Картофельный мастер [Мария Александровна Ерфилова] (fb2) читать онлайн

Мария Ерфилова Картофельный мастер

Картошка выросла крупная, каждый клубень размером с маленькую дыньку. И все до одной картофелины – ярко-красные. И внутри, и снаружи.

– Ты гляди, Саня, будто свеклу сажали. И чего она такая? Все из-за марсианской земли.

– Ты же агроном, Коля. Это не так работает.

– Ее вообще есть-то можно?

– Вот сегодня за ужином и узнаем.

– Дурак ты, Саня. Шутки твои, ну в самом деле…

Александр выпрямился и расхохотался. Лицо его рассиялось. Он запрокинул голову и поглядел на купол. Наверху скопилась пыль, утром была буря. Но роботы-щеточники к обеду все расчистят, и снова можно будет любоваться пустотой и пространствами, густым вихристым воздухом и ржаво-бурыми холмами.

– Ну, я же говорю – дурак. Его обзывают, а он радуется. И чего радуется?

Но Коля сам уже улыбался. Неловко перекинул лопату из руки в руку и чуть не уронил.

– Теперь меняемся. Ты подкапывай, а я рыть буду. А то руки отваливаются.

– Значит, хочешь, чтобы еще и спина отвалилась? – спросил Александр.

Он все еще был весел. Ухватился за куст, потащил и выворочал наружу новые тяжелые клубни. Аккуратно собрал их, отряхнул от красной почвы и уложил в ведро. Ведро выдвинуло скрипучие колесики и потащилось к следующему кусту.

Какое-то время Коля с тоской наблюдал, как оно медленно перекатывается и буксует в красной насыпи. А потом достал рацию.

– Фермер-сектор вызывает робототехнику. Егор, подойди, будь добр. Тут это. Ведро опять.

Рация что-то прошуршала. Вдалеке возле станции показалась фигурка человека. Робот тем временем запутался в картофельном кусту и вхолостую вертел колесами.

– Ух, так и пнул бы его, – сказал Коля. – Чтобы придать ускорение.

– Ты про ведро или про Егора? – спросил Александр.

***

– Машина готова, можете продолжать, – сказал Егор и вернул робота на поле. Коля и Александр с удивлением переглянулись. Они и не останавливались – складывали урожай на межу.

– Понимаю, как вам трудно, бойцы. Но ваша грубая сила и мой тонкий ум – одна команда. Вместе мы построим здесь, на Марсе, города!

Егор закашлялся и сплюнул под ноги. Слюна попала на одну из картофелин.

– Но мне пора на базу, еще столько работы… Надо обновить прошивку дрона. Хотя, зачем вам эта информация? Она вам ничего не даст. Удачного урожая, товарищи копатели. Ройте с удовольствием и усердием.

Когда инженер-робототехник отошел достаточно далеко, Коля сказал:

– Упырь высокомерный. Скажи же, Саня. Умный типа очень. Я вообще-то тоже в университете учился. Что теперь, аграрный уже и не университет? Он бы знал, сколько я всего знаю…

– Ладно, Коля. Не бери в голову. Конечно, много всего знаешь. Иначе мы бы с тобой не вырастили столько картошки на чужой земле.

Но Коля продолжал кипятиться:

– Тут все герои, между прочим! Первопроходцы. И мы с тобой не хуже других. Весь экипаж едой обеспечиваем, всю базу кормим.

Александр пожал плечами.

– Ну что ты молчишь, Саня. Он меня выбесил прямо! Умник этот. Каждый день так: то куст пнет, то на лопату плюнет. И все как бы случайно. Но я вижу, что он нарочно! Мы с тобой не хуже герои. За своей славой сюда ехали, и ты…

– Что я? Я не за славой.

– А за чем же еще?

– Да так, знаешь… Затем. Для другого. У меня своя цель. Не важно.

Александр задумался на миг.

– Ты не переживай, Коля, не слушай Егора. Просто он меня недолюбливает, а ты тут не при чем.

– Тебя-то за что? Ты вообще с ним, кажется, не разговаривал ни разу. Это я его подкалываю, когда не выдерживаю весь этот… снобизм, во.

Александр снова пожал плечами и взялся за лопату.

***

– Саня, а можно поглядеть твою комнату?

Александр нахмурился.

– Ну что ты молчишь все? Мы с тобой уже год работаем бок о бок, а ты ни разу меня внутрь не звал.

Коля терся у входа в капсулу Александра и заглядывал ему через плечо.

– Ты что, рисуешь? Ого!

Александр оглянулся. На столе он оставил акварель и баночку с водой.

– Ладно, извини, – сказал Коля. – Я просто сегодня какой-то чумной, и голова болит немного. Хотел посидеть, поболтать.

Он сник и повернулся, чтобы уйти.

– Заходи, посидим, – сказал Александр. У него тоже разболелась голова и хотелось уединения, но Коля выглядел уж очень несчастным.

Копатели уселись на матрац. Коля взял подушку, чтоб подложить под спину – после полевых работ она еще как ныла – и увидел, что под подушкой лежит книга.

– Что читаешь?

– Ничего, – сказал Александр и затолкал книжку под простыню.

Но Коля успел заметить обложку.

– “Робототехника и мехатроника. Связи и структуры”. Это что? Брось ты это дело, Саня. Я понимаю, Егор – тот еще упырь, и думает, что он лучше всех. Но наша работа тоже нужная. Не трать силы на ерунду, верни ему книжку. А то потом оставит на ней жирный след и скажет, что это ты ее испортил.

– Коля, это моя книжка.

– Да ну, Сань. Шутишь? А… Понимаю. Я тоже когда-то мечтал на биохимика выучиться. Но это, ты не переживай, Саня. Давай лучше краски свои покажи. Что нарисовал? Есть там пейзаж с просторами Марса? А то как ни погляжу – ты все вдаль глядишь, пока я кусты ворочаю! Да шучу я, шучу, не смотри на меня так…

***

Александр спит. В капсуле душно, и оттого сны какие-то запутанные и все про Землю и маму. Во сне она молодая и рыжая. Когда она умирала, была уже седой.

– Держи мешок, – говорит мама.

Она все может делать сама. И подкапывать, и рыть. Но чтобы пересыпать картошку из ведра в мешок, нужны вторые руки.

Александр берется за край и видит не свои пальцы. То пальцы не Александра, а Сашки. С обкусанными ногтями и ссадинами.

“Эта ранка – от ножа, когда учился из клубней глазки вырезать”, – думает во сне Александр. – “Она на годы осталась шрамиком в виде галочки. Такие же галочки во всех моих списках, во всех блокнотах”.

– Мама, а когда будем есть вареную картошку? – спрашивает маленький Сашка.

– Ты только что ел, погоди. Докопаем вон до того куста сирени.

– Но до него еще сто лет!

Сашка супится и идет измерять шагами оставшийся участок поля.

– Шура, вернись! – кричит мама.

Но он уже там, у куста. Двести шагов, триста. Совсем немножко. Еще чуть-чуть. “Все любят картошку есть, а копать никто не любит”.

Ветер носит сухую черную землю горстками. Забрасывает в рот Сашке, земля скрипит на зубах. Где-то далеко и так близко, прямо в ухо, мама говорит ему:

– Вот вырастешь, и станешь большим человеком. Будешь делать большие славные дела. И никакого тебе рытья, мой мальчик. Никакой грязи под ногтями, расти большой, поезжай, отправляйся… Вот вырастешь и будешь делать все, как захочешь.

Александр вертится на матрасе. Ему тревожно, и трудно дышать. Ему так хочется вырасти и делать все, как он хочет…

***

– Александр Ильич. Простите, место инженера уже занято.

– Я на агронома.

Председатель комиссии Силантьев краснеет.

– Понимаю ваше негодование, вы столько сил вложили в этот проект. И мы безусловно благодарны вам за всех роботов, которые будут исследовать просторы Марса для человечества… Но ваша ирония…

– Я серьезно.

Председатель комиссии Силантьев смотрит на Александра. Потом смотрит на часы. На часах без пяти конец рабочего дня. До отправки ракеты с первыми поселенцами еще полгода, дождь кропит подоконник, разогревает мигрень в голове. А перед ним стоит и паясничает профессор университета мехатроники и прикладных технологий, лучший инженер-робототехник страны. И все потому, что его на Марс не берут. Его, Силантьева, может, тоже не берут! Из-за зрения или из-за характера. Только он не дурачится. Только он все терпит.

– Александр Ильич, давайте не будем начинать.

– Михаил Степанович. Я готов сдать экзамен. Я рос в селе и у меня большой опыт, хотя вас это вряд ли убедит. Но я готовился дополнительно. По книгам. Ботаника, физиология и биохимия растений, микробиология, почвоведение… Запишите меня на тесты.

Председатель комиссии Силантьев смотрит на Александра жалостно. “Вот до чего люди прославиться хотят, – думает он, – что дело своей жизни готовы в землю зарыть”.

– Александр Ильич, мне жаль, что нам пришлось отклонить вашу заявку на инженера, – “интересно, как мы пропустили ее, заявку-то?” – Но вы должны понимать, первая экспедиция компактная. Мы не можем отправить больше десяти человек. Ищем мульти-специалистов, делаем выбор в пользу молодежи… Егор Сенин не только дипломированный робототехник, но еще и врач! Это важно для всего экипажа и…

– Михаил Степанович. Я все понимаю. В какой день у вас экзамен на агронома?

– В воскресенье. В шесть тридцать. Утра. У нас много кандидатов, я каждый день забриваю по триста заявок, надо понимать, что комиссия тоже устает и…

– Я буду вовремя.

***

Александр проснулся с больной головой – в первый раз за год на Марсе. Это ему не понравилось. Стоило бы показаться врачу. То есть Егору. Но идти к нему на личную встречу совершенно не хотелось.

“До обеда потерплю, а там посмотрим. Может, расхожусь, и пройдет. Наверное, от утомления. Но картошка сама себя не сварит”, – подумал он и направился в кухонный отсек.

Коля уже был там. Он мыл красные клубни и нарезал их на дольки.

– Таких быков надо разделывать! Целиком не проварятся, – сказал Коля.

– Какой ты кровожадный, – ответил Александр и открыл воду, чтобы наполнить чан.

– Просто голова гудит.

– У меня тоже.

– Наверное, перетрудились. Большой урожай.

В кухню заглянул Павлик-программист:

– Коллеги, утро.

– Мы в курсе, – ответил Коля.

– Коля, не язви, пожалуйста, – нахмурился Павлик, – Мне надо с Александром Ильичом обсудить один вопрос…

Коля хохотнул.

– Слыш, Саня. То есть Александр Ильич. Отвлекись на секунду…

Но Александр куда-то исчез.

– Только что тут был. Странно. Наверное, за солью пошел в кладовой отсек. Ты попозже зайди.

Коля проводил взглядом Павлика-программиста и заглянул в кладовку.

– Ушел он, выходи.

– Точно ушел?

– Да, я его выпроводил! И чего ты так его избегаешь, не пойму. Да, он молодой, смешной, с вопросами вечно пристает. Но нормальный парень же! Просто ему неуютно тут. Романтик. Сам не знал, куда сунулся, пади. И видишь какой вежливый. Александр Ильич!

– Ага-ага. Коля, не болтай. Давай горелку сюда, а то народ скоро на завтрак подтянется, а у нас тут картоха не варена.

***

Красная вода шла пузырями и едва не выливалась через край чана. Дух шел – как будто розы варят. Странный, вкусный запах.

– Это что, борщ? – спросила Лена, – пахнет не борщом.

– Не борщ! Марсианский картофель, алый, сочный, выкопанный вот этими руками, – заболаболил Коля и начал снимать кофту, чтобы показать мускулы.

– Ой, все-все, хватит. Николай, вот поставлю тебе выраженный нарциссизм. Сядешь в психиатрический отсек на месяц.

– Если с тобой, то хоть на два!

– Коля!

В столовой стали собираться люди. В это утро все были на удивление заспанными и измотанными, будто они тоже вчера копали картошку. Некоторые кашляли.

Александр взял половник и чашки.

– Друзья, очередность соблюдаем, и аккуратно – горячо.

Но экипаж смотрел на красный картофель издалека, никто не решался подойти и попробовать. Негромко размышляли вслух:

– Это можно есть? Отравления не будет?

– Похоже на батат.

– Пахнет букетом цветов. Не то чтобы аппетитно. Но интересно изучить…

– Я уже все изучил, – в столовую вошел Егор. Экипаж расступился и инженер первый получил свою порцию.

– Ай-й, фс-с! – Александр отдернул руку – Егор расплескал на нее горячий бульон из миски.

– Пардон, товарищ копатель.

Лена нахмурилась и записала что-то себе в блокнот.

– Слушайте все, – Егор поставил тарелку на стол, взял ложку и принялся ей размахивать, – могу заверить вас, картофель совершенно безопасен. На днях я завершил проект: это новый робот-исследователь.

Егор вынул из кармана нечто, похожее на спичечный коробок. Подбросил в воздух, и коробок приземлился на металлические лапки. Пополз по столу, подпрыгнул до мешка с сырыми клубнями, и с силой вонзил шип в картофелину. Все вздрогнули. На экране коробка высветились надписи.

– Мелко, не разобрать, – пожаловался Павлик-программист.

– Нужно экономить материалы, молодой человек! Я бы собрал вам роботов на все случаи жизни. Например, с радостью освободил бы от работы наших благородных копателей, заменил бы их скорбный труд мощью машины. Но у нас нет столько ресурсов. Нам еще терраформировать. Всё. Берем тарелки и расходимся. Можете не благодарить.

Все потянулись к мискам, начали пробовать. И только Павлик-программист остался в стороне:

– А за что тебя благодарить-то? – спросил он и поднял левую бровь, теперь он походил на обиженного мима.

– Что там за разговоры? Приступаем к трапезе. Благодаря моим усилиям, вы можете сегодня позавтракать. Анализатор показывает, что картофель вполне похож на земной. Разве что крахмала побольше. А красный он, потому что антоцианы…

– Антоцианы-фигоцианы! Егор, ты бы постыдился. “Благодаря моим усилиям”. Благодаря усилиям Александра Ильича! И Коли.

– У меня отчество Иванович, – вставил Коля.

Но Павлик-программист его уже не слушал. Он никого не слушал. Теперь его бледное лицо мима покраснело и стало не хуже марсианской картофелины.

– Да, Егор. Ты ловко управляешь всеми этими роботами. А кто их построил?

– Паша, – Александр вышел вперед. – Паша, пожалуйста.

– А кто их построил? – не унимался Павлик. – Ваш “копатель”, ваш повар! Кое-кто из вас знает это, а кое-кто нет, но ты, Егор, знаешь отменно. У тебя чей учебник стоит на полке? Связи и структуры, а? Да ты и десятой доли не можешь того, что может Александр Ильич. Да он…

– Паша! Я здесь не за этим, – попытался прервать его Александр.

– А интересно тогда, зачем? – почти шепотом спросил Егор. Зрачки его расширились. Губы задрожали.

Лена поднялась с места и шагнула к Егору. Но тот отскочил в сторону, обезумленный.

– Зачем ты здесь? Зачем? Зачем?! За картошкой? За землей? За навозом? Роботов построил? Молодец! А кто купол проектировал? Кто атмосферу настраивал? Дыши, дыши, не задохнись! Картофельный мастер, – закричал Егор, бросился к чану и опрокинул его.

Под общий крик красное всплеснуло и вылилось. Горячие брызги разлетелись по столовой. Картофель лежал на полу, как убитый. Все замерли на месте преступления, а преступник бросился к выходу.

– Кто-то обжегся? Ни на кого не попало? – засуетилась Лена, – раненые, все ко мне…

Люди, ошарашенные, начали осматривать ноги, руки. Павлик-программист осматривать ничего не стал, он повернулся к двери с намерением догнать Егор.

– Ах ты, уродливый пес! Я тебя…

– Павел Старков. Не горячитесь. Идите к доске. То есть к столу Елены, она вас осмотрит.

Павлик-программист замер на месте, повернулся к Александру, и улыбнулся ему, как ребенок.

***

– У вас тут красиво… Картины. Можно сесть, да?

Павлик рассматривал каждую деталь в капсуле Александра.

– Конечно, Паша. Садись на матрац, бери чай. Ромашечный.

– Ой, нет, Александр Ильич, это же из земных запасов – его беречь надо.

– Пей-пей. И не зови меня по отчеству. Можно просто Саша. Или даже Саня – бери пример с Коли.

– Да как я могу, Александр Ильич?

Павлик-программист и Александр замолчали. Павлик прихлебывал. Александр рисовал красный горизонт акварелью, положив лист бумаги на колено.

– Ты извини меня, Паша. Это я во всем виноват.

– За что вы извиняетесь? Не надо.

– Нет надо, Паша. Не верно это, что игнорировал тебя. Что одного бросил.

– Я не один! У меня в команде Лена, Слава, Алина… Хорошие ребята.

– Они-то, хорошие. А я вот не очень. Бросил на Марсе своего лучшего ученика!

Павлик набрал в рот чая, чтобы не отвечать на это.

– Да. Именно что бросил тебя.

Александр помолчал. Дорисовал на картинке купол. Наметил под куполом крохотные кусты картошки.

– Он это нарочно, Александр Ильич, – Павлик проглотил чай. – Егор давно бы сделал робота-копателя. Но он боится, что если у вас будут свободные руки, то вы сразу займете его место. Да вы бы и сами сделали десять таких роботов! Было бы только из чего. Ой! Слушайте! У меня есть ключ к отсеку с материалами. Я могу…

– Павел Старков.

– Что?

– Это преступление против государства.

– Преступление против государства – делать картофельному анализатору металлические ножки. И он еще говорит, что экономит материалы! Понторез. Выпендрежник. Да он…

Павлик закашлялся.

– Вы знаете, последние пару дней мне что-то не очень. Но я к нему не пойду. Вот к Леночке пойду. Она психотерапевт, и с простудой тем более справится. Если это не какой-нибудь Марсианский вирус. Но с ним и этот не разберется.

Александр нахмурился. Вспомнил тяжелое утро и тряхнул головой, прогоняя тревожное чувство.

– Павлик, если не пойдешь к Егору, то к Лене точно загляни. Но лучше…

– Не пойду я к Егору!

– Мне уже надо поговорить с ним наконец. И почему я не сделал этого до сих пор? Наверное, потому что он бы все равно не поверил, зачем я здесь. Вот видит Ньютон… Не этого я хотел. Не этого.

– А чего вы хотели, Александр Ильич?

– Хотел быть всякому незнакомцем.

– Ага. А тут я. Все про вас знаю и бегаю за вами хвостиком. Мальчик с кафедры.

– Ты не виноват, Паша. Это я дурак.

Александр помолчал, а потом внезапно расхохотался. Павлик аж подпрыгнул и расплескал чай.

– Вот знаешь, что, Паша? Коля – замечательный человек! Дураком меня называет иногда. Это так хорошо. Так приятно. А то как было на Земле? Все ко мне на “вы”, книги цитируют, коньяк предлагают. Если глупость какую скажу – замолчат, будто картофеля в рот набрали. А если я вдруг оступлюсь? Ошибусь в расчетах, спущусь с красивой красной черепичной крыши науки к самому фундаменту, к основам? Что они сделают, а? В землю вроют. Пройдутся трактором. А потом снова коньяк и снова Ильич… Ошибаться интересно, Паша. Получаются новые выводы и открываются новые звезды. Но как ошибается робототехник? Как архитектор, учитель, хирург и черт еще знает кто вместе взятые. Один твой робот изображает собаку, а другой – запускает человека в космос. Один играет в пинг-понг, а другой режет сердце. Как думаешь, Паш, сюда добавить еще желтого оттенка?

Александр повернул к Павлику рисунок. Красное море песка и пустоты – красивое, бурлящее, как бульон из марсианской картошки. Сияющий купол и маленький человек под ним.

– Не знаю, Алекса… То есть я хотел сказать, Саша.

***

Когда Павлик начал терять сознание, Александр заканчивал третий рисунок.

– Паша, взгляни, это называется ботаническая иллюстрация, тонкой кистью делаем прожилки на листе… Паша? Паша!

Голова Павлика завалилась на бок, изо рта текла струйка слюны – именно как нарисованная тонкой кистью.

Александр подхватил Пашу на руки и попытался поднять, но капсула качнулась под ногами.

– Саня, ты тут? Саня! – услышал он сквозь шум в ушах.

Дверца капсулы открылась. На пороге стоял Коля – кофта его была мокрая, голова тоже. Губы дрожали, но глаза оставались сухими.

– Саня, все умирают. Саня!

Александр подумал, что был к этому готов, когда подавал заявку, когда сдавал экзамен. Когда смотрел в злые лица друзей (некоторые демонстративно не приехали его проводить). Но сейчас ему не понравилось то, что сказал Коля. “Какой спокойный Коля. Он таким не бывает. Он точно не в себе. Он плачет. Он не плачет? Но его губы дрожат”.

Александр почувствовал, что картофель внутри заворочался. Во рту собралась неприятная слюна.

– Саня, это картошка! Это все она, – Коля ввалился в капсулу и рухнул на матрац рядом с Павликом.

Александр попытался что-то ответить, но не смог. Его вырвало. Будто алыми розами, будто маминым борщом. Стало легко и странно. В голове прояснилось.

– Коля, это не может быть картошка. Паша не ел. Но что тогда?

Губы Александра скривились. Он резко втянул воздух. Он все понял.

– Коля, побудь с Пашей. Я должен…

Александр выпрямился, голова закружилась, зато ноги почуяли силу. И они понесли его к центральной станции.

У генератора атмосферы, конечно, стоял Егор. Александр знал, что сейчас придется ударить его по голове, главное не убить. А просто выключить, чтобы не помешал, хотя бы на полчаса. Ох, если бы у него были эти полчаса!

Он подошел к инженеру сзади. Взметнул кулак, но вдруг остановился. И сказал:

– Егор. Кислород. Нужна помощь?

Егор обернулся. Александр ожидал чего угодно, но только не этого: растерянное лицо, дрожащие губы (“Снова губы! Это один из признаков”) и глаза, которые говорили: “Папа, сделай что-нибудь”. У Александра никогда не было детей. Но снимать с дерева котов приходилось не раз. Он уже видел такие глаза.

– Посторонись, сынок.

Егор отодвинулся, качнулся, едва не упал. Александр и сам покачивался и дрожал, как картофельный куст на ветру.

– Александр! Я упустил кислород… Помогите.

И картофельный копатель, тайный инженер-одиночка, простой человек с Земли, Александр Ильич, Саня, – он это сделал, конечно. Наладил, настроил, нажал все, что нужно. Пальцы двигались сами. Те пальцы, которые стряхивали красную землю с клубней, те пальцы, которые держали тонкую кисть, те пальцы, которые годами строили и создавали. Они, конечно, все сделали правильно.

Что-то щелкнуло. Генератор атмосферы загудел, внутри него забурлило и засветилось красным, как будто там варилась та самая похлебка. Генератор снова работал.

Люди дышали, поднимались, испуганно переглядывались. Кто-то кашлял, кого-то все еще тошнило, и никто не мог понять, что произошло.

– Нет, картошка тут не при чем. Датчик атмосферы вышел из строя, – пояснил Александр, – купол “думал”, что мы задыхаемся и добавлял все больше и больше кислорода. Судороги губ – явный признак отравления. Программа спасала наши жизни, но чуть не убила.

– Это не программа. Это я всех чуть не убил, – подал голос Егор, – Датчики следует проверять регулярно! Но в последние дни я был занят… другими вещами.

Голос его дрогнул. Александр подумал, что металлические ножки анализатора были только каплей в море попыток доказать, кто здесь главный инженер. Интересно, Егор бы поверил, что его конкурент даже не подавал заявку на робототехника?

– Александр… Ильич, – Егор закашлялся, попытался найти слова, потом сел на землю и заплакал.

Бедный маленький тридцатилетний мальчик.

– Я официально заявляю, что передаю вам свои полномочия главного инженера-робототехника первого Марсианского поселения. А сам займу место на вашем участке. Я надеюсь, что ваш товарищ обучит меня возделывать землю и…

Александр подхватил Егора с земли и встряхнул его. Глаза доблестного копателя горели (огнем? картофельным бульоном?).

– Никогда. Никогда никому не отдам мою картошку. Сам буду садить. И копать ее буду сам. Ишь чего захотел, малый. Ты еще зеленый, чтобы в огороде ковыряться. Ты еще не готов. Тут жизнь прожить надо, чтобы это дело так полюбить. Чтобы только ради этого улететь на другую планету! И вон у тебя работы сколько. Починить структуры, платы допаять. Собрать предохранитель для генератора атмосферы в конце концов.

Егор ошарашенно поглядел на Александра:

– Но… Александр Ильич…

– Дядя Саша.

– Э-э… Дядя Саша. А если внештатная ситуация? Вы поможете? Хотя бы советом?

И Александр Ильич, Саня, Шура, Дядя Саша понял, что клубни клубнями, а делать нечего. И работа его везде догонит. Куда от нее бежать? На Марс? Так он уже на Марсе.

– Видимо, пора строить ракету до Юпитера, – пробормотал дядя Саша.

– Что?

– Ничего, сынок. Конечно, я помогу. Если понадоблюсь – ищи меня во-о-н там, на меже.

Улыбнулся и пошел к своим кустам. К картофелю и Коле, который в этот самый миг бросал под купол свою рабочую кепку и орал:

– Саня! Никто не умер! Саня, будем жить!