Грех [Владимир Хмелевский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Владимир Хмелевский Грех

Ночью, в небольшую церковь, одну из многих, которые недавно выстроили в каждом районе Москвы, зашел молодой человек. Оглядываясь по сторонам, он снял со стены небольшую икону, о которой недавно говорили по телевизору, и быстро с ней удалился…

Ныне городской депутат, а ранее неоднократно судимый Петрович сидел на даче и пил водку. В дверь громко постучали, охранник открыл тяжелую дверь, вошли двое. Уголовник Липкий представил своего сопровождающего, молодого, не в меру упитанного для своего возраста юношу:

– Племяш мой… Саня.

Петрович хмыкнул:

– Мне все равно, кто это. Принес?

Липкий кивнул, Саня передал небольшой пакет охраннику. Тот вытащил из пакета небольшую икону и отдал Петровичу. С недавних пор большой ценитель и коллекционер, Петрович радостно покрутил ее в руках:

– Ну надо же, красота какая!

Липкий решил напомнить о своем присутствии и тихо кашлянул:

– Петрович, а деньги когда?

Петрович недовольно посмотрел на него:

– С этим беда, появились непредвиденные расходы, деньги будут позже. Тебе позвонят… потом.

Липкий открыл рот от возмущения, но охрана вытолкала их из дома. Уже за воротами Липкий сказал Сане:

– По ходу кинул нас депутат, собирай свою братву.

* * *

Собрав подельников, друзей своего племянника, у которых пользовался непререкаемым авторитетом, Липкий рассказал, что решил отомстить депутату. Все присутствующие согласились с его доводами, и он предложил ограбить депутатскую дачу, где Петрович мог хранить ценности. Хотя там могла быть охрана, Липкого это не смущало, налет запланировали на вечер ближайшей пятницы.

В пятницу вечером к даче депутата на новом Гелендвагене подъехал его сын Гоша с новой подружкой Светой, чтобы вместе с ней провести выходные. Он отпустил охрану до утра и поднялся с подружкой в дом. Примерно через час в конце улицы остановилась старая пятерка БМВ, к ней из темноты вышел Зева, давно наблюдавший за домом:

– Охраны нет, в доме сын хозяина с девкой.

Липкий задумался:

– Может, оно и к лучшему. Будем брать сегодня.

Они подошли к дому, Зева перелез через забор и открыл калитку. Затем подбежал к входной двери и, на секунду замешкавшись, открыл ее отмычкой, придержал ее перед входящими. Гоша со Светой сидели в комнате и пили шампанское, когда в помещение ввалилось несколько человек. Света вскрикнула от неожиданности, Гоша вскочил, но тут же получил удар по лицу и потерял сознание. Когда пришел в себя, то осознал, что сидит привязанный к тяжелому креслу с заклеенным скотчем ртом. Незнакомые ему мужчины ходили по квартире, осматриваясь, Света сидела в углу, плакала и повторяла:

– Пожалуйста, не бейте, я сделаю все, что вы хотите.

Липкий посмотрел на нее оценивающим взглядом:

– Встань, возьми полотенце, намочи и принеси мне, и без глупостей, а то я его зарежу.

Света встала, вытерла слезы и пошла в ванную, всхлипывая. Когда она вернулась, Липкий скомандовал:

– Протри мне лицо, употел я с вами тут.

Она стала тщательно протирать мокрым полотенцем ему лицо, затем шею. Он заулыбался и весело посмотрел на Гошу, тот зло задергался, пытаясь развязаться. Липкий снял рубашку, Света стала вытирать ему грудь. Он резко встал, взял Свету на руки и унес в комнату. Через некоторое время Гоша услышал, что Света уже не плачет, а кокетливо смеется. Затем все стихло, была слышна только какая-то возня. Гоша стал рычать от бессилия и злобы, затем опустил голову и громко зарыдал.

В кухню зашел довольный Липкий, на ходу медленно застегивая брюки. Он сел напротив Гоши и широко улыбнулся. Было слышно, как на кухне льется вода и звенит посуда, Света тихо напевала веселую песню. Липкий лениво включил телевизор, удобно откинулся в кресле и крикнул в сторону кухни:

– Светка, давай уже неси, жрать хочу, не могу.

В комнату вошла Света, из одежды на ней была только длинная футболка. В руках она несла большую тарелку с ветчиной, сыром и свежим хлебом. Она улыбнулась, села на колени к Липкому и начала, весело смеясь, кормить его из рук. Он улыбался и широко открывал рот. Она запихнула ему большой кусок хлеба, он стал громко жевать и смотрел на Гошу. Гоша попытался отвернуться. Он встал и повернул голову Гоши, чтобы тот мог видеть, как Света хохочет и игриво крутится с тарелкой. Гоша посмотрел на нее и громко зарыдал. Она поставила тарелку на стол и, скривив лицо, стала гладить Гошу по голове:

– Бедный, бедный Гоша, предлагал мне замуж за него пойти, а папик его, видите, против, не ровня я им.

Затем она стала танцевать под музыку из телевизора. Танцуя, она подошла к столу и взяла нож, продолжая танцевать, подошла к Гоше и провела ножом в кобуре возле его шеи. Липкий отпустил голову Гоши и громко засмеялся, затем забрал у Светы нож и толкнул ее на диван, она упала на него и подняла руки. Липкий сделал телевизор громче. Гоша громко завыл и задергался всем телом. Света возмущенно сказала ему:

– Успокойся, Гоша, все хорошо, – затем повернулась к Липкому, – милый, убери его, он мне мешает.

Липкий закричал:

– Зева, Лысый, Саня, сюда идите! – на его крик прибежали подельники. – Нашли что-нибудь?

Зева пожал плечами:

– Ну так, по мелочи больше…

Липкий показал на Гошу:

– В ванной его заприте и ищите, я пока занят.

Лысый хмыкнул, но повиновался. Они втроем отвязали Гошу от кресла и потащили связанного в ванную комнату. Через несколько минут Липкий со Светой сидели на диване и по очереди курили одну сигарету на двоих. Из ванной вдруг небольшой волной потекла вода. Липкий вскочил и выключил телевизор, был слышен сильный шум воды. Они побежали к ванной комнате, он открыл дверь. Ванна была полностью заполнена водой, на ее дне лежал утонувший Гоша. У Светы началась истерика. Липкий закрыл кран и сказал, повернувшись к прибежавшим подельникам:

– Так из-за гордыни своей лишился Петрович любимого сына. Все, разбегаемся.

Все выбежали из дома, бросив рыдающую Свету, оставшуюся сидеть на полу, одну.

Охрана доехала почти до города, когда им позвонил Петрович: – Как там у вас?

Старший охранник доложил:

– Ваш сын на даче, нам сказал уехать.

Петрович закипел:

– Опять с девкой этой? Где вы? Заезжай за мной, поедем обратно.

Петрович сел в подъехавший автомобиль, и он сорвался с места в сторону выезда из города. Когда они подъехали к даче, то увидели раскрытую калитку в двухметровом металлическом заборе и распахнутую настежь входную дверь. По ступенькам из дома тонкими ручейками текла вода. Петрович понял, что произошло что-то нехорошее, выскочил из еще не остановившегося автомобиля и побежал в дом. Вбежав в комнату, он увидел сидевшую на полу девушку, она глухо выла и смотрела куда-то в стену. Он повернулся к ванне и решительно направился туда. Подоспевшая охрана услышала его крик и бросилась к хозяину, которому стало плохо от увиденного. Петрович потерял сознание, и охрана, погрузив его обратно в машину, с безумной скоростью повезла его в ближайшую больницу, где он и скончался через несколько часов.

Липкий уже давно собирался завязать и копил себе на тихую жизнь где-то в теплых краях. Он бросил икону в ящик комода и полез в тайник, вытащил большой пакет с валютой и несколько небольших коробок с золотом, разложил все рядом с собой и начал пересчитывать. В такие минуты ему было спокойно и хорошо. Когда пересчитал и упаковал все обратно, то в приподнятом настроении подошел к небольшому аквариуму, стоящему у окна. Там, в большом стеклянном шаре, у него жил паук. Паук был редкий и ядовитый, но из-за любви к редким тварям и потому, что все ценное, что шло через его руки, прилипало к нему, как мухи к паутине, он и получил свою кличку. Он приоткрыл верхнюю крышку аквариума и радостно улыбнулся пауку, опустив лицо чуть ближе, чем нужно, его любимец тут же прыгнул вверх и укусил его за нос. Липкий вскрикнул и смахнул его обратно, потирая укушенный нос, он стал лихорадочно соображать, что ему теперь делать, но ничего сделать не успел и рухнул на пол – яд начал свое действие, паук вылез из своего жилища и в несколько прыжков добрался до него, усевшись ему на лоб.

Получив каждый свою долю, молодые люди устроили себе праздник, он состоял из пьянства и попыток знакомства с лицами противоположного пола. Зева с Лысым сидели в кафе и пили пиво, утоляя жажду, которая накопилась за целый день. Кафе было забито страждущими. Две хорошо одетые девицы, обойдя помещение несколько раз и не найдя нигде больше свободного места, попросили подсесть за их стол. Дамы, удобно усевшись в новые мягкие кресла, заказали самый дорогой сорт пива и, несколько брезгливо оглядываясь по сторонам, стараясь не смотреть на соседей по столу, начали беседу. Беседовали, как и положено в таких случаях, о личной жизни. Стол был не очень большой, поэтому девушки говорили вполголоса. С каждым новым глотком пенного напитка их голоса звучали все громче. К четвертой бутылке парни уже знали о семейной жизни симпатичной брюнетки практически все – что было у нее два мужа, каждому она родила по ребенку, а сейчас она третий раз замужем, и этот такой же козел, как и все предыдущие… Внезапно она повернулась и внимательно посмотрела на Зеву. Пауза затянулась, и он, чтобы разрядить обстановку, произнес:

– Девушка, что вы на меня так смотрите, будто у вас родители на дачу уехали?

Девушки не оценили шутку, брюнетка продолжала смотреть, затем выдавила:

– Ну вот скажи, почему вы, мужики, такие козлы…

– Не с теми вы спите, девочки, – Лысый был, как всегда, прямолинеен.

– А с кем надо, с вами?

– Помечтай об этом, – огрызнулся почему-то Лысый, одетый в застиранные спортивные брюки и майку, даме в вечернем платье.

– Девочки, давайте лучше выпьем, – сказал Зева.

Алкоголь помирил и подружил всех. Через пару тостов пили, естественно, за любовь и взаимопонимание полов, родней людей уже не было, девчонки смеялись от каждой фразы, произнесенной парнями. Но кафе закрывалось, поэтому, разбившись на пары, они разбрелись, каждая пара в свою сторону. Проходя через парк, Зева с брюнеткой присели на лавочку, со всех сторон укутанную плотными кустами. Мысленно думая, что «четвертым мужем стать бы не хотелось, но заменить третьего на час было бы здорово», он продолжил ее обнимать…

Лысый с Оксаной шли, изредка перекидываясь словами. Она зашла в подъезд, а он стоял возле лавочки, медленно допивая пиво. Поэтому, когда они зашли в ее подъезд и она поцеловала его в губы, он уже не сопротивлялся, но, действуя «на автопилоте», откликнулся на поцелуй. Так продолжалось несколько минут, света в подъезде не было, поэтому она уверенно подняла юбку и нагнулась куда-то в темноту, в отблесках тусклого фонаря с улицы в подъезде слабо белела огромного размера попа. Он только собрался спустить брюки, как в подъезд вошла какая-то тетка. Мгновенно оценив ситуацию, она завизжала:

– Молодежь совсем сдурела, уходите немедленно, а то сейчас милицию вызову. Одевайся и иди домой, дура, он же пьяный. И перестань своей жопой на меня пялиться, – тетка кричала и ходила из стороны в сторону. Ксюха, не меняя позы, поворачивалась к тетке все время попой, делая мелкие шаги в сторону. Тетка, матерясь, убежала наверх по ступенькам, Ксюха, поправляя юбку и волосы, приняла вертикальное положение. Он засмеялся:

– Ты чего, застряла?

Она прошептала:

– Это наша соседка по площадке. Надеюсь, она меня не узнала, – и побежала домой.

Он подумал: «Вряд ли она видела тебя раньше с этой стороны, хотя…» Это не помешало ему зайти к ней в гости на следующий день, где он и узнал, что она дочка прокурора их района, и хотя у нее был тяжелый характер дома и легкое поведение на улице, после этой информации он полюбил ее всем сердцем.

Лысый мечтал стать бандитом с детства, даже когда года в три ходил в коротких шортах и из носа текли зеленые сопли, он умудрялся бить игравших рядом в песочнице детей. Когда же он вырос, стало понятно, что обижать людей – это его призвание, и хотя красные пиджаки уже вышли из моды, желание как-то проявить себя не уходило, поэтому он был частым гостем районного суда.

Оксана понимала, чья она дочь, и вела себя подобающим образом, оставляя впечатление от себя, как от тетки с рынка в подпитии. Общий язык они нашли очень быстро, а через неделю решили пожениться. Прокурор был в ужасе от выбора дочери, но в конце концов согласился. Лысый сидел в комнате и ждал, когда она оденется, чтобы поехать в ЗАГС. Ожидание длилось довольно долго. Потерев затылок, Лысый достал бутылку пива из холодильника и поставил на стол. Ксюха забежала в комнату и среагировала мгновенно, с криком: «Лучшее детям!» – она забрала бутылку себе.

– Овца ты, – зло сказал Лысый.

Зазвонил телефон, похоже, что спрашивали Ксюху. Лысый, глядя, как Ксюха жадно глотает холодное пиво из запотевшей бутылки, произнес с улыбкой в трубку:

– Она не может говорить – у нее рот занят.

Ответ Ксюхи не заставил себя долго ждать:

– Я тут на хрен собиралась, ты за меня не сходишь?

Глаза Лысого начали наливаться кровью…

Через неделю после свадьбы Лысый начал ее бить – словесные аргументы у него закончились, а логика в отношении молодой супруги не работала совсем. А так как рука у него была тяжелая, то Ксюха попала в больницу с переломами носа и челюсти, и ее отец наконец-то посадил Лысого в тюрьму.

Саня, оставшись без присмотра Липкого и имея на руках свободные деньги, тоже пытался, как умел, устроить себе праздник. Саша был толстоват, лысоват, имел тонкий голос и потные руки, поэтому напивался и ходил по ресторанам и кафе, пытаясь познакомиться с кем-нибудь. Сегодня он, наконец-то, повел провожать страшненькую девицу, Таню, надеясь остаться ночевать у нее, но, остановившись у двери своей квартиры, она вдруг сказала:

– Я живу тут у тети, – квартира была однокомнатная, и тетя была дома. Он попытался возмутиться, но она уговорила его зайти вечером следующего дня – тетя должна была уехать, и девица пообещала, что завтра он сможет остаться. На следующий день они встретились в том же кафе и в предвкушении чего-то радостного напились, но у тети что-то не сложилось с поездкой, и она спала в углу на диване, но они ее как-то спьяну не заметили. Ночью, проснувшись от сильного шороха, тетя зевнула, вдохнула и чуть не поперхнулась воздухом – процесс, в народе называемый «69», был в самом разгаре. Тетя, женщина предпенсионного возраста, проснувшись в туалет по малой нужде, лежала, боясь выдохнуть и пошевелиться. Лишь к утру они затихли и, устало заснули. Тетя со стоном от нетерпения, боясь, что мочевой пузырь взорвется, громко побежала в туалет, уже никого не стесняясь. Затем вернулась в комнату и, схватив вещи, одеваясь на ходу, выбежала на улицу.

Когда он зашел через пару дней в гости к Тане, незнакомая ему женщина, наверно тетя, отводя глаза в сторону, сказала, что Таня уехала и не вернется обратно никогда. Саша затосковал, что ему придется опять одному ходить по ресторанам и поить незнакомых людей в надежде, что кто-то из дам согласится составить ему компанию. Пытаясь в очередной раз растопить сердце пьяной прыщавой девицы, он заказал шаурму в придорожной шашлычной и отравился, навсегда оставшись инвалидом.

Через несколько недель разгульной жизни, оставшись один, без друзей, Зева узнал, что болен СПИДом. Подумав несколько дней, он принял решение. Он отдал икону, которая осталась у него от Саши, тот не мог держать ее дома, в ту же церковь, где украл ее, и попросил священника разрешить ему прислуживать там же, выполняя различные хозяйственные поручения.