Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 2. Детство и юность Ираиды. Глава 1. Дневник бабуси [Ираида Владимировна Дудко] (fb2) читать онлайн

Введение

На фотографии – моя бабуся – Мариамна Алониевна с мужем – Василием Иродионовичем и младшим сыном – Волей, будущим моим отцом. 1910 год.

Детство, отрочество, юность, зрелость, старость… Где начинается или кончается тот или иной отрезок жизни. Может ли детство затянуться до старости? Наверное, может, и не только у больных умом. Из детства с собой в дальнейшую жизнь хорошо бы каждому взять чистоту помыслов, жажду познания, ласку, преданность любимым и многое другое.

Обычно детство проходит на малой, как говорят, Родине. Где моя малая Родина? Я думаю, что это не только – Казань, где я родилась и жила до девяти лет. С полным правом для меня является малой Родиной и Киев и – Подмосковье: Вельяминово, Шатура, Орехово-Зуево и затем – Дзержинск, ну, и, конечно – Москва. Каждому из этих поселков и городов отдано не только несколько лет жизни, но и свершений или потерь. Поэтому, вспоминая прошлое, я одинаково с ностальгией переживаю заново прожитое в каждом из этих городов или посёлков…

Иногда, очень остро возникает желание вернуться, встретить кого-нибудь из далекого прошлого. А потом думаю – а зачем? Кто в беззубой старухе узнает прежнюю Иду, Риду, Иру и, наконец, Ираиду? Да, и я едва ли узнаю кого-нибудь… Поэтому, пусть в моей памяти всё остается молодым и красивым, т. к. молодость не может быть некрасивой.

Кстати, мне мое имя не нравилось с детства, поэтому я его меняла до тех пор, пока не стала называться полным именем – Ираида.

Надо полагать, что сегодня в своём роду я вышла на финишную прямую. А вся моя семья – это: муж Виктор, дети, внуки и правнуки.

На протяжении моей, сравнительно уже – долгой жизни, в детстве рядом со мной были близкие: бабуся, мама, папа, брат и сестра. Всё, что происходило со мной, тесно связано с ними. Моя жизнь является вкраплением в общую судьбу нашей семьи, и обособить её просто невозможно, так же, как и – жизнь каждого близкого родственника. Поэтому, когда я говорю – моё детство, моя семья – это всё они, мои близкие и родные, которых сегодня уже нет в живых. Но они были…

Поэтому рассказ будет не только обо мне, но и о них…

Вся наша жизнь связана с информацией. Мы обмениваемся ею, беседуя друг с другом, по телефону, через интернет и т. д. Но чаще всего сообщаем свои новости в письмах и телеграммах…

Так произошло – случайно, а, может быть, не случайно, мы с Витей сохранили за совместно прожитые годы почти все полученные письма и поздравительные открытки. Правда, часть из них пропала. Хранились они в двух чемоданах. Один чемодан хранился в московской квартире, а второй оставался на даче. Когда дочка Стэлла забрала нас с папой жить к себе, на зимнюю дачу в Подольнихе, Олег (сын) разобрал наш старый дачный домик, и построил на его месте баню. Скорее всего, среди всякой рухляди сгорел в костре и наш чемодан с письмами. Но основные письма сохранились.

Итак, мое раннее детство проходило в Казани. И не только мое. В Казани родились мои брат и сестра – Борис и Людмила.

Наша семья состояла, естественно, не только из детей. Были и мама – Нина Николаевна и папа – Владимир Васильевич и бабуся – Мариамна Алониевна. И все мы носили самую популярную фамилию на свете – Степановы.

Я родилась в 1935 году, 20 января.

Волею судьбы сохранились три тетради – дневники, которые вела бабуся и, в основном, она писала о нас – маленьких. Когда я родилась, бабуся сказала – своих внучат я должна воспитывать сама. Она оставила преподавание и всю себя без остатка отдала нам. Меня она любила больше всех, может быть, потому что я была первенцем, а может быть потому, что в её семье у неё было два мальчика, а здесь родилась девочка.

Я хочу не просто переписать содержание бабусиного дневника, а по мере воспоминаний, которые, естественно, будут всплывать в памяти, или рассказов моих близких, приводить свои комментарии, пояснения, дополнения.

Я родилась в годы «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА». Так назвали период с 1934-го по 1939 годы. 1-го декабря 1934-го года, за полтора месяца до моего рождения был убит С. М. Киров. Тайна этого убийства не раскрыта до сих пор. Но именно с этого момента началось устранение, а попросту – уничтожение сотни тысяч невиновных людей. Их обвиняли в «террористических актах», судили военным трибуналом, и приговоры приводились в исполнение немедленно. Аресты «врагов народов» начались с 1935-го г., достигли апогея в 1937-ом г., и постепенно затихли к 1940-му году.

В газетах и по радио публиковались сведения о показательных судебных процессах: процессы над Г. Е. Зиновьевым, Л. Б. Каменевым и другими в авгсте 1936-го года, над Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком – в январе 1937-го г., над маршалом М. Н. Тухачевским – в июне 1937-го г., над Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым – в марте 1938-го г. и многими другими…

Продолжались гонения на религию и церковь.

Началось повсеместное закрытие православных церквей, каталических костёлов, мусульманских мечетей, иудаистских синагог. Если в 1928 г. Русская православная церковь имела 30 000 церковных приходов, то к 1939 г. во всей стране осталось около 100 действующих храмов. Церковные здания или разрушались, или использовались под заводские мастерские, склады и клубы, а монастыри – под тюрьмы и колонии. Тысячами сжигались иконы, древние церковные книги, переплавлялась на лом драгоценная церковная утварь.

Священнослужителей арестовывали, ссылали в отдалённые местности, заключали в лагеря, расстреливали.

Я это пишу не для красного словца. Все эти «действа» прокатились по многим судьбам и семьям.

Витин дед (Виктор Дудко – мой муж) – Покровский Николай Ананьевич (отец Витиной мамы – Веры Николаевны) был священником в г. Бузулук Оренбургской области. В 1937-ом г. он прочитал в церкви отрывок из МТФ (23: 7–10), за что был арестован, 14. 08. 37 г. был осуждён «тройкой» УНКВД и приговорён к высшей мере наказания. Ему вменили в вину – участие в контрреволюционной фашистской организации. И уже 16-го августа он был расстрелян. «Тройка» – это означает, что на каждом приговоре должно было стоять три подписи…

И только 1. 07. 1988 г. была получена справка из Министерства юстиции РСФСР о том, что Оренбургский областной суд пересмотрел дело Покровского Николая Ананьевича, признал, что он пострадал по сфальсифицированному обвинению, и по данному делу реабелитирован.

Потребовался 51 год, чтобы признать невиновность и вернуть честное имя человеку и снять с родственников клеймо – дети «врага народа».

Другой дедушка Виктора (по отцовской линии) – Евстафий Иванович находился в заключении с 6 декабря 1937 года по 7 сентября 1939 года содержался а ЮЖЛАГЕРЕ НКВД и освобождён в связи с прекращением дела.

У моего дедушки было три брата: Григорий, Фёдор и Дмитрий. Все они были священниками. И все трое пострадали в годы красного террора в Астрахани в 1918 году.

Вспомнив о репрессиях и тревожной обстановке тех предвоенных лет, я лишь хотела дать почувствовать ауру того времени.

Мы, малыши, конечно, не знали и не понимали событий тех лет «великого безумия»… Но трудности бытия отражались и на нашем детстве.

Итак, я родилась в Казани. По рассказам родителей, сначала они снимали квартиру на улице Чернышевского. Позже переехали жить на улицу имени Баумана. В конце её располагался знаменитый Казанский Кремль. Мы ходили с бабусей гулять на площадь перед кремлём, где стоял храм. Я запомнила его одинокий мрачный облик. И большие, железные, покрывшиеся ржавчиной, и забитые крест накрест двери. А, на площади перед этим памятным храмом валялись огромными грудами гранитные и мраморные камни. Мы часто играли, залезая на них, или сидели на ступенях этого бывшего храма. Нам нравилось, отыскав, или отбив с трудом осколки от мраморных плит, высекать искры, ударяя их друг о друга.

Такие разбитые судьбы церквей нам в жизни, действительно, встречались повсюду. Когда мы много – много лет спустя, получили дачный участок под Сергив-Посадом, по дороге на него, мы всегда проезжали мимо многих заброшенных полуразвалившихся церквей. Оказалось, что даже клуб в селе Константиново размещался в здании бывшей деревенской церкви.

Как-то раз, узнав, что в помещении клуба восстанавливается церковь, в 2001 году, мы заехали туда, чтобы договориться с батюшкой по поводу того, чтобы окрестить только что отстроенный дом. В клубе восстановлен был частично только второй этаж. Батюшку мы не застали. Он приезжал из Сергиев-Посада только по определённым дням. Но церковь была открыта. Нас встретил служитель, может быть, сторож. В помещении было полу темно. Но нас потрясло не освещение, а мрачность, которая будто повисла в воздухе. Казалось, даже потолки давят сверху. Спросили у служителя – почему? Он объяснил, что это заметили не только мы. Здесь многие годы располагался клуб, устраивались танцы и другие мероприятия, осквернявшие святыню. Ещё не восстановлены и не отмолены пропитанные чужими грехами стены. Но, он верит, что… И мы верим…

Ещё теснее наши судьбы переплелись с бывшим (теперь уже восстановленным и действующим) Угрежским монастырём в бывшем посёлке, а теперь – городе Дзержинске. Когда мы с Виктором поженились, в бывших монастырских кельях размещалась больница и роддом. Так что оба наших ребёнка родились в стенах монастыря.

Я думаю, что то, что происходило в стране в те предвоенные годы, на 80 % тщательно скрывалось под грифом – «секретно». А то, что подавалось людям в виде официальных сообщений, публикуемых в газетах и по радио – принималось на веру. Те, кого эти события касались напрямую, естественно знали подлинную правду, а, следовательно, её знали многие, но молчали. Взрослые все происходящие события обсуждали дома только шепотом, потому что, как говорят, даже стены имеют уши.

Но те, кого это не касалось, верили в чистоту помыслов руководителей страны. А многие события списывали на временные трудности, необходимые в период строительства новой великой державы…

В дневнике бабуси, который она начала вести с 1937-го года, не затронуты политические аспекты, и всё-таки сквозь строки чувствуется волнение и тяжёлая жизнь тех лет, и не только нашей семьи, а не побоюсь сказать – всего народа.

Я поняла, что изложение воспоминаний тех лет, отраженное в дневниках бабуси, это только внутренняя часть, кусочек тех событий, которые мы переживали в своей семье. Но, ведь, были ещё и другие семьи, был народ, который жил рядом с нами, и вместе с нами переживал общие горести и радости всей страны.

Я поняла, что нужно немного рассказать о той обстановке, в которой мы жили – о внутренней и внешней политике страны. И, когда я решила это сделать, оказалось, что у меня нет материала, точных сведений о событиях тех лет. Попросила Виктора (мужа). Он купил мне элементарный справочник, вернее, учебник для 11-го класса – «ИСТОРИЯ РОССИИ». Авторы – А. А. Левандовский и Ю. А. Щетинов. Самое странное произошло буквально сразу же, когда Виктор прочитал первые же изложенные в учебнике факты. Он возмутился искажению многих из них.

И что же теперь делать? Кому верить? Кому нужно переписывать нашу историю в искаженном виде?

Я лично, ничего не понимающая в политике, где должна искать истину? Ведь многие годы, изучая советские учебники, я слышала совершенно другую трактовку тех или иных событий.

У тех, кто прочитает эти строки, может быть, зародиться любопытство узнать – а что же было на самом деле?

А что же было? И как это было?

Бабусин дневник – не об этом. Но те маленькие зарисовки быта нашей семьи, записанные ею на выцветших листочках старых тетрадей, может быть, помогут увидеть – какой была жизнь не только нашей семьи, но и многих других в те далёкие предвоенные годы.

Часть 1 Мои родители

Этой части Главы, рассказывая о моих родителях, и о нашей всей семье я ограничусь сведениями, включающими события – до 1938 года.

Поскольку моя жизнь переплелась с их судьбами на протяжении всей моей и их последующих жизней, то и рассказывать о нас всех вместе взятых я буду постепенно, вспоминая события череды прожитых лет, в следующих Главах.

Моими родителями были – Владимир Васильевич и Нина Николаевна Степановы.

Но в детстве воспитанием моим, моего брата – Бориса и сестрёнки Милочки занималась наша бабуся – мама отца. Она для нас была не только бабушкой, её вправе можно считать нашей второй мамой…

Моя бабуся – Мариамна Алониевна была первенцем в семье Алония Алониевича Мейстрика и Прасковьи Матвеевны, в девичестве – Ширяевой.

Родилась она в 1882 году. Как ни странно звучит – в позапрошлом веке. Будучи старшей в многодетной семье Мейстриков, она помогала воспитывать всех братишек и сестрёнок.

Когда она сама вышла замуж, у неё родилось два сына – Владимир (Воля) и старший – Борис. Бабусин муж – Василий Ирадионович был старше её на 17 лет. Он болел астмой. Однажды, душной астраханской ночью, он вышел во время приступа на балкон. Бабуся – Моря, выбежала за ним, но помочь уже ничем не смогла. Он умер у неё на руках… Шел 1932-ий год.

Старший сын Борис бабуси вырос и поступил в институт в каком-то большом городе на Волге, кажется – в Саратове. Учился отлично. Окончил институт и возвращался домой, в Астрахань на пароходе. Был ветер, пасмурная холодная погода. Он вышел на палубу, переполненный радостными чувствами от предвкушения встречи с домом, с родными. Может быть, он вышел раздетый, но в такую погоду немудрено было простудиться…

По возвращению домой, он слег в постель. Диагноз – крупозное воспаление лёгких. Приглашались лучшие врачи Астрахани. Но никто не смог оказать должную помощь. Болезнь не поддавалась. Состояние ухудшалось. Тогда пригласили последнюю медицинскую знаменитость – профессора, который открыл свой, новый метод лечения лёгочных заболеваний. В то время ещё не были изобретены сульфодемизины и, тем более – пенициллины.

Изобретение профессора заключалось в следующем. Во время болезни организм борется с болезнью, пока не наступает кризис – пик болезни. И вот здесь – кто кого переборет: болезнь организм или наоборот. Если организм к этому моменту уже отдал все свои силы и бороться не в состоянии, человек скорее всего, умирает. Профессор изобрёл вакцину, которая приближала критический момент, т. е. ускоряла ход болезнь, когда до её пика было ещё далеко. Но в этот момент сам организм ещё не утерял всех сил и продолжал бороться, в результате, побеждал. Человек оставался жить.

Профессор осмотрел Бориса и приказал своему ассистенту – ввести вакцину. Через какое-то время ассистент принес вакцину, но вводить её не стал. Он вернулся к профессору и посмел высказать ему свое мнение: кризис уже начался и вводить вакцину, тем самым – усиливать влияние болезни нельзя. Профессор озверел оттого, что ему посмели перечить и, оттого, что ещё кто-то имеет мнение, отличное от его.

Он приказал ввести вакцину. Ассистент вернулся и ввел её…

Борис умер 23 июня в 22 года. Молодой, красивый… Его жизнь была принесена в жертву чужим амбициям…

Когда старший сын бабуси – Борис умер, невозможно было представить силу её горя, и понятно, почему рождение внуков вернуло её к жизни, взвалив заботу о них на её хрупкие плечи.

Когда родилась я – девочка, меня назвали Ираидой в честь невесты Бориса. А когда вторым родился мальчик, по-моему, здесь даже не возникали ни у кого сомнения – его нарекли Борисом.

Надо отметить, что Борис – внук был удивительно похож внешне на Бориса – сына. Особенно – глаза. Недаром бабусе временами казалось, что глазами внука из другого мира на неё смотрит умерший сын.

Бабуся (за ним с детства в семье закрепилось имя – Воля) была человеком, как сейчас говорят – «интеллигент старого разлива», беззаветно, слепой любовью обожавшая своих сыновей и внуков, и отдававшая свои знания, любовь к литературе, культурное содержание во всём, и всю себя – им на служение.

Бабуся осталась с младшим сыночком – Волей. И, поэтому понятно, почему она Волю любила слепой материнской любовью, позволяя ему всё, что он хотел, и что она могла ему дать…

Когда он захотел по молодости жениться – пожалуйста, когда он после женитьбы бросил институт – пожалуйста…

Она все его заботы взвалила на свои плечи – и материальные и моральные. В течение первых лет она постепенно относила в торгсин припрятанное фамильное золото. Потом пошли в ход золотые футляры от старинных швейцарских часов. Я помню, как долгое время хранились только механизмы от этих обнажённых хранителей времени. Настало время, когда у бабуси уже не осталось ничего… Было прекрасное немецкое пианино, которое перевезли из Астрахани в Казань. Перед переездом в Киев его продали. В Киеве купили Шведеровский рояль. На нём я три года барабанила гаммы, этюды и пьесы. Однажды, попав в очередной денежный цейтнот, папа Воля упрашивал продать рояль. В первый раз в жизни она ему отказала. Но вскоре пришлось переезжать из Киева в Москву. Рояль был продан и, собственно, это было последней крупной ценностью семьи Степановых…

Мама – Нина Николаевна Степанова (Варсобина)

У нас сохранились три фотографии времён маминой юности.

На первой фотографии с обратной стороны картонки, на которую наклеена фотография, написано:

«1-ый выпуск семилетки в 1928 году».

Моя мама – Нина Николаевна Варсобина – в верхнем ряду вторая слева

На второй фотографии – на обратной стороне фотографии есть росписи выпускников 2 ступени 1-ой школы – группа 3 А в 1928 г.

На третьей фотографии написано:

«Выпуск 9-летки».

Моя мама – Нина Николаевна Варсобина – крайняя слева в нижнем ряду

У меня сохранилась её Автобиография, написанная её рукой.

Автобиография Степановой Нины Николаевны.

Я родилась в 1914 году в г. Бурнаке Тамбовской губернии. По национальности русская, беспартийная, замужняя.

Окончила девятилетку в городе Астрахани в 1929 году.

С 1929 г. по 1931 г. училась в Строительном комбинате г. Астрахани на чертёжно-конструкторских курсах и из-за переезда в г. Казань не окончила их.

Работу начала с 15.05.1931 г. в г. Астрахани. По приезде в Казань некоторое время не работала из-за болезни детей.

Сейчас работаю с 15.08.1939 г. в Управлении Казанской железной дороги в конторе карьерного хозяйства и по настоящее время.

Отец мой, ветеринарный врач работает сейчас в г. Горьком в Верхне – Волжском пароходстве в качестве Старшего Вет – Сан – инспектора с 1930 года и по настоящее время. Мать всё время находилась на его иждивении.

Поскольку свою учебу на чертёжно-конструкторских курсах она не закончила, на протяжении всей жизни ей приходилось перебиваться на самых разных работах. Но благодаря этим курсам, у неё выработался красивый почерк и блестящее и точное выполнение сложных чертежей. Иногда эти способности выручали её, и ей удавалось устраиваться на работу чертёжницей или – копировальщицей.

Время было трудное, и, чтобы прокормить семью, мама работала наравне с отцом, порой – помогая ему: составлять сметы, выполнять строительные чертежи и другие подобные работы.

Спасибо бабусе, которая полностью всю домашнюю работу и воспитание троих малышей взвалила на себя…

Отец – Владимир Васильевич Степанов

В рассказе об отце мне помогают документы отца, оставшиеся после него и рассказывающие в основном о его трудовой деятельности.

Вот то, что он сам писал в своей АВТОБИОГРАФИИ:

АВТОБИОГРАФИЯ

Я родился 28.05 1909 г. в г. Астрахани. Родился в семье служащих.

Отец умер в 1932 году. Всё время находился на службе. Мать – учительница.

С 1933 года бросила работу и находилась на моём иждивении.

В 1927 году окончил среднюю школу, по окончании которой, в 1927 году поступил в строительный техникум. Окончил его в 1930 году.

Работая в 1931 году в Горкомхозе, я получил направление от этой организации в строительный РОТУЗ на вечернее отделение. Окончить его не пришлось ввиду моей болезни, и выезда из Астрахани по состоянию здоровья.

Выполнял следующую работу с начала своей деятельности.

С 10.01. 31 г. по 01.10.31 г. – в 3-ей аэросъёмочной экспедиции, в должности техника.

С 23.11.31 г. по 8.09.33 г. – в Горкомхозе (Астрахань). Техник-строитель.

С 15.09.33 г. по 5.05.34 г. – в Ф. З. У. (Чистополь). Проектировщик.

С 16.05.34 г. по 1.01.35 г. – У. Г. О. Инженер – строитель.

С 22.02.35 г. по 1.07.35 г. – Райкомхоз. Техник по эксплуатации.

С 24. 07. 35 г. по 24.10.35 г. – Горкомхоз. Прораб.

С 03. 12. 35 г. по 05.06.36 г. – Артель «ВЕЛИКАН» (Казань). Прораб.

С 7. 08. 36 г. по 26. 11. 37 г. в ТатСоюзе (Казань). Технорук.

С 15. 12. 37 г. по 21.02.38 г. Окрпотребсоюз (Карши). Окр. инспектор.

С 26. 06. 38 г. по 26.10.38 г. Облпотребсоюз (Бухара). Нач. отдела кап. стр.

С 22.11. 38 г. по 09.01.39 г. Горкомхоз (Турткуль). Техн. экспл. строит.

С 09. 01.39 г. по 22. 02. 39 г. Горкомхоз (Турткуль). Нач. рем. строй конторы.

С 22.02.39 г. по 21.04.39 г. Пединститут. (Турткуль). Консультант.

С 02.08.39 г. по 16.10.39 г. Главпарфюмер (Казань). Прораб.

С 02.01. 40 г. по 05. 05. 40 г. ОБЛОНО. (Чарджоу). Областной инженер.

Вернулся в г. КАЗАНЬ ввиду не согласия переезда семьи в Азию.

Жена работает в Управлении Казанской ж / дороги в службе пути (карьерное хозяйство).

СТЕПАНОВ В. В. 20.05.40 г.

Данные этой автобиографии подтверждаются и уточняются рядом сохранившихся документов, в основном – справок.

Приведу несколько из них…

В 1930 году Владимир (Воля) окончил Саратовский строительный техникум. Время было тяжелое. Во время учёбы приходилось подрабатывать.

СПРАВКА

Дана тов. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он действительно был на должности пианиста по оформлению кружка малых форм КРАЙКООПИНСОЮЗА с 1.10. 1929 года по 15.04. 30 г. и выбыл по личному желанию.

СПРАВКА

Дана тов. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он при клубе Арт-полка 32 стр. дав. г. Саратова работая в качестве пианиста живой газеты, в работе муз. оформления газеты считаю очень хорошим и сильным, сопровождая музыкальную газету, так и кино с 13 марта по 12 апреля 1930 г., с работой справлялся и относился добросовестно.

После окончания техникума, Владимир вернулся в Астрахань. То ли трудно было с устройством на работу, то ли уже тогда сказывалась неудовлетворённость работой и желание найти что-то лучшее, но за короткое время он переменил несколько мест.

Сначала он устроился на работу в Нижне-Волжское краевое Земельное Управление, на должность Уполномоченного по организации территории бывшего Астраханского округа.

СПРАВКА

28.02.31 г. № 09.

Дана гр. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он действительно состоит на службе при Астраханском Управлении Уполномоч. Госжилтреста в должности ЗАМПРАКА по устройству совхозов.

Справка выдана для представления тройки А.Ц.А.К.

Странная справка. Что за тройка?

УДОСТОВЕРЕНИЕ КОМАНДИРОВОЧНОЕ

Дано сие Астраханским Земтрестом Начальнику Зем. работ тов. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он действительно командируется во Владимировский район в распоряжение начальника партии Киселёва А. К.

Тов. СТЕПАНОВУ на проезд выдано – 50 руб. Сведения об окончательном расчёте и числящейся задолженности будут показаны особо в приёмно-сдаточном акте.

Потом Владимир устроился на временную работу землеустроителем.

СПРАВКА

Дана настоящая гр. СТЕПАНОВУ ВЛ. ВАС. в том, что он действительно состоит на службе в Управлении при Астраханском Управлении Уполномоч. «Госземтреста» в должности техника – землеустроительства.

СПРАВКА

Дана технику-землеустроителю СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он состоял на временной работе 3-ей Аэросъёмочной партии с 20.06. по 9.09. 31 г. и уволен в связи с окончанием работ.

По каким-то причинам, Владимир временно сменил специальность строителя на должность пианиста. Музыкантом он был отменным. Чаще всего он вспоминал, как он работал тапёром в кинотеатре. Весь фильм нужно было сопровождать различными мелодиями, которые соответствовали бы происходящему на экране…

СПРАВКА

Предъявитель сего, бывший сотрудник Дома Культуры СТЕПАНОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ, работавший в качестве ИЛЛЮСТРАТОРА-ПИАНИСТА Дома Культуры с 22» декабря 1933 года по 11 мая 1934 года.

Уволен в силу личного заявления об увольнении.

СПРАВКА

Дана настоящая справка тов. СТЕПАНОВУ в том, что он состоит на службе ДОМЕ КУЛЬТУРЫ с 1.01. 34 г. в качестве пианиста, с окладом 100 руб.

СПРАВКА

Выдана настоящая справка тов. СТЕПАНОВУ ВЛАДИМИРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ, в том, что он действительно состоит на службе в Управлении Пожарной охраны на должности инспектора, на его иждивении находится – мать – Мариамна Алониевна Мейстрик 52 лет, что и удостоверяется……………

После сомнений и метаний с одной работы на другую, Воля уговаривает мать оставить Астрахань.

Сначала Владимир с матерью переезжают в Чистополь. Но задерживаются там ненадолго. Всего около 9 месяцев он проработал там в должности проектировщика, а затем, судьбой гонимые, Воля с мамой переезжают в Казань.

В Казани родились трое детей Владимира: я – Ираида, Борис и Людмила.

Владимир работал в самой Казани. Работа не приносила нужных заработков для содержания семьи. И опять Володю тянет в неведомые дали в поисках заработков, и, конечно, неизведанных впечатлений. Он едет в Среднюю Азию. Там остро нуждаются в специалистах, в том числе и – строителях. Ему удаётся устроиться на временную работу, по окончании которой, он возвращается в Казань, к семье.

СПРАВКА

Настоящая выдана т. Степанову Владимиру Васильевичу в том, что он действительно с 15 декабря 1937 года по 15 февраля 1938 года работал при Кашка-Дарьинском Окрпотребсоюзее в качестве инженера по составлению технического отчёта по капитальному строительству и ведению технического надзора по текущим ремонтам.

По окончанию работ считается освобождённым, что и удостоверяется……….

Вдали от семьи, он скучает по матери и детям. По жене, скорее всего – не очень. Он всегда был влюбчивым. Поэтому отсутствие рядом жены, его не очень расстраивало. Свобода пьянила… Но долг обязывал.

Нужно сказать, что ещё с детства, с молоком матери он впитал чувство доброты и доброжелательности. Делать подарки близким, было для него такой же радостью, как, если бы он получал их сам. Находясь в командировках, он всегда, кроме денег, высылал посылки.

Из дневника бабуси:

30.01.38. Наконец, мы получили долгожданную посылку из Средней Азии от Воли. Она пришла удивительно скоро – чуть ли не за 9 дней. У матери дрожали при распаковке руки, у Иды разгорелись глаза. Тобик, почему – то встал на задние лапки, вероятно, из уважения к общему напряжению. Хорошо, что Боричка спал. Как полагается, не находились ножницы, чтобы разрезать бечёвку, разрезался палец, не вовремя закричал Боря, а нетерпение выросло до предела. Наконец, готово! Посыпались подарки… Чего – чего тут только не было! С какой радостью, с какой любовью, видимо, собиралась посылка! Я всегда ценю это больше всего. Разве перечислить все богатства? 2 пары красивых туфлей, длинные шерстяные перчатки с обшлагами, кашне, три пары шёлковых носочков для Иды, изюм, 4 груши (замёрзли), 20 катушек белых и черных ниток, узкой резинки. Игрушки: лото, резиновая лягушка – надувающаяся и умеющая плавать, эмалированная посуда (прелестная, ах, если бы мне в детстве такую! стиральный набор, металлический утюг, умирающий черт – прыгунчик. Может еще что-то забыла…

При распечатывании я, сама того не замечая, ела изюм. Наверное, переела, уж очень вкусно! В общем, все были в восторге.

02.02.38. Ида говорит: – "бедный папа! Как он устал! Он собирал нам посылочку."

04.02.38. Вечером совершенно неожиданно получили снова от Воли громадную посылку. Повторилась прежняя история распечатывания: прыганье от восторга самой мамаши, странное растерянное состояние Идки, лай Тобика и равнодушие Борички. Но вот, наконец, посылка на столе, вытаскиваются подарки и гостинцы (я снова, забыв все предосторожности, уписывала немытый изюм) и вдруг!… Наш малыш стоит на столе, держась за ящик посылки, и вытаскивает чулки. Никто в своей ажиатации и не заметил, как он вылез из своего стульчика на стол. Это случилось в первый раз.

07.02.38. Спрашиваю Иду: – "Куда ты поцелуешь папу, когда он приедет?" – "в губки", – "а ещё?" – "в глазки, носик, щёчки". За обедом, уже при матери задаю ей тот же вопрос. Она отвечает: – "в морду." Нина не удержалась и фыркнула. Я употребила все усилия, чтобы не последовать её примеру.

Но я увлеклась и начала рассказывать о событиях 1938-го года, а это планируется – в следующей части Главы.

Поэтому вернёмся к рассказу о бабусе…

В Казани, когда уже родились внуки – Ираида и Борис, она несколько лет вела дневник. В основном, в нём освещались события с 1938 по 1946 г.г., связанные с детьми, которым она посвятила всю себя.

Всё вышеприведённое добавлено здесь для ясности, потому что в бабусином дневнике будут упоминаться – имена и события тех лет без конкретных подробностей…

Дальше я привожу дневник бабуси – полностью, распределив его в этой Главе – по годам, в которые он был написан.

Часть 2 Дневник бабуси – 1937 год

Дневник Идочки и Борички Степановых. (Suite).

1935 г. 20 января. 1937 г. 3 мая.

Не могу простить себе, что не начала писать дневник про малюток со дня её рождения или, по крайней мере, с того времени, когда она начала болтать. Речь ее для меня, как специалиста, была чрезвычайно интересна.

Я с каждым днём улавливала новое и удивительное в построении фраз, в ее словаре, интонации, ударениях, словообразовании и т. д.

Но… прошлого не вернёшь. Буду писать о том, что интересного наблюдаю за день или какой-либо промежуток времени (уж очень я занята – некогда), записывать иногда и то, что осталось в памяти от прежнего. Пусть хоть что-нибудь останется на память моей дорогой и любимой внучке. Я ей, главным образом, обязана тем, что как будто снова привязалась к жизни… Она носит имя той, которая была первой любовью моего незабвенного первенца, а внуку было дано имя в честь его же. Он и родился в то же число, это и мой сыночек (17 апреля по старому стилю).

Идка – прелестный ребенок: сравнительно послушна, слегка капризна, прекрасная хозяйка, общительна, не дикарка. Целый день играет самостоятельно. Играя сама, забавляет и развлекает малыша, который расширенными глазами смотрит на сестрёнку. Специально играть с ним не любит и тогда безапелляционным тоном говорит – "не хочу".

У неё 4 куклы: потерявшая всяческий человеческий образ – Катюша и поэтому самая любимая, пупсик – Фанечка (в честь тети Фани и ею же присланная), Галя – большая кукла с косой и закрывающимися глазами – «уехала» с дедушкой в Горький.

(Добавляет Ираида…

Фаня – младшая сестра бабуси. Разница между ними была – 20 лет. Поскольку в их семье было очень много детей, а бабуся была – старшей, Фаня была ровесницей сына бабуси, т. е. – моего отца. Дети тёти Фани – Светлана и Миша, были ровесниками меня и Боречки, а на самом деле являлись нашими тётей и дядей).

Тайна её отъезда была открыта и Идочка знает, что Галя в сундуке и не протестует. Ещё есть – матрёшка, перешедшая по наследству от папы и дяди Бори. Матрёшка – прелестная крестьяночка в сарафане, тоже уже пострадавшем. Это её любимая игрушка.

Игрушек вообще у неё много, но она занимается ими мало. Предпочитает стирать сама. Фантазия развиваться стала сравнительно недавно. Любит играть так: спрашивает меня, что я хочу есть? и приносит то жареное, то крема, то «нуаки» и т. д. И сама в восторге. Из кубиков выстраивает поезд, на котором едут куклы. Кубики, построенные трубой, изображают ёлку, вокруг которой она ходит. Куклы её живут так же, как и она: едят, спят, приглашаются на горшочек, иногда прикладывает Фанечку к своей груди.

Сказки очень любит: "Рыбка по рыбке" (случайно назвала эту сказку так же, как и мой Боричка), "О коте и петушке", "О лисе и зайчике". Жалостливые места я выбрасываю, т. к. она плачет, но восторженно слушает и следит за петушком и хохочет, когда он выгоняет с позором лису. Знает стихи: «Чижик», "Ёлочку", «Зайчика», "Старушка" – (эти уже декламирует), "Тобочка – болонка". Хорошо считает до пяти, так что мы считаем теперь с ней решительно всё. Знает буквы «и» и "а".

Знает, где сердце и желудок. Делала опыт со снегом. Следила за ним (тарелка со снегом была поставлена на плиту), как он таял. Убедилась, что он холодный, что из него можно сделать «булочку» и что он тает.

Следит, как дедушка мороз – художник разрисовывает по ночам окна.

Была я с ней в зоопарке. Произвели впечатление морские свинки, волк, конечно, – обезьяна, а на льва и крупных зверей не обратила внимания.

Были в цирке. Сначала я думала, что у неё никакого впечатления не осталось. Оказалось не так: спустя некоторое время она начала припоминать то одно, то другое, проделывая номера сама, или над куклами. Клоун Чарли – Чаплин ее испугал, так что я думала, что мне придется уйти с ней домой. Удалось отвлечь её внимание, и кое-как она успокоилась. (Чарли Чаплин начал бичом дрессировать служащих, подобно номеру с лошадьми).

Её речь: вводные слова были последними в синтаксисе построения фразы. Теперь появляются сравнительные предложения. "Боричка перевернулся, как барабанщик перевернулся", "Дядя стучит, как моё сердце". Неправильное образование или, вернее – спряжение глаголов. "Я буду танцуть… и я танцуеваю". "Сидю – (от сидеть), Заму – (возьму), у меня в животике лает, Тобик ворчит (лает), дед мороз нарисовал, как сапожник (вместо – художник).

Боричке семь с половиной месяцев. Его достижения: ползает, сидеть не может, поднимается, ухватившись за что ни попало… Прислонится и стоит не держась. Своими силами раскидывает «баррикады», которыми оберегаем его от падения. Играет в ладки. Знает великолепно и меня и мать. На глаза попадаться ему не всегда безопасно. В 7 месяцев вылез один зуб. А теперь уже два.

20.12.37.Сегодня я встала в шесть утра. Как-нибудь надо Идке кончать теплое зеленое плюшевое пальто. В 7 утра уже заворочался малыш и, видимо, разбудил сестру. Она сонным голосом говорит – "мама, не ачу!" Потом: – "у тебя Боричка?" – «да» – "ну покажи! Он у тебя один?" – «да» – "а я думала, что много."

Какой уж сон видела – не знаю. Встала, села в своем капотике на сундук и несколько раз просит меня: – "бабуся, посмотри!" Я по обыкновению, не глядя на неё и, продолжая что-то делать бешенными темпами, говорю: – "ах, как хорошо!" Каков же был мой ужас, когда я вошла в спальню и увидела на ней мою «работу». Рукава нового пальто надеты как чулки. Они ещё не были пришиты. А пальто надето наизнанку – атласом вверх…

22.12.37. Заплакала малышка. Я подошла к коляске, оставив машинку и всю работу на сундуке. Оглянулась и что же вижу? Идка в моём пенсне и с ножницами в руках (она к счастью еще не может ими управлять) старается проткнуть ими шерстяную материю. Я шила ей шерстяное синее платье. Крикнув на неё, я бросилась к ней, она взглянула на меня поверх очков и судорожно старалась поддеть материю ножницами.

Нина принесла ей воздушный шар. Радости у того и другого не было конца. Вечером она, заметив отражение света в шаре, говорит: – "Вот зажёгся в шарике огонек!" Речь ее изобилует опасными выражениями, например, недавно передает разговор её с матерью.

– Ты чья? – спросила мама, я сказала – бабусина. Мама сказала – ну и иди к своей бабусе…"

Теперь на подобные вопросы она отвечает – " Я твоя, папина и бабусина…"

В одном месте в стихотворении есть такое предложение: "маленькая грудка с шерсткою пушистой…" Она прибавляет в начале слово – "у тебя". В стихах Чуковского – «Мойдодыр»: одеяло убежало, улетела простыня… она подлежащее ставит первым. Появились сложносочиненные предложения: – "Боричка перевернулся и встал. Я повесила колесо, а оно упало…" Появляются придаточные времена. – "Когда ты, бабуся вырастешь большая, ты тогда будешь кувыркаться, как девочка в цирке?"

25.12.37. Ида взяла из мешочка с орехами, как она сказала: – "3 ореха – мне, три – тебе и три – маме." Нины не было. Но Ида взяла почему-то всего на всего три ореха. Видимо ошиблась в счете. Расколола один орех, съела, ядрышко другого отдала мне. Через некоторое время смотрю – ядрышко одного ореха лежит на столе. Я спрашиваю Иду, она говорит – "это я маме отложила."

Нина принесла ей мандарин. Она разломила, съела один ломтик и спрашивает: – "бабуся, ты не хочешь? нет?" Я ответила, что не хочу. – "Мама, а ты тоже не хочешь?"…

Все утро занята купаньем Мишки и Фанечки в большом тазу. Все исполняла так, как делают большие. Потом завернула их, уложила и начала "стирать белье".

Когда сама увлекается игрой, с удовольствием занимает братишку. Но, если не хочет, ничем не заставишь. – "не ачу!" и больше никаких. Обижает его – толкнёт ногой в живот, ударит по голове, сожмёт ручонку, так что тот закричит благим матом. Раз наступила на его ножонку и вполне сознательно. Я её наказала, в другой раз влетело от Нины. Когда повторился подобный поступок снова, она на моё замечание говорит: – "я ему не наступала на ножку, а на ручку".

Кубики она устанавливает один на один (это – ёлка) начинает с пением ходить вокруг. Боричка в восторге. Потом начинается импровизация всяких движений. – "Бабуся, как красиво я делаю!"

26.12.37. Ида рассадила своих кукол и просила Нину грызть им семечки. Потом давала им ядрышки, как будто их кормит, и, конечно, потом себе в рот. Когда кончила есть, говорит: – "ну, мама, давай ещё – они ещё хотят!" – "хватит!" – сказала Нина. – "Ну, пусть они отдохнут!" – сказала дочка.

Благодаря какому-то конфликту, происшедшему у Нины с начальством, отъезду Воли, слабости финансов у нас в доме, конечно, подавленное и крайне нервное состояние. Конечно, должно это отразиться и на детях. Я лично уже не могу отдавать всю себя, как это было до сих пор. Малышка уже почти твердо стоит на ножках, лишь слегка прислоняется к чему-нибудь. Требователен очень к рукам. Кричит благим матом и каким-то басом и не перестает кричать до тех пор, пока его плачь не подействует.

28.12.37. Боричка сегодня встал рано. Нина еще спала. Вдруг, он закричал благим матом. Оказывается, он поскользнулся в своей коляске и ударился об стенку коляски носиком и расквасил его до крови. Испугавшись, Нина схватила его и посадила на свою постель. И, о, ужас! Он «намесил» уже порядочно в своей постели и теперь была испачкана и постель матери. Нина схватила и посадила его на горшочек. Он перевернул горшочек вместе с его содержимым. Вот сколько бед за одно утро.

Потом я их обоих посадила в кровати Идочки. Она накрывала носовым платочком Борину головку и приговаривала – "вот так, Боричка, тютю, где ты?" Он срывал с головы платочек и закатывался от удовольствия. Сейчас Ида кушает суп и кричит мне – "бабуля, бабусечка! Я не хочу супчик!"

30.12.37. Ида постоянно снимает туфельки. Никакие увещания не помогают. Сегодня привела пример: – "Одна девочка, очень непослушная, часто снимала туфельки. Раз она уколола ножку о кнопочку, которую уронила мама, когда чертила свои чертежи. Девочка плакала, т. к. ей было очень больно. Вызвали доктора. Он дал ей горькое лекарство." Последствия этого рассказа поразительны – больше туфельки она не снимала.

Воли нет, а то бы он вспомнил добрым словом того «исторического» мальчика, на которого мы всегда указывали ему с Василием Ирадионовичем, когда нужно было воздействовать примером.

Сегодня я получила посылку от Фани. Прислала она кое-что от Мишутки. Ида одела на себя его тёплый халатик и щеголяла в нём до вечера, одевала его на Катю, качала её в нем и была занята до прихода матери, когда началась примерка присланных костюмчиков на малышку.

А вечером Ида села делить присланные конфеты на три горки. Постоянно сбивалась. Потом считала: всем досталось поровну. Удивительнее всего то, что, когда решили припрятать конфеты к празднику, она не протестовала. Она спрашивает – "где живет праздник и куда он ушел?"

Те же вопросы задаются и в отношении аппетита. Вчера Нина стала ложиться спать и у нее завернулась рубашка. Ида спрашивает – "мама, зачем ты мне показываешь задницу?"

Боричка великолепно ползает по всем комнатам. Наше настроение поднялось – Нина выиграла во всех инстанциях – восстановлена. Начальство извинилось, оправдавшись тем, что было введено в заблуждение прежним. Нина третий день работает архивариусом.

31.12.37. Пикантный разговор: – "у Бори – крантик? У меня – нет. Надо и мне приделать. А у Тобика их два." Постаралась перевести разговор на другое. Я ей говорю – "ты должна вести себя хорошо, тогда папа приедет и т. д…" Она отвечает: – "я буду себя везти хорошо – туда-сюда, туда-сюда" и показывает руками, как она будет себя возить.

Добавления от меня…

В дневнике часто упоминается сундук, на котором прошла большая часть моего детства в Казани. Сундук был большой, деревянный с железными скобами. Сверху всегда был покрыт чем-то мягким, а главное – он стоял около печки. Поэтому сначала нас туда сажали, а позже мы забирались сами. Вечером спиной к тёплой печке к нам подсаживалась бабуся. Там мы слушали её сказки. Там нам она читала книжки…

А чего только не было в сундуке. Там были наши спрятанные игрушки, т. к. их было у нас так много, что играть сразу всеми мы бы просто не смогли бы… Там лежали, сохраненные чуть ли не с позапрошлого века чьи-то платья, плюшевые занавески, из которых ещё не один год шились для меня зимние пальто и многое, многое другое.

Интересно, что был еще один сундук поменьше. Он стоял всегда на улице, недалеко от крыльца. На нём иногда присаживалась на улице бабуся или мама с нами, а иногда и соседи. Я долго не знала, что там хранится. Но однажды бабуся открыла его. Оказалось, он был до верха заполнен пустыми флаконами из-под духов или для духов, теперь уже не знаю. Т. к. мой прадедушка Алоний Алониевич был провизором и держал собственную аптеку, в которой продавались и духи, то, вполне вероятно, флаконы в этом сундуке перевезли в Казань из Астрахани. Они были очень красивые. Но зачем сундук с этими флаконами таскать за собой в другие города – не понятно, так как применения им всё равно не было возможности придумать…

За прожитую жизнь как часто нам приходилось расставаться не только с привычными вещами, но и с дорогими нам близкими людьми…

class='book'>Часть 3 Дневник бабуси – 1938 год На фотографии – моя бабуся…

В этом 1938 году мне исполнилось всего три года. Чем жила и дышала в этот год наша советская страна – я не знала и не понимала. Но, сегодня, при желании можно найти в интернете любую информацию о событиях, происходивших в любой год прошлого века.

Считаю возможным и интересным напомнить вкратце о том, что же происходило в советской стране в те далёкие годы, чтобы понятнее были события и условия жизни нашей семьи, о которых упоминается в этой и последующих Главах этой книги.

События 1938 года:

25 января

Родился Высоцкий Владимир Семёнович

7 марта

Постановление ЦК ВКП(б) и СНК "О национальных частях и формированиях Рабоче-Крестьянской Красной Армии"

12–13 марта

Процесс по делу об "Антисоветском правоцентристском блоке"

14 марта

Расстрелян Бухарин Николай Иванович

21 августа

Первый арктический рейс ледокола "Иосиф Сталин"

27 сентября

Осуждение на 10 лет Королёва С. П.

9 ноября

Расстрелян Блюхер Василий Константинович

17 ноября

Постановление СНК и Политбюро ЦК ВУП(б) "Об ограничении репрессий"

ноябрь

Снятие Ежова Н. И. и назначение руководителем НКВД Берии Л. П.

20 декабря

Постановление СНК о введении трудовых книжек

27 декабря

Учреждение звания Герой Соцтруда и медалей "За трудовую доблесть" и "За трудовое отличие"

28 декабря

Введение административных взысканий за опоздания на работу и прогулы. Инициатива Ангелиной П. Н. "Сто тысяч подруг – на трактор!".

О 1938 годе можно рассказывать долго и много. Но мне хочется привести здесь лаконическую, но очень ёмкую по содержанию оценку, данную перечисленным событиям Павлом Кузьменко.

…Что-то непоправимое случилось в 1938 году с человечеством. Всего одно поколение чуток повзрослело после 1 Мировой войны, и вот мальчикам уже захотелось пострелять и помахать шашками. Точнее, их бессовестным руководителям. Недоучившийся художник во главе Германии, недоучившийся священник во главе СССР… Наверное, лучше все-таки доучиваться. Война уже идет в этом зловещем году. Гражданская междоусобица в Китае, в Испании. Наши вдовы уже получают похоронки на мужей, уехавших в очень секретные командировки.

И как следствие, в советских школах и детдомах появляются экзотические дети – испанцы. Появились и ввели моду для пионеров на долгие годы – пилотки. Кстати, в этой испанской бойне пилотки носили и республиканцы, и франкисты. Но пионеры надели правильные головные уборы. Особенно модные – пилотки с кисточками.

Солнца много, а места под ним мало. Так считает Гитлер. Английские и французские политики-соглашатели закрывают глаза на ползучую агрессию. Весной под лозунгом объединения немцев Германия глотает Австрийскую республику. На чемпионате мира по футболу в том же году вместо 16 команд выступает 15, потому что Австрии больше нет на карте. Осенью Даладье и Чемберлен признают захват Судетской области Чехословакии. И забывают поставить в известность чешского президента.

Но наши никого не боятся. Последние внутренние враги Бухарин и Рыков расстреляны. Их расстрельщик Ежов уволен. Советский народ живет бедно, боязно и весело. Потому что в кино идет «Волга-Волга». И гордо. Потому что в кино идет «Александр Невский». «Все жили вровень – скромно так. Система коридорная: на тридцать восемь комнаток всего одна уборная» – писал Владимир Высоцкий, родившийся в том же 1938 году.

Ну а с событиями, происходившими в нашей семье в этом году, можно познакомиться, заглянув в дневник моей бабуси…

Мой отец находился с конца прошлого года в Средней Азии, на заработках.

СПРАВКА

Настоящая выдана т. Степанову Владимиру Васильевичу в том, что он действительно с 15 декабря 1937 года по 15 февраля 1938 года работал при Кашка-Дарьинском Окрпотребсоюзее в качестве инженера по составлению технического отчёта по капитальному строительству и ведению технического надзора по текущим ремонтам.

По окончанию работ считается освобождённым, что и удостоверяется…..

Вернувшись, он задержался дома не надолго. Нужда ли гнала его в поисках работы в столь отдаленные места, или – жажда свободы, мы можем только догадываться.

А в конце года папа с мамой уехали в Среднюю Азию уже вдвоем.

ПРИКАЗ № 169

По Отделу Землеустройства Наркомзема КК АССР гор. ТУРТКУЛЬ

От 11 декабря 1938 года

S – 1

Тов. Степанову Нину Николаевну с сего числа зачислить чертёжницей с двухнедельным испытательным сроком и с окладом содержания 210 руб. и с сего же числа командировать в Турткульский севооборотный отряд.

Оплатить тов. Степановой расходы по переезду из гор. Казань по истечении испытательного срока и подъёмные в случае оставления её на работе в отделе землеустройства сроком не менее 2-х лет.

ОСНОВАНИЕ: Заявление т. СТЕПАНОВОЙ.

В отсутствие родителей все домашние заботы и воспитание нас – двух сорванцов, которые ухитрялись ещё и постоянно чем – ни будь болеть, лежала на хрупких плечах нашей самоотверженной бабуси…

ДНЕВНИК БАБУСИ

1938 год

03.01.38. Иде сшила чёрное вуалевое платье на атласном зелёном чехле. Сделали примерку и репетицию декламации стихотворения. В этом платье она очаровательна. Я просто не могла на неё спокойно смотреть. " Не хочу писать, что это означает на моём языке.»

Потом она стала танцевать. Пожалуй, теперь это слово можно употребить без кавычек… Чувство ритма у неё есть и некоторая пластика. Но увы! – на ёлке не пришлось быть – жарят морозы. Ёлка без огней и подарков (у Нины в учреждении). В жакте не делали. Сделаем ли дома, не известно – 30 рублей ёлка! Хотя Нина на новый год получила деньги от Воли, так что наше положение теперь поправится, хотя много долгов, т. к. Воля уехал исключительно на занятые деньги.

(Добавляет Ираида…

Нина – это моя мама – Нина Николаевна Степанова. Воля – это сокращённое имя моего отца. Владимир Васильевич, практически, всю жизнь был в вечных поездках с целью заработков. У него было не полное высшее образование инженера – строителя. Но в те годы и такое образование очень ценилось. Он устраивался на работу в другие города. Может быть, действительно, в Казани не мог удачно устроиться, а, скорее всего, его угнетал домашний быт и ответственность за благополучие семьи. Ему хотелось свободы, приключений, романтики. И он находил всё это вдали от дома. Правда деньги и посылки он нам присылал. Иногда возвращался на время домой. Ведь появились же откуда-то и Боречка, и Милочка.

На этот раз он уехал на заработки по договору в Среднюю Азию).

Вчера был такой разговор. Я подоткнула платье, чтобы убирать комнаты. Я каждый день всю мебель протираю керосином и мою полы – все, конечно, для ребят. На мне были одеты черные панталоны и они были видны во всей девственной красоте. Ида говорит: – "на кого ты похожа, бабуся, стыдно так ходить." И пристыдила…

Посадила я Боричку глубоко себе в колени. Ида говорит: – "Боричка заднюшку спрятал и не показывает! – стыдно показывать."…Я успокоилась…

Вчера я пришла от врача. Тобик бросился ко мне, не дав мне войти в комнату, Ида кричит мне о последних новостях, а Боричка спешит, спешит и ползёт ко мне из спальни. Ну не умилительный ли парниша?!

08.01.38. Все эти дни прошли в подготовке к празднику и, конечно, как всегда, переутомилась до последнего, но не захворала, как это бывает в такие дни. Моей задачей было сделать настоящий детский праздник для Иды, да так, чтобы на долгие годы остались у неё в памяти самые светлые воспоминания.

(Добавляет Ираида…

В нашей семье не отмечали советские праздники: 1-ое МАЯ, Октябрьские и другие. Не отмечали дома и новый год. Зато всегда, готовились задолго и очень тепло праздновали Рождество и Пасху. Ну, и, естественно, на всю жизнь запомнились дни рождений, праздничные столы и подарки. Я родилась 20 января, но долгие годы мой день рождения в семье всегда отмечали – 19 января, на праздник – КРЕЩЕНИЯ).

Накануне Нина взяла Иду с собой в амбар, где стояла весьма узкая и высокая, стройная ёлочка. Принесли, спилили верхушку, которую отдали соседским детям, вставили в крест и внесли в комнату.

Идка во всём принимала самое деятельное участие. Внесли в комнату, достали корзиночку с игрушками и начали убирать ёлочку. Ида вынимала игрушки из корзиночки, а Нина их развешивала.

Искупав, Иду уложили в постельку. Я обещала ей завить волосы. Она мне раз десять напоминала об этом. Завила её, наделав массу папильоток.

Утром, часов в 7, я уложила ей в постельку подарки: посадила в ноги – Галю, мирно лежавшую до сих пор в сундуке, в ноги Гале поставила ступку (красивая модель), повесила атласный мешочек с гостинцами – две коробочки конфет, большая плитка шоколада, чайная чашечка, волчок, книжка с картинками – "Грачи и кот", пачка вафлей, а через кроватку её дразнила обезьянка – "би-ба-бо".

Проснувшись, Идка прежде всего схватилась за Галю, не обращая внимания на что-то другое. А потом…просто растерялась…

Сегодня она мне говорит: – "смотрю туда-сюда, туда-сюда. Везде куколки, игрушки…"

Она всегда осваивает не сразу, а постепенно, сначала как-то всё укладывается у неё в головке чёхом, а потом она точно начинает во всём разбираться.

Надев свое платьице, она села завтракать со мной, т. к. Нина вместе с Женей, приехавшим накануне, ушла на работу.

Часам к 12 пришёл Женя и принёс Иде подарки: примус, железные тарелочки, ножи с вилками, кувшинчик.

(Добавляе Ираида…

Женя – муж маминой сестры – Лиды. Жили они в Горьком. Женя часто приезжал в Казань в командировку, и всегда останавливался у нас).

Все было хорошо. Играли с братишкой великолепно, но вдруг она побежала от сундука к кровати, поскользнулась, т. к. она была в новеньких туфельках, и сильно ударилась о ножку кровати. Что тут было! Я перепугалась, и растерялась до безобразия при виде крови. Пришла Нина, она решила, что пробита кость, и видны мозги, когда увидела затянутую рану. Женя решил немедленно обратиться к доктору, т. к. – это очень «опасно»… Доктор наложил «скобы» и, если не попала инфекция, то, конечно, дело всё окончится весьма благополучно.

На нашу куколку у врача залюбовались. Она теперь ходит в чалме…

На днях Воля прислал посылку. Радости не было конца не только у Иды, но и у нас с Ниной.

(Добавляет Ираида…

Папа был необыкновенной доброты человек. Он очень любил делать подарки. Если он возвращался с работы, то обязательно в кармане у него было по конфетке. Мы забирались на него, ещё до того, как он начинал раздеваться. Он спрашивал меня и Борьку – кому какой карман достаётся в этот раз? Мы запускали в его карманы руки, и находили гостинцы).

Нина сказала: – "поднимите руки, кто хочет вафли!" – подняли все.

На другое день утром у нас за чаем на тарелочке осталось две вафли. Ида говорит: – "поднимите руки, кто хочет вафли!" – я и Нина подняли и взяли по вафле. Идке не досталось. Она была в недоумении и готова была заплакать. Потом подумала и говорит: – "бабуся, скажи – кто хочет вафли?" – сообразила всё-таки.

Речь: я говорю ей: – "смотри, Боричка сломает твое колесо!", а она прибавляет: – "… и останутся рожки да ножки".

На мои слова – "это Боричка просыпается", она прибавляет – "и задаст тебе жару".

Недавно употребила слово – «думала». Слово – «вчера» ещё не знает.

Благодарит так: – "Спасибо. Danke schen. Больше не хочу".

Боричка с некоторых пор начал кричать – "А!", что у него, очевидно, означает знак поощрения.

Как-то я была не в настроении, сидела с Боричкой у печки (готовила обед). Ида, конечно, рядом со мной на стульчике, Тобик – за мной. Я была сердита на весь мир, "переваривала себя" и поэтому молчала со своими ребятами. Чувствую упорный взгляд на себе Бори. Потом звук – "А!", чтобы обратили на него внимание.

Вдруг мне почему-то пришло в голову: – " А что, если на меня смотрит не он, а другой?"… Жутко и в то же время… Ну, лучше не думать об этом…

(Добавляет Ираида…

Бабуся верила, что душа её умершего сына – Бориса воплотилась в моего братишку – Боречку. Внешне они были оба очень похожими друг на друга, и не только – внешне…).

9.01.38. Сегодня с утра паника. Нина рано ушла на базар. Ида встала с левой ноги и канючила, сидя в своей кроватке. На её зов я подошла к ней. Она мне протягивает ручку всю вымазанную, щёчка вымазана тоже чем-то тёмным.

Я пришла в ужас – повязка сорвана и потревожены скобы. Пожалуй, я пережила ещё больший ужас, чем вчера.

Подошёл Женя. Я показала ему полотенце в пятнах от Идочкиной ручки. Он рассматривал с видом знатока и тоже подтвердил, что это пятна кровавые.

Вдруг меня осенила мысль: – не давала ли Нина ей шоколадку?

– "Да, я плакала и мама дала мне «вчера» шоколадку". Вот и буря в стакане воды. Вот уж у страха глаза велики.

14.01.38. Вчера Ида с Ниной ездили на трамвае к доктору в поликлинику.

Уже второй день буянила страшная метель. Ходили не все трамваи. Жутко было показать нос из дому. Но идти или ехать надо было – во что бы то ни стало. Надо было поехать еще накануне, но вчера стряслась беда. Рано закрыли задвижку на печке. Все немного угорели. Видимо, угорели слегка и оба малыша и посильнее – Нина. Совсем оделись, но пришлось вернуться, так как у Нины началась рвота.

В трамвае была такая гуща народа, что у Идочки стянули валенок вместе с галошей. Она заплакала и сказала Нине. Та подняла и замахнулась поднятым валенком на тётку, которая была виновницей данного происшествия.

Скобы были сняты почти безболезненно. Ида прочла в этот раз доктору свою «старушку». На прощанье сказала – «куколка» не только декламирует, но и говорит на разных языках!"…

Ах, если бы это оказалось пророчеством, и я бы добилась знания не только двух, но и трёх языков…(На полях странички красным карандашом пометка – "Увы! 56 г.).

(Добавляет Ираида…

Бабуся научила меня декламировать многие стишки. Одно из них – «старушка». Его содержание я помню до сих пор. Но мне не понятен его смысл с точки зрения доброты и внимания к старым. И кто его сочинил, а главное, для чего? Может быть, это просто пародия на что-то? Вот оно:

На горе стоит избушка.

Там живёт старушка.

Бедную старушку скука одолела…

Ну и пусть её скучает! Нам какое дело?

И именно это стихотворение я любила исполнять «на публику».)

Отчего она боится? В гостиную она даже днем не пойдёт.

Прошу её принести яички. Она спрашивает: – "А там никого нет?… А мышек?… А турочек (тараканов)?" И так-таки не пошла. Ведь, ничем её не запугивали, страшных сказок не рассказывали. Инстинкт!?

Боричка настоящий воин: возит коляску, качает кровать основательно, даже дрожит всё. Бросает вещи сознательно, поднимешь, дашь ему, а он заливается. Особенно хорошо играет на кровати перед тем, как ложиться. Ищет Нину, если она закрывается одеялом. Заглядывает (если на руках) чуть не под прямым углом, если слышит голос матери или меня. Вылезает пятый зуб. Начинает что-то лепетать – уже слога.

Я говорю Иде – "ты моя солесая" – "а зачем ты так сказала?"

– "это ты так сказала. Скажи правильно – хорошая". И она сказала верно, конечно, ещё без буквы Р.

Сейчас она вспомнила и передала мне, как папа за столом поворачивал голову слева направо (показывает жестом) и она – тоже так делала, а папа сказал, что головка заболит. С восторгом повторяет слова папы из письма, что он её целует и пришлёт посылочку.

30.01.38. У Борички появился новый жест: выпячивает ручёнку с кулачком и держит её так, а у самого серьёзная, серьёзная мордочка (совсем поза, как на известной скульптуре). Ида целует ему ручку, а он заливается от восторга. Пробует лепетать уже более основательно, но пока еще ничего не выходит.

Два дня подряд ребятишки выходили гулять и кататься на саночках. Боря почти сейчас не засыпает. За обедом Ида капризничала – хотела спать. Налила ей супу. Не хочет. Говорит: – "И вы не ешьте супу!" Нина отвечает – "а ремня хочешь?" Ида подумала и говорит: – "и супу не хочу и ремня не хочу". – "А рожна не хочешь?" – спрашиваю я. – "Хочу, а какой это рожон?" – «Ремень», – "ну тогда я и рожна не хочу".

Немного успокоилась. Потом говорит: – "ты, мама на меня обиделась и я на тебя обиделась".

Вечером жарили оладьи. Нине удалось достать дрожжей и постного масла. Ида и Боря с удовольствием ели, а я вспоминала о тех годах, когда оладьи были праздником для нашей семьи и были праздником какого-нибудь весьма великого "события".

Осталось несколько штук. Сложили на тарелочку. Ида спрашивает: – "это кому?" – "завтра я съем за завтраком перед службой" – отвечает Нина. Ида сделала такую удивительную рожицу и нашлась только сказать – "все ей?"

4.01.38. Утром Нина села пить молоко с оставшимися оладышками. Ида пришла позже и спрашивает Нину – "Мама, ты что же не все съела оладушки?" – "не хочу", – "ну вот, и мне не дала вечером и сама не ешь"…

Она наблюдательна: взяла флакончик из-под одеколона и, наклоняя его то вверх, то вниз, говорит, что мешает молоко.

Вчера получили от Воли письмо. Она его спрятала за передничек, чтобы отдать Нине за конфеточку. – "Ты что мне, мама дашь?" – Нина, прыгая от радости, отвечает – «конфеточку». – "Мало!" – Та прибавляет, остановились на 12. Конечно, этой торговле подучила я. Она ещё все-таки плохо усвоила, в чём тут дело, но скоро поймёт.

Сегодня Боря испугался воздушного шара, а прошлый раз играл.

24.01.38. Вчера заболел Боря. Настроение убийственное. Возможно, что к зубкам – прорезывается шестой, к дыбкам или начинает что-то такое болтать, вроде – "атя-тя!" или издает какие-то гортанные звуки, которые у него обозначают, видимо, тоже какие-то фразы.

Разговоры с Идой трудны: на всякие ответы она задает вопрос – зачем? Например, разбирает игрушки резиновые и говорит: – "Бабуся, надо опять послать Юрочке в Горький!" – "Юрочке уже послали, не надо." – "Зачем не надо?" – "Ему купит его папа." – Зачем он ему купит?" – "Т. к. он его сыночек." – "Зачем он его сыночек?" – сказка про белого бычка. Нина говорит, что это – зачем изводит. Где-то я читала, что эти вопросы ребенка не являются… (не хватает страничек).

… стал поправляться, но капризов прибавилось на 100 % – умеет выскальзывать из рук, падать неожиданно на спину и чуть ли не стучать ногами.

Речь Иды: – "ну ухаживай" – (уходи), – "я послуху" – (послушаю).

30.01.38. Неужели Ида видит сны? Как будто рано. Как то приходит и рассказывает, что ее схватила за ногу собака и укусила.

А вчера, среди ночи, раздался визг: – её схватила мышка за ногу и хотела стащить с кровати. Я ее взяла к себе, предложила ей – "на горшочек", она отказалась и так промаяла меня до половины пятого. Я уже не могла уснуть и встать боялась, т. к. Ида влезла мне на шею и обняла руками и ногами, пока не попросилась, а после этого уже уснула.

Когда захочет спать днем, страшно капризничает. Возможности никакой нет. Только кричит, что она плачет. Поправить это дело очень трудно: надо её уложить на руках. Раза два так сделала Нина, это привилось, и исправить теперь трудно, а у меня на руках Боря: вот и начинается ломка ребёнка…

Как Ида чутка и деликатна. Взявши как-то, после всех дневных мытарств, в руки свежую газету (это такая роскошь!), я уселась в кресло читать, а Ида начала мне мешать. Раз, другой я её предупредила. Действия никакого. Я свернула газету и ушла ("недалечко"). Так Ида буквально замучилась: куда я ушла? приду ли?…И когда я пришла, она не знала, как приласкать меня.

30.01.38. Наконец, мы получили долгожданную посылку из Средней Азии от Воли. Она пришла удивительно скоро – чуть ли не за 9 дней. У матери дрожали при распаковке руки, у Иды разгорелись глаза. Тобик почему то встал на задние лапки, вероятно из уважения к общему напряжению. Хорошо, что Боричка спал.

Как полагается, не находились ножницы, чтобы разрезать бечёвку, разрезался палец, не вовремя закричал Боря, а нетерпение выросло до предела.

Наконец, готово! Посыпались подарки… Чего – чего тут только не было! С какой радостью, с какой любовью, видимо, собиралась посылка! Я всегда ценю это больше всего. Разве перечислить все богатства? 2 пары красивых туфлей, длинные шерстяные перчатки с обшлагами, кашне, три пары шёлковых носочков для Иды, изюм, 4 груши (замёрзли), 20 катушек белых и черных ниток, узкой резинки. Игрушки: лото, резиновая лягушка – надувающаяся и умеющая плавать, эмалированная посуда (прелестная, ах если бы мне в детстве такую!), стиральный набор, металлический утюг, умирающий черт – прыгунчик. Может еще что-то забыла…

При распечатывании я, сама того не замечая, ела изюм. Наверное, переела, уж очень вкусно! В общем, все были в восторге.

02.02.38. Ида говорит: – "бедный папа! Как он устал! Он собирал нам посылочку." Первое употребление эпитета. Еще как-то сказала: – "мама принесла мягкого хлеба".

Сейчас она занялась мытьем посуды. Все за собой убрала – даже вытерла пол и табуретку, т. к. налила везде воды, но очень, очень аккуратно.

04.02.38. Иде запрещаю дергать занавески. Карнизы приделаны так «устойчиво», что кажется летящая муха может их уронить. Милые родители рассуждают "по обыкновению" в данном случае: – "пока еще не вышло ничего серьезного", а только упавшим карнизом ударило Идочку по голове…

Сегодня она дернула занавес, карниз упал, но благополучно. Она отчаянно закричала, Боря проснулся, начал кричать, Тобик в этом случае начал лаять – началась истерия! Ребёнок не выспался, начал блажить, дел по горло, заходили нервы…

Правильное воспитание срывается! Ида была удалена в залу – этим я положение не спасла, но была ли она виновата? А возможно, этот случай у неё запечатлится навек. Ни один обед у неё не проходит спокойно. К приходу Нины Идка доходит почти до ненормального состояния – хочет спать. Капризничает весь обед, никакие уговоры и угрозы не помогают. Боря в это время тужится, крякает – надо сажать на горшочек. и т. д. и т. п…

Принимаю меры, чтобы выйти из положения, но условия таковы, что, видимо, всё так и останется, пока они не будут побольше.

Вечером совершенно неожиданно получили снова от Воли громадную посылку. Повторилась прежняя история распечатывания: прыганье от восторга самой мамаши, странное растерянное состояние Идки, лай Тобика и равнодушие Борички.

Но вот, наконец, посылка на столе, вытаскиваются подарки и гостинцы (я снова, забыв все предосторожности, уписывала немытый изюм) и вдруг!…

Наш малыш стоит на столе, держась за ящик посылки, и вытаскивает чулки. Никто в своей ажитации и не заметил, как он вылез из своего стульчика на стол. Это случилось в первый раз.

07.02.38. Спрашиваю Иду: – "Куда ты поцелуешь папу, когда он приедет?" – "в губки", – "а ещё?" – "в глазки, носик, щёчки". За обедом, уже при матери задаю ей тот же вопрос. Она отвечает: – "в морду." Нина не удержалась и фыркнула. Я употребила все усилия, чтобы не последовать её примеру, справилась. – "А ещё куда?" – так мне удалось отвлечь её внимание. Если бы и я рассмеялась, ну тогда – готово! Запечатлелось бы навеки, как уже было, когда она сказала, что Боричка поворачивает свой крантик налево. Все рассмеялись… и пошли десятки повторений…

Пока я пишу, она ставит пупсику клизму. Пришла и принесла конверты. Стала вкладывать один в другой. Нина спрашивает, что она делает? Та отвечает, что вкладывает конверты. Нина спрашивает – "какие?" – "какие, какие! Вот возьму ремень и нашлёпую" – отвечает дочка.

…Неожиданно возникло желание почитать письма Тони. Несмотря на все прямо-таки неприличие тона этих писем, мне сделалось страшно грустно при мысли, что даже «таких» писем я теперь не получаю. Не умела во время ценить. Будь Тоня сейчас жива, может быть, во многом и я была бы другой. Может быть, не приходилось бы так часто казнить себя! Ведь, она искренне любила меня. Во многих письмах говорит: – "можешь не писать, если не хочешь!" И тут же выговор, почему письмо опоздало на один день? Ревновала меня ужасно. За это и мужа моего невзлюбила, и ребёнка. А я вовремя не поставила себя, как нужно, вот и моя вина и вина большая.

(Добавляет Ираида…

Тоня – это родная сестра бабуси, которая, упав на лестнице, и повредив себе позвоночник, долго болела, лёжа прикованная к постели, пока не умерла. Бабуся хранила её письма, и иногда перечитывала).

Взглянула на себя в зеркало, что стало со мной за эти 10 лет? Куда делся мой смех? Отчего мы так раньше много смеялись, достаточно было "пальчик показать". Или это молодость смеялась? Или мы просто – дети своего времени!

10.02.38. Как будто угадала причину капризов Борички: он голоден. Вот второй день стараюсь кормить чаще и у него настроение значительно улучшилось.

Начал ходить по стульчикам. Самостоятельно опускается и поднимается. Садится на корточки. Бросает вещь и показывает пальчиком. А когда он внимательно смотрит на меня, желая обратить на себя внимание, то глаза только-только не говорят. У него большие круглые глаза, из голубых они делаются синими, а ночью они делаются глубокими и темными. Опушены длинными, загнутыми на концах ресницами. Брови проведены словно кисточкой (но у Воли брови гораздо красивее – классические).

У Борички месяцев до четырех был такой неприятный взгляд, что я с ужасом думала, вдруг это так и останется? Это заметили все. Я назвала этот взгляд – озорным. Но это лишь из деликатности… А теперь – умный взгляд при очаровательной улыбке…

Ида "читает письма": – "Милая бабуся! Хорошая моя бабуся! Я тебя люблю. Борьку не обижаю. Штанишки сама спускаю."

Становится драчуньей: брату, мне и матери так и закатила всем сегодня. Сейчас же извинения и крик. На все обращения к ней отвечает – "я плачу, нет, я плачу"…

От Воли долго нет писем и это нервирует.

13.02.38. Вчера получили долгожданное письмо, настроение поднялось и всё начало окрашиваться в яркие краски.

Ида раскладывает спички. Говорит, что она с папой так играла. Через некоторое время бросила. Говорю, чтобы она убрала за собой спички и сложила в коробочку. – "Не хочу". – "Ты что же? Я же тебе сказала – убрать!" – говорю я, спустя некоторое время. – "А я всё-таки не убрала!" – "А я всё-таки не дам тебе киселя!" Ида подумала, подумала, потом встала и сложила все спички. – "Ну, вот теперь я получу кисель!"

Боричка как будто намямливает звук – "ба","бу". Любит ковырять печку и есть глину.

Вчера мы инсценировали с Идой пьеску – "как пошёл наш козёл…"

По окончании я сказала – "браво, браво Идочка Степанова!" К моему удивлению Боричка сейчас же стал хлопать в ладошки.

Идка говорит – «нибудь-каких». Мой Боричка так говорил…

15.02.38. Получили телеграмму от Воли о переводе телеграфом денег. Ух, совсем легко стало. Как подпрыгнет Нина! Хотела бы я посмотреть на «рожицу» своего любимого сына, когда он отправлял деньги!

Ида, играя в своей кроватке с Борей, кричит мне в то время, когда я увлечена своей нескончаемой работой, но всё равно слушаю её: – "Бабуся, у Борички есть клять, у папы есть…, у тебя нет, у мамы нет", в общем, перечислила всех, вплоть до Тобика. Я говорю – "да-да!" Она никогда не удовлетворяется, если я не повторю её фразу. Она как-то инстинктивно чувствует, что её или не слушают или не поняли. Чтобы сказать что-нибудь новое, я говорю – "да-да, у всех есть". – "Да, нет же, бабуся, есть только у Борички и у папы." Здесь я уж ясно поняла, о чем идет речь… Довольно характерно!

Вот уже третий день, как днем сама ложиться в постельку и, набарахтавшись вволю, засыпает. По крайней мере, теперь избавлены от обеденных капризов. Но приходится, конечно, усиленно следить за барахтаньем, так как девица весьма и весьма наблюдательна и… и т. д.

16.02.38. Приехал Женя и привёз детям 2 апельсина и семейство игрушечных кроликов и свинок. Немного Ида позанималась. Утром она слушала как раз американскую сказку про кролика (не интересную). Ида упорно называет Женю Женей, без отчества и интересуется им.

18.02.38. Ида лежала на оттоманке с Женей, который рассказывал ей сонным голосом сказку о рыбаке и рыбке. Ида слушала внимательно. Через некоторое время она говорит: – "мама, потрогай Женю, какой он тёпленький."

20.02.38. 12 часов. Детей накормила киселем. Напоила. Усадила в Идину кроватку. Сытый Боричка великолепно играет, да, вероятно, ещё и в настроении. Надолго ли?

Вчера Ида «согрешила»: заигралась. Я ее пристыдила и сказала, что теперь дядя Женя скажет Юрочке и бабусе и дедусе в Горьком об этом… Конечно, последовал ряд – "зачем?", с которыми мы дошли до точки, тупика.

Пришла мать. Она ей говорит: – "Женя меня спросит – ты что это, Идочка сделала?" А я ему – "У меня на головке синяк" – А он: – "Я не про это тебя спрашиваю" – "Я ушибла головку, а теперь проходит." Разговор довольно характерен.

Раз она как-то увидела хвоинку, упавшую, видно, из веточки, заткнутой за карточкой, и висевшей "ни на чем." Она обратила на это внимание и спросила: – "как же так?". Наблюдательна. Думаю, что слона не пропустит и козявку с таракашкой заметит.

21.02.38. Идиллия. Уложили малыша. Затопили печку, поставили перед печкой табуретку с керосинкой и стали печь пышки. Ида приносила и подавала мне пышки. Я клала их на сковородку. Первые пышки кушались молоденькой хозяйкой, здесь же за табуретом, изображавшим стол.

По радио слушали прекрасный монтаж оперы – «Марта». Эти несколько дел подряд: готовка обеда, жарение лепёшек, топка печки, кормление Иды – для меня большой отдых, т. к. Боричка делается капризным, настойчивым и уже тяжелым для ухода.

Боричка уже сознателен: уронит вещь, смотрит, куда упала и указывает даже пальчиком. Сознательно морщит носик, чтобы рассмешить.

Сегодня Ида, сидя на полу, ткнула его палочкой в руку, в нос и т. д.

До чего он радовался и заразительно смеялся. Ночью проснулся, по обыкновению встал на четвереньки и стал раскачивать качку, а потом перешёл к матери на кровать.

23.02.38. Еще в постели, только проснувшись, начала наша барышня канючить: – "не подходите, не говорите, не уходите!" и т. д. Никакие увещевания, обещания, угрозы со стороны матери не возымели действия. Тогда я начала говорить о птичках, которые чудно поют в лесу, залетают далёко, далёко в небо и оттуда слышно их пение. А есть одна птичка, которая знает только одно – "ку-ку, ку-ку". Это кукушка. Так и ты, только одно и знаешь: – "не уходи, не уходи!" Девица так заинтересовалась рассказом, что перестала плакать, развеселилась.

Какая была у неё иссинуация мыслей, но она говорит мне: – "Мама у меня хорошая, бабуся?" Я подтвердила. – "А я тебя люблю." – немного помолчав – "и папу и т. д.", включительно до Тобика.

Боричка, держась за бока Идочкиной кровати, входя в азарт и крича, как оглашённый, начинает усиленно качать головкой и туловищем, как маятник. Остановится и снова. Уморительная картинка! Это уже злость.

26.02.38. Были с Боричкой у доктора. Признал катар кишок – осложнение после гриппа (признаки: вздутие живота, зловонный поносик, но желтый). Диета. Он ничего не ест. Рвется к тому, что нельзя есть и сжимает зубы и отворачивается от того, что можно. Очень похудел. Глаза большие, тельце дряблое на тонкой шейке.

К Идкиной кровати, в которой они так хорошо играли, чувствует органическое отвращение при одном приближении к ней. Посадили в неё – падает "в обморок" с выворачиванием рук, ног, истерическим криком и т. д. Я его взяла на руки и говорю: – "вот орала!" – "Мы все орала" – отвечает моя умница.

Одна дама заметила Иде, когда та пришла ей показывать игрушки, присланные папой: – "Как папа тебя любит!" – "Нет, балует" – поправила Идка.

Трагикомедия. Я готовлю к обеду. С одной стороны – Идка, с другой – второй. Поставила плошку с очищенной картошкой и налитой водой «подальше»… Ида зацепила и все пролила. Пришлось во второй раз мыть пол, стол и т. д. Нервы «подняли» настроение. Идка сбежала, а я прикусила язык, чтобы не разразиться наставлениями.

Плошку налила и поставила с другой стороны. Пока я заканчивала возню, Боря зацепил рукой и пролил всё снова. Заорал благим матом от испуга.

Сцепив зубы, начала в третий раз подмывать столовую. Второпях толкнула кошель и просыпала весь картофель. Тут уж я заплакала и сама…одна.

Жизнь состоит из обычных историй, которые окончательно подорвут мои нервы!…

02.03.38. День прошел, пожалуй, хуже, чем обычно… Обидно! Вчера получила телеграмму от Воли, которую Нина поняла, как поздравление отца с десятью месяцами сынишки.

У Бори как будто желудочек наладился. Можно есть все, но привередник страшный. Ест тюрьку, суп. Манная каша и кисель надоели. Уписывает просто хлеб с таким аппетитом, как когда-то Ида, когда ей дали гусиную лапку. Дерётся, но играя, конечно. К матери льнёт, как ни к кому. Но имена знает только Идочки и Тобика.

Купила Идочке азбуку в картинках. Очень неудачное «изобретение», но лучшего нет. Знает только три буквы и везде их отыскивает – а, о, у.

Получили от Воли посылку и письмо. Радости и восторгу не было конца. Я скорей начала пробовать мою любимую халву и угощать Борю, а Идка, вооружившись молотком начала колоть миндаль.

06.03.38. Сижу с Борей на кресле. Тобик по обыкновению у меня на плечах. Ида с ящичком и кубиками в руках старается опрокинуть их не то на меня, не то на Тобика. Делаю вид, что не замечаю её поползновений на мою особу. Наконец, опрокинула. Больно ударила мне в висок. Я сделала вид, что плачу. Началась обычная история. Она уверяла меня, что она «плачет», "обиделась", «рассердилась»… Я не обращаю внимания. Потом начала усиленно обхаживать меня, предлагая свой носовой платочек. Наконец, я раскрыла лицо, сделала обычное внушение и т. д., продолжая делать вид, что я ещё плачу. Тогда она, подумав немного, говорит с видом лисы: – "Бабуся, ты все собираешься ехать к Фане, а всё не уезжаешь." – "Да, я уеду к тете Фане, к бабусе и Мишеньке. Он меня любит." – "А ты мне привезёшь потом большую прыгалку?" – "Нет, не привезу. Я уже больше не приеду." Как она зарыдала! Здесь уж мне пришлось перейти из роли страдательницы в роль успокоительницы. Помирились и надавали обещаний до следующего первого случая.

Недавно чудно играла в кроватке: бросала дощечки на пол (парные карточки) и приговаривала: – "Брысь, киска!", а потом твердила Боричке: – "ты – мой, а я твоя". Книгу "Кот и грачи", присланную Волей, «читает» почти всю.

10.02.38. Нина сделала Иде замечание, а та в ответ: – "мамочка, ты не понимаешь шуток!" Чтобы не капризничала, «помогала» стирать мне в большом тазу. Стирала свой платочек. Старалась подражать всем моим движениям. Развесила платочек на борт таза и говорит: – "вот тёти на картинке так стирали и так вешали. Потом пришёл волк. Тёти его побили и он убежал". Первая часть – действительно, когда-то мы с ней ходили в зоопарк и она наблюдала, как дикобраз стирал белье, а вторую часть из сказки – придумала.

Намочила я селедку в тарелке и поставила на окно, а за окном на верёвке повесила белье. Несколько раз она сказала, что селёдка «сохнет». Я ее поправила: – «мокнет». Она говорит: – "селедка мокнет, а бельё сохнет!"

Ложась спать, ни за что не хотела убирать свои игрушки. – "Не хочу!" и никаких. Форменное упрямство. В конце концов убрала: видимо, подействовал разговор о милиционере, который заглядывает в окна и следит за тем, чтобы девочки убирали игрушки, а то он их заберёт.

Одна дама рассказывала, как её сын, не достав в городе ёлки, ездил на автомобиле ночью в лес и привез ёлку для маленькой девочки. Я ей рассказала об этом, прибавив кое-что и приправив рассказ: – "…сверкали звёзды, задувала метель, выли волки и т. д." Это стало её любимым рассказом. Она заставляет повторять его вновь и вновь по несколько раз подряд. Часто сочиняет отцу «письма» или «читает» от него. Сегодня проснулась и говорит, что видела папочку во сне.

Знакомые буквы отыскивает везде: в газете, на афишах, на коробках, банках. Складывает на тарелке «А» из жареной картошки. Достала ножницы и разрезала себе оба чулка.

14.03.38. Передаю разговор. – "Ко мне подошла девочка. Я сидела на окошке, на стульчике. Девочка говорит мне – "Где твоя мама?" – я говорю – «работает». Девочка спрашивает – "а где твой папа?" – Я спрашиваю – "Уехал и работает."… (Я поправляю – не спрашиваю, а отвечаю. В общем она уже говорит правильно.) – "А Боричка?" – «играет». Девочка тогда ушла."…

17.03.38. Сейчас же, как ушла Нина на службу, у меня началась сильная головная боль – обычный приступ мигрени. Постель и лекарства не действуют. Рвоты не было. Нельзя было ждать скорого облегчения.

Часа в два я встала, затопила печку и уложила Боричку спать. Дети остались без присмотра. Чего только не придумывала Идка. Весь ковёр был усеян мелко нашинкованными бумажками, все игрушки выброшены на пол, качалка опрокинута на бок, ложились и в неё и на неё (а она еле – еле дышит).

Наконец, она поела сама, покормила Борю и Тобика. Вся серёдка хлеба была выщипана. Я её хвалила, хвалила. Боря за это время замочил все штанишки, чулочки и туфельки, что обыкновенно никогда не бывает. О том, что он мокрый, сообщила мне Идка. И она же вешала всё просушивать.

Ида знает, как ставить тесто. Следит за ним и говорит, когда оно поднялось или ушло. Стала употреблять слово – «ужас». – "Ужас, как спать хочу". Начали уроки немецкого языка. Она уходит в другую комнату. Начинается диалог:

– " Komm her!" – «Gieich» – «Schnell» – "Gut".

Задаю вопрос: – "WiLLst du essen?" Вставляю в эту фразу новые слова: Butterbrod, Kartoffel, Zukor, Milch… Знает, как будет – Tei trinken и spazieren gehen. Все это пока очень и очень нетвердо, но занимается охотно.

(Добавляет Ираида…

Мне было всего три года, когда Бабуся старалась приучать меня к разговорной речи. Если я бегала во дворе, а ей надо было позвать меня домой, она открывала дверь, и с крыльца громко кричала: – «Ида, Komm her!». Поэтому не удивительно, что во дворе меня дразнили – «Ида – еврейка». Но еврейских семей в наших домах жило много, поэтому в общем-то на эти дразнилки никто не обращал внимания. А став чуть старше, я сама научилась давать сдачу обидчикам кулаками.)

Вчера застряла у окошка, наблюдала метель и выкалывание льда на тротуаре. Потом передает: – "На меня посмотрел мальчик и сказал – "идёт кочет на пятах, несёт саблю на плечах, хочет лисоньку рубить, как капусту мелить", а потом высунул язык. Другой мальчик подошёл и засмеялся." Слова из сказки – её фантазия, а второе – факты. Обсудили с ней и сделали вывод, что мальчик нехороший.

Боря роняет вещь, говорит – "А!", показывает пальчиком, чтобы подняли. Проснувшись утром, смотрит на меня, если я встаю, смеется, показывает ручкой и хлопает в ладошки.

Ида из спичек пытается сложить – «Ида». Её рассказ: – "Вырасту, бабуся, пойду в лес. А там – волк. Я прибегу домой, «заму» ружьё. Пиф – паф! Выстрелю, а волк убежит в лес!"

У неё, видимо, тугой желудочек и разговор о «как-ке» занимает видное место. Клизма ставится всем куклам. А когда я сегодня лежала почти без движения, она и со мной пыталась проделать ту же операцию.

18.03.38. Наша капризунья – именинница. Подарила Нина шоколадку. Ида очень обрадовалась. При поздравлении просила потянуть её за уши. Никогда ещё она так отчаянно не шалила, как в этот день, потому и доставалось ей ежеминутно. Ложась спать, уже в постели (она спит теперь со мной) она подняла рубашонку и приложила мишку к груди, ища свой сосочек и сказала: – "буду сейчас кормить мишку своей «грудой», как мама Боричку".

19.03.38. Нина ушла на службу. Я заперла за ней и продолжала под кроватью делать генеральную уборку. Боря оставался стоять на стуле возле стола, на котором стояло блюдо с половиной пирога с капустой. Своим плачем Боря заставил подойти к нему. О, ужас! Что я увидела! Весь пирог изорван на части, как будто его изгрызли. Начинка вся разметена по полу, сам Боречка весь вымазан, а Тобик так наелся, что целый день не просил есть. О своём самочувствии не упоминаю…

Ида вытащила мою шапочку из пальто, наложила в неё кубиков и таскает потихоньку – знает, что нельзя.

Упряма, сразу никогда не послушает, а повторишь раза два – три, а потом уже бросит. Но иногда на неё действует приказание продолжать в том же духе. Прекращает сейчас же. К папе теперь прилагает эпитеты – «милый» и "бедный".

22.03.38. Боря с каждым днём становится сознательнее. Говорит какие-то непонятные слова, пытается сказать – «баба». Указывает пальчиком на упавшую вещь и говорит – "А!" с известной указывающей интонацией. Толкает Идочку, если она села ко мне или к матери на колени (ревнует), в случае неудачи – плачет. Любит кисель, бутерброды, суп, мясо – да, вообще, всё самое разнообразное.

Ида нашалила, а когда я ей сказала, что пожалуюсь папе, а он будет плакать, а она отвечает: – "а я его успокою". Драчунья: достается весьма и весьма Боре.

Из спичек скоро, пожалуй, самостоятельно будет складывать – «Ида». Знает пословицу – "Сокол с места, ворона на место."

«Тобик садится на скамеечку против печки, я его прогоняю» и т. д.

Танцуя "По улице мостовой…"она при словах – "В праву руку возьму луку, а во леву – чесноку" – делает определенные жесты – вполне самостоятельно дошла – я ей не показывала.

Сегодня Идочка без спроса дала Боре книжку – "Грачи и кот". Он её основательно «почитал». Я её пробрала, но она плохо воспринимает жесткие проборки.

Нина купила новую книгу. Еще не по ней. Но с удовольствием слушала. Схватила сковородник и, вертясь вокруг него, поет: – "Верея ты моя, вереюшка, подари мне бабу хлебную". Сказала про Борю: – "Он дурака валяет".

С расширенными глазёнками слушает песенку – "Вечер был…" – заставляет повторять несколько раз. Чрезвычайно понравилась сказка – "Гуси – лебеди", но мораль – увы! – не действует…

27.03.38. У Нины заболела грудь: Боричка прокусил сосок. Боялись грудницы, но обошлось сравнительно благополучно. Ида наблюдала, как ставились ихтиоловые компрессы, а потом, сидя в постели, уже готовясь ко сну, подняла рубашонку, приложила тщательно к соску вату и обернула бумагой. Было не до неё. Легли. Ночью, когда я подняла её на горшочек, я почувствовала, что она в «компрессе»: до чего, значит, было положено основательно!

Я стала мочиться (в ведро, которое потом выносится в общественный туалет… Никуда, конечно, от неё не скрыться!

Однажды, увидев, как я умывалась, раздевшись по пояс, говорит мне: – "У тебя два «пузырёчка», у меня тоже два. Мама кормит Боричку, а у меня ещё нет. Когда я вырасту, у меня тоже будет, как у вас и я буду кормить Боричку", – экая наблюдательность!

– "Бабуся, ты папина мама? А я твоя внучка, а Боричка – твой внучек, да? А папа кто?"

По-прежнему озорничает основательно, а я всё время чувствую себя, как учительница, у которой отвратительная дисциплина: что бы я не делала, прежде всего должно быть напряженное внимание о том, что делает Ида.

Дразнила Тобика. Тот укусил и сильно. На другой день дразнила снова.

У неё на правом веке какая-то затверделость, типа семечка.

С немецким что-то туго, но произносит быстро и правильно. Занятия не ведутся – играют.

От Воли получила письмо. Расстроилась – был болен.

30.03.38. Сидим за вечерним чаем. В сухарнице угощение – витой эклер или что-то вроде того. Наша комичная «витая» попала в честь: дали заковыристое название и продается как пирожное. Каково! Наши ребята оценили, но нам это лакомство было всвоё время доступнее (1 копейка), а теперь… дороговато.

Ида съела две штучки. Мама ей говорит: – "Нельзя есть много, придётся клизмочку поставить!" – "а почему ты, мама, много ешь? Придется и тебе клизму поставить!"

05.04.38. Вчера с Борей сделался жар – 39 градусов. Продержался весь день. Сегодня как будто легче. Обошлось без доктора.

Получили письмо от Фани. Несколько раз пришлось повторять Иде рассказ о том, как Фаню засосало в грязь, и как дядя её вытащил.

Я была с Идой в зверинце. Понравился попугай. – "Тут (рассказывает Ида) – фартучек беленький, а тут (показывает на…) – хвостик красненький." Видела льва, слона, кормление удава, но – по прежнему очарована мартышками. Вспоминает: – " Она принесла мочалку, постелила и легла на неё. Ей дали печенье, она ручками взяла, разломила и в ротик".

При весёлой музыке Боря «репетует» ручкой и в такт: видимо, слух будет.

Ида, как будто привыкает к немецким словам, но требуется весьма упорное, настойчивое занятие с ней, а не так, как я веду при моей занятости. Метод, я нахожу, совершенно изобрела правильный и так немного нужно, чтобы она заговорила. Смотрит в окошко, наблюдает за природой, (иногда появляется один – другой голубь), за девочками, как они играют, ждёт весны и милого, бедного папочку.

07.04.38. Благовещенье. Встали, взглянули в окно: снежная пелена. Часов в 12 будет ужасная грязь и весна, а к вечеру – похолодает, в общем, на дню семь пятниц.

Я давно недоумеваю, откуда берутся на полу валяющиеся палочки от качки. Последняя, наконец, до того наклонилась, что никакие уже верёвочки не помогают ей принять прежний вид. Оказывается: – "мы вместе с Боричкой её ломали!" В результате качку сегодня сожгли. Из остатков сделали тележку. Игрушки получше отложила для «азбуки». В процессе окончательного разрушения, Ида, конечно, принимала активное участие.

В тележке Ида покатала Борю, а потом он и сам покатал тележку, довольно уверенно толкая и подвигая её вперед.

Когда я вчера пришла вечером, она энергично «продавала» что-то, полученное без меня за конфеты.

Получили телеграмму от Воли. Снова были с Борей у доктора. Снова катар кишок. Бедный малютка сильно изменился, стал ещё как-то белее, прозрачнее, глаза голубые, а красота – одухотворённее. Будь он немного покудрявее – совсем снимок с Рафаэлевой картины – "Богоматерь".

Играя на полу, он положил поверх кубиков ещё один кубик, страшно обрадовался такому «строительству», засмеялся, посмотрел на всех и повторил снова.

Иде купили зубную щётку. Первый опыт был неудачен, испугалась пасты, начала плакать. Думала, что дело пропало. С порошком пошло легче.

Ах, как жаль, что у меня нет свободного времени: Идка – способный ребёнок, пытается узнать побольше. Охотно занимается. Постоянно говорит: – "а покажи, бабуся, как написать, как прочитать, как сложить, а что здесь написано? что нарисовано?"… А мне всё некогда. Даже дневник ведется кое-как! Где уж мне!…

10.04.38. На днях окликаю Иду из столовой (она была в зале): – "что ты там делаешь?" – «Ничего». Показалось подозрительным. Тихонько заглянула. Услышав шорох, она стала поспешно вытирать ручки о тюль занавески. Так вот откуда пятна на чехле кресла и отпечаток чьей-то ручки! Выговор, увещания, перспектива наказания с моей стороны и тысяча обещаний со стороны внучки. Увы! Сегодня повторилось. Пострадали шаловливые ручонки. Может быть, фактическое наказание подействует сильнее обещаний.

Завтракает. Я ей говорю: – "отвечай по-немецки!" – я что-то у неё спросила. Ответ: – "нельзя говорить, я ем, а то подавлюсь!" – умно…

За столом следит за всеми, чтобы ни ставили локти на стол. Старшим приходится подтягиваться!

Я вымыла голову дождевой водой и слила в таз. Ида говорит: – "этот тазик поставь под стол, намочи бельё, а вечером будешь стирать!" Какова наблюдательность и хозяйственность!

Боря все хворает. Желудочек лучше благодаря советам доктора. Жар держится уже с утра, но невысокий. Начал кашлять. Как будто налеты в горле. Ужас, как жаль ребят. Прорезался зуб из коренных. Вчера упал и разбил себе носик. Крайне обидчив. Намямливает вроде – «дай-ка» и настойчиво добивается, чтобы дали просимое. Капризничает ещё больше. Я умиляюсь до последнего.

12.04.38. Пошли к доктору с Борькой. В горле не проходит. Температура спала, нормальная. Доктор сказал, что и сам не понимает, что это такое. Вечером пойдут к специалисту по горлу. Крайне беспокоит меня его болезнь.

Ида хозяйничает. Вчера намочила сама кое-какое бельё (по моему указанию) в оставшейся после мытья головы воде. Справилась!

На днях пришел к нам один молодой человек, который «ухаживает» за Идкой. Вошедши, он сказал – "Здрасте!" Я случайно смотрела на Идку. Она закатила чуть не под лоб глаза и как-то неестественно поджала губы. Инстинктивное кокетство.

15.04.38. Ходили к Яхонтову – местная знаменитость. Нашел язвы в горле. Предположения разные: инфекция, сырое молоко, в общем, и сам не знает – что. Прижигания, мягкая пища. Самочувствие хорошее. Аппетит нормальный. Но опять маленькое расстройство. Я окончательно запуталась, где первичная болезнь и где осложнение. Крайне тяжело переживаю его болезнь. Спасает от упадочнического настроения только вечная лихорадочная работа.

Ида раз как-то обхватила футляр от машинки, сидит и поёт: – "Мама купила Борьку, купит еще 7 Борек, 12 Идочек и будет много, много!"

А за обедом говорит: – "У мамы, папы, бабуси, меня, Тобика, дедушки… (пауза) – большие заднюхи!" Откуда только все это берется?

Надо собрать все силы, чтобы не расхохотаться, сделать или внушения или перевести разговор на другую тему.

Она в восторге, что папа ей обещает в посылке игрушек, гостинцев.

18.04.38. Вчера пошли на прижигание. А доктора срочно вызвали на операцию, а всех остальных – распустили. Бедный ребёнок остался без помощи, т. к. где было искать врача, и в выходной нет приёма, т. е. сегодня… Сегодня опять пошли к Козлову. У него не было лекарства. Назначил вечером. И это Казань?..

Боричка при музыке не только дирижирует ручкой, но и танцует, приседает. Намямливает – "ба".

Ида сегодня проснулась и говорит: – "папочка приедет, и я его буду целовать! И в глазки и в ротик и в губки!"

Пришла с прогулки и рассказывает про одного мальчика, который сказал своей собаке – "дурак!" Этого слова она ещё не слышала, но какая восприимчивость! Что же будет, когда окунется в дворовую обстановку?"

Вчера вечером убрала игрушки только благодаря "милиционеру".

21.04.38. В вечер, назначенный Козловым, Нина пошла к нему. Доктор не отыскал лекарств. Прописал рецепт… И только 19 – го вечером сделал прижигание. И за это надо сказать спасибо: проливной дождь, ни одного пациента и он ожидал Нину… или лишние рубли?

Боря ест с чувством томным и рассеянным. Нужен час, чтобы его накормить. Не желая есть, мотает отрицательно головкой. На слово – «нельзя» реагирует гримасой, а потом плачет. Еще стал капризнее. Не помогают даже любимые игрушки – крышки от кастрюлек, подставленные Идочкой туфельки и даже завязанные ножницы. Требуется постоянная перемена «площади», на которой он «наводит» порядок: кроватка, пол, сундук, стульчик и, наконец, стол, на котором он особенно любит играть, смотреть в окошко и хохотать.

Ида тоже смотрит в окошко и ей так хочется на солнышко к девочкам! Бедная девочка!… Слышу, как она поцеловала Борю. Странно!… – "Бабуся, я поцелула Боричку. Мама теперь мне за это что-нибудь даст?" – "А я тебя поцелую, мама мне тоже чего-нибудь даст?" – "Да, конечно!" – "А когда мама будет тебя целовать, кто ей даст?" – Задумалась и ничего не ответила.

Сидят оба на столе. – "Бабусенька, Боричка наделал какашку и письку!" Иду. Обманула.

Рассказываю про мальчика, который обманул, закричав – "Волк идёт!" – "А ты мне расскажи ещё раз! Очень интересно!" Слушала с напряжённым вниманием. – "Вот постелю постель, расскажу". Минута молчания… Кричит и обманывает ещё раз. Я отвечаю, что знаю, что она обманывает. – "А ты приди и расскажи мне!" – логично.

24.04.38. ПАСХА. Болезнь не выходит из дома: вчера заболела Идочка. Закашляла «петухом». Температура около 38. У Бори язвочка проходит, но сильный кашель и температурит. В субботу мы с Идкой все-таки умудрились пойти к плащанице. Она важно шествовала в своём новом сером пальто, белой шапочке и сумочкой в руках. Вид её был весьма авантажен, точно спрыгнула с картины. Удивительными глазами она смотрела на молящихся, не расспрашивала меня. Увидев нищих, она попросила денег и подала детям.

Дома она наблюдала, как красили яйца. За утренним кофе получила от матери шоколадку, что привело её в восторг, а полученная телеграмма от Воли привела в восторженное состояние всех. Праздник у нас получился бы настоящий, но все атрофируется чиханием, кашлем со всех сторон, головными болями и т. д.

07.05.38. Как будто сегодня можно вздохнуть более свободно. Что за кошмарная была неделя! На третий день праздника свалились окончательно все трое и только я полу здоровая, ухаживала за всеми. У Нины и Дочки температура – 40, у Бориски меньше. Компрессы, примочки, лекарства… Батарея склянок, банок…

Нина и Дочка начали поправляться, но Боричка свалился окончательно – температура доходит до 41 градуса, не снижаясь почти целый день. Вызваны были все светила крупные (пр. Мечников) и менее крупные (доц. Гринберг, Зуев). Все говорили своё: грипп, бронхит, воспаление лёгких, малярия. Во всяком случае шло 2 процесса: лёгочный и малярия.

14.05.38. Продолжение болезни. Дело осложнилось тем, что амбулаторные врачи не могли признать малярию, т. к. нечем лечить. Во всем городе нет ни капли хинина – ни в каком виде, не делалось даже уколов в малярийной станции. Домашние врачи делают "красивые жесты" в сторону хинина, т. к. признают малярию и в хинине видят спасение. Прописывают горчичники. Но горчицы ни в каком виде в городе нет. Конечно, в результате и у здоровых будет – 41 градус!

Видимо, подействовала хина, данная до приступов в течении дня – 1 таблетка в 5 грамм! Был, конечно, риск (нашлись добрые люди – выручили). Организм ребенка усиленно борется. Раз посинели ручки, губки, как будто… Когда температура спала, все точно воскресли вместе с больным ребенком. Теперь приходит всё как будто в норму. Идочкины капризы как будто снижаются.

У Дочки воспалились желёзки глазного века. Делаем компрессы и… ребёнок снова сидит взаперти.

(Добавляет Ираида…

Наконец, вернулся домой отец. Никто не сомневался, что это временное явление. Вроде бы, это был отпуск. А все отпуска по жизни он вместе с семьёй проводил на воде, на своей любимой Волге.

Так и в этот раз решено было взять билеты на теплоход и поплыть до Горького и обратно вместе с нами, малышами.)

Уезжает Воля в Горький, а мать с детьми числа 19–20 сядут к нему на пароход в Казани. Вот как только глазок у Дочки поправится… Удивительно терпеливо переносит повязки!

28.05.38. 18-го уехали. Идка относилась к отъезду как-то пассивно, видимо, плохо ещё представляет все прелести катания на пароходе, хотя великолепно помнит поездку прошлого года.

В сборах не принимала участия, хотя заботливо говорила матери: – "Мама, ты не бери с собой ремень: я буду вести себя хорошо, я теперь большой человек!" Деловито заметила мне – "бабуся, а ты дай ему сосок!"

11.06.38. Завтра троицын день. Приснились мои большие и малые рёбята. Встреча совпала с большим праздником, так что подготовка у меня шла целых два дня с утра и до вечера, конечно, умаялась – до того, что не в состоянии двинуть ногами.

Они сделали два рейса Горький – Астрахань. Я виделась с ними два раза, при проезде их мимо Казани. Оба раза нашила платьиц тому и другому. Напекла, нажарила, что могла, чтобы порадовать своих ребятишек. При доставании гостинцев из сумки, Воля заметил: – "Ах, если бы капустки провансаль!" – "Ну, я всегда о тебе меньше всего думаю!" – сказала я ему, подавая капусту (накануне я за ней чуть не весь город обегала).

Дочка хотела спать, и как-то была ко всему равнодушна, а Боричка всё сразу запросил: и котлеточек, и персиков, и сухариков. Так было радостно на всё смотреть!

Ида почему-то начала драться, за ней этого не замечалось (к посторонним). Все восторгаются нашими ребятками. Весь второй рейс Боря хворает: грипп и малярия. Бедный ребенок! Всё время высокая температура. Сама удивлена, что больше всего соскучилась по нём.

Сегодня при уборке, глядя с тоской на ободранную печку (мела нет), я вспомнила, и рассмеялась, как Дочка на мой вопрос: – "кто это сделал?", ответила – "Это мы с Боричкой сделали!" Работа выполнена замечательно. Печка не то обкусанная, не то ободранная…

15.06.38. 12-го встретила своих. За обедом обратила внимание что у Бориски оттопырено левое ушко. Нина говорит, что Боричка его всё оттягивает. Посмотрели и обнаружили за ухом опухоль.

На другой же день к доктору – ассистенту местной знаменитости – профессора Трутнева. Ассистент, осмотрев, направил к профессору. Диагноз – воспаление среднего уха. Впечатление было кошмарное. Бедный крошка! Он с февраля не выходит из болезни!

На другой день в 5 утра Воля отправился занять очередь к профессору. Профессор, оказалось, не принимает сам. Родители были страшно расстроены тем, что профессор также не доступен нам, как… Воля не опустил руки, вечером добился на дому свидания с профессором и убедительно просил его сделать операцию сынишке.

В час дня Нина легла с Боричкой в больницу, и 14-го сам Трутнев сделал операцию. Как будет протекать дальше – не знаю. Как мучительны будут перевязки! Бедный, бедный малютка!

25.06.38. Вчера выписали нашего больного из больницы. Болезнь протекала нормально. Впереди беспокоит цепь перевязок, а ещё впереди… операция, снова операция… Со свищем на шейке неладно. Он (свищ) связан с каким-то каналом, канал с железой, железа с языком (что-то в этом роде)… В общем, не хочется думать об этом. Сделать операцию можно не раньше, чем ему будет лет семь. Подожду волноваться.

18-го уехал Воля. Опять в Среднюю Азию, теперь в Бухару. Самочувствие у Бориски хорошее. Хочется ему всё что-то говорить. Стоит снова дыбки.

В больнице был общим любимцем, а на Идку приходили смотреть, как на куколку. А уж я как тщательно обдумывала её туалет!…

Мы с ней вместе сходили на базар, в магазин, в садик. Внешне она не скучала ни по матери, ни по братишке, но что она, действительно, крепко любит и одного и другого, было заметно по тому, как она бросилась бежать к больнице, лишь завидев перевязанную голову Борюшки и рядом кудрявую голову матери. Бежит, разбрасывая ножки в разные стороны, маша руками и посылая воздушные поцелуи с криком – "мама!"…

Раз ночью она напугала меня. Проснулась, крепко, крепко прижалась ко мне всем телом, потом уткнулась мне в шею, молчит, тяжело дышит, как при температуре – 40. Видела во сне папу. Я испугалась, но чувствую, что жара у неё нет. Было часа два, но уже светало. Обняла меня, я тоже должна была её крепко держать. Уснула часа через два, была вся в испарине. Спросила: – "бабуся, ты меня никому не отдашь?" Я её успокоила. На утро сказала мне: – "Дяди сидели в зале и хотели меня взять" и снова подтвердила, что видела папу.

Играет теперь на дворе. Недоразумения постоянные. Как только приехала, вышла во двор, и тут же ей мальчишка засыпал глаза песком. Произошла мучительная операция промывания глаз. Бедненькая, плакала до истерики. В другой раз – Фимка (мальчишка сверху), ее ровесник, ударил камнем по ноге и содрал её до крови.

Такая сцена… Наблюдаю в окно. На площадке лестницы перед моими глазами, у самого окна Ида и Нина (ее ровесница) спорят – кому быть «мамой», а кому – «дочкой». Обоим хочется быть «мамой». Наконец, верх взяла Ида. Шлёпнув Нину слегка раза два ладонью, Ида толкнула её. Та не удержалась и слетела бы, пересчитав все ступеньки, если бы не было задержано её падение вверх поднимавшейся старушкой.

Виновата ли она? Она только «играла», фантазия разыгралась и она сделала, как делают мамы…

Сделала внушение, конечно, публичное (наверное, все были рады – мамаши, что и Дочка попала впросак). Ужасно плакала. Мне кажется, что ей было стыдно (как будто она уже начинает испытывать это чувство).

26.06.38. Втроём пошли в больницу на перевязку Бориски.

Сейчас получила от Воли телеграмму из Бухары о том, что должность им принята.

01.07.38. Вчера ездили в Займище. Лес на редкость чудесный. Сосняк. Встречаются высокие, стройные березы. Аромат сосны ощущается сразу же, как сойдёшь с поезда. Ида собирала и ела охотно ягоды. Борюшка вёл себя отвратительно: не сходил с рук и закатывал истерики, лишь мать уходила на минутку.

(Добавляет Ираида…

Займище – это пригород Казани. Причём, деревни были подальше от вокзала, а сразу же за станцией начинался сосновый лес. Он выглядел, как огромный парк. Высокие сосны, хвойный настил, по которому мягко ступали ноги. Займище заселялось на лето не только дачниками. Каждые выходные сюда переполненные поезда привозили тучи отдыхающих с детьми и корзинками с пропитанием. Ездили туда иногда и мы.)

Всё бы хорошо, но под конец мы с Идкой заблудились в лесу. Вокзал нашли скоро, конечно, т. к. в лесу народу много, но место, где оставили своих, найти не могли. Ни наших "Ау!", ни Нининых – "Ида!" – не было слышно. Даже Ида начала нервничать. Встретились на вокзале. Но каково было мне в домашнем платье, в туфлях на босу ногу, продемонстрировать себя перед нарядной публикой, ожидавшей уже поезда!

Загорели ребятки, утомились и спали хорошо. Идушка опять проснулась под утро оттого, что её "укусила за пальчик мышка и больно" – на самом деле оттого, что её вчера укусил комар, а она ночью расчесала.

Недавно были в саду.

(Добавляет Ираида…

Бабуся водила нас иногда в городской сад. Там была детская площадка, с песочницей, в которой мы с удовольствием копались).

Одна девочка, поменьше Иды, отняв у неё деревянную чашечку, укусила её больно в плечо, когда Ида вздумала взять чашечку обратно. Сколько было слёз! А дома тоже как-то один мальчишка впился ей в палец зубами. Горе!…

А матери как часто ругаются из-за детей! Грозят милицией, собраниями и т. д., не скупясь на «сильные» выражения. Недавно Ида приходит и говорит, что Фима сказал, что – "ты дура и бабуся твоя дура!" Вот и воспитывай тут ребёнка!

В другой раз играет с Галей. Нина только что купила колокольчик. Галя, конечно, сейчас же взяла у Иды и сломала его. Ида говорит: – "Бабуся, возьми колокольчик, я сломала его, я сама сломала его, сама"… Молча, я взяла и положила его. Приходит Идка обедать, спрашиваю: – "кто сломал колокольчик?" – "Не скажу!" – "А я знаю, что Галя, я сама видела" – "Да, Галя" – сказала, подумав Ида.

Не знаю, кто сильнее окажется при её воспитании – я или Галя и Фимка?

03.07.38. Ездили в лес и так понравилось, что думаем собраться опять. Боричке сделали перевязку. Говорят, будет ещё две и всё. Вот хорошо бы!

Вчера были в саду. Оба прекрасно играли песком. Боря всё время упражняется в «перемахивании» через маленький барьерчик площадки. К матери привязан так, что достаточно пяти минут без неё, как он впадает в истерику.

С Идкой забыто всё учение и немецкий, только, когда она чувствует, что неправда, упорно твердит – "nicht".

Ходили на базар. Узнала вкус мороженого, просит. Не отстает. Купила пирожок с мясом, мороженого, но всё мало. Надо квасу ещё или ситро.

Увидела рабочего за электросваркой. Обязательно требовала объяснений – "а зачем?"…

Появилось – «ага» вместо – «да» и "айдате!" Вот это будет язык! На вопрос к девочке: – "Будешь играть?" – ответ – "Да, и так играм, вот и Фимка играет". Того и гляди и она заговорит таким же жаргоном.

Скучает об отце. Всё думает, что едем к нему. – "Как мне хочется, чтобы мы опять поехали на пароходе! К папе!" Но от Воли, кроме телеграммы, ещё ничего не получали.

Вчера Иде досталось от матери за невозможный каприз с истерикой. Уже почти успокаиваясь, твердила: – "А я обиделась!" Это хорошо.

04.07.38. Были в зоопарке. Неудачно. После кормления звери почти все спали. Лев храпел, лёжа вверх животом, сурок только огрызался, когда его трогали прутиком, мартышка без движения сидела на крыше своего домика. Птицу нельзя было бы отличить от чучел.

Борюшка громко кричал, увидев нового зверька – "Ба! Ба!"

Оттуда пошли в сад, где Ида внимательно следила за танцами и играми руководителя с детьми.

06.07.38. Поехали в Займище. Жарко и душно. Настроение у обоих ребят какое-то пассивное. Боря потерял сосок. Мучение было его уложить, но зато сладко спал. Ида так и не уснула – закатывала бенефисы. На обратном пути попали в переполненный (точно сельди в бочке) поезд. Ехала какая-то организация. Мы попали в самую гущу – хор. Последний прекрасен, но в других условиях: под ухом заливался тенор, под другим – баритон, живот мой резал баян. Как уцелели мои уши?

Все восторгаются нашими ребятками. Приглядываются к ним, занимаются с ними, уступают место, что облегчает такой короткий, но такой тяжёлый путь. Вышли из вагона, я сказала Иде, чтобы она поблагодарила тётю, которая посадила её на колени, а Ида заснула и спала всю дорогу. Одна дама остановилась и говорит: – "Я ничего особенного не вижу в ребёнке (в Иде), а вот вдувают ей в уши…" А Нина слышала это.

07.07.38. Ещё душнее. Ходили купаться на Казанку. Идка в восторге.

08.07.38. Опять купались. Было ветрено и не так душно.

09.07.38. Ида встала с левой ноги. Капризы. Нина сказала: – "У тебя, Идка, грязные ручки, ротик. Ты точно свинья. Иди, умойся!" – "Ты сама свинья!" – ответила дочка. Das ist ein scandal! Сказано было при всех… значит, и воспитательное воздействие должно быть сделано публично. Посоветовала Нине отречься от дочки. Что тут сделалось! Не драма, а целая трагедия! Известная выдержка и примирение. Прощение. Обнимания. Через некоторое время: – "Мама, я не буду так говорить! Непослушные мальчики и девочки так говорят, а их мамы, бабуси и тёти оставляют одних."

Сидят с Фимой. Последнему – приношение в виде ложечки компота. Но она тут как тут. Отзываю. Не идёт. Заглядывая Фиме в глаза, Ида умиленно спрашивает: – "Будем с тобой играть?" – видимо в тайной надежде получить кое-что. Зову Иду. Предлагаю изюму. Она садится с тарелкой на пороге. Фима тут как тут. Спрашивает, что она ест и, когда Ида не отвечает, говорит: – "не буду с тобой играть!"

Вступаюсь. Советую и Фиме дать изюму. – "А ты не послушный мальчик, поэтому я тебе не дам." – "А я буду послушный." – "У тебя грязные руки." Молчание. Ида все-таки дала, но предварительно сказала: – "Вот все их обмажу, тогда и дам." Видела, как она это выполнила, несмотря на то, что я запретила. Какое упрямство! И где это она видела? Неужели до всего додумывается сама? Дальше следуют наставления: ничего не брать от чужих. – "Могут дать тебе что-нибудь горькое и ты будешь плакать" – говорю я. – "А зачем дадут горького?" – резонно замечает Ида. – "Фима взял с ложечки, что дала тётя и было сладкое".

Видит сны. – "Пришел папа и дал мне изюму. Ушёл. Опять пришёл и дал винограду и больше не приходил."

12.07.38. Петров день. Уже с утра неприятность. Нина с детьми вышла посидеть на кирпичном валике. Вдруг слышу отчаянный крик Иды. Фимка (этот знаменитый разбойник Фимка) вплотную подошел к Иде и хватил её каким-то шариком в лоб. Хорошо не в глаз. Вскочила огромная шишка, а в середине её – маленькая ранка. Сколько было слёз! А какая схватка между матерями!… Мать Фимки, чтобы выгородить сына, сказала, что она сама бросила этот шарик. Тут уже она сама окончательно влопалась. Это вредная, мстительная женщина. Как жить в таких условиях? Она (такая мать) может не знаю что внушить своему ребёнку, чтобы сделать какую-нибудь гадость нам!

Бедной девочке не везёт. 10-го ездили на озеро в Займище. В вагоне ей прихлопнули ручку. Тут уже была целая драма не только для неё, но и для нас. Как она кричала – "больно!"… Хорошо, что это случилось почти перед самым подъездом к месту. Кондуктор вагона сделала ей компресс из спирта и перевязала руку. Мы вышли и, как дураки, с кричащим ребенком и с поднятой забинтованной у Идки рукой, стояли, не уходя с перрона, пока не ушёл поезд. Все смотрели на нас из вагонов, а проходящие спрашивали, что случилось? Ведь у Бориски тоже голова завязана. Все это сообразилось только потом.

День провели чудесно, т. к. Ида скоро успокоилась и работала обеими руками. Лезла все время в воду. На берегу мы сделали костёр, варили картофель, жарили яичницу, кипятили чай. У всех был огромный аппетит, но… там они во время обеда и чая устроили такие «горшочки», что всякий аппетит пропал.

Я Иде показала стадо из овец, коз и телят. Подсели с ней к пастушку, который плёл себе лапти. Увидев высунувшуюся из-за дерева голову чёрного телёнка, она с испугом закричала – "Медведь! Медведь!" Пастуха она упорно называла – «петухом». Мы долго не понимали про какого «петуха» она говорит. Козлят сначала боялась, а потом, когда я её близко подвела к козлёночку, а он стал нюхать пальчики, Ида уже сама начала гонять их. Но, когда козочка встала на дыбы, то у Иды только пятки засверкали.

14.07.38. Со вчерашнего дня у Бориски держится жар. Ночью было 38,4, а днем – 37,5. Угрожающих симптомов нет, видимо с зубом: режутся 2 коренных да намечаются еще зубки. В общем, что-то снова начинается, хотя перевязка с уха не снята.

К соседям приехала племянница с прехорошенькой кудрявенькой девочкой шести лет. Дочка целый день играла с ней, забывая решительно про всё на свете. Нина им дала кое-какие игрушки, которые собрали к ним чуть ли не всех детишек со двора.

"Бойкот" Фимке, таким образом, проходит великолепно, хотя Ида, как только встала, справилась о здоровье Фимки. Какова привязанность к этому разбойнику, не знающему отца… Он сегодня кинул камнем в больную ногу соседки. Та его шлепнула, но обошлось без бенефиса его матери.

17.07.38. Вчера Нина вышла на работу. Боялась я этого дня, как огня. Но вышла из положения героем: с внуками справилась! Даже не верилось самой.

Жара у Бориски нет, но спит чрезвычайно беспокойно, а между тем, как будто нет никаких намёков на какую-нибудь болезнь. Страшно за второе ушко. Страшно, не осталось ли гноя и не пришлось бы делать операцию вторично.

Беспокоило молчание Воли, но вчера, наконец, получили долгожданное письмо. Здоров. Жара в 55 градусов. Жуть!

Сегодня зашаталось у меня два зуба и потому настроение пиковое.

15-го сняли повязку у Бориски. Он стал теперь похож на мальчишку. Всё что-то «говорит», жестикулирует, но дальше отдельных слогов не идёт. На то, что, скоро пойдёт, нет никакого намёка.

Идка увлекается игрой с девочкой: со скандалом идёт обедать, спать и т. д. Вся в меня! Слышу разговор соседки с Идой. – "Какая куколка! Где ты взяла? Может, стащила? Или украла?" – вот поди тут и воспитывай ребёнка!…

18.07.38. Были в "Швейцарии".

(Добавляет Ираида…

Это ещё один городской парк. Не понятно, почему его назвали Швейцарией. Может быть, за его зелёные уголки, а может, за большую территорию, пересечённую красочными овражками и лугами, на которых было много цветов. Но в центральной его части были и качели, и другие аттракционы., и, конечно, в Швейцарии была и детская площадка со скамейкой для взрослых, где бабуся сидела и наблюдала за нами, выпущенными на «свободу»).

Малыши катались на карусели. Были в комнате смеха. Почему-то Ида не смеялась, хотя кругом раздавались взрывы смеха. Катались на простых качелях, но очень мало. Пошёл дождь. Спрятались в детскую комнату. Дети играли, пели, танцевали. На танцы смотрит с восхищением и любит сама танцевать и что-то не плохо выходит. Боря на воздухе хорошо спал. Вернулись домой с такими страшными капризами, что, кажется, удивили весь двор.

21.07.38. Разговор Дины и Иды о том, кто у нас хозяйка в доме. Дина меня спрашивает, можно ли поиграть на пианино? Сказала, что нельзя. Ида говорит: – "А мама разрешила Дине играть!" – "А я не позволяю". Через некоторое время Ида: – "Бабуся, ты хозяйка?" – "Я убираю всё, готовлю обед, ужин, стираю, глажу." – "А мама мне покупает мороженое, кормит." – "И мама – хозяйка." – "А я?" – "Ты – мамина дочка". Разговор, видимо, был следствием замечания Дины, кто хозяйка в доме.

26.07.38. Лежу второй день со своим ишиасом. Приступ сравнительно не тяжёлый (я сравниваю с прострелом), но встать нельзя. Хотя с трудом, но поворачиваюсь в постели самостоятельно. Нина должна была остаться дома из-за моей болезни. Боричка уже капризничает не переставая. Идка к моей болезни относится безразлично. Хотя она и мала, но видеть её безучастие как-то горько…

24-го июля выезжали в Займище. Дети в этот раз вели себя лучше: капризов почти не было и было бы полное довольство, если бы не проявилась моя болезнь.

Было все то же. Идка в восторге от козочек. Она разбирается теперь в домашних животных. Пастуха назвала пастухом, а не петухом, как в прошлый раз. Наблюдали мы с ней с мостика – доски за плавающими мальками. В воде прозрачно, дно заросло водорослями, виднеются ракушки, точно в аквариуме. Предлагала вымыть ей ручки, но она боялась рыбок. Лежали с ней на спине и наблюдали за облаками. Она говорит: – "Вот это облако тоже растаяло!" Очень жаль, что мне не удалось показать ей скошенные скирды хлеба. Впрочем ей едва ли было бы понятно.

22-го июля приехал дедушка из Горького. Привёз ей чайный сервиз, думая, вероятно, поразить Идочку. Наших ребят ничем не удивишь – целый игрушечный магазин дома.

Вечером были в «Швейцарии». Идка каталась на карусели, на коне вместе с дедушкой, который, видимо, чувствовал себя не совсем на своём месте и поэтому вслух выкрикивал шуточные замечания над собой (забавный старик, заметили зрители и т. п.). На веранде ресторана ели мороженое. Ида старалась свою порцию мороженого съесть как можно скорее в надежде, что получит ещё от кого-нибудь добавки. И вот дедушка действительно, позволил ей доесть своё. Сзади нас сидела за столом небольшая компания за ужином. Видимо, следили за Идкой…

В Займище Нина слышит разговор. Говорит один мужчина – "Ба, да это моя любовь!" Оказывается, это про Иду, но наша Ида замкнулась и разговаривать не пожелала.

У озера в Займище рядом с нами сидела развесёлая компания. Вдруг, один, увидев Идку, воскликнул – "Ах, какая хорошенькая девочка! Вот этой лапочке дай скорей конфетку!" Мы с ней скорее ушли подальше.

28.07.38. Дали телеграмму имениннику – "Боричка и Дочка поздравляют и целуют родного, золотого папочку". А папочка нам прислал сегодня такую телеграмму, на которую реально может быть один ответ – "ни черта не поняли!"

02.08.38. Ида была заинтересована «событием»: упала в погреб бабушка Эдика. Ида залезла на стол и смотрела в форточку. Дина на площадке лестницы «докладывала» Иде, что происходит вне: – "У Эдикиной бабки глаз разбит, вся в крови, приехала карета скорой помощи, бабка идти не может, несут носилки".

С растерянными глазками наблюдала Идка, как спускали на носилках тётю "Фру – Фру", как прозвал её Воля, но, видимо, плохо ещё усваивала происходящее. Подвернувшийся Фимка выпалил: – "Она умрёт!" Для Иды это слово ещё не понятное.

Боря перекидывает ноги через всякие барьеры, действует осторожно, но и падает основательно. Вчера вздумал сползти с кровати и навернулся. Уж испугались мы! Забирается на оттоманку, потом на клавиатуру пианино и швыряет оттуда карточки. Все это делается мгновенно: не успеваешь уследить. Интересно под музыку делает ручками, головкой и даже глазками, но сейчас же конфузится и прячет головку. Понимает уже многое: утри платочком носик, положи платочек в сумочку, дай Тобику свою туфельку и т. д. На днях как-то сделал шага два, но встаёт на ножки по собственной инициативе, но при этом чувствует себя героем.

06.08.38. Вчера были в «Швейцарии». Все то же, только прибавилось новое: оба заинтересовались спусканием людей на парашюте, в особенности Идке понравилось – не хотела уходить.

Идка стала ужасная попрошайка: просит всё, что не увидит. Стала отвечать, что куплю ей не только пирожное, мороженое, варенье, печенье, но и весь магазин со всеми куклами, барабанами, шарами, шляпками и т. д…. Её это забавляет, но такое «утешение» возможно только при её хорошем настроении, а в противном случае – «драма». После таких экскурсий мы с Ниной бываем страшно обе измучены, в особенности, я, т. к. идешь сплошь и рядом, уже крайне утомленная. Главное, сказывается возраст. Но, как говорят, для милого дружка и сережка из ушка, не то, что силу будешь жалеть.

Карусель Иду не удовлетворила: каталась на скамейке, а не на коняшке. Последний берётся с бою, чтобы добиться его, делают иногда не меньше пяти кругов и уж никак не меньше двух. Две матери при нас здорово схватились из-за коня, а один папаша, будучи навеселе, собрался набить другому «морду», для чего зашел в круг, но его с честью выпроводили. А Идка все это наблюдает…

На трамвае – давка. Идушку уронили, а мне расхотелось "набить морду"… Культурные люди!

Боричка сегодня в первый раз, при виде творога, сказал – «нца» – вполне уже сознательно. Ему не хватает слов и он всё время что-то лепечет, делая отмахивающий жест правой рукой и смотря «говорящими» глазами.

При первых звуках музыки топает ножками, присядет и машет в такт рукой. Но капризен… сил никаких не хватает!

Вчера случайно встали в очередь за керосином. Человек 10 осталось, он откинулся назад и, видимо, хотел задать истерику, но во время подвернулась одна тётя с ключами. Когда надоело, у другой тёти оказался карандашик и у девочки – гребёнка. Вошли в лавку, было уже не страшно: одна тётя качала керосин – заинтересовало обоих.

Зато у нас было 8 литров керосина!

Вчера Боря откинулся назад для «обморока», как обычно, а потом вперед (у Нины на руках) и ударился лбом о ручку двери. Набил шишку большую и синяк. Опять драма и у него и у нас.

Во время игры постоянные недоразумения у Иды с Диной. Последняя, если на улице, то хитра: когда ей нужно, она дразнит Иду: – "не буду с тобой играть!" Ида сердится, потом начала жаловаться, а последнее время просто толкает, бьёт, показывает язык, делает угрожающие гримасы и т. д. И это наша примерная Идка!

Мамаша Дины – самовлюбленная дама, занятая исключительно своим сердцем и болезнями, обращающая внимание на дочь только тогда, когда она запищит, как наш малыш, и тоже всем грозит "набить морду" всякому, если… Вот каково окружение.

Вчера Ида взяла карточку Воли и говорит: – "Любимый мой папочка!" Ждет от папы велосипеда. А у папы, если он вернётся, едва ли хватит денег, вероятно, на носильщика. Ведь всё так и вышло, как я предполагала, но благоразумно молчала на сей раз: упреков избежала, но он никогда почти не упрекает на словах, хотя упрек можно чувствовать и так.

12.08.38. Были с Боричкой у доктора: с ним третий день поносик, сегодня даже с кровью. Прописал на три дня лекарство и диету. Ребёнок из болезней не вылезает. Притом, еще кашляет. Сильно похудел. В капризах – виртуоз. Настроение удовлетворительное.

От отца – совсем ничего. Прямо возмутительно! На него совсем не похоже. По слухам числа 25-го собирается приехать. А Идка так рвется его встречать. Стала употреблять слово – "ужасно!" – "Я ужасно устала!"… Увлекается игрой до потери рассудка. Я так и думала – как дорвется до подруг – прощай все!..

14.08.38. Сказала Иде: – "Guten Morgen!" – и поцеловала её в лобик. В ответ Ида больно ударила меня рукой по голове, но не зло, а играючи. Всё-таки оставить без внимания было нельзя. Внушение… Наказание… Убеждение извиниться. Ответ: – "Нет, не буду извиняться!" Я рассердилась, Ида задумалась. Я продолжаю работать, но слежу за ней. – "Мама, ты скоро уйдёшь?" – "Почему это тебе надо?" Молчание. Я знаю, для чего ей это надо, но молчу… Нина ушла. Ида, ласкаясь подходит ко мне и говорит: – "Бабуся, я больше так не буду!" Примирение.

Она значительно упряма, но уже задумывается над своими поступками и не одобряет себя. Ида выпалила: – "Какая у меня рука-то! Грязна до черна!" – начинается коверкание речи…

Были на Волге. Вопросы за вопросами: – "А зачем флаг? А зачем он красный? А зачем гудит?" и т. д. и т. д." Зачем она произносит как-то играючи это – "зачем?"…

У Бориски поносик как будто легче.

16.08.38. Вчера опять было столкновение у Иды с Фимкой. Мальчишка буквально не даёт ей покоя: донимает разговорами, предложениями, а когда этот номер не проходит, пускает в действие камни, палки и т. д. Скорее бы уже холода, чтобы избавиться от всех этих Фим, Дин и прочих…

Получили от Воли письмо из Ташкента: хлопочет о переводе из Бухары. Видимо, не думает вернуться домой. Характерно: в приписочке целует Идочку.

Как Борюшка сильно похудел! Одни глаза. Как-то один гражданин взглянул на него и говорит: – "А глаза-то, глаза-то – по ложке!" Худоба его не красит.

19.08.38. С поносиком у Бори всё никак не сладим, дошло до двух раз в сутки, но слизи много. Есть аппетит, но не к сухарям. Самочувствие хорошее, температура нормальная, но капризы прежние.

Понимает почти всё, но абсолютно ничего не говорит, только в критические для него моменты кричит: – "ма – ма!"

Разбойник Фимка позавчера сбросил сверху чурбан как раз на то место, где всегда играет Ида. На этот раз она стояла с Диной поодаль. Убило бы на месте. Жутко! Нина сейчас же сказала матери. Та подняла крик, как сумасшедшая какая. Ведь этот мальчишка, как говорили раньше – «пригульный»… Как тяжело жить в таких условиях…

Одна взрослая соседка допекает Иду объятиями. Ида, от неё спасаясь, упала и больно ушиблась. Соседка же обиделась… Создаётся какое-то особое мнение обо мне и Нине в отношении наших детей. Спасут только холода…

Дина сегодня говорит Иде: – "Когда ты вырастешь, ты будешь первая красавица!"

Фимка спрашивает Иду: – "Ты меня любишь?" – "Нет, нет, нет!" – ответила будущая первая красавица!

Вчера мы были с Идой на кладбище. Пробовала ей объяснить смерть. Она уже видела дохлого котика и мух. Не усваивает. Да и к чему ей это знать пока? Дальше главной аллеи никуда не шла – боялась волков. Хорошо там, но она ни с места.

(Добавляет Ираида…

Бабуся не раз брала меня прогуляться по городскому кладбищу. Хотя захоронений родных или знакомых там не было. Именно эту прогулку я запомнила на всю жизнь, хотя она ничем особенным не отличалась от других подобных. Прогулявшись по аллеям и тропинкам кладбища, бабуся решила немного посидеть у чьей – то могилы. Мне кажется, что в эти мгновенья, она мысленно переносилась на могилы своих близких и родных, захороненных в Астрахани, куда она домчаться могла только мысленно.

Пямятник был большой, и такой старый, что под фундаментом земля давно обвалилась, и зияла щель. Я пробовала заглянуть внутрь, «в ущелье», но дыра зияла темнотой. Потом я видела, как оттуда выбежала мышка, и убежала в кусты. Исследовав чужую могилу, я почувствовала скуку. Стала бегать и прыгать по дорожке, периодически уговаривая бабусю вернуться домой…).

21.08.38. Я месила тесто. Ида стояла на столе в одних трусиках и чувячках. Воспользовавшись случаем, когда я повернулась, она бросила мне в тесто песку. Стоит и в ответ на мой убийственный взгляд притоптывает и поет, глядя на меня. Но, видимо, взгляд мой был достаточно выразительным, т. к. Ида сказала: – "Бабуся, я больше не буду".

У Бориски поносик все не прекращается и от Воли все ни слуху, ни духу. Посадила обоих играть в спальне на пол. Ида забрала оба ящика с посудой. Случайно попав в Идку кастрюлькой, Боря несмотря на её слёзы, начал запускать в неё остальной посудой, так ему это понравилось. Пришлось самыми быстрыми темпами "сворачиваться".

Хотелось бы, чтобы Идка моя стала впоследствии детской писательницей! Мечта! С этой точки зрения я и подбираю материал из её жизни: какую чудную книжку можно написать для детей, имея дневник. Ведь, я до сих пор не могу забыть книги В. Желиховой – "Как я была маленькой."

(Добавляет Ираида…

Единственная написанная, мной и моим мужем – Виктором, книга – «Энциклопедия наших жизней», которую мы публикуем здесь, наверное, должна быть посвящена БАБУСЕ, так как именно она заложила в меня любовь к литературе и способности – правильно излагать свои мысли).

22.08.38. Были у доктора. Прописал новое лекарство. Вдруг…Боричка «пошёл». Совершенно самостоятельно делал шагов по пять, но ещё качает ветром и падает.

26.08.38. В ночь на 23-е заболела расстройством желудка, но на день рискнула остаться с детьми. Мне казалось – принять слабительное и тем самым – исключить болезнь. Оказалось не так. Поднялся озноб, жар. Я слегла. Трудно, даже жуть, как удалось выдержать до половины пятого, когда пришла Нина. Она застала меня с температурой около 40 градусов, с бредом, с истерическим плачем…

Я лежала с кричащим Боричкой, а Дочка уже сама стояла на стульчике и отворяла дверь маме. Вызвали врача. Признал колит, но есть намёки на дизентерию.

Сейчас только встала с постели в первый раз. Вчера от Воли телеграмма – "Возмущён официальностью письма."…

Сегодня ответ на письмо, полученное им по возвращению его из Ташкента. Письмо благодушное, т. к., видимо, в восторге, что никто не возражает против его возвращения в Казань. Пишет, что привезёт виноград и персиков. Идка в восторге!

Нина, напуганная моей болезнью, вызвала мать из Горького, но что-то ни слуху, ни духу пока.

02.09.38. Благодаря приезду Надежды Павловны, я имела возможность отлежаться.

(Добавляет Ираида…

Моя вторая бабушка, мама моей мамы, она приехала из Горького, где вместе с дедушкой – Николаем Николаевием, жила у тёти Лиды, маминой сестры).

Дизентерия была приостановлена. Трое суток ничего не ела, потом дня три на сухарях. В общем встала, а Боричка снова заболел. У него наладился желудочек, начали кое-что давать, кроме сухариков. Нина сделала замечание вслух, что Боричка стал поправляться. Мы, обе матери, одернули её (мы – обе – «без» предрассудков!). А в ночь наш малыш опять с температурой – 40 градусов. Кашель. Срочно вызвали врача. Нашёл: или малярия или грипп. Снова лекарства.

На другой день, придя с работы, Нина обнаружила у него какую-то шишку возле уха. Решили – новое воспаление уха. Слёзы… Всеобщая растерянность…Поликлиника… Ангина. Мы этой ангине обрадовались, как матери родной!

Ночью ему было так тяжело, так тяжело…

Не буду писать о моём настроении с половины двенадцатого до половины первого, когда Нина сидела и смотрела на него, а я, закрывши глаза, думала, куда же мне деться с моей тоской… Температура начала спадать. Мы уснули. Утром – почти нормальная. К вечеру – снова. Ребёнок снова легче воздуха.

Боричка становится занятен! Его спрашивают: – "Кормили тебя тут без мамы?" Отрицательно качает головой – нет. – "Гуляли?" – тоже отрицательный ответ. – "Шлёпали тебя? Как?" – машет утвердительно головой.

Сидит на горшочке, рвёт бумажку и «вытирает» себя…

Крепко, крепко обнимает кого-нибудь из нас и целует, раскрывая ротик. При приближении Идки весь расцветает и просится к ней, говоря «нца» и причмокивая губами вместо поцелуя.

Вчера купили им шар. Несмотря на запрещение, Идка выбежала с шаром на двор и выпустила его. Шар исчез. Слышим рёв нашей озорницы. Стремительно все выбегаем во двор. Толпа мальчишек и взрослых наблюдают за улетающим шаром. Горю Идки нет предела. Со всех сторон сочувствующие замечания, интерес, смех… Наконец, шар застрял подкрышей третьего этажа. Женщине из окна удалось подцепить его, и радости Идки не было конца. Сегодня, конечно, шар уже раздавлен, и Дочка надевает его вместо шапочки Боре. Он чувствует себя героем.

Вчера уехала Надежда Павловна. Идка чуть было не до слёз: была напугана, когда Надежда Павловна взяла платье Нины. Идушка думала, что бабушка берёт его себе в чемодан. Кричит – "Это мамин!" То же самое произошло и с капотом. У них они одинаковые, что и ввело нашу шалунью в заблуждение… Черта, не похожая на неё…

Были с детьми на Чёрном озере. Закрыты детские площадки. С восторгом Ида смотрела на ракеты.

04.09.38. У Бориски как будто температура спала, но… кашель, кашель… Вчера поставили горчичники, но ночью поднялся такой кашель, как будто уже начался коклюш. – "Новое дело", как бы сказал дедушка Вася.

Малютка буквально измучен болезнями. Сидим вместе с ним всё время с закрытыми дверями и форточками. Без воздуха!

С Идкой другая история: со всех сторон при её «выходе» угрожают «враги». Сверху, как только услышит её голос, спускается Фимка, вооружённый палками и камнями. Начинается с ласкательного: – "Дочка, а у меня булочка!" Кончается словами – "дура, дура!" и пускаются в ход для полного убеждения все орудия.

В это время уже приближается Юрка, недавно вернувшийся из деревни (два с половиной года ему) с молотком в руках. Этот прямо пускает в ход своё оружие и бросает в неё песком. Из окна следит за появлением Иды – Дина.

Своей кошачьей походкой она приближается к Идке, зорко высматривая, чем играет Ида или что она ест. В зависимости от этого она начинает с ней игру или предварительный разговор. Ида сейчас же к ней с предложением: – "давай играть". – "Давай!" – коварно соглашается Дина и сейчас же, если Ида позволит, говорит: – "Ну, я не буду с тобой играть!" – тогда Идка идёт на всё, вплоть до непослушания.

Как-то были мы с ней в лесу. – "Как хорошо здесь, бабуся! Вот приедет папа, мы все, все приедем сюда! Приедет и дедушка. Папа будет играть с мамой, дедушка с бабушкой, я с Боричкой…" – "А я с кем?"… Пауза. – "А вот с дядей, который идёт у дерева". – "Да он чужой, я не хочу с ним играть!"… Пауза. – "Ну тогда так: папа с мамой, дедушка с бабушкой, а ты со мной и Боричкой". Какая маленькая, а есть уже чуткость. Меня это очень тронуло или я уж не очень избалована проявлением хотя бы мимолетной чуткости к своему одиночеству.

Как-то вечером мы сидели на крылечке. Было уже совсем темно. На дворе был уже полнейший мрак и только в нашем проходе на задний двор – было освещено. На фоне света виднелся силуэт какого-то мужчины. – "Как красиво, бабуся! Кто это там? Кто его написал? Как написан!" Я никак не могла её понять. Оказывается, она думала, что силуэт мужчины «написан» (нарисован) и поверила только тогда, когда мужчина двинулся.-

Язык: – «Даду» вместо – дам. Совсем было начала говорить так: – "Борька сидит и рвёт бумажки, потом собират и бросат."

08.09.38. К нашему ужасу Борька опять поносит. Чистое наказание – возможно к зубам: у него прорезались коренные и только что появился первый клык. Ведь у него теперь 17 зубов. Кашляет, худеет, капризничает.

Ура! Сегодня Диана уезжает совсем. Как я рада!

Фимка заболел скарлатиной. Со скандалом отправили его в больницу. Из «врагов» остался только Юрка. Думаю, будет легче.

Вчера от Воли получили письмо. Числа 8-го должен выехать. Vivrons – virrons! Но у меня уже вчера был истерический припадок…Жду, не дождусь…

Идка все время говорит о папе, который по приезде снова поедет с ней на пароходике. Иногда замечает вслух ни с того, ни с сего: – "Ах, что-то папа нам долго не пишет: наверное, завёл другую девочку".

… (в дневнике – вырвана страница)…

…как будто налаживается. Да и пора! Прорезывается последний клык! Очень похудел: прозрачен, как китайский фарфор!

Погода всё ещё теплая. Бедные детки! Опять сидят взаперти.

19.09.38. Дочка не поправляется, жар доходит до 40-ка градусов, спадает лишь утром до 38. В особенности, жутко ночью, когда она буквально "горит".

Днём она говорит, говорит без конца. Все время упоминает – "почему папа так долго не едет?", "почему мама так долго не идёт с работы?", "ах, как я скучаю!" Угрожающих симптомов как будто нет. Ходит брюшняк, захватывая даже грудных.

Вчера Нина отправила Воле телеграмму, возмущённая тем, что он едет только в отпуск, а не совсем.

Ида рассказывает о нападении на них возле ДКА. – "Идём мы с мамой. Мама держит на руках Боричку. Вдруг какой-то черт (!!) ударил маму. Она заплакала, я заплакала и Боричка заплакал!… Как осторожно надо выражаться при детях!…

Сейчас мы с ней приводим в порядок её библиотеку: она давала мне закрепки, иголки, нитки и рваные книжки, а я приводила их в должный вид.

Утром Нина поставила к её кроватке стульчик (детский), на который поставила мою любимую чашку (голубую, с лебедями в камышах) с сладким чаем и блюдечком с малиновым вареньем. Боричка потянул стульчик к себе, тот упал на него. Послышался звон разбитой посуды и рёв обоих малышей. Мы прибежали обе, когда было нечего спасать, только утешать обоих, в особенности Идку, у которой сердечко билось, как птичка в клетке.

20.09.38. Сейчас 2 часа. С Идкой озноб. Температура 38,9, но сейчас, видимо, уже все 40. На меня нападает тоска. Жду доктора, но его всё нет и нет. Боричка спит, Идка тоже.

Вчера я дала ей смотреть картинки «Нивы». На картинке – "Святая любовь" Она остановилась и говорит: – "Это Фаня, это – Мишенька, а это – Тобик (ягнёнок)". Почему ей богоматерь показалась похожей на Фаню, а не на маму – не знаю.

Опять тянет: – "почему так долго папа не едет?"

От папы телеграмма с оплаченным ответом: – "обещают отпуск"… А здесь ребёнок заждался! Только не что-нибудь серьёзное и без осложнений! Как, действительно, мы все измучены! Но, ведь, и у других послушаешь – не лучше…

Врачиха с опозданием, но пришла. Видимо, сама в недоумении от не снижающейся температуры. На воспаление нет и намёка. В горле – краснота, на ножке тоже какие-то красные пятнышки с затвердением (то, что у Дочки было на пароходе и она даже хромала). Возможно, от этого температура. В общем врачиха успокоила… Завтра отнесу Идкины анализы.

21.09.38. Вчера дали телеграмму Воле о немедленном выезде домой. Как хорошо, что он не слышит Идкины стоны: – "отчего так долго папа не едет?" У меня в это время вся душа выворачивается на изнанку.

Второй день Боричка «твердо» ходит, ковыляя на своих ножках. Уже не ползает, т. к., видимо, почувствовал в ногах силу. Даже бегать старается. Сегодня у Идки с утра температура 37,8. Самочувствие отвратительное, но часов в 10 расходилась и играет, сидя на постели. Похудела за эти дни ужасно: одна тень.

25.09.38. С ножкой Дочки пришлось обратиться к хирургу. Диагноз – ушиб. Чередующиеся компрессы ихтиолки и борной. Перспектива – операция. Делаем, но облегчения нет. С готовыми анализами Идкиной мочи обратились к популярному старому врачу Чернову. Нашёл воспаление почечных лоханок. Диета, постельный режим. С 24-го как будто начала снижаться температура. Худеет. Делается прозрачной. Выделение мочи достаточно. Ест охотно арбуз и виноград. Аппетит неважный… От Воли ничего… Атмосфера у нас тяжёлая…Тоска…

27.09.38. 26-го пригласили Бажанова. Никакого воспаления почек. Была ангина и только. Неважно с селезёнкой. Анализ мочи не дал никаких указаний на заболевание почек. Сегодня пришла амбулаторный врач, показали ей новый анализ мочи. Улучшение есть, но много ещё гною. Несомненно почки! То есть ум за разум заходит! Кому верить?

А ребёнок лежит… На диете.

Бажанов нашел, что у Дочки воспаление надкостницы (правая ножка). Отменил ихтиоловые компрессы, прописав Буровскую жидкость (компрессы два раза в сутки). Температура у неё уже нормальная.

От Воли телеграмма – сегодня выезжает скорым. Как трудно ждать! Это мне… А жене?…

Идунчик начала меньше ныть, но всё-таки капризничает. Малыш чувствует себя хорошо. Отчаянный лазучка. Не усмотришь. Заметно поправляется и развивается. Дерётся. Очень ласков: обнимет и целует. За ночь промачивает решительно всё: простыни, тюфяки, одеяла, мать… Создаются уже ненормальные привычки: мер не принимают…

24.09.38. Вчера Идочке Нина разрешила встать с постели: как они довольны оба: и Боричка и Ида! Не наиграются. Ножка у неё прошла. Вот что ещё скажет анализ мочи… Умудрилась упасть. Горько плача, рассказывает: – "Я – мама, а Борька – сынок. Я ему дала булочку и молоко и не велела ему уходить, а он пошёл и пролил молоко, я побежала за ним и у-па-ла!"… Сколько горя!

Малыш прижал к груди кубик и убаюкивает его. Ида, убаюкивая со мной вместе Боричку, засыпает сама и спит часа два, а то и больше. Аппетит восстанавливается плохо. Ах, как ждём мы своего дорогого, золотого папочку…

02.10.38. Получили телеграмму из Куйбышева 30-го.

(Добавляет Ираида…

Как можно было ехать домой из Бухары пароходом из Куйбышева? Поскольку и в предыдущий отпуск он сначала съездил в Горький, могу предположить, что именно там он получал направления на проведение работ в Средней Азии. А уже на месте заключал договора на выполнение работ. В республиках было мало опытных специалистов, поэтому, как правило, отец выполнял полный комплекс работ – сам составлял проект, осмечивал его и курировал строительство объекта. В Казани такой работы не было).

Но… все ждём. Видимо, пароход сидит на мели. Сидят, и говорят, суток на трое. Дочка вся изнылась ожидаючи, да и мы не на месте.

Ида все просит почитать ей. А я только отвечаю – "сейчас!" Наконец, выбрала минутку. Сели. Подсовывает мне по порядку её книжки. Пропустить ничего нельзя: сейчас же подскажет.

09.10.38. Наконец-то 3-го, в 7 часов утра приехал наш долгожданный папочка! Привёз всего, всего… Борюшка кокетничал, кокетничал, но не на долго хватило, сдался, да так и засел весьма прочно на руках отца. Столько чудного винограда, груш и прекрасных арбузов. Как раз именно то, что нужно нашей Идке. И все-таки в почках у неё ещё не всё ладно: отложено полное выздоровление ещё не на одну пятидневку. Стали давать ей суп из баранины и даже немного гуся.

За это время у нас уже выпал снег. 6-го первый раз топили печку. Заметно опять потепление.

Идино сочинение: – "Одна девочка шла по улице, несла стул, уронила его, начала плакать. Шел милиционер и забрал её в участок." – "Я ещё, бабуся, запомнила! (вспомнила)…"

Всё просит Волю почитать ей книжки: очень любит слушать. Боричка залезает всюду, куда только можно. Ох уж и озорник!

14.10.38. Не вырешенность вопроса (уедут ли или не уедут в Азию вместе – Нина и Воля) создают для меня крайне нервозное состояние: ничто нейдёт на ум и ничем не хочется заниматься.

Ребятишки начинают уже сознательно играть вместе. Ида играет с Борей, как с равным, называя его большей частью – «дочкой», поднимает и перетаскивает его с места на место, несмотря на запрещение. Она танцует, припевая, задирает Тобика, не терпит «пустоты» – бросает кубики в горшок, хлеб за обедом – в стаканы, в суп, в масло засовывает бумажки, в сахарницу – соль и т. д. Нет возможности отобедать более или менее спокойно. Если мать кормит Боричку грудью, сидя за столом, он кладет ногу на стол, стараясь оттолкнуть ею стоящие возле него вещи.

15.10.38. Разговор Иды со мной. – "Бабуся, какой окаянный папа!" – "Наш папа?" – Видимо, она почувствовала «кое-что» в моём голосе – хитра! – "Нет, Томусин папа". – "Почему?" – "Да он говорит так, как медведь: бу-бу-бу!" Как надо быть осторожными в выражениях! Это я так Тобика называю, когда он чем-нибудь допечёт меня. Остановись я на этом слове: пиши – пропало.

Боря уснул сегодня рано. Я шила ему рубашечки, а Ида сидела и «читала» мне книжки. Видимо, она сильно скучала.

Проснулся Боря и пошла писать губерния! Какое уже значение имеет Боричка для неё, как товарищ для игр.

21.10.38. Ида говорит: – "Бабуся, ты – серый волк!" Я – «Да». – "Он скушает пирожок (Борю)". – " Я его уже скушала"… Пауза… " А я не посыпала его сахаром". – "Ничего, он итак вкусный". – "А мне-е его жа-а-а-лко!"…

Иду спрашивает Нина: – "Почему плачет Боря?" Ида отвечает: – " у него плохое настроение".

26.10.38. Получили телеграмму из Горького: приедет другая бабуся и, следовательно, Воля и Нина могут уехать вдвоём на заработки в дальние страны… Жутко и за них и за ребят и, главным образом, за себя. Ну что же! Ничего не поделаешь!

Ида все на диете. Она только и мечтает о мясе и больше ничего другого не хочет есть. Знает, что у неё болят почки, что у неё берут мочу для анализа и что ей есть можно всё, кроме мяса и соленого… К отъезду относится как будто спокойно, не знаю, как реагировать будет дальше. Становится рассудительной особой, а малыш меняется с каждым днём. Как ему хочется говорить! Но до сих пор даже слов – «папа» и «мама» – не употребляет, разве уж только тогда, когда очень приспичит, говорит: – "няня!" Это означает и «возьми» и "дай!"

06.11.38. 4-го ноября уехали Нина и Воля через Москву. Сегодня они должны сесть на Азиатский поезд. Ида так и не придала особого значения их отъезду: приняла за должное. Малыша отняли от груди совсем перед отъездом. 3-го приехала бабушка из Горького.

Иде доктор разрешил есть и мясо, хотя почки после последнего анализа были далеко не безукоризненны.

Город принимает праздничный вид. Ида ушла гулять с бабушкой: посмотреть для ребёнка есть кое-что. Город художественно оформлен. С Боричкой сладу нет: озорник отчаянный! Бьет, ломает, падает, ставит фонари себе на всех местах. Не даёт ни попить, ни поесть. Идка перетаскивает его, как колоду какую, подхватит его подмышки, а он в это время орёт благим матом.

Буду теперь снова записывать, если и моя только жизнь наладится.

16.11.38. Наши проехали к Хиве. Жду с нетерпением, как устроятся: от этого зависит всё. Ребятишки не вспоминают. Дочка изредка «пишет» папе письма. Боря уже «читает», "поёт" – козлятушки, но всё-таки ничего не говорит. По прежнему капризничает до невозможности.

Глубокий снег. С удовольствием бывают на воздухе.

Идка часто крепко обнимает меня и говорит: – "как я тебя люблю, бабуся!" Боится, что я оставлю их одних.

24.11.38. Получили 22-го от наших телеграмму, что «устроились». И тому рада. Жду с нетерпением письма с места, о том, «как» устроились.

Ида в последнее время научилась владеть карандашом, не только «пишет» письма, но и рисует. Зачертив основательно лист бумаги, она спрашивает: – "а что, бабуся здесь нарисовано?" Или сама показывает на зачерченное: – "а это волк, а это – домик, это – Тобик и т. д."

Боря заплакал горько. Ида в это время возила цепь от занавеси. Я в столовой гладила и спрашиваю Иду, почему заплакал Боря? – "Он упал и ушиб себе ручку". Чувствуя, что это не так, спрашиваю её, зачем она ударила его? Молчит. Поставила в угол. Слёзы без конца… Примирение… Как будто это не первая ложь.

Вчера она каталась на саночках во дворе, там же играл мальчик лет десяти. Вечером, возвращаясь с Идой из зверинца, мы в воротах столкнулись с мужчиной, который спрашивал, где квартира N 38. Оказалось, что он пришёл сказать, что мальчик из этой квартиры попал под трамвай. Ночью мальчик умер. Утром я сказала об этом Иде, т. к. при ней шёл весь разговор, и она вспоминала этого мальчика, с которым только что каталась.

"Смерть" пока для неё – пустые слова. Конечно, сделано было поэтому поводу надлежащее нравоучение.

Какой дикий случай! Мальчик-то был сильным умницей, отличником.

Наш маленький – ужасный озорник: нет минутки, чтобы он не натворил чего-либо. Даже когда держишь его на руках, и то надо следить за его ногами: что-либо столкнет, ударит ногой и т. д. С Идой играют, но не всегда дружно. Большей частью она его раздразнит. Аппетит у обоих весьма хороший. Малыш что-то покашливает.

01.12.38. Сегодня уезжает Надежда Павловна. Я остаюсь одна. Утром привели девочку для услуг – Дуню. Не знаю, что будет.

Дочка очень заинтересовалась няней. Ластится к ней. Та смотрит дичком. Боричка заплакал. А труднее всего будет, наверное, привыкать мне. Через два часа пришла её сестра и увела «сниматься» в фотографию.

(Добавляет Ираида…

Я помню – бабуся пожаловалась молочнице, которая привозила в город молоко из деревни, что остаётся одна с внучатами. И она предложила в няньки свою племянницу. Но из этого ничего не вышло).

04.12.38. От своих получила телеграмму, что устроились окончательно в Ташкенте. Сколько я перемучилась за эти дни, т. к. получила от них письмо, что они снова выезжают за 150 км.

Ида, научившись от Надежды Павловны, раскладывает карты и гадает на четырех «мужей» (королей). Боря, надев сегодня новый мальчишеский костюм, пошёл смотреться в зеркало. Ида кричит: – "Бабуся, Боричка смотрит в зеркало, какой он красивый". Ида в хорошем настроении всегда чего-нибудь поёт собственного сочинения.

Убаюкивая вместе со мной Боричку, она просит петь «новые» песенки. Запоминает легко и мне всегда подсказывает. "Сивка – Бурка" стала её любимой сказкой. Сказка – "Гуси – лебеди" иногда инсценируется нами и Идка тогда в восторге.

Вчера она в первый раз самостоятельно оделась и обулась и умылась.

08.12.38. У меня был стирка белья. Я заварила настоящего чая и поставила чайник в духовой шкаф. (Чай – это роскошь!) Боря забрался и вылил весь чайник на кресло. Я начала убирать, а он забрался на окно и с комода стянул коробку с присыпкой и высыпал на другое кресло.

Села кормить их. Утром кормлю их тюрькой, как птенчиков. Как развернётся мой Боричка и куда только полетело мое блюдечко (голубое с лебедями, чашку он давно уже расколол). Уж такое горе берёт! Каждый вечер опять мучаемся с клизмой: видимо, глисты не дают покоя. Вот тоже мучение!

Купила за 26 рублей коляску – сани. Не в состоянии его держать на руках: очень тяжело. Снегу нет и катать в ней ребят нельзя. И что я только буду делать?

(Дополняет Ираида…

Зато как эта коляска – сани выручала зимой. Коляска была на полозьях, к которым были прикреплены высокие ножки. Сама коляска, прикреплённая к этим ножкам, была плетёной продольной, большой корзиной, с ручкой, за которую можно было её возить. У нас было большое покрывало, сшитое из бараньих шкур. Оно было мягкое, с одной стороны – гладкое, тёмное, а с другой стороны – жёлтый кудрявый мех. В коляску стелили это покрывало. Сажали меня и Борьку по углам коляски, лицом к лицу, и укутывали мехом ноги и спины. Борька на морозном свежем воздухе быстро засыпал, а я «медитировала», глядя на прохожих и дома, мимо которых нас медленно везла бабуся).

Вчера уложила его днем. Ида стала гадать, а я побежала и купила варенья и конфет. Первый раз рискнула оставить их одних. Вышло удачно. Уговорились с Идой за две конфеты.

Ида стала как-то инстинктивно бояться за меня: – "не обрежь пальчик, бабуся!", – "не обожгись, кастрюля горячая!" и т. д. Поет песни «своего» сочинения. Иногда вслушиваюсь в них, но пока одной стройной мысли нет. Поёт: – "Люби меня, причеши меня, глаза твои…" Как будто что-то понимает. По-моему она дурнеет. Или это у меня под впечатлением фразы Надежды Павловны. Как-то в разговоре я указала на грубую лесть наших соседей. Между прочим, их отзыв об Идке, как о красавице. А Надежда Павловна: – "ну какая же она красавица? Просто славный ребёнок". – Ушат холодной воды. Сегодня хочу все-таки попробовать «запрячь» себя в санки и поехать с ними на базар: нет мяса.

Жду с нетерпением от наших письма.

11.12.38. Вчера ко мне приехала квартирантка. Ида так и увивается вокруг неё. Рассказывает ей решительно всё: куда уехали папа и мама, что пишут, что пришлют, что у неё платье худое, что ей старенькая бабуся шьет платья и штанишки и т. д. и т. п.

(Дополняет Ираида…

Поскольку на этот раз уехали «на заработки» и папа и мама, бабуся перебралась к нам, а комнату решила сдать. Денег родители почему-то не присылали, или присылали не достаточно, и бабуся всячески искала выход из затруднительного материального положения.)

Я легла в спальне отдохнуть и, видимо, на какую-то секунду вздремнула. Только слышу Ида таким плаксивым голосом говорит: – "И что ты, Боричка, все пьешь и пьешь, мне надоело тебе наливать, целый кувшин выпил!" Что же оказалось! Я купила сегодня 200 грамм конфет – «Рококо», и она сама и Борю – накормила этими конфетами. Осталось только две конфетки. И как это только она решилась? Никогда такого с ней не было.

Каждый вечер Ида пристаёт со сказками. Я вечно усталая, торгуюсь с ней и миримся на трёх сказках. Иногда я не в состоянии бываю ей досказать, тогда ночью, проснувшись, она напоминает мне, что я не досказала.

14.12.38. Вчера дала телеграмму, чтобы Нина выезжала. Опять и опять ожидания.

Сегодня ночью Ида как закричит: – "Он трогает керосинку! Он трогает керосинку!" Бедный ребенок и во сне следит за озорником. Ида употребляет теперь: – "А главное, чтобы он не шалил!" или – "Я совершенно сама оделась!" Смотрит на замороженное окно и в окне ей рисуются леса, волки, медведи и спрятавшиеся девочки. Как мне хочется, чтобы у неё развивалась фантазия, чувство красоты. С детьми я теперь совсем не занимаюсь и от этого у меня ещё больше болит душа. Все кажется, что они отстанут в развитии от других детей их возраста.

16.12.38. Вчера получила телеграмму – ответ, что Нина приедет по получении от Фани денег. Сегодня дала ответ, чтобы оставалась.

(Добавляет Ираида…

И как они там зарабатывали, если даже на билет домой маме должна была выслать деньги тётя Фаня, бабусина младшая сестра?)

У нас замёрз кран. Надо было идти на соседний двор. Дочка заперла дверь за мной на крючок. А когда я вернулась, то слышу плачь и крик Иды. Что кричит – не пойму. Я – стучать, стучать… Оказалось: она захлопнула первую дверь так крепко, что отворить не может. Как-то она бедненькая отворила. Ну а если?… А мороз-то! Лютый, около 40. Ида «пишет» все письма:…присылайте гостинцев, а Боричке не надо, т. к. он шалит.

19.12.38. Ровно год прошел, как начат дневник.

Ида проснулась со словами: – "А где папа? Он приехал?" Видимо, видела во сне.

Раз она смотрит и трогает пальцем выдавшиеся у меня ключицы и спрашивает: – " что это такое?" – «Кость». Подумала и говорит: – "Как же ты, бабуся такой костью подавилась? Она у тебя застряла?"

Разучиваем с ней – "Мужичёк…" Некрасова. Удивительно все легко схватывает и как-то сама переходит на драматизацию.

Боря своими капризами доводит до " белого колена"… Иногда кажется, что не хватит больше сил. Целыми днями и карауливание его по ночам изнуряют, силы падают.

От своих получила письмо и снимки. Вид у них далеко не «страдающий». Занимаются мистификацией, видимо. Самый удобный метод!

Не знаю, чем кормить. Ида не ест никаких каш. Живу как в тюрьме. Морозы. С детьми выходить нельзя. Дверь промерзла и не запирается на ключ. Как же достать мясо? А Ида только его и любит. Как-то выкручиваюсь, пока ещё выхожу из положения: оставляю Валю (квартирантку), чтобы сбегать за хлебом, за водой на соседний двор, т. к. в нашем дворе замёрз кран.

20.12.38. Боря удивительно капризный и канительный ребёнок. Очень, очень трудно с ним. Сегодня – бельё. Проснулся около девяти (легли вчера все в девять), накормила до отвала, напоила. Боря чуточку поиграл, а потом пошел канючить до тех пор, пока я его не взяла. Стоит, держится за мою ногу и тянет «волчью» песню.

Ида удивительно схватывает инсценировку. Сказка – "Лиса – ночлежница". Говорит за лису (в первом лице) и тут же вставляет слова от автора.

25.12.38. Боря «прячет» всё. Губную гармошку бросил в духовой шкаф, когда затопили печь. Ида говорит, что чем-то пахнет. Я заглянула в спальню и о, ужас! Полно чаду. Бросилась к шкафу, горит гармошка. Бросает в умывальное ведро щётку, а я не заметив, вылила. Деревянные пластинки от лото запрятывает в щель пола, а когда я её заткнула, он залез под кровать, нашёл щёлку и упрятал так, что не вытащить уже.

Ида пристает с чтением ей сказок, игрой этих сказок, стихами, разговорами по-немецки, а у меня нет времени с ней заниматься, а, главное, нет абсолютно никакого настроения. Как-то вечно расстроена! Не удивительно – сижу почти без денег и даже от Фани не получаю. А на наших смотрю как-то безнадёжно.

Ида с приходом квартирантки начинает разбираться в «своём» и «чужом». Начинает понимать, хотя и с трудом, что надо уйти, когда люди едят или отказываться, когда люди предлагают что-нибудь вкусное "от чистого сердца".

27.12.38. – "Бабуся, когда будет война?" – "Эх, плохо будет, если будет война!" – "А что такое война?" – "На войне стреляют и убивают друг друга". – "Значит, когда мы с Борькой побиваем друг друга, это война?"

Благодаря рассеянности, сосредоточенности на одной мысли, думая о другом, а не о том, что я говорю, я употребляю в разговоре не те слова, которые нужно. Ида сейчас же поправляет меня: – "Бабуся, ты сказала неправильно: – "Надень башмачки на ручки, надо на ножки сказать" или: – "Ты сказала – румяной зарёю проснулся восток! Надо сказать – покрылся… и т. д".

30.12.38. Только открыла Ида глазки, как говорит: – "Бабуся, какой сон я видела! На салазках я поехала туда, где помирают, а в салазках вода и я искупалась. Будь прабабушка здесь, как бы она истолковала сон?

Вечером Ида с Валей (квартирантка) пошли подстричься. Там все принимали Иду за дочку Вали. Несомненно, комплимент был и той и другой.

Боря, не осушая глаз, плакал до тех пор, пока Ида не пришла. Скучает. Борьке досталось от меня за ужасные капризы. – "Бабуся, ты меня любишь, а Боричку шлёпаешь…" Я объяснила ей, что люблю их обоих, но когда он капризничает, то нисколько не жалею". – "Боричка сегодня без тебя два раза упал!" Мораль, видимо, такова: надо пожалеть его. Возвратившись из парикмахерской, Валя начала одаривать гостинцами детей. Между прочим, разделила одно пирожное. С каким наслаждением съели оба!

Я уже и не протестовала.

Вечером они оба таскают её подушку, одеяло и простыню в её комнату. Только видеть их, с каким восторгом они "работают".

Капризы Бориски достигают крайних пределов: по временам я прихожу просто в отчаяние…

Добавляет Ираида…

Странные чувства овладевают мной, когда я читаю или переписываю дневник бабуси. Такое чувство, что я переживаю ещё раз детство, которого я не помню. Может быть, ещё всё это можно сравнить с просмотром фильма, в котором я играла главную роль, но это было так давно, что все забыто и только на экране оживают дни, люди и события тех давних дней.

Конечно, всех записанных в дневнике событий я не помню, но в памяти точно отпечатались предметы и события, которые произвели в своё время сильное впечатление.

По рассказам родителей, когда мама, папа и бабуся переехали в Казань, первоначально жили на другой улице – улице Куйбышева, где снимали квартиру. А потом уже получили квартиру в центре Казани, на улице Баумана, правда, в полуподвале. Окна нашей квартиры возвышались над тротуаром где-то на 30–40 см. Когда мы смотрели на улицу через окно, то в основном видели ноги и нижнюю половину туловища проходивших мимо людей.

Вход в квартиру был – со двора. Коридора не было, первая комната была узкой и длинной. Она служила – прихожей, кухней и столовой.

В столовой, кроме входной было ещё две двери. Одна дверь вела в залу, или, как её называли – гостиную. Вторая дверь – слева вела в третью, тоже узкую комнату, расположенную вдоль гостиной и столовой, как бы объединяя их. Эта комната была ещё ниже первых двух. Я помню, что в полу были вырезаны доски для подпола, где хранились иногда овощи, в основном – картошка. Если доски приподнять, там лаги были проложены прямо по земле.

В середине всех трёх комнат была печка, большая. Печка своими сторонами выходила во все три комнаты нашей квартиры. Левой стороной печка грела левую комнату. В гостиную выходили две её боковины. С одной стороны была – духовка, а с другой – топка, над которой располагалась плита с конфоркой, на которой не только готовили зимой пищу, но и по субботам грели вёдрами воду, когда все по очереди мылись в большом корыте.

Со стороны столовой была от потолка до пола печная стена, около которой стоял кованый сундук. Я точно помню, что большая часть нашего детства прошла на нём, особенно зимой – около тёплой печной стенки.

В столовой, в глубине комнаты стоял огромный, потемневший от времени – буфет. Как и всю мебель, его перевозили с места на место, из города в город и от этого он не только рассохся местами, но и растерял частично всю свою красоту. А красоты было достаточно: буфет был ручной работы и изготовлен в 188.. году. На его резных дверках были большие гербы из двуглавых орлов. Теперь они еле держались на гвоздиках, а часть из них была снята и где-то хранилась. Буфет был тёмного дерева и цвета, доходил до потолка и был сверху увенчан резной доской с изображением тех же орлов. Сейчас этому буфету не было бы цены, но, к сожалению, мы его в последствии просто оставили в квартире, в Шатуре, когда оттуда уезжали.

В большой комнате стояли: металлическая кровать с блестящими шарами – набалдашниками, оттоманка – низкая лежанка, без спинок, с валиком с одной стороны и комод. А в маленькой комнате стояло пианино, ещё одна кровать и стол с парой стульев. Когда мама с папой жили с нами в Казани, бабуся спала в маленькой комнате, но когда папа стал регулярно уезжать в другие города в поисках заработка, в маленькую комнату пустили квартирантку, чтобы бабусе с нами не было страшно…

Входная дверь выходила на небольшое крылечко с двумя ступеньками. На этих ступеньках часто мы сиживали с бабусей и смотрели на двор. Поскольку квартира была в полуподвале, ступеньки были и со стороны столовой. Получалось, что дверь специально была встроена выше цоколя.

Наш двор был двором в полном смысле этого слова. Это огромный квадрат, окружённый со всех сторон домами, старыми, из красного кирпича, в три – четыре этажа. Интересно, что только дом в глубине двора имел внутренние лестницы на этажи. В остальных трёх домах все лестницы были смонтированы снаружи. Это были лестницы из металлических решёток и таких же металлических поручней. Зимой все это обрастало снегом и льдом, которые периодически приходилось оббивать. А за поручни в морозы голыми руками нельзя было дотронуться – руки прилипали к поручням и было больно. Хорошо ещё мы сдуру не пробовали лизать поручни языком. А вот сосульки втихоря сосать любили…

Со стороны нашего окошка, которое выходило во двор, тоже начиналась такая лестница. В столовой, около окна стоял стол. Окно выходило на площадку этой железной решётчатой лестницы, которая вела на второй этаж дома, который стоял справа от нашего… Мы часто, забираясь на стол, прилипали носами к окошку и наблюдали оттуда за жизнью нашего кусочка двора, а иногда, открывая форточку, переговаривались со сверстниками – трёх – четырёхлетними малышами.

Как раз напротив нашего окна лестница поворачивала налево, доходила до второго этажа, поворачивала еще раз налево и тянулась вдоль всего дома, примыкающего к нашему. На площадку этой лестницы, как, впрочем, также, как и в других домах, выходили двери квартир верхних этажей. Только около нашего угла двор имел прямоугольное углубление.

Если, повернуть от нашего «дворика» налево, то надо было пройти мимо общественного туалета. Туалет был всегда грязный. Нам запрещали в него входить. Бабуся сама выносила туда помойные ведра. Зимой около него нарастали ледяные наросты из жёлтых неприятных горок.

Во дворе была колонка, которая, как правило, зимой промерзала. За туалетом открывался большой пустой двор, на котором всегда собирались кучками дети. Иногда играли в общие игры.

В доме справа от нас – внизу располагались двери в квартиры нижнего этажа, и затем – во множество сарайчиков. В них хранились дрова и всякий не нужный дома хлам. Интересно, когда возникла у человечества эта вредная привычка – не выкидывать, а копить ненужное барахло?…

Читая дневник, я испытываю огромное чувство благодарности к бабусе. Как только ей удавалось справляться с бездной дел и успевать нянчить и воспитывать двух, а потом – трёх малышей? Если учесть, что не было канализации, водопровода, газовых или электрических печей, надо было топить печку, готовить на керосинке, а керосин было трудно достать и т. д. и т. п. А если ещё представить шалости и истерики нас – малышей…!!!

И, конечно, основная её забота, внимание и ласка перепали мне. Наверное, то, что она старалась заложить в моё воспитание – не пропало даром и где-то в моих жизненных поступках отозвалось чём-то хорошим. По крайней мере мне так хочется верить. Но, при её жизни я мало чем отблагодарила её за всё хорошее, что она для меня сделала.

Я надеюсь, что она и после своей смерти, на протяжении всей моей жизни была и до сих пор остаётся моим добрым ангелом.

Спасибо ей за всё… Бабуся, я прошу меня простить…!

Особенно из моего детства мне запомнились все праздники, которые отмечались дома и которых мы всегда так ждали.

Надо сказать, что «светские» праздники у нас не признавались. Но христианские праздники у нас были всегда на высоте. Пасха с куличами, творожной пасхой и крашеными яичками… Рождество с пирогами, елкой, гостинцами и подарками… Дни рождения и, особенно, – именин и, конечно, тоже с подарками и мешочками с гостинцами. Эта семейная традиция сохранилась до сегодняшних дней.

Спустя определённое количество лет, когда уже наши дети были маленькими, в канун Рождества бабушка с дедушкой (бабушка Нина и дедушка Володя) забирали внучат ночевать к себе. Ночью «ворона» залетала через форточку и укладывала в детские башмачки подарки.

Сохранилась традиция собираться по большим праздникам всей семьей за праздничным столом. К чести женщин нашей семьи – готовить умеют все и поэтому праздничные застолья бывают отменными…

Еще мне запомнилось, что отца с нами никогда дома не было. Он всегда был в командировках или в разъездах по другим городам и республикам в поисках заработка. Почему нельзя было найти работу в городе, где жила вся семья?… Он окончил техникум и три курса строительного института. Но, когда женился, институт бросил. Неполное высшее образование, тем не менее, давало ему возможность работать в строительных организациях. В основном, он зарабатывал составлением строительных смет. Надо отметить, что он был красивым мужчиной и в каком-то смысле «свобода» его, видимо прельщала.

В те года он чаще всего уезжал в поисках работы в Среднюю Азию. Однажды даже взял с собой ненадолго маму. Но, в основном, мама жила с нами в длительном ожидании мужа или посылок и денег от него. Но это ожидание иногда было «вечным». Поскольку нам всем надо было на что-то жить, мама устраивалась на любую работу. Зарплаты были небольшие, но это нашу семью спасало. А бабуся, однажды взвалив на себя все домашние заботы, везла этот воз до конца жизни.

Учитывая, что детство и юность моих родителей была связана с Волгой, эта любовь к великой реке и пароходам была ими пронесена через всю их жизнь, потом привита и нам – детям.

Все свои отпуска они проводили в плавании на пароходах до Астрахани и обратно. И даже когда вышли на пенсию, они устроились на работу киоскерами на пароход. У них была служебная каюта. Плавали они от Москвы до Астрахани и обратно несколько сезонов подряд, пока не состарились совсем. Часто в рейсы брали с собой нашу дочку – Стэллу. В отличие, от меня она эти поездки запомнила на всю жизнь…

Часть 4 Дневник бабуси – 1939 год

Мой отец в Средней Азии на заработках

В воздухе пахло войной, несмотря на то, что в дипломатической политике страной были достигнуты определённые успехи.

Я специально привожу здесь коротко обстановку политической жизни страны тех лет. Люди не живут в вакууме. Их жизни являются отражением внешней и внутренней политики государства, а зачастую – её продолжением. Естественно, в 4 года я не знала и не понимала всего, что происходило у взрослых. Но взрослые-то знали и понимали. А события в стране и в мире разворачивались бурно и в одном направлении – в сторону войны.

А ведь молодой советской стране пошел только второй десяток лет.

Ещё в 1929–ом году были восстановлены дипломатические отношения с Англией и в 1932-ом году – с Китаем. Были заключены договора о ненападении с Финляндией, Эстонией, Польшей и Францией. Германские фашисты, используя недовольство народных масс в условиях мирового экономического кризиса 1929–1933 г.г., уверенно продвигались к власти. В январе 1933 года президент Германии П. Гиндербург назначил главой правительства (рейхсканцлером) нацистского фюрера А. Гитлера. Германия вооружалась.

К тому же военную напряжённость в Европе усиливала Япония, которая с 1931-го года вела захватническую войну против Китайской республики.

Ещё в декабре 1933-го года нарком иностранных дел СССР – М. М. Литвинов огласил новые цели советской дипломатии: осторожные, взвешенные действия по отношению к Германии и Японии, и призыв к участию в создании системы коллективной безопасности.

В 1934-ом году СССР вступило в авторитетную международную организацию – Лигу Наций.

В 1935 году Советский Союз подписал договоры с Францией и Чехословакией, предусматривающие помощь, в том числе и ограниченную военную, в случае нападения агрессора.

Москва осудила фашистскую Италию, начавшую в 1935-ом г. захватническую войну в Абессинии (современная Эфиопия), оказала поддержку – кредитами, боевой техникой, военными советниками и добровольцами – Китаю и антифашистским силам Испании, которая боролась с 1936-го по 1938-ой годы с армией мятежного генерала Ф. Франко.

Эти факты хорошо известны из истории России. Но это были внешние факторы. Но Москва вела ещё и закулисную политику. Доверенные лица И. В. Сталина, являвшиеся сотрудниками советских учреждений за рубежом преследовали цель – добиться на случай непреодолимых трудностей по формированию коллективной безопасности – определённых политических соглашений с нацистской Германией.

Политика Англии в отношении Германии была прямо противоположной. Англия хотела – направить гитлеровскую военную машину на Восток. Вскоре к этой задаче присоединяется и Франция.

Мюнхенский сговор Англии, Франции, Германии и Италии был направлен на расчленение Чехословакии. В 1938-ом году Германия получила Судетскую область, а в марте 1939-го года Чехия уже целиком перешла к Германии, а Словакия, сохранившая внешние атрибуты суверенности, была превращена в бесправную марионетку Берлина.

Одновременно происходило оформление блока государственных агрессоров. Оно завершилось в сентябре 1940-го года подписанием Германией, Италией и Японией Тройственного пакта. Цель его – создание нового порядка в Европе и в великом Восточноазиатском пространстве. В орбиту его влияния был втянут ещё ряд стран – Испания, Венгрия, Финляндия, Румыния и другие.

Начался 1939-ый год. Берлин планировал захватить Польшу, а затем выступить против Франции и Англии.

23 августа В. М. Молотов и министр иностранных дел германии И. Роббентроп подписали в Москве пакт о не нападении и секретный дополнительный протокол к нему о разделе «сфер влияния» в Восточной Европе. Согласно протокола Берлин признавал «сферой влияния» Советского Союза республики Балтии, Финляндию, восточную часть Польши и Бессарабию.

Существование секретного протокола долгое время отрицалось советской стороной, и только в конце 1980-х годов этот факт был признан и стал достоянием мировой общественности.

Следствием подписания СССР и нацистской Германией в августе 1939 года договора о ненападении между Германией и Советским Союзом и Договора о дружбе и границе, секретные протоколы которых зафиксировали разграничение сфер интересов этих двух держав в Восточной Европе произошло присоединение Прибалтики к СССР – включение независимых прибалтийских государств: – Эстонии, Латвии и Литвы – в состав СССР.

На Западе действия СССР оцениваются как оккупация.

Наши отношения сегодняшнего дня – известны всем, и комментариев не требуют…

Но вернёмся от изложения истории тех лет к бабусиному дневнику.

ДНЕВНИК БАБУСИ

1939 год

1.01.39 г. Ида умывается – «Можно, бабуся, мыло есть?» – «Нет, нельзя. Можно захворать." – "А умереть можно? Да? А вы будете тогда обо меня жалеть?"…

Я топила печку. Оба, конечно, возле меня. Мне пришлось встать с полной кастрюлей воды. Боря подставил как-то мне под ноги стульчик, как ни старалась я удержаться, но упала вместе с кастрюлей, ссадила очень больно руку, ушибла ногу и, в конце концов, я расплакалась.

Сказались просто нервы. Идка захлопоталась. – "Бабуся, помажешь йодом. Я сейчас достану из аптечки. Будь осторожнее!" А Боричка побежал и начал бить то место пола, где я упала.

07.01.39. Рождество. Грустно. За кофе получила письмо от своих. Нет никакого утешения и от писем: расстраиваюсь ещё больше… Ёлочку нам вчера не устроили. Идка чуть не плакала. Дело в том, что дворник сделал крест и обещал прийти и вставить в него ёлочку, но, видимо, напился и забыл. А мне эта работа не под силу.

Детям подарила коня на палочке и ружьё. Хватило на пять минут, а через пять минут Ида каталась на вальке, а Боря ехал верхом на сковороднике.

Шоколадную бомбу съели с удовольствием. В письме снова подтверждение о посылке. Должны бы скоро получить.

09.01.39. Убрали нашу стройную сосенку. Ида мечтает о настоящей ёлке, т. е. с девочками и танцами. К сожалению, мне даже подумать страшно о новом деле: устаю ужасно.

У Иды очень плохой аппетит: почти ничего не ест, а Боря наоборот житья не даёт мне с «ням-ням». Приходится каждый раз придумывать ему что-нибудь, т. к. что-нибудь – то он и не хочет. Любит тюрьку и творог. Испекла булку. Горячую они поели, а на другой день даю и в рот не берут. С аппетитом ест творог со сметаной.

Не может отвыкнуть от соска. Наконец, последний сосок пропал. И что же? Стала его обувать, а он запрятан в носочке ботинка.

11.01.39. Если я прилягу на сундук спиной к печке, Ида с Боричкой сейчас же забираются ко мне. Ида садится верхом на меня, а Боря умилительно заглядывает в глаза, целуя, прижимается ко мне, точно хочет спросить – люблю ли я его? Тобик залезает ко мне поближе. Оба прогоняют его, а он остервенело ворчит. Боря ковыряет мне глаза и нос – это мой "отдых".

13.01.39. Вчера получила по телеграфу деньги, высланные 11-го. Как скоро! Что значит хорошо давать чайные! И уже после получила телеграмму, уведомляющую о высылке денег и второй посылке, а мы ещё первую не получили. А как ждем! В какой-нибудь час я успела: выкупить облигации, положить деньги в кассу и дать ответную телеграмму.

Зажигали ёлочку. Повертелись немного. Пели. Конечно, всё не то: Идке определенно хочется подруг, игр, танцев. Ну а ёлка пустеет все больше. Украшения поднимаются выше, но и там не удерживаются, с такой богатырской силой отрясает их Боря.

20.01.39. Идка с нетерпением ждала посылки и своего дня рождения.

Наконец, когда терпение у нас истощилось, мы получили и едва дотащили посылку: такая тяжёлая! Выпроводив не совсем вежливым образом Галю. (сославшись на то, что сейчас все ляжем, а посылку распечатаем 19 – го, уложив Борю, мы с Идкой, как заговорщики, сели возле печки на сундук и начали распечатывать ящик, а потом и вытаскивать"сокровища."

Удалось спрятать книжки и «кое-что» (я догадалась, что игрушечная плита).

Валенки Ида натянула сейчас же и, странно откидывая ноги вбок, зашагала по комнате.

Попробовала конфет, фиников и кураги и уже около 11 часов уснула чуть не на ногах, видимо, вполне счастливая.

В крещенский сочельник, к вечеру начала жаловаться на головную боль, горлышко, зубки и т. д. Боря уже раньше чихал и кашлял. Температура – 38,5. Намазала обоих, дала каплей от кашля, капли в нос и уложила обоих.

На другой день новорождённая встала без температуры. Боря чувствует себя хуже. Но все-таки в последний раз зажгли ёлочку, пели, плясали, а потом угощали Галю до отвала всякими сладостями.

Вечером квартирантка Валя подарила ей автомобиль с конфетами. Страшно понравился Борюшке, а, ведь, у нас уже есть заводной автомобиль.

Ида «зачитывается» присланными книжками. Сегодня оба чувствуют себя неважно. Капризный и без болезни Боря делается ещё озорнее, когда болен. Чувствую себя плохо и я. Благодаря их болезни испорчено было всякое настроение и праздничное и "посылочное".

21.01.39. Морозы стали легче. В комнате стало свежее: окна оттаяли. Вот только бы погулять ребятишкам, а то они плохо выглядят, кашляют, чихают и ужасно, ужасно капризничают, ничего не едят. Увы! Гостинцам не оказывают должного внимания, просто наказание!

Температура – 37,2 у обоих. Дочка занялась обрисовыванием руки, а Боричка – футляром из-под термометра.

24.01.39. Кашель у нас не проходит. Насморк у детей – тоже. Канючат оба, в особенности, Боря. Опять начал просить – "ням-ням!" Но мной предложенное что-нибудь отвергает: весь затрясется, ногами затопает, задёргает руками, закричит, и так при каждом новом предложении.

Ида сегодня говорит: – "умираю, хочу на горшочек!" Почему-то стала коверкать язык: вместо «шум» – «сум», вместо – «сейчас» – «сейуас» и т. д. Заразиться не от кого было.

Как результат оставления ребят с Галей, являются постоянные ушибы Бори. Однажды был зашиблен даже глазок. Краснота белка держалась несколько дней и краснота под глазами.

Ида маленькими ножницам «прогрызла» рукав своего нового платьица. Доверять нельзя, хотя и большая особа. Вчера одна «тётя» (соседка) принесла ей чудесного зайчика, который сегодня уже брошен. А в ответ на подарок так "сомкнула уста" и не с места. Находит на неё?…

28.01.39. Получила телеграмму. Вчера отправила поздравление Нине: "Поздравляем и целуем крепко, крепко дорогую мамочку. Дочка и Боричка".

Ида говорит: – "Как я не могу болеть!" – " Ну и не надо болеть! Не особенно интересно принимать лекарства". А сама мешаю в печке и говорю – "Вот опять сломалась кочерга, не знаю, как я буду мешать, поправить сама не могу…"

– "Бабуся, ты говоришь по-своему про кочергу, а я по-своему…" Я ей объяснила и сказала про поговорку: "говоришь про Фому, а она мне про Ерёму".

– "Это всё равно, что один говорит про коня, а другой – про палку" – говорит моя именинница. Иногда на неё находит какой-то стих. Завели телефон.

Наша «тётя» взяла Борю на руки и начала с ним танцевать. Ида ревниво следила за ними. Попросилась и сама, но тяжела для рук – отказали. Видимо, не примерилась. Тётя просила поставить «Луну», Ида чуть не в истерику: поставить другую пластинку. Согласилась, но, «тронула» какую-то проволочку и сломала патефон. Добилась своего.

Боря начал есть самостоятельно кашу. Шепчет на ушко, преуморительно делая рожицы. Когда прихожу, бросается снимать с меня валенки и подаёт туфли. Заглядывает в кошель. «Язык» жестов увеличивается. Как обидно, что не говорит.

03.02.39. У Иды появилась какая-то мания говорить то, чего не было, попросту – врать. Артистически выходит. Рассказывает, как Галя залезла в комод, как рылась, что-то брала и т. д. Допытываясь правды, я незаметно для неё убеждаюсь, что это ложь. Приходится для пользы её делать faire bonne mine an manvais jen. Очень часты такие случаи.

Повторяем «Лошадку». Спотыкается на слове «когда» (кодга), уверяет, что она не может выговорить. Я оставляю её в покое.

Уже прошло много времени, и она, подходя ко мне, правильно выговаривает «когда» и говорит весь стих. Надеваю ей пояс с резинками для чулок. Она сидит на горшочке. Пояс туг, она говорит, что не может. Я отхожу от неё, и через некоторое время она добивается сама – застёгивает.

Видела сон: приехали папа и мама и складывали в буфет арбузы и дыни. Не ругаюсь, хотя и понимаю, что это из области фантазии.

Морозы лютуют и дети по прежнему дома. От Иды то и дело слышишь: – "Боричка «говорит», чтобы ему налили воды… Боричка велит поставить патефон… Боричка дерется и т. д." Иногда великолепно играют, увлекаются, хохочут.

Ида «узнает» время, показывая наклон часовых стрелок руками.

Интересно. Удивлена, что мама не пишет писем, а только присылает телеграммы…

07.02.39. Боричка опять кашляет и чихает. Несмотря на то, что оба чрезвычайно тепло одеты, ходят все время с холодными руками и посиневшими губами. Главное зло я видела в необитой двери, в которую ревёт ветер.

Хлопотала над тем, чтобы найти человека обить дверь: обращалась к дворникам – настоящим и бывшим, соседям, к пьяницам и трезвенникам – везде обещания, конечно, не исполненные, или прямые отказы. Тогда я (с этого надо было начать) решилась обивать сама. И вот, в сорокаградусный мороз, с не прошедшим ещё бронхитом, не сгибающимися от мороза и неумелыми руками, исполнила кое-как и эту работу… И все-таки холод. Боюсь за детей и ради них, готова идти на всё, даже бросила основательно мыться, боясь простуды (а для меня не мыться!…)

У Бориски всё больше «немеет» язык. У него особые «призывные» крики. Так прекрасно говорит иногда – «баба» и «мама» и «папа». Но употреблять эти слова не может. Беда с ним, как трудно!

Идка рассказала, как моя бабушка (бедная, бедная она была) поела, будучи маленькой, очень много мёду, хранившегося на подловке и, благодаря этому потеряла аппетит. И как только ее «малышка» узнала об этом.

Ида спрашивает: – "А сейчас есть богатые и бедные?" Отвечаю, что бедных нет теперь. – " Скажи, бабуся, а почему теперь нет бедных?" – Вот уже какие вопросы задаёт эта умненькая головка!

Вечером поехала достать колбасы. Пришлось добывать очень долго. Идка была очень довольна и говорит: – "Напиши, бабуся, и папе и маме, что мы достали колбаски и ели с большим аппетитом." – "Обязательно напишу об этом событии" – ответила я.

Как-то предлагаю ей манной каши. Она посмотрела и говорит: – "Я хотела поесть каши, но когда я посмотрела на неё, то мой аппетит не захотел её есть и ушел, пропал".

Вчера она попросила у меня монпансье. Я ей сказала, чтобы она отсчитала 10 штук и спросила, сколько у нее получилось. Тогда она на каждую конфетку положила по пальчику. Таким образом, она отсчитала правильно. Она не называет цифру – 3, а говорит – 2 и 1.

Сейчас она рассматривает книгу Байрона, иллюстрированное издание, и говорит, что она любит красивых и нарядных тёть. Обязательно ей надо называть их по имени. В особенности ей нравится портрет дочки Байрона – Ады.

09.02.39. Боря вдребезги разбил «Лилю», куклу с закрывающимися глазами. Доконал уже вторую, та была еще дороже. А Фанечке пробил голову. А сегодня уже самой Идочке закатил палкой по голове. Как – будто решительный молодой человек!

Когда он встал сегодня днем, Дочка ему говорит: – "Боричка! Сегодня к нам должен был придти радист, а пока ты спал, он должен был поправить радио, но он обманул и не пришёл». Боря выслушал чрезвычайно внимательно, как и всё, что говорит ему Ида.

Пришёл трубочист. Ида говорит ему: – "Меня зовут Идочкой. Папа с мамой у меня уехали. Мы с Боричкой живем с бабусей, а Борька ковыряет печку. Я рассмеялась и говорю трубочисту, что я сказала детям, что если они будут портить печку, то придет трубочист и проверит, не ковыряли ли дети печь. Он тогда накажет. Трубочист подтвердил. На Борю это едва ли произвело всё это впечатление, а Дочка уже теперь не будет больше рисовать на печке (о себе-то она забыла сказать!)

В свободную минутку я напевала марш, а ребятки, взявшись за руки, маршировали. Вдруг, Идка хлопнула в ладошки, закричав – "всё!" Я моментально прекратила музыку. Боря сейчас же в точности повторил всё, что и Идка. Восторгу не было конца, и готовы были повторять без конца, если бы я не охрипла.

13.02.39. Ложась спать, я кладу дрова, лежащие под столом на плиту. Дети помогают мне: я вынимаю их из-под стола, передаю Боре, а он – Иде, которая уже кладёт их на плиту. Остается сор от поленьев. Боря берёт веник и "подметает".

Дочка ждет, не дождется, когда я позволю ей убирать чайную посуду.

Случайно купила географическую карту Союза. Идка показывает указкой путь Волги от истока до её впадения. Указывает города: Горький, Казань, Астрахань… Знает Москву, Минск и Киев (по звездам) и Витебск, где живёт дядя Коля. С напряжённым вниманием слушала рассказ про Волгу и моря.

Как-то в одну из свободных минут спросила её: – "А ты знаешь, где живет – "Ой?" – «Нет». Я её слегка потянула за волосы. Она посмотрела на меня удивлёнными глазами и горько, горько заплакала. Самолюбивая! Не поняла. Я ей объяснила, но дело всё-таки кончилось "взяткой".

Вечером получили посылку. Сколько было радости! Идка только и повторяла: – "Ах, бабуся, как я рада! До чего я рада! Наверное, масса, масса книг будет! Вот сколько!" – говорит она, разводя широко руками. Наверху ящика лежали как раз книги: «Каштанка», "Наш отряд", "Красная шапочка" и "Слон"…

Схватила книжки, да так и не расставалась до самой постели. Дочка оторвалась только полюбоваться детскими платочками, попробовать конфетку или, желая скорей попробовать сыру, который она так долго ждала.

Напились мы с ней чаю с разными деликатесами и она, уткнувшись в подушку, уснула как убитая.

14.02.39. Проснулась Идка в 7 часов утра. Обычно в 9 вставала. Разбудила мысль о книжках. Сейчас она принялась за них. Целый день просила прочесть и я только к вечеру собралась это сделать.

Думала выйти с ними на двор, но началась такая гололёдка, что страшно высунуть нос из дома.

15.02.39. Занялась писанием писем. Дети играли. И что только за это время не настряпал Боря: вытащил и пролил касторку, высыпал все таблетки фитина, залез в оливу и вымазался, пролил воду, бросил в умывальник кукольную кастрюлю, в довершение разулся и прошёл босиком ко мне.

От Дочки только и слышишь жалобы на него. – "Бабуся, он заплакал, а я его пожалела, а он как меня руками схватит за нос и губы, и все мне расцарапал!" – сама заливается, плачет.

19.02.39. Галя и Ида играют в школу. Урок географии. Отвечает Дочка Степанова на «отлично». Идёт к карте Таня (Галя). Задает вопрос Ида (учительница). Таня не знает ничего. Я подсказываю Иде, что надо вызвать мать. Ида говорит Тане о вызове матери. Таня: – "А мамы-то у меня и нет…" – "Где же она?" – "Не – не знаю-ю-ю!" – плачет. Ида: – "Ну тогда папу". – "У меня и папы нет…" – "А где же ты живешь?" – "На улице…" Ида размышляет: – "Ну, тогда иди жить ко мне!" – неожиданно решает она. Ну что за сердечко! Я никак не ожидала такого выхода из этого диалога. – "Вот бы все были такие учительницы!" – прибавила Галя.

Досталось Боричке на орехи за его озорство. Она села утешать его: – "Бедненький ты, Боричка! Досталось тебе! Ну, не плачь, мой хороший!" Сколько материнского уже в её отношении к братишке.

У меня второй день болит мой нерв. Страшно нервничаю. Начала на ночь намазывать себя ихтиолом. Дочка точно освидетельствовала место боли, давала советы, а Боричка, сидя уже в постельке, поднял рубашонку для того, чтобы и ему смазать.

Третий день льёт. Гололёдка отчаянная. Боюсь выйти, тем более, с ишиасом.

20.02.39. Вчера особенно сильно разыгралась боль. Решила больше лежать. Но детьми принимаются все меры для того, чтобы не дать мне лечь хотя бы на минутку. У Идки какой-то панический страх перед моим лежанием. Сейчас же заявляет, что ей «неохота» играть и ей нездоровится. Тщетно я стараюсь «убедить», расстраиваюсь в конец и сажусь, прижимая больное место к печке, но сидеть при этой болезни…

В общем, тяжёлые воспоминания остаются о таких моментах и для меня и для Дочки. В довершении всего у Идки началась головная боль со рвотой, а мне трудно наклоняться, трудно её поднять… Жутко! Сегодня легче, а Идка проснулась с аппетитом.

23.02.39. Вчера Борька затянул "ням-ням!" Десятки моих предложений были отвергнуты с негодованием: топаньем ног, криком, тереблением передника и т. д. Успокоился, наконец.

Я приготовила постели в спальне. Вдруг является Борька с большим куском халы, ест с жадностью, показывает Идке, а та начала отнимать кусок у него. Я превратилась в знак вопроса и восклицания и даже не нашлась, что говорить. Оказывается, он стащил кусок у Вали со стола (у квартирантки). На следующий день купила нарочно такую же булку и – полное равнодушие со стороны обоих.

Купила деревянный автомобиль. Ида называет его – «мобиль». И правильно. Очень удачно. Играют с удовольствием.

Крышки от большой кастрюли так и не нахожу. Теперь пропали ножницы. Снова мороз. Снова у ребят насморк и некоторый намёк на кашель.

26.02.39. Боря уже кашляет форменно. Снова лечение. Поднимает рубашечку и подставляет грудь для натирания. Просит капли для носа, не кричит, зато очень мирно обходится с каплями от кашля.

Вчера собрал с обеих тарелок все до основания (он знает, что нельзя). Ида пожаловалась. Я пробрала с перцем и разными обещаниями. Боря забился в угол.

Поправила постели. Боричка, как только я отвернулась, стащил постели на пол. Я опять поправила. Только отошла и он снова повторил всё то же самое. Я исполнила обещание и «постегала» его прыгалкой. Обещал – "не буду" – на своём языке. Отошла и… Снова повторилась прежняя история. Может быть, это забавляет в детях, если нет такой перегрузки в работе и такой переутомляемости, как у меня…

Вечером я прилегла на минутку и закрыла глаза, что мне строго «воспрещается» Идкой. Я уже теперь и не рискую. Сказала, что только нарочно закрыла. Сейчас оба подбежали и Боря начал звать меня: – "Баба, баба, мама, мама!". Но в обыкновенных случаях его ничем не заставишь позвать кого-либо, назвав «бабой» или «мамой». В хорошем настроении «поет» на мотив – "папа".

У Гали мать увезли в больницу. Галя перешла к тётке, и я осталась теперь почти беспомощной, а морозы завернули снова лютые. Дети обречены на сидение дома.

Ида любит карту и вечно возится с указкой. Боря отталкивает её, отнимает указку и показывает Москву.

С немецким не двигаемся: устаю, а она, ведь, просит: – «Бабуся, давай заниматься по-немецки!»

28.02.39. Получила телеграмму из Элисты: у Фани родилась дочка. Идка спрашивает: – "А не пишет ли тебе, бабуся, где она её нашла?", "А как её зовут – Нонной или Леной?" Откуда только взяла такие имена?.

Получила письмо из Турткуля. Пишет Воля, что охотниками убит тигр. Засыпала меня вопросами о тигре.

Удивил своей сообразительностью Боря, имея в руках тарелочку с чем-то, он спускался со стула. Почувствовав неудобство, он поставил тарелочку на стол, слез и тогда только взял её. Даже Ида не всегда так соображает. Ида в игре называет его иногда то Витей, то Колей. Страшно возмущается, когда он не откликается на её зов или, когда они уже по ходу игры пришли на вокзал и должны остановиться, а он, не обращая внимания, продолжает идти. Дело доходит до слёз. Боря добил последнюю чашку. Не из чего пить…

08.03.39. Вчера был день моих именин и рождения. Дочка с нетерпением ждала этого дня. Я обещала купить торт, распечатать баночку сгущённого молока – "и распечатать коробку печенья – «Василёк» – добавила моя внучка. Я читала ей поздравительные телеграммы и письмо Воли, в особенности, то место, (поясняла я ей), где он с любовью вспоминает, как они с Боричкой готовились поздравлять меня стихами. Их волнение и радость, что, наконец, стихи прочитаны, можно расцеловать, а там… там начнется уже самое интересное…

Как будто это особенного впечатления на Иду не произвело, но к моему удивлению, вечером, заставив меня петь, начала разучивать танец для «подарка» мне.

Утром первое её слово было – «полено». – "Бабуся, ты меня угостишь поленом?" Я рассмеялась и объяснила ей, что означает угостить поленом и, что нужно сказать – тортом «полено». Она у меня строго следит за правильностью речи и всегда дельно поправляет меня.

Я уже и не рада была этому «полену». Боря скоро усвоил, какие кусочки надо брать и начал в буквальном смысле устраивать мне скандалы, если давали не то…

Вышли на 3,5 часа погулять, хотя мороз и у Бориски кашель – все-таки рискнула… Уж и спал он…

Сегодня, покончив с чашками и блюдцами, принялся за маленькие тарелки: так усердно колотил ложкой, что вдребезги!

Водопроводный кран у нас во дворе снова испорчен. Пришлось бросать детей и бежать в соседний дом. Потом возить дрова.

Пришла. С кроватей всё содрано до основания. Настилка на сундуке облита керосином. Ида сказала на Борю. Вижу, что не так. Боря достал из буфета масленку, а Ида упражнялась. Пришлось снова приниматься за уборку, чтобы комната не имела вид какого-то стойла. Ох как трудно, трудно!…

04.03.39. Ида ставит санки. Украшает их, как елку. Вешает свой стульчик, коробку из-под лото, палочку, прыгалку (это цепь, а ручки её – свечки), внизу потом сажает Фанечку и матрёшку. Боря и она берут за руки кукол, образуя круг и «поют» ёлочку. Потом «подарки» снимаются и раздаются. Я пою камаринского – оба танцуют. Потом у Иды перерыв, называемый – "день отдыха", а потом снова – ёлка.

Самое тяжёлое с ними время, это от пяти до восьми, а с восьми я начинаю готовить постель, а иногда, когда мне безумно хочется скорей в постель лечь, они разыгрываются чуть не до одиннадцати. А с пяти до восьми требуют, чтобы их обязательно занимали.

05.03.39. Ида называет меня бабусенькой, любимой, пригоженькой, хорошенькой, миленькой. Я говорю ей: – "Эх, сколько эпитетов ты надавала!" – она живо подыскивает новое слово. – "Бабуся, знаешь что?" – "Нет, не знаю". Подумав, совершенно серьёзно: – "Ну, вот и я не знаю!"

Прекрасный солнечный день. Гуляли вчера пошли и сегодня. Купили булки. Пробил час дня. Боричка, закусив, уснул, как убитый.

08.03.39. Вчера ребят вымыла. Боря спал почти без просыпа и встал в 8 часов. Это – редкость.

Тобику дала утром булки. Он не стал есть, а ждал, когда дети поедят тюрьку и ему перепадут остатки. Конечно, дождался. Меня так разозлили его хитрости, что я его шлепнула. Ида из гостиной спрашивает: – "Бабуся, что это такое, Тобик взвизгнул?" – "Да, вот, Тобик не хочет есть булку и ждёт тюрьки." – "Ну а бить-то нечего…" – спокойно и резонно заметила Идка. Чтобы оправдать себя, я говорю, что Тобик так бросился на тюрьку, что чуть не схватил меня. Но Ида уже не слушала меня, занятая Борей, который «читал» Байрона.

Сегодня, причесывая Иду, заметила, что у нее вся чёлка спереди выстрижена лестницами. Ответила, что не знает. Потом созналась. И когда они успевают: всегда всё время на глазах.

Боря стал как будто говорить – «на», когда что-либо дает. У него долгое время было красное пятно на правой щеке под глазом. Думала – ссадина. Вчера мыла ему головку снеговой водой, а сегодня пятно так потускнело, что почти незаметно.

Ида – трусиха и теперь даже не ходит вечером в столовую. Скверно! Одна не выйдет даже постоять на ступеньках крылечка: боится собак. Обречена на сиденье со мной дома. Прибежала сейчас и говорит: – "Бабуся, санки у нас пароход – «Гурьев». Вот ведь запомнила!

09.03.39. Вчера получила телеграмму, что не получают писем.

(Добавляет Ираида…

Мама с папой уезжали в Среднюю Азию на заработки).

Надо было подумать, как дать ответ. Писем не получала и я долгое время. Решила идти с ребятами на почту, т. к. надо было купить и марки.

Да, трудное это было путешествие! Ида боится лошадей, автомобилей, собак… Да и чего только она не боится! Сейчас же плачет. Борю то тащила на руках, то вела за ручку. Надо было купить и хлеба. Идка и в лавке успела спотыкнуться и заплакала. Борюшка, глядя на неё, тоже заплакал. Трудно!

И как часто я встречала сочувствующие взгляды женщин, а часто и помощь, в особенности, при переходе улицы.

Дома как раз пришли к похоронам Фимкиной бабушки. Ида смотрела в окошко. Она уже понимает смерть, но, конечно по-своему ещё.

Получили письмо. Воля пишет опять о своем приезде, о своём маршруте через Куйбышев. Идка говорит по прочтении письма: – "Бабусенька, ты скорей одевайся и отнеси телеграмму (т. е. – письмо) и напиши, чтобы папа ехал через Москву, а то пароход придет ночью и как же мы их встретим? Только, скорей беги!" Как она любит говорить о том, как мы будем встречать маму и папу.

Когда им сильно влетит обоим, она говорит Боре: – "Вот, когда приедет папа и мама, то мы тогда скажем и т. д.

А когда сегодня проснулся Боря, то она ему пересказывала содержание письма. Сказала, что папа может купить велосипед, а бабуся ему не разрешает.

12.03.39. Воспользовавшись днем отдыха, я уже половина девятого отправилась на базар. Ида уговаривала меня и успокаивала: – "Ты, бабуся, пожалуйста, не беспокойся! Иди!" Летела на всех парах, не покупала уже, а брала первое попавшееся. В 10 утра пришла домой. Дети управились вполне самостоятельно. Вытащили из гардероба все мои узелочки с орехами, сахаром, лапшёй и т. д. Выбрали все миндальные орехи.

После обеда пошла опять: появился сахарный песок. Купила еще соли. Положила на скорую руку на стол и побежала снова… И о ужас! Пришла и не узнала столовой: всё засыпано солью: пол, сундук, стулья – решительно всё. Килограмма полтора разбросано! Оказывается, посыпали голову солью, трясли головой и разбрасывали руками. Ида, конечно, сказала на Борю.

(Добавляет Ираида…

Это я помню. Мы залезли на стол, и оттуда, бросали горстями соль в люстру, соревнуясь, кто попадёт точнее в висящие хрустальные подвески в виде длинных тонких трубочек. Когда соль попадала в них, они тоненько и нежно звенели, как будто жаловались. А соль была редкой ценностью…).

15.03.39. Недавно я обратила внимание, как Ида сказала слово – «править» – сродни между буквой Р и Л. Пробуя на разных словах, она сказала совершенно правильно: – «правая», "правильно", «красить», "краска". В других слогах Р и Я, Р и У – говорила я. Но в разговоре прививается туго. Зато Боричка начал настойчиво говорить – «ня» – в смысле «возьми». Это второе слово после – "ням-ням".

Вчера, когда на минутку прилегла на оттоманку, они посыпали землей весь пол около фикуса, обсыпали Тобика, прилегшего в ногах у меня. В общем, отдохнула! Уборки хватило!

Такая история: застала Борю, стоящего в гостиной у печки и растворившего дверку. А в руках у него – пачка денег. В руках у него – красная тридцатка, в ногах – двадцатка и пачка денег, выглядывающая из кончика раскрытого чемодана?!!!… Больше нечего сказать. Исчез тоже билет. Грешили на Борю. Но, оказалось, что Идка заблаговременно убрала его, но забыла. Боря уже давно проводил ревизию в её книгах и заглядывался на этот билет.

19.03.39. Положение моё таково: квартирантка уехала до 27.03. в Ленинград. Я – одна, без всяких помощниц, а на дворе страшная гололёдка. Мясо всё кончилось. Дети не едят никакой каши. Не едят ничего из печеного. Что делать? Как выйти из положения?

Вчера заперла их, сбегала за хлебом, и за эти 10 минут… Боря взобрался на стол и вылил всю воду из кувшинчика в форточку между окон, а остальное на стол. А Идка… в это время соскабливала с подоконника и стенок окна известь, смачивала с водой и делала "куличики".

Утром молочница не пришла. Купленное молоко свернулась. Хорошо, что эта крестьянка оставила свою посуду у меня и поэтому вернула деньги. Я откинула творог. Ида говорит: – "Вот зачем ходить на базар за творогом, когда можно делать самим!" – практичная девица!

Выпустила её на солнышко. Упивается новой подругой – Галей. Купила Иде лопатку и, конечно, Ида только смотрела, как копала снег Галя. Такая же простота, как отец!

20.03.39. Ида страдает по Гале, по уже новой Гале. Нина Игнатова, ровесница Иды, видимо, ревнует Иду и дразнит: – "Идка – плитка!" (оказывается, видимо, будущая поэтесса). А Борька, пришедший в гости вместе с Ниной, грозил "морду набить" Идочке и выругался очень аппетитно самыми уличными, далеко не аппетитными ругательствами. Соня, постарше – дразнила Идку «воображалкой». Началось «окружение», в котором будет цивилизовываться моя внучка, а она так восприимчива! Не то, что её отец и дядя!

23.03.39. Сегодня умер Фимка: воспаление мозга. Не на долго пережил бабушку. Тяжело как-то!…

Сегодня опять пришлось откалывать лёд у двери амбара, чтобы привезти дров. Ида «помогала», а Боря очень смирно сидел в коляске. Мы с ней обе попали в болото и промочили ноги.

Льёт с крыш отчаянно: не успеваю ставить ведра и относить, не успеваю откалывать лёд. Ах, как тяжела для меня эта работа! Со всех сторон сочувствие и ни на «копейку» помощи. Хотела ребятишкам испечь жаворонки. Поставила вкусное тесто и… забыла про него. Ну, такая досада! Уж очень я сегодня заработалась, как ломовой извозчик.

Ида «видела» сон (конечно, фантазия). – "Мы все были на дворе. Вдруг, идёт медведь. Мы бросились домой и заперлись на ключ, а все-таки он вышел и всех нас съел". – "Как же он тебя съел? Ведь, ты же сейчас здесь стоишь и рассказываешь…" – "Ну ведь это был сон!" – резонно ответила Ида.

Вчера я пошла за хлебом, оставив Иду одну и строго наказав ей, чтобы она никого не пускала. Боря спал. Прихожу. Она говорит, что Галя пришла сама и просила показать ей игрушки. – "Как же она пришла, когда дверь заперта?" – "Я не знаю". – "Ты ей отворила?" – «Нет». Так и не созналась. Такие случаи начали повторяться всё чаще. Не действует уже и то, что папа будет жутко плакать, если узнает, что его дочка обманывает.

27.03.39. Сегодня отправила 200 рублей в Горький. Ходила с ребятками. В сберкассе посадила их на скамеечку. Сама отошла. Скоро к ним подошла одна служащая, потом другая, потом возле них оказалось уже человек пять. Только слышу: – "Вот прелестные ребятки – Дочка и Боричка!"

Ида всё больше приучается сваливать свою вину на Борю. Разорвала последнюю стенку барабана, приходит и говорит, что разорвал Боря. Я уличила её и наказала "сиденьем!!" Это уже сотый случай сваливания вины на Боричку.

С едой по – прежнему плохо. Ида почти не ест. Бульён съедает только за здоровье членов семьи: сюда приписывается и Тобик, теперь решила его выбросить, а так же и себя (все равно я не буду икать). У нас мама и папа «икают» во время этой процедуры.

Приехала квартирантка Валя. Привезла подарки детям, но к сожалению, все это у меня уже было давно. А апельсинами угодила.

Боря начал говорить – «он», когда поднимаешь или опускаешь его. Лошадку называет – «тпру», "мама и папа" твердит постоянно. Сосок ночью не бросает. Просыпается тотчас же, как он выпадет. Вчера подрезала его «косу» – стало гораздо лучше. Пахнет весной, как говорит Ида. Текут ручьи, и уже сравнительно потеплело. Печку топлю. А какие очереди за керосином!

01.04.39. Метель. Все покрылось снова снегом. Снова сугробы… Какая-то беспокойная зимняя песня. Идины выражения: – "Боричка всю душу вымотал своими капризами".

Читаю ей письмо, где Воля пишет, что решил ехать через Куйбышев. – "Просто папа дурака валяет!"

Тётя Наташа, знакомая Воли, подарила Иде альбом и карандаши цветные. Ида стала раскрашивать книжку – "Приключения зайчика". Интересуется, но терпения надолго не хватает. Боря сначала называл Тобика – «То», а теперь выходит – "топ!"

07.04.39. Благовещенье. Снова потеплело. Тает. Неужели не будет больше капризов зимы?

Боричке Ида задела больно пальчик. Он подбежал ко мне, чтобы поцеловать больное место. Потом исчез. Ида подошла посмотреть – куда? Оказывается, подбежал и залез в аптечку, намазал себе пальчики йодом.

Недавно опустил в щель серебряную ложку. Хорошо, что Ида заметила. Уж и влетело ему! Бросил засовывать туда!

Вчера квартирантка за что-то рассердилась на Иду и перестала с Идой разговаривать. Я добилась от Иды только того, что она сказала, будто бы она всего лишь отворила в комнату Вали дверь и будто бы всё. Что-то не так! Спрошу. Мне хотелось, чтобы она созналась сама в своей вине. Но для Иды такое наказание – целая драма. Удивительная у неё чуткость!

Вопросы – «почему» и «зачем» не прекращаются и Идка доводит меня до белого колена. Скажешь: – "Ты, ведь, не поймешь!" – кричит со слезами – "Пойму! Всё пойму!" Чувствуешь, что это не каприз, а серьёзно. Уже интересуется, как сделан человек и почему он не сделан сразу большим?

Трудно даются ей понятия: сегодня, утро, день, завтра, послезавтра. И как она старается понять!.. Родителей ждёт каждый день. Уж я ей и на календаре отметила и сказала, что как телеграмму получим, так значит они выехали – усваивается туго, хочется скорее…

Хорошо играет сама. Все время разговаривает, но страстно мечтает о подругах. Когда говорим о лете, об игре с девочками – вся напряжённое внимание. Я ей говорила, что она папу и маму встретит с цветами. Когда принесла я вербочки, она говорит: – "Вот с этими цветочками мы встретим маму и папу". Готовится к празднику. Спрашивает меня – будем ли мы красить яички? Я ей говорю: – "А почему ты знаешь? Я ведь тебе ничего не говорила!" – "Нет, ты мне когда-то об этом говорила!" Её выражения: – "Боричка того гляди чего-нибудь разобьёт." – "Борька всю душу вымотал своими капризами".

10.04.39. Вчера накрыла «по-настоящему» стол. Дети в восторге. С большим удовольствием ели святую пасху. Потом – новые платья. Даже Боря уразумел, в чём дело.

Тепло, но сыро: всё-таки побоялась гулять с детьми. Сегодня за ночь – густая пелена снега. Четвёртый раз – зима. Вчера получили неожиданно посылку. В полной уверенности, что это от наших, я даже не прочла адрес и только, когда я дошла до дна посылки и увидела доску калмыцкого чая я поняла, что посылка от Фани и от Мишеньки и Светланы – Идочке и Боречке. Сверху – книги, как полагается. Как Идка их взяла, так и замерла, ни на что больше не обращая внимания. А полно конфет! Швейная машинка для неё, автомобиль для Бори. (Уже четыре, заведем гараж!) Пока мы наскоро занялись книжками, Боря тоже наспех объелся конфетами и сломал автомобиль.

15.04.39. Последнее время Ида начала довольно-таки грубо обращаться ко мне с просьбой. Сначала я не обратила на это особого внимания. Сейчас просит застегнуть чулки без слова – «пожалуйста». Говорит, что попросила, как следует. Слёзы. Чуть не истерика. Но силы, (выдержки) у меня хватило. Гляжу – встает, идёт ко мне, прижимается и через силу выговаривает – "пожалуйста!" Я вышла победительницей. Ох и трудная штука – воспитание!

Вчера от Воли получили посылку. Там был сыр! Боря без всяких церемоний, а Ида, глотая слёзы, сказала, что не хочет сыру… А, ведь, дети обеспечены решительно всем, сыр не любят, но… видимо, я должна держать дома целую гастрономию. В городе в продаже ничего нет из закусок, прекратились даже и кондитерские изделия.

16.04.39. Пасмурно. Сыро. Опять боюсь выходить с ребятами. Вымораживает хорошо. На тепло не видно никакой надежды. Вся живу ожиданием. Как будто первого должны вернуться.

Писала письмо Фане. Кончила. Смотрю на фикус и вижу, что лук, хорошо зеленевший, вывернут. Спрашиваю Борю: – "кто?" – указывает на Иду. Та сконфуженно молчит. – «Посадила», закопала. Объясняю, что луку так же больно, как и всякому животному, и цветку и травке… – "А ты сказала, что мы будем маму и папу встречать с цветами!"

Дальше: – "Коровки, лошадки едят травку: значит и ей больно?" – Ну до чего логично рассуждает эта головка.

Пока пишу, Боря влез на стол и встал рядом со мной. Играли оба в прятки. Боря находил Иду сразу. Она сказала, чтобы искал её подольше. Ведь понял!…

22.04.39. 19-го получили посылки. Увидев ящики, Боря швырнул тарелку с супом. Распечатав первый ящик, Ида ухватилась за книжки и уже, по обыкновению, не интересовалась ничем. Боря под шумок распечатал шоколадку.

Ида счастлива. Исполнилась её мечта: скачет на одной ножке. Боря, подражая, приподнимается на пятках. Недавно к Вале пришел знакомый. Валя просила сказать, что её дома нет. Скрепя сердце, я выполнила просьбу – обманывать претит, а тут ещё при Идке. Ида говорит: – "А обманывать очень стыдно и нехорошо!"

Читала ей сказку о любви к собачке (Л. Толстой.) Произвело тяжёлое впечатление на неё. Отвлеклись другим рассказом о сливах. Прочтя первое, я сказала на какой-то её вопрос: – "Вот люди не пожалели собачку, а лев пожалел её".

Встал Боря. Она ему предлагает рассказать сказку и повторяет мои слова о том, что люди не пожалели, а… и т. д….

У Бори кашель и насморк. Принимаю снова все меры. Как на смех, погода установилась тёплая и хочется скорей детей выпустить на воздух.

Ждём… Считаем уже не дни, а, кажется, часы. А между тем от них ещё ничего нет.

27.04.39. Наши только 30-го выедут. Терпение кончается. Вчера первый раз не топила печь. Похоже на весну. Тепло. Солнце, но момент… и снова дождь – глухая осень.

У Бори кашель и насморк прошел. Боря дерется: расцарапал возле глаза Иде и рот и щёку. Подрезала ногти, начал щипаться. Капризничает по прежнему, но не говорит. Ах, как его жалко!

03.05.39. Сегодня день рождения Бори. Хотела с ними пойти на базар. и что-либо купить, но снова осень (вчера было лето).

Первого мая ребятишки сидели на окне и наблюдали, что делалось на улице. Я возилась в столовой, а Ида мне докладывала: – "Вот идут пионеры… Барабанят… Вот несут знамёна, плакаты… А вот велосипеды… Мотоциклисты… Ряженые… Ах, собаки! Сколько их много!… Ах, бедненькие – идут дяди в одних трусиках! Замёрзли! Надо дать им пальто!"… – "Бабуся, а почему мы не идём на демонстрацию? Как мне хочется быть большой! Ходить в школу, работать, как ты и ходить одной в баню!" Однажды она сказала: – "Как мне хочется жить в маленьком домике вместе с Боричкой, Тобиком и киской. Я буду ухаживать за Тобиком, а Боря за киской.". Потом, подумав, – " А вот папа, мама и ты будете жить в другом."

Вопросы с её стороны продолжают сыпаться: – "А почему не летают ложки? А почему летают птички? А почему попугай говорит, а другие птицы не говорят?"

– "А почему природа, бабуся, тебя сделала?" – "А почему она сделала Идочку?" – спрашиваю я. Подумав: – "А чтобы я всё знала". А я бы не догадалась ответить.

Начала сознаваться в шалостях и не всегда сваливать на Борю. Вот иди тут и наказывай! Говорить – не будет.

Раз говорит: – "А я все думаю, думаю… Как мы ехали с папой на пароходе… Как ты нас встречала и приносила всего много-много… Как мы были в Астрахани и Толя стоял на голове…" – Сказала ей, что надо говорить – «вспоминаю», а не "думаю".

Вчера ходили гулять и посидели на лавочке на сквере. Дети по зимнему одеты, а все по весеннему. Даже неловко, но боюсь за их здоровье.

05.05.39. Заканчивая пальто Боричке, чтобы было посветлее пришивать пуговицы, я перешла из столовой и села к окну в спальной. Дети остались играть у окна. Сев на новое место, я как полагается, потеряла иголку. Жалуюсь вслух. Молчание в ответ. Через некоторое время приходит ко мне Ида, вся пунцовая, как пион, с растерянными глазами, необыкновенно как-то даже похорошевшая и говорит: – "Бабуся, вот твоя иголка!" – смотрю кончик иголки сломан. – "Где кончик иголки?" – "Я его откусила". Я вся похолодела. Велела найти кончик и принести. Принесла. Но чего стоили мне эти минуты!..

16.05.39. Наконец-то 12-го мы дождались минуты, когда нужно было идти на вокзал встретить папу и маму. Сколько радости у Идки и равнодушия у Бори!

Боря до сих пор почти ничего не позволяет для него делать матери: должна делать всё я. Отец привлёк его привязанность (относительную) тем, что танцует с ним под патефон. Ида не отходит от отца – он нездоров и больше лежит. И совсем редко слышно: – "бабуся!"

Ночь. Ида легла и, несмотря на усиленные замечания мои и отца, не одеваясь одеялом, задирает ноги, в общем, ведет себя крайне неприлично. Тогда отец говорит: – "Ехала в поезде одна девочка и вот также вела себя, тогда пришел кондуктор и высадил её, несмотря на её слезы." Идка вдумчиво слушает. Одеяло немного подтягивается до шейки, и она засыпает… Интересно – повторится ли?.. Борюшка даже ночью требует меня, а не мать…

17.05.39. С пяти утра Боря перешел ко мне на атоманку и я с пяти утра уже не спала. Переложила его на кроватку, но он, проснувшись и, не видя меня возле себя, учинил такой скандал матери, что опять пришлось взять к себе.

28.05.39. Троицин день.

Давно не писала. Стало еще как-то больше некогда. Нина уехала с Идой в Горький. Запасутся каютой… Воля встретит их в Казани и поедут все вместе по Волге и обратно. Боря остаётся со мной… Увы!..

03.06.39. 31-го мая Воля уехал. Я думала, взяв Борю, поехать проводить Волю, но Боря так крепко уснул, что проснулся лишь половина шестого. Как Боря привязан ко мне: все время бросается на шею, крепко-крепко обнимает меня и целует. То, что он не говорит еще до сих пор, всех поражает. Находятся люди, которые проверяют его, правда ли он всё понимает и уж не немой ли он? Как больно это слышать.

Конечно, говорить о том, что он скучает о ком-либо, говорить не приходится, даже к отъезду Иды спокоен.

Боюсь даже думать о том, как он себя будет чувствовать, если мне придётся уехать. Дочка уехала счастливой.

Без неё я реставрировала всех её кукол, а одну из них послала с Волей. Вышла замечательно удачной.

Боря привыкает ко двору, и домой калачом не заманишь. Стало труднее, т. к. он решается уже выходить на середину двора.

Недавно мы ходили с ним гулять. Впереди шел пьяненький татарин. Купив букетик ландышей, он преподнес их Боре: – "Ничего, мамаша, пусть твоя девчонка с цветочками походит. Надо беречь, жалеть детей!" Приняла от опасения какого-либо инцидента в самом центре центральной улицы города.

Однажды он лег спать среди дня, благосклонно разрешив укачивать его Гале.

Вот скверный мальчишка. Опять привык к «дуде», требует укачивания и убаюкивания. Днём спит иногда чуть не три с половиной часа. Засыпает в половину десятого. Встает в семь утра. Без родителей и Дочки ведёт себя прямо великолепно.

В последнее время, когда у нас увеличилось количество смертей во дворе, Ида начала твердить всё время о смерти. В особенности после смерти нашей соседки (имя не поняла – Карт?), как-то неожиданно для всех заболевшей и скончавшейся после тяжёлой, но не выясненной болезни. Смерть произвела на меня снова гнетущее впечатление. К выносу собралось много людей. Двое – трое сидели на нашем сундуке. Дочка, проходя мимо одной из них, говорит: – " Эта тётя тоже скоро умрёт?"… – "А ты, бабуся, тоже скоро умрёшь? А папа?… А Тобик?"

Конечно, она ещё мала, чтобы уяснить себе такую мудреную штуку, как смерть.

11.06.39. Получила телеграмму, что завтра будут в Казани и проследуют в Горький, захватив Борю.

На днях Боря учинил такую штуку. Я вышивала коврик к игрушечной кровати, а Боря сидел на столе рядом с машинкой. Я ежеминутно наблюдала за ним (вошло это уже у меня в привычку). Подняв глаза, я чуть не упала в обморок – у него изо рта лились густые фиолетовые чернила. Он откусил кончик чернильного карандаша, который я только что отточила, чтобы сделать рисунок и вот… Приняла сейчас же все меры, но… что я могла сделать, кроме усердного вытирания! Язык все-таки остался густо фиолетовым. Сколько было слёз с его стороны и ужаса с моей!

Вчера он был во дворе. Сделалось холоднее. Я позвала его, чтобы одеть тёплое пальто. Он мне учинил такую истерику, что жутко. Я оставила его бесноваться, т. к. ничто решительно не помогало. Вдруг он подходит ко мне (я молча смотрела, улыбаясь на него, думая, что он подходит с примирением), вцепляется в волосы и буквально раздирает мне лицо и «работает» с такой силой, что я падаю на пол от неожиданного нападения. Мне редко приходится смеяться, а я так хохотала, как давно не было мне так смешно: до чего уморительно он выглядел в своей злости!

Идке в подарок я хочу сделать кукольную комнату. Уже готова постель. Всё сделала по-настоящему до мелочей. Куплена мягкая мебель и умывальник, зеркальный шкаф. Воображаю её умилённую рожицу, когда взглянет и «узрит»… И ради этого я готова отнимать у себя последние часы отдыха, оставшиеся у меня, ведь, Боричка успокаивается только часов в десять вечера. Целый день неослабленного внимания, а это не то, что когда он играет в комнате!

17.06.39. Сейчас еду встречать своих внучат, возвращающихся из поездки по Волге. 12-го июня я Борю отвезла на пароход. Он «продал» меня сейчас же за предстоящую поездку. Дочка поразила меня своим видом до слёз: так изменилась за одну ночь благодаря болям в желудке. Как она была внимательна и чутка к Боре! Не ошибусь, если скажу, больше, чем… Как Боря быстро освоился и почувствовал себя своим на пароходе! Рада за ребёнка, хотя – что значат два-три дня, когда ему нужно месяца два, да сосняку, чтобы вполне оправиться. Стоят жаркие дни в 46 градусов.

29.07.39. 19-го июля я вернулась из поездки в Элисту. Дома застала тяжёлую картину: мать в больнице. Воля, уехавший 26-го в Алма-Ату, возвратился обратно, дети с приехавшей из Горького бабушкой.

Оказывается, без меня случилось то, чего я так боялась зимой: Нина заболела и дети остались беспризорными. Сильные кровотечения. Кареты скорой помощи. Ночь и т. д. Один день оставались с соседкой, на другой день пришла тетя Кр-х, на следующий день мать Тани взяла детей к себе. И только 3-го приехала мать Нины. Теперь как будто налаживается все понемногу. Нина будет «ожидать» до неопределенного времени, но поступит на службу, Воля не уедет, останется в Казани. Боричка ведёт по отношению ко мне так же, как раньше к матери. Капризен необычайно. Выражая протест, отчаянно визжит, щиплется очень больно или дерется. Ничего не говорит. К отцу привязан необычайно.

19-го июня ему привили оспу. Жар доходил до 40. Болел дней пять. Привились все трое. У соседской девочки – коклюш. Наши оба кашляют – боюсь, не перешло бы у них на то же.

30.07.39. Были с Идочкой у врача Баженова. Признал бронхит обоих лёгких. Возможен переход в коклюш. Боричка кашляет тоже. Доктор сказал, что у нас двор какой-то заразный.

06.08.39. 2-го августа Нина легла в больницу (в 9 утра) В 8 часов вечера родился живой ребенок, мальчик, живший полтора часа. Хорошо, что хоть этот вопрос кончился. Но о результатах пока не приходится говорить. Пока хорошо.

У Дочки уже коклюш. Тяжелы очень ночи. Боричка пока крепится. Стал еще требовательнее, еще капризнее. Криком кричит на весь двор, и ничем не подкупишь. Трудно!

08.08.39. Были с Идой у доктора. Бронхит и коклюш одновременно. В перспективе возможен переход бронхита на воспаление лёгких. Ставили банки, завтра – опять… Коклюш уже три недели. Рекомендовал выезд в деревню. У Нины – грудница. Своевременно не были приняты меры, несмотря на её усиленные требования в течении двух дней. В результате – жалобная книга, вызов ночной Воли, заискивания ассистента перед Волей и, хотя позднее, но компрессы ихтиоловые, по указанию Нины, и «вредные» по мнению лечащего врача. Стало сразу легче. Температура доходила до 40, но её скрывали.

Не легко…всем… Тяжело Идке ночами, тяжело и мне. Боря невероятно капризен. Не говорит – вот беда.

13.08.39. На девятый день выписали Нину. Дети чрезвычайно обрадовались, в особенности Ида. Я у Бори,конечно, сейчас же получила отставку. У него – определенный коклюш.

Вчера в первый раз день прошёл без всяких капризов. Ходили вчетвером на базар. Благодаря этой, видимо, прогулке у Иды – аппетит. Боря говорит – «Ди» (уйди) и «Зя» (нельзя), «Па» (гулять). Спасибо и на этом. Дочка во время прогулки как будто замёрзла.

16.08.39. Нина первый день пошла на службу. Тепло по-летнему: дети целый день на дворе. Боря научился откашливаться, глядя на Иду. Ноги тяжелы. Боря никакого скандала не устроил, ограничившись моим объяснением, что мама ушла к доктору "ставить клизму". Боря уточняет: – «ка-ка» и показывает…

Счет Иды: 1,2,3,4,5,8, девяток, восьмяток,14…

Свой язык Иды: – "каля – баля – лимока". Ничего не значат эти слова. Или говорит: – "Мама, иди, у ворот сидит тётя с молоками."

Боря: – "ай!" (дай), «баба» (я), «коко» (нехороший).

20.08.39. У нас давно нет сахару, нет конфет, исчезло варенье. С керосином – горе. В общем – питаться очень трудно, но несомненно, всё наладится. С коклюшем все ещё скверно. У Бори – хрипы: как бы не было бронхита. Ужасно жаль детей, в особенности, ночью.

23.08.39. Идочке снова поставили банки. Снова как будто ухудшение. То же самое у Борюшки. Ида сидит и «поет»: – "Идёт к берегу Катюша"… И так до ста раз. Спрашиваю, откуда она взяла эти слова. – "А помнишь, мы ездили на пароходе? Немножко поехали и слезли. Куда же это мы ездили?" – "На озеро – "Маркиз"". – "Ну, вот, там девочки пели".

Иногда «поёт» и Боря. До чего уморительно! Обратишь внимание: или перестанет или начнет рисоваться. Очень красиво «вертит» своими большущими и выразительными глазами.

Разговор у Бори больше жестами: пальчиком «мажет» по пальчику – дать бутерброд, трёт двумя пальчиками одной руки – кормить соседскую курочку (тип-тип), шлёпает себя по груди – дать ему или взять его.

Снова летняя погода. Вечера прохладные…

28.08.39. Коклюш у обоих не лучше. Снова как будто хрипы. Прошлый выходной ездили в Займище. На воздухе дети чувствовали себя великолепно.

Обратила внимание Иды на трепещущуюся все время осину (дрожит, как осиновый лист) и на её сверкающий блеск, когда дерево озарено солнцем. Пока это впечатление (зрелищное) ещё ей мало доступно.

Язык Бори: – "Катя, зязя (вместо Эдя), ляля, ка (молоко)". Когда истерика, кричит очень ясно: – "не надо!"

Во время «бенефисов» не только кричит и топает ногами, но и рвёт моё платье и старается ущипнуть как можно больнее.

03.09.39. Коклюш как будто кончается: уже шесть недель. Ночью почти не беспокоит. У Идки – сухой редкий кашель, не похожий уже на коклюш, у Бори почти исчез. Холодно. Идут дожди – ливни. Осень, но солнце, показавшись, скрашивает нерадостное настроение хмурых дней.

Сахару так и не достанем. Плохо, что нет никаких круп.

В Западной Европе зарево войны: мобилизация, но у нас как будто тихо и на Востоке – крупные победы. Ребятишки дома. Сидят в коляске – санках.

Закричали – Боря больно ущипнул Иду. За что? – "Я говорю, что мы едем на поезде, а он говорит – на пароходе!" – объясняет Ида. Ида, не понимая ещё, дразнит его. Как и у всех скоро перейдет в форменное подзадоривание старшей над младшим.

"Учиться лучше обещаю

И Волю не дразнить,

Тогда ты можешь смело

Всегда веселым быть."

Так когда-то обещал в день ангела своему папе мой никогда не забываемый первенец. Будет ли такой же чудный его племянник? Пока ничем не напоминает, только ангельской внешностью.

Вчера, вдруг, Боря сказал, увидев дождь и, услышав это слово – «додь», а потом сказал мне: – «сейчас», но ни за что не повторит. Но все же намёки на речь уже есть.

07.09.39. Неизвестно по какой причине раскапризничался Боря, поднялся «рёв» на всю улицу. Я уже теперь определенно во время таких «приступов» не обращаю на него внимания, продолжая заниматься своей работой. Вдруг, он замолчал, видимо думая, что меня нет. Я возилась в углу за керосинкой в столовой. Скосив направо глаза, я вижу, что Боря выглядывает из-за занавеси. Увидев меня, он отбежал на прежнее место и снова начал рев. Так повторилось раза два. Кончилось обычно: подсела к нему, в рот – «каку», взяла на руки, и он возобновил со мной отношения, как ни в чём не бывало. «Кака» – наркотик для него. Иногда прибежит со двора, спросит – «каку», немножко пососет, отдаст её мне, т. к. – киска утащит её и снова бежит играть.

13.09.39. Вот уже третий день, как Боря «пережил» отрыв от «каки». У него её сразу отняли, как от груди. Переживал мучительно, но геройски. Как жаль было его, когда он, видимо, старался доказать себе, что киска унесла дуду, отдала дяде, замазала горьким и больше не вернёт.

Ида больна, хотя и на ногах: гриппозное состояние. У того и другого мучительно сухой кашель. Принимают пертусин, но результата никакого.

14.09.39. Борю рано назвала героем. Вчера пожалели и опять дали ему «каку». Кто не выдержал испытания: мать или сын?

Ида становится плаксой. Ударит исподтишка брата, он сейчас же сторицей отплатит – начинается рёв, иногда обоих, поддерживаемый лаем Тобика.

Ида читает первые две страницы букваря, но я не настаиваю, она берёт его, когда хочет.

15.09.39. Новые слова: – "Киска, Катька, Боля, пой, дай, пить". Если просит напиться – начинает усиленно дышать. – «Па» – гулять во дворе, на улице. А Ида боится войны. Спрашивает: – "А у нас не будет войны?" Успокаиваю.

Видела сон. Проснулась с плачем: – "Мама!"… Сон: мама с папой остались на берегу, а она с Борей на пароходе. Их отчаяние…

Вчера была на демонстрации. Давно ей хотелось. Очень довольна.

19.09.39. «Кака» теперь у Бори в карманчике фартучка и он не расстаётся с ней Вот так герой! Учинил скандал. Причина как всегда неизвестна! (Кажется, мать ушла). Я его взяла, чтобы посадить на сундук. По дороге задела за умывальник (кривоногий и хромой), уронила его, всё разлилось, а у меня и без него хаос, т. к. стирка. Такое горе взяло! Пробрала Боричку и как он начал ругаться! Первый раз слышала: – "Кака! Катька!" и еще какие-то непонятные слова, стучал ногами и плевал в мою сторону.

С Идой хорошо играет. Он у нее иногда бывает «сыночком» или «дочкой» или «гражданочкой». В последнем случае отношения на Вы. Кстати, она уже всех посторонних называет на Вы.

21.09.39. Утренний завтрак. Ида свой бутерброд разломила на две части и намазала густыми «сливками» – (пенками), вынутыми из чашки с молоком. Боря попробовал того же. Начал капризничать и говорить что-то вроде – «да» или «два». Оказывается у него – один бутерброд, а у Иды – два. Сделали и ему два. (Понятие о числе).

22.09.39. Говорю Иде, чтобы одевала скорее чулки и шла умываться, а то у меня много дела: сейчас буду убирать постель. – "Это у тебя называется много дела?" – пришлось объяснить.

Играли вчера с матерью в жмурки. Восторгу не было конца. Что за очаровательная фигурка была у Бори с его глазами!

25.09.39. Дня три, как у нас появилась кошечка – «Мурка». Ида не расстается с ней целыми днями. Сейчас я мыла голову себе. Ида и Боря играли. У Иды – пузырёк, который она настойчиво желает разбить. Я запрещаю. Вдруг слышу звон разбитого стекла. Вбегаю. У Бори половина пузырька, кругом – осколки. Пробираю с перцем шалуна, он убежал за кресло и оттуда смеётся. Иде досталось как следует, но она молчит, лишь только кстати заметила, что вчера ей в парикмахерской накрасили ноготочки, как маме.

Стали пить чай. 12 часов. Дети снова садятся за завтрак. Вспоминаем пузырёк. Боря говорит – "Ляля!" (Ида). Ида говорит: – "Конечно, я разбила. Разве ты не видела?" – "Зачем же ты ничего не сказала, когда я ругала Боричку?"…

Третий день у нас идёт съёмка фильма – «Университеты» Дети наблюдают. Проходит эпизод схватки Пешкова с одним субъектом. Девица – предмет сталкивания – вырывается и кричит: – "Караул, сволочь!" Сегодня Идка говорит Мурке: – "Ну, иди, иди, сволочь!" Делаю соответствующее внушение. Не понимает. Тогда говорю ей, что заставлю её говорить это слово до тех пор, пока у неё язык не отвалиться. Уверена, что подействует.

Ида говорит, что они «выступят», как Горький. Не разрешила. Как бы не задушили друг друга, подражая артистам. Но зато они взъерошили друг другу волосы совсем так, как у разъярённого Пешкова. – "Вот теперь мы два Горького!" – заявляет Ида. – "Два Горьких" – поправляю я.

(Добавляет Ираида…

Наша квартира в полуподвале находилась в двухэтажной пристройке, которая соединяла дом справа (перпендикулярный нашему) и большой следующий дом с окнами на улицу, как и у гас. Со стороны двора у этого дома была – большая терраса, на которую выходили двери квартир второго этажа. Именно на этой террасе проходили съёмки фильма «Университеты». А мы, забравшись на площадку лестницы дома, который был справа от нас – смотрели часами на то, как проходили эти съёмки.

Ида укачивает Мурку: – "Баю-баюшки, баю, глазки закрываю, сплю." (Уже рифмует).

26.09.39. Кашель у ребятишек прошёл. Оба продолжают играть в Горького. Сегодня опять наблюдали массовую съёмку – Университеты".

05.10.39. Первый снежок. Мокрый. Ида предлагает набрать его. Ида говорит, так, между прочим, завёртывая книжку в сумку, окончив раскрашивание картинок в букваре: – "Все, бабуся, умрут: и ты, и Тобик, и я, и киска. Конечно, никому не хочется умирать. Нас другие похоронят…"

– "А, что, бабуся, можно протащить платочек в дырочку сумки?" Вот как перескакивает её мысль. Мысли о смерти у неё часты.

Сегодня вдруг твердит: – "Гроб, гроб!" Отец возмутился, а я говорю: – "Ну, говори, говори, если тебе нравиться." Сейчас же перестала.

Мурку затаскали, и она что-то захворала. Дети её жалеют и трогают мало.

Ида сейчас «маникюрит» себе ногти красным карандашом. Заставила её вымыть.

09.10.39. Мороз. Ребятишки из санок уже начали устраивать ёлку.

Вчера приехал дедушка из Горького. Привез детям баночку сгущёнки и кусочек торта. Вот дети любят торт! Не могут дождаться, когда я угощу им!

Ида становится очень непослушной. Мать её сегодня поставила на колени: рёву было… Ида минуты через две была прощена, а Боричка с плутоватой рожицей встал на колени на её место. Когда не буянит, очаровательный купидон.

13.10.39. Воля составляет смету, работая в столовой, а в спальне Ида, сидя на стульчике за табуреткой тоже составляет «смету», все время спрашивая Борю, правильно ли она делает. Тот что-то бормочет в ответ, Иду это не удовлетворяет, пока она не добилась от него точного ответа – «да». Ида говорит, что теперь ей осталось только «подписать». Меня удивила вся эта игра в «смету», т. к. я ей никогда этого не говорила. В другой раз сидит и усиленно составляет счет: – "Яблоки – 7 руб., яйца – 5, конфеты – 100 руб." Спрашиваю – сколько она истратила? – "500 руб., бабуся, я заплатила за всё".

Вчера Ида поинтересовалась, какие органы рта участвуют в речи (чем мы говорим?). Я ей показала (наглядно) участие языка, губ, рта при произношении некоторых букв, а потом попробовала с ней расчленить некоторые слова. – "Сколько будет букв, если написать: ус? уа? ау? ум? ур?" – "Такого слова – ур – нет!" Подумала я и сказала, что так Тобик урчит – «ур». Расчленила правильно. Потом: – "Тар, мама, папа…". А «шум» не могла.

Я совсем с ней не занимаюсь, и она у меня не двигается вперед. Мне кажется, что моя усталость и частая мигрень не должны служить мне оправданием…

20.10.39. Настоящий первый снег. Все бело. Мороз. Яркое солнце.

Дочка выглянула в окошко и закричала: – "Зима! Зима!". Боря равнодушен.

Вчера сняли ребят. Собирались 4 года. Боря говорит – «дыма» – тема, «тюп» – суп, «тить» – пить. Что-то дальше бормочет, но всё-таки не говорит. Иду зовет «Лялей», хотя говорить умеет – «Ида». Поет – "Ля-ля-ля!".

25.10.39. Ида залезла к матери в карман. – "Дочка, не хорошо лазить по чужим карманам!" – "Но, ведь ты мне не чужая?" – резонно отвечает дочка.

Ида надевает панталончики. – "Бабуся, какой стороной надо надевать?" – "Всё равно какой" – отвечаю я.

Ида поёт: – "Можно и той и другой, можно и всякой стороной…" Это стало её песней. Ещё о панталончиках. Надевает. – "Бабуся, какие они тёпленькие! Я согреваю их, а они меня. Друг другу помогаем!"

Боря выстроил «дом» из саней, на которые навалил стульчик, скамеечку, табуретку. – "Вот какой строитель!" – заметила Дочка.

– "Мама, тетя, ка!" – речь, предложение Бори означает: "Мама купила у тёти молоко". Сегодня меня спрашивает: – "мдешь?"… Говорит: бочка, киска, писка – уже хорошо.

29.10.39. Слякоть. Не холодно, но ветрено и сыро.

Боря к «каке» привязывается все больше и больше. Только она успокаивает его во время всё чаще и чаще повторяющихся «истерик» (ложиться на пол, предварительно посмотрев – хорошо ли лечь). Целая трагедия, если он потеряет её. Вчера была такая история: потерял. Обыскали всё мышиные норочки – нет! Вдруг Ида засовывает руку в карман моей кофточки и вытаскивает… Видимо, Боря её сам " спрятал".

Ида усиленно чертит, пишет, рисует и разрисовывает. В букваре замерли на 12-ой странице.

Ида очень упряма. Меня это пугает Раз, сидя за обедом, она начала повторять все фразы и слова отца, как эхо. Ей сделали замечание. Она продолжала. Тогда Воля уже от возмущения, дав ей возможность повторять фразы по два – три раза, сказал: – "А я арбуза не хочу!" Ида повторила, а потом говорит: – "Ну, дай же мне арбуза" – "Да, ты только сейчас сказала, что не хочешь". Вытаращила глазёнки, сообразила, слёзы. Больше этого не повторялось.

Воля, Нина и товарищ Воли работают долго по вечерам. Дети, как мухи, липнут к ним, те прогоняют детей, т. к. мешают работать.

Ида страшно рисуется перед мужчинами, создается кавардак, шум, крики, плач… Жаль страшно детей, но и жаль тех, кому ради денег приходится работать в такой тяжёлой обстановке и чуть не по 20 часов в сутки.

05.11.39. Вчера дети построили в спальной " дом с погребом", взята была решётка от кровати, осталась на месте только одна мебель, которую не под силу сдвинуть. (Картина семейная – всё за то, что дети беспризорны). Ида старалась всё перетащить из спальной в столовую. Я запретила. Она порывалась это сделать раза три, я останавливала, грозя наказанием. Она упряма и все-таки перетащила, а я сделала вид, что не замечаю. И сейчас же взяла её и наказала, посадив на стул. Конечно, рёв и бегство к матери. Та поставила её в угол, усилив таким образом, наказание. Я решила положить конец «драме». Пригласила выйти из угла и помочь мне убирать комнату. Боря «откликнулся» тотчас же, а Ида упорствовала. Подошла мать, заставила подойти ко мне и вот тут-то началась такая работа, что были забыты и слёзы и «страдания». Как много значит, когда дашь ребёнку настоящее дело. Самый лучший приём – отвлечь его внимание. Боря отвечает уже – "хочу!" Как бедненький порывается говорить. Сегодня крикнул – "Ляля, иди!" Это его первая фраза.

08.11.39. Удалось случайно достать литр масла, два кг. сахару, повидло – два кг. Ида говорит: – "Ну, теперь мы будем жить хорошо!"

Боря закричал на весь цирк, когда лошади встали на колени и музыка замолкла: – "Ля-ля-ля!"… (давай музыку!).

Ида уже делает «па» под музыку. По-моему она очень способна к танцам, но показать терпеливо – некому.

15.11.39. Целый месяц ждали, когда будут готовы карточки фотографические детей, но… "не вышли". Снова сборы 19-го. А, ведь чуть ли не пять лет собирались сниматься.

Как хочется говорить Боре! Он, видимо, напрягает все свои силенки, все свои знания, усиленно морщит лобик, поднимает глазки, но вырываются всё те же одинокие слова – существительные, ни одного глагола… Мимика у него замечательная. В эти минуты не оторвёшь от него глаз.

Боря уже «рисует», а Ида уже уверенно работает карандашом.

Увы, мы опять с ней не попали ни в ТЮЗ, ни в кино. Придется, видимо, самой действовать. Ида «импровизирует» за пианино. – "Хорошо я, бабуся, играю и пою?" – "Хорошо!. А какие слова твоей песенки?" – "Одна девочка испугалась глаз папы. Заплакала. Папа бросился на неё. Думала, что – медведь. А папа стал целовать её. Она обрадовалась и стала смеяться".

Боря тогда тоже сел за пианино и тоже «спросил» меня о том же.

19.11.39. Вчера были на пьесе – "Остров сокровищ". Самое сильное впечатление произвел на неё – одичавший человек. Только и разговора о нём… Решила быть капитаном. Смелость Джима тоже произвела на неё известное впечатление, но как «темнота», так мы забываем о храбрости и позорно трусим, а Боря, делая «страшные» глаза, кричит, что там – «вок» (волк).

Ида упорно добивается, как «делаются» львы, волки и т. д. Боюсь приступить к этому вопросу, так как тогда пойдут и дальнейшие вопросы, вроде: – "А почему у Тобика нет детей?" и т. д. и т. п. Но, все-таки надо будет ответить – не увиливать.

Спрашивает Ида: —Бабуся, а почему я не вижу, где небо и земля вместе? Где солнышко?"

Боря отстал от соска. Уже дня три – четыре. Дедушка мороз намазал горьким.

Речь Иды: пожалуйстенька (пожалуйста), малее (меньше), приседнул (присел).

Речь Бори: бу (в смысле – упасть, уронил, бросил), итька (молока) – раньше говорилка.

Боря «читает» книги, подражая Иде, рассматривает рисунки. Ида ему рассказывает истории по картинкам.

22.11.39. Нина была сокращена, благодаря низости начальника, но снова принята и реабелитирована вполне. Разговоры велись на определенную тему. Ида, играя с Борей, рассказывала ему обо всем с указанием фамилий и т. д. А, ведь, как будто не слушала.

27.11.39. Вчера уехал Воля. Дочка провожала. Борю не взяли и он так кричал, что уснул, убаюкав себя собственным криком. Что-то выйдет из этой поездки? Опять какая-то ломка семьи, но… надо одеться.

На днях Иду и Борю брали в детскую комнату. Оба в восторге!

01.12.39. Боря интересуется книгами, результат уже очевиден: появилось много рваных книг. Ида рассказывает ему " до хрипоты" по её выражению.

Когда ложатся спать, я кое-что в постели прочитываю Иде, а Нина – Боре. Прочитанную книгу Боря сейчас же отталкивает – «читали» (итали) книжку (тиську). Недавно набил себе бумагой ноздрю. Вот испугались!

Снег. Гололёдка. Детей трудно выпускать. Тобик лёг на книжки. Боря возмущенно «говорит», что Тобик «читает» и прогнал его.

03.12.39. Получили фотографические карточки. Дети очаровательны. Я не могу налюбоваться. Дефекты есть, но…ладно, сойдёт!

Ида говорит: – "я старше, а Боря моложе меня" – употребляет сравнительные слова.

Боря: – "Ида не ест, а Боря – ест". – первое сложное предложение. – "Ида, иди илять!" (играть) Вчера Ида нашалила, начала плакать, сидя в постели. Боря начал звать мать, чтобы пришла и успокоила Иду. Жалостливый!"

07.12.39. Боря буквально голову потерял с книгами: таскает их целыми пачками, заставляет читать их, требует новых книг, ждет отца, который привезёт "теньки – о! папа, итать!" и разводит руками, чтобы показать, что много. Ложась днём, устроил грандиозный скандал: «итять» и больше никаких! " Увы, нет спасительной «каки»! Удивительно упрям и… никаких взяток!

10.12.39. У Нины сегодня экзамен. Она буквально живет "вне времени и пространства". Жаль детей! А что бывает, если оба родителя учатся? а в доме нет кроме них никого близких?

Ида читает свободно, читает с пониманием текста. Ни за что не станет читать, если не поняла слова, спорит, если поправить её, но её это не убеждает, Останавливается на знаках препинания. Предлоги выкрикивает, чтобы не сливать их с последующим словом. Спросила: – "Что это, бабуся, одна буква высокая, а потом ровно-ровно, а потом опять большая?" Пришлось объяснить заглавные буквы.

С немецким плохо: забыто всё. Я сделала какую-то ошибку и, видимо, испортила дело: что-то потеряно у неё желание.

Говорю: – "Ну, сегодня мама сдаст экзамен и будет играть с вами." – "Нет. Она утомилась и мы ей дадим отдохнуть." – "Как же?" – " Она будет отдыхать, а мы с Борей будем играть и не мешать ей".

11.12.39. Вчера Ида чем-то заболела. Перепугались. Стало легче. Ида говорит: – "Не хочу я, бабуся, учиться! И в школу не пойду и на работу ходить не буду." – "Что это? Ты до сих пор только и мечтала, что о школе и работе." – "Нет, теперь не хочу. Вон мама как работает, как мучается…" Вот результат наблюдений впечатлительного ребенка.

16.12.39. Боря вчера вдруг как-то разгорелся до 39,3. Все испугались. Но сегодня температура нормальная. Пользуясь тем, что не здоров, ещё больше капризничает: увидел, что мать раскладывает работу – " запретил." Так и легла с ним – почти не работала. А, ведь у нас дела плохи: Воля ещё, видимо, не устроился. Нина получает гроши, т. к. с неё вычитают выданное раньше за сокращение и… на бобах. А тут еще нет возможности достать хлеба.

17.12.39. Боря встает. Пищит: – требует дать «тётки». В постели, лёжа, «читает». Дальше идет – «кака». Должно дать определенный горшочек, поставить на сундук возле печки, перед ним скамеечку и он снова «читает» книжки. Его лепет как будто понемногу переходит в речь.

19.12.39. Ровно два года, как веду дневник.

17-го Воля прислал телеграмму, чтобы ему выслали 70 рублей. Сейчас же выслали, и сегодня денег у нас…1 рубль 50 копеек. Даже нельзя подежурить за белым. Вчера дети доели последнее масло. Даже Боря говорит: – " дай ням-ням, белый! А его нет…"

Вчера Нина целый день до часу ночи сидела за чертежом. Дети кашляют и чихают. Я – тоже. Бедные дети сидят дома.

Ида всё чаще увлекается и сама создает рифму. Как-то упала катушка. Я говорю: – "Катушка – не игрушка". Ида засмеялась и говорит: – "Как стихи!"

22.12.39. Нину сократили с сегодняшнего дня. Тяжело переживается всеми, даже Дочка советует маме поискать лучшее место, где не так нужно много работать.

– "Ты шалишь через край!" – сказала мать. Ида рассмеялась и говорит: – "Мама говорит стихами". А, ведь, правда, в этой фразе есть стихотворный ритм. Она сидит и отрывает кусочек бумаги. – "Бабуся, это – разовка. Ты знаешь, что такое – разовка? Вот я отрываю – раз!…"

Сегодня просит: – "Расскажи, откуда – небо? дождь? облака?" Всё не расскажешь.

31.12.39. Ида, как-то за обедом, не желая есть суп, потом хлеб, вылили его на пол. Была уличена в этой проделке.

С тех пор, как только у них нелады с Борей, последний «говорит»: – "Ляля суп бух, Ляля ичка не надо!"

Ёлки не было на службе у Нины. Получили мешочек с гостинцами. Ида усиленно просит ёлку, но что же купить для ёлки, когда в продаже нет никаких сладостей. У нас даже сахару нет.

Опять Ида спрашивает, как зайчики делаются?…

Вот и прошел 1939 год, описанный в дневнике. А я прожила период от трёх до четырёх лет. Уже какие-то моменты застряли в памяти. Я чётко помню, что нас поверх любой одежды дома каждый день «наряжали» в фартучки. Бабуся шила их сама. Они были цветными, с карманчиками впереди и сзади с перекрещивающимися широкими бретельками. Конечно, это было экономно с точки зрения – стирки детской одежды, но они нам так надоедали… Тем более, что часто мы их затаскивали до дыр. Помню байковые кофточки, которые нам одевали на ночь, поверх рубашечек.

Очень хорошо помню почти все свои игрушки, особенно посуду, плиту, и некоторых кукол. Помню старую матрешку и плюшевого мишку. Мишка был набит опилками и поэтому – жёсткий. Он действительно был из жёлтого плюша. Интересно, что этот мишка был сохранен бабусей до моих детей. Но он был такой старый и местами протертый – «плешивый» от старости, что наконец, настал момент, когда его выбросили вместе со старыми игрушками. А жаль, это была единственная игрушка, которая сохранилась со времен детства моего отца.

Меня выпускали гулять около крылечка или на площадку металлической лестницы, на которую выходило окно из нашей столовой. Бабусе было легко следить за мной и во время вмешиваться в ссоры с другими детьми. А ссорится я умела, хотя уступала им свои игрушки, а часто и первенство в игре.

Помню, как я обратила внимание на то, что у наших девчонок во дворе вошло в моду приписывать себе мальчишек в качестве «мужей». Мне, естественно, нужно было придумать себе тоже мужа. Я не помню, как звали этого мальчишку, который жил в доме, в глубине двора, но я его поймала, притащила за руку и усадила на ступеньки нашей железной лестницы. Затем я ему начала «внушать», что теперь он мой – муж. Он твердил – "Нет!"… "Не хочу!" Дошло до того, что я, вцепившись в него, трясла его и приговаривала, что он теперь мой муж, а он верещал, уже не в силах произнести слово. Прибежала его мать и моя тоже. Его с трудом отняли у меня… Отсюда вывод: уж если я выбрала себе мужа, то отказаться от него могу только я сама. Хватка у меня – железная.

Не помню процедуру вручения подарков, но помню щемящее, радостное чувство от нетерпения ожидания праздников, и подготовки к ним. Это осталось у меня на всю жизнь. Для меня придумать, подготовить (чаще – купить) подарок – также интересно и радостно, как и получать их.

Не помню остро болезней, которые не покидали нас, детей, в эти годы, особенно – Борю. Но, мне запомнилось светлое, какое-то воздушное чувство выздоровления. Кажется, это было после длительного заболевания почек. Я проснулась утром, бабуся было в столовой. Я решила изобразить «бред» и стала что-то говорить о зайчиках. Но, естественно, бабуся догадалась и «расколола» меня… Но чувство радостного освобождения осталось внутри меня. Иногда, оно повторялось на протяжении дальнейшей моей жизни, правда, последнее время что-то оно не возникало уже давно…

Раз уж я вспомнила о болезнях, хочу остановиться на приступах мигрени у бабуси. Это были головные боли со рвотой, головокружением. Она не могла пошевелиться. Но у меня был панический страх. Когда, лёжа в постели, она закрывала глаза, мне казалось, что она уже умерла. Хотя понятие – смерть для меня ещё не было осознанным. Но мы вместе с Борькой вставали на коленки перед низкой атоманкой, на которой она лежала, и упорно заставляли её открывать глаза. А я каждый раз поворачивалась к Борису и шептала: – "видишь, она ещё не умерла". И так до бесконечности. А остановить нас было некому, т. к. практически всегда бабуся с нами была одна дома.

Пару раз к нам приезжала из Горького мамина мама – наша вторая бабушка.

С бабушкой Надей было связано такое событие, как крещение. Бабушка и мама взяли меня и Боричку и поехали в церковь где-то на краю города, чтобы никто не увидел. Тогда эти вещи не поощрялись и не афишировались. Может быть, мы бы тоже об этом не узнали бы, если бы не забавный случай. После крещения Боричку стали одевать. Одели штанишки, ставят его на ноги, а он падает. Опять ставят, а он опять падает. Оказалось, что его обе ножки засунули в одну штанину.

Позже, неоднократно этот случай вспоминался, как комичное приключение, заодно и выплыл секрет нашего крещения.

Кстати, если вспоминать забавные случаи, можно к ним отнести такой. Когда ездили на пароходе, обычно располагались в каюте вчетвером: мама, папа, я и Боричка. В этот раз Боричка был ещё грудным. Когда отчалил пароход, и провожающие остались на удаляющемся берегу, пассажиры стали устраиваться в своих каютах. Мама положила сверток с Боричкой на постель, меня посадила на другую и стала разбирать сумки. Глянула на постель и обомлела – Бориски там не было. Что тут началось! Искали везде, где только было можно – нет нигде… И только много позже обнаружилось следующее. Внизу стоял открытый чемодан. Боречка заворочался и потом благополучно скатился в чемодан. Крышка чемодана захлопнулась… Как ещё он не задохнулся?

Помню, как мама брала меня в поездку в Горький. Я где-то подхватила чесотку. Мои руки на ночь намазывали мазью, а чтобы я не измазала постель, одевали сшитые белые рукавички. Их завязывали на тесёмочки.

В это же время в Горький, одновременно с нами приехала мамина двоюродная сестра – тётя Галя Галянина с сыном – Игорем, который был моим ровесником. Хулиган он был отменный. Мне запомнилось, как мы втроём: я, Игорь и кто-то из детей тёти Лиды (мамина сестра), которая жила в Горьком вместе с дедушкой и бабушкой, играли в догонялки. Мы бегали вокруг стола, иногда под столом, причем Игорь периодически останавливался, вынимал из коротких штанишек пипиську и писил на одну из ножек стола. Мы приходили в дикий восторг и продолжали носиться за ним до следующей "остановки"…

Я с Игорем не встречалась лет до двадцати. Когда, живя в Подмосковье, я приезжала в Москву, иногда останавливалась на ночь у друзей нашей семьи – Кушнир. Они переехали в Москву, когда их старшая дочь – Тала (Светлана) вышла замуж. Про неё я расскажу где-нибудь в другой раз. А сейчас об Игоре.

Так вот, однажды приехав в Москву и где-то прогуляв до поздней ночи, я заявилась к Кушнир. Мне открыла тётя Аня – мать Светы. Все уже спали. Свет она зажигать не стала, чтобы не будить свою огромную семью. Жили они в одной комнате: тетя Аня, Света, её две сестры и двое детей. Тётя Аня шепнула мне, чтобы я ложилась на пол – под бочек к моей сестре – Наташке Плешаковой. Наташка жила в Каменец-Подольском и, когда приезжала в Москву, тоже останавливалась у тёти Ани. Да, в общем-то, трудно сказать – кто только у них не останавливался. Таким образом, случайно я встретилась с Наташей. Конечно, мы, спрятавшись под одеялом, прошептались до рассвета, пока нас не шуганула тётя Аня.

Вот в этот раз Наташа мне и рассказала, что она отыскала нашего троюродного брата – Игоря. Не долго думая, мы позвонили ему и через час уже встретились. Поскольку я уже работала, у меня случайно с собой оказалась зарплата. Я ещё никогда не была в ресторанах. А здесь меня как будто подстегнуло что-то. Я решила сделать широкий жест – пригласила их отобедать в ресторане. Мы пошли в какой-то скромный ресторан. Столики, как в столовой – квадратные, по левую и правую сторону от центральной дорожки, по которой сновали официанты. В глубине зала – небольшая сцена. На ней разместился оркестр. Исполнялись быстрые мелодии. Я помню, что тогда была мода – трястись в танце. Мы с Игорем тряслись "на показ". Что мы заказывали, ели и пили, я, конечно, не помню, помню только, что от моей зарплаты не осталось ничего, а впереди – надо было прожить до следующей. Ну, раз я дожила до восьмидесяти лет, значит, не умерла с голоду.

И опять мы с Игорем потерялись на несколько лет. Я была уже замужем, когда он каким-то образом отыскал меня и пригласил в гости. Он женился на Марине, симпатичной, сдобненькой девушке, дочери директора завода имени Клары Цеткин. Они жили сначала с её родителями, а потом получили свою шикарную квартиру. В ответ на их гостеприимство, мы с Витей пригласили их тоже в гости на наш какой-то праздник. Но, зная, что Виктор Анатольевич не очень жаловал Игоря (вероятно, ревновал, хотя в этих чувствах он никогда не признавался), я не приглашала их больше в гости.

Шли годы… Очень редко мы перезванивались. Он выбрал себе очень интересную, на мой взгляд, профессию – ювелира. У них с Мариной родилась дочка. Теперь уже подросла и внучка. Поскольку Игорь – мой ровесник, он старел, так же, как и мы с Витей.

Когда однажды я позвонила им, трубку взяла Марина и рассказала, что Игорь болен раком пищевода. Прошёл все курсы лечения. Что будет дальше? Больше пока не звонила, хотя надо было бы позвонить…

А, когда я позвонила в следующий раз, узнала, что уже нет в живых ни Игоря, ни Марины…

Ну вот, вроде бы к случаю, вспоминая детскую поездку в Горький, я рассказала об одном из многих моих троюродных братишек. А их у меня много: и двоюродных и троюродных. Только – иных уж нет, а те – далече…

Как быстротечна жизнь…

Часть 5 Дневник бабуси – 1940 год

Наступил Новый год, а события продолжали развиваться те, что начались ещё в предыдущем году.

Через несколько дней подписания пакта о ненападении, Германия напала на Польшу. Англия и Франция объявили о поддержке Варшавы.

Началась вторая мировая война. Советский Союз вёл себя нейтрально.

За последние годы агрессивная политика Японии уже привела к двум крупным военным конфликтам с СССР – на озере Хасан в 1938-ом году и на реке Халхин-Гол в 1939 году.

События развивались быстро. Япония, не получив успеха в военных действиях против СССР, переметнулась в сторону южного направления – наступления на колониальные владения Англии и США: Малайзия, Бирма, Филлипины и др.

В апреле 1941-го года СССР подписал с Японией пакт о нейтралитете.

А советские войска вошли на восточные земли Польского государства. К СССР была присоединена Западная Украина и Западная Белоруссия – территории, входившие ранее в состав Российской империи, но утерянные в результате советско-польской войны и мирного договора в 1921 году.

В сентябре – октябре 1939-го года Эстонии, Латвии и Литве были навязаны «договоры о взаимопомощи», по условиям которых, они предоставляли СССР свои военные базы.

В 1940-ом г., обвинив эти страны в нарушении договоров, Москва потребовала создания в них «народных правительств». Вскоре были проведены «выборы» в сеймы Литвы и Латвии и в Госсовет Эстонии, в них участвовали лишь кандидаты от местных компартий. Избранные таким образом парламенты обратились с просьбой о принятии своих стран в состав СССР.

В конце августа Советский Союз пополнился тремя новыми социалистическими республиками.

В это же время СССР потребовал от Румынии возвращения Бессарабии, находившейся в составе России с начала 19-го века, вплоть до января 1918 г., а также Северной Буковины, никогда не принадлежавшей России.

На эти земли без промедления вводятся советские войска.

В июле 1940-го года Буковина и часть Бессарабии были присоеденены к Украинской ССР, а другая часть Бесарабии – к Молдавской ССР, образованной в августе 1940 года.

СССР вынашивал подобный замысел и против Финляндии. Началась война с Финляндией, в результате которых финны потеряли 23 тысячи убитых и умерших от ран, а Советский Союз – 95 тысяч. За эти действия, в декабре 1939-го года СССР был исключен из Лиги Наций, как государство – агрессор.

Но всё же правительство Финляндии договором от 12 марта 1940 года уступило СССР часть территории на Карельском перешейке и в ряде других приграничных районов.

Однако судьбы мира решались тогда не в Москве, а в Берлине.

К осени 1940 года, Германия оккупировала большую часть Западной Европы, включая Францию. Германская авиация бомбила британские города. Англия не сдавалась. Германия готовила операцию «Морской лев» – вторжение в Англию через пролив Ла-Манш. Гитлер сомневался. Англия обладала самым мощным в мире флотом.

В конце концов, Гитлер сделал выбор. Он знал, что после репрессий 30-ых годов Красная армия ослаблена, и являла собой «колосса на глиняных ногах».

Посчитав СССР более лёгкой добычей, Гитлер решил обрушить удар на СССР. В июле 1940 года германский генштаб приступил к обсуждению перспектив войны против СССР.

Но вернёмся от внешнего обрамления к внутреннему содержанию бабусиного дневника.

ДНЕВНИК БАБУСИ

1940 год

03.01.40. Достали кое-как ёлку. Навязали на неё веток, вышло даже что – то похожее на стройность. (Елок в продаже почти нет). В верхушку воткнули в бутылку, кое-чем украсила: это кукольная ёлка. Радости не было конца: целый вечер проиграли, не переставая.

Воля, видимо, всё ещё не работает. Настроение неважное.

За работу Нине инженер не несёт денег, а в кошельке почти ни копейки.

Мучается и Воля, мучается и семья. Нину перевели в ж.д. правление. Вчера пошла в первый раз.

Стояла в очереди за хлебом, думала – живой не выйду. Как дети обрадовались хлебу.

08.01.40. В сочельник дети надоели: когда будем украшать ёлку? Боря поминутно спрашивал: – "Всё? Всё?" Ему отвечают, что ещё немного работы и всё, тогда…

Дети остались без подарков.

Вчера в новых платьицах, в парадно убранных комнатах, дети чувствовали себя по праздничному. С нетерпением ждали мать, которая должна была заняться с ними, поиграть, танцевать, зажечь ёлку, но только в 9 часов вечера мать была дома (приходила и снова ушла).

Всё, что можно было сделать для веселья детей, было сделано мной: дети выступали с разными номерами, хлопали, кричали – "Браво! Бис!"

Оба выходили, раскланивались. Пели ёлочку. Боря старательно произносил какие-то слова. Боричка «читал» – "Курочку – рябу".

Между прочим, Иде показала внутренние органы зайца. Как она быстро всё усваивает!

Сейчас получила от Воли телеграмму: устроился.

Составляем с Идой «коллективные» рассказы. Ей очень нравится. Как жаль, что у меня не пылкая фантазия!… Иногда подбираем рифму.

Сидит, сама читает стих – "Как у вас?" Она его знает наизусть. Но читает по буквам добросовестно. Смущают слова: сегодня, дождь и т. п.

19.01.40. Житьё незавидное: Воля чуть не голодает, терпит всякие мытарства в ожидании места. Нине инженер не платит за её выполненную работу.

У меня – ишиас. Мороз – 40 градусов. Жутко! У нас дома холодно. Ребятишки в шерстяных кофточках, в валенках, с посиневшими ручонками, холодными, как лед. Вчера собрались зажечь ёлку. Заиграл патефон. Нина повертелась с малышами, а Ида, надев на себя мои байковые панталоны, представляла, как клоун. Вот праздник!

17.01.40. Наступило легкое потепление. Выпал снег, стало легче. Нина после службы становится в очередь за хлебом, иногда приходит в 7 часов. Я страшно устаю: целый день с детьми и по хозяйству, тем более, что снова приступ ишиаса, а у Нины болит глаз.

Дочка удивительно чуткая: всё время спрашивает про мою спину и предлагает натереть.

Вчера после долгого промежутка пошла гулять, зашли к одной знакомой. Ида говорит: – "У тёти Али, бабуся, хорошо: буфет, пианино, но садом." – "Какой же?" – "На полу валяются бумажки, на столе не убрано, пол грязный." Вот уж какая хозяюшка растёт!

И Боря и Ида ни за что не возьмут откусанный кусок, не будут есть поднятое с полу, не будут есть с чужой тарелки или невымытой.

Боря болтает на своем тарабарском наречии: тистка (книжка), тет (свет), тятко (сладко), итюска (игрушка).

21.01.40. 19-го был день рождения Иды. Она мечтала проснуться окружённой игрушками и лакомствами, но… Я ей подарила пенал, который тут же у неё отнял Боря, и больше ничего.

Даже сахару в доме нет. Но милый ребёнок и этим был доволен. Никаких претензий! Мечтала, что вечером с ними займется мама, поиграет, зажжёт ёлку… Мама пришла в 9 часов вечера.

Вчера Ида целый день увлекалась раскрашиванием картинок в своём букваре и чтением. Пришлось отвлекать её устройством перемен, как в школе. Фотографические карточки были посланы родным. Ото всех – восторженные отзывы об очаровательных мордочках, на которые не могут вдоволь наглядеться.

24.01.40. Выходные дни – какой-то кошмар. Борюшка почти всё время орёт, как «резаный». Кричит – "Ой-ой!…", устраивает сцены матери. А тут как раз два дня она была дома.

Сегодня – другой ребёнок.

Вчера пришли деньги от Воли (175 рублей). И то были рады, хотя расплатившись с мелкими долгами, у хозяйки осталось немного. Как бы Воля не вернулся назад!

Вчера Ида самостоятельно прокатилась с горки несколько раз. Восторгу не было конца. Боря боится санок. Ида необычайно ласкова. Теперь она уже сознательно говорит, обнимая меня: – " Как, бабуся, я тебя люблю!" Сказала даже так: – "Я люблю тебя так, как не люблю, когда царапается кошка". Оригинально! Она очень чутка. И, вероятно, скоро заметит неравное к себе отношение. Ах, все, всё только держится мной! Что будет, если я свернусь? Милые ребятишки! Как я их безумно люблю!…

26.01.40. Ида говорит: – "Как уютно поёт свою песенку чайник." Боря доводит меня своими «тётьками» (книжками) до белого коления. А вчера крыса изгрызла книжку – "Девочка – рёвушка". Воспользовались этим и спрятали. Но Боря покоя не даёт: – "Иди миське, дай Боре тётьки!" (Иди к маме и возьми у неё книжки.) Утром ему молоко обязательно давать с «петькой» (пенкой).

31.01.40. Раз как-то утром Боря встал и говорит: – "Тик!" Билась, билась, так и не добилась, что это означает. Спросила Иду, она тоже не знает. Но сцены мне не устроил, и на том спасибо. Вечером пришла мать и разъяснила – «цирк». Оказывается она обещала взять их в цирк.

Вчера были в цирке. Еле дождались. Довольны. Ида теперь пишет письма сама. Получили письмо от тёти Веры и она читала сама. Чрезвычайно довольна. А отцу, кроме письма, нарисовала и раскрасила домик со всеми аксессуарами. Вышло очень прилично.

Боря пристает – "Дай тётьку!" Ида сочиняет сама рассказы, но к стихам стала равнодушна.

Сахару так и нет. А в доме нет ничего.

Язык Бори: глаголы – ись (ответить), бух (падать), па (гулять), иди водой (иди за водой), не надо па (не ходи), те (все), там есь (есть), ням-ням (хлеба), Тоб ням-ням и чу (Тобик не хочет есть хлеба).

К вечеру дети обыкновенно любят наряжаться. Это значит, что Ида надевает на себя нижнюю кофточку (красную или зелёную), чаплашку, повязывает какие-либо шарфы на шею или вместо пояса, иногда на голову надевает красное кукольное платье. На Борю одевается шапка, платье и тоже навёртывается на него всё, что подворачивается по руку – бывает похож то на самоеда, то на нищенку, то на девочку – крестьянку. В таком виде идут «показываться», принимая различные «позы», требуя таких же восторженных похвал, каких они несомненно заслуживают. Чтобы ни надели, всё к ним идёт: делаются еще более очаровательными.

03.02.40. Ида говорит: – "Когда папа рвался на пароход, у него сильно сердце билось, а теперь рвётся оттуда, опять у него сердце стучит".

Я мучаюсь, дохожу до белого каления с дровами. Ида замёрзла сегодня: – "Ты, бабуся сегодня удачно затопила печку?"

Вчера Нина достала конфет по раб. книжке. Сколько было радости!

А от Воли всё нет и нет писем.

Ида проснулась, лежит в постели и говорит: – "Бабуся, я сейчас лежу и вот что вспоминаю. Было лето. Я была маленькая. Я влезла на лестницу, стукнула в окошко маме и спрашиваю: можно мне подняться наверх? Мама позволила Я поднялась и была рада."

Относительно неровного обращения, как будто есть тенденция наладить, но выходит так неестественно, фальшиво, неискренне, что лучше бы оставить в покое. Ида уже сейчас инстинктивно чувствует это присутствие «egalitee», еще немножко и… будет плохо.

Дополняет Ираида…

(Я не поняла что именно имела ввиду бабуся, когда говорила об отношениях? Вероятно, мама больше удиляля внимания Боречке – всё-таки мальчик и меньше меня…)

08.02.40. Воля, видимо, вернется к 15-му марта. Пишет, что 1-го вышлет деньги и посылку. Услышав это, дети сейчас же запели – "Ля-ля-ля!" – на весь дом. Они реагируют всегда так при малейшей радости. Каждый день оба просыпаются с первыми словами: – "Тётьки папа нога" – "А сегодня будет посылка!" И, конечно, ни того, ни другого.

За вечерним чаем мать разделила и положила на кукольные тарелочки всем по три конфетки. Незаметно Боря подвинул тарелочку Нины с одной конфеткой, заменив её своей пустой. Когда заметили такую проделку, конфета была у него во рту и он был нисколько этим не смущён.

Морозы невозможные. У Бориски мизинчик на правой ножке отморожен. Он мучается. Но где?

Вчера не было хлеба. Испекла блины немножко. Сидела у печки, а им давала на тарелочке. Не успевала им давать. Удивилась, что так скоро едят. Оказалось: Боря засовывал блины в игрушечное ведёрко. Сказала об этом Ида, но, несомненно выдумка была её. Уж и распушила я их. Но они оба хохочут.

Когда-то в детстве проказы ребят в жизни, в рассказах ли производили на меня необыкновенно сильное впечатление, а сейчас… Тогда тоже смешила злость пострадавших… Отдаёшь должное.

Боря хорошо сказал – «кукушка», "куку" –курица.

Каждый вечер выступают в цирке. У Бори что-то распух и гноится «крантик». Боря говорит: – "Боря пись-пись тютю бобо!"

11.02.40. Как жутко! Позавчера кто-то ночью к нам стучал в 11-ом часу за спичками.

Вчера ночью часа в 3 стучали в окно. В ответ Тобик рявкнул, а сегодня… украли Тобика. В своём настроении боюсь и писать. Как будут горевать дети! А какое у нас воровство! У меня руки опускаются – ничто нейдет на ум.

13.02.40. Тобика так и нет. Прощай, Тобик! Как дети скучают по нём. Вчера были в театре. Собачки снова напомнили Тобика, но ни одной такой красивой, как Тобик – не было. Была одна болонка, но гораздо больше. Программа была составлена однообразно. Ида всё время интересовалась антрактом.

Были с Борей у доктора. На пальчике – раздражение кожи, на пипиське – инфекция! (Валят все на инфекцию). Раствор марганца и всё прошло. Я и Ида тоже ходили. Я её все время везла на санках. Боря ни за что не хотел, а когда постарались его посадить, он так закричал – "Ой, ой!" – на всю улицу, что пришлось Нине снова взять его на руки, чтобы не устраивать сборища.

16.02.40. Видала во сне Тобика, будто он залаял у меня за плечами. От радости я проснулась. Ведь он был мой верный рыцарь…

От Воли нет писем. Последнее письмо от 1-го февраля. У меня уже признаки тоски…

Ида недавно в кровь разбила нос Боре, а он ей под глазом поставил фонарь. Всё это играючи. Вчера Боря заплакал отчаянно. Ида говорит, что он сам себе ударил ножку о кровать., а Боря говорит, что его – «Ля-ля». Прошу Иду сказать правду. Ида медленно и протяжно говорит: – "Я бежала… бежала… бежала… и…" – "Ну, и что же? Говори скорее!" – говорю я, держа плачущего Борю на руках. – "Ну и…прибежала!" – "Ну а дальше что? Говори же!" – "Я ножкой вперед, и он вперёд. Я его подтолкну ножкой и опять, ну он и… ударился".

Ничего сладкого нет. Детям тяжело.

18.02.40. От Воли письмо от 9-го. Идке – целое послание. Сколько у неё гордости, что ей пишут, а она сама читает. Прочла несколько раз. Отец пишет, что купил для неё лото и игрушку, а Боре конфеты и печенье. Боря всё понял и кричит: – "Не надо тётьку, не надо пения, надо тиську! (книжку)" Вот!…

Вчера Нина зашла с ними к одной знакомой. Детей угостили конфетами. Ида наотрез отказалась и сжала даже зубы. Бедная девочка! Ведь, это геройство для неё. Им все-таки всучили 10 карамелек. Мать разделила по две, съели по одной, а по другой – на завтра. Но… конечно, не утерпели.

Нину, видимо, снова и снова сократят… На фронте успехи. Ах, если бы не война!

Воля прислал Иде большое стихотворение, очень милое по содержанию. Ида уже выучила его наизусть.

24.02.40. Ида сидит на горшочке, собираясь ложиться спать. Боря с матерью уже в постели. Ида говорит: – "Ну, скажи, Боря, что такое природа? Огонь – природа, вода – природа, небо – природа…" Боря – "вдя, едя, да, да…" – "Платье – не природа, булки – не природа…" – "Нет, едя, нет, едя…" и пошёл спор.

Купили свиной шпик. Я целое утро возилась с ним. Боря с аппетитом ест вытопки, а Ида не особенно. А посылки от папы всё нет. Заждались ребятки.

26.02.40. Ида читает запоем и расспрашивает не менее ретиво. Приходится даже воевать с ней. Боря говорит: – "Бубуся!"

Окна оттаивают. Ребятишки с восторгом заглядывают на улицу. Вчера гуляли. В выходной были в кино. И опять оба кашляют. Вообще, – весна!

02.03.40. Вчера был день моего рождения. Ида совсем решила приготовить мне стихи: прочла два раза, а потом Боря «помешал», так и осталась я без подарка. Поздравительную телеграмму Ида читала уже сама. Поздравляя меня, пожелала здоровья и чтобы – "она была умницей!"

С грехом пополам, стоя в очереди, Нина достала мёду, так что мы сегодня пили чай, как следует. Дети в восторге. Т. к. я накануне уже всё переделала, то много отдыхала. Ида всё время спрашивает: – "Ну, бабуся, ты хорошо сегодня отдохнула? Вот, что значит – день рождения хороший и мёд у нас…"

Вчера я прочла ей о чайке – поморнике. Ночью она проснулась от ужасного сна. Прерывающимся голосом, дрожа от ужаса, прижимаясь вплотную ко мне, рассказывает: – "Мы все сидим в столовой, а под столом кто-то начал царапаться. Оттуда вылезает сорока (чайка) и хочет нас избить. А ты взяла мою руку и «её», а чайка говорит: – Ах! Какая коротенькая ручка! Мы сели на сундук, а она набрала палок и хотела нас бить, ну я и… проснулась!.

03.03.40

Боря склонен любить ругательные слова, но знает, что это не хорошо, почему и говорит: – "Кака – нельзя (говорить), пись-пись – нельзя, пук-пук – нельзя, Катька – нельзя". Умываться не любит и сейчас же ругается «катькой». Выступать очень любит, а Ида с удовольствием смеётся его «номерам» и гримасам. Ида свободно держится на голове и прижавшись к стенке. Маленький пробует, но известная часть перетягивает и он падает. Капризов стало гораздо меньше.

Иде купила краски. Боря сейчас же отнял, поднялся гвалт. Начали раскрашивать всё, что нужно и что не нужно. Пришлось временно "отдать краски девочке". Значит, ещё мала Ида для них.

Очень любит раскрашивать. Увлекается сама. Фигурируют мальчики и девочки, лес, маленький домик. Уютно. На рисунке – "они жили все хорошо". Это обязательно. Читает бойко, нанизывая буквы, как бисер. Букварь давно закончен. Читает теперь всё.

Задала вопрос о дороговизне. Предложила мне пойти к торговцу и объясниться с ним по поводу этого. Если же его не проберёт, то посулить отослать его на Черное море. Вопросы политэкономии. Пробовала объяснить. Подумала, подумала и говорит: – "А всё-таки, бабуся, я ничего не поняла! Ах, как мне хочется всё знать!" часто говорит моя милая внучка. – "А кто делает людей? Тоже природа?" – вот тут и вертись.

05.03. 40. Утро. Боря хочет меня поцеловать и поздравить с добрым утром. Я говорю ему после того, как он меня поцеловал, чтобы сказал и Иде – "Доброе утро!" Он пролепетал – "Ну, теперь поцелуй!" – "Нет. Здесь – бобо!" – делая печальным лицо и указывая на губки, говорит хитрый шалун. – "Ну, бабуся, Боричка уличный мальчишка и хитрый" – замечает Ида. – "Ляля – мачитка!" – парирует Боря.

Вчера получила посылку с лакомствами. Нельзя передать, сколько было радости! А сколько восторга, когда им разрешили запустить ручки в ящик и взять полную горсть конфет (драже).

06.03.40. Сегодня у нас блины. Боричка с восторгом лакомится блинком с сахаром, а Ида – сахаром с блинком. Это уже совсем хорошо. Немного гуляли. Потеплело. Взяли санки, покатались. Боря скоро замёрз, а Иде подвернулась подруга и, конечно, она готова была проиграть до ночи.

09.03.40. Была вчера с ухом у доктора. Промыли и я от этого воскресла. Ида подробно интересовалась, что делали с моим ухом? – "Я решила, бабуся, давно, что буду доктором. Но мне хочется быть и инженером и химиком. Я вот как сделаю: сначала выучусь на доктора, потом на инженера, потом на… А Боря будет капитаном… А что, бабуся, у капитана в каюте заводятся дети?…"

Папа прислал ей письмо большое. Почти выучила наизусть. Наводит критику на каллиграфию. Пишет ему сама о том, что Боря – шалун. Боря устроил ей скандал за это. Показала ей игру в крестики. Играла с матерью. Черточками отмечали выигрыши. Конечно, выигрывала Ида одну конфетку. Боря сидел тут же и стирал исподтишка выигрыши. Вот хитрец!

12.03. 40. Нина дома делала завивку. С ужасом наблюдала Ида за процедурой работы парикмахера. Боря был так напуган, что не захотел привести в порядок свою лохматую голову.

13.03.40. Только что вышла на двор сегодня, как соседка объявила чрезвычайную новость: перемирие с финнами. (наше радио не работает). Сказала Иде. – "Как хорошо теперь будет, бабуся! Не будут бить, убивать! Не будет очередей! Будет всё."

У меня всё время не угасала надежда, что миролюбивая политика нашего правительства сыграет громадную роль и прекратит хищнические аппетиты агрессоров.

17.03.40. Весна. Третий день отчаянно льёт. Боюсь выходить даже во двор: упаду сейчас же – такая скользь. Вместе с тающим снегом обнаруживается такая пакость, что жутко делается за своё дыхание. Как не быть гриппу!

Заключен мир с Финляндией. Вздохнулось легче. У Бори появились новые слова, но всё-таки "кудахтает".

20.03.40. Снова морозит. Нина уходит. Боря бурно «протестует»: – "Ни натя па!" – "Я принесу булочку". – "Ни натя!" – "Я принесу конфетку". – "Ни натя тётка!"… – "Ну чего же тебе надо?" – "Ни натя па, мама – дома!"

Пришла соседка, какие только уморительные рожицы он не выстраивал! Какие только "позы выступлений" он не принимал. Здорово парень рисуется.

24.03.40. Когда Нина приходит домой, то теперь и Ида начинает кукситься, что переходит потом в настоящий плач. Я теперь поняла, что этим у обоих, видимо, выражается «тоска» по матери, которую они не видят целыми днями.

Вчера были на дворе уже часа два. Очень довольны. Ида что-то бледна, похудела, мешки под глазами. Рассказываю ей сказочки по-немецки, понимает.

29.03. 40. Пять часов вечера. Я только что кончила работу. Сижу на сундуке возле печки. Дети, конечно возле меня. Боря поднимает блузу, оголяет животик, слюнит пальчик, мажет животик и говорит: – "так делает ляля".

Разговор с Идой и требование – рассказать, как она играла. Сначала лаской – посадила её на колени, потом обещанием наказать – оставить без цирка, но… ничего не вышло. Она удивительно бывает иногда упряма! Потом и пошли на неё "беды".

Будучи уже расстроенной своим поведением, она ударила Борю. Кто-то застучал в дверь. Она побежала отворять и, не дождавшись ответа на свой вопрос, открыла. – "Кто там?" – спрашиваю я. – "Это не мама, а дядя". Я вскочила. К своему ужасу вижу какого-то детину в военной шинели. Он спешно спускается по ступенькам в гостиную. Выход был мне открыт. Вылетела и забарабанила в окно соседке. Побледнев от страха (потом так сказали), с сильно бьющимся сердцем, я стояла в одних чулках на снегу. Дети с разинутыми ртами смотрели спокойно на «дядю». Я их подхватила тоже (раздетых, конечно) на двор. Соседка испугалась и не показывается. Выглянула другая. «Дядя» скоро вышел, икая и еле держась на ногах, весь вываленный в грязи, повалился на сундук. Я схватила детей, заперлась, а соседка куда-то его проводила. Не с нашего двора. Пришла Нина. Рассказали ей. Дети бросились к хлебу. Нина режет хлеб, а Ида схватилась за кусок и Нина разрезала себе палец чуть не до кости. И всё виновата Ида… Странно, дети, боясь простого шороха, ничуть не испугались этого детины.

Ида запоминает при чтении, как пишется слово: – "Пишется – ничего, а говориться – ничево."

02.04.40. Берём книги из библиотеки. Очень понравились: «Слон» Куприна, "Детство Тёмы" Гаршина, «Путаница» Чуковского, "Маленький Мук", но "Сказка про Петю" не произвела впечатления.

Вчера замечательно играли целое утро. Увлекаясь игрой, Ида так очаровывает Борю, что он ходит за ней, как верный раб и не наглядеться на неё. Ущипнул её только три раза.

04.04.40. Нас замучили крысы. (Говорят, нашествие крыс – к войне). Ничто не помогает от этих проклятых тварей. Пол весь прогрызан, кое-как заклепан безобразно торчащими палками. Клали яд. Приглашали на гастроли кошку, ставили крысоловку – каждую ночь не могу спать: такая поднимается возня, точно черти! Вчера ночью проснулся даже Боря. Зажгли огонь. Взглянула – он уже сидит в постели. Но до чего у него был обворожительный вид! Комически всклокоченная головка, с громадными, расширенными от страха глазами, с горящими щёчками и раскрытыми пурпурными, точно лепестки цветка, губками, между которыми сверкали беленькие зубки – всё просилось на портрет! Поднятый пальчик и шёпот: – "Мишка там!" (звучит, как – бишка). На утро, только открыл глаза, начинает рассказывать: – "О-о! (спали), там мишка ням-ням маму, Борю, нам-ням Лялю и т. д. " – всех перечислил. – "Так изя (нельзя), надо бить мишку палкой. Мама идёт (придёт), будет бить мишку и будя ням-ням".

Разговор дается с трудом. Слов новых появляется мало, но говорить ему ужасно хочется. Спрашиваем: – "Ты папу не забыл?" – «Нет». – "А он зато тебя давно забыл!" – Боря в рёв. Начал спрашивать: – "Те (что) папа ольго (долго) и идёт (не идёт)". Себя величает в женском роде: – "Боря пила, италя (читала)". Знает буквы А и О. Указывает на карте – Минск, Киев, Москву. Иде купили географический атлас. Она уже путешествует по Средней Азии.

14.04.40. Счищают последний снег. Двор почти чист. Пахнет весной, но холодно. Топим. Ида читает письмо от папы: – "Скажи маме, чтобы исправила радио…" – "Ах, какой он глупый!" – воскликнула Ида. Нина фыркнула, я подтолкнула её, чтобы не обращать внимания. Потом, как будто между прочим, спрашиваем о её выражении. – "да, ведь мама не умеет исправлять радио!" – серьёзно и резонно замечает моя внучка.

Боря жалуется – Ида оттаскала его за волосы. Говорю: – "Иди и накажи сам Иду". Ида в рёв и стала упираться. Боря смотрел, смотрел и молча отошёл, не двинув пальцем: какое великодушие! Правда, через несколько минут он её прибольно ущипнул, но, ведь, это в «борьбе», в самозащите. Боря теперь уже при матери бросается мне на шею, обнимает и целует, чего раньше не бывало – (нежности ко мне – только в отсутствии матери).

Капризы исчезли почти совершенно. Оба теперь играют во «встречу» папы. Ида говорит: – "Вот я вырасту большая, у меня заведутся дети. Мама будет старенькая, кто же будет ухаживать за ними. Надо будет отдать в ясли? да?" Уж очень её притягивают ясли и сады. Как же! Там будут подруги!"

Перед нашими окнами задавило девочку трамваем. Ида говорит: – "Ну теперь ни один ребёнок не будет кататься на «колбасе». Будут бояться!"

16.04.40. Вот как женщина может перехитрить и весьма умного мужчину! Боря и Ида сидят на окне и смотрят на улицу. Боря клянчит: – "Дай пить! Дай пить! Хочу пить!" – "Возьми сам!" – "А… а… А…!" – В общем, скандал! – "Знаешь, Боричка, мы как будто играем. Ты хочешь пить. А я тебе говорю: ступай на базар, там в киоске напейся ситро. Ладно?" – «Ладно». Пошёл, напился и… мирно начали играть.

26.04.40. На керосинке кастрюля с молоком. – "Это что? Не хочу суп". – "Это будет тесто" – "Ладно, Петя умаль тюп" (я думал – суп).

29.04.40. Не на чем писать. Взяла Идочкину тетрадку. Праздник! Проснулись и первое слово у Иды было – "Ну, сегодня – праздник! Надели новые костюмчики. На завтрак – молоко, хлеб с маслом (как они давно его не видели!), вкусный рулет, сберегли халву. Далее – по 10 штук калёных орехов. В 12 часов сварила им какао. А к обеду Нина принесла две порции жареного. Отдохнули как следует. Ида всё спрашивает: – "Ты не будешь сегодня работать? А завтра и мама целых три дня будет дома".

Целыми днями идет снежная крупа, перемежаясь с солнцем. Холодно. Боря уже свободно читает, выговаривая целые слова (не по слогам), но только растягивая их.

Совершенно случайно, но очень удачно вышло, что Ида писала письмо папе: научилась писать по скорописному, всегда заинтересованная своей работой, имевшей определенную цель. Бросила что-то рисовать. Как мне хотелось пристроить её в какой-нибудь кружок.

Раз Ида была наказана матерью за упрямство. – "Раздень меня, мама!" – "Разденься сама!" Добилась того, что мать все-таки сняла с неё чулки и туфли, наказала здорово её. Ревели оба: и наказанная и Боря из сочувствия к ней. Успокоившись, Ида взяла книгу и легла со мной в постель и, ещё всхлипывая, начала читать. Меня пугает такое упрямство.

Ждём Волю. Все мысли о нём.

01.05.40. Небо дало возможность пройти демонстрации и потом заплакало…на целый день, целую ночь и утро…

02.05.40. Всё в снегу. Сейчас тает. Мы с Идой ухватили только 30-ое, когда были с ней в музее. Очень довольна, хотя и мала ещё для музея. Понравилась ей карета царицы Екатерины 2 и модели кораблей эпохи Петра 1. Вечером она играла с Борей. Он у неё из «дочки», "гражданки", «отца», превратился в царя.

Рассматривая в музее какую-то картину, она прямо заявила: – "Вот пришёл Ленин, прогнал богатых, всё разделил…" Я ей сказала, чтобы она не кричала, т. к. здесь надо говорить тихо.

03.05.40. Сегодня день рождения Бори… Три года. Мать купила у себя в буфете 10 булок и пол кило селёдки. Это – праздник! Хлеб стали привозить на дом. Достижение! Разговор: Ида – "Вот, бабуся, нам мама дала по конфетке. А ты не дашь?" – "Да, ведь, это мама!" – "Да… она – культурная!…

08.05.40. Вчера заболел Боря. Как-то сразу свалился, как варёный. Жар. Проспал до трех и… всё прошло. Только у ротика обметало. А я прямо голову потеряла. Потом – Ида. Жар – 39,3. Видимо, засорение желудка. Дали в кофе – касторки. Прослабило раз шесть. Выглядит, словно месяц была больна. Врач велела сдать мочу на анализ (нет ли чего с почками), кал (на глисты), кровь (нет ли малярии) и на рентген. Час от часу не легче.

10.05.40. Взяли на анализ и кровь и другую всякую историю. Ида целый день почти была на воздухе. К вечеру стала мёрзнуть, побледнела, стала жаловаться, что нездоровиться и половина девятого легла (это было вчера). Нина целый день то за тем, то за другим. Пришла в 9, когда дети спали. Как мне жалко ребятишек! Как плачет горько Боря, когда Нина уходит и как просит, чтобы не уходила… Ида иногда тоже присоединяется. Как иногда просят поиграть с ними! Бедные ребятки! мной раз… да что говорить тут!… Что-то даст анализ?…

12.05.40. Снова воспаление почек. Диета. Чем только будем кормить ребёнка? Нужно сметаной, творогом, маслом (18, 25 и 25 руб. за кг.)

Рецидив. На улице тепло. Дети вышли в новых пальто играть на двор. Ну и это хорошо. Завтра или послезавтра приедет Воля.

29.05.40. Идочке назначили консилиум: ассистент профессора Ленского. Никакого воспаления почек нет, а только воспаление канала. От диеты начинается уже малокровие.

Впрочем мы все сидели на хлебе и чае, т. к. базары пусты: объявлены твёрдые цены. Стало очень плохо. За ребят жутко! Ей нужен воздух! Надо бы в деревню, сметану, масло, овощи, как можно больше сладкого и, возможно, больше мясного… Увы!…

"Айболит Идочке не понравился: пираты так напугали, что она проснулась в шесть утра, плакала и не могла спать. Рассказ – "Чей нос больше?" очень понравился, но интересен её вывод: пусть птицы сообща добывают корм, а немного будут запрятывать в свой мешок. В общем пришла к идее коллективного труда. Ну, что за умница! И это сама, без всяких наводящих вопросов. Конечно, уже ничем не занимаемся. Всё время холода. Дети сидели дома. и тосковали по двору.

Сегодня хорошо и потому Ида на дворе и собрала по обыкновению весь двор к себе для игр. Буквально теряет голову ради подруг.

08.06.40. У Иды признали воспаление почечного канала, но не почек. Диету отменили. Раз в месяц делать анализ мочи. Как за это время выяснилось у Бориски что-то неладное с ногой, объясняют тоже осложнением после гриппа. Снова и снова было пережито немало! Назначены горячие солёные ванны. Если не поможет – электричество. Нужно питание и воздух. Сегодня будем первый раз делать ванну. Но где взять соли? Ида забросила книги и решительно всё, думая только о подругах.

12.06.40. Ребятишки ездили с родителями в парк – «Швейцарию». Идочке так понравилось там, что потребовался обман, чтобы заставить её ехать домой. Погода тёплая и Ида облеклась в модное платьице. Она становится кокетливой. Сегодня просит, чтобы носочки были одеты в тон платья. Иногда становится перед зеркалом, гримасничает или начинает что-нибудь рассказывать мне, не переставая смотреть на себя в зеркало. Последнее время заметны случаи непослушания. Сильно влияние двора.

18.06.40. У Бори определили болезнь ножки, как воспаление позвоночного мозга.

21.06.40. Боричку водили 19-го на электрификацию. Выдержал очень хорошо – 7 минут. Временами ходит хорошо, а иногда нога удлиняется настолько, что он ходит как хромой. До чего все это болезненно переживается!

03.07.40. Лечились у профессора – хирурга. Рентген. Диагноз: пока ничего особенного нет. Всё время наблюдаешь за ребёнком. Через две недели показывать. Заболел опять, видимо, гриппом. Думали даже на корь… Второй день нормальная температура. Стал весьма капризен. Когда уходит на работу мать, отчаянно кричит: – "Мамка!", глядя какими-то безумными глазами. По её уходе быстро его успокаиваю – совсем другой ребёнок.

11.07.40. Были у доктора – ортопеда. Какие манипуляции над Борей не проделывали – ничего ненормального, болезненного не нашли. И наш малыш снова здоров, по прежнему. Что это было? Точно фокус какой устроил с нами Боричка! Сейчас словно гора с плеч! Речь его продвигается слабо.

Сегодня был такой случай. Соседский Эдик заплакал: – Боричка ударил. Вышла разобрать. – "Ты за что его, Боричка ударил?" Подумав, Боря ответил: – "Боря ичаянно бить." (Я нечаянно ударил). Оказывается, Эдик нечаянно подвернулся под палку, которую вертел Боря. Боря пока удивительно правдивый ребёнок.

Об Иде этого сказать нельзя: случаи лжи постоянны. Например, отдала кусочек брынзы подружке. Спросили. Сказала, что съела. И не была особенно смущена, когда её уличили во лжи. «Так» воспитывает её двор.

Недавно «милая» детвора подошли к ней и говорят: – "Пойдём и скажем милиционеру. Он придёт и тебя зарежет. Я побегу сейчас за ножом" – говорит Наилька. А четырёхлетний Журик прибавляет – "Всем жить хочется!" Боря держит палочку: – "Ляля тянет (встанет), Боря дам Ляле этю. Ляле будет лешадь – но".

01.08.40. Трудно было заставить внучат разучить стихи отцу в подарок, но ещё хуже вышло с поздравлением. Ида учинила скандал со слезами перед завтраком и после завтрака – снова. Была наказана матерью. После сказала стихи, но где прежняя декламация моей девочки? Было что-то заученное наспех и крайне вымученное.

Дала как-то Боре два оладышка: один – ему, второй – для Иды. Вышел. Слышу разговор у дверей снаружи. Наилька мне говорит: – "Дочка вышла, и у неё Нина и Галя выпросили оладьи и она отдала". Вся в слезах Ида оправдывается: – "Наилька мне сказал, что если я не дам оладышек, то он скажет бабусе, а если дам, то не скажет"…?!

23.08.40. Боря сказал: – "Бабуся, знаешь что?" Это он в первый раз так сказал. Сказал: – «нюхнется» (пахнет). Глагол собственного образования. Но – «па» и «ись» все еще употребляет.

У Иды выпал нижний резец. Немножко говорит с присвистом.

По 17-ое включительно жили в доме отдыха в Васильево. Прелестное дачное место в сосновом лесу, в часе езды от Казани. Дети расстались спокойно. Не вспоминают, как будто никогда не уезжали. Для Иды дороже всего подруги, для Бори – «роист» (поезд). Все любовались ребятками, в особенности – Борей. Он красив, хотя уже остриженный.

На животике у него ни с того, ни с сего появился угорь. Благодаря ихтиолу скоро зажило. Идочке всё же сшила комбинезон, о которой она мечтала два года. Она производила в этом костюме известное впечатление, даже фурор. Один молодой человек с ней «флиртовал» за обедом и завтраками. Надо было видеть, как в ней уже сказывается кокетство маленькой женщины.

Она вся отдается двору без остатка. Игрушки у нас уже все порастаскивали, выманивают всё, что только у неё есть под тем или иным предлогом.

12-го ездили на озеро «Маркиз» Жара. Пережить пришлось массу неудобств, но дети стоически перенесли путешествие и были чрезвычайно довольны поездкой – купанием. Ида играла вдоволь в Волге, зарывалась в песок, строили из песка домики…

Возвращаясь на пароме, наблюдали картину заката. Я чувствовала несмотря на ответы Иды, слишком малого интереса к тому, на что я обращала её внимание и на то, о чем я рассказывала. Неожиданно она вместо ответа на мой вопрос, спрашивает: – "Бабуся, можно сбросить туфельку за барьер?" (на который мы облакатились) – " прямо на корму?". Пришлось прекратить «учёную» беседу о закате, о горизонте, о цветах неба, об отражении солнца в воде…

Боричка ни за что не согласился сойти в воду, но с удовольствием скатывался с крутого песчаного берега, зарывался наполовину в песок и кричал: – "би-би!"

На пристани в ожидании парохода у одной женщины свалилась сумочка, опрокинулась, стоявшая в ней бутылка с молоком. Я первая указала на выливающееся молоко, но не придала особого значения этому происшествию: Ида сидела как раз возле сумочки. Путём некоторых размышлений, я убедилась, что это сделала Ида. Спрашиваю: – "Ты не видела – кто пролил молоко?" – подумала и, опустив глаза: – "Сама тётя хотела взять и пролила". До чего возмущает ложь! Я ещё сама не решила, как я разберусь с этим фактом, конечно, так не оставлю.

14.08.40. Воскресенье. Сегодня все отправились в «Швейцарию». Я осталась дома, т. к. с ногами, с коленями у меня что-то неладно. Я наливала в чайник воды, чтобы скипятить им в дорогу и уронила крышку. – "Боричка, поди сюда, подними крышку от чайника!" – "Уф?" – "Нет, нет, она – холодная". Вот, потрогай чайник. Потрогал и только тогда поднял. Какая осторожность!

Говорит всё ещё туго: – "Боря и кашу (не кашляет), мозя па (можно гулять)". Когда не капризничает, очень послушен. Сейчас же отвечает: – "Боря и буду!"

Увы, Ида становится крайне непослушным ребёнком.

21.08.40. Поехали на озеро «Маркиз» Снова «история» с Идой. Были у знакомых. Ида, возвращаясь от них, показывает матери картинку. – "Где взяла?" – "Тётя дала." Заподозрила ложь. Я ей сказала, что она завтра же пойдёт и отдаст картинку тёте. Её это сильно смутило. Как она достала картинку, давала разные ответы: ложь была несомненная. Мать посулила ей, если она скажет правду, никак её не наказывать, а в противном случае – спросит у тёти. А, если не расскажет, получит ремня. Оказалось, картинку взяла сама.

Такие случаи действуют на меня самым ужасающим образом.

26.08.40. Готовили стихи Воле, строго наказала, чтобы не говорили отцу. Воля спрашивает: – "Ну, что, готовите мне стишки?" – "Да, но только не скажем – какие".?! – это я. На другой день без всяких вопросов: – "Мне не хочется учить стихи" и вчера – "Мне некогда учить стихи!"…

28.08.40. Вчера заболел Боря. Как встал утром, так сразу же замучила тошнота и рвота. Без жара. Спал до 12-ти дня. И всё. Встал, как встрёпанный. Вполне здоровый. Что это было?

Иде купили, наконец, кроватку за 146 р. Конечно, неважная, но лучше, чем ребёнку мотаться кое-как. Боричка спит с матерью. Сегодня прохладно. Подумываем отдать детей в детский сад: нечем и не под силу кормить.

31.08.40. Боря говорит: – "Приду и тем (съём)" – употребляет от первого лица. Воля на последнем учёте был признан «годным» к военной службе.

Каждый день новые добавления к Приказу о восьмичасовом рабочем дне. Родители уходят рано и приходят поздно. Худеют оба на глазах.

Ида разучилась читать. Бесед нежных с ней, таких желательных и милых, почти уже нет. Стояла в очереди с ними за повидлом, помидорами, огурцами солёными. Ушли около 12-ти дня, пришли в 4. В очереди любовались ребятишками, но больше Боричкой.

07.09.40. Ида не перестаёт мечтать о детском саде. Говорит мне: – "Знаешь, бабуся, как наказывают девочку, если она нашалит?" – "Как?" – тётя собирает всех детей в круг, сама встанет в круг и начнёт говорить всем об этой девочке, как она нашалила. Как будет ей стыдно!" – "Кто тебе об этом говорил?" – "Никто, сама так думаю". За обедом: – "В детском саду детям дают сладкое. Я не буду есть, я буду прятать и приносить вам всем: у вас, ведь ни у кого нет сладкого. А позволят мне брать домой?"

Боря устраивает мне очередные скандалы, когда на него находит капризное настроение. – "Бабуся, не надо мыть головку!" – "Да я и не собираюсь…" – "Не надо!… А-а-а!" – топает ногами, щиплется и т. д. Наконец, пришлось всё-таки вымыть. – "Бабуся, у Бори головка чистая! Не надо мыть!… В сад можно!"

Читала Иде «Дюймовочку» Андерсена. Она плакала по замёрзшей птичке и долго не могла успокоиться, даже тогда, когда птичка ожила.

15.09.40. Наконец-то настал долгожданный день – 9 сентября и дети пошли в сад! Вот уже неделя прошла, как они прибывают в новой обстановке. Ида привыкла сразу же, как будто родилась там. Боря – труднее. Вчера обнял мать, потом отца (при расставании) и закатил истерику на весь сад. Воспитательница постаралась скорей выпроводить родителей. Правильно сделала, успокоился без Нины скоро.

Когда в первый день пришёл из сада домой, ложась спать, говорит: – "Бабуся, как мне жалко маму!" – "Не жал-ко-о" – тянет Ида: – "а скушно!"… – "А бабусю жалко?" – спрашиваю я. – "И бабусю жалко". – "А папу?" – "И папу". – "А тебе, Дочка, жалко?" – "Жалко, да что же поделаешь?"

Ида возвращается такая утомлённая, что даже не бежит на двор ещё поиграть, и скоро ложиться спать тоже с капризами, как и Боричка.

Ида показывала нам, как их учили танцевать. Делаем – «па». Боря тоже пробовал откидывать ту и другую ножку. Вправо и влево. Потом ушёл в столовую и начал плакать. Не получается у него и поэтому он начал конючить. Успокоили тем, что сказали, когда вырастет, будет тоже делать – «па»… Стал говорить бойче.

22.09.40. Боря взял тихонько помидорину и съев её, запачкал весь передник. Нина сделала ему замечание. Через несколько минут приходит и говорит, что он чистый. Взглянули и ахнули: весь передник мокрый. Оказывается, он его выстирал в дождевой воде, стоявшей у меня под столом.

Ида собирает крохотные ласкуточки и, когда возвращается из сада домой, забирается в уголочек на большой сундук, начинает раскладывать их, свёртывать, одевать какую-то палочку – куколку, а потом кладёт всё это под подушку. Почему-то это производило на меня чрезвычайно трогательное впечатление.

29.09.40. Дети становятся гораздо шаловливее, чем были до хождения в сад. Боря по прежнему закатывает истерики и днём и вечером. Вчера он, крича во весь голос, и замахиваясь на меня рукой, орет: – "Вот я тебе дам!" – вот и результат общения с милыми детьми.

Ида засовывает за обедом ложку за щёку, стараясь как можно больше выдавить щёку. За обедом ведёт себя невозможно, чего раньше не было. Читать у неё желания уже нет, нет прежней наблюдательности и любознательности. В саду поглощена лишь игрой, рассказывает о дневных событиях чрезвычайно скучно, приходится просто всё вытягивать из неё. Куда девалась моя умненькая внучка?

05.10.40. Боря продолжает бунтовать. Ничего не помогает. Нина убеждает его не капризничать. – "Не буду!" Спустя некоторое время мать задает всё тот же вопрос: – "Ну, не будешь капризничать?" – "Раз сказал – не буду, значит не буду" – рассердился малыш – "А, если будешь наказывать, я тебя не буду любить".

11.10.40. Если Боря с чем-нибудь не согласен, то говорит, как все себя уважающие мальчишки: "Ну, вот ещё!" Показал, как можно сморкаться «пальцами». Рассказывал, как видимо, мальчишки занимаются наблюдением «того», чего не следует. Плохо! Капризы продолжаются. Ида увлекается игрой до самозабвения. Льстиво говорит: – "Конечно, в саду хорошо – там нет ни мам, ни пап, ни баб!"… Но тут же осторожно прибавляет: – "Ты слишком рано пришла, бабуся! Я так хорошо играла с девочкой". Или уже совсем откровенно: – "В саду лучше, чем дома". – "Чем же?" – "Там не надо спать…" – осторожно и немного подумав, отвечает дипломатичная девочка. Объясняться стала хуже: больше как то прибегает к жестам. Любознательности и интереса ни к чему не проявляет.

21.10.40. Привела детей из сада. Оба сразу же бросились к вчера взятой серой кошке. Боря бормочет: – "Мурочка, Мурочка… Мамочка. папочка. Дочка, бабусенька…" У Иды такое упражнение прошло гораздо раньше. Пытается повторять стихи, но ещё неудачно.

24.10.40. Детей все ещё не пускают в детский сад. Дочка отчаянно возится с насморком. Вчера ставили горчичники. Кричала отчаянно. Билась, как в истерике, колотила себя в грудь, уверяла, что больно, хотя только что поставили, потом успокоилась и великолепно выдержала.

Вчера давали по карточкам чечевицу, т. к. нечего было есть, сварили из неё кашу. Ида ела, Боря – нет. За едой протекал такой разговор: – "А я знаю, бабуся, ты умрешь раньше всех". – "Почему?" – Мы с Борей маленькие, мама и папа молодые, а ты старая." – подумала и продолжает: – "Потом мама и папа будут старые, а мы как мама и папа. А потом все умрём. А как не хочется умирать!" Неужели это ни с того ни с сего рассуждает ребёнок, которому ещё нет шести лет?

Или недавно: – "А тётя Таня в Астрахани ещё не умерла?" – «Нет». – "А она тоже была молодая, красавица, здоровая…"

Жутко слушать такие философствования о смерти в устах ребёнка.

Сшила ей шубку, капор, перчатки. Боричке – шапку. Как будто теперь тепло одеты.

29.10.40. Вчера была врач: у Иды типичная ветрянка, подхваченная в саду, у Бори заложены лёгкие. Возможно, будет тоже. Вечером приходится ставить горчичники Боре. Так сопротивляется, кричит, глаза останавливаются, делаются какими-то безумными, не можем с ним справиться и вдвоем. У Иды не заметили, как под качающимся зубом рос новый. Выдернули ниткой. Выдержала операцию стоически. Но…зуб растёт кривой!

Ждут, не дождутся, когда пить лекарство: оно сладкое, а они уже не видят сладкого давно. Один сослуживец обещал привезти конфет из Москвы. Как дети считали дни! Как ждали! И… он обманул. Денег не хватает: не на что было заказать лекарство детям.

Самочувствие детей хорошее. Выстроили все свои игрушки "в очередь" в длину всей комнаты, здесь и зверюшки и автомобили, вагоны и всем делали «уколы» от дифтерита. Ида вела счет и записывала адрес со слов Бори.

03.11.40. Зима. Стёкла закрылись снежной занавесью. Все в снегу. С Идой по-немецки учим про зиму (начали заниматься по учебнику.) Начали самостоятельно заниматься письмом. К сожалению, нигде не могла найти учебника для чтения 2-го класса.

Боря научился дразниться: – " Идка – попитка!". Говорит: – "Раз не дала мне хлеба, не буду есть!" – Угрожает мне! Ни к селу, ни к городу употребляет – "Ага!" и "Ай-ай! – «Дялки» – яблоки. «Дятя» – ладно. Употребляет и верно – предложения с «если». "Ночью" в смысле завтра, сегодня и т. д. Очень редко употребляет «Я», больше «Боря» – не хочу.(С ударением на О). У Иды пятнышки все-таки подсыхают. Кашляют и чихают.

10.11.40 Ида захватила в детском саду ветрянку, а Боря – свинку. Сегодня пятый день (4-го заболели) свинка, а вчера высыпала ветрянка, а у Иды началось опухание, повысилась температура и… свинка в разгуле. Ставим камфорные компрессы. Внутрь – микстуру, анисовую, но без кофеина (в аптеке нет)…

7-го Боря чувствовал себя так скверно (непрерывно – 40 и больше), что срочно вызвали Бажанова. Странно, но только после его ухода не только мы вздохнули свободно, но и наш больной стал другим. До сих пор лежал, как пласт, без движения, с затуманённым взглядом, не делая никаких движений, не произнося ни одного слова (раз только вцепился Идке в волосы, когда она наклонилась к нему с лаской). Одна жуть! Я в таких случаях окончательно теряюсь… Ида, как ангел – хранитель ухаживает за ним, делая всё возможное, чтобы рассмешить или донять его.

Сегодня температура у обоих нормальная. Зима сменилась тёплой дождливой осенью. Вчера снегодождевая отвратительная метель. Сегодня – прекрасный зимний день. Так обидно, что дети замурованы надолго дома.

Вчера оба – Нина и Воля стояли в очереди и достали около пяти кг. повидла. Стояли около трех часов. Давали по 400 грамм. Ах, лишь бы дети были здоровы!

17.11.40. У Иды вчера снова 37,5. Снова и снова предположения о какой-то третьей болезни! Ида по собственному почину начала считать до ста. Откуда что берётся? По-немецки занимается чрезвычайно охотно. Как жаль, что нет никаких учебных пособий, чтобы ещё больше заинтересовать её. Боричка, говорит: – "Как вырасту большой, буду говорить по-немецки". Ида силиться втянуть и его в наши диалоги с ней.

20.11.40. У Бори ночью – 40,5, утром – 38,6. Снова вызов доктора. Что-то он скажет? Жалуется на ножки.

Утром, после ухода матери, говорит мне: – "Я просил маму умыть меня, она не умыла, нельзя садиться чай пить с грязными руками!" – Каково!

24.11.40. Пока всё благополучно: оба поправились. Что это были за скачки – и доктор не сумел объяснить. На лице у Иды тоже появилась мелкая сыпь, но тоже всё сошло хорошо. Выпал снег, но уже тает.

28.11.40. Пропала книга из библиотеки – "Прыгающая лягушка" М. Твена. Несмотря на усиленные поиски, найти не могла. Ида спрашивает: – "А что будет, бабуся за это маме?" – "Наложат штраф, а потом не будут больше давать книг в библиотеке для чтения". – "Ну, ничего, мама заплатит штраф, мы будем сидеть только на одном хлебе и картошке, а потом мама получит деньги и опять будет хорошо". – "Может быть ты её как-нибудь нечаянно уронила?" – "Нет, а ты поищи её за пианино, может быть она туда упала?" – "Да ты скажи, ведь это со всяким может случиться. Я тебя и ругать-то не буду". – "Нет, нет". Уперлась, но я была убеждена, что Ида опустила её за пианино. Вечером приходит мать. Рассказываю ей эту историю. Нина сразу резко говорит: – "Ну, конечно, ты уронила книгу за пианино". – "… да… я…"

Ида, тыкая одним пальцем, наигрывает «чижика», "цыганку" и полечку. Заинтересовалась. С немецким совсем хорошо. Читает уже не дурно по-русски, но не гладко. Боря чрезвычайно ласков: схватит ручонками чью-нибудь ногу и тискает её, сжимает её ручонками от прилива любви.

У Иды этого не было: она суха на всякие излияния и у неё это как-то и не выходит. Боря как-то красиво лепечет. Гримасник отчаянный. У Иды тоже это не выходит, хотя втайне мне иногда хочется, чтобы это она умела так стрелять глазами, а не Боря.

Родители достали сахару, конфет и повидла, т. ч. дети теперь всё-таки видят сладкое. Но, с хлебом что-то опять плохо.

01.12.40. Ида стала интересоваться цифрами и числами. Просит задавать задачки. Сидим перед печкой: – "Ну, бабуся, говори мне задачки!" – "Папа дал тебе три пряника, Боре – два, маме – два и мне – два. Сколько всего было пряников?" – "А зачем мне – три?" – "Ну, ладно уж, считай!" – "Верно." – "Папа принёс пять орехов. Тебе, как старшей, велел разделить и взять на один больше, чем Боричке…" – подумала и говорит: – "Мне – три, а Боре – два, но один орех надо разделить пополам, т. к. всё равно Боря отнимет".

03.12.40. Поджаривала детям хлеб на маленькой сковородке. Потушив керосинку, я сковородку оставила на ней. Боря подбежал и схватил пальчиками ещё не остывшую сковородку. Обжёг пальцы. Что только было! Часа 2 я билась с ним. Кое-как уложила в постель, все время дуя на пальчик. Уснул. Перед этим я его еле уговорила опустить пальчик в холодную воду. Боря говорит: – "Ида, почему вода в кружке поднимается всё выше и выше, когда я опускаю ручку в воду?" – "Ты ручкой поднимаешь воду, вот она и поднимается". Какая наблюдательность уже! Я Иде объяснила, почему так бывает.

13.12.40. Воля уехал в командировку. Уже на другой день с утра Боря начал ныть: – "Как долго папа не едет… долго, долго…" – Скоро, скоро приедет!" – "Сколько: раз и раз?" – "Пять дней – столько, сколько пальчиков у тебя на руке." Теперь каждый день считает по пальчикам – сколько дней осталось.

Вчера говорит: – "Как мне жалко папу." – "Ты соскучился по папе? Как ты папу любишь?" Ида на это говорит: – " Я тоже соскучилась по папе, молчу, не говорю". До чего это характерно для Иды. Она – полный контраст Боре, чрезвычайно скупа на разные излияния. Боря кусает даже от любви, а она как-то срыва, неловко чмокает и сама точно конфузится. Вообще – Татьяна Ларина: – "… она ласкаться не умела…".

19.12.40. У Бори – прекрасный аппетит. Если даёшь ему что-нибудь, он спрашивает: – "А исё есть? дедя?" (А ещё есть? Много?" и разводит ручками, чтобы показать, как много. Испекла им пирожки с мясом (Воля привёз из командировки мясо). Дети мечтали о них. Ида сосчитала их на сковородке: – "Сколько? 4? А ты, бабуся, будешь есть?" – успокоила, что всё им. Позавтракали, Боря спрашивает: – "Де имати?! (томаты). Дай на юдецко (блюдечко)". Налила остатки и банку опрокинула. Смотрит на банку и сомневается – не съест ли кто оставшееся на стенках банки. Дала ему. Мать изжарила мясо с картошкой. Я оставила на сковороде маленький кусочек, думая попробовать. – "А это куда?". Говорю – отдам кошке. Подумал, подумал: – "Дай я сам отдам!" Отдала. Закончил и тогда успокоился.

Боря продолжает говорить вместо – «пл» – «хл»… Выходит: – "Хлякать (плакать), Хетляноцка (Светланочка), хлижка (книжка), хлячь (прячь) и т. д. Но говорит решительно всё, употребляя слова: обязательно, оказывается, нечаянно…Но про себя всё ещё говорит: – " Боря беру и т. д.

26.12.40. Морозы стоят дружные. Дети в 12 часов выходят гулять во двор. Ида научилась кататься с горы и "как все" и «боком» и "задом наперёд". Любит «бухаться». Сегодня пришла с красным ушибом на подбородке. Боря не катается: – боится. Наблюдая, стоит со своей лопаткой. Ида в своей чёрной шубке и белом капоре с бордо лентой у подбородка, с разгоревшимися щёчками – очаровательна. У Борьки комичная фигурка: вся закутанная, в валенках и ботинках, но мордашка прелестна.

29.12.40. Ида по прежнему мечтает о ёлке с "гостями".

Вчера получили конфет – подушечек в распределителе. – "Ну, теперь можно будет позвать девочек на ёлку: дать по конфеточке, по пряничку, кажется остался орешек золотой, пустой от прошлой ёлки, – вот у нас и будет ёлка с гостинцами". Вся в отца в этом отношении: всё, что у неё есть, обязательно надо кому-то дать, кого-то угостить.

А Боря знай себе: – "Хлячь хляник на хлязник! (спрячь пряник на праздник!"

В дополнение к бабусиному дневнику, мне хочется подробнее рассказвть о нашей собаке – Тобике.

Тобик – был нашей первой собакой, которая в семье появилась ещё до нашего рождения. Поэтому возраст её сейчас определить невозможно. Но то, что это была – болонка, в этом я уверена на 100 %.

Я хорошо помню, как выглядел Тобик. Украли его 11 февраля 1940 года. А 20 января этого года мне уже исполнилось 5 лет. Значит, в 5 лет моя память уже точно зафиксировала нашего любимца.

К сожалению, нет фотоснимков, на которых он был бы запечатлен. Дело в том, что фотоаппарата в доме не было. Нас – детей водили сниматься в фотоателье. И то – это делали редко, по особым случаям.

Я пересмотрела сотни фотографий, выставленных для обозрения на сайтах в разделе – «СОБАКИ». Мне хотелось найти снимок, на котором собачка была бы копией нашего Тобика. К сожалению полной копии я не отыскала.

Но то, что Тобик был – малтийской болонкой – это точно.

Болонки относятся к декоративным собакам.

Болонка происходит от названия города Болонья в Италии. Французской болонкой в России называли породу болоньез (фр. Bolognese от итал. Bolognese – букв. болонская), так как она была завезена из Франции.

Впоследствии болонками стали называть и других собак того же типа. Согласно классификации FCI эта группа собак называется бишон (фр. Bichon, от bichonner – мелко завивать, наряжать, ухаживать).

Виды болонок:

Бишон фризе (фр. Bichon; poil fris;) – стандарт FCI № 215

Гаванский бишон или Гаванская болонка (фр. Bichon Havanais, англ. Havanese) – стандарт FCI № 250

Болоньез (итал. Bolognes) – стандарт FCI № 196

Мальтийская болонка или Мальтезе (англ. Maltese) – стандарт FCI № 65

Русская цветная болонка – русская порода, не признанная FCI.

Наш Тобик был белоснежным. Так что, он не относится к «Русским цветным болонкам» и «Гаванским бишонам». У «Болоньезов» – на мордочке и на голове – рыжеватый оттенок волос. Значит тоже – нет.

Подходит по всем приметам только порода – «МАЛЬТИЙСКАЯ БОЛОНКА, БИШОН-ФРИЗЕ». А найти снимок с точной копией мне не удалось, так как на фотографиях в интернете представлены ухоженные, стриженые собаки или – щенки. А я не помню, чтобы Тобика стригли. Но шерсть у него не висела до пола. Он был пушистым, кудрявым.

Мы все в семье любили Тобмка, но больше всех его любила – бабуся.

Он отвечал ей тем же. Тобик был ужене молодым. Белый, кудрявый, умница необыкновенный и в меру дрессированный. Он умел ходить на задних лапах, петь, вернее – выть под музыку, служить и т. п. Но главное – Тобик был прекрасным сторожем нашей сравнительно небольшой квартирки. Если кто-то стучал в дверь, Тобик заливался громким, звонким лаем. Если бабуся была в другой комнате, он бежал к ней, и вполне понятно звал выйти к двери. Лая – отбежит вперёд, потом вернется, потом опять тоже самое. И так до тех пор, пока бабуся не пойдет за ним.

Для нас – детей он был естественным членом семьи. Я и Боричка родились, когда он уже жил у нас. Милочка родилась, когда Тобика у нас уже украли. Появление его в семье – для нас осталось тайной, тем более, что этот вопрос тогда нас никак не интересовал. Для нас Тобик был нашим младшим братом, и живой забавной игрушкой. Когда мы играли в прятки, или в догонялки, Тобик всегда участвовал в наших забавах. Когда кто-то из нас искал, а – другой прятался, Тобик тоже спешил скрыться под кроватью, или ещё в каком-нибудь укромном уголке. Если спрятавшегося находили, а про Тобика забывали, он сам не выходил из своего укрытия, а подавал голос – «Я ещё здесь. Вы что, про меня забыли?». И тогда мы уже вдвоём искали нашего друга. А когда находили, он сначала радостно выскакивал нам навстречу, а потом бросался наутек. И тогда начиналась беготня. Комната превращалась в полигон для наших забав. Мы с разбега вспрыгивали на кровать, на кресло, могли запрыгнуть и на комод, сметая всё стоящее на нем – на пол. Вскоре в комнате было всё, что можно – перевернуто, или скинуто на пол. Бедная бабуся! Убирать-то за собой мы не собирались…

Бабуся вела дневник, главными «героями» которого, конечно были мы – дети. Но немножко места в дневнике нашлось и для Тобика…

27.03.38. Ида по-прежнему озорничает основательно, а я всё время чувствую себя, как учительница, у которой отвратительная дисциплина: что бы я не делала, прежде всего должно быть напряженное внимание о том, что делает Ида.

Она часто дразнила Тобика. Тот укусил и сильно. На другой день дразнила снова.

14.10.38. Она (Ида) танцует, припевая, задирает Тобика…

08.03.39. Вчера ребят вымыла. Боря спал почти без просыпа и встал в 8 часов. Это – редкость. Тобику дала утром булки. Он не стал есть, а ждал, когда дети поедят тюрьку и ему перепадут остатки. Конечно, дождался. Меня так разозлили его хитрости, что я его шлепнула. Ида из гостиной спрашивает: – "Бабуся, что это такое, Тобик взвизгнул?" – "Да, вот, Тобик не хочет есть булку и ждёт тюрьки." – "Ну, а бить-то нечего…" – спокойно и резонно заметила Идка. Чтобы оправдать себя, я говорю, что Тобик так бросился на тюрьку, что чуть не схватил меня. Но Ида уже не слушала меня, занятая Борей, который «читал» Байрона.

03.05.39. Однажды Ида сказала: – "Как мне хочется жить в маленьком домике вместе с Боричкой, Тобиком и киской. Я буду ухаживать за Тобиком, а Боря за киской.".

01.12.39. Тобик лёг на книжки. Боря возмущенно «говорит», что Тобик «читает» и прогнал его.

11.02.40. Как жутко! Позавчера кто-то ночью к нам стучал в 11-ом часу за спичками. Вчера ночью часа в 3 стучали в окно. В ответ Тобик рявкнул, а сегодня… украли Тобика. В своём настроении боюсь и писать. Как будут горевать дети! А какое у нас воровство! У меня руки опускаются – ничто нейдет на ум.

13.02.40. Тобика так и нет. Прощай, Тобик! Как дети скучают по нём. Вчера были в театре. Собачки снова напомнили Тобика, но ни одной такой красивой, как Тобик – не было. Была одна болонка, но гораздо больше.

Программа была составлена однообразно. Ида всё время интересовалась антрактом.

16.02.40. Видала во сне Тобика, будто он залаял у меня за плечами. От радости я проснулась. Ведь он был мой верный рыцарь…

Мне особенно запомнились следующие случаи, связанные с Тобиком.

Когда мы садились обедать, Тобик залезал под стол. Мне категорически запрещалось его дразнить. Тем не менее, делая невинное выражение лица, я пихала Тобика под столом ногой. Он терпел долго, но однажды терпенье собачье лопнуло, и он цапнул меня за большой палец ноги, да так сильно, что пошла кровь. Я ревела, Тобика наказали, но для себя я сделала вывод, что любая божья тварь имеет право на самозащиту и временами этим правом пользуется. А дразнить и обижать слабых – грешно и непростительно.

Тем не менее, Тобику пришлось укусить меня ещё раз.

Мы все сидели в комнате, которая называлась СТОЛОВОЙ – за столом, и обедали, если это можно назвать – обедом. В середине стола стояла большая сковорода с жареной картошкой. Почему-то в этот раз картошку не раскладывали по тарелкам – каждому. Все тянулись к сковороде вилкам, и, нацепив побольше на вилку картошки, спешили отправить её в рот. Время было голодное, и такое блюдо было праздником. И только бабуся ела аккуратно, не спеша, стараясь, как всегда, чтобы больше досталось другим. А мы – дети старались всех перехитрить. Мы старались вилками работать быстрее, чем взрослые. Причем, каждый раз, часть картошки с вилки старались уронить на стол. Таким образом – от сковороды до нас – у меня и у Бориса образовывалась на столе дорожка из картошки. Зато потом, когда сковорода уже оставалась пустой, мы доедали картошку со стола. Взрослые видели то, что мы вытворяли, но на этот раз замечаний нам не делали…

Во время нашего обеда, как всегда, под столом сидел Тобик. Он терпеливо ждал подачки. Он тоже хотел есть. Устав от бесполезных ожиданий, он лизал мою босую ножку, выпрашивая кусочек картошки. А я отталкивала его ногой. Вероятно, в какой-то раз я слишком резко его отшвырнула. Рассердившись, он цапнул меня за пальчик на ноге, да так больно, что укусил до крови. Я завопила, Палец мне прижгли йодом, от чего я заплакала ещё громче. Тобика наказали. А ведь, он виноват не был…

Я не знаю, куда выводили Тобика гулять. Но точно – не во двор. Поскольку он был маленький, мама брала его на руки, и куда-то шла по улице Баумана. Вероятно – на близлежащий сквер, или пустырь, находившийся недалеко от старых кремлевских развалин. Это было недалеко от нашего дома.

Однажды, когда мама выгуливала Тобика, неожиданно подскочил какой-то парень, схватил Тобика на руки и побежал. Мама побежала за ним. Он помчался по улице, и, миновав нескольких домов, заскочив в какое-то парадное, закрыл дверь на палку. Вероятно, всё было продумано заранее. Когда маме удалось открыть дверь, его след уже простыл. В парадном дверь, находившаяся напротив входной с улицы, выходила во двор, и оставалась открытой. Видно, через неё и убежал парень с Тобиком. Несколько дней мама с папой ходили по дворам и улицам – искали, звали, но всё было бесполезным. Тобика так и не нашли. Меня успокоили тем, что сказали, будто Тобика украли циркачи. У нас в Казани, действительно, был цирк, и в нём выступало много дрессированных животных, в том числе и собак. И, в дальнейшем, сколько бы раз мы ни ходили в цирк, я каждый раз искала на арене Тобика, но так и не нашла.

Наша первая собака – Тобик, оставила в моей памяти неизгладимое впечатление. Скорее всего, именно Тобик привил мне любовь к собакам, таким умным, любящим и преданным, но только – не умеющим говорить…

После Тобика мои родители собак больше не заводили так как – не было нормальных условий не то, что для собак, но и для людей.

Тем не менее, совершенно неожиданным было появление в нашей семье – кошки Мурки. Кто её принес в дом, я не помню. Мне кажется, что она была серая, с белыми отметинами.

Упоминание о ней я тоже нашла в дневнике бабуси.

25.09.39. У нас появилась кошечка – «Мурка». Ида не расстается с ней целыми днями.

Ида укачивает Мурку: – "Баю-баюшки, баю, глазки закрываю, сплю." (Уже рифмует).

21.10.40. Привела детей из сада. Оба сразу же бросились к вчера взятой серой кошке. Боря бормочет: – "Мурочка, Мурочка… Мамочка… Папочка… Дочка…, Бабусенька…" У Иды такое упражнение прошло гораздо раньше. Пытается повторять стихи, но ещё неудачно.

21.02.41.

Боря увлекается рисованием. Нарисовал кормящую щенят Альму, с одной стороны – ноги, с другой, сверху – соски.

23.02.41. Жуткие морозы. Часов в 12 появляется солнышко: дети выходят гулять. Двор весь в горках – катайся с любой! Ида увлекается до самозабвения, Боря боится. Возвратился с прогулки. Принёс новость: – "Кутька у Альмы скоро умрёт, а чёрненький и красненький – нет, как мне жалко"… Утром встал и говорит: – "Как хочу писить". – "Возьми горшочек!" – "Не писить, а писать" – резонно замечает Боря.

21.10.41. Как-то Мурка залезла в печку, а я уже затопила. Она замяукала. – "Бабуся, бабуся! Мурка – в печке!" – "Дети, ищите скорее, где она? Неужели в печке?" – "Бабуся, она сгорит! А-а-а! Жалко!" – "А-а-а!" – вторит Боря. Плач переходит в рыдания. Раскидываю дрова и оттуда медленно выползает Мурка".

15.11.41. Сценка из «Ревизора» (Добчинский и Бобчинский): – "Бабуся, кошка сидит на плите, среди кастрюлей. Смотри, не сожги её!" – кричит Ида. – "Хорошо, не забуду!" и, конечно забыла. Затапливаю. – "Бабуся, бабуся! Мурка сгорит!" – "Ах, батюшки! Я и забыла!.. Брысь, брысь!" – "А я, ведь, говорила тебе!" – "Нет, я говорил!" – "Нет, я!" – "Нет, я! Я первый сказал, а потом уже ты сказала!" – говорит Боря.

20.01.42 Дрессирует и кошку, но последняя никак не хочет становиться больной и, видимо, поэтому ничем не интересуется.

У нас во дворе прижилась дворняжка. Кто-то из сердобольных жильцов построил для неё неказистую будку. Звали собаку – Альма. Подкармливали её периодически – кто чем мог. Когда мы – дети бегали по двору стайкой, Альма бегала за нами, видимо, считая нас своей семьёй.

Однажды у Альмы родились щенки. Она перестала выходить из будки, прячась в ней со щенятами. Шла зима 1941 года. Корм перепадал ей не всегда. Молока, видимо не хватало, и щенки начали погибать… Поскольку наш Боричка каждый день, выходя на двор погулять, заглядывал в будку и наблюдал за Альмой и щенками, все новости их жизни – приносил с прогулки домой.

Жизнь показывалась нам с неприглядных сторон, преподавая нам уроки жалости и сочувствия к братьям меньшим…

Вторую тему, которую мне захотелось затронуть сегодня, это – пироги…

На протяжении не только бабусиных дневников, но и всей моей жизни пироги, испечённые в семье Степановых всегда были чем-то особенным. Корни моих родителей идут из Астрахани, а Астрахань славится рыбой, икрой и пирогами. Рецепт настоящего теста для пирогов передавался в семье от старшего поколения – младшему. К сожалению, я не люблю всего печёного, мучных изделий и, особенно, варёного теста: галушки, вареники, манты, пельмени и т. д. Нет, конечно, когда жрать хочется, а кушать нечего, могу съесть чего угодно чреву Ираиды, т. е., того, что есть в наличии. Но это другая тема. Итак, пироги.

В Астрахани, по рассказам «очевидцев», пироги пеклись с любой начинкой: ягодами, вареньем, капустой, мясом, визигой и т. д.

Во всех других городах визигу достать труднее, чем в Астрахани и городах Поволжья, поэтому в пироги употребляли только ту начинку, которая была доступной и соответствовала времени года.

Особенно мне запомнились беляши, которые делала мама. Фритюрниц тогда ещё не было и поэтому у мамы была для беляшей и пышек отведена специальная кастрюля. Со временем она стала вся обожжённой и внутри и снаружи – с черным не отчищающимся налётом. Но какая прелесть и вкуснота, когда на глазах за считанные минуты на блюде растёт горка беляшей. Они ещё не успевают остыть, когда их подают на стол. Тесто пышное, мясо в них сочное. Пишу, а во рту слюньки…

А бабуся таким же макаром пекла пышки. Потом она их надрезала и в надрез вкладывала, вернее – вмазывала вкуснейший крем из взбитого сливочного масла и ещё чего-то…

В нашей семье – я имею меня и Милочку ввиду – я пошла по «мясному» направлению. Запекание или приготовление мясных блюд у меня вроде бы получается сейчас не плохо. Недаром даже в бабусином дневнике не раз упоминается, что я чуть ли не с пелёнок любила мясо…

А Милочка переняла все секреты приготовления настоящего теста, т. к. только из настоящего теста будут вкусные пироги…

Кажется, я доступно объяснила, почему я не пекла на протяжении всей своей сознательной жизни пироги. Стэлла (дочка) всегда говорила – "И не берись, всё равно не получится, твой удел – мясные блюда"…

Но вот умерла мама в 1998 году. Я для себя решила, что я обязана научиться печь пироги. Попросила у Милочки мамин семейный рецепт… и отважилась. Как ни странно – получилось. Может быть, не с первого раза, может быть – не каждый раз, но получилось.

Поэтому считаю необходимым передать всем, кто будет читать эти записи, рецепт настоящего теста.

Расчёт идёт на 1 литр молока. Если нужно сделать порцию меньше, нужно, соответственно убавлять составляющие.

На 1 литр молока потребуется – 5 яиц, 2 кг. муки, полтора стакана сахарного песка, 300–400 грамм сливочного масла, (в крайнем случае, вместо масла – 500 гр. хорошего маргарина), 2 чайные ложки соли, не сухих, а настоящих дрожжей – 80 грамм. Я кладу – 100 грамм, для подстраховки. Не всегда дрожжи бывают наисвежайшие. Если тесто плохо подходит, я добавляю немного разведённых натуральных или сухих дрожжей и снова взбиваю тесто.

А теперь самое ГЛАВНОЕ – как замесить тесто.

Отбавляем от двух кг. муки – 1 стакан. В миксере (если миксера нет, то вручную) взбиваем яички. Добавляем сахар и опять взбиваем. Молоко должно быть тёпленьким, но не горячим, иначе дрожжи свернуться и тесто не взойдёт вообще. Дрожжи разводим в молоке, в чашке, отдельно. Если разводить сразу в общем количестве молока, дрожжи могут развестись не все и будут плавать жесткими корочками.

Выбираем свободную посуду – тазик или большую широкую кастрюлю (удобно взбивать). Выливаем туда тёплое молоко, разведенные дрожжи всё это хорошо размешиваем. Потом яички с сахаром и – размешиваем, соль и – размешиваем. Затем высыпаем 1 кг. муки и вымешиваем 10 минут. Вымешивается легко, т. к. тесто ещё не густое. Теперь выливаем растопленное масло. Надо следить, чтобы оно тоже было не горячим, а то тесто свариться и… капут!

При желании в тесто кладут ваниль или ванильный сахар.

Размешиваем всё и добавляем последнюю муку. А теперь, самое главное. Вымешивать тесто нужно до тех пор, пока оно свободно не будет отставать от рук. Это длиться не менее 15–20 минут и требует определённой физической силы. Тесто вымешивается, отбивается, крутиться, в общем, – в него нужно вложить не только всю физическую силу, но и свою добрую энергетику, хорошие мысли и пожелания…

Наконец, тесто готово. Накрываем его сверху чистеньким полотенцем, закутываем во что-то тёплое и ставим опять же в тёплое место…Запомните – никаких сквозняков!

Через 2,5 часа тесто осаживаем, попросту перебиваем…

Через 3–4 часа тесто готово. Оно пышное, готово убежать из своей посуды. К этому времени у Вас должно быть готово рабочее место для разделывания пирогов и все виды начинок.

Я использую два вида начинок – мясную и капустную, а также все, что нужно для приготовления рулетов. Большего я не освоила…

Начинка мясная. Я расскажу, как я делаю, хотя способов может быть масса и у каждого, конечно, свой.

Берём мясо, желательно двух видов: говядину и свинину. Мякоть пропускаем через мясорубку. Вместе с мясом прокручиваем через мясорубку лук. Фарш кладём на сковородку и начинаем обжаривать. Фарш выглядит сначала как один рубленый кусок. Можно капнуть водички, чтобы легче было его разминать. Мы разминаем фарш вилкой, так, чтобы он выглядел как каша. Пережаривать его нельзя, иначе он отдаст весь свой, пусть даже невидимый, жир. И тогда в пироге будет сухой фарш, потерявший свою сочность. Как только размяли фарш на сковородке и совсем слегка поджарили, подливаем в него бульон. Если бульона нет, готовим бульон из кружки воды и бульонного кубика. В крайнем случае, подливаем просто водички. Всё томим на медленном огне. Солим и перчим по вкусу. Перца много не кладём, фарш не должен быть острым. Мясо пробуем. Практически, когда мясо будет готово, бульон должен весь выкипеть. Теперь добавляем немного сливочного масла. Оно придаст мясу нежность. Выключаем. Если лук не проворачивали через мясорубку, добавляем в фарш – жареный на подсолнечном масле лук. Все хорошенько перемешиваем. Фарш готов. Он должен получиться сочным, но не мокрым. От мокрого фарша будут пирожки снизу не пропекаться, а отсыревать…

Начинка капустная. Грубые листья и жилки, которые бывают около кочерыжки, вырезаем. В овощерезке относительно мелко рубим. Но лучше всего – резать капусту ножом на доске. В овощерезке капуста может быть порезана очень мелко, и тогда фарш будет напоминать кашу. При нарезке – вручную, легко можно выбрать размер капусты для фарша. Капусту кладём на сковородку. Некоторые говорят, что капусту жарят. Не знаю, не пробовала. Сначала капусту подсаливаю и поливаю подсолнечным маслом. Все время перемешиваю, пока не выпарится капустный сок, но капуста не должна поджариваться. Теперь мы доливаем в капусту бульончику, добавляем соль и совсем капельку перца. Совсем недавно, на свадьбе Стэллы и Саши, Сашина тётя рассказала, что в капустный фарш доливает не бульон, а молоко. Говорит, очень получается вкусно. Попробовала. Действительно – вкусно и нежно. Когда капустка будет на вкус готова, пробуем. Если не очень вкусно (зависит от сорта капусты), добавляем капельку сахарного песка, но так, чтобы фарш не стал сладким. К этому времени у нас должны быть отварены и мелко порезаны яички. Перемешиваем яички с капустой. Забыла сказать, что, как и в мясном фарше, бульон или молоко должны выпариться, чтобы капустка была «сухой» и также добавляем сливочного масла для вкуса… Фарши получаются такими вкусными, что их можно есть и не в пирогах – за уши не оттащишь…

Для рулетов нужно приготовить: мак, грецкие орехи, сахарную пудру и растопленное сливочное масло. По правилам, мак за несколько часов до готовки замачивают, чтобы в рулетах или булочках он не был сухим и жёстким. Но я каждый раз забываю это сделать заранее и вынуждена употреблять его сухим. Грецкие орехи я размалывала в кофемолке, пока ее не сломала. Потом попробовала пропускать орехи через мясорубку. Получилось очень даже ничего. А вот сахарную пудру в мясорубке не приготовишь…

Для разделки пирожков нужно много места. Если по правилам, то нужно выложить всё тесто на рассыпанную по столу или по доске, если она есть, муку. Помните, мы отсыпали стакан муки. Вот ею мы и воспользуемся. Правда, я иногда этот стакан не отсыпаю, а муки беру столько, сколько будет надо, чтобы тесто не прилипало к столу. Поскольку у меня нет специальной разделочной доски для пирожков, а столы у Стэллы Викторовны все дорогие, я пользуюсь куском клеёнки, которую специально берегу для этих случаев.

Выложенное из тазика все тесто разрезаю на равные куски: для пирожков двух видов, для пирогов больших двух видов и для рулетов.

Если нет большого места на столе, то отрезаю куски теста и вынимаю их из тазика отдельными кусками.

Из теста делаю колбаски и разрезаю их на равные кусочки. Каждый кусочек скатываю в шарик. Это заготовки для пирожков. Потом из каждого шарика в ладошке делаю лепешечку и кладу в неё фарш. Вернее, шарик разминаю в левой руке в толстенькую лепёшечку. А середину приминаю большим пальцем так, что получается впадина. В неё горкой накладываю фарш. Залепляю по разному, придаю и пирожкам разную форму, чтобы различать их потом по видам – какие с мясом, какие с капустой.

Противни смазываю подсолнечным маслом и на них укладываю пирожки. Сверху смазываю яичком. Пока готовлю второй и третий противни, на первом пирожки подходят, увеличиваясь на глазах… Можно в духовку.

Если духовка плохо пропекает, надо приспособиться к ней. Возможно, сначала подержать пониже, чтобы пропёкся низ, а потом поднять противень повыше. Каждая хозяйка должна знать все особенности своей печки – духовки…

Рулеты делаются так. Из большого шарика раскатывается лепешка, которая смазывается сливочным маслом по всему верху. Это позволяет потом рулету не слипаться в единую булку, а выглядеть именно рулетом. Мама по маслу смазывала легким слоем варенья из черной смородины. Но не всем это нравиться и я поэтому по маслу посыпаю орехи, мак и сахарную пудру. Тот, кто не любит очень сладкое тесто и рулеты, может сахарную пудру не употреблять. Почему сахарная пудра, а не сахар? Она при выпекании растает и даст сладость, а сахарный песок так и останется местами крупинками и будет хрустеть во рту, акцентируя на вкусе сахара. Когда на лепёшку все начинки положены, закатываем её в рулетик и заворачиваем в колечко.

Попробуйте всё претворить в жизнь… Я верю, у Вас получиться.

ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!

Часть 6 Дневник бабуси – 1941 год

К началу 1941-го года Германия разработала план «Барбаросса» – план войны против СССР.

22 июня 1941-го года… Даже песня есть такая:

22-го июня, ровно в четыре часа,

Киев бомбили, нам объявили,

Что началася война…

22-го июня, по радио к народу обратился первый заместитель Председателя Совнаркома, нарком иностранных дел В. М. Молотов.

Призвав народ к решительному отпору агрессору, он сказал слова, ставшими девизом всех военных лет: – «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!».

По плану «Барбапросса» немцы планировали до наступления зимы 1941-го года захватить важные центры страны, и выйти на линию Архангельск – Волга – Астрахань. Немцы рассчитывали на «блицкриг» – молниеносную войну.

Немцы сосредоточили свои силы по трём направлениям.

– группа армий «Север», под командованием генерал – фельдмаршала В. Лееба в Восточной Пруссии. Её задача – уничтожить советские войска в Прибалтике, захватить порты на Балтийском море и Ленинград.

– группа армий «Центр», под командованием генерала – фельдмаршала Ф. Бока. Её цель – наступление на Минск, и далее – на Смоленск и Москву.

– группа армий «Юг», под командованием генерала – фельдмаршала Г. Рундштедта. Её цель – разгромить силы Красной Армии на Западной Украине, выйти к Днепру, и далее – наступать на юго – восток.

22-го июня, без объявления войны, немцы напали на СССР.

В боевых операциях вместе с ними участвовали вооруженные силы Венгрии, Италии, Румынии и Финляндии.

Первыми врага встретили пограничные заставы. С весны войска были выведены в лагеря. Нападение немцев застало всех врасплох. Только корабли и военно-морские базы Северного, Балтийского и Черноморского флотов по приказу наркома Военно-морского флота Н. Ф. Кузнецова были приведены в повышенную боевую готовность и встретили самолёты противника плотным заградительным огнём. Все пограничные заставы держались до последнего патрона.

Так получилось, что Витин отец после войны, осел в Бресте, где и прожил до конца своей жизни. Мы часто ездили к нему в гости.

Он не раз водил нас на экскурсию в Брестскую крепость. Почти месяц защитники крепости сдерживали целую фашистскую дивизию.

Я помню, как в дни Победы, когда мы приезжали в гости к БАТЕ в Брест, собирались за столом, и вспоминали далёкие дни войны. Местные жители рассказывали, что уже за какое-то время до начала войны, немцы совсем обнаглели. Часто они собирались на другом берегу пограничной реки – Муховец, купались, вылезая на берег, поворачивались голыми жопами к нашему берегу, хлопали по задницам руками и выкрикивали ругательства. С каждым днём их всё больше собиралось и в самом Бресте. И почему-то никого это не беспокоило.

Силы немцев и наши были далеко не равные. В первые дни немцы бросили на нашу страну 4,5 миллиона солдат и офицеров, 4,4 тыс. самолётов, 4 тысячи танков и штурмовых орудий, 30 тысяч пушек и миномётов.

С нашей стороны им противостояли западные приграничные округа, насчитывающие: 3 миллиона советских солдат и офицеров, 39 тысяч орудий и миномётов, по 1,5 тысячи новых танков и боевых самолётов, не считая лёгких танков и самолётов, устаревших конструкций.

Немцы бомбили аэродромы, ж/д станции, и даже отдалённые города: Мурманск, Лиепаю, Ригу, Каунас, Минск, Киев, Смоленск. Танковые колонны пошли по трём направлениям: на Москву, Ленинград, Киев.

В конце июня наши войска вынуждены были перейти к стратегической обороне.

Всем советским гражданам было приказано сдать свои радиоприёмники. На улицах и в квартирах оставались чёрные круглые тарелки, работавшие от городской радиосети. Каждый час, все замирали у этих «тарелок», вслушиваясь после слов – «От советского информбюро…» в сводки с фронтов. Но сводки были не утешительные.

Группа немецких армий «Север» в конце июня прорвала линию обороны Северно-Западного фронта. В июле с боями была оставлена вся Прибалтика. В начале сентября немецкие танковые соединения вышли к Ладожскому озеру, отрезав Ленинград с суши. Началась 900-дневная блокада города.

На Юго-Западном фронте в конце июня в районе Ровно – Дубны-Броды произошло крупнейшее танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало более 2 тысяч танков. Но оно было проиграно, так как советская бронетехника не смогла вовремя получить горючее.

В конце июня был оставлен Львов. В сентябре пал Киев. В октябре немцы взяли Одессу, осадили Севастополь, и в ноябре вышли к Ростову на Дону.

На центральном, Западном фронте, в начале июля, в районе Минска были окружены и разгромлены около 30 дивизий Красной армии. Немцы прорвались к Смоленску. Бои за Смоленск длились два месяца. Под Оршей, советские войска впервые применили реактивную артиллерию – знаменитые «Катюши».

30 августа впервые была под Ельней проведена наступательная операция, в результате которой было разгромлено 10 танковых и пехотных немецких дивизий.

К 7 октября немцам удалось окружить семь армий в районе Вязьмы и Брянска. Были захвачены Калинин (Тверь), Можайск, Малоярославец. Бои шли в 80–100 км. от столицы. Началась эвакуация из столицы правительственных учреждений. Началась паника. Людей, сеявших сплетни и смуту, расстреливали на месте, без суда и следствия.

20 октября в Москве было введено осадное положение. Почти полмиллиона москвичей вышли на строительство укреплений и защитных рубежей.

7 ноября 1941-го года в Москве, на Красной площади прошел парад войск. Прямо с парада войска уходили на фронт.

15 ноября немецкие группы армий «Центр» начали второе наступление на Москву. Кое-где им удалось подойти к Москве на расстояние 25 км.

За Москву бились и погибали, повторяя подвиг 28 бойцов дивизии генерала И. В. Панфилова, преградившим путь десяткам танков на Волоколамском направлении. Перед последним боем политрук – панфиловец В. Г. Клочков сказал: – «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!».

Героическая защита Москвы позволила выиграть время и подтянуть подкрепления из Сибири.

5 декабря 1941-го года, от стен столицы России началось контрнаступление войск Западного и Калининского фронтов, а также Юго-Западного фронта. Немцев отбросили на 100–250 км. от столицы.

Уже было очевидно, что план молниеносной войны у немцев провалился.

За первые пять недель войны немцы потеряли свыше 190 тысяч солдат и офицеров. Это больше в два раза, чем за два года войны в Европе.

Советская Армия за первое полугодие войны потеряла убитыми, ранеными и пленными 5 миллионов человек, большую часть танков и самолётов.

Теперь уже немцы отдали команду – перейти к обороне на всём Восточном фронте.

Каждая пять земли, по которой прокатилась война, полита кровью.

Сегодня, если проехать любой дорогой от Москвы и дальше, в каждом местечке, деревне, посёлке – везде встречаются скромные памятники, с высеченными на них именами солдат, павших в бою…

Мы прожили много лет в посёлке Дзержинского, Люберецкого района. Там не было немцев. Но и там есть памятник неизвестному солдату. К берегу Москва реки прибило льдину, в которую вмёрз погибший солдат…

И, конечно, до сих пор, сохранились следы войны. В той же Дзержинке, во время налётов и бомбёжек, было решено снести колокольню, венчавшую основной храм Угрежского монастыря на ней находились часы, точная третья копия часов не Спасской башне, их сняли и потеряли. Вернее, они куда-то были, вероятно, спрятано, но – пропали. Взорвать колокольню не удалось – слишком крепкой она оказалась. Строили её на извести, замешанной на яичном белке. Тогда решили сжечь её. Внутри сгорели фрески, но храм продолжал стоять. Колокола и кресты сняли, а колокольня так и стояла обезглавленная, пока не стали её реставрировать…

Но вернёмся к бабусиному дневнику, в котором – моё военное детство…

БАБУСИН ДНЕВНИК

1941 год

04.01.41. 45 градусов мороза. Стынет дыхание. Дети ожидают деда мороза с гостинцами. Боря никому не доверяет относительно съестного. Высказал предположение, как бы дед мороз не съел конфеты и кое-что хранящееся за окном. Как характерно это для него!

08.01.41. С каким нетерпением дети ждали праздника и подарков от деда мороза. Ида уверяла всех, что она знает тайну этих подарков: папа и мама, а не дед мороз.

Проснулись, конечно, рано. Ида давно уже присматривалась к креслу, на котором что-то лежало, но не решалась взять. Наконец… все в руках у того и другого. Сколько счастья!

Подарок: Иде – кукла большая с закрывающимися глазами (18 р.), книжка со стихами, гребёночка, ленточка в «косы», мешочек с гостинцами.

У Бори – то же, но вместо куклы – игра в ловлю рыбки (магнит). В мешочке – конфеты, пряники, по плитке шоколаду (из Москвы), по яблоку, семечки. Каждому еще по чайной чашке.

Целый день "ловим рыбу", возимся с куклой. Ида свои стихи прочла сейчас же. Вечером пригласили трёх девочек и одного мальчика. Ида была прекрасной хозяйкой. Боря не занимался ни с кем. Ида больше всего беспокоилась, чтобы ребятишек угостили, а Боря стянул и съел конфетку с блюдечка своей гостьи.

Оба были чрезвычайно довольны.

13.01.41. Вчера были на "Красной шапочке" в детском театре. Несмотря на страшную усталость я все-таки пошла с детьми сама, т. к. родители изнывали в работе. Понравилось. Оба все время были в напряжённом состоянии, как бы волк не съел Красную шапочку. Когда окончилось всё благополучно, успокоились.

Купила программу. Ида читала её сама. Позади сидел какой-то военный и изумлялся тому, что такая малютка и уже читает. Соседка сейчас же с некоторой даже обидой сказала, что – "вредно такое преждевременное развитие" и т. д. Пришлось сказать, что я – педагог и кое-что в этом смыслю.

Идка прочла своё – «Pionierlind» по собственной инициативе и привела в восхищение окружающих "девиц".

Воля нас встретил. Было 9 часов вечера. Началась настоящая метель. Рискнула купить детям мороженое. Конечно, Иде ничего не досталось: прикончил всё Боря.

18.01.41. Сейчас же после злополучного театра начался кашель у Бори. До сих пор жарит высокая температура. Врач признал грипп. Сегодня вызываем опять врача. Несомненно метель, которая дула в лицо, когда мы шли в театр и мороженое сыграли свою роль и… ребёнок простужен.

Угнетает, что виновата в этой болезни я сама. Капризничает невероятно. Ида уговаривает свою новую куклу: – "Перестань капризничать! Не ори!" – "Нехорошо, Дочка, говорить – не ори. Надо говорить – не плачь, не кричи". – "А как ты говоришь?" – "Ну я только тогда, когда я рассердилась" – "Ну, вот и я рассердилась", резонно отвечает "мама".

Как-то Боря сел за пианино, а Ида плакала. Наигрывая что-то ручонкой, Боря говорит: – "Вот так Ида плачет. Правильно, бабуся?" А сам он всегда выводит на мотив: – "do, do, re, do, do, re", протяжно – "re".

Ида всё-таки продолжает прибегать ко лжи, а Боря сейчас же её поправляет, что «пока» смущает маленькую лгунью. Что будет дальше?

Завтра её день рождения. Ждёт с нетерпением подарков. Вечером пришла доктор. У Бори – осложнение. Бронхит. Поставили банки. Сказала, что простудила его мороженым.

19.01.41. У Бори – 37. Это его подарок Идочке. У всех отлегло на сердце: стал чувствоваться праздник. Я вчера Иде сделала папильотки. Как она мечтала о кудрях. Сегодня расплела. Вышло удачно. Она в кудряшках, голубые банты и такое же платье, выглядит куколкой. Как она вертелась перед зеркалом! Кокетка! Даже терпеливо спала на своих узелках – папильотках, лишь бы быть кудрявой. При завивке я ей сказала: – "Pour etre belle, il fout louffrir!" – "Ты как это, бабуся сказала? по-татарски?" Я ей объяснила. Она ответила, что хочет быть прекрасной…

За утренним какао даны были подарки – по две книги и шоколадке (поровну, конечно). Сейчас же занялись книгами (Маршак и Михалков, "Аленький цветочек" Аксакова).

30.01.41. Боря совсем поправился. Появился прежний аппетит. И выглядит по прежнему. Увлекается раскрашиванием: – "Дай тишку, буду рисуить и писить (писать)". Ида начала ручкой «чистописание». Списывая, делает 1–2 ошибки на страницу. Захлёбывается чтением. Увлеклись «Золушкой» и "Аленьким цветочком".

03.02.41. Удивительное чутье у Иды к художественному чтению! Я с ней даже не прочла, например, стихи – Перец «Прачка», а она мне его так продекламировала, даже с жестами, что мне не осталось даже поправить её.

Боричка силится тоже декламировать, у него выразительная мимика, тогда, как у Иды остаётся каменной.

Боря сказал – «пляник» вместо «хляник» и чрезвычайно доволен.

11.02.41. На днях я заболела. Стирала. Вдруг, сделалось дурно – слегла. Везде беспорядок. Брошенные дети. Холодно. Еле справилась с печкой…

Дети управлялись одни. Дочка кормила Борю тюрькой. Когда я поднялась, она предупреждает меня: – "Бабуся, мы много молока потратили. Боричка всё просил. А пенок нет, потому что я их все разболтала. В хлебе (в половине кирпичика) выдолбили весь мякиш, оставив корки: – "Как дупло в дереве" – заявила Ида.

На другой день, собравшись с силами, уложив Боричку спать, я в 4 часа пошла заплатить за квартиру и посмотреть, нет ли чего в нашем магазине. Оказывается, дают по 100 грамм сливочного масла и 500 грамм сахару на книжку. Соблазн был большой – получить. Встала в очередь.

Вдруг, замигало электричество. Моментально пронизала мозг острая мысль: вдруг, потухнет и у нас?… темно… Ида знает, где свечки и спички… пожар! 6 часов. Волнение достигает апогея. Наконец, получаю. Лечу домой. Темно. У дверей квартиры кто-то копошиться и разговаривает. Оказывается, случайно пришел раньше домой Воля. Замок. Внутри – ревущие дети, почти в истерике. Боря потом объяснял: – "Бабуся пойдёт, упадёт и сломает ножку." Бедные детки! Но зато получила вдоволь сахару.

14.02.41. В тот день, когда я заболела, Воля, пришедший домой первым, нашел, конечно, страшный садом от «хозяйничанья» Иды. Стал сам мыть чашки. Боря уставился на него и говорит: – "Ты, папа, не умеешь мыть чашки!" – Ида замечает: – "Когда бабуся уходит в магазин, она даёт мне самой мыть чашки". – "А ты всегда должна сама мыть чашки и помогать бабусе" – говорит Воля. – "Нет, этого нельзя. Бабуся всегда на столе что-нибудь делает. Надо всё делать быстро, а я мою медленно и мешаю бабусе", рассудительно улыбается моя внучка.

В редкие дни, когда Воля свободен, он «борется» с Борей и Идой. Побороть должен всегда Боря, иначе рёв на весь дом.

Ида начала читать сказки Афанасьева. Захлёбывается просто ими. Однажды из своей комнаты, в которой топила печку, слышу ужасный крик Иды. Подумала почему-то о пожаре. Вскочила, чуть не растянулась на пороге… и вижу сияющую рожицу Иды и протянутую ко мне ручонку с потерянной книжкой – "Прыгающая лягушка".

Дальше, конечно, у нас разговор, почему она «наговорила» на себя, сказав, что это она уронила книжку за пианино? Она начала плакать горько, но тихо. Так и не сказала ничего… Тайна!

19.02.41. За утренним чаем Ида еще спит. Боря завтракает с родителями. Накануне у него «исалось» – "Мама, не давай мне сахару, а то меня… мухи будут кусать.

21.02.41. Боря лежит в кроватке. Играет какая-то восточная музыка. Боря отбивает пальчиками такт. Ничего не выходит. – "Папа, что это – татарская что ли музыка?"

С Идой проделала опыт: накануне списанный ею стих "Зима идёт" и тщательно с нею разобранный, заставила на другой день написать наизусть. Написала без ошибок. Рисует что-то мало. По музыке дальше трёх песенок не идёт: никто с ней не занимается.

Боря увлекается рисованием. Нарисовал кормящую щенят Альму, с одной стороны – ноги, с другой, сверху – соски.

Продолжают мечтать о поездке в Москву. Ида отобрала сама стихотворение, чтобы выучить «тайно» от меня к моим именинам… Раздумала и решила в Москве купить для меня самый лучший подарок.

23.02.41. Жуткие морозы. Часов в 12 появляется солнышко: дети выходят гулять. Двор весь в горках – катайся с любой! Ида увлекается до самозабвения, Боря боится. Возвратился с прогулки. Принёс новость: – "Кутька у Альмы скоро умрёт, а чёрненький и красненький – нет, как мне жалко"… Утром встал и говорит: – "Как хочу писить". – "Возьми горшочек!" – "Не писить, а писать" – резонно замечает Боря.

24.02.41. Нина идет к доктору. Боря говорит: – "Когда придешь от доктора, у тебя уже не будет животика?" – ?!? – "А кто сшил Борю и Иду?"

27.02. 41. Нина и Воля до отказа работают и днём и ночами. Работают для того, чтобы поехать и закупить в Москве кое-что из продуктов.

Дети вечером представлены сами себе, на головах ходят. Любят, раздевшись, прыгать – «бухаться» на большой кровати и… конечно, не обходится без того, чтобы ушибить друг друга. Вот и вчера так, Ида, играя, сделала Боре замечание, что он отвечал ей невежливо, а он её укусил за это, да так больно, что она закричала благим матом. Мать, обещавшая давно его нашлёпать, на этот раз исполнила свое обещание. Боря принял это как должное, как заслуженное и почти не плакал. Потом, улегшись в постельку, начал дразниться втихомолку, но так, чтобы Ида слышала: – "Идка – плитка!", потом – "баба – …", потом – "мама – …" и т. д. Кроме Иды, никто не обращал на него внимания. Спустя некоторое время Боря задушевным голосом говорит: – " Ида, я больше так никогда не буду делать!" Что за прелесть наш мальчишка!

Вчера был такой случай с Идой – вдруг началась тошнота. Потом её уложили в постель, пришел отец со службы и принес ей интересные книжки и дал ей рассматривать. Боря начал так же «представляться», что его тошнит. Сначала смеялся, потом всё серьезнее, потом устроил «драму» и никаких "и не туды и не суды"… Нина, наконец, взяла его, наклонила над горшочком, его «якобы» стошнило – выплюнул слюну, потом положили в постель на Идино место, дали книгу и он моментально вскочил, как ни в чём ни бывало. Вот так симулянт!

Нина в декретном отпуске с 25 февраля, но занята целый день за сметой, помогает Воле. Как дети мечтают, как ждут момента, когда мама не будет работать и будет с детьми!

07.03.41. Из Москвы получили телеграмму: завтра Нина и Дочка выезжают домой. Боря все дни, начиная со дня их отъезда – 3 марта – ведёт себя великолепно. Первый день сидя говорил: – "Как жаль маму! Как жалко Идочку!" А сейчас даже не вспоминает и гостинцев ждет спокойно. Уговорили его остаться дома только тем, что в Москве будут делать уколы, которые он, как огня боится. В день отъезда Иде было запрещено говорить о своей поездке, но она никак не могла удержаться от этого разговора (так была возбуждена). И всё время ей приходилось отговариваться: – "Нет, Боричка, я не в Москву, а в лес, а там… – "Нет, Дочка, ты ни-ку-да не поедешь! Боря так сказал!".

Начал употреблять слово «сегодня» и «летом», а раньше все у него было – ночью. Сегодня снова мороз. Окна замёрзшие. Боря просит протереть окно, т. к. ничего не видно. Сам начал тереть стекло пальчиком. Получился писк. – "Послушай, бабуся, как стекло поёт: лобик, лобик…"

11.03.41. В воскресенье встречали своих из Москвы. Как я и ожидала, на Иду очень малое впечатление произвела Москва, т. к. она почти всё время просидела «дома», играя с девочкой своего возраста. Видела только метро и высокие дома центра. Жаль! Да, были ещё в стереокино. Понравилось. Стала ещё упрямее, непослушная. Беспризорность этих дней сказалась. Привезли много вкусного. Дети сказали – у нас праздник и мы справляем бабусины именины, на которые была только жареная картошка и ни куска сахара к чаю…

Именины отмечены были только приготовленными Идой «тайно» – стихами. Самостоятельно выучила и продекламировала почти без поправки – «Находку». Вчера у неё были гости. Я сервировала чай и закуску. Вышло очень красиво. Ида видела в первый раз и говорит: – "Как хорошо, бабуся, ты стол накрыла! Сколько у тебя вкуса!

15.03.41. Вчера за ужином. Дети кончили есть и сидят на сундуке в спальной возле печки. – "Бабуся, как правильно сказать – у Бори костюм или платье?" – «Костюм». – "Ну, вот видишь, Боря!… А он девочка или мальчик?" – "Конечно, мальчик!" – "А он будет девочкой?" – "Нет, не будет". – "Ну а он говорит – будет!"… Молчание, а потом плаксивым голосом – Боря: – "А вот я ка-ак тебе хлоп-ну!… А…а…а! Мы уж тут не выдержали и расхохотались!

Сегодня за утренним чаем. Снова дети в спальне. Не удовлетворены, что им с утра не дали ничего сладкого. – "Мама, Боря нервничает и плачет". – "Да… вот… не буду любить маму. Не дала мне «хавла»… нехорошая!" – "Ну, вот я тебя и не буду никуда с собой брать!" – "Аааа… нет, буду, буду тебя любить!"…

Оба играют в " матери и доктора". Обоим хочется быть доктором. – "Ах, Боря, до чего хорошо быть мамой! Мама ходит на базар, все покупает, даёт мне конфетки…" – "И мне она даст"… Пауза. Ида соображает. – "А наша мама какая хорошая! Ты не хочешь быть мамой, значит, ты её не любишь!" Логика сестрёнки побеждает и Боря плаксиво отвечает: – "Я люблю маму. Хорошо, я буду доктором! Конфеты спрятала в голландку. Рассуждаю с детьми, как нехорошо брать без спроса. Боря замечает с плутоватой рожицей: – "Папа уйдёт, мама уйдёт, ты, бабуся, тоже уйдёшь, а мы сами и возьмем!"… Думаю, что они уже притрагивались!

Занимаемся с Идой немецким. Боря мирно играет. Спрашивает: – "Можно взять сушку?" – "Возьми сам в буфете. – "Большую или маленькую?" – "Маленькую. Большая – Идочкина". Боря замер возле буфета. Приходит, молча садиться возле меня. Ида смотрит внимательно на него и отвечает на вопрос: – "Ich lege den Tisch auf das Buch". – "О чём ты думаешь?" – говорю я. – "Бабуся, а Боря ел халву – посмотри, у него и нос и рот – все вымазано". Боря блаженно улыбается.

Боря говорит всё, но иные слова никак не может выговорить, хотя бьется над ними очень давно: совру (сорву) – «совлю», чедомен (чемодан), савье (своё)

18.03.41. Сегодня Ида – именинница. Ходит завитая, как барашек, с красным бантом. Боря устроил скандал, что ему тоже нужно повязать бантик, что он не хочет быть мальчиком, а девочкой. Ида уверяет его (попросту дразнит), что он мальчик.

Иду уверили, что она получит подарки к вечеру, т. к. родители ничего ей не приготовили. Я ей подарила лото, т. к. она уже разбирается в нумерации, хотя не совсем твёрдо. Подарили Идочке лото – стихи, лото – загадки, мельницу ветряную, книжечку со стихами и картинками для раскрашивания (она её сейчас же "проглотила"), лист лаковых картинок (на что не было даже обращено внимания). Боря мельницу у неё сразу же отнял, сказав: – "Когда ты будешь Боричкой, тогда получишь!" Упорно хочет быть Идочкой (девочкой). Загадки Дочка уже всё знает, а рифмует великолепно, а картинок – 54 номера.

Боря, проснувшись на другойдень, спрашивает: – "А подарки я опять получу?"

Вчера поправили радио. Дети танцевали, а вечером играли все в лото. Конечно, «выигрывали» только оба «именинника». Чрезвычайно довольны остались проведенным днём.

24.03.41. Идет снег. Вьюга. Морозы. Оба больны. Сначала Ида слегла, начала кашлять и чихать, а за ней и Боря: ангина и бронхит. Снова банки. Вчера за вечерним чаем Ида мечтает: – "Как хорошо, если бы у нас был огород… Морковка… Поле… Сад…Яблоки, сливы… Мама, у тебя родится девочка, у бабуси – папа, у тебя – тоже". – "Нет, у меня не родится" – говорит папа. – "Нет, обязательно родится. Она будет тебе помогать в огороде…" – "Нет, ни за что…" – "Ну тогда я тебе помогу, что у тебя породится". – "И ты мне не поможешь!" – "Ну тогда я сама породу!". Это разговор под влиянием читаемых сказок Гримма и ожиданий "Ляли".

Нина вмешивается в разговор Бори и Иды, который они весьма оживлённо вели между собой, но требовались вмешательства. – "Мама, Старшие никогда не должны вмешиваться в разговор маленьких" – недовольно замечает Ида».

26.03.41. У Бориски три очага воспаления в лёгких. Сегодня Воля ходил к наркому здравоохранения, чтобы тот поставил визу на рецепте на выдачу нового «чудодейственного» препарата – sulfadin. Добыл!

Ночь была кошмарная. Кашлял, не переставая, сухим, коротким, нехорошим кашлем. Температура держится круглые сутки. Ночью никто почти не спал. У Иды – температура нормальная. Хоть она чувствует себя хорошо! Нина вот – вот сбежит.

02.04. 41. 26 марта, половина девятого вечера, Нина почувствовала себя худо. Пришлось ей идти с Волей, а через полчаса у моих озорников была сестрёнка.

(Добавляет Ираида…

Поскольку мы с Витей занимались немного астрологией, для составления гороскопов, нам всегда нужно было точно знать время рождения.

Судя по данной записи, Милочка родилась где-то в 11-ом часу ночи 26 марта 41-го года).

Нина, уходя, целовала Борюшку, а тот ухватился за неё и буквально рыдал: – "Мама, мамочка!" – он никогда её так не называл – "Ты не надолго! Не надолго!" Для него, видимо, настоящая трагедия! Пришлось буквально оторвать. Очень тяжёлая сцена…

Ида в это время сидела на сундуке, прислонившись к печке, и рассматривала картинки с каким-то особенным выражением лица: я бы сказала – каменным! Картинки смотрелись для вида. Боясь, как бы и тут не разразилось слезами, я отвлекла её внимание. Удалось. Она ничего не сказала по поводу ухода матери. Очень хотелось знать, она горевала об уходе матери или оттого, что та ушла, не поцеловав её.

На другой день, она говорит и мне: – "Бабуся, а почему мама не поцеловалась ни со мной, ни с тобой? Ведь, она уходит надолго?" Пришлось как-то вывернуться…

Борю успокаивая, несла какие-то небылицы: сердитый доктор, уколы маме и т. д. Он до сих пор о ней почти не вспоминает. Сплю с ним. Первые ночи были очень трудные: лекарство надо было давать через каждые полчаса и снимать компрессы. Тяжелее всего слушать его «музыку» в бронхах и учащённое дыхание. Сульфидин помог! Уже через сутки спала температура, но лекарства, хрипы, дыхание по прежнему создавало упадочное настроение.

31 марта вдруг снова озноб, температура. Доктор сделала предположение, что у него малярия. Как будто она права: меряя температуру через каждые два часа, можно было видеть постепенное снижение её. А сегодня снова температура «играет». Неужели малярия? Дети радуются и с нетерпением ждут увидеть ляльку, а Ида придумывает ей разные имена, вроде Маши, Лили, Тани.

Иногда Боря, сидя на сундуке, а Ида у окошка, гадают, что пройдёт: автомобиль или трамвай. – "Я права!" – кричит Ида. – "Нет, Боря пальва" – кричит Боря. Начинается «история», а иногда соглашаются мирно и играют долго. Раз Боря говорит: – "Козюлька на лошади едет!" – это вызывает безудержный смех. Ободрённый Боря повторяет десятки раз эту фразу, и оба так же безудержно смеются. Самый лучший в мире смех!

06.04.41. Вчера дети встретили ляльку. Радости не было границ. Нина сказала, что будет кормить сестрёнку. – "А как же ты будешь кормить, когда у неё нет зубов?" – спрашивает Боря.

А Ида буквально замучилась: – "Когда же я буду за ней ухаживать? Когда же она будет кричать? Она все спит и спит…

Иду вчера утром спрашиваю, умывалась ли она? Отвечает утвердительно. Отец и Боря говорят противное. Ида смотрит на меня упорным взглядом своих «правдивых» глаз. Но… теперь свидетельские показания настолько убедительны, что её уверенность, что взглядом можно доказать правоту, падает, она сознается и угождает в угол.

Оба заинтересованы тем, что у мамы нет «животика». Ида задаёт десятки вопросов – «наводящих», но мать увиливает от прямого ответа.

10.04.41. Вечером за чайным столом. Боря к матери: "Мама, пока ты не дашь мне книжки, я молоко пить не буду". – "Ну и не пей". Боря, подумав: – "А вот ка-к я тебя хлопну!" Утром встал и говорит: – "Если Дочка пойдёт в школу, мне её жалко не будет, т. к. я буду играть с лялей". (Употребляет сложное предложение).

18.04.41. Воля заболел ишиасом. На больничном. Услышав, что доктор советует ему лечь в больницу, Ида говорит: – "Ну вот, ляжешь папа в больницу и тоже родишь ляльку!" Папа поддразнивает Борьку. Тот собирается плакать. Я говорю Боре, что папа шутит. Боря соображает: – "А вот я закрою уши и не буду тебя слушать!" И… затыкает.

При крике ляльки, жалеет её и сейчас же сообщает всем об этом и, чтобы успокоила её, когда самому не удается это сделать.

Ида как-то самым нахальным образом соврала Воле, в то же время смотря на него "пристальным правдивым" взглядом. Воля, не ожидавший такого «доказательства» правдивости со стороны дочки, не выдержал и… расхохотался, опустив глаза…

Боря и Ида пререкаются: – "Какая ты глупая, Ида!" – "А почему?" – "А ты испачкала валенки!" – "А ты тоже глупый!" – "А почему?" – "Не захотел спустить штанишки!" – "Ну, это пустячки!"

20.04.41. Праздник. Дети усиленно ожидали праздника. Целую неделю шла отчаянная генеральная уборка. Ида каждый день спрашивает: – "А немецкий? Не будем? Я в отчаянии от работы, измученная, отмахиваюсь только рукой.

Наконец наступил праздник – пасха! Вся в локонах и с красным бантом и в новом платье, Ида, восхитительная куколка! И в парусиновом вышитом костюме с голубым бантом, очаровательный, как картинка Боря. Сели за стол. Все испечёное – удачно. Вкусны яйца и сдобный сырник. Иде разрешили есть всё, кроме жирного. И это не отравляет большого аппетита.

Погода хорошая, но грязно. Боря два раза подряд упал в грязь и вывалялся, как поросёнок.

Ида закончила чтение сказок Гримма (толстенная книга, чуть не в 400 страниц). Упивается пушкинскими сказками. Вечером играли в лото. Боря раздает всем карточки, а Ида ведёт всю игру.

26.04.41. Характерно для Бори. Утро. Боря проснулся и прибежал к отцу на кровать. – "Ну, Боря, что ты будешь сегодня делать?" – спрашивает Воля. – "Буду есть суп, котлетки, кашку…" – "Нет, ты делать что сегодня будешь?" – "Буду есть куличик, масло"… – "Не есть, а делать?" – "Буду писать…" – "Тогда я тебе дам горшочек." – "Буду писать, а не писать!" – говорит Боря, уточняя ударения на словах.

02.05.41. Боря сегодня проснулся и сейчас же вспомнил о своём дне рождения. Сунул руку под подушку в надежде получить подарок. Увы! Ничего! – (у родителей нет денег). – "Мама, варение купи, пирог печи!" – "Бабуся, как Боря говорит стихами!" – замечает Ида. – "Надо тополица на Воглю" (торопиться на Волгу) – говорит Боря. Едут на Волгу смотреть пароходы, лодки и т. д.

Вчера были в кукольном театре. Впечатлений мало. Объясняю слишком тенденциозной сказкой.

Большое впечатление произвела демонстрация.

Вчера Иде одна девица её возраста так сильно оцарапала щёку (они поссорились), что на щеке получился шрам. Ида ни за что не хотела назвать обидчицу и о причине ссоры так и не сказала. Конечно, Боря все рассказал…

Ида часто прибегает ко лжи. Меня это просто угнетает. Мать заметила красное пятно у неё на груди. Путем допроса выяснилось: она сосёт свою грудь. Возможно ли это? Не заставляет ли она Борю? Но пока Боря правдив. Убеждения и примеры пока на неё мало действуют. Принесла со двора «причмокивание» при разговоре и «ня» вместо нет.

Маленькая полнеет, как будто узнает мать. Боря ростом чуть-чуть повыше плеча Иды.

Экспромт папы:

"МОИ ДЕТКИ"

Ида – старшая сестрёнка,

Целый день она шалит.

Ее крохотная ручка

Часто Борю не щадит.

Борю сильно задирает

И в сторонку убегает

Так братишку обижает…

Во всех комнатах сорит…

Боря тоже шалунишка:

Иде спуску не дает.

Озорной такой мальчишка:

Часто Идочку он бьёт.

Пальчик в ротик он засунет

(Пальчик надо пососать),

Пощипать сестрёнку любит —

Сам же станет он кричать.

На «Воглю» ездить Боря любит,

На "хлязник хляник хлячет" он,

Орешки Боря обожает,

«Хавлю» так сильно любит он.

Есть у них еще сестрёнка —

Милочкой зовут её,

Она совсем такая крошка,

Всё надо делать для неё.

Дать во время ей соску,

Заплачет – надо покачать,

Но Ида с Борей эту ляльку

Не желают развлекать.

Милка в качке сильно плачет,

Грустно ей одной лежать.

Тяжело на сердце станет

И начнет сильней кричать.

Стихи эти – точная копия нашей семейной "идилии".

04.05.41. Боре подарили пистолет. Восторгу нет конца. Заряжает сам. Стреляет в ребятишек, те от него с криком убегают, он за ними – счастью нет конца. Вчера мальчишка на улице из самодельного пистолета застрелил шпица с нашего двора. Дети наперебой рассказывали об этом событии. После этого случая нельзя будет выпускать детей на улицу (к нашим окнам): – попробует если свое оружие такой паренёк и на людях?! – "Не стреляй, Ида в меня, а то плевать буду!" – "А я только немножко". – "Смотри, в помойку брошу!"

08.05.41. Боря ест жареную картошку – "Боря, дай мне картошки" – просит Ида. – "Да она сырая, есть не будешь" – "Боря, ты куда хочешь – пойти в цирк или поехать на Волгу?" – спрашивает Воля. – "И в цирк и на Волгу". – "Нет, что-нибудь одно выбирай!" – "Ну тогда на Волгу, буду капитаном".

Вчера были на Волге, не хотели уезжать оттуда, Боря чуть не в слёзы. Ида стала плохо заниматься: видимо, сказывается весна (уж не весна ли!)

Ида нашла в книжке на обложке написанный столбец авторов с их сочинениями: – "Ну они все мне знакомы! И Пушкин и Лермонтов и…"

17.05.41. Детям сделали второй антидифтерийный укол. Боря на другой же день заболел: ангина и грипп – кашель, насморк, температура. Но уже на третий день температура спала. Кашель стал легче, но насморк отчаянный.

15-го Боря был именинник. Ждал подарков. Оба встали в 5 часов утра. Под подушкой – ящик с добром для лепки и два пирожных. Последние были мирно поделены и съедены, а за лепку принялись тотчас же. Конечно, вымазались… ох!… ох! Вечером был куплен торт.

Попробовала Иде растолковать, что стоит подарок и деликатесы: упорная работа ночная матери, а, следовательно, излишняя нагрузка мне. Как она должна быть благодарна старшим и как… и т. д. Выслушала… и всё!

Вчера была приличная погода. Ида вышла гулять, пока Боря спал, а потом он бы её не «отпустил». Сегодня, когда она хотела пойти гулять, а он её не пускал, Ида устроила истерику и почему-то (он всегда её жалеет) он решил её отпустить только завтра.

Боря начал задавать вопросы: – "Отчего сейчас темно делается в комнате?" – "Солнышко ушло". – "Оно погуляло, погуло и пошло домой, выключило свет и стало темно." Или: – "Отчего убрали флаги? Как их вешают? Как снимают?"

Маленькая Людмила растёт. Находит глазами людей и свет, улыбается, любит руки, любит поесть. Ещё «цветёт», видимо поэтому некрасовита. Охотно лежит распелёнутая.

19.05.41. Нина спрашивает: – "Боря, почему в комнате стало так темно?" – "Солнышко мама позвала домой, оно ушло и стало темно."

Боря и Ида играют: – "Боря, поставь сюда ножку, я тебе вычищу туфельку". – "Хорошо, чисть!" – "Дай, теперь накрашу тебе брови!" – "У собак бровей чёрных не бывает". – "А ты не собака. Мама ведь красит брови". – «Красит». – "Дай теперь накрашу рот красным". – "Не хочу". – "А как же мама? Она и брови и губы и ногти – всё красит!.

22.05.41. Целыми днями льет дождь. Будто бы холода продлятся до 20-го. Весны не было, и её не увидим.

Очереди даже за чёрным хлебом. Магазины пусты. Изжарила детям к завтраку картошку. – "Боричка, иди есть!" – "Хорошо, сейчас!" – "Ида, иди завтракать!" – Не хочу, я не люблю картошку." " Ну, тогда иди покачай ляльку" – раза два качнула. – "Я устала, бабуся, я лучше пойду есть картошку".

Я говорю детям, что небо плачет и день и ночь: – "Отчего небо плачет?" – говорит Боря – "Наверное, его детки ушли и пропали?" Ида развивает эту тему и рассказывает – куда делись детки и кто их нашел.

28.05.41. Ида до сих пор не может насладиться игрой во дворе: играет до самозабвения, готова всем пожертвовать ради «милых» подруг, которые всячески используют её доверие и дружбу. Они диктуют свои условия, командуют ею, рассказывают разные небылицы, она слушает и исполняет всё. Двор с его влиянием оказался сильнее меня!

У неё появились жесты, манеры, мимика и слова детей улицы. Двор устанавливает для неё свои законы, которым она любовно подчиняется. Меня это приводит в ужас. Хорошо, что Боричка всё передает мне о ней, а она пока ничем не отвечает ему на это.

29.05.41. Ида читает "Золотое руно" Успенских. Афомант прогоняет Нефелу и женится на Гео". – "Почему Афомант прогнал Нефелу?" – "Потому что ему понравилась Гео." – "Почему ему понравилась Гео? Но, ведь, блотийцам стало плохо жить без Нефилы, пусть бы они жили втроём: Афомант, Нефила и Гео!" Как просто разрешается вопрос о любви – " a trois".

02.06.41. Холода и дожди. Приходится Иду в связи с чтением книги "Золотое руно", знакомить с греческой мифологией. Сегодня она вдруг говорит: – "Бабуся, когда я была маленькой, я тоже думала, что на небе живёт бог". – "Откуда ты это знала?" – "А читала…" Я была чрезвычайно удивлена.

Боря снова температурит, снова насморк и кашель. Капризы невероятные. От криков его, маленькой, шума радио, которое убаюкивает ляльку, у меня к концу дня пухнет голова.

04.06.41. Боря говорит: – "Папа ушел в уборную, наверное?… Что он там, провалился что ли?" Через несколько минут, глядя в окно: – "Мама, пойди вытащи папу."

05.06.41. Проклятое число… Чрезвычайно тяжело. Сегодня годовщина моему первенцу.

09.06.41. Вышло комично. Боря орёт, сидя на полу. Мать ему говорит: – "Никуда ты не пойдешь! Ты кашляешь!" – "А-а-а! А Ида чихает, это ничего? А-а-а!" Все расхохотались, а он начал кричать ещё громче. Необыкновенные капризы! Дело дошло до ремня, но результата никакого.

Вчера был троицын день. Были на "Майской ночи" в кино. Боря выспался, а Иде тоже не понравилось.

Единственный день, когда не было дождя. Холодно. Но целый день – солнце. Сегодня снова льет.

С хлебом очень, очень плохо. В субботу добились полтора кг. сахару. Стояла Нина с обоими. Мясо почти бросили есть (30 р. кг.), масло – тоже (18 р. кг.) На 100 рублей на базаре ничего не купишь: придёшь с пустыми карманами и почти пустой сумкой.

Деревья развертываются туго, цветёт черёмуха. На дворе посадили деревья. Дети радовались, что и у них будет «сад». Бедные, бедные деточки! Даже в окрестности никуда не поедешь – такой холод! На днях после ливня выпал град с горошину, а в Москве – с куриное яйцо.

– "Боря, вставай!" – "Пока встану погодить".

14.06.41. Второй день летний. Дети бегают без пальто.

19.06.41. Жарко. Точно праздник настал! Во дворе дети играют под руководством какой-то девушки. Ида стремится туда всеми своими «потрохами», а Боря сначала поразмыслит…, а потом уже пойдет.

Вожатая ходит с детьми на Черное озеро, но я, конечно, своих не пускаю. Занятия с Идой сводятся на нет, чуть-чуть тяну немецкий.

28.06.41. Третий день холод. Вытащили все теплое. Дети кашляют, чихают. Идут дожди. Детей не выпускаю гулять.

22-го объявлена война. Германия.

Настроение подавленное. Мобилизация. С Волей вопрос ещё не выяснен. Мой вопрос «выяснен»: выехать в Алма-Ату с Идочкой пока невозможно.

Ида кончила завтракать, играет в куклы. Боря за столом допивает молоко. Ида говорит: – "Боря, найди мне какую-нибудь куколку!" – "Да у меня нет, есть только головка." – "Ну дай головку!" – "Да я её потерял" – серьёзно говорит Боря. Боря любит прятать Идины игрушки. Спрятал книгу быстро-быстро под кровать, пока Ида отлучилась на минутку. Сам же скроил уморительную рожицу и ходит барином, как ни в чём ни бывало. Ида заканючила, но нашла быстро.

К маленькой отношение прежнее. Боря – «устал», когда приходит время с ней заниматься, качать её, а Ида: в два – три толчка «качания» отодвигает кроватку на середину комнаты, так энергично работает. Вот такие у меня помощники: не мудрено, что скоро я, видимо, свалюсь от усталости.

06.07.41. Снова жаркие дни. Дети бегают в одних трусиках. Везде разговор только о войне.

Дети довольно спокойно отнеслись к сдаче радиоприёмника и Иду уже интересует вопрос – как используется дубовый шкафчик от радиоприёмника.

Боря капризничает все больше, иногда без всякого повода. Мать принесла мороженое в перерыв. Борину порцию подогрели, а Идину поставили в буфет, а потом потихоньку ей отдали, чтобы она съела в не разогретом виде. Все бы обошлось благополучно (я сказала Боре, что Ида не захотела съесть своё мороженое и я отдала его Эдику), но Ида сейчас же заявила «потихоньку» о том, что она съела мороженое не подогретое и… что только было!

Вчера, возвратившись с базара, спрашиваю Борю, завтракал ли он. Говорит, что пил какао. – "Дай какао! Еще хочу!" И снова и снова истерики. Я убиралась и старалась не слушать его рыдания. Так было с час. Наконец, тянет – "Дай молока!" Дала и пошел играть.

Вечером со стоном пришел домой. Придрался к матери, чтобы не завтра, а сейчас же шла гулять. Отец взял ремень. Больно наказал. Ничего не помогло. Мать заперла между дверей, вот только тут пошёл на капитуляцию. – "Больше не буду! Не буду!" А Ида непослушна. Трудно с ними.

07.07.41. Нравы нашего двора. Дочь дворничихи ударила ручками скакалки по спине Идочку. Нина сейчас же пошла к Матрёне. Та начала кричать и грозить – "Убью её!" т. е. Иду. У Иды исполосована была спина от удара. Я была возмущена до того, что не помнила себя. Но связываться с этими мещанками… нет!

Вчера Борю остригли под мальчика. Стал еще очаровательнее. Ребят сняли. Дочка вышла очень удачно, а Боря – нет. Война идет своим ходом. Как жутко!

08.07.41. Детям дала тележку. Они решили, что это автомобиль. Говорю: – "Дочка, ты будешь нас возить. Боря будет шофёр, а я – пассажир. Хорошо?" – "Ладно, отвечает Ида". Спрашиваю: – "Ну, ты каталась, Ида?" – "Нет, я возила. И во всём так с нашей девочкой – всё для других и ничего для себя!

20.07.41. Война развёртывается все круче… Приемник пришлось сдать, газет не получаем и новостей негде узнать.

Ида очень неосторожна в ходьбе: вчера упала 3 раза, содрала себе коленки, локоть, ушибла бок. Сильно плакала, но как только я сказала, что нужно посидеть дома, сейчас же всё прошло и она ушла играть. Двор, подружки, игра – для неё всё! Пришли вечером домой. Боря вспомнил, что – "как долго папа уехал" и стал ласкаться ко мне, а Ида, уткнувшись головкой в колени, сказала протяжно: – "Как я Боричку люблю-ю-ю!…" – "Да и я тебя люблю" – спокойно ответил Боря. Я первый раз слышала такое объяснение в любви.

Ида отвратительно занимается по-немецки: она вся извертится, всё внимание её направляется в разные стороны, на разные предметы, только не на урок.

Натягивает платье на ноги, втискивает в рукава, завертывает на голову, что только не выделывает ногами… А как-то на днях сказала, что будет заниматься, как дядя Боричка. И до чего чудно занималась! Я её не узнавала.

24.07.41. Боря обиженно: – "Бабуся, скажи Иде, она меня «удивником» зовёт". – "А почему он всё удивляется и удивляется!" – "Такого слова – удивник – нет". – говорю я. – "Ну, что ж! – Я сама выдумала". Как-то пошли мы с ней за керосином, по которому мы уже настрадались порядком. На одной узкой улице, давая дорогу хромой, провалилась в железную решётку, содрала ногу, руку, бок. Закричала отчаянно. Так хоть бы одна душа остановилась и хоть что-нибудь сказала! И это люди!"

Сегодня Ида сама придумала конец к рассказу "Jeger und Stad" – по-немецки, конечно. Для меня важнее всего, что это было сделано по собственной инициативе.

05.08.41. 28 июля был именинник Воля. Ида выучила стихи Фета – "Я пришёл к тебе с приветом!…" Прочла с большим чувством.

Война не даёт ни минуты забыть её. Ничего не хочется делать, тем более писать.

19.08.41. За это время наша маленькая сильно переболела диспепсией. Была при смерти. Не думали, что выживет. Отстояли. 8 дней была с Ниной в больнице. Делали промывание желудка, анализы всякие, рентгены. Рвота, рвота… Вчера принесли домой, но понос продолжается. Страшно капризничает: привыкла к рукам. А я её отучила от рук, от укачивания, от пеленания… Но сосок применяю.

Утром Ида спрашивает Борю: – "Пойдем гулять?" – "Раз ты так грубо спрашиваешь, не буду отвечать!" – говорит Боря. Ссорятся постоянно. Жалуются и дерутся.

Пока Мила была в больнице, я как-то ушла на базар. Пришла. Боря, рассерженный на Иду, шепчет: – "Скажу, скажу бабусе!" – "Ну, говори!" – "Бабуся, Ида без тебя залезла в буфет и взяла конфетку". – "А тебе дала?" – "Дала, говорить тебе не велела". Конечно, нотация не произвела впечатления. Данное слово: – "Никогда, никогда…" и т. д.

Раз как-то родители весьма «горячо» спорили. Я Иде заплетала косу в другой комнате, всячески старалась, чтобы Ида не вслушивалась и занимала её разговорами. Замолчали. – "Бабуся, а кто по-твоему прав – мама или папа? По-моему – папа". – ты еще слишком мала, чтобы разобраться, кто прав. Иди, играй". Сделала надлежащий вывод «милым» родителям.

28.08.41. Боричка снова захворал. Четвертый день температура поднимается до 40, потом опускается до 37 и потом поднимается снова. Аппетита нет. Доктор находит, видимо, малярию. Похудел ребенок. Сейчас у него утром – 37 градусов.

Я веду войну на дворе. Я вся разнервничалась: все мальчишки и девчонки задирают Иду ни за что, ни про что. Заступилась, волнуюсь, кричу и едва ли выйду победительницей, т. к. их родители (сплошные мещане и хамы) поддерживают деток. В чём тут дело – яснее ясного: Ида – «учёная», красивая. Её фотография (увеличенная головка) и вместе с Борей (портрет) выставлены в главной фотографии города на нашей улице. Как же не ненавидеть такого ребёнка.

30.08.41. Ида всё время живет под угрозой, что Боря что-то такое про неё «скажет». Это действует и Ида сейчас же исполняет его желания. Сидят у порога входной двери – играют. – "Вот подозди, все козю бабусе!". – "Ну и скажи!" – "А вот ты водю полилила!… Вот да?" – "Эх, вспомнил, когда это было! да ты и сам меня подтолкнул!"

У него в карманчике передничка кабинет «плюшкина». Чего, чего там только нет: камешки, пуговка, крючочек, морковка, стёклышки… и т. д. Иногда он всё это высыпает из кармашка. Собирает, кладёт на «индюк» (сундук) и строго следит за своим богатством.

05.09.41. – " Бабуся, а у Вали мама вот с таким животиком ходит". – "Это значит, что у нее скоро будет лялька". Ида лукаво и недоумевающе оглядывает всех. Все серьёзны. – "А как же это будет?" – "Мама пойдет в больницу, ей доктор сделает операцию, мама будет больна, а потом придет домой с ребёночком. – "Помнишь, какой у меня был живот, когда мы ездили с тобой в Москву?" – говорит Нина. – "Помню, а у меня такой будет? А у Ляльки? А у Бори?" – «Нет». – "Почему?" – "Так устроила природа, что только у женщин бывают дети. Ида удовлетворена и разговор переходит на другое. А я с сестрой Тоней в 14 лет не знала тайны рождения и буквально измучилась над этим вопросом, не решаясь спросить у кого-либо, а если спрашивала, то получала в ответ рассказ об «аисте» и "капусте".

06.09.41. Ида читает текст – 15 строк за 15 минут. Текст новый.

08.09.41. Начала с Идой заниматься. Решила пройти программу за первый класс за этот год. Читает " Робинзона Крузо". Объёмная книга. (Перевод Чуковского).

Мать как-то дала одну конфетку Боре, не дав Иде. Он тихонько съел её за дверью. Ида так и не узнала. В тот же день я дала Иде конфетку, когда Боря был в спальне. Она сейчас же пошла в спальню и заявила об этом Боре. Боря – скуп, Ида – простушка, это с одной стороны, с другой стороны она всегда это делает, чтобы дразнить Борю. Конечно, сейчас же выяснилось, что Боря уже получил конфетку утром от матери. Споры. Требование Иды второй конфетки. Слёзы. Это типичное явление у нас. Ида завидует Гальке, которая пошла в школу. С дрожанием в голосе говорит об учёбе. Галька – одна партия во дворе, вторая – Ида. – "Вы за кого?" – спрашивают ребята во дворе – "За Галю или Иду?".

10.09.41. Боря старательно собирает во дворе гвоздики, железки, пуговицы. Приносит мне и бывает счастлив, когда я скажу, что он нашёл как раз такую пуговичку или гвоздик, какие мне сейчас нужны.

Ида прекрасно в тетради нарисовала 3–4–5 кружков и разрисовала их. Боря меня прямо поразил, назвав совершенно правильно все четыре числа, сосчитав все кружочки.

С Идой играет мальчик Слава – восьми с половиной лет. Он приходит в 12 домой. Ида замучивается, спрашивая – когда будет 12. Даже вчера. Свидание?!… Или так интересуется игрой?

17.09.41. Сегодня завернула осень. Значит, холодно, если Ида сама, без всякого вызова, явилась домой с красным носом, со слезящимися глазами и холодными, как лёд, руками.

У Бори замечательный аппетит: присаживается составить компанию, кто бы не сидел за столом, за едой. Ида неравнодушна к сладкому и как бы «случайно» иногда рассказывает, как она брала из баночки конфеты, когда меня не было дома.

Какао, хлеб, сахар дают по карточкам. Пока хлеба, если чёрный – хватает. Сахару будет, конечно, весьма маловато. Картофель уже сегодня (в сентябре) 2 р. за кг. а было зимой – 6–7 р. Мясо можно купить за 20 р., масло – 50–60 р. Недоступно, и не пытаемся есть.

18.09.41. Семейная идиллия: Оба разодрались. Оба виноваты. Одного посадила в свою комнату на оттоманку, другого в спальню на стул. Наказаны! Тут начался такой рёв, как будто, поголовное избиение младенцев! Глядя на них, расплакалась маленькая. За входной дверью кричит мать, вернувшаяся с председателем домоуправления, который отбирает у нас амбар, оставляя наши дрова под открытым небом. Надо ли прибавлять ещё что-нибудь к этому? Какие нужны нервы?

Объявлено всеобщее военное обучение.

20.09.41. – "Какой папа "налядный"" – сказал Боря отцу, надевшему старый джемпер… Осень… Диктую Иде стихотворение – «Осень», когда-то в её же годы разученное мною в "Родном слове" – Ушинского и памятного до старости. Сама в это время мою полы, укачиваю ребенка и смотрю за кипятящимся молоком… Запишу это стихотворение на память Идочке.

Осень

Солнце спряталось за тучи.

Ветер сильный. Холодно.

Листья сыплются, и в кучи

Ветром все их намело.

Речка ходит так сердито,

Лес так жалобно шумит.

Небо тучами покрыто,

Небо дождиком грозит.

Птички все прижались в поле,

Рыбки спрятались на дно.

Всем на воле, как в неволе

Холодно всем, холодно!

Диктант был сделан по всем правилам методики и, всё-таки ею были сделаны 4 ошибки: листя, типчки, приались, спряталис… Слово «Солнце» сама без всяких указаний сказала и написала правильно. Записанные стихи выучила наизусть.

– "Бабуся, Боря разбил пластинки!" – "Нет, я не разбил". – "Ты их уронил – вот и разбил!" – говорю я. – "Нет, нет! Это – Ида. Я всегда говорю правду, а Ида обманывает". – "Как же Ида? Она сидит и пишет." – "Сзади на буфете лежали пластинки, она толкнула рукой и уронила! Вот!" – "Почему же ты, Ида, обманываешь и говоришь на Боричку?" – молчит. Сконфузилась… Вот какая наша Дочка. Любит смотреться в зеркало. Как-то говорит мне: – "Бабуся, я – красивая. Я похожа на Зорю-Зарницу, которую мы видели в кино, когда смотрели "Конек – Горбунок". – "Ну, совсем не похожа!" – говорю я. Всматриваюсь – вижу, что она права, схожесть есть.

Боря по-прежнему капризничает, часто забывая, о чём он плачет, так долго он плачет. Голос у него хриплый. Чем объяснить: он начал считать до 12-ти, хотя и пропускает некоторые цифры (6). Ида объясняет это тем, что он, видимо, считает вместе с ней, когда она прыгает через прыгалку.

28.09.41. Отправляю детей гулять. Завязываю Иде капор. – "Бабуся, отопри нам дверь!" – "Подожди, я завяжу раньше бант." Заподозрила здесь хитрость со стороны Иды. Вышла из спальни, открыла крючок и прохожу неслышно обратно. Ида стоит уже на кресле и с комода берёт монеты в 1 коп. и 2 коп. – "Я, бабуся взяла с собой – 1 коп. и 2 коп., а сама вся пунцовая: хитрость не удалась! Сделала, конечно, внушение, но как видно, Ида остается прежней.

Вчера в 5 утра получили вторую повестку. Ида начала приставать – "Папу на войну? Да? На войну?" – "Глупенькая, ты ещё ничего не понимаешь!"

(Добавляет Ираида…

Началась Великая Отечественная война. У меня стоит перед глазами кадр, опять же, как из какого-то фильма. Домой пришла повестка в военкомат. Когда папа пришел домой, ему её показали. Он, не раздеваясь, в своем потёртом кожаном пальто прошёл в спальню и лёг на постель. А мы все обступили кровать: мы, дети – молча, а взрослые задавали какие-то вопросы, что-то решали…

Я понимаю, отец был – не вояка по всем показателям. Но какие гражданские были готовы к защите отечества с ружьём в руках?

Вопрос решился просто. Отец в последнее время устроился на работу в министерство железнодорожных путей сообщений.

Отцу дали бронь, и предупредили, что вскоре его вызовут для направления в командировку… Какую и куда – не объяснили.)

04.10.41. Суббота. У меня – генеральная уборка. Мытьё всех детей. В общем – страдный день. С раннего утра (7 ч.) Нина ушла хлопотать дрова. Воля уехал вчера в командировку. Значит, дети почти полу беспризорники. В руках у меня горит работа, но… всё-таки только 2 руки. Иногда орут все трое. Миле варю кашку манную. Излишки даются Иде и Боре. Кастрюлечкой и большой ложкой завладевает Ида. Боря с крохотной ложечкой в претензии и орёт: Ида самым наглым образом надувает: – "А почему у людей хвостов нет?… А почему на нас враги нападают?" – спрашивает Борю…

14.10.41. Снег лежит уже толстым слоем льда. Мороз. За эти дни много новостей. Надо было покончить с картошкой и дровами. Для последних нет амбара. Лежат под снегом во дворе.

Картошку рыла Нина втроём со своими сослуживцами (один из них "со спиной"). Целый день моросил дождь. Хмуро. Холодно. К ночи закончили работу только наполовину. На другой день – великолепная погода. Нину отпустили и они уже вчетвером закончили работу. Кули приготовили раньше. Но как перевезти? Казённая лошадь подвела. Дешевле 15 руб. с куля никто не берётся везти. Трудно передать состояние человека, у которого все труды, вся надежда на безголодное существование семьи зимой рушится только благодаря отсутствию лошади. Наконец, Нина случайно поймала дедушку, как-то попавшего сюда из Юдино и он за 50 руб. со своими мешками в две поездки перевёз картошку. Но дальше надо было снимать мешки, тащить их вверх и снова складывать на лошадь. Наконец, привезено! Я подготовила свою комнату (иначе – гостиную) для картофеля. Теперь он у нас просушивается.

А в это время дома: я захворала мигренью. Целый день – кошмарные боли. Дети одни. Дочка управлялась сама, но я не на секунду не должна была упускать их из вида. Какой-то незабываемый кошмар!

8-го был врач и поставил мне диагноз – артериосклероз головного мозга. Идка, Идка! Ты привязала меня к жизни, а теперь, похоже, я не доведу тебя даже до школы. Ну, слезами горю не поможешь… Будь, что будет!…

Дети играют. Боря называет что-либо: – "Ида, ты – пелёнка!" – "Лера, ты – лялька!" – гомерический хохот!" – "Значит, Боря, – Лера сейчас ляжет на меня?" – Хохот. – "Ида, ты – платок!" – "Лера, ты – нос"… – Хохот…

21.10.41. Как-то Мурка залезла в печку, а я уже затопила. Она замяукала. – "Бабуся, бабуся! Мурка – в печке!" – "Дети, ищите скорее, где она? Неужели в печке?" – "Бабуся, она сгорит! А-а-а! Жалко!" – "А-а-а!" – вторит Боря. Плач переходит в рыдания. Раскидываю дрова и оттуда медленно выползает Мурка".

Ида держит ребёнка и «сочиняет»: – "Баюкает мама ребенка, идёт она в третий этаж…" Или едят они ржаные сухарики, начинает Ида:

"Будем пир пировать,

Сухарики поедать,

Водицей запивать

И других вспоминать!"

Смотрят в окно: – "Куда это трамвай провалился?" – говорит Ида. – "Вероятно, в яму" – отвечает Боря. – "Лялька сплит" – кричит Боря Иде. Он ещё говорит плохо, как совсем маленький, но довольно бойко. Он «голевит» (говорит). – «Пти» (смотри).

Настроение у взрослых отвратительное. Счастливы дети, что ничего не понимают. Если бы не было Милки, лучше бы куда-нибудь выехать.

28.10.41. Кончилась "суровая зима" с её сугробами, льдами, санками и лыжами, следом пришла гололёдка, пошла гнилая осень, с её дождями, а сегодня – сухо, сравнительно тепло, т. е. все как полагается доброжелательному октябрю.

Вечером затемняемся. Кажется, завтра всё население – на рытье оборонительных окоп.

(Добавляет Ираида…

Я помню. Каждый вечер окна завешивались плотными старыми байковыми одеялами. Затыкали все края, чтобы не оставалось щелей. Дворник проходил по тёмной улице, и стучал в окна тем, у кого светились щёлочки по краям рам).

Молоко – 30 руб. за четвертинку. Мясо – с 30 руб. хорошее не спадает. Картофель – 3 руб. за кг., масло – 75 руб. за кг. и т. д.

Дети стали выходить во двор. Как я рада за них!

30.10.41. Вчера в 7 часов вечера Воля срочно собрался и выехал вместе с другими на Волгу, на работы… Настроение такое тяжёлое… Страшит неизвестность…

(Добавляет Ираида…

Моему отцу, как и другим многим работникам, относящихся к министерству путей сообщения была выдана бронь… Но не просто бронь, для того, чтобы отсиживаться дома. Их использовали на работах, связанных с восстановлением железных дорог и ещё с какими-то другими специфическими в то время работами. Папа уезжал – это называлось командировками. Ему, как и всем давали паёк, платили какую-то зарплату. Когда он повредил ногу – её переехали гружёные сани – ему дали больничный. Несколько раз за долгие годы войны он приезжал домой на побывки (в краткосрочные отпуска). Наверное, всё, что делали «забронированные» тыловики, было не менее важно, чем остальные работы, выполняемые не на передовой. К сожалению, подробностей я не знаю, мне было шесть лет, и на всё я смотрела детскими глазами, а потом я его почему – то не расспрашивала.

Работы, на которых находился отец, выполнялись далеко от дома. И чем дальше продвигались войска, тем дальше уезжали на работу бригады, к которым был приписан отец).

А Милка сидит на сундуке и первый раз в её жизни она хохочет, как большая. Ее смешит Боря, делая гримасы. Вот контраст!

02.11.41. Всей семьёй ходили к доктору. Дочка взяла на руки сонную Милку, а Боря " охранял их". Они сели на ступеньках недалеко от поликлиники, а мы с Ниной пошли к врачу. День чудесный: солнышко, тепло. Врач (если верить) отменил диагноз первого врача (атеросклероз) и отменил диету. Если можно быть теперь счастливой, то я… Снова почувствовала желание жить. Нашел общий невроз.

Как-то Ида захотела перевернуться на оттоманке и так неудачно, что слетела на пол и ушиблась головой. Было утро. Сели заниматься. Стала жаловаться на головную боль. Лёжа в постели, позеленела, озябла, уснула. Я сейчас же выдумала, что с ней менингит. Начала плакать и нужно было всю свою волю употребить на то, чтобы дело не дошло до истерики. Как я люблю свою Идку!

Боря иногда берёт книжку, называет буквы. Старается правильно называть слова: – «Иднюк» – (сундук), – «Ати» – (смотри). Но я с ним бедным не занимаюсь. Ида любит арифметику. Я так занята, что очень мало уделяю ей времени на занятия с ней. В 9 утра она берёт учебник и самостоятельно работает над ним. Потом – русский учебник и тоже почти самостоятельно. Третий урок – немецкий. Какая она способная, понятливая, любознательная. Ах, если бы её в хорошие руки!

08.11.41. После снежных дней – снежная погода. Ночью была метель. Дети снова с санками. Вчера Дочка удивлялась, почему нет демонстрации.

Накануне по карточкам добилась немного муки и вчера испекли два пирога: с картошкой и кислой капустой. Конечно, без капли масла и сахара. Вот дети радовались и не могли дождаться – "Когда же пирог?" – почти с отчаянием кричал Боря. Но оба всё жалели, как это милый папочка не будет есть таких вкусных пирогов! После завтрака отправились все к знакомым по делу. Оттуда довезли их на машине (случайно). – "Вот как сегодня – и машина и пирог!" – говорит Боря. Разделись. Ида отправилась на сундук к печке (замёрзла) – читать свой – "Побеждённый Карабас", а Боря сел в столовой за стол. – "Ида, ты будешь читать?… Ну, ладно, читай, но только поди сюда на минуточку". – "Не пойду, я уже читаю" – "Раз так, я про тебя скажу!" – "А что ты скажешь?" – спрашиваю я. – "Боря, иди скорей сюда!" – перебивает Ида". – "Нет, скажи, скажи-ка, Боричка! – настаиваю я. – "Боря, Боря, иди сюда скорее, я покажу тебе картинку" – уже взволнованно говорит Ида. Я больше не настаиваю: все прошли через это. Тайна осталась тайной. Какая хорошая черта эта у Бори.

Прошлое воскресенье ходили на Дурова. Оба в восторге.

11.11.41. «Тайна» открыта: давно, давно, ещё зимой Ида сосала сосульку. – "А ты, Боря?" – "И я…" Вот вам! А мы потом еще удивляемся – где ребята подхватывают ангину и т. п. Сегодня суровый мороз.

От Воли – ни слуху, ни духу: все сердце изболелось за него. Он поехал даже без валенок. А, видимо, работа всё время в поле. Что-то будет!?

15.11.41. Получили письмо от Воли от 4 ноября., а выехал 30-го. Ещё не доехали. Пока едут сытые. Ида радуется: – "Ах, милый папочка! Как все за ним ухаживают: как хорошо ему ехать!" Невылазная грязь. Идут за подводой, еле вытаскивая ноги и отсчитывая километры… Хорошо: в Т… отсчитали 700 ступеней! Досталось! Ида написала ему самостоятельно письмо, начав так: – "Милый папочка! Ой, как я тебя люблю!" и заканчивает: – "Целую очень, очень, очень, очень. Ну, пока!"

Сегодня сделала лепёшки из годовалых сухарей (так их было есть не под силу): распарила, прибавила мучки (самой скверной, почти ржаной), содки и соли. Испекла. Чтобы съели, в особенности – Ида, чуть смазала их капелькой мёда. И как ели! Теперь сыты!

Взяли по трём карточкам муки. Теперь хлеба не хватает. Милку кормим лапшой. Аппетит колоссальный.

Постоянно мокрая. До того замучили её (крайне вонючие) пелёнки, что у меня от стирки появились на руках мозоли.

Сценка из «Ревизора» (Добчинский и Бобчинский): – "Бабуся, кошка сидит на плите, среди кастрюлей. Смотри, не сожги её!" – кричит Ида. – "Хорошо, не забуду!" и, конечно забыла. Затапливаю. – "Бабуся, бабуся! Мурка сгорит!" – "Ах, батюшки! Я и забыла!.. Брысь, брысь!" – "А я, ведь, говорила тебе!" – "Нет, я говорил!" – "Нет, я!" – "Нет, я! Я первый сказал, а потом уже ты сказала!" – говорит Боря.

20.11.41. 16-го ноября вселили к нам двоих из военкомата. Как будто оба люди деликатные. Чрезвычайно довольны, что устроились хорошо. Я знаю, что даже на редкость хорошо! Дети очень довольны. Младший всё жалеет, что у нас в Казани решительно ничего нельзя найти, чтобы полакомить детей (даже бы самого скромного).

Ида и Боря сейчас, взявшись за руки (левую и правую), вертятся, крича и напевая. Милка в восторге, как и её брат с сестрой. Ида предварительно заправляет платье в свои зелёные штанишки.

04.12.41. 30-го Воля уехал. Приезжал на 10 дней для заготовки дров для бригад, в которых работал и он. Радости у всех не было конца и также было тяжело провожать. Дети сели на дрова и проводили его до конца. Боря расплакался: не хотел сходить с саней. Теперь не знаем, когда увидимся. Горько!

Привёз свой паек: гороху, пшена. Купил немного мяса.

Жить становиться всё тяжелее, на базар не ходим: нечего там делать. Молоко уже 50 руб. за четвертинку. Мясо – 40 руб. и в драку. Масла не достанешь. Милку кормим (Воля достал килограмм) – "белыми сухарями". Приходиться их варить, как картошку, так тверды. Морозы сильные. Дети не решаются выходить гулять.

Ида уже решает задачки и столбики в пределах двадцати – на сложение и вычитание. По-немецки читает уже прилично. Учебник географии дочитываем.

Задачник по правописанию – начали программу второго класса. Пока пишем карандашом. Наизусть учим басни Крылова.

– "Ида, Ида! Слушай, что тётя говорит по радио: сейчас дадут конфект". – "Ах, бабуся, какой Боря смешной! Будет концерт, а он говорит – конфект". Ида увлекается со вчерашнего дня шитьём. Мечтает, как оденет всех кукол. Вчера говорит: (о чём-то перед этим думала) – "А все-таки тяжело жить на свете!"

12.12.41. Мать шлепнула Борю. Тот огрызнулся: – "Да, уж! Подумаешь какой командир!" Замечание, правда было без всякого сердца, хотя встал капризен. Ничто не помогает. Кричит так, что я, взяв его на руки, думала, что оглохну: так задрожали барабанные перепонки. Мать здорово наказала его. Никакие наказания, ни окрики – ничто не действовало. Вот упорство! Взяла на руки и еле-еле привела в «чувство», соблазнив пряником.

Не знаю, чем и кормить детей! Боря ест картошку. Ида – нет. Молоко на рынке, говорят, уже 90 руб. за четвертинку. Мы уже не ходим.

Морозы сильные. Пурга.

Воля прислал письмо. Ехать на место работ – три дня! Попали в страшную метель. Потеряли дорогу. Наконец, выбились и приехали в ту самую деревню, куда нужно. Сколько мучений, сколько страданий!

21.12.41. 15-го декабря приехал Воля, к вечеру.

Воля на больничном: ему дровнями переехали ногу.

Встреча была чрезвычайно радостной.

А утром Боря рассказывает свой сон. – "Какой сон я видел, бабуся! Лес… Идёт папа. Дает мне красные ягодки, а потом яблоки и говорит мне: Ешь только после обеда!" Все похвалили его за такой интересный сон.

А на другой день: – "Вот какой сон я видел: Мила уже ходит, а в руках у неё книга… Да нет, это я придумал". Как характерно для него: он очень правдив.

Как-то пришла знакомая и говорит, что закрываются многие детские сады и ясли. На другой день Ида говорит: – "Бабуся, когда ты умрёшь, мы с Борей пойдём в детский сад, а Милочку отдадим в ясли… " – "А разве ты хочешь, чтобы я умерла? И тебе не будет меня жалко?" – "Да нет… это я так говорю…" И ушла. Как ей хочется в сад: даже не жаль спровадить меня на тот свет! Горько всё-таки, ведь она умница и понимает, что говорит.

Недавно, ложась спать, говорит: – "Мама, я что-то скажу тебе интересное! Боря взял свечку, положил её к печке и она растаяла!" "Ну уж не сочиняй: это сделала ты!" Я уже засыпала, и на этом было покончено. На другой день Боря показывает свечку, от которой осталась одна палочка. – "Боря, зачем ты положил свечку к печке и она растаяла?" – "Я? Это не я". – "Ида, зачем же ты сказала на Борю?" Молчит. Потом: – "Я не знала, что она тает". – "Ну, тогда бы спросила у меня. Подумай, что ты сделала: испортила свечку, а её сейчас трудно достать, испортила Милкин чулок, на котором лежала свечка, напрасно сказала про братишку и обманула". Молчит. Слушает, но чувствую, что это не доходит до её сознания. Завтрасделает то же.

Вчера Воля пришел немного «весёлый». Начался обмен «мнениями» между родителями. Ида молча слушала (за чаем), потом вышла в спальню и говорит из-за занавески несколько нерешительно: – "папа, я не люблю грубости". – "Папа напьянился…" заявляет Боря. – "А тебе жаль его, бабуся?"

Ида занимается с 9 до 12 утра. В это время Милка на сундучке сидит в тележке и Боря её усиленно занимает. Иногда Милка звонко хохочет. Оба довольны. В перемены к ним прибегает Ида. Тогда начинается настоящее веселье. В виде угроз иногда Ида применяет: – "А то буду читать" или – "Ты не за нас?" Имеет чудодейственные результаты.

1941-ый год для меня запомнился двумя событиями: родилась Милочка и началась война…

Милочка тяжело переболела диспепсией. Не думали, что она выживет. Помню, как папа взял меня и Борю с собой – попрощаться с Милой. Я не помню, что он нам говорил, возможно, что Милочку куда-то увезут, возможно… Я помню, как папа с нами пришёл к больничным окнам. Где-то наверху и почему-то мне запомнилось, что мы смотрели издали.

А дальше, как в кино, запомнился чёрно-белый кадр: в окошке мамина фигура с белым свёртком на руках. Она поднимает этот свёрток, стараясь повернуть его так, чтобы мы рассмотрели, что в нём…

Но к счастью Милочка выжила. Может быть, эта болезнь наложила свои отпечатки. У Милочки долго не работали ножки. Она очень хотела ходить, но пошла очень поздно. И ещё у Милочки не было детей. Хотя, может быть, это и не в ней причина… И вообще, надо бы повнимательнее рассмотреть Милочкин гороскоп. Именно она унаследовала бабусину мигрень. У всех была относительно тяжёлая жизнь, проявлявшаяся в разные годы радостью или горем. А у Милочки похоже вся жизнь состояла и состоит из одних трудностей. Иногда даже не видно какого-то выхода из сложившихся ситуаций.

Есть одна причина, которая может быть виной её кармы. Она была нежеланным ребёнком. У мамы только что умер родившийся ребёнок. Работы ни у неё, ни у папы не было. Аборты были запрещены. Надвигалась война… Могло ли это всё повлиять на судьбу?…

Всё что осталось в памяти о 1941 годе, связанное с войной – это то, что нами взрослые стали меньше заниматься… Они были вечно озабочены какими-то другими делами – стоянием в очередях для отоваривания карточек, добывания дешевых продуктов на дорогих рынках и в магазинах с опустевшими полками. А мы – дети большую часть дня были предоставлены сами себе. Бабуся прибегала к изобретательности – как из самых посредственных продуктов приготовить сытную и вкусную еду.

Когда по карточкам, вместо сахара выдавали конфеты, она их старалась спрятать так, чтобы мы не нашли. Но стоило только ей оставить нас одних, как мы, включали всю свою сообразительность и изобретательность в процессе поиска спрятанного. И, конечно – находили…

А вечерами, ложась спать (это я помню хорошо), прежде, чем заснуть я включала свою фантазию. Я не могла поверить в то, что бабуся, спрятав конфеты, потом выдает нам по одной, а себе не берёт. И я представляла такую сцену…

Ночью, выждав момент, когда мы все заснули, бабуся идёт в столовую. Она достает конфеты, потом садится на выступающую вперёд часть старинного буфета, и начинает нес пеша есть конфеты сама. Она становится похожа на королевну, сидящую на троне. А все мышки собираются к её ногам и ждут, когда и им перепадет что-нибудь вкусное…

Но я тогда ещё не подозревала, что мало конфет – это ещё не голод, когда нет не только сладкого, а – нечего есть вообще…

Но голодное время настигнет нас позже, а пока – взрослые старались нас накормить, отказывая себе во многом. Но мы – дети этого не понимали…

И, конечно мы очень хорошо запомнили плакаты, расклеенные на стенах домов – РОДИНА МАТЬ ЗОВЁТ!!!

Часть 7 Дневник бабуси – 1942 год

Казань 1942 год. Строительство «Казанского обвода»

Весной и летом 1942-го года неудачи преследовали советские войска.

И. В. Сталин настоял на проведении серии наступательных операций, для того, чтобы добиться перелома в войне. Сталин ожидал наступления немцев на Москву, и поэтому стянул к ней значительную часть танковых войск и авиации, тем самым ослабив те направления, на которых он приказал наступать. Он ошибся. Немцы планировали в 1942-ом году разгромить советскую армию на юге, овладеть районом Кавказа, где была нефть, выйти к Волге, захватить Сталинград, Астрахань. И только затем – нанести удары на Москву и Ленинград.

По приказу Сталина, советские войска в мае перешли в наступление в Крыму и под Харьковым. Оно закончилось тяжелым поражением.

В июле пал Севастополь, были оккупированы Донбасс, и важные районы Украины и юга России. Немцы вышли к Северному Кавказу и начали штурм Сталинграда. После поражений в красной Армии началась паника. Сталин вынужден был отдать знаменитый Приказ от 28 июля 1942-го года № 227 – «Ни шагу назад!». В соответствии с этим Приказом в «неустойчивых подразделениях создавались специальные «заградительные» отряды. В их обязанности входило – расстреливать на месте паникёров и трусов.

Контрнаступление началось 19-го ноября 1942-го года.

В этой операции объединили свои усилия три фронта: Юго-Западный, под командованием генерала Н. Ф. Ватутина, Донской, возглавляемый К. К. Рокоссовским и Сталинградский, которым командовал А. И. Ерёменко.

Сталинград стоял на смерть, в прямом смысле этого слова. Бои велись за каждую улицу, за каждый дом. Нашим войскам удалось создать внешнее кольцо окружения. Передовые части Юго-Западного и Сталинградского фронтов сомкнулись.

6-ая армия генерала Ф. Паулюся попала в окружение. В кольцо были взяты более 330 тысяч немецких солдат и офицеров. Дальше был приказ – всем, кто не сдастся в плен – уничтожать на месте.

10 января 1943-го года советские войска под командованием К. К. Рокоссовского приступили к ликвидации блокированной группировки.

2 феврвля 1943-го года её остатки сдались в плен.

Нельзя не отметить движение Сопротивления на захваченных немцами территории. Уже в первые месяцы Великой Отечественной войны, за линией фронта действовало 18 нелегальных обкомов, свыше 260 горкомов и райкомов, объединявших около 65 тысяч коммунистов. Рядом с ними в тылу врага сражались сотни тысяч комсомольцев и беспартийных.

В мае 1942-го года при Ставке Верховного главнокомандующего был создан Центральный штаб партизанского движения во главе с П. К. Пономаренко, а при штабах армий – специальные отделы по связи и руководству партизанскими отрядами. К ноябрю 1942-го года стали возникать крупные партизанские соединения – полки и бригады. Они предпринимали рейды по тылам вражеских войск.

Получалось так, что воевал весь народ – и на передовой, и в тылу врага.

В оды войны я была слишком мала, чтобы осознавать настоящее положение тыловой жизни советских семей. Не знала и о многих событиях, которыми жила Казань, подобно другим таким же городам, превратившись к осени 1942 года в один из крупнейших арсеналов по снабжению фронта боеприпасами, вооружением и снаряжением.

Много позже, практически уже в 21-м веке, интересуясь историческим прошлым моей родины, я постепенно знакомилась с информацией в интернете, которая теперь свободно доступна всем, владеющим интернетом.

И мне моя родная Казань предстала совсем в ином свете, чем – та, в которой прошло мое раннее детство.

По решению Правительства СССР в первые же месяцы войны Казань стала городом первой степени секретности. Сюда перевезли центральную кладовую Государственного банка СССР, эвакуировали крупные оборонные предприятия, сверхсекретную лабораторию «Уран», которой руководил «отец атомной бомбы» Игорь Курчатов.

А казанский пороховой завод был в это время единственным предприятием в стране, бесперебойно поставлявшим на фронт боеприпасы.

На территории небольшого завода № 169, производившего в мирное время изделия гужевого транспорта, разместилось оборудование Ленинградского авиационного завода № 387 (впоследствии Казанский вертолетный завод), и уже с сентября 1941 года завод приступил к выпуску самолета У-2 (с 1944 года ПО-2). С первых дней войны эта неказистая машина стала незаменимой на фронте. Ее использовали в качестве разведчика, связного. На этом самолете вывозили с передовой раненых бойцов. Но машина не была приспособлена к ведению боевых действий. С середины IV квартала 1941 г. завод приступил к переоборудованию самолета в легкомоторный бомбардировщик. «Небесный тихоход», выпускаемый в Казани, стал легендарной фронтовой машиной.

В республике развилась и судостроительная промышленность. В Казань были эвакуированы центральные конструкторские бюро (ЦКБ-4, ЦКБ-17 и ЦКБ-32) и ЦНИИ-45 Наркомата судостроительной промышленности СССР, на которые была возложена задача проектирования и организации массового серийного производства боевых серийных катеров, обеспечение судостроительных заводов технической документацией и чертежами военных кораблей.

И все эти предприятия, переведенные в Казань, быстро осваивались и начинали работать, как единый часовой механизм, отсчитывающий дни и часы наших военных лет в условиях трудной трудовой тыловой жизни.

Очевидцы вспоминают, а мои мама и бабуся сами были непосредственными участниками таких же, как они – родителей, в постоянных заботах о том – чем же накормить голодных детей.

Продукты в войну выдавали по карточкам, поэтому кто-то из членов семьи должен был встать пораньше и занять место в "хлебной очереди".

Старожилы вспоминают, что перед магазином на Чернышевского люди выстраивались в очередь уже с 2 утра и к открытию очередь тянулась по всей улице и выходила на Булак.

Кстати, (из воспоминаний тех же старожил) – чуть ли не самыми сытыми в те времена считались работники Кожсырьевого завода. Они имели возможность печь блины или жарить картошку на настоящем сале, которое разрешалось соскрести со шкур, из которых потом шили тулупы для фронта.

В истории Великой Отечественной войны еще немало неизвестных страниц.

Много нового о событиях, связанных с историей Казани (1941–1942 год) в последнее время узнала не только я, но и другие люди. Я имею ввиду – сооружением в Татарской АССР оборонительных рубежей вокруг Казани, получивших позднее наименование “Казанский обвод”. До определённого времени эти данные считались – секретными.

В октябре 1941 года Государственным комитетом обороны СССР было принято постановление о строительстве оборонительных рубежей на территории Татарии, Куйбышевской, Саратовской, Сталинградской и других областей. Что касается Казани, то оборонительный рубеж вокруг нее должен был пролечь полукольцом от чувашской деревни Покровское на Волге через станцию Урмары, райцентры Кайбицы и Апастово до города Куйбышева (ныне Болгара).

В связи с недавним снятием грифа секретности с некоторых архивных документов появилась возможность рассказать об этом героическом эпизоде лихой военной годины.

Я не буду здесь вдваться в подробности этого, ещё одного трудового подвига советских людей в первые годы войны. Но коротко о том, что именно было ими сделано – перечислю…

Осенью, с боязнью, что падет Москва, в ставке главнокомандующего СССР началась секретная разработка плана строительства защитно-укрепительных сооружений по схеме утвержденной ГКО – трасса рубежа проходила: Казань – Куйбышев – Саратов – Сталинград…

Казанский обвод – система инженерных укреплений, созданных по решению Государственного Комитета Обороны СССР от 13 октября 1941 года для защиты Казани от возможного нападения немецко-фашистских войск. Руководители строительства – Ф.М. Ковальский, И.М. Ильина, А. П. Баранников и др.

Оборонительный рубеж располагался полукольцом вокруг Казани и проходил по территории Чувашской и Татарской АССР, от деревни Покровское, через населенные пункты Урмары, Кайбицы, Апастово к г. Куйбышев (ТАССР).

Протяжённость Казанского обвода составила 331 км, в том числе 151 км противотанковых рвов, 79,61 км эскарпов, 1,96 км контрэскарпов.

Было сооружено 392 командных и командно-наблюдательных пункта, 98 скрытых огневых точек, 44 дзота для 45-мм противотанковых и 12 – для 76-мм пушек, 419 землянок.

Рубеж возводился в трудных условиях, в основном силами колхозников. В его строительстве приняли также участие служащие, рабочие, школьники и студенты. Максимальное число работающих на строительстве рубежа под Казанью – 107 тысяч человек (декабрь 1941 г.).

Архивные документы свидетельствуют, что работы по возведению обвала начались 27 октября 1941 года, а до 10 ноября 1941 года к работе приступили все остальные военно-полевые строительные организации.

Используя самые примитивные орудия труда – лопаты, кирки, кувалды, – люди смогли создать укрепрайон вокруг Казани.

Осень в 1941 году наступила очень рано. Шли бесконечные дожди. Стояла непролазная грязь, а затем нагрянули морозы. Слои промерзшего грунта на участках, оголенных ветром от снега, доходили до полутора метров. Морозы же достигали минус 40 градусов.

А ведь среди работающих было – до 75 % женщин!

11 февраля 1942 года Казанский обвод был принят государственной приёмочной комиссией.

После поражения немецко – фашистских войск под Москвой (1941–42) обвод был законсервирован.

Строительство обвода было ещё одним подвигом советских людей, за который награды не полагались…

Но вернёмся к дневнику бабуси.

На не оккупированных территориях каждый по мере сил трудился на нужды фронта, и, конечно, жилось всем не легко.

Трудно жилось и нашей семье. Бабуся не любила жаловаться, но в скупых строчках о военных днях проглядывают трудные будни тех лет.

ДНЕВНИК БАБУСИ

1942 год

13.01.42. 1-го дети получили мешочки с гостинцами. Ида объелась. Ночью тошнило. Утром – касторка. Ничего не хочет есть.

Самое интересное – готовимся к празднику. Нынешний год, в ожидании всяких «событий», наши комнаты превратились в мерзости запустения. Дети никак не могли дождаться, когда комнаты примут праздничный вид. Боря ходил за мной и говорил: – "Когда же, бабуся, ты повесишь "тобби"?

(Добавление Ираиды…

У нас на стенах висело много ковриков и вышивок, выполненных бабусей. В частности, Боричка вспоминал коврик, на котором была выполнена аппликация – «собачка – Тобик».

Перед праздниками всё со стен снималось, чистилось, стиралось. А в канун торжественных дней, квартира преображалась, одетая в чистые занавеси, украшенная кружевными дорожками и ковриками. Праздничное настроение передавалось всем – и взрослым и детям. И, конечно, основная заслуга – бабусина.

Как она справлялась с хозяйством, готовкой, воспитанием троих сорванцов? И, ведь, никто тогда этого не ценил…».

Наконец всё красиво. Дети в восторге. Ида говорит: – "Вот удивится дядя Ваня (квартирант), когда увидит «наряжённую» комнату".

Ёлочки не было. Нельзя было достать.

Зато все предыдущие дни были заняты основной заботой – где и как достать продукты, чтобы устроить настоящий праздник детям, чтобы, хот на пару дней забылась война и голод… Что-то выменяли на рынке на сохранившиеся в сундуке вещи. Что-то достали по карточкам, отстояв многочасовые очереди.

Но зато – праздник получился таким, какой бывал когда-то в предвоенные годы.

Накануне испекли рулет из сдобного – белой муки с миндалем и изюмом, сладкий пирог с вареньем, булочки, кекс, сухарики, печенье, Изжарили свинину, разделали селёдку. Добились настоящих шоколадных конфет. Всего хватило на два дня, а там… снова картошка.

Утром дети проснулись очень рано, в 5 часов. – "Бабуся, бабуся, я уже знаю у меня что! Что-то круглое, потом книжка, потом кукла…

Я зажгла в столовой свет, и она с жадностью принялась рассматривать подарки и тотчас же разбудила Борю. Тот обрадовался страшно флейте. Оба получили туфли. Сейчас же разложили мешочки с гостинцами.

Ида была занята вопросом, новая ли это кукла или старая Лиля. Я сделала старой Лиле новый плюшевый костюм. Книжку – "Бабушкина внучка" Ида проглотила в два дня. В книге есть глава о Боге. – "А я знаю, бабуся, кто такой Бог – это природа". Удивительная умница.

20.01.42. Ида отпраздновала свой день рождения. Ожиданий было без конца! Ждала подарков. Условились с вечера, что ей поставят стул или скамеечку около постели для подарков. Усиленно говорила о подарках с дядей Ваней (квартирант).

Проснулась в 5 утра – подарков нет. Мать не положила. Разочарование. Чуть не слёзы. Мать встала и дала подарки: игру «светофор» и две головоломки. Сейчас же Ида разбудила Борю, начался осмотр и занятия акробатикой.

Ида «готовилась» к ёлке: они с Борей оставляли кусочки сухариков, булочки, миндалинки и т. д. для подарков приглашённым. Правда, хранилось недолго. На дворе приглашала подруг, составляла пригласительные билетики и т. д.

Недавно говорит, придя со двора: – "Бабуся, я говорю Иветке, что у нас не будет ёлки!" – "И у нас" – говорит Иветка, – "И у нас" – говорит Нина, – "И у нас" – говорит маленькая Нина…

Ида мечтательна. – "Сшей мне, бабуся, платьице с крылышками, пышное – пышное… И я буду танцевать вот так!"

– "Боря, принеси палки! Мы будем строить дом. Выйдем летом на двор, поставим дом, устроим сад, посадим огород! Вот хорошо! " И… пошла работа…

– "Бабуся, я буду артисткой в цирке". – "Ты же хотела быть доктором". – "Ну, что ж! Я буду и доктором и акробаткой"… Начинается тренировка – прыганье чуть не с комода. Она высоко и легко прыгает.

Дрессирует и кошку, но последняя никак не хочет становиться больной и, видимо, поэтому ничем не интересуется.

Сегодня мы с ней начали заниматься после двух недель перерыва из-за каникул. Начала очень охотно и мало забыла. Читает "Историю моего детства" Водовозовой.

Теперь бабуся больна и мама дома. Просыпается Боря. Кричит Милочка.

07.02.42. Написано моей детской рукой…

Я все ночи не сплю. Все ночи думаю и думаю. Иногда кладу под подушку игрушку и ночью играю под одеялом. Под утро я засыпаю, но просыпаюсь первая.

07.02.42 Дальше дневник опять продолжает бабуся.

С 28 января лежу больная. Температура не снижается. Будто бы воспаление почек, в чём я сильно сомневаюсь. Состояние очень тяжёлое.

Запишу кое-что. Раз как-то Ида кормит Милочку кашей. – "Бабуся, каша на два раза сварена?. – "Да, на два". – "А она уже кончается". Заподозрив неладное, я прохожу и спрашиваю: – "Ты всё-таки помогала ей есть?" – «Нет». – "Не обманывай. Боричка, ты ел?" – "Ида мне дала и я ел" – ответ современного Адама!

Ида уже не смотрит на меня «правдивым» взглядом, признав как негодную эту практику, а опускает пушистые ресницы на заалевшие щечки и… молчит. Но в вине своей не признается. Следует внушение и беседа об обмане.

Вечером приехал на побывку отец. Отец достал сухих дрожжей немного и не велел детям брать. Поймал Иду на месте преступления. Через минут пять – он снова захватил Иду за тем же делом и уже делящейся с Борей. Была наказана и поставлена в угол. Ревела целый час. Пошли на компромисс. Едва добившись того, что она слегка кивнула головой в знак сознания своей вины, она надула губы, села за чай и начала командовать как невинно оскорбленная.

Мать кормит грудью Милочку. Боря наблюдает: – "Мама, у тебя ещё народится Лялька?" – «Нет». Молчание… – "Ну тогда тебе надо грудь отрезать".

Попробую охарактеризовать обоих.

Боря послушен, правдив, ласков, честен (в игре), не упрям, сердечен. Сознаётся быстро в своей вине, говорит – "я не буду" и просит прощения. Если чувствует, что наказан безвинно, начинает плакать без конца и трудно его успокоить. Он вспыльчив и в состоянии аффекта кусается и щиплется. Быстро остывает и готов на все жертвы.

Увы! Всех этих качеств Иде отпущено очень мало. Она непослушна, лжива, неласкова, нечестна (в игре), упряма, черства.

На первое приказание она не обращает никакого внимания, после третьего оклика начинает шевелиться и только после третьего окрика нехотя встаёт, чтобы сделать то, что ей приказали. В вине не сознаётся и прощения просить не будет. Стыдно ей не бывает, вообще равнодушна ко всякого рода «внушениям». К ней требуется особый подход: по-моему её можно взять лаской. Боюсь, что из такой умненькой, славной девчурки может получиться что-то грубое, чёрствое, эгоистичное.

Боря спрашивает: – "Бабуся, когда ты умрешь, Ида заниматься не будет?». Мать услышала и нашлёпала Борю. Он начал плакать. Я приласкала его и успокоила, зная, что он столько не виноват в этом, как какой-нибудь дяденька с улицы. – "Это ты, Ида говорила ему?" Молчит. Мне стало горько и я начала плакать. Неужели это говорит та самая Идка, в которую я столько ухлопала любви, знания, внимания, забот?… Ида хоть бы что! – "Ну, Ида, я не стану с тобой больше заниматься. Оставайся неучёной!" Ида молча убрала книги и стала играть.

На другой день. Утром едва сидя в постели, причесываю её. Решила не «раздувать» вчерашнего инцидента. – "Ида, какое у тебя задание сегодня по русскому?" – "Я ещё не кончила вчерашнего задания". – "А с какого урока ты сегодня начнешь?"… Пауза. Отвечает: – "А, может быть, ни с какого". Вот где готовился для меня удар! – "Бери книги и садись заниматься". Как ни в чём ни бывало, села за уроки.

04.03.42. Целый месяц вылежала в постели. Встать не думала: слишком истощен был организм. Приехал Воля и я с этого дня начала поправляться. Теперь чувствую себя бодрой и вступила в "отправление своих обязанностей".

2 марта была именинницей. Торжественно справили, хоть куда! Дети без конца радовались деликатесам: пирог с мясом и луком, пирог с картошкой и луком. Сладкий пирог, рулет, булочки из сдобного теста. На обед – бульон с пирогом, саксонские клёцки, На чай, кроме мучного, тянучки, варенье. Сколько бы стоило это всё, если бы этого не было дома – Воля привез паек.

Единственное, что купили на рынке – яйца (40 руб. За 8 штук). Молоко стоит от 70 до 100 руб. или за эту цену – 2 кирпичика хлеба. Всё на мену теперь. На рынке мяса нет. Масло с бою – 110–120 руб. за кг. Картошка – 15 руб., овощи – 15 руб.

Ида приготовила басню Крылова: – "Волк и пастухи". Твердила об этой «тайне», не переставая.

Запишу, как Ида безболезненно перешла на «спокойные» занятия.

После того инцидента с ней, на второй или третий день завела с Борей разговор о том, как мы с ним поедем летом к Мишеньке. – "А Ида поедет с нами?" – "Нет, ей надо будет заниматься, т. к. она сейчас учиться не хочет. А летом мама будет ходить на работу, а она будет с Милкой". – "А что мы будем там делать?" – "Будешь играть с Мишенькой и Ланочкой. У них свой велосипед, автомобиль большой, свой огород. Захочешь – сорвёшь морковку и съешь". – "А огурчики есть?" – "Есть. Свекла, картошка, редька…" – "А курочки? Я буду их кормить, с собачкой играть. А как её зовут?" Ида слушает, лицо её кривится и она ворчит: – "Да… Там в Элисте – волки!" – "Тетя Фаня живет не в Элисте, а в другом городе – там волков нет" – замечаю я. Поговорив на эту тему, Боря пошёл играть. А на другой день и до сих пор… Ида неузнаваема: занимается, как нельзя лучше. А я рада была, что нашла к ней подход и наступили лёгкие отношения.

Когда я встала с постели, она говорит, посмотрев внимательно на меня:

– Бабуся, у тебя ноги, как палки, руки, как палки, а голова точно – горшок из-под каши". (Последнее сравнение – книжное).

Ида захлёбывается чтением, но читать нечего. Сегодня начали писать немецкий алфавит. Читает сносно по-немецки.

Боря говорит ещё, как ребёнок. «Р» – не выговаривает. Но стихи начал запоминать. Капризы точно рукой смыло. Как-то вымыла им головы. Сели на сундук. Дети всё время проводят на нём: тепло возле печки. – "Бабуся, пойдём сегодня гулять?" – спрашивает Ида. – "Когда высохнет голова." – "А у меня высохла уже". – "А у тебя Боря?" – спрашиваю я. – "Нет, сырая ещё". Молчание. – "Нет, она высохла. Я ошибся". Подозреваю, в чём дело. – "Как же она у тебя так быстро высохла?" – "Ида «иманывает»: у неё – мокрая. Это она велела мне сказать, что у меня волосы высохли".

18.03.42. а – именинница. Сколько ожиданий! Воля заблаговременно купил (достал) ей подарки. Сколько было радости!

К завтраку изжарила из мороженой картошки котлеты. Дала по чашке молока с «печеньем» – пресные лепёшки на соде. Обед, как Ида сказала пришедшей матери: суп без круп, одна луковка (в буквальном смысле), да и тот тёплый (нет керосина). Дети одевают Милкины пелёнки, как ризы, а на головы – «короны». В ходу – ободок от барабана. – "Ты будешь – король, одень корону!" – говорит Ида. – "Да, она – худая!" – "Но, ведь все короны бывают худые!"

05.04.42. Ах, как дети рады празднику! Как радовались пирогу с картошкой! Ведь каждый день картошка, так что картошка в тесте только ради праздника.

Яйца – 120 руб. за десяток. Масло – 200 руб. и т. д. Все кругом зарыто в сугробы. Днём начинает таять. Вечером и утром – подмораживает. Идёт снег.

Дети на дворе. Сшила и тому и другому новые светлые платьица. Достала случайно уцелевшие чулки дяди Бориски. Прелестные, новые, белые и розовые чулки. Носят сплошную дыру. На базаре – 70 руб. пара.

Боря баюкает Милку. Импровизация: – "Спи, моя дочурка! Я куплю тебе пистолет и научу тебя стрелять! Если не будешь спать, не куплю… Бабуся, она спит! Я ей это нарочно пел про пистолет, чтобы она уснула скорей. А она спит и думает, что я ей куплю".

До сих пор не выговаривает букву – «О». Говорит: – «Питять» вместо – опять или – все «вально» – все равно. Но может говорить и правильно. Интересуется чтением и просит Иду читать ему. Иногда ссорятся, и Ида грозит ему, что будет читать, а не играть с ним.

Ида сидит с куклами и говорит: – " Мои куколки ни с кем не говорят. Придёт ночь и они начинают со мной обо всем говорить". – "А со мной они будут говорить?" – "Нет, только со мной!"… Боря, подумав: – "Ну, раз так, я с тобой не играю и все у тебя сломаю!" Ида вывертывается: – "Нет. Куколки пойдут в твой «склад» (под матрасом), там стоит твоя лошадка, она как ударит их копытами за то, что они не разговаривают, так они напугаются"… Борька хохочет. Ида сама увлекается, продолжают в том же духе, оба хохочут…

Но не всегда так мирно заканчиваются «инциденты». Иногда ссоры, слёзы и драки.

Ида представляет себе ряд цифр: – "Точно красноармейцы идут. Цифра 3 – фигурка с поджатой рукой и вытянутой ногой". Рисует только девочек и мальчиков. Жалуется, что ей некому показывать, как надо рисовать.

Стараюсь воспитать в детях не откладывания дела "на завтра", а жить по пословице (чешской): – "Что можно сделать сегодня, не откладывай на завтра". Ида её твёрдо знает. Другая, тоже чешская: – "Что знаешь, за плечами не носишь". Нас так воспитал папа и сотни раз я говорила ему спасибо.

13.04.42. – "Гуси стали в очередь и пошли купаться" – сказал Боря про гусей, нарисованных в книжке.

Нина вместе с другими раскидывала снег лопатой на улице возле нашего дома. Я убирала снег возле нашего крыльца. Часа в три мы закончили нашу работу. Дома нет ни дров, ни керосину, ни электричества, ни углей. Нечем даже вскипятить воды и сварить кашки для ребёнка.

Заняли дров. Сырая печь дымит. Кое-как истопили печь. Всё в облаках дыма. Смрад и чад. Холодно. Открыли форточку. За Ниной пришли – отбивать ледник. Пошла, а уже 5 часов вечера.

Все угорели. Началась у всех головная боль. Милку первую стошнило. Ида ноет. Боричка жалуется, что у него в животе стучит вот так: отводит обе руки от груди, а потом обратно… А у меня с желудком что-то и с головой… Жуткая картина! Кому ухаживать: все беспомощные. Открыли снова все форточки, трубу, приняли лекарства. Легли. Ночь прошла благополучно.

Ида как-то садиться со мной рядом на сундук, опускает головку в колени и говорит: – "Бабуся! Вчера я так устала, так устала, когда была во дворе, что села на кончик дровней, стоявших в середине двора, а лошадь дёрнула и поехала. Я доехала до калитки и слезла. Первый, кажется, раз она сама созналась в своём проступке. Меня это очень порадовало. А потом, на другой день, Ида, услыхав голоса подруг за окошком, влезла на стол и говорит: – "Бабуся, а форточка так и осталась открытой?" Припоминаю. Форточку я сама закрывала. Значит ей понадобилось открыть форточку, чтобы заговорить с подругами и она снова… прибегнула ко лжи. Конечно, я её снова уличила.

08.05.42. "Веселый месяц май!"… должен быть, а у нас холода. Люди помогли убрать природе снег. Всё сухо. И то хорошо! Апрель для нас был очень тяжёлый: нет дров, нет керосину, нет электричества, нет углей. Теперь достали немного дров и дали свет, готовим на плитке. Воля опять приехал на побывку, приехал и привёз картошки. Сколько было радости у тех, у кого её совсем не было, а тут им дали по мешку.

На рынке все растет: картошка – 35 руб. за кг., молоко – 150 руб. за четвертинку, хлеб – 150 руб. – 2 кг., мясо от 150 до 300 руб., яйцо – 120 руб., масло за один фунт 200 или 300 руб., лук – 60 руб. За кг.

3-го мая у Бори был день рождения Получил в подарок книжки (совсем неинтересные), пенал и качели. Последними очень угодили Иде и Милке. Боря боится и не катается на них.

Дети играют во дворе, хотя и холодно. Ида снова увлекается подружками. Какой-то Юрка «влюбился» в неё. Я ей задала порку за то, чтобы она близко не подходила к мальчишкам, но на следующий же день она говорит, что Юрка «полюбил» её за то, что она знает немецкий. Вот так так!

Мать купила капусту солёную на рынке и не позволила брать Боре, а он всё равно её берёт. Нина, торопясь на службу, на ходу берёт капусту. Боря мрачно: – "Подумаешь! То-о-же! Родители!" – Нина подавилась смехом. Такая херувимская рожица и такие заключения!

10.05.42. Ида ездила с Волей на Волгу. Пришёл Камский пароход на ближнее устье: сильная вода.

Дальше почему-то дневник ведётся мной… А мне – семь с половиной лет. Может быть, записи в дневнике были вместо уроков литературы и русского языка?…

30.06.42. Как весело мы вчера играли во дворе! Слава спрятался. Мы искали его. Вдруг кто-то выскочил из подъезда, помчался во двор и бросился в тёмное парадное крыльцо. Мы с визгом и криком вошли туда же. – "Смотри, ребята! Кошка!" – "Нет, собака!" – "Это Славка! " – закричал Боря. Тут уж Славке сбежать не удалось. Мы его поймали.

01.07.42. Небо хмурое. Целый день идёт проливной дождь. Бабуся заболела. Я убрала постель, вымыла чашки и следила за Милкой. Мы сидели на сундуке и смешили друг друга. Вдруг услышали стук. Мы с криком: – "Это папочка!" бросились к двери. Через секунду мы целовали насквозь промокшего папочку.

03.07.42. Сегодня прекрасный день! Вчера папа нам рассказал о своём приключении. Когда он ехал к нам на поезде, в Юдино папа сошел с поезда, чтобы позвонить маме, а в это время поезд ушел в Казань. Папе снова пришлось звонить маме, чтобы мама встретила вагон N 8. Все обошлось благополучно. Через час мы пили чай с сахаром, с вишней, с маслом, с сыром, и с колбасой. Папа опять привез свой паек.

04.07.42. Сегодня с утра льёт дождь. У нас во дворе живет Катя – москвичка. Она собрала нас и стала руководить нашими играми. Катя записала имя, отчество и фамилию и сколько лет каждому. Мы играли в "детский сад", "Монах в синих штанах", в «телефон», в «самовары», а потом она нас учила танцевать. Мы декламировали стихи. Ах, как нам было весело!

13.07.42. Мы поехали на Волгу. Там мы сели на пароход. Мы поехали в Верхний Услон. С Верхнего Услона мы сели на лодку и поехали на другой берег. Там было так хорошо, кругом цветы, песок, вода и в воде – гуси.

18.07.42. Я сегодня сделала последнюю задачу. Мы первый раз ели землянику, ах, какая она вкусная! У нашей Милки – рахит. Она не может ходить. Она говорит: мама, папа, баба, няня, ням. Когда она просит пить, тогда она фыркает губами.

20.07.42. Вчера мы должны были поехать в Юдино окучивать картошку. Мы очень радовались. Ночью шёл проливной дождь. Я горько плакала. Мама обещала взять меня в следующий раз. Вечером мама с папой приехали промокшие до костей. Они привезли ягоды и букет полевых цветов.

10.08.42. Вчера опять приехал папа. Он привёз много гостинцев. А без папы у нас заболела Милочка.: она серьёзно была больна желудком. Мама с Борей уезжали в поле окучивать картошку и полоть траву. Боря вёл себя хорошо, молодцом. Я была дома и играла в мячики и читала книжки.

12.08.42. Напишу про свою подругу Иветту. Это длинноногая девочка, с голубыми глазами, стриженая, похожая на мальчишку. Под носом у неё всегда зелёные струйки. Она их никогда не вытирает носовым платочком. Она ходит в очень коротких платьях и большей частью – грязных. она – дочь врача. Ей 8 лет. Она ходит в детский сад. Иветта любит рассказывать про то, что у ней делается дома. Любит хвалиться. Страшная драчунья, ругается плохими словами. Но все-таки она не злая. Играет довольно весело.

17.08.42. Один раз мы залезли в подполье. Там были бутылки и песок. Бабуся два дня мыла бутылки. Мы стали насыпать в бутылки песок. Вдруг пришла бабуся и ахнула. Нам досталось, но та игра нам понравилась. Бутылки стали грязные.

18.08.42. Иногда мы ходим к Кремлю. Мама с Милой села на скамеечку и любовалась на Волгу, видневшуюся издали, и на синеватые горы. Иногда виднелся дымок и слышен был гудок. Я с Борей тоже нашли игру. Когда-то тут стоял памятник царицы, но его почему то разломали. И от памятника остались одни глыбы из мрамора и гранита. Мы откалывали камни и стукали друг о дружку, получались искры. Нам это очень понравилось. Эту вещь мы называли зажигательным камнем.

24.08.42. Меня записали в школу. Мне привили оспу. Я пойду в школу 1-го сентября. 1, 2, 3, 4-ые классы идут в школу 1-го сентября, а старшие классы пойдут 1-го октября, потому что они работают в колхозе. Я с Галей увидела, что растёт горох. Мы тогда сделали огород. Мы посадили горох, морковь, картошку и загородили палочками. На другое утро я вышла посмотреть на наш огород. Куры у нас, оказывается всё изломали. Я очень была огорчена.

21.08.42. Сегодня нашей Милке исполнился 1 год и 5 месяцев. У неё поносик кончился. Но она всё сидит и не стоит, она всё просится на двор. Всё время ноет и просит ням-ням, это у неё означает кушать. Она теперь не стала спать днём и просится всегда на руки.

Следующая страничка записана бабусей.

11. 09.42. Наконец-то настал желанный день! Ида принята минуя первый класс, сразу – во второй класс железнодорожной школы. Года три ждала Ида такого счастья. Возвратилась полная впечатлений. Казалось, ждать завтрашнего дня не хватит сил: нужно идти не только сегодня, а сейчас же…

Учительница говорит, что она освоилась очень быстро, как будто всегда училась там (чего я так боялась). Посадили её на первую парту с другой девочкой – москвичкой, Люсей Живых. Кажется, хорошо прижились друг к другу. Принесла домой 4 печенья и кусочек сахару, а там съела булочку. Борюшка в восторге, а Ида думала, что всегда будет так. Увы!… Теперь кусочек хлеба с сахаром.

Зарекомендовала себя пока хорошо. Видимо, будет из первых. Я плакала, когда провожала её в школу. Она недоумевающе смотрела на меня. Милая детка! Как мне мало проводить её в первый класс! Как бы хотелось проводить её в университет! Посмотреть на неё взрослую!

Ну, а следующая страничка опять написана моей рукой.

23.09.42. Я хожу в школу. В школе 4 урока. Первый урок арифметика, второй – русский, третий – чтение, а четвертый урок – чистописание. Иногда вместо чистописания бывает физкультура или второй раз арифметика.

Я очень люблю урок физкультуры, потому что там мы играем в какую-нибудь игру: например, мы должны просидеть не открывая рта, кто если откроет рот, тот должен рассказать нам самое своё любимое стихотворение или чего он читал в книжке.

Вторая игра. Мы положили руки на стол. Учительница говорит: – "Летит птица". Мы поднимаем руку правую. Если она скажет – "Летит дом", мы поднимаем левую руку.

Но все учительницы были милые и хорошие. Я записалась в библиотеку, там очень интересные книги. В перемены там у нас с нами играют ребята большие в разные игры.

27.09.42. Один день у нас был хорошим. Этим вечером все мы кто – где уселись и разговаривали. Я с Борей в это время играла в прятки Боря рассердился на меня, что я хотела второй раз считаться, потом он разыгрался и стал меня щекотать, я побежала от него и залезла на кровать. Боря за мной. Он ещё не добежал до кровати, а я хотела слезть с кровати и уже была на коленках. В комнате было темно. Боря добежал до кровати и стукнулся о мои ноги. Он так сильно ударился об мои ноги носом, что у него из носа потекла кровь. Он взял и мне за это оцарапал палец до крови и оцарапал мне шею. Я плакала. Боря плакал. Мама Боре примачивала тряпочкой нос. Милка кричала в истошный голос, она хотела чтобы мама взяла её на руки, но мама не могла её взять на руки, потому что она была занята Борей.

Бабуся спокойно чистила картошку. У нас папа опять уехал в командировку. Он должен был сегодня приехать и не приехал и приехал в другое воскресенье. Он сам-то не приехал, а позвонил маме, на вокзале передал подарки и сам поехал дальше. Он нам прислал пять банок консервов и одну банку взял с собой на дорогу, две банки масла, пакет конфеток и три рыбы. Мы очень обрадовались, но очень жалели, что самого папочку не видали.

Потом мы ходили на огород. Там я собирать начала картошку, а мама рыть, вдруг набежала туча и пошёл дождь: нас мама отвела в будку сторожа. Там мы на соломе переждали дождь. После дождя мы вышли из будки. Я стала рвать цветы, а Боря захотел домой и он стал кричать маму, чтобы идти домой.

(Добавляет Ираида…

В переписанном тексте было мало ошибок, я их исправила и расставила знаки препинания, которых практически не было проставлено вообще).

23.10.42. Я по прежнему ходила в школу. Вдруг я заболела. Случилось это так: Один раз я очень, очень замёрзла. А я завязывать не умею, и в этот же самый день нас осматривали в нетопленом зале и велели нам раздеваться до самой рубашки. У меня, как говориться, зуб на зуб не попадал. Когда я шла домой, я капор не завязала. Ветер мне поддувал под шапку, и я простудила себе ухо. На следующий день я с мамой пошла к доктору Громову. Он нам сказал, что у меня воспаление среднего уха.

В выходной день у меня была температура нормальная и папа нам взял билеты в цирк. В цирке первый номер нам не очень понравился. Это был Борис Борисович – жонглёр. Второй номер – два акробата. Это уж нам совсем не понравилось. Одного звали Володя Бильдапол. Второго звали Петя Синицын. В представлении были два клоуна. Одного звали Биль, другого – Виль. После этого был антракт. После антракта были два наездника и две лошади. Потом ходили по проволоке. А потом лазали по столбам и по лестницам. Одна артистка залезла на лестницу и выстрелила, половина лестницы упало и артистка съехала по одной палке вниз. Потом были музыканты и музыкантши. Окончилось.

Когда мы вернулись домой, у меня опять заболела голова и я опять слегла в постель. Сегодня 23 октября. Мы собираемся опять идти к доктору. Что он скажет, не известно, можно или нет мне ходить в школу?… Мы ходили к доктору. Она сказала, что у меня ещё есть в ухе краснота и, что мне можно через два дня идти в школу. Как только я пришла, ко мне бросилась собака, только у этой собаки был пятачок и собака хрюкала, а не лаяла. Оказывается, папа без меня принес свинушку. Папа нас усадил к себе на колени и стал рассказывать нам придуманную им самим сказку.

Сказка о Пете Синицыне.

Жил был Петя Синицын с папой и мамой. Вот один раз и просит папу Петя: – "Принеси мне поросёнка. Принесёшь?" – "Принесу, принесу". Вот на другой день пошёл Петин папа на базар и купил там поросёнка. Петя очень обрадовался. Петя начал дрессировать свинку. Он научил её ходить прежде не под марш, а потом под марш и в ногу. Научил садиться на скамейку, как человек. Научил танцевать и ходить на передних, а потом и на задних ногах. Один раз он говорит маме: – "Мама, сшей для свиньи ошейник и шапочку". Мама ему сшила. – "Теперь выкраси и выглади, а я пойду гулять". А сам пошёл не гулять, а в цирк. Пришёл он в цирк, постучался к директору, ему открыли. Он сказал, можно ли ему выступать в цирке со своей учёной свинкой? – "У тебя не ученая свинка, а дура". Он начал уверять, что она умеет делать. Тогда директор сказал – "Приходи завтра утром и покажи все свои номера. На другой день Петя рано утром вскочил, поел, накормил свою свинку, одел её и пошел с ней в цирк. Пришёл. Всё показал директору. Директору это очень понравилось и он вышел написать вывеску:

Приехал Петя Синицын со своей свинкой Лелькой. 8 лет.

Директор сказал: – "Приходи со своей свинкой выступать в другое воскресенье. Петя взял с собой на другое воскресенье билеты. А сам ушёл раньше родителей и они увидели в цирке своего сына. После цирка Пете дали 100 рублей.

17.11.42. Недавно я пришла из школы. Бабуся спрашивает меня: – "Почему ты Дочка так поздно пришла?" – "Я долго в очереди в библиотеку стояла. Я была последней". – " Почему ты была последней?" – "Я стояла последней в очереди за хлебом". – "Почему и тут последней?" – "Я вышла последней из класса, так как не успела сложить книжки в сумку и одеться.»

Дальше дневник продолжает опять бабуся.

22.11.42. Вот разговор, приведённый Идой, характеризует её медлительность. О ней отзывается учительница, как об очень серьёзной ученице, но крайне застенчивой и медлительной. Идёт она пока одна из лучших в классе. Самая младшая по возрасту. Один мальчик по этому поводу назвал её «мухой». Исполнительна чрезвычайно. Сама говорит, что её страшно беспокоит, если что-нибудь не исполнено. Но грязно пишет – это её бич. Иначе всё было бы отлично.

Начала самостоятельно ходить в школу, а это далеко, а до этого её никуда одну не пускали.

Сейчас она вместе с Борей пошли к матери на службу, сказать, что сегодня в 4 часа – родительское собрание. Ида чрезвычайно рада, что она в звене санитаркой назначена. Давно ли она только играла в это, делая прививки куклам, а теперь уже не игра, а дело.

Боря завидует ей. Мечтает об учёбе. Ждёт, не дождётся её из школы. 8 ноября им в школе дали кусочек хлеба с вареньем. Она кусочек оставила Боре. Был сильный мороз. Она этот кусочек несла в руке, чтобы не размазать крошку варенья. Пришла и так плакала, а я никак не могла ей растереть пальчики.

20.12.42. Как только Ида перевалится через наш порог, приходя из школы, в нашу столовую, сейчас же заявляет: – "А у нас сегодня боец с фронта был! Как интересно рассказывал!… А Елена Николаевна Гришку из класса выгнала!… Ну, Боря, смотри, какой я тебе гостинец принесла!" – "Ну, какой, какой, покажи!" – Вытаскивает из её сумки кусочек булочки. – "Ну, какой маленький!"…

– «Будь доволен и этим. Она тебе от своей порции уделила. Спасибо и на этом" – говорю я. Ида сконфуженно: – "Нам давали кусочек "булочки сегодня, она была завёрнута в бумажку (несомненно её фантазия). Мне захотелось посмотреть, какая булочка, развернула. Потом… мне захотелось её попробовать. Я попробовала… и…". – "Ну и съела бы все" – говорю я. – "Да… мне хотелось Боричке принести гостинец". Прелестная детка! В этом отношении совсем в дядю Боричку, который всегда приносил из гимназии гостинец "папе Воле".

Раз рассказывает, как один дядя обнял её, когда она с Нонной шла из школы. Она убежала, а Нонну дядя поцеловал.

Стоят морозы и сильные. Вчера Иде в школе дали билет в кукольный театр на "Лёшку и кошку". Они уже в воскресенье были с отцом и видели.Пошла ещё раз. Вполне самостоятельно пошла. И намучилась я только за них. По возвращении сами ничего не сказали ("забыли"), а учительница говорила, что 4 раза оба упали, а Боря перед входом в ТЮЗ даже расплакался. Как результат – Боря кашляет. Снова горчичники и т. д. Боря любит слушать чтение Иды. Она дразнит его, не читая по его заказу. Он щиплется, она плачет, Милка поддерживает и… концерт начался! У нас поросёнок. Начинает похрюкивать и он…

Недавно Боря рассказывает сон. Сюжет: папа дал ему и Иде кусочек хлебца… Мальчик отнял. Боря заплакал. Папа отнял у мальчика и опять отдал его Боре с Идой. На другой день он спрашивает меня, рассказать ли ему сон и буду ли я слушать. Я ответила утвердительно. Сама мыла полы. Рассказа хватило на часы. Чего-чего только он не нафантазировал. Милка, сидевшая с ним на сундуке, убаюканная его рассказом, мирно уснула.

Летом, играя во дворе, он научился мастерски свистеть, с чувством плеваться и от души посылать кого-нибудь к чёрту. Теперь только свистит, остальное отпало.

Ида уходит в школу. Он без неё скучает, если не разыграется с Милкой. Он помогает в уходе за ней: сажает Милочку на горшочек, уложит её, убаюкивает, забавляет. Помогает в уходе за свинкой, чистит и убирает за ней, запрёт её в духовой шкаф, где она ночует. Чрезвычайно доволен, когда его хвалят. Ласков по прежнему: целует, обнимает меня. Покушать любит: поджариваю вываренную картошку. Уписывают с Милкой полную сковородку, а Идка только немножко попробует. Все очень любят хлеб. Почему-то его не стало хватать, хотя порция та же (норма). Дети помогают родителям пилить дрова, убирать их за печку. Боре ещё трудно пилить, а Ида серьёзная помощница.

Боря, сидя на сундуке (тепло возле печки), иногда импровизирует, громко напевая и, вдруг находит рифму: – "Бабуся, слушай, какая рифма: Я взял один (платок), Ида – другой и потом пошли домой".

Старается запоминать стихи. Но читать выразительно, как Ида, бывало, не может. Ну, я и этому рада.

Раз я сижу у печки. Растапливаю. Приходит Ида из школы. Раздевается. Спрашивает меня: – "А ты, бабуся, рада?" – "Чему? Тому, что печка не растапливается? В комнате, видишь сколько дыму? Все глаза у меня выело… А тут ещё свинья под ногами…" – "А я, бабуся, рада и сама не знаю, чему я рада… Рада и солнышку, рада и снегу и тому, что я сыта, а больше всего тому, что я хожу в школу!… Спасибо тебе, что ты воспитала нас!…" (Бросается на шею и обнимает меня). Для нас такая ласковость редкость…

Кормить детей становится все труднее. Картошки у нас нынешний год очень мало, а уходит на нашу семью чрезвычайно много. Цены на базаре кошмарные: кирпич хлеба – 200 руб., молоко – тоже, мясо от 400 руб., масло около тысячи, картофель – 40, овощи – не дешевле. Заработная плата не велика. Недавно я испекла лепёшку: намешала оставшейся Милкиной кашки (на воде, без масла, без сахара), прибавила оставшейся картошки и немного мучки. Дети как раз шли к матери на службу. – "Бабуся, а ты дашь и маме кусочек лепёшки?" – "Вот возьми, заверни в бумагу!" Мать не застали на работе. Вечером Нина приходит и спрашивает: – "Вы, кажется, мне лепёшку приносили? Давайте теперь, я её попробую". – "А мы её съели, ведь тебя же не было! – резонно отвечают оба.

Добавляет Ираида…

1942 – ой год запомнился мне тем, что я, наконец, пошла в школу. Мне было семь лет. Но приняли меня сразу во второй класс, так как я уже умела читать и писать. Немного владела немецким. Знала много стихотворений наизусть. Математика тоже давалась легко. В общем, благодаря бабусе, к школе я была подготовлена на отлично. Единственное, что мне не давалось, это – чистописание. В тетрадке ошибок нет, но кляксы, грязь.

В школе мне нравилось всё: ученики, учительница – моя первая учительница после бабуси – Елена Николаевна Бабинская, но больше всего мне нравились уроки физкультуры. Их проводили или в классе, если была плохая погода или на улице.

Был такой случай. Мы играли в такую игру: весь класс вставал в круг, а учительница – в центр круга. У неё в руках была верёвка с какой-то тряпкой, привязанной на конце. Учительница вращалась вокруг себя, а верёвка крутилась под нашими ногами. Мы по очереди подпрыгивали, чтобы верёвка не ударила нам по ногам. Я так волновалась, когда подходила моя очередь, что у меня сильно билось сердце. В один из таких моментов, от волнения я обсикалась. Меня проводили в класс. Я положила голову на парту и горько рыдала от стыда. Но, ведь мне было только шесть лет и я была во втором классе моложе всех.

Елена Николаевна жила недалеко от нас. Они с бабусей нашли общий язык по многим вопросам и поэтому частенько она заходила к нам. Помню, однажды, когда она пришла, я сидела на горшке. И мне опять было стыдно. Но туалетов в доме не было и что естественно, то не позор.

Но застенчивость была мне свойственна.

Зимы в Казани были суровые. Тем не менее, нас выпускали гулять во двор. Взяв санки, мы, естественно, без спроса выходили на улицу, перебегали на другую сторону, с тем, чтобы не проходить мимо наших окон и, чтобы нас не застукали. Затем мы шли до кремля, где катались с горы. Совсем недалеко от нашего дома находился старый Казанский кремль. Он стоял на горе, которая спускалась до нашей улицы, затем продолжалась дальше. А дальше были какие-то огороды и вдалеке – Волга. Смельчаки разгонялись на санках и летели на всей скорости от кремля через дорогу и дальше. А по дороге ездило много машин и ходил трамвай. Я не решалась выезжать на дорогу и овладела искусством резкого торможения на краю тротуара. Дома, конечно, о наших походах не знали.

Мы очень часто ходили в цирк. И вот однажды, мои родители доверили мне красную тридцатку и послали за билетами. Недалеко от нас находился пассаж. В конце центрального зала всегда сидел за небольшим столиком – продавец билетов. Я купила у него два билета, получила сдачу, но не уходила, а стала рассуждать на тему – а почему бы не пойти в цирк и бабусе и маме и папе и Милочке? Таким образом, подсчитав, я купила шесть билетов… Дома меня, конечно, отругали. Потом мама ходила к этому продавцу билетов и отругала его, как он мог всучить ребёнку билетов на все деньги? А он-то причём? Просто я была всегда очень доброй девочкой.

Часть 8 Дневник бабуси – 1943 год

Борис, Людмила и Ираида Степановы

Третий год шла война. Успешно развивалось наступление на Южном фронте, где удалось выгнать немцев с Северного Кавказа и большей части Донбасса. На центральном участке были освобождены Ржев, Воронеж, Курск.

Немцы сконцентрировали внимание на Курской дуге. Там сражались войска Центрального фронта под командованием генерала К. К. Рокоссовского, и Воронежского, под командованием генерала Н. Ф. Ватутина. Немцы хотели двумя мощными танковыми соединениями прорвать оборону советских войск, окружить их, и прорваться к Москве.

Красной Армии удалось с помощью разведки разгадать планы гитлеровцев. И, когда 5 июля 1943-го года немцы обрушили удар на Курскую дугу, Красная Армия не только выдержала его, но и пошла в наступление.

Наступил коренной перелом в ходе войны.

В августе 1943-го года были освобождены города: Орёл, Белгород, Харьков, в сентябре – Смоленск. Советские войска форсировали Днепр. В ноябре советские части вступили в Киев, а к концу года продвинулись далеко на запад.

В августе, в бою под Харьковым, погиб бабусин племянник, сын дяди Вити – Юра Мейстрик.

ДНЕВНИК БАБУСИ

1943 год

24.01.43. Суровые морозы. Ветер. Страшно за Идку. Бужу её 20 минут 7-го. Сорок минут вожусь с ней. Иногда всласть придётся и наругаться.

Не было случая, чтобы у неё не пропало что-нибудь: или валенок или ещё чего-нибудь. Ничего не могу поделать с её неряшеством. В данном случае надо следить за каждым её шагом, а что я могу сделать, когда к вечеру я уже даже говорить не могу от слабости.

В 7 часов она уходит. Когда её маленькая закутанная фигурка потонет в предрассветном сумраке, я захлопываю дверь, предварительно напутствуя её, чтобы она осторожно переходила дорогу и уже не перестаю волноваться до тех пор, пока её замороженный носик не покажется в дверь.

На новый год у них в школе была ёлка. Ида взяла Борю с собой. Очень были довольны: – "Нам дали вот такую булку! С вареньем!" – "Скушали?" – "Мы её разделили пополам. Очень вкусно". Перед этим им 4 дня не давали завтрак: копили к празднику. Показывая каких размеров булка, Ида развела руками чуть не в полтора метра. Хотелось показать, какое чудесное угощение было!

К седьмому закололи свинку. Прошло сравнительно спокойно, хотя Ида волновалась. Скрыть в нашей обстановке такое живодёрство, конечно, было нельзя, но опытная рука провела эту операцию мгновенно и из подвала не было слышно ни малейшего звука (да ничего и не было).

За удалением кишок следили оба. Мечтали о жареном…, о колбаске. И, действительно, вышел чудесный плов, лапша… Испекли пироги: с капустой, с картошкой, с сагой и луком, с ливером, лепёшки сладкие.

Воля привёз масла, сметаны, селёдки, колбасы, сушек, конфет. Всё это, конечно, в минимальных порциях, но целых 4 дня мы отдыхали от… Пили вкусный кофе мокко с молоком и сахаром.

Только к празднику я привела комнаты в надлежащий вид. Дети нарадоваться не могли, когда были повешены занавеси, панно. Даже Милка покачивала в ту и другую сторону головой, что означало: – "Ах, как хорошо!

Канун я была уже одна до утра праздника: и Нина и Воля сутки дежурили. Я встала в 5 утра, и к их приходу было все готово: тепло, уютно, празднично накрыт стол и празднично одеты дети. Я им обоим сшила из коричневой бумазейки платье и блузу. А брючки Боре сделала из брюк Воли.

Ида, оказывается только притворялась спящей и следила за мной, как я готовила в 11 часов ночи платочки с гостинцами. Утром восторгу не было конца. Просила завернуть опять, чтобы показать папе. Увы! Показывать было нечего – все прикончили.

Ида выучила стихи и сказала их, конечно, прекрасно. Рассказала и немецкое стихотворение (Увы! Der Lenz ist angekommen!). Боря самостоятельно готовил – "Вот так "запутаник""), повторяя слова и днём и вечером. Но… прочесть не решился. Расплакался и т. д. Но позже всё же рассказал.

Ёлку за 50 руб. купили на редкость стройную. Ида пригласила свою подругу, а Боря – Эдика. Славили ёлочку. Танцевали.

На Идино день рождение опять зажигали ёлочку. Воля нарядился медведем, чем изрядно напугал Милку и даже " героя – мужчину". Воля «гадал» по руке и Иде и Боре, чем привёл в большое смущение Борю, как это папа узнал по руке, что Боря щиплется. На другой день Боря спрашивает: – "Бабуся, а почему у меня на руке линия не стала короче? Я, ведь, совсем не щипался целю ночь!" – "А ты подожди ещё. Это не так скоро будет! Вот папа посмотрит и тогда он узнает". – "А ты, бабуся, умеешь гадать по руке?" – "Нет, только папа". – "А откуда он научился?" – "Его научил дедушка Вася. Не велел никому секрет открывать. Когда ты вырастишь большой, папа тебе расскажет и ты будешь тоже всё узнавать по руке". – "А правда папа узнал, что мы поедем на дачу?" – «Правда». – "Эх, Ида, давай говорить про дачу!"… И рассказам их и мечтам не было конца! Тут и огород, и речка и купанье, свинка и цыплятки…

Ида на ёлке была очаровательна! Я ей сшила из чёрного своего крепдешинового шарфа платье, чуть тронутого из красного шёлка строчкой, красный бант в волосах… А Боря – в дядюшкином белом атласном костюме. Что за прелестная мордочка!

Ида, прочитав в газете (в которую была обёрнута какая-то книга), понравившееся ей стихотворение, выучила его мне, конечно, вполне самостоятельно и по собственной инициативе переписала его. Надпись трогательная: обещание слушаться и не расстраивать меня. Адресовано: милой, дорогой, золотой, серебряной, медной бабусе. Вот я от души хохотала последнему эпитету. А Боря спрашивает между прочим: – "А Нина Васильевна скоро к нам придёт?" – "Не знаю, а что?" – "О, она добрая – предобрая, пригожая моя, золотая, серебряная… (смотрит на стол, на котором капуста), капустная… шоколадная… Я люблю её и крепко поцелую". Это сослуживица Воли и красивая женщина, имеющая много поклонников. Всегда очень внимательна к моему внуку.

Недавно Боря поёт: – "Мама, я дам тебе задание: ("поёт") Раз-два, раз-два, да-да-да, дай, пожалуйста, молока! Рифм? Да?" – "Не дам!" – говорит мать. – "Ну я все равно буду петь!"

Из его лексикона: – "Я буду жуть" (жевать), "я подаваю" (узнаваю), "Милка смотрит, смотрит, не навидится" (не насмотрится).

Стихи, которые Ида выучила папе:

Вот узнала я секрет!

Умолчать терпенья нет!

В зале видела я в щёлку:

Мама нам готовит ёлку.

Все игрушки заводные,

Да орехи золотые.

Куклы с пышными косами,

А бойцы стоят рядами.

А какой висит там пряник!

Хватит нам на целый праздник!

Сбоку от стихотворения приписка:

первая половина стихотворения – из моего детства, а конец придумала сама).

27.02.43. Почти весь февраль я недомогала. Очень ослабла. Выгляжу прескверно. Даже Дочка раз спросила: – "А ты, бабуся, доживёшь до конца войны?" 21.02. Дочка ходила в госпиталь. Декламировала. Учительница говорит, что очень хорошо сошло. А она чрезвычайно довольна. На другой день разговорам не было конца. Познакомилась с ранеными. Боря с завистью слушал.

Ида ходит к учительнице, подтягивается по чистописанию, т. к. из-за этого ей ставят «посредственно» по русскому письменному. Остальное – всё отлично. Есть у них в классе какой-то Юра Щербаков. – "Бабуся, вырасту я большая и женюсь только на Юре. Ах, какой он хороший мальчик! Я люблю его!" Возвращаясь из госпиталя, шла впереди всех с Юрой… Я сказала, что про это слишком рано думать. Читая теперь "Приключения Тома Сойера", видимо, обращает внимание на отношения Тома к Лорене.

А Боря не забывает Нину Васильевну. Видит её во сне. Посылает привет. Интересуется ей. Не слишком ли рано?

Как-то им задали "Мужичек с ноготок" Некрасова. Я ей предложила прочесть в классе в лицах. – "А с кем?" – "Возьми Нонну и Юру. Так и сделала. Юра сконфузился. А она своим чтением произвела уже и на класс впечатление.

Учительница, пожалуй с ней носится, как с Wunder Kind'om. Недавно пришла из школы и говорит: – "Ах, бабуся, как было сегодня утром красиво. Солнце только что заходило!" – «Восходило» – поправляю я. – "Ну, да. Своими лучами осветило деревья, покрытые снегом… А снег блестит, горит… Какой красивый пейзаж!"…

Борька научил Милку танцевать, она сидя, вертится волчком, дрыгает ножками, поднимает ручки к голове, сама «поёт», строя уморительные рожицы и играя глазами. Боря в восторге. Иногда увлекается и сам играет с ней. Учит её говорить, но она только пока знает, кроме «мама», "папа", «няня», "ляля" – "кто там?" Становится понемногу на ноги. Опять-таки Боря замечает все её " новости".

29.03.43. Вчера Милочке исполнилось 2 года. Она уже потихоньку ходит, держась за что-нибудь. Сознательна вполне. Видимо, очень хочется говорить, но кроме – «ым-ым» с верными интонациями, ничего не выходит. Мимика удивительная. Музыкальна весьма. Видимо, и Борю беспокоит, что он до сих пор говорит, как маленький: – "Мы посьли в театль, там была больсяя кукла и т. д". Стихи стал запоминать легко (прислушивается к Иде) и читает выразительно. Пишет «папа» и «мама», но машинально, не разделяя на звуки, видимо ещё не понимает.

Сегодня с Волей они пошли к 10 часам утра в кукольный театр на пять сказок, а к 12 в Большой драматический театр на комедию – "В степях Украины". Меня очень интересует, поймет ли Ида и, вообще, какое произведёт на неё впечатление. Борю, конечно, взяли только для того, чтобы он не устроил истерики. Так как шла и Нонна Васильевна с ними, то Боря целое утро не давал покоя с Ниной Васильевной, а когда она пришла, оделся и вышёл во двор: от соблазна дальше. Видит её во сне. Импровизируя песни и сказки, даёт всем героиням имя – Нина.

У Иды маленькая ревность: Юра как-то пошёл провожать москвичку Эллу. Каково! Тот же самый Юра с мальчишками как-то в атаке продержал её и Эллу с час, по крайней мере, и только проходящий мужчина остановил шалунов и девочки в это время сбежали.

Теперь каникулы и в последний день учения две девчонки из её класса преследовали Иду на далёкое расстояние, замахиваясь на неё сумками. Она пришла вся в слезах. Вот нравы! А я 19 лет подряд училась и никогда ничего подобного не было ни со мной, ни с братьями и сёстрами! Такие выходки хулиганов на меня всегда очень тяжело действуют.

Жизнь становится все тяжелее: картошка вышла вся. Если не подвезут, будет очень, очень трудно. Рынок всё так же дорог: покупать ничего не приходится.

Занимаемся с Идой немецким, но лишь настолько, чтобы она не забыла языка. Книгу шестого класса закончили давно и нового ничего нет.

11.04.43. Дети ушли с Волей в цирк. Мать с 8 до 8-ми дежурит. Целыми днями льёт дождь. Грязь. Снег еще не весь стаял. На дворе – горы грязного снега. Детям негде играть. А они всю зиму безвылазно просидели дома. У детей нет калош и обуви. Ходят кое в чем. Недавно Ида промочила ноги в худых калошах. Идти в школу было не в чем: она закатила чуть не истерику. Её утешают, а она: – "Я в школу хо-чу! У…у..!" – Прямо целая трагедия!

Сшила ей из зеленой плюшевой скатерти пальто. Плюш был уже выгоревший, так что получилось немного разнотонно. Вдруг обратится на это внимание и ребята будут дразнить? Вся моя работа пропала тогда! Ида принесла табель: русский письменный – хорошо, остальное – от лично.

Недавно пришла со двора и рассказывает, что она в разговоре с ребятами, упомянула о Юре, как о товарище, сейчас же Нинка Игнатьева подхватила: – "А!… Значит он твой жених! Ты поженишься на нём!"… Я сказала, чтобы она не обращала на это внимания. Прямо становится борьба невозможной с этим хулиганьем.

Как-то Боря, наевшись солёных груздьев, спросил: – "А грибы солёные растут?"

29.04.43. Сегодня 5-ый день праздника. Какой убогий! Перед праздниками на одну карточку взяли муки, на один кирпичик хлеба выменяли масла, за 1/2 к. – молока, и так трудно пришлось с хлебом – беда! Испекли из просеянной муки куличик, пирожок с саго. Сделали сырник (сотни ухлопали!). Сколько детям было радости! Как они ждали того момента, когда можно было сесть за завтрак!

И тому и другому сшила новые платья… День был тёплый и можно было одеть весеннее пальто. Ребята нагулялись вдоволь.

Числа 15-го бросила топить печку. Вчера первый раз открыли дверь во двор на целый день. Волга вскрылась. Открылась навигация.

На фронте уже давно нет существенных изменений.

Дочка увлекается игрой во дворе. Совсем бросила чтение. В школу пошла в новом платье и с красным бантом на голове. Хулиганки назвали её «воображалкой», преследовали её из школы и сорвали бант. На дворе такие же хулиганки сочинили про неё целую гадость: – "Когда у Юры Щербакова не было дома мамы, Юра повел к себе Иду и там что-то такое…" Ну как бороться с этим злом! Хорошо, что она приходит и всё передаёт мне.

Милка охотно ходит по стеночке. Недавно Ида утром так же не могла найти чулки. Начались поиски. Нигде! Конечно, целая драма. Боря, спустя долгое время, взял валенки свои и хотел одеть, а там Идин чулок. Милка запрятала. В другой раз пропал сосок (Милка жить без него не может). Снова драма. Случайно Ида обнаружила его запрятанным в карман Милкиного фартука.

У Бори левая ножка косолапит. Меня это прямо убивает. У него, кроме валенок нечего надеть, а у Иды нет чулок. Перешиваю кое-как из больших, но хватает не на долго.

Ида поймала на окне муху. – "Ну, Ида, зачем ты задавила муху?" – "Она разносит заразу". – "А бабуся любит первую муху на окне. Не надо давить её" – говорит Боря… Молчание. – "Ида, ты хочешь жить?" – «Хочу». – "Ну вот и мушка тоже хочет жить"…

У Борюшки сухой кашель. Как бы не расхворался.

Проводила в 6 утра Нину. Поехала за картошкой. Возможно, на месяц. Дети на удивление равнодушны к отъезду матери.

Милка, как просыпается, сразу же кричит – "ням-ням!", Боря – "хочу кушать"… И так целый день. А чем кормить? Особенно скверно почему-то стало с хлебом. Не хватает. Хорошо, что перед праздником дали свет. Можно хоть воду кипятить на плитке.

30.05.43. Стоят теплые дни вперемежку с дождями. Боря снова болен. Бронхит. Целую ночь горел. Вчера вызвали врача. Измучилась за него. Страшно капризничает. Нина ещё не приехала.

Ида перешла в третий класс. Русский письменный и чистописание – хорошо, остальные – отлично.

Ида продолжает обманывать: взяла из комода монетку, а сказала, что нашла во дворе. Взяла тихонько сахару, селёдку и т. д… Несмотря на то, что даёт слово, сейчас же его не выполняет. Учительницу продолжает любить. За то, что Елена Николаевна занимается с Идой чистописанием, Ида отнесла ей 5 яиц и полкилограмма картофеля. Ида была прямо счастлива, вообще любит раздавать, дарить, подавать милостыню. Была бы возможность, она, кажется, везде бы посадила счастье.

Вчера у нас было нашествие крыс, больших, как кошка. Работали принахально. Вот ещё ужас!

Милка говорит: да, ладно, сама, ещё, тоже, сейчас, кошка, сядь, стать, ляг, дай, но меня все еще называет мамой, а Иду – няней.

12.07.43. Мы с 19-го в Займище на даче. Сижу на веранде. Милка и Боря играют в травке в палисаднике.

Передо мной расстилаются необъятные луга с разбросанными там и сям озёрами, за ними протянулся тоненькой лентой лесок, за ним высокие горы, покрытые сплошняком хвойником, а у подножья их спряталась от любопытных глаз наша любимая Волга. Всюду зелень, как бархат. В какую сторону ни глянь, красивейшие пейзажи. Не могу насмотреться, не могу надышаться. Дети готовы днями сидеть в воде. Даже Милка плещется, как утка.

Ида или простудилась или, действительно не хватает витаминов, заболела воспалением десён. Теперь уезжает с матерью в Казань через день, где ей делают прижигания. Стала беспризорной. Мать дежурит с 7 до 11–30 ночи. Ида предоставлена себе. Завтра ей кончают лечение и уже будет оставаться здесь.

Чувствуют себя ребята великолепно. Очень поправились. В особенности, заметно на Милке. Начала ходить, говорить. Очень любит заниматься составлением предложений. – " Мне пора спать, папе пора спать и т. д." и заканчивает фразой – " всем пора спать". Очень любит наблюдать за колёмой, баляшки, коза, лошадки. Милка чистушка, аккуратница. Принимает участие в играх.

Ходим в соснах. Собираем ягоды. Раз набрали 4 стакана (на 60 руб.), но зато попали под грозу и промокли до нитки. Собираем в лесу шишки и Нина увозит в Казань (60 руб. мешок). Тащим и хворост и Милку, а цветов уже не решаемся рвать: уже не под силу…

Вчера приехали утром всё: Воля (после трехнедельной командировки), Нина, Ида и приехал дедушка из Горького. День прошёл, как сон.

19.07.43. Вчера у Бори целый день держалась температура 39,6. Ужасно были напуганы. Вечером родители, взяв Борю, уехали в Казань. Обратились там к дежурному врачу. Ничего не нашли и сегодня приехали обратно с нормальной температурой. А уж я как рада!

Воля достал 8 цыплят из инкубатора. Дети пока что не налюбуются, а Ида «пока» охотно ухаживает. Вчера Воля, я и Ида пошли на Волгу. По дороге с нами шла тётя к своему сынишке в Моркваши. Ида разговаривала с ней и в заключение сказала: – "Приходите к нам в Казани. Мы живём на улице Баумана, дом 30, квартира 39". Назвалась притом – Ирой, а не Идой.

Привезли сегодня Эдика в гости. Боря чрезвычайно рад.

А вечером… Эдик приехал домой и застал своего дедушку почти безжизненного. Паралич, а на утро его не стало. Когда Боря приехал, Эдик объявил ему «новость»: – "мой дедушка умер".

24.07.43. Дня три тому назад достали рыбы. Я сварила и пожарила. Дети не могли дождаться обеда. Наконец, сели за стол. Боре и Миле дала тёшку, выделив кости. Милка под шумок залезла в другую тарелку, отковырнула кусок от спинки и о, ужас! Я взглянула, а у неё изо рта торчит косточка. Когда я вскрикнула, она постаралась поскорее её проглотить и, видимо подавилась. Что тут было! Зная, что здесь медицинской помощи нет, я решительно принялась за извлечением кости. Измучилась вконец. Милка уснула, но видимо, косточка " прошла".

А в это время Боря разгорелся до 40. Дав ему аспирин на ночь, уложила его. Скоро температура начала спадать, потом успокоилась. Я так намучилась, что завтра не решилась уехать… В довершение всего Милка за ужином выпила полоскание Иды из перекиси водорода. Надо же было это всё за один день. Через день Нина отвела Иду и Борю в поликлинику. У Иды снова обострение. У Бори анализ показал приступ малярии. Дети вернулись одни по железной дороге и прекрасно добрались до дачи.

А сегодня Ида снова одна приехала. Попала под дождь, промокла, а, проходя по лужице, порезала ступню. Вернулась со слезами. Я снова испугалась до невозможности. Здесь, в это лето одна девочка умерла от лёгкого пореза стеклом и заражения от грязи. Поэтому я была напугана.

28.08.43. Сегодня ровно месяц, как мы вернулись с дачи. Мила начала хорошо говорить. Недавно у неё появилась опухоль железы. Обратились к врачу. Сказали, что туберкулез желез. Снова и снова боль за ребёнка. Не дается даже отдыха. У Бори больше повторений болезни не было. У Иды, как видно, вылечили её дёсна.

Ида ждёт, считая чуть ли не часы, начала учения. Боря мечтает о поступлении в детский сад. Милку думали отдать в ясли. Приходится делать это скрепя сердце, по необходимости, но я уже детям больше дать ничего не могу: дети управляются как-то сами и я за день выполняю тысячи дел, изматываясь в конец к концу дня. Какая я уже воспитательница!…

Дети мечтают, по окончанию войны, поехать на юг и завести, как у тёти Фани хозяйство, а пока у них: поросёнок, 3 кролика и уже только 5 цыплят.

16.09.43. Ида счастлива, что снова ходит в школу.

Состоялось разделение школ на мужские и женские.

Я несказанно рада за Иду. Её выбрали (или она сама себя предложила – не поймёшь) в звеньёвые. Радости нет конца. С каллиграфией у нееё опять нелады. В школе дают завтраки: винегрет и кусочек хлеба с сахаром. С будущего года будет приём детей в школу с семи лет. Боря счастлив. Он не менее Идки мечтает о школе.

У Идушки по прежнему не прекращается лживость. Меня буквально это пугает: не действуют никакие внушения, убеждения, просьба и ласка.

Борюшка, совершив поступок, рыдает от стыда. Иде – хоть бы что! Взять тихонечко что-нибудь для неё обыкновенное дело. А ведь такая умная девочка!

Когда она оставалась одна в Казани, приехав сюда для лечения (я была на даче), она позвала к себе Иветту, Нинку, угощала их хлебом, картофелем, корицей и конфетами, которыми угостил детей, приехавший из Горького дедушка. Она, конечно, всё скрыла и её же подруги её выдали. Вытащила, например, тогда же серебряную ложку (сломанную) и я её случайно нашла во дворе… Всё это только лишний раз доказывает заброшенность детей.

Милка по-моему так же будет развита, как и Ида. Сегодня, услышав раза два – «мышка», она уже начала повторять. Всё, всё «говорит». С железкой – дело плохо.

26.09.43. Вчера получила известие, что Юра, мой племянник, убит на войне под Харьковым. Я разрыдалась. Кошмарное, тяжёлое известие. Дочка начала напоминать о погибшем герое – лейтенанте. Она припомнила, как будучи в Астрахани вместе с родителями у дяди Вити и как Толя (Юрин брат) стоял на голове, а Юра водил её в какую-то комнату и показывал ей лодочку, которую они сделали сами вместе с братом. Ах, какой даровитый юноша погиб! Возможно, будущий крупный ученый. Гордость родителей! Горе родителей не поддается описанию…

У Милочки болезнь желез развивается. Назревает вторая железка. У Бори снова только кончился бронхит, уже, кажется, третий за лето. У Иды никак не проходят дёсны. Жалко Милку. Какая она умница! Поёт под аккомпонимент уже «Чижика». Всё схватывает на лету и говорит, как большая. Послушна, сообразительна, аккуратна. Грозит постоянно: – "Казю маме" или – "казю матери". Боря говорит: – "Нет, не скажешь!" – «Скажу» и… конечно, скандал: – "Боричка дразнится!" Милка иногда поёт: – "Мама идёт базар, купит лака и помажет хлеб маслом!"

У Иды лживость вошла уже в привычку. Раз принесла молоко – пол-литра и заметно меньше, чем всегда. Ничто не помогло сознаться в том, что она выпила. Наконец, созналась. Но на другой день то же. Мать не выдержала и всыпала ей. Посмотрим, не подействует ли это?

Медлительность ее движений выводит всех из себя. И странное дело – в школе не нахвалятся ею, а дома уже с утра истории с ней. А она, пожалуй, совершенно равнодушна к этому.

24.10.43. У Милы прорвалась железка. Пока другая – нет. Получает усиленное питание из детстоловой: 200 грамм каши с маслом, 300 грамм лапши и тоже с маслом и 250 грамм молока. Это сильная поддержка в нашем бюджете. У неё цветущий вид. Пятнышки на теле снова и снова зудят. Грипп – капризы страшные. Это время были больны все трое: простудились в бане. Из болезней не выходят…

Сейчас ушли в цирк одни. Ида, желая показать девчонкам в окно цирковой билет, выдернула его из-под пресса и порвала от контроля кусочек. Поднялся рёв. Остановит ли Иду этот случай от других подобных шалостей? Удивительно непослушный ребенок (дома). А в школе – пример всем. Елена Николаевна говорит мне: – "Послушали бы вы, как она рассказывает урок в классе. Заслушаешься!"

Милка недавно посмотрела на портрет отца, снятого вместе с матерью и говорит: – "Папа села с Катенькой". Мать никак не могла уверить её, что это она, а не Катенька. (У неё куклы – катеньки).

Боря ходит в сад. После четырёх дней хождения – заболел… Возобновил. Очень недоволен и рад будет, если его возьмут. Застенчив. Не сходится с детьми в играх. Скучает. Дети отвратительны. – "За столом говорят глупости" – уверяет Боря. Стал хулиганить: передразнивает взрослых, ведёт «клозетные» разговоры. Смешит старших при гневе на него, иногда остроумен и находчив. – "Как ты смеешь отвечать так взрослым? Знаешь ты, с кем ты так говоришь?" – "С бабой ягой" – не задумываясь отвечает он.

Милка пристает с разговорами ко мне. Говорю: – "Боря, поговори с ней". Боря молча всовывает ей, висящий на её шее огрызок соски. – "Вот пусть теперь поговорит!" – серьёзно отвечает он. Боря в восторге, что начал говорить букву – «Р», но в речи не употребляет.

22.12.43. Совсем забросила дневник. У меня трясётся сильно рука. Последнее время – шум в голове. Ничто не располагает к письму…

Война идет своим чередом… Как-то уж и не мечтаем о конце! Скоро ли? А как дети ждут! Даже Боря говорит, что он разорвал бы Гитлера на клочки и бросил в помойную яму.

Дочка заканчивает первую половину 3-го класса. В табеле всё – отлично, кроме русского письменного (хорошо). С учительницей по прежнему – любовь с обеих сторон. Елена Николаевна ею не нахвалиться, а дома всё наоборот. С утра выговоры: по прежнему невозможно неаккуратна (никогда и ничего нет на месте). Делает всё не спеша (30 раз надо сказать, чтобы она исполнила), правду не говорит, тихонько норовит всё взять, «сор» из дома выносит и подругам и главным образом, передавая всё Елене Николаевне: – "она моя учительница и я должна ей всё говорить". Пишет грязно. Рассеянна и в этом всё зло. Читает запоем по прежнему. Немецким занимается лишь постольку, чтобы не забыть. Как обидно, она такая способная! С ней бы можно было бы заняться уже английским. Но по сути она ещё совсем ребёнок: играет с Борей и Милой и чувствуешь, что и она ещё – «лялька», хотя и вспоминает «своего» Юрку Щербакова.

Боря свободно произносит «Р» с твёрдыми гласными, но в речи не пользуется своими достижениями: все ещё «плисель» говорит, – «плямо» и т. д. В букваре дошли до Л и дальше не идём.

Милка развивается не по дням, а по часам. Выражения: обязательно, пожалуй. – "Я буду читать вслух". Но… железа как будто набухает снова.

Умна. Говорит свободно. Бегает. Ласкова. Послушна и аккуратна.

У Бори впереди зубов совсем нет. За это время снова был болен бронхитом.

Добавляет Ираида…

Мне очень хорошо запомнилось, как мы с классом ходили в госпиталь. Мы рассказывали стихи, пели песенки для раненых. Потом нас всех из столовой, где мы «давали» концерт, развели по палатам, где лежали тяжело раненые солдаты.

Меня проводили в палату, где лежал офицер с забинтованной головой. Я начала рассказывать стихотворение, пардон, декламировать, но раненый застонал. К нему быстро позвали врача, который сказал, что лучше всем из палаты уйти. То ли раненому стало хуже, то ли ещё чего, только мне так и не пришлось перед ним выступить…

Но сколько волнения и переживаний вызвал у меня, да и у остальных детей этот наш концертный поход. В госпиталь мы ходили ещё не раз, но этот первый поход оставил особое впечатление.

Зима 43-го года была особенно голодной не только для нашей семьи, но и для всех советских людей. У нас наверху, с железной внешней лестницы – двери вели в три разные квартиры, в которых жили еврейские семьи. Помню однажды бабуся дала мне штучки три склизкой синей картошки и велела отнести на второй этаж в одну из этих квартир. Я вошла в незапертую дверь. Посреди комнаты стоял стол. На нём лежала женщина. Рядом сидела на стуле – другая. Та, что лежала на столе – умерла от голода. В этой же семье жил старый еврей. Он каждый день сидел посредине моста и просил милостыню. Вскоре умер и он и тоже от голода.

К кому-то из нашего дома привезли девочку, чудом вывезенную из осаждённого Ленинграда. Тётя этой девочки не зная, что нельзя при истощении переедать, стала от души пичкать её едой. У девочки случился заворот кишок. Её еле спасли…

Помню, однажды, когда бабусе совсем нечего было готовить, она достала с книжного шкафа запрятанный мешочек с горсткой гороха. И, о ужас! В место гороха в мешочке были одни жучки. Бабуся сварила из них суп. Когда она нас кормила этим супом, свет не зажигала, а, может быть, не было света?… Жучки на зубах хрустели. Мы спрашивали – почему суп хрустит? Бабуся что-то нам наплела, а сама в темноте плакала. А мы уговаривали её, что мы весь суп не съедим и оставим и ей.

В эту зиму ради любопытства я попробовала из комодного верхнего ящика воровать деньги. Первый раз я стащила красную тридцатку. Долго не знала что с ней делать. Я подумала, что обратно положить незаметно – не получиться. И тогда я решила от неё избавиться. По дороге в школу, проходя по мосту мимо нищего еврея из нашего дома, я кинула в его шапку, лежавшую около его ног, – эту тридцатку и убежала, боясь, как бы кто меня не увидел и не спросил – откуда у меня эти деньги.

Второй раз я опять сперла такую же денежку. На этот раз я купила мороженое. Дома обнаружили пропажу, естественно, «раскололи» меня и устроили взбучку такую, что долгое время я на такие подвиги не решалась.

В жизни случаются такие поступки, за которые бывает потом стыдно всю жизнь. Мне, почему-то не стыдно за украденную тридцатку, за детский эгоизм, за ложь… Это все было "пробой пера"… А вот первый поступок в жизни, за который мне стыдно до сих пор – следующий.

Я шла из школы. Как сейчас помню, на углу улицы стояла женщина. В руках она вертела какую-то штучку. Я подошла к ней и спросила – "А что это у Вас?" Женщина ответила, что это щипчики для колки сахара. – "А зачем Вы их всем показываете?" – "Я их хочу выменять на какую-нибудь еду. У меня дома такая же девочка, как ты. Она умирает с голода". – "Так Вы, если не выменяете, приходите к нам домой. У меня добрая бабуся. Она Вам что-нибудь даст". Я назвала домашний адрес. На этом мы распрощались.

Когда я пришла домой, я бабусе не рассказала про эту встречу, но расспросила, что у нас есть из еды. Бабуся сказала, что есть только варёная картошка… Через какое-то время в дверь постучали. За порогом стояла эта женщина. Она рассказала о том, как встретилась с девочкой, которая дала этот адрес… Бабуся позвала меня и я, не дожидаясь вопросов, стала горячо уверять эту женщину, что она, наверное, перепутала адрес и, что у нас во дворе, действительно живет девочка, похожая по описанию и что её надо искать в другом доме нашего двора… Женщина ушла… Тогда мне не было стыдно, мне было стыдно потом, на протяжение всей жизни…

Много лет спустя, я рассказала об этом бабусе. Она сказала, что, если бы она знала правду, она обязательно поделилась бы с той женщиной нашей варёной картошкой… Тогда мне было восемь лет.

Часть 9 Дневник бабуси – 1944 год

Пленных немцев ведут по улицам Киева

В 1944-ом году страна вступила на завершающий этап войны.

В январе началось наступление Ленинградского и Волховского фронтов, возглавляемых генералом Л. А. Говоровым и генералом К. А. Мерецковым. Была снята блокада Ленинграда.

9-го января был освобожден Севастополь.

В феврале и марте 1-ый и 2-ой Украинские фронты, под командованием генералов Н. Ф. Ватутина и И. С. Конева вышли на границу с Румынией.

Летом Ленинградский и Карельский фронты выбили финские части из Карелии. Финляндия перестала воевать на стороне немцев, и СССР в сентябре подписал с ней договор о перемирии.

В июне – августе войска четырёх фронтов – 1-го, 2-го и 3-го Белорусских, и 1-го Прибалтийского, под командованием маршала К. К. Рокоссовского, генералов Г.Ф. Захарова, И.Д. Черняховского и И. Х. Баграмяна, в ходе операции «Багратион», выгнали немцев с территории Белоруссии.

13-го июля был освобожден Вильнюс.

В августе 2-ой Украинский (генерал Р. Я. Малиновский) и 3-ий Украинский (генерал Ф. И. Толбухин) фронты освободили Молдавию.

24 августа – Советская армия освободила Кишинев.

22 сентября – Освободили от немцев Таллин.

13 октября – Освобождена Рига.

Осенью немцы отступили из Западной Украины и Прибалтики.

В октябре государственная граница СССР – восстановилась на всём протяжении от Баренцева до Чёрного морей.

В июне 1944-го экспедиционные войска союзников СССР – Англия и США высадились на севере оккупированной Франции, и с боями шли вперёд, к Берлину.

Советская армия пересекла границы СССР и вступила на территорию сопредельных государств. В июне – в Польшу, в августе – в Румынию, в сентябре – в Болгарию, в октябре – в Югославию и Норвегию.

Советским войскам помогали: 1-ая и 2-ая армии Войска Польского, Чехословацкий армейский корпус, две Румынские добровольческие дивизии, две югославские танковые и пехотная бригады, французский авиополк «Нормандия-Неман» и другие.

17 июля – В Москве прошел «парад» побежденных 57 тыс. немецких веннопленных.

Наравне с победоносным шествием наших войск, нельзя не вспомнить – трагическую дату в истории ингушского и чеченского народов Российской Федерации – 23 февраля 1944 года. Именно в этот день более 500 тыс. граждан ингушской и чеченской национальностей были переселены в принудительном порядке из мест своего исконного проживания в Казахстан и республики Средней Азию. Как и граждане других национальностей, подвергшихся репрессиям в бывшем Советском Союзе.

Трагические события 1944 года – это уроки трудного времени не только для чеченцев и ингушей, но и для всех граждан российского государства.

В нашей семье, в 1944-м году тоже произошли большие перемены.

В предыдущих рассказах о моем детстве, в основном повествования акцентировались на бабусином дневнике. И только потом я немного добавляла запомнившихся с того времени мне – подробностей.

В этом году мне исполнилось 9 лет. Все, происходившие тогда события я хорошо помню до сих пор. Поэтому с этого момента, я решила поступить иначе.

Сначала я расскажу всё, как запомнилось мне, а потом бабусин дневник – дополнит и уточнит мой воспоминания.

Итак – 1944 год.

А, собственно – на чём мы остановились?

Ах – да! 1943 год был не только холодным, но и – голодным временем военных лет для всех граждан страны, ну и для нашей семьи – тоже…

Но это не останавливало бег времени. Все дети, несмотря на своё суровое военное детство – росли, подрастали и мы – я с братишкой Бориской и маленькой сестрёнкой – Милочкой.

Мы с Виктором, с самого начала записей наших воспоминаний о детстве, а потом и о дальнейшей жизни, решили, что будем писать обо всём так, как оно происходило на самом деле. Так сказать пусть наше «произведение» будет стриптизом и души и тела. Мы договорились не завуалировать те нелицеприятные случаи, за которые впоследствии казнишь себя всю жизнь и вспоминать которые – стыдно.

Поэтому, я обо всём, что буду писать в дальнейшем, постараюсь рассказывать откровенно, не скрывая истинных намерений и поступков…

Посмотрим, что из этого получится…

Благодаря бабусиным стараниям я была хорошо подготовлена к школе. Меня приняли сразу во второй класс. Поэтому учёба не доставляла мне никаких умственных затрат и напряжения. Мне нравилось, когда учительница – Елена Николаевна меня хвалила. А кому бы это не понравилось? Может быть, и поэтому тоже, – я в школе старалась быть дисциплинированной. Моя застенчивость мне в этом помогала.

Что ещё я внесла в свой характер с той детской поры?

Я была доброй девочкой. Добротой я называю – то, что я могла без всякого сожаления отдать всё, что имела – всем, кто проявлял желание иметь то, что было у меня. За то, чтобы девчонки со двора играли со мной, я отдавала им свои игрушки, которые перед тем, как идти гулять – припрятывала в карман своего фартучка.

Но и даже немного повзрослев – сколько полезных и нужных вещей я перетаскала из дома и раздала – просто так… Ну вот – просто так…

Вспомним случай, когда я из дома стащила бумажную тридцатку, а потом не зная – куда её пристроить или истратить – бросила в шапку нищему соседскому еврею, который каждый день сидел на мосту и просил милостыню. Я по этому железнодорожному мосту каждый день ходила в школу.

Я и сейчас не могу понять – почему я это всё проделывала.

Ещё позже, я поняла, что отдавая что-нибудь своё, я могу получить что-то взамен. Видимо понятие этого перешло со временем в желание «благодарить» кого-то за что-то хорошее, сделанное для меня. Я даже иногда чувствовала себя должницей, если у меня не было возможности отблагодарить, например врача, или любого человека, который выполнял мою какую-нибудь просьбу. Этот свой комплекс я никогда не относила к привычке – давать взятки. Отнюдь – нет. Мне просто хотелось как-то выразить благодарность за внимание ко мне и доброту…

Но особенно в детстве, я никогда не задумывалась, что раздавая то, что могла – я отдавала не своё, и одаривая чужих, я забирала это у своих близких.

Могу для примера привести такой случай.

Когда мы переехали в Киев, я уже ходила в 5-ый класс. Как-то я обратила внимание на то, что рядом сидящие девочки обмениваются между собой открытками. А дома бабуся бережно хранила открытки, которые с давних времен присылались ей по почте её родственниками. Можно представить, как они были ей дороги, как иногда в свободную минуту она перечитывала написанные на этих открытках строчки. Я уж не говорю о том, какие эти открытки были красивые. У нас сейчас, только в последние годы стали выпускать такие открытки с мульти рисунками с напылениями и – блёстками, сказочными сюжетами…

Так вот, чтобы мои новые знакомые девчонки приняли меня в свою компанию, я стащила у бабуси её открытки и принесла в школу. Сначала дала открытки девочкам только посмотреть. Потом до меня дошло – а как же я их принесу обратнодомой? Бабуся может увидеть, как я буду вынимать их из портфеля, и мне – попадёт… И тогда я их раздала эти открытки девчонкам просто так…

Конечно, бабуся позже обнаружила пропажу. Я отпиралась до последнего. И так каждый раз – опрометчивый поступок вызывал желание – скрыть его, а, следовательно – толкал на вынужденный обман.

Тогда я ещё не знала, что – сколько верёвочке не виться, а – конец будет. А есть ещё точнее поговорка – Всё СКРЫТОЕ обязательно рано или поздно становится ЯВНЫМ…

Чтобы понять такое, иногда нужны годы… А, чтобы перевоспитать себя, иногда не хватает целой жизни…

А пока мне было всего, нет – не всего, а уже – 9 лет. А я оставалась всё такой же беспечной, очень доброй, но и – хорошей врушкой. Причем, нужно было видеть – как я умело врать. Я так искренне уверяла родителей в своей правоте, и так правдиво смотрела при этом в их глаза, что они терялись… Но всё-таки они уже прекрасно понимали – когда я вру, а когда – говорю правду, так что влетало мне не раз и – ремнём тоже…

Год был тяжёлым. Год был голодным. Голодала и наша семья.

Отец уже по работе был официально переведён в Киев.

СПРАВКА

Выдана настоящая справка СТЕПАНОВУ В. В., в том, что он работает в ДОРУРСЕ с 25.02.44 г. в должности инспектора по бытовым предприятиям.

Я не особенно разбираюсь в том – какое отношение ДОРУРС имеет к министерству путей сообщения, в котором работал отец во время войны, но сохранились документы, позволяющие предполагать, что это – единые ведомства.

К моменту нашего переезда железнодорожное направление от Москвы до Киева было уже восстановлено полностью. Все работы по восстановлению этой железной дороги велись в условиях продолжавшейся войны и при участии не только гражданского населения, но и бойцов действующих воинских частей.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-4898с

от 9 января 1944 г. Москва, Кремль

О восстановлении ж.д. направлений Правобережной Украины в пределах 1-го Украинского фронта

Государственный Комитет Обороны ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Обязать НКПС (т. Кагановича Л. М.) произвести до 20 января восстановительные работы и открыть движение на следующих, освобожденных Красной Армией жел. дор. направлениях в пределах 1-го Украинского фронта, общим протяжением 679 км. в том числе:

Казатин – Бердичев, протяжением 26 км. к 12/1–44 г.

Фастов – Белая Церковь, протяжением 34 км. к 12/1–44 г.

Житомир – Новоград Волынский, протяжением 91 км. к 15/1–44 г.

Казатин – Погребище – Жашков, протяжением 140 км. к 20/1–44 г.

Овруч – Коростень – Житомир – Бердичев, протяжением 179 км. к 20/1–44 г.

Коростень – Новоград Волынский, протяжением 86 км. к 20/1–44 г.

2. Произвести подготовительные работы и обеспечить открытие движения на железнодорожных линиях общим протяжением 572 км. в следующие сроки после их освобождения:

На участке Бердичев – Шепетовка, протяжением 121 км. в 12-ти дневный срок

На участке Белая Церковь – Мироновка, протяжением 69 км. в 10-ти – "-

На участке Новоград Волынский – Шепетовка, протяжением 63 км. в 8-ти – "-

На участке Жмеринка – Гречаны, протяжением 101 км. в 10-ти – "-

На участке Казатин – Жмеринка, протяжением 109 км. в 15-ти – "-

На участке Калиновка – Староконстантинов, протяжением 109 км. в 15-ти дневный срок.

3. Для усиления восстановительных сил Управления военно-восстановительных работ 1-го Украинского фронта обязать НКПС (т. Кагановича Л. М.) направить на головные участки:

61 и 63 восстановительные жел. дор. батальоны, освободив их от работ на жел. дор. линиях Чернигов – Овруч и Ромодан – Гребенка.

Три батальона, временно освободив их от работ по восстановлению высоководного моста через реку Днепр у Киева и мостопоезд № 13, освободив его от работ в УВВР-14 на 2-м Украинском фронте.

4. Разрешить Военному Совету 1-го Украинского фронта провести мобилизацию местного населения на восстановление железных дорог по Киевской области 3 тыс. человек, по Житомирской 2 тыс. человек и Винницкой 2 тыс. человек.

5. Обязать Военный Совет 1-го Украинского фронта выделить УВВР-3, на период восстановительных работ, два батальона запасного полка и обеспечивать работы автотранспортными средствами и горючим.

6. Обязать Наркомчермет (т. Тевосяна) и директора Кузнецкого металлургического комбината им. Сталина (т. Белан) прокатать и отгрузить в январе в счет фондов НКПС на 1 квартал целевым назначением для восстановления железных дорог 4 тыс. тонн мостовой балки № 55 и 500 тонн сортового железа.

7. Обязать Главнефтеснаб при СНК СССР (т. Широкова) отгрузить ГУВВР НКПС в январе с.г. дополнительно к фондам НКПС целевым назначением для восстановления железных дорог: 500 тонн бензина, 300 тонн керосина и 150 тонн дизельного топлива.

8. Обязать Наркомтяжмаш (т. Казакова) изготовить и сдать НКПС в 1 квартале 1944 года за счет уменьшения поставок ВВС Красной Армии 4 передвижных кисдородных установки, производительностью 10 кбм. в час, а также отгрузить в январе с.г. целевым назначением для восстановления железных дорог 75 шт. резаков СТР, 75 гт. кислородных редукторов и 200 м. манометров.

9. Обязать Наркомхимпром (т. Первухина) отгрузить в январе с.г. дополнительно к фондам НКПС целевым назначением для восстановления железных дорог карбид-кальция 40 тонн и в феврале 60 тонн.

10. Обязать Наркомрезинпром (т. Митрохина) отгрузить в январе 1944 года дополнительно к фондам НКПС целевым назначением для восстановления железных дорог 1 тысячу комплектов автопокрышек.

11. Обязать Главное инженерное управление Красной Армии (т. Воробьева) срочно отремонтировать понтонный парк СП-19, находящийся в Днепропетровске для устройства наплавного моста через реку Днепр у г. Херсон.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ………И. СТАЛИН

У нас со времён Киевского периода сохранилось несколько справок, в том числе и командировочное удостоверение отца.

Вполне возможно, что его командировки были связаны с участим в работе по восстановлению этих участков железной дороги, в соответствии с приведенным выше ПОСТАНОВЛЕНИЕМ…

Время было военное, поэтому командировки оформлялись с особой строгостью.

СПРАВКА

Дана настоящая Начальнику Производственного отдела УРСа Ю. З. Ж.Д.

тов. Степанову В. В. в том, что он с Винницкой ж / д был откомандирован в Управление Ю. З. Ж. Д. и по приезде находился с особым заданием в продолжительной командировке и возвратился в июне месяце.

И ещё одна справка…

КОМАНДИРОВОЧНОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ

СТЕПАНОВУ В. В., начальнику Производственного отдела ДОРУРСА

ОРС ДН – 5 станция ФАСТОВ – по указанию ДОРУРСА.

Срок командировки три дня, по 15 августа 1944 года.

ОСНОВАНИЕ: Приказ от 11 августа 1944 года.

Действителен при предъявлении паспорта……………………………………………

Но командировки были временным явлением, и поэтому отец проводил с семьёй больше времени, чем раньше.

При первой же возможности, он вернулся к занятиям музыкой, организовал на работе ансамбль, который успешно выступал в составе художественной самодеятельности. На каком-то из праздников он исполнил собственного сочинения вальс, и получил за это грамоту. Он очень гордился, и часто любил вспоминать об этом…

В Киеве отец жил пока на частной квартире, дожидаясь получения обещанной квартиры для семьи.

И вот, наконец, квартира отцу была предоставлена. В Киеве много было разрушенных домов, но – не только. В уцелевших от бомб домах многие квартиры пустовали. Кто-то не вернулся из эвакуации, многие нашли своё пристанище в Бабьем Яру, в овраге, который стал для них – братской могилой…

На 1 января 1944 года в Киеве ПРОЖИВАЛИ 250 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, а через год – число киевлян увеличилось до 472 тысяч человек.

Я не знаю, кто жил до войны в квартире, на которую отцу выдали ордер, но мы, наконец, дождались момента, когда отец просигналил, что получил разрешение на въезд и проживание в Киеве его семьи, и можно собираться для переезда.

Киев считался тогда ещё закрытым городом. Разрешался въезд только семьям, которые возвращались из эвакуации.

У нас сохранился следующий документ…

ГОРОДСКОЙ СОВЕТ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ гор. КИЕВА

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

Лесная, дом 51.

РАЗРЕШЕНИЕ от 12 мая 1944 г.

№ 13 / 8

Исполком Киевского Городского Совета Депутатов трудящихся разрешил въезд и проживание в городе КИЕВ гражданам:

– СТЕПАНОВ В. В. и его семья,

эвакуированным в 1941 году из города КИЕВА, проживающих в настоящее время – в САКСАГАНСКОГО, дом 133 / 12.

Жилой площадью обеспечен.

Начались сборы вещей для переезда. Всё аккуратно упаковывалось в коробки и в наш большой сундук, который постепенно превращался в неподъёмного по весу – «бегемота». И как только он не развалился от набитых в него вещей и от старости. Он точно был ровесником моему отцу, а, может быть и – старше него…

Всё происходило немножко в нервозной, конечно, обстановке, да и как ей не быть – переезд был всё-таки событием неординарным. Но все старались очень, поэтому работа спорилась…

И вдруг, как взрыв бомбы – разразился скандал. Виновницей которого, конечно же была, как всегда – я.

У меня была подружка Нина Игнатьева. Её семья каким-то образом была всегда обеспечена мукой. Поскольку с хлебом было у всех плохо – нормы по карточкам были не велики, мать Нинки каждый день пекла булочки. Они были маленькими, но очень вкусными. Мы с Нинкой каждое утро вместе ходили в школу. Я знала, что её мама давала Нинке с собой в школу эти самые булочки. Я долго искала к Нинке подход с целью – присоседиться к этим булочкам. И в конце концов – нашла. Я стала выменивать на булочки «свои» детские книжки: по книжке за каждую булочку.

Протекало это так. У нас в доме перед наружной дверью стоял двустворчатый книжный шкаф. Он был доверху набит детской литературой. Дверки у шкафа в верхней своей части до половины – застеклены. А нижние три полки были не видны за деревянной частью дверки. Уходя рано утром в школу, я старалась уличить момент, когда в комнате никого не было. Тихонько открывала шкаф, быстро хватала первую попавшуюся книжку и прятала её в портфель. Иногда мне удавалось стащить две книжки. Тогда я требовала от Нинки две булочки. Часто происходил «торг»: достаточно ли толстая книжка для одной булочки или за неё требуется две тонких?… В общем, к весне все три нижние полки книжного шкафа опустели.

Я не знаю, каким образом эта пропажа не обнаружилась раньше, но вскрылось всё только в момент, когда стали упаковывать вещи и книги перед отъездом в Киев. Разразился скандал. Я, после долгих отнекиваний и лживых выкрутасов – призналась, что книжки отдала Нине Игнатьевой. Про булочки я, конечно, умолчала.

Помню меня за шкирку привели домой к Нинке. Мать её сделала жест великого удивления. Она сказала, что все Нинкины книжки хранятся в сундуке. Открыли демонстративно сундук. Там, действительно лежала книжка, но только одна – "Приключение Травки". Я думаю также, как подумали тогда и мои родители – мать Нинки знала про книги. А теперь я думаю, что она знала, вероятно, и про булочки. Но, естественно, книжек они не вернули.

Для бабуси это событие, конечно, было большим ударом. Как видно из дневника, мне была предоставлена возможность признаться во всем на страничках дневника. Я, конечно, нахально записала "про шантаж и вымогательство"… Но, ведь так хотелось есть, а булочки были такие вкусные… Кстати, за этот поступок почему-то совесть меня не мучила.

В общем, вещи мы все уложили. Мебель забирали с собой в Киев полностью. Остался только сиротливо стоять на улице сундук с редкими, изящными флаконами, похожими на хрустальные штофы…

Для переезда нам выделили половину товарного вагона, где разместились не только ящики, мебель и т. п., но были устроены и постели для всей семьи. Во второй половине вагона ехала чья-то другая семья. Когда мы погрузились, вагон еще трое суток, а может быть и больше, простоял на запасных путях, пока его не подцепили к составу, формировавшемуся на Киев.

Однажды, когда мы ещё стояли "в запасе", бабуся позвала меня и показала рукой в сторону железнодорожного моста. Она была дальнозоркой и поэтому хорошо разглядела на мосту мальчишек с нашего двора, которые пришли с нами попрощаться.

По совету бабуси, я помахала им рукой. Я помню, что почему-то мне было в этот момент стыдно за дыру на моём одетом фартучке, как будто им было её видно…

Так мы распрощались с городом моего детства…

В Киев мы ехали долго, окрылённые надеждой на сытную и счастливую жизнь. Мы, дети, многого, естественно, не понимали.

Например, не помню на какой-то станции, которую мы проезжали рано утром (это было где-то уже недалеко от Киева), на платформе лежал труп какого-то мужчины. Он лежал к нам спиной, голый и почему-то весь синий, правильнее сказать – совсем посиневший. Поскольку поезд стоял какое-то время, взрослые сбегали за водой и потом шёпотом рассказывали, что умер мужчина от голода, что его раздели мародёры, что это не редкий случай, что утром ездят по городу и собирают трупы, если они за ночь появляются на улицах и т. д. и т. п….

Еще был случай, который я помню нечетко. Я даже не уверена, было ли это или не было. Ведь, мы переезжали в Киев через несколько месяцев после того, как его освободили. Поэтому мало вероятно, что немцы могли бомбить эти места. Но, вроде бы немецкие самолеты, действительно, прорывались в наш тыл и бомбили те или другие объекты. По крайней мере, я помню, как над поездом летали самолеты. Поезд почему-то остановился. Недалеко от путей, через поляну, был перелесок. Люди выпрыгивали из вагонов и бежали в этот лесок. Мы не прыгали и не бежали, а просто из широко раскрытых дверей вагона смотрели на бегущих людей. Самолеты улетели. Люди вернулись. Опять же взрослые долго ещё обсуждали, как бомбы попали в два вагона в середине состава. Вагоны загорелись. Их сумели потушить, но от поезда их не отцепляли. Вскоре поехали дальше… До сих пор не могу гарантировать, было ли это все на самом деле или нет? Я не видела этих горящих вагонов, т. к. не выходила из вагона. Но, ведь, почему-то это отложилось в моей памяти?…

В Киеве предоставленная нам квартира была недалеко от вокзала, почти на углу улицы Саксагановской. В угловом доме располагался гастроном, а следующий дом был наш. Дом был двухэтажный. Вход был с улицы. На втором этаже была одна квартира налево и наша – направо.

В квартире жило три семьи. Но это не была коммунальная квартира. В первом тамбуре было три двери. Направо в отдельной комнатке жила тётя Соня, очень приятная одинокая женщина, средних лет. Почему-то запомнилось, что она работала в сберегательной кассе. Дальше – дверь прямо. Она вела в отдельную большую квартиру. Там жила семья, где было двое детей, наших ровесников. Девочку не помню, как звали, а мальчик – Женя, это я помню точно. И, наконец, дверь налево – в нашу квартиру.

Входишь в коридор, а в нём опять три двери: налево – в неработающий туалет, прямо – в кухню, направо – в комнаты. Их было тоже три и все проходные.

Первая служила нам столовой, вторая – узкая, но длинная в глубину. Она служила нам спальней. И, наконец, большая последняя комната – гостиная.

Здесь стоял, купленный на бабусины деньги рояль (вместо проданного в Казани – пианино). Здесь же стояла оттоманка. По-моему был стол и резные наши старинные стулья, которые служили, в основном, для гостей или для больших праздников.

Все окна выходили в узкий длинный двор. Напротив нашего дома, во дворе стоял такой же дом, как наш. Поскольку двор был узким, дом напротив был совсем рядом. Наверное, дом был рядом, поэтому двор был – узким. Во всяком случае, из наших окон прекрасно можно было рассмотреть всё, что творилось в доме напротив. Там, также, как и у нас, квартира располагалась по длине всего дома. Только в отличие от нас у них был ещё и балкон.

К слову сказать, в это время в Киеве, впрочем, наверное, как и во всех других городах, воровство было в разгуле. Поэтому, раз уж я упомянула о семье напротив, расскажу коротко о следующем происшествии.

Это было поздним вечером. В квартире напротив были гости. Но одной женщине нездоровилось. Она прошла в первую от входа комнату и прилегла на кровать. Два жулика вскрыли дверь, вошли в комнату, увидев лежащую женщину, приказали ей молчать и спокойно стали собирать какие-то вещи в узлы. Женщина сначала молчала, а потом заорала. Один жулик кинулся к ней и стал душить подушкой. Но крик был услышан. Гости вбежали в комнату, завязалась драка. Одна женщина выбежала на балкон и стала звать на помощь. Жулики бросились убегать.

Во двор с улицы вели огромные металлические решётчатые ворота, которые почти всегда были заперты на замок, а открытой была только – калитка. Один жулик замешкался, застряв с узлом в калитке, но, все-таки пролез и убежал, а второму пришлось узел бросить. Вроде бы его догнали и здорово побили.

Мы всю эту сцену наблюдали в окна с того момента, как раздались крики с балкона – "Спасите!".

К нам тоже залезали жулики два раза. Папа, как всегда был в отъезде. Мама работала на окраине Киева, там и ночевала, домой приезжала редко, по выходным дням. И поэтому, как всегда, бабуся была дома одна с нами, детьми. Мы все спали в средней комнате. Окно из последней комнаты выходило на крышу тамбура нижней квартиры. Не знаю почему, но вход к ним был со двора, начинаясь чуть ли не от дверей уличного туалета. Небольшая металлическая лестница вела в крытое крыльцо, пристроенную к дому, а сама крыша упиралась в наше окно. По ней ничего не стоило залезть в нашу квартиру.

Предполагая такой вариант, бабуся на ночь закрывала двери в большую комнату, как мы её называли, воткнув ножницы в петли для замка.

И вот однажды ночью раздался шорох, потом откровенные не приглушённые шаги. Бабуся вскочила, подкралась к двери. Затаив дыхание и, замерев от страха, застыла так, готовая нас защищать. А мы, дрожа от страха и холода, вцепились в её рубашку. Ночной гость зажёг свет, все обшарил и, видимо, не найдя ничего интересного для себя, также спокойно и нагло удалился через окно, как и пришёл. Мы не спали всю ночь. И только, когда совсем рассвело, бабуся решилась открыть дверь в эту комнату. Закрыв окно, она нам показала, что в комнате никого нет. Не помню, уснули мы потом или нет, только пережитый страх запомнился навсегда.

В нашей кухне была дверь, которая вела на чёрную лестницу. Так мы называли чёрный ход. Дверь выходила на небольшую площадку с окном, с которой вёл ход на чердак. По этой чёрной лестнице мы выносили помойные вёдра в туалет, который находился во дворе. Такой же чердак находился и в доме напротив. Мальчишки часто залезали на чердак, где находили иногда много интересного. Всякое жульё после краж притаскивало на чердаки свою добычу, разбирало там ворованные вещи, ненужное бросало… А вездесущей детворе было любопытно. Правда, я была трусихой и боялась лазить со всеми на чердак. Помню, что на чердаке мальчишки как-то нашли несколько ящиков с металлическими буквами. У каждой буквы были на верхнем и нижнем концах заостренные отогнутые кончики. Эти буквы можно было прибивать к любым деревянным поверхностям, что мы и делали. Поскольку чаще всего кому-то доставалась горка одинаковых букв, мы ими обменивались с тем, чтобы можно было прикнопить из них какие-то определенные слова.

Дверь из кухни старательно всегда запиралась и нам запрещалось пользоваться чёрным ходом. Но суть не в том, что мы нарушали этот запрет, а в том, что было страшновато сознавать, что по ночам, за нашей дверью, на чердаке ведется какая-то другая жизнь. Иногда бывали облавы, кого-то на чердаках вылавливали…

И вот однажды также спокойно, как и в первый раз, дверь в кухню открыли с чёрного входа и украли всё бельё, которое накануне бабуся постирала и повесила сушиться на верёвке на кухне. Я знаю, что бабуся жалела в первую очередь постельное белье, а мне до сих пор жалко моё любимое синее платьице…

Война ещё не кончилась и поэтому воровство было неотъемлемой частью того времени. Хотя, кажется эта черта свойственна не только военным годам, но и всему последующему столетию и нынешним временам и будущему…

На противоположной стороне улицы, на углу – стоял остов разрушенного бомбами, а может быть расстрелянного, дома. Его подорвали, чтобы он не обрушился сам. Я помню, как он падал, рассыпаясь ещё в воздухе.

Обломки дома – вывезли, и там образовалась свободная площадка, на которой вечерами начинала действовать импровизированная толкучка. Причём создавалось впечатление, что там просто собралась толпа людей, которая всё время двигалась по этой площадке. При этом почти у всех руки были спрятаны в карманы и они, не общаясь друг с другом, как будто что-то выкрикивали в воздух. Это что-то звучало как – "Кому спички… Спички! Спички!" или – "Папиросы! Купите – папиросы!".

Чуть дальше на этой противоположной стороне улицы Саксагановского – находился кинотеатр. В кинотеатр мы пробирались регулярно, естественно, без билета. Надо было ухитриться – пристроиться к какому-нибудь толстому дядьке со стороны, противоположной контролёрше, так, чтобы она не увидела. Но если она замечала, то безжалостно хватала за шкирку и выталкивала на улицу. Но мы ухитрялись всё-таки пробираться незамеченными.

Запало в памяти, как все обсуждали событие, когда в подвалах каких-то разрушенных домов поймали прятавшихся немцев. Они оказались не простыми военными, а какими-то важными гестаповцами. Их судили и приговорили к смертной казни. Казнь проводили на одной из улиц, в общем то недалеко от нашей.

Нашу улицу Саксагановскую пересекало множество других перпендикулярно расположенных улочек. Ниже улицы Саксаганского шла улица Жадановича, ещё ниже, вдоль железной дороги – короткая улочка Гайдара, которая плавно перетекала в улицу Боженко.

Улицу Саксагановского пересекали улицы Льва Толстого и Владимирская, затем улица Горького, потом – Красноармейская. И все эти улицы как бы скатывались с горы, или упираясь в железную дорогу или продолжая бежать вдоль неё. Мы часто съезжали на санках по этим улицам сверху вниз, как с горы. Правда это было опасно, да и наверх тащиться с санками иногда было лень, но мы упивались свободой и чувством вседозволенности.

Так вот, казнь немцев проходила на одной из таких улиц. Виселицы были поставлены где-то вверху, а любопытствующий народ заполнял эту улицу, тянувшуюся на несколько кварталов вниз. Всем, говорят, было видно хорошо. Я не ходила смотреть, а мальчишки с нашего двора бегали туда и, говорят, пробрались совсем близко. Они рассказывали потом обо всём подробно, как это происходило, как немцы долго дергались в петлях и т. д. Хорошо, что я не ходила. Наверное, это было зрелище не для детей. И кто бы мог подумать тогда, что спустя много лет, по телевизору будут показывать во всех фильмах и многих сериалах – не менее жуткие картины убийств во всех возможных разновидностях жестокости…

Когда мы, приехав в Киев и только въехали в свою квартиру, электричества ещё не было. Папа долго обивал пороги треста КИЕВЭНЕРГО, добиваясь разрешения на подключение нашей квартиры к электросети. Наконец, его хождения успешно завершились. Нам включили свет.

КИЕВ – ЭНЕРГО

ДОРПРОФСОЖ Ю. З. Ж. Д. просит включить свет тов. СТЕПАНОВУ Владимиру Васильевичу, который работает начальником производственного отдела в Управлении дороги. Электросвет ему крайне необходим, так как он вечерами занимается дополнительно к основной работе творческой работой для дорожного ДЖАЗ-Ансамбля.

Тов. Степанов В. В. проживает – г. КИЕВ. ул. САКСАГАНСКОГО, дом 133,кв. 1 Счётчик № 804:;*. Последнее показание – 58053

УПРАВЛЕНИЕ ТРЕСТА КИЕВЭНЕРГО

тов. НАЗАРИЕВУ

ДОРУРС Юго-Западной Ж / дороги просит Вас дать разрешение на включение электросвета нашему работнику тов. СТЕПАНОВУ В. В., который работает в должности начальника производственного отдела, и по условиям своей работы занимается вечером дома.

Наконец, его хождения успешно завершились. Нам включили свет.

А подключение к радиосети у нас произошло только в конце года…

Киевская Обл. Дирекция радиосетей НК связи.

ВРЕМЕННОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ № 2 \ 899

На радиоустановку от радиосети.

Адрес………….. Ул. Саксаганского, дом № 133, кв. 1

Фамилия, имя, отчество……….. СТЕПАНОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ

Место работы…………….Дор. Урс.

Должность………Начальник производственного отдела

Удостоверение действительно с 27.09. по 27.12.1944 г.

Оплачено за включение и техосмотр…………25.

Абонентская плата за время…….. 9, 10……….24.

Вот так – медленно мы осваивались в новых условиях проживания города, недавно освобожденного из немецкого плена.

А бабуся по прежнему крутилась, взвалив на свои худенькие плечи все заботы по дому и о нас – детях. А мы почему-то быстро росли, вырастая из прежней одежды и обладая хорошим аппетитом – в то время, как и с одеждой и с продуктами были «вечные» затруднения…

А в целом – жизнь продолжалась, как и у все, – в военных буднямх.

Часть 10 Дневник бабуси – 1944 год

ЕЩЁ В КАЗАНИ…

11.01.44. Столько лет живу на свете и первый раз в жизни, когда к празднику не было никакой уборки и никто не мылся. Накануне нового года одновременно Ида и Боря почувствовали озноб, жар и слегли в постель. У Бориски – 40, у Иды – 39 градусов и… так пошло. Заболела Мила, потом Нина и я. Накануне рождества лежали все. Воле дали отпуск для ухода за больной семьёй.

Далее небольшая запись, сделанная моей рукой.

– " Новый год (високосный). Я хожу в третий класс. У нас теперь девочки и мальчики учатся отдельно. Мальчиков за непослушание сажают в карцеры, а девочек не сажают. Мальчики уже носят форму, девочкам тоже скоро дадут. У мальчиков одинаковая форма для всех классов: брюки, ботинки, малахай (фуражки) со звездой, а девочкам дают материю и родители шьют".

Дальше продолжает писать бабуся.

Сегодня Ида пошла первый раз в школу. О каникулах, о которых я так мечтала, пришлось забыть, они так быстро пролетели, что никто и не заметил. Теперь как будто начинаем понемногу поправляться. У всех был грипп в тяжёлой форме. У Бори и Иды осложнение ангиной, у Нины – воспаление лёгких. Она ещё на больничном.

Как-то Ида вечером рассматривала картинки в «Ниве». Остановилась на скелете какого-то ископаемого. Ночью я вдруг услышала душераздирающий крик Иды, ей завторил Боря, а следом и Милка. У меня в мозгу молнией пронеслась мысль: – воры! Включила свет – никого. Ида стоит на коленях в своей постельке и смотрит безумными глазами на подушку. – "Вот там, под подушкой!" – "Ты видела сон? Да?" – "Да, да, его!" Я сразу догадалась. Перенесла на свою кровать. Успокоила её. Она была вся мокрая, в поту. Зажгла огонь в столовой. Все легли со мной. Сказала, что спать не буду. Да так с часу ночи до утра и не спала.

Я сама пережила такой ужас (пусть одну только минуту), какой, пожалуй, никогда не переживала в жизни.

Воля и Нина дежурили и я не ждала их возвращения раньше 10 утра.

Накануне Рождества я вместе с Волей ухитрилась привести в порядок квартиру. Ёлку достали громадную, принесли в угол моей комнаты и она там сиротливо жмётся, ожидая, когда дети прославят её…

Бедные ребятки! Им столько предстояло ёлок, а они не были ни на одной. Мороз. Все запушило. Снег выпадает каждую ночь. Люди вывозят его в ящиках на речку, а он ещё пуще старается.

Опять всё дорожает: молоко – 80 руб. за литр, хлеб – 240 руб., остальное – за тысячи.

У Иды выпал клык. Дети во время болезни были такими капризными. Ох уж и трудно было с ними! Ух, эта проклятая война.

24.01.44. Прошёл день рождения Иды. Мы предложили ей не ходить учиться. Ни за что! У неё физкультура. Любит урок. Только встала с постели, а уже спрашивает – есть ли подарки? Нина купила две чашечки (полуглинянные), по 25 руб. и маленькую кружку для Милки. Вот и всё Я ей сшила из Нининого серого платья и переделала из моего шерстяного – полу сарафанчик на кокеточке. Идка была очень довольна. Бедная детка! Пекли пирог из отрубей и печенье. Пили кофе. Справили таким, образом крещенье, и её день рождения. Вечером позвали детей. Пели и славили ёлочку, танцевали, играли. Но как только за гостями закрылась дверь, Идка прыг на сундук и… за книжку (Гекельбери Фин).

Борин труд: раздевает и одевает Милку, сажает её на горшочек и т. д., обрывает бересту для растопки, толчёт дресву, обрывает мочалу с луба, толчёт соль, достает картофель из подполья, открывает и закрывает за всеми дверь.

Оба вчера помогали чистить и вывозить снег из подвала – дровяника. Раз пришли со двора, голодные. Обед. – "А я вам что-то приготовила кроме супа." – расплылись физиономии. – "Печенье? Конфеты? Пряники?" – шепчет мне Ида. – "А я разве сказала, что сладкое?" – "Ну, тогда – каша!" – кричат ребята". – "А вот сейчас покажу!" Все заглядывают в кастрюлю. Милка первая догадывается – "Лапша!" – кричит Милка. Все любят редкое блюдо. Разочарованы, что мало.

Милка говорит: – "Дай попробовать!" (дай лопать).

27.02.44. 11 февраля Воля уехал в Москву, где получил назначение в Киев. 18.февраля выехал на место. Прибыл ли, сведений не имеем. На другой же день Боря заболел бронхитом. Лекарств в аптеках – никаких, только на базаре – по кошмарным ценам. (Sulfidin – 100р.). Горчичники – испытание для всех. Кричит так, что Нине приходится лечь на него, чтобы он не сорвал компрессы. Я не выдерживаю и готова бежать из дома. Единственное, что ему легче.

21 февраля заболела я, конечно, расстройством. Сильно испугалась, но сама себя вылечила. Сегодня встала первый день. Дети сейчас ушли в цирк. Пожалуй, цирк для них – любимейшее развлечение… Ждут, не дождутся.

Милка развивается не по дням, а по часам. Говорит всё и мало чем её выговор отличается от Боричкиного, т. к. Боря все ещё на точке замерзания. Слово – «Р» выговаривает прекрасно, но в дело не идёт. Говорит: – «Плисель», "Холесе" и т. д. С азбукой не идём дальше. Бросила. Охотно занялся «срисовыванием» букв и слов, например – «Каштанка» и доволен, когда кто-нибудь прочитает списанное им. У него крайне серьёзное отношение к работе, но с букваря списывать – ни за что. Бросила убеждать – предоставлю времени. Слушать Идино чтение очень любит. Недавно рассказал очень хорошо прослушанную им сказку по радио (первый раз). Милка слушала его с открытым ртом и потом старалась тоже «рассказывать». Ида очень охотно ему читает, но объяснять ничего не хочет, а мечтает быть учительницей.

Боря стал охотно выходить во двор и играть. Иду же забивают мальчишки и она боится. Как мне её жаль!

Боря стал дерзким, но как-то не грубым ещё. Плакса страшный. Ревниво следят, как бы кому не досталось больше из еды: – "Да, ей больше!" Ида совсем и не в каком виде не ест картошку. Почти жива одним хлебом. Милочка ест всё, у неё прекрасный аппетит. Но у старших готовы выдернуть всё изо рта. Я читаю им по этому поводу нотации, но видно свой желудок ближе.

Сладкого в доме абсолютно ничего нет. Молоко – 70 руб. литр, масло – 360 руб. кг., мёд – 600 руб., мясо от 300 руб., картошка – 600 руб. пуд. Как же не мечтать о Киеве, где всё наполовину дешевле.

Я говорю: – "Вот какая Ида неряха!" – "А я буду ряха!" – говорит Мила. Она невозможная чистюля. Говорю ей: – "Будешь кричать, не буду любить". – "А я буду тихонечко…"

03.03.44. Сегодня Воля вылетел в командировку в Чернигов. И когда только мы двинемся к нему?

1 марта я была именинница. В 6 часов затопили печку, испекли пышек и печенья, сделали мясной обед. Радости не было конца! Дождаться не могли, когда можно будет приступить к завтраку. К чаю купили немного мёда (600 руб. за кг.) Вот и всё. Иду не пустили в школу, думали что идёт рождественский мороз. Она целый день не знала куда себя деть. Капризничала без конца, дразнила детей. В результате – жалобы и ссоры. А без неё Боря и Мила играют великолепно.

Сегодня на улице дождь, гололёдка. В валенках ходить уже нельзя. На фронте наши войска подходят к Нарве и Пскову. Ида занята подготовкой к 8 марта: делают подарки от класса Елене Николаевне, её любимице. Она мечтала подарить ей часы, но для этого нужны тысячи, а девочки собрали 300 рублей всего. Едва ли можно что либо купить на эти деньги.

14.03.44. Классом Иды был отмечен день 8 марта. В отношении Елены Николаевны мы просили сослуживца Воли, поэта Борисова, написать стихи. Он исполнил просьбу. Ида их изучила и сказала Елене Николаевне, подарив ей карточку (увеличенную головку свою), написав стихи на Александрийской бумаге. Подарила ей ещё вазочку от себя (от моего сервиза для мороженого). Елена Николаевна, встретившись в этот день с Ниной, рассказала, что она была тронута до слёз отношением к ней озорников своих (ух какие шумные!) и приветствием Иды.

8-го марта Ида ходила с матерью на вечер в домоуправление и тоже декламировала и произвела впечатление, как своею внешностью, так и чтением. Вчера явилась домой в пионерском галстуке. В классе по-прежнему пример для всех, но дома… все та же и то же: таскает, что не попадётся из сундука, комода, сейчас же всё ломает, бросает. И как с этим бороться? Вообще все дети крайне непослушны, капризны, даже грубы. Я буквально выбиваюсь из сил…

Картинка наших нравов. – "А-а-а-а! Бабуся, скажи Боре, он укусил меня за ногу." – "Покажи где? За что ты её?" Ида показывает – действительно укус. – "Да! Она наступила на мою игрушку!" Иду в столовую. – "А-а-а-а! Бабуся, бабуся!" – кричит Боря. – "Что такое? О чём ты? Отчего у тебя кровь из носа?" – "Ида ударила меня по носу."… И это не исключительное явление. Трудная непосильная жизнь заставляет грубеть, что сказывается прежде всего на детях. Виноваты ли они?

Воля в Киеве. Но квартиры пока нет. У нас снова морозы. Дрова кончились. Хлеба с отъездом Воли стало не хватать. До чего это тяжёло. Круп осталось крохи, дня на три. Картофеля – мешка полтора. Как жить? А уедем едва ли скоро.

29.03.44. Мороз. Окна задёрнуты сплошной снежной занавесью. За окнами пурга. Ида стояла в очереди 4 часа. Получила селёдку и вермишель. Пришла вся, как кумач, красная, но такая бодрая и довольная: мать ей дала кусочек селёдки. Зато поёт, поёт без конца. У неё сейчас каникулы. Елена Николаевна дала ей читать книгу "Белый клык" Д. Лондона. Недавно прочла "Пятнадцатилетний капитан" Жюля Верна.

Учительница стала на неё жаловаться, что она совсем не та, что была в прошлом году. Пророчит ей, что ей надоест учиться, и она со временем станет учиться скверно. Упрекала, что я её слишком рано подготовила во второй класс. Неужели она права? Говорит, что только Ида и Нонна у неё такие развитые в классе.

Воля прислал план квартиры, полученной им в Киеве. Сколько радости было у детей! Яблоки, вишни, малина во дворе, недалеко Днепр, вся улица в деревьях… Закружилась голова не только у детей, но и у нас… Дождёмся ли мы и как это будет?

12.04.44. Страстная среда. Готовимся к празднику. Вчера целый день стирали. Все измучены. Вечером детей купали. Милка по обыкновению кричала, как будто её режут.

Сегодня ничего не готовили. Выменяли калоши, почти новые (дедушки Васины) на 7 кг. пшеничной муки. Столько же на ватные Волины брюки. Значит праздник у нас всё-таки будет! Пирог с картофелем! Для нас это большая роскошь! Заправлять суп, кроме картошки, нечем. Масло никакого давно нет. Хлеба не хватает. Видимо поэтому все мы злы. И даже с детьми нет никакой управы: непослушны, капризны, даже грубы. Я уже выбиваюсь из сил…

На улице почти сухо. А во дворе сплошная помойница, детям играть негде. Отовсюду их гонят. На них жалуются, а это меня буквально бесит, так как ребята позволяют буквально невинные даже не шалости, а шутки. Но все злы, как псы.

У Иды часто попадаются заметки учительницы: "Небрежно, грязно". Удивительная неряха. А с её медлительностью не знаю что и делать. Боря становится форменным плаксой, а про Милку и говорить нечего. Виноваты ли они? Конечно, нет. И это как тяжело. Заказала выкройку и сшила Боре пальто из своего старого жакета. Переделала ему кепку из Волиной. Иде сшила из Нининого платья – платьице. А Милке перешила из Волиного. Он носил, когда был такого же возраста.

16.04.44. Пасха. Вчера Боря чуть-чуть не был раздавлен автомобилем. Шофёр во время затормозил. Что бы было! Подумать страшно. Мать его больно наказала, чтобы в следующий раз не перебегал улицу перед двигающимся автомобилем.

Ида пошла за хлебом. На дороге какая-то лошадь, управляемая мальчишкой, встала на дыбы. Как Ида плотно не прижималась к стенке дома, лошадь всё же задела её оглоблей. Надо же так – оба пострадали почти одновременно. Пришлось таки пережить, хотя и Post faktum.

Сегодня дети поднялись чуть свет: ждут не дождутся одеться во всё новое, сесть за обильный завтрак. Нина выкрасила им по яйцу. Испекли два пирога: один с картошкой, другой с визигой и огурцами. Испекли лепёшечки из пеклеванной муки и куличик (почти ржаная мука). Заправили селёдку. Купили полфунта масла (135 руб.), четвертинку молока (180 руб.), сделали мясной суп и жареное. Дети после завтрака объявили, что они сыты (неслыханно!) и отправились во двор. Погода замечательная. Во дворе почти сухо.

20.04.44. На второй день пасхи Боря заболел: чуть-чуть начал кашлять. К ночи уже жар, к утру отчаянные хрипы, клокотание, в лёгких – «музыка»… Вчера вызвали врача, который явился только в 7 вечера. Я вся измучилась в ожидании, а погода такая пасмурная, а наверху умерла Юдя (говорят, от голода). Всё это приводит окончательно в какое-то безнадёжное состояние.

У Бори – плеврит. Банки. Горчичники. Sulfidin. А что стоит поставить банки! Для него это инквизиция, а для меня не лучше. До чего жаль его! Он прозрачен, лёгок. Ничего не осталось от прежнего личика. Хотя бы на лицо, он всегда выглядел пухленьким. Как тяжело…

Иде вчера в школе дали на хлеб чайную ложку сахару. Она пришла домой и разделила его между ними. А ведь она больше всех любит сахар!

20.04.44. У Бори – крупозное воспаление обоих лёгких. Приём сульфидина снизил температуру на другой же день. Продолжаем давать. Сегодня была доцент, которую просила побывать у нас лечащий врач – для консультации. Ничего, видно, первая не понимает, а эта – хорошая. Снова банки. Характерно: пришла поставить банки – Эдика мать. И о, чудо! Боричка хоть бы звук издал! Ну какое это счастье! Ведь пока Нина пошла звать «сестру», Боря все время «ныл»: то кошкой мяукал, то стонал, придумывая, видно всякие варианты своего «пения» – всю душу вымотал. А Милка так и уснула под его нытьё – вытьё – плач – пение, как хочешь назови.

Аппетит хороший у него. Самочувствие и вид – тоже. Вчера такой случай с Идкой. Пришла из школы и говорит на мой вопрос: – "Как дела?" – "Плохие вести". – "Урок не знала?" – «Нет». – "Задачу не решила?" – "Нет, хорошо". – "Что же тогда?" – "Я не выполнила урок. Я сказала Елене Николаевне, что я не сделала урок, потому что мы с мамой ходили к Т-ым. А Елена Николаевна сказала, что зайдёт к маме и скажет, чтобы она не брала меня в гости, если у меня не сделаны уроки. А я сказала, что нельзя было не ходить, т. к. надо было нести картошку. А она говорит, что всё равно зайдёт и скажет маме… и т. д. Это, бабуся, я всё неправду говорила…" Действительно пришла Елена Николаевна объясняться. Ида пристыжена была с обеих сторон: заплакала и снова «дала» слово «никогда» не обманывать. Посмотрим!

26.04.44. Среда. Сегодня должна придти врач. Не знаю, что скажет. Температуры давно нет, самочувствие хорошее. Аппетит – тоже. Но капризами прямо изводит, нагоняет тоску и доводит до отчаяния…

Вчера пришло письмо от сестры Фани. Произвело угнетающее впечатление: умер наш брат Коля – 7 марта 44 года, но где и как – ничего не знает. Бедный, несчастный мой брат. После «немца», на него одна подлая женщина сделала донос. Его выслали на семь лет. Он выдержал только один год… Ах, как тяжело! Фаня пухнет. Мама лежит больная, одряхлела. Иван Петрович перенёс кровохарканье – уже второй раз. С питанием плохо: их жалованья хватает только на два базара. Скоро менять будет нечего… Мечтают лишь о том, чтобы вдоволь поесть хлеба… О том же пишет и брат Витя…

Когда я стала плакать, Боря начал меня утешать: – "Не плачь, бабуся, а может быть, он не умер. Это только так тебе написали… Он твой был любимый… сестёр?" Он долго подбирал слово – «брат». Какая тяжёлая жизнь! Когда только кончится эта страшная, измучившая всех война?

(Добавляет Ираида…

7-го марта 1944-го года умер бабусин брат – Николай Мейстрик. Он попал в оккупацию. После освобождения города, кто-то донёс, что он немец. Разобрались – оказалось чех. Получил семь лет ссылки. Выдержал только год…)

Боря читает букварь уже прилично. Переходим к букве – «Б». Читает с удовольствием. Упрашивает его послушать. Вот только теперь он понял процесс чтения.

28.04.44. Вчера Боричка встал с постели. Дня через три можно будет уже выходить на воздух, если погода будет тёплая. Скачет уже по всем высоким и низким предметам, залезает на комод, на радиоприемник, акробатничает на кроватях. Милка подражает ему. А Ида увлекается скакалкой. Но как она быстро устаёт!

07.05.44. Вот проводили и майские праздники. Отпраздновали. Испекли пирог с визигой и картофелем. И то как рады! Получили по карточкам – сала шпик, мяса и пеклеванной муки. Ида была с матерью на вечере майском в управлении. Видела, как Нину выбрали в президиум, как она держала знамя. Видела карточку матери на доске почёта и отпечатанную фамилию её, как награждали значком, как занявшую первое место среди дорог. А вот денежной премии нет. Нельзя было и праздник отметить по другому.

У Иды рос двойной зуб. Ей его вчера выдернули. Она стоически перенесла операцию: говорит, что только было «щекотно», а я думаю потому, что ей была обещана конфетка.

Сегодня Боря заканчивает алфавит (Ф и Ц) Дело идёт, как по маслу. Занимается чрезвычайно охотно. Читает иногда по слогам, иногда нанизывая по букве, точно бусины на нитку. Пока не пишем. Мила подражает ему, берет книжку и «читает» мне вслух: – "Девочка пошла на базар, купила молока. Не плачь, малютка!" и т. д. в этом роде. Любит напевать: есть слух.

В конце апреля пустили к себе квартирантов: эвакуированных из Москвы мужа и жену.

От Воли ни слуху, ни духу: писем нет. Видимо, не приедет за нами. Если там неспокойно, то нечего и ехать. Погода – дождь каждый день. А печь нечем топить.

Далее идут записи, сделанные моей рукой.

13.05.44. Вчера болел Боря бронхитом. Ему ставили горчичники. Но прежде, чем ему поставить горчичники, мама ему достала сказки Афанасьева и сказала, что, если он будет плакать, то бабуся не будет читать ему сказки и другие книги. Боря не плакал, а бабуся читала ему книги. Приезжал дедушка из Горького и привёз нам по пряничку.

Мы получили вчера от папы 2 телеграммы из Киева и одно письмо.Сегодня ещё одну телеграмму.

Бабуся продала пианино за 28 тысяч рублей.

16.05.44. Иду в школу. 1-ый урок окончился, 2-ой кончился, 3-ий кончился, 4-ый начался. Я и Тамара сидим на своей парте и повторяем урок. У меня спустился носок. Я его поправила и когда ставила ногу, то наступила на ногу Тамаре. Тамара рассердилась и пихнула меня по ноге, потом посмотрела на Елену Николаевну и улыбнулась. Елена Николаевна заметила всё, что произошло и – выгнала меня и Тамару из класса. Но к моему удивлению Тамара не заплакала, а наоборот, даже обрадовалась, когда её выгнали из класса. Я же плакала.

Вчера Боря был именинник. Мама испекла лепёшек. У мамы на работе диспетчер Нюра привезла нам по яйцу и по кусочку сахару и по рыбке и вместе с сахаром положила в мешочек и подарила нам. Сколько было у нас радости!

Сегодня я первый раз пошла в одном платье и носочках. Погода летняя. Как-то tante Тася gib Миле ein vjurstlain, а сама резала селёдку. Мила смотрит и говорит: – "У вас всё есть: и колбаска и селёдка и сахар, а у нас только картошка и суп!"

Когда уезжал дедушка, он, прощаясь с Милочкой, говорит: – "Ну что, Милочка, передать бабушке?" – Бабуся наша стоит возле дедушки и говорит: – "Ну, Милочка, скажи – дедушка, передай привет бабушке и поцелуй бабушку!" Милка смущённо молчала, опустив глазки. Потом нерешительно протянула ручку, указывая на нашу бабусю и сказала: – "Ну, что ж, дедушка, иди целуй нашу бабусю!" Все расхохотались: Ха! ХА! Ха! Ха!…

12.07.44. Переезд из города Казани в город Киев.

Мы кончили учиться. Начали складываться. Как раз тётя Лида ехала в Астрахань за селёдкой и заехала по пути к нам. В это время бабуся складывала наши игрушки и книжки в ящики. В это время мама ушла хлопотать дрова к себе на работу. Когда тётя Лида пришла и хотела увидеться с мамой, то бабуся, т. к. некого было больше послать, меня послала за мамой. Когда мы пришли, то тётя Лида ушла уже на пароход…

Бабуся чем-то была расстроена. Немножко погодя она мне говорит: – "Где твои книги?" Я стала их искать. Я смотрела и на буфете и в буфете, на гардеробе, на комоде и в комоде и нигде не нашла книг…

Я посмотрела ей прямо в глаза и соврала, что не знаю. Бабуся сказала, что это дело будет ещё разъяснено. На другой день у меня пропали ещё две книжки… Бабуся уже знала, что эти книги у Ангелины и велела принести их. Потом она уже у меня узнала, что эти книги я дала ей почитать. А потом уже я призналась ей во всем…

Нинка, которую мы прозвали "дед Игнат", выпросила у меня маленькую книжку и потом у меня выпросила все книжки, угрожая, что расскажет всё бабусе.

Далее маленький комментарий бабусиной рукой: – "Эта позорная история стоила мне, наверное, нескольких лет жизни. Не желаю я никому пережить такую историю. И это моя внучка! Моя воспитанница! Тяжело!…"

Дальше продолжение написано опять мной.

Дядя Валя достал машину и мы все поехали в вагон. Потом, когда мы уже приехали в Киев, машину уже достал не дядя Валя, а папочка…

11.07.44. Ехали мы скоро, но нас очень трясло. С бабусей чуть не случилась морская болезнь. С каждым днём становилось все теплее и теплее. Под Харьковом была тропическая жара. Но с каждым днём продукты становились всё дешевле. Семечки мы лузгали целыми днями (7 рублей стакан). Теперь думаю написать цены.

Цены: семечки – 7 руб. стакан, ягоды – 5 руб. стакан, морковь – 4 руб. пучок, сметана – 20 руб. стакан, кислое молоко – 15 руб. два стакана, молоко – 20–25 руб. литр. Дальше дневник опять вела бабуся.

22.07.44. Вчера отправили детей в санаторий Боярки. Наконец-то! Целых 20 дней собирались. Какая радость у Бори и Иды и сказать нельзя. Мать их проводила до места. Это 45 минут езды по железной дороге и 15 минут ходу до места.

По приезде туда – дали им всем по стакану какао и по две лепёшки. Местность дивная. Питанием обеспечены: 40 грамм жиров в день, по половине литра молока и т. д. Как я рада за ребят! Уж я долбила, долбила, попросить кого следует и всё-таки добилась своего, дети в санатории.

Пока мы в Киеве, Боря не хворал. Не знаю, как будет дальше. Мила развивается не по дням, а по часам. Говорит хорошо с буквой – «Р». Мне понравилось её выражение: – "Дождь замолчал (перестал). Мы будем с тобой любиться (т. е. обниматься со мной и целоваться)". С самых первых лет её речи, она стала говорить: – "Бабусинька – милусенька". Как же будет она себя чувствовать без Иды и Бори? Здесь всё сравнительно дешевле в сравнении с Казанью и все дорого сравнительно с нашими карманами. Пока проедаем мои деньги. Как будет дальше?"

27.08.44. Дети вернулись из санатория. Могли бы жить и дольше, в особенности Боря. Взяли их из-за Иды, т. к. ей надо было держать экзамен в музыкальную школу.

23 августа отец отвел её туда. Запустили всех детей в залу. Воля сидит в ожидательной зале и слушает, как экзаменуют какую-то девочку. Девочка великолепно справляется со всеми заданиями. – "Угу!" – думает Воля – " с её слухом не выдержать такого экзамена Иде!" Каково же было его удивление, когда оказалось, что так уверенно, громко, верно, ни разу не сорвавшись, отвечала его собственная дочь. Ответ о результате экзамена будет к 1-му сентября.

Воля уехал в Лубин. Нина поступает на новую должность. Сразу стало легче жить. Наконец-то! Одно отоваривание карточек чего стоит! Скольких унижений, ломаний шапок перед всякими гадиками… Полученный кусок становился поперёк горла.

Овощей и яблок дети едят вдоволь. В санатории они избаловались: очень хорошо питались. Местность, где располагается санаторий – замечательная. В лесу собирали и ели всякую ягоду, которую ели до отвала. Грибов «завались» – по их выражению. Ида выучилась там танцевать и выступала в танцах. Ах, если бы её отдать в хорошие руки: у нее есть и любовь и грация. Вышла бы хорошая танцорка. Ида со слезами уезжала из санатория. Другие бы родители, конечно, сделали бы всё по – другому. К сожалению, я уже себя так чувствую неважно, что выдержать такое «путешествие» (поездку) с детьми уже не в состоянии. Как обидно это!

У Иды там уже был «кавалер». Объяснила это слово, как «защитник». Но этот кавалер, видимо, снабжал её всякими (ворованными) фруктами и овощами, отчего у неё не было аппетита за столом. В результате она поправилась всего на 600 грамм за всё время. Кашу, хлеб и то, что она не любит, она ухитрялась отдавать подругам.

Боря добросовестно съедал всё, т. к. " нельзя было не доедать" – резонно заявил он. Какой послушный ребёнок! Говорят, их там все любили.

Мила вела себя без них безукоризненно. Играла. Целыми днями одна со своей куколкой, поёт, ходит на «пасал» (базар), покупает продукты, готовит обед. Стала говорить: – "Срадкие яброки", «Пошра» и т. д. Но звонкие гласные произносит, как мягкие: П вместо Б, Т вместо Д и т. д. Внешность её – очаровательная куколка. Иногда на неё пальцами показывают на улице и восторгаются, как когда то, Идой.

У Иды появилась певучесть в выговоре. Поживи она среди украинцев, она быстро бы усвоила украинский язык.

10.09.44. Оба ходят в школу. Боря как-то плохо усваивает то, что говорят ему. И учительница, видимо, неважная. Болею я что-то за него. Исполнителен необыкновенно. У Иды учительница тоже далека от такой идеальной учительницы, как была Елена Николаевна. Ида поступает и в музыкальную школу.

Мила развивается быстро. Перенимает все «хорошее» тоже очень быстро: – "Даю тебе честное слово, что я тьебя так ударю, что узнаешь!" – говорит она Боре, являясь достойной партнёршей в играх с Борей.

21.09.44. 10 сентября Боря и Мила заболели. К тому и другому ходят отдельные врачи. У Бори снова бронхит. У Милы пока не определили, но, кажется, грипп, который осложнился тем же. В городе эпидемия кори. Ах, как я боюсь за своих: они ещё не болели. Как оба капризны! С горчичниками снова целая трагедия. Мила как-то сказала: – "Не буду купаться! Не буду! Не буду никогда в жизни!"

У Бори как-то вышло «недоразумение» с учительницей. Он никак не мог растолковать, что там у него вышло. – "Она меня спрашивает и не понимает, что я её тоже спрашиваю про учебник и не отвечает мне". – "Так вы не поняли друг друга?" – говорю я. – "Ну, конечно, она так и не поняла меня".

08.11.44. Совсем бросила записывать. После бронхита Боря бросил учиться. Всё равно его бы пришлось «тянуть». Пусть лучше «доспеет». Слоняется без дела, не зная куда себя деть. Жаль его. Но я не в состоянии уделить ему и минуты.

Милушка догоняет его – Недавно говорила: – "Срадкие яброки", а теперь: – "Ррраз тебя сказала напорррю, так, честное слово, напорррю!" Очень развитой ребёнок, как Ида.

Ида ходит в школу. Учение из рук вон плохо. Совсем не читает. Так же медлительна, так же не аккуратна и так же всё теряет, доводя меня до отчаяния. По музыке получает пятёрки. Прибавилась мне и музыка. Живём в неостекленной квартире. Холодно. Сплотнились в две комнаты, отказавшись от кухни и столовой.

22.11.44. 19 ноября выпал снег. Держался дня два. Был настоящий мороз. Ида пошла в валенках. Бедному ребёнку не в чем ходить: ни ботинок, ни калош. А погода большей частью мокрая.

С квартирой никак не наладится: начали топить числа с 6-го ноября. Никак не приспособлюсь к топке углём. С остеклением из рук вон плохо: 1500 руб. одна рама. Холодно. Посолили капусту. Боря помогал. Нарубил целое ведро. Как он мечтает о столярных инструментах. Всё бы ему строгать, пилить, рубить! Обещала ему купить кое-что на базаре, да ничего не понимаю в этом деле.

Мила почти во всём догоняет Борю. Дразнит он её невозможно. Она от него всё время плачет, но играют вместе замечательно.

Ида преуспевает в музыке, но желая похвалиться перед девочками, в школе, видимо, «отбарабанивает» кое-как, в бешенном темпе только свои этюды и песенки. Так заигрывает их, что хоть начинай сначала.

Боря очень полюбил слушание сказок или чтение их Идой. Бедный! С ним некому заниматься.

10.12.44. Град. 10 тепла. Слякоть. Не переставая моросит дождь или идёт снег, который сейчас же тает. Бедным детям негде играть. Нужны сапоги.

Ида всё время под угрозой не хождения в школу. Каждый день приходит с промоченными ногами. Она всё та же: как утро, так начинаются баталии. Встаёт и одевается не менее часу, причём, не находит то одной, то другой части своего туалета. Ноет, ноет без конца. А старшие кричат, топают ногами, всё это проходит мимо ушей. Вчера схватила 3 по музыке: не исполнила в одном месте – legato, в другом – …Не слишком ли строго?

Дети живут недружно. (Ида и Боря). Грубы. Дерутся. Ссорятся. Как утро, так кричат: кушать! Иногда ничего нет, кроме хлеба. Сало уничтожают, как следует.

Мила развивается не по дням, а по часам. Садиться к роялю, играет, поёт. Считает все пальчики на руках, сейчас же разуется и считает на ногах. Старается рассмешить. Любит наряжаться, делает уморительные гримасы.

19.12.44. Морозы от 7 до 12 градусов. В комнате у нас мороз. Все ходим в тёплых пальто и в валенках. Дети всё время просят есть, жалуются на то, что замерзают. В особенности, ножонки все обморожены, а валенки у всех худые.

У Иды готовятся к новому году. Ставят пьеску «Ёлка». Ида участвует в балетном номере: танец снежинок – 8 девочек. Учительница в школе у Иды – бездарность. По образованию – преподаватель физкультуры. Ужасно боюсь за Идку. Приходится следить за каждым её шагом. Преподаватель музыки отмечает её, как способную ученицу и очень довольна ею. Боря начал опять со мной читать. Боюсь, не сделала ли я ошибки, что взяла его из школы?

Воля получил вторую премию за свой вальс – "На отдыхе", когда выступал на смотре сам. Хорошо начал играть на аккордеоне. Дети в восторге были от его игры "на гармошке", как они называют аккордеон.

Ида отличается по прежнему: пришла к матери на работу и спросила у тёти Руфы 5 рублей на конфеты. Та дала. Ида купила, ничего не сказав дома об этом. Тётя Руфа сказала матери вскользь об этом… Ну, что тут делать? Как больная переживаю такие поступки! А главное, не очень её саму трогают такие поступки – ей хоть бы что! Неужели в ней мало гордости?…

Часть 11 Дневник бабуси – 1945 год

Флаг над Рейстагом. Фотограф Е.А. Хаддей

В январе 1945-го года была освобождена Польша. Советские войска двинулись на Берлин.

23-го января войска 1-го Украинского (командующий И.С. Конев), вышли к реке Одер. 29-го января вступили на территорию Германии войска 1-го Белорусского фронта (командующий Г. К. Жуков).

2-ой Белорусский фронт (командующий К. К. Рокоссовский) вышел на Балтийское побережье, и с боями занял Силезию.

3-ий Белорусский фронт (командующий И. Д. Черняховский, а после его гибели – А. М. Василевский) окружили мощную немецкую группировку в районе Кенигсберга, столицы Восточной Пруссии.

Под прикрытием армий А. М. Василевского и И. С. Конева. 16-го апреля 1945-го года Г. К. Жуков перебрасывает двухмиллионную группировку для прямого штурма Берлина. Тяжелые бои развернулись на Зееловских высотах, на подступах к Берлину. Они были взяты.

20-го апреля советские войска вышли на восточные окраины Берлина. На следующий день в Берлин с юга ворвались армии 1-го Украинского фронта.

25-го апреля на реке Эльба произошла дружеская встреча советских передовых частей с американскими… Но к этому времени Берлин уже был блокирован советскими войсками.

И, наконец, 30 апреля двое солдат 150-ой стрелковой дивизии М. А. Егоров и М. В. Кантария, водрузили Красное ЗНАМЯ ПОБЕДЫ над поверженным Рейхстагом.

Одновременно, в феврале с боями была взята столица Венгрии Будапешт, в апреле – Кенигсберг и столица Австрии – Вена., в мае – столица Чехословакии Прага.

В ночь на 9-ое мая 1945-го года представители германского командования подписали АКТ О БЕЗОГОВОРОЧНОЙ КАПИТУЛЯЦИИ. Этот день навсегда вошел в историю нашего народа, как великий ДЕНЬ ПОБЕДЫ.

Ещё в ноябре 1943-го года состоялась первая встреча лидеров «большой тройки»: И. В. Сталина, президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Великобретании У. Черчилля.

В мае 1944-го года Сталин принял решение о роспуске Коминтерна.

На конференции «большой тройки» в Ялте, в феврале 1945-го г. и Потсдаме – в июле и августе 1945 г. рассматривались вопросы послевоенного устройства мира. Для Польши были определены новые восточные и западные границы.

СССР были передана Восточная Пруссия с её главным городом – Кенигсбергом (с 1946 г. – Калининград).

Германия и Берлин были разделены на зоны оккупации: американскую, английскую, французскую и советскую.

На ялтинской конференции было решено создать специальное международное учреждение – Организацию объединённых наций.

5 апреля 1945 года Советское правительство на Ялтинской встрече денансировало пакт о нейтралитете с Японией, а 8 августа объявило ей войну.

За короткий срок после начала боевых действий советские войска совершили марш-бросок через Хинганский хребет, считавшийся непроходимым для техники, и вышли в тыл противника. Танковые и пехотные части поддерживали корабли Тихоокеанского флота и Амурской флотилии.

19 августа командование Квантунской армии заявило о готовности сложить оружие.

2 сентября 1945 года Япония полностью капитулировала.

К Советскому Союзу отошли южная часть Сахалина и острова Курильской гряды (ранее принадлежавшие России).

Это было завершающее событие второй мировой войны.

Конечно, самым памятным событием 1945 года было – окончание войны. Как ни странно, мы это узнали не по объявлению по радио, а на улице от мальчишек. Они мне сказали, что окончилась война, и где-то раздают бесплатно мороженое. Звали меня с собой, но я почему-то им не поверила и с ними не побежала…

И только на следующий день по радио прозвучало сообщение о полной капитуляции немецких войск и нашей ПОБЕДЕ в ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ…

Для нашей семьи этот год прошёл более или менее спокойно – по моим понятиям.

Мама устроилась работать в столовую. Столовая была ведомственная. Порядки были строгие, но своим работникам разрешали покупать обеды и брать их домой. Эта работа была возложена на Борю. Ему вручался бидончик, в который наливался столовский суп и – маленькая кастрюлька для вторых блюд. Всё это нужно было аккуратно донести до дома – не расплескав и не перевернув сумку с обедом. Иногда он артачился, но после уговоров всё-таки ходил.

Для бабуси эти столовские обеды давали возможность отдохнуть от одно из каждодневных забот – не придумывать – из чего и чего готовить дома на обед. К сожалению, это период длился не очень долго…

Но тогда – в маминой работе был ещё один плюс.

У организации, к которой относилась столовая, было своё подсобное хозяйство. В дневнике бабуси упоминается об этом подсобном хозяйстве. Она называет его – Попельти. Но на самом деле в Киевской области никакого местечка с таким названием я не знаю. Или бабуся что-то перепутала, или неправильно записала. Но в принципе это – не так важно. Главное, что иногда работники столовой по очереди ездили туда на работу или за продуктами для столовой.

А однажды маму послали туда на подсобные работы и она взяла нас с Борькой с собой. Это тоже было своего рода – "на подкормку"…

Эти её, пусть даже короткие командировки, заменяли нам поездки на несуществующую дачу. Во-первых, мы там немножко подкармливались настоящими деревенскими продуктами. А во-вторых, поскольку мама целый день уходила на работу, мы были представлены сами себе. И куда только мы ни забирались – в том числе и на злополучный сеновал, в котором Борька, провалившись с чердака, где хранилось сено, в дыру между балками – летел вниз и чуть не разбился насмерть… Отделался только сотрясением мозга…

Мы самостоятельно бегали купаться. Я уже не помню – была ли там речка, или это был пруд. Только я затащила Борьку на глубину, где мне было по шейку. Он стал тонуть, я испугалась, а он чуть не утонул…

Часто болел Боричка и, как не странно, и я. Почему-то в основном, простуживали лёгкие. Возили нас в санаторий – в Боярки. Но, к сожалению, Борька подхватил там туберкулезную палочку, т. к. вместо оздоровительной группы его поместили в группу детей с открытыми лёгочными процессами. Хорошо, что были приняты все меры, главным образом – с питанием (хотя это было больше, чем невозможно) и постепенно его вытащили из этой страшной ситуации.

Учиться я стала плохо. Мне было просто неохота. Видимо, у меня в характере было заложено – делать спустя рукава то, что не нравиться. Но, если что-то начинает получаться, наплывает энтузиазм и все получается само собой… А потом опять. Итак, всё время – вверх, вниз, вверх, вниз.

В это лето под давлением бабуси, отец достал мне путёвку в пионерский лагерь. Мне уже было – 10 лет. Я считала себя – взрослой девицей. И, уже мечтала о том, чтобы кто-то в меня влюбился.

Интересно – как я изображала из себя – мечтательницу… Пионерский лагерь находился в лесу, и на прогулки все отряды выводились в лес и на большой поляне организовывались общие игры или спортивные соревнования.

А я уходила от всех одна – в лес. В основном лес был сосновый, и травы в нем почти не было. Вся земля была покрыта рыжим ковром из слоя высохших и выцветших сосновых иголок. И только с северной стороны у подножья деревьев рос мох. Я садилась на мягкий мох под какое-нибудь дерево и замирала – мечтая… Я представляла себя сказочной принцессой, а мальчика, который в меня влюбится – принцем из сказки про Золушку. Я начинала придумывать продолжение сюжета этой волшебной истории. Но у меня дальше начала ничего не получалось.

Когда мне надоедало это уединение, я бежала на поляну и присоединялась к общим играм. Видимо ещё не пришла пора для первой влюбленности…

Помню, как перед Пасхой – дома идет уборка, вкусно пахнет куличами, а я стою перед входной дверью и долго не решаюсь позвонить. Нас отпустили на каникулы и выдали табеля. А у меня в табеле – две или три двойки. Помню, что я перекрестилась и сказала – "Боженька, если ты есть, сделай так, чтобы они не очень ругались"… и позвонила. Конечно, бабуся расстроилась. Но страшный момент показа табеля уже прошёл, я облегчённо вздохнула и поняла, что можно жить дальше в радостном предвкушении святого праздника.

Музыкой я не то, чтобы не любила заниматься. Я приняла учёбу в музыкальной школе, как что-то необходимое, как и учёбу в обычной школе. Слух у меня был только внутренний – это когда про себя мелодию поёшь правильно, а вслух, как корова ревёшь.

Кроме того, все возмущались, что я старалась с первого раза запомнить этюд или пьесу наизусть, а потом барабанить её по памяти. И никто не догадался, что я уже тогда была близорукой. Мне трудно было играть по нотам, которые стояли на пюпитре. Я просто плохо видела. Как говорят, ларчик просто открывался. А когда меня стали заставлять сидеть за роялем по три – четыре часа в день, я просто машинально барабанила гаммы или выученные пьески. А бабуся и не догадывалась, что я в это время просто мечтала о чём угодно, но только не о музыке…

Осенью 1945 года я начала учиться в 5-м классе. Обязательным был урок украинского языка. Разговорная речь мне давалась легко. А вот по грамматике у меня были сплошные двойки. Получала я двойки и по математике.

По остальным предметам мне хватало тех знаний, которые вложила в меня бабуся ещё в раннем детстве. Поэтому мне достаточно было прослушать учителя, чтобы потом не заниматься домашними заданиями.

Ну не хотелось мне учиться. Просто – надоело…

В результате я в пятом классе осталась на второй год.

Видимо права была моя первая учительница в Казани – Елена Николаевна Бабинская. Она предсказывала, что со временем у меня пропадет интерес к учебе. Так оно и вышло. Теперь я сравнялась по возрасту с остальными школьниками. Когда-то меня приняли в школу сразу во второй класс, минуя первый, а теперь, оставшись на второй год в пятом классе, я сравнялась со всеми…

Мои родители, конечно решили, что виноваты в моем отставании и преподаватели тоже. Поэтому в следующем году меня перевели в другую школу.

Но это будет в следующем году. А пока нам пора вернуться к бабусиному дневнику.

БАБУСИН ДНЕВНИК

1945 год

1 января в столовой у Нины устраивали ёлку. Дети чувствовали себя счастливыми и поэтому принимали участие в танцах и играх. Воля играл на аккордеоне. Но что сталось с Борей?… Он как пришёл, так и не раздевался. Он прижался к печке, в угол и не вышел не сдаваясь ни на какие разговоры. Мне жаль его: он это делал от застенчивости. Стихи готовился рассказать ("Вот так защитник"), не рассказал. Мила тоже не рассказала свою " старушку на горе". Потом я с ними разучила "Цыплёнок Пик"… Обидно!.

У Иды целая история с учительницей. За все полугодие вызывала Иду не более 3-х, 4-х раз. Сколько я не говорила матери, чтобы она пошла и объяснилась с учительницей, ничего не выходило. Было уже поздно. Когда начались переговоры, учительница уже восстановила против Иды учениц. Она водила жаловаться к матери ябедниц. Завуч сказала, что учительница так ведёт себя преднамеренно, т. к. не хочет заниматься в этом классе и чтобы её скорей перевели. Замечательный ответ! Сказала, что если эта дура не уйдёт (какие слова!), то Иду переведут в другой класс.

Боря мечтает о столярных инструментах. Воля, участвуя в конкурсе самодеятельности, за свой вальс получил премию – 300 рублей. На эти деньги купил молоток, ножовку, рубанок, топорик. Вот будет радость для Бори, когда заглянет в башмачок, ведь, только 4 дня осталось до Рождества.

Милка распевает – "На позицию девушка провожала бойца" или – "Константин берёт гитару и «диким» голосом поёт…" Сейчас Ида с Борей ушли за обедом, а Мила взяла букварь и «читает» – "Тёпку".

29.01. 45. Вот уже прошли и праздники. У детей была чудесная ёлка, которая зажигалась только раз – некому заниматься с детьми. Башмачок вышел чудесный: Ида получила красные туфельки, Мила – куклу, Боря – инструменты. К столу Рождественскому были булочки, пирожки с рисом, колбаса, сало, масло, кофе, консервы рыбные, конфеты. Мешочек с гостинцами был тоже замечательным: печенье, конфеты, мандарины, яблоки, орехи, финики.

На первый день Иду брали на ёлку. Тоже – гостинцы. Боря только в сочельник встал после бронхита. Ида перешла в другой класс. У неё чудесная опытная теперь учительница, но догонять приходится много. Неаккуратна и медлительна по прежнему. Это мой «бич». Из-за этой последней черты мало читает. Немецкий язык сходит на нет. Не может посещать балетный кружок. Ах, как жаль! В ней есть пластичность и природная грация.

Ко дню её рождения отец подарил ей чулки, а я ей сшила белый плюшевый капор. Материал остался от Волиного пальто, когда ему было года четыре.

Боря возится с пилой, топором, но не знает, как приняться за дело. Читает уже недурно, а как-то вдруг начал хорошо читать. Заниматься письмом и арифметикой пока не начинала – нет ни минутки у меня свободной. Со двора продолжает приносить…

11.02.45. День прибавился на час. В семь часов вечера темнеет, а в восемь утра – светает. Морозы стали легче. Живём в одной комнате, но я сплю с Борей в холодной спальне и уже синею. У детей грипп не переводится. Ходят с такими носами, что платков не наготовишься, вытирают носы «угольными» руками, т. к. у нас страшная копоть… Не сладко! Ах, как ждем весны, когда немного будет легче жить.

В столовой замерзает вода, а в пролитых лужицах – каток.

22.02.45. Боря набирает в карманы штанишек семечки и потом тщательно оберегает их от Иды. Подхожу к его кроватке. Он спит, а под головой на подушке брючки. Полная противоположность Иде.

Ида спрашивает: – "Кто поедет с мамой в Москву?" – "Я!" – кричит Мила. " А кто с папой в Крым?" – "Я!" – кричит Боря. – "Эх, ты! В Крым? Даже Мила хочет в Москву!" – говорит Ида. – "Да, она с мамой! Она всё во сне кричит, что боится воров, а папа даже в темноте не боится дверь отворять!" – отвечает Боря.

Снова морозы. Несколько дней была весенняя слякоть: замучились – ни у кого нет подходящей обуви.

02.03.45. Я – именинница. Вчера целый день готовилась к празднику. Я испекла халву (медовую лапшу), испекла пирог с фруктовой массой, пончики и булочки. Воля утром вернулся из командировки. К утреннему завтраку – кофе, масло, сыр, соленая навага. Настоящий пир! К обеду – щи, клёцки богемские и кисель. Дети в восторге! Милушке из старья сшила платьице и штанишки (наконец, без дыр!). Конечно всё это из жалких остатков старья. Платье немного длинное, и она сказала: – "Буду как старушка!" Иде – из отжившего старого зонта – фартучек. Боря разочарован – "Только я без нового".

Третий день на улице льёт: резкий переход от морозов. В комнатах у нас, наконец, тепло. Если бы у нас была обувь для такой расмокропогодицы – было бы замечательно успокоительно.

Ида уже хорошо танцует, даже вальс танцевала с одним хорошим вальсе ром, а где и как выучилась не знаю: удивительно способная. С Борей выучила польку (учат в музыкальной школе), а с Милочкой – другую: польку на раз.

Успехи Иды в школе снизились, как обидно! Виновата смена школы. Её перевели с нового года в 4-ый Г из 4-го А, а ту учительницу, из-за которой пришлось перевести Иду в Г, убрали совсем. И такой «педагог» калечила целые полгода до 50-ти детей!

Мила «читает» – сплошная импровизация. Поёт: – "…и «пад» этим дубом партизан лежит. и т. д., а «под» ним старушка слёзы пролила"… Очень способная: иногда подсказывает Боре и очень удачно. Боря стал как-то вдруг читать бойко, даже для меня неожиданно. Буквально «глотает» книги. Как черепахи, двигаемся с письмом, но уже понял, в чём дело. Со сложением – слабо, но начал решать столбиком.

18.03.45. Тепло (+5 градусов) сменилось настоящими морозами, но с 14-го марта началась весенняя капель. Кругом – лужи. Все приходят с промокшими насквозь ногами. Сегодня – метель. Снова снег. Но как будто уже подтаивает снова.

Дети ушли на балет "Капеллия".

Боря списывает страницы подряд. Мы с Борей покончили с алфавитным шрифтом. Пишет хорошо и с удовлетворением. Но с задачками пришлось остановиться: понимает трудно. Подожду. Прочёл «каштанку» совершенно свободно. Интересуется птицами, зверями. Главным образом, задает вопросы: – "Кто кого ест?" и – "Кто кого сильнее?" Иногда ставит меня в тупик. Выкручиваюсь. Очень любит слушать чтение и рассказы. Сам читает выразительно, и понимает то, что читает.

Обуви нет, и поэтому сидит дома, как птица в клетке, завидуя ребятам, которые целые дни на воздухе.

Ида снизилась по музыке. Учительница вызывала родителей. Видимо, беда вся в том, что проиграв раза два вещь, дальше играет наизусть, а не заглядывая в ноты. А отсюда не выдерживаются все эти legato, piano и другие оттенки. Мне уже трудно следить за ней, а Воле некогда, т. к. самому надо готовиться к тренировкам своего джаза.

02.04.45. С 25-го марта – весна. 16 градусов тепла. Все одеты по весеннему. Можно уже не топить. На улице все сухо.

На фронте колоссальные успехи. Скоро – Берлин! Говорят, что к маю кончиться война. Наверное, мы сума сойдём от радости!

Мила ночью всё сосёт дуду. Отец взял её на руки и говорит: – "Ты моя куколка. Вот тут у тебя кнопочка. Как нажму, так ты скажешь, когда я у тебя спрошу – "Я не буду больше сосать!""… – "Ну будешь, сосать, куколка?" – "У куколки машинка испортилась: она не может говорить". Ну и смышлёная! Села «писать» Ланочке письмо: – "Милая Ланочка! Пишу тебе письмо. Мы приедем к тебе. Как у бабуси нога? Всё болит? «Рвач» лечит её?… Бабуся, поставь здесь точку. А адрес как?" Пишет букву – "А".

Ида принесла табель. Я так расстроилась, что приняла даже капли. Три четверки, три тройки, двойка по украинскому языку и арифметике и ещё две пятерки… Куда девалась моя отличница? А ей, видимо, всё равно.

Боря удивительно «туго» всё усваивает. Но, если что-то один раз понял, то это прочно и тогда, радуясь, работает не считаясь со временем.

08.04.45. Утром поднялась снежная метель. Моментально все потемнело, закружило. Крыши покрылись снежным покровом. Минут через 10 всё таяло. Через час – весна и все сухо. Вышел на днях первый пароход по Днепру. Что-то на нашей Волге?

29.04.45. Не писала целый месяц. Весна в конце марта стояла с неделю, а потом… холода, выпал снег. Снова печки и трубы. И вот только с 26-го марта – настоящая весна: бросили топить, открыли первую раму и в комнату ворвался шум. Сбросили пальто. Ребятишки целый день на дворе. 6-го мая – Пасха. Готовимся к празднику, а весь мир к 1-му Мая, как ко дню Победы. Видимо, будет взят Берлин. Мне, кажется, не выдержать такой радости! Но как жаль, что Рузвельт не дожил немного до этого дня.

Ида готовится к экзамену. По арифметике пригласили студентку. По другим занимаюсь я. Но как трудно мне стало заниматься!

Достаю последние тряпки из сундука и что-то такое сооружаю, чтобы они прилично выглядели к празднику.

08.05.45. Пасха. Вот и встретили праздник! Напекли всего. Куличи вышли грибообразные, но замечательно вкусные. Пасха – хороша. Яички – красные и зелёные. Дети наряжены во всё светлое, но… погода!!! Только три дня была весна и снова холода, ветры, дожди.

Дочка как раз накануне первого дня пошла к доктору с приехавшим к нам дедом. Она больна уже давно. Но мать все никак не могла собраться сходить с ней в поликлинику. И вот… воспалительный процесс правого лёгкого. Пока ничего страшного, говорят, нет. Меня так поразил диагноз, я даже плакала: мне кажется уже всё потерянным. Уложила её в постель. Лечение только одним сульфадомизином, а его нигде нет.

На первый день Пасхи Воля ходил и у всех, у кого можно собирал по парошочку, т. к. аптеки были все закрыты и заказать было нельзя. Вот уже два дня, как температура спала. Но аппетита у неё нет. Что будет у неё с экзаменами? Неужели придётся остаться на второй год?

Накануне Пасхи приехал дед. У них все там дёшево и ничего решительно не привёз ребятам: срочно, якобы, собрался. Яйца там – 15 рублей, у нас – 45, мясо – 40, у нас – 150, масло – 60, а у нас – 160. Вот это люди! Любовь к внукам очевидна!

Народ определенно ждет объявления окончания войны.

Дети были на дворе, прибежали, как сумасшедшие: – "Кончилась война! Все мальчишки говорят и даже Верка… Одна детка плачет от радости!" Пришёл как раз Воля: – "Все собираются на митинг. Война кончилась. По радио будет передана речь…" И… ничего, ничего… Кто только пускает такие утки?… Вчера вечером пустили такую же.

09. 05. 45. В ночь с 8 на 9 мая 1945 года по радио сообщили о военной капитуляции фашистской Германии. 9 мая объявили Днем всенародного торжества – Праздником Победы. Дети прибежали с улицы и рассказывают, что без всякого предупреждения началась «демонстрация». Люди все идут на митинг в честь ПОБЕДЫ.

Не верится, что это долгожданное событие, наконец, произошло. Наверное, народ – ликует. А я села на стул, руки у меня опустились и я разревелась. Сколько мы всего натерпелись за эти долгие военные годы, сколько пережили. Да и не только мы – все – все!!! Сколько людей погибло, умерло в лагеоях, да и в тылу – от голода… Я плакала и вспоминала погибшего племянника Юрочку Мейстрик, своего брата Колю, невинно оболганного, и умершего в лагерях только на основании чьего-то доноса, что он, якобы – немец. А то, что он чех – никто и разбираться не стал – 7 лет лагерей. А выдержал он только год…

И мне всех-всех жалко. Всех – кто не вернулся домой, всех, кого война разбросала по чужим городам и селам, далеким от родных мест. И моих любимых внучат жалко. Что с ними будет, когда меня не станет? А мои силы иссякают с каждым днем.

Плакала я и мои слёзы – слёзы радости казались мне горькими…

И что нас всех ждет впереди? Воля опять задумал переезжать из Киева. Мы только-только обжились, стали привыкать к новым для нас условиям жизни на Украине. А он уже навострил лыжи в направлении Москвы.

Милый мой сыночек. Такой большой, и такой неугомонный…

22.05.45. С Идой нельзя было попасть на рентген: закрыт кабинет до 1-го июня. И мы в неведении. Температуры нет. От экзаменов освобождена. Переведена в 5-ый класс. Вчера выдержала экзамен по теории музыки на 4. Готовилась минут пять. Удивительное спокойствие и равнодушие. Лень, беспечность, медлительность, неаккуратность. Если не прогрессирует, то только потому, что дальше идти некуда. И, притом, обман всюду, причем пылкая фантазия дополняет характеристику моей, когда-то безупречной во всех отношениях, внучки.

С Борей у Иды – ссоры. Иногда он просто в отчаянии кричит: – "Вот врёт! Вот врёт! Остается только и мне так врать!" – настолько беззастенчиво она наговаривает на него… Вдруг у неё пришла фантазия – «копить» деньги. В одну неделю набрали рублей 100 (характерно кое для кого!). Считает на дню по несколько раз. Не приучит ли это её к осознанию ценности денег? Готова идти на всё: пусть копит, хотя для неё иметь в руках деньги – может оказаться губительным. Постараюсь поддерживать контроль.

С 18 Мая по 21 Мая Милушка заболела гриппом. в тяжёлой форме. Лечили сульфадомизином и горчичниками. Такая была невозможная капризница, в особенности, когда ставили горчичники, что могла всех вывести из терпения. Воля в командировке и всегда кто-нибудь заболевает в его отсутствие, точно он увозит с собой чье-нибудь здоровье.

Как это не глупо, но я верю вот во что: писала брату письмо, где упоминала о цветущем виде Иды и Милы, а сама думала, как бы "не сглазить!" И почти на другой день, как-то молниеносно заболевает Ида, а потом Мила. И такой случай не первый. Хоть это и предрассудок, но больше экспериментов делать не буду.

В субботу брала Борю в церковь ко всенощной. Служил митрополит. На него всё это произвело сильное впечатление. Стоял и наблюдал за всем очень внимательно. На Пасхальной неделе приезжал Патриарх. К сожалению, Ида была больна, а мне так хотелось бы её взять.

Я вся полна теперь заботой, как бы создать летом что-нибудь типа дачного… Равнодушие родителей… Отсутствие средств у меня… Всё это не предвещает ничего хорошего.

Недавно Боря разбил у меня чудесную вазу. Сейчас же начал плакать… А для меня эта ваза была очень ценной по памяти о…

Ребята переписываются с Мишей и Ланой Фирсовыми. Как бы хотелось бы, чтобы они когда-нибудь встретились и зажили по родственному: ни у моих, ни у тех нет родственников (настоящих).

Мама тяжело больна, слабеет с каждым днем. Я, несмотря на свою занятость не забываю об этом ни на одну минуту… Какая боль!… Будут ли думать так обо мне мои дорогие внучата, как я до сих пор вспоминаю о своей «бабе», как мы называли свою бабушку.

12.07.45. Сегодня день Петра и Павла. Годовщина смерти дедушки Васи. Когда-то я (в 39 г.) выезжала из Элисты в Казань. Да, всё прошло… 3-го июля Ида выехала в санаторий Боярки. Перке дали положительный результат. Рентген тоже дал далеко неутешительный результат. Но утешает то, что она только в оздоровительной группе. Мечтаю о том, чтобы поехать к Фане в Башанту навестить, главным образом, мою больную страдающую маму и взять с собой Борю. Если это не выйдет, то Борю отправим в…. (не поняла – куда?), просто "на хлеба", благо есть возможность.

Приедет Ида (если ей не выхлопочут продолжение путёвки), отправим и её туда же.

А с Милой… ни на площадку, ни в детский сад, видимо, не устраивает родителей. Ребёнок останется. Самой ехать с ними, у меня уже нету средств.

У ребят совсем нет аппетита. Берем обед из столовой. Едят охотно только то, что готовиться дома, хотя из столовой приносят что-нибудь вкусное (какао, кефир и т. д.)

Боря и Мила продолжают капризничать из-за всяких пустяков: могут кричать целыми часами. Например, сегодня Боря «выступил». Поставила его в угол, а мать напорола. Он в угрозу говорит: – "А я за обедом не пойду". Причина каприза – не намазали хлеб салом, т. к. измазали всё Миле, а ему я предложила вымазать оставшееся сало по бокам банки. Мать ушла на службу, а я, не обращая внимания на него, пошла на базар. Мила заперла за мной дверь. Купила молока и тутовника – 2 стакана по 3 руб. Прихожу – капризы все закончены. Спрашиваю: – "Будешь ещё так делать? Пойдёшь за обедом?" Ответ: – "Нет… Пойду". Ида выдержала по музыке на пять.

Под троицу – 24 июня Нина уехала на подсобное хозяйство, взяв Иду и Борю. Застала гроза, ливень, холод. Хотя Боря сидел в кабинке, но простудился. Снова бронхит. Вылежал почти неделю.

Дальше на пол страницы идёт текст на немецком языке. Можно было бы переписать полностью, но я иногда с трудом разбираю слова, написанные по-русски, так что немецкий почерк разобрать трудновато. По тексту очевидно, что речь идет о ссорах между родителями. – " Счастье, что Ида не всё слышит, находясь в школе", а сама бабуся очень переживает и делает всё возможное, чтобы младшие не нервничали и были спокойны. Schwer! Zu schwer!… Плохо! Очень плохо!…

Мила как-то говорит: – "Меня животик "перетягивает".

15.08.45. в 2 часа ночи передали о капитуляции Японии. Неужели закончился мировой кошмар? Боря очень интересовался, как это может быть, что совсем не будет войны?

Дети вернулись из Попельти. Сильно загорели, т. к. последнее время – настоящее лето, с температурой до 30 градусов. Но не пополнели. Как будто с удовольствием вернулись домой и не желают никуда ехать.

Я была в церкви, когда они приехали. Спрятались, а потом выскочили откуда-то, напугали меня так, что я долго не могла придти в себя, а потом бросились целовать меня. Рассказывали, что Боря при купании чуть не утонул: Ида, заведя его глубоко в реку, бросила его одного, он испугался и захлебнулся. А прошлый раз, когда он ездил с матерью на подсобное хозяйство, он залез на сеновал, провалился в дыру, упал, но так счастливо, минуя головой находившийся тут же какой-то кол. Испуг был страшный. Боль тоже. Начало тошнить. Первая мысль была о менингите. Ах, чего, чего только не переживёшь с этими ребятишками! Борю и Иду ребятишки со двора встретили криками: – "Ура!"

Боря мечтает о самокате. Ждет. Усиленно просит мать, которая обещала его заказать. Жаль мальчишку. К чему обещать, раз нельзя исполнить? Мила, взяв обеими ручками края платьица грациозно «танцует», как изящная куколка.

22.08.45. Иде сегодня врачи сказали, что процесс в бронхах закончился благополучно и она совершенно здорова. Я была так рада, что расплакалась, как маленькая.

Мила говорит: – "У меня в яичке нет желтка". Боря: – "У всех яйцев есть желтки". Мила: – "Ну, я буду тогда есть в мятку".

У Бори – самокат, о котором он мечтал всю зиму. Теперь наслаждается. Засадила ребят за повторение. Чрезвычайно удовлетворена: Ида всё помнит (главное) из пройденного. А Боря «пойдет» по арифметике. С весны я приходила в ужас, думая, что он и с восьми лет не сможет пойти в первый класс. Не трогала его всё лето. Со страхом приступила к работе. И вижу, что не будет отличником по математике, но из средних будет. То же было с ним и по чтению, и по списыванию. Писать разучился за лето. Вне моего внимания осталось заучивание наизусть и рассказ. За учение по музыке придется платить 900 рублей, ноты – не меньше 300 рублей. Отец ломает голову – откуда…?

09.09.45. Оба ходят в школу. Ида в 5-ый класс, а Боря в первый. Оба ходят охотно. Ида, возвращаясь, делится впечатлениями, а Боря – нет. Языки у Иды – немецкий, украинский и русский. Для того, чтобы начать учить немецкий с азбуки, мне теперь кажется, что не стоило работать над ребёнком с трёх лет возраста. Как-то вся работа пошла насмарку…

От самодурки – учительницы по музыке Иду перевели к другой, Шапиро. Последняя определенно еврейка (первая – тоже), не будет ли снова травля, как делала первая – Калишевская? Ведь, она травила её целые полчаса, грозя всё время исключением, ставя тройки, даже двойки, изменяя каждый день постановку рук и пальцев. И в то же время, как сказал директор, она, видимо, готовила её в третий класс.

Поставив на экзамене пятерку она удивилась перед комиссией, что Ида сыграла так хорошо. Какова невинность! И как всё это гадко, скверно! Чем ребёнок виноват, что он русский? И, вообще, допустимы ли у нас в стране такие факты?

Приехала из Москвы тётя Тамара (родная сестра Нины) со своей маленькой полугодовалой дочкой Надей. Уходя на базар, Тамара говорит Боре: – "Ты только её не трогай, Боря, а то, если она упадет, я умру!" – "Ну, вы ещё сродите!"… Смех всех. Боря: – "Ну, а если она упадёт носом, то Вы тоже умрёте?"

Воля держит на руках Надюшку. Ида говорит: – "Папа, неприлично держать на руках голую женщину!"… Всеобщее смущение. Я: – "Ну, что это ты сморозила? Это не женщина, а ребёнок". Ида: – "Ну всё равно – будущая женщина!" Откуда только берется?

21.09.45. У Иды был первый урок по музыке. Новая учительница задала такую уйму всяких номеров, что Ида не в состоянии была выучить. Обязательно играть по 4 часа в день?! Похоже на то, что учительницы сговорились и как бы новая не стала придерживаться системы преподавания Калишевской, травя её, Иду, непосильными заданиями. По-моему могут сделать положение и безвыходным? Завтра Воля идет объясняться. Я очень тяжело переживаю всю эту историю.

Боря идёт первым. Учительница постоянно хвалит его. Выдала ему пенал, как премию. Еще один мальчик получил пенал только за отличное поведение. Меня крайне радуют его успехи. Значит, я была права, что в прошлом году взяла себя в руки и убедила себя, что лучше пожертвовать годом, чем заставлять ребёнка работать через силу и всё-таки имея его из последних.

Милушку остригли по необходимости, и так стала удивительно похожа на Борю. Идавсё так же медлительна, не ускоряет своих темпов в работе и от этого мне так трудно с ней, что я иногда прихожу в отчаяние. Нельзя ни на одну минутку выпускать её из поля зрения! Всё время быть настороже, всё время нервы натянуты, всё внимание устремлено, чтобы только она справилась и пошла в класс с выученными уроками. Уже три двойки: по русскому письменному, украинскому и по арифметике. Что-то будет дальше? Как права была Елена Николаевна, предсказывая, что в дальнейшем она может бросить учиться: надоест. Очень она несерьёзна.

23.09.45. У Бори – бронхит: разгорячённый выпил холодной воды. Вчерашняя ночь – высокая температура, озноб, дурное самочувствие. Я впала в отчаяние, главным образом из-за того, что он определенно жалуется на боль в лёгких. Сегодня банки, сульфидин, микстура, в результате – температура 37,1.

Из разговоров Бори со мной: – "Бабуся, а почему у тёти Сони нет детей?" – "Она не выходила замуж". – "А почему?" – "Видимо, не желает"… Пауза… "Я вырасту большой и не женюсь. А меня никто не заставит насильно жениться?" – «Никто». – "Ну зачем мне жениться?" У Иды будет один ребенок, ну с меня и довольно…"

Мечты о будущем: – "Бабуся, Витя Воробьев хочет поступить в суворовское училище. А я буду машинистом. Буду все возить, куда хочу, туда и поеду!" – "Ну, уж лучше быть капитаном и ездить по Волге, Днепру. Машины часто ломаются". – "Ну, что ж! Я её починю. А пароходы тонут…" – "А капитаны имеют погоны?" – «Конечно». – "Ну, тогда я буду капитаном. Тр-р-р-р-р! И убью немца! А ты, бабуся, будешь тогда старенькой и вот такой (показывает на 1/2 метра) маленькой. Ты будешь тогда носить коротенькие штанишки?" – «Нет, юбочку», смеясь, отвечает Воля.

По моему предложению Боря рассказывает Миле собственную импровизацию, не лишённую фантазий. Сюжет: девочка Мила бежит в сад, рвёт яблоки. Падает с дерева. Больна. Её лечат. Встает с постели. Бежит на речку купаться. Вдруг она «утопилась». Ребята её спасают. Она садится на машину. Родители гоняться за ней, но ловят на машине другую девочку. Мила очутилась где-то в саду. Ею почему-то заинтересовались. Являются родители и отводят домой. – "Боря, расскажи ещё!" – просит заинтересованная Мила, крайне довольная, что у героини рассказа её собственное имя. Ида обладает, по-моему меньшей фантазией. У неё рассказ, скорее – композиция прочитанного, но весьма интересная. Но фантазёрка ужасная, в смысле придумывания всяких жизненных небылиц: трудно отличить – ложь это или фантазия? Например, рассказывает Нина, как Воля, одевая сапог, сначала посмотрел, нет ли в нём мыши. – "А вот Фаня стала одевать туфлю, чувствует, что там что-то мягкое, да как закричит: мышь, мышь!" – "Ах ты моя фантазёрка", говорю я – "Это ты сейчас придумала!" – "Нет, правда, правда, правда!" – кричит зарумянившаяся Ида. Вот поди и верь ей, когда она рассказывает разные случаи про подруг и в особенности, про учителей…

30.09.45. 27 сентября Борю повели на рентген. Результат плачевный. Бронхиальный процесс корня правого лёгкого. Это было настолько неожиданно, что поразило, как громом. У меня всякая работа вываливается из рук. Иногда впадаю прямо в отчаяние. Врачи не обратили во время внимания на красные болезненные бугорки на голенях ног, хотя Боря сам начал жаловаться на боль. Это, оказывается, характерный признак. Как будто ключ к занесению инфекции в дом дала врач санатория «Боярки». Видимо, прошлогодний приём детей в санаторий в группы разного состояния здоровья (оздоровительный, закрепительный и открытого процесса) был произведён неправильно и дал неутешительные результаты. Вот какие: здоровые дети вернулись домой заражёнными. До чего это горько! Неужели нельзя было это предвидеть?

Боря капризен до невозможности: кричит часа по полтора, под конец забывая, о чём он собственно, кричал. Любит слушать увлекательные рассказы отца. Отец советует быть ему капитаном: – "Будет у тебя собственная каюта, красивая, убранная. А сынишка твой, вот как ты, будет бегать по палубе…" – " А кто мне его родит??!" – спрашивает Боря. Причём в слове – родит, он ударение делает на букву – О.

Мила говорит: – "Бабуся, я сегодня "именинница?" – «Да» – "И вечером буду?" – «Да». – "А завтра?"… – "Бабуся, я сейчас плюнула. Сколько у меня слюнов во рту?…"

Дети вчера с вечера приготовили ей подарок: положили в салфеточку: пончик (Ида принесла свой завтрак из школы), груши, яблоки, конфеты, орехи, печенье. Завязали красным бантом. Ида «собирала» подарок с тем расчетом, чтобы на следующий день досталось всем поровну. Утром Милочка всё «разделила». А Боря, заподозрив Иду в «скрытии» у него каких-то бумажечек, снова кричал до хрипоты. Никто и ничем не могли его успокоить, Ведёт себя невозможно. Вскакивает с постели (37,1). Не желает есть.

14.10.45. Покров. Вот уже три недели Боря лежит в постели. Температура не опускается даже по утрам. Лечат два доктора. Привозили специалиста – доцента. Привозили на машине популярного специалиста – лёгочника. Все склонны думать, что этот процесс в лёгких – туберкулёзного характера. Да, видимо так и есть.

Как много пережито за это время, не хочется и писать об этом. Надежда сменялась отчаянием и обратно… Но вот вчера он первый раз попросил есть, до сих пор всё делалось насильно. Я говорю ему: – "Как ты напугал, меня Боря!"

В следующий раз он пишет мне записку: – "Бабуся, хочу есть" – наверное, чтобы меня не испугать.

Лечение такое: все врачи отменили сульфидин. Только кальций. А Лазаркевич (знаменитость) велел давать 4 дня по 2,5 грамма хины три раза в день, желтки с маслом для аппетита, кальций, анисовую микстуру и яичную скорлупу. А главное – питание, питание… И вот на что только мы не пускались для того, чтобы заставить его есть. Сначала мне удавалось заговаривать ему зубы. Но скоро он сообразил эту штучку. Раз, пока он ел, я ему рассказала "страшный сон" и заинтересовала его настолько, что он съел два ломтика мяса. Воля взял отпуск на восемь дней и ухаживал сам за ним. Иногда Милушка с «надеждой» смотрела на вкусные вещи, не дадут ли и ей. Воля говорит ей: – "Боря болен, вот я и даю ему яблочки, маслице…" – "А если я заболею, ты мне дашь?" – "Ну, нет! Лучше ты не болей, я и так тебе дам." – "Ну давай тогда!" А в это время Боря жалуется: – "Все глотать, глотать, целый день глотать…!" Сегодня температура утренняя и дневная первый раз – 36,6.

28.10.45. Вот уже два дня, как Боря встал с постели, и выходит во двор. 20 октября выпал снег. Морозы. Топили печи. Надели шубы. Так пришлось много перестрадать во время его болезни! Эх, если бы ребята понимали, как тяжело достаются их болезни. Что только не передумано! И сейчас он, точно хрустальный стаканчик, который при малейшем толчке может разбиться… Послезавтра покажут его врачу – лёгочнику в тубдиспансере, который должен взять его на учёт. Неужели позволят ему учиться? Он аккуратен, исполнителен, внимателен, но арифметика не будет пока ему даваться: он соображает туго.

Ида… Ну что о ней сказать? Всё та же. Учится всё хуже и хуже. Ничто не помогает: всё с неё скатывается, как с гуся вода. Я думала, что ей трудно будет учиться. Ничуть. Я поставила свой диагноз: ни к чему нет серьёзного отношения. В этом всё зло. Виновата и среда: санаторные, школьные и дворовые подружки. У них, видно, все помыслы о мальчишках. Наша подражает. Она мне как-то говорит: – "Я люблю писать рассказы и кинокартины, в которых говориться про любовь". Проверяя её работу по русскому языку (задание – придумать фразы), я натыкаюсь на такую: – " бассейны, возле которых растут цветы, пахнущие любовью". Веду с ней разговор, спрашиваю её, а она уже не слушает и говорит о чём-то другом. И так во всём.

11.11.45. Завтра должны вести Борю на рентген. Что-то покажет? В школу не ходит. Занимаюсь с ним сама. Арифметика даётся туго. Он самолюбив. Видимо, стыдится сознаться в непонимании. А я боюсь, что объяснить всяческими способами я не успеваю. Время, говорят, залечивает всякие раны, так и с ним. Пройдёт известный промежуток времени, вдруг что-то у него в мозгах проясниться и он сразу всё поймет. Но не всегда можно ждать…

Сыро, льёт дождь. Глухая осень. Туго с обувью. Если добьемся кому-нибудь ботинок, то хватает недели на две: поголовный брак.

Сшила Борюшке две рубашонки из старых Волиных – радовалась за него, что есть что надеть. Иде и Миле тоже что-то сшила из старого тряпья. Выстирала, повесила в кухню. Все украли. Я прямо плакала. 14 штук одежды украли. Смену белья хорошего Волиного.

У Иды в табеле две двойки – по арифметике и русскому. Она совершенно равнодушна. С музыкой – тоже пятёрок уже давно нет. Главный недостаток: чуть не с первого урока заучивает наизусть и чем дальше в лес, тем больше дров (ошибок). Заигрывает так, что потом трудно исправить, но упорно продолжает не смотреть в ноты и упрямо вести "свою линию".

Как-то я ей рассказала про одну девочку, похожую в своем отношении к музыке на Иду и говорю: – "Отец одной девочки любил дочку свою, как я тебя"… – "А ты разве меня любишь?" – говорит Ида. Я ничего не сказала. Спустя немного времени… Она страшно мучилась, не имея ничего, во что бы можно было завернуть книги. Я ей сшила из клеёнки и прочной подкладки сумку, которую можно надеть на спину и на руки. – "Ах, бабуся, как мне стало теперь удобно носить! И руки не мёрзнут!" – говорит Ида. – "Ну что это доказывает, что я тебя не люблю?" – потупилась. Ничего не сказала и не поблагодарила.

У неё нет тёплого одеяла. Её одевали тремя байковыми, из которых одно не греющее, тяжёлое, шерстяное. Однажды ей подстелили шерстяное в самый низ. За ночь ей досталось. Опять мне пришлось искать выхода: На Борино тёплое одеяло подшила чистый пододеяльник и застелила сама ей постель. – "Ах, бабуся, как мне хорошо сегодня было спать!" – "А кто это сделал? – Бабуся. Значит я тебя не люблю?" – Ответ все тот же…

18.11.45. Мороз. Окна запушило. Боря был на рентгене. Улучшение есть, но… и т. д. Упорное лечение воздухом и питанием. Учиться запретили. До чего это для меня тяжело! Найду ли я выход, чтобы дать ему возможность поступить во второй класс? Читает он не дурно и с любовью. Пишет четко и внимательно. Но успею ли я за каникулы пройти с ним арифметику, если ему позволят заниматься? Он очень туго соображает.

Мила, слушая взрослых, «решает» задачки, сочиняет сама и «читая» книжки, выдумывает разные рассказы. Никто её не слушает, не интересуется: ребёнок развлекается сам. Пишет буквы: – О, А, Р, считает до десяти, но цифр знает чрезвычайно много. Случайно я ей подсказала стишки. Она их сейчас же выучила наизусть. А дальше выучить, так у меня времени, как всегда не хватило.

Боря жалуется: – " все мальчики поют песни, а я никаких не знаю. Просил маму записать со слов тёти Руфы, она говорит – завтра. А я так люблю петь"… Жалко ребятишек.

Ида сегодня пошла на проверку к профессору музыки – мужу преподавательницы). Четверых девочек она направила к нему. Я с вечера предупредила, чтобы у неё всё было готово. Стала одеваться: платье смято, колено чулка продрано (уж который день не находятся то иголки, то ниточки), пуговиц на пальто нет… Я разревелась белугой, Ида тоже. Так ли нас полуграмотные бабушка и мать провожали на учебу? А нас было семеро. Уж и жалко мне её всегда бывает! Волосы она бросила расчёсывать (у нас гребешка давно уж нет: жалкие огрызки только), всё у нас спутано. Случайно взялась мать ей расчёсывать. Она кричит: – "Больно! Больно!" – как в некой народной песне… Все эти сцены камнем ложатся мне на грудь, но что я сделаю, когда работаю за десятерых, а сил и здоровья уже нет…

Возле школы собираются хулиганы. Бросили камнем в шедшую восьмиклассницу и убили. Вчера за Идой гнались парни. Она уверяет, что у них была финка. Она едва добежала до столовой матери, вся в слезах, ужасно больно ушибла колено. Было ли всё так или у "страха глаза велики?" Во всяком случае хорошего мало.

02.12.45. Иду учительница по музыке выдвинула играть на концерте. Учится у профессора. Ида уже два раза была у него для проверки. Должен был быть концерт, но не состоялся. Получила по музыке пять. Первая пятерка за всё полугодие. Боюсь даже помыслить, что может быть дурь спадет с Иды, как ржавчина и она станет снова милым ребёнком.

Характерный случай для Иды. Встала рано, но уже полчаса, как сидит за ботинком. – "Бабуся, зачем ты сделала стельку в мой ботинок? Нога не влезает." – "Ничего я не делала". – "И язычок пришила зачем?" – "Не пришивала"… Пауза… – "А всё-таки ты, наверное пришила…" (Ноет, ноет…) – "Ну просто для того, чтобы сделать тебе неприятное. Ты же говоришь, что я не люблю тебя."… Замолчала, надела. Вышла играть к роялю. Встал Боря. Надел ботинки. Ищет второй: нет. Ищут все: нигде. Рассвело (мы без света). Боря находит ботинок… на ноге у Иды.

16.12.45. Позавчера у Иды был концерт, на котором выступала и она – играла хорошо. Учительница похвалила. Поставили ей пять. Как будто это на неё даже подействовало. Не даст ли хоть это сдвиг в её работе? Математика, русский язык и украинский – все на той же стадии. Тетради и книги находятся в «классическом» беспорядке. С тетрадями неладно было с начала года. Следить за всем я, конечно, не в состоянии: сказала матери, чтобы контроль за тетрадями она взяла на себя. Нина тут же строго, строго распорядилась Иде, чтобы тетради были приведены в порядок (думаю, что слышали даже соседи). Ида ответила, как и всегда – "сейчас!", что означало… Ну, в общем, видя, что это дело не продвигается, я сделала «подтверждение» матери, а она сейчас же «строжайше» передала Иде… и т. д.

У Иды сумка "все разбухала"… Тогда я проделала такую же воспитательную работу с отцом. Результат и методы воспитания были те же…

Прошло, пожалуй, месяца два, да нет, наверное и все полгода, когда я поняла, что, как и всегда и во всем мне придется взяться самой. Сумка была её уже неподъёмная. Ида хотела было улизнуть с сумкой в другую комнату, но я заставила её всё сделать при себе. Боже мой! Чего там только не было! Весь в чернилах замазанный платок, корки хлеба, куски мела, тряпки, бумажки и почти все старые тетради. Тетради все вывернули, подшили, завернули, надписали. Из сумки выбросили всё, вычистили. – "Вот, бабуся, как легко стало!" Описала всё так подробно, т. к. это, пожалуй, один из самых ярких эпизодов воспитания моей внучки.

Мила большая «ябедница». – "Бабуся, Ида не играет по нотам!"… – "Бабуся, Боря не повесил пальто!"… – "Бабуся, мама резала хлеб и не убрала его потом!"… – "Бабуся, папа не убрал сапоги на место"… Боря на такие жалобы очень красиво «поёт»: – "Ой, Милка, как я тебе сейчас дам!" – Милка ему отвечает: – " Всё будет сказано! Всё! Всё!"… Боря умолкает.

30.12.45. Вчера Ида вернулась из музыкальной школы с лукавой рожицей. Вижу, что-то произошло хорошее. – "Ну, что – как?" – спрашиваю. – "Пло-о-хо!" – стараясь сделать «грустное» лицо, отвечает Ида. – "Нет, нет! Видно четыре?" – "Ах, нет, пять!" Я стала её целовать. – "А у меня их угадай сколько? Покажи на пальцах!" Я показала – 2, не угадала, показала – 3, не угадала, показала 4 – верно. Я обрадовалась до слёз этому сдвигу. Пришла мать. Дочка бросилась к ней со своей радостью. А мать, занятая мыслью о своем угле, едва, видимо, догадалась, о чём говорит дочь. – "Бабуся, посмотри, какую жирную пятёрку поставила мне учительница!" – "Ну, за это папа привезёт тебе жирную утку." – "Нет, на утку я не согласна: пусть жирного гуся!"

Вчера всех водили на рентген. У Иды всё прошло. У Бори никакого улучшения. У Милы увеличены снова железы. У меня вся душа изболелась за них… Записали в санаторий Борю и Милу на февраль и март. Неужели и это не поможет? Боря и слышать не хочет, что там надо будет играть с Милкой.

Часть 12 Дневник бабуси – 1946 год

Разрушенный взрывом Успенский собор Киево-Печерской лавры

После окончания войны, перед страной встал целый ряд проблем: восстановление с/х и промышленности, разрушенных городов и сёл, а главное – начался длительный период «холодной войны».

В марте 1946-го года, бывший премьер-министр Великобретании У. Черчилль сформулировал две стратегические цели Запада:

– не допустить дальнейшего расширения сферы влияния СССР и его коммунистической идеологии, и – оттеснить социалистическую систему к довоенным границам, а затем добиться её ослабления и ликвидации в самой России.

И. В. Сталин в 1946-ом году принимает решение за опережающий рост тяжёлой промышленности.

В марте 1946 г. Верховный Совет СССР одобрил план пятилетки.

К концу 1946 года была завершена демилитаризация экономики При сокращении удельного веса выпускаемой боевой техники, огромные средства вкладывались в модернизацию военно-промышленного комплекса, в разработку новых видов оружия.

Лёгкая и пищевая промышленности финансировались «по остаточному принципу». Не удовлетворялись даже самые минимальные потребности населения.

Правда, положительными сдвигами стали выпуск ряда сложных товаров, таких, как автомобили – «Победа» и «Москвич, мотоциклы, телевизоры и т. д.

В сельском хозяйстве остро не хватало техники. Во многих колхозах землю пахали на коровах, или люди впрягались сами.

В 1946-ом году, как нарочно, случилась большая засуха. Почти ничего не получая из колхозной кассы, колхозники могли жить только за счёт личных хозяйств. Но власти, изыскивая «скрытые резервы», урезали приусадебные участки…

Для нас этот год тоже был судьбоносным, и как всегда – переполненным проблемами и стрессами.

В этой – 10-ой части моих воспоминаний о далёком детстве, к сожалению публикация бабусиных дневников обрываются.

Переписывая их, я как будто пережила второй раз свое детство. Лучше и подробнее, чем описывала бабуся события тех далёких дней, я бы не рассказала, да и не вспомнила бы. Поэтому могу добавить к написанному ею только то, что бабуся могла не знать или то, что в моей памяти сохранилось немного в другом видении…

Мы прожили в Киеве 1946 и 1947 – самые голодные годы. Мне сейчас трудно разделить – что происходило в 46-ом или в 47-ом годах, поэтому я запишу то, что помню, а ошибка событий с разницей в один год, наверное, сегодня не имеет большого значения.

Учиться не хотелось. Часто обсуждают вопрос – нужно ли давать детям раннее образование? Я считаю, что – не обязательно. Могу судить только по собственному примеру. С ранних лет бабуся занималась со мной ежедневно, как в школе. Это были обязательные уроки по расписанию. В три года я умела читать и писать, немного владела немецким. В 7 лет меня приняли сразу во второй класс. Я была начитанной и эрудированной девочкой, но ленивой. Наступил момент, когда бабуся в силу разных жизненных обстоятельств уже не могла быть ежедневной наставницей в моих занятиях. И… – всё. На этом развитие моего образования закончилось. Но бабуся вложила до этого в меня столько, что этой базы хватило на всю дальнейшую жизнь. Но…

И в школе и в институте в изучении немецкого языка я не только не продвинулась дальше, а получала тройки за те знания, которыми меня напичкала бабуся в детстве.

В детстве я запоем читала не только детские книги. Я проглатывала всё, что попадало в руки, или хранилось в домашней библиотеке. Но, когда я выросла, детальное содержание повестей и романов не то, чтобы забылось, а как-то стало расплывчатым и отодвинутым на задние ячейки памяти. А читать я стала меньше.

География и история, которыми бабуся меня не насиловала, для меня остались изученными в рамках школьной программы.

То есть, получилось так, что с детства был сделан рывок в области моего развития, а потом наступило нежелание тратить время на учёбу. Появились другие интересы, бесконтрольность поведения…

Ну, а если на эту же ситуацию посмотреть с другой стороны?

Предположим, мне не повезло бы в том смысле, что у меня не было бы такой бабуси. И никто не заложил бы в мои знания всего того, чему она меня обучила. Но момент бесконтрольности всё равно наступил бы в том же десятилетнем возрасте. И тогда я наверняка была бы по интеллекту на уровень ниже.

Видимо, эти вопросы нужно решать применительно к каждому индивидуальному случаю отдельно.

Но я беспредельно благодарна бабусе, за то, что она привила мне любовь к русскому языку и литературе, заложила в меня базовые знания по многим предметам, что позволило мне быть в меру развитым и интеллектуальным человеком.

Своим поведением и поступками она научила меня понимать – что такое хорошо и что такое плохо. Это не значит, что я в дальнейшей жизни никогда не поступала безнравственно. Но я понимала, что поступаю плохо, и меня потом мучила совесть, но это уже из другой темы.

На память пришел один из таких случаев. В Киеве я училась в пятом классе, в котором осталась на второй год из-за двойки по украинскому языку. Но случай – не об этом. Год был голодный. То, что дома есть было просто нечего, это понятно. Но зато в школе ежедневно давали на большой перемене «завтраки». Это была или миниатюрная булочка или маленький кусочек хлеба, на который могли положить такой же маленький кусочек сахара, или чайную ложечку повидлы.

Все ждали большой перемены всегда с нетерпением. Дежурный уходил в столовую в сопровождении учителя. Потом они приносили поднос с разложенными на нём кусочками еды. Поднос ставили на подоконник и ждали, когда всем разнесут и положат на парты причитающуюся тебе порцию.

В этот раз неожиданно на подносе принесли пряники. Причём, они почему-то не были разложены по отдельности, а лежали горкой. Учительница куда-то вышла, перемена шла, а пряники не раздавались. Ученики занимались кто чем. Но взгляды всех, как магнитом, были прикованы к подносу с пряниками.

Вот – что произошло в моём мозгу?

Я встала и стала вприпрыжку дефилировать мимо этого подноса взад и вперёд по проходу. Потом, в какоё-то момент мне показалось, что на меня никто не смотрит, и, прыгая в очередной раз и размахивая руками, я буквально на лету схватила верхний пряник.

Я уже не помню, что конкретно происходило дальше, и как меня «задержали» с поличным. Помню только, как потом, после уроков, оставили весь класс. Пришла пионервожатая. Меня поставили перед классом, обсуждали, выступали, говорили правильные слова, в общем – учили…

Я в своё оправдание один только раз сказала, что взяла свой пряник, а потом просто молчала…

Я до сих пор не пойму – зачем? Ведь, я же понимала, что все смотрят, и все хотят и ждут… Я надеялась, что делаю это незаметно. Получается, я шла на это сознательно? Помню только, что во время обсуждения я вошла в ступор. Спокойно слушала и ждала момент, когда всё это кончиться и можно будет съесть тот самый пряник, который лежал в кармане школьного фартука и пойти домой…

Значит, мне не было стыдно?

Я была доброй девочкой. Хотя можно сказать, что моя доброта граничила с воровством. Не знаю, почему, но я из дома тащила многое, что можно было раздать или подарить кому-либо.

Больше всего именно сейчас я жалею о том, что утащила в школу и раздала девчёнкам, а, может быть, на что-то выменила все хранившиеся у бабуси старинные открытки. Я уже об этом писала. Сейчас только ещё начали выпускать что-то подобное. А те открытки дышали стариной. Рисунки на них были с выпуклым теснением, расписанные золотыми и яркими красками, часто как бы покрытые лаком.

А главное – все открытки были почтовыми. На них остались послания тех родственников, которых мы перечисляли в главе – «Родословная…».

Ах, как бы сейчас пригодились те весточки, написанные разными почерками…

Я помню, что уносила их не все сразу, а небольшими пачечками, чтобы не было заметно. Но, в результате, перетаскала и раздала их все…

Лето 1946, а потом и 47-го года было трудным, а для меня – безпризорным. Отец уехал в Москву. Получил разрешение на прописку и теперь дожидался выделения квартиры… Хотя он уже получил в связи с переводом в Москву новую работу, денег у него почему-то не хватало не только для семьи, но и для себя.

Поэтому, как всегда, наша семья жила – без отца: мы продолжали жить в Киеве, а отец – в Москве.

Маму из столовой перевели на дальнюю точку – официанткой в буфет при аэродроме. Поскольку это было далеко, она редко стала бывать дома. Приезжая домой, она привозила гостинцы. В первую очередь это были засохшие остатки недоеденных пончиков, которые оставались на столах завтракавших лётчиков. И ещё она привозила бидончик с суфле. Это напоминало растаявшее, перемешанное то ли с мукой, то ли с крахмалом – мороженое. Это было, конечно, большим подспорьем, но съедалось моментально. Помогло то, что Боричка находился в санатории, а Милочка – в круглосуточном детском саду. Её домой брали только на выходные.

Периодически оставались дома только я и бабуся.

Я пользовалась неограниченной свободой. Однажды я наврала бабусе, что с подружками идём в ботанический сад, где работал фонтан. И мы, якобы, будем купаться в этом фонтане…

На самом деле я и ещё две девочки поехали на пляж. В Киеве славился своими песками – Золотой пляж. Но, чтобы попасть на него, надо было купить билет и переправиться через Днепр на речном трамвайчике, который постоянно обслуживал желающих. Детей без взрослых – не обилечивали. Я с подружками, выбрав молодого парня, попросили его купить нам билеты и сказать, что мы едем с ним. Так всё и произошло…

Песок был горячий, рассыпчатый, по цвету – желтый, не даром пляж прозвали золотым.

Девчонки сразу же залезли в воду. Я плавать не умела, но потом всё-таки решилась. Сделав в воде два – три шага, я почувствовала, что дна под ногами нет. Течением меня подхватило и понесло. Я – то скрывалась под водой, то моя голова выныривала на мгновенье и т. д.

Так меня протащило почти до причала. Причал был сделан из длинных, уходящих далеко от берега мостков, т. к. трамвайчик не смог бы подойти вплотную к берегу. Как раз в это время по причалу шла толпа вновь приехавших отдыхающих. На моё счастье, один из идущих по мосткам парень обратил внимание на появляющуюся из воды мою голову. Он не задумываясь нырнул в воду, перехватил меня у течения и вытащил на берег.

Вокруг нас сразу же собралась толпа. Стали спрашивать, где мои родители, я махнула в сторону нашего «лежбища». Девчонки, увидев, что меня ведут взрослые, схватили свои платьишки и кинулись к кустам, которые обрамляли пляж.

На пустом песке одиноко лежало только моё платье. Я заплакала. Меня хотели сдать в милицию, но плыть со мной назад или искать милиционера здесь, приехавшим загорать, видимо, не захотелось. Меня посадили на отплывающий трамвайчик… Девчонок в этот день я уже не увидела, а бабусе сказала, что мы искупались в фонтане, в ботаническом саду.

Из других моих путешествий по большому городу в эти беспризорные дни мне запомнилась экскурсия в Киево-Печёрскую лавру. Про неё рассказывали много всякого страшного. Во время войны там, якобы, прятались партизаны. Потом – не успевшие сбежать немцы и бендеровцы. А в настоящее время – просто бандиты.

Лавра была не восстановлена. Для экскурсий была открыта только часть пещер. Перед экскурсией всех предупреждали, чтобы никто не отходил от общей группы. Во – первых можно было легко потеряться и заблудиться, т. к. ходы и пещеры тянулись под всем Днепром. А во-вторых можно было легко стать добычей бандитов. Уже не раз отставшие или зазевавшиеся выбирались из лавры самостоятельно голыми в полном смысле этого слова. Хорошо ещё, что живыми.

Экскурсоводами были монахи. Группы набирались человек по десять. В одной из таких групп оказалась и я…

Коридоры, по которым мы шли, были темными – электричество тогда не работало. У монаха был летучий фонарь, а желающие купили свечи. Своды сырые. Во многих местах капала сверху через трещинки – Днепровская вода. От основного коридора в стороны то и дело отходили боковые ходы. По некоторым нас проводили.

На нашем пути, вдоль каменных стен стояли на невысоких подставках гробы, скорее похожие на ящики со стеклянным верхом. Под стеклом почти ничего нельзя было рассмотреть – все было тёмным, непонятным. Чаще всего разглядеть можно было только высохшие, сложенные вместе руки мощей.

Монах рассказывал нам истории святых мучеников, чьи останки мы разглядывали. Показывал нам небольшие лазы в стенах, скорее напоминавшие чьи-то норы. Оказалось, эти лазы в каменных стенах вырубали себе монахи, которые уходили навсегда от людей и вели жизнь отшельников. Они жили в тесных пещерах, где впоследствии и умирали.

Я, конечно, боялась, поэтому не отходила далеко от монаха, а частенько даже вцеплялась рукой в его черную рясу…

Мне пришлось побывать не раз ещё на экскурсии в лавре, но это было уже в 80-ые годы, когда я ездила в Киев в командировку. Ничего общего с той послевоенной лаврой не было: электрический свет, зашпаклёванные и побелённые своды, везде указатели, таблички и другие признаки современной цивилизации.

Существует то ли – МИФ, то ли правда – о том что в подземелье Киево-Печерской лавры спрятана книга – «НЕКРОМИКОН».

Я приведу здесь сообщение Владимира Гринчува о событиях, связанных с этой историей, опубликованное в 2012 году. Это сообщение правильнее было бы назвать – статьёй. А в общем-то какая разница, как это «сообщение» будет названо, я бы его назвала – НЕКРОНОМИКОН В ЛАБИРИНТАХ КИЕВО-ПЕЧЕРСОЙ ЛАВРЫ.

«Древние были, есть и будут. До рождения человека пришли Они с темных звезд, незримые и внушающие отвращение, спустились они на первоозданную землю.»

Аль Азиф

Весенний оползень открыл путь в замурованные ходы подземного лабиринта Киево-Печерской лавры, в котором замурована «Книга мертвых» – пергамент с самыми страшными сатанинскими заклинаниями, дающими власть над силами зла. Ею жаждали обладать правители и политики, ученые и оккультисты всех мастей, но она сама выбирала себе хозяев.

Людям эта книга, в основном, известна по американским фильмам типа «Колдун» или "Возвращение живых мертвецов". Первоначально эта книга называлась "Аль Азиф" (что можно вольно перевести, как "Вой ночных демонов"). Ее написал Абдул Альхазред, безумный поэт Санаа, провинции Йемена.

В поисках истин и просветлений он обошел весь Ближний Восток: два года жил у развалин Вавилона, пять лет изучал подземные и тайные пещеры Мемфиса, десять лет скитался по южной пустыне Аравии, которая в ту пору называлась Руб аль Кхалии ("Пустая четверть"), а ныне зовется Дахна ("Темно-красная пустыня").

По народным поверьям, это место населено злыми духами и всякой нечистью, которая служит шайтану и ангелу смерти. И нет другой такой территории на Земле, где происходили бы столь странные и невероятные чудеса, о которых люди рассказывают только боязливым шепотом. В этой пустыне Альхазред провел десять лет. Свои последние годы он прожил в Дамаске, где около 700 года нашей эры написал свою знаменитую книгу – Аль Азиф.

Но монахи категорически против попыток поисков «дьвольского клада». Как будто чувствуя приближение глобального кризиса, главная сатанинская книга, спрятанная монахами еще в средние века, стала распространять свою черную силу, разрушая пещеры лавры изнутри.

Выкопанные вручную катакомбы Киево-Печерской обители сейчас буквально трещат – одно обрушение следует за другим. В «костнице», где покоятся мощи монахов, обвалились глыбы песчаника. Рассыпаются западные въездные ворота. Даже по прочной кирпичной кладке церквей змейками поползли трещины. В апреле обвалилась часть подпорной стены на Ближнепещерной улице лавры.

– Не к добру это, – говорят старые иноки. – Вокруг стало больше зла…

Наместник Свято-Успенской Киево-Печерской лавры архиепископ Вышгородский Павел озабочен – разрушения принимают все большие масштабы.

– Все эти провалы, обвалы, оползни в последнее время участились на территории обители и музея-заповедника, – говорит он. – Мы молимся о том, чтобы власти помогли сберечь памятники истории, сохранившиеся еще с одиннадцатого века.

Существует предание:

Подземные пещеры Киево-Печерской лавры скрывают множество сокровищ. И среди них есть листы пергамента, за которые сатанисты готовы отдать все золото мира. По преданию, это одна из самых страшных колдовских книг – сборник заклинаний, способных распахнуть двери ада. У нее много имен, но чаще всего ее называют «Книгой мертвых», «Книгой зла». По сути, это тот самый легендарный «Некрономикон», за которым по заданию Гитлера охотился Гиммлер.

Ведь предание гласит, что эта книга заклинаний дает ее обладателю абсолютную власть над силами тьмы. Есть древние свидетельства, что монахи лавры спрятали в подземелье славянский перевод дьявольской книги. Именно те главы, которые рассказывают о магических ритуалах. Замуровали, чтобы она никогда не попала в злые руки. Катакомбы лавры до сих пор полностью не изучены, и нынешний оползень дал шанс исследователям попасть в самые сокровенные лабиринты – туда, где закопан ключ к аду…

– В средние века комплекс подземных ходов уходил далеко за Днепр, – говорит кандидат географических наук Сергей Хведченя. – Вероятно, магические тексты и сокровища спрятаны где-то там, в недоступном месте.

Вот уже двенадцать веков о «Некрономиконе» ходят жуткие легенды. Первоначально эта книга называлась «Аль Азиф», или «Вой ночных демонов». Ее якобы написал безумный поэт Абдул Альхазред. В поисках истины он обошел весь Ближний Восток: жил у развалин Вавилона, изучал подземные пещеры Мемфиса, скитался по пустыне Аравии. В десятом веке «Аль Азиф» была переведена на греческий и получила новое название – «Некрономикон» («некро» означает «мертвый», а «номос» – «опыт»).

По преданию, примерно треть легендарной книги посвящена управлению шогготами – на вид они похожи на бесформенные полупрозрачные «угри» или «пузыри». Маги старались научиться управлять этими дьявольскими созданиями. Удивительно, но на стенах подземного монастыря на Вольном Хуторе близ лавры сохранились остатки фресок, которые изображали таких же существ. Вряд ли это случайность!

О мистических сокровищах Киево-Печерской лавры было известно и Гитлеру – большому поклоннику оккультных наук. 19 сентября 1941 года в верхней части лавры разместили отряд СС и отдел полиции «Россия-Юг».

Они тоже искали сокровища – их действия курировал рейхсфюрер Генрих Гиммлер, он прилетал в Киев 2 октября и побывал в лавре.

Поиски прекратились только после того, как 3 ноября 1941 был взорван Успенский собор. Там рванул управляемый по радио фугас, заложенный при отступлении советскими войсками.

Полковник КГБ Илья Старинов, руководивший минированием Киева, умер в возрасте ста лет в 2000 году, так и не сказав, кто отдал приказ взорвать лавру.

Две трети заваленных ходов подземного Киева до сих пор остаются неисследованными. Многие входы специально замурованы монахами от «черных» кладоискателей, часть их еще при советской власти завалили бетонными плитами и спрятали за железные решетки. Но мощи почивших и молитвы живых монахов лучше всяких замков охраняют тайну спрятанного еще в древности ключа к аду.

В 10 веке "Аль Азиф" была переведена на греческий язык и получила новое называние – Некрономикон. «Некро», по-гречески, означает «мертвый», а «номос» – «опыт», "обычаи", «правила» (как в словах «астрономия» или "экономика").

Около 1230 года книгу перевели на латинский язык, но она сохранила свое греческое название. В 16 веке рукопись попала в руки доктора Джона Ди, который перевел ее на английский язык.

Джон Ди – это человек-легенда. Фаворит королевы Елизаветы Английской, один из величайших ученых 16 века, алхимик, маг, чародей. Самые блистательные дворы Европы оспаривали честь принять его у себя. Однажды по приглашению императора Рудольфа он прибыл в Прагу и там, по свидетельству исторических хроник, в высочайшем присутствии превращал куски свинца в высокопробное золото. При желании вы можете обратиться к замечательной книге Густава Майринка "Ангел западного окна" и ознакомиться с биографией этого удивительного человека – Джона Ди, избранника Древних, одного из трех переводчиков книги Некрономикон.

Говорят, что с 17 века в мире всегда остается одно и то же количество копий этой загадочной книги. Как бы ни старались последователи традиционных религиозных организаций уничтожить Некрономикон, в мире постоянно вращаются 96 рукописных копий. Однако лишь семь из них имеют реальную ценность, то есть могут служить вратами в другие измерения – три на арабском языке, одна на греческом, две на латыни и одна на английском (та, что вышла из-под пера Джона Ди). Остальные копии несут в себе какие-то дефекты. Тем не менее они наделены огромной силой, которая отличает Некрономикон от всех других обычных книг.

Арабская традиция располагает Ирем в пустыне Руб аль Кхали. Это место считается тайной дверью в Великую Пустоту (то есть точный эквивалент каббалистического DAATH). Магррибские волшебники входили туда в измененных состояниях сознания. Для этого они использовали три метода: употребляли особые наркотические вещества, овладевали осознанными сновидениями и практиковали полное отсутствие мыслей. Там, в этом мистическом пространстве, они общались с обитателями Пустоты и постигали искусство аннигиляции.

Фана (аннигиляция) – это высшее достижение в суфийском и магррибском мистицизме. Во время аннигиляции маг сбрасывал с себя оковы материи и поглощался Пустотой. Далее, с помощью определенных тайных техник он выходил за пределы Пустоты и обретал невероятную власть над существами обеих реальностей – над людьми и над джиннами.

Согласно арабским мифам, джинны некогда предшествовали людям на Земле. По каким-то причинам, они перешли в другую реальность и теперь «заморожены» в ней, то есть находятся в латентном ("спящем") состоянии. Маг, коснувшийся Пустоты, может ввести одного или нескольких джиннов в земную реальность. Есть множество легенд, указывающих на пристрастие джиннов к женской половине человечества. Для мужчин – в основном, магов и волшебников – джинны становились верными союзниками.

В 8 веке тех людей, которые имели контакты с джиннами, называли «маджнун» – одержимыми силой. Все суфийские герои были «маджнун». Однако в наше время это слово переводится как "безумный человек". Вот почему Альхазреда считали безумным поэтом.

В старину все арабские книги писались стихами, включая даже такие ортодоксальные труды, как Коран. Но арабская культура утверждала, что поэтов на творчество вдохновляют джинны. Именно поэтому пророк Мухаммад настойчиво отрицал, что он был поэтом. Ему хотелось показать всем людям, что его вдохновил Аллах, а не какой-то там джинн.

В книге указаны некоторые божества, котором поклонялись Древние. Особо важными считались Йог-Сототх и Азатотх. Йог-Сототх – это прошлое, настоящее и будущее. Это протяженность бесконечности. Это вездесущее и всеобъемлющее существо. В центре него обитает брат-близнец – Азатотх. Этот маленький карлик является опорой всего мироздания и владыкой миров. Азатотх излучает в бесконечность волны вероятностей, из которых создаются наборы возможностей для каждого космоса и каждого существа во вселенной. Ученые утверждают, что идея Азатотха тесно связана с самыми последними моделями квантовой физики. Мне даже трудно представить, что в начале веков обитатели аравийских пустынь разбирались в математике хаоса, в законах параллельных пространств и тому подобных темах, о которых наша современная наука лишь начинает догадываться.

Йог-Сототх и Азатотх – это бесконечное расширение и бесконечное сжатие. Между прочим, «Азатотх» переводится с египетского, как "разум Тота", а Йог-Сототх может считаться производной от Yak Set Thoth ("Сет и Тот – единое целое"). Согласно египетской мифологии, Сет и Тот – темный и светлый аспекты мира. Исследователи Некрономикона считают, что греческий переводчик "Аль Азиф" заменил имена арабских божеств на египетские, поскольку в ту пору Египет считался колыбелью человеческой цивилизации.

Далее Некрономикон сообщает о таинственной силе, присущей Земле. Она персонифицируется драконом Ктулху – божеством, круглый лик которого изображался с десятком протуберанцев или щупалец. Некоторые востоковеды причисляют Ктулху к Древним. Они считают, что он был их верховным жрецом. И есть такая легенда, что если маг или волшебник вызовет его в неправильное время, Ктулху поднимется из бездны Тихого океана и поразит человечество невиданной болезнью – приступами безумия, от которых не спасется ни стар и ни млад. Легенда говорит, что сны людей – это мысли Ктулху, а наша жизнь – есть его сон. Когда божество проснется, мы исчезнем. Так что лучше не будите Ктулху.

Еще в книге отмечаются Иные боги. Именно они привлекают к Некрономикону людей, жаждущих непомерной власти. Объем статьи не позволит мне рассказать вам о многочисленных экспедициях, предпринятых в разное время к сердцу аравийских пустынь. Наполеон, Ричард Фрэнсис Б„ртон, Гурджиев, Гитлер, сотни представителей всевозможных разведуправлений… Всех их объединяла единственная цель – найти Город Древних и заручиться поддержкой жутких, но могущественных сил.

Душой и посредником Иных являлся Ньярлатотеп – Могущественный вестник. Через него магррибские волшебники вступали в контакты с Азатотхом. Ньярлатотепа часто называли Ползучим хаосом. Он мог принимать любую форму, но знающие люди всегда узнавали его по запаху. В Некрономиконе указаны символы и заклятия для призывов Иных богов. Один из них, Шуб-Ниггуратх, появлялся в образе Черного козла. Кстати, ему поклонялись не только арабы, греки и египтяне, но и шумеры – самая древняя цивилизация человечества.

Многих магов интересовали другие существа, описанные в Некрономиконе. Примерно треть книги посвящена управлению шогготами – бесформенными «угрями» из пузырей протоплазмы. Древние создали их в качестве слуг, но шогготы, обладая разумом, быстро вышли из подчинения и с тех пор действуют по собственной воле и ради своих странных непонятных целей. Говорят, что эти существа часто возникают в наркотических видениях, но там они не поддаются контролю человека.

Другой интересной расой являются «глубокие». Они обитают в глубинах вод, пещер и подземных полостей. Их вид напоминает смесь рыбы, лягушки и человека, а управляет ими божество Дагон, союзник Ктулху. Дагон упоминался в филистинской традиции, позже он стал вавилонским Оаннесом, а затем превратился в греческого Посейдона и римского Нептуна. «Глубокие» легко поддаются контролю, но власть над ними так очаровывает мага, что он постепенно сам становится их рабом.

Пожалуй, самыми отвратительными существами, описанными в Некрономиконе, являются гули или упыри. Они во многом похожи на людей, но их породу обычно выдают клыки и чудовищные черты лица. Гули могут входить в половые сношения с людьми. Кроме того, при определенных обстоятельствах человек без труда превращается в упыря. Однако обратная трансформация уже невозможна.

Прежде гули обитали в уединенных местах, питаясь трупами и одинокими бродягами. Теперь они вознесены на ведущие позиции нашего мира. В современноймассовой культуре их причисляют к вампирам, однако это не совсем верно. Нынешние вампиры являются представителями духовного Ордена Трапеций. Это маги так называемого пути левой руки. Упыри же являются их божественными лидерами (вернее, энергетическими шаблонами). Маги Ордена Трапеций одержимы идеей бессмертия. Их опыты и деяния внушают отвращение и страх. Власть вампиров в современном мире потрясающе велика. Но как бы они ни превозносили упырей, те были и остаются безмозглыми пожирателями трупов, у которых одно на уме – укусить и попить человеческой кровушки.

Магические символы и заклинания Некрономикона позволяют людям выходить за пределы физической реальности. Но беда в том, что книгой обычно пользуются не лучшие представители человечества. Как правило, это жуткие эгоисты, которые способны пойти на любые злодеяния ради богатства и власти. Некрономикон – это проход в обе стороны. Вместо того чтобы осваивать иные миры, современные маги ведут нечестную торговлю: в обмен на могущество они пропускают в наш мир ужасные и разрушительные силы. Радиация, СПИД, неизлечимые болезни – все это лишь научные названия для Иных богов, вызванных с помощью магических действий.

Многие воспринимают магию по сказкам и мультфильмам. Вот смешной человечек взмахнул палочкой и появилось крем-брюле. На деле все гораздо хуже. В древних трактатах приведены химические формулы, строение аппаратов для генетических опытов, концепции клонирования и расщепления атома. Там можно найти чертежи психотронного оружия и основы тренинга для порабощения человеческих душ. Сила Некрономикона ориентирована на то, чтобы книга попадала в руки только эгоцентричных и властолюбивых людей. Из всех темных таинств вселенной они обычно выбирают худшие, и плоды их трудов ложатся на человечество тяжелым грузом.

Но "Сет и Тот – единое целое". У Некрономикона имеется «светлый» аспект. Это врата в непостижимые миры, где мы могли бы быть равноправными партнерами. Это дверь в другие измерения! Это чудо, которое создал человек – Абдул Альхазред, безумный поэт Санаа, провинции Йемена…

Миф ли это, сказка или фантастическая быль – мы когда-нибудь узнаем.

Но пора вспомнить о том, что в 1946 году мы всё ещё продолжали жить в Кмеве. И я рассказываю – о том, что мне хорошо помнится до сих пор.

Помню ещё такую ситуацию. Напротив нашего дома, через дорогу, до самого угла улицы и дальше на площадке, появившейся после взорванного во время войны дома – всегда был базарчик.

Если днем на нём продавались кое-какие продукты, то вечером здесь, в основном, «работали» спекулянты. Купить можно было всё, но, в основном, это были папиросы и спички. Дети подрабатывали на этом. Решили подработать и мы с Борькой.

Нас подвели к какой-то молодой женщине, она дала нам по два или три (не помню точно) коробка спичек и назвала цену.

Мы, как и все другие ребятишки стали бегать и предлагать прохожим купить спички. Вдруг смотрим, все куда-то врассыпную разбежались – появились то ли дружинники, то ли переодетая милиция. И только мы, новички, остались на опустевшей улице. Борьку кто-то из них схватил за воротник. Он с испугу заорал, как резаный. Я кинулась к нему, пробуя оттащить от дядьки. А дядька устроил допрос с пристрастием – откуда спички? Мы по наивности сказали, что дала тётя… В конце концов нас отпустили и мы спрятались в подворотне. Когда милиционеры ушли, постепенно «продавцы» вернулись на улицу. Причём, все они не стояли на одном месте, а изображали из себя прохожих.

Не сразу, но через некоторое время мы нашли «свою» женщину, всучили ей назад спички и сказали, что больше торговать не будем. Дома, конечно, мы ни о чём не рассказали.

А с Милочкой был такой случай. Её строго предупреждали, чтобы она ни у кого ничего не брала и ни с кем никуда не ходила, так как детей воровали на мясо. Действительно, нам пришлось быть очевидцами пирожков с человеческим мясом. Однажды, когда родители повезли нас на Золотой пляж, они купили у тётки, которая ходила по пляжу с корзиной домашних пирожков – пирожки. Мама разломила пирожок, а там был человеческий ноготь… Я не вру…

Так вот, без спроса, конечно, Милочка – пошла гулять не во двор, а на улицу. Особенно интересно всегда было отираться на углу, около входа в магазин. Всегда можно было увидеть что-нибудь любопытное.

К Милочке подошла какая-то тётя, сказала, что Милочка ей очень понравилась: – "Ах, какая красивая девочка! Пойдём со мной, я тебе конфетку дам"… Но родители, видно, хорошо поработали с Милочкой, потому что, после этих слов тётки, Милочка устроила такую истерику, что тётка смылась, а Милочку привели домой какие-то чужие добрые люди. Они думали, что девочка потерялась.

Потом, спасаясь от голода, удалось Милочку устроить на пятидневку в детский сад, а Боричка уехал в санаторий.

Когда мы с бабусей оставались вдвоём, а дома не было никаких продуктов, нашей пищей был только хлеб. Его давали по карточкам по 250 грамм на человека. Остальных продуктов даже по карточкам не выдавали – магазины были пустые. Я приносила половинку буханки или буханку хлеба, если его выдавали на два дня. Мы договаривались, что хлеб делим на двенадцать частей – по кусочку на утро, день и вечер. Свою порцию я съедала сразу. Через некоторое время бабуся отдавала мне свою маленькую порцию и говорила, что у неё нет аппетита. Верила я в это или нет, не помню, но её кусочек хлеба я брала. Это был кусок чёрного хлеба, шириной в большой палец руки, отрезанный целым куском от кирпичика. Я его брала и бежала на базарчик, который всегда тусовался на противоположном углу улицы. Я вставала в ряд торговок и протягивала кусок прохожим. Совсем скоро находились желающие и покупали у меня этот драгоценный кусок хлеба.

На эти деньги я покупала здесь же на базарчике две конфеты – они были длинные, в виде цветной закрученной трубочки, завёрнутые в прозрачную бумажку. Вся прелесть заключалась в том, что хлеб съелся бы сразу, а конфеты можно было сосать долго.

Потом я бежала на вокзал. Если подниматься по лестнице, расположенной где-то сбоку вокзального здания, а не по центру, можно было попасть в зал ожидания для транзитных офицеров. В зале был экран и им часто показывали кино. Я, как и многие другие дети, предоставленные сами себе, пробирались в этот зал, садились вдоль темных стен на пол и смотрели фильмы.

На вокзальной лестнице, пролетом ниже этого зала, всегда стояла женщина с аптечным товаром, разложенным в ящике под стеклом. Ящик висел на ремне через плечо и ещё у него были откидные ножки, которые можно было легко разложить или – сложить. Я у этой женщины всегда на оставшиеся деньги покупала таблетки пертусина. Он был дешёвый и сладкий – десять таблеток, завернутые столбиком в бумажку.

А бабуся в это время таяла с каждым днём. Она никогда не была полной, а теперь стала совсем похожа на скелет, обтянутый кожей. А в один из этих голодных дней она просто перестала вставать с кровати. Где-то в это время приехала мама. Вызвали врача. Он сказал, что помочь уже ничем не может, т. к. у бабуси – дистрофия и жить ей осталось недолго. Бабусе сказали, что врач поставил диагноз – атеросклероз.

Вернулись домой Боричка и Мила. Папе удалось прислать из Москвы посылку. В ней оказалась, кроме каких-то продуктов, большая буханка белого хлеба. Она мне запомнилась большой – большой, белой – белой, с коричневой сверху корочкой и, наверное, очень вкусной.

А ещё один раз нам дали американскую посылку. В ней была длинная железная банка с беконом. Это были узкие кусочки шпика, который просто таял во рту. В посылке было много чего вкусного и в первый раз мы попробовали жвачку. Она была в виде белых подушечек, похожих на конфеты. Были в посылке пакетики: с яичным желтком в виде порошка, с сухим молоком и что-то ещё…

Всем на удивление бабуся не умерла. И, по обыкновению, через силу стала потихоньку вставать…

Недалеко от нашего дома, в конце улицы Саксаганского был «Евбаз» – большой базар – привоз. Перед базаром была большая площадь, на которой всегда стояло много машин и лошадей с подводами. Теперь на этом месте – метро…

Но мы любили ходить не на этот базар, а на базар, располагавшийся на Вокзальной улице. Ниже улицы Саксаганского, начинаясь от моста, вдоль железнодорожных путей протянулась улица Гайдара. Чтобы попасть на неё, мы пробегали квартал по своей улице, затем сворачивали за угол, сбегали под горку и, уже пройдя немного по улице Гайдара, попадали на небольшой, но очень уютный рынок. Там, в основном, торговали приезжающие с пригородными поездами крестьянки. Здесь много было всего вкусного. Помню, как подойдя к ряду, на котором горками были насыпаны на столах семечки, я двумя пальчиками брала одну семечку, а ладошкой зачерпывала горсточку и с невинными глазами спрашивала – "А почём семечки?"… Горсточка из кулачка высыпалась в кармашек платья. Пробежишься так вдоль всего ряда, смотришь – в кармане семечек прибавилось. Наверное, таких как я, было много. Мы были похожи на воробьев, которые стайками налетали на те же семечки. Но от воробьев торговки отмахивались, а нас они не замечали. Может быть, просто жалели?

У нас дома редко водилась картошка. Но, если она бывала, чистили её тоненькими полосками. Шкурки не выбрасывали, а копили. Они высыхали и поэтому накопить их – было трудно и долго. Но, когда набиралось маленькое ведёрочко таких очисток, то или я или Боря бежали на этот рынок. Не в рядах, а прямо на земле располагался ряд продавцов жмыхом. Они же покупали картофельные очистки для скота. Взяв наше ведёрочко, такая торговка долго перебирала наши очистки, уж больно они были тощими. Потом долго рассматривала нас, а потом высыпала очистки в свой мешок, а нам давала кусок жмыха. Мы не уходили, молча смотря на неё. Она начинала ворчать, потом что-то шептать, но в итоге добавляла нам ещё кусочек. Жмых был желто-коричневого цвета, жёсткий. В нём было больше шелухи от семечек, чем чего-то съестного. Но это было так вкусно. Разделив жмых поровну, мы долго его грызли, сосали, мусолили, остатки прятали в карманы, а потом, не выдержав, опять грызли. Ведь это было не просто лакомство, но и еда…

Помню, когда Боричка находился в санатории, в Боярах, я решила к нему съездить. Гостинцев я ему не могла привести, а мне в дорогу бабуся дала кусочек чёрного хлеба, смазанный капелькой подсолнечного масла.

До Боярок я доехала электричкой. Санаторий был окружен высокой металлической изгородью. Перелезть через неё я не могла. Увидев кого-то из ребятишек, я попросила позвать Бориса. Мы так и разговаривали, стоя по разные стороны забора. Когда я вернулась на ж/д станцию, чтобы ехать назад, обнаружила, что потеряла билет, который был куплен – туда и обратно. Денег не было. На перроне сидело несколько торговок с семечками и ещё чем-то. Я прошлась по ряду, предлагая купить мой кусочек хлеба. Я его не съела, заранее решив, что постараюсь привезти его назад для бабуси. Торговка дала мне деньги. Я купила билет. Через некоторое время пришел поезд. Стоянка была короткой. День клонился к вечеру. Многие, приехавшие утром, возвращались назад, в Киев. И – о, ужас! Я увидела, как все двери в вагоны, итак уже забитые людьми, осаждаются желающими уехать. Билеты никто и не спрашивал. А поезд уже трогался. Люди цеплялись за поручни ступенек. Уцепилась и я. Когда поезд набрал ход, часть людей со ступенек утрамбовались в вагон. А я так и ехала, пристроившись на нижней ступеньке вагона, и крепко уцепившись за поручни. Страх от опасности такой езды ушел куда-то далеко внутрь. Мной овладело другое ощущение – ветра, бьющего в лицо и какой-то новой неизведанной свободы, связанной с риском…

В 1947 году голод был ещё хлеще. Но мы в это время уже переезжали в Москву. Киев на всю жизнь остался в моей памяти одним из любимых городов.

Работая в НПО «Химавтоматика» с 1980 по 1990 год, я очень часто бывала в Киеве в командировках. Поскольку я была не простым исполнителем, а относилась к числу руководителей, нас встречали с уважением и почётом. Нас поселяли всегда в гостинице – «Славутич», которая располагалась на бывшей окраине Киева, а теперь – в одном из самых фешенебельных районов города. Добираться в гостиницу нужно было на метро. Метропоезд проезжал по мосту через Днепр. Я всегда смотрела на проносившийся мимо берег золотого пляжа и вспоминала…

Практически в каждую из моих командировок, нас возили на экскурсии по городу. Тогда я и побывала ещё раз в лавре. Многое во время таких экскурсий я увидела впервые – то, чего в послевоенные годы в разрушенном городе ещё не было.

Но больше всего мне в душу с детства запали Киевские каштаны. Они растут везде – вдоль всех тротуаров. Огромные, с широкими резными листьями, а весной с душистыми свечками – цветами. А осенью под ногами везде валяются каштаны – в зелёных колючих скорлупках, как грецкие орехи. Мы их набирали, чистили, сушили, а потом играли с ними. Всю жизнь я мечтала вырастить каштан на даче или около дома, в Москве. Мне лично это сделать не удалось, но мечта моя исполнилась.

Однажды весной, в школьном дворе, который находится около нашего дома на улице Бестужевых, и где мы каждый день гуляли с собаками, проходил субботник. Школьники под руководством взрослых посадили по всему периметру школы каштаны. Они прижились. Сейчас это уже огромные деревья и на них, также как и в Киеве, каждую весну в небо глядятся белые свечки душистых цветов…

БАБУСИН ДНЕВНИК

1946 год

08.01.46. Рождество. Дети никак не могли дождаться праздника. Ходили и просили: – "Когда ты, бабуся, будешь вешать коврики?" А когда всё было приведено в порядок, не могли налюбоваться и подтвердили: – "Как уютно, как красиво, как чисто!" С самой Пасхи у нас вид комнат был казарменный.

В сочельник ребятки ставили «башмачок». Утром с восторгом доставали гостинцы, но, видимо, все ожидали подарков, которых не оказалось…

Бедные ребятки!" Воля и я рассказывали о праздниках из своих воспоминаний. В самый разгар уборки и печения булок пришла классная руководительница Иды с табелем.

Двойки по русскому и арифметике. Остальные тройки. Я рада, что выяснила все наболевшие вопросы. Удастся ли мне наладить её учёбу? Но как мне жаль Иду, мою дорогую и любимую внучку…

На дворе + 2, но сыро. Сегодня приглашаем пятерых ребят на ёлочку. Булок, рулетов, пирогов напекли как будто вдоволь. Хватит дня на три, главное как съедается всё быстро. Закуски чуть-чуть. Получила на карточку только селёдку и всё!!! Хорошо, что я ещё летом сделала яблочное повидло. Ну и это хорошо!

Воля и Нина в отпуску, и поэтому у нас настоящий праздник – невиданный и неслыханный.

Целый месяц у нас не было электричества. Намучились и вдруг… Нина закричала таким диким голосом, что мы подумали о нападении на неё какого-нибудь разбойника. Оказалось: свет! Все закричали. Как раз нужно было зажигать ёлку. Вот бывают такие удачи!

Ёлка вышла удачная. Дети напрыгались вволю.

20.01.46. Воскресенье. День рождения Иды. Снова «собрали» подарки. Я – цветы и стакан сахару, обещанного ещё в Казани. Мать и отец – краски, орехи, яблоки, конфеты, 30 руб. на кино. Боря – собственный пенал с цветными карандашами.

В два часа пригласили тех же детей, что и были на елке. Ида так была довольна, что сказала вечером: – "Ах, зачем сейчас не утро!"

Вечером, отпустив гостей, мы с ней отправились в церковь, где был устроен духовой концерт на тему "Рождественские колядки". На Иду произвело замечательное впечатление и она всё твердила, пойдём ли мы с ней в следующее воскресенье опять.

Мила продолжает все следить за всеми. Кричит строго играющей на рояле Иде: – "Играй хорошо! Смотри в ноты!"

Отец взялся за новый приёмник. Вытащил все части и разобрал их. Боря спрашивает: – "Что папа делает?" – "Замыкание!" – отвечает Мила. Какая чёрная ирония…

27.01.46. – "Боря, реши задачу: на полке лежит 10 книг. На 1-ой – три. Сколько лежит на второй?" – "А я почём знаю!" – совершенно серьёзно отвечает Боря. В такой формулировке ему задачи непонятны. Как он радуется, когда поймёт и как «замыкается», когда для него что-нибудь непонятно.

Воля сравнил Иду с положением русских, когда мы отступали, а потом не успевали сообщать о победах. Первое полугодие закончилось двойками и сплошными тройками, а теперь? Каждый день почти является с радостной рожицей: – "А я получила пять!" Такая «победа» достаётся мне дорого: я «высиживаю» с ней каждый урок. Но на всё пойду, лишь бы наладить мою девчурку. Со своим временем не считаюсь, а у неё его совсем нет.

04.02.46. Сегодня утром отправили Боричку в санаторий. Никто из родителей не провожал. Просили сторожиху из столовой поехать вместе с ним до Боярок…

Грустно, ах как грустно! Милушке не дали путевку. Как она, бедная, плакала! Навзрыд! Она так любит играть с Борей и теперь совсем одна. Что я буду делать с ней, если её не удастся определить?

Боря ни Иду, ни Милу не поцеловал на прощание. Целоваться с девчонками он считает позором. Укажу кратко два случая.

Боря уже засыпал. Чтобы подразнить его, Ида тихо поцеловала его. Что тут началось! Целая драма! Мать приняла всю вину на себя, а я на следующий день убедила его, что это был сон.

В час дня отец провожал Иду в школу, а Борю в столовую за обедом. В передней – мрак. – "Вот, Боря, пожелай Иде получить пятёрку за контрольную". – "Желаю тебе пять пятёрок получить!" – отвечает Боря. А Ида его – "чмок!" Боря впал в бешенство: – "Ох, Идка, вот я тебе дам!!" – с непередаваемой интонацией.

Боясь развернуться при отце, он надавал ей на лестнице. Ида стала часто жаловаться на головные боли. Трудно сказать, что это – симуляция или правда. Но видимо: отсутствие хорошего питания при скверном аппетите приводит к малокровию – отсюда головные боли.

Я занимаюсь с ней уже как следует. За первое полугодие – никаких знаний. Заниматься с ней – целый подвиг! Канючит, ноет, капризничает, дуется, дерзит или «упрётся», не желая отвечать на самые пустяковые вопросы. Опускаются руки, но любовь к ней, жалость снова поднимают во мне энергию, снова принимаюсь за неё, зная, что больше за неё никто не возьмётся… Но если она в настроении – она горы сворачивает, как соломинки.

17.02.46. Нина ездила в Боярки. Видела Борю. На её вопрос, хочет ли он домой, он ответил отрицательно. Как обрадовал меня этот ответ! Доктора сказали, что не отпустят его до полного выздоровления. У нас морозы. Снег. Следовательно, Боря будет кататься на санках, на лыжах, на горке, если позволят.

С Идой снова терплю муки: все дело в её медлительности, она не успевает с уроками. Учительница музыки, вызвав отца, прямо сказала, что не знает, что с ней делать: совершенно разучилась читать ноты. Всё закатывает наизусть. А такая способная!

Их звено ставило какую-то глупую миниатюру к 23 февраля. Иде дали роль какой-то Машки. Она увлеклась пока. Я допустила это только потому, что эта игра сближает её с классом. Возможно, и выдвигает.

Лгать не устаёт: сделает что-либо на глазах и сейчас же уверяет, что она права. Уронила и разбила картину. – "Сама упала". Мила сейчас же уличила: – "Бросила клубок шерсти и попала!"

К учительнице музыки идёт к 8 утра, а приходит к 11–30. Пришлось справиться. Учительница тут же уличила (при отце). Ида пропускала перед собой двух учеников, сама шла третьей. Результат очевиден.

24.02.46. Вчера Ида выступала в трёх пьесках. Танцевала акробатический танец и участвовала в пирамиде. Вернулась очень веселой, почти счастливой. Я так рада за неё, что она начинает вливаться в семью класса и делается «своей». Но сегодня даже и не упоминает. Интересно бы знать, как она играла.

27.02.46. Мороз – градусов 5. Характерный случай для Иды.

В воскресенье с Идой проштудировала всю карту (моря, горы и т. д.). Повторила карту истории. Сделала громко разбор. Почти ничего не осталось до понедельника. – "Всё?" – «Всё». В это время приходит её подруга по классу. – "Дай мне книгу списать немецкий". Ида: – "Дай, я тебе спишу сама". Я спрашиваю, а для чего – немецкий? Разве он сегодня есть?" Фрида отвечает: – «Есть». Ида: – "С чего ты взяла? По понедельникам нет". Я говорю: – "Ида, дай дневник!" Даёт. – "Вот смотри, немецкий и география!" Ида: – "У нас расписание всё время меняется, пишется на клочках". Фрида входит в азарт: – "Я учусь уже здесь полгода (она из Костромы) и ни разу не менялось расписание". Ида, пунцовая, как пион, но не сдающаяся: – "Ну, значит я списала расписание не того класса!… А у неё это другое расписание было "в голове", а не в дневнике". Вот падите и предусмотрите все трюки моей ученицы. Трудно, ох трудно! Труднее, чем стирка белья на всю семью и мытьё таких полов, каких, может быть, теперь и в казармах нет.

О Боричке не забываю ни на минуту, а он, плутишка, вероятно, и забыл о существовании бабуси.

Пикантный диалог. Мать и Мила, проснувшись в 8 утра не решаются встать. Мила: – "Мама, а я нашла пупок у тебя!" Нина: – "Где? В голове?" Мила: – "Нет, пониже." Нина: – "Где же?" Мила: – "…Ну разве ты не пони-маешь!?"

Если Ида и Мила начинают играть, то сейчас же раздерутся. Ида начинает «шутить» (дразнить). Мила обижается и орёт благим матом.

13.03.46. В субботу во время генеральной уборки, сметая паутину, я упала и расшиблась: ссадина во всю правую щёку, лоб и висок у глаза, коленку и голень правой ноги. Теперь нянчусь с ногой, а вид лица прямо невозможный. Когда-то поправлюсь!…

Воля уже третий день лежит в гриппе. 2-го была именинница. Все на работе, так что праздничного настроения не создавалось. Но Ида мне принесла пятёрку и была счастливее меня, чем угодила мне.

На другой день мы с Идой были в церкви. Служил митрополит. Было прощённое воскресенье. Митрополит сказал слово. В конце службы он поклонился народу и попросил прощения. Ида слушала внимательно. Я боялась, что она меня спросит обязательно по поводу темы проповеди. Так и есть. Тема очень скользкая: прощение обид. Что-то ей ответила…

Ну что сказать?… Ида не перестаёт бузить: тут же на глазах отказывается от своих слов и наговаривает на других. Поднять её утром с постели нелегко. Одежда по-прежнему наспех снимается и комком бросается куда ни попало. Рейтузы, штанишки и чулки сразу сдёргиваются с талии и в таком виде – до утра. Не услежу, уйдёт не умывшись в школу. Причёсываю и умываю сплошь и рядом сама.

24. 03. 46. Учительница музыки пишет в дневнике у Иды: – "На концерте сыграла, как всегда, хорошо, 5…" Ну а на уроках всё тоже и тоже: не знает нот, не считает, не читает и т. д.

О её поведении развернулся целый клубок всяких историй, напишу только конспект.

Началось с того, что она заявила, что у неё своих – 50 рублей, но она их хранит не дома. Почему? Она копит, чтобы сделать подарки и, чтобы никто не узнал. На все допросы потребовались с моей стороны часы, но правды я не добилась. Деньги, якобы у Фриды. Отец пошёл вместе с ней к Фриде. Последняя возмущена и отреклась.

Исчезла книга Диккенса из библиотеки, а появились три какие-то другие, якобы из библиотеки. Воля случайно пошёл сам. Там чужих книг не приняли.

На другой день Ида пошла вместе с отцом. Сказала на заведующую библиотеки. Та отреклась. Оказалось: Диккенс у Фриды, которая дала Иде свои книги, чтобы скрыть обман Иды, которая просидела всё время у неё, а не была в библиотеке.

Открываю: исчезло большое количество открыток для альбома, дорогих мне по памяти тех лиц, которые мне их присылали и по ценности их, в смысле красоты редкостной.

Попутно открывается какая-то тёмная история покупки нот (Чайковского) у какой-то девочки за 50 рублей, которая тайно от матери продала, и, дав Иде листа два нотной бумаги, потребовала компенсацию в виде открыток. При выспрашивании сказала, что у неё денег совсем нет. Самое главное заключается в том, что с неё всё сейчас же, как с гуся вода: весела, как птичка.

Уходя в школу, передаёт мне через Милу записку: – "Я знаю, что меня все не любят, все даже ненавидят, и поэтому мне всё равно, что делается кругом". Придя вечером домой, она уже забыла, о чём писала.

Открылось, что у неё уже две двойки по арифметике. Преподаватель русского языка жалуется, что она сдвига никакого не видит, что Ида ей не подала пересказ "Муму".

Я возмутилась: у неё почему-то два раза написан один и тот же пересказ и мною проверен. Велела Иде подать и показать. Бумага одного пересказа изгрызена мышами (в сумке был хлеб, а сумка брошена), а на другой работе красным карандашом поставлена пятёрка и росчерк. Сличили и уличили: сделала якобы – Фрида.

Трудно передать все её «трюки». Что это – испорченность или несерьёзность ребёнка? Не могу понять. Но переживаются мною все эти истории так тяжело, что я от всей души не желаю, чтобы судьба отплатила ей той же монетой.

27.03. 46. Мила. Сегодня её день рождения. Она уже давно отогнула листочек в календаре на 27.03. Должен приехать её папа. Привезет ли он ей какие-нибудь гостинцы? Никто не мог ей сделать хотя бы ничтожного подарка: хроническое отсутствие денег. Для меня это особенно тяжело. Я же любила отмечать эти семейные праздники каким-либо хотя бы гостинцем. Но у меня от моих десятков тысяч уже ничего нет…

Милочка сегодня «отличилась». На окне стояла кастрюля с молоком, на котором было немного пенок, я их хотела взять для кофе. Хвать! Их уже нет. – "Милочка, ты взяла пеночки?" – молчит, а сама красная, как кумач. Сделала внушение и прощение её "греха".

Следом, Ида, желая пальцем из баночки взять повидлу, неосторожно двинула крышкой. Я была здесь. – "Ида, зачем ты тихонько брала?" – "Нет, я не брала и не трогала совсем". Уличенная, замолчала. Привела в пример Милу, которая, наверное, уже не в первый раз «подражает» старшей сестрице. Но я верила правдивой малютке.

Мила – пока правдивый ребёнок. Ласкова: всем протягивает свои алые губки для поцелуя: побегает и снова… То и дело говорит: – "Бабуся! Милуся!" и обнимает мои ноги, так как наклоняться каждый раз для поцелуя мне трудно. Ждет с нетерпением отца, мать. Тоскуя, начинает плакать. С подругами жива, весела, деятельна, не капризна, но и себе на ногу наступить не даёт. Подружки её любят. Жаловаться на них не любит, даже если обидят. Она послушна. Редко противоречит приказаниям. Аккуратна: возвращаясь с прогулки, сейчас же всё вешает, ложится спать, аккуратно свертывает снятое. Книжки бережёт, всегда кладёт в шкаф, карандаши прячет. Рваного на себе не терпит: просит сейчас же зашить. Грязное просит сменить. Руки сейчас же моет. На грязные ступни ножек, ложась спать, обращает внимание старших.

Не скупа, но и не разбрасывает всё направо и налево, как Ида. Бережно относится ко всему, что ей дали старшие или подружки. Сладким охотно поделиться. От праздничных гостинцев у неё иногда ничего не оставалось: так хорошо к ней пристраивались (конечно, Ида).

Трусиха. Боится мышей и волков. Оставаясь со мной одна, не позволяет мне выйти в соседнюю комнату, следует за мной, как притянутая магнитом. Пошлёшь её: посмотри, который час? Идя в комнату, сейчас же начинает кричать: – "Бабуся, а скоро мама придёт? А папа?…" И будет говорить до тех пор, пока не вернётся. Это она так подбадривает себя. Время показывает раздвинутыми руками, как Ида, бывало.

Любит слушать чтение. С книгой Маршака (стихи) – не расстается. «Читает» сама всё время, пока нет Иды. Иногда закроет книгу и говорит наизусть. Это значит, что она учит уроки. Память у неё прекрасная. Ей так мало кто читает, но она большинство стихов уже знает: – «Теремок», всю Азбуку в стихах и т. д.

Стихи знает: «Ёлочку», "Снежок", "За уроками давно", "Песенку стрекоз (А. Толстого) и много других. Иногда читает «прозу». Сидит и выдумывает, но единой сюжетной линии я как-то не уловила. Любит очень вводные предложения. Например: – "Пойдем гулять, сказала мать". Все вводные предложения в «Теремке» прекрасно знает. Употребляет слова «абсолютно» и пробовала сказать – «специально», но немного не вышло. Говорит литературно, иногда только скажет: – "он купляет" (вместо – покупает), «вытери», "запери".

Ида её дразнит и она тогда начинает капризничать. «Истерики» перед спаньём прекратились. Считает хорошо до 13. Будет хорошей хозяйкой. Ничто не ускользает из её поля зрения. Знает, где лежит каждая вещь. Взяв, положит на место. Вымыв чашки, опрокинет их на плиту, уберёт в буфет, со стола сотрёт, пол подметёт. Следит за печками: прогрелись ли они, не надо ли подложить угля? Не закрыть ли поддувало?

Любит наряжаться: надевает кисейные накидки с подушек, повязывает голову разными тряпочками. И что бы не надела на себя, делается ещё привлекательнее. Она сильно выросла и по-моему похорошела ещё больше. Глаза становятся серыми.

24 марта ездили к Боре в санаторий. Он чувствует себя хорошо. Домой хочет «немножко» (вероятно, из деликатности так сказано). Оставили ещё на два месяца: апрель и май. Как я рада: чем бы мы стали кормить его дома? Сегодня испекли пирожок с черникой. Хотела было детям испечь «кресты» (традиционные), но как-то в сутолоке забыла. Сегодня перелом поста. Сегодня за ночь (27-го) выпал довольно глубокий снег, а позавчера была чудесная весенняя погода.

08.04.46. 28-го апреля в 4 часа утра я почувствовала себя дурно: началась тошнота и рвота, мучительное головокружение. Приглашённый врач не поставил диагноза, а дано было направление на исследование желудочного сока. Что-нибудь одно: или катар, или язва, или рак – сказала успокаивающим голосом врачиха.

На другой день пригласили прекрасного, опытного врача – консультанта. Сразу же диагностировал: – результаты артериосклероза. Вылежала полторы недели. Теперь еле брожу. Ребятишки нежно ухаживают за мной, что мне придавало сил пережить тяжёлые страдания.

На второй день болезни вдруг раздался набат в дверь и крики: – "Пожар, горим!" Не буду писать о панике. Я имела силы приподняться и одеться, а детям велела одеться в шубы. К счастью всё обошлось благополучно.

А вечером снова крик женщины: – "Караул! Грабят!" – в подъезде была раздета женщина.

Взяли Идин табель – пять двоек… Не могу понять, как это могло случиться, когда она ни разу не уходила в школу без основательно выученных уроков. Труды двух месяцев, неприятных моих с нею занятий, пропали даром: она осталась в пятом. Её взяли из школы. Как обидно! Не могу передать.

06.04.46. Отвели Милочку в детский сад санаторного типа. Не могла спокойно дождаться момента, когда уедет. Когда родители, отвозившие её сказали: – "Ну, Милочка, нам пора уйти", – "ну и уходите!" и дала спокойно ручку воспитательнице и спокойно скрылась из глаз.

Вчера Воля и Ида ездили к Боре. Он очень хорошо выглядит. Прибавился в весе. Занимается и говорит, что поступит во второй класс, а сейчас получает пятёрки. На вопросы Иды отвечал, но так: – "Пошла! (жест рукой и ногой) у меня много товарищей". – "Ходишь ли ты в лес?" – спрашивает Ида. – "Пошла! Ходим. Набрали много и бабочек и паучков". Всё такой же женоненавистник".

Просил привезти ручку, тетрадь, чернил не надо, привезти пальто, только не старое, а новое. Как все обстоятельно – ничего нет похожего на Иду: ей все равно. Она, например, без единого слова протеста или одобрения приняла решение взрослых, что она останется в 5-ом классе. Все как с гуся вода!.

А Мила, имея два пальто старых, но сносных, категорически отказалась от них в пользу нового (конечно, всё осталось ещё от Иды).

14.04.46. Вербное воскресенье. Вчера пришла учительница музыки к нам домой специально саказать об «успехах» Иды. Сказать, как она измучилась с ней! А главное, Ида солгала, что учительница не дала ей урок, в то время, как учительница была в классе и ждала её. Говорила, что у неё только пятёрки и четвёрки в школе! Ну что будешь делать? Она плакала, но сейчас же с неё, как с гуся… вода!

17.04.46. Страстная среда. Была у доктора. Прописал снова порошки. Неужели лечиться? По-моему – лечись, не лечись, результат один…

На дворе холод. Ездили к Миле. Домой не хочет. «Заказала» сшить сарафан: танцует в балете на праздниках.

Ида. Во время беседы с ней, после визита учительницы музыки, я спросила Иду, почему она, играя по два часа, отходит от рояля с не выученным уроком? – "Я не думаю…" – говорит она. – "А о чём же ты думаешь?" – "Как я скоплю денег, сделаю себе уголок, обставлю его…" Попросту говоря, сосредоточить свое внимание на изучаемом она не может. Пожалуй, это верно. При грамматическом разборе, она, например, долго смотрит на какое-нибудь слово. Сначала я объясняла это незнанием, а теперь склонна думать, что ей нужно усилие, чтобы сконцентрировать своё внимание и дать правильный ответ.

Мне запретили тяжёлую работу. Без меня едва ли будет сделана надлежащая подготовка к празднику: до сих пор я выносила всё на собственных плечах без всякой помощи. Как горько сознавать свою беспомощность!.

22.04.46. Пасха. Ида была на двенадцати евангелиах. Донесла горящую свечу до дома. Была на выносе плащаницы, на Светлой заутрене и обедне. Освятили куличик и яйца. Раздавали милостыню. От всего в восторге.

Милочку взяли на пасху. Куличи вышли замечательные. Воля сам стирал глазурь и украшал куличи. Дети красили яйца. У нас были колбаса, сало, селёдка, масло, сыр. Всё это в миниатюрном количестве, но у нас аппетиты не особенно большие. Все довольны. Ах, если бы я чувствовала себя прежней…

Характерное наблюдение. Открылась дверца у шифоньера. Мимо прошли родители, затем Ида – в выходную дверь. Последней шла Мила. Она двинула влево рукой, просто инстинктивно, затворила и прошла дальше. До чего умница девочка!

На третий день ездили к Боре с массой гостинцев. Принял милостиво, разговаривал с Идой. Хорошо занимается. Кашляет.

29.05.46. Отдание пасхи. Ида выдержала на 5 по музыке и переведена из второго сразу в четвертый класс. Вернулась с экзамена такой восторженной, что я давно её такой не видела. Её состояние меня чрезвычайно обрадовало: значит у неё ещё нет безразличного отношения к учёбе, она ещё «живой» человек.

Борюшка поправился. Оставили ещё всё-таки на месяц. С гордостью говорит, что перешёл во второй класс. Как я рада за него!

Милушка стала неохотно уходить в сад. Причина: нянька, переодевшись бабой ягой, желая «потешить» малюток, запугала их до полусмерти.

Один родитель (летчик), придя за сыном в садик, начал буянить: бить, колотить, кричать, ломиться в двери. В первый раз удалось освободиться от него. Через день снова явился и снова то же буйство. Старшую группу удалось вывести, а младшая группа осталась забаррикадированная им. Паника была ужасная. Удалось няньке вылезти в окно и пригласить бойцов. Оказалось, что этот гранд – сумасшедший. И это в Киеве!

Внучка всё та же. Стараюсь приучить к хозяйству, например – убрать постель сейчас же, как встаёт. И что же? Раз убрала только в 5 часов дня. Во всём нужно каждый день, каждую минуту стоять над ней и ждать, когда она закончит. И то сомнительно, чтобы она приучилась к аккуратности.

Во лжи делается виртуозной: купила три красные конверта и старалась убедить меня, что в таких конвертах письма отправляют без марок.

04.06.46. 31 мая Воля приехал из Москвы с тётей Тамарой (сестра Нины). Возил для продажи семечки, чернику. В Астрахани купил селёдку, но прогорел так, что даже детям по конфетке не мог привезти. Но встряхнулся как следует. Ида просится отпустить её в Москву. Я протестую под видом своей болезни. Ну разве можно отпустить такого ребёнка и в такую семью.

10.06.46. Понедельник. Волин день рождения. Вчера Воля и Нина уехали в Астрахань через Москву, желая сделать некоторые афёры с селёдкой. Раз уже прогорел, что выйдет из второй поездки?

В субботу Милушку не хотели брать домой, но она, воспользовавшись тем, что пришли за её подружкой Галей, живущей рядом с нами, как снег на голову, явилась неожиданно домой.

Дома продолжает капризничать. Удивительнее всего, что и её Галя точно также ведёт себя дома: видимо так они наскучаются в саду по своим капризам, что здесь измудряются над всеми.

19.06.46. Наших всё нет. Я вся изнервничалась. Вчера целый день пролежала из-за мигрени. Лекарств от головной боли не было. Ида выручила: сбегала, купила в аптеке и я была спасена.

В субботу, например, она так провела день: встав утром, купила хлеба, сбегала на базар, продала его. Позавтракала, пошла на музыку, занеся посуду в столовую. Обратно прошла через базар, купила себе черешни и принесла обед домой. Вымыла после обеда посуду, вымыла везде полы (делает всё кое-как, грязно). Захотела расколоть косточку от черешни, окинула глазами, чем бы разбить её и не найдя ничего, она взяла непроливайку – чернильницу и раз! продырявила у неё дно, чернила на белой клеёнке, брызнули ей на платье… Ну что будешь тут говорить?!

Приехали к нам какие-то казанские супруги (я их совсем не знаю). Остались ночевать. Своим стуком в дверь они так испугали детей, что те прибежали ко мне, как сумасшедшие (Андреевские дети были у нас). Я перепугалась, спрашиваю, хотя никто и не пытался ломиться в дверь. Когда выяснили всё, дети ушли играть в залу, они стали воображать, что дядя опустил руку в карман, сейчас выстрелит в бабусю, дядя принёс какие-то пакеты, бомбы! Они раскрыли окна, чтобы в случае надобности бежать…

Ида совершенно держать себя при других не умеет. Гости принесли 3 витушки к чаю. Как я её не кормила, уверяет, что она не сыта. Успокоилась, когда всё-таки гостья всучила ей витушку. (А она скупая – ух!). Потом говорит: – "А мы все лучшее повесили в комнатах". Прямо голову сняла, у нас одни лохмотья.

14.07.46. Нина вернулась. Съездили в убыток: не хватает расплатиться с лицами, у которых занялась для поездки. В связи с отменой пропусков, цена селёдки в Астрахани поднялась, а здесь сильно снизилась. А я отдаю последние деньги на всякие афёры…

12 июля Воля уехал в Москву. 13-го уехала Ида в лагерь санаторного типа в Боярки. Я ей купила за 380 руб. путёвку. Она по настоящему счастлива. Но как продолжает меня расстраивать. Пролила чернила и залила салфетку, которую я хранила как реликвию и только что постелила её на столик. На другой день пролила снова, но уже на клеёнку. Потом она мыла её с содой и протёрла до дыр: вид у клеенки ужасный, а эта белая, как скатерть клеёнка придавала светлый вид комнате. Но, ни слезинки сожаления, ни тени сознания вины, ни просьбы о прощении. Как горько сознавать, что она может пойти по стопам некоторой родни.

Нина привезла дочку Тамары (1 год 3 месяца) в надежде, что Варсобины приедут и возьмут внучку. Отказались, и вот уже три недели ребёнок живет у нас. Я больна, мне не под силу уход, да ещё за чужим ребёнком. Во что это выльется?

Боря еле-еле остался до первого августа. Соскучился и не поддается ни на какие убеждения. – "Убегу!" – говорит. Сегодня мать поехала к ним обоим. Милушка оставлена на август (150 рублей в месяц). Она очень довольна. Я так рада за них: Что они могут дома? Что есть?… Ведь в столовой сейчас иногда бывает для чужих – не более пяти обедов. Я то одна как-нибудь и на чае проживу.

21.07.46. Какой я сон видела в ночь на 18.07. В комнате, где я лежу на кровати, на другой лежит Вася. Вдруг он вскакивает и говорит: – "До 5 часов не спал. Потом с 5 до 7 заснул". Он вытряхивает самовар и собирается его поставить. Потом говорит: – "У Бори жар. Сейчас поставим градусник. 38,1". Я вскочила и села на постели. А у моих подушек стоит Боря (внучек, а не сынок). Я щупаю голову, целую в лицо его, а оно красными пятнами. Я начинаю плакать, потом рыдать и просыпаюсь. Тяжёлое впечатление произвел на меня сон…

В пятницу прошел шторм: сначала пыльный, а потом разразился страшной грозой и ливнем. Вчера разнеслись слухи, что на Подоле молоком отравились несколько детей. А наша Милушка на Сталинке. Ида (по слухам) чувствует себя великолепно. Как я за неё рада!.

30.07.46. Вторник. Опять я заболела – 25. 07. А ведь только встала. Нина привезла из Москвы племянницу – 1 год и три месяца. И вот уже целый месяц живёт у нас. Наконец, с большими трудностями удалось договориться, чтобы отправить её в Москву с присланной женщиной, но пока никакого результата. Наверное, не отпустили. Говорят, решают 1 августа… Ида скучает на даче. Порядки невозможные. Воровство страшное.

19.08.46. Понедельник. Праздник преображенья. В субботу, наконец, привезли Борю. Я так себя плохо чувствую, что не в состоянии была даже заняться им, как бы хотелось, а радость моя была велика. Он сильно поправился, но за последний месяц опять скучал: просился домой, грозился разбить себе голову об стену, бросил есть и потерял сразу 600 грамм в весе. Врач сказала, что держать его дальше бесполезно. Отношение к нему в санатории было замечательное, его все любили, баловали. А его товарища, с которым он не расставался все шесть с половиной месяцев, врач продержала лишний месяц, специально, чтобы Боря не скучал. Вернувшись домой, Боря сразу заметил, что комнаты стали маленькими, что плита не белая, а чёрная… Заметит ли это Ида, когда приедет?

С 1-го по 15-ое августа у нас гостил Иван Петрович с Мишуткой (муж моей сестры Фани). Только Идочку взяли на три дня домой и она чудесно играла со своим девятилетним дядей. Мишутка ездил в Боярки, познакомится с Борей. Разговаривал с ним, но Боря упирался и разговор не получился. А с Идой Мишутка играл хорошо.

У Бори речь стала как будто лучше, особенно буква – Р, хотя по прежнему выговаривает её мягко.

Воля все в Москве. Вопрос с пропиской как будто закончен, теперь решается проблема службы… До чего все нервирует. А у нас все долги, долги… А Воля всё просит и просит денег. Отдала им всё. Остались последние 800 рублей, которые думаю тратить на масло Боре.

Среда. Успенье. Хотела вчера пойти с Идой в церковь, но почувствовала себя плохо и не решилась идти. Нового ничего.

Борю решили снова отдать в первый класс: всё перезабыл. Стала подтягивать, но поняла, что невозможно. Даже читать почему-то разучился. Чего мне это стоило, не пишу: всё совершенно тяжело переживается мною. Ида всё лето не занималась музыкой. С чем она придёт к новому году? Всё забыто… Горько! А рояль совсем разбит: играть нельзя… Как жаль её! Но она совершенно равнодушна…

В лагере такая жизнь была: воровство (украли у Иды носочки, рубашку – а у неё всего 2 – открытки новые, марки… Полуголодное питание, отсутствие надзора, никакого режима. Стирали бельё (кто как) за все время раза три. Обманывание порций, в особенности, это было заметно на хлебе. Из головы (волос) получилось что-то ужасное и это поголовно у всех. Жалобы родителей не приводили ни к чему.

Боря вспоминает о санатории с любовью. Один раз, увлекшись, рассказывал, как поймали зайчика, совушку, ужа и ежа. Но все эти зверушки почему то исчезли сейчас же. Лазали на деревья за яйцами. Конечно, всё это далеко не то, что говорят по радио.

01.09.46. Воскресенье. Завтра начинается ученье, но где будет учиться Ида, ещё неизвестно. Везде уже закончен приём, вывешены списки, а мы только начали бегать по школам… Грустно!

Боря снова заболел. Температура доходила до 41 градуса. Жаловался на горло. Вчера была уже нормальная, а сейчас бегает. Да и как не болеть, погода резко с пяти градусов тепла стала холодной, а он бегает босиком – нет обуви. Потом ложился у окна, покрытый слегка кое-чем, а много ли ему надо? Очень хрупкий организм…

Он мне кое-что рассказал про санаторные нравы. Одна из«воспитательниц» мило называла их сопляками, как клещами хватала их за руки повыше локтей, оставляя чуть не кровяные следы у больных ребятишек. А ночью за лёгкое «преступление» схватила его за ухо и так натёрла его, что он проплакал до утра под одеялом. Её манера схватить ребёнка и толкнуть – обычна. Дети привыкли и, видимо, уже никак не реагировали. Однажды оттолкнутый ею ребёнок упал и разбил в кровь лицо…

Занятия в школе были таковы: учительница выпускала целые страницы по задачнику и не обращала внимания на чтение.

Боря говорит, что, когда он прощался с врачом, то целовал и обнимал её, а «этой» показал бы кулак и дулю, даже готов был ударить… И такая горечь, обида звучала в его голосе, что жутко было слушать – ведь он не злобливый ребёнок.

А у Иды в её лагере сильно «сжимались» и без того невеликие порции: только раз попались ей свежие яйца, а то были все время тухлые, а их уже не меняли. А полагалось по два… А у Бори в супу часто попадались «гусеницы», как они называли червей. Их успокаивали, что ничего от них не будет. Неудивительно, что он возненавидел этот «санаторий» и перестал есть.

Из Москвы ни слуху, ни духу: что там? Дети все время спрашивают, приедет ли папа домой или мы поедем к нему в Москву?

24.09.46. За это время Воля у нас устроился на работу и выехал в Сызрань в командировку. Но у нас всё неопределенно…

Боря поступил во второй класс, но почувствовал, что он от всего отстал (подзабыл) и под разными предлогами стал оставаться дома. В 1-ый класс – ни за что! Нашли выход только такой: буду заниматься дома, безо всякой программы, а там видно будет.

Ида поступила в железнодорожную школу. Как будто обстановка недурная. Но она всё та же. Раз мне говорит: – "Вот сначала хочется, страшно хочется учиться, а потом всё надоедает". Записалась в кружок физкультуры. Работает с увлечением. Учитель говорит – "У тебя талант!" Каково! Еще маленькая она мечтала, что будет циркачкой, артисткой, а теперь говорит о балетном искусстве. Но смущается, когда говорю, что везде надо много и много работать, чтобы быть знаменитостью. Подтверждение моих слов она нашла в американском фильме – «Балерина», который она смотрела с восторгом.

25.09.46. Были у доктора ухо-горло-нос с Борей. Сказал, что пока серьёзного ничего нет. Но тоже советовал ехать в Евпаторию. Как у меня изболелось за него сердце. Какой он капризный! Аппетит неважный, всё время привередничает: никак к нему не подойдешь.

На дворе детвора невозможная. Его дразнят. Он сильно переживает. Я вступаюсь и получаются нелепые сцены, во вкусе рыночных торговок. Как мне жалко его! Все это озлобляет его и портит характер.

Милушка очаровательна. Очень любит наряжаться. Достаёт платья, косынки, воротнички, раздевается и облекается во все «новое», стоя перед зеркалом и не переставая разговаривать. Она сказала сегодня матери, когда та сказала одну и ту же фразу два раза: – "Мама, не надо повторять одно и то же сто раз".

06.10.46. Холода не прекращаются. Уже давно топим печи. Одели тёплые пальто.

Из Москвы ничего нового. Воля уже месяц не работает. Не удовлетворён.

Хлебный паек уменьшен мне – 250 грамм и детям. Чтобы хлеб подкупить – не хватает денег. Страшная нужда. Я забрала все деньги из кассы и теперь не могу купить Боре сливочного масла. Молоко ему достаётся очень редко. Начались страшные очереди за хлебом. За вчерашний день мы ещё получили хлеба, но могут и не дать.

Боря начал было увлекаться вязаньем на спицах. Раз так и уснул с рукодельем в руках. Сейчас охладел. Боря стал очень груб. Сегодня, доставая фанеру с окна, уронил банку. На моё замечание, как закричит: – "А я почём знал, что здесь стоит банка. Взяла бы и сказала!" Или как начнет без конца твердить с криком: – "Я не буду есть! Назло всем! Вот и буду хулиган!", но потом остывает и становится опять приличным во всем мальчиком. У Иды – все та же ложь во всём.

13.12.46. Почти два месяца не писала, но новостей мало. Москва всё в том же положении. Что-то не верится, чтобы мы уехали их Киева. Больше всех ждёт Боря: – "Когда же? Когда?" Ответа ребёнку нет. Занимается неважно, способности слабые. У него нет ни книжек для чтения, ни учебников для учения. Как же можно с ним заниматься? Никого этот вопрос не интересует. Что я ни делала, чтобы обеспечить ребенка учебными пособиями, библиотекой, всё безрезультатно. А сама я никуда уже не выхожу.

Было родительское собрание у Иды. Надо было взять табель. Немецким совсем бросили заниматься. Как тяжело это переживается мною. У Иды свободного времени ни минуты, у Бори – хоть отбавляй. Предлагала записаться в физкультурный кружок. Радости у него было без конца. Опять некому водить.

Так ли воспитывались мои дети: всё и вся для них! А у нас – капризы, дразнение друг друга, грубости, нежелание сделать что-нибудь для брата или сестры…

А дети, ведь не виноваты. На них тоже все кричат с утра и до ночи…

На этом месте бабусины дневники обрываются…

В дополнение к дневнику, который вела бабуся, хотелось бы переписать несколько небольших стихотворений, вернее, поздравлений, которые в детстве писал наш маленький – Воля и его братишка – Борис (бабусины детки). Эти стихи сохранились на пожелтевших листах бумаги. Меня они тронули своим слогом и содержанием. А, впрочем, судите сами.

Милому папе!

Кто мольбами начинает дело всякое с утра,

Бог тому сниспосылает помощь с неба для добра.

Так молись, молись со восходом,

С птицей утренней молись…

В Храме Божием с народом

Сердцем к Господу несись…

И душа твоя мольбами

Свяжет землю с небесами.

Воля. 1916 год. 7.10.

Дорогому папе.

В Рождество Христово дар Вам приношу,

Вас тепло поздравить, папочка, спешу.

Слов моих немного в этот день и час,

Помолюсь я Богу горячо за Вас.

Помолюсь, чтоб Вашим Бог помог делам,

Помолюсь, чтоб вырос я на пользу Вам.

Боря. Харабали. 1911 год. 25.12.

17 февраля 1923 года

Позволь-ка нам поздравить

Мамуля, с Ангелом тебя!

И как подарочек представить

Обет от Бори и меня.

Распространяться мы не будем

Про нашей лености дела,

Зато уж обещанья

Мы не забудем никогда.

Воля.

Милому папе!

Папа! Ангел Вас хранит.

Я вижу: машет он над Вами

Своими чудными крылами,

На Вас приветливо глядит

Он любит Вас, благословляет!

Он папу моего хранит!

И много лет он обещает

Его спокойствием дарить!

С какою радостью встречаю

Сей день прекрасный дорогой!

С днем юбилея поздравляю

Мой папа, милый, золотой!

Боря. 1916 год. 7.10.

Милому папе!

Оделась травкою зелененькой земля

И дымка легкая явилась уж над лесом.

Залиты солнышком озимые поля

И слышен звон… – Христос Воскресе!

Поют скворцы, летят к нам журавли,

А люди встретясь и поклон отвеся,

Целуются и радостный вдали

Все слышен звон… – Христос Воскресе!

Весна! Весна вернулась к нам опять.

Пасхальный звон гудит и хочется без спеси,

Без гордости, прощать, любить и всех обнять

И крикнуть всем:

– Христос Воскресе!

Борис Степанов. 1915 год.22.03.

* * *

В книге и на обложке используются Фотографии из личного архива автора.

Оглавление

Введение

Часть 1 Мои родители

  Мама – Нина Николаевна Степанова (Варсобина)

  Отец – Владимир Васильевич Степанов

Часть 2 Дневник бабуси – 1937 год

Часть 3 Дневник бабуси – 1938 год

Часть 4 Дневник бабуси – 1939 год

Часть 5 Дневник бабуси – 1940 год

Часть 6 Дневник бабуси – 1941 год

"МОИ ДЕТКИ"

Осень

Часть 7 Дневник бабуси – 1942 год

Часть 8 Дневник бабуси – 1943 год

Часть 9 Дневник бабуси – 1944 год

Часть 10 Дневник бабуси – 1944 год

Часть 11 Дневник бабуси – 1945 год

Часть 12 Дневник бабуси – 1946 год

Милому папе!

Дорогому папе.

17 февраля 1923 года

Милому папе!

Милому папе!