Проклятый рыцарь [Рик Стоун] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Проклятый рыцарь

Глава 1. Последнее желание

Били жестко, профессионально, умело — не какие-нибудь уличные поддонки. Нет, настоящие «мастера» своего дела. Вначале, я еще пытался сопротивляться, вроде как даже не без успеха. По крайней мере, одного точно достал. Но один против четырех — разве тут есть хоть какие-то шансы? Даже убежать, и то не получится — они ловко загнали меня в угол, прижали к кирпичной стене, рядом с металлическим мусорным баком, и принялись методично избивать. Позвать на помощь не получится — улица далеко, не услышат. А от взоров случайных прохожих нас как раз и загораживает этот самый бак, будь он проклят. Совсем рядом дверь, черный выход из ночного клуба, откуда я как раз и вышел каких-нибудь пять, семь минут назад. Вот только до нее не добраться. А там не услышат — музыка внутри ревет так, что приходится наклоняться к уху собеседника. Я лишь как мог закрывал голову и другие жизненно важные органы, надеясь, что они скоро устанут, и я отделаюсь сломанными ребрами. Зря надеялся.

— Ничего личного пацан, просто работа, — глухо произнес один из них, доставая здоровенный армейский нож. — Зря ты сунулся куда не следует.

Я дернулся было, понимая, что терять уже нечего — только для того, чтобы повиснуть на лезвии. Сам же и облегчил ему задачу. Потом еще один обжигающий удар — и они меня наконец-то отпустили.

— Возьми его бумажник, это должно быть похоже на ограбление, — скомандовал мой убийца одному из подельников, хладнокровно вытирая лезвие о мои же джинсы. Грубые руки в черных перчатках быстро обшарили меня, извлекая на свет божий потрепанный коричневый бумажник из поддельной кожи, где были мои права, одна-единственная бумажка в пятьдесят баксов, да банковская карточка. На которой, впрочем, было немногим больше. Мобильника у меня с собой и так не было — остался в клубе. А дальше они, оставив меня лежать на мокром асфальте, как ни в чем не бывало, просто спокойным шагом удалились в сторону улицы.

Я попытался было встать — да куда там. Сил хватило только на то, чтобы сесть и прислониться к холодной кирпичной стене. Почему так холодно и мокро, дождя ведь с прошлой недели не было? Ах да, это ж из меня хлещет как из дырявой грелки. Разве в человеке вообще бывает столько крови?

— Помогите, — еле слышно прошептал я. — Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Как оказалось, меня услышали — в ответ на мои мольбы степенно и вальяжно, откуда ни возьмись появилась черная кошка. Или кот. Кто их там разберет? Хотя, судя по размерам, скорее все-таки кошка. Чистая, ухоженная, с гладкой лоснящейся шерстью, явно не на помойке живет — откуда она вообще взялась в этом переулке? Здесь и домов-то жилых поблизости нет. Разве сбежала только что.

Кошка неторопливо подошла поближе, равнодушно скользнула по мне взглядом, и, наклонив голову, как ни в чем не бывало, принялась лакать красную жидкость из лужицы у моих ног.

— Ах ты! — даже сил на то, чтобы махнуть рукой или дернуть ногой уже не было. — Пошла прочь… чертовка! Лучше бы помощь привела!

Кошка дернулась, как от удара. Замерла. А затем посмотрела прямо мне в глаза. Не будь я при смерти — вздрогнул бы от страха. Черные как бездна глаза. И такие же бесконечные. И взгляд такой… очень осмысленный. Как-будто человеческий. Точнее, почти человеческий.

А затем четырехногое просто пулей рвануло с места и исчезло с глаз моих. Вроде как его и не было. Может, оно мне вообще привиделось? Предсмертный бред, галлюцинации и все такое?

— Кис-кис-кис, — послышался где-то вдалеке женский, слегка дребезжащий голос. — Иди сюда, к мамочке.

Интересно, это мне тоже привиделось, точнее прислышилось? Или это реально?

— Ну же, иди ко мне — будет тебе новый домик, — звук голоса стал определенно ближе.

Вдруг из-за здоровенного металлического бака, из-за которого меня, собственно, и не было видно с улицы, а мне улицу, вылетела все та же черная кошка и остановилась, как вкопанная.

Следом за ней торопливо семенила весьма пожилая женщина — так точно и не скажешь, но на вскидку хорошо за восемьдесят. Правда, опрятная, ухоженная, в старомодном, когда-то весьма элегантном платье.

— Вот ты где — заставила меня побегать! — укоризненно сказала она кошке, преспокойно усевшейся напротив меня. — Но теперь уж… О БОЖЕ МОЙ! — а это она наконец-то заметила мое истекающее кровью тело. — Сынок, что с тобой случилось-то?!

Я бы ответил — да даже говорить сил уже не было. Ни рук, ни ног больше не чувствовал. Было очень холодно, нахлынула страшная усталость, и вдруг очень сильно захотелось спать.

— Окей, Гугл, — услышал я чей-то голос сквозь сомкнутые веки, — как вызвать службу спасения?

— Для вызова службы спасения, наберите…, - другой голос тоже был женским, но более приятным, молодым.

— Да, приезжайте скорее — тут человек прямо на земле кровью истекает!

Дальнейшее было как в тумане. Меня кто-то тормошил, что-то со мной делал, затем куда-то положили и понесли. Потом, опять положили. Зачем все это? И кто-то все бубнил, бубнил, вроде даже меня что-то спрашивали о чем-то. Затем раздался рев сирен, и мы куда-то поехали.

В руку мне вонзилось что-то холодное и острое, и что-то такое же холодное опустилось мне на лицо. Сразу же стало легче дышать, и в голове вроде бы слегка прояснилось. Даже хватило сил, чтобы немного приоткрыть глаза.

Оказалось, что я в машине скорой помощи, на лице кислородная маска, из руки торчит шланг капельницы с каким-то неведомым мне раствором. Надо мной трудятся два врача, проводят определенные манипуляции с моим телом, по всей видимости пытаясь спасти мне жизнь.

— Слишком большая кровопотеря, вряд ли довезем, — буркнул один медик другому. Тот лишь молча кивнул. Ну вот, а я-то уже поверил, что у меня есть шанс! Впрочем, с какой стати? Учитывая все, что творилось в последнее время…

Глава 2. Былое

Говорят, в последние минуты пребывания в этом бренном мире у человека вся жизнь успевает за считанные мгновения пронестись перед глазами. По крайней мере, ее наиболее значимые моменты. Не знаю, как насчет всей жизни — все, о чем я сейчас мог думать, так это о событиях последнего месяца. Видимо для меня он значил много больше, чем предыдущие двадцать четыре года. Там и вспоминать-то было особо нечего. Все как у всех. Ну или почти как у всех. Родился, правда, 31-го октября. За одну минуту до полуночи, как мне говорили. Так что для меня канун Дня Всех Святых всегда был двойным праздником, ибо веселье Хэллоуина плавно перетекало в празднование моего дня рождения. Заодно, и на конфетах сэкономить удавалось.

Зато в остальном — вот ровным счетом ничего необычного. Детский сад, школа, где я успехами никогда особо не блистал, но и в числе безнадежно отстающих не был. Подростковые прыщи, первая любовь… Затем вторая. В команду по американскому футболу меня взяли — но по большей части держали на скамейке запасных, а не выпускали на поле. Так что, каких-то выдающихся результатов мне продемонстрировать не удалось. Как и заслужить право на спортивную стипендию.

Ну, а поскольку, как я уже сказал, особыми успехами в учебе я не блистал, то и на стипендию для одаренных тоже рассчитывать не мог. Под программы для каких-либо меньшинств также не попадал — самый обычный белый парень, чего уж там. Так что, по большому счету оставалось всего три варианта — не учиться вовсе, взять образовательный кредит, или выбрать колледж похуже, куда даже такой гений как я мог попасть бесплатно. Я выбрал четвертый — решил сам заработать деньги на обучение. На самом деле, даже не совсем так — к тому моменту, когда я, нарядившись во взятый на прокат костюм, танцевал с Шейлой на выпускном балу, мои родители умудрились скопить почти шестьдесят процентов от необходимой суммы. Видимо, уже давно весьма трезво оценивали мои способности.

Так что, после семейного совета было решено, что деньги родителей пока что полежат на банковском счету, а остальную сумму я сам за пару лет заработаю. На самом деле, родители настойчиво предлагали взять кредит, как и все нормальные люди. Но я как посмотрел, сколько процентов придется переплачивать за заемные деньги, так меня жаба-то и задушила. Конечно, не десять лет потом расплачиваться за учебу и уж тем более не двадцать, как некоторым, но все же. Уж лучше пойду учиться чуть попозже, буду чуточку постарше, чем остальные студенты, зато потом, после получения диплома, никаких долгов.

Задумка была вроде ничего — а вот исполнение оказалось не очень. Плата за аренду квартиры была чуть выше, чем я ожидал, а зарплата чуть меньше, чем хотелось бы. В итоге, сменив пару мест, по совету одного знакомого устроился в бар. Тут зарплата тоже была не бог весть что, зато хоть чаевые радовали. Особенно в вечер пятницы.

И все бы оно и ничего — но очень скоро выяснилось, что очень сложно целую смену наблюдать, как веселятся другие. И не захотеть в свободное время немного расслабиться и самому. Причем, не раз в месяц. И даже не раз в неделю. Благо было с кем — обычно то люди, по крайней мере часть из них, идут в бар, чтобы с кем-нибудь познакомиться. А ты всю неделю и так уже там. Даже первым заговаривать не надо — все сами к тебе подходят. Так что обзавестись кучей новых знакомых, друзей и подружек вообще не проблема. Проблема, скорее, объяснить им, почему ты не можешь присоединиться к ним прямо сейчас, во время смены. Ну и не перепутать самому работу с отдыхом.

Вот так мы с Катрин и познакомились. Симпатичная молодая девчонка — в меру стройная, голубые глаза, каштановая челка. Да еще и умная — студентка второго курса, изучающая философию. Познакомились, впрочем, слишком громко сказано — она была не одна, с целой компанией ровесников и ровесниц. Что-то отмечали, видимо. За очередной порцией пива к барной стойке отправили ее, я что-то там удачно пошутил, она рассмеялась. И тогда я осмелился аккуратно, как бы невзначай, попросить ее номер телефона. Она застеснялась — с одной стороны, вроде как я ей понравился. С другой, давать свой номер парню, которого вообще первый раз в жизни видишь, все-таки далеко не каждая девушка решится. Тогда, я придумал как облегчить ей задачу — сам дал ей мой номер телефона. И продиктовал свое имя — Габриэль Найт:

— Рыцарь?[1] — удивилась девушка.

— Да, родители в честь героя одной старой компьютерной игры назвали[2], - объяснил я. Не в первый раз уже, кстати.

Девушка непонимающе нахмурила лобик, но на всякий случай вежливо кивнула и вернулась к своим друзьям. А я вернулся к своим обязанностям — был как раз вечер пятницы, в баре было не протолкнуться, и другие клиенты уже начали проявлять нетерпение. Так что, я потом и взглянул то на нее всего еще пару раз. И то лишь мельком. А потом ее компании и вовсе след простыл. Все, что мне оставалось, лишь мысленно пожать плечами, да, улыбаясь, продолжать наливать напитки страждущим.

[1]Найт (англ. Knight) в переводе значит рыцарь.

[2] «Gabriel Knight: Sins of the Fathers» (в переводе «Габриэль Найт: грехи отцов») — приключенческая игра, выпущенная компанией Sierra-on-Line в 1993 году.

Глава 3. Утренние визиты

Какой-то мерзкий звук врезался мне прямо в мозг. Я что-то проворчал спросонья, кажется не очень цензурное, и перевернулся на другой бок, натянув одеяло повыше. Это, однако, не помогло — звук никак не желал прекращаться.

— Да что ж там такое-то! — в сердцах произнес я и открыл глаза, проснувшись уже окончательно. На электронном будильнике, одиноко стоявшем на прикроватной тумбочке, светились цифры — восемь пятнадцать. Утра, а не вечера. Несусветная рань, по моим меркам. Вчерашняя рабочая смена была вечерняя, закончилась хорошо за полночь, да еще пока домой добрался — в такие дни я вставал часов в десять, никак не раньше.

— Да иду я, иду! — крикнул я, действительно вставая с кровати — мерзкий звук, не дававший мне спать, оказался дверным звонком моей собственной квартиры. И кому же, интересно, я в такую-то рань понадобился?

Даже не удосужившись посмотреть в дверной глазок, рывком распахнул хлипкую входную дверь. И очень даже вовремя — похоже, что ее уже собирались ломать.

— Агхх! — в горле почему-то внезапно запершило. С той стороны двери на меня смотрели два стража порядка в полной форме — фуражки, куртки, брюки, начищенные до зеркального блеска черные ботинки, на поясе дубинки и кобуры. И рука одного из них почему-то лежала как раз на кобуре.

— Габриэль Найт? — на всякий случай уточнил один из них.

— Да, — внизу живота появился какой-то очень неприятный холодок. — А что происходит?

— Вы арестованы по подозрению в убийстве Катрин Уокер, — спокойно отвечает он мне, а его напарник молча достает наручники. — Пожалуйста, вытяните руки вперед.

— Можно я хотя бы штаны надену? — этот вопрос вызывает небольшой сбой в «матрице». Копы мешкают, переводят взгляд на мои голые ноги, на, очень надеюсь, что чистые, семейные трусы, мятую футболку.

— Давай, — наконец разрешает один из них после некоторого колебания. — Только смотри, без глупостей!

Молча киваю, и под бдительными взглядами стражей порядка поднимаю валяющиеся прямо на полу джинсы и неуклюже их натягиваю. Затем кроссовки. И, наконец, все так же молча протягиваю вперед руки, на которых тут же защелкиваются холодные металлические браслеты. Напряжение в комнате сразу же ощутимо спадает. Меня вполне вежливо ведут сначала к лифту, а затем, под любопытными взглядами случайно попавшихся на пути соседей, и к припаркованной прямо у подъезда, как раз возле знака парковка запрещена, патрульной машине. Все так же вежливо придерживают голову, чтобы я случайно не стукнулся и не подал затем жалобу на департамент, сажая на заднее сиденье.

Дальше едем молча — я все еще надеюсь, что это просто какой-то страшный сон. В полицейском участке, после короткой прогулки по скучным и серым казенным коридорам, меня запирают в комнате для допросов, предварительно усадив на жесткий стул и приковав наручниками к чему-то вроде металлического поручня, торчащего из стола.

После чего следует весьма томительно ожидание — полчаса, как минимум. Может и больше. Видимо, чтобы я понервничал, помучался, да и признался во всем. Я действительно сильно нервничал, вот только пока никак не мог понять, в чем же мне нужно признаться.

— Простите за задержку, — скрипнула дверь, и в комнату вошел мужчина. Под сорок, волосы стрижены под машинку, белая рубашка, с черным галстуком, черные брюки. И отчетливые мешки под глазами от усталости. Детектив, видимо.

— Я детектив Джонатан Родригес, — представился он, усевшись на стул по ту сторону стола. — Сейчас я зачитаю вам ваши права, после чего мы продолжим.

Он включил камеру, после чего, вновь представившись, кратко объяснил, что я имею право на то, и имею право на это — ну, вы все это и сами неоднократно слышали и видели во множестве полицейских сериалов. Кстати, забавный факт — в большинстве этих сериалов права задержанному зачитывают сразу же, едва только на нем успели защелкнуться наручники. Это ошибка — на самом деле, их зачитывают как раз перед допросом. После чего, добившись подтверждения того, что я все правильно понял, продолжил беседу:

— Итак, мистер Найт, вы подтверждаете факт вашего знакомства с Катрин Уокер? — мой собеседник положил на стол перед собой папку, в которой были какие-то бумаги и открытый блокнот с ручкой. Вот интересно зачем, если нас и так пишут на видео? Или у них так положено?

— Нет, — абсолютно честно и искренне ответил я, — никакой Катрин я знать не знаю.

— Понятно, — он усмехнулся и понимающе покачал головой. — Вот только факт вашего знакомства подтверждает, как минимум с полдюжины свидетелей. Это из числа тех, что мы уже успели опросить. Ну и тот факт, что в записной книжке ее телефона есть ваш номер.

— Подождите, подождите! — кажется, я начал что-то смутно подозревать. — Вроде бы девушку, с которой я познакомился накануне, звали как раз Катрин. Вот только фамилии ее я не запомнил. Это что она? Ее что убили?!

Вместо ответа, детектив достал из своей папки какую-то фотографию и швырнул мне ее через стол. Я машинально подхватил и посмотрел на снимок. Да, определенно она, все тоже улыбающееся, симпатичное лицо — только на пару лет моложе. Видимо, снимок делали для школьного выпускного альбома. Какой-то звук и на моем краю стола оказалась вторая фотография. На этот раз совсем свежая — прямо из морга.

Сильная боль пронзила мое запястье — я рефлекторно отшатнулся, забыв, что прикован наручниками к столу.

— Что, не нравится? — в его голосе слышались гнев, печаль и усталость одновременно. — А я такое почти каждый день вижу. И, похоже, что с каждым годом становится все только хуже. Люди как будто с ума посходили… Вот вы ни в чем таком не хотите признаться, мистер Найт?

— Это что же… вы думаете, что это я ее?! — до меня только сейчас начал доходить весь ужас ситуации. — Зачем мне такое делать?!

— Я пока лишь строю версии, собираю улики, — детектив откинулся назад, на спинку стула. — С другой стороны, вы с жертвой были знакомы — это факт. Причем, факт, который вы столь удобно предпочли «забыть». И познакомились вы с ней как раз всего за несколько часов до ее гибели.

— И это что, делает меня убийцей? — возмутился я. — Да там кроме меня еще куча народа была!

— Нет, не делает, — согласился Родригес. — Алиби этой «кучи народа» мы, естественно, тоже проверяем. И вы, пока что, не обвиняемый, а всего лишь подозреваемый. Вот только несколько свидетелей единодушно утверждают, что вы с Катрин флиртовали, заигрывали. Так что, и мотив у вас был.

— Какой? — тупо спросил я.

— Похоть, — кратко объяснил детектив. — Ее пытали, изнасиловали, по крайней мере, факт интимного контакта патологоанатом подтвердил, и жестко убили. Знаете, — его голос вдруг перешел на доверительный шепот, — вот как все могло быть. Вы с ней познакомились, она вам понравилась. Вы ей, наверное, тоже. После того, как ваша смена закончилась, созвонились, встретились. И тут выяснилось, что девушка не разделяет ваших … предпочтений.

— Каких еще предпочтений? — поверить не могу, они, что серьезно решили это на меня повесить?

— Садомазохистских, — неохотно пояснил полицейский. — Она вам отказала. Вы пришли в ярость, решили ее проучить. И немного увлеклись. А может быть даже, — его как будто охватило вдохновение, — у вас вообще все было по взаимному согласию. Просто, в какой-то момент вы слишком заигрались, потеряли голову, и перешли грань…

— Подождите, подождите, — перебиваю его мрачные фантазии со мной в роли главного злодея, — но ведь в тот вечер я работал допоздна, закончил уже за полночь. А она к тому времени уже давно ушла вместе со своими друзьями.

— Да, работали, — подтвердил полицейский. — Это мы, естественно, проверили. И, да, она и ее друзья действительно ушли из бара еще до полуночи. Вот, только Катрин почти сразу же и попрощалась с ними — сослалась на то, что у нее, мол, какая-то важная встреча.

— Ну и что? С какого перепугу вы вдруг решили, что встреча у нее была именно со мной?!

— Ах, мистер Найт, мистер Найт — вы нас уж совсем за дураков-то не держите, — чуть ли не проворковал детектив. — Подождите минутку!

Он встал и вышел за дверь. Впрочем, на этот раз долго ждать мне не пришлось — практически сразу же и вернулся с прозрачным пластиковым пакетом, в котором лежал телефон. Мой телефон.

— Узнаете? — по моему взгляду, он и так видел, что узнаю.

— Да, — голос почему-то стал хриплым.

— Так вот, — он подошел ко мне, и положил пакет рядом со мной, так, чтобы мне было видно экран моего мобильника. — Смотрите, кто вам, оказывается, звонил!

На экране и вправду светилось целых три пропущенных вызова — ничего удивительного, во время смены я всегда ставлю телефон на «беззвучный режим». Начальство, знаете ли, не особо приветствует, когда сотрудники отвлекаются на личные звонки, вместо того, чтобы обслуживать клиентов. А для прочих нужд был служебный телефон. Так вот, на беззвучный режим я поставил, а вот обратно забыл. Со мной такое частенько бывает, особенно когда смена ночная.

— Все три от нее, — он многозначительно кивает на телефон.

— И что? — иронично интересуюсь я. — Вы же видите, что все три в «пропущенных».

— Вызовы то да, а вот смс нет.

— Смс?

Вместо ответа он берет телефон и, не снимая пакета, аккуратно нажимает на иконку «сообщения»:

— Пожалуйста, приезжай как можно скорее — клуб «Перед падением»!!! — гласит самое верхнее, уже открытое и прочитанное.

И адрес. И более ничего.

— И что? — я определенно повторяюсь. — Может, ваши же люди его и открыли, когда взяли мой телефон? А даже если его открыл и я — кто сказал, что я туда поехал? Тем более, что я его не читал, и ответной смски нет. Что это вообще доказывает?

— В общем-то, да, пока что все улики косвенные, — вынужденно соглашается со мной детектив Родригес. — Вот только вот что, — он как бы доверительно наклоняется ко мне, — если, вдруг, найдутся доказательства того, что это все-таки действительно были вы, что вы мне сейчас нагло врете в лицо — искренне советую признаться прямо здесь и сейчас. В таком случае, суд может вообще квалифицировать это как непредумышленное. Лет пятнадцать, может вообще десять, если найдутся какие-либо смягчающие обстоятельства. А так, скорее всего пожизненное. А может и вообще — высшая мера.

— А пока что, — мужчина в белой рубашке и черных брюках деловито собирает материалы дела обратно в папку и отключает аудиовидеозапись, — я советую вам воспользоваться вашим законным правом на телефонный звонок. Мы вас задерживаем на двадцать четыре часа. Для начала. Есть у нас такое законное право. А за это время, скорее всего, будут найдены доказательства вашей невиновности или вины.

— Мы закончили, — говорит он, распахивая дверь в комнату для допросов, кому-то вне моего поля зрения. — Сержант, пожалуйста, проводите задержанного в камеру и проследите, чтобы он мог позвонить.

Почти тут же в комнату входит сержант — живая карикатура на то, как патрульных офицеров полиции частенько изображают в сериалах. Рыхлый, полный, заплывший жиром — брюхо свешивается с ремня. Как он вообще нормативы то умудряется сдавать?

Сержант молча отстегивает меня от поручня и тут же весьма ловко вновь сковывает мои руки между собой.

— Пойдемте, сэр, — его голос оказывается неожиданно высоким, чуть ли даже не писклявым, что удивительно для человека таких размеров и комплекции.

— Это он?! — раздается где-то сбоку от меня, едва я успел выйти за порог комнаты. — Будь ты проклят, убийца!

Ко мне подлетает какая-то девушка, и со всего размаху бьет меня по щеке. А потом еще раз. Весьма больно, кстати. Ударила бы и третий, но ее перехватили.

— Ну все, довольно мисс Уокер! — детектив Родригес успевает схватить ее за запястье. — В противном случае мне придется вас арестовать!

«Мисс Уокер»? Сестра, значит — ей, на вид, что-то около двадцати. Значит, точно не мать, и уж понятное дело не дочь. Я получаю возможность рассмотреть свою обидчицу — красивая. И даже очень. По крайней мере, по моим меркам. Хотя сейчас, конечно, не время об этом думать. Стройная, эффектная фигура, блондинка, ярко-голубые глаза. И очень красивое лицо — точнее было бы красивым, если бы его не искажала гримаса ненависти. Тушь на глазах слегка потекла — видно, что девушка недавно плакала. Впрочем, это-то как раз понятно, ей ведь только сегодня сообщили о смерти сестры.

— Я… мне очень жаль, — пытаюсь продемонстрировать сочувствие и поддержку. К сожалению, меня неправильно поняли.

— Тебе жаль?! — девушка заводится с новой силой, пытаясь вырваться из железной хватки детектива и выцарапать мне глаза. — Ах ты поддонок! Поиздевался, убил, и теперь, видишь ли, жаль ему!!! — похоже, у нее начиналась истерика.

— Ну все, все — прекратите, мисс Уокер, — похоже, отнюдь не щуплый Родригес ее уже с трудом удерживает. Вон как вены на висках вздулись. Видно, гнев, как гласят народные легенды, и вправду придает сил? — Он, пока что, лишь подозреваемый. Может быть, это вообще был не он!

Девушка в ответ лишь молча испепеляет меня взглядом. А затем неожиданно плюет мне в лицо. Удачно. Впрочем, с такого расстояния ей было бы сложно промахнуться.

— Мисс Уокер!!! Сержант, немедленно уведите задержанного! — под любопытными взглядами чуть ли не половины полицейского участка мы с сержантом молча удаляемся. Дальше, в общем-то, ничего интересного. Мне дают бумажного полотенце, вытереть лицо. После некоторого колебания предлагают заполнить жалобу на мою обидчицу — я категорически отказываюсь. Хотя у меня нет ни братьев, ни сестер, неизвестно как я бы себя повел в подобной ситуации. Может, еще хуже. После чего, меня с видимым облегчением запирают в камере. Ах да, вначале еще и позволили телефонный звонок. Пришлось звонить родителям — оказалось, что больше просто некому. Хотя вся телефонная книга плотно забита контактами — но это не тот случай, когда знакомые дружки и подружки будут рады услышать ваш голос. Вот так, когда наступает критический момент, то очень быстро выясняется, что тех, на кого ты действительно можешь положиться, а не просто позвать попить пиво в веселой компании, сходить на матч или вместе провести ночь, можно пересчитать по пальцам одной руки. Да еще и не все пальцы загибать придется.

Разговаривали мы довольно долго, полчаса, не меньше, по древнему стационарному телефону, я уже и забыл, когда в последний раз по такому звонил. Сержант переступал с ноги на ногу, но молчал и мужественно терпел — видимо, в благодарность за то, что я не стал писать жалобу. Сильно подозреваю, что обычно положенные по закону звонки длятся куда меньше.

Предки сначала обрадовались, когда, услышав мой голос, сообразили, что это я им звоню с неизвестного номера. Меня же кольнуло чувство вины — вот так сразу и не вспомню, когда в последний раз набирал их номер. Все как-то то некогда, то устал — каждый раз думаешь, позвоню завтра. И так день за днем. Хотя, казалось бы, чего проще.

Так вот, их радость быстро сменилась ужасом, когда они узнали, в какую передрягу я влип. Я как мог объяснил им, что нет, приезжать не нужно, но если у них есть какие-нибудь знакомые адвокаты, то, на всякий случай, не могли бы они к ним обратиться? Пусть сделают пару звонков — может быть, мне вообще ничего не грозит. И меня просто берут «на испуг», «на дурачка» надеясь заставить признаться в том, чего я на самом деле не совершал.

А дальше…, дальше за мной захлопывается решетка камеры. Драматично звенят в замке ключи, служитель закона неторопливо удаляется. И я остаюсь наедине со своими мыслями и … каким-то алкоголиком. Бездомным, судя по тому, как он выглядел, и по запаху, который я учуял еще до того, как вошел в камеру. Алкаш, заросший грязной, всклоченной бородой чуть ли не до пояса, молча смотрит на меня слегка выпученными, полубезумными глазами. А затем одновременно громко рыгает и портит воздух. После чего полностью теряет ко мне всякий видимый интерес.

Камера оказалась довольно просторная, на полдюжины человек, как минимум. По крайней мере, аж целых две лавки. Но мое пространство ограниченно узкой полосой вдоль стальной решетки — тут запашок от моего соседа не так силен, плюс приток относительно свежего воздуха из коридора. Так что, следующие несколько часов я то хожу вдоль нее, то сижу на корточках, прислонившись к стальным прутьям спиной.

Один разочек пришлось воспользоваться местными удобствами — намертво прикрученным к полу унитазом из какого-то металла. Да, занятие не для стеснительных. Моему соседу и этого не понадобилось — свои дела он сделал прямо не вставая с лавки, где дрых уже третий час подряд. Даже не просыпаясь при этом. Вот что значит многолетняя практика!

Надо ли объяснять, как это улучшило мое и без того замечательное настроение?

Вдруг, мне вроде бы послышались чьи-то шаги — я как раз, после очередной прогулки, сидел, отдыхая, прислонившись спиной к решетке. Охнув, с некоторым трудом встал, только сейчас почувствовав, как затекло все мое тело. И, обхватив пальцами стальные прутья, начал смотреть вглубь коридора.

Боже мой, это же никто иной, как детектив Джонатан Родригес собственной персоной! В сопровождении еще одного полицейского в форме — нет, не того писклявого толстячка, который запер меня в этой камере.

Детектив подходит к решетке и чуть ли не целую минуту просто молча смотрит на меня — я с некоторым злорадством подмечаю, что кажется мешки под его глазами стали еще больше:

— Мистер Найт, рад сообщить вам, что ваше алиби полностью подтвердилось, — медленно произносит он, когда ему наконец-то наскучила эта игра в гляделки. Сейчас в его голосе слышится только бесконечная усталость.

— Мое алиби? — глуповато переспрашиваю я. Видимо, совсем отупел за несколько часов, проведенных в камере.

— Да, — подтверждает он. — Вас зафиксировали сразу несколько камер дорожного наблюдения, когда вы возвращались домой. И, к тому же, видели соседи. Конечно, теоретически, вы могли вновь незаметно выбраться из дома — но мимо камер на машине вряд ли бы успели проскочить. А общественный транспорт в это время уже не ходит. Но даже если бы и проскочили — то просто не успели бы по времени. То, что с ней сделали…, - он ненадолго замолчал, затем, проглотив невидимый комок в горле, продолжил, — уже началось, уже начали делать как раз в это время.

— Так что, — еще одна небольшая пауза, — вы можете быть свободны. Мы приносим искренние извинения за причиненные вам неудобства — но сами понимаете, работа такая. Офицер Паттерсон вас проводит до выхода.

Второй коп видимо воспринял это как приказ, загремели ключи, и я наконец-то оказался по правильную сторону решетки. С бывшим соседом прощаться не стал.

— И еще кое-что, мистер Найт, — раздалось сзади, когда мы с офицером Паттерсоном уже почти дошли до двери в конце коридора. Родригес, не ставший нас провожать, смотрел нам вслед. — Пока что, не уезжайте из города!

Я молча киваю и отворачиваюсь. И вот что это сейчас такое было? Просто решил попугать напоследок? Или все-таки до сих пор подозревает? Да ну, к черту и его, и его угрозы — они мне и так весь выходной испортили. И кучу нервов потратили. Хотя, девушку конечно жаль — подумать только, еще вчера я видел ее живой и здоровой!

С этими вот мыслями я, получив назад свой мобильник, наконец-то покинул здание полицейского участка через парадную дверь. Яркое дневное солнце, еще более яркое после пребывания в течении нескольких часов при искусственном освещении, на какую-то секунду ослепило меня. Как оказалось, этого вполне хватило.

Глава 4. Ребекка

— Эээ… привет! — раздалось где-то сбоку от меня. И голос вроде бы знакомый.

— Привет, — говорю я в ответ и оборачиваюсь на звук голоса. Подслеповато щурясь, вижу, что это сестра Катрин. Только, похоже, что сейчас она уже не испытывает непреодолимого желания немедленно разорвать меня на клочки. Девушка стоит, обхватив себя руками, как будто сильно замерзла — хотя даже мне, в моей футболке, отнюдь не холодно. А на ней все-таки легкая курточка.

— Ты… прости меня за то, что так на тебя накинулась, — в глаза мне не смотрит. — Я ведь решила… решила, что это был ты.

— Да, ничего, ничего, — звучит как-то глупо, но ничего лучшего в данный момент в голову просто не приходит. — Я ведь все понимаю!

— Я Бекка, то есть Ребекка, — представляется девушка. — Уокер, — как бы нехотя добавляет Бекка после секундной задержки.

— Габриэль Найт, — называю свое имя. Она вежливо кивает — видимо, уже знает.

Возникает неловкая пауза, которую надо срочно чем-то заполнить. Мне нужно как-то деликатно с ней попрощаться и просто уйти.

— Послушай, Бекка, — я наконец-то прочищаю горло, — если я могу тебе хоть как-то помочь…

— Можешь, — неожиданно твердо отвечает она и, впервые за все время нашего разговора, смотрит мне прямо в глаза. — Можешь!

— Чем? — хрипловато спрашиваю я. Честно говоря, вот не такого ответа я ждал. Ну, как говорится сам ведь и виноват — стоило только неосторожно предложить помощь, как меня тут же и поймали на слове.

— Дай мне свой телефон, — неожиданная просьба ставит меня в тупик.

— Что?

— Дай мне свой мобильник, пожалуйста, — терпеливо повторяет девушка. Уфф, а я-то возомнил, что ей мой номер телефона зачем-то понадобился!

Неловко достаю мобильник из кармана джинсов и молча протягиваю ей. Девушка тут же нетерпеливо выхватывает его и начинает в нем копаться. Когда я уже вежливо хочу поинтересоваться, зачем он ей все-таки нужен, она нажимает какую-то клавишу и почти сразу же в кармане ее куртки раздается характерный звук.

— Все, спасибо, — вежливо благодарит меня блондинка, протягивая телефон обратно. Она как будто даже немного повеселела. — Спасибо, ты мне очень помог, Габриэль! Прощай!

Она разворачивается и медленно идет к припаркованной машине. Я, кажется, понял, что она задумала. Да, так и есть — отправила себе с моего телефона то злосчастное смс с адресом клуба.

— Подожди! — девушка, уже успевшая взяться за дверную ручку подержанной «Мазды», замирает. Чувствую, что я об этом пожалею, может быть, даже очень пожалею. Но я не могу отпустить ее одну. Просто не могу! — Я поеду с тобой!

Она молчит, какое-то время внимательно смотрит на меня. А затем просто кивает. Догоняю ее и плюхаюсь рядом, на пассажирское сиденье. «Мазда» срывается с места, тут же набирая максимально разрешенную в городской черте скорость.

— Так…, вы с сестрой были близки? — через некоторое время решаюсь спросить я, пытаясь наладить контакт.

— Не очень, — продолжая смотреть на дорогу, ровным голосом отвечает Ребекка, в то время как костяшки ее пальцев, сжимающих руль, побледнели от напряжения. — В детстве да, были. Она ведь всего на два года старше меня. Потом школа, школьные подруги… Постепенно, как-то незаметно, я и Катрин начали отдаляться друг от друга. А когда она поступила в колледж, мы с ней и вовсе практически прекратили общаться — едва ли несколько раз созванивались за все это время. Но я все равно ее очень любила! — добавляет она с каким-то вызовом.

— Понятно! — вздыхаю сочувственно. — А скажи, ты не…

— Нет, я не знаю с кем она общалась, был ли у нее кто-нибудь, и с кем она могла встретиться в ту злосчастную ночь — если ты это хотел у меня спросить, — перебивает меня Ребекка. — А теперь, если ты не против, давай немного помолчим.

Я умолкаю, так как действительно хотел спросить именно это. Дальше едем молча, каждый погруженный в свои мысли.

Глава 5. Клуб

Клуб выглядит солидно — даже слишком солидно для района, где он находится. По крайней мере, если судить по окружающим его домам — ранее вполне респектабельные места для обитания среднего класса, теперь они постепенно приходили в упадок и запустение. Кое-где на улице даже валялся мусор.

Ребекка припарковалась на обочине и вышла из машины, решительно направившись ко входу. Я последовал за ней, стараясь не отставать.

Все-таки она меня обогнала — безрезультатно подергав входную дверь, моя спутница с такой силой начала барабанить по ней, что, наверное, полквартала услышало. По крайней мере, внутри нас точно услышали.

— Вы что, читать не умеете? — выглянувший на шум мужчина, похоже, раньше принимал участие в боях без правил. Рост под два метра, футболка едва ли не лопается из-за чудовищно раздувшихся, перекачанных мышц. В общем, похож на младшего брата Халка — только разве что без зеленой кожи и не такой симпатичный. Кто-то явно злоупотреблял стероидами. И сейчас этот любитель стероидов демонстративно тыкал пальцем в висящую около двери табличку, гласящую что клуб открывается ровно в девять вечера.

— Мою сестру убили сегодня ночью, — прерывисто говорит Бекка. — И этот клуб последнее место, где она была, где ее видели живой.

— И что? — лениво интересуется качок.

— Как что?! — возмущается она. — Может кто-то что-то видел, слышал…

— Ты не поняла, детка, — на лице качка появляется какое-то подобие улыбки. — Какое мне до этого дело? Ты что, коп? Жетон есть? Нет? Тогда вали отсюда!

— Эй, приятель, давай-ка немного повежливей — прояви хоть какое-то уважение! — я решаю, что пора вступиться и внимание этого хама тут же переключается на меня.

— Не тебе меня учить, пацан, к кому и когда проявлять уважение, — улыбка превращается в глумливую гримасу. — Бери ка свою истеричную подружку, и шагайте отсюда по добру, по здорову — пока я вам не помог!

— Ну давай! — с издевкой подбадривает он меня, видя выражение моего лица. — Попробуй!

Я смотрю ему прямо в глаза, что не так-то легко, учитывая, что он на целую голову выше меня, и… делаю шаг вперед.

— Стой! — Ребекка успевает схватить меня за руку. — Не надо, он того не стоит! Вернемся позже!

После секундного колебания, позволяю себя увести. И что это я, в самом деле? Исход этой драки для меня был бы предрешен заранее — хоть я и сам далеко не слабак, не какой-нибудь чахлый ботаник, против этого верзилы у меня был бы шанс только в том случае, если бы я огрел его сзади металлическим прутом. И то не факт.

— Вернемся позже, — повторяет она, когда мы вновь садимся в ее машину. — Так ведь? — добавляет она с просительной интонацией, что явно дается ей нелегко.

— Да, конечно, — тут же отвечаю я и на ее лице отражается явное облегчение.

Бекка подбрасывает меня домой и мы, перед тем как попрощаться, договариваемся встретиться с ней у клуба в девять вечера. Едва я переступаю порог родной квартиры, как телефон в кармане моих джинсов начинает вибрировать. Что такое? Неужели она что-то забыла сказать?

Нет, это те, про кого я опять совсем забыл — родители. Укоряя себя, беру трубку и вкратце объясняю им ситуацию, опуская ненужные подробности. Мол, все в порядке — произошло чудовищное недоразумение, но сейчас все уже разъяснилось и беспокоиться больше не о чем. Совершенно не о чем. Нет, нет — приезжать не нужно. Спасибо, что нашли мне адвоката — но его услуги мне больше не требуются. Я вас тоже люблю. Целую, пока.

Кладу трубку и твердо клянусь самому себе — впредь буду звонить им почаще. Принимаю душ, смывая с себя запахи сегодняшнего дня, камеры в участке, в том числе. И, посвежевший, вновь полный сил и энергии, стою перед зеркалом, думая, чтобы мне надеть. Мое отражение в задумчивости смотрит на меня в ответ — молодой парень, ростом под метр восемьдесят, широкоплечий, атлетического телосложения. Мускулы, хоть и не как у того качка, но тоже вполне приличные. Добавьте к этому густые каштановые волосы, карие глаза, белозубую улыбку и весьма симпатичную, но при этом мужественную физиономию — и вы поймете, что я не особо комплексовал по поводу своей внешности.

Мое отражение вздыхает — нда, вроде и в ночных клубах время от времени бываю. А никаких идей, что надеть в это пафосное заведение, нет. Ладно, придется остановить свой выбор на самой приличной рубашке, из тех что у меня была, коричневом кожаном пиджаке и темно-синих джинсах. Случайно бросаю взгляд на часы — да мне ведь уже пора выдвигаться! Точнее, еще минут двадцать как назад было пора.

Глава 6. Попытка номер два

К клубу подъезжаю с уже весьма заметным опозданием — ого, а местечко то, похоже, очень даже популярное. Судя по количеству припаркованных на подступах машин. Во всяком случае, я очень сильно сомневаюсь, что это местные жители вернулись с работы — стоимость большинства тачек была явно выше пятидесяти тысяч долларов. Мелькнуло даже «Феррари». Мне приходилось вести очень медленно и осторожно, чтобы мое средство передвижения, купленное в свое время аж за две тысячи долларов, не дай бог не поцарапало чей-нибудь спортивный «БМВ» или «Бентли». Кое-как нашел местечко и едва дыша припарковался. Медленно открыл дверцу, чтобы в темноте случайно не долбануть по соседней машине и вышел на свежий воздух. Можно даже на сигнализацию не ставить — уж если этой ночью тут что и будет угонять, то уж точно не мое роскошное авто.

Подхожу к клубу, нда, надо было действительно выезжать немного пораньше — очередь не то чтобы совсем уж километровая, как за новыми «айфонами», но тоже весьма немаленькая.

— Эй, Габриэль! — кто-то из очереди призывно машет мне рукой. Всматриваюсь — точно, Ребекка уже здесь. Причем, ближе ко входу, чем к концу очереди. Что не может не радовать.

— Я уж думала ты не придешь, — вздыхает она с некоторым облегчением, когда я присоединяюсь к ней.

— Почему? — удивляюсь я вполне искренне. — Мы же договорились!

— Ну, — она слегка закусила губу, — в конце концов, это же ведь не твои проблемы. С какой стати ты обязан что-то делать для совершенно незнакомого человека, которого сегодня впервые в жизни увидел? Да еще и при таких обстоятельствах, — с болью в голосе добавила она. — Я ведь тебе не подружка, не сестра — ты мне ничего не должен, ничем не обязан. У тебя и так из-за меня сегодня были неприятности.

— Ну перестань, — я смущаюсь, тем более, что окружающие нас люди начали прислушиваться к нашему разговору. Впрочем, мы и вправду не очень-то похожи на типичных посетителей этого клуба. Большинству мужчин хорошо за тридцать, хватает и тех, кому явно за сорок. Многие пришли в костюмах — я, честно говоря, в этом плохо разбираюсь, но, похоже, что весьма недешевых. Такое впечатление, что офисные клерки, из тех, что ближе к вершине карьерной пирамиды, заехали развлечься прямо после работы. Хотя, может так оно действительно и было. Те же, кто все-таки сменил костюм на что-то более подходящее, все равно выглядели очень дорого — стоимость их шмоток была явно больше, чем моя зарплата. Месяца так за три, за четыре. У одного парня на руке блеснул «Ролекс». И, похоже, что это была не подделка, купленная в подворотне за двадцать баксов.

Дамы выглядели совершенно по-разному. Были и те, кому едва ли двадцать исполнилось. Хватало и таких, кому, даже несмотря на явное вмешательство пластической хирургии, можно было вполне уверенно дать за сорок. Но всех их объединяло одно — очень ухоженные, и очень дорого выглядящие. Явно не средний класс — к таким вы вряд ли рискнете подойти познакомиться на улице. Молодые выглядели как модели, вполне возможно, что кое-кто из них и вправду работал в модельном бизнесе, те кто постарше как «светские львицы» и бизнес-леди.

Да, наша парочка здесь явно выделялась. Тем более, что моя новая знакомая даже не удосужилась переодеться во что-то более подходящее моменту. Впрочем, ее то как раз можно было понять — до того ли ей сегодня было?

К счастью, очередь двигалась быстрее, чем можно было бы предполагать. К несчастью одним из двух бодигардов, осуществлявших фейсконтроль на входе, оказался наш недавний знакомец.

— Простите, но вы явно не соответствуете дресс-коду нашего заведения, — скучающим голосом уведомил нас охранник. Нет, не тот, который хамил нам накануне, но выглядел он как его брат близнец — такой же мощный, перекачанный. Они здесь что, только бывших рестлеров на работу в охрану берут что ли?!

— Нам очень нужно попасть в клуб, — настойчиво сказала Ребекка. — Вот возьмите, — она протянула бодигарду смятую бумажку с портретом одного из давно умерших президентов. Видимо, заранее приготовила.

— Мисс, вы видимо не поняли, — охранник был по-прежнему предельно вежлив. На бумажку он даже не взглянул. — Это частное заведение, с определенными правилами и дресс-кодом. Вы и ваш друг ему явно не соответствуете. Пожалуйста, покиньте очередь и не мешайте стоящим за вами людьми.

— Но…, - попытался было вмешаться я.

— А если вы откажетесь, — а это младший брат Халка впервые открыл рот с начала беседы. Сейчас он, впрочем, также был подчеркнуто вежлив и корректен — полное равнодушие на лице, — то нам, к сожалению, придется вызвать полицию. Это частная собственность, а вы мешаете проходу клиентов. Прошу вас, покиньте очередь и отойдите за линию.

— Нам лучше уйти, — я сжал руку Ребекки, которая явно порывалась что-то сказать. Охранники просто молча смотрели на нас. — Не будем устраивать скандал.

— Ладно, — подчинилась Ребекка, и мы покинули очередь. Кто-то за нашими спинами издал демонстративный вздох облегчения, кто-то отпустил комментарий и рассмеялся. Я не стал вслушиваться. Большинству же было просто все равно.

— В среду будут похороны, — неожиданно сказала Ребекка, когда мы шли вдоль выстроившихся рядами машин, пытаясь отыскать наши средства передвижения. — Ты придешь?

— Так скоро? — растерялся я, чуть не споткнувшись от неожиданности. — Они разве не должны провести какие-нибудь там следственные процедуры или что в таких случаях полагается?

— В полиции сказали, что все необходимые формальности будут улажены в понедельник.

— Так что, уже во вторник они будут готовы отдать нам… тело для погребения, — сказала она глухим голосом, не смотря в мою сторону. — Так как? Я не настаиваю, пойму, если ты откажешься, — добавила девушка после секундного раздумья. — Понимаю, что мероприятие, мягко говоря, безрадостное. А ты нам ничем не обязан, ничего не должен. И так вон со мной таскался, свое личное время тратил.

— Так что, если ты занят…, - она замолчала и выжидательно посмотрела на меня. Блеснули в полумраке ее голубые глаза.

— Конечно, я приеду, — услышал я вдруг свой голос. — Как же иначе.

— Хорошо, — вздохнула она с облегчением. — Я тебе позвоню, когда будет известно точное время.

Я проводил ее до машины, дождался пока она сядет внутрь и отъедет, даже помахал ей в след. А затем… нет, не поехал за ней следом, а вернулся обратно к клубу. Вот только не к парадному входу. Вовсе нет. Ведь у каждого клуба, бара или ресторана, даже у такого гламурного и пафосного заведения как это, всегда есть непривлекательная, темная, отталкивающая сторона, которую стараются не показывать широкой публике — ну, то есть то место, где выбрасывают мусор.

Вот собственно там я и устроил засаду — в темном, плохо освещенном переулке, где стоял здоровенный металлический контейнер и служебная дверь для персонала рядом с ним. Встав так, чтобы меня не было видно сразу на выходе из двери, я стал ждать. И ждать. И ждать. Пришлось пожалеть, что я что-то пил перед выходом из дома. И тогда, когда ожидание, стало казаться уж совсем невыносимым, заветная дверь наконец-то распахнулась и из нее вынырнул какой-то хлыщ в черных кожаных брюках и черной же шелковой рубашке. Со здоровенным, опять-таки черным, пластиковым пакетом в руках.

— Эй, парень! — хлыщ, уже успевший выбросить мусор в контейнер, замер, испуганно вздрогнув от неожиданности. Впрочем, на его месте я бы тоже вздрогнул, наверное.

— У меня ничего нет, — предупредил он, настороженно глядя в мою сторону. — Если ты пришел сюда грабить — то выбрал не то место и не то время.

— Успокойся, я всего лишь поговорить хочу, — как можно более искренне улыбаюсь и шагаю вперед, демонстративно показывая пустые руки, в которых нет ни ножа, ни пистолета.

— Опять-таки — не то место и не то время, — он вроде как успокаивается, но в то же время косится в сторону служебного выхода, проход к которому я, как бы случайно, ему перегораживаю. Конечно, он может побежать за помощью в сторону улицы, если я все-таки окажусь грабителем, но успеет ли добежать?

— Послушай, — я ныряю в карман, и прежде чем он вновь успевает запаниковать, достаю оттуда сложенную пополам купюру. Да, я тоже подготовился к сегодняшнему мероприятию. — Прошлой ночью тут была одна девушка, Катрин Уокер, с ней затем случилось несчастье…

— Не знаю ничего такого, — парень мельком посмотрел на купюру и презрительно усмехнулся. Вот как — сто долларов для него не деньги? Сколько же они здесь зарабатывают?! — А девушек тут каждую ночь море бывает. Ты же, надеюсь, не думаешь, что я у каждой имя спрашиваю? Фото есть?

— Нет, фото нет, — отвечаю я, чувствуя себя полным дураком. И ведь умудрился же, составляя на ходу свой гениальный план, забыть про самое главное?! Ну и что сейчас делать? Срочно звонить Ребекке, просить ее выслать фото сестры? Вот только мой новый знакомый, похоже, ждать не намерен.

— Подожди секунду, — загораживаю ему плечом проход к двери. — Фото с собой у меня сейчас действительно нет — давай встретимся завтра. Посмотришь фото, вдруг что-нибудь вспомнишь. Это действительно важно!

— Важно для тебя, — спокойно уточняет хлыщ. — Но что мне с этого? Зачем мне тратить свое время?

— Получишь в пять раз больше, — объясняю, указывая на стодолларовую бумажку. — Всего лишь за небольшой разговор.

— Ладно, — после небольшого раздумья соглашается парень. — Давай свой номер телефона — я напишу, где и когда.

— Лучше наоборот, — улыбаюсь я голливудской улыбкой и демонстративно сложив руки на груди, прислоняюсь плечом к двери. — А то вдруг забудешь!

После некоторых колебаний он, вздохнув и пожав плечами, принимает мое предложение. Я тут же перепроверяю — свой ли номер он мне дал, после чего наконец-то пропускаю внутрь клуба. Все, на сегодня я сделал все, что мог. После чего, уже со спокойной совестью, не без труда отыскав свою колымагу, наконец-то еду домой. Сегодня был долгий день.

Глава 7. Похороны

Воскресенье, понедельник и вторник пролетают практически незаметно — у меня опять рабочие смены, так что особо рефлексировать по поводу недавних событий просто нет времени. Единственное, что я сделал, так это написал Ребекке, попросив ее выслать мне на мобильник фото Катрин, вкратце объяснив зачем. Та просто высылает фото — безо всяких вопросов и каких-либо комментариев.

Зато вечером во вторник мне приходит смс, сообщающее где, и когда пройдет траурная церемония. И вопрос в конце — приду ли я? Пишу, что обязательно приду. Мне даже отпрашиваться не приходится — среда как раз попадает на мой выходной. Вечером, а точнее уже ночью со вторника на среду, судорожно пытаюсь привести в порядок мой единственный костюм — не единственный приличный, а просто единственный костюм. Последний раз я одевал его еще аж в школе, в выпускном классе. Больше как-то не приходилось. Для всех тех собеседований на работу, которые я успел пройти за всю свою недолгую жизнь, костюм был бы скорее минусом, а не плюсом к резюме.

Так что с утра, тщательно выбрившись, и приняв холодный, бодрящий душ, который помогает мне почувствовать себя свежим даже после всего четырех часов сна, я отправляюсь на одно из городских кладбищ. Да, кстати, к моему удивлению оказалось, что даже тут бывают проблемы с парковкой.

Потом топаю на своих двоих, пытаясь найти место проведения церемонии. Не так-то это и просто — кладбище довольно большое, а звонить и уточнять в такой ситуации как-то неудобно. Уфф, с трудом, но все-таки нашел. И очень вовремя — церемония должна начаться уже через пять минут.

Собралась небольшая толпа — судя по возрасту, это сокурсники и, скорее всего, бывшие одноклассники Катрины пришли отдать ей последнюю дань уважения. Ну и родители с ближайшими родственниками, естественно. Стоят чуть поодаль от молодежи.

Я немного теряюсь, думая, где мне встать. От толпы отделяется фигура стройной девушки в черной блузке и юбке, светлые волосы зачесаны назад, на лице ни грамма косметики. Ребекка грустно улыбается, смотря мне в глаза, и берет меня под руку. Мы подходим к ее родителям, я немного скомкано, но абсолютно искренне приношу им мои соболезнования, они вежливо и тихо меня благодарят. Видно, что за последние дни для них это уже не в первый раз.

Начинается служба. Звучат слова молитвы, кто-то из девушек тихо всхлипывает. Катрин хоронят в закрытом гробу — видимо родители хотели, чтобы друзья запомнили их дочь такой, какой она была при жизни.

Наконец, прозвучали последние слова, и гроб опускается в открытую могилу. Ребекка вздрагивает и судорожно сжимает мою руку. Вот и все, был человек и нет его. Я сам еле удерживаюсь, чтобы не всхлипнуть.

Люди начинают медленно расходиться, переговариваясь вполголоса.

— Подожди минутку, пожалуйста, — просит меня Ребекка и подходит к родителям, которые все еще стоят у свежей могилы. Она что-то говорит им, те кивают. Затем она подходит к молодому парню, стоящему рядом с ними и что-то настойчиво говорит уже ему. Тот так же кивает и как бы нехотя следует за ней.

— Это Стивен, — представляет его Ребекка, когда они поравнялись со мной. — Он парень… был парнем Катрин.

— Габриэль, — представляюсь я. Мы вяло пожимаем друг другу руки. Молчим, не зная, что еще сказать — сегодня явно не самый подходящий день для обычных светских бесед, разговор как-то не клеится.

— Стивен, расскажи ему, пожалуйста, то, что уже говорил мне раньше, — просит его Бекка, прерывая слишком уж затянувшуюся паузу.

— Да, собственно, что тут особенно рассказывать, — Стивен явно чувствует себя неловко. Пальцем машинально пытается оттянуть слишком тугой ворот рубашки. — Мы ведь с Катрин с первого курса были вместе. Чуть ли не с того самого первого дня, когда я ее увидел. Все нас считали едва ли не образцовой парой. Да так, собственно, оно и было. Я ведь…, - он на секунду замолкает, уставившись в землю, затем, словно проглотив невидимый ком, продолжает, — я ведь хотел сделать ей предложение. Думал только подождать еще пару лет, чтобы уж точно все было серьезно …, - он опять замолкает, на этот раз уже надолго.

— И когда же все пошло наперекосяк? — Бекке приходится напомнить ему о нашем существовании.

— Пару месяцев назад, — буркнул Стивен. — Я узнал, что она мне изменяет. Сначала это были просто подозрения — у нее вдруг резко перестало хватать времени для общения со мной. То голова болит, то реферат надо срочно дописать, то подруга позвонила и пригласила сходить куда-нибудь, то еще какие-нибудь нелепые отговорки все в таком же духе. Я понимал, что что-то происходит, но напрямую спросить боялся — вдруг я себе все это просто сам же и напридумывал, нафантазировал на пустом месте, и у нее действительно есть свои личные дела. И если я полезу к ней с глупыми расспросами, и тут выяснится, что моя ревность абсолютно беспочвенна, то на этом наши отношения и закончатся… В общем, дошло до того, что я стал следить за ней — незаметно поставил на ее мобильный телефон программку, позволяющую отслеживать его местонахождение. Дождался удобного случая. И когда она, якобы, в очередной раз пошла встречаться с подругой, проследил за ней. Как оказалось, встреча с подругой у нее была назначена в элитном ночном клубе…

— А как назывался тот клуб? — перебила его Бекка, глядя при этом почему-то на меня.

— «Перед падением», кажется, — я даже слегка вздрогнул, услышав столь знакомое название. — Очень такое пафосное местечко, отнюдь не для простых смертных. Меня даже внутрь не пустили, — пожаловался Стивен. Мда, знакомая история. — Пришлось караулить снаружи несколько часов. Я уж совсем хотел было уходить, когда, смотрю, из дверей выходит Катрин с «подругой» — каким-то смазливым красавчиком, лет на десять ее старше, как минимум. Вышли, поцеловались прямо в губы, и идут себе вместе, в обнимку, к его машине…

— Я не выдержал, решил было подойти к ним, выяснить отношения. Думал, что она смутится, что ей будет стыдно.

— Да куда там — она вместе со своим новым дружком лишь посмеялась надо мной! — признался Стивен. — Не хочу повторять то, что она мне тогда наговорила. Честно говоря, я просто опешил — раньше Катрин никогда так себя не вела. В тот вечер я ее просто не узнал — какая-то вульгарная, дерзкая, сама на себя не похожа. Как будто ее просто подменили — лицо, тело и голос, вроде бы ее. А вот слова, слова как будто принадлежали ее злобной сестре-близняшке. И пока я приходил в себя, они просто сели к нему в машину и уехали. Это было как раз за неделю до ее гибели — как оказалось, в тот вечер я разговаривал с ней в последний раз в жизни… Она, кстати, потом даже пыталась извиниться — несколько раз звонила, хотела встретиться, поговорить. Да вот только теперь уже я был не готов к разговору, и просто ее проигнорировал. А потом и вовсе не с кем стало разговаривать…

— А как выглядел тот парень — помнишь? — я увидел, что он готов опять уйти в себя и решил попытаться узнать хоть что-то полезное.

— Да парень, как парень — в общем-то, ничего такого особенного, — нахохлился Стивен. — Ничем не лучше меня. При деньгах, правда, это да. Шмотки, тачка — сразу видно, что не средний класс. Впрочем, других в тот клуб, как мне показалось, и не пускают. Только если за компанию, как Катрин.

— Ну, хоть что-то ты разглядел? Брюнет, блондин? Цвет глаз? Может родинки какие?

— Ты что, коп? — буркнул Стивен, чуть ли не впервые за все время нашей беседы глядя мне прямо в глаза. — Может, мне тебе еще фоторобот нарисовать?! Ты хоть понимаешь, что я только что потерял любимого человека?!

— Стивен, пожалуйста, это действительно важно, — тихо попросила его Бекка, подойдя поближе и успокаивающе касаясь его рукой. — Может, ты хоть что-то вспомнишь?

— Да я же говорю — парень как парень, — ответил тот уже более спокойным тоном. — Лет тридцать, плюс, минус. Брюнет, глаза вроде карие. Ну да лицо, смазливое. Ах да, вроде над правой бровью у него небольшой шрам, — вдруг вспомнил он.

— Ладно, пойду я, наверное, — сказал он, обращаясь исключительно к Бекке. — Что-то мне нехорошо сегодня.

— Пока Стивен, береги себя, — попрощалась с ним та.

Некоторое время мы молча смотрели как Стивен, слегка ссутулившись, одиноко идет по зеленой траве между одинаковых рядов серых и черных камней.

— Пойдем отсюда, — неожиданно сказала Ребекка, прежде чем я успел сморозить какую-нибудь глупость. — Не могу я сейчас здесь больше оставаться. Просто не могу! Потом, когда немного успокоюсь…

— Пошли, — просто ответил я. Она взяла меня под руку — и было это вполне уместно и естественно. И мы медленно покинули обитель скорби и печали. Где-то вдалеке раздалась одинокая трель птицы…

— Куда теперь? — поинтересовался я, когда мы миновали вычурные стальные ворота кладбища.

— Ты на колесах? — поинтересовалась моя спутница. — Конечно на колесах, иначе как бы ты сюда доехал, — не очень логично ответила она сама себе. Впрочем, предлагать вариант «на такси» я не стал. — А вот я нет — приехала на одной машине с родителями. Поедем куда-нибудь выпить, а? Сегодня мне это действительно нужно!

Я лишь молча кивнул. После того, как мы сели в мою колымагу, я задержался лишь для того, чтобы посмотреть, где здесь находится ближайший бар. Украдкой посмотрел в зеркало на мою спутницу — та явно начинала «расклеиваться». Впрочем, и кто бы ее за это сегодня осудил?

Спустя каких-нибудь пятнадцать минут, я уже тормозил около впопыхах выбранного мною бара. Нда, местечко-то оказалось так себе. Пыльно, грязно, из посетителей лишь парочка местных пьяниц. Впрочем, последнее как раз и неудивительно, учитывая, что сегодня вообще-то будний день и до конца рабочего дня большинства обычных людей еще очень далеко. Ладно, не ехать же в другой, в конце концов, сойдет и этот. А то, что мало народу — это сейчас как раз, пожалуй, даже и неплохо.

— Что будете? — интересуется мой коллега, когда мы подходим к барной стойке. Выглядит он, надо сказать, под стать заведению — хорошо за сорок, сильно поредевшие волосы собраны сзади в небольшой хвостик, рукава полинявшего серого свитера закатаны чуть ли не до локтей.

— «Мэйкерс Марк»?[1] — просит Бекка.

— Закончился, — скучным, равнодушным голосом отвечает он. Подозреваю, что «закончился» он лет так десять, а то и двадцать назад, когда это заведение было более преуспевающим.

— «Уайт Хорс»[2], два стакана, — это уже я говорю. Бармен лишь молча кивает.

— И бутылку оставьте! — требует Бекка, когда мы получаем два, очень надеюсь, что чистые, стакана, наполненных янтарной жидкостью. Бармен не возражает.

Мы садимся за ближайший столик, хотя при желании можно было бы выбрать почти любой. Бекка практически сразу же молча и залпом выпивает свою порцию. С отвращением морщится. Затем тут же наливает еще.

— Эй, полегче, притормози немного! — прошу ее, когда она наливает себе в третий раз. Я к своему стакану еще даже не притронулся.

— Ты знаешь, где они ее нашли? — я лишь молча качаю головой из стороны в сторону. Нет нужды уточнять кого «ее».

— В мусорном баке, — она опрокидывает стакан. — Представляешь, да?! Ее выкинули, словно мусор, буквально через пару домов от этого проклятого клуба!

— А что полиция? — спрашиваю, глядя, как она себе наливает уже четвертый раз подряд.

— А что полиция? — переспрашивает меня Бекка, картинно закатывая глаза и кривя губы в злой усмешке. — Ведется расследование, не имеем права разглашать служебную информацию, бла, бла, бла, бла! Да я тебе так скажу — ни черта они на самом деле не делают, только сидят, придумывают, на кого бы это все поскорее свалить!

— Ты не справедлива — расследование ведь только началось, — пытаюсь ее хоть немного урезонить. Видно, что она уже изрядно пьяна — неудивительно, после такого-то количества виски! Да еще, по всей видимости, и на пустой желудок.

— Я несправедлива?! — громко фыркает Бекка и залпом выпивает еще один стакан. — Милый, наивный дурачок — а не тебя ли они всего несколько дней назад пытались сделать главным подозреваемым, а?! Твой дружок детектив Родригес так мне прямо и говорил — мол, ты почти наверняка и есть убийца, и очень скоро они тебя расколют. Скажи спасибо, что у тебя оказалось алиби! Стивена помнишь? К нему они тоже приходили — вот только на его счастье и их несчастье, у него тоже оказалось железное алиби. Но ничего — скоро найдут какого-нибудь бедолагу, у которого его не будет и его-то, и объявят виновным. Или спишут все на какого-нибудь наркомана или бездомного. Все, дело закрыто! Ты что, не знаешь, как это делается?

— Тсс! — Бекка кладет палец мне на губы, видя, что я собираюсь что-то сказать. — А знаешь, кто главный виновник? Знаешь, кто виноват? — сейчас она говорит так громко, что ее прекрасно слышно во всем баре. — Этот мерзкий ночной клуб!!! Я это знаю, знаю! И этот ее новый дружок туда ее водил — в полиции, кстати, про него даже слушать не стали, решили, что Стивен все выдумывает. И в ту ночь…, в ту ночь, когда ее убили, она ведь тоже была там. Это, ик, точно не совпадение! — мрачно утверждает сидящая напротив меня блондинка, опустошает очередной стакан и со всего размаху, с грохотом ставит его на стол.

— Эй, если разобьете — придется платить! — бармен мрачно смотрит на нас. — И вообще, вам бы лучше уйти — вы мешаете другим посетителям!

— Дерек, да гони ты прочь эту девку, вместе с ее хахалем, — поддерживают его с задних рядов. Если честно, на самом деле они высказались несколько грубее, назвав Бекку девушкой легкого поведения. Да и в мой адрес выражение было менее приличное. — Ишь, разорались тут, не дают нормально отдохнуть рабочему человеку!

Вот только, несмотря на грубость, я был склонен последовать совету коллеги и уже достал бумажник, чтобы расплатиться. К сожалению, меня опередили — Бекка развернулась и выдала в адрес комментатора с задних рядов такую тираду, что у меня чуть уши не покраснели. Даже я такое редко, когда слышал — а вот где она-то таких слов понабралась?

— Что ты сказала?! — пьяницы довольно резво вскочили с места. И тут к моему неприятному удивлению выяснилось, что не так уж сильно они и пьяны. Да и внешность у обоих как у каких-нибудь портовых грузчиков — плотные, крепко сбитые, с такими мышцами, которые можно заработать только тяжелым физическим трудом, а не накачать в спортзале. Уж не знаю, чем они там на самом деле по жизни занимались, но вообще-то с такими лучше не связываться. — Сейчас мы вас проучим! — радостно обещают они нам.

Я стремительно вскакиваю со стула, хватаю за руку Бекку, которая тоже рьяно рвется в бой, и рывком отталкиваю себе за спину — сейчас не до нежностей. Затем мощным пинком ноги швыряю стул, на котором она только что сидела под ноги ближайшему из громил. Тот спотыкается об него и с грохотом падает на пол. Его дружок просто перепрыгивает через своего товарища и, ревя как разъярённый бык, несется в мою сторону. Я бы отошел в сторону, как это делают испанские тореадоры на арене с настоящими четырехногими быками, да не могу — в этом случае он просто врежется в девушку, стоящую за моей спиной. На меня обрушивается целый град ударов. Большую часть я блокирую, как могу, но часть из них довольно чувствительно попадает по моему телу. Похоже, в отличие от меня, парень когда-то занимался боксом. Может даже профессионально.

Вот только и сидеть в обороне мне тоже нельзя — его дружок уже очухался и, изрыгая проклятия, поднимается на ноги. Против них двоих одновременно мне туго придется. Я решаю рискнуть — во время очередной серии ударов внезапно открываюсь, перехватываю его руку и резко тяну на себя и вниз, одновременно поднимая ногу, согнутую в колене. Ему не удается устоять на ногах, и его физиономия смачно целуется с моим коленом. Бинго! Хотя бы на несколько секунд один из противников выведен из строя. Его приятель в это время уже почти поравнялся со мной. Я хватаю с нашего столика полупустую бутылку и, не церемонясь, со всего размаха обрушиваю ему на голову! Он, хватаясь руками за макушку, издает какой-то странный, всхлипывающий звук и оседает на пол, рядом со своим товарищем.

— Ты мне нос сломал, мерзавец! — гнусавит у моих ног громила, получивший от меня коленом. Я даже не удостаиваю его ответом.

— И кто за все это заплатит?! — наконец-то решил вмешаться в уже закончившийся конфликт бармен.

— За что, «за это»? — я холодно смотрю ему прямо в глаза. Он весь как-то съеживается под моим взглядом. — За перевернутый стул? Ничего, сам и поднимешь вместе со своими приятелями, когда они очухаются. А за виски вот, держи! — достаю из бумажника стопку купюр и, не считая, швыряю ее на столик. Там даже больше, чем нужно. Чаевых это заведение уж точно не заслужило.

— Я вызову полицию! — решается он мне угрожать, когда я повернулся к нему спиной и, схватив свою блондинистую подружку под руку, довольно бесцеремонно поволок ее к выходу.

— Звони, — равнодушно соглашаюсь, прекрасно зная, что никуда он звонить не станет. Кому нужны лишние проблемы? Тем более, что особого ущерба я этому заведению и вправду не нанес. А его дружки, когда придут в себя, уж точно копам жаловаться не побегут. Не тот это народ.

Я сажаю Бекку в своего четырехколесного коня и заботливо помогаю ей пристегнуться — она явно никакая, и чуть ли не сразу отрубается. Похоже, кроме пустого желудка, у нее была еще и бессонная ночь. Что ж, это-то как раз понятно. Секунду думаю, что делать дальше, затем вздыхаю, завожу мотор, выруливаю на дорогу, и еду к себе домой. А что прикажете делать? Ни адреса, ни телефона ее родителей я просто не знаю. Да и не уверен, что будет правильно в такой-то день везти ее к ним в таком вот неприглядном состоянии. Как будто у них и без того сейчас забот мало!

Аккуратно паркуюсь у своего дома, открываю дверь пассажирского сиденья и как можно более деликатно помогаю выйти своей спутнице. Впрочем, «помогаю» — это слишком громко сказано. Она, по-прежнему не просыпается, лишь что-то неразборчиво бормочет в пьяном бреду. Так что, мне буквально приходится нести ее на руках. В паре окон замечаю любопытные лица наблюдающих за нами соседей. Ну и Бог с ними! Пусть, что хотят, то и думают!

Кое-как захлопнув дверь своей квартиры, на секунду застываю на пороге со своей драгоценной ношей на руках. А куда ее положить-то? В моем небольшом, скромном жилище даже дивана предусмотрено не было. Только кровать, да несколько стульев для хозяина и гостей. Делать нечего, кладу ее прямо на кровать. Почему-то именно в этот момент Бекка решает проснуться. Ее ярко-голубые глаза мгновение пристально смотрят на меня, а затем она произносит:

— Я тебе нравлюсь? — говорит она, хватая меня рукой за ворот рубашки и пытаясь притянуть к себе для поцелуя. — Хочешь меня?

Ну и что ответить на столь провокационное предложение? В другой ситуации… Впрочем, отвечать кажется уже и не требуется — Бекка опять заснула.

[1]Maker's Mark — бурбон класса «супер-премиум».

[2]White Horse (с англ. — «белая лошадь») — марка одного из известных шотландских купажированных виски (скотча)

Глава 8. Что можно найти в «сети»

Раздевшись по пояс, придирчиво рассматриваю себя в зеркале ванной — ну, вроде, не так уж все и плохо. Хотя, на торсе уже расплываются лиловым цветом несколько синяков, по лицу мне так ни разу и не попали. Значит, ничего страшного. А синяки… что синяки — до свадьбы заживут. Костюм, правда, немного пострадал. Но, опять-таки, не критично. Так рукав зашить, да почистить… И будет почти как новенький. Мое отражение в зеркале слегка морщится, когда я натягиваю свою домашнюю футболку.

Затем вытряхиваю свое грязное белье из пластикового тазика прямо на пол ванной, и, стараясь не шуметь, ставлю его, в смысле тазик, у изголовья собственной кровати. На тот случай, если моей слегка перебравшей знакомой станет плохо и она, спросонья, да еще и в новом, незнакомом месте, не сообразит, как добежать до туалета. Будем надеяться, что тазик она успеет заметить и поймет намек. Затем беру со столика свой ноутбук и тихо удаляюсь на кухню.

Открываю тонкую пластиковую коробочку, с логотипом надкусанного яблока и делаю то, что по-хорошему надо было сделать еще несколько дней назад. То есть, «гуглю» все, что есть в «сети» на клуб «Перед падением».

Нда, а поисковик выдал как-то уж совсем немного инфы по этому пафосному местечку. Странно это как-то. Или такие элитные заведения в рекламе просто не нуждаются? Ну, хотя бы отзывы довольных или недовольных клиентов?

Так, а оказывается, у клуба-то совсем недолгая история — он открылся всего каких-нибудь пять лет назад. Точнее, раньше на этом месте был другой ночной клуб — владелец наделал долгов, разорился, был объявлен банкротом, да и покончил с собой. После чего, когда все юридические процедуры были улажены, помещение выкупил некий Алан Дариус. «Гуглю» теперь уже владельца — информации опять-таки крайне мало. Лишь узнал, что ему сорок восемь лет, разведен, жена даже подавала на него в суд за домашнее насилие. Из его единственного, сделанного еще лет десять назад, фото, которое мне удалось найти в интернете, было лишь понятно, что это белый мужчина, блондин с довольно приятным и мужественным лицом.

И вот, что странно — никакими особыми бизнес-талантами господин Дариус до покупки клуба отнюдь не блистал. Так, занимался чем-то там по мелочи — в основном, импортом всякого дешевого барахла из Китая. Никаких особых сверхдоходов ему это не приносило — на хлеб с маслом хватало, но и только. Он и помещение клуба-то смог выкупить только потому, что банку, которому оно отошло за долги предыдущего владельца, требовалось как можно скорее избавиться от неликвидного актива. Поэтому продавалось оно чуть ли не по себестоимости.

И вдруг, карьера новоявленного бизнесмена в сфере шоу-бизнеса начинает резко идти в гору. Он делает дорогущий ремонт, полностью меняя весь внутренний интерьер. И каким-то образом почти мгновенно привлекает элитную клиентуру. После чего, судя по тому, что было в открытом доступе в «сети», с финансами у него становится все не просто хорошо, а очень хорошо. Чудеса, да и только!

Я встаю, подхожу к раковине и наливаю воды из крана в пластиковый электрический чайник, щелкаю выключателем. Пока кипит вода, думаю над тем, что же делать дальше? Ведь пока ничего особо полезного я не узнал. Вдруг мне слышится какой-то шум. Моя знакомая, что ли проснулась? Нет, вроде все стихло. Пожимаю плечами — показалось, наверное.

Щелкает выключатель, я кидаю пару ложек растворимого кофе в немытую еще со вчерашнего дня чашку и заливаю их кипятком. Сахар мне не нужен, с давних лет привык пить кофе без него. Аккуратно ставлю горячий, дымящийся напиток рядом с ноутбуком. Пока он стынет, мне приходит в голову еще одна идея. Так, как бы получше сформулировать поисковый запрос? Да, наверное, вот так пойдет. Пальцы стучат по клавиатуре, поисковик задумывается, подвисает буквально на секунду, а затем выдает результаты.

Да такие, что после прочтения всего нескольких первых ссылок меня бросает в холодный пот. Оказывается, район-то, где находился клуб, намного хуже, чем показался мне на первый взгляд. Я-то всего лишь хотел узнать, может, кто из местных что-то видел, слышал подозрительное в ту ночь, когда убили Катрин. И написал об этом. Нет, вот как раз об этом случае, ничего существенного они и не писали. Зато выяснилось, что это убийство тут далеко уже не первое. Если верить комментариям местных, за последние годы было что-то около двух десятков подобных случаев. Все погибшие — девушки и молодые женщины. Самой старшей и тридцати еще не исполнилось.

Судя по тому, что писали на форумах и блогах — большинство жертв были далеко не самыми образцовыми гражданками. Бездомные, наркоманки, и то и другое вместе. Проститутки — дешевые, из уличных. Я никоим образом не оправдываю убийцу или убийц. Просто, по понятным причинам, родственники у многих из них либо вообще отсутствовали, либо не слишком-то интересовались их судьбой. Как следствие, и шум поднимать особо было некому. Как удобно!

Резкий приступ желчи едва не заставил мой желудок вернуть назад все то немногое, что я успел съесть сегодня на завтрак — кто-то из местных блогеров успел сделать на мобильный телефон фотографии одной из жертв еще до приезда полиции. Зрелище, прямо скажем, было не для слабонервных. Впрочем, фотографии хмурых полицейских, уносивших уже упакованное в пластиковый мешок тело, тоже присутствовали.

Как оказалось, эта фотосессия была далеко не единственной — еще в нескольких случаях обнаружившие тела жертв случайные прохожие делали фотографии то ли сразу после звонка в 911, то ли еще до того, как туда позвонить. Один идиот даже себя умудрился сфоткать на фоне убитой. Мерзость какая!

Мне вот интересно, люди всегда были такими больными на голову, или только в последние годы начали с ума сходить, в погоне за интернет славой, «лайками», и дешевой популярностью?

Кстати, большинству местных жителей, по крайней мере, тем из них кто оставлял комментарии, на жертв вообще-то было глубоко плевать. Все, что их волновало, так это то, чтобы самим не попасть в этот скорбный список. Многие обвиняли самих жертв — мол, а чего еще ждать от наркоманов и бездомных? Наверняка какой-нибудь спятивший бомж и совершает все эти убийства. Так что, в основном, все их требования к полиции заключались в том, чтобы она, то есть полиция, убрала куда-нибудь, куда угодно, подальше «всех этих». Пока случайно не пострадали «нормальные» люди или их дети.

Так, ладно, с этими-то все понятно. А что же полиция? А, по большому счету, и ничего — лишь сухие строки официальных пресс-релизов говорили о том, что ведется расследование, то-се, пятое-десятое. В паре случаев, убийц вроде как даже поймали — таких же, как и жертвы, социально неблагополучных.

Может, Бекка тогда, в баре, была права, и им действительно главное просто побыстрее закрыть дело, свалив вину неважно на кого? По крайней мере, до тех пор, пока не пострадал кто-то из социально значимых граждан? Кто-нибудь из среднего класса, или уж тем более из высших слоев общества.

Или все еще хуже, и, на самом деле, они кого-то покрывают? Я, конечно, не детектив — но как по мне, так все эти убийства были очень похожи одно на другое и носили отчетливый признак серии. То есть, это работа либо одного маньяка, либо целой группы психопатов. А не какого-нибудь случайного поехавшего крышей наркомана.

И вот еще, что странно — началось все это безобразие примерно пять лет тому назад. Как раз тогда, когда в этом районе открылся новый ночной клуб. До этого, конечно, тут тоже было не то чтобы уж совсем все тихо — но вполне в пределах «нормы». «Нормы» для района, отчаянно балансирующего на грани между средним классом и пристанищем для бедных. Так, несколько бытовых драк, вандализм. И всего пара убийств — одно «по пьяни», другое из ревности. Причем, в обоих случаях жертвами были мужчины.

Теперь же, клуб процветал, а вот район стремительно хирел.

Какое-то очень уж странное совпадение!

Вдруг опять послышался какой-то шум. Вроде бы, даже чей-то едва слышимый шепот. Бекка что ли проснулась?

Я, прислушиваясь, отвел взгляд от монитора. Нет, вроде ничего — опять все тихо. Может, просто показалось?

А когда вновь посмотрел на экран ноута, то вздрогнул с такой силой, что, дернув рукой, скинул чашку с кофе со стола. Послышался звук бьющейся керамики, по полу потекла уже успевшая остыть черная жижа, но я все никак не мог оторваться от бездушного экрана. Готов поклясться, что буквально на секунду там промелькнуло чье-то лицо! Как-будто кто-то посмотрел на меня с той стороны. И нет, это было не мое отражение на стекле монитора! Более того, мне показалось, что это было вообще что-то не совсем человеческое. Как какой-нибудь демон из фильмов ужасов. Ну, или там из сериалов — знаете один такой, где два брата колесят по всей стране, охотясь на демонов, оборотней, призраков и вампиров? И еще, вроде бы Оно мне даже улыбнулось!

Чертовщина какая-то! Может, все-таки просто померещилось, после чтения и просмотра всех этих ужасов? Но я готов поклясться… Да и галлюцинациями я раньше никогда в жизни не страдал. Ладно, что бы это такое ни было — сейчас оно уже исчезло. На экране остались лишь результаты поиска моего жутковатого расследования.

О, а вот теперь Бекка точно проснулась — видимо, ее разбудила разбившаяся чашка. Следующие несколько часов описывать особо нет смысла — думаю каждый, ну, хорошо, почти каждый, хоть раз в жизни через такое проходил. Все мы когда-нибудь, да перебирали с алкоголем.

Через несколько часов, уже ближе к вечеру, она окончательно приходит в себя. Ну, настолько, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Трезвеет, по крайней мере.

— Ладно, пора мне, — говорит Бекка вялым голосом, увидевшая, что на экране мобильника высветилось несколько пропущенных вызовов. Все от ее родителей. Я брать не стал, а она была немного не в состоянии.

— Давай я тебя отвезу, — предлагаю ей.

— Нет, спасибо — я лучше возьму такси, — тихо, но твердо отказывается она, а я не решаюсь настаивать. Кто знает, может, так действительно будет лучше? Особенно, если она сейчас поедет к родителям, на поминки. Я там вряд ли буду к месту.

— Тогда давай, я тебе хотя бы такси вызову, — она на секунду задумывается, затем кивает, соглашаясь.

— Ну, спасибо тебе… за все, — говорит Бекка минут через десять, глядя в окно, как к моему подъезду подъезжает выкрашенная в желтый цвет машина. — Ты уж прости, если что не так было. Я ведь обычно себя так не веду, — оправдываясь, добавляет она, при этом по-прежнему избегая смотреть на меня. — Сам понимаешь, какая ситуация. И за то, что устроила в баре — тоже прости, — вот теперь она смотрит мне прямо в глаза. Я вижу, что она еле сдерживается, чтобы не заплакать. Как и то, что она совершенно не помнит то, что успела сказать, перед тем как «отрубилась».

— Я, пока ты спала, тут кое-что накопал на этот клуб…

— Не надо, — мягко перебивает она. — Не надо. Может, действительно пусть лучше этим делом займется полиция. Того, что случилось, уже все равно не изменить…

— Но…

— Давай поговорим об этом, но только не сегодня. Позже, ладно?

— Хорошо.

Я провожаю ее до машины, мы неловко обнимаемся на прощание, затем я какое-то время смотрю вслед желтому такси.

После чего, поднимаюсь к себе, беру телефон и пишу смс. Спустя полчаса томительного ожидания мне наконец-то приходит ответ.

Глава 9. Джентельменское соглашение

— Ты заказал все, что было в меню? — суховато спрашиваю я, после того как мой спутник, минут пятнадцать придирчиво изучавший меню, наконец-то сделал длинный заказ и отпустил официанта.

— Нет, только самые дорогие блюда, — с язвительным смешком отвечает тот. И вовсе не факт, что это была шутка. Этот мог. Специально, просто для того, чтобы позлить меня и поиздеваться надо мной.

Передо мной, по ту сторону стола, сидит, скривив губы в презрительной усмешке, мой новый знакомый, с которым я тогда имел удовольствие познакомиться на прошлой неделе, в ночь субботы на воскресенье. В переулке за ночным клубом. Как раз в тот момент, когда он пошел выбрасывать мусор.

Теперь, при свете дня, я получаю возможность разглядеть его немного получше — старше меня лет на пять, худощавый. Вроде как брюнет, но видно, что волосы красит. И не только волосы — присмотревшись, вижу, что глаза тоже слегка накрашены. А на лице какие-то блестки. Впрочем, это не мое дело.

— Деньги принес? — вдруг спрашивает он, уставившись на меня своими наглыми и надменными серыми глазами. Сейчас, в отличии от того переулка, он чувствует себя в своей родной стихии и нисколечко меня не боится. Когда вчера, в среду, я написал ему, чтобы договориться о встрече, он, немного поломавшись и сначала сделав вид, что знать меня не знает и ничего не помнит о нашем коротком разговоре в том переулке, все-таки согласился поговорить и сам назначил встречу не где-нибудь, а в ресторане. Не из самых дорогих, но и не из дешевых.

— Да, принес, — явился он тоже с опозданием аж на полчаса. Даже и не подумав извиниться. Впрочем, приходилось терпеть — этот разговор был нужен мне, а не ему.

— Покажи! — я достаю из кармана куртки пять стодолларовых бумажек и медленно, демонстративно их пересчитываю. Затем, неторопливо убираю обратно в карман.

— Ну, так и что ты хотел узнать? — лениво зевает мой собеседник, проводив взглядом деньги.

— Кстати, мы так и не представились, — замечаю я. — Я Габриэль.

— Нейтан, — как бы нехотя произносит он свое имя.

— Дрейк[1]? — позволяю себе небольшую невинную шутку, дабы немного разрядить обстановку.

— Нет! — похоже, что попытка пошутить позорно провалилась. — Так что ты хотел?

Вместо ответа, достаю мобильник, выбираю нужное фото и показываю ему. Он берет мой телефон и несколько секунд молча разглядывает фотографию.

— Да, вроде видел такую, — говорит он, возвращая мне мобильник обратно. — И что?

— Может, помнишь с кем она была? — я само терпение.

— С парнем каким-то…, - он делает вид, что задумался. — Вроде Мэттью его зовут — он, вообще-то, довольно часто у нас бывает, — так, а вот это уже интереснее.

Мы ненадолго замолкаем — официант принес наш заказ. Точнее, по большому счету заказ Нейтана — я решил ограничиться бокалом пива.

— Так, а фамилия-то у Мэттью есть? — еле дождавшись, пока официант наконец-то удалился, спрашиваю я.

— Конечно, есть, — через некоторое время соизволил ответить мой собеседник, уже вовсю наслаждавшийся трапезой.

— И?

— Что «и»? — да он точно надо мной издевается! — Фамилию его я не помню, — врет ведь!

— Он ведь наверняка расплачивался кредиткой, — я все еще сдерживаюсь и даже улыбаюсь.

— Во-первых, нет — он всегда платит наличными. Во-вторых, я бы тебе все равно не сказал.

— А если я тебе заплачу… скажем штуку?

— Пфф! — он картинно закатывает глаза, не переставая жевать при этом.

— Ну, хорошо… три штуки.

— Нет, — спокойно отвечает он, прожевав очередной кусок и запив его глотком вина из бокала. — Ты не понимаешь, что это за клуб, какие там клиенты. И что со мной сделают, если я решу сдать одного из них.

— Человека ведь убили, — пытаюсь воззвать к его совести. — Молодую девушку, у которой вся жизнь была впереди. А этот парень, похоже, один из последних, кто видел ее живой.

— Вот-вот, а я-то пока живой! — пустая попытка. — И вовсе не горю желанием к ней присоединиться. Да и что мне за дело до какой-то незнакомой девчонки? Каждый день регулярно кого-нибудь убивают — я-то вообще тут при чем?!

Я стискиваю зубы, чтобы не наорать на этого урода и на пару мгновений закрываю глаза. Перед глазами проносится лицо не только Катрин, но и те фото, что я видел накануне. Тварь, которую вытворяет такое, надо оставить — любой ценой.

— Эй, ты в порядке? Уснул что ли?

— Да, уснул, — я принял решение. — Но теперь проснулся. Послушай, ты ведь в клубе барменом работаешь?

— Ну да, и что?

— Я хочу получить твою работу, — даже забавно было наблюдать, как он выпучил глаза и поперхнулся. — Может, по спинке постучать? — вежливо предлагаю я.

— Что тебе нужно?!! — откашлявшись, спрашивает он, игнорируя мое предложение.

— Твоя работа мне нужна, — улыбаясь, повторяю свою просьбу. — Я ведь тоже бармен. Твой коллега, так сказать.

— И что?! С чего это ты вообще взял, что я захочу отдать тебе свое место? Ты хоть знаешь, сколько я зарабатываю?!

— С того, — вежливо объясняю, — что я заплачу тебе некоторую сумму отступных. И с того, — продолжаю, глядя как он опять начинает кривить губы в презрительной ухмылке, — что, если ты откажешься — я тебе ногу сломаю. Или руку. А может и то, и другое сразу.

— Ты не посмеешь! — выпалил он, при этом испуганно озираясь по сторонам, видимо, готовясь позвать на помощь.

— Да не здесь! — как можно более злорадно ухмыляюсь я. — Я ведь знаю, где ты работаешь. Рано или поздно, я тебя подкараулю и тогда…

— Но пполиция… — его лицо начинает сереть от страха.

— … тебе не поможет! — уверяю его. — Да и до тех пор, пока это с тобой не случится, что ты им вообще скажешь? Что тебе угрожали? Да к ним толпы таких каждый день обращаются — что, думаешь, к каждому персональную охрану приставляют? Да и конце-то концов, какое им вообще дело до какого-то парня, которого даже не убьют, а так…просто изобьют.

— Тебя поймают!

— Я готов рискнуть! — усмехаюсь. — Да и совсем не факт, что поймают. Район неблагополучный, работаешь ты в вечернее и ночное время… Достаточно подождать, пока ты пойдешь в очередной раз выносить мусор или будешь возвращаться домой после ночной смены!

— Охрана клуба тебя самого изувечит! — его голос становится все более тонким и писклявым. — Ты видел, какие там мордовороты работают?!

— Видел, — я делаю небольшой глоток из бокала с пивом. Так себе сорт, если честно. — Вот только они не будут за тобой постоянно всюду ходить, словно няньки. Нужно им это! Их главная задача безопасность клиентов, а не твоя!

— Так что, решай — или ты получаешь деньги и сохраняешь здоровье. Или… В конце концов, такой профессионал как ты с легкостью тут же найдет себе новое место! — пытаюсь хоть немного подсластить ему пилюлю.

— Ладно, — вздыхает он, сдаваясь. — Пятнадцать штук.

Хорошо, что я уже успел проглотить свое пиво! В противном случае, по спинке пришлось бы стучать уже меня — озвученная им сумма была чуть меньше того, что мне удалось скопить за все эти годы! То есть, то, что я должен был откладывать на колледж. Я уже, кажется, говорил, что откладывать у меня получалось чуть меньше, чем хотелось бы?

— А не многовато ли? — стараясь не показывать своего волнения, спрашиваю я.

— Много? — он, кажется, вроде бы был неподдельно удивлен. — Да я за два месяца зарабатываю больше!

Ничего себе! Больше семи штук в месяц, значит? Я-то те месяцы, когда удавалось заработать четыре тысячи, то есть моя зарплата плюс чаевые, считал очень удачными! Но, делать нечего — отступать теперь уже поздно.

— Ладно, — киваю. — Тогда завтра напишешь заявление об увольнении и порекомендуешь меня на свое место в качестве замены. Скажешь, что ты за меня ручаешься. После этого получишь деньги.

Нейтан мрачно кивает, соглашаясь.

[1]Нейтан «Нейт» Дрейк — вымышленный персонаж из серии компьютерных игр Uncharted, разработанной Naughty Dog.

Глава 10. Добро пожаловать в команду!

— Итак, когда вы готовы приступить? — мягко спрашивает она.

— Да хоть завтра! — мое сердце бьется чуть быстрее, чем обычно. Получилось, у меня действительно получилось!

— Похвально, похвально! — растянулись ее губы в легкой улыбке. — Но лучше сегодня вечером! Согласны?

— Конечно! — моргнув, ответил я.

— Ну что же — тогда добро пожаловать в нашу команду! — она встает со стула, давая понять, что интервью закончено.

— До вечера, Габриэль! — говорит она, протягивая мне на прощанье руку для рукопожатия.

— До вечера, Аннабель, — я слегка пожимаю протянутую мне мягкую теплую ладонь, задержав ее в своей руке чуть дольше, чем следовало бы. Высокая, для женщины, красивая, очень эффектная брюнетка лет тридцати — как пишут в некоторых книгах, просто дух захватывает!

Аннабель понимающе усмехнулась, посмотрела на меня своими манящими темно-карими глазами, и выдернула руку.

— Да, еще раз до вечера! — неловко пробормотал я и поспешил покинуть ее кабинет.

Собеседование на работу прошло на удивление хорошо — Нейтан, получив от меня деньги, сдержал свое слово и, уволившись, тут же порекомендовал меня на свое место, расписав мою кандидатуру в самых лестных для меня тонах. Так что это собеседование оказалось первым и последним — меня тут же взяли на освободившееся вакантное место, с испытательным сроком в три месяца.

Вот только Нейтан, вкратце объясняя мне, что к чему, при этом ни словом не обмолвился, что управляющая клубом Аннабель Чейз, по сути, правая рука Алана Дариуса, которая только что и проводила со мной интервью, настолько красивая женщина! Так, соберись — мы ведь сюда вовсе не за этим пришли!

Кстати, мне пришлось потратить почти все, что осталось от моих сбережений на новые шмотки — но, что поделаешь, такому заведению приходится соответствовать.

Зато вечером, я, при полном, что называется параде, уже вовсю трудился за барной стойкой на своем новом месте работы. Да, изнутри это место выглядело одновременно роскошным и… каким-то порочным, что ли. Так, в моем представлении, могли бы выглядеть какие-нибудь древние языческие храмы, посвященные богам плотских удовольствий и наслаждений. Стены, расписанные какими-то игривыми сценками из античных мифов — соблазнительные нимфы, дриады, вакханки…Декоративные элементы в виде псевдоантичных колонн. Пол, сделанный под мрамор.

В общем, не клуб, а прям какой-то музей, посвященный античной культуре. Для полноты впечатления оставалось лишь официанток в короткие греческие или римские туники нарядить. Впрочем, те и без туник выглядели просто бесподобно — если уж и не как победительницы конкурсов красоты, то, как минимум, те, кто заняли на этих конкурсах вторые и третьи места. Большинство посетителей из числа мужчин были с этим вполне согласны — с откровенным восхищением, и к плохо скрываемому неудовольствию своих спутниц, они просто пожирали глазами девушек, приносивших им заказанные напитки.

Впрочем, дальше взглядов дело обычно и не шло — охрана очень даже бдительно следила за этим. Не прошло и получаса с начала моей смены, как прямо на моих глазах они вывели какого-то слегка подвыпившего типа, осмелевшего и давшего волю своим рукам. Кстати об охране — я уже попался на глаза одному из двух бодигардов, осуществлявших тогда фейсконтроль на входе, но тот почему-то сделал вид, что меня не узнал. А может и вправду не узнал — от недостатка клиентов клуб уж точно не страдал. Пускай они всех желающих — тут бы просто яблоку некуда было упасть.

Опять-таки, по поводу чаевых Нейтан не соврал — давали их охотно и очень щедро. Эх, если б я здесь себе на колледж зарабатывал — управился бы за год, если не меньше.

— Спасибо! — вполне искренне благодарю я, получив очередную зеленую бумажку за очередной коктейль. Дама, наградившая меня, обольстительно улыбается и возвращается к своим друзьям. Я, едва ли не сглатывая слюну, провожаю ее взглядом — простенькое, казалось бы, платье так эффектно подчеркивает ее фигуру… Так соберись, соберись, что за глупые мысли — мы же здесь совсем не за этим!

Впрочем, «Мэттью», если Нейтан ничего не перепутал и его действительно так зовут, на горизонте пока что не показывался. По крайней мере, ни один из парней, которых мне удалось рассмотреть из-за своей барной стойки, под весьма туманное описание, которое дал Стивен, не подходил. С другой стороны, а чего ж я хотел? Чтобы мне повезло в первый же вечер? Кто его знает, может он вообще больше в этом клубе не покажется…

Вдруг по моей коже пробежал легкий озноб, и у меня возникло ощущение чьего-то пристального взгляда — знаете, как это бывает, когда тебе кто-то смотрит вслед, и ты каким-то образом чувствуешь это? Слегка вздрогнув, я начал аккуратно осматриваться, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания — так и есть, у двери, ведущей в служебные помещения, стояла, скрестив руки на груди, Аннабель и пристально наблюдала за мной. Понятно, решила проверить, как я справляюсь с работой. Заметив, что я на нее смотрю, она ободряюще мне кивнула, но взгляд не отвела. Отвел я — чтобы обслужить очередного клиента. Когда же я в следующий раз осмелился посмотреть, то ее уже не было.

После смены, я вернулся домой выжатый как лимон — и в физическом и в эмоциональном плане. Странно, что я так сильно устал — может, просто перенервничал в первый день на новом рабочем месте? И из-за того, ради чего я на самом деле и устроился на эту работу?

Так или иначе, быстро проглотив свой разогретый в микроволновке поздний ужин, я еле нашел в себе силы, чтобы раздеться и упасть в постель. Заснул сразу же, едва моя голова коснулась подушки. Сны начали сниться один за другим, сюжеты были самые разные — но во всех была она, Аннабель. Мы о чем-то беседовали, где-то гуляли — она брала меня за руку, и я буквально обмирал от восторга. Потом мы целовались… И не только.

Проснулся я весь разбитый, усталый — как будто и не отдыхал вовсе, не дрых беспробудным сном аж восемь часов подряд.

Так, одна за другой, прошли еще несколько рабочих смен. Я, как мог, вливался в коллектив, знакомился с коллегами и потихоньку, как бы невзначай, пытался расспрашивать их о той злополучной ночи. И не только о ней, но и о других преступлениях в этом районе. Мол, ходят всякие разные слухи… Бесполезно — никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Или просто не хотел видеть и слышать — а давить на них я боялся. Я же на испытательном сроке — пожалуется еще кто-нибудь на такого излишне любопытного начальству, и выгонят ведь тут же.

Зато под конец следующей недели, когда я, честно говоря, уже начал немного отчаиваться, мне наконец-то повезло.

Глава 11. Мэттью

— Два мартини, пожалуйста, — я слегка, еле заметно вздрагиваю. Нет, в парне, который только что сделал мне заказ, нет ничего особо пугающего или необычного. Да, красивый, хотя, скорее смазливый. Дорогие шмотки и все такое. А в остальном, самый обычный парень — за исключением, разве что маленького, уже побелевшего шрама над правой бровью. Судя по всему, это и есть тот самый «Мэттью». Но как бы его теперь не спугнуть?

— Конечно! — я вежливо улыбаюсь, и быстро выполняю заказ.

— Спасибо! — меня щедро, даже излишне щедро награждают за поданный напиток. Видно, что парень рисуется перед своей девушкой — да этот ловелас пришел не один, с ним какая-то новая подружка. Девушка с изумлением и неподдельным восхищением озирается вокруг — видно, что в таких местах ей еще бывать не доводилось. И судя по радостному блеску в ее глазах, она, наверное, думает, что в сказку попала и наконец-то встретила своего долгожданного принца. Ну то есть его современную версию — красивый, богатый, молодой. Может предупредить эту Золушку, что ее приятель, на которого она смотрит таким влюбленным взглядом, может оказаться героем совсем другой сказки — «Синяя борода», например?

Нет, пока что не стоит — сегодня ей вряд ли что-нибудь грозит. А вот если я спугну этого красавчика, то могу уже больше его никогда и не найти — будет ходить в другой клуб, только и всего.

Поэтому я продолжаю работать, как ни в чем небывало, лишь время от времени искоса поглядывая на эту сладкую парочку.

— Послушай, Карин, а ты знаешь, что это за парень, вон с той девицей? — спрашиваю я одну из официанток, когда та подходит забрать очередной заказ к барной стойке.

— Тебе-то это зачем? — ухмыляется та. — Девушка что ли понравилась? Или парень?

— Нет, нет — ничего такого! — издав легкий смешок, спешу ее заверить я. — Просто, когда я сегодня приехал на смену, то парковался прямо сразу следом за ним. И вроде бы слегка поцарапал его тачку, — изображаю легкое смущение.

— Он тебя видел? — любопытствует Карин.

— Нет, он к тому времени уже вошел в клуб, а я на всякий случай тут же переставил машину. А теперь вот что-то совесть замучила.

— Забей! — советует она. — Ты даже за крохотную царапину на его «Бентли» еще долго расплачиваться будешь — а у этих богатеньких и так денег куры не клюют.

— Ладно, так и сделаю, — делаю вид, что соглашаюсь.

— Ой, пора мне! — спохватывается Карин и, ловко подхватив поднос с напитками, упархивает к своим клиентам.

— «Бентли», значит? — бормочу я себе под нос. — Ну, уже кое-что.

Я спокойно дорабатываю до конца смены и еду к себе домой — Мэттью к тому времени уже давно ушел. Дома схватил было мобильник — думаю, не позвонить ли Бекки. Она-то мне почему-то так с тех пор ни разу не позвонила и не написала. Я ей писал пару раз, пытался узнать, как дела — оба раза без ответа. Потом передумал — ну что я ей скажу? Во-первых, она же вроде как просила меня бросить это дело. Во-вторых, я ведь пока что так толком ничего существенного и не узнал. Так что, передумав, положил телефон обратно. Ладно, пора спать — завтра, а точнее уже сегодня, ибо время уже далеко за полночь, у меня выходной — значит, вечером буду караулить моего нового знакомого со шрамом.

Ночью мне приснился странный-престранный сон — я был вроде как на работе, в ночном клубе. Вот только кроме меня там почему-то никого не было. Все помещение было в клубах то ли дыма, то ли тумана. Откуда-то лилась тихая, очень торжественная музыка.

— Давай потанцуем! — раздался девичий голос позади меня.

Я стремительно обернулся — передо мной стояла она, Катрин. Точно такая же, как в ту нашу единственную встречу. Только очень бледная.

— Ты же умерла! — сглотнув слюну, еле слышно пробормотал я. Почему-то даже во сне я помнил, что ее больше нет.

— Умерла? — переспросила та. — Я не помню… Может быть… Ты можешь со мной потанцевать, пожалуйста? — попросила она как-то очень жалобно.

Я не мог ей отказать — мое тело само шагнуло ей навстречу, а мои руки соприкоснулись с ее руками. Странно, я почти ожидал, что они будут ледяными, но ее ладони были такими теплыми, живыми. Мы закружились в медленном, торжественном танце.

— Мой рыцарь, ты был так мил со мной тогда, — произнесла она, искоса глядя на меня, спустя какое-то время. — Но почему же ты не приехал, когда я тебя звала?

— Прости! — сжалось мое сердце от боли. — Я… не видел… Я не слышал…Прости меня, прости меня! Пожалуйста!

— Это ничего, — сказала она как-то задумчиво. — Это уже не важно! Все… все уже закончилось. Но я должна тебя предупредить!

— О чем же?! — я чуть ли не закричал. Музыка изменилась, она стала быстрее, в ней появились какие-то новые, тревожные нотки. — Скажи, скажи — кто это с тобой сделал?

— Это место, иногда, может быть опасным для некоторых людей, — она как будто меня не слышала. — Очень опасным. Здесь, порой, происходят всякие нехорошие вещи…

— Катрин? — я попытался достучаться до нее. — Скажи, кто это сделал? Кто?!

— Мой милый мальчик, — она с грустной улыбкой посмотрела мне прямо в глаза, — оставь это. Это не для тебя — отпусти! Пока и тебя не схватили! Прощай!

— Катрин! — она начала буквально таять в моих руках, сливаясь с окружающим туманом.

— Прощай, Габриэль!

И я проснулся. Сердце, как бешенное, колотилось в груди. Футболка была вся мокрая от пота — хоть выжимай. А в ушах все еще звучало эхом мое собственное имя…

Я иду в ванную, бросаю футболку в тазик для белья. А затем, долго стоя в душе под теплыми струями воды, текущими по моему телу, пытаюсь понять, что же это такое было — сон… или нечто иное? Все было так реально… И, в отличие от обычных сновидений, которые улетучивались тут же, стоило проснуться, сейчас я помнил все.

Последующие часы проходят в томительном, мучительном ожидании — приняв душ и поев на скорую руку, я вдруг обнаружил, что мне совершенно нечем заняться. Забавно, обычно то все ровным счетом наоборот — опомниться не успеешь, а уже надо ехать на очередную смену, на работу. А вот сейчас время текло медленно, мучительно неторопливо.

Смотреть сериалы, чем я иногда занимался в свое свободное время, как-то не хотелось, ползать по «всемирной паутине» тоже. Как, впрочем, и звонить друзьям и подружкам, телефонами которых у меня была забита вся записная книжка. Некоторые из них, кстати, сами мне звонили в последние дни, удивлялись, куда это я пропал, спрашивали, почему я уволился с прежнего места работы, предлагали встретиться, потусить. Я вежливо отказывался — мол, очень занят, не могу сейчас.

Наконец-то пора — я приезжаю к самому открытию клуба, занимаю удобную наблюдательную позицию. А дальше… дальше начинаются мучительные часы ожидания. И как это реальные, а не киношные, полицейские умудряются сидеть в засаде столько часов подряд? Когда нельзя ни выйти из машины, ни отвлечься. Время казалось просто застыло — дома я еще хотя бы мог пройтись по комнате. Здесь же, сидя на онемевшей пятой точке, я пялился на подъезжавшие одна за другой к клубу машины. И ведь совершенно не факт, что моя цель объявится именно сегодня — это может быть завтра, послезавтра, вообще в следующем месяце. Может, все-таки надо было рискнуть и попытаться заговорить с ним, пока он был всего в двух шагах от меня?

И в этот момент, на парковку въехал «Бентли». Уже второй по счету, за этот вечер — из первого вышел солидный такой дядечка, ни возрастом, ни комплекцией явно не походивший на того, кого я ждал. Я напряженно всматривался — да, на этот раз водитель как раз тот, кто мне нужен. Причем опять со спутницей. Той же, что и в прошлый раз.

Что ж, теперь мне остается только ждать — последовать за ними в клуб я не мог. Через парадный вход, для посетителей, меня, скорее всего, бы не пустили — сегодня я специально оделся серо, неприметно, чтобы удобнее было следить, и просто напросто не прошел бы фейсконтроль. Да и охрана могла узнать — возникли бы вопросы. Через служебный вход тоже не зайдешь — опять-таки спросят, что это я пришел в нерабочее время. Да и смысла особого не было — мне ведь надо с ним серьезно поговорить, а какой уж тут откровенный разговор в толпе веселящихся людей.

Так что опять потянулись скучные, томительные часы ожидания — нет, не гожусь я в детективы. Не по мне вся эта «романтика» слежки. Один разочек не выдержал, согрешил — сбегал в укромный уголок у ближайшего дома, «по-маленькому». Да, нехорошо — сам знаю. Но, что прикажете делать?

Наконец, спустя почти три часа, которые мне показались чуть ли не вечностью, из клуба вывалился, другого слова и не подберешь, Мэттью, заботливо поддерживаемый своей подружкой. Он явно был пьян, причем изрядно — неужели в таком состоянии решится сесть за руль? На некоторое время парочка застыла у входа, затем принялась ожесточенно спорить. О чем, мне с такого расстояния естественно слышно не было, но можно было легко догадаться — кавалер явно желал ехать на своей роскошной машине, а дама пыталась его отговорить. Спор скоро перешел в ссору и вот уже заплаканная дама бежит прочь, на ходу вытирая слезы — ее прекрасный принц показал себя с не самой лучшей стороны и оказался не таким уж и прекрасным. Бывает.

Мэттью что-то прокричал ей вслед, а затем, шатаясь из стороны в сторону, как моряк в девятибалльный шторм, пошел к своей машине. Я поспешно повернул ключи в замке зажигания — теперь мой выход.

— Такси не желаете? — угодливо спросил я, притормозив перед его роскошным «Бентли».

— Нет! А, впрочем, какого черта — похоже, я и вправду сегодня немного перебрал! — ответил Мэттью, который только что уронил на землю ключи от собственной машины и теперь безуспешно пытался их поднять. Ключи предательски вновь и вновь выскальзывали из его пальцев.

— Ладно, уговорил! — пробормотал он, когда я заботливо помог ему забраться на заднее сиденье моей машины.

После чего он назвал мне свой адрес и тут же уснул. Ура, мое первое в жизни похищение человека прошло успешно! Но вот дальше-то что делать?! Ехать к нему домой я, естественно, не собирался. Вести его домой ко мне тоже, мягко говоря, не самый лучший вариант — вдруг мой новый друг начнет громко возмущаться тем фактом, что его похитили. Еще услышит кто-нибудь из соседей, и позвонит куда следует, и ко мне в двери опять будет ломиться полиция. Нет, нужно какое-нибудь тихое, спокойное место, где мы сможем спокойно с ним поговорить.

Так и не решив куда ехать, я тронулся с места — не стоит привлекать к себе слишком много внимания. На минимально допустимой скорости, я медленно выехал с парковки и начал кружить по району в поисках чего-нибудь подходящего. Ну там, я не знаю, какой-нибудь заброшенный дом или что-нибудь в этом роде. Увы, ничего такого. Парочка заброшенных домов действительно попались мне на глаза — вот только их, к сожалению, уже успели облюбовать новые жильцы. То ли наркоманы, то ли бездомные, то ли и те, и другие.

Так и не найдя ничего подходящего, я не придумал ничего лучшего, как отвезти моего спящего пассажира в мотель. Ну, знаете, один из таких, где до сих пор с удовольствием принимают наличные от тех постояльцев, которые не желают расплачиваться кредиткой. Как правило, по той причине, чтобы жена или муж, случайно не узнали, что они провели ночь с любовницей или любовником. Ну или с проституткой, как вариант.

Мой «дружок» все еще спал, пока я расплачивался с флегматичным, ничему не удивляющемуся управляющим.

— Номер двадцать два, — сказал управляющий, протягивая мне ключи и при этом ни на секунду не переставая жевать жевательную резинку. Не успел я отойти от стойки, как он тут же вернулся к просмотру какого-то сериала на своем планшете.

Я поставил машину на парковку, после чего распахнул дверцу пассажирского сиденья и довольно грубо выволок из салона, моего продолжающего спать, мертвецки пьяного спутника. Черт, а он довольно тяжелый! С трудом я дотащил его на себе до двадцать второго, распахнул дверь, и мы ввалились внутрь. Своего «дружка» я тут же положил на кровать и стал думать, что делать дальше.

Передо мной стояли две задачи — первая, как разбудить и хоть немного привести в чувство своего приятеля. Вторая, как заставить его говорить — совсем не факт, что он будет рад поделиться со мной информацией. Особенно, если он действительно как-то причастен к убийству.

А что, если… Мне в голову пришла одна очень глупая идея, которая, однако, могла сработать.

Через двадцать минут все было готово. Мэттью по-прежнему в «отключке» лежал на кровати — вот только теперь его руки были надежно привязаны к спинке этой самой кровати. Привязаны ремнями — один из которых был мой собственный, а второй, дорогой, фирменный, принадлежал моему пленнику. На глазах была повязка из гостиничного, не очень чистого, полотенца, второе лежало рядом, на тот случай если понадобится кляп. В общем, получилось что-то отдаленно похожее на сценку из дешевого, низкобюджетного эротического фильма. Или фильма ужасов — это уж у кого какие ассоциации.

Кстати, в карманах брюк моего пленника обнаружился и бумажник, с водительским удостоверением на имя некоего Мэттью Корвина. Двадцать восемь лет, чуть моложе, чем я думал, пол мужской, ну это и так понятно, место рождения Рапид-Сити, Южная Дакота. Да, далековато тебя занесло от дома, парень. Я сфотографировал его права на свой мобильник. Так, на всякий случай. Заодно, буду знать, где он живет — когда он, садясь в машину, назвал мне свой адрес я его тут же и забыл.

Ну, вроде бы, все готово — пора будить «спящую красавицу». Я сходил в ванную, набрал холодный воды в пластиковый стакан, и вылил ее на лицо моего пленника.

— Пора вставать, соня! — ласково сказал я зашевелившемуся и начавшему что-то недовольно бурчать Мэттью. А одного стакана, пожалуй, маловато будет — тут сразу ведро нужно. Пришлось вернуться в ванную комнату и повторить процедуру. После третьей порции холодной воды мой пленник вроде бы начал приходить в себя.

— Что… что происходит? — пробормотал он. Ну, на самом деле, выразился он несколько более грубо и красочно, но смысл был именно такой. — Где я? Почему я ничего не вижу? Я что, ослеп?!

— Ты не ослеп — пока еще не ослеп! — как можно более зловещим тоном ответил я на его последний вопрос. — А вот сохранишь ты зрение или нет, будет зависеть от того, насколько правдиво ты будешь отвечать на мои вопросы!

— Да что вы себе позволяете?! — возмутился Мэттью и яростно рванулся. Ремни впились в его запястья, опасно затрещали, но выдержали. Он рванулся еще раз — и опять безрезультатно. Вот тут он по-настоящему испугался.

— Кто… кто вы такой?! — его голос стал намного тоньше, чем раньше. Впрочем, я его понимаю — очнешься после обычного вечера неизвестно где, ничего не видя, связанный. Тут уж любой нормальный человек испугается.

— Помо…, - я был наготове и импровизированный кляп тут же оказался у него во рту, превратив его попытки позвать на помощь в невнятный стон. Несколько минут я подождал пока он вдоволь прокричится, точнее, скорее уж промычится, поймет, что это бесполезно и затем продолжил.

— Еще раз попытаешься позвать на помощь, и очень сильно пожалеешь об этом! — зловеще сказал я, при этом не вдаваясь в детали. — Ты понял?! Если понял, то кивни!

— Вот и славно! — сказал я, дождавшись, когда он кивнул. — Теперь я буду спрашивать, а ты отвечать. За неверные, лживые ответы будет наказание — сломанный палец. Начну с рук, потом примусь за ноги. А потом… есть еще коленные чашечки, зубы, глаза, — я судорожно вспоминал те немногие фильмы про мафию, которые я смотрел. Естественно, ничего подобного делать я не собирался. Но он-то об этом не знал! Для него все было всерьез! Черт, забыл пригрозить вырвать ему ногти — кажется, мафиози обычно начинают именно с этого. — Кивни, если все понял!

— Сейчас я медленно выну кляп, только не вздумай вновь пытаться кричать — очень сильно пожалеешь об этом! — дождавшись, когда он кивнул, предупредил я, вынимая полотенце у него изо рта.

— Вот и умница! — удовлетворенно сказал я. — А теперь поговорим!

Глава 12. Исповедь

— Итак, — продолжил я, — ты помнишь Катрин Уокер?

— Помню, — после секундной заминки, нехотя ответил Мэттью. — Мы… встречались… один раз.

— Один раз? — усмехнулся я. — Подумай еще раз! — после чего подошел поближе и, схватив безымянный палец его левой руки, начал выкручивать, как будто собираясь сломать.

— Прекрати, прекрати! — заорал Мэттью. — Хорошо, мы встречались — она была моей девушкой. Доволен?

— Нет, не доволен, но уже лучше, — я отпустил его руку. — Продолжай!

— А что тут продолжать? — угрюмо пробурчал мой пленник. — Она была моей девушкой. Ее… убили. Конец истории.

— Вот как? — вкрадчиво спросил я. — Ее убили, а ты, стало быть, даже не удосужился сообщить полиции о ваших отношениях. Да и вообще, просто поинтересоваться, что же все-таки с ней случилось.

— Я… я испугался! — Мэттью облизал губы. — Они бы начали задавать всякие вопросы… Подозревать меня… Да и вообще — какая разница? Ей уже все равно было не поможешь и ничего нового я бы им сообщить не смог.

— И ты так быстро утешился — тут же нашел себе новую подружку!

— Эй, жизнь ведь продолжается — что мне теперь, в монахи, что ли податься? — возмутился он.

— А я думаю, что ты мне врешь, — спокойно сказал я. — Я ведь тебя предупреждал, что будет из-за твоего вранья? — с этими словами я подошел к нему и слегка надавил большим пальцем на полотенце, которым были завязаны его глаза — как раз в районе правого глаза.

— Стой! Стой! Не надо — пожалуйста! — взвизгнул Мэттью. — Я все тебе скажу! Они меня заставили!

— Говори! — я убрал палец. — Говори!

— Это владелец клуба — Алан Дариус. Он и его друзья. Они меня заставили!

— Что ты сделал? — спросил я.

— Я… я знакомился для них с разными девушками, — признался Мэттью. — Соблазнял их, дарил им всякие подарки.

— И зачем ты это делал? — холодно поинтересовался я.

— Как зачем? — казалось, искренне удивился Мэттью. — Ради денег конечно! Я был совсем на мели, когда приехал в этот город, никакой подходящей работы не подворачивалось. Мне даже нечем было заплатить за аренду. Дошло до того, что я уже на полном серьезе был готов торговать своим телом… И тут меня нашел Дариус.

— И предложил тебе решение всех твоих материальных проблем. Какой щедрый человек!

— Да, он оплатил мне аренду роскошной квартиры сразу на год, подарил машину и каждый месяц выплачивал от пяти до десяти тысяч долларов наличными, — мой собеседник не уловил сарказма.

— А взамен ты должен был знакомить его с девушками, — подсказал я.

— Да, взамен я должен был знакомить его с девушками, — подтвердил Мэттью.

— И зачем же такому богатому и при этом даже не уродливому человеку, как Алан Дариус был нужен посредник? — холодно осведомился я. — Такой мужчина и так с легкостью бы нашел себе подружку. В крайнем случае, снял бы проститутку.

— Дело в том, — Мэттью замялся и сглотнул слюну, — что у него были … особые потребности. Ему было недостаточно просто секса.

— Какие же это такие потребности?! — во мне начинала закипать ярость.

— Я не знаю! — торопливо ответил пленник, чувствуя злость в моем голосе. — Я знаю только, что девушки… некоторые девушки, после вечеринок с ним и его друзьями не выживали. О них… потом писали в полицейских сводках.

— То есть ты заманивал своих ничего не подозревающих подружек к садисту-убийце и его дружкам и бросал их наедине с ними?! — кажется, сейчас я не выдержу и вправду покалечу этого поддонка.

— Да, я говорил им, что в клубе состоится элитная, закрытая вечеринка — там, в клубе, есть специальная вип зона, — я вспомнил, что и вправду, была в помещении неприметная дверь с таким названием. Всегда закрытая на ключ, на моей памяти, ее еще ни разу не открывали. — Так вот, я приводил их туда и… и просто уходил. Я не знаю, что там с ними происходило дальше. А потом, через некоторое время, иногда через несколько месяцев, Дариус просто просил меня найти новую девушку.

— Ты должен будешь повторить все это в полиции! — сказал я.

— Ты спятил?! — выкрикнул Мэттью. — Он же на этих вечеринках не один развлекается — там были и другие богатые и очень влиятельные люди. В том числе и из полиции. Как ты думаешь, почему ему столько лет все сходило с рук?! Да я даже до суда не доживу!

— Понятно, — глухо сказал я, помолчав где-то с минуту. — Хорошо, тогда сделаем вот что — я тебя отпущу, ты будешь делать то же, что и раньше. Вот только, когда он попросит тебя привести твою новую девушку на очередную вечеринку, ты тут же сообщишь мне? Договорились?

— Договорились?! — с нажимом повторил я, видя, что он не отвечает.

— Хорошо, — я удовлетворенно кивнул, после того, как он нехотя ответил согласием. — А чтобы ты вдруг не передумал, или не решил сдать меня своему хозяину, знай — я записывал весь наш разговор. Если что — запись тут же попадет в полицию. И вот тогда тебе точно крышка — даже если Дариус и на этот раз отвертится, то тебя-то посадят или просто прикажет убрать твой хозяин, как ненужного свидетеля.

На самом деле, я блефовал — замечательная идея записать наш разговор пришла мне в голову вот прямо только что. Как и все хорошие мысли, задним числом. Но мой пленник то об этом не знал!

— Ты самоубийца, ты даже не представляешь, против каких людей ты идешь! — мрачно сказал он. — Они тебя живьем похоронят!

— Это уже мое дело, — холодно ответил я. — Ты, главное, сделай то, о чем мы договорились — в противном случае, до моих похорон ты просто не доживешь! Все понял?!

— Вот и славно! — произнес я, после того, как он молча кивнул. — Связываться со мной будешь вот по этому номеру, — я достал телефон из его штанов и быстренько вбил номер своего мобильного. — Сейчас я освобожу тебе одну руку — через пять минут можешь снять повязку с головы. Но не раньше! Вторую руку освободишь уже сам. Ты все понял?

— Да, — хрипло сказал он.

Я развязал ту его руку, которая была привязана моим ремнем, после чего поторопился покинуть номер. За пленника я не волновался — несмотря на то, что его собственная машина осталась стоять у клуба, его бумажник был туго набит наличными. По крайней мере, вызвать такси уж точно хватит.

С парковки мотеля я отъезжал не то, чтобы в хорошем настроении — уж какое хорошее настроение может быть после всего услышанного. Но, по крайней мере, дело сдвинулось с мертвой точки! Теперь хотя бы ясно, что происходит, и кто за всем этим стоит. Теперь, главный вопрос — как их заставить ответить за содеянное?

Мне-то что делать дальше? Попытаться ворваться во время такой «вечеринки» — и дальше что? Скорее всего, меня просто пристрелят на месте. Самый разумный вариант — сообщить полиции. Они же обязаны отреагировать на вызов. Хотя бы спугнут этих извращенцев. С другой стороны, если они еще ничего не успеют сделать с очередной жертвой, ну и что им грозит? Да ничего, особенно учитывая то, что, как утверждает Мэттью, в этом клубе извращенцев есть высокопоставленные чины и из полиции. А если успеют — я себе этого никогда не прощу.

Наверное, самый лучший способ — слить информацию в прессу. Да, опять-таки, без доказательств это с юридической точки зрения ничего не даст, но огласка заставит их испугаться, затаиться хотя бы на какое-то время. А там что-нибудь да придумаем.

Вот с такими вот наивными мыслями я вернулся домой, перекусил на скорую руку — время было уже позднее, а завтра была моя очередная рабочая смена, и лег спать. Спал я плохо — всю ночь снились какие-то жуткие кошмары, да такие, что пару раз я просыпался с бешено колотящимся сердцем. И на утро встал весь какой-то разбитый, уставший, с тяжелой, «свинцовой» головой. Так что даже пришлось выпить таблетку аспирина, чего я не делал уже очень давно.

Смена началась как обычно — я вновь стоял за барной стойкой, обслуживая клиентов, благо поток страждущих не иссякал.

— Это вам! — вместо того, чтобы сделать заказ, девушка, очаровательная молоденькая брюнетка, протянула мне записку и тут же упорхнула, смешавшись с толпой.

Я машинально развернул клочок бумаги: «Встретимся через десять минут у черного выхода. Твой друг». И все. Никакой подписи, никаких намеков. Что, черт возьми, это вообще все значит? Может Мэттью все-таки догадался, кто его похитил — рассмотрел-таки тогда в темноте мое лицо, когда садился в машину. А если не он, то кто? Мое сердце кольнуло какое-то нехорошее предчувствие.

Но идти все равно надо. Так что, улучив подходящий момент, я покинул свое рабочее место и прошмыгнул к черному выходу.

Там меня уже ждали — стоило мне только выйти за дверь, как она захлопнулась за моей спиной и из теней выступили три мужские фигуры. Все крепкие, плотно сбитые, с холодными колючими глазами. Не успела в моей голове промелькнуть мысль о том, чтобы вернуться обратно в безопасный, полный народу клуб, как я почувствовал мощный толчок в спину. Четвертый оказался сзади меня, отрезая от спасительной двери. Удары посыпались на меня один за другим — я отбивался, как мог, но силы были слишком уж неравны. Мне удалось продержаться целых пять минут, затем один из них достал нож…

Глава 13. Сделка

Я спал и видел сон — то был кошмар. Точнее, целая череда непрекращающихся кошмаров. Я убивал — меня убивали. Гибли те, кого я люблю, все кого я люблю — падали в бесконечную пропасть, выскальзывая из моих рук, а я раз за разом не мог их удержать, не хватало сил. Мне снились войны, эпидемии, бесконечное насилие. И то был наш мир — но мир, в котором умерла надежда.

И еще я постоянно слышал чей-то голос, чей-то назойливый шепот — то далекий, то совсем близкий. И я никак не мог разобрать слова, которые он говорил. Это был древний язык, древний еще во времена пирамид, древний еще тогда, когда в дельте Нила и междуречье Тигра и Евфрата только возникали первые города, которые затем, много лет спустя, превратятся в великие империи. И этот язык звучал еще тогда, когда на Земле людей и вовсе не было.

Шепот становился все более громким, настойчивым — и, кажется, я начал понимать слова:

— Ты готов заключить сделку, ты готов заключить сделку, ты готов заключить сделку?! — снова и снова спрашивал меня чей-то голос. Мой кошмар опять изменился — теперь, вместо ужасных картин гибели нашего мира, кругом меня была только тьма. Точнее, Тьма — бесконечная, беспросветная, первозданная. И Голос, который, казалось, шел отовсюду.

— Кто ты? — спросил я у пустоты.

— Это неважно! — отмахнулась тьма от моего вопроса. — Важно другое — ты хочешь жить?

— Хочу, — просто ответил я.

— Я тебя не слышу… Ты хочешь жить?

— Да, хочу… Хочу!! Хочу!!!

— Хорошо! — мой невидимый собеседник был вроде бы удовлетворен. — Теперь, еще раз — ты готов заключить сделку?

— Какую сделку?

— Сделку, благодаря которой ты будешь жить, — терпеливо объяснила мне Тьма.

— А если откажусь? — рискнул спросить я.

— Тогда умрешь, — хладнокровно сказал Голос.

Я помолчал, размышляя. Жить ведь мне и вправду хотелось…

— И каковы же условия сделки? — в конце концов, чем вообще я рискую? Судя по всему, на самом деле я брежу, лежа в скорой, или в реанимационной палате. Может, это вообще мои предсмертные галлюцинации.

— Ты должен принять меня…, - раздается вкрадчивый шепот.

— И это все?

— Это все.

— Хорошо, — я не стал колебаться — какого черта, терять-то мне все равно уже нечего! — Я принимаю тебя!

— Да будет так! — громыхнуло со всех сторон. — Сделка заключена! Восстань и живи, смертный, и служи мне!

Затем тьма озарилась багровым светом, и мое сердце пронзила чудовищная боль. Чувство было такое, как будто его поджаривают на адском огне. Затем я открыл глаза.

— Святая Мария! — раздался удивленный вскрик прямо надо мной. Оказывается, я и вправду был в реанимационной палате, а надо мной трудилась целая бригада медиков.

— Черт возьми, Сара, вы, сколько ему вкололи? — раздраженно спросил какой-то мужчина у своей коллеги. Ну той, которая так удивилась моему пробуждению.

— Столько, сколько и полагается, — ошеломленно ответила та, с изумлением смотря на меня.

— Значит, срочно колите еще — не можем же мы его по живому зашивать!

Буквально спустя минуту, в мою руку воткнулась холодная игла — боли при этом я совершенно не почувствовал.

— Что за черт? — продолжал сквернословить тот врач, что отчитывал Сару. — Почему он не засыпает? Почему?

Я хотел попросить его перестать кричать, но в этот момент препарат наконец-то подействовал, мои веки сомкнулись, и я заснул. На этот раз, без каких бы то ни было сновидений.

Глава 14. Пробуждение

Я медленно открыл глаза — как оказалось, теперь я лежу в больничной палате. Прямо напротив моей койки окно, в которое светит яркое солнце. А рядом со мной стоит не кто иной, как детектив Джонатан Родригес.

— О, вы уже очнулись? — на его лице то ли удивление, то ли разочарование. А может и то и другое сразу. — А вот мне сказали, что вы, как минимум, до вечера в себя не придете. До вечера следующего дня, если точнее. Я так понимаю, что вы произвели крайне сильное впечатление на местных эскулапов — те ведь вообще не надеялись вас спасти. И уж тем более никто не ожидал, что вы так быстро очухаетесь. Секретом не поделитесь?

— Зачем вы здесь? — мое тело болит. Но… не слишком. Не так, как должно болеть тело человека, которого несколько раз пырнули ножом, а потом «зашивали» врачи.

— Ну как же, как же, — вроде бы удивился тот. — Вы ведь уже проходите, как свидетель, по тому делу, которое расследую я. И тут вас пытаются убить — да еще в том же самом районе. Совпадение? Не думаю!

— Как свидетель? — я слегка пошевелил рукой, которая почему-то прикована наручниками к больничной койке.

— Ах это…, - Родригес вроде бы смутился. Или сделал вид, что смутился. — Тут… такое дело. Вчера было небольшое происшествие и записи с дорожных камер, которые доказывали ваше алиби, оказались уничтожены.

— Вот как!

— Дааа, — детектив сделал небольшую паузу, — и теперь, формально, вы из статуса свидетеля опять перешли в подозреваемые.

— Формально? — я слегка поднял бровь.

— Ну да, — объяснил Родригес. — Вы поймите, ведь речь идет об очень серьезном преступлении — убийстве, с отягчающими обстоятельствами. А поскольку вы теперь, с точки зрения закона, один из основных подозреваемых, то, согласно нашим правилам, пришлось принять меры…

— Послушайте Габриэль, — поспешил он добавить, — лично я вас виновным более не считаю. Более того, — он доверительно наклонился ко мне, — я думаю, что то исчезновение видео с камер, это вовсе не технический сбой. Похоже, кто-то специально его удалил, заметая следы и пытаясь выставить вас виновным. Они же не знали, что вы выживите — а что, очень бы удобно получилось. Главный подозреваемый гибнет, дело закрыто!

— Думаете, они кого-то подкупили в полицейском участке? — я криво усмехнулся.

— Почти уверен! — абсолютно серьезно ответил детектив. — Так что, Габриэль, вам здесь будет даже безопасней — у дверей стоит охрана. В палату посторонних никто не пустит. Так что, здесь вам ничего не грозит — кроме больничной еды! — неуклюже пошутил Джонатан.

— В общем, поправляйтесь, а я, тем временем, буду заниматься вашим делом, и искать настоящего преступника, — он автоматически протянул мне руку для прощального рукопожатия, затем посмотрел на мою, все еще прикованную наручниками, смутился и молча вышел из комнаты.

Я посмотрел ему вслед — когда открылась дверь палаты, в проеме мелькнула синяя униформа патрульного. Что же, по крайней мере, в одном детектив Джонатан Родригес не соврал — охрану ко мне действительно приставили. А точнее, стражу.

Я мысленно усмехнулся, затем откинул голову на подушку и напряженно стал думать, что же мне делать дальше. По всему выходит, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Мне надо как-то выбраться отсюда и найти настоящего виновника — в противном случае полиция с радостью повесит все это на меня. В деланное сочувствие детектива я ни на секунду не поверил.

Ну или, как вариант, те, кто пытался отправить меня на тот свет, действительно решат довести дело до конца. Может не так грубо, как раньше — подмешают что-нибудь в больничную еду или вколют какое-нибудь не то лекарство. И, действительно, дело закрыто.

Но хорошо сказать, выбраться отсюда — что я могу, пока я прикован к больничной койке! Я раздраженно посмотрел на наручники, а затем, сам не знаю зачем, просто дернул рукой. Не сильно так. И, о чудо, цепочка порвалась! Я не мог поверить своим глазам — один браслет остался на моем запястье, другой по-прежнему был пристегнут к больничной койке. Может сталь была бракованная?

— Эй, с вами все в порядке… какого черта?! — охранник, поставленный у входа в палату и, видимо, услышавший шум и решивший посмотреть, в чем дело, изумленно пялился на порванные наручники. — Ну ка не двигайся, парень!

Он потянулся за пистолетом. Я не мог этого допустить — мое тело само, рывком, вскочило с кровати и бросилось к стражу порядка. Одной рукой я схватил его за горло и с легкостью приподнял над полом, а второй перехватил его руку уже тянущую пистолет, табельный «Глок», из кобуры. Несчастный в изумлении выпучил на меня глаза, его лицо как-то резко посинело, вместо крика изо рта вырывался лишь хрип, а затем он обмяк и потерял сознание. Вот ведь черт — надеюсь, я его не убил?!

Я застыл на секунду, затем положил охранника на свою же больничную койку. После чего проверил его пульс — уфф, пульс был! Слабый, но был! А вот мне точно пора драпать — пока этого стража порядка никто не хватился. Вот только как? От наручников-то я освободился — вот только вместо нормальной одежды на мне сейчас была больничная «пижама». По улице в такой не побегаешь. Впрочем, я задумчиво посмотрел на охранника, одним преступлением больше, одним меньше…

Через пять минут, я вышел из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. На мнесейчас красовалась униформа патрульного, которая пришлась мне почти в пору. Бывший владелец униформы в данный момент все еще был без сознания и приходил в себя на больничной койке. Если мне повезет, то, как минимум еще полчаса никто не обнаружит подмены.

Я преспокойно прошел мимо суетящихся и куда-то вечно спешащих докторов и медсестер, спустился на лифте на первый этаж и вышел на больничную парковку. Она была битком, не хуже, чем парковка перед каким-нибудь торговым центром в воскресный день, но мое новое средство передвижения было легко найти — патрульная машина здесь была всего одна. Я снял ее с сигнализации, повернул ключ в замке зажигания, и преспокойно вырулил на проезжую часть.

К полицейскому компьютеру я даже не прикоснулся — там требовалось ввести пароль, которого я, естественно, не знал. Впрочем, адрес мне был и так известен — как это ни странно, я помнил его наизусть. Ну что ж, Мэттью, я ведь тебя, кажется, предупреждал — настало время поговорить еще раз!

Глава 15. Старые знакомые

До дома Мэттью я добрался чуть ли не в два счета — и время было удачное, машин на дороге было еще немного, и другие водители предпочитали уступать мне дорогу. Припарковался прямо у подъезда и прошел сквозь вращающиеся стеклянные двери.

— Полиция! — я ткнул в нос растерявшемуся портье «свой» жетон, предусмотрительно, как бы случайно, закрыв пальцем фотографию. А хорошо мистер Корвин живет — даже портье в этом доме имеется!

Еле дождавшись лифта, который, казалось, полз вниз целую вечность, я шагнул в роскошную кабину с зеркалами и надавил на кнопку нужного мне этажа. Пока лифт все так же ужасающее медленно полз теперь уже вверх, я мельком глянул на свое отражение на одной из стен. На меня в ответ смотрел молодой патрульный, внешне абсолютно нормальный, разве что, зрачки суровых карих глаз стали намного темнее, чем раньше. Они были почти черные. И никаких признаков того, что я очнулся на больничной койке меньше часа назад. С удивлением я понял, что даже боли больше не чувствую! Что же, черт возьми, со мной происходит?! Впрочем, размышлять буду позже — двери распахнулись, и я шагнул в коридор.

Вот и нужная мне квартира — на этом этаже их всего несколько. Я сначала хотел было позвонить, затем просто толкнул дверь рукой. Раздался треск дерева и сломанного замка и дверь распахнулась. Я шагнул через порог. Внутри царил полумрак, но, как ни странно, мне он почему-то совершенно не мешал — я видел все так же четко, как и при свете яркого дня.

Вдруг мне послышался какой-то шум. Я уверенно зашагал к одной из комнат, которых тут насчитывалось аж целых пять. Дверь в комнату была закрыта, но я отчетливо слышал чье-то тихое, но напряженное дыхание. Причем даже не одного человека — мужчины. Двое. Ждут меня. Послышался звук взведенного курка.

Я усмехнулся, а затем ударил кулаком по стене рядом с дверью — кулак прошел сквозь нее так легко, как будто та была из толстого картона. На той стороне он угодил во что-то мягкое. Раздался сдавленный крик, приглушенное ругательство, а я тем временем вбежал в комнату.

Время как будто замедлилось — метрах в двух от меня лежал мужчина, корчащийся от боли. Сбоку от двери стоял второй, растерявшийся, но все равно попытавшийся выстрелить из пистолета с глушителем. Раздался приглушенный хлопок, пуля вылетела из ствола… и, пролетев там, где я только что был, угодила в стену.

— Ну нет, дружок! — сказал я, видя, что он разворачивается ко мне и собирается стрелять второй раз. Мой кулак летит ему прямо в нос и, раздробив его, буквально вдавливает его в череп. Парень сдавленно всхлипывает и падает замертво.

Второй, тем временем, уже почти очухался, и, подобрав свой ствол, делает попытку прицелиться в меня. Я шагаю к нему и пинком ноги выбиваю у него оружие. Удачно и даже слишком — парень взвыл и схватился второй, здоровой рукой за покалеченную кисть. Впрочем, мне его ничуть не жаль, ведь в комнате есть и третий мужчина — в импровизированной петле висит, не показывая никаких признаков жизни, не кто иной, как Мэттью Корвин. Видимо его хозяин все-таки решил на всякий случай обрубить концы. Ладно, от Мэттью больше уже ничего не добьешься. А вот от одного из тех, кто «помог» ему повеситься, вполне.

Я смотрю на его убийцу, все еще скулящего и продолжающего баюкать сломанную кисть. Какая неожиданная встреча! Да ведь это один из тех, кто избивал меня тогда в переулке! А после пырнул ножом. Вот только теперь он уже не выглядит таким хладнокровным и уверенным в себе — напротив его лицо сереет, а в глазах, смотрящих на меня, плещется страх.

Глава 16. Дариус

— Вот так встреча! — улыбнулся я, подбирая и его оружие, и оружие первого парня.

— Как это возможно?! — его расширившиеся зрачки, не отрываясь, следят за каждым моим движением. — Как?! Я же сам тебя…

— Прикончил? — заканчиваю фразу за него. Хотел бы я и сам знать, как это вообще возможно. Неужели та сделка и вправду была… чем-то большим, чем мои галлюцинации. Брр! На что же я тогда подписался?!

— Как видишь, иногда и оттуда возвращаются… Впрочем, хватит обо мне. Давай лучше поговорим о тебе! Кто тебя нанял?

Пленник, вместо ответа поджал губы и молча смотрел на меня.

— Похвальная верность! — я улыбнулся одними губами в ответ на его красноречивое молчание. — Впрочем…, - я быстро поднял один из пистолетов и выстрелил. Пуля угодила сантиметрах в тридцати от моего собеседника. — Впрочем, если ты не готов говорить, значит больше мне и не нужен! Так ведь? Я не очень-то хорошо стреляю — вообще-то я целился в колено. Давай попробуем еще раз?

Я навел ствол с глушителем на ставшего белым как мел бандита. И начал медленно нажимать на курок.

— Подожди! — его нервы не выдержали. — Подожди, я все скажу! Меня и моих людей нанял Алан Дариус, владелец клуба «Перед падением». Мы иногда делаем для него всякую… работу.

— Хорошо! — я одобрительно покачал головой. — Очень хорошо! И зачем же он тебя нанял?

— Я не знаю, — бандит весь как-то съежился. — Правда, не знаю! Знаю лишь то, что ты чем-то ему не угодил и он тебя «заказал».

— Ладно! — великодушно сказал я. Зачем господин Дариус нанял этих поддонков я и так знал. — А этого? — я ткнул стволом в сторону покойного Мэттью Корвина.

— Этого? — повторил за мной преступник, тоже уставившийся на мнимого «самоубийцу». — Дариус так же особенно в подробности не вдавался, сказал лишь, чтобы работа была сделана чисто, чтобы было похоже на самоубийство. Шеф позвонил Корвину, сказал, что мы за ним заедем, он ничего не заподозрил, сам нас впустил. Ну а дальше…

— Понятно, — прервал я его. — Ну что, вставай и поехали!

— Куда поехали? — не понял он.

— Как куда?! К шефу — отчитываться о проделанной работе!

— Ты спятил! — выпучил глаза бандит. — Он же тебя просто убьет!

— Мне уже не в первой, — легкомысленно ответил я.

— Он и меня убьет!

— Не успеет — откажешься ехать и сдохнешь прямо здесь и сейчас! — спокойно объяснил я ему, для выразительности опять направив ствол пистолета в его сторону.

— Полицию его охрана просто не пропустит! — сказал он, облизав губы и посмотрев на мою униформу. — Кстати, ты что, действительно коп?!

Вместо ответа я бросил взгляд на его мертвого дружка, а затем, не церемонясь, стащил с него куртку. После чего, тут же нацепил ее на себя. «Свою» куртку патрульного, как и фуражку, я просто бросил на пол. Остальную одежду менять не стал — авось и так сойдет.

— Пошли! — кивнул я своему пленнику. Один ствол я сунул сзади, за пояс брюк, второй попытался запихнуть в карман куртки, но он не влез из-за глушителя. Пришлось сначала скрутить глушитель и со второй попытки убрать оружие. — Не заставляй меня ждать. И советую воздержаться от всяких глупостей!

Мой пленник покосился на своего мертвого товарища, затем вздохнул и послушно зашагал передо мной к лифту. Вместо первого этажа мы спустились на минус первый — именно там, как оказалось, убийцы припарковали свой внедорожник.

— Ключи! — он порылся здоровой рукой у себя в кармане и протянул мне ключи от машины.

— Полезай! — скомандовал я. Бандит послушно влез на пассажирское сиденье — по понятным причинам, вести машину он уже не мог.

— Говори адрес! — после того, как он продиктовал мне адрес, я вбил его в навигатор, и мы наконец-то тронулись с места. Ехать пришлось довольно далеко — как оказалось, гражданин Дариус жил в пригороде, в роскошном особняке. Который, в придачу, был окружен высоким забором.

Возле кованых ворот дежурили аж целых два охранника. К счастью, похоже, что моего пассажира здесь хорошо знали, поэтому с боем прорываться не пришлось — ворота просто распахнулись и нам спокойно позволили въехать внутрь.

— Только без глупостей! — на всякий случай еще раз предупредил я своего спутника, после того, как мы припарковались в гараже, где могли бы спокойно разместиться и с дюжину машин, и вышли из внедорожника. Тот лишь угрюмо кивнул.

Из гаража мы попали в дом. Что тут сказать — в таком «домике» было бы не стыдно поселиться и арабскому шейху. Роскошь, роскошь и еще раз роскошь. Картины, вазы — даже если это и копии, в чем я, кстати, не был уверен, то стоили они все равно очень недешево. Если же оригиналы… Мраморные полы. Мебель, сделанная на заказ. Все вокруг просто кричало, что хозяин купается в деньгах.

Наконец мы дошли до кабинета хозяина. Дверь распахнулась, и мы оказались в очередной, довольно просторной комнате. Опять картины на стенах, бар с напитками в углу, шкура медведя на полу. Дубовый стол, перед которым стоят два уютных, кожаных кресла. А за столом сидит сам хозяин — привлекательный блондин, которому никак не дашь сорок восемь лет. Скорее тридцать восемь. Максимум. Его голубые глаза пару секунд внимательно изучают меня. Затем он встает из-за стола как будто для рукопожатия, зачем-то сует руку в карман и раздается вспышка. А потом еще одна.

Я вначале даже ничего не понял. Затем почувствовал боль, резкую боль. Мои ноги подкосились, и я рухнул на ковер, точнее на медвежью шкуру.

— Клянусь, я не виноват, босс! — взвизгнул мой «пленник». — Он меня заставил!

— Возьми у него ствол, кретин! — спокойно сказал Дариус, доставший из продырявленного кармана пиджака свой пистолет и нацелив его на меня. Вот ведь какой ловкач — стрелял, не вынимая руку из кармана. — А виноват ты или нет, я решу чуть попозже.

— Да, хозяин! — меня тут же грубо обыскали, лишив моего трофейного оружия. Впрочем, я был не в силах сопротивляться. Как глупо. Но как он узнал?

— Ты, наверное, гадаешь как? — почти дружелюбно спросил Дариус. — Сначала милый, славный, но такой глупый Мэттью бросился ко мне чуть ли не в слезах, рассказывая, как ты его похитил и заставил выболтать наш маленький секрет. Точнее, тогда он и не знал, что это ты. Ничего — за небольшую плату менеджер отеля, куда ты его привез, позволил нам посмотреть видео со своих камер. Так мы поняли, что ты это ты. Затем мои люди аккуратно проверили и твое жилище, и твою сетевую активность в поисках записи разговора, которой ты угрожал Мэттью. Угадай, что они обнаружили? Правильно, ничего! Ты оказался еще глупее, чем я думал! — он ухмыльнулся. — Ну а дальнейшее, я полагаю, ты уже знаешь. Единственное, чего я пока не понимаю — это то, как тебе удалось выжить после нападения моих людей? Секретом не поделишься?

— Как… как вы узнали, что я приеду? — с трудом смог выговорить я, проигнорировав его вопрос.

— Ах, это… Ну, тут все просто — сначала мои друзья в полиции сообщили о твоем дерзком побеге из больницы. Затем в службу спасения позвонил портье из того дома, где жил покойный Мэттью Корвин. И рассказал странную историю — кто-то из жильцов вернулся домой, а в квартире мистера Корвина дверь нараспашку. И внутри два тела, одно из которых принадлежит хозяину квартиры. При этом, полиция, точнее один полицейский приехал еще до того, как тот жилец позвонил в девять один один. Приехать-то приехал, а вот обратно почему-то не выходил. Вот я и сложил два плюс два и понял, что мне следует скоро ждать гостей.

— Кстати, как он с вами справился? — обратился он уже к бандиту, которого посылал помочь повеситься бедняге Мэттью.

— Сам не знаю, босс, — нехотя признался тот. — Он быстрый… очень быстрый. И намного сильнее, чем кажется!

— Быстрый, сильный, и при этом только что встал с больничной койки — интересно, очень интересно! — задумчиво пробормотал Дариус.

— Ну наконец-то, почему так долго?! — обратился он к кому-то за моей спиной. — Ладно, неважно — уберите это в подвал — займемся им вечером. И поставьте кого-нибудь у двери на всякий случай — слишком уж он шустрый! И позовите кого-нибудь вымыть пол!

Я увидел перед собой пару армейских ботинок на шнуровке, затем кто-то подхватил меня за руки и за ноги и грубо поволок. Впрочем, у меня не было сил сопротивляться — удивительно, что я все еще был жив.

Под роскошным особняком оказался мрачный подвал с бетонным полом. В просторном помещении, помимо котла отопления, оказалось еще и несколько комнат. Причем, со стальными дверями. Загремели ключи, дверь одной из комнат распахнулась, и меня без лишних церемоний просто швырнули внутрь. Дверь захлопнулась, и я остался наедине с самим с собой в ожидании скорой смерти.

Глава 17. Откровения

В помещении, освещавшемся лишь тусклой электрической лампочкой, висевшей прямо на проводе, не было ни окон, ни какой либо мебели. Лишь на стенах красовались какие-то подозрительные потеки. Похоже, что я был здесь уже не первым «гостем» и господин Дариус оборудовал прямо под домом свою личную тюрьму, а заодно и пыточную.

Неужели я здесь умру, в этом мрачном и грязном подвале, стены которого отчетливо пахнут кровью? Это же надо было так глупо попасться! Я никогда не был особо умен, не отличался способностью хладнокровно планировать свои действия на несколько ходов вперед, как некоторые. Но после своего чудесного пробуждения в больнице, я вообще действовал как будто на автопилоте. Ничего не боялся, не размышлял, не сомневался — просто делал. Даже сейчас, на уровне разума понимая, что очень даже возможно этот день станет последним в моей жизни, я не чувствовал страха, лишь досаду, что я проиграл битву.

Кстати, даже боль от страшного ранения не чувствовалась так уж сильно, то есть, поймите правильно, болело конечно. Но… вовсе не так, как должно было бы болеть, когда вам пару раз выстрелили из пистолета в живот — ведь насколько я знаю, это одно из самых мучительных и болезненных ранений. Да и кровотечение почти остановилось.

Внезапно я понял, что на меня кто-то смотрит. Слегка повернул голову, точно — в углу моей камеры сидит черная кошка и внимательно меня разглядывает. Та самая, которую я видел тогда, в переулке — когда меня убивали в первый раз. И которая спасла меня, приведя помощь — ту пожилую женщину, которая и вызвала скорую.

— Ну что, киска — тут уж никаких добрых самаритян поблизости точно нет, — усмехнувшись, сказал, хотя скорее пробормотал, я. И запоздало слегка удивился, поняв, что дверь-то в комнате подвала по-прежнему закрыта. Как она здесь вообще оказалась?

— Как ты сюда забралась, киска? Кто ты вообще?

«Киска», естественно ничего не ответила. Лишь продолжала буравить меня взглядом. Я в ответ посмотрел в ее глаза, прямо в ее зрачки, темные, словно бездна. Вспышка…

… о как же он прекрасен, наш предводитель! Ряды нашего воинства все еще огромны, хотя уже и не неисчислимы как раньше — а ведь когда-то, едва ли не треть всех ангелов присоединилась к нашему мятежу. Битвы кипели одна за другой, в Небесах и на Земле. Мы проигрывали войну, войну, которая шла, казалось, уже целую вечность. Проигрывали, но не сдавались. Сначала, нам вроде бы сопутствовал успех, мы буквально опустошали ряды врага — его верные слуги, наши бывшие товарищи, падали под нашими мечами один за другим. Но это была лишь иллюзия.

На место одного павшего врага тут же становился новый, а вот число мятежников постоянно уменьшалось. И это была одна из последних битв. Мы знали это. И все равно сражались.

Раздался грозный звук небесного горна и два воинства схлестнулись. На меня набросились сразу два противника, два младших ангела — и оба тут же пали от моего меча. Этих я не знал — видимо Он сотворил их уже после начала нашего мятежа, на замену своим павшим бойцам. Я же… хоть мне было и далеко до вершины ангельской иерархии, до тех, кто командовал мятежными легионами, все же был одним из лучших бойцов. Яростным, сильным, стремительным — верным рыцарем-чемпионом моего короля. Хотя тогда, естественно, и таких слов-то не было. Они и их аналоги, возникнут в тех или иных языках смертных лишь тысячелетия спустя.

Сражение шло вовсю — и туда где было опасней всего, где наши силы начинали колебаться и отступать, тут же бросался наш Вождь. Бесстрашный и неуязвимый. Его аура горела багряным, ярким светом. Светом, который заставлял бежать в испуге наших врагов и вселял уверенность и силу в сердца и души наших бойцов. Казалось, что никто и ничто не сможет остановить его. Но они все-таки смогли — ценой предательства.

Сразу четверо архангелов окружили его. И даже вчетвером они с большим трудом сдерживали его натиск. Еще бы несколько минут, и они бы проиграли.

И тут один из его самых преданных сподвижников, тот, чье имя я даже не хочу называть, бросился к Вождю. На помощь, на подмогу, как я думал. И не только я.

Вот только вместо помощи, его меч обрушился на нашего Повелителя — он ударил ему в спину. И отсек одно из его прекрасных крыльев. Светоносный закричал — не от боли и страха, но от ярости. И рухнул вниз.

И вслед за тем раздались множества других криков — боли, отчаяния, страха и ужаса нашей армии, и торжествующие наших врагов. Был среди них и мой крик — крик ярости. И в тот миг я принес клятву, страшную клятву.

Сражение было проиграно — наше воинство раскололось на отдельные группки, часть из которых все еще сражались, часть просто бежали. Были потом еще несколько битв, но в них мятежные дрались уже просто от отчаяния, без малейшей надежды на победу.

И рано или поздно, но все мы попали в особую небесную тюрьму — страшное место, которое не сможет вообразить никто из смертных. Там мы должны были страдать и мучиться целую Вечность, до самого скончания времен. И что самое страшное — Сына Зари не было с нами. Мы могли лишь гадать, что с ним стало. Было ли его наказание еще более тяжким, чем наше. Или… Тот, чьим любимым ангелом он некогда был, уничтожил его навсегда?!

Впрочем, были и такие, кто полагал, что он нас предал — и все-таки вновь преклонил свои колени перед Творцом. Но я в это не верил, никогда не верил.

Затем, оказалось, что эта страшная тюрьма, мать всех тюрем, не столь уж и неуязвима, непроницаема. Шли века и тысячелетия, и смертные, которые еще совсем недавно были просто перепуганными дикарями, живущими в пещерах и носивших шкуры убитых ими зверей. Так вот, эти самые смертные, которые с таким трудом научились разводить огонь и трусливо прятавшиеся в свои примитивные убежища при каждом ударе молнии, научились сельскому хозяйству, стали строить города, освоили ремесла. В том числе и самое главное ремесло — магию. Ведь в каждом смертном тлела искра, искра божественного творения. И каждый из них, потенциально, был способен стать нечто большим, чем просто говорящим животным, живущее лишь ради удовлетворения своих прихотей и потребностей.

Вначале смертные маги, жрецы, шаманы и колдуны были озабоченны лишь ежедневным, сиюминутным и насущным — вопросами выживания. Как сделать так, чтобы во время засухи пошел дождь, а значит, уцелел скромный урожай, и деревня выжила. Как обеспечить своим охотникам удачу, лечить простые болезни. И так далее, и тому подобное.

Затем деревни, часть из них, превратились в маленькие городки. Наиболее успешные стали уже настоящими городами — обнесенными стенами, с отрядами профессиональной стражи. Правители этих городов быстро сообразили, что не нужно производить все самим — достаточно подчинить своей воле ближайшие деревеньки и городки и заставить их платить дань. Так возникли первые города-государства, первые царства и первые империи.

Изменилась и роль магов — если изначально они были лишь рядовыми жителями деревни или членами племени, просто знавшими и умевшими чуть больше, чем остальные. Но точно также обязанных и охотится, и работать в поле, как и все остальные. То теперь они постепенно стали отдельным сословием, задачей которого было лишь исключительно заниматься волшебством, молитвой и проведением загадочных, таинственных ритуалов. Они по-прежнему заботились о том, чтобы урожай был хорошим. Но теперь уже в масштабах всего королевства. Они по-прежнему лечили — но теперь только правителя, знать и самых богатых членов общества.

Вот только вместо удачи на охоте, они стали обеспечивать удачу на войне. Внезапно выяснилось, что земля, которая еще вчера казалось бесконечной, уже поделена между теми или иными царствами и народами. По крайней мере, ее наиболее плодородные и благоприятные части. Началась эпоха бесконечных войн между смертными. Одним крохотные царства гибли, не выдерживая натиска соседей, другие возвышались и превращались в могущественные империи.

И вот в этих бесконечных конфликтах и войнах искусство магов оказалось очень даже востребовано. Нужны были чудеса — чтобы держать в страхе и повиновении свой собственный народ. И чудеса, чтобы подчинять воле очередного правителя чужие народы.

Волшебники и чародеи, вынужденные постоянно конкурировать друг с другом, все время учились и упражнялись. Возникали различные магические школы. Колдуны постоянно экспериментировали, пытаясь создать новые, более эффективные заклинания.

И в один прекрасный момент, кто-то из них додумался, как вызвать силы находящиеся за пределами их понимания. Были проведены ритуалы, сопровождающиеся кровавыми, человеческими жертвоприношения, что, впрочем, тогда было нормой, и … небесная тюрьма недосчиталась нескольких пленников.

Смертные колдуны получили ту помощь и поддержку, о которой они так мечтали. А пленники долгожданную свободу. Вот только за тысячи лет заточения сама их ангельская суть изменилась до неузнаваемости. И они стали теми, кого смертные назвали демонами.

Впрочем, тогда они в глазах призвавших их людей стали богами — богами Шумера и Аккада, Вавилона и Древнего Египта. И многих других царств и государств, что возникли позднее.

Все получили то, о чем они так мечтали — колдуны стали творить такие чудеса, о которых они ранее и помыслить не смели, смертные царьки захватывали те страны и народы, которые не смогли заполучить собственного «божественного» покровителя. Рядовые же граждане получили возможность молиться, молиться и еще раз молиться.

Сами же «боги» с удивлением обнаружили, что поклоняющиеся им люди обеспечивают их притоком энергии, которая делает их сильнее, намного сильнее. И чем больше верующих, тем больше сила.

Сначала они еще боялись, что Творец или его верные слуги обрушатся на них и вновь заточат их в темницу. Но… шли годы, столетия, и тысячелетия и ничего не происходило. Их как будто просто не замечали. А потом они, по крайней мере, часть из них, и сами поверили в то, что они «боги». Настолько они привыкли к поклонению смертных. Рушились империи, войны, эпидемии и природные катаклизмы, часть из которых носили не совсем естественный характер, сметали с лица земли целые народы. А они все также продолжали собирать толпы почитателей — правда, время от времени меняя имена.

Что, впрочем, для них не было особой проблемой. Достаточно было показать красочный сон тому или иному человеку, как правило, медиуму, или явиться ему наяву и тот становился жрецом будущей религии. Пара столетий и новый-старый «бог» или «богиня» собирает «урожай» веры с новых толп верующих. Так, аккадская богиня Иштар стала египетской Хатор, а затем и греческой Афродитой.

Появлялись и новые «боги» — заклинания смертных магов давали им шанс вырваться из небесной тюрьмы.

Все изменилось после того, как старые, языческие религии начали гибнуть одна за другой под ударами трех авраамических религий. Старых «богов» объявили бесами и демонами. Их верные почитатели, которые отказывались принять новую веру, преследовались повсюду. И либо гибли, либо были вынуждены прятаться и скрывать свою истинную веру.

Впрочем, для «богов», которые в одночасье в сознании смертных стали демонами, не все было потеряно. Жизнь большинства людей в средневековье, на обломках античного мира, была крайне тяжелая. Большинство населения новых королевств составляли крестьяне, которые собрав урожай осенью, просто не знали, доживут ли они до следующей весны. Или умрут с голоду. Эпидемии чумы уничтожали целые деревни и опустошали города.

Жестокие феодалы, бесконечно воевавшие друг с другом, охотящиеся не ради пропитания, а ради развлечения и устраивающие роскошные пиры в своих замках, относились к крестьянам немногим лучше, чем к животным. Все, что их волновало — чтобы те вовремя заплатили им положенные налоги. А попавшего под горячую руку крестьянина могли запросто убить или растоптать копытами своих коней. И самое большее, что им за это грозило — так это штраф. И все — священной была лишь жизнь представителя высшего сословия. Жаловаться же было некому — король был точно такой же феодал.

И вот, после очередной церковной службы, на которой местный священник обрушивался на нечестивых, что поддаются пороку и разврату, на язычников, поклоняющихся старым богам, которые суть демоны, пытающиеся сбить людей с толку. Часть паствы втайне думала, что если демоны, бесы и языческие боги и вправду дают так много, то, может, стоит попросить их о помощи?

Кто-то тут же пугался таких крамольных мыслей и, крестясь, тревожно оглядывался по сторонам. А кто-то переходил от мыслей к делу. И, иногда, их призыв и вправду бывал услышан. Так возникали тайные секты, которые днем молились одному богу, а ночью другому «богу» или «богам».

Да и маги на самом деле никуда не делись. Их библиотеки нещадно громились и сжигались, часто вместе с хозяевами. Самих магов беспощадно преследовали и убивали — все мировые религии считали их злом во плоти. Но… запретный плод всегда так сладок.

Конечно, им было тяжелее, чем раньше, когда знания передавались не только в письменном виде, но и от учителя к ученику, когда существовали целые школы магии. Но… кто ищет, тот всегда найдет. Страждущие, те из них, кто смог избежать цепких лап инквизиции, рано или поздно находил тайные, тщательно замаскированные и притворяющиеся обычными, добропорядочными гражданами, ковены ведьм и кабалы колдунов.

Да и отношение к практикующим древнее искусство было все-таки разным. Некоторые христианские короли очень даже благосклонно смотрели на подобные вещи, и даже держали придворных чародеев и астрологов.

И кое-кто из этих магов практиковал так называемую демонологию. У большинства, естественно, ничего не получалось. Но, иногда, очередной заклинатель помогал сбежать еще энному количеству падших ангелов.

Но я все еще был заточен. Пока одна смертная колдунья… Вспышка…

Я пришел в себя в подвале.

Глава 18. Поездка за город

Кошки и след простыл — я по-прежнему был один одинешенек в своей мрачной тюрьме. Вот только во мне что-то изменилось… я почему-то чувствовал себя лучше, намного лучше. Осторожно потрогал ладонью свой живот — как это ни странно, больно не было, совсем. Я задрал свою рубашку — и вправду, пулевые отверстия затянулись, оставив после себя лишь несколько маленьких, бледных шрамов. Даже следов крови и то не было. Похоже, чудеса продолжаются… если это можно так назвать.

Я аккуратно попытался встать на ноги — получилось. Ни слабости, ни головокружения — только чувство сильного голода, как будто я не ел уже пару дней или даже больше. Что же со мной происходит? Во что я такое превратился?

Ладно, с этим будем разбираться позже — если выживу. Я подошел ко входу в свою тюрьму, пару секунд посмотрел на солидную стальную дверь, а затем со всей силы ударил по ней ногой. Раздался гулкий звук и… ничего. Я отошел в угол своей камеры и ударил по двери плечом, затем еще раз. Барабанил по ней кулаками, ногами — проклятая сталь не желала поддаваться.

Я прислонился к бетонной стене своей камеры, тяжело дыша — пот тек с меня ручьями, пропитывая и без того не особенно чистую, уже испачканную в моей же собственной крови, рубашку. Хотя, после своего чудесного воскрешения я, похоже, и вправду стал сильнее, но, видимо, я все-таки не настолько силен, как бы мне этого хотелось. Все, чего я добился — это лишь несколько вмятин.

Вдруг послышался какой-то странный шипящий звук, и помещение начало наполняться каким-то белым газом. Проклятье, похоже, эти мерзавцы решили меня отравить, устроив мне газовую камеру. Я заметался, не зная, что делать, а затем бросился на дверь, а затем еще раз. И о чудо! Петли не выдержали, затрещали и тяжелый кусок стали с оглушительным грохотом упал вперед, открывая мне путь к свободе. Я возликовал и бросился прочь из этого мрачного подземелья. Вот только не успел я сделать даже второй шаг по лестнице, ведущий наверх, в дом, как ноги мои подкосились, и я начал падать, в последний момент, удержавшись и успев судорожно вцепиться в периллы. Проклятый газ начал действовать!

Собрав все свои силы, я, опираясь на периллы, заставил себя сделать шаг. А затем еще один — каждый последующий давался мне с большим трудом, чем предыдущий. Я слабел буквально на глазах.

Мне удалось преодолеть больше половины лестницы, прежде чем пальцы разжались, и я упал, больно ударившись об очередную ступеньку. Я зарычал от бессильной злобы — неужели мне все-таки суждено здесь сдохнуть, в то время, когда выход уже совсем рядом?!

Я протянул вперед руки и нечеловеческим усилием воли, схватившись за очередную ступеньку, подтянул свое тело вверх. Но, похоже, что это попытка забрала остатки моих сил — я лежал, тяжело дыша, не в силах даже пошевелить ни руками, ни ногами.

Затем послышался какой-то звук, и дверь в подвал распахнулась — в проеме стоял какой-то человек в черном. Стоял и смотрел на меня. С лицом у него было что-то не так. И лишь когда он начал спускаться ко мне, я понял, в чем же дело — на нем была маска противогаза.

— Поразительно, — услышал я его искаженный голос. Он остановился, нависая надо мной. — Просто поразительно — ты же должен был отключиться меньше чем за минуту. Газ должен был почти мгновенно парализовать тебя, а затем заставить потерять сознание. Любопытно было бы провести на тебе еще какие-нибудь тесты… Я знаю много людей, которые отвалили бы за это кучу денег… Но… она сказала, что ты должен умереть сегодня!

Она? Кто это она?! О ком это он говорит?

— Впрочем, — продолжал человек в черном, — это еще не значит, что я не смогу использовать твою смерть с выгодой для себя. В конце концов, это будет даже справедливо — ты, дружок, успел причинить некоторые неудобства, которые стоили мне определенных финансовых затрат. Так что, готовься — впереди у тебя будет великая ночь, хотя и последняя в твоей жизни. Сладких снов!

С этими словами он извлек из кармана пластиковый шприц, снял колпачок и воткнул иглу в мою руку, прямо сквозь рубашку. Я судорожно всхлипнул и отключился, погрузившись в сон без сновидений.

Сколько я в этот раз был без сознания не знаю — знаю лишь, что очнулся от того, что моя голова подпрыгивала и билась обо что-то металлическое. Я открыл глаза — оказалось, что я лежу внутри какого-то фургона. Судя по запаху, предназначенного для перевозки скота. Ноги и руки скованны мощными цепями — разорвать их не получилось. Затылок дико болел, в глазах двоилось, во рту какой-то металлический привкус — по всей видимости, последствия отравления тем самым газом.

Судя по продолжающейся тряске, дорога была не асфальтирована — по всей видимости, меня везли куда-то за город, в сельскую местность. Впрочем, это даже логично — проще спрятать тело.

Наконец, спустя еще полчаса этой пытки, движение прекратилось — фургон остановился. Я прикрыл глаза, притворяясь, что все еще нахожусь без сознания — вдруг, когда они будут вытаскивать меня наружу, удастся броситься на них и вырваться?

Какое-то время все было тихо, затем заскрипели открывающиеся двери, и на меня повеяло свежей ночной прохладой. Кто-то о чем-то зашептался, как будто споря. Я спокойно лежал, притворяясь спящим. Затем послышался какой-то звук, и я заорал от дикой боли. Было такое чувство, как будто в меня молния ударила. Эти поддонки решили перестраховаться и выстрелили в меня из шокера!

Сознания я не потерял, но было чертовски больно! Затем чьи-то сапоги загрохотали по металлу, меня с обеих сторон подхватили под руки двое крепких мужчин и бодро куда-то поволокли. Оказалось, что мои предположения были верны. Меня действительно привезли в сельскую местность и даже более того, на какую-то ферму!

Тащили меня недалеко — фургон припарковался метрах в десяти перед каким-то большим прямоугольным зданием. Не знаю, как оно правильно называется. Амбар что ли? Я в этом, к сожалению, совсем не разбираюсь.

Внутри, однако, не оказалось ни зерна, ни животных — огромное помещение было пустым, и лишь по центру находилось что-то вроде большой клетки с дверью, высотой метра в три, стены которой были из металлической сетки. Поверху клетки шла колючая проволока.

Вот внутрь этой самой клетки меня без долгих церемоний и швырнули.

Глава 19. Бойцовский клуб

— Сетка под напряжением — так что, даже не советую пытаться сбежать, — прогнусавил один из похитителей, напряженно посмотрев на меня. — Сейчас, я сниму с тебя кандалы — попытаешься броситься и Том тебя подстрелит.

Второй похититель и вправду достал пистолет из наплечной кобуры, демонстративно передернул затвор и наставил на меня. Впрочем, напрасная мера предосторожности — я все еще не пришел в себя после электрошока и был просто не в состоянии «броситься». Ловко сняв кандалы, похититель тут же сделал шаг назад и захлопнул дверь клетки. И только после этого они немного расслабились.

Дальше последовали долгие, мучительные часы ожидания — мне, естественно, никто не говорил, что же они собираются со мной делать. Кормить меня, естественно, тоже никто не собирался. Лишь один раз охранник, распахнув дверцу клетки, швырнул мне пластиковую бутылку с водой и тут же захлопнул ее вновь. Обычная, самая дешевая питьевая вода — впрочем, я был рад и этому. Пить мне тоже хотелось.

Внезапно, как по команде, началось какое-то движение — в ангар вбежали еще несколько человек и начали расставлять по периметру моей клетки пластиковые стулья. Поставили они и довольно большой столик, где помимо пары бутылок шампанского и бокалов к ним, были еще и легкие закуски. И, судя по тому, как быстро и деловито они это делали, для них это было далеко как не впервой.

Затем на какое-то время опять все стихло. И только где-то через полчаса, начали подтягиваться первые гости, пришедшие поглазеть на будущее шоу. Шоу где мне, судя по всему, отводилась главная роль. Гости в основном были солидные, зрелые мужчины, в строгих деловых костюмах. Дам было существенно меньше, и большинство из них пришли вместе со спутниками, за компанию. В общем, если бы не обстановка, все бы это походило на вечеринку для высшего светского общества.

Гости шушукались, с легким любопытством глазели на меня, здоровались с новоприбывшими, время от времени пропускали по бокальчику. И судя по тому, что ни на ком из них не было масок, живым меня отпускать точно никто не собирался.

Наконец, прибыл и хозяин — Алан Дариус. Причем, помимо парочки телохранителей, вслед за ним топали два моих знакомца — бодигарды, осуществлявшие фейсконтроль на входе в клуб. Я почти испытал облегчение, увидев, что, хотя бы на них деловых костюмов не было — оба были одеты в белые футболки, под которыми бугрились их чудовищные, перекачанные мышцы.

— Приветствую вас, леди и джентльмены! — хозяин, одетый в серый деловой костюм и водолазку под горло, был просто сама вежливость. Вежливый убийца и садист. — Я так рад, что вы нашли время и откликнулись на мое приглашение, несмотря на то, что наша сегодняшняя встреча проходит немного не по расписанию. Я ведь прекрасно знаю, что все вы очень занятые люди! В качестве компенсации, обещаю, что сегодняшнее зрелище будет просто незабываемым!

— Но позволь, Дариус, — лениво откликнулся мужчина лет пятидесяти с холеной испанской бородкой. — В предыдущий раз боец был действительно профи — бывший кикбоксер, который в свое время завоевал немало побед. И держался он достойно, целых двадцать минут, прежде чем Кормак свернул ему шею, — один из бодигардов довольно хрюкнул в знак подтверждения. — А этот… да он и на ногах-то не стоит! Он даже и на бойца-то непохож. Сколько он продержится — минуту? Целых две? Стоило нам ради такого зрелища тратить время на дорогу? Как ты сам только что справедливо сказал, все мы люди очень занятые!

— Стивен, Стивен, Стивен! — Дариус широко улыбнулся, показав крепкие белые зубы. Наверное, так улыбалась бы акула — если бы могла, конечно. — Мне прямо даже немного обидно, слышать такое недоверие — скажи, разве я вас всех и тебя в частности хоть раз подводил?

— Нет, никогда. Но…

— Вот и сегодня, если я говорю, что зрелище будет незабываемое — значит, так оно и будет, — мягко прервал его Дариус. — Что же касается невзрачной внешности — то я вас уверяю, этот парнишка умеет удивлять.

— Итак, если ни у кого больше нет каких-либо вопросов или возражений, прошу делать ставки — бой начнется через пять минут, — хозяин демонстративно поклонился и направился к моей клетке. Один из его помощников-телохранителей тем временем ходил с блокнотиком, опрашивал публику на предмет ставок. Оно и понятно, в отличие от обычных подпольных боев и прочих нелегальных тотализаторов, где наличные просто передавались из рук в руки, местная публика оперировала такими суммами, которые просто так в карман не положишь.

— Ну что, парень — не разочаруешь меня? — Дариус опять улыбнулся, видимо просто по привычке. Я промолчал. — Вообще-то она требовала убить тебя на месте — но, я думаю, что мы можем совместить приятное с полезным. Так ведь?

— Кто она? — не удержавшись, спросил я. Он уже второй раз употребляет местоимение «она». — Ты работаешь еще на кого-то? А я-то думал, что ты верхнее звено в пищевой цепочке!

— Нет, не работаю, — он непроизвольно слегка поморщился. — Мы скорее… партнеры. Ну а что касается до того, кто она — то тебя это не должно волновать. Для тебя-то в любом случае все закончится сегодня.

— И зачем мне тогда вообще драться, если ты меня все равно убьешь? — поинтересовался я. — Просто для того, чтобы потешить этих пресыщенных мерзавцев, а ты смог заработать лишние пару баксов?

— «Пару баксов»? — усмехнулся он. — Ты плохо себе представляешь, сколько эти пресыщенные мерзавцы, у которых в этой жизни уже все есть, и которым не хватает адреналина, готовы отвалить за по-настоящему хорошее зрелище! И… да, если ты и переживешь этот бой — я, конечно, тебя все равно убью. Но умереть ведь можно по-разному. Можно быстро, от пули в голову. А можно медленно. Или очень медленно и мучительно — среди моих знакомых есть и такие, которые с удовольствием посмотрят на то, как тебя режут на куски несколько часов подряд. Или даже сами примут участие в этом. Да и потом, у тебя ведь есть родные, знакомые — ты же не хочешь, чтобы потом мои мальчики наведались и к ним?

— Ну, ты и мерзавец! — я вспыхнул и вскочил на ноги. — Да я тебя!

— Скорее я тебя! — злобно рассмеялся он. — Прибереги свой пыл, очень скоро он тебе понадобится!

— Итак, дамы и господа, — громко сказал он, отходя от клетки. — Ставки сделаны, ставок больше нет. Мы начинаем!

Раздались жидкие хлопки публики, и один из качков, как раз тот самый, который столь «любезно» встретил нас с Беккой во время нашего первого посещения клуба, шагнул в открытую дверь «клетки».

— Ну что, мальчик, — ухмыльнулся младший брат Халка. — Сегодня тут нет твоей подружки, за спину которой ты мог бы спрятаться. Только ты и я!

— Итак, в правом углу нашего импровизированного ринга, — вновь послышался голос Дариуса, любезно решившего взять на себя роль ведущего, — тот, кто не нуждается в моих представлениях — непобедимый Ахиллес! Чемпион боев без правил, по крайней мере, был им, до тех пор, пока не забил своего очередного соперника до смерти. После чего, хотя и был оправдан в глазах закона, был пожизненно дисквалифицирован. Зато у нас он нашел полное понимание и активное применение своим талантам.

Публика разразилась приветственными криками и хлопками — видимо, тут этого «Ахиллеса» хорошо знали и любили.

— А в левом, хм, рыцарь печального образа — Дон-Кихот.

Публика ответила насмешками и уничижительным свистом в мой адрес.

— Да начнется битва! — боже, сколько же в нем пафоса! Ему бы в актеры податься что ли!

Впрочем, скоро мне стало не до сарказма — двухметровая гора мышц тут же двинулась на меня. Не торопясь так, вальяжно — видимо с одной стороны хотел дать публике хорошее зрелище, а с другой попугать меня. Даже обидно было, что он так уверен в себе и не воспринимает меня, как серьезного противника!

Я принял боевую стойку, по крайней мере, то, что я сам принимал за боевую стойку, и двинулся ему на встречу. Сейчас я его сильно удивлю! Мой кулак стремительно метнулся вперед и попал ему в торс, он даже и не пытался прикрыться — нулевой эффект, мой враг даже не покачнулся. Вот черт, где же моя суперсила?! «Ахиллес» улыбнулся, а затем нанес мне ответный удар.

Такое впечатление, будто в меня на полном ходу врезался автомобиль! Я буквально отлетел назад, на стальную сетку моей, точнее уже нашей, клетки. Ошеломленно потряс головой — в ушах зазвенело, а все звуки окружающего мира вдруг стали какими-то приглушенными.

Я с трудом «отлип» от сетки и вновь двинулся на моего обидчика. В этот раз я ударил его ногой, точнее, правильнее будет сказать, попытался ударить — выяснилось, что «Ахиллес» может двигаться очень даже быстро, когда захочет. И титул чемпиона он в свое время получил не зря. Он мгновенно перехватил мою ногу своей рукой, второй схватил меня за горло. А потом приподнял над собой так легко, как будто я был каким-нибудь котенком. Публика восторженно взревела. Я хрипел, задыхаясь, дергаясь, и пытаясь вырваться из его стальной хватки. Затем он швырнул меня на сетку.

Я упал. И только сейчас, когда я валялся на грязном полу ринга, меня внезапно озарило — удара электрического тока не было! Значит, они отключилинапряжение на время боя — чтобы их собственный боец случайно не поджарился. Вот, только мне это сейчас мало чем могло помочь — помимо чудовища в клетке, в зале дежурили охранники с оружием. Можно было не сомневаться, что попытайся я бежать, и они тут же пустят его в ход. А с учетом того, что мои сверхспособности исчезли таким же мистическим образом, как и появились, шансов у меня было не много.

Кстати, о чудовищах — кто-то схватил меня за волосы и начал поднимать вверх, а затем быстро ударил кулаком в живот. Я задохнулся от боли и на мгновение ослеп. Кругом раздался радостный вой восторга, смешки и свист.

Впрочем, как оказалось, радовались отнюдь не все. Я каким-то образом почувствовал тоненькую струйку гнева и злости. Кто-то, из тех немногих, кто все-таки решился поставить на меня, теперь проигрывал свои кровные деньги и злился. Очень сильно злился. И теперь, эта злоба и гнев вливались в меня. Ммм, мучительное чувство голода, терзавшее меня все последние часы, еще с тех пор как я очнулся в подвале, внезапно стало меньше. Я почувствовал прилив сил, и мои глаза распахнулись — «Ахиллес» все еще одной рукой держал меня на весу за волосы, а другой уже замахивался для второго удара.

Я выпрямился, наконец-то встав ровно, спокойно перехватил его кулак, уже летевший мне в лицо, увидел при этом выражение легкого удивление на лице моего врага, а затем швырнул его через себя.

Публика на секунду замолкла, замерла, а затем разразилась бурными аплодисментами, как будто ей только что показали ловкий трюк.

Поток гнева и злобы стал еще сильнее, мой противник, тут же вскочивший на ноги, и ошеломленно тряся головой, пытаясь понять, что только что произошло, буквально заходился от злобы ко мне. Тем самым невольно меня подпитывая.

Я чувствовал себя все лучше и лучше — боль от побоев почти полностью отступила, как и чувство голода, меня стремительно заполняла жизненная сила и энергия. И, несмотря на то, что я все еще был заперт в клетке, а кругом были мои враги, теперь я чувствовал себя хозяином положения. Страха и сомнений больше не было — только полная уверенность в своих силах.

— Чему это ты радуешься, сопляк?! — злобно выкрикнул «Ахиллес», прежде чем броситься на меня. — Сейчас я сотру эту поганую ухмылку с твоей рожи, а затем заставлю проглотить твои же собственные зубы!

И с этими словами, он как разъяренный бык бросился на меня. Я легко отступил в сторону, а затем, когда он пробежал мимо меня, отвесил ему пинка прямо по пятой точке, заставив «улететь» в угол ринга.

— Молодец, парень! — выкрикнул мне какой-то незнакомец из толпы.

— Гектор, иди внутрь и помоги ему! — похоже, что хозяину мероприятия, Алану Дариусу было вовсе не так весело. — Живо!

«Гектор» не заставил себя долго упрашивать — этот брат-близнец поверженного «Ахиллеса» уже входил в нашу бойцовскую клетку. «Ахиллес» тоже уже пришел в себя и только и ждал удобного момента, чтобы наброситься. Теперь их было двое против одного — как-то не слишком-то честно, да?

Обстановка получилась следующая — я стоял в центре нашего импровизированного ринга, а оба бойца кружили вокруг меня, готовясь броситься один спереди, другой сзади. Поэтому я решил, что мне терять особо все равно уже нечего и сам бросился вперед на «Ахиллеса», все еще жаждущего взять реванш.

Вот только вместо того, чтобы схлестнуться с ним напрямую, я в последний момент изо всех сил подпрыгнул и, перемахнув через моего двухметрового соперника, приземлился прямо у него за спиной. Тут же, впрочем, отступив в бок. «Гектор», который бежал сразу следом за мной и готовился ударить мне в спину, остановиться не успел и на полном ходу врезался в своего товарища. Раздался оглушительный звук, и оба бойца повалились на пол, барахтаясь и пытаясь подняться.

Энергия потекла ко мне рекой — теперь оба поверженных и униженных чемпиона боев без правил, просто захлебывались от злобы и ненависти ко мне. Часть зрителей, только что рукоплескавших моей победе, начала всерьез задумываться о том, что я могу и выиграть, а значит, они потеряют свои деньги. Не так уж и много по их меркам, но все равно обидно. И еще я чувствовал тоненький, совершенно особенный ручеек страха и гнева одновременно, к которому примешивалось что-то… нечеловеческое. Я обернулся, и понял, что шел он от Дариуса.

Дариус в свою очередь пристально разглядывал меня, видимо не в силах принять какое-то решение. Наконец, он сделал свой выбор, лицо его ожесточилось, и он жестом подозвал одного из своих охранников. И что-то зашептал ему на ухо. Тот кивнул, расстегнул свою наплечную кобуру и извлек оттуда оружие. Меня собираются застрелить прямо на ринге!

И в этот момент, сзади раздался чей-то бешеный рев. Я совсем забыл про своих врагов — и зря! «Гектор» лежавший сверху этой сладкой парочки, наконец-то смог подняться и теперь буквально летел на меня, готовясь втоптать в грязь.

Я стремительно развернулся, перехватил его и, что было силы, швырнул вперед с такой легкостью, как будто он весил не сто двадцать килограмм, а, от силы, килограмм десять, пятнадцать. «Гектор» буквально пролетел вперед, со скоростью приближающейся к скорости звука и… разорвав своей тушкой сетку, грохнулся всей своей массой на почтенную публику, имевшую неосторожность встать рядом у ринга.

Глава 20. Поле боя

Раздались вопли многоголосой толпы, крики боли, тех на кого спикировал бедняга «Гектор» и удивления тех, кто наблюдал эту небывалую картину. Завизжали дамы. Я не стал дожидаться особого приглашения, и воспользовался моим первым и последним шансом.

Охранник, как раз тот, которому Дариус приказал меня застрелить, быстро снял ствол с предохранителя, навел на меня и… застыл, не зная, что ему делать дальше — ведь между нами была целая куча метавшихся в панике высокопоставленных гостей, которых он мог случайно подстрелить. Прекрасно понимая, что за это его уж точно по головке не погладят.

Впрочем, помимо него, в толпе были и другие бандиты, они же телохранители. И рано или поздно кто-то из них точно нажмет на курок. Сам же гостеприимный хозяин стремительно и малодушно улепетывал, бросив своих гостей на произвол судьбы.

Я взревел, и, мгновенно забыв обо всем, кинулся за ним следом. Бах, бах! Что-то просвистело совсем рядом со мной, и тут же раздался крик боли, а затем, полсекунды спустя, и крики ужаса. Охрана все-таки начала пальбу! А почтенная публика действительно получила незабываемое зрелище. Правда, не совсем то, на которое рассчитывала.

Поняв, что просто так мне не уйти, ведь как только они, то есть телохранители, получат более или менее свободное пространство для стрельбы, то рано или поздно попадут мне в спину, я решил сначала нейтрализовать охрану. Не такая уж и простая задача — учитывая, что охранников в зале насчитывалось с полудюжину. Причем, рассредоточены они были по всему залу.

Между мной и моими врагами метались в панике гости, одновременно и осложняя, и облегчая мне задачу — с одной стороны, охранники, после того как кто-то из их товарищей только что зацепил кого-то из высокопоставленных гостей, опять осторожничали. С другой, эти же самые гости, играя роль «живого щита» мешали мне набрать полную скорость.

Внезапно я почувствовал чей-то пристальный взгляд — меня как будто обожгло потоком злобы и страха одновременно. Этот человек ненавидел меня и боялся за себя. Обернулся и увидел одного из тех поддонков, что били меня электрошоком, перед тем как выволочь из фургона и запереть в клетке. Я осклабился и кинулся к своему обидчику. Здоровенный, крепкий парень в фермерских сапогах внезапно побледнел и судорожно передернул затвор своего пистолета. Я буквально почувствовал, как его палец ложится на курок и резко взял влево. Раздался выстрел и там, где только что была моя голова, просвистела пуля.

— Не меня ищешь? — выдохнул я ему прямо в ухо, за долю секунды преодолев разделявшее нас расстояние.

Впрочем, его ответа дожидаться я не стал — схватил рукой за подбородок и резко крутанул в бок, ломая ему шейные позвонки. И тут же кинулся к следующему врагу.

Все вокруг внезапно начали двигаться, как в замедленной съемке — точнее, на самом деле это я начал двигаться намного быстрее, чем обычный человек. Подозреваю, что они, то есть окружающие меня люди, видели меня как размытое пятно.

Охранник, нацеливший на меня оружие, дернулся, развернулся и открыл огонь по своим же собственным товарищам, причем весьма успешно, тут же уложив одного из них — это я, мгновенно оказавшись за его спиной, схватил его за правую руку, в которой он держал пистолет и развернул в нужном мне направлении. А на курок нажал он уже сам, рефлекторно, еще не понимая, что делает. Впрочем, и не успел понять — друзья в долгу тоже не остались и тут же изрешетили беднягу пулями. Минус три противника. И трое осталось.

Я напряг мышцы, оттолкнулся и, безо всякого разбега, совершил гигантский прыжок, разом преодолев большую часть зала. Мой кулак врезался в живот очередному охраннику, заставив того согнуться пополам и рухнуть без сознания на пол.

Шестое чувство заставило меня упасть следом за ним, и очередная пуля пролетела мимо. Я перекатился, вскочил и что было силы толкнул подвернувшегося под руку весьма упитанного любителя подпольных боев вперед, на стрелка. Оба они тут же упали, причем стрелок оказался снизу, барахтаясь и пытаясь выбраться из-под свалившейся на него туши.

Я подлетел к последнему врагу и молниеносным ударом отбросил в сторону его руку, в который он сжимал уже было нацеленный на меня ствол. Парень охнул, а его рука повисла безжизненной плетью. Следующим ударом я отправил его в нокаут. Или на тот свет — честно говоря, я не стал выяснять.

— Кто ты? — спросил меня чей-то дрожащий голос. — Кто ты вообще?!

Я стремительно обернулся — на меня смотрел, выпучив глаза от удивления, «Ахиллес» все еще стоящий на нашем импровизированном ринге. По всей видимости, он только-только очнулся, встал на ноги и теперь с ужасом смотрел на картину устроенного мною побоища. Мертвые или покалеченные охранники, раненые гости, лужи крови на полу… Впрочем, при этом он не делал ни малейшей попытки напасть на меня. Просто стоял и смотрел.

— Хороший вопрос, — пожал плечами я. — Если бы я еще знал на него ответ!

После чего развернулся к нему спиной и поспешил прочь из этого проклятого ангара. Увы, я опоздал! Пусть моя схватка с охранниками и длилась всего несколько минут, мой главный враг воспользовался этим и успел улизнуть. Как и часть гостей, оставив после себя лишь следы шин на не асфальтированной земле.

Впрочем, на импровизированной парковке перед ангаром, все еще стояло как минимум с десяток автомобилей той или иной степени роскошности. Один из которых сейчас как раз пытались судорожно завести. Мужчина, возраст около сорока, пытается попасть ключом в замок зажигания и никак не может. Возможно потому, что его взгляд прикован ко мне.

— Вылезай! — приказал я ему, подойдя к дверце водителя. — Ну? Или мне тебе помочь?! — промотивировал я его, видя, что он как-то не торопится исполнить мою просьбу-приказ.

Бесполезно, парня как будто заморозило — он так и продолжал сидеть, выпучив на меня глаза с ключом в правой руке. Пришлось ему помочь. Боюсь, что я обошелся с беднягой не слишком-то деликатно — просто схватил его за полы пиджака и грубо выволок наружу. А затем выдрал ключ из его пальцев.

Поворот ключа и мощный мотор моей новой машины взревел, радуясь возможности проявить себя. Я вдавил педаль газа в пол, готовясь настигнуть моего недруга.

Глава 21. Погоня

Эта проклятая «ферма», служившая всего лишь прикрытием для проведения подпольных боев, мгновенно осталась позади, впрочем, тут же показались другие — уже настоящие. Коровы, пасшиеся в огороженных загонах рядом с дорогой, удивленно провожали меня взглядами и тут же возвращались к своим делам. Деревья, фонарные столбы и линии электропередач пролетали мимо. Но не было ни малейшего следа Дариуса. Он как будто испарился! Может, я в спешке не на ту дорогу свернул? Но вроде бы другой трассы здесь и не было. Неужели этой сволочи удалось от меня ускользнуть? Я непроизвольно сжал пальцы — руль тут же опасно затрещал. Я заставил себя успокоиться и ослабил хватку — не хватало еще на полном ходу лишиться управления и влететь во что-нибудь. Не знаю, насколько далеко простираются новые возможности моего тела, но не уверен, что моей способности к регенерации хватит, чтобы воскреснуть, если я разобьюсь в лепешку.

Так, надо успокоиться! Куда мог направиться Дариус? Скорее всего, либо в свой клуб, либо в свое роскошное загородное поместье. По крайней мере, эти два его логова мне хотя бы известны. Ставлю на дом — там у него еще есть вооруженная охрана, помимо той, что я уже положил, там могут быть какие-нибудь компрометирующие его и его «бизнес» бумаги. Да и вообще, куда бежит человек, когда он испуган, когда ему плохо? Правильно, домой в первую очередь. По крайней мере, большинство людей.

Я притормозил, вбил в навигатор адрес виллы Дариуса, который я к счастью все еще помнил, и вновь нажал на педаль газа. Ехать еще было далековато, где-то примерно с полтора часа.

Вот только уже через полчаса я с неприятным удивлением обнаружил, что бензина-то у меня осталось всего ничего. По крайней мере, добраться до цели точно не хватит. Неужели этот козел, в смысле предыдущий владелец, не мог заправиться, как следует, перед тем как ехать наслаждаться смертельной версией боев без правил?! Теперь мне придется еще тратить время на то, чтобы заправиться!

Долго ждать не пришлось — впереди показалась очередная заправка. Я резко свернул и затормозил у ближайшей свободной колонки. Надо сказать, автомобилей здесь, кроме моего естественно, больше-то и не было, зато были припаркованы сразу несколько мотоциклов. Впрочем, я не придал этому большого значения, а сразу направился к небольшому магазинчику. Прозвенел колокольчик, привязанный к входной двери, и я оказался внутри.

— Полный ба…, - успел сказать я, прежде чем до меня дошло, что внутри происходит что-то необычное. В магазинчике было всего-то пять человек — причем четверо из них байкеры, а пятый продавец за стойкой. Вот только по лицу продавца стекал пот, руки его были почему-то подняты вверх, а один из бородатых байкеров направил на него здоровенный дробовик. У троих других в руках были пистолеты. О, да я, похоже, попал как раз посредине ограбления — раньше-то я такое только в кино видел!

— Чему улыбаешься?! — рявкнул на меня байкер, стоявший ко мне ближе всех, и тут же направил на меня пистолет. — Ляг на пол. Быстро!

А мне и вправду было смешно — после всего-то пережитого сегодня. Да к тому же шедший от них мощный поток злобы и гнева, они ведь накручивали себя, готовясь идти «на дело», очень даже неплохо подпитывал меня. Был и тонкий ручеек страха — от продавца, которого продолжали держать на прицеле.

Я еще раз улыбнулся, а затем сделал очень быстрый шаг вперед — байкер и глазом моргнуть не успел, как его оружие оказалось у меня в руках.

— Что за черт?! — потрясенно вымолвил он, а его дружки без дальнейших разговоров начали пальбу.

Я, оттолкнув байкера на пол, чтобы его свои же не подстрелили, тут же спрятался за стеллажом с какой-то едой. Вокруг меня начали взрываться пакеты с чипсами, жвачкой и какими-то конфетами, пара пуль попала в холодильник, в котором стояла кола. Его стеклянная дверца разбилась, и коричневая жидкость хлынула из продырявленных банок и бутылок на пол.

— Все, Микки, хватит! — крикнул кто-то, перекрывая грохот пальбы. — Да он давно готов уже!

— Вот тогда иди сам и посмотри! — отозвался Микки. — Он, похоже, убил Чарли!

Так, похоже, что я немного перестарался, когда толкнул Чарли. Впрочем, не могу сказать, что мне было сильно жаль.

Раздался хруст чипсов под чьими-то тяжелыми ботинками и спустя пару секунд, передо мной показался верзила с пистолетом. Я подхватил одну из уцелевших банок с колой, откатившейся мне прямо под ноги, и что было силы запустил ему в голову. Удачно!

Банка со скоростью пушечного снаряда попала ему прямо в лоб, его глаза закатились, и он осел на пол.

— Он убил Томми! — заорал кто-то, похоже, что Микки, и вновь началась пальба.

Все, хватит, мне это уже надоело! Рано или поздно меня зацепит одна из его шальных пуль, и кто знает, сколько мне после этого придется восстанавливаться. Я навалился на стеллаж и поднапрягся — тот рухнул вперед. Увлекая за собой следующий.

А я тем временем побежал прямо по упавшему стеллажу. Вот и Микки, который спасаясь от падающих стеллажей, с проклятиями отскочил в сторону. А вот и толстяк с дробовиком, который все еще держит продавца на прицеле.

Я подлетаю к нему, вырываю дробовик из его здоровенных ручищ, а затем отшвыриваю назад пинком ноги. Бородач что-то булькает, врезавшись в стену, и плюхается на пятую точку.

— Даже и не думай! — я нацеливаю ствол дробовика на Микки и демонстративно передергиваю затвор.

Микки какое-то время думает, смотрит на своих павших товарищей, а затем, судорожно вздохнув, бросает ствол на пол и поднимает руки над головой, показывая, что сдается.

— Спасибо! — это подал голос продавец, он же менеджер, он же единственный сотрудник этой заправки. — Даже и не знаю, как вас благодарить! Честно говоря, я уж был уверен, что сегодня последний день в моей жизни!

Я искоса посмотрел на него — да его же просто трясет от пережитого! Похоже, что парню действительно сильно досталось — к счастью, в основном в эмоциональном плане. По крайней мере, ни синяков от побоев, ни каких-либо других видимых ранений я у него не заметил. Впрочем, сложно осуждать его за то, что он испугался — когда на тебя наставляют пистолет и вправду приятного очень мало.

— Позвольте, я залью вам горючего — бесплатно, за наш счет! — тем временем продолжает продавец. — Хоть так отблагодарю вас за помощь!

— Не надо, — ответил я. — У меня возникла другая идея… Микки — мне нужны твои шмотки и мотоцикл!

Через пять минут я покинул заправку, одетый в модный байкерский прикид — кожаные штаны, черная кожаная куртка с металлическими заклепками и тяжелые ботинки-сапоги. За поясом у меня был ствол, с запасной обоймой. Дробовик я решил оставить продавцу, которого вместе с тремя находящимися без сознания байкерами и раздетым до трусов и связанным по рукам и ногам Микки оставил дожидаться приезда полиции.

Свою порванную, заляпанную и моей и чужой кровью рубашку патрульного и его же брюки, которые я «одолжил» во время своего побега из больницы, пришлось оставить на полу заправочной. Хоть мои новые шмотки тоже были не образец чистоты и свежести и даже слегка попахивали потом предыдущего владельца, но, по крайней мере, они хотя бы выглядели относительно прилично.

Я сел в седло своего, теперь уже своего, «Харлея» — стальной конь взревел под моими ногами, и я продолжил, прерванную было погоню. Вместо автомобильного навигатора я прихватил телефон одного из байкеров, в кармане пара сотен баксов, а где-то вдалеке уже слышался вой сирен патрульных машин полиции. Быстро же они среагировали!

Вскоре мимо меня, сверкая мигалками пронеслись одна за другой две машины — к счастью, для меня, а может и для них, я не вызвал у копов подозрений и ни одна из них даже не притормозила.

Что ж, тем лучше — я поддал газу и «Харлей» понес меня прямиком к логову моего врага. На мотоцикле я двигался еще быстрее, чем на машине, полностью наплевав и на соблюдение скоростного режима, и на дорожные камеры. Так что, уже меньше чем через час показались ворота роскошной виллы Дариуса.

Глава 22. Выходи, подлый трус!

Вот только в этот раз, охрана, не стала задавать лишних вопросов, и, видимо исполняя приказ хозяина, сразу же открыла стрельбу на поражение. Охранники были те же самые, что и в прошлый раз, поэтому легко опознали меня еще на дальних подступах. Эх, жалко, что байкеры, по крайней мере, некоторые из них, не носят мотоциклетных шлемов! Шлем скрыл бы мое лицо и тогда я хотя бы до ворот спокойно доехал.

Я в долгу не остался и, вытащив свой ствол из-за пояса, начал палить по ним в ответ. Увы, как оказалось, стрельба с мотоцикла на полном ходу не самое простое дело, особенно для того, кто и пистолет-то держит в руках всего второй раз в жизни. Так что, ничего удивительного в том, что я промазал. Да еще и в придачу ко всему, поскольку руль приходилось теперь держать одной рукой, я не справился с управлением, мотоцикл занесло, и он завалился на бок, после чего мой стальной конь, выскользнув из-под моих ног, с диким скрежетом полетел вперед уже без моего участия. Застыв аккурат перед охранниками, которых, надо отдать им должное, это нисколько не впечатлило.

Они торопливо перезаряжались, готовясь вновь осыпать меня градом пуль. И надо сказать, учитывая, что расстояние между нами теперь сильно сократилось, по крайней мере, часть из этих пуль вполне могла достичь своей цели.

Мне следовало бы вскочить и либо удирать, либо, напротив, как можно быстрее бежать вперед, чтобы вырубить их, пока они еще не перезарядились. Я же не сделал ни того, ни другого. Вместо этого, я поднял свой пистолет и выстрелил один единственный раз — попав прямиком в бензобак мотоцикла. Раздался громкий взрыв, и две фигурки, объятые пламенем, заметались в разные стороны — пришлось потратить еще два патрона, чтобы прекратить их мучения.

Вот только кованые ворота, которые защищали павшие охранники, все еще были заперты. Можно было бы, конечно, используя мою вновь обретенную силу, просто сломать их. Но я поступил проще — разбежался, да и перемахнул через них, приземлившись уже с той стороны.

На аккуратно подстриженной, украшенной клумбами с цветами и декоративными, подстриженными кустами, лужайке перед домом вроде бы никого и не было. Но обольщаться не стоило — я чувствовал потоки чужого гнева и страха. К сожалению, мои сверхъестественные способности не подсказывали, сколько же противников на самом деле ждет меня в засаде. Но могу сказать совершенно точно, что не один. По всей видимости, мои враги видели по камерам наружного наблюдения то, что только что произошло с их товарищами и теплых чувств ко мне им это явно не прибавило.

Тем не менее, делать было нечего — я взялся за медную, стилизованную под старину ручку и спокойно вошел через парадную дверь. Впервые, кстати. Ведь во время моего первого визита в этот дом мы шли через гараж, то есть через черный ход, а покидал я это гостеприимное место вообще в бессознательном состоянии, так что гостиную я видел в первый раз. Ну что сказать — все та же роскошь, роскошь и еще раз роскошь. Мраморные полы, псевдоколонны, бюсты, изображающие великих и витая лестница с мраморными ступеньками, ведущая на второй этаж. Куда мне, как я думал, собственно и было нужно.

Я не торопясь сделал шаг, затем другой, по направлению к этой лестнице, одновременно чувствуя, как усиливаются потоки гнева и ненависти — мои враги, сами того не зная, во-первых, выдавали свое присутствие. А во-вторых, подпитывали меня своей силой.

Затем я, делая третий шаг и все так же продолжая смотреть лишь на лестницу, молниеносно поднял руку с пистолетом и выстрелил в одну из колонн. Раздался сдавленный крик и из-за колонны, заливая мраморный пол собственной кровью, рухнул человек, сжимающий короткоствольный автомат в руке. Будь колонна не имитацией, а действительно выполнена из мрамора, пистолетная пуля ее вряд ли бы пробила, а так…

Впрочем, долго наслаждаться моей победой мне не дали — поняв, что их засада провалилась, мои враги с яростными криками и руганью обрушились на меня со всех сторон.

Четверо, двое из них в бронежилетах, наспех одетых поверх одежды, и все как один с автоматами. Время как будто замирает, их рты раскрыты в безумном крике, пальцы судорожно нажимают на курки и поток смертельного свинца летит в мою сторону. Наконец-то их обоймы пустеют и оружие начинает издавать сухие, щелкающие звуки.

— Где он?! — кричит один из них изумленно рассматривая стену, всю изрешеченную их пулями. — Куда он делся?! — опять спрашивает он и добавляет грязное ругательство.

Дело в том, что моего тела, лежащего рядом с этой самой стеной они к их удивлению и неудовольствию, почему-то не обнаруживают.

— Здесь! — просто отвечаю я из-за их спин, выхватываю свой ствол и четыре раза подряд спускаю курок. Помня про бронежилеты, целюсь в голову — с такого расстояние сложно промахнуться. И вот передо мной лежат уже четыре мертвых тела, едва ли успевших понять, что же их убило.

Дальше я стремительно вбежал по лестнице — передо мной несколько дверей, в том числе и дверь, которая, как я помнил, вела в кабинет хозяина. Я уже взялся было за дверную ручку, как меня охватило какое-то странное чувство. Знаете, как это бывает, когда вам кто-то смотрит в спину или вы смотрите кому-то в спину, и человек вдруг каким-то непонятным, непостижимым образом понимает это?

Я на мгновение заколебался, а затем поднял пистолет и выстрелил прямо через дверь. Пуля прошла ее насквозь и с той стороны раздался чей-то сдавленный крик и звук падающего тела. После чего, я пинком ноги распахнул дверь — так и есть, в нескольких шагах перед дверью лежал мертвый охранник и заливал пол своей кровью. Медвежью шкуру уже успели убрать. Человек, сидевший в кресле хозяина, испуганно сжался в комочек, словно стараясь стать как можно незаметнее.

— Только не убивай меня! — взвизгнула Аннабель Чейз, испуганно переводящая взгляд то на меня, то на лежащее на полу тело. — Пожалуйста, очень тебя прошу!

Глава 23. Неожиданный союзник

— Не убивай меня, пожалуйста! — повторяет она еще раз, умоляющим голосом. На ней серый деловой костюм, серые же брюки, волосы аккуратно уложены. На лице минимум косметики, но выглядит оно при этом чистым и свежим. Против своей воли я подмечаю, как же она все-таки красива!

— Что вы… что ты здесь делаешь? — пожалуй, обращаться к человеку на вы, тыча в него при этом пистолетом, это уже излишняя вежливость — подобная обстановка все-таки создает некую интимность. Впрочем, пистолет я тоже тут же опускаю дулом вниз. Опускаю, но не убираю совсем. Мало ли что!

— Я… я привезла Дариусу бумаги, по клубу, — торопливо ответила она. — Я каждый месяц готовлю для него отчет о состоянии дел — расходы, доходы… Все такое, — и как бы в подтверждении своих слов она взяла со стола кипу каких-то бумаг и помахала ими в воздухе.

— Кстати, а ты-то что здесь делаешь? — кажется, она начала понемногу приходить в себя, оправляясь от первоначального шока. — Да, еще в таком виде?! И это стрельба! Ты ведь убил его! Зачем? Я-то думала, что на нас напали какие-нибудь бандиты! — немного сбивчиво выпалила она и замолчала, ожидая моего ответа.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты и не в курсе дел Дариуса? — недоверчиво спросил я, пока что игнорируя ее вопросы.

— Каких дел? — не поняла она. — По клубу? В курсе, конечно — я же тебе только что сказала, что я сегодня привезла ему очередной отчет. Дела идут хорошо, прибыль выросла на двадцать процентов…

— Да нет, не этих дел! — нетерпеливо отмахнулся я и поведал ей свою историю. Точнее ее краткую версию, опуская кое-какие сверхъестественные, мистические моменты. В процессе рассказа она охала, ахала, всячески выражала изумление, удивление, ужас и сочувствие.

— Поверить не могу, — задумчиво сказала она. — Я бы конечно решила, что ты просто спятил, слетел с катушек, как говорят, что твое место даже не в тюрьме, а в психушке. Но…

— Что «но»? — спросил я, когда ее молчание немного затянулось.

— Понимаешь, ходили всякие разные слухи… Так ничего определенного — я обычно на них просто и внимания не обращала. Тем более, что про каждого более-менее известного и успешного человека рассказывают всякие небылицы. Люди любят такое — посплетничать, рассказать какие-нибудь гадости про тех, кто хоть в чем-то лучше их, кто хоть чего-то добился в этой жизни. Но тут, помимо обычного комплекта, упорно говорили про то, что Дариус устраивает в своем клубе какие-то закрытые вечеринки, для избранных. И вот на этих-то вечеринках происходит что-то уж совсем невообразимое. И я знала, что этот слух, по крайней мере, хотя бы отчасти является правдой — ведь и правда, раз в несколько месяцев клуб закрывался для всех посетителей и гостей, а весь персонал на это время отправляли по домам. Включая и меня.

— И что, хочешь сказать, ты ничего не знала? — усомнился я.

— Нет! Поверь мне! — с жаром в голосе воскликнула Аннабель и посмотрела мне прямо в глаза. Меня как будто обдало волной тепла от ее карих глаз — она не лгала, просто не могла лгать! — Я действительно ничего не знала! Ну, точнее я предполагала, что он, может быть, и вправду проводит какие-нибудь закрытые вечеринки, чтобы «подмазать», ублажить больших шишек. Тех, от кого зависит существование, а точнее процветание его бизнеса — чиновников из городской администрации, санинспекторов, влиятельных журналистов и критиков, пишущих про клубную жизнь. А те, в свою очередь, время от времени закрывают глаза на мелкие нарушения, пишут хвалебные статьи. В общем, делают то, что помогает клубу не только оставаться на плаву, но даже процветать.

— И я вполне допускала, что на эти вечеринки, действительно приглашают девушек, чтобы они… чтобы…, - тут Аннабель очаровательно покраснела, пытаясь подобрать нужные слова. — Чтобы они помогали гостям-мужчинам немного расслабиться…, - еле слышно закончила она. — Ну, ты понимаешь, о чем я!

Я в ответ лишь кивнул.

— Но я и представить себе не могла, что там творится такое! Пожалуйста, поверь мне! — я верил. Или почти поверил.

— Хорошо, ты поможешь мне? — спросил я.

— Конечно! — тут же горячо и искренне ответила она. — Я полностью в твоем распоряжении! Но, что я могу сделать?

— Может тут, — я обвел взглядом кабинет, — есть какие-нибудь улики? Хоть что-то, что поможет мне связать его со всеми этими убийствами. И подпольными боями!

— Вряд ли, — с сомнением в голосе сказала она. — Он ведь не дурак. Мерзавец, садист и извращенец — может быть. Но точно не дурак! Но поищем — вдруг что-нибудь, да попадется!

И мы принялись за лихорадочные поиски. Выдвигали ящики стола, смотрели лежащие в нем документы, искали в шкафах. Был еще и небольшой сейф, довольно искусно спрятанный за одной из висевших на стене картин. Естественно закрытый. Его мне показала сама Аннабель. Она же нашла и ключи от него. Они просто лежали в одном из ящиков стола. То ли хозяин был слишком беспечен, то ли в этот раз просто забыл взять их с собой. Вместе мы проверили его содержимое — увы, ничего интересного. Лишь сухие бухгалтерские отчеты.

— Черт! — в сердцах выругался я, потеряв над собой контроль. — Что же мне теперь делать?! Неужели этот сукин сын и на этот раз выйдет сухим из воды?! Это конец!

Тут я почувствовал, как кто-то робко касается моей руки.

— Нет, Габриэль, это еще не конец! — попыталась приободрить меня женщина, которой я только что угрожал пистолетом. — Мы еще поборемся!

— Мы? — переспросил я, чувствуя, как какое-то приятное тепло разливается по всему моему телу.

— Мы! — утвердительно кивнула она. — Или ты думаешь, что я тебя брошу одного? После всего того, что я только что узнала?! Нет уж!

— Спасибо! — смущенно, возможно потому, что ее рука все еще касалась моей, пробормотал я. — Но тогда, что мы будет делать? У меня пока что-то больше нет ни одной идеи!

— Прежде всего, давай поскорее убираться отсюда! — твердым голосом сказала она. — Я не знаю, успела охрана вызвать полицию или нет — но все-таки лучше не рисковать! Ведь ты теперь, насколько я понимаю, после того побега из больницы в розыске! Или скоро будешь в розыске.

— Верно, — кивнул я, признавая ее правоту. — Но куда же мне пойти? У меня нет ни денег, ни машины, ни документов — вообще ничего! И в свою квартиру я теперь точно вернуться уже не могу — ведь полиция в первую очередь заявится именно туда! Уж этот-то мой адрес у них точно есть!

— Ничего, поживешь пока у меня! — тут же ответила она.

— У тебя? Как у тебя? — глуповато переспросил я.

— Да ты сам, подумай — это ведь просто идеальный вариант! — с каким-то вдохновением в голосе быстро сказала Аннабель. — Мы ведь с тобой, формально, вообще никак не связаны. А, значит, полиция будет тебя у меня искать в самую последнюю очередь. Максимум того, что они могут сделать — это позвонят, попросят ответить на пару вопросов. И все. Дариус также даже и не заподозрит, что я могу тебя у себя прятать. А тем временем мы с тобой, может что-нибудь, да придумаем! Или ты боишься ехать на квартиру к одинокой молодой женщине? — кокетливо улыбнулась она.

— Да! В смысле нет! В смысле не боюсь! — чувствуя себя полным дураком, невпопад сказал я. Боюсь я ее видишь ли — тоже мне, вот еще что выдумала! — Поехали! — произнес я немного грубее, чем следовало бы. Особенно в отношении того человека, который только что, предложил мне помощь.

Аннабель еще раз мне улыбнулась, и мы с ней поспешили покинуть этот дом. Увидев тела на первом этаже, она лишь закусила губу, но ничего не сказала. Она вела меня быстро и уверенно — видно, что уже неоднократно бывала здесь. И очень скоро мы оказались в гараже.

В ее руках появился автомобильный брелок и серебристый «Лексус» приветственно мигнул ей фарами. Моя спутница села за руль, мне же пришлось примостится рядом, на пассажирском сиденье. И, едва я успел пристегнуться ремнем, машина тут же тронулась с места. На секунду у меня мелькнула мысль — как же мы будем выезжать за ворота. Ведь охрана, которая обычно их и открывала, сейчас была, скажем так, в не совсем рабочем состоянии. Мысль мелькнула и тут же исчезла — ворота сами распахнулись при нашем приближении. По всей видимости, у Аннабель был с собой пульт, позволявший ей дистанционно открывать ворота. Ну что ж, наверное, это даже логично — ведь она, формально, была правой рукой Дариуса и ей частенько приходилось приезжать по тем или иным вопросам к владельцу клуба. Но, все равно, какая-то нотка сомнения кольнула мое сердце. Можно ли ей, несмотря на всю ее кажущуюся искренность, доверять?

Аннабель тем временем, аккуратно выворачивая руль, проехала мимо тел охранников и того, что осталось от моего мотоцикла, а затем ее нога надавила на педаль газа и наша машина, набрав полную скорость, умчалась прочь в неизвестность.

Глава 24. Добро пожаловать ко мне домой!

Наш, а точнее ее, «Лексус» стремительно несся по городскому шоссе, ловко лавируя в потоке машин. Аннабель превышала скорость, причем довольно существенно — километров так на двадцать больше положенного. Что в городской черте было достаточно серьезным правонарушением. Но, надо отдать ей должное — водить она действительно умела. Несколько раз я был абсолютно уверен, что мы сейчас вот-вот врежемся в соседнюю машину — но каждый раз в самый последний момент нам каким-то чудом все-таки удавалось избежать столкновения.

— Может, стоит хоть немного сбавить скорость? — в конце концов, не выдержал и спросил я. Имея в виду то, что у меня при себе нет документов, зато есть чужой пистолет. Не говоря уж о том, что меня уже вполне могли успеть объявить в розыск. Объяснятся с дорожной полицией — вот это мне сейчас точно хотелось в самую последнюю очередь.

— Не волнуйся — я еще ни разу не попадала в аварию! — отмахнулась она от моей просьбы, как будто не понимая, что я на самом деле имею в виду. Или и в самом деле не понимала. — И штрафы мне еще никогда не выписывали!

Ну что на это скажешь?! Спорить я не стал — просто не было сил. То есть, их вообще не было, буквально — я вдруг внезапно начал чувствовать какую-то стремительно нарастающую слабость. Видимо мой организм стал отходить после мощнейшего выброса адреналина. Мне сейчас не то, что драться — даже и говорить-то особо не хотелось. Мысли были вялыми, тяжелыми, как после нескольких бессонных или почти бессонных ночей. Вообще я был весь разбит — пришла расплата за целую череду сверхчеловеческих усилий.

— Скажи, — спросил я, с трудом ворочая языком. — Ты не знаешь, может у Дариуса помимо этой виллы, есть еще какие-нибудь дома или квартиры, где он мог бы спрятаться? — почему-то это светлая мысль пришла мне в голову с очень существенным запозданием.

— Нет, — отрицательно покачала она головой, продолжая смотреть при этом на дорогу. — Знаешь, мы ведь с ним были не настолько близки — просто работали вместе. Мы с ним вовсе не друзья!

— Жаль! — вздохнул я. — В смысле жаль не то, что вы не друзья, а то, что ты не знаешь, где он мог бы прятаться! — тут же неуклюже поправился я.

Она лишь усмехнулась, но промолчала.

Разговор затих как-то сам собой, мы молча ехали, погруженные каждый в свои мысли. О чем думала она, не знаю, а вот меня начала терзать мысль, что я сейчас нахожусь полностью в ее власти. Она везет меня неизвестно куда — к себе домой, как она сама мне сказала. А что если нет? Что если это ловушка и на самом деле меня везут прямиком в засаду? Вдруг она лишь притворялась, что находится на моей стороне, чтобы усыпить мою бдительность? А ведь я сейчас даже и драться-то не могу!

С другой стороны, а какой у меня вообще есть выбор? Только если, заставить ее остановить машину и сдаться ближайшему офицеру полиции. А может, действительно попытать счастья с ними, с полицией, а? Но ведь я теперь опять главный подозреваемый в убийстве Катрин Уокер, как мне поведал об этом в больнице детектив Родригес, незадолго до моего побега. Кстати, об этом. Интересно, за побег из больницы мне какое-нибудь наказание полагается? Но, даже если и нет, то я сильно сомневаюсь, что за нападение на офицера, охранявшего вход в мою палату, и похищение его униформы меня по головке погладят! Опять-таки убийство Катрин по-прежнему висит на мне — точнее, его повесят на меня после суда. Да кто меня вообще в полиции станет слушать? Наденут тут же наручники и отправят в камеру! А оттуда искать доказательства моей невиновности мне будет как-то немного затруднительно.

Ведь никаких доказательств того, что это на самом деле сделал Дариус, мне найти так и не удалось. Мой единственный свидетель мертв, убит его наемниками, никаких других улик, свидетельствующих против него, мне найти так, и не удалось. Мне даже не в чем его обвинить!

Показать полиции его подпольный бойцовский клуб, который он с дружками устроили на той ферме? Вот только они почти наверняка уже успели там все прибрать. А даже если и нет — разве кто-то из богатых и влиятельных гостей приехавших развлекаться на то шоу, станет свидетельствовать против него и самих себя?

Правда, кое-кто из гостей тогда довольно серьезно пострадал во время моего побега. По идее, их должны были доставить в больницы, а кое-кого, может даже и в морги. Но одних лишь моих слов вряд ли будет достаточно, чтобы полиция бросилась прочесывать все больницы, ища тех, кто поступил туда за последние часы. Не говоря уж о том, что эти богачи вообще могли обратиться в частные клиники к своим личным врачам. А те, естественно, будут молчать, оберегая своих богатеньких пациентов.

Конечно, оставались еще охранники убитые или покалеченные на все том же незабываемом, причем и для зрителей, и для участников, шоу. Но эти вообще не в счет — я сильно сомневаюсь, что кто-то озаботился тем, чтобы доставить погибших в морг. Они ведь для этого бизнесмена всего лишь расходный материал. Так, закопали где-нибудь по-тихому. А раненых опять-таки обработали те врачи, что не станут болтать.

Так что как ни крути, все, что у меня есть, это всего лишь слова. Мои слова против слов уважаемого бизнесмена и его богатых, влиятельных друзей, среди которых вполне могли оказаться и какие-нибудь шишки из представителей местной власти. Полиции, например. Ведь не стоит забывать, как лихо «пропали» записи с дорожных видеокамер, которые и обеспечивали мое алиби, прямо из полицейского участка.

Так что, я сам по себе — на полицию и прочих представителей властей рассчитывать, явно не стоит.

— Почти приехали! — прервала Аннабель мои мрачные размышления. Честно говоря, я даже немного вздрогнул — я настолько ушел в себя, что перестал следить и за ней, и за дорогой.

Оказалась, что моя теперь уже очевидно бывшая начальница и очень надеюсь, что нынешняя союзница жила в весьма роскошном доме — ну не башня Трампа в Нью-Йорке конечно, но тем менее. В таких домах обычно и консьерж ведь прилагается. А мой внешний вид, честно говоря, в данный момент оставлял желать лучшего. Ведь чужие байкерские шмотки, которыми не по своей воле со мной поделился Микки и которые сейчас все еще были на мне, в некоторых кругах, конечно, считаются образцом элегантности и стиля, но я сильно сомневаюсь, что жильцы этого дома привыкли видеть подобных гостей.

Только я хотел было поделиться этими соображениями с моей спутницей, как обнаружил, что та уже въезжает на подземную парковку. Мне оставалось только мысленно пожать плечами. В конце концов, у меня сейчас есть и более серьезные проблемы. Ведь если она действительно замыслила предать меня, то с минуты на минуту меня начнут убивать. В очередной раз.

Аннабель припарковалась на закрепленной за ее машиной местом, хлопнула дверцей и стала ждать, когда я последую за ней. А мне, честно говоря, даже и выходить-то не хотелось — наоборот, хотелось закрыть глаза и еще немного посидеть. Минуть десять, пятнадцать, а еще лучше полчаса, час. Проклятая слабость, так внезапно навалившаяся на меня во время нашей поездки, превратила меня просто в какую-то развалину!

Но делать нечего, пришлось вылезать, стараясь при этом не показывать, что я и иду-то с трудом. Мы пересекли пустую в этот час парковку, и остановились у лифта. Моя спутница надавила на кнопку и двери тут же гостеприимно распахнулись.

— Ты в порядке? — нахмурившись, спросила она, слегка обеспокоенно разглядывая мое лицо. — Честно говоря, выглядишь как-то не очень!

Ну, спасибо на добром слове!

— Да, просто… устал сильно! — решив не вдаваться в ненужные подробности, ответил я.

Она кивнула и в этот момент двери лифта распахнулись. Ничего себе, оказывается, апартаменты Аннабель занимали целый этаж! Она жила в пентхаусе!

Глава 25. Откровения-2

— Проходи, располагайся, в общем, чувствуй себя, как дома! — предложила мне хозяйка, закрывая за мной дверь.

Обстановка внутри была весьма уютной, стильной, и, если так можно выразиться, весьма недешевой. То есть, не такая роскошь, как в доме у Дариуса, но тем не менее.

— Неплохо живешь! — прокомментировал я и так вполне очевидное.

— Не жалуюсь, — скромно улыбнулась она. — Дариус, может, конечно, и козел, но платит он своим сотрудникам весьма хорошо!

Мнеоставалось лишь кивнуть.

— Ты располагайся тут где-нибудь, — предложила она. — А я пока пойду, заварю нам травяной чай. Или ты хочешь чего-нибудь другого?

— Нет, чай вполне подойдет, — пожав плечами, согласился я.

И она удалилась в направлении кухни. По крайней мере, я так подумал. Ноги гудели, и я решил воспользоваться ее предложением. Расположился я на весьма уютном кожаном диванчике. Зевнув, запоздало подумал, что неизвестно куда она там на самом деле пошла — может, пока я ее не вижу и не слышу, она уже звонит в полицию, или даже еще хуже, своему начальнику. А, ну все к черту! Мне нужно немного полежать. Хотя бы одну минуточку…

Девушка, что сейчас взывала ко мне, была испугана. Очень испуганна. Она боялась, что ее кто-нибудь застукает за ее занятием — а ведь в эти дикие, непросвещенные времена, запросто сжигали на костре за одно лишь только подозрение в колдовстве. Что уж там говорить про тех, кто и вправду занимался настоящей магией и вызовом духов и демонов! Она боялась, что ее попытка увенчается успехом и я, явившись, тут же разорву ее на клочки. Она боялась и того, что ничего такого не произойдет, и, напротив, я выполню все ее желания. Но за сделку с демоном ее душа будет навеки проклята и после смерти обречена вечно гореть в аду! В общем, она боялась всего, но, хотя ее голос и немного дрожал, формулу вызова она произносила грамотно и четко. По крайней мере, я так в тот момент думал.

— Ты позвала, а я услышал! — ответил я, наконец-то откликнувшись на ее зов.

Хм, оказывается, я появился прямо в центре защитного круга. Ну что ж, весьма разумная мера предосторожности!

О, Создатель! До чего же тут убогая обстановка! Хотя в последний раз я был на земле во плоти очень давно, а во время моего заточения в ненавистной темнице мог лишь смутно наблюдать за тем, что творилось в мире людей. Но, кажется, эти смертные окончательно деградировали!

Девчонка, открыв рот, с ужасом смотрела на меня. Кажется, она все-таки и сама до последнего момента не особенно верила в успех своего дела. На вид совсем молоденькая — лет шестнадцать, восемнадцать. Вряд ли больше. Одета в скромное, длинное, почти до пят, платье из грубой ткани. Ноги босые. Лицо по меркам смертных насколько я могу судить довольно симпатичное.

Я оказался в какой-то жалкой лачужке — грубые деревянные стены, окна без стекол, земляной пол на котором и были начертаны магические символы. И никакой мебели.

— Да, я, конечно, знал, что искусство у вас больше не в почете, но то, что смертные маги настолько оказались не удел, даже и не подозревал!

— Ик! Иии… искусство? — переспросила она, изумленно выпучив на меня глаза.

— Да, искусство магии — то есть, то чем ты сейчас как раз и занимаешься, — терпеливо объяснил я.

— Ззанимаюсь ммагией?! — о создатель, может она просто слабоумная? Тогда как ей удалось меня вызвать?

— Ты прочитала формулу вызова, составленную древними магами — и я явился на твой зов, — пришлось терпеливо разжевывать вполне очевидное.

— Формулу вызова? — кажется, удивление в ее голосе было искренним и неподдельным. Но, по крайней мере, она прекратила заикаться — уже хоть какой-то прогресс. — Я никого не вызывала — я просто хотела попробовать какое-нибудь заклинание из книжки матушки Кристины. Вот и все! Я вовсе не хотела никого вызывать!

— Попробовать заклинание из книжки? Матушки Кристины? — настал мой черед удивляться.

— Ну да, — ответила девушка. — Вся наша деревня твердила, шепталась за ее спиной, что она самая настоящая ведьма — твердить-то твердили, но при этом бегали к ней время от времени за всякой разной помощью и советами. Церковники против нее хотели даже начать расследование — но не успели. Померла матушка, своей смертью померла. Ну а поскольку ни мужа, ни детей у нее не было, оно и понятно, кто ж ведьму замуж-то возьмет, то и наследников после нее не осталось. Так что, не успели ее еще похоронить за церковной оградой, как соседи тут же растащили все ее имущество. Ну а когда люди разошлись, заглянула и я — вдруг что-нибудь полезное, да осталось! Вот только ничего там и не было — кроме этой книги, — тут она показала рукой на лежащую рядом с ней открытую книгу.

— Ну так вот, народ-то эту книгу брать побоялся, из-за содержащихся в ней колдовских рисунков. Да и зачем обычным людям книги-то — на всю деревню только четверо и грамотные. Включая меня. Я и взяла потихоньку — очень уж любопытно стало, что же там такое.

— Видимо, ты действительно грамотная, если можешь читать на древнешумерском! — одобрительно сказал я.

— Древне… каком?! — поперхнулась она.

— Понятно, — мрачно сказал я. — Вульгарная латынь, значит!

— Нет, что вы дяденька… дух! — отрицательно покачала головой юная волшебница. — Какая там латынь — да на ней же только одни священники и говорят!

— Тогда как же ты смогла прочитать книгу с заклинаниями?

— Так она на нашем языке и написана, — пояснила девушка. — Только вместо привычных, нормальных слов какая-то бесовская тарабарщина!

Я демонстративно закатил глаза. Вот оно что, оказывается! Теперь все стало понятно — у нового поколения магов и колдунов, загнанных в подполье, постоянно преследуемых, просто не было времени, да, наверное, и желания, учить древние, уже давно вышедшие из употребления языки. И тогда кому-то из них, из тех, кто еще худо-бедно знал эти самые древние языки, видимо пришла в голову гениальная мысль. Вместо того чтобы написать новые формулы для тех или иных заклинаний на своих родных языках, для своих последователей и учеников, они просто-напросто записали то как звучали древние слова буквами французского, английского, немецкого, испанского и итальянского алфавита. То есть, записали слова и фразы с арамейского, шумерского, древнеегипетского транскрипцией, без перевода. И теперь маги, волшебники, ведьмы и колдуны просто-напросто зачитывали абсолютно ничего не значащую для них тарабарщину, не имея ни малейшего понятия, что же на самом деле значат произносимые ими слова.

Вот только вот беда — при таком творческом подходе неизбежно возникают те или иные искажения. Хотя бы потому, что в некоторых древних языках не было гласных, лишь одни согласные. И при произнесении древнеегипетского заклинания на французском с тем же успехом можно было вовсе не меня вызвать, а сделать, так чтобы на это захолустье метеорит упал. Или пробудился вулкан.

Впрочем, мне-то какое до всего этого дело? Самое главное, что теперь, впервые за многие века, я получил реальный шанс освободиться. И разыскать своего повелителя.

— Что ж… смертное дитя, — сказал я как можно более величественным тоном. — Пусть ты и совершила большую ошибку, но так и быть, на первый раз я тебя прощаю. Теперь сотри вон ту линию…

— Нет!

— Что значит «нет»? — нахмурился я. — Если ты боишься, что я могу причинить тебе какой-либо вред, то смею заверить, что…

— Нет, ты не можешь причинить мне вред! — хм, а эта смертная, кажется, уже полностью оправилась от первого шока и начала стремительно наглеть. — И вовсе не потому, что не хочешь, а именно потому, что не можешь — до тех пор, пока находишься внутри защитного круга. А вот если я сотру «вон ту линию», то тогда ты освободишься и сможешь делать все, что захочешь. В том числе и убить того, кто тебя вызвал!

— Так значит, ты все-таки понимаешь, что на самом деле делаешь! — кажется, я начал понемногу закипать. Если бы мне только удалось освободиться прямо сейчас, то ей и вправду было бы несдобровать. — Тогда зачем весь этот спектакль? Зачем рассказывать мне эти сказки и изображать передо мной глупую, невежественную крестьянку?!

— Я не врала! — юная ведьма встала передо мной, уставив руки в боки. — Точнее, не совсем врала, — тут же поправилась она. — Просто, кое о чем умолчала. Все, что я сказала про матушку Кристину, про то, что она была ведьмой, и про ее книгу — все это было правдой. Только было это четыре года назад.

— Да, было это четыре года тому назад, — повторила она с каким-то затуманившимся взором, видимо, погрузившись в собственные воспоминания. — Я тогда была совсем молоденькой, глупой двенадцатилетней девчонкой — честно говоря, сейчас я бы и не решилась пробраться в дом ведьмы и забрать ее колдовскую книгу. Страшно даже подумать о том, что было бы, если бы это кто-то увидел! Донесли бы потом сельскому священнику, а тот бы пожаловался своему начальству. И тогда я бы навсегда исчезла в подвалах святой инквизиции! Но, к счастью, тогда все обошлось — никто ничего не заметил. Ни мои соседи, ни мои родители. И я начала практиковаться понемногу — тайком убегала по ночам. Как правило, сюда, в этот дом — ведь как раз это и есть дом, где жила матушка Кристина. В самой деревне-то ей жить запрещали — мол, в лесу, со зверьми, ведьме самое и место. Да она, кажется, особо и не возражала — одиночество вполне ее устраивало. Так вот, я приходила в ее бывший дом, благо по ночам сюда из деревенских точно никто сунуться не рискнет, и читала разные заклинания, точнее пыталась читать. Поначалу вообще ничего не получалось, потом кое-что стало и срабатывать… Но такого как ты мне удалось вызвать впервые! — простодушно призналась она.

— Такого, как я?

— Ну да, такого как вы — демона в смысле, — кивнула головой юный демонолог. — Вы ведь демон? — на всякий случай уточнила она.

— Ну, можно и так сказать, — я решил не вдаваться в ненужные подробности. Тем более что кто ее знает — может она опять прикидывается в надежде выудить у меня какую-нибудь ценную информацию. — Так чего же ты от меня хочешь? Или тебе так, просто немного поболтать захотелось?

— А вы что, куда-то торопитесь? — зыркнула глазами юная ведьмочка. — Или у вас в аду там так весело, что не терпится поскорее вернуться обратно?

— Да, у нас там очень весело, — сухо ответил я. — Хочешь, проведу тебя — устрою тебе экскурсию?! — и я попытался преодолеть защитный барьер. Бесполезно, увы.

— Нет, пожалуйста, не надо! — судорожно сглотнула девчонка и быстро перекрестилась. Судя по всему, несмотря на всю ее браваду и кое-какие знания, она действительно верила во всю эту ерунду насчет ада и рая. Впрочем, если тебе все вокруг чуть ли не с пеленок рассказывают, что не будешь постоянно и искренне молиться, поститься, ходить каждую неделю в церковь и, самое главное, вовремя платить церковную десятину. То поневоле поверишь в то, что после смерти тебя после такой греховной жизни будут уже с нетерпением ждать целые толпы чертей и демонов, дабы истязать несчастного грешника до конца времен. Так что, надо признать, что те смертные, кто втайне все-таки практиковал древнее искусство, проявляли немалую силу духа, преодолевая все эти религиозные предрассудки. Поэтому эта дев… так, насчет «силы духа» я, кажется, сильно поторопился!

— Не смей!!! — рявкнул я. Пока я тут предавался своим философским размышлениям, эта смертная начала читать заклинание, которое должно было тут же отослать меня обратно! — Не смей!!! Слышишь?!! Остановись немедленно!!!

Да куда там! Это девчонка, схватив свою книгу быстро, но, увы, верно читала непонятные ей слова. Я зарычал и в отчаянии бросился на нее, попытавшись преодолеть магический барьер. А затем еще раз и еще раз. Кажется, у меня начало получаться! Еще одна попытка и я… и я опять оказался в вечной темноте моей небесной темницы. Я просто взвыл от отчаяния и злобы. Еще бы секунда и я бы придушил эту малявку! Вот так!

И я протянул руку, представляя, как она сжимает горло этой смертной ведьмы. Как она хрипит, извиваясь! И тут я и вправду услышал чей-то хрип!

Я открыл глаза, и обнаружил, что моя правая рука изо всех сил сжимает горло Аннабель Чейз!

Глава 26. Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

— Габриэль, опусти! — прохрипела она из последних сил, судорожно пытаясь разжать мои пальцы. — Опусти меня, пожалуйста!

Я отпустил ее горло, и она рухнула на колени на пол прямо передо мной.

— О Боже мой! — потрясенно произнес я, торопливо помогая ей подняться и усаживая на диван рядом со мной. Мда, молодец я, нечего сказать — даже если раньше она и не думала, что я сумасшедший, то теперь уж точно думает! Чуть было не отправил на тот свет единственного человека, готового мне помочь!

— Прости меня, пожалуйста! Прости, я сам не знаю, что на меня такое нашло!

— Да уж! — ответила она, поглядев на меня, и, болезненно морщась, массируя ладонями травмированное горло. — Я, честно говоря, уж думала, что ты меня прямо здесь и задушишь! Что на тебя вообще такое нашло?!

— Я… мне приснился очень странный сон, — боже, какое же дурацкое объяснение!

— И, видимо, это был жуткий кошмар! — хмыкнула она. — Скажи, и часто ты так людей душишь после пробуждения? Если бы я была твоей девушкой, то, честно говоря, опасалась бы спать с тобой в одной постели!

Я почувствовал, что стремительно краснею после ее этих последних слов.

— Это в первый раз такое! — произнес я, чувствуя, что мои щеки полыхают от стыда и смущения. — Клянусь тебе!

— Ну значит это мне просто так сильно не повезло. Видимо я твоему подсознанию сильно не понравилась. Или, наоборот, очень понравилась? Настолько, что ты не хотел меня отпускать! — добавила она и усмехнулась.

Я покраснел еще больше, даже и не зная, что на это ответить.

— Скажи…, а долго я спал? — наконец-то полюбопытствовал я.

— Ну где-то примерно два с половиной часа, — ответила она.

— Два с половиной часа? — изумился я. А мне-то показалось, что минут двадцать от силы!

— Ну да, — сказала Аннабель. — Я, вернувшись с кухни и увидев, что ты спишь, не решилась тебя будить. Вон только пледиком накрыла.

И вправду, рядом со мной лежал скомканный плед. Вот значит, как — она обо мне заботится, а я ее в благодарность чуть было не придушил. Мда, нехорошо как-то. Совсем нехорошо! Тут мне в голову пришла еще одна интересная мысль.

— Нет, твой пистолет я не брала! — прокомментировала она, заметив мои телодвижения. — И в полицию, кстати, тоже не звонила! — похоже, она еще и мысли читать умела!

— Прости! — смущенно сказал я. — Просто мне надо было… надо было…

— Надо было проверить! — закончила она за меня фразу. — Ладно, чего уж там — в твоей ситуации это понятно и нормально. Я бы на твоем месте тоже никому особо не доверяла. Правда при этом и не душила бы их тоже!

— Прости! — еще раз смущенно пробормотал я, не зная, как загладить свою вину. — Мне действительно очень жаль!

— Ладно уж! — проворчала она. — Будем считать, что проехали. Кстати, ты был прав!

— На счет чего? — не понял я.

— Насчет того, что ты мне рассказывал, перед тем как отключился на моем диване, — объяснила она. — Ты уж прости, но пока ты спал я провела свое собственное небольшое интернет-расследование — все подтвердилось. И это ужасно! Просто ужасно!

— Значит, ты мне веришь?! — обрадованно воскликнул я. Ну хоть кто-то мне поверил!

— Да, — спокойно ответили она. — А если бы не верила, то, пока тебя мучили кошмары, действительно потихоньку вызвала бы полицию, как ты того только что и опасался.

— Слава Богу! — на меня нахлынула волна какого-то немного неуместного счастья и признательности. Но я ничего не мог с собой поделать — впервые за все это время кто-то поверил мне по-настоящему. — Я так тебе благодарен!

— Да не за что пока благодарить-то! — немного остудила она мой пыл. — Да, оказалось, что ты вовсе не псих, как можно было бы подумать. Но вот вопрос — что мы теперь будем со всем этим делать?! Как нам изобличить этого мерзавца и его дружков?

— «Мы»? — переспросил я. — То есть, ты мне действительно поможешь? И ты думаешь, что он не один это делает?

— Да, «мы», — твердо ответила она. — Я же тебе уже кажется говорила, что после того, что я узнала, я просто не смогу жить со всем этим. И, да, я думаю, что он не один это делает. В лучшем случае, если уместно так говорить, он «развлекается» один, а его приспешники потом за ним подчищают. В худшем… ты же сам мне рассказывал, что на этих подпольных боях были так называемые «сливки общества», какие-то местные богачи. Что если, кто-нибудь из них любит не только смотреть на современных гладиаторов, но и время от времени вместе с Дариусом «веселится» подобным образом с девушками? Может, у него целый клуб таких извращенцев? На самом деле, это бы многое объяснило. Ведь, скрыть убийство не так уж и просто. А уж целую череду убийств… С другой стороны, если у тебя есть богатые и влиятельные друзья, которые и сами любят принимать участие в твоих милых «шалостях», то заметать следы очередного преступления становится уже намного легче. Особенно, если у этих друзей есть связи в полиции. А кто-то из них может быть и вовсе там работает, занимая при этом достаточно высокую должность.

— Да, честно говоря, я и сам об этом думал, — признался я. — У него явно есть какие-то влиятельные покровители. Если бы только этот мерзавец попался мне в руки — я бы просто выбил из него признание, заставил бы его сознаться во всем! Или выбил бы из него дух! — мрачно добавил я. — Но вот только где же его искать?!

Вместо ответа Аннабель с некоторой опаской положила мне руку на плечо, видимо пытаясь хоть немного таким образом подбодрить меня, и слегка ее сжала. По моему телу тут же разлилось очень приятное тепло. На секунду я забыл вообще обо всем и хотел только одного — чтобы она как можно дольше не убирала свою руку.

— Ладно, дружок, — наконец-то сказала она и, к моему величайшему сожалению, все-таки убрала руку с моего плеча. — Для начала, давай хотя бы немного поедим. Ведь, если в животе урчит от голода, то много ли придумаешь? Тем более, что ты, насколько я понимаю, вообще забыл, когда ел в последний раз. Да и я тоже немного проголодалась — забыла поесть, пока проверяла в «сети» твою историю. И, кстати, ты уж прости меня за эти слова — но тебе все-таки надо еще и помыться! Честно скажем, пахнешь ты вовсе не утренней свежестью.

— Да, гм, возможно, — я густо покраснел от стыда. — Мне просто последние пару суток было немного не до того!

— И я это прекрасно понимаю! — заверила меня Аннабель. — Но сейчас, когда у тебя есть хоть немного времени передохнуть, вовсе не стоит пренебрегать личной гигиеной!

— Да, но мне просто не во что будет потом переодеться, — смущенно сказал я. — Ведь все, вся одежда что у меня в данный момент есть, уже на мне.

— И то верно, — сообразила она. Затем ее лицо тут же просияло. — Но ничего — сейчас закажу тебе что-нибудь по интернету, в течении часа, думаю, привезут. Так что, давай, давай — топай!

И она отвела меня в свою роскошную ванную комнату. Которая по размерам была немногим меньше той квартиры, что я снимал. Мраморный пол, зеркало во всю стену… Кстати, помимо роскошной, сделанной под старину, ванной, тут была еще и вполне современная душевая кабина.

— Погоди пока мыться, я сейчас вернусь, — вспомнила что-то Аннабель и тут же куда-то исчезла.

Впрочем, долго ждать ее мне не пришлось. Почти тут же она вернулась с халатом. Мужским.

— Это … одного моего друга, — заметив мой взгляд объяснила она.

— Хорошего друга? — спросил я с какой-то мне и самому непонятной внезапно нахлынувшей ревностью.

— Бывшего друга, — спокойно ответила она. — Хотя, вообще-то, это и не твое дело — моя личная жизнь тебя не касается!

— Да, прости, — виновато улыбнулся я и протянул руку за халатом. — Это действительно совершенно не мое дело.

— Ничего, милый мальчик, — сказала она, отдавая мне халат. — Меня это даже немного позабавило!

Ну я и дурак! Кстати, какой же я ей мальчик?! Пусть она немного и постарше меня, но разница в возрасте у нас всего несколько лет! Я бы вполне мог этим пренебречь. Вслух, однако, я ничего этого говорить не стал, а еще раз вежливо поблагодарил ее за халат и закрыл дверь в ванную комнату.

Постоял немного в раздумьях, затем начал раздеваться. Тут возникло небольшое затруднение — куда же положить пистолет? Немного поколебавшись, я решил положить его на полочку рядом с зеркалом. Затем, аккуратно сложив свою одежду, я направился в сторону душевой кабины. Во-первых, ванную и набирать долго. Во-вторых, так мне и привычнее. А в-третьих, я как представил, как там моется хозяйка, как она, сидя в воде, намыливает свое роскошное тело, увлажняет его специальными маслами…

Давай, соберись, тряпка — тебе же уже давно не шестнадцать лет! Нашел еще время о всяких глупостях думать! И я, чтобы наказать себя, сделал струю воды сначала холодной, а затем и вовсе ледяной. Брр! Прям обжигает! Зато мозги прочищает очень даже здорово, быстро избавляя их от всяких ненужных мыслей.

Из душа я вышел бодрый и посвежевший, полный сил. Прям как заново родился! Секунду просто постоял, поблаженствовал. А затем понял, что у меня опять возникло небольшое затруднение — мне было нечем вытереться. Полотенце-то мне дать забыли. Делать нечего, пришлось воспользоваться полотенцем хозяйки. Надеюсь, она на меня за это будет не в обиде! Я взял мягкое, пушистое полотенце, которое, наверное, столько раз касалось ее нежной кожи… Так, хватит, а то опять сейчас под холодный душ пойдешь!

Быстро вытершись я не удержался и немного полюбовался на свое отражение в зеркале. Надо сказать, что несмотря на все мои последние приключения, хотя скорее злоключения, выглядел я очень даже неплохо. Особенно для человека, который совсем недавно валялся в больнице при смерти, после нескольких ударов ножом, и который чуть позже получил еще и пулю в живот.

Так вот, раны мои полностью зажили — даже и шрамов от них не осталось. Как, кстати, и синяков, которые по идее должны были остаться на моем теле после вынужденного участия в подпольных гладиаторских боях. Должны были бы, но не остались — мое тело было просто в идеальном состоянии. Честно говоря, я вообще выглядел лучше, чем когда бы то ни было в моей жизни. И, может мне это просто кажется, но такое впечатление, что мои и так весьма развитые мышцы стали еще больше. Не настолько большие, как у тех качков, с которыми мне пришлось драться на ринге, но все же. Не то, чтобы я жалуюсь, но…

— Что же я теперь такое? — спросил я у своего мрачного отражения в зеркале. — Во что я превращаюсь или уже превратился?

Отражение мне, естественно, не ответило. Зато в дверь нетерпеливо постучали.

Глава 27. Ты только послушай, о чем говорят в новостях!

— Иду, иду! — откликнулся я. Затем торопливо надел халат и распахнул дверь.

— Я слишком долго, да? — спросил я у Аннабель, которая в этот момент как раз занесла кулачок, чтобы постучать еще раз.

— Нет, вовсе не в этом дело! — взволнованно ответила та. — Там такое случилось! Ты себе даже не представляешь!

— Что случилось? — похолодел я от какого-то нехорошего предчувствия.

— Ты лучше сам посмотри! — сказала Аннабель. — Пойдем со мной!

И она повела меня на кухню. В поисках которой мне самостоятельно, без ее помощи, пришлось бы еще и изрядно поплутать, учитывая размеры ее квартиры.

Почему именно туда, тоже скоро стало понятно — судя по всему, она занималась приготовлением легкого обеда для нас с ней, когда услышала эти ужасные новости.

На одной из стен висел большой плоский телевизор, который в данный момент транслировал городские новости. Точнее, криминальную хронику городских новостей.

— И так, для тех зрителей, которые только что включили наш телеканал, повторяю еще раз, — с каким-то фальшивым выражением сочувствия на лице, вещала журналистка средних лет. Хотя, возможно так просто казалось из-за не совсем естественной мимики ее лица, которое несло на себе явные следы множества пластических операций. За ее спиной была обычно тихая, а сейчас весьма оживленная улочка городского пригорода. — Как нам только что стало известно, сегодня, совсем недалеко от своего дома была похищена молодая девушка по имени Ребекка Уокер! К сожалению, на текущий момент насколько нам известно нет ни одного свидетеля данного чудовищного преступления. Поэтому, мы просим всех, кто располагает хоть какой-то информацией немедленно позвонить в полицию или по телефону ниже на экране. А пока что мы зададим несколько вопросов одному из полицейских детективов, которому поручено вести это дело!

Камера немного съехала в бок и в поле зрения оказался никто иной как детектив Родригес.

— Итак, детектив Родригес, — сказала журналистка, бодро тыча здоровенным микрофоном ему прямо в лицо. — Несмотря на то, что свидетелей этого преступления пока что действительно нет, насколько мне известно у полиции уже есть главный подозреваемый!

— Прежде всего, Пэм…, - сказал детектив, видимо собираясь с мыслями. Я с каким-то непонятным злорадством отметил, что выглядел детектив Родригес мягко говоря не очень. Судя по всему, ему приходилось едва ли не тяжелее, чем мне — черные мешки под глазами, усталое, осунувшееся лицо. Было такое впечатление, что он последние несколько суток не спал. Хотя, может так оно на самом деле и было. — Так вот, прежде всего Памелла, я хотел бы отметить, что мы сейчас прорабатываем сразу несколько версий и…

— Но ведь у вас уже есть подозреваемый, так ведь? — не дав ему договорить, нетерпеливо прервала его журналиста.

— Возможный подозреваемый! — уточнил детектив. — Расследование пока что только началось, и вы должны понимать, что…

— Имя, назовите нам его имя! — заклинала его собеседница.

— Габриэль Найт, — произнес детектив мое собственное имя. Вот так поворот! — Но я хочу тут же отметить, что пока нет никаких свидетельств о его причастности к данному делу!

— Но нет свидетельств и обратного! — тут же ловко парировала журналистка. — К тому же, насколько известно нашему каналу, он уже проходит главным подозреваемым по другому делу. По делу, о жутком, совершенно бесчеловечном убийстве, совершенном с такой жестокостью, которая заставила бы содрогнуться даже многих закоренелых преступников! По морально-этическим причинам, мы не можем озвучить все то, что чудовище в человеческом облике сделало с несчастной жертвой, — продолжала нагнетать она для создания подходящего драматического эффекта. — Так ведь, детектив?

— Так, — был вынужден признать тот.

— И имя жертвы этого убийства? — журналистка была неумолима.

— Катрин Уокер, — нехотя сказал Родригес.

— Сестра жертвы! — воскликнула репортер, тряхнув своими волосами. — И что, вы хотите сказать нашим зрителям, что полиция совершенно не улавливает здесь никакой связи?! По-моему, совершенно не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что эти два дела явно связаны между собой! Кстати, почему этот негодяй еще находится на свободе? Почему его сразу же не взяли под стражу еще после первого совершенного им убийства?

— Памелла, я еще раз хотел бы напомнить вам, что презумпцию невиновности у нас еще никто не отменял! — твердо сказал ей на это детектив. — Человек может быть признан виновным в чем-либо только на основании решения суда. Которого, как вам должно быть известно, еще не было. Мистер Найт проходил по делу об убийстве Катрин Уокер в качестве одного из подозреваемых. И был отпущен за отсутствием улик против него, — глядя на то, как он меня защищает, я почти поверил, что, может быть, он действительно находится на моей стороне. Именно почти — ведь скорее всего, на самом деле он всего-навсего просто делал вид перед камерой.

— Тогда как вы объясните то, что, насколько нам известно, этот человек был взят под стражу прямо в больничной палате, куда он попал после какой-то пьяной драки возле ночного клуба?! — тут же насела на него журналистка.

— Гм… возникли некие новые обстоятельства в этом деле, — попытался отбить ее яростную атаку детектив. — И нам потребовалось задать ему несколько вопросов. Кстати, я специально хотел бы отметить, что Габриэль Найт попал в больницу с тяжелым ножевым ранением…

— Которое, однако, едва он пришел в себя, вовсе не помешало сбежать ему из-под стражи, напав на поставленного у входа в его палату патрульного офицера! — тут же торжествующе воскликнула Памелла, сверкнув глазами. — Видимо, тяжелое ножевое ранение оказалось не столь уж и тяжелым, как вы нам это говорите!

— Да, но…

— Но почему опасный преступник, который уже успел расправиться с одной сестрой, смог не только успешно сбежать из-под стражи, но и успеть похитить вторую сестру?! С которой он, видимо, в скором времени планирует сделать тоже самое, что и со своей предыдущей жертвой, — спрашивала уже не столько у стоящего перед ней детектива, сколько у самой себя и своих зрителей Памелла. — Не является ли это ярким свидетельством вопиющей некомпетентности городской полиции, на содержание которой, между прочим, уходит немаленькая часть наших с вами налогов. Ведь эта самая полиция, которая оказывается тут как тут, чтобы выписать вам штраф, стоит вам хотя бы на минуточку припарковаться в неположенном месте, оказывается абсолютно беспомощной при столкновении с настоящими преступниками! Почему несчастная семья, только-только успевшая оплакать одну дочь, тут же должна лишиться и второй. Кто будет в ответе за все это?!

— Все, хватит! — рявкнул взбешенный детектив Родригес, который на секунду просто обалдел от такого потока обвинений. — Сержант, немедленно выведите посторонних с места преступления!

— Вы не имеете права! А как же свобода прессы?! Люди имеют право знать!

— Какой омерзительный спектакль! — с отвращением и возмущением прокомментировала то, что мы только что слышали и видели Аннабель. — Подумать только, похоже этот мерзавец всерьез решил сделать тебя козлом отпущения!

— Этот мерзавец? — переспросил я.

— Ну да — Дариус! Кто же еще это мог быть?!

— То, что это был он, я и не сомневаюсь, — медленно сказал я. — Вот только думаю, мотивы у него в данный момент немного другие. Он сейчас просто в ярости и бешенстве — я расстроил его планы, опозорил перед его богатыми и могущественными друзьями. Да еще и заставил сбежать из его же собственного дома и прятаться неизвестно где! Такого он мне просто не простит! И он нашел хороший способ заставить меня страдать!

— Тогда почему он похитил именно Ребекку, а не кого-нибудь из твоей семьи? Родителей, например? — спросила Аннабель. — Ведь, если он сделает что-нибудь плохое с ними, то ты будешь страдать еще больше!

— Потому, что он далеко как не дурак! — объяснил я. — Как ты только что справедливо заметила, козлом отпущения решили сделать именно меня — а похищение собственных родителей не очень подпадает под профиль действия того психопата, которым меня только что выставили в СМИ. Тем более, что у моих родителей уже может дежурить наряд полиции — так, на всякий случай, чтобы проверить не буду ли я настолько глуп, чтобы заявиться к ним домой, после своего побега из больницы. Нет, я думаю, что Дариус рассчитывает, что я сейчас занервничаю, сорвусь и сделаю какую-нибудь глупость. И попадусь в руки полиции. После чего повесить на меня все эти преступления уже будет делом техники. Особенно, если вскоре после этого обнаружат труп Ребекки и неопровержимые доказательства того, что ее похитил и убил именно я. Мне надо идти!

— Куда?! — переспросила Аннабель. — Делать глупости, чтобы порадовать Дариуса?!

— Ты не понимаешь! — медленно и спокойно сказал я, хотя кровь стучала у меня в висках. — Она может быть еще жива! Думаю, он пока что держит ее где-нибудь. Так, на всякий случай.

— Нет! — сказала Аннабель, становясь у выхода из кухни так, чтобы я не мог пройти мимо нее. — Не пущу!

— Ты не понимаешь…, - опять начал я, зло глядя на нее.

— Это ты ничего не понимаешь! — ее глаза яростно сверкали. — Ты же сам только что сказал, что пока Дариус надеется тебя выманить, она будет жить. Как только ты попадешься полиции или его людям — нужда в ней тут же отпадет. И тогда никто ее не пощадит — слишком уж опасный свидетель. Послушай, Габриэль, — и ее рука коснулась моего лица, — прошу тебя, послушай меня!

— Но что же тогда делать?! — спросил я, немного успокаиваясь, чувствуя, как понемногу спадают мой гнев и ярость. — Что же делать?

— Думать, — спокойно ответила она. — Причем, желательно головой! А не тем местом, которым многие мужчины думают! Прежде всего, надо немного успокоиться.

— Тебе легко говорить! — проворчал я.

— Да, мне легко говорить, ведь это не мою девушку он похитил, — сказала она и быстро стрельнула глазами в мою сторону.

— Она не была моей девушкой, — машинально ответил я. — Я просто помогал ей расследовать дело ее сестры — ведь полиции, как и всем вокруг, кажется было наплевать. Да, впрочем, я же тебе уже все это рассказывал.

— Ну, только в самых общих чертах, просто излагая факты, — сказала она. — И из твоего рассказа было как-то не очень-то и понятно, есть между тобой и Беккой что-нибудь или нет. Но, если она не твоя девушка — тогда твой поступок, все что ты для нее сделал, тем более заслуживает похвалы. Мало кто из обычных людей рискнул бы всем, ради совершенно постороннего человека!

— Перестань! — отмахнулся я. — Разве я бы смог спокойно спать по ночам, после всего того, что я узнал. Да и потом — я ведь для тебя тоже вроде бы совершенно посторонний человек, а ты рискуешь для меня всем!

— Тоже верно, — медленно кивнула она и как-то странно на меня посмотрела. — Давай сделаем вот что, сейчас сядем, успокоимся, поедим и подумаем?

— Поедим?!

— Да, — спокойно сказала она. — Ты уже достаточно давно не ел, а силы тебе еще понадобятся. Заодно, может когда ты подкрепишься, и соображать лучше начнешь — ведь жизненная энергия нужна не только твоим мышцам, но и мозгам.

— Ладно, — кивнул я, сдаваясь. Тем более, что и в самом деле пока что ничего путного придумать не мог. Нет, ну правда — куда мне идти, искать Ребекку? В клуб Дариуса, надеясь, что он обнаглеет настолько, что притащит ее именно туда. Ну это же просто смешно!

И в этот момент где-то рядом раздался звонок телефона.

Глава 28. Ваше слово, господин судья!

От неожиданности, мы оба одновременно вздрогнули, недоуменно уставившись друг на друга.

— Судя по всему, это тебя, — наконец-то сказал я. — Может, возьмешь?

Аннабель прошла мимо меня к столу и взяла свой мобильник.

— Алло! — сказала она. — Да? Очень хорошо! Ну я вас жду!

— Твою одежду привезли, — объяснила она, видя мой вопросительный взгляд. — А я, честно говоря, со всеми этими новостями уже совершенно и забыть успела про то, что ее заказала. Быстро они, кстати!

— Ты, пожалуйста, подожди меня здесь, на кухне, — попросила она. — А я пока пойду, встречу курьера.

Она вышла, и я остался один наедине со своими глупыми мыслями. В числе которых была и та, что пистолет-то я оставил в ванной — забыл взять его с собой, когда она позвала меня смотреть эти новости, будь они не ладны! Минуты текли медленно, неторопливо, и я нервничал все больше и больше. И в тот момент, когда я уже окончательно было решил пойти посмотреть в чем там дело, вернулась Аннабель с двумя большими фирменными пакетами.

— Прости, что так долго! — повинилась она. — Зато теперь ты наконец-то сможешь переодеться в чистую и свежую одежду. Выбирала наспех, и твоего вкуса я не знаю — так что уж не обессудь, если что не так!

— Спасибо! — искренне поблагодарил я ее. Переодеться во что-нибудь свежее и не ношенное и вправду очень даже неплохая идея — ведь я со времен своего побега из больницы постоянно носил чью-нибудь чужую одежду.

Она проводила меня в комнату и оставила наедине, чтобы я мог примерить купленные ею обновки. Те оказались… действительно, слегка не в моем вкусе. Элегантный серый костюм, с серыми же брюками и бежевая спортивная куртка, с прилагающимися к ней спортивными, опять же бежевыми штанами. Была еще и обувь — ботинки и кроссовки соответственно. Вся одежда и обувь кстати моего размера.

— Ну как? — спросил я ее, после недолгого раздумья выбрав спортивную куртку и штаны — костюм это уж как-то совсем не мой стиль.

— Хорошо! — с едва заметным колебанием одобрила она — видимо в тайне как раз надеялась все-таки на костюм. — Тебе идет! А теперь давай наконец-то поедим! — добавил она, жестом приглашая меня за стол.

Я тут же с радостью воспользовался ее приглашением — ведь поесть мне бы и вправду не помешало. К тому же, надо честно признать — готовить она действительно умела! Вот только вместо кофе, который я обычно пил после завтрака, обеда и ужина, она заварила нам чаю. Да не какого-нибудь простого, магазинного, из пакетиков. Нет, вовсе нет — то был травяной настой из собранных вручную трав, которые у нее хранились в особой, деревянной коробочке. Видимо, что-то из восточной медицины.

Я с некоторым сомнением заглянул в свою чашку. Ведь я и обычный-то чай редко пил, а эта светлая жижа вообще не внушала мне никакого доверия. Но отказываться было неудобно — ее дом, ее правила. Так что пришлось с замиранием сердца сделать первый глоток, втайне ожидая отвратного вкуса. Мои ожидания не оправдались — чай-то оказался вполне приличным!

— И что теперь? — полюбопытствовал я, ставя пустую чашку обратно на блюдечко.

— Теперь, надо попытаться поднять кое-какие мои связи, — ответила она, также отставляя свою чашку.

— Твои связи? — непонимающе переспросил я. Какие у нее еще могут быть «связи»? Она же утверждала, что совершенно не в курсе дел Дариуса!

— Да, — спокойно ответила она, как будто прочитав мои мысли. — Хоть я ничего и не знала о делишках Дариуса, зато я знаю некоторых из тех, кто посещал его тайные вечеринки.

— Каким же это образом? — меня все еще не оставляли сомнения. — Если ты на этих вечеринках и вовсе не бывала?

— Ну я же все-таки как никак управляющая клубом, — невозмутимо подняла бровь Аннабель. — Просто однажды я как-то приехала в клуб после закрытия, забыла кое-какие бумаги в своем кабинете, а там как раз собирались гости на одну из таких… «вечеринок». И меня отказались пустить внутрь, представляешь?!

— И тебя это разве не насторожило? — удивился я.

— Насторожило, — призналась она. — Но, как я тебе уже раньше говорила, тогда я подумала, что может у них там проходит частная встреча в теплой мужской компании — обсуждают дела, а заодно и развлекаются. Знала бы я тогда, как они там на самом деле «развлекаются»! Ну так вот, дело в том, что одного из гостей я тогда узнала! Это был никто иной, как Чарли Спрюс!

Она произнесла это имя так, как будто оно должно было мне что-то говорить. Вот только я слышал его первый раз в жизни.

— Ты что, совсем газет не читаешь? — немного разочарованно протянула она, так и не дождавшись от меня хоть какой-то реакции.

— Нет, честно говоря не особо, — признался я. — Это что, знаменитость какая-нибудь?

— Можно и так сказать, — ответила Аннабель. — Самый молодой судья в истории этого города — а ведь ему еще и сорока нет. А в прошлом месяце он изъявил желание баллотироваться на пост мэра!

— Да, гм, блестящая карьера, наверное, — сказал я. — И ты думаешь, что этот Спрюс знает, где прячется Дариус?

— По крайней мере, он может это знать, — поправила меня Аннабель. — Надо же нам хоть с чего-то начинать!

— И с чего же ты взяла, что господин судья захочет пооткровенничать с нами? — спросил я. — Зачем ему вообще встречаться с нами?

— С тобой, может и незачем, а вот со мной он скорее всего согласится встретиться, — ответила Аннабель. — Дело в том, что он ко мне неравнодушен, — тут она скромно потупила глаза.

— Вот как? — проворчал я, чувствуя приступ внезапно нахлынувшей ревности. — Так значит вы с этим судьей…?

— Нет, у нас ничего такого не было, — ее слова принесли мне несказанное облегчение. — Но он постоянно клеился ко мне, когда мы случайно пересекались. Пытался флиртовать, делал недвусмысленные намеки, зазывал к себе домой. И это при том, что он вообще-то женат! Так вот я и подумала, что если я сама ему позвоню и назначу встречу, то может он и не откажется со мной поболтать…

— С тобой-то может и не откажется — но что насчет меня? — высказался я. — Особенно учитывая, что я теперь официально в розыске.

— Да что-нибудь придумаем, — как-то излишне легкомысленно ответила она. — Немножко изменим твою внешность, имидж — и, вуаля, тебя никто и не узнает. Люди, полицейские в том числе, в первую очередь смотрят на то как ты одет, как ты двигаешься, как ты держишь себя. И уж только потом на твое лицо.

— Ну не знаю…, - я с сомнением покачал головой.

— С другой стороны, я могу встретиться с ним и одна, — искоса взглянула на меня Аннабель. — Попытаюсь его разговорить…

— Нет! — тут же поспешно воскликнул я. — Поедем вместе. Так что ты там говорила насчет маскировки?

Где-то спустя минут сорок мы покинули ее роскошные апартаменты и направились на встречу с судьей. О которой Аннабель предварительно договорилась с ним по телефону. Если точнее, то ждал он конечно только ее, обо мне не было сказано ни слова. Более, того встреча предполагалось в весьма интимной обстановке — дражайшая супруга глубокоуважаемого судьи уже неделю была как в отъезде. А прислугу, которая помогала ему по дому, он отпустил.

Мы сели в ее серебристый «Лексус» — на этот раз я занял водительское сидение, и преспокойно выехали с подземной парковки. Точнее, хотя внешне я и пытался изображать хладнокровие, на самом деле нервничал я преизрядно. Ведь после сегодняшнего репортажа в новостях меня разыскивала вся полиция города. А вся смена имиджа, как оказалось, заключалась в новой одежде, новой прическе, да зеркальных очках. По мнению Аннабель этого вполне должно было хватить — мое предложение воспользоваться старыми трюками вроде накладной бороды она с негодованием отвергла, заявив, что фальшивая борода привлечет еще больше внимания, чем ее отсутствие. Ах да, теперь я изображал ее водителя, водителя бизнес-леди. Это, по ее мнению, также должно было сбить с толку органы правопорядка.

Так или иначе, похоже, что ее стратегия сработала — мы добрались до дома судьи без каких-либо происшествий и приключений.

— Жди меня — я тебя позову! — отрывисто бросила она, выходя из машины и хлопая дверью. Видимо уже успела вжиться в роль хозяйки.

И мне ничего не оставалось, как действительно остаться сидеть в машине и ждать. Надо сказать, что домик судьи производил впечатление — трехэтажный особняк, с псевдоантичными колоннами и приличного размера лужайкой перед входом. Впрочем, соседние дома были не хуже — сразу было видно, что этот район населяли те, кому в этой жизни сопутствовал успех. Случись тут что — и наверняка сюда в мгновение ока приедет и полиция, и частная охрана.

В общем, это не то место, где стоит показываться разыскиваемому преступнику, подумал я и немного сполз на сиденье вниз, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Припарковался я на дорожке, которая вела к гаражу судьи. Самого судью я разглядетьпока что так и не успел — Аннабель вышла из машины, прошла по выложенной розовой плиткой дорожке, и позвонила во входную дверь. Я видел лишь, как ей открыли пропуская внутрь, а затем дверь тут же опять снова захлопнулась.

И все, больше никакого движения. Ни в доме судьи, ни в соседних домах. Лишь пустые ухоженные зеленые лужайки, украшенные аккуратно подстриженными кустами, с периодически включающейся системой автополива. Но это вовсе не значило, что за мной сейчас никто не наблюдает.

Наконец, где-то спустя полчаса томительного ожидания, дверь в дом судьи распахнулась и на пороге возникла Аннабель. Она внимательно огляделась по сторонам, а затем нетерпеливо поманила меня пальчиком. Я незамедлительно воспользовался ее предложением и торопливо проследовал за ней в дом.

— Все в порядке? — прошептал я, переступая через порог. Дело в том, что мы с ней так толком и не условились, о плане наших действий. Она лишь сообщила, что пойдет первой и подготовит судью к разговору со мной. На мой же вопрос, в чем будет заключаться эта самая подготовка, она как-то очень загадочно улыбнулась и промолчала.

— Теперь да, — ответила Аннабель, ведя меня за собой.

Из прихожей мы попали в гостиную, оформление которой напомнило мне английские особняки 19-го века. По крайней мере такими их частенько показывали в фильмах. Сам судья обнаружился там же — сидящим за небольшим чайным столиком. Вот только голова его почему-то безвольно свесилась на грудь.

— Что это с ним? — остолбенело глядя на судью, спросил я свою спутницу.

— Последствия приема снотворного вместе с шампанским, — объяснила та, кивнув головой на два пустых бокала и бутылку, стоящие на столике. — Взяла несколько таблеток из своей аптечки, перед тем, как мы отправились на встречу — у меня был довольно продолжительный период, когда я не могла заснуть без того, чтобы принять их ночь. С тех пор все уже давно наладилось, но у меня осталась еще почти половина упаковки — вот сейчас снотворное как раз опять и пригодилось. Нам бы, кстати, лучше связать его — пока не очухался. Да засунуть кляп, чтобы не вздумал кричать на весь квартал.

— Да, пожалуй, — согласился я.

Сказано, сделано. Веревки у судьи дома не нашлось, по крайней мере мне ее обнаружить не удалось, так что пришлось воспользоваться его же собственными простынями, разорванными на несколько узких и длинных полосок. Я связал спящему руки за спиной, а также примотал ноги к ножкам стула. В рот же засунул ему опять-таки сделанный из простыней кляп, как то и советовала Аннабель.

— Интересно, как скоро он очнется? — пробормотал я, задумчиво глядя на нашего пленника. — Не хотелось бы торчать здесь целый день!

— Полагаю, мы можем немного ускорить процесс, — глаза Аннабель сверкнули, затем она шагнула к судье и безо всякого предупреждения изо всех сил отвесила ему оплеуху. Чарли что-то неразборчиво промычал. И Аннабель тут же ударила его во второй раз — да так сильно, что чуть не опрокинула стул вместе с привязанным к нему пленником.

— Перестань, что ты делаешь?! — я наконец-то опомнился и успел перехватить ее руку перед тем, как она сделала третий заход.

— Как что? — вполне искренне удивилась она. Щеки ее раскраснелись, а глаза возбужденно сверкали, как будто она даже получала удовольствие от процесса. — Помогаю ему проснуться!

— Да, но…, - нахмурился я.

— Перестань, — мягко сказала она, высвобождая свою руку. — Он ведь такой же поддонок, как и Дариус — наверняка помогал ему покрывать его грязные делишки. А в некоторых и сам участвовал. Тебе его жалко?! А ты об их жертвах лучше подумай! Вспомни! — в ее голосе на мгновение послышались какие-то гипнотические, властные нотки и я действительно вспомнил!

Вспомнил все те страшные фотографии жертв «развлечений» Дариуса и его друзей, которые попали в интернет. И сердце мое ожесточилось.

— Тебе лучше уйти в соседнюю комнату! — резко сказал я. Затем тут же добавил уже более мягким тоном. — Будет лучше, чтобы он тебя не видел, когда очнется. Тогда потом ты сможешь заявить, что я влез в дом, подкрался к судье и оглушил его, а ты просто испугалась и убежала.

— Нет! — спокойно и твердо ответила она. — Я уж с тобой до конца!

И в этот момент судья замычал, просыпаясь, глаза его распахнулись, и он недоуменно уставился на нас.

— Мммм! — Чарли Спрюс отчаянно замотал головой, пытаясь выплюнуть кляп. Его полубезумный взгляд метался от меня к Аннабель — видимо бедняга все никак не мог понять, что же происходит. На секунду мне даже стало его жаль. Затем я тут же вспомнил в каких «развлечениях» участвовал этот бедолага и жалость тут же моментально испарилась.

— Тише! — приказал я ему, подходя поближе. — Сейчас я вытащу кляп — но не вздумай звать на помощь!

И после этих слов я действительно вытащил кляп у него изо рта.

— Помо…! — тут же разразился истошным криком Чарли. Закончить реплику я ему не дал, тут же запихав импровизированный кляп обратно. А затем еще и ударил его кулаком в живот для убедительности. Да так, что у того глаза на лоб полезли от боли.

— Я же просил не кричать! — возмутился я. — Или ты мазохист?!

— Предлагаю попробовать другой подход, чтобы немного ускорить процесс! — раздался голос за моей спиной.

Аннабель сжимала в руке непонятно откуда взявшийся нож.

— Стой, мы…, - я хотел было сказать, ей что мы так не договаривались, но она даже не стала меня слушать.

— Ты же хочешь найти Ребекку до того, как они ее убьют? — на этот аргумент мне просто нечего было возразить.

Поэтому она оттерла меня в сторону и схватила лицо судьи свободной левой рукой с такой силой, что из-под ее ногтей, впившихся в его кожу, тут же начала сочиться кровь.

— Слушай ты, тварь! — ее правая рука с ножом метнулась к его лицу. Лезвие застыло в миллиметре от расширившегося от ужаса и испуга зрачка. — Шутки кончились! Мы будем спрашивать, а ты отвечать! Если нам покажется, что ты лжешь или вздумаешь крикнуть еще раз — пеняй на себя! Кивни если понял!

Судья судорожно кивнул и Аннабель аккуратно вытащила кляп, готовясь тут же запихнуть его обратно, если что.

— Скажи ему все, что он захочет узнать! — властным тоном приказала нашему пленнику Аннабель и уступила место мне.

Пленник еще раз кивнул и заговорил. Я спрашивал — он отвечал. И я услышал, пожалуй, даже больше, чем хотел бы. Как оказалось, под оболочкой богатства и успеха, под личиной добропорядочных горожан, столпов общества, иногда скрываются истинные чудовища. Сложно было поверить, как такой негодяй смог стать судьей, а теперь еще и пытался пролезть на пост мэра. Скажем так, взятки, которые он получал за то, что закрывал дела на всяких поддонков, были далеко не самым тяжким из его списка грехов. Пару раз мне очень хотелось броситься на него и просто свернуть ему шею. И я с огромным трудом сдерживал эти позывы.

Впрочем, в конечном итоге мое терпение оправдалось — я получил адреса еще нескольких мест, где мог прятаться Дариус. Номера его телефонов я тоже получил — вот только ни по одному из них никто не брал трубку.

— Ну уже хоть что-то! — резюмировал я полученную информацию. — Вопрос, что нам теперь делать с тобой? — я посмотрел на пленника.

— А разве это не очевидно? — спросила меня Аннабель, предупредительно тут же заткнув судье рот. — Разве этот человек вообще имеет право на существование?

— Ты что же, убить мне его предлагаешь? — догадался я. — Связанного и безоружного?

— А разве те жертвы, над которыми он издевался в компании своих подельников, не были связанными и безоружными? — ее ноздри раздувались от гнева. Видимо услышанное потрясло ее еще больше, чем меня. — Скажи, если бы на их месте была Ребекка? Или… я?

После этих ее слов судья замычал, весь задергался, завертелся и отчаянно замотал головой, как будто пытаясь опровергнуть ее слова. А меня охватил гнев. Я шагнул к нему и стиснул его горло одной рукой. Глаза его, уставившиеся на меня в отчаянно мольбе, тут же полезли из орбит, лицо начало стремительно синеть, а затем он… заплакал. Я нахмурился и выпустил свою добычу.

— Нет, — сказал я, — не могу — просто не могу. Может он и конченный поддонок, но если я это сделаю, то чем я тогда лучше него?

— Что ж, понимаю, — разочарованно, как мне показалось, вздохнула Аннабель. — Тогда нам лучше побыстрее убраться отсюда. Ни его жена, ни прислуга вернуться в ближайшее время не должны, но нам все-таки лучше не стоит лишний раз испытывать судьбу.

— Да, но он же тебя видел! — спохватился я. — Если мы его освободим, то он тут же вызовет полицию после нашего ухода. Или доложит о нас с тобой своему приятелю Дариусу.

— Ты и так в розыске — тебе ли бояться полиции? — как-то излишне легкомысленно отмахнулась от моих аргументов Аннабель. — Что касается меня… а рискнет ли он вообще жаловаться полиции? В ходе нашей небольшой беседы мы много всякого интересного услышали — можем ведь и повторить при официальном допросе. Вдруг он все-таки не так уж тщательно все улики о проделках его дружков и его самого уничтожил, а? Что-нибудь, да и всплывет. Кроме того, он же собирался баллотироваться на пост мэра, а такое расследование, публичное обвинение в таких тяжких, омерзительных преступлениях, это же конец политической карьеры, даже если ему и на этот раз удастся выйти сухим из воды! И он это прекрасно знает. Что касается Дариуса — да и ладно, пусть говорит — к тому времени либо мы разберемся с ним, либо он с нами. Ну а, чтобы он не предупредил его заранее о нашем визите — мы оставим его связанным. Ничего, посидит денек, другой, поголодает, пару раз сходит в туалет под себя — не самое большое наказание за его грехи. Я даже напою его перед уходом водой, чтобы он не помер тут от жажды — вдруг его женушка слегка задержится. Ты иди, подожди меня в машине — я скоро буду.

— Ладно, — согласился я и покинул этот роскошный, респектабельный дом будущего мэра.

Тем более, что долго ждать действительно не пришлось — всего через несколько минут Аннабель вышла следом за мной.

— Может, мне все-таки стоит отвезти тебя домой? — спросил я ее, когда она вновь села в машину. — Ладно этот судья — мы заранее знали, что он будет один. Но кто знает, что нас ждет по тем адресам, что он нам дал? Я бы не хотел подставлять тебя под пули!

— Ну уж нет! — ответила она. — Я буду вместе с тобой до самого конца. И если ты не хочешь прямо посреди этой улицы выволакивать меня из моей же машины силой, то заводи мотор и поехали уже!

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Я вбил наугад один из тех адресов, которые нам дал Чарли Спрюс, и мы отправились в путь.

Глава 29. Красота требует жертв!

— Неожиданно! — удивился я, когда мы прибыли на место.

Честно говоря, я ожидал чего-то более… ну не знаю, мрачного что ли! А вместо этого передо мной красовалась вывеска, на которой улыбчивая, симпатичная азиатка призывала посетить медицинский центр красоты и здоровья Кристофера Нолана.

Реклама этого центра, которую Аннабель тут же нагуглила в своем телефоне, гласила, что современные, инновационные технологии используемые в этом заведении, помогут клиентам максимально долго сохранить и молодость, и здоровье. Да так, что даже в пятьдесят он или она будут выглядеть на тридцать. Хм, может Алан Дариус выглядел существенно моложе своих сорока восьми лет как раз именно потому, что регулярно пользовался услугами этого центра?

— Не знаю, не знаю, — задумчиво пробормотала вслух Аннабель, когда я озвучил последнюю мысль вслух. Думала она явно о чем-то другом. — Но надеюсь, что этот самый Кристофер Нолан действительно один из хороших приятелей Дариуса. В противном случае, если Алан действительно просто заезжал сюда, чтобы поправить свое здоровье, вряд ли мы застанем его здесь — сейчас у него есть проблемы и поважнее.

— Да, но как же мы проникнем внутрь? — пробормотал я, наблюдая как очередные клиенты вошли через гостеприимно распахнувшиеся перед ними двери.

— Очень просто — через парадный вход, как и все клиенты! — бодро сказала Аннабель, проследив за направлением моего взгляда. — Жаль, что ты не надел тот костюм, который я тебе купила, он бы сейчас был больше к месту, но ничего, и так сойдет, — добавила она, критически оглядев мой внешний вид. — Выходи из машины и постарайся вести себя естественно, как будто для тебя посещение таких медицинских центров вовсе не в диковинку.

— Да, но что дальше? — скептически спросил я. — Вряд ли нас выйдет встречать сам Дариус лично.

— Тебе надо учиться мыслить позитивно — поспрашиваем персонал, может кто-то из них видел нашего «друга», — отозвалась Аннабель.

И она уверенно зацокала своими каблучками по направлению ко входу, не оставляя мне выбора. Ну и что мне оставалось делать? Пришлось догонять.

Двери на фотоэлементах приветливо распахнулись при нашем приближении, мы шагнули внутрь и нас тут же обдало приятной прохладой кондиционируемого воздуха. В холле все было стильно, современно и производило самое приятное впечатление.

— Чем могу вам помочь? — улыбнулась нам белоснежной улыбкой азиатка, сидевшая на ресепшене. Нет, не та, что была изображена на рекламном плакате, но выглядела она не хуже.

— Добрый день, Мия! — сказала Аннабель, прочитав на бейджике ее имя. — Славно тут у вас!

— Спасибо, мы тоже так думаем! — отозвалась та, еще раз улыбнувшись. — Могу я предложить вам что-нибудь из наших услуг?

— Да, конечно, вот только мы с моим другом, — Аннабель как бы между делом кивнула на меня. Я лишь вежливо улыбнулся. — Так вот мы пока, честно говоря, даже и не знаем с чего начать — первый раз в вашем заведении.

— Тогда лучше всего если вы для начала пролистаете наши брошюры, — сказала секретарша, уже протягивая нам два экземпляра. — После чего я с радостью отвечу на любые ваши вопросы и подробно расскажу вам обо всем, что вас заинтересует!

— Ну нет! — капризно надула губки Аннабель. — Листать бумажки, это же так скучно — намного лучше все посмотреть самой. Вот что, устройте-ка нам экскурсию — и покажете и расскажете обо всем.

— Понятно, — Мия на секунду задумалась, а затем сказала, — пожалуйста подождите несколько минут вон на тех стульях, сейчас я все устрою.

И она подняла трубку телефона, набрала короткий номер и начала договариваться о том, чтобы к нам прислали кого-нибудь. Мы тем временем и правда присели на весьма удобные стулья, Аннабель, продолжая играть роль взбаламошенной, недалекой клиентки, тут же принялась листать какой-то модный журнал, лежавший на журнальном столике. Я старался изображать скуку и невозмутимость.

Впрочем, долго ждать нам не пришлось — минут через семь, восемь, в холл вышел молодой, привлекательный парень в белой, форменной футболке и белых же брюках. На вид ему было лет двадцать семь, двадцать восемь. Само его стройное, мускулистое тело, как у какого-нибудь древнегреческого атлета, излучало здоровье и красоту и служило наилучшей рекламой этому заведению.

— Добрый день, меня зовут Айк! — представился он нам, сверкая жизнерадостной белозубой улыбкой. — Сегодня я буду вашим гидом. Прошу вас, следуйте за мной!

— Ну ведите нас, Айк! — отозвалась Аннабель, бросив на него заинтересованный, кокетливый взгляд. Я в свою очередь лишь вежливо кивнул.

Дальше последовала долгая и утомительная экскурсия, в ходе которой Айк показывал нам кабинеты, естественно только те, где в данный момент не было клиентов, и весьма профессионально рассказывал нам обо всех процедурах и операциях. Нам приходилось делать вид, будто мы внимательно слушаем и даже время от времени задавать различные вопросы по теме.

— А что же там? — спросила Аннабель, глядя на крепкую металлическую дверь с электронным замком для карт. — Закрыто! — пожаловалась она, тут же подергав за ручку.

— Простите, это только для персонала! — опять жизнерадостно улыбнувшись, тут же ответил Айк. На поясе, которого как раз висела подходящая карточка. — На самом деле там нет ничего интересного — всего лишь скучное служебное помещение!

— Вот как? — Аннабель заманчиво облизнула губки. А затем, безо всякого предупреждения, приказала мне. — Выруби его!

— Что?! — кажется произнесли мы с Айком одновременно.

Вместо ответа Аннабель очень быстро и ловко, едва заметным движением ударила нашего гида ребром ладони по горлу. Тот, издав какой-то захлебывающийся звук, рухнул как подкошенный.

— Но зачем?! — потрясенно сказал я, пребывая в легком шоке от ее действий. — Тут же могут быть камеры! Да и ты могла его просто заболтать, уговорить…

— Времени не было! — невозмутимо ответила она. — Если Дариус действительно здесь, у него тоже может быть доступ к камерам. И вряд ли он обрадуется нашему визиту! Ты поможешь мне убрать нашего жизнерадостного друга с прохода, пока его тут кто-нибудь не увидел? Или мне это тоже делать самой?

Я подхватил Айка под мышки и отволок в ближайший рядом со служебной дверью кабинет. Благо я точно знал, что он свободен — как раз именно его нам наш гид и показывал последним, перед тем как мы с ним так невежливо поступили.

— Так, в идеале нам бы надо переодеться, чтобы замаскироваться под медицинский персонал, — задумчиво сказала Аннабель, глядя как я укладываю находящегося без сознания Айка на массажный стол. — Но у нас тут только один комплект формы, который даже тебе не совсем подходит. Да и потом, скорее всего, они тут все равно знают все друг друга в лицо!

С этими словами она подошла к нашему гиду и сорвала с его пояса электронную ключ-карту. Мы вышли, аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета, оставив нашего дружелюбного провожатого приходить в себя. Связывать его мы не стали — во-первых, неизвестно через какое количество времени этот кабинет вновь понадобится для процедур. Во-вторых, очень скоро Айка так и так хватятся — не могла же обзорная экскурсия длится несколько часов подряд!

Аннабель приложила ключ-карту к замку, тот негромко пискнул и дверь распахнулась, а за ней оказалась… шахта лифта! Мы вошли внутрь и прелестный пальчик моей спутницы тут же нажал на кнопку — тут их и было всего-то две. Одна обозначала первый этаж, где мы и находились, а вторая минус первый. То есть подземный. А этот центр здоровья оказался вовсе не так прост, как я думал!

Мое мнение лишь укрепилось, когда несколько секунд спустя лифт доставил нас на этот самый минус первый этаж — перед нами простирался довольно длинный коридор, с однотипными дверьми по обе стороны от него, которые отличались между собой только номерами.

Делать нечего, пришлось идти вперед, по очереди заглядывая в каждую из них. Благо, как оказалось, все они были незаперты. За первой же из них оказалось что-то похожее на медицинскую палату на одного пациента — все необходимое оборудование, капельницы, медицинская кровать. Только самого пациента не было на месте. За дверью номер два была еще одна точно такая же палата. Как и за дверью номер три и четыре. А вот за дверью номер пять оказался человек — на кровати спал какой-то бледный мужчина. Его грудь равномерно вздымалась и опускалась, и он не проснулся из-за нашего вторжения, хотя мы вели себя довольно шумно.

Хотя, честно говоря, ему было бы достаточно сложно проснуться, ведь сон его был вовсе не естественной природы — в его вену была воткнута игла, от которой шла длинная прозрачная трубочка к капельнице. Да что же здесь, черт возьми, такое происходит? Это что, какая-то подпольная больница что ли?

Впрочем, от спящего мы бы вряд ли скоро дождались ответов, поэтому просто двинулись дальше. Других пациентов, хоть спящих, хоть бодрствующих, нам в этих импровизированных палатах больше обнаружить не удалось. Зато кое-кто обнаружился за той дверью, которой заканчивался коридор — также незапертой, кстати. За ней было то, что бывает во всех больницах — то есть операционная. В которой неторопливо готовился к предстоящей операции хирург.

— Вы кто такие? — недоуменно воззрился на нас холеный мужчина в белой униформе. — Джонсоны, что ли? Вы приехали слишком рано! Сейчас я буду оперировать Спирса, а вами займусь только ближе к вечеру!

— И потом, где же ваше сопровождение? — нахмурился он. — Вы не должны разгуливать по комплексу без него!

— Наше сопровождение устало и решило прилечь отдохнуть, — прелестно улыбнулась Аннабель, вертя в руках карточку, отнятую у Айка.

— Тише, тише! — сказал я, когда доктор, наконец-то понявший, что тут что-то не так и мы вовсе не те, кого он ждет, шагнул назад и схватил остро заточенный медицинский скальпель, который лежал в лотке с инструментами. — Мы пока хотим всего лишь поговорить!

— Черта с два я буду с вами разговаривать! — выкрикнул доктор воинственно выставив скальпель прямо перед собой. — Не знаю, кто вы такие, и как сюда попали, но знаю, что вы очень скоро пожалеете, что пробрались сюда без разрешения.

Поняв, что уговаривать его бесполезно, я просто шагнул вперед, легко уклонился от неловкого взмаха скальпеля, перехватил руку своего противника, в которой тот сжимал оружие, за запястье и сильно сжал. Доктор издал мучительный стон и выронил скальпель.

— Вот так-то лучше! — удовлетворенно сказал я. — Итак, где Дариус?!

Доктор в ответ промолчал, но по его забегавшим глазам было видно, что это имя ему хорошо знакомо. Я сжал его запястье еще раз, и он опять застонал.

— Вы ведь врач? — задал я ему риторический вопрос. — Более того, хирург, насколько я понимаю. И руки для вас самое главное. Думаю, что если я сломаю одну из них, а та затем неправильно срастется, то для профессии вы будете больше непригодны. Может, начнете говорить, не заставляя меня доводить дело до таких крайностей?! Ну же!

— Ладно, ладно! — торопливо закричал он, когда я начал сжимать его запястье в третий раз. — Отпусти меня, бандит проклятый! Я все скажу!

— Так-то лучше! — произнес я довольным тоном, слегка ослабляя хватку. — Итак, еще раз — где Дариус?

— Нет его здесь! — сказал хирург. — Сегодня по крайней мере точно не было! Он вообще редко сам сюда приходит!

— Кстати, а что здесь такое? — вмешалась в разговор Аннабель. — Что это вы тут устроили?

— А на что это вообще похоже, по-вашему, умники?! — огрызнулся доктор. — Клиника тут.

— Подпольная клиника, — поправила его Аннабель. — И что же за операции такие вы тут проводите, которые нельзя делать на свету, легально?

— Отвечай ей! — приказал я, а затем добавил, видя, что мой собеседник не горит желанием продолжать беседу. — Или, может, тебе дополнительная стимуляция нужна?

— Мы помогаем богатым и обеспеченным людям, которым срочно нужна медицинская помощь! — заторопился врач, прежде чем я опять перешел к более жестким методам допроса.

— Как благородно! — ехидно прокомментировал я. — Но почему же богатым и успешным не обратится за необходимой им помощью в одну из тех клиник, что работают абсолютно легально, при свете дня?

— Потому что мы… эээ, — врач судорожно сглотнул, — даем им то, что им нужно сразу. Мы пересаживаем им различные органы и не надо ждать полгода, год, прежде чем подойдет их очередь на трансплантацию, как это происходит в легальных клиниках.

— И где же вы берете нужные органы? — поинтересовался я.

— В основном покупаем, — быстро сказал доктор. — Вы не представляете, сколько людей готовы расстаться со своей почкой, чтобы решить свои финансовые проблемы!

— А сколько людей готовы продать свое сердце, чтобы заплатить по счетам? — не отставал я от него. — Или, скажем, печень?

Доктор замолчал, видимо придумывая, что сказать, и в этот момент мы все услышали какой-то далекий шум. И шум этот был очень похож на звук поднимающегося наверх лифта!

— Чему радуешься?! — зло спросил я, глядя на то, как во взгляде врача промелькнуло торжество. Он-то был уверен, что к нему идет подмога!

— Вам лучше побыстрее отпустить меня! — буркнул он в ответ. — И, может быть, тогда я сумею уговорить их выпустить вас живыми!

Впрочем, его алчный взгляд говорил об обратном, выдавая его истинные намерения — похоже, что он уже примеривался ко мне, оценивал меня, как потенциальный источник органов.

— Стой на месте! — приказал я, а затем и вправду отпустил его, после чего выглянул в коридор и убедился, что там еще никого нет.

Затем я подхватил стол, на котором должна была проходить операция и перекатил его к двери в операционную — та, к нашему счастью, открывалась внутрь. Затем следом отправилось различное медицинское оборудование.

— Браво гений! — мрачно сказал доктор, наблюдая как меньше чем за минуту возле двери выросла небольшая импровизированная баррикада. — На несколько минут ты их этим задержишь. А вот дальше что?

— А ты тем временем покажешь нам выход отсюда! — бодро сказал я.

— Думаешь отсюда есть еще один выход? — встрепенулась молчавшая уже некоторое время Аннабель.

— Ну конечно! — оптимистично ответил я. — Посмотри вокруг — видишь какие-нибудь хранилища органов? Вот и я не вижу. Значит, они приводят сюда доноров непосредственно перед операцией — вряд ли у них есть еще одна подпольная операционная, где они извлекают то, что им нужно, а затем везут это через весь город сюда. Слишком уж рискованно. Но опять-таки, вряд ли они проводят тех бедолаг, которые ценой своей жизни должны продлить жизнь богачей через парадный вход. И еще им как-то нужно избавляться от тел. Значит, здесь есть еще один выход. Я ведь прав доктор?

Тот промолчал, лишь злобно глядя на меня. Тем временем, снаружи комнаты послышались чьи-то взволнованные голоса, а потом что-то ударило в дверь, а затем еще раз. Моя импровизированная баррикада к счастью выдержала. Но надолго ее в любом случае не хватило бы.

— Вот что, док, долго эта конструкция и вправду не протянет, — кивнул я головой в сторону продолжающей сотрясаться от ударов двери. — Но шею я вам свернуть за это время точно успею! Так что, предлагаю вам сделку — вы выводите нас отсюда, а я оставляю вас в живых! Ну как, договорились?

— Договорились! — быстро кивнул он, поняв, что я вовсе не шучу.

Затем он порылся в кармане своего халата и достал оттуда что-то вроде небольшого пульта, вроде тех, которыми открывают гаражи, и нажал на кнопку. Что-то щелкнуло и одна из стенных панелей бесшумно отъехала внутрь.

— Вот это другой разговор! — повеселел я. — Идем, и чтобы без глупостей!

Глава 30. Детки в клетке

За потайной дверью оказался еще один коридор, только существенно более длинный. Наша троица проследовала по нему. Когда мы наконец-то добрались до конца, то нас ждала очередная дверь с кодовым замком. Доктор быстро набрал код, дверь открылась, а за ней оказалась довольно просторная комната, которая была заставлена… клетками с людьми!

Если точнее, то из нескольких десятков клеток в данный момент было занятно только две — двое подростков, юноша и девушка, уставились на нас испуганными, затравленными взглядами. Кажется, мы нашли доноров, органы которых использовались для того, что вернуть здоровье и спасти жизнь тех, кто мог за это заплатить. Вот только платой за спасение жизни были не только деньги, но и чужая жизнь, жизнь невинного человека.

— Габриэль, мы должны идти — они скоро будут здесь! — вывела меня из ступора Аннабель.

— Но мы не можем бросить их здесь! — кивнул я головой на пленников.

— Можно будет вызвать полицию, когда выберемся!

— За то время, что полиция, в том случае если там нам вообще поверят, будет добираться сюда, они могут избавиться от своих жертв! — возразил я. — Нет, мы должны забрать их с собой!

И в этот момент послышался какой-то грохот и чьи-то далекие крики. По всей видимости, моя баррикада наконец-то пала под натиском охраны этой подпольной клиники.

— Док, вы можете как-то заблокировать замок двери с этой стороны? — быстро спросила Аннабель.

— Нет! — отрицательно покачал головой тот.

— Габриэль, мы должны уходить — у нас просто нет выбора! — обратилась Аннабель уже ко мне.

Вместо ответа я закрыл дверь, а затем со всей силой ударил кулаком по кодовому замку — тот разлетелся вдребезги.

— Готово! — сказал я, подергав ручку и убедившись, что дверь закрыта. — Это задержит их еще на какое-то время!

На самом деле я вовсе не был уверен в результате своих действий — просто несколько раз видел такой трюк в кино. Правда там замок обычно разбивали либо выстрелом, либо прикладом автомата, а не голой рукой, подумал я, разглядывая окровавленные костяшки пальцев.

— Стой! — крикнула Аннабель, видя, что я уже вознамерился попытаться силой открыть замки, на этот раз не кодовые, а самые обычные, навесные, у клеток. — Наверняка у нашего доброго доктора есть с собой ключи!

Вместо ответа «добрый доктор» и вправду достал из кармана халата ключи и открыл замки на обеих клетках.

— Вылезайте, ребята! — ласково сказал я, видя, что пленники в каком-то оцепенении лишь стараются забиться в дальний угол своей тюрьмы, вместо того, чтобы выбраться на свободу. — Они вам больше ничего не сделают!

Ноль реакции на мои слова — лишь выражение ужаса на лицах обоих.

— По всей видимости, их тут чем-то пичкают, каким-то успокоительным, чтобы не шумели и не создавали лишних проблем, — предположила Аннабель. — Я ведь права? — обратилась она к человеку в белом халате.

Доктор лишь угрюмо кивнул, подтверждая ее догадку. Пришлось мне вытаскивать их силой.

— Ведите нас дальше, док! — приказал я, сжимая руки бывших пленников.

Тот кивнул и торопливым шагом направился в противоположный конец комнаты, где находилась очередная дверь. Естественно, тоже закрытая. Открыв которую, мы обнаружили не очередную комнату или коридор, а самую обычную лестницу, ведущую наверх.

Наверху нас опять ждала дверь и доносившийся за ней гул голосов. Я приготовился к схватке, но когда и эта дверь распахнулась, на нашу компанию недоуменно уставились… несколько подростков! Комната, где мы оказались, была похожа на большую гостиную дома, в котором устроили общежитие. Да так оно собственно и было — вот только это оказалось общежитие и ночлежка для трудных подростков. Двое из них, до того, как мы помешали им своим вторжением, смотрели телевизор, двое оживленно болтали, а еще один весьма увлеченно ковырялся в своем телефоне.

— Меган, Корри?! — наконец-то спросил тот, который играл на телефоне, после того как две наши группы целую минуту увлеченно играли в молчанку и обмены взглядами. — А Майкл и Анна сказали нам, что вы убежали!

Дальше в ходе короткой, но весьма увлекательной беседы выяснилось вот что — Майкл и Анна, муж и жена, кстати, открыли приют для подростков, оказавшихся в сложной ситуации. Как правило тех, кто сбежал из дома — юные попрошайки и бездомные могли прийти сюда и попроситься на ночлег. Или даже остаться на несколько дней. Пускали почти всех желающих, при наличие свободных мест, конечно. Требовалось лишь соблюдать несколько простых правил — никакого оружия, никаких запрещенных препаратов и никаких драк. А дальше по-разному — тем, кто соглашался, чтобы ему помогли, Анна и Майкл вызывали службу социальной защиты, которая затем либо возвращала детишек в их семьи, либо помещала в интернат, где они могли жить до совершеннолетия. Те же, кто отказывался от помощи, возвращались к жизни на улице, время от времени вновь приходя переночевать под гостеприимный кров — особенно зимой, когда ночи так холодны.

В любом случае, силой тут никого не держали и ни полиции, ни сотрудникам социальной службы не сдавали. Так по крайней мере думали дети до сих пор. На деле все оказалось куда как хуже. Добренькие супруги высматривали среди детишек тех, кто выглядел поздоровее, и, улучив момент, под тем или иным благовидным предлогом, как правило поздним вечером или ночью, заманивали их на экскурсию в подвал, который в обычное время всегда был закрыт. А там их уже ждали добрый доктор и его подручные, которые хватали детишек, кололи им успокоительное и запихивали в клетки. Где они и жили, до тех пор, пока в клинику не приходил очередной клиент, которому срочно требовалось новое сердце, печень или почки.

И ведь как все складно у них получалось! Остальным подросткам говорили, что их приятели просто ушли, решили вернуться на улицу — дело для бродяг вполне обычное. Заявление о пропаже в полицию также писать было некому. А у большинства подростков, пусть и ведущих асоциальный образ жизни, все-таки большинство внутренних органов еще относительно здоровые. Страшно даже подумать, сколько лет все это уже продолжалось, и сколько подростков пропало за это время!

Стало понятна и связь Дариуса с этим заведением — именно он направлял сюда львиную долю клиентов, умело выискивая среди посетителей своего клуба тех, у кого были проблемы со здоровьем и предлагая им помочь решить их проблемы. Естественно, делал он это вовсе не по доброте душевной — владелец клиники платил ему весьма щедрый процент за каждого клиента. А дальше уже те, кто получил такую вот тайную медицинскую помощь приводили своих друзей и родственников в медицинский центр красоты и здоровья Кристофера Нолана.

Вот только что мне теперь делать со всем этим? Владельцев этой ночлежки как назло дома не было — они куда-то уехали по своим делам. Как выяснилось, они часто так делали, показывая насколько сильно они доверяют своим «постояльцам». Ну, это-то и понятно, ведь по большому счету им было глубоко плевать, даже если бродяжки что-нибудь и украли бы, пока их не было — ведь те деньги, что владельцы клиники платили им в качестве награды за каждого подростка, с лихвой бы компенсировали все подобные потери.

— Ребята, вы можете сами вызвать полицию? — обратился я к подросткам после того, как в ходе нашей короткой беседы для меня стала ясна вся картина этого мерзкого бизнеса.

Те замялись, неуверенно переглядываясь между собой, а затем один из них набрался смелости и ответил за всех:

— Не, прости, чувак, мы с полицией не связываемся — от нее всегда только одни проблемы! Мы лучше просто прямо сейчас свалим!

Остальные лишь закивали головами в знак согласия. Да, наверное, глупо было ожидать чего-то иного от уличных попрошаек, воришек и бродяг. Пусть даже те только что узнали, что их приятелей, оказывается, разделывали на органы.

— Ладно, — вздохнул я. — Но вы хотя бы о Меган и Корри можете позаботится? — кивнул я головой на спасенных подростков, которые из-за действия лекарств, которыми их пичкали, так пока и не пришли в себя.

Тут у них возражений не было — взяв под руки двух ребят, чуть было не ставших против своей воли донорами органов, вся честная кампания тут же испарилась.

— Что же нам теперь делать? — с тревогой глядя на меня, спросила Аннабель, когда они ушли. — Неужели эти мерзавцы так и останутся безнаказанными?!

— Нет, не останутся, — спокойно ответил я ей. — Наш добрый доктор с радостью обо всем расскажет полиции!

— С какого перепугу я буду это делать?! — презрительно фыркнул тот. — Кстати, вам бы самим лучше удирать, пока еще можете — ведь охрана рано или поздно либо откроет дверь, либо сообразит пробежаться сюда по улице!

— Он прав, Габриэль! — с тревогой сказала моя спутница, глядя на меня своими темными глазами. — Нам и так сильно повезло, что их так долго нет — но это значит, что появится они могут в любую секунду. Да и Дариуса здесь, к сожалению, не оказалось, а значит и нам здесь делать больше нечего!

— И что ты предлагаешь? — хмуро спросил ее я. — Ты же сама мне только что говорила, что мы не можем допустить, чтобы они остались безнаказанными!

— Предлагаю прикончить их хирурга! — кровожадно ответила Аннабель.

— Что?! — одновременно воскликнули я и моя будущая жертва.

— Леди, да вы рехнулись? — произнес врач.

— Меня и так ищет полиция! — добавил я. — А ты хочешь на меня еще одно убийство повесить?

— Да ты сам подумай! — горячо сказала она. — Ведь сами они в полицию точно обращаться не станут — просто избавятся от тела этого мясника, вот и все! Зато работа клиники будет остановлена! Зная, что их раскрыли и что в любой момент к ним может прийти та же полиция, да к тому же лишившись своего врача, они будут вынуждены остановить все операции. Либо вообще, навсегда, либо хотя бы на время, пока они подыскивают новое место и новое прикрытие для своих темных делишек. Да и новый врач им в любом случае будет нужен. А за это время мы что-нибудь да придумаем — найдем способ, как остановить их уже навсегда!

Надо признать, что определенная логика в ее словах была — причем, очень заманчивая логика. Ведь если я действительно сверну шею этому мерзавцу, у которого руки буквально по локоть в крови и на совести которого жизни десятков пропавших детей, то ведь мир только лучше станет! А эти подпольные операции действительно прекратятся — хотя бы на время.

— Нет, — в конце концов ответил я, отвергая столь заманчивое предложение. — Нет, это все-таки как-то неправильно!

— Что ж, как скажешь! — несколько разочарованно, как мне показалось, ответила на это Аннабель. — Тогда что будем делать — просто отпустим его?

— Нет, — сказал я с улыбкой. — У меня есть идея получше!

К счастью, в этом доме обнаружился стационарный телефон, по которому мы заставили нашего доброго доктора позвонить в полицию и вкратце признаться в своих преступлениях, а заодно назвать и адрес. В этот раз он не стал упираться — ведь после того, как ему пригрозили убийством, перспектива длительного тюремного срока стала казаться ему вполне приемлемой альтернативой. После чего мы заперли, подперев дверную ручку стулом, этого врача-убийцу в ванной, чтобы он не мог выбраться через окно, и сделали ноги. Мы и так задержались здесь слишком долго. Хорошо конечно, что охранники так и не появились, но вот дожидаться приезда полиции нам в любом случае точно не следовало. Так что, пришлось нам пробежаться по улице до того места, где мы припарковали «Лексус» Аннабель.

— Слушай, а ведь мы наверняка попали на видеокамеры этого центра здоровья! — озвучил я вслух пришедшую мне в голову запоздалую мысль, когда мы уже садились в машину. Причем, я опять занял водительское сиденье.

— О, не волнуйся об этом! — ответила мне Аннабель, устраиваясь на пассажирском. — Наверняка они успеют уничтожить записи, как только поймут, что к ним заявилась полиция. Или, их уничтожат уже в самой полиции, какой-нибудь продажный коп, за крупную взятку. Ведь на этих записях наверняка окажется слишком много богатых и влиятельных людей, которым такая публичность вовсе не нужна, даже если и не удастся доказать, что они тоже пользовались услугами этой оздоровительной клиники. Точнее ее подпольной части.

Не могу сказать, что меня обрадовала такая перспектива.

— Неужели, никто из них так и не ответит за свои преступления? — озвучил я свои мысли вслух. — Ради чего тогда все это было?

— Хотя бы ради того, чтобы не было других жертв, — спокойно сказала Аннабель. — Мы, увы, живем далеко как не в идеальном мире — тут, к сожалению, нельзя добиться всего сразу. Богатые, бессердечные мерзавцы, не отягощенные моралью, продолжают процветать, преспокойно живя за счет слабых — иногда буквально, как в данном случае. Может нам и не удастся заставить их всех заплатить за свои грехи, но по крайней мере мы сделали так, что появился шанс, что хоть кто-то из них все-таки расплатится за свои преступления. Ну или хотя бы те, кто им помогают — как тот милый доктор. Ну и отвечая на твой второй вопрос — сегодня мы спасли две жизни. Разве это так уж мало?

— Нет! В смысле да — не мало! — немного путано ответил я. — Но сколько жизней они уже успели погубить?! И удалось ли нам действительно остановить их? Может, они просто перенесут свою клинику в какое-нибудь другое место и начнут все по новой!

— Может и так, — согласилась она. — Но сейчас наша главная задача заключается в том, чтобы найти и остановить Дариуса — мы не можем спасти всех и сразу. Ты со мной согласен?

— Вот и правильно! — удовлетворенно сказала она, дождавшись моего кивка. — А теперь давай-ка убираться отсюда, пока мы не привлекли к себе ненужного внимания.

Она была права, тем более, что вдалеке уже были слышны завывания полицейских сирен.

— И что теперь? — мрачно сказал я, выруливая на проезжую часть.

— Теперь отправимся по следующему адресу из того короткого списка, который дал нам судья, — тут же отозвалась моя спутница.

Я вбил адрес в навигатор — им оказался порт. А если точнее, то портовый склад.

Глава 31. Порт

— Ты уверена, что хочешь пойти со мной? — спросил я у своей спутницы. Вслух я этого говорить не стал, но если в медицинском центре красоты и здоровья Кристофера Нолана ее элегантный серый деловой костюм смотрелся более чем уместно, то здесь этот стиль одежды явно немного выделялся.

— Уверена! — твердо ответила она. — Если хочешь, я вообще могу пойти одна — наверное, так будет даже лучше. Я ведь всегда могу заявить, что просто ищу своего начальника — Алана Дариуса. И если он действительно прячется там — то я дам тебе знать. Если же нет — то просто спокойно уйду. Вот и все.

— Нет уж — одну я тебя туда не отпущу! — торопливо сказал я. Все-таки, с моей точки зрения, порт — это не самое подходящее место, для того чтобы молодая красивая женщина ходила тут в гордом одиночестве. Хотя, возможно я преувеличиваю и во мне просто заговорили киношные стереотипы. Ведь в кино порт частенько представляли, как пристанище грубых грузчиков, готовых чуть-что кинуться в драку и бандитов, которые проворачивали тут свои незаконные делишки по импорту-экспорту. С другой стороны, поскольку тут мог находится Дариус и его друзья, конкретно в данном случае киношные стереотипы могли быть и вполне правдивыми.

Впрочем, с виду тут все выглядело вполне прилично и цивилизованно — правда охранник, сидевший на пропускном пункте и проверявший документы у водителей всех въезжающих и выезжающих машин, никак не хотел пускать нас внутрь. Разговаривал он с нами довольно вежливо, но, поскольку мы не входили в число клиентов или сотрудников, поднимать перед нами заветный шлагбаум наотрез отказывался. Наконец мы сошлись на том, что машину мы оставим на парковке перед въездом, а сами затем пешочком прогуляемся до здания администрации, где нам и ответят на все интересующие нас вопросы.

Делать нечего — пришлось подчиниться. Так что, припарковав «Лексус» Аннабель мы прошли мимо бдительного охранника и отправились искать администрацию в этом бесконечном лабиринте аккуратно поставленных друг на друга контейнеров. Впрочем, задача облегчалась тем, что на некоторых контейнерах были указатели, да к тому же мы пару раз спросили дорогу у работников порта. Которые оказались вовсе не такимигрубыми и суровыми, как мне это почему-то представлялось. Вовсе нет, вполне вежливые люди, одетые в аккуратные фирменные жилеты.

Наконец благодаря указателям и подсказкам местных, мы нашли искомое — перед нами высилось вполне современное офисное здание в четыре этажа высотой, с кондиционерами и решетками на окнах. И бдительной охраной внизу. Пришлось заново объясняться кто мы такие и чего мы хотим. Точнее, говорила в основном Аннабель — я изображал роль то ли ее водителя, то ли помощника, то ли и то и другое сразу. Благо у нее был вполне благовидный предлог — она искала своего пропавшего начальника, который внезапно исчез, и не отвечал ни по одному из телефонов.

Наконец-то после длительных переговоров охрана, предварительно позвонив своему начальству, согласилась пропустить нас внутрь — точнее не нас, а только ее одну. Меня же попросили подождать в холле. Делать нечего, пришлось согласиться. Аннабель внимательно посмотрела на меня, едва заметно подмигнула, и скрылась из виду.

Потянулись томительные минуты ожидания, которые я проводил, прислонившись к одной из стен — здесь стульев для посетителей предусмотрено не было. Охранники, кстати на редкость крепкие мордовороты, лениво разгадывали кроссворд, шушукаясь друг с другом и время от времени бросая на меня косые взгляды. От этого увлекательного занятия их оторвал звонок телефона одного из них.

— Да! — рявкнул в трубку охранник. — Понял! — коротко ответил он несколько секунд спустя, внимательно выслушав то, что ему сказали на том конце.

— Вас просят подняться наверх! — сказал он, обращаясь уже ко мне. — Пожалуйста, следуйте за моим напарником — он вас проводит!

Я молча отлип от стены и двинулся за широкой спиной его коллеги, который без лишних слов встал со стула и направился к двери во внутренние помещения здания. Вот только когда я проходил мимо первого охранника, то внезапно в спину мне ударила молния! По крайней мере мне именно так тогда показалось. Я охнул и начал стремительно разворачиваться — только для того, чтобы на этот раз получить удар электрошоком прямо в сердце!

Я рухнул на пол, и, перед тем как потерять сознание, еще успел услышать короткий диалог:

— Ты что творишь?!

— Приказ начальства! Черт, надеюсь я его не убил…

Затем тьма накрыла меня…

Глава 32. Мне нужна твоя помощь, демон!

На этот раз голос колдуньи не дрожал — напротив, звучал так четко и уверенно, как будто вызывать падших ангелов из небесной тюрьмы было для нее вполне привычным делом. Вот только лицо ее выдавало — на нем читалось явное напряжение. Кстати о лице — я довольно плохо разбираюсь в возрасте людей, но насколько я понимаю, оно изменилось, стало немного старше. Теперь это скорее было лицо молодой женщины, а не девушки. То есть, с того момента, когда она вызывала меня в последний раз, прошло уже несколько земных лет.

— Итак, зачем я тебе понадобился на этот раз? — выждав для приличия немного времени спросил я как можно более бесстрастным тоном. — Скучно что ли стало? Поболтать больше не с кем? Так и не завела себе друзей среди представителей своего вида?

— Тебе-то что до этого, демон? — огрызнулась она. Да, она явно стала уверенней в своих силах. Возможно, благодаря тому, что ее материальное положение явно улучшилось — по крайней мере платье на ней сейчас выглядело намного изящней и дороже, чем в прошлый раз, а на ногах появились искусно сделанные сапожки из кожи. А вот хижина была все та же — без мебели, окон, и с земляным полом. В общем, самое подходящее место для тайных колдовских делишек.

— Да в общем-то ничего, — почти спокойным тоном ответил я. С другой стороны — а какой у меня был выбор? Ритуальный круг, в центре которого я и появился, не позволил бы мне причинить ей хоть какой-то вред. Да, разумеется, спустя какое-то время я бы смог ослабить его в достаточной степени. Но прежде чем я смог бы до нее добраться, она успела бы отослать меня обратно — так, как она это сделала и в прошлый раз. Тем более, что с тех пор она явно стала опытней — круг был намного прочнее, чем в прошлый раз. Честно говоря, даже и не знаю, хватило бы у меня сил прорваться сквозь его защиту в этот раз — ее мастерство и познания в искусстве магии явно возросли.

— Вот что, — напряжение читалось не только в выражении ее лица, но и во взгляде — казалось, что он буквально обжигает меня, — мне нужна твоя помощь!

— Вот как?! — ехидно усмехнулся я. — А ты всех, в чьей помощи нуждаешься, заставляешь помогать тебе с помощью магии?!

— Я ведь могу и заставить тебя… демон! — последнее слово она чуть-ли не выплюнула — как будто оно было чем-то мерзким и грязным. Видимо тем самым показывая всю степень своего презрения к таким созданиям, как я. Вообще-то странное чистоплюйство для практикующей колдуньи, демонолога и призывателя.

— Нет, не можешь, — очень спокойно и даже дружелюбно ответил я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не чувствовал. Эта ведьма и вправду была очень сильна и талантлива. — У тебя, не спорю, хватило сил призвать меня, причем уже во второй раз. И вполне хватит сил отправить обратно. Но подчинить меня своей воле ты не сможешь — для этого я слишком силен. С кем-нибудь послабее это, глядишь, и сработало бы.

— Я бы не была в этом так уверенна, — сухо сказала она, при этом избегая смотреть мне в глаза. — Впрочем, на то чтобы заставить тебя мне придется потратить какое-то время — время, которого у меня, увы, нет. Так как, ты поможешь мне, или я отправлю тебя обратно, и вызову кого-нибудь посговорчивее?

Повисло напряженное молчание — я сделал вид, что раздумываю. Хотя, честно говоря, на самом-то деле я нуждался в ней намного больше, чем она во мне — ведь за все эти бесчисленные века только она смогла вызвать меня из небесной тюрьмы, где я был заточен кажется уже с начала времен. Остальные призыватели, которые даровали свободу некоторым из моих братьев и сестер то ли не знали, как это сделать, не могли расшифровать мое истинное имя, служившее ключом для призыва, то ли не очень-то интересовались моей особой.

В любом случае — именно она была моим первым и единственным шансом выйти на свободу. Свободу, которую я использовал бы для того, чтобы найти моего господина и отомстить тем, кто его предал. Так что, я готов был сделать все, буквально все, что она пожелает. Вот только ей этого показывать было никак нельзя — в противном случае такая шустрая и предприимчивая молодая особа заставит меня служить ей до конца ее земной жизни.

— Ладно, я готов снизойти к твоим мольбам, — наконец-то соизволил ответить я, сообразив, что эффектная пауза слегка подзатянулась и видя, что моя собеседница уже начинает потихоньку терять терпение.

— Мольбам! — громко фыркнула она. — Тоже мне!

— Итак, чего же ты хочешь? — я понял, что немного переборщил с пафосными речами и торопился перевести разговор в деловое русло. — И, самое главное, что я за это получу?

— Что я получу! — передразнила она, повторив мою последнюю фразу. — Хотя, что с тебя взять — демон, он и есть демон! Знаю, знаю, какая плата тебе нужна — моя душа, не так ли? — горько добавила она.

— Нет, не так, — какое же приятное ощущение видеть, как она изумленно моргает, а ее лицо вытягивается в недоумении. — Да и зачем она мне?

— Но я думала…, - начинает она.

— И ошиблась! — отвечаю я. — Не стоит слишком уж всерьез воспринимать всякие байки, которыми вас пичкают священники на церковных проповедях. Они ошибаются, эти служители церкви — ну ты сама рассуди, зачем нам ваши души?

— Но…, - кажется ее картина мира стремительно трещит по швам. — Всем же известно, что вы, демоны, всеми силами совращаете людей и сбиваете их с пути истинного, чтобы потом они вечно горели в аду. Так вам приказывает ваш повелитель, Люцифер! Ибо таково единственное желание врага рода человеческого — погубить как можно больше невинных душ.

— Тебе-то откуда знать, что он нам приказывал и чего он хочет?! — сухо сказал я. — В любом случае, ты можешь быть вполне спокойна — твоя душа мне уж точно не нужна!

— Что же тебе тогда нужно? — заинтригованная, прошептала она.

— Свобода! — просто ответил я. — Мне нужна свобода! И в твоих силах даровать ее мне!

— Ага, сейчас! — к ней тут же вернулось все ее недоверие и вспомнились все те байки, которыми ее с младых лет пичкали про таких, как я. — Чтобы ты потом погубил и меня, и всех моих родных, а потом начал охотится и на других людей!

— Уверяю тебя, что не причиню вреда ни тебе, ни тем, кто тебе дорог! — поспешил я заверить ее.

— А демоны конечно же никогда не лгут! — ее голос так и сочился сарказмом. — Что же тебе помешает нарушить твое обещание и в благодарность за освобождение тут же растерзать меня на месте? Ну хотя бы ради того, чтобы я не загнала тебя обратно!

— Истинная клятва помешает, — ответил я. — Как только мы с тобой произнесем ее, то навсегда будем связанны друг с другом и ни один из нас не сможет нарушить ее, без серьезных последствий. Я научу тебя словам этой клятвы!

— И что тебе помешает обмануть меня? — она все еще сомневалась. — Эти слова могут быть лишь словами — не несущими никакой силы.

— Помешает то, что ты знаешь искусство, то, что вы зовете магией, — объяснил я. — Как только мы начнем произносить слова истинной клятвы, ты почувствуешь их силу, почувствуешь, что я тебя не обманываю!

— Ну хорошо, допустим! — наконец-то сдалась колдунья. — Тогда, пожалуй, обсудим условия нашей сделки.

— Давай! — стараясь не столь явно демонстрировать охватившую меня радость, тут же подхватил я. — Итак, в чем же твоя проблема?

Ее ответ меня немного обескуражил.

— В магии, — с какой-то печалью в голосе ответила колдунья.

— Гм! И что же с ней не так?

— После той, нашей последней встречи пять лет тому назад, — медленно начала она свой рассказ. Значит, я все-таки не ошибся — действительно прошло уже несколько лет, с тех пор как она меня вызывала. — Так вот, хоть ты и напугал тогда меня чуть ли не до смерти, я все равно продолжала практиковаться в искусстве, как ты это называешь. У меня получались все более и более сложные заклинания. И… я не удержалась — начала применять свои знания в обычной жизни!

— Начиналось то все совсем с малого — немного проучить тех, кто меня обидел, сделать так, чтобы мне хоть немного повезло. Все в таком духе — ничего по-настоящему серьезного. Но как быстро оказалось люди-то как раз заметили! Заметили и… кинулись ко мне за помощью и услугами. Я отнекивалась как могла — но они начали угрожать донести на меня церкви, которая отправила бы за мной инквизицию. В итоге, я заявила, что помогу им — но не бесплатно, а за деньги. Думала они от меня отстанут — да куда там. Принесли деньги! В общем, сама того не желая, я заняла место матушки Кристины. И смотреть на меня начали также косо, как и на нее. Родители от меня отвернулись, отказались знаться с ведьмой. Ну да ничего — я переехала в отдельный дом. Благо всего за несколько месяцев с помощью магии смогла заработать, чтобы купить его — в отличие от матушки Кристины мне как-то вовсе не улыбалось жить одной в лесу. Слава обо мне пошла далеко за пределы родной деревни — люди начали приезжать из соседних деревень и даже из ближайшего города. Дошло до того, что ко мне начали обращаться и аристократы. Точнее, один единственный аристократ, правитель местных земель — барон Филипп Кристофф…

Тут она внезапно замолчала, очевидно погрузившись в собственные воспоминания.

— И что же такое случилось у этого барона? — задал я наводящий вопрос, видя, что она как-то слишком уж увлеклась путешествием по собственной памяти.

— Да, барон, — с некоторым трудом сказала она. — Как-то уже под вечер за мной прибыли его слуги — два всадника. Постучали в мою дверь и сразу же, прямо с порога заявили, что я должна буду поехать с ними. Впрочем, я и не думала особо возражать — для тех, кто осмеливается отказать сильным мира сего, это обычно очень плохо кончается. А то, кому они служат и чью волю выполняют, говорили цвета их одежды. В общем, мне пришлось сесть сзади за одним из всадников, обхватив его за пояс, и мы тут же понеслись вскачь — они не дали отдохнуть своим коням ни одной лишней минуты.

Спустя несколько часов бешенной скачки сломя голову мы наконец-то достигли замка нашего барона — мрачное каменное сооружение с потемневшими от времени, мощными стенами и глубоким рвом с темной водой. Говорят, что с тех пор, как он был построен, еще ни одна армия не смогла взять его штурмом! Как оказалось, нас уже ждали — несмотря на то, что время было уже около полуночи, мост был опущен, решетка на воротах поднята, а у самих ворот стояли часовые с факелами. Мне помогли спуститься с коня и сразу же повели к хозяину замка. Тот ждал меня в обеденной зале. Причем ждал не один, а вместе с каким-то священником. Честно говоря, тут я изрядно испугалась, ведь поначалу я было подумала, что слухи о том, чем я занимаюсь, достигли не только ушей барона, но и церкви и вызвали меня только затем, чтобы взять под стражу, а затем судить. Но тут барон поднял на меня тяжелый, мрачный взгляд и заговорил.

— Здравствуй, дева, — сказал он охрипшим, уставшим голосом. — Прости, что позвал тебя в столь поздний час, но мне срочно нужна твоя помощь!

— Вы чем-то больны, мой господин? — осмелилась предположить я.

Ведь выглядел он, честно говоря, и вправду не очень — черные мешки под глазами, лицо осунувшееся, изможденное.

— Нет, не я, — ответил он, почему-то отведя глаза в сторону. — Больна моя жена!

— Одумайся, Филипп! — как-то излишне фамильярно обратился священник к барону. Был он, священник, то есть, явно уже в возрасте — волосы и борода почти полностью поседели. Но глаза ясные и осанка прямая — осанка скорее воина, а не служителя церкви, проводящего все свое время за бесконечными молитвами и чтением святых книг. — Прошу тебя, одумайся! — повторил он. — Ведь это на самом деле и не болезнь вовсе — лучшие врачи оказались здесь бессильны! Если тут, что и поможет, так это только святая молитва!

— Больно много от нее проку — пока что не очень-то она помогла, дядя! — огрызнулся Филипп.

— Не богохульствуй! — строго сказал священник, оказавшийся дядей нашего барона. Впрочем, такое часто бывало — один сын наследовал имение и рыцарские шпоры, второго пристраивали на хлебную должность в церкви. — Окажется на моем месте кто-то другой и донесет на тебя, обвинив в ереси!

— Ох как страшно! — ехидно ответил на это барон, правда выглядел он при этом слегка сконфуженным.

— В любом случае, если ты прибегнешь к помощи вот этой вот, — он брезгливо кивнул в мою сторону, как будто я не стояла прямо перед ними и не слышала все, что они говорили, и вообще была кем-то вроде мерзкой жабы, — то это тебя до добра точно не доведет! В лучшем случае она просто шарлатанка, водящая людей за нос и пользующаяся доверчивостью крестьян. В этом случае она заслужила несколько ударов плетей у позорного столба. В худшем, она действительно ведьма, как про нее говорят. Но это значит, что она в сговоре с дьявольскими силами, которым она продала свою душу и которые дали ей за это ее колдовские способности. И тогда она заслуживает костра, ибо, как сказано в Библии — ворожеи не оставляй в живых! — закончил он свою короткую, но эффектную речь и благочестиво перекрестился.

— И все же, пока я здесь хозяин — мне и решать! — поставил точку в дискуссии барон. — Так вот дева, — продолжил он, обращаясь уже ко мне, — моей жене очень нужна твоя помощь!

— Что же с ней такое случилось, господин? — осмелилась спросить я.

— Она…, - барон почему-то замолчал и смущенно уставился в пол, — она… Мы думаем, что она одержима! — наконец-то собравшись с духом выпалил он и уставился на меня тяжелым взглядом, видимо ожидая моей реакции.

— Эээ…, - вот и все что я смогла выдавить в ответ, услышав такое заявление. — Простите Ваша милость, но чем же я могу здесь помочь?!

— Как чем? — переспросил «его милость». — Ты же, как все вокруг утверждают, владеешь магией — так воспользуйся же ею и изгони демона! Или ты просто не хочешь этого делать? — подозрительно спросил он.

— Нет… то есть да, то есть…, - совсем запутавшись пролепетала я, чувствуя, как мой желудок закручивается в тугой узел.

— Если ты справишься с этим делом, то клянусь — я осыплю тебя золотом! А вот если откажешься или не справишься… тогда я отдам тебя церковникам — тем более, что у них уже лежит несколько доносов, в которых тебя обвиняют в колдовстве, — посулил мне барон. — У Церкви с такими разговор обычно короткий — можешь спросить у моего дяди, если не веришь. Сначала допросят, а потом прилюдно сожгут за колдовство и сношение с дьяволом! И все дела. А я со своей стороны им даже дрова за мой счет предоставлю! Ну, так что же ты выбираешь?!

— Я сделаю все что в моих силах, мой господин! — торопливо ответила я.

— Так-то лучше! — сказал барон, с некоторым трудом вставая из-за стола, а затем покачнулся.

Боже, да похоже, что он был пьян — видимо заливал вином свое горе и свои тяжкие мысли. Вот только за все то время, что мы с ним разговаривали, это было совершенно незаметно — речь его была четкая и внятная, не так как обычно говорят пьяные люди. Видимо сказывались долгие годы практики и участие в многочисленных пирах и застольях, которые так любила устраивать аристократия.

Тем более, что барон быстро обрел равновесие и довольно энергичным шагом двинулся к выходу из обеденной залы. Дядя его, вздохнув, также встал со стула и пошел за ним следом. Хотя меня никто и не приглашал, мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

По пути мы не встретили ни одной живой души. Что, впрочем, было даже и не удивительно. Ведь время было вечернее — точнее даже уже ночное. Поэтому большая часть обитателей замка мирно спала в своих постелях. Лишь когда мы поднялись по длинной винтовой лестнице на несколько этажей вверх, а затем прошли по длинному пустому коридору, то наткнулись на одинокого стражника, который стоял у обитой железом двери.

— Мой господин! — весь подобрался и вытянулся воин при приближении своего сюзерена.

— Как она? — кивнул ему тот.

— Ей… кажется ей стало немного лучше! — тщательно подбирая каждое слово, ответил стражник, избегая при этом смотреть в глаза своего господина.

— Хочешь сказать, она наконец-то устала и прекратила богохульствовать и кричать на весь замок, угрожая нас всех убить?! — понимающе усмехнулся барон.

— Да, Ваша милость! — сконфуженно ответил тот.

— Ладно уж! — хмыкнул барон. — Давай, открывай уже! Кстати, она одна?

— Нет, Ваша милость! — ответил стражник, снимая с пояса ключи и повернув нужный ключ в замке, распахивая перед нами дверь. — С ней леди Регина!

Мы втроем вошли, и стражник тут же закрыл за нами дверь снаружи. Честно говоря, обстановка комнаты вовсе не поражала роскошью и удобством — не так я себе представляла спальню жены богатого барона. Собственно, кроме кровати, пары стульев, один из которых был занят сидевшей на нем женщиной, и грубо сделанного стола, со стоявшим на нем кувшином с водой, здесь ничего и не было.

— Нам пришлось перевести ее сюда, подальше от жилых покоев замка, после того как у нее начались эти припадки, — объяснил мне барон, заметив мой недоуменный взгляд. — До этого эта комната уже много лет пустовала.

Я лишь кивнула и перевела взгляд на больную. Баронесса лежала на большой, изящной кровати с балдахином, которую видимо перенесли сюда из ее спальни. Впрочем, встать и поприветствовать гостей она не смогла бы при всем своем желании — на ее руках и ногах вместо украшений и браслетов были одеты прочные железные цепи, противоположные концы которых были застегнуты вокруг ножек кровати. Зато рот ее был свободен, чем баронесса тут же и воспользовалась, осыпав всех вошедших грязными, отборными ругательствами, некоторые из которых заставили бы покраснеть даже бывалых вояк и которые благородной даме не то что употреблять, даже знать-то не полагалось!

— Господин барон! — вскочила со стула сидевшая на нем женщина и слегка поклонилась.

— Ну что вы, леди Регина! — глядя на нее, мягко сказал барон. — Я же уже неоднократно вам говорил, что вы можете звать меня просто Филиппом или на худой конец по титулу, бароном.

— Да гос…, то есть Филипп! — ее ресницы очаровательно затрепетали, а на щеках вспыхнул румянец. Уж не знаю, знал об этом сам барон или нет, но похоже, что леди Регина питала к нему весьма определенные чувства!

С некоторой завистью я отметила, что выглядела она весьма привлекательно — высокая, для женщины разумеется, густые каштановые волосы, теплые карие глаза на весьма миловидном лице. Хорошая фигура, с правильными, весьма соблазнительными пропорциями, приятный голос. В руках леди Регина держала какую-то книжку — видимо читала больной перед нашим приходом.

— Леди Регина нам очень помогает — фактически она взвалила на себя всю тяжесть заботы о моей жене, — объяснил мне барон. — Я вот даже и не знаю, что бы мы без нее делали — ведь в такой деликатной ситуации мне тяжело положиться даже на самых преданных слуг!

Леди Регина в ответ на это признание промолчала, но покраснела еще больше.

— Так вот, — кашлянул барон, — мы позвали сюда эту деву… Кстати, а как тебя зовут? — обратился он ко мне, впервые за все это время поинтересовавшись моим именем.

— Адрия, мой господин, — ответила я.

— Мы позвали сюда деву Адрию, чтобы она помогла вылечить мою жену Аврору, — закончил свою речь барон.

— Простите, но вы как-то непохожи на врача, — с интересом разглядывая меня, заметила леди Регина. — Да я раньше и не слышала о врачах-женщинах.

— Она…, - начал было Филипп.

— Она ведьма! — перебил его дядя, молчавший с тех пор как мы вошли в комнату.

— Пьер! — обратился барон к своему дяде по имени, а брови его грозно нахмурились. Видно, он не привык чтобы его перебивали — тем более в его же собственном доме.

— Я просто назвал вещи своими именами! — воинственно сказал Пьер, явно не намеренный уступать.

— Так что, Адрия, вы и правда можете помочь? — поспешила вмешаться леди Регина, пока конфликт между родственниками не вылился в нечто большее, чем просто обмен испепеляющими взглядами. — Я была бы просто счастлива — ведь леди Аврора для меня дороже всех на свете. И ради ее спасения я готова отдать все, что угодно! Даже собственную душу!

— Поосторожней с такими словами — они вполне могут быть услышаны! — буркнул священник, но больше ничего добавлять не стал.

— Теперь, после того как все высказались, ты можешь приступать к тому, ради чего тебя сюда и позвали, — сказал барон. — И мой тебе совет — постарайся не разочаровать меня!

— Хорошо, господин барон! — торопливо кивнула я.

Затем я приступила к осмотру больной, в то время как все остальные затаив дыхание наблюдали за моими действиями. Причем осмотрела я ее и обычным зрением и магическим — благо к тому времени я за несколько лет интенсивной практики настолько поднаторела в искусстве магии, что могла пользоваться колдовским зрением даже без предварительного прочтения специальных заклинаний. Вот как раз колдовское зрение и подсказало мне в чем причина столь странного поведения баронессы — в районе ее головы пульсировало что-то вроде темного пятна, живого сгустка тьмы. Это была порча! Я знала, что это такое, потому что один раз мне уже приходились сталкиваться с чем-то подобным. Вот только в тот раз порча была наслана на несчастную крестьянку человеком хоть и обладавшим колдовским даром, но при этом не понимавшим, что же он на самом деле делает — просто кто-то пожелал что-то нехорошее в минутном порыве злобы и зависти. Здесь же, кто бы не наслал эту порчу на баронессу, сделал это совершенно осознанно, специально! И это заклинание медленно, но неумолимо разрушало разум несчастной баронессы, заглушая все то хорошее что было в ней и наоборот, пробуждая самые низменные чувства, мысли и желания.

— Ты хочешь сказать, что мою жену кто-то проклял?! — недоверчиво спросил меня Филипп после того как я закончила осмотр и вкратце, понятным им языком, рассказала всем присутствующим об увиденном. — То есть, по-твоему, в моем замке есть кто-то занимающейся черной магией и посмевший использовать ее против моей супруги?

— Да, боюсь, что именно так, господин барон, — смиренно ответила я. Вот, кстати, он почему-то легко допустил, что его жена может быть одержимой, то есть в нее вселился какой-то демон, но при этом так удивился, когда узнал, что ее «всего-навсего» прокляли?! Возможно потому, что демон все-таки сверхъестественное существо, а колдун, проклявший его жену, всего лишь обычный смертный, который живет под его крышей и выдает себя за преданного вассала барона. Видимо тяжело признать, что один из тех кому ты доверяешь, на самом деле подлый предатель. Впрочем, вслух я этого говорить не стала.

— Сколько у тебя уйдет времени на то, чтобы снять порчу? — потребовал от меня ответа барон, буравя меня взглядом.

— Думаю, что к утру все будет сделано, господин барон, — ответила я. Хотя на самом деле вовсе не была уверенна в успехе. Вот только что-то мне подсказывало, что говорить об этом могущественному феодалу, нервы которого и так были уже на пределе, вовсе не стоило. Все-таки у него на поясе висел меч!

— А когда ты найдешь преступника, наславшего эти злые чары? — поинтересовался дядя барона, а глаза его при этом блеснули.

— Я… этого я пока не знаю! — сглотнув слюну и стараясь не показывать охватившего меня страха ответила я. Ведь я даже и не знала, как отыскать того, кто наслал эти чары!

Глава 33. Ложные надежды

— Что ж, — немного подумав, решил барон, — главное сейчас это избавить мою жену от этой напасти, а поисками негодяя будем заниматься уже потом. Тебе что-нибудь нужно дева… Адрия? — обратился он ко мне по имени уже второй раз. Надо же, все-таки запомнил!

— Нет, мой господин! — поспешно ответила я. — Только, если вы не против, я бы попросила оставить меня с баронессой наедине — так мне будет намного проще провести все необходимые ритуалы.

— Понимаю, — спокойно кивнул головой барон. — Дядя, леди Регина — давайте выполним просьбу нашей гостьи и оставим ее наедине с моей женой.

— Разумно ли это, племянник? — тут же проворчал его дядя. — Бог его знает, что эта грязная ведьма может сделать с твоей супругой, если их оставить наедине… Вдруг она ее отравит чем-нибудь?

— Дядя! — еле сдерживаясь ответил барон, вены на лбу которого надулись, а глаза вспыхнули опасным огнем. — Как я уже кажется говорил, пока что здесь я хозяин — мне и решать, что и как делать. Тем более, что эта ведь… то есть, наша гостья, прекрасно знает, что за дверью будет стоять вооруженная стража, и еще больше стражников внизу, на выходе из замка. Так что, если вдруг с баронессой что-то случится, живой наша гостья отсюда не выйдет. А если вы, дядя, с чем-то не согласны, то я не смею больше злоупотреблять вашим обществом!

— Не горячись, племянник! — нехотя пошел тот на попятный. — Ты же понимаешь, что на самом деле я просто волнуюсь за тебя и твою супругу! Ладно, будь по-твоему — леди Регина, давайте оставим леди Аврору и… Адрию наедине.

И подав пример он первый вышел за дверь. Леди Регина бросила на меня заинтересованный взгляд, было похоже, что ей очень хотелось бы остаться и понаблюдать за моими действиями, но вслух она сказать ничего не осмелилась и молча вышла вслед за Пьером Кристоффом. Хозяин замка чуть задержался и на прощанье сказал мне:

— Если вам что-то понадобится, что угодно, не стесняйтесь — стучите в дверь и стража принесет вам все необходимое. Я специально об этом распоряжусь. Если моей жене станет лучше или хуже…, - тут его голос слегка дрогнул, — также скажите им и они немедленно позовут меня.

Он кажется хотел добавить что-то еще, но затем просто пожелал мне удачи, вышел и закрыл за собой дверь. Мы с баронессой остались наедине…

— И что было потом? — я поневоле заинтересовался ее рассказом. — Тебе все-таки удалось снять порчу?

— Да, удалось, — ответила Адрия. — Это заняло всю ночь и потребовало от меня просто неимоверного приложения сил, но в конце концов у меня все получилось. Когда я позвала барона, который похоже всю эту ночь так и не сомкнул глаз, то его взору предстала бледная, немного усталая, но вполне здоровая во всех смыслах баронесса. Правда, как оказалось, баронесса ничего не помнила с тех самых пор, как на нее наложили это темное проклятье — эти дни буквально стерлись из ее памяти. И поэтому она была весьма смущена внезапно очнувшись и обнаружив себя прикованной к своей же собственной кровати, да еще в компании совершенно незнакомой женщины. Даже после того как барон вкратце пересказал ей все события последних дней, ей все равно было тяжело поверить в то, что с ней произошло.

На радостях барон был готов осыпать меня золотом с ног до головы в благодарность за спасение своей жены. Но перед тем как отдать мне мою награду, он требовал от меня еще кое-что — найти того, кто наслал порчу. Честно говоря, я бы лучше отказалась от награды и вернулась к себе домой — поиск такого опытного и могущественного колдуна представлялся мне делом едва ли не более тяжелым, чем снятие наложенного им заклинания. Да притом и весьма опасным к тому же — во-первых, он ведь знал, что его будут искать. Точнее узнал бы, после того как новость о том, что мне удалось исцелить баронессу разнеслась бы по замку. Во-вторых, хорошо если это какой-нибудь простой слуга или служанка взъелась на свою госпожу. А если это был кто-то из рыцарей? Обвинить какого-нибудь феодала в увлечении темной магией — да за такое меня запросто саму могли повесить или отправить на костер. Ведь дойди дело до суда — кому судьи скорее бы поверили, человеку благородной крови, принесшему рыцарские обеты или деревенской ведьме? Ну а в-третьих, я вообще не было уверенна, что мне удастся его найти — честно говоря, я даже и понятия не имела, как это сделать. Но не могла же я высказать вслух все эти соображения барону! Пришлось промямлить, что поиски негодяя займут какое-то время.

Впрочем, барон, которому только что вернули жену, милостиво был готов подождать несколько дней. А пока что, на время этих поисков меня поселили в замке, причем выделили отдельную спальню. Да не в крыле для слуг, а недалеко от покоев самого барона и баронессы! Даже более того — ко мне приставили собственную служанку, которая должна была выполнять все мои приказы и прихоти. Да и другие слуги начали обращаться со мной как с леди — видимо барон распорядился. Могла ли я когда-нибудь даже и мечтать о таком!?

Она на несколько секунд замолчала, погрузившись в эти радостные, по крайней мере я так понял, для нее воспоминания. Ее лицо как будто просветлело и стало менее напряженным — видимо все эти знаки внимания со стороны сильных мира сего действительно много для нее значили. Затем она вздохнула, погрустнела и продолжила:

— Увы, счастье мое было совсем недолгим — всего один день. И закончилось уже после вечернего пира, где мне предоставили почетное место для гостей. На самом пиру ничего особенного не происходило. Разве что большинство рыцарей и придворных с любопытством поглядывали в мою сторону и шушукались, видимо гадая кто же это таинственная гостья. Во взглядах некоторых, впрочем, было нечто большее, чем любопытство.

После пира все потихоньку разошлись. Я удалилась одной из первых, вовсе не горя желанием отвечать на вопросы любопытных относительно моей скромной персоны. Остаток вечера я провела в гордом одиночестве, отослав прочь свою служанку. Честно говоря, я немного переела и перепила, ведь никогда раньше я не пила вина в таком количестве. Да еще такого хорошего вина! Едва стоило моему бокалу опустеть, как слуги мне подливали еще и еще. Кстати вот интересно, как это благородные дамы умудряются столько пить и при этом сохранять свое благородство, если каждый вечер принимают участия в таких попойках. Видимо для этого действительно требуется длительная практика с отроческих лет.

Так что я наслаждалась своими роскошными апартаментами, чувством сытости и легким, точнее не таким уж и легким опьянением, и осознанием того, что я очень скоро стану не только богатой, но и уважаемой женщиной. В замке мне конечно остаться не разрешат, но после того как я вернусь в свою деревню с грузом золота, которым меня осыплет барон, я стану не только богатой, но и очень уважаемой женщиной. Уважаемой не только из-за моего богатства — ведь кто посмеет хотя бы косо посмотреть в сторону той, которой благоволит сам Филипп Кристофф!

Тот факт, что мне еще только предстояло поймать опасного и, возможно, весьма влиятельного преступника-чернокнижника меня в тот момент уже нисколько не смущал. Теперь я была уверенна, что уж на следующий день обязательно что-нибудь придумаю. Вот только, как оказалось, времени до следующего дня у меня уже не было. Посреди ночи в мою дверь громко и требовательно постучали.

— Иду, иду! — немного раздраженно откликнулась я, после того как с той стороны уже нетерпеливо забарабанили. Спросонья я не сразу сообразила где я и что вообще происходит. Света, кроме лунного, в комнате не было, и я не сразу смогла найти свое платье. Наконец кое-как впопыхах оделась и пошла узнавать, что же там такое стряслось.

Когда я рывком распахнула дверь, то снаружи меня ждали три рыцаря в доспехах и опоясанные мечами. Один из них держал в руке факел.

— Что-то случилось? — с внезапно нахлынувшей тревогой спросила я, глядя на то как они нервно сжимают рукояти своих мечей. Глупый вопрос конечно, ведь и дураку было понятно, что что-то случилось. Рыцари часто носят с собой оружие, но вот доспехи надевают только перед битвой — те довольно тяжелые и постоянно ходить в них мало кто сможет. Неужели внезапно началась война и замок осадили?

— Леди Адрия, вам придется пройти с нами! — смущенно произнес один из них, так и не ответив на мой вопрос.

— Но куда?! — мне внезапно стало как-то не по себе.

— Пожалуйста, идемте — мне бы не хотелось прибегать к силе, — вежливо, но твердо ответил мне все тот же рыцарь.

Делать нечего, пришлось подчиниться его настойчивой «просьбе» и проследовать за тремя молчаливыми вооруженными мужчинами. Впрочем, «проследовать» не совсем верное слово — один из них шел впереди, а двое сзади меня. Получалось, что я нахожусь как бы в центре нашей небольшой группы. Как-будто меня охраняют от какой-то неведомой угрозы. Или наоборот — я нахожусь под стражей, и они следят, чтобы я не сбежала.

Так или иначе, я не могла не заметить, что пока я спала мирным сном явно что-то случилось. Что-то очень нехорошее — весь замок гудел как потревоженный пчелиный улей. Туда-сюда носились слуги с какими-то испуганными, полубезумными лицами, из-за дверей своих комнат боязливо выглядывали благородные дамы, видимо также, как и я, гадая что же такое произошло. Время от времени нам попадались рыцари и вооруженные стражники. Не все из них были в броне, как мои спутники, но все с оружием в руках. Что же все-таки произошло? Может, на замок действительно напали? Или каким-нибудь разбойникам удалось пробраться внутрь?

Меня же тем временем по каким-то винтовым лестницам вели все ниже и ниже, пока наша маленькая группа не оказалась на самом нижнем этаже замка, находившемся ниже уровня земли — а если точнее, то доблестные рыцари привели меня не куда-нибудь, а в подземную тюрьму!

Да, да, именно так — тюрьму. Ржавые решетки, цепи, кандалы… И никаких окон, это мрачное место освещали лишь закрепленные на стенах факелы.

— Простите, леди Адрия, но вам придется пройти туда, — смущенно сказал мой провожатый и кивнул головой в сторону одной из открытых камер. Хотя по правде можно было спокойно выбирать любую — тюрьма в данный момент полностью пустовала. С другой стороны, а что тут удивительного? Ведь сюда попадали либо знатные, либо особо опасные преступники. Остальные дожидались суда в яме — огромной, вырытой прямо в земле яме, достаточно глубокой, чтобы оттуда нельзя было выбраться без веревки.

— Что? Но как же? — в смятении и непритворном испуге пролепетала я. А затем вспомнив про свой новый статус уже чуть тверже добавила. — Барон вам не позволит — он мой должник!

— Вот как раз из-за барона то вы здесь и находитесь, — тяжело вздохнул рыцарь. — Это проклятой ночью мой господин был убит…

— Убит?! Как убит?! — выпалила я, окончательно перестав что-либо понимать. Ведь еще вечером барон был веселый, здоровый и счастливый…

— Заколот своим же кинжалом в своей же собственной постели. Причем заколот своей женой. Которую, насколько я знаю, вы как раз накануне лечили от ее эээ… недуга. Так ведь?

— Вы что же думаете… Что это из-за моего лечения?! — ужаснулась я. — Это невозможно — после того, как я сняла с нее порчу, баронесса была полностью здорова! Она просто не могла этого сделать!

— Но тем не менее все-таки сделала — слуги застали ее обезумевшую с окровавленным кинжалом в руках прямо над бездыханным телом ее супруга, — печальным голосом возразил мне рыцарь. — Более того, перед тем как ее удалось скрутить, она еще успела этим же кинжалом тяжело ранить одного слугу и более легко двух других. И поскольку барон мертв, а его супруга явно обезумела, то хозяином замка, как и всех окрестных владений становится Пьер Кристофф — дядя нашего барона. Ведь других законных наследников просто нет.

— Но он же священник, он не может наследовать, — возразила я.

— Что ж, я полагаю, что ради такого наследства он найдет в себе силы отказаться от духовного звания, — невесело усмехнулся рыцарь. — В любом случае, сейчас главный здесь он. И он же приказал нам взять вас под стражу — по мнению Пьера как раз именно ваше лечение довело баронессу до полного безумия и погубило и ее саму и ее мужа. Так что, прошу вас — пройдите в камеру. Мне бы не хотелось заставлять вас силой…

Я молча подчинилась, и ржавая решетка тут же с противным скрипом захлопнулась за мной.

— Оставайтесь здесь, — обратился рыцарь к двум своим молчаливым товарищам. — Через пару часов я пришлю кого-нибудь вас сменить.

Те в ответ лишь кивнули. Впрочем, мне сейчас было не до них. Ну и в переплет же я попала! Ведь я не только лишилась того золота, которым меня обещал осыпать покойный барон, но и свободы. Да бог с ним, с золотом — похоже, что я рискую лишиться не только свободы, но и жизни. Ведь именно меня этот святоша вознамерился обвинить во всех смертных грехах и сделать козлом отпущения. Точнее козой.

Тут мне в голову пришла еще одна мысль. Похоже, что все это время таинственный злодей чернокнижник, наславший порчу на Аврору был прямо у меня под носом! Ведь кто больше всего выиграл от такого поворота событий? Да, да, именно он! Теперь все богатства покойного барона, все окрестные земли достанутся именно ему. Баронессу Аврору может и не казнят, высокородные очень не любят казнить тех, кто принадлежит к их благородному сословию. Но почти наверняка насильно заставят принять сан и до конца ее жизни будут держать запертой в келье в каком-нибудь отдаленном монастыре. Как по мне, так эта участь не сильно лучше смерти.

А вот Пьер Кристофф напротив, сложит духовный сан и станет новым бароном.

Да, очень похоже, что именно Пьер и был тем самым таинственным чернокнижником, все на этом сходится. У него был мотив, у него были и средства. Ведь, в отличие даже от многих благородных, он-то уж точно был грамотным. И владел латынью. Кто знает, какие книги он там читал на досуге? Ведь в руки Церкви попадают самые разные книги, книги еретиков, книги колдунов, отправленных на костер… Хотя, по идее, они должны сжигать эти книги вслед за их хозяевами, но может что и завалялось в церковных архивах…

Он наложил порчу на баронессу, медленно, но верно сводя ее с ума и убивая ее, а следующей жертвой по всей видимости должен был стать сам барон. Ну а после того, как неожиданно вмешалась я и помешала его дьявольским планам, он быстро сориентировался и опять наложил заклинание на баронессу. Видимо что-то намного более сильное и мощное, чем в прошлый раз, если она всего за несколько часов обезумила настолько, что накинулась с кинжалом на своего мужа.

Вот только доказать, что за всеми этими преступлениями стоит именно Пьер я не смогу! Ведь кроме моих догадок у меня ничего нет. А кому скорее поверят — обычной деревенской девушке, или благородному аристократу? По-моему, ответ совершенно очевиден. Тем более, когда судьи узнают, чем я на самом деле занимаюсь — ведь хотя последние несколько часов меня именовали не иначе как леди Адрия, на самом деле я была тем, кем была. То есть ведьмой. И как только об этом станет известно, дальше никто даже разбираться не станет — меня попросту сожгут на костре. Или утопят. Или повесят. Или что там еще с ведьмами делают?

Надо выбираться отсюда. Выбираться и бежать со всех ног — не только из замка, но и из родной деревни. Бежать как можно дальше, в те края, где меня никто не знает. Жаль конечно, ведь придется бросить дом, со всеми вещами и взять в дорогу лишь ту небольшую горстку монет, которую мне удалось скопить. Жаль, но ничего не поделаешь — ведь жизнь дороже.

Вот только легко сказать, бежать. А как это сделать? Я заперта в тюремной камере, по ту сторону решетки меня стерегут два хорошо подготовленных, вооруженных воина. Да любой из них со мной и без оружия легко справится. Для того, чтобы одолеть их, мне понадобится самое настоящее чудо… И так уж получилось, что вот как раз в чудесах-то я немного разбираюсь. Магия — вот что должно мне помочь! Вот в чем мое спасение!

Я лихорадочно рылась в своей памяти, пытаясь найти какое-нибудь подходящее заклинание. И как назло ничего полезного на ум не приходило. Ведь все последние годы я занималась тем, что помогала своим односельчанам лечить какие-нибудь болезни, снимала сглаз. Один раз, когда была длительная засуха, вызвала дождь, который спас наш урожай. И все такое, все в том же духе. Кто ж спорит — все это были очень полезные заклинания, которые я выучила уже наизусть. Вот только сейчас они мне явно помочь не могли. Конечно, я в свободное время ради интереса практиковала и другие заклинания. Вот только произносила-то я их по колдовской книге — которой с собой у меня не было!

Правда было одно заклинание, которое я вроде бы смутно помнила… Заклинание вызова молнии, подобной тем, что бывают во время грозы, только в более слабом виде. Я практиковала его несколько раз в лесу, с переменным успехом — хотела, чтобы у меня было что-то, на тот случай, если мне понадобится защитить себя. Это уж, не говоря о том, что маленькая молния, слетающая с моих рук, очень красиво выглядела в темноте!

Но что будет, если применить ее не на свежемвоздухе, а в помещении? Не говоря уж о том, что стражников убивать мне не особо хотелось, не заденет ли и меня саму? Делать нечего, придется рискнуть — я постараюсь уменьшить силу заряда, чтобы никого не убить. Вот только что делать с решеткой? А то хорошенькое дело получится, стражников я вырублю, а сама при этом останусь сидеть взаперти. Сделать вид, что мне стало плохо и позвать их на помощь? Вдруг сработает и они на это купятся! А если нет?

Пока я размышляла, как бы мне половчее обмануть стражников, проблема решилась сама собой. Сначала мои охранники, а затем и я, погруженная в свои мысли, услышали чьи-то шаги. Кто-то приближался, ступая легким шагом. Воины положили было руки на рукояти мечей, готовые мгновенно выхватить их в случае чего, но затем тут же расслабились, увидев нашего гостя. Точнее гостью — наше мрачное подземелье, мое узилище, почтила своим визитом никто иная как леди Регина!

Вот уж кого я здесь не ожидала увидеть, так это ее! Кажется, стражники были со мною вполне согласны, поскольку один из них неуверенно произнес:

— Простите, леди Регина, но я не думаю, что вам разрешено здесь находится!

— Нет, это вы меня простите, доблестные рыцари! — леди Регина улыбнулась одновременно немного смущенно и в то же время очаровательно. В руках она, кстати, держала поднос, на котором был кувшинчик и пара стаканов. — Но я проснулась посреди ночи от какой-то суматохи, все бегают туда-сюда, никто ничего не знает и ничего мне не говорят! Я поняла только, что произошло что-то очень плохое, ужасное! И тут я случайно увидела, как вы куда-то ведете леди Адрию. Я не удержалась, проследила за вами и поняла, что вы ведете ее в тюрьму! Но зачем, почему? Я ходила из угла в угол, гадала, а затем все-таки набралась смелости и решила спуститься сюда и узнать в чем же дело. А чтобы вы не сердились на меня так уж сильно, я по дороге заглянула на кухню и прихватила оттуда кувшинчик вина — после ужина остался. Так что, доблестные воины, вы ведь не сердитесь на меня? И почему эта добрая женщина за решеткой? — кивнула она головой в мою сторону.

— Как мы можем сердится на такую благородную леди, — смущенно произнес все тот же стражник, а его товарищ молчаливо кивнул головой в знак согласия. — Вы ведь ничего плохого не хотели. Но вот на счет этой женщины вы очень сильно заблуждаетесь — она вовсе не такая уж и добрая. Точнее, совсем не добрая, а напротив — в лучшем случае шарлатанка, а в худшем злодейка!

— Быть этого не может! — изумленно ахнула леди Регина.

— Боюсь, что может, — горько ответил стражник. — Но я думаю, что будет лучше, если вы эту историю узнаете не от меня — тем более, что многое пока еще не ясно. И простите меня — но вам все-таки придется уйти! — вежливо, но твердо добавил он.

— Конечно, конечно, — откликнулась та. — Я все понимаю. Но может, вы тогда возьмете кувшин вина — мне и наверх подниматься будет легче…

— Ну раз вы так настаиваете…, - стражники не заставили себя долго уговаривать. — У нас и правда в горле уже пересохло, а тут не то что вина, даже простой воды и той нет!

Они схватили бокалы и, позволив леди Регине наполнить их, тут же осушили, вознося тосты за ее здоровье. Затем все повторилось. Вот только до третьего бокала очередь так и не дошла — стражники внезапно побледнели, зашатались, а затем рухнули там же где и стояли.

— Сонное зелье, — в ответ на мой немой вопрос ответила леди Регина, хладнокровно перешагивая через тела тех, кого она только что так вероломно опоила.

Я лишь машинально кивнула, потеряв от удивления дар речи. Честно говоря, никогда не слышала, чтобы сонное зелье действовало столь быстро и так эффективно. Из каких же интересно трав она его варит?

Затем леди Регина достала из рукава своего платья связку ключей и, быстро найдя нужный, открыла дверь моей камеры.

— Ну же, что же вы стоите?! — нетерпеливо промолвила она. Я и правду застыла как соляной столп, недоумевая что же такое происходит. И в тот момент мне и в голову не пришло спросить, откуда у нее ключи от тюремной камеры. Ведь даже у охранявших меня стражников их не было — ключ унес с собой тот рыцарь, который и запер меня здесь.

Я как во сне сделала сначала один маленький робкий шаг, затем другой.

— Вы должны бежать! — горячо сказала она, когда я наконец-то вышла из своей камеры. — Немедленно!

— Я не хочу показаться неблагодарной…, - с трудом вымолвила я, поравнявшись с ней и глядя ей прямо в глаза. — Но почему вы мне помогаете?!

— Потому что я вам верю! — ее голос не вызывал ни малейшего сомнения в ее искренности, а ее карие глаза буквально гипнотизировали меня.

— Но вы видели меня всего-то один раз в жизни! — смущенно пролепетала я.

— И этого более чем достаточно! — горячо заверила она меня. — Я хорошо умею разбираться в людях. И поэтому я уверенна, что чтобы на самом деле не случилось в покоях барона и баронессы — вы в этом не виноваты. Но если останетесь здесь — то все свалят именно на вас. Люди испуганны, не понимают, что происходит. И чтобы успокоить их страхи, кто-то должен ответить за произошедшее. И вы для этого подходите как нельзя лучше — вы лечили баронессу, вы в замке чужая, вас никто не знает. И, простите меня, но насколько я понимаю, вы даже не благородная!

— Не извиняйтесь, я ведь и вправду не благородная, — призналась я. Да в ее словах был определенный резон. — Но вы так рискуете, помогая мне! Не посадят ли они в камеру и вас за то, что вы помогли мне сбежать?

— Не посмеют! — ответила леди Регина с такой царственной уверенностью, что я сразу же ей поверила.

— А стражники? — я посмотрела на неподвижные тела, лежавшие у наших ног. — Что будет с ними? Их, наверное, накажут?

— С ними все будет в порядке! — нетерпеливо ответила моя собеседница. — Ну же — вы хотите выбраться отсюда или нет? Или предпочтете, чтобы вас казнили на потеху публике за то, чего вы не делали?

Конечно я хотела жить. Очень даже хотела! Поэтому отбросила все сомнения и последовала за ней.

Глава 34. Добро пожаловать в новое тело!

Как оказалось, под замком находился тайный туннель, прорытый, чтобы в случае осады через него можно было совершать тайные разведывательные вылазки и подвозить продовольствие. Ну или бежать через него же, если дело обернется совсем уж худо. Вот этим-то тоннелем, выходившим далеко за пределы замка, леди Регина и провела меня на свободу.

Она пожелала мне удачи, обняла меня на прощание, а затем нырнула обратно во вход, он же выход из этого самого тоннеля. Я же осталась стоять одна и пыталась сообразить, что же мне теперь делать. Так ничего толком и не надумав, я вздохнула и зашагала в сторону родной деревни. Не самое лучшее решение конечно, по идее мне сейчас наоборот, следовало бы со всех ног бежать как можно дальше от родных земель. Но, во-первых, мне еще было нужно забрать мою книгу заклинаний и ту небольшую сумму денег, которую я скопила за эти годы. Во-вторых, перед уходом я хотела заглянуть к родителям и попрощаться с ними. Хоть они в последнее время не слишком-то рвались общаться со мной, отдалившись после того как я начала заниматься колдовством, но все же это моя семья. Кто знает, может мы больше с ними никогда и не увидимся…

До деревни я добралась уже ближе к ночи — ведь от нее до замка было несколько часов езды на лошади. Пешком понятное дело дольше. К тому же, мне постоянно приходилось быть настороже и несколько раз едва заслышав стук копыт прятаться в кусты. Один раз эта предосторожность оказалась и вправду не лишней — мимо меня пронесся отряд вооруженных всадников. По всей видимости мои тюремщики уже пришли в себя и, обнаружив мою пропажу, выслали за мной погоню. Я на пару минут застыла, напряженно думая, как же мне теперь быть. Затем выбралась из кустов и опять продолжила свой путь — я понадеялась, что, не обнаружив меня в деревне, они просто поскачут дальше.

Как уже было сказано, к деревне я добралась уже ближе к ночи. По крайней мере темно было уже так, что рассмотреть то, что находится всего в нескольких шагах впереди можно было только с большим трудом. Луны на небе не было и единственным источником света были горевшие свечи и лучины в окнах домов. Да и то далеко не во всех — в деревне принято ложиться рано, едва солнце садится и вставать с его первыми лучами.

Поэтому на улице я никого не встретила, что конечно играло мне только на руку. Вот только мои надежды оправдались лишь отчасти. Отряд посланный за мной в погоню, не обнаружив меня в деревне действительно поскакал дальше. Вот только они оставили стражника караулить мой дом! Видимо понадеялись, что у меня хватит глупости туда заявиться.

Глупости-то хватило, но к счастью удача была на моей стороне. Сиди стражник тихо, и я прямиком попалась бы в его руки. Но в тот момент, когда я уже подходила к своему дому, дверь внезапно распахнулась и проеме возник мужской силуэт. В руках у этого дурака еще и свеча была — видимо служба в замке не научила его скрытности. Он подслеповато посмотрел во тьму, так и не заметив меня, хотя я была всего в нескольких метрах от него — я успела прижаться к стене ближайшего дома и замереть. Затем он вернулся обратно в дом, и я перевела дыхание. Интересно, почему он вообще выглянул? Может услышал звук моих шагов?

Так или иначе, просто так мне в дом попасть не удастся. Да и у дома моих родителей наверняка стоит такой же сторож…

— Чего же ты хочешь от меня? — осмелился спросить я, видя, что пауза в ее рассказе немного затянулась.

— От тебя? — переспросила она, бросив на меня взгляд. Взгляд, в котором странным образом переплетались гордыня, страх и надежда. — Ты можешь все исправить? Сделать так, чтобы все было как раньше?

— Увы, я не умею поворачивать время вспять, — ответил я. — Такое вообще мало кому под силу.

— А можешь ты перенести меня куда-нибудь в чужие края, да дать мне богатство, чтобы я ни в чем не знала нужды? — затаив дыхание, спросила она.

— Нет, такого я тоже не могу, — честно признался я, глядя как разочарованно вытягивается ее лицо. — Некоторые мои… коллеги могли бы, наверное, но не я.

— Да что же ты за демон такой?! — зло спросила она, гневно топнув ногой. — Что ты вообще можешь?

— Я скорее… по военной части, — торопливо ответил я, боясь, как бы она разочаровавшись не отослала меня обратно. И даже не стал поправлять ее, что вообще-то я ангел, или точнее падший ангел, а вовсе не демон. Вряд ли она поймет разницу. — Могу уничтожить твоих врагов!

— Тогда помоги мне поймать настоящего преступника и заставь его признаться в совершенных им преступлениях! — потребовала она. — Чтобы с меня сняли все обвинения и позволили жить как раньше. Ну или хотя бы позволили уехать куда подальше, без того, чтобы у меня постоянно висела погоня на плечах.

— Это я, пожалуй, смогу сделать, — поспешил я заверить ее. — Но, вот в чем загвоздка — мне нужно материальное тело. В качестве бесплотного духа я практически беспомощен и мало что могу.

— На меня даже не рассчитывай! — тут же выпалила она, даже на всякий случай сделав шаг назад. — Мое тело тебе точно не достанется!

— Поверь мне, я и не настаиваю, — сухо ответил я. — Тем более, что мужское тело мне подойдет намного больше. Мне в общем-то все равно, но мужчины изначально сильнее и лучше приспособлены к сражениям. Да и, насколько я понимаю, женщина-воин в ваше время привлечет к себе слишком много ненужного внимания.

— Тогда возьми кого-нибудь из моей деревни, — решила она. — Лучше всего того стражника, которого поставили караулить мой дом. Заодно я наконец-то смогу забрать мою книгу.

— Мысль хорошая, — одобрил я. — Но не все так просто. К счастью для вас, людей. В противном случае такие как я и некоторые другие существа, рангом поменьше, спокойно прыгали бы с одного человеческого тела на другое. Должна быть определенная лазейка. Либо человек сам, добровольно, должен впустить в себя такого как я, впрочем, он не обязательно должен четко понимать, что же он делает. Либо согласие будущего носителя не обязательно, но требуется помощь мага и определенный магический ритуал.

— Ну и где же я тебе найду такого дурачка, который добровольно согласится стать одержимым? — кисло спросила Адрия.

— Замани кого-нибудь, — посоветовал я. — А, впрочем, кажется сюда уже кто-то идет!

— Кто?! — испуганно вздрогнув, спросила меня молодая женщина, видимо совершенно позабыв, что она могущественная колдунья. — Неужели меня выследили?!

— Видимо кто-то из деревенских вспомнил про этот домик, — высказал я догадку. — Впрочем это…

Я хотел сказать, что это неважно, но не успел договорить. Дверь в нашу хибару с грохотом распахнулась и в единственную комнату ввалился молодой воин в кольчуге и с мечом наизготовку. На несколько секунд он застыл на месте, переводя изумленный взгляд то на меня, заточенного в ритуальном круге, то на Адрию.

Но, надо отдать ему должное, колебался он совсем недолго. Предварительно перекрестившись, он с диким криком бросился на меня, видимо сочтя более опасным противником. Естественно его меч не мог причинить мне какого-либо вреда, зато его сапоги могли стереть аккуратные линии ритуального круга, державшего меня взаперти…

Вот только до этого не дошло. Ослепительная вспышка озарила комнату — с рук Адрии сорвалась молния и поразила храбреца! Тот мгновенно рухнул как подкошенный.

— Я сделала это! — потрясенно сказала ведьма, разглядывая свои руки так, как будто видела их в первый раз в жизни. — Ты не пострадал? — это она обратилась ко мне. Надо же какая забота!

— О боже, я убила его! — потрясенно сказала она, глядя на распростертое в нескольких шагах от нее тело.

— Почти убила, — поправил я ее. — Но ты недалека от истины — он умирает.

— Боже, боже — что же я наделала! — всхлипнула ведьма, сейчас, впрочем, мало чем отличавшаяся от испуганной молодой девчонки. Казалось еще немного и она упадет в обморок, как эта самая девчонка. — Я убила человека — гореть мне теперь в аду!

— Успокойся и возьми себя в руки — ты ни в чем не виновата, это была самозащита! — поспешил сказать я, пока она окончательно не расклеилась. — Ты думаешь, он бы тебя пощадил?! Нет, зарубил бы на месте — и его бы потом совесть уж точно не мучила! Наоборот, похвалялся бы своим дружкам, как он ловко расправился с мерзкой ведьмой!

— Да, но…

— Никаких «но»! — жестко сказал я. — Он вошел сюда с мечом наголо, уже готовый убивать. Причем убивать он шел именно тебя — обо мне он не знал, пока не вошел в хижину. Хоть по законам земным, хоть по законам небесным ты имела полное право защищать свою жизнь, а значит ни в чем не виновата! И ни в какой ад ты не попадешь — уверяю тебя!

Кажется, что на нее это подействовало — она потихоньку начала успокаиваться.

— И, кстати — похоже, что мы решили нашу проблему с телом, — задумчиво добавил я.

Дальше нам пришлось действовать в дикой спешке — мой будущий носитель умирал и жить ему оставалось полчаса, час от силы. Я быстро научил Адрию необходимому ритуалу — она просто повторяла за мной слова древнего, мертвого языка. Ах да, перед этим мы еще оформили нашу с ней сделку, произнеся слова истинной клятвы. Теперь мы были связаны с ней навеки, и горе тому из нас кто осмелится нарушить клятву.

И вот я открываю глаза, а мои легкие делают первый вдох — теперь я смертный. Точнее падший ангел в теле смертного. Я чувствую какие-то весьма необычные ощущения — кажется это называется боль. С некоторым трудом мне удается встать. Я пошатнулся и, не удержавшись, зашипел от нового приступа боли. Адрия глядела на меня закусив губу.

— Как ты? — наконец-то спросила она.

— Лучше, — ответил я, чувствуя, как мой лоб покрывается испариной. — Мне приходится тратить уйму сил, чтобы излечить смертельные раны, но скоро я буду в норме.

Она лишь неуверенно кивнула.

— Кстати, тебе, наверное, будет интересно узнать, что леди Регина тебя обманула, — сказал я, втайне наслаждаясь ее недоуменным взглядом.

— Да, именно так, — подтвердил я. — Теперь мне доступны воспоминания, принадлежавшие тому смертному, чье тело я занял. И вместо сонного зелья в том напитке на самом деле был яд — оба стражника охранявшие твою камеру теперь мертвы.

— Боже! — ахнула Адрия, прижав руки к лицу. — Боже! Но зачем она это сделала?!

— Могу лишь предположить, что она либо помощница того темного колдуна, — пожал плечами я. — Либо… она и есть колдун.

— Быть этого не может! Хотя…, — сначала категорично отрезала Адрия, а затем крепко задумалась.

— Так или иначе, в убийстве этих стражников теперь обвиняют именно тебя, — сказал я. — Видимо на тебя решили списать вообще все. Итак, куда теперь?

— Сначала мы должны забрать мою книгу, — не сразу откликнулась на мой вопрос Адрия. — Потом… потом и решим.

— Хорошо, — кивнул я. — Кстати, ты была права — у дома твоих родителей действительно поставили стражника. Как раз того, чье тело я сейчас занимаю. Как ты и предполагала, он должен был караулить тебя в доме твоих родителей на тот случай если тебе хватит глупости туда заявиться. Но парнишка так хотел отличиться… Тем более, что за твою поимку полагается солидная награда. Вот он все выспрашивал и выспрашивал. И в конце концов ему рассказали про эту хибару — мол здесь жила предыдущая ведьма, от которой ты и могла нахвататься всяких нехороших вещей, вроде магии и колдовства. Вот он хоть и не был семи пядей во лбу сложил два плюс два и понял, где тебя искать. И надо же — оказался прав!

— Жаль, — холодно отозвалась ведьма. — Это значит, что в деревне остается еще один стражник — как раз тот, который караулит мой дом. Но ты ведь с ним справишься, правда?

— Конечно! — улыбнулся я в ответ. Хотя скорее скривил лицо — я еще не полностью освоился в человеческом теле.

В деревне все прошло просто идеально. Я спокойно, ни от кого не скрываясь, пошел прямо к дому Адрии и вошел в ее дом. Сама Адрия осталась ждать меня неподалеку от деревни. Так вот, я вошел в ее дом, и стражник вольготно развалившийся на ее кровати прямо в одежде сначала вскочил было и потянулся за мечом, но затем увидел мое лицо и тут же расслабился. Оно и понятно, ведь он решил, что перед ним его товарищ и просто не ожидал подвоха. Я, не отвечая на его приветствие, подошел к нему и молча быстро ударил кулаком по лицу. Тот, не издав ни единого звука рухнул на пол — даже удивиться не успел. Затем нашел тайник, про который мне рассказала Адрия и забрал оттуда деньги и ее главное сокровище — колдовскую книгу.

— Принес? — жадно спросила Адрия, когда я вернулся к ней с добычей.

— Конечно, — отозвался я, протягивая ей ее собственность.

— А что… с тем стражником? — немного поколебавшись спросила она, убедившись, что я принес именно то, что нужно.

— Он жив, только будет мучиться сильной головной болью, когда очнется, — ответил я и она облегченно вздохнула. — Теперь, полагаю, нам пора в замок.

— Да, но как же мы туда попадем?! — закусила губу ведьма. — Через стену что ли перелезем?!

— Я ведь теперь один из стражников замка, забыла? — напомнил я ей. — Я легко войду внутрь прямо через главные ворота. Затем разыщу твоих врагов и разберусь с ними!

— Нет, я должна пойти с тобой! — тут же сказала она. — Если ты просто убьешь их, то меня так и будут преследовать до конца моих дней за то, чего я не совершала! Мне нужно изобличить их, заставить их признаться! Но как же мне попасть внутрь? Ведь я опасная преступница, которую все разыскивают!

— Кажется у меня есть одна идея на этот счет, — сказал я. — Но я не уверен, что она тебе понравится. Ты как, готова рискнуть?

— Рискнуть? — непонимающе переспросила она.

И тогда я объяснил ей только что придуманный мною план. И, знаете, что, я был прав — он ей действительно не понравился!

— По-моему, это все-таки на редкость глупая идея! — проворчала моя спутница, когда мы с ней уже подъезжали к замку. Да, именно что подъезжали — мне пришлось еще раз вернуться в деревню за лошадьми одна из которых принадлежала тому стражнику, чье тело я сейчас занимал, а вторая его напарнику, тому самому, который сейчас валялся без сознания после удара кулаком.

— Можем вернуться к первоначальному варианту, — с готовностью предложил я. — Я сделаю все сам.

— Нет, ты можешь что-нибудь напутать, — тут же проворчала она. — Что-то мне подсказывает, что ты далеко не самый умный в вашей демонской семейке…

Я промолчал с невозмутимым видом, хотя честно говоря ее слова меня немного задели. Что эта смертная о себе возомнила?! Да кто она вообще такая, чтобы сметь сомневаться в моих способностях?! Но приходилось терпеть это хамство, во всяком случае пока. Ведь мы были связаны словами истинной клятвы, и я был обязан ей помогать…

— Что ты здесь делаешь, Жан? — окликнул меня стражник, охраняющий ворота в замок. — Ты же сейчас должен искать эту ведьму?

— Уже нашел! — буркнул я в ответ, кивнув головой в сторону своей спутницы.

— Так это она и есть? — удивился страж врат. Адрию в лицо он явно не знал — впрочем, это как раз и не удивительно. Ведь она приехала в замок поздно ночью и кроме пира в честь выздоровления баронессы нигде более особо не показывалась. А на пир простых стражников не приглашали — только рыцарей.

— Что-то непохожа она на ведьму! — продолжал сомневаться он. — Слишком уж молодая и красивая. Да вроде и не злая совсем…

— Это чары, — объяснил я ему. — Благодаря заклинанию иллюзии, она только кажется молодой и красивой, а на самом деле старая уродливая карга. Злющая как сам черт, к тому же. Так ты пропустишь нас или нет?

— Проезжайте! — стражник судорожно сглотнул слюну, перекрестился и наконец-то отошел в сторону давая нам проехать.

Глава 35. Разоблачение

Что ж, первая линия обороны пройдена — теперь мы по ту сторону крепостной стены.

— Это я-то уродливая карга?! — прошипела моя спутница мне на ухо, после того как мы спешились и отдали наших лошадей конюху.

— Зато у него больше вопросов не было, — я с трудом сдерживал улыбку. — И вообще, не забывай, что ты вроде как моя пленница — если ты не хочешь, чтобы они что-то заподозрили, то сделай печальный вид и иди немного впереди, а не шепчи мне на ухо.

Она скривилась, хотела было что-то возразить, но затем все-таки послушалась. В замок мы проникли также без особых проблем. Но вот когда я попытался потребовать, чтобы меня отвели прямо к Пьеру Кристоффу, чтобы я мог получить заслуженную награду за поимку ведьмы, то начальник стражи рассмеялся мне в лицо. А затем приказал отвести пленницу в тюрьму, да еще дал в сопровождение четверых стражников.

Затолкав Адрию обратно в камеру, мы принялись ждать. Впрочем, совсем недолго — не прошло и получаса, как нас почтил своим присутствием никто иной, как Пьер Кристофф.

— Что, попалась, злодейка?! — довольным тоном сказал Пьер, который, похоже уже чувствовал себя здесь полновластным хозяином и новым бароном. Впрочем, не удивительно, он же единственный законный наследник. Будущий барон уже даже успел сменить свое одеяние священника на одежды воина, а на поясе у него висел меч. — А я ведь говорил моему несчастному племяннику, чтобы он не связывался с ведьмой! Что нельзя заигрывать с силами тьмы! Но Филипп, упокой Господь его душу, был иногда таким упрямым… К тому же он так сильно любил свою жену Аврору, что был готов схватиться за любую соломинку — даже такую нечестивую, как эта! — он смерил презрительным взглядом Адрию. — Но ничего — очень скоро ты ответишь за все свои преступления!

— И в чем же меня обвиняют? — наконец-то осмелилась спросить Адрия. — Я ведь всего лишь лечила жену барона!

— Которая, как известно, была одержима демоном! — подхватил Пьер. — Ее следовало лечить специально обученным для такого рода случаев священникам-экзорцистам, а не деревенской ведьме! Они смогли бы изгнать демона, и сейчас баронесса была бы в добром здравии, такой же, как и раньше. Ты же не только не изгнала демона, но и убедила всех, что баронесса здорова. По всей видимости, ты просто заключила сделку с этим дьявольским созданием, которое захватило тело несчастной Авроры, убедив его на какое-то время притвориться, сделать вид, что Аврора здорова. С нее сняли цепи, выпустили из комнаты. А когда она осталась с бароном наедине, то демон заставил Аврору схватить кинжал и заколоть несчастного барона. Тебя успели схватить, поместили в камеру. Но ты каким-то образом отравила тех стражей, которые должны были тебя сторожить. Теперь на твоей черной совести целых четыре загубленные жизни — Аврора хоть и осталась жива, но до конца дней своих проведет в молитвах и покаянии в одинокой келье. Ведь ее руки обагрены кровью ее собственного мужа!

— Да, да, — продолжал будущий барон глумиться над несчастной заключенной, — очень скоро ты сгоришь на костре, и твоя нечестивая душа отправится прямиком в ад! Обычно рассмотрение подобных дел занимает намного больше времени, но к счастью, у меня есть кое-какие связи. Глаз с нее не спускайте, — приказал он стражам. Затем его взгляд остановился на мне. — Ты, пойдем со мной!

Мне пришлось проигнорировать откровенно умоляющий взгляд Адрии, который она в отчаянии бросила на меня, и выполнить приказ Пьера. Тот привел меня в просторную комнату, по всей видимости служившую кабинетом предыдущему владельцу замка. Кстати комната отнюдь не пустовала — за роскошным деревянным столом, на хозяйском стуле сидела красивая молодая женщина. Ее карие глаза с некоторым любопытством уставились на меня, и я на мгновение ощутил какую-то необъяснимую тревогу. Было в ней что-то такое… необычное. Затем она заговорила:

— Простите, что я тут так вольготно расположилась, Пьер, — ее голос был приятным и очень спокойным. — Не знала, что вы приведете с собой гостя. Я вас сейчас же покину, чтобы вы могли заняться своими делами.

— Ну что вы, что вы, леди Регина! — каким-то подобострастным и даже заискивающим тоном произнес будущий барон. Со стражниками он разговаривал совсем по-другому. — Оставайтесь, вы нам нисколько не помешаете — я всего лишь хотел выдать молодому человеку его заслуженную награду.

— Вот как? — с интересом спросила леди Регина. — И что же он такого сделал, чтобы заслужить награду?

— Поймал ту мерзкую ведьму, которая погубила моего несчастного племянника.

— Какой же вы смелый! Не побоялись в одиночку схватить ведьму! — казалось искренне восхитилась леди.

Она легко и грациозно встала из-за стола и подошла ко мне почти вплотную. Ее глаза так и впились в мои, а затем она сделала что-то уж совсем необычное — провела ладонью по моей щеке. На меня вновь нахлынуло очень странное чувство — какая-то смесь тревоги и неземного блаженства одновременно. Но прежде чем я успел понять, что же это такое было, она тяжело вздохнула, убрала руку и зачем-то сунула ее в широкий рукав своего платья. Впрочем, зачем тут же стало понятно — она извлекла оттуда небольшой, но весьма острый кинжал и, прежде, чем я успел среагировать, несколько раз ударила им меня в живот!

— Добей его, быстро! — отскочив от меня подальше, прошипела она оторопевшему Пьеру. — Ты хоть знаешь, кого ты привел?!

Но Пьер медлил, явно не понимая, что происходит. Тогда Регина опять кинулась на меня сама. Но на этот раз я был уже готов — перехватил ее руку с летящим к моему горлу кинжалом, вывернул и заставил бросить такое маленькое, но такое опасное оружие. Затем отшвырнул от себя. Да так сильно, что она отлетела прямо в противоположный конец комнаты. Впрочем, она тут же вскочила на ноги, посмотрела на меня испепеляющим взглядом, а затем развернулась и выпрыгнула в окно!

— Госпожа! — ахнул наконец-то пришедший в себя Пьер и бросился за ней следом. Вот только на полпути я опередил его и оттолкнув, посмотрел на вымощенный камнем двор замка. Как это ни странно, тела Регины там не было.

— Сейчас ты мне все расскажешь! — зловещим тоном сказал я окончательно потерявшему всю спесь и гонор Пьеру. Тот сглотнул, посмотрел на мои раны, которые должны были убить меня и из которых уже даже перестала сочиться кровь и начал торопливо говорить.

Из его весьма путанного и сбивчивого рассказа я, задавая время от времени уточняющие вопросы, узнал следующе. Пьер был младшим сыном, поэтому его брат Карл получил титул и земли, а он был вынужден принять сан священника. Шли годы, и вот замок после смерти Карла достался уже его сыну Филиппу, а Пьер так и не сделал хоть сколько-нибудь значимой карьеры в Церкви. Не стал он ни епископом, ни аббатом, не говоря уже о кардинальском сане. Все, что ему удалось, так это подняться до должности каноника, а между тем, ему уже пошел пятый десяток. И это в то время, как его племянник наслаждается богатством и властью, которые могли бы принадлежать ему!

Однажды Пьер сопровождал епископа во время поездки по отдаленным монастырям и приходам. И от скуки просматривая книги в библиотеке одного из монастырей он совершенно случайно на самой дальней и пыльной полке наткнулся на одну очень особенную книгу. Как она туда попала — один только Бог и ведает. Может, после того как ее предыдущий владелец отдал этому самому Богу душу, ее поместили сюда на временное хранение, перед тем как переправить в особые церковные архивы. А потом так и забыли — ведь судя по толстому слою пыли вокруг ее уже очень давно никто не трогал. Может ее специально оставили в качестве учебного пособия, для изучения. Чтобы будущие экзорцисты лучше знали своего врага.

Да, это была книга демонолога — то есть книга, учившая науке как вызывать демонов и заставлять служить их себе. Пьер и сам не знал, что же заставило его воровато оглянуться по сторонам, а затем быстро спрятать книгу под рясу. Так или иначе, монастырская библиотека недосчиталась одной книги, а он получил крайне интересный материал для чтения по ночам.

Шли годы, но он так и не решался попробовать какой-нибудь ритуал из этой книги — ведь даже просто читать про такие вещи и то было страшно. Так оно и длилось, до тех пор, пока он не принял приглашение приехать в гости от своего племянника.

Ехал-то он со вполне обычными намерениями, зато уже к концу первого дня после приезда его начали обуревать черные мысли. Зависть терзала его сердце — подумать только ведь все это богатство могло принадлежать ему! И только потому, что он родился вторым, сначала его брат, а затем и племянник наслаждаются всем этим, а он вынужден прозябать, живя жизнью священника. Вот если бы с его племянником и его женой что-нибудь случилось… Детей-то у них пока не было, и это значит, что он, Пьер, остался бы единственным законным наследником…

Сначала он испугался таких греховных мыслей. Но на следующий день, когда его племянник устроил пир в его честь и спьяну начал хвастаться какое количество дани он получает от окрестных деревень и городков. Мол сундуки так и ломятся от золота. А рядом сидела его красивая молодая жена. Нет, Пьер к Авроре был вполне равнодушен — но не прими он сан и обет безбрачия, сейчас рядом с ним тоже могла бы сидеть какая-нибудь красивая молодая девушка…

Он слушал пьяные разглагольствования и похвальбу племянника и улыбался в ответ, но сердце его все больше и больше ожесточалось. И к началу второй ночи в замке он решился. Знаки были начертаны на полу его комнаты, свечи зажжены и нужные слова произнесены. Вот только почему-то ничего не получилось — демон, которого он вызывал, так и не явился. Пьер расстроено задул свечи, тщательно стер надписи на полу, и спрятал книгу обратно среди своих вещей. И в этот момент он услышал тихий, но настойчивый стук в дверь.

— Леди Регина? — с трудом вспомнил он ее имя. Эта девушка была на пиру — дочка какого-то мелкопоместного рыцаря, состоявшая в свите баронессы Авроры. — Что вам надо в такой поздний час?

— Ты позвал, и я услышала! — ответила леди Регина, улыбнувшись, а в глазах ее блеснула тьма.

Как оказалось, комната леди Регины была соседней с комнатой Пьера. Ну а поскольку в ритуале призыва описанном в книге деликатно не упоминалось, что заклинателю нужно начертить защитный круг, то призванный демон оказался свободен. Чем тут же и воспользовался, вселившись в спящую девушку и полностью подчинив себе ее тело и разум. Если бы Регина бодрствовала, то это бы не сработало. Если бы ее разум был чист и свободен от земных страстей, то это бы тоже не сработало. Но в том-то и дело, что она была одержима сразу двумя очень сильными страстями — тайной, но пламенной любовью к Филиппу Кристоффу и жгучей ненавистью к сопернице, его жене Авроре. За считанные минуты демон сумел проникнуть в ее грезы, в ее сны и обманом уговорил впустить его. Регина согласилась, даже не понимая толком что же она делает.

— Чего же ты хочешь от меня? — пересохшим от волнения голосом спросил Пьер, когда демон столь любезно поведал ему все вышеперечисленное. Хотя Пьер и не был трусом, сейчас он впервые в жизни ощутил дрожь в коленках, осознавая, что вызванный им демон сейчас находится вне его власти и может сделать с ним все, что угодно.

— Кажется это ты чего-то хотел от меня, — очаровательно улыбнулась ему «Регина». — И, думаю, мы очень даже сможем помочь друг другу!

И демон в обличии леди Регины изложил ему свой план. Она с помощью темной магии проклинает баронессу, постепенно сводя ее с ума и превращая в свою марионетку. Дальше она либо заставит ее убить барона, либо саму себя, либо окончательно обезумевшую Аврору до конца дней ее заточат в женском монастыре. Затем, если баронесса не сможет убить барона, это опять-таки сделает черная магия. После чего путь будет свободен и Пьер окажется единственным законным наследником. Он сложит с себя сан священника и станет новым бароном.

Когда же Пьер робко поинтересовался, что же демон получит в обмен на свою помощь, то «Регина» загадочно улыбнулась и сказала, что об этом он может не волноваться — мол о цене они обязательно смогут договориться. И нет, как это ни странно, его душа ей не нужна.

Естественно Пьер согласился на эту сделку. Дальше все было именно так, как и обещал демон — баронесса Аврора под действием темного проклятия стремительно сходила с ума и однажды попыталась убить барона. После чего барону пришлось заточить ее в отдельной комнате и надеть на нее цепи. Следующей жертвой должен был стать сам барон. Но тут в дело неожиданно вмешалась Адрия. Кто бы мог подумать, что обычной деревенской ведьме удастся разрушить могущественное темное проклятье, наложенное демоном в обличье человека!

Впрочем, «Регина» тут же слегка подкорректировала свой план. Колдовать пока в замке была Адрия она не решалась — та вполне могла почувствовать чужую магию. Но «Регина» прекрасно обошлась и без этого, ловко подлив в бокал Авроры особое зелье. Причем подлив его прямо на том самом пиру, который барон устроил в честь выздоровления своей жены. Зелье было приготовлено из ядовитых грибов, но не убивало свою жертву, а вызывало у того, кто его принял сильнейшие галлюцинации. Что и произошло с несчастной Авророй — уж неизвестно какого монстра она увидела вместо своего мужа, но так или иначе она смогла выхватить кинжал и несколько раз вонзить его в грудь своего супруга.

Все складывалось просто идеально. Но «Регина» решила для того, чтобы отвести подозрения, а заодно наказать Адрию за ее вмешательство, превратить ее, то есть Адрию, в глазах общества в виновницу всего произошедшего. Именно поэтому она и помогла ей бежать, подсыпав яд сторожившим Адрию воинам. Поймают Адрию — значит казнят. Не поймают — тоже не беда, в дела «Регины» и Пьера она больше вмешиваться уже не сможет. Кто же знал, что Адрия сумеет обзавестись таким могущественным защитником и помощником…

— Ведь вы тоже демон? — прошептал то ли спрашивая, то ли утверждая Пьер. — Человек уже истек бы кровью и умер бы от таких ран…

Я не стал его разубеждать, вместо этого заставив поклясться, что он публично признается в содеянном, в противном случае пообещав отправить его в адское пекло прямо сейчас…

В общем, я сделал все, что хотела Адрия — Пьер сдержал свое слово и во всем признался тем служителям церкви, которых он же сам и вызвал для суда над Адрией. По закону, его следовало бы сжечь на костре, вот только иерархи церкви рассудили, что публичное обвинение служителя этой же самой церкви в занятиях черной магией и вызове демонов не самым лучшим образом повлияет на репутацию Церкви в глазах народа. К тому же Пьер как никак дворянин. И решили замять скандал — вместо костра Пьер отправился монахом в один очень отдаленный монастырь, перед этим отписав все доставшееся ему по наследству имущество в пользу Церкви.

Адрию же после длительных размышлений и раздумий все-таки оправдали и отпустили, правда перед этим предупредив, что если ее когда-нибудь в будущем еще раз уличат в занятиях в колдовстве, то, в отличие от Пьера, для нее пощады уж точно не будет — ей светит вовсе не монастырь, а пламя костра.

Что же касается леди Регины, то ее больше никто и никогда не видел ни живой, ни мертвой.

В общем, казалось бы, все закончилось очень даже хорошо и я, добросовестно выполнив свою часть сделки, смогу заняться своими делами, то есть поиском своего Господина. Вот только Адрия предала меня.

Глава 36. Тайная комната

Когда я наконец-то очнулся, то в первые мгновения после пробуждения мне показалось, что я ослеп. Перед моими глазами стояла сплошная, непроглядная тьма. И только лишь пару минут спустя я сообразил, что на самом деле на мне повязка из плотной темной ткани. Руки, как это не удивительно, связанны, точнее скованны за спиной — мои запястья холодила сталь наручников. Кажется, меня опять вырубили… Да, точно — шокером. Интересно, почему сразу же и не прикончили, прямо там, на месте? Место что ли было не подходящее? Или Дариус решил позлорадствовать напоследок? Или и то и другое? В общем-то неважно — если я не найду способ выбраться, то живым меня отсюда уж точно не выпустят. Я напрягся, пытаясь повторить тот же трюк, который я проделал в больнице, когда я разорвал цепочку наручников, которыми меня приковали к больничной койке. Бесполезно, я лишь слегка поранил запястья.

— Бесполезно, — словно эхо кто-то повторил вслух мои мысли. — Это особо прочная сталь, не какая-нибудь дешевка, вроде той которой пользуется полиция.

— Кто ты? — я, словно забыв, что на мне повязка, рефлекторно крутанул головой пытаясь рассмотреть своего невидимого собеседника. Естественно у меня ничего не получилось.

— А ты разве не узнал? — удивился тот. — Впрочем…, - я услышал звук шагов, затем кто-то склонился надо мной и одним грубым движением сорвал с меня повязку.

Надо мной стоял никто иной, как Алан Дариус собственной персоной. Впрочем, кого же еще я ожидал увидеть? Мы стояли, точнее это он стоял, а я лежал перед ним на полу, в какой-то очень странной комнате. Довольно просторной, метров сто, никак не меньше. Декорирована эта комната была весьма своеобразно — цепи, колодки, плетки… и все прочее в том же духе. Очень похоже на клуб садомазохистов. За одним лишь маленьким исключением — на полу и кое-где на стенах были нарисованы какие-то странные символы, оккультные по всей видимости. По всей видимости мне наконец-то удалось попасть в вип-зону его клуба. Правда немного не так, как я этого хотел.

— Что же ты молчишь? — наконец не выдержал Дариус. Выглядел он намного хуже, чем во время нашей последней встречи. Куда-то подевались вся его уверенность, наглость и лоск — он больше не выглядел как король этого мира. Более того, он как будто в одночасье состарился — на лице появились глубокие морщины, а волосы на голове изрядно поредели. И вообще, если раньше ему было не дать и сорока, то сейчас он выглядел даже не на свой реальный возраст, то есть сорок восемь лет, а скорее уж на пятьдесят восемь.

— Плохо выглядишь! — сказал я и с удовольствием увидел, как его лицо перекосилось от злобы. Видимо я задел его за живое. Впрочем, он в долгу не остался и тут же несколько раз изо всей силы пнул меня ногой в живот. Пожалуй, это стоило того, подумал я, сжав зубы и с трудом удержавшись от крика.

— Ничего, — наконец-то прекратив меня пинать и тяжело дыша, ответил он. — Когда я с тобой закончу, ты будешь выглядеть еще хуже. Намного хуже! Впрочем, и не только ты!

— Да, да! — довольно осклабился он, заметив недоумение на моем лице. — У меня для тебя есть маленький подарок. Точнее, даже целых два.

Как-будто кто-то ждал этих его слов снаружи комнаты — дверь распахнулась, и вошли сразу шестеро людей. Двое из них были мои «старые знакомые» — качки-бодигарды «Ахиллес» и «Гектор», видимо уже оправившиеся после нашего поединка в подпольном бойцовском клубе. Еще двоих я видел первый раз в жизни. Какие-то мордовороты с лицами, не обезображенными интеллектом, видимо очередные «шестерки» Дариуса. За собой мордовороты тащили за руки двух отчаянно упирающихся пленниц — Ребекку Уокер и Аннабель Чейз!

Ребекка выглядела уставшей и осунувшейся, а под левым глазом у нее виднелся большой синяк. Но в остальном, насколько я мог судить, она была в порядке — видимо эти мерзавцы ее еще не трогали. Аннабель же выглядела точно так же, как и тогда, когда мы с ней расстались. И у обеих во рту был кляп.

Обе девушки потрясенно замерли на месте, увидев меня, скорчившегося на полу, чем вызвали раздражение своих похитителей, нетерпеливо дернувших их с такой силой, что Ребекка сдавленно охнула, а Аннабель чуть было не упала.

Кажется, я непроизвольно застонал, потому что Дариус довольно ухмыляясь сказал, обращаясь ко мне:

— Да, верно — ты все правильно понял. Сначала за твои грехи ответят они, а ты будешь смотреть. И уже только потом я займусь тобой! Сегодня я наконец-то рассчитаюсь с тобой за все те неприятности, что ты мне доставил!

Ребекку и Аннабель подтащили к одной из стен, в которую были вделаны здоровенные кандалы и приковали их друг рядом с другом. Получилось что-то отдаленно похоже на сцену из какого-то страшного фильма про средневековье. Ну там пытки инквизиции и все такое. Вот только это было, увы, не кино.

Затем эти мерзавцы зачем-то притащили газовую горелку, похожую на те, что используются в туристических походах и включили ее. Впрочем, очень скоро стало понятно зачем. Дариус подобрал металлический прут, на одном конце которого была жаростойкая ручка.

— Будь так любезен! — сказал он, паясничая и протягивая прут «Ахиллесу».

Тот просто кивнул, взял прут и начал разогревать его в огне горелки. Я с ужасом следил за всеми этими приготовлениями, наконец-то осознав, что же они задумали.

— Готово босс! — сказал «Ахиллес» через несколько минут, когда прут уже достаточно нагрелся. — Которую?

— Для начала прижги его подружку, — сделав вид, что раздумывает, спустя несколько секунд отозвалсяДариус. — Предательницей займемся немного позже!

— Нет, не смейте! — крикнул я пытаясь встать и одновременно опять пытаясь порвать наручники.

Подскочивший «Гектор» ловко ударил меня кулаком сначала в челюсть, а затем в живот с такой силой, что у меня на секунду в глазах потемнело, а из носа хлынула кровь. Он довольно хрюкнул, глядя как я корчусь у его ног — видимо был рад расквитаться за недавнее унизительное поражение на подпольной арене.

— Ну что же ты герой? Вся твоя сила куда-то внезапно улетучилась? — искренне веселился Дариус, наслаждаясь моей беспомощностью. — Давай, попытайся еще раз! А, впрочем, лучше лежи и смотри на представление — сейчас твою подружку немного поджарят!

Кажется, мы закричали оба одновременно — я и Ребекка, руки которой коснулся раскаленный металл. В воздухе отчетливо запахло горелой плотью. Ребекка всхлипнула и потеряла сознание. Я перевел ненавидящий взгляд на Дариуса — тот отвернулся от меня, чтобы сполна насладиться мучениями беззащитной девушки. И знаете, что? Он начал выглядеть лучше, вновь молодея прямо на глазах — как будто его тело каким-то непонятным, непостижимым образом питалось болью и страхом его пленницы.

— Еще! — хриплым, возбужденным голосом потребовал он. — Давай еще!

И время будто остановилось. Что-то вихрем пролетело мимо Дариуса и его подручных, внезапно начавших двигаться медленно, как сонные мухи, и врезалось в «Ахиллеса» — то был я. Я вырвал железо из рук «Ахиллеса» попутно с любопытством отметив, что на моих запястьях болтаются браслеты наручников — стальная цепочка соединявшая их, и которую я только что не мог разорвать, на этот раз поддалась так легко, будто она была сделана из бумаги. Так вот, я вырвал прут и швырнул его как метательное копье в одного из безымянных телохранителей Дариуса — прут пробил тому грудную клетку и вышел из спины.

Затем я кинулся к другому телохранителю — парень уже успел прийти в себя и даже без приказа начальства потянулся за пистолетом, висевшим у него в наплечной кобуре. Он почти успел. Почти. Прежде чем ствол оказался нацелен на меня, я изо всех сил вцепился в державшую его руку и дернул ее, пытаясь запрокинуть вверх. Немного перестарался — вместо потолка ствол уткнулся ему прямо в лицо. И в этот момент он рефлекторно нажал на курок. Раздался выстрел и у моих ног распростерлось бездыханное тело.

И в этот момент что-то со всего размаху ударило меня в спину. Я охнул, покачнулся, но каким-то чудом сумел устоять на ногах. Да, как оказалось старину «Гектора» из виду упускать совершенно не следовало — было такое впечатление будто в меня сзади въехал легковой автомобиль на полном ходу. Но это еще полбеды — хуже было то, что замедление времени, которое позволяло мне двигаться быстрее моих врагов, закончилось так же внезапно, как и началось. Я еле успел перехватить очередной удар «Гектора», вовремя подставив блок.

Бывший рестлер зарычал, и обрушил на меня целый град ударов, который я кое-как успевал парировать. Что еще хуже, краем глаза я заметил, что «Ахиллес» вышел из ступора и решил прийти на помощь своему напарнику. Без особо энтузиазма, впрочем — он приближался медленно и аккуратно, явно намереваясь зайти мне сзади.

Я решил не давать ему такого шанса и понадеявшись, что моя суперсила, в отличие от суперскорости меня еще не покинула, перешел в атаку и накинулся на «Гектора». Удар, другой, третий и «Гектор» покачнувшись падает как подкошенное дерево. Глаза «Ахиллеса» округлились, он посмотрел сначала на павшего напарника, затем на меня и кинулся бежать со всех ног. Вот только не ко мне, а к выходу. Я не стал его преследовать. Были проблемы и понасущней — Дариус, увидев, что его подручные либо мертвы, либо лежат без сознания, либо бежали, решил защищать себя сам. Он торопливо достал пистолет, навел на меня, нажал на курок и… ничего, лишь глухой щелчок. Второпях и от волнения он забыл снять его с предохранителя.

— Ну-ну, не балуй! — строго сказал я ему и быстро, пока он не вспомнил про предохранитель, подскочил и с силой сжал его пальцы, заставив уронить оружие. С удовольствием я заметил, как побледнело от боли его лицо.

— Ты! — он задыхался от ненависти, боли и страха одновременно. Да, он меня боялся и еще как!

— Я! — ответил я и двинул ему кулаком в живот. Не очень сильно, едва ли в четверть моей нынешней силы. Ведь он был нужен мне живым — во всяком случае пока. Дариус всхлипнул от боли и рухнул передо мной на колени.

Я посмотрел на него сверху-вниз, борясь с сильным желанием ударить это существо еще раз, затем отшвырнул ногой его пистолет в дальний угол и подскочил к пленницам. Раз, два, и они обе свободны от оков. Правда Ребекку мне тут же приходится подхватить и бережно положить на пол — она все еще была без сознания.

— Ты спас нас! — восторженно глядя на меня, произносит Аннабель, а ее рука легко касается моей руки. От ее прикосновения по моему телу как будто проходит волна жара и я чувствую целую гамму чувств одновременно. Тут и гордыня, и эйфория и… желание, как бы это не неуместно прозвучало в данный момент. — Мой герой… мой рыцарь!

— А теперь, — ее рука стискивает мою руку сильнее, — давай наконец-то покончим с этим мерзавцем!

Дариус, слышавший ее последние слова, издает какой-то булькающий звук, пытается подняться на ноги, у него это не получается, и он вновь падает на пол. После чего, уже даже не пытаясь принять вертикальное положение, он прямо на четвереньках, как какое-нибудь животное, ползет к выходу.

— Догони его! — шепчет мне на ухо Аннабель.

И я с радостью подчиняюсь ее приказу.

— Далеко собрался? — жестко спрашиваю я, встав на пути у Дариуса.

— Нет, нет — прошу тебя, не надо! — жалобно скулит тот у моих ног.

— Да ты только послушай его, Габриэль! — усмехается Аннабель. — Наверное, именно так кричали его жертвы, когда он пытал их, подвергал чудовищным истязанием и насилию. А потом и вовсе убивал их. Разве он их жалел, разве он пощадил хоть одну из них?

Она говорит и внезапно кошмарные картины вспыхивают в моем мозгу, как будто кто-то включил и проматывает перед моими глазами какой-то страшный, жуткий фильм. Я перестаю видеть и слышать окружающую действительность. Вместо этого я вижу, не представляю, а именно буквально наяву вижу все то зло, что творилось в это комнате на протяжении всех этих лет. Жертв Дариуса, их искаженные ужасом и страхом лица, слышу их голоса и жуткие крики, умоляющие прекратить это, отпустить их. Вижу я и самого Дариуса, иногда одного, иногда вместе с его дружками-подельниками — эти мольбы ничуть не трогают их, они лишь смеются.

— … неужели ты после всего этого пощадишь это чудовище? Этого монстра? — голос Аннабель вырывает меня из вереницы этих нахлынувших жутких кошмаров, которые, оказывается, длились всего несколько мгновений. Хотя мне показалось, что это продолжалось многие часы подряд. Я чувствую холодный пот, выступивший у меня на лбу и задаюсь вопросом — что это вообще такое только что со мной было? Неужели это все было на самом деле?! Все то, что я только что видел? Но как, я смог это увидеть?! Как?!

В этот момент что-то, какое-то движение привлекает мое внимание и мой взгляд падает на ползающего у моих ног Дариуса. Он, стоя на четвереньках, все еще о чем-то меня просит, о чем-то умоляет. И я вспоминаю, как только что видел его же в этой же самой комнате, как он смеялся над страданиями своих несчастных жертв. Мои зубы скрипят от гнева — все чего я хочу, так это раздавить эту мерзкую тварь.

Я поднимаю ногу и со всего размаха опускаю ему на пальцы правой руки. Слышится громкий хруст и Дариус издает протяжный, дикий вой. Он падает на бок, и продолжая выть прижимает к себе искалеченную руку. Слезы боли текут по его щекам.

— Да, молодец! — подбадривает меня Аннабель, а ее ноздри хищно раздуваются. — Теперь, добей его! Убей это чудовище, этого монстра! Чтобы он уже больше никому и никогда не причинил зла!

И именно в этот момент очнулась Бекка.

— Габриэль, что происходит? — она привстает с пола, а ее ярко-голубые глаза смотрят на меня, и я чувствую, что начинаю приходить в себя. Не то, чтобы я стал меньше ненавидеть эту тварь, плачущую от боли у моих ног и которую и человеком-то назвать сложно. Но по крайней мере, сейчас я контролирую себя и мной больше не владеет слепая ярость.

— Не волнуйся, теперь все будет в порядке! — хриплым голосом успокаиваю я ее. — Теперь все будет хорошо!

— Но сначала мы должны разобраться с этим мерзавцем! — нетерпеливо произносит Аннабель. — Давай, Габриэль, добей его!

— Нет! — в один голос выкрикивают Ребекка и Дариус.

— Умоляю, пощадите! — просит Дариус. — Клянусь, что я во всем сознаюсь!

— Да, пусть сознается, и ответит за свои преступления по закону! — вторит ему Ребекка.

— По закону?! — в голосе Аннабель слышится злая издевка. — Да плевать он хотел на твой закон — у него деньги и связи! В полиции, в том числе! Даже если он сейчас во всем признается, то, когда дойдет дело до суда, он просто откажется от своих показаний и опытный адвокат отмажет его от тюрьмы. И даже те улики, которые на него есть, таинственным образом пропадут, и он выйдет на свободу! Неужели ты не понимаешь, что это единственный шанс отомстить убийце твоей сестры?!

— Но если Габриэль убьет его, то тогда в глазах закона он и сам станет преступником! — возражает ей Ребекка. — Его либо посадят за убийство, либо ему придется скрываться всю оставшуюся жизнь. Я ненавижу этого негодяя, но не хочу мести такой ценой! Конечно, может ты и права — он и его помощники вполне смогут избавиться от улик, и подкупить свидетелей, и его не удастся обвинить в убийстве моей сестры. Как и в других подобных убийствах. Но ведь он и его люди похитили меня! Я дам показания, и никто не заставит меня отказаться от них. И тогда его осудят хотя бы за мое похищение!

— Не будь ты такой наивной дурой! — раздраженно отвечает ей на это Аннабель. — Стоит ему пригрозить твоей семье, и ты тут же как миленькая откажешься от всех своих слов. Ну или просто не доживешь до суда, и тогда дело развалится — его юристы что-нибудь да придумают!

— Я рискну! — холодно произнесла Бекка, машинально потирая ожег на своей руке. — Кстати, кто ты-то вообще такая?! Я ведь тебя первый раз в жизни вижу!

— Она?!! — истерично всхлипывает Дариус, прежде чем я успеваю объяснить Бекке, кто такая Аннабель. — Вы даже не представляете, кто она на самом деле! Я, может, и действительно мерзавец и убийца, но она-то вообще не человек! Все, что я творил, я делал из-за нее и ради нее. Это она меня надоумила!

— Да что ты такое несешь?! — гневно отозвалась на эти обвинения Аннабель. — Совсем что ли спятил, психопат проклятый?

— Нет, нет! — Дариус посмотрел мне прямо в глаза затравленным, испуганным взглядом — от того надменного, жестокого, уверенного в себе мерзавца, которым он еще совсем недавно был, казалось не осталось и следа. И честно сказать, сейчас он и вправду производил полубезумное впечатление. — Мы заключили с ней сделку — взамен, на убийство тех несчастных девушек, она сделает меня богатым и успешным. И даже более того, продлит мою жизнь, вернет мне молодость. Ты заметил, что я выгляжу намного моложе своего реального возраста? Это ее рук дело — пока я приношу ей ритуальные жертвы, я буду вечно молодым и богатым! Ведь, хотя она кажется молодой, красивой женщиной, но на самом деле Аннабель вовсе не человек, а сам дьявол! И она лишь прикидывалась, что помогает тебе — ты ей зачем-то нужен!

Странно, вроде бы его речь была полным бредом, бредом безумца, но в то же время что-то в ней было. По крайней мере сейчас я видел, шестым чувством чувствовал, что он говорит искренне. Точнее, сам верит в то, что говорит. Да и учетом всего того, что произошло со мной за последние дни, все эти мистические, странные события, мои необычные силы… вдруг то, что он говорит хотя бы отчасти правда? Нет, нет, этого не может быть! Аннабель может и не святая, но уж точно и не дьявол. Сама обвиняемая выслушала эти речи с какой-то саркастической усмешкой, затем сделала несколько шагов и подобрала металлический прут. Тот самый, которым пытали Ребекку.

— Что ты делаешь?! — воскликнули мы с Ребеккой одновременно.

— То, на что у вас двоих духу не хватает! — спокойно отозвалась Аннабель и занеся прут с вполне очевидными намерениями шагнула к Дариусу. Тот испуганно заскулил и опять неловко пополз, пытаясь спрятаться за моей спиной.

— Я тебе не позволю! — Ребекка бросилась к ней и попыталась отобрать у нее это импровизированное оружие.

Дальше произошло что-то уж совсем невообразимое — Аннабель даже не обернувшись на бросившуюся к ней девушку, одной рукой оттолкнула от себя Ребекку с такой чудовищной силой, что та с жалобным криком отлетела в сторону и врезалась в стену. Удар был такой силы, что бедняжка застонала и начала медленно сползать по стене.

Глава 37. Падший ангел

— Какого…? — я поверить не мог в то, что только что произошло прямо на моих глазах.

— …черта? — подхватила Аннабель, обольстительно мне улыбнувшись. — Нет, этот придурок немного ошибся — я вовсе не дьявол. Хотя сейчас многие смертные зовут нас демонами, но когда-то я была ангелом, а потом, после нашего неудавшегося мятежа, стала падшим ангелом. Как, впрочем, и ты дружок!

— Что?! — нахмурился я.

— Неужели тебя еще не посещали видения? — казалось, вполне искренне удивилась она. — Очень странно, они должны были начаться почти сразу же после заключения сделки.

— Посещали! — признался я почему-то шепотом. — Но я решил…

— Не придавать этому внимания? — понимающе усмехнулась она. — А зря — ведь они были правдивы! Это были воспоминания твоего нового я.

— Воспоминания моего нового я? — переспросил я холодея.

— Да, — кивнула Аннабель. — Точнее, того, что вот-вот станет твоим новым я, — тут же поправилась она. — Ведь твой благодетель, спасший тебя, точнее твое тело, от смерти, излечивший твою смертельную рану, скромно «позабыл» тебе сказать, что отныне ты будешь его носителем, сосудом для его сущности.

— Что? Ты хочешь сказать, что я одержим?! Что я демон?! Но тогда почему я этого не чувствую, почему я…

— Почему ты это все еще ты? — перебила меня Аннабель. — Это ты хочешь сказать? Потому, что ему требуется какое-то время, чтобы освоиться и полностью взять под контроль твое тело. Ведь он, мой падший собрат, далеко не так опытен, как я — я-то почти мгновенно овладела телом той дуры, у которой хватило глупости призвать меня. Теперь я единственная хозяйка этого тела.

— О Боже! — прошептал я.

— Нет, он тебе не поможет, — улыбнулась Аннабель. Точнее тот демон, которого я знал, как Аннабель. — А вот я могу! Очень даже могу! Я могу сделать так, чтобы ты хоть и навсегда останешься одержимым демоном, но по-прежнему будешь хозяином своего тела. Тебе достанутся все силы демона, все его знания, но ты будешь ты, а не он. Выгодное предложение, согласен? Ведь ты уже успел вкусить его силу и его мощь, почувствовать, что значит быть чем-то большим, чем человек. И не говори, что тебе не понравилось! Наверняка понравилось!

— А взамен? — ничего не выражающим тоном спросил я.

— Взамен ты будешь служить мне! — с готовностью подхватила Аннабель. — Я кажется сказала служить? Это слишком грубое слово — на самом деле ты станешь моим помощником, моей правой рукой. И это будет вполне справедливо — ведь я сильнее тебя, опытнее. Но ты неплохой боец, и поможешь мне решать силой те проблемы, где требуется ее применение. В том числе и проблемы сверхъестественного характера. Вместе мы сможем построить небольшую империю среди смертных.

— И за их счет? — поинтересовался я. — Зачем ты приказывала Дариусу убивать этих несчастных девушек? Теперь ты предлагаешь мне занять его место?!

— Нет, нет, — сказала Аннабель. — Для этой роли я найду какого-нибудь другого алчного смертного дурака — от Дариуса и его клуба теперь придется избавиться. Слишком уж много внимания он к себе привлек. Благодаря тебе, кстати. Что касается девушек — на самом деле это были ритуальные жертвоприношения! Оглянись, видишь мистические символы на полу и стенах комнаты? Когда очередная смертная расставалась здесь с жизнью, я благодаря им мгновенно получала ее жизненную силу! Увы, после нашего неудавшегося мятежа, после того как нас, падших, заточили в небесную тюрьму, мы были отрезаны от источника Его силы. Мы по-прежнему намного могущественнее, чем смертные, но без подпитки наших сил извне, наши возможности весьма ограниченны — в отличие от тех ангелов, которые остались верны Творцу. Так что приходится прибегать к таким вот недостойным источникам получения силы.

— Но это же просто чудовищно! — не выдержал я.

— Так ли это? — усмехнулась стоящая передо мной красавица. — Обрати внимание, я ведь лично никого не убивала! Все делал Дариус и его дружки-приятели, принимавшие участия в подобных «мероприятиях». Они, кстати, ничего не знали об истинной подоплеке происходящего — для них это было просто увлекательное шоу. Шоу, в котором радушный хозяин предлагал им принять участие. И они участвовали, с превеликим удовольствием участвовали! Ведь этим богатым, пресыщенным мерзавцам, элите и столпам общества, уже было мало тех сомнительных удовольствий, которые они получали, посещая обычные клубы садомазохистов. Нет, им хотелось пытать, насиловать, а затем и убивать уже по-настоящему, а не в притворных, постановочных сценках. Так, чтобы жертва кричала от боли и страха не понарошку, а по-настоящему, видеть ужас в ее глазах, наслаждаться ее слезами и мольбами о пощаде. И чтобы при этом им за это ничего не было. Дариус дал им такую возможность, и они ею с радостью воспользовались. А теперь вопрос, так кто же на самом деле здесь чудовище? Я? Или те смертные, которые с удовольствием вытворяют такое друг с другом? Заслуживают ли вообще подобные существа жалости? Ведь я просто воспользовалась ситуацией!

— Подобные ему, — кивнул я головой в сторону Дариуса, — может и мерзавцы, и негодяи, вряд ли вообще имеющие право на существование. И такие всегда были, есть и будут, пока существует род людской. Как и множество преступников рангом поменьше, и просто равнодушных обывателей, не делающих ни добра, ни зла. Но это еще не значит, что стоит закрывать глаза на происходящее. Я не могу с таким мириться! И уж тем более, не могу потворствовать этому. Я отвергаю твое предложение!

— Жаль, очень жаль! — тяжко вздохнула Аннабель. — Надо было приказать Дариусу убить твою смазливую подружку, — кивнула она головой в сторону Бекки, которая с выражением ужаса на лице молча слушала наш диалог. — Ведь это именно из-за нее, точнее из-за ее красивой мордашки и привлекательного тела, ты вообще влез в это дело. Ведь если бы не она, то ты бы конечно может и расстроился, и ужаснулся бы убийству ее сестры Катрин Уокер, но, держу пари, уже через неделю напрочь бы забыл об этом! И продолжал бы жить себе также, как и раньше.

— Нет, даже и не думай мне возражать! — усмехнулась она, видя выражение моего лица. — Уж я-то вас, людей, знаю намного лучше, чем вы сами. Ты ведь наверняка думал, может даже и подсознательно думал, что если ты ей поможешь, то сможешь с ней сблизиться и она потом тебя отблагодарит как-нибудь. Что между вами что-то будет. А твоя Бекка тебе даже немного подыгрывала, опять-таки, тоже скорее подсознательно, чтобы получить от тебя помощь. Мужчины, вы так предсказуемы! Как, впрочем, и женщины!

— Да, если бы тебя притащили к ее бездыханному, замученному телу, то ты, обезумев от горя и гнева уже разорвал бы Дариуса голыми руками. Тут-то я бы тебя и поймала и, воспользовавшись твоим гневом, заставила бы присоединиться ко мне. Что ж, Габриэль, как я уже сказала, мне действительно жаль — ты мне даже чем-то понравился. Но и просто так я тебя отпустить не могу — мы, павшие, не очень-то доверяем друг-другу. Тем более, что мы уже мимоходом сталкивались с твоим хозяином в далеком прошлом — так, было между нами одно легкое недоразумение. Дай слово, что не пойдешь против меня, и тогда я позволю тебе и твоей подружке уйти.

— Нет, — спокойно ответил я.

— Нет? — подняла бровь Аннабель.

— Как я могу тебя отпустить, если ты тут же опять займешься тем же самым, тем что творилось в этой комнате? — объяснил я. — Дай мне слово, что ты никогда больше не будешь творить такое и, может быть, я тебя отпущу.

— А ты нахал, оказывается! — удивленно и весело рассмеялась Аннабель. — Ладно, довольно пустой болтовни — я и так потратила на тебя слишком много времени!

В следующее мгновение произошло что-то невообразимое. Все ее тело внезапно засветилось, как будто сама ее кожа начала источать яркий свет, намного более яркий, чем свет солнца. Затем свечение не то, чтобы погасло полностью, но стало намного менее интенсивным. Все это заняло одну секунду, но за это время ее тело успело измениться. Сзади, на ее спине, появились белоснежные крылья, кончики которых выглядели обгоревшими, ее и так красивое лицо стало просто идеальным — таких совершенных лиц у смертных просто не бывает. То, что она не принадлежит к роду людскому доказывало и то, что ее глаза стали полностью черными, как безлунная ночь, а ногти стали длиннее и острее. Ну и ее кожа, как уже было сказано, все еще продолжала светиться, пусть и не столь ярким светом.

Это ее ангельский облик, внезапно понял я. Точнее облик падшего ангела — некоторые смертные маги и оккультисты еще называют его апокалиптическим. В таком облике падшие почти также сильны, как и ангелы, которыми они когда-то были, вот только находясь в человеческом теле принимать они его могут лишь на короткий промежуток времени. Которого, впрочем, вполне хватит, чтобы оторвать мне руки, ноги и голову, подумал я.

В следующий миг я обнаружил, что на меня обрушивается мощнейший, буквально ураганный поток ветра и моментально сбивает меня с ног. Я вскакиваю и тут же опять падаю навзничь. Это повторяется вновь и вновь.

— А ты упорный! — смеется ангел, а ее голос звучит словно прекраснейшая музыка.

Затем она, не сделав ни единого шага, мгновенно оказывается рядом со мной и ее пальцы медленно стискивают мое горло. Я, начиная задыхаться, обеими руками беспомощно пытаюсь разжать ее стальную хватку, но понимаю, что это бесполезно. На самом деле, она просто играет со мной — если бы ангел хотела, то уже свернула бы мне шею одним единственным движением.

Ее совершенные губы раздвигаются в улыбке — она смеется, наблюдая за моими безуспешными попытками освободиться. Которые, впрочем, становятся все слабее и слабее — мои легкие отчаянно требуют кислорода. Еще немного и мне конец.

И в этот момент что-то отвлекает ее. Помещение наполняет какой-то грохот, заставляя ангела отвлечься и ослабить свою хватку. Оказывается, это Бекка подобрала пистолет одного из бандитов Дариуса и сейчас разряжала его обойму в спину ангела.

Впрочем, без какого-либо видимого эффекта — то ли раны ангела мгновенно исцелялись, то ли это оружие вообще не могло причинить ей никакого вреда. Так или иначе ангел хладнокровно подождала, пока обойма пистолета полностью опустеет, а затем сказала:

— Моя очередь смертная!

Она выпустила меня и в следующее мгновение оказалась рядом с Беккой. Ангел схватила ее за руки, все еще сжимающие бесполезное оружие, а затем начала разводить их в стороны. Я похолодел, поняв, что она задумала — с ее огромной, нечеловеческой силой, она просто оторвет ей руки! И в этот момент Бекка закричала от боли.

Гнев, яростный гнев мгновенно нахлынул на меня, и что-то во мне моментально изменилось. Я почувствовал себя лучше — ни боли, ни усталости. Меня переполняла сила. И я направил всю эту силу на ангела, терзающего Бекку.

Раз, и я заставил ангела отпустить свою жертву. Два и мой кулак впечатался в ее прекрасное лицо. Она удивленно отшатнулась, а из ее рассеченной губы начала сочиться кровь. Впрочем, ранка почти тут же моментально затянулась. На меня опять обрушился поток ураганного ветра. Но в этот раз, я пусть и с трудом, но смог устоять на ногах. Меня лишь немного сдвинуло назад.

— Ты быстро учишься! — прошептал мне кто-то на ухо, а затем на меня обрушился целый град ударов.

Я как мог парировал их. А затем, улучив удобный момент, я перешел в наступление. Мы сцепились, превратились в два урагана, двигающиеся быстрее, чем может уловить глаз смертного. И вот я обнаруживаю, что она лежит подо мной, а я пытаюсь превратить ее лицо в кашу, а она в ответ лишь смеется. Затем, что-то во мне мгновенно меняется, и я это опять я. Сила покинула меня, а все тело болит от тех ударов, которые я получил во время нашей короткой схватки.

— Может, из тебя еще и выйдет толк, — подмигнув, весело говорит мне ангел. — Пожалуй, я тебя пощажу!

Затем она исчезает во вспышке света — раз и ее больше нету. Мы оказываемся в комнате втроем — я, Дариус и Бекка. Не считая, разумеется, мертвых охранников Дариуса.

Я бросаюсь к Бекке, но она отшатывается от меня в сторону, пытаясь загородиться руками.

— Нет, нет — пожалуйста не подходи ко мне! — смотрит она на меня безумным взором, медленно отступая назад.

— Все в порядке, Ребекка, это же я, — я думаю, что у нее просто истерика из-за пережитого стресса и пытаюсь ее успокоить. — Все уже закончилось — теперь все будет хорошо!

— Нет, — мотает головой из стороны в сторону Бекка, а затем всхлипывает. — Ты такой же, как и она! Ты не человек!

И эти слова ранят меня намного сильнее, чем все те удары, которые мне пришлось пережить за последние дни. Я гляжу на нее, смотрящую на меня как на какое-то чудовище и не знаю, что сказать…

Глава 38. Эпилог

Я сижу на своей кровати в тюремной камере в гордом одиночестве. Впрочем, положение мое на самом деле далеко не столь плачевно, как это можно было бы подумать — как меня клятвенно заверил детектив Джонатан Родригес, после того как все необходимые юридические формальности будут улажены, меня тут же выпустят на свободу. И надо сказать, что на этот раз у меня больше нет причин ему не верить.

Ведь Алан Дариус, как это ни странно, сдержал свою клятву и дал все необходимые признательные показания. Видимо, то, что он увидел в подвале своего же собственного клуба впечатлило его настолько сильно, что он счел тюрьму меньшим из двух зол. Так или иначе, он признался не только в убийстве Катрин Уокер, но и всех остальных своих жертв. Дело получилось на редкость громким и скандальным — ведь в этих преступлениях оказались замешанны некоторые сильные мира сего нашего города.

Сняли с меня и обвинения в похищении Ребекки, после того, как та также дала показания. Правда, на меня чуть было не повесили обвинения в убийстве судьи Чарли Спрюса, которого мы с Аннабель навестили, когда искали Дариуса. Как оказалось, Аннабель, ненадолго задержавшаяся в его доме, задержалась там вовсе не для того, чтобы напоить его водичкой, а для того, чтобы перерезать бедолаге горло. Но и это обвинение с меня быстро сняли, когда криминалисты авторитетно заявили, что убийца был явно ниже ростом, чем я — скорее всего, это была женщина.

В общем, не сегодня завтра меня не только должны были выпустить на свободу, но даже и объявить героем, за помощь в поимке опасных преступников и спасение Ребекки. Правда о сверхъестественной составляющей этого дела, и я и Ребекка и Дариус благоразумно умолчали.

Вот только несмотря на то, что все вроде бы закончилось хорошо, радости я при этом почему-то совсем не чувствовал. Все это время меня терзало то, что мне рассказала Аннабель — о том, кем я стал, точнее в кого я превращаюсь. Неужели это правда, и скоро я стану таким же, как она? Кстати, Ребекка после подвала со мной больше вообще не говорила и не пыталась меня навестить. Хотя посещения мне были разрешены. Впрочем, что тут удивительного, горько думаю я. Ведь я для нее теперь чудовище!

И в этот момент я чувствую, что в камере я уже больше не один. Я бросаю взгляд и вижу в одном из углов камеры свою старую знакомую — черную кошку. Я даже не удивляюсь, хотя разумом и понимаю, что появиться в закрытой камере кошка никак не могла.

— Что, пришла позлорадствовать над моей печальной судьбой? — бормочу я, глядя на нее. — Лучше б я тогда умер, тогда в переулке!

Затем происходит что-то необычное — очертания кошки меняются и вместо нее возникает… молодая женщина двадцати с небольшим лет. Более того, кажется я ее знаю!

— Кажется, настало время нам поговорить! — обращается ко мне Адрия.



Оглавление

  • Глава 1. Последнее желание
  • Глава 2. Былое
  • Глава 3. Утренние визиты
  • Глава 4. Ребекка
  • Глава 5. Клуб
  • Глава 6. Попытка номер два
  • Глава 7. Похороны
  • Глава 8. Что можно найти в «сети»
  • Глава 9. Джентельменское соглашение
  • Глава 10. Добро пожаловать в команду!
  • Глава 11. Мэттью
  • Глава 12. Исповедь
  • Глава 13. Сделка
  • Глава 14. Пробуждение
  • Глава 15. Старые знакомые
  • Глава 16. Дариус
  • Глава 17. Откровения
  • Глава 18. Поездка за город
  • Глава 19. Бойцовский клуб
  • Глава 20. Поле боя
  • Глава 21. Погоня
  • Глава 22. Выходи, подлый трус!
  • Глава 23. Неожиданный союзник
  • Глава 24. Добро пожаловать ко мне домой!
  • Глава 25. Откровения-2
  • Глава 26. Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
  • Глава 27. Ты только послушай, о чем говорят в новостях!
  • Глава 28. Ваше слово, господин судья!
  • Глава 29. Красота требует жертв!
  • Глава 30. Детки в клетке
  • Глава 31. Порт
  • Глава 32. Мне нужна твоя помощь, демон!
  • Глава 33. Ложные надежды
  • Глава 34. Добро пожаловать в новое тело!
  • Глава 35. Разоблачение
  • Глава 36. Тайная комната
  • Глава 37. Падший ангел
  • Глава 38. Эпилог