютерах, медицинском оборудовании. Примерно одно из пяти палочковых заклинаний средней мощности, вырубает электрическое питание или сжигает технику напрочь. Одно из двадцати заклинаний малой мощности вроде агуаменти или редукто, действует аналогично. Каждое мощное палочковое заклинание гарантировано похерит работу всей техники в некотором радиусе. И ни одно заклинание, воспроизведенное без палочки не имеет побочного эффекта. Я на голом контроле колдовал огненные молнии, экспульсо, конфринго, бомбарда максима, и гром Альзура на крыше Кембриджского университета, с нулевыми последствиями.

Подобный результат ещё сильнее подстегнул мой интерес, полностью переключив моё внимание на разгадке принципа работы артефакта. Уже известные мне факты дополнились парочкой пунктов, на основе моих наблюдений.

Палочка является наиболее эффективной на фоне других артефактов, за счет формы корпуса. Волшебная палочка имеет ещё одну функцию, помимо концентрации магии. Она задает направление заклинания, чем существенно облегчает работу мага. Те же магические кольца, абсолютно лишены этой функции. Некоторые даже не знают о существовании таких артефактов, что весьма показательно. Посох также может задать направление, но он не такой гибкий, тяжелый, его используют скорее как церемониальный или статусный атрибут.

Создание волшебной палочки что называется — звезды сошлись. Общество не знает, кто впервые догадался создать корпус в форме палочки, наполнить его частью магического существа и соответственно зачаровать. Результат получился на века, без шуток. Возможно, даже слишком хороший. Им я любуюсь сейчас, из окна кабинета.

Десятки чародеев делают сотни зеркал, и все они орудуют одним инструментом. Никто не имеет при себе волшебный посох, никто не водит амулетом над пентаграммой, магические перстни не украшают руки магов.

Будь рядом со мной кто-то из моих прежних коллег, он обязательно бы воскликнул: Подожди секунду, но ведь нельзя полагаться лишь на три фактора. Заклинание строится на дюжине постоянно меняющихся критериев, которые нужно держать в уме каждую секунду. Направление, скорость, стихия, мощность, воздействие, объем, область, дистанция, интенсивность, и другие характеристики заклинания контролируются посредством жестов, слов, рунических татуировок, знаков, голой волей в конце концов. В палочке нет и половины перечисленного мною, одно лишь направление, да частичка магии.

И тут на сцену выходит зачарование. Я заплатил серьезную сумму итальянскому мастеру, чтобы получить заветную формулу. Триста тысяч — вот во сколько мне обошелся фамильный секрет потомственного изготовителя волшебных палочек. За триста тысяч галлеонов мне достался листок с полнейшей тарабарщиной. Абра кадабра из старых рун, литер, зигзагообразных линий, точек и всевозможных геометрических фигур. Я заморочился, заплатил, разобрался что да как — и самостоятельно создал волшебную палочку. Что важнее — абсолютно рабочую.

Моя поделка не выигрывает у работы Оливандера ни по одному параметру. Мастер на все руки против узкого специалиста, посвятившего всю свою жизнь, одному ремеслу. Исход очевиден, но я горжусь полученным результатом. Формула зачарования, методом магической транскрипции, ложится на заготовку, и волшебная палочка готова. Никто тебе не скажет, как оно работает. Я сам не смог ничего понять.

Со стороны выглядит, как будто я спустил большие деньги на ветер. Ничего не понял в итоге, заработать на создании палочек не получится. Спроса большого нет, а единицы мастеров, способные создать палочки, полностью покрывают нужды рынка. И что-то подсказывает мне, что я никогда этого не пойму, разве что мне расскажут. Демоны к примеру… Спешить я не стану, к ним за помощью я обратиться всегда могу.

Выйдя из кабинета, я решил чуток развеяться. Даже величайшим волшебникам нужен отдых, а я проведу его с пользой, заодно посмотрим, как местные отреагируют на ещё одну мою задумку. Идею запатентовать пару новых рецептов зелий я не отбросил, просто производство в промышленных масштабах дело трудное, а найти пару десятков квалифицированных зельеваров, отнюдь не дело нескольких минут. Вот я и задумал нечто менее грандиозное, в потенциале способное принести мне ещё больше денег, чем целый завод по производству зелий.

Во время обеда чародеи собирались вместе. Ребята работают меньше года вместе, а уже делятся на группы по интересам, или занимаемой должности. Обособленно от других держались гравировщики и зачарователи, ревностно охраняя самую ценную часть тайны. Забавно смотреть на них, пока это не перерастёт в открытую дискриминацию на рабочем месте, поэтому я предпринял необходимые меры.

— Эй, босс, присоединяйтесь к нам! — Крикнул чернокожий парень, Тедд Бун, как только заметил меня. Сорвиголова, модник, бабник, расист и просто отличный парень.

— Почему бы и нет? — Плюхнулся рядом в трансфигурированое из воздуха кресло. Партия гвинта была в самом разгаре. Неделю назад я, как бы невзначай, оставил спешно созданный набор карт вместе с игральной доской. Зачарованные принадлежности очень быстро пришлись по вкусу молодой части коллектива, а позже и старики распробовали новинку. Мне важно, чтобы все социальные слои полюбили продукт. Пока что я на верном пути.

— Он жульничает! — Сорвался Тедд. Парень никудышный лжец, выкладывает все, что думает, ничуть не стесняясь в выражениях. Исключение делает лишь при мне.

— Как?! — Искренне удивилась Ева. Двадцатилетняя невзрачная девушка, одна из помощниц главной зачаровательницы.

— Не знаю, но не может так везти на обмене карт. У тебя всегда как минимум шесть карт на синергии, и чтобы я не сделал, ты набираешь больше очков, минимум в два раза.

— Ты понимаешь как жалко сейчас выглядишь? Боже, да собери ты себе нормальную колоду, и не пихай туда всё подряд. Если ты можешь взять десять карт на погоду, это не означает, что ты обязан их взять. Неудивительно, что тебе на обмене выпадают одни морозы!

То, что Тедд подначивает Еву, было ясно всем, кроме неё самой. Не самая красивая девушка в коллективе чем-то привлекла внимание уверенного в себе и не знающего отказа Тедда Буна. Теперь рабочие будни разбавлялись перепалками этих двоих. Усиленный сонорусом голос этой парочки то и дело нарушал отлаженный рабочий процесс, не в ущерб производительности конечно же. Будь дело иначе, они бы тут не задержались.

Неделю я наблюдаю как идёт интеграция игры в коллектив, и она понравилась каждому, отличный результат. Ставку я сделал на местных персонажей, отбросив стилистику Неверленда, и сменив никому не известных личностей на общеизвестных героев. Анимированные волшебные карточки, наподобие карточек от шоколадных лягушек, которые любят коллекционировать волшебники всех возрастов. Три фракции на выбор, одну получаешь бесплатно при покупке стандартного набора. Нейтральные карты, легендарные версии, гибкая система настройки колоды для игры, вот что составит конкуренцию квиддичу на рынке развлечений магической Англии.

Я намереваюсь провести маленький чемпионат по гвинту между сотрудниками компании «VTT», с денежным призовым фондом. Он мне нужен, чтобы собрать статистику, исправить баланс между фракциями. Этим конечно должна заниматься отдельная команда людей, которых ещё предстоит нанять. Прямо сейчас я формирую новый отдел компании, в будущем повешу на него ответственность за связи с общественностью.

Дистрибьюция больших партий товаров сопряжена с риском рано или поздно столкнуться с недовольным клиентом, и разбираться с каждым в частности я не могу. Долго возиться, а у меня нет свободного времени на это на постоянной основе. Пускай этим занимаются обученные профессионалы. Кандидаты из бывших сотрудников отдела магического правопорядка министерства, знающие толк в законах, за оклад, превышающий министерский в два раза, согласны помочь мне этот самый закон нарушать, в негласно дозволенных рамках. Я раньше уже пользовался их услугами, теперь решил поставить их себе на службу на постоянной основе, взяв с них непреложный обет.

Да, штат этого отдела будет не сильно большой, но их важность и доступ к конфиденциальной информации подразумевает принятие пары разумных решений в отношении сотрудников. Доверие до определенного предела актуально даже в отношении членов семьи. Пожалуй сделаю это слоганом министерства правопорядка, когда стану верховным чародеем Визенгамота.

— … рассудите нас, босс. — Услышал я требовательный тон Евы. Жаль, услышал только окончание предложения, с головой уйдя в размышления.

— Извините господа, но я профукал нить разговора. Отвлекся маленько. О чем идёт речь?

— Тедд настаивает, что Избранному стоит дать легендарный статус карты, а ещё снизить цену найма. Как по мне, эта карта и так слишком сильна, пускай остается серебряной.

— Но ведь и так ясно что Избранный, это Гарри Поттер. Он уже легенда не меньше, чем Альбус Дамблдор, у которого карта золотая, легендарная! Поттер победил Того-кого-нельзя-называть, чья карта также золотая, не аутентично получается как-то…

— С чего ты взял, что избранный это именно Гарри Поттер? — Глаза всех в комнате сощурились в глупом недоумении. Мол, а кто же ещё? — Поясняю, карта «избранный» персонификация самого феномена, а не отдельная личность. Как только я получу согласие Поттера на использование его личности и фамилии, так сразу и введу отдельную легендарную карту, а пока что будем довольствоваться серебром.

— А вы получили разрешение на использование имени Дамблдора?

— Разумеется.

— А имя… — Тедд красноречиво указал на карту с анимацией лысого волшебника с красными глазами.

— Нет, Тедд, Волан-де-Морта я не спрашивал, и никого из пожирателей тоже. Народ должен знать врага в лицо и по имени. Я ещё обязательно сделаю карту с Томом Реддлом.

— Это кто?

— Волан-де-Морт, до того как стал террористом. Так его звали в юношестве. Реддл — отцовская фамилия. Полукровка, наполовину магл. Не ожидали, да?

Шокированные лица персонала в точности передавали когнитивный диссонанс в их голове. Первым от недоумения отошла Ева. Шок сменился гневом, выплеснутым во внешний мир одним вопросом. — Почему?!

— Ответ: "Потому что он психопат", тебя не устраивает? — Откликнулся Тедд.

Её это не устраивало. Полукровка, как и большинство волшебников в мире магии, потеряла двух родственников в ходе террористических актов Волан-де-Морта. Один был аврором, и погиб по долгу службы, другой пошёл мстить за сына.

— Он обманывал всех! И своих соратников, и убивал без причины. Зачем? Зачем убивать себе подобных?

— Потому что он человек, несмотря на всю свою силу. Он был и остается человеком, подверженный человеческим факторам. Том Реддл обладал талантом к магии с детства, а Хогвартс лучшая школа для взращивания в себе на фундаменте таланта великой силы. Его научили магии, но не вправили мозги. Там в преподавателях ходил Альбус Дамблдор, нынешний директор, а вот имя врача никто не помнит. Не таким именитым он был. — Выдал речь один маг, выглядящий на сорок лет. Из стариков, подумал я.

— Я даже не знал, что он учился в Хогвартсе. — Пробубнил кто-то из работников, судя по голосу недавний выпускник Хогвартса. Когда речь пошла о Том-кого-нельзя-называть, все подтянулись поближе. Может люди боятся произносить его имя, однако слушать сплетни всегда за.

— Теперь сей факт замалчивают, Фадж старается изо всех сил сохранить за Британией негласное лидерство в конфедерации магов, укрепить позиции, или хотя бы не потерять их. Но он кое-что не понимает — Англия уже просрала все полимеры. — Вставил я свои пару кнатов. — Дамблдор уже стар, скоро он отъедет в мир иной. Хогвартс, несмотря на свою элитность, даже сейчас содержит около трёх сотен учеников, в полтора раза меньше чем в Шармбатоне и, держу пари, раза в два меньше чем в Дурмстранге. Как бы школу не закрыли после смерти Дамблдора.

— С чего вдруг такие мысли? Босс, вы конечно парень умный и талантливый, умеете атмосферу нагнетать но, по моему, вы перебарщиваете.

— Возможно. Альбус Дамблдор… Победил одного тёмного лорда, взрастил второго, теперь героя готовит себе на смену, а может жертвенного агнца? Одной рукой возносит, второй низвергает. Великий волшебник, жаль только смертный.

— Жуть босс, совсем мрачняк пошёл уже.

Игра дальше не заладилась, игроки были удивлены и шокированы, кто-то даже слишком расчувствовался. Ева верила в сказку, про борьбу добра со злом, с расизмом, с классовым неравенством! Больная тема для всех британцев, маг ты или нет. Том Реддл был олицетворением всех этих критериев, а теперь вдруг стал обычным психопатом. Сильным, но простым в сущности человеком, и вся мистика вокруг родственников в один миг развеялась. Тедд без всяких задних мыслей принялся её успокаивать, утверждая что их жертва не стала от этого менее ценной.

Пришлось двух голубков отпустить домой. Сегодня они каши уже не сварят. Конечный результат ручной и умственной работы человека целиком зависит от его физического, психического, а также эмоционального состояния. По девушке правда ударила слишком сильно, сегодня она бесполезна.

Я вышел на улицу, дабы освежиться. Мою голову пронзила мысль — а что если открыть эту правду всему миру, сколько сторонников отвернутся от великого и ужасного? Сколько поддержки он получит, в следующий раз, когда вернется, если вернется? Половину, четверть? Чтобы порушить всю его мрачную славу, достаточно одного письма в редакцию Ежедневного Пророка, со всеми доказательствами.

Уже собираясь вернуться внутрь и продолжить тему изучения волшебных палочек, я почувствовал как пространство искривилось. В хлопке аппарации в десяти метрах от меня появились три фигуры в одинаковой тёмной форме. Их лица скрывались за причудливыми масками, а на головы были опущены глубокие капюшоны.

— Вильгефорц из Роггевеена?

— Ты уже знаешь ответ.

Спрашивающий больше ничего больше не сказал, лишь вскинул волшебную палочку, с которой сорвался зеленый луч!

Глава 25 Старый Знакомый

Я не уклонился, не телепортировался, не аппарировал — последнее просто не умею. Аваду я принял на вспыхнувший щит, который тут же распался с характерным звуком трескающегося стекла. Сверху исчезнувшего щита развернулся второй, созданный на уровне подсознания. Заученная, отрепетированная тысячу раз комбинация, сработала на одних инстинктах, и мой посредственный щит сменился гениальным творением Альзура.

Лиловая пелена окутала моё тело, защитив сразу от двух одновременных вспышек изумрудного цвета. Я по прежнему стоял на месте, не предпринимая попыток сбежать или позвать на помощь охрану, наоборот, по переговорному амулету я дал команду всем оставаться на своих местах.

Атакующие сбились с шагу, обескураженные тем фактом, что безотказное заклинание дважды дало осечку. Авада Кедавра не знает магических преград, а мой щит не тянул на что-то физическое, и я имел счастье слушать панические мысли внезапных агрессоров. Мой черед!

Вскинув руки в стороны, таким жестом я отметил расстояние до куда раскинутся мои чары, в данном случае горизонт. Антиаппарационый барьер, созданный палочковым волшебством, получился воистину грандиозным. Тут мои оппоненты поняли что все пошло не по плану. Они предприняли попытку сбежать. Неудачно. Поняв тщетность своих намерений, у них остался последний вариант — закончить работу. С утроенной силой, слаженно работая, они начали наседать на меня, комбинируя непростительные заклятия со вполне законным, но от того не менее смертоносным арсеналом.

По прежнему стоя на месте, я усмехался им в лицо. Зачем мне убивать их, если они сами с этим прекрасно справятся. Ещё пара атак, ещё две, одна… Ближайший ко мне чародей получил полностью заряженный контрудар от щита Альзура. Энергетическая волна прошлась на расстояние десяти метров от эпицентра, уничтожив одного чародея, краем задев оставшихся двух. Этого оказалось достаточно, чтобы вырубить одного и опрокинуть на землю второго.

Антиаппарационый щит задрожал и с характерным хлопком появилось ещё пол дюжины смертников. Неожиданно, но ничего удивительного. Я поставил щит на манер ловушки. Она с радостью примет тебя, и не отпустит наружу. Не думал, что найдется ещё несколько имбецилов, готовых сунуть ногу в капкан.

Четверо из новоприбывших насели на меня, пытаясь отвлечь от истиной цели. Оказалось, вторая группа имеет совсем другую задачу нежели первая. Оставшиеся двое волшебников из второй группы приводили в чувство ушедшего в страну Морфея мага. Важная птица значит?

— Готовы пожертвовать четырьмя, для спасения одного? Ваш выбор!

Я уклонился от двух авад и, приняв на грудь бомбарду, выбил из рук атакующего волшебную палочку. Мгновенно контратаковал бомбардой максима, но чародей оказался способен к полиморфизму, в результате чего он увернулся от заклинания превратившись в собаку. Идиот избежал смерти на секунду, лишь для того, чтобы превратиться в обугленную кучу костей и шерсти. Не имея возможности колдовать, он не смог прикрыть себя щитом от брошенного огненного шара. Я не целился в кого-то конкретно, кинул его в толпу. Все защитились, кроме шавки.

Все время двигаясь, я не позволял себя окружить, навязывая противнику траекторию движения. Они думают, что сами выбирают куда им идти, но оказываются именно в том месте где им полагается быть. Никакого внушения, просто обычная психология, навык выработанный в десятках битв.

Двое чародеев то и дело вставали друг у друга на пути, поэтому вместо четверых, я сражался с двумя, уверено наступая на них, не забывая время от времени посылать заклятие-другое в сторону оставшейся двойки. Я не позволял им подойти ближе к потерявшему сознание магу. Видимо, те двое имеют совсем скудные познания в боевой магии, раз даже не огрызнулись ни разу.

В третий раз раздались хлопки аппарации, но на этот раз уже не враги явились на территорию моей частной собственности. Маркус вместе с охранной первого объекта поспешил на помощь. Я даже улыбнулся, завидев сколько боевых артефактов было навешано на нём и других магах. Созданные мной специально для таких случаев, не имеющие аналогов в этом мире кольца и амулеты, могли зарядить силой даже обычного сквиба, сделав его на короткий момент равным магистру. По грубой мощи, конечно же.

К ним подоспели и охранники второй мануфактуры. Им раньше ничего хорошего не светило, против таких-то боевиков, максимум свели бы столкновение в ничью. Были бы жертвы, а мне хочется этого избежать, по возможности.

На непродолжительное время бой стих. Маркус с ребятами постепенно окружали нападающих с двух сторон, я напирал с одной, а охранники второй мануфактуры заслоняли все пространство с семи на двенадцать часов. Несмотря на наше численное преимущество, я не давал отмашку вязать их. Есть ощущение, что эти ребята сдаваться в плен не намерены, а крыса, загнанная в угол, будет драться до последнего. Поэтому я предпринял попытку разговорить их, выставив их положение как ещё не совсем безнадежное.

— У вас есть два выхода из этого положения. Первый — добровольно снять маски и выложить всю интересующую меня информацию. Кто вы такие, кто вас нанял, и прочее. В таком случае, учитывая что никто не пострадал, кроме пса, я позволю вам уйти отсюда живым. Мне нужен только заказчик. Второй выход — вы отказываетесь выполнить мою просьбу, сопротивляясь до конца. В таком случае ваша честь наёмника не пострадает. Если вы состоите в организации, ваш поступок не очернит её репутацию. Думаю это вас мало утешит, однако я в любом случае сниму маски с ваших хладных трупов. Выбирайте.

Я не дал им много времени на размышления. Выбор уже сделан. Чудики в масках не стали переговариваться между собой, не предприняли попыток телепатического общения. Они ждали пока кто-то атакует и копили силы. Чем дольше я ждал, тем страннее выглядела ситуация в целом. Двое магов продолжали пыхтеть над товарищем, и тут что-то во мне щелкнуло, меня осенило. Черт, они его не пытаются спасти, наоборот! Ублюдки приносят его в жертву!

Не медля ни секунду, я послал две бомбарды в ублюдков, которые начали заунывно петь невнятный мотив. Признаюсь, на одну секунду они смогли меня удивить, когда жертва ритуала вскинула волшебную палочку, и защитила второго мага, выставив протего максима. Такого я не ожидал, никто из нас не ожидал, а второму, оставшемуся в живых чародею много времени не потребовалось чтобы закончить ритуал, вонзив в тело жертвы палочку. Та прошла, как раскаленный нож сквозь масло.

Миг, и тело жертвы взорвалось черными кляксами, чернила охватили пятиметровую площадь, затягивая внутрь незадачливого фанатика. Тому видать такая участь в радость была. Он не сопротивлялся, а остальные масочники тоже не стали рыпаться, продолжая наблюдать за появляющимся демоном.

— Я тебя помню, смертный! — Прокричал бледнокожий демон, одетый в лохмотья с восемью щупальцами вместо ног. Плохо, этот сукин сын может сломать мне всю конспирацию. Видать, мой иллюзорный облик для него не преграда и он узнал во мне противника из запретного леса.

Моих подчиненных сковал страх. Считанные единицы, вроде Маркуса, и ещё четверо бывших авроров не поддались панике. Я отдал приказ.

— Атакуйте чародеев, демон на мне! — И в ту же секунду атаковал осьминога, рванув в его сторону. Драться с ним тут — верх идиотизма. Я помню, как он увеличивал подконтрольную ему площадь, а значит необходимо лишить его этого козыря. К несчастью для него, я уже обладал некими, ранее недоступными умениями.

Находясь в десяти шагах от демона, я телепортировал ублюдка в трех километрах над землей и сам нырнул в портал следом. В отличие от меня существо иного плана не умело левитировать. Мне даже интересно стало, чем закончится противостояние демона и гравитации?

Мы падали с одной скоростью вниз, только я в определенный момент начал контролировать скорость, а вот демон не мог. Пару раз он меня атаковал без особого успеха. Самое удивительное, что резкое столкновение с землей не убило гада. С неприятным чавканьем он разлетелся тысячей чернильных клякс, которые принялись собираться в одну точку.

Процесс регенерации у демона был врожденным, автоматическим, не поддающимся контролю. Он не смог собрать себя в другом месте. Я чувствовал его злобу, когда он понял что регенерирует прямо в ловушке, поэтому я нарочито медленно рисовал сдерживающие руны пентаграммы.

— Помнишь, я задал вопрос тебе при нашей первой встрече? Ответишь по хорошему?

— … — не спешил вымолвить хоть слово демон, впрочем выбраться он также не спешил.

— Не помнишь? Хорошо, а что насчет Круциатуса? О, вижу что помнишь! Я рад, как насчет нового сеанса?

Я мастер пыток. Знания, доставшиеся мне из первой жизни, ещё с солдатских времен бесполезны, когда дело доходит до пыток магией, но все же, есть тонкая грань которую переступать нельзя, и это я то как раз отлично выучил. Знаю, как давить на разум, как играть на чувствах. Демон может выдерживать пытку долго, но пытку разума… Не думаю.

— Знаешь, ты крепкая тварь, однако спешу тебя разочаровать. На этот раз ты не сможешь повторить тот гнусный трюк, и скрыться куда-то там. Дай-ка я тебя просвещу, что будет дальше. Как ты наверное догадался, я буду тебя пытать, но не всё так банально. Ты существо не от мира сего, а значит даже умерев тут, пентаграмма тебя не сдержит…

— Зная это, ты все равно продолжаешь меня удерживать. Смешной человечек! Ну изгонишь ты меня из этого мира, я потом вернусь, и буду за тобой охотиться! Только за тобой, уже не по контрак…

— А, а, а, кто-то не умеет держать язык за зубами, — рассмеялся я. — Дослушай до конца мою мысль, потом делай умозаключения. Я уже сомневаюсь что ты на это способен. Поглядим, в общем-то. К чему я? Ах да, пентаграмма тебя не сдержит, но кое какие ограничения на ней стоят. К примеру, ты не сможешь совершить самоубийство. Да, вынести пытку ты должен до конца, а конец для тебя будет весьма печален… Может, согласишься на сотрудничество?

Я подождал пару секунд, ожидая реакция демона. Её естественно не было, ведь самую жуткую часть я приберег на потом. Театральность наше всё.

— Ладно, не буду тебя томить, скажу что я с тобой сделаю. Я ведь долго думал в тот раз, когда ты наследил в запретном лесу. Как же совладать с демоном, который природой застрахован от окончательной смерти? И меня тут осенило! Прости что я так затягиваю, но мне нужно выговориться. Демоны, ведь не создают свой призрачный аватар, подобно всадникам дикой охоты, когда их призывают в другой мир. Нет, демон является в своём истинном обличии, просто в их родной среде обитания остается некий якорь, маяк, куда после смерти притягивается душа демона, или просто возвращается, если он остался цел в чужом мире. Догадываешься, к чему я клоню?

— Нет смертный, слишком много чернил в твоих словах. Давай короче.

— Короче, я тебя запытаю до состояния полного беспамятства, старательно, час за часом, буду выжигать твой разум адской болью. Я не знаю, как у вас устроен мир, или то место где ты обитаешь, но сомневаюсь что, пусть сильный, но тупой демон, хоть как-то ценится в вашей иерархии. Мне вот что интересно, тебя сожрут или просто окончательно убьют? Ну, не будем тянуть, давай приступим.

Я незамедлительно начал воплощать данные демону обещания, ведь неважно, насколько убедительно я выгляжу, обещания нужно подкреплять действиями. По началу демон не воспринял всерьез мои слова, он уже однажды испытал действия круциатуса, и теперь на что-то надеялся.

— Круцио!

Действительно, тело демона забилось в судорогах, щупальца извернулись кольцами, но такой же боли как в первый раз, я не сумел ему причинить. Научился защищаться?! Тогда поступим по другому.

— Авада Кедавра!

Зеленная вспышка ударила в тело осьминога. Тот на секунду даже перестал шевелиться, а потом снова забился пуще прежнего, зарычал, попытался прыгнуть на меня, забавно ударившись о невидимый сдерживающий барьер! Дальнейшие действия можно описать двумя словами — продолжительная пытка. Самая продолжительная в моей жизни! Целых пять часов демон держался с упорством… Впервые не могу найти слов для описания достоинств. Скажем так, несомненным плюсом твари оказалась выносливость.

В чужом для него плане, тварь переняла правила игры типичные для Земли, и вскоре демоническая выдержка стала показывать дно. Боль он ощущал острее, пытки начали сводить с ума. Ещё час-другой, и участь гордого Зитрейдо предрешена. Демон, чья естественная среда обитания — тёмный океан, был призван дураками на суше, где не обладал даже половиной возможностей, тем более, в мире, который трещал по швам. Земля, уже одно название этого мира внушало омерзение, эпицентр катастрофы, вызванной тысячу лет назад, последствия которой до сих пор остро ощущаются. К примеру, как неспособность самостоятельно пройти за кромку. Этот мир сам по себе ловушка для демонов, а тут ещё целая пентаграмма. Чародей знает своё дело слишком хорошо.

Когда стало слишком нестерпимо, демон выложил всё что знал как на духу, не утаивая ни единой важной крупицы информации, и когда правда кончилась, он стал выдумывать. Отделить правду от лжи не составит труда.

— Спасибо, ты мне очень помог. Серьезно, я бы никогда не догадался. А теперь прощай. — Напоследок я кинул в демона круциатус моей личной разработки. Ничего серьезного, просто версия непростительного без продолжительного контроля со стороны чародея. Кинул и забыл, в обоих смыслах.

— Стой! Архг! Ты обещал! ААрр-Ар-А-ааа-аа-а…

— Разве обещания чего-то стоят, если они не скреплены контрактом?

Не оборачиваясь, я покинул импровизированное место пыток демона, оставив того доживать последние мгновения осознанной жизни в агонии. Через сотню шагов, я понял что оказался в незнакомом месте. В пылу битвы я настроил портал весьма быстро, спасибо силе истока, но недостаточно точно. Я пренебрег точными координатами конечной точки, указав лишь приблизительное место. Акцент делался на высоте, нежели безопасности. И вот я нахожусь посреди горной местности. Это точно Англия, сил куда-то дальше себя закинуть вместе с кем-то у меня нет, поэтому надо отдышаться, а потом прыгать обратно. Ещё маскировка спала…

Согревая себя чарами, я целый час приходил в себя после телепортации. Теперь идея вытолкнуть демона в портал в десяти тысячах футах над землей, не казалась мне настолько правильной. Сейчас, с высоты пережитого полёта, я бы выбрал нечто другое, более безопасное для меня, и не менее эффективное.

Но это сейчас, после боя, в бою же глупые решения могут спасти жизнь, а самые идеальные планы сталкиваются с реальным противодействием, идя под откос. В бою ты делаешь шаг, основанный на инстинктах, на эмоциях. Все изученные тактики, приемы, заклинания, они могут лишь одно — подпитывать инстинкт, но не превалировать над ним. Все, что сейчас важно — я жив, знаю кто мой враг, и мне есть чем заняться. Встав с трансфигурированого кресла, я кинул на себя максимально качественную иллюзию. С каждым днем они даются мне все лучше и лучше. Глядишь, скоро и до уровняАрториуса дотяну.

Привычный портал явил меня собравшимся возле второй мануфактуры. Целая толпа народу, сразу не сосчитать, но навскидку их не меньше полусотни. Кроме знакомых лиц, вокруг повязанных чародеев, крутились работники министерства магии Британии, в большинстве своём авроры, однако я заприметил несколько более высокопоставленных персон. Аж целый министр магии почтил меня своим визитом. Хотя, слово почтение тут неуместно. Как только я вышел из портала меня окружили. Авроры вскинули волшебные палочки, напряжение нарастало.

— Кто ты?

Ситуация немного прояснилась, когда Маркус подошел ближе ко мне, и вытащил вверенный мною лично ему в руки амулет. Рубин в золотой оправе замерцал красным светом. На протяжении десяти секунд Маркус сам не знал, стоит ли мне доверять, и лишь когда красный свет, так и не сменивший интенсивность свечения, погас, он облегчено выдохнул.

— Вы все-таки выжили, босс.

— Уже подумывал, где найти новую работу?

— Некоторые до сих пор думают. Не заставляйте их ждать, обрадуйте лучше. — Маркус говорил так, будто все проблемы уже решены. Как бы не так, авроры до сих пор держат меня под прицелом. Эх, чувствую это надолго растянется…

Глава 26 Допрос без пристрастия

— Заходите господа, коль нам предстоит долгий разговор. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. — Сказал Вильгефорц.

Авроры, среди которых присутствовал и знаменитый Аластор Грюм, ведомые Корнелиусом Фаджем вошли вслед за Вильгефорцем в рабочий кабинет. Место особое для чародея, в данный момент могло многое поведать мракоборцам. По дороге в кабинет процессия успела оценить первоклассное оборудование, дорогие артефакты экстра класса, дефицит которых постоянно ощущался в лабораториях Министерства.

Вильгефорц специально вышагивал быстро, дабы никто не успел ненароком увидеть слишком многое, узнать секрет производства самого нашумевшего товара за последний год. В самом кабинете главы компании «VTT» царила скорее аскетичная атмосфера. Пара стульев, стол с канцелярскими принадлежностями, три монопода, оканчивающихся крупными бриллиантами наверху, расставленных по углам треугольника, вписанного в круг. Явно магический прибор, знать бы ещё для каких целей.

— Итак, господа, — выдержал паузу Вильгефорц, пока Фадж присел на стул, — задавайте вопросы. Врать не стану, отвечу честно.

— Может тогда и от глотка сыворотки правды не откажетесь? Мы сумеем гораздо быстрее закончить со всем этим, — развел руками Фадж — если получим необходимые гарантии…

— Давайте будем объективными господа. Все мы тут прекрасно понимаем, что Веритасерум можно обмануть, это не так уж сложно сделать. Лучше поступим по протоколу. Вы зададите интересующие вас вопросы, а потом поделитесь догадками.

— Какими, такими догадками? — Поинтересовался Аластор.

— Кто на меня напал, кто призвал демона, какова их цель?

— Забавное совпадение, мы бы хотели вас о том же спросить. — Фадж улыбнулся насквозь фальшиво, как бы говоря, мол ты не в том положении чтобы требовать от властей что-то. В отличии от министра, Вильгефорц рассмеялся вполне искренне.

— Право слово, не могу же я делать за вас вашу работу, аврорам ведь тоже нужно отрабатывать свой хлеб. Я окажу любую посильную помощь, но сами поймите, я предприниматель, не детектив.

Вильгефорц говорил искренне, настолько, что поверить в это не мог никто, однако же, если дело дойдет до суда, то затребованные воспоминания будут идеальными. Не прикопаться. Это понимал Фадж, понимал Аластор, и Вильгефорц тоже. Чего министр магии не смог понять, так это абсолютного спокойствия предпринимателя.

По мнению Фаджа, бывшего заместителя главы департамента чрезвычайных ситуаций во время первой магической, глава компании «VTT» ещё не осознал, в какой глубокой заднице оказался. Как бы ситуация в целом не сказалась негативно на бизнесе. Он же, министр магии, может оказать ему серьезную услугу. Говорить об этом вслух при Грозном Глазе не стоит, но двое предприимчивых людей отлично поймут друг друга.

Вообще, Фадж когда-то представлял собой волшебника амбициозного, готового на многое пойти для достижения своих целей, и сказано это не в плохом смысле! Работая в департаменте чрезвычайных ситуаций, он часто оказывался в не самых приятных для жизни условиях. По молодости он терпел и превозмогал, совершенствуясь как волшебник. Частые коллаборации с департаментом защиты магического правопорядка, аналогичной службой магов Соединённых Штатов, позволяли быть на виду, быстрее подниматься по карьерной лестнице, а также перенимать опыт более прогрессивных коллег. Кое-что он даже внедрил в трехгодичный курс подготовки авроров.

Сложно сказать, когда не самый плохой чародей, пусть и карьерист, скатился до уровня типичного аристократа-жоповлаза. Будучи чистокровным, Корнелиус Фадж не происходил из богатой семьи, а без богатства и достатка цвет крови недостаточно ценится. Богатство он заменил честной службой, карьерным ростом, высокими постами. В конце концов богатство пришло со всем этим. А потом остановиться уже не получилось. Корнелиус Фадж проиграл битву с пороками самому себе. Уютное кресло министра стало слишком хорошо греть, чтобы печься о других.

Другое дело Аластор «Грозный глаз» Грюм. Уж кто-кто, а этот мрачный аврор, заплативший во время службы слишком многим, остался верен своему кредо, даже выйдя в отставку. Его можно считать легендой уже за один этот факт. Немногие авроры, столь эффективно исполняющие свой долг, доживают до отставного возраста. Тем более, когда годы службы выпадают на время магической войны. Будучи чистокровным волшебником, Аластор не примкнул к Волан-де-Морту, считая его идеи полнейшей чепухой. Наоборот, вступил в Орден Феникса, а после войны, когда вся Англия праздновала, Грозный Глаз продолжал работу, отлавливал последних пожирателей, окончательно разваливая организацию Тёмного Лорда. Его имя стало синонимом неотвратимости наказания для темных магов.

Неудивительно, что он с охотой откликнулся на зов министра, как только тот связался с ним по дальнозеркалу. Аластор был не самого высокого мнения о нынешнем министре, зная его лично на протяжении десятилетий, но положение собеседника обязывало хотя бы прислушаться к его словам. Говорил министр быстро, по делу, и взволновано. В таком состоянии Аластор Фаджа не видел давно. Тот пусть и утратил былую удаль, настолько паниковать не стал бы. Он же министр сильнейшей магической страны в Европе, под его командованием лучшие из лучших, авроры с богатейшим опытом. Некоторые из них, как и Аластор, прошли войну.

Одно слово — демон, и Грозный Глаз понял всю глубину жопы, которая назревала. Не задавая лишних вопросов, он поинтересовался куда прыгать. Получив адрес, через пять секунд он уже был на месте, даже не успел свой фирменный плащ надеть. Явился в белой рубашке, главное оружие под рукой, а волшебный глаз уловил демонические эманации.

Странное здание, и большая площадь вокруг него была защищена односторонним антиаппарационным щитом, пропускающим внутрь любого мага. Странное решение, благодаря которому один за другим стали аппарировать авроры. Они признали главенство за Аластором, который, уже учуяв демонический след, стал допрашивать местных чародеев. Он был настороже, не понимая кто друг, а кто враг.

Пикантности ситуации добавлял тот факт, что некоторых магов он знал — бывшие авроры и личности не столь однозначные работали вместе, уже повязав «непрошеных гостей». Аластор предпочел говорить с бывшими товарищами и подчиненными, нежели с мутным типом, назвавшимся начальником охраны. Объяснение ситуации он получил довольно-таки быстро, причем максимально правдивое. По всему периметру здания были установлены дальнозеркала записывающего типа. Новые чары планируются к интегрированию в следующих версиях сквозных зеркал, а пока что они служили только мерой предосторожности на мануфактурах. К сожалению запись не имела звука, но увиденное впечатлило старого аврора.

Корнелиус Фадж, прибывший гораздо позже, небось боялся за свою шкуру, не успел ознакомиться с показаниями работников, а также не видел записи, и теперь не понимал, почему Вильгефорц так дерзко ведёт себя с ним. Аластор решил взять дело в свои руки, пока министр не выставит себя и всю свою администрацию полными дураками.

— Мистер Вильгефорц, ваши сотрудники уже предоставили нам записи с ваших следящих дальнозеркал, но мне хотелось бы узнать, что произошло по ту сторону портала, если я правильно оценил магическую аномалию черно-желтого цвета.

— Вы полностью правы, то был портал, семейное заклинание. Благодаря ему я смог победить демона, развеять его сущность.

— Где именно это произошло?

— Хм, затрудняюсь сказать. Это был некий горный массив, я был на высшей точке, и она примерно достигала высоты в один километр, плюс-минус. Там ещё расположено озеро площадью примерно в пятнадцать квадратных километров. Всё в пределах Англии, возможно где-то на западе.

— У вас есть идеи, кто может желать вам зла?

— Ни малейших. — Слишком быстро произнес Вильгефорц, даже не подумав. Он вообще не старается выглядеть правдоподобным?

— Да бросьте, — начал Фадж, — у такого человека как вы, с такими средствами, должны быть недоброжелатели.

Грозный Глаз нахмурился. Вот зачем переть так в лоб? Почему бы не позволить ему говорить, раз самому навыков хватает лишь на вылизывание задниц аристократам.

— Судя по сегодняшнему происшествию, недоброжелатели — выражение крайне мягкое, для тех кто готов призывать демонов. Во всяком случае, я понятия не имею кто это мог быть. Сам я недавно пришел в Англию и, как вы наверняка знаете, я даже не имею гражданства соединенного королевства. Я просто увлеченный своим бизнесом человек.

— А откуда вы родом, мистер Вильгефорц?

— Из Чехии.

Выводы были сделаны довольно быстро, пауза не продлилась долго. Министр и бывший аврор имели схожие мысли на этот счёт, в корне неверные, основанные на стопроцентно ложной информации. Следующее умозаключение чуть не заставило Вильгефорца засмеяться.

— Насколько мне известно, чародеи восточной Европы обучаются в Дурмстранге. А этот институт славится традиционным подходом к обучению, и очень «специфическими» знаниями. — Аврор завуалировано намекнул на запретное по меркам Англии волшебство, преподаваемое там. Он сделал логичный вывод, основанный на ложных показаниях.

— Какова вероятность, что на вас напал один из бывших сокурсников?

— Абсолютно нулевая. Я обучался на дому, самоучка можно сказать.

Чуть вскинутые брови Аластора и откровенно скептический взгляд министра грели душу Вильгефорца. Подобный взгляд он в первый раз увидел у первого убитого им мага. Тот, умирая, не мог понять, как жалкий самоучка смог одолеть полноценно обученного чародея. В этом мире ситуация не сильно отличалась от Неверленда.

Элиты оканчивали семь курсов магической школы. Середнячки довольствовались пятью. Самых бездарных выгоняли из учебных заведений, а то и вовсе не принимали. Редко, но случалось. Этим приходилось довольствоваться домашним обучением, если семья не бедствовала. Богатые родители нанимали опытных волшебников, стараясь вылепить из драгоценного чада что-то путное. Люди не понимают: не всем дано быть великими. Те волшебники, чей достаток весьма низок, часто обучают своих детей самостоятельно, что приводит к печальному результату. Сами понимая с пятое на десятое, они не передают своим отпрыскам и двадцатой доли своих знаний.

Подворотни Лютого Переулка полнятся такими крохоборами, сильно не отличающимися от сквибов, но думающих о себе, как об исключительно великих магах. Хватает там и чистокровных.

Кривая ухмылка наползла на лицо Вильгефорца, показывая собеседникам что он прекрасно знает, о чем они думают. Те сразу взяли себя в руки. В среде профессиональных волшебников обнажить свои мысли — все равно что выставить себя тем самым крохобором из Лютого. Вдвойне постыдно это выглядит для двух чародеев, окончивших Хогвартс, самое престижное учебное заведение, на фоне Вильгефорца.

— А что насчет Люциуса Малфоя? — Спросил Аластор.

— Не совсем понимаю вашу заинтересованность мистером Малфоем. Объяснитесь пожалуйста.

Грозный Глаз почему-то почувствовал, что отнюдь не он спрашивает здесь, а будто сам находится на допросе. Вильгефорца совсем не смущало происходящее. С такими то возможностями…

— В определенных кругах до сих пор поминают прошлогодний конфликт между вами и Люциусом Малфоем. Как по вашему, он может быть причастен к покушению на вашу жизнь?

— Понятие не имею. У меня и мистера Малфоя отличные отношения. Он всего-то хотел оказать мне помощь в организации бизнеса на территории магической Британии, однако, как вы можете заметить, я сам отлично справился. Компания «VTT» целиком и полностью моя, а уж эта акция нисколько не пошатнула мою уверенность в своих возможностях, однако я волнуюсь за жизни моих сотрудников. Как бы не пришлось перенести производство в другую страну…

Изящно, подумал Аластор. Он не такой солдафон как о нем думает Фадж, и прекрасно распознал намеки Корнелиуса. Только вот Вильгефорц не собирается ни кната отдавать. Более того, сам пригрозил что может уйти из Англии, и тогда прощай солидные налоги, которые министерство стрижет с его бизнеса. Черт возьми, да Вильгефорц за один год почти что превратился в национальное достояние, как Фламель во Франции. Распрощаться с ним — означает распрощаться с политической карьерой. А уж какие проблемы этот скользкий тип из Чехии может устроить… Как пить дать, он использует всю финансовую мощь, чтобы очернить конкретно Фаджа. Судя по лицу, Корнелиус тоже дошел до этой банальной мысли.

Следующий виток беседы уже не напоминал допрос. Корнелиус Фадж подошел к проблеме со всем мастерством, старательно заверяя Вильгефорца в торжестве закона и правосудия. Предприниматель кивал, намекая на желание увидеть поскорее результат торжества. Аластор сам не понял, как оказался на улице, где им передали преступников на руки. Ему предстояла нехилая работенка, все-таки вызов демона — событие неординарное. Последнее такое случалось больше десяти лет тому назад.

И всё-таки, Вильгефорц мутный тип. Несмотря на сегодняшнюю успешную попытку извернуться, будь за главного сам Аластор, то процесс допроса состоялся бы по другому, и он уж выбил бы всю правду из Вильгефорца. Он сумел бы надавить правильно. Однако отставного аврора никто не спрашивает. Его вызвали на случай появления демона, как мощную боевую единицу. А раз Фадж такой жоповлаз, то пускай сам варится в этом дерьме, под названием политика и бизнес.

Вторая мануфактура приостановила работу на шесть дней, пока авроры вели свою деятельность на территории предприятия. Я отправил всех сотрудников в незапланированный отпуск, оставив на объектах лишь охрану. Некоторые сотрудники моей компании изъявили желание покинуть место службы, в связи с последними событиями, и ни повышение зарплаты, ни мои искренние заверения в безопасности не помогли. Призыв демона серьезно сказался на психике некоторых.

Пришлось искать новых работников, попутно удвоив численность охраны. На этот раз я искал уже за рубежом, причем высококлассных наёмников с незапятнанной репутацией. Честно говоря, мои надежды на создание абсолютно прозрачного бизнеса таяли с каждым днём, а нежелание создавать себе врагов будто наоборот притягивало их ко мне.

Когда работа возобновилась, я уже был готов ко всему. Антиаппарационные чары раскинулись во все стороны подобно паутине, не давая никому проникнуть внутрь, или уйти безнаказанным. Проход только по пропускам. Из-за отсутствия природного места силы, пришлось подключить чары напрямую к огненной жиле магии на втором объекте и к каменной на первом. Такая мера существенно снизила радиус чар, зато обеспечила самоподдержание.

Выходка фанатиков серьезно подпортила мои планы, задержав их на целый год. До конца лета я клепал защитные артефакты личного и массового воздействия, дабы в моё отсутствие такая херня больше не повторилась. Теперь я проводил всё своё свободное время на мануфактурах, всячески зачаровывая стены, движимое и недвижимое имущество, оставаясь у Дурслей дома только на ночь, через день.

После всей канители с демоном и министерством магии, мне стало резко не до конспирации. К счастью никто не узнал мою главную тайну, несмотря на все мои несознательные попытки выдать себя. Дабы избежать проблемы, я всё больше полагался на силу истока. Каждый день начинался с медитации. Я прислушивался к своим внутренним ощущениям, вводил себя в контролируемый транс. Подобная практика не являлась полноценным магическим ритуалом, зато помогала узнать на уровне предчувствия, что меня ожидает сегодня.

В один из дней, под конец августа, я, как обычно, положился на интуицию, оставшись дома. В тот день Дурсли опять куда-то укатили, оставив дом на мне. Спустя часа после их ухода в гости заявился ни много ни мало, сам Дамблдор. Надолго он не остался, поспрашивал стандартные вещи. Как дела, как жизнь, не скучаешь ли по Хогвартсу?

Плевать старику на мои ответы, его истинным мотивом, причем скрытным, было развертывание следящих чар во всём доме. Если бы не мои экстрасенсорные навыки, то заметить скрытое волшебство директора не было бы никакой возможности. Он колдовал с использованием магического перстня. Я смог различить магические импульсы, хоть директор и скрывал руку с артефактом в рукаве мантии. На все про всё ему потребовалось пятнадцать минут работы, именно столько продолжался наш разговор. Хитрый лис, но он явно обеспокоен чем-то. Неужели догадался?

После его ухода, ближе к вечеру, когда Дурсли вернулись, я начал накладывать свои чары поверх чар директора. Пришлось работать всю ночь, аккуратно ставя свою сеть, чтобы заглушить чужеродные чары. В итоге под утро я был лишен всяких сил. Спать…

Глава 27 Хогвартс в третий раз

До начала третьего учебного года оставались считанные дни. К этому моменту все приготовления на рабочих объектах закончились. Я с чистой совестью и легкой душой оставлял бизнес на плечах доверенных людей. Естественно, я буду контролировать всё удалёно, и не только. Теперь, когда ситуация с порталами прояснилась, и они снова стали мне подвластны, выделять время для более самостоятельного контроля работы, я смогу чуть ли не ежедневно.

Уже совсем под конец лета, после прихода Дамблдора, собрав вещи, я окончательно съехал от Дурслей. Те не обрадовались такой новости, ведь им могут по шапке настучать, случись со мной что-то, и не только маги. Я до сих пор имею обычное гражданство, поэтому мне придется время от времени появляться в их доме. Время, конечно, не резиновое, растягивать до бесконечности метания между маггловским миром и магическим не получится. Но оно и не нужно. Вильгефорц из Роггевеена тот, кто будет сотрудничать с волшебниками и магглами в равной степени. Гарри Поттер же в свою очередь акцентирует всё внимание именно на магов.

Гарри Поттер возьмёт всю политическую власть магической Британии в свои руки. Вильгефорц будет спонсором номер один героя всея Великобритании. Тандем, который ещё не скоро вскроется, но когда общественность начнёт догадываться, будет уже поздно.

На оставшиеся пять дней до первого сентября обителью моей стал «Дырявый Котёл». Место, где в основном останавливается средний магический класс, то есть большинство магов, как британских, так и зарубежных. Здесь земля полнится слухами, доводами, маги обмениваются новостями. Я не в первый раз посещаю это место, наоборот, под личиной Вильгефорца я являюсь здесь желанным гостем. Впрочем, под маской Поттера тоже, из-за славы победителя Волан-де-Морта.

Как и в первое посещение, не успел я договориться с барменом Томом, как народ кинулся кланяться мне в ноги. Мерзкое чувство. Не таким я представлял себе всеобщее уважение. Какой от него прок, если оно исходит от слабых?

В Дырявом Котле, вот уже который месяц, шел активный диспут на одну тему. В начале июня она вообще захлестнула умы всех рядовых британских магов. Сириус Блэк сбежал из Азкабана, тюрьмы, откуда никто ещё не сбегал. Одно время об этом судачили на обоих мануфактурах, но накал страстей поутих, особенно в свете случившегося нападения на вторую мануфактуру. Появилась локальная проблема, которую можно мусолить в узком кругу причастных. Однако в Дырявом Котле везде висели колдографии Сириуса Блэка, и тут не было никаких нападений демонов за последнее время.

Сириус Блэк — личность нестандартная. Волан-де-Морт набирал себе псов средь аристократии, чистокровных магов, окончивших Слизерин, или толковых зарубежных исполнителей, работающих на него за звонкий галлеон. В это змеиное кубло абы кого не брали. Вдвойне страннее выглядит принадлежность выгнанного из рода аристократа с гриффиндора к этой банде. Я узнал о нём много интересных фактов, ведь его побег напрямую касается моей безопасности.

Его упекли в Азкабан после устроенной им резни магглов, после предательства моих родителей, после того как выдал тайну Фиделиуса Волан-де-Морту. Моё нынешнее социальное положение отчасти его заслуга. Никто не знает, как он сбежал из Азкабана, но в народе поговаривают, что сделал он это с одной целью — убить Гарри Поттера. Я склонен верить этому.

Кто знает, как повредился рассудок темного мага, просидевшего в четырех стенах, под охраной дементоров, почти двенадцать лет. В бестиариях, прочитанных мною, дементор описывается как крайне опасный эмоциональный вампир. Люди, находящиеся продолжительное время рядом с ними, теряют рассудок. Вдвойне опасными этих тварей делает практическая неуязвимость. Есть лишь один способ отогнать, но не убить дементора.

И этот человек, двенадцать лет желающий мне смерти, не поддался страху, не сошел с ума, раз сумел организовать побег. Хотя, кто знает, может он тронулся умом по своему. Если за эти годы моя смерть стала его идеей фикс, значит скоро мне предстоит интересная встреча. Самое забавное, что обычные маги в массе своей старались со мной на эту тему не общаться, будто пытаясь отгородить себя от дальнейших событий. Никому не хотелось быть причастным к крестовому походу Гарри Поттера против Сириуса Блэка. А ведь мои расспросы выглядели однозначно.

Зато в образе Вильгефорца, за кружечкой пива, маги охотно делились информацией. Создаётся впечатление, что не в этой стране дюжину лет назад, окончилась магическая война. Будто не Англия была эпицентром магического терроризма. Народ не пуганный ходит, авроры за кружкой сливочного пива не рассказывали, конечно, секретные данные, однако пары случайно оброненных словечек хватает с лихвой. По ухмыльнувшемуся лицу аврора на прямой вопрос: "А как быстро обнаружили пропажу Сириуса Блэка?" я понял, что сплоховали они вполне серьезно. Как бы не в день обнаружения пропажи ко мне заявился Дамблдор.

Воспринимать Сириуса Блэка как угрозу, да и любого другого мага Британии в равных условиях, я не могу. Объективно говоря, я сильнее. Никакого тщеславия — просто голые факты. Но жизнь никогда не ставит приемлемых условий. Всегда есть подвох, некое но, способное переломить хребет титану. Уж я то выяснил это на собственном опыте!

Противник может обмануть, а может нанести неожиданный удар во сто крат сильнее обычного. Критический удар! И у Блэка, из-за халатности стражников Азкабана, есть фора минимум в месяц и все шансы застать меня врасплох, поэтому я не собираюсь недооценивать его. Ещё один фактор, заставляющий меня относиться к нему всерьез, это факультет, на котором он учился. Блэк — гриффиндорец. Черт его знает, что этот парень сделал, чтобы заслужить уважение Волан-де-Морта. Ведь тёмный лорд доверился его словам, и явился за родителями лично, один. Такое доверие к информатору — серьезный показатель.

Выделенную мне комнату в Дырявом Котле я зачаровал не хуже спальни в Хогвартсе или спальни на втором этаже в доме Дурслей. Старался лишний раз не выходить на улицу, не гулять часто по Косому Переулку. В людном месте врагу легче затеряться, а судя по тринадцати жертвам одного убийственного заклинания, Сириус Блэк не отягощен моралью и скрытностью.

Тем не менее, оставались дела, требующие моего личного участия, вроде закупок новых трав и ингредиентов для зелий. Впереди последний год принятия эликсиров. Я уже ощущаю мутации, происходящие с моим телом. Для несведущего человека обнаружить изменения невозможно, так как я не подвергал себя внешним физическим мутациям. Всё ещё впереди. Главное — это повышенный магический иммунитет. Слабые заклинания уже не оказывали такого же эффекта на меня. К примеру, низкоранговые заклинания, вроде петрификуса, мне не страшны. Ещё один несомненный плюс — это возможность видеть в темноте, не как у ведьмаков — те могут в абсолютной тьме ориентироваться как в солнечный день, но все же. Ночью, под светом луны, я могу отчетливо всматриваться в даль и различать цвета машин. Эти и ещё полдюжины изменений нужно подпитывать зельями, доводить до постоянства. Испытание травами и трансмутации лишь закрепят их окончательно.

Такой растянутый во времени подход сводит к минимуму процент неудач. В моём случае он будет нулевой. Заключительный этап подготовки требует исключительно качественных трав, алхимических ингредиентов и реагентов. За всеми приготовлениями легко забыть о Хогвартсе, а ведь в новом году нам представят аж целых двух новых учителей. Кто в новом году заменит Сильвануса Кеттлберна, преподавателя по уходу за магическими существами, ушедшего на пенсию, я уже в курсе. Лесничий Хагрид прислал мне письмо с новой книгой, включенной в программу по его просьбе. Второй преподаватель прибудет на смену Снейпу, сменяющего преждевременно покинувшего свой пост Локонса. Кто это будет, я не знаю, но клянусь не удивляться выбору директора.

Настал последний день каникул. Я, встав спозаранку, спустился на первый этаж бара, прихватив с собой книги. Перед началом учебного года не помешает повторить весь материал. Практическую часть заклинаний я помню назубок, однако теория местами выветрилась из моей головы. Это не такая уж большая проблема. Учителя в школе оценки в первую очередь ставят за практику, но те же Макгонагалл и Снейп заупрямятся как краснолюды, ежели я не перечислю допустимые применения заклинания экспелиармус.

Здесь, за завтраком, меня и застала Гермиона вместе с Роном. Я уже успел встретиться с парочкой учеников несколькими днями ранее. Видел Невилла со своей бабушкой, видел Полумну Лавгуд с отцом Ксенофилиусом. Все они наведывались в Косой Переулок за школьными принадлежностями. Рон и Гермиона уже имели всё при себе. Заметив меня, их лица просияли, и они с криками кинулись обниматься. Недавно заселившиеся волшебники, тут же завертели головами, ища пресловутого Гарри Поттера. Им в голову не пришло, что это может быть тезка, наверняка целенаправленно искали встречи со мной.

— Гарри! Гарри!!! — Счастливо пищали мои «лучшие друзья».

— Не прошло и года! — Улыбнулся Рон. — Папа был прав, ты действительно остановился в Дырявом Котле.

— Угу, я встретился с мистером Артуром два дня назад. Надеюсь, он передал тебе мой подарок.

— О да, дружище! Словами не передать насколько я тебе благодарен! Уж в этом году я смогу с тобой посоревноваться на равных в квиддиче.

— Но мы оба знаем, чей флаг будет украшать Хогвартс в этом году. — О, я столько моральных сил приложил к тому, чтобы медно-синие флаги украшали Хогвартс, что речь не может идти о поблажке, пусть и для детей.

— Посмотрим! — Заговорщически улыбнулся мне «друг».

Гермиона делала вид что в ответном подарке она не нуждается, хотя набор для ухода за метлой, присланный мне, я оценил, поэтому подготовил соответствующий ответ.

— Гермиона, рад видеть тебя, как прошло путешествие по магической Франции?

— Ой, мы не только гуляли по магическим кварталам, но и саму страну успели посмотреть. Начали мы… — Девушка была под впечатлением от увиденного, не знаю, что больше её заинтересовало, мир магглов отличный от привычного, или иная магическая культура. Гермиона щебетала и щебетала, утомляя Рона. Тот уже сам захотел поведать о путешествии в Египет.

— Это тебе. — Неловко прервал я Гермиону, протянув ей книгу по Алхимии и Зельеварению за собственным авторством. Конечно, на обложке не написано моё имя. Вообще имена там не указанны, зато в самой книге приготовления зелий и некоторых алхимических ингредиентов указаны в мельчайших подробностях. Специально для самых дотошных читателей… Или чайников.

— А кто автор? — Невинно поинтересовалась Гермиона.

— Несколько очень умных волшебников, желающих сохранить инкогнито. Поверь мне Гермиона, лучше книги по зельеварению ты не найдешь. Откуда по твоему у меня такие хорошие оценки?

— Я знала это! Знала, что ты мухлюешь!

— Интересно как?

— Ты изучаешь предметы из книг, не одобренных школьной администрацией!

— Но и не запрещенных. — Спокойно ответил ей. — Ты и сама, вижу, имеешь больше книг чем полагается третьекурснице. — Указал на три битком набитые сумки в соседнем кресле.

— Я буду изучать гораздо больше предметов в этом году. У меня здесь всё по нумерологии, уходу за магическими существами, прорицанию, изучению древних рун, изучению магглов…

— Зачем тебе изучение магглов? — Воскликнул Рон, закатывая глаза. — Ведь ты — магглорождённая! Твои родители магглы! Ты и так всё про магглов знаешь!

— Но магглов очень интересно изучать с волшебной точки зрения, — серьёзно возразила Гермиона.

— Смотри не перетрудись, Гермиона. Здоровье просто так не восстановить, даже магическим путём. У знаний своя цена, ты готова её заплатить?

— Во-во, послушай Гарри. Иногда нужно и веселиться.

— Рон, и как я не удивлена? Ах да, у тебя ведь только одно на уме. Веселье!

— Ещё квиддич, — гордо выпятил грудь паренёк.

— Вообще-то Рон прав, Гермиона. Ты можешь окунуться с головой в изучение магии, а потом очнуться с пониманием того, что вся юность прошла мимо тебя.

— Говоришь, как старикан какой-то. Бррр. Не делай так больше. — Отшатнулся Рон.

Разговаривая дальше, Гермиона поделилась с нами намерением купить себе сову, намекая, что из нашего трио она одна осталась без питомца. По дороге в магазин «Волшебный зверинец», мы сделали остановку у Фортескью. Гермиона собиралась разумно распорядиться деньгами и купить себе питомца. Рон тоже собирался разумно распорядиться скудной мошной, и опустошить её полностью.

Желающих попробовать знаменитое лакомство выстроилась целая очередь. Близилось первое сентября, народу на улицах Косого Переулка больше чем обычно. Рону пришлось отстоять в очереди, пока мы с Гермионой наведались в магазин питомцев, где девочка, очарованная рыжим котом, напрочь забыла об изначальном желании. Зверюга, явный смесок, всячески расхваливался ведьмой. Опытная продавщица давила на жалость, хотя её атаки били по уже пробитому щиту. Гермиона с первого взгляда влюбилась в Живоглота и, не задумываясь, отсчитала запрашиваемую сумму.

Рон, увлеченный мороженым, совсем забыл, что ему как бы тоже надо обратиться к специалисту по волшебным тварям. С крысой Коростой после поездки в Египет что-то приключилось, я особо не вслушивался. Последнее что меня волнует в этом мире, это чья-то крыса.

По возвращению в Дырявый Котёл нас уже заждалось всё семейство рыжих. Каждый раз, когда я вижу их вместе, смеяться хочется. Не иначе как легион бездушных решил воплотиться в тварном мире. Наверняка вечер удался бы на славу, чувствуй я хоть что нибудь, кроме равнодушия к этим людям. Бармен Том пододвинул три стола, после того как остальные волшебники ушли, кто спать, кто по своим делам. В принципе, я остался доволен вечером, поел от души, пообщался с будущим старостой школы. Средь рыжих учеников Хогвартса из Уизли, Перси был настоящей гордостью семьи и объектом для шуток Фреда и Джорджа.

А ещё пару раз за столом, когда речь заходила о Сириусе Блэке, родители семейства старались съезжать с опасного пути. Как только я уловил эту нить, начал как бы невзначай интересоваться этой темой, пока не поставил вопрос ребром, но меня обломали.

— Дети, пора спать. — Сказала мать семейства.

Позже я кое-что новое все же узнал. Где-то через полчаса после отбоя я решил спуститься в зал, в надежде, что бармен ещё не спит, и я смогу достать немного алкоголя, чисто в научных целях, естественно. Думаю, герою всея Британии не откажут в скромной просьбе. Однако до лестницы не дошел, меня привлек разговор на повышенных тонах, исходящий из комнаты мистера и миссис. Эти олухи не догадались поставить звукоизолирующий барьер, а я беззастенчиво грел уши, все равно полезного узнал чуть-чуть. Новостью стала лишь стража Азкабана, прибывшая в Хогвартс для выявления сбежавшего заключенного. И, судя по тому, что Дамблдор был против этой идеи, речь шла вовсе не о людях. Неужели Фадж отправил дементоров в Хогвартс?

На следующий день до вокзала Кингс-Кросс мы добрались на министерских машинах. Они работали по принципу автобуса Ночной Рыцарь, лавируя между потоками машин, обтекая пробки или вовсе избегая их. На месте мы оказались ровно за двадцать минут до отъезда поезда.

Перед тем как сесть в поезд, у меня состоялся разговор с Артуром Уизли. Тот все-таки решился рассказать мне правду о Сириусе Блэке, а у меня в очередной раз появилось ощущение, что этот мир немного отстаёт от моего темпа. Каждый раз, когда мне рассказывают о проблеме, она уже решена или хотя бы всё к этому идёт. Ленивые чародеи!

Артур казался расстроен, что не смог поведать лично о сбежавшем заключенном, но с другой стороны радовался, что ему не придется нарушать слово, данное Фаджу. Министр магии хотел решить этот вопрос в скором времени, не поднимая паники, особенно среди учеников Хогвартса. Когда раздался громкий свист, я поспешил в поезд. Дежурные по вокзалу обходили его и захлопывали двери. Чёрт, слишком разговорился, скорее всего все купе уже заняты.

— Обещай мне, Гарри, — скороговоркой, напоследок, произнёс мистер Уизли, — что бы ни случилось, не ищи Сириуса Блэка. — Я ничего не ответил. Молча стоял и смотрел им вслед, пока поезд набирал полный ход.

— Зачем мне искать того, кто сам меня найдет?

Глава 28 По дороге

В поисках свободного купе мы прошли до самого конца второго вагона. Рон, загруженный под завязку, как и я, решительно отказывался искать дальше, предложив вариант купе с единственным лишним пассажиром. Абсолютно свободных купе уже не оставалось, а мы пропустили несколько, где были два или три наших знакомых. Тесниться конечно никто не хотел — нам предлагали зайти исключительно из вежливости. Всё равно возвращаться уже никто не желал, а вариант лучше не предвидится.

Рон и Гермиона поспешили сесть напротив спящего, укутанного в плед незнакомца. Я воспользовался этим и кинул свои вещи на верхнюю полку, рядом с маленьким потрёпанным чемоданом, который был перевязан верёвкой, аккуратно связанной из множества маленьких верёвочек. В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».

— А это кто такой? — Шепнул Рон.

— Наш новый профессор по ЗоТИ.

— Откуда знаешь, Гарри?

— Посмотри на чемодан. — Гермиона показала на полку, где я кинул свои вещи, насупившись от того, что уже не осталось достаточно свободного места. Рон, как настоящий британский джентльмен, тоже не собирался уступать место на второй полке. Галантность — наше всё. Гермиона с видимым недовольством поставила чемодан на скамейку, а между собой и Роном плетёную переноску с Живоглотом. Кот пронзительно мяукнул, заставив крысу сильнее двигать лапами в руках рыжего.

— А он точно спит? — Спросил Рон.

— Мне откуда знать? Можешь потыкать в него палочкой. Узнаем.

— Очень смешно, Гермиона. Мне не хочется начинать учебный год с лишения баллов.

— Не стесняйся, ты всё равно всех обгонишь по количеству штрафных замечаний. — С вселенской печалью в голосе вздохнула Гермиона.

— Ребят, не стоит ссориться, пока я в Хогвартсе, победителем будет Когтевран. Смиритесь…

— Ой, не начинай…

— Себя не похвалишь, никто не похвалит. — огрызнулись Рон с Гермионой. Наша шуточная пикировка разгорелась с новой силой. Двое детей против опытного волшебника, как же низко я пал.

Время быстро летело, наступили сумерки, тёмные от дождевых туч. Дождь не заставил себя долго ждать. Внезапно вагон тряхнуло. Визг тормозов возвестил о внеплановой остановке. С чего бы?

Я насторожился. Паровой поезд не самое сложное в изготовлении устройство, но это механизм маглов, зачарованный магами. Хотя осечек он даёт в тысячу раз меньше, шанс поломки не нулевой. С другой стороны, прямо сейчас мы обсуждали Сириуса Блэка, и червячок сомнений прогрыз себе путь в мой разум.

Я открыл дверь салона, вглядываясь в коридор. То же самое проделали другие дети, озираясь по сторонам. Новый толчок, меня откинуло на сиденье.

— Что случилось? — Спросил рыжий.

— Не знаю. Твои братья о таком не упоминали? Может поезд сломался, такое раньше бывало?

— Нет вроде, я ничего подобного не припоминаю.

Стоило ему замолчать, как свет во всём поезде вырубился. Включился на пару секунд, и снова погас. В комнате ощутимо похолодало. По окну начал расползаться иней.

— Там какое-то движение. — Прошептал Рон. — Кажется, кто-то забрался в поезд.

Он убрал руку со стекла. Отпечатки ладони отчетливо проглядывались на фоне замёрзшего окна. Мороз расползался дальше, на ближайшую тумбочку, на бутылку с водой. Я незаметно активировал магический щит, сразу стало теплее.

— Гермиона, подвинься поближе к Рону.

— Ты что-то знаешь, Гарри? — Спросила девчонка.

— Да, похоже на присутствие дементора. Стражи Азкабана пожаловали к нам в Гости. Они ищут кого-то, возможно Сириус Блэк в поезде.

Рон ойкнул, Гермиона прижалась ближе к нему, а профессор Люпин, до сих пор притворяющийся спящим, и не думал как-то влезть в разговор, что-то посоветовать, может быть успокоить детей. Неужели очередной неуч?

Я поднялся, встав лицом к двери купе, снова бросил взгляд в коридор. Там я впервые увидел стражника Азкабана. Высшая нежить, никаких сомнений. Аура твари ощущалась как у поднятого из могилы мертвеца. Выглядел дементор схоже, если не учитывать накинутый поверх тела и головы балахон. Нежить парила в воздухе, выискивая цель. Дементор прилипал к стеклу каждой двери, но быстро терял интерес, не найдя искомое.

Рука мертвеца коснулась двери нашего купе, медленно отодвигая её в сторону. Я оказался лицом к лицу с дементором, точнее с щелью, заменяющей ему рот.

— Здесь его нет, иди дальше.

До того высматривающий одним богам известно что в купе, дементор резко отодвинулся. Меня осенило — он меня не видел! В бестиарии, купленном за две сотни галлеонов, упоминались альтернативные способы борьбы с нежитью. В том числе выдвигалось предположение, что дементоры не способные видеть, ощущают эмоции эмпатически. Отсюда вытекает ещё один способ противодействия — окклюменция. Моя постоянная защита разума ввела нежить в ступор. Когнитивные функции дементора не слишком развиты. Он явно понимал, что здесь есть ещё кто-то, но не мог определить, кто конкретно.

Нежить такого уровня не появляется спонтанно, это работа магистра-некроманта как минимум. У слепых дементоров свой поводырь, отдающий приказы. Вот конкретно этот экземпляр приказ исполнял чётко — искал Блэка.

Беснующийся дементор видимо пересёк некую грань, которую не собирался терпеть «спящий» профессор. Тот откинул с себя одеяло и произнес всего два слова, зато какой эффект!

— Экспекто Патронум.

Вот оно как! Новый учитель приятно удивил меня. Он чётко дозировал силу, не призывая телесную форму патронуса. Зачем? Если для него совладать с дементором не проблема. Нежить крючилась на полу, придавленная сверху бело-серебристым сиянием. Будущий учитель ЗоТИ подержал его в таком состоянии секунд десять, а потом телекинезом открыл окно поезда, чуток ослабив силу заклинания. Дементору хватило мозгов оценить жест доброй воли и покинуть поезд, бежав прочь. Эффектное зрелище, вон как ребята разинули рты! О новом учителе начнут говорить ещё до приезда в Хогвартс, судя по медленно выходящих в коридор учениках.

— Все возвращайтесь обратно на свои места. Ситуация под контролем! — Повысил голос профессор, подавляя панику в зародыше. Ученики его послушались с неохотой. Каждый из них хотел знать, что за серебристая волна света прошлась по вагону, кем была фигура в плаще. В конце концов, просто похорохориться, доказать своё бесстрашие, прекрасно понимая что опасность миновала, зато выйдя первым в коридор, получишь негласные очки бесстрашия.

Профессор достал из своего чемодана плитку шоколада, разломил её на четыре части, одарив нас троих.

— Съешьте, полегчает. Простите, мне надо поговорить с машинистом. — Стоило Люпину отойти, как Рон дал волю чувствам.

— Что это было? Почему этот дементор остановился именно у нашей двери?

— Он проверял, делал свою работу. — Сказал я очевидную вещь.

— Но очевидно же, Сириуса Блэка здесь нет! — Воскликнула Гермиона — Что он вынюхивал?

— Ребята, кажется это я виноват.

— В смысле, дружище?

— Всё дело в физиологии дементора и моих способностях. Они же не видят как мы глазами, а полагаются на некое магическое чутье. А я закрылся окклюменцией. Короче, если бы я молчал, всё могло закончиться иначе и гораздо быстрее.

— Так, Гарри, поподробнее можно? Что ты про окклюменцию говорил? — Проницательно спросила Гермиона.

— Окклюменция — искусство контроля собственного сознания, расширения естественных границ восприятия и защиты разума…

— Я читала об этом! Меня интересует, где ты этому научился?

Гермиона недоумевала, Рон не понимал о чём идёт речь, но старался держать лицо. Окклюменция изучается на старших курсах Хогвартса, а мне никак не дашь шестнадцать лет, даже учитывая мою развитую не по годам физическую комплекцию.

— Дома, из книг. — Честно поведал я.

— Гарри, хватит врать! Окклюменция, это не левиосу заучить, тут мало движений волшебной палочки. Это вообще не магия в привычном…

— … понимании. Да, да, я тоже читал книжку «О редких дарах магов», Гермиона. Окклюменция, как и Легилименция, в первую очередь созданы на основе природных способностей отдельных волшебников. Ещё в древности маги, владеющие подобным даром от природы, создали на их базе практики для остальных, обделенных чародеев.

— Неужели у тебя есть такой дар? — Потрясенноспросила девочка.

— Не знаю. Может быть да, а может нет. Я дома летом тренировался, вроде получается. Думать стало легче, быстрее запоминаешь информацию, сознание работает плавно, но быстро. В общем и целом оптимизируются возможности разума. — Я не врал, описывая побочные эффекты магии разума. Окклюменция должна давать схожий эффект, только слабее.

— Но нельзя же колдовать летом! — Вставил своё возмущение Рон. Гермиона поддержала его кивком головы.

— Нельзя колдовать палочкой! Будьте внимательны к мелочам, ведь помимо классической магии есть ещё тысячи способов развиваться.

— Браво, Гарри. Если продолжишь в том же духе, то уверен, станешь великим волшебником.

— Я уже великий, если верить половине магической Бритнаии. Вы разве не слышали, профессор Люпин? В битве бобра с ослом, сам Волан-де-Морт, Тёмный Пластилин, пал от моей руки! — Шёпотом, но эпично произнес я, получив тычок от Гермионы.

— Ауч, за что?

— Не придуривайся, откуда ты достал книги по окклюменции? — Не унималась девчонка. Чувствуя, что съехать с неприятной темы не получится, я поведал чистую правду:

— Купил.

— Где именно, и почему тебе продали такую литературу?

— Там же где все мы покупаем книги для Хогвартса — в Флориш и Блоттс. «Универсальный учебник медитационных практик, и ментально-духовного развития» — так называется фолиант, из списка опциональной литературы для учеников Хогвартса пятого курса и выше.

Гермиона выглядела так, будто её придавило. Она посмотрела на забитую книгами сумку, прикидывая, сможет ли осилить ещё один предмет в этом году.

— Сразу предупреждаю, это книга жутко дорогая. У тебя и так, как я погляжу, будет много забот в этом году. — Намекнул ещё на подаренный мной алхимический сборник. — Давай я лучше одолжу её тебе в следующем.

— Хорошо, только ещё один вопрос. Откуда у тебя деньги нашлись?

— Украл.

Профессор Люпин, до этого момента слушающий с интересом, но не перебивая, нахмурил брови, и спросил.

— У кого, Гарри?

— У себя, из сейфа в Гринготсе. Ещё в позапрошлом году. Рон, помнишь мы с тобой ходили за новыми волшебными палочками? — Рон закивал в знак согласия. — Вот тогда я хапнул лишнего. Нам тогда хватило бы на сто палочек, если не больше…

— А что ещё ты купил? — поинтересовался Люпин.

— Сладости, мороженое, шоколадные лягушки… — Перечислил я весь пищевой мусор, производимый магами. Эх, трачу время, играясь в детские игры.

— Мда… Гарри, это похвально, что ты не потратил деньги только на сладости, но больше так не делай. Кража, это неуважение к самому себе в первую очередь. Ты ведь маг, сын Лили и Джеймса.

— Хорошо. Однако замечу, крал я у самого себя, а это не считается, вы так не думаете?

Люпин понял — я не проникся его речью, да и не ставил он цель пожурить несмышленого ребенка. Мужчина проникся уважением ко мне, когда подметил мой уровень знаний в окклюменции. Дементор стал эдаким экзаменатором в его глазах. Скорее, он пытается навести мосты. Тон, которым он упомянул родителей, не похож на обыденную фальшь. Люпин знал их, возможно они были друзьями.

— Давайте лучше поговорим о вас, профессор. Вы ведь будете преподавать ЗоТИ в этом году?

— Всё правильно. Надеюсь не только в этом…

— Тогда подскажите, мои действия были правильными? От дементора можно защитится не только патронусом?

— Можно, но ты рисковал, Гарри. Не нужно было скрывать своё сознание, тогда дементор не обратил бы на тебя никакого внимания.

— Моя ошибка, я ещё не в совершенстве освоил практику окклюменции. А ваш патронус я оценил. Прекрасное исполнение, надеюсь вы научите нас этому заклинанию, я не до конца разобрался…

Врал. Я полностью постиг концепцию патронуса, вплоть до телесной формы. Заклинание не сложнее других, со своими нюансами. Весь цимес заключается в счастливых воспоминаниях, прекрасных чувствах, кои они побуждают. Патронус — заклинание создания защитника-эмоционала. Тот же дух-гений, только узкоспециализированный, заточенный под определённую задачу.

Патронус, создаваемый на основе светлых эмоций, прекрасно подходит для противостояния астральным существам, энергетическим вампирам, к которым относятся дементоры и смеркуты. Мой патронус — беркут ослепительно белого цвета. Обычный патронус я вызвал без особых усилий, за счёт досконального понимания концепции заклинания, а вот создать полноценную воплощённую эмоцию, оказалось не так просто.

Проведите эксперимент. Устройтесь поудобнее на диване, расслабьтесь и вспоминайте самые счастливые моменты в жизни. Наверняка вы найдете тысячу и одну причину порадоваться, не так ли? Так вот, они все не подходят. Всё мимо. Я вспомнил первую победу в войне, когда вошёл в захваченный город, а нас встречали как освободителей, овациями. С балконов вторых этажей сыпали цветы, люди улыбались. Девушка подошла и возложила венок триумфатора на голову офицера. Прекрасный миг, испорченный другим воспоминанием. Опущенные глаза, проклятья, сказанные полушёпотом. Мерзкие ублюдки, бандиты, выродки, детоубийцы — так нас титуловали крестьяне разграбленной деревни.

Старый друид корчит забавные рожи, я смеюсь. Ласковый камышовый кот трётся о ноги. На улице вьюга, однако в священном лесу, под сенью вечного дуба, столь мелочные проблемы как буйство стихии никого не волнуют. Здесь вечное лето, мы празднуем! Друиду Фаталу сегодня исполняется сто пять лет. В одночасье картина меняется, и меня вслед проклинают.

— Будь ты проклят, неблагодарный мальчишка. Хочешь свободы? Хлебни её с лихвой и подавись! Отныне тебе запрещён вход в любую священную рощу! Ты изгнан, Вильгефорц!

Мало вспомнить счастливую пору в своей жизни, нужно её удержать! А это ой как непросто, особенно осознавая, что счастливый миг не вернуть, что ты сам, собственными руками сгубил всё хорошее…

Было сложно, впервые за долгое время я подошел к проблеме со всей серьезностью. Помогла мне моя двойственная природа. Поверьте мне, нет большего счастья в жизни, чем осознание победы над смертью. После изучения патронуса у меня возникло два вопроса. Первый — смог бы я вызвать телесную форму в первой жизни? Второй — а что, если создать эмоционала, основанного на других эмоциях?

Первый вопрос, я оставил без ответа. Той жизни настал конец, слабости выявлены, выводы сделаны, пора исправлять ошибки. Ко второму вопросу я подошёл практически. Взял за основу гнев. Вспомнил все битвы, в которых участвовал, самые тяжелые моменты, хождение по тонкой кромке. Бешеная скачка наперегонки со смертью и поводья гнева, сдерживаемые в твёрдых руках. Дай им волю, и ты возможно победишь… Или сгоришь, сам вобьешь последний гвоздь в крышку собственного гроба.

Вот я и опустил поводья. Занятный эксперимент с неожиданным результатом. Красный орёл, сорвавшийся с волшебной палочки, очертил круг в небе. Красиво!

Живность в лесу взбесилась. На территории Англии есть несколько магических заповедников. Не только тёмный лес возле Хогвартса полнится ужасами фауны. Но одно дело, когда они находятся в гармонии экосистемы, и совсем другое дело, когда они устраивают первобытный хаос! Десятки видов фантастических тварей схлестнулись между собой. Не ради пропитания, а ведомые первобытным гневом, желанием убивать. Там где парил красный беркут, слышались зазывания оборотней, радостное улюлюканье кентавров, крики ужаса. Идеально! Эксперимент с другими эмоциями оставил на потом, но проект более чем перспективный.

Остановка Хогвартс-Экспресса не вызвала энтузиазма у большинства учеников. Погода никак не улучшалась, дождь по прежнему лил как из ведра. Кто-то из старшекурсников посетовал на отсутствие сети каминов в Хогвартсе.

— Пора сделать реставрацию в этом Хогвартсе, можно было бы добираться при помощи летучего пороха, а не киснуть по несколько часов в поезде каждый год, туда и обратно.

Меня больше интересовал вопрос, как Хагрид первогодок на лодках к Хогвартсу повезёт? Не помню чтобы плавсредства были зачарованы.

— Эй, Поттер!

Я обернулся на знакомый голос. Там стояла святая троица: Драко, Крэбб, Гойл. Всего лишь на год исключили. В этом мире мягкие нравы. В Неверленде за обладание тёмно-магическим артефактом, пусть даже испорченным, грозило исключение. В лучшем случае…

— О чём задумался, Поттер?

— Да так, о пустяках. Отсутствие серьезных проблем, вынуждает думать о всякой ерунде. Так и до твоего уровня опуститься недолго, Драко.

— Не понял?

— По тебе видно. Пропустить целый год учебы, из-за врождённой тупости, тщеславия, и неуместной гордости.

— Ты сейчас договоришься, Поттер.

— С тобой, увы, это невозможно. Договариваются с разумными людьми — ты к этой категории не относишься.

Развернувшись, я зашагал к ждущим меня в карете друзьям. Драко Малфой не сделал ничего, чтобы остановить меня. Удивительно, неужели та порка образумила его. Если так, то Люциус не совсем безнадежный отец.

Глава 29 Новые учителя, старые друзья

В большом зале, кто разинув рты, в основном первокурсники, кто заткнув уши, слушал пение детского хора. Извините, магического детского хора, называемого хором лягушек. Почему так? Все просто — детишки, весьма талантливо, исполняли песни на английском или латыни. Иногда их пение сопровождалось кваканьем лягушек. Гениальная идея, надежная, как дементоры, охраняющие Хогвартс. А ведь всё дело в специфике менталитета магов, главное выпендриться.

По лицам детей можно увидеть падающий интерес к этому мероприятию, по мере возрастания курса. Первогодки, особенно магглорожденные, слушали музыку с неподдельным интересом. Второгодки тоже не отрывали взгляда от хора, однако он не был в новинку для них. Мои однокурсники больше поглядывали на стол с пустующими тарелками и кубками, которые в скором времени обещали наполниться всевозможными лакомствами. Четверокурсники слушали музыку исключительно из уважения к профессору Флитвику, хормейстеру. Пятикурсники откровенно скучали, но не издавали лишние шумы, ведь в отличии от шести-семикурсников, они ещё не постигли искусства безмолвного общения, так помогающего списывать на экзаменах. Соответственно, чаша нетерпения переполняла учеников — столько тем нужно обсудить, будто до этого пол дня в поезде занимались исключительно репетиторством полузабытого материала прошлого года.

Вот отзвучали последние слова и зал взорвался аплодисментами, не слишком бурными. Младшекурсники подражали старшим, а старшие не питали особого энтузиазма. Слово взял Дамблдор. Он представил детям Римуса Люпина, нового профессора по ЗоТИ, и Хагрида, нового профессора по уходу за магическими существами. Полувеликан впечатлил разве что первогодок, для остальных он был уже приевшейся зверушкой.

Римус Люпин, в противовес Хагриду ничем особым не выделялся, однако волна шёпота прошлась по залу именно после его представления. В Хогвартсе не так много народу, как может показаться, контроль над информацией находится на уровне плинтуса, поэтому все уже знали о стычке нового профессора и дементора. То, что он ещё жив и никто не пострадал уже положительно сказывалось на его репутации.

Дамблдор таить информацию о произошедшем не стал, объявив об указе министерства, детально описав предпочтительное поведение ученика в присутствии стража Азкабана. Также он сгладил углы стычки Люпина и нежити в поезде, окрестив её не иначе как «проверкой» в «Хогвартс-Экспрессе».

Ещё пара таких проверок и, возможно, какой нибудь альтернативно одарённый досрочно окончит своё обучение самым радикальным образом. Будем надеяться, что этим идиотом окажется надоедливый Малфой младший.

Директор продолжал распинаться, особенно всматриваясь в лица учеников младших курсов, акцентируя внимание на расположении дементоров. Те будут охранять каждый вход и выход. Сколько будет длиться это вынужденное сосуществование, Дамблдор не уточнил. Предполагаемый срок — до поимки Сириуса Блэка. Детишки судачили, а с чего бы ему оказаться в Хогвартсе? Интересно, как изменилось бы отношение учеников ко мне, узнай они, что из-за моей героической персоны каждый ученик в школе под прицелом фанатика, сторонника Волан-де-Морта и массового убийцы?

Нет, глупо рассуждать над такими вопросами. С тем же успехом могу спросить себя: что случится со мной, узнай общественность, кто я на самом деле? Тем более, когда звезда вечера Люпин и, в меньшей степени, Хагрид.

Окончив свою речь, Дамблдор проделал уже не новый трюк с материализацией еды. Сказка теряет колорит, когда сценарий заучен в нудных повторениях, тем не менее в действиях Дамблдора не сквозила обыденность. Демонстрируя фокус с появлением еды из ниоткуда для горстки первокурсников, директор искренне улыбался. Прекрасный актёр!

Пир закончился на хорошей ноте, ровно когда еда со столов стала показывать совсем не волшебное свойство заканчиваться. По указке деканов, старосты факультетов собрали учеников, особенно младших, и повели в гостиную своего факультета. Время отдыха. В бытности магом есть немалые плюсы. Ежедневная рутина перестаёт отягощать тебя, к примеру ночное переедание. Не могу взять в толк, как Фадж, будучи одарённым, имеет такие габариты…

Со следующего дня ученики окунулись в учёбу с головой. Я же только по пояс, ведь забивать на уроки, как говорят некоторые ученики, стало моим школьным кредо. Время от времени я играл роль мальчика-который-учиться-лучше-всех-в-Хогвартсе. Выражалось это тем, что мой скучающий вид раздражал учителя, который пытался поймать меня на невнимательности. Однако, после пары вопросов, он с удивлением обнаруживал, что Гарри Поттер знает о чём идёт речь и неплохо бы докинуть сверху пару лишних очков, дабы не выглядеть идиотом в глазах учеников.

Впрочем, ничего нового. Учителя куражатся, потом видят, что я не отлыниваю — даже если не понял вопроса с первого раза, я отвечаю, и все счастливы. Была надежда на хоть какое-то разнообразие с приходом сменщиков на посту ЗоТИ и уходу за магическими животными. Надежда оправдалась, мог бы сказать я, не зная весь материал наперёд. Впрочем пара курьёзов всё же случились.

Первый имел место быть на уроке Хагрида. Полувеликан решил провести урок на опушке запретного леса. Днём лес относительно безопасен, если сильно не углубляться, а под присмотром полувеликана ничего плохого случиться не должно. Преподавательского опыта у новоиспеченного профессора оказалось ноль целых ноль сотых процента. Интуитивного умения вести урок тоже не наблюдалось. В итоге, пока он не сообщил как правильно открывать «чудовищную книгу о чудищах», почти все ученики оказались с укушенными руками, ушибленными локтями и прочими незначительными порезами.

Стилизованный под неизвестного паукообразного монстра, магический манускрипт был хитро зачарован, позволяя себя открыть только при выполнении конкретного условия. Ученик должен погладить книгу по корешку. Хагриду и в голову не пришло, что толпа тринадцатилетних детишек, впервые видящих подобную литературу, не смогут управиться с ней, банально физически.

— Ах, какие мы все глупые! — Насмешливо воскликнул Малфой. — Оказывается, всего лишь надо погладить! А мы и не знали!

— Я… Я… Думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на меня.

— Просто милашки! — Издевался Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, способный оттяпать руку. — И он в чём-то был прав, но…

— Прекрати ныть, Малфой.

— Ты что-то вякнул, Поттер?

— Да, прочисти уши, если не слышишь, и хватит ныть! Тебе сказали как открыть книгу, открыл молча. Ты не у себя дома с репетиторами общаешься.

Так откровенно идти на конфликт с малолетним идиотом не входило в мои планы. Драко типичный избалованный мальчишка из богатой семьи. С ним не о чём говорить. Таких было большинство в Бан Арде, но даже там они не позволяли лишний раз открывать свой рот в присутствии учителя. Можно сказать, во мне взыграл менторский менталитет, ведь я тоже преподавал время от времени.

— Прекратить! — Чувствуя что ситуация выходит из-под контроля, Хагрид решил воспользоваться учительской властью, подкрепив её повышенным тоном. Белобрысому хватило.

За разговором я пропустил момент, когда на поляне появилось существо, отдалённо напоминающее грифона. Может, дальний родич, семейство которых при сопряжении сфер попали в Неверленд? Вполне возможно. К слову, классический грифон также был распространен на Земле. Ещё одно пересечение двух миров в копилку схожестей.

— Ну как? — Хагрид радостно обратился к нам. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе.

Желающих оказалось немного, точнее я один. Стоило предложению Хагрида прозвучать, как все ученики попятились. Я не то чтобы горел желанием знакомиться поближе, не убедившись в безопасности зверя, но мой интерес не остался незамеченным. Хагрид воспринял его неправильно.

— Ну же, Гарри, подойди, не бойся.

— Предатели. — Кинул им через плечо.

— Перво-наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Он всё делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдёшь к нему, поклонись. И жди. Если он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит — не тронь и скорее отойди подальше. Когти у него как сталь, с белым светом проститься недолго.

Подобраться к гиппогрифу, следуя инструкциям Хагрида, получилось довольно легко. Пару раз зверь взбрыкнул, но его доверие стоит не так много, как может показаться на первый взгляд. Один поклон, один опоссум в качестве угощения, и вот я уже летаю над чёрным озером верхом на гиппогрифе.

Полёт продлился недолго. Летает гиппогриф быстро, круг над озером и полет обратно не продлились и пяти минут. Как летательное средство Клювокрыл не годится: слишком сильная качка, перья, будто покрытые лаком, не позволяли комфортно держаться, и крылья то и дело задевали колени. Я выравнивал положение телекинезом. Думается мне, хорошее седло частично решит проблему.

Приземлился в полной тишине. Уверен, будь я на факультете Гриффиндора, меня бы поддержали аплодисментами, но коллективизм у когтевранцев стал зарождаться совсем недавно, с выигрыша кубка школы в прошлом году. Жидкие хлопки раздались от парочки детишек, которые что-то из себя представляют.

Угадайте, кому не понравилась доставшаяся мне слава первопроходца. Малфой куражился, хотя его отговаривали не делать глупостей. Вырвавшись из-под опеки шестёрок и Пэнси Паркинсон, Драко решил доказать всем… Откуда мне знать, что твориться в голове у малолетнего дебила?

— Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.

Зря, лучше бы последовал советам Хагрида. Тот максимально понятно, для себя или для детей, объяснил инструкцию по приручению шаг за шагом. В долю секунды когти гиппогрифа сверкнули сталью, но я оказался быстрее. Легкий толчок и Малфой приземляется на пятую точку метрах в пяти от Клювокрыла.

— Успокойся, это всего лишь Малфой. — Моя рука легла зверю на голову, зарывшись в перья, и никто не увидел сложенный пальцами магический знак гипноза. Клювокрыл тут же утихомирился, склонив голову передо мной.

Все ученики захихикали, радуясь чужому позору. Малфой захныкал, схватившись за ушибленное место.

— Больно, как больно, — продолжал причитать Малфой.

— Опять ноешь?

— Ты! Это всё ты! — Драко попытался встать, споткнулся, вызвав новую волну смешков. Со второй попытки ему удалось подняться на ноги, и обличительно указать на меня. — Эта тварь слушается тебя! Ты её натравил на меня!

— Весьма серьезное обвинение, доказательства имеются?

— Хагрид…

— Для тебя профессор Хагрид, идиот. Не с папочкой общаешься.

Драко Малфой хотел потребовать у полувеликана ответов, обвинить его в халатности и пожаловаться отцу, но я не дал ему сказать что либо, провоцируя дальше, пока он не выдержал.

— Ублюдок! Я вызываю тебя на дуэль. Через неделю во дворе!

— Принимаю вызов. На дуэль тоже с шестерками придешь, или ещё папочку пригласишь, а, Нюниус?

Бешеное, перекошенное от гнева лицо Малфоя стало мне ответом. Он развернулся и зашагал прочь с урока, как пить дать побежит жаловаться Снейпу. Доложит всё как есть, мне даже интересно узнать, как декан Слизерина отреагирует на собственное прозвище юношества.

Ожидаемо, учителя узнали очень быстро о намечающиеся дуэли — и взяли дело в свои руки. Нет, они не запретили ученикам эту забаву, лишь решили проконтролировать всё, организовав дуэльный клуб. Конфронтация между двумя волшебниками имеет строго регламентированный кодекс, а вот места под данную забаву в Хогвартсе не нашлось, пока за дело не взялся лично декан Слизерина.

До субботы нужное помещение обещало быть зачаровано и подготовлено к проведению дуэли по всем канонам, а пока что меня ждал другой сюрприз на уроках по зельеварению, и ЗоТИ.

Профессор Снейп ожидаемо лютовал, минусовал когтевранцев, грифов и меня лично при любом надуманном случае. Вскоре меня возненавидел весь факультет умников. Ещё больше Снейп злился каждый раз, слыша новое прозвище Драко. Оно прижилось на Гриффиндоре, а благодаря близнецам Уизли разнеслось по всему Хогвартсу. Драко делал вид, что его это нисколько не колышет. Мальчик воображал, что победа на дуэли всё исправит, и он снова станет царём змей! Я от души посмеялся, роясь в его мыслях. Парень действительно жил в каком-то иллюзорном мирке, фундамент которого выстроили его родители.

А потом в четверг случился первый урок по защите от тёмных искусств, где я в очередной раз встретил знакомых мне по Неверленду магических существ. Конкретно об этералах мне довелось слышать от других чародеев, встретивших этих созданий на своём жизненном пути. Здесь, в Британии, этералов называют боггартами, но как чудище не называй, безобиднее оно от этого не станет.

В кабинете, где Римус Люпин решил провести свой урок, находилось заранее установленное узилище существа, в виде зачарованного гардероба, а перед ним на полу была нарисована толковая печать, призванная сдержать духа, не позволять ему слишком многого. Этералы могли питаться за счет страхов, и не только принимать форму самого потаённого кошмара. Люпин перестраховался. Если я правильно понял смысл печати, то боггарт покажет максимум одну треть своих возможностей.

Стоило Люпину начать подробный рассказ о боггартах, как я сразу подметил некоторые несостыковки. Нет, судя по вводной части урока, он обладал теми же умениями о которых я знал, но не такими масштабными. Он не представлял опасности для одного мага, а для группы тем более. Если утрировать, то боггарт действует больше как привидение, пугает да и только — этерал же убивает, сводит с ума.

Римус Люпин, будучи новичком среди преподавательского состава, не знал, что если Гарри Поттер не обращает внимание на его слова, это не означает его неосведомленность по теме.

— А это значит, — продолжал профессор, обратив внимание на меня, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?

— Волшебная палочка? — ученики захихикали.

— Не совсем тот ответ, который я ожидал. Быть может ты его аргументируешь поподробнее?

— Легко. Боггарт сам по себе не опасен, если ты волшебник с характерным для мага артефактом, — поднял волшебную палочку над головой, — но если ты не маг, или посеял где-то свою палочку, шансы выжить при встрече с боггартом напрямую зависят от твоей силы воли. Можно обделаться со страху, а можно и в ящик сыграть. Хотя, особо одаренных магов, вроде Драко Малфоя, даже палочка не спасёт.

Новая волна смеха. Царившая атмосфера напряжения перед встречей с главным кошмаром в жизни слегка спала благодаря шуткам. Я поведал ещё об эффективных способах борьбы с боггартом, конкретно о специальном заклинании — ридикулус.

— Может тогда продемонстрируешь заклинание первым?

Дети сзади зашуршали и я уже знал что увижу, когда обернусь. Ну да, я опять остался в гордом одиночестве.

— Предатели. — Я картинно вздохнул. — Готов, выпускайте боггарта.

Учитель не заставил себя долго упрашивать, щелкнул замок и дверь шкафа открылась. Внутри зияла тьма, ничего не было видно. По взгляду Люпина можно было понять — ситуация нетипичная. Скорее всего, боггарт в виде моего главного страха должен был выскочить из шкафа, но дух что-то тянул.

Медленно из тьмы гардероба стал просачиваться серо-пурпурный дым, принимающий очертание трёхметрового гуманоида. Структура тела очень медленно обретала целостность. Время от времени очертания проступали чётче, а потом снова становились прозрачными.

— Произнеси заклинание, Ридикулус. — Подсказал Люпин.

— Нет, мне самому интересно, каков же он, мой страх.

Внезапно свет из окна стал красным, а место солнца заняла кровавая луна. Очертания чудовища окончательно проявились. Крылатый монстр, похожий на нетопыря, только двух с половиной метров росту, сверкнул кровавыми глазами, разинув пасть. Я достал палочку, Люпин уже хотел вмешаться, как…

— Пхахахахаха, ты ничего лучше не смог придумать? Я даже ослабил щиты разума, чтобы дать тебе шанс, а ты показал мне это?! Ухха-ха-ха!

Кровавый свет перестал литься из окон, чудище не успело издать оглушающего вопля, снова стремительно утрачивая целостность.

— Ридикулус. — Моё заклинание превратило боггарта в лужу вязкой серой массы, как когда-то белое пламя прекратило существование высшего вампира.

Чёрт, а я надеялся увидеть Вия ещё раз.

Глава 30 Расставить все точки

Современная дуэль в магической Британии совсем не то событие, что имели место быть две сотни лет назад, тем более, когда речь идет о состязании двух учеников Хогвартса. Учителя и директор смотрели на наше противостояние больше как на вид спорта, тот же квиддич. Только Драко, Снейп и я понимали чем всё обернётся, потому заявленный недельный срок на подготовку помещения ушёл отнюдь не только на это.

Я заранее осмотрел зал, где решено было провести дуэль. Одно из множества бесхозных помещений, знававшее лучшие времена, лет эдак тысячу назад, когда основатели решили поставить обучение магов на поток. Ситуация на первых порах экстремальная, постепенно стабилизировалась к нынешним раскладам — десятку-другому новых учеников в год.

Комнату выделили быстро, а домовики под руководством двух деканов, Флитвика и Снейпа, привели помещение в соответствующий мероприятию вид за несколько часов. Я даже не видел их за работой, только слышал. Убранство я оценил уже после.

Чем же занимался Драко столько времени до боя? Тренировался под надзором профессора зельеварения. Я не сомневался в навыках Снейпа как зельевара. За три года он показал себя с наилучшей стороны в этой стезе, но его боевые навыки остаются под большим вопросом. Слухи слухами, однако я предпочитаю лично убедиться. Будь он хоть трижды эффективной боевой единицей, Драко ждёт позор. Мне не доставляет удовольствия издеваться над бессильным ребёнком, но ещё больше я ненавижу мелкие занозы. Вроде не причиняя особого дискомфорта здесь и сейчас, суммарно могут накапать серьезные проблемы. Пускай Снейп учит мальчика защищаться, я же научу его покорности.

Уик-энд наступил ожидаемо быстро, день икс неотвратимо надвигался. Под конец недели Малфой распетушился с новой силой, пытался сам себя убедить в предстоящей победе, так как на него никто не ставил. Забавно, но я тоже тренировался в поте лица каждый день в выручай-комнате, только мои мотивы совсем другие.

Я нашел универсальное алиби, дабы более эффективно скрываться от учителей и «друзей». Перемежал два фактора, тренировку к предстоящему поединку, и факультативы. Начиная с третьего курса ученики обязаны выбрать минимум два дополнительных предмета на изучение. Выбор небольшой: Прорицания, Уход за магическими существами, Изучение Древних рун, Маггловедение, Нумерология.

Некоторые ученики выбирают больше предметов, я в том числе. Мой выбор пал на последние три пункта в списке, причем маггловедение взял исключительно в целях конспирации. Договорившись с учительницей и деканом, я объяснил им свою позицию. Так как я сам воспитывался в магловской семье, то мир простецов мне не чужд, а получить пару бонусных баллов в личном деле о профпригодности, не лишнее. Мне даже на уроки разрешили ходить время от времени, дабы я мог подтвердить, что не отстаю от остальных.

Три факультатива это довольно много. Иногда они могут выпасть в один день учёбы, и ученик будет загружен под завал с утра до вечера. В Бан Арде такая практика была повседневна, но для британского чародея-ученика целый день учёбы сродни пытки. Исключения конечно есть — те кто хочет добиться величия в жизни, всегда наплюют на дискомфорт, прилагая все усилия для достижения цели. К примеру, Гермиона Грейнджер.

Рон все уши прожужжал, как она успевает на все факультативы одновременно, даже если два предмета проводятся в один и тот же час. Первый раз за три года рыжий смог меня заинтриговать. Рон клялся, что когда у меня было изучение древних рун, и Гермиона присутствовала вместе со мной на уроке, она была также на уроке нумерологии. Никаких шуток, парнишка действительно верил в свои слова. Я даже память его прозондировал, найдя нужные воспоминания. Потом мне предстоял разговор с другими учениками, присутствовавшими на тех уроках. У них имелись аналогичные воспоминания. Интересная ситуация.

Поговорить с Гермионой, так сказать поставить вопрос ребром, имея доказательства на руках, решил после дуэли. Я уже прочел её мысли, узнал как она добилась подобного. Маховик времени — как же ещё. Я ведь уже говорил, что местные маги умудрились довольно далеко продвинуться в изучении пространства и времени? Гермиона держала в руках финальный продукт этих исследований. Почему Макгонагалл вручила девочке артефакт, упросив министерство при этом, я понять не могу, но скоро узнаю. Обязательно узнаю.

Когда я добрался до самой заполненной комнаты в замке, народ уже кучковался в коридоре. Места на ристалище было предостаточно, однако на такое количество зрителей просто не рассчитывали. В итоге тут был чуть ли не весь Хогвартс в полном составе. Профессура задумала свою игру, возможно дуэли теперь станут официальной подготовительной программой в рамках уроков чар или ЗоТИ?

Меня пропустили внутрь. Старшие ученики расступались, увидев меня, ведь без зачинщика представление могут отменить. Им ой как не хотелось пропустить такое зрелище. Подготовка к поединку свелась к объяснениям правил и указания зрителям, где и кто должен стоять, дабы не попасть под удар случайно.

Основные правила таковы: в поединке разрешено использовать только волшебные палочки. Никаких других артефактов, без использования кулаков — маггловского мордобоя. Участник дуэли должен иметь секунданта. Этим правилом можно пренебречь, если дело происходит в дуэльном клубе, в турнире или на другом официальном мероприятии схожего типа. Соперники должны поклониться друг другу в начале дуэли, и разумеется, никакого смертоубийства.

Перед основным блюдом, на закуску вышли Снейп с Люпином, которые показали ребятне, как правильно соревноваться. Их бой вышел довольно зрелищным, хотя стоит отметить скупость заклинаний. Одни экспеллиармусы да протего, на протяжении двух минут. Тем не менее, время от времени Снейп не сдерживался. Холодная маска высокомерия моментами трещала по швам. Он хотел большего, но вынужден играть по правилам. Да, забыть обиду детства не так-то просто, даже если убедить себя в обратном. Закончив с демонстрацией, профессора уступили место молодым.

Соблюдая формальности, я все же кивнул Малфою, после того как мальчик обозначил поклон. Секундная вспышка гнева сменилась спокойствием, и вот мы уже расходимся. Десять шагов, разворот, Малфой вскидывает палочку и произносит заклинание:

— Баубиллиус! — С палочки Драко срывается яркая, бело желтая молния. Парализующие заклинание, не наносящее огромного вреда, зато адски больное.

Я выставил протего, полностью погасив импульс заклинания. Слов я не произносил, так что мало кто понял произошедшее — старшекурсники да учителя. За безмолвным протего последовал экспеллиармус, опять же невербально. Палочка Малфоя младшего перекочевала в мою левую руку.

— Что бы с тобой сделать? Хм… — Я дал ему время на капитуляцию, думал он поймет оттягивание момента. Не понял. В любом случае я бы проучил его, только теперь у меня есть официальный повод. — Придумал. Слагулус Эрукто!

Зелёное марево врезалось в грудь блондина, откинув его на пол. Оттуда он уже не поднялся. Скрючившегося в позе эмбриона, мальчишку рвало. Каждые несколько секунд он блевал слизняками. Зрелище пренеприятнейшее. Блевотина вперемешку со слезами низвело сына аристократа до уровня голодранцев лютого переулка. Иные бомжи в Лондоне выглядят образцом чистоплотности по сравнению с Малфоем в этот момент.

— Так его, Гарри! — Выкрикнул Рон. Идея со слизнями его фетиш. Только подумать, до чего иногда может додуматься детский мозг. Маленькие малолетние маньяки.

Лишь на лице Рона проглядывалось искреннее счастье от того, что я победил Малфоя, остальные же ученики смотрели на него с отвращением. Бьюсь об заклад, Драко станет чем-то вроде неприкасаемого после сегодняшнего. Учитель, а конкретно Снейп, решил вмешаться, исправить положение.

— Фините инкантатем! — Он использовал самое популярное контрзаклинание. Надежный антипод большинству известных чар, исправно отменял действие всех заклинаний, изучаемых в Хогвартсе, в том числе «Ешь Слизней». Но! Одна переменная порушила ожидания зельевара.

Всё вышеперечисленное может сработать при условии, что заклинание, отменяющее эффект чужого волшебства мощнее, или равно по силе. Я хоть и скрываю свою внешность, силу не сдерживаю. Запусти я тот же баубиллиус, в общем-то безобидное заклинание, изучаемое на втором курсе, в Малфоя, его бы удар хватил, апоплексический.

Драко на минуту стало лучше, он сумел подняться на своих двоих, однако удержаться ему было не суждено. Моя магия переборола заклятие Снейпа, и Малфой младший рухнул как подкошенный, бьющийся в конвульсиях, заливая всё вокруг себя блевотиной со слизнями.

— Фините инкантатем! — Декан повторил своё заклинание с нулевым результатом, недоумевая из-за причины осечки.

— Мистер Поттер, немедленно прекратите действие вашего заклинания! — Потребовал Снейп совсем не вежливым тоном.

— Как насчет вежливо попросить, сэр?

— Невоспитанный мальчишка…

— Довольно, Северус, — в разговор вмешался директор, — Гарри, почему ты не желаешь отменить своё заклятие?

— Я не знаю как.

Директор и учителя посмотрели на меня со скепсисом, но они ошибаются, думая что этого достаточно, чтобы умаслить меня.

— Вижу вы мне не верите. Хорошо, тогда так: я выучил «Слагулус Эрукто» вчера вечером. В той книге ничего не говорилось про отмену заклинания. Там упоминалось, что эффект временный. Драко должно отпустить в течении дня.

— Ну, это весьма оптимистичный прогноз… — Пробормотал Люпин.

— Очевидно, мистер Поттер нагло врёт.

— Отнюдь, сэр. Могу продемонстрировать заклинание на вас. Убедитесь в его продолжительности самолично.

— А как называлась та книга, в которой обозначалось данное заклинание?

— Ох, я уже не помню, сэр, случайно книжка в руки попалась.

То, что я вру, было понятно каждому в этом зале, кроме Малфоя, наверное. Ах да, Малфой…

— Профессор Снейп, а вы не забыли о своём протеже? Он там штаны небось себе обмочил. Вы бы поторопились, и доставили его всё-таки к мадам Помфри.

Вот ещё один забавный казус. Вся школа тут, а действительно важный персонал отсутствует. Школьная медсестра мало что сделает, я не рассчитывал силу заклинания, вбухнул магии в три раза выше нормы. Малфоя поставят на ноги не раньше двух-трех дней, это уж точно.

Снейп, скривившись, поторопился к рыдающему Малфою, взял того под руку и увёл из зала. Малфой не сдержался, заблевал мантию зельевара.

— Гарри, ты мог ограничиться только отнятой палочкой. Зачем ты поступил так с Драко? — По отечески спросил Дамблдор.

— Мог, но он сам не пожелал признавать поражение. Честно говоря, сэр, я понимаю, что поступил плохо, но… Эх, я не могу так. С первого дня в этом замке происходит какая-то дичь, сэр. То дух Волан-де-Морта вселяется в тело профессора ЗоТИ, пытаясь убить меня, то лузер на посту этого самого профессора, то опять Том Реддл пытается возродиться из какого-то куска бумаги и, опять-таки, убить меня. А теперь ещё… — Я взял паузу, размышляя, стоит ли упомянуть Сириуса Блэка. Главное не переигрывать. — И везде, где случается что-то плохое, сует свой нос Малфой, готовый вставить своё охренеть какое важное мнение. Но знаете, что? Я не жалуюсь. Хогвартсе — это ведь лучшая школа магии в Европе, нет, в мире! Не так ли, сэр?

— К чему ты ведёшь, мальчик мой? — Нахмурился Дамблдор. Наш разговор слушала вся школа, идеальный момент, чтобы опустить Малфоя.

— К тому, что я не жалуюсь. Когда Волан-де-Морт вернется, я буду готов, и встану против него. Я не буду прятаться, не понадеюсь на авроров или избранных. Сделаю всё сам, своими руками. А такой вот условный Малфой, который ноет от любого чиха в его сторону, неизвестно ещё чью сторону примет. Это дела будущего, в настоящем же, я не собираюсь терпеть нападки тех, кто меня ненавидит. Ни учеников младших или старших курсов, ни профессоров. Я благодарен профессору Снейпу за то, что он помог организовать этот дуэльный клуб так, чтобы у каждого в этом зале была возможность, высказать своё мнение. Я жду…

Я всматривался в лица учеников всех факультетов — никто не отвёл глаза, но и не рвался что-то мне сказать. И всё-таки хорошая сплоченность у факультета змей, никак не сравнима с Когтевраном. Они восприняли унижение Малфоя как коллективное оскорбление. Все смотрят на меня с нескрываемыми обещаниями в глазах. Чувствую я, мальчишки и девчонки выскажут мне всё, к сожалению за пределами дуэльного клуба.

Дамблдор видимо тоже прочел мысли детишек, раз его лицо отразило искреннее недовольство, причем отеческое. Ему было не по нраву то, что задумали змеёныши и гадюки.

— Отныне любой спор, который невозможно решить мирным путём, будет решаться в рамках правил в дуэльном клубе. Любые драки в стенах Хогвартса будут расцениваться как нарушение дуэльного кодекса, с соответствующими последствиями.

Дамбдлор не упомянул, какие именно последствия настигнет провинившегося, предоставив пищу для размышлений. Исключение, отработка, отбирание волшебной палочки? Это поубавило пыл некоторых, за исключением учеников старших курсов.

После меня в круг выходило ещё несколько пар. Смотреть на потешные бои, желания нет никакого, так что я нашел Гермиону в толпе учениц старших курсов, и подошел к ней.

— Гермиона, я украду тебя на минуту у твоих очаровательных подруг?

Грейнджер отвлеклась от разговора со старшекурсницами с Гриффиндора и Когтеврана, последовав за мной. Возле выхода из комнаты клуба нас уже поджидал Рон.

Втроём мы направились на два этажа выше, пока не нашли пустующий класс. Отличное место для «разговора по душам».

— Гарри, что за секретность? Ты ведь только на минуту хотел меня украсть.

— Хорошо, тогда я не стану тратить драгоценное время. Рона очень сильно волнует вопрос, как ты умудряешься быть в двух местах одновременно?

— Эй, тебя это тоже интересует!

— Несомненно, так что Гермиона, пожалуйста, расскажи нам, что за сильное колдунство ты используешь? Видишь ли, Рон тоже хочет усерднее учиться, размышляет, не взять ли ему пару лишних факультативов, да только боится, что времени не хватит.

Ужас, отразившийся на лице Рона, и сомнения Грейнджер были мне ответом.

— Гермиона, неужели ты собираешься врать нам, своим друзьям? — Технически она не врала, а скрывала информацию. Правильные слова — ключики к тайнам, но даже так, она не могла пересилить себя.

— Хорошо, давай сыграем в угадайки. Я выдвигаю предположение, если оно верно, ты киваешь в знак согласия, если нет — отрицаешь. Окей? — Девушка кивнула.

— Ты используешь маховик времени, чтобы быть в двух местах одновременно.

Удивленный взгляд, неверие — и обреченный кивок.

— Тебе его отдал кто-то из профессоров.

Ещё кивок.

— Что за маховик времени? — Встрял рыжий.

— Это волшебный артефакт, Рон, вроде тех, что сейчас носит на шее Гермиона. — Девушка быстро спрятала маховик под свитер. — Он позволяет вернуться назад в недалекое прошлое. Вот так наша подруга успевала на все уроки, даже если они проходили в одно время. Подозреваю, маховик тебе вручила профессор Макгонагалл.

Последний кивок ознаменовал прорыв плотины. Гермиона выложила все. Дело-то банальное, зависть. Девушка страшно хотела быть лучшей ученицей на своём курсе, а тут я нарисовался, всезнайка похлеще неё. Девчонка старалась меня догнать всеми силами, ночами напролёт зубрила книжки. Рон подтвердил, мол было такое. Все об этом на Гриффиндоре говорят. Но как не старайся, меня догнать и перегнать не получалось. В очередной раз посетив библиотеку, ей попалась книга об артефактах, где она и узнала о маховиках. Попросила декана предоставить ей один такой для «личного пользования». Минерва, старая дура, взяла да и предоставила. Пол года упрашивала министерство. Допросилась таки. Хотя поначалу Макгонагалл не пылала энтузиазмом. Видимо, победа Когтеврана на кубке школы в прошлом году затронула педагогические струны старушки сильнее, чем она сама представляла.

— Ну как, Рон, я удовлетворила твоё любопытство? А ты, Гарри, доволен собой?! — Чуть ли не истерично спросила девушка.

— Да что ты опять начинаешь…

— Гермиона, — перебил рыжего, чтобы не переводить время за зря, — я тебе не желаю зла. Я твой друг и всегда им буду, а посему надеюсь, ты прислушаешься к моему дружескому совету. Маховик времени — артефакт, работающий по неизвестному никому принципу. Уверен, втайне маховики изучаются, но подвижек нет, если новые артефакты не производятся и не поставляются на рынок. Представь, что с тобой будет, если, не дай бог, маховик даст сбой.

— Не даст. Я читала об Элоиз Минтамбл и прочих жертвах экспериментов, но я уверена, если использовать маховик времени, следуя чётким инструкциям, ничего плохого не случится.

— Возможно ты права, и ты попадешь в число счастливчиков, которых магия времени обласкала своим вниманием. И ты целых пять лет, пользуясь маховиком, будешь изучать магиюв Хогвартсе. В итоге ты станешь самой сильной ведьмой в стране, идеальной чародейкой.

Гермиона ярко представила перспективы. Забавные мыслишки, которые стоит пресечь. Я вроде как стараюсь быть лучше, чем в прошлой жизни?

— Есть другой вариант. С тобой может случиться что-то плохое. Представь, Гермиона, ты в одном классе с Роном изучаешь нумерологию, а после уроков отматываешь время назад, чтобы успеть на руны вместе со мной, и тут маховик даёт сбой. Ты появляешься в настоящем, постаревшая лет на сто. Представила? Так вот, никто не будет в состоянии тебе чем либо помочь, ведь всё уже случилось. Так работает маховик, он создаёт петлю, её не разорвать. Возможно ты уже…

Девочку передёрнуло. Она быстро засунула руку под свитер, но не нашла маховик под ним.

— Он у меня, — я продемонстрировал незаметно отнятый телекинезом артефакт. — Могу отдать его тебе, но перед этим послушай третий вариант событий. — Гермиона, затаив дыхание, внимала моим словам. Хм, я не утратил учительского мастерства. — Последнее и самое ужасное, что с тобой может случится, это бесследное исчезновение. Ты застрянешь где-то между настоящим и прошлым, будешь наблюдать за нами, не в силах что-то изменить, дать знать о себе.

Я врал. Такое случиться не могло, однако прецеденты исчезновения с маховиком случались. Люди обратно не возвращались. Причем, такие события имели место быть только на островах. Отсюда вырисовывается ещё одна теория, но пока что не буду гадать. Позже.

— Только скажи, и он твой, верну без лишних слов. Или мы можем пойти сейчас к мисс Макгонагалл. Попросим ей сократить тебе факультативные предметы. Она поймёт. — Девушка колебалась, но в принципе она готова согласиться. От возможных перспектив она пришла в настоящий ужас. — Даже если всё будет хорошо, потраченные часы жизни не вернуть, помнишь, что я говорил про молодость в «Дырявом Котле»?

— Я действительно ощущала усталость, когда использовала маховик. Гарри, пожалуй ты прав. Я, я… Я просто завидовала, ведь тебе учёба даётся легко… — Вот чёрт, она разревелась! Отлично поговорил.

В кабинет Макгонагалл мы явились только через пол часа, как только удалось успокоить девочку. Старушка с пониманием отнеслась к Гермионе, которая оставила только два дополнительных предмета из пяти, руны и нумерологию, для того чтобы быть как можно больше с друзьям вместе. Знать бы ещё, почему декан Гриффиндора отдала такую вещь без задней мысли школьнице. Её что, вообще не волнует возможная судьба ученицы?!

Глава 31 Учёба, квиддич, два секрета

Маховик времени, артефакт, в существование которого я до последнего времени не верил. Оценив его дизайн, материалы, используемые при его создании, компактность, я пришел к выводу, что артефакт размером с карманные часы не может повелевать временем, особенно в руках местных недоучек.

После подозрений Рона, я вижу Гермиону, девчушку тринадцати лет, таскающую маховик на шее, как обычную безделушку. Первое, что пришло в голову — реплика. Подделка, купленная в магической лавке во Франции, даже не магическая вещь, но приглядевшись, понял, что это не так. Кулон действительно содержал капельку магии, примитивную чародейскую структуру.

Следующая мысль тоже полна скепсиса. Думал, это какой нибудь слабый артефакт, стилизованный под маховик. В итоге решил не ломать себе голову, лучше сломать другому — и покопался в мозгах Гермионы. Всё сразу прояснилось.

Так бездарно использовать потенциал столь могущественного артефакта, ещё додуматься надо. Вероятно, Макгонагалл просто стало жаль девочку. Старая ведьма знала, что Гермионе, самой умной ученице Гриффиндора, не хватит мозгов по другому использовать маховик. Подумать только, тратить дополнительные дни своей жизни на изучение экспеллиармусов, левиос и прочей чепухи. Каждое знание имеет свою цену, но собрать все знания мира — и тысячи маховиков не хватит.

Убедившись в подлинности артефакта, ко мне не пришло понимание его устройства. Он просто не должен работать. В свободное время, встречаясь с «друзьями», я тщательнее изучал маховик — и пришел к выводу о его полнейшей неработоспособности без мага истока, или временной аномалии, вроде места силы Ard Gaeth.

Именно это окончательное непонимание толкнуло меня на идею избавиться от маховика. Я не знаю, как может отреагировать маховик рядом с истоком. Мне не хочется оказаться не пойми где не пойми как в один прекрасный день, из-за халатности детей, или их недоразвитости, не важно. Ломать маховик я не стал по нескольким причинам. Дело отнюдь не в безопасности. Экранировать и взорвать, дело с концом.

Нет, путь разрушения самый очевидный вариант, но одновременно и самый плохой. Этим заинтересуются невыразимцы, а мне лишний неучтенный фактор сейчас не нужен. Лучше сделать так, чтобы артефакт вернулся в руки прежних хранителей, убрать его подальше от Хогвартса, что я и сделал.

Маховик времени, шедевр артефакторики, опережающий своё время, разом потерял половину очков своей шедевральности. Артефакт-поглотитель, паразит — вот как правильно стоит его называть. Маг, придумавший его, по сути, научился подключаться к аномалии под Хогвартсом, черпать хрономагию для своих сиюминутных желаний. Жалкий крохобор, как и все остальные встреченные мною чародеи в этом мирке.

А ведь я когда нибудь доберусь до врат, подчиню их своей воле, стабилизирую аномалию. Что же тогда случится с маховиками? Высока вероятность того, что они просто перестанут функционировать, но стоит учесть другие варианты… Это дело будущего, как минимум следующего года.

Убрав проблему с глаз долой, я обратил внимание на нынешний распорядок дел. Школьная жизнь вернулась в прежнее русло — и максимум забот у меня из-за предстоящего ежегодного школьного турнира по квиддичу. Тренировки, эксперименты, периодические вылазки в Лондон на мануфактуры, все это происходило буднично, даже как-то рутинно. Дни сменялись неделями, тишь да гладь. Главное бдительности не терять, ведь я по прежнему не сумел вычислить нападавших на меня фанатиков. Кто стоит за ними, пока что остается тайной. Это нервирует.

В один из дней на уроке ЗоТИ, вместо полюбившегося всем Люпина, место лектора занял Снейп. Профессор зельеварения ввалился в кабинет, разом нарушив атмосферу предвкушения очередного урока. Люпин умеет заинтриговать учеников, в этом он может дать Снейпу сто очков форы вперёд, а потому замене никто не обрадовался, даже сами слизеринцы.

Взмахом палочки Снейп закрыл все ставни на окнах, погрузив комнату в не метафорический мрак.

— Где профессор Люпин? — Спросили с задних рядов.

— Ему нездоровится, — ухмыльнулся Снейп.

— Что с ним? — Уже я поинтересовался.

— Угрозы для жизни нет, скажу только то, что профессор Люпин не может присутствовать на уроке в данное время. Минус пять очков Когтеврану. Если вы и дальше планируете задавать глупые вопросы, Поттер, вычту ещё пятьдесят.

Оглядев весь класс, Снейп потешил свое самомнение за счет гонора третьекурсников и поставил учеников перед фактом, что сегодня не будут изучаться потешные магические твари, с которыми и первокурсник справиться. Выждав несколько секунд, для создания антуража, зельевар назвал страницу бестиария, где говорилось об оборотнях.

— Но, сэр, — не сдержалась Гермиона, — до оборотней ещё далеко, мы только-только добрались до…

Снейп осадил Гермиону, напомнив кто тут учитель, и ещё раз повелел открыть учебник на странице триста девяносто четыре. Я проштудировал все бестиарии за авторством знаменитых чародеев. Как и в Неверленде, мнения насчет тех или иных чудищ разительно отличались. Земля изобилует наличием огромного числа ранее неизвестных мне магических тварей, а потому я решил брать во внимание лишь те факты, которые дублируются в нескольких книгах, у разных авторов.

К примеру ликантроп. На Земле носители данного проклятия разительно отличаются от большинства проклятых Неверленда в худшую сторону. Чтобы детальнее понять суть проклятия, нужно развеять пару мифов.

Миф номер один — все оборотни несчастные жертвы проклятия. Это не так. Да, большинство ликантропов действительно стали такими не по своей воле, через укус другого оборотня, однако есть исключения. Подобно ритуалам анимагии, есть те, кто предпочитает более точечный облик зверя. Так появляются волколаки, также ликантропами и вервольфами называемые, котолаки, крысолаки и прочие.

Проклятие действует на каждого человека индивидуально, хоть и не лишено общих черт. Отсюда проистекает второй миф, связанный с превращением в определенные фазы луны. Как правило, териантропы не имеют власти над своим проклятием, однако у всякого правила свои исключения. Тут я на секунду оторвался от эссе.

В Неверленде все было с точностью до наоборот — оборотни могли обращаться каждую ночь, независимо от фаз луны, из чего можно сделать вывод о мутировавшем проклятии. Попавшие в Неверленд оборотни мутировали, приспособились под новые реалии. Может быть, изначальное проклятие, наложенное на Земле, действительно было завязано на фазы луны спутника этой планеты! Попав в другое измерение, проклятые лишились ограничения.

Здесь же, при виде луны оборотни теряют разум, что также нетипично для ликантропов Неверленда. Все они отлично знали, что делают во второй ипостаси. Форма зверя не лишала власти над собственным разумом. Она предоставляла силу, выносливость, ловкость, превосходящие человеческие возможности. А с силой приходит вседозволенность. Люди ведь тоже животные, самые опасные хищники, только без ярко выраженных звериных инстинктов. Их место занимает разум. Если же соединить все факторы вместе, получится териантроп.

Дальше все зависит от человека. Захочет, останется прежним, просто ночью вместо смеха на шутку товарища будет выть на луну. Или поддастся внутренним желаниям, упиваясь превосходством над жалкими людишками. Конечно, как я уже упоминал, исключения бывают. Некоторые оборотни, фигурально выражаясь, действительно теряли голову во время полнолуния, а потом, выражаясь уже буквально, теряли голову от ведьмачьего клинка.

Неизменным в обоих мирах осталась нелюбовь оборотней к серебру. Хочешь выявить ликантропа? У тебя есть кто-то на примете? Пригласи его поужинать, и вели дворецкому подать столовое серебро, только убедись, что на улице не ночь, или полнолуние в здешнем конкретном случае. Гость откажется брать в руки вилку и нож? Что же, поздравляю вас, вы смогли выявить чудище, теперь возьмите этот самый нож — и перережьте горло оборотню. Не бойтесь, их чудесная регенерация не сработает. Рана, нанесённая серебряным оружием, вызывает острую аллергическую реакцию и мешает заживлению ран.

— Поттер, что за чушь вы пишите на пергаменте! — Снейп, целую минуту наблюдающий за мной, увидел последний абзац и понял, что я издеваюсь над ним.

— Попрошу вас, сэр, тут исключительно достоверная информация.

— И в каком месте она достоверна? Где вы вообще увидели так называемых котолаков и крысолаков, в книжках «сказки для юных волшебников»?

— Нет, сэр, в бестиарии Миколы Мазуры, «О проклятиях и бестиях вотчины моей». — Такой бестиарий действительно существует, только он раритет, по сути манускрипт. На весь мир он представлен в шестнадцати экземплярах, и у меня есть один такой. — Вы бы слышали об этом польском чародее, если бы почаще выбирались за пределы Англии, ну или хотя бы из своих подземелий вылезали на свет.

Ученики прыснули и тут же осеклись, стоило Снейпу повертеть головой в разные стороны. Вперив свой взгляд в меня, он отчеканил каждое слово.

— Минус двадцать очков Когтеврану, за неподобающее поведение на уроке.

— Как скажете.

Вплоть до конца урока я занимался чем угодно, только не прямыми обязанностями ученика. Снейп очевидно не простил мне издевательство над Малфоем младшим. Для Драко дуэль стала точкой невозврата. Жизнь мальчика в Хогвартсе можно поделить на два отрезка времени. До поединка, когда имя и репутация отца мелькали весомой тенью за плечами мальца, и после дуэли.

Драко Малфой стал парией на своём факультете. Ни влияние отца, ни его деньги не уберегли сына от участи изгоя. С ним перестали общаться даже его подпевалы, которые теперь искали любой повод, не находится рядом с ним. Про случай в дуэльном клубе я забыл на следующий день, сконцентрировав внимание на предстоящем турнире по квиддичу и систематических тренировках в выручай-комнате. Вспомнил я о таком забавном казусе как дуэль, во время первого матча как раз против сборной Слизерина.

К моему удивлению, ловец змей оказался другим парнем, некий Теренс Хиггс, который учился на последнем курсе Хогвартса. Именно его заменили в прошлом году, после щедрого подношения команде Слизерина. Драко сидел на скамье запасных.

Матч долго не длился, уже на третьей минуте я, при помощи телекинеза и предвидения, поймал первый снитч. Первый, но не последний. Возмущенные игроки противоборствующей команды выразили протест, потребовав продолжить матч, намекая на некие призрачные шансы, выиграть в долгоиграющей перспективе. Ещё 150 очков я принёс команде Когтеврана в следующие две минуты игры, нанеся самое сокрушительное поражение змеиному факультету за последние триста лет. Ура мне, почёт и слава, Вильгефорцу из Роггевеена, победителю недоразвитых.

После победы над Слизерином второй матч ожидался в конце следующего месяца. Профессор Люпин вернулся к ученикам на следующем уроке, только выглядел он как раненый, побежденный солдат, которого взяли в плен и чья судьба теперь неизвестна. Странный вид для волшебника, который может привести себя в порядок парочкой заклинаний или зелий. Зарубку себе на память я поставил, но сильно вдаваться в детали не стал. Мало ли, что могло произойти. Неудачный эксперимент, как вариант. Или аллергия на магические эликсиры и, как следствие, отсутствие возможности привести себя в порядок за короткий срок времени.

Но прошел месяц, Снейп опять заменил Люпина на один учебный день, а на следующем уроке ЗоТИ полюбившийся всем учитель, снова выглядел как ссутулившийся пёс. Щёлк! Одно случайное сравнение, интервал в месяц, внезапный, явно незапланированный урок на тему ликантропии, и пазлы сложились в прекрасно детализированную картину. Римус Люпин — оборотень.

Оставалась одна проблема, сохранение рассудка. Не верю я, что волчонок запирается где-то на одну ночь и воет, пока действие проклятия не кончается. Решением этой проблемы я видел «Волчье противоядие» — относительно недавнее изобретение местных зельеваров, что помогает оборотню сохранить ясность мысли во время полнолуния.

Я, конечно, и раньше подозревал Дамблдора в сумасшествии, однако в этом году старик переплюнул себя. Кто ещё знает об этом? Снейп точно в курсе, ведь он, скорее всего, и варит противоядие для Люпина. Возможно, преподавательский состав тоже знает, или хотя бы догадывается. Теперь их недомолвки на вопросы учеников выглядят подозрительнее. Интересно, догадывается ли кто нибудь из учеников об истинной шерстяной природе Люпина?

У профессора ЗоТИ я задерживался после уроков, якобы для обучения патронусу. Профессор сдержал слово, описав процесс вызова патронуса. Два часа вдумчивого объяснения с его стороны и намёков на его двуличность с моей. Надо сказать, он не поддался, не среагировал ни на одну провокацию, хотя они и не были столь очевидны.

Использовать как либо полученную информацию бессмысленно. Люпин умеет делать свою работу, мне лично не мешает. Главное, чтобы он не забывал про своё зелье. В любом случае, данное знание — сомнительный козырь, и вскрывать я его не намерен, пока оборотень не перейдет мне дорогу.

Школьная жизнь не стояла на месте, мчась впереди ожиданий учеников. Хогвартский турнир по квиддичу ещё не окончился, предстоял последний матч. В финале турнира Когтевран встретился с Гриффиндором. Рон Уизли оказался неплохим ловцом, а вкупе с новой метлой проявлял настоящие чудеса полёта, что позволило грифам выиграть у Пуффендуя.

Как и на прошлом матче, небо не сверкало синевой. В грозовых тучах то и дело мелькала молния. Стоило командам выйти на стадион, как пошёл мелкий, моросящий дождь. А главное не поставишь никакого щита, чтобы капли воды не раздражали. Колдовство против правил, могут заметить. Дождь мотивировал меня закончить матч как можно быстрее, а не прозябать, зарабатывая простуду.

Как только начался матч, я уже по классике, на максимально доступной мне скорости, погнался за снитчем, машинально отмечая его неадекватное поведение. Вместо того, чтобы двигаться на заданной производителем скорости в пределах стадиона, снитч рванул вверх. Сократить расстояние между мной и артефактом, никак не получалось. Внезапно я почувствовал холод, необычный, потусторонний. Рукоять метлы заледенела.

Используя предвиденье, я акцентировал внимание на снитче, не забывая об остальных участниках. Нападение дементоров не стало неожиданностью для меня. Очевидно же, что Сириуса Блэка нет рядом со мной, а значит целью являюсь я! Такое стерпеть — себя не уважать. Теперь у меня прибавились вопросы к министерству магии.

— Экспекто патронум! — Достав палочку, что воспрещается турнирным кодексом, я вызвал телесного патронуса. Беркут из чистого света закружил вокруг метлы, испуская круговые

энергетические волны, отталкивающие всю нежить.

Зрители на трибунах задрав головы вверх, потеряли из виду ловца Когтеврана, а потом увидели, как сквозь серые тучи проступает яркий свет. Неужели конец этой пасмурной погоде — подумали некоторые. Увы, нет. Вслед за слепящими лучами серебристого света, из тучи вынырнули десятки дементоров, бежавшие от чего-то, или кого-то.

— Патронус… — Тихо вымолвил Дамблдор, тщательно вглядываясь в хмурое небо.

На дементоров с тучного неба пикировал ослепительной красоты беркут с размахом крыльев в пять метров. Ученики, не понимая происходящего, вжались в трибуны, стараясь не отсвечивать. Профессура наоборот, направила волшебные палочки на летящих тварей, готовые в любой момент поддержать чужой патронус своими. Не пришлось. Беркут за считанные секунды прогнал всех дементоров и принялся кружить вокруг стадиона.

— Где Поттер? — Спросил Северус.

Следуя за своим патронусом, на квиддичное поле опустился и Гарри Поттер. Он странно летел, с каждой секундой все быстрее теряя высоту, но перед окончательным приземлением ловец Когтеврана вскинул над головой зажатый в руке золотой снитч. Трибуны Когтеврана взорвались аплодисментами.

В сорока футах над землей, когда управление метлой окончательно отказало, Гарри Поттер спрыгнул с метлы и без применения палочки пролевитировал до земли. Усиленный сонорусом голос разнесся до каждого зрителя:

— Вот это настоящее соревнование!

Глава 32 Точка зрения

Оказаться снова перед очами великого чародея Дамблдора — то что мне нужно меньше всего для поддержания инкогнито. Уже в третий раз я присутствую в его кабинете. Только однажды я был тут по своей воле, из-за нужды. Каждый раз, когда сталкиваюсь с директором, на лестнице, в коридорах Хогвартса, или на очередном матче, я чувствую, что конспирация трещит по швам.

Нет, старик не пытается лезть мне в голову. Легиллимент его уровня не станет целенаправленно копаться в мозгах детей, это ниже собственного достоинства, но слушать поверхностные мысли себе не запретишь. Побочный эффект легиллименции, это неосознанное волшебство. Для опытного волшебника самые яркие образы и мысли — почти что фоновый шум, от второго я застрахован, как и от легиллименса. В природе перерожденца есть своя изюминка. Как маг, я последователь двух совершено разных подходов к колдовству. Я могу защитить свои мысли классической магией разума, а могу довериться окклюменции. У меня есть выбор, чего остальные маги в принципе лишены.

Чародеи Британии не смогут повторить мои трюки даже с палочкой, ведь для этого им потребуется сначала изучить Неверлендский подход к волшебству. Это неосуществимо. Я же, благодаря учителям, книгам, и волшебной палочке, могу колдовать без подозрений в свою сторону. Именно поэтому Дамблдор, величайший волшебник, не сможет при всем желании, имей он такое, прочесть мои мысли. Директор Хогвартса на один способ колдовства позади меня. Но много ли надо умному человеку?

Я допускаю ошибки в детских поведенческих нормах. Один, два, три раза старый хрен может и закрыть глаза, убедив себя в чем-то. Мальчик себя плохо чувствует после нападения призрака Реддла или столкновения с дементорами. Я даже специально скопировал поведение Джеймса Поттера, сгладив углы наследством матери. Уже не задира альфа самец, однако боже упаси тронуть Поттера.

В кабинете, помимо его основного постояльца, собрался основной профессорский состав. На повестке дня обсуждается предположительное нападение дементоров на ловца Когтеврана. Диспут шел почти час, из которого половину времени разговор шёл на повышенных тонах. Директор негодовал. Он опять поверил мне на слово, или просто искал повода выкинуть нежить из своего замка?

— Не спешите с выводами. Мальчишка мог соврать. Мы все свидетели, как он не был в состоянии догнать снитч. Вероятнее всего, он просто воспользовался моментом, когда снитч скрылся за облаками. Тогда то он и ускорил себя заклинанием, поймав снитч. Мистер Поттер использовал Патронус для отвода глаз.

— То есть, снитч не превышал допустимую регламентом скорость полёта, а дементоры оказались в опасной близости от учеников совершено случайно? Тут мне виднеется злой умысел, а как по вашему, профессор Снейп? — Спросил Люпин.

— А я и не утверждаю обратного, профессор Люпин. Просто Поттер не мог не воспользоваться ситуацией, чтобы в очередной раз прославиться.

— Кхм… Хм, — поспешил вмешаться старик, пока беседа не войдет в прежнее русло. — А что скажешь ты, Гарри?

— При всем моём уважении к профессору Снейпу, он не объективен.

Все поняли, что я имею ввиду, кроме Снейпа. Декан Слизерина воспринял моё молчание неправильно. Наверняка он подумал, что я боюсь его учительской власти, ибо он может затаить обиду, принижая мои достижения на поприще зельеварения. Что же, если он действительно замыслил подлость, то уважать этого человека я перестану окончательно.

— Поттер, вы невоспитанный смутьян, как и ваш отец…

— Хм, хм, — опять прокашлялся Дамблдор. — Я спросил о дементорах и снитче. Мы с трибун, увы, мало что заметили. Как по твоему, что случилось?

— Я не знаю, но думаю нападение дементоров в поезде и на стадионе связаны. Без помощи профессора Люпина я вряд ли бы спасся. Он научил меня патронусу, благодаря чему я сейчас сижу здесь, а не растекаюсь кровавой лужицей на зелёном фоне. Спасибо, профессор Люпин.

— Ну, моей заслуги тут немного. Телесному патронусу я не обучал, всего лишь пара советов… — Люпин стушевался под концентрацией нескольких пар глаз.

— Директор Дамблдор, а Сириус Блэк мог приказать дементорам напасть на меня?

— Исключено. Приказ на патрулирование территории вокруг Хогвартса дементорами исходит от министра Корнелиуса Фаджа, но боюсь, мальчик мой, он не тот человек, который замыслил недоброе.

— У Сириуса Блэка может быть сообщник. В конце концов, он единственный беглец из Азкабана. Авроры выдвинули предположение, что без посторонней помощи тут не обошлось. Может ли этот добродетель, быть высокопоставленным работником министерства, или невыразимцем…

— Август Руквуд, один из многих сочувствующих взглядам Тома Реддла. Там где один, есть и второй. — Я дополнил предположение Флитвика. — Что вы смотрите на меня так? Эта информация находится в свободном доступе. Должен же я знать тех, кто хочет мне зла, в лицо.

Вопрос, могут ли другие маги из министерства, в частности из отдела тайн, повлиять на дементоров, остался невысказанным, но, судя по мрачным физиономиям окружающих, такое вполне возможно.

Отдел тайн неспроста так наименован. Никто точно не знает их полномочий, отчитываются они напрямую перед министром магии, однако обладают изрядной долей свободы. В истории бывали моменты, когда желания министра и отдела шли наперекор друг другу и с этим ничего нельзя было поделать. В середине девятнадцатого века Рудольфус Лестрейндж, занимавший в то время кресло министра магии, приказал расформировать отдел, и был дружно проигнорирован. Никаких санкций с его стороны не последовало.

Так чем же занимаются невыразимцы? В основном разгребают особо сложное дерьмо, которые не по плечу аврорам, а также хранят особо ценные и древние артефакты, потеря коих крайне нежелательна. К примеру, маховики времени находятся на учёте в отделе тайн.

Отсюда напрашивается вывод, а за кого они? Обладая такой силой, сложно оставаться нейтральным.

— Бросьте, директор, вы же не верите сказкам юнца. Поттер напридумывал себе врагов, чтобы выглядеть ещё значимее. Как я уже сказал…

— Тогда что я здесь делаю? Могу я уйти, мне ещё делать домашнее задание по зельеварению, чтобы профессор Снейп в очередной раз самоутвердился за мой счет. Можете не засчитывать победу Когтеврана, мне лично всё равно. Однако, никаких нарушений правил с моей стороны не было, если не считать за таковую попытку спасти собственную жизнь.

Из кабинета директора я вышел сразу же, никто останавливать не стал. Кто-то подумал, что ребенок обиделся на слова не в меру предвзятого учителя. Отойдет, что с ним станется? Половина студентов Хогвартса обижена на учителей, почти все боятся или ненавидят Снейпа. Первое норма, второе уже нет.

Спрашивать, или что либо требовать у директора было бы глупостью. Дементоры напали только на меня, пока что, остальных учеников не трогают. Если их убрать, Хогвартс закроют минимум на год. Родители не будут держать детей в месте, которое потенциально является целью террориста-психопата.

Решать вопрос с дементорами на более высоком уровне Дамблдор не стал. Вроде некие договоренности с министром были достигнуты, но меня в детали не посвятили. По итогу дементоров убрали подальше от школы на пару метров, что согласитесь, нисколько не способствует психической стабильности. Вдруг некто решит принести в жертву пару учеников, чтобы достать меня. Сочтёт эту цену приемлемой для убийства Гарри Поттера. Что я смогу сделать? Разве что убежать. Я до сих пор не нашел способа окончательно упокоить дементора.

Для остальных учеников Хогвартса, происшествие на стадионе стало темой дня на неделю, максимум две, и жизнь вернулась в привычное русло. Победу Когтеврану все же засчитали. Каким бы мелочным не был Снейп, давить до конца в этом вопросе он не мог. Квиддич — командная игра, где всю славу получает ловец. Вот такой вот парадокс. Победа факультета орлов, по сути, моя личная победа. А вот поражение — это проигрыш целой команды, целого факультета, с чем декан Флитвик и остальные ученики согласиться просто не могут.

Ученики Когтеврана прознали, что за заклинание такое — патронус, и для какой цели оно предназначено. Как я уже сказал, мой звёздный час снова вспыхнул, продлившись неделю, и потух, оставив горячие угли тлеющей славы, до следующего порыва ветра. Хогвартс вернулся к нормальной жизни.

Для большинства время летело незаметно, однако мне приходилось подстраховываться, особенно гуляя ночью по Хогвартсу. Всё больше времени я проводил в выручай-комнате, о которой, судя по всему, никто не знает. Здесь спокойнее. На всякий случай я дополнительно зачаровал спальню в башне Когтеврана. Случись чего незапланированного, и портал готов. Одна нога тут, другая там.

До очередного, третьего по счёту Хэллоуина в стенах Хогвартса, оставались считанные часы. Я совсем не удивился, когда узнал, что Сириус Блэк пробрался в замок. Было очевидно с самого начала, что преступник попытается совершить вылазку в замок рано или поздно. Момент когда все пируют в одном зале наиболее вероятен, но безумец решил иначе. Блэк средь белого дня заявился в Хогвартс, во время обеда.

Однако дальнейшее его поведение, вызвало массу вопросов. Вместо того, чтобы подкараулить меня на выходе из большого зала, Сириус Блэк направился в башню Гриффиндора и попытался залезть внутрь. Ничего у него не вышло и он изрезал картину Полной Дамы ножом.

В чём смысл? Появились опасения, что Сириус Блэк наведался в Башню Гриффиндора для отвлечения внимания. Пока все учителя будут суетиться вокруг башни грифов, он сделает свой ход. Учителя оказались умнее, собрав всех детей в большом зале на ночь. Дамблдор распорядился обыскать каждый уголок в замке. Тщетно. Ночью я не спал, так что смог услышать полушёпот директора и Снейпа. Обычное переливание из пустого в порожнее. Учителя в очередной раз облажались и теперь корчили хорошие мины при плохой игре.

Ждать я больше не собираюсь. У Блэка был шанс убить меня, он его проигнорировал. В других обстоятельствах я бы назвал его крайне рассудительным человеком, не ищущим встречи со своей смертью, однако сомневаюсь, что Сириус Блэк столь хорошо осведомлён, хе-хе.

Через два дня после ночлега в большом зале, когда страсти поутихли, а подозрения спали, я приступил к охоте. Скрыв свои помыслы, ночью под мантией невидимкой пробраться из Хогвартса не составило большого труда. Дементоров миновать получилось относительно быстро, а дальше я направился в запретный лес. Но в лесу помимо постоянных обитателей я никого не нашел, ни в первый день, ни в последующие три.

Я знаю несколько способов выследить нужного человека при помощи колдовства. Самый надежный требует наличие предмета, так или иначе принадлежащего искомому. Можно обойтись и без него, если ты хоть немного знаешь цель. Настроиться на его ауру, энергетику, и при помощи того же зеркала Хартмана вполне реально найти нужного человека, хоть на другом конце острова.

Есть ещё и другие заклинания, работающие по схожим принципам, а потому нереализуемые. Как бы мне не хотелось прибегать к силе истока в пределах Хогвартса, но другой возможности быстро и стопроцентно выявить местоположение Блэка я не видел. Хэллоуин был позади. По хорошему нужно было воспользоваться психозрительством в ночь Саовины. Момент упущен, а значит всё по старинке.

Специальное зелье обожгло нёбо, растекаясь по пищеводу. Через десять секунд очертания мира смазываются. Я сел в позу для медитаций, нарушив очертания сигила на груди. Сила истока хлынула в мой разум. Я постарался направить её в нужное мне русло. На удивление, управлять магией истока с каждым разом удается всё легче и легче, но сегодня я ощутил качественно новый скачок в умении.

Близится день испытания травами, трансмутации. Финальная точка к возвышению. Одно понимание этого придаёт мне уверенности, веры в свои возможности. Для мага вера это основа основ. И я направил эту веру на одну конкретную личность.

— Нашел.

Мой взор устремился к гремучей иве, опускаясь к корням, где был спрятан секретный лаз. Я прошёлся по нему, оказавшись в некой старой, скрипучей хижине. Сириус Блэк, а это был именно он, стоял у окна, наблюдая за Хогсмидом. Так близко от школы, и так незаметно.

Вынырнув из глубин разума, я прилег на диван, обдумывая увиденное. Сопоставив факты, ракурс и удаленность от Хогсмида, могу сделать вывод, что Сириус Блэк скрывается в Визжащей Хижине. Гениально, дом полнится призраками. Ни один ученик туда не пойдет по своей воле, а учителя… Возможно, они тоже боятся воющих сгустков эктоплазмы?

К чёрту! Пора решить вопрос раз и навсегда. Запытаю ублюдка до полусмерти, выведаю, кто его сообщники, и покончу с ними. Мантия-невидимка удобно легла на плечи и через десяток минут я уже стоял перед ивой. Магическое растение обладало зачатками разума, но благодаря той же окклюменции и невидимости я не встретил никакого сопротивления.

Я продвигался по лазу с нетерпением, ожидая нападения в любой момент, или хотя бы выставленных ловушек. Меня не встречали никак, даже обидно немного. Британские маги непуганые котята, хотя казалось бы, после гражданской магической войны, искусство создания магической защиты и ловушек должно взлететь до небес.

По лестнице на второй этаж я поднялся бесшумно. Навык ещё не утрачен, это хорошо. Сириус Блэк, как и в моём видении, стоял у окна, всматриваясь вдаль, где располагался Хогсмид.

— Доброго вечера.

Блэк резко повернул голову в мою сторону, рассматривая меня пристально. В первую очередь он обратил внимание на мои руки, и убедившись, что палочки нету, чуть-чуть расслабился. А потом вовсе улыбнулся, поняв кто перед ним. Улыбка была искренней, дружелюбной. Нетипичное поведение для психопата, но не редкость. Я знал убийц, политиков, солдат, что с милой улыбкой на устах резали глотки, и продавали души людей. Самые убедительные средь них — священники.

— Гарри, ты пришел. — Он дернулся в мою сторону, но волшебная палочка волшебным образом появившись в моей руке, остудив его пыл.

— Прости что без спроса, хозяин.

— Не бойся, Гарри, я безоружен и не трону тебя. — Оборванец в тюремной робе и порванном плаще, без волшебной палочки, наименее всего тянул на человека, имеющего мощного покровителя и помощь со стороны.

— В этом ты прав, но можешь попытаться. — Я ухмыльнулся.

Сканируя его разум каждую секунду нашего общения, могу с уверенностью сказать, передо мной стоит волевой человек, не чувствующий ни капли страха. В его эмоциях сквозили лишь надежда и сожаление.

— Сколько лет, Гарри, ты так похож на Джеймса, только глаза у тебя от Лили…

— Ностальгия, приятное чувство, особенно когда оба собеседника знают, о чём идёт речь. Не кажется ли тебе, что ностальгировать в одиночестве, это немного бестактно? Примерно как играть в квиддич в одни ворота с одним ловцом.

— Прости, я немного по другому представлял себе эту встречу, точнее я её вообще не представлял.

— Сколько жалости к самому себе в этих словах я слышу, но это тебя не спасёт, Сириус Блэк. И уж точно не рассчитывай, что дело дойдет до суда и дементоров.

— Что же, справедливо. — обречено кивнул он. — Однако, позволь мне кое-что рассказать тебе перед смертью.

— Только не начинай. Сейчас я вдруг узнаю, что ты оказывается невиновен.

— Да нет, Гарри. Я виновен в смерти твоих родителей не меньше, чем Питер Петтигрю, но на мне лежит не то преступление, за которое меня судили.

Честность — вот что я ощущал, разговаривая с ним. Сириус Блэк не лукавил, говорил только то, о чём думал и его таки просто распирало желание изложить мне «правильную» версию событий, исповедаться.

— Хорошо, последнее желание приговорённого к смерти — священная традиция, не будем её нарушать.

— С чего бы начать… — Блэк начал говорить быстро, надеясь успеть рассказать всё, до того как у меня кончится терпение. Вначале я относился к его рассказу с изрядной долей предвзятости. Каждое его слово я ставил в штыки, надеясь подловить его на лжи и покончить с этим побыстрее.

— Ты убедил Лили и Джеймса сделать хранителем тайны Петигрю. Почему не стать хранителем самому? Так бы ты легче сдал моих родителей Волан-де-Морту, и никто не заподозрил бы тебя.

— Нет, Гарри…

Он не оправдывался, говорил правду. Я ведь считывал его мысли, яркие картины возникали в его голове каждый раз, когда он цедил то или иное слово. Как он убеждал родителей сделать хранителем Питера Петтигрю и распустить слух, что хранитель это он сам, дабы тёмный лорд охотился за ним. Погоня за предателем, смерть магглов, апатия. Сириус Блэк виновен смерти моих родителей косвенно, но он корил себя за это целых двенадцать лет. Визенгамот ошибся. Не верховный суд приговорил Сириуса к Азкабану, а он сам.

— И когда ты увидел фотографию семейства Уизли в Египте, то мгновенно узнал в Коросте анимагическую форму предателя?

— Именно! — Счастливо воскликнул Блэк.

— Поэтому ты пытался залезть в гостиную Гриффиндора?

— Да, да, да! Однако я не знал пароля. Надеюсь, Полная Дама не в обиде. Я был так близко от цели, не смог сдержать себя.

Всё о чём говорил Сириус Блэк, было правдой. Двенадцать лет в Азкабане не сломили его волю, не подточили дух, разве что здоровье. Выглядел он неестественно бледно. Сознание анимага не было подконтрольным кому-то. Удивительно, как одна и та же история, рассказанная под иным углом, приобретает совсем другие краски…

Глава 33 Правда всплывает наружу

Утро у Аластора Грюма началось с отзеркаливания. Министр магии связался с ним по дальнозеркалу и попросил как можно быстрее явиться в министерство. Он уже обрадовался, передав дело с демоном в руки невыразимцев, как его снова выдергивают из почётной отставки, дабы бросить его на сбежавшего заключенного. Корнелиус Фадж не говорил, зачем ему понадобился отставной аврор, оперируя полунамеками, которые Грозный Глаз сразу раскусил.

О Сириусе Блэке ему было известно немного больше чем общественности. Аластор припоминал одну встречу более двадцати лет назад, где он впервые встретился с ещё юным Блэком. Вторая встреча произошла уже в более осознанном возрасте, как раз после окончания школы, во время войны. Выпускник Хогвартса подал заявление и был зачислен в ряды авроров. Позже он примкнул к ордену Феникса. На протяжении всего времени их совместной работы, Сириус доблестно сражался против пожирателей смерти, не проявляя недовольства или малодушия. За ним не были замечены расистские высказывания, хотя он сам был из старинного чистокровного рода, впрочем как и сам Аластор.

Ещё он помнил суд над Блэком, тоже нетипичное зрелище. Никаких попыток оправдать себя, ноль хвастливых восклицаний. Апатичность, потеря связи с реальностью, вот какими словами его можно было охарактеризовать в тот день. Когда стало понятно, что Волан-де-Морт исчез навсегда, его бывшие сторонники, из самых преданных, тут же набросились друг на друга, сдавая организационные секреты. Все надеялись выйти сухими из воды. Многим удалось, но не Сириусу. Он не шел на контакт, продолжая причитать: «Я убил их».

В его словах чувствовалась правда.

Грозный Глаз отлично разбирался в людях, хоть его навыки легилимента на фоне Дамблдора или того же Тёмного Лорда оставляли желать лучшего. В Сириусе он не видел виновного.

Сейчас его ждала ещё одна встреча с давним соратником, с предателем, и он молил Бога, дабы тот указал на ошибку в собственных суждениях. Аластор надеялся встретиться с Сириусом, а то, что встреча будет, он почему-то не сомневался, и увидеть нечто, что пропустил раньше. Увидеть, убедиться в его виновности, а потом с чистой совестью покончить с этим.

Надолго задерживаться в кабинете министра они не стали. Дождались ещё троих ребят, проверенных авроров, у которых рука не дрогнет.

— Вызывали, сэр? — Спросил один из них.

— Да, собирайтесь, мы идём в Хогвартс, за Сириусом Блэком. — Предоставить больше информации министр счёл излишним.

Благодаря каминной сети через минуту группа прибыла в Хогсмид. Оттуда на карете, запряженной фестралами, добирались до Хогвартса. Как бы ни хотелось ему аппарировать, это было невозможно. Антиаппарационный щит Хогвартса раскинулся на весьма большую территорию, почти примыкая к Хогсмиду. Даже если компания трансгрессирует поближе к периметру щита, им придётся долго добираться на своих двоих до замка. Взять метлы они почему-то не догадались. А потому теснились они в не самой большой карете, рассчитанной максимум на четверых.

Как же нелепо мы выглядим, подумал про себя Аластор, выбираясь из кареты. Трое пассажиров, включая его самого, были весьма габаритны, занимая гораздо больше места в карете. Пока они выбирались, прошла целая вечность. Аластор усмехнулся. Будь они сейчас не на территории Хогвартса, он ни за что бы не сел в эту чертову повозку. Традиционная вещь превращается в статусную, а статусная резко превращается в мишень.

До кабинета Дамблдора добрались без лишних расшаркиваний. Фадж торопился, ограничиваясь кивками в сторону встреченных учителей. Никто не походил на запуганных террористом людей, а потому Грюм отмёл самые страшные подозрения. Спешку Фаджа он поначалу принял за плохой знак. В прошлый раз он приехал на место демонологического ритуала, сейчас, могло статься, что на детскую могилу. Горгулья, охраняющая кабинет директора, тоже не задержала пятерку надолго.

— Свет истины. — Произнес Фадж и буквально взлетел по винтовой лестнице на второй этаж.

То, что увидели авроры, во главе с министром магии, не укладывалось в простые и понятные рамки. Альбус Дамблдор, Гарри Поттер и Сириус Блэк сидели за одним столом и гоняли чаи!

— Тебе с сахаром, Гарри? — Вежливо поинтересовался Сириус Блэк, убийца тринадцати человек, верный сторонник Того-кого-нельзя-называть, самый разыскиваемый преступник на островах.

— Да, два кубика сахара, пожалуйста.

— Попробуйте лимонных долек, эта партия особенно вкусная. Думаю, на этот раз они не переборщили с сахаром.

— Премного благодарен, сэр. — Одновременно отчеканили бывший и нынешний абитуриенты Хогвартса.

Сказать, что Аластор удивился, это сильно приуменьшить возникший диссонанс в его душе. На периферии сознания вспыхнула мысль, столь же быстро потухнув. Нет, Дамблдора не могли заколдовать Империусом. Сильнейший окклюмент на островах, возможно во всём мире, легко отобьет подчиняющее непростительное. Возможно, даже без волшебной палочки.

Дамблдор, маг аномальной силы, является загадкой даже для союзников. Аластор не удивился бы, узнай что величайший светлый волшебник не нуждается в палочке для колдовства, хотя это весьма сомнительное утверждение, но слухи гуляют…

Тогда почему Сириус Блэк сидит тут, явно по своей воле, не чувствуя себя пленником? Директор Хогвартса человек великодушный, но у всех добродетелей должен быть предел. Ответ он нашел сам, без подсказок. Сириус Блэк слишком сильно приковал к себе внимание процессии из четырех авроров и министра. Они не заметили, что помимо сбежавшего заключенного в комнате находилась ещё одна персона, предположительно, давным-давно отдавшая богу душу. Питер Петтигрю обратил на себя внимание, когда подал голос, и пришедшие не сразу сообразили, кто же это.

— Как это понимать, Альбус? — Гневно спросил Фадж. Аластор тоже хотел получить ответ на, в сущности, простой вопрос. Отставной аврор уже начал догадываться, что к чему, и хотел развеять свои опасения.

Не успели министру ответить, как в кабинете появилось новое действующее лицо. Авроры и министр отлично знали особу по имени Рита Скиттер. Журналистка со скандальной репутацией, известна тем, что весьма фанатично относится к своей работе, а именно морально опускает власть имущих, известных чародеев, возомнивших о себе невесть что. Именно она в прошломгоду, после увольнения Златопуста Локонса из Хогвартса, проехалась по биографии известного писателя, в результате чего вскрылось множество интересных фактов. Сам Локонс сбежал из страны, где находится — неизвестно. Прошлась она и по Дамблдору, выразив сомнения в адекватности принятых им решений. Раз она тут, значит скоро жди разгромных статей в сторону Альбуса и Фаджа.

Дамблдор тоже не обрадовался прибытию Скитер. Пару секунд он раздумывал и, проигнорировав вопрос министра, обратился к Поттеру.

— Гарри, это ты пригласил мисс Скитер?

— Да, директор Дамблдор. Я посчитал, что присутствие опытной журналистки, лучшей в своём деле, будет идеальным противовесом поспешных решений, подобно тем, что были приняты двенадцать лет назад.

— О чём говорит мистер Поттер? — Играя желваками спросил Фадж.

— Вам стоило бы знать, министр Фадж. Разумеется, я говорю о невиновности Сириуса Блэка, моего крёстного отца.

— Что за вздор, этот человек преступник! Убийца!

Аластор смотрел на Фаджа, думая что министр магии совсем растерял хватку или вовсе ослеп. Неужели он не понял, кто сейчас сидит связанный в цепях?

— Разумеется для подтверждения моих слов, я готов предоставить исключительные доказательства. Обратите внимание на связанного ублюдка с крысиной мордой…

— Гарри! — Укорил Директор парня.

— Простите. Этот человек, если вы до сих пор не поняли, истинный убийца тех тринадцати несчастных магглов. Его слова привели Волан-де-Морта в дом моих родителей. Из-за его заклятия были убиты ни в чем неповинные люди. Благодаря его обману, несправедливо осужденный человек гнил долгие двенадцать лет в Азкабане. — Поттер взял паузу, смотря министру прямо в глаза. Фадж, искусно умеющий сплетать слова в убедительные предложения, сам терпеть не мог подобного, и не любил чужие словесные кружева. — Короче, это Питер Петтигрю.

К чести Фаджа, он не стал дальше брюзжать, взглянув на закованного в магические цепи Петтигрю. Якобы давным давно мёртвый маг старался не отсвечивать, вжав голову в плечи. Он отводил глаза каждый раз, когда Аластор встречался с ним взглядом. Боится, подумал Грозный Глаз. Крыса наверняка знает много интересного, и теперь старается не выдать информацию. Попытается выторговать себе лучшие условия. Не получится, дружок. Фадж еле сдерживался, дабы не применить легилименс, или что ещё хуже — империус — прямо сейчас.

Аластор посмотрел на Скитер, которая не подавала голоса, старательно записывая всё происходящее в рабочий блокнот. Точнее все пометки делались самопишущим пером, она же цепко поглядывала на реакции присутствующих. Не получится у Питера Петтигрю выкупить себе жизнь. Двух уважаемых магов в этой комнате только что макнули головой в дерьмо. Один из них министр, другой верховный чародей Визенгамота, и они оба облажались с вердиктом Сириуса Блэка. Технически оба не виноваты — Фадж тогда не занимал кресло министра, и Альбус был таким же слушателем, как и сам Грюм, а верховодил в Визенгамоте Барти Крауч, разбирая дела Пожирателей Смерти и отправляя без проволочек сразу в Азкабан, но кто теперь слушать будет. Поднимется такая волна дерьма…

— Альбус, прошу, расскажите по порядку, от начала до конца.

— Справедливая просьба, Аластор. Если с самого начала, то я допустил ошибку двенадцать лет назад, ошибку, на которую никто мне не указал.

На миг мракоборцу в отставке показалось, что Гарри Поттер усмехнулся. Лишь показалось, ведь не мог же тринадцатилетний ребенок прочесть между строк? Дамблдор только что якобы взял всю вину на себя, при этом отгородившись от обвинений в свою сторону.

Вы не можете упрекать меня в чём-то. Да, последнее слово было за мной, но вы тоже недоглядели. Вот истинный смысл его слов. Рита Скиттер улыбнулась, правильно интерпретировав слова великого мага. Понял и Аластор, насчет Фаджа он сомневался, тот просто кивнул. А ещё, возможно, Блэк оценил жест директора. Если да, то виду не подал. Он молча слушал Дамблдора, который продолжал разъяснять ситуацию.

— …в тот самый день, когда вы пришли в Азкабан с газетой. Я сразу понял, что крыса в руках Рона Уизли ни кто иной как Петтигрю, ведь тысячу раз наблюдал как он превращается, ни с чем его анимагическую форму не спутаю! — Выкрикнул Сириус. Ну да, он зол как тысяча чертей. Понять можно.

— Я никому… Не причинял вреда… Все эти годы…

— Заткнись, ублюдок! Клянусь богом, ещё одно слово, ещё одно, и дементоров ты не дождешься.

На этот раз никто одергивать Поттера не стал. Аластор видел гнев на его лице, как парнишка сжимает кулаки, и удивлялся его сдержанности. Быть на расстоянии вытянутой руки от человека, виновного в смерти родителей, и сдерживать себя, не позволяя эмоциям взять верх. Только что мальчишка серьезно поднялся в глазах отставного аврора.

— Ты жив только потому, что нам надо вернуть доброе имя Сириуса, а потом, — Гарри Поттер приблизился вплотную к лицу Питтера Петтигрю. — Дементоры сожрут твою вонючую душу.

Связанный анимаг задергался сильнее, пытаясь избавиться от магических пут. Естественно, ничего не получилось.

В дальнейшую беседу директора и министра никто не лез. Первый излагал факты, второй молча кивал, обдумывая, как повернуть ситуацию в свою сторону. По всему выходило, что ученик Хогвартса самостоятельно нашел Сириуса Блэка. То, чего не сделали дементоры. Более того, их присутствие в Хогвартсе дважды подвергло опасности жизнь Гарри Поттера. Рита Скитер пробормотала себе под нос:

— Министр магии в своей недальновидности, или по злому умыслу, подвергает существенному риску жизнь героя магической Британии. — Перо продолжало делать заметки…

— Вздор! Что за бред! Альбус, какого Мерлина она вообще здесь ошивается?

— Это была не моя идея, Фадж. — Открестился директор.

— Может ли так статься, что министр магии имеет личные счеты с семьей Блэк, и последним выжившим Поттером…

— Да ты сошла с ума, чокнутая репортерша! Лиам, Майкл, вышвырните её отсюда, немедленно!

— Она здесь по моей просьбе, министр Фадж. — Неожиданно сказал Гарри Поттер. — Я пригласил мисс Скитер, ведь я не могу допустить халатность в деле Сириуса, только не сейчас, когда решается его судьба. Общественность должна знать, кто предал, а кто предан.

— Министр Фадж, мы в Хогвартсе — это нейтральная территория. Ведите себя в рамках приличий. А вы, мисс Скитер, не выдумывайте и не приукрашивайте правду. Последнее, что нам сейчас нужно, это несостыковки, или откровенная клевета.

— Я вас поняла, директор. — Без капли почтения ответила Скитер. Она не обучалась в Хогвартсе, не питала никакого уважения к директору — и такое положение вещей обеспечивало ей некоторое преимущество, которого был лишен всякий бывший студент Хогвартса, скованный по рукам и ногам почтением к великому светлому волшебнику. Она могла задавать вопросы в лоб.

— Когда состоится ближайшее собрание полного состава судебной коллегии Визенгамота? Как скоро дело Сириуса Блэка будет пересмотрено? Будет ли применяться веритасерум на этот раз, или в целях выявления истины будет применена высшая мера дознания — Империус?

Она хорошо подготовилась. Эта мысль мелькала как минимум у половины присутствующих в кабинете директора Хогвартса. То, что во время некоторых дел применяется зелье правды, никто не скрывает. Однако чаще все-таки обходятся без него. Авроры не зря едят свой хлеб. В ходе расследования сотрудники министерства часто могут предоставить исчерпывающие доказательства вины или невиновности.

Веритасерум применяется в случае слушания по делу мага, обладающего средними магическими познаниями, чья вина не может быть доказана однозначно. Способные волшебники могут огородить разум от воздействия зелья, так что с ними такой трюк не провернёшь. Сириус Блэк более чем попадал под описание "способный волшебник".

В таких случаях, хоть об этом не принято говорить, подсудимого допрашивают с использованием непростительного. Раньше, в старину, использовали Круциатус, пока не придумали Империус. Иронично — заклинание, придуманное для выявления лжи, развенчивания паранойи, породило ещё больше хаоса.

Так почему же Дамблдор не ратовал за применение Империуса к Сириусу ещё двенадцать лет назад? Аластор не знал ответа, лишь подозревал. Может, старик не до конца верил в виновность бывшего ученика? Может, опасался за его психическое здоровье? Сириус действительно выглядел на суде как псих, а лезть к психу в голову отважится только другой псих.

В любом случае, сейчас решалась не только судьба очевидно невиновного человека, но и будущее Фаджа и Дамблдора. Им было бы выгоднее провернуть дело с минимальной освещенностью в прессе. Гарри Поттер действовал не по указке директора, иначе тот бы не хмурился каждый раз, когда бросал взгляды на ученика.

В результате мозгового штурма, директор Хогвартса Альбус Дамблдор и министр магии Корнелиус Фадж пришли к соглашению. Надо созвать внеочередное собрание в полном составе судебной коллегии для решения вопроса, не терпящего отлагательств. Сириус Блэк до начала суда будет содержаться под домашним арестом в секретном месте. Аластор усмехнулся. Он знал, что за секретное место имел ввиду Альбус, и подозревал, кого назначат сторожить.

Дом по адресу «Лондон, площадь Гриммо, 12», был, пожалуй, самым защищенным местом во всей Англии после Хогвартса. Принадлежавший семье Блэк испокон веков, дом зачаровывался всеми известными семье защитными заклинаниями, причем отнюдь не только одной полярности силы. Магия того места бурлила, готовая обжечь каждого вора, неожиданных гостей, или просто тех, в ком не текла кровь Блэков, будь на то воля семьи.

Питер Петтигрю будет этапирован в Азкабан, где будет содержаться до суда. Для транспортировки заключенного были вызваны дополнительные силы. На этом настоял Гарри Поттер. Никто всерьез не рассчитывал на внезапную спасательную операцию в исполнении пожирателей смерти, однако подстраховка не помешает. Случись чего, отвечать будет лично Фадж. Рита Скитер запротоколировала весь разговор, малейшая ошибка со стороны министра будет равняться ушату помоев.

Ему предстоит веселая неделька. В том, что Дамблдор выкрутится, Аластор не сомневался. Великий светлый извернёт все так, что вся вина ляжет исключительно на Фаджа. Ещё и председательствовать во главе Визенгамота на время слушания будет небось.

А что до Гарри Поттера, тот больше не проронил ни слова. Экстренный допрос, устроенный Хвосту прямо в кабинете Альбуса, продлился ещё три часа. Герой магической Британии молча слушал, не сводя глаз с предателя.

Глава 34 На шаг ближе к мечте

Справедливость восторжествовала. Оправдательный приговор Сириусу Блэку вынесли пятнадцатого ноября. Из зала суда он выходил свободным человеком, хотя туда он входил скованным. Статья Риты Скитер появилась за день до заседания, вызвав фурор в общественных массах Британии и Франции. Две страны, наиболее пострадавшие от действий Волан-де-Морта, имели весомые причины ненавидеть каждого приспешника тёмного лорда. Особенно, если он не гнил в Азкабане.

Судьи, увидев мою манеру общения с предполагаемым предателем моей семьи, состроили забавные рожицы, выражающие полнейшее непонимание сути происходящего. А когда вслед за Сириусом в зал привели Питера, ход слушания сделал крутой поворот.

Как я и думал, собранные судьи разделились на два лагеря, представителей Дамблдора и Фаджа. Сам судебный процесс иначе как фарсом назвать нельзя. Министр магии нашел козла отпущения, или козу, которая говорила от его имени, как бы отгораживая его от проблем. Долорес Амбридж больше наседала вопросами не на Сириуса Блэка, а на Дамблдора.

Её посыл был ясен и крайне прост. Мы, Фадж и компания, в то время не занимали высоких постов, нас нельзя упрекнуть в допущенной халатности. Дамблдор принял весь удар на себя, публично извинившись перед моим крестным отцом. Такой удар по репутации старика, быстро переключил внимание судей с нелепо выглядящей Долорес исключительно на директора Хогвартса, и тот не преминул этим воспользоваться. Не сразу, конечно же. В тот день он просто дал пару интервью местным и зарубежным журналам, где напомнил миру о злодеяниях творимых Волан-де-Мортом, страшном времени, которое позади, и суровых, непопулярных мерах.

Часть вины взял на себя Сириус. Он по прежнему чувствовал себя неловко, от того что не смог защитить Лили и Джеймса Поттеров, от того, что сейчас его выгораживает старый волшебник — директор школы, в которой он когда-то учился. Если утрировать, Сириус осознал, что защищать себя человек должен в первую очередь сам. Не молчи он тогда, как скоя’таэльский партизан на допросе, ситуация могла проясниться. В общем всё хорошо, что хорошо кончается.

Кончился и очередной учебный год в Хогвартсе. Третий по счёту год моего пребывания в этой богадельне принёс Когтеврану ещё один факультетский кубок, плюс пару очков к моей репутации. Спасение Сириуса тоже выглядело в глазах ровесников эдаким подвигом. Но очень скоро он чуть не обернулся сломанной повозкой в трясине, тянущей владельца на дно.

Сириус оказал мне медвежью услугу, сам того не понимая. После суда он сообщил, что уже поговорил с министром, и тот оформил бумаги на моё опекунство, нужна только моя подпись. Естественно я отказался, объяснив это тем, что кидать родственников не есть хорошо, пускай даже таких ущербных. Блэк попробовал сыграть на моих чувствах, мотивируя своё предложение личной заинтересованностью. Моей! Немалых усилий мне стоило, чтобы не засмеяться в голос.

Обычный парнишка действительно заинтересовался бы предложением Сириуса. Обучиться магии у взрослого волшебника, получить доступ к библиотеке, хранящей секреты древнего рода. Одна известная мне заноза по имени Гермиона Грейнджер так бы и поступила, однако я сильно сомневаюсь, что растерявший свою форму и умения за двенадцать лет заключения Блэк, сумеет мне показать нечто принципиально новое. Ценность фамильной библиотеки тоже вызывает сомнения. Там я не найду ничего нового, чего нет в школьной библиотеке и её запретной секции. Благодаря мантии я имею полный доступ к раритетной информации. Остальные тёмномагические трактаты доступны в лавках Лютого по вполне приемлемым ценам.

Посему выходило, что крёстному отцу нечем меня заинтересовать, а вот поднасрать он мог вполне серьезно, так что я поспешил откреститься от столь сомнительной чести. Последний в роду Блэк воспринял это по своему, заявив, что со следующего года он будет преподавать в Хогвартсе ЗоТИ. На этот счёт он уже договорился с Дамблдором, или просто вынудил старика пойти на этот шаг, я не разбирался.

Мои мысли в тот момент занимал предстоящий эксперимент. Факты говорят о том, что настало подходящее время для мутаций. Обычная доза эликсиров уже не давала привычного эффекта, магия начала снова сбоить, контроль затуплялся, не критично, однако неприятно. Один дополнительный эликсир в день спасал положение, позволив дотянуть до каникул.

Сойдя с Хогвартс-Экспресса и попрощавшись с друзьями, я и не думал возвращаться домой, хотя пришлось, дабы оставить фантом у Дурслей. Значительно доработанное заклинание теперь имело расширенный алгоритм действий, показывая чудеса интеллекта. Впрочем, это чистый отвод глаз, годный лишь для обмана удалённой слежки. Любой опытный маг легко раскусит фальшь, если явится в дом к родственникам. Слава несуществующим богам, этого не произойдет. Нужные люди знают, насколько предвзято Дурсли относятся к магам. Зачем лишний раз светиться перед такими? Мои уговоры дошли до ушей Сириуса и меня согласились оставить в покое, не навещать на праздниках и прочее.

Первую неделю после Хогвартса заняла ревизия работы обеих мануфактур. Мне предстояла нешуточная работа этим летом, и начал я с формирования отдела по связям с общественностью. Точнее, закончил создание этого безусловно нужного органа контроля. Работу я вёл на протяжении всего года, только уделял ей мало времени. Каждая моя вылазка за пределы Хогвартса, носила исключительно деловой характер. Чаще всего я решал проблемы, которые не входили в компетенцию Маркуса и других сотрудников, вроде подписания соглашений, составления новых рабочих контрактов. Я же не взял людей в рабство, у них рабочий контракт со временем истекает. Плюс, надо учитывать карьерный рост работяг, повышения зарплат, праздники, требующие моего непосредственного участия.

Хогвартс имеет серьезный потенциал в моих будущих планах. Его студенты встанут под мои знамёна, будут преданы лично мне, ведь в их глазах я такой же мальчуган, пусть и национальный герой. Люди склонны ещё сильнее боготворить героев, с которыми знакомы лично. Есть, однако, у Хогвартса один существенный минус. Он занимает много времени. Пол дня, девять месяцев в год тратится на бесполезные вещи. Без занятий в школе не было бы нужды в найме нахлебников.

Тот же отдел по связям с общественностью полностью бесполезен и нужен только для того, чтобы замещать меня, как-то разгружать мой график, взять на себя пару обязанностей, которым я не успеваю уделять достаточное внимание из-за Хогвартса.

В дверь кабинета постучались, три стука означают гость. Ну это я уже и так понял, считывая ауры прибывших.

— Сэр, здесь господа Кьюриоус и Марогон — Отчитался Маркус, открыв дверь.

— Ах да, добро пожаловать, джентльмены. В последнее время слишком много вещей требуют моего внимания. Не укладываюсь в график. Чего нибудь желаете? Чай, или чего покрепче?

— Второе, будьте любезны. — Выбрал за двоих Марогон. — Мы не могли не заметить атмосферу праздника, царящую на рабочем месте. По какому поводу празднуете?

— Расширение рабочего коллектива, открытие нового отдела, процветание бизнеса!

— За успех. — Поднял первый тост Кьюриоус. Выпили.

— За то, чтобы дела шли в гору. — Поднял второй тост Марогон, почти сразу после первого. Выпили.

— Кстати, о делах, что насчет моей маленькой просьбы. Нашли?

Начать застолье следует после хороших известий, а дуэт дельцов пока что ничего не предоставил. Я ждал с нетерпением.

— Ещё как, Вильгефорц, правда, не сочтите за оскорбление, в ходе добычи нужных вам компонентов, возникли некоторые трудности… Мы справедливо считаем, что не помешало бы…

— Деньги не проблема, назовите цену, но только при условии, что я получу именно то, что заказывал, и именно в тех количествах.

— И даже больше! — Заверил меня Кьюриоус. — Ещё двадцать сверху. — Озвучил он своё предложение.

— Как бы я ни не любил менять условия сделки после её заключения… — Выждав паузу, и посмотрев в лица моих собеседников, я подметил их напряженное состояние. — Но порой обстоятельства сильнее нас.

— Чек на предъявителя? — Удивился Марогон, когда я достал из маленькой шкатулки характерный листок.

— Проблемы? Господа, не принимайте на свой счёт, однако мне не хочется светить своей персоной в Гринготтсе, в компании ваших персон — людей с определённой репутацией. Надеюсь на ваше понимание.

— Никаких проблем, мы всё понимаем. Вильгефорц из Ниоткуда — не тот же человек, что Вильгефорц из Роггевеена, успешный предприниматель и добропорядочный гражданин.

— Замечательно, а теперь показывайте!

Приняв из моих рук чек на общую сумму в сто пятьдесят тысяч галлеонов, компаньоны поставили на свободный стол два черных, зачарованных чемодана.

— Всё внутри, все пожелания учтены, и кое-что сверху от нас, в знак доброй дружбы.

Он не врал, действительно смог достать вещи, существование которых в этом мире я ставил под жесткое сомнение. Сопряжение сфер, это как-никак наслоение нескольких измерений, больше двух. Имелась вероятность, что в этом мире не растут нужные травы, которые я всё же могу поменять на другие с аналогичными свойствами. Хуже могло быть, если бы тут я не нашел нужные минералы для пентаграммы. К счастью, и то и другое было в наличии, за приличные деньги, у людей за границей.

Вскоре, правильно истолковав мои намёки, парочка теневых дельцов удалилась восвояси. Проводив их, как гостеприимный хозяин, я обратился к Маркусу, поджидавшему меня на втором этаже возле кабинета.

— На сегодня работы хватит. Пусть сотрудники закругляются.

— Вы уверены, босс? До закрытия всего лишь два часа осталось. Остановимся сейчас, незаконченная работа влетит в копеечку.

Терпение — одно из моих достоинств, но я столько лет ждал в этом мире, дабы приумножить свои силы, что просто не мог дотерпеть пару часов. Усилием воли я подавил желание наорать на начальника охраны, повелеть ему заткнуться, и выполнить приказ. Меньше всего мне нужен враг на ровном месте, так что внутренне я полностью согласился с его словами, и кивнул.

А как бы вы чувствовали себя на моём месте, зная, что через пару часов, у вас появится возможность, подчинить пространство и время? Разве не будете вы сгорать от нетерпения? Особенно когда возможность базируется на знаниях, а уверенность в успехе равняется ста процентам.

Как только прошли самые длинные два часа в моей жизни, я дал указание всем отправиться по домам.

— Ближайшую неделю меня совсем не будет.

— Понял, босс.

— Нет, не понял. Меня не будет <i>совсем</i> — акцент на последнем слове. Отзеркалить не получится, даже не пытайся. Вся ответственность на тебе. — Маркус обыденно кивнул. Мол, а бывает иначе?

Как только последний человек ушел из цеха, а главная дверь предприятия была опечатана, я открыл портал в Хогвартс, в Выручай-комнате, точнее, перед стеной на восьмом этаже. Идеальное место — никто не станет подозревать меня в проведении неизвестных магических операций в Хогвартсе. Это же самое безопасное место во всей Англии.

При заходе в комнату, она предстала передо мной такой, как я и хотел. Весь нужный инвентарь был здесь и на своих местах. Алхимический стол, на котором были сортированы необходимые для ритуала зелья в колбах, сосудах, склянках строго отмеренного объёма. Всё давно приготовлено.

В башнях Альзура я нашел знания для создания необходимых мутагенов. Пусть сведения были в лучшем случае заметками, однако несколько лет упорных экспериментов принесли свои плоды. Последний элемент в расшифровке необходимых мутаций и способах их вызвать, крылся в замке Стигга. Я не спроста, в той жизни, выбрал своим убежищем никому не нужный, пустующий замок, на никому не нужном мысе в Эббинге.

Раньше там располагалась ведьмачья Школа Кота. Скверная история, приключившаяся в тех стенах, и дурная репутация замка, отпугивали потенциальных владельцев. Кое-какие истории оказались правдой. Ведьмаки действительно перебили чародеев, живших в стенах древней крепости — тех, кто дал им силу, мощь и долголетие. Неблагодарные мутанты истребили своих создателей, но не их наследие.

Обрывочные свитки со знанием о том, что и как сделать, но без понимания процесса. Подозреваю, Альзур поделился с другими магами не всем, отнюдь не всем. Скрестив данные из его башни с информацией из свитков школы Кота, я смог практически полностью воссоздать мутации ведьмаков. И они не впечатляли.

Изначально проект Альзура, Идаррана из Уливо и Косимо Маласпины имел совсем другую цель — создание искусственных волшебников. Мастера гибридизации не преуспели в своём грандиозном начинании. Они не отчаялись, собрали полученные данные, и создали на их базе ведьмаков. Финансирования для доработки уже имеющегося банка данных они не нашли, поэтому первую партию мутантов создавали впопыхах, дабы впечатлить тех, у кого золотые кругляши водились.

Все мутации ведьмаков строятся на жалкой имитации магического дара и поддерживаются за её счёт. Я подозреваю, что выжившие дети, становящиеся в конце-концов ведьмаками, всё-таки имели некий незначительный магический дар, что и позволяло им пережить процедуры. Отсюда возникает вопрос: а что будет с обученным магом, если подвергнуть его этому испытанию травами? А после трансмутации? Ничего хорошего. Маг, с вероятностью в сто процентов, умрёт.

Мутагены не предназначены для взрослых, а где ты найдешь обученного мага в тринадцать лет? Комплексным мутациям лучше всего подвержены дети от 13 до 14 лет, под конец полового созревания.

Рисуя на полу гексограмические печати, по углам внушительной пентаграммы, вписанной в круг, я отбросил половину рисунка за ненадобностью. Исключение этапа формирования псевдо-магического ядра снизило риски эксперимента процентов на шестьдесят, а понимание процесса от начала и до конца ещё на тридцать. Остальные десять процентов приходятся исключительно на мои магические навыки.

Закончив с магическим рисунком, я установил в гексаграммах и моноподах рунные камни и глифы с заранее установленным заклятием. У каждого камня своё предназначение, и раскроются они в зависимости от обстоятельств.

Из черных чемоданов были извлечены минералы, занявшие свои места по краям пентаграммы, и кровь единорога. Эта субстанция в состоянии спасти меня, и откатить большинство изменений назад, если что-то пойдет не по плану.

Следующим шагом была подготовка зелий. Давно сваренные, они просто ждут своего часа. Пара пассов руками над колбами, и внутренности склянок вспыхнули всеми цветами. Искрящиеся пузыри омывали внутреннюю сторону сосуда. Ещё пара пассов, короткая формула, и заклинание стазиса накрыло каждое зелье.

Трижды перепроверив проделанную работу, я улёгся спать. Проспав около четырех часов,

я полностью восстановил силы. Дальше откладывать нельзя.

В центр пентаграммы я зашел раздетый по пояс, без обуви. Принял позу для медитаций, снял стазис с первой склянки с зельем. Залпом осушив сосуд, я выкинул его в сторону, закрыл глаза, опустил руки на колени.

Дальнейшее смазалось в череду выпитых эликсиров и декоктов. Обоняние, осязание, слух, зрение потеряли в остроте. Временами я вообще ничего не ощущал, само время потеряло свой ход. Выпитые снадобья не только открыли, распахнули мою душу для магии, они буквально заставили меня прозреть. На краткий миг я увидел суть человека, сплав духа и материальной формы, как последнее влияет на первое, и множество обратных эффектов. Магические чакры и жизненные узлы расширялись, впитывая магию зелий. К этому моменту я лишился всех чувств, обретя осознание. Сейчас или никогда, не стоит медлить. Я не знаю, мои мысли это были или нет. Шёпот с другой стороны убедил меня совершить невозможное.

Как я активировал двойной крест Альзура, вместо обычного заклинания трансмутации, используемого для создания ведьмаков, я не знаю. Крест сразу выпил всю магию из рунных камней, из магического узора, преобразовав всю силу в прозрачные иглы, впивающиеся в магический дух, отпечатываясь магическим алфавитом. Я одновременно контролировал, и не имел никакой власти над происходящим. Перед моим внутренним взором взорвали звезду. Жар сверхновой впитывался в каждую клетку, наполняя её силой. И это было естественно! Подобно вечному заклинанию усиления, только в тысячу раз мощнее.

Всё закончилось внезапно. Духовное давление исчезло, а мир взорвался запахами, звуками, красками окружающей действительности, стоило мне открыть глаза. Я висел в двух метрах над землей. Медленно опустившись на пол голыми ногами, я несколько секунд просто осязал текстуру пола. Ступни ощущали все неровности, шероховатости пола, холод. Одним словом — кайф.

Накинув поверх тела мантию невидимку, я вышел из выручай-комнаты и взглянул в окно, расположенное в конце коридора, метров за сто от меня. Моему взору в подробностях предстала вязь цифр, выведенная кем-то из учеников на поверхности стекла чем-то острым.

Я забыл волшебную палочку, от счастья даже не сразу вспомнил нужные слова для заклинания телепортации, но мне они уже не нужны. Достаточно пожелать, и в зеленой вспышке я оказался в тех горах, где произошла последняя битва с демоном. Откинув мантию, максимально усилил тело магией. Один удар рукой, и находящийся рядом булыжник раскалывается, а руке хоть бы хны, ни единой царапины.

Нужна более масштабная проверка. Взгляд быстро зацепился за гору вдали — отличная мишень. Вытянув руки, я послал неоформленный импульс силы в пик, но немного промазал. Примитивный магический снаряд выбил здоровый кусок склона и пролетел ещё километр, прежде чем развеялся.

— Ни хрена себе…

Глава 35 Повторение мать учения

Разрушать всегда легче, чем восстанавливать, а созидать в сотни раз тяжелее чем восстанавливать. Утолив потребность в проверке новых возможностей, я принялся восстанавливать разрушенные горные склоны и пики. Заклинание репаро воздействовало в больших масштабах чем обычно, однако приходилось перемещаться вплотную к каждой горе и исправлять сотворённое ранее.

Перемещался не пешком. Для меня теперь слово «перемещаться» лишено всяких ограничений. По моему желанию, без всяких усилий, я исчезаю из одного места, появляясь в другом. Так бы это увидел посторонний зритель. На самом деле, я делаю короткий шаг по спирали, в междумирье, и вижу дальнейшие варианты развития событий. Остаётся выбрать самый оптимальный. К примеру, я не успел восстановить самый первый разрушенный склон горы — то место, по которому пришелся удар сырой, неоформленной силы.

Сделав очередной шаг, намереваясь замести последние следы моих экспериментов, как в линиях вероятностей я увидел отряд авроров, аппарирующий на месте разрухи. Я оставил работу незаконченной, так как не хотел пересекаться с мракоборцами. Переместился сразу в выручай-комнату, миновав условность в виде стены.

Перемещение занимает не больше половины секунды, без всяких тренировок, несмотря на длинную цепочку последовательных действий на бумаге, практика во много раз быстрее. Я уверен, данный результат можно улучшить, довести его до интуитивного уровня. Выбрать максимально благоприятный результат из всех возможных на уровне подсознания.

Выручай-комната открылась мне в её изначальном виде, задуманном основателями. Я оказался в месте переплетающихся силовых линий пространства и времени. Помещение выглядело как множество неоформленных полу-материальных островков с кучей хлама. Время от времени одни становились полностью прозрачными, другие обретали материальность. Понятно, место силы замка показывает дно, магии на всё не хватает — и встроенные заклинания пытаются экономить ресурсы как могут. Неплохое решение.

Не обладая нужными навыками, не имея специальных заклинаний для управления магией истока, я всего лишь пожелал материализовать солидный участок комнаты, и она подчинилась. Черпая силу напрямую с той стороны, со Спирали, я могу обходиться без костылей, однако это неправильно. Так я не смогу реализовать и половины своих возможностей.

В бытность Вильгефорцем из Роггевеена я изучал стихию огня, как мощнейшее искусство. Если считать магию в условных единицах, то пиромантия давала наилучший кпд затраченных единиц магии к построению заклинания. При этом чародей испытывал жгучее, испепеляющее желание, способное помутить разум. Маги, обуздавшие огонь, обретали силу, однако им приходилось доказывать право владеть ею каждый раз, колдуя даже простейшее заклинание. Пожалуй, огненная стихия меняет волшебника сильнее остальных, навсегда.

Магия истока оказывает противоположный эффект. В горах, после пары-тройки импульсов сырой силой, я заметил заметное похолодание воздуха вокруг меня, а также притупление эмоций, нетипичное для пироманта. Не знаю какая температура в выручай-комнате сейчас, но легкий иней, расползающийся по полу от моих ног, эффект схожий с присутствием дементора. Прекратив колдовать, я подтвердил свою догадку. Иней прекратил покрывать пол. Занятно.

Находясь в выручай-комнате, у меня появилась идея для очередной тренировки. Я решил материализовать каждый полу-материальный участок. Таким образом я смогу лучше понять новые возможности, увидеть горизонт своей силы, а заодно и стабилизировать энергоснабжение комнаты.

Сказано, сделано. Приступая к работе, я поставил себе пару зарубок на память, главная из которых, проверять своё состояние каждые две минуты. Через двадцать минут работы, мне пришлось остановиться. Я, выражаясь совсем не научным словом, переохлаждался. Если пиромант может выгореть, используя магию огня, то Истоки обычно сходят с ума, теряя контроль над магией.

Под конец работы, когда выручай-комната уже полностью представляла собой оформленный в материальном мире кусок пространства, я заметил, что пылкий энтузиазм, стал заменяться холодной расчетливостью. Всё легче мне давалась магия истока, я приметил пару закономерностей в использовании энергии спирали… Остановиться было тяжело. Мелькнула мысль продолжить, изучать дальше, вернуть выручай-комнату в изначальное состояние и проверить новоявленные теории заново.

Чувства возвращались ко мне целый час. Моё психическое состояние было крайне нестабильным. Пришлось до упора усилить сигил на груди, дабы не натворить глупостей. Не помогло. Мутировавшее тело сбрасывало такие чары на раз-два, вне зависимости от моих желаний. На этом моменте я порадовался, что не решился исследовать магию истока раньше, чем прошел через мутации. Боюсь представить, чем бы закончились мои попытки.

Окончательно восстановившись, я закончил реставрационные работы в выручай-комнате, отметив, что на этот раз процесс «переохлаждения» проходил мягче, дольше. Надеюсь тело будет подстраиваться под новую силу. Мне не видится другого способа привыкнуть к побочным эффектам, снизить их влияние на тело, кроме как продолжить колдовать. Repetitio est mater studiorum*.

Оригинальная выручай-комната впечатляла своим масштабом. Нигде больше во всем замке не сходилось столько магических линий в одном месте, нигде концентрация магии не была столь велика, кроме как возле врат. И чего тут только не было. Стеллажи, забитые полезными артефактами, не виднелись из-за груд хлама, выстроенных вокруг них. Отыскать свои инструменты мне удалось далеко не сразу, однако в разы усиленная интуиция безошибочно показала мне путь к ним.

Алхимический стол, полые колбы и склянки из-под зелий, волшебная палочка и выгоревший рисунок на полу находились на одном пятачке, который по прежнему напоминал комнату в моё последнее посещение, то бишь замок Стигга. А что если?

Выйдя из выручай-комнаты и зайдя обратно посредством перемещения, мне открылась удручающая картина. Вся моя работа пошла коту под хвост. Помещение вернуло свою полу-материальность. Либо магии действительно не хватает, либо так было задумано изначально. Плевать, своё я нашел, палочку вернул, рисунок ритуала почистил, можно уходить.

Сделав пару шагов в сторону, я предусмотрительно избежал столкновения с внезапно материализующейся горой хлама, которая привлекла моё внимание. Старые стулья, окна, столы, и прочий хозяйственный инвентарь испускал знакомую мне магическую сигнатуру. Средь этой горы мусора находился крестраж.

— Акцио Крестраж. — Манящие чары избавили меня от необходимости долго и упорно исследовать эту кучу-малу, притянув ко мне в руки деревянную шкатулку.

Усилием воли я наложил на себя защитные чары, пару барьеров моего авторства и щит Альзура сверху, отметив с какой легкостью они удались в исполнении истока. Обезопасив себя физически, я усилил защиту разума до предела, и открыл шкатулку. Внутри, на чёрном бархатном покрытии, лежала диадема-крестраж.

Очередной осколок души Волан-де-Морта, а никому другому он принадлежать не мог. Причина, почему я не подумал на других колдунов, а такие не редкость, состояла в огрызке души, запечатанном в диадеме. Он был раза в три мельче чем та половина души, заключенная в дневнике Тома Реддла. Значит, этот крестраж один из последних, возможно предпоследний.

Захлопнув шкатулку, я наложил сдерживающие печати, зачаровав её в довесок неестественной прочностью. Оставлять крестраж в выручай-комнате опасно. Только сейчас до меня дошло, по какой тонкой кромке я прошелся. Если бы не полуматериальность выручай-комнаты, крестраж вполне мог атаковать меня во время трансмутации. Осознание своей уязвимости перед врагом побудило во мне желание уничтожить проклятую вещь немедленно! Больших усилий стоило мне сдержаться. Из диадемы я сделаю артефакт поисковик, и выясню наконец-то, сколько крестражей ещё осталось.

Я всмотрелся в линии будущего, желая определить сопутствует ли мне удача, как скоро я закончу создание артефакта и, чего уж греха таить, надеялся увидеть местоположение крестражей. Думал, для этого хватит одного намерения их найти, но оказалось, что будущее более туманная тропа, одного только желания недостаточно. Максимум на что меня хватало, это пара часов, и уже после первых шестидесяти минут видения обрывались, исчезали целые пласты вероятностей. Но попытаться стоило.

Одним шагом переместившись из Хогвартса в мой кабинет на первой мануфактуре, я увидел рабочий день в самом разгаре. Люди промывали лаком рамы больших зеркал, зачаровывали заготовки, проверяли магические рисунки. Работа шла своим ходом. На выходе из своего кабинета я практически сразу встретился взглядом с Маркусом. Начальник охраны изрядно удивился и поспешил подойти ко мне.

— Придёт Час Белого Хлада. — Выставил волшебную палочку в мою сторону настороженный маг.

— И Белого Света. — Я озвучил вторую часть пароля.

— Добрый день, сэр. Вы довольно долго отсутствовали, и не предупредили о своём возвращении. Я не заметил ваше прибытие, насторожился.

— А сколько дней я отсутствовал? — Спросил начальника охраны, мысленно упрекая себя за излишнюю расторопность.

— Вас не было шесть дней, с момента вашего ухода.

— Понятно. Мне нужен полный расклад за эту неделю.

Маркус не сказал мне ничего, о чём бы я не догадывался. Продажи зеркал растут, мануфактуры не немножечко не справляются. Отчёты ждут на столе в кабинете. Со мной связывались несколько чародеев из Европы. Отдел по связям с общественностью начал свою работу, заключив три новых контракта на поставку крупных партий зеркал. Неприятное чувство, когда посторонний распоряжается твоими деньгами, твоими возможностями. Сглаживало острый угол осознание того, что вся моя финансовая мощь есть результат сравнительно небольших усилий.

— Ещё кое-что, босс, тот аристо, у которого вы приобрели участок земли под вторую мануфактуру, посоветовал нам своего друга, с аналогичным предложением. Говорит, готов прямо завтра продать за ту же сумму схожий участок.

— И почему это должно меня заинтересовать? Аристократов, разбазаривающих фамильное наследство, предостаточно. Или ты…

— Да, земля рядом с нами, всего в двух километрах к северу от первой мануфактуры. Я сходил проверить, то что нужно.

— Браво. Можешь быть свободен. — Я не обратил внимание на его перебивание, ведь новость действительно замечательная.

Достав дальнозеркало из кармана, я связался с офисом компании «VTT» на Косой Аллее. Именно там располагался ОСО — отдел связи с общественностью. Маленькому коллективу большое здание в отдалении от Лондона ни к чему, наоборот, небольшой, но респектабельный дом на самой респектабельной улице магического квартала Британии привлечёт больше клиентов.

— Добрый день, сэр… — В зеркале отразился лысеющий полноватый мужичёк лет сорока, сквиб. Как и Маркус, он обрисовал последние новости, только деловым тоном и в подробностях.

— Хорошо, подготовьте документы. Надеюсь мне не нужно уточнять какие.

— Всё будет, сэр. Свяжусь через два часа, скажу, во сколько назначена встреча.

Известная компания приносит владельцу не только горы галлеонов, но и ряды желающих устроиться на работу. Мне это только на руку, не пришлось самому искать перспективных юристов и прочих скользких личностей, знакомых с магическим и маггловским законом. В отделе связи с общественностью работали не только маги, но также сквибы, окончившие Оксфорд и другие престижные учебные заведения страны, не желающие тянуть лямку в министерстве за сикли.

Ближе к вечеру я заключил сделку с очередным аристократом, а ещё через час связался с чародеем-архитектором, намереваясь построить третью мануфактуру до конца недели. Тут меня ждало разочарование. Знакомый мастер, оказался занят на месяц вперёд на раскопках храма древнего мага в Индии, но предложил услуги своего друга. Чародей ручался за него, однако я отказался, выразив пожелания скорейшего сотрудничества. Чем меньше посторонних людей вовлечены в мои дела, тем лучше.

Весь следующий месяц я смешивал работу, с освоением новых возможностей. Хотелось попробовать всё и сразу, открыть порталы в другие миры, увидеть своё будущее и, разумеется, поменять в угоду себе. Все мои чаяния разбивались одно за другим. Портал в Неверленд открыть не удалось. Дольше одного часа прозреть будущее не получалось. Сила истока оказалась ничуть не легче в освоении, чем обычная магия, возможно, даже сложнее, ведь нет теперь наставников, нет овеянных веками техник, и проверенных временем практик. Участь первопроходца коснулась меня, как когда-то Йана Беккера, Джамбаттисту и Джеофрея Монка.

Последний придумал первые порталы, опираясь на магию эльфов. Порталы Монка были жутко нестабильны, однако то, что для меня в своё время было нормой, для первых магов стало революцией.

Джеоффрей Монк автор многих работ. Самые известные его книги по сути являются сборником тезисов, формул и заклинаний, объединенных одной идеей, обязательные к прочтению для овладения навыком телепортации. Магия Старшего Народа — в этой работе подробнее всего описываются эльфийские порталы, в том числе народа Ольх. По прошествии стольких лет уже мало помню о чём она была. Скучные описания порталов Неверленда, практики кот наплакал.

Зато «Теорию и практику использования телепортационных порталов» я помню наизусть. В данной книге описывалась прикладная телепортация, минимум теории. Магические формулы до сих пор от зубов отскакивают, хотя они мне уже не нужны.

И третья книга — «Естественная Магия», трактат, бесполезный для меня в своё время, заученный в надежде на будущие возможности. Я предполагал, что светлое будущее настанет раньше, не думал, что придется прожить ещё одну жизнь…

Монк водил дружбу с эльфами из Лок Муине, если можно так выразиться. Туда он отправлял детей-истоков, для «правильного» обучения. Естественно, будущие маги были благодарны магу за своевременное вмешательство в их жизнь. Подозреваю, по окончанию обучения были не прочь поделиться эльфийскими секретами с более опытным товарищем. А может Aen Elle сами ему рассказали, издеваясь над глупой обезьяной, не способной овладеть их магией. Кто знает теперь.

Заоснову новых заклинаний я взял классические эльфийские руны и глифы, разбавив их местными рунами, мало отличающимися от Неверлендских. Ещё одно подтверждение моей теории, которую уже можно считать правдой, фактом. Через две недели упорной работы я поймал себя на мысли, что изобретаю новый магический алфавит. Опасная мысля посетила мою голову во время рисования принципиально новой руны, призванной оптимизировать вязи из трёх символов.

Даже так, работа не на один год, плоды она принесёт в лучшем случае лет через десять, однако чем быстрее начнёшь, тем быстрее окончишь. Ведь использовать классические заклинания силой истока всё равно, что призвать демона для чистки обуви. Использовать чистую силу глупее вдвойне.

Сначала нужно разработать алфавит, потом заклинания, после нужно их заучить до автоматизма, и, в конце-концов, применять эти заклинания по щелчку пальцев. Так и только так можно добиться максимальной эффективности.

От работы меня отвлёк сигнал из Дома Дурслей. Кто-то назойливо шерстил в защите дома, не Альбус Дамблдор. Накинутая слежка директора всё ещё находилась под моим колпаком, и сейчас она не активировалось. Значит кто-то ломает чары снаружи. Хочет зайти в дом, не оставляя следов.

Миг, и я оказываюсь в гостиной Дурслей.

— Ты! Гарри Поттер! В этом доме не колдуют, мы ведь договорились!!! — Взревел Вернон, выскакивая с любимого кресла.

Пас рукой и жирное тело падает обратно. Я подошёл к окну, взглянув на улицу за шторами. Перед домом стояли двенадцать личностей в характерных масках пожирателей смерти. Интересно.

— Петунья, подойди сюда. — Женщина не смогла сопротивляться легкому внушению. — Кого ты видишь, за окном?

— Ни-ни-кого н-нет… — Промямлила она. Ясно, значит маглоотталкивающие чары. Пришли по душу избранного всё-таки. Что ж, как говорится, когда двое монархов дерутся, третий выжидает.

Волевое усилие снимает мои чары с дома Дурслей, и защита Дамблдора раскрывается в полную мощность. Не прошло и десяти секунд, как в гостиной магоненавистников появился старый чародей.

Глава 36 Да придёт спаситель

Дамблдор явился сию секунду, стоило мне отключить блокировку выставленной им самим сигнализации. Увидев волшебную палочку в моей руке, великий светлый маг на секунду задумался, затем повернул голову к окну вслед за мной. Пройдя пару шагов, Дамблдор без лишних слов взглянул в окно и быстро отвёл голову назад. В реакции дедушке не откажешь: в окно тут же ударило заклинание, что-то смертельное, с неким кислотным эффектом, пробив стекло и ударив в потолок. Заклинание начало медленно разъедать камень и дерево. Семейка Дурслей заорала слитным хором.

— Гарри, спрячься… — Не успел Альбус Дамблдор закончить своё предупреждение, как атаки врага последовали одна за другой.

Кислота, лёд, энергетические лучи разных расцветок рвали дом семьи магоненавистников на части. Долго это не продолжалось. Директор Хогвартса взмахнул волшебной палочкой и дом окутал бесцветный магический купол.

— Что будем делать, сэр?

— По хорошему надо бы уйти отсюда.

— Что нам мешает это сделать? Аппарируем.

— Не получится, Гарри. Они выставили антиаппарационые чары, как только я трансгрессировал сюда. Скоро они пробьют купол…

— Можно попробовать прорваться за границу периметра антиаппарационых чар, но сначала нужно как-то обезопасить родственников.

Директор долго не думал, доказав в очередной раз, что не зря его называют величайшим магом. Он велел Дурслям лезть в подвал дома, а потом наложил на него заклинание «Фиделиус», сделав меня хранителем тайны. Гениально. Однако я ошибся, думая, что старик собирается сбежать. Видимо, трусливое отступление не в его стиле.

— Слушай меня внимательно, Гарри. Когда купол падёт, я вступлю в бой с пожирателями, вызвав весь огонь на себя. Твоя задача следующая — вылететь на метле, как можно быстрее подняться на двести метров — и сломать этот шар.

Дамблдор передал мне в руки прозрачный стеклянный шарик, а я призвал метлу со второго этажа, радуясь своей рассудительности. На метлу и себя я накинул дезиллюминационное заклинание без взмахов и слов. Дамблдор если и заметил данный факт, не среагировал, полностью концентрируясь на предстоящей схватке.

Директор Хогвартса открыл дверь дома, выйдя на улицу в упор к защитному куполу, о который разбивались, одно за другим, вражеские заклинания. Я также вышел следом за директором, но уже под мантией невидимкой. Вот тут директор меня порадовал своей реакцией. Он озирался по сторонам, явно упустив меня из виду. Что же, значит полностью заряженная мантия способна удивить величайшего мага.

— Я тут. — Шепотом произнес я, подавляя смех от всей нелепости ситуации. Знали бы эти двенадцать идиотов, от какой участи спас их Дамблдор — упали бы на колени и целовали ему туфли.

Директор кивнул, так же шепотом напомнив мне придерживаться плана, что я и намеревался сделать. Мне самому интересно, каким будет финал этой идиотской акции.

Купол пал под натиском очередной бомбарды. Дюжина заклинаний ударила в щит Дамблдора без малейшего вреда для старика, только вот его ответ был куда страшнее для пожирателей. Увиденное мне понравилось. Ветвистая белая молния сорвалась с палочки Дамблдора прямиком в центр группы. Кто-то ускорил себя заклинанием, уйдя с траектории полёта молнии, другие же ушли простым перекатом. Таким образом большинство магов избежало удара, кроме тех, что были в самом центре. Трое из них попадали на землю, сотрясаясь в судорогах. Жалкое зрелище, не летальное.

Я взлетал ввысь медленней обычного, не желая пропустить шоу, развернувшееся внизу. Дамблдор не оставлял ни малейших шансов на победу, умело играясь с противником не только на магическом уровне. Вот один пожиратель рванул со всех сил в дом, но дверь закрылась перед его носом и он со всей скорости врезался в неё, потеряв равновесие, за что и получил параличом. Никто из присутствующих не мог оценить ироничность ситуации. Дамблдор пришёл спасти меня, однако спасает от смерти других.

Уже преодолев антиаппарационный барьер, я задумался, а не кинуть ли Дамблдора на растерзание пожирателям? К этому моменту ситуация изменилась, достигнув паритета. Дамблдор почему-то не спешил атаковать пожирателей, держась в обороне. Его оппоненты не могли пробить щит старика, но оно и понятно. Маски ломали купол несколько минут, а сконцентрированный на меньшей площади щит пробить и того сложнее.

Идею кинуть Дамблдора я отбросил, ведь смерть величайшего чародея будет расследоваться всеми мыслимыми способами. Уверен, министерство не побрезгует даже запрещенной магией, и когда спросят меня… А потому я не стал дольше тянуть, разломав прозрачный стеклянный шар в руке. Сломанный артефакт выпустил невидимое эхо, устремившееся вниз. Неизвестная магия сломала антиаппарационные чары.

По идее, пожиратели сейчас должны драпать в ужасе, отказавшись от идеи убийства Гарри Поттера. Нападавшие понимают, что время играет против них. Вот раздался первый хлопок трансгрессии, и на сцене появляется новый персонаж. Мужчина в плаще серого цвета вскидывает волшебную палочку, поддерживая Дамблдора огнём. Следом за первым чародеем, мракоборцы стали трансгрессировать слаженными двойками и тройками, немедленно атакуя врага. Вскоре пожиратели остались в меньшинстве, ещё меньше оставались в сознании, поступая как и полагается побеждённым. Сбежали.

— Гарри, всё кончилось, ты в безопасности. — Сонорус донёс до меня слова Дамблдора и я ловко спикировал на метле возле авроров, выйдя из невидимости. Мракоборцы занервничали. Могу их понять, ведь абсолютная скрытность крайне удобна в плане внезапной атаки. Как отразить то, о чём понятия не имеешь?

Большая часть авроров арестовывала пожирателей, отбирая у поверженных палочки и срывая с них маски. Очень скоро выяснились две вещи. Почти все пожиратели не подлежат опознанию. Но почти не означает все.

— Сэр, — подошел к Дамблдору тот самый аврор в сером плаще. Я был рядом, поэтому он не решался начать разговор. — Вам надо кое-что узнать…

— Говорите, мистер Ортон, все равно об этом узнает пресса дня через четыре, а потом и вся странна.

— В том то и дело, что скорее всего не узнают. Ребята смогли опознать двух пожирателей, только ни черта они не пожиратели. Джошуа Эксфилд и Алебастра Уайт являются невыразимцами.

— Вы уверены? — Вскинутые брови Дамблдора выражали крайне высокую степень удивления.

— Абсолютно.

— Почему по вашему они не могут быть скрытыми пожирателями?

— Да потому, что они оба имеют медали и регалии за борьбу против Того-кого-нельзя-называть. За Джошуа я не могу говорить, с ним не знаком, его опознал мой коллега. Однако Алебастру я знаю лично. Мы с ней служили в одном отряде во время магической войны.

— Она что-нибудь сказала?

— Нет, презрительно молчит. Смотрит на нас, будто это <i>мы</i> только что попытались убить ребенка, а не они. Попробовали легилименс, без каких либо результатов. Отдел тайн хорошо натаскал её, она овладела окклюменцией на высшем уровне. Хотя, помнится мне, раньше Алебастра боялась, что пожиратели её поймают, и вызнают все тайны и секреты. Такая фобия у неё была.

Дамблдор задумчиво кивнул. Я посмотрел на невыразимца, попытавшись прочесть её мысли. Как и сказал аврор, защита разума на высоте, для местных доходяг. Я мог бы сломать её волю за час времени гляделок друг на друга. Можно и быстрее, если я задействую пытки. Но ни то ни другое сделать мне не дадут.

— Думается мне, сэр, остальные тоже невыразимцы. Держатся они одинаково, не проявляют никакой робости. Смотрят на нас, точно держат ситуацию под контролем.

— Может они надеются на помощь? — Предположил я.

— Неважно на что они надеются. Они нарушили закон и должны понести соответствующее наказание. Однако это не рядовая шелупонь из Лютого. Лучше вам поговорить с министром, сэр. Наши полномочия здесь, увы…

— Не сомневайтесь, мистер Ортон. Я поговорю с Корнелиусом.

— До разговора с министром магии ещё далеко, прямо сейчас надо решать вопрос с вашим подопечным. Я бы не рискнул оставлять ученика Хогвартса на попечении маглов. — Мракоборец указал головой в сторону вышедших на улицу Дурслей.

— Мальчишка! Что здесь произошло? — Рявкнул Вернон, оценивая разрушения асфальта, замороженные деревья, почерневшие лужайки. Маггл не видел тех, кто был под магглоотталкивающими чарами.

— Эх, придется мне поработать обливиэйтором.

— У вас есть опыт?

— Конечно есть! — Оскорбленно ответил Ортон. — Пока дождешься прибытия официальных обливиэйторов, надо приложить все силы к поддержанию Статута.

Дамблдор согласно закивал, а мракоборец направился к моим вынужденным родственникам. Другие маглы тоже выходили из домов, шокировано осматривая местность. Часть мракоборцев занялась гражданскими.

Вскоре прибыли работники министерства, настоящие виртуозы обливиэйта и репаро. Я стал свидетелем профессиональной работы сотрудников министерства. Видел как маги основательно подчистили память простецам, затем принялись восстанавливать улицу и крышу нескольких домов в изначальном виде. Работа обливиэйторов не заняла больше десяти минут.

Когда работа магов подходила к концу, явился Сириус Блэк. Я пропустил миг его появления,

завороженно наблюдая за тем, как не маги поддавались чарам забвения, принимая новую для себя реальность.

— Гарри, ты меня слышишь?

— Извините, профессор, отвлекся чуток.

— Будь внимательнее, мальчик мой. Я и Сириус только что приняли важное решение. Отныне ты больше не будешь проживать в доме 4 на Тисовой улице. Этот адрес скомпрометировал себя. Тебя нужна надежная защита, Гарри.

— Дайте-ка угадаю. Вы предложите мне дом Сириуса в качестве убежища?

— Неправильно, Гарри. Я не предлагаю… Настаиваю, чтобы ты пожил этим летом у Сириуса, для твоей же безопасности, мальчик мой. Сегодня я успел вовремя аппарировать, до того как пожиратели, или кем бы они там ни были, успели развернуть полноценную блокаду. Опоздай я хоть на одну секунду…

То я бы распотрошил их сознание, превратил их в визжащие от боли куски мяса, и к вечеру от заказчика моей смерти осталась бы одна память. Вот что мне хотелось ответить старому пацифисту, однако я сдержал садистские высказывания, продолжая играть роль послушного ученика.

— Что мне ещё остаётся? — понурым голосом ответил двум магам. — А что насчёт их?

— Не беспокойся, твои дядя и тётя вместе с кузеном будут в полном порядке, — вмешался Сириус. — Сомневаюсь, что пожиратели ещё раз сунутся к ним, после сегодняшней неудачи, но даже если так, мисс Арабелла Фигг предупредит нас.

Заикаться о том, что она сквиб, на неё надежды мало и прочую чушь, ставящую под сомнение адекватность Дамблдора, я не стал. Зачем? По всем канонам, школьник после атаки дюжины пожирателей смерти, должен быть испуганным, по крайней мере опасаться за свою жизнь. Так что уже через пять минут Ночной Рыцарь доставил нас по адресу «Лондон, площадь Гриммо, 12». Нас, я имею ввиду меня и Сириуса Блэка.

Я сразу ощутил разницу между куполом Дамблдора, окружавшим дом Дурслей и защитой манора семьи Блэк. Последний являлся настоящей магической крепостью. Переплетение магических барьеров и заслонов, из виденного мною, уступало лишь Хогвартсу. Любая лавка Лютого переулка удавится от зависти при виде защиты родового поместья Блэков. Что удивительно, чары работали исправно на первый взгляд. Как только я зашел в здание, понял почему.

Дом очень удачно расположен. Место силы тянуло свои жгуты в каждый уголок здания, снабжая магией все защитные плетения. Вишенкой на торте представала стихия места силы — огонь. Архитектор дома поступил разумно, выстроив родовое гнездо по всем лекалам магического зодчества. Несмотря на заряженные под завязку защитные контуры, место силы не пустело. Магия восстанавливалась быстрее, чем тратилась. Подозреваю, излишек магической энергии используется в случае нападения. Я не побрезговал бы жить в таком месте.

— Будь как дома, Гарри. — Сказал Сириус, закрывая за собой дверь и кидая силенцио на портрет изумлённой до глубины души старухи. Та явно была не в духе, и что-то зло причитала. К счастью, заклятие немоты избавило меня от участи выслушивать бред картины.

— Жаль, в своё время я не смог укрыть Джеймса и Лили в этом доме. Волан-де-Морт побоялся бы сунуться сюда, особенно если Дамблдор укрыл бы этот дом Фиделиусом.

— А почему не смог?

— В то время здесь жила моя матушка. Это, кстати, она и есть. — Разуваясь, Сириус указал рукой на портрет, не удостоив мать и взгляда.

— Не хочу проявить бестактность, но мне кажется, ты не очень вписываешься в традиционные рамки отношений матери и сына.

— В точку, Гарри. Моя матушка типичный представитель старой аристократии магической Англии: консерваторша и магглоненавистница, ценительница чистоты крови и просто пережиток прошлого. — Старуха, услышав эпитеты сына в свою сторону, охнула, забавно открыв рот и вскинув руки. Сириус продолжал. — Хотя она не уникум. Почти всё прошлое поколение магической аристократии придерживались подобных взглядов.

Тем временем мы переместились в просторный холл, где на всю стену раскинулось фамильное древо Блэков. Десятки волшебников, среди которых именитые соседствовали с не сыскавшими славы в одной кроне. О некоторых из них я читал в книгах истории. В семье Блэк рождались и директора Хогвартса. Типичный аристократический род магической Англии.

— А что это за черные портреты? Художник случайно чернила пролил?

— Ха, если бы. Обрати внимание на девиз нашей семейки.

На самом верху гобелена, большими и достаточно яркими буквами на фоне выцветшего полотна было выведено: БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭК. Ниже, менее красочно, зато точно, описывая суть семейства: Чистота крови навек.

— Если кто-то нарушал данный принцип, семья выжигала его имя на гобелене, а также имена всех его потомков, если таковые существовали. Такая участь постигла меня и мою кузину Андромеду. Из нашего поколения мы единственные не позволили промыть себе мозги этой чушью. За это нас предали забвению. Зато посмотри на остальных моих родственниц. Нарцисса вышла замуж за Люциуса Малфоя — одного из пожирателей смерти круглого стола Волан-де-Морта. Беллатриса, ещё одна пожирательница, гниёт в Азкабане. Регулус, мой брат… Он мёртв. Я мог бы спасти его, отговорить…

— Мы сами творим свою судьбу, Сириус. Их выбор, принадлежит только им самим. В истории пожиратели останутся как пережитки прошлого, последний вздох конца эпохи. Никто в учебниках не напишет о них как о чём-то значимом, и уж тем более никто не станет обвинять тебя в малодушии.

— Я не смог спасти брата, не спас лучшего друга. Но я клянусь своей жизнью, Гарри, что сделаю все возможное для того, чтобы ты прожил долгую и счастливую жизнь. Может матушка и выжгла моё имя с гобелена, однако я выжгу свою душу, лишь бы сдержать свои слова.

— Я принимаю твою клятву, хоть она излишне пафосна и преждевременна. Для меня гораздо важнее понять, что делать дальше. — И я не лукавил. Поддерживая беседу с крестным отцом, я задумывался над ограничениями, которые накладывает на меня проживание на площади Гриммо, 12. Проще всего использовать Империус на последнем представителе семейства Блэк. Глупая мысль, сулящая одни минусы в будущем, но так притягательна она в своей простоте.

Глава 37 Задушевный разговор о душе

Проживание у Сириуса Блэка не было лишено комфорта. Несмотря на довольно средневековые порядки в роду, по закону министерства магии Сириус оставался наследником рода Блэк. Вальбурга Блэк могла хоть трижды выжигать гобелен, проклиная неблагодарного сыночка, в итоге Сириус остался последним живым Блэком.

Состояние рода, движимое и недвижимое имущество могло отойти тем-же Малфоям, если бы Сириуса не оправдали. Вальбурга могла в порыве гнева написать завещание, однако, даже если б таковое нашлось, мало кто воспринял бы бумажку всерьез. Лишение наследства древнего рода рассматривалось бы в суде, и хоть у Сириуса после Азкабана осталось крайне малое количество друзей, одна влиятельная персона по прежнему на его стороне. Альбус Дамблдор ни за что не лишил бы своего сторонника финансовой мощи.

В итоге Блэк вечерами у камина, после ежедневных тренировок, потягивал дорогое вино, вспоминая деньки в Хогвартсе. Приступы ностальгии на крёстного отца накатывали регулярно, особенно когда Сириус накатывал бутылку другую, вынуждая меня слушать часами интересные истории.

Мало того, что я теперь находился под усиленным надзором, так моё вынужденное пребывание в доме Блэков не скрашивалось ничем увлекательным, или познавательным. Как я и предполагал, родовая библиотека оказалась сборником пусть редких, но вполне доступных книг. Ничего дороже пары сотен галлеонов в библиотеке не оказалось. Разве что несколько портретов, имеющие чисто историческую ценность, могли похвастаться суммой, переваливающей за несколько тысяч галлеонов. Сириус готов был продать их за кнаты.

— Слишком сильно ворчат. — Поделился он со мной гениальным высказыванием в состоянии алкогольного опьянения.

На третий день пребывания в гостях у крёстного отца, я смог привести аргументы в свою пользу. Сидеть под фактическим домашним арестом, хоть и для моего же блага, по мнению несведущих магов, я категорически не имел права. Бизнес, освоение новых умений, выяснение мотива напавших на меня невыразимцев — слишком много дел требовали моего непосредственного участия. Я нашел доводы, вроде домовика Кикимера, способного вытащить меня из любой облавы, плюс подкрепил их суггестией. Три дня мне понадобилось, дабы провернуть всё без малейшего вреда для здоровья и, что важнее, полностью незаметно. Теперь для Сириуса моё мнение значит куда больше мнения Дамблдора. Напоследок я развернул свои чары в доме крёстного, на случай прибытия незваных гостей.

За время моего отсутствия на производстве ничего критичного не случилось, зато отдел по связям с общественностью начал показывать первые результаты. Сотрудники отдела развернули пиар-компанию за рубежом, в таких странах как Индия, Япония, Китай и Корея. В Европе дальнозеркала приживались хорошо, партии закупались, пробовали делать подделки. Имя изобретателя из Роггевеена становилось знаменитым, товар узнаваемым. Пришло время расширения. Остро встал вопрос о постройке третьей мануфактуры, когда из Японии пришли заказы от несколько знаменитых магических лавок.

Новых работников пришлось на неделю пристраивать вместе с остальными. Я все же был вынужден, последовать совету знаменитого архитектора и нанять его знакомого. Рекомендованный маг отнёсся к работе со всей серьезностью. Это был парень двадцати пяти лет, успевший снискать кое какую репутацию. Если бы я копнул глубже, то наверняка обнаружил бы родственную связь между ним и поручителем. Однако я закрыл глаза на кумовство, когда парень вместе с бригадой магов-строителей сделали идеальную работу в срок. Парнишка сам оказался заинтересован в блестящем результате, и дело отнюдь не только в деньгах. Такая работа замечательно дополнит и без того внушительное портфолио.

Третье здание получилось как первые две вместе взятые. По моим прогнозам, строить нужно с заделом на будущее, иначе времени не напасёшься разбираться со всё возрастающим спросом. И хоть работники третьей мануфактуры не задействовали и половины всех помещений, в скором времени к ним присоединились сотрудники нового отдела «VTT» — развлечений.

Набор художников-зачарователей шёл полным ходом, на собеседование приходили первые кандидаты. Креативные личности сразу уцепились за мою задумку, ведь что по сути требовалось от них? Рисовать те же живые портреты, только в миниатюре, наподобие карточек из вкладышей шоколадных лягушек. Ещё парочка выпускников Хогвартса, с оценками «Превосходно» по нумерологии, займутся правкой очков силы карт, балансом фракций. Рабочие одной мануфактуры слишком малая база потребителей. Опыт игры пары десятков магов недостаточен для выявления дисбаланса. Дабы полноценно протестировать игровые механики, отдел по связям с общественностью нанял команду из нескольких сотен волшебников, сквибов и просто причастных к магическому миру людей. Выводы были ободряющими. Людям игра пришлась по вкусу.

В начале августа игра ворвалась на рынок магической Британии. Первая партия набора для Гвинта распродалась ожидаемым темпом — игру ждал успех. Число обращений на поставку новых комплектов росло, все чаще я стал замечать в пабах компании волшебников, сгрудившихся вокруг стола за партией в Гвинт. Я не прогадал с выбором оформления карт. Местные знаменитости занимали место на зачарованной доске по велению простых чародеев, позволяя им ощущать себя приобщенными к великому делу. А уж крылатые фразы, произносимые карточными героями и вовсе начали уходить в народ. Эх, сколько трудов стоило мне убедить Дамблдора произнести «Для Всеобщего Блага» и «Иногда мой мозг удивляет меня самого».

Директор Хогвартса дал добро на использование его личности и самолично озвучил несколько десятков реплик. Его карточка получилась самой непредсказуемой, обеспечивая игрокам изрядное преимущество, даже если не повезло с произвольно выпадающим эффектом.

Были карточки менее известных магов, мракоборцев всяких, героев магической войны, и разумеется, в противовес им была представлена фракция Волан-де-Морта, с ним же в роли лидера. Как ни странно, пожиратели смерти продавались лучше двух других фракций. Решение сделать из террористов отчасти комичных персонажей, публикой было воспринято благосклонно. Тот же Волан-де-Морт, чья карта давала игроку сразу двенадцать баллов, сгорал, если выложить ничтожный отряд в один балл силы. Юмор оценили. На некоторых карточках, были изображены пожиратели из приближенных к темному лорду. Был там и Люциус Малфой, хоть маска и скрывала его лицо, платиновые волосы и характерное «Я презираю вас так же, как и других, молча» выдавали главу рода Малфой с головой.

Продажи игры начали набирать обороты, ажиотаж вокруг Гвинта увеличил мой капитал в Гринготтсе, породив очередную волну зависти. Те, кто служил Волан-де-Морту, избежав наказаний в послевоенное время, выражали свой протест в ежедневном пророке, находя те или иные карточки подозрительно похожими на собственные персоны. Мракоборцы в дырявом котле, играя за пожирателей смерти причитали: Пусть вякают что хотят, они ещё благодарны должны быть, что мы не можем определить точно, кто был под Империусом. «Будь моя воля, я бы всех сгноил в Азкабане!» — эту фразу я добавил карточкам авроров. Вот парень порадуется, когда выйдет следующая редакция Гвинта.

Другие магические издания так же оседлали актуальную волну обсуждений. Однако на моей стороне был «Ежедневный Пророк» и самый одиозный писатель на островах — Рита Скитер. Она обвиняла «ущемленных и невиновных» в малодушии и трусости, а я радовался. За пару сотен галлеонов я купил не только лояльность журналистки, но и её храбрость.

— Неужели она не догадывается, кого подначивает? Вдруг кто-то из пожирателей решит её убить? — спросил меня как-то Сириус, почитывая ежедневный пророк. — Я понимаю, тема весьма обсуждаемая, но я видел эту дамочку. Она не выглядит как та, кто может за себя постоять. Тем более, из-за дурацкой игры…

— Ты так говоришь только потому, что до сих пор не смог выиграть ни одной партии. Просто признай, из нас двоих я лучший игрок.

— Ты просто играешь сильнейшей колодой. Этот Вильгефорц, по-моему, симпатизирует пожирателям. Махнёмся колодами?

— Охотно.

Спустя ещё две партии Сириус наконец-то признал моё превосходство. Трижды ха! Хоть на картах и красовались новые лица, эффекты большинства остались неизменны. Разумеется, я знал наилучшие комбинации карт, и ещё долго буду на вершине, пока не появятся профессиональные игроки, отдающие себя игре целиком и полностью, вроде игроков в квиддич. Составить конкуренцию любимому спорту магов вот так, сразу, я не смогу, ведь против овеянной славой и традициями исторической забавы не выступишь одной идеей. Нужны турниры, спонсируемые огромными суммами денег. Предчувствие или предвидение, в последнее время эти умения сливаются воедино, говорят об успехе моего начинания.

Сириус, показательно расстроившись, перевернул газету и ещё раз зачитал статью на второй полосе. Там говорилось о казни Питера Петтигрю. Два дня назад приговоренного к поцелую дементора предателя настигла участь, которой не удостаивались другие убийцы в Азкабане. Его душу скормили нежити. Маги могут стерпеть убийство нескольких маглов, но стоит ткнуть их лицом в дерьмо, уязвить их гордость, и последующая кара будет ужасать даже прожжённого вояку.

— Этот гвинт захватил все главные полосы, даже про казнь ублюдка написали не на первой полосе. На протяжении двенадцати лет я мечтал удавить гада собственными руками, зная, что всё равно не смогу вернуть твоих родителей.

— Есть вещи, неподвластные даже магии.

— Все равно… Я думал это принесёт мне какое-то извращенное удовольствие, но потом понял, что это будет банальной местью. И знаешь что? Я бы с радостью убил его, хоть Дамблдор и говорит, что убийство раскалывает душу. Иногда мне кажется, что Дамблдор с высоты своего полёта, не замечает возможности обычных магов.

— Сириус, думаешь мне есть дело до того, как назовут убийство этой крысы, справедливостью, карой, местью или расколом души? Плевать мне на слова, как и плевать, кто держал бы палочку. На худой конец, сам бы справился.

— Нет, Гарри, ты не должен о таком задумываться. Убийство не тот акт, о котором можно рассуждать легкомысленно.

— Почему? Разве убийство маньяка, или тёмного мага, вроде тех же пожирателей смерти, не сделает мир чище, безопаснее, лучше?

— Ты видишь проблему однобоко, однако я общался со множеством авроров, на своём веку участвовавших во множестве схваток и всякого навидавшихся. Им приходилось убивать, Гарри. Много. Они мне говорили, что со временем у них стало получаться лучше и лучше, а угрызений совести становилось меньше. — По мере монолога Сириуса я вспоминал своё прошлое, и как же он был прав. — В конце концов, ты видишь лишь одно, как решить проблему на корню — убийством, легчайший путь. Но ты перестаешь замечать другие возможности, другие перспективы. Есть дороги более длинные, тяжелые, но в конце пути и награда больше.

— К примеру?

— Изменить мышление общества. Сделать так, чтобы мысли о силовом решении вопроса вызывали у большинства магов отторжение, осуждение. Превыше собственных амбиций и всяких идей должна стоять человечность.

— Поверишь ты мне или нет, но я понимаю, к чему ты клонишь. Мечты Дамблдора полностью неосуществимы. — В разговоре с Сириусом я не применял суггестии. Нет никакого удовольствия спорить с заранее лояльно настроенным собеседником. — С каких пор человечность воплощает одну лишь доброту и торжество разума? Людям свойственен гнев, глупость, жестокость, лицемерие, страх, наглость. Эти качества по прежнему присущи нам, людям. Если отбросить их, то останемся ли мы людьми?

— Вопрос цены. Сколько ты готов отдать? Вопрос в совести. На какие уступки пойдешь, сможешь ли ты дальше жить беззаботно, принимая то или иное решение. Этому меня научили в Хогвартсе.

— Странно, я думал там учат превращать спички в серебряные иголки, а мышей в кубки. — Сириус ухмыльнулся.

— Ну, не без этого конечно. Всякий навык полезен магу.

— Как мне кажется, ты сам ответил на свой вопрос, Сириус.

— Да, и как же?

— Ты бы с радостью убил Питера Петтигрю, а значит — смог бы дальше жить с этим. Соответственно, твоя душа бы не раскололась. Я думаю Дамблдор вкладывает в словосочетание «расколотая душа» метафорический смысл, нежели прямой.

— Эй, ты точно Гарри Поттер, четырнадцатилетний парень, будущий ученик четвертого курса Хогвартса?

— Нет, я колдун-социопат, реинкарнировавший из другого мира в тело Гарри Поттера и намеревающийся захватить весь мир. — Продекламировал я чистую правду абсолютно серьезным лицом.

Сириус рассмеялся заливистым хохотом. Я так же усмехнулся тому, насколько нелепо прозвучал сей спич. Никто не поверит в такую правду, даже если я продемонстрирую нестандартные для здешнего социума возможности. И это замечательно!

Возможности души слабо изучены, взять к примеру того же Волан-де-Морта. Сколько раз он раскалывал свою душу, сколько раз его уже убивали, а он всё не желает окончательно покинуть сей бренный мир. Сколько людей на самом деле догадываются о его расколотой душе? Массы даже не слышали о такой вещи, как крестраж. Сириус ошибается, думая что Гвинт задвинул новость о казни Петтигрю на вторую полосу. Нет, всё гораздо проще, люди не хотят читать о таком методе умерщвления, как потеря души. Это ведь непостижимо смертному уму, а потому до чёртиков страшно.

Оставив Сириуса в гордом одиночестве возле камина, я направился в выделенную мне комнату, по забавному совпадению опять-таки на втором этаже. Весьма просторное помещение отлично подходило под мои нужды. Заселившись, первым делом я нашел маленькую лазейку в защите дома, развернув в ней свои охранные чары. Таким образом я смог заблокировать доступ к спальне даже хозяину дома. Позже я взял под ограниченный контроль место силы дома и, хоть полный пакет возможностей мне не светит ввиду отсутствия нужной крови в жилах, но гостевой пропуск у меня в кармане.

В комнате я принялся за работу, к которой не мог подступиться уже месяц, с тех самых пор как нашел диадему Кандиды Когтевран в выручай-комнате. Идею создать артефакт-компас, указывающий на местоположение других крестражей, я не отбросил. Наоборот, всё это время прикидывал варианты наиболее успешной реализации. Забавно, но будучи властелином времени, я всё никак не мог выкроить пару лишних дней на по настоящему важные дела — уничтожение главного врага.

Есть ещё одна причина, почему я оттягивал уничтожение крестражей. Мне это не выгодно. Волан-де-Морт должен быть уничтожен прилюдно, с максимальной выгодой для моего имиджа. Репутация превыше всего, а наращивать её легче всего в каком-нибудь генеральном сражении с всеобщим злом. Кто станет воспринимать всерьез слова юноши, если его подвиг останется незамеченным? У меня есть солидный кредит славы, но он тает с каждым днём…

Посему я засел за созданием артефакта поисковика, дабы в нужный час я имел весомый контраргумент против тёмного лорда. Диадема основательницы Когтеврана не монолитное украшение. На самом деле крестражем был лишь изумительной красоты сапфир, инкрустированный в диадему. Дабы не портить сам головной убор, я аккуратно выковырял камень оттуда.

На протяжении каждого часа работы по созданию нового артефакта, крестраж пробовал мою волю на зуб, без каких либо результатов. Он пытался насылать видения, разбивающиеся о мою ментальную защиту, нашёптывал сводящие с ума мысли, которые больше смешили или раздражали, но в итоге я завершил свой труд. Сапфир оказался оправлен в серебряную подвеску на серебристой цепочке. Пришло время испытать его.

Достав из чемодана купленные заранее карты британских островов, городов и поселений магов, я провёл над ними кулоном. Стоило подать немного магии в артефакт, как руны на подвеске вспыхнули, а камень точно судейский молот упал на Лондон, Косой переулок, Банк Гринготтс, вынося приговор хранителям крестража.

Глава 38 Чемпионат мира по квиддичу I

Нелюдимость Сириуса объяснялась потерей большинства друзей во время последней магической войны, однако это не означало, что товарищей у последнего Блэка совсем не осталось. Время от времени он встречался с ними, в том же дырявом Котле. Такие встречи оканчивались неловкостью. Сириус действительно наслаждался их невнятными попытками оправдать себя в глазах бывшего заключенного Азкабана.

Мракоборцы, не приложившие усилий, чтобы докопаться до правды, чувствовали себя, мягко скажем некомфортно, сидя напротив Сириуса. Да, он определённо наслаждался этим. Если даже члены Ордена Феникса, во главе с Альбусом Дамблдором, не смогли выявить настоящего предателя, то какая речь может идти о простых аврорах. Но всё же, он когда-то называл их друзьями, товарищами, за которых был готов сражаться насмерть. Однако когда запахло политикой, они отвернулись без громких слов.

И всё же, оставались у него верные друзья. Их можно было пересчитать по пальцам рук — те же бывшие товарищи по ордену. Да и характер у крёстного оказался отходчивым. Получив оправдание в суде, он приложил все свои силы, чтобы поменять народное мнение о себе. Если летом прошлого года разговоры в пабах о его персоне сводились к перечислению его преступлений, обсуждению его физических и интеллектуальных черт в весьма нелестной форме, то теперь, в тех же местах, слышались слова поддержки в его адрес. Несправедливо осуждённого жалели.

Когда доброе имя вернулось к нему, совы зачастили в дом Блэков, с приглашениями погостить у старых друзей семьи. Таких друзей у него нежданно обнаружилось около сотни. Большинство писем — чистая формальность от других аристократических семей, плевавших в след Сириусу и в гробу видавших последнего Блэка, однако положение обязывало.

Некоторые письма Сириус не отправлял прямиком в камин, а кое-каким он действительно обрадовался. Он даже подумывал навестить знакомых, чьи писульки выглядели наиболее искренне. Останавливала его работа по надзору за избранным. Моя персона, по мнению Дамблдора, требовала защиты, серьезно ограничивая Блэка в повседневной жизни. Суггестия давала мне простор для манёвров, но Сириус по прежнему сидел на Гриммо, делая вид что Поттер под охраной.

Гипноз работал прекрасно, но оставался банальный человеческий фактор — уставание. Крёстный устал сидеть в четырех стенах. Учебный год близился, ясно было, что новых нападений лже-пожирателей не планируется. И вскоре у него представился способ, спихнуть меня на несколько дней семейству Уизли.

На весь магический мир гремел чемпионат по квиддичу и мои «школьные друзья» все уши прожужжали о данном мероприятии. Логично решив, что кто-кто, а главный ловец Хогвартса должен пристально следить за интернациональным спортом магов, Рон и Гермиона уговаривали меня пойти на мероприятие вместе. Я отнекивался как мог, пока к Сириусу не пришел Альбус Дамблдор. В тот вечер я подслушал их диалог. Дамблдор, подключив все свои связи, поговорил с Корнелиусом Фаджем и главным невыразимцем. Естественно, первый ничего не знал, а второй всё отрицал, даже не пытаясь выгородить своих подчиненных от Азкабана. По его словам выходило, что напавшие сотрудники министерства ушли в самоволку и действовали по своему разумению.

Доказательства причастности невыразимцев к покушению на мою жизнь отсутствовали — Дамблдор организовал наблюдение за работниками министерства, и это были не авроры. Знакомые директора, работающие в министерстве магии, любезно согласились оказать ему услугу в шпионаже за коллегами из других отделов. Пока что ничего не предвещает беды. Посему Сириусу дали добро на отдых, а меня отдали на попечение Артура Уизли. Я конечно мог бы надавить на Сириуса суггестией. Под внушением даже идея защититься от авады простым протего показалась бы вершиной мастерства защитной магии. Однако тут возникало слишком много неучтенных факторов.

Работая в своём кабинете на мануфактуре, я мог в любое время бросить работу и переместиться обратно, если случался форс-мажор и Дамблдор приходил в гости. От Уизли уйти по-английски не получится, возникнут вопросы. Подвергнуть всех суггестии тоже не вариант. Разум порой бывает весьма непредсказуем, без постоянного контроля с моей стороны кто-то из семейства рыжих волшебников вполне может скинуть эффект моих заклинаний. За Сириуса я не опасался, изначально настроенный лояльно к Гарри Поттеру, последний в роду Блэк охотно поддавался воздействию на протяжении нескольких месяцев. Я всего лишь усилил лояльность ко мне, не вмешиваясь в память или воспоминания.

Инспекция работы первой мануфактуры как раз подходила к концу, когда сигнальные чары взвыли, что означало прибытие гостей на площади Гриммо. Это был Артур Уизли, трансгрессировавший под магглооталкивающими чарами перед дверьми дома. Сам дом не подключен к каминной сети, но защищен антиаппарационными чарами, так что сразу попасть внутрь нельзя. Да и правила хорошего тона никто не отменял.

— Привет, Гарри, — радостно воскликнул Артур. — Ты собрал чемодан?

— Ещё нет, вы нагрянули неожиданно, мистер Уизли. Дайте мне пару минут.

— Хорошо, можешь не спешить, у меня тут деловой разговор к твоему крёстному.

— Как скажете. — Скучающим тоном ответил ему, хотя заклинание усиления слуха все же задействовал.

Сириус провёл гостя прямиком по коридору в направлении кухни, где, запершись, обсуждал с ним обычные, по сути, вещи. Будущий чемпионат, новый учебный год в Хогвартсе, а ещё выказывал желание оставить меня на домашнем обучении. Такие мысли я ему не внушал, Блэк додумался до этой идеи сам, и она показалась мне до безумия заманчивой.

Избавиться от шестичасовых оков, и посвятить освободившееся время тренировкам или бизнесу — заманчивая идея, если бы не одно но. В Хогвартсе нужно отучиться не менее пяти лет. К недоучкам или тем, кто учился на дому, пусть даже с лучшими учителями, отношение всегда предвзятое. Хогвартс позволяет завести полезные знакомства, наметить будущих союзников и врагов, узнать получше мышление местных чародеев. Для меня их менталитет все ещё чужд, несмотря на три года пребывания в их социуме.

Я поспешил спуститься с подготовленным чемоданом. В этом году нет необходимости тащить с собой целый чемодан эликсиров. Там были только школьные принадлежности, некоторое количество пойла на все случаи жизни, вроде противоядий и пара склянок с зельем Раффара Белого. Самое необходимое. Остальное, при нужде, можно быстро сварить в выручай-комнате.

— … я не смогу присутствовать на чемпионате. К сожалению, за двенадцать лет вынужденного пребывания в Азкабане, у меня скопилось достаточно важных дел. Я рад, что именно ты будешь присматривать за ним до конца месяца.

— До начала учебного года в Хогвартсе осталось чуть меньше двух недель. С ним всё будет в порядке, Сириус.

— Я готов, мистер Уизли. — Моё появление прервало дружеский разговор.

— Отлично, Гарри. — Артур поспешил откланяться. — Спасибо за гостеприимство, Сириус, и за вкуснейший виски, однако нам пора.

— Хорошо, только дай одну минуту — попрощаться с Гарри.

На этот раз уже меня потащили в другой конец коридора, чтобы напутствовать типичными советами, больше половины которых сам Сириус в своё время нарушал ежедневно. Видать моё многозначительное похмыкивание было воспринято как полагается, и Блэк поспешил закруглиться.

— Сириус, ты дашь на минуту доступ к твоему камину? У меня есть хороший знакомый в министерстве на пульте управления, он выделил канал… Я тут всё поправлю, как только Гарри доберётся до норы. Сам знаешь, трансгрессировать до семнадцати лет запрещено, а я не обладаю таким навыком, чтобы брать с собой ещё кого-то.

— Да не волнуйся, воспользуйтесь камином оба, я сам отключу его позже.

Получив разрешение от Сириуса, Артур тут же отзеркалил своему знакомому в министерстве — и уже через две минуты я находился в доме четы Уизли. Следом за мной в зеленом пламени камина, объявился глава семейства.

В норе все готовились к предстоящему чемпионату по квиддичу. Проникнуться духом спортивного соревнования, несмотря на то, что сам играю в квиддич, я до сих пор не смог, как не могу понять истерию, вызванную приближением дня икс. Для меня этот вид спорта не более чем возможность утвердить свою репутацию, упрочить положение в глазах будущих магов. Делать игру целью своей жизни, посвящать ей дни тренировок — ни что иное, как пустая трата времени. В какой-то мере я могу понять тех, кто делает это ради денег, однако же есть чудики, готовые гоняться за ускользающим из пальцев рук снитчем всю жизнь ради удовольствия. Прекрасный способ спустить все возможности в унитаз.

— Гарри! — Воскликнула Гермиона, спускаясь ко мне со второго этажа. За ней высунул голову Рон, а следом полез обниматься весь рыжий легион.

— Хорошо что ты пришел, дружище, успел в последний момент. Завтра мы с утра едем на чемпионат мира. Гермиона думала, что ты уже не придешь, хотя я знал, что это не так. Чтобы лучший ловец Хогвартса пропустил главноемероприятие 1994 года? Да ни в жизнь!

— Я не думала, а была уверена. Гарри, ты ведь писал, что не имеешь возможности присутствовать, несмотря на огромное желание.

— Так оно и было, пока не заявился мистер Уизли. Видимо, они всё-таки договорились как-то между собой. Я точно не знаю…

— О чем ты, дружище, что произошло, колись. Папа разговаривал несколько дней назад с Дамблдором. Директор предложил, чтобы ты оставался у нас до Хогвартса. Мама была вне себя от радости. Всё причитала, что Сириус даже обычный омлет сварганить не в состоянии. Ты правда теперь живешь с крёстным?

Тем временем мы переместились уже на кухню, где миссис Уизли оперативно накрывала на стол. Близился ужин.

— А вы знаете, почему?

— Нет, но, полагаю, это даже к лучшему. Хорошо, что ты теперь живешь с магом, твоё место среди нас. — Сказала миссис Уизли.

Может, мать Рона и удовлетворилась объяснением мужа, что бы он там ей не наплёл, но я не видел причин молчать о нападении лже-пожирателей на меня.

— Видите ли, — полушепотом начал свой рассказ, — на меня напали пожиратели смерти этим летом. Прямо в доме Дурслей.

— Ох, Гарри!

— К счастью, — для пожирателей, разумеется, — Дамблдор аппарировал и вступил в бой с ними. Правда потом оказалось, что это были не совсем пожиратели.

— И что было дальше? — Не удержался от вопроса Рон.

— Дамблдор сразился с якобы последователями Волан-де-Морта и победил, не без подоспевших вовремя авроров.

— Так это были пожиратели или нет? — Спросила Гермиона, к этому моменту навострившая уши — за разговором следила вся семья.

— В том то и дело, что непонятно. За весь бой они ни разу не применяли непростительные, хоть намерения у них были кристально чистые. После нападения парочку из них опознали как невыразимцев, а меня сбагрили Сириусу.

— Невыразимцы — этим-то что понадобилось от тебя? — Недоумевая, задал риторический вопрос Артур.

— Хотел бы я знать… Но если честно, мне уже начинает надоедать игра в «Кто первым убьет Гарри Поттера». Пусть становятся в очередь. — До них я тоже доберусь. Последнюю часть реплики я озвучивать не стал.

Импровизированное застолье кончилось так же быстро, как и началось. Глава семейства, устами своей жены, погнал детишек высыпаться. На следующий день, спозаранку, был запланирован поход к месту проведения мирового чемпионата по квиддичу. Определили меня в одну комнату с Роном. Тот весь вечер причитал о чемпионате, додумывал размеры стадиона, а я сетовал на размеры норы. Мне, может быть, и смогли бы выделить отдельную комнату, но чертово мероприятие собрало всё семейство под одной крышей, и пришлось ютиться с Роном. Одна польза от восторженного ребёнка всё же была — информация.

Слова лились из Рона, как галлеоны из рога изобилия. По его словам выходило следующее: нынешний чемпионат не чета предыдущим. В Англию стягиваются чародеи со всего мира. Уже сейчас все гостиницы переполнены предусмотрительными волшебниками, в основном теми, кто не умеет трансгрессировать. Сам стадион, на котором будет проводиться последний матч между сборной Ирландии и Болгарии, может вмещать до ста тысяч магов, что уже говорило о многом.

— Да я говорю тебе, мне папа рассказал! Он там уже был, видел всё своими глазами! — Парень взъерошился, увидев скепсис на моем лице. Но ещё больше я удивился. Сто тысяч магов — цифра, внушающая уважение. Иные северные королевства Неверленда насчитывали меньше душ.

— Сто тысяч магов, Рон, это не триста учеников Хогвартса, тут нужно поистине грандиозное строение, чтобы вместить всех.

— И оно действительно потрясает. Стадион Триллемиум, как его уже называют в газетах, настолько огромен, что «внутри можно свободно разместить десяток кафедральных соборов». Так папа сказал, что бы это не значило.

— Постой, ты веришь в бога, но не знаешь, что такое собор?

— Да шучу я, видел бы ты своё лицо!

Через час продолжающийся восторг Рона сменился редкими репликами. Вскоре парень уснул. Я же вверг себя в состояние медитации, проснувшись утром расслабленным и отдохнувшим. Спустился на кухню как раз к завтраку. Миссис Уизли что-то помешивала в большой кастрюле. Пахло аппетитно.

— Ой, ты проснулся, Гарри. А Рон где?

— По моему, он всё ещё спит.

Миссис Уизли дернулась пойти будить ребятню, но муж ее опередил, велев ей и дальше заниматься приготовлением завтрака, а сам стал подниматься по лестнице. Завтракали в спешке и собирались впопыхах.

— А почему Чарли и Перси все ещё спят? — Сонно поинтересовался Рон.

— Они будут трансгрессировать, поэтому им можно чуток поваляться в постели.

Дальнейший разговор зашел о трансгрессии. Артур Уизли рассказал пару интересных историй о неудачной аппарации. Слушал я в пол-уха. С тех пор, как сила истока подчинилась мне, телепортация с островов на материк для меня не сложнее, чем подняться на второй этаж норы. Естественно, мой интерес к аппарации немного поугас, хоть я и сделал для себя заметку на память — заняться изучением вопроса практически. Теорию-то я знаю давно.

Прощание с миссис Уизли вышло душевным. Такое чувство, будто мать посылала семью на войну и виделись они в последний раз. — Билла, Чарли и Перси отправлю около полудня, — пообещала она мистеру Уизли.

Рассвет ещё не наступил, когда мы двинулись через освещённый луной двор. На улице было довольно прохладно. Направлялись мы к порталу. Устройства, переносящие большие группы людей, были разбросаны по всей Англии, для быстрейшей доставки прибывающих магов в условленное место. Артур Уизли распинался о мерах предосторожности, предпринятых для отвода глаз магглам от предстоящего финала. С этой целью не только стадион был зачарован всеми возможными чарами, но и сами порталы, доставляющие туда.

— Они могут выглядеть как угодно, чаще всего их маскируют под различный мусор, чтобы простецы не заинтересовались. Хотя они в любом случае не смогут воспользоваться порталом. Без палочки нет магии.

Мы продолжили свой путь по тёмному просёлку, ведущему в деревню Оттери-Сент-Кэчпоул. Миновав её, мы начали подниматься на холм Стотсхед Хилл, довольно высокий. Через сотню метров все маги уже запыхались. И так не утруждавшие себя физической подготовкой маги, вынужденные таскать в чемоданах и рюкзаках кемпинговые принадлежности, сдали позиции очень быстро. В чём была проблема просто купить зачарованные чемоданы получше?

— Гермиона, тебе помочь? — Я заметил, что девчонка держалась за бок и заметно отставала, поэтому не слушая никаких возражений, я экспроприировал её ношу.

— А ты совсем не устал, что ли? Гарри, ты даже не вспотел! А ну рассказывай, какие зелья выпил?

— О чём ты, Гермиона? Просто ежедневные физические упражнения. Как говорится — в здоровом теле — здоровый дух.

— Может и мои вещи заодно понесёшь? — Вклинился в разговор Рон?

— Рон, как тебе не стыдно…

Я не снизошел до пикировок «друзей». Достигнув вершины, нам предстояло найти портал. Артур Уизли водрузил очки на нос и принялся рыть землю в поисках портала. Я же послал простой магический импульс, подкрепленный магией истока. Сигнатура портала откликнулась в кратчайший миг. Однако я не успел первым добраться до… Старого башмака?! Возле портала ошивались две фигуры, одна из которых Седрик Диггори, капитан пуффендуйской команды по квиддичу.

Дожидаться других магов смысла не было. Все, кто жил поблизости, уже давно находились там, и после знакомства с отцом Седрика, Амосом Диггори, мы телепортировались с холма. Необычный способ перемещения для меня оказался в новинку. Это точно не была классическая телепортация, никакие порталы не открывались. Стоило нам всем прикоснуться к башмаку, как группу выкинуло в небо, вращая, пока очертания мира не смазались. Я смутно уловил момент смены окружения, а подъем сменился стремительным падением. Ноги коснулись земли, получилось отлепить палец от башмака и отойти в сторону, придерживая потерявшего равновесие рыжего.

На месте нас встретил волшебник-распорядитель. Он указал поле, где мы могли разместить нашу палатку. Добирались до нужного места ещё минут двадцать, и по дороге я был свидетелем самого большого скопления магов за обе мои жизни. Я, конечно, знал, что три сотни учеников постигают ремесло чародея в Хогвартсе, знал, что шотландский замок не единственная школа магии в этом мире, а ведь есть ещё совершеннолетние волшебники. Но одно дело знать, а другое — увидеть своими глазами. В этот день мне предстояло познакомиться со многими людьми.

Глава 39 Чемпионат мира по квиддичу II

Организаторы чемпионата оказались теми ещё перестраховщиками. Количество магглоотталкивающих чар на квадратный метр превышало всякую допустимую норму. Будь этот чемпионат не столь масштабным, или хотя бы имей организаторы больше опыта, то не ввели бы столь строгие правила. Почти всё колдовство на турнире было под запретом. Приезжим магам предлагалось собственными руками ставить походные палатки.

Учитывая знания местных колдунов о быте маглов, производительность работы без основного магического инструмента падала в разы. Временной палаточный лагерь выглядел нагромождением кое-как сложенных палок и тряпок вперемешку с достойно разложенными палатками, по которым сразу можно распознать маглорожденных. Не потомственные колдуны озаботились покупкой современных палаток с каркасом.

Ни Артур Уизли, ни его сын не знали даже, за какой конец молотка браться, так что мне опять пришлось взять дело в свои руки. Вскоре я установил палатку на выделенном месте — не без помощи Гермионы, правда. Пары указаний с моей стороны, куда вбивать колья и как ставить шесты, оказалось достаточно, чтобы любопытная девчонка разобралась в технике, пока отец и сын хлопали глазами.

Догадаться о том, что палатка зачарована — не великое дело. По дороге к выданному нам распорядителем месту мы видели палатки, в которых и один человек не поместился бы, даже скукожившись. Наше временное пристанище оказалось весьма умело зачаровано магией пространства.

Внутренний размер был схож со всем первым этажом дома Дурслей, ну, может немного больше. Кинув свои вещи возле одного из разномастных кресел, я прилег отдохнуть. Мог бы просто сбросить напряжение магическим импульсом, но после утреннего марша, телепортации и незапланированной работёнки было бы странно увидеть подростка, полного сил. Поэтому я старательно изображал изнеможение и фатализм, сидя в кресле и прикрывая лицо рукой, хоть сейчас картину рисуй. Интересно, Гермиона умеет рисовать?

На самом деле, я аккуратно прощупывал чары расширения пространства. Ничего нового я не обнаружил. Стандартные зачарования, такие ставятся и на сундуки учеников Хогвартса и на чемоданы министерских чиновников. При всем разнообразии палочковых заклинаний, вроде двух отдельных специфических чар для ремонта конкретных вещей, при наличии универсального репаро или же более усиленных версий обычных заклинаний, поистине важная магия была весьма однобока.

Капациус Экстремис — заклинание незримого расширения — использовали повсеместно. Довольно сложные чары позволяли играться с пространством как хочется. Сравнительно небольшое число магов владели этим заклинанием, и я тоже. Однако теперь оно мне без надобности. Сложив пальцы в сигил, я подал капельку магии истока — и пространство в комнате расширилось на пару дюймов.

— Хм… Я точно помню, что оставил чемодан у входа. Как он оказался ближе к шесту? — Недоумевал Артур Уизли.

Обустройство жилища магов без магии превратилось в то ещё развлечение. Чародеи Земли оказались совершенно беспомощны без своих артефактов. Я так и не смог понять, в чем проблема наколдовать воду посредством агуаменти. Артур Уизли отмахнулся словами — антимаггловская безопасность! Тот ещё чудик. Волшебник, теряющий голову от всего простецкого, решил обойтись без магии на время турнира.

Как сотрудник министерства, тем более начальник сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, он мог кое-что смыслить в конспирологии, однако почетную обязанность поиска воды для чая спихнули на мелких — и ещё не раз я стал свидетелем столь пренебрежительного отношения к правилам. Тут и там волшебники упрощали себе быт колдовством.

— Давайте просто наколдуем воду? — Предложил я.

— Нет, мистер Артур сказал идти к колонке, значит мы так и сделаем. Правила-а-а. — Запричитала Гермиона.

— Дорогая подруга, оглянись вокруг. Если тут есть кто-то, придерживающийся правил, так это только отец Рона, и то из-за горячего энтузиазма юного путешественника. Без обид, Рон, но твой отец явно тащится от всего маггловского, только мне не хочется ещё и хворост для костра собирать.

— Хворост собирать поручили Фрэду и Джорджу.

— Они справятся?

— Должны… — Неуверенно произнес Рон.

Поиски воды растянулись ещё на полчаса. За это время мы встретили несколько школьных знакомых. Обычно это были гриффиндорцы со своими родителями. Все они болели за ирландский триколор, яростно сетуя на поведение болгарской команды.

— Видели бы вы, что болгары повесили на свои палатки.

Встреча с однокурсниками растянула наш поход ещё на несколько минут, ведь теперь снедаемые любопытством Рон и Гермиона захотели взглянуть на лагерь болгаров. Гости из далекой юго-восточной Европы повесили на своих палатках колдографии ловца их сборной — Виктора Крама.

— Уж очень сердитый, — заметила Гермиона, оглядывая множество Крамов, угрюмо уставившихся на них.

— Просто Крам знает, что им не победить. Он единственный козырь своей команды, а за Ирландию играет ещё несколько гениев. Забыли, что Финниган сказал?

— Не победить? Гарри, ты чего? Сам же ловец не из последних, в одиночку выигрываешь каждый Хогвартский матч! Думаешь, без тебя Когтевран одержал бы хоть одну победу?! — Слова Рона лились как мёд в уши.

— Ну ты тоже сравнил, меня и Крама.

— Твоё самомнение прогрессирует уж очень быстро. Сбавь обороты, дорогой друг.

— К сожалению не могу ничего сделать, Гермиона. А если серьезно, вопрос Рона можно адресовать и болгарам. Кто они без своего Крама? Я не верю, что их сборная дошла б хотя бы до четвертьфинала без «самого молодого гения квиддича».

— Что ты сказал? — «Неожиданно» спросил греющий неподалеку уши парень, одетый в характерную форму.

— Подслушивал всё это время, но так и не смог понять. Хм… — Театрально вздохнул и обратился к Рону. — Видишь, с такими «игроками» нет шансов на победу.

Игрок сборной Болгарии вспыхнул как спичка. И это взрослый волшебник? В Бан Арде глупцу, не умеющему держать себя в руках, не вручили бы магический посох. Пара слов — и он уже готов наброситься с заклинанием на ребенка. Благо, его успели осадить.

— Тодор, мы тебя уже заждались, скоро брифинг, ты где гулял? — Обратилась к нему уже знакомая нам личность.

— К-крам! — Еле выдавил из себя Рон.

— А он и впрямь рассерженный. Видимо действительно не верит в победу собственной команды. Ладно, пошли за водой.

Я развернулся, намереваясь продолжить поиски воды, посчитав любопытство Рона удовлетворённым — парень даже своего кумира увидел. Находиться дальше на поляне, где обустроили лагерь болгары, я посчитал излишней тратой времени, вот только болгары думали иначе.

— Стоять! — Крикнул кто-то из них. Развернувшись я заметил приближающуюся подмогу. К Краму и Тодору подтянулось ещё несколько игроков, а толпа зевак росла ежеминутно.

— Чего надо?

— Тебе придется извиниться. Твои слова звучат оскорбительно для наших ушей. — Болгары говорили на ломаном английском. Возможно, я неправильно понял смысл сказанных слов, или они глагольствовали на архаичном диалекте, но их предложение меня позабавило.

— Ну так сходите и прочистите слуховой аппарат, ещё не такое услышите.

— Гарри, зачем ты их провоцируешь? — Тихо спросила меня Гермиона. Я только пожал плечами. Ответ «потому что мог» её явно бы не устроил, значит храним молчание и загадочно улыбаемся. Этому трюку я научился у Демавенда Аэдирнского, когда тот понятия не имел, как решить очередную проблему. Вот только я знал, чего хочу, а главное — добивался желаемого.

— Парень, не нарывайся. Твой отказ обеспечит тебе целый ворох будущих проблем, неужели они стоят задетой гордости.

— Я до сих пор не понимаю, что вам от меня надо. Вы кто такие будете?

Народ, собравшийся вокруг, зашушукался. В толпе прозвучало моё имя, видимо здесь были те, кто распознал национального героя. Кто-то подошел к болгарам и нашептал им — Гарри Поттер. Пыл команды сразу поугас. Один Крам по прежнему демонстрировал воинственный вид.

— Я Виктор Крам, ловец сборной Болгарии! — Гордо выпятил грудь парень.

— Гарри Поттер. — Представился я под аккомпанемент охов и ахов топлы. — А этот, Теадор или как его там…

— Тодор Динов, запасной игрок сборной Болгарии!

— Приятно познакомиться, ну, а остальные, стоящие позади тебя — наверняка тоже запасные?

Народ взорвался хохотом. Особенно сильно рассмеялись невесть откуда взявшиеся игроки сборной Ирландии, примчавшиеся около минуты назад.

— Он тебя уделал, Крам! — Крикнул капитан сборной Ирландии. — А мы вас уделаем на поле.

Слова Даррена О’Хары не остались безответными. Болгары отлично понимали мою провокацию и стерпеть её могли, другое дело слова ирландцев. Они не собирались давать спуску соперникам ни на матче, ни вне поля. Толпы фанатов заняли стороны своих кумиров, создавая идеальную возможность.

— Рон, иди с Гермионой за водой, я задержусь ненадолго.

— Что ты задумал, дружище?

— Гарри, не надо, это плохая идея. Давайте лучше уйдём, сейчас отличная возможность пока они грызутся между собой.

— Гермиона, ты волнуешься за меня? Ах, это так приятно. Но тебе не о чём беспокоиться, я всего лишь хочу задаром разжиться прекрасной метлой.

— Не глупи Гарри, это плохая идея… — Продолжить свою мысль Гермиона не смогла. Испытующе взглянув на неё, я спросил её одним своим видом. Да ну?

— Всё, идите быстрее пока отец Рона нас не обыскался. А то заявится сюда, и вот тогда начнутся реальные проблемы.

Перспектива быть застуканным отлынивающим от работы Рону не понравилась и он потащил девочку за собой, спеша набрать воды. Я же, постояв и понаблюдав за никак не утихающим спором, решил вмешаться, пока в ход не пойдут заклинания. Думаю, сто тысяч разочарованных магов могут побудить министра найти и наказать зачинщика спора.

— Эй, Крам, почему вдруг замолчал? Разве не ты только что хотел призвать меня к ответу? Предлагаю пари. Выиграешь, и быть посему. Я признаю свою неправоту, публично извинюсь, и докину пару тысяч галлеонов сверху приза. Но конечно такого не произойдет, ирландцы вас уделают. — Игроки зелёно-бело-оранжевой команды зарделись, лыбясь во все 32. — И когда они возьмут победу, ты отдашь мне свою новенькую молнию.

— Договорились. — Лаконично поставил точку в споре юный ловец, развернулся и ушёл. Я тоже задерживаться не стал. Обратно к палатке Уизли я вернулся через пятнадцать минут, аккурат к моменту возвращения однокурсников. Особо меня не расспрашивали, удовлетворившись моим смутным «потом».

Вскоре настал час, которого все так ждали. Маги поспешили занять свои места в ложах, и рыжее семейство не исключение. Наша ложа находилась на верхнем ярусе стадиона. По пути туда Артура приветствовало множество магов. Несмотря на некую отчуждённость отдела, в котором работал отец Рона, а так же явное отсутствие особых богатств, Артур Уизли вращался на самом вверху британского магического общества. Связи у рыжего чародея были что надо, они обеспечили его весьма респектабельной ложей, рядом с которой расположились места не менее респектабельных чародеев.

Действующие сотрудники министерства и бывшие главы Визенгамота сидели рядом с бывшими же пожирателями смерти. В тесноте да не в обиде.

К примеру Люциус Малфой с семьей почтил своим присутствием предателей крови и грязнокровок. Что он, что его жена Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, кузина Сириуса, морщили носы от кратковременного пересечения наших компаний. Если бы не министр магии Фадж, белобрысые обязательно высказали бы своё мнение о нашем присутствии на чемпионате.

Все расселись по своим местам. Шоу началось. Комментировал игру Людо Бэгмен, глава отдела магических игр и спорта. Славный малый, с которым я, в ипостаси Вильгефорца, договорился о проведении пары турниров по гвинту. Этот самый отдел магических игр драл неплохой налог с проведения игр на территории Британии, а потому его глава был напрямую заинтересован в популяризации новой игры.

Судьей матча стал некий египетский профессионал международного класса — Хасан Мустафа. Его появление встретили сдержанными аплодисментами, а взрослые волшебники одобрительно закивали, соглашаясь с выбором Бэгмена. Гораздо больше оваций сорвали талисманы команд, сумевшие одурачить большую часть присутствующих магов.

Первыми представились широчайшей публике талисманы болгарской сборной. Вейлы выступили на подтанцовке, сводя с ума фанатов — даже тех, кто болел за ирландскую сборную. Я придержал Рона, который уже собирался лезть через забор, потеряв голову от навеянных иллюзий.

— Остынь, Рон, не поддавайся, не такие уж они и красивые.

— Ты шутишь, что ли? Это самые красивые девушки из всех, что я видел! — Слова сына заставили Артура чуть улыбнуться. Он-то как раз оставался полностью спокоен, как и Гермиона.

— Ну, это как посмотреть… — Гипноз вейл действовал только на мужчин, или на женщин нетрадиционной сексуальной ориентации. Гермиона под эти понятия не попадала, а отец Рона видимо не прогуливал ЗоТИ в своё время. На меня же подобное вообще не действовало, моё мутировавшее зрение видело сквозь навеянные миражи. Светящаяся лунным светом кожа уступила место неестественной бледности, правильные черты лица исказились, обнажая изъяны, незаметные невооруженным глазом. Идеальные пропорции тела сменились болезненной худобой. Волевой человек способен побороть обольщение вейлы, однако преодолеть природную маскировку гораздо сложнее. Я же видел их такими, как их задумала природа.

После вейл выступили лепреконы — талисманы ирландцев. Эти крошечные создания левитировали и колдовали иллюзию огромного танцующего лепрекона, время от времени бросая на головы озадаченных фанатов колдовское золото, точнее, его материальную иллюзию.

— Рон, брось этот мусор.

— Нет, Гарри, ты точно рехнулся, это же сколько золота. Тебе может и не надо, однако я не настолько богат как некоторые, — обижено произнес однокурсник.

— Ты будешь неприятно разочарован через день-другой. — Я пожал плечами.

С первых же минут матча разница в опыте команд стала очевидной. Счёт открыл ирландский охотник Трой, и в течении десяти минут команда лепреконов забила ещё два гола. Болгарские игроки ожесточились, забив первый и последний гол за всю дальнейшую игру. Смена тактики помогла им несильно. Вскоре ирландцы начали забивать гол за голом и счёт стал 130 к 10. Видя куда всё катится, сборная Болгарии начала играть совсем уж грязно, однако это привело лишь к серии пенальти, в ходе которых ирландцы добыли ещё сорок очков.

Дальнейшая игра превратилась в сущий балаган. Вейлы окончательно преобразились в полуптиц, начав швыряться магическим огнём, стараясь бить преимущественно в игроков сборной Ирландии. Лепреконы тоже вносили долю сумятицы в неразберихе. Время матча истекло, но судья отвлёкся на не случайно воспламенившуюся мантию и не смог объявить тайм-аут. Этот упущенный миг пришелся на пойманный снитч. Крам с разбитым носом победоносно сжимал в руках золотой летающий артефакт.

— Счёт 170–160. Победила сборная Ирландии! — Усиленный сонорусом, голос Бэгмэна прошелся по всем рядам, по всем ложам. Оглушительная тишина опустилась на весь стадион. Редкий исход — ловец поймал снитч, но проиграл матч.

— Гарри, ты куда? — В звенящей тишине голос Гермионы спустил лавину. Вейлы и лепреконы, фанаты обеих команды начали сеять хаос с утроенной силой.

— За своим выигрышем.

Министры магии Англии и Болгарии уже спускались, дабы поздравить победителей и утешить проигравших, одобрительно похлопать их по плечам, и выдать что-то напутственное на будущее. Предстояла долгая церемония награждения.

Прыжок через парапет, и левитация доставляет меня вниз плавно и аккуратно. Никто не заметил, когда между удрученными поражением игроками, появилось всем хорошо знакомое лицо мальчика-который-выжил. Крам встретился со мной взглядом, и до сих пор держащий морду кирпичом парень проявил свои истинные эмоции. Гнев!

— Твоя метла, Крам, помнишь уговор?

Болгарский ловец сжал пальцы на рукояти красной метлы. Отдавать дорогую вещь тяжело, но не для богачей вроде Крама, для которых гораздо ценнее денег уязвленная гордость. Виктор Крам размышлял, какие последствия будут, вздумай он нарушить условия пари. Проблема была в том, что думал парень в рамках закона. Я решил подтолкнуть парнишку в верном направлении.

— Каково бы ни было твоё решение, учти. Народ видел как мы заключили пари, средь них обязательно был кто-то с омниноклем, правда всегда всплывает наружу. Уверен, сейчас нас тоже записывают.

Крам молчал. Он не смог заставить себя отдать символ победы. Молнию он купил себе после победы в полуфинале, она обеспечила ему возможность состязаться с лучшими в финале и в конце-концов поймать снитч. Однако, если он не отдаст молнию сейчас, может статься, что потеряет нечто ценнее быстрейшей метлы в мире — репутацию, а с ней и место в высшей лиге.

— Молчание — знак согласия. — Парень разжал пальцы, а я без палочки вырвал Молнию из рук проигравшего. Голый телекинез впечатлил и остудил самые горячие головы, а может, болгары просто не хотели ещё сильнее позориться. Как ни посмотри, они были в гостях, проиграли в финале. Драка точно будет лишней в послужном списке гостей.

— Дружище, это было нечто! — Размахивая руками, Рон спустился на стадион вслед за отцом. Взгляды тысяч ещё держались на мне, как я взял и кинул метлу Рону.

— Это тебе, дружище, рассчитываю на честный матч в Хогвартсе!

— Он обязательно состоится! — Наивно воскликнул рыжий.

Весь вечер Рон только и делал, что талдычил о своей новой метле. Благодарил Гарри Поттера и клялся, что вернёт всё добро в стократном размере. Парень говорил слова, значение которых не понимал, тем не менее его слова звучали правдиво. Он верил в них.

Уставший после долгого дня, Артур Уизли не позволил своим детям продолжить гуляние. Дети не возражали, день оказался богат на события, и после чаепития все улеглись спать, однако главное событие было ещё впереди.

Я раздумывал о предстоящем году в Хогвартсе и найденных крестражах Волан-де-Морта, когда снаружи палатки раздались взрывы. Прозвучали первые крики. Нетипичные для празднества звуки привлекли внимание Артура Уизли. Тот вышел в пижаме из палатки вслед за мной, кинул быстрый взгляд в сторону доносившегося шума. Вся сонливость ушла из глаз главы семейства, стоило ему увидеть зелёную вспышку на горизонте.

— Гарри… Гарри!!! — Запричитал Артур, однако я уже ушел под невидимостью в сторону напавших.

Весьма неожиданно. Я не исключал возможность нападения пожирателей смерти на мою персону, стоит мне появиться на публике, однако магия истока не предвидела этот вариант будущего. Атака пожирателей не мелькала ни на одной грани будущего.

Плотная толпа волшебников в капюшонах и с серебряными масками, подняв палочки над головами, маршировала по полю, швыряясь заклинаниями во все стороны. Редкие островки сопротивления, встававшие на их пути, сминались в долю секунды. Самих же пожирателей атаковать народ откровенно боялся. Но была ещё одна причина. Над головами террористов висели в неестественных позах несколько магглов. Их скрючило, треск костей в их телах отчетливо различался даже на фоне бардака.

Я атаковал без промедления, пребывая в состоянии невидимости. Раз никто не может дать отпор врагам, я возьму ответственность на себя. Сначала я выдернул висящих в воздухе магглов. Большинство из них умерло, но не все. Пожиратели, потеряв контроль над заклинанием, встрепенулись, принялись более активно палить заклинаниями во все стороны, преимущественно в сторону спасенных магглов. Я еле-еле успел выставить щит и контратаковать, создав дымную завесу.

Бомбардировка щита продолжалась целую минуту, которую магглы потратили с пользой, сбежав подальше. Больше не скованный моральными ограничениями, под прикрытием завесы я стал наносить точечные атаки, перемещаясь по спирали, телепортируясь и никогда не бывая в одном месте дважды. Для пожирателей создавалось ощущение, что их атакует целый отряд авроров. Светлая голова догадалась развеять дымовую завесу — и лишилась оной головы. Я переместился в образовавшуюся брешь, и два точных заклинания поставили точку в жизни двух пожирателей.

Кто-то из них сообразил, что враг под дезиллюминационными чарами или носит мантию невидимку, и сообщил другим.

— Сильвестро Пулвис Максима! — Заклинание пожирателя наколдовало другую завесу из мельчайших серебряных частиц. Они осели на моём щите, вырисовывая контур сферы. В меня полетели всего две авады, видимо террористы старались избегать дружественного огня. От одной зеленой молнии я уклонился, другая угодила в масочника.

— Ребята, да вы справляетесь с задачей даже без моей помощи. Браво!

— Это Поттер! — Выкрикнул пожиратель свою догадку. Изменённый сонорусом голос не давал возможности определить говорившего.

— Какой догадливый. Не откажешься от награды? Экспеллиармус!

Удержать свою волшебную палочку не в меру умный пожиратель не смог, расплатившись за слабость своей жизнью. К сожалению, продолжения не последовало. Небо озарилось чёрной меткой. Технически, она была зелёного цвета, но символ Волан-де-Морта заметно проступил в облаках. Череп с горящими изумрудным светом глазницами и вылезающим изо рта змеей. Я думал, пожиратели таким образом попытались приободрить себя, но эффект метки был прямо-таки противоположным. Он их напугал. Слаженно марширующая шеренга убийц стала редеть на глазах во вспышках трансгрессии. Я чертыхнулся, забыл выставить антиаппарационный барьер, но быстро исправил сие упущение. К сожалению, на поле боя остался только один пожиратель.

— Не самый расторопный, видимо. — Связка из экспелиармуса и экспульсо надежно лишили оппонента возможности предпринять какое-либо действие ближайшие часов шесть. Подойдя в упор к пожирателю, я снял маску с поверженного врага.

— И почему я не удивлён.

Глава 40 Хогвартс в четвертый раз

Лежащий без сознания у моих ног Люциус Малфой, станет ярким доказательством моих возможностей, как и пять убитых пожирателей. Пора островам узнать истинную силу Гарри Поттера, хватит притворяться несмышленым юнцом.

Остальные пожиратели были мне незнакомы. Я снял маски с трупов, надеясь опознать кого-то по лицу, но кроме оглушенного Малфоя, знакомых средь мертвецов не наблюдалось, что весьма странно. Я знал поименно многих волшебников, чьё оправдание в Визенгамоте вызывало сомнения. Это были представители древних семейств, сколотивших за века приличный капитал. Неудивительно, что в народе ходили слухи, что, якобы, они купили справедливость вместе с свободой.

Я надеялся встретить хоть одного из них и убедиться на все сто процентов в принадлежности масочников к организации Волан-де-Морта. Пока что один лишь Малфой подтверждает сей факт.

Долго рассматривать дело рук своих, я не имел возможности. Скоро должны аппарировать авроры. Раздумывая, что некромантия небольшая цена для выявления правды, я всё же не успел пустить её в ход. В антиаппарационный щит, стали настойчиво стучать. Заставлять гостей ждать не очень вежливо.

Раздались хлопки аппарации. На поляне, заваленной трупами пожирателей и парочки маглов, стали появляться сотрудники аврората с палочками наготове, наставив их на меня. Быстро сориентировались, молодцы. Я тряхнул плечами, разминаясь, заодно сбрасывая серебряную крошку с мантии-невидимки. Одновременно с этим я активировал невидимый магический щит.

— Окаменей! — Проревели двадцать голосов. Безрезультатно, щит выдержал все заклинания, проявляя контуры магической сферы. Я не остался в долгу — с палочки сорвались три парализующих луча, настигнув нерасторопных авроров.

Забавно, каждая собака в этой стране знает имя Гарри Поттера, но мало кто видел меня в лицо, а потому я собирался наказать мракоборцев за глупость и дерзость, как услышал крик Артура Уизли, усиленный сонорусом.

— Стоять! Прекратите, это Гарри Поттер!

Ещё парочку заклинаний, последовавших за этим высказыванием по инерции, я принял на щит и протего, не придав им никакого значения.

— Гарри, ты в порядке?! — Поинтересовался запыхавшийся от бега отец Рона.

— Отойди, Артур… — Резко проговорил один из авроров, но увидев, что его игнорируют, закричал. — Уйди с дороги, Артур Уизли! — Крик возымел эффект.

— Ты, — я узнал говорившего. На меня указал палочкой сам Барти Крауч — человек не менее легендарный, чем Дамблдор. Я очень быстро распознал его, и обрадовался, что именно он ведёт этот отряд. — Зачем наколдовал черную метку?

— А вас не смущают трупы пожирателей смерти у ваших ног?

— Не ходи вокруг да около, и отвечай чётко на поставленный вопрос, иначе я буду вынужден применить силу!

— Можете попытаться, эти вон попытались, да и ваши ребята тоже. — Головой указал на распластавшихся на земле авроров, стонущих от боли.

— Крауч, о чём чёрт побери идёт разговор?! Это же Гарри Поттер! Что с тобой, Барти?

Барти Крауч оглядел поле, осмысленность проступила в его глазах, и он перевёл взгляд на меня, оценивая как диковинную зверушку. Думал ли он о моих боевых навыках, или возможности одного четырнадцатилетнего мальчишки одолеть группу последователей Волан-де-Морта, мне не ясно. Разум Крауча хорош защищён, а глаза почти что безжизненны. Профессиональная деформация?

— Боже правый, поднимите ребят уже. И не стыдно вам, вас уделал мальчишка! Как вы собираетесь сражаться с пожирателями, если даже ученика Хогвартса не в состоянии одолеть?

— Ты их так отделал без чьей либо помощи? — Вернув самоконтроль, спросил Крауч.

— Я их убил.

— Не лгите мне, сэр. — Попустил официоза в голосе руководитель отряда авроров. — За убийство последует серьезное наказание…

— Если только убийство не произошло в рамках самообороны.

— Это ещё предстоит доказать.

— Легко, я вижу тут вокруг целую уйму брошенных омниноклей. Бери да проверяй.

Моему совету последовали. Авроры принялись проверять потерянные или оброненные в суматохе артефакты и уже через полчаса, составили целостную картину — с моей подачи, конечно же. Так как я не стоял на месте во время боя, пришлось посмотреть несколько записей с разных омниноклей. Я активно комментировал каждое своё действие. В итоге, у наблюдателей сложилось совершенно ошибочное мнение о произошедшем, удобное мне.

Оснований не верить Гарри Поттеру, национальному герою, изгнавшему Волан-де-Морта, у них не было. Зато были мои слова. Я вступил в бой, чтобы спасти магглов и плененных волшебников, которых истязали пожиратели смерти. После того, как я отбил несчастных, последователи темного лорда напали на меня, вынудив вступить в бой с превосходящим противником. Чёрную метку кинул неизвестный, обратив пожирателей в бегство.

— Видимо псы боялись хозяина ничуть не меньше, чем остальной народ, раз до сих пор чёрная метка внушает им страх.

— Или это были не пожиратели, а метка настоящих последователей Того-кого-нельзя-называть, спутала им все карты… — Свою мысль аврор не додумал, оставляя её на откуп товарищам.

— Нет, это были они, по крайне мере, Люциус Малфой — точно пожиратель. — Указал я пальцем на блондина, которому оказывали первую помощь. Отец Драко ещё не пришёл в сознание, пребывая в блаженном сне.

— В этот раз его фокус с откупом не сработает. — Обрадовался Артур Уизли. Рыжий маг давно мечтал накопать компромат на свою полную противоположность, и сейчас искренне радовался.

Уверен, Барти Крауч так же обрадовался, хоть и не подал ввиду. Человек с каменным сердцем — такие слухи ходили про него в народе. Бартемиус Крауч — выходец из чистокровной семьи и более яростного противника во времена магической войны, Волан-де-Морт не смог сыскать.

Он обладал рядом качеств, которые я сейчас никак не могу наблюдать в нём, но в то время поговаривали, что Крауч единственный, кто способен вывести страну из политического кризиса. И он прилагал все силы для осуществления своих целей, а именно — расширения полномочий аврората. Целеустремлённость, образованность, умение говорить необходимые слова и отсутствие страха смерти очень быстро возвысили очередного служаку отдела магического правопорядка до поста начальника. И тут Бартемиус старший развернулся во всю ширь.

Он предложил дать дополнительные полномочия мракоборцам, в частности — дозволение применять непростительные на пожирателях. А раз он смог выбить нарушение главного табу для министерских псов, остальные льготы не заставили себя ждать. Этот мужчина открыл настоящую охоту на сторонников Волан-де-Морта и им сочувствующих. Поговаривали, что его методы не сильно отличались от террора пожирателей. Было достаточно одного указания Крауча, чтобы загреметь в Азкабан на пожизненное. Это легко объясняется, люди видели результат, страх отступал.

Мракоборцы, не скованные бюрократией, стали выполнять свои прямые обязанности и камеры Азкабана стали пополнятся постояльцами. Прекратились атаки на магические коммуны в городах. Пожиратели конечно ещё убивали магглов, но кто этих простецов считает? А потом Волан-де-Морт убился об меня. На страшном суде Бартемиус Крауч блистал как никогда. Говорят его любимые слова в тот вечер были «Приговор — Азкабан». Никто не уточнял срок…

Ему прочили кресло министра магии, его имя стало в один ряд с именем Альбуса Дамблдора. Я убил тёмного лорда, Крауч положил конец его террору. А его сын, Крауч младший, положил конец амбициям отца и его карьере в отделе правопорядка.

Глава отдела магического правопорядка отправил не всех пожирателей в Азкабан, хотя ему хотелось. Кто-то откупился деньгами, у других вина не была достаточно доказана, третьи выдавали своих, для смягчения приговора. Игорь Каркаров был из таких. Он свидетельствовал против своих бывших товарищей. Надеясь избежать страшной участи, он поведал факты, переломившие хребет титану. Собственный сын, Крауч младший, оказался ярым сторонником Того-кого-нельзя-называть.

Тяжелое испытание для родителя, и тяжелый стук молотка огласил вердикт «Приговор — Азкабан». Опять никто не спросил срок. Бартемиус Крауч не сделал сыну поблажки, но безупречная репутация оказалась подмочена единственным стуком молотка председателя Визенгамота. Ему пришлось сложить с себя полномочия главы отдела правопорядка.

Я думал, потеря места работы не скажется на личности мага, возглавившего лагерь противников Волан-де-Морта. Как же я ошибался. Чем больше я разглядываю Крауча, тем больше понимаю, что от описываемого властного чародея осталось одна оболочка. Сутулящийся, заикающийся, явно не адекватный маг, спорил с Артуром Уизли, даже не пытаясь вникнуть в суть произошедшего. Бартемиус желал побыстрее покончить со всем этим, и с прибытием Руфуса Скримджера это ему удалось.

Глава аврората оказался не меньшим карьеристом чем сам Крауч старший в свои лучшие годы, и поначалу всё хотел сделать по протоколу. Скримджер не испытывал никакого пиетета к моей персоне, и я приготовился таскаться в Визенгамот последующие несколько недель, но меня избавили от счастливой участи быть подсудимым. Прибытие самых высокопоставленных лиц магической Британии притормозило инициативность Руфуса. Фаджу и Дамблдору не улыбалось снова оказаться в центре судебного скандала, Краучу тоже. Все помнили ситуацию с Сириусом, и я более чем уверен, что дело пустят на самотёк.

По дороге к норе рыжие детишки и Гермиона старались со мной не общаться, но это было ожидаемо. Одно дело дружить с национальным героем, убийцей тёмного лорда, принимая во внимание, что акт убийства произошел больше десяти лет назад, давным-давно, и совсем другое дело вести дружбу с настоящим убийцей. Детишки сразу подзабыли мои прежние регалии, для них имеет значение только произошедшее здесь и сейчас. А я ведь рассуждал на весь Хогвартс, что готов убивать пожирателей собственными руками, видимо, мои слова тогда не воспринимали всерьез даже друзья. Что же говорить об остальных?

В норе я задержался ненадолго. Артур и Молли Уизли не выражали никакого неприятия моим пребыванием в их доме, однако остальные члены семейства ощущали явственный дискомфорт. Так что, на следующий день я вернулся назад в дом на площади Гриммо 12.

— Рассказывай. — Взял меня в оборот Сириус, стоило мне разуться.

Ему я так же скормил отредактированную версию событий, только не скрывая, что полез на пожирателей с целью убивать. Уверен, Сириусу уже доложили все в мельчайших подробностях. И теперь он ожидал, что крёстному отцу Гарри Поттер не станет врать, или расскажет больше. Я оправдал его ожидания.

— Когда я увидел их, то не смог себя сдержать. Эти люди кричали, пожиратели истязали их, удерживая магией над своей головой. Так я узнал, в каком направлении они находились. Я просто бежал на крик ужаса и отчаяния…

— Я понимаю тебя, Гарри, во время магической войны всё было точно так же, нет, было намного хуже. Мы с твоим отцом навидались всякого, и это укрепило нас в вере выступить против Тёмного Лорда. Жаль, что всё так кончилось, но ты не должен позволять ярости застилать тебе глаза. Сегодня тебе повезло, но в следующий раз…

— В следующий раз я не забуду поставить антиаппарционый барьер заранее, и ни одна шестёрка Волан-де-Морта уйти не сможет. Ты прав, Сириус, ярость застила мой взор. Я не успел поставить аннтиаппарционый барьер заранее.

Мой спич укладывался в привычный подростковый максимализм, и он должен отвлечь моих недоброжелателей от реальных возможностей Гарри Поттера. Пускай думают, что Гарри Поттер — избранный, маг великой силы, но недалёкого ума.

К первому сентября я уладил все дела в компании, и был готов к Хогвартсу. В этом году мне предстоит много работы. Нужно найти все крестражи, разобраться с Ard Gaeth. С каждым днём я понимаю силу истока лучше, комплекснее, и не за горами тот день, когда я войду во врата.

На платформе девять и три четвертикак всегда было людно, и весь люд наблюдал за мной. Только теперь без особых восторженных взглядов первого года в мою сторону. Настороженность преобладала в глазах родителей, страх во взоре детей. Что взрослые, что детишки спешили отойти в сторону.

Аналогично меня приняли в Хогвартс-Экспрессе. Я быстро занял свободное купе, создав зону отчуждения. Детям хватало одного взгляда, чтобы испытать счастье в другом месте. Даже когда компашки по интересам заняли все свободные места, а моё купе осталось последним относительно свободным, одиночки и опоздавшие не ломились ко мне. Наоборот, они просились в забитые доверху купе, главное — очутиться подальше от убийцы Поттера.

Дети не могли знать, никто не может знать, что мой усиленный слух отчетливо различал каждое произносимое слово даже в соседнем вагоне. Меня боялись, со мной не хотели связываться, но меня уважали. Вот что главное — уважение, пусть и основанное на страхе. Старшекурсники одобряли мои действия.

— Поттер сделал всё правильно, только так с пожирателями и нужно поступать. Око за око, зуб за зуб.

— Ты с самого утра, как только мы встретились, только о Поттере и нудишь. Очнись, Амори, он убийца!

— А тебя это не слишком волновало два года назад, когда поступала на Пуффендуй, а, Мэри? Я то помню твой плач, когда ты не попала на один факультет с избранным. Почему ты покраснела, сестрёнка? Вот именно. Он ведь убил Того-кого-нельзя-называть, он с детства убийца. И благодаря ему, мы — магглорожденные, можем спокойно учиться в Хогвартсе. Ещё неизвестно как бы всё обернулось, если бы не Гарри Поттер.

В разговоре участвовали несколько третьекурсников и двое ребят со старших курсов. Последние целиком и полностью были на моей стороне. От дальнейшего прослушивания меня отвлёк стук в дверь купе.

— Войдите.

Дверь открылась, явив мне четверых однокурсников. Луна Лавгуд, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Невилл Долгопупс, опустившие взгляды в пол. От лица компании говорить выдвинулась Луна.

— Привет, Гарри. Не против, если мы скрасим твоё одиночество в этот дождливый день?

За окном шёл сильный ливень. Уже который день погода не желала меняться, радуя студентов унылым началом учебного года.

— Ничуть. Моё настроение в отличии от погоды, не меняется по дуновению ветра.

Несмотря на то, что детишки сделали над собой усилие, явившись сюда, начинать разговор они не спешили. Одна Луна чувствовала себя замечательно. Эту девчушку чужое мнение волновало в последнюю очередь. Луна Лавгуд нацепила странного вида очки, явно магический артефакт, и бесстыже улыбалась во все тридцать два. Она разглядывала каждого пассажира. На мне остановилась особенно долго.

— А ты за лето сильно изменился, Гарри. Стал… Другим.

— В каком смысле?

— Ну, я не знаю как описать тебя, ты и раньше отличался от всех. — Дальше полёт фантазии девчонку не завёл. Достав из сумочки журнал «Придира» она принялась читать. Рон и Гермиона сидели, выпав из реальности. Долгопупс как всегда мялся.

— Не обращайте на неё много внимания, она своеобразная девушка.

— Прости нас, Гарри, мы поступили неправильно, отдалившись от тебя… — Начала Гермиона. — В момент, когда ты нуждался в нашей поддержке больше всего, мы испугались тебя, хотя ты тот же Гарри Поттер что и раньше, ведь так?

— Я услышал тебя, Гермиона, и заверяю тебя, я всегда таким был. С самого первого дня, как узнал об убийце моих родителей, я поклялся самому себе, что приложу все свои силы и возможности, чтобы уничтожить его. С тех пор список моих врагов лишь пополнился. Вопрос в другом: мы всё ещё друзья?

Я говорил абсолютную правду. Теперь, когда я определился с тем, кто является моими врагами, я обрушу всю мощь истока на них.

— Да, дружище, мы всё ещё на твоей стороне! — Твёрдо сказал Рон, нелепо улыбнувшись. Он начал говорить о посторонних вещах, дабы сменить тему. Я поддержал разговор и вскоре к нам присоединились остальные. Казалось, тема о пожирателях забыта, как Рон все-таки решил ещё раз поднять этот вопрос. Видимо сразу, как страх окончательно ушёл.

— Каково это?

— Убивать? — Уточнил я. Рыжий кивнул.

— Сложно. Не в техническом плане, тут всё просто. Заклинаний, рассчитанных на убийство, уйма, и лишь одно запрещено. Гораздо сложнее решиться на этот шаг. Мне понадобилось несколько месяцев.

— Несколько месяцев, погоди! Ты планировал и раньше кого-то убить?

— Да.

— Кого?

— Пожирателей смерти, естественно. В прошлый раз, когда они напали на дом Дурслей, мне пришлось стоять в сторонке и наблюдать, хотя я мог бы вмешаться, но не смог взять себя в руки. А сейчас, стоило мне выдернуть тех несчастных пленённых маглов, как что-то щёлкнуло в голове, и дальше всё завертелось… Я даже не заметил, как убил первого пожирателя, это оказалось слишком легко.

— Смог бы ты ещё раз так поступить? — Неожиданно спросила Луна. Я кивнул.

— Я размышлял над этим последние дней восемь. И думаю, пришёл к логическому выводу. Я боюсь.

— Чего, я не ослышался, ты боишься? Человек, в одиночку прыгнувший на отряд пожирателей, боится?

— Не самого боя, а неизвестности. — Поспешил заверить паренька. — Хотите поучительную историю? — Детишки закивали головой.

— История касается одного мага-преступника девятнадцатого века, что жил в Новом Свете, в Соединённых Штатах Америки. Его имя не имеет значения, важно лишь то, что он был своего рода местным Волан-де-Мортом. И как на любого другого тёмного лорда, на него нашелся свой герой. Звали этого смельчака Абель Фицпатрик, ирландец по национальности. Он внедрился в банду тёмного лорда, и в один из вечеров приставил волшебную палочку к его голове и дважды запустил Авадой в него. Ура! Тёмный лорд повержен.

— И в чем мораль истории?

— Минутку, Гермиона, это ещё не конец истории. Через два года Абеля убили. Сделал это выпускник Ильверморни, Томас Фергюсон. Один из худших абитуриентов этой школы. Он подкараулил мистера Абеля, когда тот счастливый возвращался с семьей из театра, и убил его так же непростительным. На суде его спросили, почему он это сделал? Знаете, что он ответил? Он убил Фицпатрика не потому, что был последователем тёмного лорда дикого запада, а просто захотев стать человеком, убившим человека, убившего тёмного лорда. Иронично, не правда ли?

— Ты боишься, известность делает тебя мишенью не только для пожирателей.

— Нельзя заиметь целую страну поклонников, не нажив ни одного врага. Чем больше людей восхищаются тобой, тем больше шанс обнаружить действительно талантливого волшебника, желающего тебя прикончить. Поэтому я буду действовать на опережение, всеми доступными мне методами.

Глава 41 Кубок Огня

Весь оставшийся путь до Хогвартса наша компания обсуждала произошедшее на Чемпионате, но уже не в ключе «Гарри Поттер — убийца пожирателей» — ребята возмущались плохой организацией охраны турнира, беспомощностью министерства и недальновидностью министра магии. После инцидента с пожирателями его рейтинг популярности резко упал вниз. Гермиона достала газету ежедневного пророка, где на первой полосе типичная статья за авторством Риты Скитер громила министерство, отдел правопорядка и лично Фаджа в пух и прах. Гарри Поттера тоже не забыли упомянуть, но с более нейтральной позиции.

Однако меня заинтересовала статья на второй полосе. Мне кажется, главный редактор журнала долго мучился с выбором, в конце отдав предпочтение актуальной проблеме. Заголовок большими буквами гласил: ОГРАБЛЕНИЕ ВЕКА ИЛИ АФЕРА?

Под заголовком начиналась статья, дополненная колдографией гоблинов, недоумевающих возле открытой двери сейфа. В газете говорилось, что охранные чары засекли нарушителя, следом активировался антиаппарационный барьер и другие сигнальные чары. Какие? Гоблины тактично умолчали. Однако все меры пресечения оказались бесполезны. Вор смог сбежать. Недоумение вызывает факт нетронутой двери. Сигнальные чары сработали уже в самом сейфе, минуя дверь. Так же гоблины заверяли, что вор не сумел ничего украсть. Либо они врут, либо чаша-крестраж действительно не числилась в реестре хранимых вещей.

Реакция детей оказалась предсказуемой. На фоне произошедшего на турнире, они удостоили статью лаконичных комментариев. Всем было плевать на Лестрейнджей, гниющих в Азкабане, и на их собственность в частности. Зато становилось понятно, почему волшебники так ценили гоблинский банк. В правовом обществе, когда вся твоя семья гниет пожизненно в тюрьме, твой счёт в банке давно бы конфисковали в пользу пострадавших семей или, что вероятнее, всего государства.

Гоблины такого не потерпят, а после недавнего триумфального возвращения Сириуса из Азкабана, у них есть официальный повод посылать всяких министерских чинуш куда подальше со своими просьбами, если таковые были. Банкиры будут мотивировать свой отказ предполагаемым оправданием заключенных в будущем, или внезапным нахождением потерявшегося наследника побочной ветви, чей отец был отлучен пол века назад… И прочие сказки. Однако такие случаи имели место быть и, думается мне, гоблины сами приложили свои когтистые лапы к отыскавшимся потеряшкам. Намалевали на документах нужные имена за процент от наследства.

Когда наконец поезд остановился, на улице всё ещё шел сильный дождь. На перроне первокурсники поспешили к Хагриду. Обычно медлительный полувеликан суетился, желая поскорее довести детей до замка под проливным дождём.

— Да, не позавидуешь первокурсникам. Им надо плыть на лодках к Хогвартсу. — Пожалел первокурсников Рон, удобно расположившись под сотворённым мною щитом, отталкивающим капли дождя.

— Неужели они и в этом году поплывут через тёмное озеро на лодках? — Спросила Гермиона.

— Ага, ведь главное — это эффектно появиться!

Сам я вёл группу к каретам с фестралами. Помогая девочкам подняться, я заметил направление взгляда Лавгуд. Однако, не ожидал, что девочка способна увидеть лошадок.

— На что она уставилась? — Тихо поинтересовался Рон.

— На фестралов.

Весь вид Рона говорил, что он впервые слышит о такой животинке, потому пришлось Гермионе его просвещать.

— На улице сейчас идёт дождь, так что ты можешь высунуть голову из кареты и убедиться сам. Очертания коня ты не увидишь, зато оставляемые следы на дороге, в тех местах где не было брусчатки, запросто. — Вот кстати ещё один урок, ребята, абсолютных заклинаний или магических эффектов не существует. Всегда есть некий изъян.

Достигнув ворот Хогвартса, я расширил невидимый щит наподобие полусферы, чтобы он покрывал большую площадь. Благодарные ученики Хогвартса подтянулись поближе, позабыв о моей репутации на короткий миг, пока мы не перемахнули лестницу, отделяющую нас от врат замка. Внутри Хогвартса все поспешили в Большой Зал — согреться и поужинать.

В этом году учеников не стали мучить пением жабьего хора, Дамблдор решил смилостивиться над первокурсниками, здраво рассудив, что после проливного дождя и какофонии жаб, даже магическим образом улучшить впечатление детей о Хогвартсе станет нетривиальной задачей. После распределения старый волшебник всё же подсластил пилюлю, объявив о турнире трёх школ. Конкретнее, о чём идёт речь, нам обещали поведать на следующий день за завтраком, когда все участники турнира будут в сборе, а именно ученики Шармбатона, французской школы магии, и Дурмстранга, местоположение которой якобы никто не знает, но что находится она на территории Болгарии.

Дамблдор типично в своём стиле пустил пыль в глаза, заставляя остальных строить догадки, шушукаться и ждать с нетерпением.

— Надеюсь на этом турнире, выступит кто-нибудь поинтереснее, чем один ловец и кучка пожирателей.

Сидящий рядом со мной капитан команды по квиддичу факультета Когтевран, Роджер Дэвис, подавился куском мяса.

— Что с тобой, Дэвис, всё в порядке? Ты случайно не простыл, позвать мадам Помфри?

— Все нормально, Гарри. Спасибо за беспокойство.

— Точно, так вот о чём постоянно шушукался отец. Все эти недомолвки между ним и Чарли. Я думал, они постоянно говорили о чемпионате мира по квиддичу, но оказывается вот оно что!

— Я могу понять откуда мистер Артур знает о турнире, только вот твой брат тут каким боком? — Поинтересовалась Гермиона. — Если я правильно припоминаю, он живёт и работает в Румынии, в заповеднике по разведению драконов.

— Именно, может на турнире придется сражаться с драконами?

— Ну ты и сказал, Рон…

Вот и теории заговоров пошли. Как бы там ни было, что бы ни решили директора школ, ожидание начала состязаний сделает своё дело лучше любой магии. Детей уже заинтересовали, младшекурсники спрашивали учеников старших курсов, те разводили руками. Никто толком не знал, что это за турнир намечается. На памяти учащихся данное мероприятие будет проводиться впервые за долгое время, а потому является самым загадочным и животрепещущим событием.

На следующий день нас не посвятили в детали турнира. Дамблдор объявил, что в связи с произошедшим на чемпионате по квиддичу, Шармбатон и Дурмстранг требуют гарантии безопасности для своих учеников. Переговоры затягиваются. Подозреваю, директор скормит им ту же сказку про самое защищенное место во всей Англии.

Учебный год начался обыденно, потянулись недели уроков. У детей в этом году самым любимым занятием было ЗоТИ с профессором Люпином, где-то рядом притаились чары. Снейпа по прежнему ненавидела вся школа, а зельеварение снилось в кошмарах всем студентам, независимо от факультета. Ученики, снедаемые любопытством, строили догадки, кто-то полез за литературой, но откопали они крайне скудную информацию. Если вкратце — такие турниры проводились и раньше, но запретили их из-за частых смертей участвующих студентов.

И вот, когда, казалось, градус напряжения окончательно снизился, в холле появилось объявление, взвинтившее обсуждения на новый уровень. Появилась точная дата прибытия заморских гостей — тридцатое октября. Директор сумел найти нужные реперные точки, надавить на них, и первый за много лет «Турнир Трёх Волшебников» состоится в Хогвартсе, а ведь светлые головы предрекали обратное. Недавнее происшествие на кубке мира нанесло большой репутационный урон магической Британии. Умные когтевранцы думали, что турнир может состояться в «более безопасном месте», к примеру в другой школе. Но, как по мне, Дамблдор затеял турнир с лёгкой руки министерства, раз Артур Уизли знает о нём, как раз таки чтобы восстановить репутацию островов.

Прием гостей был назначен на шесть часов вечера. Ученикам предписывалось отнести свои вещи в спальни и, в назначенный срок, собраться во дворе замка. Надо ли уточнять, сколько детей собралось?

Стоял холодный вечер, дети судачили о том, каким образом гости появятся на территории школы, где трансгрессия невозможна. Первой прибыла делегация Шармбатона. Огромная синяя карета, запряженная золотыми крылатыми конями размером со слона, спикировала с неба на огромной скорости, совершив посадку у опушки запретного леса.

Из кареты вышла, или, точнее будет, вылезла, великанша. Женщина, ростом не уступающая Хагриду, даже превосходящая на целую голову, была ни кем иной, как Олимпией Максим, директрисой Шармбатона. Она обменялась приветствиями с Дамблдором на английском, с заметным французским акцентом.

Следом прибыли дурмстранговцы, так же эффектно. Кажется, эти две школы решили начать состязание пораньше. В противовес французам, решившим прилететь, эти решили приплыть. Водная гладь тёмного озера вспенилась, и из воды всплыла мачта, а вслед за ней и скелетоподобный корабль.

Директором Дурмстранга оказался Игорь Каркаров, пожиратель смерти в отставке. В 1981 году он сдал своих, для избавления своей шкуры от Азкабана. Ему видите ли не понравилась идея сменить место жительства, не понравилось предполагаемое соседство с дементорами. Второй директор так же поручкался с Дамблдором. Несколько минут будущие судьи общались меж собой, в то время как деканы факультетов, организовав толпу учеников, погнали нас в Большой Зал.

Учащиеся Хогвартса заняли места в соответствии со своим факультетом. Ждать пришлось не особо долго, первым появился Дамблдор и приоткрыл завесу тайн. Турнир трёх волшебников, легендарное событие, проводится между тремя школами. От каждой школы по одному участнику. Они будут соревноваться между собой в различных магических состязаниях. Турнир будет идти в три этапа, за прохождение которых судьями будут присуждаться баллы. Набравший наибольшее количество станет победителем.

Не обошлось и без ложки дёгтя в бочке дёгтя. Сама по себе идея турнира мне показалась несостоятельной, но кто я такой, чтобы осуждать самоубийственные порывы детишек. Поэтому, когда директор объявил о возрастном цензе для участников, я одобрительно покивал — в кои-то веки маразм директора отступил. А может, он сам отступил, перед требованием той же полувеликанши? Тем не менее, кое в чём я просчитался. Я не смог трезво оценить самоубийственный порыв местных малолетних дебилов. Зал единодушно взорвался негодованием. Больше всего возмущались студенты старших курсов. Этим, видимо, до семнадцатого дня рождения оставались считанные недели или пара месяцев.

Как только Альбус Дамблдор закончил свою речь, он решил представить гостей как подобает, отдав первое впечатление на откуп им самим. Те не заставили себя ждать. Дверь большого зала распахнулась и в зал гордой походкой засеменила стайка учениц Шармбатона. Девушки прошли из одного конца зала в другой, приковав взгляды всех учеников Хогвартса к себе, особенно мужскую часть. Не все девушки являлись людьми. Некоторые походили на видимых мною ранее на чемпионате вейл. Стоило им один раз томно вздохнуть, как парни порывались встать из-за стола. В целом они показали дешевые фокусы, гимнастику, зато зрелищно.

Ученики Дурмстранга наоборот зашли с грохотом, ритмично стуча посохами по полу, жонглируя ими. Они так же проделали парочку акробатических трюков, запустив огненные фейерверки в виде птиц в конце выступления. Приятным бонусом для фанатов квиддича оказалась персона Виктора Крама. Гениальный ловец вошел в зал последним, приковав всеобщее внимание к себе.

— Глядите, кто это! Виктор Крам!

— Неужели? Я и не знала, что он ещё ученик. — Удивился девчачий голос.

— Наверняка остался на второй год. — Послышался чей-то юношеский, уязвленный голос. Видимо парень той девицы.

Прибытие Крама поставило точку в выборе выступающего со стороны Дурмстранга. Естественно, представлять болгарскую школу будет гениальный ловец. Я сильно сомневаюсь, что хоть один ученик из болгарской делегации рискнет выдвинуть свою кандидатуру.

Как только все уселись на свои места, в зал внесли ларец, стилизованный под башню. Искусно наколдованная материальная иллюзия, под которой скрывался артефакт.

— Я хочу сказать пару слов. — Снова заговорил Дамблдор. — Вечная слава! Вот что ожидает победителя турнира трёх волшебников. — А ещё — приз в тысячу галлеонов, но об этом старик тактично умолчал. Дамблдор любит опускать важнейшие детали, создавая ложные иллюзии происходящего. Никто же не объяснит детям, что за счёт их жизней, страна пытается восстановить авторитет.

Дамблдор провел рукой над ларцом. Иллюзия исчезла в золотистом мерцании, явив всем кубок, над которым тут же зажглось синее пламя.

— Это кубок огня. Каждый желающий поучаствовать в турнире должен написать своё имя на куске пергамента и бросить его в пламя не позднее четверга. Отнеситесь к этому серьезно, — предостерег учеников Дамблдор, — для избранных нет обратного пути.

Никто не полез тут же выдвигать свою кандидатуру. Во первых ни у кого не оказалось пергамента под рукой… Ну, если без шуток, директор мог заставить задуматься любого ученика, пожелай он того. Его последние слова заставили замолчать всех в Большом Зале без исключения.

Пока все ученики слушали Дамблдора, я всматривался в лица учителей и новоприбывших директоров, в особенности я оценивал Каркарова. Какова вероятность возможного нападения со стороны бывшего пожирателя смерти, за последние года вознесшегося так высоко? Скажем так, она весьма не иллюзорна. Однако директор Дурмстранга не обратил на меня никакого внимания. Сначала возился с Крамом, потом переключился на Дамблдора и мадам Максим. Либо он всем своим видом показывал, что ему нет дела до «Избранного», или, что вероятнее, Каркарову и впрямь всё равно. Терять своё нынешнее положение для него верх глупости, а судя по тому, что он сдал своих, он отнюдь не фанатик.

Однако был персонаж, который всё время не сводил взгляда со стола Когтеврана. Он появился в середине речи Дамблдора, со стороны учительского стола, и на ссутулившегося сотрудника министерства никто не обратил внимания, кроме меня.

Помимо четырех столов, за которыми ужинали представители разных факультетов, специально для французов и дурмстранговцев, были поставлены ещё два помельче. Директоров тоже не обделили вниманием, выкатив тройку царских тронов за профессорский стол. Теперь понятно, для кого предназначался третий.

Барти Крауч так же, как и два других директора, пожелал ученикам всех благ, выразив надежду увидеть честное и достойное соревнование. Напустил пыли в глаза, скрывая истинный мотив присутствия его персоны в Хогвартсе. Министерство всё же решило подстраховаться. Случай на мировом чемпионате не должен повториться, дети не должны пострадать и Крауча старшего откомандировали сюда именно за этим. Он будет следить…

— Здоровенные парни, эти болгары. Чем только их кормят в Дурмстранге? — Знакомый когтевранец решил разрядить атмосферу.

— Альфред, тут столько замечательных француженок, а тебя интересуют горячие болгарские парни?

— Да я не это имел ввиду! — Стушевался Альфред. Парень густо покраснел, ведь стол учениц французской школы магии находился рядом с нашим, девушки вполне могли услышать, о чём идёт речь. Судя по хихиканьям — они услышали.

— Ну тебя, Поттер, всегда портишь момент.

— Было бы что испортить. Приз — тысяча галлеонов, и вечная слава, а на кону твоя жизнь. Игра не стоит свеч, во всяком случае для меня.

— Куда уж нам до тебя, Поттер… — Попытался в сарказм Роджер, капитан сборной когтеврана по квиддичу.

— Ты прав, Дэвис, оставлю-ка я вам немного лучей славы. Только смотрите, не обожгитесь… Слава может оказаться немного не тем, что вы себе вообразили.

— Например? — С заметным акцентом спросила одна из учениц Шармбатона.

— Ну… Может статься, что вместо лучей славы, ты словишь пару лучей Авады…

Глава 42 Интерлюдия

Он не верил в произошедшее. Всё походило на чью-то глупую шутку. Мальчишка четырнадцати лет убил пятерых и поймал его, Люциуса Малфоя, далеко не последнего пожирателя смерти. Как такое вообще могло произойти? Неужели вся эта чепуха про избранного, что одолеет Тёмного Лорда, была правдой? В чём сила мальчика, кто его учил, откуда такие навыки?

Он сражался как сам Тёмный Лорд в свои лучшие годы, не только волшебной силой, но и хитростью. Хотя, надо отдать должное его магии, она сильна! Тот факт, что весь их отряд не смог пробить щит мальца, говорит о многом. Наверняка Поттер кинулся в бой так рьяно, и со стороны кажется что бездумно, но не зря он попал на Когтевран. Мальчишка полагался на свой щит. Подумать только! Кто-то умудрился разработать защиту против Авады. Ну что ж, это было вопросом времени. Этим занимались и раньше, почему не Поттер? Может потому, что он сам ещё безусый юнец… А может кто-то другой, так ли уж важно теперь, кто помог мальцу? Факт есть факт, глава рода Малфой приговорён к Азкабану. Хотя окончательное слушание ещё не состоялось, надеяться на прежние оговорки и деньги не вариант.

Люциус много размышлял с тех пор, как его приволокли в сырую и холодную камеру, рядом с хоромами Беллатрисы Лестрейндж. Вопросы пожирательницы смерти вкупе с угрозами изрядно отвлекали, не давая сосредоточиться. А холодный разум ему сейчас ой как нужен, иначе Люциус Малфой рискует сойти с ума. Надо думать, размышлять, вспоминать…

Знал бы он, как всё обернется в итоге, то разумеется отправил бы в далекие дали всех дружков по бурной молодости. Но время от времени ему приходилось доказывать, что все ещё на правильной стороне. Положение обязывало. Дабы не растерять клиентуру, Люциус днем крутился на самом верху магического общества, а ночью связывал верхушку с презренными членами общества, в глазах которой он был героем, правой рукой Волан-де-Морта.

Эту ауру он искусно поддерживал, она благополучно сказывалось на бизнесе. Однако, одно дело одурачить шпанье из Лютого, которое Тёмного Лорда в глаза не видели за всю свою жизнь, и совсем другое оставаться тем же Люциусом Малфоем, приверженцем идеи чистоты крови, в глазах бывших приближенных к господину. Для этого требовалось посещать встречи «товарищей», держать руку на пульсе. А это в свою очередь требовало участия в делах бывших пожирателей.

Он и раньше бывал в рейдах наподобие последнего, просто там особо не зверствовал. В основном пожиратели возвращали своё. Атаковали поместья магов, которые после суда скупали по дешевке имущество убиенных пожирателей. Устраивали несчастные случаи магглам, упиваясь всемогуществом по отношению к простецам. Самое серьезное, что они сделали за последние четырнадцать лет, убили трёх авроров года три назад, обставив это так, будто те пропали без вести. Во время войны такие группы исчезали регулярно.

Рейд на чемпионате тоже имел свою цель, в корне отличную от финального результата. А ведь он мог насторожиться в тот момент, когда его попросили взять маску пожирателя. Яксли в тот вечер выглядел особенно взволновано и, как теперь Люциусу кажется, тот что-то скрывал…

План был простой, после матча собраться в определённом шатре, надеть мантии-невидимки, и заставить заплатить по счетам двух лягушатников, что оказывали поддержку Краучу во время войны. Только явившись в палатку к назначенному времени, его ждали не мантии невидимки, а мантии пожирателей. Маску он предусмотрительно взял с собой.

— Что это значит, Корбан? — Спросил он тогда у Яксли.

— Ничего особенного, Люциус, — ответили ему ухмыляясь, — просто планы пришлось немного подкорректировать.

— Меня об этом не предупредили.

— А что, неужели струсил?

Провокационный вопрос остался безответным. Задавший его мальчишка, поди, ходил под себя, когда Тёмный Лорд творил историю. Скорее всего, впечатленный рассказами своих родителей, решил вступить в самую крутую банду. И вот он тут, новоиспеченный пожиратель смерти.

— Кто они?

— А так ли уж это важно? — Ответил ему Яксли, как только они отошли в сторону, дабы их не услышали. — Гораздо важнее, что у нас есть люди, как в старые добрые времена.

— Брось, Корбан, уж мне-то про старые добрые можешь не рассказывать. Мы давно выросли из сказок о чистоте крови.

— Но эти ребята — нет. Они готовы убивать за тёмного лорда, поэтому воспользуемся их готовностью.

— Они хоть что-то могут?

— Естественно, их натаскивал пару месяцев наш общий друг. Для этого дела хватит.

Корбан рассказал подробнее о задаче. Заказ пришел от проверенного клиента, с которым они работали во время войны. Вот тут Люциус уже заподозрил неладное. Он мог отказаться — и потерять уважение в глазах Яксли и всех последователей Тёмного Лорда. Тогда это показалось неприемлемым, сейчас — лучшим вариантом. Жаль не отказался.

В устроенном хаосе им все же удалось убить тех двух французов, и ещё с полдюжины магов. Некоторым банально не посчастливилось попасться под руку рассвирепевших от вседозволенности идиотов. Люциус недоумевал — что с охраной, где авроры? Министерские псы не спешили явиться, однако пришел тот, кого он не ожидал увидеть. Дальнейшее он не хотел вспоминать, ярость и стыд рвали душу на части. Опомнился Люциус лишь когда метка Тёмного Лорда засияла в небе. Страх проник в сердца каждого пожирателя. Нет, это уже не простой рейд, а послание. Кто-то воспользовался репутацией лорда, здорово напугав Яксли, занимавшегося тем же самым. Дело принимало скверный оборот. Мортмордре — заклинание несложное, выучить может любой ученик Хогвартса, только учителями могли стать с пол дюжины людей, а это значило что? Правильно, пустил метку кто-то из приближенных.

По реакции Корбана, Люциус осознал что тот не в курсе смены темпа событий. Яксли втянул его в черти что, а теперь сбегал. Видимо подумал, что лорд явился за ним лично. За ним попытался последовать и он сам, только чертов мальчишка успел поставить антиаппарационные чары. Обмены ударами и спасительная тьма, избавившая от позора осознания поражения.

В следующий раз он пришел в себя уже в Азкабане, и тут же порадовался. Не своему положению, а догадливости. Четырнадцать лет назад никто не мог предположить падение тёмного лорда, и в результате многие, включая Люциуса, сильно прогорели. Сейчас же, ввязываясь в любую авантюру, Малфой предполагал с десяток вариантов развития событий, в том числе самый худший, и что делать дальше зависело от исхода. К Азкабану он тоже подготовился, только никак не мог вспомнить…

Люциусу Малфою понадобилось добрые две недели, чтобы нащупать правильные догадки и начать действовать. Ключом к освобождению являлась окклюменция. К этому моменту его разум уже пострадал от дементоров. Он не ручался, что мелькающие на краю сознания образы являют скорую свободу, а не сумасшествие. Наглядное подтверждение того, что с ним может статься в ближайшем будущем, находилось прямо за стеной. Становиться безумцем, как Беллатриса, или скатиться в апатию, всегда успеется, сначала надо приложить все силы для освобождения.

С утра до вечера Люциус медитировал, занимаясь упорядочиванием сознания, мыслей, разума, пока в начале октября самостоятельно выстроенный барьер окклюменции не рухнул. Надежно изолированные участки памяти активизировались, являя план побега. Малфой в ту же секунду рассмеялся на весь этаж. Хохотал во всё горло, пока хватало мощности лёгких, а когда успокоился, коснулся двумя пальцами правой руки левого запястья и телепортировался из Азкабана.

— Дорогой! — Бросилась к нему стоящая неподалеку Нарцисса, но обратить на неё внимание не дала вспыхнувшая боль в левой руке. Место касания пальцами обуглилось, пахло горелой плотью. — Я сейчас, одну минуту. — Сказала Нарцисса.

Взмах палочкой и с предплечья отслаивается кусок кожи… Нет, теперь эта материя лишь отдалённо напоминала кожу, хотя со своей задачей она отлично справилась. Обманула министерство. Этот артефакт стоил бешеных денег, и вдвойне дороже обошлось зачарование на функции портала. Жаль только, чары оказались одноразовые. Маскирующая ткань, насколько понятно из названия, уже имела основное зачарование. Мастер, наложивший второе, стоил своих денег. Пусть Люциусу и было жалко те тридцать тысяч галлеонов, но побег обошелся дешевле, чем оправдательный приговор в 1981 году.

***

Альбуса Дамблдора переполняла злость, правая рука сжимала бузинную палочку и, окажись поблизости пожиратель смерти, он бы наверняка ощутил на себе весь гнев величайшего светлого мага островов. Со стороны ничто не выдавало состояние крайнего бешенства — ни лицо, ни манера держаться, лишь подготовленная заранее волшебная палочка выбивала мазок из идеально нарисованной картины. Не так встречают старых друзей, не с оружием в руках.

— Добрый вечер, Альбус.

Не сработало. Он надеялся задобрить Дамблдора лояльным поведением, спокойным тоном разговора. Ожидаемо ничего не вышло, старик мгновенно раскусил его игру. Старик сдвинул кисть так, чтобы бузинная палочка указывала на него. От дракона страх не скрыть, как не пытайся, а за очками половинками скрывался истинный драконий взгляд.

— Я дал тебе месяц, для сбора исчерпывающих доказательств. Срок истёк, Манфред.

— И они тут, Альбус, клянусь великим Мерлином. — Манфред похлопал по зачарованному чемодану.

— Учти, если мне не понравится то, что я увижу, тебя ожидает смерть.

— Вот как? Убьешь меня прямо тут, в Хогвартсе? А как же твоя душа?

— Переживу, ты лучше поторопись, показывай.

Манфред не заставил себя дважды упрашивать. Открыв чемодан, он разложил на столе три хрустальных шара разной степени мутности, кипу бумаг, среди которых несколько рисунков одной девушки, и ещё три артефакта.

— Это всё? Несколько пророчеств и пара ложных трактовок. Маловато, чтобы оправдать покушение на избранного.

— Это лишь половина, подробности я сам поведаю.

— Ты лишь надеешься отсрочить неизбежное…

— Я понимаю твою злость, Альбус, но разве так ты теперь поступаешь? Убиваешь человека не давая ему и слова в свою защиту вставить?

В точку. Каким бы злым Дамблдор сейчас не был, он по прежнему оставался светлым чародеем, искренним последователем фундаментальных моральных понятий. Директор Хогвартса готов был простить любого, и наставить на путь истинный. Манфред был уверен, что сейчас Дамблдор думает именно об этом, что он пришел к нему раскаяться. Но как бы не так. Глава отдела тайн пришел подготовленным, дабы посеять зерно сомнений. Ведь если не справится Дамблдор, не справится никто.

— Все началось ещё при короле Артуре… — И тут же он понял свою ошибку.

— Сказки, ты пришел ко мне со сказками?! — Голос Дамблдора взял опасно высокие ноты.

— Отнюдь. Мэрлин, Артур, Мордред, и прочие рыцари круглого стола действительно существовали. В те времена не было Статута секретности, маги жили среди магглов, перемешивая кровь, а со временем и историю двух цивилизаций. Статут исказил восприятие тех событий до неузнаваемости не только для простецов…

— Ближе к делу, Манфред, я знаю историю.

— Держу пари, не всю. В те далекие времена чародеи колдовали множеством разных способов, не только палочкой, однако силы их были примерно равны. Великие основатели Хогвартса, как и сам Мерлин, не сильно превосходили нынешних магов. Возможно, ты даже будешь посильнее их…

— Лесть тебе не поможет. — В который раз директор перебил невыразимца.

— Просто констатирую факт. Силы были равны, чародеев было не так много, как сейчас, а потому все всех знали на островах. Тогда трансгрессию ещё не изобрели, так что новые лица неизменно привлекали внимание, особенно если это личико девичье. Девушку с изумрудными глазами, пепельными волосами и шрамом через всю левую скулу воспевает один сын Ланселота, Галахад. Ты ведь знаешь, что несмотря на рыцарский титул, он был чародеем?

— Как и Артур, как и любой другой рыцарь-чародей круглого стола.

— Им не составило труда распознать в девице ведьму невероятной силы, медиума доселе невиданной мощи. Из исторических хроник, — Манфред указал на кипу пожелтевшего пергамента, исписанную древними рунами, — нам стало ясно, что пепельноволосая пришла из-за кромки. Её звали Цирилла Фиона Элен Рианнон, однако сэру Галахаду дозволялось именовать её уменьшительным именем Цири. В своём мире она была княжной, а в её венах текла кровь старшего народа, мифических высших эльфов. Не те домовики, которые прислуживают нам, а истинных сидов.

— Манфред, вы, в отделе тайн, уже совсем перепутали магию с мифами? Я стар, но не маразматик, как некоторые думают.

— Я не из их числа, Альбус.

— Тогда поторопись, и объясни мне каким образом связаны мифические Aen Elle с Цири — особой, жившей тысячу лет назад, с рыцарями круглого стола и вполне реальным Гарри Поттером, мальчишкой четырнадцати лет, чьей смерти вы так яро желаете.

— Я к этому веду. Что ж, Цирилла кое-что поведала о своём прошлом, и чем дольше она жила среди придворных короля Артура, тем больше информации им удавалось получить о Неверленде — мире, из которого она была родом. Артуру вместе с Мерлином удалось даже составить примерную карту Северных Королевств — так она наименовала знакомые ей места. Но больше рассказов о иных мирах Мерлина интересовала магическая сила девушки. Она колдовала без всяких волшебных палочек или заклинательных формул.

— Это не новость, в некоторых частях мира до сих пор не используют специализированные артефакты для колдовства. Есть множество методик магического воздействия, отличные, но ничем не уступающие друг другу.

— Тут ты ошибаешься Дамблдор, взгляни на эти документы. — Дамблдор протянул руку к указанному свитку и принялся его читать, одновременно слушая пояснения Манфреда.

— Цири, владычица пространства и времени. Трюки с маховиком детский лепет по сравнению с её возможностями, и позже ты убедишься в этом. Она могла телепортироваться, заметь, я не говорю трансгрессировать, а именно телепортироваться, обходя любые препятствия. Трансгрессии тогда ещё не существовало, однако простенькие порталы и защита от них уже были придуманы. Цири, казалось, не замечала барьеров. Сама она шла куда хотела, и с кем хотела. Остановить её не представлялось возможности. Девочка слыла весьма боевитой особой, — цитируя свиток продолжил Манфред, — владела искусством фехтования, на голову превосходя любого рыцаря. А теперь перейдём от её возможностей, к её истории. Что же побудило юную леди сбежать из собственного мира? Вижу, ты уже дошел до того места. Война! Сильные мира того пожелали использовать княжну захваченных земель в политических играх. Но на простецов управа бы нашлась… Дело осложнялось тем, что у тамошних чародеев и ведьм также были свои планы на неё, которые не совпадали с её собственными намерениями.

— Постой, Манфред, имя, которое упоминается на этом свитке, оно мне смутно знакомо. Вильгефорц, так, кажется, зовут известного бизнесмена и предпринимателя. Бывают же совпадения.

— Ооо, вот мы и дошли до корня всех проблем. Но ещё слишком рано, прояви ещё капельку терпения, старче. Скоро ты удивишься, как тебя обвели вокруг пальца. — Манфред уже откровенно потешался над стариком. Тот видел, что он отнюдь не боится всесильного светлого чародея, и гадал, в чем заключается уверенность невыразимца?

— Чем больше Цири жила при дворе Артура, тем больше она сближалась с Галахадом. Она начала ему доверять, и поведала рыцарю, что однажды её сильно обидел чародей по имени Вильгефорц, родом из Роггевеена. Таадааам! Ничего не напоминает?

— А должно?

— Вильгефорц, упоминаемый в текстах, был родом из городка Роггевеена, где бы ни находился этот город. А изобретатель дальнозеркал и гвинта так же родом из Роггевеена. Именно так он представляется в народе, фамилии не имеет. Мы безуспешно искали по всей Европе этот городок. Ни магловский город с таким именем не существует, ни магический.

— Связь с моим учеником до сих пор не улавливается.

— Сейчас, одну минуту, давай теперь взглянем на шары с предсказаниями.

Дамблдор коснулся первого шара, и услышал знакомый голос профессора прорицаний Сивиллы Трелони:

<i>Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… И Тёмный Лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его силы, ведь она непостижима обычному разуму. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… Тот, кто превосходит могуществом Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…</i>

Дослушивать до конца заученный до дыр текст прорицания он не стал. Альбус и так прекрасно понимал к кому оно относится.

— И вы ещё пытаетесь убить того, кто способен остановить Томма Реддла? Не верю, что сам спрашиваю подобное, но вы в своём уме?

— Второй шар, пожалуйста. — Проигнорировав вопрос Дамблдора, Манфред указал на крупный шар перламутрового цвета. Дамблдор коснулся его и приятный сопрано зазвучало в кабинете:

<i>Ученик, сравнимый с учителем, носящий две милые маски. Для большинства он герой, избавитель от тьмы. Две разные ситуации — одна маска. Но будьте осторожны, маска спадёт, герой истинный лик свой явит, циничной и расчётливой твари, ждёт островов приход.</i>

— Узнаю слог Кассандры Трелони. Она любила изрекать пророчества ещё более мутные, чем праправнучка, да ещё и поэзией увлекалась. Неудивительно, что первое часто смешивалось со вторым.

— Признаюсь, в своё время мы думали, что это пророчество про Волан-де-Морта, но теперь всё выглядит совсем иначе. Третий шар, пожалуйста. — Дамблдор последовал указанию, коснувшись последнего шара с предсказанием. На этот раз в комнате прозвучал мужской баритон:

<i>Юнец с душой умудренного жизненной мудростью чародея, потешаясь над величайшими магами, не приемлет ни света ни тьмы, ибо сознание его уже обрело целостность. С новой силой будет кроить он мир под себя. Те, кто зовутся его друзьями, тешут себя ложными надеждами, ведь встать с ним вровень или над ним невозможно. Он приемлет только самый вверх положения в обществе…</i>

— Это голос Иниго Имаго. C ним я знаком лично.

— Тогда ты должен знать, что его пророчества сбывались гораздо чаще, чем у Трелони. Мы полагаем, что второе и третье пророчество, это про одного и того же человека. Иниго, в приватной беседе, рассказывал об ужасах, творимых этим юнцом с душой старца, правда упоминал незнакомые ему места, замки. По описанию — прямо-таки другой мир. А теперь давай-ка подойдем к омуту памяти и посмотрим воспоминания одного нашего человека. Они привнесут ясность и свяжут воедино Поттера и Вильгефорца.

Манфред достал артефакт-хранитель, содержащий жидкие воспоминания, вылил содержимое в омут памяти и приглашающим жестом призвал оценить качество доказательств. Альбус Дамблдор нырнул в омут с головой. Он просмотрел воспоминание невыразимца десятки раз, ища подвох, выискивая признак подделывания, но видел только правду. Когда он повернул голову к Манфреду, его взгляд был опустошен.

— Представь моё удивление, когда из лавки «Кьюриоуса и Марогона», два года назад, вышел Гарри Поттер. Я специалист по иллюзиям, и воздал должное его мастерству, хоть долгое время не мог понять, откуда такие навыки, пока не пришел к его мануфактуре. Видел бы ты чары защиты, стены, зачарованные совсем уж диким образом, явно нетипичным для наших магов, земных…

Дамблдор слушал внимательно, паззл в его голове выстраивался, сомнения сеялись, а больше Манфреду и не нужно. Он убьет иномирянина чужими руками, даже если ему придется умереть.

— Тебя не удивляло, что Вильгефорц появляется на публике только летом? Где он в остальное время? Хотя, если Вильгефорц всего лишь маска, то понятно где, в Хогвартсе! Тебя не удивляют навыки Гарри Поттера. Мальчик убил пятерых пожирателей, словно всю жизнь только этим и занимался. Потрясающие боевые навыки для четырнадцатилетнегоподростка, пусть и гения. Ну что, сходятся пророчества? А теперь прибавь слова Имаго о том, что Вильгефорц конченый социопат — и получишь тварь покрупнее Волан-де-Морта. Вот что ожидает нас в будущем, Альбус, и ты собственноручно вскармливаешь наш конец.

— Бред. — Выдал вердикт директор Хогвартса. — Несвязанный между собой бред. Куски пророчества, трактуемые в угоду себе, для оправдания.

— Какого ещё оправдания, Альбус?

— Очевидно, ты считаешь меня глупцом, Манфред. Думаешь, я не помню, кому ты симпатизировал во времена Грин-де-Вальда? А сейчас кто твой хозяин? Неужели вы с дружками-пожирателями решили обмануть меня дешевой провокацией?

— Ты сам видел мою память, я не лгу, да и уважаемые Иниго Имаго с Кассандрой Трелони сказали свои слова. Мне потребовался целый год, чтобы связать всё воедино.

— Хватит! — Воскликнул Дамблдор, нахмурив брови. Сверкнули очки половинки. Его рука подёргивалась, волшебная палочка опасно указывала на Манфреда.

— Что бы ты не решил, знай, я поведал своим коллегам, куда иду…

Глава 43 Четвёртый чемпион…

На следующий день после объявления о начале отбора кандидатов в большом зале, с самого раннего утра, ещё до завтрака, народ толпился вокруг кубка огня. Точнее на расстоянии трех метров, за магической чертой. Дамблдор, работая на протяжении десятилетий с детьми, стопроцентно знал о планирующихся попытках нарушить возрастной ценз. Дабы пресечь эти попытки, он наколдовал барьер, отсеивающий неподходящих по требованиям путём телекинетического отталкивания.

Какой-то пуффендуец попытался пройти за черту, поставив под сомнение умения Дамблдора. Он вплотную приблизился к артефакту, уже успел протянуть руку с бумажкой, как его будто кота за шкирку схватили и оттащили на десяток футов назад, прямо за черту. Наблюдавшие за ним дети дружно рассмеялись, вгоняя студента в краску. Один ноль в пользу Дамблдора, хотя что-то подсказывает мне, он не первый.

— Лазло Валис. — Старшекурсница с Пуффендуя, назвала имя несостоявшегося кандидата. — Ему шестнадцать лет. К несчастью, семнадцать ему исполнится только под конец этого года. Жизнь несправедлива.

— Дамблдор совсем рехнулся! — Возмутился Рон. — Мы все тут должны иметь равные шансы. Их просто лишили самых опасных конкурентов. Пусть радуются.

— Это кто тут опасный конкурент, ты что ли? — В наш разговор бесцеремонно вклинился дурмстраговец, а неподалёку мелькал главный в их компашке. Мазнуть взглядом по Виктору Краму, оказалось достаточно, чтобы считать его поверхностные мыслишки, узнать о его нехитром способе меня спровоцировать. Мальчик не забыл обиду, и желал рассчитаться, отомстить, унизить меня на глазах всей школы.

— А ты кто? — Недоумевающе спросил Рон. Рыжий гриффиндорец сам не очень уважал всякий официоз, но правила хорошего тона знал, даром что из чистокровной семьи.

— Я тот, кто выиграет кубок трёх школ.

— Ты лучишься самодовольством, Поляков, во всяком случае у нас всех равные шансы, среди совершеннолетних разумеется, — спокойно произнёс подошедший болгарский ловец.

— Неужели? — Я привлек внимание к своей персоне. — А я думал, ты всегда играешь в одиночку.

— Каждый ученик Дурмстранга кинул своё имя в кубок. Выберут достойнейшего.

— На фоне достойнейших ты выгодно отличаешься. Неужто эти ребята, как и те, прежние, просто про запас?

Болгаров перекосило, их гнев отразился на лицах. Ученики Хогвартса не поняли о чём идёт речь, кроме Рона и Гермионы. Эти двое заулыбались, чувствуя себя более расковано в присутствии звезды.

— Кстати ребят, а вы тут каким образом очутились? Заблудились? Так ваш стол в противоположном конце зала, вон возле тех змей. Не бойтесь, подойдите к ним, они только на словах ядовиты.

Бум! Волна хохота прокатилась по большому залу. Меня услышали и за слизеринским столом, но в мой адрес огрызнулись вяло. Зелёные не хотели произвести плохое впечатление на Крама. Мне же до него дела нет.

— Никак нет, просто раз ты ещё не дорос до настоящих турниров, я захотел предложить дружественное соревнование лучшему ловцу Хогвартса.

— Я то ещё вырасту, — встав из-за стола, я посмотрел на Крама, почти что на одинаковом уровне глаз. — А ты?

Когда все уже подумали о физическом росте, по рядам учеников послышалось девчачий шёпот — «А Поттер всегда был таким высоким?», — а так же сравнение меня с Крамом, но я поспешил добавить двусмысленности в мое изречение.

— Ты не обижайся, не то чтобы я сомневался в твоих профессиональных навыках. На последнем чемпионате ты и запасные игроки из твоей болгарской сборной хорошо пинались на поле во время игры, но когда дело дошло до суровой жизни, вас и след простыл. Да, вы быстро летаете, жаль не в ту сторону.

Намерения Крама ясны как безоблачное небо. Вызвать меня на состязание по ловле снитча, один на один, самоутвердиться за мой счёт в отместку за прошлую встречу. Виктор Крам не держал зла так уж сильно, но яро хотел вернуть именную, сделанную на заказ Молнию обратно. Я же пытался подвести его к идее дуэли и, кажется, немного перестарался. Из рукава мантии ему в руку скользнула волшебная палочка.

— Я намеревался вызвать тебя на соревнование между ловцами. Один на один. Кто первым поймал бы снитч, тот оказался бы победителем, однако ты не желаешь слушать.

— Потому что не заинтересован. А тебе стоит готовиться к турниру трех волшебников, а не пытаться самоутвердиться за счет тех, кто младше тебя.

— Очень жаль, что именно так ты воспринял предложение дружеского соперничества.

— Да что ты с ним возишься, Крам, он обычная мелкота!

— Заткнись, Поляков… — Попытался образумить товарища Крам, но тот явно был не в себе. Стоп, он что, пьян?

— Нет, и не подумаю, пусть слушает! Будь я на твоём месте, то поостерегся бы соревноваться со мной или Крамом. На этот турнире раньше погибали, тут смерть реальна! Для участия в турнире нужна храбрость и железная воля, ты это понимаешь?

— Понимаю, вот поэтому я благодарен всем богам, что не участвую. На прошлом подобном мероприятии я чуток перенервничал, во время нападения пожирателей рука дернулась, и на тебе — пять убитых прихвостней Волан-де-Морта. Хорошо что мы не встретимся как соперники, дружественные или нет. Вдруг, я бы снова перенервничал…

Крам вздрогнул и, так же незаметно как достал, спрятал палочку в рукаве. Он смотрел мне прямо в глаза, но мы оба знали, чем все кончится. Парнишка опустил лицо в пол, не выдержав мой взгляд, что-то пробормотал нечленораздельно, и потопал к столу Дурмстранга, пытаясь держаться достойно.

— В том году Малфой, в этом Крам. Сколько ещё врагов ты собираешься себе нажить, Гарри? — спросила Гермиона.

— Неважно сколько у тебя врагов, важно из какого теста они сделаны. Эти двое не тянут даже на мизинец Волан-де-Морта, так чего мне опасаться?

— Внезапного удара, — вставил своё слово Дэвис. Капитан сборной Когтеврана был в сущности неплохим парнем, но горделивым. Он до сих пор не может мне простить вторичность голоса в команде, вот и воспринимает каждое моё слово как вызов.

— А ты случайно не путаешь страх от простой драки с битвой насмерть? Оглянись, где мы по твоему?

— В Хогвартсе.

— Именно. Даже если они меня поймают вечером в коридоре и всем составом делегации изобьют меня до полусмерти. Событие невероятное в своей абсурдности, но допустим такое все же случится. Как думаешь, меня убьют?

— Глупости, у вас был конфликт на глазах у всех учеников в большом зале. На них подумают в первую очередь.

— В яблочко. Ты как всегда права, Гермиона, — девочка зарделась от похвалы, до чего легко манипулировать ею. — К тому же, нет у меня никаких врагов.

— А как же тот Кого-нельзя-называть? Разве он не твой заклятый враг? А пожиратели смерти? Они-то уж точно считают тебя своим врагом номер один.

— Я не в ответе за то, что считает отдельный индивид и как он меня воспринимает. Хотят моей головы, пусть попробуют её взять. Однако тот, кто приходит с проклятием ко мне, от проклятия и умрёт, хоть это и неправильно. Пожирателями должны заниматься авроры. Закон превыше всего, без него мы ничем не отличаемся от тех же пожирателей.

— Того-кого-нельзя-называть ты тоже не считаешь за врага?

— Тут сложнее и проще одновременно. Волан-де-Морта боятся все. Я уверен на сто процентов, никто из ныне живущих не облегчит мне задачу, убив его. Мы столкнемся лицом к лицу в скором будущем. И тогда — я убью его.

Ненадолго за столом установилась пауза, однако никто не притронулся к еде, кроме меня. Упоминание Волан-де-Морта не испортило мой аппетит, наоборот, я поскорее приступил к завтраку, пока не расхватали самые лакомые кусочки.

— Но он уже мёртв, разве не так? Ты ведь убил его, когда был младенцем, — сильный французский акцент разрезал тишину, оторвав меня от приема пищи. Я повернулся к девушке за три места от меня и обнаружил, что на меня уставились все пары глаз из-за стола Шармбатона.

— Хм… Ваши слова самое смешное, что я слышал за последний год. Отдам вам должное, мадмуазель Делакур, вы умеете шутить, и акробатические навыки на высоте. Признайтесь, вы из семьи потомственных циркачей, я угадал?

— А вы со всеми грубо себя ведёте, месье Поттер, или просто невоспитанный хам?

— Ха-ха-ха, эх детишки, слушаете, но не слышите. Я ведь только что ясно дал понять, мои действия зеркальны по отношению к другим людям. Вы, мадмуазель Делакур, бессовестно пользуетесь своим даром от природы с самого начала, как сели за этот стол. Все парни не спускают глаз с вашей персоны. Вот что я называю бестактностью и хамством.

— Она не со зла! — Воскликнула младшая копия Делакур. — Сестрёнка не всегда умеет сдерживать свои силы.

— Слабое оправдание. Сознательное использование говорит о вашем лицемерии, бессознательное о вашем крайне плохом самоконтроле, но раз вы одна из возможных кандидаток на участие в турнире трёх школ, второе отпадает. Как там говорил тот болгарский паренёк? Храбрость, железная воля? Ух, хоть прямо сейчас беги и записывайся в аврорат. Отсюда я делаю вывод — вы коварная девушка, мисс Делакур.

— В корне неправильный вывод. Человек может быть храбрым даже будучи прикованным к инвалидной коляске. Моя натура нисколько не умаляет мои достоинства! — Девушка вздернула нос. — К тому же, вы не удостоились запомнить имя того болгарского паренька, а меня вы запомнили, с самого начала, как я села за этот стол!

— В этом нет вашей заслуги, лишь вашей семьи. Она весьма известна за пределами Франции.

— И чем же?

— Невоспитанными девицами, что вместо приема пищи, досаждают своими вопросами остальных.

— Гарри, ты куда? — Заметив, что я собираюсь уходить, Рон также встал из-за стола.

— Сегодня отменили уроки. Директор решил дать старшекурсникам возможность поразмышлять, а нас милосердно избавил от бремени выбора. Так что я займусь тем же, чем и три года до этого дня.

— Пойдешь учиться?

— Скорее тренироваться.

— А есть разница? — Поинтересовалась Гермиона.

— Большая, — и видя вопросительные взгляды слушателей сразу двух факультетов, а также французов, я решил уделить больше внимания вопросу. — Выучить заклинания это пол дела, наименее важная половина. После предстоит тысячекратное повторение заученного, пока заклинание не станет получаться невербально, без взмахов палочкой, без палочки вообще…

— Разве такое возможно? — Спросил первокурсник, жадно греющий уши. Ответом ему стала левитация в моём исполнении и ошарашенные взгляды учеников. Учебники закружились вокруг меня, перелистывая страницы с большой скоростью. Дешевое представление, зато сколько уважения во взгляде толпы. Коснувшись ногами пола, я пролевитировал книги в левую руку. — Главное заранее определиться, что тебя цепляет, чем ты хочешь заняться в будущем. У человеческой жизни есть неприятное свойство заканчиваться за век или меньше, — если у тебя нет альраунового декокта, — так что потраченное время должно принести максимальный результат. В чем смысл тысячи заклинаний, если ты будешь постоянно в них путаться? В нужный момент, неправильный выбор может поставить точку в твоей судьбе, задолго до окончания века.

— Может вы расскажите, как избежать такой участи, мистер Поттер? Кстати, минус двадцать очков Когтеврану за нарушение правил Хогвартса, за колдовство вне классных занятий. — Никто с Когтеврана не возмутился вердиктом Снейпа. Знают, я верну в десять раз больше.

— Выучить пару тройку заклинаний до автоматизма, или хотя бы одно, но мощное и универсальное. К примеру, простейший телекинез. Его можно использовать, чтобы помешивать сахар в чае, или запульнуть чем-нибудь потяжелее в неприятеля. В дуэльных учебниках описывают ситуации, когда телекинезом отражали заклинания. Вот вам бытовое, боевое и защитное заклинание, одно, в трёх вариациях. Выучить легко, а в жизни незаменимо. Что скажете, профессор?

— Плюс десять очков Когтеврану, за находчивость и понимание сути волшебства. — Зажал десятку, жмот!

Когда Снейп удалился, я посмотрел на задумавшихся детишек. Они перебирали в уме другие варианты использования массово доступных заклинаний. Внезапно Гермиона хлопнула себя по лбу.

— Я давно уже хочу тебя спросить, но всё время забываю, где ты тренируешься, Гарри? Обычно, если у тебя нет тренировок по квиддичу, ты пропадаешь и тебя не найти.

— Секрет.

— Ой да ладно, дружище, расскажи. — Рон, в своей обыкновенной манере, начал канючить.

— Хогвартс древний замок, станет ли тебе легче на душе, друг мой, открой ты одну из сотни его тайн?

— Ууу, включил Дамблдора, да? Так бы и сказал, что не хочешь делиться секретом.

— Гарри, ты имеешь ввиду комнаты! — Улыбнулась своей догадке Гермиона. — В Хогвартсе сотни дверей! Ты нашел бесхозную комнату, где и занимаешься, я права?

Я удалился из большого зала, оставив высказывание Гермионы неподтвержденным. Выручай-Комната уже дала мне всё, в чём я нуждался, и даже больше, она уже не представляет для меня той же ценности, как раньше. Однако, сейчас это единственная тихая гавань в Хогвартсе, где меня точно никто не сможет найти в случае чрезвычайных ситуаций. За три года посещений, я ни разу не застал кого-то ещё на этом месте, так что пока она себя не скомпрометирует, выдавать её местоположение остальным ученикам — верх расточительства.

Ожидаемо заинтересованные детишки решили проследить за мной, только как обычно ничего не получилось. Не первый раз моей персоне пытаются уделить пристальное внимание. Стандартное петляние по коридорам, перекинуться парой словечек со всеми встречными, задать пару вопросов встречному декану Гриффиндора, зайти за угол и накинуть капюшон мантии невидимки, активируя маскировочное зачарование.

— Вы видели? Как?! Как он исчез?! Только что был здесь! — Рон сокрушенно причитал одно и тоже.

— Возможно, если кое-кто двигал бы ногами быстрее…

Дальше слушать не имело смысла. Пройдя мимо моих «друзей» и толпы детишек, что они привели за собой, я быстро достиг выручай-комнаты, откуда незамедлительно переместился на мануфактуру. Поскольку освободившееся от уроков время надо чем-то заполнить, то я решил посвятить весь день работе.

К вечеру, когда я достиг пика моральной и умственной усталости, проклиная бумажную волокиту, я вернулся обратно в Хогвартс. Едва выйдя из выручай-комнаты, мне встретился чем-то обеспокоенный декан Когтеврана. Полугоблин двигался в ускоренном темпе, шаря глазами по всем углам, открывая все двери в коридоре. Он сосредоточенно кого-то выискивал.

По пути в башню Когтеврана, мне встретились другие профессора, обыскивающие каждый закуток Хогвартса. Вопрос прояснился только в гостиной башни Когтеврана. Моё появление в башне опустило гнетущую тишину на несколько секунд, а потом башня взорвалась. Не в прямом смысле — в гостиной поднялся гвалт детских голосов, средь которых я услышал один повторяющийся вопрос. — Как ты это сделал?

— Ребята, я весьма польщен вашим интересом к моей персоне, но пожалуйста, спрашивайте по очереди.

— Как ты это сделал, Гарри, как обманул Кубок Огня? — Когда шум и гам стих, один паренек озвучил то, что было у всех на уме.

— О чём ты?

— О том, что Кубок Огня выбрал тебя четвертым участником турнира трёх волшебников.

Первая мысль, не удивлён. Ожидал неприятности, и ожидания оправдались. Мне оставалось только спросить.

— И за какую школу я выступаю?

Мою попытку иронии не оценили. За первой волной вопросов последовали возмущенные крики пополам с обвинениями. Как подсказывает мне мой опыт, там, где кричат громче всего, понятия не имеют, что делать. Я утвердился в мысли пообщаться с человеком сведущим, в надежде прояснить ситуацию. Такой появился в гостиной очень быстро. Альбус Дамблдор сурово повелел следовать за ним. Директор хранил молчание, пока вёл меня в большой зал, где по прежнему оставалось много детей, несмотря на поздний час.

— Лжец!

— Обманщик!

— Как ты это сделал, Поттер?! — Выкрикивали возмущенные ученики из всех уголков большого зала.

Не обращая внимания на детей, Дамблдор повёл меня к учительскому столу, обогнув который, мы зашли в примыкающую к большому залу комнату. Здесь уже находились несколько учеников, видимо чемпионы школ, вместе с директорами Дурмстранга и Шармбатона, а также Барти Крауч.

— Вот и виновник торжества объявился!

Глава 44…Не участвует в турнире

— Вот и виновник торжества объявился! — Радостно воскликнул Игорь Каркаров. — Ну что, мальчишка, доволен?! Ты хоть понимаешь, чего стоит твоя выходка, знаешь, сколько сил было угроблено на проведение этого турнира?! И тебе, конечно, надо было сунуть свою голову и тут, победитель Волан-де-Морта не может упустить ни мгновения славы, не так ли?

— А ведь так разглагольствовал вчера и сегодня утром, не нужна слава, сами купайтесь в её лучах, — поддержал директора Дурмстранга Виктор Крам.

— Гарри, ты кидал своё имя в кубок, скажи мне, только правду!

— Сэр, я уже минут тридцать слышу только возмущение, крики, возгласы обвинений и громогласные утверждения, а также надоедливые вопросы, но никто не потрудился объяснить мне, что тут приключилось, пока я занимался учёбой. Будьте любезны, просветите меня.

— Всё просто, месье Гарри, кубок огня выбрал вас четвёртым чемпионом. Что скажете в своё оправдание?

— Значит, я заранее обвинён?

— Не увиливай от вопроса, мальчик мой.

— Нет, своё имя я не бросал. Я провёл весь день за серьезной работой.

— Ага, думал как обмануть чары Дамблдора. И у тебя получилось! Смотри-ка, Альбус, тебя обманул четырнадцатилетний шкет. В Дурмстранге за такие проделки наказание последовало бы незамедлительно. Я бы вышвырнул тебя в один миг из школы!

— На моё счастье, директор Хогвартса не настолько субъективная и мелочная личность, вроде вас.

— Хватит. — Авторитет Дамблдора припечатывал даже самые тихие слова, словно таран крепостные ворота. Недовольный Каркаров заткнулся, а Дамблдор посмотрел на меня и, впервые за долгое время, уже и не надеясь встретить такого умельца, я почувствовал как мне пытаются залезть в голову. Причем весьма виртуозно, но без агрессии.

— Месье Дамблдор! Я буду вынуждена подать протест, то что случилось сегодня — недопустимо! — Возмутилась полувеликанша.

— Я могу подтвердить свои слова. Сэр, позовите профессора Снейпа, у него наверняка найдется Веритасерум.

— Применение сыворотки правды на несовершеннолетних запрещено, кроме как в исключительных ситуациях. К тому же, на это требуется разрешение министерства и родителей ребёнка… — И, подумав чуток, Барти Крауч добавил. — Или опекуна.

— Мне кажется, наш случай как раз из таких. Позовите Сириуса, он даст добро, а мне скрывать нечего. Ну а вы, мистер Крауч, разве не представитель министерства?

— Боюсь, у меня не настолько широкие полномочия…

— И всё-таки я настаиваю. Кто-то хочет оклеветать меня, более того, он или она, хочет принудить меня участвовать в сомнительном мероприятии, приз которого грошовый, а опасность весьма неиллюзорна. У меня своих проблем выше крыши, чтобы добровольно ввязываться в авантюры.

— Ишь, как запел, вы только послушайте его неумелые попытки оправдаться. Думаешь, мы тут все идиоты, мальчишка? Да сварить антидот от Веритасерума может любой уважающий себя маг!

— Пели вы, на суде в Визенгамоте, а я излагаю факты в свою защиту, раз тут все настроены против меня. Хорошо, допустим я выпил антидот. Невелика беда, у профессора Снейпа найдется чем вывести из организма любые посторонние жидкости. А в объективности декана Слизерина нам сомневаться не приходится, я прав?

— Да, мальчик мой. — Ухмыльнулся Дамблдор.

Допрос пошёл явно не по плану, люди не понимали моего спокойствия. Дамблдор достал дальнозеркало и, связавшись с зельеваром Хогвартса, попросил принести всё необходимое. Следом директор связался с крестным, вкратце изложив суть происходящего. Сириус обещал явиться в Хогвартс как можно быстрее.

В данном случае я должен проявить терпение. Посмотрим, как будут события дальше развиваться. Трансфигурировав из обыкновенного стула шикарное кресло и удобно расположившись, я принялся наблюдать за каждым в этой комнате. Кто из присутствующих мог провернуть трюк с кубком?

Дети отпадают сразу, в их мыслях нет крамолы. Конечно, они злы и презирают меня сейчас, однако кроме ошибочных суждений и юношеского задора, за ними не водится никаких грехов. Другое дело состоявшиеся колдуны. Все из них имеют неплохую защиту разума, с наскоку её не взять. Значит, будем действовать по старинке, методом исключения…

Полувеликанша отпадает сразу. У неё нет никаких мотивов желать мне зла. Ей незачем досаждать Дамблдору нарушением турнира, ведь это ударит и по французской стороне. Её удел — возмущения. Нет, Хогвартс и магическая Британия совсем не причем. Цель — один только Гарри Поттер.

Каркаров мог бы. Бывший пожиратель, плюс патрон Виктора Крама, ловца болгарской сборной, униженного мной на глазах у всех. Да, у него больше всех возможностей и причин желать мне зла. Тем более, как я уже успел убедиться, бывших пожирателей не бывает.

Барти Крауч, странный человек, постоянно дерганный, ссутуленный, как будто страдает от хронических заболеваний, то и дело присасывается к фляге с каким-то зельем, больше смахивающим на алкоголь. Чем бы руководствовался такой человек, кидая моё имя в кубок?

И, наконец, сам Альбус Дамблдор. Как директор Хогвартса, старик имеет постоянный доступ к любому помещению в любое время дня и ночи. Он запросто мог бы обойти собственноручно наложенное ограничение — сомневаюсь, что в той черте один лишь возрастной ценз пресекался. Только зачем ему это? Мне в голову не приходит хоть одно адекватное объяснение…

Пока я размышлял, пополнение не заставило себя ждать. Первым явился Северус Снейп. Он принес целую аптечку с собой, и лишь отсутствие Сириуса удержало его от незамедлительного применения сыворотки правды на мне. С каким злорадством несчастный ждёт и предвкушает момент моего разоблачения, и какое разочарование ожидает его, в очередной раз. С таким отношением в мою сторону, однажды он дождется непростительного.

Сириус появился в комнате, готовый встать грудью на мою защиту, пуская молнии из глаз, сходу вступив в перепалку с деканом Слизерина, директором и Каркаровым. Последний сразу стушевался под взором крёстного, ища где бы спрятаться. Ха-ха-ха, не происходи дело в Хогвартсе при Дамблдоре, не уверен, что директор Дурмстранга ушел бы отсюда на своих двоих.

— Альбус, я ручаюсь, Гарри не мог сделать этого…

— Мне приятно, что ты беспокоишься обо мне, — прервал я словоизлияния крестного, — но я в состоянии опровергнуть все грязные инсинуации в мой адрес самостоятельно.

— Директор, если сейчас ситуация четырнадцатилетней давности повторится, вы пожалеете об этом.

— Я уверен, всё в скором времени образуется.

Дело оставалось только за Барти Краучем. Сотрудник министерства упирал на незаконность задуманного, крутился и затягивал как мог, не желая давать добро изо всех сил, хотя казалось, он должен быть заинтересован в правде больше всех остальных. Тем не менее, точку в разговоре поставил Дамблдор, взяв всю ответственность на себя. Я наконец-то выпил зелья.

— Гарри, ты клянешься отвечать честно?

— Да.

— Ты бросил своё имя в кубок?

— Нет.

— Попросил ли ты кого-то из учеников старших курсов бросить пергамент с твоим именем в кубок?

— Нет. — Отвечал я чистую правду.

— Попросил ли ты кого-то из учителей или директоров?

— Нет.

Скоротечный допрос не выявил моей вины, зато внёс больше сумятицы в, казалось бы, кристально ясное дело. Вот Поттер, вот его имя, значит виновен. Что тут долго размусоливать? Выговор, исключение, вечный позор и давайте уже начинать турнир. А нет, братцы, я вас отучу спешить с ложными выводами. Пока в комнате висела тишина, каждый обдумывал произошедшее, и чем это лично ему грозит. Я ведь припомню все голословные заявления, и каждого в частности.

— Итак, дамы и господа, теперь, когда мы доказали мою невиновность, займемся разоблачением истинного виновника.

— О чём ты, Гарри?

— Ну, это очевидно. Раз я не причастен к кубку, значит это сделал кто-то ещё, кто до сих пор находится в Хогвартсе, и думается мне, что в этой комнате, среди нас.

— Нонсенс. — Спокойно сказала мадам Максим. — Зачем кому-то из нас, уважаемых людей, портить ваш имидж?

— Не имидж, а жизнь, не портить, а оборвать. — В который раз в этой школе задумывается убийство, и в который раз так неумело. — Итак, для полного понимания ситуации, я бы хотел услышать, по какому принципу работает кубок огня, если это не секрет. — Все в комнате обернулись в сторону Дамблдора, а тот таить секреты не стал.

— Он случайным образом выбирает одного кандидата от каждой школы из множества заявок.

— Но как же достоинства кандидата? Разве это не турнир трёх волшебников, самых умных и талантливых? — Сказавший это человек выглядел смехотворно, учитывая кем он был. Виктор Крам действительно верил в свою избранность и в его случае, кажется, так оно и есть. Возможно кубок обманули не один раз, и не только один человек.

— Нет, в турнире соревнуются три школы за звание самой лучшей в Европе. Так было задумано изначально, не так ли, сэр? — Дамблдору оставалось лишь кивнуть. — Ведь в чем смысл школы? Подготовить будущих магов к жизни, имея за основу некую усредненную программу обучения, подходящую для всех. Неправильно получится, если кубок будет выбирать только чистокровных, которых натаскивали с детства. Стоп, а турнир случаем не из-за этого прекратили? Типа умирало много чистокровной молодежи и прочее…

Никто ничего не сказал, все крепко задумались. Последний турнир имел место быть три сотни лет тому назад, кто знает, какими намерениями руководились тогдашние колдуны, решив прекратить погибель молодежи на турнире. Смерть — причина сама по себе вполне достаточная, чтобы пересмотреть жизненные ценности.

— В общем, кинув своё имя в кубок огня, претендент заключает своего рода магический контракт, где обязуется не отлынивать от турнира, с честью пройти каждое испытание и, в конце концов, узнать, достаёт ли ему умений и знаний, чтобы стать победителем. Только кубок огня не одухотворенный артефакт, вроде распределяющей шляпы, он не заключает контракт с именем на куске пергамента, а лишь с тем, кто бросил этот клочок бумаги в огонь. Теперь до вас начало доходить?

До людей информация дошла. Ещё пара секунд на осмысление понадобилось, пока лица не озарились пониманием той глубины жопы, в которой оказался злоумышленник.

— Сэр, вы ведь это знали, поэтому спросили меня о других учениках и директорах, которые потенциально могли распоряжаться моим именем.

— Да, мальчик мой. — Улыбнулся Дамблдор.

— О чем он говорит, Альбус? — Хмуря брови спросил Крауч.

— Технически, от лица Гарри, с его дозволения, кто-то мог кинуть имя в кубок, и тогда он действительно стал бы чемпионом турнира трёх волшебников, при условии, что Седрик не участвовал бы, как кандидат от Хогвартса. Но Седрик был честно избран, а значит преступник обманул кубок заклинанием Конфундус, бросил не своё имя, и в итоге обманул сам себя. Теперь он сам связан оковами магического контракта, и если четвертый избранный не будет участвовать… Кто знает, что случится с злоумышленником. Даже в обычной ситуации отказ исполнять букву договора, сильно бьет по клятвопреступнику. Ох, это плохо кончится…

И все по новому посмотрели друг на друга, ища малейшие признаки беспокойства, которые вмиг бы выдали преступника, но тщетно. Все вели себя как обычно. Кому-то действительно нечего опасаться, кто-то умело носил маску… Бинго! Интуиция взвыла, подтверждая мою догадку. Маска! Оборотное зелье. В царствующей тишине послышался звенящий лязг металлической крышки. Барти Крауч откупорил флягу, сделав ещё один глоток своего ядовитого зелья. Зелье, способное затуманить взор, ввести в заблуждение…

— Ну ладно, господа, сегодня мы никак не узнаем, кто нарушитель. Предлагаю подождать пару дней и самим убедиться в словах месье Поттера!

— Лучше давайте допросим всех присутствующих в этой комнате, при помощи Веритасерума. — Предложил годную идею Сириус.

— У меня запасов на всех не хватит, впрочем, я могу сварить за день-другой.

— Господа, надо ли напоминать вам, что вы нарушаете закон сейчас? — Вставил своё слово Крауч.

— Да бросьте, мистер Крауч, вы ведь сами в прошлую встречу сказали мне, что закон писан для негодяев, а законопослушный маг сам по себе не станет злоупотреблять магическими возможностями?

— Разумеется, мистер Поттер, но ежели мы станем нарушать законы, пусть даже по пустяками, то уподобимся пожирателям, разве это не ваши же слова?

— Кто ты такой, черт побери?

— Что, простите?

Среагировать на мой экспеллиармус лже Барти Крауч старший не успел. Импульс экспеллиармуса вырвал волшебную палочку с пояса чародея, впечатав его самого в стену.

— Гарри, какого хера ты творишь?! — Воскликнул Сириус. Остальные волшебники направили свои артефакты на меня. — Отпусти Барти на землю! — Я же тем временем поднял лжеца телекинезом в воздух, удерживая его свободной левой рукой.

— Это не Барти Крауч старший. Смотрите внимательно, Фините Инкантатем! — Правая рука сжимала волшебную палочку, с которой сорвался алый луч универсального контр-заклинания. Облик лже Крауча пошел волдырями, и через пару секунд все увидели истинный лик последователя Волан-де-Морта. — Это Барти Крауч младший.

— Аааа! Ублюдок! Отпусти меня, я задушу тебя своими руками! — Заорал Крауч младший, и я послушался его, отпустив на землю. Тот не успел встать на ноги, как мой хук слева отправил его в нокаут надежнее всяких усыпляющих чар. — Легилименс!

— Что ты делаешь, Гарри?

— Очевидно же, определяю местоположение остальных пожирателей или Тома Реддла, если он уже вернулся в материальный мир. А вы почему до сих пор бездействуете? Разве не нужно узнать, что сталось с настоящим Барти Краучем?

Разум Крауча младшего очень сильно напоминал разум безумца, забитый расистской ерундой и барьерами памяти, защищающими ценные сведения. Я узнал всю подноготную, весь план возрождения темного лорда, как и место, где он скрывается, и тут же удалил эти участки из памяти пожирателя.

— Гарри, — моего плеча коснулась старческая рука Дамблдора, — прекрати, ты подвергаешь свой неокрепший разум большой опасности, используя легилименс.

Вот вроде ничего такого не сказал, но обозвал меня идиотом. Эх, старче, старче, ты ведь закапываешь себя все глубже с каждым годом. Я ведь припомню тебе всё, а пока что — тешь себя мыслями о всеобщем благе, пока можешь.

— Ты узнал что-нибудь полезное?

— Нет, сэр, его разум отлично защищен, или у меня недостаточно опыта…

— Пхм, — фыркнул Каркаров. — Скорее всего, второе. Хвалю за наблюдательность, парень, но оставь расследование аврорам.

— Вы боитесь.

— Чего мне бояться?

— Что мир узнает ваши грехи. В 1981 вы чудесным образом избежали Азкабана. Полагаю, Визенгамот согласился закрыть глаза на ваши грехи, доказанные и нет. Вам повезло, что они были не так очевидны в сравнении с другими пожирателями, но все же они были.

— На что ты намекаешь, мальчишка?

— Я может и не сумел докопаться до правды в голове Барти Крауча младшего, но увидел ваши совместные похождения и буду весьма рад свидетельствовать против вас в Визенгамоте на новом слушании.

— Ну-ну, не торопись мальчик мой, сейчас не то время и не то место для подобных обвинений. — Увидев как Каркаров побледнел, Дамблдор решил вмешаться. — Виновный обязательно получит по заслугам…

— Как минимум, покушение на убийство. Я требую соответствующего наказания.

— Разумеется, а пока не мог бы ты вместе с участниками турнира оставить нас, время уже позднее, ты наверняка устал, тренируясь весь день, а им ещё готовится к турниру трёх школ надо. Разумеется, тебя никто не принуждает к участию.

— Вот и хорошо. Всем спокойной ночи, надеюсь меня сегодня больше не побеспокоят.

Выйдя из комнаты, я заметил, что большой зал пустует. Отсутствие детишек избавило меня от необходимости объяснять им всю глубину заблуждений. Надеюсь к завтрашнему дню правда дойдёт до самых болтливых, а потом слухи заполонят школу. Лично бегать от одного идиота к другому, я не намерен.

Поплутав по коридорам школы, я нашел один без вездесущих портретов. Накинув капюшон мантии-невидимки, я переместился в городок Литтл-Хэнглтон, где раньше жила семья Реддлов, а ныне скрывался последний полуживой представитель этого некогда богатого семейства. Их дом возвышался на холме над деревней. Никакие чары не скрывали его, защитные барьеры не преградили мне путь. Я медленным шагом приблизился к дому. Невидимость надежно скрывала меня, и лишь скрипучая дверь выдала моё присутствие в комнате, где засел Том Реддл, или нечто, что должно им быть.

— Кто здесь, Крауч, это ты? Как всё прошло в Хогвартсе? — Раздался повелительный хриплый голос младенца, напоминающего очень тощего гоблина с головой безносого урода. Уродец осмотрелся по сторонам, начиная осознавать, что пришел не верный приспешник, а кто-то, кому здесь не место. Левая когтистая рука потянулась за волшебной палочкой, которой не оказалось на подлокотнике кресла.

— Покажись немедленно, явись перед Тёмным Лордом! — Крикнул он. Его глаза расширились от понимания или удивления, когда невидимость спала, и перед ним предстал Гарри Поттер.

— Здравствуй, Том, поговорим? — Уродец не спешил отвечать мне, лишь прожигал взглядом, полным ненависти. — Не смотри на меня так, я не призрак, от простых гляделок не развеюсь.

— Что стало с моим верным помощником? Отвечай!

— То же, что и с другими — отправился в Азкабан. Ты набрал свиту под стать себе самому: преданные идее чистоты крови, без какого либо воображения, тупые исполнители.

— Я убью тебя. Глупец, пришел сюда в одиночку. Мне не нужна волшебная палочка, чтобы выжечь твои мозги! — Удар легилименции не застал меня врасплох. Вся магическая Европа знает, чем славится Том Реддл, и его шаг был ожидаем, а потому не представлял никакой опасности.

— Слабо, позволь мне показать тебе настоящую магию разума! Подчинись!

Мелкий уродец дернулся, истошно заорав. Заслоны в его голове сминались один за другим, а разум брался под полный контроль. Никакого Империуса, только чистое мастерство менталиста.

— Ты послужишь мне, ручной темный лорд, как и все остальные… — Довольствуясь проделанной работой, я чуть не проморгал момент, когда на меня напали. Из коридора на меня прыгнула притаившаяся змея. Слишком медленно, чтобы я не успел уклониться. Белое пламя, сорвавшееся с моих ладоней, превратило питомца в пепел.

— Я вернусь… Я бессмертен… Ты не сможешь вечно меня контролировать… — Надо отдать должное воле Реддла. Родись он в Неверленде, однозначно стал бы одним из сильнейших колдунов в мире.

— Ты так думаешь? Два твоих крестража, диадема и чаша, уже у меня. Скоро я заполучу остальные. Что теперь скажешь?

— Врешь… — Тяжело дыша, прокряхтело мелкое недоразумение.

— Не стану тебя разубеждать… А теперь, подчинись!!!

Глава 45 Ошибки и Зависть

Добрался я до своей спальни измотанный, лишенный всякого желания продолжать работу или тренироваться. К чёрту, всё завтра! После подчинения Волан-де-Морта, длившегося полтора часа непрерывного колдовства, у меня не осталось моральных сил о чем либо размышлять. Темный Лорд, даже в жалком состоянии обрубка живого человека, имел разум безумный, но от того не менее защищенный. Возможно первое как раз таки способствовало второму, и оставь я его на неделю без присмотра, он скинет оковы рабства.

В силу того, что быть рядом с ним на постоянной основе не представляется возможным, я придумал изящный план по контролю бешеного пса. Зелья подчинения — некий жидкий аналог заклинания Империус, который Реддл будет пить день ото дня, для поддержания контроля разума. И таким образом у меня появился карманный террорист, готовый выполнить любое моё указание, разорвать любого, на кого я укажу пальцем.

Самая приятная часть этой истории в том, что никто не догадается связать предстоящие подвиги воскрешенного Тёмного Лорда со мной. Да, я помог Волан-де-Морту полноценно вернуться к жизни, использовав свою кровь в одном очень занятном ритуале. Весь его план по возвращению был связан со мной, с моей кровью. Для этого он планировал заманить меня на турнир, где финальным призом являлся портал, ведущий прямо в лапы к Темному Лорду. Если бы его план удался, то Волан-де-Морт закончил бы свои дни аналогично. В итоге все вело к этому моменту.

Засыпая, я чувствовал умиротворение от проделанной работы. Волан-де-Морт, величайший тёмный маг второй половины двадцатого века, пугало для всей Европы, представлял для меня условную опасность до прошлого года, но сегодня я понял, что переоценил его потенциал…

Утром я проснулся бодрым и свежим и, выйдя из спальни, предстал перед немногочисленными учениками Когтеврана, что прямо сейчас находились в гостиной.

— Я проспал завтрак?

— Ага. Можешь не волноваться, ты ничего не пропустил. Сегодня также отменили уроки. Спасибо за свободные дни, Поттер.

— Благодарите Крауча.

— А он то тут причем? Это ты решил выделиться, но какая жалость, не получилось. Зато хоть какая-то польза от твоей выходки.

— Наслаждайся, теперь у тебя больше свободного времени на квиддич, может, наконец-то научишься правильно играть.

— Ну, до тебя мне далеко конечно, ведь ты у нас особенный, тебе все сходит с рук.

— Свари и выпей Феликс Фелицис, сразу весь котёл… Хотя, даже тогда тебе до меня будет далеко.

По привычке перекинувшись парой слов с капитаном сборной Когтеврана по квиддичу, я думал что на этом мои сегодняшние препирательства закончатся, но все было только впереди. Оказывается, Дамблдор не стал заострять внимание на личности виновника, кинувшего пергамент с моим именем в кубок, в результате чего создалось ложное впечатление, будто у меня оказался сообщник. Якобы, я попросил старшекурсника кинуть моё имя в кубок, но директор обо всем догадался. Он не стал исключать виновника из Хогвартса, а лишь пожурил его. Меня же, по вполне понятным причинам, к турниру трех волшебников не подпустили.

— Оу, весьма интересная теория. Сам придумал? — спросил я Рона, встретив того в коридоре, на пути в большой зал.

— Не прикидывайся, дружище… — Последнее слово Рон прямо-таки выплюнул мне в лицо. — Не смог сдержаться, чтобы не урвать ещё кусочек пирога, да? Ну конечно же, ты ведь Гарри Поттер, победитель…

— Избавь меня от перечисления моих подвигов. Разве ты не слышал Дамблдора: я этого не делал, ты бы сам догадался, прочитай пару книжек об устройстве магических клятв, договоров и обетов.

— Не держи меня за дурака, Гарри, я читал! В книгах ясно сказано, любую клятву можно нарушить! — Рон вспылил, но, между тем, мыслил он правильно. Всё можно обойти, всё можно нарушить. Его слова не несли опровержения моих слов, лишь обиду и детскую зависть.

— Гермиона, а каково твоё мнение, солидарна ли ты с Роном?

— Я верю тебе, Гарри, слава тебя не прельщает, ты сам говорил. А ещё — ты ни разу не лгал нам.

— Предатель… — Тихо прошипел Рон сквозь зубы и, зацепившись хвостиком за кем-то с Гриффиндора, поплелся прочь. Всю последующую неделю меня нарочито игнорировала большая часть замка, включая Рона. Часть информации дошла до ищущих, но даже они не убедили остальных в моей непричастности к инциденту. Присутствующие при разоблачении Крауча-младшего участники турнира трёх школ не спешили обелить моё имя на весь Хогвартс.

По прошествии недели на мантиях учеников появились уничижительные значки с именем Гарри и лозунгом в поддержку Седрика Диггори. Проходя мимо меня, каждый ученик, носящий этот значок, считал своим долгом нажать на него, и тогда надпись менялась на другую: «Гарри Поттер, ты смердяк, задавала и дурак». Таким образом ученики показывали мне уровень своего интеллектуального развития.

Один идиот даже решил преградить мне путь — демонстративно коснувшись значка, он начал смеяться, насквозь фальшиво. Парень с факультета Слизерина, подбадриваемый девушками в зелёных мантиях, куражился, хотя в его мыслях он проклинал всех друзей, проигрыш в плюй-камни и ужасного Поттера, который ему сейчас башку оторвёт. Похлопав парня по плечу, так, чтобы его отодвинуло в сторону, я направился по своим делам.

Мальчишки и девчонки носили значки недолго, и травля сменилась стыдом напополам с раскаянием, когда истинная версия произошедшего просочилась в газеты. Статья Риты Скитер о повторном суде над Барти Краучем-младшим, как всегда вызвала бурю обсуждений в пабах. Ни чемпионы трех школ, ни учителя, а именно завсегдатаи паба «Три метлы» из числа учеников старших курсов, рассказали остальному Хогвартсу, где собака зарыта. Оттуда в школу просочились свежие слухи, совы принесли свежую корреспонденцию.

Школьников волновало, как загладить вину перед избранным, не догадываясь что все их выходки прошли мимо моего внимания. Меня больше волновал суд над пожирателем. С ним случилась весьма забавная история. Крауч-младший давно числился погибшим в тюрьме. Найденный в собственном доме, лежащий без сознания отец пожирателя пролил свет на туманную ситуацию.

Оказывается, не такой уж он и бесчувственный человек, каким его все считают. В 1981 году, во время суда, когда вскрылась правда о собственном сыне, Барти Крауч старший приговорилего к Азкабану. С одними словами на устах, он имел совершенно иной замысел в сердце. Отец не смог обречь сына на страшную гибель, поэтому они вместе с женой придумали и осуществили дерзкий план. Мать под оборотным зельем заняла место сына, сгинув в тюрьме, то ли от болезни, то ли от конских доз магического пойла. В любом случае, мать пожертвовала собой ради сына. Эта ситуация что-то мне напоминала.

Дальше, отец держал сына под домашним арестом, но тот смог вырваться и повернуть ситуацию под углом в 180 градусов. Теперь сын подчинил отца при помощи Империуса. Вскоре он связался с частично вернувшим могущество Тёмным Лордом, но эту часть информации авроры не смогли узнать. Благодаря моему своевременному вмешательству, действительно важная информация навсегда стерлась из памяти расиста. Даже сам Крауч-младший не мог вспомнить, зачем же он полез в Хогвартс.

Однако затертые воспоминания не спасли его от справедливого наказания. Дементоры беспристрастно приняли ещё одного постояльца в свои пенаты. Абсолютно бесплатное проживание, на всю оставшуюся жизнь…

Во всей этой ситуации меня очень сильно удивило доверие британцев к средствам массовой информации, а именно к газетам. Пропаганде отведена важная роль в жизни именитых людей. Она призвана не столько прославлять, сколько поддерживать популярность индивида на прежнем уровне. Подчас хватит одной капли, чтобы прорвать плотину негодования у масс. И чем больше ты знаменит, тем тоньше эта плотина. Пропаганда — тот самый инструмент, содержащий плотину в надлежащем состоянии.

К сожалению, у меня нет такого инструмента. Время от времени я приплачиваю одной ремесленнице, чтобы она говорила угодные для моего бизнеса вещи. Наделённая особым талантом, Рита Скитер оказалась весьма полезной в деле качания весов общественного мнения в мою пользу. Есть только один минус в данной ситуации — она постоянный корреспондент неподконтрольной мне газеты «Ежедневный Пророк». Это может привести к нежелательным ситуациям в будущем. Быть может, однажды она решит, что в перспективе слава разоблачительницы Вильгефорца из Роггевеена принесёт больше дивидендов, нежели тысяча галленов единоразовым платежом.

Учитывая такую возможность, тем более что в линиях будущего подобный исход событий мелькал пару раз, я отдал распоряжения отделу по связям с общественностью набирать дополнительный контингент сотрудников. В будущем они составят конкуренцию официальным органам пропаганды, а пока что будут выпускать журналы и каталоги с продукцией фирмы «VTT», постепенно расширяя спектр освещаемых вещей и событий. Названия новой газете я пока что не придумал, но, думаю, выбрать звучное имя не составит труда…

Дни неслись вскачь. Несмотря на присутствие гостей в замке и подготовку к знаменательному турниру, уроки продолжались в прежнем темпе. Приезжие ученики обучались премудростям колдовства у Хогвартских преподователей. В очередной раз ученики убедились в прекрасном методе обучения Флитвика, в строгих требованиях Макгонагалл, снисходительной гиперпротекции Помоны Стебль, и мелочности Снейпа. Последнего невзлюбили и французы и болгары. У первых я прочитал мысли, узнав что Олимпия Максим обещала повысить оценки учеников по зельеварению, как только они вернутся в Шармбатон. Из их же мыслей я узнал о предстоящем первом испытании.

С самого начала было ясно, что директора будут помогать своим студентам. Крам и Делакур знали достаточно информации о первом туре, ведь их предупредили, один Седрик не догадывался, с чем ему предстоит столкнуться. Видимо, директор Дамблдор до последнего верит в честность, даже когда на кону репутация школы на международном уровне.

Как либо помогать пуффендуйцу я не был намерен — парнишка принял решение и последствия он должен расхлебывать сам. Тем более, когда у меня были дела намного важнее. В течении нескольких дней я перемещался из Хогвартса в условное место встречи. Там меня ожидали подарки от тёмного лорда, а именно части его души — крестражи. Зачем самому шляться по тайникам Тома Реддла? Лучше подрядить его самого на эту работёнку. Волан-Де-Морту внезапно стало неспокойно на оставшиеся части души, и он решил, что куда разумнее спрятать все крестражи в одном месте — так у врагов будет меньше шансов уничтожить один из них.

Навеянная логика наверняка казалась ему пиком гениальности. Что ж, такой подарок от Тёмного Лорда грех оставлять безответным. В обмен на кольцо Марволо Мракса и Медальон Слизерина, Волан-де-Морт получил от меня ещё двадцать порций зелья подчинения. С каким счастьем он выпивал сей дурман, не передать словами. Высшим благом обновлённый темный лорд почитал служение мне, и зелья господина приравнивались к нектару богов.

Возвращаясь к Хогвартсу я понял, что настал идеальный момент. Пока внимание всех обитателей замка приковано к турниру, мне представился отличный шанс наконец-то разобраться с Ard Gaeth. Я долго затягивал с изучением межмировых врат, убеждая себя в неподготовленности или откладывая посещение на неопределенное время. Наименьшее присутствие людей в Хогвартсе поначалу казалось предпочтительным. Я хотел разобраться с вратами летом, когда замок стерегут директор, да лесничий… Честно говоря, я не интересовался, на ком замок остаётся во время каникул.

К счастью, я повременил с изучением аномалии. В этом году в Хогвартсе большее количество магов, нежели обычно. Их ауры должны скрывать мои манипуляции с магией истока, тем более, момент я выбрал удачный — первый этап Турнира Трёх Школ. Даже если профессура что-то заподозрит, я смогу легко отделаться. Подозрение в первую очередь падёт на приезжих.

День начала турнира, как и предполагалось, собрал абсолютно всех магов в одном месте, позволяя мне беспрепятственно осуществить задуманное. Я телепортировался прямиком в катакомбы, минуя условность в виде спуска по трубам из женского туалета на втором этаже. Ближе переместиться я не рискнул, возле врат пространство и время всё ещё чудят.

Парселтанг открыл створки врат, пропуская меня к лику старца. Как и в прошлый раз, бомбарда проделала достаточно большую дыру и я оказался в коридоре, ведущем к арке, только в этот раз меня окутывал щит, заряженный магией междумирья. Сила истока позволила мне пройти через арку, не встречая сопротивления.

Внутри зал оказался ещё больше. Я успел оценить его масштабы, пока двигался к двум пилонам по центру. Пришлось создать пару светляков, дабы рассмотреть их получше. То, что я принял издалека за пилоны, вблизи больше походило на исполинские колонны. Высотой в 160 футов, у самого верха, колона оканчивались острием диаметром в тридцать футов, зато у основания нужна как минимум дюжина людей или даже две, чтобы охватить её.

На колоннах изображался великий исход эльфов, во всех деталях. Маги-истоки, обступившие кольцами каждую из колон, магическое марево, плавно переходящее в багряный свет, что затвердевает спустя считанные секунды. Великие врата подобно зеркалу отражают другой мир. Я не заметил плавного перехода от разглядывания колонн до видений, накатывающих на меня, однако, для стабилизации процесса я принялся медитировать.

Замок исчез, сменился котлованом и возвышающимися к небу вратами. Десятки колдунов мерно зачитывали заклинания, поддерживая работоспособность портала. Шеренги эльфов народа Aen Undod тянулись со всех четырех направлений света к вратам. Их были сотни тысяч! Они тянулись от самого горизонта и даже дальше! Однако не всех эльфов пускали через грандиозные врата…

Возле врат находились проверяющие, писцы, ведущие учет каждого проходящего. У них не было гроссбухов или других учетных записей. Дело было поставлено на поток магическим способом. С десяток магов, в позе медитации слушали имена эльфов, чаще всего отвечая да, и тогда шеренга чуть-чуть сокращалась. Но иногда слышался отрицательный ответ. Этих эльфов многочисленная стража отводила от портала, наказывая как можно быстрее развернуться и покинуть очередь.

Вот кто-то посмел возразить. Высокий эльф с платиновыми волосами посмел дерзить страже, кичась родовитым происхождением. С ним долго не церемонились. Стражник просто развернул копье в сторону возмутившегося юнца. Поток ледяной магии превратил эльфа в ледяную, неподвижную статую. Лишь глаза замороженного дворянина затравлено крутились во все стороны, пока не остановились насовсем. Откуда-то приходит осознание: это уже сто пятнадцатый за сегодня. Два часа назад стражник казнил целую семью.

А что поделать? Магический ресурс портала конечен. Каждый проходящий через врата истощает кромку, приближает мгновение, когда портал схлопнется, а спираль в этой точке мироздания дестабилизируется. Исход — давно спланированное мероприятие. У всех сородичей был шанс доказать свою полезность в новом мире, однако некоторые предпочли сибаритствовать, нежели развиваться, освоить полезное ремесло, которое бы пригодилось на новом месте. Исход дается тяжелой ценой, каждый должен вносить свою лепту, а отказывающихся… С ними никто церемониться не будет, даже если они плодовитая молодежь. Одного лишь умения трахаться недостаточно.

В отдалении от котлована, на ближайшем холме, расположилась ставка короля пока что единого народа эльфов. В данный момент он восседает на белоснежном жеребце, наблюдая за переселением народа. Из врат, с той стороны, вышел всадник на гнедом жеребце, он мчит прямо к холму, и очень скоро добирается до своего короля.

— Твоё слово, Хармир.

— Новости неутешительные, мой король. На той стороне плодородной земли не так много, как мы рассчитывали. К тому же, мир полнится чудищами разных мастей, нас ожидает очередная война за пядь земли, которую мы скоро покинем.

— Это было ожидаемо. Мы знали на что идем, глупо было надеяться, что с первой-второй попытки мы достигнем желаемого результата.

— Мой король, сколько ещё переходов мы совершим, сколько мучений ещё выпадет на долю нашего народа…

— Столько, сколько предназначение уготовило нам, — устало выдохнул старец с телом юноши. — Хоть бы оно дало нам передышку.

— Думаю пара сотен лет у нас есть на подготовку новых врат, — с недовольством процедил названный Хармиром.

— Мало, слишком мало. Интервалы с каждым разом всё короче, а враг наступает на пятки, безжалостно настигает нас.

— Поэтому я в очередной раз прошу дозволения…

— И думать не смей, Хармир. Такие мысли порочны сами по себе. Повторяю тебе в сотый раз, пока я король, пока я веду наш народ, я не дам разрешение на проведение Конъюнкции. Сопряжению сфер не бывать!

— Это единственный способ откинуть врага на пару-тройку переходов назад, запутать следы! Выиграть не жалкие двести-триста лет, а пару тысяч. Успеть окопаться в нормальном мире на несколько поколений, восполнить численность…

— Ценной ритуального жертвоприношения? Скольких из нас ты готов загубить на жертвенных алтарях, для создания помех такого уровня? А что если не сработает, ты думал об этом?

— Думал… — Нехотя ответил Хармир.

— Высока вероятность неудачи, может не получиться отбросить врага. В таком случае наш народ уже никогда не оправится.

— Всяко лучше чем позорное бегство и медленная агония.

— Забудь. Просто забудь. Я сделаю вид, что не слышал твоих слов. Я против, конклав против. На этом твоё слово закончилось, Хармир, возвращайся к своим прямым… — Король резко замолчал, дернул узду и повернулся прямо к месту, откуда я наблюдал за разговором. Он какое-то время буравил меня взглядом тысячелетнего старца…

— Что-то не так, мой король?

— Старею, мне показалось, будто нас подслушивают.

— Прикажете провести психо-спиритический сеанс?

— Нет, я всего лишь ошибся. Все мы ошибаемся.

Величественный эльф верхом на коне белой масти, пришпорил скакуна и рысью понесся вниз, к вратам, дабы лично проконтролировать переход.

— Ты прав, брат мой, все мы допускаем ошибки. Глупо было с моей стороны отказаться от трона, но ещё не поздно все переиграть.

Глава 46 В преддверии рождества

Особой надежды разобраться с Ard Gaeth с первой попытки я не питал, думал придется несколько раз приходить в недра замка, чтобы разобраться в устройстве врат и начать работу над аналогом меньшего размера. Колонны, помимо исторической ценности, должны были нести и некие зачарования, позволяющие открывать врата, так я считал. Мои суждения и надежды привели лишь к большому разочарованию.

Колонны представляли собой накопители магии, причем черпали её не из окружающего мира, а прямиком со спирали. К великому сожалению, они давно исчерпали свои возможности. Всё, что осталось от великих артефактов на данный момент, так это обрывки чар и аурический след чародеев, работавших тут. Благодаря этим колоннам я пролил свет на произошедшее тысячи лет назад. Увы, точное время исхода эльфов сказать трудно, Aen Undod покинули Землю задолго до основания Хогвартса, чему свидетельствует отсутствие замка на этом месте в то время.

Однако, нельзя сказать, что колонны оказались на все сто процентов бесполезны. В первый же день я позаботился об их сохранности, а точнее законсервировал магией те крохи аур древних чародеев, что сохранились. Теперь у меня есть четкая цель и работа, которая растянется на годы… Медитируя возле колонн, я выхватывал информацию из прошлого, по крупицам, обдумывая каждое слово, одновременно узнавая новые заклинания и познавая свой дар методом анализа себе подобных.

Дело изрядно тормозилось моей… Неграмотностью. Я в совершенстве владею Hen Llinge, старшей речью, однако этот диалект является побочным продуктом разделения единого народа, образовавшийся уже в Неверленде. В видениях же, затрагивающих период исхода, эльфы разговаривают на языке, лишь отдаленно напоминающем классическую старшую речь. Понимая с пятого на десятое, меня спасали руны и глифы. Они были более привычны моему глазу. Сопоставляя нарисованное на колоннах с услышанным и увиденным в прошлом, я постепенно приходил к пониманию чуждого языка, а вместе с этим к расшифровке всех чародейских формул, использованных при работе с порталами.

Мне сильно повезло, что процесс переселения единого народа эльфов длился несколько недель или месяцев. За это время врата неоднократно отключались, магам тоже требовался отдых. Моменты развертывания врат также оказались увековечены в аурическом спектре. Не понимая до конца основной принцип работы врат, я уже вижу лишние элементы. Может в то время они имели исключительную ценность, но я не нуждаюсь в громадных вратах на тысячи-тысяч индивидов. Мне хватит и одного маленького портала, для начала… К тому же, я не потяну открытие Ard Gaeth в одиночку. То, что делалось целым конклавом магов при поддержке двух бездонных сборников магии, не потянуть одному чародею, пусть и одарённому сверх меры.

C момента первых видений я проводил большую часть времени именно тут. Перенеся все самые важные артефакты и аппаратуру в недра Хогвартса, я изучал древнюю магию, не вылезая из-под земли. Исключение составляли уроки и прием пищи, там я должен отмечаться регулярно, дабы не вызывать подозрений. По этой же причине я бросил квиддич. Взвесив все за и против, я не нашел весомых аргументов не бросать игру. На данный момент исследования межмировых перемещений для меня представляют куда большую ценность. Приходится чем-то жертвовать. Ух, какой скандал разразился по началу. Если происшествие с кубком огня факультет Когтеврана практически не заметил, то данное решение воспринялось не иначе как предательство. Время дороже.

По той же причине в топку отправились и уход за магическими животными вместе с маггловедением. Первое я бросил с трудом. Хагрид и Дамблдор посчитали своим долгом убедить меня в обратном, и целых два часа мурыжили мне голову полезностью этих знаний. С маггловедением было куда как проще. Тут я просто сдал все тесты за семь курсов разом, получив наивысший балл.

Теперь, имея только две, реже три пары уроков в день, я посвящал львиную часть времени исследованиям, воспринимая в штыки любую попытку отвлечься. Роджер Дэвис не раз пытался сманить меня обратно в команду. Прежняя надменность исчезла из разговора со мной. Парнишка внезапно понял, что лишившись главного козыря, все увидят никчемность факультетской сборной и его личную некомпетентность как капитана. Уже не получится спрятаться за славой чемпиона, придется самому напрягаться. Роджер осознал ту ответственность, которую теперь несёт. Для него она оказалась неподъемной.

Вообще-то, когда я заявил об уходе из команды, его возмущение на фоне искренних чувств остальных игроков факультета было насквозь фальшивым. Лицедействовал он на уровне школяра, достаточном, чтобы когтевранцы лицемерия не заметили. Я раскусил его ложь в один вмиг. Недолго Дэвис радовался, ровно до того момента, как Виктор Крам предложил ему дружественный матч между сборной Когтеврана и сборной Дурмстранга.

Технически, назвать собранную впопыхах команду болгаров сборной школы нельзя. Не все из делегации Дурмстранга увлекались квиддичем, однако от них ничего и не требовалось. Все сделал ловец. Иронично, с Когтевраном провернули то, что я в составе сборной факультета проворачивал с другими командами. Разгромное поражение нанесло удар по самолюбию Роджера Дэвиса. Шутка ли, 150:0 на первой же минуте. Нет, никто этим не впечатлился, разве что некоторые удивились, спрашивая себя: А где Поттер? Все ожидали подобное окончание матча, только победой Когтеврана. Теперь, спущенный с небес на бренную землю, капитан сборной Когтеврана донимает меня при каждой встрече, умоляя вернуться.

Инициатором соревновательного матча выступал Крам. Мальчишке все равно было на авторитет факультета орлов, у него были личные претензии ко мне, и он надеялся высказать их посредством игры. Какая досада… Я ушел раньше момента моего предполагаемого унижения. Эх, знал бы Хогвартс о чём думает Крам во время обеденных перерывов.

После одного из таких обедов, меня догнали в коридоре, исключительно по причине того, что я сам этого захотел. В играх с детьми нет никакой радости, напрочь отсутствует элемент соревнования, и как следствие весь смысл. Думаю болгарский ловец и сам понял бы эту истину лет через пять-десять. Однако сейчас он упивался победой на первом турнире трёх школ, вдвойне упивался победой в квиддиче над Когтевраном. Он решил, что лучшего момента для сведения счетов с героем магической Британии не найти. В этом я с ним был согласен, момент идеален.

— Гарри Поттер, говорят ты лучший ловец в Хогвартсе, жаль я не смог в этом убедиться лично. Что смешного я сказал? — Заметив полуулыбку на моём лице, Крам нахмурился.

— Смешно то, как ты чётко подгадал время, и вышел из-за угла коридора. Уже успел хорошо изучить Хогвартс, обжимаясь с гадюк… Фанатками со Слизерина?

Кроме самого юного профессионального ловца, тут были несколько детей из Дурмстранга и пара семикурсников с факультета Слизерин. Оба парня нахмурились, когда я их узнал. Это были одни из тех подкупных идиотов, готовые за галлеоны выполнять приказы Малфоя младшего.

— Ребята любезно согласились помочь мне. Ты очень быстро исчезаешь из большого зала. Понимаю, боишься принять мой вызов, вдруг я развенчаю славу неуловимого ловца…

— Эти двое, стоящие позади тебя, вместе с ещё тремя такими же идиотами, однажды попытались что-то там развенчать, или преподать урок, не знаю как это называется на языке неудачников. В результате, они остались без волшебных палочек. Подумай как следует, Крам, чего стоит твоя репутация.

— Подумал. Окажи мне услугу, Гарри Поттер…

— Хорошо, только услуга окажется медвежьей.

Через пол дня вся школа знала о содержимом нашего разговора. Мы договорились встретиться на квиддичном поле, как только уроки закончатся. Соревноваться мы будем в ловле снитча. Кто первым поймает снитч три раза, тот победил.

— Так не спортивно. Когда я выиграю, то ничего с этого не поимею, в отличии от тебя, давай увеличим ставки, — сказал Крам. Он задумывал с самого начала выставить дополнительное условие после моего согласия, зная что я не пойду на попятную. Как бы это назвать, близорукая дальновидность? Надо же так хорошо продумать всё, и ошибиться в главном. В возрасте оппонента!

— Давай, я хочу твою новую метлу.

— По рукам. Тогда, у меня аналогичная просьба. Я хочу вернуть своё обратно. Тебе ведь не составит труда убедить своего дружка, вернуть мне мою собственность?

— Никого ни в чем убеждать не придется. Сам скоро в этом убедишься.

На следующий день, многие с нетерпением ждали окончания уроков. Студенты Хогвартса, большая их часть, хотела преподать урок зазнавшимся болгарам моими руками. Сомнений в том что я выиграю, никто не высказывал, но разум детей подобен открытой книге, все мысли наяву. Каждый второй ученик сомневался в моей победе, Слизерин почти поголовно поставил на мой проигрыш. Было бы грехом не воспользоваться шансом и не поставить на себя любимого.

Я прибыл на квиддичное поле под аплодисменты восторженных детей, тех самых, что неделю назад всячески пытались обличить меня во лжи. Забавно, они ведь правы. Я действительно лжец, только никто не представляет себе масштабов мистификаций. Если у меня и появится повод злиться на кого-то из них, то только из-за недооценки моих способностей.

Крам пришел заранее, стоял в центре поля вместе с новенькой молнией. Рядом с ним находился очередной болгарин, чья фамилия мне неизвестна.

— Правила таковы, Поттер, как только снитч окажется на свободе…

— Нет нужды повторять дважды.

— Хорошо, тогда начинаем.

— На изготовку! — Произнес секундант Крама, или он распорядитель этого нелепого соревнования?

Мы разошлись на расстояние двадцать шагов от центра поля, кто-то из толпы выпустил сигнальные чары. Дурмстранговец раскрыл футляр, и золотой снитч устремился вверх, а потом резко сменил направление прямо к Виктору Краму.

Я взлетел с места, точно подо мной разверзлись ворота в ад. Помогая себе телекинезом, я в полтора раза превысил максимальную скорость молнии, но всё равно не успел. Виктор Крам поймал снитч, который буквально влетел ему в руки.

— Один-ноль в пользу Крама! — Усиленный Сонорусом голос болгарского паренька раздался над квиддичным полем. Подождав пока мы спустимся на землю, он снова произнёс. — На изготовку.

Во второй раз ситуация повторилась. Различие в том, что на этот раз снитч не стал лететь по прямой прямо в руки болгарина, однако диагональная траектория летающего артефакта, все равно вела к ловцу болгарской сборной. Только в этот раз, я был наготове. Никто не заметил как я использовал Фините Инкантантем. Уже почти в руках болгарина, снитч резко сменил траекторию, топором ушел вниз, и я за ним. Пять секунд погони, и золотой крылатый шарик лежит у меня в руках.

— Один… Один, ничья, — удивленно произнес мальчишка. Когда я приземлился возле него, он не посмел взглянуть мне в глаза.

— Владеешь Конфундусом? Похвально. Тебе хватило яиц обмануть снитч, а хватит ли принять мой вызов на дуэль?

— Иван, что-то случилось, тебе плохо? — спросил побледневшего парня Крам. Удивительно, но он не знал о зачарованном снитче. Виктор на полном серьезе думал что первая победа его заслуга.

— Не… Нет. На изготовку! — попытался пустить твёрдость в голос испуганный ребенок.

Следующий раунд также оказался за мной, как и последующий. Набрав три очка, победа засчиталась мне, а толпа взорвалась восторженным рёвом… Большая часть, некоторые дети, в основном фанаты Крама, прогорели на ставках, и теперь небось проклинают меня. Болгарин не стал озвучивать счет, лишь бледнел все сильнее.

Когда я коснулся ногами травы, ко мне подбежали ученики с Когтеврана, Пуффендуя и Гриффиндора. Поздравления сыпались со всех сторон, мной восхищались и меня благодарили. Кто-то за отстаивание чести школы и Когтеврана, кто-то за потяжелевший от галлеонов карман. Только змеи, дурмстранговцы и прогоревшие на ставках ученики стояли поодаль, завидуя более удачливым сокурсникам.

Крам смог пробиться через окружавшую меня толпу не сразу, но когда ему все же удалось, то застыл не зная что делать дальше. Пару секунд он смотрел на меня извиняющимся взглядом. Ему рассказали о заколдованном снитче, и теперь парень стыдился своей победы. Он протянул руку с метлой, не говоря ни слова, и так же молча ушел.

— Это тебе, — протянул я метлу Гермионе. — Теперь у обоих моих лучших друзей есть подароки.

— Ой, Гарри… Иииии!!! — Девчушка обрадовано взвизгнула, повиснув у меня на шее.

— А как же я? — Наиграно возмутился Невилл.

— Гарри, ты забыл про меня. — поддержала гриффиндорца Луна.

— Эм, в очередь детишки. Может быть ещё есть желающие со мной посоревноваться? Ставка — одна метла типа «Молния».

Желающих не нашлось, владельцев молний не так уж и много в Хогвартсе. Соревноваться со мной им невыгодно, если уж я Крама победил… Когда я увидел направляющегося в мою сторону Рона, думал один сопляк решится. К моему удивлению, мальчишка пересилил себя, пришел извиниться. Он остановился прямо передо мной. Я, Гермиона, Невилл и Полумна уставились на него, в ожидании начала непростого разговора.

— Я… Прошу… Ах, к чёрту! Прости меня, Гарри, я облажался, вёл себя как козёл. Зависть затуманила мой разум…

— Не так пафосно, дружище. Ты извиняешься, а не толкаешь высокопарную речь в министерстве.

— Уж прости, стараюсь как могу. Я не великий оратор, который с честными глазами обманывает толпу, однако своими обвинениями я обидел тебя…

— Не обидел.

— Нет?! — В один голос спросила компашка.

— Я прощаю тебя, Рон, ведь твои слова искренни, я чувствую это, — так оно и было. Вздумай я сейчас проигнорировать его, то при легком содействии со стороны, парнишка вскроет себе вены от горя.

— Правда, ты не злишься на меня?

— Нет, я ведь говорил, все мои действия являются зеркальным отражением намерений или поступков окружающих меня людей. Но друзьям сделаю скидку, — на первый раз. Если такое повторится, то Рону Уизли придется платить стократно больше, а за ним долг и так немаленький накапал. — Теперь, Рон, пошли поищем близнецов.

— Фреда и Джорджа? — Я утвердительно кивнул. — Они что, тоже поссорились с тобой?

— Нет, намного круче, они должны мне кругленькую сумму галлеонов, думаю… — Произведя нехитрое вычисление в голове, я ошарашил друзей— Около тысячи золотых кругляшей.

— Сколько?! — Выпучили глаза Рон и Невилл. Полумна засмеялась, а на лице Гермионы проступило волнение.

— Неужели вы думали, что я проиграю, и не сделали ставок на меня? Ваша вера в национального героя магической Британии удручает. Вы не настоящие фанаты победителя Волан-де-Морта!

— Прекрати паясничать, лучше найдем побыстрее Фреда и Джорджа.

Близнецы нашлись чуть дальше от квиддичного поля, там, где их не могли застукать учителя. Они раздавали выигрыши счастливчикам. Мальчишки и девчонки получали кошель с десятью, двадцатью, реже тридцатью монетами, но самый большой кошель припрятали для меня. Перекочевавший в мои руки мешочек с монетами, гулко звякнул содержимым. Он был весьма увесистым, хотя на него были наложены двойные чары расширения пространства и снижения веса.

— Ну что, ребят, прогуляемся до Хогсмида. У меня возникло желание отметить возобновление дружбы!

— Я за!

— Я тоже!

— И я! — Дети поочередно вскинули руки вверх. Что в Неверленде, что на Земле, люди везде одинаковы, имеют схожие потребности. Развлечения — одна из них, особенно когда они за чужой счет.

В тот день детишки славно провели время, а я чувствовал себя старым дедом, выгуливающим внуков. Посидеть в пабе Три Метлы удалось едва ли с комфортом. Окружающие меня собеседники не способствовали культурному времяпровождению. Благо нашлись в кабаке парочка старых чародеев, с которыми удалось пообщаться на магические темы за игрой в гвинт.

Я был приятно удивлен, когда продул две из трёх партий. Вот и первые умельцы, способные грамотно составлять колоды, начали заполонять пабы, вместе с шулерами. Смухлевать в Гвинте практически нереально, но все же возможно. Поддельные карты, артефакты, позволяющие узреть колоду и карты соперника. Все это, увы, существует.

Гулянка вышла памятной. Потратился я не шибко сильно, хотя это вопрос сравнения. Для кого-то пятьдесят галлеонов достаточно солидная сумма, для меня несущественная мелочь. Большую часть мы потратили на выпечку, но четверть я проиграл в гвинт. Надо форсировать проведение турнира.

После того дня для учеников события разворачивались в прежнем темпе: учеба, учеба и ещё раз учёба. Только участникам турнира помимо основных уроков, приходилось дополнительно изнурять себя тренировками ума и тела. Троица готовилась к следующему испытанию.

В таком ключе наступила зима. Выпал первый снег и, помимо твёрдых осадков, в осадок выпали студенты Хогвартса. Турнир трёх волшебников сопровождается рядом других атрибутов, вроде святочного бала, о котором ученикам Хогвартса сообщила декан Гриффиндора, походя, после уроков трансфигурации.

Изюминкой вечера будут танцы. На бал могут прийти ученики четвертого курса и старше, хотя для танцевальной пары можно пригласить ученика любого возраста. Банально, я бы сказал абсурдно и неинтересно, но что поделать, я сам выбрал общество, в котором живу. Глупо ожидать от праздника в школе такого же разгула, как на официальных собраниях чародеев в Гарштанге… Признаюсь, иногда скучаю по тем временам.

Последующие дни после заявления Макгонагалл, деканы факультетов инструктировали своих подопечных насчет бала, а самые расторопные ребята начали ухлестывать за девчонками. Я же с головой ушел в работу…

Глава 47 Весёлые Каникулы

Окунувшись с головой в работу, я исследовал врата с полной отдачей, исчезая из поле зрения «друзей» целыми днями. Отчасти в этом были виновны не только новые секреты, манящие меня, просящие разгадать их побыстрее, и желание открыть для себя паутину мироздания, но и окружающие меня незрелые умы, детишки одним словом. Их писки, возгласы и вопросы очевидно способны загнать в психушку любого здравомыслящего человека.

Каждый раз, когда я появляюсь в большом зале, детёныши вопрошают у меня, с кем я пойду на святочный бал? Особо активничали в этом плане мелкие пигалицы. Стальная воля перекрывала моё бурное воображение в эти моменты, не позволяя мне блевануть сразу же, как я представлял себе такой позор.

— Как это, ты не останешься на Рождество? Дружище, ты головой ударился! Ты случайно не выпил то зелье, что мы вчера готовили у Снейпа? Может, тебе стоит поговорить с мадам Помфри?

— Нет, спасибо, я абсолютно здоров.

У рыжего не укладывалось в голове, как можно пропустить праздник, не имевший аналога за последние три столетия. Такая возможность выпадает один раз на всю школярскую жизнь. Стоит воспользоваться возможностями по максимуму. Он явно говорил о тех вейлах, которые запудрили ему мозги.

— Тебе не понять. Ты всю жизнь провёл в кругу большой, дружной семьи. У меня, до недавнего времени, такой возможности не было. Однако теперь у меня есть крёстный, и это Рождество я хочу провести с ним. — Я выдал очередную порцию лжи, предназначенной для ушей снующих туда-сюда учителей.

— Прости, я опять ляпнул что-то не подумав. Поступай как считаешь нужным, если тебе так будет лучше. С твоим уходом у простых ребят выбор будет шире.

— Рад за них, — на автомате выдал ответ, мыслями пребывая далеко от Хогвартса. Избавив себя от участи куда постыднее, чем смерть от ведьмачьего меча, я покинул школу официально, что не мешало мне по десять часов пропадать в недрах замка каждый день. Я перемещался между мануфактурами и Хогвартсом никого не стесняясь, и даже посетил убожество под названием святочный бал.

Дети, как обычно, пытались пародировать взрослых, у некоторых даже получалось, отчего они выглядели ещё уморительней, но большинство смотрелись нелепо, как маленькие разодетые болванчики, пытающиеся казаться чем-то большим, чем рука мастера им предназначала, и это ещё мягко сказано. Задержался я там ненадолго, выцепив взглядом из толпы Гермиону, танцующую с Виктором Крамом, и Рона, стоящего в отдалении вместе со смуглокожей девушкой.

Сравнивая святочный бал с пирами и собраниями волшебников во дворце Гарштанг, что на острове Танедд, я не ожидал победы первого по части разгула, но хоть в организационном плане Хогвартс должен был что-то противопоставить. Увы и ах, единственный балл заслуженно отошел еде, она была как всегда на высоте, хоть оценить её получилось с трудом.

В остальном же, я складывал дни в недели за финансовой работой, а так же работой магической. Порой мне казалось, что иметь дело с деньгами куда сложнее, чем с древней магией. Тайные искусства не могут ввести тебя в заблуждение, обмануть с ложными расчетами. Каждая неудача исключительно на собственной совести и некомпетентности.

Деньги же порой могут ввести в искушение слабовольных людей, заставить делать глупости чаще, чем приближающийся к разгадке магии вселенского масштаба чародей. Настал тот день, когда меня обокрали. Случившееся было неизбежно — очевидно, что расширение бизнеса включает в себя наём все большего количества сотрудников. Я не мог проверять каждого лично, особенно будучи в Хогвартсе. Разумным решением мне показалась передача части полномочий отдельным личностям, дабы ускорить бюрократический аппарат. Дать выход инициативе подчиненных.

Что меня собираются обокрасть, я узнал заранее, ещё двадцатого октября. Устроившийся работать зачарователем, Дин Клауз, специалист из Германии, был, подобно множеству других сотрудников моей компании, не совсем чист на руку. Однако, на этот раз я решил провести эксперимент, увидев в линиях будущего вероятность, при которой мужчина отказывался от преступной деятельности в пользу честной и законопослушной жизни. Не получилось.

В поисках работы герр Клауз первым делом обратился к моим знакомым в преступном мире, закадычным друзьям и совладельцам лавки тёмномагических артефактов Кьюриоусу и Марогону. Те дали ему наводку на пару лавок конкурентов рангом пониже. Немец шикарно справился, недаром мастер зачарования. На следующий день он жаловался нанимателям, что чары на сейфах оказались слишком простецкими, добычу получилось взять легко, без азарта.

Ещё через неделю Клауз пришел наниматься ко мне на работу, точнее ограбить меня. Он рассудил, что справится максимум за пару недель работы. Обычно он работал пару часов, забирая куш, достаточный для пары месяцев безбедной жизни. На этот раз он сделал исключение, справедливо решив, что полученный в итоге куш превысит ожидания. Имея рекомендации уважаемых зарубежных магов, документы казались настоящими, а биография незапятнанной. Каждая бумажка шла в разрез с вариантами будущего Дина Клауза, поэтому я поинтересовался у тех, кто вертится в низах общества, о его истинной личности, а потом взял на работу. Меня заинтересовала сама возможность нанять преступника не в качестве охранника, а полноценного ремесленника. Выдал ему сразу двойной оклад, и повысил ещё на пятнадцать процентов зарплату по прошествии месяца.

Мои действия колебали грань будущего. Я менял судьбу человека лёгким взмахом руки, одаривая того подачками, процентами и галлеонами. Тем не менее исправить деньгами Клауза не получилось. Я пришел к неутешительному выводу, что деньги слишком слабая мотивация для перекройки состоявшейся личности. Может быть, лояльность зачарователя все же имеет свою цену, однако явно не ту, на которую он решил меня обставить.

А ведь помимо навыков зачарователя, герр Клауз обладал незаурядными навыками обливиэйтора. Он изначально нацелился только на самое необходимое, уделяя изрядную долю внимания только важнейшим, по его мнению, членам коллектива. Создание рам и полировка уже заколдованых дальнозеркал его не волновали. Клауз не оценил важность последних штрихов, думая, что всё это лишь декорация, призванная взвинтить цену для заколачивания сверхприбыли.

Не было никаких отзеркаливаний аврорам, никто из сотрудников даже не заподозрил неладное, когда Клауз во вторник не пришел на работу. Никто из обманутых не понял, что их секреты стали достоянием вора. Чистая работа с одной стороны и я, дожидающийся в качестве таинственного покупателя, с другой. На этот раз я принял вид статного аристократа, одетого по последнему писку моды, списав часть образа у небезызвестного Люциуса Малфоя.

Кьюриоус и Марогон любезно согласились найти покупателя. Клаузу было плевать, кто заинтересуется технологией зачарования дальнозеркал, он назвал сумму и повелел найти состоятельного клиента. Доверившись репутации дуэта, герр Клауз не заподозрил западни, явившись на встречу без должной подготовки. Я ожидал парочки телохранителей за спиной, всё-таки не секрет производства сахарной ваты собирается продать, однако немец чувствовал себя вольготно. Недолго правда.

Подчинить его империусом на глазах у толпы не получится, зато я подчинил таким образом официанта в пабе. Дин Клауз заказал выпивку, в которой ему подсыпали то же зелье, что и Волан-де-Морт хлебает по утрам. Уже через пятнадцать минут торгов, мы сошлись на весьма выгодных для обеих сторон условиях. Я не плачу ему ничего, пока он не удовлетворит моё любопытство, приоткрыв завесу тайн. А так как говорить в пабе на столь секретные темы, по меньшей мере глупо, мы проследовали ко мне. Где находится это «ко мне» Клауз не спрашивал. После зелья он стал очень доверчивым, не подконтрольным мне, но легко внушаемым. Задавай любой вопрос, не солжет. И я задал.

На следующий день, уже находясь под действием Империуса, Клауз пришел ко мне в офис, желая оформить заявление об увольнении по причине семейных проблем. Я честно выплатил ему отработанные часы, после чего мы пожали руки, и он ушел. Больше никто в жизни не видел Дина Клауза, ну так наверняка бы сказали в будущем, стань эта история достоянием общественности, что весьма сомнительно, ведь немец оказался бывшим сотрудником отдела тайн. Это объясняло его навыки зачарователя.

Покопавшись в его памяти, я узнал, откуда у него появилось настойчивое желание узнать секреты компании «VTT». Его к этой мысли плавно вели уже больше полугода. Друзья из отдела за пинтой пива рассказывали множество интересного об инновационных методах борьбы с утечкой конфиденциальной информации — охранные чары, в принципе не поддающиеся стандартной классификации. Всё это добро в одном месте, дожидается лучшего мастера-вора в стране.

В общем, его банально взяли на слабо, подвели к мысли, что неплохо бы провернуть невозможное, а то и вписать своё имя в историю. Вот только, когда дело дошло до настоящей магии, взмахи палочкой, заученные заклинания, даже индивидуальный подход к неизвестным чарам, не принесли результата.

Поняв, что в перспективе он может остаться с голыми руками, Клауз пошёл по грубому пути леггилименции и обливиэйта. Он рассудил так: главное узнать основу создания зеркал, остальное — ненужные декорации — бессмысленно, не стоящая внимания пыль, брошенная в глаза. Часть знаний он вообще получил по контракту, осталось только разговорить ещё двоих работяг и дело в шляпе.

Клауз втерся к ним в доверие, пригласил выпить после рабочего дня. Он подливал им кружку за кружкой, спаивая до состояния беспамятства, а потом копался в их черепушках. Следы пребывания он удалил обливиэйтом. Обманутые работники ничего не заподозрили, списав провалы в памяти на алкоголь. Гениально.

Закончив эксперимент неудовлетворительной оценкой, я собирался потратить оставшееся

свободное время на самосовершенствование и работу с компанией, но дальше спускать на тормозах проблемы с отделом тайн нельзя…

***

В преддверии нового года, министерство магии ничем особым не выделялось на фоне остальных рабочих дней в году. Здание министерства представляет собой восьмиэтажное сооружение, скрытое под землей. Помещение, через которое осуществляются все входы и выходы, зовётся атриумом. Именно здесь больше всего бросались в глаза новогодняя обстановка и обилие рабочих. В центре атриума, недалеко от фонтана Магического Братства, установили ёлку, разукрасив её движущимися магическими бусинами всех цветов и оттенков. Их мерцание не было статичным, наоборот, одни иллюзии затухали, другие зажигались с переменной скоростью, устраивая таким образом настоящее светопреставление из различных зверушек, лазящих по дереву.

Джеффри Карпентер был одним из многих магглорожденных волшебников в магической Британии. В одиннадцать лет ему, как и большинству магглорожденных волшебников, повезло получить письмо из Хогвартса, возвысившее его на ступень выше обычных смертных. Можно сказать, до четвертого курса парень считал себя счастливчиком, попавшим в пантеон богов, но чем больше он взрослел, тем яснее становилось: средь богов он прислуга.

Джеффри не хватало усидчивости, таланта в магии, в конце концов — чистоты крови, или что ещё там отвечает за магический потенциал. На фоне даже других магглорожденных заклинания давались ему с большим трудом. Первые несколько лет он честно учился, зубрил теорию магии, разучивал заклинания, практиковался с волшебной палочкой даже после отбоя, но даже так разница между ним и менее усердными однокурсниками с каждым годом становилась всё отчетливее. К пятому курсу от бесконечного энтузиазма и распираемой изнутри гордости осталось только унылое отчаяние. Не получилось из Карпентера великого мага, врожденный дар был слишком незначительным.

Закончив пятый курс, Джеффри не пошел учиться дальше. Минимальные знания он получил, а на большее, с его то талантами, рассчитывать не приходилось. Жизнь очень рано дала ему под дых, и шестнадцатилетний паренек согнулся пополам. Будучи сыном потомственных фермеров, он не собирался жить как предки, а попытал счастье в магическом мире ещё раз.

Первую работу он нашел в аврорате. Туда принимали даже самых ущербных в магическом плане колдунов. Его проблему поняли и даже нашли решение, к его собственному великому удивлению. Нет, Джеффри Карпентера не натренировали до состояния архимага, ему всего лишь позволили применять непростительные, а точнее Аваду Кедавру на преступниках, представляющих реальную опасность. Убивающее проклятие потому и запретили. В своей простоте изучения её может освоить кто угодно. Три года постоянных занятий довели это умение у Карпентера до уровня рефлекса.

Карпентер применил Аваду на первом же задании по задержанию пожирателя смерти, вот уже девять лет успешнопритворяющегося законопослушным магом. Он сторожил черный ход особняка, когда из окна второго этажа выпрыгнул бывший пожиратель. Его вынудили использовать ультимативное проклятие, против врага многократно превосходящего Джеффри по силе и умениям. Пожиратель, убив двух товарищей новоиспеченного аврора, решил поразвлечься, однако Аваду Джеффри успел применить первым.

Потом были ещё несколько стычек, закончившихся с похожим исходом. Новичку в аврорском корпусе просто не хватало умений для задержания преступников без летального исхода. Для заучивания этих умений уже не доставало таланта. В итоге Джеффри по тихому попросили уйти со службы, оставив ему неплохую пенсию.

Вторым пристанищем в мире магии стала работа на министерство… В качестве охранника. Гордиться ему нечем, но крохобор вроде него не мог похвастаться широтой выбора, повезло что взяли на относительно тёплое местечко. Новые обязанности заключались в проверке и регистрации всех магов, не относящихся к министерским сотрудникам. У тех имеется при себе особое удостоверение личности, жетон, магическим образом отводящий взгляд Карпентера от очередного сотрудника, на газету Ежедневный Пророк.

На словах, его участь в мире, так и не ставшем родным, звучит ужасающе, прямо-таки страдалец, обделённый фортуной, однако Джеффри Карпентер был вполне доволен своим положением в обществе. Он смирился, нашел свой дзен, свою тихую гавань. Карпентер ежемесячно получал пенсию за работу аврора, плюс зарплату за работу охранника в галлеонах у магов. Золотые монеты менял на фунты у гоблинов. Деньги тратил у магглов. Грубо говоря, работал в магическом мире, жил в мире обыкновенном. По меркам второго, Карпентер являлся состоятельным джентльменом, холостяк тридцати годов от роду, не знающий отбоя от девушек.

В общем, неполноценным он себя не ощущал, конкретно сейчас он чувствовал себя раздраженным. Скоро новый год, но, как назло, четыре рабочих дня кряду выпали аккурат во время праздников. Точно так же в прошлом году выпало его коллеге. Тогда он сочувствовал ему, теперь сам же испытывал новогоднее одиночество в полной мере. Мерзкое ощущение!

Чтобы хоть как-то скоротать часы до прибытия смены, Джеффри взял с утра несколько газет ежедневного пророка и несколько книг в жанре фэнтэзи. Сам, будучи магом, он мог насладится иронией ситуации. Время от времени один из каминов вспыхивал зелёной вспышкой, появлялись посетители, с которыми предписывалось обращаться согласно протокола. Ему приходилось отрываться от весёлого времяпровождения, дабы совершить положенный ритуал или процедуры, смотря каким языком говорить.

Ничего сложного, всего лишь осмотр мага на наличие запрещённых артефактов, зелий или литературы, потом проверка его волшебной палочки с помощью специального устройства. Если всё в порядке, маг не объявлен в розыск, не является преступником или персоной нон-грата, Джеффри выдавал ему временный пропуск и дальше пинал балду до прихода очередного посетителя.

Сегодня камины горели зелёным с большими интервалами, праздники на носу, как-никак. В основном приходили сотрудники министерства. Обычные колдуны, на счастье Карпентера, предпочитают не работать в канун нового года.

— Наконец-то минута отдыха, — сказал Джеффри после того, как проверил целую дюжину посетителей. Что им не сиделось дома? Наверняка пришли сегодня чтобы специально досадить ему, поиздеваться над бедным проверяющим и его положением. Улыбнувшись нехитрому мысленному брюзжанию, он вновь поднял газету со стола, вчитываясь в пробегающие перед глазами слова.

Минута отдыха превратилась в пять, потом в десять, пятнадцать, прошло больше половины часа. Поначалу Джеффри обрадовался нетипично долгому отсутствию посетителей, но вскоре насторожился, когда в течении одного часа никто не пришел. Он уже собирался отзеркалить начальству, ведь на его память таких прецедентов не случалось раньше. Бывало, один камин из множества отключался от общей каминной сети из-за изнашивания чар. Тогда вызывали мастера зачарователя, и спустя пару минут проблема решалась. Но все камины разом… Эх, как бы потом избежать проблем. В том, что они будут, Карпентер не сомневался, однако он даже представить себе не мог, какие…

Джеффри успел достать дальнозеркало из кармана, лицо волшебника с другой стороны начало проступать на туманом стекле, как во всех каминах атриума, единовременно вспыхнул зелёный огонь. А потом ещё раз! Маги и ведьмы вышли из каминной сети в двух группах. Они носили мантии черного цвета смутно знакомого фасона, зато маски сразу бросились в глаза. Пожиратели смерти!

— Пожиратели смерти напа… — Не успел он предупредить начальство, как зелёная вспышка непростительного прервала жизнь Джеффри Карпентера.

Через его тело переступил в общем числе тридцать один волшебник. Они шли отдельными группами по шесть человек, и вёл их сам Лорд Волан-де-Морт, однако никто не мог этого знать. Нападающие, все до одного, скрывали свои лица под масками. Потом, когда пыль уляжется, выжившие посчитают потери и однозначно скажут только об одном. Это несомненно были прихвостни тёмного лорда, и они пришли убивать!

Более умные маги даже предположат, что атака имела вполне конкретную цель, ведь больше всего урона понёс отдел тайн. Больше двадцати его сотрудников были убиты с особой жестокостью, а от главы отдела, Манфреда Ланшера, остались лишь обугленные кости левой руки. В этот день отделу тайн был нанесён непоправимый ущерб. Вскоре, по приказу министра магии, он был расформирован.

Глава 48 Интерлюдия II

В кабинете министра магии сегодня было необычайно людно. Здесь присутствовали маги, с Корнелиусом Фаджом в обычное время не контактирующие. Однако, после недавнего происшествия, министр магии резко начал вспоминать остальных мало-мальски важных подчинённых, в надежде спихнуть на них часть вины.

— Вопиющая халатность… Недопустимое промедление… Жалкие результаты борьбы с преступностью… — Знаменитая журналистка в очередной раз проехалась критикой по личности Фаджа. Казалось, она давно поставила себе цель дискредитировать всю верхушку министерства, но сегодня что-то изменилось.

Ежедневный пророк — министерский инструмент пропаганды. Обычно там публикуют хвалебные оды аврорам, задержавшим очередного мелкого преступника, преподавая это как победу над отрядом пожирателей минимум. Пудрят мозги магическому населению, дабы не сеять панику в смутные времена. Изначально Скитер взяли на работу как противовес, чтобы журнал не скатился в открытое фанатичное воспевание каждого чиха министерства.

Сегодня Рита Скитер превзошла любые ожидания министра магии. Судя по багровеющему лицу, сжатых добела кулаках, держащих газету, и нервному цитированию фрагментов статьи, Фадж наконец-то ощутил тряску трона под собой.

Руфус Скримджер, глава аврората, один из немногих людей, кто не боялся власти Фаджа, банально потому, что он является ценным кадром, без которого нынешнему министру недолго останется на своём посту. Вторым таким смельчаком был Аластор Грюм. Его хоть и не приглашали, но с тех пор как пожиратели смерти активизировались, боевой пенсионер самостоятельно взвалил на свои плечи груз ответственности.

Он вернулся на службу, стал рыскать по Лютному, проверять каждую наводку, каждый слух, каждый домысел. Пока без особых успехов. Некоторые выводы насчет недавнего нападения на министерство специалисты сделали, только Фадж не спешил выслушать своих подчиненных, наоборот, он решил сделать им выговор. Идиот.

— Скажите мне, мистер Стаут, — Фадж попустил в голос официоза, начав выговор в миролюбивом ключе, — как так получилось, что каминные сети пропустили пожирателей смерти в центр магического мира Британии? Разве я не назначил вас на ответственный пост руководящего центром сети летучего пороха? Как вы могли профукать их?

— Сэр, я могу со стопроцентной уверенностью сказать вам, с нашей стороны не было никаких сбоев, ни один сотрудник в тот день не подключил внешние камины к нашей сети, никто не делал экстренных подключений…

— Экстренных подключений? — Притворно недоумевающе спросил министр магии. Он отлично знал, о чем пойдет речь дальше, сам пару раз, через третьих лиц, просил Стаута о немедленной помощи.

— Ну… Мы иногда, на несколько минут, подключаем сторонний камин к общей сети, для проверенных людей из аврората, когда нужно транспортировать пойманных преступников или другие подобные случаи…

Лучше бы он молчал, подумалось Скримджеру. Вот зачем Стаут упомянул про «другие случаи»? Фадж не зря занимает свой пост, он может сделать вид, что не понимает о чем идёт речь, а потом припомнить твои же слова в самый неудобный момент.

— О каких других случаях идёт речь? Ну, я жду!

— Да так, пару раз подключали камины в Лондоне и окрестностях для наших сотрудников, которые не умеют трансгрессировать. Пару раз для нескольких учеников Хогвартса, которые опоздали на Хогвартс-Экспресс…

— Значит, у посторонних все же была возможность вмешаться в работоспособность каминной сети?

— Я не уверен…

— Да или Нет?! — Сорвался на крик Фадж. Учуял возможность спихнуть вину на нижестоящего, и теперь цеплялся за этот шанс как заключенный Азкабана за светлые воспоминания.

— Теоретически да, но крайне маловероятно — даже если подключить один, два, десять, да хоть сотню каминов извне, без допуска изнутри они не заработают. Возможно некто помог им раньше, такая операция прорабатывалась явно не один день… — Стаут продолжал себя закапывать. Вот он подал министру идею о стороннике Волан-де-Морта в министерстве, а как говорится, инициатива наказуема.

— Мы вас услышали, мистер Стаут, спасибо, вы свободны. — Самодовольно произнес Фадж, отыскав козла отпущения. Удобно устроившись в своём кресле, он скрестил руки на животе, и стал рассматривать других участников заседания.

— Слово за вами, джентльмены. Объясните мне, как отряд пожирателей проник в министерство? Где были вы в это время, почему не остановили террористов?

— По первому вопросу, мне нечего отвечать. Я вижу ты уже нашел виновника, Фадж, — сурово произнес Аластор Грюм. Старый вояка тоже догадался о намерениях министра. Впрочем, по второму вопросу ответа тоже не последовало. Авроры умели признавать свои ошибки.

— Сразу после того как пожиратели переместились в министерство, все камины до единого перестали исправно функционировать. Мы не смогли прибыть вовремя. — Скупо, но информативно ответил Руфус Скримджер.

— Не смогли прибыть вовремя?! А что насчет тех мракоборцев, которые и так здесь присутствовали, они не смогли убить, я не говорю о задержании, даже убить одного пожирателя не смогли!!!

— Именно, в свете чего я поддерживаю теорию мистера Стаута о предателе в нашем стане.

— На каких основаниях вы сделали такой вывод?

— Как ты верно упомянул, Фадж, авроры не смогли убить ни одного пожирателя. Но ты здорово ошибёшься, если обвинишь наших ребят в низком уровне подготовки. Все крайне просто — стычек с аврорами практически не происходило.

— Как так?

— А вот так. — Продолжил Грюм. — Ублюдки знали куда идти, как идти, чтобы не попасться на глаза подготовленных магов, готовящихся дать отпор. Их вели за ручку по наиболее удобному пути, избегая серьезных скоплений магов. Те же, кто не успел перегруппироваться…

— Хоть как-то нужно было дать отпор. — Буркнул Фадж, уже не пытаясь давить авторитетом, который в глазах легенды аврората и его нынешнего главы, отсутствовал полностью.

— Нужно, не спорю, только вот не вышло это по одной простой причине: предатель-информатор сидит на самом верху. Он снабжал пожирателей информацией о передвижении всех сотрудников, на любом этаже. Стаут явно не фигура такого ранга, тут нужен глава отдела магического транспорта, непосредственный начальник Стаута. Кстати, я не вижу его среди нас, случайно не знаете, почему?

— Знаю, Руфус, знаю, и даже не случайно. Вы тоже знаете, всё-таки именно ваш отдел опознавал убитых.

— Странное совпадение, не находите? До того, как посетить отдел тайн, отряд нападавших задержался на шестом уровне, где располагался кабинет ныне покойного подозреваемого. В отличии от мистера Стаута, маглорожденного волшебника, глава отдела магического транспорта — чистокровный волшебник в третьем поколении. Не густо, соглашусь, но куда охотнее последователи Тёмного Лорда стали бы сотрудничать с чистокровными магами чем с маглорожденными. Когда же дело было сделано, они обрубили концы в воду.

— Как они сбежали? — Обеспокоенно спросил Фадж.

— Переместились неизвестным образом. Это нас и озадачило, Корнелиус. В министерстве по прежнему расположен отдел магического правопорядка. Пожиратели, вторгаясь, также понимали сей факт, поэтому на каждом этаже они активировали антиаппарационые чары, поверх наших, чтобы присутствующие в здании авроры не успели среагировать. Рано или поздно мы бы догадались об их намерениях, на каком этаже находятся, и просто бы трансгрессировали туда. Когда же антиаппарационые барьеры развернулись во всю ширь, это вызвало недоумение у большинства. Некоторые даже подумали, что случилась битва на истребление, где в живых останется лишь одна сторона. Началась массовая истерия.

Руфус Скримджер взял паузу чтобы отдышаться, за него говорить продолжил Аластор Грюм.

— То были гражданские. Авроры наоборот порадовались. Теперь пожиратели сами оказались в ловушке. После перегруппировки, ребята начали прочесывать кабинет за кабинетом на каждом этаже, пока не добрались до отдела тайн. Дальше ты сам знаешь.

— Да. — Угрюмо кинул Фадж. Глава аврората смотрел на ежеминутно меняющееся выражение лица министра магии, сравнивал его действия со своими, думал как бы сам поступил в данной ситуации. Руфус Скримджер не понимал, какого чёрта Фадж до сих пор не снял с себя полномочия, передав их кому-то более достойному, к примеру ему.

Окинул министра ещё раз взглядом с головы до живота, а именно столько он рассмотрел из положения сидя. Зрелище не впечатляло. Руфус не собирался давать министру умственную оценку, ограничившись физической — неудовлетворительно. Ему вспомнились слова железной леди, премьер-министра Великобритании, женщины, которую он однажды защищал от спятившего чистокровного фанатика Волан-де-Мота: «Если человек не может контролировать свой вес, не означает ли это, что он не может контролировать другие, более важные вещи?». В этом вопросе он был солидарен с магглой. Раз Фадж не может контролировать чревоугодие, то о чём ещё рассуждать?

— Есть один вопрос, требующий немедленного вмешательства. Точнее, только сейчас появилась реальная возможно его решить. — Глава аврората прервал царящую тишину.

— Чего ещё? — Недовольно спросил Фадж. Только дополнительных проблем к уже имеющимся ему не хватает. Скримджер точно не упустит возможности пожаловаться на тяжелую работу, нелегкую судьбу авроров в наше-то время, чтобы в конце концов потребовать дополнительное финансирование для своего отдела.

— Отдел тайн практически уничтожен. Выжили только те сотрудники, которые находились на заданиях в момент атаки. Официальные рапорты серьезно занижают число убитых, почти что в два раза. Проблема в том, что выжившие сотрудники являются полевыми работниками, мало понимающими в руководстве целой ветви министерства. Нам нужно как можно быстрее восстановить численность отдела тайн, назначить выживших на ответственные посты, начать подготовку новых кадров.

— Слишком долго и затратно. Мы не можем позволить себе такие усилия. Прямо сейчас мы должны укрепить обороноспособность министерства магии, проверить каждого сотрудника, от простого писаря до глав отделов, на лояльность. Оставшихся без работы невыразимцев распределите по другим отделам, в зависимости от их навыков. Можете вообще всех себе забрать. — Ожидаемый ответ немедленно слетел с языка министра магии. Всё как и предполагал Руфус, до чего же Фадж предсказуемый. — Судьбу отдела тайн мы решим, когда поймаем всех пожирателей и верхушку террористической ячейки.

— Ходят слухи, что это сам воскресший Волан-де-Морт.

— Ой, да бросьте, Аластор. Вы ведь сами не верите в эту чепуху?! Обычные сказки о лучших временах для оборванцев из Лютого. Простая провокация для обнищавших, бывших сторонников Того-кого-нельзя-называть. Сами знаете, как его имя действует на них.

— Моя работа заключается в том, чтобы оценить все варианты, даже самый невероятный. Но, допустим, вы правы. Тогда почему сами боитесь произнести его имя?

***

Новость о нападении на Министерство Магии облетела весь магический мир в кратчайшие сроки. Половина магического населения островов ещё не имели точного представления о произошедшем, как из-за рубежа уже начали приходить весточки от министра магии Франции, Болгарии, Германии, даже из-за океана прилетела весточка от президента МАКУСА — Магического Конгресса Управления по Северной Америке. Все выдающиеся волшебники и ведьмы, спешили выразить соболезнования по поводу жертв нападения террористов.

Их поддержка выражалась только словами, и те сомнительные. Обращения представителей разных магических национальностей были опубликованы в большинстве журналов магической Британии. Несмотря на громкие слова «крепкая духом нация», «силы, чтобы пережить горе», «мы разделяем ваши страдания», умный маг с легкостью мог читать между строк, и вот тут ситуация становилась сложнее.

Крепкая духом нация — вы там держитесь. Силы, чтобы пережить горе — займитесь уже собственными проблемами. Мы разделяем ваши страдания — надеемся, террористы не сунутся к нам. Голословнее всех были товарищи из-за океана, но американские колдуны могли себе позволить. Их как всегда любые невзгоды старого света обходят стороной. Лаять не боязно, когда ты сидишь за забором.

Дамблдор отложил в сторону свежий выпуск Ежедневного Пророка. Читать другие журналы ему резко расхотелось, уже зная, какие статьи обнаружит там. Рита Скитер подняла волну, которую все пытаются оседлать. Им плевать, что там, в министерстве, в отделе тайн, погибли люди, сенсация важнее! Зло снова поднимает голову, а маги Британии, вместо того чтобы сплотиться, снова пытаются переложить вину друг на друга.

У Альбуса Дамблдора были надежды… Война с Грин-де-Вальдом многому его научила, он думал, остальной мир тоже усвоил уроки, однако когда Том Реддл взял себе новое имя, никто не осознал в полной мере будущие неприятности. Не успело остыть пепелище старой войны, как началась новая, в чьём пламени ковались истинные герои, и зло опять отступило, жаль не насовсем. Ещё в ту ночь, когда Дамблдор оставлял малыша под дверью дома Дурслей, великий маг понимал: Волан-де-Морт вернётся.

Среди магических талантов нынешнего директора Хогвартса не числилось прорицание. Но отсутствие таланта в этой редкой стезе можно заменить рациональностью. Стоит лишь захотеть, и правда выстроится перед глазами цепочкой логических последовательностей. Только никому она не понравится, а потому массы предпочтут снова спрятать головы в песок, до самого последнего момента. Что-ж, Бог любит троицу, может и на этот раз как-нибудь справится?

Тот, кто спланировал и осуществил атаку на Министерство Магии, маг невероятной силы и ума. Таких на островах одновременно было не больше чем пальцев на одной руке, и то в лучшие времена. Сейчас это рука инвалида. Первый, кто приходит на ум, Тёмный Лорд. Второй — сам Альбус Дамблдор. По очевидным причинам, Альбус сразу отбросил идею о собственном участии в нападении на министерство магии. Да, он признавался самому себе, порой он гуляет ночью во сне, но это не повод становится параноиком. Подумаешь, лунатизм…

Ну, а если серьезно, дела плохи. Как только в Хогвартсе узнали об атаке на министерство, Игорь Каркаров и Олимпия Максим намеревались тут же прекратить турнир, сломать чертов кубок огня, освободить подопечных от контракта и сразу же драпать из Британии. Дамблдор, понимая, что стоит на кону, выложился на полную. Директор Хогвартса подключил все свои навыки красноречия и психологии, достал из тайника первоклассное зелье Феликс Фелицис и целых два часа вёл переговоры с порывавшимися бросить всё немедля директорами.

В определённый момент ему казалось, что приложенных усилий недостаточно, что сейчас они разругаются в пух и прах. Такой исход крайне нежелателен для школы с блестящей репутацией на островах и подмоченной за пределами магической Британии. Однако всё обошлось, в очередной раз… Дамблдор не понял, когда крики начали стихать, всё больше напоминая конструктивный диалог. Он сам не мог с точностью сказать, благодаря чему получилось убедить двух противоположных личностей, и объединить их вокруг одной идеи — не потакать террористам.

Видимо основная доля успеха легла на зелье удачи, ведь даже последний идиот не поверил бы в тот конспирологический бред, который Дамблдор два часа выдумывал на ходу. Когда дверь в его кабинете закрылась за последним посетителем, старик размяк в кресле. Минус одна проблема, остаётся ещё тысяча.

Уладив на некоторое время проблемы в школе, Альбус тут же кинулся в министерство с расспросами. Великому волшебнику рассказали всё как есть. Дамблдор пользовался безграничным кредитом доверия. Отчаявшиеся авроры спросили его самого, что думает о ситуации в целом? Действительно ли Тёмный Лорд вернулся? Слухи давно гуляют. Альбус ничего не ответил, сам бродил впотьмах. Но одно он узнал наверняка — Манфред убит руками

настоящих пожирателей. Не могли ведь невыразимцы устроить войну между собой, напялив маски.

Какая злая ирония, он хотел отгородить своих дружков от Гарри Поттера, убив мальчика, однако пожиратели добрались до главы отдела тайн раньше Альбуса. Жаль, Дамблдор был не прочь самостоятельно покончить с ублюдком. Одно не укладывалось в голове, почему сейчас? Волан-де-Морт, из-за чрезвычайной параноидальности, мог по своему воспринять встречу Манфреда с директором Хогвартса. К примеру, как предательство, но тогда к чему эта акция? Ещё один вариант произошедшего — месть! Пожиратели могли просто убить того, кто воспользовался их репутацией. Дамблдор не был до конца уверен в связях Манфреда с Реддлом.

Дамблдор не особо горевал по погибшим невыразимцам, равно как и сопутствующие жертвы террора пожирателей не нашли сильного отклика в его душе. Трудно удивить смертью столетнего волшебника, пережившего две мировые войны, магическую гражданскую войну и двух величайших тёмных магов столетия…

Глава 49 Операция Освобождение

Мой поход по министерству магии надолго останется в памяти британских чародеев. Нужно будет внести его в учебники новейшей истории, после того как стану министром магии, чтобы потомки помнили, от чего великий Гарри Поттер их избавил. Разумеется, утаив самые пикантные детали.

Погром в Министерстве — именно так прозвали нападение пожирателей, не слишком уничижительно для сотрудников министерства, недостаточно объективно для описания действительности, но хоть как-то нужно обозначить случившееся массам.

Общество магов прекрасно всё поняло. Реакция последовала незамедлительно, люди требовали ответа, как так вышло, что официальная власть настолько слаба? Я тоже не преминул воспользоваться ситуацией. Каждый официальный ответ Фаджа, Скримджера и других высоко назначенных лиц встречал резкую критику в лице Риты Скиттер, а так же рядом других, менее именитых журналистов, чьи оппозиционные высказывания подпитывались гневом народа, популизмом и кошельками, полными золотых кругляшей.

Шумиха не стихает до сих пор, а ведь прошло почти два месяца, скоро конец февраля. Я, как основной организатор, смог оценить последствия нападения на разных уровнях социума. В пабах люди открыто выражали протест, крыли матом служивых, пока алкоголь лился рекой. Более сдержанные колдуны, позволяющие себе иной способ проведения досуга, сошлись во мнении с менее образованными коллегами, однако не кричали на каждом углу о своей позиции.

Такие индивиды нашлись и в моей компании. Осторожные разговоры на тему смены министра и ключевых управленцев все чаще возникали на переменах и во время отдыха. Такая возможность действительно существовала, хотя ей не часто пользовались. Формально, министр магии обязан раз в семь лет максимум подтверждать свой статус, проводить эдакие показушные, ни на что не влияющие выборы.

На деле мало какой министр уходит с поста раньше конца жизни или деменции. Связанно это с сильной централизацией власти общества магов, а так же малочисленностью магов в сравнении с обычными людьми. Однако такие случаи бывали, к примеру предыдущий министр, Миллисента Багнолд, 31 министр магии, «правила» недолго, десять лет, после чего вынуждено подала в отставку, так как не справилась с возложенными на неё обязанностями в послевоенный период. Хитрая ведьма решила прыгнуть на уходящий в радужные дали поезд, сулящий выгоду при значительно меньших рисках, чем во время войны. Однако оказалось, что война окончилась лишь на бумаге. Наступил послевоенный период…

Поговорка — «Мир тесен» как нельзя лучше описывает магический мир Британии. Все про всех знают, любой поступок, как его не скрывай, рано или поздно становится достоянием общественности. Это сыграло на руку подающему надежды заместителю главы отдела магических происшествий и катастроф в далеком 1990-м году, который «всю свою карьеру оказывался в нужное время в нужном месте» — моя любимая цитата из последней статьи Риты Скитер. Все чаще в газетах мелькают статьи про «мирное время». Дескать, период «царствования» Корнелиуса Фаджа пришелся на послевоенное время. Он с честью провел страну через все препятствия, теперь пора выбирать нового министра, способного справиться с террористами.

Мне даже пришлось увеличить гонорары одиозной журналистки, ведь у неё над головой замаячил дамоклов меч, в виде перспективы вылететь на мороз. Фадж требовал немедленно прекратить клевету Ежедневного Пророка, главный редактор журнала требовал у Риты сбавить обороты, из-за чего та и требует у меня увеличение гонорара, если я желаю сохранить материал на прежнем уровне.

Ошибка журналистки кроется в непомерном самолюбии. Она мнит себя птицей высокого полёта, чья точка зрения единственно верна, а все остальные позиции либо совпадают с её собственной, даже если их высказывали раньше, либо неверны. Кроме неё, с моей руки кормятся ещё с пол дюжины акул пера, а неделю назад увидел свет первый выпуск журнала «Высшая Магия». Там пока что отсутствует даже малейший параграф политической направленности, всё внимание сосредоточено на британской артефакторике и методах зачарования, равно как и на зарубежные аналоги. Естественно, в первую очередь восхваляется продукция компании «VTT».

Молочные политические взгляды прорезались у недоразвитых детей в Хогвартсе. К моему возвращению обстановка в замке потеряла всякое волшебство. Ходили разговоры об отмене турнира. Состязание трёх волшебников отодвинулось на второй план, на фоне порождённого терроризмом страха, царящего в стране. Многие дети, решившие остаться на каникулах в школе, после погрома в министерстве вернулись домой, а некоторые не вернутся в Хогвартс в этом году.

Второй этап соревнований прошел без особых помпезностей. Зрителей и болельщиков набралось едва ли половина учащихся. Большинство предпочитало не покидать уютные и безопасные стены замка. Страх, искусно подогреваемый усилиями журналистов, надежно засел в умах магов.

Так и летели недели. Учёба, работа, рейды с пожирателями. Время от времени я спускал Волан-де-Морта с цепи. Преданный пёс совершал налёты на поселения магов и чужие лавки, торгующие поддельным товаром компании «VTT». Порой приходилось участвовать наравне с другими пожирателями, дабы унять излишнее рвение слуги. Заодно поддерживал физическую форму.

Я планомерно поднимал амплитуду отчаяния в магической Британии, набирая пушечное мясо в армию Лорда Волан-де-Морта. Пару раз мы совершали рейды за пределы островов, хотя мне больше нравится термин «Разведка боем». Основной моей задачей было изучение боевых возможностей иностранных магических структур правопорядка. Другие пожиратели не задавали вопросов; Идейные фанатики хотели только одного — убивать грязнокровок. Какая разница где?

Увиденное меня разочаровало. Разница тех же французских авроров от британских только в тактике, уровень навыков и магических знаний неотличим от большинства известных мне взрослых чародеев. В случае возможного конфликта в будущем, могу с уверенностью сказать: французы не помешают моим наполеоновским планам.

Нападению подверглась и магическая Болгария, а точнее одно маленькое поселение магов. Больше в эту страну не лез — далеко находится от островов, приходится прилагать большие усилия, чтобы перемещать целую толпу народа через портал.

Вот и первые серьезные успехи на поприще изучения древней магии. Я научился создавать порталы исключительно магией истока. Порталы, подобные тем, которыми перемещались всадники Дикой Охоты, жаль только в пределах одного мира, пока что. Плюсов у такого портала перед обычным немного, зато ультимативные. Главный — обход любой защиты, так как телепортирующийся перемещается между мирами, обходя материальные ограничения, в том числе и магического типа.

Таким образом, ватага под управлением Волан-де-Морта, а на самом деле под моим чутким руководством, совершала непредсказуемые налёты, не встречая сопротивления, не замечая преград. Я предсказывал появление авроров с точностью до секунды, позволяя избегать ненужных стычек.

Схема действий рейд-группы проста как Вингардиум Левиоса. Открывается портал сразу на место операции, группа пожирателей перемещаемся туда, я говорю время до прихода авроров, фанатики вовсю веселятся. С чего бы мракоборцам знать, где я буду, если у них нет возможности отследить точку выхода моих порталов? Так я сам же им об этом говорю, для большей эффектности, правда не всегда. У масс должно создаваться впечатление о недееспособности аврората.

Из-за точности информации о временных рамках меня прозвали часовщиком. Сам я не называл своё имя, Волан-де-Морт представил меня как свою правую руку, наиболее доверенного помощника, вернувшего Тёмного Лорда к жизни. Мне хотелось добавить: правая рука, которая дергает его за нитки.

Не все остались довольны тем, как складывались дела. Многие чистокровные волшебники, избежавшие отправки в Азкабан в 80-х годах, не проявляли должного рвения. За десяток лет их мировоззрение претерпело серьезные метаморфозы, оставив лишь презрение к маглорожденным, не больше.

Этого оказалось недостаточно, чтобы немногочисленные приспешники Волан-де-Морта начали рвать жилы за идеалы так некстати возродившегося лорда. Требовался стимул, который вернёт былую веру в могущество господина. Таким стало освобождение преданных сторонников Реддла из Азкабана, тех, кто все эти годы копил злобу на весь мир, и на бывших товарищей, открестившихся от них в трудный час. Уж эти не подведут.

Но обо всем по порядку. Целую неделю перед нападением на Азкабан в штаб-квартире пожирателей шла настоящая подготовка к штурму неприступной тюрьмы. На этот раз пожирателям предстояло столкнуться не с ненавистными им магглорожденными волшебниками или привычными мракоборцами. Им предстояло выступить против величайшего кошмара каждого преступника — дементоров.

— По крайней мере, если проиграем, не придется никуда уходить. Мы уже будем на месте.

Мой весёлый тон, так неподходящий антураж, разрядил обстановку за столом, и пожиратели в черных мантиях продолжили делать вид, будто усердно планируют атаку на Азкабан. На самом деле вся эта подготовка всего лишь мишура, призванная успокоить нервничающий молодняк. Реддл собрался взять с собой как можно больше свидетелей своего триумфа!

Одно высказывание осталось неозвученным старой гвардией. Они желали увидеть Гарри Поттера мёртвым, только это и ничто другое способно полностью вернуть веру в силы Тёмного Лорда, но, по очевидным причинам, подобный исход маловероятен. Хорошо, что данный вопрос не озвучили, иначе кто знает, как поведёт себя одурманенное сознание. Я точно не ручаюсь давать ответ…

Сорок человек в тёмных мантиях синхронно надели серебряные маски. Выстроившись шеренгой, они один за другим ступали в раскрывшийся портал. По другую сторону их ждал свободный от человеческого присутствия пятачок острова — кладбище, на котором закапывали погибших заключенных.

Мало кто интересуется, но, кроме дементоров, тюрьма имеет охранный персонал, состоящий из обычных магов. Постоянное соседство с дементорами плохо сказывается на психике, а нежить не делает различий между плохими и хорошими, поэтому тюремщики присутствуют на острове строго в определенное время. К примеру, когда нужно пристроить нового постояльца, или выпустить старого. Второе случается куда как реже. Не потому что сажают навсегда, а на свободу выходят сбегая. Отнюдь, всё куда проще. Дементоры не любят отпускать на волю принадлежащие им души. Много кто умер здесь раньше, чем вышел на свободу, лишившись рассудка. Средь них были те, чей срок не превышал десять лет.

Родственники жертв протестуют, требуя закрыть Азкабан, особенно сильно напирают на министерство после трёх успешных побегов: Крауча младшего, Сириуса Блэка и Люциуса Малфоя. Раньше у министерства и авроров ещё были отговорки вроде лучшей в мире тюрьмы для магов, теперь же они истаяли как масло, кинутое в разгоряченный походный котелок. Вся слава Азкабана как неприступной темницы бледнеет на фоне ауры жестокости и бесчеловечного отношения к заключенным.

Ярким доказательством служит большинство пожирателей смерти, как бывалые, так и новички. Подручные Волан-де-Морта привыкли исполнять приказы лорда без лишних слов, но услышав точку назначения, даже они зароптали.

— Сколько времени у нас в запасе? — Спросил меня Люциус Малфой.

— Много. Сегодня дежурящих магов нету. Главное держись плана, и не попадешь сюда во второй раз.

Под маской выражение Люциуса не разглядеть, но мысли его я прочел, и ой как они мне не понравились. Средь прихлебателей-фанатиков я не сдерживал свои силы, шаря по головам пожирателей, а те и не смели что либо мне высказывать в лицо по двум причинам. Первое, я неизвестная фигура, с необъяснимыми умениями, ценность которой может превышать себестоимость десятерых старых последователей из ближнего круга. Второе, я силён и уже два идиота ощутили мою магию на своей шкуре. Мои заклинания были последним, что они вообще ощутили в своей жизни.

Люциус Малфой был вынужден предстать перед возрожденным Тёмным Лордом. Тот, следуя моему приказу, собирал армию. Начал с бывших сподвижников, самых верных, самых ушлых, тех, кто избежал Азкабана и, в принципе, мог ответить на зов. Он активировал чёрную метку, таким образом дав знать всем заинтересованным, что их прежний хозяин вернулся в материальный мир.

Малфой старший не заинтересовался, но деваться ему было некуда. Дважды избежав Азкабана, во второй раз он выкрутился незаконным способом, и теперь носил официальный титул пожирателя смерти. Белобрысый мог не прийти, сбежал бы куда-нибудь за рубеж, и через пару лет его бы поймали и вернули обратно. Однако он поступил мудро, придя ко мне.

В наши дни желательно держаться чёткой позиции. Нейтралитет — лишь рай для дураков. В глазах народа Люциус Малфой и так был сторонником Волан-де-Морта. Не явись он на зов господина, остался бы врагом обеих сторон, а так сразу замаячили возможности, карьерный рост. В случае победы чистокровных его ждёт счастливый финал.

— Начинаем! — Скомандовал Тёмный Лорд, и ватага пожирателей взлетела в воздух благодаря зачарованным мантиям, оставляя за собой чёрный, дымный след. Позерство.

Третий сбежавший из тюрьмы предоставил приблизительные данные о местах содержания нужных нам заключенных. Каждый пожиратель методично подлетал к камере содержания «товарищей» и бомбаридоровал стены. Некоторым понадобилось до десяти бомбард, чтобы просто покорёжить стены Азкабана. Другое дело ручной Том, рвущий на части старую тюрьму словно несмышленый первокурсник бумажный лист.

Внутри камер нас уже ожидали обезумевшие узники, некоторые до такой степени, что их было велено убивать по приказу «темного лорда». Мне не нужны психопаты, своими выходками ставящие под угрозу продуманные планы. Мой замысел прост как два галлеона, но даже малейшая оплошность будет стоить гораздо больше. Я взял только самых твёрдых в убеждениях, сумевших не потерять себя за десятилетие заключения.

Таких индивидов больше половины, иначе они не звались бы ближним кругом. Их хватали телекинезом, транспортируя к порталу. Волшебных палочек им не вручили, не заслужили доверия пока что. Сначала пройдут интенсивный курс лечения посредством магических зелий. Тогда им можно будет доверять в руки многофункциональный артефакт, без опасений проснуться рано утром с сильно поредевший организацией.

Наблюдая за процессом эвакуации пленников, я поймал себя за меркантильную сторону

моей душонки. Прямо сейчас я занимаюсь финансированием терроризма. Террористы лечатся за мой счёт, снаряжаются за мой счёт, получают зарплату с моего счёта, убивают по указанию моей длани, от моей руки в конце-концов и умрут. Денег у меня много, хватит на пару лет интенсивных забав. По сути, я уничтожу то, что сам взращиваю. Мерзкое чувство.

— Дементоры тут! — Взревел кто-то из пожирателей, вернувшийся из коридора в камеру с взорванной стеной. К этому момент пожиратели уже разбрелись по всему Азкабану, отпирая комнаты, но теперь хлынули через дыры в стенах обратно наружу.

— Твой черёд, часовщик! — Нервничая, сказал Люциус. Сам он патронусом не владел, как и большинство шестёрок Реддла, а потому все уповали на меня.

— Экспекто патронум! — вызывать телесного патронуса по объективным причинам я не стал, дементорам хватало сдерживающей полусферы, накрывшей одну треть здания, просачивающуюся через стены тюрьмы. Я накрыл именно то крыло, где содержались пожиратели, оставив простых убийц, воров и обычный криминалитет на потеху разъяренной нежити. — Поторапливайтесь, у вас чуть больше семи минут, скоро авроры подоспеют.

— Ты сказал, людей не будет.

— Заткнись и делай, что тебе велят! — Накричал на пожирателя темный лорд. Того проняло, он поспешил убраться с глаз начальства подальше, в глубь тюрьмы.

Террористы торопились. Активно работая магией они выносили двоих, троих. Некоторым даже вручили палочки, вопреки приказу. Не знай, кто эти люди в темных одеждах и стилизованных масках, можно было бы подумать, что товарищи предпринимают спасательную операцию, выручая своих из цитадели зла.

Вытащить всех мы не успели, пожиратели смерти бросили пару неудачников догнивать свои дни в Азкабане. Взмокшие и уставшие колдуны в спешке уходили через портал. Предпоследним был Том Реддл. Как только он прошел через портал, антиаппарационный барьер тюрьмы рухнул под многочисленными ударами извне. Очень быстро свободное пространство островка стало заполняться мракоборцами. Они удивленно взирали на колоссальный барьер патронуса, за которым бесновались десятки дементоров, пока не заметили меня. Распознав во мне пожирателя, авроры наставили волшебные палочки в мою сторону.

— Не двигаться, отойди от… — Аврор на секунду запнулся, не способный распознать магическое явление за моей спиной. Он все же рискнул, попав в десятку. — Портала!

— Так мне не двигаться, или отойти? Сэр, вы требуете взаимоисключающие вещи.

— Хватит придуриваться, ублюдок, отойди от воронки, немедля!

— Пожалуйста, — сделал вид, что следую его требованиям, и опустил руки. В этот же миг патронус исчез, а толпа нежити выбралась из Азкабана. Угадайте, в чью сторону она полетела? Отряд авроров сразу аппарировал прочь, да и я задерживаться не стал.

Глава 50 Конец четвёртого курса

Пару дней спустя, после операции освобождения, никаких вестей о четвёртом побеге не последовало. Те авроры, что пришли на место происшествия, умели держать язык за зубами. После погрома в министерстве, информаторы, сливающие ценные сведения за вознаграждение, также приутихли, не желая вызвать гнев начальства, поэтому на следующий день газеты не пестрили громкими заголовками. Пришлось опять взять дело в свои руки.

Вычислить, кто именно сливает информацию, не составило особого труда. Данный персонаж вел дела сразу с тремя честными журналистами, продавая тому, кто делал лучшее предложение. Порой продавал информацию сразу двум людям одновременно. А я ещё гадал, с чего Рита Скитер так завышает ценник? К счастью, с этими честными людьми был знаком один влиятельный бизнесмен из Роггевеена. Пошарив у них в головах, я вычислил как зовут информатора, его место работы и занимаемую им должность в отделе магического правопорядка.

Убедившись в его исключительной полезности, я стал ждать, когда он заговорит, когда ему потребуется дополнительный стимул развязать пасть, но он молчал. Скорее всего страх перед министерской машиной, увольняющей в наше время и за малейшие провинности, превысил жажду легкой наживы.

После работы Альфред Гуд направился в один из многочисленных магических пабов в Лондоне. Конкретное заведение не было скрыто магглоотталкивающими чарами, я заинтересовался. Зал на первом этаже был полупустой. Немногочисленные компашки обычных людей ютились вокруг своих столиков, выпивая и наслаждаясь едой. Возле стойки так же присутствовали парочка посетителей, но нужный мне человек обнаружился на втором этаже.

В отличие от общего зала, куда мог зайти любой желающий, вход на второй этаж таки был скрыт чарами от взора магглов. Там находились только волшебники. Было их ещё меньше, чем магглов, всего девять чародеев. Альфред Гуд сел за столик к двум другим колдунам, которые доигрывали уже третий раунд в гвинт. Я так же присел за их столик, как бы интересуясь игрой.

Слово за слово, одно пиво за другим, время пролетало незаметно, сменяя одну партию в гвинт другой. Гуд оказался неплохим игроком, но азартным. Те двое играли на деньги, мне даже не пришлось подводить его к этой теме, он сам предложил.

Сначала я поддавался, чтобы рыбка клюнула. Проиграв ему сотню галлеонов, я «попросил» шанса отыграться. Ох, как же мне везло на мулигане в пятой игре. За один матч я вернул весь проигрыш, более того, сам вышел в нехилый плюс, и уже мой соперник попросилоказать ему аналогичную услугу. Надо ли уточнять, что он снова проигрался в пух и прах?

За два часа увлекательнейшей игры я облапошил дурака на пятьсот галлеонов. Естественно, Альфред не имел при себе такую сумму, но я щедрый человек, согласился на долговую расписку. Попутно я устанавливал с ним ментальный контакт, вскрывая защиту разума, медленно и неторопливо, так, чтобы мой оппонент ничего не заметил. Мне даже не пришлось внушить ему идею продажи журналистам сведений о сбежавших заключенных. Я лишь укрепил его веру, дал вольность жадности.

Уже через три часа со мной связалась Рита Скитер, гарантируя такую новость, от которой зашатается не только кресло под Фаджом, но и вся страна. Она попыталась выторговать сумму втрое превышающую наши прежние договоренности, однако я даже слушать её не стал, ведь помимо одиозной журналистки со мной связались ещё двое других, не менее честных писак. Альфред Гуд продал сведения о четвертом побеге сразу троим!

Через два дня в тираж вышли свежие выпуски самых популярных журналов магической Британии, первая полоса которых освещала одно и то же событие. Журналистам потребовался день на проверку информации. Они пробовали дойти до Азкабана, однако им вежливо отказали в посещении. От каждого авроры отнекивались разными способами, вроде неизвестных аномалий возле тюрьмы, повышенной опасности для жизни, внеплановой инспекции Азкабана… Министерские чиновники не удосужились придумать легенду, чтобы отвадить нежелательных персон. Даже я, под официальной личиной журналиста, пробовал туда сунуться, закономерно получив от ворот поворот.

Однако, учуяв след сенсации, акулы пера рискнули, подтвердив слова Гуда. Когда статья о четвертом, самом массовом побеге сторонников Волан-де-Морта увидела свет, нация содрогнулась. Статья может и не вызвала бы такую истерию, но уже несколько недель

купленные за звонкую монету журналюги сеяли панику среди населения. Авроры не показывали серьезных результатов в борьбе с пожирателями, маскируя провалы местечковыми успехами, выдавая торговцев полулегальными зельями за сторонников Того-кого-нельзя-называть.

В тот день практически все заведения Косого Переулка закрылись. Если до этого момента у кого-то оставались сомнения в возрождении Тёмного Лорда, то после побега у практически всех они развеялись. Сейчас пожиратели действовали так же организованно, как и во время войны, а сплотить их мог только один человек… Впрочем, время Волан-де-Морта ещё не наступило.

Но самое интересное произошло в Хогвартсе. Я завтракал, как и большинство детей в большом зале, когда совы принесли свежий выпуск Пророка. За шуршанием бумаги пошли восклицания — «Не может быть!», — а потом кто-то из старшекурсников, громким выразительным голосом зачитал статью на весь зал. Бум! Аппетит пропал у всех, дети стали спорить друг с другом до хрипоты, некоторые думали, что журналы решили таким образом пошутить, привлечь внимание или повысить продажи. Все устремили свой взгляд на учительский стол. Дамблдор спешно вышел из-за стола и удалился в ту самую комнату, где мне недавно устраивали допрос с веритасерумом.

Мой улучшенный слух с легкостью уловил разговор по дальнозеркалу между директором Хогвартса и министром магии. Последний орал, утверждая что не обязан отчитываться каждому встречному-поперечному, но дескать да, было такое, всё уже решается компетентными людьми.

Уроки у детей прошли со скрипом, всем хотелось обсуждать сбежавших заключенных, строить догадки, делиться ими друг с другом, а не учить скучные чары. То, что заученные заклинания потенциально могут спасти им жизнь, малолетние детеныши не брали в расчет. Но всё самое интересное ждало впереди.

Вечером по всем гостиным прошлась новость — Турнир отменят ввиду чрезвычайного положения в стране. Официально министр магии ничего не объявлял, никаких признаний не делал, маги островов продолжали жить как раньше. У полувеликанши и бывшего пожирателя же были другие мнения. Они сошлись в одном — надо сматывать удочки. Редкостное единодушие для столь разных личностей.

Единым фронтом против отмены выступили ученики, ведомые чемпионами лично. Тройка избранных начали агитировать за продолжение турнира, вовлекая в свой протест всё больше учеников. Я как раз читал книгу в гостиной, делая вид, что мне побоку происходящее, когда в комнату ввалился Роджер Дэвис.

— Ребята, попрошу минуту вашего внимания. Как вы знаете, в свете недавних событий, директора и директриса решили прекратить турнир. Мы категорически с этим не согласны.

— Да-а-а! — Взревели когтевранцы, не слишком единодушно.

— Поэтому я предлагаю подписать эту петицию… — Роджер даже не успел досказать, о чем прошение, как к нему уже выстроилась очередь желающих поставить свою подпись. Большая часть искренне желала поддержать чемпиона Хогвартса, остальные — чтобы не выделяться из толпы. Когда желающие кончились, он быстро пробежался глазами по листу, заметив, что чья-то подпись отсутствует.

— Поттер, пожалуйста, поставь свою подпись. Нам нужно собрать весь факультет, чтобы к нашему мнению прислушались.

— Можно взглянуть на петицию?

— Зачем?

— Чтобы убедиться в твоём умении верно и точно донести коллективную просьбу до адресата.

— А, ладно, держи, — он всучил мне бумажку с двумя абзацами текста и подписями почти всего факультета Когтевран. Я быстро пробежался глазами и выдал вердикт.

— Отказываюсь.

— Что, но почему?

— Ты обращаешься к Дамблдору, умоляя его не заканчивать досрочно турнир трёх школ, акцентируя внимание на единодушном мнении учеников Хогвартса.

— Всё верно. Если мы сплотимся, Дамблдор согласится с нашим мнением.

— Он уже согласен. Директору не в радость прекращать турнир трёх школ. Желание прекратить турнир исходит от Каркарова и Максим, это их инициатива, — хотелось добавить, что уже не получится отговорить этих двух.

Дамблдор в прошлый раз наверняка приложил все усилия, чтобы отговорить их от поспешных выводов, во второй раз провернуть такой трюк вряд-ли получится. Они боятся за жизнь своих подопечных, только голова Реддла на блюдечке сможет унять этот страх. Если что-то пойдет не так, пострадает не только репутация школы. А Каркаров и вовсе ссыт в штаны, зная, что на одном с ним острове находится тот, кого он предал.

— Да что ты прикопался к деталям? Сменим имя Дамблдора на что-нибудь другое. Поставь подпись.

— Отказываюсь.

— Но почему?

— Мне плевать на этот турнир, с самого начала и до самого конца. Я когтевранец-индивидуалист, плевавший на общее мнение. Меня мучает зависть. Выбери себе любую причину по вкусу и отстань от меня.

К чести Дэвиса он не стал испытывать моё терпение, просто развернулся и пошел шарить по спальням в поисках остальных недостающих подписей. Капитан сборной Когтеврана думал, что если поможет продолжить турнир, Флёр Делакур станет с ним встречаться, а там ему кое что обязательно перепадет.

— К сожалению, вынужден сообщить вам о прекращении дальнейшего проведения Турнира Трёх Школ, — огорошил всех Дамблдор следующим утром в большом зале, во время завтрака. — Как вы уже наверняка знаете, неделю назад было совершено нападение на тюрьму Азкабан, в результате чего многие заключенные сумели сбежать. Авроры делают все возможное, и даже поймали парочку беглецов. Нет сомнений в том, что очень скоро все преступники снова предстанут перед судом.

В чём-то Альбус Дамблдор прав. Я отдал пару самых неуравновешенных пожирателей аврорам прямо в руки. Слишком хлопотно возиться с ними. Восстановление их разума, до состояния предшествующего Азкабану, влетит в копеечку. На расходный материал столько не тратят. Наоборот, послав их в лапы мракоборцев, предварительно внушим им ложные воспоминания, я сумел направить законников по ложному следу. Те получили доказательства своей успешной работы и газеты принялись трубить о первых успехах. Все счастливы!

Директор прав ещё кое в чём. После финала пьесы, пожиратели предстанут перед судом высшей инстанции. Мне не нужны недосказанности в эпилоге, способные всплыть во втором акте.

— Увы, наши зарубежные коллеги, — тем временем, Дамблдор продолжил, — не разделяют оптимистическое настроение министерства магии. Я вынужден согласится с ними. Неопределенная ситуация в стране вынуждает меня ввести строгие ограничения в Хогвартсе. До конца учебного года ученикам младших и средних курсов запрещается покидать территорию замка. Старшекурсники могут покидать Хогвартс только группами от пяти человек, предварительно написав объяснительные записки. Просьбы будут рассматриваться деканом факультета.

Весьма предсказуемая реакция учеников последовала незамедлительно. Дамблдор пытался ещё что-то добавить про защищенность Хогвартса, не осуждаемое желание покинуть школу на время, письма для родителей магглорожденых, но даже усиленный сонорусом голос потерялся в гвалте возмущения.

— Опять?! Да сколько можно? Это какой-то балаган, а не самое защищенное место в Британии! — Слышалось отовсюду. Громче всех голосили иностранные ученики, прибывшие в такую даль ради исторического момента, но в итоге получившие пшик. Правда, возмущались они на своих языках, используя специфические обороты речи, непонятные большинству учеников. Их возмущение сошло на нет, стоило Дамблдору повысить голос.

— Тихо! — Директор зыркнул сначала на стол французов, потом уставился на болгар. Ну, он наверняка знает и французский и болгарские языки. — Это решение принято коллегиально, оговорено всесторонне. Мы проведем ещё один турнир после окончания смуты, но уже на территории Шармбатона! Всем спасибо за внимание.

После выступления Дамблдора ни о каких уроках не могло идти и речи. Я в очередной раз удивился вольностям детей, по отношению к учительскому составу. Бесплатное обучение в Хогвартсе развратило множество поколений волшебников. Дети, получающие самое лучшее, на подсознательном уровне воспринимают все блага как данность, не ожидая что однажды придется платить по счетам. В Бан Арде учеников очень быстро приучали к реалиям жизни. В Хогвартсе — нет.

Разозленные отменой турнира, ученики подчеркнуто игнорировали учителей на переменах и во время уроков. Правда, данная акция продлилась на каждом факультете до первого урока зельеварения. Спраут совсем не справлялась с обязанностями декана, распустив детёнышей от слова совсем. Масло в огонь подливал Седрик Диггори, считающий, будто его несправедливо лишили награды. Родной факультет поддержал его в полном составе.

Полегче дела обстояли на Гриффиндоре, где авторитет декана что-то да значил. Когтевран также взбрыкнул, но не сильно, чтобы не выделяться средь остальных. Идиотская затея окончилась на первом уроке Снейпа.

— Ну нет, так нельзя. Снейп перешел все границы. На этот раз он лишал по двадцать очков каждого, за малейшее несоответствие ответа учебнику. Это неправильно! Я замучилась отвечать за весь класс, — жаловалась Гермиона.

— Да кто тебя просил? — Возмутился Рон. — В этом и кроется смысл протеста. Своими ответами ты обесценила весь труд факультета.

— Думается мне, ты просто нашел отличный повод отлынивать от учебы…

— Беспочвенные обвинения, друг мой. Я всей душой болею за Седрика и Хогвартс, и считаю произошедшее вопиющим нарушением всех норм гостеприимства. Болгары и французы спелись за спиной директора, с самого начала. Как только увидели победу Седрика во втором туре, сразу начали мутить воду, не пожелав отдать победу нам. Они саботировали конец турнира, зная что у Дамблдора связаны руки.

— Вот я не пойму, ты действительно веришь в свои слова, или ты просто альтернативно одарён, и пользуешься своими мозгами только когда нужно оправдать свою лень?

— Как говорит наш общий друг, выбери ответ по своему желанию. А у вас, Гарри, как прошло?

— Как обычно, мы же факультет ворон. Самые умные, самые рациональные. К тому же, уроки зельеварения у нас состоялись на следующий день после того, как вы все промариновались у многоуважаемого профессора Снейпа. Мы просто не дали ему повода.

— Оппортунисты!

— Реалисты. От ваших воплей ничего не изменится, но вы не отчаивайтесь, продолжайте попытки, облегчите мне задачу по завоеванию кубка школы. Я его в любом случае возьму, но ты ведь подсобишь другу, не так ли?

— Помешанные на учебе фанатики…

Навык, выработанный ещё в прошлой жизни, позволял мне отвечать друзьям автоматически, не вслушиваясь особенно в содержимое диалога, прямо как на знатных пирах вельмож. Что тогда, что сейчас, мои мысли заняты куда более важными делами.

На самом деле, я немного перестарался с террором. Пребывание гостей в замке мне было только на руку, а теперь внимание директора полностью сконцентрируется на избранном. Уверен, ситуация усугубится, станет критичней, если я продолжу сеять хаос в том же темпе. Именно поэтому я приказал Волан-де-Морту сбавить обороты.

До конца четвёртого курса оставался один сезон, наполненный ежедневной рутиной, не в плохом смысле этого слова. Будь моя воля, я бы провёл пару лет в тишине и спокойствии за изучением древней магии. Но кто ж мне даст? Есть столько людей, жаждущих моего внимания, столько нерешенных дел, помимо магии истока. Надо уметь правильно расставлять приоритеты.

К примеру, прямо сейчас я не смогу создать полностью оригинальный магический алфавит, подходящий для оперирования магией истока. В скором времени максимум, что мне будет сопутствовать по дороге познания, это маленькие успехи вроде того же портала на основе магии междумирья. Скромный результат, достигнутый в промежутках между руководством официальным бизнесом и ватагой пожирателей смерти. Как бы я не хотел большего, торопиться не стоит.

Рутина превратилась в некий ритуал, позволяющий мне отдохнуть от ежедневной работы без выходных. Только во время приема пищи и на уроках я мог отдыхать. По сравнению с расшифровкой видений, чары четвертого курса настоящая отдушина для разума. Каждый день наполнен изнуряющим мозговым штурмом возле эльфийских колонн, контролем качества производства на мануфактурах, и управлением организацией чистокровных фанатиков. Даже в последний день учебы четвертого курса я по привычке пришел в большой зал, настолько я отстал от реальности.

Расширение рабочего дня, ввиду сокращения бесполезных занятий, я встретил с радостью.

Глава 51 Вопросы

Правительство магической Британии слабо. Корнелиус Фадж возвысил на важных постах идейных людей, готовых с упоением делать свою работу, но аполитичных. Те, кто сейчас безгранично предан министру магии, обладают скудными познаниями в дипломатических тонкостях. Их не интересовала борьба министерства с пожирателями, многие из них и так были чистокровными, так что их жизнь не сильно изменится в случае проигрыша, равно как и в случае победы.

Главы отделов министерства магии просто кивали в унисон на каждое слово Фаджа, развязывая ему руки в любых мелочах, предоставляя ещё больше власти сверх положенного пиком карьерной лестницы. Образцовые подчиненные! Обязательно обзаведусь такими же, как встану у руля, разогнав старую гвардию.

При молчаливом согласии подчиненных, Корнелиус Фадж сравнился в деяниях с самим Волан-де-Мортом. Нет, он не устраивал показательные убийства грязнокровок, не терроризировал маглов, однако ни один пойманный пожиратель, несший в массы благую весть возрождения Реддла, не дожил до слушаний в Визенгамоте. Испуганный толстяк всеми силами старался скрыть правду, приговаривая без суда и следствия к поцелую дементора.

Прилагаемые усилия давали плоды, но так не могло продолжаться вечно. Авроры тоже люди, со своими моральными ценностями, поведенческими нормами, которые нельзя перебороть приказом одного отупевшего от страха старика. Большие деньги могут закрыть рты свидетелям, заставить сотрудников аврората подчиняться официальным приказам, однако со временем вопросы начнут возникать даже у карьеристов и лишенных морали личностей.

Кто следующий? Сколько это будет продолжаться? Почему мы скармливаем магов нежити? Разве не надо, хоть какие-то приличия соблюдать? Сначала авроры, ловившие пожирателей, задавали эти вопросы друг другу, не вынося проблему из круга сослуживцев. Потом проговорился один, за ним второй. Проблема стала подниматься в кругу семьи, а что знают двое, знает весь мир.

Обвинительные статьи выходили регулярно, правда больше походили на теории заговора, или сухую статистику убитых пожирателей. Фадж отвечал неохотно на «клевету» в свой адрес, чаще всего пресс-конференциями. Такие мероприятия выставляли его ещё большим дураком, ведь выступал он один против толпы знатоков своего дела.

Взаимные пикировки не прекращались ни на день, пока министр не заигрался в короля. Очередной «пожиратель» был приговорен к поцелую, через день после задержания. За такое время никто бы не успел собрать заседание, найти адекватную защиту для подсудимого, изучить дело. Всё обстряпали быстро, по закону военного времени. На вполне резонный вопрос, кто является полководцем врага, Фадж не смог найти ответ.

Стэнли Шанпайк, паренёк, из-за которого противостояние оппозиции и министерства разгорелось с новой силой, всего лишь имел неосторожность чесать языком не в то время, не в том месте, на темы, к котором он не имел никакого отношения. Парнишка заврался, утверждая что он в курсе о планах пожирателей. На его голову об этом узнали не сторонники Волан-де-Морта, которые бы максимум отметелили хвастуна хорошенько, предварительно ограбив, а честные и законопослушные мракоборцы.

Сидя в уютной камере Азкабана, делясь воспоминаниями с дементорами, он трижды пожалел о сказанном, готовясь сознаться во лжи перед кем угодно, принять любые зелья дабы оправдаться, как его выволокли из камеры и потащили в зал, где обычно проводят экзекуции. По дороге он обоссал свои штаны от страха, понимая куда его ведут. Шанпайк начал рыдать, умолял отпустить его, клялся что не имеет никакого отношения к Волан-де-Морту. Страх перед смертью пересилил страх перед именем тёмного лорда.

На его счастье, авроры прислушались к его воплям, подвергнув сомнению приказ министра. Они воспользовались своими полномочиями, допускающими применение непростительных на пожирателей во время войны, о чем недавно упомянул сам министр. Взяв под контроль кондуктора ночного рыцаря, ему задали один простой в сущности вопрос. Ответ их не удовлетворил, и они устроили побег невиновному.

Служак конечно уволили с позором из корпуса мракоборцев, но думаю их это не слишком волнует. Их имена и версия произошедшего отпечатались в каждом журнале политической направленности в магической Британии. Они стали предателями в глазах прикормленных авроров Фаджа, героями в глазах простого народа и лакомым кусочком для журналистов. Бывшие авроры получили возможность рассказать свою версию произошедшего и происходящего в министерстве, а ещё круглую сумму денег для приукрашивания действительности.

Оказалось, приукрашивать ничего не надо. Проблем у министра магии было выше крыши. Лишившись значительной части постояльцев кормушки, дементоры начали устраивать рейды в крупных городах, о чем министерство всеми силами пытается умолчать. Такая информация, при железобетонных доказательствах, могла похоронить Фаджа. Главное убедительно подать. Первые заголовки гласили: "Нападения дементоров в окрестностях Лондона", "Министр пытается задобрить тюремщиков душами невиновных?", "Потеря контроля над ситуацией!"

По хорошему, после такого оставалось только сложить с себя полномочия министра, но Фадж заупрямился, полностью ушёл в затворничество, взвалив работу с прессой на плечи своей помощнице, некой Долорес Амбридж. Женщина вела пустые разговоры, давала обещания ни о чем. Кто-то в ежедневном пророке назвал её искусным оратором, Рита Скитер назвала её балаболом. Я склонен согласиться с журналисткой.

Новым ударом по режиму Фаджа, стало интервью с Гарри Поттером. Событие, переплюнувшее десяток уличительных статьей с вопросами к бывшим аврорам. Я задействовал весь актерский опыт, приобретённый в Хогвартсе.

Не снимая маску пятнадцатилетнего парня, я говорил с позиции уверенного в себе и своих силах мага, опытного чародея, давшего отпор пожирателям смерти во время чемпионата мира по квиддичу. Взрослый не по годам волшебник, ещё не успевший разобраться во всех тонкостях политической игры, нашел отклик в сердцах волшебников, потерявших родных и пострадавших от действий Волан-де-Морта. Не замечая провокационный подтекст, моё поведение цепляло своей неподдельной честностью.

Реакция министерства последовала незамедлительно. В тот же день, как вышел новый выпуск пророка. Его раскупили так быстро, что пришлось в срочном порядке пускать в печать новый тираж, но об этом я узнал сильно позже, со слов Скитер. Тогда я не задумывался о финансовом успехе, ожидая следующий ход министра магии. Признаю, не думал, что он сойдёт с ума, послав по мою душу дементоров, хотя такой вариант событий я предвидел. Шансы были пятьдесят на пятьдесят. В другой вариации, Корнелиус Фадж все спускал на тормозах. Думаю, я не могу до конца свыкнуться со своей силой истока.

Нападение произошло в Литтл-Уингинге. Фадж не знал, что Гарри Поттер уже год как сменил место жительства, отправив нежить по старому адресу проживания. Я мог даже не заметить двух дементоров, отправленных по мою душу, но благоразумно оставленное заклинание слежения в доме на тиссовой улице, оповестило меня об опасности, грозящей моим родственникам.

Соблазн оставить на съедение дементорам Дурслей был крайне велик. Эти люди мне никто, их смерть никак не повлияет на меня, да и моё присутствие в их доме нужно будет как-то объяснить…

Сделав один шаг, я оказался на кухне, где две костялвые фигуры в рваных лохмотьях, накинутых поверх изуродованных струпьями тел, высасывали души из дяди и тёти. Дадли, спрятавшийся под стол, тихо постанывал, боясь лишний раз открыть рот, и привлечь внимание монстров к своей туше. Увидев меня, дементоры отвлеклись от закуски, намереваясь приступить к главному блюду, только эта еда им оказалась не по зубам.

— Экспекто Патронум! — серебристый беркут прошел через двух тварей насквозь, лишив их возможности летать. Обессиленная нежить рухнула на пол, пытаясь доползти до меня. Не знаю, на что они рассчитывали. Средь достоинств дементоров нет огромной физической силы. Не могли они похвастаться и когтями, способными рассечь плоть человека. Обычные энергетические вампиры, хоть и невероятно сильные.

Лишив их главного оружия — высасывания души, я стал прижимать их к полу, преобразовав патронус в виде купола. Смешав светлые эмоции с более разрушительными, я доказал в очередной раз, что любую тварь можно убить. Дементор продержался три минуты. Сто восемьдесят секунд непрекращающегося потока чистой силы воли. Против олицетворенного отчаяния я выставил волю и веру в свою магию. Этого оказалось достаточно, чтобы распылить в прах двух непобедимых монстров, которых до сих пор удавалось лишь сдерживать, но не уничтожить окончательно.

Расправившись с нежитью министерства, я стал дожидаться официальных лиц, скрывающихся за посланными убийцами, однако авроры в отличии от прошло нападения на этой улице с участием лже-пожирателей, не спешили на помощь герою Британии. Спустя сорок минут после убийства дементоров, я привел в относительный порядок родственников. Чем дольше я оставался в этом доме, тем вероятнее новое нападение.

Я был настороже, и хлопки трансгрессирующих мракоборцев воспринял как и подобает в данной ситуации, с волшебной палочкой в правой руке, готовясь демонстративно уложить на лопатки любого министерского пса. Двойка авроров наоборот, держали руки свободными и заговорили дружелюбным тоном.

— Добрый день, мистер Поттер.

— Добрый… Мистер Ортон, кажется… Чем обязан вашему визиту?

— Лестно, что вы запомнили моё имя. Прибыл я к вам с напоминанием о действующих законах магической Британии, которые вы нарушили совсем недавно, около пятидесяти минут назад. А именно, применили заклинание патронус в присутствии магла. Вы нарушили указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних, а посему вам назначили…

— Стоп. Вы сейчас насмехаетесь надо мной?

— Знаю, как это звучит, сэр, мне самому не в радость заниматься подобным. Я просто делаю свою работу…

— Простите, что снова перебиваю. Может быть я не в курсе последних событий, быть может вы недавно сменили место службы? Теперь выполняете обязанности почтовой совы или по прежнему аврор? Если вы до сих пор мракоборец, так может сначала опросите свидетелей или подозреваемого? Вам неинтересно узнать, с какой целью я применил патронус в присутствии родственников-маглов?

— Утолите моё любопытство.

— Ну так не стойте на пороге дома, а проходите внутрь, осмотритесь.

Авроры осторожно преступили порог. Я закрыл за ними дверь, и повёл их через гостиную на кухню. Двойка мракоборцев заметили вжившихся в диван Дурслей, но не обратили сильное внимание на маглов.

— Это ощущение, оно мне знакомо. — Сказал напарник Ортона, заметив выдыхаемое облако пара из-за рта.

— Дементор, — констатировал Ортон до того, как заметил кучки пыли на полу и балахоны, накрывавшие их, а когда заметил, то не сразу осознал случившееся.

— Поразительная дедукция, господа. Да, это именно то, о чём вы думаете в данный момент. Нет, я не читаю ваши мысли. Возникающие у вас в голове вопросы и так очевидны. Как он смог убить дементора? Но прежде чем ответить на ваши, я сам хочу получить парочку ответов.

Мои последние слова ознаменовали развертывание антиаппарационных чар над всем домом. Авроры насторожились. Ортон завел руки за спину, намереваясь незаметно достать волшебную палочку.

— Первый вопрос, почему так долго?

— Простите, мистер Поттер, я не совсем улавливаю…

— В прошлый раз вы пришли сразу, как только спали антиаппарационые чары. Сейчас никаких барьеров не было установлено, но мракоборцы не спешили на помощь. Как это понимать?

— Я понял, в чем вы пытаетесь нас обвинить, мистер Поттер. Уверяю вас, как только мы получили приказ, сразу же принялись его исполнять. Мы не знали о ситуации в целом.

— Хорошо, допустим. От кого исходил приказ?

— Информация конфиденциальна. Мы не можем распространяться насчёт…

— Послушайте меня, мистер Ортон. Я перебью вас, надеюсь в последний раз. Вот как выглядит эта ситуация с моей стороны. Меня пытаются убить уже не в первый раз. Для вас не секрет, что мои враги находятся по обе стороны закона. Лже-пожиратели, которых вы помогали обезвредить, тому яркое доказательство. Мне нужно напомнить, из сотрудников какого отдела они состояли?

— Нет.

— Вот и славно. Учтите, отдел тайн был уничтожен, а министр магии, насколько я слышал, не спешит его восстанавливать. Теперь по мою душу прислали дементоров, исполнителей куда надежнее и молчаливее обычных людей. Идеальная схема, с ничтожным шансом осечки. Но вот я стою живее всех живых, перед вами. Второй вопрос, с какой целью вас послали?

— Как я уже упомянул ранее, у вас назначено слушание в Визенгамоте, 12 августа, в зале суда номер десять.

— Я нахожу странным тот факт, что меня уведомили не посредством письма, или громковещателя, а прислали аж целых двух авроров, да не из последних. Учитывая ситуацию в стране, вы должны быть загружены работой под завязку, проводить дни на тайных операциях, выслеживая пожирателей смерти.

— Вы думаете нас послали, закончить работу дементоров? С вашей стороны логически допускать подобный исход событий.

— Верно.

— Это не так, могу поклясться своим именем.

— Велика цена такой клятвы? Зачем попусту сотрясать воздух, лучше ответьте на последний вопрос. Вас прислал Корнелиус Фадж?

— Нет, — правдиво ответил аврор и, узрев скепсис на моём лице, поспешил добавить. — Его правая рука, Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра.

— Ясно, я вас услышал, благодарю за содействие. Можете убраться здесь, нужно вызвать обливиэйторов и обработать моих родственников. Я ухожу.

— В смысле, куда уходите?

— Я уже год как не проживаю на тисовой улице. Заказчик моего убийства здорово просчитался, отправив дементоров по этому адресу. Им чертовски повезло, — указал кивком на Друслей, — что я решил навестить их именно сегодня. Бывайте, господа.

Миг, и я оказался в доме Сириуса. Сигнализация древнего особняка как обычно не распознала проникновение посредством перемещения между мирами. Оно просто проигнорировало мою персону. Спустившись на первый этаж, я застал Сириуса, как обычно сидящего возле камина, но на этот раз компанию ему составлял пожилой маг, один из управленцев делами рода Блэк, насколько я помню.

Этот старик ежемесячно отчитывался перед крестным, которому финансовые потоки рода были интересны как мужеложцу женщины. Есть деньги, вот и хорошо, а возможные хищения со стороны управляющего — мелочь, не стоящая внимания, пока казна регулярно пополняется.

Я перестраховался, проверив управляющего в один из прошлых визитов гостя. Он провел почти три часа в особняке. За это время мне удалось филигранно прочесть его мысли, хотя сделать это незаметно было задачкой не из легких. К моему удивлению, старик скрывал свои мысли на высочайшем уровне. Лишь у пары людей за всю мою вторую жизнь, я встречал такой навык владения окклюменцией.

— О, Гарри, закончил домашнее задание на лето? Иди сюда, сыграем партию в гвинт.

— Да, только что выучил последнее зелье за седьмой курс. Легкое чтиво.

— Похвально, мистер Поттер. Отрадно видеть молодежь, тянущуюся к знаниям.

— Это да, Гарри не то что я или его отец в пятнадцать лет. Мы только о квиддиче и девчонках думали, хе хе. Ты взял лучшее у обоих родителей. Ум и усидчивость у Лили, ярость и упрямство у Джеймса. И его талант к квиддичу. Ты зачем бросил занятия? — Сириус не стал ностальгировать. Быстро сориентировавшись, он выбрал более нейтральную тему.

— Не начинай опять. Квиддич меня заинтересовал как вершина, которую стоит взять один раз в жизни, но не больше, иначе она теряет весь свой блеск, становясь обыденностью.

— Хорошо сказано, юноша. Какие вершины планируете покорять теперь? — заинтересовался старик, кинув мимолетный взгляд на меня, перебирая бумаги.

— Ничего необычного, пока что. Вот подумал недавно министром магии заделаться…

— Оу! Резкий старт, Гарри, уверен что потянешь?

— Не узнаю пока не попробую, и чем быстрее начну тем лучше. Теперь я с чистой совестью могу сказать: после пятого курса я не стану продолжать обучение в Хогвартсе. Сдам С.О.В и начну реализацию своего плана.

Глава 52 Фарс

В назначенный срок, двенадцатого августа, я уже находился в министерстве магии, под личиной мага обывателя, пришедшего на поклон к сильным мира сего, для разрешения очередной бытовой проблемы. Идеальное прикрытие для разведки местности, особенно с мантией невидимкой и магией истока.

Я коротал время до слушания, расхаживая по нескольким местам, особенно сильно пострадавшим от «вандализма» пожирателей смерти в моё прошлое посещение министерства. Часть этих комнат, лабораторий и рабочих кабинетов до сих пор закрыты на ремонт, так как были уничтожены сильным колдовством, и не поддаются восстановлению простым репаро.

Будучи по сути на территории врага, я постоянно сканировал окружающую местность, читал мысли слабо одарённых магов, постоянно всматривался в потоки будущего. Для меня не стало неожиданностью решение Фаджа перенести слушание на несколько часов раньше, дабы признать Гарри Поттера заочно виновным за неявку в суд. Я перестраховался, увидев несколько вариантов схожего развития событий.

Как оказалось, не зря. Министр явился вместе со своей свитой намного раньше сообщенного мне времени. Заметив их прибытие, я переместился из министерства, чтобы явиться уже в официальном виде через каминную сеть. Не растягивая удовольствие, я направился по стопам чинуш в зал номер десять, открыв дверь кабинета через пять секунд как последний член собрания закрыл её за собой. Лица чинуш были бесценны.

— Доброе утро, дамы и господа.

— Мистер Поттер… Рад, что вы явились к назначенному времени. Мы боялись, что посланное письмо может не дойти до адресата, и тогда вы бы задержали важных людей от исполнения своих прямых обязанностей. — Фадж усмехнулся, словно острота его слов достойна уст лучших бардов. Подпевалы также сдержанно похихикали за своим лидером, позволяя мне беспрепятственно вычислить кто есть кто.

Всего в зале находилось пятьдесят магов, одетых в мантии цвета спелой сливы с вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Со своих мест они смотрели на меня. Одни нейтрально, другие с хитринкой в глазах, третьи взирали с откровенной неприязнью. Средь них я вычленил знакомые лица, вроде Перси Игнатиуса Уизли, старшего брата моего школьного «приятеля», делающего карьеру в министерстве, а посему делающего вид, что вовсе не знаком со мной.

— Понимаю, господин министр. В стране неспокойно, все силы брошены на решение актуальных проблем. Давайте покончим с этим мелким недоразумением, чтобы вы могли побыстрее вернуться к исполнению своих прямых обязанностей…

— Очень хорошо. — Сказал Фадж. — Начинаем. Вы готовы? — Спросил он рыжего, исполняющего обязанности судебного писаря. Брат Рона отозвался с готовностью преданной собаки. — Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым…

Фадж объявил судейский состав, перечислив каждого, от самого себя, всемогущего министра магии, продолжая главой отдела обеспечения магического правопорядка, другими судьями и заканчивая ручной собакой Перси Уизли. Не назвал он только сторону защиты, но я сильно не беспокоился по этому поводу. Сейчас был момент выхода на сцену директора Хогвартса, который почему-то не спешил на помощь… В линиях будущего был такой вариант событий, однако он наступал гораздо реже. Видимо, случилось нечто, повернувшее ход событий. Интересно что?

— …обвиняемый предоставит свидетеля защиты?

***

Амелия Боунс наблюдала за фарсом, разворачивающимся на её глазах с позиции профессионального юриста. Понимая предвзятость стороны обвинения, она также решила отринуть объективность и обеспечить защиту подростка, который явно пребывал в прострации от нахождения в центре внимания, да ещё и под следствием.

— …обвиняемый предоставит свидетеля защиты? — Самодовольно спросил Фадж, потешаясь над школьником, уже предвкушая победу. Амелия дала себе слово, что чем бы ни закончилось это дело, она докопается до правды, и выдвинет вотум недоверия.

— Нет, я буду защищать себя сам, — сказал Гарри Поттер, абсолютно непрофессиональным языком. Это будет трудно, подумала глава отдела обеспечения магического правопорядка.

— Хорошо, вы имеете такое право, — услужливо улыбнулся Фадж, взяв в руки лист из стоящей перед ним стопки бумаг. Звучным голосом он зачитал состав преступления, который в обычной ситуации грозит подсудимому ничем. Школьники часто нарушают Статут, особенно маглорожденные, но над ними почему-то не устраивают показательный суд.

— Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — Спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.

— И да и нет.

— Отвечать только да или нет, вам всё понятно?

— Да.

— Повторяю вопрос, Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре?

— Я Гарри Поттер, но я не проживаю по названому вами адресу.

— Вы проявляете неуважение к суду, мистер Поттер! — Взревел Фадж.

— Виноват, господин министр, — бесстрастно ответил Гарри Поттер. — У вас устаревшая информация. Я счёл нужным восполнить данный пробел, во избежание будущих недоразумений. Ещё раз прошу прощения.

— И где же вы теперь проживаете?

— Мне отвечать развернуто?

— Да!

— В настоящий момент, я проживаю в другом месте, называть которое я не буду в целях безопасности.

— Хм. Понятно, следующий вопрос. При поступлении в Хогвартс вам объясняли правила применения волшебной палочки?

— Как и любому другому первокурснику, — развернуто ответил Гарри Поттер. На секунду лицо Фаджа побагровело, но на удивление Боунс он не разразился гневной тирадой. Вспомнил, что два вопроса назад сам отдал разрешение студенту Хогвартса отвечать так. Он сам себя лишил преимущества. Амелия усмехнулась и по новому посмотрела на вальяжно раскинувшегося на стуле Поттера. Тот, сцепив пальцы и поставив одну ногу на другую, безмятежно сидел с полуулыбкой на устах.

— Вы понимали, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет?

— Поправка, не разрешается колдовать волшебной палочкой.

— Есть ли разница? Для использования классических заклинаний без волшебной палочки надо иметь огромный опыт, к тому же вы использовали патронуса волшебной палочкой?

— Так точно.

— Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем маглами?

— Да.

— Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится магл?

— Даже трое.

— Вы смогли вызвать полноценного Патронуса? — Амелия Боунс решила уточнить эту деталь, увидев как мало внимания уделили способностям юноши. Упомянули чисто так, ради галочки, мимо походя.

— Да, мэм.

— Телесного Патронуса?

— Да.

— Как выглядит ваш патронус в ясном, оформленном виде?

— Это беркут, мэм, из чистейшего серебристого света. Классический вариант телесного патронуса, основанный на светлых эмоциях и воспоминаниях.

— Классический вариант? — Решила уточнить Боунс, не совсем понимая, что Поттер подразумевает под этим словосочетанием.

— Да, стандартное оформление патронуса, которому учат в Хогвартсе, однако я понимаю причину вашего удивления. Я обнаружил возможность создать патронуса, основанного на других эмоциях… Не столь благородных, вроде страха или гнева. В зависимости от эмоции ядра, меняется получаемый результат, ну ещё присутствует чисто косметический эффект. Телесный патронус основанный на гневе, отличается от классического варианта багровым воплощением и эффектом повальной истерии, схожей с яростью берсеркера. Поспешу добавить, все эксперименты проводились на животных в запретном лесу, никто не пострадал.

— Вам точно пятнадцать лет?

— Насколько мне известно, я родился 31 июля 1980 года. Простая математика подсказывает, что мне действительно исполнилось пятнадцать лет двенадцать дней назад.

— Вы научились этому в школе?

— Классическому варианту меня обучил на третьем курсе профессор Люпин, до остальных вариаций я дошел сам. Это просто, на самом то деле.

— Впечатляюще, — сказала, глядя на ученика Хогвартса, Амелия Боунс. — Настоящий Патронус в его возрасте… Чрезвычайно впечатляюще.

Средь волшебников послышались одобрительные высказывания. Кто-то кивал, признавая успехи юного чародея, другие отрицали его достижения, считая Поттера лгуном. Среди последних был Фадж. Ну да, глупо было думать что он сразу возьмет и свернёт дело, впечатлившись рассказом.

— Неважно, насколько волшебство Гарри Поттера впечатляюще, — Фадж вклинился в разговор, пытаясь переключить внимание на «актуальную» проблему, — более того, это как раз нам не на руку, ведь школьник сделал это на глазах у маглов! А ваши заявления, мистер Поттер, больше похожи на чепуху и ложь, хотя даже будь они правдивы, вы все равно нарушили школьный устав, колдуя вне классных занятий.

— Мои школьные занятия к делу не относятся, господин министр.

— С какой целью вы применили патронус в присутствие маглов, мистер Поттер? — Амелия снова подала руку помощи юноше, гася конфликт с Фаджем в зародыше. Отходить от судейских норм сейчас — верное поражение для парня.

— В целях самозащиты.

— Можете дать более развернутый ответ, мы никуда не спешим.

— Второго августа я решил навестить родственников, семью маглов, у которых я прожил тринадцать лет после убийства Волан-де-Мортом моих родителей, — услышав имя темного лорда, каждый в зале внутренне содрогнулся, а Фадж нахмурил брови. — Как я уже упоминал ранее, в настоящий момент я проживаю в другом месте, но время от времени я наведываюсь к Дурслям, приглядываю, все ли у них хорошо. Так как я соблюдаю законы магической Британии, такие визиты происходят инкогнито, под мантией невидимкой. Мне достаточно знать, что с ними всё хорошо. В тот день я застал в доме дяди и тёти двух дементоров, высасывающих души из моих родственников. Кузен Дадли сидел под столом, дрожа от страха. Он единственный ребенок в семье, поэтому дядя с тётей разбаловали его. Дадли часто орёт, привлекая внимание окружающих, но тогда он не издавал ни звука. Я даже подумал, что опоздал и нежить успела убить его, а теперь он бился в предсмертных конвульсиях. К счастью, он не умер, кузен просто одеревенел от страха, старался лишний раз не рыпаться. Удивительно, насколько обычные люди беспомощны перед магией…

В зале номер десять стояла гробовая тишина. Большинство судей пришли на это заседание без особого желания, прекрасно понимая, куда все катится. После слов Поттера они ещё больше осознали градус абсурда. Если до этого все можно было притянуть за те же рамки закона, то теперь уже нет. Ситуация выглядела однозначно — Фадж пытается свести счеты с национальным героем.

— Нежить, увидев меня, потеряла интерес к родственникам, — продолжил Гарри Поттер после небольшой паузы. — Я не стал ждать нападения, решил действовать превентивно и вдарил со всей силы телесным патронусом по дементорам, прижав их к полу. Я уважаю закон, в том числе тот параграф, где говорится о праве на самозащиту. Мадам Боунс, вы знаете, сколько времени понадобится магу, чтобы аннигилировать угрозу в лице дементора?

— Нет.

— Три минуты постоянной поддержки телесной формы патронуса и от нежити осталось одно лишь упоминание на этом суде. Плюс, ещё кучка золы на полу кухни.

— Вздор! Вы нагло врёте, мистер Поттер. Все знают: дементоров нельзя убить!

— Могу доказать, господин министр. Приведите дементора или смеркута сюда, и я продемонстрирую, как правильно нужно разбираться с тёмными тварями. Даже трех минут не придется подождать, с одиночной целью справлюсь быстрее — все-таки в прошлый раз тварей было две. Совокупное сопротивление двух дементоров должно быть выше раза в три чем у одиночки.

— Дементоры — отлично придумано, юноша. Хороший ход, сразу видно, вы продумывали линию защиты. Как жаль, что маглы не видят дементоров, иначе мы бы обязательно изъяли воспоминания у ваших родственников для подтверждения. Жаль у вас нет других свидетелей, только ваши слова…

— Не только, есть ещё мистер Ортон — мракоборец, прибывший лично сообщать мне о судебном разбирательстве. Он видел место преступления, может подтвердить мои слова.

— У нас нет времени, да и возможности отрывать от дел занятого мага. Сотрудники аврората и так работают не покладая рук.

— С чего бы это? — Тихо, но так, чтобы каждый услышал, сказал юноша. — Но вы правы, в прошлый раз он действительно добирался целых сорок минут, хотя в позапрошлый, когда на той же улице пожиратели смерти совершили нападение на меня, он явился сразу, как только рухнул антиаппарационый барьер. В этот раз барьеров не было. Думаю, если такой уважаемый человек как вы, господин министр, отзеркалит ему…

— Как я уже сказал, времени в обрез…

— Дайте ему шанс, министр Фадж, — Амелия снова встала на сторону мальчишки. Какое-то время она играла в гляделки с Корнелиусом, и тот вынужден был отступить. Он достал дальнозеркало из складок мантии, быстро переговорил с Руфусом Скримджером, потребовав у того прислать подчиненного в зал номер десять.

— Пока мы ждем прибытия свидетеля, я хочу спросить, какова вероятность нахождения двух дементоров вдали от Азкабана?

— На что это вы намекаете, мадам Боунс?

— Всего лишь хочу понять, слухи про гуляющих по городам дементоров правдивы, или нет?

— Разумеется нет, всё это клевета, исходящая от лживых журналистов. Дементоры по прежнему под полным контролем министерства, — громко и уверено объявил Фадж.

— Тогда все ещё хуже, чем я думал.

— Простите, вы хотели что-то добавить, мистер Поттер?

— Нет, добавлять тут уже нечего. Просто я думал, что по мою душу дементоров отправили кто-то из сторонников Волан-де-Морта. Я до последнего надеялся, что тварей перекупили, убедили как-то устроить засаду в доме родственников, но теперь выясняется, что всё это время они находились под постоянным контролем.

Вопрос остался неозвученным, зато каждый из пятидесяти магов захотел бы услышать правдивый ответ на него, жаль Поттер не дерзнул спросить министра прямо. Юноша все же не идиот.

— Слово предоставляется Долорес Джейн Амбридж, первому заместителю министра, — внезапно объявил Фадж. Амелия посмотрела на место справа от кресла министра, и увидела там низенькую и довольно толстую женщину, одетую во все розовое. Та, как только назвали её имя, встала чтобы в очередной раз помочь Фаджу выкрутиться из ловушки.

— Я уверена, что неправильно вас поняла, мистер Поттер, — сказала она, фальшиво улыбаясь, — так глупо с моей стороны. Но на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на вас.

— Я не предполагаю, а исхожу из имеющихся на руках фактов. Дементоры подконтрольны министерству. Это факт номер один. Они напали на моих родственников, это факт номер два. Соединим звенья логической цепи и получим следующее: кто-то из находящихся в зале суда желает мне смерти.

Амелия не успела удивиться заявлению Поттера, как дверь зала открылась, и внутрь зашел сотрудник корпуса мракоборцев. Мистер Ортон свидетельствовал в защиту Гарри Поттера целых десять минут. Фадж уточнял каждую, даже самую мельчайшую деталь, чтобы его повторно не подловили на формулировке.

— Ваши доказательства не впечатляют, мистер Поттер. Увы, мы не знаем как выглядят мертвые дементоры. Мы также не можем опереться на ощущения мистер Ортона в данном вопросе. Пора уже что-то решать, мы и так затянули процесс слишком сильно. Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным?

Первой вверх взметнулась рука Фаджа, а за ней ещё полдюжины рук. Негусто, подумала Боунс.

— Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам? — Прогудел её собственный голос. — Так я и думала. Так, хорошо, очень хорошо… Оправдан по всем пунктам. — Амелия взглянула на Поттера ещё раз, чтобы увидеть индифферентное отношение к происходящему. Он по прежнему безмятежно, ни о чем не волнуясь смотрел в глаза… Долорес Амбридж?

— Спасибо за признание, дамы и господа. Я запомню ваш выбор. — Гарри Поттер встал со стула, засучил рукава и, не используя волшебную палочку, трансгрессировал прочь из здания министерства, на котором после нападения обновили антиаппарационые чары.

— Все же гений, а не лгун, — ошарашенно пробормотала Амелия Боунс.

Глава 53 Последний год в Хогвартсе(официально)

Скрыть от заинтересованных людей суд над Гарри Поттером не получилось, процедура стала достоянием общественности в рекордно короткие сроки, без моего непосредственного вмешательства. Не знаю, кто проболтался, но я бы поставил кружку пива этому господину или госпоже. К вечеру я уже давал новое интервью Ежедневному Пророку, и нескольким другим журналам, собрав всех представителей в «Дырявом Котле».

Народная речь, как её прозвали люди, была произнесена мной при огромной толпе свидетелей, не для того чтобы потешить своё самолюбие, пиная министра за его беспомощность и халатность. Такая выходка имела вполне конкретные цели. Множество магов слышали мои слова своими ушами, кто-то делал колдографии, а значит меньше шансов у журналюг исказить слова национального героя. Бумагомаратели любят это делать, особенно с беспомощными, по их мнению, жертвами.

Уж больно дорого мне обходится поддержание крепкой дружбы с четвёртым сословием, их запросы растут не по неделям, а по статьям. Разумеется я понимаю, как обстоят дела в любом обществе. Лишившись семечек из одной кормушки, голуби слетаются к другой, чаще всего принадлежащей враждебно настроенному индивиду, но журналисты так упорно поливали грязью и помоями власть и нынешнего министра, что им ничего не остаётся, кроме как доигрывать эту оперу по моим нотам.

Иначе им предстоит давать бесконечные опровержения, что ударит не только по материальной части журнала, ведь опровержения придется давать в следующих выпусках, теряя потенциальную прибыль от новостей, забивая страницы, но и по репутационной. Акулам пера не в первой торговать репутацией. Журналы часто увольняют заигравшихся работников по мнимым причинам, отрекаются от слов неугодных сотрудников, когда политический курс постепенно начинает меняться. Журналюги чуют куда дует ветер, и ловко поворачивают штурвал, дабы не плыть против течения и не потопить карьеру.

Сейчас провернуть такой трюк из-за схожих статей в большинстве журналов не получится. Придется плыть до самого конца, иначе народ заметит переобувание, и смену курса корабля. Они спросят: "капитан, а куда мы плывем?" Поднимется бунт, что мне только на руку. Я выигрываю в любом случае. Поэтому, когда Рита Скитер спросила у господина Вильгефорца: «Что писать?», ответ был простым — «Правду».

Средь заинтересованных судейским процессом не мог не оказаться директор школы волшебства и чародейства Альбус Дамблдор. Моя речь, полная недоумения и ненавязчивой критики министра магии подходила к концу, когда среди серой массы мелькнуло одно известное бородатое лицо. Его появление не вызвало фурор, маги не стали терять интерес к моим речам, чего я опасался немного. Хотелось закончить речь на приятной ноте, вопросом к народу о терпимости к беззаконию, царящему в стране. Старый чародей одним своим появлением мог похерить финал, но обошлось.

Я принимал поздравления от трусов, боящихся сказать то же самое перед фотоаппаратами. А ведь в Котле присутствовали не только рядовые колдуны, с чьим мнением можно не считаться. Краем глаза я всё время посматривал на Дамблдора, и не сразу сообразил, что же меня в нем смутило. Кроме меня, никто не замечал легендарного мага. Странные чары, окутавшие фигуру старика, были чем-то знакомы. Схожие ощущения вызывали маглооталкивающие чары. Но нет… Вот кто-то пристально всмотрелся в лицо старца, его глаза расширились от удивления. Маг улыбнулся и радостно поприветствовал знаменитого директора.

Журналисты тут же обступили фигуру Дамблдора, задавая ему те же вопросы, звучавшие в пабе несколькими минутами ранее. Забавно наблюдать, как главный оппозиционер министерства вынужден давать исчерпывающие ответы против своей воли. Для Дамблдора главное — это ученики Хогвартса. Старик уже высказывался по поводу возрождения Волан-де-Морта в однозначном ключе, — «Он вернулся!», — и не хотел лишний раз дергать кота за усы, провоцируя бывшего ученика к активным действиям по отношению к ученикам нынешним.

Пока Дамблдора отвлекали, я незаметно для всех скрылся под мантией-невидимкой из ставшего в миг тесным кабака. Директору не составит большого труда найти меня в доме Сириуса, а пока что у меня намечалась работа на мануфактурах. Летом я работал по двенадцать часов в день. Ещё четыре я тратил на магические тренировки, расшифровку магического алфавита древней магии, состыковку со своими наработками, и создание принципиально нового способа колдовства.

А ведь все должно быть совсем наоборот. Благо работоспособность корпоративного аппарата улучшается с каждым годом без моего непосредственного участия, за счет ценных кадров, польстившихся на высокие зарплаты, короткий рабочий день и человеческое обращение к сотрудникам. Такие условия вселяют уверенность в завтрашнем дне для простых работяг, и для меня тоже. Надеюсь, в скором времени у меня будет больше свободного времени для действительно важных дел. Эх, мечты…

По возвращению в дом на улице Гриммо 12, меня ждал сюрприз, точнее, дожидались гости. Я услышал их ругань, как только открыл дверь. Несмотря на физиологию мутанта, магия дома Блэков надежно изолировала все шумы.

— Ты отпустил его гулять одного? — Донёсся до меня знакомый женский голос Молли Уизли. — Дамблдор ведь дал чёткие указания, а что если с ним случится что-то плохое?!

— Брось, Молли, ты распереживалась на ровном месте. Гарри уже взрослый чародей, с парочкой козырей в рукаве. Он уже доказал, и не раз, умение постоять за себя. Черт, да я сам не уверен, что вышил бы победителем в бою с пятью пожирателями смерти…

— И тем не менее, это не повод позволять ему гулять до поздней ночи одному.

— Да он уже не первый раз так гуляет, и всё нормально…

— Ах, не первый раз?! Я всё расскажу Дамблдору! И о чем он только думал, оставляя Гарри на твоё попечительство. Я предлагала Альбусу оставить Гарри у нас, надеюсь, он у тебя хотя бы питается хорошо?

— Да, вполне. Мы с Сириусом заказываем пиццу и картошку фри с рыбой по вечерам. Тут недалеко есть точка фаст-фуда.

— Сириус!!! — Гневно воскликнула мадам Уизли. Крёстный посмотрел на меня испепеляющим взглядом. А я под смешки окружающих меня людей, сел за стол с краю, так, чтобы видеть каждого из гостей.

Почти все из них мне знакомы. В подвальной кухне присутствовали мои школьные «друзья», Фред, Джордж и Билл Уизли вместе с родителями, Аластор Грюм и его протеже Нимфадора Тонкс, относительно новенькая в корпусе мракоборцев, профессор ЗоТИ Римус Люпин и ещё мутный тип по имени Наземникус Флетчер.

— Я что-то пропустил? У кого-то из вас день рождения? Если да, то можете не просить подарка, надо было заранее уведомлять.

— Гарри, ты где был весь день? Мы тебя обыскались! Куда ты пропал после суда? И почему не рассказал нам вообще о своих проблемах? — Взволновано спросила миссис Уизли.

— О каких проблемах?

— Не придуривайся, Гарри, — строгим голосом, способным пронять детишек, Молли Уизли попыталась давить авторитетом… Строгой мамаши? — Проблемы с министром Фаджем, — добавила она, не узрев последовавшей реакции после его строго тона.

— Нет у меня никаких проблем с министром.

— Но как же… Альбус сказал, что над тобой состоялся суд сегодня утром, он что-то напутал или я неправильно понял?

— Нет, Рон, меня действительно вызвали в министерство, чтобы пожурить за попытку самообороны, но действительно серьезных мер никто не собирался применять. Просто возникло недопонимание…

После того как я расписал процесс чуть ли не ежесекундно, все успокоились. Сразу видно, что эти люди действительно переживают за своего героя, особенно нынешние ученики Хогвартса. Недоучившиеся подобия магов были готовы пойти порвать Фаджа голыми руками, сделать всё что угодно ради Гарри Поттера. Эх, вот бы пару таких исполнительных подручных в прошлом мире, возможно я бы и не оказался сейчас здесь, хотя… Учитывая их навыки — оказался бы.

— Зря ты затеял ту авантюру с журналистами, теперь у тебя во врагах аж целый министр магии.

— Ему же хуже, мои враги долго не живут. Если министр Фадж себя таковым считает, то мне искренне жаль этого идиота, — за столом повисла гнетущая тишина. Никто не собирался брать слово. — Так вы собрались только из-за моей персоны? Польщен…

— Ты слишком легкомысленно относишься к своему статусу, Гарри, — по отечески ответил Люпин. — Однако у нашего собрания более масштабные причины. Мы возрождаем Орден Феникса, для борьбы сам-знаешь-с-кем.

— Ого, вы выбрали звучное название для собрания дюжины магов, половина из которых ещё Хогвартс не окончили.

— Здесь не все члены Ордена. Дамблдор ещё собирает сторонников, пока Волан-де-Морт не вошел в полную силу. Ты ведь не слышал о новых нападениях темного лорда уже несколько дней. Маглов он вообще не трогает. Волан-де-Морт тоже готовится, ищет что-то. Так что у нас есть ещё время про запас.

— Что ищет? — Мне стало интересно, сколько информации Дамблдор раскрывает своим ближайшим сторонникам.

— Какое-то оружие, мощное темное заклинание, наверное. Дамблдор точно не знает, но его предположения всегда близки к истине.

Значит, директор ищет кресстражи. В каком-то смысле их можно назвать оружием, но вряд ли Дамблдор имел это ввиду, когда утаивал правду от своих верных союзников. Старик запутался в своих интригах, скрывая ценную информацию от преданных людей и раскрывая её предателям. Как так получается, что бывший пожиратель Северус Снейп знает о кресстражах, а Сириус Блэк, отмотавший дюжину лет в тюрьме, заслуживающий доверия как никто другой, вынужден блуждать в потемках?

— Хватит разговоров об Ордене, мало того что ты не приглядываешь за Гарри, так теперь ещё пытаешься затащить его… — по ходу диалога, миссис Уизли повышала тон разговора, а черты лица приобретали гневные очертания. — Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать.

— Он не ребёнок! — Раздражённо сказал Сириус.

— Но ещё не взрослый, он не Джеймс Поттер…

— Отличная идея! — Воскликнул я, прерывая попытки миссис Уизли чрезмерно проявлять материнские чувства. — Я могу сражаться, примите меня в ряды Ордена. Нет, вы обязаны меня взять, кого как не меня?

Сириус откинулся на спинку стула, махнув рукой. Мол, видите, парень уже знает, чего хочет от жизни, а вы сюсюкаетесь с ним как с несмышленым, однако убедить «взрослую» часть собрания не получилось. Члены первого Ордена Феникса скептически относились к участию детей в предстоящей войне, так уж их воспитали. Дело не в чародейских навыках ребенка, а в его статусе, в характере людей, которые не способны обречь ребенка на ад… И все же мне нужен доступ к планам Ордена Феникса.

С одной стороны, они единственные маги на данный момент, готовые выступить против Реддла не за деньги или политическую власть, а ради идеи, что делает их настоящими героями в глазах простых колдунов. Орден Феникса не отступится, ведь в нем собрались полные противоположности пожирателям, можно сказать кровные враги, люди, реально оценивающие угрозу, готовые предотвратить её, а если не получится, так противостоять.

C другой стороны, ценность членства в данном формировании весьма сомнительная — раз Дамблдор не раскрывает все карты даже проверенным временем союзникам, мне уж подавно не доверит ценную информацию. Как бы моё участие не ограничилось мелкими поручениями, вроде принеси, подай, стой в сторонке, не мешай.

— В любом случае, не вам двоим решать что делать, окончательное решение примет Дамблдор, — который бесшумно спускался по лестнице в подвал прямо сейчас.

— Ты как всегда голос разума средь сорвиголов, Молли, — появление директора немного оживило обстановку, все поприветствовали главаря шайки, а мать рыжего семейства стала причитать с утроенной силой. Она доказывала великому волшебнику, какой я ещё ребенок, но Альбуса Дамблдора слова одной женщины не волновали. Директор посмотрел на меня и спросил: — А ты сам, Гарри, что скажешь?

— Будет лучше если я вступлю в Орден. Пятый год в Хогвартсе для меня будет последним. Да, да, знаю о чем вы сейчас подумали, но мне действительно там больше нечему учится. Я и так знаю больше, чем семикурсники, так что задерживаться ещё на два года — пустая трата времени. Согласитесь, глупо тратить самую ценную валюту на просиживание штанов за партой, в разгар магической войны.

— Устами юноши глаголет истина, — одобрительно кивнул Дамблдор.

— Директор, не поддавайтесь на его сладкие речи, он все ещё ребенок!

— При всём моём уважении, миссис Уизли, я могу сам за себя говорить… Или шантажировать. Если вы, директор, не возьмете меня в Орден, я все равно буду бороться с Волан-де-Мортом, только уже по своему, без контроля с вашей стороны. Окончу Хогвартс, сдам экзамены и найду ублюдка!

— Гарри!

— Хорошо, мальчик мой. Ты имеешь право знать все.

— Прекрасно, — сказала миссис Уизли прерывающимся голосом. — Джинни… Рон… Гермиона… Фред… Джордж! Немедленно выйдите из кухни.

Ой, что тут началось… Дети с обостренным чувством справедливости посчитали себя обманутыми, когда их выволокли из подвальной кухни и погнали спать. Большая часть семейства рыжих, вместе с Гермионой, убрались из комнаты, ведь по мнению членов Ордена Феникса, информация, что будет звучать в этой комнате, совершено секретна и не предназначается любопытным ушам несовершеннолетних. И плевать, что близнецы уже пару месяцев как переступили восемнадцатилетний порог. Артур и Молли Уизли поступили разумно, как любящие родители, отослав малопригодных колдунов прочь.

Вскоре мне стало известно, что Дамблдор с Орденом ни черта не ведают о планах Волан-де-Морта, или, корректнее сказать, о моих планах. Я-то предполагал худшее, грешил на внедренного агента в рядах пожирателей смерти. Думал, что Дамблдор мог переманить кого-то на свою сторону, как Северуса Снейпа.

Оказалось, старик сам многого не знал, работая больше со своими людьми, набирал мощь. За ответами о будничных делах, он умолчал о действительно важном, но думается мне, директор Хогвартса узнал, где находились кресстражи, и либо предпринял попытку достать кусочек души Темного Лорда, либо скоро решится на этот шаг и разочаруется, не обнаружив искомый кресстраж.

Единственная новость, которая хоть немного меня заинтересовала, это смена профессора ЗоТИ. Министерству стало известно о двойственной природе Люпина. Как? Это уже не важно. Неугодную правду слили попечительскому совету, и те ожидаемо потребовали увольнения оборотня, плюс тщательную проверку школы на профпригодность отдельных личностей. Дамблдор не мог пойти против них, не сейчас, когда вся его власть зиждется на кресле директора Хогвартса. Потеря высокого поста может напрямую сказаться на подготовке к войне.

Место Люпина должна занять та самая помощница Фаджа, любительница розового цвета и разговоров ни о чём. Её Дамблдору навязали сверху. Якобы, на ней настоял совет попечителей, чтобы проконтролировать школьную жизнь студентов и не допускать превышения полномочий директора, вроде найма некомпетентных учителей. Ну, тут и слепой понял бы где собака зарыта. Указал бы точное местоположение пальцем на карте.

Что удивительно, на следующий день детишки не стали меня расспрашивать о делах взрослых, ведь они подслушали весь разговор, имея полное представление, что их ожидает в ближайшие два-три года жизни. Касались мы лишь темы увольнения Люпина, да и то уже в Хогвартс-Экспрессе. Орден Феникса надолго не задерживался в штаб квартире. У всех были свои дела, обязанности, каждый член Ордена воплощал собой винтик, крутящийся со все возрастающей скоростью по мере приближения войны.

Как бы я не хотел отменить ежегодный ритуал поездки на поезде, мне не удалось убедить Дамблдора в идеальных навыках трансгрессии. Несовершеннолетним не просто так воспрещается учить аппарацию. Строго наказав мне достичь замка Хогвартс-Экспрессом, видимо держит там наблюдателя какого-то, Дамблдор поставил точку в собрании Ордена и был таков.

Поездка до Хогвартса прошла обыденно, без происшествий. Дети, как обычно, отыскали меня на перроне, и устоявшаяся компашка двинула в одно из свободных купе, где я осаживал детвору от разглашения государственных тайн. Рона и Гермиону страшно подмывало выдать тайны Ордена Невиллу и Полумне. Вот ещё одна причина держать недоразвитых подальше от всяких тайных обществ. Посвяти такого в таинства, и можешь вешать на себя мишень. Единственное, о чем я позволил детям судачить, так это о Люпине, да и то, предоставив лишь половину информации.

Глава 54 Ужин в Большом Зале

В большом зале гвалт постепенно стих, ученики заняли свои места и принялись перешептываться, обсуждать незнакомую женщину в розовом. Заметить отсутствие Люпина не сложно, а сопоставить дважды два, сможет и второкурсник. Даже первокурсники дошли бы до простой мысли о замене понравившегося всем учителя, знай они, кто есть кто в этой школе.

Пока что их ввели в большой зал, выстроив в колону перед распределяющей шляпой. Макгонагал как всегда приняла эту почетную обязанность на себя. Все разговоры стихли. Старожилы дожидались пополнения своих факультетов, готовые поддержать овациями будущих студиозусов Когтеврана, Гриффиндора, Пуффендуя и Слизерина.

По традиции, перед распределением, шляпа спела песню, которая, в отличии от прошлогодней, несла несколько скрытых посланий ученикам. Прошлогодняя также отличалась от привычной, но без всяких подтекстов. Поменяли чисто ради разнообразия. Сейчас же прозвучавшая песня призывала к единению учеников перед лицом общей угрозы. Сплотиться легче, когда на горизонте мелькает лицо страшного врага, которого не одолеть в одиночку, только в глазах учеников врагом выставлялся факультет Слизерин.

Змеиный факультет всегда представлялся не в лучшем свете, для всего остального Хогвартса. Теперь же, всякие упоминания достоинств слизеринцев исчезли из песни, осталась только строка о родовитых предках. Как говориться "нечем гордиться, гордись предками".

Для мадам Амбридж четко различался подтекст: «Волан-де-Морт воскрес!», о чем она, разумеется не умолчит в своих докладах министру магии. В том, что шляпу потянуло на песнопения политического характера саму по себе, никто верить не собирался. Артефакт, каким бы подобием разума не обладал, подчиняется владельцу. В данный момент владельцем распределяющей шляпы является директор Хогвартса. И это ещё Вильгефорца ублюдком называли. Дамы и господа, вот перед вами бородатый добрый дедушка, вербующий юных одаренных детей в свой орден. Сколько из них умрут за светлое будущее?

Распределение закончилось на очередном гриффиндорце, Аберкромби Юане. Тот, под радостный гул грифов, сел на своё место, уступив всеобщее внимание Дабмлдору. Старик оглядел зал, ухмыльнулся в бороду и без долгих речей, лишь поприветствовав новичков и старую гвардию, дозволил приступить к еде.

Моё почтение домовым эльфам за лакомства, которые я уплетал за обе щеки. Разумеется, я соблюдал правила этикета за столом, что не мешало мне попробовать всего понемножку. Растущий организм как-никак, хоть и подвергнувшийся комплексным мутациям. Голод никуда не девается, особенно если ты имеешь привычку уматывать себя работой, теряя счет времени.

Моё состояние не замечают исключительно благодаря морокам. Вильгефорц из Роггевеена всегда бодр и свеж, готов помочь советом и делом, но под материальной иллюзией все равно остается подростковое тело, со всеми вытекающими отсюда ограничениями. Часть из них я могу не учитывать, все же мутант есть мутант, но все чаще я ловлю себя на мыслях, что засматриваюсь на старшекурсниц…

Трапеза проходила отнюдь не в молчании, как и полагается вести себя за столом. Дамблдор тоже это заметил. Когда ученики начали вести беседы, никого не стесняясь, директор опять взял слово. По традиции он перечислил правила, соблюдение которых почти что гарантирует безопасность в Хогвартсе, после чего перешел к темам, волнующим большинство.

— У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады поприветствовать профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я так же с удовольствием, — слукавил Дамблдор, — представляю вам профессора Долорес Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных Искусств.

Учитывая, что большинство учеников уважало Римуса Люпина и ценило Рубеуса Хагрида, раздавшиеся в тишине вялые хлопки были красноречивее любых слов директора. Дамблдор попытался развить вступительную речь темой квиддича, вступлением в факультетские команды и обязательствами, налагаемыми на учеников сим деянием, однако неожиданно замолчал, переведя взгляд на даму в розовом.

Большинство учеников не услышало многозначительного покашливания Амбридж, бесцеремонно прервавшего речь директора. Альбус безусловно понял замысел первой помощницы Фаджа, но предпочел уступить ей место за трибуной.

— Благодарю вас, директор, за ваши добрые слова приветствия. И как приятно видеть ваши умные, счастливые лица, улыбающиеся мне. Я уверена, мы с вами станем очень хорошими друзьями, — можно было подумать, что Амбридж говорит стандартную ерунду, для скорейшей интеграции в рабочий коллектив, пока не прозвучали слова «министерство магии».

Министерского бюрократа понесло. Я уже достаточно времени провёл в большом зале, успев пробиться за барьеры окклюменции розовой дамочки. Самым важным навыком для чародея её социального положения, она владела на очень среднем уровне. Безалаберное отношение к защите своего разума, если спросите меня. Хотя, тут половина преподавательского состава такая…

Долорес Амбридж не планировала держать речь. Ей пришлось импровизировать, как только она услышала песню шляпы. Слова, предназначенные для детских ушей, потерявшая чувство такта ведьма восприняла как прямой вызов своим умениям. В мыслях она уже видела себя директором Хогвартса.

Чем дольше я читал её мысли, чем глубже копался в её разуме, тем больше узнавал всякой разной мелочи, несущественной для меня или Вильегфорца, но крайне раздражительной в целом. Долорес Амбридж стоит за половиной принятых министром магии решений. Так она думает… Именно она нашёптывает Фаджу небылицы, вроде несуществующих грёз Альбуса Дамблдора на трон министра. То, что бородатый директор дважды отказывался от предложений стать министром ещё в далёком 1990 году, Фадж не брал в расчёт.

Корнелиус Фадж казался Амбридж легкоуправляемым. Долорес не замечала главного фактора — министр магии не приближает к себе подкованных в юридическом деле магов, ограничиваясь исполнительными карьеристами. Она рассчитывала унаследовать кресло министра от Фаджа, искренне веря в ложность слухов о воскрешении Тёмного Лорда. Долорес Амбридж врала так долго и так часто, что в конце-концов уверовала в собственную ложь.

Теперь она здесь, в Хогвартсе, чтобы скинуть Дамблдора с насиженного места и самой занять пост директора. Долорес всей душой считала, что с помощью Фаджа свергнуть Дамблдора — пара пустяков. Ей ни на минуту не пришла в голову мысль, что министр просто манипулирует самовлюбленной карьеристкой.

Как обычно, речь первой помощницы министра изобиловала пустыми словами, хотя парочка дельных вещей вроде недопустимости прогресса ради прогресса, все же прозвучали. Увы, чтобы её речь можно было назвать сносной, нужно вырвать половину слов из контекста и преподнести их под совсем другим соусом.

Пока новый профессор ЗоТИ упражнялась в словоблудии, пытаясь не терять и так скудные навыки, я закончил с её мозгами, обратив внимание на еду. Моя тарелка ещё не опустела — досадная оплошность, которую я намеревался исправить немедленно.

— … беречь то, что должны сберечь, и избавляться от того, что недопустимо.

— Один вопрос, мэм. Что вы делаете в Хогвартсе?

Амбридж, уже повернувшаяся к профессорскому столу, резко развернулась, не успев убрать недовольную гримасу с лица. Но её физиономия разгладилась, стоило ей найти в толпе студентов меня.

— Мистер Поттер, разве вы не слышали, что сказал директор Дамблдор только что?

— Прекрасно слышал, мадам, но у меня в голове не укладывается один факт.

— Какой?

— Чему именно вы сможете научить меня? Как славить его величество Корнелиуса Фаджа? Спасибо, в этом состязаний вы можете дать сто очков форы вперёд любому чиновнику.

В следующие секунды весь Хогвартс имел возможность наблюдать стремительно багровеющее лицо новой профессорши. Обожаю Англию за её либерализм в отношении личного мнения. В Неверленде попробуй ученик вякнуть что-то на учителя, мигом вылетел бы из школы, будь его мнение тысячу раз правильным. Здесь же налицо открытое оскорбление.

— Возможно я не прав, мисс Амбридж, но тогда вы обязательно докажете мне обратное, не так ли?

— Обязательно, мистер Поттер!

— Ну так чего тянуть, покажите телесный патронус, профессор ЗоТИ Долорес Амбридж. Уверен, такая компетентная волшебница как вы, сделает это без всяких проблем.

— Долорес, вы не обязаны. Гарри, профессор Амбридж продемонстрирует свои навыки на уроках, а пока что сядь, незачем…

— Ну что вы, господин директор, я совсем не против маленькой демонстрации.

Амбридж широко улыбнулась, готовая показать своё мастерство, и поставить зарвавшегося мальчишку на место. Ох, какого же мнения она о себе… Она, как и большинство волшебников, считает телесный патронус проявлением высшей магией, доступной только волшебникам с чистой совестью.

Новоиспеченная профессорша ЗоТИ предположила, что я хочу дискредитировать её умения, ведь мальчик явно считает её злой колдуньей, а злые колдуны априори не умеют использовать патронус. Прекрасный повод поставить зазнавшегося юнца на место, одновременно укрепив свой авторитет в школе.

— Мисс Амбридж, вы не обязаны… — Поспешил сказать Дамблдор, но она подняла руку, отмахнувшись от директора, вышла в центр зала и с гордостью продекларировала: — Экспекто Патронум!

Она ожидала, что из палочки вырвется белый кот, закружит по залу пару раз и опустится ровно перед Гарри Поттером, посрамив неугодного министерству ученика, но…

— Долго мне ещё ждать, мисс Амбридж? Ну, поднатужтесь там, не знаю…

Хихиканье учеников заставило профессоршу ЗоТИ поднапрячься, но как она не пыталась выдать хотя бы обычный патронус, у министерской суки не получалось. В растерянности она энергично взмахивала волшебной палочкой, раз за разом выкрикивая — «Экспекто Патронум!», — без ожидаемых последствий.

— Мадам, не утруждайте себя высшей магией, покажите на худой конец обычный патронус.

Амбридж прожигала меня взглядом бешеной собаки. Не будь рядом трёхсот учеников и преподавательского корпуса в полном составе, с директором во главе стола, первая помощница Фаджа сделала бы мне огромное одолжение, развязав мои руки. Пока что она могла только гневаться и недоумевать, почему ей не удается призвать свой патронус. Шестеренки в её голове крутились с бешеной силой, и хоть я не читал её мысли, момент, когда Доллорес Амбридж связала потерю навыка со мной, чётко отобразился на её лице.

Ну, а на что она рассчитывала? Что я спущу попытку убийства на тормозах? Свой приговор она собственноручно подписала, как только послала за мной дементоров, я всего лишь привожу его в исполнение. И начал я с её воспоминаний. Копаясь в разуме самовлюбленной дуры, я нашел не только воспоминания о работе, или недавно принятые решения. Не меньше внимания я уделил её магическим навыкам, желая знать, с чем столкнусь при самом плохом развитии событий. Для неё.

Стоит признать, дама знает пару трюков, способных удивить рядового пожирателя смерти или магическую тварь, но не более того. Телесный патронус средь них присутствует. Чтобы заблокировать его, я напустил туману на самые счастливые воспоминания женщины. Теперь они размыты, нечетки и призвать их в помощь практически невозможно. Теоретически, приложи она все силы — и через два-три месяца Амбридж заново освоит патронус.

В этом и кроется прелесть магии разума. Она может воздействовать в разном диапазоне, от слабых манипуляций с чувствами, до полной перекройки личности, но всегда необратимо или пока чародей, наложивший чары, не снимет их. Долорес Амбридж не вспомнит, как призвать кота. Ей остается только снова учится этому полезному умению с нуля.

— Спасибо за демонстрацию ваших навыков, профессор. Я глубоко впечатлен вашими познаниями в области защиты от тёмных искусств.

— Довольно!!! — Прокричала помощница министра. — Что за игру вы затеяли, директор?! Вы наложили какое-то заклятие на большой зал, чтобы дискредитировать меня?

— О чём вы, мисс Амбридж, директор Дамблдор не имеет никакого отношения к вашей некомпетентности, — я не дал директору и слово сказать. — Надо было лучше в школе учиться, а не грезить наяву. — Достав волшебную палочку, я демонстративно уложил её на стол рядом с ножом и вилкой. Мои ладони коснулись друг друга в молитвенном жесте. Закрыв глаза, я тихо произнес — Экспекто Патронум. — А потом я развел руки в стороны…

***

Дамблдор уже жалел о том, что поддался на уговоры Сириуса и принял Гарри в ряды Ордена Феникса, но по другому поступить он не мог. Сын Лили и Джеймса заслуживал знать всё, он был достоин лучшего, ведь именно он избранный, что покончит с Томом. Дамблдор верил в это, но сегодня Гарри доказал в очередной раз, какой он ещё недальновидный юнец. Видимо, талант к магии не гарантирует автоматического проявления идеального политического чутья.

Вот зачем ему нужно было идти на конфликт с правой рукой Фаджа? Долорес Амбридж всего лишь очередной прихвостень самодовольного болвана. Политика этих двух не приведёт страну ни к чему хорошему, благо им не долго осталось, ровно до первого появления Тома Реддла на публике. Все их мистификации в одночасье рухнут, как карточный домик.

Директор Хогвартса не сидел сложа руки, собирал союзников, готовился дать отпор бывшему ученику, но он не хотел играть под дудку министра магии. Нынешнее министерство магии слабо, оно расслабилось за десятилетие благополучия. Нынешняя власть должна пасть, чтобы решительные люди взяли бразды правления на себя, иначе Волан-де-Морта не остановить. Так было в прошлый раз, так будет и теперь. Жаль, что так вышло с Барти Краучем, его помощь сейчас была бы неоценима.

Тем не менее, Корнелиус Фадж ещё может вставлять палки в колёса, пока находится на своём посту. Вот он и навязал эту Амбридж в качестве профессора. На самом деле, она соглядатай, ищущая на чём бы подловить директора, и отстранить его от управления Хогвартсом, но Дамблдор собирался первым вывести её на чистую воду.

Сделать это не сложно. Альбус Дамблдор провёл большую часть своей сознательной жизни в стенах замка, он знал каждый кабинет, каждый закуток, каждую тайную комнату… Ну, почти каждую. Даже по прошествии стольких лет, лучшая магическая школа в Европе умудряется подкидывать загадки. Благодаря знанию архитектуры старинного здания и магическим новинкам, а именно сквозным зеркалам, недавно установленными в ключевых местах, собрать компромат на нового профессора ЗоТИ дело времени. То, что Долорес Амбридж будет превышать полномочия — ясно всем. Вопрос в том, как скоро?

Но Гарри… Дамблдор мог догадаться, что юноша выкинет подобный фортель. Самое странное — что Амбридж повелась. Вылезла в центр большого зала между факультетскими столами, накрытыми всевозможными блюдами, и опозорилась на глазах у всех. Дамблдор был не лучшего мнения об окружении Фаджа, но Амбридж уж слишком сильно верила в свои возможности, а озадаченность, читающаяся на её лице, уж слишком реальна. Гарри наоборот, не удивился. Казалось, будто он рассчитывал на неудачу Амбридж.

Однако последовавшее за этим затмило всё, что видел Альбус в своей жизни. Сначала Гарри отложил в сторону волшебную палочку, собираясь нечто продемонстрировать. Неужели хочет призвать патронус без волшебной палочки? Дамблдор неодобрительно покачал головой. Возгордился мальчик, нужно будет отдельно поговорить с ним на эту тему. Гордость во время войны — кратчайший путь в могилу. Но все мысли о будущей беседе выветрились из головы старого волшебника, стоило Поттеру произнести два слова — Экспекто Патронум — и зал утонул в ослепительно-тёплом свете цвета спелой пшеницы.

Волна за волной накатывали на потрясенных учеников, пока, под самым потолком, не сформировался силуэт огромной птицы, лучащийся подобно солнцу в ясный день, но не обжигающими лучами, а согревающий умиротворенностью и спокойствием, уверенностью и гармонией. На солнечного беркута можно было смотреть без опаски получить серьезное повреждение сетчатки глаз. Все тревоги, вся горечь, всё самое худшее, скрывающееся в людях, стало чем-то несущественным в данный миг.

Никто не рискнул нарушить благоговейную тишину. Даже после того, как патронус Гарри Поттера истаял в последней вспышке солнечного света, унесшейся далеко за пределы замка, ученики не стремились прерывать момент великого волшебства.

— Вы уверены в своих возможностях, мисс Амбридж? — Раздался абсолютно обыкновенный голос Гарри Поттера, нарушивший сакральную тишину. — Эта работа может оказаться чрезвычайно трудной для слабо-одарённой волшебницы вроде вас.

Гарри Поттер взял волшебную палочку со стола, спрятав артефакт в рукаве мантии и спокойно сел на своё место, оставив Доллорес Амбридж в полной прострации. Надо сказать, не только её. Чтобы полностью отмереть, детям и учителям понадобилось несколько минут. Всё это время в звенящей тишине слышался лишь скрежет ножа и лязг вилки по посуде.

— Передай, пожалуйста, пудинг.

Глава 55 С.О.В

Второго сентября, после памятного ужина в большом зале, ученики Хогвартса снова собрались в трапезной, чтобы быстро набраться сил для первого учебного дня. Кислые мины старшекурсников, внезапно осознавшие окончание празднества и неги, ярко выражали их отношение к последним годам в стенах замка.

Им предстоял последний марш-бросок, самый сложный этап в обучении — финальный экзамен, призванный выявить их уровень подготовки к взрослой жизни, обнажить мозги юных дарований и взглянуть, сколько извилин прибавилось за семь лет учебы в Хогвартсе. Лишь первокурсники светились от нетерпения, пребывая в блаженном неведении.

— Ну и денек сегодня! — Рон, по обыкновению, начал ныть, как только мы закончили с завтраком и вышли из большого зала. Там он не рисковал выражать свои искренние чувства, иначе учителя c легкостью поняли бы, что рыжий не сделал домашнее задание на лето. Подозреваю, они это и так знают. — История магии, сдвоенное зельеварение, прорицания и сдвоенная защита от Темных искусств… Бинс, Снейп, Трелони и эта Амбридж — все в один день! А у вас что?

— Сдвоенная защита от темных искусств, нумерология, сдвоенные руны и зельеварение. — Рон любил ныть и всячески отлынивать от работы, но в данный момент я вынужден согласиться с ребенком, неожиданно. Обстановка в стране влияет на профессоров Хогвартса. Преподаватели стараются скрывать сей факт как могут. Дамблдор также вынужден уделять много времени делам ордена и поиску крестражей, а потому управление Хогвартсом дается ему все тяжелее. Я могу судить об этом по той халтуре, что зовётся расписанием уроков за пятый курс.

— Да, сочувствую, дружище. Тебе придется принять первый удар розовой жабы на себя. Она обязательно тебе припомнит вчерашнее, считай ты у неё в списке врагов на почётном первом месте, — ухмыльнулся Рон.

— Ничего, я переживу, а вот насчет Амбридж не уверен…

— Ну… Ты задай там жару, встретимся в полдень, скажешь как прошли уроки. Удачи.

— Ага, вам тоже.

Избавившись от троих детей, остаток пути прошел в молчании. Луна Лавгуд, одна из лучших учениц Хогвартса, знает когда нужно молчать. Порой её присутствие рядом совсем не замечается, что является несомненным плюсом в копилку её достоинств, помимо неплохих оценок. В будущем стоит предложить ей место моей первой помощницы в министерстве, или хотя бы главного редактора моего журнала. Вроде бы её отец чем-то подобным занимается…

Класс встретил меня тишиной, что было весьма неплохим началом. Подозреваю однако, ученики просто не знали, чего ожидать от новой преподавательницы, потому сидели тише воды, ниже травы. Им нужно несколько дней, чтобы оценить характер, а после интуитивно выбрать стратегию поведения.

Имидж профессорши совсем не изменился, она также носила розовые одежды, как и вчера вечером. Прокляли её что ли, и теперь она вынуждена одеваться только в один цвет?

— Здравствуйте, — поприветствовала она класс, когда ученики расселись по местам.

— Здраствуйте.

— Нет, нет, друзья мои, так никуда не годится. Я бы попросила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!

— Здравствуйте, профессор Амбридж, — ученики потешили самолюбие розовой дамы.

— Вот так, замечательно, — сладким голосом пропела профессор Амбридж. — Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберём, перья вынем.

Ученики не выразили недовольство, однако оно витало в воздухе. Никому не нравится писанина. В отличии от остальных я достал самопишущее перо. Нехитрый артефакт, изрядно облегчающий мне жизнь на уроках уже два года. Завистливые взгляды однокурсников стали мне ответом. И что мешает им купить себе такие же? Амбридж заметила артефакт, но не запретила, хотя её подмывало отыграться за вчерашнее. Достав волшебную палочку, она вывела на доске слова: «Защита от Тёмных искусств. Возвращение к основополагающим принципам.»

— Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — сказала профессор Амбридж, повернувшись к классу лицом и аккуратно сложив руки на животе.

— Правда, профессор Амбридж, однако, до вынужденного ухода мистера Люпина с поста профессора ЗоТИ, — я сделалнебольшую паузу, — имелись все шансы исправить данное недоразумение, теперь их нет.

— Ну что вы, мистер Поттер. Теперь с вами я, и мы наверстаем все упущенное.

— Весьма сомнительно, профессор Амбридж.

— Простите? Вы сомневаетесь в моем мастерстве… — Профессорша остановилась на полуслове, понимая как прозвучал её вопрос, в свете вчерашних событий.

— Как я говорил вчера, ни в коем случае. Тут дело в другом. Видите ли, по Хогвартсу гуляют разные слухи…

— О чём вы, мистер Поттер?

— О том, что место профессора ЗоТИ проклято сами-знаете-кем. Он ведь тоже учился в Хогвартсе когда-то давно. Более того, после окончания учебы, он попытался устроиться на работу преподавателем, но директор Дамблдор, тогда ещё профессор, почуял неладное и отклонил его кандидатуру. С тех пор учителя на вашем месте долго не задерживаются.

— Глупые россказни.

— Вот и я так думал, однако Квиррел с Локонсом с вами бы не согласились. Первый умер, второй прописался на постоянное проживание в Мунго, только профессору Люпину относительно повезло. Сначала я думал, что его предшественники не задержались на своих местах по вполне понятным и объективным причинам. Первый хотел убить меня, второй был идиотом, но мистер Люпин был компетентным учителем, и все равно расстался с местом учителя ЗоТИ спустя всего лишь два года.

— Мистер Люпин — оборотень, существо крайне опасное, представляющее непосредственную угрозу для учащихся. Да и чему он мог вас научить, деточки мои? — Улыбнулась Долорес, а потом строгим голосам запричитала. — А вам, мистер Поттер, надо меньше верить в сказки.

— Спасибо за наставление, мэм. С этого момента я больше не стану слушать проповеди министра.

— Довольно, мистер Поттер! Я больше не стану потакать вашим капризам. Вы находитесь на уроке ЗоТИ, и должны говорить только с дозволения учителя, вам всё понятно?

— Предельно, только позвольте ещё один маленький вопросик. Где вы видите тут учителя?

— Минус пятьдесят очков Когтеврану!

— За что? — «Искренне» удивился я.

— За проявленное неуважения, мистер Поттер! — Рявкнула Амбридж, теряя последние капли лоска добродушной учительницы.

— Справедливо.

Развернувшись к доске идеальным строевым поворотом направо, Амбридж стукнула палочкой по доске, где постепенно проявлялись слова, обозначающие цели курса.

— В нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе.

Даже не вчитываясь в слова, написанные на доске, я знал, что там первосортный бред сивой кобылы, однако прочитав, я чуть не засмеялся в голос. Первой целью шло уяснение принципов, лежащих в основе защитной магии. Мне кажется, или такой материал рассчитан на первокурсников, а не на тех, кто заканчивает Хогвартс в этом году? Вторым пунктом шло умение распознавать ситуации, в которых применение защитной магии допустимо и не противоречит закону. Акцент делается на последней части предложения. Третья цель в списке… Я, честно говоря, не смог понять о чём там говорилось. Бессвязный поток слов.

Самопишущие перо шуршало по пергаменту, выводя букву за буквой, слово за словом, отпечатывая полёт фантазии министерских чинуш на дублирующем пергаменте, находящемся за пределами школы. Очень скоро журналисты получат новый материал для своих статей.

— У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда? — Спросила Амбридж. Ученики, вразнобой, ответили согласием.

— Мне кажется, мы не поняли друг друга. — Когда я задаю вопрос, ответ я хотела бы слышать в такой форме: «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак, давайте попробуем ещё раз. У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

— Да, профессор Амбридж, — хором ответили ученики. Такая книга имелась и у меня. Её ценность заключалась в том, чтобы топить камин в гостиной холодными вечерами.

— Хорошо, — уже мягче сказала профессор Амбридж, думая что взяла ситуацию под контроль. — Откройте пятую страницу и прочтите первую главу — «Основы для начинающих». От разговоров можно воздержаться.

— Простите, профессор Амбридж, — я не удержался, — но нельзя мерять всех по своему размеру. — Открытое оскорбление профессорша уже не стала терпеть.

— Мистер Поттер, вы уже отобрали у своего факультета пятьдесят очков, не вредите теперь самому себе!

Зачем я вообще спорил с ней, ей же недолго жить осталось? Издеваться над заведомо обреченным оппонентом уже не приносит той радости что и раньше, особенно после весьма специфического опыта. Я мог дать даме потешить своё эго перед смертью, но мне банально скучно.

— И не собирался. Поэтому я требую досрочной сдачи С.О.В по ЗоТИ, во избежание стагнации, а то и умственной деградации на ваших уроках.

— Боюсь, я не могу удовлетворить вашу просьбу, мистер Гарри Поттер… — Торжественно улыбнулась чинуша.

— Разумеется не можете, я ведь не к вам обращался. Вы птица слишком низкого полёта, чтобы решить данный вопрос. Я попрошу директора Дамблдора подать запрос в международную экзаменационную комиссию.

Увидев, что я не испытываю страха перед новым лицом, остальные ученики также осмелели. Когтевранцы и пуффендуйцы начали засыпать вопросами Амбридж, выбивая ту из колеи.

— По одному вопросу, и пожалуйста, поднимите руку, — стараясь держать ласковый тон, Амбридж не шла ни в какое сравнение с мрачным Снейпом. Дети, воспринимающие добро как слабость, и не воспринимающие фальшивые улыбки, приняли её за типичную добрую бабушку, на мнение которой можно плевать с высокой колокольни.

Возможно, все сложилось бы ровно наоборот. Приторно ласковые улыбки вкупе с резкими действиями министерской служанки могли бы морально подавить неокрепшие умы малолетних дебилов, но у последних был перед глазами заразительный пример — я. Дети и не думали соблюдать правила на уроке, спрашивая по два, три вопроса за раз. Они спорили с Амбридж до хрипоты, не обращая внимания на стремительно утекающие очки.

Как потом я узнал, то же самое произошло с другими курсами и факультетами. Особенно отличились некоторые рыжие ученики с Гриффиндора, начавшие терроризировать розовую жабу, как прозвали Долорес за схожую с земноводным внешность и любимый цвет фасона.

Под самый конец ЗоТИ, Амбридж прошлась по всему классу, удостоверившись, что все ученики записали «единственно правильную, одобренную министерством, информацию». Однако в тот день, кое-как дотерпев словоизлияние скорой покойницы до конца, я, довольный, имея десять пергаментов компромата, пошел на следующий урок. После нумерологии, также хорошо прошли руны и даже Снейпа, на уроке зельеварения, я встречал как респектабельного преподавателя.

С ним как раз таки вышел забавный случай. Прошлым летом я ожидал увидеть зельевара в рядах пожирателей смерти, откликнувшихся на активацию темной метки. Однако Северус Снейп проигнорировал приказ бывшего патрона. Возможно я слишком пережал с зовом, и учитель зельеварения заподозрил неладное, однако нынешний соратник Дамблдора и член второго Ордена Феникса не явился в стан пожирателей, чтобы обновить клятву верности, или хотя бы притвориться верным идеалам пожирателей.

Волан-де-Морт под моим чутким руководством был готов стерпеть любую ложь в качестве оправдания запоздалого прибытия, но, увы и ах, Снейп не явился даже в качестве шпика. Это поставило его в один ряд с врагами банды, хотя мне доподлинно известно, что Малфой попробовал связаться с Северусом.

На следующий день, третьего сентября, как по расписанию вышел выпуск «Ежедневного Пророка» с актуальной статьей на первой полосе под заголовком «Министерский произвол в Хогвартсе!», где рассказывалось о вмешательстве первой помощницы министра в отлаженный механизм обучения юных магов. Разумеется, к статье были прикреплены документы, те самые пергаменты с министерской чепухой, ныне преподаваемой в Хогвартсе.

Не прошло и трех часов, как Фадж созвал пресс конференцию, где пытался представить ситуацию в ином свете, но все, на что его хватило, это речи про обновление преподавательского состава, свежий взгляд на старые традиции. На его стороне был попечительский совет — орган, состоящий из главных инвесторов Хогвартса, ежегодно жертвующих круглые суммы для функционирования школы. Больше половины людей из попечительского совета так или иначе связаны с министерством магии, а то и вовсе работают на Фаджа, так что он мог не бояться родительского негодования.

Я узнал о достигнутом результате от Дамблдора, так как на тот момент находился в его кабинете, обсуждая возможность досрочно сдать экзамен по ЗоТИ. Удивительно, но розовая жаба подсуетилось раньше меня. После первого урока прибежала к директору с требованием не потакать желаниям учеников, мол, из-за этого дисциплина падает. В её словах можно было разглядеть зерно истины — если бы в Хогвартсе дисциплина изначально присутствовала.

Я же, как и положено прилежному ученику, за последующие пять дней учебы вернул и умножил баллы, отнятые на уроке ЗоТИ. Флитвик сыпал ими на студентов Когтеврана с завидной регулярностью, стоило только услышать два слова в одном предложении: Амбридж и ЗоТИ.

В конце недели в Хогвартс прибыла экзаменационная комиссия, состоящая их трех магов, граждан разных стран, не подотчетных каким либо министерствам. Я как раз находился в катакомбах Хогвартса, когда моё дальнозеркало замерцало, уловив чёткий сигнал входящего вызова. Миг, и я уже переместился в спальню, отвечая декану. Мне наказали явится как можно быстрее.

В кабинете полугоблина, помимо владельца и директора, находились ещё трое людей, двое мужчин и одна женщина. Короткие приветствия, рукопожатия и мы сразу приступили к теоретической части экзамена… Попытались приступить.

— Ой, извиняюсь, надеюсь я успела вовремя и не помешала? — Фальшиво улыбнулась Долорес Амбридж.

— Представьтесь, мадам, по какому поводу вы тут находитесь?

— Я Долорес Амбридж, профессор защиты от тёмных искусств в Хогвартсе. Надеюсь, мне разрешат присутствовать при аттестации?

Тройка экзаменаторов, почти что синхронно обернули головы к Дамблдору. Директор показушно задумался на пару секунд, заставляя нервничать незваную наблюдательницу.

— Безусловно, вы имеете право присутствовать здесь, как-никак нам потребуется наблюдатель от министерства, чтобы официально запротоколировать результат, — директор намекнул Амбридж на её истинный статус.

— Увы, я всего лишь хочу сделать пометки. В случае неудачи мистера Поттера, я должна знать, чем помочь мистеру Поттеру, какие стороны ЗоТИ он должен изучить. Так что ничем не могу помочь господа, я тут исключительно в качестве учительницы, обеспокоенной будущим ученика.

— Сочувствую вам, Альбус, держитесь, — подытожила экзаменаторша. Она была самой старшей из трёх членов комиссии и, судя по всему, знакома с Дамблдором не понаслышке. — Мы можем обойтись и без министерских сотрудников, просто официальный результат придется ждать дольше. Приступим, юноша.

— Могу ли я увидеть список теоретических заданий? — Не унималась первая помощница министра.

— Нет, мисс Амбридж, и если не перестанете вставлять палки в колёса экзаменационной комиссии, я буду вынуждена попросить вас убраться из кабинета, — строгим, старческим голосом, экзаменатор поставила точку в попытках профессорши саботировать досрочную сдачу СОВа.

Все отлично понимали, с чего вдруг Амбридж так засуетилась. Её волновал не сам факт досрочной сдачи экзамена, а какой прецедент это создаст. Я могу с ходу назвать нескольких учеников с каждого факультета, кто попробует повторить мой подвиг. Гермиона не единственная отличница в Хогвартсе, просто остальные не такие темпераментные. Сдам я, остальные долго размышлять не станут, ведь дурной пример заразителен.

Теоретическая часть экзамена прошла без поблажек и панибратства, однако все равно идеально. Практическая часть точно так же. Я идеально выполнил все затребованные заклинания невербальным методом, показал телесного патронуса и другие вариации заступника. В очередной раз я полюбовался на крайне изумленные физиономии волшебников, понимая, что их одобрение у меня в кармане.

— В общем, с этого надо было начинать, мистер Поттер. Поздравляю вас, вы успешно сдали С.О.В с оценкой превосходно. Впервые на моей памяти, впервые!!! — Яро жестикулируя, говорил третий маг из комиссии. — Я вижу такой потрясающий результат, больше присущий вам, господин директор, нежели юноше пятнадцати лет. Хоть я и не пророк, но скажу с уверенностью: вас ждёт великое будущее, юноша.

— Воистину, я первый во всём!

Глава 56 Отряд Дамблдора(несостоявшийся)

— Давай ещё раз пройдемся по списку, какие конкретно вопросы тебе задавали, и какие заклинания ты показывал? — Сидя передо мной, Гермиона держала в правой руке перо, а в левой блокнот, усердно записывая каждое моё слово.

— Как я уже говорил, там нет ничего сложного. Всё, что мы выучили за четыре года, плюс несколько заклинаний из учебника пятого курса. Гермиона, я уверен в твоих знаниях и способностях. Хватит тянуть.

— Чего ты боишься, Гермиона? Уверен, ты уже вызубрила все ученики пятого курса за лето. — Рон искренне недоумевал по поводу промедления подруги.

— Естественно, Рон, в отличии от некоторых, я ещё помню, зачем существует Хогвартс, — девушка злилась скорее на Дамблдора и Амбридж, которые превратили волшебное место в балаган, чем на Рона. — Однако знания у меня чисто теоретические. Я их ещё не пробовала на практике.

— И что? — Продолжал гнуть свою линию рыжий.

— И то. Каждая ошибка будет стоить мне баллов, а конечный результат может быть далеко не таким радужным, как мне хочется.

— Сделай это. Амбридж ничего нового тебе не даст. Ты зря потратишь время, выучивая одобренную министерством чепуху, пока орден будет готовится к войне. Сдай досрочно С.О.В — и освободи пару часов в день под действительно важные дела.

Гермиона крепко задумалась над моими словами, Рон промолчал. Взрослея, рыжий старался походить на меня, но пока что ему лишь удалось научиться поменьше открывать рот, когда его не просят.

Экзаменационная комиссия прислала документ с превосходной оценкой по ЗоТИ, где-то через неделю после сдачи досрочного экзамена. Всё время до официального объявления результата, я вынуждено посещал уроки Амбридж, где слушал как правильно отбиться от дементора, не нарушая Статут Секретности. Любой адекватный маг понимал, что министерские советы не работают в реальной ситуации, даже дети подозревали неладное, но не могли связать дважды два. Учителя ведь не станут врать?

А потом Гарри Поттер внезапно пропал с уроков ЗоТИ, порождая резонный вопрос: "Можно мне так же?" Оказалось, что нельзя. Дамблдор лично огласил результат экзамена в большом зале во время обеда, объявив о возможности досрочной сдачи экзаменов по ЗоТИ.

— Дорогие друзья, сегодня у меня есть для вас объявление. Многие знают, настали нелегкие времена. Хаос и недоверие поселились в нашей стране и даже в Хогвартсе. К моему великому сожалению, тлетворное влияние многих факторов коснулось лучших из нас…

Директор как всегда баловался перед своими верными поклонниками мастерством красноречия, а те слушали разинув рты, как будто Дамблдор собирался сказать нечто путное. Только розовая жаба попыталась что-то противопоставить антиминистерским речам, но её многозначительное покашливание прервалось, когда Снейп ей предложил пузырёк с зельем.

— Искусство защиты от тёмной магии — одна из самых сложных дисциплин, которую мы изучаем в Хогвартсе, дабы суметь постоять за себя и своих близких. Как и любой директор Хогвартса до меня, я старался найти подходящих учителей на эту роль. Однако, если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя. Я рад, что первокурсникам не доведется встретиться со злым умыслом Квиррела или неподготовленностью Локонса, двумя безусловно талантливыми волшебниками, поддавшимися искушению.

Альбус Дамблдор показывал мастер класс. Амбридж бы подучиться у старого дарования как правильно лить воду, попутно обрызгивая оппонентов. Пара слов, и вот старый маразматик уже не виноват в том, что проморгал одержимого на посту профессора ЗоТИ. Подпусти раскаяния в голосе, и тебе не придется расплачиваться за одержимого манией величия неудачника, не способного на банальное чародейство.

— Ученикам, которым приходилось заниматься саморазвитием в данной дисциплине на протяжении двух лет, я предлагаю опробовать свои возможности…

Стоило увидеть лицо первой помощницы министра, когда Дамблдор одной фразой перечеркнул все её усилия по борьбе с образованием. Она вскочила со стула, и поспешила убраться в свой кабинет, где наверняка связалась с Фаджем. Как она и предполагала, прецедент успешно создан, и теперь ничто не мешало остальным ученикам сдавать экзамен досрочно.

В последующие дни часть учеников начала осторожно прощупывать почву в разговорах со мной, встречаться на переменах или перед уроком. Их интересовали задания, теория и практика, искали совета у первого. В том, что будут вторые и третьи, я уже не сомневался.

— А патронус там надо будет показывать? Он у меня не очень получается… Совсем не получается.

— Как думаешь, можно сдать экзамен, если с практикой не очень?

— Сколько баллов надо набрать для сдачи хотя бы на удовлетворительно? — Спрашивали детишки, собравшиеся в кучу возле гриффиндорского и когтевранских столов в большом зале.

— Ребят, они наверняка поменяют перечень заданий, чтобы минимизировать вероятность мухлежа, так что советую вам подналечь на учебу, и через месяц другой попытаться сдать досрочно. Если же вы не витали в облаках на уроках профессора Люпина, не тяните, кто знает, какой закон Фадж и его сторонники завтра примут. Вдруг запретят самообразование, — мой задумчивый тон в действительности заставил часть учеников действовать.

Теперь, возвращаясь поздно вечером в гостиную Когтеврана, после очередного рабочего дня в катакомбах Хогвартса, из кабинета мануфактуры или с собраний ордена, я становился свидетелем собраний кружков по интересам. А интерес был един для смышленых детей — сдать экзамен по ЗоТИ.

На столах все чаще обнаруживались книги по защите от тёмных искусств, явно не министерского толка. Учебники, использовавшиеся в Хогвартсе лет 5-10 назад, выпрошенные у старших братьев и сестер, больше не пылились на полках в домашних библиотеках.

На самом деле, без толкового преподавателя, пользы от книг немного. Лишь парочка гениев, вроде Полумны с Гермионой могут дойти до сути самостоятельно. Остальные ученики не блистали знаниями во всех областях, ограничиваясь теми или иными гранями таланта, да и то спорное утверждение. Возможно, я просто предоставляю огромный кредит доверия тем, кто постоянно ошивается рядом со мной.

И все же, этого было мало. Ставленница министра, покошмарив пару недель оппонентов своего уровня, то есть учеников всех курсов, преисполнилась желанием сместить Дамблдора с кресла директора, но для этого ей не хватало власти. Амбридж запросила у Фаджа дополнительных полномочий. В свою очередь министр провернул нехитрый трюк с помощью попечительского совета, и восьмого сентября его первая помощница щеголяла новым титулом — генеральный инспектор.

Жаба принялась за работу с новыми силами. Каждый день она неожиданно навещала кого-то из профессоров, ставя оценки преподавательским навыкам. То есть всячески издевалась над сотрудниками учебного заведения, с целью потешить своё чувство собственной важности.

— Знаешь, Гарри, она хоть и жаба, но сегодня Амбридж пришла на урок зельеварения, поставив Снейпа в такое положение…

— Какое? — С улыбкой спросил я. Благодаря развитой фантазии, эта сцена в голове раскрылась во всех подробностях ещё до того, как Гермиона их подтвердила.

— Она будто вынудила его съесть целый ящик лимонов, выпить самое мерзкое зелье от фурункулов мадам Помфри, а потом прошлась по его желаниям стать профессором ЗоТИ, упирая на то, что ему так и не получилось занять вожделенное место.

— Нашла коса на камень, я первый раз в жизни видел, чтобы его так унижали. При этом Снейп все сносил с каменным лицом, отвечая односложно. Черт, он еле сдерживал себя. На его месте, я бы удавил эту профессоршу.

Абсурдность действий Амбридж обсуждал не только я и не только в Хогвартсе. Проблемы учебы выносились прихлебателями Фаджа на национальный уровень, в газетах и журналах. Министр попытался даже выставить их на первую полосу, но уперся в финансовый вопрос. Попечительский совет внезапно отказался давать деньги, ведь перебить мои ставки им не по карману. В итоге, Фадж ограничился всего лишь второй-третьей полосой в жёлтых газетёнках. Его действия встречали резкую критику со стороны магического общества. Как бы Фадж ни старался укрепить свои позиции, старик терял власть, чему я активно способствовал.

Этот гений, по совету своей верной помощницы, издал декрет, обязывающий учеников, не сдавших С.О.В с первого раза, оставаться в Хогвартсе на второй год. Декрет, не снискавший популярность ни у родителей, ни у пятикурсников, был нацелен исключительно на тех, кто собирался сдавать досрочно. У многих учеников после издания нового закона, пропало желание подвергать риску своё будущее. Однако нашлись те, кто только укрепился в своих убеждениях.

Я стоял во дворе часовой башни, прислонившись к старинной стене. Только что закончился очередной урок защиты от тёмных искусств, дети вот-вот должны покинуть кабинет. Так как двор находился на холме, он был вровень с третьим этажом Хогвартсе, где и располагался кабинет ЗоТИ. Долго ждать не пришлось: вскоре я увидел Гермиону, Рона, Невилла и других ребят, которые старались побыстрее покинуть замок.

— К чему такая спешка? — Удивился я, как только девушка схватила меня за руку и поспешила к деревянному мосту.

— Нам надо поговорить, Гарри. Топаем ножками отсюда побыстрее, пока эта жаба не заподозрила чего-нибудь.

— Ладно, — я покорно согласился, не став рушить интригу.

По дороге в Хогсмид, куда мы и направлялись, Гермиона постоянно поглядывала по сторонам. Она боялась Амбридж — вдруг та выскочит из кустов вместе с фотоаппаратом и сделает пару колдографий, поймав нас всех с поличным. Я с интересом всю дорогу читал мысли девчонки, отмечая изящный выход из ситуаций, придуманный детьми.

Буйные головы, не желавшие сдаваться просто так, решили не прекращать самостоятельную учебу теории, однако справедливо оценили свои практические возможности. Не имея возможности попросить помощь у других учителей, дети обратились ко мне, как к единственному ученику, сдавшему досрочно С.О.В., — самому опытному из них.

— Отличный план. Просто великолепный, надёжный, как краснолюдский топор, — я подвёл итог под целый час неловких попыток убеждений в Кабаньей Голове. Я припомнил удобное расположение трактира в стороне от главной дороги, и завел детей сюда для обстоятельного разговора. Так меньше шансов, что случайный зевака или лишняя пара глаз станут свидетелями заговора.

Помимо секретности есть ещё одна причина завести детишек именно в это заведение — её владелец. Им является младший брат директора Хогвартса, Аберфорт Дамблдор, также член Ордена. Прямо участия в делах Альбуса он не принимает, однако по прежнему предоставляет информацию старшему брату. О чём говорят посетители заведения, какие настроения витают в воздухе. Иногда выкупает опасные артефакты у низов общества, переправляя их старшему Дамблдору на хранение.

Мне не с руки тратить время на обучение детей паре фокусов, которые они толком не смогут применить в реальной жизни. Мало знать заклинание, его нужно уметь применять быстро и беспристрастно. С этим не возникает проблем, когда речь идет о левиосах и люмусах, но даже простейший экспеллиармус, гениальное заклинание по моему мнению, требует серьезного подхода. Тренировки с живыми оппонентами, надзор опытного волшебника, способного указать на ошибки, и множество часов нудного повторения. Усилия множества людей всё равно могут оказаться недостаточными в бою. Так надо ли оно мне?

Расчет был на хозяина трактира, который по идее должен был донести братцу, чем занимаются малолетние дебилы в Хогвартсе. Альбус Дамблдор не возразил, но и не поощрил начинание детишек. Директор молчал, а молчание — знак согласия. На следующем собрании, в абсолютно свободном от посторонних личностей трактире, встретились только те, кто действительно стремился постичь азы тайных искусств, ну или просто хотел чувствовать себя причастным к чему-то большему.

— Хорошо, пусть так. Один вопрос, чему вы собираетесь научиться? Я уточню, вы хотите сдать С.О.В, или суметь защитить себя?

— Сдать С.О.В, — ответил не задумываясь пятикурсник с Пуффендуя, — в смысле, если я сдам экзамен, не будет ли это означать, что я в состоянии защитить себя?

— Гермиона, выдай ему перечень вопросов, которые мне задала комиссия.

Девушка без лишних вопросов, всучила Захарии Смиту листок с теоретическими задачами, а также с детальным описанием заклинаний, требуемых для сдачи практики.

— Что это?

— Материал, обязательный к изучению, чтобы сдать С.О.В, но это никак не поможет тебе в беде, — я вновь увидел недоумение на лицах детей. Какие они ещё несмышленые, неспособные зреть в корень, увидеть источник проблемы. — Как думаете, почему вы здесь?

— Потому что Амбридж не преподаёт ЗоТИ как следует, она хуже Локонса, хотя я думала до этого года, хуже преподавателя быть не может, — возмутилась Гермиона.

— Да, как учитель, она не выдерживает конкуренции с профессором Люпином, но как волшебник она умнее любого из вас. Хотя бы потому, что окончила Хогвартс. Разве такой человек, гораздо опытнее среднестатистического ученика, при желании не смог бы вас обучить чему-то новому, полезному в стрессовой ситуации?

— К чему ты клонишь, Гарри?

— Вы, ребята, слишком сильно зациклились на фигуре Амбридж, обвиняя её во всех неудачах. Упадок образования в Хогвартсе начался задолго до неё и, подозреваю, продолжится после. Приведу пример. Чтобы сдать С.О.В. сейчас — не нужно демонстрировать патронуса, а ведь всего сто лет назад заклинание заступника значилось в числе необходимых к изучению. То, что сегодня воспринимается как темная магия, триста лет назад свободно изучалось в Хогвартсе…

— Ты нам предлагаешь изучать тёмные искусства, или что? — Беспардонно прервал меня пуфендуец. — Я уже не понимаю, о чём идёт разговор. Я пришел сюда чтобы дополнительно позаниматься перед сдачей С.О.Ва, а не слушать политические лекции от пятикурсников.

— Ну так, чего сидишь на стульчике? Список с заданиями у тебя в руках, приступай к изучению, но ты же не думаешь, что комиссия спросит одно и то же дважды? Если действительно хочешь чему-то научиться, слушай дальше и не перебивай меня, — дождавшись кивка пятикурсника, я обвёл взглядом зал трактира, всматриваясь в лица присутствующих.

— Ребят, вы должны кое-что понять. Халявы не будет. Не получится заучить несколько абзацев из книжки, да повторить ридикулус десять раз, чтобы получить оценку удовлетворительно. Волшебников моего уровня из вас тоже не выйдет. Я могу дать вам необходимый минимум школьной программы времён молодости Дамблдора, укажу на ошибки, разъясню непонятное, но не ждите чуда. Максимум, чего вы достигнете, это уровня хорошо подготовленных пятикурсников. Задавайте свои вопросы, — уточнять, есть ли они, я не стал. И так понятно, как Гермионе удалось собрать две дюжины людей. Попробуй она сама возглавить эту ораву, никто бы не оценил инициативу не в меру ретивой гриффиндорки, но если негласным лидером будет Поттер…

— Ты правда убил двух дементоров этим летом?

— Правда. Выжег их телесным патронусом. Предупреждаю сразу, самому заклинанию я могу вас научить, но, по очевидным причинам, как убивать дементоров не покажу.

— Почему?

— Болван, где ты видишь дементоров поблизости? — Джордж дал затрещину четверокурснику.

— Оу! Я читал об этом в журнале, но мама сказала, что это невозможно. Никто не убивал дементоров до тебя.

— А ещё Гарри победил пятерых пожирателей смерти в прошлом году, — похвастался Рон, тактично заменив слово убил, на более нейтральное.

— Ну все, хватит, пора решать. Те, кто не заинтересован, можете покинуть трактир. Подумайте хорошенько, назад дороги нет. — Момент был эпичным. Я словно полководец, набирал отряд смертников, готовых добровольно отправится на последнюю миссию на благо родины. Дети чувствовали себя схожим образом, многие подумывали уйти, оградив себя от проблем в будущем, но не решились быть первыми. Так никто и не дождался примера. — Отлично. У кого-нибудь есть чистый пергамент? Спасибо, Гермиона.

Развернув пергамент на столе, я быстро вывел чернилами вязь рун, а потом, сосредоточившись, зачитал слова в слух. Эльфийское заклятие засветилось, наливаясь силой. Бумага навеки запечатывала силу неразглашения.

— Каждый, кто напишет своё имя на пергаменте, не сможет предать наше дело. Даже под пытками он или она не выдаст информацию о нас. Мы будем заниматься дважды в неделю по два часа, разумеется подберём максимально удобное время для каждого. Ставьте подписи.

Мой голос прозвучал как приказ. Никто не дерзнул его оспорить. Организовав небольшую очередь, ученики подходили по одному, чтобы поставить свои инициалы. На пергаменте красовались первые буквы имени, фамилии и факультеты двадцати пяти учеников. Это было только началом.

Глава 57 Конец правлению Фаджа

— Я… На такое… Уф… Не подписывался!!!

— Подписывался, Невилл, подписывался. Показать свиток с твоим автографом? — Ехидно спросил запыхавшегося парнишку. — Первые пару недель будут самыми тяжелыми, но потом войдёшь в ритм, и все это, — я обвёл руками выручай-комнату и упражняющихся детишек, — станет рутинной.

— Гарри, пощади нас! — Взмолились Рон с Гермионой одновременно. — За что ты так с нами? Я думал, мы друзья!

Не обратив никакого внимания на мольбы «друзей», я раз за разом заставлял детишек повторять одно и то же заклинание, пока оно у них не получалось без слов и лишних жестов. После, удостоверившись в их новоприобретённых навыках, я ставил учеников разных курсов в пару, накладывал на них магический щит, и заставлял лупить друг друга заученным заклинанием. Одним и тем же. Кто первый попадёт в щит врага, тот получает очко, и так — пока один из них не получит десятку, выиграв жалкое подобие поединка.

— Все, стоп. Перерыв, ребята.

Взмокшие от пота дети уселись на пол прямо на том месте, где стояли. Большинство из них притащили с собой упакованный обед с кухни или другую еду, а поскольку выручай-комната воплощает собой идеальное место, предел мечтаний чародея-ренегата, все удобства были включены.

— Я вот не понимаю, какого черта мы уже третий урок подряд не сдвинулись дальше Экспелиармуса? — Возмутился Захария Смит. Пятикурсник с Пуффендуя задался целью критиковать каждое моё решение с первого урока, выступая эдаким гласом толпы. То, что висит у всех на уме, но никто не решает высказать вслух, озвучивает Захария. Таким образом, толпа получает ответ, а Смит моральное самоудовлетворение. Ну, а как же? Он тот самый парень, который может Поттеру слово поперёк сказать, не принимая всё на веру. — Согласитесь, мы ведь и так неплохо владеем этим заклинанием.

Дети зашушукались — мол, да, так и есть, может перейдем к чему-нибудь посложнее? Я посмотрел в глаза Захарии, и тот, как и любой другой маг, не выдержал игру в гляделки.

— Я имею в виду, что экзамен не из одного Экспеллиармуса состоит, разве нам не стоит приступить к чему-то более сложному? — Пуффендуец сдал назад. Дальше разговоров дело не пошло. Вот и вся хвалённая выдержка гласа толпы. Заткни заводилу, и дело дальше пустых слов не пойдет.

— Все так думают? Ладно, Захария, давай посмотрим, чему ты научился. Встань напротив меня. Ну, чего застыл истуканом, нападай, — надо отдать должное пятикурснику. Он выучил всё, что я показал ему. Невербальное заклятие разоружения ударило в выставленный на пути Протего. — Ещё раз! — Крикнул я Захарии, и парень, затолкав поглубже вопросы, повторил атаку во второй раз, а потом и в третий, четвёртый… — Всё, хватит. Ну, и чему ты научился? — Спокойно спросил я паренька, неспособного к дальнейшему колдовству, спустя всего-лишь двадцать пять попыток разоружить меня.

— Ты не показывал нам, как пробивать щитовые чары. Откуда я мог знать, как это делается?

— Я подумал, ты в курсе, раз торопишь всех вокруг. Нет? В следующий раз — прояви терпение. Вот ещё один урок, детишки, я не могу научить вас летать, не научив ползать.

— Наши навыки настолько ужасны? — Спросила наконец Гермиона.

— Нет, не ужасны. Они никакие, — и дав им пару минут на размышление, я закончил перерыв. — Есть среди вас умник, выучивший протего? — Я даже не удивился, когда руки вверх подняли близнецы Уизли, а не Гермиона. Лучшая ученица Гриффиндора знает много, но большая часть знаний у неё на уровне теории. — Отлично. Попробуйте защититься от моего экспеллиармуса, господа.

Братья встали напротив, выставив заранее щитовые чары. Не было никаких взмахов палочкой, просто два сконцентрированных магических снаряда, несущих заклинание разоружения. Они пробились сквозь щит, отбросив близнецов на пару метров и повалив их на землю. Их артефакты перекочевали ко мне в руку.

— Ничего себе!

— Вот даёт!

— Как он это сделал? — Перешептывались впечатленные ученики со всех факультетов, и разных курсов.

— Волшебная палочка — удивительный инструмент, не так ли? В Европе он используется повсеместно, ведь с таким артефактом в руках не нужно учиться годами, что бы запомнить одно заклинание, длина которого вмещает десять обыкновенных палочковых заклятий на латыни. Тем не менее, в мире полно чародеев, колдующих без волшебных палочек или иных костылей. Как думаете, почему?

— Потому что потеря волшебной палочки оставляет тебя беззащитным.

— Правильно, Гермиона. Более того, британский маг без волшебной палочки неотличим от маггла. Экспелиармус — оружие, позволяющее вам низвести ужасающего пожирателя смерти до уровня первокурсника. Без волшебной палочки в руке ни один местный тёмный колдун не представляет для вас серьезной опасности, — вернув палочки близнецам, я продолжил урок.

— Магия многогранна, даже простой люмус можно использовать как оружие, чего уж говорить о более продвинутых чарах. Только что вы стали свидетелями того, как можно видоизменять заклинание, чтобы оно пробило простейший щит. Сегодня вы будете обучаться этой разновидности экспеллиармуса. Но сначала, я хочу спросить, есть среди вас особо глазастые ребята? Кто понял, в чем минус такого заклинания?

На этот раз близнецы не подняли руки вверх, крепко задумавшись над своими ошибками, зато Гермиона очень быстро дошла до сути: — Оно медленное!

— Правильно. Фреду и Джорджу было бы проще простого отойти в сторону, чтобы избежать потери палочек. Обычный протего защищает только от быстрых заклинаний, для защиты от магии ранга повыше есть усиленная версия щитовых чар — протего максима. Но об этом мы поговорим позже, когда вы будете в состоянии пробиться за простейшие щиты. А теперь слушайте, как правильно обходить защиту…

Занятие продолжилось ещё час, после чего все разошлись. Раньше проскочить из выручай-комнаты в одиночку было легко, даже если на восьмом этаже кто-то присутствовал. Сейчас, из-за большого количества учеников, и тайны, которую они должны хранить, улучить момент приходится заранее. Выход из ситуации нашли близнецы Уизли, притащившие невесть откуда зачарованную карту, показывающую замок Хогвартс и его окрестности вместе со всеми его обитателями, в реальном времени.

Где они находятся, куда направляются, с кем встречаются. Полезное приобретение, которое могло избавить Хогвартс от множества проблем, вздумай рыжие идиоты хоть раз в жизни подумать головой, не только ради издевательства над другими учениками. Они могли разоблачить Питера Петтигрю, или Барти Крауча младшего. Увы, иногда абсолютно здоровый человек видит гораздо меньше слепца.

Уверен, после Хогвартса судьба раскидает детишек по разным уголкам, ну, а пока что детишки держались вместе, старались скооперироваться, чтобы легче было помогать друг-другу. Не только братья Уизли внесли свою лепту в общее дело. Гермиона придумала систему связи для членов кружка. Сквозные зеркала не подходили по целому ряду причин. Помимо прочего — они имелись в каждой семье, но не каждому ребенку доверяли дорогой артефакт. Через три года даже первокурсники станут щеголять новомодными зеркалами, а пока что — только обеспеченные маги покупали своим отпрыскам продукцию компании «VTT».

Гермиона решила проблему, создав систему связи, используя протеевы чары. Я уже говорил, что земные чародеи любят многофункциональность? Протеевы чары позволяли заколдовать предметы, связывая их вместе. Эффективность заклинания зависела от силы мага и его воображения. К примеру, связав вместе две собаки, я получил «эффект близнецов». То, что происходило с одним, отражалось на другом. Когда я убил одного пса, второй тут же испустил дух. Разница эффектов зависела так же от идентичности предметов. Я предполагаю, что таким образом можно убить и дракона, связав его с котом, при условии, что маг невероятно поднаторел в применении протеевых чар.

Гермиона, конечно, вряд ли управится с драконом, однако связать мешочек галеонов ей ума хватило. Протеевы чары преподаются на седьмом курсе и входят в уровень ЖАБА — аналог С.О.В для семикурсников. В очередной раз я удивился, как работает мозг одаренной девочки. Не знаю, похвалить её за упорство и огромное достижение или списать в утиль за неправильную расстновку приоритетов. Вот что ей стоило с тем же увлечением изучать боевую магию?

Теперь дети писали послания на ребре монеты, чтобы известить о времени и дате следующего собрания. За почти две недели подпольной активности в Хогвартсе ряженая профессорша не заподозрила подставы, в чем я убеждался каждый раз в большом зале. За несколько дней я наловчился очень быстро и незаметно залезать ей в голову, проложив, фигурально выражаясь, тоннель к её мыслям и памяти.

Тот факт, что некоторые детишки поднаторели в защите от темных искусств пока что только настораживал Амбридж, однако сильных подозрений у дамочки не появилось. Школьная жизнь продолжалась, и вскоре возросшее мастерство учеников скрывать становилось все сложнее. Я установил несколько правил, ведь любому обществу нужны правила, без них оно очень быстро загнется.

Первое правило клуба по изучению защиты от тёмных искусств: никто не треплется о клубе. Второе правило клуба — смотри первое. Все крайне просто создано с целью подогреть интерес у детишек, непричастных к тайне, а так же выявить тех, кто не умеет держать язык за зубами. Ведь что будет, если сказать человеку не думать о белой обезьяне? Это риторический вопрос.

Члены клуба хвастались умениями, открыв тайны тем, кто, по их мнению, мог присоединиться к нам. Инициативных болтунов я брал на учет, чтобы в будущем не иметь с ними никаких дел, а новичков принимал с радостью, поставив над ними более опытных товарищей. Таким образом, за два месяца занятий, две дюжины членов клуба умножились более чем в два раза. Далеко не все из них хотели сдавать С.О.В досрочно. Большинство учеников просто хотело веселиться вместе с друзьями, повысить квалификацию или причаститься к тайному.

Потенциальных новобранцев отправляли ко мне. Я зондировал их разум и, не обнаружив крамольных мыслишек, отдавал галлеон с инструкцией. За эти два месяца я лично познакомился с гораздо большим количеством детей, чем за предыдущие четыре года. Шапочно я был знаком со многими, перекидывался приветствиями в коридорах замка, но дальше разговор не заходил, ради сохранения психического здоровья.

Дни потекли размеренно, стоило мне составить новый график работы с предприятием и наследием Aen Undod, исключив четыре часа еженедельных занятий с членами клуба. Для детишек повышение навыков давалось адским трудом, я же воспринимал времяпрепровождение в выручай-комнате как отдушину, готовясь к тому, что произойдет в скором будущем без моего участия.

С тех пор, как надо мной состоялся суд в Министерстве Магии, в линиях будущего мелькало одно очень интересное событие, чему я способствовал косвенно. Оказывается, в Министерстве Магии все же присутствуют люди чести, для которых исполнение долга гораздо важнее всяких постов и карьер. Такие люди готовы рискнуть работой, положением в обществе и благосостоянием для того, чтобы обезопасить это самое общество. Таким человеком является Амелия Боунс.

Я видел маловероятный исход, при котором глава отдела магического правопорядка со товарищи выдвинула вотум недоверия Фаджу. Один из множества вариантов будущего мелькал всё чаще, подробнее раскрываясь в деталях по мере приближения дня икс. В середине августа я не воспринимал всерьез то, что теперь занимает девять из десяти линий будущего.

Как либо вмешиваться в министерские дела я не планировал. Отставка Фаджа — дело времени, достаточно приказать Волан-де-Морту пару раз мелькнуть перед фотоаппаратами, и нынешний министр вылетит из своего кабинета со скоростью пикирующего дракона. Мне даже на руку успех Амелии, ведь после него в стране настанет хаос вследствие дележки кусков пирога. Ставленники Корнелиуса просто так не покинут уютные кабинеты.

Забавно в общем-то, всю жизнь посвятить погоне за властью над временем и пространством, чтобы, получив желаемое, ограничивать себя в использовании древней магии. Наверняка, будь я мелким недоучкой, подобным остальным ученикам Хогвартса, я бы распланировал будущее по минутам, чтобы не допустить нежелательного исхода. Установил бы тотальный контроль над окружением и, в итоге, прогорел, так и не поняв, где же допущена ошибка.

Меня, конечно, нельзя называть образцом скромности, но рационально думать я ещё не разучился. Целая раса, имеющая навыки и знания побольше моих, в итоге сгинула, доигравшись с магией истока, какие у меня шансы остаться в живых, используя на полную свой дар? Нет, я не допущу ошибку горделивых расистов. Если мне суждено постичь все тайны древней магии, то только на моих условиях…

Начало ноября встретило студентов четырех факультетов серыми тучами, унылыми пейзажами за окном, подавленым настроением и вечноулыбчивой физиономией Долорес Амбридж. Однако сегодня тот самый день, когда обстановка в Хогвартсе повернется на сто восемьдесят градусов. Первой помощнице министра недолго осталось пребывать на своём посту инспектора. Собственно, я немного припозднился к завтраку, из-за чего застал пустующее кресло розовой дамы. Значит — момент настал.

Как ни в чем не бывало, я сел на своё место. Разговоры учеников на несколько секунд прекратились. Учитывая, кто меня окружал — дети, посещающие выручай-комнату, все ждали объяснений произошедшему, а я делал вид, что не при делах. Так оно и есть, в какой-то степени.

— Гарри, ты знаешь, что произошло пять минут назад?

— Нет, все жду, когда ты меня посвятишь в подробности.

— Сегодня утром, не успели мы с Гермионой войти в большой зал, как двери открылись, пропуская мимо нас разъяренную Амбридж, куда-то спешащую. Не знаю, что случилось, но думаю, что не к добру всё это.

— Посмотрим.

А смотреть было на что. К примеру, как первая помощница министра собрала вещи и, не прощаясь, покинула Хогвартс. Все ученики недоумевали, однако сильно не расстроились уходом ненавистной профессорши. Наоборот, их настроение окончательно улучшилось, как только стало известно, что уроки ЗоТИ отменили на неопределенный срок. Даже тот факт, что на месте Амбридж будет преподавать Снейп, никого особо не волновал. Декан Слизерина — меньшее из зол.

К концу дня новость добралась и до Хогвартса, вместе с чрезвычайным выпуском «Ежедневного Пророка». В первом вечернем выпуске содержалась всего лишь одна новость, зато на все полосы. Весь объем информации был посвящен одному событию — отставке Фаджа. Против него выдвинули ряд обвинений, таких как — злоупотребление полномочиями, сотрудничество с пожирателями смерти, попытка убийства, и прочие грехи помельче. К сожалению, преступник успел сбежать из страны.

Как вообще Амелии Боунс удалось провернуть государственный переворот? В одиночку главе отдела магического правопорядка, даже со всей её властью, не удалось бы задуманное, однако она знала, что её поддержит народ, и Руфус Скримджер также это знал, поэтому тоже поддержал дамочку своими людьми. Спешил скинуть плохую комбинацию, пока ставки малы. Хотя Амелия могла просто приказать Скримджеру, как-никак — она прямая начальница главы аврората, однако это маловероятно, учитывая, что новым исполняющим обязанности министра магии стал вышеупомянутый Руфус.

Естественно, новоявленный глава магической Британии сразу дал несколько обещаний, в самом конце обещав покинуть пост, как только ситуация в стране урегулируется. Как и у предшественника Руфуса, в речах новоиспеченного министра магии ни разу не проскользнуло имя Волан-де-Морт. Очередное ссыкло.

Пока все обсуждали дальнейшие перспективы страны в свете сегодняшнего происшествия, я пообщался с подчиненными по дальнозеркалу, отдав соответствующие распоряжения. Последнее лицо, проявившееся в зеркальной глади, не имело носа, а его глаза светились красным.

— Действуй.

Глава 58 Казни

Страсти в магической Британии бурлили как котёл, в котором варится солдатская похлёбка. Весь народ, словно новобранцы, сидели вокруг костра, принюхиваясь к аромату варева. Увы, они чуяли только запах страха. А я был тем сержантом, подкидывающим дрова в остывающий костёр.

Как только страсти в стране улеглись и народ потихоньку начал привыкать к смене власти, я счёл нужным напомнить им о главном враге. Волна убийств прокатилась по Европе и Британии, выбивая успевшую окрепнуть уверенность из душ магов и ведьм. Первым был убит предатель Игорь Каркаров.

Директор Дурмстранга не был моим врагом, у меня не было вражды с ним, он никак не связан с Гарри Поттером, кроме пары слов, которыми они перекинулись во время турнира трёх школ. Зато Каркаров предал Волан-де-Морта, свидетельствуя против бывшего патрона в суде Визенгамота. Идеальный кандидат в топы списка приговорённых к смерти. Таким образом, я обезопасил личность Гарри Поттера от части подозрений со стороны Дамблдора.

Игорь Каркаров был убит пожирателями смерти пятнадцатого ноября тысяча девятьсот девяносто пятого года. Журналы Европы и в частности Болгарии разнесли весть о смерти директора по всему миру, и на следующий день информация дошла до Хогвартса. Ученикам было всё равно. Кто для них Каркаров, чтобы скорбеть о нём. Просто очередной маг, да к тому же не имеющий ничего общего с делами, творящимися на островах. Мир ещё не знал, кто стоит за его смертью, лишь единицы догадывались.

Ещё через два дня на работу не вышла Долорес Амбридж, которая, после потери покровителя, не лишилась места в министерстве. Как-никак она была опытным бюрократом, и Скримджер не рискнул уволить её, так как, после перестановки сил, многие сотрудники оказались уволены. Серьезные дыры приходилось заполнять вчерашними выпускниками Хогвартса, малоопытными юнцами. И пусть Амбридж не сохранила за собой высокий пост, занятие ей нашли, там, где она могла бы применять свои навыки по назначению. То есть пустозвонить, отвлекая внимание народа от реальных проблем.

Рано или поздно с ней бы приключилось нечто подобное, я уверен. Но Долорес Амбридж разинула пасть на меня, а потому все-таки рано. С ней пробовали связаться по дальнозеркалу, однако она не отвечала, что естественно взволновало её «коллег». Отправленный по адресу проживания наряд авроров обнаружил бывшую профессоршу Хогвартса.

Долорес Амбридж не реагировала на внешние раздражители, оставаясь безразличной ко всему вокруг. Недавно абсолютно здоровый человек сейчас предстал в глазах мракоборцев овощем, и некоторые из них были осведомлены, чем вызвано такое состояние. Министерской работнице высосали душу через поцелуй дементора.

Инцидент произошел на Британской земле, а потому спускать на тормозах нападение на министерского служащего не стали. Да, Амбридж недолюбливали, однако игнорировать подобное равно политическому самоубийству. Право на насилие должно быть в руках госструктур и ни у кого больше, иначе обычные маги могут засомневаться в этом праве.

Ведя расследование, авроры наведались и в Хогвартс, чтобы поговорить с «подозреваемыми». Наведались они неожиданно, и так же быстро улетели. Не знаю, что стало причиной их скоропостижного отступления. Может быть осознание количества подозреваемых? Половина Хогвартса тихо ненавидела Амбридж, другая половина открыто призывали все египетские кары ей на голову. Не желая иметь дело с бумажной волокитой, авроры Хогвартс благоразумно покинули. А что, неплохая теория.

Скорее всего, сотрудники отдела правопорядка не решились на прямую конфронтацию с Дамблдором, не рискнули омрачить репутацию нового министра проблемами старого. Директор Хогвартса в свою очередь не горел желанием подвергать своих учеников уже второй раз за год допросу со стороны министерства. Узнал я о визите исключительно потому, что один из авроров искал встречи со мной, пока остальные отправились на поклон к Дамблдору. Этим аврором был тот самый мистер Ортон.

Я недооценил ум этого мага. Он смог проследить связь между мной и Амбридж. Пока все искали подозреваемого по критериям выгоды, он предположил банальную месть, и тут я подходил как нельзя кстати. На меня натравили дементоров, которые контролируются министерством. От их же лап «умерла» и бывшая помощница министра магии Амбридж, до недавнего времени — весьма высокопоставленная чиновница. Связь очевидна. Оставался только один вопрос — как Гарри Поттер уговорил дементоров убить своего начальника?

С этой целью он и прибыл в Хогвартс, надеясь прочитать Поттера, прозондировать мой разум. Разумеется, хитрый аврор ушел ни с чем. Ортон не узнал, что дементоры присягнули на верность Волан-де-Морту, а точнее заключили с ним союз на весьма простых условиях. Они помогают Тёмному Лорду, а в ответ тот поставляет им магглорожденные души. Нежить не заботилась о чистоте крови, в их глазах еда одинакова на вкус.

Однако смерть Амбридж вскоре стала наименьшей головной болью аврората. Посреди белого дня, в магическом квартале Парижа, группой неизвестных в серебряных масках был убит маг, позднее опознанный как Корнелиус Освальд Фадж, бывший министр магии Великобритании, разыскиваемый властями по ряду причин. Самое интересное, что преступники не спешили покинуть место происшествия.

Один из них так и вовсе откинул капюшон, явив свой лик всему миру, весьма узнаваемый, надо сказать. Волан-де-Морт предстал перед десятками фотоаппаратов, позируя как модель на подиуме, и ожидая скорейшего прибытия авроров, которые так же долго не прожили после встречи с Темным Лордом. Пока Реддл собственноручно уничтожал одного законника за другим, его подчиненные сломали антиаппарационные чары. Доказав всему миру свою мощь, Том отступил, предварительно пообещав заняться Францией, как только разберется с ситуацией на островах.

Я скучал, читая все эти новости. Ворох догадок журналистов, выдаваемых чуть ли не за истину в последней инстанции. Всё готовы продать, лишь бы карман потяжелел на пару галлеонов, но стоит упрекнуть их во лжи, как сразу поднимется гвалт о благородстве четвёртого сословия. Мол, только они и никто другой проливают свет на истинную подоплёку событий. Так и хочется спросить, почём страница истины?

От чтения журнала меня отвлёк звук перестраивающейся стены и топот дюжины пар ног. Детишки пришли на еженедельные уроки. В этот раз их было ещё меньше, чем в прошлый. Из почти шести десятков учеников осталась половина изначального состава, из которых большинство мои ближайшие «друзья». Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Невилл Долгопупс, Луна Лавгуд, Джиневра Уизли, Фред и Джордж Уизли… В основном со мной остались рыжие. Так как они, являясь членами Ордена, прекрасно представляют обозримое будущее, то не стали отлынивать от дополнительных уроков по самообороне.

Остальные дети, как только Амбридж покинула школу, получили долгожданного адекватного преподавателя ЗоТИ в лице Снейпа. Декан Слизерина неделю работал за двоих, пока Дамблдор не нашел зельевару замену в лице отставного профессора зельеварения — Горация Слизнорта.

Снейп приложил все усилия на пути просвещения малолетних дебилов. Надобность тренировок в выручай-комнате отпала сама собой. Так думало большинство, а я не спешил спорить с мнением толпы. Толпу надо направлять, а не разубеждать. Главное не упускать харизматичных личностей, единиц, которые могли бы возглавить массы, но такие как раз присутствовали на каждом собрании, позволяя мне держать их в поле зрения.

— Привет, Гарри, что делаешь? — Первой подошла ко мне Луна, занимая одно из множества кресел.

— Привет, изучаю новости мира магии.

— Да что там изучать? И так всё ясно. Возродился Волан-де-Морт, скоро начнется вторая магическая, а мы сидим тут в Хогвартсе, пока остальные члены Ордена занимаются серьезными делами.

Рон не умел держать язык за зубами, в результате чего он давно проболтался всем о причастности к Ордену Феникса. Разумеется не сразу и не при всех. Сначала он просто вёл себя как привилегированная особа на собраниях кружка, а вот когда компашка поредела, оставшись в текущем виде, шестой Уизли не стал скрывать своей принадлежности к организации Дамблдора, которая в последнее время зашевелилась.

Недавно до меня дошли слухи о некоем посланце к великанам, сильно напоминающем лесничего Хогвартса. Директор, как и Волан-де-Морт по моей указке, искал союзников по всей Британии, однако с кардинально разными целями. Альбус Дамблдор хотел покончить с бывшим учеником, полагая, что бывший ученик хочет захватить власть в стране и покончить с бывшим учителем. На самом деле — я собираюсь привести всех маргиналов и антисоциальных личностей в одно место, и одним решительным ударом покончить с ними.

— Я не Тёмного Лорда имел ввиду. Есть ещё журналы, куда более достойные, чем желтые газетенки.

— Например? — Поинтересовалась Гермиона, внимательнее присмотревшись к журналу в моих руках. — Высшая магия… Разве это не простой каталог продукции компании «VTT»?

— Отчасти да, но в последнее время они расширили функционал, в связи с суматохой в стране. К примеру, они описали теоретическую возможность прорыва антиаппарационного барьера, а я проверил её на практике.

— Это то, о чем рассказывал мне отец. Ты и вправду сбежал из зала суда методом трансгрессии?

— Да, Рон, и это было чертовски легко.

— Но разве это не означает, что Хогвартс теперь уязвим? — Спросил испуганным голосом Невилл. Его не прельщала возможность оказаться с пожирателями в одном замке.

— Все не так просто… Есть нюансы, которые вы вряд ли поймете, даже если я попробую их объяснить.

— Почему?

— Рон, тебе, для начала, надо выучить трансгрессию, хотя бы на уровне теории, чтобы мало-мальски разобраться в принципах обхода антиаппарационного барьера.

Гермионе жутко захотелось спросить меня, когда же я успел изучить трансгрессию, ведь для этого нужна помощь со стороны. В Хогвартсе данное умение преподаёт специально нанятый сотрудник министерства, на шестом курсе, за деньги. Но я поднял руку, предвещая её вопрос.

— Приступим к уроку. Вы уже более менее освоили экспеллиармус и протего, так что сегодня мы перейдем сразу к тяжелой артиллерии — патронусу!

— Что-то слишком резко произошел переход от заклинания разоружения, до чар массового изгнания дементоров… — С сомнением протянула Гермиона.

— В самый раз. У нас нет времени на сюсюканья. Фокусы по типу ступефаев, редукто и других оглушающих чар, вам предстоит выучить до уровня рефлексов самостоятельно, и потом сдавать мне аттестацию. Моя же задача научить вас необходимому минимуму на все ситуации жизни.

— К примеру?

— Атака, защита, отступление. Сегодня мы продолжим урок по первому пункту. Я вас научил защищаться от людей, теперь покажу универсальное заклинание против тварей тьмы. Если вы освоите патронус, а затем его телесную форму, мы поговорим о трансгрессии. Приступим…

В процессе разжевывания материала, я внезапно понял одну простую вещь — нет никакой высшей магии. Всё это чушь, придуманная эгоцентричными колдунами, посвятившими изучению искусства не один десяток лет, а потом упрекающие юнцов неумением понять очевидное. Скольких таких «менторов» я видел за свою жизнь? Сколько талантов было загублено неумением отдельных индивидов доходчиво, по слогам, объяснить простейший материал?

Могу с гордостью сказать, что за пятнадцать лет жизни на земле, я не утратил навыки лектора, приобретенные в Бан Арде. Дети, внимая моим словам, делали успехи семимильными шагами. Вот и заклинание высшей магии, которую не могут выучить даже талантливые авроры… Вздор! Я мог бы частично согласится с данным утверждением, не имея в наличии волшебной палочки. Однако большинство магов этого мира колдуют при помощи артефактов, снимая с себя 80 % обязанностей и опасностей.

Уже к концу урока Гермиона с Полумной смогли сотворить обычный патронус, весьма жалкий, на мой профессиональный взгляд, однако их успех говорил сам за себя, воодушевляя и вселяя уверенность в силах остальных детишек. «Раз смогли наши однокурсницы, сможем и мы!»

Теперь, когда лодыри и компанейские души отсеялись, уроки в выручай-комнате длились по три, а иногда и все четыре часа. По истечению этого времени ребята валились с ног без сил и проклинали меня. Все они горели желанием послать меня к черту с моими методами тренировок, однако никто не рисковал высказать свои пожелания в слух. Причиной тому было мнение окружающих. Для оставшихся детишек мнение каждого присутствующего в комнате что-то да значило, по крайней мере, это было мнение равных, не сдавшихся, как только опасность миновала.

Даже такой индивидуалист как Луна, плюющая на мнение окружающих, не выразила протеста, разве что Рон время от времени хандрил, но таков уж характер человека. В душе у парня было удивительно мало гнильцы, а с той что присутствовало — он успешно боролся. Ещё он успешно боролся против ребят в дуэльном клубе, доказывая делами насколько он продвинулся в дуэльном искусстве.

Как только я закончил передавать свою мудрость молодому и неопытному поколению, я направился в гостиную Когтеврана, чтобы официально засвидетельствовать своё присутствие в спальне, а на самом деле совершить рокировку, отправившись в катакомбы Хогвартса. По дороге мы болтали с Луной о всяких мелочах, в основном девушка делилась со мной мыслями о невидимых и вездесущих микроскопических тварях. Я с серьезным видом кивал, ускоряя шаг.

Гостиная встретила меня привычной тишиной, да редкими вечерними беседами между отдыхающими учениками. Когтевранцы по своей сути предпочитают индивидуализм и четко очерченные границы личного пространства. За пять лет учебы я смог вбить им в голову мысль о предпочитаемом Гарри Поттером одиночестве — и орлы старались лишний раз не лезть ко мне в душу. Мои редкие посиделки в гостиной проходили в тишине или за степенной беседой со старшими учениками, которым я помогал решать те или иные задачи по всем предметам. С другими вопросами ко мне старались не лезть, разве что желая уведомить о чём-то, как сейчас например.

— Гарри, тебя искал декан пол часа назад.

— С какой целью?

— А мне почем знать, — напустив притворную незаинтересованность в голосе, Энтони Голдстейн, староста факультета, продолжил читать журнал.

— Хорошо.

Попрощавшись с Луной, я покинул гостиную и проделал обратную дорогу на восьмой этаж, где и располагался кабинет Флитвика. У полугоблина я не задержался надолго. Профессор чар передал мне послание Дамблдора, точнее, отправил меня к директору, передав пароль от входа. Директор Хогвартса старался не посвящать профессоров в дела Ордена, хотя те безусловно знали о его существовании. Некоторые из них все-таки тоже являются членами оного.

Путь до большой башни, где расположен кабинет директора, не занял много времени, а горгулья, услышав правильный пароль, пропустила меня по витой лестнице в кабинет директора. Обиталище всех директоров и директрис Хогвартса встретило меня хаосом ещё большим, чем в прошлый раз. Да, близость войны неприятно сказалась на пожилом человеке. Даже великий волшебник Дамблдор не может со всем управиться, о чем говорили расставленные, явно требующие немедленного внимания стопки бумаг на столе. У меня даже возникло сиюминутное желание покопаться в документации, оценить масштаб проделанной работы директора, но я сдержался. И вовремя, ведь владелец кабинета не заставил себя ждать.

— Гарри, мальчик мой, я рад тебя видеть. Подходи, присаживайся, в ногах правды нет.

Да её вообще редко встретишь, но тем не менее я дружелюбно ответил старику. — Здравствуйте, директор, вызывали?

— Да, Гарри, я хочу задать тебе пару вопросов.

Слова, сказанные располагающим к себе тоном, заставили меня подготовиться к самому худшему. Директору следовало бы дать пару уроков Амбридж, ведь в ораторском мастерстве он превосходил её на десять голов.

— О’кей.

— Как ты относишься к профессору Слизнорту?

— Прекрасный преподаватель, явно любящий свою работу и умеющий заинтересовать учеников. Виден большой опыт работы. С тех пор как вы назначили Снейпа на новое место, я не встречался с субъективным мнением на уроках. — На мои слова Дамблдор многозначительно кивнул…

— Вот что, Гарри, я буду с тобой предельно честен, и попрошу выполнить одно поручение, для общего блага, справишься?

— Я вас внимательно слушаю, директор.

Глава 59 Cчастливое число Реддла

Из кабинета директора я вышел озадаченным новым поручением. Дамблдор подобрал работёнку по плечу избранному. Я бы счел её оскорблением моих навыков, не имея опыта прежней жизни. Великий светлый волшебник поручил мне выяснить весьма деликатную информацию о крестражах у Горация Слизнорта.

Дамблдор показал воспоминание нового-старого профессора зельеварения, однако он подверг сомнению концовку постановки. Мнение директора таково — Слизнорт стыдится своих поступков, ведь учитывая таланты Реддла, которые в детстве проявлялись так же ярко, то бывший профессор Темного Лорда мог стать жертвой харизмы куда больше собственной. Если это действительно так, то Гораций Слизнорт все эти годы считает себя причастным к взращиванию монстра, погубившего множество людей.

Вполне допустимая теория. За две недели я составил психопрофиль старого-нового учителя, не столько из собственных наблюдений, сколь из информации от его прежних учеников и людей с ним знакомых.

Гораций Слизнорт — прекрасный профессор, пусть и не без недостатков. Тот факт, что он их умело скрывал на протяжении многих лет преподавательской деятельности, говорит о его чрезвычайной благоразумности. Чистокровный волшебник, по мнению большинства, не придавал крови особого внимания. По словам Волан-де-Морта это правда, но лишь отчасти. Как и ученик, профессор придумал изящный план по использованию всей этой шелухи с чистой кровью для своей выгоды.

Гораций Слизнорт окружил себя талантами и молодыми представителями чистокровных и богатейших семейств волшебной Британии. Он делал то же самое, чем теперь занимаюсь и я — с небольшой поправкой. Создал сообщество по интересам, причастность к которому возносило самомнение молодых идиотов до заоблачных вершин. При этом профессор не делал ничего, сверх положенного должностью преподавателя, для расположения к себе золотой молодежи.

Слизнорт рассчитывал на благодарность в будущем, от учеников, которых он выделил среди большинства, и, можно сказать, своё он получил, просто не так, как ему это представлялось. А всему виной сирота, мальчишка, который раскусил игру зельевара ещё в детстве. Том Реддл понимал, что на слабостях Горация можно сыграть. Будущий Тёмный Лорд с легкостью добыл членство в Клубе Слизней, впечатлив Горация своими превосходными навыками на поприще варки магического пойла.

Реддл очень быстро стал главным на собраниях клуба, где теснее познакомился с будущими фанатиками, последовавшими за харизматичным лидером. За короткий срок он занял главенство за столом. Дети буквально глядели ему в рот, а Том изучал их, и не в последнюю очередь своего ментора. Вскоре он выяснил достаточно информации о Слизнорте, и начал льстить ему, угождать его прихотям. В основном юный Том угощал его экзотической едой, купленной у маглов, следовал точным инструкциям на уроке и так далее.

Неудивительно, что оценки юного социопата по зельеварению взлетели вверх за короткий срок, а профессор Слизнорт начал уделять ему больше времени, обучая продвинутой алхимии и зельеварению за старшие курсы. Том Реддл получал ответ на любой интересующий его вопрос. Он осторожно подводил разговор к той теме, что не желала покинуть разум будущего убийцы — создание крестража.

Вообще-то Том узнал о них из запрещенной секции библиотеки Хогвартса, после того как профессор зельеварения выписал ему неограниченный доступ. Официально — чтобы ученик не тратил время попусту, и продолжал самосовершенствоваться в свободное время. Неофициально — Реддл порой бывал чересчур настойчивым, и от него нужно было как-то избавиться. На самом деле, всё это было частью плана юного дарования. Когда ему в руки попалась книжка с запрещёнными знаниями, где содержался ритуал создания крестража, Реддл выпал из реальности.

Бессмертие стало навязчивой идеей, той темой, о которой не перестаешь думать с утра до вечера, каждый божий день, целый год. Том решился на убийство в тот самый момент, как перевернул страницу и прочитал заголовок ритуала. Он был готов заплатить любую цену за возможность жить вечно, особенно когда платить придется не из своего кошелька. Будущему террористу оставалось только убедиться, что написанное в книге правда, а не очередной теоретический бред, так часто встречаемый в темных гримуарах.

За помощью он обратился к прагматичному профессору Слизнорту и, в отличии от лживых воспоминаний профессора, воспоминания Волан-де-Морта были истинными. Гораций, пусть и заподозрил неладное, подтвердил информацию, написанную в томике из запрещенной секции. Том солгал ему о своём праздном любопытстве, уверив Слизнорта в чисто теоретическом интересе, заодно расспросив о предельном количестве крестражей. Число семь ему показалось наиболее приемлемым.

После разговора с зельеваром юный слизеринец искал и нашёл документальные подтверждения успешного создания крестража, причем выпускниками Хогвартса. Документы, датированные семнадцатым-восемнадцатым веками, заверенные печатью директора Хогвартса и печатями нескольких отделов министерства магии, в том числе отдела правопорядка. Судьба тех счастливчиков, преуспевших в тёмном искусстве, была незавидна. Их крестражи нашли, уничтожили, а самих колдунов упекли в Азкабан. По мнению Тома, произошло это потому, что у них был только один крестраж, а вот если расколоть душу на несколько частей… Дальнейшее развитие истории известно.

Дамблдор приказал мне выведать у Слизнорта подлинные воспоминания разговора учителя и ученика, однако он и предположить не мог, что я сначала расспрошу ученика. Узнав детали разговора чуть ли не поминутно, я также изъял у Волан-де-Морта воспоминание, на всякий случай, а после — направился за воспоминаниями Слизнорта.

Новый профессор зельеварения, вернувшись в Хогвартс, оказался в своей стихии. Он не пробовал сразу открыть свой знаменитый клуб, будучи в курсе недоверия учеников к новым лицам. Ему уже успели поведать историю Амбридж. Возможно, он не рвался набирать свиту ещё по одной причине. Прежние ученики не отплатили благодарностью за его старания.

Он рассчитывал на материальную благодарность, желательно круглой формы и желтого цвета, или нечто эквивалентное, что можно обратить в галлеоны, но никак не приглашение в ряды пожирателей смерти. Вот уже целый год с момента воскрешения Тёмного Лорда его преследуют пожиратели, пытающиеся сманить его в организацию бывшего ученика.

Гораций отказывал как мог, выдумывая разные причины, однако мой подчиненный не принимает отказы. Волан-де-Морт лишь дважды ошибся, не рассчитав силы правильно. Оба раза связаны со мной, однако я уникальный случай. В отношении других волшебников он обычно не ошибается.

Реддл предположил, что раз бывший учитель не желает присоединиться к нему, значит он поддерживает Дамблдора. Такой потенциальный сторонник врага может принести немало бед, выступая против пожирателей. Теперь, когда организация лишилась Северуса Снейпа, им бы пригодился высококлассный зельевар.

Слизнорт пустился в бега. Он не оставался подолгу на одном месте, опасаясь преследования. Участь отвергшего милость Темного Лорда незавидна. К счастью, первым его нашел Дамблдор. Директор пригрел профессора в самом безопасном месте Британии. За Слизнортом теперь как минимум один должок и, по поручению Дамблдора, я возьму плату.

Я не спешил с расспросами, дав профессору немного времени привыкнуть к безопасной обстановке в школе, иначе он мог воспринять просьбу Дамблдора как приказ, и воспротивиться идее помочь всеобщему благу, хе хе. Уроки у Слизнорта действительно отличались изрядной вольностью в работе. Над учениками уже не довлела аура требовательного и субъективного декана, способного отнять десять баллов за секундное промедление.

Однако было у Слизнорта кое-что общее со Снейпом. Они оба выходцы с зелёного факультета, а потому отличались покровительственным нравом по отношению к «своим». Ученики Слизерина получали больше баллов, им уделяли больше внимания, однако даже так, большинство детей тепло приняли нового профессора.

Гораций Слизнорт также стал чувствовать себя в безопасности. Нахождение в привычной среде вызвало приступ ностальгии по хорошим временам. Он уже снова начал рассылать приглашения прилежным ученикам и родовитым детишкам.

Под конец урока зельеварения профессор похвалил своих любимчиков, накинув Слизерину с Пуффендуем по двадцать баллов сверху заработанного за урок. Ученики засобирались на выход, я тоже притворился, что спешу, прекрасно понимая, какие слова прозвучат дальше:

— Поттер, задержитесь на минутку, пожалуйста. — Профессор не смог устоять перед искушением, заполучить аж целого избранного в коллекцию.

— В чём проблема, профессор? Я где-то допустил ошибку на уроке?

— О чем ты, юноша? Наоборот, сегодня ты проявил себя с наилучшей стороны. У тебя талант к зельеварению, ты знаешь? Такой же талант был у Лили.

— Наверняка. Многие профессора Хогвартса лестно отзываются о моих родителях, будто лесть поможет вернуть их.

— К сожалению, порой людям остаётся только выражать своё сочувствие. Даже маги не всесильны.

— Факт. Но это не означает, что грехи прошлого нельзя искупить.

— О чем вы, юноша? — Заметив, что разговор свернул не в то русло, Слизнорт насторожился.

— Прикидываетесь дураком, Гораций? Вы знаете, почему находитесь в Хогвартсе, знаете, что вас ожидает за пределами школы. Волан-де-Морт оценил ваши знания по достоинству…

— Не произносите это имя!

— Хорошо. Вам удобнее слышать его истинное имя, до того как он создал крестражи?

— Откуда вы…

— Знаю? Дамблдор рассказал. Не удивляйтесь так, у директора много секретов, но таить эту информацию от меня как минимум глупо. Я ведь, как-никак, тот самый избранный. Мне предстоит убить Реддла, как я уже сделал это однажды, но как вы видите, это не сильно помогло, он вернулся. Мы оба знаем, в чём причина его бессмертия.

— Значит Альбус прислал вас, мистер Поттер.

— Да, он сыграл на ваших чувствах, как и Том Реддл в юности.

— Неужели меня так легко просчитать? Неужели меня так легко обмануть? — чуть ли не плача, спрашивал Слизнорт. Мыслями он был далеко в прошлом, возможно в том самом вечере, когда окончательно утвердил ребёнка в мыслях совершить убийство.

— Не знаю. Я с вами предельно честен, и не буду юлить или скрывать, с какой целью я здесь. Я лишь уповаю на вашу мудрость. Вы можете продолжить молчать, замкнувшись в себе. Продолжите ностальгировать, и однажды заметите, как в Хогвартсе сменится власть. Вместо привычных лиц, предметы будут преподаваться приверженцами чистоты крови. Они будут преподавать уже не защиту, а именно Тёмные Искусства! Ученический состав так же поредеет, ведь я сомневаюсь, что маглорожденные будут допущены до учебы. Но никто вас не осудит, профессор. Никто. Знаете почему?

— Н-не… Не знаю! — Зельевар замотал головой.

— Потому что мы будем мертвы. Мертвецам чужда ненависть. Однако у вас ещё есть шанс исправить то, что натворили.

Гораций размышлял. Внутри человека разразилась настоящая война между идеалами, моральными ценностями и стыдом.

— Я ведь не думал, что всё обернётся таким образом. Том был просто мальчишкой, талантливым учеником, каких много. Откуда я мог знать… — Профессор запнулся. Он готов, надо лишь надавить чуток, войти в положение.

— Не вы первый, кто поддался его убеждению, и не вы последний, если дальше продолжите молчать. Мы с вами особо не знакомы профессор, но знайте, я не держу на вас обиды. Вы не виноваты в смерти моих родителей. Однако мы ответственны за будущее…

Дальше я мог не утруждаться. Слизнорт дрожащей рукой достал волшебную палочку и подходящую ёмкость, в которой запер светящуюся прядь воспоминаний.

— Подлинник, я надеюсь? — Я ведь распознаю фальшивку, хотелось добавить. Мне есть с чем сравнивать.

— Да, мистер Поттер. Надеюсь это поможет искупить мою вину.

— Разумеется. — А ещё убить Дамблдора.

Закрывая за собой дверь кабинета, я оставил мага в одиночестве со своими демонами. Стыд, который сейчас гложет профессора зельеварения, может поспособствовать принятию необдуманных решений во имя искупления, но чаще всего люди спиваются или по другому глушат чувство вины. Дамблдор доказал свою несостоятельность в наставлении друга на путь истинный, иначе бы он сам потребовал правдивых ответов. А я тем более не стану мотивировать потенциального врага. Эх, узнай он о ловушке, которая уготована великому волшебнику Дамблдору, то, скорее всего, молчал бы под пытками.

Но ни Слизнорт, ни кто-либо ещё, не способен помыслить в таком ключе о избранном. Я зашел в кабинет Дамблдора, не встречая сопротивления со стороны горгульи, хотя даже пароль на сегодняшний день я не знаю. Убить Дамблдора — задача легчайшая.

У меня есть мантия невидимка. Я могу на лестнице войти в состояние невидимости и подсыпать отравы в так любимый директором чай. Простейший способ, который пришел мне на ум, стоило лишь подумать о методах устранения директора. Мне не сложно придумать еще с полсотни вариантов, но Дамблдор должен умереть, как и Волан-де-Морт, в строго отведённое для него время и в нужном месте.

Пока что, дожидаясь директора, я поговорил с портретами прежних сидельцев на ответственном посту, расспрашивал их о Хогвартсе былых времен, получив подтверждение своих опасений. Замок приходит в упадок. Несколько директоров поведали мне о комнатах, которые сейчас не найти в школе.

Работая по схожему с выручай-комнатой принципу, из-за истощения места силы, они прекратили своё исправное функционирование. Замок перекрывает доступ к помещениям, для сохранения основных функций. Когда источник иссякнет полностью, от всех чар Хогвартса ничего не останется. А посреди живописных гор Шотландии, нарисуется один неизвестный миру замок, до этого незамеченный ни одним из спутников. Вот это был бы удар по статуту секретности? Хорошо, что я вовремя узнал об этой маленькой проблеме.

Директор задерживался, и я решил проверить воспоминания Слизнорта на подлинность. В этот раз профессор зельеварения не соврал. Он действительно предоставил истинные воспоминания, во всём совпадающие с воспоминаниями ученика, о чём я и доложил директору, когда он все же соизволил явиться.

— Опаздываете, директор. Я убедил профессора Слизнорта поделиться настоящими воспоминаниями. Можете убедиться. — Я протянул флакон с нитью памяти.

— Мы ведь не договорились о конкретном времени, Гарри. — Дамблдор принял из моих рук ёмкость, выливая содержимое в омут памяти. — Я не могу быть в двух местах одновременно.

— Я думал можете, о вас столько слухов ходит. Даже не знаешь, чему верить.

Дамблдор улыбнулся, а я не стал заострять внимание на том моменте, где он проводит очередное собрание ордена Феникса, не соизволив пригласить избранного. Для выявления стопроцентной достоверности воспоминания, Дамблдор окунулся в омут с головой. Так он мог просматривать воспоминание как бы со стороны, ощущая малейшие колебания.

— Ну, что скажете? — Я поторопил Дамблдора, который усердно теребил бороду, уйдя в себя.

— Подлинные. Представить себе страшно… Семь частей. Семь раз расколоть душу…

— Это вообще реально? То есть, Реддл действительно мог создать себе семь крестражей?

— Я не знаю, Гарри. Мог ли он, создал ли? А если нет, то сколько частей он уже успел создать? Не создает ли прямо сейчас новые?

— Вы забыли задаться главным вопросом. Где Волан-де-Морт их прячет? Даже если мы будем знать точную цифру, по прежнему останется открытым вопрос об их местоположении.

— Верно. Но любая магия оставляет следы, в особенности тёмная.

— Вы напали на след?

— Да, Гарри, — удивил меня Дамблдор. Я с трудом удержал лицо, а в голове пронеслась тысяча мыслей, от предательства Волан-де-Морта и скинутом поводке контроля, до того, что Дамблдор раскусил мою игру. Заведя руку за спину, я приготовился сбежать. Пробить чары директорского кабинета будет не трудно… — Но думается мне, эта задачка будет посложнее, чем уничтожение дневника Тома. Мне потребуется твоя помощь, раз уж ты преуспел в этом деле.

— Я готов, сэр.

— Не сегодня. — Дамблдор поднял руку, осаждая ретивого юнца. — Сначала нужно подготовится, набрать необходимых зелий. Выступим на рассвете, в уик-энд.

Когда я выходил из кабинета директора, я всё ещё был настороже. Думал, что в мою спину полетят обездвиживающие заклятия, или обезглавливающие, но нет… Однако я не расслаблялся. Спустившись по витой лестнице, я ожидал увидеть отряд авроров, и опять удивился, не обнаружив никого.

Путь до спальни я буквально пролетел и, запершись внутри, я стал думать…

Глава 60 Ложь

Мог ли Волан-де-Морт побороть внушение? Маловероятно, однако я должен учитывать все возможности. В любом случае, ответ Дамблдора проистекает из железной уверенности в своих словах. Он не колебался, утвердительно отвечая о возможной находке. Более того, Дамблдор намеревается уничтожить филактерию, предложив мне непосредственное участие в авантюре. Не думаю, что заклятый враг отдал бы ему кусок своей души на блюдце с целью… В моей голове не возникает ни один здравый мотив, вокруг которого могли бы объединиться полностью противоположные по своему мировоззрению существа.

Рука потянулась к дальнозеркалу, а магический импульс воззвал к аналогичному артефакту на другом конце острова. Ненавистное всему магическому населению островов лицо привычно обратилось ко мне.

— Мой Лорд.

— Скажи-ка мне, Том, ты помнишь моё первое поручение тебе? Тот самый приказ, призванный выявить твою лояльность новому господину.

— Да, мой Лорд, вы велели мне принести вам крестражи, которые вы к тому моменту не нашли, медальон Салазара Слизерина и кольцо моего дедушки.

— Именно. Ты доказал свою преданность, но недавно вскрылись обстоятельства, ставящие твои дела под сомнение.

— Тогда поведайте их мне, и я развею ваши опасения, — стараясь угодить мне, Реддл был готов на что угодно. А может быть, это лишь ширма?

Как я хочу оказаться рядом с ним сейчас, залезть ему в голову и убедиться самостоятельно… К сожалению, я не могу переместиться в логово пожирателей. Будет крайне опрометчиво с моей стороны самоуверенно заявиться к Волан-де-Морту, если он поборол зависимость. Я окажусь в окружении нескольких десятков врагов. И прозреть в будущем возможный исход невозможно, уж я расстарался, скрывая мою карманную армию от всевозможных ищеек.

— Недавно я был на приеме у директора Хогвартса, великого мага Альбуса Дамблдора, любителя предлагать гостям чай с лимонными дольками. В этот раз он был не столь гостеприимен, однако он предложил одну затею, куда более заманчивую, особенно если вскроется факт твоего предательства. Добрый волшебник Дамблдор — предложил уничтожить один из твоих крестражей. Вопрос таков — ты утаил что-то от меня?

— Нет, мой Лорд, уверяю вас, я принес вам в руки подлинные частицы моей души. Вас вводят в заблуждение, коварным образом обманывают. Возможно, Дамблдор подозревает вас в причастности к нашему общему делу, или уже раскрыл вашу истинную суть и теперь желает от вас избавиться таким образом? — Или ты пытаешься стравить меня и директора, хотелось мне добавить. — Вспомните, он упоминал кого-то ещё, кто собирается участвовать в поиске крестража, вместе с вами?

— Нет.

— Значит он точно что-то подозревает. Лучше вам отказаться от предложения доброго дедушки, мой Лорд.

— У меня есть ещё один вопрос к тебе, Том. Я не задал его тебе, когда ты лично отдал мне в руки два крестража, но где ты их все-таки хранил?

— Кольцо я спрятал в лачуге Мраксов. Она расположена в том же городке, где мы встретились во плоти второй раз в жизни. На фоне остальных домов Литтл-Хэнглтона, включая дома маглов, обиталище моих родичей со стороны матери выглядит весьма убого. Идеальное место.

Ну да. Кто подумает искать часть души тщеславного тёмного чародея в жалкой, убогой норе.

— А вот медальон Салазара Слизерина, нашёлся в неожиданном месте, в доме благородного семейства Блэк. — Реддл знает, кем мне приходится Сириус, вот и старается угождать господину всеми возможностями. Или он пытается притупить бдительность врага…

— Изначально я спрятал медальон в пещере на берегу моря. Однако я обнаружил там подделку, поэтому мне пришлось действовать по другому…

Том поведал мне одну очень интересную историю, о домовике семьи Блэк, в которую поверить становилось сложнее с каждой новой деталью рассказа. Домовик, который был принесён в жертву для сокрытия тайны крестража, но внезапно выжил. Брат Сириуса, погибший, пытаясь уничтожить крестраж. Волан-де-Морт, внезапно докопавшийся до правды. Версия о том, что заклятые враги сговорились и пытаются меня убить, больше не кажется мне таким уж бредом. Но если это правда, если Дамблдор действительно клюнул на обманку, то это отличный шанс вывести старика из игры.

Остаётся лишь проверить лояльность Волан-де-Морта.

— Встречаемся в Лондоне, через десять минут в оговоренном месте. Приходи один.

— Слушаюсь, мой Лорд.

Образ Волан-де-Морта поплыл, оставив в зеркале лицо юноши, известное многим в магической Британии. Глупо идти на встречу с Волан-де-Мортом не прикрыв физиономию, иначе никакие заголовки газет не спасут меня. Хотя, идти на встречу с возможным предателем глупо само по себе. Поэтому я предпринял ряд мер, призванных обезопасить меня от возможных засад.

К примеру, назначил встречу, на которую собирался явиться заранее и занять выгодную позицию, скрываясь под мантией-невидимкой. Будущее не сулило никаких подарков. Волан-де-Морт явился в один из множества Лондонских парков через десять минут, как и планировалось, без хвоста.

Когда невидимость развеялась, моё лицо все ещё оставалось скрытым за капюшоном, но Реддл безошибочно узнал меня. В этом парке просто не оказалось чародеев кроме нас двоих и всё же он не преклонил колена, просто кивком и словами обозначил приветствие.

— Мой Лорд.

— Сейчас мы полетим в то место, где ты скрыл ложный крестраж. Он до сих пор там?

— Да. Добыть крестраж можно выполнив условие, мой Лорд. Фальшивка находится на дне чаши с зельем, точнее ядом. Условие простое — надо выпить всё до капли, чтобы получить награду. Наградой является смерть. Чаша находится на островке посреди озера, в котором прячутся инферналы.

— Ты рассчитывал на то, что зелье ослабит мага и твари разорвут его? Слабенькая подстраховка. Ты учитывал, что ищущий может искать не в одиночестве?

— Есть нюанс. Чаша зачарована. Пить должен только один человек, при этом он испытывает адские муки. Если он не выдержит испытание волей — зелье восполнится, дав шанс другим. В любом случае, ослабнет сильнейший, либо все, крестраж из пещеры не унести. Инферналы поставят точку в бесполезном походе. Жаль, что я не прикончил того домовика собственноручно сразу.

Я оставил излишне говорливого психопата без ответа, но тот не унимался.

— Раз уж обстоятельства такповернулись, я бы даже оставил жизнь храбрецам, чтобы посмотреть на их лица, когда они поймут, какой ценой добыли безделушку.

— Уверен, Дамблдор не проявит большого удивления. Все-таки пожилой человек, пластика лица ни к чёрту. Однако я бы хотел добавить кое-какие свойства медальону, поэтому ты выпьешь всё зелье до дна.

— Как прикажете, мой Лорд.

Первым на берег моря трансгрессировал Волан-де-Морт. Заново связался с ним по дальнозеркалу, он повернул артефакт в сторону, так, чтобы я увидел берег до горизонта. Этого мне хватало с избытком для перемещения по спирали. Миг, и я стою рядом с карманным пугалом.

— Ступайте за мной, мой Лорд.

Ступать не пришлось. Главарь террористической группировки прыгнул вниз, прямо со скалистого берега, но в нескольких метрах от воды он завис в воздухе, без помощи волшебной палочки, мантии или метлы, прямо перед входом в пещеру.

Ночь уже вступила в свои законные права, ограничив людей и магов физически, но не меня и Тёмного Лорда. Благодаря мутациям, мы оба отлично видели в темноте и в какой-то момент ступили на землю, окончив свой путь после небольшого блуждания во тьме.

— Я чувствую магию. Зачарованный проход?

— Весьма проницательно. Да, ещё одна мера защиты, так же призванная ослабить ищущего смерть! Не настолько изящный способ, как ядовитое зелье, подчас даже примитивный, зато действенный.

Волан-де-Морт полоснул себя по руке, проведя открытой раной по стене. Капли крови открыли дорогу дальше, не ослабив Тома. Можно избежать негативных последствий, если досконально изучил тему, а уж собственного заклятия опытный чародей не должен бояться в принципе.

Вскоре впереди показалось заветное озеро и островок с ложным артефактом. Несколько люмусов осветили кромешную тьму, зависнув под сводом пещеры, усеянной кристаллами.

— Где-то здесь, на дне, нашел свою смерть Регулус Блэк. Я всегда знал, что из парнишки ничего стоящего не выйдет. Надеялся, что он станет представителем организации на законной стороне, помогая мне скрытно, пока я не возьму власть в Британии. Я не доверял ему важных тайн, чтобы обезопасить себя в случае чего. Однако, узнав самую важную из них, он предал меня…

— Думаешь, мне есть дело до брата Сириуса? Он прошлое, я будущее. Перестань философствовать попусту, нас дело ждёт, точнее тебя.

Преданный подчиненный принялся за работу молча. Наколдовав ещё пару люмусов, Том отправил их не только под свод пещеры но и на дно озера. Сквозь мутную воду я не мог узреть скрытую на дне угрозу. Целая армия мертвецов, поднятых волей Волан-де-Морта. Надо признать, тут Тёмный Лорд превзошел меня, хотя я никогда не стремился углубляться в запрещённую дисциплину некромантии.

Нахватавшись по верхам, я могу оживить мертвеца, даже вернуть душу на несколько минут обратно в тело. Такое существование малоприятно для трупа, мертвец испытывает сильные душевные муки, и тем не менее, даже такой простой трюк намного сложнее создания инфернала.

Твари на дне озера не имеют никаких физических преимуществ против человека. Один на один даже обычный человек способен сдерживать натиск инфернала, даже убить, знай он, как противодействовать нежити. Но — мертвецы практически неуязвимы для «низшей» магии. Под данное определение попадают практически все заклинания до седьмого курса Хогвартса. Добавим к этим свойствам численность мертвецов, и получится настоящая угроза даже для обученного мага. Звучит устрашающе, не правда ли, а выглядят они соответственно мертвецам, как разлагающиеся костлявые трупы. Некоторым хватит и внешнего вида, чтобы обделаться.

Опять же, если знать как бороться против врага, вся его дурная слава вмиг теряется на фоне уязвимостей. Огонь и огненные заклинания. Ничто не убивает и не отпугивает мертвецов лучше чем старый добрый огонь. Сильнейшая стихия вообще ультимативно ставит точку в любых горячих спорах.

Волан-де-Морт отлично осознавал уязвимость сотворённых стражей. Он выбрал подходящее место для их дислокации — озеро, таким образом нивелировав угрозу. Превентивно там их не достать даже магическим огнем, а ведь надо учитывать неведение незваных гостей. Потенциальные искатели крестража не должны знать об инферналах, так что одним выстрелом Реддл убивал двух зайцев, обеспечив стражам фактор внезапности.

Резервуар в виде чаши по прежнему полнился зельем, и Волан-де-Морт приступил к дегустации. Тёмный Лорд не выражал никакого неприятия, выпивая один глоток за другим. Магический яд, способный свалить даже кентавра, мог навредить мутанту, коим являлся Реддл, но очевидно действовал не в полную силу. В конце концов безделушка попала мне в руки.

Обычная реплика, никак не зачарованная. На месте Регулуса Блэка, я бы оставил ответный подарочек Тёмному Лорду, но, видимо, в тот момент ему было не до контрмер. Что-ж, я исправлю допущение Блэка, наложив проклятие.

Быстро управившись с фальшивкой, я положил её на прежнее место. Магия времени наполнила чашу ядом до краёв. Я всего лишь ускорил выработку зелья. Неприятно получится, если, когда я приду сюда с Дамблдором, директор легко одолеет препятствие. В мои планы не входило убийство старика таким грубым методом.

— Здесь мы закончили. Будь на связи, скоро ты мне понадобишься.

— Слушаюсь, мой Лорд.

Оставив достойную награду будущим посетителям, я вернулся в Хогвартс, заниматься ежедневной рутиной, дожидаясь момента, когда Дамблдор пригласит меня прогуляться за крестражем. Скоро все решится…

Не знаю, какие зелья там варил Директор, в чём себя убеждал, но на следующий день запланированный поход не состоялся. Послезавтра директор тоже не давал о себе знать. Он вёл себя как обычно, присутствовал в большом зале, прогуливался по Хогвартсу. Иногда собирал сходку Ордена.

Дни текли в ожидании спуска лавины, которую спровоцирует Дамблдор. Я смотрел в будущее на день вперёд, убеждаясь в том, что директор не собирается в путь в ближайшее время. Я допускал, что старик побоялся за жизнь избранного и пошёл в одиночку, однако чары пещеры до сих пор не потревожены, а потому я продолжал ждать.

Время летело незаметно. Круглые сутки я был занят делом. Изучал магию, руководил компанией и обучал детишек. Я мог бы сказать что последнее мне в тягость, однако видя плоды моих трудов собственными глазами, я оставался доволен. Нет, детишки по прежнему не стали големами без страха, но в дуэли один на один, в своей возрастной группе, им уже не было равных. То же самое заметили и бывшие участники кружка по интересам. Некоторые пробовали вернуться.

Ох, с каким же превосходством в глазах смотрели на вернувшихся «верные» клятве ученики. Да чистокровные волшебники иной раз дружелюбнее относились к грязнокровкам, чем Рон Уизли к однокурсникам. Выбивал дурь из малолетних гордецов я весьма действенным способом, валяя их по полу в спарринге один на пятерых. Конкретно данный ход — чистейшая трата времени, но иначе никак. Детишки не понимали простой вещи. Они до сих пор не ровня пожирателям, даже в самых честных условиях. Те, кто по прежнему норовили показать гонор, получали в пару двоих, а то и троих товарищей.

— Гордитесь своими умениями? Очень хорошо, значит пришло время повышать квалификацию, чтобы навыки не простаивали и не забывались. Рон!

— Что?

— Покажешь, чему научился?

— С радостью! — Предвкушая легкую победу, Рон, ухмыляясь, вышел в центр зала. Радость его была не долгой, до тех пор пока я не объявил партнеров шестого Уизли.

— Так не честно!

— Мне плевать. Пожиратели с тобой долго возиться не будут, да и ты вроде не сюсюкался с Захарией один на один. Чего сейчас ноешь?

Рон быстро понял, что меня не разжалобить, и приступил к спаррингу. Точнее, попытался. Увидев численное преимущество врага, мальчишка растерялся, а вместе с потерей душевного равновесия, из головы парнишки выветрились тактики и знания. Единственное, что помнил рыжий, это заученные заклинания, отскакивающие от зубов.

Он продержался аж целую минуту в обороне, чередуя протего с экспеллиармусом и ступефаем. Рон проиграл когда его окружили. Подставив спину, гриффиндорец словил два обездвиживающих заклинания. На этом всё было кончено.

Подобные поединки вкупе с моими едкими комментариями сбивали спесь с загордившихся идиотов, тем самым повышая шанс на выживание студентов в грядущей битве. Естественно, я не просто так издевался над ними. После каждого проигрыша следовали советы, анализ допущенных ошибок и усердная работа по ликвидации оных. Но много ли я мог сделать за два-три месяца тренировок? Вот будь у меня лет пять…

С наступлением зимних каникул замок опустел. Официально, Гарри Поттер тоже покинул Хогвартс, не оставаясь на рождество, как и в предыдущие четыре года. Неофициально, каждый день, большую часть времени, я проводил в самом секретном месте школы. Иногда, я вылезал из катакомб, чтобы прогуляться под мантией-невидимкой по коридорам замка. Ух, сколько же грязных тайн можно узнать, став случайным свидетелем.

Первого января, когда люди праздновали Новый Год и атмосфера празднества не располагала к работе, Дамблдор связался со мной по дальнозеркалу, сообщив мне долгожданную новость. Мы идём за крестражем. Надеюсь, Дамблдор готов встретить свою смерть…

Глава 61 Вечер астрологии

У волшебника уровня Дамблдора всегда есть запасной план. Обязательно должен быть, учитывая прошлые деяния великого мага, и приобретенный опыт в жизни. Сравнивая паранойю Вильгефорца с настороженностью директора, я отчетливо вижу большую разницу между этими двумя — и не в пользу моей первой жизни.

Когда мы вошли в пещеру, в поисках крестражей, Дамблдор осторожно прощупывал каждый метр впереди. Он не согласился открывать вход моей кровью, сам выпил яд до капли, но не проявил дальновидность, взяв фальшивку в голые руки. Эффект моего проклятия проявится не сейчас, однако я боялся, что старому, изношенному организму может хватить и такой мелочи.

Старый чародей даже не озаботился зельем на подобный исход, хотя и упоминал некие приготовления в тот день, отсылая меня из кабинета. Прошли почти два месяца, я подготовился и ожидал то же самое от директора. Увы, великий чародей сочетает в себе черты довольно распространенные среди людей его возраста — мудрость и забывчивость.

Хорошо, что я озаботился парочкой подходящих эликсиров, иначе бы старик отправился в мир иной раньше времени, что мне не на руку. Он должен коптить землю ещё немножко. Я смотрел на великого чародея, больше смахивающего на чудаковатого пожилого бездомного. Под воздействием ядов его стала мучить адская жажда, и способ напоить дедушку есть только один.

Для вида, я попытался напоить Дамблдора сотворённой водой, использовав чары агуаменти, но предсказуемо ничего не получилось. Чары Волан-де-Морта работали исправно. Тогда я опустился к озеру, и зачерпнул оттуда немного воды. Глаза, зрящие во тьме, позволили мне увидеть всплывающих к поверхности озера инферналов. Один даже попытался сцапать меня за руку, но слишком медленно.

— Конфринго! — Произнес я для артистичности, пробив голову нежити огненно-жёлтым лучом. Тварь пошла на дно, окончательно упокоившись.

— Выпейте, директор, быстрее! Мне бы не помешала ваша помощь.

Альбус Дамблдор взял в дрожащие руки тару с озерной водой и принялся жадно глотать. Я же защищал старика от вылезающей из глубин нежити. Звучит пафосно, а на деле я кидал огненные вспышки и молнии в подступающих инферналов. Никакой угрозы для моей жизни тут нет, но, видимо, у директора другое мнение на этот счёт. Он оценил орду низшей нежити как непосредственную угрозу для жизни избранного, и среагировал соответствующе.

Поднявшись на ноги, с удивительной прытью для того кто разменял целый век, Дамблдор вскинул волшебную палочку — и залил все пространство вокруг острова чародейским огнём. Заклинание огненного шторма испепелило всех инферналов, успевших вылезти из воды в считанные секунды. Неудивительно, ведь огненный шторм это ослабленная, политкорректная версия адского пламени, разрешенная к применению сотрудниками министерства. Соответственно обученный маг может применять это заклинание не опасаясь потерять контроль над ним, и сжечь всё вокруг. Контролировать огненный шторм сравнительно легко, если маг в своей жизни хоть раз призвал адское пламя.

Несмотря на то, что нежить походила на мокрые поленья зимой, Дамблдор с легкостью превращал в пепел толпу нежити. Инстинкты мертвецов, не до конца атрофированные, трубили об опасности. Трудно наступать, когда боишься потерять последнее подобие жизни.

— Партис Темпорус! — Заклинание разделения открыло проход в бушующем пламени, позволив мне и директору отступить за черту, где антиаппарационные чары теряли силу, а дальше трансгрессировать в Хогвартс.

Дамблдор опёрся рукой о стену, чтобы перевести дыхание. Я достал из походной сумки пару пузырьков с целебными зельями, имеющими к тому же бодрящий эффект, но директор отрицательно махнул головой. Не доверяет, или старческий организм не переносит больших доз магических настоек?

Увы, отдохнуть нам не дали. Почему-то именно сегодня множество чародеев проявляют повышенный интерес к астрологии. А где в Хогвартсе лучше всего наблюдать за звёздами, как не с астрологической башни, самой высокой башни замка?

— Драко? — Дамблдор удивился. Он не ожидал увидеть сына пожирателя смерти в Хогвартсе, после двух лет обучения на дому. — Что ты здесь делаешь?

Дамблдор задал неправильный вопрос. Разумнее было спросить, как он здесь оказался. Сомневаюсь, что мальчишка бы ответил, ведь он просто вскинул волшебную палочку.

— Экспелиармус!

Как я и думал. Дамблдор не стал защищаться, покорно позволив бывшему ученику обезоружить себя. Драко не сразу заметил меня, так как я находился в тени, но рассмотрев меня, он повторил заклинание.

— Экспелиармус. — Вспышка белого света ударила в стену, оставив небольшую вмятину. Эх, мальчишка хотел не только обезоружить, но и отомстить. Я с легкостью увернулся. Не испытывая душевных мук, как директор, мне не составило труда выбить волшебную палочку из рук Малфоя младшего, а потом, быстро сблизившись, легонько шлёпнуть того по лицу. Драко, не удержав равновесия, ударился головой о стену. Тем не менее, он не потерял сознание, я точно рассчитал силы. Наклонившись к стонущему блондину, я демонстративно задрал рукав его пиджака.

— Пожиратель смерти. Давно удостоился чести?

— О чём ты, Гарри? — Удивленно спросил Дамблдор. Ах да, он же не видит в темноте, а с такого расстояния у него нет шансов заметить тёмную метку.

— Тёмная метка, сэр. Драко продался Волан-де-Морту!

— Ты судишь слишком строго, Гарри. Может, у него не было выбора? — Спросил Дамблдор после нескольких секунд раздумий.

— Я… Должен… Я должен сделать это! Он меня выбрал! — Технически, его выбрал я, но лучше никому не знать об этом. Драко, со слезами на глазах, попытался встать, но удар коленом в лицо повалил его обратно на пол. Бил я точечно, но не сильно. У парня нет шансов упасть в объятия спасительного забвения.

— Как ты проник в Хогвартс? Отвечай, или я сделаю тебе больно.

— Остановись, Гарри. — Требовательно приказал Дамблдор. — Мы не должны уподобляться Волан-де-Морту и его пожирателям.

— Я его не убью, всего лишь хочу объяснить всю глубину той задницы, в которой он оказался.

— Вряд ли он по своей воле ввязался в эту авантюру. А даже если так, Драко поступил так по глупости, и я не позволю детям сражаться между собой. — Дамблдор заслонил несостоявшегося убийцу. Он вернул себе бузинную палочку и, достав из складки мантии дальнозеркало, связался с бывшим деканом Слизерина.

— Я провалил порученное мне задание, я подвёл Тёмного Лорда, мне теперь не скрыться, — выдал Малфой. Он действительно верит, что является чем-то большим нежели разменная монета. Как же его папаша унижался перед Волан-де-Мортом, умоляя доверить ему такую «честь», аргументируя это тем, что сынок ещё недостаточно компетентен.

Альбус Дамблдор быстро догадался о подстраховке молодого пожирателя. Парень должен был доказать свою верность тёмному лорду, но Том Реддл не стал бы делать ставку на одного исполнителя. Так что стук сапогов по деревянной лестнице астрономической башни сюрпризом не стал.

— Уходи, Гарри. Спрячься и не высовывайся, что бы не произошло.

Директор стрельнул глазами на мантию-невидимку, и я со всех ног рванул по лестнице. Отличный спектакль для одного зрителя, ведь преодолев лестничный пролёт, я накинул капюшон мантии, становясь полностью невидимым.

Подстраховка, прибывшая на помощь Драко Малфою, состояла из доверенных подчиненных Волан-де-Морта. Им выпала задача подчистить за юным пожирателем, в случае его неудачи, а точнее — быть принесённым в жертву для укрепления моей легенды. Пошли я в Хогвартс никому неизвестных оборванцев из Лютого, и Директор мог бы насторожится. А так, среди подмоги присутствовала Беллатриса Лестрейндж с муженьком Родольфусом и его братцем. По их пятам я незаметно вернулся обратно, вслушиваясь в разговор непримиримых врагов.

— Драко, каким способом ты провёл своих друзей в Хогвартс? — Поинтересовался Дамблдор. И возможно Драко утолил бы любопытство директора, но его тётя оказалась решительно против наметившейся дискуссии.

— Драко, Драко, Драко, Драко… Действуй! Исполни своё предназначение и отец будет тобой гордиться! Убей Дамблдора!

Не сможет. Драко Малфой не убийца, и обстоятельства, в которых его заставляют делать что либо против своей воли, не смогут заставить сделать главное — убить. Именно поэтому я выбрал его. Белобрысый юноша куражился, мысленно убеждал себя в правоте действий. По лбу Малфоя младшего стекали капли пота, пока Беллатриса Лестрейндж шептала ему на ухо ободряющие слова, хотя сама понимала, что племянник не способен на убийство.

— Нас тут шестеро, он один. Думаешь, Дамблдор сможет поднять руку на своих бывших учеников?

— Я смогу.

Мой голос заставил пожирателей резко развернуться, для того чтобы получить три последовательных ступефай дуо в лицо. Трёх стоящих рядом друг с другом пожирателей парализовало полностью, и они завалились на спину. Неожиданная атака застала врагов врасплох, не дав им возможность показать свои умения в полной мере. Однако Беллатриса и её муженёк, умевшие работать в связке, уберегли себя от позорной участи. Они повернулись ко мне лицом, на секунду забыв про директора. Роковая ошибка.

Дамблдор повторно выбил волшебную палочку из рук Малфоя младшего, и насел на супружескую пару. Может быть чета Лестрейндж являются хорошими магами, знатоками тёмных искусств, прекрасно разбирающимися в боевой магии, но у них не было шансов, даже вдвоем, против одного из нас.

Директор, напротив, не использовал серьезных чар, доминируя над противниками заклинаниями школьной программы. Это, и ещё тот факт, что я не сильно отставал от директора, серьезно било по самолюбию бывших заключенных Азкабана. Но долго так продолжаться не могло.

В эту ночь редкие не спящие ученики могли наблюдать световое шоу на вершине астрономической башни. Они могли только догадываться в чём причина вспышек красного, вишневого, фиолетового и жёлтых цветов. Красивое зрелище, если не знать, что первоисточником светопредставления служат смертельные заклинания.

В какой-то момент к тёплым цветам мог добавиться леденящий душу изумрудный цвет второго непростительного, убийственного заклятия.

— Авада Кедав… — Белатриса Лестрейндж почти успела произнести непростительное, целясь в Дамблдора. Свободного пространства в башне и так немного, но позади Дамблдора было несколько десятков метров свободного падения. Старик оказался в опасной ситуации, которую он мог предотвратить в зародыше, убив бывшую ученицу.

Я в очередной раз помог ему, ударив тётушку Драко огненной молнией. Психопатка не смогла увернуться или подставить протего, чтобы как-то минимизировать ущерб. В то, что она сумеет полностью отбить заклинание, я не верил. Огненная молния прошла через её спину, разворотив грудную клетку. Запах обугленного мяса напомнил мне о жертвах пиромантии из первой жизни.

На несколько секунд воцарилась тишина. Увидеть реакцию Родольфуса присутствующим было не суждено — он скрывал лицо маской. Как минимум смерть супруги шокировала его, раз он прервал битву. На этот раз Дамблдор не стал играть в поддавки, быстро решив вопрос изящным ступефаем. Опять спас жизнь пожирателям.

— Что ты наделал, Гарри… — Отстранено, всматриваясь в труп Беллатрисы, спросил Дамблдор.

— Предотвратил вашу смерть, превентивно уничтожив угрозу.

— И ты готов смирится с такой ценной?

— Если она так мала, то несомненно.

Директор стал разглядывать избранного, как будто увидел меня впервые в жизни. Он по новому оценивал меня, и увиденное не понравилось старичку. Благо я сумел избежать ненужных расспросов, ведь наконец-то явился Северус Снейп. Вовремя, аккурат после побоища.

Зельевар вспотел. Было ли это следствием пробежки из подземелий до вершины самой высокой башни Хогвартса, или директор своим вызовом оторвал его от варки какого-нибудь опасного зелья, не важно. Со сбитым дыханием, Снейп осмотрел место битвы, осторожно переступая через тела пожирателей. Его взгляд задержался на уткнувшемся носом в колени подростка. Бывший пожиратель тут же кинулся осматривать Драко.

Сын Люциуса Малфоя пострадал меньше всех, можно сказать, что отделался царапинами, раз остальные пожиратели лежат рядом убитые. Тем не менее, чтобы растормошить юнца до вменяемого состояния, понадобилось пара минут. После чего он был готов ответить на любой вопрос.

— Драко, скажи мне, как ты попал в Хогвартс?

— Я думаю, это не главный вопрос сейчас. Лучше спросить, сколько ещё пожирателей дожидаются нас в Хогвартсе.

— Не знаю… Мне поручили…

— Убить Дамблдора? — Я помог Драко найти слова, за что получил взгляд, полный ненависти, от Снейпа и неодобрения от директора. Малфой кивнул.

— Я не думал, что придёт кто-то ещё после меня.

Готов отдать руку на отсечение, что Альбус Дамблдор сейчас лазил по закромам разума мальчишки, не стесняясь никого. Я воздержался от схожих манипуляций. Разумы могут войти в резонанс, вот будет умора. Тем более, я и так знал что к чему. Дополнительных сил в замке нет. На смерть были сосланы только личности из ближнего круга, те, кто, по идее, мог противостоять Дамблдору, не вызывая подозрений.

— И все же, мальчик мой. Как вы сумели проникнуть в Хогвартс? — Отеческим тоном спросил Дамблдор. Драко расслабился и запел.

— Недавно открыли способ. Отец прочитал о нём в журнале «Высшая Магия». Там говорится о возможности создать прокол в антиаппарационном барьере. Думаю, ты знаешь о чём идёт речь, Поттер.

Северус Снейп и Дамблдор одновременно скрестили взгляды на мне, явно намекая о моей трансгрессии из зала суда. Они ожидали ответов, но разочаруются, услышав правду.

— Он бредит, возможно в него срикошетили пара заклинаний во время боя.

— Ты сбежал из зала суда, Поттер. Из защищённого антиаппарационными барьерами зала. Как тебе это удалось?

— Я не сбегал, это во первых. Бежать свойственно преступникам, я же невиновен. Из зала суда номер десять я ушел после окончания предварительного слушания, которое не переросло в нечто большее. Во вторых, я трансгрессировал изнутри барьера. Ключевое слово — изнутри! Я понятия не имею, как обойти барьер снаружи. В том выпуске журнала о такой возможности лишь упоминается.

— Значит, Том все же нашел способ. — Подвёл итог спорам Дамблдор, убедив себя в гениальности Реддла.

— Думаю, нам следует поговорить с Вильгефорцем. Он может прояснить некоторые моменты насчет методики обхода защиты. Не стоит исключать и самый худший вариант. Вильгефорц из Роггевеена может оказаться соучастником Волан-де-Морта.

— А я думаю, надо проверить каждый уголок в замке. Словам Малфоя веры нет. Кто знает, сколько пожирателей ещё отсиживаются в заброшенных кабинетах? Вы готовы рискнуть жизнями студентов?

Моему совету последовали. Здесь нет моей заслуги, уверен — Дамблдор сам бы затеял доскональную проверку Хогвартса, однако я пытался отвести внимание директора от чересчур точной, но несвоевременной догадки Снейпа.

Дамблдор в тот же вечер вызвал авроров в Хогвартс, пока деканы сидели с учениками в гостиных факультетов. Прибывшая группа мракоборцев насчитывала больше двух дюжин магов во главе с министром магии. Они прочесали весь Хогвартс, после того как под прикрытием авроров, немногих оставшихся на время каникул учеников сопроводили в большой зал.

Ожидаемо, никого не нашли, но авроры, по просьбе директора остались в Хогвартсе на неделю. Дамблдор вообще просил предоставить ему охранников до конца года. Скримджер отказал, ссылаясь на текучку кадров и сложную ситуацию в стране. Каждый маг на счету. Авроры, прикомандированные к Хогвартсу на неделю, восприняли новое назначение как отпуск.

На следующий день вышла статья о нападении на Хогвартс, и сразу же последовал решительный ответ Руфуса Скримджера. Министр магии созвал пресс-конференцию, где заявил о бескомпромиссной борьбе с Волан-де-Мортом, пожирателями смерти и всеми сочувствующими криминальными элементами. Вышло довольно убедительно.

Скримджер построил служащих всех отделов министерства в несколько рядов, и с гневом на лице делал заявления одно круче другого, полностью противоположные заявлениям прежнего министра. Вышло довольно неплохо — для человека не делающего, по сути, ни хрена.

Глава 62 Банды

Орден Феникса практически бесполезен. Организация, состоящая из единомышленников-ненавистников Волан-де-Морта, на деле доказала свою несостоятельность как оппозиция пожирателям. Они не могли соревноваться с террористами по многим пунктам. Численность, финансирование, умения, информированность, и это лишь верхушка того, в чём союзники Дамблдора уступают пожирателям. Пожалуй, только готовность сражаться до конца присуща обеим сторонам.

Ещё один минус в копилку Ордена — это скорость выполнения операций. Ещё во время рождественских каникул Снейп высказал проницательное предположение о связи Вильгефорца с Тёмным Лордом, но проверить данную версию Дамблдор решился только под конец учебного года, когда ситуация в стране ухудшалась стремительными темпами. Ранее недоступные места, вроде банка Гринготтс или маноров чистокровных семейств, теперь напоминали проходной двор. Череда ограблений и убийств прошлась по стране, не оставляя сомнений — чьих рук это дело.

Делегация, если можно так назвать трёх людей и одного оборотня, обивала пороги мануфактур в надежде на встречу с высоким начальством. Члены ордена не настаивали на немедленной встрече с главой компании «VTT». Я не понимаю их неторопливость во время войны. Наоборот, Дамблдор должен был надавить на Скримджера и организовать полноценную проверку всех предприятий.

Нет, к чёрту логику. Чародеи и рациональное мышление несовместимы. То же самое было и под Соденом. Не будь Вильгефорца у Севера — и кто знает, как повернулся бы ход войны. Может быть вторая северная война и не состоялась бы.

В конце концов, когда старые методы защиты, проверенные веками, стали сбоить, кто-то в министерстве обратил внимание на выпуск журнала «Высшая Магия» полугодовой давности, и прислали специалистов из отдела магического транспорта. Служивые ушли ни с чем. Теперь пожаловали те, кого я давно ожидал увидеть.

Сириус Блэк, вместе с Аластором Грюмом, Артуром Уизли и Римусом Люпином после долгого ожидания, явились на мануфактуру номер три, где наконец-то встретились с самым известным предпринимателем на островах.

Я оставил их мариноваться несколько минут в приемной, откуда открывался прекрасный вид на весь производственный процесс. Когда двери директорского кабинета открылись, ожидающие приема члены Ордена Феникса были напряжены до предела. Право слово, повода для такого беспокойства нет и быть не может. Даже знай они, что я сторонник Волан-де-Морта, компашка могла не опасаться за свои жизни. Только идиот предпринял бы что-то против министерского служащего, ставя крест на своё официальное законопослушное прикрытие.

— Добрый день, господа, присаживайтесь, — взмах руки, и четыре кресла трансфигурируются из воздуха.

— Навевает воспоминания… — Тихо пробубнил себе под нос Аластор Грюм, боевой пенсионер.

— Да, в прошлый раз мы встречались не при самых лучших обстоятельствах, надеюсь сегодня вы явились с более благородной целью?

— Благородной? — Вскинул бровь Артур Уизли.

— Коммерция, мистер Уизли, коммерция. Что может быть благороднее чем акт обмена качественной продукции на сдельную оплату? Вы ведь здесь именно для этого? Хотите заказать партию зеркал оптом…

— Нет, мистер Вильгефорц. К сожалению, мы тут по другому поводу. Нас интересует одна теория, описанная в вашем журнале, пол года назад.

— Ах, конечно… Одна догадка оказалась не верной, но теперь я улавливаю ваши мысли, и не могу понять, зачем я должен повторяться? Ваши коллеги, из отдела магического правопорядка, уже интересовались этой темой. Я ответил им на все вопросы.

— Затем, что появились новые зацепки в расследовании массовых убийств и краж, — холодным тоном заявил Сириус. — И нам бы не помешал свежий взгляд на происходящее. Поэтому мы здесь.

— Значит, вы действуйте от лица министерства?

— Именно так, — довольно ответил Артур. Сириус кивнул, Аластор промолчал, продолжая буравить меня тяжелым взглядом.

— Тогда могу я увидеть соответствующие документы?

— Какие ещё доку… — Чуть не выдал всю конспирацию Сириус, но прикусил язык от незаметного тычка в бок.

— Как по вашему, что самое ценное есть в этом здании?

— Несколько сотен сквозных зеркал, общей стоимостью десятку другую тысяч галеонов? — Дал едкий ответ Сириус. Ему явно не доставляло удовольствия общение со мной. Оно и понятно. Характеры Поттера и Вильгефорца максимально противоположны. Искусственно созданы, чтобы не вызвать подозрений у магов, знакомых с обеими личностями.

— Нет. Секрет производства важнее всех артефактов, воплотивших идею, и галлеонов, вырученных с продажи. Тайна обхода антиаппарационного барьера также является секретом фирмы, и его разглашение равноценно утрате потенциальной прибыли. Мне нужны весомые доказательства того, что вы не присвоите научный труд сотрудников компании. А это проще всего сделать, имея при себе документ из министерства. Покажете?

— Нам не нужно доскональное объяснение методов взлома барьера извне, только общее представление. К тому же, потеря прибыли вас нисколько не напугала, когда вы пустили в тираж выпуск журнала с описанием прокола барьера изнутри. Отчего так?

— Все просто. Способ прокола не запатентован компанией «VTT».

— А на чьё имя зарегистрирован патент?

— Понятия не имею. Нам в редакцию пришло анонимное письмо, почти год назад, с детальным описанием способа. Никакой теории, описание голой практики — взмахи палочкой и прочий бред, без объяснения, как это работает. Пришлось докапываться самому.

— Успешно? — Поинтересовался, ставший излишне говорливым, Аластор.

— Отчасти. Извне пробить антиаппарационный барьер до сих пор не представляется возможным, по крайней мере для сотрудников моей компании. Мы бьемся над этой задачей день и ночь, но пока что безуспешно. Пока что…

— Похоже, вас кто-то обскакал, — самодовольно произнес Сириус, будто именно он обскакал богатого бизнесмена.

— Очевидно.

— А стоит ли оно того? Вы ведь осознаете, что ваша разработка, скорее всего, навредит обществу магов больше чем принесёт пользу. Оно уже вредит…

— Разве? Именно поэтому надо изобретать новые методики чародейства, контрмеры для них и контрмеры для контрмер. Я называю это кругом совершенства, кругом эволюции — тем, чего давно лишились чародеи. Напомните мне, сколько веков назад была изобретена трансгрессия, и антиаппарационные чары? Что с тех пор поменялось? Ничего. Государство расслабилось, перестало держать руку на пульсе в сфере новшеств, и теперь магическое общество расхлебывает последствия. Поздравляю, господа.

— Мы сюда пришли не ваши нравоучения слушать, а с конкретной целью! — Взъерепенился Сириус.

— Да, вы пришли сюда послушать о принципах обхода, но лучше я покажу вам, так гораздо быстрее и понятнее будет.

Стоило мне подняться, как гости повторили мои телодвижения почти сразу. Держатся в напряжении, готовы драться или отступить в любой момент. Дамблдор сказал им быть начеку, воспринимать поход к Вильгефорцу как облаву на убежища пожирателей. Верные псы в точности исполняют приказы хозяина.

— Я заметил у вас довольно внушительный штат охраны.

— Да. Пришлось дополнительно раскошелиться, раз на магические способы охраны больше нельзя полагаться.

— И вы до сих пор не придумали никакой способ защиты? Вы ведь только что распинались про контрмеры…

— Чтобы их принять, надо сначала знать, против чего их принимаешь, — Сириусу приходилось объяснять всё по пальцам. Не от того что он неэрудированный маг. Нет, отчего-то крёстный испытывает антипатию к моей второй ипостаси. Возможно, он видит во мне не исполнившиеся мечты покойной матушки?

Я был одет как типичный представитель аристократии, подражая стилю чистокровных волшебников известных британских семейств, в том числе Люциусу Малфою. По сути — я выглядел так, как мечтали все взрослые маги, имел всё, о чем они мечтали, и позиционировал себя в обществе независимо от мнения этого самого общества. Всё что хотел и Сириус воплощалось в образе бизнесмена Вильгефорца. Это злило последнего Блэка.

— Хотя способ всё же есть…

— Какой? — Мгновенно среагировал Аластор, уцепившись за соломинку.

— Нанять побольше охраны, — довольный издевательством, ответил я. Мою улыбку во все тридцать два не оценили. — Пока что данный способ единственный, стопроцентно гарантирующий безопасность людей, магических существ, движимого и недвижимого имущества.

— Простите, если покажусь бестактным, а вас не пробовали ограбить? — Спросил оборотень. Римус Люпин оглядывался всё время по сторонам, больше остальных. Атмосфера рабочей обстановки произвела на него неизгладимое впечатление.

— Нет, — не стану же я грабить самого себя.

— Странно, не находите? Пожиратели не чураются убийствами и грабежом самых влиятельных физических и юридических лиц магической Британии, но вас не трогают. В чем секрет?

— Секрет перед вашими глазами. Вы ослепли, если до сих пор не заметили.

— Мистер Вильгефорц. — Артур перенял эстафету беседы у Сириуса, переключив моё внимание на себя. Подобострастным тоном министерского служащего он решил сгладить углы зарождающегося конфликта. — Не поймите неправильно, но обычная охрана, пусть и многочисленная, слабо поможет, если Тёмный Лорд примется за вас всерьез. У него тысячи последователей.

Мы уже спустились со второго яруса, и перед членами ордена предстал весь рабочий процесс в своем великолепии. Я замедлил свой шаг, чтобы мои гости так же могли присмотреться к работягам, создающим шедевры артефакторики прямо у них на глазах.

— Я не боюсь Волан-де-Морта по одной простой причине — у меня очень много денег.

— Надеетесь откупиться от него? Не выйдет.

— Согласен, не с моим контингентом сотрудников. Большинство из них полукровки, весомая часть — маглорожденые. Чистокровные также работают рядом с ними, не придавая большого значения нелепой теории о чистоте крови. Мы одна большая семья, пусть и связанная не узами крови, а бюрократией. Если нынешняя власть в Британии сменится, сомневаюсь, что всем нам придется хорошо под рукой Волан-де-Морта.

— И что вы намерены делать в таком случае? — Спросил Сириус.

— Перенести производство. Где-то за Ла-Манш или ещё дальше, где руки Тёмного Лорда не достанут простых чародеев. Я пришел в эту страну без больших денег в кармане, а теперь являюсь самым богатым магом на островах. На новом месте я обустроюсь гораздо быстрее. Разумеется, я предложу каждому желающему сотруднику компании сменить место жительства, и обеспечу подъемные на первое время.

— Это позиция труса.

— Осторожно, мистер Блэк. Так меня ещё не называли никогда. Я вам уже помогаю хотя бы тем, что отвечаю на ваши вопросы, но не вижу никакой благодарности в ответ.

— Помогаете нам? Вы? Это чем же? Пока что я слышу только пустое разглагольствование, да и то не факт что правдивое.

— Простите, я неправильно выразился. Я помогаю магической Британии, своими налогами, господа. Солидные проценты, капающие с моего бизнеса в бюджет министерства магии, должны обеспечить безопасность моего бизнеса, чего нет сейчас и не было три года назад, когда на меня напали черти знает кто. Вы, кстати, до сих пор не смогли дать мне внятного ответа, кто стоит за покушением на мою жизнь трехлетней давности.

— Могу с уверенностью сказать, это были пожиратели.

— Я так не думаю, мистер Грюм. Пожиратели, конечно, те ещё фанатики, однако их никогда не ловили на призыве демонов. Какой-никакой, кодекс чести есть даже у отпетых ублюдков, — с этим утверждением явно никто не согласился, судя по их лицам.

— Но мы сильно отошли от темы. Министерство магии не так уж и сильно отличается от пожирателей, если опустить моральную сторону вопроса. Та же банда, только побольше, самая сильная на островах и с карт-бланшем на причинение насилия. Как только Волан-де-Морт победит министерство, его действия станут легитимными, потому что никто не сможет оспорить его решения, не найдется банды сильней.

Тем временем я подвёл «сотрудников министерства» к отгороженной части мануфактуры, где весь пол был усыпан рунами. Именно здесь я сделал открытие, как обычной магией можно обойти антиаппарационный барьер, взяв за образец магию истока. Жаль, здесь нет моих бывших коллег по капитулу, уж они бы оценили мой новаторский метод, и всю ту титаническую работу, которую я проделываю ежедневно.

Следующие полчаса можно описать как попытка первого контакта двух представителей разных рас. Максимально упрощенными аналогиями, я доводил до Аластора Грюма и Римуса Люпина урезанную информацию. Члены Ордена остались недовольны увиденным. Они ожидали получить полезную информацию или раскрыть тайного сообщника пожирателей, в итоге они покинули предприятие с пустыми руками, зато я в очередной раз достиг своей цели.

Как только четверка вышла и трансгрессировала прочь, фигура Вильгефорца вернулась внутрь, отдав несколько распоряжений охранникам, затем поднялась на второй этаж и растаяла. Материальная иллюзия — фантом, под моим прямым контролем, прекрасно выполнил свою работу, подтвердив моё алиби в глазах Дамблдора.

Пока члены Ордена беседовали с моей второй ипостасью, я беседовал с Дамблдором. Директор Хогвартса в последнее время зачастил с визитами к Сириусу, собирая весь Орден почти каждый день. С того момента как мы обрели ложный крестраж, Дамблдор стал рыть землю носом аки крот, будучи зол на подставу со стороны Тома. Старый волшебник чувствовал что с каждым днем проклятие, наложенное на фальшивку, одолевало его.

Неделю назад я сжалился над ним, подкинув настоящий крестраж-кольцо, разыграв для этого целый спектакль с исчезновением трёх маглов, пришедших на отдых в отдалённую деревушку, и решивших пощекотать нервишки в доме с привидениями. История, увиденная мной в одном хорроре, разыгралась как по нотам в Литтл-Хэнглтоне. Воссозданные эманации крестража легко убедили директора в причине смерти подростков.

Мне было интересно, как Дамблдор собирается поступить с крестражем. Не ожидал, что он возьмет на себя такую ношу дважды, при его почтенном возрасте и состоянии здоровья. Однако директор удивил меня, взяв на душу проклятие Волан-де-Морта в дополнение к моему, тем самым подписав себе смертный приговор. Я бы не дал ему и трёх месяцев.

Одно проклятие наложилось на другое, дав воистину кошмарный эффект — некроз тканей. Директор буквально начал гнить заживо и в первую очередь тёмная магия решила отнять старику руки, чтобы он не мог держать волшебную палочку и представлять угрозу Волан-де-Морту. Прекрасно задумано.

Альбус Дамблдор старался скрыть недуг всеми силами, не проявляя слабости при подчиненных. Он твёрдо решил идти до конца, и если умрёт, сражаясь с бывшим учеником, то станет символом, что вдохновит остальных на борьбу до победы. Ну как можно не уважать такого волшебника? Именно поэтому его смерть должна забыться на фоне победы Избранного.

Вернувшиеся Сириус с Артуром Уизли в подробностях поведали детали разговора с Вильегфорцом. Первый не доверял мне ни на йоту, второй, в противовес крёстному, защищал меня, но больше по инерции. Людям свойственно спорить, даже если один из собеседников совсем не уверен в собственных словах. Он готов разглагольствовать до конца, зная, что не прав, лишь бы морально утвердиться за чужой счёт. Порой доходит до абсурда. Люди с одинаковым мнением осознано принимают чужое мнение, лишь бы было о чём говорить.

Порой лучше молчать.

Глава 63 Великие уходят незаметно

Жизнь человека полна трудностей и сожалений, страхов, несбывшихся надежд и ежедневной борьбы с самим собой, со своими демонами и искушениями. Человек способен на многое, но уж точно не на постоянное бдение. Нельзя быть готовым к перипетиям судьбы круглосуточно. Такова наша природа, она компенсирует недостатки адаптивностью, для волшебников подчас мгновенной.

Магическая Британия не может жить в страхе постоянно. Тем более что террор Волан-де-Морта не касался простых магов. Тёмный Лорд со своей шайкой работал точечно, и люди постепенно свыклись с появлением некрологов в Ежедневном Пророке, которые обновлялись почти каждый день. Если вы не аврор, гоблин или иной представитель политико-экономической структуры, вам нечего бояться. Война пришла на порог вашего дома, став обыденностью, и вы смирились.

Члены Ордена Феникса старались не терять бдительность, держать разум в узде, не поддаваясь панике. Моральный дух бойцов — вещь крайне важная на войне, и Дамблдор не допускал, чтобы в Ордене витали пораженческие мысли. Ближайшие сторонники директора заметно воодушевились, когда директор поведал о разрушенных крестражах Волан-де-Морта. Величайший тёмный маг столетия вдруг превратился из пугала национального масштаба в очень умного, сильного но смертного мага.

Окончательно члены ордена расслабились, когда новое министерство магии привлекло опытных волшебников Дамблдорак проводимым операциям против ячеек пожирателей. Для создания видимости паритета сил, я бросил на съедение волкам самых отмороженных последователей Реддла. Ни на что не годные сопляки, имеющие за своей спиной лишь пару поколений родителей-волшебников, упивались вседозволенностью, но по факту — не могли принести никакой реальной пользы организации.

Таким идиотам Волан-де-Морт поручал заведомо невыполнимые задания. Все понимали, что овчинка выделки не стоит, но попробуй возразить Тёмному Лорду. Самое забавное, что несколько раз жалкие подобия магов действительно справлялись с похищением авроров, или запугиванием послов других стран, из-за чего получился весьма занятный казус. Отправленные на верную смерть пожиратели вернулись победителями, войдя в ближний круг Реддла.

Старожилы на дух не переносили идейных и заносчивых новичков, от которых вреда зачастую было гораздо больше чем пользы, а возродившийся Лорд не спешил ставить на место зарвавшихся юнцов. Многие стали замечать изменившееся состояние Волан-де-Морта, который по прежнему шёл к цели господства чистоты крови, но уже совсем другими методами.

Распри среди пожирателей мне только на руку. Если не получится уничтожить их одним махом, их недоверие друг к другу сыграет с остатками организации злую шутку. Главное не дать им объединиться под началом другого харизматичного лидера, ведь ряды пожирателей растут с каждым днём. Их мощь может сравниться с силой министерства, если правильно подойти к делу. Такой подход к министерству давно найден. Соответствующий план разработан ближайшим кругом Волан-де-Морта и мной под личиной часовщика лично.

Пока пожиратели планировали сокрушение слабого министерства, обычные люди жили обычной жизнью. И пусть свадьба между оборотнем и метаморфом событие не совсем обыденное, она сумела расслабить членов ордена, которые были приглашены на празднество. В числе гостей разумеется числились Дамблдор и Гарри Поттер. Свадьба могла бы показаться скромной, не больше двадцати человек, но там присутствовали две из трёх знаменитостей магической Британии, так что мероприятие сразу повысило статус до элитного.

Римус Люпин, по мнению большинства, хоть и хороший человек но не семейный по понятной причине. Мнение общественности засело даже в его собственной голове, и последний год оборотень всеми силами старался отвадить нежелательное внимание со стороны Тонкс от своей персоны. Делал он это порой самоубийственными методами. К примеру, последним заданием, выполненным по просьбе Дамблдора, стало внедрение в среду оборотней. Бывший учитель ЗоТИ пытался уговорить своих сородичей сразится за сторону света в предстоящей битве.

Потерпев крах, как и полувеликан Хагрид, Римус осознал, что и сам достоин капельки счастья, ведь он отличался от своих сородичей. Он больше человек чем зверь, и ничто человеческое ему не чуждо, в том числе и любовь. Примерно такие тосты звучали от окружающих людей. Типичные пожелания, так ожидаемые любым человеком в смутное время.

— Моя очередь, — заявил я, встав из-за стола с бокалом искрящегося магией шампанского в руках. Больше двадцати пар глаз остановились на мне, ожидая моих искренних поздравлений.

— Сегодня прозвучало множество прекрасных слов и вряд ли я смогу сравниться с мудростью Альбуса Дамблдора, или задорным нравом моего крёстного отца Сириуса Блэка, поэтому я воздержусь от повторения очевидных вещей. Нимфадора Андромеда Тонкс и Римус Джон Люпин — две личности, имеющие полное право на счастье, и никто в целом мире не смеет осудить этот союз.

Мои слова воспринимались добродушно и благосклонно, хоть звучали они немного высокопарно. Молодожены счастливо улыбались, не догадываясь, что их ожидает впереди.

— Нимфадора посвятила себя служению народу, защите простых магов и магглов от всех ужасов, поджидающих нас, особенно в это мрачное время, — упоминать имя того-кого-нельзя-называть на этом празднестве жизни, я счёл излишни. — Профессор Люпин… Вы для меня находитесь на одном уровне с моей покойной матушкой, защитившей меня ценой своей жизни. Благодаря вам, год назад я остался в живых при встрече с двумя дементорами. На этот раз вы не оказались рядом, чтобы защитить меня, но в этом не было нужды. Благодаря вашим урокам, я смог выжить. Благодаря вам, я обрел решимость. Ваши дела говорят громче любых слов. Надеюсь судьба не обделит вас счастьем, но даже если так, вы всегда можете положится на меня.

— Спасибо за тёплые слова, Гарри. Но ты ничем мне, и никому из нас, не должен. Наоборот, мы обязаны тебе.

Люди, празднующие свадьбу, по прежнему смотрели на избранного с надеждой в глазах, хотя им полагалось восхищаться молодоженами. Последние тоже не отрывали взгляда от моей персоны. Я дивлюсь, насколько сильно эти бескомпромиссные противники чистокровного террора ожидают повторного чуда от тинэйджера, которому впору за девчонками бегать, а не сражать Тёмных Лордов.

За мной последовали тосты немногочисленных оставшихся гостей, мявшихся в нерешительности. Люди не хотят попасть впросак из-за слов, ведь это легчайший способ испортить отношения с кем-то. Однако тосты произносились регулярно, бокалы поднимались и опускались, народ танцевал и отдыхал. Ничего не предвещало беды…

Веселье прервалось появлением серебристой рыси — телесным патронусом. Оно явилось через дымоход таверны, в которой проводилась свадьба. Этот эмоционал принадлежит Кингсли Брустверу, высокопоставленному сотруднику министерства и члену Ордена Феникса. Он выполнял роль глаз и ушей Дамблдора, а также весомого рычага давления на самом верху. Его мнение очень ценилось старым волшебником.

Все уставились в ожидании на обретшее телесную форму заклинание. Патронус разинул пасть и узнаваемым голосом Кингсли Бруствера сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Бегите, они уже близко, — в тот же миг рысь растаяла во всполохах серебристого мерцания. В зале таверны воцарилась тишина. Маги ещё не осознали слова мракоборца, однако страх уже просочился в сердца. Никто не верил, что этот день настанет, что зло победит.

— Но ведь Тёмный Лорд боится вас… — Затравлено произнесла незнакомая девушка, обращаясь к Дамблдору. — Почему он решился на захват?

Потому что старик уже труп. Он не способен сразиться с Волан-де-Мортом на равных. О победе речи не может идти совсем. Дамблдор сам понимал свои нынешние возможности, а почерневшая до плеча рука уже не позволяла Дамблдору шевелить палочкой с той же прытью, что и раньше. Для магов уровня Волан-де-Морта и Альбуса Дамблдора это сродни смертному приговору.

В царящей тишине звук, раздавшийся за окном, возвестил о прибытии врага. Тёмная метка разверзла облачную ночь изумрудным хаосом. Надо отдать должное, панику в зале пресекли на корню. Лишь несколько подруг невесты затряслись от страха, остальные готовились дать бой, не рассчитывая на паршивые защитные чары придорожной таверны. Сбежать никто не пробовал — каждый знал, что в первую очередь пожиратели выставят барьеры.

Я придумал целый спектакль с требованием отдать избранного в руки Волан-де-Морта, с обещаниями сохранить жизнь остальным.

— Гарри, ты должен трансгрессировать отсюда, — спокойно приказал Дамблдор. Для вида я сделал попытку, однако без результатов. Недоумение на моём лице стало очевидным ответом. Тем не менее, некоторые маги подумали что избранный не собирается бросать своих друзей на погибель, поэтому симулирует неспособность к аппарации. Интересно, если я на глазах у всех, самолично убью Дамблдора, меня тоже оправдают какой-то извращённой логикой?

Мои слова воздействовали на директора своеобразно. Такое непостоянное будущее взбаламутилось ещё сильнее, и я перестал концентрироваться на прорицании возможных исходов. Предугадать что-то стало крайне тяжело.

— А где хозяин таверны? — Поинтересовался вдруг Сириус. Пока пожиратели прибывали в новых и новых хлопках аппарации, волшебники не обратили внимание на исчезновение одного из них. Я, будучи поглощенным высчитыванием вероятностей, также не уследил за владельцем таверны.

Обеспокоенный возможным предательством, Сириус поднялся на второй этаж, заодно прихватив меня с собой для помощи. Усатого мага лет пятидесяти, с благородной сединой в бороде нигде не было видно. Более того, присутствие владельца кабака не ощущалось нигде в здании.

— Осторожно! — Вскинул руку Сириус, заметив на чердаке таверны излучающий мерцание шкаф. Крёстный медленно подвинулся ближе к находке, и дотронулся рукой до предмета интерьера. — Портал. — Вынес вердикт Сириус. — Это наш путь отсюда.

— Или наша погибель. На той стороне нас могут поджидать.

Не поджидают. Такое в мои планы не входило. Никаких порталов не показывалось в линиях будущего. Эта таверна и день свадьбы молодожены выбрали спонтанно, отослав приглашения за день до церемонии. Я импровизировал как мог…

Взрыв, раздавшийся внизу, не позволил мне дальше размышлять над гранью магии истока, заставив действовать по плану.

— Надо предупредить всех! — Сириус вылетел из комнаты, подгоняемый тревогой за жизнь соратников. Я не отставал от него, размышляя как бы мне столкнуть лбами Дамблдора и Волан-де-Морта.

На первом этаже, где проходило основное празднество, восточная стена оказалась разворочена и оплавлена огненным заклинанием. Вылезший из пролома пожиратель принял на грудь три боевых заклинания, превратившись в труп быстрее, чем идущие следом поняли, в чем дело. Поэтому, последующие три пожирателя повторили судьбу стремительного собрата.

Прогремели ещё два взрыва, уничтожившие восточную стену полностью, и в зале завязался бой. Сириус мгновенно попал под заклинание врага, приняв его на протего. Контратака крёстного вынудила его сконцентрировать всё внимание на оппоненте, но он тем не менее крикнул.

— На второй этаж, живо!

Сириуса услышали не только члены Ордена. В него полетели два зелёных луча, от которых он с трудом ушёл, перекатившись через стол. Увы, третье заклинание достало крёстного. Ничего опасного для жизни, просто руку посекло. Он уронил волшебную палочку. Мой выход.

Чувствуя, что родственник в опасности, великий Избранный кинулся на помощь ему, отважно сдерживая натиск врага. Он, без страха в глазах, встретился сразу с шестью пожирателями смерти, чьи деяния не имели оправданий, а потому они не заслуживали прощения.

Меня окружил невидимый щит, впитывающий каждое заклинание, прошедшее через отвлекающий внимание протего. Один из тех, кто старался выслужиться в глазах тёмного лорда, отвлёкся на секунду, за что сразу поплатился жизнью. Бомбарда, кинутая в толпу, нашла только одну точку соприкосновения, превратив её в фарш. Оставшихся в живых пожирателей обдало облаком кипящей крови.

Я развил успех, работая по площади массовыми молниями и взрывными чарами, пока остальные ретировались на второй этаж. Сириус, потерявший волшебную палочку, превратился из грозного противника в балласт, так что он вместе с остальными улепётывал на второй этаж. В холле остались только я, Дамблдор, Артур Уизли и его жена, которая демонстрировала весьма неплохие навыки боевика.

— Отходим, — тихо произнес Дамблдор, когда на первом этаже изрядно потрёпанной таверны установился некий паритет сил, не дающий фанатикам лезть на великого волшебника силой.

Пожиратели смерти старались лишний раз не трогать Дамблдора, переключив своё внимание на Избранного. Мало кто из них верил что парнишка, не закончивший Хогвартс, убил пятерых из организации самолично. Сегодня они убедились в этом. Мне не доставляло никакого удовольствия давить тараканов собственным сапогом. Я бы посмотрел на то, как это делает директор. А ещё лучше, если он схлестнется с Волан-де-Мортом.

Мы медленно отходили к полуразваленной лестнице. Артур и Молли успели первыми добраться, и теперь нелепо перепрыгивали сгоревшие ступеньки. Один из пожирателей узрел подходящий момент для атаки, и ударил чем-то быстрым, но недостаточно, чтобы я не успел трансфигурировать стальную дверь перед мужем и женой. Почему дверь? Не спрашивайте.

Цокот двух пар сапог, отскакивающий от деревянного покрытия второго этажа, внезапно прекратился, означая успешную телепортацию балласта. Теперь только я, великий светлый волшебник и его противоположность.

— На счёт три, отходим, — я кивнул, мысленно послав сообщение Тёмному Лорду.

— Три! — Крикнул Дамблдор, сделав быстрый взмах палочкой. Не знаю, какое заклинание он применил, но все пожиратели смерти оказались парализованы, намертво прикованы к полу, не способные шевельнуть хоть пальцем. Они оказались обречены.

Волан-де-Морт обрушил дом. Все находящиеся внутри умерли под обломками камня, дерева и разбушевавшегося огня. Тёмный Лорд заливал руины адским пламенем, таков был мой приказ. Интересно, как он себе в голове объясняет происходящее?

Мы выжили. Естественно. Дамблдор накрыл куполом нас двоих и несколько ступенек лестницы, ведущей на второй этаж. Адское пламя бессильно бесилось за желтым куполом, без возможности лизнуть плоть врага. Однако, Дамблдора мало волновало происходящее за пределами купола. Старик выглядел неважно. Если до этого он выглядел максимум на 70 лет, разменяв больше века, то теперь он выглядел как эксгумированный труп.

Осунувшиеся черты лица, поблекшие глаза без прежней искорки безумия. Чистый прагматизм, направленный на выживание. Старик искал способ выбраться живым из западни, при этом забрав меня с собой.

— Я попробую трансгрессировать, сэр. Держитесь за меня.

— Гарри, постой. Оставь меня и спасайся. Я задержу их.

— Я справлюсь, директор, справлюсь.

Дамблдор боялся, что я не способен на парную трансгрессию, тем более из-под неизвестного антиаппарационного барьера. Старик рассудил, что в одиночку у меня больше шансов спастись. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор готовился отдать жизнь за меня.

Последнее мысленное сообщение Реддлу, и тот концентрирует всю мощь адского пламени вокруг щита. Огненные ястребы, тигры и змеи вгрызались в желтый купол, терзая разум и душу Дамблдора. Пора, дальше старик не выдержит.

Схватив его за руку, я трансгрессировал на улицу Гриммо 12. Сириус уже был внутри дома. Он выбежал сам, почувствовав хлопок аппарации, и принялся помогать мне. Следующие часы можно охарактеризовать как интенсивную борьбу за жизнь старого чародея. Были задействованы все силы, доступные Ордену, лучшие зельевары в лице Снейпа и Слизнорта. Главная медсестра Хогвартса, мадам Помфри, ухаживала за ним.

Когда критическое состояние миновало, все вздохнули с облегчением, но только я один увидел истину в глазах Снейпа. Бывший пожиратель не хотел сеять панику, отлично понимая последствия преждевременно раскрытой правды. Он дал всем время, необходимую надежду. Неоправданную.

Через два дня, когда большинство членов Ордена разбежались по своим делам, выполняя порученные Дамблдором задания с утроенным энтузиазмом, патронус Сириуса настиг каждого из них, сообщая ужасную новость. Дамблдор скончался, придя в сознание на несколько минут.

Глава 64 Долг

Орден в полном составе собрался в доме Сириуса, чтобы почтить память великого мага. На сам дом оперативно решили наложить чары Фиделиуса, спрятав его от нежелательного внимания остального магического сообщества. Наступившие дни обещали самые худшие поступки от всех волшебников, независимо от их моральных качеств. Воцарившийся за короткий срок порядок в стране перевернул доску, обернув победителя проигравшим. Теперь большинству магов Британии придется выживать в новых реалиях, и ожидать от них можно не самые благородные деяния.

Кто-то останется верен прежним идеалам, другие продадутся за звонкую монету, сотрудничая с новым министерством. На свет повылазят фанатики всех мастей. Расисты из древних и чистокровных родов высунут голову, чтобы дать волю своим низменным фантазиям, не ограничиваясь законами. Для них уже принимается пакет социальных законов, обеспечивающий льготы.

В смутное время лучше перебдеть, чем проигнорировать здоровую паранойю. Халатное отношение к генеалогическому древу своей семьи — кратчайший путь в могилу на островах. Маглорожденные сразу почувствовали это на своей шкуре.

Бывшие арестанты, нынче новые сотрудники министерства магии, уже успели оккупировать все самые лакомые места, в том числе Хогвартс. Волан-де-Морт, не без моего указания, приказал своим прихвостням не трогать учеников и учителей, пока что. Те сделали правильные выводы, и новый учебный год обещал не досчитать солидную часть учеников, а так же несколько учителей, вроде полувеликана и коротышки Флитвика.

Вечная канва разговоров о чистоте крови отразилась и в официальных министерских журналах. Ещё вчера журналисты, кормящиеся с моих ладоней, «сменили» покровителя. Теперь в жёлтых газетёнках и медийных гигантах отображалась только одобренная министерством пропаганда. Уже в открытую, никого и ничего не стесняясь, пошли разговорчики о репрессиях, сокращении штата министерских чиновников неправильной крови, и далее по списку предубеждений Волан-де-Морта.

Самые умные сбежали, храбрые погибли, удачливые избежали смерти, и теперь убегали вместе с первыми, или формировали подполье, готовясь дать отпор пожирателям смерти. Но это позже, пока что у них нет лидера, и появится он, то есть я, не скоро. Острова ещё не дозрели до второго пришествия.

Обдумывание грандиозного финала прервали настойчивые детишки. Рон и Гермиона, состроив печальные лица, решили поговорить по душам. Они покинули подвальную кухню, где ведутся усиленные споры о тактиках и стратегиях, в котором решающий голос вряд ли отдадут детям. Там им ловить нечего, так что они явились к тому, кто, по их мнению, понимает душевные чаяния друзей.

— Гарри… Нам нужно поговорить. — Осторожно подступила Гермиона.

— О чём?

— О том, что произошло два дня назад. Я понимаю, Дамблдор был с тобой до самого конца, вы сражались вместе, и ты винишь себя в его смерти.

— Гермиона, если однажды ты полностью провалишься как волшебница, то можешь задуматься о карьере психолога.

— Я серьезно, Гарри! Ты ни с кем не разговариваешь, не участвуешь в собраниях. Последние два дня ты сидишь перед камином, отгородившись от своих близких, от нас…

— Собрания… Ты разве не видишь, что там происходит? Нелепый фарс, а не обсуждение нашей главной проблемы.

— Ты не был там ни разу, откуда ты знаешь, что они обсуждают?

— Потому что до сих пор никто не вылез из этого сраного подвала, и не сказал: Вот что мы сейчас сделаем! Все боятся взять главенство в свои руки. Сидят, подбадривая друг друга, скорбят вместе, будто это как-то поможет выиграть войну.

— У тебя есть план, дружище?

— Тот же что и раньше. — Ответил я в своей обыкновенной манере. — Найти оставшиеся крестражи Волан-де-Морта, уничтожить их, а потом взяться за уязвимого Лорда. Без своего лидера организация пожирателей распадётся, иначе бы они терроризировали Англию уже пятнадцать лет, а не сидели по норам, боясь лишний раз произнести имя своего патрона. Отсеки голову змее, и тело будет биться в предсмертных конвульсиях.

— Мы пойдем с тобой, тебе пригодится наша помощь. — Без промедления выпалил Рон. Хоть я и преподавал им окклюменцию в тайной комнате, их мысли по прежнему для меня как на ладони. У рыжеволосого не возникло сомнений в том, что моё дело правое. Он был готов пойти со мной до конца, и отдать жизнь за избранного.

Детишки полны решимости, видно по глазам и упрямству, царящим в буйных юношеских головах. Разве могут гриффиндорцы бросить друга в беде? Нет, Рон и Гермиона синхронно подумали об одних и тех же ценностях, морали, вдалбливаемой на каждом шагу в жизни, представляя себе поход за крестражами эдаким лихим приключением, в конце которого мы обязательно победим.

— Сомневаюсь.

— Но почему?

— Вы недостаточно подготовлены. — Я решил озвучить правду, опуская ребят с небес на землю. — К тому же, теперь я враг народа номер один, а вы знаменитые друзья врага народа. Одному мне выполнить последнюю волю Дамблдора будет легче, меньше шансов что нас найдут.

— Одному?! Почему ты не хочешь принять помощь от нас? Мы учились у тебя и у Сириуса! Ты проделал прекрасную работу, научив нас за год большему количеству полезных заклинаний, чем все учителя за предыдущие четыре года Хогвартса! И теперь ты просто так отвернешься от своих лучших учеников? — Гермиона сменила тон с упрекающего на полушутливый, снизив градус конфликта, хотя в душе у неё бушевало пламя.

— Так должно быть. Уничтожение крестражей — мой долг. Только у меня есть опыт противодействия этим артефактам. Только я знаю как их искать.

— В одиночку ты не справишься…

— Поглядим. Если не справлюсь, я всегда могу рассчитывать на вашу помощь. Вы что, забыли? У нас есть дальнозеркала, есть трансгрессия. Ребята, я никуда не пропадаю. Будем держаться на связи, каждый день связываться друг с другом. Как только я покончу с осколками души Волан-де-Морта, нам останется сущий пустяк, убить Лорда.

— Ага, скажешь ещё, пустяк. — Рон поник, осознав, что ни в какое приключение я его втягивать не собираюсь.

— Есть ещё одна причина по которой я не могу взять вас с собой, и это меч Годрика Гриффиндора.

— Тот, который Дамблдор завещал мне, но мисс Макгонагалл не забрала его, когда бежала из Хогвартсе.

— Он самый. Насколько я знаю, меч — один из артефактов, способный уничтожить крестраж. Лезть за ним в Хогвартс — самоубийственная затея. Однако, если Адское Пламя не сработает, или я не справлюсь, у вас не будет другого выбора, кроме как завершить начатое мной. Только истинные гриффиндорцы могут использовать меч основателя, и я не знаю никого кроме вас, кто подходит под эту характеристику лучше всех остальных.

— Льстишь, чтобы избавиться от нас, да? Мы уже не дети, Гарри. Мы стали умнее, а вот ты, по видимому, так и остался прежним.

От двусмысленности её слов я чуть не ударил Гермиону белым пламенем. Она произнесла эти слова таким знакомым любой абитуриентке Аретузы тоном, что мне на мгновенье показалось, что не только один уважаемый чародей Неверленда переродился на Земле.

— Да, волк меняет шерсть да не повадки. Однако, я вижу этот разговор заходит в тупик. Он никуда не приведёт нас, а породит лишь недоверие и распри. Точнее, вас он может привести к смерти, а брать ещё один грех на душу я не готов.

— И что теперь, уйдешь в гордом одиночестве?

— Не волнуйся, Гермиона, я не стану уходить не прощаясь. Вечером я оглашу свое решение всем членам Ордена. А теперь, можете оставить меня ненадолго, мне нужно подумать.

Разумеется Гермиона не удержала язык за зубами и, как только вышла из гостиной, сразу направилась к Сириусу, а крёстный разумеется воспринял мою задумку в штыки. Отпустить избранного гулять чёрт знает где, с целью уничтожения артефактов, которые убили великого чародея Дамблдора… Ну, даже со стороны непричастного к магии человека — данное решение выглядит идиотизмом.

Подросток, путешествующий по местам полным инферналов и прочих опасностей схожего уровня, не вызывает доверия в успехе его начинаний. Тут уместнее бы выглядел отряд вооруженных до зубов авроров, и в кои-то веки представители магического мира решили проявить благоразумие, так некстати.

Сириус пробовал убедить меня разными способами, но довольно быстро понял тщетность своих уловок и природного обаяния.

— Откуда ты знаешь как выследить крестражи?

— Способ обозначился в завещании Дамблдора. Простенький ритуал, который могу выполнить только я, из-за одной маленькой специфической детали.

— Какой?

— Предупреждаю, вам ответ не понравится, но Дамблдор поведал мне его перед смертью. Можно сказать, я отправляюсь на суицидальную миссию, ведь последний крестраж, лежит перед вами, дамы и господа.

— Где? — Не сообразил сразу Сириус, и лишь когда я развел руками он догадался.

— Нет, нет, нет… Это должно быть какая-та шутка, Гарри?! — То ли спросил, то ли воскликнул Блэк. — Как это возможно?

— Не знаю. — Я пожал плечами — Из директора получилось выцедить удивительно мало информации о крестражах, большая часть носит исключительно практический характер. Как их уничтожить к примеру. — А вот из дорогих тёмных гримуаров я узнал как их создавать, и создам. — Другое дело, что всё сходится. Моя связь с Волан-де-Мортом, пророчество о единственном выжившем. Само предназначение связало нас вместе, и вы в его планы не входите.

— Что за планы? — Не понял Рон.

— Смерть. Кто-то умрёт, я или он. — Мои слова доказали Сириусу твёрдость моих намерений, и что я от своего решения не отступлюсь. Он по прежнему порывался пойти со мной, не желая ничего слышать об одиночном крестовом походе. Ему претила сама мысль о том, что дети должны отдуваться за ошибки взрослых. Само собой разумеется, разговор в очередной раз зашел в тупик, и мы его «отложили» на завтра.

На следующий день меня уже не было в доме на улице Гриммо 12. Я оставил записку крёстному, где ещё раз изложил свои мысли по поводу всего происходящего в стране. Идеально подобранные слова, не вызывающие сомнения в личности подростка, написавшего их. Кроме бутафории, в записке содержались семь паролей для связи, на каждый день недели.

Опять же, в первый сеанс связи мне устроили головомойку с призывом немедленно вернуться домой и вместе обдумать наилучший способ выхода из ситуации.

— Где ты сейчас? — Спросил Сириус, осознав, что меня никак не убедить вернуться.

— На юге Франции. Есть тут одна сигнатура, которую стоит проверить, прежде чем отправиться в другое место.

— Ты не знаешь точного места, где спрятан крестраж?

— Нет, не знаю. — У меня в руке. — Я могу определить только приблизительное местоположение, а дальше рыть землю носом, пока не наткнусь на что-то подозрительное.

— Я точно не смогу убедить тебя вернуться домой?

— Только если первым найдешь крестражи, в чём я сильно сомневаюсь. До связи.

Как только силуэт Сириуса растаял в зеркальной глади артефакта, я вернул себе облик богатого бизнесмена, уважаемого предпринимателя Вильгефорца из Роггевеена. Удобно откинувшись в кресле, я связался с Волан-де-Мортом. Тёмный Лорд задолжал мне отчёт о последних событиях, и теперь он отчитывался о продвижении своего плана.

Первым делом, после убийства старого министра магии, опустевшее второй раз за непродолжительное время кресло, занял марионеточный министр Пий толстоватый. Высокопоставленный министерский чиновник был замечен Волан-де-Мортом ещё год назад.

Отсутствие больших амбиций у этого человека вознесло его на одну из вершин политической карьеры. Его продвигали на высокий пост ещё при правлении Фаджа, из-за ряда недостатков, устраивающих всех. Такая личность как Пий не могла ничего решить самостоятельно, а потому идеально вписывалась в планы официальной власти и оппозиции. Подходящий кандидат в ручные министры.

Слабохарактерного мага быстро взяли под контроль Империусом, и поставили на важнейшем месте. В руках министра сконцентрировалась власть, которая и не снилась его прежним предшественникам, ведь многие отделы лишились своих руководителей. Те либо умерли при атаке, либо бежали. К последним относится и Амелия Боунс, успевшая отступить с частью чиновничьего аппарата и лояльными аврорами. Законодательная, исполнительная и судебная власть, впервые за долгие века снова находятся в руках одного человека. Жаль, придется расстаться с немалым куском власти, когда займу трон, по крайней мере официально.

Недалёкое будущее рисует прекрасные картины воцарения Гарри Поттера на трон магической Британии, но, пока что, карт-бланш на злодеяния находится в руках Волан-де-Морта. Я стараюсь как можно меньше лезть в дела полукровки. Архитектор хаоса действовал по своим собственным убеждениям. Думаю, одному психопату не нужна помощь другого чтобы сеять анархию, так любовно называемую новым порядком.

Хотя, с анархией я перегнул палку, каюсь. Реддл далеко не идиот, чтобы за малейшую каплю неправильной крови казнить без суда и следствия. Все же, большую часть магического населения островов составляют полукровки, такие же как и сам Том, имеющий в предках не одно колено маглов. У других волшебники из поколения в поколение перемешиваются с простецами.

В настоящий момент невозможно уследить где чистота, где грязь, а где примесь. Что уж говорить, даже в священных двадцати восьми истинно чистокровных семьях, описанных в справочнике чистокровных волшебников, встречаются обычные люди. Некоторые этим фактом даже гордились, хотя со сменой режима резко пошли открещиваться от прежних слов.

Вздумай Реддл по грубому влезть со своими правилами, и отток магического населения с островов не заставил бы себя долго ждать. Нет, он поступил куда разумнее, если это слово применимо к безумному расисту. Планы Волан-де-Морта рассчитаны на годы вперёд. Они нацелены на изменение общественного сознания. В долгоиграющей перспективе — страна изменилась бы с меньшим кровопролитием.

Принимаемые Пием законы запрещали браки с магглорожденными, учёба для грязнокровок в Хогвартсе оказалась под запретом. Многие волшебники без соответствующей генеалогии в одночасье лишились работы, кто-то потерял свой бизнес, приватизированный государством.

Люди любят считать деньги, в особенности чужие, потому многие задались вопросом, когда же пожи… уважаемое новое министерство возьмется как следует за главного бизнесмена страны. Я просто был обязан организовать спектакль, ради легитимизации своих позиций после войны. Вздумай я оставить компанию «VTT» без внимания со стороны Волан-де-Морта, и это бы обернулось нехорошими слухами в будущем. А слухи, тем более имеющие под собой твёрдую почву, плохо влияют на бизнес, даже если их невозможно доказать в правовом поле.

Через два месяца после узурпации власти в стране, когда первичные проблемы были решены администрацией Волан-де-Морта, а министерство почувствовало силу и новые аппетиты, пожиратели смерти, выполняющие обязанности авроров, явились на порог компании «VTT».

Это был будний рабочий день. Работяги третьей, самой большой мануфактуры, где располагался главный офис компании, только приступили к началу работы. Ночная смена охранников уходила по домам. На службу заступал дневной дозор. Они-то и известили меня о прибытии старого знакомого.

Выйдя на улицу, я заметил Люциуса Малфоя в сопровождении шестерок. Из всей их шайки никто уже не носил масок, ведь победители лиц не скрывают. Ну, мне же проще будет засадить их в Азкабан на пожизненное после войны или переворота, учитывая различные точки зрения. Для пожирателей война кончилась победой, а стычки с «аврорами», не что иное как война с повстанцами.

— Добрый день, мистер Вильгефорц, вот мы и встретились вновь. — Лучась самодовольством произнес Люциус. Чистокровный маг чувствовал себя хозяином положения.

— Ваша правда, день действительно обещает быть добрым.

— Не пригласите нас зайти? Думаю, уважаемым бизнесменам есть о чем поговорить в приватной обстановке.

— Уважаемым бизнесменам? — Я акцентировал внимание на множественном числе. — Маркус!

— Сэр?

— Разве у меня сегодня назначена встреча с деловыми волшебниками?

— Нет, сэр. — Лаконично ответил настороженный глава охраны. Он был готов выставить всю охрану против немногочисленных инспекторов. В том, что мы выиграем, он не сомневался. Но бывший преступник, ныне уважаемый человек, отлично понимал, кто стоит за Малфоем, и с кем придется иметь дело в случае конфликта. Тем не менее, он готовился поддержать меня огнём, в то же время уповая на моё благоразумие.

Люциус Малфой ничуть не обиделся на мой провокационный разговор с начальником охраны. Он по прежнему ухмылялся, считая себя тем, кто держит ситуацию под контролем. Эх, а ведь изначально роль озверевшего от вседозволенности должна была отойти менее разумному пожирателю. Планировалась акция под прямым патронажем Волан-де-Морта. В последний момент, прочитав мысли Малфоя старшего, я увидел его потайные желания. Он до сих пор не забыл былых обид, и теперь, пользуясь новой властью, возвращал старые долги.

Начал он с самых старых, времён падения Тёмного Лорда. Те самые судьи, которым он платил большие деньги, для отмазки от Азкабана, вернули всё обратно с процентами. Некоторые распродали имущество для погашения долга перед Малфоем. Другие, успевшие растратить галеоны на праздную жизнь, покончили с собой. Теперь настал черед долгов относительно свежих.

Люциус пришел ко мне с ультиматумом, о котором его патрон не догадывался. Малфой не собирался сразу лишать меня бизнеса, или убивать, но препятствовать ведению бизнеса на территории магической Британии для него проще простого. Имея на руках бумаги, заверенные министерской печатью, он собирался взвинтить налог на продажу продукции компании «VTT» в пять раз, тем самым делая мои предприятия нерентабельными. А когда, по его плану, я бы стал бить тревогу, Люциус Малфой протянул бы руку помощи, но уже менее великодушно, чем в первый раз. Короче, он собирался забрать мой бизнес полностью, выкупив его за бесценок.

— Вы слышали моего начальника охраны, мистер Малфой.

Глава 65 Победа и Поражение

Малфой, довольный аки кот, объевшийся сметаны, ждал моей реакции. Он только что вывалил своё видение ведения моего бизнеса, обозначил новые правила, заявил об увеличении ставки налогов, не забыв намекнуть об уникальности плачевного положения компании «VTT». Люциус любезно предложил походатайствовать за мою компанию в министерстве, с целью возвращенья прежних льгот, если небольшой процент прибыли будет капать в его карман в обход квартальных отчётов.

— Нет, мистер Малфой, — ответил я ему, — лучше сделаем всё официально, пусть и официальная власть больше напоминает грабителей, не пытающихся даже замаскироваться под честных волшебников.

— Твои поступки неразумны, Вильгефорц. Ты переходишь все дозволенные черты, — сбросив лоск официоза, заявил Малфой, — не понимая, куда теперь дует ветер. Ситуация изменилась, пора и тебе подстроиться под новые реалии, или сгинуть.

— А мне кажется, что вы пытаетесь нажиться на власти вашего ментора за его спиной. Интересно, — я поудобнее расположился в кресле, закинув ногу на ногу, — что Тёмный Лорд сделает с вами всеми, — я поочерёдно обвёл взглядами всю компашку, — когда узнает о вашей маленькой самоволке.

— Уверяю тебя, я с ним знаком куда дольше и куда лучше. Ему нет дела до всякой мелочевки, — все так же чувствуя себя хозяином положения, Малфой держал на лице умиротворённую ухмылку. Но я знал, как сбить спесь с гордеца.

— А вам, значит, есть. Подбираете крупицы с барского стола? Что ещё остается бедному господину Малфою.

— Да что мы с ним возимся? Империус и все дела. Он нам всё передаст, без лишней суеты и волокиты, Лорд даже не узнает об этом. Сэр, давайте я сам…

— Молчать!!! — Крикнул Малфой на своего подчиненного, который уже тянулся за волшебной палочкой, чтобы привести в исполнение свою гениальную задумку.

— Ууух… Вам лучше следить за своими подчиненными, мистер Малфой. Неровен час, нарушится цепочка командования, а там и до хаоса недалеко. Хаос — последнее, что нужно обновляющейся после гражданской войны стране. Реформы должны проходить без внимания масс.

— Не учи меня как управлять своими людьми, — зло процедил Малфой, сбросив маску милостивого господина.

— Ни в коем случае, этот урок вам должен был преподать Лорд Волан-де-Морт. Я вам о нём только напоминаю, — коснувшись руками до мутного, невзрачного кристалла, что был расположен на столе, комната наполнилась высококачественными аудиовизуальными иллюзиями. — Представьте, что с вами станет, если завтра этот кристалл попадёт в руки Лорда Волан-де-Морта.

Вот тут их проняло всерьез. Малфой со товарищи слушали, как я называю их повелителя по имени, не испытывая страха, видели средство записи и компромат, которым я располагаю. Они быстро стали перебирать в голове варианты моей лояльности, один нелепее другого.

— Знаете, в чём ваша проблема, мистер Малфой? — Не опуская официальный тон, я продолжил беседу. — Вы вроде бы умный маг, но вместо того, чтобы думать и говорить за себя, вы говорите за Лорда. Не боитесь, что в скором будущем, столь близкое знакомство с Волан-де-Мортом сыграет с вами злую шутку?

Шестерки не понимали междустрочный диалог белобрысого идиота и богатого предпринимателя. Они молча ожидали команды капитана, которая почему-то не следовала. Вскоре даже до таких дуболомов дошло, что явились они в гости к магу, который не боится Тёмного Лорда, или по крайней мере может говорить с его ближайшим кругом как с равными. А споры между качеством часто доходят до смертоубийства, где важным подспорьем является количество.

— Думай. Прими верное решение, а если не в силах, попроси меня о помощи. Я подскажу. — Размышления Малфоя затянулись, но в итоге он пришел к правильному выводу, когда услышал чеканный шаг охраны предприятия. Оценив количество готовых к бою магов, Люциус взглянул на своих боевиков, что хоть и старались бравировать суровыми взглядами, не имели даже десятой доли того мужества, выставляемого на показ.

— Мы сейчас уйдем, но обязательно вернёмся.

— Где-то я уже это слышал. Папочку с документами оставь на столе, мне нужно чем-то разжечь огонь в камине, — заметив, что белобрысый колеблется, я решил добавить ему уверенности в действиях. — Тик-так, мистер Малфой, тик-так… — Такой откровенный намёк, до Малфоя просто не мог не дойти. Он взбледнул, поняв кто перед ним, и кого он только что пытался шантажировать.

Бумаги с официальным министерским решением мгновенно перекочевали из рук белобрысого пожирателя на мой стол, а проблемы в самом министерстве обещали в скором времени рассосаться сами собой. Это я прочитал в мыслях Малфоя старшего.

— Рад, что мы поняли друг друга. В следующий раз сразу подумайте головой, как сегодня. Это полезно для здоровья.

Угрозу смерти Люциус предпочел не заметить, а его шестерки предпочли молчать. Верное решение. Они не поняли, перед кем только что выступали, зато отчетливо уловили настроение непосредственного командира. Слабые всегда стелются у ног сильных, приобретая со временем прямо-таки звериную чуйку. На уровне подсознания они уже знают, как поведёт себя хозяин в следующий момент. В микромимике ли дело, или изученных за долгое время повадках, не важно. Пёс поймет, и не станет делать то, что навредит хозяину.

Малфой уже вернул себе прежний барский лоск, проталкиваясь через занятых рабочих мануфактуры, как царь среди кметов. Пожалуй, тот же Фольтест Темерский имел меньше гонора чем чистокровный Малфой. В душе у него засел страх, отодвигая в сторону ярость. Это чувствовали шестерки, а потому они не спешили предлагать свои дельные советы.

Жаль, я бы не отказался проредить ряды армии Волан-де-Морта перед финальной схваткой ещё чуть-чуть. Хотя нет, так я только хуже сделаю. Поставлю-ка я этих идиотов командирами над толковыми пожирателями. Никогда не наскучивает смотреть, как стада львов, ведомые бараном, отправляются в пасть к гиенам.

— Не хочу повториться, сэр… — Маркус не знал как подступиться к вопросу, поэтому ожидал моего слова.

— Сегодня все повторяются, плохой знак. Можешь не сдерживаться, спрашивай, что тебя интересует.

— Разумно ли? У Малфоя теперь большая поддержка за спиной, а уходил он так, будто вы заставили его бочонок слизней сожрать. Он затаит обиду, и в следующий раз придёт с большей охраной.

Какая проницательная дедукция. Вот о чем я и говорю. Хотелось сказать к ноге, но я сдержался. Маркус не пёс, — он волкодав, причем ручной. Прикажи я напасть на пожирателей, и от псов Волан-де-Морта ничего бы не осталось. Никто бы не связал нас с пропажей министерского чиновника, однако потом кто-то бы обязательно проболтался. Да, идея абсурдна, но вот за готовность претворить её в реальность я ценю этого человека.

— Малфой уважает силу, деньги и чистоту крови. Именно в таком порядке. Я с ним договорился по первому пункту ещё в первую нашу встречу, сейчас объяснил невозможность сойтись в цене по второму пункту, а третий пункт… Скажем так, ему не выгодно ставить под сомнение моё происхождение, магической Британии в принципе не выгодно со мной конфликтовать.

— Возможно, вы переоцениваете себя, мистер Вильгефорц. Я видел множество волшебников, павших жертвами своего тщеславия.

— Я тоже знаю одного такого, и не повторю его ошибок.

Отпустив Маркуса организовывать дальнейшие смены патрулей, я быстро поднялся на второй ярус. Вдаваться в детали работы начальника охраны бессмысленно, как и его работа. Всё под контролем на самом верху, Маркусу остаётся только мелкую шушеру гонять, да алчущих новостей журналистов отгораживать от тайн компании.

— Рад вас видеть в добром здравии, мистер Блэк, — запершись в кабинете, я связался с крёстным под личиной Вильгефорца.

— Аналогично, — сухо ответил Блэк. Ему сейчас не до расшаркиваний. После смерти Дамблдора, последний представитель древнего семейства стал неформальным лидером Ордена. Не знаю, с чем это связано, но крёстного слушаются.

Сириус Блэк принял бразды управления добровольческой организацией на себя, устроив пару неожиданных сюрпризов сторонникам Волан-де-Морта. Предсказуемо и совсем не критично, но уже что-то. Орден Феникса начал давать первые результаты, и люди стали присматриваться к оппозиции, а Блэк, впервые за долгое время после побега из Азкабана, вернул себе смысл жизни.

— Соболезную вашей утрате. Смерть Альбуса Дамблдора великая потеря для всего магического сообщества…

— Хватит этих стандартных высказываний. Что вам надо, Вильгефорц? — Зная Сириуса, он уже порывался откланяться, его лицо замерцало в зеркале, символизируя нежелание собеседника продолжать разговор.

— Эти стандартные слова называются соболезнованиями от чистого сердца. Дамблдор был величайшим чародеем, с которым я встречался в этой жизни. Жаль, я не сумел поработать с ним, но вы правы, довольно болтовни! Мы оба занятые люди и у меня есть для вас занятное предложение.

Все же частные учителя успели вдолбить в крёстного крупицы навыков, необходимые аристократу. Быть может, это был тот самый бухгалтер, следящий за счетами семьи Блэк. Или всё куда проще и собачий нюх учуял выгодное предложение. Сириус прибавил серьезности во взгляде, изображение крёстного приобрело четкость в дальнозеркале, а он сам отчеканил ровным тоном:

— Я васвнимательно слушаю, мистер Вильгефорц.

— Недавно вы ко мне приходили за объяснением теоретической возможности пробития антиаппарационого барьера извне…

— Практического, мистер Вильгефор, практического. Пожиратели с тех пор захватили министерство и все другие сколь-нибудь защищенные места. Ни один барьер не способен устоять перед ними.

— Увы, знания не всегда способствуют мирному ремеслу, и в данном случае они дают врагу значительное преимущество, обеспечивая его фактором неожиданности. Возможность перебрасывать любые войска или оперативные группы в любое место, да так, чтобы противник не догадывался об этом… Чёрт, да любой генерал маглов отдал бы за такое всё!

— Меня не интересуют дела маглов, но судя по энтузиазму в вашем голосе, я предположу, что вы разгадали секрет? — За маской легкой заинтересованности, скрывалась отчаянная надежда на успех с моей стороны. Эх, становлюсь эмоциональным. Я слишком стар для этой возни. Ну как я мог отрицательно ответить крёстному?

— Разумеется разгадал, — я выждал небольшую паузу, сменив тему диалога. — Вы не единственные, кто обращался к нам. Ваши соперники в серебряных масках на днях решили нанести визит вежливости. Мне не понравилась их манера речи, а потому я практически задаром помогу вам.

— А, так вот в чём дело. Вам прижали яйца, и теперь вы просите о помощи, боитесь, что бизнес потеряете. Вы чхать хотели на нас, но как только почувствовали опасность, то сразу же трубите в рог, созывая знамёна. Только мы не ваши подчинённые, мистер Вильгефорц, чтобы по первому зову встать стеной за ваш бизнес.

— Закончили? А теперь слушайте меня. Я располагаю заклинанием, гарантирующим стопроцентную безопасность. Ни один пожиратель, и даже Волан-де-Морт собственной персоной не сумеет проскочить за моим антиаппарационым барьером. И я готов задаром установить его в тех местах, на которые вы укажите пальцем.

— Но? Давайте быстрее, вылейте ложку дёгтя в ту бочку мёда, которую вы нам предлагаете.

— Но, после победы избранного, я хочу некоторые преференции моей компании. Думаю вашим ставленникам, в обновленном и сильно поредевшем министерстве, будет по силам протолкнуть несколько решений в пользу компании «VTT».

— Тебе не стыдно говорить о деньгах в наше время? — Сириус заскрежетал зубами. — Людей ущемляют по признаку крови, фанатики издеваются над маглорожденными и маглами просто так…

— Именно. Это и отличает меня от них. Если умеешь что-то делать, не делай этого за просто так. Помните, я говорил, что в любой момент могу покинуть острова? Они оказались весьма гостеприимны несколько лет тому назад, но теперь ситуация круто поменялась. Однако, она может вернуться в прежнее русло, если вы сейчас примите верное решение, мистер Сириус.

— Я не могу давать такие обещания. Мерлинова борода, я даже не министерский служащий! Вам придется договорится со многими волшебниками…

— Из Ордена Феникса, которые после войны, в случае победы, станут не последними людьми в магической Британии. Так или иначе, я готов помочь вам в борьбе с пожирателями. Организуете мне встречу с вашими уважаемыми коллегами, дабы мы могли обговорить условия сделки. Такое по дальнозеркалу не обсуждают.

Сириус колебался. В его руках сейчас находится рычаг, дернув за который можно поменять историю остров к лучшему, или к худшему. Сириус не доверяет мне, обоснованно считая меня плохим человеком, возможно работающим с пожирателями смерти. Но если это не так, то у Ордена появилась возможность дать серьезный отпор Волан-де-Морту.

— Я свяжусь с вами вечером. — Сириус ответил, как я и думал. В девяти из десяти он соглашался со мной, но я выбрал наиболее благоприятный исход для себя и компании.

Тем же вечером я был приглашен на очередное собрание Ордена, где моё появление преследовало две цели. Начнем с того, что я пришел в обеих ипостасях. Только на этот раз «настоящим» был не Гарри Поттер, а гость. Весь вечер искусно сделанный фантом изображал скучающе-задумчивого Поттера.

Только пару раз я брал более плотный контроль над ним, чтобы поведать об очередном уничтоженном крестраже. На фоне одержанных побед над пожирателями, новость вдохновляла магов ордена. Однако, отсюда проистекал закономерный вопрос. Сколько ещё крестражей осталось? Я отмалчивался, ведь правду знают немногие, но Сириусу её пришлось поведать, чтобы он знал, когда громогласно можно объявить — «Орден, общий сбор!»

После речи избранного контроль над материальной иллюзией остался на психо-поведенческой матрице. Моя новейшая разработка. По сути, этот фантом имеет ограниченный слепок моего разума, лишенный какой либо инициативности. Он отвечал на вопросы «друзей», хотя чаще отмалчивался, не стараясь как либо развивать беседу.

Детишки быстро отстали от неразговорчивого друга, когда Вильгефорц из Роггевеена начал говорить. Всем интересно послушать умные вещи. Интерес к ним проявляется гораздо чаще, когда научные факты доносятся доступным языком. Взрослые слушали о невиданной магии с открытыми ртами, как и Рон с Гермионой. Понимаю. Чародейство Aen Undod не оставляет равнодушным даже меня, для местных же это что-то вроде Святого Грааля.

— Я могу поставить новую версию антиаппарационого барьера на территорию, превышающую площадь Хогвартса примерно в два раза. Уверяю вас, ни один пожиратель не пробьется трансгрессией через эту защиту. Разве что придет на своих двоих, но думаю они не пойдут на такой «шаг».

— И как скоро вы можете доказать свои умения? — Спросил меня Римус Люпин, самый любознательный волшебник из бывших мародеров.

— К магии можно приступить сразу, как договоримся по части финансовой.

— Излагайте своё видение, коллега. А мы послушаем, что вам надо, — заявил Кингсли Бруствер. В прошлом высокопоставленный аврор, сейчас представитель оппозиции в бегах. Не он один во всем Ордене разбирался в политике, но из всех присутствующих здесь, темнокожий волшебник дольше всех варился в этом котле.

— Сущий пустяк. Я хочу вернуть себе все преференции, которые мне выделили ещё при Фадже, плюс сверху освобождение от налогов сроком на десять лет. Ах да, я хочу членства в Визенгамоте.

— Всего-то?! Считай, ты выиграл в лотерею, устроенную на костях невинных людей, — злобно процедил Сириус, дав добро.

— Попрошу вас, я всего лишь пытаюсь предотвратить массовые жертвы. То же самое хотите и вы, разве не так? Знаете, в чем разница между нами?

— В чем же?

— У меня уйма путей для отступления в случае поражения, но все же я не бросаю вас и вашу расистскую страну на растерзание террористам. У вас же нет ни единой альтернативы. Вы здесь выросли, ваше будущее на этой земле, сколь бы коротким оно ни было в случае провала. Задумайтесь, быть может именно вы — те, кто выдают отчаяние за храбрость.

Очень скоро мы состряпали договор на волшебном пергаменте, где обе стороны обязались выполнить свою часть сделки. Учитывая предстоящую работу Ордена, я не стал ограничивать их во времени. Лоббирование моих интересов растянется надолго, но Гарри Поттер, будущий министр магии, тоже не станет сидеть сложа руки.

Вся эта ситуация разыгрывалась именно для членов Ордена. В будущем у них не должны возникать подозрения в сторону Вильгефорца, и чрезмерного покровительства со стороны министра магии Гарри Поттера. В случае чего, у меня будет законная бумажка на обозрение всем желающим, объясняющая тесный симбиоз корпорации и государства.

Глава 66 Доверие

Мне не сразу поверили, что было вполне ожидаемо. Сначала, некоторые члены Ордена Феникса обучились простому трюку проникновения сквозь антиаппарационный барьер. Это нужно было, чтобы удостовериться в надежности моей защиты. Когда у них не получилось проделать то же самое с моей разработкой, то я смог завоевать крупицу доверия Сириуса. В этом начинании мне помогло знание его повадок, характера, предпочтений. Я старательно находил общий язык с крёстным, так как хорошо успел изучить Блэка.

После устроенной демонстрации, меня стали привлекать к основной работе. Я зачаровывал конспиративные квартиры, дома членов Ордена, чтобы обезопасить их семьи. Люди охотнее сражаются, зная, что в случае их гибели, семья будет в безопасности.

Вскоре, моя новая защита была проверена на деле. Я направил отряд пожирателей на дом Артура Уизли, но их трансгрессия не удалась, из-за чего приспешники Волан-де-Морта оказались за милю от Норы. Рыжее семейство известило орденцев о нападении, и пожиратели умылись кровью, попав в западню.

Восемь балахонщиков в серебряных масках оказались между молотом и наковальней. С одной стороны пришедшие на зов члены Ордена в полной боевой готовности, с другой Артур Уизли, ведущий переговоры с правительством в бегах. Узнав о нападении на свою семью, он тут же аппарировал домой. В отличии от пожирателей, Артур имел полный доступ к своему дому. Не забыл он и коллег взять за компанию. Бывшие авроры и министерские чиновники так же оказались в Норе.

Надо ли говорить, что стало с пожирателями? Разве что я не упомянул главную деталь. Вильегфорц в этом бою тоже проявил себя, победив двух пожирателей. После совместных боевых действий стало ясно, что рыжим оставаться на этом месте равнозначно самоубийству. Им пришлось переезжать, но перед этим в Норе состоялся деловой разговор, между Орденом, чиновниками, возглавляемыми Амелией Боунс, и мной.

Они увидели кусок стабильности в быстро меняющемся мире и возможность все откатить назад, когда дома и резиденции были неприступны, когда преступники были в тюрьме, а не у руля. Перед бывшей главой отдела магического правопорядка озарился тернистый путь, за проход по которому можно заплатить небольшую цену. Эх, это им сейчас она кажется небольшой, ведь платить всегда легче, когда ты распоряжаешься не своими деньгами, или от тебя не требуют единовременного платежа всей суммой.

Льготы Вильгефорца обещали быть скреплены официальным министерским документом. Избавление от налогов сроком на десятилетие, вкупе с членством в Визенгамоте не заставили чинуш торговаться, ведь после войны многих сместят с уютных мест, а кому-то сместят голову с плеч. А, как говорится, «бесхозное место пусто не бывает».

Теперь, когда у официальной власти появились надежные союзники с планом действий и возможностями противостоять Волан-де-Морту, они разинули пасть на Хогвартс. Замок ведь не только место учебы, но и символ будущих поколений. Там до сих пор учатся дети из чистокровных семейств и полукровки. Они одновременно и ученики и заложники новых преподавателей. Их присутствие в школе гарантирует лояльность родителей. Но что, если отнять замок обратно?

Во первых, это позволит неравнодушным магам оказать поддержку сопротивлению. Во вторых, мы получим здание, которое можно использовать по прямому назначению, а вместе с ним навязать Волан-де-Морту генеральное сражение. Он не сможет закрыть глаза на такую звонкую пощечину. Я гарантирую.

Однако, с наскоку Хогвартс взять может и получится, а вот удержать вряд ли. Силы сопротивления разобщены, в противовес единой структуре организации пожирателей. Волан-де-Морт может стянуть всех подчиненных под стенами замка в один день. Поэтому нужна была диверсия, пока я не успею наложить обновленные антиаппарационные чары на Хогвартс.

Я смотрел на новообразованный союз с долей иронии в глазах, незамеченной никем. Пожалуй, это будет единственный план в истории, который пойдет как по маслу от начала до конца. Глупцы даже не замечают нереалистичность происходящего, потому что не хотят. В прошлый раз Волан-де-Морт испарился сам собой, сняв груз с плеч напуганных магов. Сейчас, они надеются на схожий трюк, поэтому весь день выискивают глазами Гарри Поттера…

— Эх, поскорее бы вернуть безопасные времена… — Мечтательно протянул аврор в красном плаще. Что и требовалось доказать. Но двух одинаковых случайностей в таких делах не бывает. Второй раз не найдется добровольца, такого же смелого как Лили Эванс… А даже если так — Реддл не идиот. По крайней мере, я точно смогу предотвратить его смерть раньше времени. Последний крестраж по прежнему цел.

— Я все время забываю спросить, где Гарри Поттер? — Внезапно прервала мечты аврора Амлеия Боунс. — Избранный сильно впечатлил меня в нашу прошлую встречу. Разве он не будет принимать участия в битве?

— Гарри сейчас на не менее важной миссии. Пожалуй даже более важной, чем все наши идеально выверенные до мелочей планы, ведь от его успеха зависит, сможем ли мы применить эти наработки на практике.

— Понимаю… Тогда желаю ему удачи, и пускай поторопится.

— Эй, он делает все возможное день ото дня… — Вступился за друга Рон.

— Как и все мы, мистер Уизли. Однако сейчас промедление измеряется в загубленных жизнях маглорожденных волшебников. — Чуть громче и резче чем следовало, ответила школьнику Амелия.

— Вы что-то знаете, Амелия? — Спросил Кингсли Бруствер. — Есть информация из министерства?

— То же что и вы, только в подробностях. С тех пор как Волан-де-Морт пришел к власти, обвинительные возгласы в залах суда не стихают ни на день. Большая часть подсудимых — маглорожденые. В журналах не печатают и десятой доли тех зверств, которым подвергаются несчастные. Если почитать Ежедневный Пророк, то создастся впечатление, будто обвиняемым нанесли исключительно репутационный и моральный ущерб, но уверяю вас, половина из них уже мертва.

— Да, я знаю. Прихвостни Лорда написали в Пророке, что Скримджер ушел в отставку, но я своими глазами видел его смерть. Он сражался до последнего, и как только понял, что находится в окружении, применил адское пламя. Герой унёс на тот свет по крайней мере десяток ублюдков.

— За Скримджера! — Поднял чашу с горячительным напитком аврор в красном.

— За Скримджера!!! — Поддержали его собравшиеся. Они не сильно любили наследника Фаджа, но признавали его методы и заслуги. А как говорится, о мертвых или хорошо или ничего кроме правды. То, что он сильно медлил, да и сам недалеко от Фаджа ушёл, было слишком горькой правдой, поэтому её не озвучили.

— Амелия! — Вдруг вспомнил нечто важное Сириус. — А что насчет Сьюзен? Она…

— В Хогвартсе. Моя племянница думает, что я умерла в битве при министерстве. Сьюзен не ждёт, что я приду, но я нужна ей.

Оу, теперь понятно почему она так оголтело стремится захватить замок. Хочет вернуть обратно родную кровинушку. Что-то эта ситуация мне напоминает. Замок, штурмующие, маленькая девочка…

— Потерпи. Ты нам нужна в здравом уме. Надо подождать ещё немного. Вчера я связывался с Гарри… Немного осталось до финала.

Собрание орденцев длилось ещё полтора часа, после чего все разъехались, а Уизли пришлось сниматься с места. Рыжее семейство не отправило своих детей в Хогвартс в этом году. Для предателей крови, коими они выглядели в глазах цепных псов режима, отправка детей в Хогвартс — все равно что добровольно отправить их на плаху. Но младшеньких нужно было куда-то пристроить, чтобы защитить от надвигающейся бури. Дом Сириуса подошел идеально.

Взрослые члены семейства состояли в Ордене и всецело отдавались работе. С некоторыми из них у меня состоялся разговор под личиной Вильгефорца. Чарли Уизли оказался знатоком драконов. С ним было интересно поговорить на давно мучившие меня темы. Драконы Неверленда и Земли имели много схожестей, но были различия, интересующие меня с алхимической точки зрения. Чешуя, кости, кожа и кровь дракона — весьма драгоценные материалы, применяемые во многих магических отраслях и не только.

Несколько недель назад пообщался я также с бывшим помощником Фаджа, но уже в облике Гарри Поттера. Перси Уизли делал виноватый вид, просил прощения за все то зло, что причинил мне. На людях я его простил, но учитывая неискренность его слов, придется ему искать работу где-то помимо министерства.

Дождавшись, когда все разъедутся, я вернулся в дом на улице Гриммо 12 в настоящем облике. Гарри Поттер был тепло принят родственником, усажен за стол, накормлен и расспрошен о последних приключениях. Помимо Сириуса, в доме Блэков присутствовали Рон с Гермионой. Первый понятно почему оказался здесь, а вот вторая несмотря на членство в Ордене, должна проживать вместе со своей семьей. Я что-то упустил?

— Ты нашел последний крестраж? — Задал главный вопрос Сириус.

— Да, в Хогвартсе. — Не стал таить информацию, растягивая время односложными ответами.

— В Хогвартсе?! Откуда он там мог взяться? — Ошарашено спросил Рон.

— Мне почем знать? Я нашел его в выручай комнате. Это была диадема Кандиды Когтевран, основательницы моего факультета.

— Стоп. Ты проник в Хогвартс?!

— Ну да… Доехал на Хогвартс-Экспрессе до Хогсмида, а дальше пешком до замка. Пожиратели теперь гоняют поезд туда сюда почти каждую неделю. Не знаю, с какой целью, да и не интересовался я у машиниста. Пожалуй, этот сквиб единственный кто рад приходу пожирателей к власти. У него теперь много работы. Даже удивительно, что он сумел сохранить работу.

— Ну не чистокровным же возить детей до школы. — Буквально выпалила Гермиона. — Как тебя в Хогвартсе не поймали?

Ухмыльнувшись, я дернул плечами. Мантия невидимка услужливо проявила себя, скрыв моё туловище. Глаза друзей понимающие засверкали. Они уже забыли про сей замечательный артефакт, подаренный мне Дамблдором, первый но не последний. Рука потёрла внутреннюю сторону мантии, где в одной из складок лежала бузинная палочка. На левом пальце у меня красуется серебряное кольцо с черным камнем.

Как и в случае с диадемой, кольцо Марволо Гонта, позже превращенное в крестраж, не было цельным артефактом. Воскрешающий камень не подвергся зачарованию, и в результате он теперь красуется у меня на безымянном пальце левой руки. Я собрал полный комплект Даров Смерти и, согласно легендам, я должен был обрести вечную жизнь. Честно говоря, у меня было мало надежд на такой щедрый дар от совокупности трёх артефактов.

Что мы знаем о братьях, кроме сказок? Очень мало. В прошлом Певереллы попортили немало крови обычным магам, иначе бы они не кончили так плохо. Скорее всего, они были великими чародеями, отлично разбирающимися в артефакторике, некромантии и боевой магии. Список достаточный, чтобы создать себе репутацию бессмертных, особенно выживая на протяжении многих лет в самых разных передрягах. Может быть, отсюда и растут корни баек? В конце концов, доля правды есть в каждой легенде.

То, что история братьев не больше чем легенда, подтверждает конец басни. Вся тройка скончалась. Самый младший всю жизнь скрывался от смерти, сиречь старел, но разве он не мог наложить лапы на дары родственников, зная, что избежит смерти? Мог, если только бузинная палочка в комплекте с мантией и воскрешающим камнем даровала вечную жизнь.

Увы, в легендах помимо крупиц истины, чаще отражаются чаяния дураков и невежд, а то и откровенные выдумки. Три артефакта, собранные вместе, дали мне ровно те же возможности, что были заложены в них магом-артефактором по отдельности. Мне ещё предстоит досконально разбираться в их свойствах, но уже с уверенностью могу заявить, ничего легендарного в них нет. Просто добротно сделанные вещи.

— Ты уничтожил крестраж? — С надеждой спросила Гермиона.

— Да. Сжег его адским пламенем.

— Хорошо, очень хорошо… — Сириус на минуту ушел в себя, не желая поднимать вопрос о последнем, живом крестраже. Он решил сменить тему. — Кстати, ты не видел Слизнорта в Хогвартсе, или кого-то другого из преподавательского состава? — спросил Сириус.

— Нет, я надолго не задержался. Длительное пребывание в Хогвартсе повышало риски быть пойманным «уважаемыми» учителями.

— Жаль. У нас была возможность узнать численность пожирателей в Хогвартсе.

— Я думал об этом, но не решился расспросить кого-то из ребят. Они могут быть под воздействием Империуса, или их разум подвергают легилименции. В таком случае, их общение со мной ни к чему хорошему не привело бы.

— Ты всё правильно сделал. Пока Хогвартс не окажется снова у нас в руках, никому в тех стенах мы не можем доверять. Максимум, мы точно знаем что Слизерин нас не поддержит, а то и откровенно будет чинить нам препоны, поэтому первым же делом, надо озаботиться изоляцией змей…

— Постой минуту, мы собираемся напасть на Хогвартс? Видимо, я пропустил много интересного.

— Так я помогу тебе наверстать упущенное, дружище! — Радостно воскликнул Рон, найдя повод почесать языком. Мне пришлось слушать события сегодняшнего дня в пересказе Рональда Уизли. Откровенно говоря, шестой весьма плохой рассказчик. Возможно, я много требую от ребенка, но дважды слушать часами напролёт, о том как взрослые чародеи ностальгируют по прошлому — удовольствие не очень.

— Значит собираем всех, кто более менее готов сражаться, и даём генеральное сражение? А что если Волан-де-Морт решит отсидеться в министерстве? Вы подумали об этом?

— Это нам даже на руку. — Сириус уже откровенно улыбался, будто финальная битва за Хогвартс уже выиграна. — В таком случае, волшебники узнают какой он трус и охотнее восстанут против его тирании. Промедление для него означает больше сторонников для нас. Грубо говоря, время на нашей стороне.

— Допустим. Тогда ещё один вопрос. Как мы соберём всех наших сторонников в замке? Мистер Вильгефорц обещает установить новый антиаппарационный барьер. Как мы быстро соберем всех наших, если они тоже не смогут трансгрессировать?

— Порт-ключи. Специальные порталы, зачарованные для телепортации в одну точку за барьер. Они работают как тот башмак, доставивший вас на мировой чемпионат по квиддичу. Помнишь? — Я кивнул. Ещё бы, такое простое но изящное решение. Даже если вся армия будет штурмовать замок, подкрепления и припасы можно будет закидывать прямо внутрь. Думаю, полководцы севера удавились бы за возможность стоять в осаде годами, причем с комфортом. Однако битва за Хогвартс будет сражением магов, а не простецов, пусть и срежиссированным от начала до конца.

Оставалось только ждать. Амелия Боунс сделает свой первый ход, устроив две засады. По идее, такое решение заставит Лорда разделить силы. Её задумка удастся великолепно, и у защитников справедливости будет окно, в котором они смогут протащить всех желающих. Мы освободим Хогвартс, а после будем готовиться к обороне.

План, откровенно говоря, не самый лучший. Но масштабные битвы между чародеями, стенка на стенку, редкое явление для этого мира, чтобы современники имели четкое представление о грядущем. Даже так называемая первая магическая война не была первой в Европе, но маги стыдливо замалчивают Геллерта Грин-де-Вальда. То, что имело место быть полвека назад в Европе и пятнадцать лет назад в Британии, можно принять за череду мелких стычек между отрядами по десять-двадцать бойцов с обеих сторон. Однако, никто не называет их стычками, а именно войной, и тому есть причина.

Неизменный атрибут войны — разрушения. И они были, ещё какие. По меркам той же второй мировой на Земле — возня в песочнице, но для закрытого, замкнутого на себе сообщества магов, они представляли серьезную проблему, из которой нужно было вынести урок ещё пятьдесят лет назад. Но урок не был усвоен, появился Волан-де-Морт и все повторилось. Вот так и живут они по сей день, пряча голову в песок, готовые принять любую ложь как данность, если им обещают новый порядок, лучше старого. А каким он будет, никого не волнует, разве что угнетённых этим новым порядком.

— Значит скоро все решится…

Глава 67 Битва за Хогвартс I

Момент атаки был выбран идеально. Без моих подсказок орденцы додумались напасть на пожирателей в Хогвартсе во время обеда, когда все сторонники Волан-де-Морта соберутся в большом зале. Суть плана в том, чтобы одним решительным ударом выбить псов Волан-де-Морта из замка, не устраивая потасовок в коридорах, с высокой вероятностью причинения ущерба детишкам. Я ведь говорил, что план составлен без моего участия? Идиоты не подумали, что триста детей в одном месте — лучшая мишень, которую можно представить.

Члены Ордена были уверены в поддержке старых профессоров. Стоит начаться битве, и те незамедлительно атакуют профессоршу маггловедения Алекто Кэрроу, и её брата Амикуса, что преподавал тёмные искусства, пришедшие на смену защите, при покровительстве Тёмного Лорда.

Однако существовал немаленький шанс, что оба Кэрроу могут не присутствовать в большом зале в нужный момент, а другие пожиратели, охраняющие Хогвартс вместо авроров, уж точно не будут трапезничать дружным коллективом. Застать всех врасплох не получится, какие планы не строй. К тому же, одновременно с освобождением Хогвартса, будут проводиться другие «акции» Ордена и министерства, согласование которых до мельчайших деталей невозможно. Расхождения во времени будут пусть и не существенны, но в таких делах даже такой мизер весьма значим.

Поэтому было решено устроить нападение несколькими группами, после разведки. За день до атаки я снова пробрался в Хогвартс, чтобы узнать, в каких комнатах пожиратели обустроили свои бараки, маршруты патрулирования и так далее. Обычно разведка занимает гораздо больше одного дня, но министерских гениев не волновали такие мелочи. У Амелии и авроров было кое-что мощнее ценной информации. Непоколебимая уверенность в своих силах и желание покончить с тиранией Того-кого-нельзя-называть. Дебилы не дали подростку, пускай трижды избранному, выдвинуть другой план действий.

По мне, так гораздо безопаснее для всех атаковать Хогвартс ночью, когда большинство охраны тоже спит. Даже если не удастся убить их быстро, дети точно не пострадают, находясь в это время в разных концах Хогвартса. Более того, деканы факультетов сумеют защитить детей в случае непредвиденных обстоятельств. Я за пару секунд придумал простенькую схему, которая в разы лучше чем план, составленный общим продолжительным мозговым штурмом коллективного гения.

Ещё один плюс моей задумки обеспечивал неведение врага на протяжении пары часов до следующего сеанса связи. Пожиратели тоже люди, они тоже спят. Только их повелитель не нуждается во сне. Меня не послушались. В назначенную дату авроры нанесли обманный удар по министерству, заодно повторив мой подвиг с нападением на Азкабан, на этот раз освободив действительно невиновных магглорожденых и полукровок, отправленных в тюрьму по статье «Пособничество грязнокровкам».

Через несколько минут после нападения Волан-де-Морт отдал приказ мобилизовать все доступные силы для защиты министерства. Один приказ обеспечил идеальное выполнение плана Ордена Феникса. Из Хогвартса, конечно же, ни один пожиратель не ушел, зато окрестности Хогсмида стали куда как свободнее.

— Действуем! — Приказал Сириус, спрятав дальнозеркало в кармане. — Всё идёт по плану, мы не встретим серьезного сопротивления.

В ту же секунду три группы по десять человек аппарировали в Хогвартс, каждая к своей цели. Я был в составе группы номер один, самой усиленной, что имеет самую большую вероятность встретить пожирателей.

Появились мы прямиком перед дверьми в большой зал. Их охраняло двое приспешников в серебряных масках. И зачем эти идиоты только носят их? А, ясно… Новички, бахвалящиеся принадлежностью к власти, не успели достать волшебные палочки. Две серебряные молнии, сорвавшиеся с моих рук, попали обоим в грудь, надёжно вырубив их.

— Они живы, — я счёл нужным ответить на неоднозначные лица моих спутников. — Не беспокойтесь, сегодня умрут многие волшебники, но первым я кровь не пролью.

Упершись руками в массивные двери, я усилил себя магией, тем самым повысив давление. Двери в большой зал распахнулись и нападающие предстали перед всем Хогвартсом во всеоружии. Десять волшебных палочек синхронно уставились в другой конец зала, на брата и сестру. Они не успели среагировать.

Ещё четверо учителей, в том числе Слизнорт, Макгонагалл, Септима и Трюк наставили артефакты на пожирателей. Обычных охранников в большом зале не наблюдалось. Кэрроу быстро повязали, связав и отобрав волшебные палочки. К сожалению, в других частях замка все пошло не так гладко. Билл Уизли оказался ранен и ещё двое орденцев потеряли бы свои жизни, если бы не Зелье Раффара Белого, ещё один подарочек Вильгефорца.

— Хогвартс снова наш! — Воскликнул Сириус, и его поддержала толпа восторженных детей в красных, желтых и синих одеяниях. Зелёные как обычно остались особняком. Все, кончилась вольница. Лучше сидеть тише воды и ниже травы, чем расплачиваться за короткий привилегированный период.

— Сириус, что происходит? — мадам Макгонагалл отлично понимала ситуацию в целом, но хотела больше подробностей.

— Мы возвращаем закон в нашей стране, вот что. Вы с нами?

— Разумеется, но я бы хотела понять, что происходит сейчас, конкретно в эту минуту!

— Нет времени объяснять, лучше помогите подготовить замок к большему числу постояльцев.

— Мы разве ожидаем прихода гостей? — Вскинула бровь декан Гриффиндора.

— К сожалению не только по приглашению, но и непрошеных. — Сириус нашел взглядом Артура Уизли в толпе и, оставив старушку разбираться с учениками, направился к рыжему отцу семейства. — Артур, где там Вильгефорц, черт побери?!

Пропажа из поля зрения всех душ в замке и подмена Гарри Поттера на фантома стоила небольших усилий. Сириус связался со мной по дальнозеркалу, сетуя на неторопливость некой уважаемой в Британии личности. Право слово, я не могу разрываться на двое, он требует невозможного.

— Сколько времени это займет? — Поинтересовался Сириус насчет установки антиаппарационого барьера.

— Несколько минут, работа не сложная, ведь простоит этот барьер максимум три дня. Вы должны управиться за отведенное время. — А причина столь быстрой установки кроется в том, что я уже заранее спрятал пару артефактов в тщательно рассчитанных предварительно местах. По сути, я провёл ритуал активации магической последовательности, получив столь долгожданный орденцами результат. Они убедились в работоспособности барьера и сразу выдали следующий заказ.

— С Хогсмидом сможешь проделать то же самое? — С затаённой надеждой спросил Сириус.

— Если постараюсь… Но на этом мои обязательства окончены. — Поспешил откреститься от ненужной славы борца с пожирателями смерти. Эта корона целиком и полностью достанется Гарри Поттеру.

— Так чего мы ждём? Выдвигаемся немедленно!

В Хогсмиде было значительно меньше пожирателей, чем ожидалось. А дело в том, что Амелия Боунс немного не рассчитала время, дав отмашку аврорам на телепортацию. В результате переполошенных пожирателей застали врасплох две подготовленные дюжины мракоборцев. В деревушке вблизи замка завязался нешуточный бой, с переменным успехом. Потери были с обеих сторон, но подмога в нашем лице склонила чашу весов в сторону добра.

Выиграв вторую битву в финале войны, я приступил к установке антиаппарационного барьера. В этот раз заклятие наложилось быстрее, за счет меньшей площади участка земли. Как только Хогсмид оказался целиком и полностью в наших лапах, сюда стали стекаться разные личности, не только люди. Все они сочувствовали прежнему порядку и желали оказать посильную помощь в его возвращении.

Проверенные люди посредством порталов тут же перемещались на территорию Хогвартса, готовясь к предстоящей битве. В самом замке спешно возводился настоящий магический купол, подпитываемый силой всех магов, находящихся под ним. Сгустки коллективного волшебства накрыли Хогвартс и близлежащую территорию мерцающим куполом. Потрясающая магия! Я бы смог пробить его грубой силой, однако пришлось бы повозиться. К счастью, я с правильной стороны купола.

Подкреплений от Тёмного Лорда можно было не ждать ещё несколько часов, так что к моменту, когда пожиратели все же явятся с вполне предсказуемыми вопросами, замок будет укомплектован защитниками по самый восьмой этаж.

Сириус и члены Ордена крепчали духом, смотря на всё прибывающую силу защитников. Исход этой битвы решит, кто будет править островами следующие сотни лет — аристократичные снобы или прогрессивные чародеи. И пусть для всех остальных волшебников финал покрыт туманом, я отчетливо видел себя в зеркале Еиналеж властителем островов, а варианты будущего сводятся к единому знаменателю.

— Всё. Моя часть сделки полностью выполнена. Я устал и ухожу. Если выиграете, — чуть не сказал когда, — напишите мне письмо, чтобы я пришел в министерство за наградой.

— Разумеется. Благодарю за оказанную помощь. Уверяю тебя, как только Волан-де-Морт будет повержен, ты сможешь рассчитывать на причитающийся тебе кусок пирога.

— Что ж, надеюсь я сделал верную ставку. — С этими словами я «аппарировал» в Хогвартс. Скинув личину Вильгефорца, я незаметно развеял фантом Поттера, взяв контроль в свои руки. Идеально.

К моему возвращению в замке уже наличествовала приличная толпа волшебников. Они носились по Хогвартсу, заполняя комнаты башен. Народ готовился к битве, накладывая магические ловушки, раздавая зелья. Сотрудники больницы святого Мунго так же прислали несколько компетентных колдомедиков в отставке. В их задачу входит сведение потерь к минимуму.

Не обошлось без эксцессов. Грядущая битва не привлекала всех, особенно детей. Некоторые из них делали восторженные мины, чтобы не отставать от товарищей, готовые сложить голову за свободу. Клеймо труса никому не нравится. Другие были готовы пойти на сделку с врагом. В основном, этим грешили змеи.

Солидная часть учеников по прежнему располагались в большом зале. Уводить их из Хогвартса не представлялось возможным, а заморачиваться распределением по гостиным факультетов никто не желал. Многие дети встретились со своими родителями, которые откликнулись на зов Ордена Феникса. Идеальный шанс для того, чтобы одним ходом выявить гниль в рядах защитников.

Жуткий девичий крик резанул уши учеников и профессоров, находящихся в трапезной. На присутствующих в большом зале обрушилась гнетущая аура. Её воздействия избежали только несколько опытных окклюментов, вроде Северуса Снейпа и его злейшего врага школьной поры, Сириуса Блэка. Остальные поддались воздействию, кто-то в меньшей степени, кто-то в большей.

Они оказались чрезвычайно восприимчивы к ментальной магии, из-за чего насильное вторжение в их разум вызвало мигрень и жуткие головные боли. Однако, все услышали голос Волан-де-Морта. Дешевая постановка, которую бы раскусил любой уважающий себя чародей Неверленда. На самом деле говорил я, точнее транслировал свой видоизмененный голос в разум каждого из окружавших меня недомагов.

— Я слышу ваши мысли. — Шипящий голос, раздавшийся в головах детей и взрослых, не оставлял сомнений в личности владельца. — Они полны отваги, но уверяю вас, дамы и господа, это ложные чувства. Не пройдет и часа, как я сломаю вашу волю, убью вас и ваших детей… Но бесполезного кровопролития можно избежать. Отдайте мне того, кто зовёт себя избранным, отдайте Гарри Поттера, и вы будете спасены. Таково моё слово.

Страх, вызванный словами Волан-де-Морта, распространился в сердцах людей едва ли не быстрее чем эти самые люди по Хогвартсу. Одно дело готовиться к борьбе с неким абстрактным злом, которого ты за свою жизнь и в глаза то не видел, а другое услышать, как смерть шепчет тебе в разум заманчивые предложения, обрисовывая нежизнеспособные альтернативы.

Я ждал реакции защитников, в первую очередь слизеринцев. Забавно, среди защитников есть родители и родственники детей, но они есть и по ту сторону барьера. Мне было интересно, кто же первым внутри обернется против избранного.

— Чего вы ждёте, схватите его! — Крикнула Пэнси Паркинсон, указывая на меня пальцем.

На неё посмотрели как на дуру, а некоторые однокурсники отдалились от идиотки на пару шагов. Меня же грифы и орлы закрыли собой.

— Спасибо, ребят, но я не нуждаюсь в защите. — Легкая улыбка на устах и дружеская рука легко отодвинула решительных юнцов в сторону. Я неспешно подошел к Пэнси и спокойным голосом начал обрисовывать ситуацию в целом.

— Надеюсь твои слова продиктованы страхом, а не желанием выслужится перед Волан-де-Мортом? — Девочка не отодвинулась назад, не попыталась скрыться между слизеринцами, но выдержать мой взгляд не смогла. Мало кто может.

— Хорошо, держи.

— Что это? — удивилась Паркинсон, увидев мою протянутую руку с моей волшебной палочкой в ней. Вся соль в том, что я не держал палочку за рукоятку, а предлагал девчушке разоружить меня.

— Моя волшебная палочка. Возьми её, выруби меня и доставь к Реддлу. Думаю он тебе сохранит жизнь, если ты преподнесёшь ему столь щедрый подарок.

— Я… Н-не…

— Не смотри по сторонам Пэнси. Они тебе не помогут, а у тебя считай, есть шанс остаться в живых. Волан-де-Морт ведь ясно сказал: те, кто доставят меня к нему, — я повысил голос, — будут спасены. Судьба остальных под большим вопросом. Так чего ты ждёшь? Возьми судьбу в свои руки.

Она не решилась. Пэнси начала колотить мелкая дрожь. Девчушка решилась взглянуть в мои глаза — и увиденное там ей не понравилось. Она не является легилиментом, но маги априори обладают зачатками эмпатии.

— Ребят, давайте договоримся. Я понимаю ваш страх, ведь сам боюсь. Некоторые из вас не желают сражаться по самым разным причинам. Кто-то боится смерти, — я медленно обводил взглядом учеников и учителей, — другие боятся встретить родственника по ту сторону барьера, — я остановился взглядом на учениках факультета Слизерин. — Я понимаю — и не стану осуждать.

Мои слова стали неожиданностью для всех. Они-то думали, что я первым побегу линчевать предателей, однако слизеринцы лишь потенциальные предатели. Их нельзя убить, но можно превентивно обезвредить. К примеру лишить волшебных палочек.

— Но я не потерплю предательства. Боитесь отстаивать свою свободу? Стойте в стороне и не путайтесь у меня под ногами. Я не стану осуждать вас за свойственный любому живому существу страх, но обещаю карать по всей строгости военного времени за злой умысел. Заметьте, я не сказал деяния. Мне достаточно того, чтобы вы краем сознания задумались о предательстве. Все ведь слышали о легилименции? Так вот, не только Волан-де-Морт умеет проникать в ваш разум.

— Я ТОЖЕ УМЕЮ! — Раздался мой громогласный рёв в головах каждого, невзирая на артефакты, защищающие разум и окклюменцию. — Я надеюсь каждый выполнит свой долг с честью, ведь в этот раз вы все избранные.

После моей торжественной речи, практически никто в целом зале не смел встречаться со мной взглядами. Даже «друзья» остерегались надолго всматриваться в мои глаза.

— Мистер Филч, — обратилась к ошарашенному сквибу Макгонагалл. Тот уже долгое время хлопал глазами, впервые увидев такое столпотворение в большом зале, — пожалуйста, выведите мисс Паркинсон и остальных учеников Слизерина из Большого Зала.

— И куда именно мне нужно их вывести, мэм? — Ворчливо спросил завхоз.

— Подземелье вполне подойдет. — Самодовольно ответила декан Гриффиндора. Три факультета дружно поддержали решение старушки аплодисментами, развеивая гнетущее настроение. Ученики змеиного факультета переводили взгляд с действующего декана Слизерина Слизнорта на Снейпа и обратно, но никто из них не заступился за подопечных. Не рискнули взять ответственность за такую ораву на себя.

Гарри Поттер конечно убедительно донёс возможные последствия даже до самых упертых голов, ну а вдруг? Вдруг сыночек решит помочь папочке, и убьет однокурсника с другого факультета? Как бы самому в такой момент не оказаться крайним.

— Постойте. — Прервал я преждевременное веселье. — Пускай сначала сдадут свои волшебные палочки на хранение. Я не доверю их конвоирование сквибу, что в случае чрезвычайного происшествия даже не сможет предотвратить умысел злоумышленников. Без обид, мистер Филч.

Это решение не понравилось змеям. Они недовольно загудели. Это была единственная реакция протеста. Слизеринцы были в меньшинстве, и поэтому они ограничились галдежом.

— Мистер Грюм, приставьте кого-то надежного к ребятам, чтобы они не натворили необратимого. — Старый аврор сухо кивнул, подозвав некоего Донована. Дальше я не вслушивался в приказы, отдаваемые престарелым мракоборцем, решив что дело со змеиным факультетом окончено, однако меня ожидал сюрприз…

— Мы желаем сражаться на твоей стороне. — Раздался мне в спину знакомый девичий голос. Обернувшись, я увидел Дафну Гринграсс и Трейси Дэвис. Умные ведьмочки, сразу поняли куда дует ветер. Девушки пытались сменить курс, пока возможно. И ведь без заднего умысла. Неразлучные подружки желают лишь то, что может желать любой нормальный человек — стабильности. А её всяко проще добиваться без клейма расиста.

— Хорошо, идёмте…

Глава 68 Битва за Хогвартс II

— Пиертотум Локомотор! — Произнесла слова заклинания Минерва Макгонагалл, пробуждая стражей Хогвартса от многовекового сна. Големы ожили, покидая постаменты, спрыгивая на землю, являя величие мастерства древних магов. Они воплощение идеи защиты и нападения. Идеальная контрмера против великанов и дементоров, присягнувших на верность Волан-де-Морту.

— Всегда мечтала использовать это заклинание! — Излишне воодушевлено сообщила преподавательница.

— Мечты сбываются, мадам.

— Жаль, что повода для радости нет. Интерес не должен оплачиваться жизнями детей.

— Благодаря вашим умениям потери будут значительно меньше, но раз Тёмный Лорд не спешит объявляться, то может эвакуируем часть детей.

— Детей? — Усмехаясь спросила излишне словоохотливая преподовательница. — А вы кто, мистер Поттер? Я думаю, вы зря пришли в Хогвартс. С Волан-де-Мортом справились бы и без вас, теперь, когда все крестражи уничтожены.

— Возможно. — Я не удивился осведомленности декана Гриффиндора. Её наверняка ввели в курс дела, но явно не Сириус, или он просто посчитал лишним рассказать самую интересную часть истории.

Пожиратели всё не появлялись и Минерва Макгонагалл, как имеющая лучшую репутацию среди преподавательского состава, организовала эвакуацию части учеников. К этому времени поток народа, прибывающий в Хогвартс, снизился, что позволило использовать несколько порталов для эвакуации балласта.

Организацию обороны осуществили коллегиально, без моего участия. Я открестился от подобной чести, сосредоточившись на Волан-де-Морте, так что собрание архистратегов состояло из Аластора Грюма, Сириуса Блэка и Кингсли Бруствера. Ко мне отнеслись с пониманием, оставив рефлексировать в гордом одиночестве, за что я был весьма благодарен. Вздумай они меня припахать кстратегическому планированию — и я бы не удержался от использования Круциатуса на этих трёх дебилах. Вот чего они запланировали:

Кингсли Бруствер вместе с Артуром Уизли и Римусом Люпином возглавят отряды и примут на себя первый удар врага снаружи замка, удерживая ключевые позиции так долго, насколько представится возможным. Их задача — истощить ряды пожирателей. Враг должен понести максимальный ущерб в живой силе.

Их прикроют четыре отряда под руководством деканов. Бывший декан Слизерина Снейп, вернувшийся из бегства Флитвик, и декан Пуффендуя Помона Стебль вместе Минервой Макгонагалл, что взяли опеку над пожелавшими сражаться учениками. Разумеется, никто не собирался отправлять вчерашних детей на передовую, до такой глупости «полководцы» не додумались. Большой пользы ученики не принесут, скорее потешат пожирателей в качестве мишеней для авады, снижая и без того невысокий боевой дух защитников Хогвартса.

В любом случае, эвакуировать всех не получится, а просиживать штаны, когда твои родственники и товарищи готовятся к бою насмерть — некрасиво. Поэтому наиболее талантливых учеников седьмых, шестых, пятых а иногда и четвертых курсов распределили по отрядам, которые заняли самые высокие башни замка — Когтеврана, Астрономическую и Гриффиндора. Пользуясь отличным обзором, они будут осуществлять поддержку. Никто не произнес слова: детишки, отлично различая скопления врагов, будут косить их пачками. Главное по своим не попасть.

Немаловажная роль досталась близнецам Уизли. Два раздолбая знали Хогвартс как свои пять пальцев, благодаря карте мародёров. За семь лет школьной жизни, эти двое нашли множество скрытых комнат, секретных тоннелей и другие лазы, позволяющие беспрепятственно проникнуть в, или покинуть Хогвартс. Им поручили обезопасить замок от возможного проникновения извне. Им в помощь дали несколько авроров, разбирающихся в зачаровании и создании барьеров.

К сожалению, купол не защищал Хогвартс из-под земли, и не закрывал достаточную площадь, чтобы перекрыть все секретные ходы. Рыжие близнецы впервые в жизни были так счастливы, получив ответственное задание. По сути Фред и Джордж были не более чем проводниками. Они сразу начали спорить, кто из них главнее и кто кого должен слушаться. Если бы не многозначительное покашливание авроров, выяснение отношений могло затянутся до прихода Волан-де-Морта.

А оно было не за горами. Дозволь я защитникам реализовать свои амбиции до конца, и Хогвартс воистину мог бы превратится в неприступный замок, коим был когда-то. Даже самый тупой индивид, имеющий каплю самосохранения, может заподозрить неладное, когда всё идёт слишком гладко.

Вся подготовка осады напоминает мне урок, который я вынес из поры моей юности, когда я покинул круг друидов. Хранители природы умудрились вбить в мою голову толику здравомыслия, что позволило мне сделать блестящую карьеру офицера во время войны, несмотря на низкое происхождение. Что более важно, войны победоносной. Увы, победа и поражение разделены подчас сущими мелочами, и вчерашний герой сегодня предстает позорным дезертиром.

Я не горжусь тем, что убегал вместе с остальным командным составом по секретному тоннелю, оставляя ничего не подозревающий гарнизон на откуп реваншистам. Такова жизнь, сегодня убиваешь ты, завтра — тебя. Гораздо важнее понять простую истину — предусмотреть все невозможно, даже если обладаешь силой. Жаль, став магом, я забыл этот бесценный урок.

Появление Волан-де-Морта раньше намеченного времени не стало для меня сюрпризом, но и приятной неожиданностью не назвать. Я тут же попытался отзеркалить Реддлу, дабы тот отчитался за самовольство, но к моему удивлению зеркальная гладь артефакта продолжала оставаться туманной. Тёмный Лорд не желал явить свой красноглазый, безносый лик перед своим господином.

Тем не менее, я ощутил появление ауры Тома Реддла. Он был тут, на расстоянии одной мили от Хогвартса, на одном из многочисленных холмов. Том явился не один. Тёмный Лорд притащил с собой всё войско, всех пожирателей, что сумел наскрести, и немного сверху. Великаны, акромантулы, дементоры, обычные наемные маги из-за границы, чьёго появления никто не ожидал, кроме меня. Во все времена найдутся люди, не отягощенные моралью, готовые убивать за звонкую монету. Армия которая рассыплется со смертью своего лидера.

— Тёмный Лорд здесь!!! — Крикнул кто-то из учеников старших курсов. Его голос раздался по всем дворам Хогвартса, разнося ужасную новость. В подтверждение его слов наступающий сумрак озарился тёмной меткой изумрудного цвета.

Я буквально ощутил, как моральный дух защитников спал при виде знака врага, и безумная мысль внезапно озарила меня. А почему бы и нет? Ответом на тёмную метку послужил мой патронус.

— Экспекто Патронум!!! — Мои слова перекрыли все разговоры, вырубив на корню ростки пораженческого настроения. В воздух взмыли две фигуры, серебристого и золотого цветов. Волнение и упадок духа в стане защитников Хогвартса прекратились, сразу как два беркута закружились в полёте над шпилями башен замка. Их сияние подавляло весь тот негатив, внушаемый тёмной меткой. Все тревоги магов внутри купола остались позади. Теперь их взор устремился в сторону врага, и в нём не осталось сомнений.

— Спасибо, Гарри.

— Спасибо, Поттер! — Крикнул кто-то из толпы.

— Спасибо, Избранный! — Уже громче кто-то поблагодарил героя Британии. Вскоре все начали скандировать моё имя. Не знаю, услышали ли пожиратели восторженный гул сотен магов, но они начали атаку.

Магический купол замка подвергся массированной атаке заклинаниями. Чары разрушения, вроде бомбард максима, с треском растекались по вспыхивающему контуру великого купола. Обстрел продолжался несколько десятков минут, без видимого результата. Ярость нападающих велика, но надежда обороняющихся сильнее, к тому же на их стороне источник магии колоссальной силы. Последний аргумент наиболее действителен. Хогвартс уже и сам подключал дополнительные резервы, сдерживая натиск агрессора.

— Они не пробьются! — Выдал кто-то из отряда Артура Уизли. — Мы сможем взять их тепленькими, когда сукины дети устанут.

— Рано радуешься, дурень. — Спокойно парировал Аластор Грюм. Он тоже сейчас находился во дворе, наблюдая за позицией врага. Наверняка он видел то же что и я, только не за счет мутации, а магического артефакта в виде глаза. — Их главный до сих пор ничего не предпринимает. Стоит и смотрит на нас словно кот на призрака. Кажется, он на вас смотрит, мистер Поттер.

— Да? — Сделал вид, что удивился. — А что ему ещё остается?

Взглянув в сторону Реддла, я встретился с ним взглядами. Его лицо исказилось в ярости, я ухмыльнулся. Он все же смог скинуть оковы рабства. Браво.

— Не заставляй меня ждать. — Не знаю, умеет ли Реддл читать по губам, но похоже смысл сказанного до него дошел в точности, или тому виной мой приглашающий жест руками?

— Сейчас начнется. — Угрюмо проинформировал окружающих Аластор. — Приготовьтесь!

— К чему готовить… — Не успел спросить молодой аврор, укрывающийся за импровизированной баррикадой, состоящей из собранного по углам замка хлама, как небо озарилось рассветной синевой. Магический купол вспыхнул мириадами граней света, истончаясь под напором силы Тёмного Лорда. Да, теперь понятно почему его так боятся на островах.

Чудовищной силы молния ударила в купол, выстроенный умением сотни магов. Магический барьер схлопнулся почти что мгновенно для магической конструкции его масштаба. Сначала чародеи Хогвартса смогли полюбоваться мерцающими краями огромной бреши в куполе, затем барьер пошёл трещать по швам.

С исчезновением барьера защитники остались наедине с наступающей ночью и радостным гулом сотен существ, окруживших Хогвартс с двух сторон. Никто из бравых волшебников и волшебниц в замке не заметил, как Волан-де-Морт отдал приказ начать наступление, зато вскоре все ощутили дыхание смерти на своей шкуре.

Атака Волан-де-Морта не была единичной. Тёмный Лорд решил не ограничиться одной атакой, послав за первой молнией вторую, менее мощную. Даже мутанту, коим он является, боевые заклинания уровня огня Мелгора, не осилить несколько раз подряд. Интересно, смогу ли я?

Вторая молния пришлась на стену, окружавшую часть Хогвартса. Реддл бил точно, распылив древний камень в пыль. Волшебники, стоявшие на стене, не имели шансов на спасение. От них не осталось ничего. Кто-то из защитников взревел, осознав масштаб происходящего. Кто-то заплакал от потери близкого человека. Но рыдать не было времени.

Мой слух уловил звук тиканья, шипенья и щёлканья хелицеров. Акромантулы карабкались прямиком через пролом в стене, а по виадуку, соединяющему двор Хогвартса с остальным миром, уже неслись великаны. Им на встречу устремились големы с алебардами наперевес.

На противоположной стороне Хогвартса имелся ещё один мост, деревянный. Пожиратели разумеется попытались пройти в Хогвартс по нему, однако его заблаговременно облагородили подарками. Только дурак рискнул бы пройтись по такому мосту без тени сомнения в голове. Пожиратели рискнули, за что и поплатились. Подробностей я не видел, так как сражался в окружении пауков переростков, но ощутил импульс смерти нескольких дюжин волшебников.

Самые разумные среди приспешников Реддла решили проникнуть в Хогвартс воздушным путём. Они встретили сопротивление учеников, занявших стратегически выгодную позицию на вершине башен Хогвартса. Тут и там кто-то из пожирателей падал с большой высоты, оглашая всю округу паническими воплями.

— О, Молния! — Обрадовался кто-то из защитников неожиданному трофею. — Не знал, что пожиратели обожают квиддич.

— Соберись, идиот. А то на твоём надгробном камне я лично выгравирую следующие слова: Погиб как дебил, засмотревшись… — Аластор Грюм распекал молодого аврора в гражданской одежде, одновременно не забывая хлестать акромантулов проклятьями и боевыми заклинаниями. Чувствуется многолетний боевой опыт.

За эту часть Хогвартса я могу не беспокоиться, самое время проверить остальные участки. Я исчез из поля зрения занятых волшебников, накинув капюшон мантии. Покров невидимости надежно укрыл меня от любопытных глаз. Пару раз я скидывал капюшон, чтобы помочь на особо опасных участках, где ситуация рисковала обернутся не в пользу защитников.

В таких случая Гарри Поттер становился приоритетной целью пожирателей и не только. Арахноморфы, будто обладая роевым сознанием, бросали противников, оставляя их в недоумении. Они были готовы подставить спину под заклинание, лишь бы забодать меня. Удивительная преданность делу, перечеркивающая инстинкт самосохранения. Такого не добиться уговорами и торгом. Что же с ними сделал Реддл?

Пожиратели не вызывали никаких проблем. Я устроил несколько показательных схваток между мной и группами по три-четыре масочника, где с блеском втоптал в грязь холёные лица аристократов. Несколько раз попадались дементоры, сумевшие миновать мой патронус. Беркут из чистого серебра резвился высоко в облаках, где нежити было особенно много. К нему присоединились ещё несколько патронусов помельче и тусклее. Они не были столь эффективны в деле уничтожения дементоров, но с приоритетной задачей справлялись — не давали нежити прорваться к детишкам в башнях.

Я крутился вокруг Хогвартса почти целый час, помогая то тут то там. В конце концов я вернулся во двор откуда начал, увидев удовлетворительную картину. Защитники держались, но запал почти выгорел. Почти четверть из них лежали недвижимы на земле, кого-то утащили спешно отступающие акромантулы.

Великаны почти разломали големов и теперь искали себе новую цель. Как говорят друиды — природа любит равновесие. Поэтому она наградила великанов мозгами, не соответствующими габаритам головы. В качестве новой цели трехметровые монстры выбрали главную дверь Хогвартса и перли к ней, как быки к красной тряпке. Прекрасная возможность покрасоваться перед толпой.

Наперерез шеренге ужасающих созданий встал единственный маг, то бишь я. Долго с ними церемониться не имеет смысла, а вот убить двух зайцев одним выстрелом ещё как. Мои глаза налились силой истока, изо рта вырвалась струйка пара. Магия спирали имеет свой оттенок внешнего воздействия, который проявляется в изумрудно-бирюзовом свечении и резком похолодании температуры вокруг чародея.

Мощная хватка телекинеза сломала подпорки виадука, отправив великанов в недолгий полёт вниз, заодно отрезав главный путь к Хогвартсу. Теперь, многочисленным пожирателям смерти, что до сих пор не могли пробиться к внутреннему двору замка, придется штурмовать замок воздушным путём или по воде, что сулило большие потери.

Успевших проникнуть в Хогвартс пожирателей добили без особых потерь. Оставшиеся без подкреплений, слуги Волан-де-Морта не могли рассчитывать на эффективную координацию боевых действий, и дать хоть какой-то отпор воодушевленным сиюминутным успехом защитникам. Мало кто смог сбежать на своих двоих.

Я ожидал, что Реддл затребует временного перемирия для перегруппировки войск и обдумывания новой тактики, но я недооценил безумие Тома. Или гениальность? Первая волна, штурмующая Хогвартс, была не более чем пушечным мясом, призванная проредить число защитников, возможно посеять панику. Со вторым они не справились, но вот с первым вполне.

Оставшиеся наблюдать за битвой пожиратели были оснащены куда лучше своих товарищей. Одежда-щит, плащи для полёта, порошок мгновенной тьмы. Они напали всем скопом по воздуху, напустив тумана чтобы скрыться от глаз наблюдателей из башен. Вид сотни клубов дыма, летящих по направлению к Хогвартсе, внушал, но никто из защитников не дрогнул. Они были уверены в своей победе, намереваясь стоять насмерть. От того следующие действия внесли больше сумятицы в происходящее.

Пожиратели ловко закрутились в воздухе вокруг Хогвартса, избегая любых попаданий по себе и поливая защитников каскадом заклинаний. Совсем без потерь не обошлось, но разница между пожирателем из Лютого Переулка и полукровкой, обученным Тёмным Лордом, стала очевидна сразу. Тем более, что этот самый лорд принимал активное участие в битве. Защитники Хогвартса начали нести серьезные потери. Вынужденные отступать, они сдали позиции во дворах Хогвартса пожирателям. Следующий этап боя должен был состояться в самом замке.

— Где ты прячешься, Поттер?! Покажись, чтобы я мог убить тебя!

Глава 69 Битва за Хогвартс III

— Где ты прячешься, Поттер?! Покажись, чтобы я мог убить тебя! — С яростью загнанного в угол зверя прорычал Волан-де-Морт. А никем иным он сейчас себя не чувствовал. Ни властителем островного магического государства, ни великим магом, ни тем более предводителем собственной армии пожирателей смерти. Игры разума подорвали уверенность в своих силах.

Том Реддл до сих пор не мог поверить в осознанность своих действий, но ведь невозможно быть под контролем, осознавая это. Тёмный Лорд вернул власть над своим разумом, и теперь не мог допустить утечки информации. Вряд ли Поттер станет кричать направо и налево о том что натворил, однако уничтожить его нужно как можно скорее, благо он теперь не в теле тщедушного уродца. Он сполна отплатит мальчишке всей своей яростью!

Отдав приказ к боевой готовности, Волан-де-Морт рассчитывал напасть на Хогвартс неожиданно, одновременно трансгрессировав всем войском, минуя антиаппарационый барьер Хогвартса. Реддл собирался использовать навык мальчишки против него самого, но ничего не вышло. Они оказались за чертой барьера.

В один миг замысел Поттера прояснился. Все фигуры оказались расставлены на игральной доске, и Волан-де-Морт, вражеский король, сам прыгнул в засаду. Но ещё не поздно отступить. Можно трубить отход, укрепиться в министерстве и ждать появления врага… Никогда!!!

— Чего мы ждём, мой Лорд? Дайте прика… — Молодой пожиратель из Лютого переулка выбрал неподходящее время, чтобы выслужиться в глазах повелителя. Искаженное яростью лицо Волан-де-Морта — последнее что он увидел перед тем, как Авада Кедавра лишила его жизни.

Реддл запоздало понял, что повелся на провокацию. Этот пожиратель наверняка также находился под Империусом! Отменить наступление нельзя, иначе он будет выглядеть слабаком в глазах подчиненных. Не то чтобы его волновало чужое мнение, однако после победы над избранным, он будет не в лучшем состоянии. Его могут попробовать на зуб, а судя по ощущениям… Да, все крестражи уничтожены — он уязвим.

Давно забытое чувство охватило все естество Волан-де-Морта, выдернув из глубин подсознания и напомнив ему о примордиальном страхе человека — страхе смерти. Реддл пытался гнать прочь из головы такие мысли, убеждая себя в кардинальных отличиях своей персоны от человека обыкновенного. "Я не какой-то там смертный, а сам Волан-де-Морт, волшебник, собравший под своей дланью саму тьму!"

В конце концов, можно наделать новых крестражей, сразу как проблема с мальчишкой будет решена. Прекрасная идея, используя жизнь судьбоносного врага, создать ещё один крестраж. Так он окончательно подавит волю мятежников! Как только они увидят бездушное тело Гарри Поттера, их боевой дух будет окончательно сломлен.

Только Поттер не спешил выходить по первому зову Тёмного Лорда. Боится, или придерживается плана до самого конца? Реддл бы поставил на второе, учитывая уничижительные обстоятельства подневольного существования последних двух лет. Но теперь все по другому!

— Они нарекли тебя избранным, Гарри Поттер! Знайте, избранный обрекает вас на смерть!

Вторая провокация также не возымела успеха, а пожирателей, терпеливо ожидающие за спиной, начали задаваться вопросами: Почему Лорд медлит? Справедливый вопрос, которым он задался сам, и ответ ему не понравился. Успокоиться не получилось, страх по прежнему сковывал разум. Волан-де-Морт решил пресечь на корню панику в мыслях. Он уже собирался отдать приказ штурма внутренних помещений замка, как парадные дубовые двери отворились, и оттуда вышел мальчик-которому-осталось-недолго.

Двери так и остались открытыми, позволяя пожирателям увидеть такое же количество магов с другой стороны, направляющих волшебные палочки на них самих. По всей видимости, всех их ожидает бойня, фронтальное столкновение, где решать будет не мастерство, а количество и умение работать в коллективе. Прекрасная стратегия для тех, кто превосходит количеством, но не качеством.

— Я ждал этого момента многие годы, мальчишка. Сегодня все увидят твою слабость…

— Жаль, в прошлый раз никто не увидел твою. — Ухмыляясь заявил мальчишка. Никто из присутствующих пожирателей смерти и членов Ордена Феникса не понял намёка Поттера. Все подумали о той злополучной ночи, когда в краткосрочной стычке погибли оба родителя Поттера, а он сам, по версии бывшего министерства, развоплотил Тёмного Лорда.

— О, я тебе гарантирую, о твоей сегодняшней неудаче тоже мало кто будет вспоминать, — хищно ухмыльнулся Тёмный Лорд. При его змеином профиле лицо приобрело жуткий оскал, но Гарри Поттер отзеркалил ухмылку.

— Потому что сегодня я не потерплю неудачи.

С окончанием фразы избранного, два величайших мага схлестнулись в дуэльной схватке. Остальные чародеи будто заранее почувствовали предстоящую схватку, освободив достаточно места, чтобы не мешать Лорду и Избранному.

К удивлению большинства, дуэль не окончилась одним запрещённым заклинанием, но ими началась. Волан-де-Морт швырнул две авады в Гарри Поттера, от которых тот с легкостью уклонился и напал в ответ. Оба заклинателя начали использовать молнии, обволакивающие защиту. По полупрозрачным сферам стекались искрящиеся молнии белого, желтого и фиолетового цветов. Всем стало ясно: у кого первым просядет защита, тот и проиграл.

Силы оказались равны. Ни Поттер ни Реддл не уставали и не допускали критических ошибок, при этом показывая невероятный уровень волшебства. Колдовство с двух рук чередовалось атакой в защите, и защитой в нападении. Тёмный Лорд свободной рукой поддерживал полупрозрачную сферу, отгораживая себя от вражеских молний, одновременно посылая в Избранного огненные шары и шаровые молнии, но те разбивались о похожую защиту, срикошетив в ближайших пожирателей. Двое погибли на месте, получив сильнейшие ожоги.

Тем не менее никто не полез в дуэль великих магов! Да, именно великих! Пусть Волан-де-Морт является террористом, чьи взгляды могли импонировать только чистокровным волшебникам, да и то не всем, но показанный уровень мастерства впечатлял и ужасал одновременно. Все собравшиеся понимали, что вряд ли когда-нибудь в жизни достигнут схожего уровня мастерства.

С другой стороны — Гарри Поттер, не уступающий Тёмному Лорду во всем. Может быть навыки второго пугали, однако умения Избранного вызывали священное благоговение у Орденцев и учеников Хогвартса. Что же будет через сорок, через пятьдесят лет, когда мальчик достигнет возраста его оппонента? Если достигнет… Ведь оппонент имел все шансы поставить крест на славном будущем Поттера.

Опытный глаз Аластора Грюма подмечал мелкие детали, незначительные сами по себе и деструктивные в общей картине. Поттер проигрывал. Все же опыт давал о себе знать, а он был не на стороне подростка. Аврор все порывался вставить свои пять кнатов в общее дело, но приказ Избранного был однозначным. В дуэль не вмешиваться ни при каких обстоятельствах. Аластор Грюм, великий аврор, ставший легендой при жизни, послушался как сопливый юнец, только-только поступивший в аврорат. Не мог ослушаться волшебника, твёрдо решившего пойти до конца. В этом была его ошибка.

На очередном поставленном протего, Волан-де-Морт подловил Поттера. Мальчишка очевидно захотел сбросить напряжение на основной барьер, но не уследил за двойным заклинанием Реддла. Молнию-то он отбил, а вот скрывавшийся в тени боевого заклинания разоружающий экспеллиармус, нет.

— Авада Кедавра!!! — Визгливым, высоким тоном Волан-де-Морт продекларировал второе непростительное и все звуки стихли. Тело мальчика-который-выжил упало бездыханным на каменный пол.

Во дворе замка воцарилась гнетущая тишина. Волшебники не могли поверить в произошедшее только что. Даже сам Тёмный Лорд смотрел на тело своего кровного врага с удивлением и неверием в глазах. Там читался незаданный вопрос: Я сделал это, я действительно убил Гарри Поттера?

— Я убил его… — Тихо пробубнил себе под нос Реддл, а потом громче воскликнул. — Я убил Гарри Поттера!

Пожиратели смерти начали робко шептаться, пока Волан-де-Морт продолжал скандировать: Я убил его! Я убил Поттера! Прихлебатели и лизоблюды поддержали своего повелителя все нарастающим гулом, пока из замка, словно на похоронной процессии, медленно выходили проигравшие.

Волан-де-Морт зашагал к дубовым дверям Хогвартса, минуя защитников, и даже не оборачиваясь в их сторону. Ничего невероятного на их лицах нет, только уныние, печаль и разочарование. Вот что ждёт врагов Тёмного Лорда! Он уже практически поднялся по ступенькам, как услышал удивленный гул, прокатившийся по толпе, а следом голос мертвеца.

— Никак до тебя не дойдет? Мне не страшны непростительные заклинания.

Быстро развернувшись к угрозе, Волан-де-Морт остолбенел. Уставившись на живого и невредимого Поттера, который твёрдо стоял на ногах, он пытался осмыслить произошедшее. Волшебной палочки по прежнему не было в его руках, что успокоило Тёмного Лорда.

— Круцио! — Взревел Волан-де-Морт указывая на избранного волшебной палочкой. Ноль эффекта, тот лишь поморщился, а потом взмыл в воздух.

— Догоняй…

— Убить его! — Приказал Реддл. Десятки пожирателей синхронно вскинули палочки в небо, посылая заклинание за заклинанием, в надежде покончить с мальчиком-который-воскрес. Однако Поттер уворачивался от бесчисленных молний, огненных шаров, оглушающих и убивающих заклятий, точно зная, куда будет нанесён удар.

Волан-де-Морт не выдержал, пустившись в погоню за издевающимся над ним Поттером, а верные слуги последовали за ним на крыльях тьмы. Уже никто не скажет что произошло там, в вышине, на самом деле. Пребывающий на земле народ заметил молнию, аналогичную той, что разрушила купол. Тёмный Лорд попытался достать Поттера в очередной раз. Затем последовала атака адским пламенем. Три огненных дракона устремились по направлению к обороняющемуся Поттеру, атаковав с трех сторон. Такую атаку в одиночку не пережил бы никто… Если он не волшебник-исток.

Три воронки с голубыми краями возникли на пути огненных заклинаний. Драконов будто засосало в бездну, ни обойти препятствие ни вернуться обратно не получилось. На смену жаре, пришел холод и мороз. Температура резко упала, вызывая гипотермию у находящихся в воздухе пожирателей. Внизу ситуация была не такой страшной, а согревающие чары нивелировали исходящий урон от атаки Избранного.

— Сколько упорства, Том, и всё зря. Тебя постоянно тянет плыть против течения и мочиться против ветра. Это кончилось скверно уже дважды. Знай же, что сегодня, здесь, в замке Хогвартс, ты мочился против бури.

Две воронки исчезли, но третья замерцала потусторонним светом ещё сильнее, а потом… Взорвалась! Волна холода и магической энергии спиралью прошлась до горизонта, заморозив всех находящихся в воздухе пожирателей, делая их беспомощными перед гравитацией. Нет, ледяная магия древних эльфов народа Aen Undod не убила вмиг ставших беспомощными пожирателей. И не свободное падение стало причиной их смерти, а резкая остановка внизу.

Один выжил. Тёмный Лорд. Не способный двигаться и говорить, со сломанными конечностями и вывернутой на сто восемьдесят градусов головой, он по прежнему не стремился умирать. Рядом с упавшим Реддлом предстал Гарри Поттер в новом обличии. Никто теперь бы не посмел назвать этого, без сомнения, великого чародея мальчишкой.

Его глаза полыхали ледяной магией истока, а тело обволакивала тонкая корка льда — морозные доспехи. Он остановился прямо перед поверженным злом. Все колдуны и колдуньи затаили дыхание в ожидании его решения.

Гарри Поттер вскинул стремительно белеющие руки, подняв Тома Реддла на уровень глаз, а потом отшвырнул того волной белого пламени в стену, расплавив Тёмного Лорда вместе с частью стены. От ужаса островов осталась только булькающая, стремительно остывающая белесая масса.

Острые чувства снова овладели умами волшебников обеих сторон конфликта, только счастье и радость теперь были на стороне защитников Хогвартса. Пожиратели совершенно растерялись, не зная как быть дальше. Их моральный и боевой дух достиг нулевой отметки.

— Попрошу вас сдать волшебные палочки, иначе можете не рассчитывать на справедливый суд, — тяжелый взгляд Поттера застыл на рядах пожирателей смерти. Стадный инстинкт придал им сил, и те не отводили взгляда от победителя Волан-де-Морта. Они общались между собой телепатией и жестами, пытаясь определить, хватит ли им сил прорваться отсюда с боем. Кто-то уже решил, что лучше попробовать улизнуть, чем потом жалеть всю жизнь в Азкабане об упущенной возможности…

— Для тех, кто надеется на численное преимущество, дерзайте. Ну же, вы сделаете мне огромное одолжение. Покончим с этим быстро, безо всякого фарса. В последнее время у меня мало надежд на честный и справедливый суд, — слова героя магической Британии сопровождались возникновением многочисленых воронок за его спиной, аналогичные тем, что поглотили запрещенное заклинание Волан-де-Морта. Только на этот раз они источали не только белый хлад…

Оттуда выползли гончие твари о четырех конечностях с головами, напоминающие клюв птицы, покрытые серо-каменным хитином. От них буквально разило ледяной магией, а земля вокруг неведомых тварей покрывалась коркой льда. Страшнее духов стихий оказались несколько элементалей льда. Трехметровые чудища, состоящие из нагромождений ледяных глыб, повиновались приказам Поттера, немедленно сосредоточившись вокруг пожирателей. Они внушали трепет одним своим видом, и никто не решился узнать, на что они способны.

Уцелевшая многочисленная толпа пожирателей неохотно расставалась с артефактами под надзором авроров, орденцев и чудовищ, искавших один единственный повод отведать свежей, ещё теплой крови.

— Мистер Грюм, организуйте конвоирование заключенных в Азкабан. Только пожалуйста, давайте без трансгрессии. Нужно перевезти всех быстро, а для этого нам понадобиться несколько десятков летучих карет. Вы знаете, где мы можем их раздобыть?

— Не волнуйтесь, сэр, я что-нибудь придумаю. До вечера у нас будет необходимый транспорт.

— Хорошо, тогда нам предстоит закончить ещё одно дело.

— Сэр?

— Возьмите небольшой отряд, Аластор, мы пойдем зачищать Азкабан от остатков его бывших стражей. Они выбрали свою сторону уже несколько раз. Я больше не собираюсь доверять этой нежити. Упокоим её навечно.

Команды Героя Поттера исполнялись беспрекословно. После увиденного никто не остался равнодушным, и спорить с тем, кто может превратить тебя в стекающую по стене лужицу хотелось в последнюю очередь. Благо этот великий чародей был на стороне хороших ребят, разгружая их от тяжелой с моральной и физической стороны вопроса работы.

В тот же вечер Азкабан был очищен от дементоров в сиянии многочисленных патронусов, а их место заняли стражи из числа самых доверенных мракоборцев. Неподкупные авроры сторожили каждый ярус тюрьмы, потерявшей статус неприступной, а вместе с тем и зловещую ауру. Множество несправедливо обвиненных резидентов освободили сырые и холодные пенаты, уступив место вчерашним «уважаемым» магам.

На следующий день началась великая чистка. Свои посты в министерстве потеряли больше сотни чиновников средней руки, пока бежавшие руководители отделов возвращали былую стабильность на островах. Амелия Боунс вернулась на пост министра, но с ещё большим триумфом была встречена новость о назначении Гарри Поттера главой отдела магического правопорядка.

На самом деле герою магической Британии никто и слова поперёк не сказал, увидев его в кресле начальника. Там же был и Корбан Яксли, бывший начальник этого отдела при правительстве Волан-де-Морта.

Новый босс не хотел повторения тех процедур шестнадцатилетней давности, когда половина пожирателей избежали Азкабана. На этот раз никому не удастся избежать справедливого наказания, отделавшись брехней о подневольных поступках под воздействием Империуса. Как минимум ближний круг Волан-де-Морта действовал по собственному желанию, значит их следовало допросить в первую очередь. За ними тянулся такой след преступлений, что хватало на тройной приговор к поцелую дементоров каждого из них по отдельности.

Гарри Поттер заставил каждого из них свидетельствовать против своих же под веритасерумом. Достоверные показания получились весьма шокирующими, тем не менее каждый арест освещался в прессе. Все шаги обновленного министерства предавались огласке. Действовало новое министерство жесткими методами, порой жестокими, но только так строится новый порядок. Только так можно было покончить с разложением внутри социума…

Эпилог

Шесть лет спустя

— Подсудимый доставлен, мэм! — Отчитался аврор, оставляя субъекта в центре зала.

— Спасибо. — Сказала Амелия Боунс. — Начнём, пожалуй. Слушание по поводу пересмотра дела мистера Малфоя от пятого мая объявляется открытым. Мистер Малфой, вы были доставлены сюда из Азкабана по вашей просьбе. Вы утверждаете, что имеете ценные сведения об остатках организации пожирателей смерти, и готовы поделиться ими. Если ваши показания окажутся полезными, Визенгамот готов пересмотреть ваш итоговый вердикт.

— Да, ваша честь. Я могу вам многое поведать, — хриплым тоном сказал Малфой старший. Пятилетнее пребывание в Азкабане, пусть и без соседства с дементорами, не лучшим образом сказалось на гордом аристократе. Вместо прямой осанки — осунувшаяся спина, вместо чистого и незамутненного взгляда — красные глаза, вместо властного поведения — безвольное заискивание.

— Конкретика, мистер Малфой, нас интересуют имена, фамилии, даты, вещественные доказательства. Говорите только правду, ложь мы сразу почувствуем.

— Можете напоить меня хоть веритасерумом, я не собираюсь лгать, уважаемые судьи, — последние слова Малфой чуть ли не выплюнул в лицо этим же уважаемым судьям. — Я собираюсь раскрыть личность правой руки Волан-де-Морта, человека, который спланировал и осуществил побег заключенных из Азкабана, и неоднократно возглавлял рейды пожирателей смерти — Часовщика. Этот человек ни кто иной как Вильгефорц из Роггевеена, нынешний член Визенгамота. Вот он, прямо здесь, в этом зале! — Срываясь на крик, Малфой безумно тыкал пальцем в уважаемого судью.

— Выдумки и попытка очернить доброе имя уважаемого человека, — взял слово глава отдела магического правопорядка Гарри Джеймс Поттер. — Всем присутствующим в этом зале достоверно известно о ваших конфликтах с мистером Вильгефорцем…

— Нет, вы не понимаете, мистер Поттер, он мне сам в этом признался! Я могу подтвердить вышесказанное мной под зельем правды!

— Зелье правды? С каких пор этот аргумент действителен? В наше время любой уважающий себя маг знаком с азами окклюменции. Этого хватит чтобы абстрагироваться от ментальных воздействий веритасерума.

— И я бы лучше не сказал, мистер Поттер, — блеснул ослепительной улыбкой Вильгефорц. — Признаться честно, я многого и не ожидал от сегодняшнего слушания, но откровенная клевета в мой адрес это что-то новенькое.

— Не беспокойтесь, мистер Вильгефорц, никто вас не обвиняет ни в чем. Словоизлияние подсудимого есть ни что иное, как отчаянная попытка в последний раз побороться за свою жизнь. Попытка весьма типичная для любого человека, оказавшегося в подобной ситуации. Однако, не стоит забывать об обстоятельствах, приведших мистера Малфоя на скамью смертников.

— Империус, — взмолился загнанный в угол человек. — Используйте Империус, я всё подтвержу!

— Нет нужды, мистер Малфой. Часовщик, более известный как Генри Нери — профессиональный наемник родом из Швейцарии. Был завербован Волан-де-Мортом из-за умения использовать некоторые заклинания, недоступные ему лично, в том числе патронус. — Гарри Поттер излагал конфиденциальную информацию, отрезая бывшему главе семейства Малфой любой путь к отступлению.

— Мы точно знаем кем он был — ключевой фигурой в операции «Освобождение». Тем не менее, ваше заявление о статусе мистера Нери в рядах пожирателей преувеличено, если не является откровенной подтасовкой фактов, с целью занижения вашей вины. К счастью, год назад правосудие настигло Часовщика. Он был убит при попытке задержания в магическом квартале Берна.

— Подсудимый, вам есть что добавить? — Спросила Амелия Боунс после затянувшейся паузы. Малфой выглядел опустошенным. Исчерпав последний шанс, он кинул быстрый взгляд на абсолютно спокойного Вильгефорца, который ничуть не волновался о выдвинутых в его адрес обвинениях. Малфою на миг показалось, что зрачки Вильгефорца приобрели форму песочных часов.

— Это он! — Вскинулся Малфой, но фиксаторы рук и ног надежно удерживали его на месте. Абсолютно безумный взгляд скосился вправо, где беззаботно за ним наблюдал Вильгефорц.

— Довольно! Вильгефорц из Роггевеена — уважаемый предприниматель и член Визенгамота, маг с блестящей репутацией. Его вклад в победу над Волан-де-Мортом неоценим. Именно он обеспечил нам преимущество, даже не так, шанс! Единственный шанс, благодаря которому Гарри Поттер смог перевернуть ход войны. Все мы понимаем, что чем невероятней ложь, тем проще в неё поверить, но очевидно вы тут переборщили, мистер Малфой.

— Мистер Малфой, очевидно, перепутал небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда.

— Видимо, за шесть лет, проведённых в Азкабане, вы утратили хватку интригана, — подытожил финал слушания Гарри Поттер. — Не то чтобы она у вас раньше была особенной…

Когда Малфоя выводили из зала, выглядел он совсем плачевно. Из него будто вытянули стержень, оставив пустую скорлупу высыхать на солнце, или в лучах славы победителей, а по факту догнивать последний год в Азкабане. Ведь в конце года, после рождественских праздников, его ждала казнь.

После окончания слушания, все представители Визенгамота вернулись в свои кабинеты. Рабочий день был в самом разгаре, дел так же было невпроворот и вынужденное собрание Визенгамота нарушало выстроенные годами порядки. Увы, даже спустя шесть лет спокойствия не все пожиратели были найдены. Отдел магического правопорядка готов остановить само время лишь бы покарать виновных. Вот и сегодня Гарри Поттер собрал полный состав, только его чаяния не оправдались.

После гражданской войны в магической Британии, репутация островов оставляла желать лучшего. Смена хаоса на порядок требует времени. Этим пользовались низы криминального общества и всякие нечистые на руку торговцы, но не долго. Последовавшие аресты чиновников заставили многих задуматься. "Если они не щадят своих, то что станет с нами?". Это мысль дошла и до иностранных колдунов. Все стали посматривать в сторону Британии с интересом.

А смотреть было на что. Гарри Поттер, занявший кресло главы отдела магического правопорядка, взял магическое сообщество островов в железный кулак, как Барти Крауч старший сделал это после первой магической войны, но в отличии от него не спешил ослаблять кулак, когда самые критичные вопросы решились.

Приговоры в суде редко носили оправдательный характер, а если дело хоть как-то касалось темы пожирателей, приговор был един — Азкабан. Гарри Поттер стал архитектором нового порядка, в котором безопасность граждан ставилась выше, чем их права. Аврорат при нем расцвел, получив ещё больше полномочий ценой сурового отбора кадров. В послевоенное время множество студентов, окончивших Хогвартс, рвались следовать за своим кумиром, и рвутся до сих пор.

Тем не менее, угодить всем не получится, как ни старайся. Нашлись противники нового порядка, в том числе члены семей пожирателей и заключенных в Азкабане. Не проходило и недели, чтобы в очередной газетенке не выходила статья с выступлением очередного родственника несправедливо обвиненного мага.

— Дружище, ты видишь это? — Возмущался Рон, тыкая пальцем в колдографию Малфоя-младшего. Гарри Поттер кинул мимолетный взгляд на свежий выпуск Ежедневного Пророка, где сын Люциуса артистично размахивал рукой. Рита Скитер отпечатала отличный кадр, представляющий Малфоя младшего в безумном свете. — Такой же пожиратель как и его папаша, но на свободе! Напомни мне, почему мы вообще даем им право голоса?

— Потому что это основа свободного общества, Рон. Драко являлся несовершеннолетним на момент вступления в ряды пожирателей. Как бы нам не хотелось привлечь его к ответу, у нас недостаточно оснований.

— Да брось. Нужно будет — найдем основания. Только дай приказ… — Годы службы в корпусе мракоборцев сделали из Рона Уизли решительного и циничного аврора, готового наплевать на закон ради своих друзей и спокойствия в стране. Но в первую очередь ради друзей и благосклонности будущего министра магии.

— Не вздумай. Мне сейчас не нужна шумиха вокруг моей персоны.

— Ах да, как я мог забыть, — глаза Рона стали ехидными. — Ты хочешь выдвинуть свою кандидатуру на пост министра магии и верховного чародея Визенгамота. Как Амелия отнеслась к этому?

— Вполне-вполне. Она благословила мои начинания, заверив меня, что не станет вставлять палки в колёса. Ей это не выгодно.

— Она просто понимает, что ты лучше справишься с обязанностями министра магии. Последний год ты берешь на себя слишком много, и люди это замечают. Ты вернул престиж магической Британии. Помнишь, как говорили раньше, когда мы только учились, мол невозможно представить Хогвартс без Дамблдора. Сейчас то же самое говорят о Британии без Поттера.

— Завидуешь?

— Ничуть. Я уяснил, что великая слава неразрывно связана великими обязанностями. От тебя постоянно что-то ждут, требуют помочь, а торчать на работе по четырнадцать часов, как после окончания Хогвартса, желания нет совсем. Это ты у нас трудоголик, изматывающий себя ежедневно, а у меня есть семья.

— Тогда ты точно будешь в восторге от моего предложения. Рон Уизли, как только я стану министром магии, я назначу тебя на должность главы отдела магического правопорядка.

— Эээ? Что? Стоп! Нет! Не вздумай! — Поспешил открестится от сомнительной чести рыжий аврор. Кислая мина на его лице выражала весь спектр эмоций от столь сомнительного назначения.

— Больше веры в себя, Рон, ведь нас ждут великие дела. Твоя помощь крайне ценна для меня. К тому же, разве ты видишь другого достойного кандидата?

— Достойных не мало…

— Но старики их не хотят слушать. Ветераны не понимают простую вещь. Эти шесть лет реформаций — лишь начало перемен. Я хочу увидеть на ответственных должностях не карьеристов, а энтузиастов, готовых творить, а не повторять. Рон, пришло наше время!

Рон Уизли вышел из кабинета главы отдела магического правопорядка сильно озадаченным. Пройдя двадцать метров по коридору, аврор не заметил как разминулся с особой, направляющейся туда, откуда он недавно ушел. Заклинание приглушение шагов сделало шаг гостьи тихим и невесомым, но для Гарри Поттера каждый шаг отдавался набатом в голове.

Алохомора легла на примитивный замок двери, как правильный ключ в замочную скважину, отперев её без лишнего скрипа. Идеальная последовательность действий и заклинаний. Родись она в северных королевствах, то, в крайнем случае, сделала бы блестящую карьеру в роли шпика.

— Здраствуй, Дафна, чем обязан твоему раннему визиту?

— Раннему? — Язвительно приподняла правую бровь платиновая блондинка. — Ты ничего не забыл, Гарри?

Герой Британии кинул обеспокоенный взгляд на часы. Чертыхнувшись, он быстро встал из-за стола, глазами выискивая мантию-невидимку. Искомая вещь в образе пальто небрежно валялась на софе, куда мигом позже прибавилась накидка Дафны.

Самый влиятельный чародей на островах хотел было что-то сказать, но девушка отрицательно покачала пальчиком.

— Ты не первый раз опаздываешь, но твоя сегодняшняя выходка переходит все границы. Надеюсь, у тебя было веское оправдание бросать меня одной на съедение акулам.

— Что случилось?

— Вильгефорц случился. На предполагаемую встречу с министерским чиновником явился сам глава компании «VTT».

— Все логично. Ты помощница министра магии, не последний человек в министерства. Ты заслуживаешь соответствующего обращения к своейперсоне.

— Лучше бы уж там был кто-то из их отдела связи с общественностью. Вильгефорц торговался как демон, за каждый сикль, за каждый кнат. Мне приходилось спорить с ним до хрипоты, дожидаясь твоего прихода. А ты знаешь, как сильно я не люблю ждать.

— На что сошлись в итоге?

— Он получил меньше чем хотел, но больше чем мы желали отдать. Мог бы получить ещё меньше, если бы кое кто не забывал всё время про данные им обещания. Я рассчитывала на твою поддержку, как никак Вильгефорц — твой друг.

— Прости, просто на меня в последнее время столько навалилось. Приходится летать туда-сюда как почтовая сова, но вижу мои жалкие потуги оправдаться тебя не впечатляют. Тогда могу предложить действия, коль уж слова не возымели эффект…

— Обещание — это такая штука, что плюет на все обстоятельства и внешние факторы. Их надо выполнять. Но так уж и быть, есть у меня одна идея… — Дафна Гринграсс сделала многозначительную паузу, позволив герою магической Британии прочесть свои мысли.

— Здесь?! Дай мне хотя бы трансфигурировать эту мебель во что-то более подходящее…

— Гарри, я не люблю ждать!

Активный отдых, начавшийся в кабинете в министерстве, плавно перетёк в спальню дома Избранного. Дафна уснула только ближе к полуночи, а Поттер задавался вопросом: Как в столь хрупком теле кроется такая безграничная выносливость, способная соперничать с функциями организма мутанта?

Ловко выскользнув из объятий спящей красавицы так, чтобы не разбудить её, Поттер покинул спальню, спустившись на первый этаж. Организм мутанта поддерживал разум чародея незамутненным, позволяя действовать дольше и быстрее восстанавливаться после физического истощения. Двух часов и пары заклинаний бодрости достаточно, чтобы великий маг пришел в себя, сбросив сонную негу.

Одев рабочую униформу, Гарри Поттер не забыл прихватить мантию-невидимку на всякий случай. Дафне он оставил письмо, подписав своим фирменным почерком Гарри Д. Поттер. Так она не будет беспокоиться о внезапной пропаже любовника посреди ночи.

Тем временем исток уже переместился сквозь пространство и время на один из секретных складов компании «VTT», где хранились колонны-врата из катакомб Хогвартса. Спустя примерно год Гарри Поттер озаботился перемещением этих ценных артефактов в более подходящее для них место, более безопасное чем нестабильное место силы.

С тех пор он активно изучал древнюю эльфийскую магию каждую ночь, и теперь изыскания подходили к концу. Гарри Джеймс Поттер, реинкарнация Вильгефорца из Роггевеена, чувствовал что близится тот момент, когда его нога ступит на землю Неверленда вновь…

Северные Королевства. Цидарис. Окрестности Роггевеена.

Это конец. Мируна смотрела, как рыцарь, поклявшийся защищать её жизнь и честь, истекает кровью, проткнутый вилами в спину. Черт знает, как орудие кметов пробило рыцарскую кольчугу, но вошло оно глубоко, парализовав её кавалера. Агония предстоящей кончины растянулась на долгие, мучительные минуты, в течение которых был слышен только зубной скрежет рыцаря да глумливые комментарии напавших.

Хоть они и маскировались под бандитов с большой дороги, Мируна не поверила их обману. После третьей войны с Нильфгаардом порядка в северных королевствах не прибавилось, но в Цидарисе все было не так плохо, особенно в окрестностях городов. Тем удивительнее выглядело нападение на чародейку и опоясанного рыцаря.

Не успела парочка пройти две версты от Роггевеена, как на них напало вооруженное мужичье прямо на большаке. Наверное только поэтому они сумели застать врасплох Матэуша, который просто не мог поверить в такую дерзость. Где это видано, чтобы настоящего рыцаря и дворянина брали в кольцо и открыто издевались какие-то деревенщины?

Но они не просто издевались, а отвлекали его внимание. Матэуш был не дурак, и повернулся спиной к тем, кого он счел наименее опасными из всей шайки, за что и поплатился. Бандит ловко загнал три острия в спину пышущего здоровьем молодого тела. Сейчас любовный интерес Мируны выглядел откровенно плохо.

— Ну что там, Адам? — Из леса вернулся отходивший по зову природы бандит. — Заговорил?

— Нет. Рослик, ты перестарался. Теперь от этого ничего не добиться. Он может только мычать и молиться — знает, что скоро отправится к богам.

— Ну так сделай так, чтобы не отправился. Нам нужно узнать где этот сучий выродок спрятал награбленное!

— Я что по твоему, чародей херов? Щас возьмусь за его кишки, и ему сразу станет легче, так по твоему? Рослик, ты щас доиграешься, мать твою! Мало того, что дело запорол, так теперь мы ещё с пустыми руками окажемся! И все по твоей вине!

— Все-все, успокойтесь, — вмешалось в разговор третье лицо, усеянное шрамами. — Сейчас мы все узнаем, не так ли, милочка? — Главарь шайки повернул голову в сторону Мируны, успешно притворяющейся деталью пейзажа до этого момента.

— Что вам от нас надо?

— От тебя? Ничего. Точнее ничего бы не потребовалось, если бы все прошло по маслу. Видишь ли, сегодня почему-то день нелепых случайностей. Сначала ты оказалась вместе с этим недорыцарем в неподходящем месте, потом Рослик не рассчитал силу удара, и вот мы имеем что имеем, а конкретнее ситуацию, из которой нужно как-то выбираться. Ты можешь его вылечить?

— Нет.

— Как нет, ты же чародейка? Не удивляйся ты так, я на своём веку многое повидал, и вашу братию или сестринство, хе-хе, за версту чую. Ну так что? Не бойся, мы не станем сдавать тебя всяким охотникам за головами и ведьмами, у нас тут куш побольше намечается. Может и тебе что-то перепадёт.

— Все равно не могу, я только ученица, тем более профиль не мой.

— Скверно, я надеялся узнать…

Чего там надеялся узнать главарь шайки, Мируна уже никогда не узнает, зато она уловила странные нотки удивления в мыслях Матэуша. Ученица чародейки ещё не научилась подобно своей наставнице читать мысли, но слабое проявление эмпатии ей было доступно. И сейчас она чувствовала нарастающее удивление.

Матэуш лежал на спине, всматриваясь глазами вверх. Она решила проследить за взглядом вероятного мертвеца и увидела ожидаемое — портал. Значит наставница все же не бросила ученицу в беде. Правда, кое что Мируну все же смутило. Она и раньше видела как опытные чародейки открывают порталы. Воронки особо не отличаются формой и размерами, но этот выделялся среди остальных.

Отливающие синевой края воронки, втрое превышающие размером портал наставницы, привлекли внимание лже-бандитов.

— О Курва! Это что ещё такое?

— Эта дрянь магичит! Надо прикончить её, босс! Чего мы ждем!

— Она щас как вжарит по нам!

Пока подручные спорили, не решаясь сделать первый шаг, главарь метнулся к Мируне, повалив ту на землю, в надежде прервать сотворение заклинания, но непонятная штука не спешила исчезать.

— Отменяй ебучее колдовство, иначе я тебе глотку перережу.

— Это не я! — Поспешила откреститься от обвинений в свой адрес юная ведьмочка. — Я на такое не способна, — но как по команде, портал развеялся, бросив тень подозрения на беззащитную чародейку. А ну как обманет ещё раз? А если бы она успела закончить заклинание?

Старый вояка уже подумывал плюнуть на всю эту авантюру, прикончить ведьмочку и затраханного аристократишку, да свалить по быстрому, пока наставница этой мелкой дряни не начнет искать потеряшку, как позади шайки раздался спокойный и удовлетворенный голос.

— Я долго думал, что же я увижу первым делом по прибытии в Неверленд и, честно говоря, не разочаровался. Теперь я точно знаю, что прибыл туда, куда надо.

— Чё? Ты кто так…

Бандитам с большой дороги, или неизвестным, так удачно замаскировавшимся под них, не суждено было узнать, кем являлся загадочный незнакомец, ведь следующие двадцать секунд им было не до этого. Они пытались скинуть невидимые руки, сжимающие каждого из них за горло. Неудачно…

С гулким стуком двенадцать тел упали на землю, а неизвестный чародей пролеветировал над ними прямо к сжавшейся в комочек Мируне.

— Не бойся, тебе нечего опасаться. Ответь на один вопрос, и я даю слово, что не трону тебя. Какой сейчас год?

Проглотив комок в горле, Мируна ответила:

— Тысяча двести девяностый год.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1 Дивный новый мир
  • Глава 2 Хогвартс
  • Глава 3 Альма Матер
  • Глава 4 Выручай-Комната
  • Глава 5 Энергумен
  • Глава 6 Кнаты Сикли Галеоны
  • Глава 7 Сбой
  • Глава 8 Запретный лес
  • Глава 9 Начало Каникул
  • Глава 10 Бизнес План
  • Глава 11 Предназначение
  • Глава 12 Приобретение и Сбыт
  • Глава 13 Новый год и Подарки
  • Глава 14 Конец Первого Года
  • Глава 15 Мануфактура
  • Глава 16 Джентльмен и Леди
  • Глава 17 Судьба
  • Глава 18 Второе Первое Сентября
  • Глава 19 Некомпетентность
  • Глава 20 Первый ход
  • Глава 21 Последний ход
  • Глава 22 Легко пришло, легко ушло
  • Глава 23 Конец второго учебного года
  • Глава 24 Трудовые будни
  • Глава 25 Старый Знакомый
  • Глава 26 Допрос без пристрастия
  • Глава 27 Хогвартс в третий раз
  • Глава 28 По дороге
  • Глава 29 Новые учителя, старые друзья
  • Глава 30 Расставить все точки
  • Глава 31 Учёба, квиддич, два секрета
  • Глава 32 Точка зрения
  • Глава 33 Правда всплывает наружу
  • Глава 34 На шаг ближе к мечте
  • Глава 35 Повторение мать учения
  • Глава 36 Да придёт спаситель
  • Глава 37 Задушевный разговор о душе
  • Глава 38 Чемпионат мира по квиддичу I
  • Глава 39 Чемпионат мира по квиддичу II
  • Глава 40 Хогвартс в четвертый раз
  • Глава 41 Кубок Огня
  • Глава 42 Интерлюдия
  • Глава 43 Четвёртый чемпион…
  • Глава 44…Не участвует в турнире
  • Глава 45 Ошибки и Зависть
  • Глава 46 В преддверии рождества
  • Глава 47 Весёлые Каникулы
  • Глава 48 Интерлюдия II
  • Глава 49 Операция Освобождение
  • Глава 50 Конец четвёртого курса
  • Глава 51 Вопросы
  • Глава 52 Фарс
  • Глава 53 Последний год в Хогвартсе(официально)
  • Глава 54 Ужин в Большом Зале
  • Глава 55 С.О.В
  • Глава 56 Отряд Дамблдора(несостоявшийся)
  • Глава 57 Конец правлению Фаджа
  • Глава 58 Казни
  • Глава 59 Cчастливое число Реддла
  • Глава 60 Ложь
  • Глава 61 Вечер астрологии
  • Глава 62 Банды
  • Глава 63 Великие уходят незаметно
  • Глава 64 Долг
  • Глава 65 Победа и Поражение
  • Глава 66 Доверие
  • Глава 67 Битва за Хогвартс I
  • Глава 68 Битва за Хогвартс II
  • Глава 69 Битва за Хогвартс III
  • Эпилог