Сирена [Юлия Владимировна Лихачёва] (fb2) читать онлайн

Юлия Лихачёва Сирена

После безжизненной ледяной пустыни, чей колючий холод, казалось, ощущался через скафандр, тепло помещений научно-исследовательской станции слегка опьяняло. Юрий даже покачнулся несколько раз, пока шёл по коридору от шлюза к лаборатории. Голова кружилась и немного тянуло в сон, но желание узнать первые результаты сегодняшнего выхода наружу были сильнее охватившей его неги.

Юркино появление в лаборатории никто не заметил. Наталья сидела у электронного микроскопа, надвинув на лицо забрало видеошлема, осторожно перебирала в воздухе пальцами рук, затянутых в сенсорные перчатки. Словно играла на невидимом музыкальном инструменте. Рядом сидел Артём, чуть сгорбившись в кресле, натянув на голову такой же шлем. Его правая рука в перчатке, как и у Натальи, неторопливо шевелилась: пальцы, похожие на лапки паука, то расходились в разные стороны, то сходились вместе, когда он менял настройки программы. В дальнем углу помещения прямо на полу расположился Макс, скрестив ноги, точно индийский гуру, сосредоточенно склонившись над «крабом». Бот лежал кверху «брюшком», раскинув в стороны лапки-манипуляторы, а его повелитель деловито колдовал над ним. Максим возился со своими «букашками», как он ласково называл ботов, ежедневно. Бесконечно что-то проверял, отлаживал, меняя платы и микрочипы, и очень гордился, что за время его вахты на станции не было утеряно ни одного бота.

‒ А на улице потеплело, ‒ сообщил Юрий, не обращаясь ни к кому конкретно. ‒ На пять с половиной градусов относительно прошлой недели, если верить показаниям приборов. Кажется, лето грядёт, ребята.

В ответ Максим пробурчал что-то невнятное в свою аккуратную курчавую бородку и снова сосредоточился на «букашках». Наталья сняла с головы видеошлем, пригладила растрепавшиеся волны каштановых волос и осведомилась:

‒ Ну, что? Чаю попьём? Мне необходимо срочно сделать перерыв, а то у меня что-то уже в глазах рябит.

‒ Хорошая мысль! ‒ радостно подхватил Юра. ‒ Мне тоже не помешает после прогулки по поверхности планеты.

‒ А кто у нас сегодня дежурит по кухне? ‒ Наталья деловито нахмурила красивые тонко вычерченные брови и обвела взглядом помещение лаборатории.

‒ Максим, ‒ Юрий кивнул в сторону сидящего на полу бородача.

‒ Неправда ваша, ‒ отозвался тот. ‒ Я дежурил вчера, а сегодня очередь Тёмыча.

«Краб», которого он отлаживал, дёрнул лапками, перевернулся и попытался сбежать, но тут же был пойман. Наталья осторожно тронула Артёма за плечо. Тот повернулся и вопросительно воззрился на неё блеклыми голубыми глазами, покрасневшими от долгой напряжённой работы. Женщина продемонстрировала ему скрещенные руки, а потом указала в сторону кухни. На лице Артёма проступила искреннее недоумение, сменившееся пониманием. Он сжал руку в кулак, сворачивая программу, стянул с головы шлем и произнёс виновато:

‒ Я совсем забыл, что сегодня моя очередь на кухне. Уже иду готовить обед. Потерпите чуток, ребята!

‒ Насчёт меня можешь не волноваться, ‒ успокоила его Наташа. ‒ Я не голодна и вполне обойдусь чаем и сэндвичем с сыром.

‒ А вот я не откажусь от полноценного обеда, ‒ высказал свои пожелания Юрий. ‒ Макс, что скажешь?

В ответ раздалось неясное бурчание, очевидно выражающее отказ.

Через пять минут все уже сидели за столом, неторопливо ели и разговаривали. Даже Макс предпочёл оставить ненадолго своих «букашек» и присоединился ко всей компании.

‒ Ты уже проверила последние пробы воды? ‒ поинтересовался Юра у единственной за столом дамы.

‒ Не до конца, ‒ ответила она и с наслаждением впилась зубами в хрустящую золотистую корочку поджаристого хлеба. ‒ Однако мне удалось кое-что обнаружить. Планктон! Или что-то подобное нашему земному планктону. Так что нас можно поздравить, мальчики. Океан-то под нами оказался вполне обитаем. Пусть и на микроуровне.

Она торжествующе улыбнулась, по очереди переводя взгляд на сидящих за столом мужчин. Максим буркнул снова что-то невнятное, но, по всей видимости, одобрительное.

‒ Возможно, в океане существует не только микрожизнь, ‒ сказал Юрий.

‒ Сомневаюсь, ‒ возразил Артём, отодвигая от себя опустевшую тарелку, которую тут же подхватил бот-утилизатор. ‒ Бурная вулканическая деятельность на глубине, полное отсутствие света… Вся планета покрыта приличной толщей льда. Самый тонкий на дне котловины, в которой стоит наша станция, достигает толщины в сотню метров. Какое уж тут разнообразие флоры и фауны!

‒ Да, условия не самые лучшие, но предположить, что здешняя жизнь развилась иначе, чем на Земле, мы ведь можем, ‒ не сдавался Юрий. ‒ Вспомните, на нашей планете жизнь существует в самых, казалось бы, невероятных условиях. Глубоко на дне океана могут жить не только микроорганизмы.

‒ Юр, это тебе не Земля, ‒ возразила Наталья. ‒ Здесь совсем иные условия. Мы пока не изучали температуру и химический состав воды на глубине. Возможно, я повторяю, только возможно, примитивная жизнь теплится там, где тепло и комфортно. Но это что-то вроде моллюсков, кораллов и прочих примитивных существ.

‒ А как же те звуки, что нам удалось записать на днях? ‒ не унимался Юра. ‒ Помните, похожие на пение китов? Их же, скорее всего, издают живые существа. Возможно, даже разумные. Ну, кто возьмётся утверждать, что там, внизу подо льдами не скрыта разумная цивилизация?

‒ Ты неисправимый романтик, Юрка, ‒ отмахнулась от него Наташа.

‒ Тёмыч, ну а ты-то что скажешь? ‒ он в ожидании воззрился на худощавого блондина.

Тот неопределённо пожал плечами.

‒ Я не исключаю, что звуки могут быть своего рода помехами. Мало ли какие неизвестные нам процессы происходят на глубине. В любом случае, я бы не торопился думать о существовании цивилизации разумных дельфинов и китов в глубинах океана.

Юрка перевёл беспомощный взгляд на Макса как бы ища поддержки, но бородач лишь многозначительно хмыкнул в ответ.

‒ Скучные вы, ребята! ‒ вынес вердикт Юрка. ‒ С вами каши не сваришь!

***

‒ Что вы думаете об устройстве мироздания, советник? ‒ спросила Турри, глядя вверх, где под самым сводом плыло переливающееся голубовато-лиловым цветом облачко фернов.

Близился период расцвета, и крошечные существа первыми чувствовали его приближение. Они покидали свои маленькие норки и путешествовали огромными колониями вместе с потоками воды в поисках нового дома. Иногда течение заносило их высоко вверх, почти под самый ледяной купол, что отделял мир Турри от холодного Тёмного Океана снаружи. Одна из многочисленных колоний обосновалась теперь под самым потолком дворца в ожидании нового потока, что унесёт её дальше. Скоро весь мир заполнится переливающимися облачками, станет нарядно и празднично вокруг.

‒ Так что вы думаете, советник? ‒ снова спросила Турри, не дождавшись ответа. ‒ Вы полагаете, что наш мир единственный, существующий в Тёмном Океане?

Советник открыл рот, снова закрыл его и растерянно пошевелил боковыми плавниками.

‒ Я нисколько не сомневаюсь в этом, Сладкоголосая, ‒ произнёс он, наконец. ‒ Только он и остался в бесконечном смертельно ледяном Тёмном Океане благодаря заботе Матери-Рыбы, которая пробудила в его недрах тех, Кто Даёт нам Тепло и Жизнь. Лишь благодаря их милости живы все мы.

‒ Я знаю предание Древних, советник. И всё же я хотела бы знать, что думаете вы сами об этом? Неужели вы никогда не задавались вопросом, существуют ли иные миры в бесконечном Тёмном Океане?! Разве вам не хотелось узнать, что находится за пределами ледяной оболочки мира?

‒ Это невозможно, Сладкоголосая. Снаружи холод и смерть.

Турри помолчала, наблюдая, как облачко фернов медленно дрейфует под куполом.

‒ А мне кажется, что должны быть и другие миры, ‒ неожиданно произнесла она. ‒ Я вижу, как рыбы на утёсах откладывают тысячи икринок, из которых потом появляются новые рыбы. Почему же и Матери-Рыбе не отложить множество икринок-миров?

Советник снова растерянно шевельнул плавниками и ответил после недолгого молчания:

‒ Возможно, существовали когда-то сотни миров-икринок, но все они погибли в Тёмном Океане. Жизнь не смогла зародиться в них.

‒ Да как же можно знать об этом наверняка, если никто не глядел за пределы ледяной оболочки?! ‒ воскликнула Турри.

‒ Чтобы заглянуть за пределы оболочки, придётся нарушить её целостность, а это слишком опасно. Это может грозить гибелью всему миру.

Турри подплыла к огромному сводчатому окну и выглянула наружу. У подножия дворца раскинулся город, укутанный теперь синевато-лиловым мерцанием. Конусообразные дома жителей тянулись вершинами вверх, но никак не могли превзойти по высоте её дворца.

‒ Печально, ‒ вздохнула принцесса. ‒ Очень печально и тоскливо жить, даже не пытаясь узнать, есть ли иные миры кроме нашего, населяют ли их удивительные живые существа, непохожие на нас. Есть ли у них поэзия, поют ли они песни? Как вообще устроен их мир?..

***

Он остановил снегокат и огляделся по сторонам. Вокруг раскинулись бесконечные ослепительно белые льды. Вдали тёмным пятном обозначилась научно-исследовательская база, единственный изъян на белоснежном покрывале. Юрий всегда любил зиму. Снег укутывал землю, и всё вокруг становилось каким-то праздничным, словно парило в облаках: и дома, и деревья, и прохожие. Но здесь, на этой далёкой безымянной планете ощущения праздника не возникало. Ничто не двигалось посреди льдов, ничто не выделялось на фоне абсолютной белизны. Инопланетный снег хранил белое безмолвие, заставлял чувствовать себя неуютно и одиноко.

На юго-востоке из-за горизонта выглядывал розовато-лиловый край газового гиганта, вокруг которого вращалась маленькая ледяная планета. Пройдёт немного времени, и огромный шар выкатится полностью, нависнет над головой, загораживая полнеба, отбрасывая розовато-лиловые блики на белоснежный покров. Но Юрий уже не увидит этого, к тому моменту вахта подойдёт к концу, его команда вернётся домой. Мужчина мысленно прикинул, какое время года к его возвращению наступит на Земле, и улыбнулся, когда понял, что будет весна.

Откинув клапан багажной сумки, прикреплённой сбоку к снегокату, Юра выложил на снег несколько «букашек», и те, выпрямив ножки, лихо разбежались в разные стороны, торопясь выполнить заложенную на сегодня программу. Он снова обвёл взглядом окрестности и замер, пристально глядя вдаль, где на северо-востоке, примерно километрах в двух поднимался лёгкий туман, едва различимый на фоне снежной белизны. Юрий раздумывал недолго. Оседлал снегокат и погнал его навстречу неизвестному. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что действует вопреки правилам. Инструкция предписывала согласовывать любое действие с дежурным по станции и центром управления экспедицией, находящимся на орбитальной базе. Сообщить об увиденном и дождаться дальнейших распоряжений. Однако всё это было слишком долго, и нетерпеливый разум Юрия восставал против всякого рода формальностей, тормозивших, как он считал, исследования. Ничего ужасного не случится, если он, просто проезжая мимо на снегокате, обнаружит… А что он, интересно, обнаружит?

Спустя несколько минут Юрий уже стоял у края расселины во льдах. На дне, в сотне метров плескалась нефритового цвета вода инопланетного океана. Пар поднимался от неё, а потом оседал на ледяных стенах трещины причудливыми наростами. Мужчина осторожно отступил от края назад на несколько шагов, к ждущему его снегокату, но перед мысленным взором всё ещё стояли ступенями уходящие вниз ледяные стены, и океан на дне, как огромный драгоценный камень, оброненный во льдах здешней богиней. Он звал к себе, манил нераскрытыми пока тайнами. «Надо немедленно сказать ребятам, ‒ решил Юра, седлая снегокат. ‒ У нас появилась прекрасная возможность опустить ботов под воду и исследовать всё подробно без бурения толщи льда. Можно будет сделать потрясающую подводную съёмку, заглянуть глубже, взять пробы». Разгулявшееся воображение уже рисовало ему подводные города, огромных лупоглазых рыб, снующих между постройками, причудливые кораллы, растущие на городских улицах подобно деревьям.

***

Турри медленно плыла над городом, над конусовидными крышами его домов, над ступенчатыми террасами, поросшими водорослями-хорри, переливавшимися слабым зеленоватым светом, отчего город казался драгоценным камнем, мерцающем на дне океана. Путь принцессы пересекла стайка серебристых рыбок, и одна, молодая и очень любопытная, отделилась от остальных и подплыла ближе. Турри осторожно вытянула вперёд четырёхпалую ладонь и коснулась рыбьего бока. Мелочь испуганно шарахнулась в сторону, покрутилась немного рядом, будто раздумывая, не продолжить ли знакомство, но потом всё же присоединилась к сородичам. Принцесса плавно взмахнула рукой, провожая новую знакомицу, и белые мелкие раковины-кйорру в её браслете еле слышно звякнули. Затем Турри с силой махнула хвостом, устремляясь вниз, к своему дворцу, возвышающемуся над городом своими величественными башнями и просторными террасами. Заплыв на одну из них, она скрылась в огромной раковине, служившей местом уединения и медитаций. Отсюда открывался прекрасный вид на город, зато сама принцесса была полностью скрыта от посторонних глаз.

Город был окутан лёгкой лиловой вуалью мигрирующих фернов, и глядя на это великолепие, принцесса почувствовала любовь ко всему, что видела, и к тому, что было скрыто от её глаз. Ей так хотелось обнять весь мир и спеть ему песню, но она пока не знала, о чём ей следует петь. На протяжении многих циклов рождений и смертей Сладкоголосые дарили миру прекрасные песни, восхваляя величие богов, дарующих всему жизнь, воспевающих подвиги, совершённые когда-то воимя процветания всего народа. Турри тоже предстояло спеть свою собственную песню, но пока её сердце молчало, поэтому Турри пела старые, что больше всего нравились её подданным, чтобы порадовать их. Пока не пришло время спеть свою.

Сегодня принцесса выбрала ту, что восхваляла красоту лежащего перед ней города, и она уже собиралась было запеть, когда чуткого слуха коснулись слабые посторонние звуки. Кто-то ещё был на террасе. Турри замерла, чуть склонив голову, улавливая малейшие колебания воды.

‒ Здесь никого, ‒ донёсся голос Лиулли, её старшей сестры.

‒ Всё равно, нам следует говорить тише, ‒ этот вкрадчивый голос мог принадлежать разве что советнику, с которым принцесса беседовала совсем недавно. ‒ Вода слышит, потоки несут.

Турри окаменела, стараясь не выдать своего присутствия и вслушиваясь в каждый звук, что доносила тёплая вода, омывающая дворец. Однако двое на террасе были слишком осторожны и перешли на тихий язык. Принцессе пришлось напрячь все свои семь чувств, чтобы различить, о чём идёт речь, но до неё доносились лишь обрывки:

‒ Принцесса… опасные мысли… нельзя допускать… обезопасить… картину мира…

Затем всё смолкло, и Турри поняла, что снова осталась одна. Из того, что ей удалось расслышать, она поняла, что речь шла о ней и какой-то опасности. Что бы всё это значило? Если опасность угрожает ей, Турри, почему никто не сообщит об этом открыто? Почему это надо обсуждать тайком от неё самой? И почему этим так озаботилась её старшая сестрица, тайно мечтающая занять место Турри? Разве не следует ей радоваться возникшей опасности, даже желать её? Или же они обсуждали что-то другое? Как знать…

Откинув прочь тревожные мысли, принцесса запела, радуя слух своих подданных. Огромные раковины-резонаторы подхватили её пение, разнося в самые дальние уголки королевства.

***

‒ Где ты, говоришь, увидел полынью? ‒ поинтересовался Артём, выводя карту района на визуализатор.

Юрий прищурился, припоминая, потом ткнул в белоснежное полотно, испещрённое всевозможными отметками, рассечённое координатной сеткой. Компьютер тут же выдал долготу и широту.

‒ М-да… Видать, совсем недавно появилась, ‒ сказал Артём. ‒ Снимки со спутника пять дней назад ничего не зафиксировали. Ничего, через сутки сделаем новые, тогда и узнаем, насколько точно ты указал место.

‒ Ну, может, ошибся на полградуса, ‒ пошутил Юра. ‒ Важно, что океан в открытом доступе. Можно запустить ботов без лишней волокиты.

‒ Можно, ‒ согласился с ним Артём. ‒ Но пока воздержимся. Передадим данные в центр, пусть там и решают. Если честно, я против запуска ботов в полынью. Отвесные ледяные стены протяжённостью в сотню метров…

‒ Не совсем отвесные, ‒ возразил Юрий. ‒ На них есть уступы, трещины. Ботам есть за что зацепиться, если ты об этом.

Его собеседник лишь неопределённо развёл руками: мол, не мне решать.

‒ Тёмыч, чёрт возьми! ‒ вспылил Юрка. ‒ Мы же с тобой знаем, что решение центра в большей степени зависит от того, как подать информацию. Они сидят там на орбите и ни хрена не видят, опираясь на полученные сведения. Их решение будет зависеть от твоего настроя. Больше оптимизма, друг!

‒ Я тоже буду против. Мои «букашки» ‒ слишком ценное оборудование, чтобы их бездумно и бессмысленно транжирить. И вообще, нет ничего хуже, чем потеря оборудования во время экспедиции, ‒ подал вдруг голос Макс, оторвавшись от починки ботов.

‒ Ну, надо же! У тебя, в кои-то веки, прорезался голос! ‒ не без иронии заметил Юра, разворачиваясь в сторону бородача.

Тот в ответ снова буркнул что-то невнятное и склонился над распростёртым на столе «крабом».

‒ Юрик, не бузи, ‒ успокоила его Наталья, не снимая видеошлема и перебирая пальцами в перчатках-сенсорах. ‒ В любом случае, без решения центра мы ничего предпринимать не можем. Давай просто подождём пару дней. Надо сделать точные снимки этого района, а к тому моменту придёт ответ из центра. Вот тогда и будем действовать по обстоятельствам.

‒ Да пока мы будем выжидать, полынья может затянуться льдом или трещина просто-напросто сомкнётся! ‒ возмущённо воскликнул Юра, чувствуя, как тают в безнадёге города на дне океана и те, кто их населяет.

Сирены ‒ так он уже успел про себя окрестить подводных жителей, издающих красивые переливающиеся звуки, что были зафиксированы приборами. Он ни секунды не сомневался, что их издают живые существа, и очень хотел верить, что они разумны.

‒ Юрка, ‒ Артём примирительно положил руку на плечо своего товарища. ‒ Я ценю твоё рвение, но просто задайся вопросом, дружище: для чего тебе так важно добиться запуска ботов в плаванье по океану? Ты действительно надеешься найти там развитую цивилизацию рыбообразных существ?! Ты веришь, что там, подо льдом, без света, в кромешном мраке живут русалочки? Вспомни, в земных океанах, светлых и тёплых, в сходных условиях, на глубине жизнь едва теплится. Какая уж тут цивилизация! Нет-нет, я вполне допускаю, что звуки, которые так нас всех удивили, могут принадлежать живым существам, а не являются результатом неких неизвестных геофизических процессов. Но я не верю, что эти существа, если они есть, разумны.

Юрий вяло сбросил руку Артёма с плеча, отмахнулся, будто показывая, насколько устал убеждать остальных в очевидном, и понуро побрёл в сторону комнаты отдыха.

***

‒ Твоя песня была прекрасна, Сладкоголосая, ‒ прошелестел вкрадчивый голос.

Турри обернулась с лёгким удивлением, не ожидая никого в своих покоях. Сестра замерла неподалёку, в знак почтения сложив на груди руки и расправив боковые плавники.

‒ Что привело тебя ко мне? Ты нечасто навещаешь меня, Лиулли, ‒ сказала Турри, пристально разглядывая старшую сестру.

Её окружала странная аура. Всполохи слишком сдержанных, тусклых цветов. Сестрица явно что-то скрывала, сдерживалась изо всех сил, чтобы не выдать истинные чувства и мысли. Сердце Турри кольнула необъяснимая тревога.

‒ Решила навестить тебя, ‒ в ауре Лиулли полыхнул алый. Слишком явный и нарочитый для истинных чувств. ‒ До меня дошли слухи о твоих смелых помыслах познать мироздание. Не удивляйся, Сладкоголосая. Вода слышит, потоки несут. Никто из прежних Сладкоголосых никогда не сомневался в мироустройстве, как говорили о нём Дети Матери-Рыбы.

‒ Что с того? Советник признал эти мысли крайне неудачными и неразумными, ‒ ответила Турри.

‒ Советник глуп, Сладкоголосая, и труслив. Он мыслит лишь так, как привык. Что может быть прекраснее, чем желание заглянуть за пределы известного?

Принцесса пристально посмотрела на свою собеседницу, пытаясь разглядеть цвета её истинных чувств. Напрасно. Блеклые, почти неразличимые тона окутывали старшую сестру.

‒ Не всё ли равно, насколько смелы эти мысли, если заглянуть за пределы мировой оболочки невозможно, ‒ ответила Турри после небольшой паузы. ‒ Можно лишь только мечтать, гадая, есть ли иные миры. Лишь верить, что это возможно.

‒ Я слышала о другом, Сладкоголосая, ‒ вкрадчиво сообщила Лиулли.

‒ О чём же?

‒ Говорят, не знаю, правдивы ли звуки, что несут потоки воды, но всё же. Говорят, что за Грядой живёт отшельник, нашедший способ заглянуть за пределы оболочки мира. И за эту дерзость разгневанные боги и Мать-Рыба лишили его прозрачности рассудка. Замутили его мысли. Не уверена, стоит ли верить этому…

‒ За Грядой… ‒ эхом повторила Турри. ‒ Это так далеко… Путь туда слишком опасен… Почему он живёт за Грядой?

‒ Он ‒ старый безумец, Сладкоголосая. Может, то, что о нём говорят, всего лишь вымысел.

Принцесса хранила молчание. Её мысли были уже далеко от дворца и маячившей перед ней сестрой. От Лиулли не укрылись цвета ауры Турри: желтоватый цвет сомнения, синий ‒ решимости, алый ‒ радости. Они сплетались в великолепный узор, отзываясь в сердце старшей сестры торжеством. Приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не показать истинные цвета своих чувств. Впрочем, Турри едва бы заметила, проявись они во всём великолепии. Слишком далеко она была в своих мыслях.

***

‒ Невероятно. Потрясающе… ‒ шептал Юрий, прикрыв глаза.

Мужчина приподнял указательный палец правой руки, увеличивая громкость, и его голову заполнили звуки инопланетного океана, которые он про себя окрестил «песня сирены», настолько чарующе это звучало. Звонкие, высокие, похожие на кристально чистый женский голос, звучащий под высокими сводами, каскадом отголосков наслаивающийся сам на себя. Пение то затихало, то поднималось до высоких нот, и тогда по телу невольно пробегали мурашки. Невозможно было согласиться с Артёмом, предполагающим, что звуки могли иметь геофизическую природу. Вне всяких сомнений, они принадлежали живому существу.

Чья-то рука осторожно опустилась на плечо Юры. Он снял шлем и оглянулся. Рядом стояла Наташа, хитро прищурившись.

‒ Снова слушаешь песню океана? ‒ осведомилась она. ‒ Иди, отдохни, романтик-мечтатель. Пусть тебе приснится прекрасный подводный город.

Юрка скорчил едва заметную гримасу. Его раздражала манера Натальи разговаривать с ним лёгким снисходительным тоном, точно она была школьной училкой, а он ‒ двоечником, не выучившим урок. Невольно женщина как будто подчёркивала своё старшинство, и по возрасту, и по должности.

‒ Давай обойдёмся без иронии, ‒ попросил он. ‒ Пока неизвестно, кто из нас окажется прав. Пусть не мы, так последующие экспедиции откроют нечто неожиданное.

‒ Секретничаете?

На пороге появился Артём.

‒ Обсуждаем будущее нашей экспедиции, ‒ отозвался Юрка. ‒ Планы, перспективы…

‒ Да, кстати, о будущем! Я получил ответ из центра. Увы, но они не дали разрешение на запуск ботов в полынью. Во всяком случае, пока.

‒ Чёрт! Я так и знал. Надо было самому связаться с центром и убедить их.

‒ Юрка, поверь, это ничего бы не изменило. В центре посчитали, что нет никакой необходимости отступать от поставленных перед нами задач. И не стоит успевать за одну экспедицию то, что может быть сделано несколькими. Совет Федерации уже принял решение о дальнейшем исследовании планеты.

‒ Да поймите же, ребята, к следующей экспедиции эта полынья может просто исчезнуть. Не было же её до некоторых пор. Мы просто упускаем потрясающую возможность исследовать глубины океана.

‒ Смотри на всё это иначе, ‒ попыталась успокоить его Наталья. ‒ Мы смогли сделать даже сверх поставленных перед нами задач. В начале экспедиции речь не шла о том, что океан вообще обитаем. Нам всего-навсего надо было изучить химический состав, выявить вулканическую активность и климатические особенности планеты. Нам удалось совершить удивительное открытие: океан оказался живым. Федерация тут же изменила планы на планету.

‒ Мы ‒ исследователи! ‒ не унимался Юрка, входя в раж. ‒ Понимаете?! Ис-сле-до-ва-те-ли! Если бы все и всегда действовали по планам, инструкциям, как положено, предписано, мы бы до сих пор в пещерах жили. Потому что верховный жрец не разрешил колесо и вообще прогресс. Любознательность ‒ вот двигатель всего, вот что подразумевает развитие!

‒ Юрка, к любознательности должна ещё и думающая голова прилагаться, ‒ поддел его Артём, но тот лишь негодующе отмахнулся:

‒ Да ну вас всех!

***

Страх коснулся сердца впервые с тех пор, как Турри покинула родной дом. Впереди высились острые пики скал, поросших в расселинах водорослями, что тускло светились зеленоватым светом, мерно раскачивались под потоками воды, будто манили к себе. Принцесса застыла в глубоких раздумьях глядя на Гряду, преодолеть которую ей теперь предстояло в поисках отшельника. Она проплыла немалый путь, чтобы добраться до запретного места. Упряжка юрких рыб-коноков вмиг домчала её до скал, но потом робкие существа испугались стремительных потоков воды, рванули в разные стороны, разорвали связывающие их путы, разбили вдребезги раковину-повозку и унеслись в неизвестном направлении. Турри осталась одна у жутких скал, похожих на острые зубы чудовища Руу, пожирающего жизни. Сердцем принцессы завладели сомнение и страх. Что, если коварная сестрица обманула её, и там, за Грядой нет никакого отшельника? Турри готова рискнуть ради ответов на свои вопросы, но не рискует ли она напрасно?

Неукротимые потоки воды сносили её к скалам, и принцессе пришлось плотно прижаться к огромному валуну, чтобы перевести дыхание и подумать. Коноки так и не вернулись на её призыв: то ли уплыли слишком далеко, то ли погибли, разбившись о скалы. Сама она слишком устала после долгого путешествия и чувствовала, что у неё не хватит сил сопротивляться потоку, против воли толкающему её к гибели. Неподалёку справа от себя она разглядела что-то вроде небольшого грота, где бурные воды не могли достать её. Собравшись с силами, Турри поднырнула под течение и устремилась к убежищу. В последний момент поток успел зацепить её, настойчиво потащил вперёд, но принцесса изловчилась, зацепилась руками за выступ и, работая изо всех сил плавниками и хвостом, внесла своё сильное гибкое тело внутрь грота. Этот отчаянный рывок отнял последние силы, ей даже показалось, что тьма вот-вот опутает сознание, но, к счастью, этого не случилось.

В маленькой пещерке, ставшей её прибежищем, пол и стены покрывали сплошные заросли хорри. Узкие длинные пластины растительности покачивались в такт мерному убаюкивающему движению тёплой воды, по краям листьев волной пробегал тусклый зеленовато-синий отблеск и тут же гас. Под сводом грота нашли приют иные существа. Подняв голову, Турри обнаружила зависшие вверху вогнутые чаши халеле. Тонкие нити щупалец свешивались вниз, лениво шевелились. Вверх по ним пробегали крошечные голубоватые искорки. Так колония обменивалась информацией, переговаривалась между собой. Принцесса знала о колониях халеле по рассказам своих учителей, но ни разу ей не доводилось видеть этих на первый взгляд безобидных существ своими глазами. В городе не было ни одной колонии халеле. Их присутствие там было нежелательным и даже опасным. Будучи потревоженными, эти существа могли зажалить насмерть.

Турри понимала, что гораздо безопаснее было бы найти новое место для отдыха, но у неё уже не осталось на это сил. «Будь что будет, ‒ решила она, восхищённо любуясь опасной красотой грота. ‒ Я постараюсь не потревожить их. А отдохнув, отправлюсь дальше. Здесь так красиво, как не бывает по праздникам в моём дворце. Словно кто-то специально украсил этот грот для меня». Турри осторожно опустилась на мягкий ритмично колышущийся ковёр хорри и тут же погрузилась в глубокий сон.

***

Один из «крабов» застрял в скважине и жалобно попискивал, призывая на помощь. Юрий отыскал его по пеленгу, извлёк с помощью манипулятора и уложил с сумку-багажник вместе с более удачливыми собратьями. Оказавшись в безопасности, бот тут же успокоился, прижал лапки к брюшку и уснул. «Как живое существо,» ‒ невольно подумал мужчина, припоминая трепетное отношение Максима к ботам. Удивительно устроен человек: он способен одушевлять свои творения, трепетать и беречь тех, чья функция ‒ служить и выполнять распоряжения, но при этом ему очень трудно признать наличие сложных форм жизни в океане, сокрытом многометровой толщей льда.

Недавний спор с товарищами не шёл из головы. Юрий как бы мысленно продолжал ещё спорить с ними, убеждать, приводить новые и новые доводы. Хотя он уже понял и их нежелание действовать сверх поставленной задачи, и отказ центра менять что-либо в экспедиционных планах. Любое отступление зачастую вело к непредсказуемости дальнейшего, к авариям, потере оборудования, а значит, и к срыву всей экспедиции.

Юрий развернул снегокат в сторону базы, помедлил немного будто бы в сомнении. Потом оглянулся туда, где должно было подниматься облачко пара над трещиной во льдах, но ничего не разглядел. Сердце невольно забилось чаще, будто различило неслышный призыв, но мужчина заставил себя отвернуться. Надо было возвращаться на базу. Он и без того задержался, пока выручал застрявшего бота. Наталья и Артём ждут новых данных, а Максим ‒ своих «питомцев».

Снегокат нёс его по ледяному покрову как резвые кони, а Юрка представлял свист ветра в ушах, его ледяное обжигающее прикосновение к щекам. Как если бы он снова вернулся в детство, когда мальчишкой запрягал в санки дедова Буяна, косматую громадную псину неизвестной породы, и тот мчал во весь опор, высунув язык. А Юрка, убедившись, что его никто не видит в окно, срывал с головы шапку, размахивал ею над головой и подбадривал Буяна громким криком «Эге-геэээй!» Сейчас вместо собаки его нёс крошечный реактор, разгоняющий двигатель снегоката, а окружающая среда была слишком враждебна для поездки без скафандра. Слишком чужда для гостей с далёкой тёплой планеты.

***

Турри неплохо отдохнула в своей маленькой пещере: хорошо выспалась и набралась сил. Она перекусила едой, которую захватила с собой в сумке, прикреплённой на боку. Сильного голода она не ощущала, но ей необходимо было восполнить потраченные силы, чтобы продолжить путешествие за Гряду. Предстояло самое сложное ‒ преодолеть острые скалы, сопротивляясь бурным течениям. На сердце было тревожно и немного грустно. Турри тосковала о родном доме, переживала за сбежавших от неё коноков. Она очень надеялась, что с ними всё в порядке, и они благополучно вернулись домой. Горько было думать о том, что эти красивые и очень пугливые создания могли погибнуть.

Опустевшую сумку принцесса подсунула под камень. Нет смысла нести её с собой. Дальше, через Гряду нужно плыть налегке. Оглянувшись на прощание, Турри покинула своё маленькое временное убежище. Бурные потоки воды тут же нетерпеливо набросились на неё, пытаясь ухватить и потащить за собой. Принцессе пришлось передвигаться маленькими рывками, от одного камня к другому, каждый раз тщательно продумывая, в каком направлении плыть дальше.

Гряда высилась теперь прямо перед ней: распахнутая пасть оскалившегося голодного чудовища, готового сей же миг проглотить любого, осмелившегося приблизиться. Турри продвигалась к огромному валуну, сосредоточенно глядя вперёд, на перевал между двух пиков-зубов. Именно туда устремлялись бурные потоки воды, и туда следовало плыть самой принцессе. Лишь бы хватило сил, чтобы справиться с течением, не дать себя закрутить, расплющить о горный хребет. Сердце, полное решимости, билось в её груди ровно и гулко, наполняя тело силой. Турри оттолкнулась от камня и устремилась к перевалу, подхваченная потоками воды. Тревоги и страхи отступили вглубь, оставив место для сосредоточенности и молчаливой решительности преодолеть это тяжёлое и опасное испытание.

Чем ближе к перевалу, тем больше потоки набирали силу. Приходилось без устали работать плавниками и хвостом, чтобы удержать равновесие. Турри опасалась слишком близко прижиматься к каменному склону, понимая, что вода может протащить её волоком по острым камням, но стоило ей приподняться чуть выше, поток так и норовил опрокинуть её, закрутить и швырнуть на острые пики. «Было ли хоть что-то там, за Грядой, ради чего стоило так рисковать?» ‒ невольно задалась вопросом принцесса, и тут же сердито прогнала сомнения прочь. К чему они теперь, когда нет уже возможности повернуть назад?

Течение выбросило её к перевалу, перенесло через Гряду и потащило в сторону нагромождения камней чуть ниже по склону. Турри попыталась поднырнуть под поток, избавиться от его неумолимой тяги. Её тело ныло от напряжения, мир сузился до небольшой расселины в камнях, куда стремилась принцесса, понимая, что единственная возможность остаться живой и не разбиться о скалы ‒ проплыть в этот узкий проход. Потоки воды сердито швыряли Турри из стороны в сторону, точно все боги пучины ополчились на неё за дерзость. Не желали пускать в запретное место. В последний момент принцессе удалось изловчиться и направить своё тело в расселину. Потоки воды втекали внутрь, таща Турри за собой, почти сминая её. Приходилось выворачивать сильные руки во все стороны, цепляясь за гладкий камень в попытке удержаться на месте. К счастью, природа устроила так, что локтевые суставы Турри свободно вращались во всех направлениях, что позволяло ей легко удерживаться среди камней.

Преодолев препятствие, принцесса выплыла наружу и почти сразу же оказалась сбита боковым потоком. Воды сталкивались, закручивались вихрями, распадались и снова сталкивались. Не ожидая этого, Турри потеряла равновесие, кувыркнулась несколько раз, ударилась обо что-то головой и потеряла сознание. Бурные потоки легко подхватили свою добычу и понесли в неизвестном направлении.

***

‒ Интересно, ‒ хмыкнул Артём, снимая с головы видеошлем и вылезая из кресла. ‒ Юрка, когда ты впервые увидел полынью?

Тот сосредоточенно нахмурился, прикидывая что-то, потом ответил:

‒ Неделю назад, если брать за основу земное время.

‒ Кажется, ребята, я могу точно сказать, когда она появилась, ‒ объявил Артём с таким довольным видом, будто сообщал о величайшем в истории науки открытии.

‒ Да? И когда же? ‒ поинтересовался Юрий.

‒ За два дня до твоего открытия, друг мой. Я закончил расшифровку сейсмодатчиков, сопоставил все данные. Как раз в том районе девять дней назад увеличилась сейсмоактивность. Вероятно, виной тому вулкан. Он пока дремлет, но велика вероятность, что в ближайшее время произойдёт извержение.

‒ А ты собирался запустить туда ботов, ‒ с укором буркнул из своего угла Максим, не поднимая головы от «зверинца».

Юрий кинул в сторону бородача короткий раздражённый взгляд и сказал:

‒ Было бы неплохо сделать несколько снимков извергающегося вулкана из космоса.

‒ Да, стоит послать запрос на запуск зонда, ‒ согласно кивнул Артём.

Юрка в ответ скорчил страдальческую физиономию и закатил глаза.

‒ Юр, я прекрасно понимаю, как тебя раздражает такое положение вещей. Да только ничего сделать не могу. Я тоже в первых своих экспедициях никак не мог понять, зачем каждый раз что-то спрашивать, зачем получать одобрение на каждый чих. Но таковы правила. Не мы их придумали.

‒ Я завидую первооткрывателям Арктики и Антарктики. Им-то ни с кем не приходилось согласовывать каждый свой шаг.

‒ Ты лучше вспомни, сколько экспедиций при этом так и осталось там, во льдах. Я бы не хотел совершать открытие такой ценой. А ты?

‒ Так ведь речь идёт не о какой-то сложной операции, а об обычном запуске зонда. Какую угрозу для нас, наших жизней и экспедиции в целом может представлять обычный запуск зонда? А?! Ну, ответь!

‒ Угрозы ‒ никакой. Да вот только в планах запуск ещё одного зонда у нас не значится. Всё, что происходит вне планов, должно быть согласовано с центром. Наше счастье, что нам пока повезло, и мы обошлись без потерь оборудования. И хорошо бы, чтобы так было до нашего отлёта домой, иначе хлопот не оберёшься.

Макс пробурчал что-то одобрительное из своего угла. Юрка снова покосился на него, но ничего на этот раз ему не сказал, лишь сокрушённо покачал головой и тихо произнёс:

‒ Не знаю как вы, ребята, а я чувствую себя крепко связанным по рукам и ногам. Никаких лишних телодвижений и всё тут.

Артём дружески похлопал его по плечу.

‒ Молодой ты ещё, Юрка. Это ж твоя первая экспедиция, да? Вот попутешествуешь с моё, привыкнешь, поймёшь, что от тебя требуется. Романтизм этот твой пооблетит маленько, и научишься ты, брат, считать плюсы, а не призрачные возможности. Ты только вдумайся, сколько всего уже мы сделали за время пребывания здесь! Изучили состав льда и воды, сейсмоактивность планеты. Даже планктон нашли, хотя никто особо не верил, что в океане под нами есть жизнь. Надо же что-то для последующих экспедиций оставить, как ты считаешь?

***

В бесконечном Тёмном Океане проснулась Рыба-Мать, шевельнула хвостом, разгоняя воды вокруг себя. Тысячи, миллионы икринок покачивались на них во мраке. Великое множество миров, созданных Рыбой-Матерью, и в каждом из них пульсировала жизнь. Турри чувствовала, как часто бьётся её сердце, требуя, чтобы она плыла от одного мира к другому, заглядывала в каждый из них, удивляясь тому, как разнообразна жизнь. Она изо всех сил стремилась к этим мирам, но отчего-то оставалась неподвижной, будто что-то удерживало её на месте. Тело, обычно такое легкое и гибкое, налилось тяжестью, а с бесконечным прекрасным Океаном происходило что-то странное. Миры в нём тускнели и гасли, тьма медленно поглощала их, подбиралась к Турри. Потом из непроницаемой тьмы медленно проступил неясный силуэт.

‒ Кто ты? ‒ спросила она, силясь разглядеть того, кто застыл рядом с ней.

‒ Я ‒ тот несчастный, чьё имя давно уже позабыто всеми, Сладкоголосая, ‒ ответил ей силуэт.

Турри вгляделась, и образ обрёл чёткость. Возле неё, почтительно расправив плавники и сложив руки на груди, замер старик. Принцесса приподнялась со своего ложа, застеленного циновками, сплетёнными из хорри.

‒ Ты ‒ отшельник, что живёт за Грядой? ‒ спросила она. ‒ Тот, кто заглянул за пределы мира и был лишён за это разума?

‒ Да, я безумный старик, что не может уже вернуться домой, Сладкоголосая. Я не знаю, за что мне выпала честь принимать вас в своём скромном жилище, но я благодарен судьбе за это.

Турри внимательно разглядывала собеседника некоторое время, потом слегка коснулась пальцами его скрещенных на груди рук.

‒ Скажи мне, почтенный, ты действительно глядел за пределы мира? Слова моего народа о тебе правдивы?

‒ Да, Сладкоголосая. Я имел дерзость нарушить запреты, за что поплатился сполна.

Принцесса сжала его запястье, пристально глядя в глаза. Перед её мысленным взором снова встал бесконечный Тёмный Океан, полный мерцающих икринок-миров.

‒ Покажи мне! ‒ настойчиво потребовала она. ‒ Я хочу видеть! Хочу тоже заглянуть за пределы. Хочу знать, что там!

***

На станции царил безмятежный покой. Никто не спорил, не ходил из угла в угол, не возился с ботами. Все спали, кроме Юрки, напросившегося на внеочередное дежурство. Наталья, чья очередь дежурить выпала в этот раз, на столь неожиданное и щедрое предложение лишь недоумённо пожала плечами и уступила без всякого сожаления. Хочется парню поработать сверхурочно, пускай работает.

И вот, управившись с делами, он сидел, напялив шлем на голову, и наслаждался дивными звуками, что принёс океан несколько дней назад. Нет, они решительно не могли быть помехами или следствием неизвестных геофизических процессов. Кто так думает, тот обманывается, отрицая очевидное: их издаёт живое существо. И вполне возможно, оно мыслящее. Почему бы нет? Если ни на одной из известных планет не найдено разумной жизни, это не значит, что её нет во вселенной вообще. Надо искать, не сдаваться, верить, даже если все считают это чушью.

Он не думал о том, как отнесётся Совет Федерации к его выходке, которую он не осуществил, но собирался. Не представлял последствий для себя и своей будущей карьеры. Возможно, никто и никогда больше не допустит его до экспедиций, как неблагонадёжного, неспособного в точности следовать указаниям Совета и требованиям правил. Но если он сможет добиться того результата, на который рассчитывает, он согласен всю оставшуюся жизнь прожить, не покидая родной планеты. Под воздействием собственных дерзких, бунтарских мыслей, Юрка повернул голову и посмотрел на ящик, где в ожидании своего часа дремали боты. Его едва заметная улыбка, которая блуждала на губах весь вечер, стала шире.

***

Костюм, в который облачилась Турри, был громоздким и очень неудобным. Голову закрывал странный прозрачный купол, от которого в разные стороны тянулись тонкие трубочки и уходили куда-то вниз, соединяясь с костюмом. Плыть было крайне тяжело, сердце от усталости и напряжения выскакивало из груди, но у принцессы ни разу не возникло сомнений в этом путешествии. Ни разу не посетила мысль о том, чтобы повернуть назад, усомнившись в здравомыслии её спутника. Турри упорно продвигалась вперёд, противостояла внезапным течениям, пересекавшим их путь, лавировала между острых камней, не позволяя себе думать об усталости и трудностях. Принцесса должна быть сильной.

Отшельник предупредил её, что у них мало времени. Дремавший вулкан проснулся. Благодаря этому стало возможным заглянуть за пределы ледяного купола в Тёмный Океан. Но его пробуждение несёт серьёзную угрозу, потому что, проснувшись, вулкан дышит и каждый его выдох смертельно опасен. Надо успеть до того, как это случится.

‒ Туда, ‒ старик указал на темнеющую впереди пещеру. ‒ Мы проплывём пещеру и будем на месте, Сладкоголосая.

Турри устремилась к новой цели, подгоняемая желанием поскорее узнать, что скрывает ледяной покров. Отшельник еле поспевал за её любопытством и нетерпением. Сердце принцессы наполнилось смутной тревогой, когда они оба скрылись в пещере. Нагромождения каменных глыб неслышно гудели, и это гудение ощущалось всем телом. Но вот впереди замаячила небольшая брешь среди каменных стен. И в следующий миг пространство вокруг наполнилось гулом, мир содрогнулся, завибрировал.

‒ Скорее, Сладкоголосая! ‒ услышала Турри голос старика-отшельника. ‒ Надо скорее выбираться отсюда наружу!

Принцесса изо всех сил рванула вперёд, чувствуя, что мир снова дрогнул, что-то загрохотало позади неё, а потом вдруг стало стихать. Она оглянулась, пытаясь разглядеть за поднявшейся мутью своего спутника. Увидела всполохи ярко-оранжевого и багрового. Цвета боли и стремительного умирания. Одна из обрушившихсяглыб, образующих свод пещеры, рухнула и придавила несчастного. Цвета полыхали всё реже, тускнея и угасая. Пульсируя в такт биению замирающего сердца. Турри кинулась к старику, осторожно коснулась его руки, понимая, что ничем не может помочь ему, лишь разделить с ним последние мгновения жизни.

‒ Сладкоголосая… ‒ еле слышно прошептал он. ‒ Прости… я не хотел…

‒ Имя! ‒ потребовала принцесса. ‒ Назови мне своё имя, почтенный.

‒Тебе надо спешить, Сладкоголосая… Выдох вулкана уже скоро…

‒ Я не уплыву, пока не услышу имя!

‒ Тирр-Лаэрр… моё имя… Торопись… Возвращайся назад, иначе погибнешь… Возвращайся назад, Сладкоголосая, пока это возможно…

Мир снова содрогнулся, загудел, заходил ходуном, обрушивая остатки свода пещеры, окончательно хороня под собой отшельника Тирр-Лаэрра, грозя гибелью и самой Турри. Она металась из стороны в сторону, уворачиваясь от осыпающихся камней. Один их них очень больно ударил её в плечо, другой царапнул по прозрачному куполу, защищавшему голову. А потом гул стих так же внезапно, как и начался, и сквозь поднявшуюся муть принцесса смогла разглядеть беспорядочное нагромождение каменных обломков, отрезавшее обратный путь. Не оставалось ничего иного, как откинув все страхи и сомнения, устремиться вперёд, где воды родного океана казались будто бы легче и тоньше.

Она поплыла вперёд, поднимаясь выше и выше, к раскинувшемуся над головой ледяному куполу, пока не увидела в нём отверстие. Сердце забилось сильнее и отчего-то сдавило грудь, а голова закружилась, всё поплыло перед глазами, но это не могло уже остановить Турри, стремящуюся всё выше, к поверхности, к той невидимой грани, что отделяет её мир от Тёмного Океана.

Что-то внезапно обрушилось на неё, оглушило и, погружаясь в непроницаемый плотный мрак, принцесса успела с сожалением подумать о том, что боги наказали её за дерзость, лишив всех чувств, а возможно, и жизни.

***

К очередному выходу на поверхность планеты Юрий готовился в условиях строжайшей конспирации. Если бы кто-то из его товарищей заметил эти приготовления, пришлось бы попотеть, придумывая объяснения, зачем он взял с собой лебёдку и альпинистское оборудование. К счастью, ему повезло. Остальным было просто не до него. Экспедиция подходила к концу, им всем оставалось несколько дней до прибытия следующей смены, поэтому на станции царила оживлённо-радостная атмосфера. Каждый стремился поскорее закончить свои дела, привести в порядок записи и систематизировать данные, чтобы сдать вахту новой команде. Юрка тоже стремился завершить своё дело, то самое, о котором знал пока лишь он.

Снегокат нёс его по ледяному покрову в сторону полыньи. Чуть холодело от волнения на сердце, мысли путались в ожидании того, что мог зафиксировать бот-паучок, запущенный накануне в полынью. Всё ли с ним в порядке? Жаль будет его потерять, так ничего не узнав.

Впереди уже маячила цель, обозначенная лёгким облачком тумана. Скоро он узнает ответы на все волнующие его вопросы. Скоро станет понятно, пан или пропал.

***

Что-то осторожно коснулось её ладони, и Турри поняла, что жива. Чувства возвращались к ней, в голове постепенно, будто бы нехотя просыпались мысли. Одна из них обрела вдруг голос старика Тирр-Лаэрра: «Прежде чем приблизиться к отверстию в оболочке, Сладкоголосая, помни о фильтрах. Иначе тебя ослепит внешний мир. Он не такой, как наш. Совсем не такой». Устыдившись собственной глупости, Турри нащупала пластину на груди своего неуклюжего костюма и нажала. Глазам сразу же стало легче, тысячи иголок, впивавшихся в мозг, исчезли. И принцесса разглядела странное существо, зависшее у её лица. Оно будто бы пристально рассматривало Турри, впитывало её душу. По его серебристым округлым бокам пробегали всполохи ярко-голубого огня. Она никогда не видела ничего подобного, никак не могла распознать цвета его жизни, но существо тем не менее, не казалось опасным, поэтому она осторожно протянула руку и коснулась его. Очень странно, но оно ощущалось живым и неживым одновременно. Не в силах разгадать эту загадку, Турри щёлкнула несколько раз языком, приветствуя незнакомца. Он не ответил, вдруг отстранился и резво устремился наверх. «Он оттуда! ‒ догадалась принцесса. ‒ Из внешнего мира!» И поспешила за ним.

***

Всё оказалось не так радужно, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло. Бот не потерялся, не сгинул в океанской пучине, но отчего-то не мог выбраться на поверхность и теперь подавал отчаянные сигналы бедствия. То ли Юрка что-то напортачил с программой напоследок, то ли произошла малозначительная поломка, мешавшая малышу выбраться наверх. Как бы там ни было, требовалось срочно спасти его. И не только потому, что Макс будет рвать и метать, узнай он об утере бесценного оборудования под конец экспедиции, а самому Юрке придётся оформить кучу бумаг. По последним расчётам в ближайшие часы могло начаться новое извержение вулкана, и тогда бот просто исчезнет вместе с собранной им информацией.

Не раздумывая больше ни секунды мужчина достал лебёдку, надёжно закрепил её во льду, проверил крепления тросов к скафандру, а затем начал осторожный спуск вниз, туда, где плескались океанские волны.

Пока Юрий медленно полз по ледяным стенам, время точно замёрзло. Лёд на выступах холодно поблёскивал в свете чужого солнца. Потом свет стал меркнуть, уходить, уступая место полумраку. На скафандре автоматически включилась подсветка. Лёд вспыхнул голубыми искорками. И Юрке отчего-то вдруг вспомнилось: «Тихо-тихо ползи улитка по склону Фудзи…» Он невольно усмехнулся, представив себя со стороны. Маленький человечек в серебристом скафандре с оранжевыми вставками, осторожно ползущий вниз по ледяным утёсам. Действительно, улитка. Смешная и нелепая человеческая улитка, отправившаяся в опасное необдуманное путешествие. Только полз он не по склону горы до самых высот, а спускался вниз, в разверстую пасть ледяного ада. Туда, где его ждала неизвестность, скрытая поднимающимися вверх облаками пара. «Надеюсь, длины троса хватит, чтобы достигнуть водной поверхности», ‒ запоздало подумал Юрка. Конечно, его команда просканировала трещину со спутника, определила её глубину и на эти данные ориентировался мужчина, выбирая длину троса. Да только сейчас он вдруг понял, что, спускаясь вниз, ему приходится огибать ледяные выступы, а значит и длина его пути вниз увеличивается. Сердце невольно заныло от осознания собственной самонадеянности, но было уже поздно отступать.

На исходе длины троса ноги Юрки коснулись твёрдой поверхности. Он огляделся, пытаясь определить, далеко ли до воды. Оказалось, он стоит на небольшом ледяном выступе как раз у поверхности нефритового океана. Рядом с этой ледяной площадкой на волнах покачивался бот, тщетно пытаясь выбраться наружу. Передняя пара лапок-манипуляторов была сломана, поэтому все его попытки оказывались безуспешными. «Сейчас я тебе помогу, дружок!» ‒ подумал Юрка, разворачиваясь и делая шаг к краю площадки, но трос упруго потянул его назад. Догадавшись, что тот вытянулся на всю длину, мужчина наклонился и вытянул руку вперёд в попытке достать «паучка» из воды, но всё равно не смог прикоснуться к нему даже кончиками пальцев в перчатке. Юрка замер, колебавшись лишь минуту, потом принял рискованное решение и отстегнул карабины, удерживающие трос на поясе. Затем сделал осторожный шаг к краю ледяной площадки, присел и вытянул руку. Его пальцы коснулись бота, и в этот момент из-под нефритовой поверхности океана донёсся раскатистый гул. Лёд подхватил его, завибрировал в ответ. И вот уже совершенно неожиданно и непостижимо твёрдая поверхность выскользнула из-под ног человека, осмелившегося проникнуть в глубины ледяного панциря чужой планеты. Это произошло в тот самый момент, когда пальцы Юрки сомкнулись на боках бота. И торжество маленькой победы над обстоятельствами тут же сменились крайней растерянностью и первым, пока ещё лёгким испугом. Нефритовые волны океана устремились навстречу человеку и жадно поглотили его.

***

Мир снаружи встретил её сиянием ярких цветов, ослеплявших даже сквозь фильтры. Бирюзовые, лазурные, ярко-синие цвета сплетались причудливыми узорами. И среди них двигалось пятно контрастного цвета: всполохи ярко-розового, бардового и фиолетового вырисовывали смутную фигуру. Это были краски жизни, кого-то чувствующего и мыслящего, Турри поняла это, едва увидев. Кто-то был здесь, снаружи, за пределами ледяной оболочки, покрывающей мир принцессы. Живой и чуждый её миру, некто извне. Сердце Турри учащённо забилось в радостном волнении. Она пристально вглядывалась в незнакомое живое существо, пытаясь определить, не несёт ли оно угрозу. Но её семь чувств молчали, столкнувшись с неизведанным.

И вдруг, пока принцесса размышляла, что делать дальше, незнакомое существо погрузилось в воду. Оно так стремительно преодолело границы миров, что Турри не смогла сдержать восхищённой трели. Она устремилась следом за ним, желая поприветствовать гостя от всего своего народа. И предупредить об опасности. Но что это? Краски жизни незнакомца стали стремительно меняться, блекнуть и темнеть. Теперь к ним добавились тревожные лиловые тона. Гость боялся и готовился к смерти, погружаясь всё глубже и глубже в океан.

Принцесса с интересом разглядывала его, отключив фильтры на защитном колпаке. Существо было странным, похожим и непохожим на обитателей её родного мира. В два раза меньше самой Турри, похожее по размеру скорее на ребёнка. Оно не имело плавников и хвоста. Зато у него были отростки, похожие на руки, как и у принцессы. Только рук было не две, а четыре. Или же две, а там, где у всех должен быть хвост росли ещё дополнительные конечности. Или всё же странный раздвоенный хвост, которым он теперь неуклюже бултыхал в воде, пытаясь плыть? Принцессе стало нестерпимо жаль его, глядя, как неуклюже ведёт себя гость в её мире. Он не был приспособлен к проживанию здесь. Вероятно, место, где он жил, было слишком непохоже на мир Турри. Незнакомца надо было срочно спасать и возвращать обратно, по ту сторону границы.

***

Юрий погружался всё глубже. Вверху маячило светлое пятно полыньи, а под ним плескались километры воды и мрака, куда он теперь плавно падал, судорожно прижимая к груди пойманный перед погружением бот. «Как глупо всё вышло! ‒ обречённо думал мужчина. ‒ Погибнуть вдали от дома, в последние дни экспедиции по причине собственной безалаберности. И никто никогда не узнает, как всё произошло и почему. Просто странная необъяснимая, нелепая смерть. Никто не узнает, ради чего я всё это сделал».

Что-то промелькнуло над ним. Какая-то большая размытая тень. Юрка пригляделся внимательнее. Это было что-то…точнее, кто-то похожий на большую рыбу. Что-то вроде акулы или крупного дельфина. Мужчина невесело усмехнулся. Океан напоследок показывает ему своих обитателей. Может, даже тех самых, что так великолепно поют.

Рыба плыла следом за ним, постепенно сближаясь. Может, проявляла обычное любопытство или же собиралась полакомиться незнакомой пищей. Да не всё ли равно! Его в любом случае ждёт гибель. Либо раздавит давлением воды, либо кто-то из здешних обитателей отважится проглотить его. Даже целиком, как кит Иону.

Существо подплыло ещё ближе, и Юрка с изумлением отметил у него что-то вроде рук, которые тянулись к нему с намерением схватить. Эти конечности переходили в подобие покатых плеч, над которыми высился полупрозрачный купол. Рыба догнала его и стиснула гибкими четырёхпалыми конечностями. «Вот и всё, конец!» ‒ решил он, продолжая пристально разглядывать существо. Сквозь матовый колпак просматривалась округлая голова с сильно вытянутой вперёд лицевой частью, округлым выступающим лбом и большими выпуклыми глазами. Существо приоткрыло рот, продемонстрировав ряд острых зубов, и издало серию щелчков, очень похожих на те, что обычно издают дельфины. «Это же скафандр! ‒ неожиданно осенило Юрку. ‒ Оно в скафандре! Этот прозрачный купол и трубочки, которые тянутся вниз, и всё остальное… Это не естественные образования. Это искусственно созданное. Оно разумно! Чёрт меня возьми, оно разумно!»

‒ Привет! ‒ сказал он, совершенно позабыв о том, что находится в скафандре и говорить может только при помощи специальной связи; не подумав, что поймавшее его существо всё равно не поймёт его речь.

Однако «рыба» отозвалась новой серией пощёлкиваний и трелей, будто приветствовала его в ответ. Прижав его к себе, как ребёнок куклу, существо поднималось с ним наверх и вскоре они вынырнули на поверхность, рядом с ледяной площадкой, с которой он имел неосторожность упасть. Юрка неуклюже вскарабкался на неё, поддерживаемый сильными гибкими руками инопланетного существа, откатился на всякий случай подальше от края, ухватился за трос и поднялся на ноги. Поспешно защёлкнув на поясе карабины, мужчина оглянулся назад, туда, где среди нефритовых волн маячила голова его спасителя.

‒ Спасибо тебе, сирена! ‒ крикнул Юрка, так и не вспомнив о том, что его не услышат и не поймут, и махнул на прощание рукой.

Где-то наверху заработала лебёдка, сматывая трос и вытягивая искателя приключений из трещины. И в этот момент дельфиноподобное существо подняло свою ладонь вверх в ответном жесте. Махало ли оно на прощание или же это только показалось Юрию в мельтешении водной ряби, он не мог сказать с уверенностью, но то, что существо было реальным и разумным, он не сомневался. «Если бы ребята могли видеть это своими глазами! ‒ думал он, поднимаясь всё выше и выше. ‒ Если я расскажу, никто из них не поверит, поднимут на смех. Только бы бот зафиксировал это существо! Вот было бы замечательно. Зато теперь я знаю, точно знаю, что океан населяют разумные существа. И я приложу все усилия, чтобы это доказать. Я вернусь сюда, обязательно вернусь со следующей экспедицией. Мы ещё увидимся снова, сирена!»

***

Турри, всё ещё охваченная впечатлениями, погрузилась в воду. Теперь она точно знала, что жизнь за пределами ледяной оболочки есть. Странная, не похожая ни на что известное ей, но это жизнь! Она смогла прочитать в глазах причудливого живого существа то, что он знал и видел о другом мире. Том самом, из которого появился сам. Она увидела бесконечный Тёмный Океан с мириадами сверкающих икринок в нём. Иные миры, множество миров, не потерявшихся, не исчезнувших, а плывущих в безбрежном Океане. Она увидела даже собственный мир-икринку, ослепительно белую, большую, плывущую рядом с другими, большими и маленькими. Принцесса успела даже смутно ухватить память пришельца о его родном доме, том самом, где обитали странные существа, передвигающихся на своих нелепых отростках внизу тела. Этот мир был переполнен ярчайшими красками, от которых у Турри разболелась голова, но она была счастлива, бесконечно счастлива, что смогла увидеть всё это. И мгновения этого счастья не могло омрачить даже ожидание скорой смерти. Принцесса знала, что ей суждено погибнуть, предчувствовала своё угасание в дыхании вулкана. Она могла бы в последней отчаянной попытке спасти свою жизнь, послать зов своему народу, и они все приплыли бы, чтобы спасти её. Но Турри не хотела напрасных жертв. Никто не успеет её спасти, не приплывёт на помощь вовремя. Никто ничего не сможет сделать для неё. Зато она может. Даже покорно приняв свою неминуемую гибель, она может оставить о себе добрую память. Принцесса поняла это внезапно, находясь на грани смерти, поняла, что может сделать, когда сделать уже ничего нельзя. Она подарит своему народу песню. Свою собственную песню, первую и последнюю в своей недолгой жизни.

Покачиваясь на воде, повернувшись лицом вверх, к открытой во внешний мир бреши во льдах, Турри запела. Она пела о старом мудром отшельнике Тирр-Лаэрре и его смелых мыслях, вдохновивших её на опасное путешествие к неизведанному. И о мирах за пределами ледяной оболочки. О бесконечном множестве прекрасных миров и об удивительных существах, населяющих каждый из них. И о том, что не стоит бояться мечтать, потому что лишь смелым и отважным открывается нечто сокровенное. Турри пела, откинув все тревоги и страхи, позабыв о неизбежной гибели, наполняясь любовью к бесконечному и невероятно прекрасному миру, превратившись вся в песню, вкладывая все свои жизненные потоки в изумительной красоты и силы звуки. Огромные раковины-резонаторы, разбросанные по скалам её родины, подхватили песню, разнося всё дальше и дальше, по всему океану, в каждый, даже самый отдалённый его уголок. Вся бесконечная Вселенная, казалось, замерла на мгновение, внимая этим дивным звукам…