Ошибка небес [Анна Дашкова] (fb2) читать онлайн

Ошибка небес

Пролог

Афганистан. Провинция Балх.

– Поздно, слишком поздно, – именно эта мысль поглотила Кассандру, подчинила себе ее волю, стала определяющей в тот роковой момент, когда она увидела отблеск снайперской винтовки, перенаправленной на НЕГО. Слишком поздно привлекать его внимание, кричать об ужасной опасности, слишком поздно для всего, что бы она ни сделала, что бы ни предприняла, судьба не допустит, чтобы в живых остались оба. «Поздно, слишком поздно… Не дай Бог, чтобы было слишком поздно», – вертелось в ее мозгу, существовало как бы своей жизнью. Резкий скачок. Самые быстрые в ее жизни десять шагов. Залетная пуля задела плечо. Толчок. Удар. Раздирающая боль в диафрагме и лишь одна мысль: «Слишком поздно… Лицо. Его лицо.

Он жив! Он будет жить! Он что-то говорит. Боже, что же он говорит?

Темнота. Поздно, слишком поздно»…

Афганистан. Провинция Балх.

…«Поздно, слишком поздно», – как молитву повторял юный военный врач, – «поздно…неужели поздно?». Казалось, эта мысль стала живой, стояла рядом и помогала ему. Хрупкое тело лежащей, секунду назад тужившейся из последних сил женщины, обмякло в его руках. «Кесарево», ‒ слово, сказанное одними губами, током пронзило все его тело. Он никогда не делал кесарево. Секунды отбивали ритм.

Лицо покрылось испариной. Нужно принимать решение. Лишь бы не слишком поздно. Обезболивающее. Видавший виды скальпель. Мягкая женская плоть. «Лишь бы не поздно». Детский плач песней разрезал накаленную обстановку палаты.

«Малышка. Жива! Она будет жить! Нет, не поздно».

Глава 1.

‒ Переспала и бросила!? Опять? Какого черта, Лаки! ‒ фривольная фраза, так легко и так громко сказанная Лизой Макфер, за считанные мгновенья облетела бар «Подкова».

‒ Шшшшшш, Лиз, хотя, что уже, тебя разве что тот парнишка в наушниках не услышал… а нет, услышал, – выдохнула Лаки, увидев, как единственный парень, до этого не обращавший внимание на подруг, заинтересовано покосился в их сторону.

«Стоит отдать ему должное, – подумалось Лаки, – он хотя бы попытался сделать вид, что брошенная на потеху всему бару реплика, его не заинтересовала».

‒ Милые дамы! – прервал размышление Лаки баритон, сидевшего справа мужчины, – Позвольте угостить вас?

‒ Спасибо, но мы с подругой хотели бы пообщаться тет-а-тет.

‒ Тогда вам следовало бы делать это несколько тише, – расплылся в улыбке его друг.

‒ Мы это учтем, – куда менее учтивым тоном, нежели подруга, пробубнила Лаки, взяв Лизу за локоть и, буквально выдернув с ее места, потащила к выходу из бара.

‒ Милая, что случилось, мы уходим? Почему? – глаза Лизы выражали само невинность, и не являйся она единственной близкой подругой, Лаки с огромным удовольствием выплеснула бы на нее всю злость, накопившуюся за сегодняшний день.

«Можно подумать, я специально теряю интерес к отношениям, когда появляется намек на их дальнейшее развитие, – размышляла Лаки, таща подругу прочь из бара, – Боже, ну почему мужчинам недостаточно просто встречаться, заниматься сексом, к чему эти разговоры: «Что дальше?», «К чему ведут наши отношения?». Да и вообще, что за мужчины мне попадаются?».

Лишь оказавшись за пределами злополучного бара, Лаки смогла обуздать      свою беспричинную злость и, придав своему голосу непринужденный тон, ответила подруге.

‒ Думаю, Лиз, мы и так сделали все, чтобы нас здесь запомнили. Давай просто прогуляемся? Да и в погоне превратить меня в милое одомашненное создание, ты забыла, что мы собрались перемыть косточки твоему жениху. Кстати, довольно милое колечко.

‒ Милое? Милое колечко? Это все, что ты можешь о нем сказать? Майк выложил за него целое состояние, а ты едва взглянув, называешь его милым? Ну, спасибо, подруга.

‒ Я бы не сказала, что два часа «убитых» на разглядывание со всех сторон этого чуда ювелирной мысли и попутного уверения Майка, что оно тебе понравится, и нет «оно не слишком простецкое», и «да, я, конечно, знаю, что ты самая чудесная девушка в мире и кольцо должно быть тебе под стать» можно назвать «едва взглянула»,‒улыбка осветила лицо Лаки, сделав ее похожей на хитрую лисицу, утащившую курицу из курятника, – я безумно за тебя рада. Он просто мечта любой девушки.

‒ О, брось. Он же твой брат. Ты годами пыталась свести нас.

‒ Что еще раз говорит о моей гениальной прозорливости.

‒ Да, а еще о невероятной скромности. И как же ты, бедняжка, выживаешь в этом коварном мире?

Радостный смех девушек разнесся по улице, унося все тревоги и дрязги прошедшей недели.

Начавшую говорить о свадьбе Лизу Макферт было уже не остановить. Хотя именно на это и надеялась ее лучшая подруга, а скоро и родственница. Как же приятно было Лаки просто слушать счастливое щебетание родного голоса, забыв на время о своих проблемах. Однако, через несколько часов составления радужных планов свадьбы, покупки дома, рождения и воспитания детей, да что там детей, Элизабет добралась даже до внуков, Лаки поняла, что ни ее ноги, облаченные в туфли на высоченных каблуках, ни, тем более нервы, не выдержат и минуты той сладко-паточной несусветицы, которую с немеркнущим восторгом излагала подруга.

Попрощавшись с будущей невесткой, мисс Лаки Хартли посадила ее в такси и поплелась домой, решив, что пару оставшихся кварталов она как-нибудь да протянет. Шагая по мостовой, девушка устало прикрыла глаза, подставляя легкому ветру свое лицо. Стараясь не думать о проблемах с партнером по бизнесу, очередном неудавшемся романе и утренних родительских наставлениях, она вспомнила взволнованные и счастливые лица брата и лучшей подруги, рассказывающие ей то, что и так было очевидно – они женятся. Два года взаимного подтрунивания и перемигивания, год бурного романа, три года совместного проживания и, как итог: «Дорогая сестра, ты не поверишь, мы решили пожениться». Да уж, кто бы мог подумать!

Улыбку Лаки «стер» яркий свет фар, так не вовремя ворвавшийся в ее мир. Свет, за которым последовал визг тормозов и удар, откинувший девушку на несколько метров. Свет, яркой вспышкой ворвавшийся в мозг Лаки, разлетелся на миллионы искр, которые в тот же миг поглотила тьма.

Глава 2.

‒ Боже, выключите кто-нибудь этот писк, ‒ вот уже несколько дней это было единственным желанием бедной девушки, лежащей на больничной койке, то приходящей в сознание, то вновь впадавшей в беспамятство. Именно этот терзавший ее писк выхватывал из счастливого сна, где она успела спасти своего возлюбленного, где их ждала счастливая совместная жизнь, где они оба были живы, в мир, где есть боль и писк, а значит, она не успела его спасти. Слезы бежали по бледным щекам, но руки, как плети, безжизненно лежащие вдоль туловища, отказывались повиноваться желанию хозяйки, смахнуть их. – Может это ад? Возможно, я успела? И это я мертва, а

Ричард жив? Господи, пожалуйста, пусть…

‒ …. пожалуйста, кто-нибудь! Доктор! Пожалуйста! Сюда! Она очнулась! Доктор!!! – умоляющий женский крик прервал болезненные рассуждения пациентки. Девушка в который раз за эти дни,

попыталась открыть глаза, но веки, едва дрогнув, вновь предали ее.

‒ Доктор, смотрите, у нее текут слезы, и, я клянусь, она почти открыла глаза.

‒ Миссис Хартли, я же уже говорил Вам, такое бывает у пациентов в коме. Наши приборы показывают некоторое улучшение состояния пациентки, но говорить о скором выходе из комы преждевременно.

«О, мало ли что думает этот идиот, можно подумать в этой дыре есть нормальные врачи. Давай, Кэс, ты сможешь, ты и не из такого дерьма выпутывалась, давай».

Уже не прислушиваясь к разговору женщины, непонятно с какой стати, так волновавшейся за нее и псевдо врача, Кассандра раз за разом напрягала веки, в попытках открыть глаза. Ведь то, что она увидит или не увидит, даст ответ на мучавший ее вопрос: «Кто выжил: она или Ричард?». И хоть боль во всем теле, надоедливый писк медицинских приборов и спорящие голоса забирали последнюю надежду на спасение любимого, Кассандра не могла принять этот ужасный факт, заставляющий ее сердце разбиваться на части и приносящий ей несравненно большую боль, нежели телесная.

Свет, наконец-то прорвавшийся к ее глазам, импульсом прокатился по всей нервной системе, на доли секунды вернув Кассандре власть над собственным телом. Справившись с первым болевым эффектом попадания света в глаза, Кассандра вновь осторожно приоткрыла веки. Картина, которая предстала перед ней, не только не прояснила ситуацию, но и добавила еще больше вопросов. Чистая просторная палата с кучей новомодной техники, которой не то, что в той дыре, где ее застала пуля снайпера, не могло быть, но и в природе не существовало. Всюду цветы, фотографии незнакомых людей в рамках. А главное, доброе, заплаканное, но счастливое лицо с любовью смотрящей на нее женщины, до этого момента так ожесточенно спорившей с доктором, окончательно уверило

Кассандру, что пуля настигла ее и каким-то чудом она попала в рай.

«Или это очередной бредовый сон? А может, и не было никакого снайпера? Просто сон. Она спит».

‒ Милая… Лаки, ты очнулась! – миссис Хартли бросилась обнимать дочь, но вовремя спохватившись, лишь аккуратно взяла ее за руку. – Я же Вам говорила, ‒ обратилась счастливая мать к доктору, ‒ моя Лаки – боец. И никакая авария не способна ее сломить!

‒ Лаки, какая Лаки? Я не Лаки! ‒ именно эту фразу громко и отчетливо проговорила Кассандра, но только у себя в голове, так как сухой, но в тоже время распухший язык, не позволил произнести ее вслух. Вылетевший же из ее уст звук, скорее напоминал мычание коровы. Однако это мычание не осталось незамеченным. Глаза миссис Хартли опять наполнились слезами, рот стоящей за доктором медицинской сестры слегка искривила сочувствующая улыбка. И только доктор догадался взять из рук медсестры стакан, предназначенный для Мери Хартли и, приподняв голову пациентки, поднес его к губам мученицы.

‒ Вот, Лаки, попейте. Разрешаю вам сделать пару маленьких глотков.

Вода, призванная взбодрить и улучшить самочувствие пациентки, странным образом подействовала на Кассандру. Прохрипев доктору: «Спасибо», улыбнувшись незнакомой, но крайне озабоченной ее самочувствием женщине, Кэс провалилась в сон.

Проснувшись через пару часов, Кассандра, прислушавшись и осторожно открыв глаза, поняла, что находится не одна в своей палате. На стуле, рядом с ее кроватью, спала все та же странная женщина. Первым побуждение девушки было незаметно ускользнуть из палаты, а там уже, действуя по обстоятельствам, разработать дальнейший план действий. Вот только с большим трудом подвигав кистями рук и стопами, поняла, что ее план обречен.

«Что ж, если откинуть в сторону странное место и еще более странные приборы, не возникает сомнений, что меня принимают за некую Лаки. Кстати, крайне неуместное имя. Похоже эта женщина ее мать. Так что, либо с лицом у меня беда, либо ее вряд ли можно назвать «матерью года»: как можно не узнать родную дочь? Дьявол, возможно, она из одной из спецслужб, а в больнице, все же интересно, что это за больница, разыгрывает комедию, ‒ Кассандра вновь присмотрелась к спящей в крайне неудобной позе женщине, со все еще заплаканным лицом, ‒ м-да, что-то не похожа она на актрису. Ладно. Сейчас, в моем состоянии, мне далеко не уйти, да и непонятно, куда идти и как отсюда выбраться. Остается только подыгрывать этим комедиантам. Если верить словам этой дамочки, они думают, я попала в аварию, скорее всего, ударилась головой, так что, в крайнем случае, можно сослаться на потерю памяти».

Утвердившись в своем решении, Кассандра решила детальнее изучить свою палату. В комнате стоял полумрак, но привыкшие к темноте глаза, легко различали предметы.

Даже в полумраке было понятно, что данная комната далека от Афганистана, притом не только в пространстве, но и во времени. Не было ничего привычного взгляду пациентки, все от техники до обстановки уверяло, что она попала в другой мир, в другое время. Но какое?

«Неужели я так долго лежала в коме?».

Мозг девушки лихорадочно начал составлять план дальнейших действий, но ослабленный организм и, не покидающая ломота во всем теле, скоро заставили Кэс оставить свои попытки найти выход из того сумасшествия, в которое она попала. Оставалось просто лежать на своей больничной койке, в то время как перед мысленным взором проносились картинки прошлой жизни. Как кадры кинохроники перед взором Кассандры пролетала ее жизнь: интернат для сирот, друзья-коллеги, непрекращающиеся занятия, готовящие лучших шпионов-агентов, родители, дни рождения в кругу семьи, выпускной…

«СТОП…Что со мной? У меня не было родителей, не было любящей семьи, выпускного. Господи, что со мной?»

Ответов не было, только чужая жизнь, вновь и вновь вторгалась в воспоминания Кассандры и, смешиваясь с ее жизнью, рвала голову. Жизнь, о которой девочка-сиротка, в судьбе которой были только сухие наставления и далеко не детские обязанности, могла только мечтать. Чужая жизнь. Жизнь Лаки. Чужая. Или ее?

Неожиданно боль во всем теле перестала беспокоить пациенту, сердце бешено стучало, легкие не справлялись с потоком воздуха, но в мозгу, ширясь и вытесняя все постороннее, была лишь одна мысль:

«Кто я?».

Глава 3.

Ночь не принесла облегчения. Голова раскалывалась. Тело отказывалось подчиняться. Рассудок был не в состоянии объединить воспоминания из разных жизней, воспоминания таких разных личностей. Но, ни одна из них не собиралась сдавать свои позиции, стремясь полностью монополизировать сознание, вытеснить конкурента.

Измученная физической болью и беспомощностью, психологически вымотанная, девушка молилась о сне, о краткой передышке в борьбе за себя.

Вот только «себя» уже не было, не было ни Лаки, ни Кассандры, остался лишь кто-то третий. Новый человек, невероятным образом вобравший в себя обе личности, представляющий симбиоз двух разных жизней и судеб.

Эти болезненные размышления настолько поглотили Лаки, что она не сразу заметила проснувшуюся мать, которая с тревогой и всепроникающей любовью смотрела на нее.

–

Мама, – прохрипела девушка, и, несмотря на режущую боль в горле, это, такое простое слово, принесло ей огромное облегчение.

«Да, мама рядом, она все исправит, теперь все будет хорошо», – с детской наивностью скорее почувствовалось, чем подумалось девушке.

–

Лаки, милая, маленькая моя девочка. Я здесь, мама рядом. Чшшшшшшш, – шептала миссис Хартли, вытирая слезы, бегущие по щекам дочери, – все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

В нежных объятиях матери Лаки действительно стало лучше, даже головная боль притупилась. А тихие, убаюкивающие слова Мери все ближе и ближе приближали больную к вожделенному царству Морфея. Но забыться в подступающем сне ей не удалось. Миссис

Хартли, вынужденная долгие дни проводить у постели безмолвной дочери, была практически полностью лишена возможности с кем-то поговорить, что для словоохотливой женщины уже было подвигом. И сейчас, когда Лаки наконец-то «воскресла», она никак не могла позволить ей уснуть, не ответив на все «мучающие» и «животрепещущие», по ее мнению, вопросы, которые только и могли родиться в голове очнувшейся после комы Лаки.

За считанные минуты Мери Хартли умудрилась поведать дочери, что та больше месяца пролежала в коме, что водителя, сбившего ее, нашли, и скоро будут судить, что Лизи с Майклом отложили свадьбу до ее полного выздоровления, фирма работает как часы, а папа был вынужден уехать по работе, но сегодня вечером вернется, и она его увидит. Начавшую говорить, миссис Хартли было не остановить. На Лаки полился целый фонтан новостей обо всех знакомых их семьи, о том, как все переживали и сколько подарков и цветов направили к ней в палату.

Все эти новости были для Лаки. Жизнь, вернувшаяся в жилы девушки, была жизнью Лаки. Кассандре в ней места не было. Тем не менее сама Кассандра была. Жила, дышала и чувствовала.

«Что же мне делать? Кто я? Что же делать?» – молоточками стучало в ее мозгу, вызывая тошнотворнее ощущение беспомощности, так незнакомое обеим девушкам.

Желая заглушить вопросы, терзающие сознание, Лаки приняла мужественное решение: она будет слушать бред, который несла ее мать.

***

Две недели до выписки пролетели как миг. Физиотерапия, непрерывающаяся толпа друзей и родственников, дела фирмы, планирование свадьбы Лизи – все это не давало Лаки времени хандрить и думать о своем странном положении. Она просто договорилась с собой, что они с Кассандрой одно целое, как будто жизнь Лаки – затянувшаяся работа под прикрытием, работа, переросшая в жизнь, ее настоящую жизнь, менять которую нет ни смысла, ни желания. Раз, приняв такое решение, запутавшаяся девушка просто придерживалась этой теории.

Пролетевшие дни поправили не только физическое здоровье Лаки, но и ее психическое состояние. Она не просто смирилась с двойственностью своего сознания, но и полностью сроднилась с новыми воспоминаниями и даже новыми привычками, полюбила себя новую, более сильную себя. Страхи и проблемы, на которых в прошлом «старая» Хартли просто бы зациклилась, сейчас не волновали ее. Все было прекрасно, все…или почти все. Лишь мысль о любимых, оставшихся за бортом ее нового мира, не давала покоя симбиозу душ: «Что же случилось с Ричардом? Жив ли он? И как она сможет жить без него? Без друзей… Без команды..?».

Грустные размышления прервал гудок клаксона, сопровождающийся бурной тирадой матери по поводу украденного у нее из под носа парковочного места.

‒ Нет, ты видела, какой наглец? – с возмущением воскликнула миссис Хартли, – Что у тебя за район такой, где у бедных старушек перед носом воруют места для парковки?

‒ Мам, он же ехал впереди, ну откуда он мог знать, что ты еще за два квартала приглядела это место. И, кстати, старушка? Тебе нет и пятидесяти пяти, подожди хотя бы лет пять и тогда смело примеряй на себя это почетное звание.

‒ Хватит заговаривать мне зубы, пошли, проверим, на месте ли твоя квартира.

‒ То есть, как это проверим? Ты же загородила проезд. Не переживай, я сама дойду до дома, а потом отзвонюсь и расскажу как прошло.

‒ Ну уж нет, мое место занял, теперь подождет, когда я освобожусь.

Так что, идем к тебе вместе. Завтра утром, переставлю свою машину.

‒ Завтра утром???

‒ Конечно, неужели ты ожидала, что я оставлю тебя сегодня одну? Какой матерью ты меня считаешь? Сейчас поднимемся, …

Что дальше говорила мать, Лаки уже не слышала, мозги начали активно искать предлог отправить маму домой. В больнице деваться было некуда, не сбегать же ей было из палаты, но сейчас, когда она так надеялась насладиться тишиной и привести в порядок мысли.

‒ А как же папа? Он же так ненадолго приехал, а вы с ним почти не виделись? – но, поняв по решительному выражению лица матери, что этого аргумента будет недостаточно, решила идти ва-банк. – Да и ко мне ночевать собиралась прийти Лизи, чтобы обсудить свадебную программу.

–

Хм, странно, мне она ничего не говорила. Что же, не буду тогда вам мешать, разве что вечером позвоню по Скайпу, посмотреть на ваши посиделки.

Чувствуя, как на ней начинают «гореть штанишки», Лаки пошла на отчаянную меру.

–

Ооооо, мам, ты же знаешь, какая Лизи, если ее отвлечь, мы и за неделю не управимся. Давай я лучше тебе вечером сама звякну?

–

Ох уж эта молодежь. Ладно. Но напоить меня чаем тебе все же придется.

«Чаепитие», вопреки чаяниям Лаки, продлилось больше часа. За это время миссис Хартли успела проинспектировать холодильник дочери, заблаговременно «забитый» ее братом, написать список «всего самого необходимого», заглянуть во все комнаты, посетовать на жуткий бардак в доме, в квартире и даже в самой жизни любимой дочурки. Наконец, когда в квартире Лаки не осталось ни единого места, куда бы ни упал ее всевидящий взор, Мери Хартли, распрощавшись с дочерью, и, дав ей последние наставления, отправилась домой.

Закрыв за матерью дверь, Лаки новым взглядом оглядела свои апартаменты: три спальных комнаты, огромная гостиная, не менее большая столовая, объединенная с кухней, ванная комната с джакузи, душевая, туалет. Квартира, о которой Кассандра когда-то не смела и мечтать. В памяти, помимо воли девушки, возникло порядком обветшалое здание, состоящее из двух комнат и маленькой кухоньки, которое она делила с подругой.

–

Фанни, дорогая Фанни, – с бередящей душу ностальгией, прошептав имя подруги, Лаки поплыла по волнам памяти женщины, о которой еще несколько недель назад не имела никакого

представления.

***

–

Мардж, постой, ну стой же, – кричала на бегу 15-летняя рыжеволосая девчушка. Наконец, догнав подругу, ради которой и была организована эта погоня, она стремительным прыжком обхватила беглянку и повалила ее на землю.

–

Господи, Кэс, мы же не на тренировке, – с обидой в голосе проговорила Марджери, отряхаясь и проверяя степень ободранности колен и локтя, – могла бы просто догнать меня, зачем же применять эти твои приемчики.

Кассандра и сама не знала, почему так поступила с подругой. Действуя инстинктивно, она бессознательно сделала так, как ее учили, возможно, поэтому она и была лучшей в группе, «идеальным солдатом», как называл ее их наставник. Он-то и дал маленькой сиротке Кате Морозовой позывной Кассандра, настолько

закрепившийся за девочкой, что практически никто и не звал ее по имени.

–

Извини, ты бежала, и я…

–

Ладно, забудь. Но, какого черта? Вы не заставите меня взять этот дурацкий позывной. Хочешь, чтобы меня все принимали за легкомысленную актриску? Даже и не думайте.

–

Отнюдь, хочу, чтобы все знали, какая ты целеустремленная и талантливая. Брось, Мардж, тебе же безумно нравится «Смешная девчонка»

¹

, а если бы я наверняка не знала, что в этом фильме снимаешься не ты, никогда бы не различила вас. «Фанни» – чудесно тебе подходит.

***

Телефонный звонок, так некстати зазвучавший, прервал дорогие сердцу воспоминания. Образ Фанни исчез, а вместе с ним и теплое ощущение радости.

–

Лизи, привет, – натужно веселым голосом проворковала Лаки, – что-то случилось?

–

Да вот, решила узнать, когда к тебе подъехать. Мы же, по словам Мери, сегодня устраиваем у тебя пижамную вечеринку с проработкой плана моей свадьбы. Я, правда, почему-то думала, что ты, позволь процитировать: «Дорогая, я так устала от больницы и людей, что просто мечтаю о тихом вечере наедине с собой», – довольно гнусавым голосом пропела Лиз.

–

Фу, и вовсе у меня не такой голос, – с притворной обидой вторила Лаки, но, тут же поняв, что заставила лучшую подругу врать будущей свекрови, добавила в интонацию извиняющиеся нотки, – извини, но ты же знаешь мою мать, аргумент, что я хочу побыть одна для нее вообще не аргумент.

На другом конце провода послышалось хихиканье.

–

Все, уговорила, я тебя прощаю. И, кстати, напарник, не переживай. ‒ Как бы я не трепетала перед твоей с Майком мамой, я тебя не сдала, ‒ довольным, ожидающим похвалы голосом, похвасталась мисс Макфер.

Несмотря на ее «героический» поступок, подруга не спешила рассыпаться в благодарностях. Слово «напарник», ничего не значащее в этой жизни, обрушило, на не привыкшую к вспышкам памяти Лаки, лавину воспоминаний из жизни Кассандры. Перед глазами бывшей шпионки как наяву встал образ Ричарда. Непрошенные слезы прочерчивали дорожки на ее щеках, ком в горле мешал говорить. Возникшее в сознании очертание было настолько реальным, что казалось, достаточно протянуть руку и можно будет коснуться щеки любимого.

–

Эй, ты меня слышишь? Лаки? Эй, ты как там? Э-э-эй, мисс Хартли? – взволнованный голос подруги рассеял видение, выведя из ступора потерявшуюся в чужой реальности Лаки.

–

Да, все хорошо. Похоже, я ухом выключила звук на телефоне, – совладав с голосом, непринужденно соврала лучшей подруге все еще переживающая видение Лаки.

Все последующее время разговора Лаки «на автомате» отвечала Лиз, размышляя о новых чертах своей личности. Раньше вранье давалась ей со значительно большим трудом, да что там большим, стоило неопытной лгунишке соврать, она вся заливалась красной краской, чем неизменно выдавала себя. Сейчас же ложь рождалась и вылетала из ее уст с легкостью и профессионализмом заядлой лгуньи. Кем, собственно, когда-то и была Кассандра.

Характер тоже претерпел значительные изменения. Испарились спонтанность и вспыльчивость. Мозг хладнокровно обрабатывал события и мгновенно вырабатывал наилучшую модель поведения. Ранее рассеянная, новая она, подмечала все вокруг, как видеорегистратор фиксировала окружающие объекты, могла с точность определить врет ли ее собеседник.

Вопреки этому, опустошающая пустота и не дающие покоя тревога и тоска по оставшимся в прошлой жизни друзьям, не давали Лаки в полной мере насладиться новыми приобретениями. Что бы она не делала, чем бы не занималась, воспоминания о Ричарде и об оставленных по ту сторону прошлого друзьях все чаще возникали в памяти.

«Я не могу так жить…»

– Все, я поняла, ты действительно хотела побыть одна, ‒ беззаботный голос Лизи напомнил Лаки, что она не одна, у нее есть свои родные и близкие. Люди, которых она безумно любит, люди, любящие в ответ, – ладно, отдыхай, а то из-за твоего гыканья и даканья, я скоро начну думать, что ты и правда во всем со мной согласна. Спокойной ночи. Целую. Не впадай в хандру.

Положив трубку, Лаки, как и множество раз после пробуждения, задала себе вопрос, кого в ней больше: ее или Кассандры или ее или Лаки?

Ответа       не       было.       Вместо       него       перед       мысленным       взором

вопрошающей вновь всплыл образ Ричарда. Ответ был очевиден.

«Я вернусь. Мне нужно вернуться».

Глава 4.

Месяц проходил за месяцем. Свадьба Лизи и Майкла была сыграна, фирма передана под полное руководство партнера, жизнь Лаки задвинута на задний план. Все внимание было направлено на возвращение в прошлое, в прошлое Кассандры.

Непрерывные, изматывающие тренировки тела Лаки чередовала, просиживая за компьютером и взламывая всевозможные сервисы и службы, с одной лишь целью: определить местоположение Ричарда, Марджери, Рейчел или Джека, кого-нибудь из команды агентов-шпионов, которую она возглавляла.

Взламывать сайты и серверы, убегать и прятаться во всемирной паутине за «прокси» и VPN, Лаки, являясь одной из лучших программистов курса, научилась еще в университете. Тогда это было скорее веселым времяпрепровождением, забавой, позволяющей отдохнуть от написания страниц скучного кода по заданному заданию. Сейчас это было необходимостью. Да и в этой игре по ту сторону экрана нужную ей информацию защищали не простачки, с которыми в студенчестве имела дело Лаки, а лучшие спецслужбы, в арсенале которых были первоклассные программисты и программы защиты. Понимая это, Лаки не совалась в самый центр «змеиного гнезда», стараясь найти нужную информацию на серверах муниципальных служб, департаментов полиции и дорожной безопасности. День за днем, ведя теневую игру, стараясь не переусердствовать и не попасть на радар спецслужб, Лаки искала хоть какую-нибудь зацепку, позволившую ей определить местоположение когда-то самых засекреченных агентов международной безопасности. Это был сложный, изматывающий нервы труд, который не шел ни в какое сравнение с той болью, которую доставляло ей тело, не привыкшее к большим физическим нагрузкам. Ежедневными тренировками Лаки в буквальном смысле насиловала свой организм. То, что для Кассандры было легкой нагрузкой, для Лаки являлось мукой. Казалось, болел каждый миллиметр тела. Мышцы, суставы и даже кости Лаки молили хотя бы о дне передышки. Легкие от постоянных тренировок готовы были разорваться. Если бы все зависело от Лаки, она, привыкшая, к тому, что все дается легко, бросила бы эту затею еще при первых сильных болевых ощущениях, на том моменте, когда поняла, что даже с ее возможностями найти друзей будет неимоверно трудно, а может быть и невозможно. Но этот бой был уже не ее. На кону была жизнь Кассандры, женщины, которая с самого детства научилась «ломать» себя, для которой даже смерть не была уважительной причиной, чтобы сдаться. Именно поэтому, получая увечья из-за неудачно выполненных приемов, испытывая ежесекундную боль и постоянные судороги во всем теле, часами продумывая новые алгоритмы поиска, она шла к цели.

В стройную логическую цепочку плана возвращения Кассандры не вписывалась только прошлая жизнь самой Лаки. Отказавшись от веселого времяпрепровождения на выходных с друзьями, устранившись от богемных приемов, минимизировав вечернее общение с родственниками, переложив руководство своей аутсорсинговой фирмы на партнера, Лаки не учла, что ее друзьям и тем более родителям такой поворот событий может не понравиться. И если друзей, и даже Лизи, в связи с ее удачной беременностью, можно было убедить в желании Лаки побыть одной и переосмыслить приоритеты, против матери приемов не было. Мери Хартли, как ледокол, разбивая все доводы дочери, хотя бы раз в неделю затягивала ее на ужин. Но и в остальные дни мама не забывала позвонить или заехать к дочурке, чтобы «просто узнать как у нее дела». «Узнавание о делах», в этом случае, длилось не меньше часа, в течение которого миссис Хартли, вперемешку с новостями, активно агитировала дочь вспомнить, что ей скоро тридцать, а у нее не то, что семьи нет, но даже постоянного мужчины. В этот момент любимая мать всегда вспоминала, что у какой-нибудь из ее подруг есть прекраснейший сын, племянник или даже внук, чем черт не шутит, который может ей составить прекрасную пару или «можно просто сходить с ним развеяться». И так далее и все в таком духе. Но самым тяжелым в общении с матерью были ее постоянные вопросы о худобе дочери, о ссадинах и синяках, о идиотской затее научиться кататься на скейтборде в «ее-то возрасте». Ведь именно увлечением скейтбордом Лаки оправдывала свои травмы. В эти моменты, девушка молилась лишь о том, чтобы мать не узнала, что она бросила бизнес, оставив себе только долевую прибыль партнера. В противном случае, миссис Хартли не преминула бы переехать к дочери, чтобы беспрестанно следить за тем, как ее жизнь катится под откос. Но, как бы Лаки не жалела о времени потраченном на семью, лишь оно давало ее измотанному организму так необходимую ему передышку.

– Фанни! Какое счастье, что ты никогда не умела медленно ездить! – счастливое восклицание Лаки разлетелось по всей квартире. Она нашла ее. Штраф за превышение скорости, зафиксированный видеокамерой. Столько месяцев и она нашла ее – зацепку, даже не зацепку, она нашла подругу. Теперь у нее есть фотография, есть имя, номер машины и даже адрес проживания. Эйфория, вызванная маленькой победой, даже притупила боль в мышцах.

Почти семь месяцев беспрестанных поисков и она нашла ее. Осталось привести в порядок физическое состояние, и она успеет к своему дню рождения появиться на пороге подруги.

***

До дня рождения Лаки оставалось чуть больше месяца. Родители и друзья заранее были предупреждены, что на этот период она будет вынуждена уехать по делам бизнеса. Телу практически вернулась былая сила и гибкость. Навыки боевых искусств наверстывались, входя в норму.

План возвращения был одновременно прост в задумке и труден в реализации. Лаки было недостаточно вернуться в жизнь друзей. Она хотела свою жизнь обратно. Хотела вернуться в структуру, заниматься чем-то действительно важным. С детства маленькая Катя не знала для себя другой жизни, кроме как жизни агента-шпиона. Все ее трудности и лишения в детстве были оправданы высшей целью, все помыслы направлены на борьбу с мировым терроризмом. В отличие от многих своих друзей-коллег, с которыми она росла и тренировалась, Кассандра действительно видела в этом призвание всей своей жизни. И сейчас тоска по работе была нисколько не меньше тоски по друзьям. Вернуться же в этот мир можно было только через друзей, если они все еще были в системе. Фанни была самым легким трамплином на пути к цели. Она была ее подругой и соседкой. Только эмоции Марджери, несмотря на всю их подготовку в Академии, Лаки могла прочитать. Самое главное ‒ Фанни была лучшей подругой, по которой Кассандра так сильно соскучилась, единственной подругой, которой она могла рассказать все, что происходило в ее жизни. Почти все.

Глава 5.

Кассандра в нерешительности стояла возле ухоженного коттеджа. Такие дома они с Фанни когда-то в шутку называли «прощай нормальная жизнь, да здравствует мечта домохозяйки». Уютный домик стоял посреди благоухающего сада: цветы, плодовые деревья, подстриженный кустарник вместо забора. Глядя на этот коттедж, казалось, что попал в сказку. И этот коттедж был домом Марджери. Ее Фанни. Женщины, которая не могла поддержать жизнь даже в кактусе. Той самой Фанни, которая с презрением смотрела на домохозяек, в жизни которых самым страшным было, проснувшись, увидеть пожухший газон на своей лужайке. А знала ли она лучшую подругу?

Глубоко вздохнув, Лаки поднялась на крыльцо. Не обнаружив звонка, девушка постучала. Стук. Еще стук. Сердце вторило удару кулака. Стук.

Шаги, приближающего к двери человека, заставили сердце, которое, казалось, и так выпрыгивало из груди, забиться быстрее.

«Что с тобой, Кэс? С каких пор ты стала такой трусихой?», ‒ вновь и вновь спрашивала себя не привыкшая к проявлениям страха Кассандра. Ответить на свой вопрос она не успела. Дверь отворила интеллигентного вида женщина за пятьдесят, в чертах которой Кассандра безошибочно узнала подругу.

‒ Здравствуйте. Я могу Вам чем-то помочь? – вопросительно взглянув на Лаки, так и не дождавшись от нее первых приветственных слов, спросила Марджери Купер.

‒ Моя жизнь была унылой и блеклой,

Тренировками, зубрежкой заполненной,

Пока я не познакомилась с девочкой,

С хвостиками, как у лисички подобными.

И живем теперь мы с ней в одной комнате,

Делим хлопоты, невзгоды и чаянья …

‒ Кто Вы? – до этого доброжелательное выражение лица Марджери сменила маска гнева и боли, ‒ Я вас спрашиваю, кто Вы, черт подери?

‒ Фанни, этот стих знали только двое. Ты написала его мне, через два месяца после моего приезда в лагерь, когда я неудачно упав, сломала ногу. Прошу, позволь мне войти, я все объясню.

Пожалуйста, Фанни.

‒ Не знаю, кто Вы и чего добиваетесь, но той, кому было написано данное стихотворение нет уже больше двадцати лет.

‒ Сегодня двадцать восемь. Я умерла двадцать восемь лет назад. Я родилась двадцать восемь лет назад. Прошу тебя, Фанни, впусти меня. Дай мне шанс объяснить.

Слезы, которые Лаки всеми силами сдерживала, текли по щекам Марджери.

«Этого не может быть. Это невозможно, ‒ твердил внутренний голос, ‒ глупая жестокая шутка? Но кто из посвященных мог так жестоко шутить? Как к этой женщины попал ее детский стих?»

‒ Убирайтесь, ‒ собравшись с силами со всей ненавистью, на которую была способна, прошептала миссис Купер прежде, чем закрыла дверь перед носом непрошенной гостьи.

Шанс Кассандры вернуть свою жизнь таял на глазах.

‒ Перед последним заданием я призналась тебе, что хочу уйти от Ричарда! Я призналась в этом только тебе. Фанни, пожалуйста, выслушай меня! ‒ прокричала Кассандра.

Дверь вновь отворилась. Только за ней стояла уже не та доброжелательная женщина, которая пару минут назад отворила ее. Лицо Марджери превратилось в маску презрения и безразличия.

Именно такую маску в далеком прошлом они отрабатывали

бессчетное количество раз. Раз «повесив» на себя подобную маску, ничто не могло заставить их «снять» ее. Будущих агентов провоцировали на любое проявление эмоций. Им показывали

комедии, от которых хотелось хохотать до коликов, трагедии и драмы, глядя на которые, невозможно было не заплакать, их пытали. Маска оставалась на своем месте. Никто не смел обнажить своих эмоций, сорвать маску.

‒ У Вас пять минут, ‒ холодным голосом проговорила Марджери, пропуская незнакомку в дом.

Внутренне убранство коттеджа ничем не уступало его внешнему виду. В доме царил уют и покой, повсюду были какие-то милые памятные вещички, фотографии счастливой пары, симпатичной девочки, от фотографии к фотографии превращающейся в красивую женщину, цветы в горшках украшали подоконники. И кошки, в доме были кошки. Лаки увидела уже трех разномастных представителей семейства кошачьих. У Марджери, которая даже будучи ребенком, не любила животных.

‒ У тебя кошки? ‒ со спокойной улыбкой скорее констатировала факт, нежели спросила Лаки, присаживаясь на кресло, которое не так давно присматривала для своей квартиры ее мать, расхваливая все прелести этого чудо-кресла, созданного специально для людей пожилого возраста. Комментировать этот предмет Лаки не стала.

‒ У Вас пять минут, ‒ с нажимом повторила Марджери, призывая гостью начать повествование.

‒ Да, прости. Меня зовут Лаки, Лаки Хартли, ‒ни один мускул не дернулся на лице подруги, которая, конечно, ожидала услышать другое имя, ‒ я родилась 16 июня 19** года в военном госпитале Провинции Балх в Афганистане. Мама никак не могла родить, и военный врач, хотя того мальчика вряд ли можно было назвать врачом, вынужден был кесарить. То, что я выжила, все посчитали чудом. Поэтому-то у меня такое странное имя, ‒ с улыбкой начала рассказ Лаки, но взглянув, на ничего не выражающее лицо подруги, стерев с лица улыбку, продолжила, ‒ почти год назад меня сбила машина. Спустя несколько недель я очнулась в полной уверенности, что я Кассандра. Это было ужасно. Я думала, что не успела, что Ричард погиб. Рядом были чужие лица, а вас не было. Не было тебя. Я была уверена, что попала в плен или…, не знаю, я не знала, что и думать. Голова раскалывалась, тело отказывалось подчиняться, а я все думала и думала, что не успела.

Слезы, которые Лаки так старательно сдерживала, все же пробились и теперь текли по щекам рассказчицы, которая настолько погрузилась в свой рассказ, что даже не замечала их.

‒ Через какое-то время в мои воспоминания начали вкрапляться воспоминания Лаки. Ее нормальная жизнь. С нормальным детством, родителями, семьей, действительно счастливой семьей, Фан. И я решила, что это теперь моя жизнь, что жизнь Лаки – то, что мне нужно, что нам теперь нужно. Нет, у меня нет раздвоения личности, это скорее как будто я очень долго прожила под прикрытием. Только эта жизнь «под прикрытием» была лучше моей, ведь у меня было все: семья, друзья, дорогая квартира с консьержем, своя фирма. В больнице я решила оставаться Лаки, но дома, я просто не могла избавиться от мыслей о тебе, ребятах, о Ричарде, о работе. И я начала искать вас. Не поверишь, но я хороший программист. Вас трудно найти. Слава Богу, что ты оставила свое имя. Я нашла тебя по штрафу за превышение скорости. Вспомнила, что ты любишь гонять и запрограммировала фильтр. Я, не знаю, не знаю, что еще сказать, чтобы убедить тебя, что я Кассандра. Я, конечно, изменилась, и зовут меня теперь Лаки, но все меняются, Фанни. У тебя цветы, кошки, семья. Прошу, поверь мне.

Закончив свой сбивчивый монолог, Лаки подняла умоляющий взгляд на подругу, выражение лица которой ничего не выражало. Но за маской безразличия, прожив с Марджери больше двадцати лет, Кассандра безошибочно увидела ее ‒ маленькую незаметную постороннему человеку деталь. Постороннему, но не Кассандре, которая наверняка знала, что когда Марджери была чем-то действительно тронута, левый уголок ее губы был слегка опущен. Никто кроме Кассандры не знал об этом дефекте ее маски, но она знала. Вздох облегчения вырвался из легких. Она смогла. Первый этап пройден. Она убедила Марджери, а значит, с ее помощью сможет достучаться до остальных. Улыбнувшись сквозь слезы, Лаки прошептала только два слова: «Твоя губа».

‒ Но как? Как такое возможно?

‒ Ты думаешь, я себя об этом не спрашивала? ‒ косая улыбка, до боли знакомая Марджери, изогнула губы незнакомки, ‒ тысячу раз спрашивала. Я не знаю. Судьба, рок, чертово проведение. Не знаю.

Но я здесь. И дико соскучилась по тебе.

‒ Я тоже, Кэс. Ты даже не представляешь, что ты натворила умерев. Как ты могла? Ты должна была вести нас, а не подставляться. Я так зла на тебя. Все эти годы, все это время.

‒ Прости. Ты же знаешь, я пыталась спасти Ричарда.

‒ А в итоге погубила обе ваши жизни, ‒ с горечью проговорила Марджери.

Слова подруги серпом прошлись по сердцу Кассандры. Ее самый страшный кошмар, мучивший девушку все эти месяцы после комы, сбывался. Она не успела. Ричард мертв. Все напрасно.

‒ Он мертв? ‒ одними губами прошептала Кассандра, непроизвольно схватившись руками за голову и зачесав пятернями волосы назад. Жест, помогавший ей снять напряжение в минуты сильного волнения, на этот раз не помог.

‒ Нет, он жив, но думаю, предпочел бы умереть, ‒ та интонация, с которой произнесла это подруга, оживила тысячу мурашек, в мгновения сковавших тело Лаки, ‒ почти два года он искал снайпера, убившего тебя. Не знаю, что он сделал с ним, когда нашел, но вернулся он уже не тем человеком, которого мы знали. Честно говоря, никто после твоей смерти, так и не стал прежним. Директор умер спустя пару месяцев от инсульта, ‒ ухмылка, так не свойственная Марджери, исказила ее губы, ‒ директор так и не смог оправиться от твоей смерти, ты же знаешь, как он тебя любил. Наверно, только тебя он и любил по-настоящему, мы для него были скорее материалом, из которого можно было слепить идеальных солдат. После его кончины Академию просто закрыли. Наша команда распалась. Ричард ударился в поиски твоего убийцы. Рейчел и Джек отгородились от внешнего мира, полностью посвятив себя Дэвиду, а потом и малышке Люси. Я осталась одна. Впервые за всю свою жизнь я осталась совсем одна.

‒ Мардж, ‒ с болью в голосе промолвила Кассандра ‒ единственное, что позволили выговорить душившие ее слезы. Но Марджери, так долго не имевшую возможность выказать свои истинные чувства, было не остановить.

‒ Одна, Кэс. Без образования, семьи. Единственное, что дала мне Академия, так это возможность, я бы даже сказала «ни к чему не обязывающее предложение» работать в этом чертовом городе в их паршивом управлении секретаршей. Меня, со всем опытом и квалификацией, хотели заставить варить кофе ничего не смыслящим агентишкам. Но, что было делать, я согласилась. Только вот проработала там не долго, после твоей смерти я просто не могла оставаться в системе.

‒ Ты вышла замуж? ‒ боясь продолжения истории, решила перевести Лаки разговор на более радужную тему.

‒ Да, но не сразу. Сначала я проработала официанткой в десятке разных кафешках, но каждый раз давала по физиономии

распускавшим руки клиентам. Увольнялась и опять наступала на те же грабли. Пока случайно не наткнулась на цветочный магазина Карла. Ему нужна была помощница, мне работа. Так все и началось.

‒ И сколько несчастных растений ты угробила, пока не стала завзятой цветочницей?

‒ Да уж, удивительно, что Карл не уволил меня в первую же неделю. Я все делала не так. Было такое ощущение, что цветы специально рядом со мной дохнут, прямо цветы-самоубийцы, ‒ непринужденная улыбка озарила лицо Марджери,сделав ее моложе лет на десять, ‒но со временем мы поладили.

‒ Карл – твой муж?

‒ Да. Был. Он умер почти три года назад от рака. Не знаю, как я это пережила. Слава Богу, у меня была Грейс, ‒ взгляд Марджери, полный нежности и любви метнулся на фотографии дочери, ‒ она у меня умница. Доктор. Сейчас проходит ординатуру в одной из Нью-Йоркских больниц.

‒ Это чудесно, Фан.

‒ Ну, а у тебя есть семья, дети?

‒ Куда там, все мои отношения длятся не дольше ириски. Все отношения в жизни меня – Лаки. Не перестаю удивляться, я так сильно люблю Ричарда, всегда любила, а прожив двадцать восемь лет жизнью Лаки, так и не испытала этого чувства. Я уж думала, что я какая-то социопатка, неспособная на сильные чувства. А сейчас все время думаю о Ричарде. Как же сильно я люблю его, – взглянув на подругу, смотрящую на нее с сожалением, Кассандра безошибочно прочитала ее мысли, – я знаю, что он тебе никогда не нравился.

–

Мне никогда не нравилось, то, какой ты становилась рядом с ним. Кэс, не уступи ты ему тогда, мы не пошли бы на этот чертов склад «вслепую», не ввязались бы в перестрелку, а главное, ты была бы жива. А после твоей смерти… – начала было распыляться Марджери, но увидев боль в глазах Кассандры, остановила себя. – Ладно, это уже не важно. Скажу только, что когда ты призналась мне, что хочешь с ним расстаться после задания, я была искренне за тебя рада.

–

Тогда я старалась быть в первую очередь солдатом, а уже потом женщиной. Я хотела расстаться с ним, потому что наша связь мешала работе, а вовсе не потому, что разлюбила.

–

Жаль, что ты не поняла этого до задания.

–

Да, жаль, – печально улыбнувшись и вдохнув побольше воздуха, Лаки задала так долго мучавший ее вопрос, – Фан, а где я похоронена?

–

Умеешь ты перевести тему, ничего не скажешь, – пробубнила не ожидавшая такого вопроса Марджери, – сначала мы привезли твое тело в Академию, похоронили на общем кладбище, но когда нас всех перевели сюда, мы не смогли оставить тебя там одну и перезахоронили здесь на северном кладбище. Твоя могила в четвертом ряду, девятая слева.

–

Под чьим именем я похоронена? – еле слышно спросила Кассандра, будто боясь, что высшие силы, услышав ее, примутся исправлять свою ошибку, и попытаются выдворить ее из тела Лаки.

–

Кэйт Метьюз.

–

Вы дали мне фамилию директора?

–

Нет, на этом настоял он сам. Думаю, он всегда мечтал о такой дочери как ты, да и относился он к тебе, как к родной. Вот, его мечта сбылась, – с горечью проговорила Марджери, – Кэс, не езди туда сейчас или, если хочешь, поехали вместе?

–

Спасибо, родная, но я должна сделать это сама, – со знакомой Фанни твердостью произнесла Кассандра, – но мне не обязательно это делать сию же секунду, – стремясь исправить свою оплошность, плюхнулась она обратно в кресло, – как насчет чая?

Проговорив с Марджери почти до самого вечера, Лаки оставила ей свои контактные данные и, распрощавшись, покинула дом подруги. Душа девушки рвалась увидеть то, что осталось от ее прошлой жизни. Сама не зная зачем: то ли чтобы в очередной раз убедиться в реальности происходящего, то ли ради какого-то внутреннего успокоения, но Кассандра стремилась попасть на кладбище, туда, где ее тело обрело покой, который так и не достался ее душе.

Глава 6.

Всю дорогу до кладбища Лаки пыталась не думать о том, куда и зачем едет. То, концентрируясь на дороге, то пытаясь представить, как будет жить в этом городе, вдали от прошлой жизни, дорогих ее сердцу местах и близких людях, девушка добралась до места назначения.

Без труда найдя могилу, где нашло вечное упокоение ее тело, Лаки, не удержавшись, дотронулась до мраморного надгробия. В голове никак не могла уложиться мысль, что двумя метрами ниже лежат ее остатки. Жалость к себе прежней, к женщине, в жизни которой с самого детства была только работа, женщине, не успевшей не то, что испытать радость семейной жизни и материнства, а даже просто насладиться жизнью и свободой, как снежный ком нарастала в душе. Глаза заволокла пелена слез, в горле застряло в любую секунду готовое вырваться рыдание.

–

Мисс, вам нехорошо?

Этот голос, всего три слова, сказанные вежливым тоном, заставили тело Кассандры оцепенеть. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто стоял за ее спиной.

–

Мисс? – уже с большим нажимом произнес мужчина.

Неимоверным усилием, заставив себя принять непринужденный вид, небрежным движением смахнув все же вырывавшуюся из плена ее ресниц слезу, Лаки повернулась к Ричарду. Одного взгляда на любимого хватило, чтобы по всему телу девушки прошел ток. Он изменился, постарел, и все же, это был он – ее Ричард. Как же Кассандра хотела дотронуться до его лица, поцеловать каждую морщинку, появление которой она пропустила за эти двадцать восемь лет. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, в то время как он смотрел на нее слегка вопросительным, но все же безразличным взглядом.

–

Да. Нет. То есть, все хорошо.

Бровь Ричарда слегка приподнялась, давняя привычка, которая всегда бесила Кассандру. Именно так он смотрел на людей, которые, как он считал, вели себя «не так, как подобает».

–

Вы знали Кэйт? – спросил он, заранее зная ответ.

–

Нет. Просто она умерла в день моего рождения, – ничего умнее не придумав, промямлила Лаки.

–

Что же, с Днем рождения, – уже менее учтивым тоном, явно намекая, что разговор окончен, поздравил незнакомку Ричард.

–

Спасибо. Меня зовут Лаки, – сделав вид, что не поняла его желания закончить разговор, не унималась Кэс, – она была Вашей женой?

–

Нет, невестой, – ответил Ричард, повернувшись к могиле Кэйт, тем самым, ясно давая понять, что на этом их знакомство окончено.

–

Искренне вам соболезную. Она умерла совсем молодой, – поражаясь собственной наглости, продолжала Кассандра.

–

Мисс, мне не хотелось бы грубить, но я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы уже пошли по своим делам, – тон, которым были сказаны эти слова, не вызывал сомнения, что не уйди она сейчас, словесной грубостью дело может не закончиться.

Ругая себя, что не учла вероятность встречи с ним здесь, Лаки, попрощавшись, быстрым шагом пошла прочь. Но, дойдя до машины, решила, что нельзя сдаваться так быстро.

«Ну что я теряю, не задушит же он меня на собственной могиле? Если не удастся его убедить сейчас – другого шанса может и вовсе не представиться».

Уверенно развернувшись, Лаки присмотрелась к фигуре любимого, сидящего на коленях рядом с могилой спасшей его женщины. Горло Лаки опять защекотало рождавшееся в груди рыдание. Разозлившись на себя за очередное проявление слабости, которое, до своего перерождения, Кассандра никогда себе не позволяла, она решительно направилась к тому от кого зависела вся ее будущая жизнь.

Увидев женщину, столь решительно направляющуюся в его сторону, Ричард выругался про себя.

«Неужели эта безмозглая кукла не может понять, что в такие минуты человеку не нужно общество?».

Встав с колен, мистер Прескот суровым взором оглядел приближающуюся к нему незнакомку. Несмотря на раздражение, он не мог не отметить необычной, какой-то лисьей красоты и грации нахалки, а ее глаза, даже полные слез, они были прекрасны, какими же они становятся, когда их хозяйка улыбается.

«Надеюсь, у нее сломалась машина или она заблудилась, в противном случае…», – додумать свою мысль ему не позволил напор, с которым, едва дойдя до Ричарда, обрушилась на него Лаки.

–

Я знала женщину похороненную здесь, – начала свою тираду Кассандра, – нет, Ричард, хоть раз в жизни, просто заткнись и выслушай, – сделала отступление от за секунды заготовленной речи Лаки, увидев готовый вырваться из уст Ричарда комментарий, – даже не так, я не просто знала ее, она и есть я. Я родилась в Балхе, тогда же, когда и умерла Катя Морозова. В той же самой больнице, в которую ты принес ее, заставляя доктора под дулом пистолета оживить уже мертвое тело. Тогда, тем младенцем на руках испуганного врача, была я. Не знаю, что там произошло, и как получилось, но… Я прожила двадцать семь лет, будучи Лаки, никаких всплесков памяти о жизни Кассандры, ничего. Но чуть меньше года назад меня сбила машина, тогда, придя в себя после комы, я помнила только жизнь Кати. Чуть позже пришли и воспоминания Лаки, но проснулась я Кассандрой. Проснулась с мыслью о тебе. Я так боялась за тебя, так рада, что ты жив.

По мере того, как Лаки излагала историю своей жизни, глаза Ричарда все сужались и сужались, в то время как недобрый блеск в глазах разгорался и ширился, заполняя все пространство его серых глаз. В конце монолога они и вовсе превратились в щелочки, горящие ненавистью и злобой. В противовес тому, голос, которым он заговорил с Лаки, был наполнен ледяным спокойствием.

–

Вы удивительно осведомлены о том, чего знать не следовало бы. Уж не знаю, кто снабжает Вас информацией и зачем это кому-то понадобилось, но, думаю, скоро Вы поделитесь со мной и этим секретом, – отодвинув полу своего пальто, Ричард продемонстрировал падшей духом девушке «Вальтер», – полагаю, нам пора проехаться.

–

Он ни к чему, – хмыкнула Лаки, – где твоя машина?

–

Не так скоро, – с дьявольской улыбкой пропел Ричард, демонстрируя наручники, – вы забыли браслетики?

–

Серьезно? Наручники? Брось, Ричард, я и без них пойду, куда скажешь?

–

Возможно, но с ними Вы не сможете сделать ничего из того, чего я не одобрил бы. Будьте любезны, Ваши руки, – в той же отвратительной манере проговорил он.

Еще раз, презрительно хмыкнув, Лаки протянула руки.

–

С каких пор ты начал бояться миниатюрных женщин?

–

Отнюдь, миниатюрные женщины меня не страшат, а вот

психопатки, находящие меня на кладбище, несколько настораживают, – прошу, – защелкнув наручники на запястьях Лаки, Ричард, жестом истинного джентльмена, указал в сторону машины.

Без слов, лишь окатив своего конвоира презрительным взглядом, Лаки направилась в указанную им сторону. Весь путь до машины прошел в гнетущем молчании. Пленница и ее стражник раздумывали над следующим своим ходом. Даже усадив Лаки на пассажирское кресло и, перестегнув наручники к поручню, Ричард не произнес не слово.

–

Куда мы едем? – не выдержав гробового молчания, поинтересовалась Лаки.

–

Туда, где Вам захочется говорить правду.

–

В таком случае можно никуда и не ехать. Я и так говорю правду.

Взглянув       на       непроницаемое лицо       любимого, Лаки даже порадовалась, что на ней наручники. Как же ей хотелось дотронуться до него, провести руками по черным, лишь на висках посеребренным сединой, волосам. Время было к нему крайне благосклонно. В свои пятьдесят четыре года он едва ли выглядел на сорок пять.

–

Я не знаю, как убедить тебя, что я Кассандра. Пожалуйста, Ричард, пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе, что я не вру, – но все было четно, ни

один мускул не дернулся на его лице, – не знаешь, что спросить, отлично, я тебе помогу. Как мы познакомились? Мне было шестнадцать, когда тебя перевели к нам, за день до этого нам сообщили, что погиб самый младший член нашей команды, наш друг, его убил террорист-педофил, к которому и заслали Томми. Ты назначил мне свидание спустя год после знакомства, когда свыкся с мыслью, что тебе не обойти меня и быть первым в нашей группе не удастся. Даже хотел сменить свой позывной, но тебе слишком нравилось быть «Альфой». Первый раз ты поцеловал меня, когда мы боролись. Как сейчас помню, как ты исхитрился повалить меня так, чтобы наши губы оказались на одном уровне, – улыбнулась она воспоминаниям, – нам понадобилось несколько месяцев, чтобы решиться на секс. Ты уж меня прости, но это было быстро, больно и очень уж неуклюже. Хотя, стоит отдать нам должное, мы быстро научились. Впервые ты сделал мне предложение на свадьбе Рейчел и Джека. Тогда я отказала тебе в первый раз. Второй раз, когда…, – тут перенесясь на волнах воспоминаний в прошлое, Кассандра вновь вернула себе ту душевную боль, которая во стократ превышала любую физическую – боль от потери ребенка. Слезы, опять эти чертовы слезы, предательски катились по ее щекам. Но на кону стояло слишком многое, собрав всю волю, на которую была способна, она продолжила, – когда я сказала, что жду ребенка. Тогда я согласилась подумать. Надо было просто соглашаться, но для меня работа всегда была крайне важна, а наша женитьба могла все усложнить. Нашему малышу шла семнадцатая неделя, когда я его потеряла, его и надежду иметь детей. Тогда ты в третий раз сделал мне предложение.

Слезы, которые Кассандра не имела возможности смахнуть, затуманивали зрение. Но это было и не важно, взгляд ее все равно был устремлен в прошлое, в тот день, когда врач констатировал выкидыш с осложнениями. Самый кошмарный день в ее жизни. Тогда Катя Морозова узнала, что не только потеряла своего не родившегося малыша, но и никогда уже не сможет стать матерью. Та боль, испытанная ею почти тридцать лет назад, боль с таким усилием загнанная в самые глубокие уголки памяти, вернулась, терзая и раздирая в клочья душу женщины.

–

А ОНА в третий раз его отклонила, – вторил ей Ричард.

Только сейчас Кассандра поняла, что он остановил машину и пытливо смотрит на нее, не смея поверить в правдивость ее слов.

–

Как я могла обречь тебя на жизнь без детей? Ты так мечтал о большой семье, о том, как будешь учить играть в футбол сыновей и отбиваться

от

ухажеров

дочурок,

– всхлипнув,

Кассандра бессознательно дернула руками, в попытке зачесать назад волосы, но наручники лишили девушку возможности уменьшить напряжение, захватившее ее. Все же этот жест не остался незамеченным ‒Ричард высвободил руки Лаки.

–

Беда Кати была в том, что она все решала за всех, не спросив их мнения. Я любил ее, как никого и никогда не любил. Я трижды просил ее выйти за меня, но она каждый раз отказывалась. А знаешь, чего я не просил? Я не просил, слышишь, не просил спасать меня ценой своей жизни, – на доли секунды зажмурив глаза, Ричард, тряхнув головой, словно избавляясь от

наваждения, обратил взгляд на пассажирку, – Зачем? Какого черта ты это сделала, Кэс?

–

Я не смогла бы жить без тебя, не знаю, как я пережила смерть малыша, потерять еще и тебя было выше моих сил.

–

Странно это слышать. Не ты ли собиралась расстаться со мной после задания?

–

Фанни… – чуть слышно прошептала Кассандра.

–

Кто же еще. Только твоя лучшая подруга могла вывалить эту новость на меня, когда я и так был на грани.

–

Наша связь мешала работе. А после потери ребенка я постоянно чувствовала вину перед тобой. Соглашалась с любым твоим планом, даже если он шел в разрез со здравым смыслом, – не в силах противостоять желанию дотронуться до Ричарда, Кассандра накрыла его руку своей ладонью, – пойми, я была руководителем группы, несла ответственность за всех. Я не имела права рисковать жизнью членов команды из-за личных переживаний. Но, сейчас это уж не важно. Что сделано, то сделано и ни к чему ворошить прошлое.

–

Тогда зачем ты здесь? – с горечью спросил Ричард, выводя машину на трассу.

–

Я скучала…по тебе, по команде, по себе прошлой, – взвесив, стоит ли сейчас вдаваться в подробности своего плана, Кассандра добавила, – Ричи, я хочу свою жизнь обратно.

–

Это невозможно, – лицо Ричарда, вслед за тоном, вновь приняло суровое выражение.

Надежды Кассандры, на возвращение украденной у нее смертью жизнь, вновь начали рассыпаться. Казалось, что каждая секунда молчания воздвигала между ней и Ричардом стену все больших и больших размеров.

–

Куда на этот раз? – стремясь разбить стену, воздвигнутую тишиной, спросила Лаки?

–

Домой, – все тем же суровым тоном односложно ответил Ричард.

Решив не накалять и без того не самым лучшим образом складывающиеся отношения, Лаки молча уставилась в окно. Тысяча вопросов, которые она хотела бы задать Ричарду, рождались и умирали, будучи невысказанными вслух. Кассандре была интересна каждая секунда жизни любимого, все, что она пропустила за годы, когда не могла быть рядом.

Километр за километром машина Ричарда приближалась к месту назначения. Лесной ландшафт сменился городским пейзажем, плавно перетекающим в частный сектор. Наконец Шевроле въехало на подъездную дорожку к дому Ричарда.

Представший перед Лаки дом разительно отличался от уютного коттеджа Фанни. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить в нем дом холостяка. Двухэтажное строение из темно-коричневого кирпича с серой крышей. К дому вела серая плиточная дорога, по обеим сторонам которой располагался довольно ухоженный газон. Ни одного деревца или цветочка, ничего, что могло выдать присутствие «женской руки».

Учтиво открыв Лаки дверь машины, Ричард, в той же молчаливой манере, повел ее в коттедж. Лишь в гостиной, усадив гостью на диван, он, наконец, произнес:

–

Уже двадцать восемь лет я корю себя за смерть самого близкого мне человека. И вот, появляешься ты, и утверждаешь, что душа Кассандры каким-то непостижимым образом переродилась в твое тело. Бросаешься именами, фактами, известными только пяти людям. Но вот незадача, мы встретились на кладбище, у могилы той самой девушки, чья душа якобы досталась тебе. А это уже наводит на мысль, что этот «адресок» никак не мог всплыть в твоей памяти. И в купе с тем фактом, что уже больше полугода кто-то активно пытается

разыскать

нашу

команду

по

всевозможным

базам поддающимся взлому, думается мне, их поиск увенчался успехом. Найти ты или вы могли только Марджери, которая, судя по всему, не устояла против счастливой истории перерождения и выложила все, что знала о лучшей подруге

–

Вполне логично. Более того, ты прав, – заметив удивленно приподнятые брови Ричарда, по-видимому, предположившего, что шпионка, сидящая перед ним, готова выложить детали своего плана, Кассандра поспешила добавить, – я действительно смогла найти только Фанни, которая и указала мне на место захоронения моего тела. Правда, ты упускаешь тот факт, что ни я до своей смерти, ни, думаю, ты, после моего ухода, не рассказывали друзьям про малыша. Помимо нас, об этом знал только доктор, которому мы представились подложными именами, – помолчав несколько секунд, в надежде на какой-то ответ Ричарда, она продолжила, – понимаю, как бредово звучит мой рассказ, но это действительно правда. Я готова ответить на любой вопрос, любым способом доказать тебе правдивость моих слов. Только позволь мне сделать это.

Умаляющий       взгляд       Кассандры,       еще       несколько       часов       назад направленный на лучшую подругу, сейчас устремился на любимого. Хотя на этот раз задача усложнялась глубоким неверием Ричарда в потусторонние миры, жизнь после смерти и «прочую Вуду», как он называл все недоступное его сознанию. Сердце Лаки отбивало ритм. Вслед за уходящими секундами надежда на удачный исход покидала девушку.

–

Сам не верю, что делаю это, – мужской голос разрезал тишину комнаты, – есть то, что знала только Кэйт… – секунду помедлив, Ричард все же решился на вопрос, – как я попал в систему?

Осознав, ЧТО хочет услышать от нее Ричард и чего это ему стоило, взгляд Кассандры наполнился состраданием и благодарностью. Кавалькада мурашек пробежала по всему телу девушки, подгоняя к ответу. Но, открыв рот, Кэс обнаружила, что не может причинить такую боль любимому, даже ради доказательства своей правоты.

–

Пожалуйста, не заставляй меня говорить это, – полным горечи голосом прошептала она.

–

Боюсь, тебе придется, – нарочито спокойным тоном сказал Ричард.

Решив, что другого выхода нет, Кассандра заговорила. Едва слышно, не в силах дать прямой ответ, Кэс начала повествование, перенося обоих во времена Академии, когда Ричард рассказал ей о своем страшном детстве.

–

В тот день я вернулась с задания, где на глазах маленького мальчика вынуждена была убить обоих его родителей. Чувствовала себя чудовищем. Ты нашел меня на крыше учебки, пытался утешить. Но, ничего не помогало, я находилась в каком-то ступоре, раз за разом прокручивая то мгновение, когда увидела ребенка, со страхом смотрящего из под стола то на меня, то на мертвых родителей. Желая подбодрить, ты убеждал меня, что он слишком мал и, скорее всего, просто забудет об этом дне. Я возразила, сказав, что помню пожар и смерть мамы с папой, хоть была и ненамного старше его. А потом спросила, как ты потерял родителей. И ты ответил. Никогда не забуду твоего лица в тот момент, ты как будто превратился в молодого старичка, – бросив мимолетный взгляд на Ричарда, весь образ которого, казалось, источал страдание, Кассандра вновь уставилась «в пустоту», – тогда ты рассказал мне, что твоя мать застрелила отца, а потом убила и себя, не в силах смириться с тем, что он с тобой делал. Рассказал, как твой собственный отец ночь за ночью приходил к тебе и… – голос Лаки сорвался. Закончить фразу было выше ее сил. Поднявшись с дивана, Кассандра в одном порыве подошла к Ричарду, легким движением рук коснулась щек, обратив его взгляд на себя.

–

Я люблю тебя, – выдохнула девушка в раскрывшиеся навстречу ее губам губы любимого.

Поцелуй, целью которого было лишь утешение, разжег огонь страсти в сердцах возлюбленных. Ослепленные желанием любовники, в исступлении срывая одежду друг с друга, упали на диван. Руки Ричарда, вслед за губами, начали изучать чужое тело когда-то любимой им женщины, миллиметр за миллиметром спускаясь к сосредоточию ее желания. Не в силах терпеть эту сладкую муку,

Кассандра изогнулась и ловким движением поменялась местами с Ричардом, оказавшись сверху. Хитрая улыбка озарила лицо девушки, которая теперь сама начала свою исследовательскую деятельность, заставляя Ричарда вновь и вновь стонать от удовольствия.

Глава 7.

–

У тебя добавились шрамы, – пальчики Кассандры, обводя невидимыми линями давно зарубцевавшиеся раны, порхали над грудью Ричарда.

–

Зато у тебя идеальное тело. Ни одного изъяна.

–

А вот и не угадал, – приподнявшись, Кэс указала на маленькую, едва заметную линию на коленке, – вот, – гордо произнесла она, – боевая травма – цена покорения велосипеда.

–

Ооо, такая травма действительно достойна всяческого уважения, – засмеялся Ричард и, не удержавшись, схватив в охапку улыбающуюся Лаки, запечатлел на ее губах жаркий поцелуй, – ты прекрасна. Думаю, тебе постоянно об этом говорят, но это действительно так.

–

Хмммммм, – погрузив пальцы в волосы Ричарда, проворковала чаровница, – ты тоже очень-очень.

–

Неужели мужчины в твоем городе настолько слепы, что не попытались заманить тебя к алтарю? А то, что ты делаешь в постели…

–

Это ты так завуалировано назвал меня шлюхой? – усмехнулась Лаки.

–

Боже, конечно, нет. Просто Кэйт никогда так не делала, и…

–

Милый, остановись. Выражение чувств никогда не было твоей сильной стороной. Мог бы просто сказать, что тебе понравилось.

Улыбка Кассандры становилась все шире, в то время как взгляд Ричарда становился все более и более смущенным.

–

У тебя красивая дочь, – чувствуя, что разговор заходит в тупик, решила сменить тему Лаки, махнув в сторону трюмо с фотографиями, – как ее зовут?

–

Кэйт, ее зовут Кэйт, – еще с большим смущением, нежели минуту назад, пробормотал Ричард, – пожалуй, она единственное, что получилось у нас с Кристин.

–

Давно вы развелись? – непринужденным тоном спросила Лаки, сознательно не комментируя тот факт, что он назвал дочь ее именем. – Девять лет назад, Кэйт было тогда пятнадцать. Боюсь, мы сильно подпортили ей стереотип счастливого семейства.

–

Зато мне не придется бороться за тебя с ревнивой супругой, – поцеловала Кассандра шею любимого. Однако, мгновением позже, ощутив напряжение возлюбленного, озабоченно подняла глаза.

–

Боже, какая я идиотка, у тебя кто-то есть?

–

Да, – виновато потупив взор, как нашкодивший мальчишка, подтвердил он ее догадку, – боюсь, что так.

–

Думаю, такие вещи нужно говорить до занятия сексом, – холодным тоном произнесла Кассандра.

На этот раз, сохранив самообладание, и не дав эмоциям захлестнуть себя, Лаки начала одеваться. Оправдания Ричарда эхом долетали до девушки, ругающей себя за глупость и недальновидность. Лишь приведя себя в приличный вид, она посмотрела на начавшего одеваться вслед за ней изменщика. Первая часть плана «они жили долго и счастливо и служили на благо страны» катилась в тартарары, но оставалась вторая часть, на ней-то и решила сконцентрироваться Кассандра.

–

Думаю, нам стоит списать…это, – значительно посмотрев на диван начала Кассандра, – на последствия шока от встречи. Конечно, больше этого не повторится. Но, то, что мы не можем быть вместе, не значит, что мы не можем по-дружески общаться, – и, вздохнув поглубже, добавила, – Ричард, я хочу вернуться в систему. Ты знаешь, я отличный агент. Я даже готова пройти необходимое обучение. Все, что скажешь.

Секунду назад виноватые глаза Ричарда, теперь смотрели на диктующие ему условия женщину с осуждающей подозрительностью.

–

Это то, ради чего ты появилась? Да уж, Кэйт, ты и раньше не гнушалась грязными приемчиками ради достижения цели, но сейчас ты зашла слишком далеко.

–

Неужели ты серьезно думаешь, что я переспала с тобой ради места? За кого ты меня принимаешь? Это ты забыл упомянуть про…, я даже не знаю, кто там у тебя. И я не планировала так встречаться с тобой, я пришла к СЕБЕ на могилу, проститься с СОБОЙ прежней. Ни твоего появления, ни того, что произошло дальше, я уж никак не предвидела, – все больше распалялась Кассандра, – но, Ричард, ты мне должен. Ты не можешь проигнорировать мою просьбу, только потому, что хочешь вычеркнуть меня из своей новой жизни или не желаешь видеть в офисе. Я хочу свою жизнь обратно, – закончив свою пламенную речь, Кэс с вызовом посмотрела в глаза оппонента.

–

Я не могу это устроить.

–

Фанни сказала, что ты теперь большой начальник в Управлении, поэтому имей хотя бы смелость признаться, что ты просто не хочешь этого делать, – горечь в голосе Лаки усиливалась с каждым словом, – Ричард, прошу тебя, пусть в память о прошлом, пусть в благодарность за украденную мной, предназначенную тебе пулю снайпера, но сделай это. Мне не нужен высокий пост, мне просто нужна работа агента.

Кассандре показалась, что прошла целая вечность, прежде чем Ричард заговорил.

–

Хорошо. Если твоя биография будет соответствовать должности, завтра я подберу для тебя место. Будь готова к девяти, я за тобой заеду. Где ты остановилась?

–

Я снимаю номер, – кинула на столик карточку своей гостиницы Кассандра, – а это, – визитная карточка Лаки полетела вслед за гостиничной, – для проверки биографии. Там же телефон, по которому ты сможешь со мной связаться. До свидания, Ричард.

Не дожидаясь предложения проводить ее, Лаки быстрым шагом покинула дом мистера Прескота. Лишь на улице девушка поняла, что ее машина осталась на парковке у кладбища. Перспектива стоять в ожидании такси под окнами Ричарда ее нисколько не прельщала. Выругавшись про себя, она решила сначала отойти от его дома на достаточное расстояние, а уж потом звонить в службу такси.

Несколько часов ушло у Лаки на то, чтобы забрать свой Мини Купер с кладбища и вернуться в гостиничный номер, покинутый ранним утром. Валившаяся с ног от усталости и дневных переживаний Лаки, не раздеваясь, рухнула на постель.

Глава 8.

Настойчивый стук в дверь прервал прекрасный сон Кассандры, в котором Ричарда признавался, что любит только ее и никакой другой у него нет, и быть не может. Раздосадованная внезапным пробуждением, она поплелась открывать дверь, готовя отповедь настойчивому гостю.

На пороге стоял Ричард.

Окинув взглядом растрепанную, одетую во вчерашнюю одежду женщину, брови мистера Прескота поползли вверх.

–

У тебя странное представление о дресс-коде нашей организации.

Сатирическое высказывание Ричарда произвело на Лаки прямо противоположный эффект, тому, который задумывался его автором. До этого испытывавшая чувство вины за свой вид и тот факт, что проспала, Лаки вдруг разозлилась на ухмылявшегося в ее дверях мужчину.

–

А тебя не учили, что прежде чем вламываться к кому-то, его нужно предупреждать, например, по телефону? Ну, знаешь, по таким прямоугольным сенсорным штучкам? – иронично осадила наглеца Лаки.

–

А тебя не учили, что телефоны не работают, если их не заряжать? Ну, знаешь, такими приборами, которые вставляются в прямоугольные штучки и подключаются к розетке? – в той же манере вторил ей Ричард, – У тебя телефон недоступен, – уже серьезным тоном пояснил он, – и, если мне не изменяет память, я просил тебя быть готовой к девяти утра. Сейчас семь минут десятого, – взглянув на часы, холодным и властным тоном констатировал Ричард, но вид заспанной молодой женщины, с раскрасневшимися после спора щеками, с детской растерянностью, смотрящей на гостя, не мог оставить его равнодушным. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Ричард шагнул навстречу Кассандре и, приподняв ее, поцеловал со всей нежностью, на которую был способен.

«Всего один поцелуй», ‒ мелькнуло в голове Ричарда.

Водоворот страсти закружил пару, вчерашняя одежда Лаки смешиваясь с чистой, лишь утром отглаженной одеждой Ричарда, полетела на пол. Его сильные руки, с легкостью подхватили стройное женское тело, лишь для того, чтобы спустя несколько шагов плавно отпустить его на кровать, все еще хранившую тепло хозяйки. Не позволяя ей опомниться или взять главенствующую роль на себя, Ричард, закинул руки Лаки за голову, и, придерживая их одной рукой, приник губами к груди девушки, в то время как свободная рука, спускалась все ниже и ниже, пока не добралась до заветной цели.

С каждым новым прикосновением, поглаживанием и поцелуем Ричарда, на Лаки обрушивалась волна наслаждения. Доведенная ласками до исступления, не в силах сдерживать стоны, она уже молила любовника закончить эту прекрасную муку. Прошептав в губы Лаки что-то насчет того, что опаздывать нехорошо, Ричард одним резким движением вошел в нее. Вдруг, оказавшиеся на свободе руки девушки, ухватились за сильные мужские плечи. Но, не удовлетворившись этой близостью, Лаки вонзила ногти в тело доставлявшего ей неземное удовольствие мужчины.

В унисон дыханию, тела любовников задвигались в страстном танце, отточенным человечеством еще со времен Адама и Евы, пока Лаки, а за ней и Ричард, достигнув вершины наслаждения, обессилено не рухнули на кровать.

Не желая спугнуть счастливую истому, захватившую тело, Лаки решила не возобновлять утренний спор и уж тем более не упоминать про пассию любимого. Вместо этого, поцеловав блаженно развалившегося рядом Ричарда, выпорхнула из кровати.

–

Мне нужно двадцать минут, – направившись в ванную, бросила она на ходу.

Поняв, что скандал каким-то чудом его миновал, Ричард, выдохнув с облегчением, начал вызволять из общей кучи свою одежду, сиротливо лежащую на полу.

Не прошло и двадцати минут, как успевшая освежиться и поправить макияж, одетая в деловой костюм Лаки вышла из ванны.

–

Готов? – с заражающей улыбкой спросила она Ричарда.

–

Быстро ты. Моей бывшей требовалось больше часа только на то, чтобы собраться в магазин.

–

Возможно, тогда она собиралась вовсе не в магазин… – лукаво улыбнувшись, многозначительно произнесла Лаки, прежде чем выйти из номера.

Глава 9.

Проигнорировав любезно открытую перед ней переднюю дверь Шевроле, Кассандра забралась на заднее сидение машины.

–

Только не говори, что боишься ездить впереди, – несколько обиженным тоном произнес мистер Прескот, заводя машину.

–

Отнюдь, решила в пути просмотреть, какие тайны из моей биографии тебе успели подсунуть, – невинным голосом ответила девушка, положив себе на колени довольно увесистую папку, на торце которой красовалась надпись «Лаки Хартли. Совершенно секретно».

–

То есть, тебя не смущает надпись «Совершенно секретно»?

–

Милый, боюсь, в этой папке нет ничего, что было бы мне неизвестно.

–

Зато я, листая ее, был крайне удивлен. Ты программист!? – улыбнувшись так полюбившейся Кассандре мальчишеской улыбкой, Ричард продолжал, – ты, в руках которой любая техника становилась грудой металлолома. Да уж, и верно говорят, чудны дела твои, Господи.

Улыбаясь словам Ричарда, Лаки не переставала листать папку, в которой были собраны факты ее биографии с момента рождения по сегодняшний день. Фотографии ее и ее семьи, вырезки из газет, награды и сертификаты сначала школьных лет, а потом и студенчества, все было перечислено и запечатлено в деле.

Добравшись до блока «Связи», улыбка сползла с лица девушки. Вперемешку с вырезками из журналов желтой прессы, альбом хранил огромное множество фотографий, на которых она была запечатлена в различных барах и каждый раз с разными мужчинами. Если бы она не знала истории своих взаимоотношений с людьми на фотографиях – даже у нее бы создалось впечатление, что перед ней портфолио шлюхи. И, в отличие от пленки, прокрутив которую, можно было увидеть, что дальше невинного флирта в ожидании подруги, дело обычно не шло, скриншоты сделанные с видеозаписей барных камер, открывали простор воображению.

–

Это отвратительно, – не выдержав, воскликнула Лаки.

–

Добралась до «барных фото»? – широко ухмыляясь, Ричард уже собирался воспроизвести загодя заготовленную саркастическую шутку, но увидев в зеркале заднего вида побледневшее лицо пассажирки, благоразумно решил не мучить бедняжку, – не переживай, я просмотрел и видео.

–

Тогда какого черта «Связи»? Кто бы ни формировал эту чертову папку, считай, он труп, – заливаясь краской гнева, возмущалась Кассандра.

–

Кэс, на обороте к каждой фото номер видео на диске. Никто не говорит, что ты со всеми ними спала. Хотя, стоит признать, что и монашкой тебя назвать нельзя…ох, как нельзя, – не сдержавшись, подшутил Ричард.

–

Можно подумать, ты святой, – огрызнулась Лаки, – я надеюсь, ты соорудишь из этой папки маленький костерчик и не станешь ее никому показывать?

–

Если ты боишься испортить отношения с коллегами, то не переживай, твой будущий начальник и так тебя, мягко говоря, недолюбливает. Он месяцами выбивал дополнительное место в отделе для своего друга, а теперь это место займешь ты. Так что, папка уже ничего не испортит, как говориться, хуже уже некуда.

Возможно, не улыбайся он, рисуя картину ее будущих взаимоотношений с шефом, Лаки и сдержалась бы, но самодовольная ухмылка, повернувшегося к ней Ричарда, окончательно взбесила девушку. Недолго думая, она протиснулась на переднее кресло автомобиля, и с совершенно невинным видом, взяв стоящую на боксе бутылку «Кока-колы», вылила напиток на штаны обидчика.

–

Ууу-ой, беда-то какая, – с простосердечным видом засетовала Кассандра, – какая я неловкая. Вот поэтому мне мама и не разрешала пить в движущейся машине.

После чего, не обращая никакого внимания на возгласы Ричарда, откинулась со счастливой улыбкой на сиденье. Оставшаяся часть пути до управления прошла под аккомпанемент ворчания Ричарда.

Припарковав машину на именном месте подземной парковки, Ричард, не проронив ни слова и не открыв дверь Лаки, устремился прямиком к лифту. Поняв, что перегнула планку, но, все же, не сдержавшись и хихикнув, Лаки последовала за обиженным мистером Прескотом, догнав его лишь у лифта.

–

Я смотрю, молчанка стала твоей любимой игрой, – Ричард молчал, – не переживай, я куплю тебе новую Колу, – в надежде разрядить обстановку попыталась отшутиться Лаки, но отсутствие какой-либо реакции собеседника вынудило ее извиниться, – Ричи, извини, это был глупый детский поступок. Мне действительно жаль, что не сдержалась.

–

Да, это было глупо, как и все, что мы успели натворить за утро. Кстати, по твоей вине, я уже второй раз за день вынужден буду снимать штаны.

Причина первого раза тут же всплыла перед глазами Кассандры. Возбуждение, подобно огню, подгоняемому сильным ветром, охватило все тело девушки.

–

Еще одно неосторожное высказывание, и на момент переодевания, я стану причиной уже трех твоих расставаний со штанами, – слегка охрипшим от возбуждения голосом, томно произнесла Кассандра.

Парировать Ричарду помешал звук открывающейся двери лифта. Возобладав над двойственным желанием одновременно придушить и поцеловать насмешливо улыбающуюся Лаки, подав ей знак следовать за ним, директор Прескот направился к своему кабинету, по пути дав задание проходившему мимо агенту проводить спутницу в конференц-зал.

Агент, на поруки которого была оставлена Лаки, препроводил гостью в конференц-зал и, посчитав визитершу достаточно благонадежной, чтобы оставить ее одну в зале, но не настолько внушающей доверия, чтобы потерять из виду, вышел в коридор и остался стоять снаружи. В ожидании Ричарда, предоставленная сама себе, Лаки праздно разглядывала обстановку.

Интерьер зала, выдержанный в темных оттенках коричневого цвета, поражал размахом. Посреди комнаты, окруженный стулья-креслами, стоял огромный овальный стол, в который были вмонтированы выдвижные планшеты. На стене, противоположной двери, установлен гигантский интерактивный монитор, в то время как вдоль двух других стен расположились рабочие места операторов, укомплектованные моноблоками последней модели.

«Видел бы это Джордж», – подумала Лаки, вспомнив, как выбирала с партнером сначала место, а потом и дизайн для конференц-зала их фирмы. В сравнении с этим, их конференц-зал скорее походил на коморку технического персонала. Но, как же они были тогда горды тем, что смогли позволить его себе.

–

Мисс Хартли, – голос Ричарда заставил Лаки обернуться, – позвольте представить Вам Вашего будущего начальника, руководителя специального антитеррористического отдела, мистера Дэвида Грина. Агент Грин, Лаки Хартли.

Не веря своим ушам, Лаки присмотрелась к человеку, стоящему рядом с Ричардом.

«Неужели это Дэвид? Слегка за тридцать. Высокий. Спортивного телосложения».

Зеленые глаза Лаки встретились с голубыми, с синим ободком, оценивающими глазами Дэвида. Того самого Дэвида, который когда-то боготворил тетю Кэйт.

***

–

Дэвид, тетя Кэйт уже устала качать тебя, иди ко мне, – притворно суровый тон Рейчел был обращен к сыну, весь вечер не слезавшему с колен ее подруги, – тебе, кстати, уже четыре, а ты, как маленький, взгромоздился на хрупкие колени тети Кэйт.

Испуганный взгляд голубых глаз, красиво обрамленных синим ободком, уперся в Кассандру.

–

Правда, тебе тяжело?

–

Нет, милый, ты, конечно, парень уже большой, но мои «хрупкие» колени тебя еще выдерживают.

–

А меня выдержат? – прошептал на ухо Кассандре Ричард, сидевший на спинке кресла.

–

О, нет, этого мы проверять не будет, по крайней мере, не при сыне, – улыбаясь, пригрозил Джек, забрав с колен Кассандры ребенка, – пошли, Дэйв, пора спать.

–

Нет, пап, пусть меня тетя Кэйт уложит. Пожалуйста.

–

Ну уж нет, ты ей и так весь вечер отдохнуть не даешь, – возмутилась Рейчел, при этом кинув умоляющий взгляд на подругу.

–

О чем ты говоришь, мне это в радость. Пойдем, малыш, – перехватив ребенка из рук отца, Кассандра направилась в спальню Дэвида.

Дождавшись пока он закончит приготовления ко сну, выбрав любимую сказку мальчика, она аккуратно присела на стул рядом с кроватью.

–

Тетя Кэйт?

–

Да, милый?

–

А ты и вправду собралась замуж за дядю Ричарда?

–

Кто тебе такое сказал? – не зная, как нужно отвечать маленьким мальчикам на такие вопросики, в ответ спросила Кассандра.

–

Мама с папой вчера об этом спорили. Так это правда, вы поженитесь?

–

Я еще не знаю, Солнышко.

–

Не выходи за него.

–

Что? – удивилась просьбе Кассандра, – Почему?

–

Я скоро вырасту и сам смогу жениться на тебе.

–Тогда, конечно, стоит подождать, – поцеловав мальчика в лобик, начала читать книжку смущенная девушка.

***

Безусловно, это был он.

«Да уж, повезло, похоже, меня будет ненавидеть тот, кто раньше во мне души не чаял».

Выразительно посмотрев на Ричарда, Кассандра перевела взгляд на будущего шефа.

–

Приятно познакомиться, сэр. Надеюсь, я буду полезным членом команды.

–

В противном случае, мы просто Вас уволим, – без тени улыбки констатировал Дэвид, – и, как мы договорились с директором Прескотом, членом нашей команды Вы сможете стать только через два дня, при условии успешного прохождения аттестации.

–

Аттестации?

–

Да, Кэ… мисс Хартли, – вступил в разговор Ричард, – к сожалению, проучиться с набранной группой Вам уже не удастся, следующий набор только через две недели, поэтому мной было принято решение, что Вы присоединитесь к аттестующейся через два дня группе. Принимая во внимания Вашу квалификацию, думаю, Вам не составит труда сдать все необходимые зачеты.

–

Можно поинтересоваться, что это за зачеты?

–

Это Вам разъяснит агент Грин. Дэвид, введите новую сотрудницу в курс дела, – уже пожалев, что не предупредил Кассандру о Дэвиде и аттестации, не глядя на Кэс, распорядился Ричард.

Посмотрев убийственным взглядом на спину спешно уходящего Ричарда, Лаки обратилась к Дэвиду:

–

Эти два дня до аттестации… каков будет мой статус?

–

Вы будете стажером. Но, прежде чем знакомить Вас с командой, Вы должны подписать договор о неразглашении. Если хоть слово, сказанное в отделе, вылетит за его пределы, я обвиню Вас в шпионаже.

–

Боюсь, Вы переоцениваете количество слов в английском языке, какое-нибудь, да точно вылетит? – не сдержавшись, сыронизировала Лаки, получив в ответ осуждающий взгляд голубых глаз.

Подписав все документы, которые в несметном количестве подсовывал ей Дэвид, прослушав инструктаж и получив примерное понимание зачетов, входящих в аттестацию, Лаки в сопровождении своего начальника последовала к лифту.

Антитеррористический специальный отдел Дэвида Грина находился на третьем этаже. Офисы отдела разительно уступали офисам девятого этажа, на котором базировался административный центр, и, где так удобно, расположился директор Прескот.

В кабинете, в который привел Лаки агент Грин, царила рабочая кутерьма, всегда главенствующая в помещениях, где вынуждены были работать одновременно несколько человек. Само помещение как бы состояло из двух зон. Первая вмещала в себя пять рабочих мест, оборудованных по последнему слову техники, вторая, расположившаяся у дальней стены, представляла из себя мини-переговорную. Именно туда, где отчаянно спорили будущие коллеги Лаки, и повел ее Дэвид.

–

Народ! – привлекая к себе внимание, обратился к подчиненным старший агент Грин, – рад представить вам нашего будущего коллегу – мисс Лаки Хартли. До особого распоряжения она вливается в наш коллектив в качестве стажера. Добро пожаловать в специальный антитеррористический отдел, мисс Хартли.

Глядя на Дэвида, можно было заподозрить, что приветственные слова из него вытягивают клещами, что, несомненно, заметили и егоподчиненные.

«Жить       стало лучше, жить стало веселее», – окинув недоброжелательные лица коллег, подумала Кассандра, припомнив расхожее выражение из жизни русской девочки Кати.

Не дав произнести Лаки ответную речь, Дэвид перенес все внимание на некого агента Девиса, попросив его еще раз провести презентацию нового дела, переданного отделу. Из презентации стало ясно, что работа по данному делу будет направлена на срыв покупки оружия ближневосточной террористической группировкой у некого русского поставщика Дмитрия Кирсанова, который уже не первый раз появлялся на радарах спецслужб. На этот раз по разведданным он заключил договор на поставку оружия террористам, принадлежавшим исламской группировке «Ангелы судного дня» на сумму в миллионы долларов.

–

…таким образом, наша задача осуществить срыв поставок и завладеть продаваемым оружием, а также взять мистера Кирсанова под арест, вынудив его сотрудничать с нами в выдаче контактов членов группировки, которые в последующем мы передадим в разработку нашим коллегам, работающим по Ближнему Востоку. Как стало известно, сегодня он в сопровождении своих московских друзей будет отдыхать в ресторане «Ритца».

–

Вы решили взять его прямо в ресторане? – с иронией спросил Дэвид.

–

Нет, сэр. Агент Питерсон с финансового владеет русским. Возможно, если Дмитрий ей заинтересуется, мы сможем во время их разговора, клонировать его телефон и…

–

Серьезно? – не сдержалась Лаки, – вы всерьез думаете, что человек, заключающий незаконные многомиллионные сделки не позаботился обезопасить свой телефон? Если Вам нужен его сотовый, то на его взлом и последующее клонирование, в лучшем случае, уйдет больше часа. Сомневаюсь, что Ваша девушка настолько хороша, чтобы задерживая его на столь длительное время, еще и ухитряться попутно взламывать защиту телефона. В любом случае, сделать это в ресторане невозможно.

–

Да, мисс Хартли права, – неожиданно для Лаки принял ее сторону начальник, – но агента Питерсон мы все же направим. Пусть для начала познакомится с нашим мачо, – кинув взор на фотографию Дмитрия, заключил Дэвид.

–

Нельзя русскому мафиози подсовывать неподготовленного для оперативной работы агента, это опасно и для нее, и для задания.

–

На этот раз Вы не угадали. Грейс куда как более опытный агент, нежели некоторые из здесь присутствующих, – не дав усомниться, о ком идет речь, Дэвид красноречиво окинул Лаки взглядом, – и не раз бывала на заданиях. В финансовом она лишь по той причине, что обзавелась детишками.

–

Тогда, если ее русский достаточно хорош, и она готова пойти в отношениях с мистером Кирсановым несколько дальше, чем невинный флирт, это действительно хорошая идея.

–

Спасибо, что одобрили, – саркастично заметил Дэвид, – нам осталось разработать план прикрытия, дальнейшие действия скорректируем после сегодняшнего вечера.

–

До этого нам нужно проверить ее знания русского языка, – не согласилась мисс хартли, – если агент Питерсон действительно владеет русским, можно пускать ее в дело. В противном случае, если ей повезет, Дмитрий просто ей не заинтересуется, что будет, если не повезет, даже загадывать не хочется.

–

И кто же проверит эти знания?

–

Я, – уверенно произнесла Лаки, проигнорировав удивленно смотрящие на нее глаза коллег, – если позволите, это сделаю я.

Глава 10.

–

С таким же успехом Вы могли бы сказать, что она говорит на сербском, – подобно урагану, ворвалась в кабинет Дэвида, Лаки.

–

Простите?

–

Русский агента Питерсон ужасен. Так что, можете просто сразу ее пристрелить, потому что именно это сделает Кирсанов, если вы подошлете ее к нему.

–

И откуда, позвольте спросить, у американской девушки, никогда не бывавшей в России и не изучавшей язык Толстого и Достоевского, такие обширные познания? – развернув перед Лаки ее профайл, спросил Дэвид.

–

Сейчас дело не во мне, а в женщине, детей которой вы так стремитесь оставить сиротами, – бросив лишь мимолетный взгляд на папку, один в один похожую на ту, что листала в машине у Ричарда, с ледяным спокойствием ответила Лаки.

–

Ах, ну если это так опасно, то, конечно, этим лучше всего заняться спецслужбам. Хотя, постойте, мы и есть спецслужба, работа которой заключается в предотвращении терактов и взятии под стражу террористов.

–

Можете сколько угодно упражняться в остроумии, но если Вы отправите агента Питерсон на это задание, ее смерть будет на Вашей совести.

–

Мисс Хартли, возможно, Вы не заметили, но я всего-то навсего специальный агент Центрального разведывательного управления, я не могу, подобно фокуснику, достающему кролика из цилиндра, извлечь на свет Божий идеально говорящего на русском агента. Все агенты, хорошо владеющие русским сейчас на задании. Питерсон ‒наш единственный шанс. Если она провалится, мы решим эту проблему и разработаем новый план, но сейчас все останется как есть.

–

Я могу пойти на задание.

–

Это исключено.

–

Почему?

–

Во-первых, Вы – стажер, а во-вторых, я глубоко сомневаюсь, что Вы действительно хоть сколько-нибудь говорите по-русски. Разговор окончен, – не дав оппонентке возразить, указал на дверь Дэвид.

Сгорающей от возмущения Лаки ничего не оставалось, как покинуть кабинет шефа, но лишь для того, чтобы подняться на девятый этаж и в той же манере ворваться в офис Ричарда.

–

Рейчел с Джеком ужасные родители, – без предисловий начала возмущаться Лаки, лишь переступив порог кабинета директора Прескота.

Ричард, до этого изучавший документацию, с усталой улыбкой поднял глаза на вломившуюся в его кабинет фурию.

–

Серьезно? Прошло не больше двух часов после того, как мы расстались. Я ожидал твоего прихода никак не раньше, чем часа через три.

–

Не смешно, – с обидой проговорила Кассандра, – как ты мог направить меня в отдел Дэвида. Хотя это меня волнует в меньшей степени, чем вопрос, как Дэвида вообще могли поставить во главе какого-либо отдела? Он глуп, недальновиден, заносчив…

–

Может, вместо выдумывания недостатков для бедного мальчика, ты все же скажешь, что действительно тебя так взбесило?

–

Этот идиот отказывается внимать голосу разума и ставить меня на дело, – уже спокойным тоном произнесла Лаки, – он, видите ли, сомневается, что я владею русским языком.

–

А ты владеешь русским? – усмехнулся Ричард.

–

Ты просто Бог остроумия, – слегка улыбнулась девушка, – я серьезно, Ричи. Агент, которую хотят поставить на это задание, говорит на русском хуже тебя. И если бы дело не пришлось иметь с русским мафиози, я бы и словом не обмолвилась, но, Ричард, ее просто убьют, сначала пытками заставят признаться, на кого она работает, а потом убьют.

–

Так все те годы, что ты хвалила мои достижения в изучении твоего родного языка… ты, что же, ты мне врала? – проигнорировав большую часть сказанного Лаки, притворно вопрошающим тоном произнес Ричард. Но, увидев наливающиеся гневом зеленые глаза Кассандры, принял серьезный вид, – и, что ты предлагаешь?

–

Отправить на задание меня.

–

Это исключено, – теперь уже в голосе Ричарда зазвучала сталь.

–

Просто фраза дня. И почему же на этот раз?

–

Ты стажер. Стажеры не участвуют в операциях.

–

Если их не назначит на операцию директор…

–

Ни при каких обстоятельствах. Единственное, что ты можешь сделать, это понатаскать бедняжку. Уж если ты умудрилась вбить русский в меня, то уже имеющему представление о языке агенту, ты точно сможешь помочь.

–

Бред какой-то. Операция уже вечером. Даже ты подошел бы на эту роль больше, чем она. Некоторые слова, что она читала на русском, я понимала лишь потому, что читаемый ею текст был перед глазами.

–

Что ж, я на этот вечер занят, так что, либо помоги назначенному на операцию агенту, либо меняйте план. И, Кэс, – остановил Ричард направляющуюся к двери девушку, – я запрещаю тебе участвовать в операции.

Ответом       директору Прескоту был лишь звук       с грохотом захлопнувшейся вслед за Кассандрой двери.

Возвращаясь на третий этаж, Кассандра уже на Ричарда примеряла слова из русского языка, какие не найти в классической литературе или услышать в приличном обществе. Лишь доехав до третьего этажа и израсходовав свой словарный запас нецензурной брани, Лаки достаточно успокоилась, чтобы вернуться к обдумыванию плана.

«Исходя из презентации Тома, заключая сделки, Дмитрий Кирсанов тщательно отслеживает чистоту каналов и никогда не появляется на передаче товара, не удостоверившись в отсутствии слежки. Передачу осуществляют после перевода средств на счет Кирсанова. Таким образом, выйти на покупателей можно лишь получив доступ к контактам Дмитрия. Учитывая ораву телохранителей, клонировать телефон русского можно только уединившись с ним в номере отеля, а для этого нужно, во-первых, познакомиться, а во-вторых, достаточно заинтересовать его для продолжения отношений. Сложность в том, что на задании будут агенты отдела во главе с Дэвидом, который запретил мне участвовать в операции. Хотя, вряд ли агенты отдела предпочтут остановить меня в самый разгар веселья».

Окончательно решив наперекор прямому приказу участвовать в деле, Кассандра, сославшись на необходимость разрешить формальности с переездом, получила разрешение агента Грина уйти сегодня пораньше.

Глава 11.

–

Ох, извините, – с явным отсутствием сожаления в голосе бросила извинения врезавшаяся в Дмитрия Кирсанова Кассандра, опрокинув при этом на его белоснежную сорочку красное вино из своего бокала.

–

В следующий раз будьте осторожней, – с раздражением произнес пострадавший, не желая устраивать скандал в переполненном ресторане отеля «Ритц».

–

В следующий раз не стой на пути разинув рот, – по-русски, достаточно тихим тоном, чтобы не привлекать внимания окружающих, но так, чтобы ее услышал Кирсанов, проворчала удаляющаяся Кассандра.

«Что ж, мистер Кирсанов, вот Вы и заглотили наживку», – поздравила себя Кассандра, увидев в отражении бокала, заинтересовано наблюдающего ее уход русского мафиози.

Устроившись у барной стойки, на месте, мимо которого неминуемо проходил любой выходящий из ресторана гость, Кассандре оставалось только не пропустить нужный момент и разыграть финальную партию, дабы заманить жертву в ловушку.

Весь вечер, наблюдая за Кирсановым посредством отражающих предметов, коих в ресторане было огромное множество, Кассандра ни разу не взглянула на него напрямую. Чего нельзя было сказать о самом объекте наблюдения, не спускавшего в течение всего ужина взгляда с врезавшейся в него незнакомки. Интерес к русской красотке подогревала и вереница потенциальных ухажеров, время от времени подходивших к девушке. Однако она раз за разом отправляла их восвояси, чем неизменно радовала Дмитрия. Охотник по натуре, не знающий отказов Кирсанов, не мог не попытать удачу заарканить эту пташку.

Едва дождавшись окончания ужина со старыми друзьями отца,

Дмитрий направился к заинтриговавшей его девушке. Приветственные слова, заранее заготовленные для того, чтобы обратить внимание сидящей к нему спиной красотки, заглушил звонок ее мобильного.

–

Александра, наконец-то. Ну сколько можно тебя ждать? – на безупречном русском начала отчитывать подругу незнакомка, заставив Дмитрия в ожидании окончания разговора, сесть чуть поодаль.

Через пять минут, увидев теряющего терпения Кирсанова, отражающегося в солнечных очках, предусмотрительно оставленных ей на стойке, она сказала несуществующей на другой стороне провода подруге, что ждет еще десять минут и уходит. После чего, наконец, убрала телефон в сумочку.

–

Я боялся, что этот разговор никогда не закончится, – глубоким бархатным голосом начал Дмитрий.

–

Прошу прощения, мы знакомы? – удивленно приподняла бровь Лаки.

–

Со мной лично – нет, а вот с моей рубашкой, отношения у Вас уже сложились, – расстегнув пиджак, Дмитрий продемонстрировал довольно внушительных размеров красное пятно.

–

Ох, да. Еще раз прошу прощения. Мне показалось, что наконец-то появилась моя подруга, и я рванула к ней, не смотря по сторонам. Позвольте, я оплачу Вам химчистку или куплю новую рубашку?

–

Оставьте, оно того не стоит. К тому же ваше нападение стало лучшим моментом за сегодняшний вечер.

–

Что, все так плохо? – улыбка, озарившая лицо Кассандры, заставила Дмитрия желать эту девушку еще больше. Дав себе мысленное обещание затащить ее в свою постель, Кирсанов начал охоту.

–

Хуже, я весь вечер развлекал старых друзей отца.

–

Бедняжка, – сочувствующий и одновременно хитрый взгляд зеленых глаз устремился на Дмитрия, изящные пальчики, слегка дотронувшись до лацкана его пиджака, опустились на стойку, рядом с его рукой, – тяжело вам пришлось.

–

И не говорите, – рука Дмитрия, как бы невзначай накрыла кисть девушки, – кстати, меня зовут Дмитрий.

–

Катя.

–

У вас чудесное имя, Катя. Позвольте узнать, как Вас занесло в эту глухомань?

–

В эту глухомань я на пару недель приехала навестить отца…где-то год назад.

–

Потеряли билет на самолет?

–

Нет, все куда как прозаичней: променяла Родину на роскошь. Да, я ужасный человек, – добавила Кассандра в ответ на театрально расширившиеся от ужаса глаза Дмитрия, – ну, а Вы? Как вас занесло на чужбину?

–

Бизнес, милая барышня, семейный бизнес.

–

Позвольте, угадаю: нефть, газ, алмазы?

–

Почти. Сибирский алюминий.

–

«Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье», – продекларировала Кассандра всплывшие в памяти строки Пушкина.

–

Боже, она еще образована и начитана.

Телефонная трель, вновь помешавшая Дмитрию, раздалась в сумочке Кассандры.

–

Прошу прощения, – извинившись перед собеседником, Кассандра ответила на звонок, который сама себе и отправила, – Александра? И почему меня это не удивляет. И где ты? Оставайся там. Я сейчас приеду.

Положив трубку, она с огорчением посмотрела на Дмитрия.

–

Боюсь, мне пора уезжать. Моя подруга – сплошное недоразумение. Было приятно познакомиться, Дмитрий. Если ваша рубашка, все же потребует возместить ущерб, пожалуйста, позвоните, – протянув Кирсанову визитную карточку, Кассандра готова была упорхнуть из сетей русского, но, поддавшись порыву, мафиозный глава остановил ее.

–

А если я заскучаю по русской поэзии, могу я набрать Ваш номер?

–

В этом случае, я с удовольствием вспомню еще стихотворения из школьной программы. До свидания, Дмитрий.

–

До свидания, прекрасная Катя, – с неохотой отпустил белокурую нимфу Кирсанов.

«Попался», – Кассандра была вне себя от радости.

***

«Чертова идиотка», – Дэвид был вне себя от гнева.

Как только специальный агент Грин вошел в ресторан, его натренированный взор моментально вычленил из массы гостей отеля Дмитрия Кирсанова, с интересом смотрящего вслед уходящей … мисс Хартли. Изумрудное платье, идеально сидящее на Лаки, вкупе с вечерним макияжем, подчеркивало красоту ее зеленых глаз, волосы золотым каскадом ниспадали на плечи девушки. Даже мимолетного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – план отдела провалился, мисс Питерсон не удастся затмить Лаки.

Взоры Дмитрия и доброй половины мужчин в зале проводили девушку до барной стойки.

Все время, что Лаки инсценировала пьесу «Сети для русского мафиози», агент Грин с командой отдела, на случай форс-мажора, держали зал под наблюдением, ясно понимая, что их помощь не понадобится – план мисс Хартли был безупречен.

Как только Лаки, идеально разыграв последнюю комбинацию со звонком подруги, покинула зал ресторана, Дэвид, горя негодованием, направился следом. В холле отеля провинившейся сотрудницы уже не было, не было ее и на улице. Еще больше разозлившись, что упустил ее, Дэвид, отдав распоряжение продолжать слежку, пошел к своему автомобилю.

–

Сегодня прохладно, – голос Лаки, сидящей на заднем сидении его машины, напугал заводившего мотор Дэвида.

–

Какого… как Вы сюда попали?

–

Вас действительно это интересует? А я думала, что Вы бежали за мной на всех парах, чтобы узнать детали выполненной миссии.

–

Что-то не припомню, чтобы я назначал вас на какую-либо миссию. Что я действительно помню, так это свой приказ не вмешиваться. А бежал я за Вами, как вы выразились «на всех парах», чтобы сказать, что Вам нет надобности ждать аттестации, с этой секунды Вы уволены.

–

Думаю, директор Прескот с Вами не согласится. Я единственный шанс выйти на покупателей Кирсанова и до завершения операции Вам не позволят вывести меня из дела.

–

Вы преувеличиваете свою ценность. Узнав, что вы нарушили данный Вам прямой приказ не вмешиваться, директор Прескот лишь пожмет мне руку, за своевременное решение избавиться от Вас.

–

Уж не знаю, за какие заслуги Вас поставили во главе отдела, но поняв, что из-за Вашей недальновидности завершилась многомиллионная сделка и террористы получили необходимое им оружие, Вас даже не до стажера понизят, Вас вышвырнут из системы со скоростью Ваших же поспешных решений.

–

Леди, ради того, чтобы попасть в отдел я работал в таких местах, о которых Вы даже не догадываетесь, я и мой…

–

И это прекрасный пример Вашей недальновидности, – перебила его девушка, – работая далеко от глаз начальства, пробиться наверх куда как сложнее?

–

Да, и откуда же такие познания?

–

Как часто вы смотритесь в зеркало? – вдруг изменила тему Лаки. – Думаю, минимум пять-шесть раз за день, – не дала вставить Дэвиду слово Кассандра, – плюс, еще какое-то количество раз Вы видите свое отражения в стеклах, витринах и прочих отражающих предметах. И, я уверена, ни один вскочивший прыщ или пятнышко на лице не ускользнет от Вашего внимания. В то время как на свою задницу, уж простите мне мой французский, Вы любуетесь не часто, и уж точно не владеете полной информацией, какие изменения с ней происходят. Никого не интересует, что происходит с задницей, пока на ней не вскочит огромный чирей, всех интересует лицо. Так

и с работой, замечают лишь тех, кто работает на виду. И, думаю, мы оба понимаем, что Вашему назначению способствовал Ваш крестный, а не Ваши удивительные навыки руководителя. А теперь, если Вы не против, я все же изложу свое виденье того, как мы доберемся до покупателей Кирсанова. Кстати, пока мы обсуждаем план, Вы можете подвезти меня до моей гостиницы, – вновь не дав начальнику что-то возразить, все решила Кассандра.

Дэвиду ничего не оставалось, как, ругая себя, подвезти не в меру наглую стажерку в гостиницу.

Глава 12.

–

Ты самый отвратительный стажер за всю историю Управления, – барабаня пальцами по столешнице, изрек суровым голосом Ричард.

И если бы в серых глазах директора не плескались веселые искорки, Кассандра действительно бы решила, что зря нарушила его приказ.

–

Спасибо, что не уволил. Думаю, Дэвиду это очень не понравилось.

–

Не понравилось – это мягко сказано. Как за такое короткое время ты смогла так насолить парню? Он буквально рвал и метал у меня в кабинете, даже грозился уволиться, если я не избавлю отдел от тебя.

–

Просто сказала правду, – с невинной улыбкой ответила Кассандра. – Кирсанов так и не звонил?

–

Нет. Но позвонит. Сегодня только второй день. Думаю, по старой доброй традиции, он позвонит на третий. Ричи, я зашла к тебе по поводу аттестации.

–

Да, а я думал, что ты зашла, потому что я тебя вызвал.

–

Это тоже поспособствовало, – в ответ Ричарду улыбнулась Кэс, – но… скажи, что будет, если я провалю одно из заданий аттестации?

–

И как ты это сделаешь, будешь выполнять задания с закрытыми глазами? Ты же вчера весь вечер провела с Фанни, неужели она не рассказала, что Академией заправляет Джек, построивший все обучение на нашей системе тренировок? А кто у нас был лучшим в группе?

–

Я боюсь высоты.

Смех Ричарда, пронесшийся по всему кабинету, заставил Лаки крепко сжать кулаки от злости на себя.

–

Как жаль, что Джек этого не слышит. Парень годами выслушивал твои саркастические уколы по поводу его страха прыгать с парашютом и вот она, кара Господня, бесстрашная Кассандра боится высоты.

–

Я рада, что повеселила тебя. Так что, я могу пропустить это задание?

–

Не хочу тебя расстраивать, Кэс, но нет. Провалив хоть один зачет,

ты автоматически выбываешь из игры. Но, ты прекрасный программист, может, пойдешь ко мне аналитиком?

–

Черт. Ричард, это ужасно.

–

У Джека все эти годы получалось справляться со своим страхом. Может…

–

О чем ты говоришь, у него получалось, потому что я лично выпинывала его из салона, а потом еще и сопровождала весь полет. Плюс, он боялся не высоты, а самого прыжка. Я же боюсь чертовой высоты. Я даже ни разу не вышла на балкон своей квартиры, а это всего лишь восьмой этаж. Я просто цепенею, когда ощущаю высоту.

Не зная, чем еще может помочь той, кого так сильно когда-то любил,

Ричард, обойдя стол, присел на корточки рядом с сидящей на стуле Кассандрой.

–

Ты справишься, Кэс, – заглянув ей в глаза, подбодрил Ричард, – я знаю, ты справишься.

Взгляд любимых глаз, его запах, близость… Не совладав с собой,

Кассандра запустила пальцы в волосы Ричарда, притянув его губы к своим. Но уже через секунду осознав, что натворила, отстранилась от любимого.

–

Прости, я не должна была… – прошептала она.

В ответ Ричард ладонями захватил в плен лицо девушки и со все нарастающей страстью продолжил целовать Кассандру.

Сколько прошло времени с момента первого поцелуя до того, как не в силах вытерпеть накатывающиеся волны оргазма, Кассандра, ухватившись за стол, провалилась в пучину удовольствия, не смог бы сказать ни один из любовников. Поцелуем, вернув Кассандру в реальный мир, Ричард начал одеваться.

–

Нам надо перестать заканчивать наши разговоры подобным образом, – все еще находясь в эйфории от случившегося, сказала Кассандра.

–

Да, пожалуй ты права. Но чертовски трудно держать себя в руках, когда ты так ведешь себя.

–

Как? – наконец найдя в себе силы подняться со стола, и вслед за Ричардом начав одеваться, спросила Кассандра.

–

Как Кэйт. Этот твой взгляд, эти движения, смех… Я…я просто очень любил ее.

–

И это было взаимно, – с грустью вторила Кассандра, – Ричард, …

–

Нет, не надо. Просто давай больше…

–

Не заниматься сексом? Я, полагаю, это то слово, которое ты подыскивал? – лед в голосе Кассандры как ножом резанул по сердцу Ричарда, – так или иначе, я всего лишь хотела предупредить, что приду сегодня на вечер памяти… меня.

–

И что же ты скажешь Рейчел и Джеку? С порога провозгласишь, что ты Кассандра?

–

Нет, мы с Фанни решили действовать по обстоятельствам. Для начала представлюсь дочерью подруги Марджери и Карла. Насколько я знаю, Джек лично не участвует в аттестации агентов, так что на ужине он меня не узнает. Мне это нужно, Ричи, – с мольбой в голосе добавила Кассандра, увидев, что их с Фанни идея, ему в корне не

нравится.

–

Это и мои друзья.

–

Я их и не отнимаю у тебя. Между прочим, ты встречаешься с ними с десяток раз в год. Скорее уж вы мистер Прескот их директор, чем друг. И… Ладно, как я уже сказала, я просто решила тебя предупредить.

Неловкое молчание прервал стук в дверь, которую Ричард предусмотрительно закрыл перед своей неудавшейся попыткой подбодрить Кассандру.

–

Войдите, – разблокировав дверь, громко произнес Ричард.

Увидев входящего Дэвида, Кассандра мысленно простонала. Слушать сейчас его обвинения в неподчинении приказу и неуважении ей совсем не хотелось.

–

Сэр, я за мисс Хартли, – четко произнес Дэвид, чем немало удивил Кассандру, ожидающую услышать от него обвинительную речь. Но, мгновением позже, поняв, что именно Дэвида назначили сопровождать ее в Академию, радость от миновавшей ее необходимости извиняться за свое участие в позавчерашней операции пропала.

–

Директор Прескот, мне бы очень не хотелось отвлекать от работы агента Грина и, если Вы дадите мне адрес Академии, я сама доберусь туда.

–

Это исключено, – не терпящим возражения тоном разрушил надежды Кассандры на освобождения от Дэвида Ричард, – Академия является закрытым учреждением, поэтому отпустить Вас туда без сопровождения агента я не могу.

–

Возможно, Вы направите меня с другим

агентом?

Мне действительно очень не хочется тратить целый рабочий день агента Грина на стажера, – представив, что ей придется всю дорогу слушать брюзжание Дэвида, предприняла очередную попытку избавиться от

него Лаки.

–

За это можете не переживать, мисс Хартли. Благодаря Вашему вмешательству, всему отделу ничего не остается, как ждать звонка от Кирсанова. Так что, находясь рядом с Вами, я буду ближе всего к реализации плана отдела, – поспешил разубедить Лаки Дэвид.

–

Тогда и мне ничего не остается, как пожелать Вам удачи, мисс Хартли, и, как говориться: «Чтоб всегда, парашютисты, Ваш раскрывался парашют!», – все еще злясь на Кассандру, с дьявольской улыбкой, произнес «напутственные» слова Ричард.

Глава 13.

Вопреки опасениям Кассандры, Дэвид всю дорогу до Академии молчал: ни осуждающих слов, ни ядовитых пожеланий провалиться на аттестации – ничего. Только тишина, сопровождающая невольных попутчиков до места назначения. Казалось, что если станет еще тише, то они могли бы услышать мысли друг друга. И если все помысли и тревоги Кассандры были направлены на преодоление собственного страха высоты и прохождение аттестации, то мысли Дэвида были далеки от подобных переживаний.

Вот уже два дня с момента знакомства с мисс Хартли он неизменно думал о ней. Эта женщина, не выходящая у него из головы, с переменным успехом то бесила, то восхищала его. Женщина, рядом с которой он сам себе казался сопливым юнцом, не способным на взрослые поступки. Но, что выводило из себя больше всего, так это то, что она, вне всякого сомнения, спала с директором Прескотом. И это в его собственном кабинете, под носом у Саманты, с которой Ричард встречался уже несколько лет.

Погруженные каждый в свои мысли они подъехали к Академии.

Показав пропуск, Дэвид направил свою машину прямиком к административному зданию.

«Возможно, Джек и строит систему подготовки агентов по аналогии с их наставником, но здесь ничего не напоминает наш дом», – не увидев обшарпанных примитивных строений, подумала Кассандра. Хотя отсутствие общих черт говорило только в пользу новой Академии, являющей пример современной архитектуры».

«Кажется, Бог меня за что-то невзлюбил, – прекратив сравнивать обучающие площадки, подумала Лаки, как только ее взгляд поймал мужчину, идущего навстречу их машине, – конечно, мне же повезло приехать с его сынком».

Приветливо улыбаясь, к машине подходил ни кто иной, как Джек Грин. Голубые с синим ободком глаза лучились радостью, густые каштановые волосы, не тронутые ни единой нитью седины, были по-щегольски зачесаны набок. И эта улыбка, как же Кассандра скучала по его открытой улыбке. А она-то думала, что Ричард хорошо сохранился. Самый веселый из всей их команды, вечный оптимист, Джек просто по определению не мог состариться.

Тем временем, не ведавший о буре эмоций, которые ему удалось всколыхнуть в Кассандре, Джек подошел к машине. Проигнорировав протянутую Дэвидом руку, старший Грин, схватил сына в охапку и обнял его. После чего, открыв заднюю дверь Форда, как истинный джентльмен, выпустил Лаки.

–

Мисс Хартли, позвольте поприветствовать Вас в нашей Академии, – с неподражаемым шармом, на который был способен только он, начал свою речь Джек, – надеюсь, Вы справитесь с аттестацией и докажете тем бездарям, что я учу, что выпускные испытания можно пройти просто обладая нужными навыками.

–

А если я не справлюсь? – с ответной улыбкой спросила Лаки.

–

Думаю, этого не случится, в противном случае, Вы рискуете не оправдать надежд директора Прескота и стать причиной его проигрыша в нашем с ним маленьком пари.

–

Нет, этого я определенно не могу допустить, – отшутилась Лаки, но, тут же приняв серьезный вид, спросила, – сейчас, я надеюсь, вы раскроете тайну порядка аттестационных заданий?

–

Не знал, что это секрет, – с упреком посмотрев на сына, ответил

Джек Грин, – все предельно просто, милая леди, сначала «Освобождение заложников», задание смоделировано на компьютере, это что-то типа игры. Вам всего-то понадобиться, убив всех террористов, освободить заложников. При этом никаких картонных манекенов, как было в мою бытность. Хотя есть и минус, если вы замешкаетесь или выдадите себя, террористы просто убьют заложников и Ваше задание будет провалено. Далее Вы должны будете пройти «Полосу». Здесь все еще проще: у Вас будет восемь минут на преодоление препятствий, расположенных в километровой зоне. На третьем этапе Вам нужно будет продержаться три раунда по три минуты против одного из тренеров. Четвертый – прыжок с парашютом. И в заключение ‒ двухчасовой тест. Как видите, все просто.

–

Да, настолько просто, что можно было и не приезжать, но, раз уж вы заключили пари, придется соответствовать.

–

Хороший настрой. Дэвид, проводи мисс Хартли на первый этап, я подойду чуть позже.

–

Конечно. Мисс Хартли, прошу, следуйте за мной.

–

К Вашему тону не хватает наручников, – едва слышно заметила Дэвиду Лаки.

Общаясь с Джеком и наблюдая за его движениями, в момент описания того или иного испытания, Кассандра поняла, что несмотря на явное отличие современных построек детище Джека от их обшарпанной разваливающейся на глазах Академии, директор Грин, видимо в память о юности, сохранил старое расположение тренировочных зон. А их Кассандра могла найти и с закрытыми глазами, поэтому, не дожидаясь Дэвида, она уверенным шагом пошла на место первого испытания. Здесь, в ожидании начала аттестации уже стояла группа проучившихся агентов, к которым и должна была присоединиться Лаки.

Косые взгляды коллег, прошедших полный курс обучения, не помешали Кассандре предельно внимательно прослушать более подробный инструктаж по прохождению первого испытания. После инструктажа Кассандра вытащила двенадцатый номер в жеребьевке и стала ожидать своей очереди.

За первое испытание переживать не приходилось. Одного взгляда на дом, в котором оно должно было проходить, хватило, чтобы понять, что Джек не просто сохранил расположение сооружений их прежней Академии, он полностью его скопировал, лишь наведя современный марафет и обновив технологии. Кассандра, прекрасно помнящая все возможные места дислокации террористов, знающая дом, как свои пять пальцев, уже четко представляла, как будет действовать.

Очередь продвигалась довольно быстро. Из одиннадцати агентов, проходящих испытание перед ней, шестеро провалились, закрыв для себя дорогу в специальные отделы Управления.

– Двенадцатый номер, на исходную, – услышав свой номер, Лаки вышла на испытание.

Обычно, на это задание Кассандра брала лишь ножи и Берету, но здесь оружие предоставлял программируемый модуль, поэтому в нагрузку ей достались автомат с дробовиком, три ручных гранаты и дымовая шашка.

«Только базуки и не хватает», – усмехнулась Кэс, представив, как посмеялись бы реальные террористы, загляни она к ним с таким арсеналом.

Но, каким бы легким не казался этот этап, его тоже нужно было преодолеть. Кассандра начала прохождение с того, что перекатилась за стойку, находящуюся слева от «черного входа». На первом этаже, на территории двух комнат, дислоцировалось четверо террористов. Трое из них прикрывали окна, один, спрятавшись за барной стойкой, следил за входом и лестницей. В предоставленном Кассандре арсенале, ни одно оружие не имело глушителя, поэтому начни она стрельбу, нужно было бы действовать очень быстро, иначе заложников, удерживаемых на втором этаже, просто убили бы.

Первых двух террористов Кассандра сняла метким метанием ножей. Подкравшись к третьему – перерезала горло. Оставался четвертый, которому, молниеносно перепрыгнув через стойку, Кэс сломала шею. Первый этаж был чист. Справиться нужно было лишь с целями на втором этаже. Воспользовавшись эффектом внезапности, Кассандра, ворвавшись в комнату, тремя меткими выстрелами расправилась и с ними. Вдоль стены сидели пять заложников. Пять. Их никогда не было пять. Всегда четыре. Присмотревшись к идеально прорисованным лицам заложников, Кэс убила лишнего, того, чью физиономию им показывали на инструктаже, демонстрируя фото главаря банды.

Первое задание было пройдено. В запасе оставалось десять минут.

Удивленное лицо Дэвида было первым, что увидела Кассандра, выйдя из дома. Рядом с ним стоял не менее удивленный Джек, все еще уставившийся в экран планшета, демонстрирующий

передвижения Кассандры в момент выполнения задания.

–

Похоже, с первым заданием я справилась, – с улыбкой произнесла Лаки, подойдя к агентам Гринам.

–

Не понимаю, как Вам это удалось, но Вы побили рекорд Академии, – от былого веселья Джека не осталось и следа.

–

Вы же все видели.

–

Я видел лишь то, что, похоже, Ричард решил играть не по правилам. Но и мы так умеем, – многозначительно резюмировав, пошел к следующему испытанию Джек.

–

Поздравляю, мисс Хартли, Вам удалось невозможное – разозлить моего отца, – подлив масло в огонь, последовал за отцом Дэвид.

Понимая, что слегка перестаралась, но жутко довольная собой, Кассандра перебралась к группе выпускников, получивших первый зачет.

После того, как все аттестующиеся попытали удачу в спасении заложников, допущенных ко второму этапу осталось семнадцать человек. Теперь Лаки была седьмой.

Второе задание или, как называли его Кэйт с друзьями, «Полоса» было любимым испытанием Кассандры. В детстве маленькая Кэс часами могла круг за кругом проходить ее, заполняя свободное время тренировкой. В юности натренированное, состоящее из одних мускулов тело девушки с легкостью преодолевало все препятствия «Полосы». Тело Лаки, даже после практически года изнуряющих тренировок, этим похвастаться не могло. Вся надежда была на память Кассандры, помнящей с точностью до миллисекунды свои действия, знающей с точностью до миллиметра все снаряды «Полосы». Плюс, у нее будет целых восемь минут, уж в это-то время она точно уложится.

Джек лично изъявил желание отдать Лаки команду на старт. Гонка со временем началась.

На первом же снаряде Кассандра поняла, что зря переживала, и, несмотря на то, что до своего рекорда она не доберется, показать хорошее время у нее получится. Память сделала свое дело, Кассандра пришла на финиш с более чем трехминутным запасом.

–

Сэр, что-то не так? – финишировав, спросила она, глядя в рассерженное лицо Джека.

–

Однозначно что-то не так. Я только не могу понять, где именно вы жульничаете.

–

Может, потому что я не жульничаю?

–

Да, нет. То, как вы проходили снаряды, Вы как будто всю жизнь имели с ними дело, а ведь они разработаны специально для Академии.

–

Для этой Академии? – не сдержавшись и высказав Джеку свое предположение, которое, как наверняка она знала, только еще больше разозлит его, Лаки двинулась в сторону тренажерных залов ‒именно там когда-то Дэррел Метьюз размещал и ринги пригодные для третьего зачета.

Ждать свою группу пришлось довольно долго, а Лаки не терпелось поскорее покончить с аттестацией и начать готовиться к вечеру.

Боже, неужели сегодня она встретится с Рейчел…

–

Мисс Хартли, к сожалению, один из наших тренеров, принимающих зачет, заболел, поэтому, чтобы ускорить процесс, я лично встречусь с Вами в спарринге. Пожалуйста, приготовьтесь и подходите к последнему рингу.

–

Джек, нет…

–

Простите, что вы сказали?

–

Я прошу Вас не делать этого, мистер Грин. Думаю, ничего страшного не случится, если я немного подожду освободившегося тренера.

–

А я думаю, что к моменту, когда он проведет бои со своими студентами, то будет уже не в состоянии принять зачет еще и у Вас. Последний ринг, мисс Хартли. Не заставляйте меня ждать.

Неожиданно прыжок с парашютом уже перестал так страшить Кассандру. Встретиться на ринге с Джеком – вот истинный кошмар, о котором она не могла и помыслить сегодня утром.

«Главное продержаться три минуты, потом еще три и еще. Кэс, это всего три раунда, всего три», – успокаивала себя девушка, прекрасно понимая, что один-два пропущенных удара, и, не умеющая так, как Кассандра держать удар Лаки, может провалить испытание.

Облачившись в защитное снаряжение для спарринга, Лаки вступила на ринг. Первый раунд начался. Никогда еще так бездарно Кассандра не проводила бой: защищаясь и отступая вместо того, чтобы нападать, парируя удары противника, вместо того, чтобы бить самой. Этот бой был ее личным позором, который она должна была

стерпеть, чтобы получить зачет.

– Отец? – удивленное восклицание вошедшего в зал Дэвида, узнавшего в спарринг-партнере мисс Хартли своего отца, всего на мгновение отвлекло Кассандру, но Джеку этого хватило, чтобы нанести удар.

Кассандра, опешившая от апперкота, упала на одно колено.

Прозвучавший гонг, возвестил о конце первого раунда. У Кассандры была всего минута на то, чтобы оклематься и унять шум в голове. Опыт безошибочно подсказывал, что еще одного пропущенного удара ей не выдержать, а настрой Джека: не дать ей пройти аттестацию, не подлежал сомнению. Оставалось только одно – победить противника.

Мысленно попросив прощения у друга, Кассандра вышла на ринг. Как она и ожидала, Джек начал прессинговать ее с самого начала второго раунда. Но в этом и заключался ее план, пробить его можно было, только воспользовавшись азартом. Сделав ложный выпад, Кассандра нанесла удар ногой по больному колену, прошмыгнула под правой рукой партнера, ударив под сломанные более тридцати лет назад седьмое и восьмое ребра, после чего, не дав одуматься, пробила бекфист по голове, пренебрегшего защитным шлемом Джека. Оглушающий удар ладонями по ушам, и Кассандре осталось только со спины противника, с помощью удушающего приема, повалить его на пол и не отпускать до заветного стука ладонью по полу ринга. Бой был выигран. Но какой ценой.

Аплодисменты от с восхищением взирающих на нее студентов, еще больше расстроили Кассандру. Соскочив с пола, даже не взглянув в сторону находящегося в шоке от увиденного Дэвида, она вышла из здания.

Стоять у рингов в ожидании сдающих, Кэс не хотелось. Тем более, она прекрасно знала, где будет проходить предпоследний зачет. Добежав до парашютной площадки, мисс Хартли присела на

скамейку в ожидании начала четвертого испытания. Злость на себя за то, что выставила Джека на посмешище, не переставала клокотать в душе девушки, практически заглушив страх от предстоящего прыжка.

–

Мне начинает казаться, что в Вас встроен навигатор, указывающий место следующего задания, – голос подошедшего сзади Джека, вывел Кассандру из задумчивости.

–

Мне жаль, что так получилось, – не став развивать опасную тему, извинилась Кассандра.

–

Думаю, я сам напросился. Стоит заметить, Вы бьете очень точечно: правильная сторона, уязвимое место. Вы для меня загадка, мисс Хартли.

–

Бывает, что разгадка даже самой сложной загадки лежит на поверхности, – посмотрев прямо в глаза Джеку, ответила девушка.

–

Для данного случая это правило не работает. Такая разгадка просто невозможна, – с ноткой грусти возразил директор Грин, – но, это и не важно, Вам осталось выполнить всего два задания и мы распрощаемся.

–

Я боюсь высоты, – сама не понимая зачем, призналась Кассандра.

–

Тогда, лежащий на поверхности ответ, действительно не подходит, – хохотнул Джек, вспомнив, как почти тридцать лет назад за аналогичную фобию над ним подшучивала его близкая подруга, которую сейчас так поразительно напоминала сидящая рядом Лаки.

Продолжить разговор не удалось из-за подошедшего к беседующей паре Дэвида.

–

Мисс Хартли, все готово. Вы можете идти в самолет.

–

Спасибо, – начав движение к самолету, Кассандра, вдруг обернувшись, обратилась к Джеку, – я думаю, что люди, преодолевающие свои страхи ради достижения цели, заслуживают большего уважения, нежели те, у кого это получается само собой, – и, не ожидая ответа, побежала к самолету.

Больше всего в четвертом испытании Лаки страшило то, что, не справившись со своим страхом, она просто впадет в ступор, как это было в детстве. В такие моменты ей было все равно, что на нее смотрят люди, что она может кого-то подвести, ее сознание просто пряталось в маленькую раковину и не показывалось, пока опасность не минует.

Стараясь не думать о той сумасшедшей высоте, которую набирал самолет, девушка решила сконцентрироваться на надевании снаряжения для прыжка с парашютом. Жаль только, что для Кассандры здесь не было никакой новизны, руки, казалось, сами справлялись со сложной для новичков системой, давая свободу для посторонних мыслей. Страх в груди Лаки рос с каждой секундой полета, захватывая ее волю.

Парашютисты начинали собираться возле выхода в ожидании своей очереди. Теперь нужно было только следить за инструктором, который должен был дать сигнал для прыжка. Услышав длинную сирену, Лаки почувствовала на своем плече легкие похлопывания инструктора, который, видя, что парашютист мешкает, безапелляционным тоном прокричал: «Пошел!». И Кассандра прыгнула.

Оказавшись в состоянии свободного падения, к Кассандре на место страха пришел восторг полета. В этот момент Лаки полностью растворилась в сознании девушки, уступив место маленькой Кати Морозовой, испытывающей необычайное счастье свободы. Не желая терять прекрасный момент, Кассандра, прежде чем выдернуть кольцо парашюта, выполнила свой коронный кульбит в воздухе.

***

Для отца и сына, наблюдавших удачное завершение четвертого задания мисс Хартли, ее акробатический трюк не остался незамеченным.

–

Удивительная женщина, – потирая, все еще болящие после удара Кассандры ребра, сказал Джек.

–

Она спит с Ричардом, – неуместность и злость, с которой были сказаны эти слова, удивили самого Дэвида, – и это в соседнем кабинете от Саманты.

Вспомнив, насколько эта девушка самому Джеку напоминала Кэйт, он не удивился ее связи с Ричардом. Уж если у него было огромное желание заключить ее в братские объятия и никуда не отпускать, то Ричарда понять было не трудно.

–

Думаю, они с этим сами разберутся, сынок. Похоже она прекрасный агент. Твоему отделу повезло.

–

Она еще не прошла тест.

–

Серьезно? Ты надеешься, что показав лучшее время на первых испытаниях, уложив меня на обе лопатки и поборов свой страх высоты, она провалит какой-то тест? Нет, дружок, я бы на твоем месте уже привыкал к мысли о ее ежедневном присутствии в своей команде.

Сказав сыну, то, что тот и сам прекрасно понимал, но с чем никак не желал мириться, директор Грин направился в лекционный зал.

Пропустить завершение мисс Хартли своей аттестации не входило в планы Джека. Мысленно, заключая с самим собой пари, как быстро онапройдет один из тестов, которыми их пичкали в Академии, Джек все ускоряя шаг, шел к месту заключительного испытания.

***

«Я это сделала!», – счастье от собственной маленькой победы, вкупе с еще не покинувшим ее адреналином, кружило голову Лаки. Вместе с двенадцатью, оставшимися после четырех испытаний студентами, она следовала к лекционному залу, гадая: «Поменял ли Джек тесты?».

Ответ на свой вопрос она получила уже через пятнадцать минут, открыв свои тестовые вопросы.

«Какой же ты лентяй, Джек Грин», – именно эту фразу, если бы глаза умели говорить, услышал бы Джек, встретившись с по-лисьи хитрым взглядом Кассандры.

Вопросы были те же, что и в шпионскую бытность ее команды. Именно эти вопросы они с Фанни составляли для отсева новобранцев. Именно эти тесты она часами обрабатывала, прежде чем принять вердикт по каждому из тестируемых.

«И сколько времени мне следует здесь сидеть, прежде чем будет не подозрительно сдать тест?», – уже не в первый раз спрашивала себя Кассандра, по памяти вписав правильные ответы в бланк. Но, взглянув на часы, поняла, что если хочет успеть подготовиться к вечеру, ежегодно организуемому Рейчел в память о ней, нужно сдавать тест сейчас.

Не обращая внимания на удивленные взгляды коллег по несчастью, Лаки подошла к столу директора.

–

Решили, что тест слишком сложен для Вас? Или мы просто Вам наскучили? – саркастично спросил Джек.

–

Нет, мистер Грин. Боюсь Вас расстроить, но я его выполнила, – с обескураживающей улыбкой проворковала Кассандра.

–

Прошло двадцать минут, я бы на Вашем месте все тщательно перепроверил.

–

А чем Вы думаете, я занималась последние десять минут? – в той же манере продолжила Кэс, – я могу быть свободна?

–

Вы не хотите дождаться результатов?

–

Видите ли, я их уже знаю, – еще шире улыбнулась девушка, – но, буду Вам очень признательна, если вы доведете их до сведения моего начальства. До свидания, директор Грин. Была рада знакомству.

–

До свидания, Лаки, – прощальные слова Джека были направлены уже в спину эффектно уходящей из аудитории Кассандры.

***

–

Мой отец прав, вы действительно «удивительная женщина», – радуясь, провалу Лаки, сменил гнев на милость Дэвид, увозя ее из Академии, – это же надо, получив четыре зачета, слить пятое задание.

–

Кто сказал, что я его провалила?

–

За вас это сделало время. Я сам аттестовывался в Академии, этот тест невозможно выполнить быстрее, чем за полтора часа.

–

Дэвид, позвольте дать Вам один маленький совет: никогда не делайте выводов, не зная всех фактов.

–

Лаки, – впервые назвал мисс Хартли по имени Дэвид, – Вы сдали работу через двадцать минут, а до этого около десяти минут смотрели в потолок. Это самый закрытый тест, который я знаю, имеющий огромное количество вариантов. Какие факты я мог упустить?

–

Вам звонят, – не дав себе труда ответить на вопрос Дэвида, сказала Лаки.

–

Агент Грин. Пап. Что??? Как это возможно? Хорошо. Спасибо.

Для Кассандры наблюдать, как в течение разговора тает уверенность Дэвида в своей правоте, было так же приятно, как и представлять, удивленное лицо Джека в момент проверки ее ответов.

–

Позвольте угадать, я аттестована?

–

Ровно до того момента, как операторы просмотрят видео прохождения Вами заданий, особенно в момент написания теста.

–

То есть, я аттестована, – не сдержав победной улыбки, констатировала Кассандра, – думаю, поздравлять Вы меня пока не будете?

Суровое выражение лица Дэвида не оставляло сомнений, в том, что не замолчи Лаки сейчас, то вместо поздравлений он с удовольствием выкинет ее из движущейся машины.

–

Видимо, нет. Тогда будьте добры, разбудите меня у гостиницы, – поудобнее устроившись и счастливо прикрыв глаза, попросила Лаки.

Глава 14.

–

Да, она действительно двигается как Кэс, но неужели ты всерьез веришь, что эта девушка может быть нашей Кассандрой? – наконец оторвавшись от видео, запечатлевшего прохождение Лаки аттестации, обратилась Рейчел к мужу, – и как ты это себе представляешь? Даже если отвлечься от факта ее двойного перезахоронения, этой девушке не больше двадцати пяти. Ни одна пластическая операция не сделает из 50-летней женщины двадцатипятилетнюю красотку.

–

Вообще-то ей двадцать восемь. И, Рейч, ей не просто двадцать восемь, она родилась в день смерти Кэйт.

–

Оооо, нет, не продолжай. Я скорее поверю в чудеса современной хирургии, нежели в переселение душ. Милый, я тоже скучаю по ней, но это, – указала она на планшет, – просто совпадение.

–

Но…

–

Нет, даже не вздумай поведать свою теории Ричарду и Марджери, только не сегодня, – услышав звонок в дверь, нарочито строгим тоном произнесла Рейчел.

–

Ричард… Саманта, рада вас видеть. Проходите скорее, – голос хозяйки дома, не взирая на ее внутренние ощущения, выражал радушие, но наглость Ричарда, посмевшего привести любовницу на ужин, который ежегодно устраивала Рейчел в память о Кассандре, просто взбесила миссис Грин.

Вышедший же на встречу к гостям Джек даже не попытался скрыть своего негодования: «Ричард, ты как всегда практичен. Решил горевать об умершей невесте, держа руку на пульсе нынешней?», – саркастично заметил он, пожимая протянутую Ричардом руку.

–

Джек, сколько раз я тебе говорила, что твои шутки понимаешь только ты сам, – попыталась загладить неловкий момент Рейчел. Но, взглянув на вытянутые от удивления лица обоих мужчин, поняла, что укол Джека затмило нечто другое.

На пороге, в компании ее лучшей подруги, приветливо улыбаясь, стояла та самая девушка, которую еще несколько минут назад Рейчел лицезрела на планшете.

–

О, Ричард, как мило, что ты приволок с собой Саманту, а я-то, глупая, боялась, что одна приду с незапланированным гостем, – прошипела Марджери, – Рейчел, Джек, давно хотела познакомить вас с моей подругой, точнее сказать, дочерью моей близкой подруги, в общем, прошу любить и жаловать, мисс Лаки Хартли, – сменив тон на более дружеский, обратилась Марджери к друзьям, – Лаки, это мои самые близки друзья, Рейчел и Джек Грины, думаю, с Ричардом ты уже познакомилась. Ах, да, и, конечно, Саманта, психотерапевт той богадельни, в которой ты теперь работаешь.

–

Спасибо за представление Марджери, но вообще-то, я психолог, – со спокойной уверенностью поправила Марджери Саманта Торв, – рада с Вами познакомиться, мисс Хартли. Я всего день в городе, но уже наслышана о Вашем блистательном прохождении аттестации.

На Лаки было больно смотреть. Само по себе знакомство с невестой Ричарда было неприятно девушке, но то, что он привел эту женщину на вечер, посвященный ее памяти, привел, зная, что сама она тоже здесь появится ‒ это был удар, сдержать который было выше ее сил.

–

Да, она у нас умничка. Хотя, похоже, Джек все же сильно ее приложил, – рука Фанни, опустившаяся на плечо Кассандры, вывела девушку из ступора. Нацепив фальшивую улыбку, пробормотав что-

то в оправдание, Кэс обратила взор на Рейчел.

–

Миссис Грин, рада с Вами познакомиться. Надеюсь, Вы не затаите на меня обиду, за наш неудавшийся спарринг с Вашим супругом?

–

Даже не переживайте по этому поводу, его давно следовало проучить. Возомнил себя королем в этой своей Академии, – дружелюбно ответила Рейчел, приобняв супруга, – но, думаю, мы и так слишком задержались в прихожей, прошу, проходите в гостиную.

Ужин, на котором уже двадцать семь лет друзья вспоминали то счастливые, то грустные моменты из их шпионской жизни, когда группу специального назначения возглавляла Кассандра, сейчас проходил в гнетущей атмосфере. Не имея возможности при посторонних вспоминать свои прошлые подвиги, все еще хранящие гриф «совершенно секретно», гости были вынуждены разговаривать на повседневные темы.

–

Мам, пап, извините, что нарушил ваш вечер памяти, но… – резко прервался вошедший в гостиную Дэвид, увидев за общим столом Лаки, – мисс Хартли, Вы решили продлить аттестацию?

–

О, Дэвид, что ты такое говоришь, совсем смутил бедную девочку, – вступилась за Лаки миссис Грин, – мисс Хартли пришла с тетей Марджери.

–

Разве это не вечер памяти тети Кэйт? – недоуменно обведя присутствующих взглядом, уточнил Дэвид.

–

Я уже начинаю в этом сомневаться, – полушутливым тоном ответил Джек, – так что, хватай тарелку и присоединяйся.

–

Спасибо, пап, но я пришел за видео с аттестацией мисс Хартли, – многозначно посмотрев на Лаки, отказался Дэвид, – Генри отказывается мне его скидывать, ссылаясь на твой запрет.

–

Значит он молодец, сохранил работу. Ты же знаешь, что материалы по аттестации не подлежат разглашению.

–

Но мой планшет-то я могу забрать? – менее дружелюбно, спросил Дэвид.

–

Конечно, завтра, – будто не замечая пробуждающийся гнев сына, с улыбкой ответил Джек.

–

Тогда я зайду завтра. Тетя Марджери, мисс Торв, был рад вас видеть. До свидания, – попрощавшись с гостями, покинул гостиную Дэвид.

–

С каких это пор видео с аттестации стали такими уж секретными? – чуть ли не первый раз за весь вечер высказался Ричард.

–

Ну, если ты хочешь, чтобы ролики с аттестации заполонили Интернет, то, конечно, давай раздавать их направо и налево. Мисс Хартли, вы хотите стать звездой Интернета?

–

Нет, мистер Грин, пожалуй, я все же сохраню свое инкогнито. Боюсь, мир еще не готов принять меня в роли шпионки, – отшутилась Лаки.

–

Тебе лишь бы посмеяться, Джек, – без тени улыбки резюмировал Ричард, – Рейчел, спасибо за прекрасный ужин, но и нам пора откланяться. Думаю, Саманту утомил сегодняшний перелет. Да и смена часовых поясов не прибавляет бодрости.

–

Да, Рейчел, спасибо. Все, как всегда, было идеально, – поднимаясь из-за стола, поблагодарила Саманта.

«Как всегда???», – крутилось в мозгу Кассандры, – «Как всегда? И сколько этих «всегда» было?». Негодование, и без того бурлившее в Кассандре в течение всего вечера, как снежный ком начало расти после слов мисс Торв.

«Как Ричард может быть с этой женщиной? Конечно, Кэйт сложно было назвать импульсивной и жизнерадостной, но этот сухарь? Интересно, она вообще когда-нибудь смеется?».

–

Мисс Хартли? – услышав, как Рейчел довольно громко и, судя по всему, не в первый раз окликает ее, Кассандра перестала рисовать в своем воображении способы убийства мисс Саманты Торв, ушедшей в сопровождении Ричарда.

–

Простите, миссис Грин, Вы что-то спрашивали?

–

Да, – легкая улыбка тронула губы Рейчел, – я спросила, не желаете ли Вы чаю?

–

Ах, да, спасибо. С удовольствием. Позвольте, я помогу Вам?

–

Что Вы, я прекрасно со всем справлюсь.

–

Мне совсем не трудно, – встав из-за стола, уверила миссис Грин Кассандра, боясь, что другого шанса поговорить с ней тет-а-тет не представится.

–

Лаки, вам помочь? – спросила Марджери, заранее зная ответ подруги.

–

Нет, мы справимся, – лукаво взглянув на подругу, уверила ту Кэс.

Кухня семьи Грин поражала обилием посуды и техники.

«Неужели, Рейч всем этим пользуется?» – удивлялась Кассандра, вспоминая, старую кухню, тогда еще молодоженов Грин, отличающуюся спартанской обстановкой.

–

Кажется, сегодняшний вечер прошел не так как Вы задумывали, – издалека начала разговор Кассандра.

–

Да, чувствую, этот вечер памяти не раз заставил Кэйт

перевернуться в гробу, – с иронией произнесла Рейчел.

–

Разве что только ее тело, Софи

²

, – назвав подругу ее шпионским именем, которое Дэррел Метьюз дал ей из-за высоких аналитических способностей, Кассандра, в упор, глядя на нее, продолжила, – моя душа тихонечко горела в аду, глядя, как Ричард сдувает пылинки с мисс Торв.

–

Что? Откуда?

–

Прости, что пришлось сказать тебе так, но ничего умнее я не придумала.

–

Но…как? Это невозможно.

–

Если бы каждый раз, когда я задаю себе тот же вопрос, мне давали по доллару, – улыбнулась Кассандра.

–

Я полагаю Марджери привела Вас сегодня, потому что поверила? – обратила на собеседницу сузившийся от недоверия взгляд Рейчел.

–

Да, Фанни, поверила. После сегодняшнего вечера трудно поверить, но Ричард тоже в курсе.

–

Вы и Джека убедили? Поэтому он весь вечер заставлял меня смотреть видео, убеждая, что так могла пройти аттестацию только Кассандра?

–

Нет, Джеку я еще не говорила. Как ни странно, он единственный, о ком я не знаю ничего такого, чего не знала бы команда и, что могло бы заставить его поверить мне, – задумчиво улыбнулась Кассандра.

–

Что наводит меня на мысль, что наши секреты с Кэс Вам известны?

–

Всего один. У нас с тобой был всего один действительно важный секрет, Рейч.

–

Да ну, я бы на Вашем месте вооружилась большим количеством аргумен…

–

Ты изменила Джеку, – не дав договорить Рейчел, выпалила Кассандра, – тебе было девятнадцать. Вы только начали с ним встречаться, и тебе поручили… «подружиться» с сыном человека, занимающегося морскими перевозками. Мы тогда подозревали его в незаконных перевозках наркотиков, оружия, а также торговле людьми, в общем, по нашим данным он ничем не брезговал. Сына звали Пол МакДугал, ему было двадцать четыре. Ты вошла с ним в контакт и влюбилась. Мы перестали получать от тебя данные, ты полностью пропала с наших радаров. Желая подстраховать тебя, я устроилась работать в порт, благо у директора Метьюза были там свои люди. Тогда-то я и выяснила, что за незаконными операциями стоял вовсе не отец, а сам Пол. Чтобы раскрутить весь клубок, нам нужен был младший МакДугал. Ты не выходила на связь, и мне поручили привести его в одну из наших квартир. Когда я за ним пришла, меня ждал сюрприз – ты, сладко спящая в обнимку с контрабандистом. Я была столь же молода и вместо того, чтобы тихо вывести Пола, начала тебя будить. Беда в том, что проснулись вы вместе, и, в знак любви и верности, он взял тебя в заложницы. В отличие от тебя, я уже тогда знала, как он прощается со своими подружками. Знала, что выпустив вас из комнаты, подпишу тебе смертный приговор…

–

И ты убила его, – одними губами прошептала Рейчел.

–

Да, первый раз в жизни ослушалась приказа Дэррела. И, конечно, скрыла ото всех твое там присутствие. Я просто не могла потерять тебя, – слезы стояли в глазах обеих женщин, но стена недоверия пала.

–

Признавайтесь, кто из вас оттягивает долгожданный момент поедания торта? – улыбка, с которой ворвался на кухню Джек, в мгновение ока переросла в счастливую ухмылку Чеширского кота, слишком хорошо он знал свою жену, и слабо верил в совпадения, – привет, Кэс.

Всего два слова, сказанные Джеком, прорвали дамбу слез, державшейся до этого Рейчел.

–

Привет, лентяй, – обратила Кассандра на Джека насмешливый взгляд, – странно, что ты всю нашу Академию не перетащил на новое место.

–

Кто же знал, что аттестовываться на ней будет сама Катя Морозова, – заключая Кассандру в медвежьи объятия, парировал Джек.

–

И что, меня на вечеринку не позовете? – театрально обиженным тоном произнесла Марджери, стоя в дверном проеме и широко улыбаясь.

Остаток вечера прошел так, как и должен был бы пройти с самого начала, не приведи Ричард свою невесту. Расспросив все о жизни Лаки, поведав истории своих жизней после смерти Кэйт, друзья перешли к историям своей молодости, которые уже не были столь омрачены смертью Кассандры.

–

....и если бы не меткий выстрел вбежавшей в этот момент Фанни, клянусь, Фениксом Вы бы меня уже не называли. Восстать, когда у тебя нет головы, даже у этой птахи вряд ли бы вышло… – рассказ Джека прервал поздний звонок на мобильный телефон, лежащий в сумочке Кассандры.

–

Ооо, похоже, мистер Кирсанов созрел, – достав телефон, купленный специально для общения с русским мафиози, Кассандра ответила на звонок. – Позвольте, угадаю, Вы узнали истинную цену химчистки?

–

Нет, милая Катя, я понял, что хочу заниматься бизнесом, а Ваши зеленые глаза, преследующие меня днем и ночью, не дают мне ни на чем сосредоточиться.

–

Да, это проблема. Боюсь возместить Вам упущенные возможности, мне не позволят мои финансы.

–

Тогда, возможно, Вы не откажитесь поужинать с бедным страждущим? Скажем, завтра в семь?

–

Как я могу отказать тому, кому причинила столько неудобств.

–

Катя, Вы просто ангел, спасающий мой бизнес. Куда мне за Вами заехать?

–

К сожалению, я не знаю, успею ли к семи вернуться домой. Давайте я сама подъеду в назначенное место? Кстати, где мы встречаемся?

–

Предлагаю продолжить знакомство там же, где оно и началось.

–

Прекрасно, тогда встретимся в Ритце в 19-00. До завтра, Дмитрий.

–

До свидания, Катя.

–

Кажется у меня завтра свидание, – победно улыбнулась Кассандра.

–

Всего три дня в городе и уже идешь на свидание? И кто же тот несчастный? – полюбопытствовала Марджери.

–

Этот бедняжка Дмитрий Кирсанов, торговец из русской мафии.

–

Что? Ты же всего лишь стажер, как Дэвид позволил тебе участвовать в операции? – нахмурившись, спросил Джек. – Милая, мы отвратительно воспитали сына, – на этот раз к супруге обратился Джек.

–

С этим я, пожалуй, соглашусь, – улыбнулась Кассандры, – но лишь потому, что он-то как раз и запретил мне что-либо предпринимать, хотел послать на дело мать двоих детей, разговаривающую по-русски хуже, чем ты, Джек. Так что мне пришлось проявить инициативу.

–

Неудивительно, что Лаки его так раздражает, пару часов в отделе и уже ослушалась приказа, – вспомнив отношения сына к мисс Хартли, изрек Джек, – и, кстати, твой русский ужасно сложный, а, в отличие от тебя, я прекрасно знаю китайский.

Глава 15.

Проговорив с друзьями еще несколько часов, Кассандра, глубоко за полночь добралась до своего номера.

Стук в дверь, в столь позднее время, не удивил девушку, еще на стоянке заметившую машину Ричарда.

–

Ты долго поднимался, – открыв перед Ричардом дверь, вместо приветственных слов, укорила его Кассандра, – уложил Саманту в постельку?

–

Кэс, …

–

Нет, Ричард, не нужно… Я все понимаю. Хотя нет, черт подери, одного я все же понять не могу, как ты мог привести ее сегодня? Зачем ты вообще приводишь свою любовницу на вечер, посвященный памяти мертвой невесты?

–

Она прилетела на день раньше. Я что, должен был оставить ее дома?

–

Да! Конечно! Естественно! Либо так, либо не приходить самому. Но… Я же предупредила тебя утром, что тоже приду на ужин. Как ты мог так со мной поступить?

–

А как ты можешь со мной так поступать? Двадцать восемь лет я оплакивал смерть любимой женщины. Двадцать восемь, Лаки, – специально сделал ударение на новое имя Кассандры Ричард, – и вот, когда моя жизнь начала входить в нормальное русло, появляешься ты и говоришь, что ты это она, начинаешь требовать от меня невозможного. Но ты ‒ Лаки, ты не Кэйт. Ты можешь помнить ее жизнь, можешь даже сама верить в то, что переродилась или, что там по твоему мнению с тобой случилось, но ты не она и никогда ей не будешь.

Каждое слово Ричарда приносило Кассандре неимоверную боль, казалось, кто-то стальными тисками сжимает ее сердце, выжимая жизнь из тела девушки.

–

О, только не смотри на меня, как побитая собака, – проворчал Ричард.

Но, не в силах терпеть потухшего взгляда Кассандры, инстинктивно шагнул к ней.

–

Нет, пожалуйста, не подходи. И… ты прав, я не имею права что-то требовать от тебя.

–

Это не…

–

Ричард, у тебя было двадцать восемь лет на то, чтобы примириться с моей смертью, – перебила Кассандра, – у меня этого времени не было. Мне просто нужно немного времени, – закончила она почти шепотом.

–

Да, у меня было время начать новую жизнь. И я не хочу возвращаться к прошлому.

–

Конечно. Директор Прескот, я Вас больше не побеспокою. Простите, что ворвалась в Вашу идеальную жизнь и чуть все не испортила.

Боль, затаившаяся в глазах Кассандры, заставила Ричарда пожалеть о своем приходе. Да он уже и сам не понимал, чего хотел им добиться.

–

Кассандра, не нужно так.

–

Уже поздно, думаю тебе пора к Саманте.

–

Кэс, мне действительно жаль, что все так вышло.

–

Пожалуйста, просто уходи, – ледяным тоном, не терпящим возражений, распорядилась Кассандра.

Дверь за Ричардом захлопнулась, забрав у Кассандры ее мечту быть рядом с любимым. Болезненная пустота, завладевая каждой клеточкой ее тела, вводила в состояние транса. Не было ни слез, ни рыданий, ничего, что помогло бы пережить потерю. Оперевшись о дверной косяк, Кассандра в немом оцепенении уставилась в пустоту своей будущей жизни без него.

Стук в дверь далеким эхом донесся до слуха Кассандры. Недоумевая, зачем вернулся Ричард, Лаки все же открыла нетерпеливо барабанившему в дверь гостю. На пороге стоял Дэвид.

«Конечно, добейте меня», – не ожидая ничего хорошего от своего начальника, подумала Кэс.

–

Мисс Хартли, по-моему, мы условились, что Вы позвоните мне сразу же, как только Кирсанов с Вами свяжется, – без предисловий начал свою тираду Дэвид, злость которого, помимо очередного неподчинения Лаки, подогревалась и промчавшимся мимо него директором Прескотом. В том, чей номер покидал Директор, сомневаться не приходилось.

Вопреки его ожиданиям, вместо ответа или извинений Лаки… засмеялась. Смех девушки, больше напоминающий рыдание раненого животного, скорее пугал, чем настраивал на веселый лад.

Гость в изумлении уставился на Кассандру, во взгляде которой, несмотря на мнимое веселье, было лишь страдание.

До этого Дэвид всего раз в жизни являлся свидетелем истерического смеха. Тогда его напарник вынужден был дать пощечину дико смеявшейся женщине, минуту назад узнавшей о смерти сына. Тогда только пощечина позволила вывести безутешную мать из истерии.

–

Мисс Хартли, – в надежде привлечь ее внимание, позвал Дэвид, –

Лаки, успокойтесь, – вновь и вновь пытался достучаться он до Кассандры, не желая переходить к физическим воздействиям. Все было тщетно. Поняв, что Лаки его просто не слышит, набравшись храбрости, Дэвид решительно приблизился к ней, намереваясь встряхнуть, чтобы привести в чувства.

–

Не надо, – все еще смеясь, остановила его Лаки, – у меня нет истерики, – и, глядя на недоверчиво смотрящего на нее Дэвида, уже спокойным тоном добавила, – все, я успокоилась.

–

Что это было?

–

Просто тяжелый день, который, по-видимому, не желает

заканчиваться. Мистер Грин, сейчас почти два часа ночи. Завтра, нет, уже сегодня, – поправила себя Лаки, – в девять утра я буду на работе, и, торжественно обещаю, передать Вам весь разговор, состоявшийся между мной и Дмитрием. В семь вечера у нас свидание, так что, думаю, времени на разработку плана у команды будет

предостаточно.

–

И все же, впредь, я попрошу Вас действовать в строгом соответствии с приказом. Это задание слишком важно, чтобы пустить все на самотек.

–

В следующий раз, всенепременно, агент Грин. Это все? Или у Вас есть еще какие-нибудь наставления? Возможно, посоветуете на каком боку мне спать или что съесть на завтрак перед столь важной миссией?

–

Это все, – проигнорировал сарказм собеседницы Дэвид, – кстати, директор Прескот подписал приказ о введении Вас в штат. Поздравляю, агент Хартли.

–

Спасибо. Но, по-моему, об этом мы и договаривались – я прохожу аттестацию и становлюсь агентом, и да, – достав из кармана флешку, Лаки протянула ее Дэвиду, – возьмите.

–

Что это?

–

Видео моей аттестации. Насколько я помню, Вы появились на ужине ради него.

–

Откуда оно у Вас?

–

Клонировала Ваш планшет.

–

Но он защищен, – противопоставил Дэвид.

–

Довольно слабо. Думаю, над телефоном Кирсанова поработал профессионал, и взломать его будет сложнее, но проверить программу я все же должна была.

–

Вы сами написали программу взлома? Наши специалисты уже приготовили для клонирования его телефона все необходимое.

–

Тогда у меня будет запасной вариант. Надеюсь, подготовкой занимались не те же люди, что настраивали защиту Вашего планшета?

–

Мисс Хартли, Вы…

–

О, только не нужно комплиментов, сегодня я уже сыта ими по горло,

–

вновь перебила Дэвида Кассандра, – уже довольно поздно. Если у Вас все, то самое время, пожелав друг другу спокойной ночи, разойтись по своим кроватям.

–

Вы правы. Спокойной ночи, мисс Хартли.

–

Спокойной ночи, шеф.

Прежде чем выйти из номера Лаки, Дэвид бросил последний взгляд на девушку, в глубине глаз которой все еще пряталась боль. Обуреваемый желанием задушить Ричарда, без сомнения

являвшегося причиной этого, он вышел из гостиничного номера.

Едва закрыв за гостем дверь, Кассандра вернулась к мыслям, вызвавшим тот самый смех, который так напугал Дэвида: Лаки никогда не ставила мужчин на первое место, и сейчас ставить знак равенства между своей жизнью и любовью к Ричарду она не будет. Помимо него у нее в жизни есть друзья, семья, служение Родине. Она практически полностью смогла вернуть себе прошлую жизнь, оставляя в виде бонуса лучшую часть жизни Лаки. Ричард, в какой-то мере был прав, ей уже не быть той Катей Морозовой, которую он когда-то знал. И если Кассандре не было место в жизни Лаки Хартли, то Лаки прекрасно поместится в новой большой жизни Кассандры. Теперь в решаемом Кассандрой уравнении пропала только переменная Ричарда.

«Что же, тем легче будет его решать», – подумала Лаки, всеми силами игнорируя боль от разбитого сердца.

Глава 16.

–

Это было очень холодно, – ответила Лаки на вопрос Дмитрия

Кирсанова о том, как ей жилось в России – хотя, думаю, жителю Сибири это известно не понаслышке.

–

Ну, в Сибири я бываю редко, а живу в Москве.

–

Конечно, как же я могла заподозрить в Вас провинциала?

–

Только не говорите, что в России жили где-нибудь в Саратове?

–

Нет, упаси Боже, моя малая родина Санкт-Петербург.

–

Теперь понятно, откуда такая страсть к поэзии.

–

Да, Вы меня раскусили.

–

Так, раз уж я знаю так много Ваших секретов, возможно, нам пора перейти на «ты»? Что скажешь, Катя? – взгляд серых глаз, разбивший немало женских сердец, впился в Лаки.

–

Боюсь, у меня не остается иного выхода, чем принять твое предложение, Дима, – ответив таким же пристальным взглядом, согласилась Лаки.

–

Судя по твоей визитке, ты занимаешься компьютерами? – вдруг сменил тему Дмитрий, – довольно странный выбор профессии для девушки.

–

Здесь у меня только одно оправдание: мой отец всегда мечтал о сыне, который продолжит его дело. Так что, IT – скорее его выбор, чем мой. А Вы, господин Кирсанов, кто Вы по образованию?

–

Я тоже пошел по стопам отца – закончил дипломатический факультет МГУ.

–

И как же вышло, что ты занимаешься алюминием?

–

У моего отца чудесное чувство юмора, на мое тридцатилетие он подарил мне свою долю акций завода. С тех пор моя дипломатическая карьера пошла под откос.

–

Бедняжка.

–

Еще какой. Я-то мечтал, что мне подарят собаку, – веселая улыбка, и без того привлекательного, превращала Дмитрия в прекрасного героя сказок. Будь на месте Кассандры прежняя Лаки, она бы давно, наплевав на задание, затащила его в свой гостиничный номер. Вместо этого Кэс, пошутив что-то в ответ, сконцентрировалась на задании.

Вечер проходил даже лучше, чем того ожидала Кассандра. Невооруженным взглядом было видно, что не подозревающий Катю в двойной игре Дмитрий, ослеплен девушкой.

Мило улыбаясь рассказу Дмитрия о своем детстве, Кэс раздумывала над тем, как заставить русского поцеловать ее до того момента, когда они поднимутся в его номер. Чтобы план сработал, необходимо было заставить его думать, что ночь, наполненная пылкой страстью, состоялась, а это становилось возможным только в случае, если Кирсанову в кровь попадет опиат, щедро нанесенный на губы Кассандры. Одно было плохо ‒ действовать он начинал только через пятнадцать-двадцать минут после попадания в кровь, поэтому, не придумай Кассандра способ заставить Дмитрия поцеловать ее сейчас, ночь страсти пришлось бы разыгрывать по-настоящему.

–

… и тогда я просто отдал бедному мальчонке свой велосипед, – закончил свою героическую историю богатенького мальчика Дмитрий.

Поняв, что это прекрасный шанс, Кассандра, грациозно поднявшись со своего места, подошла к Дмитрию и легонько поцеловала его в губы.

–

Ты мой герой, – томно, глядя в его глаза, промурлыкала она, безошибочно угадав, что легкого прикосновения ее губ русскому будет мало. Не дав ей вернуться на место, Дмитрий впился в ярко накрашенные губы девушки, усадив ее к себе на колени.

–

Дим, на нас все смотрят, – отстранившись от него, смущенно произнесла Катя Морозова.

–

Плевать. Ты сама виновата. Я весь вечер держался, как мог. Катя, прошу тебя, пойдем со мной в номер? – почти черные от страсти глаза умоляюще смотрели на Кассандру.

–

А как же десерт?

–

Мы закажем его в номер.

–

Прости, но я так не могу, – соскользнув с колен мафиози, Кассандра вернулась на свое место, – мы только познакомились.

–

Мне же кажется, что я знаю тебя всю жизнь, – предпринял попытку переубедить Катю Дмитрий, – Катя, я просто околдован тобой.

–

Хорошо, дай мне время подумать? – засекая время, когда подействует опиат, предложила Кэс, быстро добавив, – всего лишь до конца десерта.

–

Твое желание – закон, красавица.

Еще никогда так долго Кассандра не ела десерт. Лишь по прошествии пятнадцати минут, расправившись, наконец, со своим «Тирамису», томно прищурившись, она по-русски спросила: «И, какой номер у твоего номера?».

–

Мой номер не имеет цифры. Он один в своем роде, – галантно отодвинув стул Кати, Дмитрий, взял ее под руку и повел к лифту, – как и ты, Катя.

В лифте, в подтверждении своих слов, Кирсанов воспользовался картой-ключом, дающей доступ к последнему этажу. Не успели двери лифта захлопнуться, как он повернул к себе спутницу. Завораживая Катю взглядом, Дмитрий провел тыльной стороной ладони от ее виска до ключицы. Лишь на секунду задержав руку на венке, пульсирующей на шее Лаки, он плавно переместил ее на спину девушки. Вторая рука метнулась вслед за первой, чтобы в тандеме вынудить Катю буквально влиться в свое тело. В то время как руки кавалера пленяли тело Кассандры, его губы и язык уже принимали капитуляцию ее рта.

Дверь лифта отворилась прямо в номер Кирсанова, но рассмотреть его Кассандре не удалось. Едва переступив порог номера, его хозяин поднял девушку на руки и, не переставая целовать, понес через весь холл в спальню.

–

Дим, – попыталась отстраниться от Кирсанова Кассандра, недоумевая, почему не действует галлюциноген, – а как же экскурсия?

–

После… – многозначительно ответил Дмитрий, и, поставив Кассандру на ноги и не прекращая целовать, начал расстегивать платье.

В прошлой шпионской жизни, Кассандре не раз приходилось спать с мужчинами в рамках своего задания. Даже когда она сошлась с Ричардом, то одну, то второго неизменно отправляли на подобного рода операции. Сейчас же заниматься сексом с Кирсановым Кассандра не собиралась. А проклятый опиат все не начинал действовать. Но, в отличие от нее, Дмитрий никак не мог предугадать его использование и выпить антидот. «Что же пошло не так?», – гадала Кэс, в одном нижнем белье, опускаясь под напором Дмитрия на кровать.

Внимательно вглядевшись в глаза Кирсанова, увеличенные зрачки которых, делали его похожим на прекрасного демона, Кассандра вздохнула с облегчением. Одно возбуждение не могло так их увеличить. Привстав с кровати, девушка, ухватив русского за шею, потянула его за собой. Спустя несколько секунд, Кассандра уже сидела на спящем Дмитрии.

–

Прости, красавчик, – похлопав спящего по щеке, Кэс, не одеваясь, приступила к взлому телефона русского.

Русским программистам, поработавшим с телефоном Кирсанова, стоило отдать должное. Более двух часов потребовалось на взлом его сотового, в то время как с планшетом Дэвида ее программатор справился меньше, чем за пятнадцать минут. Наконец, клонировав телефон, нашептав воспоминания о незабываемой ночи Кирсанову, Кассандра пристроилась рядом со спящим.

***

–

Привет, Соня, – поцелуй Дмитрия «разбудил» давно бодрствующую Кассандру.

–

Привет, – ответив на поцелуй, улыбнулась она в губы русского, – давно проснулся?

–

Пару минут назад. Тебе кто-нибудь говорил, что во сне ты похожа на ангела?

–

Нет. Зато, не раз замечали, что раннее пробуждение способствует моему превращению в Демона.

–

И как же помешать твоей демонизации?

–

От этого меня спасет только чашка кофе.

–

Тогда, – эффектно соскочив с кровати, Дмитрий взял телефон внутренней связи, – я, как истинный рыцарь, должен спасти принцессу. Да, мисс, будьте добры кофе. Да…несите все, что есть.

Пока Кирсанов заказывал завтрак в номер, Кассандра наслаждалась видом его тела, столь же идеального, как и внешность. Высокий, спортивного телосложения Дмитрий был идеалом мужественности. Мысленно пожалев, что он вне закона, шпионка, поднявшись с пастели, начала одеваться.

–

Леди, что это вы делаете?

–

Это называется – одеваться. Конечно, будь у меня твое тело, я бы никогда не посмела его прятать, но нам, простым смертным, все же приходиться прикрывать наготу.

–

О, милая Катя, ты явно недооцениваешь свей красоты. Хотя, будь у тебя такое тело, как у меня, я сам бы заставил тебя одеться, – ухмыляясь, начал снимать с нее платье Дмитрий, – я надеялся на продолжение.

–

Извини, но я и так уже опаздываю, – поцеловав руки Дмитрия, снятые со своих плеч, вновь начала одеваться Кэс, – поможешь?

Кирсанову, ничего не оставалась, как помочь Кате, повернувшейся к нему спиной, застегнуть молнию платья. Будь он в состоянии проделать с ней то, что, по его мнению, успел сделать ночью, никакие отговорки девушки не заставили бы его отпустить ее так легко. Но боль в голове и ломота во всем теле, вынудили его подчиниться желанию гостьи уйти так рано.

–

А как же завтрак? – скорее из вежливости, нежели из-за желания задержать любовницу спросил он.

–

Выпью кофе по дороге. Спасибо, – встав на носочки и поцеловав Дмитрия, сказала Кассандра, – это была незабываемая ночь.

–

Для меня тоже. Мы увидимся?

–

У тебя есть мой телефон, – кинув на прощание, выпорхнула из номера Кэс.

«А у меня твой», – спускаясь, улыбнулась она своим мыслям.

Глава 17.

Триумфальный вход Кассандры в офис не пропустил бы даже слепой. Коллеги, еще вчера настроенные против нее, сменили гнев на милость, сопроводив ее аплодисментами до рабочего места.

–

Интересно, мисс Хартли, я доживу до того светлого момента, когда Вы начнете выполнять мои приказы? – несмотря на суровый тон, судя по выражению лица Дэвида, его вопрос скорее походил на похвалу, нежели на порицание.

–

Конечно, сэр. Со следующего задания и начнем, – в той же манере ответила Кассандра, – Кирсанову уже звонили?

–

Нет, но это дело времени. Зато мы знаем теперь все его маршруты с момента прилета. Так что, если он не выявит взлом, мы будем в курсе всех его передвижений и разговоров.

–

За это можете не переживать. Моя программа не подведет. Заподозрить взлом Кирсанов сможет лишь, если мы увлечемся включением микрофона, и телефон начнет быстро разрежаться.

–

Что ж, Вы прекрасно справились с работой. Надеюсь, наркотик подействовал, как было запланировано?

–

Ну, если не считать небольшого опоздания, то – да.

–

Небольшого опоздания? – изменился в лице Дэвид, – я надеюсь, Вам не пришлось…

–

Нет, до этого не дошло, – успокоив Дэвида, Кассандра хотела было пошутить, что Кирсанов так хорош, что даже не сработай опиат, она не сильно бы расстроилась, но глядя на расстроенное лицо начальника, передумала.

–

Это ужасно, я обязательно поговорю с лабораторией, и…, – договорить Дэвид не успел, увидев полный ужаса взгляд Кассандры, направленный на вход в офис, – Лаки, с Вами все в порядке?

Ничего «в порядке» не было. Кассандра, как кролик на змею, зачаровано смотрела, как через весь офис к ним подходит Ричард.

–

Директор Прескот? Что-то случилось? – едва скрывая свое недовольство появлением начальника, спросил Дэвид.

–

Вот, решил лично поздравить мисс Хартли с первой удачной операцией в роли агента, – даже не взглянув на агента Грина, ответил Ричард.

–

Спасибо, директор Прескот, – прилагая усилия, чтобы сохранить спокойный вид, выдавила из себя Лаки.

Глядя на своего директора и мисс Хартли, не сводивших друг с друга глаз, Дэвид отлично понимал, что является здесь лишним, но даже и не думал оставлять этих двоих наедине.

–

Директор Прескот, Вы подписали приказ о назначении агента Хартли в мою группу?

–

Да. Мисс Хартли, думаю, Вам стоит подняться ко мне и ознакомиться с ним, – безапелляционным тоном заявил Ричард, вновь не удостоив Дэвида взглядом.

–

Стоит ли из-за меня бросать свои дела? Я могу ознакомиться с ним и в отделе кадров.

Кассандра понимала, что ее отговорка звучит глупо, но перспектива вновь остаться наедине с Ричардом была столь ужасна, что она не могла не попытаться избежать этого.

–

Туда-то вы и отнесете его. Следуйте за мной, – отклонив ее доводы, просто отдал приказ директор Прескот.

Не решившись на глазах у отдела проигнорировать прямой приказ директора, Кассандра пошла вслед за высшим начальством. Сдерживаемая на протяжении всего пути до его кабинета злость, обрушилась на Ричарда, едва за ней закрылась дверь его офиса.

–

Не зря Марджери называет тебя эгоистичным ублюдком, как ты мог? Зачем, Ричард?

–

Я беспокоился за тебя.

–

Что? Беспокоился? Брось, сколько раз нас отправляли на подобного рода задания, при этом директор Метьюз даже и не думал снабжать нас опиатами. Нет, тогда все происходило по старинке: пришел ‒увидел ‒ переспал, – поймав себя на том, что переходит на крик, Кассандра, выдохнув, продолжила более спокойным тоном, – неужели тебе всерьез нравится мучить меня? Ты сказал, что все кончено – прекрасно, мне было больно, но я согласилась. Что теперь у тебя на уме? Ты хочешь, чтобы я бросила работу или чтобы все в отделе меня возненавидели? Скажи, ради чего этот маскарад?

–

Лаки, к чему утрировать.

–

Утрировать? Я простой агент, меньше недели работающий на третьем этаже, который чаще бывает у тебя в кабинете, чем за своим рабочим столом. Сомневаюсь, что агенты моего отдела хотя бы отдаленно представляют себе как выглядит твой офис изнутри. Так, где же я утрирую?

–

Кэс, …

–

Теперь ты вспомнил, что я Кассандра? Для Вас, директор Прескот, меня зовут Лаки Хартли, я младший агент подведомственного Вам учреждения. Нет никакой Кассандры. Вспомните, пожалуйста, об этом, когда в следующий раз испытаете тревогу за меня. И хватит меня мучить, – бросив последнюю фразу, Лаки, не потрудившись закрыть за собой дверь, вылетела из кабинета Ричарда.

Оказавшись в лифте, Кассандра, ведомая наставлениями директора Метьюза, загнала эмоции в самый дальний уголок души, так глубоко, что даже самый внимательный агент не заметил бы сверлящей боли, захватывающей каждый миллиметр ее разбитого сердца. Выйдя на третьем этаже, она направилась к агентам отдела. Но, заметив, своего начальника, задумчиво наблюдающего за своей командой, подошла к нему.

–

Я что-то пропустила?

–

Агент Хартли, Вы пропустили момент своего триумфа. Благодаря Вам мы возьмем Кирсанова даже раньше, чем думали, – ответил Дэвид, – он назначил сделку на шесть.

–

Давненько я не участвовала в задержании, – в предвкушении сказала Лаки.

–

И сегодня поучаствовать в нем Вам не удастся. На этот раз Вам отведено место на скамейке запасных – мягко, но, в то же время категорично, заявил старший агент Грин.

–

Что ж, вполне логично, – слегка расстроившись, все же согласилась с начальником Лаки, – возможно, карту Кати Морозовой придется разыграть еще раз.

–

Боже, что я слышу, неужели Вы согласились подчиниться приказу?

–

Я же обещала, что в следующий раз сделаю это, и вот, следующий раз настал, – растворяя в простой рабочей болтовне образ Ричарда, вторила Кассандра, – каковы мои обязанности запасного игрока?

–

Быть здесь и помогать координировать захват. Время и место сделки нам уже известны. Осталось дождаться, когда служба безопасности Кирсанова перешлет ему схемы, и мы во всеоружии.

–

Как мило с их стороны снабдить нас всем необходимым.

–

Шеф, агент Хартли, Кирсанов получил схемы, – оповестил коллег агент Сандерс.

–

Спасибо, Марк, – поблагодарив коллегу, Дэвид вновь обратился к Лаки, – ну что, агент Хартли, готовы к жаркому обсуждению захвата?

–

Как никогда, сэр.

–

Тогда прошу, – галантно пропустив Лаки вперед, последовал к своей группе Дэвид.

Жаркого обсуждения не вышло. Ознакомившись со схемами расположения наемников Кирсанова во время сделки, Дэвид начал излагать свой план действий, раздавая обязанности не только каждому агенту отдела, но и привлеченной группе захвата. Не рискуя разрушить хрупкий мир, восстановившийся между ней и начальником, Кассандра, во время изложения плана операции, лишь мысленно корректировала его, не решаясь высказаться вслух. А вот другие члены отдела не были столь корректны, периодически перебивая начальника и предлагая свои варианты.

В конечном счете, когда операция была проработана до секунды, и агент Грин ушел ознакомить группу захвата с ее деталями, Кассандра смогла вернуться на свое рабочее место. Задача самой Лаки в операции сводилась к скорее номинальной роли удаленного координатора во время захвата, также ей было поручено сверить перехваченные с телефона Кирсанова схемы с имеющимися снимками места расположения сделки, полученными со спутника. На сверку схем, которые, как и предполагала Кассандра, полностью соответствовали месту, у нее ушло не более десяти минут. После чего, решив не тратить рабочее время понапрасну, Кассандра взялась за написание рапорта о проведенной вчера операции.

–

Лаки, мы обедать, ты с нами? – позвала Лаки агент Беркли, дав, таким образом, понять, что новичок принят в команду.

–

С удовольствием, Рита, только телефон возьму, – схватив на бегу свой телефон, Лаки только сейчас поняла, что с момента ее расставания с Кирсановым прошло несколько часов, а он до сих пор ей не перезвонил. Не замедляя шаг, она достала мобильный для связи с Дмитрием, – чтоб тебя…

–

Что-то случилось? – услышав возглас Лаки, спросила идущая впереди Рита.

–

Чертов телефон для связи с Кирсановым разрядился.

–

Прекрасно, пусть помучается, – догнав девушек у лифта, рассудил Билл Дэвис.

–

Не переживай, после такой ночи, он тебе и после обеда будет названивать, – пошутил агент Уилсон.

–

Не издевайся над девушкой, Том, – серьезно начал Марк, – К тому же, судя по вздохам и ахам, что мы тогда слышали, эта ночь больше понравилась Лаки, чем Кирсанову. Бедный парень, перелетел через весь океан, лишь для того, чтобы разочароваться в американских девушках и угодить за решетку, – уже не скрывая улыбки, закончил агент Сандерс.

–

Что-то я не припомню, чтобы брала с собой жучок? – в той же веселой манере спросила Лаки.

–

Ты и не брала, этот маньяк, – указал Том на Марка, –подслушивал через стекло.

–

Эх, Сандерс, как же тебе не стыдно? – похлопав коллегу по плечу, поинтересовалась Рита.

–

Мне? – изобразив саму невинность, спросил Марк, – а кто это, позвольте спросить, шикал на меня вчера, жалуясь, что ничего не слышно?

Так, все дорогу подшучивая друг над другом, команда отдела пришла в любимый кафетерий, расположенный всего в нескольких сотнях метров от Управления. Сделав заказ, и, либо не пожелав обсуждать предстоящую операцию, либо посчитав кафе несоответствующим для этого местом, агенты отдела перешли на повседневные темы. Несмотря на то, что специальный антитеррористический отдел был сформирован всего пару лет назад, десяти минут в компании коллег было достаточно, чтобы понять, что они давно знакомы и прошли вместе немало испытаний. Мысленно порадовавшись, что является членом такого коллектива, Лаки вступила в беседу.

Вернувшись после обеда в офис, Кассандра первым делом подключила телефон к зарядному устройству. Кирсанов не заставил себя ждать. Не прошло и пяти минут с момента появления Лаки в сети, как прозвучала русская мелодия, оповещая о входящем звонке.

–

Алло, – приняла вызов Кассандра.

–

Неужели это случилось. Я уже начал думать, что испугал тебя прошлой ночью и, чтобы наверняка от меня избавиться, ты выбросила телефон, – бархатным голосом посетовал Дмитрий.

–

Нет, обычно, в таких случаях, я ограничиваюсь выброшенной сим-картой.

–

Тогда я рад, что в этот раз ты ее сохранила. Встретимся сегодня?

–

Хммм, боюсь, сегодня не выйдет. На сегодняшний вечер меня уже ангажировали.

–

И кто же этот отвратительный человек?

–

Этот отвратительный человек – моя подруга.

–

Может, у меня получится тебя переангажировать? Ведь, в отличие от твоей подруги, я скоро улечу в холодную Россию, – тоскливо произнес Дмитрий.

–

Тогда, даже хорошо, что мы не сможем сегодня увидеться. Не хочу после твоего отъезда остаться в Штатах одна, да еще и с разбитым сердцем.

–

Хм, ты всегда можешь поехать со мной. Позволишь мне выкрасть тебя и увезти на Родину? Соглашайся. Если не на переезд, то хотя бы на встречу.

–

Раз уж ты так уговариваешь, пожалуй, я передвину встречу с

Александрой на день. Встретимся у тебя в шесть? – прекрасно понимая, что в шесть Дмитрий будет в другом месте, предложила Кассандра.

–

Извини, принцесса, – после непродолжительной паузы ответил Кирсанов, – в шесть я никак не успею уладить все дела. Как насчет девяти? Сможешь провести больше времени с подругой.

–

Прекрасно. Так даже лучше. Я позвоню с ресепшена. До вечера, Дим.

–

До вечера, Солнышко.

Окончив разговор, Кэс вернулась к своему рапорту, завершить который планировала до начала операции.

Глава 18.

Группа захвата, бесшумно ликвидировав наемников Кирсанова, заняла свои позиции. Ровно в шесть вечера к месту сделки с разных сторон подъехали кортежи Кирсанова и «Ангелов судного дня».

–

Народ, хватит спать. Бородатые дяденьки на подходе, – предупредил Том коллег.

В шпионскую бытность Кассандры, если, в редких случаях, она и не являлась непосредственным участником операций, то всегда координировала их из штаба управления. Сейчас этим занимался «заклинатель компьютеров» Том Уилсон. Мастерски переключаясь с экрана на экран, контролируя передвижения всех участников операции, Том уверенно направлял группу. Оставшейся без дела Кассандре оставалось лишь следить за профессиональными манипуляциями коллеги, досадуя, что не находится по ту сторону мониторов.

Схемы расположения места сделки и основных ее игроков сделали свое дело. Операция прошла идеально. Обойдясь без потерь, если не считать легкого ранения Риты, команда, предотвратив покупку террористами оружия, арестовала практически всех членов сделки, и, в качестве бесплатного приложения, завладела оружием русских.

–

Именно так проходят операции, когда за дело берутся профессионалы, – откидываясь на спинку стула, провозгласил агент Уилсон, – ну, кто супергерой?

–

Слышишь ты, Супергерой, некоторые тут, между прочим, кровью истекают, пока ты там клацаешь по клавиатуре, – перевязывая плечо Риты, возмутился Билл.

–

Ты забыл выключить камеру, защитник всех униженных и

оскорбленных, так что царапину Риты, на которую ты почем зря извел бинт, я успел разглядеть. Все, всех жду в офисе, хватить висеть на канале, – удостоверившись, что задержанных поместили в специализированные фургоны, и все готовы разъезжаться, отключился Том.

–

Что бы там не говорил Билл, ты действительно Супергерой, – отдала должное профессионализму агента Уилсона Лаки.

–

Аллилуйя, хоть кто-то меня оценил, – расплылся в ответной улыбке Том, – кстати, мы сегодня идем в бар праздновать удачное окончание операции, и, раз уж твое свидание с Кирсановым сорвалось, может быть, ты присоединишься к нашей скромной компании?

–

С удовольствием. Спасибо. А кто еще идет?

–

Весь отдел, плюс, думаю, парочка воздыхателей Риты из группы «Альфа».

–

Замечательно. Я в деле.

Глава 19.

–

Конечно, я приеду посмотреть на малыша… Мне действительно жаль, но я же предупреждала, что хочу расширить фирму, а на это нужно время… Конечно… Обязательно… Да, я обещаю… – извиняющийся голос, который уже вошел в привычку Лаки при разговоре с матерью, гулом разлетался по уличному коридору заднего хода кафе-бара, в который пришли отпраздновать удачный исход операции сотрудники ее отдела, – извини, но я жутко устала, хочу лечь пораньше… Да, спокойной ночи. Люблю тебя, – «повесив» трубку и облегченно вздохнув, Лаки посмотрела на часы. Семнадцать минут. Так быстро поговорить с мамой Лаки обычно не удавалось.

–

Кто бы мог подумать, что есть человек, способный заставить Вас подчиняться, – взявшийся из неоткуда голос Дэвида, заставил Лаки вздрогнуть от неожиданности, – не услышь я все собственными ушами, скорее поверил бы в Лох-несское чудовище, чем в существование такого человека.

–

Ооо, агент Грин, Мери Хартли куда как страшнее Лох-несского чудовища, – ответила Лаки, – Вам тоже нужно поговорить с мамой или Вы вышли на улицу подышать свежим воздухом?

–

Отнюдь, меня отправили на Ваши поиски. По-видимому, без Вас наша операция не окончилась бы так удачно, а значит начинать праздновать в Ваше отсутствие, было бы неправильно. Так что, Вы к нам присоединитесь или мне подождать, пока Вы позвоните всем родственникам?

–

Хотела, но совесть мне не позволит заставлять шефа ждать.

–

Что же, тогда позвольте сопроводить Вас к нашему столику, – не дав Лаки ответить, Дэвид, взял девушку под руку и галантно повел к коллегам.

–

Как мило с Вашей стороны, – промямлила обескураженная поведением шефа Кассандра.

На ее счастье гул в баре был такой, что даже желай она сказать больше, Дэвид бы ее не услышал, разве что она прокричала бы нужные слова ему в ухо.

Столик, забронированный отделом Грина, был расположен в дальней части бара, что давало хоть какую-то возможность общаться, не прибегая к крику, пришедшей праздновать победу компании.

–

А вот и наша героиня! – первой поприветствовал подошедшую Лаки агент Сандерс, – за Лаки!

–

За Лаки! – в унисон Марку подняли свои бокалы ее коллеги.

–

За нового члена нашей команды, – неожиданно для самого себя добавил Дэвид.

Даже в самых смелых мечтах Лаки не могла бы предположить, что так быстро вольется в еще вчера скептически настроенный на ее счет коллектив. Вечер пролетел как миг. Впрочем, за этот миг, так за весь день и не успевшая нормально поесть Лаки, пытаясь не уступать коллегам в количестве выпитой текилы, опьянела так, что едва стояла на ногах.

–

Всем спасибо. С вами было весело, с вами было интересно! – попрощавшись с коллегами, нетвердой походкой Лаки направилась к выходу, но, не успев дойти до двери, вернулась. – Народ, кто-нибудь может вызвать мне такси? Мой телефон сел, а что-то мне подсказывает, что машину сегодня придется оставить на местной парковке.

–

Я бы на твоем месте не рисковал оставлять здесь машину на ночь, разве что она тебе не дорога, – ухмыльнулся Билл Девис, – давай свои ключи, я доставлю тебя домой, а потом вернусь за своим байком.

–

Не стоит, Билл, – возразил Грин, – я пришел пешком, так что без наматывания лишних кругов смогу ее увезти. Ребята, всем спасибо за вечер. Завтра всем отгул на полдня, – закончил прощание широким жестом Дэвид. После чего, не предоставив Лаки возможность отказаться от своих услуг, взял девушку за руку и повел прочь из бара.

–

Право не стоило так из-за меня напрягаться, я бы что-нибудь придумала, – уже на улице, наконец, сформулировала предложение Лаки.

–

Нисколько в этом не сомневаюсь, но мне будет куда как спокойнее знать, что ты в целости и сохранности добралась до номера. Давай ключи.

Облокотившись на машину, Лаки с усердием начала копаться в своей сумочке.

–

Они в левом кармане джинс, – едва сдерживая смех, подсказал Дэвид.

–

Ах…да… Держи, – краснея от стыда пролепетала девушка.

Убедившись, что Лаки пристегнута, Дэвид, все еще улыбаясь, повел Мини Купер к ее гостинице.

–

Как так получилось, что выпив не больше остальных, ты в стельку?

Ответом на вопрос Грина было урчание в желудке Лаки.

–

Понятно. Ты вообще сегодня ела?

–

Выпила кофе с ребятами на обеде, – сама не понимая, откуда взялся этот извиняющийся тон, ответила Лаки.

–

Ясно, – сказал Дэвид, направив машину в противоположном направлении.

–

Мы повернули? Зачем?

–

Жаль, конечно, но в приличное место тебя в таком виде не пустят, а покормить тебя надо. Так что, едем ко мне.

–

Дэвид, честное слово, я не так уж и хочу есть. Да и в гостинице…

–

Очень сомневаюсь, что кухня в твоей гостинице сейчас работает. Так что, мисс Хартли, едем ко мне, – и, пресекая готовую вырваться из уст Лаки отговорку, добавил, – это не обсуждается. К тому же, я разрешил не приходить в офис лишь до обеда, а не поужинай ты сейчас, не оклемаешься и к вечеру. Столько новое задание ждать не будет.

–

Ваша доброта не знает границ, агент Грин, – поняв, что забота Дэвида продиктована лишь профессиональной необходимостью, не очень любезно пробубнила Лаки, – что за новое дело?

–

Ну нет, ты не в том состоянии, чтобы обсуждать задание. Узнаешь все завтра.

–

Вот теперь-то Вы точно обрекли меня на бессонную ночь.

–

Если верить моей матери, ты сама себя на нее обрекла не поужинав.

–

Ааааа, страшилка Рейчел о сновидениях наполненных монстрами, – улыбнулась воспоминаниям Кассандра.

–

Вот уж не ожидал, что ты в курсе.

–

Зная, как она заставляет тебя ужинать, мы все время подшучивали над тем, как сама Рейч в детстве, по-видимому, боясь пресловутых монстров, начинала уминать все съедобное в комнате, стоило только солнцу зайти за горизонт… – смеясь, начала рассказывать Кэс, но увидев вытянутое от удивление лицо Дэвида, пожалела, что не прикусила свой язык, – так, пить мне совсем нельзя, я хотела сказать Марджери и твой отец посмеивались, меня-то там быть не могло, – неуклюже попыталась она исправить свою оплошность.

–

И когда это мои родители успели поведать тебе наши семейные истории?

–

На вечере памяти Кэйт. Директор Прескот с мисс Торв ушли, тогда-то твои родители и рассказали пару историй. Не думала, что это такая страшная тайна.

–

Нет, тайны нет. Просто они мне-то редко что-то рассказывают о своем детстве, странно, что так разоткровенничались с незнакомкой. Кстати, о мисс Торв…

–

А она знает, что ты вспоминаешь о ней, стоит только заговорить о монстрах? – пьяно хихикнула Лаки.

–

Вообще-то это ты о ней вспомнила, – без тени улыбки поправил Дэвид, – завтра в четырнадцать ноль-ноль она ждет тебя у себя в кабинете?

–

Чтооооо? С чего бы это…?

–

Стандартная процедура, через которую проходят все новички.

–

И что, психологический профиль всех новичков составляет начальник отдела?

–

Нет. Но и тебя с самого твоего появления в Управлении никак не назовешь обычным новичком… И да, по пути к доктору Торв, зайди в отдел кадров, не знаю, как так вышло, но уйдя в кабинет директора Прескота подписывать трудовой договор, ты как-то забыла его подписать, – укоризненным тоном распорядился Дэвид, – приехали.

Своевременная остановка на подземной парковке многоквартирного дома, в котором располагалась квартира Дэвида Грина, избавила Кассандру от необходимости придумывать оправдание отсутствия ее подписи на трудовом договоре, ради которого она якобы и ушла с директором. Да и придумать такое оправдание даже в трезвом уме было бы сложно, а в том состоянии, что она находилась – просто невозможно.

Несмотря на злость, которая неизбежно начинала клокотать в душе Дэвида, стоило ему только подумать о Лаки и Ричарде, он аккуратно вызволил мисс Хартли из машины и, побоявшись, что сама она идти не в состоянии, подхватив на руки, понес к лифту.

–

Мистер Грин, я вполне сама могла бы дойти до Вашей квартиры, – попыталась воспротивиться Лаки.

–

И вновь, нисколько в Вас не сомневаюсь мисс Хартли, – продолжая нести свою ношу, ухмыльнулся Дэвид.

Добравшись до своей квартиры и, ни на секунду не выпустив из рук Лаки, агент Грин аккуратно усадил ее на диван.

–

А теперь будь хорошей девочкой и подожди, пока я приготовлю яичницу.

–

Яичница? А я-то, дурочка, надеялась на «Фриттату с лобстером», – попыталась пошутить Кэс.

–

Поверь, после моей фирменной яичницы, ты будешь умолять меня готовить тебе ее снова и снова, – загадочно улыбнулся Дэвид.

–

И в чем же секрет твоей чудо-яичницы?

–

Я добавляю в нее секретный ингредиент.

–

Да ну, и какой же?

–

Боюсь, раскрой я тебе этот секрет, мне придется тебя убить.

–

Главное, чтобы за тебя это не сделала твоя яичница, – сонным голосом парировала Лаки.

***

–

Проснись и пой, кушать подано, – провозгласил Дэвид, поставив на журнальный столик тарелку с яичницей.

Крайне неохотно открыв глаза, мечтающая только о сне Кассандра, попыталась отказаться от столь позднего ужина, но Дэвид был непреклонен.

–

Так, ты пока ешь, а я быстренько сооружу тебе антипохмельный коктейль, утром проснешься как новенькая, – удостоверившись, что Лаки начала есть, скрылся на кухне Дэвид.

Вернувшись двумя минутами позже он застал уже спящую Лаки, с лишь наполовину съеденной яичницей. Мысль о том, чтобы разбудить девушку и отвезти в гостиницу, он отмел сразу. Но и оставлять ее на диване, особенно в той позе, в которой она уснула, было бы крайне жестоко. Ничего не оставалось, как перенести ее в комнату для гостей.

С легкостью подняв миниатюрную мисс Хартли, Дэвид направился в комнату для гостей, где всего неделю назад должна была остановиться его сестра, в последний момент отменившая поездку. Постояв несколько секунд у кровати, как будто не желая расставаться с уютно устроившейся в его объятиях девушкой, он все же уложил Лаки в кровать.

–

Нет, – сонно проронила Лаки, обняв Дэвида за плечи, – останься.

Руки Лаки обхватили Дэвида за шею и притянули к себе. Губы девушки нашли его губы. Язык, прорвав блокаду из зубов, ворвался в рот Дэвида…

«Она пьяна, Дэвид, не поддавайся. Завтра она об этом пожалеет», – пытался воззвать к разуму Дэвид, заранее понимая, что проиграл этот бой еще в тот момент, как ее губы коснулись его.

Поддавшись поцелую, он уже не мог остановиться, отвечая со всенарастающей страстью.

–

Ричард…

Всего       одно       слово,       одно       имя,       вырвавшееся       из       уст       Лаки,

подействовало на него сильней, чем, если бы его окатили ледяной водой.

«Идиот, какой же я идиот», – высвобождаясь из объятий Лаки, твердил себе Дэвид.

–

Ричард… – вновь позвала Лаки.

–

Тсссссс, его здесь нет, спи. Спи, – прошептал Дэвид и, накрыв девушку одеялом, вышел из гостевой комнаты.

«Какой же я идиот!»

Глава 20.

Медленно, очень медленно Лаки открыла глаза, боясь оказаться в капкане похмельного синдрома.

«Похоже, Господь решил, что адской комнаты доктора Торв на сегодня с меня и так будет достаточно», – поняв, что ни головная боль, ни тошнота не мучают ее, подумала Кассандра.

Удостоверившись, скорее по привычке, нежели из соображений реальной возможности секса с Дэвидом, что вся ее одежда на месте, Лаки поднялась с кровати. После чего, прибрав за собой постель и освежившись в ванной комнате, вышла из гостевой агента Грина.

Стоило открыть дверь из комнаты, как ее окутал чудесный аромат свежеиспеченных блинчиков и кофе.

–

Мистер Грин, вы действительно агент или все же повар? Я за всю жизнь столько не приготовила, сколько Вы за время моего пребывания в Вашей квартире. И да, доброе утро, – желая шуткой скрыть неловкость, поприветствовала Лаки хозяина квартиры.

–

Доброе утро, Лаки. Как голова? – спросил Дэвид.

–

Спасибо, прекрасно. Похоже, секретный ингредиент в Вашей фирменной яичнице спас меня от похмелья.

–

О, она помнит вчерашний вечер, – подзадорил Лаки Дэвид, в памяти которого тут же возник образ их вчерашнего поцелуя.

«Интересно, а как много она помнит?», – мысль, пришедшая Дэвиду на ум, заставила его внимательнее всмотреться в девушку. Но уже через секунду он отмел свои опасения, понимая, что помни она их поцелуй, ее щеки пылали бы огнем, в то время как сейчас на них лишь красовался легкий румянец.

–

Ну, не настолько я и пьяна была вчера.

–

Да ну. Когда я вернулся с коктейлем, ты спала в яичнице, – самым серьезным тоном, на который был способен, сказал агент Грин.

–

Чтооооо? Этого не может быть.

Если до этого некие сомнения в том, что Лаки все же помнит, как целовала его ночью, у Дэвида оставались, то увидев вмиг покрасневшую от стыда Лаки, они испарились полностью.

–

Шучу, – сжалился он, – ты просто уснула на диване.

–

Слава Богу. Мало мне позорной ночевки в Вашем доме, факт использования яичницы вместо подушки моя репутация бы не вынесла.

–

И что же позорного в ночевке в моем доме, леди? – театрально обидевшись, спросил хозяин квартиры.

–

Кроме того, что я Ваша подчиненная, которую в стельку пьяную Вы принесли, заметьте, принесли, я даже не дошла до Вашей квартиры самостоятельно… так вот, принесли к себе, приготовили ей ужин и уложили в кровать? Нет, конечно, ничего постыдного. Это самый светлый момент в моей жизни. Я еще внукам буду о нем с гордостью рассказывать… Боже, а Вы-то где спали? – вдруг ужаснувшись мысли о скрюченном на неудобном диване шефе, спросила Лаки.

–

Во-первых, хватит официоза в речи, ты теперь полноценный член нашего отдела, а мы обращаемся друг к другу по имени, во-вторых, ты спала в моей гостевой комнате, так что ничем меня не

обременила, и, в-третьих, не волнуйся, тайну о том, как ты оказалась у меня, я унесу с собой в могилу. А теперь давай есть. Между прочим, я бы на твоем месте сейчас волновался о том, что у тебя меньше часа на то, чтобы привести себя в порядок и приехать в офис. Желательно в новой одежде, если и ты желаешь сохранить тайну своих ночных приключений, – добавив последнюю фразу менторским тоном, Дэвид сделал большой глоток кофе, дабы скрыть готовый вырваться смешок, при виде нахмуренной Лаки.

–

Тогда, я, пожалуй, не буду обременять тебя своим присутствием и поеду сразу в гостиницу.

–

Ну уж нет, мисс Хартли. Падающие в голодный обморок сотрудники мне не нужны. Так что пристраивай свою попу, уж прости мне мой французский, на стул и начинай есть. Пока не съешь как минимум три блинчика, из квартиры не выйдешь.

–

Три? Я по утрам даже один не в состоянии съесть, не гов…

–

Время идет, – перебив подчиненную, сурово заметил агент Грин.

Деваться было некуда. Пришлось, подавив желание, засунуть еще теплые блинчики шефу в известное место, начать поглощать их самой.

Вопреки ожиданиям Лаки, блинчики были действительно очень вкусными, настолько, что съев все три блина, услужливо положенных на ее тарелку Дэвидом, она готова была попросить добавки. Но ребяческая гордость не позволила ей это сделать, поэтому доев последний кусочек и выпив самый вкусный в ее жизни кофе, Лаки с видом мученицы поднялась из-за стола.

–

Теперь великий узурпатор позволит мне поехать в гостиницу.

–

Конечно. Можешь ехать, – великодушно отпустил Дэвид Лаки, кинув ей, ключи от машины, – веди осторожно.

Глава 21.

«Она вовсе не сука, просто ей повезло встретить Ричарда раньше моего возвращения. Если разобраться, то это я развратная разлучница, желающая отобрать у доброго доктора любовь всей ее жизни. А она добрая и милая женщина, и вовсе не беда, что не умеет смеяться, может на вечере она искренне переживала мою смерть. Кто-то же должен был тогда скорбеть по мне. Да, Саманта – чудесная женщина…», – раз за разом придумывая все новые и новые добродетели для Саманты Торв, Кассандра настраивала себя на часовой с ней сеанс.

«Боже, пусть лифт сейчас застрянет и мне не придется терпеть эту милейшую женщину целый час», – поняв, что никакие самоуговоры не действуют, молила Лаки, поднимаясь на девятый этаж в назначенное время.

Бог не услышал ее молитвы. Лифт, так и не остановившись ни на одном из этажей, распахнул Лаки свои двери лишь на девятом. Глубоко вздохнув, девушка вышла из предательски хорошо работающего подъемника.

***

–

Нет ничего страшнее страха, стоит ему поддаться, и ты тут же станешь его заложником, а завладев тобой, он уже не отпустит, сделав из тебя свою подстилку, – отчитывал Дэррел Метьюз маленькую Катю Морозову, побоявшуюся сделать сальто через крышу, – ты хочешь быть чьей-то подстилкой?

–

Нет, сэр, – неуверенно произнесла девочка.

–

Я не слышу, Катя.

–

Нет, сэр, – детским, но все же твердым голосом ответила юный агент Морозова.

–

Тогда прыгай или собирай свои вещи и катись обратно в Россию, возможно у них получится сделать из тебя хотя бы секретаршу, ибо такие агенты никому не нужны.

–

Сэр. Я прыгну. Я готова.

***

«Какого черта я веду себя как маленькая испуганная девчонка?» – уже у двери доктора Торв спросила себя Кассандра. В считанные секунды, восстановив нормальный ритм сердца, нацепив «маску», готовая хоть к пыткам, Кассандра постучала в дверь начальника отдела психологической работы и, не удосужившись дождаться приглашения, вошла в кабинет Саманты.

–

Здравствуйте, мисс Хартли? – поприветствовала доктор Торв Кассандру, не выказав и толики удивления по поводу столь неподобающего вторжения.

–

Доктор Торв, – то ли поздоровалась, то ли удостоверилась, что в кабинете нужный ей человек, Лаки. После чего, вновь проигнорировав все правила приличия, села на один из диванов, расположенных по обе стороны от стола Саманты.

Секунды отбивали ритм, а доктор Торв, так и не начав задавать вопросы, лишь пытливо всматривалась в гостью.

–

Не хочется Вас торопить, но я могу уделить Вам всего лишь час на составление моего профиля. И, не мне Вас учить работать, но обычно психологический портрет быстрее составляется, если задавать вопросы изучаемому объекту. Хотя, конечно, можно просто смотреть друг другу в глаза, – начала терять терпение Кассандра.

–

Интересная попытка, – наконец заговорила Саманта, – Вы всегда столь стремительны?

–

Смотря, что Вы подразумеваете под этим словом, доктор.

–

Обычно, люди отвечают вопросом на вопрос, когда либо пытаются что-то скрыть, либо занять более выгодное положение в беседе.

Мисс Хартли, вы хотите что-то скрыть от меня? Или просто привыкли «играть первую скрипку»?

–

Боюсь, доктор Торв, Вы забыли третий вариант: иногда людям просто непонятен вопрос, – с невинной улыбкой ответила Кассандра.

–

Мисс Хартли… Лаки, я успела Вас чем-то обидеть?

–

Что Вы доктор Торв… Саманта, наоборот, Вы оказали мне честь, взявшись лично за составление моего профиля профпригодности. Может быть, этим Вам и заняться, забросив на время никому не нужный психоанализ?

–

Боюсь, одного без другого не бывает, – примирительно улыбнулась Саманта.

–

А Вы не бойтесь. Спрашивайте, – лишь губами улыбнулась ей в ответ Лаки.

–

Что ж, если вы настаиваете на сухом протокольном диалоге, – досадливо начала Саманта Торв, – Лаки, почему Вы здесь? Вы – талантливый программист, бизнесвумен, довольно известная личность в богемных кругах Чикаго. Вся история вашей жизни противоречит привычным этапам становления агентов: вы не занимались спортом, если не считать редких посещений

тренажерного зала и корта, не изучали языки, не проявляли интерес к стрельбе или боевым искусствам. Так почему агент? Почему сейчас? А главное, как, не обучаясь и не обладая навыками хорошего агента, Вы умудрились с блеском пройти все испытания Академии Джека Грина?

–

Кажется, Черчилль говорил: «Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения». Доктор, я просто изменила свое мнение на цель в жизни. Создав с нуля сегодня довольно преуспевающую фирму, которая и без меня работает как часы, я перестала беспокоиться о ее росте, тусуясь каждые выходные в ночных клубах и барах, меняя мужчин чаще, чем пакет молока в холодильнике, месяц за месяцем, год за годом… – многозначительно кивнув на папку со своим личным делом, Лаки продолжила, – в один прекрасный день я поняла, что моя жизнь похожа на красивую обертку от конфеты, раскрыв которую натыкаешься на пустоту. Мне надоело быть пустышкой. Захотелось заниматься чем-то действительно важным: для меня, для людей, для страны. Поэтому я здесь. Поэтому, сломав привычный образ жизни, я смогла сделать из себя агента. Безусловно, работа еще не окончена. Я буду работать над собой всю оставшуюся жизнь, но сегодня, сейчас, мне уже не стыдно за себя, за то, как я распоряжаюсь своей жизнью. А что касается моего прохождения аттестации директора Грина, тут все просто: мой IQ – 189, уровень физической подготовки значительно выше среднего и растет. Я почти идеальный агент, доктор Торв. А дайте мне пару лет, и я уберу слово «почти» из этого предложения.

–

Что же, Вы действительно знаете себе цену.

–

Только не говорите, что все время моего монолога, когда Вы с прилежностью лучшей ученицы курса, что-то записывали в свой блокнот, Вы потратили на это предложение.

–

Нет, конечно, нет. Лаки, можно я буду называть Вас Лаки?

–

Об этом следовало спросить двумя вопросами ранее, сейчас такое обращение уже вошло у Вас в привычку, доктор Торв.

–

Лаки, – будто не обратив внимание на колкость Кассандры, продолжила Саманта, – Вы, безусловно, прекрасно прошли аттестацию в Академии, на которую были допущены без предварительного обучения, что довольно странно, но, вот чего я действительно не могу понять, как Вас вообще приняли на работу в Управление? Люди, специально подготовленные, прошедшие обучение, годами не могут попасть сюда, а Вы, человек, не имеющий ни соответствующей подготовки, ни нужного образования,

«с порога» направляетесь в специальный отдел, служащий буфером между двумя самыми влиятельными федеральными агентствами страны.

«Оооо, доктор Торв, так это ты меня боишься», – криво улыбнулась своим мыслям Лаки, поняв, наконец, причину, по которой глава отдела психологической работы лично решила заняться составлением профиля новичка.

–

Боюсь, я не компетентна ответить Вам на этот вопрос. Думаю, его стоит адресовать директору Прескоту.

«Если ты уже у него не спрашивала», – мысленно добавило подсознание Кассандры.

–

Честно говоря, доктор Торв, я ожидала несколько иных вопросов. Знаете, скорее в стиле составления профиля профпригодности нового агента, нежели выуживания секретной информации, похоже, недоступного Вам уровня доступа. Поэтому, если правильных вопросов, касающихся цели моего визита нет, я, пожалуй, пойду, – и, не дав Саманте остановить себя, прекрасно понимая, что перескажи доктор Торв их разговор Ричарду, кара его будет страшна, Лаки гордо вышла из злосчастного кабинета.

Довольная собой она прямым ходом направилась в отдел кадров, где, поставив свою подпись в трудовом договоре, официально стала агентом Центрального разведывательного управления, агентом пилотного отдела, работающего над предотвращением терактов, в том числе и на территории Соединенных Штатов Америки.

«Ну, здравствуй, агент Лаки Хартли. Я вернулась!», – глядя в зеркало в женском туалете, провозгласила Кассандра.

Глава 22.

–

Я надеялся, мы пришли к соглашению, – хмурый взгляд Дэвида нисколько не уступал его тону.

–

Я же только вошла. Когда я успела сделать что-то «не так»? – недоуменно спросила Лаки.

–

Кажется, я вчера ясно выразился, что в два тебя ожидает доктор Торв. Сейчас сорок минут третьего, – взглянув на часы, продолжил отчитывать сотрудницу агент Грин, – ты почти на час к ней опоздала.

–

Очень не хочется прерывать Вашу праведную тираду, сэр, но я уже была у доктора Торв, подписала свой трудовой договор и просто мечтаю приступить к новому заданию. Если Вам, конечно, не хочется еще немного на меня поорать.

–

Похоже, мне пора привыкнуть, что ты все делаешь быстрее нормальных людей, – примирительно заметил Дэвид.

–

Ну, некоторые вещи я люблю растягивать, – кокетливо произнесла Лаки, сама испугавшись своих слов, – «Господи, ты, что же это, флиртуешь с шефом?», – и что же это за новое дело, о котором Вы не смогли мне поведать вчера, – стремясь сгладить оплошность, спросила Кассандра.

–

Я отпустил команду до трех, не думая, что ты освободишься столь рано. В три и начнем.

–

Хорошо, сэр. Тогда, если Вы не против, я пока разберусь с бумагами.

–

Конечно. И, Лаки…

–

Да?

–

Дэвид, наш отдел, как семья, называй меня по имени.

–

Да, сэр. То есть, Дэвид, – вдруг смутившись, сказала Лаки, и, небрежным жестом указав на свое рабочее место, пошла в том же направлении.

«Идиотка! Как можно флиртовать с собственным боссом? С чего вдруг? Оооо, Боже, мало того, что он босс, так он еще и сын Рейчел с Джеком. Кошмар, я когда-то мыла его в ванночке, меняла подгузники… – не переставала сокрушаться Кассандра,

перекладывая с места на место бумаги на своем столе, – а все из-за дурацкого сна. Не приснись мне, как я его целую, я бы даже и не заподозрила в Дэвиде мужчину. Нет, не то что бы он был не привлекательный, он, конечно, очень привлекательный, и прошлая я давно бы затащила его в постель, но…».

–

Можешь воспользоваться моим столом, – прервала самокопание Лаки агент Беркли.

–

Зачем?

–

Ты уже десть минут перекладываешь несчастные листы с места на место. Вот, я и решила подойти – спросить, может ты увлеклась феншуем и мой стол больше для них подойдет.

–

О, правда? Нет, все нормально, я просто задумалась.

–

Тогда, раз уж ты не занята поиском энергии Ци, пошли на разбор задания. Долг зовет. Не будем заставлять шефа ждать.

Только сейчас Лаки, наконец, заметила, что все члены команды собрались в переговорной. Более того, успевшим вовремя, Том уже успел раздать планшеты и теперь с негодованием смотрел на завозившихся Риту с Лаки.

–

Извините, но установка гармонии в офисе требует время, – подмигнув Лаки, оправдалась Рита, – даже не спрашивайте, ребят, вам не понять, – добавила она в ответ на недоуменные взгляды коллег.

–

Ладно, раз уж все собрались, начнем, – передавая планшеты опоздавшим, начал Том, – федералы, в рамках нашего договора сотрудничества, скинули нам информацию, что на выходных в мексиканском Ногалесе состоится необычный аукцион. На кону, помимо оружия, военной техники и наркотиков, будет выставлен «живой товар» из Европы. Список предполагаемых гостей действительно завораживает, я кинул его вам на планшеты. Сам аукцион будет проходить на выходных, но все собираются в пятницу в резиденции сеньора Алехандро Эрнандеса. Помимо самого аукциона, у гостей будет время на то, чтобы заключить деловые соглашения на годы вперед. Думаю, нет нужды говорить вам, что попасть туда без приглашения невозможно, – выставив на большой монитор фото резиденции сеньора

Эрнандеса, сделанное со спутника, продолжил агент Уилсон, – Дом Эрнандеса – крепость, пробраться в которую сложнее, чем в свое время в Трою. Но, как мы знаем, имея «троянского коня» и эта крепость становится по зубам.

–

И где нам взять этого «коника»? – скептически оглядев панораму резиденции Эрнандеса, спросил агент Девис.

–

Мы его уже взяли. Если верить ФБР в списках гостей наш русский друг – Дмитрий Кирсанов.

–

Со вчерашнего дня он и словом не обмолвился. С чего ему нам помогать?

–

Все просто, в случае сотрудничества, мы не станем депортировать его в Россию, – пожав плечами, ответил Том.

–

Билл, я понимаю твое недоумение. Кирсанов русский, и можно было

бы предположить, что вернуться на Родину – его главное желание, – вмешался в разговор Дэвид, – но русские узнали, что за последним терактом в Питерском метро, стоит, ни кто иной, как их бывший дипломат. Видимо, хотел продемонстрировать ближневосточным друзьям, свои возможности. Так или иначе, русские уже объявили его в международный розыск, и, думаю, наша тюрьма покажется ему раем, в сравнении с застенками Лубянки.

–

И что, нам позволят выпустить Кирсанова ради этого дела? – с сомнением спросила Рита.

–

Нет, конечно, нет, – продолжил Дэвид, – Кирсанов слишком ценен, чтобы так рисковать. Мы планируем убедить его сделать звонок «нужным» людям, в котором он искренне извинится, что не сможет явиться лично, и предупредит, что пошлет своего партнера, которой он доверяет как себе, в сопровождении телохранителя. И тогда, если все выгорит, мы будем в деле. Конечно, в Мексике мы бессильны и, даже если предположить, что мексиканцы пойдут нам на встречу, и мы «возьмем» всех на аукционе, их адвокаты «вытащат» своих хозяев раньше, чем мы долетим до дома. Так что, едем туда, собираем информацию по договорам, смотрим итоги аукциона и разбираемся с каждой сделкой точечно на местах.

–

А как же люди? Там будут продавать людей, Дэв, – вдруг возмутился Марк, выразив общее мнение.

–

Если их не купят для Америки, где мы сможем взять работорговцев с поличным, их купим мы, – успокоил коллег Дэвид.

–

Кто будет партнером Кирсанова? – предполагая ответ, спросила Лаки.

–

Телохранителем буду я, а партнером – ты, Лаки. Лишь ты знаешь русский, – со вздохом сказал агент Грин, – я бы на твоем месте так не улыбался, – добавил он, заметив, как расплылась в улыбке Лаки, – если нас раскроют, мы трупы. Итак, народ, у нас чуть больше недели на подготовку. Том, сходи в лабораторию, на тебе оборудование. Билл и Рита, узнайте все, что возможно о предполагаемых гостях аукциона. И, Марк, с тебя схемы резиденции. Мы с Лаки навестим Кирсанова.

Раздав задания Дэвид, уверенный в их безотлагательном выполнении, направился к лифту. Лаки ничего не оставалось, как поспешить за шефом.

–

Куда мы едем? – уже в лифте спросила девушка.

–

Вниз, – лаконично ответил агент Грин.

–

Спасибо. Догадалась. Я имела ввиду, где держат Кирсанова?

–

Лаки, Кирсанов в подвальном втором этаже. Так что, мы буквально едем вниз для встречи с ним, – медленно, будто объясняя маленькому ребенку, проговорил Дэвид, – кстати, это тебе. Одень, – передав моно-гарнитуру Лаки, Дэвид продолжил, – к Кирсанову ты не пойдешь. Я взял тебя, как переводчика, на случай, если ему вздумается говорить на русском. Надеюсь, он не догадался, что за его поимкой стоишь ты, так что не будем тебя пока светить.

–

Сомневаюсь. Он довольно умен. И, думаю, сложив два плюс два, понял, что я неспроста появилась на горизонте непосредственно перед его арестом.

–

И все же, ты туда не пойдешь.

–

Как скажешь, ты босс.

–

Рад, что иногда ты об этом все же вспоминаешь, – успел сказать Дэвид прежде, чем двери лифта распахнулись в мини-тюрьму временного содержания.

Пройдя с Лаки до допросной, в которую уже привели Кирсанова, Дэвид оставил девушку наблюдать снаружи, а сам зашел в комнату.

Глава 23.

–

Дмитрий Геннадьевич, извините, что заставил ждать.

–

Лучше бы Вы извинились, за то, что так исковеркали мое отчество. И, если Вы и дальше планируете, так изгаляться над именем моего отца, лучше зовите меня просто Дмитрием, хотя и это у Вас не особенно получается. А Вы, агент…?

–

Зовите меня агент Уайт.

–

Да уж вижу, что не Блек. Кстати, всегда хотел узнать, а ваши узкоглазые агенты представляются как агенты Еллоу? Понял, шуток Вы не понимаете, – изобразив сожаление, добавил Кирсанов, – да это и не важно. Ну что, агент Уайт, я полагаю, Вы пришли принести мне извинения за ужасную ошибку и освободить?

–

Нет, Дмитрий, – игнорируя сморщившееся лицо Кирсанова при произнесении его имени с ярко выраженным американским акцентом, возразил Дэвид, – я пришел уведомить Вас, что российские спецслужбы подали Вас в международный розыск, указав при этом приоритетность Вашей поимки и последующей депортации в Россию.

–

Надо же, мои соотечественники и дня прожить без меня не могут. Что только не сделают, чтобы я вернулся. Вот же выдумщики.

Улыбка, с которой Дмитрий воспринял новость, не ввела в заблуждения Дэвида, разглядевшего сузившиеся то ли от злости, то ли от страха зрачки русского.

–

Сомневаюсь, что Вам готовят радушный прием с хлебом и солью. Боюсь, инцидент в метро Санкт-Петербурга несколько поумерил их любовь к Вам. Скорее всего, их гостеприимство ограничится сырой камерой на Лубянке. Возможно, для разнообразия они и добавят пытки в меню. Других разносолов от своих сородичей Вы уж точно не дождетесь.

–

И что же Вы хотите от меня за то, чтобы мои российские друзья думали, что я каким-то чудом сбежал от вас?

–

Наши российские коллеги даже не знают, что мы Вас поймали, так что «сбегать» Вам не придется.

–

Возможно, агент Белоснежка, с метро у меня и вышла промашка, исправить которую мне не позволил мой столь внезапный арест, но я далеко не дурак. Неужели Вы всерьез думаете, что я не догадался, что за срыв сделки мне стоит поблагодарить мою соотечественницу Катю, или как там ее на самом деле зовут.

–

Не хочется Вас расстраивать, но Катя далеко не Ваша соотечественница.

–

Серьезно? Вы думаете, я поверю, что женщина, владеющая русским без намека на акцент, знающая русскую литературу и поэзию, прекрасно ориентирующаяся в Питере, американский агент? За кого вы меня держите? Американцы… вы бы подослали мне курицу, выучившую пару фраз на русском и то, не умеющую их правильно произносить. Катя – русская. А учитывая, как она меня развела, она сто процентов, друг мой, прошла российскую подготовку. Так что, либо ты лжешь мне о том, на кого работает эта сучка, либо в ваш стан забрался иностранный шпион, – самодовольно ответил Дмитрий.

–

Приверженность Кати к той или иной спецслужбе сейчас Вас не особенно должна беспокоить, – не поддался на провокацию Дэвид, – я бы на Вашем месте уже начал умолять меня не передавать Вас русским.

–

И что же в моих мольбах позволит мне и дальше наслаждаться Вашим гостеприимством?

–

Одна маленькая услуга.

–

Ну, не томите. Что же это за услуга?

–

Вы сможете и дальше пользоваться нашим гостеприимством, если всвою очередь организуете нам возможность попользоваться гостеприимством некого Алехандро Эрнандеса.

–

Я

полагаю,

желаете

поучаствовать

в

аукционе?

Боюсь,

выставляемый там товар будет Вам не по карману.

–

Это уже мне решать. Так что, Дмитрий, останетесь в Америке или предпочтете вернуться на Родину?

–

Вы знаете, агент Белоснежечка, в детстве российских детей, когда они не хотят спать и крутятся в кровати, пугают серым волком, который придет и, ухватив за бочок, утащит их в лес. Так вот, если сравнивать российскую и вашу спецслужбы, то вы серый волчок, которым, конечно, можно напугать маленького ребенка, но этот страх не идет ни в какое сравнение перед смертельной опасностью исходящей от маньяка-педофила, которого реально стоит бояться.

–

Вы только что сравнили свою спецслужбу с маньяком-педофилом?

–

Что сказать, это самое страшное, что пришло мне на ум… Я согласен. Вы теряете меня в этом…, – Кирсанов обвел глазами помещение допросной, – …прекрасном месте, а я Вам помогу пройти на аукцион. Мне нужен телефон… мой телефон.

–

Конечно, – согласился Дэвид, достав из кармана телефон русского, надеюсь, Вы достаточно умны, чтобы не наделать глупостей, – предостерег Дмитрий, отдавая телефон Кирсанову.

–

Кто, позвольте полюбопытствовать, отправится вместо меня на аукцион?

–

Ваш партнер и лучший друг – Катя Морозова и ее телохранитель.

–

Я, надеюсь, мой партнер и лучший друг, не расскажет своим лучшим друзьям на Лубянке, где я нахожусь?

–

За это можете не волноваться, Дмитрий. Итак…звонок?

–

Что, вот так сразу? Даже не поклянемся друг другу в вечной преданности на мизинчиках? Нет? Эх, американцы, вечно вы куда-то торопитесь, – с наигранной жалостью проговорил Кирсанов, прежде чем, собрав из разных номеров, сохраненных в телефоне, номер Алехандро Эрнандеса, нажать на кнопку соединения.

–

Саша, я боялся, что ты меня не узнаешь, – ответил на приветствие, взявшего трубку сеньора Эрнандеса, Дмитрий, – слышал, что товар для аукциона готов… Ты уже тоже в курсе? Ну, ты меня знаешь, ФСБшники могут меня искать, но не смогут найти. Нет, боюсь не получится мне лично поприсутствовать на аукционе, но у меня к тебе просьба… Да… Помнишь я говорил тебе про своего партнера? Нет? Как же так? И все же, я был бы тебе крайне благодарен, если бы приглашение на аукцион ты вручил ей… Да, это баба… И не говори, времена сейчас совсем не те, что раньше. Так что? Ты знаешь, мне нужен твой аукцион, и моя благодарность никогда не заставляет себя долго ждать… Прекрасно… – сказав последнюю фразу, Кирсанов перешел на испанский, – И, Алехандро, она возьмет с собой телохранителя… Я знаю, что я до такого никогда не опускался, но ты сам знаешь ‒ женщины… Хотя, лично мне, кажется, что она с ним спит… Ха, не будь она мне родственницей, я бы сам справился, без помощи телохранителя, но… Да, конечно, попробуй… Так что, мы договорились? Ее зовут Катя Морозова. Связь та же? Алехандро, как всегда, было очень приятно. Я у тебя в долгу. Адьес, амиго.

После того, как Кирсанов столь неожиданно для агента Грина перешел на испанский, наушник Дэвида «ожил», заговорив голосом Лаки. Опасения Дэвида, что Дмитрий их сдаст, оборвав единственную возможность попасть на аукцион, рассеивались с каждым переведенным словом Лаки. Зато их место тут же занял вопрос: откуда агент Грин так хорошо знает испанский?

–

Все схвачено, Белоснежка. Теперь, если вы действительно хотите получить пригласительные, вам придется пойти мне на встречу.

–

По-моему, Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

–

Уже как раз в том. Тем более что я хочу всего-навсего нормальной еды, от Ваших гамбургеров у меня скоро язва разовьется. Так что, с вас борщ, пюре с жареной курицей и нормальное пиво, а с меня пригласительные. По рукам?

–

По рукам.

–

Давай лист и ручку, напишу, как забрать приглашения. Ипозвольте одно лишь замечание на дорожку, агент Белоснежка, мы, конечно, не обменялись клятвами бойскаутов, но если Вы попытаетесь меня обмануть, и русская разведка меня заполучит, я найду всех, кто когда-либо был Вам дорог, и заставлю смотреть, как они умирают, – с обворожительной улыбкой произнес Дмитрий.

***

–

Агент Хартли, кажется, Вы забыли упомянуть, что знаете испанский? – едва покинув допросную, накинулся на Лаки начальник.

–

Серьезно? Это все, что Вас сейчас волнует? Этот человек, – указала Кассандра на зеркальное стекло в переговорной, – только что угрожал поубивать всех Ваших родственников у Вас же на глазах, а Вас волнуют мои знания испанского? Дэвид, Дмитрий далеко не простой контрабандист, и я бы на Вашем месте усилила его охрану.

–

Не переживай, он никуда отсюда не денется, – отмахнулся от предостережения Лаки Дэвид, – и откуда же такие выводы?

–

А ты не заметил? – удивилась Лаки, – ни один контрабандист не вел бы себя так спокойно, находясь в тюрьме американской разведки, а он не просто был спокоен, как удав, он еще и насмехался над тобой. Кстати, ты в курсе, что обращаясь к тебе, он переходил на русский и называл Белоснежкой? – не удержавшись, сделала отступление Лаки, но, тут же вернула серьезный тон, – Единственный раз, когда тебе удалось получить от него настоящую эмоцию, это когда ты упомянул, что русские знают о теракте. Вот только он не испугался, как это сделал бы простой продавец оружия. Он разозлился, притом явно не на себя. А его разговор с сеньором Эрнандесом?

–

А с ним-то, что не так?

–

Думаю, что, если бы такая мелкая сошка, как мы думали о Дмитрии с самого начала, обратилась бы к одному из самых уважаемых мафиозных боссов мирового масштаба по имени, притом по имени в его русской интерпретации, он не то, что приглашения бы не получил, он бы был уже «заказным» трупом. Да и судя по тем гостям, о которых мы уже знаем, на аукционе нет места столь незначительным людям. А теперь прибавь к этому, что приглашения для Кирсанова переписали на неизвестную Эрнандесу личность. Я не знаю, кого мы поймали, Дэвид, но точно не контрабандиста, – подытожила Кассандра.

–

Что же, все, что ты сказала, я понял, еще находясь в допросной, разве, что никак не мог понять, что это за Белоснежка, – с довольно сильным акцентом воспроизвел свое новое прозвище Дэвид, – а знаешь почему? Потому что меня этому обучали в Академии. А ты у нас Академию прогуляла, так что, можно только предположить, что у тебя шпионский дар. Плюс, ты еще оказывается и полиглот: английский, русский, испанский? Может еще какой язык ты прячешь в загашнике? Так не стесняйся, поведай миру о своих талантах…

–

Только не говори, что всерьез воспринял слова Дмитрия о том, что я двойной агент. По-моему в папке, что лежит у тебя на столе, моя жизнь разобрана с точностью до секунды.

–

Ага, я так думал, пока ты не начала, как фокусник доставать из шляпы все новые и новые шпионские навыки и знание языков.

–

Неужели ты думаешь, что Ри… директор Прескот позволил бы двойному агенту пробраться в свою святая святых? Да и какого черта я бы помогала вам с поимкой Дмитрия, будь на стороне русских? Я сдала бы его им в удобно-бесчувственном состоянии еще в гостиничном номере.

–

Хорошо, считай ты меня убедила, – хмуро согласился Дэвид.

–

Прекрасно, тогда, может, ты все же распорядишься об усилении охраны? Судя по вашему разговору, Дмитрий не планирует долго пользоваться нашим гостеприимством.

–

Лаки, теперь тебе придется поверить мне. Это самая тайная и охраняемая тюрьма во всей Филадельфии. А пока Кирсанов был в, как ты выразилась «удобно-бесчувственном состоянии», ему вживили жучок. Так что, можешь спать спокойно: ни тебя, ни моих

родственников, этот парень, кем бы он ни был, не потревожит.

–

Дэвид…

–

Все, дискуссия окончена. Теперь возвращайся в отдел, возможно Билл и Рита уже успели что-то нарыть на участников аукциона. У нас всего неделя, и за это время нужно успеть найти и заучить всю их подноготную.

–

Одна?

–

У меня здесь еще дела.

Глава 24.

Покинув бывшую комнату Дэвида, которую на время поисков квартиры ей любезно выделили Рейчел и Джек, Кассандра

направилась на звук дорогих сердцу голосов.

–

Вам помочь, – скорее из любезности, нежели из-за действительного желание присоединиться к готовящим Марджери и Рейчел, спросила Лаки.

–

Кэс, неужели в жизни Лаки ты наверстала то, чего никогда не умела Кэйт? – улыбаясь вновь обретенной подруге, спросила Рейчел.

–

Нет, здесь я осталась верна себе. Но, я вполне могу оказать вам моральную помощь.

–

То есть пить вино и смотреть, как мы мучаемся? – припомнив посиделки почти тридцатилетней давности, спросила Фании.

–

Ага.

–

Ну уж нет, мы и так не успеваем, а с твоей «помощью» и вовсе не сядем за стол вовремя. Лучше иди, развлеки Джека. Хотя, в свои пятнадцать ты вряд ли сможешь поднять ему настроение мудрыми словами, что в пятьдесят пять жизнь только начинается, – посмеиваясь над страданиями мужа о неминуемой старости, выдворила Рейчел Кассандру из кухни.

–

Между прочим, мне двадцать восемь, – уже в коридоре прокричала подругам Лаки.

Найти Феникса не составило труда. Только Кэс покинула кухню, как до ее слуха долетела тирада Джека в сторону «безруких» игроков «Филадельфия Сиксерс».

–

А вот болей ты за «Чикаго Буллз» не пришлось бы сейчас тратить нервы, – обняв за плечи сидящего к ней спиной Джека и поцеловав в щеку, произнесла Кассандра, – поздравляю с юбилеем.

–

Спасибо, Кэс. Хотя, знай я заранее, что ты болеешь за «Быков» несколько раз подумал бы, прежде чем предлагать свой кров, – отшутился Джек, – тебя тоже выгнали из кухни?

–

Ага, как догадался?

–

Ну, насколько я помню, девочки никогда особенно не умели готовить, но тем, что умудрялась приготовить ты, можно было пытать.

–

Спасибо, дорогой друг, я тоже тебя люблю, – подсела на диван к Фениксу Кассандра, – что ж, сегодня твой день рождения, так что я не только прощу тебе твои слова, которые, между прочим, ранили меня в самое сердце, но еще и сделаю вид, что «болею» за «Сиксерс».

–

Кэээс, обычно за матчем следят с открытыми глазами.

–

Я в курсе, но с закрытыми «болеть» за твоих «чемпионов» у меня получается лучше.

–

Да ну, а… – звонок в дверь прервал разговор, заставив Джека подняться с дивана, – кто бы там не пришел, можешь поблагодарить его за свое спасение.

–

Тогда пойду, открою и лично поблагодарю этого доброго самаритянина за избавление от пытки смотреть на игру твоей команды, – остановила Джека Кассандра, – наслаждайся игрой.

–

Ооо, как это мило с твоей стороны, – вернулся на диван Джек, – и,

Кэс…

–

Да?

–

Если там Саманта, постарайся не повыдергивать ей все волосы, боюсь, без них ее вечно серьезное лицо будет меня пугать еще сильнее.

–

Сделаю все, что в моих силах, дорогой, – поцеловав Джека в макушку, Лаки направилась открывать гостям дверь.

Как бы ни весело было посмеиваться над доктором Торв с Джеком, но подходя к двери, Кассандра искренне надеялась увидеть за ней кого угодно, лишь бы не доктора Саманту Торв с Ричардом.

–

Директор Прескот, здравствуйте, – выдавив из себя улыбку, поприветствовала Кассандра Ричарда, – доктор Торв паркует машину?

–

Здравствуй, Лаки. Нет, у Саманты разболелась голова, так что мы решили, что будет лучше, если сегодня она останется дома. Ты сегодня за дворецкого?

–

Да, отрабатываю крышу над головой.

–

А что с гостиницей?

–

Я сегодня съехала, решила подыскать себе что-то на более длительную перспективу. А пока я ищу, Рейч и Джек предложили пожить у них.

–

Понятно, позволь – не дождавшись, пока застывшая на пороге Кассандра пропустит его, Ричард слегка отодвинул ее, взяв за талию. – Да, извини, проходи. Джек в гостиной.

Кивнув, то ли в знак того, что услышал, то ли своим мыслям, Прескот остался стоять на пороге.

–

Как дела с аукционом? – прикрывая входную дверь, спросил Директор.

–

Пока все по плану. Дэвид убедил Кирсанова сотрудничать.

–

Что он уже не отвратительно воспитанный, глупый, недальновидный и заносчивый мальчишка? – приподняв бровь, насмешливо спросил Ричард именно в тот момент, когда объект их разговора собирался войти в дом к родителям.

–

Нет, уже нет. Он, конечно, не прошел нашу школу, но стоит отдать ему должное…

–

Я не хочу, чтобы ты шла на аукцион, – не дал договорить Кассандре Ричард, взяв девушку за руки.

Первым и, безусловно, правильным побуждением Кассандры было сбросить его руки, сказать, что ее жизнь его не касается, но тепло ладоней Ричарда, взгляд любимых глаз, с волнением смотрящих на нее, свели этот порыв на нет.

–

Дэвид меня прикроет, – наконец, найдя в себе силы освободиться от сковавших ее рук, Кассандра отступила на шаг, – да и, если помнишь, когда-то я почти два месяца, изображая подружку, прожила с одним из самых кровавых диктаторов в мировой истории, так что зарвавшиеся преступники меня не пугают.

–

Эти «зарвавшиеся преступники» убьют тебя, не моргнув глазом.

–

Для начала им придется меня раскрыть, а я им такого шанса не предоставлю.

Пожалев, что не рискнул войти в дом, в тот момент, когда Ричард спросил о нем Лаки, Дэвид вынужден был стоять под дверью и слушать разговор своего начальника и, как он думал, агента-новичка. То, что Лаки считала его некомпетентным мальчишкой, не особо удивило агента Грина, который и сам был не высокого мнения о своем поведении в отношении вновь принятого в отдел сотрудника. Но факт того, что Лаки, судя по всему, давно является шпионкой и успела выполнить задания, в сравнении с которыми ее работа в отделе Дэвида – просто детская забава, действительно сбивал с толку.

«Почему Ричард мне ничего не сказал про нее? И вообще, кто эта женщина?», – ожидая, когда можно будет, не вызывая подозрений, войти в дом, прокручивая в памяти день знакомства с Лаки, спрашивал себя Дэвид.

–

Кэс, если ты всех моих гостей будешь столько времени удерживать на пороге, то можно будет сразу отпраздновать и мой пятьдесят шестой день рождения, – прервал беседу Джек, – привет, Ричард.

–

С Днем рождения, Джек, – поздравил друга, ограничившись рукопожатием, Ричард.

–

А где же Саманта?

–

К сожалению, Сэм приболела, но она передает тебе самые теплые поздравления.

–

Какая досада. Боюсь, без ее искрометных шуток вечер будет уже не тот.

–

Джек, может, хватит уже издеваться над бедной доктор Торв, – вмешалась вошедшая Рейчел, – здравствуй, Ричард. Молодец, что сам пришел, – поцеловала хозяйка дома подставленную Ричардом щеку, – кстати, пока вы здесь прохлаждались, мы с Фанни уже накрыли стол. Так что, можно начинать праздновать день рождения этого шутника-самоучки, – обняв супруга, пригласила друзей Рейчел.

–

То есть детей ждать не будем? – спросил Джек.

–

Люси прилетит через пару часов, а Дэвид и так уже непростительно задержался, – ворчание Рейчел, жутко напомнившее Лаки ее мать, заставило вглядеться в лица заметно изменившихся за годы ее отсутствия друзей, обзаведшихся детьми, домами, привычками, которые могли бы появиться и у нее, не погибни она двадцать восемь лет назад.

«Нас разделяют двадцать восемь лет. Двадцать восемь…», – мысленно проговаривала Кэс, чувствуя нарастающую жалость к себе, к упущенной жизни рядом с друзьями.

–

Непростительно я бы задержался, если бы не успел к столу, – оправдываясь, вошел стоящий за дверьми Дэвид, – папа, с Днем рождения. Мам, а тебе искренняя благодарность от твоих детей, за то, что терпишь его столько лет, – целуя мать, вручил ей цветы Дэвид.

–

О, мальчик мой, – растрогано произнесла Рейчел, чем еще больше напомнила Лаки миссис Мери Хартли.

–

Народ, если вы сейчас же не сядете за стол – еда замерзнет, – прокричала Марджери из столовой.

Огромная, по меркам Кассандры, столовая четы Грин в честь дня рождения Джека была украшена всевозможными плакатами и шариками. А стол, стоящий посреди комнаты буквально ломился от всевозможных блюд, приготовленных Рейчел и Марджери.

–

Даже не знаю, что меня больше удивляет: то, что вы в принципе научились готовить или то, как быстро вы с Фанни успели все это организовать, – шепнула Кассандра Рейчел.

В ответ, понимая, переживания подруги, пропустившей огромную веху их жизни, Рейчел, взяв руку Кассандры, лишь слегка сжала ее, поцеловав при этом щеку девушки.

–

Ричард, а где же твоя подружка? – воскликнула Марджери, не досчитавшись Саманты в числе вошедших гостей.

–

Боюсь, Мардж, сегодня мы будем отмечать мой день рождения без доктора Торв, – насколько это было в его силах, сокрушенно проговорил Джек, едва скрывая улыбку.

–

Боже, неужели мы останемся без ее лучезарной улыбки, не услышим звонкого смеха? – в тон Джеку посетовала Фанни.

–

Мардж, и ты туда же, – вновь пришлось вступиться за мисс Торв

Рейчел, – ладно это большое дитя, – указала она на мужа, – но ты…

–

А что я? Я всего лишь говорю правду. Ричард, твоя подруга – золото, скрашивающее наши серые вечера.

–

Мардж, – «включила» серьезный тон мамочки Рейчел.

–

Ладно, умолкаю. Рассаживайтесь согласно купленным билетам.

Пока Кассандра думала, какое место занять, остальные гости расселись на давно привычные для себя места. В итоге ей досталось место между Дэвидом и Марджери, которое обычно занимала Люси. Самым же интересным было то, что прямо напротив нее оказался Ричард, серые глаза которого, напрочь отбивая у девушки аппетит, как магнит, вновь и вновь притягивали к себе ее взор.

Весь вечер, верный себе Джек, развлекал гостей шутками и историями из жизни друзей и знакомых, не давая им заскучать. В общей череде воспоминаний не участвовала лишь Кассандра, боясь выдать себя перед Дэвидом. Но, несмотря на то, что большую часть времени Лаки молчала, беседа за столом приносила ей огромное наслаждение и отвлекала от мыслей о любимом мужчине, сидевшим так близко, но при этом остававшемся недоступным для нее.

–

Ну вот, стоило на пару месяцев уехать в другой штат, как вы меня заменили, – ворвался в праздничный разговор веселый голос дочери Джека и Рейчел. Слегка удивленный взгляд смеющихся глаз Люси, так похожих на глаза отца, был направлен на Лаки. Удивление же Кассандры было куда как значительнее, казалось, что она вернулась в прошлое и перед ней стоит юная Рейчел, укравшая голубые глаза с синей окантовкой у супруга.

–

Дэвид, только не говори, что решил-таки привести в дом хоть одну из вереницы своих пассий? – оценив ситуацию, спросила юная мисс Грин.

–

Нет, дорогая сестрица, мисс Хартли, скорее, моя подчиненная и по совместительству новая подруга наших стариков.

–

Это кто здесь старик? – громогласно спросил Джек, обходя стол и обнимая дочь, – здравствуй, милая.

–

С днем рождения, па, – повисла на шее отца Люси, – и всем здравствуйте. А где же доктор Торв?

–

Понимаешь, Кнопка… – начал было Джек, но Рейчел, кинув в мужа полотенце, закончила за него: «Саманта приболела. И, Джек, хватит уже держать нашу дочь, я тоже хочу ее обнять».

Уговаривать Люси обнять мать не пришлось, чмокнув отца в щеку, она вывернулась из его объятий, но лишь для того, чтобы тут же оказаться в материнских. Когда ажиотаж спал, и Люси попереобнимали все собравшиеся гости, она, наконец, оказалась перед Лаки.

–

Очень сочувствую Вам, мисс Хартли, ладно бы дяди Ричарда, но быть подчиненной моего братца, наверно, полный кошмар, – сочувственно проговорила Люси, пожимая руку Кассандры.

–

И не говорите, – игнорируя насупившийся взгляд Дэвида, ответила та, – и, раз уж, я стала другом Ваших «стариков», может, отбросим фамилии? Меня, кстати, зовут Лаки.

–

Лаки? Интересно. Ну, а я, как ты уже знаешь, Люси. Но, все же жаль, что ты не подружка Дэвида, – посетовала девушка, чем вызвала улыбку у собравшихся «стариков», вспомнивших, как Кэйт когда-то мыла и укладывала маленького Дэвида спать. Лишь Ричард не присоединился к эстафете улыбок, вместо чего, скользнув оценивающим взглядом по Дэвиду, пристально посмотрел на Кассандру.

–

Люси, рад был тебя увидеть, но мне пора вернуться к Саманте. Да, совсем забыл, мисс Хартли, доктор Торв просила меня кое-что уточнить у Вас, чтобы закончить профиль, – не отводя глаз от Кассандры, сказал Ричард, – проводите меня, пожалуйста, на террасу.

–

Ричард, хоть на мой день рождения оставь работу. Да и Лаки еще и съесть ничего толком не успела, пусть девочка нормально поужинает,

–

попытался избавить Кассандру от разговора с Ричардом тет-а-тет Джек.

–

Это не займет много времени. А без допуска доктора Торв мисс Хартли не сможет принять участие в следующем деле. Джек, еще раз с Днем рождения. Рад был всех видеть, – попрощался Ричард, прежде чем выйти из столовой.

–

Извините, начальство превыше всего, – попыталась пошутить Лаки, отправляясь вслед за Ричардом.

***

–

Директор Прескот, так какие пробелы не позволяют доктору Торв закончить мой профиль? – догнав Ричарда на террасе, спросила Кассандра.

–

Ты спишь с Дэвидом?

–

Сомневаюсь, что Саманте мешает закончить мой профиль незнание именно этого факта, – ледяным тоном произнесла Лаки.

–

Я направил тебя в этот отдел не для того, чтобы ты с порога прыгнула в койку к шефу. Господи, Кэс, ты же меняла ему подгузники.

–

Да, ты прав, Кассандра меняла, а вот Лаки этого не делала. Не ты ли мне внушал, что я никакая не Кассандра? Так вот, можешь считать, что я внемла твоим словам.

–

Кэс, …

–

Какого черта, Ричард. Ты как маленький жадный ребенок: сам с игрушкой не играешь и другим поиграть не даешь. Но Ричард, я не игрушка, я живой чело…

Прежде, чем Кассандра успела закончить свою праведную отповедь, Ричард, за доли секунды преодолев разделяющее их расстояние, впился в губы девушки. Сладкая истома, в мгновение ока завладевшая телом Лаки, туманила мозги, заставляя вновь и вновь отвечать на поцелуи любимого.

***

–

Ты знаешь, девочка, я в принципе против отношений на работе, не говоря уже о семье. У настоящего шпиона не должно быть семьи. Мы не простые обыватели, и эта роскошь для нас недоступна, – в очередной раз пытался донести до Кассандры свою философию волка-одиночки директор Метьюз, – я пошел на уступку Джеку и Рейчел, потому что даже я, прожженный циник, вижу, как они любят друг друга, как становятся лучше благодаря своей связи, но ты и Альфа. Нет, милая, это не тот человек, ради которого стоит выкидывать на помойку свой талант, свою карьеру. Он неплохой агент, но ужасный эгоист, любящий только себя. Ричард не стоит ни твоей любви, ни твоих жертв.

–

Но, сэр…

–

Никаких «но, сэр», я никогда не поставлю его во главе вашего отряда и уж тем более не благословлю на брак с тобой. Разговор окончен. Либо ты бросаешь его, либо я переведу его туда, где он до тебя не доберется.

***

–

Нет, Ричард! Я сказала, нет, – со стоном вырвалась Кэс из объятий Альфы, – Нет. Хватит.

–

Я не…

–

Нет, Ричард, довольно. Прости меня. Прости, что ворвалась в твою жизнь и все испортила. Прости, что стала живым напоминанием о Кэйт. Но так больше продолжаться не может. Ты ясно дал понять, что вместе нам не быть. Сейчас, я просто хочу общаться с друзьями. Хочу работать в отделе. Но я больше не могу этого делать с оглядкой на тебя. Я устала вздрагивать каждый раз, едва услышав твой голос, устала просыпаться от кошмаров, в которых ты превращаешься в снайпера убившего меня… Каждый раз, когда я думаю о тебе с Самантой, мое сердце разбивается на тысячу осколков, но я уверяю себя, что ты с ней счастлив и это дает мне надежду, что и я смогу пережить любовь к тебе. Смогу жить нормальной жизнью, без вечной боли и мыслей о том, как ты и где ты. Я не звоню тебе, не ищу встреч. Я вычеркнула себя из твоей жизни. А что делаешь ты? Ричард, тебя дома ждет больная невеста, а ты вместо того, чтобы спешить к ней, устраиваешь идиотские сцены ревности, целуешь меня в… Для чего?

Чтобы через секунду сказать, что я тебе не нужна? Что я не вписываюсь в твою идеальную жизнь? Для чего ты это делаешь, Ричард? – едва сдерживая себя, чтобы не перейти на крик, допытывалась Кассандра.

–

Кэс, все значительно сложнее, …

–

Нет, Ричард, – твердым, как сталь голосом, перебила Кассандра, – все очень просто, и директор Метьюз был прав: ты никогда не любил Кэйт, просто на тот момент я была лучшей партией. Сейчас лучший вариант Саманта. Я искренне надеюсь, что у вас все сложится. А я умываю руки. До свидания, Ричард.

Бросив последнюю фразу, Кассандра, не дожидаясь ответного слова Ричарда, зашла в дом. Лишь оказавшись в прихожей и опершись о закрытую дверь, она позволила себе закрыть глаза и, в попытке совладать с желанием закричать от раздирающей сердце боли, зачесала назад волосы. В памяти, как всполохи зарницы, сменяя одна другую, возникали картинки счастливых моментов совместной жизни Кэйт с Ричардом.

–

Кэс, ты как? – обеспокоенный голос Джека, вывел Кассандру из ступора.

–

Кажется, тридцать пять лет назад я совершила огромную ошибку, не послушав тебя и не дав от ворот поворот Альфе.

–

Любовь зла.

–

Боже, Джек, какая же я дура. Очнувшись после комы я ни о ком и думать не могла, кроме него. Я действительно считала, что если смогу вас найти, то мы вновь будем вместе.

–

Вы никогда не были «вместе». Всегда был только Ричард и его желания.

–

Тогда почему я до сих пор так сильно его люблю? – не открывая глаз, спросила Кассандра.

–

Не обижайся, но если это так, то ты правильно себя

охарактеризовала.

–

Да уж, и, правда, дура. Ты всегда умел подбодрить, – наконец посмотрев на Феникса, натужно улыбнулась Кассандра.

–

Я люблю тебя, Кэс, пусть даже теперь тебя зовут Лаки. А в столовой

нас ждут еще два любящих тебя человека. И, как говорил директор: «Если сегодня ты позволишь себе отпустить руки, потеряв малую толику того, что тебе дорого, завтра ты потеряешь все остальное», – скопировав наставническую манеру разговора Дэррела Метьюза, продекларировал Джек, – Альфа лишь страница в книге твоей жизни, не вздумай ставить знак равенства между ней и всей книгой. Ладно, хватит с тебя сегодня наставлений. Давай, отдирай себя от двери, и шагом марш в столовую, будем наращивать мясо на твои кости.

–

Я за тобой. Только дай мне минуту.

Махнув подруге, Джек скрылся за дверью столовой. Настала ее очередь возвращаться на праздничный ужин. Возобладав над желанием спрятаться от всех в выделенной ей комнате, Кассандра, глубоко вздохнув и нацепив веселую улыбку, зашла в столовую.

–

Извините, что пришлось задержаться. Похоже, голова доктора Торв начала болеть еще с прошлого вторника. Бедняжка забыла задать мне пару важных вопросов, – сверкая улыбой, прощебетала Лаки, присаживаясь на свое место, – Джек, ты обещал мне торт.

–

Ох уж эта молодежь. Нет уж, мисс Хартли, пока ты не поешь нормальную пищу, сладкого не получишь, – назидательно произнесла Мардж.

–

Ого, вот это тон. Значит: «Ох, уж эта молодежь?», а когда-то было: «Ох, уж эти мамаши. Оставь в покое бедного мальчика, пусть ест, что ему нравится», – припомнила Кассандра слова подруги, обращенные к Рейчел, пытающейся впихнуть в маленького Дэвида куриный суп.

–

Обзаведешься детьми, еще и не такому тону научишься, – подмигнув Фанни, ответила за нее Рейчел.

–

Понятно, это сговор. Надеюсь, что помимо отношения к вкусной и здоровой пище, у вас улучшились и кулинарные способности, – скептически осматривая свою тарелку, которую за время ее отсутствия успели наполнить доверху, изрекла Кассандра.

–

Лаки, а ты давно знаешь моих родителей? – удивленно наблюдая за дружеской перепалкой новой знакомой с родителями и тетей Марджери, спросила Люси.

–

Чуть больше недели, но мне так много о них рассказывала мама, что кажется, что я знаю твоих родителей всю жизнь, – мысленно отругав себя за излишнюю болтливость, вывернулась Кэс.

–

Неужели? И когда же наши родители успели так близко

познакомиться? – наконец задал Дэвид, мучавший его вопрос.

Первый раз за весь вечер в столовой повисла тишина.

–

Что вы напали, на бедную девочку? – нарушил молчание Джек. – Я вообще-то хочу торт, а зная непреклонность моей дражайшей супруги, мы его не получим, пока Лаки не разделается с едой в своей тарелке. Так что, ребят, не мешайте ей поглощать пищу.

Бросив благодарный взгляд на Джека, Лаки, решив, что если она займет рот едой, то не придется отвечать на вопросы, начала есть. Ее скептицизм по отношению к поварским способностям подруг был напрасен, каждое блюдо, перекочевавшее к ней в тарелку, было чрезвычайно вкусным.

«Теперь я понимаю, у кого Дэвид научился так хорошо готовить», – бросив взгляд на беседующего с сестрой Дэвида, подумала Лаки.

–

Добавки? – с нескрываемой надеждой на отказ спросил Джек, когда Лаки доела последний кусочек куриного рулета.

–

Нет, спасибо, боюсь, если я еще что-нибудь съем, на второй этаж меня придется закатывать.

–

На второй этаж? – спросил Дэвид.

–

Да, милый. Пока Лаки не найдет себе нормальное жилье, она поживет в твоей старой комнате, – ответила Рейчел, – только не говори, что она тебе вдруг понадобилась.

–

Вообще-то я собирался сегодня остаться ночевать.

–

Прекрасно, поспишь в гостиной на диване, – распорядилась миссис Грин.

–

Ну нет, лучше уж поеду домой.

–

Это уж, как сам решишь, ты у нас мальчик большой, – подытожил Джек, – Милая, где мой праздничный торт? Кстати, я делюсь им со всеми.

–

Я пас. Раз уж меня вероломно лишили моей же комнаты, поеду домой.

–

Я вызову такси, – вызвалась Рейчел, – пока ждешь, как раз, успеешь съесть кусочек.

–

Спасибо, конечно, но, отдав мою комнату мисс Хартли, я думаю, вы не сможете отказать мне в транспорте. Так что, пап, мам, чью машину я беру?

–

Бери мою, сынок, – смилостивился Джек, – ключи в прихожей.

–

Дэвид, а твоя комната для гостей все еще пустует? – вмешалась Люси.

–

Ага. Решила составить мне компанию?

–

Я договорилась о встрече с доктором Торв, тебе все равно ехать утром на работу, заодно и меня захватишь.

–

С каких это пор федералы общаются с ЦРУ-шниками? – удивился Джек.

–

С тех пор, как твою дочь послали работать с серийниками, а Саманта на них специализировалась до перехода в ЦРУ. Я позвонила дяди Ричарду, и он все устроил.

–

Люс, если через две минуты ты не будешь готова, я уеду один. Жду тебя в машине, – предупредил Дэвид сестру, – пап, еще раз с Днем рождения и всем до свидания.

–

Спокойной ночи, Дэвид. Позвони, когда доедете, – добавила миссис Грин к общим напутственным словам гостей.

–

Всенепременно, – целуя на прощание мать, ответила за брата Люси.

–

Дядя Ричард, тетя Марджери, – улыбаясь во весь рот, произнесла Кассандра, удостоверившись, что Дэвид и Люси вышли из дома, – никогда не привыкну.

–

Что-то я не помню, чтобы тебя смущало такое обращение, когда Дэвид называл тетей тебя, – расслабленно откинувшись на спинку стула, напомнила Фанни.

***

–

Что-то пошло не так, – уже в машине глубокомысленно заметила Люси.

–

Только не говори, что что-то забыла? – закатил глаза Дэвид, – Люс, как можно быть такой рассеянной?

–

Нет, я ничего не забыла. А вот наши родители забыли попросить меня не уезжать. Меня несколько месяцев не было в городе, а они даже не воспротивились моему желанию поехать к тебе. Кто вообще эта Лаки? Ты слышал, как она разговаривает с родителями? Будто они знакомы тысячу лет. А наша мама? Она над ней подшучивала. Я вообще не думала, что наша матушка на такое способна.

–

Если перестанешь тараторить, то вероятность того, что получишь ответ, хотя бы на один свой вопрос, значительно возрастет, – наконец-то смог вклиниться в монолог сестры Дэвид.

–

Кстати, она же твоя подчиненная? Агент Дэвид Грин, я хочу знать все об этой женщине.

–

Боюсь, мое «все» тебя не устроит. Судя по ее досье, до переезда сюда, она была довольно успешной бостонской бизнесвумен и завзятой тусовщицей. Где-то с год назад ее сбила машина, после чего мисс Хартли как будто подменили: она перестала посещать мероприятия чикагского бомонда, передала бразды правления фирмой партнеру, в общем, полностью выпала из привычной жизни. А чуть больше недели назад Ричард представил мне ее как новую сотрудницу моего отдела.

–

Она не училась в Академии?

–

Нет, но при этом умудрилась пройти аттестацию с проучившейся группой. И Люс, она не просто ее прошла, она побила практически все рекорды Академии.

–

Занятно. А как она стала завсегдатаем нашего дома?

–

Понятия не имею. Еще утром на аттестации наш отец и слыхом о ней не слыхивал, а вечером того же дня она гордо восседала за общим столом на вечере памяти тети Кэйт.

–

Теперь это уже обидно. Значит, меня все детство отправляли либо в комнату, либо ночевать к подруге, когда проходило это эпохальное событие, а Лаки пустили? С какой стати Ричард ее туда привел?

–

Ее привел не Ричард, а Марджери. Сказала, что она дочь ее близкой подруги. И знаешь что, я проверял, мать мисс Хартли и тетя Марджери никогда не пересекались, не говоря уже о том, чтобы быть подругами. Кстати, Ричард тогда пришел с Самантой.

–

Привел нынешнюю невесту на день памяти прошлой? –

ухмыльнулась Люси. – Мама, наверно, рвала и метала.

–

Не знаю, насчет мамы, но Лаки вряд ли была довольна. Я больше, чем уверен, что они спят вместе.

–

Ричард и Лаки?!

–

Люс, зачем же так кричать? Да, директор Прескотт и мой младший агент мисс Хартли.

–

А Саманта в курсе?

–

Не знаю, но, скорее всего, что-то подозревает. Она лично проверила Лаки на профпригодность.

–

Как у вас здесь весело, – в предвкушении головоломки, проговорила мисс Грин, – может она шпионка?

–

Сомневаюсь. На моем столе ее дело, полностью опровергающее эту гипотезу.

–

Если эта женщина «Лаки Хартли». Ты не думал, что она может оказаться и не ей?

–

Конечно, думал. Но я все проверил. Она точно «Лаки Хартли».

–

Может чета Хартли ее удочерила и на самом деле она дочь «той самой Кэйт»?

–

Ты забываешь, что я помню тетю Кэйт. Она, возможно, и собиралась замуж за Ричарда, но точно не была беременна перед смертью.

–

Жалко, что мы уехали… Интересно, как долго мисс Хартли будет гостить у родителей?

–

Не знаю, но ее точно не будет все выходные.

–

Прекрасно. Я успею нанести визит к ней в спальню.

–

Люс, думаю, это плохая идея.

–

Нет, Дэвид, это просто замечательная идея. Не могу же я ставить под удар родителей, не зная, кто живет под их крышей.

Глава 25.

И вновь, не сдерживаемые присутствием непосвященных, друзья Кэйт вылили на Кассандру поток всевозможных вопросов, касающихся ее новой жизни. Лишь заполночь, удовлетворив интерес бывшей своей команды к жизни Лаки, девушка смогла подняться в выделенную ей комнату.

На прикроватной тумбочке ее телефон призывно светился, оповещая хозяйку о новых сообщениях. За несколько часов ей успело прийти несколько сообщений от матери, брата, Лизи и даже бывшего ухажера Лаки, открывать которые она не спешила. Все внимание девушки было приковано к единственному сообщению, написанному Ричардом после их расставания: «Ты не можешь действительно так думать. Только не ты. Я любил Кэйт, как никого ни до, ни после».

Спрятав глубоко в подсознание начинающее расти чувство горечи, наскоро ознакомившись с сообщениями от семьи, удостоверив их, что у нее все нормально и завтра она всем перезвонит, Лаки начала приготовления ко сну.

Минуты проходили за минутами, секунды, наворачивая круги, уносили ночь прочь, а Кассандра так и не могла заставить себя уснуть. Спустя час, поняв, что напрасно теряет время и окунуться в царство Морфея ей сегодня не суждено, она принялась за работу.

Информация, которую удалось собрать на участников аукциона, скорее напоминала разрозненные кусочки пазла, нежели готовое досье, которое могло бы позволить Кассандре влиться в общество приглашенных на аукцион воротил преступного мира, и при этом не выдать себя. Раскрыв программу, благодаря которой она смогла найти своих друзей и, внеся в нее необходимые изменения, Лаки принялась за «сбор пазла». Схема взаимоотношений участников аукциона и подробности их частной жизни «на глазах» выстраивалась в общую логическую картину, чему в немалой степени способствовал доступ «высшего уровня» к базам данных федеральных служб, который Кассандра заблаговременно заполучила, позаимствовав пароль у директора Прескота. Теперь, благодаря разработанной ей программе, которая не только позволила собрать и структурировать данные по каждому из объектов поиска, но и построить общую схему работы преступного синдиката участников аукциона, Кассандра не боялась провалить задание. Осталось лишь в мельчайших подробностях запомнить представшую перед глазами схему.

Предусмотрительно       поставленный       Лаки       на       шесть       тридцать

будильник, прозвенел лишь для того, чтобы оповестить девушку, что ей пора собираться на работу.

Приведя себя в божеский вид после бессонной ночи, не переставая прокручивать в памяти все части собранной головоломки, девушка спустилась в столовую, где, несмотря на раннее утро, попивал свежесваренный кофе и наслаждался чтением газеты Джек.

–

Привет, жаворонок, – поприветствовала она друга, – понятно, почему страдаю я, но чего ты поднялся в такую рань?

–

Как это ни печально, Кэс, но в моем возрасте раннее пробуждение это уже не осознанный выбор, а суровая неизбежность, – с видом мученика ответил Джек.

–

Ну, не переживай так, зато ты сварил кофе, чем заслужил мою вечную признательность, – поблагодарив приятеля, Кассандра налила себе большую чашку кофе, – Рейчел еще спит?

–

Да, ей повезло больше меня, и костлявая рука старости не отобрала у нее сон. Кстати, в холодильнике есть еще пара кусочков торта, – милостиво предложил Феникс.

–

Пожалуй, я сегодня ограничусь кофе.

Выпив на ходу кофе и пожелав Джеку хорошего дня, Лаки покинула столовую. Всю дорогу до офиса Кассандру одолевали двойственные чувства: с одной стороны ей не терпелось показать коллегам результат своих ночных бдений, с другой – девушку терзал страх встречи с Ричардом, которому непременно доложат, что кто-то под его паролем заходил в базу с чужого IP-адреса. В конечном итоге, гордость за проделанную работу взяла вверх, и Кассандра в приподнятом настроении вошла в офис.

Будь агент Уилсон на месте, Лаки никогда бы и не подумала без его разрешения воспользоваться его рабочим местом и загрузить смоделированную схему преступного конгломерата из участников аукциона на сервер Тома, но оправдав себя его отсутствием и необходимостью исправить кое-какие недочеты, агент Хартли все же совершила этот акт вандализма. Пришедший всего несколькими минутами позже агент Уилсон уже застал Лаки за главным компьютером, находящимся в их переговорной.

–

И что же, агент Хартли, Вы по Вашему делаете? – несмотря на суровый тон, весь вид Тома излучал добродушие. – Ого, и чьих рук это детище? Никогда не поверю, что федералы способны на такое, – перенаправив взгляд с Лаки на выведенную на экран подробнейшую многослойную панораму, раскрывающую не только данные о каждом из гостей аукциона, но и показывающую связи между ними, вымолвил

он.

–

И правильно сделаешь. Я объединила собранные нами данные и вуаля, схема готова.

–

Да ну? Может быть, я бы и поверил тебе, если бы желая помочь вам, не скачал вчера все те крупицы инфы, которые вам удалось собрать за эти дни. И, как ты сама знаешь, никакого «вуаля» из тех данных бы не вышло. Там не было и сотой части того, что сейчас на экране.

–

Кое-что я, конечно, добавила. Но данные собранные Ритой и Биллом мне тоже пригодились, – не желая раскрывать объем проделанной работы и факт использования «высшего доступа», оправдалась Лаки.

–

Серьезно? Я вечера весь вечер провел за поиском хоть каких-то данных на наших клиентов и даже с моим уровнем доступа нарытую мной информацию с большой натяжкой можно назвать верхушкой айсберга в сравнении с этим, – указал агент Уилсон на монитор.

–

Ничего себе, – возглас Риты, так вовремя появившейся в переговорной, спас Лаки от необходимости отвечать на вопросы штатного программиста, – Том, как тебе удалось? Мы ведь столько времени с Биллом потратили на поиски, а ты всего за вечер смог составить это?

–

Вообще-то, Рит, это дело рук Лаки, я здесь ни при чем, – сложил руки на груди Том, – хотя мне тоже безумно интересно, как ей это удалось?

–

Всем привет, а чего это вы так смотрите на Лаки? – вмешался в разговор агент Сандерс.

–

Посмотри на монитор, – просто ответила Рита.

–

И что? Том научился делать более забубенные схемы, при чем тут Лаки?

–

Это сделал она, – снимая с себя воображаемую корону и надевая на голову Лаки, ответил Том.

–

Серьезно? Кто бы мог подумать, такая красивая девушка, а на деле тот еще ботаник, – посетовал Марк.

–

Шутки шутками, но я действительно не понимаю, как тебе удалось достать все эти данные? – уже значительно серьезнее спросил Том, – я уже не говорю о самой схеме. Здесь работы не меньше, чем на неделю.

–

Том, это не так сложно, как кажется, – уже пожалев, что показала свою работу, отмахнулась Лаки, – кстати, а где наш шеф? – как это, обычно, и бывает, совсем не «кстати» спросила она, в надежде прервать допрос.

–

Я видел его у лифта. Он провожал сестру к доктору Торв, – подыграл Лаки Марк, прекрасно понимая, что вопрос о шефе был задан с одной лишь целью – сменить тему.

Впрочем, это понял не только Марк, и как бы ни хотелось Тому и Рите раскрыть тайну созданной агентом Хартли схемы, допрос прекратился. Вместо этого компания дружно начала обсуждать сестру Дэвида, отдавшую, несмотря на чаянья своего брата, предпочтение ФБР, и тайной любви к мисс Люси Грин их отсутствовавшего коллеги Билла Девиса. Обсуждение только начало набирать обороты, когда двери лифта распахнулись, выпустив его героя – агента Дэвиса в сопровождении начальника. Занимать рабочие места было уже поздно, поэтому сплетникам ничего не оставалось, как приняв деловой вид, создать видимость обсуждения предстоящего задания.

–

Всем доброго утра – поприветствовал сотрудников агент Грин, – Том, ты превзошел сам себя, – после поверхностного изучения схемы, представленной на мониторе, изрек Дэвид.

–

Если бы. Так высоко мне не прыгнуть, это дело рук неподражаемой мисс Хартли.

Пристальный взгляд Дэвида, обращенный на Кассандру после слов

Тома, не сулил ничего хорошо. Вместо ожидаемой похвалы в адрес Лаки до слуха ее коллег долетел лишь приказ агенту Хартли пройти в кабинет начальника и, не потрудившись объяснить подчиненным причину своего поведения, агент Грин направился в свой офис. Лаки, провожаемая недоуменными взглядами сотрудников отдела, последовала за ним.

В своем кабинете Дэвид, в той же бессловесной манере указал Лаки на стул, после чего, закрыв за ней дверь, сел напротив.

–

Думаю, день рождения отца удался? – неожиданно спросил агент Грин.

–

Да, вчера было довольно весело, – силясь понять, к чему он ведет, ответила Лаки.

–

Вы долго еще сидели? – как ни в чем не бывало, продолжал задавать вопросы Дэвид.

–

Разошлись часов в одиннадцать. Вы пригласили меня к себе в кабинет узнать, что пропустили, уехав вчера?

–

Нет, агент Хартли, я пригласил Вас, чтобы понять, когда же Вы успели собрать досье на глав преступных синдикатов, да еще и придать этим данным столь изящный вид?

–

Вчера я скинула все данные, что удалось собрать нашим агентам. Ну, а после того, как вернулась в комнату, у меня была впереди вся ночь. Плюс у Ваших родителей прекрасный Интернет, – ответила Кассандра, глядя в глаза Дэвиду.

–

Как удобно. Хотя, если подумать…данных, которые ты так умело, разместила на той схеме, нет в свободном доступе. Я даже сомневаюсь, что все они имеются в нашей базе или вообще в какой-то одной базе. И, даже если предположить, что такая база существует, с твоим уровнем доступа ее не открыть. Исходя из чего, возникает логичный вопрос, откуда у тебя все эти данные?

Отнекиваться или переводить разговор на другую тему было бессмысленно.

–

Как я уже сказала, львиная доля информации, собранная агентами Беркли и Девисом, у меня уже была. Плюс я позаимствовала пароль «высшего доступа» у директора Прескота, посредством него вошла в нашу базу, через нее взломала пару общих баз. После запустила программу, которая нашла и помогла мне систематизировать полученные данные, а некоторые пробелы, посредством аналогии дополнила данными из Интернета. Там, конечно, нет имен, но, если знать что ищешь, можно найти много всего интересного. На все у меня ушло около семи часов, – спокойно объяснила Кассандра.

–

Позаимствовала пароль?! Взломала федеральные базы?! Черт, Лаки, это федеральное преступление! Ты понимаешь, что не только себя подставила, но и моих родителей?!

–

Не думаю, что директор Прескот решит дать ход делу, – не обращая ни малейшего внимание на тон Дэвида, констатировала Лаки.

–

Да? А вот я думаю, что ты переоцениваешь важность секса в этом вопросе, – не сдержался Дэвид, пожалев о вылетевшей фразе в ту же секунду, как произнес ее.

–

А этот аспект, сэр, Вас и вовсе не касается. И, если Вы не намерены сорвать наше задание и уволить меня, думаю, нам стоит вернуться к команде.

Около минуты Дэвид смотрел на Лаки, думая как поступить. Желание уволить эту непостижимую женщину и забыть о ее существовании было столь велико, что он готов был тут же распрощаться с ней, но на кону было успешное выполнение задания. Соваться на аукцион без Лаки не было ни смысла, ни возможности, а в случае провала миссии даже не десятки, а сотни жизней могли оказаться под угрозой.

–

Возвращайтесь к команде – распорядился Дэвид, обжигая Лаки презрительным взглядом.

Кивнув, Лаки поднялась с кресла, и покинула офис шефа, не дав ему шанса передумать.

Удовлетворить свое любопытство по поводу произошедшего в кабинете начальника коллегам Лаки не удалось, так как едва она успела присоединиться к ним, как агент Грин догнал девушку.

–

Итак, у нас осталось два дня. Сегодня в три, если Кирсанов нас не обманул, я получу приглашения на аукцион. Гости начнут съезжаться в резиденцию Эрнандеса в пятницу. Том, тебе удалось найти схемы здания?

–

Не совсем. У нас есть картинка со спутника, но схемы самой резиденции достать не удалось.

–

Скинь их нам на планшеты. Я со своей стороны попробую вытащить хоть какие-то данные о доме Эрнандеса из Кирсанова. В противном случае, придется действовать по обстоятельствам.

–

Дэвид, составляя схему, я наткнулась на журнал «Дворцы и усадьбы». Пять лет назад они делали обзор поместья Алехандро

Эрнандеса. На основании этого обзора я смогла составить подобие плана. Думаю, если ты возьмешь его с собой на допрос Дмитрия, он сможет помочь нам избавиться от некоторых пробелов в плане, – вклинилась вразговор Лаки.

–

Хорошо. Так и поступим. И …, – закончить предложение Дэвиду помешал звонок внутренней связи, – Секунду… Агент Грин… Здравствуйте, директор Прескот. Конечно, я сейчас же направлю ее к Вам.

Дэвиду даже не нужно было называть имени звонящего. Как только телефон сработал, Лаки сразу поняла, кто и зачем звонит по внутренней связи. Оставалось только удивляться выдержке Ричарда, прождавшего столько времени, прежде чем вызвать ее к себе.

–

Агент Хартли, Вас вызывает директор Прескот, – положив трубку, сообщил Дэвид, – Том, …

Какие распоряжения начал отдавать агент Грин подчиненным, Лаки уже не слышала. Подсчитывая в уме, сколько раз Ричард вызывал ее к себе в кабинет, девушка дошла до лифта. Лишь зайдя в него, Лаки поняла, что ни страх, ни сжимающая сердце боль не сопровождают ее по пути к Ричарду. Этаж пролетел за этажом, двери лифта услужливо открывшись, выпустили ее на девятом. Осталось сделать всего несколько шагов, и она предстанет перед директором Прескотом. Привычные спутники так и не появились. Мысленно поздравив себя с возвращением самообладания, каждый раз терявшемся при одном только упоминании о Ричарде, Кассандра уверенно вошла в кабинет директора.

–

Сэр, Вы меня вызывали?

–

Здравствуй, Кэс, – отвернувшись от окна, обратил на гостью внимание Ричард, – удивлена, что я тебя вызвал? Судя по виду – нет. А вот я был удивлен вчера ночью, когда мне позвонила служба безопасности и спросила, использую ли я сейчас свой пароль в доме агентов Грин.

–

И что ты им ответил?

–

К тебе вчера ночью врывалась команда зачистки?

–

Нет.

–

Тогда ты понимаешь, что мне пришлось подтвердить, что я не передавал свой пароль третьим лицам и лично сижу у Джека, и ищу в базе нужную мне информацию.

–

Спасибо, Ричард.

–

Да уж, есть за что. Ну и, когда ты умудрилась выкрасть у меня пароль?

–

Я случайно запомнила его, когда заходила к тебе перед аттестацией. Не лежи он у тебя на клавиатуре, этого не произошло бы, – расслаблено присела напротив Ричарда Кассандра.

–

Значит случайно?

–

Да, – улыбнулась Кассандра, – хотя кому я говорю, тебе никогда не давалось правило «двух секунд».

–

Оно никому кроме тебя не давалось. Мне иногда казалось, что Метьюз придумал его специально для тебя. Ни один нормальный человек не может запомнить комбинацию из ничего не значащих символов за две секунды.

–

Ну, я же запоминала.

–

Поэтому я и сказал, что это не может сделать ни один «нормальный» человек. А тебя с твоей памятью, нормальной назвать было трудно. Кстати, не думал, что Лаки тоже так умеет.

–

Да, я сама не знала, пока не запомнила твой пароль, едва взглянув на него.

–

Завтра же я его изменю.

–

Хорошо. Не будет искушения им повторно воспользоваться. Дэвид и после первого раза мечтает меня уволить.

–

Он знает?

–

Пришлось рассказать, иначе он кинул бы меня в камеру рядом с Кирсановым. Кажется, он думает, что я двойной агент.

–

Хотел бы я на это посмотреть, – криво улыбнулся Ричард.

–

Рич, он знает про нас.

–

Я бы удивился, если бы не знал. После того, чем мы занимались в день твоей аттестации, и я это не о краже пароля, – подмигнул Ричард, – наш вид, знаешь ли, выдал нас с потрохами. Видела бы ты тогда свои волосы. Я уже не говорю об одежде.

–

В этом я виню тебя, – подыграла Кассандра.

–

Так что, мой пароль тебе помог? – сменил тему Прескот, чувствуя, что еще несколько минут этой непринужденной болтовни, и он не сможет сдержать желание поцеловать собеседницу.

–

Да, пришлось еще взломать пару баз, но без твоего пароля ничего бы не вышло, – ответила Кассандра ангельским голосом.

–

Взломать пару баз? Кэс, это же федеральное преступление!

–

Да, спасибо, Дэвид меня уже просветил. Помнится мне, Альфа на подобные легкие правонарушения не обращал внимания.

–

Тогда мы сами были не особенно законным подразделением.

–

Да. Ты прав, – с ностальгией в голосе согласилась Кассандра, – так что, я свободна или …?

Как бы ни хотелось Ричарду задержать Кассандру у себя в кабинете, сделать этого он не мог. В его жизни все еще была Саманта, а значит и возможность обрести нормальную семейную жизнь, которую с Кассандрой или теперь уже Лаки, построить не представлялось возможным. Не строя иллюзий о своей эгоистичной натуре, Ричард также хорошо знал, что Кассандра никогда не сможет стать обычной женщиной и посвятить себя семье. Работа всегда стояла и будет стоять у нее на первом месте.

–

Да, и постарайся, пожалуйста, больше не натыкаться на мой пароль.

–

Тогда не оставляй его бесхозно лежать на столе, – уже в дверях парировала Кассандра.

Глава 26.

–

Боже, как же я их люблю, – с сияющей улыбкой повернулась Кассандра к Рейчел, – понимаю, что прежняя Кассандра так никогда бы не сказала об одежде, но Лаки во мне ее обожает.

–

Я бы тоже обожала платья, цена которых превосходит стоимость нашего дома, – выдохнула Рейчел, оглядывая, заваленную брендовыми платьями кровать Лаки, – они что, правда настоящие? Сколько ты зарабатываешь?

–

Зарабатывала. Сейчас я получаю лишь дивиденды партнера, а фирмой и всеми финансами рулит Джордж. Да еще бабушка

оставила мне кое-что в наследство.

–

Ну, если останешься на мели, всегда сможешь продать пару платьев и купить яхту.

–

Ты преувеличиваешь, Рейч, они не такие уж дорогие. Чего не скажешь об этих малышках, – достала Кассандра туфли Стюарта Вайцмана, – продав их яхту, возможно, не купишь, а вот небольшой катер – запросто.

–

И ты бросила жизнь Лаки ради карьеры шпионки? Кэс, ты сумасшедшая.

–

Ты забываешь, что в этой жизни у меня остались еще друзья и, как я наивно полагала, Ричард… Но, не будем о грустном. Как думаешь, какие платья взять на аукцион?

Взор обеих женщин обратился на кровать Дэвида, которую скрывал ворох всевозможных платьев, перекочевавших из чикагской гардеробной Лаки.

–

Бери те, что подороже и пооткрытие.

–

Прямо скажем, не материнский совет, – ухмыльнулась Кассандра.

–

Так и ты не на знакомство с родителями жениха направляешься, – вторила Рейчел. – Кэс, ты же последишь там за моим мальчиком? – с тревогой в голосе спросила миссис Грин.

–

Дорогая, Дэвиду уже за тридцать, он и сам может за себя постоять.

–

Возможно, но Кэйт, ты самая лучшая шпионка, с которой мне доводилась работать, и за тебя я не особенно переживаю, а вот Дэвид далеко не так опытен, как пытается показать.

–

Рейч, мы оба будем прикрывать друг друга. Обещаю, что не позволю ни одному волосу упасть с головы твоего мальчика.

–

Прекрасно, – вздохнула с облегчением Рейчел, – теперь можно снаряжать тебя на задание.

Когда Кассандра просила подругу помочь выбрать платья для аукциона, она надеялась, что Рейчел просто укажет пальчиком на понравившейся ей наряд. Но ожиданиям девушки не дано было сбыться. Вместо того чтобы наугад выбрать несколько платьев, Рейчел заставила Кассандру перемерить всю, на ее взгляд подходящую одежду Лаки.

–

Надо было просить Фанни, – надевая очередное платье, простонала Кассандра.

–

Тогда тебе бы пришлось с каждым новым платьем перемерять еще и всю имеющуюся у тебя обувь. Так что, считай, тебе повезло, что у меня прекрасная фантазия.

–

Жаль, что твоя фантазия не срабатывает и на одежду, – пожурила подругу Кэс, – я уже начинаю жалеть, что привезла с собой столько шмотья.

–

Нашла на что жаловаться, между прочим, когда-то у нас на троих не было такого количества вечерних платьев, сколько сейчас у тебя одной.

Наконец, когда Рейчел оценила весь подходящий случаю гардероб Лаки, было принято решение взять с собой три вечерних платья, два коктельных и один деловой костюм, в котором Кассандра прибудет на аукцион. Дело было сделано. Оставалось лишь собрать чемодан и пробежаться по составленной схеме гостей аукциона.

Перед сном, благополучно завершив все приготовления к заданию, Лаки смогла посвятить время родным. Первая на очереди была мама. Верная себе миссис Хартли больше получаса выпытывала у дочери хорошо ли та питается, спит, не много ли работает, а главное, когда уже блудная дочь вернется домой. С Лизи было все гораздо проще – достаточно было слушать о страшных тяготах, которые испытывают беременные и периодически сочувственно жалеть

подругу.

Бессонная ночь давала о себе знать. Едва окончив разговор с невесткой, Лаки, откинувшись на подушку, провалилась в сон.

Глава 27.

Проснувшись утром, Кассандра первым делом сбросила матери и Лизи сообщения, напоминающие, что она все выходные будет вне доступа, и лишь после этого начала готовиться к миссии. Вещи были собраны накануне, поэтому все приготовления сводились лишь к наведению внешнего марафета, в чем Лаки, ведущая богемный образ жизни, значительно преуспела. Ограничившись легким макияжем и деловой прической, достаточными для появления на аукционе, шпионка спустилась вниз.

–

Феникс, ты делаешь завтрак? Уже ради того, чтобы увидеть тебя в поварском наряде стоило воскреснуть, – привычным шутливым тоном обратилась Кэс к другу.

–

Воскреснуть? Здравствуйте, агент Хартли, – подал голос, сидящий в дальней части кухни, Дэвид, – пап, с каких пор ты стал Фениксом?

–

С тех пор, как я узнала, что Ваш отец болеет за «Филадельфия Сиксерс». Как же иначе можно объяснить его возрождающуюся от игры к игре надежду на их победу, – отругав себя за невнимательность, выкрутилась Кассандра, – агент Грин, я думала Вы приедете за мной не раньше одиннадцати.

–

Простите, агент Хартли, не думал, что для приезда к родителям мне нужно испросить Вашего разрешения, – хмуро ответил Дэвид, – я привез сестру, – уже более любезным тоном добавил Дэвид, поймав грозный взгляд отца.

–

Которая только и мечтает о папиных вафлях, – откликнулась из-за спины Лаки Люси, – мисс Хартли, можете смело считать прожитые годы выброшенными на ветер, если не пробовали приготовленные папой вафли. Они просто божественны, – присела мисс Грин рядом с братом.

–

Похоже, вместо того чтобы оттачивать пекарское мастерство, мне нужно было больше времени уделять воспитанию детей. Лаки, позволь исправить упущение моих отпрысков и пригласить тебя к столу, – элегантно отодвинул стул для Кассандры Джек.

–

Спасибо, Джек. Ты еще и джентльмен.

Улыбки, которыми обменялись при последней фразе Лаки и Джек, заставила Люси и Дэвида удивленно переглянуться.

–

А где мама? – спросила Люси, надеясь смутить бесстыдно флиртующих, как ей показалось, отца и мисс Хартли.

–

Когда я выходил из комнаты, она собиралась звонить тете Марджери, а ты знаешь, эти болтушки могут часами трепаться по телефону, – нисколько не смутившись, ответил Джек, – так что, кому вафли?

«Да уж, кажется, дети Грин меня слегка не любят… А может и не слегка…», – поддерживая беседу с Джеком и наслаждаясь вкуснейшими венскими вафлями, думала Лаки. Взгляды, которые бросали на нее Люси и Дэвид, перешептываясь между собой за завтраком, были далеко не дружелюбными.

–

Всем доброго утра! – присоединилась к завтракающим миссис Грин, – как же прекрасно, когда все дома.

С появлением Рейчел, шушуканью брата и сестры пришел конец, ибо миссис Грин, как и все матери, давно не видящие своих чад, обрушила на Люси тысячу вопросов о ее учебе в Куантико.

–

Все-все, хватит обо мне, – запротестовала Люси, не давая задать матери очередной вопрос, – давайте лучше поговорим о Лаки.

–

Обо мне? – удивилась Кэс.

–

Да. Мама, моя жизнь пресна и скучна, по сравнению с жизнью мисс Хартли. Ты уж прости, Лаки, но я тут покопалась в Интернете, и, оказывается, ты довольно известная личность в Чикаго. А это правда, что ты крутила роман с миллионером, как раз тогда, когда его жена лежала на операции?

–

Люс, – возмущенно остановила дочь Рейчел.

–

Ничего, Рейч. Да, это правда. Хотя я бы не назвала увеличение груди такой уж страшной операцией, как собственно и наши отношения с Бенджамином – романом. Мы провели выходные на его яхте, после чего благополучно разбежались, – спокойно разъяснила Кассандра.

Рассказывать Люси, что о женитьбе своего бойфренда, вернувшегося после трехмесячного отсутствия, она сама узнала, только находясь вместе с ним на яхте, Лаки не стала. Не упомянула она и том, что Бен развелся со своей женой сразу после того, как ее умопомрачительно богатые родители разорились. Вместо этого, сославшись на то, что не успела собрать вещи, Лаки вышла из столовой.

Возвратившись в комнату, значительно раньше, чем планировала, Кассандра распласталась на кровати. Нужно было придумать, чем занять себя на ближайший час. Вновь разбирать и собирать чемодан было глупо, найти что-то новое на участников аукциона – маловероятно, а то, что она вчера успела собрать, благодаря памяти Кассандры, уже намертво засело у нее в мозгу. Мелькнувшая мысль погрузиться в ностальгию и просмотреть позаимствованные из федеральной базы файлы прошлых достижений Кати Морозовой также не привлекла девушку.

«Конечно! Кирсанов. Наша темная лошадка в деле».

Воодушевившись новой идеей, Кассандра извлекла из недр

прикроватной тумбочки свой лэптоп.

«Ну, поехали», – запустила Лаки программу поиска, удостоверившись, что доступ к взломанным накануне базам еще открыт.

Спустя час Лаки все еще «пытала» федеральные базы в поисках хоть какой-то информации о Кирсанове, позволившей приоткрыть завесу тайны и узнать, как вышло, что простого контрабандиста пригласили на аукцион «сливок» преступного мира. Все было четно.

Единственное что удалось найти Кассандре, так это странное слово «трафик», периодически всплывающее при упоминании о Кирсанове.

«Боже, Трафик – это человек», – вдруг воскликнула Лаки, прочитав очередной доклад о провалившейся миссии по раскрытии сети торговцев людьми.

–

Не помешала? – просунула голову в дверной проем Рейчел.

–

Нет, конечно, нет. Проходи, – пригласила подругу Кассандра, закрыв крышку ноутбука.

–

Пришла извиниться за свою дочь.

–

Брось, ничего страшного не случилось. Она просто волнуется за тебя с Джеком. Да и я, кажется, дала ей повод думать, что флиртую с твоим мужем. Так что, поделом мне. В следующий раз буду осмотрительней в шутках.

–

Этот миллионер, это тот Бен, о котором ты нам рассказывала?

–

Да мой женишок, променявший наши отношения на мешок с деньгами. Лучше бы Люс спросила о моем машинном сексе с сыном арабского шейха. Позора там было не меньше, но хоть вспоминать приятно, – подмигнула Кассандра.

–

Кстати о машинах. Дэвид просил передать, что ваша уже приехала.

Он ждет на улице.

–

Спасибо. Сама не верю, что я снова в деле.

–

Ты уверена, что это то, что тебе нужно? У тебя, вернее у Лаки, действительно хорошая жизнь. Отправившись сегодня на миссию, ты все это потеряешь.

–

Уверена.

–

Тогда я попрошу Ричарда отдать распоряжение службе технической поддержи, чтобы они почистил историю твоей жизни в Интернете. Там тебя действительно много, – хохотнула Рейчел.

–

Да уж, наследила я немало, – улыбнулась в ответ Кассандра, – я и сама уже кое-что почистила. Убирать истории не было смысла, а вот с фотографиями я поработала на славу. Ладно, пора вниз, иначе твой сын уедет без меня, – взялась за чемодан Кассандра.

Глава 28

Дэвид уже сидел в машине, когда Кассандра, передав свой багаж водителю лимузина, отправленного ЦРУ для поддержки прикрытия, погрузилась в уютное сидение.

–

Извини за опоздание. Получала последние наставления от твоей мамы.

–

Наставления или извинения за неподобающее поведение Люси? – приподнял бровь Дэвид.

–

И то, и другое, – улыбнулась Лаки, – Кирсанов помог? – без паузы изменила она тему.

–

Как ни странно, да. Похоже, он не хочет, чтобы тебя убили на аукционе.

–

Конечно, он планирует сделать это лично.

–

Думаешь? Может помощь нам – попытка выторговать себе более комфортные условия содержания?

–

Может быть, может быть, – на автомате повторила Кассандра, думая, стоит ли поведать Дэвиду свою теорию о преступной деятельности Дмитрия Кирсанова. Однако, решив сначала ее проверить, принялась изучать скорректированный план поместья Алехандро Эрнандеса.

–

Я и не надеялась, что Кирсанов закроет все пробелы моего плана, – задумчиво проговорила Кассандра, передавая планшет с планом поместья Дэвиду.

–

Я его уже изучил. Оставь у себя, запомнишь в самолете.

–

Не нужно. Я все запомнила.

–

Да ну, за пять минут?

–

Ага, – подтвердила Кассандра, умолчав, что на запоминание самого плана у нее ушло минуты две, а оставшееся время она обдумывала альтернативные пути доступа на ключевые объекты.

Скептический взгляд Дэвида, ставший в последнее время неизменным атрибутом их общения, прожигал девушку. Не желая идти на конфронтацию перед заданием и тем более выслушивать очередную отповедь начальника, Лаки, откинувшись на сиденье, закрыла глаза.

–

Что же, надеюсь, твоя память не подведет в самый неподходящий момент, – все же изрек агент Грин.

–

Дэвид, если на задании мы не будем друг другу доверять, это сильно осложнит его выполнение, – ответила Кассандра, не потрудившись посмотреть на напарника.

Остаток пути прошел в полном молчании. Оба пассажира, решив, что обсуждение деталей мисси можно отложить до самолета, углубились в свои мысли.

–

Приехали, – опустил перегородочное стекло водитель, – агент

Грин, технический отдел передал Вам запрашиваемое оборудование.

Оно в сером чемодане.

–

Спасибо, агент Райс.

Передислоцировавшись в самолет ЦРУ, перекрашенный под частный самолет семейства Кирсановых, Дэвид в первую очередь проверил предоставленное оборудование.

–

У нас четыре часа на подготовку, – начал агент Грин, – Кирсанов, помимо того, что помог нам с планом, уверил меня, что гостей не проверяют. Можно смело брать свои телефоны и пользоваться средствами связи. Помимо наушников, техотдел передал нам устройства взлома и клонирования. Так что, пока ты будешь с гостями, я смогу скопировать данные с серверов Эрнандеса. Самая важная информация хранится в его компьютере и сейфе. Трудность в том, что и то и другое находится в кабинете самого Эрнандеса, попасть в который можно только пройдя тройную аутентификацию.

–

И что в нее входит?

–

Ввод пароля, проверка сетчатки и идентификация ладони.

–

Да уж, с пальцем было бы проще. У нас есть считывающие устройства?

–

Нет, я их не запрашивал. Мы все равно не сможем попасть туда, не выдав себя. У дверей кабинета всегда дежурят два охранника.

–

Значит, зайти в кабинет можно только с его хозяином, – проговорила Кассандра, – я сделаю это. Взломать комп не составит труда. Известно где сейф?

–

Да, он за картиной Моне со скалами.

–

Картина со скалами? Чудесное описание. Ты прирожденный ценитель искусства, – поддела Дэвида Лаки. – Нам действительно нужен сейф?

–

Кирсанов говорит, что в нем Эрнандес хранит свой гроссбух.

–

Хорошо, если я до него доберусь, мне понадобится что-то, что позволит быстро сфотографировать содержимое.

–

У нас есть фото-линзы. И как ты собираешься попасть в кабинет?

–

Соблазню его хозяина, – хитро улыбнулась Кассандра.

–

Это совсем не…?

–

Другого выхода нет.

–

Но у нас нет никаких препаратов.

–

У тебя, может быть, и нет, а я к миссии подготовилась. Но, чтобы соблазнение не переросло в нечто большее, было бы неплохо, чтобы ты по моему сигналу начал меня искать в кабинете сиятельного хозяина.

–

Придумала стоп-слово? – вновь скептически посмотрел на Лаки Дэвид.

–

Ага. Мое стоп-слово – «харам».

–

А разве не так называлась яхта, где ты развлекалась с парнем, когда его жену оперировали? – съязвил Дэвид.

–

Я так и знала – «Желтая пресса» ‒ твоя настольная книга. Теперь понятно, почему прекрасное произведение искусства Моне для тебя «картина со скалами», – парировала она.

–

Это не… ладно. Если тебе удастся попасть в кабинет Эрнандеса и получить доступ к его компьютеру и гроссбуху, будет замечательно, нет – ничего страшного. Тебе и без того будет чем там заняться. Постарайся узнать как можно больше об участниках аукциона, их сделках и связях. На самом аукционе нас интересуют только люди. Можно сделать вид, что хочешь купить еще что-то, но тогда эту ставку нужно обязательно слить.

–

Дэвид, думаю нам не нужно покупать людей.

–

Да ну, хочешь оставить их потомиться в рабстве?

–

Нет, мы их освободим позже. Мне кажется, они – поставка Кирсанова. И не только они, но и большая часть выставленных на аукцион товаров.

–

И с чего такие выводы?

–

Я провела перекрестный поиск и почти уверена, что Кирсанов не простой контрабандист, он тот, кто может найти и доставить все, что пожелает заказчик. Любой товар, в любую часть земного шара. Отсюда у него такие привилегии на аукционе. Ему не нужен товар, он приезжает к Эрнандесу за новыми сделками.

–

У тебя есть реальные доказательства?

–

Нет.

–

Тогда мы не будем рисковать людьми. Лаки, если их не купят для Америки, их купишь ты.

–

Тогда мы рискнем заданием.

–

Значит, мы им рискнем, – стальным голосом произнес агент Грин, – и, агент Хартли, это приказ.

–

Так точно, сэр, – без тени уважения проговорила Лаки, – будут еще указания?

–

Нет. Переложи нужное тебе оборудование в свой чемодан и можешь отдыхать. Приятного полета.

–

И тебе, – прихватив с собой чемодан с «игрушками» от ЦРУ, Лаки ушла в противоположный край самолета.

«Как у Рейчел с Джеком мог появиться такой твердолобый ребенок? И Ричард хорош, отправил меня к нему в отдел. Не мог просто присвоить статус агента и послать на задание в Афганистан, Иран или Ирак, кстати, в Сирии сейчас я бы принесла куда больше пользы или в том же самом Китае, так нет же, закинул в песочницу к Дэвиду…», – уже в полудреме ворчала про себя Кассандра.

–

Агент Хартли, мы подлетаем, – потряс за плечо коллегу Дэвид.

–

Да, спасибо. Я не сплю.

–

Уверена, что не хочешь освежить в памяти план поместья? – спросил Дэвид.

–

Нет, спасибо. Лучше я пойду, освежусь.

Глава 29.

Самолет мягко приземлился на посадочной полосе частного аэропорта сеньора Эрнандеса. Трап был спущен. Операция началась.

Дэвид, как и полагается телохранителю, первым вышел из самолета.

Удостоверившись, что «клиентке» ничего не угрожает, он подал знак Лаки.

С кошачьей грацией спустившись по трапу, Кассандра подошла к людям Эрнандеса, одетым в военную форму.

–

Очень надеюсь, что мне не придется ехать на этом, – указала она на открытые внедорожники, рядом с которыми стояли встречающие.

–

Прошу прощение, мэм. Сеньор Эрнандес отправил за Вами лимузин, но вы прилетели несколько раньше времени и он все еще в

пути.

–

Григорий, – обратилась кассандра к Дэвиду, решив использовать первое русское имя, пришедшее на ум, – объясни этому… солдату, что это не я прилетела раньше времени, а они не потрудились вовремя предоставить мне соответствующий транспорт, о чем я, несомненно, сообщу Алехандро. Я буду ждать в самолете.

–

Извините, госпожа Морозова, – испуганным голосом отозвался солдат, – машина уже подъезжает, – указал он на приближающейся лимузин-Хаммер.

–

Что же, считай, тебе сегодня повезло, – похлопала по щеке солдата Кассандра ладонью, облаченной в перчатку, – Григорий, распорядись принести мои вещи.

Распорядившись своим «слугой», девушка села в автомобиль, даже не взглянув на водителя, услужливо открывшего перед ней дверцу.

–

Григорий? – спросил десятью минутами позже Дэвид, усаживаясь рядом с Кассандрой, – а ничего, что я и слово по-русски сказать не смогу?

–

Григорий – всего лишь русский аналог имени Грегори. Пожалуй, буду звать тебя Грегом, – улыбнулась Лаки, – и, кстати, я бы на твоем месте не стала вести такие разговоры в машине Эрнандеса, ты же не хочешь испортить нам все прикрытие, – приблизившись к самому уху Дэвида, прошептала Кассандра, отчего, по всему телу агента Грина прокатились мурашки.

–

Конечно, госпожа Морозова, – передразнил мексиканского солдата Дэвид.

На этом все разговоры шпионов прекратились. Опасаясь, что в машине могут быть подслушивающие устройства, Кассандра отвернулась к окну и стала смотреть на пустынный ландшафт, остающийся таковым миля за милей. Утомительное однообразие за окном лимузина недолго докучало пассажирам, спустя пятнадцать минут Хаммер припарковался у входа на виллу Алехандро Эрнандеса.

–

Григорий, – вновь воспользовалась так непонравившимся Дэвиду именем Кассандра, – позаботься о вещах.

Командовать Дэвидом было так забавно, что Лаки не смогла удержаться от улыбки. Именно эту открытую улыбку и принял на свой счет, встречающий гостью хозяин поместья.

В процессе составления схемы преступных деятелей, приглашенных на аукцион, Кассандра видела фотографии сеньора Эрнандеса, но, ни одно фото не передавало той внутренней силы, той харизмы, которая исходила от хозяина аукциона. Все в его образе кричало о принадлежности к высшим слоям преступного мира. Черные волосы были изрядно посеребрены сединой, подчеркивающей его статус главы мафиозного клана, глаза цвета выдержанного виски источали силу и энергию, прямой нос выдавал итальянские корни. Картину завершали аккуратно подстриженные усы, которым мог бы

позавидовать сам дон Корлеоне.

«Эх, будь я на двадцать лет старше…», – еще шире улыбнулась своим мыслям Кассандра.

–

Катерина, если Вы ведете дела столь же прекрасно, как Ваша обворожительная улыбка, думаю, отсутствие Дмитрия никто даже не заметит.

–

Спасибо, сеньор Эрнандес, – притворно смутилась Кассандра.

–

К чему этот официоз, зовите меня Алехандро.

–

Спасибо, Алехандро. Мой брат так много о Вас рассказывал, что мне кажется, мы знакомы сто лет.

–

Ну, во-первых, не такой уж я и старый, а во-вторых, досадно, что о Вас Дмитрий не обмолвился и словом. Хотя, это не удивительно, – оглядев девушку, продолжил Эрнандес, – Ваша красота настолько ослепляет, что мешает думать о делах.

–

Вы мне льстите, но делаете это столь красиво, что я действительно верю каждому Вашему слову. Дима не врал, Вы – искусный сердцеед, – вторила Кассандра.

–

Теперь льстите мне Вы, – наконец остановил взгляд на лице девушки хозяин поместья, – но, как бы мне не хотелось продолжить обмениваться с Вами любезностями, думаю, сейчас моему обществу Вы предпочтете прохладу и уединение. Мой слуга покажет Вам Ваши апартаменты.

–

Спасибо, сеньо… Алехандро, – исправилась Кассандра.

–

Мой дом – Ваш дом. По крайней мере, на этот уикенд, – рассмеялся собственной шутке Эрнандес, – ужин в шесть, в главной столовой. А до этого, можете смело опустошать мой бар.

–

О, еще раз спасибо. После этого ужасного перелета я с удовольствием воспользуюсь Вашим предложением, – еще раз поблагодарила Кассандра и, приказав Дэвиду перенести вещи в ее апартаменты, последовала за человеком Эрнандеса.

Апартаменты, которые выделил для своей гостьи сеньор Эрнандес, поражали великолепием. В распоряжении Кассандры была спальная комната, гостиная с собственным баром, заполненным

всевозможными напитками, ванная комната с джакузи и отдельная уборная. Весь интерьер был выдержан в золотых тонах, кричащих о роскоши и богатстве хозяина поместья.

«Эх, не тем бизнесом я занимаюсь», – оглядывая окружающее ее великолепие, хихикнула Лаки.

–

Мэм, – раздался с порога голос Дэвида, – куда прикажете перенести Ваши вещи?

–

О, Григорий, – оглянулась Лаки на стоящего на пороге агента Грина в сопровождении слуги Эрнандеса, – слава Богу, я взяла всего лишь два чемодана, будь их больше, не уверена, что увидела бы свои вещи раньше конца уикенда. Ну, что стоишь, как истукан, неси их в спальню, – наслаждаясь ролью избалованной богачки, приказала Кассандра.

Переживать по поводу того выполнит ли ее распоряжение новоявленный слуга не приходилось, поэтому, едва отдав команду, Кассандра направилась в ванную комнату, пропустив злой взгляд Дэвида.

Лаки с детства обожала нежиться в ванне, но золотые часики на ее запястье показывали уже пять вечера, а значит с ванной, как бы маняще она не выглядела, приходилось повременить. Наскоро освежившись под душем, девушка погрузилась в махровую нежность приготовленного для нее халата.

–

Я все проверил, жучков нет, – хмуро сообщил Дэвид, едва напарница вышла из ванной.

–

Замечательно, – непринужденно улыбнулась Лаки, – жаль только, что отпала необходимость называть тебя Гришей.

–

А вот мне как-то совсем не жаль, – закрывая за собой дверь в ванную, ответил Дэвид.

«А никто и не сомневался», – не желая портить себе прекрасное настроение, хмыкнула Лаки.

Часы, секунда за секундой, приближали время ужина, а до него Кассандра еще планировала успеть познакомиться с гостями и, при удачном стечении обстоятельств, заключить пару тройку фиктивных контрактов.

Сморщив носик, прикидывая, сколько времени ей понадобиться для наведения марафета, девушка с сожалением поняла, что никак не укладывается в график.

«Что ж, отложим наведение мостов на более позднее время», – отмахнулась от срыва графика Кассандра.

Жизнь Лаки не отличалась той насыщенностью опасных приключений и авантюр, которыми была пронизана вся жизнь Кати Морозовой, но в наведении внешнего лоска она была далеко впереди Кассандры. Орудуя косметическими кистями, карандашами, помадами и блесками для губ как заправский художник, она в мгновение ока навела вечерний макияж, ничем не уступающий работам профессиональных визажистов. После чего, облачившись в платье и подправив прическу, Кассандра еще раз критически взглянула на себя в зеркало.

–

Не знал, что сейчас в моде расстегнутые платья, – вывел ее из задумчивости голос Дэвида.

–

Как думаешь, остаться в нем или одеть черное? – не обращая внимания на колкое высказывание напарника, спросила Лаки. – Не слишком вульгарно смотрится?

Дэвид и до ее вопроса поймал себя на мысли, что с удовольствием снял бы с себя халат и напялил его на Лаки. Красное вечернее платье с глубоким декольте, расшитое полудрагоценными камнями и стразами, скорее открывало ее тело, чем прикрывало его.

–

Да, пожалуй, оно слегка…

–

Хотя, нет. Нам же нужно заарканить сеньора Эрнандеса, а это платье существенно облегчит мне задачу, – не дав Дэвиду закончить предложение, решила Кассандра, – поможешь? – повернувшись к нему спиной, спросила она.

–

Что? Ах, да…, – наконец, поняв, чего от него ждет Лаки, Дэвид начал застегивать платье, – тебе не кажется, что оно тебе слегка маловато? – вынуждено касаясь спины девушки, спросил Дэвид, чувствуя, как в подушечках пальцах пульсирует его сердце.

–

Нет, так и задумано, – скрывая за раздражением так некстати подкатившее возбуждение, слегка охрипшим голосом ответила Лаки, – давай лучше я сама, – добавила она, прекрасно осознавая, что самой застегнуть этот кошмар от кутюр ей будет не под силу.

–

Все, справился! – воскликнул Дэвид, тут же убрав руки от Лаки, словно она была прокаженной, – Эй, ты там дышишь? – даже не попытавшись состроить озабоченную гримасу спросил Дэвид.

–

Не смешно.

–

Как бы там ни было, сделай мне одолжение, не проси меня застегнуть ЭТО снова, – указал Дэвид на платье, – второй раз чуда может не произойти.

От широкой улыбки, которой одарил ее Дэвид, по всему телу девушки пробежали мурашки. В очередной раз, отругав себя за так некстати появившийся интерес к сыну своей ближайшей подруги, Кассандра попыталась оживить в памяти образ маленького мальчика, которому когда-то читала сказки на ночь. Но, вместо желанного образа, перед ее мысленным взором всплыла картинка их поцелуя, приснившегося ей в квартире Дэвида.

–

Григорий, ты сегодня само остроумие, – фыркнула Лаки.

Глава 30.

Каждая девушка, спускаясь в вечернем платье по винтажной лестнице, достойной украшать лучшие замки мира, волей-неволей представляет себя принцессой. Принцессой ощущала себя и Кассандра, однако первая же ступенька заставила ее забыть о сказочности момента и переключить все свое внимание на

необходимость спуститься вниз, не повредив свой наряд, ибо платье, облегающее ее, словно вторая кожа, не только лишало девушку нормальной подвижности, но даже не позволяло глубоко вздохнуть.

«А ведь всего в десяти метрах весит прекрасное удобное черное платье, – с ностальгией вспомнила Лаки, – милое платьице, в котором можно не только дышать, но и нормально двигаться, не семеня ногами, как гейша в каком-то пародийном фильме».

Но, как бы сильно не хотела Кассандра сменить наряд, она ясно понимала, что не сможет воплотить эту мечту в жизнь. На пути ее желания стояли гордость, ведь позади нее шел Дэвид, только и ждущий, что Лаки сдастся и пойдет переодеваться, и, что было значительно важнее, необходимость блистать сегодняшним вечером, иначе плану соблазнить хозяина поместья и попасть в его неприступный кабинет прейдет конец. Поэтому, нацепив дежурную улыбку, Лаки ступенька за ступенькой спустилась в гостиную, где уже собрались почти все участники аукциона.

Еще в самолете Кассандра определилась, с кем из гостей сеньора Эрнандеса она заговорит первой. Ее выбор пал на миссис Рассел, вставшую у руля преступной империи мужа, после того, как его разбил инсульт. Унаследовав от супруга несколько подпольных казино и пару-тройку ночных клубов в Нью-Йорке, эта женщина всего за четыре года открыла подобные заведения во всех мало-мальски больших городах, расширив географию своего присутствия до масштаба всей Америки. На пути к расширению своего могущества в преступном мире Стефания Рассел не брезговала ничем. Таким образом, в сферу ее влияния, помимо ночных клубов и подпольных игорных домов, входило несколько отелей в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Вашингтоне, казино в Лос-Анджелесе и бесчисленное множество притонов. Если бы сегодня среди гостей Эрнандеса выбирали королеву жестокости и коварства, миссис Рассел, безусловно, забрала бы этот титул.

–

Какая жалость, я-то надеялась, что представительниц прекрасного пола здесь будет побольше, – обратилась Кассандра к попивающей «Маргариту» у барной стойки Стефании Рассел.

–

Похоже, ни одной из наших надежд не суждено сегодня сбыться, – глубоким гортанным голосом произнесла Стефания, – я, например, надеялась увидеть сегодня Дмитрия, но… пришли Вы, – обдав Кассандру с ног до головы презрительным взглядом, закончила монолог миссис Рассел.

–

Да, я понимаю, Ваше негодование, миссис Рассел, или, чтобы Вы меньше скучали по брату, называть Вас Шепучка? – едва приподняв бровь, спросила Кассандра, припомнив, что именно это слово стояло рядом с одним из ее номеров в телефоне Кирсанова, – как видите, между мной и Димой нет секретов, – пользуясь замешательством собеседницы, и, мысленно ликуя, что ее экспромт не сорвал все представление, продолжила Кэс.

–

А вот между нами, судя по всему, были, – тягуче проговорила Стефания, – никак не могу понять, как так получилось, что за все годы нашего с ним знакомства, он ни разу не упомянул о Вас?

–

Знаете, у нас есть пословица «молчанье – золото». Похоже, брат действительно ей проникся, ‒ ответила Кассандра.

–

Сомневаюсь, – лениво улыбнулась миссис Рассел, – как мне кажется, он просто не посчитал нужным тратить время на столь маловажную деталь как Вы, милочка.

–

Возможно, – улыбнулась в ответ Кассандра, – тогда Вам должно польстить, что обсудить со мной Вас он не посчитал напрасной тратой времени, более того, он даже не поленился вспомнить некоторые довольно интимные детали, да что там, помню, как-то вечером, он весь ужин сравнивал Вас с другими «важными деталями» в своей жизни. И, к слову сказать, Вы ни разу не проиграли сравнение. Хотя о чем это я, Вы и сами прекрасно знаете свои сильнее стороны, – не дав перебить себя, продолжила Кэс, – но,

хоть я никогда не смешиваю бизнес

с удовольствием,

я действительно Ваша фанатка. В этом мире мужчин Вам удалось невозможное – доказать, что женщина может не просто держать на плаву столь сложный бизнес, но и расширить его до невообразимых масштабов. Ни один мужик из собравшихся здесь Вам и в подметки не годится. Вы эталон, божество, к которому я буду стремиться всю жизнь. Именно поэтому я подошла к Вам первой.

–

Только не говорите, что хотите поговорить о бизнесе? – все еще снисходительным тоном спросила Стефания.

–

Лучше, я хочу не говорить о бизнесе, а сделать Вам предложение, которого Вы никогда бы не дождались от моего брата. Но сейчас, когда Трафик, – рискнула проверить очередную свою догадку Кэс и назвать Дмитрия, как она предполагала, его псевдонимом, – на неопределенное время передал мне бразды правления, я могу помочь Вам стать едва ли не монополистом по многим бизнес-направлениям.

–

Деточка, ты же в курсе, что яйца курицу не учат?

–

А Вы в курсе, что в России, Белоруссии и Украине тысячи деревень, где проживает огромное множество девочек и девушек, которых их пьянчуги-родители если и хватятся, то уж точно не станут объявлять в международный розыск? В курсе, что если отмыть их чумазые лица, то за всей той грязью можно найти очень симпатичные мордашки или, на крайний случай, здоровые и безупречные органы? В курсе, почему моего брата называют «Трафик»? И, возможно, сейчас яйца пытаются учить курицу, но только эти яйца имеют доступ к ресурсам Дмитрия и только им под силу организовать передачу русских «самоцветов» прямо в Ваши заботливые руки. А уж как Вы решите их «огранить», что ж, это решать только Вам, – заговорщицки посмотрела фальшивая Катя на миссис Рассел.

–

Сколько? – без тени снисхождения спросила Стефания.

–

Начнем с пятидесяти в месяц.

–

Где гарантии, что товар будет «чистый»?

–

То есть слова Кирсановых недостаточно?

–

Милая девочка, я слишком давно в этом бизнесе, чтобы верить одному только имени. Гарантии, потому и называются так, что на них можно положиться.

–

Тогда так, я привожу Вам… «товар» по смехотворной цене, а Вы, в свою очередь, берете меня в младшие партнеры. В итоге, я имею причитающийся мне процент с «работающего материала», а Вы получаете гарантии.

–

А Вы наглы и напористы, – задумчиво проговорила собеседница Лаки, – но мне это нравится. Настолько нравится, что я, пожалуй, для начала дам Вам пять процентов, а там, посмотрим, как будут работать Ваши гарантии, и со временем несколько увеличим процент.

–

Пять? Я собиралась предложить пятнадцать, но из уважения к Вам, соглашусь на десять.

–

Семь, если цена доставки будет действительно «смехотворной». И, мисс Морозова, это мое последнее слово.

–

Хорошо, семь…для начала, – протянула руку Кассандра.

–

Думаю это начало большого пути, – пожала протянутую руку миссис Рассел, – или последнее Ваше рукопожатие, если хотя бы помыслите обмануть меня, – не выпуская руки Кассандры, зловеще улыбнулась Стефания, – и передайте брату, что пока он не переборет свою болезненную склонность к «деталям», лучше ему ко мне не приближаться.

Бросив последнюю фразу, миссис Рассел грациозно покинула Кассандру, присоединившись к колумбийскому наркобарону.

–

Ты совсем съехала? – натужно улыбаясь, прошипел Дэвид, – ты чуть все не загубила.

–

Но не загубила же, – победно ухмыльнулась Лаки, но, увидев гневно горящие глаза начальника, добавила, – все было под контролем.

–

Еще одна такая выходка и мисс Морозова будет вынуждена покинуть ужин в связи с недомоганием.

–

Хорошо, впредь буду паинькой, – пообещала Кассандра, непринужденно опоясав своим мизинцем мизинец Дэвида. Но, едва сделав это, Лаки резко отпрянула от Грина. Именно этот жест всегда примирял ее с Ричардом. Как бы сильно они не спорили, как бы ни ругались, но стоило одному из них взять мизинец другого, как ссора сходила на «нет».

Чувствуя себя изменщицей, Кэс, даже не посмотрев на Дэвида, направилась к хозяину поместья, оставив напарника стоять в замешательстве.

–

Как приятно видеть Вас вновь, – даже не пытаясь скрыть интереса, сеньор Эрнандес просканировал девушку с ног до головы, периодически останавливая взгляд на особенно заинтересовавших его местах, – однако, Вы совершили невозможное.

–

Каким же образом? – невинно спросила Лаки.

–

Вы стали еще прекраснее, Deslumbrante

³

.

–

О, Алехандро, боюсь, после этого уикенда мое эго разовьется до небывалых размеров.

–

Ну, не принижайте себя, Катя,…

Окончить       мысль       сеньору       Эрнандесу       помешала       музыка,

приглашающая гостей на ужин.

–

Вы позволите сопроводить Вас? – спросил Эрнандес, услужливо предложив Лаки руку.

–

Это огромная честь для меня, – взяла Кэс хозяина вечера под руку.

–

Надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы пересесть поближе ко мне?

–

О, Алехандро, я бы очень этого хотела, но при этом мне также не хочется с первого дня становиться врагом того достопочтенного человека, чье место я займу. А вот если после ужина Вы проведете для меня экскурсию по Вашему прекрасному имению, это, безусловно, станет прекрасным завершением вечера.

–

Что же, милая Катя, вы столь же дальновидны, как и красивы, – отодвинул для мисс Морозовой стул сеньор Эрнандес, – по завершению ужина мне нужно будет решить кое-какие вопросы, но после этого я с удовольствием покажу Вам мое скромное жилище, – пообещал он, проведя пальцами по открытой шее девушки.

***

Еще никогда в жизни Дэвид не видел столько изысканных блюд на одном столе. Суммы, потраченной на сегодняшний ужин, смело хватило бы ему на год безбедной жизни. И на все это великолепие агент Грин был вынужден смотреть со стороны, заняв место рядом с другими телохранителями и обслуживающим ужин персоналом.

«Телохранители – табу, – припомнил он свой разговор с Кирсановым, – как же. Либо Лаки стоит подучить испанский, либо Кирсанов давно не участвовал в подобных мероприятиях. Здесь только ленивый не обзавелся телохранителем».

Так, самому себе, напоминая озлобленного старичка, Дэвид не мог перестать ворчать, чему в значительной мере способствовал голод, периодически напоминающий о себе урчанием в желудке. А одного взгляда на напарницу, мило общающуюся с Пабло Хуаресом ‒правой рукой дона Эрнандеса, являющимся по совместительству и его карманным киллером, хватало, чтобы злость начинала бурлить с новой силой.

Все в этой мисси пошло не так, как задумывал агент Грин. Лаки не только умудрилась встать «у руля» задания, но еще и всячески игнорировала все его указания. А это ее платье… Как же хотелось Дэвиду спрятать ее от взглядов похотливо раздевающих напарницу мужчин. Увести в спальню…

Внезапно, голод и злость ушли на второй план. Картины, которые нарисовало его подсознание, заставили Дэвида спешно переключиться на лицезрение интерьера обеденного зала. А посмотреть действительно было на что. Зала,выполненная в бело-золотых тонах, казалось, переносила в мир высшего общества XVIIXVIII веков, во времена балов и аристократизма: ручная лепнина на стенах и потолке, хрустальные люстры, мебель, золотые элементы и вкрапления, даже официанты в ливреях, казалось, являлись элементами декора. Все, кроме женщины в ярко красном платье, от которой Дэвид никак не мог отвести глаз.

***

Между тем, сама Лаки, вынужденная смеяться над лишенными даже крупицы юмора шутками Пабло Хуареса, завидовала возможности напарника исследовать обстановку не привлекая внимания окружающих. Ей самой такого шанса не представилось, ибо орлиный взор мистера Хуареса буравил собеседницу насквозь, следуя за ее взглядом попятам.

«Боже, даже пытки корейских спецслужб выдержать было проще, чем шутки этого доморощенного юмориста. Ну как можно быть таким симпатичным и таким скучным, – натужно смеясь над очередным «уморительным» высказыванием собеседника, думала Кассандра, – и правду говорят, что лучше жевать, чем говорить… Пожалуйста, ну съешь уже что-нибудь».

–

Мистер Хуарес, Вы сегодня что-то совсем ничего не едите? – улучив момент затишья в нескончаемом потоке слов Пабло Хуареса, умудрилась вставить реплику Кассандра, – Вам не нравится еда?

–

Никакая еда не сравнится с удовольствием беседовать с Вами, сеньорита Морозова, – ответил Хуарес, чем вызвал улыбку Лаки, которой за весь вечер едва удалось вставить пару фраз в их совместную беседу, – к тому же, дон Эрнандес лично просил меня не давать Вам заскучать.

«Так вот он, истинный виновник моих мучений. Что же, Алехандро, это я Вам еще припомню», – провожая взглядом сеньора Эрнандеса, покидающего обеденный зал в компании миссис Рассел и главы китайской Триады, строила план мести Кассандра.

Ужин подходил к концу. Гости, руша созданный хозяином вечера план, создавали собственные группы, один за другим выходя из-за стола или просто меняя первоначальное место рассадки. Лишь Кассандра не имела возможности поменять партнера. Пабло Хуарес, следуя указаниям шефа, вцепился в девушку мертвой хваткой, отваживая любого, кто имел наглость покуситься на, как он считал, собственность своего господина.

–

Прошу прощения, сеньор Хуарес, но я вынуждена вас покинуть. Даме нужно освежиться, – предприняла Кассандра попытку сбежать от занудных шуток Пабло.

–

Какой даме? – недоуменно оглядываясь, спросил он.

–

Мне, мне нужно освежиться, – наплевав на приличия, со скрежетом отодвинула стул Кассандра и ринулась, насколько ей позволяло платье, в уборную.

«Клянусь, если я вернусь, и он все еще будет там, я истрачу на него весь приготовленный для Эрнандеса транквилизатор, лишь бы больше не слышать, чем курица отличается от индюшки», – поправляя и без того идеальный макияж, пообещала себе Кассандра.

К тому моменту, когда Кассандра покинула уборную, по счастливому стечению обстоятельств, стул докучливого мистера Хуареса пустовал. Возблагодарив небеса за этот подарок, Лаки обратила взор на место, отведенное для телохранителей. Дэвида там не было. Подавив несвойственный Кассандре порыв предположить худшее, шпионка, в поисках партнера, начала сканировать зал.

–

Не меня ли Вы ищите, – раздался из-за спины Лаки голос Алехандро Эрнандеса?

–

О, Алехандро. Я уже начала переживать, что Вы про меня забыли.

–

Я бы не смог этого сделать, даже если бы очень захотел. Вы не из тех женщин, которые легко забываются.

–

Что же, если Вы уже освободились, – проигнорировала Лаки комплимент, – я полна предвкушений от экскурсии. С чего начнем? Дима рассказывал, что левое крыло Вашей виллы даст фору самому Эрмитажу.

–

Пожалуй, Дмитрий несколько преувеличил масштабы моей коллекции, хотя, в чем-то он прав… С левого крыла и начнем, – улыбнулся своим мыслям сеньор Эрнандес.

Подъем по лестнице напомнил Кассандре о ее опрометчивом выборе платья, но, как только последняя ступенька была преодолена, пред взором девушки предстало ее отражение в огромном зеркале, находящемся в конце коридора, отражение, заставившее саму Лаки усомниться в его принадлежности. С другого конца коридора на нее смотрела прекрасная незнакомка, в образе которой даже самый придирчивый критик не нашел бы не единого изъяна. Белокурые локоны небрежно ниспадали на плечи, глаза горели зеленым пламенем, ярко накрашенные губы томно изгибала таинственная улыбка. Завершало волшебное впечатление, инкрустированное полудрагоценными камнями платье, добавляющее всему образу сказочное сияние.

«Да уж, внешность моей версии «два-ноль» куда как опережает первую», – подумала Кассандра, прежде чем погрузиться в мир живописи, представленный широким разнообразием по обе стороны коридора.

Время будто остановилось. Коллекция сеньора Эрнандеса была воистину обширной. Лаки, как ценительница искусства, наслаждалась каждой картиной, каждым мазком гениальных художников прошлых лет.

«Как можно прятать такую красоту в частной коллекции?», – недоумевала девушка, едва прислушиваясь к словам коллекционера.

–

… как видите, моя коллекция далека от Эрмитажа, – тем временем завершил экскурсию сеньор Эрнандес.

–

А как же прекрасное произведение Моне спрятанное в Вашем кабинете? – не собираясь терять возможности попасть в кабинет мафиози, спросила Кассандра.

–

Я смотрю, Дмитрий действительно все Вам рассказывает, – подмигнул девушке Эрнандес, – что ж, раз уж Вы прознали про жемчужину моей коллекции – прошу в мой кабинет.

Легкого кивка хозяина поместья было достаточно, чтобы ретивые охранники распахнули перед ним двери кабинета, оставшегося по распоряжению Эрнандеса без дополнительной защиты.

–

Это что…?

–

Да, милая барышня, перед вами точная копия кабинета Вито Корлеоне, с тем лишь исключением, что за моей спиной бушует пучина, созданная руками Клода Моне. Хотя, мой компьютер тоже несколько выбивается из общей картины, – явно наслаждаясь удивлением девушки, прокомментировал Эрнандес.

–

Боже, это потрясающе! – не удержалась от восклицания Лаки, – как Вам это удалось.

–

Деньги решают все, Катерина, – не отрывая взгляда от глаз девушки, произнес Эрнандес, – деньги решают все.

Последнюю фразу Эрнандес произнес томным шепотом, наклонившись прямо к уху гостьи. В то же время, руки главы мафиозного клана окутали талию девушки, притянув ее к себе.

–

Сеньор Эрнандес, – прошептала Кассандра.

–

Алехандро, – поправил он, прежде чем поцеловать гостью.

Если бы сейчас можно было улыбнуться, Кассандра бы сделала это.

Даже не улыбку, а усмешку вызывала в ней предсказуемость Эрнандеса.

Пылко отвечая на поцелуи Алехандро, Кэс стащила с него пиджак и, прежде чем оказаться на столе, успела развязать галстук-бабочку и расстегнуть рубашку ретивого сластолюбца. Все это время Эрнандес безнадежно пытался раскрыть молнию платья девушки, но, поняв тщетность своих попыток, просто разорвал ее. Победная улыбка озарила его лицо, когда спустив разорванный клочок платья до пояса партнерши, она предстала перед ним в одном прозрачном бюстгальтере. Не останавливаясь на достигнутом, Эрнандес схватился за подол и без того испорченного платья и рванул вверх, создав разрез от края до талии. Только после этого, на секунду отстранившись и оценив масштаб проделанной работы, он усадил девушку на стол.

Вновь его губы начали терзать губы Лаки, руки скользить по ее телу. В мыслях он уже представлял, как она будет стонать и извиваться под ним, когда внезапная боль пронзила плечо героя-любовника.

–

Сучка, ты меня укусила? – в полу-бешенстве, полу-удивлении прошипел Эрнандес.

–

Извини, ты так хорош, я просто не сдержалась, – притворно огорчившись, извинилась Кассандра, – прошу тебя, не

останавливайся, обещаю быть паинькой, – надула она губки.

Просьба Кати, хоть и порадовала Эрнандеса, все же не была необходима. Боль от укуса возбудила его еще больше, а безрассудный поступок девушки снял с мафиози обязанность вести себя по-джентельменски. Возвратившись в ее объятия, нежность

Алехандро сошла на нет: поглаживания превратились в пощипывания и шлепки, язык, ворвавшийся в мягкую негу ее рта, стал в нем полноправным хозяином. Со все нарастающим возбуждением он одной рукой потянул ее за волосы вниз, освобождая пространство для другой, смявшей грудь девушки. И…обмяк в ее объятиях прежде, чем она успела что-то возразить.

–

Ну, наконец-то, – оглядывая обездвиженное тело шестидесятичетырехлетнего мужчины, произнесла Кассандра, – да уж, Кэс: Ричард, теперь Эрнандес, если так и дальше пойдет, то через пару месяцев ты окажешься в объятиях Хью Хефнера.

Лаки все еще ощущала солоноватый привкус крови от укуса Алехандро, но замаскировать укол иглы, надежно спрятанной в ее перстне, могло только ощущение еще большей боли. Так или иначе, но самая неприятная фаза ее плана была пройдена. Теперь у шпионки было восемь минут на завершение операции. Еще раз взглянув на распластавшегося на полу Эрнандеса, и мысленно поблагодарив Марджери за то, что та сохранила ее перстень, Кассандра перешла к следующему шагу. Первым на очереди был компьютер, взломать который и скопировать всю информацию должна была заранее подготовленная вирусная флешка. Не особенно переживая за удачный исход дела, Кассандра запустила шпионскую программу. Сейчас все ее мысли были о сейфе – именно там, если верить Кирсанову, находился святая святых всего бизнеса Эрнандеса – подробный гроссбух всех сделок мафиозного воротилы. Кассандру от книги, способной надолго засадить в тюрьму не один десяток преступников высшего пошиба, отделяла всего лишь стальная дверь сейфа, сохранность которого обеспечивал четырехзначный код.

Кэс не стала «в холостую» отгадывать заветную комбинацию. Вместо этого, вооружившись пудреницей из ридикюля и скотчем, позаимствованным со стола Эрнандеса, сняла отпечатки с цифровой клавиатуры сейфа. Три цифры. Всего три цифры, если верить отпечаткам, использовал хозяин кабинета для кодирования.

«Идиот, как можно ставить дату своего рождения в качестве пароля к сейфу», – злорадно подумала Кассандра, услышав щелчок открывающейся дверцы.

Кирсанов не обманул – гроссбух в компании крупных купюр и наркотиков мирно лежал на средней полке. Дело оставалось за малым, используя фото-линзы скопировать его содержимое. Начав с конца и продвигаясь к началу книги, Лаки методично фотографировала каждую страницу. Шесть минут, оставшегося у шпионки времени едва хватило на дублирования половины Гроссбуха, но продолжать было нельзя – действие транквилизатора должно было закончиться с минуту на минуту, а Кассандре еще нужно было успеть разыграть сцену спасения. Досадливо взглянув на Гроссбух, Кэс упрятала его обратно в сейф.

***

–

Пожалуйста, кто-нибудь, помогите! – раздался истошный вопль. – Помогите, пожалуйста!

Охранники, вбежавшие в кабинет на крик о помощи, застали заплаканную девушку, пытающуюся реанимировать их хозяина. Сквозь слезы и призывы о помощи Лаки отсчитывала тридцать толчков массажа сердца, после чего, сделав два вдоха искусственного дыхания, начинала заново. Телохранителям, в оцепенении застывшим на входе, оставалось лишь молиться, чтобы ее действия возымели результат.

–

Господи, спасибо, тебе, – наконец произнесла спасительница, когда, закашлявшись, сеньор Эрнандес пришел в сознание, – Алехандро, больше так не делайте, – все еще изображая страх, произнесла Кэс.

–

Что случилось? – потирая грудную клетку, по которой, словно бульдозер, прошлась девушка, спросил Эрнандес.

–

Вы у меня спрашиваете??? Все было хорошо, пока, схватившись за сердце, Вы не упали в обморок. Боже, – всхлипнула Лаки, – я так боялась, что… что… – заканчивать предложение Кассандра не стала, посчитав, что слезы, градом катившиеся по ее щекам, скажут значительно больше слов.

Предположение Кассандры оправдались. Все расспросы не только прекратились, но и, извинившись, и надев на девушку свой пиджак, Эрнандес приказал одному из телохранителей проводить Лаки в ее апартаменты. Хотя, даже заподозрив Катю Морозову в шпионаже, подтвердить свою догадку сеньору Алехандро бы не удалось: линзы полностью сливались с глазами, накопитель памяти был вшит в сережки, а флешка, успевшая перекачать информацию с его компьютера, нашла свое укрытие в каблуке Кассандры. Дело было сделано, и оставаться в злополучном кабинете не было смысла. Поцеловав на прощание все еще обескураженного мафиози, Кассандра, в сопровождении охранника, покинула кабинет.

Глава 31.

–

Гроссбух у нас! – объявила Кассандра, входя в свою комнату.

–

Да ну, и когда же ты успела им завладеть? Судя по твоему внешнему виду и отключенной аппаратуре, ты была занята более интересным занятием, – против воли закипал Дэвид, рассматривая «наряд» напарницы.

–

Странная реакция… Я, конечно, не ожидала, что ты бухнешься предо мной на колени и провозгласишь шпионкой всех времен и народов, но уж на элементарную похвалу, я думала, ты способен, – рассердилась Лаки, – но, знаешь что, раз уж ты думаешь, что соблазнять мафиозных боссов так весело,

в следующий раз я доверю тебе это занятие, а сама буду праздно валяться на кровати. И, кстати, – остановилась она на пути к ванне, – это моя кровать, ты сегодня спишь на диване, как и положено хорошему телохранителю, – закончила Кэс, закрыв за собой дверь ванной комнаты.

Вслед за закрывшейся дверью к Дэвиду пришло понимание, что он несколько «перегнул палку». Но что он мог поделать? Злость на действия напарницы стала его постоянной спутницей. Уговаривая сам себя, что дело в ней и это она ведет себя безрассудно, поступая, как ей вздумается и, игнорируя его приказы, Дэвид даже себе не хотел признаваться, как сильно он за нее переживал, как ревновал

Лаки к этому старому хрычу, да и вообще ко всем мужчинам на этом «чертовом аукционе». Ведь признать этот факт значило и осознать, что он действительно жаждет эту женщину. Поэтому, вместо того, чтобы принести мисс Хартли извинения, он соскочил с кровати и, хлопнув дверью спальни, направился к выделенному ему дивану. Всю оставшуюся ночь напарники провели за закрытыми дверьми.

В десять утра Дэвид увеличил громкость телевизора. Аукцион был назначен на двенадцать, а Лаки все еще не выходила из комнаты. В одиннадцать, недоумевая, как можно так долго спать, Дэвид все же решил постучать в дверь ее спальни. Девушка не отозвалась. Тогда Дэвид постучал более решительно. Вновь тишина.

–

Лаки, я захожу, – после очередного стука предупредил агент Грин.

Спальня была пуста, как оказалась пуста и ванная комната. Подавив приступ страха, Дэвид начал лихорадочно соображать, где могла бы быть его непутевая подчиненная, а главное, как она умудрилась пройти мимо него.

«Боже, пусть с этой идиоткой будет все хорошо», – как мантру повторял он, пока спускался в гостиную сеньора Эрнандеса.

Опасения Дэвида были напрасны. Лаки, как ни в чем не бывало, стояла у стойки бара и мило беседовала с… главой китайской триады, тем самым, с кем вчера на приватную беседу ушел Алехандро Эрнандес, тем самым, который, если верить слухам, лично изощренно пытал и убивал своих недругов.

Вторая волна страха накрыла Дэвида с головой. Уверения самого себя в том, что Лаки прекрасная шпионка не помогали. Поэтому, натянув профессиональную улыбку, агент Грин направился, как он думал, спасать напарницу.

–

…и, конечно, в следующий раз я обращусь сначала к Вам, мистер Яозу, – церемонно поклонилась Кассандра китайцу.

–

Очень на это надеюсь, не хотелось бы разрывать достигнутые с Дмитрием соглашения из-за столь маленького недоразумения, – косо посмотрев на телохранителя, вставшего за спиной собеседницы, произнес по-китайски Лунг тао

⁴

, кивнул в знак почтения и направился к миссис Рассел.

–

И когда это мы успели спуститься вниз? – без предисловий спросил напарницу Дэвид.

–

Пока ты спал, – едва улыбнулась девушка, разглядывая зал в поисках тех, с кем не успела «наладить мосты».

–

Я надеялся, мы сможем обсудить аукцион, – еще тише произнес Дэвид.

–

Конечно, я как раз собиралась подняться в апартаменты, – соврала Лаки, на самом деле надеявшаяся до аукциона всеми способами избегать разговора с Дэвидом.

–

Тогда позвольте сопроводить Вас, мэм, – сделал вид, что поверил Дэвид.

Попавшейся в ловушку Кассандре пришлось пойти в апартаменты, чтобы еще раз прослушать распоряжения Дэвида, которые она все равно не собиралась выполнять. Переубеждать же своего начальника, как стало понято из предыдущих разговоров, тоже не было никакого смысла. Дэвид, как «тупой солдафон», невзирая на ее доводы, был настроен точно выполнить приказ и выкупить «живой товар». Товар, как была уверена Кассандра, поставленный на аукцион ее же «братом», а значит и ей самой.

Размышляя над узколобостью агента Грина, Кассандра уже почти поднялась на второй этаж, когда услышала оклик Пабло Хуареса.

–

Мадемуазель Морозова, – поднялся вслед за девушкой Хуарес, – сеньор Эрнандес извиняется, но ему крайне необходимо переговорить с Вами до аукциона. Позвольте проводить Вас в его кабинет.

–

Конечно, – согласилась Кассандра, – Григорий, подожди меня в апартаментах, – предчувствуя неладное, распорядилась она.

–

Ооо, мисс Морозова, не оставляйте телохранителя без работы. Сеньор Эрнандес будет вовсе не против, если он пойдет с нами, – возразил Пабло.

«А я тебя недооценила, дружок», – понимая, что стоит за позволением взять телохранителя, оценила «шутку» Хуареса Кассандра.

–

Раз, Алехандро не против компании моего слуги, что же, ведите нас, мистер Хуарес.

Соглашаясь идти в кабинет Эрнандеса, Кассандра, естественно, догадывалась, что их там не ждет ничего хорошего, но отнекиваться и пытаться оттянуть тот момент, когда они предстанут перед хозяином аукциона, не было смысла. Будь то по доброй воле или силком их все равно затащили бы в его кабинет, ведь именно для этого внизу лестничного марша собралась компания из десяти вояк всемогущего сеньора.

Время следования к злополучному кабинету Кассандра потратила, размышляя, где именно она прокололась. Возможно, не заметила камеры в кабинете Эрнандеса? Но Кирсанов уверял, что их в кабинете нет. Оставила что-то не на своих местах? Но с ее памятью такого просто не могло быть. Ломая голову над тем, что же ее выдало, девушка шагнула через порог кабинета, так похожего на кабинет из ее любимого фильма.

–

Катерина, Вы как всегда безупречны, – поприветствовал ее Эрнандес.

–

Спасибо, Алехандро, – поблагодарила девушка, – но неужели Вы позвали меня в столь неподходящее время, чтобы отвесить комплемент? Да еще в такой интересной компании, – указав глазами на расположившихся за их спинами людей Эрнандеса, спросила Кэс.

–

Прекрасна и умна – редкое сочетание для женщины, – как будто посетовал мафиози, – но ты права, наше время слишком ценно, чтобы тратить его на простые условности. А пригласил я тебя, милая Катя, чтобы расстроить. Оказывается, у тебя нет брата. Нет, возможно, какой-никакой брат у тебя все же имеется, но вот зовут его точно не Дмитрий Кирсанов.

–

Алехандро? – выразила удивление Кассандра.

–

Ах да, вечно я начинаю с конца. Позволь развеять твои сомнения по поводу моей осведомленности, – зловеще посмотрел на Кассандру Эрнандес, – утром мне позвонил Дмитрий. Представь, какого было мое удивление, когда он поведал мне, что ты вовсе не его сестра, а «ФСБшная тварь, снюхавшаяся с ЦРУшниками и упрятавшая его за решетку», да, кажется это были его точные слова, – сделав паузу и наслаждаясь произведенным эффектом, он продолжил, – мой друг, конечно, извинился, что вынужден был поставить меня в такое положение и обещал восполнить мои потери… но, это лирика. Главное – он очень просил, чтобы я попридержал тебя у себя, до его приезда. Не мне тебе говорить, что от того, что вытворяет Кирсанов со своими врагами, даже нашего китайского друга Яозу выворачивает наизнанку. Поэтому, памятуя, что ты неким образом спасла меня, – потер он грудную клетку, – я решил дать тебе возможность умереть легко и без боли.

–

Да ну, как мило с твоей стороны, – ледяным голосом, удивившим даже агента Грина, произнесла Кассандра, – и что мне за это воистину щедрое предложение нужно будет сделать?

–

Сразу к делу, да? Узнаю ФСБшную выучку, – потер руки Эрнандес,

–

ты знаешь, что ты не первая носишь псевдоним Кати Морозовой?

Сначала я не придал этому значения, к тому же за тебя поручился Дмитрий, но теперь, когда все карты раскрылись, я вспомнил, что лет тридцать назад о твоей тезке ходили легенды. Больше всего мне нравилась та, где она внедрялась в тогда очень могущественную группировку «Красный дракон». Кто-нибудь помнит? – в никуда задал вопрос рассказчик. – Так вот, чтобы попасть туда, нужно было выполнить три задания: ограбить банк, выполнить заказное убийство, а вот третье – самое интересное, с которым справлялись только полные отморозки, нужно было убить человека с улицы, обычного обывателя, у которого есть семья, дети, скучная работа.

–

Этот рассказ нас к чему-то приведет? – невольно вспоминая, что она сделала в прошлой жизни, прервала Кассандра Эрнандеса, надеясь, что на этом его повествование закончится.

–

Имейте терпение, юная леди, – пожурил ее Алехандро, – так вот, наша героиня уже прошла два испытания, когда Кимура дал ей задание разговорить копа. Катю на несколько дней заперли вместе с этим беднягой, где она, исполняя роль такой же пленницы, должна была выведать у него, куда легавые дели его фургон с наркотиками. Стоит ли говорить, что никакого фургона и близко не было. Несколько дней наша горе-шпионка просидела вместе с парнем и, конечно, узнала о нем все, что только можно: о двух красавицах дочурках, о всей живности, о бедной матери-инвалиде. В общем, обо всем. И вот, камера открывается и сам Кимура заходит в комнату, вручает Морзовой пистолет и заявляет, что коп ее третье испытание. Не успел бедный Кимура обозначить всех детей и животных, которые зависят от нашего полицейского, как прогремел выстрел, попавший копу ровно между глаз. И знаете, что тогда сказала наша Катя? Вместо слез и сетований она сказала: «Попугайчик, Вы забыли попугайчика», – смех Эрнандеса разнесся по комнате, – нет, вы поняли, хрен с ними с детьми, больной матушкой и верной собакой, главное, он забыл попугайчика. Да уж, у этой женщины были действительно железные яйца.

–

Или она была психопаткой, для которой убийство невинного человека было обычным делом, – подал голос Дэвид, тут же согнувшись от боли, когда кулак одного из стоявших рядом охранников Эрнандеса, ударил его в живот.

–

Разве я разрешал тебе говорить? Нет, ну никакого уважения у этих федералов. Так что, Катя, – вновь обратился он к Кассандре, – у тебя железные яйца?

–

Не знаю, есть ли у тебя попугай, но если дашь мне пистолет, то поверь, между твоими глазами будет красоваться дыра не хуже, чем у того копа, – ответила она.

–

Нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Но мое время еще не истекло, а вот время твоего, с позволения сказать, телохранителя, вот-вот закончится, – дьявольская улыбка растянула рот Эрнандеса, но, в одночасье стерев ее, он продолжил, – вот мои правила: если ты убиваешь своего компаньона, я так и быть, дарую тебе безболезненную смерть от пули, если нет, – отдаю тебя Дмитрию, а уж что он будет с тобой делать, меня уже не касается. Пабло, пистолет, – приказал он.

Пабло Хуаресу не нужно было повторять дважды. Вытащив из кобуры свой пистолет, он передал его Кассандре.

Взвесив пистолет в руке, будто проверяя, что он настоящий, шпионка развернулась и выстрелила прямо в голову агента Грина. Глухой щелчок вместо гулкого выстрела донесся до ушей Дэвида, даже не успевшего попрощаться с жизнью. Щелчок, еще щелчок, казалось мисс Морозова, все еще надеясь на чудо, старалась пристрелить своего напарника.

***

–

Не понимаю, зачем нам это? – прошептал Кассандре Ричард, – одно дело считать пули, но пытаться определить, сколько их в пистолете по его весу, полный идиотизм.

–

Альфа, если тебе что-то не нравится, имей смелость сказать об этом мне, – сурово окликнул Ричарда директор Метьюз.

–

Сэр, я просто не понимаю, к чему нам все это? Не лучше ли тренировать стрельбу, чем строить из себя продавцов,

определяющих вес пистолета «на глаз»?

–

Кэс, ты думаешь так же? – обратился Дэррел Метьюз к своей любимице.

–

Нет, сэр, – рапортовала Кассандра.

–

Расскажи-ка тогда своей группе, почему мы этим занимаемся.

–

Так точно, сэр. Отрабатываемый нами навык позволит нам понять, сколько пуль в подобранном в бою оружии, а также избавит от летальной ошибки стрелять из пустого пистолета.

–

Прекрасно, Кэс. Кто-нибудь теперь считает, что мы попросту тратим время? – на этот раз у всех юных шпионов спросил директор?

–

Нет, сэр! – был единогласный ответ.

***

–

Хватит, остановись же уже! – взял за руку Кассандру Эрнандес. – Девочка, неужели ты всерьез думала, что я позволю испачкать кровью и мозгами твоего напарника своей кабинет?

–

Но ты обещал? – продолжала играть свою роль Кассандра.

–

И я сдержу обещание. Только не здесь, где вы можете изгадить мне всю обстановку и где звук выстрела помешает моим гостям. Пабло, отведи наших незваных визитеров в подвал. И, Пабло, пусть они там и останутся. Навечно, – засмеялся Эрнандес, – стой. Чуть не забыл, – сказал Эрнандес, прежде чем смять в грубом поцелуе губы Кассандры, – не смог удержаться стать последним, кто поцелует Ваши прекрасные губки, Белла, – завершив поцелуй, хохотнул он, – жаль только, что вопреки известной сказки, этот поцелуй скорее убьет тебя, чем разбудит. Все, Пабло, уводи их.

Глава 32.

«Зато не придется нарушать приказ Дэвида и сливать ставку на «живой товар», – успокаивала себя Лаки, направляясь на казнь. Хотя, кого она хотела обмануть: умирать сегодня, а уж тем более без боя, она точно не собиралась. И пусть просчитанного плана спасения у нее не было и приходилось рассчитывать лишь на свой опыт и удачу, Кэс точно знала, что справится.

Помимо Пабло Хуареса, возглавляющего процессию, пленников сопровождало еще четверо головорезов: двое шли впереди и двое шествовали сзади. Холл был пройден, спуск по лестнице преодолен, приговоренных от места расстрела отделял лишь коридор.

Пока пленники не спустились в подвал, не было не единого шанса напасть на конвоиров и не быть убитым на месте, но сейчас ограниченное пространство коридора давало Кассандре такую возможность. Возблагодарив Бога, что надела свободный наряд, девушка резко подпрыгнула, руками схватилась за трубы, в то время, как ноги, захватив почти поравнявшегося с ней конвоира, одним мощным движением сломали ему шею. На обезоруживание остальных охранников ушло несколько секунд: отпустив трубы, Кассандра как змея нырнула под падающего охранника, выхватив по пути его пистолет и, прикрываясь мертвым телом, застрелила замыкающего наемника, а затем и двух впереди идущих. Последняя пуля досталась Пабло Хуаресу, который лишь за секунду до смерти понял, что случилось.

–

Боже, Лаки, – лишь выговорил Дэвид все еще обескураженный увиденным, – как?

–

Извини, надеюсь, ты не хотел сам все это сделать? Ох, боюсь, трубы тебя бы не выдержали, – посмеиваясь над удивлением начальника, Кассандра собрала оружие людей Эрнандеса, которым они так и не успели воспользоваться.

–

А если бы у парня, которому ты сломала шею, не оказалось бы второго пистолета? – наконец вышел из ступора Дэвид, – твой план – самоубийство.

–

Ну, во-первых, этот пистолет я заприметила еще в кабинете Эрнандеса, во-вторых, в противном случае, вырвала бы тот, что был у него в руках, но на это ушло бы больше времени, а в-третьих, что значит «самоубийство»? Куда, по-твоему, они нас вели? На чаепитие в комнату принцесс?

–

Ладно, извини, я просто удивлен… Это было так… быстро, – пробубнил Дэвид, все еще поражаясь тому, как эта хрупкая женщина за секунды расправилась с пятью профессиональными убийцами.

–

Считай, что ты прощен, – смилостивилась Кассандра, – но, если эта пятерка, – указала она на трупы, – нам уже не страшна, то наверху есть пара десятков наемников, желающих нашей скорейшей кончины. Так что, агент Грин, вооружайтесь.

–

Лаки…, – начал было Дэвид, но передумал спрашивать напарницу, как она могла хладнокровно стрелять в него, – спасибо, – вместо этого сказал он.

–

Обращайся, – подмигнула Кэс.

Назвать людей Эрнандеса «вооруженными до зубов» было нельзя. Напрасно Дэвид надеялся найти у них внушительный арсенал оружия. Со всех пяти вояк удалось собрать лишь восемь пистолетов и четыре ножа.

–

Не густо, – распределяя доставшееся ей оружие, констатировала шпионка.

–

Да уж, надеюсь, все будут заняты аукционом, и нам удастся улизнуть незамеченными.

–

Сомневаюсь, что нам позволят уйти по-английски. К самолету нам нельзя, придется попробовать угнать один из Хаммеров и на нем пробиваться к границе.

–

Не угадала, – улыбнулся Дэвид, – пока ты за ужином наслаждалась лобстером, я узнал, что один из гостей прилетел на вертолете, который стоит себе один одинешенек на площадке за виллой.

–

Что же, угоним вертолет, – улыбнулась Лаки, той самой улыбкой, которая делала ее похожей на хитрую лисицу, – предлагаю освободить путь, пока я пробираюсь в наши апартаменты.

–

Это смешно, мы не пойдем к нам в комнаты.

–

Хочешь оставить фото Гроссбуха и данные с компа Эрнандеса на вилле?

–

Хочу выбраться отсюда живым. Пойдем туда – подпишем себе смертный приговор. Агент Хартли, отсюда мы прямиком пойдем к вертолету. Это приказ.

–

Агент Грин, я не для того терпела приставания Эрнандеса, чтобы вот так просто распрощаться с добытыми трофеями. Можете оставаться здесь или бежать к вертолетной площадке, но я возвращаюсь за доказательствами.

Возражения Дэвида встретила уже удаляющаяся спина Кассандры. Деваться было некуда, пришлось догонять вновь проигнорировавшую прямой приказ Лаки.

Возвращаться в апартаменты было действительно очень опасно. Головорезы хозяина поместья наверняка уже были там, перерывая вещи гостей. И хоть оставлять здесь свои дорогущие платья и туфли было безумно жалко, но уйти без вещдоков – просто невозможно. Еще никогда за всю свою шпионскую карьеру Кассандра не оставляла добытых доказательств и делать это сегодня также не собиралась, что бы там не говорил Дэвид.

Гостиная оказалась пуста. Быстро прошмыгнув по лестнице, Кэс тихонько приоткрыла дверь в выделенные ей покои. В первой комнате царил беспорядок. Вещи Дэвида были вытряхнуты из чемодана, диван разрезан, ковер перевернут, но зал был пустой. Сняв туфли и мягко шагая по паркету, девушка добралась до спальной комнаты. Вид, открывшийся ее глазам, заставил шпионку выругаться про себя: все платья были разорваны и вперемешку с туфлями валялись на полу.

«Когда только эти дегенераты успели так изощренно поиздеваться над моим гардеробом?», – подумала Кассандра прежде, чем открыв дверь, пронзить обоих метко брошенными ножами. После, доверив завершение убийства Дэвиду, шпионка прошла во все еще целую ванную комнату и вытащила из вентиляционного отверстия флешку и серьги. Недолго думая, куда спрятать свои сокровища, Кэс вдела сережки в уши, а флеш-карту запрятала в бюстгальтер.

–

Теперь можно выдвигаться к вертолету, – сказала она Дэвиду, успевшему забрать у трупов оружие.

Первой покинула комнату Кассандра, за ней, страхуя девушку, следовал Дэвид. Путь казался абсолютно сводным, и Кассандра рванула через гостиную к «черному входу». Тихий щелчок заставил девушку замедлиться и посмотреть назад, где на лестничной клетке, взявшись из ниоткуда, стоял наемник Эрнандеса и прицеливался в Дэвида.

«Господи, что, опять?», – мысленно простонала Кассандра, понимая, что ей придется сейчас сделать.

–

Дэвид, вниз! – на всякий случай крикнула она, кинувшись прикрывать напарника. Три пули вылетели почти одновременно.

Первая, выпущенная Кассандрой, попала точно в сердце наемника, вторая, из пистолета охранника, вонзилась в плечо шпионки. Третьей пуле не суждено было найти свою цель ‒ прицельно выстрелить Дэвиду помешала Кассандра, сбившая напарника с ног.

Боль в плече была неимоверной, но долго разлеживаться было нельзя – звук выстрелов привлек внимание всех гостей поместья.

–

Лаки, ты меня в могилу сведешь, – помогая встать девушки, проворчал Дэвид.

–

Вообще-то, если ты не заметил, от нее-то я и пыталась тебя спасти, – фыркнула в ответ Лаки.

–

Идти сможешь?

–

Да. Хотя, в нашей ситуации логичнее было бы бежать.

–

Давай на кухню. Там выйдем прямиком на задний двор – к вертолету.

Продвигаться к вертолетной площадке пришлось отстреливаясь от людей Эрнандеса. Орудуя двумя руками одновременно, Кэс то и дело посматривала на Дэвида, боясь, что его могут ранить. Но ее опасения были напрасны, какого бы невысокого мнения не была Кассандра о шпионских навыках своего начальника, агент Грин был прекрасным солдатом, прошедшим не только военную выучку, но и школу своего отца.

Патроны уже закончились, когда беглецы, наконец, добежали до вертолета.

–

Я поведу, – не терпящим возражения голосом сказала Кассандра, занимая водительское сидение.

Дэвиду ничего не оставалось, как усесться рядом и молиться, чтобы искусство пилотирование у Кассандры оказалось не хуже ее шпионских способностей.

Оказавшись за приборной доской, Кассандра вдруг осознала, как давно не летала на вертолетах. Приборная доска разительно отличалась от той, с которой она когда-то имела дело.

«Ладно, Кэс, ты справишься, – уговаривала себя девушка, – первым делом – наушники, теперь включаем аккумулятор, выключаем генератор, запускаем двигатель, …».

Начав мысленно проговаривать все, чему ее учили в летной школе, Кэс заставила вертолет взмыть в воздух. Только теперь, находясь далеко от выстрелов, Кассандра поняла, насколько она ослабла.

–

Дэвид, похоже, я потеряла слишком много крови. Ты умеешь управлять вертолетом? – обратилась она к напарнику.

–

Да, мисс Всезнайка, настолько, что мне не приходится проговаривать все этапы его запуска, – расплылся в улыбке от собственной шутки Дэвид, но едва взглянув на бледное лицо девушки, тут же принял серьезный вид, – ты как? Сможешь продержаться до границы?

–

Конечно, – ответила Кассандра, прежде чем потерять сознание.

Глава 33.

–

Кажется, я просила тебя подстраховать моего мальчика, а не лезть за него под пули, – едва открыв глаза, услышала Кассандра рассерженный голос Рейчел.

–

Давай все вернем обратно, и я с удовольствием поменяюсь с ним местами, – морщась от боли, проворчала Кэс, – где я?

–

В Ногалисе. Вы перелетели через границу, а тут уж Дэвид посадил ваш вертолет на больнице. Ты как?

–

Забыла, как больно ловить пули, – отшутилась Кэс.

–

Захочешь еще раз вспомнить, просто попроси меня, а лучше Ричарда. Он тут рвет и мечет от злости.

–

Ричард здесь? – удивилась Кассандра.

–

А кто ты думаешь, организовал перелет?

–

А Фанни?

–

Ну нет, ей мы ничего не сказали. Будь она здесь, возле тебя стояла бы сейчас толпа докторов, ежесекундно измеряющая температуру, давление и берущая разного рода выделения. Поверь мне на слово, наша Марджери стала жуткой наседкой, так что тебе же будет лучше, если она узнает о твоем ранении, когда ты полностью поправишься.

–

Проснулась, Засоня, – вошел в палату Ричард, – кто бы мог подумать, что ранение в плечо способно уложить тебя на больничную койку.

–

Помнится, кто-то почти месяц провалялся в больнице из-за царапины, – вступилась за подругу Рейчел.

–

И не напоминай. Кто же знал, что ржавый гвоздь может ранить сильнее пули, – поморщился Ричард.

–

Ладно, как бы мне не нравилось вспоминать с вами прошлые денечки, но нужно найти сына. Кажется, у него появилась пара требующих моего внимания синяков, – решила ретироваться Рейчел.

–

Рейч, он в столовой, – крикнул в след уходящей подруги Ричард.

Появление Ричарда так обрадовало Кассандру, что гнать его от себя она просто была не в состоянии. Да и решительное выражение лица директора Прескота, подсказало ей, что выгнать его навряд ли получится.

–

Ты прилетел, – тихо сказала она.

–

А как же иначе, – снимая обувь, ответил он, – как ты себя чувствуешь?

–

Что ты делаешь? – игнорируя вопрос Ричарда, спросила Кассандра.

–

Снимаю обувь…теперь подхожу к твоей кровати…ложусь рядом…, – последнюю фразу Ричард произнес Кассандре в ухо, удобно устроившись поверх ее одеяла.

–

Ричард, это неприемлемо, – попыталась отстраниться Кэс, но боль в плече не дала ей этого сделать.

–

Вот видишь, что значит нарушать наработанные за годы традиции.

Бог тебя наказывает, – видя, как морщится от боли девушка, пожурил Ричард, – разве я гнал тебя, когда ты заваливалась ко мне в кровать, когда я был на смертном одре.

–

Последний раз, когда я заваливалась на твое больничное ложе, тебе вырезали аппендицит. Поправь меня, но это сложно назвать «смертным одром», – прижалась она к Ричарду.

–

Как ты? – спросил Ричард, целую Кассандру в висок.

–

Я в порядке, – ответила Кассандра, – на этот раз я хотя бы поймала пулю не головой.

–

Еще не передумала работать в «поле»? У меня освободилось прекрасное место аналитика, ты, с твоими способностями, могла бы построить там головокружительную карьеру.

–

Ричи, мне не нужна карьера, по крайней мере, не карьера офисной крысы. Я «полевой» работник. Да и кто, уйди я на бумажную работу, будет закрывать нашего крестника от пуль?

–

Дэвид уже большой мальчик. Кстати, его жутко покоробило то, что именно ты его спасла.

–

Да ну, и что так? Теперь ему будет труднее меня ненавидеть?

–

Брось, он вовсе тебя не ненавидит. Так, слегка недолюбливает. К тому же, у него есть на то все основания. Он думает, что ты собиралась его хладнокровно пристрелить, – приподнявшись на локте, ответил Ричард, глядя в глаза Кэс.

–

Рич, ты же знаешь, когда ты так на меня смотришь…

Поцелуй, который и предвещали слова Кассандры, заставил девушку проглотить конец фразы. Губы Ричарда уносили прочь ноющую боль в плече, отвратительные воспоминания о том, что ей приходилось делать с Эрнандесом. Все было хорошо, все, кроме одного внушительного «но» ‒ отвечая на поцелуи Ричарда, она вдруг представила на его месте Дэвида.

–

Ричи, постой, – испугалась собственного видения Кассандра, – нет, мы не должны. Я очень хочу, но мы не должны.

–

Хорошо, – согласился Ричард, – тогда просто засыпай. А я, как рыцарь, буду оберегать твой покой, – поцеловал он Кассандру в макушку.

Сопротивляться Кэс и не собиралась – в объятиях Ричарда было так уютно и спокойно, что, потерявшая изрядную долю крови, Лаки, устроившись поудобнее, провалилась в сон.

***

–

Мам, я знаю, что она спасла меня, но несколькими минутами раньше, твоя разлюбезная Лаки хладнокровно выпустила мне пулю в лоб.

–

Поправь меня, дорогой, но обычно от таких ранений умирают, а у тебя даже следа не осталось, – наигранно осматривая сына, возразила Рейчел.

–

Магазин оказался пустым, но это никак ее не оправдывает. Видела бы ты ее злобное бессилие, когда она раз за разом нажимала на спусковой крючок, а выстрела все не было.

–

Ты сейчас ведешь себя как маленький обиженный мальчик, – начала злиться миссис Грин, – неужели ты всерьез думаешь, что не знай Лаки, что пистолет пуст, она бы стала стрелять в тебя? Но, даже если предположить, что ей плевать на твою жизнь, с чего бы она тогда полезла под реальные пули, чтобы спасти твою шкуру?

–

Не знаю, решила, поиграть в героя. Кто знает, что творится в голове этой женщины, – констатировал Дэвид, не найдя поддержки в лице матери.

–

Какой там был пистолет? – выдохнув, спросила Рейчел.

–

Зиг Зауэр, кажется, – ответил Дэвид.

–

Со стальной или алюминиевой рамкой?

–

Откуда мне знать?

–

А вот Лаки, думаю, знала. Как и то, что с алюминиевой рамкой такой пистолет весит 920 грамм, со стальной – 1180 грамм. Рассчитать вес патронов еще проще.

–

Ты шутишь? Хочешь сказать, она на вес определила отсутствие в обойме патронов? – хмыкнул Дэвид.

–

Именно это я и хочу сказать.

–

Мам, без обид, но, кажется, ты начиталась шпионских романов. Такое невозможно, тем более для человека, практикующего стрельбу по компьютерным эмуляциям. Ибо, если верить ее досье, иного оружия ваша Лаки и в руках не держала.

–

Милый, какой у тебя пистолет?

–

«Вальтер», калибр 5,6 миллиметров.

–

Хорошо. Достань его и убери из обоймы любое количество патронов, а потом передай мне.

–

Мам, это смешно.

–

Дэвид, просто сделай это.

Столь сурового тона от матери Дэвид не слышал, даже когда она поймала его на раскуривании травки в четырнадцатилетнем возрасте. Перечить ей в таком состоянии было бесполезно. Мысленно ругая себя за попытку открыть глаза любимой родительницы на их новоявленную подругу, Дэвид выполнил просьбу матери, оставив в пистолете один патрон.

–

Прекрасно, – улыбнулась миссис Грин, когда сын передал ей оружие.

Софи, в отличие от Кассандры, никогда не славилась точным определением количества пуль в пистолете, но с «Вальтером» у нее давно сложились отношения, поэтому, несколько раз «взвесив» пистолет на руке, она уверенно сказала: «Что же, сынок, не советую идти с ним в бой, здесь только одна пуля».

–

Ого, – удивился Дэвид, – и что, всех финансистов в нашей конторе учат на вес определять количество пуль в пистолете?

–

Я, конечно, не тетя Кэйт, она умела это проделывать с любым оружием, но, как видишь, это возможно. Так что, прежде чем обвинять человека, узнай все факты.

–

Поздно, я уже рассказал все Ричарду.

–

Ха, – хмыкнула Рейчел, – думаю, этим ты его только посмешил, милый.

–

Я не понимаю, почему вы ее так защищаете? – серьезно спросил Дэвид. – Кто она, что вы так с ней носитесь? Сначала тетя Кэйт, которую вы просто боготворите, хотя на самом деле она всего лишь психопатка, убивающая копов. Теперь Лаки.

–

О чем ты? – пытаясь унять сердцебиение, спросила Рейчел сына.

–

Пока мы были на задании, нам поведали интересную историю про некую Екатерину Морозову. Раньше я не задумывался, но тут вспомнил, что говоря про тетю Кэйт, вы пару раз упомянули это имя. Это ее псевдоним, да? – спросил Дэвид, но, не дожидаясь ответа, продолжил, – так вот, нам рассказали интересную историю, как, чтобы внедриться в какую-то там группировку, всеми любимая тетя Кэйт хладнокровно убила копа, который ей доверился настолько, чтобы рассказать про семью. А я-то думал, что это за семья, которой вы с такой скрупулезностью переводили все это время деньги. Это они да, семья убитого тогда копа?

–

Тебя это не касается, – простоответила миссис Грин.

–

Конечно, иначе бы светлый образ мученицы Кэйт, значительно бы померк в моих глазах. Не понимаю я вас. Все эти вечера памяти… По-моему эта женщина достойна лишь призрения, – повернулся для ухода Дэвид.

–

Что же, тогда можешь презирать и меня, – остановила его мать, – ведь тогда МНЕ досталось это задание. Мы с отцом слишком долго скрывали от тебя свою жизнь, пора тебе кое-что о нас узнать. Я, Джек, тетя Кэйт и Ф… Ричард, – решила умолчать Рейчел о Марджери, – были шпионами. Не как сейчас ты, а настоящими. Нас с самого детства растили в некой Академии и каждый наш день, каждая минута, каждая секунда наших жизней там были наполнены учебой.

То задание – внедриться в преступный синдикат Таро Кимура, это было мое задание. Кэйт тогда только вернулась после полугодового внедрения в… хотя это не важно. Важно то, что Директор поставил на это задание меня. Тем вечером, когда меня назначили, я пришла в комнату Кэйт и рассказала, что беременна. Беременна тобой, – не очень связно продолжала Рейчел, – все мы знали, что придется сделать для того, чтобы войти в группировку Кимура. Тогда Кэс сказала, что не позволит матери своего крестника пройти через это, не позволит потерять хоть частицу себя и уж тем более, то чудо, что росло во мне. Утром она устроила целый скандал Директору, но забрала это дело, – одинокая слеза скатилась по щеке Софи, когда она окунулась в те воспоминания, – через несколько месяцев, когда Кимуро и всех его приближенных либо посадили, либо

ликвидировали, она вернулась. Но это уже была не наша Кэс. На том задании она потеряла далеко не частицу себя. И это убийство, убийство того копа было для нее не простым выбором, но на кону стояли жизни сотни невинных. И достанься это дело мне, я бы поступила также, а ты бы так и не родился. Так что, сынок, если хочешь, кого-то ненавидеть – ненавидь меня, – глотая слезы, закончила Рейчел.

–

Боже, мама, – обнял Рейчел озадаченный Дэвид.

–

А те выплаты, их начала делать Кэйт еще до своей смерти. Мы просто продолжили то, что было правильным.

***

Кассандра заснула в объятиях Ричарда так быстро, что он не успел предупредить ее о настоянии Дэвида, чтобы она прошла психологическое освидетельствование, прежде чем вновь вернется на работу. Как начальник отдела агент Грин был, конечно, прав. Предполагалось, что Лаки впервые убила человека, а вернее сказать более десятка человек и психологическая помощь ей, безусловно, была необходима. Сложность состояла в том, что на таком уровне психологическую помощь Кассандре придется принимать от Саманты, а вот это, зная об их взаимоотношениях, было совсем не хорошо.

В задумчивости о том, как лучше сказать об этом обеим своим пассиям, Ричард шел в столовую, где планировал предложить Рейчел и Дэвиду остаться сегодня с Лаки, а завтра всей компанией улететь домой. Уже подходя к столовой, он увидел заплаканную Рейчел в объятиях сына.

–

Рейч, вообще-то ранили агента Хартли, чего ты рыдаешь над Дэвидом? – подошел он к вытирающей слезы миссис Грин.

–

Не обращай внимания. Все нормально, просто тяжелый день, – отмахнулась Рейчел, – как Лаки?

–

Врачи говорят, что завтра можно будет ее забрать. С тем условием, что она будет под постоянным наблюдением и не станет поднимать ничего тяжелее ложки.

–

За это не переживай. Мы с Джеком за ней присмотрим.

–

Я останусь с ней на ночь, а вы можете пока устроиться в гостинице, – предложил Ричард.

–

Ну уж нет, мистер Прескот, на тебя я девочку не оставлю. Знаю я тебя, замучаешь ее своими воспоминаниями. С Лаки останусь я, а вы с Дэвидом, можете устраиваться в гостинице.

–

Хорошо, – примирительно поднял руки Ричард, – Софи, я не видел тебя такой воинственной уже лет тридцать, – шепнул подруге Ричард, убедившись, что Дэвид их не услышит.

Глава 34.

И вновь реабилитация. Конечно, на этот раз все было далеко не так серьезно, но вынужденное бездействие просто убивало Кассандру.

Вот уже неделю Рейчел, Джек и Марджери носились с ней как с маленькой, разрешая подниматься с постели лишь для коротких прогулок на свежем воздухе, да вылазок на кухню.

–

Если так дальше пойдет, через пару дней вам придется выкатывать меня из дома, – объявила Рейчел и Джеку Кассандра, – даже в Гестапо людям давали большую свободу.

–

И куда ты пойдешь? Стоит тебе явиться на работу – Ричард тут же тебя свяжет и привезет обратно, в Чикаго тебе тоже путь заказан, там тебе тоже грозит связывание и вечное заточение в доме твоих родителей, – веселился Джек.

–

Я вам говорила, как люблю вас? – показала язык Джеку Лаки.

–

Да, очень взрослый поступок, Кэс, – закатила глаза Рейчел, – а тебе говорили, что …

–

Всем привет, – ворвался на кухню Дэвид, – мисс Хартли, как Ваше плечо.

–

Спасибо, хорошо, агент Грин, – ответила Лаки, – как Ваше желание восстановить меня на работе?

–

В конце недели Вам предстоит пообщаться с психологом, и как только он выдаст разрешение, Вы будете опять в команде. Кстати, благодаря Вашей любви к старикам, – не сдержался и подколол девушку Дэвид, – ФБР сейчас арестовывает очень-очень много плохих людей, я уже не говорю, как помог гроссбух нашим друзьям из Европы, России и Китая. Их спецслужбы у нас в неоплатном долгу.

–

Что с Кирсановым? – спросила агент Хартли.

–

Его еще ищут.

–

До сих пор не понимаю, как ему удалось сбежать, – вмешался в разговор Джек.

–

Оказывается, когда он звонил Эрнандесу, то активировал SOS-сигнал, а как только я покинул «подвал», сигнал дошел до его пособников.

–

Это потрясающе, – высказалась Лаки.

–

Вы как будто им восторгаетесь, мисс Хартли? – поднял одну бровь Дэвид.

–

Не им, его умом. Представляю как он зол, что я его поймала и что он сделает со мной, если поймает сам, – задумчиво закончила Кассандра.

–

Он тебя не поймает, – заверил ее Дэвид, – дом родителей под охраной. А ты не настолько глупа, чтобы покидать его одной, так ведь?

–

Конечно, сэр, – улыбнулась своим мыслям Кассандра, – хотя мне скорее светит умереть здесь от скуки, чем от рук Кирсанова.

–

Наша команда идет сегодня в бар. Предлагаю пойти с нами. Главное не напивайся как в прошлый раз, – припомнил Дэвид.

–

Есть справедливость в этом мире, – обрадовалась Кэс, – я с удовольствием. Во сколько?

–

Сейчас кое-что заберу из своей комнаты, если она все еще моя, и поедем.

–

Хорошо, дашь мне после этого пять минут на смену повязки и я тоже готова.

–

Договорились. Тогда, дамы вперед, – указал Лаки на дверь агент Грин.

Боясь, что начальник передумает и не возьмет ее, Кассандра вылетела из кухни так быстро, как будто за ней уже гнался Кирсанов. Преодолев лестничный марш, девушка быстро сменила пластырь и повязку на уже заживающей ране, переодела рубашку и джинсы и так же быстро вернулась обратно в кухню.

–

Я готова, – будто кто-то засекал время, сказала она, едва вбежав на кухню.

–

Ого, а еще говорят, что девушки долго собираются, – присвистнул Джек, – ну что, Дэвид, побьешь рекорд мисс Хартли?

–

Едва ли, – усмехнулся Дэвид, прежде чем выйти из кухни.

–

Я что-то упустил? – не в первый раз заметив напряжение между сыном и гостьей, спросил Джек.

–

Ничего нового, просто твой сын, похоже, до сих пор думает, что я хотела его убить, – ответила Кассандра.

–

Да ну, и когда же это?

–

Когда выпустила в него обойму несуществующих пуль, – прищурилась Лаки, соображая как это можно исправить, – не бери в голову. Все наладится.

–

Кэс, мне с ним поговорить? – в непривычно серьезной для себя манере спросил Джек.

–

Нет, сама справлюсь. Я, конечно, не Феникс, но постараюсь реанимировать наши отношения. Подожду его у машины, – не желая обсуждать твердолобость Дэвида с его родителями, ушла из кухни Кассандра.

***

Дэвид еще не успел подойти к ожидавшей его у машины девушке, а уже тысячу раз пожалел о своем предложении.

«Ну кто меня дергал за язык?», – вновь и вновь повторял он.

–

Я буду паинькой, – заметив хмурый взгляд начальника, сказала

Лаки, стоило Дэвиду подойти к машине.

–

Очень в этом сомневаюсь, мисс Хартли. Боюсь, это слово, вряд ли в принципе к тебе применимо, но постараюсь поверить. Команда будет рада тебя видеть, – вдруг, сменил гнев на милость Дэвид, – они меня почти умоляли пустить их тебе.

–

Я тоже буду рада увидеть всех, – пристегнув ремень безопасности, ответила Лаки.

В дороге Дэвид рассказал Кассандре, как обстоят дела в отделе, поведал о новом деле, за которое взялись Рита и Билл и, конечно, о фуроре, который наделал Гроссбух.

–

…так что, ты вновь оказываешься героем вечера, – подытожил Дэвид, открывая дверь Кассандре.

Команда агента Грина, как и в прошлый раз, заняла дальний столик, позволяющий хоть какое-то общение в шумном зале бара. Пробираясь через танцующую у барной стойки толпу, Дэвид инстинктивно прикрывал своим телом Кассандру, что, конечно, заметили все агенты отдела, ждущие прихода начальника.

Как только Лаки приблизилась к столику коллег, на нее хлынул рой поздравлений. Каждый хотел обнять виновницу столь нашумевшей находки и поздравить с будущей наградой.

–

Наградой? – спросила Дэвида удивленная Кассандра.

–

Да, совсем забыл рассказать, – замялся Дэвид, еще незнающий как поступить с ее выдвижением на получение Благодарственной медали «За службу в разведке».

–

Так мы празднуем или как? – поднял бокал Том Уилсон, – Лаки, за тебя, за то, что ты спасла нашего шефа. Знай, теперь у тебя есть люди, которые всегда встанут за тебя единым фронтом. За Лаки!

–

За Лаки, – вторили остальные.

За время своего вынужденного затворничества Кассандра так соскучилась по общению с коллегами, что даже не заметила, как пролетело время. Бар постепенно стал опустевать, пока в нем не осталась только команда агента Грина. И хотя на этот раз Кассандра четко следила за собой, чтобы не выпить больше положенного, но боль в плече и слабость от потери крови давали о себе знать.

–

Так, народ, пока наша героиня не упала в обморок, я вынужден завершить вечеринку. Все домой, – заметив, как сморщилась от боли Лаки, когда Марк случайно задел ее плечо, скомандовал агент Грин.

–

Ну нет. Завтра выходной, а Тони сказал, что мы можем оставаться хоть до утра, – воспротивился Марк, – так что, шеф, мы остаемся.

–

Как знаете, а я домой. Лаки, ты остаешься? – спросил Дэвид.

–

Нет, пожалуй, с меня на сегодня хватит. Спасибо, ребята. Я действительно очень ценю…это все, – обвела Лаки руками

обстановку.

–

Так, все, хватит слюней на сегодня, – вырвал Дэвид из рук сотрудников Лаки, – пора домой.

–

За Лаки!!! – подняли бокалы агенты Грина вслед удаляющимся из бара Лаки и Дэвиду.

***

–

Спасибо за этот вечер, – уже у машины поблагодарила Дэвида Кассандра.

–

Без проблем, – пожал плечами Дэвид, открывая спутнице дверь, – ты не против воспользоваться моим гостеприимством? Думаю, я выпил больше положенного, не хотелось бы в таком состоянии ехать к родителям, а мой дом, как ты знаешь, совсем рядом.

–

А как же Люси?

–

Она опять в командировке. Так как?

–

Если ты не против, то, конечно. Хотя я могу доехать и на такси.

–

Гарантии, что на такси ты доедешь к моим родителям и тебя не перехватит где-нибудь на полдороги Кирсанов, нет. А объяснять Ричарду, как я не уберег его сокровище, мне не очень-то хочется, – хмуро ответил Дэвид.

–

Дэвид, у нас проблемы? – напрямик спросила Кассандра, первая не выдержав затянувшегося молчания.

–

Что ты, никаких. Какие у нас могут быть проблемы? Ты – герой, спасший меня из под пули, правда, не будь на то воля случая, ты бы меня этими пулями и нашпиговала.

–

Дэвид, я не собиралась убивать тебя. Не могу сказать, что у меня не возникало порой такого желания, – попыталась пошутить Кэс, – но только не тогда.

–

Тогда ты прекрасная актриса, так разыграть отчаянное желание продырявить мне башку, – припарковав машину, обернулся агент

Грин к пассажирке.

–

Ну, раз уж ты мне не веришь, пойдем к тебе.

Не дожидаясь пока ей откроют дверь, Кассандра выпрыгнула из машины спутника и быстрым шагом пошла к его квартире.

–

Откроешь? – спросила она Дэвида, догнавшего ее у дверей.

–

Как Вам будет угодно, – распахнул он перед гостьей двери.

–

Сколько пистолетов у тебя в квартире?

–

Зачем это тебе? Решила закончить начатое?

–

Так сколько? – проигнорировала его вопрос Лаки.

–

Четыре.

–

Прекрасно, доставай. И, перед тем, как дать их мне, пожалуйста, вытащи из каждого столько патронов, сколько захочешь и лишь из одного все, что есть в обойме.

–

Зачем тебе это? Будешь мне, как мать, показывать фокусы?

–

Ты хочешь доказательств или нет? – вновь проигнорировала она вопрос начальника.

–

Хорошо.

Через несколько минут перед Лаки лежали четыре пистолета: два «Вальтера», один «Глок-17» и один «Colt M1911».

–

И, что ты с ними намерена делать?

–

Увидишь, – многозначительно сказала Лаки, после чего взяла первый пистолет, потом второй. Дойдя до третьего, Кассандра поднесла его к виску и выстрелила прежде, чем Дэвид успел ее остановить. Щелчок, вновь щелчок. Обойма пистолета была пуста.

–

Господи, ты сумасшедшая, – произнес Дэвид.

–

Нет, я всего лишь знала, в каком именно пистолете не будет пуль. И, кстати, если тебе интересно, то в первом «Вальтере» вся обойма, во втором – четыре пули, а в Кольте, – взяла она пистолет, – всего две. Проверь, если мне не веришь.

–

Ты забыла? Я сам вынимал пули.

–

Хорошо. Тогда я повторюсь, я не хотела тебя убивать. Да Рейчел мне бы голову снесла, упади хоть один волос с твоей безупречной головы.

–

Что же, допустим, ты не хотела меня убить. Но объясни-ка мне, как девушка, видевшая пистолеты разве что в вестернах и шпионских детективах, развила в себе такой талант?

Голубые глаза с синей окантовкой впились в Кассандру.

–

А это объяснять я уже не обязана, – попыталась встать с дивана Лаки.

–

Ну нет, на этот раз, леди, Вы не уйдете от ответа, – перешагнув через разделявший их журнальный столик, остановил девушку Дэвид.

Желание добиться правды и хоть чуть-чуть приоткрыть завесу тайны личности Лаки, сделали Дэвида крайне неосмотрительным. С самой первой встречи с этой девушкой он безумно жаждал ее и сейчас страсть, так и не нашедшая иного выхода, вырвалась на волю. Едва его руки коснулись ее гладкой кожи, между ними будто бы прошел разряд тока. Губы Дэвида накрыли ее губы, руки, приподняв девушку, усадили на себя, давая простор движениям.

–

Дэвид, – прошептала Лаки, едва его поцелуи опустились на ее шею.

«Дэвид», – возликовало сердце Грина, услышавшего на этот раз свое имя.

Не давая девушке опомниться, он стал снимать с нее одежду, при этом, не переставая целовать всюду, куда только могли дотянуться его губы. Осторожно, сантиметр за сантиметр, боясь причинить боль ее израненному плечу, Дэвид снял с нее рубашку. Оставалось лишь уложить ее на диван, чтобы завершить начатое, но тут его руки наткнулись на повязку.

«Животное, эта женщина спасла тебе жизнь, а ты, как последняя скотина, пользуешься положением», – пронеслось в опьяненном страстью мозгу Дэвида.

–

Лаки, прости. Мы не должны, – ненавидя себя за это, отстранил он от себя девушку.

–

Что? Только не говори, что в тебе взыграла известная на весь свет совесть Гринов? – припоминая рассказ Рейчел о том, как долго ей пришлось соблазнять Джека, искренне желающего подождать с близостью до свадьбы, улыбнулась Кассандра.

–

О чем ты? Нет, но ты пьяна. Мы пьяны. Не думаю, что в таком состоянии это хорошая идея. Да и вряд ли Ричард…

–

При чем здесь Ричард? – от веселого настроения Кассандры не осталось и следа. – Черт, – зачесала она назад волосы здоровой рукой, – ты прав, нам действительно не стоит этого делать.

В подтверждение своих слов, Лаки слезла с колен Дэвида.

–

Ты голодна? В баре ты почти ничего не съела, – вдруг заметил Дэвид.

–

Нет, спасибо. Пожалуй, я просто пойду спать, – встала с дивана Кассандра.

–

Подожди, я помогу заправить кровать.

–

Брось, меня подстрели в плечо, а не оторвали обе руки – я справлюсь.

–

Нет уж, уволь, не хочу потом отстирывать кровь из-за открывшейся раны. Пошли, я не кусаюсь.

Отказываться от помощи Дэвида было действительно глупо, и Кассандра, способная лишь едва приподнять правую руку, безусловно, это понимала, но гордость и злость всячески противились этому.

«Какая же ты дура, – следуя за Дэвидом, ругала себя Кассандра, – какого черта ты поддалась чувствам? Откуда вообще взялись эти чувства…?».

Ругая себя, на чем свет стоит и вновь, и вновь задавая вопросы, ответов на которые она не находила, Кэс дождалась, когда Дэвид заправит ей кровать.

–

Все, как видишь, ничего сложного, – развернулся к Кассандре гостеприимный хозяин, – о, черт, похоже, ты все же измажешь мои простыни кровью, – выругался Грин, увидев кровь, сочившуюся из наскоро наложенной Лаки повязки.

–

Ничего с твоими простынями не случится, только дай мне свою аптечку и я все исправлю.

–

Нет уж, из-за меня твоя рана закровоточила, мне и исправлять. Так что ложись на кровать и будь хорошей девочкой. Кстати, не это ли ты мне обещала, перед нашим отъездом? – ухмыльнулся Дэвид.

Улизнув из комнаты, Дэвид лишил Кассандру возможности отказаться от услуг столь вежливого начальника. Пришлось ей, во второй раз за вечер, молча подчиниться его террору.

–

Ого, – удивился Дэвид, войдя в комнату и обнаружив безмолвно лежащую на кровати Лаки, – на какую кнопку я нажал, что ты начала меня слушать?

–

Очень смешно, – огрызнулась Лаки, – кстати, пока ты практикуешься в остроумии, я тут между прочим, кровью истекаю.

Улыбнувшись еще шире, Дэвид сначала присел на край кровати, но передумав, уселся прямо поверх талии Лаки, уперев коленки по обе стороны от нее.

–

Что ты делаешь? – не сдержалась Кассандра.

–

Оказываю первую медицинскую помощь, – раскрыв медицинский чемоданчик, как ни в чем не бывало, ответил Дэвид.

Деловой вид агента Грина испарился, как только он убрал промокшую от крови повязку девушки. Рана, хоть и заживающая, все еще выглядела довольно пугающе, а факт, что он стал ее причиной и вовсе не добавлял радости.

–

Мне очень жаль, – извинился Дэвид.

–

Пустяки, – ответила девушка, чуть не взболтнув, что у нее бывали ранения и похуже. Вместо этого, вовремя спохватившись, произнесла, – да и твой отец теперь готовит мне свои вафли чуть ли не каждое утро.

Говорить о всякой ерунде и не морщиться из-за пульсирующей боли в плече, было бы сложно любому обычному человеку, но повидавшей немало пыток Кассандре это удавалось удивительно легко.

–

Вуаля, – наконец произнес жутко довольный собой Дэвид, закончив экзекуцию, – вот видишь – совсем не больно, – поцеловал он в нос девушку, прежде чем встать с нее.

–

Да уж, ты прирожденный доктор, – слукавила Лаки.

–

А теперь, когда я больше не боюсь за мои простыни, могу смело уйти к себе, – укрыл Дэвид одеялом гостью, – спокойной ночи, агент Хартли.

–

Спокойной ночи, шеф.

–

Лаки, а что если бы ты сегодня ошиблась, и обойма не была бы пустой? – уже в дверях спросил Дэвид.

–

Тогда тебе бы предстояла большая уборка, – улыбнулась в темноту Лаки.

***

Аромат свежесваренного кофе проник в сон Кассандры прежде, чем поцелуи Дэвида прервали его.

–

Похоже, я принял на работу засоню, – опускаясь рядом с девушкой, промурчал он.

–

Ммммм, – выдохнула Лаки, ощущая скольжение его руки по своему бедру.

–

Как ты сегодня лаконична, – едва коснулся губ Кассандры Дэвид, – если ты сейчас не проснешься, завтрак остынет, и ты упустишь шанс попробовать настоящие венские вафли, – не удержался он от повторного поцелуя.

–

А Джек знает, какого ты мнения о его вафлях? – наконец открыла глаза Кэс.

–

Я ничего не имею против его вафель, но однажды попробовав мои, ты уже не сможешь наслаждаться, чьи бы то ни было…вафлями.

Произнося последнюю фразу, Дэвид, не переставая гипнотизировать девушку почти черными от возбуждения глазами, начал поглаживать ее шею, спускаясь все ниже и ниже.

Не выдержав напряжения, Кассандра, приподнявшись на здоровой руке, приникла к губам соблазнителя.

–

О, нет, мисс Хартли, – собрав в кулак всю решительность, отстранился Дэвид, – я не для того все утро стоял у плиты, чтобы вернуться к остывшим вафлям, – у тебя пять минут на умывание и в кухню, – соскочил он с кровати.

–

Что? – не сдержалась Лаки, разочарованная его поведением.

Довольный собой, но все еще безумно возбужденный, Дэвид вернулся на кухню, в то время, как не менее возбужденная и растерянная гостья осталась лежать на кровати.

Жизнь Кассандры сложно было назвать «калейдоскопом романов», но Лаки, успевшая на своем веку покорить не один десяток мужских сердец была огорошена поведением Дэвида.

«Что он, черт возьми, задумал?», – спрашивала она себя, освежаясь перед выходом на кухню.

Собственно тем же вопросом задавался и Дэвид. Стараясь справиться с возбуждением, он никак не мог понять, какого черта ушел от вполне трезвой и столь привлекательной женщины. Одна даже мысль о лежащей в гостевой комнате Кассандре, заставляла его кровь бурлить. Именно поэтому, промучившись всю ночь, но, так и не сомкнув глаз, он, еще затемно решил заняться готовкой. В итоге, к моменту пробуждения Лаки в его меню были блинчики, яичница с беконом и даже коронное блюдо его отца – венские вафли. Однако ни бессонная ночь, ни собственные уговоры не заставили его меньше хотеть мисс Хартли. И вот, когда она сама рвалась в его объятия, он просто ушел от нее.

«Чертов придурок», – далеко не в первый раз после встречи с мисс Хартли обругал себя Дэвид.

–

Пахнет восхитительно, – наконец вошла в кухню Лаки.

–

А на вкус еще лучше. Мой отец научил меня стрелять и драться, а драгоценная мать готовить.

–

До сих пор удивляюсь, что Рейчел так хорошо готовит, – начала рассказывать Кассандра, но осеклась, увидев поползшую вверх бровь Дэвида, – просто Марджери рассказывала, что когда-то она даже яичницу не могла поджарить, не превратив ее в угли.

–

В который раз не перестаю удивляться, как свободно с тобой общаются мои крайне скрытные родители, – прищурившись, констатировал Дэвид, – я уже не говорю о тете Марджери и Ричарде. Такое ощущение, что они все вместе тебя удочерили.

–

Да уж, это был бы тот еще удар для моих родителей, – улыбнулась Лаки, – а что насчет тебя?

–

А что «насчет меня»? – переспросил Дэвид.

–

Не хочешь назвать меня сестрой?

–

Уж точно не после того, как ты пыталась меня соблазнить в моем же собственном доме, – ухмыльнулся Грин.

–

Да, и, если это тебя утешит, мне безумно за это стыдно. Сама не понимаю, что на меня нашло…

–

Лаки, просто скажи «спасибо» за завтрак и ешь. Квартира полностью в твоем распоряжении. А у двери двое агентов. Как только будешь готова, они доставят тебя к моим родителям.

–

Ты уходишь? Сегодня же выходной?

–

Тебе ли не знать, что у нас не бывает выходных. В деле Риты и Билла возникли кое-какие трудности, – пояснил Дэвид, – и, Лаки, будешь уходить, просто захлопни дверь, – добавил он, выходя из кухни.

–

Что опять я сделала не так? – в пустоту задала вопрос Лаки, думающая всего нескольким минутами раньше, что отношения с Дэвидом начали налаживаться.

Всю последнюю неделю Кассандра надеялась, что у нее будет шанс доказать Дэвиду, что она вовсе не собиралась убивать его тогда в кабинете Эрнандеса, а главное, шанс поставить их отношения на нормальные рельсы. И вот теперь, когда он ей поверил, она опять все испортила. И чем? Похотью, которую не смогла удержать в узде.

Снова и снова, пока машина ЦРУ увозила ее все дальше от квартиры Дэвида, она спрашивала себя, как могла увлечься агентом Грином – мальчиком, которому читала когда-то сказки, сыном ее близких друзей и начальником своего подразделения. Когда любовь к Ричарду уступила место страсти к Дэвиду?

«Это всего лишь похоть, – уверяла себя Кассандра, – просто желание Лаки обладать столь прекрасным телом».

К концу поездки она почти убедила себя в этом. В ее стройной цепочке доводов был лишь один изъян, на который обращать внимание Кассандра не хотела – она и была Лаки.

Глава 35.

Вторая неделя реабилитационного отпуска подходила к концу, вынуждая Лаки отправиться на психологическое освидетельствование к доктору Саманте Торв. Но, в отличие от первого раза, сейчас девушку это не беспокоило, что действительно заставляло ее волноваться, так это тоска по Дэвиду, избегающему ее с их последней встречи.

Пытаясь хоть на какое-то время отвлечься от мыслей о своем начальнике, Лаки начала собственные поиски Кирсанова, получив, благодаря Ричарду, необходимый доступ к ресурсам ЦРУ. Но, ни сканирование лиц с уличных камер наблюдения, ни перекрестный поиск в Интернете не давали результата. Казалось, что Кирсанова и вовсе не существовало. А значит, как подсказывал Кассандре ее опыт, он затевал что-то действительно страшное.

–

Эй, тебя подбросить в агентство? – по старой привычке вломился без стука в комнату Кассандры Джек.

–

Нет, спасибо, мне только к двум, – не переводя взгляд от монитора, ответила Кассандра.

–

Ну, если у тебя есть суперсила, то ты, конечно, успеешь туда вовремя и без моей помощи, – расплылся в улыбке Джек, – Кэс, уже час.

–

Что? Черт, Саманта меня убьет, – соскочила с кровати Лаки, – заводи машину, я сейчас, – крикнула она из ванны.

Наскоро переодевшись и засунув в рот мятную жвачку, Кассандра догнала Джека, когда он усаживался в свой джип.

–

Спасибо, Феникс, – плюхнувшись рядом с другом на переднее сиденье, поблагодарила она.

–

Обращайся. Уверена, что хочешь ехать к Саманте в таком виде? – скептически оглядел подругу Грин-старший.

–

А что не так?

–

Даже не знаю, может твои грязные волосы, собранные в хвостик или ведавшая виды одежда, которую Саманта даже на пикник бы не одела, не то, что в офис.

–

Плевать, что она подумает, главное, чтобы выписала разрешение, и я смогла вернуться к работе.

–

Смотри сама, Кэс, – хмыкнул Джек, выводя машину на трассу.

Путешествия с Джеком еще с самого их детства превращались в непрерывное комик-шоу. Кассандра никогда не могла понять, откуда он берет свои шуточки, неизменно поднимающие ей настроение. Даже, когда им приходилось выезжать на опасные задания, Кэс отправлялась туда с улыбкой на губах. Сейчас же, переживая за подругу, Джек особенно старался увести ее от мыслей о предстоящей встрече, и, настолько преуспел в этом, что, когда он уже в Управлении выходил из лифта на шестом этаже, Кассандра все еще смеялась над очередной шуткой друга.

–

Запомни, если у меня на приеме сведет челюсть, я буду винить в этом тебя, – сказала она на прощание Фениксу.

В этот раз, постучавшись в дверь доктора Саманты Торв, Лаки все же решила не врываться в ее кабинет без разрешения. Правда, этому способствовало не столько проснувшиеся в ней хорошие манеры, сколько желание заполучить разрешительный листок.

–

Войдите, – донесся из-за двери голос Саманты.

–

Доктор Торв, рада Вас видеть, – вошла в кабинет психолога Лаки, – как поживаете?

–

Спасибо, агент Хартли, хорошо. Присаживайтесь, – оценив внешний вид Кассандры, пригласила ее доктор Торв.

–

Простите за опоздание. Жуткие пробки.

–

Ничего страшного, мне было чем заняться, – кивнула Саманта на отчет Дэвида, – позапрошлые выходные у Вас были крайне интересны.

–

Да уж, не каждый день удается погостить в поместье мафиози, я уж не говорю о том квесте, что нам устроил его хозяин, – улыбнулась Кассандра.

–

К сожалению, Ваш рапорт до меня пока не дошел. Вы не будете против, если мы попробуем восстановить хронологию того, что произошло, с Вашей точки зрения?

–

Конечно, я же здесь именно для этого.

–

Прекрасно. Итак, Вы прибыли в поместье Алехандро Эрнандеса…

–

Да, думаю, здесь наши показания с агентом Грином сходятся, – заметив паузу, усмехнулась Кэс.

–

Насколько видно из отчета агента Грина – сразу после прилета Вы спустились в гостиную, где встретились с некой миссис Рассел и даже успели заключить с ней устное соглашение на поставку «живого товара» из России. Вы действительно предложили ей на продажу девочек для разделки на органы?

–

Или для проституции, – дополнила Кассандра, – доктор Торв, неужели Вы считаете, что именно этот инцидент был самым травмирующим во всем задании? Честно говоря, я думала, что мы поговорим о том, как мне пришлось убить парочку наемников Эрнандеса.

–

Всему свое время… Давайте пока остановимся на вечере пятницы. Насколько я поняла, поле ужина Вы поднялись в кабинет Эрнандеса, где смогли сфотографировать его гроссбух и скопировать информацию с компьютера. Как Вам это удалось?

–

Все просто: человек он не молодой, поэтому затрахав его до изнеможения, я смогла получить доступ к необходимым данным.

–

Лаки, если Вы не будете серьезны, я не смогу дать оценку Вашему состоянию, а значит, мы будем еще не раз вынуждены встречаться, прежде чем я подпишу Вам разрешение на работу, – спокойно разъяснила Саманта.

–

У меня с собой было кольцо с транквилизатором. Соблазнив Эрнандеса, я смогла довести его до состояния такого возбуждения, что очнувшись после укола, он поверил, что у него случился сердечный приступ. Пока действовал транквилизатор, я скопировала всю нужную информацию, – сухо отрапортовала Кассандра.

–

Вот видите, это не так уж сложно, – улыбнулась доктор Торв. – На следующее утро, когда агент Грин зашел к Вам в комнату, Вас уже там не было. Позволите узнать, чем Вы занимались в это время?

–

Исполняла приказ. Моим заданием, помимо участия в аукционе, было наладить связи и узнать как можно больше о воротилах криминального мира. Тем утром я побеседовала с колумбийским наркобароном, неким Шейхом, крайне заинтересованным в покупке оружия для организации переворота в стране, которую даже трудно найти на карте, и под конец, с главой китайской триады. Здесь нашу беседу прервал так некстати появившийся агент Грин.

–

В отчете агент Грин отобразил, что с мистером Яозу Вы говорили на китайском.

–

Мистер Яозу попрощался со мной на китайском. Мои же познания этого языка не столь обширны, а мне крайне не хотелось оскорбить слух столь влиятельного человека.

–

И все же, Вы понимаете данный язык?

–

Ну, в сравнении с агентом Грин, я просто гуру, – фыркнула Кассандра, – могу прямо сходу по интонации понять хвалит меня человек или кричит от ярости.

–

Опять шутите, – одними губами улыбнулась доктор Торв, – что же, насколько я поняла, именно после беседы с мистером Яозу, Вас с агентом Грином попросили пройти в офис сеньора Эрнандеса.

–

Да, откуда любезно проводили в подвал, – надеясь пропустить происходящее в кабинете мафиози, сказала Кассандра.

–

И в кабинете Вы были вынуждены стрелять в агента Грина, – не поддалась на уловку Саманта Торв.

–

Вряд ли стрельбу из пустого пистолета можно считать опасной.

–

Но, насколько я поняла, ни Вы, ни агент Грин этого не знали?

–

Агент Грин не знал, так как стоял спиной к Пабло Хуаресу, который до того, как передать пистолет своему шефу, убрал из него все патроны, – соврала Кассандра, – я же, слушая Эрнандеса, все же это заметила.

–

Значит, агенту Грину ничего не угрожало?

–

В кабинете было человек десять вооруженных людей, так что, что-то ему все же угрожало, но эта угроза точно не исходила от меня.

–

А не увидь Вы, как… Пабло Хуарес, – сверилась со своими записями доктор Торв, – убирал пули, как бы Вы тогда поступили?

–

Не знаю, что бы я сделала, но уже точно не стала бы стрелять в сына подруги, – ответила Кассандра прежде, чем поняла свою оплошность, которую, без сомнения, заметила Саманта.

–

Подруги? Насколько я помню, с миссис Грин Вы познакомились около месяца назад. И уже «подруга»?

–

Что сказать, – лучезарно улыбнулась лгунишка, – я быстро привязываюсь к людям.

–

Похвальный талант, – задумчиво посмотрела на пациентку доктор Торв, – но, вернемся к нашему разговору. Подвал… Хочу отметить, что этот момент в рапорте агента Грина больше похож на шпионский роман. Вы действительно в прыжке ногами сломали шею человеку?

–

Вряд ли кто-то смог бы сломать шею человека в прыжке. Я ухватилась за трубы, дождалась, когда смогу ногами дотянуться до человека Эрнандеса, а тут уже дело техники.

–

«Дело техники»… Но, насколько я могу судить, это первый умерщвленный Вами человек или мне что-то неизвестно?

–

Мое досье перед Вами. Он был первый.

–

Убить первый раз и таким…способом. Лаки, что вы почувствовали?

–

Что падаю. Подлец был довольно тяжелым, – без тени улыбки ответила Кассандра.

–

Возможно, я не так выразилась. Какие эмоции в этот момент Вы испытали?

–

Доктор Торв, Вас когда-нибудь вели на казнь пять вооруженных мужчин?

–

Нет, слава Богу, такого мне испытать не доводилось.

–

В такие моменты, знаете ли, нет времени горевать о невинно убиенных. Если бы я тогда что-то почувствовала, то сейчас с Вами бы не сидела. В такой ситуации ты либо действуешь и несешь смерть, либо умираешь сам, – практически процитировала шпионка слова своего бывшего наставника.

–

Таки образом, предпочтя «нести смерть», Вы, позвольте зачитать

Вам выдержку из отчета агента Грина: «…спустившись вниз головой по телу убитого, прежде чем он успел упасть, выхватила второй пистолет из его кобуры и, прикрываясь мертвым телом, как щитом, застрелила оставшихся четверых охранников», – закончив читать, доктор Торв, перевела взгляд на агента Хартли, – честно говоря, до сих пор не могу понять, как Вы это провернули?

–

Мне как-то рассказывали, что адреналин позволяет открыть в себе доселе невиданные силы. Похоже, это как раз тот случай, – пожала плечами Кэс.

–

Вам с агентом Грином безумно повезло, что эти «силы» проявились именно в тот момент. И я не только о реализации, но и о самой задумке.

–

Да уж, похоже, просиживание ночи напролет за шутерами, наконец, дало свои плоды.

–

Как я уже сказала, Вам действительно повезло. И это был очень умный ход. Но, после этого Вы, нарушив прямой приказ начальника своего отдела, вернулись в свою комнату. А вот это было не очень умно с Вашей стороны. Не находите?

–

Ну, во-первых, это была не комната, а апартаменты – фактически три комнаты в одном номере, а во-вторых, нет, не нахожу. Аукцион уже начался, и в гостиной никого не было, в апартаментах нас тоже не ждали, ведь предполагалось, что из подвала нам уже не выбраться. Так что, опасность была минимальная.

–

Как Вы справились с теми, кто был в Ваших апартаментах? – выделила последнее слово Саманта, – ведь выстрелов так и не последовало.

–

Метнула в них ножи.

–

Метнули ножи… а потом добили? Ведь, похоже, они даже не закричали.

–

Когда я в кого-то метаю ножи, добивать их уже не нужно… в шутере, конечно, – добавила Кассандра.

Кивнув на последнее замечание собеседницы, доктор Торв продолжила задавать вопросы.

–

После того, как Вы заполучили то, зачем возвращались, Вы сразу побежали к вертолету. И здесь в рапорте агента Грина меня кое-что смущает. Если верить написанному, Вы побежали впереди, а агент Грин Вас прикрывал?

–

Все верно, – кивнула Кассандра.

Как же тогда получилось так, что именно Вы первая заметили находящегося за спиной своего начальника, более того стоявшего на втором этаже, человека целившегося в агента Грина.

–

Я услышала щелчок и повернулась на звук.

–

Щелчок?

–

Да, щелчок затвора пистолета.

–

И не раздумывая, бросились спасать своего шефа, при этом умудрившись, позвольте вновь процитировать агента Грина: «… набегу застрелила стрелявшего»? Нет, не отвечайте, – прервала доктор Торв Кассандру, едва та открыла рот, – далее, опять-таки, руководствуясь рапортом, несмотря на ранение в плечо, которое, как позже выяснилось, повредило плечевую артерию, Вы, отстреливаясь двумя руками, начали пробиваться к вертолету, который сами же впоследствии и подняли в воздух. Агент Хартли, я вижу, вы действительно поклонница шутеров.

–

Виновна. В студенчестве у меня было много свободного времени, – развела руками Кассандра.

–

В конечном итоге, за этот уикенд Вы убили более десяти человек.

–

Шестнадцать, если я правильно посчитала, – поправила доктора Кассандра.

–

Многие агенты за всю жизнь не успевают отнять столько жизней. У Вас есть какие-то сожаления по исходу выполненного задания.

–

Конечно, доктор.

–

О, в этом случае, Вы можете свободно поделиться ими со мной.

–

Мне безумно жаль было оставлять в поместье Эрнандеса свой гардероб, сумочки и особенно туфли. Похоже, я до сих пор не справилась с этой потерей.

–

Туфли? – наклонила набок голову Саманта, – Вы стали причиной смерти шестнадцати человек, а Вас беспокоят туфли?

–

Не просто туфли. В том поместье я оставила произведения искусства от Джимми Чу, Кристиан Лабутена и Луи Виттона.

–

Я очень, надеюсь, что это очередная Ваша шутка, в противном случае, мне придется подвергнуть сомнению Вашу профпригодность.

–

Доктор Торв… Саманта, – на этот раз пришла очередь Кассандры улыбаться лишь одними губами, – смею уверить Вас, что это не просто шутка, и мне действительно жаль оставленных там вещей, на общую стоимость которых я могла бы себе прикупить небольшой особняк. И, уж простите, но я не буду в угоду Вам переживать из-за смерти мерзавцев, которые, не убей я их, с большим удовольствием расправились бы со мной. Меня приняли на должность агента, а не на ставку Матери Терезы. Поэтому, либо подпишите мое разрешение, либо найдите более благовидный предлог этого не делать.

–

Что же, Вы, безусловно, правы, и я подпишу Ваше разрешение, агент Хартли, но с условием, что в течение следующего месяца Вы будете посещать нашего штатного психолога. Выбор кто именно будет Вас вести, я оставляю за Вами. Можете приступать к работе, как только терапевт Вам позволит.

–

Хорошо, это приемлемо, – забрала Лаки подписанное разрешение из рук доктора Торв, – до свидания, доктор.

–

И, агент Хартли, – остановила девушку в дверях Саманта, – я не обижусь, если этим психологом окажусь не я.

Глава 36.

Покидая «гостеприимный» кабинет доктора Торв, у Кассандры и в мыслях не было навещать Ричарда. Но судьба распорядилась иначе – распахнув перед директором Прескотом двери лифта именно в тот момент, когда она выходила из кабинета психолога.

–

Выглядишь ты, честно сказать, паршиво, – вместо приветствия начал Ричард, – но радует уже тот факт, что на тебе нет крови и все волосы на месте. Выходит терапия обошлась без жертв.

–

С годами твое чувство юмора нисколько не изменилось.

–

Да ну, а я вот помню, что тебе всегда нравилось мое чувство юмора.

–

Я тебе врала, дорогой, – подыграла Ричарду Кассандра.

–

Боже, Кэс, ты ранила меня в самое сердце, – театрально схватился за левую грудь Прескот.

–

Кэс? – неожиданно вышла из кабинета Саманта, – и как получилось, что сокращением имени Лаки стало «Кэс»?

–

Это сокращение от моего второго имени, – нашлась Кассандра.

–

Странно, в Вашем досье второе имя не указано.

Потому что мое второе имя – Кассилопопия, – многозначительно изрекла Кассандра, – да, моя бабуля была та еще выдумщица, – глядя, как Ричард едва сдерживает смех, добавила она, – так что, спасибо моим родителям, в свидетельство это имя не пошло.

–

Значит, Кассилопопия?

–

Увы, – пожала плечами Лаки.

–

И откуда директору Прескоту это известно?

–

Сэм, ты меня обижаешь, – встрял в разговор Ричард, – не знай я все обо всех, не сидеть бы мне на своем месте. Итак, агент Лаки Кассилопопия Хартли, – чудом сохраняя серьезность, изрек Ричард, – можете приступать к работе.

–

Спасибо, сэр, – поблагодарила Кассандра и, не мешкая ни секунды, направилась к лифту.

Если наведываться в кабинет директора Прескота Кассандра не собиралась, то появиться в своем офисе очень хотела. Предвкушая встречу со своими коллегами, а если повезет ‒ и с Дэвидом, Кэс этаж за этажом двигалась к цели.

К ее большому сожалению, хоть лифт и выпустил девушку на нужном этаже, желаемого она так и не получила – офис отдела специального назначения агента Грина был пуст.

–

Какого черта? – не найдя за привычным местом даже Тома, не сдержалась Кэс.

Дилемму оставаться ли ей в пустом офисе решил за нее Джек, спустившийся в ее поисках на третий этаж.

–

Кэс, я закончил. Как насчет того, чтобы поехать домой?

–

Не в курсе, какой зомби-апокалипсис заставил всех моих коллег покинуть наш офис?

–

В отличие от тебя, лентяйка, все на задании.

–

А когда вернутся?

–

Боюсь, малышка, тебе придется пару недель поработать здесь одной. Они в Майами, и, если верить словам Рейчел, пробудут там еще недели две.

–

Вот же ж…

–

Ну, раз уж ты и так расстроена, хочу заметить, что, когда я говорил, что ты можешь поработать здесь, то скорее имел ввиду это здание, а не этаж. На время твоей реабилитации тебя направили к аналитикам на седьмой.

–

А помнишь, было время, когда гонцов, принесших плохие новости убивали? Кажется, я начинаю понимать этих людей.

–

Да ладно тебе, не все так страшно. Ну, поперекладываешь ты пару недель бумажки, все равно с твоей рукой сейчас нельзя играть в шпионов. Хочешь, заберу тебя на это время в Академию?

–

Джек, считай, что тебе дали второй шанс. Естественно хочу.

–

Хорошо. Жди у Рейчел, пока я все улажу с нашим большим боссом.

За то время, что Лаки успела проработать в Управлении, она впервые была в кабинете Рейчел. Утопая в огромном кресле и, смакуя кофе, любезно поданный ей секретарем подруги, Кэс наслаждалась атмосферой кабинета.

–

А я думала, что ты простой бухгалтер, – оставшись наедине с Рейч, сказала Кассандра.

–

Ты руководствовалась словами Фанни. Спроси ты у меня, знала бы, что я финансовый директор.

–

Директор филиала ЦРУ, финансовый директор, директор Академии по подготовке оперативников, владелица сети цветочных магазинов, – загибала пальцы Кассандра, – знал бы директор Метьюз, что готовил не шпионов, а управленцев…

–

Да, время меняет людей, – с ностальгией произнесла Софи.

–

Пожалуй, – согласилась Кассандра, размышляя, кем бы стала сама, если бы не снайперская пуля, – кстати, о финансах, – отогнала она ни к чему не приводящие мысли, – давно хотела тебя поблагодарить за семью Лидлена. Я увидела платежи еще когда искала вас, и, хоть и не смогла отследить отправителя, всегда знала что это вы.

–

Как же иначе. Благодаря тебе, у меня есть Дэвид. Так что, мы просто продолжили то, что начала ты. Как прошло с Самантой? – сменила она тему, не пожелав бередить старые раны.

–

Саманта, – будто попробовала имя на вкус Лаки, – знаешь, когда слышишь это имя, ожидаешь увидеть кого-то, ну не знаю, вроде Саманты из «Секса в большомгороде». А в итоге перед тобой предстает доктор Торв. Просто удивительно, как обладая такой идеальной внешностью, можно быть настолько холодной.

–

И какое бы имя, по-твоему, ей подошло?

Хм, дай-ка подумать… Пруденс! Да, именно Пруденс – это точно ее имя.

–

Боже, Кэс, только не говори такое Ричарду, – рассмеялась Рейчел, – черт, теперь глядя на нее, буду думать о Пруденс. Ну, спасибо, подруга.

–

Все, Кассилопопия, я договорился. На следующие две недели ты моя, – влетел в кабинет довольный собой Джек.

–

Кассилопопия? – переспросила Рейчел.

–

Ага. Дома расскажу. Если сможешь меня уговорить, – подмигнул Феникс жене. – Готова? – обратился он на этот раз к Кассандре.

–

Да, пошли.

Глава 37.

Месяц. Целый месяц прошел с последнего разговора Лаки с Дэвидом. Целый месяц она упорно пряталась от желания его увидеть за бесплодными попытками найти Кирсанова. Просиживая дни и ночи напролет в компьютерном зале, который Джек специально для нее закрыл от посетителей, Кассандра не продвинулась ни на йоту, ни в своем желании перестать думать о Дэвиде, ни в поимке Дмитрия.

– Хватит, – поднявшись со стула, сказала она своему отражению в мониторе, – так ты ничего не добьешься.

Кирсанов был слишком умен, чтобы попасться в объектив камер, и выманить его можно было только посулив что-то, ради чего он бы вылез из своего укрытия. А Катя Морозова была именно тем живцом, которым можно было поймать такую рыбу, как Дмитрий Кирсанов.

Реализовать план поимки русского, когда Кассандра будет использована в качестве наживки, можно было только с разрешения Ричарда, ведь без выделенных им ресурсов агентства, план шпионки был не более чем самоубийством. Обманывать себя ложными надеждами, что Ричард с легкостью внемлет ее доводам, не приходилось. Чтобы его уговорить, нужна была «тяжелая

артиллерия», а Кэс как раз знала такую «артиллерию».

Еще раз, обдумав свой план, агент Хартли пошла на поиски Джека Грина.

Уговорить Джека поддержать ее перед Ричардом тоже оказалось непростой задачей. Лесть, логика, обещания быть крайне осторожной разбивались о непрошибаемый барьер его страха потерять

Кассандру вновь. Получить его согласие удалось лишь пригрозив, что в противном случае, она все сделает сама.

***

–

Не знаю, что Вы там курили в этой своей Академии, но у вас точно крыша поехала, – рвал и метал Ричард, когда Кассандра рассказала ему о своем плане, – черт, Кэс, разве не ты уверяла меня, что опаснее и умнее этого русского, ты давно никого не встречала?

–

Меня будут прикрывать агенты.

–

Черта с два я допущу такой риск. Не для того Джек прятал тебя у себя на «Ферме», чтобы так просто отдать в руки этому монстру. Ты хоть представляешь, что он с тобой сделает, если доберется?

–

Да, если я буду одна, но ты пошлешь со мной профессионалов…

–

Этого не будет, я не позволю тебе так рисковать жизнью. Да и ни один агент не сможет защитить тебя, если он решит воспользоваться снайпером.

–

Не решит, – возразила Кассандра, – я нужна ему живой…на какоето время.

–

Ты сама себя слышишь? Нет, однажды я уже стал причиной твоей смерти, больше такому случиться я не позволю.

–

А если бы на моем месте был другой агент? – начала терять терпение Кассандра.

–

Ни один нормальный агент не стал бы так рисковать. Пойми, Кэс, – умерил пыл Прескот, – сейчас у агентства куда как больше возможностей, чем было в нашу оперативную бытность…

–

Я их все уже перепробовала, Рич. Ничего не вышло: ни у меня, ни у твоих людей, работающих параллельно. Кирсанова можно достать только, если поманить «конфеткой».

–

А «конфетка» стало быть, ты? Нет. Только через мой труп, – уперся Ричард.

–

Пойми Ричи, если я не смогу это сделать с твоего разрешения и помощью, я сделаю это сама.

–

Ты не настолько глупа.

–

Настолько. Я не могу бездействовать, боясь каждую секунду, что он сможет найти мою семью. Ты забыл? В этой жизни у меня есть родители, есть брат, невестка и племянник. Что если он доберется до них?

После слов Кассандры в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь движениями маятника, установленного на столе директора Прескота.

–

Если ты умрешь, пытаясь реализовать свой чертов план, – наконец нарушил молчание Ричард, – я не стану называть внучку Лаки.

–

Спасибо. Это много для меня значит, – выдохнула Кассандра.

–

Будешь благодарить, когда вернешься живой, таща за собой Кирсанова. И мне плевать будет он идти за тобой в наручниках или плестись в пакете для трупов. А теперь иди к себе в отдел, пока я подберу для тебя команду.

После того, как Джек с Лаки покинули кабинет директора Прескота, каждый разошелся по своим делам: Джек пошел «обрадовать» Рейчел сообщением о плане Кассандры, так как скрыть столь масштабную операцию от финансового директора было невозможно, а узнай она новость от посторонних, побежала бы переубеждать Ричарда, прихватив с собой Марджери; Лаки же, как послушная сотрудница, спустилась на третий этаж.

Последний раз агент Хартли появлялась в своем офисе больше трех недель назад, и тогда он мало походил на тот «жужжащий улей» занятых работой агентов, каким казался сейчас.

–

Всем привет, – поприветствовала Лаки коллег.

–

Ого, кто это к нам вернулся, – обнял коллегу агент Сандрес.

–

Ты к нам насовсем или опять сбежишь? – последовала примеру Марка Рита.

–

До следующего ранения ‒ насовсем, – оказалась она на этот раз в объятиях Тома.

–

О, агент Хартли, такие шутки на нашей работе дорого обходятся, – посетовал Билл.

–

А где наш начальник?

–

Поехал на девятый. И, судя по его виду, ничего хорошего ждать от

Прескота сегодня не приходится, – ответил Том.

–

Не думаю что так все серьезно, – не пожелала раскрывать сейчас карты Лаки.

Общение с коллегами завлекло Кассандру ровно настолько, чтобы периодически отвечая на их вопросы и задавая свои, не пропустить приход Ричарда с подобранной им командой. В том, что он задействует ее отдел, после вызова Дэвида, можно было не сомневаться, но насколько велики будут выделенные директором ресурсы, Кассандра могла только догадываться. Нежелание пропустить открывающиеся двери лифта, было продиктовано еще и тем, что Кэс хотела увидеть взгляд Дэвида. Взгляд, не измененный для команды. Взгляд, который мог рассказать об его истинных чувствах.

Наконец двери лифта открылись, выпуская директора Прескота в сопровождении Дэвида, Джека и начальника службы захвата. И, судя по выражению лица, Дэвида Грина, он был безумно зол. Таковым он оставался и, подойдя к своей команде, и во время всего разговора. Казалось, что теперь эта злость будет преследовать его вечно.

–

Агент Хартли, команда в сборе, будьте добры, раскрыть подробности своего плана, – далеко не добродушным тоном «попросил» директор Прескот.

Глава 38.

–

Ну и как мне теперь ее ненавидеть, когда она спасла тебе жизнь? – прямо с порога спросила Дэвида, вернувшаяся с командировки Люси.

–

Судя по всему, скоро будет некого ненавидеть, – хмуро ответил сестре Дэвид, залпом осушив бокал виски.

–

Ого, что же это я все время все пропускаю, – посетовала мисс Грин, – рассказывай.

–

Нечего рассказывать. Похоже, мое желание скоро исполнится, и я смогу взять Джимми в свой отдел, – наполнил бокал Дэвид.

–

И куда же денется мисс Хартли?

–

Безвестно канет. Эта идиотка решила ловить Кирсанова на живца. И знаешь, кто «живец» – она сама.

–

Так, стоп, давай подробности. И хватит пить, – забрала Люси бокал из рук брата, – Кирсанов это тот который сбежал?

–

Да.

–

Дерьмово, – выругалась Люс, – я тут пробила его по нашим ФБРовским базам – парень он, прямо скажем, не простой. Но ведь вы будете ее страховать?

–

От пули не застрахуешь.

–

А почему ты заранее уверен в ее провале? Она, вроде, девушка не глупая, а в купе с целой командой обученных агентов – справится.

–

О, Люс, неужели ты не понимаешь?

–

Чего? – подняла бровь в семейной манере Люси, – того, что ты втюрился в свою подчиненную? Это-то я как раз понимаю.

–

Нет. Да с чего ты это взяла? Как вообще можно влюбиться в эту, эту…

–

Для невиновного человека, Вы – сэр, слишком громко протестуете,

–

улыбнулась младшая Грин, – советую, пока не упился в стельку, и Лаки никто не подстрелил, ехать к ней.

–

Не собираюсь я к ней ехать, да и сейчас уже поздно, – отказался Дэвид.

–

Дэйв, сейчас полдесятого. Да и в таких делах поздно не бывает, – подмигнула она брату.

***

Вечером Кассандра ужинала в своей комнате в полном одиночестве. Рейчел, так и не сумевшая вразумить подругу или уговорить Ричарда отозвать свое разрешение, в немом протесте заперлась в спальне. Джек, решительно настроенный участвовать в операции, уехал в свою Академию разрешить важные вопросы и отдать распоряжения на время своего отсутствия.

На автомате пережевывая бутерброд, она снова и снова прокручивала в голове план поимки Кирсанова, который даже ей самой казался сырым и неэффективным.

Стук в дверь нарушил ход мыслей Кассандры. Обрадовавшись, что Рейчел все же сменила гнев на милость, Кэс пошла открывать. На пороге стоял Дэвид.

–

Я думала это Рейчел, – зачем-то оправдалась Лаки, закрывая полы халата, – извини, ты что-то хотел забрать из комнаты? – так и не дождавшись от гостя хоть каких-то слов, спросила девушка.

–

Почти, – выдохнул он, прежде чем, прижав Кассандру к себе, завладеть ее губами.

На этот раз никакие доводы рассудка не могли остановить Дэвида – слишком долго он ждал этого момента, слишком долго мечтал о женщине, оказавшейся в его объятиях. Обуреваемый желанием, он сорвал с нее легкий пеньюар, отбросив его к сброшенному самой Лаки халату. Теперь их разделяла лишь одежда Дэвида. Ни на секунду не прекращая поцелуй, он уложил девушку в постель, после чего, раздевшись с быстротой, которая поразила даже Кассандру, опустился рядом с предметом своего вожделения.

–

Лаки, – произнес он с такой нежностью, что ее сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди, – о, Лаки, – повторил Дэвид, прежде чем войти в нее.

Ритм, который взял Дэвид, лишал Лаки рассудка. Еще никогда в своей жизни, она не испытывала подобных эмоций, подобного единения. Казалось, он знает все ее эрогенные зоны, безошибочно манипулируя пальцами, губами и языком. Тысячи канонад раз за разом разлетались у нее в мозгу, прежде, чем издав последний стон наслаждения, она рухнула на любовника в полном изнеможении.

–

Если и это умение передал тебе твой отец, удивительно, что у тебя только одна сестра, – целуя грудь Дэвида, прошептала Кассандра.

–

Да, Лаки, я тоже во время секса думал о своем отце, – съязвил Дэвид, но тут же поцеловал ладонь девушки.

–

Извини, просто это было…просто…просто потрясающе.

–

Ты начала повторяться, – хмыкнул Дэвид, – если первый наш раунд такое с тобой сотворил, что ты скажешь после пятого?

–

Пятого? Сэр, кажется, Вы переоцениваете свои возможности, – усмехнулась Кассандра.

–

Поспорим? – подмял он под себя Лаки, начав доказывать свою правоту.

Глава 39.

Дэвид выполнил свое обещание. И хоть Лаки за всю ночь так и не смогла толком сомкнуть глаз, и, казалось, что теперь у нее были мозоли там, где едва ли можно их натереть, оно того стоило.

«Да, не зря я читала ему в детстве сказку про упорного слоненка», – подумала Кассандра, покраснев от собственных мыслей.

–

Ого, кто это у нас тут проснулся, – поприветствовал девушку уже давно пробудившийся Дэвид, – и что, позволь полюбопытствовать, вызвало этот румянец?

–

Неа, если я тебе это скажу, мне придется тебя убить, – расслабленно прощебетала Лаки.

Отворившаяся дверь, вместе со сквозняком впустила в комнату незваную гостью.

–

Кэс, я надеялась, что утром ты … – вторглась в утреннюю идиллию Рейчел, – Дэвид? Что, что ты здесь делаешь? Кэс?

Ни от сына, ни от подруги ответа не последовало. Кассандра лишь зажмурившись, зачесала назад волосы.

–

Лаки, что ты делаешь? – на этот раз «правильным» именем назвала подругу Речел.

–

Молюсь, чтобы снайперская пуля освободила меня от необходимости объясняться, – приоткрыла один глаз Кассандра.

–

Это не смешно. Это… Так, я жду Вас обоих на кухне, – с той же быстротой, что и вошла, вылетела миссис Грин из комнаты.

–

Почему моя мать называла тебя «Кэс»? – удивленно спросил Дэвид.

–

Что? Это все, что тебя сейчас интересует?

–

Просто «Кэс», так мои родители называли …

–

Мое второе имя Кассилопопия, доволен? – не дала Кассандра договорить Дэвиду.

–

Кассилопопия? Боже, Лаки – странное имя, но Кассилопопия. Наверное, твое рождение было действительно очень болезненным, раз твои родители решили так над тобой поглумиться.

Все еще смеясь, Дэвид встал с кровати и начал одеваться.

–

Меня сейчас больше волнует отношение ТВОИХ родителей ко мне, – искренне переживала Кассандра, – Боже, как же мы сглупили, не закрыв вчера дверь.

–

Не хочу тебя расстраивать, детка, но здесь дело в тебе. Когда я жил в этой комнате, мать так вот запросто ко мне не вваливалась.

–

Что мы ей скажем? – все еще сидела на кровати Кэс.

–

Правду. Мы два взрослых человека, чего ты трясешься?

–

Хорошо, Рейч узнала, но ведь это только Рейчел. Нужно убедить ее не говорить остальным, – сама с собой рассуждала Кассандра, натягивая на себя халат.

–

Эй, трусиха, пошли вниз. Ничего страшного не произошло.

–

Да, ты прав, – вяло согласилась Лаки, отправляясь на кухню с таким видом, будто шла на голгофу.

Медленно, ступенька за ступенькой спустилась она по лестнице, прежде чем, набрав в легкие воздуха, зашла на кухню.

–

Боже, дайте мне пистолет, я застрелюсь сама, – простонала она, обнаружив на кухне посмеивающуюся Марджери.

–

Иии, тебе не стыдно совращать малолетних? – напустив на себя серьезный вид, спросила миссис Купер.

–

Тетя Марджери, какое совращение, Лаки всего на четыре года моложе меня, – оправдался Дэвид, единственный из всей компании не понявший, к кому именно обращалась Фанни, – и, позвольте вам напомнить, дамы, что мы с ней уже взрослые люди, а между взрослыми людьми иногда происходит…ЭТО.

–

Взрослые значит? – переспросила Рейчел, не придумав ничего лучше.

На самом деле у миссис Грин было сотни вопросов, но, ни один из них она не могла задать при Дэвиде.

–

Хорошо, мой взрослый сын, а тебе не нужно на работу?

–

Мам, я не оставлю Лаки тебе на растерзание. Даже не надейся.

–

Все нормально, Дэвид, можешь ехать. Твоя мама подкинет меня на работу, – вмешалась Кассандра.

–

Точно? – посмотрел на часы Дэвид, – я могу тебя подождать.

–

Нет, так будет удобнее всего, поезжай, – настояла Кэс на своем.

–

Хорошо, – не обращая внимания на зрителей, поцеловал он Лаки, прежде чем выйти из кухни.

Никогда еще Рейчел так не ждала ухода сына. В тот же момент, как входная дверь захлопнулась, вопрошающие взгляды подруг устремились на Кассандру.

–

Кэс, ты же его крестная мать! – первая высказалась Марджери.

–

Ну, технически не я, – плюхнулась на свободный стул Кассандра.

–

То есть… технически, – пальцами показала знак кавычек Рейчел, – не ты меняла в детстве его подгузники? Не ты читала ему детские сказки? Не тебя он называл «тетя Кэйт»? Технически.

–

Боже, Рэйч, прости. Я не знаю, как так вышло. Мы ничего такого не планировали, – попыталась оправдаться Кэс.

–

Да? То есть ты случайно налетела на его… Сама знаешь на что.

–

Нет, он пришел вчера вечером… И, знаешь, это ты во всем виновата. Не играй ты вчера в молчанку, он не стал бы искать меня в моей спальне.

–

Правильно, вали с больной головы на здоровую, – вспомнив причину ее вчерашнего ухода в комнату, начала злиться Рейчел.

–

А что же Ричард? – задала вопрос Марджери.

–

А у Ричарда есть доктор Торв, идеально вписывающаяся в его жизнь.

–

Хочешь сказать, что ты с Дэвидом, чтобы забыть или позлить Ричарда? – не прекращала допрос Фанни.

–

Я не с Дэвидом. Это была всего одна ночь. Но произошло это точно не из-за Ричарда.

–

Тогда из-за чего?

–

Если бы я сама знала, – ответила Кассандра.

***

Мисс Люси Грин, по-хозяйски закинув ноги на стол, сидела в рабочем кресле своего брата. В ожидании ближайшего родственника она с живейшим интересом листала профайлер Лаки Хартли, который нашла в его столе.

–

И кто разрешил Вам, юная леди, копаться в мои вещах? – спросил вошедший Дэвид.

–

О, не будь занудой. Уверена, ты сам дал бы мне почитать столь увлекательное чтиво. Тем более, мне есть чем тебе отплатить за подобный досуг.

–

Люс, это секретные документы ЦРУ, а ты у нас, насколько я помню, не работаешь.

–

Твои секретные документы, дорогой братец, легко можно найти в Интернете, так что не ворчи.

–

И, чем я заслужил столь ранний визит? – решил не вступать в спор Дэвид.

–

После дня рождения папы, когда вы уехали на свое тайное задание, я кое-что нашла в спальне мисс Хартли. И ты бы узнал об этом вчера, если бы не вел себя как последний влюбленный дуралей.

Думаю, сегодня, удовлетворив, свою основную потребность… – Фу, как грубо… – перебил сестру младший Грин.

–

Поверь мне, это еще не грубо… Но, вернемся к цели моего визита. В комнате твоей возлюбленной Лаки я ничего компрометирующего ее, кроме гардероба, которому позавидовала бы Виктория Бэкхэм, не нашла. Зато я обнаружила маленькую флешку с очень интригующей информацией. Хочешь знать, что на ней? – не получив от брата ожидаемой реакции, спросила мисс Грин.

–

Боюсь, у меня нет выбора.

–

Там операции нашей нетленной тети Кэйт. Которая оказалась секретным агентом нашего правительства. Кстати, на самом деле она никакая не Кэйт Метьюз, а некая Катя Морозова! – заключила Люси.

–

Только не говори, что ты выкрала у Лаки флешку.

–

Я же не полная дура. Нет, я ее только позаимствовала и вернула на прежнее место сразу же, как только мне помогли сделать с нее копию. А вот полностью расшифровать все, что там было, нам не удалось. Хотя несколько так называемых миссий мы все-таки добыли. О, Дэвид, не знаю, чем вы здесь занимаетесь, но то, что творила эта женщина…я даже не знаю как описать. Людей, которых она отправила на «тот» свет, хватило бы, чтобы заселить небольшой город.

–

Все так интересно? – наконец заинтересовался Дэвид.

–

Еще как. Но, не буду спойлерить, сам все прочитаешь, – ответила

Люси, покрутив перед братом флешкой, – одно не могу понять, как эта информация попала к твоей подчиненной и зачем она ее хранит у себя в тумбочке.

–

Не волнуйся, сестренка, это я обязательно выясню.

Глава 40.

С памятного утра, когда Рейчел застукала Дэвида с Лаки, прошло больше недели. Все это время, собранная директором Прескотом группа, им же и возглавляемая, активно реализовывала план Кассандры.

На этот раз ни Дэвид, ни Рейчел не поскупились в выделении средств на операцию. В первый же день Лаки переехала из дома Гринов в снятую квартиру, в которой ее соседями стали страхующие шпионку агенты. По всем мало-мальски серьезным группировкам был пущен слух о приезде в Филадельфию Кати Морозовой с точными координатами ее проживания и упоминанием всех мест, которые она часто посещает: от любимой кофейни до тренажерного зала. Везде, куда бы она ни последовала, за Кассандрой присматривало сразу несколько десятков глаз. Помимо неотрывно следящих за ней агентов, на «живца» нацепили такое количество отслеживающих «жучков», что Лаки впору было опасаться излучения. Завершающим штрихом ее снаряжения было вживление в зуб последней разработки – «жучка», включающегося закодированным сигналом со спутника, обнаружить который «в спящем» режиме было практически невозможно.

Днем ее страховали агенты отдела Грина из соседних квартир и команда быстрого реагирования из фургона, а ночью ее охрану дополнял Дэвид, вызвавшийся спать на диване, но, так ни разу на нем и не уснувший.

Ни с кем за всю свою жизнь, а возможно и за две, Лаки не испытывала такого удовольствия от отношений как с Дэвидом. И не будь на горизонте Кирсанова, это были бы лучшие дни в ее жизни, но шпионка точно знала, что Трафик где-то рядом, поджидает удобного случая, чтобы напасть.

–

О чем задумалась? – обнял Дэвид смотрящую в пустоту Кассандру.

–

Прошла неделя, а Кирсанов так и не проявил себя. Мне грех жаловаться, но еще пару недель ежедневных посещений

тренажерного зала, пробежек в парке и долгих, ооочень долгих прогулок на свежем воздухе, и я превращусь в качка, – попыталась пошутить Кассандра.

–

А мне нравится охранять тебя, – поцеловал он девушку в шею, – каждую ночь, ночи напролет, – принялся Дэвид снимать с нее одежду.

–

Хм, если рассматривать все под таким углом… – ответила на поцелуй Кассандра.

***

Снайперские выстрелы раздались сразу с нескольких сторон. Пули градом разлетались по парку, находя случайных жертв. Агенты, охраняющие Кассандру, рассредоточившись, пытались вычислить снайперов, но все было тщетно.

Кассандре прятаться было некуда. Скамейка, на которой она сидела, простреливалась со всех сторон. Приняв единственно верное решение, Кэс попыталась добежать до дерева, когда дротик настиг ее спину. Даже не успев понять, что стало причиной ее падения, Лаки провалилась в темноту.

***

–

…вы проверили ее на «жучки»? – донесся до сознания Кассандры голос Кирсанова.

–

Да, шеф, еще в машине. Нашли четыре устройства, – ответил незнакомец.

–

Можем проверить еще раз, – подстраховал его второй голос.

–

Идиот, вам нужно было не притащить за собой хвост. В бункер сигнал и так не проходит.

«Сигнал не проходит». Три слова, ставшие приговором для Кассандры.

«Так, это еще не конец, думай, – уговаривала себя Кассандра, – все четыре устройства слежения они с меня сняли. Шпион-жучок, спрятанный в зубе, в бункере не подействует. Значит, его нужно отправить погулять на улицу. Если только удастся вытащить пломбу и извлечь устройство, можно постараться переправить его на кого-нибудь из людей Кирсанова, а там, если повезет, он доставит его на улицу».

Притворяясь спящей, Кассандра снова и снова пыталась нарушить целостность пломбы, но, в отличие от стоматолога из прошлой жизни

Кассандры, прятавшего цианид под специальной пломбой, спец из ЦРУ замуровал дорогое устройство так, что избавиться от него можно было только вместе с зубом.

«А я так любила свою «шестерку», – мысленно попрощалась с зубом Кассандра, прежде чем «проснуться».

–

О, кто к нам присоединился! – заметил «пробуждение» Кассандры Дмитрий, – ты даже не представляешь, Катя, как долго я ждал нашей встречи.

–

О, дорогой брат, тогда, может, развяжешь меня, чтобы я могла хорошенько тебя поприветствовать?

–

Нет, сестрица, – сопроводил Дмитрий отказ, щелкнув языком, – ты мне куда как больше нравишься в таком виде.

–

Какое совпадение, ты мне тоже больше нравился в клетке, – ухмыльнулась пленница, – ииии, планируешь вечно меня здесь держать или поматросишь и бросишь?

–

Фи, как некультурно, – скорчился Дмитрий, – нет, милая Катя, бросать тебя никто не собирается. Ты мне изрядно подпортила репутацию, я уже не говорю про нервные клетки, потраченные на тебя, а их мне, как и потерянные деньги, никто не вернет…

–

Только не перечисляй все, так ты и потерянную девственность на меня повесишь, – закатила глаза Кассандра, – кстати, мне очень жаль твою первую, ты и со мной-то был не огонь, представляю как намучилась она.

Едва успела Кассандра договорить, как пощечина нашла подставленную ею же правую щеку.

–

Бьешь, как девчонка, – выплюнула на Кирсанова кровь Кэс.

На этот раз русский не стал размениваться на пощечины, ударив девушку так, что не умей Кассандра держать удар, ее шея рискнула бы сломаться. А зуб все еще был на месте.

–

Дмитрий Геннадьевич, Ваш гость просит Вас к телефону, – прервал избиение солдат Кирсанова.

–

Друг? У нас ожидаются гости? – в надежде заработать еще один удар, попыталась задержать Кассандра мучителя.

–

Да, но всему свое время, – похлопал он пленницу по щеке, – ребята, не обращайте внимания, что перед вами женщина. Эта самая опасная тварь, с которой мне приходилось иметь дело, – обратился он к своим людям, прежде чем уйти.

С Лаки осталось всего два человека. Будь веревки не так профессионально связаны, она могла бы попытаться развязать их, а уж расправиться с этими двумя проблем бы и вовсе не составило, но чем сильнее старалась она избавиться от пут, тем туже они на ней затягивались. «Жучок» в ее зубе все еще оставался единственной надеждой на спасение.

Даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять ‒ оба ее охранника заядлые курильщики, а значит, прекрасные провожатые для устройства слежения. И, раз Кирсанову не удалось выбить ее зуб, эту миссию Кассандра решила «доверить» его солдатам.

–

Не понимаю, как нормальные люди, могут работать на этого дегенерата? Ну, разве что, такие же как он, – ударов не последовало, – Боже, вы так смотрите друг на друга, дайте угадаю, вы – пара. Жаль в России никак не могут легализовать однополые браки. Вам двоим это, наверное, сердце разбивает.

–

Дамочка, если ты сейчас же не заткнешься, – пригрозил один из них.

К сожалению, угрозы Кассандру спасти не могли.

–

Да ладно вам, чего здесь стесняться. Все мы люди, – не умолкала пленница, – конечно, немного жаль ваших родителей, внуков им не дождаться. И, раз уж мы так разоткровенничались, может, посоветуете хорошую смазку, а то боюсь, если мне еще раз придется заниматься сексом с кем-то на подобии вашего начальника, она мне точно понадобится. Да, ладно, раскройте тайну, уж вам-то точно известны лучшие бренды.

Первый удар приняла на себя левая щека.

–

Точно, я была права – геи. Уж поверьте моему опыту, натуралы бьют не так, – не прекращала нарываться Кэс.

Второй, третий, четвертый удар. Зуб уже был выбит, но обидчиков было не остановить.

–

Стоп, – раздался выстрел, – какого *** здесь происходит? – перекошенное от злости лицо Кирсанова даже без дополнительных действий с его стороны уже наводило страх.

Громилы, секунду назад избивающие Кассандру, замерли, боясь пошевелиться. Будь у Кэс на это время, она с удовольствием бы досмотрела сцену животного страха кроликов перед гадюкой, но другого шанса могло не представиться. У нее была только одна попытка выплюнуть зуб в открытый ворот рубашки одного из бандитов. Хорошенько прицелившись, Кассандра, изображая злобу, выплюнула заполняющую рот кровь, вместе с собственным зубом в выбранную жертву.

–

Шэф, клянусь, эта сука сама напросилась, – начал оправдываться тот, что ударил первый.

–

И Вы же сами сказали, чтобы мы не смотрели, что она женщина, – подхватил второй.

–

Два *** куска дебилов, – выругался Дмитрий, – пошли прочь с моих

глаз.

«Пожалуйста, пусть, один из этих «кусков» не выронит мой зуб по дороге», – молилась Кассандра, наблюдая за уходом пособников Кирсанова.

–

Черт, девочка, видела бы ты себя, – обратился к Кассандре Дмитрий, – я бы тебе посоветовал хорошего пластического хирурга, но после этого вечера тебе уже никакой врач не понадобится. Да, это и к лучшему. Сэкономишь кучу бабла, а в аду, какая разница, какая у тебя внешность.

–

Спасибо за участие, но учти, что именно с такой внешностью я буду там ждать тебя.

–

Да уж, – ухмыльнулся Кирсанов, – после того, как мы с тобой закончим, твое ангельское личико не сможет воспроизвести даже самый умелый гробовщик.

–

Может, вместо того, чтобы воспевать мою внешность, ты расскажешь мне о нашем госте, – подавив внутреннюю дрожь, спросила Кассандра.

–

Конечно, дорогая. Сегодня к нашей теплой копании присоединиться друг нашей семьи – Сэберо Нагути. Я ему остался должен за организацию побега. Так что ты – мой ему подарок, – сверкнул глазами Дмитрий.

–

«Огненный дракон» значит. А я-то гадала, почему он отклонил приглашение достопочтенного сеньора Эрнандеса.

–

У тебя на удивление хорошая память…

–

Дмитрий Геннадьевич, мистер Нагути приехал, – показался один из обидчиков Кассандры.

–

Проводи его к нам, Костя.

Кассандра не знала ни где находится бункер, в который ее притащили, ни как далеко он от ее команды, но точно понимала одно, если ей повезло и сигнал отследили, нужно как можно дольше тянуть время. А с приездом Сэберо Нагути это становилось невыполнимой задачей.

–

Мой друг, – поприветствовал Кирсанов гостя по-японски, – как я и обещал, вот мой трофей.

–

Не ты ли говорил, что она красотка? – скептически посмотрел японец на уже начавшее заплывать лицо Кассандры.

–

Да, была, но ты же знаешь этих наемных идиотов, ничего нельзя им доверить.

–

Дима-Дима, а твои люди знают, как ты о них отзываешься? – практически на безупречном японском спросила Кассандра.

–

Леди знает японский? – улыбнулся Нагути, от чего его и без того узкие глаза превратились в щелочки, – не красотка, да еще и владеет японским, так она еще больше похожа на другую Морозову. Мне нравится, – сказал он Дмитрию, начав закатывать рукава.

«И действительно, мир тесен», – подумала Кассандра, едва Нагути закатал левый рукав.

Перед Кассандрой стоял не кто иной, как Таро Кимура. Не оголи он свою татуировку, Кассандра никогда бы не распознала в японском старике главу «Красного дракона». И дело было даже не в возрасте, его лицо полностью изменилось, но татуировка, единственная в своем роде, обозначающая место, где были захоронены двое его старших братьев, убитых по его заказу Катей Морозовой, выдавала его с головой. Вторую часть карты-татуировки сделала тогда сама Кассандра в знак их связанности этими убийствами.

–

Прежде, чем мы начнем, давай я тебе обозначу, что именно с тобой здесь произойдет.

–

То есть, сюрприза не будет? – наигранно огорчилась Кэс.

–

Нет, не в этот раз. Мы с моим другом испробуем на тебе две национальные казни, русскую, когда я буду лишать тебя каких-то ценных, но не жизненно важных частей тела и казнь Линг-чи

⁵

, это когда…

–

Я знаю, что обозначает этот термин, просто не думала, что мистер

Нагути китаец, иначе какой же это национальный способ. Я бы на

Вашем месте, господин Нагути сварила меня в кипятке, тогда – да, но Линг-чи. Ай-ай-яй, как нехорошо плагиатничать, – тянула время Кассандра.

–

Смею Вас уверить, Катя, – достал Кимура катану, – мы – японцы, значительно продвинулись в этом искусстве. Думаю, в итоге, Вы не будете разочарованы моей техникой.

–

Только не подумай, Катенька, что мы два садиста, получающих удовольствие от пыток, – добавил Дмитрий.

–

Ах, нет?

–

Ни в коем случае. Это просто эксперимент. Иначе как же выяснить, чья пытка смертоносней и приносит больше страданий?

–

Да вы просто юные натуралисты. Все во благо науки.

–

Честно говоря, «благо науки» мы решили подсластить финансовой составляющей – первый кто заставит тебя молить о пощаде получить миллион из нашего общего фонда, а тот, кто станет причиной твоей смерти – пять.

–

Ну, тогда, Димуль, ты в выигрыше – отруби мне голову и пять лямов твои.

–

Боюсь, это не принесет мне удовольствия и будет нечестно по отношению к уважаемому другу, я же сказал «не жизненно важные органы».

–

Что, мой друг, начнем? – изготовился Кимура.

–

Еще секунду. Прежде чем начнем пари, хочу отметить, что мое заточение, помимо физического неудобства, принесло мне и массу моральных терзаний, так что, чтобы уровнять наши положения, хочу сказать, что нашел твою американскую семью. Не знаю, как и когда тебя туда внедрили, но прожила ты с ними достаточно долго. Так вот, когда я закончу здесь с тобой, я лично слетаю в Чикаго и убью всех, кто был тебе когда-то дорог.

К своей смерти Кассандра, хоть ее и не торопила, но была готова, но знать, что станет причиной смерти своих близких, это было выше ее сил. Поэтому, рискуя не дождаться помощи, если она вообще придет, Кэс решила выложить все карты на стол.

–

Мне на них плевать. Эти люди не моя семья.

–

Катя-Катя, неужели ты думаешь, что я тебе поверю. Я подробно изучил твою биографию.

–

Тогда скажи, как профессионал профессионалу, могла ли я, проживая никчемную жизнь Лаки Хартли, разделаться с людьми Эрнандеса, ведь он рассказал тебе подробности моего побега, знать столько языков, а главное, суметь поймать тебя?

–

Признаюсь, это меня несколько удивило, но чего только не бывает в жизни. Приступим? – спросил он японца.

–

Да, и мистер Кимура, безусловно, с тобой согласится, – назвала она оябуна

⁶

«Красного дракона» его истинным именем.

–

Давненько меня так никто не называл, – тут же отреагировал Таро Кимура.

–

Скажи, Таро, чем тебя не устраивала старая внешность?

Сталь катаны уперлась в горло девушки.

–

Откуда? – по-японски спросил Кимура.

–

Твоя наколка, – кивнула она на его руку, – свою я так до самой смерти и не смогла свести.

–

Неужели ты ей веришь? – иронично спросил Кирсанов.

–

Верит, – ответила за Кимура Кассандра, – об истинном смысле этой татуировки знали только двое. Ну что, Таро, рассказать твоему новому другу, как ты занял место оябуна в «Красном драконе»? – игнорируя сталь, начавшую впиваться в ее горло, спросила Кэс. – Нет? Выходит вы не доверяете друг-другу потаенные секреты, сидя вечером на одеялке и крася друг-другу ногти?

От удара, сразившего ее, Кассандра вместе со стулом, к которому была привязана, полетела на пол. Благословенная тьма окутала ее сознание, дав отсрочку от казни.

–

С возвращением, – первое, что услышала Кэс, когда ведро холодной воды, выплеснутое на нее, вернуло девушку из небытия, – а ты у нас, оказывается, хрупка как роза на снегу, – присел на корточки рядом с ней Кирсанов, – что, больше шуток про мои удары не будет?

–

Зачем же я буду принижать твое достоинство, для девочки-бойскаута у тебя довольно поставленный удар, – поврежденная челюсть не позволила Кассандре улыбнуться.

–

Стой, – задержал кулак Дмитрия Кимура, – она только этого и хочет – легкая смерть. Не так ли, Кэт, – назвал он Кассандру так, как звал когда-то Катю Морозу.

–

О, ты вспомнил, как мило.

–

Я помнил тебя все эти годы. Больше тридцати лет я мечтал отомстить той, что забралась в мою семью, а потом предала ее.

–

Не нужно утрировать. Забыл, что я знаю, как ты разбираешься со своей семьей? Ведь именно мне ты поручил убийство своих братьев, ради никчемного титула. И, кстати, Сэберо

⁷

? Более умного ничего не придумал?

–

Хватит! – провозгласил Кимура. – Друг мой, приехав сегодня, я думал, что делаю одолжение тебе, – поклонился он Кирсанову, – но вышло, что это ты подарил мне то, о чем я не мог и мечтать. Позволь же передать тебе право первому сделать свой ход в нашем маленьком пари.

–

С превеликим удовольствием, – поклонился в ответ Дмитрий, – эй, принесите мне мои инструменты.

Зря Кассандра надеялась, что за игрушками русского придется далеко идти, в считанные секунды двое прихлебателей Кирсанова поставили перед ним столик с инструментами для пыток.

–

Не знаю, на что ты рассчитывала, рассказав нам о себе, но ты точно осложнила себе последние часы жизни, – пообещал Дмитрий, прежде чем взяться за щипцы для вырывания ногтей.

Кассандру с самого детства учили терпеть и частично заглушать боль. И хоть агенты Академии Метьюза молча могли вынести то, что обычным людям было не под силу, боль они безусловно чувствовали, а значит в «умелых руках», могли сломаться. В связи с этим, пытая собственных учеников, Дэррел Метьюз всегда повторял, что для того, чтобы вынести пытку, мало научиться подавлять болевые ощущение, нужно уметь полностью концентрироваться на чем-то или ком-то, кто был действительно дорог. Раньше таким человеком для Кассандры был Ричард, сейчас же его образ заняло лицо Дэвида, улыбающегося и нашептывающего ей, что все будет хорошо.

Не издав не единого звука, Кэс выдержала первых два хода. Боль нарастала.

–

Ты же понимаешь, что не выйдешь отсюда живой? – присел рядом с ней Кирсанов, когда опять подошла его очередь, – и хранить верность своей организации уже не нужно. Поэтому, если ты скажешь мне имя своего напарника и организацию, на которую работаешь, обещаю сократиться с тысячи до двадцати шагов.

–

Как любезно с твоей стороны, – выплюнула она кровь, вновь наполнившую рот, – но, пожалуй, я все же посмотрю, кто из вас одержит победу.

–

Упрямишься? Хорошо, я повышу ставки. С тебя имя напарника, а я обещаю, что ни один волос не упадет с семьи Лаки Хартли? Как? По рукам?

–

Да ты просто Бог коммерции. Я же тебе сказала, мне плевать на семью девчонки, чьим телом мне разрешили попользоваться. А вот лишать свою смерть азартной составляющей, мне очень не хочется. Ты знаешь, я бы даже сделала ставку, если бы именно от меня не зависел исход.

–

Ладно, – развел руки Дмитрий, – найду сам. А ты думай, от чего отказалась, – взялся за щипцы Дмитрий и начал медленно миллиметр за миллиметром сдирать ноготь Кассандры.

Боль, взявшая начало в безымянном пальце, начала заполонять все ее тело, вытесняя из сознания образ Дэвида, взамен заполняя пустоту темнотой. Третий порез Кимуры, срезавший кусочек плоти с ее бедра, вернул Кассандру в мир боли. Зато образ Дэвида опять начал нашептывать ей, что все обойдется.

–

Таро, – обратилась Кассандра к японцу, пытаясь восстановить силы для новой волны боли, – тебе не кажется, что в твою жизнь я внесла куда как больше хаоса, нежели в жизнь твоего друга? Да и твой ножичек, скажем честно, скорее ласкает, чем причиняет боль. Может, будет честнее, если на каждый ход Дмитрия, ты будешь делать два? Решать, конечно, тебе, но, как твоему куда как более старинному другу, мне за тебя даже как-то обидно.

В ответ на слова Кассандры Кирсанов рассмеялся.

–

Катя, ты непревзойденная нахалка. В твоей-то ситуации и диктовать условия, –встрял в разговор Кирсанов.

–

Я просто хотела восстановить справедливость. Решать все равно будет Таро.

–

Мне идея нравится, – ответил до этого наблюдавший со стороны японец, – ты не против?

–

Нет, конечно. Режь хоть три раза, – ушел в сторону Дмитрий.

В глубокой задумчивости Кимура подошел к стулу Кассандры. Медленно провел катаной от самого лба девушки до талии, по пути срезая пуговицы на ее рубашке и раздвигая ее края по разные стороны. Еще несколько секунд раздумья и оябун с хирургической точностью насквозь проткнул плечо девушки в том месте, где было пулевое ранение, не задев ни одной артерии. Стон Кассандры пробежал по всему зданию, замерев где-то за его пределами.

–

Остановимся на двух, – отошел от жертвы японец.

–

Готова расстаться с ногтем указательного пальца? – вновь присел рядом с Кассандрой Кирсанов, – что, даже не посмотришь на него на прощание?

–

В России есть поговорка: «Долгие проводы – лишние слезы». А соль моему лицу сейчас не пойдет на пользу.

–

Умная девочка, – взялся за инструмент Дмитрий.

Зря Кирсанов пытался сделать свою пытку еще мучительней, не успевший полностью восстановиться после ранения организм Кассандры, перенапряжение последних нескольких недель, сегодняшние побои и, наконец, безжалостный акт Кимуры, сделали свое дело – Кассандра потеряла сознание.

Дмитрий отправил своих людей за водой, но даже спустя десять минут их все еще не было. Зато, вместо них в комнату ворвался отряд быстрого реагирования. Кирсанов, как и большинство его людей, были застрелены на месте. Более умный Таро Кимура, едва услышав выстрелы, отбросил катану и лег на пол, распластав конечности в разные стороны.

Дэвид, игнорируя летящие вокруг пули, подбежал к Кассандре. Вид Лаки, бессильно откинувшей голову, холодил кровь. Дрожащими руками он нащупал сонную артерию – сердце едва билось. Не замечая слез, прочерчивающих дорожки на его щеках, агент Грин разрезал веревки, удерживающие Кассандру, поднял ее на руки и побежал к машине скорой помощи, так, будто за ним неслись все демоны преисподней.

Наблюдавший эту картину Ричард, прежде чем ринуться вслед за Дэвидом, подошел к безжизненному телу Кирсанова и разрядил в него полную обойму.

– Так уж наверняка, – ответил он на удивленный взгляд Джека, – проследи, пожалуйста, здесь за всем.

Когда Ричард вышел на улицу, скорая, в сопровождении с Дэвидом, уже отъехала от заброшенного химического завода. И, хоть сердце подсказывало ему ехать следом, директор Прескот не внял его желаниям, решив и в этот раз руководствоваться холодным расчетом. Последний раз, взглянув вслед удаляющейся машины скорой помощи, он вернулся в бункер.

Глава 41.

Из всех звуков на свете Кассандра больше всего ненавидела пикающий звук медицинских приборов. Но именно он вновь стал причиной ее пробуждения.

«Что за шутки?» – подумала Кэс, открыв глаза и обнаружив у своей больничной койки миссис Мери Хартли.

–

Мама? – позвала она ее.

–

О, доченька моя, ты проснулась! – со слезами, не заставившими себя долго ждать, воскликнула Мери Хартли.

–

Как ты здесь оказалась? – спросила Кэс, стараясь не показывать, с какой болью ей давалось каждое слово.

«Как я здесь оказалась?», – спросила себя девушка, еще в бункере мысленно попрощавшаяся с жизнью, прежде чем потерять сознание.

До того, как Мери Хартли успела ответить, от стены расположенной за спиной Кассандры, отделилась фигура директора Прескота.

–

Ваш телефон звонил не переставая. Пришлось ответить и рассказать Вашей матери, что Вы стали жертвой ограбления. Меня зовут Ричард Прескот, – протянул он руку Кассандре, – я буду заниматься Вашим делом.

–

Лаки Хартли, – попыталась пожать протянутую руку Кассандра, но боль в плече не дала ей этого сделать, – очень приятно, – лишь сказала она, подыгрывая в непонятной ей игре.

–

Мисс Хартли, Вы могли бы ответить на пару наших вопросов?

–

Да, конечно.

–

Миссис Хартли, не думаю, что Вы захотите заново пережить тот ужас, который случился с Вашей дочерью. А мои люди с

удовольствием проводят Вас в столовую, – предложил Ричард таким тоном, что отказаться было невозможно.

–

Твоя мама это что-то, – дождавшись ухода миссис Мери Хартли, сел на кровать к Кассандре Ричард.

–

К чему эта игра на публику?

–

Изволь. Из разговора с твоей матерью я понял, что она не в курсе, чем занимается ее чадо, свято веря, что ты здесь исключительно с целью расширения своего бизнеса. Так что, эта, как ты выразилась «игра на публику» исключительно ради прикрывания твоей симпатичной попы.

–

Симпатичной? Да моя попа – огонь! – отшутилась Кэс. – Все плохо, да? – все же задала она вопрос, ответа на который так боялась.

–

Кэс, то что ты пережила… Прости, что не уберег тебя.

–

Значит «огонь» теперь только моя попа, – глубокомысленно заметила Кассандра, – ты не виноват. Это был мой план. И, если бы не ты, я бы сейчас валялась в какой-нибудь канаве. Кстати, как вы менянашли?

–

Ты сама себя нашла. Мы запеленговали сигнал с «жучка» из твоего зуба. Кстати, – достал Ричард из кармана правый моляр Кассандры, – вот и он. Я отмыл его.

–

От чего?

–

Лучше тебе не знать, – скорчился Ричард, – знаешь, Кэс, когда мы учились в Академии, иногда казалось, что вместо действительно важных знаний Метьюз впихивает в нас что попало. Порой я его просто ненавидел. Кто мог подумать, что кому-то из нас понадобятся знания, как сохранить или наоборот потерять определенный зуб. У тебя две трещины в челюсти, жуткое сотрясение мозга, а ты умудрилась потерять лишь один зуб, притом именно тот, в который мы запрятали «жучок». Хочешь узнать, почему этот муд*к не поставил тебе вскрывающуюся пломбу?

–

Что-то мне подсказывает, что ты мне все равно скажешь, – попыталась улыбнуться Кассандра.

–

Он побоялся потерять дорогостоящее оборудование. Клянусь, когда я к нему шел, готов был свернуть его куриную шею.

–

И что помешало твоей вендетте?

–

Юный мистер Грин. Когда я зашел, полный праведного гнева, тот уже колошматил Перкенса на чем свет стоит. Так что, вместо того, чтобы навалять этому придурку, пришлось спасать его от твоего парня, – хмыкнул Ричард, – не смотри на меня так, естественно я в курсе ваших отношений. Я слишком давно тебя знаю, чтобы не заметить.

–

Это…

–

Даже не вздумай оправдываться. Кэс, я люблю тебя, действительно люблю, и это будет длиться вечно. Но ты нашла своего парня, у меня есть Саманта. Все хорошо, правда.

–

Я тоже тебя люблю, Альфа, – дотронулась левой рукой до щеки Ричарда Кассандра, – но Дэвид, он…

–

Ладно, вот подробностей мне точно не нужно, – ухмыльнулся Прескот, – а теперь признавайся, что мы скажем твоей маме?

–

Родители думают, что я расширяю бизнес. Пусть все так и остается.

–

Она готовит какой-то самолет, чтобы перевести тебя обратно в Чикаго.

–

Да, моя бабушка была очень богата и все завещала нам. Так что, как бы моей матери хотелось не быть частью империи Коллинз, но в крайних случаях она пользуется старыми связями, богатством и нашим личным самолетом.

–

Что же ты раньше не сказал мне, что богатая наследница? А то, может, ну ее эту Саманту, – пошутил Ричард.

–

Если бы у меня все не болело, я бы тебя ударила. И, пожалуйста, не говори нашим.

–

Я – могила, – поцеловал руку Кассандре Ричард.

***

Выздоровление проходило куда медленнее, чем надеялась Кассандра: ей полностью запретили разговаривать, наложили шунты, после пластики носа забинтовали чуть ли не полголовы, ставили в день по несколько капельниц, а вставать с постели можно было только ради похода в туалет и лишь в сопровождении медсестры.

По счастливой случайности, хотя Лаки и было за себя стыдно, но именно так она и считала, малыш ее брата и Лизи приболел и миссис Хартли, заверенная докторами и медсестрами, что они будут хорошенько следить за ее дочерью и высылать фотографии и отчеты ее выздоровления, улетела в Чикаго. Конечно, не поговори Ричард с мамой Лаки, та никогда бы не оставила дочь одну в таком состоянии, но об этом разговоре Лаки ничего не было известно.

Пусть рядом с больной не было матери, зато вся бывшая команда Кэйт Морозовой ежедневно ее навещала, не давая хандрить. На этом список визитеров заканчивался, так как еще до того, как Кассандра пришла в себя, агенты отдела Дэвида Грина были направлены на задание в другой штат. Таким образом, с самого своего пробуждения, Кассандра не имела возможности увидеться или хотя бы поговорить по телефону с Дэвидом. И, хоть она безумно по нему скучала, все же была рада его отсутствию и очень боялась их первой встречи.

Всего единственный раз Лаки набралась смелости посмотреться в зеркало. Тот ужас, который она тогда испытала, напрочь отбил желание любоваться собой и впредь. Точеные черты лица, точнее то, что когда-то было ее чертами, сейчас слилось в один сплошной синяк, а сломанный нос, кровоподтеки, распухшие израненные губы и красный глаз добавляли еще большей неприглядности всему образу, завершая и без того уродливую картину. Это было больше недели назад. Как она выглядела сейчас: с шунтами и забинтованным носом, Кассандра знать не желала, решив повторить эксперимент с зеркалом только в момент выписки. А там, будь что будет, главное, что она осталась жива.

***

Дэвид появился в дверях ее палаты, когда Кассандра играла в шахматы с Марджери. Ему даже ничего не нужно было говорить, чтобы привлечь к себе внимание, опытная шпионка, едва заслышав его шаги, поняла, кто приближается к больничной палате.

–

Привет, – поздоровался Дэвид с присутствующими, однако его взгляд ни на мгновенье не покинул лица Кассандры.

–

Пойду, налью себе кофе, – сказала Марджери, не желая

становиться третьей лишней.

–

Ты выглядишь…ужасно, – улыбнулся Дэвид, – как-то я видел парня, который чудом остался жив после того, как его сбил поезд, так вот, он выглядел лучше, – попытался пошутить Дэвид, но его глаза, полные сострадания, говорили куда больше слов.

«Я соскучилась», – подняла свою маркерную доску Кассандра.

–

Я тоже безумно соскучился, – сел Грин на освободившееся место Марджери, – но твой доктор сказал, что если я хоть пальцем до тебя дотронусь, и твои швы разойдутся, место испорченной кожи займет моя. Привет, – зачем-то опять повторил он.

В ответ, временно лишенная возможности говорить, Кассандра подняла левую руку.

«Как задание?» – вновь воспользовалась она маркерной доской.

–

Убил бы Прескота. Он перекинул нас на новое задание, едва ты оказалась в больнице. Но я сбежал, – взял Кэс за руку Дэвид, – не насовсем, конечно, сегодня же придется вернуться. Но я не мог больше не видеть тебя.

«Ты просто чудо :)», – гласила надпись на доске.

–

Нет, что ты, я просто… Хотя, кого мы обманываем, ты права, я действительно Чудо, – поцеловал он ее запястье.

–

Дэвид, какого черта ты здесь делаешь? – разрушил момент единения Ричард.

–

Сэр, не знал, что мне нужно Ваше разрешение, чтобы навестить свою женщину.

–

В свободное от задания время можешь хоть занавещаться, но, насколько я помню, сейчас ты должен руководить крайне важной для всего Управления миссией. Если же это для тебя непосильное бремя – только скажи, мне не составит труда разжаловать тебя до штатного агента и назначить на твое место человека, который сможет оделить личную жизнь от работы. У тебя минута, чтобы определиться с приоритетами и либо вернуться к команде, либо остаться у кровати мисс Хартли и потерять должность.

«Иди…», – подняла Лаки табличку.

–

Я возвращаюсь, сэр, – процедил Дэвид. – И, Лаки, выздоравливай. Я люблю тебя и мне плевать, как ты выглядишь.

Поцеловав лоб пациентки на прощание, Дэвид так быстро вылетел из палаты, что Кассандра даже не успела показать ему табличку: «Я тоже».

–

Прости, не думал, что он вернется прежде, чем закончит задание, и ты успеешь восстановиться.

«?», – гласила новая надпись, ставшая на место «Я тоже».

–

Не хотел, чтобы он видел тебя такой. Помню, когда тебя первый раз побили, а тот случай и рядом не стоял с этим, ты всячески пыталась спрятать свое лицо. Вот и подумал, что ты не захочешь, чтобы Дэвид видел тебя такой, пока не восстановишься.

«Вот спасибо», – написала Кассандра.

–

Но, малыш прав, если любишь кого-то, то неважно, как выглядит любимый. В крайнем случае, всегда можно выключить свет, – ухмыльнулся не удержавшийся от шутки Ричард.

На этот раз Кассандра ничего не стала писать – просто кинула доской в Прескота.

Глава 42.

Три недели понадобились группе агента Грина на завершение операции. К тому времени физическое состояние Кассандры значительно улучшилось, но добавился один неприятный момент – ее начали мучить кошмары, которые, как она не пыталась, не могла подавить. Дэвид, взявший отпуск, от которого категорически отказывался многие годы до этого, практически не отходил от больной, сведя тем самым посещения к ней друзей к минимуму. Единственными людьми, при появлении которых он безропотно покидал палату Лаки, были ее родители, приехавшие, как только отец Кассандры прознал о состоянии дочери.

–

И не уговаривай, милая, я не прощу эту женщину. Как она могла утаить от меня такое, – бушевал мистер Хартли.

–

Пап, случись со мной действительно какая-то беда, мама обязательно бы тебе сказала, но я в норме, – убеждала отца Лаки, благодаря судьбу, что он приехал только сейчас, когда шунты сняли, и ее лицо перестало напоминать боксерскую грушу, – неужели ты забыл свой приступ, когда я попала в аварию? Мама просто побоялась за твое сердце. Да и разве тебе не нужно было взращивать новых врачей?

–

О чем ты говоришь? Ты важнее любых моих студентов.

–

Ладно, раз не хочешь по-хорошему, скажу напрямик, – приподнялась на подушке Лаки, – если ты не начнешь разговаривать с Мери Хартли, она заговорит меня до смерти. Меня и всех в этой больнице. Так что, хватит валять дурака – иди и спаси Филадельфию от своей жены.

–

Ты изменилась, Солнышко.

–

Еще пару недель и это пройдет, – отшутилась Лаки.

–

Нет, я говорю не о твоих синяках и ссадинах, ты изменилась здесь,

–

показал отец на сердце.

–

Пап, что за кощунство, ты же хирург и как никто должен знать, что сердце – всего лишь мышца.

–

Шути сколько угодно, но ты действительно изменилась. Думаю, стоит поблагодарить за это Дэвида, а?

–

Пап, …

–

Ладно, не переживай, я никому не скажу, что ты научилась думать сердцем.

***

Когда мисс Хартли поступила в больницу, казалось, что день выписки не настанет никогда. И вот, это случилось. Раны были залечены, внешность,       благодаря       стараниям       пластического       хирурга, выписанного матерью Лаки из Нью-Йорка, полностью восстановлена – Кассандре разрешили поехать домой. Вопрос о том, куда именно «домой» она поедет Грины сняли сразу, настояв на возвращении в их дом.

Фанни и Дэвид, также предлагавшие свои жилища остались не у дел.

Но, в отличие от миссис Купер, Дэвид не собирался разлучаться с Лаки ни на секунду дольше, чем того диктовала работа. Каждую ночь он влезал в окно принадлежавшей когда-то ему самому комнаты. Каждую ночь, ревностно исполняя требования врачей, он старался минимизировать физическую нагрузку на тело девушки, заполняя ночную мглу разговорами с любимой. Шепотом, чтобы не разбудить других обитателей дома, пара всю ночь могла обсуждать повседневные темы, рассказывать о своих предпочтениях в кино, литературе и искусстве, вспоминать смешные истории из детства, школьных лет и обучения в университетах. Обсуждению подлежало все, кроме тем, действительно интересовавших обоих собеседников. Страх разрушить зарождающиеся отношения сводил на «нет» все попытки завести серьезный разговор. Но, как это часто и бывает, этот же страх медленно и бесшумно выстраивали непробиваемую стену между ними.

Глава 43.

Просыпаться по утрам в объятиях Дэвида уже начало входить в привычку Кассандры. Поэтому ее страшил тот момент, когда он бросит ее. Сделать же этот шаг первой и прервать «агонию» она, хоть и пыталась себя заставить, но так и не смогла. В их скором расставании Кэс не сомневалась, осознавая, что Дэвид полюбил не ее, а выдуманный им образ, который в скором времени разрушат ложь и недомолвки разделяющие их. Сказать же любимому правду она тоже не могла. Если эта правда дико звучала даже для нее и ее команды, было страшно представить, как ее воспримет Дэвид. Да и что она могла ему сказать: «Здравствуй, малыш, Дэйви, я твоя тетя Кэйт»? Нет. Признаться в ее истинной сущности было невозможно. А значит, пора начинать мириться со скорой разлукой.

Одолеваемая подобными мыслями Кассандра спускалась на кухню, но, услышав голос Дэвида, спорящего с матерью, решила остаться в коридоре.

‒ Это уже бред какой-то! Межу прочим это Люси взяла флешку из комнаты мисс Хартли. И это мой агент-новичок хранила информацию высшего уровня доступа у себя в прикроватной тумбочке. Так почему ты злишься на меня?

‒ О, конечно, ты у меня сама невинность. Только я в толк не возьму, с чего это Люси так заинтересовалась вдруг Лаки, что полезла к ней в комнату? И почему мой сын, вместо того, чтобы все узнать у девушки, к которой каждую ночь пробирается через окно… Неужели ты думал мы с отцом этого не знали? ‒ сделала отступление Рейчел. ‒ Так вот, почему он обращается ко мне, строя невероятные теории заговора?

‒ Просто удивляюсь, как мои такие умные родители, не видят, что Лаки вас просто использует? Ты, отец, тетя Марджери, даже Ричард, вы как будто слепнете, когда дело касается этой женщины.

‒ Эта, как ты выразился, женщина, спасла тебе жизнь.

‒ И что, теперь нам всем нужно закрыть глаза на ее поступки?

‒ Дэвид, я не понимаю, что вдруг случилось, что ты так ополчился на Лаки? Недели не прошло, как ее выписали, и за все это время, она ни разу не вышла из дома. Что бы она успела сделать?

‒ То есть найденного у нее полного отчета о работе вашей дорогой Кэйт Метьюз, которая на поверку оказалась Катей Морозовой, тебе мало? Тебя нисколько не смущает, что информация, которую даже я со своим уровнем доступа не мог получить, оказалась в тумбочке вашей протеже? Или то, что в деле Кирсанова, еще будучи стажером, она представилась Катей Морозовой? Не находишь странным такое совпадение? Я уже не говорю о ее талантах, которые раз за разом проявляются на заданиях.

‒ Не знаю, что ты себе там надумал, но уверена, что всему есть свое объяснение. И задай ты все эти вопросы самой Лаки или, возможно, Ричарду, получил бы разумный ответ. И, милый, думаю, тебе стоит отдать мне ту флешку. Сколько бы операций вы не успели расшифровать, но попади она не в те руки, может наделать немало бед.

‒ Что, стремишься скрыть все те ужасы, что натворила твоя обожаемая подруга? Не понимаю, как вы можете год за годом горевать по ней. Она же была чудовищем, машиной, способной только на убийства. Вместо того, чтобы оплакивать ее, я бы на вашем месте поблагодарил того снайпера, что спас человечество от этого монстра.

Звук от пощечины, которой наградила сына Рейчел, дал сигнал Кассандре, что пора либо появиться в кухне, либо ретироваться обратно в комнату. Выбрав второй вариант, она бесшумно поднялась в бывшую комнату человека, считавшего ее монстром.

«Вот и все», ‒ сказала Кассандра своему отражению в зеркале.

Глава 44.

‒ Ого, какие люди, ‒ поприветствовал Ричард Лаки, ‒ и что это Вы, юная леди, нарушаете постельный режим?

‒ Я жутко по тебе соскучилась, а так как Кирсанов мертв, и передвигаться по городу мне теперь безопасно, решила навестить, ‒ответила Лаки.

‒ Свежо придание, …‒ указал на стул для посетителей директор Прескот, ‒ а теперь излагай истинную причину своего прихода, ‒добавил он, когда гостья устроилась напротив него.

‒ У меня просьба, ‒ начала Кассандра.

‒ Конечно, как же иначе.

‒ Я хочу выйти из отдела агента Грина.

‒ Решила, что вся эта шпионская возня не для тебя и лучше вернуться к веселой жизни Лаки Хартли?

‒ Нет, ‒ ответила Кэс, ‒ решила, что, будучи одиночкой, смогу принести больше пользы. Мне кажется, что отдел меня ограничивает.

‒ Да ну. И что у вас случилось с Дэвидом? Чем мальчик опять провинился?

‒ Ричард, наши отношения с агентом Грином здесь ни при чем. Но согласись, те миссии, которые перепадают отделу, слишком скучны.

‒ Позволь напомнить, что на одной из таких скучных миссий тебе прострелили плечо…

‒ И, не будь там Дэвида, которого пришлось прикрывать, этого бы не случилось.

‒ А пытки Кирсанова – тоже были скукотищей? ‒ продолжал задавать неудобные вопросы Ричард.

‒ Ты прав. Тогда я поспешила. Но, не наследи я в Интернете, не пришлось бы переживать за то, что Дмитрий найдет мою семью. Сейчас я обрезала все концы и больше подобного не повторится, ‒парировала она

‒ Положим, ты права, но у меня все равно нет свободных вакансий.

Так что, либо ты остаешься в команде Дэвида, либо возвращаешься к Чикагскому бомонду. И я тебе настоятельно советую выбрать второе.

‒      Мне       совсем не       обязательно       работать здесь.       Можешь порекомендовать меня в другое подразделение.

В глазах Ричарда зажегся гневный огонек. Встав со своего стула, он уперся руками о стол, нависнув над собеседницей.

‒ Даже так. А не ты ли умоляла принять тебя именно ко мне в штат, чтобы остаться с друзьями? Мы тебе так быстро наскучили? Или ты поняла, что никто из нас не поможет тебе с быстрым взлетом по карьерной лестнице?

‒ Ричард, неужели ты всерьез спрашиваешь меня об этом?‒ вслед за директором поднялась Кассандра.

‒ А какие здесь еще варианты? Либо это, либо признать, что ты бежишь от кого-то. Думаю, меня брать в расчет уже не стоит – юный

Грин прекрасным образом сместил меня из твоего сердца. Значит Дэвид? Ты бежишь от Дэвида?

‒ Это не так…

‒ Конечно, не так. Ведь Кассандра, которую я знал, никогда ни от чего не бежала. Кассандра, которую я зал, боролась бы за любые отношения и уж тем более не стала бы бросать команду из-за мужчины. Та Кассандра бросила бы мужчину. Я знаю, потому что тем мужчиной тогда был я. Так что не так? Мы не оправдали твоих ожиданий? ‒ напирал Ричард.

Ричард задавал Кассандре вопросы, ответы на которые пугали ее саму. Она безумно любила своих друзей, но с каждым проведенным рядом с ними днем, понимала, как сильно изменило их время. Между ней и бывшей ее командой было двадцать восемь лет, каждый день из которых добавлял к характеру друзей крупицу новизны. Да и

Кассандра не осталась прежней, объединив свою душу с Лаки. Поэтому, как бы она ни гнала от себя эти мысли, Кассандра сознавала, что преодолеть пропасть между их жизнями, ей было не под силу.

‒ Я больше не та Кассандра, ‒ взорвалась она, ‒ та Кассандра умерла, когда спасала своего мужчину. Умерла, потому что ей не хватило здравого смысла сказать «нет» любимому ею человеку. Та Кассандра не прожила двадцать восемь лет со своими друзьями, она не видела их взлетов и падений, пропустила свадьбы и рождения детей. У той Кассандры не было выбора. А у меня он есть. И я выбираю жизнь. Свою жизнь, Ричард. Так что не смей осуждать меня, ты не имеешь на это право, ‒ спокойным голосом закончила мисс Хартли свой монолог.

Директор Прескот молчал. Возражать той, которая погибла ради того, чтобы он жил, было бы верхом вероломства. Глубоко вздохнув, он опустился обратно в свое кресло.

‒ И дня не проходит, чтобы я не винил себя в твоей смерти, ‒зажмурив глаза, сказал он, ‒ но ты должна перестать каждый раз пользоваться этим доводом, чтобы добиться от меня желаемого. Хорошо, ‒ посмотрел на Кассандру Ричард, ‒ хочешь быть

одиночкой – прекрасно. Сейчас есть только одно задание, на которое не назначен агент. Оно висит у нас довольно долго, но подходящих кандидатур не находилось. Агенты либо отказываются от него, либо не подходят по критериям. Ты подходишь. Соглашаться ли на него – твое дело.

‒ Я согласна, ‒ ответила Кэс.

‒ Нет. Ты не согласишься, пока не ознакомишься с делом.

‒ Что за задание?

Вместо ответа Ричард внимательно посмотрел на сидящую напротив девушку, после чего начал активно щелкать пальцами по клавиатуре. Лишь спустя несколько минут он встал и приглашающим жестом указал Кассандре на директорское кресло.

‒ Здесь вся собранная информация по миссии. У тебя будет около часа… ‒ он посмотрел на часы, ‒ может, двух. К моему возвращению я хочу услышать от тебя утвердительный или отрицательный ответ. Больше я тебе ничего предложить не смогу. Либо это, либо Грин или

Чикаго.

Тон, которым разговаривал с ней Ричард, практически кричал, о том, как он на нее злится. Кассандра сама понимала, что наговорила лишнее. Ей было бесконечно стыдно за свои слова, но перспектива вернуться в отдел Дэвида ей настолько претила, что она сознательно пошла на этот раскол в их отношениях с Ричардом.

‒ Я поняла, ‒ пренебрегла желанием попросить прощения Кассандра.

***

Кто бы ни готовил материал по миссии – дело он свое знал. Все детали задания были изложены структурировано и четко. Подробные схемы, насколько он могли быть таковыми, раскрывали ближайшее окружение центральной фигуры. И все же, несмотря на подробное описание, Кассандра с первых страницы поняла, что даже Катя Морозова постаралась бы откреститься от этой миссии. Задача, которую перед ней ставили не вызывала ничего, кроме отвращения.

Главным героем дела был самопровозглашенный генерал Газини Лавелло, стремящийся посредством революции, произвести военный переворот в центральной Африке и сместить действующего диктатора Узочи Турнье. Господин Турнье, сам некогда завоевавший пост президента подобным же способом, уступать конкуренту не планировал. Желая предотвратить переворот, он обратился к «оплоту мировой демократии», по счастливому стечению обстоятельств и усадившему его на это место, а именно к Соединенным Штатам Америки. Возможно, администрация Штатов и отказалась бы содействовать поддержанию демократии в далекой африканской стране, если бы за свою жертвенную помощь она не получила семидесятипроцентную монополию над всеми добываемыми в стране алмазами.

Машина демократии закрутилась, но избавиться от Лавелло стандартными методами не удалось, что, безусловно, наводило на мысль о том, что революцию он совершает далеко не единолично и за его спиной стоят очень влиятельные люди или даже правительства стран, также желающих поживиться на построении «светлого будущего» африканцев.

В итоге длительных переговоров в овальном кабинете, было достигнуто соглашение, которое и дало ход этому заданию.

Перед агентом, взявшимся за дело, ставилась задача сблизиться с Газини Лавелло, проникнуть в его ближайшее окружение и, всеми силами стараясь не допустить переворота, выяснить личности «темных лошадок» в его организации. В том случае, если до конца операции предотвратить переворот не получится, агенту предписывалось незамедлительно сообщить своему связному информацию о его сроках, местах нападения, количестве задействованных лиц, в общем, всего, что могло помешать стать Газини очередным президентом.

Убивать Газини Лавелло в ходе выполнения основного задания запрещалось. Высшие чины разумно предположили, что он является всего лишь пешкой в чьей-то хитроумной игре. Целью был сам шахматист, а убрать с поля фигуры можно будет и после игры.

Миссия была активна уже больше трех месяцев, но найти соответствующего агента так и не удавалось. Что, учитывая требования к исполнителю, было не удивительно. Засланным шпионом должна была быть привлекательная женщина-блондинка, разрешалось покрасить волосы, безупречно владеющая французским языком и способная понимать и изъясняться на арабском. Не менее важный критерий был продиктован необходимостью попасть в ближайший круг Газини Лавелло, который предписывал ей, если это понадобится, вступить с целью в половые отношения.

Для агента уже было создано прикрытие, согласно которому на игровую доску выпускали Николь Дюмаж ‒ известную

контрабандистку оружием, которая до своего ареста успела через третьих лиц заручиться устной договоренностью с Газини.

***

‒ Мисс Хартли, Вы приняли решение? ‒ с порога спросил вернувшийся директор Прескот.

Кассандра зачесала волосы назад.

‒ Это отвратительное задание, ‒ подняла Кэс глаза на Ричарда, ‒ ты хочешь, чтобы я стала шлюхой для убийцы, лишь потому, что наше правительство не хочет расставаться с красивыми камушками? Почему бы им просто не постараться переманить Лавелло или убрать его и всех последующих за ним революционеров?

‒ Отвечая на твой первый вопрос – нет, я не хочу, чтобы ты соглашалась на это задание. Что до второго, то наше правительство уже пыталось переманить Лавелло, но, судя по присланной голове переговорщика, эта идея ему не очень понравилась. Убить Лавелло сложно, но возможно, вот только не целесообразно, учитывая, что он просто кукла. Нет, Лэнгли жаждет кукловода. И ты не совсем права, ‒продолжил Ричард, ‒ польза для людей от этого задания есть. Во время переворота Турнье были убиты сотни, возможно, тысячи простых граждан. Зато сейчас там построены и еще будут строиться школы и больницы, появились какие-никакие, но социальные права и гарантии, график работы, теперь работягам не нужно вкалывать, пока не упадешь. Если сейчас к власти придет Лавелло, то все это будет перечеркнуто. Опять жертвы, опять диктатура.

‒ Хочешь сказать, что Турнье – демократический лидер?

‒ Нет, он такой же кровавый диктатор, но это наш карманный кровавый диктатор, который не станет усердствовать с жестокостью.

‒ Если я соглашусь и финиширую миссию…

‒ Эта миссия сейчас топовая, если ты ее финишируешь, сможешь выбрать себе любой офис, любое подразделение. Ты будешь героем, отвоевавшим миллиарды для нашего правительства. Правда благодарить тебя будут за спасенные жизней мирных африканцев и несение «света демократии» в погрязшие в пучине беззакония страны Африки.

‒ Я согласна, ‒ выдохнула Кассандра после пятисекундного раздумья.

‒ Кэс, …

‒ Я знаю, ‒ перебила она Ричарда, ‒ но однажды я уже жила под одной крышей с террористом-революционером, смогу и сейчас. Когда нужно приступить?

‒ Если не передумаешь, завтра полетим в Лэнгли, а там будет видно… Может ты им и вовсе не подойдешь, ‒ ни секунды не сомневаясь в обратном, добавил Ричард.

Глава 45.

‒ Это из-за Дэвида? ‒ спросила Рейчел, стоило Кассандре сообщить про свой отъезд.

‒ Нет. Почему все думают, что поступки женщины всегда продиктованы ее отношениями с противоположным полом?

‒ Ты слышала, да? ‒ не поверила подруге миссис Грин.

‒ Слышала что? Что твой сын считает меня чудовищем? Или что он все это время спал со мной, чтобы вывести на «чистую воду»? Нет, не слышала. ‒ Возразила Кассандра, ‒ Зато Ричард нашел мне новое задание. Наконец, избавлюсь от бремени кого бы то ни было защищать и спокойно смогу работать.

‒ Ты забыла, с кем разговариваешь, я точно знаю, что еще утром у нас не было никакого нового задания.

‒ Задание от Лэнгли. Мне повезло пройти по всем критериям.

‒ И что это за задание такое?

‒ Извини, но это государственная тайна. Сама знаешь, если я тебе ее расскажу, … ‒ отшутилась Кэс.

‒ А если не расскажешь, то мне придется убить тебя, пытками заставляя проговориться, ‒ вторила Рейчел, ‒ серьезно, что за задание? Лэнгли не особо любит с кем-то делиться своими няшками, разве что… Боже, Кэс, скажи, что не согласилась на дело по Африке? ‒ побелела Рейчел.

‒ Хорошо, раз ты просишь, скажу. Я, конечно, не люблю обманывать, но, раз уж ты настаиваешь…

‒ Этого не будет! Слышишь, я не допущу этого! А чем думал чертов Ричард, ‒ затараторила Рейчел, ‒ Кэс, клянусь, что если ты туда поедешь, мы с Фанни упакуем свои шмотки и направимся за тобой по пятам. Я не позволю тебе взяться за эту миссию. Ты хоть читала, что они от тебя хотят? А главное, ради чего? Хочешь стать чьей-то подстилкой ради того, чтобы у каких-то миллиардеров появился еще один миллиард?

‒ Рейч, я очень тебя люблю, но все уже решено, ‒ устало ответила Кассандра.

‒ Но зачем тебе это? Почему?

‒ Хочу опять стать Катей Морозовой, ‒ ответила Кассандра, ‒ в мою жизнь «Лаки Хартли» мне возврата нет, я просто не смогу жить той своей жизнью. Здесь я облажалась, сильно облажалась, сначала с Ричардом, а потом и с Дэвидом. А ведь я клялась себе, что больше не поставлю мужчину во главу своей жизни. Из всего арсенала предоставленных мне личностей, осталась только Катя Морозова. Чудовище, монстр, убивающий все и вся, ‒ вспомнила она слова Дэвида, ‒ но я была хороша в этой роли.

‒ Кэс, если дело в Дэвиде…

‒ Нет. Дело во мне, ‒ прервала подругу Кассандра, ‒ я

действительно благодарна Богу за свой второй шанс с вами, но, как бы ни тяжело было в этом признаваться, Ричард был прав ‒ я уже не ваша Кассандра, а вы уже не моя команда. Но это не значит, что я позволю вам уйти из своей жизни, ‒ улыбнулась она, ‒ я слишком сильно вас люблю, чтобы опять потерять. И все же, я должна двигаться вперед. А это задание создаст для меня трамплин.

‒ Главное, чтобы это задание не похоронило тебя рядом с Кэйт Метьюз, ‒ едва сдерживая слезы, произнесла Рейчел, прежде чем обнять Кассандру.

Хитроумный маневр миссис Грин заставил Кассандру поверить, что ей удалось убедить подругу принять ее решение. Однако едва Лаки поднялась к себе в комнату, как Рейчел схватилась за телефон, чтобы вызвать «тяжелую артиллерию» в лице Джека и Марджери. Долго ждать подкрепления не пришлось, как только заговорщица изложила им план Кассандры, оба примчались в дом четы Грин.

На этот раз на Кассандру полился целый поток уговоров, предупреждений и даже угроз. Ничего не помогало. Кэс стойко отклоняла все доводы, оставаясь непреклонной в своем решении.

‒ Что ж, тогда я поеду с тобой. Поздравляю, агент Хартли, в моем лице Вы обрели напарника, ‒ злился Джек.

‒ Да ну, и на кого Вы оставите свою Академию, уважаемый директор Грин?

‒ Плевать, главное я буду рядом и не дам тебе натворить глупостей.

‒ Когда это на заданиях я творила глупости? Нет, дорогой друг, тебя мне в Африке еще не хватало. Хочешь, чтобы я поминутно думала, не схватил ли тебя кто? Даже и не мечтай. Я поеду одна. Разберусь с заданием и вернусь навестить вас.

‒ Мы без тебя как-то просуществовали двадцать восемь лет, пару месяцев всяко продержимся, а как же твоя матушка? ‒ использовала запрещенный прием Марджери, ‒ сомневаюсь, что она не отправится за тобой в Африку на первом же чартере. А ведь ей даже билет покупать не придется, просто заправит ваш семейный самолетик и вперед, навстречу приключениям.

‒ Фанни, ты не посмеешь… ‒ предостерегла Лаки.

‒ А мне и не придется. Пару дней без общения с дочуркой и Мери Хартли тебя из под земли вытащит.

‒ Нет, не вытащит. Я сказала ей правду.

‒ Что летишь заниматься сексом с потенциальным кровавым диктатором? ‒ вставила Рейчел.

‒ Что устроилась      работать в ЦРУ и у меня скоро      начнется

полугодовое обучение.

‒ Что-то это не очень похоже на правду, ‒ хмыкнул Джек.

‒ Похоже или нет, но тебе придется ее поддерживать, ведь когда мама не сможет связаться со мной, будет звонить тебе, ‒улыбнулась Кассандра другу.

‒ И не мечтай, дорогуша. Я не позволю тебе участвовать в этой миссии, даже если мне придется все выложить твоей матери, ‒оскалился в ответ Джек.

‒ Что с вами? ‒ встала с кресла Кассандра. ‒ Если бы на это задание любого из нас назначил директор Метьюз, у вас бы и мысли не возникло возразить ему. Да, оно довольно сомнительное, но это задание, официальное задание Управления. И мне действительно нужно, чтобы вы меня поддержали. Я больше не могу об этом спорить. Пожалуйста. Просто вспомните, кем я была. Я хороший шпион, убийственно хороший шпион. Так почему же вы сомневаетесь во мне?

‒ Мы не сомневаемся, ‒ положил руку на плечо Кассандры Джек, ‒мы чертовки боимся тебя потерять. Еще раз пройти через это…, ‒ он покачал головой, ‒ я просто буду не в силах. Так что, постарайся там не умереть, ‒ капитулировал он.

Вслед за Джеком, поняв тщетность попыток переубедить Кассандру, сдалась и Рейчел. Верной стремлению не отпустить подругу на столь опасную миссию осталась лишь Марджери, но вскоре и ее потуги разбились о непроницаемую решимость Кати Морозовой.

Измотанная противостоянием с друзьями Кассандра вернулась в бывшую комнату Дэвида. О сне можно было только мечтать. Кровать была завалена вещами, не успевшими перекочевать в ее чемодан, телефон, не переставая, вибрировал, Скайп на ноутбуке зазывал хозяйку к себе. Радовало лишь одно – ждать Дэвида сегодня не приходилось. Еще днем Лаки написала ему о своем плохом самочувствии и желании наконец-то выспаться.

Бросив мечтательный взгляд на кровать, мисс Хартли ответила на звонок: «Привет, мам…».

Глава 46.

Второе утро подряд у Кассандры не задалось. Сборы заняли у девушки гораздо больше времени, чем она планировала. Возможно, не проговори она столько времени с матерью по телефону, а впоследствии и с Лизи по Скайпу, управилась бы быстрее, но отвязаться от родни было невозможно. В итоге, не выспавшаяся, с жуткой головной болью она была вынуждена спуститься на кухню, где ее ждала очередная порция уговоров отказаться от миссии. Чтобы не ждать Рейчел, которая и в дороге не оставила бы ее в покое, Кэс отказавшись от кофе, сама поехала в Управление.

Девятый этаж встретил ее тишиной. Только в кабинете директора Прескота в столь ранний час горел свет.

‒ Я надеялся, Фанни и Рейчел с Джеком смогут тебя переубедить или хотя бы свяжут и оставят у себя в подвале, пока не передумаешь, ‒вместо приветствия сказал Ричард.

‒ Поверь мне, они пытались. ‒ закатила глаза Кассандра. ‒ Самолет в восемь?

‒ К сожалению, у нас возникли кое-какие проблемы с вылетом. Сможем улететь не раньше 9-30.

‒ И ты мне говоришь это только сейчас? Черт, я могла спать еще полтора часа.

‒ Спи здесь. Мне все равно нужно пойти все проверить.

‒ А ты не боишься, что доктор Торв застанет меня на твоем диване?

‒ Нет. В отличие от тебя, она мне доверяет, ‒ лучезарно улыбнулся Ричард.

‒ И мы оба знаем насколько «оправдано» это доверие, ‒ улыбнулась в ответ Кэс.

Диван Ричарда манил своей мягкостью и, как только его хозяин покинул свой кабинет, Кассандра не преминула им воспользоваться. Сон не заставил себя ждать, забрав девушку в свое лоно, едва она закрыла глаза.

Царство Морфея крайне не постоянное место. Здесь человек может столкнуться с прекрасной сказкой или напороться на страшнейший кошмар. Оно позволяет ощутить небывалую радость или холодит кровь от ужаса и боли.

Вот уже несколько недель Кассандра не могла избавиться от кошмаров своего пленения Кирсановым. В ее снах, таких живых и пугающих, он каждый раз добирался до ее семьи ‒ семьи Лаки

Хартли. На ее глазах ночь за ночью близких ей людей пытали и убивали. Каждую ночь Кассандра молила Дмитрия пощадить их, но вместо ответа слышала лишь его демонический смех. Сейчас место родни Лаки Хартли заняла команда Кати Морозовой. А роль Кирсанова была передана самой Кассандре. И она с остервенением била, резала и ломала своих друзей. Никто не молил ее пощадить узников, лишь ветер, гуляя по заброшенному зданию, шептал голосом Дэвида Грина: «Чудовище… Монстр… Машина для убийства…».

‒ Кэс, Кассандра проснись, ‒ пытался пробудить плачущую мисс Хартли Ричард.

‒ Что? Боже, Ричард, я… ‒ еще не совсем понимая, где находится, кинулась в его объятия Кассандра.

‒ Чшшшшш, это всего лишь сон. Всего лишь сон, ‒ успокаивал он Кассандру, не переставая гладить ее по волосам.

‒ У тебя отвратительный диван, директор Прескот, ‒ наконец пришла в себя девушка.

‒ Может тебе не стоит сейчас выдвигаться на миссию, ‒ заглянул в глаза Кассандре Ричард, ‒ или поговорить с психологом?

‒ Предлагаешь свою пассию? Нет, спасибо. Боюсь, если я с ней поговорю, мои демоны материализуются, ‒ отказалась Кэс, поднимаясь с дивана, ‒ ты же знаешь, стоит мне попасть на задание – все закончится.

‒ Надеюсь, так и будет. Плачущие во сне женщины мало кого привлекают. ‒ Сказал Ричард. ‒ Ладно, если ты не передумала, самолет готов. Будешь прощаться с командой?

‒ Это я сделала, уезжая из дома утром.

‒ С твоей другой командой, той, что на третьем, ‒ приподнял бровь директор Прескот.

‒ Ах, да. Конечно, ты прав. Не попрощаться будет не вежливо.

‒ Не попрощаться будет трусливо. Хотя думаю, именно этого ты и добивалась, желая улететь до начала рабочего дня, ‒ бросил он.

‒ И это полная чушь. Я никогда в этом не признаюсь, ‒ уже в двери добавила Лаки.

Признания и не требовалось. Пусть ранний вылет и был продиктован желанием Кассандры как можно раньше приступить к заданию, но это ничуть не умоляло чаяний девушки избежать разговора с Дэвидом. После утверждения ее на миссию, Лаки, конечно, собиралась позвонить и в общих чертах объяснить своему начальнику причину отъезда, но говорить с Дэвидом, как со своим возлюбленным, она не собиралась. Подслушанный вчера разговор лучше любых заверений дал понять Кассандре, как Дэвид к ней относится.

Агенты третьего этажа пребывали в состоянии анабиоза. Все сидели за своими столами – пялились в монитор или делали какие-то записи. Ни привычной суматохи, ни шума и споров, ничего, что могло бы указать на проработку нового задания.

Появление Кассандры в офисе вмиг «разбудило» его обитателей. Бывшие сослуживцы накинулись на девушку с вопросами. Лишь, когда она смогла удовлетворить интерес всех присутствующих к своему здоровью и планам на возвращение к работе, у нее появилась возможность рассказать о причине своего визита. В этот самый момент, привлеченный шумом, из своего кабинета вышел Дэвид Грин.

‒ Агент Хартли? Разве ты не должна сейчас восстанавливаться дома? ‒ спросил он подчиненную.

‒ Поздно, ‒ искренне расстроенный новостями, ответил за Лаки Том Уилсон, ‒ птичка вылетела из гнезда. Жаль, конечно, но видно ты действительно была слишком хороша для этой клетки.

‒ Что это значит?

‒ Это значит, что агент Хартли покидает наш отдел, шеф, ‒ вновь не дали ответить самой Кассандре, но на этот раз голос подала Рита.

‒ Может, вы все же дадите самой Лаки ответить, ‒ начал терять терпение Дэвид, ‒ агент Хартли, пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.

‒ Конечно, сэр, ‒ безропотно, в заключительный раз, подчинилась Кэс.

Дверь кабинета агента Грина закрылась за вошедшей. Дэвид, удостоверившись, что дверь плотно прикрыта, так и остался стоять на входе, скрестив руки на груди.

‒ Что происходит? ‒ спросил он.

‒ Мне предложили работу в Лэнгли. Улетаю сегодня. Сейчас.

‒ С директором?

‒ Да, он полетит со мной. Какое-то время понадобится его там присутствие.

‒ И когда ты хотела мне об этом сообщить?

‒ Все стало решено вчера вечером. Ты же знаешь, сколько времени отнимают сборы. Поэтому говорю тебе сегодня.

‒ Самолет директора Прескота должен был улететь в восемь утра.

Когда же ты собиралась мне рассказать?

‒ Я бы позвонила или написала.

‒ И это все, на что я мог рассчитывать? На телефонный звонок или e-mail? После всего, что между нами…

‒ О, Дэвид, только не надо преувеличивать. Между нами не было ничего кроме секса. Ах, да, и еще этих чертовых разговоров всю последнюю неделю. Но я так больше не могу. Ты меня, наверное, с кем-то спутал, я не из тех женщин, которым нравится рассказывать о страшной детской травме, когда мою куклу забрал соседний мальчишка. Нет, я не такая. Мне это не нужно. Мне нужен был от тебя лишь секс. И он был потрясающий, пока ты не начал играть в моего парня. Ты же читал мое досье, неужели это не навело тебя на мысль, что я не встречаюсь с мужчинами больше месяца? Они мне просто надоедают. Так что, если ты дашь себе труд припомнить, сколько длится наша связь, тебе все станет понятно.

‒ Я не понимаю… что ты за человек?

‒ Тебе и не нужно это понимать. Просто выкинь из головы.

‒ Что же, тогда, думаю, стоит вернуть тебе это, ‒ Дэвид достал из кармана флешку, ‒ хотел отдать директору, но теперь вижу, что в этом нет смысла.

‒ И что там? Нарезки лучших моментов моего пребывания в отделе?

‒Там отчеты по операциям небезызвестной тебе Кати Морозовой. Похоже, ты нашла себе кумира.

‒ А ты, похоже, опустился до воровства. Не ты ли мне однажды пенял, что я нарушила федеральный закон, взяв пароль Прескота. Оказывается, не так уж мы с тобой и отличаемся.

‒ О нет, агент Хартли. Между нами пропасть, которую я никогда не перейду, ‒ отворил Дэвид дверь, ‒ прощайте. Надеюсь, Ваша карьера в Лэнгли не обманет Ваших ожиданий.

‒ Спасибо, агент Грин. Я в свою очередь рада, что Вам, наконец, удастся взять друга в свою команду, ‒ улыбнулась в ответ Лаки, ‒ но прощаться я не буду. Дружба Ваших родителей для меня слишком много значит, а значит, нам все же придется иногда встречаться. До свидания, Дэвид.

Глава 47.

В головном офисе Центрального Разведывательного Управления агента Лаки Хартли приняли по высшему уровню. Чему, впрочем, не стоило удивляться, учитывая заинтересованность Белого дома в скорейшем выполнении возложенной на нее миссии.

В первый же день Лаки прошла медицинское и психологическое обследование. Навязать психологам мысль, что она полностью готова к работе, было не сложно. С терапевтами все складывалось сложнее. В вопросе ее допуска доктора были категоричны, позволяя агенту Хартли отправиться на задание не раньше, чем через две недели, что, безусловно, шло в разрез с планами шпионки. Поколебать мнение докторов помог звонок из Белого дома, при котором врачам настоятельно рекомендовали пересмотреть свое решение. Протокол было незамедлительно скорректирован. Срок подготовки уменьшился вдвое.

Когда допуск от врачей был получен, начались проверки профессиональной пригодности агента. Проверялось все, от знания французского и арабского до умения действовать в критических ситуациях. Лаки преподавали географию, историю, культуру и даже искусство Франции и Центральной Африки. В нее вколачивали знания обрядов и обычаев населения Центральной Африканской

Республики, учили основам санго⁸. Каждый день из отведенного на подготовку срока был полностью занят обучением и проверками. Кассандра погрузилась в прекрасный и знакомый ей мир шпионажа, лишенный чувств и эмоций. Катя Морозова ликовала.

‒ Как проходит подготовка? ‒ на шестой день вошел в номер Кассандры Ричард.

‒ Прекрасно. Хотя мне иногда кажется, что они явно перебарщивают. Меня не проверили разве что на предмет умения заниматься сексом.

‒ Если вопрос об этом зайдет, можешь направлять всех ко мне, ‒обнял Кассандру сзади Ричард, ‒ я всегда подтвержу, что ты более чем компетентна в этом вопросе.

‒ Рич, что ты делаешь? ‒ спросила Кэс, когда он начал целовать ее в шею.

‒ Пытаюсь быть хорошим другом.

‒ Только не вздумай быть таким же хорошим другом для Фанни или, упаси Господи, Софи. Они тебе этого не простят. А вот с Джеком этот трюк ты можешь попробовать, ‒ хохотнула Кэс.

‒ Благодаря тебе, таких друзей у меня больше нет. Мардж даже не берет трубку, а Рейчел и Джек разговаривают со мной сквозь зубы и то только по рабочим моментам. Так что, Кэйт, ‒ назвал он Кассандру ее именем времен Академии, ‒ теперь ты мой единственный друг из прошлого.

‒ Вот друзьями мы и останемся, ‒ вывернулась из его объятий Кассандра, ‒ и, кстати, друг. Почему ты все еще здесь? Разве тебе не пора браться за бразды правления в своем отделении?

‒ Я и пришел сказать, что завтра улетаю. Ты как, справишься здесь одна? ‒ подмигнул Ричард. ‒ Или, может, ну это задание? Пусть отправляют претендентку из отряда Альфа.

‒ Что за претендентка? Я думала, что до меня подходящих желающих не было.

‒ Не было у наших, поэтому генерал Хаффман предложил своего человека.

‒ Что за генерал? ‒ спросила Лаки, удивленная, что это имя ни разу не всплыло в деле.

‒ Он от обороны. Это его небольшая армия помогла усадить Турнье на президентское кресло. Сейчас они будут тебя прикрывать и, в случае начала революции,постараются не дать провести переворот.

Ну как, готова не посрамить разведку в глазах солдафонов?

‒ Буду всеми силами стараться не подвести Вас директор Прескот.

‒ Уверена? Может дать тебе последние наставления и инструкции? Как насчет прощального вечера?

‒ Если я на него соглашусь, то, скорее всего, наш прощальный вечер перерастет в прощальную ночь, а потом и в прощальное утро. А мне совсем не хочется ставить под сомнение высокое доверие, которое оказывает тебе Саманта. Спокойной ночи, Альфа, ‒ вытолкнула Кассандра Ричарда из номера, ‒ желаю приятного полета.

‒ Спокойной ночи, Кэйт. И, пожалуйста, вернись живой.

Глава 48.

Кассандра уверено пилотировала свой самолет над джунглями Центральной Африки, радуясь, что смогла убедить руководство позволить ей управлять им самостоятельно. Кураторы, назначенные на задание Газини Лавелло, не переставали удивляться навыкам нового резидента, начиная подозревать в ней двойного агента. Все сомнения в ее преданности Управлению развеял Ричард Прескот, убедивший высшее руководство Лэнгли, что агент Хартли его протеже, с детства выбранная и обученная им по программе Академии Дэррела Мэтьюза. Уважение к Ричарду высших чинов ЦРУ не позволило усомниться в его словах. Вопросов о тайне появления «талантов» Лаки Хартли больше не возникало.

Импровизированная взлетно-посадочная площадка, координаты которой передали Николь Дюмаж доверенные генерала Лавелло, оказалась еще короче, чем предполагала шпионка. Едва уложившись в его длину и остановив самолет на самом краю площадки, Кассандра открыла грузовую дверь самолета и спустилась по трапу на землю.

Высокий африканец в сопровождении четырех телохранителей уже шел к ее самолету. Группа достаточно быстро приближалась к Кассандре, в то время как сама Кэс гадала, что за игру затеял Газини. Фотографии генерала Лавелло, имеющиеся у ЦРУ, не могли похвастаться высоким качеством изображения, но давали представление о внешности ее цели. Человек, который сейчас возглавлял процессию, никак не мог быть Газини Лавелло, чего нельзя было сказать о крайнем левом телохранителе.

«Решил поиграть», ‒ размышляла Кассандра, ‒ «Хорошо, давай играть».

‒ Генерал Лавелло, для меня большая честь…

Приветственную речь Николь Дюмаж прервал выстрел, снесший череп человеку, выдававшему себя за Лавелло. После чего последовало еще несколько выстрелов, один из которых стал последним для залегшего в засаде снайпера.

Белая одежда Кассандры была усеяна брызгами крови умершего, играющего роль генерала Лавелло. Кровь попала на лицо, волосы и даже успела затечь под ее рубашку.

‒ Дьявол, столько времени впустую. Скажите мне, что это, ‒ указала

Кассандра на труп, ‒ не ваш прославленный генерал, ‒ обратилась она к телохранителям.

‒ Нет, это ‒ собака, решившая меня предать, ‒ выступил генерал Лавелло, ‒ сам признаваться он не захотел, пришлось провести эксперимент. Вы любите эксперименты, мадмуазель Дюмаж?

‒ Устраивая подобные эксперименты, обычно я тщательно слежу, чтобы отходы от их проведения, ‒ убрала она из волос кусочек мозга мертвеца, ‒ не испортили мне внешний вид.

Животный смех Газини вспугнул птиц, отдыхающих на ближайших деревьях.

‒ А Вы не слабого десятка, дамочка, ‒ заметил генерал, ‒ что же, позвольте представиться. Меня зовут генерал Газини Лавелло. Я будущий президент этой благословенной страны. И да, я нисколько не боюсь говорить о своих притязаниях. Наша республика слишком долго была под гнетом лидеров, ставящих желания американских толстосумов выше нужд собственных граждан. Я это изменю. А Вы мне поможете. Не так ли?

‒ Безусловно, генерал. Ради этого я здесь.

‒ Что же, тогда мы договоримся, и Вам не придется разделить участь Абига, ‒ пнул генерал остывающий труп, на который, тем не менее, всеми силами старался не смотреть, ‒ и еще один момент. Надеюсь, вы поймете меня правильно, но светить это место мне совсем не хочется. Мои люди приглядят за Вашим самолетиком, пока Вы будете гостить у меня, но от пилота придется избавиться.

‒ Генерал, я ценю свое инкогнито не меньше Вашего, а потому, не пользуюсь услугами пилотов. Надеюсь, меня Вы убивать не станете? ‒ с улыбкой ответила Кассандра.

‒ Ни в коем случае, Шарман, ‒ черные глаза Газини с интересом смотрели на собеседницу, ‒ по крайней мере, не сейчас, ‒ добавил он.

Тестовая партия оружия перекочевала из самолета в фургоны генерала. Кассандра оставила самолет под охраной людей Газини Лавелло, лишь прихватив из него походную сумку. В Хаммере Газини ее уже ждало место рядом с главарем шайки, считающей себя революционерами.

Как только Николь Дюмаж устроилась рядом с Лавелло, он завладел всем ее вниманием, взяв на себя роль гида по республике. Будь он действительно осведомлен об истинном положении дел страны, возглавить правительство которой собирался, его рассказ был бы более полезен, но его экскурсионная речь больше походила на статью из Википедии и не могла заинтересовать Кассандру.

Право на президентское место, которым так кичился генерал, было крайне сомнительным. Претендент на это место был так же далек от народа республики, как и его противник. Но, если со ставленником США было все ясно, то происхождение генерала пока было под вопросом. Чистота французской речи выдавала в нем француза, кожа цвета молочного шоколада и европейские черты лица – мулата. Уже сейчас можно было сказать одно – генерал Газини Лавелло не был столь умен, чтобы провернуть переворот самостоятельно, но был достаточно харизматичен и жесток, чтобы стать лидером революции.

Колонна генерала въехала в деревню, улицы которой, стоило машинам показаться на горизонте, опустели за считанные секунды. Из убогих хибар то и дело выглядывали испуганные лица местных поселенцев. Ни один житель не решился выйти из своей халупы и поприветствовать будущего избавителя. Никто не радовался и не скандировал, люди в страхе забились по углам, в надежде, что гости просто проедут мимо.

«Да уж, Ричард, процветание республики налицо», – подумала Кассандра, но вслух произнесла: «Кажется, Вас здесь не жалуют, генерал».

–

О, нет. Пусть этот прием не введет Вас в заблуждение. Местные благоговеют передо мной. И дай им оружие, каждый из них будет рад отдать за меня жизнь и пойдет только вперед.

«Только, если за их спиной будут стоять твои люди с пулеметом», – мысленно добавила Кэс.

–

Господин Лавелло, – прервала Кассандра генерала, который вернулся к своей нудной речи, – я наслаждалась каждой секундой Вашей…экскурсии, но, боюсь, Вы забыли, что я не продаю волшебную пыльцу, да и Вы, я надеюсь, не разводите единорогов. Поэтому, предлагаю забыть про этикет и обсудить дела.

–

Мисс Дюмаж, я никогда не обсуждаю дела при посторонних и на голодный желудок. Сейчас в машине помимо нас еще двое и я страшно голоден.

«Мисс? О, похоже, Вы не такой уж и француз, сэр».

–

В моей сумке есть шоколадка, а дела мы можем обсудить на английском, – перешла на английский язык Кэс.

–

Я не знаю этого варварского языка, – ответил Лавелло, чудом понявший английскую речь собеседницы, – к тому же, мы уже приехали, – заметил он, когда процессия остановилась рядом с палаточным лагерем.

–

Вы здесь живете? – удивилась псевдо-контрабандистка.

Палаточный лагерь потенциального диктатора скорее походил на туристический привал, нежели на полигон для подготовки государственного переворота. Несколько военных шатров на фоне туристических палаток смотрелись как высотки рядом с деревянными домишками. Но и последних явно не хватало, чтобы разместить армию, достаточную для осуществления переворота.

–

Истинные герои неприхотливы, – ответил генерал, – главное – это следовать к высшей цели. Прошу за мной, я покажу Вам Ваши покои на ночь.

«Неужели ты сам веришь в тот бред, который несешь?», – думала, следуя за «народным избранником», Кассандра.

Мадмуазель Дюмаж привели в пустой шатер, в котором до ее появления однозначно кто-то жил. Проверить свою догадку Кэс не успела. Практически сразу за ней в ее новые апартаменты вошли негритянки, неся на себе небольшую ванну, сосуды с водой и полотенца.

–

Не угодно ли мыться? – на ломанном французском произнесла одна из них.

–

Да, спасибо. Оставьте все здесь и можете быть свободны, – ответила Николь Дюмаж.

Женщины удалились так же быстро, как и пришли.

Решив, что горячая вода важнее сиюминутного обследования палатки, из которой наверняка убрали все, что могло ее заинтересовать, Кассандра наполнила ванну водой. Окровавленная одежда полетела на пол, а за ней и нижнее белье, на котором также остались следы недавнего преступления Газини. Не медля больше ни секунды, шпионка отдалась теплой неге белоснежной ванны, на ее счастье оказавшейся посреди джунглей.

–

Так и знал, что Вы не сможете устоять против этого удовольствия, – подал голос генерал Лавелло, без спроса вошедший в шатровую палатку своего нового делового партнера.

Прикрывать наготу было нечем и незачем. Кассандра, приоткрыв глаза, посмотрела на незваного гостя.

–

Генерал Лавелло, я надеюсь, Вы пришли, чтобы обсудить дела? – вновь закрыла она глаза, – мы здесь одни, и, хочется верить, Вы утолили свой голод. Или для налаживания связей Вам нужно еще что-то?

–

Кажется, я забыл сказать, что веду дела только с людьми, которым доверяю. А первый шаг к доверию – называть друг друга по имени и на «ты», – проникновенно начал он.

–

Помнится, человека, чья кровь испортила мне костюм стоимостью в несколько тысяч евро, Вы тоже называли по имени.

–

Да, иногда мы заблуждаемся в людях.

–

Хорошо… Газини, – поднялась Кассандра в ванне, – я доверюсь тебе настолько, что позволю подать мне полотенце. Насколько доверишься мне ты?

Выходка Кассандры на какой-то момент ввела в ступор непрошенного гостя. Ему всегда нравились напористые женщины, но эта… Мадмуазель Николь Дюмаж, несмотря на свою милую мордашку, пугала его. Если бы все пошло по плану, ему не пришлось бы сейчас иметь дело с этой женщиной, но произошедший в первоначальном замысле сбой связывал Газини по рукам и ногам.

Смятение генерала Газини не укрылось и от Кассандры. Шпионка Катя Морозова нередко вынуждена была входить в близкие отношения с главами террористических ячеек и кровавыми

диктаторами стран Африки и Ближнего Востока, но, ни один из них не замирал при виде обнаженного женского тела, как бы нагло оно не было выставлено напоказ, ни одного из них не мутило при виде трупа с размозженным черепом и никто из преступных лидеров не стал бы нести бред про «мир во всем мире», планируя вооруженный государственный переворот. Газини Лавелло всего за час их знакомства успел выказать черты свойственные обычному человеку, но никогда не проявляющиеся у революционных лидеров.

–

Да, конечно, пожалуйста, – наконец подал девушке полотенце Лавелло.

–

Что ж, раз между нами сложились такие теплые доверительные отношения, предлагаю незамедлительно перейти к переговорам.

Кассандра завернулась в любезно поданное ей полотенце и вышла из ванной на брезентовый пол.

–

Куда так спешить, – Газини взял себя в руки и вновь начал разыгрывать карту хозяина положения, – ты устала с дороги, мне нужно решить несколько важных вопросов. Как только освобожусь, сможем обсудить дела за ужином. Хотя, если отдых не входит в твои планы, я могу организовать тебе досуг. Мои люди с удовольствием устроят тебе небольшую экскурсию.

–

Пожалуй, на сегодня экскурсий с меня довольно. Я лучше отдохну. А потом поработаю на ноутбуке. Полагаю, Интернета в этом Богом забытом месте нет?

–

Нет, но когда тебя окружает такая красота, Интернет и не нужен.

–

Понятно. Тогда я просто отдохну.

–

И это правильный выбор, отдыхай. Обещаю, что как только улажу дела, сразу пошлю за тобой.

Что-либо возразить генералу Николь Дюмаж не успела. Визитер вышел едва ли не быстрее, чем договорил последнее предложение.

Глава 49.

Отдыхать Кассандра не собиралась. Как только за месье Лавелло опустился брезент, Кассандра начала исследовать свое временное жилище. Она осмотрела всю скудную мебель, все возможные потайные уголки шатра, но найти что-то стоящее, так и не смогла. Предыдущий хозяин, помимо уличного мусора, оставил ей только начисто опустошенный комод, стул и походную раскладушку. Однако сказать, что поиски вовсе не удались, было нельзя. Не желая оставлять и миллиметра неисследованного участка, агент Хартли отодвинула в сторону пустой комод. За ним, на стене палатки, оказалось окно-пустышка, распоров которое, взору искательницы предстал штамп «Собственность Вооруженных Сил США».

Опасаясь, что в палатку может кто-то войти, Кассандра решила не тратить время на изучение находки. Сделав несколько снимков штампа мини-камерой, встроенной в ручные часики, Кэс вернула комод на место.

Генерал Лавелло не стал испытывать нервы контрабандистки долгим ожиданием. Как только все было готово для переговоров, он отправил своих людей за мадмуазель Дюмаж.

–

Николь, – встретил гостью генерал у входа в свои покои, – позволь принести свои извинения за долгое ожидание. И, чтобы загладить свою вину, я приготовил небольшой сюрприз. Прошу, – эффектным движением Газини открыл дверь в свои апартаменты.

Кассандра, не ожидающая ничего приятного от слова «сюрприз», тем более, когда это слово произносил человек, планирующий убийство тысяч невинных людей, в немом удивлении уставилась на стол, стоящий в центре шатра, который был заставлен самыми

экзотическими блюдами французской кухни.

–

Генерал, – ахнула француженка.

–

Ну что, я прощен? – гордо улыбался Газини.

–

Но зачем все это?

–

Не хотел, чтобы ты заскучала по родному Парижу, – зажег он свечи на столе.

–

Вообще-то я из Марселя, но это нисколько не умаляет твоих трудов.Я уже предвижу, что переговоры пройдут отлично.

Кассандра ошиблась. Переговоры зашли в тупик, стоило ей настоять на увеличении объема поставок. В свою очередь Газини спорил до хрипоты, стремясь в разы сократить количество приобретаемого им оружия. Но каким бы странным не казалось нежелание генерала Лавелло покупать партию оружия, необходимую для переворота, в значительно большей степени шпионку удивляло то, как именно вел диалог Лавелло. Она могла бы дать голову на отсечение, что каждое слово, произнесенное генералом, было «вложено» ему в уста неким неизвестным лицом, не пожелавшим выходить на сцену. Взгляд, мимика, жесты собеседника – все они были невпопад разговору, звучали как будто с запозданием. Даже когда контрабандистка задавала вопросы или ставила ультиматум, взгляд Газини не выражал напряженной работы мозга, скорее уж можно было заподозрить, что он мысленно напевает привязавшуюся песенку, нежели раздумывает над ответом.

–

Генерал, тот объем поставки, на котором Вы настаиваете, не окупит даже мои издержки по доставке, не говоря уже о сегодняшнем дне, который я уже на Вас потратила, – вернулась Николь Дюмаж к обращению на «Вы». – Смею Вам напомнить, что после странного исчезновения Кирсанова с нашей арены, я осталась главным игроком на рынке. Мне нет нужды работать с «пробниками» и уж точно ввязываться в обреченные на провал дела. Ваш переворот с тем арсеналом, которым Вы обладаете… да я тоже умею наводить справки, – отступила от речи француженка, – Узочи Турнье даже не заметит. Ваша революция закончится, не успев начаться, а с ней и Вы канете в лету истории. Уж простите мне прямоту, но я слишком долго зарабатывала себе нужную репутацию, чтобы оказаться с Вами на этой свалке истории. Так что либо Вы приобретаете тот минимум, который я предлагала в самом начале, либо ищите себе нового… партнера по бизнесу.

–

Что же, мадмуазель Дюмаж, у Вас действительно стальные яйца, раз Вы угрожаете мне в моем же лагере. Неужели Вам не приходила в голову мысль, что Вы прямо сейчас можете оказаться на свалке, которую сулите мне, и можете поверить моему слову, в историю ни этот инцидент, ни Ваше имя не войдут, – оттараторил Газини, изменяя тон голоса и мимику по мере понимания того, что ему наговаривают.

Импровизация Кассандры удалась. Теперь она на сто процентов была уверена, что где-то в лагере есть тайный кукловод, личность которого ей и нужно было раскрыть.

–

Шутка. Не пугайся, Николь. Я просто пошутил. Конечно, я согласен на твои условия, тем более они действительно разумные. Но, не мог же я без проверки заключить с тобой договор. В нашем деле крайне опасно положиться не на того человека, – расплылся в улыбке генерал.

–

Рада, что прошла проверку. Хотя надеялась, что мое имя уже является гарантом. Но, ты прав, в некоторых делах сложно полностью довериться постороннему человеку, – откинулась на спинку стула мадмуазель Дюмаж.

–

Предлагаю закрепить нашу договоренность еще одной бутылкой шампанского, – привстал, чтобы наполнить бокалы, Лавелло.

–

Я, пожалуй, предпочту скрепить нашу договоренность первым траншем, на этот счет, – передала француженка карточку с реквизитами оффшорного счета, – а от шампанского вынуждена отказаться. Мне рано лететь, а ты вряд ли будешь рад, если я разобью свой самолет до того, как доставлю тебе оружие. Ужин был великолепен. Спасибо.

–

Был рад услужить. Мои люди тебя проводят.

Лишь оказавшись на улице, Кассандра оценила, сколько времени ушло на переговоры. Яркое солнце полностью покинуло африканское

небо, оставив в ночном дозоре звезды, которые под предводительством убывающей луны, присматривали за его вотчиной во время отсутствия. Вместе с солнцем ушла и удушающая жара, каждый день испытывающая африканцев на прочность.

***

Чистое небо, усеянное мириадами звезд, манило полюбоваться на свое совершенство, свежий ветер, наполненный ароматами тропического леса, ласкал кожу и вводил в состояние

умиротворенности, а трель ночных насекомых, создавала атмосферу уюта. Посреди этого великолепия, созданного природой, ни на секунду не плененная желанием насладиться окружающей ее красотой, бесшумно ступая, Кассандра кралась к шатру генерала Лавелло.

Шепот спорящих голосов заставил Кассандру замереть. В шатре генерала находились двое. Неизвестный шпионке голос злился и требовал объяснения, голос Газини оправдывался.

Перед девушкой возникла дилемма – зайти и, вызвав подозрение к своей персоне, сфотографировать гостя генерала при свете или дождаться пока тот выйти и попытаться разглядеть его лицо в полутьме. Не желая рисковать потерей, возможно, ключевого игрока задумываемого переворота, Николь Дюмаж вошла в прибежище Газини Лавелло.

–

Боже, – подала она голос, обратив на себя внимание мужчин, – вечно со мной так. В лагере всего три шатра, но я и здесь умудрилась ошибиться. Вот что значит гулять в темноте. Извините генерал, – продолжала француженка, активно жестикулируя, – но ночью здесь так красиво, что я решила прогуляться перед сном и, похоже, заблудилась в трех соснах. Вернее шатрах, – хихикнула она, изображая куда как большее опьянение, чем было на самом деле, – считайте, что меня здесь не было. Еще раз спокойной ночи.

–

Генерал, – высказался неизвестный гость Газини, – думаю, стоит проводить девушку. В лагере еще два шатра, будет обидно, если мадмуазель опять ошибется с выбором.

–

Что Вы, не волнуйтесь. Теперь я поняла, где ошиблась, и точно найду дорогу в свой шатер.

–

И все же, я настаиваю, – выразительно посмотрел незнакомец на девушку, – пожалуйста, следуйте за мной.

–

Конечно. Может, раз уж Вы все равно идете меня провожать, заодно и покажете, где здесь у вас туалет? – театрально покачнулась мадмуазель Дюмаж.

Глава 50.

Следующим днем, коротая время полета до штаба ЦРУ, Кассандра раздумывала над выступлением на брифинге по делу Газини

Лавелло, мысленно убирая из своего отчета пункт за пунктом. Разложив по секундам время своего пребывания в лагере генерала, она пришла только к одному однозначному выводу, верить в который ей самой не хотелось – против нее играли свои же люди. Больше всего на роль кукловода подходил генерал Хаффман, о котором упоминал директор Прескот. Еще в тот вечер, когда Ричард обмолвился о нем, Кассандре показалось странным, что человек, проявляющий к делу столь живой интерес до ее назначения на эту миссию, так быстро отстранился от нее, стоило агенту Хартли появиться на горизонте. Теперь, обладая большей информацией, она все больше убеждалась, что Хаффман причастен к планируемому перевороту. В его руках находились все разведданные по региону, на его армию была возложена обязанность осуществлять охрану правопорядка, установленного Узочи Турнье, и защищать кресло американского ставленника в случае, если Лавелло все же совершит попытку военного переворота. А главное именно мимо этого человека проплывали миллиарды, облаченные в скромную форму необработанных алмазов. У генерала Хаффмана были цель и

средства на ее реализацию. Но только ли у него одного?

Выполнять задание одной становилось все сложнее, а довериться кому-то из Лэнгли Кассандра опасалась. Конечно, можно было рассказать все Ричарду и просить его о помощи, но велика была вероятность, что вместо сотрудничества он отзовет ее с задания и «в лоб» пойдет войной на Хаффмана. Нет, здесь надо было действовать умнее. Но как именно, этого Катя Морозова еще не придумала.

***

–

Вы пробыли с Газини Лавелло весь день, но так ничего и не узнали?– допытывался у агента Хартли генерал Хаффман, – Вы не добыли ни одной четкой фотографии, ни одного нового имени, ничего!

–

Я бы не сказала, что ничего не узнала, – пыталась оправдаться Лаки, передавая генералу свой отчет, – а что касается фотографий, то в их плохом качестве я не виновата. Фотографии, сделанные «часами», получились размытыми, а камеру из самолета и вовсе было решено снять.

–

А я говорил, что нужно было отправить к Лавелло моего человека, но вы, конечно, решили послать на миссию профессионального шпиона, – на этот раз обратился Алан Хаффман к своим коллегам из ЦРУ, – теперь у вас нет ни фотографий, ни дельных разведданных, зато ваш профессионал умудрилась снизить и разбить стоимость поставки оружия до неотслеживаемой суммы. Поздравляю, господа.

–

Генерал Хаффман, мы и не ожидали, что агент Хартли в первую же встречу получит всю необходимую информацию. Эта миссия марафон, а не спринт. В то же время, благодаря полученным от нее данным, мы знаем место дислоцирования лагеря Газини, количество его сторонников… – заступался за Лаки ее куратор от Лэнгли.

Спор между ЦРУ и представителями вооруженных сил разгорался на глазах. Добившись желаемого, агент Хартли внимательно следила за словами и действиями обоих сторон, надеясь найти в их поведении хоть какие-то отклонения, которые позволили бы ей понять, кто был предателем. Но, в отличие от самопровозглашенного генерала Лавелло, люди, участвующие в брифинге были профессионалами высокого класса – «прочитать» их, тем более в родной для них среде, было невозможно.

«Что же, похоже, мне еще долго придется носить имя Николь Дюмаж», – подумала Кассандра, внимательно всматриваясь в лицо Алана Хаффмана, отстаивающего важность своей армии в деле защиты жителей Центральной Африки от кровавого генерала Лавелло.

***

–

Мне нужна помощь твоего отдела, – голос Лаки, раздавшийся в темноте квартиры Дэвида Грина, до смерти напугал ее хозяина.

–

Черт, Лаки, нельзя так пугать людей, тем более, когда у них при себе пистолет, – воскликнул Дэвид, включая освещение, – какого черта ты вообще делаешь в моей квартире?

–

Очевидно… прошу тебя о помощи, – пожала плечами взломщица.

–

Почему бы тебе не попросить о помощи друзей? Ах да, забыл. Ты же не заводишь друзей. Ты либо занимаешься с людьми сексом, либо… Не знаю даже, похоже на этом список и исчерпывается, – огрызнулся Грин.

–

Ты как всегда сама воспитанность, – изобразила улыбку Лаки, – но ты не прав, у меня есть друзья. Кстати, ни с одним из твоих родителей я не спала…

–

Чего нельзя сказать о Ричарде, – перебил ее Дэвид.

–

И это сейчас абсолютно не важно. Мне нужна помощь твоего отдела, а не директора Прескота.

–

Жаль тебя расстраивать, но я не собираюсь тебе помогать. У меня сейчас своих дел по горло.

–

Скажи ты мне эту фразу, будучи проституткой, я бы от тебя отстала, по крайней мере до того времени, пока твое горло не освободилось бы, а так…сомневаюсь, что ты действительно настолько занят, что не можешь даже выслушать меня.

–

Я смотрю, в Лэнгли твои и без того сомнительные манеры приобрели особый шарм. Полагаю, что избавиться от тебя можно только силой выставив за дверь…?

–

Или дать мне десять минут твоего непредвзятого внимания, – изменила тон Кассандра.

–

У тебя есть пять, – скрестил руки на груди Дэвид.

–

Хорошо. Тогда сразу к делу. В Лэнгли меня поставили на дело генерала Газини Лавелло, замышляющего военный переворот в Центральноафриканской республике. Моим заданием было втереться к нему в доверие и выяснить, стоит ли за организацией переворота сам генерал или ему кто-то помогает, кто-то более могущественный, возможно даже правительство более развитой страны. Меня под видом контрабандистки оружием отправили в его лагерь. На первом этапе мне нужно было сделать качественные фотографии Лавелло и его ближайшего окружения, а также узнать все, что возможно, о месте его дислокации и сторонников.

–

Хочешь сказать, что у главного офиса ЦРУ не было даже фото генерала? – спросил Дэвид.

–

Вот, что у нас было, – передала Лаки фотографии с изображением Газини, как по заказу сделанные в полутьме и с низким разрешением.

–

Это ты называешь фотографиями? Что на них вообще можно разглядеть? – хмыкнул агент Грин.

–

Если немного поколдовать над фотографией, кое-что проясняется. У цели ассиметричное лицо. Похоже, в детстве парню серьезно доставалось. Начнем с правого уха. Уверена, его не раз ломали, поэтому сейчас оно деформировано и слегка оттопырено. Теперь обрати внимание на лицо: его правый глаз немного косит, а уголок рта приопущен. Видимо, прежде чем стать генералом, он несколько лет подрабатывал боксерской грушей.

–

Ладно, ты гений Фотошопа. Что дальше?

–

Во время моего пребывания в лагере генерала мне удалось сделать несколько удачных снимков, но из-за подозрений, которые у меня возникли, я скопировала самые качественные из них к себе и удалила их со встроенной в часы карты памяти. Когда я давала отчет по делу в головном офисе, нам показали, что мне удалось заснять. Представь мое удивление, когда я поняла, что кто-то уже после меня уменьшил качество или вовсе удалил фотографии, которые я посчитала недостаточно качественными и оставила для Лэнгли.

–

Это немного странно, но я все еще не понимаю, зачем моя команда тебе понадобилась.

Когда генерал Лавелло встречал меня у трапа, он подготовил небольшую хитрость. Выставил вместо себя какого-то беднягу, а сам встал в крайний ряд телохранителем. Как только я начала приветствовать подставного генерала, его голову прострелил снайпер…

–

Не хочу тебя расстраивать, но подобное показушничество – излюбленный прием подобных отморозков.

–

Поэтому-то меня и удивило, что при виде размозженной черепушки Лавелло едва ли не стошнило. Хвастаясь своим «экспериментом», как он назвал это убийство, он даже не мог взглянуть на дело своих рук.

Дэвид, наконец-то заинтересовавшись, начал внимательнее слушать агента Хартли.

–

Всю дорогу до штаба он нес какой-то бред про красоту и силу его страны, хотя сам и слова не понимает на местном диалекте, не говоря уже про внешний вид, – на этот раз Кассандра продемонстрировала фотографии генерала, сделанные с ее фотокамеры.

–

Да, твой диктатор право скажем не из коренных народов Африки, – резюмировал агент Грин.

–

В лагере, который отнюдь не поразил меня масштабностью, меня поселили в одной из трех шатер-палаток. Не прошло и получаса после этого, как он зашел ко мне, когда я принимала ванну, – продолжала рассказ Лаки.

Последние слова заставили Грина-младшего перевести взор с фотографий Лавелло, на собеседницу.

–

Он что? – переспросил Дэвид.

–

Дело не в том, что он зашел без приглашения, в тот момент, когда я была в несколько уязвимом положении, а в том, что когда я вышла из ванной и попросила подать мне полотенце он замер.

Если до этих слов Дэвид мысленно представлял, с каким

удовольствием придушил бы генерала Лавелло, то после них, в руках новоявленного Отелло оказалась уже хрупкая шейка агента Хартли.

–

Ты когда-нибудь видел злодеев, замирающих при виде обнаженного женского тела? – тем временем продолжала

повествование Кассандра.

–

То, что он растерялся в тот момент, нисколько не умоляет в нем революционного лидера, – заметил Дэвид.

Возможно, ты прав, – согласилась Кассандра, – и это было бы не столь подозрительно, если отбросить другие странности в его поведении.

–

А были еще странности? – скептически приподнял бровь агент Грин.

–

Весь день генерал испытывал мое терпение, находя все новые и новые оправдания, чтобы не начинать переговоры. Думаю все это время, он ждал приезда человека, действительно принимающего решения, или аппаратуру, которая позволила бы ему заключать сделки от имени этого «некто».

–

Откуда такие мысли?

–

Вечером, когда наша встреча наконец-то состоялась, он вел себя как кукла, не поспевающая за кукловодом. Он говорил одно, когда его лицо выражало другое, он угрожал и злился, а взгляд оставался спокойным. В конечном итоге, мы договорились, что я поставлю ему оружие в объеме, которого едва ли хватит на вооруженную стычку двух уличных банд, не говоря уже о военном перевороте. И это притом, что инициатором увеличения поставки была я, он всю дорогу пытался минимизировать ее в разы.

–

Да, это действительно странно, – согласился Дэвид.

–

Странно… если ты не знаешь, что две трети оружия, которое ЦРУ собирается толкнуть Лавелло, два месяца назад было украдено из под самого носа Управления. Странно, если ты не обнаружил, что палатки и оборудование в лагере военного революционера имеют штамп «Собственность Вооруженных Сил США», – передала она ему фотографии, сделанные в лагере, – и, безусловно, странно, если ты до сих пор думаешь, что генерал Лавелло действительно является претендентом на президентское кресло, а не марионеткой, в руках заговорщиков, – закончила свою речь шпионка, отдав Дэвиду последние улики – две фотографии, запечатлевшие одного и того же человека, на одной из которых он получает медаль из рук генерала Хаффмана, а на второй – стоит рядом с Газини Лавелло в его шатре.

–

Ты серьезно думаешь, что за всем этим стоит чуть ли не правая рука президента?

–

А у тебя другие соображения на этот счет? Если да, то у меня еще есть одна ремарка. Перед началом задания я узнала, что если б директор Прескот не посоветовал меня на эту миссию, мое место заняла бы представительница команды быстрого реагирования из армии генерала Хаффмана.

–

Допустим, я тебе верю, но что ты можешь ему предъявить? В конечном итоге, у тебя ничего нет на Хаффмана. Только домыслы и совпадения.

–

Поэтому мне и нужна твоя команда, – ответила Кассандра, – точнее Том.

Признание Лаки, что ей нужна вовсе не его помощь, а гениальные мозги Тома Уилсона, покоробило Дэвида. Желание отказать агенту Хартли и выставить ее за дверь росло в нем, как снежный ком. Но именно этого Грин и не мог сделать. Поступить так значило отправить ее в стан врага абсолютно беззащитной.

–

В моем отделе, если задействован один – задействованы все.

–

Хорошо, – согласилась Лаки.

–

Что именно тебе нужно?

–

Послезавтра я должна буду доставить первую партию товара Лавелло. Мне нужна будет неотслеживаемая спутниковая рация для общения с вами и хакерские способности Тома. В шатре Газини я заметила камеру. Она беспроводная, думаю, запитана к единой сети. Если удастся получить с нее видео – замечательно, у нас будут свои глаза и уши под самым его боком, но я надеюсь, через нее взломать всю систему в лагере. Тогда доказать роль Хаффмана в перевороте станет делом времени, а не везения.

–

Хорошо, я позвоню Тому. Объяснишь ему, что нужно привезти.

–

Конечно, но я подожду его за пару кварталов от офиса. Мне через час нужно улетать, иначе меня хватятся.

Несмотря на позднее время, дозвониться до Уилсона удалось быстро. Побоявшись раскрывать хотя бы кусочек своего плана по телефону, агент Хартли договорилась о встрече с Томом в нескольких кварталах от Управления.

–

Я подвезу тебя, – предложил Дэвид.

–

Не стоит. Я на мотоцикле. Так проще оставаться незамеченной. Не хотелось бы, чтобы генерал узнал о моих перемещениях, –

отказалась Кассандра.

–

Хорошо.

–

Спасибо, Дэвид. Я у тебя в неоплатном долгу, – стремясь хотя бы вскользь прикоснуться к нему, протянула руку Лаки.

–

Отнюдь. У меня к тебе всего одна просьба, – нехотя ответил он на рукопожатие.

–

Все, что пожелаешь, – улыбнулась девушка.

–

После этого задания… забудь мой адрес.

–

Конечно, – кивнула головой Лаки, скрывая глубокое чувство разочарования от просьбы Дэвида, – и еще раз спасибо.

Глава 51.

Благодаря бессоннице Тома Уилсона Кассандра уже утром следующего дня знала настоящее имя Газини Лавелло. Им оказался Патрик Брюне, тридцативосьмилетний француз, двенадцать лет назад переехавший в Лос-Анджелес, возомнив себя талантливым актером. К сожалению, мечтам Патрика не дано было сбыться и вместо того, чтобы блистать в Голливуде, он едва сводил концы с концами, работая барменом в портовой кафешке и изредка выступая в любительском театре своего друга. Такова была жизнь Патрика Брюне до того момента, как он неожиданно стал революционным лидером, планирующим военный переворот в стране, о существовании которой до своего перевоплощения не имел ни малейшего представления.

«Как на тебя вышел Хаффман, дружок? И почему он выбрал именно тебя?», – всматриваясь в простодушное лицо Патрика, размышляла Кассандра.

–

Лаки, – ожила рация, которую передал шпионке Том, – через час ты будешь на месте, не забудь выключить звук на рации. И помни, чтобы устройство взлома сработало, нужно чтобы оно находилось от камеры не дальше десяти сантиметров. Чем ближе, тем лучше. И не забудь включить его перед установкой.

–

Спасибо, я все сделаю, – отозвалась Лаки.

–

И Лаки, я тут еще порылся в прошлом Патрика. Оказывается у него в Париже остались мать и сестра. Саломи и Оливия. У сестры третья стадия рака крови. Лечение стоит дорого. Они уже продали все имущество в Париже и переехали к родственникам в Орлеан. Думаю из-за этого наш актер и ввязался в это дело.

–

Принято, – только и сказала Кассандра.

***

–

Николь, очень рад снова тебя видеть, – приветствовал Кассандру у трапа Газини, – я смотрю, ты поменяла пташку.

–

На этот раз мой груз больше и тяжелее. Так что я решила, что чем лететь дважды, лучше взять самолет побольше, – ответила мадмуазель Дюмаж, – хотя, будь он еще чуть больше, я не вписалась бы в вашу посадочную полосу. Не думал ее слегка удлинить?

–

И позволить моим врагам раскрыть место моего пребывания? Нет, сомневаюсь, что это хорошая идея. К тому же, чем чаще тебе придется прилетать, тем чаще мы сможем видеться, Николь. Так что, я начинаю подумывать о том, чтобы и вовсе сократить длину полосы.

–

О, нет… Мои пилотажные способности такого испытания не пройдут, – притворно посетовала француженка, – обещаю больше не давать дурацких советов, если оставишь полосу в целости и сохранности.

–

Договорились. Кстати, мой шофер к твоим услугам. Можешь хоть сейчас поехать в лагерь.

–

Хочешь меня спровадить, чтобы я не видела разгрузку? Пожалуй, я останусь здесь с тобой, – отказалась девушка.

–

О, мадмуазель Дюмаж, я думал, мы доверяем друг другу, – огорчился генерал.

–

Мы и доверяем. Но не ты ли минуту назад говорил, как тебе нравится мое общество? Так почему же так спешишь отослать меня в лагерь?

–

Туше, – поднял руки Газини, – хорошо, оставайся на солнцепеке. Я всего лишь хотел проявить заботу и гостеприимство. Но, если тебе это не по вкусу, то конечно, страдай здесь вместе с нами.

–

Теперь, когда ты все так в красках расписал, я все же решила принять твое поистине президентское предложение, – передумала контрабандистка, – проводишь меня до машины?

Лагерь Газини стоял на том же месте, что и в прошлый раз. Ее отвели в уже знакомый ей шатер. Напуганные африканки вновь занесли в него ванну с горячей и холодной водой. Все повторялось, но на этот раз Катя Морозова была подготовлена значительно лучше.

Привезенная партия оружия должна была задержать генерала не меньше чем на полчаса. А так как он был главным действующим лицом в ее плане, Кассандра не стала лишать себя удовольствия освежиться.

Полчаса прошли, за ними секунда за секундой пролетел и час томительного ожидания. Машин генерала Лавелло не было ни видно, ни слышно. Кассандра не планирующая оставаться сегодня на ночь в лагере, решила дать Газини еще полчаса, а после начать действовать вне зависимости от его появления.

«Даже Золушка была пунктуальней», – спустя отведенное Газини время, ворча себе под нос, вышла из своего шатра Кассандра.

В нескольких сотнях метров от лагеря генерала Лавелло протекала небольшая речушка. К ней-то и направилась шпионка, предваряя в жизнь первую стадию своего плана – заманить генерала Лавелло подальше от любопытных глаз и ушей.

***

–

Я бы на твоем месте поскорее вынул ноги из воды, – услышала Кассандра голос Газини, соизволившего присоединиться к ней, – здесь несметное количество тварей, которые только и ждут, чтобы их оттяпать.

–

Я здесь почти час и за все это время так никто на них и не покусился, – отмахнулась она от предупреждения, – как насчет поплавать? Я слышала, что твои люди частенько здесь освежаются.

–

Значит они самоубийцы. Эта река кишит змеями и зубастыми рыбешками.

–

И все же я рискну, – начала раздеваться Николь Дюмаж, – может, все же составишь компанию? Побудешь моим рыцарем?

–

Даже не мечтай. Я туда, – указал Газини на водную гладь, – ни ногой.

–

Хм, – подошла к Лавелло Кассандра, успевшая раздеться до нижнего белья, – неужели ты дашь мне пропасть в водной пучине? – пальцы девушки легли на ремень генерала, – или все же позволишь мне снять с тебя лишнюю одежду и присоединишься?

Генерал в немом молчании уставился на контрабандистку, которая, приняв, молчание за согласие, проворно расстегнула ремень Газини и уже начала стягивать штаны.

–

Николь, думаю это плохая идея – выдавил из себя генерал, тем не менее, не предпринимая попыток остановить соблазнительницу.

Брюки были спущены до щиколоток. Теперь мадмуазель Дюмаж принялась за пропитанную потом рубашку.

–

Ну вот, теперь ты готов к водным процедурам, – поднявшись на носочки, прошептала она на ухо генералу, – пойдем.

Скинув с себя обувь и перешагнув через брюки, Газини безропотно последовал за Николь Дюмаж, предвкушая скорую близость с француженкой.

Вода в реке приятно холодила разгоряченное тело. Мысли о тварях, обитающих в реке, уступили место приятным картинкам обладания телом мадмуазель Дюмаж. Руки Лавелло уже легли на талию девушки, губы раскрылись навстречу поцелую, когда он почувствовал, что… падает.

Небольшая подсечка со стороны Кассандры и тело генерала Лавелло поглотила вода горной реки, берущей начало с водопада Тугела. На место возбуждению пришел страх. Легкие отчаянно требовали воздуха, но на удивление сильные руки контрабандистки удерживали голову Газини под водой. Генерал извивался, пытался скинуть удерживающие его руки, пробовал подняться на ноги, но добился лишь того, что тело шпионки закрутилось вокруг него, лишив возможности выбраться из водного плена. Терпеть больше не было сил, и он сделал вдох. Илистая вода в мгновение ока прорвалась в легкие генерала, заполняя пространство, выделенное для кислорода. Лавелло потерял сознание.

–

С возвращением, Патрик, – сказала Кассандра пришедшему в себя псевдогенералу.

Расширившиеся от ужаса глаза актера уставились на шпионку.

–

Как ты узнала? – прохрипел он.

–

Только не говори, что не знал, что я агент ЦРУ. Думаю, твои кукловоды тебя предупредили. Кстати, извини за свое водное приключение. Ты был прав, в этой реке действительно много страшных тварей. Но, ни одна из них и сравниться не сможет со мной.

–

Что, думаешь, раз решила меня пощадить, я все для тебя теперь сделаю? Ошибаешься, я не стану тебе помогать.

–

Патрик, Патрик…я не собиралась тебя убивать, просто хотела удостовериться, что на тебе нет прослушки, и мы сможем поговорить тет-а-тет, – улыбнулась Кассандра, – расскажи лучше, как вышло, что такой милый парень связался с такими нехорошими дяденьками? Надоела работа бармена или любовь к актерству победила здравый смысл?

–

Они убьют тебя, – вместо ответа сказал пленник.

–

Возможно, рак Оливии заставил тебя заключить сделку с дьяволом?

Хотя это вряд ли. Ведь устрой ты это представление ради сестры, она сейчас проходила бы лечение в лучших клиниках, а твоей матери не пришлось бы продавать все свое имущество и переезжать к родственникам в Орлеан.

–

Ты врешь. Мою сестру направили на лечение в Германию. Я видел оплаченные счета из больницы.

–

Возможно, кого-то в Германию и направили, но точно не твою сестру. Тебя обманули, Патрик. А знаешь почему?

–

Мне нужно повторить, что я не верю ни единому твоему слову?

–

Потому что, – проигнорировала Кассандра его слова, – для генерала Хаффмана и его прихлебателя Белла, ты просто пешка. Нет, даже не пешка, ведь пешкам иногда выпадает удача остаться на шахматной доске до конца игры и праздновать победу рядом с победителями. Ты же ‒ шашка, стоящая в крайнем ряду. Шашка, которую неизменно жертвуют ради прохождения в дамки. А зачем платить тому, кто никогда не выйдет живым из игры? – развязала руки Патрика агент Хартли, – Вы живой труп, мистер Брюне. И если не поможете мне, станете мертвым трупом.

–

Думаешь, ты супергерой, дум…

–

Нет. Не люблю латекс и обтягивающие штанишки, – перебила Кассандра, – я лучше супергероя. Я суперубийца. Профессионал высокого класса. И тебе повезло, моя цель не ты, а твои наниматели. Собственно выбор у тебя невелик. Либо ты помогаешь мне сегодня, а потом даешь показания в суде и получаешь для себя и своих родных новую личность, плюс, как бонус – я оплачу лечение твоей сестры, либо ты сдаешь меня Беллу, а через пару месяцев он пускает тебе пулю в лоб.

–

Они не убьют меня. После выполненной работы я вернусь во Францию.

–

Неужели ты действительно такой наивный? Парень, тебе почти сорок. Пора прекращать верить в сказки. Добрых фей и эльфов не существует, как в прочем и злобных драконов и великанов.Конечно, в нашем мире есть чудовища, но все они люди, такие как я или

Хаффман. Мы – чудовища, убивающие без раздумий и сожаления.

После военного переворота, во главе которого будет стоять генерал Газини Лавелло, именно на армию генерала Хаффмана будет возложена обязанность по ликвидации кровавого диктатора, который занял президентское кресло, залив кровью тысяч невинных жителей улицы своей страны. Правительству США будет все равно возьмет ли тебя Хаффман живым или сбросит с вновь обретенного трона твой окоченевший труп. Так что, как только генерал решит, что награбленных алмазов ему уже достаточно и твое президентство затянулось, догадайся, что он сделает с нанятым актером, который так много знает?

–

Я могу просто уехать, испариться…на мое место могут посадить другого.

–

Уже нет. У ЦРУ есть твои фотографии, – оспорила его слова Кассандра.

–

Меня убьют? – глазами полными ужаса посмотрел не нее Патрик Брюне.

–

Нет, если будешь делать все, как я скажу.

Глава 52.

В лагере Газини Лавелло не было ни одного наемника, который черной завистью не позавидовал бы своему генералу, когда тот возвращался в свой шатер в обнимку с француженкой. Одежда Николь Дюмаж, промокшая до нижнего белья, облегала девушку как вторая кожа, практически не оставляя простора для воображения. Рука революционного лидера по-хозяйски обнимала талию гостьи, в то время как губы были заняты нашептыванием романтического вздора.

–

Генерал Лавелло, полковник просил передать Вам, что самолет мадмуазель Дюмаж готов к отлету, – отрапортовал охранник, стоящий у входа в шатер генерала.

–

Передайте полковнику, что я улечу через пару часов, – ответила за генерала Лавелло контрабандистка.

–

А может и позже, – целуя француженку в шею, добавил Газини.

Шатер-палатка Лавелло была самой большой в лагере, что позволяло генералу не отлеживать кости, ютясь на маленькой раскладушке, а спать на надувном матрасе размером с двуспальную кровать.

–

Если бы в моей палатке была такая кровать, – присела на матрас француженка, – я бы, пожалуй, и вовсе не стала сегодня уезжать.

–

У меня есть решение твоей проблемы, Николь, – встал перед девушкой генерал, – оставайся на ночь у меня.

–

Хмммм, – поднялась она на ноги, оказавшись в нескольких сантиметрах от хозяина шатра, – лестное предложение. Жаль я не занимаюсь сексом на камеру, – обойдя Газини, Кассандра встала прямо перед камерой.

–

Если только ЭТО тебя смущает, я готов распорядиться, чтобы твой самолет поохраняли до утра. Камера бутафорская. В лагере есть наемники, и камера останавливает их от необдуманного шага.

–

Я думала, их останавливают двое верзил, которых ты называешь охранниками, – не переставая разглядывать камеру, сказала девушка, – выглядит как настоящая. Что же, раз она все равно не рабочая, ты не будешь против, если я сделаю это.

Николь сняла майку и кинула ее прямо на камеру, удостоверившись, что не закрыла видеообъектив. Теперь, когда жучок-взломщик был в непосредственной близости от видеокамеры, а у подсматривающих за парочкой глаз не было причин вмешаться в их идиллию, шпионка приступила к выполнению второго пункта плана, надеясь, что Тому хватит времени на взлом.

–

Теперь, – улыбнулась она, – можем проверить, насколько твой матрас удобней моей раскладушки.

Мадмуазель Дюмаж с кошачьей грацией подошла к Газини. Поднявшись на цыпочках, искусительница поцеловала изувеченное ухо Патрика, едва слышно шепнув: «А теперь играй». Дважды простить не пришлось. Псевдогенерал, стянул с себя штаны и, увлекая за собой Николь, упал на импровизированную кровать. Осыпая градом поцелуев тело девушки, Лавелло накинул на себя простынь. Тела любовников скрылись от посторонних глаз за тканевым облаком.

Патрик практически идеально отрабатывал роль. Использовал простынь, эффектно выбросил трусы Кассандры, одетые поверх стрингов, а его ритмичным движениям и стонам могли бы

позавидовать даже порноактеры. Единственное, что в его действиях не входило в план шпионки, так это снятый с нее бюстгальтер. Но дело было сделано, а демонстрировать большее шоу, чем уже было показано, Кэс не собиралась. Крепко прижавшись к французу и прошептав: «Переигрываешь», она одним резким движением

поменялась с ним местами, оказавшись спиной к камере.

***

Том Уилсон получил сигнал со своего жучка-шпиона как только агент Хартли включила его, кинув вместе с майкой на видеокамеру.

–

Молодец, девочка, – похвалил он Лаки, приступив к взлому.

Описание видеокамеры и инструкции Лаки были крайне подробными, но даже с их учетом Том не мог предположить, что так легко сможет обойти систему и получить доступ не только к камере, установленной в шатре генерала, но и ко всей сети, опоясавшей его лагерь. Стоило программатору Тома запеленговать сигнал с камеры, как менее чем через полчаса вся сеть стала вотчиной программиста.

Вниманию агентов отдела Дэвида Грина предстал видеопоток со взломанной в шатре генерала камеры.

–

Ого, – первая прервала молчание Рита, – скажем прямо, я иначе себе представляла военный переворот.

–

Честно говоря, я пока и переворота-то как такового не вижу, – поддержал коллегу Билл Девис, – так, партизанская вылазка.

–

Том, а ты не мог бы их попросить скинуть простынь? – спросил Марк, наклонив голову, – ничего же не видно.

–

Зато все прекрасно слышно, – не сдержал смешок Бил, после очередного стона Лаки.

Пока его подчиненные изощрялись в остроумии, стараясь скрыть за шутками шок от увиденного, Дэвид Грин молча смотрел, как на глазах Бог знает скольких человек Лаки занимается сексом с каким-то актеришкой.

–

Похоже, я зря переживал, что целый отдел сидит без работы, – раздался за спинами агентов третьего этажа голос директора Прескота, – вижу, вы здесь не скучаете. А какая идиллия, смотреть порн…

Голова Кассандры появилась из-под простыни до того, как агент Уилсон нашел пульт и успел выключить главный монитор.

–

Агент Грин, потрудитесь объяснить, что видео с миссии агента Хартли делает в Вашем отделе? – скомандовал директор Прескот таким голосом, что казалось, еще секунда, и он застрелит Дэвида.

–

Она попросила нас помочь с заданием, – ответил Дэвид, – агент Уилсон смог взломать камеру в лагере Лавелло.

–

Она попросила… Хорошо, – желваки на скулах директора, словно, начали жить своей жизнью, – Том, включи-ка нам видео обратно.

–

Сэр, …

–

Том, включай, – серые глаза Ричарда, пылающие гневом, обратились на агента Уилсона.

Главный экран отдела вновь начал проецировать видеоряд из шатра Газини Лавелло, получаемый со спутника. Третий этаж наполнился весьма характерными звуками, но в присутствии директора Прескота никто не решался их комментировать.

За время, пока монитор был выключен, любовники успели поменять позу. Теперь в кадр попадала широкая спина генерала, плечи которого терзали ноготки Николь Дюмаж.

Завершив разрисовку спины, ее пальчики поднялись выше и запутались в жестких волосах Газини, притянув его губы к своей груди. Издав стон, генерал сорвал с прекрасной мучительницы бюстгальтер, чудом не сдававший свои позиции до этой момента. Не успел все еще мокрый лифчик долететь до пола, как его обладательница прижалась освободившееся от ажурной преграды грудью к мускулистой груди генерала. Ее губы прочертили дорожку от шеи до уха, после чего, одним стремительным движением она поменялась местами с любовником, оказавшись сверху. Простынь вновь скрыла двигающихся в унисон любовников от посторонних глаз. – Все Том, выключай, – не выдержал Дэвид.

Том Уилсон с опаской посмотрел на директора Прескота, но все же, выполнил распоряжение своего начальника.

–

Да, жаль, что актерского мастерства агента Хартли не увидит мир, – нарушил тишину Ричард, – могла бы смело рассчитывать на Оскар.

–

Думаю, что тайна ее талантливой игры заключалась в том, что никакой игры не было, – ответил агент Грин.

–

Дэвид, если бы в тот момент, когда Лаки так лихо изменила позу, она с этим героем-любовником действительно занималась сексом, то сломала бы ему член. И парень корчился бы сейчас от боли, а не от экстаза, – ухмыльнулся Прескот, – а теперь, раз спектакль закончился, давай пройдем в твой кабинет, где ты мне поведаешь, как твой отдел оказался в самом центре чужой миссии.

Злость клокотала в душе директора Прескота, когда, закрыв за Дэвидом дверь его же кабинета, он сказал: «А теперь начинай объяснять, как твой отдел оказался втянутым в миссию головного центра. И для тебя же будет лучше, если я посчитаю твои доводы разумными, иначе, клянусь Богом, я выкину тебя из Управления и сделаю так, что ты не сможешь устроиться даже патрульным, выписывающим штрафы за парковку».

–

Официально агент Хартли все еще числится в моем отделе, так что нас никто никуда не втягивал. Мы, действуя в рамках протокола, страхуем члена нашей команды. Странно, как Вы могли об этом забыть, ведь именно с ее появлением в отделе Вы стали частым гостем третьего этажа, – ответил Дэвид, – только не говорите, что вдруг распробовали наш кофе…сэр.

–

Сынок, – вступил Ричард в поединок со взглядом Дэвида, – похоже, тебе кажется, что …

–

Директор Прескот, – ворвалась в кабинет агент Беркли, – прошу прощения, но Хаффман вышел на связь с Беллом. Кажется, они хотят взорвать самолет Лаки.

Ярость, секунду назад бушующая в сердцах обоих мужчин, уступила место безудержному страху за объект их спора.

–

Вы связались с агентом Хартли? – выбежав из кабинета, спросил у Тома агент Грин.

–

Пытались, но, похоже, она не включила громкость на рации.

–

Том, ты можешь включить ее удаленно? – задал вопрос директор Прескот.

–

Нет, сэр, это невозможно.

–

Тогда попробуй получить доступ к рации в самолете, – распорядился Дэвид, – Марк, что конкретно сказал Хаффман?

–

Я включу запись, сэр, – ответил за агента Сандерса Том.

На основном мониторе появились амплитудные волны аудиозаписи разговора генерала Хаффмана с полковником Майклом Беллом, считавшемся убитым во время военного переворота Турнье.

–

Она еще в лагере? – спрашивал генерал Хаффман.

–

Нет. Покувыркалась с Газини и уехала, – отвечал полковник, – никогда не думал, что стану завидовать этому придурку. Скорее всего, она уже в самолете.

–

Хорошо. Посылку доставили?

–

Да. Она сменила самолет, так что пришлось слегка попотеть.

–

Помни, все должно выглядеть так, как будто она не справилась с управлением. Из-за этой стервы мне и так начали задавать лишние вопросы, – голос генерала выдавал его раздражение.

–

Так и будет, сэр. Даже если ее тело найдут и от него что-то останется, газ уже успеет выветриться из легких. Хотя я сомневаюсь, что

после

катастрофы

ее

труп

в

принципе

можно

будет идентифицировать.

–

На ее поиски отправят нас, так что с телом проблем не возникнет. Главное, чтобы «черный ящик» расшифровался так, как нужно.

–

За это можете не переживать. Мы сработали чисто, – заверил генерала полковник Белл.

–

Хорошо. Сворачивайте лагерь.

Щелчок. И генерал Хаффман отключился.

–

Не понимаю, она же только что… агент Уилсон, какова была задержка видео? – едва аудиозапись закончилась, спросил директор Прескот.

–

Около получаса, сэр, – не переставая что-то печатать на клавиатуре, ответил тот.

–

Что со связью в самолете? – вмешался в разговор Дэвид.

–

Я смог получить доступ к прослушиванию канала, но обойти защиту Лэнгли и получить полный доступ так быстро невозможно.

–

Я сам позвоню в Лэнгли. Они успеют ее предупредить, – достал сотовый Ричард.

–

Тогда мы раскроем агента Харт… – начал говорить агент Уилсон, ноголос Лаки, вызывающий авиадиспетчера по закрытой радиосвязи, прервал его.

–

Airbus Atlas, вас слышно. Доложите ситуацию, – отреагировал диспетчер, но агент Хартли, будто обратная связь не проходила, снова и снова пыталась вызвать диспетчеров Лэнгли

, – Airbus Atlas, вы сбились с курса. Прием. Доложите ситуацию.

–

Airbus Atlas вызывает диспетчера, – вновь накладывался вызов Лаки на команды диспетчера, – диспетчер, это Airbus Atlas. Что-то не так. Я не могу…

Голос агента Хартли замолчал. Теперь в радиосвязи участвовал лишь диспетчер от Лэнгли.

Стоило вызовам Лаки прерваться, как директор Прескот выхватил из рук Билла рацию.

–

Агент Хартли! Лаки, прием, – в надежде на чудо повторял он раз за разом, – Кэс, возьми эту чертову рацию! Прием. Кэс!

В то время как сотрудники отдела Грина с безмерным удивлением смотрели на агонию директора Прескота, ни один из них не заметил дикого блеска в глазах Дэвида, губ, шевелящихся в безмолвной молитве, ревности, текущей по его жилам. Никто не стал свидетелем его борьбы с собой в безумном желании забрать рацию у шефа, чтобы подобно Ричарду умолять Лаки не умирать. Он скрыл от всех свои чувства, но обманывать самого себя он уже не мог.

Диспетчер, вызывающий агента Хартли доложил, что Airbus Atlas пропал с радаров.

Агенты третьего этажа в ступоре застыли, не смея что-то сказать Директору, который, не желая верить, что вновь стал причиной смерти Кассандры, терзал рацию.

–

Кэс, прошу тебя, ответь! Ты не сделаешь это снова, – кричал он, – клянусь, если ты сейчас…

–

Директор Прескот, Ваш крик напугал бедных зверей сильнее взрыва, – полились из рации сетования Кассандры, – мне даже как-то неудобно за Вас перед ними. Кстати, не знала, что вы влились в дружную команду агента Грина.

–

Боже, – выдохнул он, – какого черта ты не отвечала на вызов?!

–

Простите сэр, сложно отвечать на вызовы, когда пытаешься хоть как-то планировать на дырявом парашюте и одновременно выискивать дерево, которое помогло бы торможению.

–

Выходит, Белл подстраховался…

–

Да что ты, разве полковник способен на такую подлость? Моя гипотеза – в Африке завелась огромная моль, личинки которой просто обожают полимерную ткань.

–

Ты цела? – проигнорировал сарказм Лаки Ричард, – сможешь продержаться часа четыре?

–

Кажется, когда приземлялась, я вывихнула плечо, а в остальном все нормально. Как вы успеете ко мне за четыре часа?

–

Не я. В Эфиопии у меня есть друг. Шейх Хамад аль-Хабир. Однажды я спас ему жизнь, он не откажет мне в просьбе забрать тебя.

–

О, директор Прескот, так это Вы спасли ему жизнь? – спросила Кассандра, прекрасно помнящая, как лично получила несколько пуль в бронежилет, прикрывая шейха Хамада, в то время как Альфа подгонял к ним машину.

–

Мне слегка помогла напарница, – отмахнулся Ричард.

–

Напарница? Слегка помогла? – не унималась Кэс, которая уже тогда стояла во главе их команды и руководила операцией.

–

Агент Хартли, Вы точно хотите вернуться домой? – надоело препираться Прескоту.

–

Конечно, сэр, – вернула серьезный тон Кассандра, – сейчас я почти на границе с Суданом, где-то в двадцати-тридцати километрах от Бирао. Могу подождать шейха там.

–

Хочешь тридцать километров пробираться через джунгли? Нет. Найди более или менее свободную площадку и жди там. Том, – обратился Ричард к программисту отдела, – ты сможешь определить ее координаты?

–

Уже, сэр, – ответил Том, – агент Хартли находится всего в двенадцати километрах на юго-запад от Бирао, – Том вывел на монитор снимки ее местоположения со спутника, – густых джунглей там нет, и, если агент Хартли сможет дойти, возможно, ей будет безопасней затеряться в городе.

–

Хорошо. Так и поступим, – откликнулась Кассандра, – дождусь шейха в Бирао.

–

Агент Хартли, Вы находитесь в диких джунглях, а не на улицах родного Чикаго, – запротестовал Ричард, – найдите открытое пространство, где люди шейха смогут посадить вертолет и оставайтесь там.

–

Директор Прескот, при всем моем уважении, но я все же доберусь до Бирао. Самолет разбился всего в нескольких километрах от моего местоположения. Я не знаю, когда появится здесь маленькая армия генерала Хаффмана, но уверена, что не захочу с ней встретиться. Жаль, конечно, что меня с детства не учили ориентироваться в джунглях, тайге и прочих дебрях, но, думаю, я как-нибудь справлюсь, – добавила Кэс, удивляясь, почему Ричард, прошедший такую же подготовку, как и она, в нее не верит.

–

Хорошо. Будь на связи. Я передам твои координаты шейху, – отключился Ричард.

Несколько       секунд       директор       Прескот       молча       стоял       посреди

переговорной, потом резко развернулся и пошел к лифту, на ходу дав распоряжение агенту Грину держать его в курсе всех передвижений агента Хартли.

–

Так точно, сэр, – ответил Дэвид.

–

Что это было? – задал вопрос коллегам Марк Сандерс, как только за директором сомкнулись двери лифта.

Глава 53.

Двенадцать километров до Бирао звучало значительно предпочтительнее двадцати, но и это расстояние необходимо было пройти по изнуряющей жаре пешком. Пробираться через джунгли оказалось куда как сложнее, чем прогуливаться по лесному массиву испещренному тропинками, тем более, что каждый шаг Кассандры сопровождался болью в выбитом из сустава плече.

Преодолев несколько километров, Кассандра вынуждена была остановиться. Боль от плеча начала распространяться на корпус, туманя сознание девушки. Плечевой сустав необходимо было поставить на место, что не представляло бы проблем для Кассандры, имей она дело с чужой рукой, полностью лишившейся подвижности. Лаки вспомнила все, чему когда-то учили в Академии Катю Морозову. Стандартные приемы приносили только новые вспышки боли, не возвращая сустав в нормальное положение, а весящая как плеть рука не позволяла применить более действенные меры. Пришлось прибегнуть к помощи природы. Найти деревья, растущие друг к другу достаточно близко, чтобы можно было использовать их как крепеж, оказалось нетрудно. Теперь нужно было положиться на опыт и удачу. Зафиксировав руку в нужном положении, Кассандра сделала резкий выпад. Казалось, сотни острых иголок впились в ее плечо, но сустав не пожелал возвращаться на место. Поняв свою ошибку и несколько изменив положение, Кэс еще раз попытала удачу.

«Бог любит троицу», – успокаивала себя Кассандра, когда и вторая попытка не увенчалась успехом.

Еще один рывок, на этот раз с подшагом, и новая волна боли захлестнула девушку. Холодная испарина покрыла лоб Лаки. Третья попытка не оправдала ожиданий.

–

Еще одна неудача и я лично срублю вас под корень. Даже если мне придется весь день пилить вас своим ножиком, клянусь, я сделаю это, – настраиваясь на новую порцию болевых ощущений, предупредила она деревца, исполняющие роль фиксатора.

Вновь плечевая кость была зажата в тисках. Более резкое движение влево и вверх. Послышался легкий хруст, который в первую секунду Кассандра приняла за перелом, но стоило острой боли притупиться, как она поняла, что ее мучения закончились – плечо наконец-то нашло свое место.

–

Считайте, что вам сегодня повезло, – облокотилась мученица на «помощников».

***

Когда Лаки добралась до Бирао, ее внешний вид оставлял желать лучшего, но не грязная, пропитанная потом одежда и растрепанные волосы привлекали к ней внимание редких прохожих, а цвет кожи и волос. Женщин с фарфоровой кожей и золотыми волосами местные жители видели разве что по телевизору. Для них Лаки была такой же диковинкой, как чернокожие люди в Гренландии.

Привлекать к себе внимание агенту Хартли совсем не хотелось, поэтому она решила дождаться своих спасителей в лесу на подъезде к городу, о чем отрапортовала Тому по рации.

Шейх Хамад аль-Хабир не подвел. Уже через пять часов после звонка к нему Ричарда Прескота агент Хартли летела на личном самолете шейха в его резиденцию в Эфиопии. Откинувшись на мягком кресле, Кассандра наслаждалась спокойствием и прохладой. Шпионку даже перестало волновать, что светлую обивку кресла после ее возлежаний, скорее всего, придется менять, ибо за время полета она основательно успеет пропитаться ее потом, смешанным с грязью пыльных дорог.

–

Мисс, – услышала она голос стюарда, – не желаете ли отужинать?

–

С превеликим удовольствием…Рауф, – прочитала она имя не бейдже.

–

Простите мне мою бестактность, но, возможно перед ужином, Вы захотите переодеться?

–

Хотите напялить на меня паранджу

⁹

?

–

Нет, мэм. Его Высочество Хамад аль-Хабир приготовил для Вас светский наряд.

–

Спасибо. Я с удовольствием освежусь.

Светским нарядом оказался длинный сарафан бирюзового цвета, который, как ни странно, идеально подходил Лаки по размеру. Однако возможность облачиться в чистую одежду не шла ни в какое сравнение с находкой Кассандры. В туалетной комнате была установлена душевая кабина!

«Похоже, кресло все же будет спасено», – блаженно размышляла Кассандра под струями теплой воды.

***

Эфиопская резиденция шейха Хамад аль-Хабир была похожа на дворец, в сравнении с которым поместье Эрнандеса казалось сараем. Роскошное трехэтажное многоуровневое здание с арочными окнами и мавританскими колоннами само по себе было произведением арабской архитектуры, антуражем к которому шли великолепные фонтаны, клумбы с прекрасными цветами и подобранные одна к одной пальмы, украшающие подъездную дорогу. Безусловно, замок шейха и днем казался великолепным, но когда с заходом солнца включалась ночная иллюминация, заливающая каждый его уголок золотым светом, замок превращался в сказочный дворец, оживляющий в сердце веру в волшебство.

У каждого дворца есть свой король. Сегодня им был шейх Хамад аль-Хабир, пожелавший лично встретить гостью.

–

Здравствуйте, мисс Хартли, – поздоровался с Кассандрой шейх аль-Хабир.

–

Здравствуйте, Ваше высочество, – не осталась в долгу Лаки, – позвольте лично поблагодарить Вас за мое спасение.

–

Поверьте, я был только рад оказать услугу старому другу, – ответил шейх, – а сейчас, когда я вижу, что Ричард не врал и Ваша красота подобна идеально ограненному бриллианту, мне вдвойне приятно.

–

Тогда я тоже рада, что смогла оправдать Ваши ожидания, в противном случае, похоже, мне пришлось бы возместить Вам столь дорогой перелет и ночевать на улице, – улыбнулась Кассандра нисколько не поменявшемуся в характере шейху.

–

Мисс Хартли, боюсь, Вы меня не правильно поняли, – удивился Хамад реакции гостьи на комплимент, – прошу прощения, если чемто обидел Вас. Поверьте, я этого не хотел.

Шейх Хамад аль-Хабир смотрел на Кассандру все теми же большими почти черными глазами, что и более тридцати лет назад, когда они познакомились, с той лишь разницей, что теперь вокруг них залегли далеко не только мимические морщинки. Неизменная куфия скрывала от нее цвет волос шейха, но полностью белая борода подсказывала, что черные как смоль волосы Хамада остались только в ее воспоминаниях. И все же это был он ‒ друг, которого Кате

Морозовой приходилось использовать как денежную машину для спонсирования теневых дел Дэррела Метьюза, друг, который так и не смирился, что она предпочла ему Альфу, ее личный шейх.

–

Ваше высочество, я всего лишь пошутила, – улыбнулась воспоминаниям Кассандра, – и, похоже, крайне неудачно. Я действительно очень признательна Вам за спасение.

–

Это еще не все спасение, – кивнул Хамад, – я взял на себя смелость вызвать врача. Ричард сказал, Вы вывихнули плечо. Да и после нескольких часов в джунглях, осмотр никогда не будет лишним.

–

Спасибо, не надо. Плечо я вправила, а ссадины не стоят такого внимания. Сейчас я бы предпочла переговорить с Ричардом.

–

Вы сами вправили плечо? – удивился шейх. – Похоже, Ричард обречен быть с сильными женщинами.

–

Мы не вместе, – ответила девушка, – Ричард встречается с доктором Самантой Торв.

–

Да, припоминаю. Мы пару раз пересекались, когда я был в Америке. Но, почему-то решил, что она в прошлом… – внимательно посмотрел шейх на Кассандру, – мисс Хартли… вы случайно не дочь Розмари Коллинз?

–

Внучка.

–

Теперь вспомнил, где я Вас видел… Шесть лет назад… на аукционе в Чикаго. Вы знаете, что разбили сердце моему племяннику?

–

Поверьте мне на слово, разбитых сердец в нашем с Саидом скоротечном приключении не было. Хотя, благодаря таблоидам, чуть ли не вся Америка считает меня коварной искусительницей, заморочившей принцу голову.

–

Мои лучшие годы позади, может быть, поэтому мне не понятно, почему Вы выбрали спорткар Саида, вместо затонированного лимузина его отца?

–

Ваше высочество, я бы предпочла оставить этот эпизод из моей жизни в прошлом и переговорить с Ричардом.

–

Хорошо, я позволю Вам связаться по моей шифрованной линии с Прескотом, если объясните, как умудрились превратиться из ветреной богатой свиристелки в шпионку, выправляющую себе плечо посреди джунглей.

–

Поверьте, мне самой это интересно. Но не такой уж ветреной я и была.

–

В конце аукциона Вы танцевали на барной стойке.

–

Во-первых, это уже была частная вечеринка, а, во-вторых, я пыталась стащить подругу с бара. Мне это не удалось, а она обещала слезть самостоятельно, если я дотанцую с ней ту песню. Так что, если подумать, то тогда я проявила себя как верный друг…и немного, как потрясающая танцовщица.

–

Ричард меня разыгрывает, да? – вдруг пришло на ум аль-Хабиру.

–

Нет. Но я не могу сейчас все Вам объяснить. Мне действительно срочно нужно поговорить со своим начальником.

–

Сначала с ним поговорю я, – твердо сказал шейх, – Ваш начальник вытащил меня с важных переговоров, клянясь, что это дело жизни и смерти. Я бросил все. Договорился с самолетом, машинами. Сам прилетел сюда. Если я потратил время и деньги ради розыгрыша, то Вам действительно придется покинуть мой дом. Обратно полетите на своем самолете, – гневался он.

–

Ваше Высочество, это не розыгрыш, – на арабском сказала Кассандра, – и это действительно дело жизни и смерти, – перешла она на французский, – если я сейчас не поговорю с Ричардом, завтра может быть поздно, – на этот раз на японском продолжила девушка, замыкая круг языков, которыми владел шейх, – умрет человек, которому я обещала жизнь, – вновь вернулась Кэс к арабскому.

–

Хорошо, – согласился шейх аль-Хабир, – я провожу Вас в мой кабинет, но после одному из вас все же придется мне все объяснить.

Глава 54.

–

Опять? Тебе что нравится, когда тебя пытают? – кричал в трубку Ричард.

–

Ты меня не слушаешь, а орешь. Никто меня не будет пытать. Я все продумала, пока летела в волшебный замок Хамада. Шейх Хамад аль-Хабир свяжется с генералом Хаффманом и скажет, что к нему в самолет пыталась прокрасться некая Николь Дюмаж, утверждающая, что она секретный агент ЦРУ, скрывающаяся от генерала Хаффмана. Заверит, что ни на секунду мне не поверил и готов обменять меня, на некоторые услуги со стороны американского правительства. Шейху Хамад аль-Хабир Хаффман скорее всего поверит. Хамар настоит на том, что передача пройдет в Америке. Уверена, что Хаффман захочет совершить обмен в порту Джорджтаун. Парик сказал, что его обрабатывали именно там. Возможно, агенту Уилсону удастся отследить, где именно в порту у Хаффмана свой контейнер и установить там камеру. Если нет – ничего страшного, во-первых, думаю, генерал не станет меня глобально обыскивать, во-вторых, вы будете рядом и если что, вмешаетесь.

–

Твой план безумие. С чего ты вообще взяла, что он не пристрелит тебя сразу, как примет из рук Хамада?

–

Думаю, полковник Белл уже обнаружил, что мадмуазель Дюмаж привезла им вовсе не то оружие и патроны, о которых они договаривались с Газини. Того оружия, которое есть у генерала Хаффмана для переворота едва ли будет достаточно. Но самое главное, чтобы все выглядело так, как будто переворот – дело рук генерала Лавелло, у них должно быть одно и то же вооружение. Представляешь, как будет неловко, когда автоматы, с помощью которых осуществили военный переворот, окажутся где-нибудь на складе ЦРУ?

–

Как…? Хотя, пожалуй, стоит привыкнуть, что ты у нас теперь хакерша.

–

Ага. Кто бы мог подумать, что достаточно изменить пару циферок на штрих-коде и забитый под завязку контейнер с оружием канет в лету. Самое приятное, что только я знаю, куда он отправился. И что-то мне подсказывает, что Хаффман спит и видит, как я делюсь с ним этими знаниями.

–

Ты сумасшедшая, но если сможешь разговорить генерала и записать ваш разговор, то вкупе с уже добытыми доказательствами, он не сможет отвертеться.

–

Боже, неужели директор Прескот в меня поверил! После сегодняшнего спектакля это просто удивительно. Кстати, никак не могу понять, что с тобой сегодня случилось. Ведь я разыграла тот же вариант, что и в Бирме? Я даже с диспетчером разговаривала точно так же. Ладно, отдел Грина, но ты-то должен был понять, что я просто «ухожу с радаров».

–

Откуда мне было знать, что ты в курсе планов Хаффмана. По сценарию тебе оставалось сделать еще несколько рейсов.

–

По нашему сценарию. А вот Хаффману для реализации его плана вполне было бы достаточно того, что я привезла сегодня. Именно на этом объеме и настаивал Газини на переговорах. Вернее настаивал полковник голосом генерала Лавело, – хмыкнула Кассандра.

–

Допустим, я соглашусь на твой план. Но как ты уговоришь Хамада сыграть его роль?

–

Что-нибудь придумаю. В крайнем случае, скажу кто я…

***

–

Могу я Вам предложить разделить со мной поздний ужин? Вино?

Фрукты? Или сейчас Вы мечтаете только об отдыхе? – спросил Хамад, когда Кассандру проводили к нему в гостевую залу.

–

Нет, я с удовольствием приму Ваше предложение, – присела напротив шейха Кассандра, раздумывая как уговорить его принять участие в их с Ричардом плане.

По сигналу господина аль-Хабира его слуга незамедлительно подал бокал с красным вином Лаки, после чего поставил перед гостьей столик с фруктами и сладостями.

–

Я все еще надеюсь получить хоть какой-то ответ на вопрос о том, как Вам удалось так переродиться? – не открывая взгляда черных глаз от девушки, спросил Хамад.

–

Переродиться. Хорошее слово, – начала Кассандра, решив открыться перед шейхом только в крайнем случае, – четыре года назад я просто играла роль богатой избалованной девчонки. У меня было задание, и я его выполняла. Мистер Прескот еще девчонкой завербовал меня к себе. Так что, никакого розыгрыша сегодня не было. Вы действительно сильно облегчили мне жизнь, а если продолжите нам помогать, сможете спасти жизнь сотням невинных граждан.

–

И что же мне для этого придется сделать? Полагаю, денег на этот раз, Вы у меня не попросите? – поинтересовался шейх.

–

Денег? – разыграла удивление Кассандра, – Нет. Директор Прескот просит Вас связаться с генералом Хаффманом, который и покушался на мою жизнь, и предложить отдать меня ему за некую услугу от американского правительства.

–

И что же это должна быть за услуга?

–

Ну, не знаю, таможенные льготы, помощь в расширении рынка. Все, что только сможете придумать. Главное, чтобы он поверил, что я Ваша пленница, которую Вы согласны ему передать.

–

Лучше бы вы попросили денег. Даже ради Ричарда я не стану портить отношения со столь высокопоставленной фигурой в американской обороне и политике, как генерал Алан Хаффман.

–

Я думала, Ричард спас Вам жизнь. Неужели жизнь шейха Хамад аль-Хабира не стоит того, чтобы рискнуть испортить отношения с каким-то генералом. Тем более, когда этому генералу не долго осталось быть значимой фигурой.

–

Мистер Прескот продолжает всем говорить, что спас меня? – ухмыльнулся шейх. – Занятно. Я-то помню, что это его напарница прикрывала меня своим телом, пока агент Прескот исполнял роль шофера. Вот только ее уже нет, а рисковать своим положением в память о быстрых покатушках с Ричардом, я не имею никакого желания.

–

Надеюсь, Ричард никогда не узнает о моем признании, но справедливости ради, стоит заметить, что если бы он не забрал нас тогда, твоим похитителям удалось бы закончить начатое.

–

Нас? – поставил бокал на кофейный столик шейх, – Вы, юная леди, тогда еще и не родились.

–

Я – нет, а вот Катя Морозова, чей бронежилет был изрешечен пулями, предназначенными для тебя, вполне себе была уже взрослой. Достаточно взрослой, чтобы ты предложил ей стать своей наложницей. Кстати, очень широкий жест, Хамад, – отпила глоток вина Кэс, – предложить женщине, спавшей твою жизнь, стать твоей личной проституткой.

–

Я все еще не понял, почему «нас», – проигнорировал «тычок» шейх.

–

Ты спрашивал, как я из Лаки Хартли переродилась в агента Хартли? Даже не представляешь, насколько ты был прав. Я действительно в каком-то смысле переродилась, просто вышла из комы, в которую впала после аварии, Катей. После выздоровления я решила найти близких людей из моего прошлого. Уже тогда я знала, что найти тебя было бы легче всего. Тебя даже искать не пришлось бы, в отличие от моей команды, ты публичный человек. Но я не стала этого делать, не стала бередить твою жизнь своим появлением. Тем более, памятуя о моем небольшом приключении с твоим

племянником.

–

Хочешь, чтобы…

–

Да, хочу. Хочу, чтобы ты поверил, что я Катя, вернее сказать, новая ее версия. Хочу, чтобы ты помог мне в моем задании. Ты всегда сетовал, что я появляюсь в твоей жизни только когда Директору нужны деньги. Сейчас я пришла не за деньгами, мне нужна услуга.

Мне нужно твое имя.

–

Это даже смешно, – встал с дивана шейх аль-Хабир.

–

Хамад, ты же был на моей могиле? – на безупречном арабском, освоить который в совершенстве помог ей шейх Хамад аль-Хабир, спросила Кассандра. – Видел на плите имя: «Кэйт Метьюз»? Моя команда думает, что, только умерев, я впервые примерила на себя фамилию Директора, и только мы знаем, что я активно использовала ее для наших финансовых игр. Кстати, как там мои счета? Я уже стала миллиардершей?

Шейх Хамад застыл, пытаясь найти разумное объяснение того, откуда Лаки могла знать про счета Кэйт Метьюз, о которых знали только трое: он, директор и Катя.

–

Не думал, что Катя рассказала Ричарду о счетах.

–

Я и не рассказывала, иначе мне пришлось бы поведать жениху, о том, что ты пожелал взамен своей помощи и как Метьюз приказал мне с тобой расплатиться. При последнем моем с ним разговоре, он называл тебя другом. Как думаешь, называл бы он тебя так, зная правду?

–

Это смешно. Кэйт была для меня королевой.

–

Нет, Хамад, просто очень дорогой проституткой, – пожала плечами Кассандра, – У нас разница с Вашингтоном сколько? Часов семьвосемь? – сменила она тему. – Думаю, сейчас «радовать» Хаффмана моим внезапным воскрешением будет невежливо. Дадим ему потомиться денек, а заодно и парня моего прикроем, а завтра с утреца ты обрадуешь генерала.

–

Мисс Хартли, Катя… – попытался остановить девушку шейх.

–

А вот сейчас я действительно думаю только об отдыхе. Ваше Высочество, не могли бы Вы распорядиться, чтобы мне показали мою комнату?

Глава 55.

Как и предсказывала Кассандра, генерал Хаффман поверил, или сделал вид, что поверил шейху Хамад аль-Хабиру. Передачу пленницы договорились осуществить в одиннадцать часов вечера в порту Джорджтаун. Времени на проработку плана почти не было, но Кассандру, продумавшую в самолете свои действия вплоть до каждого слова и мимики, это не волновало.

Самолет шейха аль-Хабира с неимоверной скоростью сокращал двенадцатитысячное расстояние до Вашингтона, в то время как сам Его Высочество, не отрываясь, смотрел на спутницу, силясь понять, как его первая любовь оказалась в теле женщины, которая четыре года назад умудрилась заняться сексом с его племянником в машине, припаркованной перед отелем «Плаза». Наконец, не выдержав тишины, тянувшейся уже более пяти часов, он поднялся со своего кресла.

–

То, что ты вчера сказала, – сел напротив Кати Хамад, – все эти твои инсинуации… они не имеют никакого отношения к нашему прошлому. Я не собираюсь корить себя за то, что тогда случилось. Тебя никто не насиловал. Это был твой выбор, твое решение, от которого ты, между прочим, получила немалую прибыль. Так что, я помогаю тебе в память о прошлом, а не из-за мук совести…их нет.

–

И все же, ты решил мне все это высказать, – сказала Кассандра.

–

Хотел расставить все точки над i. Я вовсе не пытаюсь оправдываться… К тому же я не знал, что Директор отдал тебе приказ, думал, что ты решила все сама. Вспомни, я даже сделал тебе предложение.

–

Хамад, мы все еще об этом говорим. – Улыбнулась другу Катя. – Забудь. То, что я сказала тебе вчера, было ради того, чтобы ты ввязался в мою авантюру. И, ты прав, хоть и Директор отдал мне приказ вступить с тобой в связь, я это сделала сама. И сделала бы это снова. Тот приказ Метьюза был продиктован только его личными мотивами. Переспав с тобой, я не спасла мир, не обезвредила террористов, я просто стала разменной монетой, на его пути к достижению величия, желанию стать автономным от правительства. Тогда я поняла, что то, ради чего Академия создавалась, уже не является ее основной деятельностью, а мой кумир, человек, которого я считала чуть ли Богом, был далеко не так идеален и безгрешен. Тогда, только благодаря тебе и нашим финансовым схемам, останься я жива, смогла бы создать свою Академию и самой решать, какие задания стоит брать на выполнение, а с какими посылать заказчиков.

–

Значит, если бы не звонок Ричарда… То что, я однажды бы проснулся и обнаружил на счетах Кэйт Мэтьюз нулевой баланс? – спросил Хамад. – Ты бы даже не удостоила меня чести узнать, что все это время я не зря берег твои деньги?

–

Берег? – ухмыльнулась девушка, – Ваше Высочество, Вы забываете, что являлись всего-то распорядителем моих средств и могли тратить их лишь в том объеме и на те фонды, которые я заранее одобрила. Так что, сомневаюсь, что Вы сильно уработались, заботясь о моих финансах. Кстати, если об этих деньгах узнает Ричард, считай, что ты труп, – премило улыбнулась она шейху.

–

Мне еще дорога его дружба. А ты, Лаки, мне больше нравилась танцующей на барной стойке, – поддел собеседницу Хамад, прежде чем их разговор перешел в значительно более мирное русло.

***

Том Уилсон превзошел сам себя. Ему не только удалось определить местоположение контейнера генерала Хаффмана, но и, взломав систему входа, установить в нем несколько мини-камер. Когда Кассандра прибыла на штаб-квартиру, расположенную неподалеку от порта, команда Грина уже успела засесть в засаде. Предполагалось, что агенты Рита Беркли и Марк Сандерс будут страховать «передачу», а Билл Девис с Томом Уилсоном следить за тем, что будет происходить в контейнере и в случае необходимости подадут сигнал к штурму. Агенту Грину досталась роль шофера шейха аль-Хабира. Ричард, из опасения быть узнанным генералом, исключил себя из непосредственной передачи пленницы Хаффману и принял роль командующего группой захвата, в которую сразу после первого этапа вливались Беркли и Сандерс.

‒ … Так что пойдешь без прослушки, ‒ закончил свой инструктаж Ричард Прескот.

‒ Хорошо. Так даже лучше, ‒ ответила Лаки, ‒ остался один маленький нюанс.

Со словами: «Извини, дорогой», Кассандра нанесла прямой удар по носу шейха Хамада, отправив его в нокдаун

‒ Ты с ума сошла? ‒ едва оправившись от боли и удивления спросил Хамад.

‒ Вы правы, Ваше Высочество, думаю, это надо было сделать еще утром. Синяк смотрелся бы лучше, ‒ ответила Лаки, ‒ зато у тебя есть прекрасный шанс нанести мне сразу несколько ударов. И будь добр, не бей, как девчонка.

‒ Мисс Хартли, я не бью женщин, ‒ сказал шейх, ‒ даже когда очень хочется.

‒ Что же, джентльмены, кто окажется смелее Его Высочества? ‒обратилась Кэс к присутствующим.

‒ Это совсем не обязательно, ‒ ответил за всех директор Прескот.

‒ Да ну, Вы действительно считаете, что генерал поверит, что я сдалась шейху без боя, сэр? Вы меня извините, но лучше я рискну лицом, нежели жизнью, ‒ заявила Кассандра, ‒ так что, мне кто-нибудь поможет или придется все делать самой?

‒ Агент Грин, это смешно, ни один нормальный человек не сможет сам себя достаточно сильно ударить, чтобы… ‒ начал было свою тираду Дэвид, но вынужден был остановиться, когда Кассандра начала осыпать себя ударами, даже не стараясь остановить собственные руки, избивающие родное лицо.

В маленькой комнате «громко» называемой директором Прескотом штаб-квартирой, находилось пять мужчин: шейх, сам директор, агенты Грин, Уилсон и Дэвис, которые все как один, уставившись на агента Хартли, просто смотрели, как она вносит глобальные коррективы в свою идеальную внешность.

‒ Все, Лаки, хватит! ‒ первый вышел из ступора Ричард. ‒ Еще чутьчуть и Хаффман тебя просто не узнает.

‒ Я и так собиралась заканчивать, ‒ сообщила агент Хартли, ‒теперь осталось остановить кровь с сечек и я готова. И, директор

Прескот…пожалуйста, ‒ добавила она, намекая, что в былые времена не раз помогала ему в подобной ситуации.

‒ Женщина, ты просто чокнутая, ‒ сказал шейх, аккуратно проверяя, не сломала ли шпионка ему нос.

‒ О, Ваше высочество, Вы сегодня прямо купаете меня в

комплиментах, ‒ отозвалась Кассандра.

‒ Агент Хартли, ‒ прервал дружескую перепалку Дэвид, ‒ мы передадим Вас генералу закованную по рукам и ногам в наручники, если в контейнере дело примет серьезный оборот, Вам нужно будет сказать слово «харам» и они откроются.

‒ Решил не дать пропасть нашему стоп-слову, агент Грин? ‒многозначительно спросила Лаки, вызвав любопытные взгляды собравшихся. ‒ Не тому стоп-слову, ‒ тут же добавила она, увидев реакцию мужчин, ‒ стоп-слову с прошлого задания, по которому агент Грин должен был меня вызволить из кабинета Эрнандеса. Боже, с кем я работаю! ‒ театрально закатила глаза девушка.

Время неумолимо приближалось к одиннадцати вечера. Агента

Хартли уже поместили в багажник, откуда, как предполагалось, ее извлечет шейх аль-Хабир для передачи генералу.

‒ Рич, ‒ позвала Кассандра Прескота прежде чем тот закрыл багажник.

‒ Только не говори, что боишься замкнутых пространств, ‒ заглянул к ней Ричард.

‒ Нет, дорогой, … ‒ хотела было пошутить Кэс, но передумала, ‒обещай, что проследишь, чтобы сразу, как только генерал мне все выложит, Лэнгли займется вызволением Патрика.

‒ Обещаю, ‒ сказал Ричард, засовывая в рот Кассандре кляп.

Глава 56.

Ровно в двадцать три ноль-ноль две неприметные черные машины остановились перед въездом в порт Джорджтаун. Из одной вышел шейх Хамад аль-Хабир, из другой – генерал Алан Хаффман.

‒ Мистер аль-Хабир, я не вижу своего груза, ‒ остановившись в нескольких шагах от машины шейха, сказал генерал.

‒ Она в багажнике, забирайте сами, ‒ ответил шейх, потирая малопривлекательный синяк на носу, который начинался на переносице и заканчивался под глазами Хамада, ‒ больше я к этой суке не подойду. Умар, ‒ обратился он к водителю, ‒ открой багажник.

В тот же миг агент Грин, облаченный для верности в арабское одеяние, открыл багажник машины шейха.

Генерал Хаффман хмыкнул, но все же пошел за своимтрофеем.

‒ Нам пришлось заткнуть ей рот кляпом и надеть на нее наручники, гадина брыкалась как сумасшедшая. Я бы на Вашем месте их там и оставил, ‒ заметил Хамад, кидая ключи от наручников Хаффману.

‒ Спасибо. Разберусь, ‒ поймав ключи на лету, подошел к открытому багажнику Хаффман, ‒ ну, здравствуйте, агент Хартли.

Ответить на приветствие генерала мешал кляп, поэтому Лаки ничего не оставалось, как сверлить Хаффмана ненавидящим взглядом. Но и это продлилось недолго. Генерал достал из кармана шприц и всадил все его содержимое в шею девушки. Затем извлек ее из багажника и, как мешок, понес к своей машине. Бесчувственное тело шпионки перекочевало из багажника шейха в багажник Алана Хаффмана.

‒ Мне все равно, что вы панировали с ней делать, но если собирались тут же убить, могли бы сказать сразу. Бездыханное тело доставить было бы проще, ‒ вне себя от волнения сказал шейх Хамад, ‒ хотя, мне плевать. Главное, чтобы Вы предоставили мне аудиенцию с президентом, ‒ добавил он, испугавшись, что своей тирадой выдал Катю.

‒ Она состоится, как только уляжется пыль, которую взметнула эта женщина, ‒ указал генерал на багажник, ‒ но, как я уже сказал по телефону, я договорюсь о встрече, но не об ее исходе. Здесь Вам придется поработать самостоятельно.

‒ На другое я и не рассчитывал, ‒ ответил Хамад, ‒ в Америке я пробуду до конца недели. Хочется верить, что «пыль уляжется» до конца этого срока. До свидания, мистер Хаффман.

Генерал Хаффман проследил, чтобы машина шейха скрылась из виду и только после этого направил свою вглубь порта.

Кассандра долго приходила в себя. За это время генерал успел усадить ее на стул, добавив к ее оковам еще и парочку своих. Насколько она могла судить, ей выделили почетное место посреди довольно большого контейнера, стены и пол которого мешала увидеть пленка, создающая комнату в комнате. Сомнений в том, что Хаффман не собирается оставлять ее в живых, не возникало. Искренне надеясь, что именно этот контейнер оборудовал Том, шпионка тихонько кашлянула, привлекая внимание своего тюремщика.

‒ Очнулась? ‒ задал риторический вопрос генерал, входя в созданную из полиэтилена комнату, ‒ готова говорить правду?

‒ Она Вам не понравится. Дизайнер у Вас никакой, ‒ отозвалась

Кассандра, оглядываясь вокруг, ‒ не мудрено, что Вы продались Газини Лавелло. Честно говоря, не думала, что генералам платят настолько мало, что приходится экономить на обоях.

‒ Странно, мне обещали, что сыворотка подействует сразу, как объект очнется, ‒ не обратил он внимания на колкости Лаки, ‒ что ж, не беда, до утра уйма времени.

‒ Мы будем разговаривать всю ночь? Боже, как мило. Столь же бездарно я проводила время только в восьмом классе, когда всю ночь могла разговаривать с Майклом Гэрритом. Вы так старомодны, Алан. Но мне это в Вас нравится, ‒ пытаясь взять под контроль собственный разум, который начала заволакивать пелена, тараторила Кассандра.

‒ Лаки, ты можешь сколько угодно ерничать, но мы оба знаем, что рано или поздно, сыворотка на тебя подействует. Хотя есть способ подстегнуть процесс, ‒ оскалился Хаффман, ‒ нужно всего лишь заставить мозг формулировать легкую правду. Начнем с твоего имени. Лаки, как тебя зовут?

Смех агента Хартли, вырвавшись из полиэтиленового плена, отлетел от стен контейнера и вернулся обратно в смастеренную генералом комнатку.

‒ Потрясающий вопрос. Действительно подстегивающий говорить правду и ничего кроме правды. Вот только не знаю, какую правду Вам сказать, генерал. Ведь скажи я одну, вторая автоматически окажется ложью, когда как на самом деле будет правдой. Просто парадокс какой-то.

‒ Что за чушь ты мелешь? ‒ начал злиться генерал Хаффман.

‒ Хмм, а Вы не очень-то умны, да? Наверное, поэтому с радостью продались Лавелло. Самому-то устроить переворот слабо?

‒ Идиотка, твой Лавелло, с которым ты все таки успела потрахаться, просто никчемная марионетка. Кукла с дыркой в заднице, которой я мастерски управляю.

‒ Генерал, я и не знала, что Вы из этих, ‒ стремясь увести разговор от опасных вопросов, на которые ее затуманенный мозг мог дать правдивый ответ, Кассандра все дальше и дальше уходила от своего первоначального плана, ‒ Боже, да Вы никак заревновали Газини ко мне. Кстати, есть кого ревновать. Генерал Лавелло – мечта любой девушки…ну, или парня, раз уж Вы так им заинтересовались. Так может он Вам и не платит вовсе? О, только не говорите, что помогаете ему с переворотом из-за бабочек в животе?

‒ Даже и не думай, не выйдет, милочка, ‒ холодно улыбнулся Хаффман, ‒ тебе не удастся увести меня от главного вопроса.

‒ Хорошо ли целуется Ваш наниматель? Да, божественно. Здесь Вам и сыворотка не нужна была. Зря потратили       деньги налогоплательщиков. Я и так готова описать наш с Газини небольшой роман в красках и даже позах, если Вы снимите наручники.

‒ Где мое оружие, сука? ‒ крикнул генерал прямо в лицо Кассандре.

‒ Да, манеры у Вас не к черту, Алан. Солдафон он и в Африке солдафон. Хотя, знаю я одного африканского генерала…

Пощечина шестифутового генерала Хаффмана,       выполненная тыльной стороной ладони, отбросила Кассандру вместе со стулом, к которому она была пристегнута, на пол.

«Боже, неужели люди не могут купить нормальные стулья для пыток, что они у них все время падают», ‒ ворчала Кассандра, уводя себя от желания рассказать Хаффману все, что бы он только не спросил.

‒ Алан, Вы все еще здесь? Согласитесь, просто ужасно, когда вот так ведешь задушевную беседу со старым приятелем, это я сейчас о Вашем возрасте, а не о сроке нашей дружбы, а тут раз и все… зрительный контакт потерян, нить разговора прервана и нет ни единого шанса вернуть все на круги своя. Пожалуй, нам придется закончить разговор завтра, настроение на задушевную беседу вконец пропало.

Хаффман вернул стул в вертикальное положение.

‒ Ох, спасибо, ‒ поблагодарила Кэс своего мучителя, ‒ знаете, очень неприятно вот так лежать на полу и чувствовать полную беспомощность. Сразу вспоминается детский стишок, ну тот помните, где жук упал и встать не может, ждет он…

‒ Заткнись, стерва! ‒ на этот раз, придерживая пленницу за рубашку, нанес удар генерал, ‒ ты либо сейчас же скажешь где мое оружие, либо я прибегну к более кардинальным методам.

‒ Ого, это что же за методы такие? Только не щекотка. Безумно боюсь, когда мне щекочут пятки. О-ооо, проболталась…

В руках генерала появился еще один шприц.

‒ Нет, дорогуша, для начала я удвою дозу, но если и это на тебя не подействует, начну отрезать части тела. Одну за другой.

‒ И что же мне нужно Вам сказать, чтобы все части моего тела остались при мне? ‒ сделал вид, что согласна сотрудничать Кассандра.

‒ Куда ты дела мое оружие?

‒ Ваше? Я думала оно генерала Лавелло. Это же его переворот, значит и оружие его. А он был не против поменяться.

‒ Сука, это МОЕ оружие, МОЙ переворот, чертов генерал Лавелло всего лишь актеришка нанятый МНОЙ, чтобы сыграть чернозадого революционного лидера.

‒ Этого не может быть, ‒ изобразила удивление девушка, ‒ но как?

Боже, так то оружие, что было украдено два месяца назад… Генерал, Вы украли оружие с собственной базы? Но зачем? Генерал Лавелло мог просто купить его.

‒ Дура, генерала Лавелло не существует, как и его многомиллионных счетов, а переворот голыми руками не совершить. Мне всего-то нужно было, чтобы ты доставила небольшую партию оружия, тогда бы, после переворота, баллистика, если она будет проведена, показала, что стреляли наемники Лавелло.

‒ Но Ваши люди? Они-то поймут подвох и все расскажут.

‒ Если будет кому рассказывать. Авиакатастрофы в наше время не редкость, тем более в таком опасном континенте, как Африка. Солдаты могут просто не вернуться из боевого задания. А теперь говори, где МОЕ оружие?

‒ Плывет гуманитарным грузом в Индию, ‒ расслабилась Кассандра, которой не нужно было больше сдерживать желание говорить правду.

‒ Чертова идиотка, ‒ еще раз ударил Кэс генерал, после чего, отложив шприц на столик рядом с выходом, достал из-за пояса нож, ‒стрелять мне в тебя нельзя, ведь мы же не хотим, чтобы все поняли, как ты умерла. А вот нож – другое дело. Колотые раны после авиакатастрофы, да еще у сгоревшего почти до костей трупа, никого не смутят.

‒ А если я сказала неправду? ‒ и бровью не повела шпионка, ‒представляешь, как будет обидно, если ты меня убьешь, а груза на месте не окажется? Даже гнев Халка тогда не сравнится с твоим.

‒ Кого?

‒ Извини, забыла, что ты древний как Капитан Америка, правда далеко не такой секси. Что, нет? И его не знаешь? Тогда лучше и, правда, убей меня. Это, конечно, харам, но так будет лучше для нас обоих.

Генерал не успел среагировать. Наручники на руках и ногах открылись, даруя узнице свободу. Кассандра поднялась на освободившиеся от оков ноги, взяла стул, на котором, висели ее наручники, покачиваясь на путах сооруженных генералом, и сломала его о голову мучителя.

Хаффман всего на мгновение потерял ориентацию в пространстве, но и этого было достаточно, чтобы опытная шпионка успела сбить его с ног и заковать в только что ставшие свободными оковы агента Уилсона. Решив, что сдерживающей силы для огромного генерала маловато, она схватила со столика шприц с новой дозой сыворотки и вколола его в лежащее на полу тело.

‒ Меня зовут Катя Морозова, ‒ прошептала она на ухо уже ничего не слышащему генералу, ‒ твое чертово оружие и правда плывет в Индию. А еще тебе бы к стоматологу, у тебя изо рта несет, как из выгребной ямы…

Кассандру, переставшую бороться и сдерживать сыворотку, было не остановить. Так, лежащей на теле генерала и нашептывающей ему что-то на ухо, застала ее группа захвата во главе с Ричардом.

‒ Альфа, этот кусок дерьма раскололся, ‒ наконец увидела припозднившихся спасителей Кассандра, ‒ можно спасать Патрика. Кстати, я с ним вовсе и не спала… а с тобой спала. Все, больше я здесь ни с кем не спала, ‒ оглядела она маленький отряд директора Прескота, ‒ Спала… Кто придумал такое дурацкое название для секса?

‒ Агент Хартли, все хорошо. Мы его сейчас заберем, а тебе нужно на воздух, ‒ попытался заставить замолчать не в меру разговорившуюся Кассандру директор.

‒ Агент Хартли… Этот, ‒ указала она на генерала, ‒ тоже так меня называл, дурак. А я вовсе…

‒ Лаки, заткнись и молча выйди на улицу, ‒ распорядился Прескот, боясь, что девушка выпалит сейчас всю правду о себе.

‒ О, какие мы злые сегодня, ‒ забрюзжала шпионка.

‒ Кэс! ‒ наконец сказал Ричард.

‒ Все, я взяла себя в руки. Если меня кто-то будет искать – я на улице.

Стоило Кассандре выйти из контейнера, как Рита и Марк вопросительно посмотрели на шефа своего шефа.

‒ Видимо сыворотка действует не совсем так, как думал генерал. Все, агент Сандерс, хватаем его и несем на улицу. Агент Беркли, присмотрите за Лаки. Не вздумайте с ней разговаривать и тем более задавать вопросы или это будет последний день, когда Вы работаете в Управлении.

‒ Так точно, сэр, ‒ ответила Рита.

Агент Хартли лежала рядом с машиной шейха, на которой ее доставили в порт. Сам Его Высочество примостился рядом с

девушкой и тихонько что-то ей говорил.

Рита Беркли не решилась испортить идиллию. Оставшись стоять поодаль, агент Беркли внимательно следила за коллегой, размышляя о том, кто же такая эта Лаки Хартли.

‒ Хамад, какого черта ты с ней здесь разлегся? ‒ по-арабски спросил шейха Ричард.

‒ А ты бы предпочел, чтобы я оставил ее здесь одну лежать, рассказывающую всем любопытствующим, как ошибался генерал, называя ее агентом Хартли?

‒ Черт. Забирай ее и увози в штаб-квартиру. Здесь я управлюсь уже без вас.

‒ Хорошо. Не одолжишь наручники?

‒ Зачем?

‒Катя изъявила желание показать мне, как сделать из орудия пыток – инструмент для наслаждения, ‒ улыбка шейха расплылась от уха до уха.

‒ Хамад, друг мой, воспользуешься ее состоянием и вон тот парнишка, ‒ показал Ричард на Дэвида, наблюдающего за Кассандрой, удобно устроившейся на груди аль-Хабира, ‒ вытрясет из тебя душу. А я найду ее в Преисподней и заставлю пожалеть о том, что сразу не попала прямо в ад.

‒ Да, кое-что никогда не меняется. Ты тридцать лет назад не понимал шуток, не понимаешь их и сейчас. Хорошо, обещаю беречь Катю, как собственную дочь. Вот только надеюсь, что свою дочь я никогда не увижу танцующей на барной стойке с бутылкой шампанского наперевес.

Глава 57

‒ Привет, Кэс! ‒ поздоровался Ричард с вошедшей в его гостиничный номер Кассандрой. ‒ О, поцелуй, да еще и в щеку? Чем я заслужил такое внимание?

‒ Считай это моей благодарностью за помощь в задании.

‒ Тогда этого явно маловато, ‒ состроил он гримасу, ‒ как прошел допрос? Отчиталась?

‒ Да. На меня даже посыпалась куча предложений о работе. Кстати, твоя должность тоже была в списке.

‒ Ха, милая, узнай они, что перед ними Катя Морозова, тогда, может, и предложили бы тебе мое место, а Лаки Хартли максимум светит быть моим замом.

‒ Что-то наподобие того они и предложили, ‒ улыбнулась Кэс, ‒ даже хотели отдать под мое руководство команду Грина.

‒ Боже, только не говори, что согласилась, ‒ театрально испугался Ричард, ‒ бедный парень этого не переживет. Не говоря уже о том, что ты навечно попадешь в его черный список.

‒ Нет. Не согласилась. Не знаю, как Дэвид, а вот Рейчел с Джеком меня за это точно не поблагодарят. Да и какая я буду после этого крестная мать.

‒ И не говори, не о такой крестной они мечтали для юного Дэвида. То ли дело я, ‒ расправил плечи Прескот, ‒ уже одно то, что я не с ним не спал, говорит о многом.

‒ Фи, мистер Прескот, где Ваши манеры?

‒ Прости, исправлюсь. А наручники тебе зачем? ‒ сменил тему Ричард, кивнув на наручники, подготовленные Томом для операции. ‒Только не говори, что пришла и меня соблазнять. Я, знаете ли, мадам, занят прекрасной девой.

‒ Рич, хватит паясничать, ‒ засмеялась Кассандра, ‒ это наручники из отдела Грина, хотела попросить тебя передать их Дэвиду.

‒ Почему сама не передашь?

‒ Лэнгли, в знак своей признательности, на мою просьбу о трех отгулах дал мне целую неделю. Хочу полететь с Патриком во Францию и помочь ему устроить сестру в больнице. Вот, держу так сказать, обещание. Кстати, он уже прилетел?

‒ Кэйт, тебе не сказали? ‒ вдруг стал серьезным Ричард.

‒ Сказали что?

‒ Милая…Патрик мертв. Не знаю, как они узнали, но когда группа захвата приехала в лагерь, там никого уже не было. Только труп мистера Брюне, привязанного к дереву.

Глаза Кассандры застекленели, лицо стало маской, не позволяющей вырваться ни единой эмоции наружу.

‒ Он страдал? ‒ спросила она.

‒ Кэйт… ‒ сделал к ней шаг Ричард.

‒ Ричард, он страдал? ‒ повторила она, отступая от Прескота.

‒ Его сначала избили, а потом закололи. Около ста ножевых. Тело превратилось в месиво. Прости. Я думал, мы обрубили генералу все источники связи. Наверно, у них был план на случай, если один из них не свяжется вовремя.

‒ Понятно. Передай, пожалуйста, наручники агенту Грину.

‒ Кэйт, прошу, не уходи. Давай поговорим.

‒ О чем, Рич? О чем мы будем говорить? О том, как я пообещала парню жизнь, и тут же предала его, решив, что поимка генерала важнее этой самой жизни? О том, что так хотела вновь стать Катей Морозовой, что даже не задалась мыслью, кем она на самом деле была? Кем я была. Дэвид прав – я была просто машиной для убийства, бесчувственным роботом, выполнявшим любые задания, не давая себе труда задуматься о том, насколько они чудовищны и ужасны. И, похоже, сейчас ничего не изменилось.

‒ Кэс, у нас не было возможности выбирать. Тебе прекрасно известно, что ослушайся мы Метьюза, нас самих пустили бы в расход. Даже тебя. А ведь тебя он действительно любил как дочь.

‒ Мы даже не пытались сказать «нет», ‒ возразила Кассандра.

‒ Мы – нет, а вот ты еще как пыталась. А когда не получалось отказаться от сомнительной миссии, сама шла на дело, даже если первоначально на него распределяли кого-то из нас. Рейчел и Марджери чисты, потому что ты делала за них всю грязную работу, особенно, когда у Софи появился Дэвид. Ты убедила Хамада создать фонд для родственников тех, кто попал под раздачу. И ты встала под пулю, предназначенную для меня. Так что не смей называть Катю Морозову чудовищем. Она не была святой, но уж точно и не чудовищем.

‒ Рич, я поклялась, что вытащу его от туда, ‒ глаза Кассандры были полны грусти и стыда, но лицо и голос оставались каменными, ‒ а теперь он мертв. Мне надо идти, ‒ решительно развернулась она.

‒ Куда?

‒ Я не смогла спасти Патрика, так хотя бы спасу его сестру.

***

Впервые с ареста Хаффмана директор Прескот вызвал агента Грина к себе. Когда-то Дэвид просто обожал приходить в кабинет к начальнику. С самого детства Ричард был для него вторым отцом, который, в отличие от его родного сородича, всегда отличался серьезностью и основательностью, которые так импонировали молодому амбициозному агенту. Так было до появления в его отделе мисс Лаки Хартли, которая всего за несколько месяцев успела перевернуть с ног на голову всю жизнь Дэвида. Сейчас, направляясь в кабинет директора, Грин чувствовал лишь раздражение и ревность.

‒ Здравствуйте, директор Прескот, ‒ поздоровался Дэвид, войдя в кабинет директора.

‒ Здравствуй, Дэвид, ‒ пожал протянутую руку Ричард, ‒ агент Хартли просила передать тебе это, ‒ взял он наручники со стола, ‒кажется, это игрушки твоего отдела.

‒ Спасибо. Агент Уилсон боялся, что они застрянут в Лэнгли.

‒ Как дела в отделе? ‒ спросил директор Прескот.

‒      Пока действующих операций нет.       Разрабатываем одну подозрительную активность, но все на стадии проверки.

‒ Хорошо. Как вообще дела?

‒ Сэр? ‒ удивился вопросу директора Дэвид.

‒ Это я спрашиваю не как твой начальник, а как крестный отец, ‒пояснил Ричард, ‒ мы давно с тобой не разговаривали по душам. А между тем, мне крайне интересно, что происходит в твоей жизни. Как у тебя дела с агентом Хартли? Вы общаетесь?

Поняв, что именно, а вернее, кто, на самом деле интересует Прескота, Дэвид едва сдержался, чтобы не послать директора с его задушевными разговорами подальше.

‒ Нет, сэр, с задержания генерала Хаффмана мы не общались, ‒лаконично ответил он.

‒ Почему? ‒ не отставал Ричард. ‒ Я думал, что она тебе не безразлична.

‒ Была. Трудно сохранять чувства к женщине, которая предпочитает тебе другого.

‒ Парень, если бы я каждый раз отказывался от женщины, которая мне дорога из-за боязни соперничества…

‒ Сэр, извините, я бы с удовольствием послушал Ваши наставления, но мне действительно сейчас нужно идти в свой отдел.

Директор Прескот присел на свой стол, не сводя глаз с крестника.

‒ Хорошо. Но прежде, чем ты уйдешь, я хочу, чтобы ты знал. Что бы ты там не думал о Лаки и обо мне, в этой битве я тебе не соперник.

Может и хотел бы им быть, сложись все иначе, но не теперь. Тем не менее, ты этого не поймешь, но Лаки мне очень дорога, и я достану тебя из-под земли, если ты обидишь ее, ‒ Дэвид, решив, что с него достаточно, открыл дверь, чтобы уйти, ‒ но и ты мне как сын, ‒остановил его Ричард, ‒ поэтому я скажу это лишь раз. Ты будешь клиническим идиотом, если хотя бы не попробуешь вернуть ее. Лаки

Хартли именно та женщина, ради которой стоит бороться до последнего вздоха.

Дэвид секунд пять внимательно вглядывался в своего шефа, после чего вышел из кабинета Прескота. Злость и ревность, смешавшись с удивлением, с новой силой принялись клокотать в его груди.

Наручники Тома Уилсона, напомнили о себе, ударив агента Грина по бедру.

«Директор Прескот запретил мне устанавливать на Лаки жучок, так что я вмонтировал его прямо в наручники. Устройство записи почти невозможно отследить. Оно пишет на встроенную флеху, а включается на голос. Так что, если генерал Хаффман решит поменять пыточную или поставит глушилку, мы все равно сможем его записать… Если успеем. Прескот просто с ума сходит, когда дело касается агента Хартли», ‒ припомнил Дэвид разговор с Томом.

Ускорив шаг, Дэвид почти побежал к лифту. Нетерпение росло с каждой секундой, пока лифт спускал его на третий этаж со скоростью уставшей черепахи. И вот, когда он почти добрался до своего кабинета, агент Беркли остановила его каким-то нелепым вопросом. Отмахнувшись от сотрудницы, Грин влетел в свой кабинет, закрыв за собой дверь на ключ.

Найти способ добраться до аудиоустройства, замурованного в наручники, оказалось непростым занятием. Дэвиду пришлось потратить несколько драгоценных минут на то, чтобы заветная флешка оказалась в его руках, а наручники Тома при этом не пострадали. Когда дело было сделано, поборов взявшиеся из ниоткуда сомнения в этичности своего поступка, он вставил флеш-накопитель в ноутбук.

Первое, что Дэвид услышал, был его разговор с Томом, далее шла запись из штаб-квартиры Ричарда. Остановив проигрыватель, агент Грин упорядочил аудио-файлы по времени их записи. Файлы, сделанные в день ареста генерала, его не интересовали, ведь разговор Лаки с генералом он слышал из фургона, а после задержания, наручники, все еще сковывающие Хаффмана, уехали вместе с ними, когда как Лаки осталась с шейхом. Агент Грин перешел к записям следующего дня, нещадно перематывая посторонние голоса, записанные глупым устройством. В конце концов, включилась запись с голосом Лаки, из которой стало понятно, как наручники перекочевали к ней. Звук ее голоса, непринужденность разговора с посторонними людьми, музыкой лился из наушников, заставляя Дэвида то гордиться ею, то улыбаться ее шуткам, пока он не открыл файл, начинающийся со слов Ричарда: «Привет, Кэс».

Томный голос Ричарда и, что не менее ужасно, лукавое и

заигрывающее контральто Лаки, стерли улыбку с губ Дэвида. По мере разговора, выражение его лица так часто менялось, что стороннему наблюдателю могло бы показаться, что у агента случился припадок. Разговор уже закончился, а Дэвид все еще, почти не дыша, сидел и смотрел в пустоту.

‒ Боже, ‒ только и смог выговорить он, наконец, поняв причину столь неожиданной дружбы между его родителями и Лаки, ее неординарных шпионских способностей, и самое мучительное – связи с Ричардом.

Глава 58.

Час! Уже целый час Дэвид был вынужден сидеть за угловым одиночным столиком бара «Подкова», прячась в тени этого малопривлекательного для остальных посетителей места от беззастенчиво флиртующей с барменом и выпивающей рюмку за рюмкой Лаки.

«Боже, что я здесь делаю? Что я вообще делаю?» ‒ в очередной раз спросил он себя.

Перед Дэвидом стояла дилемма: презреть свои чувства к Лаки и уйти из бара, пока она его не заметила или попытать призрачную удачу и заговорить с ней.

Залпом допив виски, к которому до этого момента он даже не притронулся, Дэвид двинулся к барной стойке.

‒ Мисс Хартли, Вы позволите Вас угостить? ‒ присел он рядом с Лаки.

‒ Оооо, мистер Грин, какая неожиданность, ‒ обернулась к нему Кассандра, ‒ какими судьбами в Чикаго? Только не говорите, что директор Прескот решил прервать мои маленькие каникулы и не придумал ничего лучше, как послать Вас?

‒ Нет, директор не имеет никакого отношения к моему приезду, но ты все еще числишься в моем отделе. И не отключи ты телефон, знала бы что у нас новое задание по Ближнему Востоку, а, насколько я мог понять из твоего разговора с шейхом, ты неплохо владеешь арабским…

‒ Лаки, этот человек тебе докучает? ‒ прервал Дэвида бармен.

‒ Пока не знаю, ‒ перевела Лаки задумчивый взор на бармена, ‒шучу, Роб, ‒ исправилась она, увидев решительное выражение на лице парня, ‒ это мой коллега из Филадельфии, Дэвид Грин. Дэвид, прошу любить и жаловать, мой близкий друг и по совместительству человек, отвечающий за мою выпивку, Роберт Дан.

‒ Приятно познакомиться, ‒ протянул через барную стойку руку Роберт. ‒ Коллега? А как же малыш Джорджи? Ты что же окончательно его бросила?

‒ Никого я не бросала, а то, что ты был в числе лучших на нашем курсе, не дает тебе право принижать талантливого парня.

‒ Оооо, милая, только не начинай. Джордж также талантлив, как ты религиозна.

‒ Вообще-то, я почти каждое воскресенье вынуждена ходить в церковь, ‒ притворно оскорбилась Лаки.

‒ Я о том и говорю… показушничество не сделает из тебя прилежную христианку, как и зубрежка не сотворит из ботаника талантливого программиста.

‒ Я не понял, вы вместе учились? ‒ вмешался в дружескую перепалку Дэвид.

‒ Ага, и мистер Дан неизменно был в списке лучших.

‒ Ха, лучших! Девочка, я был первым в рейтинге. Даже ты не могла меня догнать, а уж остальным салагам за мной и вовсе было не угнаться, ‒ заметил Роберт, наливая Лаки очередную рюмку текилы.

‒ Первым? ‒ скептически приподнял бровь Дэвид, обводя взглядом барную стойку.

‒ Вообще-то, мистер Грин, этот бар принадлежит нам…точнее мне, ‒поправил себя Роберт, ‒ ведь прекрасная леди Хартли сегодня подарила мне свою долю…

‒ Кажется, договор, который мы подписали, ясно гласит, что я тебе ее перепродала, а вовсе не подарила, ‒ вставила Лаки.

‒ Не смеши людей, некоторые напитки за моей спиной стоят дороже той суммы, которую ты вписала в договор.

‒ И все же странный выбор, учитывая Ваши достижения в университете, ‒ вновь встрял в разговор Дэвид.

‒ Ох, мистер Грин, ‒ все же обратила Лаки внимание на Дэвида, ‒ Вы опять судите книжку по обложке. Роберт когда-то был очень известным хакером, от одного имени которого трепетали все нечистые на руку бизнесмены и политики…

‒ Лаки, тебе бы романы писать, ‒ усмехнулся Роберт.

‒ Он как истинный Робин Гуд, ‒ продолжала рассказ девушка, ‒взламывал счета богатых и переводил деньги в благотворительные фонды, пока не совершил фатальную ошибку, о коей я тактично умолчу, чтобы не принижать умственные способности нашего героя, ‒ подмигнула она Роберту, ‒ и попался-таки в ловко расставленные сети ФБРровцев.

‒ Чертовы федералы предложили мне либо работать на них, либо сесть в тюрьму. Слава Богу, мне на помощь пришла добрая фея в образе моей подруги Лаки и благодаря своим связям умудрилась выторговать свободу, ‒ добавил Дан.

‒ Ты забыл добавить, мой названый крестник, что свободы ты не лишился, а вот приближаться к технике, уровнем выше барной кассы, теперь тебе запрещено. В противном случае, даже мои связи тебя уже не спасут от тюремного заключения.

‒ Все лучше, чем работать на гребаное правительство.

Дэвид выразительно посмотрел на Лаки, которая явно забыла упомянуть в разговоре с другом, что сама теперь работает на вышеупомянутое правительство. Теперь ему стало понятно, почему девушка не стала вдаваться в подробности, представляя его Роберту и ограничилась ни к чему не обязывающим эпитетом «коллега».

‒ Не любите спецслужбы, мистер Дан? ‒ подлил масло в огонь Грин.

‒ Не люблю – это мягко сказано, ‒ ответил Роберт, ‒ надеюсь, Вы не федерал?

‒ Что Вы, разве коллега мисс Хартли может оказаться федералом? ‒продолжал ерничать Дэвид. ‒ Мисс Хартли, а как Вы относитесь к людям, призванным хранить и защищать?

‒ В отличие от вас, джентльмены, я крайне ценю этих храбрых людей, стоящих на пути беззакония.

‒ Боже, Лаки, какие высокопарные речи, ‒ возвел глаза к потолку Роберт, ‒ думаю, тебе на сегодня хватит, еще пара рюмок и ты начнешь нахваливать и все наше правительство.

‒ Так и знала, что ты сольешься первым. А не Вы ли, мистер Дан, кричали, что для меня Ваш бар всегда открыт и Вы готовы наливать мне хоть всю ночь.

‒ Откуда же мне было знать, что ты буквально воспримешь мои слова и будешь держать меня здесь так долго. Я-то, наивный, надеялся, что тебя хватит на пару часов попойки, после чего, как истинный джентльмен, я провожу тебя до дома и смогу вернуться к своим девочкам. Между прочим, твоя настоящая крестница, все уши мне прожужжала вопросами о том, когда ты к нам придешь в гости.

‒ Обещаю, что приеду на ее день рождения. Честное скаутское, ‒подняла Лаки три выпрямленных пальца.

‒ Хорошо, поверю тебе на слово. Боже, и угораздило же нас с Мириам сделать тебя крестной нашей дочурки.

‒ А вот это действительно было обидно. Так что, можешь сказать Генри, что бар для меня открыт и идти в объятия к Мириам, ‒ вопреки тону и словам улыбнулась другу Лаки, ‒ думаю, мистер Грин не откажется проводить меня до дома.

‒ О, миледи, Вы сегодня само великодушие, ‒ поцеловал кисть девушки Роберт, ‒ тогда, не буду больше мозолить тебе глаза и откланяюсь, ‒ на этот раз он чмокнул Лаки в щеку и, соскочив с барной стойки, вышел в служебное помещение, кивнув на прощание Грину.

‒ Интересный парень, ‒ прокомментировал уход Дана Дэвид.

‒ Ты это понял из нашего разговора или в течение того часа, что просидел на галерке? ‒ сменив дружеский тон на серьезный, спросила Кассандра.

‒ Так ты все же меня заметила…

‒ Это странно?

‒ Еще как. Учитывая то количество алкоголя, что ты успела в себя влить за последний час, удивительно даже то, что ты меня узнала. Помнится, в Чикаго, ты напивалась куда как быстрее.

‒ У Вас отвратительная память мистер Грин. В Чикаго я охмелела единожды и то лишь потому, что до этого почти сутки ничего не ела. ‒ Так или иначе, ты ко мне даже не повернулась. Так что, я могу лишь предположить, что тебе обо мне доложил твой приятель. Наверно, его удивило выбранное мной место.

‒ Моему приятелю, как ты выразился, плевать на посетителей до тех пор, пока они прилично себя ведут. И, в отличие от нас, он никогда не был шпионом и не проходил обучение.

‒ Как и Лаки Хартли, ‒ сделал Дэвид ударение на имя девушки.

‒ Ты в этом уверен? ‒ прошептала Кассандра на ухо собеседнику. ‒ Тогда откуда мне знать, что ты пришел в два часа сорок три минуты ночи, оглядел зал и, заметив меня, прошел к дальнему столику? Как бы я могла узнать, что спустя четыре минуты после твоего прихода к тебе подошла официантка Габриель, у которой ты заказал виски? Впрочем, похоже, жажда тебя не мучила, ведь ты даже не притронулся к нему до того момента пока не решил подойти ко мне. И, напоследок, как я могла бы угадать, что сейчас в баре, помимо нас с тобой и бармена, находятся двадцать четыре человека, среди которых шестнадцать мужчин и восемь женщин? ‒ договорив последнюю фразу, Кэс, отстранилась от Дэвида, выпив очередную порцию текилы.

‒ И когда же, позволь полюбопытствовать, Лаки Хартли овладела сим полезным талантом?

‒ Зачем ты приехал, Дэвид? ‒ проигнорировала она вопрос. ‒ Я не настолько наивна, чтобы поверить, что ты не смог со мной связаться, потому что я вырубила один из телефонов. Так зачем ты здесь?

‒ Не хочешь прогуляться до своей квартиры? ‒ не остался в долгу Дэвид, не удостоив ответа вопрос Лаки.

‒ Странно услышать такое от человека, который приказал забыть СВОЙ адрес.

‒ Так как? ‒ встал со своего места Грин.

‒ Хорошо, агент Грин. Проследуем ко мне.

Глава 59.

Ночной Чикаго встретил вышедшую из душного бара пару промозглым ветром. Лаки, зябко поежившись, спрятала лицо в высокий ворот пальто.

‒ Возьмем такси? ‒ спросил Дэвид.

‒ До меня всего три квартала, ‒ раздался из под твидового воротника голос Лаки. ‒ Может лучше, пока мы идем, расскажешь, ради чего прилетел в Чикаго?

‒ Как только окажемся в квартире. Тебе удалось устроить Оливию в клинику? ‒ сменил тему Грин.

‒ Только не говори, что боишься, как бы в темноте пустых улиц не скрывались шпионы, жаждущие узнать все подробности нового задания? ‒ не поддалась на увертку Дэвида Кассандра.

‒ Можешь сколь угодно упражняться в сарказме, но мы обсудим дело, только когда доберемся до места. Так что можешь выбирать – идти в тишине или общаться как нормальные люди.

Вместо ответа мисс Хартли ускорила шаг.

Ледяной ветер, заручившись поддержкой не по сезону легкого пальто девушки, с каждым шагом выветривал хмель из головы Кассандры. Приятная расслабленность вновь начала заполняться тяжелыми мыслями, которых она так надеялась избежать до возвращения в Филадельфию. Идущий же вслед за ней мужчина только осложнял и без того сложный выбор, который на самом деле Катя Морозова сделала в тот момент, как узнала о смерти Патрика, но не признавалась в этом даже себе.

‒ Вот моя квартира, вот мой дом родной, ‒продекларировала девушка, остановившись перед дверью в поисках ключницы. ‒Прошу, ‒ наконец отыскав нужную связку ключей, открыла она электронный замок.

‒ Симпатичный холл, ‒ оценил Дэвид, ‒ хотя я думал, что наследница многомиллионного состояния будет жить в более шикарных апартаментах.

‒ Полноправной наследницей я стану только после тридцати, а пока вынуждена влачить жалкое существование на пару-тройку миллионов в год, ‒ улыбнулась Лаки, ‒ но моя квартира мне тем и нравится, что я смогла купить ее на честно заработанные собственным трудом деньги. Пожалуйста, проходи, ‒ открыла она дверь в квартиру.

‒ Но обставила ты ее на вышеупомянутые два-три миллиона, ‒оценив дорогой интерьер, произнес Дэвид.

‒ Да, пожалуй кое-что из обстановки я не смогла бы себе позволить, не будь у меня кое-каких резервных средств, ‒ улыбнулась спутнику девушка. ‒ Могу я предложить тебе выпить?

‒ Да, пиво, пожалуйста, ‒ ответил Грин.

‒ Хорошо. Можешь пока располагаться в гостиной.

Дважды предлагать не пришлось. Проследив за улизнувшей на кухню хозяйкой, Дэвид, с интересом оглядывая элементы интерьера, прошел в гостиную комнату мисс Лаки Хартли. Будь он послабее духом, возможно, не решился бы посягнуть на, безусловно, баснословно стоящее кремовое кресло, но выбирать не приходилось. Из пригодной для сидения мебели оставались еще более дорогой диван и странного вида мешок, вызывающий глубокое сомнение в удобстве его использования.

‒ Пожалуйста, пиво, ‒ появилась, наконец, Лаки.

‒ Спасибо. У тебя очень красиво. Сама выбирала дизайн?

‒ Предлагаю отбросить подобающие условностям формальности и перейти к делу. Что за новое задание?

‒ Ричард подергал за нужные ниточки и нам согласились отдать дело по поимке или ликвидации, тут уж как пойдет, пособников генерала Хаффман, примкнувших в Иране к одной из ячеек ИГИЛа.

‒ Насколько я знаю, в ЦРУ есть прекрасная команда зачистки, специализирующаяся на подобных делах. В нашем же случае, это будет не задание, а месть. А я агент, а не ангел мщения. А так как директор Прескот прекрасно осведомлен о моих взглядах на подобные миссии, он не стал бы обивать пороги Лэнгли, чтобы заполучить таковую, и уж тем более не подумал бы отправлять начальника отдела специального назначения зазывать простого агента на столь сомнительное задание. В конечном итоге я вынуждена снова задать тебе вопрос: зачем ты здесь?

‒ Похоже, я полный болван, раз подумал, что смогу сегодня избежать этого разговора, ‒ хмыкнул Дэвид, ‒ думаю, я приехал сюда, чтобы понять кто же ты на самом деле. Хотел увидеть тебя, увидеть жизнь Лаки Хартли, девушки из папки, что лежит на моем столе, а не супершпионки, ворвавшейся в подведомственный мне отдел.

‒ Я не понимаю…

‒ Думаю, понимаешь. В своей жизни я лишь дважды испытывал к женщине настолько сильные чувства, что хотел бы связать с ней свою жизнь.

Слова Дэвида заставили сердце Кассандры биться так быстро и, казалось, так громко, что стремясь заглушить его ритм, она прервала задумчивое молчание собеседника: «Полагаю, одна из них я?».

‒ Если бы. Первая женщина, покорившая мое юное сердце, была подругой моих родителей – Кэйт Метьюз, она же Кассандра, она же Катя Морозова, версия 1.0. Как тебе больше нравится. Тогда мне было 4 года. Вторая – удивительно многогранная Лаки Хартли. Таким образом, выходит, что обе любимые мной женщины – это ты.

Окончив свой небольшой монолог, Грин-младший выразительно устремил взгляд своих сине-голубых глаз на Кассандру.

‒ Но…откуда? ‒ лишь сорвалось с губ девушки.

‒ Том – жуткий перестраховщик. Когда Ричард сказал, что ты пойдешь на встречу с Хаффманом без жучков, ему эта идея не понравилась, так что он вмонтировал жучок в твои наручники. Перед своим отъездом во Францию ты отдала их Прескоту, а он передал мне.

–

Ты прослушал наш с Ричардом разговор… – договорила за Дэвида Кэс. – Зачем?

–

Наверно хотел услышать что-то, что помогло бы мне забыть тебя. Сделать это усилием воли у меня так и не получилось. Эффект оказался обратным.

Кассандра, силясь осмыслить происходящее, зачесала назад волосы. Глаза Дэвида неотступно следили за мимикой девушки.

–

Лаки или Кассандра, мне все равно, как тебя называют другие. Кем бы ты ни была, кем бы ты себе не казалась, я люблю тебя, – на этот раз первый нарушил молчание Дэвид, встав на колени перед сидящей на диване Кассандрой.

–

Ты даже не знаешь меня, – прошептала она.

–

Так позволь мне узнать. Дай нам шанс. Теперь, когда нет смысла скрываться за своей тайной, дай шанс нашим отношениям. Будь со мной. Выбери меня.

Мольба в голосе Дэвида, его напор и уверенность в возможности их совместного будущего так заманчиво обещали счастливый конец, что желание уступить возобладало над Кассандрой. Подавшись вперед, она оказалась в объятиях любимого, загоняя непомерно разыгравшуюся совесть все глубже в подсознание.

«Только сегодня, – убеждала она себя, – только сейчас, а завтра я расскажу ему».

–

Дэвид, стой, – нашла в себе силы оттолкнуть любимого Кассандра.

–

Ты любишь его? – задал пугающий своей очевидностью вопрос Дэвид.

–

Кого? – на автомате переспросила Кэс, мысленно пытаясь подобрать слова для объяснения причины своего поведения.

–

Ричарда.

–

Да, – честно ответила она, – он, твои родители и Марджери – моя семья. Семья Кати Морозовой. Я не могу не любить их. Но, нет, это не та любовь, что я испытываю к тебе. Двадцать восемь лет назад, я бы ни на секунду не усомнилась в своих чувствах, но только не сегодня. Лаки Хартли не влюблена в Ричарда, ее сердце безраздельно принадлежит тебе.

–

Тогда…

–

Дэвид, я люблю тебя, и если через неделю ты все еще будешь хотеть быть со мной, я безоговорочно скажу «да», но не сейчас. Сейчас…сегодня это было бы не честно.

–

Что должно случиться через неделю?

–

Боюсь, я не смогу ответить тебе на этот вопрос. Так или иначе, но первым об это должен узнать Ричард. Скажу только, что в твой отдел я больше не вернусь.

–

Ты ждешь от него ребенка? – похолодев от ужасной перспективы, спросил Дэвид.

–

Что??? Боже, конечно, нет.

–

Ты планируешь уехать из Филадельфии?

–

Надеюсь, мне не придется этого делать.

–

Ты не ждешь ребенка от Ричарда, возвращаешься в Филадельфию и любишь меня, – подытожил он, – все верно?

–

Верно.

–

Тогда мне все равно, что ты планируешь делать с директором Прескотом, но, пожалуйста, больше не прерывай важное действо по пустякам, – вернулся к поцелую Дэвид.

Эпилог

Тактичный стук в дверь заставил Ричарда Прескота оторваться от кипы бумаг.

–

Войдите, – разрешил он.

–

Доброе утро. Извини, что без уведомления, но твоей секретарши не было на месте, – вошла Кассандра в кабинет начальника.

–

Можно подумать, когда-то ты пользовалась ее услугами. И чего это ты сегодня решила вспомнить о субординации?

–

Решила, предложить тебе деловые отношения с соответствующим апломбом.

–

Деловые отношения? С тобой? Звучит пугающе.

–

Мистер Прескот, несмотря на Ваш абсолютно неподобающий настрой, все же я, с Вашего позволения, озвучу свое предложение.

–

Как я понимаю, заранее его отклонить не получится? – принял серьезный вид Ричард.

–

Такое предложение не отклоняют. Я предлагаю тебе возглавить вместе со мной новую Академию.

–

О как… – действительно удивился он, – и что, у тебя есть для этого необходимое разрешение и пара сотен миллионов?

–

У меня есть чуть больше полумиллиарда, у тебя – необходимые связи. Последние несколько лет до своей безвременной кончины, я практически руководила нашей Академией, ты руководишь отделением сейчас. Вместе мы сможем не только воссоздать, но и в разы улучшить идею Метьюза.

–

Ты что, в Чикаго подсела на наркоту? Воссоздать… улучшить. Что за бред. Наша Академия – школа, которая делала из невинных детей профессиональных убийц. Мы ликвидировали людей, без вопросов и сожалений. И ты хочешь воссоздать все это?

–

Поэтому я и сказала – улучшить. И да, мы были детьми, когда попали в Академию, но подумай, кем бы мы могли стать, если бы остались в детском доме? Не знаю, как у тебя, а у меня нет никаких теплых воспоминаний о том месте и уж тем более сожалений о том, как все сложилось. Создав свою Академию, набрав необходимый персонал, завербовав профессионалов, мы сможем работать на своих условиях, выбирая задания, которые сами одобрим. Вспомни, когда-то мы и мечтать о таком не смели, сейчас же это может стать реальностью. Я хочу разделить это с тобой, с Фениксом, Софи и Фанни, если они согласятся. Так что, Альфа, будешь моим полноправным партнером в Академии?

Кассандра физически ощущала внутреннюю борьбу Ричарда, пока спустя несколько мучительно долгих минут он наконец-то не нарушил молчание: «Когда-нибудь я прокляну этот день и то, что согласился на твою авантюру, но да, я с тобой, Кэс».

Примечания

1

«Смешная девчонка» (англ. Funny Girl; США, 1968) – музыкальная комедия Уильяма Уайлера, основанная на одноимённом мюзикле о жизни знаменитой американской комедийной актрисы Фанни Брайс, её карьере на Бродвее и в кино, а также романе с предпринимателем и игроком Ники Арнштайном.

(обратно)

2

Ковалевская Софья Васильевна – русский математик и механик, с 1889 года иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук. Первая в России и в Северной Европе женщина-профессор и первая в мире женщина – профессор математики.

(обратно)

3

Deslumbrante – ошеломительно красивая.

(обратно)

4

Лунг тао (голова дракона) – лидер китайской триады, известный также как «сан шу» или «тай ло» (большой брат).

(обратно)

5

Линг-чи – мучительный способ казни, придуманный в средневековом Китае и использовавшийся вплоть до 1905 года. Линг-чи означает буквально "смерть от тысячи порезов".

(обратно)

6

Оябун – центральная фигура в иерархии якудза.

(обратно)

7

Сэберо – третий сын.

(обратно)

8

Санго ‒ государственный язык Центральноафриканской Республики, койне на базе различных языков адамава-убангийской семьи с упрощённой грамматикой.

(обратно)

9

Паранджа – женская верхняя одежда в мусульманских странах, представляющая собой халат с длинными ложными рукавами и с закрывающей лицо волосяной сеткой – чачван.

(обратно)

Оглавление

Ошибка небес

*** Примечания ***