Контрасты [Захар Владимирович Кулаков] (fb2) читать онлайн

Филия

I

Жарко. Жара невыносимая. На улице никого не было, все попрятались по своим норкам. Воздух вибрировал. Ветер колыхал листву деревьев. Она изгибалась и переливалась, словно морские волны. Прозрачный оконный тюль с цветочным узором то прилипал к стеклу, то красиво развевался по ветру. На подоконнике стояли фиалки, белые и фиолетовые, казалось, что даже им жарко – листья, словно больные или уставшие, слегка повисли, а цветы отпустили прелестные головки в тень – подальше от губительного солнца, гордая орхидея же, наоборот, протянула двуцветные лепестки к светилу, показывая всем свою недолговечную красоту. Необычная погода для такого северного края.

За столом, в маленькой комнатке с некрасивыми обоями, видимо, кухне, схватившись за волосы, сидел молодой человек и воспаленными глазами глядел на улицу. Перед ним стояла закрытая бутылка водки. Оторвавшись от окна, он перевёл взгляд на неё, но тут же отвёл в странном испуге и долго смотрел на цветы, а потом на свои руки, сжимая и разжимая их в кулаки. Солнце просвечивало через бутылку, создавая красивые разноцветные блики на поверхности стола. Человек опрокинулся на спинку стула и закрыл глаза. Его не отпускали мысли, они вгрызались ему в душу. Он выглядел нездоровым, иногда по его лицу пробегала гримаса боли. В комнате было тихо, только часы тикали.

Никого рядом не было.

Он медленно поднялся, подошел к настенному шкафу, достал рюмку, повертел её в руках и аккуратно поставил перед бутылкой, с щелком открутив пробку и налив.

Водка не пахнет.

В голове его играла песня Joy Division «Candidate».

Он влил рюмку себе в глотку. Огненным потоком водка полилась по горлу, выжигая все внутри – очищая. Прошла минута. Тепло медленно распространялось по телу. Мыслей не было. Голову человека обнесло, она слегка кружилась. Ему полегчало. Все вокруг стало как-то отчетливей и понятней.

Водка – лучший советчик.

Человек снова опрокинулся на спинку и закрыл глаза.

«Теперь можно рассуждать. Я влюблён… или помешан. Впрочем, одно и то же, это – факт, но проблема не в этом, это вообще не проблема! Она в том, что полюбил я именно эту. Не другую, а её! Много на свете девушек, но существует только она.

Весь мир – она.

Она – импульс.

Мои импульс.

Это какая-то драма. Не могу жить без драм. Поэтому и пью. Смешно, глупо и странно – вот как!»

В голове у человека зазвучал чей-то голос – укоряющий и поучительный.

«Не-е-е-т, пьешь, чтобы забыться и больше ничего»

Человек открыл глаза и уперся руками в стол, словно пытаясь увидеть своего оппонента, но, не найдя его, закрыл глаза и повалился грудью вперед.

«Я хочу понять и осмыслить все, что происходит сейчас со мной», – думал он.

«Не вихляй, Аркадий. Зачем пить? И без этого можно обойтись»

«Может быть, но влюбленным разрешено всякое»

«Даже спиваться?»

«Не исключаю».

Песня все крутилось у него в голове. Аркадий пытался набивать ритм пальцами по столу – получалось плохо.

Он налил вторую рюмку. Выпил залпом. Эффект наступил быстрее. Аркаша схватил зеркало и долго всматривался в свое лицо: поворачивал голову туда-сюда, скалил зубы, улыбался.

«Н-е-ее-т, не в этом дело. Не уродец я какой. Почему не любит? Не знаю… Сложно это – не объяснить. Её не спросишь – бегает от меня, хотя мне нужен всего лишь разговор, поговорить и все понять»

«Как тебе не ясно? Ей нравится охмурить и забыть – разбить сердце. Это игра. А ты в ней – брошенная игрушка», – размеренно проговорил голос.

«Пусть так. Но все равно я люблю.

Нет.

Ненавижу.

Не знаю!

Не понимаю!

Она – болезнь и исцеление.

Она – парадокс»

Аркадий налил третий раз. Руки его слабо дрожали. Он медленно выпил и со стуком поставил рюмку на стол. Внутри у него закипала ярость, он глубоко дышал и сжимал ладони в кулаки.

«Ты для неё ничто!», – грубо прокричал голос.

– Молчи!

«Ты ей не нужен!»

– Заткнись!

«Она тобой играет!»

–Молча-аа-ть, тварь!

Аркадий вскочил из-за стола. Рюмка упала на пол. Он начал ходить кругами по комнате. В голове его сменилась пластинка – теперь играла «N.I.B.». Он с отдышкой, словно только что бегал, проговаривал начало песни:

«Some people say my love cannot be true

Please believe me, my love, and I'll show you»

Он был противен себе из-за того, что пил.

Он жалел себя, потому что был один.

Стоп. Аркадий встал напротив стены и сжал до боли кулаки, костяшки его побелели. Он смотрел на некрасивый узор обоев. Жалость, отвращение, злость к себе внутри него перемешались. Он быстро и прерывисто дышал. Зрачки расширились, вены на руках вздулись. Аркадий выдохнул и с размаху ударил по стене. Боль пронзила руку. Он размахнулся еще раз и снова ударил. Еще, еще и еще.

Удар.

Выдох.

Удар.

Вдох.

Бил пока рукам не стало невыносимо больно. Стена покрылась кровавыми следами. Он разбил себе правую руку.

«Я пьян»

– Господи, боже.

«Мало, не хватит, я еще не все, мне нужно что-то посильнее»

Он надел спортивную форму. С руки его капала кровь, за ним вырисовывался красный след в форме змейки. Он вышел на улицу. Его шатало.

«На стадион»

Ему казалось, что на него смотрят все прохожие. Аркадий опустил голову и побежал. Песня в его голове сменилась, заиграла «Cherry Bomb» и заговорил другой железный, грубый голос.

Остановка запрещена.

Беги пока не упадешь.

До смерти.

Аркадий бежал и не хотел останавливаться, ярость все еще плескала через край.

Дыши.

У тебя ничего нет, кроме дыхания.

Только воздух.

Пот заливал Аркадию глаза.

Добей себя.

Аркадий остановился и долго не мог отдышаться. Пот ручьями стекал по его телу, но он еще не выбил из себя всю грязь. Аркадий снял футболку и побрел к турникам и брусьям. Он начал подтягиваться, отжиматься, делать пресс, пока тело не отказалось двигаться.

Аркадий повалился на траву и уставился на небо. Облаков не было даже птицы не летали. Солнце уже не палило. Вечерело.

–Я трезв, – проговорил он и потерял сознание.

II

Аркадий очнулся, когда солнце близилось к горизонту. Он тяжело встал и медленно побрел домой, с трудом передвигая ноги и ориентируясь на мигающий вдали светофор. Голова его слабо кружилась, все тело ломило и невыносимо хотелось пить. Чувствовал он себя предельно паршиво, но радовало одно: никакие мысли его не преследовали – он обрел долгожданное внутреннее спокойствие, хоть и понимал, что это состояние мимолетно. Аркадий старался не поднимать взгляда от своих ног, потому что смотреть на все окружающее ему было противно. Мир словно потерял краски – стал серым и непривлекательным.

Придя к себе, Аркадий первым делом разделся и залез под душ. Он долго стоял в обжигающем потоке, смывая грязь, пот и кровь с тела. Ему значительно полегчало. Вымывшись и переодевшись во все чистое, Аркадий взял тряпку и принялся вытирать кровавые следы с пола и стены. Он поднял упавшую рюмку, старательно ее вымыл, насухо вытер и убрал в шкаф. Бутылку водки Аркадий вылил в раковину. Затем он подошел к открытому окну и долго стоял, смотря на улицу, овеваемый приятным теплым ветерком. Тут и там шныряли маленькие прохожие. Оранжевое солнце на розовом небе сливалось с горизонтом. Причудливые облака окутывали светило, но последние лучики пробивались через это воздушное одеяло, создавая красивую картину.

В этот момент Аркадию стало невыносимо тоскливо. Мир обуглился и снова сжался до одной мысли. Он снова думал о ней. Ему нужна была помощь, ему нужно было поговорить с кем-нибудь, только не с самим собой.

Господи!

Помоги!

Мне!

Помоги!

Аркадий взял телефон и набрал номер.

Гудок-гудок-гудок.

– Да? – ответил женский голос.

– Можем встретиться? Прогуляемся немного.

– Поздно, конечно. Ладно, давай минут через пятнадцать. Только ненадолго, мне скоро домой.

– Хорошо. В парке?

– Да. Там, где обычно.

– Понял, выхожу.

Аркадий положил трубку и вышел из дома.

Девушку, которой он звонил, звали Ксюша. Они были друзьями. Такие дела.

Аркадий быстро шагал по тротуару, засунув руки в карманы. Придя в парк, он сразу увидел девушку. Она сидела одна на скамейке. Время приближалось к полуночи. Желтые фонари красиво освещали дорожки. Кроме Аркадия и Ксюши в парке никого не было. Она была одета в короткие шорты и фиолетовый топ.

«Красива, ничего не скажешь», – подумал Аркадий. И это была чистая правда: за Ксюшей всегда волочилось множество поклонников, но Аркадий ничего к ней не испытывал, тем более что она ждала молодого человека со службы. Просто они хорошо проводили время вместе. Такие дела.

Ксюша и Аркадий гуляли по парку. У него в голове крутилась песня «Lonesome town» Рики Нельсона:

«Goin' down to lonesome town

Where the broken hearts stay

Goin' down to lonesome town

To cry my troubles away»

Они медленно шли и разговаривали обо всем, что приходило в голову. Аркадию стало немного лучше. Сев на скамейку прямо перед желтым фонарём, Аркадий спросил:

– Ксюша, ты же с ней говорила обо мне? Так ведь?

– С Леной? Да-а… Говорила.

– И что там? Что она думает?

– Знаешь, тут такое дело… Не воспринимает она тебя… Точнее не так, говорить не хочет о тебе, совсем. Как огня боится. Понимаешь?

– Нет, я ни черта не понимаю. Вот какое дело. Тяжело это все. Вот как.

– Но есть еще одно. Слишком резко она реагирует на тебя. Думаю, это неспроста. Есть у ней что-то так или иначе.

Аркадий молчал. Он смотрел на жёлтый свет. Вокруг фонаря вилась мошкара.

«Не воспринимает. Не воспринимает. Не воспринимает»

– Тебе домой надо? – Спросил Аркадий.

– Да, пора бы уже.

– Пойдем, провожу.

Они пошли к дому Ксюши, не говоря ни слова. Улица пустовала. Было за полночь.

Подойдя к подъезду, они обнялись и распрощались. Ксюша сказала:

– Не грусти сильно. Все еще будет сделано.

– Спасибо, Ксюш. Спокойной ночи.

– Спокойной и тебе. – Сказала она и скрылась за дверью.

Аркадий на минуту закрыл глаза и вдохнул ночную свежесть. Постояв так недолго, он медленно зашагал в сторону дома. По пути он увидел яблоню с маленькими еще совсем не зрелыми, зелеными яблочками. Сорвав одно, он откусил маленький кусочек и сморщил лицо от кислого вкуса. В голове его заиграла новая пластинка: Высоцкий, «Райские яблоки». Аркадий выкинул яблоко в кусты и решил не возвращаться домой. Он шел, расправив плечи, и во весь голос пел песню, шел просто вперед, никуда не сворачивая и вышел к дому, её дому.

– Лена, вот он – я. Здесь! – Громко крикнул Аркадий в ночную тишину.

Ответа не было. Аркадий подошел к фонарю и оперся на него рукой. Закинув голову, он смотрел на здание, обшаривая глазами каждый его выступ и уголок, словно видел его в последний раз. Оно казалось ему исполински большим и даже страшным. Кто-то громко засмеялся вдали, Аркадий обернулся, но никого не увидел. И вдруг фонарь погас. Темнота окутала все вокруг, оставив лишь непонятные очертания. Город замолк в ожидании рассвета, только ветерок насвистывал свою грустную песню.

Алкоголь

Рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени её

Откровение Иоанна Богослова, Апокалипсис

Сильно грело солнце, мальчик медленно ходил около остановки в ожидании автобуса, не пытаясь скрыться от горячих лучей – приятно было чувствовать теплоту после долгих холодных месяцев. На горизонте собирались грозовые черные тучи, где-то далеко лаяла собака, вокруг раздавалось красивое пение и чирикание птиц. Мальчик, балансируя, аккуратно шагал по узкому бордюру, но, оступившись, соскочил на тротуар. Он поморщился и, растирая ноги, присел на скамейку в тени остановки. Все его мышцы ныли после тяжёлой тренировки.

Из-за поворота появился автобус, который пыхтя, подъехал к остановке. Мальчик с трудом поднялся и подошел к краю тротуара. В автобусе не было никого, кроме кондуктора и водителя. Мальчик сел на задний ряд, в тень. Он достал книгу и принялся было читать, но мысли, копошившиеся в его голове, не давали сосредоточиться: «Уроки, мама… отец… Маша». Он улыбнулся при мыли об этой черноволосой девочке, вспоминая её звонкий смех и красивые голубые глаза. Автобус остановился, оторвав мальчика от романтичных мечтаний.

– Что случилось? – Спросил он у кондуктора.

– Авария впереди.

– Откроете дверь? Я выйду.

Водитель нажал кнопку и дверь распахнулась.

– Спасибо, – сказал мальчик и, держась за поручень, аккуратно слез на дорогу.

До его дома было еще довольно далеко, но он не очень хотел туда попасть – там его ждали невыполненные уроки. Нащупав в кармане брюк купюру, он решил купить себе чего-нибудь попить – его долго уже мучала жажда. Как нельзя кстати, рядом стоял ларёк с квасом. Мальчик купил полулитровую стеклянную бутылку тёмного кваса и отправился в парк, находившийся неподалёку. Тучи заволокли уже немалую часть неба, но солнце находилось пока вне их досягаемости.

Мальчик сел на красивую деревянную скамейку и снова открыл книгу, но мысли его блуждали далеко. Вокруг большого фонтана в центре парка, бегали дети, самые храбрые даже залазили в воду, не обращая внимания на возгласы родителей. Везде гуляли парочки.

Мальчик остановил свой взгляд на одной пожилой паре. Держась за руку, супруги не спеша прогуливались вокруг фонтана. Старичок, по – видимому, рассказывал что-то смешное, его жена смеялась и махала руками. На глаза мальчика стали наворачиваться слёзы, он выбросил бутылку, пересчитал оставшиеся деньги и быстро зашагал к остановке, не обращая внимания на боль в ногах.

Яркими вспышками в его памяти начали возникать сцены родительских ссор. Он вспоминал, как еще совсем маленьким ребёнком хватался своими крохотными ручонками за отца и плакал, прося его остаться, когда тот грозил матери, что уйдет. Вспоминал минуты дикого страха и беспомощности, когда отец бывал пьян, вспоминал минуты, когда плакал вместе с матерью… Но тут же проявлялись и другие воспоминания. Он помнил, как радостно встречал папу, пришедшего с работы – бросался ему на шею и держал крепко-крепко; помнил, как вместе с отцом они ходили в кино, помнил, как спрашивал у него про всё, и папа интересно что-то рассказывал, помнил котёнка, которого принёс ему папа и свои первые соревнования, когда папа помогал ему устанавливать колодки. Одинокая слеза покатилась по щеке мальчика, но он тут же её утер. Приехал автобус, мальчик возвращался домой.

Добравшись, он сразу сел за домашнее задание, но случайно сломал карандаш.

– К черту, – сказал мальчик и открыл книгу. Теперь он ни на что не отвлекался и с головой погрузился в чтение. Так прошло несколько часов. Наступил вечер. Черные густые тучи заволокли небо, поднялся сильный ветер – начиналась гроза. Пришла мама мальчика, уставшая после работы. Она начала готовить ужин. Отца не было.

В восьмом часу раздался звонок в дверь. Мальчик с замиранием сердца открыл ее. На пороге появился вдрызг пьяный отец, который пошатывался и чуть не падал при каждом шаге. Сев на пол, он принялся стягивать с себя обувь.

Мальчику невыносимо было наблюдать за этой сценой. Лицо родителя, потерявшее всякий человеческий вид, выглядело омерзительно. Тупой взгляд, синие мешки под глазами, размазанные сопли и слюни – это был не его папа, а какое-то неизвестное опасное мерзкое существо. «Урод! Скотина! Алкаш!», – думал мальчик. Он опустил глаза, чтобы не видеть всей пакости, взял маму за руку и ушел с ней в другую комнату, закрывшись там.

Вскоре раздался глухой удар. Мальчик выбежал в прихожую и увидел отца, лежащего на полу. Кровь медленно растекалась от его головы, образуя лужу. Мальчик бросился к нему. С трудом перевернув тело, он облегченно вздохнул: всего лишь была разбита бровь.

– Мама, неси бинт.

Она принесла бинт и вату. Мальчик принялся заматывать голову отца, тот начал вертеться.

– Не крутись, дурак, – грубо проговорил мальчик, завязывая узел.

Он проводил отца до кровати и уложил спать.

– Давай тоже ложиться, мама.

Мальчик расстелил постель для себя и для матери, которая в эту ночь решила спать в комнате сына. Он быстро заснул тяжелым сном.

Глубокой ночью мальчик проснулся от света, ударившего в глаза. Щурясь, он разглядел полупьяного отца, стоящего в дверях комнаты.

– Где мой деньги, стерва? – рявкнул отец на мать.

– Ничего я не знаю о твоих деньгах, сволочь, отстань от меня!

Мальчик встал между матерью и отцом.

– Уйди от неё, иначе полицию вызову.

– Вызывай! – глухо крикнул отец и толкнул мальчика.

Тот больно ударился головой о шкаф. Мама вскрикнула. Отец схватил её за плечи.

Дикая ярость обуяла мальчика, глаза налились кровью, он сжал кулаки и накинулся на отца. Вся злость, копившаяся долгие годы, вырвалась наружу и сосредоточилась в руках. За окном раздавались громкие раскаты грома и сверкали молнии. Мальчик бил отца, не помня себя от ярости. Сжимая зубы до боли, он обхватывал его за шею и душил.

– Сыночек! Сыноок! Отпусти его! – выла мама.

Мальчик еще крепче схватил горло. Он обезумел, он не слышал матери, только хрипы отца. «Убью! Убью! Убью!», – вертелось у него в голове.

Отец беспорядочно махал руками, стараясь ударить мальчика по голове. Раз! Удар! Его сын расцепил руки и повалился на пол. Мама с криками бросилась к ребёнку, но отец опрокинул её и схватил сына за шею, придавив к полу. Животный страх наполнил все тело и душу мальчика, он вертелся, пытаясь вырваться, и царапал ногтями руки отца. Воздух не мог пробиться в грудь ребёнка. Мать схватила лампу и со всего взмаху ударила по голове мужа. Хватка ослабла, сын вырвался и убежал в другую комнату вместе с мамой. Они пододвинули шкаф к двери и навалились на него, не давая отцу ворваться внутрь. Он громко бранился и пытался вломиться. Когда же он отступил, мальчик долго ещё стоял, навалившись на дверь всем телом, но, обессиленный, повалился на пол и обхватил колени руками. Ребёнок тихо заплакал, вздрагивая всем телом. Мама села рядом и обняла сына, нежно поглаживая его волосы – успокаивая. Они долго так сидели, пока он не сказал:

– Мамочка, родная моя … ты уж прости меня, что я сорвался – бросился на него, извини. Давай уж спать, ведь тебе на работу рано, – шептал он, все еще захлёбываясь рыданиями.

– Ничего – ничего. Ты не виноват, сыночек. Мы виноваты … мы. Нас прости. Истязаем тебя. Боюсь я … что сорвешься, боже упаси. Убьешь его или он тебя… я же тогда…я же… – она заплакала и крепко прижала сына к груди.

Они легли, но мальчик не мог уснуть. Он вышел на балкон. Гроза кончилась. Город был безмолвен. Мальчик открыл окно, впуская свежий ночной воздух. На небе не было ни одной тучки, жёлтая луна ярко выделялась на чёрном фоне. Он закрыл глаза и долго стоял, вдыхая ночную свежесть. Ему снова вспомнилась Маша, её черные локоны, запах, красивые, чуть припухлые алые губы, её озорной взгляд… Он видел, как они в прошлом году кружились в вальсе.

Мама негромко вскрикнула во сне. Мальчик подошел к ней, накрыл одеялом и поцеловал в лоб. Он вернулся на балкон и выглянул из окна.

– Высоко, – тихо прошептал мальчик.

Прохожих не было. Где – то далеко завыла собака. На горизонте уже брезжил рассвет.

Откровение

И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас!

Книга пророка Исаии

I

Мирно гудел поезд, слышно было, как кто-то прошагал по вагону, раздался громкий чих. Тусклый утренний свет робко, из-за туч, освещал купе, где спали три подростка: бритый под ноль мальчишка довольно опасного вида, высокий, оттого не помещавшийся на койку, черноволосый парень, плотно закутанный в одеяло, и худенький, даже болезненный на вид мальчик, уткнувшийся головой в угол и тихо посапывавший. Всем было лет шестнадцать – семнадцать.

Первым проснулся бритый. Как-то дико оглядев все вокруг и поежившись, он протер глаза, сел на край койки и свесил ноги. Сладко зевнув, мальчик принялся одеваться. Он натянул джинсы и аккуратно подогнул их края, надел спортивную футболку, тихо спустился, чтобы не разбудить друзей, и обулся в высокие кожаные ботинки. Выйдя из купе, он уставился в окно, мысли его еще не пришли в порядок после сна. Мальчик зевнул и опять не-то со страхом, не-то с удивлением оглядел все вокруг, странно улыбнувшись. «Нет, все правда, я здесь», – подумал парень и снова уставился в окно. Перед его взглядом проносились серо-коричневые поля, кое-где еще припорошенные снегом, черные леса и маленькие невзрачные деревеньки. Природа словно замерла, приготовившись сделать рывок из зимнего оцепенения к весеннему оживлению.

Из соседнего купе вышел человек. Мальчик видел его уже, когда садился на поезд. Опухшее со сна его лицо выглядело болезненно. Нездоровый цвет кожи выдавал в нем работника металлургического или химического предприятия. Он увидел мальчика и кивнул ему, ничего не говоря. Мальчик кивнул в ответ. Человек открыл форточку и закурил. После первой затяжки мужчина сильно закашлялся, его лицо стало красным, тело согнуло судорогой. Он уронил сигарету на пол. Приступ продолжался с минуту. Мальчик подбежал к нему, но мужчина отмахнулся и сказал что-то нечленораздельное. Он оперся рукой в стенку и начал глубоко вдыхать воздух.

– Бывает со мной такое. Простите. Лет двадцать уже с чугуном работаю – сказывается.

Мужчина подошел поближе к окну и подставил лицо под струю воздуха.

– Точно все в порядке? Я могу сбегать до проводницы, – сказал мальчик.

– Нет-нет, я уж как-нибудь сам, спасибо

Мужчина прислонился к стенке купе спиной и весь как-то обмяк. Взгляд его выражал абсолютное безразличие. Он замер словно статуя, смотря в окно.

Раздался голос из купе.

– Ну и? Как дальше-то? Что делать? Отправило начальство в «отпуск» за свой счёт, черти, зарплаты не отдали! Последние деньги на купе это поганое отдал из-за грязного вируса! А у меня кредит на носу! И что теперь? Как мне платить? Жена моя с детишками есть ведь должны! Работы сейчас хрен сыщешь! Дворником идти батрачить что ли или снова в кредит лезть? Да я от прошлых ещё не отвязался! За квартиру еще не отдал! Хоть вешайся к чертовой матери!

Мальчик не видел говорившего. Кашлявший мужчина часто заморгал и заговорил:

– Надоел, ей богу! Словно один такой! Да нас за минуту таких же сотня стала! Понимаешь? Уймись, наслушался я твоих слёз! Жена с детишками! У меня тоже! Да только я молчу! Думаешь, каково Сашке Лаврову? Он ногу сломал, работать вообще не может! И у него семья есть! И долги тоже! А у меня лёгкие в тряпку превратились! Не сегодня – завтра – задохнусь! И ничего – молча! Каждому свое, как говорится!

Мальчик посмотрел на говорившего, тот увидел упавшую сигарету, потушил её и выкинул в окно. Его взгляд, обозлившийся во время речи, снова потерял всякое выражение. Мальчик пошёл умываться. Вернувшись в купе, он сел на кровать и погрузился в свои мысли.

«Кто ищет, тот всегда найдет. Надо просто быть поусерднее, тогда работа и появится. А пить, курить и жалеть себя – не выход. Я уверен, что если трудиться, верить в себя и в свою цель – можно преодолеть любые трудности». Из раздумий его вырвал голос:

– А, Исай, встал уже? Хорошо. Скоро приедем, не знаешь?

– Нет, это к Диме, у него билеты. Надо бы его уже будить.

– Не сплю я, проснулся. Приедем еще не скоро. Часа полтора осталось. Ты, Данила, карты, кстати, взял? – обратился он к худенькому мальчику.

– Естественно, взял. Как же ещё?

Мальчики расселись вокруг стола и начали играть в карты. Исай украдкой ущипнул себя за ногу. Он никак не мог поверить, что едет работать на завод. Теперь его друзьям и ему предстояла полностью самостоятельная жизнь, без родителей и за свои счет. Он считал себя по-настоящему взрослым. Все это случилось благодаря отцу Димы, бывшему финансовым директором на этом заводе. Он и устроил троицу на подработку. Исай гадал, что подумают его знакомые, когда узнают об этой авантюре. Он не боялся этой работы, наоборот, Исай жаждал чего-то подобного, он хотел испытать себя, хотел совершить что-то дикое.

II

Прогудел звонок, означающий конец работы. Звук, обычно несущий облегчение и долгожданный отдых, сейчас вызывал тревогу и недоумение. Рабочие вопросительно переглядывались друг с другом и видели только удивленные белые глаза на черных, покрытых копотью лицах за защитными масками.

Шихта загружалась в печь. Бело-жёлтые потоки расплавленного металла вперемешку со шлаком, как реки, текли по раскаленным горнам из домны. Металлурги очищали им путь черпаками. Из расплавленного чугуна вылетали красные искры, которые тут же остывали. Они черным толстым слоем оседали на любых поверхностях и в легких рабочих, вызывая силикоз и преждевременную смерть.

По каналам металл стекал в ковши. Словно водопад, алый поток чугуна падал в емкости. По железной дороге ковши отправлялись в сталелитейный цех. Адский жар в конвертерных печах превращал чугун в сталь. Одежда сталеваров дымилась от такой температуры. Графитная пыль заполоняла все вокруг. Шум печи забивал уши. Единственный звук, который мог его перебить, был освободительный гудок. Пар от одежды скрывал лица рабочих, делая их похожими на призраков, но всем было ясно: происходит что-то странное. Смена еще не кончилась.

Сталь разделяли на ручьи и разливали по формам. Напоминавший змей металл медленно перемещался по конвейерной ленте и разрезался газом на куски по десять метров. Труд и здоровье сотен рабочих медленно двигались по конвейеру.

Металл попадал в прокатный цех и ему придавалась нужная форма.

Уставшие рабочие медленно шли к кабинету начальника. Шаг за шагом, мысль за мыслью они уверялись в худших своих предположениях. Шли молча, не было надобности и желания говорить. Каждый понял, что сейчас произойдёт. Недавно несколько заводов закрыли, и рабочих распустили. На лбах людей появилась складка – все думали о своих семьях, думали, как теперь их содержать. Подойдя к кабинету, они увидели начальника и какого-то человека в хорошем темно-синем костюме с тремя охранниками, демонстративно показывавшими кобуры.

– Добрый вечер, – сказал человек. – Я – представитель от начальства. Меня послали сюда, чтобы объяснить вам, как обстоят финансовые дела нашей компании.

Рабочие молчали.

– Итак, – продолжал он. – В связи с неблагоприятной экономической ситуацией в стране и мире, а также из-за эпидемии, акционерами было принято решение остановить производство на неопределённый срок и вывести весь персонал в отпуск.

Рабочие зароптали. Взволнованный шепот пронесся по толпе. Раздались голоса.

– Что с зарплатой за месяц? Когда её ждать? Нам её вообще выдадут? А отпуск оплатят?

– Так как наша компания в данный момент испытывает финансовые трудности, то выплаты переносятся на некоторый срок. Отпуск же проходит за свой счет.

Рабочие зароптали пуще прежнего. Кто-то закричал:

– То есть переносится!? Жить-то нам на что? За какой такой свой счёт!? Мы здесь здоровье теряем для вас, а нам кукиш?

– Бей их, мужики! – раздался чей-то голос из толпы.

Несколько рабочих начали подходить к представителю, остальные же стояли, как прежде. Трое охранников достали оружие. Рабочие остановилась.

– Наша организация делает все возможное для преодоления кризиса! – быстро затараторил представитель. – Как только ситуация улучшится, то выплаты будут сделаны!

Теперь вся толпа заревела. Кто-то из подходивших бросился на представителя. Раздался выстрел. Рабочий упал и, дико кричя, схватился за ногу. Рабочие отшатнулись. Штанина подстреленного почернела, кровь пропитывала ткань.

– К медику его живее! – закричали рабочие.

– Уходим отсюда! – закричал представитель, вертя испуганными глазами и отскакивая от рабочих.

Толпа расступалась перед тремя охранниками, размахивающими пистолетами. Представитель бегом скрылся за дверями.

Раненого унесли. Рабочие тихо переговаривались. Кто-то сказал, что нужно устроить стачку, но его не послушали.

– За такое и сесть недолго, – говорили рабочие.

С сутуленными сильнее обычного спинами, обескровленные трудом, они расходились по домам, словно весть об увольнении придавила их, но ведь так оно и было. Каждый шёл и спрашивал себя: «почему это произошло сейчас и со мной?», странным образом не осознавая, что точно такой же вопрос задают себе и другие.

III

Поезд остановился. Мальчики оказались на вокзале. Он представлял из себя длинное здание зеленого цвета, оканчивающееся пристроенной церквушкой. Невдалеке от нее расположилась статуя Ленина. «Удивительно», – подумал Исай, глядя на это. На вокзале почти никого не было.

– Ладно, в общем, сейчас идём на квартиру. Вечером – на завод. Должны рассказать, о технике безопасности и самой работе, – сообщил Дима.

Придя домой, мальчики тут же уснули, потому что плохо спали в поезде. Вечером сходили на завод, получили рабочую одежду и пропуски. Им провели инструктаж. Парням предстояло разливать антисептики. Мальчишки сразу распределили роли между собой: Дима и Данил разливают, Исай – закрывает и складывает. Поддоны из коробок с антисептиками решили собирать вместе, так как коробки весили немало.

Все на мальчишек смотрели, как не диковинку – никогда не бывало на заводе такого, чтобы работали подростки, да еще и в ночную смену!

Первая смена далась с трудом. Придя в цех, парни боязливо и неуверенно пытались наладить процесс, но у них ничего не выходило. К ним на помощь пришёл добродушный рыжий великан по имени Рома, работавший здесь же. Он объяснил все тонкости и показал как можно лучше устроить процесс работы, научил правильно сливать спирт, расставлять канистры и закрывать их, расклеивать наклейки, делать коробки и складывать поддоны. Он стал настоящим благодетелям для мальчишек, выручая их по любому поводу и давая нужные советы и наставления. Рома работал лаборантом химанализа на заводе, а на складе оказался, потому что взял отпуск и решил помимо отпускных подзаработать еще и на фасовке.

В их цехе работала одна женщина. Наверное, ей было не больше сорока лет, но работа её старила. Все лицо было покрыто глубокими морщинами. Приходила она в то же время, что и мальчики, но странным образом делала если не больше них, то как минимум на том же уровне. Пока парни разливали только половину поддона, она уже его заканчивала. Мальчишки удивлялись слаженности её действий. Она не прерывалась ни на что, уверенно, точно и аккуратно делая свою работу. Перед ней выстраивались баррикады из канистр, которые она мигом обклеивала и расставляла по коробкам. Без всякой помощи она таскала тяжёлые поддоны и коробки. Однажды она помогла разобраться мальчикам с принтером этикеток, тем самым заслужив их глубокое уважение и почтение. Один раз они встретили её в магазине. На работе бывшая уверенной, здесь женщина выглядела совсем по-другому. Она боязливо оглядывалась и неуверенно ходила между полок, словно боясь уронить предметы. Увидев её, Исай кивнул ей в знак приветствия, но она испуганно отвела взгляд и исчезла за стеллажом, как бы стыдясь такого знакомства. Вечером женщина не подала вида, что встречала парней, весь их диалог кончился на взаимном приветствии.

Интересные отношения сложились у Исая с одной из лаборанток по имени Инна. Ей было не больше двадцати шести – семи лет. Исай любил пошутить с ней и немного подразнить, приклеивая наклейки неровно. Инна очень этого не любила. Но когда была её смена, она почаще заглядывала в цех – навестить мальчишек и немного с ними поболтать и посмеяться.

Другая лаборантка по имени Татьяна Анатольевна тоже сошлась с парнями. Когда она приходила в цех, то рассказывала разные истории о её прошлых работах. Говорила, что работала на электролинии «Вятка», бывшей когда-то самой большой в России, рассказывала о своих детях, куда они поступили, где работали. Мальчишки ее слушали и не прерывали, наверное, они были одними из немногих, кто вообще слушал эти истории. Было в её виде что-то слабое, незащищенное. Худенькая и болезненная она вызывала чувство жалости у мальчиков, но её звучный, веселый голос контрастировал с её видом.

Однажды, снова борясь с непослушным принтером, мальчишки глубокой ночью вызвали Бурого – начальника цеха, потому что ни Ромы, ни той женщины не было. Приехав, он долго возился с принтером, громко говоря, что ненавидит этот завод. В конце концов он победил и принтер заработал. Буров, которого мальчики прозвали Бурый, был добрым, чуть полноватым мужчиной. Его лицо выглядело всегда немного удивлённым, наверное, из-за постоянно широко открытых глаз. Он, как и Рома, всегда выручал мальчишек. Когда не было коробок, он их откуда-то доставал, находил запасы канистр и антисептика, привозил крышки и много чего еще сделал для мальчишек.

Первая смена оказалась самой сложной. Часы медленно тянулись, канистры заполнялись, строились поддоны. Но вот иссякли кубы с антисептиком. Смена кончилась. Уставшие, но гордые и довольные парни отправились домой.

Вторая смена прошла еще успешнее, слили намного больше, чем в первую. К третьей парням казалось, что они работают здесь уже целую вечность. В эту же смену пришли новенькие, и мальчишки посмеивались над их неопытностью, хотя три дня назад сами ничего не знали. Так тянулось несколько недель.

К последним сменам накопилась усталость. Мальчики сливали так много спирта, что его запасы на заводе иссякли. Парням дали выходной и, о, как же они устали! Кожа на руках огрубела и покрылась болезненными трещинами, все из-за антисептика, попадавшего на неё, мальчики не надевали перчаток – в них не удобно было работать. Лица приобрели болезненный цвет, сами мальчики стали сонными и медлительными. Исай, бывший спортсменом

, пытался бегать и заниматься гимнастикой, но бросил эти занятия после третьей смены, продлившейся десять часов, когда мальчишки только в семь утра вернулись домой и легли спать.

Большую часть свободного времени теперь занимал просмотр телевизора, а самым приятным за весь день стал ужин. Исай любил читать, но сейчас сил для этого не было. Сначала он корил себя за то, что забросил спорт и книги, но вскоре забыл обо всем этом. Он не мог думать и рассуждать, но все же, приходя с работы он задавал себе вопросы: все ли в жизни зависит от меня? Могу ли я достичь все своим, честным трудом? Но как только его голова касалась подушки, он забывался. Все мысли его днём сводились к работе, зарплате и еде, впрочем, как и у его друзей. Взгляд их глаз стал напоминать взгляд того человека из поезда. Лица вытянулись, под глазами появились мешки. Постоянное таскание канистр и ящиков сказывалось на здоровье. Данила и Дима жаловались на боль в спине, Исай избежал этого благодаря спорту, но несколько недель такого образа жизни отрицательно сказались и на нем. Вся его форма, добытая долгими и изнурительными тренировками, пропала.

В речь мальчиков стала грубее, они начали материться, их юмор становился грязнее и похабнее. Если бы у них была возможность купить выпивку – они бы ей воспользовались. Но при все этом был одни плюс: парни стали глядеть на мир более прагматично и реально, словно завод дал им пилюлю настоящей жизни.

Каждое утро они просыпались с тревожным чувством, и Данил с Исаем спрашивали у Димы, не звонил ли Краснов – начальник цеха, не нашел ли он брака? Не придётся ли им мчаться на завод – переделывать работу? Но ни разу мальчишек не заставили ничего делать по второму разу. Они были образцовыми рабочими.

Бывали моменты на работе, когда уже под конец смены, измотанные физически и одурманенные постоянным вдыханием паров спирта парни начинали смеяться буквально над всем. Такие приступы неудержимого смеха в последние смены повторялись ежедневно и длились по несколько десятков минут. Наверное, это была своеобразная эмоциональная защита от усталости и стресса, но после такого парни встряхивались и словно получали заряд энергии, оперативно заканчивая работу и дописывая рапорты.

В последние дни прибывания в городе мальчики решили купить сувениры, но не нашли магазина, исходив весь городок вдоль и поперёк. Тогда Данил предложил гениальную мысль – вынести с завода несколько бутылок антисептика. Так ночью, предварительно выключив свет в цехе, чтобы камеры ничего не заметили (благо парни работали в тот день одни), мальчишки, нагруженные бутылками, спрятанными в куртках, сделали себе небольшой подарок.

Все же дружба мальчиков начала давать трещину. Уставшие и раздраженные они срывались и ругались между собой, но быстро успокаивались и приходили в себя, виновато смотря друг на друга. Однажды, поссорившись над какой-то ерундой, мальчишки разошлись по разным комнатам. Исай ушел на кухню. Он раздраженно походил около стола, ворча. Выпил чаю, помыл чашку и поставил её на полку, на которой стояли, наверное, все кухонные емкости. Полка громко упала на пол. Несколько чашек разбились. Осколки разлетелись по всему полу. Прибежали Данил и Дима. Исай пытался поставить полку на место, но у него ничего не выходило.

– Давай вместе, – сказал Данил.

Вдвоём они поставили полку на место. Дима подмел пол. Общими усилиями восстановили порядок и уже смеялись над тем, что Краснов, наверное, едет сюда, чтобы их оштрафовать. Мальчишки мирились, но явно осознавали, что авантюру нужно прекращать – пора возвращаться домой.

IV

Степлер забивает скобы в поддон. Раз-два-три, раз-два-три. Нужно приделать картонные прокладки, чтобы коробки не продавили поддон. Шесть поддонов должно хватить. По пять коробок на каждый по отдельности, итого один поддон – тридцать коробок.

Коробки. Собираем коробки. Их нужно много, очень много. Принцип прост: широкая сторона на узкую и широкая под узкую. Не забыть пройтись скотчем по швам. Шик-шик, скотч прилипает к картону. Рвать надо его аккуратно, чтобы потом не отлип. Коробка за коробкой летит в кучу. С ними можно не церемониться, если помнутся – ничего страшного. За спиной нарастает картонный холм. Лучше сделать сейчас больше: потом не будет сил.

Нужно прикрутить шланг к кубу. Прикрутить крепко, чтоб не протекал. Может накапать на целую канистру. Затем придвинуть весы. Главное не забыть их обнулить иначе будешь не доливать. Браки никому не нужны. Потом берешь пробу для лаборанта. Каждая партия антисептика должна проверяться. Партия готова? Хорошо, будем работать. Главное – сразу приготовить канистр и поставить их рядом, а с другого боку поставить крышки и шуруповёрт. Лить нужно ровно, не спеша, но и не медленно. Всегда смотреть на цифры: 4.3 кило – норма – ни больше, ни меньше. Попало на руки – на страшно, высохнет. Главное – чтоб не попало в глаза – ослепнешь. Носи очки, не забывай.

Закрывать канистры надо уметь. В правой руке держишь шуруповерт, в левой – крышки. Аккуратно их раскладываешь на горлышки и затем быстро закручиваешь шуруповертом, нажимаешь на кнопку не сильно, крышка за долю секунды ввинчивается, и ты тут же переносишь шуруповёрт на другую, чтоб не сорвать резьбы. Быстро и точно. Руки немного дрожат от такого, но ничего – привыкнешь.

Затем – наклейки. Важно приклеить их ровно по середине, с правой стороны от крышки.

Налил, закрыл, приклеил – складывай, но не забудь вызвать лаборанта, чтобы он проверил вес. Когда все проверено – растаскиваешь канистры по коробкам и закрываешь их скотчем. Сверху кладешь надпись «верх». По бокам каждой коробки должна быть приклеена этикетка с номером партии. Не перепутай этикетки от канистр и для коробок.

Спина ноет. Трудно и больно поднимать следующую коробку, словно вес их увеличивается. Голова немного помутнела – надышался спирта. Надеюсь, я плотно закрыл ту крышку. Кажется, я где-то пропустил наклейку. А вес везде тот? Лаборант должен все проверить…

Не забыть про этикетки. Одну в центр, другие по бокам. Клей ровно, аккуратно. Забракуют – придется переделывать бесплатно.

Формируй поддон. Три коробки – горизонтально, четыре – вертикально. Строишь три этажа. Готово, один поддон есть, еще пять.

Круг начинается заново.

V

Волосы Исая отрастали. У парней над губами стала появляться сизая поросль. В голосах появились стальные нотки. Взгляд потяжелел. На лбу пролегла морщина. Они стали выглядеть взрослее.

На последней смене решили возвращаться домой.

– Пора заканчивать, – проговорил Исай, глядя на Диму с Данилой.

– Как? Два поддона только, – удивился Дима.

– Я не про то. Уезжать пора, вот что. Домой возвращаться. Я – всё. Не могу и не хочу больше.

– Я тоже. Спина болит дико и устал… да, правда, домой было бы хорошо, – согласился Данил.

– Ну что ж. Спорить не буду, все устали, но тогда сегодня мы должны отработать лучше всех других смен. Завтра я поговорю с папой, ладно?

– Хорошо. Работаем, – сказал Исай и быстрее начал обклеивать канистры.

Через день, они уехали вместе с отцом Димы, который приезжал на завод по работе. Расставались с квартирой без сожаления, хотя и понимали, что никогда сюда не вернуться.

Сев в машину, Исай сразу принялся читать «Республику ШКИД», начатую им еще до приезда. Данил и Дима уснули. За окном тянулись невспаханные коричневые поля уже совсем без снега. На деревьях появились почки, даже черные угрюмые елки приобрели нежно-зелёный оттенок. Весна окончательно вступила в свои права. Вернувшиеся грачи летали тут и там в поисках корма. Они садились на землю, аккуратно бродили, поднимали веточки, тыкали клювом в землю – искали червяков, мышей и кротов. Умные птицы внимательно следили друг за другом и тут же слетались к месту, где уже кто-то нашёл себе пищу. Они громко кричали и сразу улетали, когда звук машин спугивал их.

Солнце начинало ощутимо пригревать. Исай подставлял лицо свету и закрывал глаза, блаженно улыбаясь. Мальчики возвращались домой.

Поездка длилась семь часов. Вернувшись к себе, Исай странно все оглядывал, он подолгу держал вещи в руках и смотрел на них, будь то лампа, кружка или что-нибудь другое, словно он отсутствовал не несколько недель, а долгие годы, и вещи были ему не знакомы. Он встречался с одноклассниками и друзьями, но теперь ему мало о чем было с ними говорить. Он не понимал их после своего возвращения. А потом и стал презирать за их простоту и легкость, словно они не замечали или не хотели заметить реальности такой какая она есть. Теперь Исай видел мир по-другому. Жизнь его разделилась на до завода и после.

Выходя на улицу, он видел дорогие красивые машины и людей в них, видел богатые дома, замечал красивых женщин с сумками за запредельные деньги. Раньше это бы его не удивило: «Трудолюбивые, значит» – оправдывался бы он, но сейчас Исай начинал осознавать, что своим трудом такого не получишь, всё это недоступно простому человеку. Оно недосягаемо. У людей есть средства только чтобы существовать. Именно: существовать! Просто не умирать с голоду, каждый день ходить на работу, зарабатывать на пищу и на плотские развлечения, которые позволяют чувствовать себя удовлетворённым и отвлекают от реалий столь непривлекательной жизни, помогают забыть о том, что завтра придётся снова волочить свое тело работать. Ого, ничего себе, еще двести каналов за небольшую доплату, конечно! Премиум-подписка, на просмотр без рекламы. О, да! Именно это мне и надо! Что?Подпишись и получи бесплатный подарок? Да! Да! Да!

Все остальное – в долг. Квартира, машина, отпуск, образование детям, жизнь – все один сплошной, нескончаемый долг, который никто не в состоянии выплатить. И так будет годами, так будет со всеми, потому что мир таков, всегда будут те, кто должны и те, кто на долгах наживается.

Исай начал задавать себе много вопросов. Почему одних есть возможность учиться в лучших университетах, а у других нет? Почему одни вынуждены батрачить, как волы, а другие ничего не делать и зарабатывать? Почему одни богаты, а другие загибаются от нищеты? Как это исправить? Кто это исправит? Где же тот мессия, спаситель, который уничтожит эту несправедливость и вырвет с корнем эту болезнь? Кто спасёт всех униженных и оскорбленных?

Он не знал.

В оформлении обложки использована фотография Дмитрия Шафрова из арт-проекта «Советская мозаика» с сайта https://vk.com/schafrow

Оглавление

Филия

  I

  II

Алкоголь

Откровение

  I

  II

  III

  IV

  V