Когда цветут орхидеи [Мэган Стентон] (fb2) читать постранично

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Мэган Стентон Когда цветут орхидеи

Пролог


Грейфпарк, Девоншир 1829 год


Он гнал своего коня всю ночь без передышки, не обращая внимания на проливной дождь, что хлестал в лицо. Посыльный застал его в дороге, и он не медля помчался обратно в поместье. Жена рожала раньше срока. И мысль о том, что может случиться ужасное, молотком стучала в его голове.

Когда Патрик Грейфсон ворвался в дом, его встретила встревоженная экономка и приглушенный женский крик с верхнего этажа.

– Как она?

– Доктор и повитуха еще у нее. Мы пока ничего не знаем, ваша светлость.

– Хорошо. Я переоденусь и пойду к ней.

– Ваш брат…

– Что с ним? – он в раздражении сморщился, замерев на середине лестницы, дом озарил очередной крик.

– Отец парнишки из деревни приходил. Грозится пойти к судье.

– Черт возьми, миссис Маркс! Рожает моя жена, это может подождать?! – Патрик редко кричал на слуг, и тот час же пожалел о своей несдержанности, но все его мысли сейчас были наверху с женой.

– Конечно! Я просто хотела вас предупредить.

– Простите меня. Сначала я хочу убедиться, что с ее светлостью все в порядке. Затем я займусь братом.

Слуга быстро приготовил ему сухую одежду и когда он вышел в коридор его встретил улыбающийся дворецкий.

– Ваша светлость, герцогиня родила! У вас сын!

– Как они?

– Все хорошо. Ребёнок в порядке, кормилица уже у него. Ее светлость чувствует себя хорошо. Доктор еще не уходил.

Герцог широкими шагами преодолел расстояние разделяющие их комнаты и тихонько вошел в дверь. Прислуга уже перестелила постель и теперь его жена лежала на белоснежных простынях, пока повитуха массировала ей живот.

Мимо него протиснулась служанка со свертком в руках.

– Простите, мадам, я принесла льда, как вы просили, – она протянула полотняный мешочек повитухе. Та быстро обмотала его куском чистой ткани и положила на живот герцогини. Доктор при этом недовольно сморщился.

– Я бы не советовал применять лед. Ее светлость может простудиться.

– Доктор Вейзак, я работаю повитухой уже двадцать пять лет. И не потеряла за это время ни одной пациентки, чего не скажешь о мужчинах докторах. Лед всегда помогает.

– Вы ругались и спорили, все время пока я рожала, пожалуйста, помолчите хоть сейчас, – Селеста заметила мужа. – Патрик! Ты приехал.

Герцог осторожно приблизился к кровати. Его жена выглядела измотанной и усталой, но судя по счастливой улыбке и бодрому голосу, чувствовала она себя хорошо. Он опустился на колени рядом с ней.

– Как я мог это пропустить? – его губы нежно прикоснулись к ее ладони. – Неделю назад мы праздновали первый день рождения Калеба, и вот ты снова принесла праздник в наш дом, подарив мне второго сына. Спасибо, любимая.

Женщина смахнула не прошеные слезы.

– Да, наш малыш слегка поторопился, хотя доктор Вейзак считает, что мы могли ошибиться со сроком. Он такой крепыш, наш маленький Кевин!

– Кевин? Так ты, наконец, выбрала имя?

– Да. Теперь в твоей детской двое чудесных малышей и я намерена на время остановиться с деторождением, иначе я так и останусь огромной, как бочка!

– Все равно ты будешь самой красивой женщиной в мире!

– Льстец! Иди, познакомься с сыном, я хочу немножко поспать. Десять часов схваток вымотают кого угодно!

Патрик зашёл в детскую. Кормилица только перепеленала малыша и уложила в колыбельку. Мужчина склонился над кроваткой. Среди белоснежных одеяний выделялась маленькая черноволосая головка. Личико пока было красным и припухлым, но герцог знал, через пару часов это пройдет. Ребёнок сладко спал, чуть приоткрыв ротик.

Патрик постоял рядом с ним еще немного, после чего заглянул в комнату старшего сына. Тот спал у няни на руках, засунув большой пальчик в рот, и казался очень взрослым в сравнении с новорождённым.

Убедившись, что за детьми надежно присматривают, герцог спустился вниз. Оставалось решить еще одно дело.

Его родной брат-близнец Питер Грейфсон всю свою жизнь рос и воспитывался в их поместье на севере Ирландии. Родители заметили у него некоторые необычные наклонности еще в раннем детстве и предпочли его изолировать, как от общества, так и от родного брата. Там он рос в достатке и всепрощении в семье родной тетки, в которой его баловали, опекали, потворствовали его капризам, и его это устраивало. Но после смерти тети, хозяином поместья стал ее старший сын, который был не особо рад присутствию кузена, и Питер решил навестить брата в Англии.

Патрик не сильно обрадовался такому гостю, но отказать родному брату не мог.

И уже не раз об этом пожалел. Собственно по этой причине он и покинул Грейфпарк два дня назад. Питер оказался вовсе не тем человеком, каким его представлял брат. Распущенный, вульгарный, озлобленный. Он был как одна капля похож на Патрика, но разгульный образ жизни и алкоголь уже оставили на нем свой отпечаток, так что он выглядел старше своих лет.

Первый случай, который насторожил герцога, произошел в вечер приезда брата, тот напал на одну из горничных.