Food-Boy [Антон Седнин] (fb2) читать онлайн

Дисклеймер: данный текст несёт сугубо развлекательный характер и не является попыткой оскорбить человека или группу людей по политическому, расовому, национальному или религиозному признаку. Произведение также не является пропагандой каких-либо нравственных или политических идеалов и в силу содержащихся сцен не рекомендуется к прочтению лицам до 18 лет.

Food-Boy

Петя Петушков любовался в телефоне фотографией одноклассницы Маши Курочкиной и ещё не знал, что сегодня худший день в его жизни.

– Кушай курочку, Петенька, – просила маменька.

Петенька не кушал. Мама пыталась засунуть куриный окорочок сыну в глотку, но мальчик давился: по щекам Пети текли слезы и соус.

– Мамусь, можно я за него доем? – старшая сестрёнка Пети тащила через форточку дрона-доставщика с ещё одним пакетом завтрака. Пакет не пролазил: медведь на упаковке сервиса доставки «Жирный Потапыч» игриво подмигивал по ту сторону окна. Отчаявшаяся девица разорвала застрявшую в форточке упаковку с картошкой и покосилась на пустую бидонницу для соуса у холодильника. Вздохнув, растерла охапку картохи об измазанное в соусе лицо брата.

– Учись, ирод фудофобный, – маменька отдала дочери бесполезно обслюнявленный окорочок.

– Лю тя, ма! – вцепилась в окорочок дочурка.

Девица начала было утрамбовывать недожёваную картоху куриной костью, но трофейная птица пошла мимо горла: сестрёнка поперхнулась, посинела и повалилась на пол. Дрон-доставщик среагировал на неплатежеспособность клиента. Из летательного аппарата выдвинулся пулемётик. Шестистволка дала залп по задыхающейся клиентке – сестрёнка задергалась как подстреленная куропатка. Маменька бросилась к дрону-пулемётчику для совершения транзакции через встроенный в летательный аппарат терминал, но дрон распознал форточку как препятствие и подлетать к маменьке отказывался. Женщина грозно ревела. Дрон усердно пулемётил. Наконец, маменька вышибла ставни, оплатила завтрак и с визгом вывалилась из окна.

Дрон удовлетворённо посмотрел на Петю, на мёртвую сестрёнку – и улетел. Фотография Маши Курочкиной на Петином телефоне сменилась извещением: «Уважаемый Пётр Петушков, в виду несанкционированного выпадения из окна массивного предмета весом более 100 кг в сторону пролегающей возле вашего высотного здания аэроветки, был причинен ущерб 5 (пяти) скай-фуд дронам ООО “Жирный Потапыч”. По законам Российской Империи ваши коммунальные платежи будут переведены на счет ООО “Жирный Потапыч”. Для выяснения подробностей обращайтесь в офис Potapich inc».

Извещение сменилось фотографией одетого в русский народный костюм президента «Жирного Потапыча» Авраама Русичёвича, протягивающего балалайку умирающей от рака девочке. Русичёвич улыбался тремя подбородками и взывал к Пете народной мудростью: «Любишь покушать? Люби и бабоньки платить!».

Телефон отключился. Свет в квартире погас.

– Мою семью убила доставка еды, – вздохнул Петя.

– Чё? – Очнувшаяся сестренка жевала упавший на пол окорочок. Девушка невозмутимо косилась в сторону залежей соуса на щеках брата. Петя снова вздохнул и пошел собираться в школу.

– Ежегодно в Империи открывается десять бесплатных операционных по расширению желудка, – биологичка Прасковья Давакиновна панегирично теребила макет двенадцатиперстной кишки. – Сегодня Россия является мировым экспортером пищевой биоэнергетики ближнего и дальнего зарубежья с миллиардными дотациями ООН на пищевую фармакологию. В эту непростую пост-эволюционную эпоху, когда школьное образование окончательно избавилось от давления эволюционистов, – биологичка смахнула слезу, – а борьба с желудочными заболеваниями увеличила средний рост россиянина до 215 сантиметров по сравнению с началом 20-го века, я могу гордо заявить, что не есть – преступление против Родины! Петя, встань пожалуйста.

Петя, вздохнув, поднялся из-за парты.

– Посмотрите на этого мальчика. В попытке накормить неблагодарного сына, его мать уже третий раз за год вываливается из окна. Тебе есть, что сказать, Петя?

– Это гипофиз.

– Чё? – Быстро багровела Давакиновна.

– Рост населения стимулируют опухоли гипофизов…

– Хватит умничать!

Класс возмущенно галдел. На футболках одноклассников загорелась фотография президента «Жирного Потапыча» Авраама Русичёвича, гневно тыкающего в Петю балалайкой. Дети обзывали мальчика фудофобом и бодинегативным выродком. А Жора Крыжовников даже кинул в Петю бумажкой. Лишь сидящая на задней парте Маша Курочкина потупила набухший от жалости взор в сторону Пети, и ее упругие грудки на тощих ребрышках солидарно вздохнули.

– Останешься в классе фудофодов, Петушков! – Рявкнула Давакиновна.

После уроков Петя уже в который раз смотрел на висящую в классе фудофобов икону «Боже дати откушати» и ел наказательно-профилактический обед в форме красно-черного российского флага. Красная часть была сделана из сельди под шубой и давалась особенно тяжело. Вместе с Петей от фудофобии лечилась такая же тощая Машенька и лучший Петин друг Митя Умирашкин.

– Смотри на вещи позитивно, бро, – Умирашкин размазывал остатки сельди по висящей на стене пластиковой иконе. – Учитель истории рассказывал, что древние римляне ковырялись во рту веточками, чтобы вырыгивать еду во время многодневных тусовок, а сегодня мой батя просто пьёт калосжигательное пиво. Эволюция же.

– Не веточками, перьями, – поправил Петя.

– Чё? Перья же хрен пропихнешь.

Исторический спор прервал вальяжно вошедший Жора Крыжовников. Выводя на доске мелом «Петя лох», гигант язвительной мысли поминутно подмигивал Маше Курочкиной. Но Машенька на подмигивания отвечала обидным игнором, что грозило Жоре половым падением в глазах лохов. От фиаско спас звонок Петиной сестры: интерактивную школьную доску заполнила тучная девица со следами резиновых пуль на лице.

– Эй, дрыщара, нам счета заблочили, дуй в офис «Потапыча».

– А мама? – Вздохнул Петя.

– Чё мама? Совершила свободное падение до второй аэроветки, лежит с переломом. У меня сегодня запись на промывание желудка, так что дуй.

Сестрёнка потянулась за очередной порцией курочки и впилась дородной грудью в монитор. Связь оборвалась. Изображение прижатых к экрану грудей сменилось очередным портретом ортодоксального президента фастфуд-корпорации: «звонок оплачен компанией «Жирный Потапыч», улыбались подбородки Авраама Русичёвича. Мальчик подождал у доски-коммуникатора, но ничего кроме «Петя лох» доска больше не отображала.

– Очень жаль твою матушку, – подошла Машенька. При виде ее смущенного личика Петя потупился на прижимаемый к девичьей груди учебник по «асексуальному религиоведению». Заплывшие шаловливым жиром глазки Жоры тоже уставились в сторону грудных упругостей.

– Слыш, Машка, – пансексуально улыбнулся Жора. – Го в кино на нового «Супер-Захара»?

Маша пренебрежительно покосилась на нахала:

– Только если скажешь, кто открыл ускорение свободного падения.

– Ускорение… чё? – Жора непонимающе взглянул на Машу, потом на учебник по религиоведению. Пансексуальность медленно сходила с его лица. Не дожидаясь ответа, Курочкина вышла из класса, огрев воздыхателя каштановой копной презрения. Жора внюхался в аромат шампуня с подсолнухом, но почувствовав волосяной привкус отказа, нацелил на Петю мстительный кулак.

– Эй, брось, бро, – между кулаком Жоры и лицом Пети встал Умирашкин. – Я слышал в офисе «Потапыча» раздают бесплатную картошку по-деревенски, а мы как раз туда сейчас идем. Можем и тебе прихватить.

Жировые складки Жоры алчно сощурились и отступили.

После уроков друзья двинули в «Потапыч» разбираться с коммуналкой. Первый этаж Potapich inc занимала выполненная в неоконформистском стиле приёмная: кругом стояли ясли с гамбургерными кормушками, одетые в костюмы полевых цветов работники повязывали склонившимся у кормушек гостям слюнявчики, а приплясывающие рядом ромашки разбрасывали из корзинок картошку по-деревенски.

– Приветики, друзяшки, – засмеялся робот-медведь. – Чем вам помочь?

– Я…э… хочу вернуть деньги, – пляшущая рядом ромашка сбивала Петю с мысли.

– Ну, так клацай скорей на пузяку, сынок.

Петя нажал на экран-живот мишки. Медведь озвучивал пункты меню:

– В случае дисфункции орального прохода нажмите бублик. В случае жировой лактации нажмите рогалик. В случае выпадения из окна нажмите… Пасибоньки. В случае эпилептической реакции на резиновые пули нажмите горошенку. В случае проблем с форточкой нажмите… Пасибоньки. Являлась ли форточка прямой причиной агрессивного поведения дрона компании «Жирный Потапыч»?

– Нет. Но мама упала с 30-го этажа.

– Пасибоньки. Компания «Жирный Потапыч» в реальном угаре за маму. Примите это в качестве наших извиняшек.

Медведь плюнул в Петю чековым бланком. Мальчик наклонился поднять чек. Митя тоже присел пособирать картошки для Жоры. Пока друзья ползали на карачках, к детям подошла ромашка. Полевой цветок придавил упавший чек башмаком.

– Эй, ромашка, отдай.

В ответ ромашка достала из корзинки пистолет и огрела Петю рукояткой. Не успел окровавленный Петя задаться вопросом, является ли пистолет частью «извиняшек», как стоящий напротив лютик перерезал горло собирающему по полу картошку Мите Умирашкину. Ещё один полевой цветок вытащил из сумки автомат Калашникова и с криком «долой пищевых содомитов» разрядил в зал обойму. Пара ландышей подхватили под лапы подстреленного медведя.

– Это террористическая атака! – Полевые цветы, возглавляемые ромашкой-арабом, окружили робо-секретаря, – Теперь ваш дом Шайтана принадлежит веганам-халялистам! Проведите нас на верхние этажи к Русичёвичу, или этот парень умрёт.

В висок Пети уперся горячий ствол автомата.

– Сожалею, Пётр Капитонович, – подстреленный мишка грустно харканул в мальчика маслом. – но мы не угораем с террористами. Примите наши глуб-о-кие извиняшки.

Медведь ещё раз плюнул в Петю парой чеков, и ушел в спящий режим, засунув механическую лапу в рот. Двери закрылись, сработала сигналка. На потолке открылись люки – на головы террористов посыпались гамбургеры. Полевые цветы недоумённо взирали на котлетный дождь. Спустя минуту нападавшие были уже по пояс в котлетах. Вслед за фастфудом полился и соус. Неокомформистский вестибюль затапливало гамбургерами с подливой. Веганы-террористы в ужасе барахтались в искусственном мясе. Зал превратился в соусный аквариум. Теряя сознание, Петя подумал: «Как же глупо – захлебнуться в дешевом кисло-сладком соусе среди веганов-террористов…».

Но Петя не захлебнулся.

Какое-то время спустя мальчик очнулся.

– Почему кадровый менеджер опять нанял черт знает кого? – Кричащий рядом голос показался Пете знакомым. – Пусть посол Французского халифата теперь хоть в ноги лезет! Сколько можно?

Рядом с очнувшимся Петей сидели арабы-веганы. Оглённые террористы были привязаны к стульям без днищ. Возле каждого голого вегана стояло по такой же голой женщине с кнутом. Женщины поминутно били кнутами по днищам стульев. Веганы охали. Между охающих пленных расхаживал толстяк в ортодоксальном костюме.

– И ведь каждый раз одно и то же, – сокрушался Авраам Русичёвич.

Президент «Жирного Потапыча» повернулся к веганам.

– Меня хотели увидеть, гниды овощежопые? Нате, пожалуйста. – Русичёвич расстегнул вышиванку. – В первые террористические атаки мы заполняли зал водой, но вас, засранцев, так много, что соусом оказалось дешевле. Дебилы! Вечно Серёга косячит с персоналом. И на кой чёрт я оплачиваю его корпоративных проституток-каннибалов? – Веганы в ужасе покосились на плотоядно улыбающихся женщин. – Самое смешное, что я ведь и сам веган. – К удивлению террористов Авраам Русичёвич стал отстегивать от лица подбородки. – Ну как можно есть свинину? Это же полный шабат. – Под рубашкой у президента «Потапыча» оказалась пришитая к телу молния. Русичёвич рванул за молнию и облегченно вылез из жирового костюма.

– Вещи вообще не такие, какими кажутся.

Перед ошеломленным Петей и веганами стоял голый карлик.

– Вот вы, наверное, думаете, как проститутки могут быть каннибаллами? Или как этот жирный урод оказался импозантным карликом? А ведь вы, гойи, только на первом этаже. На этажах повыше таки  ещё жестче будет.

Стоящий в чем мать родила карлик принялся размахивать хозяйством, но споткнулся о впавшего в спячку медведя.

– Ладно. Устройте-ка нашим гостям персональный газенваген.

– А с этим как быть? – Мошонку Пети огрел вопрошающий удар хлыста.

– В эволюционное клоноквантирование его.

– В клоно-чё?

– В ту-не-протестированную-штуку-через-плечо! Дебилки!

Одно клоноквантирование спустя…

– Кушай, Петенька, – в рот мальчика уткнулось что-то тёплое и твёрдое. Петя открыл глаза: вооруженная куриной ножкой маменька как обычно корпела над глоткой сына. Рядом самостоятельно наяривала утреннюю курочку сестрёнка. Кухню Петиной квартиры переполняла обыденность.

– Кажется, мне приснился кошмар…

– Опять читал на ночь? – Прекратила тыкать курочкой мама.

– Нет. Мне приснился дрон с пулемётом, а ещё там был карликовый еврей-содомит и… Эй, да не тащи ты его сюда! – Петя оттолкнул сестру от форточки и впустил дрона-доставщика через балконную дверь. К общему удивлению семейства Петушковых, сестрёнка отлетела к противоположной стороне кухни. С пола покосилось очумевшее жирное тело.

– Ты как это сделал, дрыщара?!

– Да, я просто… – Мальчик отошел максимально далеко от угрожающе шипящей сестренки и по привычке приложил маменькин палец к сканеру дрона. Палец хрустнул. Квартиру сотряс утробный материнский вопль. Пробормотав что-то про школу, Петя выбежал из квартиры – по пути мальчик случайно оторвал дверную ручку и продавил кнопку лифта. Что-то было не так. Руки ломали всё, к чему касались. А ещё впервые в жизни хотелось есть. Петя съел принесенный с утра дроном пакет с завтраком. Скушал на перемене двойную порцию «Потапиной услады» и уминал уже третью тарелку российского флага, когда в класс фудофобов ворвался Митя Умирашкин. За ним по пятам бежали Жора Крыжовников и Маша Курочкина.

– Где моя картошка?! – Свирепо вздымались кулаки Жоры.

– Батей клянусь, не знаю про картошку! – Заслонялся Митя.

– Мальчики, хватит! – Слезливо колыхались грудки Маши.

– Оставь его, Георгий, – Петя перехватил кулак Крыжовникова и толкнул одноклассника. К удивлению присутствующих, задира упал на пол, повалив сразу несколько парт. Грудки Машеньки вздрогнули восхищенным «вау», а Крыжовников испуганно вытаращил глаза на дрыщавого парнишку, что каким-то образом уделал его с одного толчка.

– Как у тебя так получилось, бро? – восклицал уже в который раз Митя, омывая следы побоев в раковине школьного туалета. Петя спешно рассказывал про похождения в Potapich inc. Умирашкин в упор не помнил ни про поход в корпорацию, ни про собственную смерть, но согласился, что хотя бы часть из истории произошла на самом деле. На информацию же о потери памяти друг отреагировал компетентным комментарием:

– У меня с утра шея покраснела. Так клоны возвращают часть предсмертных повреждений. Мне батя рассказывал. Это называется постсоматический стресс.

– Бате виднее, – согласно кивнул Петя.

– А ты? У тебя есть повреждения?

– Ну, я голоден постоянно, а так…

Петя снял рубашку, осматриваясь в туалетное зеркало.

– Вау! Ты потолстел, бро! – Умирашкин оттянул свешивающееся из штанов Пети брюхо. Впервые в жизни на Петином торсе появились жировые складки. От дружеского прикосновения брюхо испуганно втянулось. Зато на Петиных мальчишеских бицепсах тут же повисли две жировые сарделины. – Ва-а-у! Твой жир кочует! – Митя слегка ударил друга в живот, и брюхо вернулось, трансформируясь в кубики пресса. – Да ещё и прессуха растёт! – От неожиданной пресухи Петя согнулся пополам в мышечном спазме. В себя мальчик пришел только после дополнительной порции российского флага. Хотя торс еще долго сохранял кубики.

– Братан, я, конечно, рад, что ты пожирнел, – Озадаченно косился на кубики Митя. – но какой-то твой новый жир странный. Нам необходимо исследовать границы возможных последствий твоего изменения веса.

Границы последствий исследовались в недостроенном супермаркете у Митиного дома.

«День первый, – вел диктофонную запись Умирашкин. – Объект Пэ Пэ проявляет острые признаки голода, потребляя полторы порции куриных крылышек в час. В случае увеличения дозировки, жир подопытного резко возрастает. В процессе клинических исследований с дополнительными порциями крылышек весовой порог Пэ Пэ достиг отметки 150 кэ гэ, после чего испытания было решено прекратить, так как батя не дал больше денег на крылышки. Подопытный также попросился помочиться – в результате мочеиспускания объект произвел пятилитровое ведро урины, вступившее в острую реакцию с курочкой компании “Жирный Потапыч” (мясо тает в моче)».

Аудиозапись временно прерывается.

«День второй. При бесконтрольном жоре подопытный выделяет аномальное количество кала. Анализ экскрементов показал их токсичность (дворовая собака съела два килограмма и умерла). Также были проведены испытания физических возможностей объекта. Подопытный поднимает вес, в четыре раза превышающий его собственный, что (помимо лютого восхищения) вызывает вопрос о степени прочности костной основы – данная теория была подтверждена дополнительным экспериментом с битой. В процессе применения физической силы подопытный резко преобразует жировую массу в мышечную (бицуха так и растёт), что в некоторых случаях приводит к разрывам кожного покрова в участках несовпадения жировой и мышечной массы с…».

– Как-то сложно, – перебил Петя, стряхивая куски кожи с разбухших мышц. – Анализы из лаборатории твоего бати уже пришли?

Умирашкин протянул другу только полученные анализы.

Петя вглядеться в бумажку с непонятными цифрами:

– Уровень группы эстроген-гормонов повышен… Но и тестостерон тоже. И адреналин. Уровни лептина и грелина, опять же, зашкаливают. Какие-то невозможные анализы. Судя по этим данным, я должен чувствовать себя как беременная мать-качок под стероидами, у которой сломался переключатель аппетита.

– Где ты все эти термины выучил? – удивился Митя.

– Да толку, что выучил, – буркнул Петя. – Русичёвич сотворил со мной что-то ненормальное. Я болен. И не знаю, как вылечиться. Зато жру искусственные крылышки «Потапыча» по шестнадцать часов в сутки.

– Знаешь, – неуверенно начал Умирашкин. – У бати есть выход в Интернет через пиндосо-провайдер. Он рассказывал про сайт, где ты заказываешь настоящую еду, а потом забираешь её в…

– Настоящую еду? – Перебил Петя.

– Ну, без пластика.

Одну переписку с барыгой спустя…

Друзья, следуя инструкции закладчика, шли от метро Двуперстовская в сторону Площади люмпенской революции. Оба оделись в берцы и серые пайты-капюшоны – так, по словами Умирашкина, одевались все жители областей. Петя впервые вышел на внестоличной станции метрополитена: по разбитым дорогам ездили бензоповозки с ручным управлением, а в небо упирались дореволюционные Горбачёвские высотки. Закладчик сказал, еда спрятана в заброшенной кочегарке под люком – но ни Петя, ни Митя не знали, что такое «кочегарка», поэтому долго плутали. Наконец, Петя отшвырнул чугунную крышку люка (Митя восхищенно ваукнул) и извлек закладку с надписью: «бюджетный фудпак «Бабушкин каприз». В закладке оказалась медицинская емкость для сбора кала с надписью «борщ», обернутый в страницы из натуральной бумаги брикет «пампушка» и судочек со странной пометкой «котлеты по-киевски». Дети в жизни не нюхали ничего вкуснее.

– Дашь мне попробовать чутка? – Облизнулся Умирашкин.

– Не здесь. Кто знает, как меня трипанёт от «бабушкиного каприза».

Друзья возвращались к метро под вечер. По улицам сновали офисные планктоны по 215 сантиметров росту. Работники-переростки спешили из офисов к пищевым ларькам: толкались, трясли грушеподобными телами, вздымали тощие руки к заменяющему ночное освещение спутнику-фонарю. В тусклом свете мелькали их несуразные кулачки с зажатыми ассигнациями. Школьники почти добрались до Двуперстовской. Но у самого метро в толпу ворвался патруль казачьих медведей.

– Сотрудники Жиргвардии обслуживаются вне очереди!

Петю отшвырнула нашивка с трёхглавым орлом. Мальчик впервые увидел гвардейскую эмблему так близко: в одной лапе орёл сжимал молот, в другой сосиску. Гвардейцы размахивали сосископодобными дубинками, пробиваясь к киоскам. Голодные планктоны отступали. У самого киоска путь казачьим медведям преградил лысый ребенок: девочка из ракового приюта тянула трясущиеся ладошки к положенной ей бесплатной порции тако по-славянски. Дубинка толкнула малышку в асфальт. Девочка упала лицом в размазанный по асфальту тако. Стоящие вокруг планктоны испуганно опустили глаза – лишь у Пети хватило смелости помочь раковой сиротке подняться. Мальчик стер с детской с лысины кетчуп. Девочка подняла благодарный взгляд.

– Мне такой же тако, только ещё бесплатней! – захохотали дубинки. Нашивка снова толкнула девчонку. Продавец киоска стал испуганно разогревать последние порции тако.

– Паскуды… – прошептал Митя.

Друзья оплатили раковой сиротке еду и, не сговариваясь, двинулись за казачьими медведям. Отряд дубинок спешил на Площадь люмпенской революции. Там проходил протестный митинг. Многотысячную толпу упреждающе бередили сотни резиновых сосисок. Большего всего планктонов толпилось у горящей огнями сцены.

– Ежегодная опись длины пенисов стран Евразии показала наличие пяти-сантиметровых половых органов у 3,5% россиян, – кричал с трибуны оратор. – Пятнадцать миллионов короткостволов! И это только официальные данные. Почему подобные «маленькие» члены общества не признаются психическими инвалидами? Почему мы не признаем психическими инвалидами изнасилованных девушек? Почему вместо раковых приютов мы строим фуд-парки? Наши жирократы сидят на пищевой игле. Они больше озабочены проблемами ректального алкоголизма среди подростков, чем реальными проблемами современных школ. Моего сына вчера избили в классе за то, что он худее одноклассников, а директор школы обозвал его фудофобом. Разве мой сын виноват в том, что он худой?

Толпа взревела. Петя тоже закричал.

– На что смотрит Министерство Оскорбленных Чувств? – продолжил оратор. – На очередного оплеванного школьником попа? На очередную лишенную пенсии цисгендерную протистутку? Почему права путан в этой империи защищаются лучше, чем права рожениц? Сколько нам ещё осталось, прежде чем империя забросит своих граждан в новые жернова эволюционных чисток!…

При слове «эволюционных» медведи вздрогнули. Кто-то швырнул в оратора презервативом с васаби. Пошла провокация. Казачьи отряды включили водометы. Стоящие позади гвардейцы стали приковывать буйных к дронам. Качающиеся на цепях планктоны грустно улетали во тьму. Передние отряды медведей наступали на митингующих. Петя остановил занесенную на Митю сосисодубинку (медведь удивленно уставился на мальчика, так крепко сжавшего его сосиску), но два других стража порядка уже тащили Умирашкина к дронам. Петя ничем не мог помочь. Он не ел весь день. Голод и слабость давили на рёбра. В отчаянии мальчик достал закладку с едой, и прямо на глазах у медведей надкусил брикет с «пампушкой». За пампушкой пошел калосборник – лицо юноши оросили багряные струи борща. Мир стал ярче. Четче. Окрепший Петя выхватил дубинку у неприятеля и отбил супостатову гранату – дымовая шашка вернулась в ряды держимордов. Малец рванул  алкочущие члены к митинго-подавляющему брандспойту и скрутил вспучинными бицепцами кишку антивостанческой жижи. Медвежьи паскуды испуганно отпрянули от столь сильного отрока. Всхайпленный люд одобренно метнулся за членомощным эфебом рвать жопы масонской жирогоргонны. Серый капюшон эфеба прыгнул на пять локте-сажней и вызволил друга из цепей автолетунов, да так и остался лететь над площадью в лапах шестиствольных аспидов, пока видящая это толпа флеймила мадригалы вслед возносящемуся к небесам герою.

В общем, Петю трипануло.

– Ты жив? – Сверху нависло озабоченное лицо Мити.

Мальчик лежал на асфальте. Толпа гудела где-то позади.

– Народ как увидел, что дроны тебя выронили, чуть с ума не сошел! – Умирашкин, пыхтя, оттаскивал товарища к раскуроченному пищевому киоску. – Вся площадь видела, как ты голыми руками разорвал цепи в полёте! Это было так круто! Как ты выжил вообще,  бро? Не шевелись, на, вот… покушай, – Митя пропихнул одну из разбросанных по киоску сосисок в едва работающие Петины челюсти. – Ты просто Робин, мать его, Гуд. Они мстили за тебя! Вся толпа. Мстили и плакали. Никогда такого не видел.

Петин фуд-трип окончательно прошел. Мальчик жевал сосиску и смотрел на треснувший экран-билборд по другую сторону разнесенной улицы. Показывали репортаж с митинга. Что-то про загадочного активиста в сером капюшоне. Петя узнал самого себя, вырывающего Митю из металлических фиксаторов дронов. В груди защемило. Митинги. Эволюционисты. Впервые в жизни Петя почувствовал мелочность собственных проблем на фоне происходящих вокруг событий.

– Я и понятия не имел, что творится в областях…

– Точняк, бро. И хрен здесь людям кто поможет.

Петя достал судочек с котлетами по-киевски.

Парни молча жевали остатки закладки.

– А если бы… я мог им всем помочь?

– А я бы мог помочь тебе помогать.

Друзья разом повернулись.

– Вместе. До смерти.

Одно геройское становление спустя…

«За прошедший месяц загадочный виджиланте в сером капюшоне нанес уже четвертый  удар по жирократическому режиму, – вещал монитор на Петиной кухне. – На этот раз жертвой серого мстителя стали дотационные стрит-фуды в одной из отдаленных областей метрополитена. В нашу студию попала запись. На ней человек в серой толстовке голым руками поднимает киоски с едой и высыпает содержимое пищеблоков во двор приюта “Раковые сиротки”. На кадрах можно разглядеть толстощекое лицо. Как видите, неизвестный на ходу поглощает выпадающие из киоска заготовки для шавермы. Мы передали портрет преступника Жиргвардии, но охранителям порядка пока не удалось установить личность злоумышленника. Напомним, ранее виджиланте уничтожил открытый Авраамом Русичёвичем международный центр расширения желудка Ulybochka. Данный центр просуществовал с 2Q29 года, щедро предоставляя…».

– Вот же ирод, – переключила канал маменька.

Но в телевизоре опять зазвучали новости:

«…Сегодня мы вышли на улицу, чтобы опросить граждан столицы. Молодой человек, скажите, что вы думаете о сером капюшоне? – Пухлый мужчина в кадре отложил гамбургер назад в урну. – Ну, я, имхо, считаю, что серый капюшон правильно делает, что с едой борется, сейчас стали выкидывать слишком много некачественной ед… – Камера переключилась на школьницу с бабушкой. – А вы? Как вам серый капюшон? – Школьница хихикнула – Он такой клевый! Обожаю серокапюшончика. Отдала бы ему свою техническую… Педераст, конечно, – Перебила внучку бабка. – Что в толстовку наряжается, то однозначный педераст, а так правильный юноша. Я считаю, после смерти Владимира второго власть давно пора менять. В стране вообще не власть, а сплошные педе…».

– Достали, – выключила телевизор маменька. – Ты же не увлекаешься никакими капюшонами, сынок?

– Нет, мама, – накинул на голову капюшон Петя.

– Ну и хорошо. И курочку в школу захвати.

Половина школы уже вторую неделю носила модные серые пайты с капюшонами. Даже Жора Крыжовников заглянул после уроков в класс фудофобов в новенькой толстовке. Впрочем, Маша Курочкина все равно томила воздыхателя игнором, обсасывая задумчивыми губами ложку с антифудофобным сметанником. Петя с задней парты воображал себя Машиной ложкой: как пухлый Машенькин язык нагревает ложечный металл, как смачивается слюной испачканное в креме черпало…

– Я тут подумал, – сбил с настроя Умирашкин, – ты теперь так много ешь, что власти могут отследить тебя по покупке пищи. Я договорился с коллегами бати о поддельном пищевом удостоверении и ещё подготовил план налета на следующий центр расширения желудка. Ты также просил разузнать про «эволюционный» и «клоноквантирование», но, прости, по таким запросам нет ничего ни в одном из западных Интернетов.

– И на том спасибо, – хлопнул Петя друга по плечу. – Про квантирование я и сам кое-что выяснил. Оказывается, в человеческом теле есть белые и бурые жиры, но мои жиры словно белые и бурые одновременно.

– Белые и бурые? Как медведи?

– Точно. У меня какой-то третий тип жиров, неделимый. Как кванты. Я назвал их квантовые адипоциты.

– А я думала, о квантах запрещено говорить.

Друзья разом притихли.

С передней парты на них уставилась Машенька.

– Только попробуй проболтаться! – Выпалил Митя.

– Я никому не скажу, – смутились девичьи грудки, – просто вы так интересно говорили о науке. Мой дедушка оставил после эволюционных чисток библиотеку, и я периодически почитываю, но почти ничего не… Эй, что ты делаешь!?

Пока троица болтала, оставленный без внимания Крыжовников разрисовывал мелом икону «Дати откушати». Изображение поглощающего хлеба Иисуса покрылось следами подросткового вандализма. К моменту окрика Курочкиной Жора дорисовал фудофобному Иисусу новомодный капюшон и порядочное брюшко.

– У Серокапюшона нет брюха! – Отобрала мел Машенька. – Он худой и защищает других худых от жирократии!

– Нет, Серокапюшон толстый и крутой как Иисус, – выпалил Крыжовников.

– Серокапюшон не тол…

– Это был Исаак Ньютон.

– Чё? – Жора и Маша разом уставились на мальчика. Петя смутился:

– Ускорение свободного падения. Помнишь? Его открыл Ньютон. Маша, хочешь сходить со мной в кино?

От неожиданности все присутствующие так и замерли. Машенька зарделась, робко кивнула и вернула Крыжовникову мел. Жора посмотрел на мел, на Курочкину –  и в глазах его блеснула смесь мировой печали с невозможностью дать Пете по морде. В отчаянии задира смахнул с парты сметанник и выбежал из класса.

Десяток вспотевших ладошек спустя…

Петя все еще удивлялся, как решился позвать Машеньку в кино. Мальчик пытался решить, на какой фильм пойти лучше: на прошлогодний «Супер-Захар: колотун беспредела» или новый «Супер-Захар: месть Адольфа». Новый он видел всего один раз. Зато старый был реально клевый. А вдруг Маша тоже видела «Колотун» четыре раза? Или она не любит 5D? А что если та сцена с Гитлером и зайцами покажется ей чересчур? Петя так разволновался, что пропустил приход Курочкиной.

– А я уже раз пять «Колотун» видела, – Машенька взглянула из-за спины мальчика на список сеансов. От неожиданности и надетого поверх девичьих грудок розового платьица, душевные бубенцы Пети остлобленело засаднили.

– Ты сегодня интересно говорил про адипоциты, – разбавила неловкое молчание Маша. – Что это?

– Да-а… так биологи называют жировые клетки.

– Знаешь, Давакиновна тогда аж позеленела от твоих гипофизов.

– Не думал, что кто-то запомнил про гипофизы.

– Я вообще думаю, ты у нас в классе самый научный.

Мальчик не знал, что и сказать. Зарумянившаяся Курочкина вдруг затараторила о науке – Петя лишь молча улыбался ей с последнего ряда кинозала. Девочка лепетала и лепетала, поминутно заглядывая в разомлевший мальчишеский рот. На флэшбеке с обезвреживанием атомной бомбы, Петя решился пошутить, что с точки зрения науки Мазай никак не мог отключить бомбу с помощью пасатижей и микроскопа. Маша долго смеялась. А на сцене с изнасилованием зайцев девочка, боязно вскрикнув, прижалась к Петиному креслу. Мальчик неловко обнял Курочкину, чувствуя, как жир на его животе против воли превращается в кубики пресса (к счастью, Машенька ничего не заметила). Петя сжимал трепетно бьющиеся девичье тело и думал, что также, должно быть, ощущает себя Супер-Захар, обнимая глухонемую дочку Гитлера на фоне ядерного гриба.

– Спасибо за кино, – девочка переминалась у своего подъезда. Петя сам открыл двери. Машенька не успела отойти. Дети встали неожиданно близко друг к другу.

– Не за что…

Губы школьников почти соприкасались.

– Эй, это вы Пётр Петушков?

За спиной встал человек в чёрном.

– Вас желает видеть Авраам Русичёвич.

От неожиданности живот Пети вновь ощетинился кубиками пресса. На нагрудном кармане незнакомца блеснул значок с эмблемой «Потапыча», а позади стояла припаркованная аэроповозка с еще двумя парнями.

Машенька тоже заметила значок Русичёвича.

– Он не имеет права! – Набросились девичьи кулачки на черный костюм. – Не имеет права!

– Имеет. И вы, Мария, влезли не в свое дело, – мужчина толкнул Курочкину к повозке. – Пётр Капитонович, извините за такой конфуз с девчонкой, мы с ней разберемся. Президент «Потапыча» хотел лично с вами побеседовать и просил передать, что ваша тайна ни в коем случае не…

Петя врезал мужчине под дых. Костюм и сложился пополам у Петиных ног и с обидой процедил:

– Эй, ну ты чего?

Два оставшихся мужчины, напуганные столь сильным ударом простого паренька, подоставали дубинки. Одну из дубинок Петя выбил – вторая заехала под колено. Мальчик упал. Он не ел с обеда. Чёрные костюмы уставились на ослабшего юнца и принялись нерешительно избивать Петю ногами.

– Мы же. Просто. Хотели. Поговорить, – оправдывались пинающие костюмы. Значки подхватили поверженного лидера, еще раз извинились и умчали вместе с Машей на аэроповозке.

Сотней озадаченных взглядов в метро спустя…

– Они забрали её.

Заспанный Умирашкин слушал перессказ друга, бегая между холодильником и прихожей. Жующее лицо Пети выражало гробовую решимость. Русичёвич все знает: про него, про его любимую. Вот настоящий враг. Он убьет Русичевича. Петя Петушков доел последнюю куриную ножку, встал и  молча протянул руку лучшему и единственному другу Мите Умирашкину.

– Пошел ***, бро, – оттолкнул ладонь Митя.

Петя не знал, что и сказать.

– Вместе. До смерти.

Пару не-знаю-что-и-сказать спустя…

В полночь в приемную высотного здания Potapich Inc вошло двое неизвестных. Их лица скрывали одинаковые серые капюшоны, так что уставший цветочный персонал принял ночных посетителей за очередных попрошаек из дальних областей. Но гости остались равнодушны к бесплатным фуд-терминалами. Незваные серые капюшоны двинулись прямо к медведю-секретарю.

– Приветики, друзяшки. Чем могу помочь?

– Мы бы хотели совершить террористическую атаку.

Петя пнул секретаря между лап, от чего медвежья мотня прогнулась в пузяку-терминал. Мишка упал на колени, брызнув изо рта стопкой чеков. Ночные лютики испуганно взвизгнули. Вестибюль заблокировался. С потолка посыпались гамбургеры. Петя спокойно поднял с пола котлету. Съел в два укуса. Потом ещё. Тело пожирателя гамбургеров быстро увеличивалось от поглощаемой пищи. Когда продуктовая ловушка заполнила зал, мальчик уже не помещался в толстовку.

– Прямо как в фильмах Супер-Захара! – восхищенно крикнул Митя.

Толстовка треснула. Новые полотна кожи не успевали отрастать. Жир на Петином теле сочился через кожные поры. Огромные кулаки заткнули гамбургерные трубы. Стены треснули. Двумя мощными ударами жировой гигант пробил дыру в потолке.

Одну гамбургерную ловушку спустя…

Петя и Митя залезли на следующий этаж – в зал с офисными столами. С рабочих мест на незваных гостей косились белые воротнички.

– Служба п-поддержки компании… – менеджер в наушниках едва не падал в пробитую Петей дыру, испуганно косясь на жирового гиганта.

– Не отвлекаться! – Голая проститутка огрела менеджера кнутом и как ни в чем не бывало взглянула на Петю. – Вы Пётр Петушков? Постойте пока здесь, глава менеджмента сейчас подойдет.

С другого конца зала, и правда, спешил человек в пиджаке.

– Здравствуйте, Петр Капитонович, я старший менеджер среднего звена Сергей. Искренне рад познакомиться с вами лично и заранее прошу извинить за конфуз с антитеррористической ловушкой.

Ожидавший драки Петя растерялся.

– Отдел дизайна как раз закончил ваш новый костюм, – несколько менеджеров-помощников тащили за Сергеем вешалки с рядами серых толстовок. – Я, конечно, понимаю, это только прототипы, и, возможно, вы бы хотели в будущем отказаться от серых тонов, но поскольку из-за гамбургеров с вашей одеждой произошел непредвиденный… конфуз, – Сергей сам сконфузился и ущипнул себя за руку, – не желаете ли пока примерять текущие варианты? Рекомендую толстовку №8 с гиперэластичной тканью и маскировочными датчиками на капюшоне. Разумеется, ваш друг тоже может примерить обновку.

Толстовки окончательно выбили друзей из колеи.

– Где Маша и Русичёвич? – выдавил суровый тон Петя.

– А вы ещё не виделись? – Пролепетал Сергей. – Тогда пройдемте.

Помощники, выглядящие точь-в-точь как Сергей, принялись обтирать детей полотенцами. Мальчики окончательно стушевались. Накинув растянувшуюся толстовку, Петя последовал за старшим менеджером и его клонами.

– Не желаете, пока мы идем к Аврааму Альбертовичу, небольшую экскурсию по нашему… вашему отделу менеджмента? – Сергей снова ущипнул себя за руку, – Как видите, сотрудники работают даже в ночную смену, но смею вас заверить, каждый член «Потапыча» получает полную медицинскую клоно-страховку, а помещения оборудованы всеми удобствами, включая корпоративную арену и спортивный фуд-зал этажом выше.

Сергей спешно вёл детей по залам. На следующем этаже одетые в форму медведей спортсмены доставали из клеток кур и по очереди забрасывали кудахтающих птиц в кольца.

– Наша команда уже второй год становится чемпионами по куроболу среди международных корпораций. Это закрытые соревнования, но, уверяю, мы используем только специальных спортивных кур. Команде-победителю по традиции достается в личное пользование запас всего употребленного в течение соревнований мяса. Разумеется, при желании, Пётр Капитонович, в будущем вы сможете заменить премиальные белковые регалии на более соответствующее международным корпоративным стандартам антропное мясо.

– Какое мясо? – Не понял Митя.

– Не волнуйтесь, для друзей корпорации есть скидки на вторичную человечину. – Сергей торжественно распахнул следующие двери. – И, конечно же, арена.

В нос ударил запах пота: голые менеджеры кричали вокруг дерущихся парней в жировых костюмах. Двое жировиков мутузили третьего. Со стен арены на бойцов смотрели измазанные в нечистотах портреты Русичёвича. Петя узнал дерущихся – сегодняшние парни со значками. Поверженный лидер троицы упал под натиском двух коллег. Толпа взвыла:

– Тело! Тело! Тело!

– Они, что дерутся за тела друг друга? – ужаснулся Митя.

– Что вы, нет, – успокоил Сергей. – За тела своих клонов. К слову, международная комиссия старших менеджеров признала нашу арену лучшей в мире с точки зрения профилактики халатного отношения к труду и контроля агрессии перед высшим руководством. Авраам Альбертович лично жертвовал свои костюмы. Смею вас заверить, данные наказательно-профилактические бои призваны…

– Всё. Хватит – вздохнул Петя.

Мальчик шагнул на арену и растащил бойцов.

Жировой гигант сжал кулачищи, готовый к драке.

Но окровавленный боец вцепился спасителю в ногу.

– Стойте! Я сам виноват, Пётр Капитонович, – лидер чёрных костюмов раболепно поглаживал мальчишескую ногу – Мои детишки просто обожают серого капюшона! Если бы я знал, кто вы такой. Простите!

– И меня простите! И меня! – к Пете подбежал нервно пощипывающий себя за руки Сергей, – Такой конфуз, Пётр Капитонович! Такой конфуз! Уверяю, за инцидент с девочкой я лично перевел в фонд раковых сироток значительную долю белковой массы из персональной клоно-страховки.

Петя озверело глянул на избитого бойца, на менеджера – и сдавил голову Сергея в ладонях. Голова старшего менеджера среднего звена хрустнула. Обезглавленное тело повалилось на пол, продолжая посмертно пощипывать себя за руки. Зал притих. Залитый менеджерской кровью лидер костюмов недоуменно отпустил ногу гиганта. Стоящие в толпе клоны Сергея недовольно зацокали языками.

– Да, Серёга меня тоже иногда бесит, – разнесся голос над ареной. С оживших портретов смотрел заспанный Авраам Русичёвич. – Ну, здравствуй Петя. Поговорим?

Один конфуз спустя…

– Да вы проходите, – улыбался с мониторов Русичёвич.

Клоны Сергея открыли двери не следующий этаж и поспешно ретировались. Дети шагнули в тёмный коридор. Во мраке мерцали стеклянные стены. За прозрачными перегородками шевелились тела. Митя постучал по стеклу – по ту сторону вспыхнули глазницы. Из дверей выскочило несколько киборгов в белых халатах. Машины принялись обнюхивать незваных гостей. В живот Пети уткнулся металлический лоб с гравировкой: «УБИИ – Украино-болгарский исследовательский институт».

– Не бойтесь, они не кусаются, – Русичёвич на ближайшем мониторе заваривал себе кофе. – Это мои кибер-учёные. Из тех, что удалось спасти после эволюционных чисток. К сожалению, от долгого пребывания в железках у парней чуть-чуть поехала крыша. Не обращайте внимания.

– Почему Сергей говорил так, будто я ваш преемник? – Петя отстранил кибер-ученого, обнюхивавшего его подмышки.

– Потому что я, и правда, хочу сделать тебя преемником.

Русичёвич плотнее запахнулся в халат.

– Парни из этого института уже давно ведут медиакампанию серого капюшона. Стирают твое лицо с камер наблюдения, пиарят футболи, пишут фан-сайты. Я как увидел то видео с протестного митинга, так и сказал Серёге: это лицо нашей будущей борьбы с жирократией. Я даже слоган набросал: «Фуд-бой – он был простым парнишкой, пока однажды двинутый эволюционист-извращенец не уничтожил всё, во что он верил…». И так далее.

– Так вы сразу знали, кто я? – поразился Петя.

– Господи, парень, у тебя долбанный капюшон, разумеется сразу.

– Но вы же и есть жирократия.

– А ты глупее, чем мне докладывали – раздраженно отсербнул кофе Русичёвич. – Что, по-твоему, такое жирократия, сынок? Царь? Холестерин? Медведи с дубинками? Взгляни на этих чокнутых кибер-учёных. Они – последний оплот сопротивления жирократам. Единственные оставшиеся на планете исследователи эволюции. Ты вообще знаешь, что такое «эволюция»?

– То, из-за чего уроды вроде вас убили всех учёных!

– Да что ты? Я, вообще-то и сам учёный. Искал когда-то причины вот этому, – Карлик показал кружкой с кофе на собственное тельце. – Удивлён? Эволюция никого не убивала. Это просто идея постоянного совершенствования живых организмов. Эволюция ведь на самом деле больше похожа на Теорию игр. Она состоит из скачков. Случайностей. Нет строгой закономерности в том, что у какого-то ребенка нехватило в детстве гормона роста. Но именно этот учёный-карлик доказал, что после достижения особями пороговой популяции, включается регресс генов. Когда на планете стало больше 20 миллиардов жителей, я первый связал ожирение с генетическими отклонениями. Парни, покажите.

Кибер-учёные зажгли двухметровую колбу в центре зала. В стеклянном цилиндре плавал труп. Кожа покойника свисала с конечностей, словно не подходящая по размеру пижама.

– Такими люди были уже во времена эволюционных чисток.

Киборг в халате нажал на кнопку – труп в соседней колбе тоже подсветился, тело имело атрофированные руки. В третьей зажжённой колбе друзья увидели уже современного офисного планктона, но совсем худого: лишенное мышц двухметровое тело замоталось в собственную кожу как в простыню.

– Людей перекармливают, чтобы скрыть изменения.

– Так мы чё типа вырождаемся? – Поразился Митя.

– А твой друг не такой дебил, как кажется. Я назвал это эволюционной точкой стохастической бифуркации. Человечество самоликвидируется. И пока полмира мира убивает учёных, чтобы это скрыть, «Потапыч» с несколькими корпорациями нашли решение.

– Какое? – не выдержал Петя.

– А такое. В жопу всех жирдяев.

Один из киборгов на нажал на кнопку.

Труп планктона разнесло на части.

– Мы сделали из уродцев метановые бомбы. Команда УБИИ выявила генетическую аномалию в последнем поколении людей, которую путём операции можно преобразовать в био-взрывчатку. Думаешь, почему корпорация «Потапыч» открывает столько международных центров расширения желудка? У меня под рукой кнопка судного дня для трех миллиардов желудков. Знаю, сынок, звучит жестко. Я не хотел вываливать на тебя так сразу. Но метановый холокост – лишь первая стадия. Дальше нам понадобится серый капюшон. Только ты можешь спасти человечество от окончательного выми… Эй, а ты почему встала?

В мониторе мелькнула Машенька. Девочка завопила:

– Не слушай его, Петенька! Беги! Он убьет нас!

– Заткнись! Заткнись, дура!

Русичёвич сдавил Курочкиной горло.

На кулак карлика брызнула девичья слеза.

Одно девичье удушье спустя…

– Я все могу объяснить!

Над друзьями один за другим зависали дроны с изображением извиняющегося Русичёвича. Митя разбивал дроны о стену. Петя выламывал двери на следующий этаж. За разборками апатично наблюдала команда кибер-учёных.

– Никто тебя не убьет, сынок! Наоборот, мы делаем резервного клона для каждой здоровой особи в Империи! – Над Петей зависло сразу десять скулящих Русичёвичей. – Да половина этой высотки забита клонами!

Петя вырвал дверь – на следующем этаже, и правда, стояли колбы с клонами. Кибер-учёные помахали вслед убегающим мальчикам.

– Оглянись! – Вопил с мониторов карлик. – Тысячи колб! Здесь и на каждом заводе «Потапыча»! И всех этих клонов рождают реальные матери! Думаешь, почему власти дают такие дотации роженицам? Клономатка – первая женская профессия в Империи после проститутки. И только ты можешь это остановить! Только ты наращиваешь массу с достаточной скоростью для искусственного клонирования.

Петя остановился.

– Во-о-т! Понимаешь, о чем я? – Воодушевлённо завопил Русичёвич. – Не слушай Машеньку, она и половины не знает. Ты единственный успешный продукт клонокванитирования в мире. Да я готов лишить себя жизни, лишь бы ты выжил.

– Раз вы так любите клонов, чего стираете им память? – заметил Митя.

– Так ведь они бы сошли с ума! Взять хотя бы твою маму, Петя: три падения из окна. Три смерти. Даже с зачисткой памяти это…

– Погоди, бро. Три смерти?

– Сколько раз ты клонировал мою маму? – Процедил Петя.

– Вообще, один, остальные андроиды, но…

– Андроиды?! Где моя мама?

Мальчик подбежал к ближайшему терминалу. Ввел фамилию. Ряды с колбами расступились. К детям выехало два стеклянных цилиндра с плавающими в формалине телами – клоном и оригиналом. У обоих матерей слили кровь и срезали кожу. На ляшках покойниц значился штамп: вторичная белковая переработка.

– Ты что… скормил мою маму менеджерам?

Двумя мамами спустя…

Трехметровый ребёнок пытался вышибить двери на следующий этаж при помощи вырванной из пола колбы с клоном. Клон в колбе захлебнулся, Русичёвич грустно смотрел на бултыхающийся труп. Какое равнодушие к здоровому телу… Нельзя сохранить разум в неестественной плоти. Разве парнишка не видел тех кибер-учёных? Карлик взглянул на притихшую в кресле Машеньку. Как достучаться до этих детей?

– Алло, Серёга? Да. Покажи пацану барышень.

Русичёвич допил остывший кофе. В минуты душевных потрясений он всегда поглаживал выпирающую из своего стола кнопку в форме человеческого седалища. Неужели именно сегодня ягодицы судного дня выпустят финальные газы? Парню осталось только добраться до лифта, если он уничтожит клономаточный приплод… карлик взволнованно поправил монитор: дети как раз прошли в последний зал – проход к лифту преградила толпа проституток-каннибалов.

Достучись, до этих детей, Авраам.

– Видишь, сынок, обступивших тебя женщин? – Нервно указал на путан Русечёвич. – Взгляни… – карлик запнулся. – Взгляни на их груди! Людей кормят искусственно созданными помоями, уродуя отравой и без того регрессирующие тела. Но эти-то груди топорщатся! Даже простая диета из здорового белка маскирует генетические отклонения. На планете осталось так мало естественного мяса… Просто взгляни, как прекрасен белок твоей мамы в грудях этих путан.

Парнишка покосился на выпирающий белок мамы.

Потом на монитор с карликом.

– Ты что. Совсем. Дебил?

Одной сменой точек зрения спустя…

– По ходу я тут единственный в одежде, – нервно хехекнул Митя. Толпа голых женщин опасливо поглядывала на не менее голого жирового гиганта, предвкушая телесное буги-вуги. К детям шагнула старшая путано-мама: сосок корпоративной жрицы любви прикрывал значок «Почетная клономатка «Жирного Потапыча».

– Пётр Капитонович, прошу вас, остановитесь, революционный союз рожениц не позволит…

Петя прервал прения, вмазав путане по сиське – значок «почетной клономатки» втрамбовался в буферную зону жрицы. Проститутка как ни в чем не бывало поднялась с колен, вырвала железку из набухшей молочной железы и дала отмашку коллегам. Обнаженные куртизанки взмахнули кнутами – Петю обвили кожаные путы.

– Не сопротивляйтесь, Пётр Капитонович, так только больнее.

Напитанные силой канибального белка клономатки прочно зафиксировали мальчишеские ухабы. Старшая путана взмахнула кнутом – из рассечённого живота Пети брызнула струя жира. Удар за ударом мальчик худел, вопя в луже собственной жировой массы.

– Почему вы ещё сопротивляетесь, Петр Капитонович?

Плеть путано-мамы хлестала непослушного мальчика.

– Почему вы отвергаете революцию?

– Потому что в жопу революцию, – Петя перехватил хлыст. Проститутки испуганно отпрянули: мальчик всасывал жир назад. Рассеченная кожа впитывала утраченные масла. Всосанные подкожные массы стекались к предплечью, рука мальчишки быстро росла. Путано-мама упала под напором перекачанного кулака. Набухший бицепс привязал проститутку к плети и взмахнул над головой почетной клономаткой – оторопевшие коллеги отпрянули. Вертящаяся на кнуте жрица любви истошно визжала. Куртизанки кинулись на помощь путано-маме: десяток грудей придавил Петю к полу.

Рядом рухнул истерзанный плетьми Митя.

– Вы не остановите революцию парочкой отсосов, – освобожденная путано-мама пошатывалась. – Мир погибает. Как вы этого не видите, Пётр Капитонович? Не хотите спасать человечество? Спасите хотя бы товарища. Или ему вы тоже отсосете немного жирка?

Петя задыхался от боли и потерянной массы.

А рядом лежал умирающий Умирашкин.

– Пётр Капитонович, у вас нет больше жира…

– Возьми меня, бро! – Выкрикнул Умирашкин. – Возьми жир из меня! – Митино лицо блестело от слез. Щеки Пети брызнули ответными струями. Голодный рот метнулся к иссеченной шее товарища. Толпа путан кинулась разнимать обнимающихся детей, но Петя уже ел. Ел как никогда в жизни. Алчущие клетки Петиной кожи впитывали генетически здоровую массу Умирашкина.

– Спаси девушку! – Кричал пожираемый Митя. – Спаси мир!

Всё вокруг стало ярче. Четче. Петя отбросил остатки Умирашкина и вырвал руки ближайшей корпоративной самке. Верещащие роженицы бросились по углам, но Петя наказывал продажных дев революции жилистой контрреволюционной ялдой правосудия. Последняя оставшаяся в живых клономатка протянула ропщущую ладонь к дверям лифта, но малец раздавил путанью голову о пол. Задыхающийся в белковом угаре Петя нажал на кнопку вызова подъемника.

Что же там?

Секундой спустя…

Лифт открылся. Мальчик шагнул в кабину. От увиденного Петя забыл о привкусе друга во рту: платформа медленно поднималась мимо прозрачных сотен с маленькими девичьими телами на полках. Целые этажи с лысыми головками. Хрупкие ладошки, едва оформившиеся гурдки, торчащие из крохотных ротиков трубки. В пентхаусе Русичёвича покоились легионы раковых сироток. Личный гарем больного ублюдка.

Лифт остановился.

Самый последний этаж.

– Ну что, всех убил, герой?

Напротив сидел Русичёвич.

Рядом с карликом дрожала Машенька.

– Как ты можешь сношать этих сироток, извращенец?

– Сношать? – Русичёвич погладил дрожащую Машеньку по головке. – Ты действительно думаешь, что я сношаю сироток, сынок? Я их выращиваю. В прошлые эпохи самый сильный самец поносил сразу много самок, и право сильного являлось социо-биологическим фильтром эволюции. Но социальный фильтр давно сломался. Поэтому мы формируем приюты из особей, которые смогли бы производить потомство только от генетически усовершенствованного альфа-самца. От тебя, Петь. Ты и есть тот извращенец, которому суждено отсношать моих сироток. Только так можно спасти человечество. Понимаешь?

Петя, пошатываясь, двинулся к уродцу.

– Стой! – Русичёвич вонзил палец в выпирающую из стола кнопку-седалище. – Эта кнопка запустит все метановые бомбы! Хочешь или нет, но ты возродишь долбаное человечество. Оплодотвори клономаточных сироток!

– Нет, – Петя упрямо шел на врага.

– Спаси мир, дебил!

Русичёвич провернул палец в сфинктере и надавил на ягодицы. Мальчик успел отшвырнуть карлика к окну, но было поздно: над кнопкой-седалищем загорелась голограмма в виде зеленого ядерного гриба.

– Дедуля! – Машенька бросилась к сползающему по окну карлику. – Что же ты натворил? – Трепетные грудки прижались к уродцу. Умирающий Русичёвич жестом подозвал Петю. Руки коротышки соединили воедино ладони склонившихся детей.

– Стань Иисусом для своей Марии… дебил.

Карлик задушевно взглянул на Машу, на Петю – и умер. Остекленевший взгляд уперся в испускающее голографические газы седалище.  Всё? Конец? Пульсирующие извилины Пети пытались переварить произошедшее: карлик-революционер взорвал метановые бомбы в желудках генетически регрессирующих жирдяев и благословил его на возрождение человечества путем сношения с раковыми сиротками. Это всё ещё трип? Впервые Петя не мог что-то переварить. А на задворках чертогов разума маячили эволюционисты, клономатки, планктоны, путаны, менеджеры, кибер-учёные, казачьи медведи – и вся прочая свора революции.

– И что теперь? – Машенька сняла с головы парик и взглянула на Петю полными роково-сироточной тоски глазами. Мальчик нежно стиснул девичью ладошку. Дети смотрели из окна пентхауса на ночной город: редкие аэроповозки падали вниз, отдельные здания гасли, рекламные мониторы сменялись предупреждающими надписями. Идущие по тротуарам люди неслышно разлетались на части. Где-то в семейных кроватях перебравшие калосжигательного пива мужья забрызгивали жён кишками, а в дальних областях только пришедшие на работу планктоны по цепочке детонировали офис за офисом.

Конец света выглядел на удивление тихо.

Совсем не как в фильмах про Супер-Захара.

– Дедуля? – наконец вздохнул Петя. – Серьёзно?

Автор: Антон Седнин

Написано: январь 2019

Отредактировано: февраль 2019

Дизайн обложки: Антон Седнин.

Материалы для обложки: фотостоки:

https://es.dreamstime.com/stock-de-ilustraci%C3%B3n-superh%C3%A9roe-gordo-del-hombre-coloreado-estilo-del-bosquejo-image60716081

https://ru.dreamstime.com/%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D1%88%D1%82%D0%BE%D0%BA%D0%B0-%D0%B8-%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D1%82%D0%BE-%D0%BF%D1%8B-%D1%84%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%B0-%D1%8F-%D0%B2%D0%B5%D1%81%D0%B5-%D1%8F-%D0%BD%D0%B0-%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%B5-image92595824

Оглавление

Food-Boy

  Одно клоноквантирование спустя…

  Одну переписку с барыгой спустя…

  Одно геройское становление спустя…

  Десяток вспотевших ладошек спустя…

  Сотней озадаченных взглядов в метро спустя…

  Пару не-знаю-что-и-сказать спустя…

  Одну гамбургерную ловушку спустя…

  Один конфуз спустя…

  Одно девичье удушье спустя…

  Двумя мамами спустя…

  Одной сменой точек зрения спустя…

  Секундой спустя…