Вeрните моего сына [Анна Исламова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Всего один неловкий взмах пухлой ручонки – и зеленовато-желтая масса с легким оттенком коричневого цвета и терпким запахом тушеной капусты выплеснулась из небольшой чашки. Жижа невероятно быстро расползлась по белоснежной пластиковой поверхности детского столика для кормления, собравшись на самом краю. Ее огромные капли уже грозно набухли и были готовы сорваться вниз, как в самое сердце лужицы со звонким шлепком обрушилась крохотная ладошка проворного сыночка.

Мое лицо обдало веером сочных овощных брызг, как, впрочем, и бежевый диван из мягкой экокожи, стоящий позади, и невысокий торшер лимонного цвета, расположенный там же в углу. Внизу на пушистом ковре сливочного оттенка предательски ярко заблестели многочисленные мелкие капельки перемолотого брокколи.

Я тяжело вздохнула и закрыла глаза, усиленно пытаясь подавить в себе все негативные эмоции и раздражение. Спустя несколько секунд после короткой релаксации моему взгляду предстало абсолютно довольное и счастливое личико сына, сидящего напротив. Его голубые глазки озорно блестели, а ручки уже деловито размазывали овощное пюре по всему столику.

– Ну Кирюш, зачем ты так?.. – с усталостью в голосе задала я риторический вопрос и, нехотя поднявшись, принялась за уборку. – Вот и пообедали…

Но сыночку было абсолютно все равно на мои стенания, он активно познавал этот мир и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Быстро смахнув со стола остатки пюре влажной тряпкой, я взяла Кирюшу на руки и отправилась с ним в ванную комнату умываться. Сынуля совершенно точно не хотел сдаваться мне без боя, он кричал и вырывался, словно я пыталась усадить его не в ванну, а на костер. Все же силы были не равны, и через некоторое время ему пришлось мне уступить.

– Ну вот, Кирюша, снова чистенький стал! И зачем только сопротивлялся?.. – в завершение водных процедур я звонко чмокнула его в сверкающую чистотой пухленькую щечку. Малыш в ответ отчаянно завертел головой и звонко рассмеялся. – Сейчас мамуле придется убрать весь беспорядок, а ты пока поиграй!

Я посадила Кирюшу в новенький манеж голубого цвета, расположенный в дальнем конце однокомнатной квартиры. Он тут же забыл про меня и с интересом принялся собирать яркую пирамидку, состоящую из крупных колец всех цветов радуги. Пока карапуз занялся делом, я быстро сходила в ванную комнату, набрала воду в небольшой таз, вернулась и начала оттирать губкой пятна с ковра, поминутно поглядывая на сына.

Закончив с напольным покрытием, я перешла на диван, помыть который оказалось не так уж и сложно. Зеленоватые пятна брокколи легко стирались с блестящей поверхности искусственной кожи, что меня несказанно порадовало. Куда хуже дело обстояло с торшером: как я ни старалась удалить въедливые крапинки, на тканевом желтом абажуре с короткими кисточками все же остались заметные грязевые разводы.

Когда последствия озорного «торнадо» в комнате были относительно устранены, я вспомнила, что и сама слегка пострадала во время обеда. Пришлось вновь идти в ванную комнату (к счастью, Кирюша не обратил на меня никакого внимания), где я по привычке быстро умыла лицо простой водой, с усилием отскребая с кожи уже засохшие корочки овощного пюре.

Не успела я как следует обтереться махровым полотенцем, как услышала громкий и требовательный крик сына. Быстрым шагом я пустилась к манежу. Карапуз уже стоял в нем на своих маленьких ножках, крепко держась за тканевые поручни. Заметив меня, он сразу же стал тянуть вверх ручонки, стремительно теряя устойчивость. Я легко подхватила Кирюшу, он сильно прижался ко мне всем своим маленьким телом так, как будто за короткое время успел сильно соскучиться.

Мой взгляд бегло скользнул по стене и наткнулся на часы в круглом корпусе, изготовленном из светлого дерева и покрытом прозрачным лаком. Красивые ажурные стрелки на циферблате настойчиво приближались к полудню, а это означало, что по режиму Кирюше требовался дневной сон, а мне – кратковременная передышка.

Я присела на край дивана, аккуратно положила на сгиб левой руки головку сына, прижала его к себе и начала тихонько покачивать. Любимый карапуз затих и стал внимательно смотреть на меня своими большими голубыми глазками, обрамленными веером густых ресниц. Его родной взгляд словно говорил, что он понимает меня без слов. Постепенно веки малыша опустились, дыхание выровнялось, а маленькое тельце налилось приятной теплой тяжестью.

Кирюша сладко посапывал на моих руках, а я все не могла налюбоваться на него. Русые и невероятно мягкие, словно пух, кудряшки, точеный, слегка вздернутый носик, кукольные губки и крошечный подбородок навсегда покорили мое сердце. Я могла бы смотреть на это маленькое чудо вечность, но усталость все же взяла свое.

Осторожно встав с дивана, я подошла к белой деревянной детской кроватке, расположенной рядом с манежем, и аккуратно переложила сыночка на перинку. Затем заботливо накрыла его мягким пуховым одеялом и задернула над колыбелью прозрачный навесной балдахин из тюля нежно-голубого цвета.

Ну вот, ангелочек мирно спит, теперь можно немного расслабиться и выпить чашку ароматного кофе. Я прошла по небольшому коридору в маленькую кухню, находящуюся чуть дальше ванной комнаты. Несмотря на небольшой размер, от этого уютного помещения, как мне казалось, всегда исходило какое-то живое тепло.

Возможно, эти ощущения были вызваны воспоминаниями из детства. Раньше, когда я была еще ребенком, мы часто собирались семьей именно на кухне. Она была почти такая же маленькая, как моя, но в ней всем хватало места. Это было так давно, словно в другой жизни. Сейчас уже нет ни того дома, ни семьи, ни домашнего тепла… Мама с папой развелись, как только я окончила школу, поделили жилье и разъехались по разным городам, оставив меня самостоятельно постигать все прелести и невзгоды взрослой жизни.

Прогоняя легкую грусть по былым временам прочь, я налила себе горячий, только что сваренный кофе из медной турки в большую керамическую кружку. На посуде красовалась дурацкая надпись «Богиня» и рисунок в виде помпезной девушки в нижнем белье (подарок от коллег по работе на Восьмое марта). Не знаю, почему, но эта кружка мне нравилась. Она как бы служила мне неким напоминанием о том, что, кроме стен этой квартиры и декретного отпуска, существует совсем другая, активная и бурлящая событиями жизнь.

Вдыхая соблазнительный аромат кофе, я встала у просторного трехстворчатого окна. С высоты пятого этажа мне открывался прекраснейший вид на улицу. Далеко внизу во всей своей красе царствовала ранняя золотистая осень.

Разноцветные листья только начали осторожно и как будто нехотя опадать с деревьев, устилая тонким слоем газоны и дорожки. Ярко светило солнце, нагревая своими лучиками голубовато-бирюзовые лужицы, в которых отражалось бескрайнее небо. Сентябрь в этом году вел себя так, словно хотел напоследок хорошенько обогреть жителей этого шумного города перед затяжными холодами и дождями.

В голове сразу же возникли приятные мысли о прогулке. Вот Кирюшка поспит, а после мы покушаем и обязательно выйдем гулять на свежий воздух. Внезапно мои раздумья прервал неожиданный звонок в дверь, прозвучавший в тишине квартиры оглушительно громко. Я со всех ног поспешила к выходу, стараясь производить по пути как можно меньше шума.

Слегка приоткрыв дверь на цепочке, я увидела перед собой неизвестного мне крупного высокого мужчину. Он был одет в темно-синюю служебную форму какой-то государственной организации, а в руках держал большую, плотно набитую кожаную папку.

Лицо незнакомца отличалось обилием растительности, на носу были надеты затемненные очки классической формы. Догадаться по его внешнему виду о возрасте в первые секунды было довольно сложно – густая борода скрывала большую часть физиономии. Но, немного приглядевшись к фигуре мужчины, я все же заметила небольшой, предательски выпирающий из-под кителя пивной животик.

– Вам кого? – настороженно спросила я.

– Добрый день, я инспектор по пожарной безопасности, – официальным тоном представился мужчина. – Сегодня мы проводим плановую проверку всех квартир этого дома на соответствие требованиям пожарной безопасности. Вот мои документы.

Незнакомец просунул в щель между дверью небольшое прямоугольное удостоверение алого цвета. Я открыла его и прочитала внутри: «Зверев Антон Геннадьевич, инспектор МЧС по пожарной безопасности». С миниатюрной фотографии документа на меня смотрел точно такой же бородатый мужчина, но без очков.

– Извините, вы не могли бы снять очки? – немного смущенно попросила его я.

– Конечно, – инспектор снял их и в упор посмотрел на меня, в глаза мне тут же бросилась необычно крупная темная родинка, находящаяся у правого нижнего века.

Взгляд пожарника был серьезный и цепкий, от него мне почему-то сразу стало неуютно, а по коже пробежал легкий холодок. Но сомнений не было никаких: мужчина на фото и пожарный инспектор, стоящий передо мной,– один и тот же человек.

– Могу я произвести проверку пожарной безопасности вашей квартиры? —обратился он ко мне, быстро нацепляя очки обратно.

– Да, конечно, – я сняла защитную цепочку и, широко распахнув дверь, вернула ему обратно документы. Инспектор тут же проворно сунул удостоверение в нагрудный карман. – Можете войти.

Мужчина прошел в квартиру, не разуваясь, на ходу деловито осматриваясь. Я почти физически ощутила, как в узком коридоре прихожей стало до невозможности тесно.

– Как давно меняли проводку? – спросил он меня, пристально рассматривая ближайшую к выходу телефонную розетку.

– Не могу сказать вам точно, эта квартира съемная, если только позвонить хозяйке, – бодро ответила я.

– Нет-нет, не нужно! Я вижу, что у вас здесь все в порядке, – как-то слишком поспешно и нервно произнес инспектор. – Мне необходимо обязательно осмотреть балкон, покажите, пожалуйста, как туда пройти.

– Пойдемте.

Я пошла вперед по коридору и завернула в комнату, служившую мне одновременно залом, спальней и детской. Инспектор вальяжной походкой двинулся следом за мной. В дальнем конце этого многофункционального помещения располагался небольшой застекленный балкон.

– Вот сюда, пожалуйста, – аккуратно открыв пластиковую дверь, я жестом пригласила мужчину вовнутрь.

– Спасибо, дайте мне пару минут, я здесь все осмотрю, и если будут какие-либо замечания, сообщу вам об этом,– пожарный инспектор вошел на балкон, всем своим видом показывая, что в дальнейшем сопровождении он не нуждается.

Я пожала плечами и осталась стоять в комнате рядом с дверью, наблюдая за его действиями. Проверяющий сначала что-то кропотливо разглядывал внутри, а затем на несколько минут выглянул с балкона, буквально в половину тела свесившись вниз в распахнутое широкое окно. После осмотра он открыл свою объемную папку и, стоя спиной ко мне, начал копаться в ней.

Мысленно я предположила, что сейчас он извлечет оттуда кипу бумаг, на заполнение которых уйдет немало моего драгоценного времени. Или, может быть, ему что-то не понравилось и он готовится выписать мне какое-либо предупреждение, уж больно долго возится.

В глубине квартиры в этот момент ожил стационарный телефонный аппарат. Меня это несказанно удивило, так как на домашний номер звонки сюда поступали крайне редко. Я на всех парах бросилась из комнаты в коридор, опасаясь, что настойчивая трель прервет сладкий сон моего ангелочка.

Телефон стоял справа вблизи входной двери на узкой, покрытой потрескавшимся лаком хозяйской старой тумбе. Я как можно быстрее подскочила к ней, едва не ударившись ногой о массивную темно-синюю детскую коляску, расположенную впереди тумбочки. Наскоро сорвала трубку, гадая в уме, кто бы мог быть по ту сторону аппарата. Первым кандидатом в моем воображаемом списке была сама хозяйка квартиры.

– Алло?.. – запыхавшись, ответила я. – Слушаю вас!

Странно, но на том конце провода царила полная тишина. Я внимательно прислушалась – спустя секунду появился едва слышимый треск.

– Говорите, вас не слышно! Зоя Степановна, это вы? Может, перезвонить вам на сотовый? —неприятный шум в телефоне усилился, и, кажется, стал слышен чей-то едва различимый голос.

Я была почти уверенна, что звонила Зоя Степановна – владелица квартиры. Может, хочет показания по коммунальным услугам спросить или еще чего, лучше перезвонить ей с мобильного. Собравшись вернуть телефонную трубку на место, я краем глаза уловила сзади молниеносно резкое движение.

Внезапно крепкие мужские руки плотно обхватили меня, надежно сковав все движения. От испуга я даже не сразу закричала, а когда через мгновение опомнилась, злоумышленник уже зажал мой рот и нос какой-то резко пахнущей тряпкой.

Вопли страха и паники были полностью заглушены плотной тканью, вместо них наружу лишь вырвалось мое глухое нечленораздельное мычание. Бешено крутя во все стороны головой и хаотично нанося удары ногами по противнику, я отчаянно сопротивлялась и пыталась выбраться из плена крепких рук. Все было бесполезно, в нос лишь сильнее забивался затхлый запах эфира, а во рту появился приторно сладкий привкус.

Неравная борьба длилась, как мне казалось, вечность. Внезапно с испугом я ощутила, как мое тело становится невероятно податливым и безвольным, очертания окружающих предметов в глазах стали туманными, а затем и вовсе размылись, превратившись в непонятные пятна. В ужасе еще несколько секунд я пыталась слабо оказывать сопротивление напавшему, но с отчаянием поняла, что неизбежно проваливаюсь в плотную черную пустоту. В голове промелькнула последняя мысль: «Господи!!! Спаси моего сына!»…


* * *

Я с трудом разлепила глаза и поняла, что лежу в своей квартире на излюбленном кожаном диване. И как меня только угораздило уснуть в разгар рабочего дня?! Ведь это непозволительная роскошь! Попробовала резко встать, но лишь смогла на несколько сантиметров оторвать свинцовую голову от плотно набитой подушки. К рукам и ногам словно кто-то привязал неподъемные железные гири – конечности попросту отказывались подчиняться.

В уме сам по себе возник пугающий вопрос: почему Кирюша так долго спит? Обычно его сон длится недолго, а тут такая тишина стоит, его не слышно!.. Мой взгляд наткнулся на распахнутую балконную дверь и в этот же миг меня резко прошиб ледяной пот. Я вспомнила, как на меня напали! Это был мужчина, представившийся пожарным инспектором! Что он хотел??? Ограбить??? Что с сыном???

С огромным усилием я перевернулась на живот, подползла на край дивана и кулем свалилась с него. Мягкие ворсинки пушистого ковра смягчили падение, но довольно болезненно врезались мне в лицо. Не обращая внимания на неприятные ощущения, я взглядом нашла детскую кроватку и… внутри все оборвалось… Легкая ткань балдахина была откинута!

Как можно быстрее поднявшись на трясущиеся ноги, я сделала несколько нетвердых шагов в сторону колыбели. Голову сразу же стало стремительно кружить, а к горлу подкатила тошнота. «Нужно идти! Иди!» – с испугом и глубокой верой в лучшее повторяла я мантру внутри себя, по-черепашьи медленно преодолевая расстояние. Сделав последний заветный шаг до своей цели, я хищно схватилась за деревянный бортик кроватки и с надеждой заглянула вовнутрь.

Мягкое одеялко сыночка было небрежно откинуто в сторону, обнажая осиротевшую, мертвенно бледную простынь… Кирилла в кроватке не было! В ту секунду, когда я это поняла, в мое сердце словно вонзилась тысяча невидимых ножей, беспощадно раскромсавших его на маленькие кусочки. В висках громко и быстро застучала кровь, грудь нестерпимо сдавило, и я завыла нечеловеческим голосом.

В отчаянии, все же надеясь обнаружить малыша, я принялась лихорадочно шарить руками внутри, переворачивая маленькую постель вверх дном. Осознав, что его там точно нет, я без сил сползла вниз по обрешеченной стенке кроватки на пол и начала громко рыдать. Слезы градом стекали с моих щек, мгновенно образуя на полу небольшие соленые лужицы.

Сильнейшая истерика сотрясала меня несколько минут, но в какой-то момент я вдруг поняла, что нужно немедленно действовать. Быстро утерев мокрые щеки и нос ладошкой, я вскочила на ноги – необходимо срочно звонить в полицию! Что есть силы, я ринулась к низкому журнальному столику у дивана, на котором лежал мой сотовой телефон. Былая слабость в теле отступила, словно ее и не было вовсе.

Трясущимися руками я кое-как набрала короткий номер полиции и с напряжением стала вслушиваться в протяжные телефонные гудки. На третьем по счету сигнале мне ответил равнодушный мужской голос:

– Полиция, дежурный Соколов, слушаю.

– У меня сына украли!!! Помогите!!! – срывающимся голосом прокричала я в трубку.

– Представьтесь, пожалуйста, – совершенно спокойно ответили мне.

– Разве это так важно??? У меня из дома ребенка украли, он еще совсем кроха, годика нет! —в истерике возмутилась я. – Приезжайте скорее по адресу: улица Мира, дом 16, квартира 74!

– Хорошо, ждите наряд, – на удивление легко согласился со мной полицейский, и в динамике телефона раздались короткие гудки.


* * *

Разве я могла когда-нибудь подумать раньше, что ожидание может причинять столько нестерпимой боли? Конечно, нет. Сегодня оно превратилось для меня в изощренную пытку, перенести которую было на грани сил. Внутри будто что-то очень важное потерялось, то, без чего не имело смысла жить дальше. Моим легким не хватало кислорода, воздух в квартире словно стал тяжелый и тягучий, вдыхать его можно было лишь короткими и небольшими порциями.

Мне стало известно, как иногда действительно тихо движется время. Я отсчитывала нервными шагами каждую секунду, пройденную ажурной стрелкой по круглому циферблату часов. Незаметное ранее тиканье ходиков стало просто до неприличия громким. Эти удары медленно, но необратимо убивали во мне веру на то, что сын скоро будет найден.

В голове беспрестанно крутились мысли о том, зачем Кирилла похитили, кто это сделал, все ли с ним в порядке, увижу ли я его когда-нибудь. Этот сумбурный вихрь перебивали мои жаркие молитвы: я просила у Бога лишь одно – чтобы он был жив.

Периодически на меня нападало такое дикое отчаяние, от которого нестерпимо хотелось выбежать на улицу и немедленно начать поиски сына самостоятельно. Делать все, лишь бы только не сидеть и не ждать чуда в этой мертвой тишине, разрываемой мерным ходом часов. Но здравый смысл все же отвергал эту идею, в глубине души еще теплилась надежда на скорый приезд оперативников.

Спустя пятнадцать ужасающе долгих минут наконец-то раздался спасительный звонок. Я со всех ног кинулась в коридор и спешно раскрыла дверь. На лестничной площадке толпилось четверо мужчин-полицейских, впереди них стояла женщина массивного телосложения, облаченная в служебную форму правоохранительных органов. Пуговицы на ее кителе в районе груди находились в состоянии огромного напряжения. Непроизвольно у меня в голове появилась мысль о том, что если она внезапно сделает слишком резкий вдох, то они незамедлительно разлетятся в разные стороны.

– Полицию вызывали? – звонким голосом громко поинтересовалась она.

– Да! Помогите, у меня сына украли! – с дикой мольбой в глазах ответила я.

– Следователь Наумова Ольга Павловна, сейчас разберемся, – уверенно ответила полицейский и, отстранив меня в сторону, без приглашения вошла в квартиру. Следом за ней потянулись коллеги. – Куда пройти можно?

– Нужно мужчину искать, он украл! Представился пожарным, а сам напал на меня и Кирилла похитил! – жарко и сбивчиво начала я объяснять ей ситуацию, игнорируя вопрос.

– Давайте для начала заполним протокол, – строго сказала тучная дама. – Процедура такая. Сюда можно?

Она указала пухлой рукой, унизанной крупными золотыми кольцами, на дверной проем, ведущий в комнату. Я подавленно кивнула. Стало ясно, что незамедлительно помогать мне в поисках ребенка здесь явно никто не торопится.

Служители порядка прошли в комнату и расположились кто где. Женщина-полицейский села на диван и придвинула к себе журнальный столик. Ловким движением рук она извлекла из своей объемной служебной папки разлинованный лист и ручку, а затем пристально посмотрела на меня.

– Давайте начнем. Назовите ваше Ф.И.О., дату рождения, полученное образование, адрес прописки и проживания. Нужен будет еще ваш паспорт.

– Самойлова Юлия Витальевна, родилась шестого ноября 1989 года, – начала я подрагивающим голосом. – По образованию медицинская сестра, паспорт сейчас принесу.

Я быстро вышла в коридор. Почему-то сразу же возникло ощущение, что в прихожей чего-то не хватает. Не обращая внимания на эти сумбурные чувства, я схватила с напольной вешалки у входа свою небольшую черную лакированную сумочку и вернулась обратно. Трясущимися руками достала оттуда паспорт и отдала документ следователю.

– Да вы присаживайтесь, – не поднимая кудрявой головы с короткими осветленными волосами, обратилась она ко мне. – Замужем?

– Нет, – коротко промолвила я, опускаясь на самый край дивана.

– Почему адрес прописки и проживания разный? – старательно выводя красивые округлые буквы на листе, задала вопрос женщина.

– Квартира эта съемная, с сыном пока здесь живем, – и, словно оправдываясь, я добавила: – Раньше до работы отсюда удобно добираться было.

Следователь в ответ кивнула головой и продолжила:

– Так, с официальной частью закончили, теперь рассказывайте, что у вас произошло, – она в упор посмотрела мне в глаза, остальные полицейские в стороне тоже притихли. – Постарайтесь вспомнить все как можно подробнее и с самого начала. Я буду записывать.

Я пылко начала свой рассказ о том, как мы с Кирюшей провели этот день до прихода преступника. Дама-полицейский беспрестанно строчила за мной, изредка отрываясь и задавая дополнительные вопросы. Когда дошла до того момента, как я впустила незнакомца, эмоции, словно цунами, захватили меня. Не в силах больше себя сдерживать, я судорожно разрыдалась.

Сотрудники правоохранительных органов вежливо молчали, не перебивая мою истерику. Спустя короткое время я все же взяла себя в руки и, всхлипывая, продолжила рассказывать о случившемся несчастье.

– Опишите потенциального похитителя как можно более детально, – не отрывая руки от письма, попросила следователь. – Может, вы увидели какие-либо особые приметы у него?

Я перечислила ей все то, что мне запомнилось во внешности лживого инспектора пожарной безопасности, упомянув и про большую родинку на лице.

– Это хорошо, что вы его попросили очки снять, – одобрила она. – Еще постарайтесь вспомнить его данные, написанные в удостоверении. Оно, скорее всего, поддельное, но проверить все-таки стоит.

– Да, сейчас… – я с усилием напрягла свою память. – Ммм… Кажется, Зверев, когда прочитала его фамилию, то еще подумала, что она мне знакома, как у певца.

– Отлично, – похвалила она. – Филимонов, позвони в местное отделение МЧС, узнай, был ли у них сегодня запланирован рейд по квартирам в этом районе. Уточни еще, работает ли у них какой-либо инспектор по пожарной безопасности с фамилией Зверев.

Она отдала распоряжение четко и профессионально. Один из полицейских, долговязый молодой человек с пышной гривой каштановых волос и высоким лбом, кивнул. Нашарив в кармане служебной формы мобильный телефон, он поспешно вышел из комнаты.

–– Продолжайте, – обратилась ко мне следователь.

Я рассказала ей всю оставшуюся историю: внезапное нападение лжеинспектора и мое пробуждение после кражи сына.

– Сколько времени вы провели в беспамятстве?

– Где-то около двух часов, точнее не могу сказать, – нервно заламывая пальцы, ответила я. Сидеть на месте и отвечать на ее вопросы становилось труднее, я чувствовала, что с каждой минутой мое беспокойство о жизни сына все сильнее обостряется и нарастает, как снежный ком.

– Вы говорите, что при нападении сопротивлялись, – задумчиво произнесла полицейский. – Могли ли вы, к примеру, поцарапать нападавшего?

– Нет, наверное, – подумав, удрученно сказала я. – Он очень крепко держал меня. Пытаясь вырваться, я хватала его за предплечья, но они были закрыты длинным рукавом.

– Преступник был в перчатках? Мог ли он оставить какие-либо следы, отпечатки пальцев?

Я неопределенно пожала плечами. До нападения мнимый инспектор был без перчаток, но я не помнила, что бы он к чему-либо прикасался. Все двери в квартире я открывала ему сама. А что было потом – мне неизвестно.

– Хорошо, – вздохнула представительница закона и обратилась к оставшимся коллегам:– Смирнов и Лабутин, приступайте к осмотру квартиры, внимательно прочешите здесь все, в особенности балкон и детскую кроватку.

Двое полицейских, молчаливо стоявших напротив нас, двинулись с места. Не сговариваясь и не задавая лишних вопросов, они отлаженно принялись за работу. Коренастый сотрудник с блестящей залысиной на голове направился в коридор, а второй – широкоплечий полицейский с густыми светлыми волосами – вышел на балкон.

– Комаров, необходимо опросить всех соседей, может, кто что знает. Внизу сидит консьержка, ее показания обязательно запротоколируй. Она точно должна была видеть преступника, – женщина отдала приказ последнему коллеге, и он тоже торопливо вышел из комнаты, крепко зажимая в руках потертую папку.

Раздав указания, строгая следователь вновь принялась за допрос.

– Так. Теперь продолжим с вами, Юлия Витальевна. Опишите своего ребенка: возраст, примерный вес, рост и все остальное. Может, у вашего сына имеются какие-либо особенные приметы, по которым его можно опознать?

– Он еще совсем маленький… Одиннадцать месяцев недавно исполнилось… – на глаза снова навернулись непрошенные слезы, а в горле застрял горький ком. – Голубоглазый, волосы русые, кудрявые. Из примет нет ничего особенного… Хотя подождите! На его левом бедре есть небольшая родинка, она совсем крошечная, как точка…

– Сойдет, – коротко кивнула сотрудница полиции. – Кроме ребенка, что-нибудь еще пропало из квартиры? Деньги, ценные вещи?

Я криво усмехнулась. Воровать в моей квартире было нечего. Небольшие денежные сбережения хранились на банковской карточке, сумка с кошельком на месте – вот, рядом на диване лежит. Все в целости. Бытовая техника тоже на месте.

– Вы осмотритесь, может, увидите, что пропало, – представительница порядка сказала эту фразу с таким видом, словно торопиться ей было совершенно некуда.

Злоба от чувства собственной беспомощности начала медленно закипать во мне. Мой сын сейчас находится неизвестно где и неизвестно с кем, а я тут сижу и трачу драгоценное время на заполнение каких-то бумажек! Я уже приготовилась высказать ей все свое негодование, но тут что-то щелкнуло в моей голове. В квартире явно пропали кое-какие вещи, и это были не драгоценности.

Я пулей выскочила в коридор, едва не сбив с ног в дверном проеме коренастого полицейского, и остолбенело встала. В тесном проходе пустовало то место, где еще недавно стояла детская коляска Кирюши. Мой взгляд переметнулся на напольную вешалку – яркий болоньевый комбинезон сына и забавная шапочка с ушками исчезли без следа. И как я только раньше не обратила на это внимание?!

– Пропала одежда Кирилла и детская коляска! – вернувшись в комнату, возбужденно воскликнула я.

Следователь отложила ручку в сторону, слегка сморщила широкий открытый лоб и недоуменно произнесла:

– Странно, что похититель решил украсть вашего сына в его же коляске… Слишком просто. Обычно для подобных целей злоумышленники используют автомобиль. Но это нам и на руку… Опишите все пропавшие вещи как можно более детально! – быстрыми движениями она размяла свои пальцы, снова взялась за ручку и выжидательно посмотрела на меня.

– Коляска детская прогулочная, темно-синего цвета, по бокам оранжевые вставки в виде широких полосок, – нервно затараторила я, стараясь вспомнить все мельчайшие подробности. – Фирма «Бебитон», кажется… Зафиксирована в сидячем положении. Комбинезон из болоньевой ткани зеленый, рисунок в виде мелких серых и синих квадратиков. Шапка серая с коричневыми круглыми ушками, спереди изображена медвежья рожица с пластиковыми глазками. Вроде бы все…

Сотрудница правоохранительных органов удовлетворенно тряхнула кудряшками, не отрываясь от письма. В этот момент в комнату вошел долговязый полицейский.

– Ольга Павловна, в МЧС дозвонился, допросил диспетчера. Никаких рейдов в этом районе не было и не будет. Сотрудник с такой фамилией в штате у них не числится, – бодро отчеканил он.

– Не удивительно, так я и думала, – произнесла женщина, скривив полные, густо накрашенные алой помадой губы. – Вот что, Филимонов! Передай устную ориентировку на преступника и ребенка, а также детскую коляску всем дежурным постам. Объявляем план-перехват. Чуть позже с пострадавшей проедем в отдел и составим фоторобот похитителя.

Она протянула ему бумажный лист, испещренный мелким ровным почерком, и встала с дивана. Пуговицы на ее пышной груди напряглись, но все же остались на своем месте. Я соскочила следом, как ужаленная, и с мольбой в голосе обратилась к ним:

– Что будет с моим сыном? Его найдут???

– Еще не время паниковать, все необходимые мероприятия в скором времени будут проведены, – обнадеживающе ответила мне дама, второй полицейский опустил голову и быстро удалился из комнаты с ориентировкой. – Обычно младенцев крадут любящие их родственники либо злоумышленники с целью выкупа. Во втором случае они всегда дают о себе знать, а вот что касается первого варианта… Вы в каких отношениях состоите с отцом вашего ребенка?

От ее настойчивого цепкого взгляда я слегка смутилась, а лицо обдало жаром. Я была матерью-одиночкой, и признание этого факта всегда приносило мне некий психологический дискомфорт.

– Ни в каких! Мы расстались с ним, когда я еще была беременна, после от него не было никаких вестей. Он знает, что у него есть сын, но не стремится к общению с нами.

– И все же эту версию стоит проверить в первую очередь. Всяко в жизни бывает, знаете ли… Как вы считаете тогда, у кого есть мотив похищать вашего ребенка?

Я неопределенно пожала плечами. Даже в уме не могла представить себе подобных кандидатов. В этот момент подал голос тот самый коренастый полицейский. Он стоял рядом с торшером и придирчиво разглядывал на нем мелкие засохшие пятна овощного пюре.

– Ольга Павловна! Тут свежие следы неизвестного происхождения в виде брызг, смахивает на кровь. Смывы на анализы надобно бы сделать!

– Приступайте к делу, – дала добро полицейская и в упор посмотрела на меня, приподняв одну тонкую бровь.

– Это брокколи. Кирилл сегодня разлил пюре за обедом, – начала было объяснять я, но тут до меня дошел смысл их диалога. – Вы что, меня в убийстве сына подозреваете???

Если бы я могла испепелять взглядом, то от сотрудников доблестной полиции наверняка бы не осталось и кучки пепла. От ярости меня стала колотить мелкая дрожь. Женщина-полицейский тут же поняла мое состояние и, взяв обеими руками за плечи, легонько встряхнула.

– Успокойтесь, Юлия Витальевна! Это наша задача – прорабатывать все возможные версии. Вас никто ни в чем не обвиняет.

Глядя в ее спокойные серые глаза, я всем телом поникла и опустилась обратно на диван. Злоба внутри меня утихла, уступив место крепкой горечи разочарования. Надежда на то, что полиция все же поможет мне, стала такой невесомой и призрачной, что захотелось завыть в полный голос.

Между тем полицейский с блестящей, словно отполированной лысиной надел на руки прозрачные перчатки, раскрыл свою папку, извлек из нее скальпель и небольшую пробирку. Затем подошел к злополучному торшеру и принялся усердно соскребать острым орудием с ткани мелкие частицы, помещая их в колбочку.

Громко хлопнула входная дверь, и спустя несколько секунд в комнате появился запыхавшийся полицейский, назначенный опрашивать возможных свидетелей похищения. По его взволнованному виду было понятно, что ходил он не зря. Меня это немного воодушевило.

– Ольга Павловна, соседей по лестничной площадке нет дома, остальные жильцы ничего подозрительного сегодня не наблюдали. Но вот показания консьержки более чем интересны!

Он протянул исписанный листок пышнотелой даме. Следователь несколько минут внимательно вчитывалась в текст, затем положила бумагу на журнальный столик и с удивлением уставилась на меня.

– Вы знакомы с консьержкой этого подъезда? – задала она мне странный вопрос.

– Ну да, – с недоумением ответила я. – Здороваемся каждый день, когда на прогулку с Кирюшей выходим. Иногда и пообщаться на разные темы можем…

– Пойдемте, – она коротко скомандовала мне и, несмотря на свои объемные формы, довольно быстро и легко зашагала к выходу.

По дороге от квартиры до лифта мы молчали. Я боялась что-либо спрашивать у следователя, словно это могло хоть как-то навредить моей появившейся хрупкой надежде. В тишине, нарушаемой лишь надрывным скрипом подъёмного устройства, мы спустились вниз.

Старые створки лифта распахнулись. Не теряя времени, мы поспешили к небольшому закутку, расположенному возле выхода из многоэтажки. В обшарпанной будке с большим окном в половину стены несла свой пост консьерж нашего дома – Любовь Петровна.

Милейшая женщина почтенного возраста с увлечением читала газету, не обращая на нас никакого внимания. Ее голова, прикрытая цветастым платком, из-под которого выбивались серебристые локоны, была низко опущена. На кончике носа красовались выпуклые очки круглой формы на толстой веревочке, опоясывающей хрупкую шею.

Полицейская дама демонстративно покашляла, и вахтер тут же поспешно отложила прессу в сторону. Отработанным жестом старушка поправила свои очки и поочередно, с нескрываемым изумлением, оглядела нас. Первой к ней обратилась сотрудница органов:

– Добрый день, я следователь по делу о похищении сына Юлии Самойловой.

– Здрасти, – испуганно кивнула старушка, вжав голову в плечи.

– Мой помощник совсем недавно взял у вас показания. Я с ними ознакомилась и, признаться, была удивлена, – продолжила дама. – Вы знакомы с пострадавшей? – следователь повернулась вполоборота так, чтобы консьержка смогла получше рассмотреть меня.

– А то как же… Я Юленьку знаю уже год где-то, может, больше, как она сюда переехала. Каждый день видаемся, она с ребенком на коляске выходит. А что не так? – нос бабули заострился от любопытства, и она слегка подалась вперед.

– В своих показаниях вы утверждаете, что сегодня видели Юлию Витальевну днем, выходящую из дома с ребенком в коляске, – словно не слыша вопроса вахтера, продолжила следователь. – Я ничего не путаю?

От этих слов мои глаза округлились от удивления.

– Нет, так и было, – утвердительно кивнула вахтер. – Я вашему мальчику уже все рассказала. Ходила Юля гулять с ребёночком после обеда, а вернулась потом одна, где-то через час, но без коляски!

Я просто онемела от шока, волосы неприятно зашевелились на голове.

– Любовь Петровна! Вы наверняка что-то путаете! Этого быть не может, я сегодня никуда не выходила из дома! – горячо воскликнула я, когда обрела дар речи.

– Ничего я не путаю, – оскорбилась старушка. – Ты это была! Пробежала с коляской быстрехонько, даже не поздоровалась. Ну я подумала, мало ли че, человек торопится…

– Опишите женщину, которую видели и приняли за Самойлову,—резко прервала наш диалог следователь.

– Ну так это… Пальтишко ейное было надето, красное… У нас во всем доме оно одно такое, – задумчиво стала перечислять консьерж. – Шляпка черная, из-под нее волосы светлые Юлькины торчали. Фигура такая же. Лицо, правда, не разглядывала, уж больно быстро пронеслась, что туда, что обратно… Да она это была! Мне врать незачем! И Кирюшка в коляске ихней спал, это точно!

– Хорошо, – спокойно произнесла полицейский. – В течение дня здесь не появлялись сотрудники пожарной безопасности? Или какие-либо другие незнакомые мужчины?

– Нее… Тишина пока, до вечера народ-то работает, – ответила вахтерша и махнула рукой. – А если бы и были, то я всех записываю, кто к кому! У меня все строго!

Тут она с заметной гордостью продемонстрировала нам в окно толстую, расчерченную грифельным карандашом тетрадь с пожелтевшими исписанными страницами.

– Спасибо за информацию, – вежливо поблагодарила бабулю следователь, та в ответ сразу же просияла.

– Да не за што! Я ведь это… работа такая – блюдить!

Сотрудница правоохранительных органов развернулась на каблуках и чеканным шагом направилась обратно к лифту, не дожидаясь меня. В некотором оцепенении от происходящего я поплелась следом.

Мы зашли в лифт. Створки закрылись, кабина натужно заскрипела и, дребезжа, нехотя поползла наверх. Следователь изучающе смотрела на меня несколько секунд, а потом наконец обратилась с вопросом:

– Как вы можете прокомментировать показания свидетельницы?

– Да Любовь Петровна, видимо, умом тронулась! – вспылила я. – У меня ребенка похитили, а она говорит, что я сама с ним уходила! Это невозможно! И пожарник тоже был! Скорее всего, она его не заметила просто!

Сотрудница правоохранительных органов выслушала мою эмоциональную тираду и ничего не сказала в ответ. По ее каменному лицу было невозможно понять, поверила она мне или нет. Я горестно вздохнула и уставилась в исписанную разноцветными маркерами стенку кабинки.

Лифт со скрежетом замер. Его узкие дверцы распахнулись на моей лестничной площадке, и мы поочередно вышли из него. Вперед, словно большой капитанский корабль, устремилась Наумова. Едва она переступила порог моей квартиры, к ней тут же двинулся светловолосый полицейский с отчетом.

– Ольга Павловна, все помещения были тщательно изучены, никаких видимых следов преступления, к сожалению, не обнаружено. По-хорошему нужно бы «пальчики» снять, знать бы только, где…

Женщина остановила его монолог на полуслове жестом пухлой руки: из нагрудного кармана ее кителя раздавалась тихая романтичная мелодия. Она достала мобильный телефон, ткнула в него пальцем с длинным красным ногтем, а затем приложила к уху с массивной сережкой.

– Следователь Наумова, – несколько минут она внимательно, без каких-либо эмоций на лице, выслушивала невидимого собеседника, затем проговорила: – Все понятно, выезжаем.

Тучная дама оторвала телефон от уха и сунула его обратно в карман, затем, развернувшись ко мне, спокойно сообщила:

– Нашелся ребенок. По нашей ориентировке все совпадает, нужно ехать в отделение.

Неописуемая волна облегчения накрыла меня с головой. Лихорадочно я схватила следовательницу за руку и взволновано затараторила:

– Он жив??? С ним все в порядке???

– Да, его жизни и здоровью сейчас ничто не угрожает, – она деликатно высвободилась из моей цепкой хватки. – Необходимо выезжать.

В счастливом забвении я повернулась к вешалке, быстрым движением сняла с нее свое яркое алое пальто, а на шею набросила темно-синий классический платок из нежнейшего турецкого шелка.

– Я готова! – с невероятным воодушевлением сообщила я следователю.

–Обувь не забудьте надеть, – служительница порядка кивком головы указала мне на ноги.

Я посмотрела вниз и вспомнила, что нахожусь в легких домашних тапочках. С необычайной скоростью я поочередно скинула их с ног и быстро напялила черные полусапожки на плоской подошве.

– Ребят! – звонко крикнула женщина-полицейский. – Отбой! Выезжаем в отделение! Кажись, нашлась пропажа!

Оставшиеся сотрудники высыпали гурьбой в коридор.

– Как хорошо, на ужин к жене домой успею, – мечтательно произнес долговязый полицейский, и широкая улыбка расползлась по его лицу. Остальные мужчины тоже просияли и оживились.

Большой компанией мы вышли на лестничную площадку. Я закрыла квартиру и направилась к лифту. Трое полицейских безоговорочно отправились вниз по лестнице пешком, ну а мы втиснулись в узкую кабинку и стали спускаться следом.

Я не помнила себя от радости, за спиной словно выросли обрезанные крылья! Такие дикие и сумасшедшие эмоции я, наверное, даже никогда и не испытывала в своей жизни. Душу горячо грели мысли о том, что сын жив и здоров, скоро я заберу его домой, и мы забудем все произошедшее, как страшный сон.

Лифт с натужным скрежетом затормозил и дружелюбно раздвинул створки, выпуская нас наружу. Сотрудники правоохранительных органов уверенно двинулись вперед к выходу, я неотрывно следовала за ними.

Любовь Петровна в своей сторожке оживленно подскочила, быстро надвинула на нос очки и стала с явным интересом разглядывать шествующих.

– Удачи, Юлечка! Бог тебе в помощь! – обратилась она мне, я в ответ лучезарно улыбнулась, не чувствуя под собой ног от счастья.

На улице царила благодатная погода: ласковое солнышко приятно припекало макушку, а по-летнему невесомый ветерок легонько раздувал мои волосы и полы тонкого пальто.

Большая машина оперативников с ярко-синей надписью «Дежурная часть» и мигалками на крыше была припаркована во дворе неподалеку от моего подъезда. Полицейские быстро загрузились в нее, я уселась последняя на задний ряд автомобиля. Строгая следовательница расположилась на переднем сидении рядом с водителем.

Внутри кабины было немноготесно, но я не обращала на это неудобство никакого внимания. В голове сидела лишь одна мысль: я еду за Кирюшей, теперь все будет хорошо… Переживания за сына немного отпустили меня, и от испытанного стресса я почувствовала легкую усталость во всем теле.

За заляпанным окном автомобиля замелькали улицы, дворы, спешащие по тротуарам разномастные прохожие, подростки и школьники с объемными рюкзаками. Беспрестанно сменяли друг друга рекламные вывески различных магазинов и ресторанов. По бокам дороги мигали разноцветными «глазками» светофоры, а в больших светодиодных экранах крутились короткие беззвучные видеоролики.

Спустя примерно десять минут водитель завернул на огороженную высоким железным забором парковку, плавно и аккуратно затормозил. Сотрудники правоохранительных органов высыпали из машины. Блондин галантно открыл для меня дверцу машины и подал руку. Несколько мужчин, дружелюбно переговариваясь, отошли в сторонку и закурили, остальные разбрелись кто куда.

– Пойдемте за мной, – обратилась ко мне женщина-следователь.

Вместе с ней мы направились к длинному трехэтажному зданию полицейского участка, у входа в который гордо развевались ведомственные флаги. Внутри, сразу же за дверью по правой стороне, располагалось небольшое, отгороженное решетчатым окном помещение. Там за столом с серьезным видом сидели двое дежурных полицейских. Впереди развернулся узкий коридор с установленным посередине препятствием в виде массивного металлического турникета.

Ольга Павловна извлекла из нагрудного кармана кителя небольшую прямоугольную карточку и приложила ее к электронному табло ограничителя прохода. Турникет дружелюбно пропищал в ответ, пропуская нас вперед. Строгая дама жестом пригласила меня пройти первой, а затем прошествовала следом, на ходу кивая головой своим коллегам в приемной.

Следователь бодро ступала уверенным шагом, точно следуя известному одной лишь ей направлению. В бодром темпе мы поднялись на второй этаж и дошли практически до конца коридора. Женщина повернулась налево и громко постучала в деревянную дверь, затем, не дожидаясь ответа, распахнула ее.

Перед моими глазами предстал небольшой, скудно обставленный служебный кабинет. В нем вмещалось несколько шкафов, располагающихся вдоль стены, плотно забитых картонными вздутыми папками. Напротив, у узкого оконца, стоял обыкновенный письменный стол с компьютером посередине. Его поверхность толстым слоем устилала различная документация, а в уголке на промасленной картонке ожидал свой час забытый надкусанный кусочек пиццы с розовыми заветренными полосками бекона.

За столом сидел худощавый темноволосый мужчина в светлой рубашке средних лет, он с увлечением что-то быстро печатал на компьютере и словно не слышал, как мы вошли. Ольга Павловна громко кашлянула в зажатый кулак, полицейский тут же повернулся в нашу сторону. На его лице ярко выделялись большие темные глаза и длинный орлиный нос с горбинкой. Мимолетно он резанул по мне острым взглядом и обратил все свое внимание на следовательницу.

– Вот, Руслан Георгиевич, доставила вам Самойлову, – доложила она. – Разбирайтесь с ней дальше сами, а я в дежурку, если что – на связи.

Она передала ему в руки кипу бумаг из своей папки и, развернувшись, так же быстро вышла из помещения. Мужчина отложил документы в сторону и жестом указал мне на деревянный стул, обитый протертой тканью, располагающийся сбоку письменного стола. Я робко присела на самый край.

Некоторое время он копался в разбросанных рядом с компьютером бумагах, а я с колотящимся сердцем выжидательно молчала. Наконец-то он нашел то, что искал,– прямоугольную фотокарточку – и протянул ее мне.

– Узнаете? – низким голосом с хрипотцой спросил он.

На фотографии был изображен мой крошка-сын. Он испуганно таращил свои голубые глазки из украденной коляски, зажавшись в углу.

– Да! Это Кирилл! С ним все в порядке? Где я могу забрать его??? – взволнованно ответила я, мысленно с облегчением выдохнув – сын действительно нашелся.

– С ним все хорошо, – спокойно ответил полицейский и неожиданно добавил: – А вот с вами, видимо, не очень…

Не продолжая диалог, он молча протянул мне какую-то помятую бумагу. Я в недоумении взяла ее и принялась читать. Это было небольшая записка, напечатанная на компьютере. Рассмотрев первые строчки текста, я просто онемела от шока.

Содержание письма было следующим: «Я, Самойлова Юлия Витальевна, добровольно отказываюсь от родительских прав в отношении своего сына – Самойлова Кирилла Олеговича, так как не могу его больше обеспечивать. Я соглашаюсь на лишение меня родительских прав, а также последующее усыновление моего ребенка».

– Это…что? – осипшим от удивления голосом спросила я.

– Это письмо от вашего лица было найдено при мальчике, в заднем кармане коляски, – полицейский взял в руки карандаш и стал легонько постукивать им по столешнице, не сводя с меня острых глаз. – На подпись посмотрите – ваша?

Я вновь уставилась в злосчастную бумагу и только теперь разглядела в самом низу размашистую закорючку, странно похожую на мою подпись. Меня кинуло в дрожь, руки предательски заходили ходуном, и, чтобы не выдать свое состояние, я бросила записку на стол полицейскому.

– Похожа, но это не моя! Это просто невозможно! Я ничего подобного не писала! – почти срываясь на крик, ответила я ему.

Мужчина аккуратно отложил карандаш в сторону, взял в руки бумагу и убрал ее в ящик стола. Я напряженно смотрела на его профиль в надежде, что сейчас он повернется ко мне и с улыбкой скажет, что все это – лишь глупый и нелепый розыгрыш. Но радовать меня он не торопился, вместо этого он принялся что-то искать в своем компьютере, быстро щелкая мышкой. Спустя пару минут полицейский произнес:

– А как вы это можете объяснить? – и демонстративно повернул ко мне экран, на котором шел безмолвный видеоролик.

Похоже, что запись была сделана у входа в какой-то крупный магазин с большой просторной лестницей, по которой в обе стороны двигались люди. Видео было в цвете, но не лучшего качества. По экрану монитора то и дело пробегала легкая рябь, но рассмотреть происходящее все же было возможно. Несколько секунд не происходило ничего интересного, как вдруг из многолюдного потока мое внимание привлекла женская фигура с коляской, двигающаяся ко входу в здание.

Меня словно укололи огромной острой иглой. Я мгновенно подскочила со своего стула, перегнулась через стол к экрану и стала напряженно вглядываться в него. Коляска была абсолютно точно моей, в ней сидел ребенок в ярко-зеленом комбинезоне. Это был Кирюша! Но кто эта женщина?!

Рассматривая ее силуэт все более пристально, я похолодела. Она как будто была моей второй копией: такая же походка, ярко-алое пальто, черная шляпка и развевающиеся светлые волосы до плеч. Лицо ее было невозможно разглядеть, но со спины можно было запросто подумать, что это иду я. Незнакомка легко поднялась по пандусу с коляской и растворилась среди народа в широком проходе магазина.

– А вот запись с этой же камеры спустя пять минут, – сообщил мне полицейский и, пощелкав мышкой, включил новое видео.

Все тот же ракурс: широкая лестница, наполненная потоком снующих людей. Из дверей магазина поспешно выходит женщина в красном пальто с опущенной головой, но уже без коляски. Она быстрым шагом удаляется влево и исчезает из поля зрения камеры видеонаблюдения.

Полицейский выключил видеоролик, вернул экран компьютера на прежнее место и пристально уставился на меня немигающими черными глазами. Я медленно осела обратно на стул.

– Ваш сын был найден без присмотра в крупном торговом центре «Лагуна», расположенном в нескольких кварталах от вашего дома, – будничным голосом начал он, словно рассказывал мне совершенно обыденные вещи. – Оставила его предположительно мать, то есть вы. По словам главной свидетельницы – продавщицы мороженого, – незнакомая женщина попросила ее присмотреть за ребенком несколько минут, а затем куда-то пропала. Спустя десять минут после ее исчезновения продавщица заволновалась и попросила объявить о брошенном малыше по громкой связи, но мать так и не появилась. Спустя полчаса она вызвала полицию. При обыске в коляске была обнаружена записка с отказной на ребенка, которую я вам уже показывал. Вашего сына забрали органы Опеки, а поиском нерадивой матери занялись мы. Вот, собственно, и все.

Закончив свою речь, мужчина откинулся на спинку черного офисного стула и похрустел костяшками пальцев, с явным удовольствием разминая их. Я попыталась сказать ему, что это просто какая-то ошибка, но из моего рта лишь вылетали какие-то несвязные слова. Не дождавшись от меня вразумительного ответа, он продолжил:

– Вы сами видели видео. Даже мне сейчас стало понятно, что это были вы. Юлия Витальевна, может, хватит устраивать цирк? – он зло прищурился, поджав губы в узкую линию. – У меня тут и без вас полно работы, есть дела и посерьезнее, чем искать сбежавших мамаш!

Сказав последнюю гневную фразу, он отвернулся к окну, а ко мне наконец-то возвратился дар речи.

– Да что вы себе позволяете! Это была не я! Моего сына сегодня украли, а на видео его похититель! – я чувствовала, что готова вот-вот взорваться от ответной злобы. – Где мой сын?! Я хочу забрать его домой!

Мужчина повернулся ко мне, окатив ледяным презрительным взглядом и, ничего не отвечая, поднялся со стула. Он обошел меня кругом и снял служебный китель черного цвета с напольной вешалки, стоящей у окна.

– Пойдемте со мной, – коротко и без эмоций бросил он, на ходу надевая форму.

Я резво поднялась со стула и вышла из кабинета. Полицейский закрыл помещение на ключ, и мы в полном молчании спустились вниз по узкой лестнице. Выйдя на улицу, оперативник направился к припаркованному легковому автомобилю белого цвета без опознавательных знаков полиции. Машина дружелюбно поприветствовала его, помигав фарами.

– Садитесь, – приказал он мне, открывая для себя водительскую дверцу.

Я послушно распахнула переднюю пассажирскую дверь и села вовнутрь. В салоне машины было очень чисто, в воздухе витал невесомый, но приятный аромат хвои. На середине передней панели сидел милый игрушечный мопс, забавно покачивающий подвижной головой. Полицейский завел автомобиль, и мы тронулись с места в неизвестном для меня направлении.

Мы молчали. Забавный щеночек мерно и без устали кивал мордочкой вверх и вниз в такт неспешной и аккуратной езде. Я неотрывно смотрела на него, словно под гипнозом, не замечая ничего вокруг, и пыталась осознать случившееся. В голове царил полнейший сумбур. Невероятные и нелепые мысли о странном похищении Кирюши перебивали одна другую. Казалось, что все произошедшее – лишь мой ночной кошмар. Сейчас я просто проснусь и этот ужас закончится…

Автомобиль медленно затормозил, слегка поскрипывая, и я вернулась в реальность. Ничего не изменилось. Я не проснулась. Рядом сидел все тот же угрюмый полицейский, он кивком головы указал мне, что нужно выходить из машины.

С первого взгляда на окружающую территорию я поняла, куда мы приехали. Это был тот самый торговый центр, где нашли моего сыночка. Сотрудник полиции пошел вперед к широкой лестнице, устланной сверкающим чистотой темно-синим кафелем. Я двинулась следом за ним.

Вокруг суетился народ. Все куда-то спешили, норовя потолкаться, но мне было все равно – я смотрела лишь на широкую прямую спину полицейского, идущего передо мной.

Мы вошли в просторный, хорошо освещенный холл первого этажа и двинулись вглубь торгового центра. Вокруг сверкали манящими огоньками многочисленные витрины бутиков одежды с реалистичными манекенами. В элитных магазинчиках сияли неотразимым блеском драгоценности на прозрачных тумбах. Улыбчивые и ухоженные девушки отовсюду приглашали нас на демонстрацию новых духов, косметики и прочей не нужной мне ерунды. Витающий в воздухе соблазнительный запах коктейля из различного парфюма перебивал насыщенный аромат кофе и сладкой ваты.

Наконец спустя пару минут полицейский замедлил свой ход. Он остановился у небольшого яркого островка в виде нескольких стеклянных витрин-холодильников с разноцветным мороженым, замысловато выложенным в лотках. Рядом с торговым оборудованием стоял большой боди-стенд улыбающегося и счастливого пингвина с красивым рожком холодного лакомства, зажатого в крыльях.

При нашем приближении откуда-то снизу прилавка внезапно вынырнула молодая девушка с наклеенной улыбкой на веснушчатом лице. Она была одета в чистенький белоснежный фартук с оборками, на голове надвинут чепец того же цвета, из-под которого выбивалась короткая рыжая челка.

– Мороженого не желаете?! – бодро предложила она, но, рассмотрев мужчину внимательнее, перестала наигранно улыбаться. – А… это вы.

– Добрый вечер, – сказал ей полицейский. – Вы не заняты?

– Нее… Покупателей пока нет. Вы нашли мамашку-то? – она с явным любопытством выглянула из-за плеча мужчины и увидела меня. В этот же момент ее лицо перекосила гневная осуждающая гримаса. – Что же вы, женщина?! Разве так можно??? Попросили пять минут за ребенком присмотреть, а сами сбежали?! Где это видано? У меня вся работа из-за вас встала, полицию пришлось вызывать! Ладно хоть начальство пока ничего не знает о происшествии, а то ведь и уволить могут!

Я растерялась от неожиданности. Кажется, я начинаю сходить с ума или все вокруг меня участвуют в каком-то странном заговоре. Выйдя из тени полицейского, я, взяв себя в руки, как можно спокойнее ответила нервной продавщице:

– Девушка, вы меня с кем-то путаете. Посмотрите, пожалуйста, повнимательнее. У меня ребенка сегодня похитили, – она недоверчиво уставилась на меня, уперев руки в бока.

– Так вы же сами его мне оставили! Сказали, ненадолго в туалет сходите, ну я, дура, и поверила! А вон оно что вышло, если хозяин узнает, мне не поздоровится! – она обиженно надула пухлые губы и полушепотом обратилась к полицейскому: – Навроде она будет, лицо я, правда, не особенно разглядывала, но по фигуре и внешнему виду – точно!

Я поняла, что спорить с этой девицей совершенно бесполезно, и с надеждой обратила все свое внимание на сотрудника полиции. Он сделал вид, что не замечает мой взгляд, поджав тонкие губы. «Мне никто не верит!»– с отчаянием подумала я.

– Извините за беспокойство, – вежливо сказал он продавцу, та безразлично махнула рукой. – Пойдемте, Юлия Витальевна, к машине!

Мы направились в обратную сторону. Почему-то именно сейчас, идя рядом с полицейским, я стала себя очень неловко чувствовать, словно и вправду совершила какое-то преступление. Мне казалось, что все на меня как-то по-особенному смотрят: и работники торгового центра, и незнакомые встречные прохожие.

На улице стали сгущаться первые легкие сумерки. Народу стало еще больше – по всей видимости, наступил вечерний час-пик. Загрузившись в автомобиль, мы двинулись в противоположную сторону от полицейского участка. Во мне снова проснулась робкая надежда на то, что мы едем за Кирюшей, но спросить об этом напрямую я не решалась.

В голове роились бредовые мысли. А может, действительно это похищение – лишь плод моей фантазии? И я сама бросила Кирилла, решив начать новую жизнь без него? Ведь не раз в трудные моменты внутри себя я осознавала, как тяжело воспитывать ребенка одной, не имея никакой поддержки. Может, мой разум на время отключился, разыграв со мной злую и жестокую шутку, а тело все сделало само? Да нет, этого просто быть не может!

Я стала отгонять пугающие мысли прочь и решила сосредоточиться на показаниях рыжеволосой девушки. Может, все-таки мне удастся найти в них какую-нибудь малейшую зацепку. Я проигрывала ее слова внутри себя вновь и вновь, но ничего существенного так и не уловила. Ясно одно – она твердо уверена, что ребенка бросила именно я.

А что же полицейский? Он с ней полностью солидарен. Сотрудник правоохранительных органов даже записывать в протокол ее слова не стал, видимо, вся эта встреча была чисто демонстративной для меня. Еще в участке мужчина честно признался, что копаться во всем этом не намерен, у него есть дела и посущественнее. Голова шла кругом. Я горестно вздохнула и закрыла глаза.

– Приехали, – его равнодушный голос прервал мои тяжкие раздумья.

Я вышла из машины и осмотрелась. Мы припарковались возле небольшого больничного городка, состоящего из нескольких невысоких корпусов серого цвета. Неужели мы приехали за Кириллом?! Теплая волна ликования целиком захлестнула меня от макушки до пят и ушла, оставляя после себя приятное покалывание в конечностях.

Полицейский направился к ближнему двухэтажному кирпичному зданию, на котором большими буквами красовалась надпись «Скорая помощь». Я с нетерпением последовала за ним, мысленно представляя себе, как сейчас крепко обниму сыночка и больше никогда не отпущу его.

Мы зашли внутрь, в нос сразу же ударил резкий запах медикаментов. В скорой помощи царила суматоха: медбратья и медсестры в нежно-зеленых халатах с серьёзным видом то и дело сновали по длинному коридору. На простых деревянных лавках, стоящих вдоль стен, в ожидании сидело несколько человек. Среди них выделялась веселая ярко накрашенная девица, без устали жующая жвачку.

Из одной распахнутой настежь палаты доносился хриплый забористый мат, голос был мужской. По всей видимости, его обладатель был изрядно пьян. После каждого произнесенного им нецензурного слова девушка на скамье нелепо хихикала и подталкивала локтем парня, сидящего в утомленной позе рядом с ней.

– Нам сюда, – скомандовал полицейский и завернул в приемный покой. – Добрый вечер, девушки! Нам необходимо провести медицинское освидетельствование.

В хорошо обставленном и просторном помещении находилось несколько женщин-медиков в светлой форме. Одна из них – диспетчер – неотрывно отвечала на телефонные звонки и тут же по другому аппарату раздавала команды каретам скорой помощи. Вторая молодая девушка, не поднимая головы, что-то спешно писала в толстой больничной карточке. На обращение сотрудника полиции отозвалась лишь третья женщина средних лет. Не спрашивая ничего, она молча порылась в низкой тумбе около двери и достала оттуда пластиковый стакан для сдачи анализов с яркой красной крышкой.

– Держите, – она протянула мне емкость. – Туалет в конце коридора направо. Принесете потом анализы мне.

Я в недоумении взяла стаканчик в руки и обратилась к полицейскому с вопросом:

– Это зачем еще?

– Так надо, – коротко и нетерпеливо ответил он мне. – Давайте не будем тратить время, жду вас здесь.

Мы вышли из приемного помещения. Мой конвоир встал, как вкопанный, рядом с дверью, а я нехотя поплелась по указанному медиком направлению.

– Ну че, подруга, тоже за рулем попалась, а? – с ехидной ухмылкой обратилась ко мне размалеванная девушка.

Я ничего не ответила ей, продолжая идти вперед. Девица надула большой пузырь из жвачки, и он звонко лопнул, на что она опять захихикала и снова ткнула своего вялого спутника в бок.

В туалете скорой помощи, несмотря на то что это все-таки больница, было грязно. Я зажала нос от неприятного запаха аммиака и попыталась смыть содержимое ржавого унитаза, но слив не работал. Кое-как выполнив поставленную предо мной задачу, я, побрезговав открывать дверь за ручку, толкнула ее плечом и вышла наружу, держа на расстоянии впереди себя емкость с мочой.

Девушка с парнем куда-то исчезли, прекратилось и несвязное бормотание хмельного пациента. В больничном коридоре стало тихо. Полицейский стоял, прислонившись у стены, со скучающим усталым видом ожидая меня. Я отдала баночку со своими анализами медсестре и, торопливо выйдя из приемной, обратилась к нему:

– Это все? Теперь я могу забрать своего ребенка?

Он немного помолчал, внимательно разглядывая носки своих служебных ботинок, а потом нехотя ответил:

– Юлия Витальевна, я ведь уже говорил вам, что вашего сына забрали органы Опеки. Теперь его законные интересы представляют именно они.

– Скажите, куда мне обратиться?! – я с мольбой в голосе крепко вцепилась в его рукав. – Пожалуйста!

– Сейчас уже поздно. Все бюджетные учреждения давно закрыты, – он осторожно высвободил свою руку. – Поедете к ним завтра, адрес я сообщу.

– А как же мой сын? Как он будет без меня целую ночь?! – я просто не представляла себе, как мой малыш будет спать один в незнакомом месте. От мыслей о том, как ему сейчас страшно и одиноко, на моих глазах выступили слезы.

– Не волнуйтесь, он под присмотром врачей, ему ничто не угрожает, – спокойно произнес полицейский. – Довезти вас до дома?

Я удрученно кивнула. Собравшись впопыхах, я не взяла с собой даже денег на такси. Мы вышли из больницы, сели в автомобиль и поехали по ночному городу в сторону моего дома. Водитель время от времени устало потирал глаза, а я отрешенно смотрела в пыльное окно.

Спустя примерно десять минут он остановился напротив моего двора, достал из бардачка небольшой блокнот и ручку. Нацарапав что-то на листке, мужчина оторвал его и протянул мне.

– Вот адрес, где располагаются органы Опеки и попечительства по нашему району. Обратитесь к ним завтра.

Я еле слышно поблагодарила его и вышла из машины, крепко зажав бумагу в ладони. Поднявшись на свой этаж, я открыла квартиру, включила свет в коридоре и зашла внутрь. Меня встретила непривычная мертвая тишина. Квартира словно опустела, стала неприветливой и холодной.

Внутри меня молотом билась мысль: «Сына нет дома!!!». Чувствуя собственную беспомощность, я в голос разрыдалась и сползла по двери на пол. Спустя какое-то время на меня накатила неудержимая яростная злоба. Я соскочила, сорвала с себя злополучное пальто и стала изо всех сил топтать его ногами. Выплеснув всю негативную энергию, я отпихнула в сторону жалкую бесформенную тряпицу с пыльными следами, сняла сапоги и прошла в комнату.

Все кругом напоминало о ребенке. Я подошла к детской кроватке, бережно взяла в руки мягкое одеялко сына и прижала его к груди. Мне не хотелось ни есть, ни пить, ни дышать. Кое-как добрела до дивана и повалилась на него без сил прямо в одежде. Я поднесла детское одеяло к лицу и, вдыхая оставшийся сладкий запах малыша, провалилась в тревожный темный сон.


***

Я открыла глаза и непонимающим взглядом окинула ярко освещенную солнцем комнату. Почему Кирюша все еще спит, он ведь всегда будит меня рано? Как ужаленная, я соскочила с дивана и побежала к детской кроватке. Где-то на полпути я остановилась, словно споткнувшись: сына там нет. Весь ужас вчерашнего дня отрывистой кинолентой развернулся у меня в голове. Нужно немедленно собираться и ехать за Кириллом!

Почти бегом я кинулась в ванную комнату приводить себя в порядок. Сегодня мне просто необходимо выглядеть хорошо. Наскоро ополоснувшись под душем, я высушила свои светлые, слегка вьющиеся волосы под горячей струей воздуха из фена. Затем достала давно забытую небольшую косметичку из глубины настенного шкафа. Выудила оттуда маленькую палетку теней нежных нюдовых оттенков, тюбик с черной тушью и блеск для губ.

Глядя на себя в зеркало, я спешно нанесла на веки светло-бежевые, почти незаметные тени. В несколько подкручивающих движений накрасила ресницы густой темной тушью. Взгляд моих светло-синих глаз сразу же непривычно преобразился, стал более глубокий и выразительный. Последний штрих – скользнула по пухлым губам роликом прозрачного блеска, приятно пахнущего карамельками.

Я выскочила из ванной комнаты в коридор, обернутая в большое махровое полотенце. Здесь находился длинный хозяйский шкаф, такой же старый, как и тумба напротив, в нем хранились все мои вещи. Я извлекла из его недр легкую классическую блузку мятного цвета с отложным воротничком и черные узкие брючки. Тут же скинув с себя полотенце, впопыхах натянула одежду.

В принципе, я готова, осталось лишь заказать машину к дому. Добираться на общественном транспорте сегодня просто не смогу – нервы не выдержат. Мобильный телефон лежал на журнальном столике в комнате, там же находился и листочек с адресом Опеки. Я позвонила диспетчеру службы такси и сообщила, куда нужно подъехать. Забросила в свою черную сумочку все необходимые вещи и двинулась к выходу.

Любимое мною до вчерашнего дня пальто теперь яркой безобразной кучкой валялось на полу рядом с вешалкой. Я даже смотреть на него не могла – моментально вспоминалась та женщина, из-за которой у меня возникло столько проблем. Но надевать что-то поверх моего наряда было все-таки необходимо. Я снова открыла шкаф, порылась в нем и достала оттуда теплый кардиган из плотной темно-синей ткани.

Быстро набросила удлиненный пиджак на плечи, натянула на ноги полусапожки и подошла к двери. У выхода на стене чуть выше тумбы висело небольшое круглое зеркало, я мимолетом взглянула в него. Привлекательная блондинка с большими голубыми глазами в отражении небрежным жестом взбила волосы рукой, дружелюбно улыбнулась мне и подмигнула: «У тебя все получится!».

Не чувствуя под собой ног, я вышла из дома и пустилась бегом вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Возле подъезда уже стояла синяя иномарка с яркими «шашечками» такси на крыше. Я села в автомобиль и продиктовала водителю адрес с помятого клочка бумаги. Полный мужчина за рулем кивнул мне в ответ головой и, сделав радио чуть громче, неспеша двинулся вперед.

Всю дорогу я нервно стискивала пальцы и прикусывала губы, сгорая в муках неизвестности. Что меня там ждет? Смогу ли я вернуть сына домой? От мысли, что у меня ничего не выйдет, в груди сразу же начинало нестерпимо щемить сердце. Поминутно я поглядывала на электронные часы в мобильном телефоне. Большие цифры на экране показывали половину десятого. Быстрее бы уже приехать!

Наконец-то водитель свернул с оживленной дороги и остановился напротив двухэтажного здания из красного кирпича.

– Приехали, – он повернулся ко мне с выжидающим видом. Я извлекла из кошелька пару купюр и, не дожидаясь сдачи, выскочила из автомобиля. Мужчина с довольной улыбкой на круглом лице тут же надавил на газ и исчез из поля моего зрения.

Я глубоко вдохнула в себя прохладный осенний воздух и направилась к лестнице у здания, крепко сжимая в руках сумку. Низкое солнце грело, но уже не так жарко, как вчера. Под ногами приятно похрустывали тоненькие желто-красные листочки высоких оголившихся кленов, насаженных вдоль дорожки.

Внутри здания было тепло. Рядом со входом в помещение располагался просторный светлый кабинет с распахнутой настежь дверью. Неподалеку на стене висела золотистая табличка с нанесенными черными буквами «Приемная».

– Добрый день! – робко поздоровавшись, я нерешительно вошла в помещение.

За высокой изогнутой стойкой сидела молодая светловолосая девушка с замысловато заплетенными косами на голове. Она с интересом посмотрела на меня и произнесла ярко накрашенными губками:

– Добрый день. Вы к кому?

– Девушка, у меня вчера ребенка украли… – сбивчиво начала я. – Потом выяснилось, что полиция его в органы Опеки передала… К кому можно обратиться по этому вопросу?

Она немного поразмыслила, а потом звонко прощебетала:

– Вам, скорее всего, к Эмме Петровне Богдановой нужно, она в двенадцатом кабинете сидит на втором этаже.

Я поспешно поблагодарила секретаря, вышла из кабинета и быстрым шагом двинулась к просторной лестнице напротив, ведущей на второй этаж. Наверху было тихо и безлюдно. Я принялась разглядывать таблицы с нумерацией кабинетов и спустя пару дверей наткнулась на нужную. Осторожно постучав, я заглянула внутрь:

– Здравствуйте, можно?

В середине помещения располагался длинный стол, за которым восседала коротко стриженная темноволосая дама в ядовито-зелёном брючном костюме. Фигура ее была стройной и подтянутой, сначала мне даже показалось, что она моя ровесница. Но, приглядевшись внимательнее, я увидела сетку мелких морщин на ее красивом накрашенном лице, выдающем истинный возраст. Женщина что-то быстро писала на бумаге. Увидев меня, она отложила ручку в сторону, сцепила пальцы в замок на столе и кивнула головой:

– Заходите.

Я на ватных ногах прошла в кабинет и без приглашения уселась напротив специалиста. Та вопросительным и в то же время холодным взглядом уставилась на меня из-под узких очков-половинок в модной оправе.

– Эмма Петровна, – глубоко вздохнув и набравшись смелости, начала я, – Я мама Самойлова Кирилла. Моего сына вчера похитили, потом он был найден в торговом центре, полиция сообщила, что теперь ребенок находится у вас. Все это какая-то ужасная ошибка…

– Ошибка, говорите? – надменным тоном перебила меня женщина, приподняв узкую бровь. – Я так не думаю.

Она похлопала по белой картонной папке, лежащей в углу стола.

– Я хорошо ознакомилась с материалами дела, переданными мне сегодня утром полицией. Почитала показания свидетелей, посмотрела на результаты ваших анализов… – она сделала небольшую паузу и продолжила, сверля меня сердитым взглядом:– И вот что мне стало абсолютно понятно: мать-наркоманка под кайфом бросает сына, пишет отказную, а потом, придя в себя, понимает, что она натворила. Вызывает полицию и рассказывает сотрудникам правоохранительных органов о каком-то совершенно невероятном похищении, надеясь все поправить. Ошибки здесь никакой нет.

Закончив свою тираду, она с удовлетворенным видом откинулась на мягкую высокую спинку офисного стула и с хищной полуулыбкой стала наблюдать за моей реакцией. От ее слов я, мягко говоря, обомлела и тут же возмутилась:

– Что вы такое говорите? Я не наркоманка и моего сына действительно похитили!

Сотрудница Опеки встала и, поцокав высокими каблуками, подошла к большому окну, заставленному разнокалиберными горшками с комнатными растениями.

– Юлия… эм… как вас там?

– Витальевна, – подсказала я ей.

– Юлия Витальевна, давайте оставим всю эту вашу театральность до суда, мне она совершенно ни к чему. Вы сами-то верите в тот бред, который несете? – женщина взяла в руки крупный светло-зеленый овальный лист ближайшего к ней цветка и погладила его блестящую глянцем поверхность. – Вам и без меня прекрасно известно, что экспертиза показала наличие наркотиков в вашем организме.

Меня словно ударило током. Какие еще наркотики??? Что вообще происходит???

– Где мой сын?! Я хочу забрать своего ребенка! – потеряв тонкую грань внутреннего равновесия, я почувствовала, как мое лицо заполыхало.

– Ребенка вам никто не отдаст, – хладнокровно объявила мне собеседница. – Более того, в ближайшее время наши юристы выступят в суд с иском о лишении вас родительских прав!

Я подорвалась со стула и уже была готова вцепиться в ее наглую рожу, но с огромным усилием сдержала свой порыв.

– Вы не имеете права забирать у меня ребенка! Верните его немедленно!

– Еще как имею, – зло прищурив глаза, прошипела женщина. – Согласно статье 77 Семейного кодекса я наделена такими полномочиями. В случае если жизни ребенка грозит опасность, а с такой мамашей, как вы, это вполне вероятно, его изымают из семьи до суда. Ну а там уже судье доказывайте, какая вы мать! – она махнула рукой на дверь и отвернулась от меня, всем видом показывая, что разговор окончен.

– Подождите! – осознав всю серьезность ситуации, я моментально остыла и с мольбой обратилась к ее спине. – Могу я хотя бы увидеться со своим сыном???

Она нехотя обернулась и процедила сквозь зубы:

– Можете. Ребенок находится в детской больнице на улице Тимирязева. А теперь прошу вас выйти, мне работать нужно.

Я словно в тумане поплелась к двери и на негнущихся ногах спустилась вниз по лестнице. От полученной информации все мысли в моей голове смешались в вязкую кашу. Что вообще происходит?! Кому и зачем все это надо? Не знаю, кто и для чего замыслил этот дьявольский сценарий, но Кирюшу нужно обязательно вернуть домой!

Богданова упомянула, что будет суд. Только там будет решено, отдадут мне сына или нет, а до тех пор я смогу лишь навещать его. Господи, за что мне все это? В чем я так сильно провинилась и почему от этого страдает мой ребенок? Одни вопросы…

В горьких раздумьях я вышла на улицу и поплотнее запахнула кардиган. Сейчас не время паниковать, нужно ехать к Кириллу и успокоить его. Наверняка ему там страшно и одиноко, ведь раньше он никогда не оставался с посторонними людьми. Необходимо взять себя в руки, иначе ничего хорошего не выйдет.

Неподалеку от здания Опеки я заметила автобусную остановку и почти вприпрыжку добежала до нее. Под пластиковым козырьком на узкой деревянной лавке сидела одинокая старушка, опираясь на толстую витую трость. Все ее внимание было сосредоточено на дороге, видимо, ожидала подходящий транспорт.

– Простите, а вы не подскажите, какие автобусы идут до детской больницы на улице Тимирязева? – обратилась я к ней, зябко поежившись от порыва холодного ветра.

Бабушка взглянула на меня своими блеклыми глазами, и на ее лице, испещренном глубокими морщинами, расползлась добродушная улыбка.

– Дак вон семнадцатый идет, тебе в него садиться надо, – прошамкала она беззубым ртом.

Я повернулась в сторону дороги. К остановке действительно медленно приближался длинный ярко-желтый автобус, похожий на гигантскую гусеницу. Вверху на лобовом стекле была прикреплена табличка с крупными цифрами «17». А у старушки, несмотря на ее возраст, отличное зрение.

– Большое вам спасибо! – я сердечно поблагодарила ее, та в ответ покивала, обнажая в улыбке светлые розовые десна.

Я спешно забралась в полупустой салон. Ко мне тут же вальяжной походкой направилась зевающая женщина-кондуктор, на поясе у которой болтались многочисленные рулоны билетов и позвякивающая мелочью сумка. Расплатившись за проезд, я уточнила у нее, действительно ли этот автобус идет до нужного мне места, и получила утвердительный ответ.

Ехать пришлось довольно долго, так как почти каждые три минуты автобус тормозил на остановках, наполняя салон новыми пассажирами. Я глядела невидящим взглядом в мутное окно и думала о встрече с сыном. Чья-то рука легла мне на плечо. Я, вздрогнув, моментально повернулась назад. Это была кондуктор.

– Следующая остановка ваша, – предупредила она меня и прошествовала к голове автобуса.

Я поспешно вскочила с потертого сидения и встала у двери, держась за холодные металлические поручни. Наконец-то по правой стороне дороги показалось большое здание больницы, огороженное высокой сеткой-забором. Автобус затормозил возле небольшого закутка остановки, сплошь обклеенной рекламой. Меня резко качнуло вперед, а потом назад, двери с шипением распахнулись, и я выскочила на улицу.

Больничный городок состоял из нескольких корпусов. По асфальтированной дорожке я вошла на его территорию и остановилась напротив огромного информационного щита. Детское отделение располагалось в самом дальнем здании, я поспешила к нему, следуя табличкам-указателям.

Вокруг нужного мне корпуса было немноголюдно. На входе стояли, громко переговариваясь и хохоча, две женщины в просторных темных куртках, из-под которых торчали светлые медицинские халаты. Неподалеку неторопливо прогуливалась женщина с ребенком дошкольного возраста.

Запыхавшись, я буквально влетела в двери. Работницы больницы на миг притихли, провожая меня неодобрительными взглядами. Внутри помещение было довольно обветшалым: облупленная краска на стенах местами оголяла пожелтевшую штукатурку, линолеум на полу кое-где был протерт почти до дыр. Несмотря на это видимое неблагополучие, всюду было чисто.

В холле за столом сидел подтянутый охранник среднего возраста, он увлеченно просматривал какой-то пестрящий яркими картинками журнал. На меня, как, собственно, и на мое приветствие, он не обратил никакого внимания.

Я прошла по длинному коридору и довольно быстро наткнулась на закрытые деревянные двери, на которых висело какое-то объявление. Распахнув одну створку, я увидела еще один коридор, но, в отличие от предыдущего, он был наполнен снующими повсюду детишками разного возраста. Значит, я не ошиблась и пришла по верному адресу. Сейчас я увижу своего ненаглядного сыночка! От этой мысли внутри что-то приятно защекотало и стало тепло. Но едва я ступила за порог, меня остановил сердитый грубый голос:

– Ну и куда это мы собрались??? – рядом неизвестно откуда материализовалась тучная женщина с ведром и шваброй в руках. Ее брови были грозно сдвинуты, а темно-карие глаза метали молнии. – Читать-то, что, совсем не умеем? По-русски же написано: КА-РАН-ТИН!

Я на секунду растерялась, едва не выронив из рук сумку, но тут же спохватилась и принялась объяснять санитарке:

– Женщина, у меня здесь сын маленький один, мне разрешили прийти.

Та отставила свои рабочие атрибуты в сторону, уперла руки в бока и громко заорала в глубину коридора:

– Ка-а-ать!!!! От заведующей сегодня были указания на пропуск???

– Не-е-еа, – послышался вялый протяжный ответ. Следом за бесцветным голосом в коридор со скучающим видом откуда-то сбоку выплыла и сама его обладательница в медицинском халате. В руках у нее было спелое надкусанное яблоко. Смачно жуя его, она кивнула в мою сторону: – А это кто?

– Дак вот, пришла тут, говорит, что можно ей пройти, – продолжила разговор с медсестрой санитарка так, словно меня нет рядом.

– Подождите, женщины, вы не понимаете! – я была просто обескуражена. – Кирилл Самойлов здесь находится?

– Ааа… Дак это та мамашка, которая ребенка в магазине бросила! – просияла уборщица, затем повернулась в мою сторону и надменно-оценивающим взглядом окинула меня с ног до головы. – А выглядит вроде нормально… Видать, сейчас все поголовно наркоманят!

Мне уже порядком надоел этот бессмысленный разговор. Я решительно шагнула в коридор.

– Куда это??? Нельзя! – массивная женщина перегородила мне путь.

– Мне можно! – я попыталась безуспешно протиснуться мимо нее. – Позовите сюда главного!

– Не велено никого пускать! Карантин у нас! – повышенным тоном, не терпящим возражения, ответила она и слегка подалась вперед обширной грудью. Мне пришлось немного отступить назад.

– Егоровна, зови охрану! – она с явным раздражением в голосе вновь обратилась к меланхоличной медсестре, которая, аппетитно хрустя яблоком, неспешно двинулась вперед.

Я поняла, что действовать нужно немедленно, иначе меня сейчас попросту выгонят из отделения. Резко нырнув под рукой полной санитарки, я проворно выскочила сзади нее и, петляя как заяц, проскочила мимо зазевавшейся медички. От неожиданности они обе сначала замешкались, а потом заголосили и бросились вслед за мной.

Шумные ребятишки в коридоре притихли и испуганно прижались по стенкам, а я, словно вихрь, понеслась вперед, вопя во все горло:

– Кирюша!!! Где ты?!

Сзади раздался оглушительный грохот, я на бегу оглянулась: тучная уборщица, громко охая, растянулась на кафельном полу. Вторая моя преследовательница поспешила ей на помощь. Ну а я мысленно поблагодарила бога за полученную фору.

Кровь неистово застучала в висках, заглушая все окружающие звуки. Что есть силы я ринулась по коридору, на ходу распахивая все попадающиеся палаты в надежде увидеть сына. Одна дверь, вторая, третья – все не то!

Обитатели больничных покоев на мое неожиданное вторжение реагировали по-разному: кто-то пугался, а кто-то и дальше продолжал заниматься своими делами. На поднявшийся шум в коридор стало высыпать все больше пациентов, что затруднило мои поиски.

– Где мой сын?! Кирилл Самойлов??? – я схватила за руку какую-то подвернувшуюся девчушку лет пятнадцати в хлопковой пижаме, но та лишь испуганно пожала плечами и отскочила в сторону.

Впереди еще одна дверь в палату. «Сейчас, сейчас. Потерпи, сын, я найду тебя!» Я схватилась за ручку, готовясь распахнуть ее, но внезапно сзади кто-то с силой сбил меня с ног. Я мгновенно потеряла равновесие и повалилась на пол, больно ударившись коленками. Сверху, тяжело дыша, навалилось чье-то тело, обездвиживая меня.

С минуту я яростно барахталась, пытаясь выбраться из-под него, но вскоре поняла, что это невозможно, и обмякла. Туша сдвинулась, и, повернув голову, я увидела позади себя того самого охранника, который еще недавно сидел на входе в отделение. Он довольно грубо заломил мне руки за спину и с отдышкой прохрипел:

– Не вздумай брыкаться, иначе применю силу! Вставай давай!

Я подчинилась его приказу и кое-как поднялась на ослабевшие ноги. Вся моя энергия куда-то мигом испарилась, оставив огромный горький комок разочарования в груди. Мужчина крепко сцепил мои запястья сзади и повел к выходу, словно преступницу.

Дети и их родители, находящиеся в больнице, отовсюду таращились на меня с нескрываемым любопытством. От их перешептываний мое лицо тут же залило стыдливым жаром, а щеки окрасились в пунцовый цвет.

Примерно на середине пути к нам присоединились запыхавшаяся медсестра и воинственная санитарка. Глаза последней сотрудницы больницы лихорадочно горели торжествующим победным блеском.

– Че, вообще дура, да?! – с едва сдерживаемой яростью обратилась она ко мне. – Сказали же – нечего здесь делать! Нет, вы посмотрите на нее! Точно наркоманка!

Я молчала, опустив взгляд в пол. Пусть эта хабалистая тетка болтает, что хочет. Уборщица, видимо, раззадорившись тем, что я ей не отвечаю, громогласно продолжила свою тираду. Наконецмедсестра шикнула на нее, и та недовольно замолчала.

Вместе с охранником мы вышли из детского отделения и прошли в холл. Только там он отпустил меня и коротко сказал:

– Сейчас заведующая подойдет.

Я стала разминать затекшие кисти рук. В душе все противно ныло от безнадежности: теперь мне точно не дадут увидеть сына. Стараясь не поддаваться преждевременной истерике, я стала себя успокаивать. Может, все-таки врач сжалится надо мной и разрешит мне провести с Кирюшей хотя бы пару минут?..

Спустя примерно полчаса громко хлопнула уличная дверь, и в холле, громко цокая каблуками, появилась высокая холеная женщина примерно тридцати пяти лет. Она была одета в шикарное бордовое пальто, отороченное пышным натуральным мехом. Прическа, не тронутая ветром, безупречно уложена, на лице яркий и выразительный мейкап. Она окинула меня изучающим взглядом и обратилась к охраннику:

– Это она?

– Да, Милена Владиславовна. Задержана за незаконную попытку вторжения, полицию до вашего прихода вызывать не стал… – заискивающим тоном ответил он ей.

– Хорошо, пройдемте со мной, – обратилась ко мне заведующая.

Мы пошли по уже знакомому мне пути, но в отделение заходить не стали. Вместо этого врач повернулась налево и открыла ключом неприметную дверь, которую я не видела раньше. Войдя внутрь, мы очутились в еще одном коридоре, но уже более узком и затемненном.

Пройдя несколько метров вперед, женщина побрякала ключами и распахнула дверь в светлый кабинет, обставленный белоснежной мебелью. Стены и пол здесь тоже сверкали ослепительной белизной, от которой у меня уже начало резать глаза. Единственным цветным пятном здесь был стенд, на котором располагались многочисленные грамоты и сертификаты на имя Милены Владиславовны.

– Присаживайтесь, – заведующая указала мне на симпатичный диванчик, обитый бархатной тканью, стоящий у окна.

Я направилась туда и села, стараясь унять мелкую дрожь по телу. Сама она сняла с себя пальто, повесила его на плечики в шкаф, достала оттуда красивые лакированные бежевые туфли-лодочки и переобулась. Затем накинула поверх короткого облегающего платья белый медицинский халат, поправила и без того идеальную прическу у большого настенного зеркала и подошла ко мне. За несколько минут она чудесным образом перевоплотилась из привлекательной гламурной девушки в строгого врача.

– Как к вам можно обращаться? – спокойно спросила она, присаживаясь на другом конце дивана.

– Юля, – робко ответила я, ощутив, как желудок от страха точно свернулся в упругий клубок.

– Знаете, Юля, я наслышана о сегодняшнем инциденте в больнице, – тут она немного помолчала, словно подбирала дальнейшие слова. – Я не буду обращаться в полицию и согласна посчитать произошедшее… нелепой случайностью, так скажем.

Вытянув вперед стройные ноги, обтянутые шикарными прозрачными колготками, и откинувшись на спинку дивана, она продолжила, не глядя на меня:

– Но, тем не менее, предупреждаю вас, что это первый и последний раз, когда я позволяю нарушать установленную дисциплину в отделении, – теперь в ее словах сквозили железные ноты. – Ваш ребенок находится под защитой органов Опеки до суда, как мне известно. Вы сможете посещать его, как только у нас закончится карантин, в строго отведенное по режиму время. Я доходчиво все вам объяснила?

Она развернулась и посмотрела на меня непроницаемым холодным взглядом. Внутри у меня что-то надломилось. Те эмоции, которые я так долго сдерживала в себе, хлынули через край. В порыве отчаяния я упала на колени перед врачом и, заливаясь слезами, принялась умолять ее о встрече с ребенком. В ответ она лишь отрицательно качала головой.

– Я вам все уже объяснила. Правила есть правила, они для всех, – она встала с дивана и с равнодушным видом отошла прочь, видимо, ей надоело выслушивать мою истерику. – Можете идти.

– Скажите хотя бы, как Кирилл себя чувствует?.. – сгорбившись в отчаянии, почти прорыдала я. – Как он ест, спит, какое у него настроение?..

– О нем прекрасно заботятся наши медсестры и нянечки, – все так же ровно ответила мне заведующая. – У ребенка нормальный аппетит и сон, нет никаких видимых признаков заболевания или стресса. Можете не волноваться.

– Это правда? Или вы меня обманываете, чтобы отвязаться? – от ее слов на сердце немного потеплело. Если она не врет, то сыночек безболезненно переносит расставание со мной. Значит, когда я заберу его домой, он не будет страдать от последствий случившейся трагедии.

В ответ на мой вопрос женщина поморщилась, как будто попробовала лимон, но все же сказала:

– Нет, это не ложь. Когда карантин окончится, вы сами убедитесь в этом.

– А когда это произойдет?! – я поднялась с белоснежного паркета и вытерла слезы с лица ладонью.

– Пока не могу сказать вам точно, приезжайте и узнавайте. А лучше звоните в отделение, – врач подошла к своему столу и села за него. – Простите, у меня много дел.

– Да, конечно, – пробормотала я и уныло побрела к выходу.

Обратно до остановки я шла словно в тумане, не замечая ничего вокруг. Все это просто не могло случиться со мной и моим ребенком. Как быть дальше и проживать оставшиеся дни до конца карантина? Не зная, как там мой малыш, не видя и не слыша его???

Внутри остановки, находящейся на противоположной стороне от больницы, я села на холодную деревянную лавочку. Сгорбилась, уткнула локти в ноющие колени и, запустив руки в волосы, закрыла глаза. Время тянулось медленно, а я не знала, что мне делать.

– Девушка, с вами все в порядке? – рядом прозвучал обеспокоенный, почти детский голос.

Нехотя я разогнулась и посмотрела мутным взглядом в сторону исходящего звука. Неподалеку на пешеходной дорожке остановилась девушка-подросток, совсем юная и такая небезучастная. Волосы выкрашены в какой-то совершенно дикий цвет, в носу пирсинг, на ногах тяжелые черные ботинки на платформе. Увидев мое лицо, она в испуге отшатнулась.

– Все хорошо, – промямлила я ей в ответ. Подросток кивнула и быстро зашагала прочь.

При повороте головы мой взгляд наткнулся на собственное отражение в пластиковой стене остановки, и я ужаснулась своему виду. Не удивительно, что малышка испугалась меня: красные воспаленные глаза, бледное лицо сплошь в черных подтеках туши. Если бы не мой вполне приличный наряд, то меня запросто можно было бы принять за какую-то алкоголичку, страдающую от похмелья.

Я порылась в сумке и извлекла оттуда небольшую пачку влажных салфеток, которые были просто незаменимы во время прогулок с сынишкой. Быстрыми движениями стерла всю косметику с лица, тяжело вздохнула и принялась размышлять, как быть дальше.

Мне не дают увидеться с ребенком – это факт. Но вдруг кто-нибудь сможет повлиять на эту ситуацию? Например, Эмма Петровна? Да, наша первая встреча прошла не самым лучшим образом, но ведь всегда есть шанс все исправить. Она ведь тоже женщина… Может, я смогу разбить ледяной барьер между нами и добиться ее расположения?

Окрыленная этими мыслями, я подскочила с лавки и принялась нервно расхаживать вдоль дороги, нетерпеливо ожидая автобус. Бог словно услышал мою безмолвную мольбу: на повороте замаячила маршрутка как раз с нужным мне номером. Похоже, что это добрый знак!

Я быстро заскочила в подошедший транспорт и весь путь до остановки у Опеки ехала, как будто сидела на иголках. Едва лишь распахнулись двери-гармошки, я поспешно выпрыгнула на улицу и рванула к нужному зданию. Влетев внутрь, я почти сразу столкнулась со знакомой секретаршей. Она остановилась и озабоченно нахмурилась, явно вспоминая меня.

– Вы к Эмме Петровне идете? – спустя пару секунд произнесла она.

– Да, – коротко ответила я и уже собралась было рвануть дальше.

– Постойте, ее сейчас нет на месте, она уехала по делам в город и сегодня уже не появится, – огорошила меня девушка.

Внутри опять все опустилось. Выросшие недавно крылья за спиной растворились в воздухе, словно их и не было.

– Это точно?! Я могу подождать ее, если что, – с надеждой спросила я.

– Да, на работе она появится только завтра. Приезжайте с утра, – предложила секретарь и прошествовала в приемную.

Я мысленно выругалась про себя и нехотя вышла из здания Опеки. Ну вот, теперь придется потерять впустую весь оставшийся день. Как же я безумно соскучилась по Кирюше!.. Мне просто на физическом уровне необходимо обнять его, прижать к себе, приласкать… Дать понять крохе, что я никуда не пропала и скоро мы вновь будем вместе…

В голову пришла неожиданная мысль: может, эта ситуация наоборот мне во благо? Вдруг сейчас впопыхах я бы не смогла донести до Эммы Петровны все, что необходимо?.. А за вечер я как следует подготовлюсь к разговору со строгой дамой и точно смогу убедить ее помочь. В полном смятении на душе я вернулась домой и провела остаток дня за репетицией завтрашней встречи.


***

Полночи я усиленно пыталась уснуть, но ничего не получалось. Я вновь и вновь подбирала нужные слова для разговора и проговаривала их вслух, будто сумасшедшая. В голове беспрестанно разворачивались всевозможные сюжеты развития этой непростой ситуации. В конец измучив себя, я все же провалилась в тревожный сон.

Когда прозвенел будильник, я с трудом разлепила сонные глаза. За окном было непривычно темно: небо нависло грузным свинцовым покрывалом над городом, обещая в скором времени пролиться холодным дождем.

Заставив свое тело подняться с дивана, я прошлепала в ванную комнату и быстро привела себя в порядок. В желудке противно посасывало: вечера я так ничего и не ела. Мысленно поругав себя за это, наспех соорудила бутерброд и проглотила его, запив крепким кофе. Сегодня у меня трудный день. Я должна добиться встречи с сыном любой ценой, а для этого потребуются силы.

Стрелки на часах приближались к девяти часам, пора собираться. Я надела мягкий свитер из светло-розового кашемира и потертые джинсы с высокой талией, волосы собрала в высокий хвост на голове. Краситься сегодня я специально не стала: неизвестно, вдруг мне опять придется рыдать. Поверх наряда я надела бежевый плащ на крупных черных пуговицах с капюшоном и с тяжелым сердцем вышла из дома.

В подъезде любопытная консьержка попыталась завести со мной беседу, но я лишь сдержано поздоровалась с ней и вышла на улицу. С небес, как будто пропущенный через частое сито, лился мелкий противный дождь. За несколько минут, пока я шла до автобусной остановки, он окрасил мой плащ в темную крапинку. Ехать на такси, конечно же, удобнее, но и дороже, а денег у меня осталось не так много до зарплаты.

К счастью, дребезжащий автобус подошел довольно быстро. Я зашла в наполненный людьми салон, отыскала свободное место у окна и села, оплатив проезд. По дороге до нужного места я, максимально сосредоточившись, беспрестанно в уме проигрывала сцену встречи с грозным специалистом.

Выйдя из общественного транспорта уже на знакомой остановке, я медленно пошла к зданию Опеки. От нервного напряжения по телу шла мелкая дрожь. Под ногами было мокро и грязно, противно чавкали опавшие почерневшие листья. Глубоко вдохнув холодный осенний воздух, я потянула тугую дверную ручку на себя и вошла внутрь.

Секретарь в приемной подняла голову и кивнула, узнав меня.

– Эмма Петровна у себя, – не дожидаясь моего вопроса, ответила она и занялась своими делами.

Я, тяжело переступая ногами по лестнице, поднялась на второй этаж и дошла до нужной двери. Собравшись, осторожно постучала и заглянула в кабинет. Богданова была там не одна. За столом напротив нее спиной ко мне сидели мужчина и женщина, они держались за руки. Специалист органов Опеки с улыбкой что-то вежливо говорила им, а на столешнице перед ней лежал шикарный букет цветов. Увидев меня, она тут же в момент потеряла свой благожелательный вид и раздраженно прикрикнула:

– Занято!

Мое сердце ухнуло в пятки, и я закрыла дверь. «Господи, помоги мне»,– отчаянно прошептала я и перекрестилась, прислонившись к стене. Нервно теребя полы плаща, я терпеливо ожидала, когда ранние визитеры выйдут из кабинета.

Спустя примерно десять минут дверь распахнулась, и на пороге кабинета появилась та самая парочка. Высокий, со вкусом одетый мужчина элегантно придерживал свою спутницу за локоток. Девушка была примерно моего возраста, очень красивая и эффектная, ее руки и шею унизывали изысканные ювелирные украшения. По их внешнему виду можно было легко догадаться, что они не испытывают недостатка в деньгах.

Лица обоих светились неподдельным счастьем. Радостно перешептываясь о чем-то своем, они вышли из помещения, но, увидев меня в стороне, сразу же резко замолчали. Девушка ткнула мужчину в бок и ускорила шаг, не сводя с меня настороженного взгляда. В быстром темпе они удалились к лестнице, где на мгновение мужчина обернулся и пристально взглянул на меня. Спутница одернула его, и через пару секунд они исчезли из поля моего зрения.

Я удивилась их странному поведению, так как точно видела эту пару впервые в своей жизни. Но тут же прочь откинула мысли о них, мало ли, может, приняли меня за свою знакомую просто… Нужно сосредоточиться на главном. Я вновь робко постучала в дверь.

– Войдите! – послышался холодный ответ.

Ноги подогнулись от страха, но, сжав вспотевшие кулаки, я шагнула вперед. Сотрудница опеки бережно вертела в руках пышный букет, явно подаренный ей той самой парочкой. Она посмотрела на меня и, ничего не говоря, жестом руки указала на стул. Сама выудила откуда-то из-под стола небольшую красивую вазу, приладила туда букет и с удовлетворением на лице вышла из помещения. Спустя пару минут женщина вернулась с сосудом, уже наполненным водой, опустила туда цветы и поставила букет на середину стола. Закончив свои хлопоты, она села, элегантным движением поправила очки и вопросительно уставилась на меня.

– Слушаю вас.

– Добрый день, Эмма Петровна, – набрав побольше воздуха в легкие, нерешительно начала я. – В первую очередь я хотела извиниться перед вами за свое вчерашнее поведение… Простите, я была немного не в себе…

– Хорошо, извинения приняты, вы что-то еще хотели от меня? – с равнодушным видом перебила она меня.

– Если честно, то да… – смущенно помолчав, я горячо продолжила:– Понимаете, в детском отделении карантин, и меня не хотят туда пускать…

– А я здесь при чем? – удивленно приподняла брови дама. – У них свои порядки.

– Я подумала, может, вы поможете мне хотя бы ненадолго увидеться с сыном?.. – я с надеждой напряженно замолчала.

– С какой это стати? – возмущенно ответила женщина. – Мне что, заняться больше нечем, по-вашему?!

– Поймите, Эмма Петровна, – проглотив ее резкость, заискивающе начала я, – я очень хочу вернуть своего сына и переживаю о его самочувствии… Ребенок очень привязан ко мне… Вы ведь тоже женщина и наверняка понимаете мои чувства…

Богданова встала со стула, грозно сложила руки на груди и начала прохаживаться вдоль стола.

– Так вы еще надеетесь вернуть мальчика? – ее тон прозвучал крайне насмешливо. – Не лелейте напрасные надежды – вот вам мой совет. Я могу назвать множество причин, по которым вы ему не годитесь в матери. Вы бросаете ребенка в неизвестном месте, пишите письменный отказ от него, при этом находитесь в состоянии наркотического опьянения… Это далеко не весь список. Вы ведь не работаете, жилье съемное, мужа нет… Достаточно или еще продолжить?

Каждое ее резкое слово больно наотмашь хлестало меня. Стиснув зубы, я молча терпела оскорбления. Раздраженный взгляд сотрудницы Опеки переместился с меня на букет цветов и тут же моментально смягчился.

– К тому же, для вашего сына уже нашлись хорошие усыновители. Достойные люди, надо сказать!..

Тут я все поняла. Супружеская пара, получавшая аудиенцию передо мной, и была теми самыми усыновителями! Это они хотят забрать моего ребенка! Вот почему их поведение было таким странным! Не в силах больше сдерживать себя, я с вызовом ответила наглой женщине:

– Кирилл – мой сын, и я его никому не отдам!

В ответ она громко расхохоталась. Затем подошла к столу, перегнулась через него, упершись руками в столешницу, и внезапно перешла на «ты».

– Да кто тебя спрашивать-то будет?! Считай, что ты уже «лишенка»! Да я таких, как ты, каждый день вижу, и все вы одно и то же говорите! – взгляд ее стал остервенелым, а костяшки пальцев, на которые она упиралась, побелели. – А что случись, с кого спрос? С меня, конечно! Да я детей спасаю от таких мамаш-кукушек, как ты, и жизнь даю им нормальную!..

После этих слов мое терпение с громким треском лопнуло. Все. Выслушивать больше эту гадину я не могла, возникло непреодолимое желание заткнуть ее противный рот. Не ведая, что творю, я схватила успевший стать ненавистным мне букет и отшвырнула его в сторону. Затем взяла в руки почти полную вазу и с размаху окатила водой с ног до головы сотрудницу Опеки.

Глаза ее полезли на лоб от удивления. Она открыла рот в полной растерянности и стала смешно хватать им воздух, словно рыба, выброшенная на берег. С темных коротких волос ручьем стекала вода на светлый брючный костюм, линзы очков сплошь покрылись прозрачными капельками воды. Теперь надменный вид дамы полностью потерялся, он стал комичным и нелепым.

Осознав, что натворила, я в ужасе прижала руки к груди. Ваза тут же с оглушительным звоном брякнулась на пол и разлетелась на мелкие осколки. Женщина дернулась, как от удара, и вышла из ступора.

– Пошла вон отсюда, идиотка!!! – диким голосом заорала она. – Я сейчас полицию вызову!!!

Дважды повторять ей не пришлось – я поспешно направилась к выходу.

– Теперь ты точно сына не увидишь, как своих ушей!!! – с истерическим визгом летели мне слова вдогонку. – Я сделаю все, что в моих силах! Тебя даже близко к нему не подпустят! Наркоманка сумасшедшая!..

В полном ощущении нереальности происходящего я выскочила из кабинета. Сердце бешено отплясывало лезгинку, а биение пульса просто зашкаливало. Что же я наделала??? Я опять все испортила! Нужно было стерпеть, сдержать себя!..

Обессилев, я прислонилась спиной к холодной стене, отделанной темным пластиком. Нервно запустила руки в волосы и принялась лихорадочно соображать, что делать дальше. Внезапно из-за неплотно закрытых дверей до меня донесся голос взбесившейся Богдановой:

– Ни за что не пускайте ее к ребенку, это мое распоряжение! Она социальноопасная, только что угрожала мне… Если что, сразу же вызывайте полицию!..

Я осторожно заглянула в дверную щель: взволнованная Эмма Петровна с яростным выражением лица босиком расхаживала туда-сюда по кабинету. Элегантные туфли небрежно валялись в стороне рядом с мокрым пиджаком. Женщина, прижав мобильный телефон к уху, вела с кем-то очень эмоциональный разговор. Скорее всего, ее собеседницей являлась заведующая детской больницей.

Всех слов было не разобрать, но и услышанного мне было достаточно. Благодаря этой необдуманной выходке меня теперь не подпустят к Кириллу даже и после окончания карантина! Проклиная себя на чем свет стоит, я почти бегом спустилась вниз и вышла из опостылевшего здания.

Резкий порыв ветра швырнул мне в лицо холодные брызги дождя, остужая мои горящие щеки. Внутри клокотала неудержимая ненависть ко всему окружающему миру, особенно к себе. Ну зачем, зачем я выплеснула на нее воду?! Можно было просто встать и уйти!.. Да, пускай она не стала мне помогать, это ее дело. Но теперь, после случившегося, она еще и будет вставлять палки мне в колеса! Кириллу вот уже усыновителей подыскала!..

Ноги сами привели меня к автобусной остановке. Рядом почти тут же притормозила небольшая ярко-желтая маршрутка, следующая до больницы на улице Тимирязева. Я быстро заскочила в ее распахнутые двери, села рядом с выходом и, не обращая никакого внимания на остальных пассажиров, погрузилась в горестные размышления.

Выйдя на знакомой, пестрящей рекламными плакатами остановке, я побрела в сторону детского отделения. Конечно, глупо ожидать, что меня сегодня, да и вообще когда-либо пустят к сыну, но, как говорится, надежда умирает последней.

В холле за столом сидел вчерашний охранник, но он был не один. Позади него стояла хорошенькая круглолицая девушка в коротком белом медицинском халатике. Она по-свойски держала руки на плечах мужчины и, наклонившись, что-то нашептывала ему на ухо. Тот, расплывшись в счастливой улыбке, явно был доволен.

Услышав мои шаги, девушка, тряхнув красивыми темными волосами до плеч, отскочила в сторону и с интересом уставилась на меня. Охранник тут же напрягся, скинул с себя романтичный образ влюбленного мужчины, взамен надел на лицо неприветливую строгую маску.

– Вам проходить не положено! – рявкнул он и для пущей убедительности привстал из-за стола.

– Карантин еще не окончился? – разыгрывая уверенное спокойствие, осведомилась я.

– Нет. Всего доброго! – коротко ответил мужчина, грозно сдвинув широкие брови.

Ну вот, сейчас мне точно стало понятно, что к сыну меня ни за что уже не пропустят. Горькая смесь разочарования и злости на саму себя бурной волной окатила мою душу. Напускное равновесие пропало, я перевела умоляющий взгляд на медсестру. Та потупила большие красивые глаза, обрамленные густыми накладными ресницами, в пол. Помощи ждать неоткуда. Я сунула руки в глубокие карманы плаща, медленно развернулась и вышла на улицу.

Моросящий мелкий дождь все никак не прекращался, а ветер еще больше усилился. Сквозь тонкую ткань верхней одежды почти сразу же начала проникать противная холодная сырость. Жаль, что я не взяла с собой зонт, было бы не так холодно.

Я остановилась напротив входа в больницу и задумалась о своих дальнейших действиях. Возвращаться домой было незачем. Без сына я там просто не смогу находиться. Зудящее ощущение того, что Кирилл сейчас так близко, но я не могу его забрать с собой, сводило с ума.

Неспеша, я двинулась вперед по старой, местами раскрошившейся бетонной дорожке вдоль здания в надежде увидеть сына хотя бы в окно. Почти во всех палатах уже загорелся уютный теплый свет. В первом оконном проеме беззаботные ребята лет пяти-восьми играли в резвые беззвучные игры. Их усталые мамы в выцветших халатах и пижамах сидели поодиночке на железных кроватях, каждая на своей, молчаливо наблюдая за расшалившимися чадами.

Чуть дальше располагалась комната подростков. Долговязые юные мальчишки усердно изучали свои телефоны и планшеты, у одного на коленях даже размещался маленький ноутбук. Кирилла тут не было. В другой палате бойкие девчушки что-то активно обсуждали, сбившись в стайку. Они по очереди то и дело вскидывали головы, оглядывали друг дружку и, сверкая озорными глазками, хихикали.

Я прошла еще несколько метров вперед, заглядывая в каждое окно, но все без толку. При взгляде на следующий желтый прямоугольник света мое сердце волнительно заколотилось. Это была палата для грудничков! В помещении стояло несколько одинаковых громоздких детских кроваток, в дальних углах расставлены два деревянных пеленальных столика.

С первого взгляда я никого там не обнаружила. Несколько минут я напряженно всматривалась внутрь, надеясь увидеть Кирюшу. Дверь в комнату неожиданно распахнулась, и в нее вихрем заскочила обеспокоенная девушка. Она быстро подбежала к одной из кроваток и достала оттуда плотного карапуза, с виду месяцев семи. Малыш с крупными слезами на глазах широко разевал рот и цепко хватался за свою маму. Она бережно прижала его к себе и с огромной любовью во взгляде стала целовать мокрые щеки.

В мое трепещущее сердце словно воткнули острый зазубренный нож. Боль была такой сильной, что стала ощущаться почти что физически. Я отстранилась от окна и этой душераздирающей сцены. Придерживаясь за шершавую стену больницы я, словно раненый зверь, побрела вперед.

Следующие последние два окна были плотно закрыты светлыми шторами. Сквозь небольшие щели по бокам от них струился ровный искусственный свет. Я обошла здание кругом, но по другой стороне больницы все оконные проемы выходили из служебных помещений. С огромным разочарованием я вновь вернулась ко входу в отделение.

Вокруг ни одной живой души. Неудивительно, погода сегодня не располагала к прогулкам. Я съежилась в промокшем насквозь плаще, свитер из тонкого кашемира грел совсем чуть-чуть. К счастью, дождь стал накрапывать все меньше и меньше, а немного погодя и вовсе затих.

Через асфальтовую дорожку напротив входа в отделение располагалось несколько ярко окрашенных разноцветных скамеек, позади которых стояли высокие оголенные березки. Наверное, летом здесь очень хорошо отдыхать в тени от палящего солнца. Недолго раздумывая, я подошла к одной из них и с размаху опустилась на блестящую от воды деревянную поверхность.

Моя одежда сзади моментально и до конца пропиталась холодной влагой, но я не обращала внимание на возникший дискомфорт. Ветер немного успокоился, стало тихо и немного жутковато. У входа в больницу тусклым светом зажегся уличный фонарь, на землю опустились легкие вечерние сумерки.

Я не знала, чего жду. Просто сидела, неотрывно глядела в сторону больничного отделения и думала, как там мой сын. Что он сейчас делает, как он себя чувствует, вспоминает ли обо мне. Богатое воображение рисовало различные картины, как хорошие, так и плохие. Последние я старалась тут же выкидывать прочь из головы.

Внезапно я поняла, что именно сейчас остро нуждаюсь в поддержке близкого человека. Как воздух необходимо услышать хотя бы несколько слов утешения и уверения в том, что все будет хорошо.

Замерзшими руками я нашарила в сумочке мобильный телефон и набрала номер мамы. В последнее время мы с ней очень редко общались, в основном только по праздникам. Известие о том, что она стала бабушкой, ее не особенно обрадовало. В какой-то момент у меня даже возникло стойкое ощущение, что она не может простить мне этого.

Но сейчас мне хотелось забыть обо всех былых неурядицах между нами. Я желала хоть ненадолго вновь почувствовать себя ребенком и, как в детстве, услышать от нее добрые теплые слова. Несколько протяжных гудков – и в телефоне раздался ее бодрый, слегка удивленный голос:

– Да, Юля, привет!

– Привет, мам, – пролепетала я.

– Юляш, у тебя что-то срочное? А то я на маникюре сижу… Давайте вот этот дизайн и блесточек немного добавим на конец ноготка, – последняя фраза была произнесена второпях и адресовалась, видимо, мастеру.

– Да, срочное. У меня Кирилла забрали…

В трубке повисло недоуменное молчание.

– Как…забрали? Кто? – растерянно произнесла мама.

– Органы Опеки. Они обвинили меня в том, что я бросила его в магазине, хотя это неправда! Его украли у меня из дома, а потом он нашелся в торговом центре… Мне не дают видеться с ним и обещают лишить материнских прав… – на одном дыхании выпалила я и замолчала.

С минуту мать ничего не отвечала. Я уже проверила экран мобильного, не пропало ли телефонное соединение – нет, все работало исправно. Наконец она заговорила приглушенным голосом:

– Юль, ты только не расстраивайся… Держись там… Знаешь, я вдруг подумала, а может, это и к лучшему?.. – я онемела от шока, а она невозмутимо продолжила: – Вот смотри, пускай Кирилл пока там побудет, а ты мужика себе найдешь хорошего, перспективного. Девчонка ты у меня, слава богу, видная… Неразборчивая просто! Замуж выйдешь, детки, может, появятся в официальном браке, а потом и Кирюшу заберешь… Для себя поживешь хоть!..

Мне показалось, что весь мир ушел у меня из-под ног… Нет, это говорила не моя мать. Не та женщина, которая ночами не спала, сидя у моей кровати, когда я болела. Не та женщина, которая дула мне на все ранки без разбору и целовала синяки, чтоб быстрее зажили. Не та женщина, которая со слезами на глазах у отправляющегося поезда уговаривала меня ехать с ней. Эта женщина была совсем чужой и незнакомой мне.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь??? – у меня не хватило слов выразить свое возмущение и злость. – Я жить без него не смогу!!!

–Подожди, Юля! – строгим тоном окрикнула она меня. – Это пока оно так! Потом ничего, привыкнешь! Я тоже так думала, и что? Живу ведь! Я же тебе только добра желаю…

Я не стала больше выслушивать этот бред и с отвращением ткнула на клавишу завершения вызова. От нее я такого точно не ожидала! Видимо, годы, проведенные вдали друг от друга, сделали свое дело. Теперь она живет так, как всегда хотела. И обуза в виде меня ей не мешает, чему она, по всей видимости, несказанно рада. Совет вот дает, как избавиться от ребенка и зажить счастливо…

И как только у нее язык повернулся предложить мне такое?! Ведь она сама мать!.. Я просто негодовала от ее черствости… Да, было время, и я не хотела рожать Кирилла. Когда я узнала, что случайно забеременела, первым желанием было пойти и сделать аборт. Я боялась неизвестности и большой ответственности, связанной с появлением малыша. Мама это решение незамедлительно одобрила. По ее мнению, родить без мужа – это верх непристойности.

Я не была такой категоричной и долго сомневалась, что все же делать с этим неожиданным «подарком» судьбы. Спустя какое-то время я заметила, что с каждым днем во мне все больше крепнет желание оставить кроху, невзирая на предстоящие сложности. Я искала этому различные оправдания внутри себя и постепенно придумывала, как буду жить дальше – уже не одна. В конце концов я решила рожать. Мать мое решение строго осудила, словно боялась, что я перевалю тяжелый груз ответственности на нее.

Но, как только Кирюша появился на свет, я поняла, что именно этот выбор был возможно единственным верным в моей жизни. Я прижала к себе крошечное тельце и ощутила быстрое биение его сердечка. Такой маленький и беспомощный, он нуждался во мне! Вдохнув его сладкий запах и прижавшись к мягчайшей бархатной щечке, я впервые ощутила внутри себя величайшую абсолютную любовь. Это чувство было несравнимо ни с каким другим, оно подарило мне огромное счастье и подняло до небес. Кирюша потихоньку рос, превращаясь в бойкого крепыша, а я ни минуты не сомневалась – все сделано правильно.

После разговора с матерью на душе остался неприятный осадок. Я с трудом успокоилась и уговорила себя выбросить из головы ее чудовищные слова. Звонить больше было некому. Отец уже давно живет с другой семьей и вечно занят хлопотами с моим сводным братом, который по возрасту годится мне в сыновья. А все мои немногочисленные друзья и подруги постепенно растерялись, как только я вышла в декрет и стала вести тихий и спокойный образ жизни.

Холод пробирал до костей. Я сунула дрожащие ледяные руки в мокрые карманы и съежилась, пытаясь хоть немного согреться. Дверь из детского отделения внезапно приоткрылась, бросая узкую полоску желтого света на землю. Оттуда на крыльцо вышли уже знакомая мне тепло одетая парочка – охранник и его возлюбленная медсестра. Не отходя далеко, они о чем-то негромко и весело разговаривали. Щелкнула зажигалка, и спустя пару секунд в воздухе повисло два небольших оранжевых огонька. Девушка протяжно затянулась сигаретой и, повернувшись, вдруг заметила меня.

От неожиданности она поперхнулась дымом и выпучила без того большие глаза. Охранник, заметив ее состояние, моментально оглянулся в мою сторону и состроил недовольную физиономию. Медсестра прокашлялась и, нагнувшись к его уху, что-то зашептала. Мужчина в ответ отрицательно покачал головой. Затем они довольно быстро покурили и в молчании скрылись за дверями, лязгнув внутренним засовом.

Почему-то в голове появилась мысль, что здесь, наверное, нельзя так поздно находиться. Но мне все равно. Я буду сидеть тут до утра. Если хотят, пускай вызывают полицию. Без Кирилла я отсюда не уйду.

Следующий час я сидела на лавочке, чувствуя, как постепенно немеют от холода все мои конечности. Тело била крупная дрожь. Чтобы хоть как-то согреться, я встала и принялась расхаживать по дороге взад-вперед, стараясь не выходить за небольшой круг света, исходящего от старого фонаря. В сапожках противно хлюпало. Тонкие хлопковые носки, как и вся остальная одежда, промокли насквозь. Во всех этих невзгодах был все же один позитивный момент – из головы напрочь улетучились все мысли.

Из отделения до меня вдруг донесся какой-то шум. Быстро вскинув голову, я увидела, что дверь из больницы приоткрывается. Желая остаться незамеченной, в один момент я юркнула из света в темноту и притихла.

На крыльцо вышел охранник. Он был без привычной формы, одет в повседневные штаны и куртку, на плече висела спортивная сумка. Не торопясь, он прикурил сигарету, немного постоял, оглядываясь по сторонам, а затем вразвалку направился к выходу из больничного городка.

Слушая его звонкие удаляющиеся шаги, я с облегчением выдохнула и, немного постояв, вновь вышла на блеклый свет фонаря. Находиться в темноте было как-то страшновато. Едва я перевела дух, как больничная дверь неожиданно снова распахнулась, а на ее пороге возникла фигура медсестры. Прятаться теперь не было никакого смысла, девушка решительным шагом направилась ко мне.

– Куришь? – спросила она, доставая пачку тонких сигарет и протягивая ее мне.

– Нет, – обомлело ответила я, ожидая, что она будет прогонять меня прочь.

Встряхнув густыми красивыми волосами, она достала из кармана зажигалку, прикурила сигарету, источающую тонкий фруктовый аромат, и молча, с нескрываемым удовольствием, затянулась.

– А я вот курю. Жаль, на работе получается редко выходить, пациентов ведь нельзя оставлять без присмотра. Терплю еле-еле, а что делать? – внезапно начала она разговор. – Еще заведующая наша – ну та еще стерва, штрафом грозится все время…

Сделав еще одну глубокую затяжку, она посмотрела на меня, слегка прищурившись и наклонив голову на бок.

– Я почему-то верю тебе.

– Что? – от неожиданности я поперхнулась.

– Ну, тому, что сына твоего похитили, – словно неразумной, пояснила она мне. – У нас в отделении отказники часто бывают, но еще ни одна их горе-родительница здесь не объявлялась. А ты, вижу, решила прямо тут заночевать?

– Пока я не увижу сына, никуда отсюда не уйду, – твердо ответила ей я и, вздрогнув от порыва ветра, опустила голову.

– Заболеешь ведь – на улице холод собачий, – она докурила свою сигаретку, кинула окурок на асфальт и затерла его ногой.

Я промолчала. Девушка как-то тяжело вздохнула, сунула руки в карманы теплой куртки и вдруг сказала мне:

– Ну, пойдем, что ли.

– Куда? – опешила я.

– Как куда? В отделение, – спокойным будничным тоном ответила мне медсестра. – Ты же сказала: никуда не уйдешь, пока сынишку не увидишь. А мне не хочется завтра утром закоченелый труп у дверей отделения обнаружить…

Произнеся последнюю фразу, она улыбнулась и, развернувшись, направилась ко входу в больницу. Не веря своему счастью, я бегом припустила за ней. Внутри отделения было так тепло, что я даже на мгновение зажмурилась от удовольствия. Медсестра с усмешкой кивнула на мое одеяние.

– Что, для митинга не могла потеплее одежонку найти?

– Я не знала, что так выйдет. Думала, смогу еще днем с сыном повидаться… – залепетала я, едва поспевая по коридору за ее широким шагом.

– Меня, кстати, Ксюша зовут, – неожиданно представилась она.

– Очень приятно, а меня – Юля, – ответила я.

– А здорово ты, Юля, нашу Клаву уделала! – девушка вполголоса захихикала. – А то ходит вся такая важная, главврач, не меньше! И никто ведь ее на место поставить не может, всех уже достала!

– Какую еще Клаву? – я недоуменно нахмурила брови.

– Да уборщицу нашу! Полная тетка такая, вспомнила? – собеседница по-свойски ткнула меня в плечо.

– Ааа, ее трудно забыть…

– И она вот тебя наверняка до самой смерти вспоминать будет! Целыми днями ходит, всем рассказывает, как опасную преступницу задержала и при этом еще пострадала, защищая родное отделение!

Мы дошли до знакомых дверей с наклеенным посередине белым листком-объявлением о карантине. Ксюша вдруг резко остановилась, развернулась ко мне лицом и строгим тоном вполголоса зашептала:

– Внутри веди себя тихо, никто не должен знать о твоем посещении, иначе мне влетит! – я горячо кивнула. – Сейчас в отделении уже отбой, все по палатам сидят. Так что, надеюсь, все благополучно обойдется. Ну, с богом!

С этими словами моя благодетельница распахнула двери и жестом пригласила меня пройти. Я с бешено колотящимся сердцем, не раздумывая, быстро прошмыгнула вперед. Идти по гулкому затемненному коридору пришлось недолго, спустя пару метров мы завернули налево в какое-то темное помещение.

Вспыхнул яркий искусственный свет. Я огляделась кругом и с разочарованием поняла, что нахожусь в сестринской. На мой недоуменный взгляд Ксюша зашипела:

– Снимай давай верхнюю одежду, она насквозь мокрая! Как к ребенку-то собралась идти? Застудишь парня еще!

Я поскорее стянула с себя холодный сырой плащ и аккуратно положила его на спинку деревянного лакированного стула. Оглядев меня, девушка удовлетворительно кивнула и махнула рукой, жестом указывая следовать за ней.

Крепко сжав ладони в кулаки, я спешно выскочила в безлюдный коридор. Ксюша уверенным шагом направлялась в его дальний конец. Мои руки и ноги задрожали от волнения. Даже не верилось, что совсем скоро я наконец-то увижу своего сыночка!

Медсестра, дожидаясь меня, замерла у предпоследней палаты. На ее лице заиграла торжественная улыбка. Если бы она только знала, что сейчас совершает самое настоящее чудо! Аккуратно приоткрыв дверь, Ксюша посторонилась, пропуская меня внутрь.

Затаив дыхание, я огляделась. Всюду царил легкий полумрак. От небольшого ночника в розетке у входа исходил слабый желтый свет. Рядом установлена громоздкая раковина, напротив пеленальный стол, окна плотно занавешены шторами из светлой ткани. Посередине платы располагалась высокая железная кроватка, окрашенная в белый цвет.

Я со всех ног бросилась к ней и с трепетом заглянула вовнутрь. Там, под тонким разноцветным одеялом, раскинув ручки в стороны, мирно посапывал мой Кирюша! Не веря своим глазам, я осторожно дотронулась до него. Маленькая грудь мерно поднималась и опускалась, под ладонью забилось крохотное родное сердечко. Это все правда, я действительно не сплю!

Не помня себя от счастья, я развернулась и кинулась к своей благодетельнице. Ксюша уже зашла в палату и аккуратно притворила за собой дверь. На эмоциях я крепко обняла ее и принялась горячо благодарить, девушка смущенно отстранилась:

– Тише ты, все отделение мне перебудишь!

– Ксюша, огромное спасибо! Ты просто не представляешь, что сделала для меня! Я так давно не видела сына, просто с ума готова сойти от радости!..

– Ну, давай, иди к нему… Малыш скучал по тебе, – неловко пробормотала девушка. – Только постарайся не разбудить его, а то он плохо засыпает…

Я восторженно ринулась обратно к кроватке. Кирилл сладко спал, слегка раскрыв красивые пухленькие губки. Мой милый нежный ангел! Как бы я сейчас хотела крепко обнять и прижать тебя к себе! Я жадно любовалась каждой до боли знакомой мне черточкой на маленьком личике, с любовью вновь изучала крохотные пальчики и ушки. Безумно хотелось расцеловать его всего от макушки до пяточек.

Осторожно я дотронулась рукой до мягких кудряшек. Волосы на голове у Кирюши немного взмокли и от этого стали казаться темнее. Как же он красив, просто настоящее произведение искусства! Не сдержавшись, я наклонилась над малышом и аккуратно прикоснулась губами к его влажному, слегка соленому лбу. Несколько минут я вдыхала его вкусный запах, не в силах прекратить поцелуй. Кирюша тихонько дернулся во сне, и мне нехотя пришлось оторваться от него.

– Ну ладно, ты тут пока побудь, а я отлучусь ненадолго, – шепотом произнесла Ксюша и бесшумно вышла из палаты.

Я стала тихонько поглаживать Кирилла, едва касаясь его нежнейшей бархатной кожи. При взгляде на родную кроху на глаза навернулись непрошенные слезы. Счастливую эйфорию сменило тяжелое предчувствие. Смогу ли я вернуть его домой? А что если у меня не получится?! Ведь я не смогу жить дальше без Кирилла!

Внезапно в голову забралась дикая мысль. А что если я сейчас просто заберу своего сына? Это же мой ребенок, в конце концов! От этой идеи сердце учащенно застучало, а руки и ноги мелко задрожали. Воровато оглянувшись в сторону двери, я поплотнее укутала Кирюшу одеялом и осторожно взяла на руки. Малыш сонно закряхтел, но тут же притих и снова засопел.

Одеяло было тонким, а на улице все же холодно. Я стала нервно оглядываться по сторонам и с облегчением заметила на пеленальном столике темный плед. Его ткань была толстая и плотная. Быстро развернув его трясущейся рукой, я положила вовнутрь сына и туго запеленала в тяжелый конверт. Ну, вот и все. Осталось только незаметно выйти из больницы и раствориться в городе.

Стараясь не дышать, на носочках я подкралась к выходу и взялась за ручку двери. Осторожно потянув ее на себя я… столкнулась нос к носу с Ксюшей! Девушка испуганно вскрикнула и отскочила назад. Я замерла как столб. Уже спустя мгновение она опомнилась и, напряженно озираясь по сторонам, затолкала меня назад в палату.

– Ты че это удумала??? – в ярости зашипела она, темные глаза метали молнии. – Собралась его украсть? Чтоб меня с работы вытурили? Так ты платишь за доброту?

От ее обвинений мне стало стыдно. О Ксюше, если честно, я даже не подумала. Жарко покраснев, я все же отбросила прочь муки совести, сейчас не лучшее время дляних.

– Ксюша, помоги! – жалобно взмолилась я, крепко прижимая к себе драгоценный сверток. – Пойми, мне не вернуть сына по-другому! Мне его просто не отдадут! Кириллу уже подобрали усыновителей, и на суде меня точно лишат материнских прав! Я жить без него не смогу, понимаешь?!

– Это не выход, Юля! – строго пресекла мои уговоры медсестра. – Да тебя же поймает полиция в два счета, и что потом? В таком случае сына тебе уже точно не видать! Похищение ребенка – это серьезное преступление, одумайся!

– Нет-нет, все будет хорошо! Мы спрячемся, уедем куда-нибудь далеко, и нас никогда не найдут! Прошу тебя, Ксюша, дай мне уйти! Умоляю!!! – я смотрела на нее горящим взором, полным надежды. Счастье быть с ребенком так близко – я никак не могу упустить его!

– Нет, это бред. Тебя поймают, а меня с работы уволят, – она категорично замотала головой. – Лучше дождись суда, хорошенько к нему подготовься и верни себе сына законным путем!

– А если так не получится?! Я ведь даже потом его увидеть не смогу! – от этой мысли мне стало не по себе. Еще крепче прижав к себе малыша, я вновь взмолилась: – Прошу тебя, пожалуйста, пропусти меня!

– Положи ребенка в кроватку, Юля! – нервно приказала медсестра.

– Ну, хочешь, я тебе денег дам, а??? Я найду, ты только скажи, сколько?!

Глаза Ксюши потемнели от злости.

– Причем тут деньги?! Да за похищение ребенка тебе срок дадут, дура! Тогда ты точно сына никогда больше не увидишь! Одумайся и верни его обратно, пока не поздно. Ты что, не понимаешь, как все серьезно, да?!

Девушка подошла ко мне и схватилась за конверт.

– Отдай немедленно! – пристально глядя мне в глаза, приказала она.

Я еще сильнее прижала Кирилла к себе. Как??? Как я могу отдать его, ведь это вся моя жизнь?!

– Нет, не проси… Не отдам!..

– Юля, хватит! Не усугубляй ситуацию!..

От нашей жаркой перепалки Кирилл, закутанный в одеялах, недовольно заерзал и застонал.

– ЮЛЯ! – с нажимом произнесла Ксюша. – Ему жарко! Отдай мне ребенка, сейчас же!

Осознав, что мне с ней уже не договориться, я безвольно опустила руки. Ксюша тут же подхватила конверт и ловко развернула его на пеленальном столике.

– Вот и правильно! – с облегчением похвалила она меня. – Теперь давай попрощайся с ним, и я тебя провожу.

Я на ватных ногах подошла к столу. Кирилл лежал, раскинув ножки и ручки по сторонам. На его лице блестели крупные влажные капли пота, волосы промокли насквозь. Аккуратно я взяла его на руки и переложила в кроватку, стараясь не разрыдаться от жгучей боли внутри.

Мысленно вырвав свое сердце из груди, я положила его рядом с сыном и заботливо прикрыла малыша одеялом. Спи с богом, мой сладкий ангелочек! Наклонившись над хрупким тельцем, я жадно разглядывала его, понимая, что, возможно, вижу свою кроху в последний раз.

– Пора, Юля, – позвала меня медсестра, отвернувшись в сторону двери.

Из палаты я вышла словно в тумане. Ксюша нашептывала мне какие-то успокаивающие слова, разобрать которые я была не в силах. Мы прошли по длинному коридору к выходу, там медсестра вспомнила о моем забытом плаще и быстренько сбегала за ним. Мне же было абсолютно все равно, я могла идти и без него. Какая теперь разница?

Девушка заботливо одела меня, словно маленькую девочку, продолжая при этом утешать:

– Да все хорошо будет, Юль! Я присмотрю за твоим сыночком, не переживай… А ты пока делай все необходимое, чтобы его вернуть. Сходи там, куда надо, справки собери нужные…

Я знала, что уже ничего не будет хорошо. Сына мне не отдадут. И никакие справки в этом не помогут. У меня был ТАКОЙ шанс забрать его прямо сейчас, но я его глупо упустила. Смотреть на виновато заискивающую Ксюшу совсем не хотелось, поэтому, выйдя на улицу, я отчужденно попрощалась с ней и медленно пошла в сторону выхода из больничного городка.

Как жить дальше? И, главное, зачем? После рождения Кирилла все во мне кардинально поменялось в лучшую сторону. Этот жизнерадостный карапуз сделал меня более мягкой, доброй, нежной и счастливой. Благодаря ему во мне проснулось глубокое, волшебное и искреннее чувство под названием любовь…

Зачем жить, если я никогда не увижу перед собой улыбающееся личико Кирюши? Не смогу насладиться его милым и забавным лепетом? Не буду больше любоваться старательностью малыша в познании окружающего мира? Не увижу, как мой сын растет, с каждым днем незримо меняется и превращается в настоящего мужчину?..

Горько рассуждая о тех моментах, которые я упущу в жизни Кирилла, я вышла на освещенную пешеходную дорожку и побрела в неизвестном направлении. Вокруг было тихо и пустынно. По расположенной рядом скоростной трассе изредка пролетали одинокие автомобили.

Мое тело знобило от порывистого ветра. Едва передвигая окоченевшие ноги в сырых ботинках, я сошла с дорожки для пешеходов, устало прислонилась к толстому клену и закрыла глаза. В голове мелькали жуткие мыли о дальнейшей жизни сыночка без меня. Кто эти странные усыновители? Хорошие ли они люди? А если они не смогут его полюбить? Станут обижать, постепенно возненавидят и превратят его существование в настоящий ад???

Нет, терзать себя в разлуке подобными мыслями каждый день я просто не смогу. Лучше уж немедленно остановить все эти мучения! Пускай сейчас для меня весь этот ужас прекратится, но… Я стану незримым ангелом-хранителем для моего крохи, буду всюду следовать за ним и оберегать от любых невзгод…

Из-за поворота на темный асфальт вывернула большая машина. Она мчалась на средней скорости, ослепляющим светом фар вырывая из окружающей темноты силуэты высоких стройных деревьев, расположенных вдоль дороги. «Давай, Юля, это же так просто! Пара мгновений – и ты сможешь забыть о своих проблемах…»– подсказывал внутренний голос.

В нерешительности я сделала небольшой шаг вперед, под ногами противно зачавкала мокрая земля. Неотрывно глядя на приближающуюся мишень, я продвинулась еще ближе к трассе. Мир вокруг перестал существовать: на всем свете осталась только я одна и эти два желтых немигающих фонаря. Сейчас, еще немного, пара секунд и…

Я, как в замедленной съемке, шагнула на мокрый черный асфальт. Глаза ослепила яркая вспышка, а в кровь моментально выплеснулась сумасшедшая, просто зашкаливающая доза адреналина. Чтобы не было так страшно, я просто закрыла их. Откуда-то издалека до отуманенного мозга донесся жуткий визг тормозящих шин… Сильный удар куда-то в бок, легкость полета, никакой боли… Вот и все, теперь я свободна от тяжкой бренности существования…


***

– …Вы слышите меня??? Кому я могу позвонить?! У вас есть родные?.. – словно сквозь плотную вату, в ушах раздался взволнованный мужской голос.

Медленно я разлепила сомкнутые веки: надо мной навис незнакомый красивый брюнет. Мужественный подбородок, ярко выступающие скулы, чувственный изгиб полных губ, густые темные брови, завораживающие глаза невероятного зеленого цвета. Все черты лица такие правильные, что я на мгновение даже подумала, что попала в рай и там меня встречает обворожительный ангел.

– Вы меня слышите, девушка? С кем я могу связаться из ваших родных??? – он вновь громко, почти крича, задал мне вопрос.

– Нет родных… – с трудом шевеля распухшим сухим языком, прошептала я. – Кирюша… Его похитили…

Мужчина озабоченно нахмурил лоб, затем с легкостью подхватил мое тело на руки и молча понес к своей машине. Одной рукой он открыл заднюю дверцу, затем аккуратно уложил меня на теплое кожаное сидение.

Голова раскалывалась. Все тело лихорадило, а суставы ломила противная ноющая боль. Прикрыв воспаленные веки, я прекратила бороться с нахлынувшей слабостью. Под мерное укачивание движущегося автомобиля я стремительно впала в глубокое забытье.


***

Мои глаза кто-то с силой раскрыл, зрачки резанул ослепляющий свет фонарика. Спустя секунду он погас, и я с облегчением вновь сомкнула веки. Чьи-то холодные руки безжалостно шарили по моему телу, изучая его. Сопротивляться им было так тяжело и сложно, поэтому я лишь слабо дергалась и бессвязно мычала.

– У нее сильный жар, нужно срочно сбить его… – незнакомый высокий женский голос острой болью отозвался у меня в голове.

На лоб кто-то приложил леденящий кожу холодный компресс, от которого сразу же полегчало. Сильные руки перевернули меня на бок. Спустя секунду в левую ягодицу звонким шлепком воткнулось острое жало. От вводимого лекарства мышцы мгновенно взбунтовались и скрутились в болезненный узел. Я застонала и попыталась взбрыкнуть, но ноги тут же крепко зажали, словно в тисках.

– Пускай отдыхает пока, пойдем, – железная хватка тут же ослабла, а на мое дрожащее тело заботливо опустилось мягкое одеяло.

Я судорожно вцепилась в него и, стуча зубами от невыносимого холода, постаралась как можно плотнее завернуться в теплый кокон. До сознания донеслись тихие удаляющиеся шаги и неразборчивый разговор мужчины и женщины. Спустя некоторое время я почувствовала желанное тепло. Оно приятной волной разлилось по всему телу, унося меня в темное тревожное беспамятство.


***

Кирилл… Мой сын, вот он, совсем рядом, сидит в своей кроватке… Я бегу к нему изо всех сил, но почему-то остаюсь на одном месте, всего в нескольких метрах от малыша… Ноги предательски немеют и отказывают. Я не могу даже пошевелиться, мое тело парализовано… С диким ужасом я наблюдаю, как к кроватке приближается женская фигура в знакомом ярко-красном пальто…

Кирюша удивленно раскрывает свои голубые глазки и с интересом смотрит на незнакомку. Он протягивает к ней ручки! Женщина, стоя спиной ко мне, достает его из кроватки!.. Нет, нет!.. Я испуганно кричу, но изо рта не вырывается ни одного звука. Леденящий душу страх охватывает меня…

Радостная открытая улыбка сияет на лице сыночка, но спустя мгновение она исчезает. Красивые глазки до краев наполняются слезами… он вот-вот разрыдается!.. Кирюша смотрит на меня молящим взором, его маленький ротик кривится, он истошно кричит и теперь уже тянет пухлые ручки ко мне…

Я ору, что есть силы… Бесполезно, слышен только обиженный плач Кирилла… Внезапно женщина в красном поворачивается ко мне, и я замираю от жути… Это ведь я, но совсем другая… Лицо перекошено в яростной злобе, глаза дьявольски прищурены, а рот изогнут в лукавой усмешке…

Бешено оскалившись, мой двойник сильно сжимает Кирюшу в руках, отчего ребенок еще сильнее кричит, разворачивается и поспешно уходит вдаль. Я в ужасе беспомощно протягиваю руки, хватаю опустившуюся черную пустоту вокруг. В ушах стоит звонкий напуганный крик малыша… Внезапно мои онемевшие конечности оживают и начинают подчиняться приказам мозга.

– Отдай! Отдай моего сына!!! Вернись!!! – я истошно ору и слепо бегу в темноте. – Кирилл!!! Сыночек мой родной!!!

Мое тело кто-то резко хватает сзади. Руки крепкие, мужские. Перед глазами возникает образ пожарного инспектора с крупной родинкой на лице. Он ухмыляется и все сильнее стискивает меня, дышать становится тяжело.

– Отпусти!!! Это ты!!! Ты украл моего сына!!! – я начинаю колотить его изовсех сил. Наношу сильные удары ногами и руками без разбора. Хватка немного ослабла.

– Тише, успокойся! – голос другой, спокойный. Он знаком мне, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит. – Я никого не крал, это всего лишь сон!

– Зачем?! Зачем он вам нужен?! – я продолжаю истошно вопить и драться с невидимым противником. – Верните моего сына!!!

– Все хорошо, я рядом, – нежный шепот раздался совсем рядом с моим ухом.

Мужчина прижал меня к себе, плотно сковав мое тело в объятьях. Лицом я уткнулась в его широкое плечо и притихла. От незнакомца исходило живое волнующее тепло, которого мне так давно не хватало. Страх и паника внезапно отступили, и я обмякла в его руках. Я вдруг осознала, что все увиденное мне просто приснилось в кошмарном сне.

– Да ты вся горишь! – обеспокоенно пробормотал мужчина и повлек меня за собой куда-то в полумраке.

Немного придя в себя, я огляделась. Мы находились в просторной комнате, где единственным источником света служил большой встроенный камин. Внутри него медленно догорало несколько обугленных черных поленьев, объятых оранжево-красным огнем. Неподалеку от уютного очага располагался гостевой диванчик, как раз к нему мы и направлялись.

Незнакомец осторожно опустил меня на мягкую тахту, помог удобно лечь и укрыл теплым одеялом. Затем он поспешно удалился вглубь помещения, но довольно быстро вернулся назад. В руке он держал прозрачный стакан с водой.

– Тебе нужно выпить жаропонижающее, – мужчина протянул мне небольшую продолговатую таблетку зеленого цвета. – Давай, станет легче!

Я медленно приподнялась на локте и взяла лекарство из его рук. Отбросив все сомнения, я быстро сунула таблетку в рот, с трудом проглотила ее и жадно запила горький привкус теплой жидкостью.

– Воды выпей побольше, – заботливо посоветовал незнакомец. – Быстрее поправишься.

– Кто ты? – прохрипела я. Горло саднило от адской боли.

– Все разговоры потом, тебе нужен отдых, – мужчина забрал из моих рук опустевший стакан и поставил его на круглый журнальный столик неподалеку. – Если что, я рядом.

Он отошел от дивана и устроился напротив в большом темном кресле. В полумраке незнакомец практически сливался с мебельной обивкой. Я, дрожа всем телом, легла обратно и натянула одеяло до самого подбородка. Единственное, что мне осталось делать,– молча и неотрывно смотреть на своего таинственного благодетеля.

Кто он такой и что ему нужно от меня? Почему я нахожусь у него в квартире, а не в больнице? Мне очень хотелось бы узнать ответы на эти вопросы, но задать их вслух не было сил. Спустя некоторое время озноб прекратился, стало жарко. Постепенно мой взгляд заволокла беспросветная мутная пелена, и я вновь погрузилась в лихорадочный сон.


***

Саднящая острая боль в горле стала просто невыносимой. Я захрипела и тут же разразилась неудержимым кашлем. Внутри словно кто-то раздирал мои легкие, заставляя вновь и вновь содрогаться в мучительном приступе. Сон мгновенно как рукой сняло.

Подавив в себе очередной позыв першения, я приподнялась с постели. Дышать сразу же стало легче. В недоумении и легком испуге я оглянулась по сторонам, не узнавая окружающую обстановку. Где это я? Постепенно в голове сложилась картинка прошедшей ночи, и я вспомнила свою неудавшуюся попытку суицида. Видимо, тот водитель, под машину которого я бросилась, привез меня к себе домой.

Я находилась в большой гостиной комнате, обставленной минимальным количеством мебели. Диван, на котором я спала, рядом журнальный стол и пара кресел того же дизайна. В одном из них, скрючившись в неудобной позе, спал симпатичный молодой человек.

Его темные волосы были по-мальчишечьи взъерошены, густые длинные ресницы плотно сомкнутых глаз отбрасывали легкую тень на щеки. Во сне он показался мне таким невинным, безобидным и привлекательным, что я поневоле залюбовалась. Но, тут же опомнившись, я мысленно одернула себя. Нужно срочно ехать к сыну, а не пялиться с открытым ртом на какого-то незнакомого мужика!

Аккуратно я выбралась из постели и с удивлением поняла, что одета в одну лишь мужскую футболку огромного размера. На спине выступил противный липкий пот. Со страхом я заглянула в ее глубокий ворот: нижнее белье на месте, но все же… Этот тип раздевал меня и видел практически обнаженной! Жаркая краска стыда залила все лицо и шею. Необходимо срочно найти свою одежду и как можно быстрее выбираться отсюда!

Повертев головой по сторонам, я не обнаружила ничего похожего на мой наряд. Зато нашлась моя черная сумочка, она лежала на полке рядом с погасшим камином. Я на цыпочках добралась до нее, открыла и проверила содержимое: все на месте, включая севший мобильный телефон. Черт, где же мои вещи?!

Все так же тихо я прокралась к выходу из гостиной. Оттуда тянулся просторный светлый коридор, по стенам которого были развешаны многочисленные живописные картины с изображением природы. Спустя пару шагов я обнаружила слева узкую дверь и, немного поколебавшись, открыла ее.

Перед глазами предстал шикарный санузел с огромным зеркалом-стеной во весь рост. Напротив располагалась замысловатая белоснежная раковина. Я подошла к ней, открыла тугой кран, набрала полные ладони прохладной воды и быстро ополоснула лицо. Может быть, моя одежда находится где-то здесь? Тщательно все обследовав, я с огорчением поняла, что не найду здесь желаемого.

Внезапно возникла идея разбудить хозяина дома и попросить его вернуть мои вещи. Но я тут же без сожаления отмела эту мысль прочь. Почему-то мне не хотелось сталкиваться с ним, особенно после того, как он разглядывал меня в одном нижнем белье. Больше всего на свете сейчас я желала бы отыскать одежду и незаметно покинуть его дом.

Я вновь выбралась в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Неподалеку располагалось еще одна комната, в которую я заглянула уже без былой робости. Это была ванная комната. Кажется, то, что нужно! Быстро заскочив внутрь, первым делом я обратила внимание на стиральную машину. Рядом с ней находилась длинная металлическая сушилка для белья, на которой были развешаны мои вещи.

Судорожно прощупав их, я с облегчением поняла, что они сухие. В один момент я скинула с себя просторную футболку и, торопясь, кое-как напялила ставшие тугими после стирки брючки и легкий кашемировый свитер. Затем сняла плащ с сушилки, перекинула его через локоть и направилась обратно. Осталось лишь найти обувь, наверняка она находится где-нибудь возле выхода из квартиры.

Открыв дверь ванной комнаты, я испуганно вскрикнула и выронила плащ с сумочкой из рук. В коридоре напротив меня, упершись спиной в стену и скрестив руки на груди, стоял владелец этого жилья. Мое сердце ухнуло куда-то в пятки и забилось оттуда часто и гулко.

– Уже уходишь? Даже не попрощавшись? – голос его глубокий, с волнующей легкой хрипотцой. Взгляд зеленых глаз лукаво прищурен, одна бровь насмешливо выгнута.

– Я… просто не хотела будить вас, – соврала я и тут же отчаянно покраснела, незнакомец в ответ недоверчиво хмыкнул.

– Может, для начала кофе выпьем? – внезапно предложил он и, не дожидаясь моего ответа, вальяжной походкой двинулся вглубь коридора.

– Вообще-то я тороплюсь! – быстро подхватив с полу свою одежду, я догнала его. – Вы не могли бы вызвать мне такси?

– Такси сюда не поедет, – спокойно ответил он и завернул в огромную кухню-студию, выдержанную в нежных светлых-бежевых тонах и обставленную подходящей по дизайну неброской мебелью.

Я от удивления замолчала, разинув рот. Как это не поедет?! Вдруг мой взгляд уперся в огромное панорамное окно, за которым ни много ни мало простирался самый настоящий осенний лес. От изумления мои глаза чуть не вылезли на лоб.

– А… где вообще я нахожусь??? – наконец-то ошеломленно произнесла я.

– За городом, в моем коттедже, – как ни в чем не бывало ответил мне мужчина, продолжая греметь кухонной утварью. – Я не люблю городской шум, вот и поселился здесь, вдали от мегаполиса…

– Зачем вы меня сюда привезли?! – от его невозмутимости я начала медленно закипать, но постаралась поумерить свой пыл. Внутренний голос предупредительно шепнул быть осторожнее, может, он псих какой-нибудь вовсе… Внешность иногда тоже бывает обманчива…

Незнакомец удивленно повернулся ко мне и на миг оставил свои дела.

– Ну, если что, я тебе жизнь спас, так, на минуточку!.. Если бы не моя врожденная быстрота реакции, мы бы сейчас здесь не разговаривали. Я едва не сбил тебя вчера, но все же смог уйти от столкновения, хотя ты и без этого пребывала в плачевном состоянии. Я спросил, есть ли у тебя родные, но ты ответила, что нет, вот и привез тебя сюда, чтобы оказать помощь! – он вновь отвернулся от меня и принялся дальше готовить кофе.

– Так и вез бы в больницу! Обычную, а не черт знает куда! – я все же не выдержала и гневно выпалила ему в ответ.

– Я сделал все, что было в моих силах, – без эмоций ответил парень. – Если тебя это хоть как-то успокоит, то я в скором времени собираюсь ехать в город и могу подбросить тебя до дома. Кофе будешь?

От этой информации я немного остыла и утвердительно кивнула головой. Мужчина жестом указал мне на высокий стул, располагающийся рядом с узкой продолговатой барной стойкой, а сам принялся разливать ароматный напиток по небольшим белым кружечкам.

Я села, поджав ноги, и принялась наблюдать за ним исподтишка. Парень открыл большой холодильник, достал оттуда колбасу и сыр, нарезанные тонкими ломтиками, на подложке. Из настенного шкафа он извлек багет, аккуратно отрезал от него несколько ровных кружочков и наскоро соорудил бутерброды. Затем красиво уложил их на плоское белое блюдо, поставил его и чашки с кофе на столешницу рядом со мной.

– Угощайся, – добродушно сказал он и сел напротив меня на точно такой же высокий стул. – Меня, кстати, Денисом зовут.

– Юля, – коротко ответила я. В животе предательски заурчало, я смущенно вцепилась в кружку и наспех хлебнула из нее, но тут же болезненно скривилась. Горячий напиток моментально обжег мое и без того страдающее нутро.

Денис сделал вид, что ничего не заметил, хотя внимательно наблюдал за моим поведением. Его пристальный и настойчивый взгляд вызывал во мне бурю непонятных эмоций, поэтому я старательно потупила свой взор в чашку с дымящимся кофе.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, с видимым удовольствием поглощая бутерброд.

От его заботливого участия я почувствовала себя крайне неловко и неопределенно пожала плечами в ответ.

– Вчера у тебя была высокая температура. Я на помощь позвал свою соседку, до пенсии она работала участковым терапевтом в соседнем селении. Пришлось вколоть тебе жаропонижающее.

– Припоминаю что-то, – пробормотала я, осторожно прихлебывая кофе небольшими глотками.

Денис продолжил, с интересом изучая меня:

– В бреду ты все время звала своего сына. Кирилла, кажется… – я нервно дернулась и в замешательстве быстро взглянула на него.

– Ты все время повторяла, что его похитили. Это правда?

Я напряженно молчала. Последнее, что я хотела бы сейчас делать, – это делиться своими бедами с незнакомым мужчиной. Денис выжидательно смотрел на меня, затем осторожно произнес:

– Если это так, то я, возможно, мог бы тебе помочь в его поисках… У меня есть кое-какие связи…

Несколько секунд я не решалась ответить ему. Мгновенно в голове зародилась призрачная и невесомая надежда на то, что он действительно сможет помочь мне. Но вместе с ней возник и страх того, что Денис, как и все вокруг, не поверит в мою историю. Внутреннее сопротивление длилось недолго, дрожащим от слез голосом я нарушила затянувшееся молчание.

– То, что я расскажу, может показаться полнейшей ерундой, бредом сумасшедшей, но это было действительно так… – робко начала я, Денис не перебивал.

Глубоко вздохнув, я в упор посмотрела в его спокойные зеленые глаза, почему-то вызывающие у меня доверие. Собралась с мыслями, и рассказ о произошедших злоключениях тут же полился сам собой. Едва сдерживая внутри себя бурный поток эмоций, я поведала ему все, что мне было известно, от начала и до конца. Мужчина внимательно слушал и не задавал никаких вопросов. Когда я дошла до того момента, как бросилась под колеса его автомобиля, он уже вышагивал у окна с крайне задумчивым видом.

– Странное, конечно, похищение, – медленно произнес он, стоя спиной ко мне, когда я окончила свой невероятный рассказ.

Не зная, что ответить, я просто молчала и напряженно сверлила взглядом его силуэт. Когда Денис повернулся ко мне лицом, я с облегчением поняла, что в его глазах нет ни капли сомнения в правдивости моих слов. Осознание этого почему-то невероятно воодушевило меня.

– Я и сама теряюсь в догадках, кому все это могло понадобиться, – горько вздохнула я.

– Как бы удивительно это ни звучало, но я попробую разобраться во всем этом, – решительно произнес мужчина и снова сел напротив меня, с улыбкой наблюдая мою реакцию.

От радости я едва не подскочила со стула. Конечно, я и представить себе не могла, чем он сможет помочь, но сам факт того, что я уже не одна, несказанно приободрил меня. «А улыбка у него, между прочим, просто неотразимая», – совершенно не вовремя в голове промелькнула дурацкая мысль, и я, смутившись, слегка покраснела.

– Так что мы будем делать?.. – немного нерешительно спросила я.

– Ну… Первым делом нужно более подробно расспросить главного свидетеля похищения, а именно консьержку, – деловым тоном ответил Денис и встал со стула. – Поедем к тебе.

Я быстро встала и сообщила ему о своей готовности. Денис ответил, что ему нужно собраться самому, и удалился из кухни. Спустя минут пять он вернулся обратно, одетый в потертые синие джинсы и светлую клетчатую рубашку. Сверху на нем была надета стильная кожаная куртка.

– Ну, поехали, – весело сказал он и, развернувшись, обдал меня шлейфом невероятно притягательного парфюма.

Вместе мы вышли из просторной кухни-студии и, немного пройдя по коридору, добрались до входной двери. Как я и предполагала, мои сапожки были именно здесь. Они аккуратно стояли на специальном силиконовом коврике для обуви. Я быстро напялила их, мысленно отметив, что они сухие и идеально вычищены. Денис обул на ноги простые кеды, и мы выдвинулись из коттеджа.

На улице было еще холоднее, чем вчера. Я зябко поежилась в тоненьком плаще, вдыхая свежий осенний воздух. Денис поспешил к большому темному «Ниссану», стоящему под длинной крышей перед гаражом. Он поманил меня рукой, и я пошла следом за ним.

Мы уселись в машину, Денис с помощью пульта управления открыл ворота и медленно выехал на улицу. Из любопытства я повернулась назад и обратила внимание на то, что его дом со стороны представлял собой просто огромный двухэтажный особняк с просторным подъездом.

Некоторое время мы ехали по узкой асфальтовой дороге. По обеим ее сторонам встречались редкие разномастные коттеджи, окруженные оголившимся лесом. Видимо, моему спутнику действительно нравится уединение, раз он выбрал себе такое место для проживания. Спустя минут семь Денис вырулил на оживленную трассу и направился в сторону города.

В салоне автомобиля между нами царило неловкое молчание, нарушить которое не решались ни он, ни я. В моей голове беспрестанно роились мысли о том, как бы вернуть своего сыночка. В разговоре на кухне Денис вел себя очень уверенно, сказав, что во всем разберется, и я ему почему-то безоговорочно поверила.

Примерно с полчаса мы добирались до въезда в город, затем «Ниссан» плавно влился на запруженную автомобилями улицу, ведущую в центр. Я сообщила Денису свой адрес и принялась мысленно с жаром молить бога, чтобы он оказался именно тем, кто действительно поможет мне в поиске преступников, укравших Кирилла.

Мы въехали в мой двор, Денис умело припарковал автомобиль и, облокотившись на руль, обратился ко мне.

– Как зовут консьержку?

– Любовь Петровна, – ответила я и тут же предупредительно добавила: – Думаю, что она ничего нового не сообщит нам, ведь ее два раза опрашивала полиция и оба раза она уверенно твердила, что никаких незнакомцев в тот день не было, а с ребенком я выходила сама из дома.

– Посмотрим, может, чего и нароем, – неопределенно ответил он и, заглушив двигатель, взял с заднего сидения небольшую черную сумку классической прямоугольной формы с широким ремнем через плечо.

Я вышла из машины и направилась к своему подъезду, Денис последовал за мной. На вахте, к счастью, сидела Любовь Петровна. Она занималась своим излюбленным делом – читала очередную толстую газету. Входная дверь громко хлопнула за Денисом, и старушка тут же приподнялась со стула, поправляя свои очки и пристально оглядывая нас.

Узнав меня, она расплылась в широкой улыбке:

– Здравствуй, Юленька! Ну, как у тебя дела, нашелся Кирюша? – мы не общались с ней с того дня, как произошло похищение сына, и теперь на лице вахтерши горел жадный неподдельный интерес.

Я замялась с ответом. Консьержка перевела свой взгляд на моего спутника и с откровенным любопытством стала разглядывать его.

– А это что, парень твой, что ли? Ну, ничего такой, симпатишный… – не дожидаясь моего пояснения, она мгновенно сделала свой вывод.

– Старший оперуполномоченный Денис Северный, – официальным тоном представился ей Денис и, слегка отодвинув меня в сторону, подошел к вахтерше, протянув ей удостоверение. Старушка громко ойкнула и поспешно извинилась перед ним. – Мне необходимо опросить вас по делу о похищении ребенка.

Я просто обалдела от его наглости и находчивости. Вот придумал, молодец! Старушка-то плоховато видит, да она и в удостоверение даже не взглянула, сразу же боязливо вернула его назад.

– Так я ведь все уже вашим ребятам рассказывала… – растерянно забормотала она.

– Видите ли, у нас появились новые вопросы, на которые вам нужно будет правдиво ответить, – так спокойно и уверенно начал опрос Денис, словно он и вправду работает полицейским. – Ваши показания свидетельствуют о том, что в день похищения никакие посторонние лица в подъезде вами не были замечены, так?

– Да, все верно, – поспешно закивала старушка головой, отчего ее очки в большой роговой оправе слегка съехали с носа.

– Хорошо, – задумчиво протянул Денис. – Скажите, пожалуйста, может быть, накануне или в течение предшествующей похищению неделе в этот подъезд заселялись новые жильцы?

Любовь Петровна крепко задумалась и спустя пару минут отрицательно покачала головой.

– Нет, не было никого… Хотя… подождите! – вдруг воскликнула она и начала рыться в своей толстой тетради, где записывала всех посетителей.

– Ну вот! – с удовлетворением ткнула она узловатым пальцем в пожелтевшую страницу. – Чуть не забыла, простите уж, память-то подводить стала… На четвертом этаже в 69 квартиру заехала супружеская пара 14 сентября, они в аренду жилье взяли у Николаевой. Это как раз за три дня было до похищения ребенка… А что, это они, да?

Игнорируя ее живое любопытство, Денис продолжил опрос.

– Когда вы последний раз видели эту пару?

– Ууу… Точно не могу сказать… Я ведь только незнакомых записываю, а эти давно на глаза не попадались, может, уехали куда…

– Угу, – кивнул Денис. – Контакты этой Николаевой у вас имеются?

– А как же, – с нескрываемой гордостью сообщила консьержка. Она достала откуда-то из-под стола небольшой разноцветный блокнот, немного полистала его и продиктовала номер сотового телефона владелицы квартиры.

– Благодарю вас, вы очень помогли следствию! – Денис обворожительно улыбнулся старушке, отчего она тут же вся засияла и засмущалась.

Он жестом указал мне идти за ним, уверенно направляясь к лестнице, ведущей наверх. Я быстрым шагом догнала его и уже на подходе ко второму этажу восхищенно зашептала:

– Вот это ты классно придумал, я даже сама поверила!

– Придумал что? – он вопросительно приподнял одну широкую бровь.

– Ну, про полицию, – пояснила я.

– А я ничего и не придумывал, я действительно работаю в полиции, просто сейчас нахожусь в отпуске, – от такого неожиданного ответа я замерла в удивлении.

– Так ты что, реально мент?!

– Правильно говорить – полицейский, – нравоучительно ответил мой спутник и потянул меня за руку наверх по лестнице. – Пойдем, кажется, нарисовались потенциальные преступники…

Вместе мы поднялись на четвертый этаж, я ошеломленно молчала. Денис отстранился от меня и подошел к коричневой дубовой двери, на которой висел круглый золотистый номерок с цифрами «69». Он приложил голову к ее поверхности и несколько минут напряженно вслушивался в происходящее внутри помещения.

– Тишина полнейшая… – наконец-то он оторвался от двери и повернулся ко мне. – Ты на следующем этаже живешь?

Я утвердительно кивнула, и мы продолжили путь наверх. Открыв дверь своей квартиры, я посторонилась и пустила Дениса вперед. Он прошел вовнутрь, аккуратно снял кеды, куртку и сумку повесил на вешалку и сразу же прошел в комнату.

Наблюдать в своем доме абсолютно незнакомого мужчину мне было довольно дико и странно. Может, я действительно потихоньку начинаю сходить с ума? Успокаивает лишь одно – он из полиции и хочет мне помочь.

Денис между тем уже подошел к балконной двери, без колебания открыл ее и вышел на лоджию. Я поторопилась следом.

– Я так понимаю, твой балкон находится прямо над 69 квартирой? – спросил он меня, выглядывая вниз.

– Да, так и есть.

– Тогда нам пора, – вдруг неожиданно сказал Денис и, выпрямившись, спешно направился к выходу.

– Но мы же только что пришли! – в полном недоумении я направилась за ним.

– Верхнюю одежду можешь не надевать, – вместо разъяснения бросил он мне, спешно натягивая кеды и перекидывая свою сумку через плечо. – Все вопросы потом.

Голос его выражал такую уверенность, что у меня не возникло никакого желания спорить и протестовать. Я натянула на ноги сапожки и выскочила на лестничную площадку, Денис уже спускался вниз.

Догнала я его на четвертом этаже, он стоял спиной ко мне прямо напротив 69 квартиры и что-то искал у себя в сумке.

– Держи, надень это, – он протянул мне пару темно-синих бахил и прозрачные медицинские перчатки.

– Зачем??? – я обомлела, а он как ни в чем не бывало уже натянул на кеды шелестящие полиэтиленовые чехлы.

– Давай мы потом все это обсудим, хорошо? Сейчас нет времени, – шепотом ответил Денис и, надев на руки перчатки, подошел к двери злополучной квартиры. Он снова припал к ее поверхности ухом и замер, прислушиваясь.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться его указаниям. Я быстро натянула на руки и ноги выданные защитные атрибуты и подошла к нему. Денис уже ковырялся в дверном замке какими-то небольшими железяками. Только сейчас до меня дошло, что он пытается открыть соседскую квартиру. От осознания происходящего я в испуге вцепилась в его широкое крепкое плечо.

– Ты что это делаешь?! – зашипела я ему в ухо и попыталась отодвинуть от двери, но не тут-то было: мужчина даже не сдвинулся и на миллиметр. – Это же незаконно!

Он вдруг резко повернулся ко мне и приложил к моим губам указательный палец, обтянутый теплым латексом. От этого неожиданного и откровенного прикосновения по моему телу прокатилась жаркая волна, я мгновенно вспыхнула и тут же прекратила ему мешать.

– Умничка! Ты сына вернуть хочешь? – я кивнула и испуганно оглянулась по сторонам. – Тогда слушай меня… Сейчас мы зайдем в эту квартиру и будем вести себя тихо, как мышки, понятно?

Я опять мотнула головой, судорожно сглотнув слюну. Денис расплылся в довольной обольстительной улыбке и снова принялся за замок. От ужаса сводило желудок, я мысленно стала горячо молиться, чтобы в этот момент никто из соседей или прохожих не застал нас.

К счастью, мой спутник совсем недолго возился с замочным механизмом. Спустя минуту в гробовой тишине лестничной площадки раздался тихий щелчок, прозвучавший для меня как выстрел. Денис бесшумно распахнул мощную деревянную дверь и шагнул вглубь незнакомой квартиры, жестом поманив меня следом.

С бешено колотящимся сердцем я последовала за ним и вошла в темный и мрачный коридор. В нос мне тут же ударил резкий и неприятный запах табака. Дверь позади захлопнулась, и я, словно загнанный в клетку кролик, замерла, едва дыша, в ожидании дальнейших указаний.

Денис растворился в полумраке, оставив меня одну бороться со своими внутренними страхами. Около пяти минут ничего не происходило, затем до моего слуха донесся тихий шелест целлофана. Внезапно вспыхнул яркий электрический свет, с непривычки больно резанувший мои глаза. Я негромко вскрикнула от ужаса и тут же зажала рот ладонью.

– Это я, не бойся! – в дверном проеме появился Денис. – Как и предполагал, здесь никого нет. Пойдем со мной.

Еще не оправившись от испытанного стресса, я на дрожащих ногах поспешила за ним. Мы вошли в большую пустынную комнату, у меня тут же сложилось стойкое впечатление, что здесь давно никто не жил.

В углу стоял обшарпанный расправленный диван, застеленный каким-то грязным пледом, рядом с ним находилось такое же потертое кресло. Напротив во всю стену располагался старинный шкаф, по возрасту он наверняка был моим ровесником, если не старше. Денис подошел к нему и раскрыл по очереди все створки, полки внутри были пустыми.

– Согласись, странно, что новые квартиросъемщики ничего не привезли с собой? – спросил он меня, пристально осматривая каждый миллиметр комнаты.

– Ну мало ли, может, они передумали тут жить, – неуверенно ответила я, поежившись. Находиться здесь мне было одновременно страшно и неприятно. – Что ты хочешь здесь найти?

Денис пожал плечами и ничего не ответил. Он подошел к огромному окну, находившемуся рядом с диваном, и откинул в сторону пожелтевший тюль. Моему взгляду открылся скрывающийся ранее выход на балкон. Я тут же поняла намерения Дениса и собралась уже было помешать ему, но опоздала – мой загадочный и бесстрашный спутник в одно мгновение исчез за пластиковой дверью.

«Боже мой! А вдруг его кто-нибудь увидит?!» – в голове у меня сразу промелькнула жуткая мысль, от которой по телу побежали противные мурашки. И зачем только я связалась с ним, не хватало еще и других проблем!

Спустя минуту Денис вернулся в комнату и запер балконную дверь, вернув штору на прежнее место.

– Может, пойдем уже отсюда?.. – с робкой надеждой спросила я его.

– Осталось проверить кухню, идем, – Денис взял меня за руку и направился куда-то вглубь квартиры.

Мы вошли в небольшую светлую комнатку, которая, по всей видимости, и служила местом для приготовления пищи. Я быстро оглядела ее: покосившийся угловой столик из светлого пластика, дешевый, видавший виды кухонный гарнитур, местами проржавелая и заляпанная грязью газовая плита у окна. Вот и все, уютом здесь и не пахло вовсе.

Денис тут же принялся внимательно изучать содержимое шкафов, поочередно открывая скрипучие дверцы. В одном из них он наткнулся на небольшую банку недорогого растворимого кофе, солонку, до краев наполненную солью, и пару керамических кружек с отбитыми ручками и краями.

– Как мне кажется, эта интересная парочка даже и не думала здесь обживаться, – задумчиво произнес он, тщательно изучая свои находки.

Я лишь пожала плечами, подумав про себя, что, возможно, эти люди просто сняли здесь жилье с другой целью. Например, для тайных встреч. Или планируют заехать сюда позже. Версий может быть сколько угодно.

Денис в ответ на мое скептическое молчание мимолетно взглянул в мою сторону и опять принялся за обыск. Что он ищет тут и как эти квартиросъемщики могут быть связаны с похищением моего сына, мне было абсолютно непонятно.

– Присоединиться не желаешь? – поинтересовался он глухим голосом, копаясь в нижнем ящике кухонного гарнитура.

– Нет, спасибо, – фыркнула я. Сама идея рыться в чужих вещах, а тем более в этой безобразной квартире, была мне омерзительна.

– Ну как хочешь, – с усмешкой ответил мне Денис, извлекая из-под хромоногого стола мусорное ведро с торчащим по краям темным пакетом.

– Слушай, может, пойдем уже отсюда?! – не выдержала я, почувствовав, как боль в горле начинает возвращаться, а тело стало знобить от холода. – Вдруг кто-нибудь придет, и как мы объясним тогда свое вторжение?

Денис молча и сосредоточенно что-то изучал, копаясь в контейнере. Тот факт, что он игнорирует мои просьбы, уже порядком мне надоел, и я вскипела.

– Ну и ладно! Оставайся здесь сколько угодно, а я пошла! – со злостью выпалив эту фразу, я развернулась и направилась к выходу.

– Юля, постой! – взволнованно окликнул меня Денис.

– Что еще?! В чужом мусоре тебе помочь порыться??? – нехотя я все же обернулась и тут же замерла в удивлении: Денис, сидя на корточках над мусорным ведром, держал в руках нечто темное и волосатое. Эта вещь почему-то была странным образом знакома мне. Словно в оцепенении я медленно подошла к нему и присела рядом.

– Что это?!

– Эта штука напоминает искусственную бороду, их обычно используют для театральных спектаклей, – произнес Денис, во всех ракурсах рассматривая свою находку. – Ты говорила, тот инспектор был с бородой?

– Да, она была очень густой и скрывала почти все его лицо… Похожа на эту… – прошептала я, не веря своим глазам.

– Посмотри, что я еще нашел здесь, – Денис извлек из мусорного ведра обычный пятикубовый шприц, находящийся в разорванной упаковке.

Смотреть на оголенную иглу и колбу, на конце которой виднелась засохшая кровь, мне было крайне неприятно, поэтому я потупила взгляд в сторону. Денис между тем достал из своей сумки два плотных полиэтиленовых пакета, затем аккуратно и герметично упаковал в них каждую найденную вещь.

– Вот теперь мы можем идти, – деловым тоном сказал он и поднялся на ноги.

Я тоже встала и последовала за ним к выходу. Потушив свет в коридоре, Денис подошел к дубовой двери и заглянул в глазок. Затем он слегка приоткрыл ее и прислушался к тишине лестничной клетки.

– Все чисто вроде, выходим, – шепотом скомандовал он, и мы, согнувшись в три погибели и озираясь по сторонам, прошмыгнули наружу, словно два шпиона изостросюжетного фильма.

В молчании мы поднялись на этаж выше, по пути сдергивая с себя мокрые перчатки и шелестящие бахилы. И уже лишь внутри квартиры, отдышавшись, я поняла, что, возможно, Денис действительно нашел необходимые улики, благодаря которым я смогу доказать свою невиновность. Осознав это, мне вдруг стало очень стыдно за свое агрессивное поведение.

– Денис, прости… Там, в квартире, я вспылила… – начала было извиняться я, но мой знакомый не дал мне договорить.

– Все нормально. Прощу, если угостишь кофе,– он обворожительно улыбнулся мне, и я почувствовала где-то внизу живота легкое порхание крыльев бабочек.

«Ну вот, не хватало еще влюбиться в первого встречного!» – злясь на себя, подумала я и жестом пригласила Дениса на кухню.

– Уютненько здесь у тебя, – оглядываясь по сторонам, оценил мою обстановку Денис.

– Угу, – неразборчиво пробормотала я, быстро спрятав в раковину грязную посуду со стола.

Я не прибиралась дома уже несколько дней с момента похищения Кирилла, поэтому сейчас ощущала себя крайне неловко перед этим загадочным красавцем. Денис между тем удобно устроился на боковом стуле у кухонного стола. Он вальяжно оперся локтями в деревянную столешницу, покрытую коричневым лаком, и с интересом стал следить за моими манипуляциями.

– Ты действительно думаешь, что преступники находились в той квартире? – я осторожно начала разговор, чтобы хоть как-то избавиться от своего неуместного стеснения.

– Скорее всего.

– Почему ты так уверен?

– Это логично предположить, ведь не из воздуха же они появились у тебя на пороге дома. А если посторонних людей в тот день консьержка не видела, значит, они заранее все спланировали и сняли жилье в этом подъезде, – словно неразумному ребенку объяснил мне свою гипотезу Денис. – Да и найденная борода, как ты говоришь, похожа на ту, которая была у пожарного инспектора.

– Почему тогда полиция не стала отрабатывать эту версию?

– Малыш ведь нашелся, – он пожал плечами. – Поэтому доблестные правозащитники и не стали заморачиваться. Дело-то, считай, закрыто. На это и ставили преступники. Будем надеяться, что они расслабились настолько, что оставили нужные улики, за которые я смогу зацепиться.

Я разлила приятно пахнущий кофе по небольшим кружкам и села напротив него.

– Зачем тебе все это? – вопрос, вырвавшийся из моих уст, прозвучал неожиданно даже для меня, но Денис ни капельки не смутился.

– Допустим, мне совесть не позволяет бросить в беде такую очаровательную девушку, – с лукавой улыбкой и искрящимися от смеха глазами ответил Денис.

«Он разглядывал меня в одном нижнем белье!» – совершенно некстати в моей голове пронеслась злополучная мысль, не дающая мне покоя. Я густо покраснела и уткнулась в кружку.

– Хотел вот еще о чем спросить тебя, – как будто не замечая моей реакции, произнес он. – Ты говорила, что по анализам у тебя в крови были обнаружены наркотики… Венки свои на руках после похищения случайно не разглядывала?

В ответ я отрицательно помотала головой и тут же спешно засучила рукава свитера, принявшись поочередно рассматривать светлую кожу на внутренних сгибах своих локтей. На правой руке все было чисто, а вот на левой прямо посередине выступающей голубоватой вены виднелась едва различимая красная точка.

– Вот, смотри! Этого раньше не было! – я взволнованно выскочила из-за стола и подошла к Денису, демонстрируя оставшийся след от инъекции.

Он внимательно осмотрел мою руку и, едва касаясь, нежно провел большим пальцем по ее поверхности. По телу словно пустили слабый электрический разряд. Кожа моментально покрылась мелкими пупырышками, а светлые волосинки встали дыбом. Я в замешательстве выдернула свою руку и быстро опустила рукав на место, присаживаясь обратно.

– Видимо, наркотики тебе вкололи, пока ты была без сознания, – констатировал факт Денис. – И, скорее всего, они сделали это именно тем шприцом, который мы обнаружили.

– И что теперь? Мы найдем их? – спросила я его, с трудом изображая внешнее спокойствие.

– Я отдам то, что мы сегодня нашли, своим ребятам на экспертизу. Ну и будем надеяться на лучшее, – он отставил свою кружку в сторону. – Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Нормально, – соврала я.

В голове напрочь засела противная ноющая боль, горло тоже саднило, и я чувствовала, что с каждой минутой говорить мне становится все тяжелее. Судя по возникшей недавно слабости, температура также не собирается отступать.

– Юля, я же вижу, что с тобой не все в порядке, – Денис посмотрел мне прямо в глаза, и я поняла, что он догадался о моей небольшой лжи. – У тебя есть какие-нибудь лекарства дома? Хотя лучше, конечно же, показаться врачу…

– Нет-нет, – спешно перебила я его. – Я не собираюсь идти в больницу, все хорошо, это просто обыкновенная простуда.

Я встала из-за стола и, взяв в руки опустевшие чашки, направилась к раковине. Еще чего не хватало, у меня есть дела гораздо важнее, чем болтаться в поликлинике. И вообще, вся эта его навязанная забота уже стала порядком надоедать мне. Нашелся тут добрый самаритянин! Как будто у него других проблем нет, чем возиться со странной незнакомкой.

«Быстрее бы он уже ушел!» – в сердцах подумала я, и тут внезапно пол начал уходить у меня из-под ног. Перед глазами замелькали черные мушки, и я поняла, что стремительно теряю равновесие. Кружки выпали у меня из рук, и словно издалека до меня донесся звук разбивающейся посуды. Но упасть я все же не успела – сильные руки подхватили меня и подняли вверх.

– Юль!!! Ты меня слышишь?! —в ушах прозвучал испуганный голос Дениса. – Что с тобой?!

Я слабо пискнула в ответ. В глазах царила полнейшая темнота, но телом я почувствовала, как Денис опустил меня на мягкую поверхность дивана в моей комнате. Спустя несколько секунд зрение вернулось ко мне, и я увидела перед собой его обеспокоенное лицо.

– Что с тобой??? – вновь взволнованно повторил он.

– Все нормально, – слабо ответила я, чувствуя, как бешенными толчками бьется кровь в висках.

– Мы едем в больницу, и это не обсуждается! – строго приказал он, сверля меня сердитым взглядом.

– Нет, я не поеду… Это просто мимолетная слабость, сейчас уже все хорошо, – промямлила я, приподнимаясь на локте.

– А если что-нибудь случится??? – не унимался Денис. – За тобой даже приглядеть некому!

– Ничего не случится, я ведь не маленький ребенок. Вызову скорую, в конце концов!

– Если ты не хочешь ехать в больницу, тогда поедем ко мне! – железным тоном заявил он, нервно расхаживая по комнате.

Его неожиданное предложение просто застало меня врасплох. «Ну что же ты пристал ко мне?!» – с отчаянием подумала я и зло ответила:

– Мы с тобой не настолько хорошо знакомы, чтобы я оставалась у тебя ночевать!

– Вот и познакомимся заодно. Ты же хочешь, чтобы я помог тебе, тогда придется соглашаться на мои условия, дорогая! – и опять на его лице появилась фирменная хитрая ухмылка, сводящая меня с ума.

Это был удар ниже пояса. Ответить на такое наглое заявление мне было нечего, ведь сейчас я находилась в полной зависимости от него. Поэтому я лишь молча понуро кивнула головой и сказала, что мне нужно собраться.

Денис вышел на кухню и принялся ждать меня там. Я сходила по-быстрому в душ, переоделась в блузу кремового цвета с высоким винтажным воротником и светлые обтягивающие брюки. Затем сунула в сумку свою излюбленную атласную пижаму оттенка насыщенной зелени и зубную щетку.

Через некоторое время мы спустились вниз на лифте и направились к выходу из дома. Денис при этом заботливо придерживал меня за локоть, словно вел тяжело больного человека. Консьержка, увидев такую картину, приподняла со своего острого носа очки с толстыми линзами и проводила нас недоуменным взглядом до самой двери.

В машине я почувствовала, как на меня вновь накатывает слабость. Голову словно сдавили тисками, любой громкий звук отдавался болью в ушах. Денис уверенно вел свой автомобиль, изредка поглядывая на меня.

– Ты очень бледная, – обеспокоенно сказал он, останавливаясь на светофоре. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – промямлила я. – Мне к сыну в больницу нужно…

– Ты же говорила, что тебя туда не пускают?..

– Вдруг карантин уже окончился, давай заедем?.. – умоляющим тоном попросила я.

– Карантин уже, возможно, и окончился, но вот ты сейчас болеешь. Тебя туда все равно не пропустят. Давай договоримся: как только ты почувствуешь себя лучше, я обязательно отвезу тебя к нему, хорошо? – успокаивающе ответил мне Денис и плавно вырулил на оживленный перекресток.

Его доводы на самом деле были вполне правильны и очевидны. Даже если я увижу Кирюшу, то в таком состоянии я только причиню ему вред. Не хватало еще того, чтобы он тоже заболел. Тяжело вздохнув, я принялась смотреть сквозь прозрачное стекло на снующих по улице прохожих.

– Сейчас ненадолго заедем в участок, где я работаю. Отдам ребятам найденные улики и попрошу хорошенько изучить их, вдруг что накопают. Подождешь меня пока в машине? – обратился ко мне Денис, заезжая на парковку, расположенную рядом с большим серым зданием из бетона, над которым гордо развевались государственные и ведомственные флаги.

Я согласилась и, отстегнув ремень безопасности, поудобнее расположилась в кожаном кресле. Денис вышел из машины и вразвалку направился ко входу в участок, держа свою сумку под мышкой.

Невольно я залюбовалась его фигурой: широкие мощные плечи, стройные ноги и подтянутые ягодицы, мышцы которых плавно перекатывались в такт его шагам. Я внезапно поняла, что эта часть его тела мне безумно симпатична, и тут же сердито одернула себя. Ну что это за наваждение?!

Видимо, сказывается тот факт, что у меня уже давно не было мужчины. Как-то раньше я и не особо страдала от этого, но теперь… Все мое женское естество почему-то тянулось именно к нему. И как избавиться от этой напасти, я не знала.

Стараясь отвлечь себя от соблазнительных мыслей, которые беспрестанно возникали в голове, я достала мобильный телефон и уткнулась в него. Пальцы сами по себе открыли галерею фотографий, и я принялась с грустью разглядывать изображения моего драгоценного сыночка. «Потерпи, малыш, скоро мы вновь будем вместе…»

Денис вернулся назад довольно быстро.

– Не скучала без меня? – игриво спросил он, усаживаясь за руль.

Я в ответ сделала абсолютно равнодушный вид и отрицательно помотала головой.

– У нас на участке работают настоящие профессионалы, как только они что-либо обнаружат, то сразу же сообщат мне, – Денис завел машину и выехал обратно на дорогу.

От этих слов на душе у меня немного потеплело. Мысленно я взмолилась, чтобы эти ребята действительно смогли отыскать нужные улики.

Спустя некоторое время Денис притормозил возле крупного торгового центра.

– Пойдешь со мной? – спросил он, отстегивая ремень безопасности.

– Нет, – прохрипела я. Говорить стало еще труднее.

– Ну ладно, я постараюсь быстро, – он вышел из авто и торопливо скрылся за дверями магазина.

Ждать и в самом деле пришлось недолго. Денис вернулся обратно с двумя большими пакетами, наполненными продуктами. Он погрузил их на заднее сидение и занял водительское место.

– Это тебе, – он протянул мне пухлый бумажный сверток.

Развернув его, я увидела внутри кучу лекарств. Сначала мне захотелось возмутиться и вернуть пакет обратно. Но, немного поразмыслив, я просто спокойно поблагодарила Дениса. Если ему так хочется тратить на меня свои деньги, то пожалуйста, я не против. Тем более что мой бюджет сейчас крайне ограничен.

Всю дорогу до коттеджа Денис развлекал меня какими-то невероятными полицейскими байками и забавными историями из своей практики. Я же в основном молчала, так как боль в горле все не унималась. Изредка я односложно отвечала на его вопросы или просто кивала головой.

Когда мы подъехали к коттеджу Дениса, на улице уже стало темнеть. Я вышла из автомобиля и направилась к загородному дому по дорожке, вымощенной декоративным камнем и освещенной небольшими фигурными фонарями, установленными по обеим ее сторонам.

С каждым новым вздохом в мою грудь болезненно проникала холодная струя воздуха, в конце концов спровоцировавшая безудержный приступ кашля. Кое-как поборов его, я осталась ждать у двери Дениса, загонявшего машину в гараж. Спустя пару минут он подоспел ко мне, нагруженный приобретенными пакетами.

Вместе мы зашли внутрь, где нас встретила абсолютная тишина. Хозяин этого шикарного жилища в один момент разделся и прошел с покупками на кухню, велев мне вести себя так, будто я нахожусь дома. Немного помедлив, я сняла верхнюю одежду и обувь, затем последовала за ним.

На кухне Денис уже вовсю развил бурную активность. Он нарезал цветные овощи и зелень, скинул их в прозрачную глубокую тарелку и заправил получившийся салат оливковым маслом. В углу на плите шипела сковорода, от которой исходил умопомрачительный аромат жареного мяса.

– Садись, сейчас ужинать будем, – оповестил он меня, накладывая в плоские белые тарелки аппетитный на вид салатик.

Я расположилась на том же месте, где сидела утром, и стала с интересом наблюдать за Денисом. Он возился со скворчащим мясом и выглядел при этом так мило и естественно, что я невольно залюбовалась. Наверняка найти такого мужчину мечтает каждая девушка: красивый, умный, при деньгах, да еще и хозяйственный!

Неожиданно он повернулся и перехватил мой восхищенный взгляд, на его лице тут же появилась знакомая лукавая полуулыбка. Я слегка покраснела и сразу же уткнулась в свою тарелку, с усердием изучая ее содержимое.

«О Боже, дай мне сил устоять перед этим красавцем!» – мысленно помолилась я и принялась ковыряться в салате, выуживая оттуда крупные яркие кусочки любимого сладкого перца. Денис еще немного повозился у плиты, а затем подал на стол румяный поджаристый шницель, красиво выложенный на стеклянном блюде.

– Ну и денек выдался, даже времени на перекус не было, – сев напротив меня, он принялся с аппетитом поглощать ужин.

Несмотря на голодный желудок, я поела совсем немного и, поблагодарив Дениса, отставила свою тарелку в сторону. Саднящее больное горло не позволило мне как следует насладиться вкусом еды.

Денис поужинал, приготовил для меня горячий чай с душистым медом и заставил выпить кучу лекарств, выуженных из бумажного пакета. Нехотя я подчинилась ему, почувствовав, как усталость берет свое. Новый знакомый словно прочитал мои мысли и тут же предложил пойти отдохнуть.

Без малейших колебаний я согласилась. Денис проводил меня наверх в небольшую комнату, выдержанную в светло-серых и белых тонах. Посередине помещения располагалась огромная кровать с высокой спинкой, обитой темно-серым бархатом. Она занимала практически все пространство, отчего я даже испугалась, подумав, что это хозяйская спальня. На мой немой вопрос Денис тут же сказал:

– Извини, что тебе пришлось сегодня ночевать на диване в гостиной, просто я боялся, вдруг тебе станет хуже. Ты так мерзла, а там камин очень хорошо обогревает… Ели что, я буду спать в комнате по соседству, – я мгновенно успокоилась и подождала, когда он выйдет.

Как только за Денисом затворилась дверь, я быстро переоделась в свою пижаму и, выключив свет, юркнула под толстое мягкое одеяло. Странно, но почему-то здесь, находясь в совершенно незнакомом месте, я чувствовала себя абсолютно спокойно и умиротворенно.

Постепенно мои глаза привыкли к темноте, противный озноб отступил, и по телу разлилось желанное тепло. Несмотря на то что до этого я очень хотела спать, в голову совсем некстати полезли дурацкие мысли. И как я только могла согласиться на эту авантюру? Поехать с незнакомцем к нему домой и ночевать тут, нисколько не заботясь о своей безопасности! Ведь на меня это совершенно не похоже!

Один раз я уже сделала в своей жизни роковую ошибку, легкомысленно связавшись с отцом Кирилла. Больше наступать на те же грабли я не намерена. Он тоже умело обольщал меня и сулил золотые горы, а я, будучи наивной дурочкой, поверила сказке, которой не суждено было сбыться.

«Помни: бесплатный сыр бывает только в мышеловке! В наше время никто ничего не делает просто так, значит, у него есть свой, пока что непонятный мне умысел. Именно поэтому нужно держаться подальше от этого странного парня!» – строго-настрого предостерегла я себя и стала погружаться в манящий сон.

Первые сладкие мгновения моего забытья внезапно прервал странный шум, доносящийся с нижнего этажа. Находясь в пограничном состоянии между дремой и явью, я сначала даже не поняла, что происходит. Но через несколько секунд неумолкающая возня заставила меня в испуге открыть глаза и подскочить на кровати.

Гул не утихал, а наоборот, все нарастал и, кажется, стал приближаться к моей комнате. С бешено колотящимся сердцем я поплотнее прижала одеяло к себе и со страхом стала ожидать неизвестно чего. Совсем рядом раздались громкие шаги, и вдруг дверь в мою комнату резко распахнулась. Яркий искусственный свет на секунду ослепил меня.

Проморгавшись, я увидела на пороге красивую растрепанную блондинку, обтянутую в сексуальный кожаный корсет и темные кружевные чулки. Она стояла на высоченных шпильках, грозно уперев руки в бока, и тяжело дышала. С шумом и видимой яростью незнакомка сдула с лица упавший кудрявый локон и завопила во все горло:

– Так вот, значит, почему у тебя нет настроения?!! Променял меня на какую-то дешевую потаскушку, да?! – ее слова были явно адресованы Денису. – Ну я тебе сейчас устрою, сучка!!!

С этими словами блондинка изо всех сил прытко ринулась к кровати. Она схватилась острыми ярко выкрашенными ногтями в мое одеяло и резко сбросила его на пол, обнажая мое тело.

– Я покажу тебе, как чужих мужиков отбивать, тварь!!! – девица с искаженным от ненависти лицом запрыгнула на мое ложе и едва было не вцепилась в мои волосы, но подоспевший вовремя Денис крепко схватил ее поперек туловища и с видимой силой оттащил в сторону.

Я в испуге спрыгнула с кровати и отошла подальше к углу. Переводя непонимающий взгляд с Дениса на его гостью, я скрестила на груди руки, чувствуя себя крайне неловко в одной пижаме. Блондинка продолжала со злостью выкрикивать угрозы и оскорбления в мой адрес, бешено вырываясь из своего плена. Она хаотично наносила удары стройными ногами по Денису и остервенело царапала его руки.

– Успокойся, Тома, ты все не так поняла! – Денис с видимым отчаянием пытался утихомирить ее.

– Конечно!!! Что тут понимать?! Быстро ты нашел мне замену!!! – от активных движений девушки ее пышная грудь, казалась, сию минуту выпрыгнет из тугого корсета. – Да еще какую??? Посмотри – ни рожи, ни кожи!..

Большие глаза незнакомки, обрамленные густыми темными ресницами, до краев наполнились влагой, а пухлые накрашенные губки стали обиженно кривиться. Устав бороться, она обмякла и в голос разрыдалась, подвывая и заливая крупными слезами все вокруг. Несмотря на то что она еще совсем недавно чуть не растерзала меня, внутри у меня почему-то проснулась к ней жалость.

Денис, моментально воспользовавшись ее податливостью, выволок девицу из комнаты и захлопнул за собой дверь. По удаляющемуся шуму я поняла, что эта парочка спустилась вниз. Незнакомка еще долго истерично визжала и рыдала, а Денис что-то спокойным голосом наговаривал ей.

Ну и дела! Я в замешательстве присела на краешек кровати, ощущая, как мое тело бьет волнительная дрожь. От произошедшей ситуации на душе остался неприятный осадок. Я чувствовала себя так, словно меня окунули в невидимую липкую грязь.

Осознание того, что у Дениса есть девушка, почему-то болезненной занозой вонзилось в мое сердце. «А что ты хотела? Не удивительно, что у такого видного парня имеется подружка. Наивная дурочка, думала, что ты понравилась ему?!» – противно насмехаясь, проснулся мой внутренний голос.

Оставаться в этом доме после случившегося мне совершенно не хотелось, поэтому я быстро переоделась в свою одежду и заправила разворошенную постель. «Изначально не нужно было ехать сюда! Как вот теперь добраться домой?!»

Между тем внизу громко хлопнула входная дверь, и шум тут же стих. Я решила остаться пока в комнате и, как появится возможность, сообщить гостеприимному хозяину о своем намерении вернуться домой. Ждать пришлось совсем недолго, буквально через пять минут Денис осторожно постучал в дверь.

– Входи, – я сжала кулаки и приняла равнодушный вид, пытаясь изо всех сил не выдавать своих истинных чувств.

Денис с виноватым выражением лица зашел в комнату. Только сейчас я заметила, что он был одет в одни лишь просторные светлые шорты из хлопка. Оголенный накачанный торс, словно магнит, сразу же притянул к себе мой взгляд. Но, опомнившись через пару секунд, я отвела глаза в сторону.

– Юля, извини за случившееся… Это была Тамара, моя бывшая девушка. Мы с ней расстались совсем недавно, а она все никак не может успокоиться… – по Денису было видно, что ему действительно неловко за произошедший скандал.

– Все нормально… Это я виновата, зря согласилась приехать к тебе… – я встала с кровати, и тут Денис увидел, что я полностью одета. – Не подскажешь, как я могу добраться до дома?

– Зачем? Оставайся, Тамара здесь больше не объявится! Она приняла тебя за мою новую девушку, вот у нее и сорвало голову…

– Дело не в ней, – мягко начала я. – С моей стороны было действительно глупо соглашаться на твои условия. Сейчас я себя нормально чувствую и вполне могу находиться у себя дома одна. Честно, я не люблю создавать окружающим проблемы…

– Никаких проблем нет, – с каменным лицом и железными нотами в голосе ответил он. – Отвезти тебя я не смогу, а такси, как я уже говорил, сюда не поедет, так что ты остаешься здесь до утра. Вопрос закрыт!

С этими словами он твердым шагом вышел из моей комнаты и затворил дверь. Я была полностью обескуражена его реакцией. Медленно осев на кровать, я закрыла лицо руками и принялась думать, почему он так себя ведет. Может, на самом деле не хочет выезжать в город, ведь на дворе уже ночь… Или просто у него характер такой: все будет так, как я сказал. Домострой, одним словом.

Если честно, я и сама не подарок. Упрямства мне уж точно не занимать. Бывает, решу что-нибудь для себя, а затем любыми путями, невзирая на трудности и обстоятельства, достигаю поставленную цель. Но в этой ситуации я полностью обезоружена. Домой сегодня добраться точно не смогу, так что делать нечего, придется ложиться спать.

Вновь переодевшись в пижаму, я забралась под нежное одеяло и снова почувствовала необъяснимый комфорт. Все здесь казалось мне каким-то знакомым, даже запах свежевыстиранного постельного белья. Возможно, я пользуюсь таким же средством для стирки? Устав размышлять, я просто закрыла глаза и представила себя дома.


***

В нежные объятия Морфея я попала на удивление очень быстро. Во сне я видела себя и Кирюшу, мы отдыхали летом на берегу небольшой извилистой реки с широкой песчаной линией. Рядом мои родители, такие счастливые и влюбленные, словно никакого развода, ссор и скандалов между ними никогда и не было.

Как в реальности я ощущала на своем лице дуновение легкого ветерка, вдыхала терпкий дым костра, целовала сладкую щечку сына, пахнущую сочным арбузом… Откуда-то появился Денис, красивый, загорелый и с голым торсом… Он подходит ко мне и нежно целует, его губы такие мягкие и теплые, немного солоноватые на вкус. Я чувствую запах его умопомрачительного парфюма, он такой родной для меня…

Денис садит Кирилла к себе на плечи, и вместе мы идем к журчащей тихим рокотом речке. Солнце приятно припекает сверху, отражаясь на ее поверхности миллионами ослепительных бликов. Мое тонкое пляжное платье развевается, приятно щекоча ноги. Денис указывает мне рукой на воду, и я склоняюсь над лазурной гладью. В отражении, подернутом легкой рябью, я вижу свою счастливую семью…

Открыв глаза утром, я все еще была под впечатлением от увиденного во сне. «Наверняка это хороший знак!» – отчего-то подумалось мне, и с довольной улыбкой я встала с постели. Вчерашний скандал сегодня мне казался такой мелочью, которая не стоит и выеденного яйца. А вот перед Денисом стало немного стыдно за свое поведение, ведь он уже столько всего совершил для меня.

С твердым намерением исправиться я решила сделать для него завтрак в знак благодарности. Посчитав, что готовить будет куда удобнее в пижаме, я лишь причесалась и на цыпочках тихонько выскользнула из комнаты.

На кухне царила уютная тишина. Потянувшись, я подошла к панорамному окну и стала любоваться окружающим пейзажем. Несмотря на то что уже наступило утро, за стеклом господствовали легкие осенние сумерки. Хмурое небо цеплялось за голые верхушки высоких деревьев, стоявших неподалеку, и грозилось пролиться мелким непрерывным дождем. Почерневшие ели мрачным щитом окружали коттедж, а сиротливые резные листики немногочисленных рябин и берез уже покрылись ржавой крапинкой. С каждым порывом ветра они потихоньку опадали, медленно кружась в завораживающем танце, и устилали поляну перед домом пестрым ковром.

Все-таки прав Денис. Как хорошо жить за городом! Никакого шума, суеты, говорливых соседей… Полное единение с природой и самим собой. Летом здесь, наверное, особенно хорошо. Во дворе я разглядела большую резную беседку из дерева, внутри которой висело круглое кресло-гамак. Вот бы провести там время с интересной книгой в руках, скрываясь в прохладной свежести от полуденной июльской жары!..

Ну все, хватит мечтать! Пора готовить завтрак. Без капли стеснения я открыла холодильник и стала изучать его содержимое. Денис сказал же: будь как дома, вот сейчас и похозяйничаю! Все полки были заставлены различными продуктами, как будто здесь проживала огромная многодетная семья, а не одинокий холостяк.

Я выбрала яйца и молоко, решив приготовить блинчики. В кухонном шкафу отыскалась мука, соль и растительное масло. Быстро замесив жидкое тесто, я нагрела сковороду и принялась выпекать тонкие, румяные и слегка ажурные по краям блины. По кухне тут же поплыл невероятно соблазнительный аромат.

Закончив с выпечкой, я отыскала в холодильнике клубничный джем. Свернув приготовленные блины в рулетики, я аккуратно выложила их на две тарелки, а затем полила получившееся блюдо найденным тягучим аппетитным десертом. Осталось только приготовить кофе…

– Обалдеть!.. – откуда-то сзади раздался восхищенный присвист.

Резко развернувшись, я увидела в дверях Дениса. Его волосы были забавно растрепаны, видимо, он только что проснулся. Взглянув на его вытянутое от удивления лицо, я не сдержалась и захихикала.

– Наверное, я еще сплю… – пробормотал он, с недоверием поглядывая на меня.

– Садись завтракать, – весело ответила я, возвращаясь к приготовлению кофе.

Денис босиком и в одних шортах прошлепал к столу и уселся на свое место, продолжая наблюдать за мной. Я быстро разлила ароматный, только что сваренный напиток по кружкам и присоединилась к нему.

– Ммм… Очень вкусно!.. – с полным ртом, набитым блинами, промычал Денис.

Я смущенно повела плечами и тоже принялась за завтрак.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, осторожно прихлебывая кофе.

На мгновение я задумалась. Действительно, про свою болезнь я уже и забыла. Голова сегодня была ясная и легкая, в горле прекратилось першение и утихла боль. Видимо, те дорогие лекарства, которые мне вчера приобрел Денис, оказались по-настоящему эффективными.

– Просто замечательно, – сказала я, приветливо улыбаясь.

– Ну и отлично, тогда после завтрака выезжаем.

Перекусив, мы поднялись на второй этаж и разошлись по комнатам, договорившись встретиться внизу через десять минут. Я привела себя в порядок, собрала все вещи и, заправив помятую постель, спустилась вниз. Денис уже ожидал меня у двери. Сегодня он надел светлые джинсы и темно-синий пуловер крупной вязки, поверх него накинул неизменную кожаную куртку.

На улице было сыро и морозно. Видимо, былые теплые деньки безвозвратно прошли и наступила настоящая осень. Как я и предполагала, с тяжелых свинцовых туч стал накрапывать мелкий навязчивый дождь. Пока я ждала машину, мои волосы слегка увлажнились, а тонкая ткань плаща покрылась мокрыми бисеринками влаги.

В просторной машине Дениса было тепло и комфортно. Он негромко включил радио и поехал в сторону города. Я стала разглядывать в окно мелькавшие унылые пейзажи увядающей природы.

– Как думаешь, кому нужно было похищать твоего ребенка? – внезапная фраза, небрежно брошенная Денисом, застала меня врасплох.

Конечно же, после странного исчезновения Кирилла не проходило и дня, чтобы я не ломала свою голову в поисках ответа на данный вопрос. Догадок не было абсолютно никаких. Ну кому я могла понадобиться? Самая обычная медсестра с минимальной зарплатой!

– Не знаю… – тяжело вздохнув, ответила я.

– Мотив у преступников, безусловно, имеется. Если мы хотя бы знали, в какую сторону копать, было бы гораздо проще… Отец Кирилла может быть в этом замешан? Вдруг он решил таким способом забрать ребенка у тебя?

Немного подумав, я отрицательно покачала головой.

– Это очень маловероятно. Мне кажется, ему вообще глубоко безразличен тот факт, что у него есть сын. Мы расстались, когда я только узнала о беременности. После этого не виделись ни разу, – говорить с Денисом о своих прошлых неудавшихся отношениях мне было очень неловко, и я поспешила сменить тему разговора. – Как ты считаешь, я смогу вернуть Кирилла домой?

– Все зависит от того, сможем ли мы доказать состав преступления, – было видно, что Денис немного напрягся, отвечая на мой вопрос. От этого на душе у меня стало тяжело и неспокойно. Он тоже не был уверен в успехе моего дела. – Суд ведь еще не назначен?

– Нет.

– Тогда у нас есть время, чтобы найти истинных преступников, – с этими словами Денис остановил свой автомобиль на парковке возле большого пятиэтажного торгового центра. – Пойдем со мной.

Самое последнее, что мне сейчас хотелось бы делать, – это гулять по магазинам. Поэтому я попробовала вежливо отказаться:

– Давай я тебя здесь подожду, ладно?

– Но мне очень нужна твоя помощь, пойдем, пожалуйста! – глядя в его красивые зеленые глаза, я не смогла отказать. В конце концов, выполнить то, что он просит, не так уж и сложно.

Мы вышли из автомобиля и направились к просторному застекленному входу торгового центра. Двери перед нами автоматически распахнулись, обдавая теплым потоком воздуха. Денис уверенной походкой направился вперед к небольшому эскалатору, поднимающему наверх, я последовала за ним.

Выше этажом находилось бесчисленное количество магазинов и бутиков. Здесь было довольно многолюдно, но основным контингентом на удивление выступали мамочки с колясками и подросшими чадами дошкольного возраста. Увидев так много младенцев примерно одного возраста с Кириллом, я почувствовала, как грудь сдавило невидимыми железными тисками.

Какое это счастье – находиться рядом со своим ребенком. Даже если он капризничает, кричит во все горло, вырывается и крушит все подряд! Глядя на откровенно усталые лица некоторых женщин, я горько завидовала им. Раньше, словно совсем в другой жизни, я не ценила эти маленькие моменты, но сейчас все бы отдала, чтобы вернуть их назад.

Поглощенная своими тяжелыми размышлениями, я и не заметила, как мы подошли к большому магазину детских товаров.

– Зачем мы пришли сюда?! – с неизвестно откуда взявшейся злостью я схватила Дениса за рукав, останавливаясь на полпути ко входу.

– Мне нужна твоя помощь в выборе покупок, – спокойно объяснил он и, подхватив меня под локоть, буквально потащил вперед.

Я не знала, как себя вести. Что он задумал?! В смятении я замедлила шаг, готовясь в любую секунду развернуться и двинуться назад. Между тем мы остановились возле отдела игрушек для младенцев.

– Я хотел купить Кириллу то, что ему необходимо, пока он находится в больнице. Помоги мне с выбором, – наконец обратился ко мне Денис, обворожительно улыбаясь.

Наверняка я покраснела как рак. Его неожиданное предложение не только застало меня врасплох, но еще и больно ударило по самолюбию. Я привыкла по жизни ни на кого не полагаться. Поэтому чувствовать потом себя должницей перед ним, пусть и негласной, мне очень не хотелось.

– Ничего не нужно. Как только карантин окончится, я все куплю ему сама, – «И на карточку придет зарплата»,– мысленно добавила я про себя.

– Если не хочешь помочь, тогда я позову консультанта, – с веселыми искрами в глазах отозвался Денис. Ему явно доставляло удовольствие моя растерянность и замешательство. – Ну, ты как?

Нехотя я согласилась. Терпеть рядом с собой одну из этих красивых заискивающих девиц, работающих тут, я совершенно не желала. Около часа мы бродили между бесконечными рядами, уставленными всевозможными товарами для малышей. Денис был готов складывать в тележку все подряд. Я, как могла, сопротивлялась, но в итоге она все равно наполнилась до краев. Подгузники, детское питание, развивающие игрушки, одежда – чего только там не было.

На кассе нам выдали сразу аж три больших пакета. Увидев на электронном дисплее огромную сумму, которую нужно было отдать за покупки, я в шоке уставилась на Дениса. Это же две моих зарплаты! Он, не моргнув и глазом, расплатился и, подхватив объемные свертки в руки, двинулся к выходу из магазина.

На обратном пути до автомобиля я едва поспевала за ним, но, как только мы сели в машину, принялась громко возмущаться:

– Денис, я не понимаю, зачем ты так тратишься на нас?! Я просто не смогу вернуть тебе эти деньги, понимаешь?! Для меня это очень большая сумма!

– Разве я просил тебя что-то возвращать? – слегка приподняв одну бровь, ответил он, выезжая с парковки.

– Извини, но я не смогу все это принять!

– То, что я купил, предназначается не тебе, поэтому можешь успокоиться. И вообще, если ты придешь в больницу не с пустыми руками, это будет большой и весомый плюс к твоей характеристике. Ты проявишь себя как заботливая мать, на суде данный факт обязательно учтется!

Об этом я как-то не подумала. Действительно, с железным аргументом Дениса было очень трудно поспорить. Я, конечно же, и сама смогла бы купить необходимые вещи для Кирилла, но не сейчас и не в таком количестве.

– Я на самом деле очень благодарна тебе за все, что ты делаешь. Но мне очень неудобно напрягать тебя своими проблемами, ты и так столько денег уже потратил… – немного остыв, смиренно сказала я.

– Все нормально. Будешь должна… – от его слов и недвусмысленной паузы я напряглась, а Денис рассмеялся, видя мою реакцию. – Еще одну порцию твоих восхитительных блинчиков!

Я тоже улыбнулась и полностью расслабилась. Ну ладно, купил и купил. Кирюша будет очень рад новым игрушкам! При мыслях о сыне сердце вновь наполнилось тревогой. Как он там, все ли у него в порядке, не забыл ли он свою маму??? Мне нестерпимо захотелось увидеть его, взять на руки и крепко-крепко обнять. Быстрее бы уже весь этот кошмар закончился!

Денис вел автомобиль плавно и уверенно. Стараясь отвлечься от нахлынувшей грусти, я стала пялиться в окно, покрытое снаружи мелкими каплями влаги. На автобусных остановках ежились редкие жители города. Снующих пешеходов тоже было немного, большинство из них скрывались от непрерывного дождя под разноцветными зонтами. Вроде бы все как обычно, но что-то было не так…

Присмотревшись более внимательно, я поняла, что меня так насторожило: мы ехали в сторону, совершенно противоположную моему дому.

– Денис, а ты случайно не забыл, где я живу? – решила уточнить я.

– Нет, не забыл, – ответил он, выруливая на оживленный перекресток.

– Я живу на Мира, это совсем в другой части города!

– Я знаю, но мы уже приехали по назначению.

«О чем это он?! Мой дом совсем в другом месте!» – с недоумением подумала я. Но при взгляде опять в окно мне все сразу же стало понятно: мы подъезжали к знакомой больничной парковке.

– Я же обещал вчера: как только тебе станет легче, отвезу тебя к сыну, – с улыбкой сказал мой спутник, отвечая на немой вопрос.

Сердце радостно забилось. Быть может, карантин уже закончился и я смогу наконец-то увидеть своего ребеночка! Денис вышел из машины и взял с заднего сидения пакеты с покупками, я нетерпеливо топталась рядом. Вместе мы направились к корпусу детского отделения.

В больничном холле сидел все тот же хорошо знакомый охранник. При виде нас он нехотя оторвался от своего мобильного телефона и недовольно пробурчал:

– Карантин в отделении!

От этих слов я несказанно расстроилась. Выходит, все мои хрупкие надежды опять рушатся, как карточный домик от легкого дуновения ветерка! Готовая уже развернуться назад, я взглянула на Дениса. Он, грозно сдвинув брови и сжав челюсти, взял все пакеты в одну руку, а с помощью другой руки извлек из внутреннего кармана куртки рабочее удостоверение.

– Полиция, оперуполномоченный Денис Северный, – он вплотную подошел к охраннику, который от неожиданности даже подскочил со своего стула, и ткнул ему в лицо свои «корочки». – В рамках следствия мне необходимо пройти в отделение.

– Да, конечно, проходите, – замямлил испуганный вахтер, никак не ожидавший такого поворота событий.

Денис велел мне идти следом, и я, сияя от счастья, почти вприпрыжку кинулась за ним. Вот, хотя бы один небольшой рубеж пройден! По пути в коридоре я взволнованно зашептала своему спутнику:

– Ты думаешь, нас пустят к Кириллу?!

– Конечно, – ни капли не сомневаясь, ответил он. – Зря мы приехали, что ли?..

Его твердая уверенность как ни что другое придала мне сил. Неужели я смогу встретиться со своим сыночком? «Боже, только бы все получилось!» Сжав вспотевшие ладони, я принялась шепотом горячо молиться.

Невзирая на объявление о запрете посещений, Денис широко распахнул деревянную дверь в детское отделение, и мы вошли вовнутрь. Больничный коридор был заполнен мальчишками и девчонками разного возраста, они оголтело шумели, играя в какую-то веселую игру.

Мы прошли вперед и уперлись в высокую стойку, за которой сидела Ксюша, кропотливо заполняющая какие-то бумажки. Из-за неимоверного шума девушка даже не услышала, как мы приблизились. Денис передал мне в руки довольно тяжелые пакеты и приготовил свое удостоверение.

– Добрый день, – начал он. Ксюша подняла голову и, увидев меня, страшно побледнела. – Могу я поговорить с вашим руководителем?

– У нас посещения запрещены!.. – нервно поправив свои темные короткие волосы, резко ответила она.

– Я из полиции, – Денис бесцеремонно перебил ее и продемонстрировал свое удостоверение.

На испуганную Ксюшу было жалко смотреть. Ее весьма заметно колотила мелкая дрожь, но, все же взяв себя в руки, она поднялась с места и вышла из-за сестринского поста. Я хотела успокоить и приободрить ее взглядом, но она упорно не желала даже глядеть в мою сторону.

– Пойдемте, – полушепотом сказала она, направляясь к кабинету напротив. – Милена Владиславовна у себя…

Денис попросил меня остаться на месте, а сам уверенной походкой последовал за перепуганной медсестрой. Спустя минуту Ксюша, как будто укушенная диким зверем, выскочила из кабинета заведующей и трусцой направилась ко мне.

– Что происходит, Юля?! – она схватила меня за руку, бешено вращая и без того большими глазами. – Почему полиция здесь?!

– Не переживай, Ксюш, все нормально, – улыбнулась я. – Это мой знакомый, он просто помогает мне…

Услышав последнюю фразу, девушка слегка успокоилась. Она наклонилась к моему уху и горячо зашептала:

– Ты ведь никому не говорила о том, что я пускала тебя сюда???

Я отрицательно помотала головой, Ксюша тут же шумно и с облегчением выдохнула.

– Хорошо, а то я уже решила, что придется новую работу искать!.. – она прошла обратно за свою стойку и, ехидно улыбаясь, спросила меня: – И давно он твой знакомый? Раньше ты не упоминала о ТАКИХ друзьях… – Ксюша намеренно выделила голосом предпоследнее слово, мечтательно закатив глаза.

Я поняла ее намек и поспешила заверить:

– Между нами ничего нет, он просто хочет помочь мне вернуть сына…

– Ну-ну, – недоверчиво закивала головой девушка, – уж меня ты не проведешь! Я любовные интрижки за километр чую…

Она замолчала на полуслове, не договорив последнюю фразу, и уставилась за мою спину. Я резко повернулась и увидела, что из кабинета заведующей вышел Денис в сопровождении элегантной Милены Владиславовны.

Сердце мое, как мне показалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Его громкий стук бешеным импульсом отдавался в голове. Я стала напряженно вглядываться в их лица, стараясь понять, получилось ли Денису договориться. Выражение физиономии руководителя отделения было совершенно непроницаемым, словно красивая застывшая маска. Денис тоже выглядел непривычно серьезным. Неужели не выйдет повидаться с Кириллом???

От этой мысли на глаза навернулись непрошенные слезы. Я отвернулась и тайком смахнула их тыльной стороной ладони. Денис подошел ко мне сзади и взял пакеты у меня из рук. Повернувшись, я вцепилась в него умоляющим взглядом.

– Нас пустят к Кириллу.

class="book">Я не поверила своим ушам!.. Может, мне показалось?! Я так долго ждала этого момента, а как только услышала заветную фразу, ноги будто отказались подчиняться. В один миг все окружающие меня предметы и люди перестали существовать. Я увижу своего сына! Смогу обнять и поцеловать его!!! Это не сон!!!

Денис легонько потрепал меня по плечу и сказал, что нужно идти. Я немного оправилась от шока и, прилично запоздав, поздоровалась с Миленой Владиславовной. Она вежливо кивнула мне в ответ, при этом ни один тщательно уложенный локон на ее голове не шелохнулся.

Втроем мы направились по уже известному мне маршруту до палаты, в которой находился Кирилл. Витая от счастья в облаках, я даже не сразу увидела на пути Клавдию – ту самую боевую уборщицу. Она величественно выплыла из больничной палаты, неизменно держа в руках ведро и швабру с нанизанной сверху тряпкой.

При виде меня ее круглое лицо смешно исказилось от удивления: рот наполовину открылся, глаза округлились и полезли из орбит.

– А ЭТА что здесь делает?!! – наконец-то опомнившись, завопила она, едва наша процессия поравнялась с дверями того самого помещения, где недавно проводилась уборка.

– Клавдия, займитесь своим делом! – холодно приказала ей заведующая, обжигая санитарку недовольным взглядом.

Женщина примолкла, отставила свои атрибуты в сторону и, грозно уперев кулаки в тучные бока, стала внимательно наблюдать за нами. Мне было абсолютно безразлично на все то, что творилось вокруг. Я видела перед собой единственную заветную цель – дверь, за которой находился мой сынок.

Подойдя к ней вплотную, Милена Владиславовна неожиданно развернулась и остановилась перед нами.

– Денис Сергеевич, надеюсь, вы помните правила посещения нашего подопечного? – она постаралась улыбнуться, но широкий, вроде как дружелюбный оскал получился крайне неестественным.

– Конечно, вы все очень доходчиво мне объяснили, – нетерпеливо ответил Денис и, обойдя ее, двинулся вперед.

– Хорошо, я буду у себя в кабинете, если вам что-то понадобится.

Проходя мимо меня, Милена Владиславовна немного замедлила шаг и негромко, так, чтобы услышала только я, произнесла:

– А вы умеете добиваться своего… – прямой взгляд холодных серых глаз показал мне все ее бешенство и недовольство, которое она тщательно старалась замаскировать.

Ну и пусть себе злится! Главное – я встречусь с сыном! Моему ликованию не было предела, и испортить поднявшееся настроение уже не смог бы никто на свете. Денис ласково улыбнулся мне и кивнул головой на дверь, предлагая открыть ее.

Я шагнула вперед и нерешительно взялась за круглую ручку. Пульс забился быстро-быстро от предвкушения желанной скорой встречи. Осторожно раскрыв деревянную створку, я вошла в светлую больничную палату.

Кирюша сидел спиной ко мне в той же самой высокой железной кроватке. Рядом с ним на стуле сидела незнакомая женщина в медицинской форме, видимо, нянечка, и пыталась накормить его. Она с недоумением посмотрела на нас и стала что-то возмущенно говорить. Я не слушала ни ее, ни то, что ответил ей Денис: все мое внимание приковал крохотный беззащитный карапуз.

Бросившись изо всех ног, я подбежала к кроватке и, вцепившись в железные прутья, взглянула в любимое личико.

– Кирюшенька! Сынок мой!!!

Я протянула к нему руки и уже хотела достать его из кроватки, но малыш внезапно отстранился от меня. Взгляд его голубых глаз был серьезным и настороженным, словно перед ним стоял совершенно чужой человек.

– Ну что же ты, малыш мой?! Это я, твоя мамочка!.. – горький комок застрял в горле. Неужели он меня не узнает??? – Кирюша, иди ко мне!

Сыночек не сдвинулся и с места, продолжая насупленно смотреть, и я, не сдержавшись, в голос зарыдала от нахлынувшего отчаяния. Позади мгновенно материализовался Денис. Он успокаивающе приобнял меня за плечи.

– Юля, успокойся! Кириллу просто нужно немного времени, и он обязательно вспомнит тебя!.. Не реви, ты еще больше напугаешь его! – он протянул мне чистый носовой платок. Взяв себя в руки, я быстро вытерла им слезы. Действительно, так только хуже будет.

Нянечка поспешно вышла из палаты и плотно затворила за собой дверь. Кирилл, испуганно замерев, продолжал неотрывно смотреть на меня, как кролик на удава.

– Сейчас, сейчас… – быстро скинув с плеч плащ, я сунула его в руки Денису.

Слегка надрывающимися голосом я негромко запела хорошо знакомую Кириллу колыбельную песенку. Услышав ее первые слова, малыш узнал их и инстинктивно дернулся. По мере того, как я пела, его взгляд начал потихоньку меняться: в глазах появились озорные искорки, маленький ротик изогнулся в довольной улыбке и… наконец сыночек протянул ко мне свои пухлые ручонки!!!!

Не помня себя от счастья, я подхватила кроху и принялась отчаянно целовать! Он вспомнил меня, я это чувствовала всей душой! Я прижимала к себе его крохотное тельце, вдыхала родной запах и понимала, что никогда не испытывала большей радости в жизни!

Вдоволь исцеловав карапуза, я села на стул, усадила его к себе на колени и стала с обожанием разглядывать драгоценного ребеночка. Мой сын!.. Кажется, он как будто подрос, стал немножко другой… Вроде прошло не так много времени с момента его похищения, но Кирилл изменился.

Его маленькие пальчики трогали мои щеки, хватали за нос и были готовы бесконечно исследовать все мое лицо. Я заливисто смеялась и, уворачиваясь от цепкого захвата, чмокала сладкие ладошки. Кирюша окончательно разыгрался и полностью признал меня. Боже, какое же это счастье – быть матерью!

Спустя где-то полчаса я только вспомнила о том, кто подарил мне эту неожиданную радость. Денис сидел в дальнем углу палаты на железной сетке слегка проржавелой больничной кровати и наблюдал за нашими играми. По нему было видно, что он чувствует себя абсолютно лишним на этом празднике жизни.

– Денис, я так благодарна тебе… – сквозь навернувшиеся слезы произнесла я. – Ты – мой герой!

Наверное, я впервые увидела, как легкий румянец покрыл его щеки. Сейчас он вовсе не казался мне самоуверенным красавцем, как раньше. Передо мной сидел настоящий благородный мужчина, лучше которого я не встречала никого в своей жизни.

– Не стоит, это было не так уж и сложно… – замявшись, ответил он. – Иногда лишь одно слово «полиция» способно творить чудеса. Кстати, чуть не забыл!..

Он подскочил с места и принялся рыться в огромных пакетах, извлекая оттуда приобретенные игрушки. Кирюша, завидев столько всего нового, тут же утратил ко мне всякий интерес и потянулся к подаркам. Я посадила его в кроватку, а Денис завалил малыша всевозможными детскими безделушками. Сынок принялся с огромным увлечением изучать их, ну а я встала рядом и не могла отвести от него восторженных глаз.

– Он похож на тебя… – я даже немного вздрогнула от проникновенного шепота Дениса, раздавшегося над ухом.

– Да, все так говорят, – я повернулась к нему. – Кирилл – самое важное и ценное, что есть в моей жизни… Прошу, пообещай, что поможешь мне вернуть его…

Последняя фраза совершенно неосознанно вырвалась из моих уст, и я сама удивилась собственной наглости. Ведь, по сути дела, Денис – совершенно чужой мне человек, случайный знакомый, который неравнодушно согласился помочь. Зачем требовать с него какое-то обещание?!

– Извини, не знаю, что нашло на меня… – опомнившись, я виновато отвела взгляд.

– Все нормально, я обещаю, что сделаю все, чтобы тебе отдали Кирилла, – ответил он. В его глазах читалась такая решимость, что я поняла – он не обманет. – Но и ты обещай мне во всем следовать моим указаниям, только так мы сможем добиться поставленной цели!

– Обещаю, – выдохнула я со счастливой улыбкой.

Следующие несколько часов, проведенные здесь, были заполнены приятной возней с малышом. Вместе с Денисом мы развлекали Кирюшу, делая все, чтобы довольная сияющая улыбка не сползала с его личика. Я покормила сыночка и переодела его, в полной мере наслаждаясь этими, еще некогда так раздражавшими меня процессами. Мой спутник во всем помогал мне, и на мгновение я даже представила, что мы – два счастливых родителя, заботливо хлопочущих над нашим общим чадом.

«Ну что это за мысли, Юля! – сердито одернул меня строгий внутренний голос. – Придумала себе невесть что! Еще скажи, что влюбилась!» Нет, ни в коем случае нельзя забывать о том, что он мне просто друг. Иначе ничего хорошего не выйдет.

Устав от веселья, Кирюша стал с усердием потирать крошечными кулачками свои глазки. Приближалось время дневного отдыха, и я, взяв карапуза на руки, довольно быстро усыпила его. Во сне кроха выглядел таким милым и беззащитным, что невольно у меня в груди защемило сердце.

Я с грустью разглядывала любимое до боли личико, понимая, что время расставания неизбежно приближается, и еще долго не решалась переложить сына в кроватку. Но тут, как назло, в палату вошла та самая нянечка, которая еще недавно ухаживала за Кириллом.

– У нас тихий час наступил, – нерешительно начала она. – Милена Владиславовна просила передать, что на сегодня посещение окончено…

Я встала и аккуратно положила малыша в колыбель, заботливо накрыв его теплым байковым одеялом. Денис подошел к застывшей у дверей девушке и передал ей пакет с остальными покупками: средствами детской гигиены и специализированным питанием.

– …очень прошу вас быть как можно более заботливой и внимательной к этому малышу, – до меня донесся тихий голос Дениса, разговаривающего с сотрудницей больницы. Повернувшись, я увидела, как он сунул растерявшейся девушке в руку несколько темно-зеленых купюр и небольшую карточку. – Вот моя визитка, если что, сразу же звоните!

Нянечка тут же заулыбалась и благодарно закивала головой. Трясущимися руками она спрятала полученные деньги в глубокий карман своего халата и подошла к кроватке.

– Пожалуйста, присмотрите за Кирюшей… – с умоляющим взглядом попросила я ее.

– Не беспокойтесь, буду ему как мать! – заверила она меня.

Еще немного постояв над спящим сыночком, я вместе с Денисом вышла из палаты. В больничном коридоре и холле теперь стояла непривычная тишина, отчего звук наших шагов гулким эхом разлетался по коридору. Сестринский пост тоже пустовал, видимо, Ксюша тоже наслаждалась короткой передышкой.

Миновав скучающего охранника, мы вышли из корпуса детской больницы и направились к автомобилю Дениса. Унылый утренний дождь утих, хмурые тучи немного разошлись и позволили скупым блеклым лучам солнца упасть на серый город.

– Какие у тебя планы на сегодня? – будничным тоном осведомился Денис, открывая передо мной блестящую от влаги дверь автомобиля.

– Не знаю, домой, наверно, – я неопределенно пожала плечами, устраиваясь на пассажирском сидении. План у меня был один: как можно быстрее скоротать оставшееся время до тех пор, пока хоть что-нибудь не станет известно о похитителях Кирилла.

– Предлагаю отметить нашу удачу посещением одного неплохого ресторана, – с выжидающей улыбкой обратился ко мне Денис.

Ну а что? Идея, в общем-то, неплохая! Я успела чертовски проголодаться, и настроение сегодня хорошее. Да и дел никаких нет, а болтаться в пустой квартире мне совершенно не хотелось. Недолго думая, я согласилась на это заманчивое предложение. Денис надавил на газ и направил машину по неизвестному мне маршруту.


***

Ресторан, в котором мы оказались, был действительно неплох. На входе нас встретила улыбчивая пышногрудая девушка в облегающей бежевой блузке и темно-бордовой удлиненной юбке. Она осведомилась о наших предпочтениях, быстро разместила в полупустом зале за удобным столиком у окна и удалилась, соблазнительно покачивая бедрами.

Денис даже ни разу не взглянул на ее провоцирующую походку, что приятно удивило меня. Обычно мужчины реагируют на таких эффектных красоток совершенно иначе, а этот и бровью не повел! Буквально тут же к нам подлетел щегольски разодетый официант и выдал каждому по экземпляру помпезного меню пурпурного цвета, украшенного вытесненными золотистыми вензелями.

– Юля, заказывай, что хочешь. Обед за мой счет в благодарность за твои великолепные блинчики, – предупредил меня Денис, завидев, как я напряглась, разглядывая баснословные цены на предлагаемые блюда.

Я долго и мучительно выбирала в бесконечном списке то, что подешевле. И наконец остановила свой выбор на луковом супе, запеченном лососе с овощами и десерте в виде шоколадного парфе. Денис предпочел салат из креветок, имбиря и авокадо, а также жареную макрель с картофелем под острым соусом.

Вычурный официант все быстренько записал в свою маленькую книжечку, заученной фразой похвалил наш заказ и отправился на кухню.

– Здесь все безумно дорого! – сердито зашипела я на своего спутника, как только работник ресторана скрылся из виду.

– Да ладно, я и не заметил, – отмахнулся он. – Мне здесь нравится, всегда тихо и спокойно.

– Конечно! Кто же в здравом уме будет тратить такие бешеные деньжищи на обед?! – покраснев, выпалила я.

– Давай не будем спорить, – миролюбиво предложил Денис, обезоруживая меня своей фирменной ослепительной улыбкой.

Я глубоко вздохнула и согласно кивнула.

– А что мы будем делать, если на вещах из той квартиры ничего не будет обнаружено? – я решила сменить тему и задала вопрос, который уже давно терзал меня изнутри.

– Будем искать другие пути вычисления преступников, – спокойно пожал плечами Денис. – У меня есть еще парочка вариантов, но пока ждем результаты экспертизы. Не волнуйся, я найду, за что зацепиться.

Его уверенные слова крайне обнадеживающе подействовали на меня. Возможно, он действительно профессионал в этом деле и сумеет докопаться до скрытой неизвестно где истины.

– Юля, поверь, скоро мы вернем Кирилла домой, – тихо и проникновенно произнес Денис, завораживая меня невероятно глубокими зелеными глазами. Вслед за этими словами он накрыл мои сцепленные в замок руки на столе своей большой теплой ладонью.

Дрожь легкой волной пробежала по моему телу, и я, смутившись, аккуратно высвободилась из приятного плена. Он сразу же понял, что этот дружелюбный жест показался мне излишним и досадливо отдернул руку.

– Оставлю тебя на пару минут, – с непроницаемым лицом Денис встал из-за стола и удалился в сторону барной стойки.

Я в смятении проводила его взглядом и попыталась вернуть в нормальный ритм сбившееся дыхание. Что он задумал?! Соблазнить меня своими подарками и обещаниями вернуть сына? Или я ему действительно нравлюсь? Может быть, и так, но если быть объективной, то в сравнении с его бывшей девушкой я лишь ее бледная тень. Он красивый молодой мужчина, к тому же при деньгах. Зачем ему нужна простая, ничем не примечательная женщина с ребенком и кучей проблем?!

Внезапно мои сумбурные размышления прервал знакомый женский голос, раздавшийся откуда-то сбоку:

– Юлька, привет! Кое-как тебя узнала! Хорошо живешь, я смотрю!

Повернувшись, я увидела перед собой бывшую коллегу по работе – Светку Ларионову. Когда-то давно мы с ней довольно близко общались и даже ходили друг к другу в гости, но это было до того, как я забеременела. Узнав о моем положении, Светка тут же утратила ко мне всякий интерес как к подруге, и наши отношения перешли на сугубо рабочий уровень.

Она, насколько я помнила, ничуть не изменилась. Такая же яркая, всегда одета при параде, в короткой юбке и на высоких каблуках.

– Сто лет не виделись, давай хоть поболтаем немного! – она без приглашения плюхнулась на диванчик напротив меня и с живым интересом принялась расспрашивать: – А это что за красавчик с тобой? Я сначала глазам своим не поверила, думала, показалось, а потом пригляделась внимательно – нет, точно Юлька сидит! Не ожидала от тебя, такого мужика захомутала!

– Я тоже рада тебя видеть, – слегка натянуто ответила я нагловатой девице. Светка Ларионова – первая сплетница в нашей больнице, и о том, что она сегодня увидела, завтра на работе будут знать все без исключения сотрудники. – Ты сама-то что здесь делаешь? – решила я быстро поменять русло разговора.

– Видишь вон там за барной стойкой знойного красавчика??? – она с нескрываемой гордостью кивнула мне головой в ту сторону, куда ушел Денис. – Это мой парень! Встречаемся уже месяц, вот я и захожу сюда периодически с проверкой, вдруг кто приставать к нему будет! Сейчас нормального мужика так сложно отыскать, ты не представляешь!

Светка капризно надула пухлые губки, а я с любопытством взглянула на бармена. Молодой парень, тщательно протиравший до блеска рабочую поверхность своего стола, едва ли не в сыновья годился моей знакомой. Он и в самом деле был хорош, но мне такие мужчины никогда не нравились. Зализанные гелем волосы, тщедушное телосложение, а на смазливом лице так и написано – маменькин сынок.

– Ну вот, наконец и тебе повезло с поиском кандидата в мужья, – с небольшой долей сарказма произнесла я.

– Дай Бог, дай Бог, – Светка с суеверным выражением на лице быстро перекрестилась и вновь напала на меня с вопросами: – А у тебя все серьезно с этим красавчиком? Я смотрю, он глаз с тебя не сводит, так и готов наброситься и растерзать прямо здесь! Не удивительно, что маманька твоего бывшего так забегала!

От ее ярких метафор, касающихся Дениса, я раздраженно закатила глаза. Теперь в больнице все точно будут обсуждать мой «бурный» роман. Но, услышав ее последнюю фразу, я недоуменно нахмурила лоб.

– Ты о ком???

– Да у твоего бывшего, как его там… Олег, кажется, да? – я, судорожно сглотнув, нетерпеливо кивнула. – Вот – его мамаша! Заявилась к нам в больницу пару недель назад, жутко жаловалась на тебя, говорила, что ты ей с внуком не даешь общаться. Теперь-то она наверняка поняла, что зря вам жить нормально не давала…

– Подожди! – я громко перебила свою словоохотливую собеседницу. – Ты уверена, что это была мать Олега??? Мы с ней даже не общались ни разу после того, как я рассталась с ее сыночком!

– Да она это была! – Светка уверенно махнула рукой и с легкой обидой в глазах посмотрела на меня. – Эта истеричная дамочка точно про твоего сына спрашивала, он на нашем участке один с такой фамилией и годом рождения!

– Так… Постой… – в моей голове просто не укладывалось все то, что я сейчас услышала. С неудавшейся свекровью у нас раньше были крайне неприятные и натянутые отношения. Пожилая дама сделала все, что было в ее силах, чтобы мы с Олегом разошлись, даже невзирая на мою беременность. И теперь, через такой большой промежуток времени она зачем-то объявляется в детской поликлинике накануне исчезновения Кирилла??? – Светочка, солнышко, я тебя умоляю, расскажи, пожалуйста, как все было! Только с самого начала и как можно подробнее!!!

Светка довольно заулыбалась во весь рот. Уж что-что, а посплетничать она любила и делала это со вкусом, смакуя каждую деталь.

– Это было примерно недели две назад. Я как всегда сидела в кабинете с врачом на приеме, тут заявилась одна наглая мамаша и потребовала выдать ей копию анализов из больничной карты. Я попросила ее спуститься в регистратуру и откопировать их, на что она заявила мне: «Это твоя работа, сходи и сделай все сама!». Представляешь, какая стерва! – Светка сердито фыркнула, а я с нетерпением уставилась на нее, ожидая продолжение. – Ну так вот! Спускаюсь я, значит, к регистратуре и вижу такую картину: напротив приемного окна Ирины Николаевной Степчук, нашей регистраторши, ты ее помнишь?

Я быстро кивнула и сжала челюсти. Хотелось хорошенько встряхнуть Светку, чтобы она не отвлекалась на всякие мелочи.

– Вот, значит, рядом с окошком Степчук стоит такая невысокая пожилая женщина вся в слезах. Я ее, конечно же, в упор не разглядывала и не сразу поняла, кто такая. Но как только вошла внутрь кабинета, услышала, как она, рыдая, про тебя и твоего сына говорила. Естественно, мне стало интересно: я немного постояла, с радостью послушала ее стенания… Все-таки есть Бог на свете! Как она тебя раньше изводила, Юля? Вот ей все и вернулось! Ирина Николаевна не выдержала, ну и дала по доброте душевной этой дамочке в руки больничную карточку Кирилла. Та вцепилась в нее, словно клешнями, руки аж ходуном заходили! Что-то высматривала там минут пять, потом обратно вернула и была такова! – закончив свой рассказ, девушка расслабленно откинулась на мягкую спинку дивана.

– Пожалуйста, Света, вспомни, что она конкретно говорила?! – с нажимом попросила я ее, стараясь изо всех сил сдержать бурю эмоций, кипевших внутри меня.

Та удивленно посмотрела на мое взволнованное лицо, а затем перевела взгляд куда-то выше моей головы. Повернувшись, я увидела стоящего позади себя Дениса. Он так тихо подошел к нам, что я даже не услышала его шагов.

– Здрасьте, – Светка растеклась в улыбке.

– Добрый день, – вежливо ответил Денис, присаживаясь рядом со мной на диван. – Не помешал?

– Что вы, что вы! – защебетала Света, вмиг позабыв о моей просьбе. – Юля, не познакомишь нас?

Как это не вовремя! От досады я прикусила губу и довольно скомканно представила их друг другу. Сейчас мне требовалось лишь одно – узнать все подробности этой странной истории, которая наверняка напрямую связана с похищением Кирилла. Но моя бывшая коллега, как назло, и не думала продолжать свой рассказ. Она тут же завязала с Денисом непринужденную беседу.

– Света, ты вспомнила, что говорила мать Олега?! – не выдержав, довольно грубо перебила я ее в тот момент, когда любопытная девица пыталась выведать у Дениса его семейное положение.

Мне уже порядком надоело наблюдать, как Светка жеманно строила глазки Денису и не переставала болтать всякие глупости. Денис, увидев мое взвинченное состояние, тоже напряженно замолчал и, слегка прищурившись, уставился на Свету.

– Ну, если так хочешь, – девушка, недовольная тем, что ее прервали, сердито повела плечами и наконец продолжила: – Я слышала уже конец их разговора, та женщина жаловалась Ирине Николаевне, что ты против общения их семьи с ребенком. Отсюда я и поняла, что это твоя бывшая свекровка. Уже потом, когда мы собрались пить чай в подсобке, я не сдержалась и подошла к Степчук с вопросом, кто была та истеричная дамочка. Она подтвердила мои догадки и сказала, что приходила мать твоего бывшего. Очень уж она ее просила посмотреть медицинскую карточку Кирилла, мол, так переживает, все ли с ним в порядке, вдруг болеет или еще что. Якобы ты с ними даже разговаривать отказываешься… А Ирина Николаевна… Она сама чуть не разревелась от жалости к той женщине, ты же знаешь, для нее это больная тема… – тут Света вновь отвлеклась от темы: – Ну и сноха у нее – настоящий дьявол в юбке! Мало того что сына от родной семьи отвернула, так еще и с внуками не дает ей видеться. Потому-то у нее сердце и не выдержало! Дала она маманьке Олега карточку быстрехонько поглядеть… Бедная Ирина Николаевна! Каждый день, как придет на работу, все на сноху жалуется! Совсем житья ей не дает, женщину уж до инфаркта чуть не довела!..

Дальше Светку понесло. Найдя заинтересованных слушателей, она принялась во всех красках рассказывать о многочисленных неурядицах, происходящих в семье Степчук. Я поняла, что ничего путного она мне уже не скажет, и попыталась переварить полученную информацию. Денис изредка вежливо кивал головой, поддерживая Светкину болтовню.

К счастью, официант, обслуживающий нас, в скором времени подкатил к столику небольшую сервировочную тележку, уставленную заказанными блюдами. И тут наконец-то моя говорливая подружка вспомнила, что куда-то торопится.

– Ой, ладно, Юль, я побежала! Рада была повидаться! – Света выскочила из-за стола, вскользь чмокнула меня в щеку, затем нагнулась и тихо прошептала мне на ухо: – Он классный!

Отработанной походкой «от бедра» девушка бодро зашагала к барной стойке. Работник ресторана тем временем профессионально выложил перед нами тарелки с аппетитными блюдами, от которых исходил непередаваемый аромат. Как только официант откатил опустевшую тележку в сторону, Денис пересел на диван напротив меня и спросил:

– Я правильно понял, что некто – предположительно твоя свекровь – накануне похищения наводил справки о здоровье Кирилла в больнице?

Изумившись его проницательности, я кивнула и вкратце пересказала Светкин рассказ от начала до конца.

– Отлично! – Денис радостно потер ладони. – Значит, мы сейчас пообедаем и сразу же отправимся к этой самой Степчук на работу.

Я тоже загорелась его энтузиазмом. Возможно, Светку мне сегодня сам Бог послал и с ее помощью мы сможем выйти на преступников! Смущало только одно – моя бывшая свекровь совершенно не из тех людей, кто стал бы вести себя подобным образом. Да и зачем ей это? Если бы она или ее сын захотели общаться с Кириллом, то им достаточно было бы лишь только сообщить мне о своем желании. Я никогда не выступала против этого, наоборот, временами мне становилось очень обидно за сына, так как эта семья не хотела признавать его.

Горячий луковый суп, покрытый сверху хрустящей сырной корочкой, был просто изумителен! Я с таким удовольствием уплетала его за обе щеки, что небольшая тарелочка передо мной очень быстро опустела. Нежнейший сливочный лосось с румяными овощами просто таял во рту. Когда я попробовала небольшой кусочек этого блюда, мне показалось, что ничего вкуснее я в своей жизни не ела. Едва сдерживая волчий аппетит, я также быстро расправилась и с ним, а когда подняла голову, то встретилась с насмешливым взглядом Дениса.

– Очень вкусно, – пробормотала я с набитым ртом, сгорая от стыда. Что он обо мне подумает?!

– Я рад, что тебе понравилось, – лукаво улыбаясь, Денис аккуратно наколол на вилку маленький кусочек авокадо и отправил его в рот.

Так, Юля, с десертом торопиться не стоит. Денис еще и салат не съел, а я уже расправилась с двумя блюдами! Пододвинув к себе поближе высокую прозрачную креманку, я стала потихоньку поглощать шоколадное парфе, обильно усыпанное сверху свежими ягодами. Я старалась растягивать это удовольствие как можно дольше, дожидаясь, когда Денис пообедает.

Окончив трапезу, мой спутник подозвал официанта и попросил принести счет. Заискивающий работник ресторана невероятно быстро исполнил его просьбу и вернулся к нам с небольшой кожаной книжкой в руках и горящим алчным взором. Без тени жалости Денис вложил в бордовую папку несколько крупных купюр, и мы направились к выходу из ресторана.

– Спасибо за обед, – уже на улице я поблагодарила его, чувствуя в желудке приятную тяжесть. Я уже и забыла, когда в последний раз нормально питалась.

– Не за что. Тебе спасибо за приятную компанию. Юля, скажи, где находится больница, в которой ты работала?

Я назвала ему адрес. Медицинское учреждение, где я трудилась несколько лет до рождения Кирилла, располагалось буквально в одном квартале от моего дома. Мы сели в автомобиль, и Денис уверенно вырулил на оживленную дорогу, запруженную разномастными машинами.

– Как ты считаешь, это была действительно твоя свекровь?

– Формально мать Олега никогда не была мне свекровью, – я тяжело вздохнула и поморщилась словно от зубной боли, вспоминая эту неприятную женщину. – Если честно, это совершенно не похоже на нее… Лариса Эдуардовна ни за что бы не пошла в детскую поликлинику узнавать что-либо о Кирюше. Она была на седьмом небе от счастья, когда мы с Олегом расстались, хоть и знала, что должен родиться ребенок. Я думаю, что это была не она.

– Возможно, но и эту версию отметать пока не стоит. Тем более что никаких других идей у нас нет, – задумчиво произнес Денис.

Я согласилась с ним. Нам было бы намного проще распутать это странное похищение, если бы бывшая свекровь действительно была замешана в нем. Лариса Эдуардовна отлично подходит на роль главной злодейки в этой истории, да и мотив у нее имеется, если подумать. Вдруг у бабули проснулись материнские чувства и она решила таким способом забрать у меня Кирилла?

Мы принялись бурно рассуждать на эту тему, и я даже не заметила, как автомобиль Дениса подъехал к до боли знакомому мне темно-серому зданию детской поликлиники. До рождения Кирилла я исправно проработала там два года, и за этот период обшарпанная больница стала для меня вторым домом.

Выйдя из машины, мы направились к просторному входу с тугой железной дверью. Денис, немного напрягшись, потянул ее на себя и пропустил меня вперед. Я зашла внутрь и стала в легкой растерянности осматриваться. С момента моего последнего визита сюда обстановка в поликлинике существенно изменилась. Видимо, руководство больницы все же решило выполнить долгожданный ремонт, в котором так нуждалось обветшалое здание. Теперь некогда облупленные стены сияли новым пластиковым покрытием, старинные деревянные лавки для пациентов сменились на удобные мягкие диваны, повсюду развешаны блестящие таблички-указатели с названиями врачебных кабинетов. Одним словом, загляденье!

Регистратура находилась на своем прежнем месте. Ее практически не тронули произошедшие изменения, единственным нововведением было полное отсутствие толстого стеклянного барьера между сотрудниками больницы и посетителями. Раньше регистраторы при желании могли спрятаться от назойливых пациентов за глухим стеклом, но сейчас вся их деятельность была как на ладони.

Ирину Николаевну Степчук я узнала практически сразу, едва мой взгляд упал на длинную высокую стойку регистратуры. Ее голова с короткими светло-рыжими волосами то поднималась, то опускалась вниз. Перед ней в ожидании стояла женщина почтенного возраста, держащая за руку маленькую бойкую девчушку лет семи. Я позвала за собой Дениса и поторопилась встать в очередь за ними.

Малышка проявляла чрезмерную активность и любознательность, между делом так и норовя сбежать от своей пожилой спутницы. Бабушка на каждую такую попытку лишь крепче сжимала крохотную ладонь и тяжко вздыхала, с нетерпением поглядывая на Ирину Николаевну. Наконец та приподнялась с места и выдала ей какие-то документы в руки.

– Поднимайтесь на второй этаж и идите в двенадцатый кабинет, ожидайте вызова врача, – Степчук произнесла эту фразу механически, словно робот, не выражая абсолютно никаких эмоций.

Довольная старушка поблагодарила ее и поспешила прочь, изо всех сил стараясь удержать неугомонную девчушку.

– Что у вас? – отстраненным и безучастным тоном Ирина Николаевна обратилась ко мне, не отрывая быстро бегающих глаз в узких очках от компьютерного экрана.

– Здравствуйте, Ирина Николаевна! Вы меня узнаете? – я в упор уставилась на нее и затаила дыхание в ожидании ответа. Денис, все это время находящийся где-то позади, встал рядом.

Женщина нехотя оторвалась от своего занятия и с явным раздражением на лице подняла на меня свои большие светлые глаза. Несколько секунд она напряженно молчала, затем ее взгляд прояснился и она расплылась в фальшивой улыбке.

– Конечно! Привет, Юленька! Как поживаешь? Давно тебя здесь не было видно, – Ирина Николаевна выговаривала слова как-то скомканно и почему-то при этом старательно отводила от меня глаза. – Я бы с удовольствием поболтала с тобой, но работы много. Уж прости, в другой раз!..

– Я вас надолго не задержу, – пообещала я ей и огляделась: к счастью, в больничном холле было безлюдно. – Мне нужно срочно поговорить с вами, это очень важно…

– Что такое? Что случилось? – Степчук слегка зарделась, по всей видимости, она прекрасно понимала, о чем сейчас будет идти речь.

– Мой сын был недавно похищен, и обстоятельства этого преступления пока не известны до конца, —произнеся эту фразу, я с напряжением стала наблюдать за ее реакцией. Ирина Николаевна испуганно дернулась, и ее вытянутое лицо залилось яркой алой краской. – Я узнала, что к вам недели две назад обращалась некая женщина, представившаяся моей бывшей свекровью. Она попросила вас показать ей медицинскую карту моего ребенка, и вы выполнили ее просьбу, это так?

Руки регистраторши стали мелко подрагивать, и она сцепила их в крепкий замок так, что даже костяшки побелели. Она наконец-то подняла на меня глаза, в которых читался откровенный испуг.

– Что ты, Юля?! Я никому ничего не давала, ты, верно, напутала что-то… – ее ложь была такой неубедительной, что, произнося эти слова вслух, она сама слегка скривилась.

– Не волнуйтесь, Ирина Николаевна, я никому не расскажу об этом! Мне нужно только знать все подробности вашего разговора. Поймите, это очень важно для меня! – я постаралась говорить как можно более спокойно и убедительно, но женщина в ответ лишь резко отрицательно замотала головой.

– Да кто тебе наболтал такое?! – собравшись с духом, она решила принять оборонительную тактику. – Никто ко мне не подходил и ничего я не давала! Если ребенка похитили, то пускай полиция этим занимается! И вообще, мне работать надо, донимаешь меня тут всякой ерундой!

– Все хорошо, полиция уже здесь, так что… – лениво растягивая слова, произнес Денис и сделал небольшую паузу, явно наслаждаясь замешательством Степчук. – Вам все же придется ответить на пару вопросов.

Он неторопливо извлек из внутреннего кармана своей куртки рабочее удостоверение и продемонстрировал его Ирине Николаевне. На женщину было жалко смотреть: с ее лица словно схлынула вся кровь, и оно мертвенно побледнело.

– Что происходит, Юля?.. Кто это?.. – она в растерянности переводила свои большие глаза то на меня, то на него.

– Успокойтесь, Ирина Николаевна, – я постаралась приободрить ее взглядом. – Нам всего лишь нужно с вами поговорить. Не могли бы вы отлучиться на пару минут со своего поста?

– Смогу, наверное… – немного поразмыслив, наконец пролепетала она. – Я выйду к черному входу, ждите там…

Я удовлетворенно кивнула, и мы с Денисом направились на улицу. Обойдя здание из потрескавшегося серого кирпича почти кругом, мы остановились рядом с неприметной дверью черного цвета.

– Теперь она нам все как миленькая расскажет, – с довольной улыбкой сказал Денис.

– Очень надеюсь на это… – я поежилась от резкого порыва ветра и ступила на темное влажное крыльцо рядом с входом. Ставки на этот разговор у меня были высоки: я рассчитывала с его помощью найти именно ту ниточку, которая и приведет нас впоследствии к истинным преступникам.

Спустя пару минут дверь черного входа с легким скрипом отворилась и на ее пороге возникла фигура слегка растрёпанной Ирины Николаевны. Она была одета в теплую байковую куртку, накинутую поверх светлого медицинского халата. Дрожащими руками женщина молча достала из кармана зажигалку с сигаретой и, щелкнув огоньком, нервно затянулась, не обращая никакого внимания на установленную рядом табличку о запрете курения.

– Вы курите?.. – воскликнула я, не сдержавшись от удивления. До этого момента я никогда раньше не видела Степчук с сигаретой во рту, даже на корпоративах. Ирина Николаевна всегда подавала нашим сотрудникам живой пример того, как должен вести себя добросовестный работник больницы, и тут нате!..

– Иногда! – она отмахнулась от дальнейшей дискуссии на эту тему. – Я понимаю, что дальше оправдываться мне нет никакого смысла, поэтому расскажу, как все было…

Мы с Денисом придвинулись поближе к ней и стали напряженно ловить каждое сказанное ею слово.

– Да, ко мне действительно обращалась незнакомая женщина примерно недели две назад с просьбой посмотреть медицинскую карточку твоего сына. Это правда. Она представилась твоей бывшей свекровью и слезно молила меня об этом, поэтому я не смогла удержаться… Я не хочу оправдывать свой поступок, но… Я сделала это исключительно из добрых побуждений! Прости, Юля!.. – Ирина Николаевна с шумом выдохнула темные клубы дыма в сторону и громко всхлипнула. Ее взволнованные глаза под линзами очков наполнились слезами. – Можешь теперь идти и жаловаться на меня, пускай увольняют! Я заслужила это!..

– Ирина Николаевна, – Денис строго перебил ее истерические стенания. – Поверьте, мы не собираемся доносить вашему руководству о совершенном вами проступке! Нам нужно узнать все подробности и обстоятельства произошедшей ситуации. Прошу вас, возьмите себя в руки и постарайтесь как можно более точно ответить на мои вопросы. Первый: как выглядела эта дама?

Степчук после этих слов слегка приободрилась. Она быстро смахнула с щек катившиеся крупные слезы и задумалась, долго затягиваясь сигаретой.

– Невысокая такая, волосы кудрявые, седые, возраст я точно не скажу, но старше меня по виду… Морщин много на лице… Одета была в черное пальто, на голове вязаный темный берет… Вот и все, что я помню о ее внешности… – Ирина Николаевна затушила сигарету о стену и выбросила окурок в урну. Затем подняла на меня виноватые глаза и с надеждой прошептала: – Юля, вы и вправду никому не расскажете об этом??? Мне ведь в такие годы уже не найти себе новую работу, а дома семья большая! Дети, внуки – всем денег надо!..

– Нет-нет, обещаю вам! – уверила я ее и в ожидании взглянула на Дениса.

– Она сообщила вам, что конкретно хочет посмотреть в медицинской карточке сына Юлии? – он невозмутимо продолжил допрос.

– Ну, она все время повторяла, что ничего не знает о ребенке, здоров ли он, все ли с ним в порядке… Якобы Юля не хочет общаться с их семьей, а она очень переживает за малыша, вдруг он болеет чем-то… Вот и хотела убедиться в обратном… Я и подумала, что тут такого? Пускай взглянет на карточку…

– Угу, – Денис немного нахмурил брови. – Она смотрела ее при вас?

– Да, у меня на виду все было! Быстро пролистала ее и обратно отдала с довольным видом! Поблагодарила меня, сказала, что очень рада, что ребеночек здоровый родился, и ушла потом. Больше я ее никогда в больнице не видела,– Ирина Николаевна тяжело вздохнула. – Знала бы, что из-за нее у меня такие проблемы будут, ни за что бы не согласилась помочь! Я ведь первый раз за пятнадцать лет работы свою должностную инструкцию нарушила, и вот что из этого вышло!

– В принципе, у меня больше нет к вам вопросов, – произнес Денис и взглянул на меня, я тоже пожала плечами. – Единственная просьба – нам нужно посмотреть карточку Кирилла Самойлова.

– Это-то конечно! – с облегчением ответила Степчук. – Юля же его мама, я вам ее без проблем дам, нужно только вернуться в регистратуру…

– Хорошо, мы сейчас подойдем, – ответила я ей и, как только Ирина Николаевна поспешно скрылась за темной дверью, с нетерпением обратилась к Денису: – Ну, что ты думаешь?

– Пока мне ничего не понятно, – нехотя ответил он и неспешным шагом направился к центральному входу в поликлинику. – Описание той незнакомки совпадает с внешностью твоей бывшей свекрови?

Я отрицательно помотала головой. Лариса Эдуардовна была высокой статной женщиной, которая всегда следила за своим внешним видом и ни за что бы не позволила себе ходить с седой головой. Она красила свои длинные прямые волосы в насыщенный каштановый цвет. Да и морщин на лице у нее было не так уж и много, скорее всего, это Ирина Николаевна была старше ее…

– Тогда это мог быть кто угодно. Выяснить личность той женщины практически невозможно, Юля, – с легкими нотками сочувствия в голосе произнес Денис, останавливаясь у входа в больницу.

Весь мой былой запал исчез. В расстроенных чувствах я молча вошла внутрь здания и подошла к регистратуре. Ирина Николаевна уже ожидала нас у своей стойки с пухлой медицинской карточкой Кирюши в руках.

– Вот, пожалуйста! – она вручила ее мне и присела на стул. Я без промедления принялась внимательно просматривать исписанные разным почерком листы.

Ничего нового: вклеенная выписка из роддома, ежемесячные плановые осмотры, медицинские комиссии…

– Постой-ка! – внезапно воскликнул Денис, выглядывающий из-за моего плеча.

В недоумении я прекратила перелистывать страницы и повернулась к нему.

– А это что такое? – он показал мне на один лист, отличающийся тем, что был слегка надорван у основания карты. Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что предыдущая страница была проросту неровно вырвана. – Что здесь должно было быть?!

Денис сунул медицинскую карту в руки растерянной регистраторше, и та с непонимающим видом уткнулась в нее.

– Так здесь это… Согласие на плановую прививку вклеивается вроде… – помолчав с минуту, наконец нерешительно произнесла перепуганная Степчук.

– Та женщина могла вырвать эту страницу или нет? – Денис грозно сдвинул брови и в упор уставился на Ирину Николаевну.

– Нет… Не знаю… – дрожащим голосом жалко заблеяла она. – Может быть, я и отвернулась на мгновение, не помню…

– Все ясно. Пойдем, Юль, – он развернулся и двинулся к выходу, оставив меня и Степчук в замешательстве.

Торопливо попрощавшись с регистраторшей и еще раз заверив ее в том, что ничего никому не скажу, я поспешила за Денисом. Он уже сидел в своем автомобиле и задумчиво барабанил пальцами рук по обитому темной кожей рулю.

– Что имеется в этом согласии на прививку? – спросил он меня, едва я устроилась на соседнем сидении.

– Обычно там указываются стандартные Ф.И.О. матери и ребенка, название вакцины, дата согласия и подпись… – на последнем слове я резко осеклась. Теперь стало понятно, как злоумышленники подделали ту самую отказную на сына, найденную в похищенной коляске.

– Женщина, представившаяся твоей бывшей свекровью, на сто процентов является соучастницей преступления, это очевидно. Но меня волнует лишь одно: действительно ли им нужна была лишь только твоя подпись? – лицоДениса выглядело неподдельно обеспокоенным.

– На что ты намекаешь??? – я внутренне похолодела.

– Возможно, их также интересовало и состояние здоровья Кирилла… – он произнес вслух ту самую страшную мысль, которая пришла мне на ум несколько секунд назад. Но, увидев мой испуг, Денис тут же поспешил заверить: – Юля, это всего лишь мое предположение и ничего больше! Никаких фактов, подтверждающих эту идею, нет. Я считаю, что нам обязательно нужно пообщаться с той милейшей женщиной, которая так и не стала твоей родственницей… Как ты смотришь на это?

Я не знала, что ответить ему на это неожиданное предложение. Лариса Эдуардовна меня никогда не жаловала, вряд ли она вообще захочет разговаривать со мной.

– Но попробовать все же стоит, – Денис уверенно отмел все мои возражения. – К тому же я владею одним прекрасным даром: могу распознавать ложь за километр. Если эта женщина действительно замешана в похищении Кирилла, поверь, мы узнаем об этом.


***

Денис по моей просьбе остановил машину напротив ничем не примечательного девятиэтажного дома из серого бетона. Именно здесь проживала та самая Лариса Эдуардовна, с которой у меня не сложились отношения.

– Может, все-таки не нужно? – сомнения в правильности этого решения не переставали грызть меня изнутри.

– Нужно, – непререкаемым тоном ответил Денис и, обойдя машину, открыл мою дверцу. – Не беспокойся, Юля, я же буду рядом с тобой.

Его слова ни на грамм не утешили меня. Зная характер Ларисы Эдуардовны, я прекрасно понимала, что встреча выйдет не из приятных. Но в груди все же робко теплился маленький лучик надежды: а вдруг ее нет дома? Тогда и разговор не состоится, и Денис отвяжется от меня. С неохотой я выбралась из теплого автомобиля и ступила на пожухлую, влажную от прошедшего дождя траву.

– Почему ты так боишься ее? – неожиданный вопрос застал меня врасплох.

Сейчас я совершенно не хотела обсуждать с Денисом эту тему. От одних лишь воспоминаний об этой женщине в моей душе вновь вспыхнул яркий огонек почти угасшей обиды. Ведь это она решила, что я недостойная пара ее сыну и настроила Олега против меня. Эта жестокая и амбициозная дама своими руками безжалостно разбила наши хрупкие, едва зародившиеся чувства, и обрекла Кирилла на жизнь без отца.

– Я не боюсь ее, просто не хочу встречаться – это разные вещи, – с раздражением ответила я. – Вот увидишь ее и сам все поймешь!

Мы вошли в ненавистный для меня подъезд, где стоял запах свежей сырой штукатурки, перемешавшийся с ядреным ароматом краски. Вероятно, тут не так давно проводился ремонт. Помнится, последний раз, когда я была здесь, ровные однотонные стены дома, сейчас сияющие чистотой, были украшены разномастными граффити и нецензурными надписями.

Нужная нам квартира находилась на втором этаже. Я старалась идти до нее как можно медленнее, постоянно прокручивая в голове сюжет предстоящего разговора. Денис шел рядом и понимающе помалкивал, лишь изредка посматривал в мою сторону.

– Пришли,– я остановилась напротив знакомой квартиры, обитой дешевым темно-синим дерматином, и огляделась. Все здесь осталось таким, как я и запомнила: слегка покосившийся круглый номерок на двери, пузатый звонок с торчащими проводами, давно нуждающийся в починке. Олег так и не удосужился вернуть его на законное место…

Глубоко вздохнув, я с опаской надавила на него и прислушалась к громкой трели, гулко прозвучавшей в глубине квартиры. Там, за дверью, тут же послышались чьи-то торопливые шаги, спешащие на зов. Но, как только они приблизились к ней, внутри все внезапно затихло.

Я нерешительно переступила с ноги на ногу и, подождав еще немного, с затаенным желанием поскорее убраться отсюда, обратилась к Денису.

– Не открывают… Может, пойдем?

– Попробуй позвонить еще раз, – скрестив руки на груди, нарочито громко предложил он. – Нам же торопиться некуда, подождем…

Я прекрасно помнила, что звукоизоляция в этой квартире была просто никудышная: даже негромкие звуки и шум, творившиеся на лестничной клетке, превосходно доносились до ее владельцев. Раньше это доставляло им немало хлопот. И наверняка сейчас тот, кто стоял за дверью, хорошо расслышал произнесенную Денисом фразу.

Едва собравшись с духом на повторный звонок, я занесла указательный палец над круглой черной кнопкой. Но нажимать на нее не пришлось: изнутри послышался звонкий лязг металлического шпингалета. Дверца немного приоткрылась, и из-за нее наполовину высунулась сама Лариса Эдуардовна. На ее заостренном вытянутом лице отчетливо читалось недовольство, в равной части смешанное с удивлением.

– Тебе чего? – грубо и бесцеремонно обратилась она ко мне. – Денег у нас нет!

Я опешила от такого приветствия. Конечно, от нее я ожидала все, что угодно, но тем не менее Лариса Эдуардовна была интеллигентным человеком с высшим образованием, и такое откровенно хамское поведение для нее раньше было недопустимым. Время действительно меняет людей…

– Я не за этим к вам пришла…

– А зачем же еще?! – она перебила меня, едва я открыла рот. – У Олега все хорошо сейчас, женился недавно! А тут ты, как снег на голову! Не вздумай мешать его счастью!

– И не собиралась! – ее ярое наступление уже начало выводить меня из себя. – Я по поводу Кирилла, вашего внука…

– Денег нет, сказала же! Олег не будет платить тебе алименты, даже не думай! У него теперь другая семья! И вообще, я сильно сомневаюсь, что это его ребенок!

Последняя произнесенная ею фраза больно резанула мое и без того истерзанное самолюбие. А Лариса Эдуардовна все никак не уймется и поет ту песню, что ей выгодна! Злость вперемешку с лютой ненавистью стала тихо закипать во мне. Я почувствовала, как мои щеки загораются пунцовым цветом, и уже была готова высказать этой наглой даме все, что думаю о ней и о ее сыне, но рука Дениса предупреждающе и одновременно успокаивающе легла на мое плечо.

– Мы не для этого сюда пришли, – тихо напомнил он мне.

Лариса Эдуардовна наконец-то заметила, что я стою на лестничной площадке не одна, и с настороженным любопытством уставилась своими мышиными глазками на моего спутника. Она быстрым взглядом окинула руку Дениса на моем плече и тут же сделала нелепый вывод.

– Ты разбираться с Олегом, что ли, пришла? Только попробуйте, я на твоего хахаля сразу полицию вызову!

– Нет! Прекратите перебивать и выслушайте меня, Лариса Эдуардовна! – с трудом погасив раздражение в душе, я повысила голос. – Я не хочу от вас денег, не собираюсь рушить семью Олега и не пришла сюда наводить разборки!

– А зачем тогда? – Лариса Эдуардовна слегка успокоилась и с заинтересованным видом выступила из-за двери.

Как я и предполагала, ее длинные волосы, собранные в косу, были выкрашены в спелый каштановый цвет. На гладком лице женщины, несмотря на ее преклонный возраст, морщины были едва заметны. «Это была точно не она в поликлинике»,– с сожалением промелькнула мысль у меня в голове.

– Кирилла похитили. Причем обставили все дело так, как будто я сама его бросила, и теперь он находится в руках Опеки, – начала я свой рассказ, стараясь не вдаваться в подробности. – Чтобы доказать свою невиновность, я ищу тех людей, кто мог быть причастен к этому преступлению. Недавно в детскую больницу обращалась женщина, представившаяся моей бывшей свекровью, она справлялась о здоровье Кирилла. Вот я и решила пообщаться с вами, вдруг вы что-нибудь знаете об этом…

– Похитили?.. Твоего сына? – она недоверчиво фыркнула и дернула худосочными плечами. – Да кому он сдался?.. Я так и думала, что ты не справишься с ребенком!

«Так, Юля, держись! Даже не думай марать об нее руки!»– я постаралась мысленно выдохнуть, но соблазн вцепиться в ее наглую рожу был очень велик.

– Вы никому не рассказывали о наших… взаимоотношениях? Может, кто-нибудь интересовался Кириллом? – процедила я сквозь зубы, крепко сжав ладони в кулаки.

– Нет! – категорично заявила Лариса Эдуардовна и для убедительности тряхнула головой. – Если это все, то давай…

Уже собираясь закрыть перед моим носом дверь, она взглянула за мое плечо и вдруг замерла. Ее маленькие, близко посаженные глаза растерянно округлились, а плечи расстроенно поникли. Я быстро повернулась назад и увидела позади себя Олега собственной персоной. Причем он был не один, а со своей женой.

Мой бывший возлюбленный также застыл в недоумении.

– Юля??? Что ты здесь делаешь? – ошеломленно глядя на меня, произнес он.

Я не знала, что сказать. Говорить про свои злоключения уж точно не хотелось, тем более в присутствии его новой пассии.

– Да она уже уходит! – испуганно затараторила Лариса Эдуардовна, придя в себя. – Проходите давайте домой!

Олег неловко шагнул вперед, потянув за собой девушку, держащую его за локоть. Неосознанно я уставилась на нее, подмечая, что лицо ее не столько симпатичное, сколько интересное. Слегка вздернутый нос, миндалевидные карие глаза, узкие губы и куча веснушек, тщательно разбросанных по обеим щекам. Хоть мои былые чувства к Олегу уже давно угасли, в груди все же неприятно кольнуло. Вот на кого он променял меня!

– Проходи, Лушенька! – залебезила Лариса Эдуардовна, пошире распахивая дверь. Она скользнула по мне неприязненным взглядом, и я, опомнившись, отступила подальше от их квартиры к Денису.

Девушка ревностно посмотрела на меня и капризным тоном обратилась к своему спутнику:

– Олег! Это кто?!

Олег нервно дернулся и виноватым голосом ответил:

– Это моя знакомая… Ты проходи, Луша, в дом, я сейчас!..

Девушка горделиво прошествовала мимо меня, окатив шлейфом дорогих терпких духов. Одета она была явно в брендовые вещи, на руке болталась фирменная сумочка от известного дизайнера. Лариса Эдуардовна пропустила ее в квартиру и вопросительно воззрилась на своего сына:

– Олег, мы уже все обсудили с Юлей, она торопится! – повелительным тоном она обратилась к нему, но Олег на удивление проявил твердость характера.

– Я же сказал, мам! Сейчас зайду!

Лариса Эдуардовна с недовольной миной на лице сразу закрыла дверь. «А маменькин сынок-то изменился!» – с некоторой долей злорадства подумала я.

– Юля, что случилось? – Олег с озабоченным видом подошел ко мне поближе и увидел стоящего позади Дениса. – Это кто? – растерянно спросил он.

– Неважно, мы уже действительно все решили с твоей матерью, – я так давно не видела Олега, что уже успела забыть, как его красивые глаза когда-то сводили меня с ума. В смущении я уставилась в бетонный пыльный пол.

– Точно все в порядке?! – Не унимался мой бывший возлюбленный.

– Ага, – кивнула я и неожиданно язвительно фыркнула: – Что за дурацкое имя – Луша?!

– Это сокращенно от Лукерья, оно красивое, между прочим!

Еще один легкий удар под дых. Конечно, мое-то имя самое простое и заурядное: всего-то Юля. А тут Лукерья! «Ты что, ревновать этого маменькиного сыночка тут собралась?!» —рассердилась я сама на себя.

– Лукерья работает в крупном бизнес-центре на руководящей должности. Мы женились недавно, – с легкой долей гордости в голосе зачем-то похвастался мне Олег.

– Так, значит, ты добился, чего хотел? Точнее, не ты, а твоя мать! – широко ухмыльнулась я в ответ, стараясь не показывать, как неприятно задели меня его слова. Одна из причин нашего расставания – большие амбиции его мамаши. Она всегда желала, чтобы ее сноха работала не простой медсестрой, а не меньше чем директором в какой-нибудь ведущей компании.

Ну да ладно, довольно с меня этой бесполезной болтовни! Вспомнив о своем спутнике, я посмотрела на Дениса. Сейчас его зеленые глаза неожиданно показались мне более темными, чем обычно. Он недоверчиво, слегка прищурившись, смотрел на лощеного Олега, плотно сжав челюсти и скрестив руки на груди.

– Пойдем? – с некоторой робостью обратилась я к нему и получила в ответ молчаливый утвердительный кивок. – До свидания, Олег. Была рада увидеть тебя.

– Ну… пока, – мой бывший возлюбленный неловко отступил в сторону, открывая нам проход к лестнице.

Я двинулась вперед и, уже спускаясь, зачем-то оглянулась. Олег, словно каменное изваяние, стоял у двери своей квартиры и провожал меня неотрывным взором. Кажется, я увидела в его глубоких голубых глазах некоторую долю сожаления и легкую грусть. Может, он и не так счастлив, как хочет всем показаться?.. Наши взгляды пересеклись. Олег дернулся, как будто только что очнулся ото сна, быстро отвернулся и зашел домой.

– Что это было? – подал голос Денис.

– Ты о чем? Я же говорила тебе, что меня здесь не рады видеть, вот и…

– Я не об этом! – резко перебил меня он. – Ты жалеешь, что рассталась с этим хорошеньким мальчиком?..

– Вовсе нет! – горячо воскликнула я, удивившись словам Дениса. – Я про него давно уже и думать забыла!

– Я видел твои глаза, когда ты смотрела на него! Твои чувства к нему еще не прошли… – как-то даже обижено сказал Денис и насупленно замолчал, ускорив шаг.

– А почему это я должна оправдываться перед тобой?! – внезапно разозлилась я, как будто он действительно уличил меня во лжи. – Мы с тобой знакомы без году неделя, а ты пытаешься залезть в мою душу и вывернуть ее наизнанку? Зачем тебе это? Даже если я не забыла Олега, это совершенно не твое дело! Разбирайся лучше со своими истеричными подружками!

Выпалив свою гневную речь, я рассерженно обогнала его и пулей выскочила из подъезда на улицу. Ледяной ветер тут же приятно хлестанул мое пылающее лицо, остужая кипевшую кровь, и взъерошил растрепавшиеся локоны. Денис поравнялся со мной, молча окинув каким-то странным взглядом, и направился к своему автомобилю. Может, мне не стоит сейчас ехать с ним? Доберусь лучше на общественном транспорте, хотя бы приведу в порядок расшалившиеся нервы!

Твердо решив остаться в гордом одиночестве, я не стала садиться в машину, а обошла ее и постучалась в стекло со стороны водителя. Денис опустил его и в недоумении уставился на меня.

– Я, наверное, прогуляюсь… Сама до дома доберусь, короче, – я не знала, куда деть свой взгляд, и отвернулась в сторону пустующей детской площадки во дворе, неловко спрятав руки в карманы плаща.

– Ты обиделась на меня?

– Нет, конечно! На что мне обижаться?..

«Езжай уже!» – опять начав злиться, подумала я про себя. Неприятное чувство того, что я ему что-то должна, никак не отпускало меня.

– Прости, я был не прав. Это действительно не мое дело и я не должен был лезть к тебе с дурацкими вопросами… Садись, я довезу тебя до дома… – Денис миролюбиво улыбнулся и приоткрыл дверь, собираясь выйти на улицу.

«Черт! Со стороны мы похожи на двух влюбленных голубков, переживающих первую серьезную ссору!» От этой нелепой мысли, внезапно появившейся в голове, мне вдруг стало невыносимо смешно. Не сдержавшись, я прыснула от смеха, а затем и вовсе расхохоталась в полный голос, согнувшись пополам.

– Юля, с тобой все в порядке??? – Денис моментально появился рядом и попытался успокоить мою неожиданную истерику.

– Ага, – вытирая выступившие на глазах слезы, я вернулась в вертикальное положение и попыталась отдышаться. – Все нормально… Накопилось просто…

– Поехали ко мне, обсудим все, что успели узнать сегодня… Может, парни из отдела позвонят, – предложил Денис, не сводя с меня настороженных зеленых глаз.

– Хорошо, поехали, – внезапно передумав, согласилась я.

Видимо, с этой истерикой из меня вышла вся накопившаяся отрицательная энергия. Дышать сразу же стало так легко и свободно, а все проблемы вдруг показались не такими уж и неразрешимыми. Да и дома меня никто не ждал, а смотреть на пустую кроватку Кирилла и медленно сходить с ума от скуки по нему было выше моих сил…


***

До коттеджа, ставшего мне уже отчасти родным, мы ехали, беседуя в основном на отвлеченные темы. Денис в разговоре со мной был очень деликатен и больше не затрагивал мои бывшие отношения, что мне очень импонировало.

На улице уже стемнело. Черные тени быстро отпрыгивали от ярко-желтых светящих фар автомобиля и ползли темными гигантами по высоким деревьям и редким соседским домам.

Внутри салона царило благодатное тепло, приятно расслабившее все клеточки моего тела. Замерев в удобной позе, я не желала шевелить ни единым мускулом. В конце пути я лишь тупо пялилась в сгустившуюся за стеклом непроглядную тьму. Но вот показалась знакомая крыша, и, собрав всю свою волю в кулак, я выпрямилась солдатиком, морально готовясь к выходу из комфортного состояния в осеннюю стужу.

Едва мы зашли внутрь светлого просторного коттеджа, я поняла, насколько устала сегодня. За этот день я пережила столько событий, сколько, наверное, не случалось со мной за весь прошедший год. Раньше моя жизнь была такой спокойной и размеренной, я всегда тщательно планировала свои дела и точно знала, что и когда буду делать. А теперь… Все словно перевернулось с ног на голову! Что и говорить о бешеных эмоциях, кипящих во мне… Робкую радость и счастье в один миг сменяла лютая злоба и разочарование… Нет, с этим надо что-то делать, иначе подобных истерических срывов не избежать!

Денис как будто почувствовал мое меланхоличное состояние. Он предложил переодеться и позже встретиться в гостиной. Я охотно согласилась. Несмотря на позднее время и усталость, нам непременно нужно было обсудить все сегодняшние события.

Поднявшись на второй этаж, я вошла в комнату, которая условно уже стала моей, и переоделась в свою любимую пижамку. Тонкая атласная ткань насыщенного изумрудного оттенка легко и приятно скользнула по телу, облегая меня, словно вторая кожа.

Внизу было тихо. Я спустилась по лестнице, ощущая под босыми ногами теплое дерево. В большой гостиной царил непривычный полумрак. Единственным источником света здесь был едва растопившийся камин, он отбрасывал замысловатые тени на мебель и стены. Яркие и бойкие язычки оранжевого пламени притянули к себе мой взгляд, как магнит. И я, повинуясь какому-то неосознанному внутреннему инстинкту, двинулась ближе к завораживающей пляске необузданной стихии.

– Я тоже люблю смотреть на живой огонь, – позади раздался приглушенный голос Дениса. – В нем заключена такая невероятная сила и мощь, не подвластные никому на свете…

Я повернулась и увидела рядом полуобнаженного Дениса, держащего в руках две небольшие дымящиеся чашки. Вначале мне даже показалось, что он был вовсе без одежды, но, приглядевшись внимательнее, я увидела ниже блестящего мускулистого торса светлые короткие шорты, которые вполне могли сойти и за трусы. По всей видимости, он привык так расхаживать по дому и ничего менять не собирался.

Между тем, пока я бессовестно пялилась на него, Денис с невозмутимым видом прошествовал вперед и осторожно поставил на круглый журнальный столик свою ношу. Затем он уселся на тот самый диван, где я не так давно коротала мучительную ночь, и жестом предложил мне присоединиться, дружелюбно похлопав рукой по мягкой темной обивке.

Я устроилась на другом конце софы и смущенно поджала под себя ноги, чувствуя некоторую неловкость под его обжигающим взглядом. Он тоже заметил перемену в моем наряде и сейчас смотрел на меня так, словно видел впервые. Честно говоря, мою пижаму трудно назвать соблазнительной или откровенной, скорее, она больше похожа на уютный скромный топ в комплекте с шортами, отороченные черным кружевом. Единственное, что меня напрягало,– они слишком плотно обтягивали мою стройную фигуру, выставляя напоказ все скрытые изгибы тела под нежнейшим шелком.

Чтобы как-то разрядить повисшую тишину, я наклонилась вперед и взяла в руки фарфоровую кружечку, от которой тонкой закрученной струйкой вверх поднимался прозрачный пар. Преподнеся ее к губам, я с удивлением уловила пряный аромат имбиря, смешанного с легкими нотками корицы и кардамона. Я сделала небольшой глоток и восхитилась насыщенным, свежим, с малой толикой цитрусовой кислинки вкусом этого удивительного напитка.

– Ммм… —блаженно закрыв глаза, промычала я. – Ты добавил лимон?

– Ага, я подумал, что имбирный чай сейчас как никогда будет кстати, – как-то скомканно ответил Денис и, отведя от меня глаза, взялся за свою кружку.

– Спасибо, очень вкусно…

Опять повисла неловкая пауза. Время шло, а мы неспеша прихлебывали восхитительный ароматный чай, наслаждаясь долгим перечным послевкусием, и пялились на уютные отблески огня. Горячий напиток волшебным теплом разлился по моему телу, снимая накопившуюся усталость и стеснение.

– Твоя бывшая свекровь не причастна к похищению Кирилла, – констатировал факт Денис, первым нарушив магию тишины.

– Согласна с тобой, это не она… – по реакции Ларисы Эдуардовны с первых минут все было понятно, и его вывод не стал для меня открытием.

– Возникает логичный вопрос: кому потребовалось лишать тебя ребенка, да еще и столь изощренно? Пока у меня нет никаких версий, может, у тебя появились какие-нибудь идеи? – Денис поставил опустевшую чашку на столик и, расслабленно откинувшись на мягкую спинку дивана, воззрился на меня.

Я крепко задумалась. Кого я могу подозревать в этом преступлении? Ответ очевиден – никого! Врагов у меня нет, родственники со стороны Олега тоже вряд ли причастны к этому, им до Кирюши нет никакого дела. Родной отец даже не спросил про сына, только своей новой женой похвалился! Кто же этот загадочный дьявольский кукловод, одним махом разрушивший мою счастливую размеренную жизнь?..

– Никаких… – растерянно ответила я, но тут же подпрыгнула, как ужаленная. Я вспомнила про ту странную встречу с семейной парой в Опеке, которая, по всей вероятности, желает усыновить моего ребенка. – Постой!.. Может быть, это они!..

– Кто? – Денис, видя мое возбуждение, тоже напряженно приподнялся.

Я вкратце пересказала ему то, что произошло в здании Опеки, когда я пыталась просить помощи у Богдановой.

– Скорее всего, Эмма Петровна договорилась с этой парой об усыновлении моего сына, – с горечью закончила я свой рассказ.

– Их поведение, конечно же, странное, – подумав, согласился Денис. – Но… Если честно, очень маловероятно, что эти люди решились на подобного рода аферу. Ну, подумай сама, детские дома и приюты сегодня переполнены детьми – выбирай любого! Зачем им так заморачиваться и идти на преступление?! Ты их когда-нибудь видела раньше?

Я отрицательно помотала головой.

– Тем более вы незнакомы и они не родственники Кириллу… У них просто нет мотива!

Мне пришлось согласиться с его доводами. Действительно, в момент той встречи я находилась в состоянии сильного стресса и, возможно, слишком остро восприняла все происходящее. А может быть, их поведение – простая реакция на женщину с обезумевшим взглядом? Или Богданова им что-то наговорила обо мне?.. Вариантов, оправдывающих странность этой встречи, много, а вот версий, кому все-таки потребовалось разлучать меня с сыном, не было никаких…

Мои тягостные раздумья прервала звонкая телефонная трель, раздавшаяся где-то в глубине квартиры.

– Черт! Мобильный на кухне оставил!.. – Денис поднялся с дивана и быстрым шагом вышел из гостиной.

Я украдкой проводила его восхищенным взглядом. Наверняка он немало времени проводит в спортзале, раз находится в такой великолепной физической форме. Интересно, почему они расстались с Тамарой? Ведь его бывшая девушка словно сошла с обложки модного журнала: она ухожена, красива и фигура – просто бомба! Да… Не поймешь этих мужиков, что им нужно! Раз он такую красотку бросил, то у меня и вовсе нет шансов…

Стоп!.. Это еще что такое?! Что за дурацкие мысли посещают мою и без того загруженную проблемами голову?! Нужно о сыне думать, как его поскорее домой вернуть, а не об этом красавчике! «Он тебе просто помогает, Юля! Не вздумай даже заводить с ним роман, иначе ничего хорошего из этой истории не выйдет!»– строго одернул меня внутренний голос, и я почувствовала, как мои щеки стыдливо зарумянились.

– Юля!!! – в гостиную ураганом ворвался переполошенный Денис, резко прерывая мое мысленное самобичевание. Его темные волосы были слегка взъерошены, а глаза горели взволнованным огнем. Было понятно – произошло нечто очень важное. – На уликах обнаружили отпечатки пальцев преступника!!!

– ЧТО?! – я не поверила своим ушам и, как натянутая пружина, подскочила с дивана. – Это точно?!!

– Да! Мне только что звонили из отдела! Парни немало потрудились и кое-как отыскали один смазанный отпечаток на шприце!

– Узнали, чей он?! – я затаила дыхание в надежде, что его ответ будет положительным. От волнения в моих ушах неистово зашумела кровь, и я даже испугалась, что из-за этого не расслышу ответ Дениса, поэтому вплотную подбежала к нему.

– Да! – радостно воскликнул он. – Это настоящая удача для нас!

Я почувствовала неимоверное облегчение, с моих плеч как будто свалился тяжеленный груз. Наконец хоть что-то стало известно о похитителях Кирюши! От переизбытка радостных эмоций и в порыве слепой благодарности я бросилась на шею Денису и, радостно заверещав, повисла на нем. От неожиданности он замер, как вкопанный, затем неловко приобнял меня.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – как сумасшедшая выкрикивала я, покрывая поцелуями его слегка колючие щеки. – Я так благодарна тебе!!!

– Да не за что… – смущенно пробормотал он, а я все никак не могла остановиться и лишь крепче прижималась к нему.

«Господи! Благодарю тебя за то, что ты привел этого мужчину в мою жизнь!» – жарко взмолилась я и, немного отпрянув от Дениса, с нескрываемым восторгом произнесла:

– Ты – мой спаситель!

Зеленые глаза Дениса потемнели и мгновенно стали какими-то другими, их словно заволокло тонкой изумрудной пеленой. Он неотрывно смотрел на меня, обжигая взглядом, как пылающим огнем. Я почувствовала, как в ответ мое дыхание резко участилось… Почему мои руки до сих пор обвивают его мускулистую крепкую шею?!

Я попыталась отстраниться, но Денис вдруг наоборот сильнее сжал меня в своих объятьях. В податливом изумлении я наблюдала, как его красиво очерченные губы приближаются к моим губам. Он мягко поцеловал меня, так робко и скромно, что я застонала и, с силой притянув руками его голову, впилась ответным жарким поцелуем.

Я хотела этого! Хотела, чтобы он целовал меня долго и страстно, властно беря контроль над моим телом в свои крепкие руки, и он не обманул моих ожиданий! Денис, не отрывая губ, принялся горячими руками изучать каждый миллиметр моей кожи, забравшись под тонкую шелковую ткань пижамы. Легкими движениями он разжигал во мне неистовый яркий огонь, подобный тому, что в камине. Как художник, скользил по моей возбужденной груди, оставляя невидимый пылающий узор, известный только ему.

Денис плотно накрыл одну грудь жаркой ладонью и нежно сжал мой напрягшийся сосок. Я застонала от удовольствия и на миг оторвалась от поцелуя, а затем снова прильнула к его жадным губам. Сначала робко, а потом все увереннее я принялась ласкающими движениями изучать его твердые мускулы на груди. Как давно я об этом мечтала! Кожа его была такая мягкая и нежная на ощупь, словно атлас. Я нащупала твердые бугорки его сосков и пальцами легонько притронулась к ним.

– Юля… – хрипло зашептал Денис и уткнулся в мои волосы, обдавая кожу горячим дыханием.

Он стал прокладывать дорожку из мелких поцелуев по моей шее, приводя в дикое возбуждение каждую клеточку тела. Я почувствовала, как жаркая влага начала исходить из моего естества и тонкая ткань кружевных трусиков мгновенно намокла. Я изнывала от страсти и томного желания, в мозгу бешено билась одна только мысль: «Не останавливайся!».

Но Денис и не думал этого делать. Ловким движением он сорвал с меня тугой топ и прильнул влажными губами к груди, жадно покусывая поочередно мои набухшие соски. Его умелые движения языком сводили с ума, и я поняла, что не в силах совладать с собой. Я прижалась к нему как можно плотнее и вдруг ощутила, как что-то большое и твердое упирается в мое бедро. Инстинктивно я потерлась о него и поняла, что Денис тоже находится на грани самообладания.

Он захрипел, с грубой силой подхватил меня на руки и направился к дивану. Воздух вокруг показался мне настолько холодным, что моя пылающая кожа моментально покрылась мелкими мурашками, а я еще больше распалилась. Он осторожно уложил меня на мягкую поверхность и навалился сверху, не переставая возбужденно скользить руками по моему телу.

– Я хочу тебя!.. – прошептал он, слегка прикусив мочку моего уха.

Больше я не могла сопротивляться обезумевшему желанию. У меня так давно не было мужчины, что я почти болезненно ощутила сильную пульсацию внизу живота. Казалось, что если он не войдет в меня сильным порывистым толчком прямо сейчас, я просто умру от перевозбуждения!

Денис накрыл мой рот страстным поцелуем, а его рука, следуя моим заветным желаниям, скользнула в мои шортики. Нащупав тот сладостно бьющийся бугорок, он стал нежно массировать его большим пальцем, заставляя меня забыть обо всем. Неосознанно я стала приподнимать бедра в такт его движениям, томно вздыхая от невероятного наслаждения, начинающего разливаться где-то глубоко внутри меня.

«Как тебе не стыдно, Юля! Твой сын находится практически в детском доме, а ты тут развлекаешься с мужиком!» – неожиданно в голове громом прозвучал внутренний голос, сумевший все-таки пробиться сквозь толстую стену безумной страсти, накрывшей меня.

«Что же я делаю?! Веду себя как самая настоящая шлюха! Нужно немедленно остановиться, пока не поздно!» – сгорая от стыда, подумала я и, резко выдернув руку Дениса из своих трусиков, отстранилась от него.

Денис замер и уставился на меня потемневшим непонимающим взглядом. Яркие отблески горящего камина плясали на его сильных плечах и груди, магнитом притягивая мой взгляд.

– Что-то не так? – севшим от страсти голосом прошептал он.

– Это неправильно!.. Мы не должны!.. – сбивчиво заговорила я и, отвернувшись, спешно выбралась из-под него. – Извини, Денис, не знаю, что нашло на меня…

Я поднялась с дивана и, растерянно оглядевшись, увидела валявшийся на спинке кресла топ. Подскочив туда, я быстрым движением натянула его, чувствуя, как мои щеки яростно пылают пунцовым цветом. Зачем я только позволила себе эту минутную слабость!..

В паху продолжалась неимоверная пульсация, а все мое тело изнывало от неудовлетворенности. Но я, разозлившись, старалась не замечать предательских сигналов своего бесстыдного тела. С трудом уняв бешено колотящееся сердце, я повернулась к Денису. Он молча встал с дивана, крепко стиснув челюсти, и с явным напряжением уставился на меня.

– Неловко все так получилось… – забормотала я, не зная, куда деваться от его взгляда.

– Все нормально, это ты извини меня! – Денис досадливо взъерошил рукой волосы и отвернулся к камину. – Я не должен был воспользоваться этой ситуацией!

Я неловко молчала. По сути дела, мы оба виноваты в том, что сейчас произошло. Понятно было лишь одно: ночевать в этом доме, зная, что Денис находится в соседней комнате, и изнывать от невыносимого саднящего желания я точно не смогу!

– Денис, отвези меня домой, пожалуйста!.. – робко обратилась я к его застывшей спине.

– Хорошо, собирайся, – глухим голосом отозвался он. Видимо, мысли о тяжелой бессонной ночи посетили не только меня.

С облегчением выдохнув, я бегом пустилась на второй этаж. Все время, пока я собирала свои нехитрые пожитки и переодевалась, я неустанно отчитывала себя проявленное сумасбродство. Ну и как теперь нам сотрудничать, после всего того, что произошло? А если Денис обидится на меня и перестанет помогать в поисках злодеев, разлучивших меня с сыном?! О чем я только думала?! Нужно было пресечь его поцелуй на корню, тогда все было бы намного проще!

В смятенном состоянии я спустилась вниз, стараясь не смотреть на Дениса. Он тоже молчал. Мы сели в прогретый автомобиль, и Денис плавно вырулил на темный, блестящий от влаги асфальт. За окном уже сгустилась непроглядная чернильная тьма, и в стеклянном отражении напротив я видела лишь свое огорченное лицо.

– Денис… – не выдержав напряженного молчания, я решила выяснить то, что сейчас волновало меня не меньше произошедшей ситуации.

– Что? – не поворачивая головы, ответил он, пристально вглядываясь в быстро разворачивающуюся черную ленту дороги.

– Тот тип, отпечатки которого обнаружены на шприце, кто он?

– Отпечаток пальца принадлежит некому Григорию Топорову, известному в преступной среде как Гриша Обух. Он неоднократно привлекался за мелкие кражи, пару раз судим: один раз условно, второй раз отсидел в колонии поселения два года. В основном все по мелочевке, ничего серьезного.

– Ты думаешь, это он похитил Кирюшу?

– Скорее всего, да, но нужно все проверить, – немного подумав, ответил Денис. – Завтра мы отправляемся к нему домой. Кстати, он живет в трех кварталах от твоего дома, может, знаком адрес: улица Комиссарова, дом 134, квартира 68?

– Подожди… – я крепко задумалась, наморщив лоб, и наконец произнесла: – Нет, мне он ни о чем не говорит…

– Я так и думал. Утром нагрянем к нему на опознание, так сказать. Главное – не спугнуть этого Гришу. Готов побиться об заклад – он лишь мелкая рыбешка, выполняющая грязную работенку. Но он сможет вывести нас на организаторов преступления.

– Мы заявимся к нему прямо домой??? – испуганно произнесла я, не ожидая, что придется столкнуться с возможным преступником лицом к лицу. – Это не опасно?

– Посмотрим по обстоятельствам, – неоднозначно сказал Денис, медленно заезжая в мой двор. – Может всякое произойти… Но у нас есть преимущество: наш визит для Гриши будет крайне неожиданным…

Денис остановил машину напротив моего подъезда. Больше говорить нам было не о чем, и в салоне повисла неловкая пауза. Я уже было собралась выйти на улицу, скудно освещенную тусклым желтым светом единственного фонаря, как Денис остановил меня.

– Постой, Юль.

Я растерянно повернулась к нему и замерла, не зная чего ожидать.

– Запиши мой номер телефона и позвони мне завтра утром, как только проснешься. Я приеду, и вместе мы отправимся к Топорову.

Согласно кивнув, я послушно вбила в мобильный цифры, продиктованные Денисом, затем мы скомканно и сухо попрощались. Шагнув на щербатое, неровно забетонированное крыльцо своего подъезда, я полной грудью вдохнула в себя свежий, бодрящий и слегка морозный воздух.

Ну, вот и все. Кажется, Денис не собирается отказывать мне в помощи, несмотря на то, что случилось в коттедже. Поступок настоящего мужчины. А вот моя репутация сейчас изрядно подпорчена, и восстановить ее невозможно никакими усилиями.

Вернувшись в свою пустующую одинокую квартиру, первым делом я ощутила затхлый запах нежилого помещения. Хоть меня здесь не было всего несколько дней, уютная атмосфера, так радовавшая меня раньше, испарилась без следа. Усталая и обессиленная, я едва доползла до душа и ступила под упругие теплые струи воды, силясь смыть с себя все напряжение прошедшего дня.


***

Всю ночь я ворочалась с одного бока на другой и никак не могла заснуть. В голове постоянно крутились какие-то беспокойные мысли, то о сыне, то о Денисе. В долгожданное сонное марево я провалилась уже под утро, когда черная тьма за стеклом стала потихоньку сдавать свои права, проявляясь темно-синими чернилами на горизонте.

Но, как только первые блеклые лучи грустного осеннего солнца нерешительно пробились в мое окно, я соскочила с дивана, словно и не спала вовсе. Стараясь откинуть прочь нахлынувшую слабость и дремоту, я принялась отчаянно растирать опухшие сонные глаза, чувствуя, что мой организм ни капельки не отдохнул. Все тело жутко ломило, а голова раскалывалась от острой ноющей боли.

Чтобы хоть как-то прийти в себя, я сварила крепкий кофе и выпила лошадиную дозу этого бодрящего напитка. Достала старую аптечку из шкафа, отыскала в ней завалявшуюся потертую упаковку обезболивающего, извлекла оттуда круглую таблетку ядовитого цвета и быстро проглотила ее, запив горький привкус во рту водой. Затем я села на кухонный стул у окна и нерешительно взяла в руки мобильный телефон.

На часах было всего семь утра. Наверное, это слишком рано для звонка, учитывая то, что от Дениса я уехала далеко за полночь. Мертвая тишина в квартире несказанно давила на мою и без того больную голову. Она словно заставляла мою память вновь и вновь прокручивать стыдливые воспоминания о том, что произошло в гостиной коттеджа.

Спустя некоторое время я поняла, что больше не выдержу адских мук угрызения совести, и все же решилась на звонок Денису. Сам же сказал, как только проснусь – сразу набрать ему… Это в моих интересах, в конце концов!

Успокоив себя таким образом, я торопливыми пальцами отыскала сохраненный контакт в телефонной книжке, нажала кнопку вызова и, затаив дыхание, вслушалась в длинные протяжные гудки.

– Алло?.. – неожиданно ответил мне томный женский голос на другом конце провода. От растерянности я чуть не выронила телефон из рук и поспешила перепроверить, тот ли номер я набрала. Никакой ошибки не было. – Слушаю вас, говорите!..

Кажется, сейчас этот бархатный голос показался мне знакомым, я уже слышала его раньше… Точно! Это Тамара! По моей спине тоненькой струйкой пробежал противный холодок. Кое-как собравшись с мыслями, я осипшим голосом произнесла:

– Могу я услышать Дениса?..

– Он сейчас в душе, – как ни в чем не бывало ответила Тамара. – Ему что-то передать?

Откуда-то издалека на втором плане я услышала до боли родной голос Дениса:

– Тома, ты готова?

– Да мой тигр, я иду к тебе, – ласково промурлыкала Тамара, сексуально промяукав в конце фразы.

Моя рука, державшая мобильный, вдруг задрожала и сама по себе разжалась, отчего телефон выскользнул из ладони и с оглушительным стуком ударился о кафельный пол. В немом потрясении я уставилась на него, чувствуя, как внутри все резко онемело, а грудь сдавило тугим обручем. На глаза навернулись непрошенные горькие слезы обиды и разочарования.

Он такой же, как и все мужики, которых я встречала! Ничем не лучше! Не получив желаемое у одной, не стал заморачиваться и тут же отправился в постель к другой! «Сама, дура, виновата! Напридумывала себе невесть что! Наивная, решила, что он принц на белом коне, горы для тебя свернет?! Вот идиотка!» – моментально проснулся внутренний голос, добавивший свою толику дегтя.

Не выдержав, я судорожно разрыдалась в полный голос, закрыв лицо ладонями. На душе невыносимо острыми когтями скребла тысяча кошек, готовых разорвать меня изнутри. Почему так больно?! Ведь он, по сути дела, мне никто, даже не мой парень! Тогда почему я так убиваюсь по нему?!

Так, нужно срочно успокоиться! Размазав холодные соленые дорожки по щекам, я наклонилась и подняла пострадавший телефон. На черном дисплее красовалась длинная трещина, пересекающая извилистой диагональю весь экран. Наверное, и мое сердце сегодня получило похожую невидимую рану…

С силой уняв дрожь в коленях, я встала и направилась в ванную комнату. Денис сейчас сильно занят, и я не буду больше отвлекать его. Пускай наслаждается общением со своей куклой Тамарой. Мне до этого нет никакого дела! У меня есть заботы гораздо важнее – мне нужно вернуть сына домой. К счастью, я знаю, с чего начать.

В ванной я вымыла лицо холодной водой и привела себя в порядок, твердо решив самостоятельно отправиться к этому самому Грише Обуху. Адрес мне известен, туда недалеко идти пешком, вот и прогуляюсь с разведкой, вдруг чего увижу. Да и, в конце концов, необходимо убедиться, действительно ли Топоров тот, кто мне нужен.

С этой целью я выбрала из одежды теплый спортивный костюм темного цвета, поверх которого надела толстую ярко-розовую жилетку из синтепона. Она, конечно, броская, но ничего другого получше у меня не было. На ноги натянула удобные светлые кроссовки, волосы собрала в высокий конский хвост и надвинула на голову черную бейсболку. Кажется, сегодня на улице не будет дождя, поэтому темные солнечные очки-авиаторы будут отличным аксессуаром для конспирации. Если что, притворюсь спортсменкой, занимающейся бегом.

Откинув навязчивые мысли о вероломстве Дениса прочь, я сунула мобильный и ключи от дома в глубокий карман жилетки и выскользнула из квартиры. На лестничной клетке, как и во всем доме, царила непривычная тишина. Неудивительно, ведь сегодня суббота. Вприпрыжку я спустилась по щербатым бетонным лесенкам вниз, прошмыгнула мимо сладко дремлющей консьержки и незаметно вышла на улицу.

Студеный освежающий воздух резким порывом врезался мне в лицо. Я застегнула до конца ворот жилетки и поскорее сунула мгновенно озябшие руки в карманы, спасая их от осенней стужи. Затем поспешно направилась через весь двор к пешеходной дорожке.

Повсюду было спокойно и безлюдно. Маленькие лужицы – застывшие следы разномастных ботинок прохожих в промерзшей темной земле – уже покрылись тонким ледяным стеклом. Оно легко разламывалось под моими ногами, а заиндевевшая трава и опавшие листья приятно похрустывали внизу. Ступив на узкую полоску серого асфальта, отгороженного поребриками, я устремилась в нужном мне направлении, прокручивая в уме адрес Топорова.

Бледный желтый блин солнца, висевший в мутном небе, грел неуверенно и осторожно, зато легкий морозец охотно пощипывал мои щеки. Я ускорила шаг в надежде, что это поможет мне быстреесогреться. Так и вышло: спустя пять минут активной ходьбы я почувствовала, как кровь внутри разыгралась и приятное тепло пошло по всему телу от ног до кончиков пальцев.

В кармане жилетки под ладонью внезапно ожил телефон. Я извлекла его оттуда: на дисплее светился номер Дениса. Со злостью я сбросила его звонок и досадливо сунула гаджет обратно. Нарезвился, наверное, со своей Тамарочкой и теперь про меня вспомнил! Ну уж нет, не хочу его больше видеть и слышать! Сама как-нибудь справлюсь!..

Но Денис и не думал униматься в попытке связаться со мной. После пятого звонка я достала телефон из кармана и, с силой нажав на кнопку отбоя, полностью отключила аппарат. Так-то лучше, теперь будет спокойнее. Между тем я приблизилась к улице Комиссарова и, перейдя дорогу, направилась по нужной мне стороне, отыскивая глазами необходимое здание.

Самый обыкновенный серый многоэтажный дом с номером 134 располагался в глубине улицы и имел небольшой внутренний двор, в сердце которого гнездилась маленькая детская площадка. Робким шагом я вошла на его территорию и нерешительно остановилась, оглядываясь по сторонам.

Я не знала, что делать дальше и каким способом я смогу вычислить этого самого Топорова, но все же тихо двинулась вперед, сбивая загребающими шагами с устилающего землю осеннего ковра легкий серебристый налет инея. Квартира 68 находилась во втором с краю подъезде. Вход в дом был запечатан громоздкой железной дверью и оснащен домофоном. Я попинала упругим носком кроссовок дверь и, немного подумав, зачем-то натыкала указательным пальцем нужный мне номер на обшарпанном устройстве.

Мелодичная трель прозвучала несколько раз, затем послышались звонкие щелчки вперемешку с каким-то шелестом и наконец сонный недовольный мужской голос рявкнул в динамик:

– Да! Кого принесло в такую рань?!

Я отпрянула от домофона, словно меня окатили кипятком. Сомнений не было никаких: этот голос принадлежал тому мужчине, который не так давно представлялся мне пожарным инспектором.

Кровь бешеным потоком прилила к моим вискам и методично-быстро застучала, а уши, несмотря на холод, загорелись огнем. «Все правильно, я на верном пути!» – мысленно возликовала я. Осталось только выяснить, с кем он связан, и идти потом в полицию. Тем временем грубый голос из домофона, захлебываясь от ярости, не утихал:

– Ну, че молчим?! Узнаю, кто так развлекается, башку оторву!!!

Я инстинктивно прижалась к холодной бетонной стене козырька и затихла, выжидая, пока динамик замолкнет. Сейчас выходить во двор опасно – вдруг Топоров в окно выглянет и увидит меня? Поэтому для большей подстраховки я простояла возле подъезда примерно полчаса и уже только потом осторожно двинулась прочь.

Первым делом нужно было найти подходящее место для засады. Оно должно быть таким, чтобы оттуда отлично просматривался второй подъезд, но при этом я оставалась незаметной для выходящих из него людей. С этой целью я присмотрела маленький деревянный домик с облупленными выцветшими стенами, расположенный на детской площадке.

Быстро юркнув вовнутрь, я зажмурилась от острого неприятного запаха в виде затхлой смеси сырости и мочи. «Ну ничего, Юля, ради такого дела можно и потерпеть!» —оптимистично настроив себя, я заняла пыльную лавку в углу, уделанную многочисленными грязными следами детских ботинок, и приготовилась ждать.

Засада – это не такое уж и интересное занятие, с огорчением осознала я примерно через час. За это время из нужного мне подъезда вышло всего несколько человек: один долговязый подросток, пожилой мужчина с тростью в руке и девушка, держащая на поводке маленькую пушистую собачонку. Причем последняя направилась на прогулку именно на детскую площадку и принялась неторопливо расхаживать по ее территории, одной рукой контролируя направление своего питомца, а другой – крепко прижимая мобильный телефон к уху.

Мои ноги уже изрядно затекли, и я решила встать и пройтись, с удовольствием разминая онемевшие конечности. Девушка с собачкой с удивлением и некоторой настороженностью уставилась на меня в упор и принялась разглядывать. «Чертова жилетка, уж слишком она заметна!» – с некоторым сожалением подумала я и сделала вид, будто занимаюсь зарядкой.

Следующий час я продолжала мерзнуть в своем убежище. Благо желающих пойти погулять сегодня было немного, и я тщательно рассматривала каждого выходящего из подъезда. В основном это были люди среднего возраста, мужчины и женщины, пара подростков. Все они, ежась и прячась в воротах теплой одежды и шарфах, деловито спешили куда-то в строну автобусной остановки.

Мои надежды увидеть Топорова таяли с каждой минутой. Вдруг он вообще сегодня никуда не собирается, а я тут торчу и выстукиваю чечетку зубами от холода? Может, и так, но что-то внутри подсказывало мне, что не стоит сдаваться.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда тяжелая дверь подъезда звонко громыхнула и я увидела знакомую крупную фигуру в спортивном костюме и накинутой поверх темной куртке, солнце уже висело высоко в небе. Топорова я узнала сразу, взволнованно подскочив с лавки и напряженно вглядываясь в его лицо. Крупная родинка возле правого глаза свидетельствовала о том, что я не ошибалась,– именно этот человек напал на меня и похитил Кирилла.

Мужчина неторопливо застегнул свою поношенную мешковатую куртку, затем извлек из левого кармана сигарету и, чиркнув спичкой, закурил, оглядываясь по сторонам. С ухающим от страха сердцем я пригнулась внутри домика и стала осторожно наблюдать за ним.

Топоров с удовольствием раз за разом смачно затягивался, а затем выдыхал вверх тонкой струйкой дым, запрокидывая голову назад. Наконец он отбросил крошечный окурок в сторону, по-пацански засунул руки в карманы штанов и вразвалочку направился к выходу на улицу.

Я задержала дыхание и осторожно выбралась из своего укрытия. Выглядеть незаметной здесь было очень сложно, так как во дворе, кроме меня, никого больше не было. Поэтому я нетерпеливо выждала, когда фигура Топорова приблизится к арке, выходящей на оживленный проспект, и бегом припустила следом за ним.

Запыхавшись, я добежала до угла здания и тихонько выглянула из-за него. Преступник все тем же неспешным шагом двигался вперед в направлении к центру города. Суетливых прохожих на этой пешеходной дорожке было достаточно, я быстрым шагом влилась в их поток, стараясь не упустить из виду его широкую спину.

Мы неизменно двигались по прямой несколько кварталов. Было очевидно, что Топоров никуда особо не спешит: пару раз он замирал у стеклянных витрин магазинов, высматривая что-то внутри, ненадолго остановился у какого-то мелкого киоска. Я держалась на значительном расстоянии от него. Мои руки и ноги дрожали от страха, а одежда на спине промокла от пота: даже не верилось, что я сама выслеживаю настоящего преступника!

Наконец мужчина свернул влево на другую улицу, и я бросилась за ним, выдыхая на бегу белые невесомые облачка пара изо рта. Добравшись до нужного поворота, я осторожно выглянула из-за какого-то здания и с острым разочарованием поняла, что упустила свою мишень. Топорова нигде не было видно! От отчаяния я едва не разрыдалась, но все же взяла себя в руки и решила обыскать ближайшие подворотни – вдруг он недалеко ушел?

Улица, на которую он свернул, была спокойной и безлюдной. Сразу за первым угловым зданием темной дырой открывался сквозной бетонный проход, ведущий во двор какого-то обветшалого дома. Недолго раздумывая, я со всех ног бросилась туда и, сняв солнечные очки с лица, бесстрашно ступила в непроглядную тьму, на миг ослепившую меня.

Спустя несколько шагов мои глаза наконец-то привыкли к полумраку, и тут я с ужасом увидела впереди себя большую неподвижную фигуру, застывшую внутри прохода. Несомненно, это был Топоров, и он караулил здесь именно меня! С приглушенным писком я отскочила в сторону и бросилась назад на спасительный свет, но резкая боль в голове тут же обездвижила меня. Молниеносным движением Топоров намотал мои волосы на кулак и силой дернул на себя.

– Не так быстро, рыбка! – грубо прохрипел он мне прямо в ухо и со всей силой приложил к шершавой бетонной стене лицом вперед.

Я почувствовала, как болезненно трепыхнулись все мои внутренности, и ощутила противный привкус крови во рту. В глазах на миг потемнело и поплыли разноцветные круги, но я нашла в себе силы и испуганно закричала, пытаясь вырваться. Сильная рука бандита тут же плотно сжала мои губы.

– Только пикни – и я тебе шею сверну, поняла, сучка?! – злостно прошептал он.

Вдыхая неприятный резкий запах табака, исходивший от его пальцев, я медленно кивнула. Топоров осторожно разжал мой рот и, хорошенько встряхнув, произнес:

– Кто послал тебя следить за мной?!

– Н-н-никто, – заикаясь от ужаса, ответила я.

– А если хорошо подумать?! – он опять приложил меня лицом к стене, но уже не так сильно.

От боли на глазах выступили слезы, очки с гулким звуком выпали из моих рук на землю.

– Я сама, я сама! – почти рыдая, запричитала я. – Я увидела вас на улице, вот и пошла следом…

Топоров принялся быстро шарить по карманам своей куртки, а я съежилась от страха, гадая, что он собирается делать. Наконец он извлек то, что искал, и резким светом, исходившим от экрана мобильного телефона, ослепил мое лицо.

– Так это ты?! – я молча дрожала всем телом. – Как ты выследила меня?! – напряженно спросил он и натянул покрепче мои волосы в руке.

Тихонько взвизгнув, я постаралась говорить как можно более убедительно:

– Я же говорю: увидела вас на улице, узнала – вот и пошла следом…

– Вот идиотка! – вдруг резким приглушенным лаем расхохотался он. – Да я твою дебильную фуфайку еще два квартала назад заметил! Думаю, че за хвост, а тут ты, оказывается!.. Короче, слушай сюда!

Он в миг стал серьезным и, сильно прижавшись колючей небритой щекой к моему лицу, грубо и отрывисто заговорил, обдавая меня несвежим дыханием:

– Я на мокруху не подписывался, но если будет нужно, прихлопну тебя, как надоедливую муху! Ты поняла?! – я быстро мотнула головой. – Ребенка тебе не видать, как своих ушей, так что лучше забудь о нем! А о нашей встрече никому ни слова, я же отлично помню, где ты живешь… В противном случае мой визит будет коротким, но наделает много шума!.. Твои соседи еще долго будут вспоминать твой обезображенный труп, тупая сука!

Топоров резко дернул меня за волосы, больно натянув кожу головы, и, видимо, хотел еще раз приложить об стену, но в этот момент в бетонный проход со стороны дома шумно ввалилась компания молодых людей.

– Эй, дядя! Че за дела?! А ну отпусти девушку! – громко и угрожающе выкрикнул один из них. Преступник испуганно оглянулся, оттолкнул меня в сторону и, как ошпаренный, выскочил на улицу. – С вами все в порядке???

Толпа в один момент участливо сгрудилась вокруг меня, а я, обессиленная, на дрожащих ногах сползла со стены на мокрый асфальт.

– Полицию, может, вызвать или скорую?! – предложил один из подростков, но я отрицательно помотала головой.

– Нет… Вызовите лучше такси, мне домой нужно… – слабым голосом попросила я ребят и, пока они заказывали машину, чувствовала, как нахлынувший липкий страх парализует все мое тело.

Ледяными влажными ладонями я закрыла лицо и ощутила какое-то внутреннее опустошение. Словно все то, что было так важно, исчезло, оставив на душе горький осадок. Теперь мне точно никогда не узнать, кто организовал похищение моего сына, и вернуть домой его тоже вряд ли получится… Ну зачем я так поторопилась?! Нужно было выждать, прийти к дому Топорова завтра и по новой возобновить слежку!

Не выдержав накала эмоций, я в голос разрыдалась от собственного бессилия и безысходности. Один молодой человек с волнистыми светлыми волосами оторвался от гудящей, словно улей, компании и тут же поспешил ко мне на помощь.

– У вас все нормально?!

Я разжала ладони и, взглянув на обеспокоенное вытянутое лицо подростка, медленно кивнула.

– Машина уже через минуту подъедет, давайте я вам помогу… – парень с неожиданной силой подхватил меня под локоть и помог подняться, а затем вывел на свет. – У вас кровь на губе…

Он вежливо протянул мне чистый бумажный платок, и я с благодарностью приняла его. Остальные ребята рассосались по бокам и возмущенно переговаривались, обсуждая напавшего на меня мужчину.

Ярко-желтая машинка с шашечками такси приехала почти сразу же. Подростки помогли мне сесть на заднее сидение, а тот самый блондин смущенно произнес на прощание:

– Вы это, если надо, обращайтесь… Ну, мало ли, вдруг в полицию пойдете… Я в доме за аркой живу, если что, спрашивайте Леху Громова, все здешние знают…

– Спасибо! – от души поблагодарила я неравнодушного паренька и назвала таксисту свой адрес.

Под мерное неспешное покачивание движущейся иномарки я слегка расслабилась и ощутила, как мелкая дрожь постепенно отпускает меня, а бешено кипящий в крови адреналин приходит в норму. Увидев платок в руке, я вспомнила про разбитую губу и приложила его к опухшей саднящей ране. Белоснежная поверхность салфетки мгновенно пропиталась ярко-алой жидкостью.

– Приехали, мадам!.. – довольно произнес таксист и, повернувшись, уставился на меня с выжидательно-наглым выражением лица.

Только сейчас я вспомнила, что не взяла с собой ни денег, ни банковскую карточку. Покраснев до кончиков волос, я демонстративно пошарила по карманам своей жилетки и стыдливо ответила:

– Ой, деньги дома забыла! Вы подождите минутку, я сейчас вынесу вам!

– Ну, подожду… – недовольно протянул он. – Только это… Мы за простой тоже процент берем!

– Конечно-конечно, я заплачу, сколько скажете! – заверила его я и, выскочив из машины, бегом припустила к своему подъезду.

Я уже почти добралась до родной железной двери, как вдруг почувствовала сильную мужскую ладонь, легшую на мое плечо. «Это он! Решил все-таки разделаться со мной!» – моментально в уме пронеслась жуткая мысль, от которой сердце бешено застучало, а волосы на голове встали дыбом. Резким движением я сбросила тяжелую руку, прытко отскочила в сторону и завопила что есть мочи.

– Юля! Это я! – позади раздался удивленный голос Дениса.

Повернувшись, я с облегчением увидела перед собой знакомое обеспокоенное лицо и шумно выдохнула.

– Где ты была?! Я весь день пытаюсь дозвониться до тебя, но ты меня игнорируешь!.. – начал сердито высказывать он мне и вдруг осекся. Взгляд его изумрудных глаз с напряжением уставился на мою раздутую кровоточащую губу. – Что с тобой случилось?! Кто это сделал?!

– Мне за такси заплатить нужно, давай потом поговорим… – смазанно ответила я и попыталась уйти, но Денис резко схватил меня за плечи и слегка встряхнул.

– Никуда ты не пойдешь, пока не ответишь мне! Кто это сделал?! – с явным нажимом в голосе процедил он.

– Топоров… – опустив глаза на носки своих вымазанных в грязи кроссовок, нехотя произнесла я.

– ЧТО?!! Только не говори, что ты следила за ним!!! – мое насупленное молчание было гораздо красноречивее слов. Денис в бешенстве выпалил: – Ты точно сумасшедшая!!! А если бы он…

Его гневную тираду перебил настойчивый автомобильный гудок. Я повернула голову в сторону такси, на котором приехала: водитель внутри машины активно размахивал руками, всем своим видом показывая, что сильно торопится. Денис раздраженно стиснул зубы и немного грубовато бросил мне:

– Иди к моей машине и не вздумай никуда теряться! Я сам расплачусь с таксистом! – с этими словами он широким шагом направился в сторону оранжевой машины, а я понуро поплелась к его автомобилю, чувствуя себя в душе нашкодившим ребенком.

– Садись! – спустя меньше минуты он материализовался рядом и открыл для меня переднюю пассажирскую дверцу.

Я забралась внутрь, сцепила пальцы рук в крепкий замок и уставилась на перепачканный моими кроссовками коврик машины.

– Ну, рассказывай давай! – строго приказал Денис, усевшись за руль.

Неохотно я начала свой рассказ, в общих чертах описывая свои сегодняшние приключения. Под конец моей истории нахмуренный Денис сидел мрачнее тучи, невооруженным глазом было видно, как сильно его распирала злость, смешанная с негодованием. Едва я замолчала, он, словно взбесившись, набросился на меня:

– Ты что, ненормальная, да?!! Ты на хрена за ним следить поперлась?! Кто тебя просил об этом?! Он же уголовник! Он мог в момент свернуть тебе шею, и никто об этом бы даже не узнал, ты хоть это понимаешь???

Я обреченно молчала, опустив голову.

– Скажи спасибо своему ангелу-хранителю и тем пацанам, что его спугнули, иначе мы бы наверняка сейчас с тобой не разговаривали!.. Не могла меня дождаться, что ли???

Последняя фраза Дениса резко вызвала во мне ответную негативную волну. Подняв голову, я с открытым вызовом уперлась ему прямо в глаза и язвительно произнесла:

– Конечно! Мне надо было спокойно сидеть и ждать, пока ты накувыркаешься со своей Тамарочкой и вспомнишь обо мне!!!

– Ты это о чем??? – глаза Дениса очень правдоподобно полезли на лоб.

– Она не передавала тебе, что я звонила рано утром, а?!

– Нет… Она ничего не говорила, – растерянно произнес Денис, а я громко фыркнула в ответ. – Между нами ничего не было! Она просто приехала за оставшимися вещами, вот и все! А пока я отлучался, видимо, и успела ответить на твой звонок…

– Ну-ну! – недоверчиво прошипела я. – А тигром она тебя тоже по ошибке назвала??? И сказала, что готова… не знаю… что вы там собирались делать!..

– Я клянусь тебе: Тамара лишь собрала свои вещи и уехала к себе, она не ночевала у меня! Я и сам удивился, когда она так ответила, но я даже и подумать не мог, что она сделала это специально! – с серьезным выражением лица оправдывался он, и мне почему-то очень сильно захотелось ему поверить.

– Ага! Приехала она к тебе за вещами в семь утра! Нашел, кому сказки рассказывать! – прищурившись, все же продолжила я свое наступление.

– Можешь не верить мне! Как хочешь!.. – сердито дернул плечом Денис и отвернулся, я тоже замолчала и уставилась в свое окно.

«Мы снова ссоримся! Как это глупо и смешно!..» —внезапно подумалось мне и я улыбнулась. Денис словно прочел мои мысли, и его осенила внезапная догадка.

– А ты что, ревнуешь меня?! – с лукавой улыбкой произнес он и масленым взглядом пробежался по мне.

– Еще чего! – фыркнула я, но получилось как-то неубедительно.

– Точно! Ревнуешь! – обрадовался Денис, как маленький ребенок, которому родители только что сделали желанный подарок.

– Вовсе нет! – повысив тон, раздраженно прикрикнула я. – Просто мы с тобой договаривались, а тут она появилась… Я не ожидала такого поворота, вот и отправилась сама следить за Топоровым! Это все! Никакой обиды и ревности!

Я открыто лгала ему и очень надеялась, что Денис поверит моим словам. Но его насмешливый довольный взгляд и дурацкая ухмылка говорили совершенно о другом. Налюбовавшись всплеснувшимся фонтаном моей злости, он неожиданно миролюбиво заявил:

– Ладно, пристегивайся, поедем к Топорову.

– ЧТО??? – мне показалось, что я ослышалась. Встречаться с этим ужасным типом второй раз за день было выше моих сил и желаний.

– Едем к нему и берем, пока тепленький!.. Иначе мы потом вообще концов не сыщем, – логично разъяснил мне Денис и завел автомобиль.

– Но… ты же сам говорил, что это опасно… Может… не стоит?.. – легкий холодок страха прокрался по моему позвоночнику, вызывая неприятные мурашки по телу.

– Ты еще не забыла, что я полицейский? – Денис нагнулся в мою сторону, открыл хорошо замаскированный бардачок и извлек оттуда начищенный до блеска черный пистолет, продемонстрировав его мне. – Обычно такие, как Гриша Обух, при одном только его виде готовы сдать всех вокруг, включая мать родную…

Я испуганно вытаращила глаза на оружие и мысленно взмолилась, чтобы оно нам не понадобилось.


***

Всю недолгую дорогу до уже знакомого мне дома меня раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, мне до жути не хотелось идти прямо в логово преступника, но, с другой стороны, я отлично понимала: Денис прав. Если Топоров улизнет сегодня от нас, то отыскать его потом будет практически невозможно.

Поэтому, едва мы заехали к нему во двор, я судорожно вздохнула и настроила себя на неизбежное. Денис был собран и спокоен. Он уверенно припарковал свой автомобиль рядом с нужным подъездом и, сунув пистолет в кобуру под курткой, предложил мне отправиться в гости.

Во втором подъезде, где проживал Григорий Топоров, пахло сыростью и плесенью. Почерневшая от грязи, давно не мытая лестница круто уходила наверх. Мы одновременно шагнули на нее: под ногами тут же раздался скрипучий скрежет рассохшейся старой древесины.

– Юля, ты не переживай, я только припугну его, – приглушенным тоном успокаивающе прошептал мне на ухо Денис. – Все будет хорошо.

Я нервно сглотнула и почувствовала, как от страха резко пересохло во рту. Несмотря на его уверения, я прекрасно понимала, что от Топорова можно ожидать все, что угодно. Крепко стиснув кулаки, я заставляла себя медленно преодолевать нескончаемые, натужно стонущие под нашим весом ступеньки.

Квартира с нужным нам номером располагалась на третьем этаже в дальнем углу. Дверь ее была вся какая-то замызганная и неухоженная, обшитая потрескавшейся кое-где деревянной вагонкой. Денис взглянул на меня и прошептал:

– Готова?

В ответ я мотнула головой и еще сильнее впилась ногтями в ладони, на миг перед глазами ярким воспоминанием мелькнула угрожающая рожа злодея.

Денис напряженно положил правую руку на кобуру, левой надавил на квадратную старую кнопку дверного звонка и замер. Но открывать нежданным гостям Гриша явно не спешил: в квартире не раздалось ни единого звука. Денис еще раз нажал на звонок, в этот раз громкая трель была куда более продолжительная и настойчивая. Но результат оставался тот же: гробовая тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием и озабоченным сопением Дениса.

Выждав еще пару минут и повторив несколько раз свои манипуляции, Денис от досады пнул по неприступной облезлой двери и стремительно развернулся ко мне.

– Упустили паршивца! – зло процедил он, стреляя глазами зеленые молнии.

– Денис… – тихо пискнула я и указала дрожащей рукой на внезапно приоткрывшуюся дверь.

– Черт! Того не лучше, – недовольно проворчал он и шагнул вперед с явным намерением войти вовнутрь квартиры Григория.

– Стой! – я с диким испугом вцепилась в рукав его куртки. – Может, не надо???

– Надо, Юля, – он осторожно достал пистолет и двинулся вперед, и я, разжав скользкие ослабевшие пальцы, на дрожащих ногах последовала за ним.

Внутри было темно и безмолвно. Едва я ступила за порог, в нос тут же ударил затхлый пыльный запах жилья, в котором давно не проводили влажную уборку. Пару раз вдохнув окружающий меня плотный воздух, я ощутила, как мелкие частицы пыли стали противно щекотать мои ноздри, вызывая неимоверное желание хорошенько расчихаться. Я с силой зажала рукой нос и рот, с трудом сдерживая этот непреодолимый порыв.

В полумраке я лишь видела широкую напряженную спину Дениса, шедшего впереди. Мы, медленно ступая по скрипучему полу, прошли по узкому коридору и вышли в маленькую, освещенную бледными лучами солнца кухню.

Как я и предполагала, здесь никого не было. В углу в раковине громоздилась сваленная в кучу гора давно немытой грязной посуды. На длинной заляпанной столешнице небрежно стоял пузатый, покрытый многочисленными каплями застывшего жира металлический чайник и пара относительно чистых кружек.

Денис быстро подошел к чайнику и брезгливо прикоснулся тыльной стороной ладони к его поверхности.

– Еще теплый… – с удивлением произнес он. – Пойдем посмотрим, что тут еще есть…

Он вновь выставил руку с пистолетом вперед и двинулся к широкому дверному проему, выходящему из кухни в комнату. Сделав лишь один шаг в помещение, он вдруг крепко выругался и опустил оружие. Я поспешила к нему и с любопытством высунулась из-за плеча.

– Тебе лучше не смотреть… – предупредил меня Денис, но было уже поздно.

Я в ужасе стиснула обеими руками рот, заглушая рвавшийся наружу истерический вопль. На полу в комнате лицом вперед растянулся Топоров в той же одежде, что и был утром, за исключением куртки. Руки и ноги его застыли в неестественной позе, на спине зияла кровавая дыра, а на ковре под телом расплылась огромная темно-красная лужа. Я почувствовала, как к горлу подкатил резкий приступ тошноты, а все мое тело бросило в противный липкий пот. Покачнувшись на ватных ногах, я судорожно вцепилась в Дениса.

– Пойдем отсюда, пожалуйста!.. – умоляющим голосом прохрипела я.

– Да, нужно уходить, и как можно быстрее, – подхватив меня под локоть, Денис устремился на выход.

Возле двери он осторожно выглянул наружу и, убедившись в том, что на лестничной площадке никого нет, вывел меня прочь из этой жуткой квартиры. Пришла в себя я уже только на улице, согнутая пополам и опирающаяся трясущимися руками в колени. Свежий прохладный воздух постепенно прояснил мою голову и взгляд. А затем прошли и жуткие позывы рвоты, периодически сворачивающие мой желудок в тугой, судорожно бьющийся узел.

– Юля, нам надо скорее убираться отсюда… – поторопил меня Денис.

Собравшись с силами, я разогнулась и уперлась в его заботливо протянутую руку. Денис погрузил меня в автомобиль и, нервно оглядываясь по сторонам, надавил на педаль газа.

– Кто-то нас опередил и… это очень-очень плохо!.. – выруливая из двора, одновременно досадливо и слегка раздраженно сказал он.

Я отрешенно пялилась в окно невидящими глазами. На душе было настолько гадко и противно, что хотелось завыть в полный голос.

– Его убили из-за меня… – тихо прошептала я, почувствовав, как в горле застрял горьковатый комок.

– Ты что, его жалеть собралась, что ли?! – недоуменно воскликнул Денис и озабоченно посмотрел на меня. – Он был тем еще отморозком! Он едва не убил тебя утром, ты не забыла? Да и вообще, может, его грохнули вовсе не из-за тебя, а по другой причине, откуда нам знать?! Так что давай, бросай строить из себя великомученицу… Нам сейчас нужно серьезно настроиться на поиски остальных участников похищения…

Я закрыла глаза и с отчаянием попыталась стереть из памяти жуткую картину увиденного. Да, может быть, Топоров и был настоящим подонком, но карать его таким образом, по моему мнению, все же было очень жестоко. Что бы сейчас ни говорил Денис, я отчетливо понимала: его убили из-за произошедшей утренней встречи со мной.

Видимо, тот, кто организовал похищение Кирюши, всерьёз обеспокоился тем, что я выдам Топорова полиции, и решил заблаговременно убрать ненужную пешку. Таким образом, все хвосты, ведущие к неизвестному мистеру или миссис «Х», полностью отрублены. И что нам делать дальше, не знала ни я, ни мой спутник…

Денис взял мою холодную ладонь в свою теплую руку и легонько сжал, давая понять, что поддерживает меня.

– Обидно лишь одно: убийца Обуха покинул его квартиру незадолго до нас! Явись мы немного раньше, то смогли бы взять обоих…

От мысли, что мы чуть не столкнулись с убийцей лицом к лицу, мне стало еще страшнее. А вдруг это был не один человек, а преступная группа, и что тогда?.. Лежали бы на полу рядом с Гришей… Нет, пускай преступник ускользнул сейчас – еще не все потеряно!

– Может, это и к лучшему?.. – осторожно высказала я свои ужасные предположения.

В ответ Денис криво ухмыльнулся, но предпочел не спорить со мной. Он припарковал машину у меня во дворе и нерешительно замер, явно ожидая приглашения. Сейчас, как никогда раньше, мне очень не хотелось оставаться одной, поэтому без колебаний я предложила ему подняться ко мне на чай, и Денис радостно согласился.

Вместе мы вошли в подъезд моего дома и я наконец почувствовала себя в безопасности. Все здесь было таким родным для меня, в том числе и подскочившая на своем посту переполошенная Любовь Петровна. Взглянув на ее неряшливо сбитый с седых волос платок и криво сидящие очки, я поняла: что-то случилось. Побелевшая старушка бешено выпучила глаза и уставилась на нас, как на призраков.

– Юля, тут ТАКОЕ было!!! – не здороваясь, заверещала она, и мое сердце в тот же миг оборвалось от нехорошего предчувствия. – Девку-то чуть не убили возле твоей квартиры!!!

– Какую девку?.. – непонимающе пролепетала я и остановилась, как вкопанная.

Но Денис не растерялся: он подхватил меня под руку и поволок как можно ближе к вахтерше.

– Так, давайте по порядку! – строго произнес он, сверля бабулю суровым взглядом. – Что произошло?!

Любовь Петровна дисциплинированно села обратно на свой стул, нервным жестом поправила очки и платок и возбужденным голосом начала свой рассказ:

– Вот, значит: приходила сегодня к тебе какая-то девица, представилась дальней родственницей, спросила, в какой квартире ты живешь – я сказала, ну и направилась она к тебе. А там такое началось!!! Спустя полчаса вваливается к нам в подъезд скорая и полиция, говорят, пока она тебя у квартиры ждала, на нее сзади кто-то напал и ударил по голове чем-то тяжелым!.. Едва жива осталась, бедняга!.. Ты представляешь?! Хорошо хоть Зинка с пятого этажа ее нашла и бегом всех, кого надо, вызвала. Из меня полиция чуть всю душу не вынула со своими допросами! И что же это за напасть такая, не одно, так другое?! Теперь менты к нам сюда как домой ходят! ОЙ!

Любовь Петровна резко осеклась, по всей видимости, вспомнив, что Денис тоже из полиции, но он не обратил на ее последнюю фразу никакого внимания.

– Как выглядела девушка?! – отрывисто произнес он, а я почувствовала, как от услышанного земля проваливается подо мной. – Кем она представилась?!

– Сестрой вроде… троюродной, что ли?.. Ну, такая высокая, блондинка, красивая очень… —замялась старушка, напряженно наморщив лоб.

– У меня нет троюродной сестры, – испуганно прошептала я Денису, крепче вцепившись в рукав его куртки.

– Так, подождите, у меня же все записано! – радостно воскликнула Любовь Петровна и деловито достала свою тетрадь. – Вот! Она еще паспорт показала свой: Лучницкая Тамара Игоревна…

Денис повернулся ко мне с посеревшим лицом и произнес бледными губами:

– Это Тома…

Мне стало нехорошо. Со спины мы с ней вполне могли показаться преступнику похожими… Выходит, сегодня мой второй день рождения!.. От всех этих мыслей я ощутила, как мои ноги непроизвольно становятся ватными, а сердце бешено забилось где-то в желудке.

Денис немного помолчал, а затем, оправившись от удара, продолжил задавать консьержке вопросы.

– Помимо этой девушки, сегодня приходили какие-то другие, незнакомые вам посетители?

– Да полно было! Вроде выходной, а с утра че-то все шаркаются!.. Но у меня все записано! Я полиции показывала…

Мой спутник напряженно кивнул и медленно развернулся ко мне.

– Пойдем к тебе, я у своих все узнаю…

Мы поднялись на лифте на мой этаж. Когда его железные створки со скрипом отворились, нашим взглядам предстала следующая сцена: толпа жителей из соседних квартир сгрудилась на лестничной клетке и возбужденно гудела, явно обсуждая произошедшее.

Едва завидев меня, все тут же смолкли. Мы с Денисом, взявшись за руки, молча прошли мимо. Соседи торопливо расступились кругом, и моему взгляду открылось безобразно большое, немного смазанное по краям пятно темно-алой крови на сером пыльном бетоне. Я быстро отвела свои глаза от него и ускорила шаг.

– Соболезнуем, Юля… – негромко произнесла мне вдогонку Жанна – немолодая одинокая женщина, проживающая в соседней со мной квартире.

Я коротко кивнула, достала ключ от дома из глубокого кармана жилетки и, растворив дверь, пропустила вперед Дениса, а затем и сама на негнущихся коленках прошмыгнула внутрь.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и тяжело отдышалась, словно только что пробежала стометровку, побив рекордный результат. По пояснице тонким ручейком струился холодный пот, а от пережитого стресса все тело сотрясала мелкая дрожь.

Только представив на секунду обездвиженное тело Тамары в луже крови, я содрогнулась и ощутила полный упадок сил. Ведь на ее месте должна была лежать я… Мнимая иллюзия моей безопасности в стенах этого дома таяла, как хрупкий лед под активными лучами весеннего солнца.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенный Денис не сводил с меня встревоженных глаз.

– Да, все нормально, – слабым голосом ответила я и отлипла от двери. – Пойдем на кухню.

В родной уютной кухоньке в тягостном молчании мы расположились друг напротив друга. Тот факт, что Тамара серьезно пострадала, по всей видимости, не давал покоя и Денису. Его побелевшие губы были плотно сжаты, темные брови серьезно сдвинуты, а лоб наморщился в упругую гармошку.

– Нужно позвонить ребятам… – в конце концов нарушил он затянувшуюся паузу, извлек из кармана своей куртки мобильный телефон и, набрав кому-то, завязал оживленную беседу.

Не вслушиваясь в его разговор, я встала из-за стола и направилась к стоявшему на плите круглому чайнику. Набрала в него воду и поставила на самую большую конфорку кипятиться. Затем подошла к окну и уставилась во двор, одолеваемая тяжелыми раздумьями. Безобидная поначалу игра в сыщиков теперь становилась слишком опасной и непредсказуемой. Погиб один, затем это жуткое нападение на Тамару, которую преступник наверняка по ошибке принял за меня…

Мои мрачные размышления прервал быстро нарастающий оглушительный свист: чайник закипел. Выключив его, я набрала две большие кружки крутого кипятка и, не спрашивая Дениса, заварила нам крепкий чай с лимоном.

Спустя пару минут Денис окончил разговор и с озадаченным видом отложил мобильный в сторонку. Я поставила перед ним кружку с чаем и села напротив, ожидая, что он скажет.

– Что говорят?..

– Тамара без сознания в тяжелом состоянии находится в реанимации, она получила серьезную травму головы… Нападающий пока не найден, ведется следствие. Все стандартно… – Денис устало потер лицо и оперся локтями на лакированную столешницу. – Зачем вообще эта дуреха отправилась к тебе?! А я даже и не заметил ее слежку за мной до твоего дома…

– Ты ни в чем не виноват, – мягко сказала я, прихлебывая обжигающий напиток. – Убийца однозначно решил разделаться со мной. На ее месте должна быть я…

– Меня больше пугает тот факт, что два преступления – убийство Топорова и нападение на Тамару – случилось практически в одно и то же время. Соответственно, преступников как минимум двое… Они действуют четко и слаженно. Но вот заметил ли тот, кто ударил Тому, что ошибся?! – я посмотрела в наполненные тревогой глаза Дениса и опустила свой взгляд в кружку. – Если да, то тебе угрожает реальная опасность!..

От его слов стало страшно до жути. Я и сама все это прекрасно понимала, но что теперь делать?! Придется положиться на судьбу и надеяться, что убийца не заметил своего промаха.

– Останься сегодня у меня, пожалуйста, – попросила я Дениса, надеясь на его положительный ответ. Быть одной в этих стенах и выбивать зубами дроби от каждого шороха мне очень не хотелось, а уходить из дома было некуда.

– Хорошо, я останусь. Вдруг что-то еще станет известно, – без промедления согласился Денис и взял в руки свою дымящуюся кружку.

Я удовлетворенно закрыла глаза и попыталась хоть немного расслабиться. По крайней мере, сегодня я буду под надежной защитой.


***

Но, несмотря на присутствие Дениса в моей квартире, полностью успокоиться я так и не смогла. Весь остаток дня я промучилась, ковыряясь в себе и догадках, кто совершил все эти преступления. Перед глазами то и дело всплывал окровавленный труп Гриши Обуха, а бурная фантазия во всех красках рисовала страшное нападение на Тамару.

Обессилев вконец, я отправилась в душ и попыталась забыться под теплыми, нежно ласкающими мое тело струями воды. Окончив водные процедуры, я намотала на влажные волосы полотенце и запахнула на себе короткий, но любимый мною махровый халат.

Когда я вернулась в комнату, за окном уже стемнело: самое время подумать о сне. Денис расслабленно, как влитой, сидел на диване и без особого интереса перелистывал каналы пультом управления на небольшом плазменном телевизоре, висящем на противоположной стене.

– Придется тебе ночевать на полу, – смущенно обратилась я к нему и выволокла из хозяйского шкафа толстый старый матрас.

– Я неприхотливый, сойдет и на полу, – мирно согласился он и помог мне разместить тяжелый тюфяк посередине комнаты.

Достав чистое постельное белье, я принялась застилать ему импровизированную кровать. Денис топтался рядом и время от времени норовил помочь, но я и без него успешно справлялась с этой работой.

Внезапно я поймала его жаркий взгляд в приоткрывшемся вороте моего халата и покраснела до кончиков волос. Стыдливо запахнув махровые полы, я отвернулась и предоставила ему возможность самому надеть наволочку и пододеяльник. Себе я постелила как обычно – на раскладном диване.

Наконец все приготовления ко сну были совершены и мы улеглись по своим местам, потушив свет. Для меня было немного дико и необычно ночевать рядом с посторонним мужчиной, но от одной лишь мысли, что я могла бы остаться здесь одна, меня бросало в дрожь.

Чувствуя некоторую неловкость, я ворочалась с боку на бок и все никак не могла заснуть. Словно Морфей решил хорошенько поиздеваться надо мной, лишив своей благосклонности. Но все же постепенно я ощутила, как жаркое тепло стало медленно, но уверенно разливаться по моему телу. Веки потяжелели, голова стала светлой и невесомой: наконец-то я провалилась в сладостное забытье!


***

Я неожиданно проснулась посреди ночи, резко подскочив на диване, и долго пялилась в темноту комнаты, не в силах понять, что меня потревожило. Сердце в груди ухало, как отбойный молоток, биение пульса зашкаливало, а все тело покрылось холодным влажным потом.

В квартире было тихо. Ни единого шороха. Видимо, приснился кошмар. Сам сон я не помнила, но мое тело до сих пор ощущало реальную тревогу и страх. Несколько минут я повозилась, пытаясь занять более удобную позу для продолжения отдыха, но вскоре поняла всю бесполезность этой затеи. Сон как рукой сняло.

Тихонько выскользнув из-под одеяла, я на цыпочках двинулась на кухню, стараясь не шуметь по пути. Помещение было погружено в темно-синий сумрак. Лишь легкий лунный свет, мягко струясь из-за густой черной тучи, проникал сюда сквозь большое окно.

Я налила полный стакан воды и залпом осушила его до дна, утоляя нахлынувшую жажду. Затем подошла вплотную к оконному стеклу и стала неотрывно смотреть вниз, на мирно спящий двор. Небольшой островок, где я была так счастлива, проводя время с Кирюшей…

Что же теперь происходит с моей жизнью? Ведь еще совсем недавно я и не могла подумать, что придется пережить подобный кошмар. Лишиться сына… Выслеживать преступников… Незаконно проникать в чужие дома… Когда все это закончится и я смогу наконец-то вернуться к своему прежнему размеренному укладу?! Вопрос, на который нет ответа…

Внезапно я спиной ощутила беззвучное движение позади себя. Острая рябь мурашек моментально пробежала по всему телу. Я резко развернулась и с испугом уставилась на дверной проем, в котором темнела мужская фигура. Сердечко застучало быстро-быстро, и я была готова уже закричать, но вдруг вспомнила, что ночую в квартире не одна.

– Денис?.. – задала я вопрос-утверждение и замерла в ожидании ответа.

Мужчина вышел из плотной тьмы коридора на середину кухни, освещенную призрачно-невесомым белым светом луны. Я с облегчением выдохнула, стряхнув с себя накаленное напряжение,– это был действительно Денис.

– Тоже не спится? – шепотом спросил он и подошел ко мне ближе.

– Да… Не пойму только, отчего. Раньше у меня никогда не было проблем со сном, – тяжело вздохнула я. – А ты что бродишь, как тень? У меня от испуга чуть инфаркт не случился!.. – слегка попеняла я ему, в ответ Денис заразительно рассмеялся.

– Извини, я не хотел напугать тебя. Просто стоял и любовался твоим стройным силуэтом в лунном сиянии… Ты выглядела словно неземная богиня, соблаговолившая спуститься с хмурого небосвода!..

Я недоверчиво прищурилась и подозрительно уставилась на него, не понимая, шутит он или нет.

– Да ты прям поэт! Спасибо за комплименты, конечно, но я думаю, что тебе все это лишь привиделось со сна!

– Вовсе нет, ты прекрасна… – Денис в один шаг преодолел расстояние между нами и осторожно провел большим пальцем по моим губам.

В горле все пересохло, а щеки тут же обожгло жаркое пламя. Я судорожно сглотнула и не знала, как реагировать на его действия. Разумом я понимала, что нужно немедленно прекратить это, но… вот тело… Оно попросту предало меня, отказываясь подчиняться командам мозга! Денис медленно приблизил ко мне свое лицо и легонько, настороженно прикоснулся к моим губам. Меня как будто прошиб электрический разряд… Непроизвольно поддавшись искушению, я разомкнула свои уста и ответила на его поцелуй.

Денис с радостью воспринял мое подчинение и, зарывшись одной рукой в мои волосы, притянул к себе еще ближе, добавляя страсти и огня в поцелуй. Не знаю, как долго длилось это волшебное безумство, но я поймаласебя на мысли, что совершенно не хочу его останавливать. Вообще.

Упиваясь сладостью его губ, я стала жадно ласкать обеими руками его напрягшие мускулы, нежно прощупывая каждый рельеф и впадинки. Денис слегка отстранился от меня и замер, а я непонимающе захлопала глазами, ощущая, как припухшие губы горят жарким огнем.

– Потом я не смогу остановиться… – хриплым голосом прошептал он.

– И не надо… – отбросив прочь все доводы разума, произнесла я в ответ, сгорая от желания еще раз прикоснуться к нему.

– Ты уверена?

У меня больше не было сил и терпения на разговоры. Я молча притянула его к себе, вцепившись в мощные плечи, и закрыла глаза. Будь что будет! Я безумно хотела его каждой клеточкой своего тела, все остальное сейчас было просто неважно!

Денис вновь впился в меня губами, яростно и страстно. Наши влажные языки переплелись между собой в безумном танце, вызывая у меня жгучую дрожь внизу живота. Просунув руки под тонкую ткань сорочки, он принялся ласкающими движениями изучать мою грудь, то сдавливая ее, то, наоборот, нежно поглаживая. Мои соски словно окаменели и стали изнывать от невыносимого желания.

– Пойдем в комнату?.. – предложила я и, не дожидаясь ответа, вцепилась в его руку и потащила за собой.

Но Денис и не думал сопротивляться. Уже на полпути, в коридоре, он подхватил меня на руки и понес к дивану. Я слышала, как оглушительно громко и быстро стучит его сердце, сливаясь с моим в единый такт.

Он остановился возле моего спального места и аккуратно опустил меня на мягкую поверхность. Я привстала, быстрым движением стянула с себя ненужную сорочку и осталась в одних кружевных трусиках.

В темноте невозможно было разглядеть лица Дениса, но я услышала, как резко участилось его шумное дыхание. Он припал жаркими губами к моей шее и стал прокладывать влажную дорожку из поцелуев до груди. В изнеможении я откинулась на подушку и стала наслаждаться умелыми ласками, поглаживая его упругие грудные мышцы и твердые соски. Он ловко орудовал языком, заставляя меня тихонько постанывать от неимоверного возбуждения.

Внезапно я поняла, что до боли хочу сама попробовать его тело на вкус. Я ловко выбралась из-под Дениса и ощутила, как он напрягся, не зная, чего ожидать от меня. Затем резко толкнула его на диван и забралась сверху, почувствовав у себя между ног его огромный набухший член, готовый вот-вот вырваться из плена узких трусов.

Денис удивленно замер, а я, наслаждаясь его замешательством, принялась острым кончиком языка выводить замысловатые узоры у него на груди. Его кожа была гладкая, нежная и немного солоноватая на вкус. Мне было безумно приятно ласкать его и ощущать, как он с каждым моим прикосновением невольно задерживает свое дыхание.

Горячие руки Дениса, оправившегося от ступора, вновь коснулись моей обнаженной кожи, обжигая ее огнем. Он не переставая шарил ими по моей разгоряченной груди, трепетными пальцами спускался вниз, сводя меня с ума от бешеного желания немедленно почувствовать его в себе.

Вдоволь наигравшись с его сосками, легкими поцелуями я стала спускаться вниз, добираясь до его живота. Денис хрипло застонал, и я ощутила, как его член яростно рвется наружу. Сильными руками он приподнял меня выше и опять впился в мои губы страстным поцелуем, беспощадно сплетаясь с моим языком.

Я потерлась своими бедрами о его бедра и поняла, что умру, если он прямо сейчас не войдет в мое сладостно бьющееся лоно. Отстранившись, я, как обезумевшая, стала стягивать с него трусы, а он в ответ легко перевернул меня на спину и помог мне устранить эту ненужную преграду.

О боже!.. Я дико застонала, едва ощутила его горячий пульсирующий орган у себя между ног. Единственным препятствием для него теперь была тонкая ткань моих трусиков, насквозь пропитавшаяся исходившей из меня влагой…

Я хотела поспешно снять их, но Денис остановил мои руки и завел их мне за голову, решив продолжить сладкую пытку. Наклонившись, он впился в мою шею огненным поцелуем и стал осторожно двигать бедрами, притрагиваясь своим большим членом к моему бешено пульсирующему лону. Он заставлял меня томно стонать и изнывать от страсти, казалось, еще секунда – и я не выдержу – мое тело просто взорвется от безумного желания.

В висках быстрым темпом стучала кровь, заглушая все звуки вокруг. Не выдержав этих изощренных мук, я с силой вырвала свои руки из его крепкой хватки и, извернувшись, яростно сорвала с себя трусики и отшвырнула их в сторону.

Денис не торопясь раздвинул мои бедра и осторожно уместился между ними. Я хотела его, хотела до невозможности, до боли, до отчаянья! И едва он дотронулся своим горячим членом до моего влажного набухшего клитора, я хрипло и страстно застонала, инстинктивно подавшись бедрами вперед.

Вся выдержка Дениса улетучилась, словно ее и не было вовсе. Он быстрым толчком вошел в мое узкое лоно, хрипя и задыхаясь, а я испытала неимоверное, давно забытое наслаждение – ощущать внутри себя мужчину. С каждым его движением где-то внизу моего живота все быстрее нарастала сладостная волна, обещающая в скором времени захватить в страстный плен все мое тело.

Денис яростными толчками входил и выходил из меня, с каждым разом увеличивая амплитуду. Я крепко вцепилась пальцами в его сильные плечи и бесстыдно стонала на всю квартиру. Перед глазами все плыло. В какой-то момент я поняла, что больше не выдержу это тугое напряжение внутри, и, словно выпущенная стрела, достигнувшая цели, мышцы моей вагины резко сократились и разразились мощным оргазмом.

Какое-то время я ничего не слышала и не видела вокруг, чувствуя лишь приятное томление внутри себя. Казалось, что слаще уже и быть не может. Но едва я немного оправилась от яркого экстаза, то почувствовала, как, разбивая в мелкую дрожь, внутри меня зарождается вторая волна удовольствия.

Денис напряженными толчками продолжал свой необузданный танец. Я ощутила, как его и без того большой член внезапно резко увеличился, бешеным темпом приближая развязку. Еще несколько четких движений – и я вновь потеряла контроль над собой, взрываясь на миллиарды искрящихся осколков и одновременно чувствуя, как Денис в сладострастных конвульсиях щедро изливается семенем внутри меня.

Обессиленный, тяжело дыша, он рухнул рядом, а затем притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Я уткнулась в его влажную от пота грудь и счастливо зажмурилась, осознавая, что безумно люблю этого мужчину. Люблю всем своим сердцем!


***

Утро наступило внезапно. Я открыла глаза и сладко потянулась, ощущая во всем теле приятную утомленность. Перевела взгляд на подушку рядом и обомлела: Дениса там не было. Сердце забилось быстро-быстро, в мозг тут же острым лезвием закралась предательская мысль: он бросил меня, посчитав все произошедшее ночью ошибкой!

Я потрясенно погладила рукой смятую простынь в том месте, где он спал – нежная хлопковая ткань еще хранила тепло его тела. Значит, он ушел совсем недавно… Неужели он, как и все остальные, просто воспользовался мной?! Дико хотелось зарыдать, закричать во весь голос…

– Уже проснулась? – раздался позади голос Дениса, перебивая мою зарождающуюся истерику.

Я ощутила небывалый прилив радости и повернулась к нему с сияющей улыбкой на лице, быстро завернувшись в одеяло. Денис стоял в дверном проеме в одних джинсах, вытирая полотенцем мокрые волосы. Несколько капелек воды все же умудрились сбежать на его оголенный мощный торс и теперь блестели на нем влажными бусинами.

– Да, а ты куда-то уходишь?

– Собираюсь поехать в отдел, – тяжело вздохнул Денис и, отыскав свою футболку, быстрым движением натянул ее на себя. – Хочу порыться в делах этого Гриши Обуха, может, смогу что-нибудь отыскать. Других вариантов пока нет…

– А я? Мне тоже одеваться? – растерянно спросила я, собираясь уже подорваться с постели.

– Нет, ты сегодня останешься дома, – увидев явное разочарование на моем лице, Денис поспешил меня успокоить: – Поверь мне, Юля, копаться в уголовных делах – это прескучное занятие! Оставайся лучше здесь и отдохни как следует до моего прихода… Кстати, из квартиры пока лучше не выходить, это может быть опасно для тебя…

Перспектива оставаться здесь одной, запертой в четырех стенах, была так себе, но что поделаешь?.. Недовольно вздохнув, я все же согласилась с решением Дениса. Тем временем он полностью оделся, подошел ко мне и звонко чмокнул в губы на прощание.

– Постараюсь побыстрее…

Я решилась встать с постели только тогда, когда входная дверь громко хлопнула за ним. При свете дня разгуливать перед Денисом голышом я еще не была готова, ну а теперь чувствовала себя вполне комфортно. Босиком я прошлепала в ванную комнату и тоже приняла душ, наслаждаясь сладостно ноющей усталостью во всех мышцах.

Выйдя из душа и переодевшись, я озадаченно подумала о том, как бы побыстрее скоротать этот день до прихода Дениса. Ответ возник в голове сам по себе: ну конечно же, нужно заняться уборкой! Я уже и забыла, когда последний раз наводила дома марафет. А теперь, когда у меня в квартире появился мужчина, важно показать ему, что я еще и неплохая хозяйка!

Наспех выпив терпкий кофе, я принялась за мытье грязной посуды. Ее, кстати, накопилось довольно много. Следующим шагом была уборка комнаты: я прибрала наши постели, тщательно пропылесосила ковер и пол, заботливо поправила игрушки Кирюши. Дотрагиваясь до вещей малыша, я чувствовала, как беспокойно щемит мое сердце. Я до безумия соскучилась по нему и многое бы отдала сейчас, чтобы повидаться с сыном.

Мои грустные размышления прервал мобильный телефон, лежащий на журнальном столике: он вдруг ожил, и заиграл любимый рингтон. Я поспешила к нему: на дисплее высветился совершенно незнакомый мне номер.

– Алло?.. – с легкой опаской ответила я и тревожно вслушалась в потрескивающий динамик.

– Юля, привет. Это Ксюша! Я с работы звоню…

Я моментально узнала немного хрипловатый голос медсестры из детского отделения, которая помогала мне увидеться с сыном. Он глухо звучал в телефоне, словно она говорила откуда-то издалека.

– Привет! Что-то случилось?!

– Кирюша заболел… – негромко, как будто прикрывая телефонную трубку рукой, произнесла она. – Еще вчера…

Мои руки мелко затряслись, желудок скрутило от страха, а грудь сдавила невыносимая тревога.

– Что с ним?! Что-то серьезное??? – срываясь на крик, воскликнула я.

– Нет-нет, ничего серьезного… Обычная простуда, – поспешила успокоить меня Ксюша. – Но он есть отказывается, все время капризничает, температура не спадает… Я подумала, может, если ты придешь, ему полегче станет…

– Конечно, я приду! Сейчас быстренько соберусь! А меня пустят к нему?! – я взволнованно подбежала к шкафу с одеждой и поспешно выудила оттуда темно-синие узкие джинсы с завышенной талией и серый джемпер крупной вязки с объемным воротником.

– Карантин сегодня отменили, так что никаких проблем с посещением у тебя не будет. Только, если что, я тебе не звонила! – голос Ксюши перешел на заговорщицкий шепот. – Сама понимаешь: наша заведующая тебя не очень жалует…

– Хорошо, я никому не скажу! – горячо пообещала ей я и отключилась.

Совершенно позабыв о просьбе Дениса никуда не выходить, я быстро переоделась, накинула на плечи куртку и натянула вчерашние, отмытые от грязи кроссовки. Быстро схватив сумку с деньгами, я забросила туда телефон и ключи от квартиры, а затем ринулась прочь из дома.

Как ошпаренная, я выскочила на улицу, молнией пролетев мимо испуганной консьержки. Она хотела было спросить меня о чем-то, но сейчас я не могла и минуты потратить на пустую болтовню. В мозгу билась лишь одна мысль: нужно как можно быстрее добраться до больницы.

Вприпрыжку перебежав двор, я направилась к автобусной остановке, горячо моля Бога, чтобы нужный мне транспорт не пришлось долго ждать. Я почти дошла до пластиковой, обклеенной всевозможной бумажной рекламой будки, битком набитой озябшими прохожими, как рядом с резким визгом притормозила иномарка черного цвета.

С испугом я резво отскочила в сторону и только сейчас вспомнила про наставления Дениса. А что если там бандиты?! Я уже приготовилась со всех ног броситься в толпу людей на остановке, но настороженно замерла, услышав знакомый мужской голос, окликнувший меня:

– Юлька, привет! Ты куда так торопишься?

Со стороны водительской двери с легким шумом опустилось стекло, и наружу из машины высунулась улыбающаяся физиономия Олега. «Только его мне сейчас не хватало!»– с досадой подумала я и раздраженно ответила ему:

– Мне некогда, я тороплюсь!

– Так давай подвезу! Я как раз к тебе ехал… – миролюбиво предложил Олег, свесив на улицу локоть из окошка. – Поговорить хотел…

– О чем нам с тобой разговаривать?! – зло огрызнулась я и отвернулась, собираясь продолжить свой путь.

– Мать мне все рассказала… про Кирилла, – тяжело вздохнул он, убрав с лица дурацкую улыбку, и стыдливо опустил глаза в тротуар. – Я посоветовался тут с одним хорошим адвокатом, и он подсказал, чем я могу вам помочь…

Мне показалось, что я ослышалась. Замерев на полушаге, я медленно развернулась и с удивлением уставилась на смущенного Олега.

– Ты это серьезно?!

– Да, очень даже! Кирилл ведь и мой сын тоже! – горячо воскликнул он.

– Что-то поздно ты вспомнил об этом!.. – язвительно, с открытой обидой в голосе бросила я ему, продолжая застывшим камнем стоять на месте.

– Я знаю, что вел себя как настоящий подонок, ты права! Но сейчас я реально хочу помочь тебе вернуть Кирилла домой, – Олег посмотрел на меня своими большими голубыми глазами, полными искренности и раскаяния. – Садись в машину, я тебе расскажу, что нужно сделать.

Немного помявшись в нерешительности, я все же рассудила, что нахожусь сейчас совсем не в той ситуации, чтобы демонстрировать свою гордость и обиду. А вдруг он действительно поможет забрать Кирюшу домой? Возможно, адвокат дал ему грамотную инструкцию, как это сделать в соответствии с буквой закона…

Мысленно махнув рукой на свое самолюбие, я быстро пересекла тротуар, обошла его автомобиль и села на переднее сидение рядом с Олегом.

– Ну давай, рассказывай! – скрестив руки на груди и вздернув подбородок вверх, потребовала я.

Олег радостно заулыбался и воодушевленно заговорил:

– На самом деле все просто: я являюсь отцом Кирилла и могу как бы его забрать к себе, к счастью, бытовые условия мне это позволяют…

– Минуточку! – резко перебила его я, сердито взмахнув рукой. – Ты что, хочешь забрать ребенка себе?! Ты его даже не знаешь!..

– Подожди, Юля, не перебивай! – с некоторой долей раздражения в голосе ответил Олег и продолжил: – Это для всех он будет под моей опекой, а на самом деле Кирилл будет жить с тобой, как и прежде! До суда, конечно. Ну а там ты докажешь, что хорошая мать, и тебя восстановят в правах. Вот и все!..

Я немного помолчала, раздумывая, стоит ли верить его словам. Он столько времени делал вид, что у него нет сына, а тут вдруг решил помочь… Как-то странно…

– Зачем тебе все это? Ты ведь недавно женился… Твоя супруга, наверное, против будет?..

– Ну что ты! Луша очень добрая, наоборот, это она предложила мне пойти к адвокату, как только узнала, что произошло… – Олег взял меня за руку и проникновенно произнес: – Я долго думал и решил, что хочу начать жизнь заново… Хочу, чтобы Кирилл знал, что у него есть отец… Общаться с ним, забирать к себе иногда… Ты не против?..

Его слова теплым бальзамом пролились мне на душу. Как же давно я их ждала! Я всегда хотела, чтобы у моего сына был отец, как у всех. Самый настоящий папа – добрый, заботливый и любящий! В поникшем взгляде Олега сквозила такая надежда на мой положительный ответ, что я, не задумываясь, согласилась.

Он тут же взбодрился и обрадовался, как ребенок, которому дали вкусную конфетку.

– Спасибо, Юля! Я знал, что ты не откажешь!..

– Да ладно, – смутившись его неподдельной благодарностью, я сделала серьезное лицо и тревожно произнесла: – Кирилл заболел, мне к нему нужно, в больницу…

– Конечно-конечно, – опомнился Олег и завел автомобиль. – Только сначала нам нужно заехать в Опеку и заявить о моем праве на ребенка, только так мы сможем вернуть его домой!..

– Отлично! – сначала обрадовалась я, но тут же сникла: – Но ты же не вписан в свидетельство о рождении Кирюши, как ты докажешь отцовство? Нам там просто откажут!..

– Это не проблема, – самоуверенно заявил мой бывший и медленно тронул автомобиль с места. – Мы сделаем тест ДНК и подтвердим родство, так сказал адвокат. Но для этого сначала нужно запросить разрешение в органах Опеки…

– Хорошо, тогда поехали! – вновь воодушевилась я и поудобнее устроилась на сидении.

Олег с довольным видом прибавил газа и, уверенно лавируя на трассе, влился в оживленный автомобильный поток. Я расслабленно откинулась на мягкую спинку кресла и закрыла глаза, ощущая одновременно внутри себя неописуемую радость и облегчение. Ну вот, весь этот ужас и подошел к концу! Скоро мы счастливо заживем с Кириллом и забудем обо всем случившемся, как о страшном сне.

Теперь не нужно искать каких-то там преступников, встревать в опасные истории и передряги. Все это в прошлом! Я заберу сына домой, Олег постепенно займется его воспитанием и станет для него настоящим отцом – примером для подражания. А еще у меня есть Денис… Пусть наши отношения еще совсем не окрепли, но я сделаю все, чтобы удержать его рядом с собой!..

В моей сумочке внезапно заиграла музыка, и я, открыв глаза, поспешно извлекла из ее неглубоких недр мобильный телефон. Звонил Денис. Счастливо улыбаясь, я нажала на кнопку ответа и услышала его глубокий, такой приятный и родной голос:

– Соскучилась по мне? – игриво начал он разговор, и мои щеки тут же ярко заполыхали.

– Ага, а ты?

– А я схожу с ума по тебе… – наигранно грустным тоном ответил он, но тут же посерьезнел. – Но есть хорошие новости!

– И у меня, – промурлыкала я, зажмурившись от внезапно нахлынувших ярких воспоминаниях прошедшей ночи. – Ну ладно, говори первый!

– Окей, – бодро согласился Денис. – Я порылся в старых делах Гриши Обуха и наткнулся на одну занимательную деталь. Этот тип всю жизнь рос в детдоме и уже в семнадцать лет попался на довольно крупной для своего возраста краже: вынес продуктовую лавку. Но это не так важно, гораздо интереснее тот факт, что по делу с ним проходило еще несколько подростков, в числе которых была некая Лукерья Заурова… Редкое имечко, не так ли?..

Я внутренне похолодела: имя действительно редкое, но еще страшнее было то, что я знала одну девушку с таким именем… Моля Бога, чтобы это была ошибка, я крепко вцепилась в телефон и напряженно вслушалась в голос Дениса, как ни в чем не бывало продолжившего разговор.

– Так вооот: девица сначала числилась как участница преступления, затем ее переквалифицировали в свидетеля. Гриша Обух отделался условным сроком, остальным ничего не сделали. Я решил пробить эту самую Лукерью и вот что узнал: в этом году она вышла замуж и сменила свою фамилию на Мамонтову…

Волосы на моей голове зашевелились от страха, а по спине заструился ледяной липкий пот. Еще год назад я так пламенно мечтала стать обладательницей этой фамилии… Выходит, ошибки нет и в похищении Кирилла действительно замешана жена Олега!

– Юля, ты что молчишь? – озадаченным голосом ворвался в мой мозг Денис. – Ты поняла, что это супруга твоего бывшего?!

– Поняла, – словно во сне ответила я и, осторожно выглянув в окно, с ужасом осознала, что автомобиль Олега едет в совершенно противоположную от Опеки сторону – на выезд из города.

– А у тебя что за новости?..

Его вопрос повис в воздухе. Сделав вид, что внимательно слушаю своего собеседника, я искоса взглянула на сосредоточенный профиль Олега. К счастью, он не обращал на меня никакого внимания. Сейчас мне очень нужно время, чтобы подумать, как действовать в этой ситуации. А еще необходимо сохранять спокойствие: словно я не заметила, что мы направляемся не туда, куда следует.

– Юля?! Ты пугаешь меня! Ты где?! – переполошенный голос Дениса, казалось, прорвался из динамика телефона и оглушительным громом раздался на весь салон.

Я испуганно затаила дыхание, боясь даже пошевелиться: Олег медленно повернулся и посмотрел мне в глаза чужим и холодным до жути взглядом. От осознания того, что я попалась в его ловушку и ничего не могу сделать, я задрожала всем телом. Он все понял!.. Его узкие губы изогнулись в отвратительной ухмылке, и Олег насмешливо произнес:

– Ну что, Юлек, прокатимся за город?!

Мое сердце судорожно сжалось и ухнуло в пятки, забившись где-то там внизу частым гулким звуком. Чувствуя, как леденящий душу страх парализует все тело, я набрала в легкие побольше воздуха и завопила что есть мочи в мобильный:

– Денис, Олег похитил меня!!!

Резкий болезненный удар в лицо, прилетевший слева, выбил из моих скрюченных пальцев телефон, и он со стуком закатился куда-то под сидение.

– Заткнись! – грубо рявкнул Олег и ткнул мне в бок какой-то странный продолговатый предмет черного цвета, отдаленно чем-то напоминающий обычный карманный фонарик.

Очнувшись от потрясения, я попыталась отпихнуть его от себя, но в эту самую секунду мое тело буквально взорвалось от адской боли и резкого сокращения всех мышц. Сильный электрический разряд прошиб меня, словно сотни гигантских раскаленных игл прокололи до костей каждую клеточку моей кожи одновременно. В глазах все вокруг завертелось пестрой каруселью, и я провалилась в бессознательную тьму…


***

Мутная пелена в глазах потихоньку стала рассеиваться, и я увидела перед собой старый рассохшийся деревянный стул, раскачивающийся из стороны в сторону. Непонимающе сморгнув, я рассеянно попыталась сфокусировать на нем взгляд и остановить эти странные качели. Спустя несколько напряженных попыток мне это все же удалось: стул с подранной обивкой на сидении замер на почерневшем дощатом полу.

«Где я?! Что случилось?!» – в мозгу начала зарождаться самая настоящая паника, плавно переходящая в дикий ужас. Резко дернувшись всем телом, я ощутила, как крепкие тугие веревки болезненно врезались в мои запястья и икры. От испуга мой взор окончательно прояснился, и я поняла, что сижу на точно таком же стуле, но при этом плотно привязана к нему всеми конечностями.

Я наконец вспомнила, что меня похитили, и, замерев в немом ужасе, стала отчаянно оглядываться по сторонам. Пугающее помещение, в котором я находилась, было явно нежилым: кое-где проломленный гнилой пол, вздутые от сырой штукатурки мрачные стены, в углу полуразрушенная русская печка, сплошь покрытая копотью. Рядом кучей свалены поломанные кирпичи с обнаженными ярко-красными, словно кровавыми, краями.

Мебели здесь тоже почти не было, единственным исключением, не считая стульев, был покосившийся трехногий стол у заваленного окна, в котором вместо стекла была вставлена мутная полупрозрачная пленка, зияющая многочисленными дырами. Никаких признаков того, что здесь кто-то живет. Я поняла, что нахожусь, скорее всего, в какой-то давно заброшенной деревенской избе.

В надежде выбраться из крепкого плена я стала активно ерзать на скрипучем шатающемся стуле. Спустя пару минут стало понятно, что это абсолютно бесполезное занятие: веревки лишь еще больнее впивались в запястья, грубо царапая нежную кожу рук.

Услышав на улице какую-то возню, я притихла и прислушалась, пытаясь понять, кто там может быть: друг или враг? В единственном окне за многочисленными слоями порванного полиэтилена тоже невозможно было что-либо разглядеть. Решив все же рискнуть, я глубоко вздохнула и хрипло закричала во всю глотку:

– На помощь!!! Кто-нибудь, помогите!!! Люди, я здесь!!!

Маленькая входная дверь, которую я даже не сразу заметила, протяжно скрипнула несмазанными ржавыми петлями, и в темном дверном проеме бесшумно возникла знакомая мужская фигура. Это был Олег. Он неспешно двинулся ко мне, и я, испугавшись, инстинктивно замолчала.

– Очухалась уже? – он замер напротив меня в нескольких шагах и, небрежно вертя на указательном пальце кольцо с ключами от машины, насмешливо заухмылялся.

– Олег, что происходит?! – со злостью воскликнула я, глядя в его смазливое довольное лицо, и вновь попыталась высвободить руки. – Ты что, совсем с ума сошел?! Развяжи меня немедленно!!!

– Ага, прямо сейчас так и сделаю! – Олег отрывисто рассмеялся, развернул соседний стул и верхом уселся на него, широко расставив ноги в безупречно начищенных ботинках.

– Что ты задумал?! Меня будут искать, и тебе не поздоровится! – я решила попробовать наступательную тактику, но от моих угрожающих слов его наглая усмешка лишь еще больше расползлась по лицу.

– Этот твой супермен, что ли? Да он тебя здесь в жизнь не найдет! Ну, или найдет… Но тогда уже будет поздно…

– Чего ты хочешь от меня?! – я почувствовала, как на глазах стали закипать горькие слезы собственного бессилия. – Что я тебе сделала?!

Он вмиг престал улыбаться и, сузив потемневшие глаза, злобно прошипел:

– Ты стала мешать моим планам! Если бы ты не лезла туда, куда не следует, то сидела бы сейчас спокойно в своей тепленькой квартирке… Поверь, Юля, я этого не хотел! Ты сама виновата во всем, что случилось!..

Горячие крупные слезы градом хлынули по моим щекам. Я неотрывно смотрела в глаза тому человеку, которого еще недавно так горячо любила, и чувствовала нестерпимо острую боль в груди. Раньше я восхищалась им, он казался мне таким милым и безобидным… Теперь же передо мной сидело самое настоящее чудовище, полностью потерявшее человеческий облик.

– Кирилл…Это ведь ты придумал его похищение?.. —захлебываясь соленой влагой на губах, с трудом произнесла я.

– Допустим, – неопределенно ответил Олег и скрестил руки на груди.

– Зачем он нужен тебе?! Что ты собираешься с ним делать?! – яростно выкрикивала я, чувствуя, как страх неизвестности за жизнь ребенка сковывает толстым льдом мою душу. Я бы отдала сейчас все за возможность вцепиться в его наглую рожу своими острыми ногтями. – Он же твой сын!!! Ты, чертов ублюдок!!!

– Я не причиню ему вреда, хватит истерить! – Олег поморщился, словно от зубной боли. – С Кириллом все будет в порядке! Как жаль, что ты этого никогда не увидишь… Очень скоро все это закончится для тебя, Юля!

– Ах ты, мразь! Если хоть один волос упадет с головы Кирилла, я тебя из-под земли достану!!! – мокрые дорожки слез уже высохли на моем лице, и теперь меня разрывало от удушающей злости. Выкрикивая угрозы и оскорбления в адрес Олега, я настойчиво пыталась выбраться из веревочных оков, ощущая, что старый скрипучий стул вот-вот развалится подо мной.

Олег демонстративно встал, всем своим видом показывая, что ему надоело слушать меня.

– Ладно, посиди пока одна. Глядишь, через пару часиков охладишься и заткнешься! – он спокойно двинулся к выходу, но уже у самой двери вновь обернулся ко мне и насмешливо бросил напоследок: – Кстати, забыл сказать: ты можешь вдоволь покричать! Вокруг ни души и тебя никто не потревожит, разве что волки не выйдут из леса!

Радуясь собственному остроумию, он загоготал и вышел на улицу, плотно затворив за собой покосившуюся дверь. Я прекратила раскачивать стул и крепко задумалась о том, как выбраться отсюда. Олег не торопится разделаться со мной, значит, он что-то или кого-то ожидает. Пока у меня в запасе есть немного времени на то, чтобы придумать план спасения.

Первой мыслью, конечно же, был Денис. Я успела крикнуть ему в телефон, что меня похитил Олег. Наверняка он тут же ринулся на мои поиски, но вот только как он сможет меня отыскать? Мой похититель абсолютно спокоен и уверен, что меня здесь никто не услышит. Возможно, это какая-то заброшенная деревня…

Черт! Я досадливо поморщила лоб и вновь изо всех сил покрутила запястьями, пытаясь ослабить грубые веревки. Бесполезно! Путы еще крепче острой болью врезались мне в руки, и я почувствовала, что уже содрала до крови тонкую кожу. А ноги были настолько крепко привязаны к ножкам стула, что я даже не могла ими пошевелить.

Я вновь крепко разрыдалась от собственной беспомощности. Зачем я вообще доверилась ему?! Идиотка! Не нужно было садиться в машину! Сама виновата: добровольно прыгнула в ловушку, радуясь лживым словам предателя!!! Как он мог?! Забрал у меня сына, а теперь собирается безжалостно убить меня!.. Мерзавец!!!

Бесконечные слезы стекали по моему лицу, оставляя после себя холодные дорожки. Они заползали в ворот кофты и влажными ручейками устремлялись вниз по коже, до безумия щекотали мокрый нос и губы. Вдоволь наплакавшись, я стала ощущать, как потихоньку начинает неметь мое обездвиженное тело. Только сейчас я поняла, что в помещении довольно холодно. Причем температура опускается очень быстро, сковывая легким морозцем мои пальцы и уши.


***

Казалось, я уже целую вечность нахожусь в заточении. Мое тело промерзло до костей, не чувствовались пальцы рук и ног, а зубы выстукивали мелкую дробь. В оконном проеме стало темно, словно наступила ночь. Помещение, в котором я находилась, тоже постепенно погрузилось во мрак. Мои глаза понемногу приспособились к темноте, но я все равно закрыла их: пялиться в сгустившийся вокруг сумрак было жутко и страшно.

Практически все это время я горячо молилась. Просила Бога, чтобы он спас меня или хотя бы защитил моего сына от неизвестных намерений Олега. Я не знала, что он решил сделать с Кириллом, но эта идея однозначно не была хорошей. Поначалу я, правда, периодически громко кричала и звала на помощь, но все, чего я смогла добиться,– лишь сорвала до хрипа голос.

Поняв всю бесполезность этой затеи, я замолчала, устало откинувшись на спинку стула. Видимо, Олег не врал – вокруг действительно никого нет и никто не поможет мне выбраться из плена. Вот так, погруженная в тишину и темноту, я с горьким осознанием того, что скорая смерть не за горами, проводила последние часы своей жизни.

Я вздрогнула и очнулась от ступора, когда внезапно где-то за стенами дома послышался громкий шум. Моментально напрягшись, я усиленно прислушалась к происходящему на улице. Совсем скоро мне стало понятно, что за дверью активно выясняют отношения двое: мужчина и женщина. Слов их ссоры было не разобрать, зато голос Олега я отлично узнала.

Звуки, нарастая, приближались ко мне. От страха я затаила дыхание, понимая, что близится развязка. И вот дверь с треском распахнулась, а в помещение фурией ворвалась взбешенная Лукерья с фонариком в руке. Яркий искусственный луч быстро скользнул по стенам и полу, а затем мощным ослепительным прожектором ударил мне в лицо. Я зажмурилась от дикой рези в глазах, ощутив выступающие слезы.

– Какой же ты все-таки идиот!!! – злобно выкрикнула жена Олега и, повернувшись назад, перевела свет фонаря на дверной проем, в котором боязливо жался мой бывший возлюбленный.

С облегчением я открыла глаза и стала заинтересованно наблюдать за их руганью.

– Нужно было сразу же вырубить ее!!! Я же тебе объясняла!!! – казалось, в ярости Лукерья была готова вот-вот наброситься на своего муженька с кулаками. Она грозно уперла руки в бока и сверлила Олега убийственным взглядом.

– Но, Луша… Я не ожидал, что она так быстро все поймет и успеет крикнуть, что я похитил ее… – жалобно заблеял тот в ответ, явно мечтая слиться с обшарпанной стеной. Вся его былая бравада куда-то исчезла, показывая наружу отвратительную трусливую натуру маменькиного сынка.

Мне вдруг стало так смешно, что я, не задумываясь, принялась громко хохотать во весь голос. Лукерья развернулась на каблуках и зло посмотрела на меня.

– А ну заткнись! – сердито бросила она мне, но я и не думала останавливаться. Истерический смех безудержно распирал меня, и я продолжала смеяться, чувствуя, как от этого выступают слезы в уголках глаз.

– Какое ты все-таки ничтожество!.. – захлебываясь, пробормотала я, обращаясь к оторопевшему Олегу. – Вы оба больные люди! Вас обязательно найдут и посадят на всю вашу жалкую оставшуюся жизнь!..

Лукерья в два больших шага подлетела ко мне и с силой наотмашь ударила тяжелой ладонью по лицу. Моя голова резко отлетела в сторону, и я ощутила металлический привкус крови во рту. Замолчав, я медленно повернулась к ней, трогая языком открывшуюся рану на разбитой губе. Она стремительно схватила меня за волосы и больно натянула их назад, приближая ко мне свою перекосившуюся от злости физиономию.

– Кому ты успела сказать, что тебя похитил Олег??? – прямо мне в лицо яростно зашипела она. – Ну??? Отвечай!!!

Я молчала и с вызовом смотрела в ее дико вращающиеся глаза, плотно сжав опухшие губы. Увидев, что я вовсе не собираюсь ей подчиняться, девица еще больше взбесилась и сильнее запрокинула мою голову. Я почувствовала, что еще чуть-чуть – и мои волосы оторвутся от кожи и останутся у нее в руке, но все же стоически продолжила терпеть адскую пытку.

Девушка еще несколько минут злобно таращилась на меня, а затем брезгливо отпустила мои волосы, смирившись с моим молчанием. Кровь бешеной пульсацией моментально прилила к коже головы, обдавая ее болезненным жарким пламенем.

– Ну и ладно! Это уже не важно!.. Все равно тебя здесь никто не найдет!.. – с этими словами она отошла от меня, звонко цокая каблуками по прогнившему полу, и вновь обратилась к Олегу. – Че встал? На курорт приехал, что ли?! Давай, тащи сюда бензин!

Олег спешно ретировался на улицу, а у меня внутри все оборвалось от ужаса. Выходит, они собираются поджечь этот дом, а вместе с ним и меня!

– Постой, Лукерья! – жарко взмолилась я, обращаясь к ее прямой спине. – Вы совершаете большую ошибку! Давай сделаем так: вы просто отпустите меня, а я забуду обо всем произошедшем! Поверь мне, никто не узнает о ваших преступлениях!!!

Девушка полуобернулась, сунув руки в карманы длинного плаща оливкового цвета, и насмешливо ответила:

– За дуру меня держишь?!

– Нет, конечно! За разумного человека!.. – поспешила я заверить ее, мысленно моля, чтобы она согласилась на мои условия. – Ну, хочешь, я денег дам… Сколько скажешь, я найду, обещаю!..

– Мне гораздо выгоднее убрать тебя… Чтобы не путалась под ногами!.. – зло ответила Лукерья и встала лицом к столу у окна, всматриваясь в осеннюю тьму за колыхающейся пленкой. – В этой истории у тебя один конец! Смирись уже!..

В моей душе все отчаянно засвербело и заметалось. Я не хотела умирать! Я была нужна своему ребенку! Нужна Денису! Я хотела вдыхать жизнь полной грудью и наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с любимыми… Но, видимо, на небесах распорядились иначе…

– Так чего вы ждете?! – я не выдержала нервного напряжения внутри себя и буквально взорвалась. – Давайте! Делайте свою грязную работенку! Поджигайте дом, и покончим с этим…

В избу ввалился полусогнутый Олег, с громким шумом тащивший за собой большую, выкрашенную в мутный зеленый цвет канистру. В воздухе тут же стал витать резкий запах бензина, защекотавший мои ноздри.

Вспотевший Олег дополз со своей тарой до середины комнаты и, шумно дыша, поставил ее на пол. Канистра слегка закачалась от резкого приземления, и стало слышно, как внутри нее звонко заплескалась горючая жидкость.

– Ну что, Луш, обливать? – заискивающим тоном спросил Олег у своей возлюбленной, вытирая запачкавшиеся руки о непонятно откуда взявшуюся тряпицу.

– Подождем еще немного… – медленно отозвалась Лукерья, повернувшись к нему. – В деревне вроде тихо, но мало ли… Лучше пожар попозже устроить, чтоб наверняка… Ты свечу принес?

– Конечно!

Олег бодрым шагом подошел к колченогому столу и водрузил на него небольшой прозрачный стакан, наполовину залитый парафином. Ловко чиркнув спичкой, он поджег тоненький фитилек свечи, от которой сразу же стал исходить робкий свет, разбежавшийся поддергивающимися рябыми лучиками по комнате.

Лукерья удовлетворенно кивнула и, выключив свой фонарик, сунула его в карман плаща. Олег подошел к ней поближе, склонился к уху, и они принялись о чем-то тихо перешептываться. Как ни старалась я навострить слух, мне не удалось разобрать ни слова.

Гигантские тени преступников зловеще ползли по стенам, наводя на меня еще больше жути. Сколько мне еще отведено? Час, два, а может, пять? Мысль об ожидании собственной смерти просто сводила с ума… «Где же ты, Денис?! Прошу тебя, Господи, направь его на верный путь и не дай совершиться злодеянию!!!» – словно мантру раз за разом повторяла я внутри себя.

Спустя какое-то время Лукерья отсоединилась от своего мужа и быстрым шагом вышла из дома. Олег повернулся ко мне лицом, оперся назад руками в стол и стыдливо опустил взгляд в черный пол, не желая смотреть в мою сторону.

– Я всегда знала, что ты трус!.. Тобой, как безвольной тряпкой, помыкает баба, а ты вовсю лебезишь перед ней! Но ведь тебе не привыкать, твоя мамаша такая же сука!.. – отчего-то именно сейчас мне непременно захотелось разозлить его. Высказать все, что накипело. Терять ведь уже нечего! – Ты полное ничтожество!

– Закрой свой рот! – сердито взвизгнул Олег, упорно не желая поднимать на меня глаза. От злости на его скулах заиграли желваки, а ладони сжались в напряженные кулаки.

– Ты и меня бросил беременную по указке амбициозной мамаши! А теперь вот и родного сына готов отдать на растерзание своей акуле!.. – провокационно выкрикнула я, надеясь разбудить в нем муки совести.

– Заткнись или крепко пожалеешь об этом! – Олег сделал угрожающий шаг вперед, и я испуганно замолчала.

В этот момент в дом вошла Лукерья со странным, горящим возбужденным пламенем взглядом. Она замерла на несколько секунд у порога, рассматривая представшую ее глазам сцену, а затем медленно двинулась к Олегу.

– Что у вас?..

– Ничего, так… Болтает много, – нехотя ответил он и посмотрел на свою женушку прибитым взглядом, явно ожидающим критики.

– Ну ладно, – как ни в чем не бывало легко отозвалась Лукерья. От удивления Олег приподнял брови, но промолчал. – Я так соскучилась сегодня по тебе, милый!..

Девушка вальяжно подошла к супругу и жестом собственницы положила свои руки с остро наточенными ноготками ему на плечи. Олег на мгновение слегка растерялся, а затем неловко приобнял ее за талию.

– Что на тебя нашло? – озадаченно спросил он.

– Просто поняла, как сильно люблю тебя… – нежно прошептала Лукерья и впилась в его губы страстным поцелуем.

Я наблюдала за этой странной картиной, одновременно пребывая в легком шоке и растерянности от происходящего. Внезапные перемены в поведении Лукерьи явно произошли не просто так! Здесь точно что-то не в порядке! Не отрывая глаз от обезумевшей парочки, я видела, как их поцелуй становится все более интимным и жарким. Вот руки Олега заползли за распахнутые полы одежды девушки, она ласково зарывается одной рукой в его волосы, а второй… достает из кармана миниатюрный черный пистолет, ярко блеснувший в тусклом свете свечи!

Не успела я вскрикнуть от ужаса, как раздался оглушительно громкий выстрел, и тело Олега безвольно рухнуло на пол. В полной нереальности от произошедшего я неотрывно смотрела, как огромная темная лужа крови растекается под ним, пропитывая насквозь его безупречно белую рубашку и светлый пиджак.

Восковое лицо покойника было повернуто в мою сторону: застывший блеклый взгляд некогда ярких голубых глаз, слегка приоткрытый рот, скривившийся на бок, а из уголка губ тонкой струйкой выбегает алая жидкость. Осознав, что на моих глазах прямо сейчас произошло настоящее убийство, я дико заверещала не своим голосом.

– Не ори! А не то следующая ляжешь! – грубым тоном приказала Лукерья, безучастно разглядывая труп мужа.

С трудом подавив в себе истерику, я крепко сжала дрожащие губы, чувствуя, как на моей голове волосы встают дыбом от страха. Между тем безжалостная убийца сунула пистолет обратно в карман и, скрестив руки на груди, встала обратно к столу.

– З-зачем ты е-его у-убила?.. – нервно заикаясь, тихо произнесла я, неотрывно глядя на ее фигуру.

– Надоел он мне, понимаешь?! Сил больше не было терпеть этого слизняка! Да и мамаша его полоумная достала!.. – неожиданно с досадой разоткровенничалась Лукерья, словно у нее действительно накипело на душе. – А теперь у меня начнется совсем другая жизнь!.. Отличный повод подвернулся, кстати, чтобы его убить! И концы обрублю, раз ты уже кому-то болтанула, что он похитил тебя, и бабки ни с кем делить не нужно!

– Какие еще бабки?! За что тебе должны заплатить?! – леденея внутри, выкрикнула я. – Тебе должны заплатить за моего сына?! Кому и зачем он нужен???

– Неважно! К чему тебе эта информация?! Тебе все равно недолго осталось! – Лукерья подошла к канистре с бензином и озадаченно постучала по ней носком длинного сапога. – И как ты только умудрилась связаться с этим недоумком?..

Она продолжила и дальше ворчать по поводу никчемной жизни Олега, но я уже не слушала ее. Мозг бешено переваривал лишь одну мысль: «Им заплатили!!! Кто-то заплатил за моего сына и, судя по всему, немалые деньги! Значит, он находится в большой опасности!!!».

«Так, Юля, успокойся! – строго приказала я себе. – Денис знает, что Лукерья замешана в преступлениях, и он ни за что не даст ей что-либо совершить с Кириллом. Даже если я не выживу, он все равно разделается с ней и посадит преступницу за решетку! Но только вот ей об этом знать не следует…»

class="book">Как ни странно, внутренняя терапия помогла мне собраться с мыслями и привести себя в порядок. Я вновь начала выкручивать свои запястья, морщась от невыносимой боли. Может, если веревка пропитается кровью, я смогу высвободить руки и неожиданно напасть на Лукерью?!

Пока я прорабатывала в голове план спасения, девушка с трудом, крепко упираясь каблуками в дощатый пол, оттащила канистру в дальний угол и, открыв бак, уронила ее навзничь. Из пузатой бочки на неровную поверхность досок тут же хлынула прозрачная жидкость, заполняя помещение невыносимо въедливым запахом.

Лукерья подождала пару секунд, а затем, поставив канистру вертикально, поволокла ее в другой угол. Я поняла, что тара прилично опустела, потому как девушка легко приподняла ее и стала обливать все стены дома вонючим бензином.

Пока она дотошно разбрызгивала жидкость повсюду, я старалась изо всех сил вытащить руки из цепких пут. Я прекрасно осознавала, что времени осталось совсем немного и эта сумасшедшая вот-вот подожжет весь дом!

– Можешь не трудиться, у тебя ничего не выйдет! – откинув пустую канистру прочь, Лукерья обошла меня кругом и ласково провела рукой по моим волосам.

Она нагнулась так, чтобы наши глаза были на одном уровне, и приглушенно заговорила:

– Все когда-нибудь кончается, вот и твоя жизнь подошла к концу… – я смотрела в ее темные безумные глаза и видела, как в них горит дикое дьявольское пламя. Да она же наслаждается тем, что убивает!

– Ты больная на всю голову!!! Ненормальная!!! Твое место в психушке!!! – истерично закричала я, бешено дергаясь на ветхом стуле.

Внезапно одна из его ножек с хрустом подломилась, и я свалилась кулем, болезненно ударившись щекой и плечом о грязный пол.

– Полежи пока, успокойся, – доброжелательно произнесла Лукерья и, подойдя к столу, взяла с него небольшой коробок спичек. – Так даже лучше… Полюбуйся, на что способен огонь!.. Сегодня он заберет твою жалкую жизнь!

Громко цокая каблуками, она подошла к стене у разрушенной печки и, чиркнув о коробок спичку, зажгла ее. Несколько секунд она держала ее в руках, с интересом водя перед глазами так, как будто видела огонь в первый раз. А затем резко кинула в небольшую бензиновую лужицу и завороженно уставилась на нее.

Ярко-желтое дикое пламя высоко взметнулось вверх и принялось жадно лизать пол и стены, облитые горючей жидкостью. Огонь стал очень быстро расползаться по всему помещению, заполняя воздух удушливым едким дымом.

Лукерья вновь подошла ко мне и с сочувствующим видом спокойно произнесла:

– Говорят, что люди во время пожара умирают не от огня, а от угарного газа! Тебе повезло – твоя смерть может быть безболезненной!..

Я глядела в ее пустые отрешенные глаза и понимала, что настал мой конец. Горький дым стал пощипывать ноздри, а глаза заслезились от густого тумана, клубившегося кругом. Стало слышно громкое потрескивание и пощелкивание сухого дерева, перебиваемое монотонным завораживающим гулом, исходившим от самого огня.

Внезапно входная дверь с жутким скрежетом распахнулась настежь и в дом ураганом ворвался взволнованный Денис, держа в руке крепко зажатый пистолет. От неожиданности Лукерья растерялась на пару секунд, но потом, опомнившись, тоже выхватила из кармана оружие и направила его на Дениса.

– Брось немедленно пистолет – и ты не пострадаешь! – напряженно нахмурив лоб, угрожающе крикнул Денис, а мое сердце зашлось от счастья. Он все-таки явился и спасет меня!!!

– И не подумаю! Ты бросай! Иначе я твоей подружке мозги выпущу!!! – Лукерья быстрым движением направила черный ствол теперь уже в мою сторону, и я ощутила, как ужас парализовал мое и без того обездвиженное тело.

– Отпусти ее, и все будет хорошо, Лукерья! Я обещаю! – перейдя на более спокойный тон, произнес Денис. В его глазах читались неподдельный страх и беспокойство за мою жизнь.

Удушающий дым продолжал активно заполнять все пространство вокруг, а огонь, почувствовав прилив свежего воздуха, еще яростнее стал пожирать старую древесину дома. Я ощутила, как спине и рукам становится невыносимо жарко. Лукерья вдруг разразилась судорожным кашлем и, на секунду дернувшись, отвела от меня дуло пистолета. В это же мгновение раздался оглушительный выстрел, и девушка, удивленно вскрикнув, повалилась на пол рядом со мной.

Денис подскочил ко мне и принялся быстрыми пальцами развязывать тугие веревки с моих рук и ног, при этом что-то нежно бормоча. Я слышала его глухой глубокий голос словно издалека, как будто он говорил со мной на расстоянии нескольких метров. Его красивое лицо внезапно стало мутнеть и расплываться, стремительно теряя очертания в моих глаз. Затем оно и вовсе потонуло в непроглядной бессвязной темноте. Некоторое время я ощущала на своем теле его крепкие руки, но и они постепенно разжались, роняя меня в бесконечную пропасть…


***

Глубокую тишину, царившую в моей голове, неожиданно нарушили далекие глухие голоса. Я слышала их, но слов было не разобрать, словно мои уши были заткнуты толстым слоем ваты. Напрягшись изо всех сил, я с трудом развеяла белые клубы тумана в своем сознании и резко вынырнула на поверхность темного океана беспамятства.

Голоса стали более отчетливыми, один из них точно принадлежал Денису:

– … когда она очнется?! – беспокойно вопрошал он кого-то.

– Не могу точно сказать… Мы сделали все, что могли… Теперь дело за ней… – голос отвечавшего был сухой и слегка надтреснутый, как будто он принадлежал старому человеку.

С усилием воли я кое-как разлепила свои крепко сомкнутые веки и увидела из-под трепещущих ресниц бесформенный, быстро удаляющийся от меня силуэт в белом. По ощущениям, я лежала на чем-то мягком, вроде на кровати. В воздухе витал слабый запах лекарств, и мне сразу стало понятно, что я нахожусь в больнице.

Рядом с кроватью верхом на простом деревянном стуле сидел сгорбившийся Денис. Он закрыл лицо обеими ладонями и устало потер его так, как будто умывался. Затем он двумя руками обвил спинку стула и безвольно опустил на импровизированную подушку голову.

– Денис… – с трудом размокнув пересохшие губы и ворочая тяжелым языком, произнесла я.

Он мгновенно, как ужаленный, подскочил со стула и склонил надо мной свое изможденное, осунувшееся лицо с проваливающимися темными мешками под глазами.

– Юля?! – немного недоверчиво и в то же время радостно воскликнул он. – Как ты себя чувствуешь?!

– Меня что, переехал грузовик?.. – слабым голосом попыталась пошутить я, но тут же скривилась от резкой головной боли.

– Ты отравилась угарным газом во время пожара… – ответил Денис и трепетно взял мою холодную ладонь в свои теплые руки. – Сейчас уже все хорошо, тебе ничто не угрожает…

Внезапно в моей голове быстрыми яркими кадрами развернулись страшные картинки произошедших накануне событий.

– Кирилл?! Где он?! – испуганно воскликнула я и попыталась приподняться с кровати.

– С ним все в порядке!.. – поспешил уверить меня Денис и заботливо уложил обратно. – Я звонил в больницу, ему стало лучше… Уже почти не болеет!

– А как Лукерья?! Она погибла?!

– Не беспокойся, она жива! Сейчас находится в больнице при следственном изоляторе… Как только она поправится, ей будет предъявлено обвинение по всем совершенным преступлениям, – Денис ласково улыбнулся и погладил мои растрепанные волосы.

– Она убила Олега!.. – от жутких воспоминаний у меня на глаза навернулись непрошенные слезы.

– Тише, тише, я все знаю, – словно маленького ребенка успокаивал меня Денис, поглаживая по голове. – Сейчас это уже неважно… Все закончилось!.. Главное – быстрее поправляйся, а с ней мы потом разберемся…

Он наклонился ко мне и осторожным поцелуем легко коснулся моих губ. Затем медленно провел ладонью по щеке и, не сводя с меня беспокойных зеленых глаз, с глубокой нежностью в голосе произнес:

– Я чуть с ума не сошел, когда ты пропала!.. Готов был весь мир перевернуть, лишь бы не опоздать… Я люблю тебя, Юля! Люблю больше всего на свете…

Его неожиданное и такое искреннее признание вызвало у меня легкую растерянность и смятение. Мне не показалось??? Он любит меня?!

– И я тебя люблю!.. – затаив дыхание, разом выдохнула я, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.


***

Больничные дни тянулись скучно и долго. Денис приходил навещать меня каждый день, радуя цветами и свежими фруктами. О произошедших событиях он предпочитал помалкивать, а когда я начинала об этом разговор, то ловко уводил его в сторону. В конце концов, не выдержав, я уперла руки в бока и громко потребовала:

– А ну немедленно рассказывай, кто организовал все эти преступления!

Денис слегка растерялся от моей напористости, но туманно ответил, что еще не все до конца выяснил.

– Обещаю: я поведаю эту историю тебе от начала до конца со всеми ее подробностями, как только все станет известно! – положа руку на сердце, поклялся он, и я успокоилась.

Спустя пару дней после моих долгих слезных уговоров пожилой доктор, наблюдавший мой недуг, сжалился и назначил день выписки. Счастливая, как никогда, я вышла из тесных больничных стен под руку с Денисом и полной грудь вдохнула свежий осенний воздух.

На улице было сыро и грязно – осень предстала во всей своей красе. Деревья уже полностью обнажились, упирая голые посеревшие ветви в хмурый небосвод, а разноцветные мокрые листья толстым слоем лежали на земле. Я шла, загребая их кроссовками, и с удовольствием вслушивалась в звонкие хлюпающие звуки.

Первым делом, конечно же, мы отправились к Кирюше в больницу. Сынок, едва завидев меня, радостно загулил и протянул ко мне свои маленькие ручки. Не помня себя от радости, я подхватила его и крепко-крепко прижала к себе, шумно вдыхая родной запах. С ним все в порядке! Кирюше больше ничего не грозит, и скоро я верну его домой!!!

Проведя целый день рядом с сыном и Денисом, я почему-то вновь ощутила, что мы – одна семья. Словно этот заботливый мужчина, весело подкидывающий моего заливающегося смехом карапуза вверх, по-настоящему является его отцом. Нашу семейную идиллию, как всегда, нарушила работница больницы, сообщив, что время посещения закончилось.

– Теперь я буду приходить к тебе каждый день, пока не заберу домой! – горячо пообещала я сыну, покрывая его крошечный нос, щечки и подбородочек крепкими поцелуями.

После больницы мы отправились ко мне домой. Едва ступив в подъезд, я услышала звонкий голос Любовь Петровны, окрикивающий меня.

– Здравствуй, Юля! Тебе тут письмо оставили сегодня!

Я поспешила к старушке и с недоумением взяла в руки обычный почтовый конверт. Перевернув его, я увидела на белоснежной бумаге казенные штампы и печати городского суда и в ту же секунду почувствовала, как земля уходит из-под меня. Трясущимися пальцами я быстро разорвала его и извлекла на свет всего лишь один бумажный лист.

Это было уведомление. А точнее, меня вызывали на суд по делу о лишении родительских прав через неделю. Судорожно сглатывая, я раз за разом перечитывала текст, вглядываясь в каждую его букву, пока Денис не тронул меня за плечо.

– Все будет хорошо, – тихо и спокойно произнес он, все понимая без слов.


***

День стремительно сменялся другим днем, но об организаторах преступления так ничего и не было известно. Я все свое время проводила в больнице, рядом с сыном, как и обещала ему. Денис утром уходил на работу, вечером забирал меня, и вместе мы возвращались в мою квартиру.

К себе он почему-то больше не приглашал, но я не особо переживала по этому поводу. Куда больше меня волновал день суда. И чем быстрее близился он, тем сильнее я начинала нервничать, постепенно теряя сон и аппетит.

В один из вечеров мы с Денисом, как обычно, сели пить чай со сладким малиновым вареньем, и вдруг он внезапно произнес:

– Лукерья дала признательные показания…

– ЧТО??? – меня словно окатили ушатом ледяной воды. Я подскочила на стуле, опустив из разжавшихся пальцев кружку, и впилась в него взволнованным взглядом. – Что она сказала??? Кто придумал весь этот спектакль???

Денис мягко улыбнулся и, взяв дымящуюся чашку с чаем в одну руку, совершенно спокойно сказал:

– Присядь, разговор будет долгим…

Я беспрекословно подчинилась его просьбе и нетерпеливо заерзала на стуле, ожидая продолжения.

– Я начну рассказывать с самого начала, поэтому наберись терпения, – видя мое возбужденное состояние, попросил он. – Дело было так…

…Лукерья Заурова родилась в неблагополучной семье. Ее отец беспробудно пил всю свою жизнь, мать старалась ни в чем не уступать ему, совершенно забыв о дочери. Несчастная, никому не нужная девочка до тринадцати лет росла сама по себе, наблюдая скотское поведение своих, потерявших человеческий облик родителей. Но, едва ей исполнилось четырнадцать, она, страстно мечтая о красивой жизни, сбежала из опостылевшего дома…

Но все сказочные надежды Лукерьи довольно быстро разбились о жизненные реалии. Ночующую на вокзале девочку в этот же день обнаружила полиция и определила в детский дом. Родителей, ведущих аморальный образ жизни, нашли и лишили родительских прав на ребенка.

Первое время Лукерья верила, что однажды двери детского дома распахнутся и ее заберут домой новые, хорошие, добрые, а самое главное, богатые родители. Но дни пролетали за днем, а чуда все так и не случалось. Конечно, иногда в приют приходили вполне достойные люди, но они предпочитали забирать к себе домой маленьких детей дошкольного возраста, а на угрюмого подростка никто и вовсе не обращал внимания. Тогда Лукерья поняла: в этой жизни ей рассчитывать не на кого. Нужно брать судьбу в свои руки и самой добиваться всех благ.

В этом же детском доме она познакомилась и крепко сдружилась с Григорием Топоровым по кличке Гриша Обух. Вместе с ним и еще несколькими ребятами Лукерья начала промышлять воровством. Еще в те юношеские года она осознала, что забирать что-то у других всегда проще, чем зарабатывать деньги честным путем.

Но долго радоваться нажитому добру ей не пришлось. Однажды они вместе ограбили продуктовую лавку и попались в руки полиции. Решено было, что Гриша Обух возьмет всю вину на себя, так как в этом случае наказание для всех будет менее суровым. Так и сделали: Грише дали условный срок по малолетке, остальных просто отпустили, строго наказав больше не воровать.

Лукерья, будучи довольно сообразительной девицей, быстро усвоила урок, что воровство вместо красивой жизни может привести ее в тюрьму. Испугавшись, она твердо решила найти другой путь к своей мечте.

Спустя пару лет они вместе с Гришей выпустились из детского дома и шагнули во взрослую жизнь, в которой нужно было работать, чтобы покупать хлеб насущный. Чего делать девушка крайне не любила. Но казенные деньги быстро закончились, и спустя некоторое время она все же устроилась кассиршей в супермаркет. Смазливая молодая девица быстро привлекла к себе внимание похотливого директора магазина. Он попытался склонить ее к интимным отношениям. Лукерья поначалу согласилась, а потом, узнав, что он женат, потребовала деньги за свое молчание о случившемся.

Испугавшись, что жена узнает правду, директор отвалил хитрой девушке довольно большую сумму и спешно уволил ее. Но она совершенно не расстроилась: так в голове у нее созрела отличная идея, как можно зарабатывать деньги, не особо напрягаясь. Постепенно она вовлекла в свой развивающийся бизнес и Гришу Обуха, который играл роль ее разгневанного мужа.

Вместе они пугали женатиков, имевших несчастье попасться в ловко расставленные ловушки Лукерьи, что сообщат в полицию об изнасиловании, если те не откупятся деньгами. Конечно же, жертвы мошенников предпочитали раскошелиться, а не терять свои семьи и хорошую репутацию.

Таким способом они промышляли несколько лет, пока однажды Лукерья не встретила малахольного Олега. Он показался ей отличной жертвой, но теперь она решила взять куш покрупнее, а именно отобрать у него половину квартиры. Смышленая девица быстро втерлась к нему и его матери в доверие, представившись обеспеченным маркетологом, трудящимся в большой компании.

Семья Олега с радостью приняла ее в свое лоно, быстро назначив дату свадьбы. Мать посчитала Лукерью отличной партией для своего неразборчивого сынка и вздохнула с облегчением, устроив его судьбу. Но постепенно она начала подозревать, что девушка врет им о своей работе, так как все дни напролет та проводила в праздном безделье.

Чтобы не разрушить свою легенду, Лукерья спешно устроилась на работу, но только не в крупную компанию маркетологом, а обычной домработницей в состоятельную семью по поддельной хвалебной рекомендации. Там, находясь в роскоши и изобилии, алчная девушка еще больше возжелала стать богатой и как можно скорее.

Однажды, прибираясь в гостиной, она стала невольной свидетельницей откровенного разговора своей хозяйки и ее подруги на кухне. Оказывается, в семье у гостьи недавно случилась жуткая трагедия: от резко развившейся пневмонии умер их маленький сын, которому не было еще и года. Женщина была очень подавлена случившимся и не переставала сетовать подруге на то, что больше она не сможет иметь детей. А между тем ее муж намерен восстановить утрату и взять ребенка из приюта, невзирая на то, что жена против.

Свое нежелание она объясняла тем, что еще морально не готова видеть чужого ребенка в доме. А вдруг он окажется каким-то больным? Или плохие гены со временем дадут о себе знать? В отчаянной панике она просила совета у подруги, но та не знала, что сказать. Пойти поперек решения мужа – значит навсегда распрощаться с ним и его богатством.

Когда гостья и хозяйка ушли из кузни, Лукерья мышкой прошмыгнула туда и увидела на полу фотографию младенца, которую, по всей видимости, выронила та женщина. С фотоснимка на нее глядел очаровательный малыш, смутно напоминавший ей какого-то ребенка. Девушка усиленно напрягла свои мозги, и вдруг ее озарило: ведь Олег говорил, что у него есть нежеланный сын и даже показывал его фото, выложенное на страничке матери в социальной сети. Точно! Младенцы были похожи как две капли воды!

В голове у Лукерьи моментально созрел коварный план того, как можно разжиться на чужой беде. Впопыхах выполнив оставшуюся работу по дому, она пулей ринулась к Олегу и выложила ему часть правды о себе. А именно, сказала о том, что работает вовсе не маркетологом, а домработницей. Девушка при этом так мастерски исполняла роль раскаявшейся грешницы, что ему ничего не оставалось, кроме как простить ее. К тому же парень уже успел по уши влюбиться в коварную красотку.

Лукерья не стала терять времени даром и тут же посвятила Олега в свой план. Она рассказала ему об услышанном разговоре и упомянула, что умерший ребенок очень похож на его сына. Затем она как бы вскользь сообщила ему о том, что на этом деле можно неплохо заработать. Олег вначале оторопел и высказал Лукерье, что категорически против данной затеи. Но девушка не отступилась. Она то и дело настойчиво напоминала ему о том, что, решившись, он смог бы в один миг решить свои финансовые проблемы.

И постепенно данная мысль уже не стала казаться Олегу столь дикой и невозможной. Он подумал, что действительно мог бы пойти на этот шаг, разбогатеть и при этом пристроить своего ребенка в богатую семью. Так сказать, устроить ему хорошую жизнь… Да и алименты не пришлось бы платить, если ты бы вдруг подала на него в суд… В общем, он согласился. Но как воплотить желаемое в действительность?

Обрадованная Лукерья долгое время размышляла о том, как предложить той женщине довольно странную и специфическую услугу. Она распечатала фотографию Кирилла и однажды, набравшись смелости, подкараулила подругу хозяйки на улице, которая как раз решила нагрянуть с визитом в дом, где девица работала.

Ту женщину звали Людмила Вяземская. Когда она выслушала домработницу, то сначала не поверила девушке и даже рассердилась на нее, решив, что та насмехается над ее горем. Но как только Лукерья показала ей фото Кирилла, то она сильно растерялась и долго ничего не отвечала, жадным взглядом впиваясь в улыбающееся личико малыша на фотокарточке. В конце концов она ответила, что ей нужно время подумать об этом предложении и посоветоваться с мужем. Затем она поспешно удалилась прочь, забыв о том, что хотела зайти в гости к своей подруге.

Прошло несколько дней, а Людмила все не объявлялась. Лукерья уже начала нервничать, предчувствуя, что ее затея может обернуться полным провалом, но вдруг раздался телефонный звонок с незнакомого номера. Звонила Вяземская. Она предложила ей встретиться в кафе и обсудить ее предложение.

На крыльях счастья Лукерья понеслась по указанному адресу и увидела за столиком в дальнем углу чету Вяземских. По их виду было понятно, что оба были сильно напряжены. Лукерья присоединилась к ним и стала выжидать ответ.

Первой заговорила Людмила. Она сказала, что они с мужем согласны на ее предложение, и пообещали заплатить кругленькую сумму денег в том случае, если ребенок окажется у них. Но при этом выдвинули и свои условия. Первое – ребенок должен быть здоров, а именно не иметь никаких серьезных хронических заболеваний. И второе – усыновление Кирилла должно быть официально оформлено в полном соответствии с установленным законодательством. Им проблемы не нужны.

Лукерья заверила их, что все так и будет. Она пообещала, что ознакомится с больничной историей ребенка и выяснит, здоров ли малыш. Вернувшись домой, она быстро навела грим и вмиг превратилась из молодой девушки в пожилую женщину. Ну а дальше ты знаешь: она отправилась в больницу, представившись твоей бывшей свекровью, и разыграла душещипательную сцену…

К ее огромной радости ребенок оказался полностью здоров. Тогда, еще не зная, зачем, Лукерья интуитивно вырвала ту самую страницу из больничной карточки, где была твоя подпись с согласием на проведение прививки. Вдруг пригодится? Затем позвонила Вяземским и обрадовала их. Осталось только одно – сделать так, чтобы ребенка изъяли из семьи.

Вернувшись домой, Лукерья стала досконально допрашивать Олега о тебе: чем живешь, есть ли какие-либо пагубные привычки… Ее интересовало абсолютно все, за что могли бы зацепиться органы Опеки. Как оказалось, тот знал лишь одно: ты хорошая мать и ни за что не смиришься с утратой сына.

Лукерью это категорически не устраивало. Она уже мысленно тратила обещанные Вяземскими миллионы на красивую жизнь и вовсе не собиралась отступать от своего жуткого плана. Крепко задумавшись, несколько дней она мысленно прорабатывала похищение Кирилла у себя в голове, оттачивая все мельчайшие детали, а затем выдала свою идею Олегу.

Он одобрил ее затею, восхитившись острым умом своей возлюбленной. Единственной загвоздкой был лишь один момент – для инсценировки похищения требовалось привлечь незнакомого мужчину. Олег, как ты сама понимаешь, на эту роль совершенно не подходил. И тогда Лукерья вспомнила о своем давнем друге – Грише Обухе…

Она связалась с ним и предложила выполнить одну непыльную работенку, пообещав хорошую оплату. Гриша был в тот момент на мели, поэтому моментально согласился. Вместе они сняли ту самую квартиру ниже твоей этажом, где мы нашли улики, и на несколько дней установили за тобой слежку. Лукерья тщательным образом изучала твое поведение, походку, манеру двигаться, а еще сумела приобрести похожую верхнюю одежду.

Назначенный день икс приближался. Преступники выбрали подходящее время, и нагримированный Гриша отправился к тебе домой. Как они и рассчитывали, ты впустила его в квартиру без всяких проблем. Грише нужно было обязательно попасть на балкон, чтобы подать условный знак своей соучастнице. Едва он махнул ей рукой из окна лоджии, Лукерья пулей бросилась звонить тебе, чтобы отвлечь. Тем временем Гриша готовился к нападению…

Преступник, воспользовавшись хлороформом, быстро усыпил тебя и вколол в вену легкий наркотик. Лукерья поднялась наверх, беспрепятственно вошла в квартиру, собрала ребенка, усадила его в коляску и под видом тебя как бы отправилась с ним на прогулку.

Гриша уложил тебя на диван и тщательно проверил, не оставил ли он какие-либо следы присутствия в твоем доме. Убедившись, что все чисто, он спустился вниз в арендованную на время квартиру и небрежно выбросил ту самую бороду и шприц в мусорное ведро, поленившись уничтожить вещдоки. Он, по всей видимости, был абсолютно уверен, что полиция не станет их искать. Именно в тот момент он совершил роковую ошибку, ведь благодаря этим уликам мы и смогли выйти на него…

Лукерья тем временем благополучно оставила Кирилла в торговом центре, изображая его мать. Для пущей убедительности она подкинула в коляску заранее приготовленное заявление в виде отказа на ребенка с твоей мастерски подделанной подписью. Вот тут-то ей и пригодился вырванный лист из больничной карточки!

Парочка преступников благополучно разошлась по своим делам в полной уверенности, что ты вызовешь полицию, как только очнешься. Так и произошло. Но вместо того чтобы расследовать преступление, наши доблестные стражи порядка, обнаружив Кирилла, решили тут же закрыть это дело. На что и рассчитывали злоумышленники.

Лукерья, отлично зная всю процедуру усыновления, позвонила Вяземским и сообщила, что на днях они могут обратиться в органы Опеки и изъявить там свое желание взять ребенка к себе. Она была на сто процентов уверена, что тебя после всего случившегося безоговорочно лишат родительских прав.

Ты вперед них пошла в Опеку, но тут, как назло, эта принципиальная Богданова… Я тщательным образом допросил Лукерью и выяснил, что она в этом деле не была замешана. Просто эта очерствелая дама слишком рьяно исполняет свои обязанности, стараясь за малейший проступок наказать нерадивых родителей. Ну да ладно, сейчас не о ней речь…

Вяземские с радостью отправились в Опеку и, умаслив злую чиновницу, слезно уговорили ее передать им права усыновления на Кирилла, как только тебя лишат материнства. Довольная женщина быстро согласилась, пообещав им посодействовать в желаемом. На тот момент в ее глазах ты представлялась последней наркоманкой, которая не ведает, что творит. Богданова была абсолютно уверена, что, оградив тебя от ребенка, спасет ему жизнь. А тут еще и богатые усыновители подвернулись…

Отказав тебе в помощи, она позвонила в больницу и попросила заведующую всеми путями не пускать тебя к сыну. Так педиатр и поступила, усомнившись в твоей адекватности. А дальше… дальше сама знаешь – ты встретила меня…

Как только ты мне рассказала свою невероятную историю, я сильно удивился, кому понадобилось совершать подобное преступление. Первым в списке подозреваемых оказался твой бывший… Кстати, надо было еще тогда расколоть его!

Когда мы столкнулись с ним на лестничной площадке, я увидел перед собой обычного маменькиного сыночка. Поэтому сразу отмел версию о его причастности, уж больно все хитро задумано для него.

Между тем наш визит поверг в панику Олега и Лукерью. Подобострастно расспросив свою мать, зачем ты приходила, они убедились в том, что ты начала свое расследование в верном направлении. Больше всего истерил Олег. Он так испугался, что может оказаться в тюрьме, что попросил Лукерью отказаться от задуманного и отговорить Вяземских от своей идеи. Но жадную девицу было уже не остановить. Почувствовав скорую прибыль, она словно с цепи сорвалась. Кое-как успокоив Олега, она убедила его, что ты и в жизнь не догадаешься о его причастности к похищению.

Каково же было их удивление, когда на следующее утро Лукерье позвонил Гриша и сообщил о том, что ты следила за ним! Вот тогда-то у парочки и началась самая настоящая истерика. Поняв, что ты подобралась к ним слишком близко, Лукерья приняла решение, что от тебя нужно срочно избавиться. С трудом убедив Олега в необходимости совершить это преступление, она отправила его к тебе, а сама ринулась успокаивать перепуганного Гришу Обуха.

Девушка явилась к нему домой и попыталась спокойно поговорить, объяснив, что тому нужно срочно убираться из города. Но Гриша оказался весьма глупым и недалеким человеком. Он начал спорить со своей подельницей, требовал увеличения доли в несколько раз и немедленной выплаты денег. В противном случае он пригрозил, что сам пойдет в полицию с повинной, так хоть срок скостят…

Топоров не учел того, что ни с кем делиться Лукерья и в помине не собиралась. А едва он начал шантажировать ее, девица достала из кармана пистолет и без какого-либо сожаления прикончила его.

Тем временем загримированный Олег отправился к тебе, незаметно прокрался мимо дремлющей консьержки и устроил засаду на твоем этаже. Его жутким планам помешала неизвестно откуда взявшаяся Тамара. Моя бывшая подружка, по всей видимости, посчитала тебя серьезной соперницей и, проследив за мной утром, решила выяснить с тобой отношения. Очень не вовремя…

Едва она остановилась у дверей твоей квартиры, перепуганный Олег принял ее за тебя и со всей силы ударил девушку по голове металлическим прутом. Тамара упала, повернувшись лицом к нему, и только тогда он понял, что обознался. Это был полный провал! Неудавшийся убийца быстро скрылся с места преступления, а соседи, обнаружив Тамару, к счастью, своевременно вызвали скорую и полицию.

Дома злоумышленники вновь активно принялись обсуждать дальнейший план действий. Они поняли, что ты не успокоишься, пока не вернешь ребенка домой, и решили во что бы то ни стало покончить с тобой. Для этого они придумали душещипательную историю про исправившегося папашу, который горячо желает помочь своему ребенку. Чтобы не вызвать никаких подозрений, Олег сообщил своей матери о том, что уезжает в командировку в другой город на несколько дней, а сам отправился караулить тебя у дома.

Ему повезло и не пришлось долго ждать: совершенно забыв о моих наставлениях, ты на всех порах помчалась к заболевшему сыну. Все это было очень даже на руку Олегу. Он, наученный хитрой Лукерьей, сумел подобрать те слова, которым ты безоговорочно поверила и села к нему в автомобиль.

Теперь остался лишь один шаг до заветной цели – устранить помеху в виде тебя. Олег направился в сторону выезда из города, запланировав вырубить тебя по дороге с помощью электрошокера. Но тут позвонил я и сообщил тебе о том, что в похищении Кирилла замешана его жена. Соответственно, Олег тоже является соучастником преступления. Но было уже поздно, и, как только ты выкрикнула фразу о том, что он похитил тебя, телефонная связь оборвалась…

Я тогда чуть с ума не сошел! Звонил тебе сотню раз, но телефон был выключен, приехал домой и допросил Любовь Петровну – она ничего не знает… Съездил домой к Мамонтовым, мать Олега ответила, что он еще рано утром отправился в командировку в соседний город. Что касается Лукерьи, то она еще накануне вечером отправилась в гости к дальним родственникам в деревню. Казалось бы, что все нити в этом деле оборваны и я потерял тебя…

В отчаянии я направился в тот детский дом, выпускницей которого являлась Лукерья. Девушку там отлично помнили и недолюбливали. Одна словоохотливая сотрудница из персонала в беседе сообщила мне, что пьющие родители Зауровой проживали где-то в глухой деревне, и даже вспомнила ее название.

Вот тогда я понял, что, скорее всего, они увезли тебя именно туда – подальше от людских глаз. Я завел автомобиль и, сломя голову, помчался туда, чувствуя всем сердцем, что нахожусь на верном пути…

К счастью, злоумышленники не торопились расправиться с тобой. Деревня та была хоть и практически заброшенная, но в нескольких домах все же проживали люди. Поэтому разводить пожар днем и светиться им было ни к чему. Они терпеливо дожидались ночи.

Олег ожидал свою коварную жену на улице, в автомобиле. Лукерья явилась в отчий дом уже глубоко за полночь. Она прекрасно понимала, что ее в этой деревне никто не должен был видеть.

Известие о том, что ты успела выкрикнуть кому-то в телефон о своем похищении, очень разъярило девицу. Сначала она негодовала от злости, но потом вдруг подумала, что нужно заодно избавиться и от Олега. Теперь он стал представлять для нее реальную опасность, ведь в случае, если его найдут, этот трус незамедлительно сдаст и ее. Да и делить деньги уже ни с кем не нужно будет – весь куш достанется ей одной. Не стоит забывать и о квартире Олега. Объявив его пропавшим без вести, Лукерья со временем бы вступила в права наследования и выгнала из дома его надоедливую мамашу. В общем, безжалостный приговор несостоявшемуся супругу был вынесен…

Жестокая девушка без тени сомнения прикончила своего мужа, а затем решила взяться за тебя. Хорошенько облив дом бензином, она планировала его спалить дотла. Так, чтобы даже костей не осталось и вас не смогли бы опознать при всем желании… Но тут появился я.

Улучив подходящий момент, я ранил Лукерью в предплечье, затем освободил и вытащил из горящего дома тебя, следом вывел оттуда саму преступницу. Ты потеряла сознание, и я очень переживал о твоем самочувствии, ведь я не знал, что эти мрази могли сделать с тобой… Даже вспоминать страшно!..

К счастью, скорая помощь и полиция прибыли на место происшествия очень быстро. Тебя доставили в больницу, а Лукерью поместили в лазарет при следственном изоляторе. Ну а дальше ты сама все знаешь.

Денис устало откинулся на спинку стула и замолчал, шумно прихлебывая чай из кружки. Я в шоке от всего услышанного тоже несколько минут переваривала информацию, а потом произнесла севшим голосом:

– И что теперь? Лукерью посадят?

– Конечно, в этом можно не сомневаться. Она призналась во всех своих злодеяниях, так что от тюрьмы ее уже ничто не спасет…

– А Вяземские?! Они ведь тоже являются участниками преступления!.. – не унималась я.

– Не переживай, Юля, их тоже в обязательном порядке привлекут к ответственности.

– А со мной что будет?! Я смогу доказать, что моего сына похитили, а меня подставили?! – сердце испуганно сжалось в ожидании заветных слов.

– А с тобой и Кирюшей все будет хорошо, – тепло улыбнулся Денис, и я облегченно выдохнула. – Я уже поговорил с одним отличным адвокатом, он будет выступать на защите твоих интересов на суде. Поверь, он большой специалист своего дела и без труда вернет тебе утраченные права на ребенка!

Только сейчас, глядя в завораживающе спокойные глаза Дениса, я ощутила полную уверенность в завтрашнем дне. Весь ужас произошедшего начал постепенно отпускать меня, я стала дышать легко и непринужденно, будто огромный булыжник наконец-то свалился с моей души. Теперь все точно будет хорошо, я знаю!


***

Судебное заседание, назначенное на утро сегодняшнего дня, прошло стремительно быстро. Адвокат, которого привлек Денис, в один момент профессионально и уверенно разгромил все аргументы Богдановой и ее юристов. Он мастерски представил доказательства моей невиновности, повергнув в шок не только судью, но и сторону противника. По этому резонансному делу было принято однозначное положительное решение: незамедлительно восстановить меня в материнских правах и вернуть Кирилла домой.

На крыльях счастья я стремглав вылетела из зала суда и, как безумная, кинулась к Денису, нервно меряющему шагами пустынный коридор. Заключив его в жаркие объятья, я уткнулась в родное крепкое плечо и с навернувшимися слезами на глазах прошептала:

– Все кончено, поехали за сыном!

Не замечая никого вокруг, он с радостным возгласом легко приподнял меня за талию и лихо закружил. Его глаза искрились неподдельным ликованием, а на лице было написано восторженное упоение.

– Я так рад, любимая! – он вдруг заметил, что у меня повлажнели глаза. – Ты плачешь?

– Это слезы счастья!.. Ты не представляешь, как долго я ждала этот день, кажется, прошла вечность…

Наш разговор неожиданно прервало демонстративное сухое покашливание. Резко развернувшись, я увидела позади себя Эмму Петровну Богданову. Некогда суровая и хмурая дама странным образом преобразилась: теперь передо мной стояла самая обычная женщина. Взгляд у нее был словно у нашкодившего котенка, а на губах играла неуверенная полуулыбка. Она протянула мне какие-то бумаги и смущенно, потупив глаза в пол, произнесла:

– Юлия Витальевна, вот решение суда. С ним отправляйтесь в больницу и забирайте своего ребенка, – она немного помялась, переступая с ноги на ногу так, будто ей дико жали неудобные лакированные туфли, а затем неловко добавила: – Вы меня простите… За то, что сразу не поверила вам… Поймите, у меня работа такая – права и интересы детей защищать…

Теперь мне уже было неважно, что когда-то именно она отказала мне в помощи. Я совершенно забыла о том, что еще недавно люто ненавидела ее и, схватив в порыве чувств в охапку остолбенелую даму, горячо обняла ее.

– Все в прошлом! – в избытке эмоций воскликнула я. – Будьте счастливы!..

С этими словами я отпустила ошарашенную женщину, подхватила под руку Дениса и, радостно подпрыгивая, потащила его к выходу. Дорога до больницы заняла совсем немного времени, и вот я уже стою на пороге кабинета заведующей детским отделением и сую оторопевшему врачу в руки бумаги, полученные в суде.

Она растерянно пробежала глазами по документам, а затем как-то недоверчиво протянула:

– Ну, идите, забирайте…

Дальше я ничего не слышала. За спиной словно выросло два мощных крыла, которые молниеносно несли меня к заветной палате. Ураганом ворвавшись внутрь помещения, я увидела, что мой ребенок мирно посапывает в своей кроватке. Я подошла к нему и, залюбовавшись родными чертами, простояла, как завороженная, несколько минут.

В палату влетел запыхавшийся Денис, от которого я так бесстыдно сбежала из кабинета заведующей.

– За тобой не угнаться, – добродушно проворчал он. – Ну что, едем домой?

Я радостно кивнула и принялась за сборы. Из больницы мы решили ничего не забирать, чтобы эти вещи не напоминали нам о случившемся. Взяли лишь тот комбинезон, в котором похитили Кирилла. Я бережно завернула спящего малыша в одежду и, не веря своему счастью, двинулась на выход, крепко прижимая к себе непривычно потяжелевший сверток.

На медицинском посту заседала Ксюша. Завидев нас, она нетерпеливо выскочила из-за стойки и, сверкая большими темными глазами, радостно затараторила:

– Ну вот, Юлька! Смогла ведь! Я знала, что у тебя все получится!

– Спасибо, Ксюша, – от души поблагодарила я медсестру. – Мы там игрушки оставили, отдайте их потом тем ребяткам, которые окажутся тут без родителей…

– Конечно-конечно! Ты звони, не забывай! – на прощание Ксюша махнула нам рукой, едва сдерживая в уголках сияющих глаз крупные слезинки.

Денис откуда-то из багажника достал новенькое детское автокресло темно-синего цвета и установил его на заднем сидении.

– Прошу! – он протянул ко мне руки, и я нехотя передала ему спящего сынулю.

Он аккуратно уложил Кирюшу в кресло и пристегнул его защитными ремешками. Я села рядом со своим тихо посапывающим сладким комочком и всю дорогу не сводила восторженных глаз с его крохотного личика. Как же он все-таки вырос! Жаль, что такой большой отрезок его взросления выпал из моей жизни…

За размышлениями я и не заметила, как Денис мягко припарковал автомобиль.

– Приехали! – весело сказал он, и только тогда, выглянув мельком в окно, я поняла, что мы остановились возле его коттеджа.

– Почему мы здесь? – в недоумении произнесла я и уставилась на него непонимающим взглядом. – Знаешь, я так устала сегодня… Давай ты нас лучше ко мне домой отвезешь?..

– Я приготовил сюрприз для вас, – загадочно сообщил Денис, выбираясь из машины.

Тяжело вздохнув, я тоже открыла дверцу автомобиля и вышла на улицу. Что поделаешь, отказать ему я не могу, ведь он столько всего сделал для нас… Ладно, посмотрим, что там за сюрприз такой.

Внутри коттеджа было все как обычно, словно я была здесь вчера. Единственное, что меня удивило,– в воздухе витал какой-то непривычный вкусный аромат. Так обычно пахнут новые вещи в магазине.

Мы сняли верхнюю одежду и обувь. Кирюшу я тоже аккуратно извлекла из комбинезона и прижала к своей груди, ощущая сильное биение его маленького сердечка.

– Пойдем наверх, – предложил Денис и направился по деревянной лестнице на второй этаж.

Я двинулась следом за ним, недоумевая, что же за сюрприз он нам приготовил. Мы прошли мимо той комнаты, где я ночевала, и завернули за угол. Я увидела свежевыкрашенную белоснежную дверь, которая, по всей видимости, вела в другое помещение. Денис подошел к ней и с крайне торжественным и горделивым видом распахнул ее.

Я охнула от удивления. Моим глазам предстала сияющая новизной детская комната, отделанная в светлых голубых и белых тонах. Она была точно такая, как на фотографиях готовых дизайнов в рекламе мебельных буклетов. В углу детской стояла голубая кроватка-манеж, наподобие той, что была у меня, в стороне ютились мягкие невысокие пуфики, расставленные по углам.

Рядом небольшой резиновый бассейн, доверху наполненный цветными шариками. На пушистом светлом ковре заботливо выставлены разнообразные игрушки, нетерпеливо дожидающиеся своего хозяина. Машинки, роботы, конструкторы, забавные плюшевые зверушки – чего тут только не было! У меня глаза просто разбежались от изобилия всего того, что так любят дети. Повсюду развешаны блестящие гелиевые шары, посередине комнаты натянута гармошкой лента с яркой переливающейся надписью: «С возвращением домой, Кирилл!!!».

– Это что?! – едва оправившисьот шока, медленно произнесла я.

– Это комната Кирилла, – как ни в чем не бывало веселым тоном ответил Денис. Но, вдруг посерьезнев, он неожиданно встал на одно колено и протянул мне небольшую бархатную коробочку, извлеченную из кармана джинсов: – Юля, как только я тебя увидел там, на дороге, такую беззащитную и хрупкую, нуждающуюся в поддержке и защите, я понял, что теперь не смогу и дня прожить без тебя… Ты будешь моей женой?..

Мое сердце вдруг оглушительно забилось, и я испугалась, что оно может и вовсе выскочить из груди. Он предложил мне выйти за него замуж?.. Я нелепо, в полной растерянности от происходящего, молча таращила глаза на него. Через минуту лицо Дениса стало меняться: он разочарованно сдвинул брови и досадливо сморщил лоб. Быстро встав с пола, он, отвернувшись от меня, смущенно заговорил:

– Да. Ты права. Рано об этом еще говорить…

Только сейчас я сообразила, что мое молчание он расценил как отказ от предложения руки и сердца. С трудом стряхнув с себя оцепенение, я залепетала:

– Денис, ты все не так понял…

– Да все я понял! – раздраженно перебил он меня. – Ладно, забыли! Не будем больше об этом!..

– А вот и будем! – повысив тон, ответила я ему и вздернула подбородок к верху. – Нравится тебе это или нет, но я согласна!..

– Согласна?.. – недоверчиво повторил он, будто ослышался, и быстро повернулся ко мне.

Со счастливой улыбкой на губах я кивнула и почувствовала, как сыночек заворочался на моих руках. Кирюша пару раз взмахнул густыми ресничками, а затем наполовину приоткрыл веки. Его блуждающие суженные зрачки наткнулись на мое сияющее лицо и стали быстро расширяться. И вот малыш уже полностью распахнул свои голубые глазки, а его ротик расплылся в широкой довольной улыбке.

– Ма-ма-ма-мам! – озорно пролепетал он и, словно игрушка ванька-встанька, подскочил на моих руках.

– Ты слышал?! Он назвал меня мамой!!!! – завопила я, не помня себя от умиления и восторга.

– Ага! – Денис подошел ко мне и нежно приобнял за плечи. – Теперь будем слово «папа» учить…

Я крепко зажмурилась, не веря своему счастью. Неужели это все происходит наяву? Со мною рядом находятся самые родные люди – дорогой сынок и любимый будущий муж! Только в эту минуту я осознала, что не зря пережила все эти тяжелые испытания, выпавшие на мою долю. Именно они научили меня по-другому смотреть на этот мир, ценить каждый прожитый миг и помогли обрести настоящую семью!