Маски [Ольга Михайловна Трескина] (fb2) читать постранично

Каждое утро семь дней в неделю мне приходится брать с полки одни и те же ключи, подходить к одному и тому же шкафу, с ужасом и дрожью открывать его и видеть одну и ту же картину: на вешалках, будто тысяча рубашек, висят маски, каждая из которых необходима для своей роли. Каждое утро семь дней в неделю мне необходим отдельный 25-й час, который многие называют «ментальным», чтобы хорошенько продумать, кто я сегодня: успешный журналист, любящий сын или отчаявшийся бродяга?.. Сколько себя помню, я всегда был таким. Всегда носил маски, но первое время брал неправильные: я мог прийти к матери и начать разговаривать тоном начальника с подчинённым; на работе же вместо маски «строгого и непоколебимого начальника» я мог примерить маску «добродушного и весёлого паренька». Так нарушается баланс правды и лжи в обществе, – разрушаются ожидания людей, уничтожается их привычные представления о тебе. Многие перестают уважать, потому что сегодня ты решил дать слабину. Каждый из нас учится на своих ошибках, и я, увы, не являюсь исключением.

Я мог бы ещё часами думать над тем, какой «пакет» мне выбрать сегодня, и по какой цене мне обойдётся это «дорогое удовольствие», если бы не звонок, прервавший мои размышления.

– Витя, милый, доброе утро! Скажи, сынок, ты позавтракал?

Я машинально схватил маску «хорошего мальчика» и вступил в диалог:

– Нет, мам, я только встал. Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке. Просто соскучилась…

– Хорошо, мам, целую, – я был мастером неловких пауз, жаль, что и этот случай оказался не исключением, – ещё созвонимся. Я улыбнулся в надежде, что люди наконец научились через трубку видеть твою экспрессию, но в то же время я понимал, что этому не бывать, и, наверняка, меня вынудила на это действие маска. Я посмотрел на время и осознал всю сущность своего бытия так же внезапно, как и забыл её. Я смахнул первые попавшиеся маски в сумку в надежде, что интуиция не подведёт меня и на этот раз, ринулся в ванну и, закончив все приготовления, побежал к метро, подбирая нужную маску. Именно в метро передо мной открывалась целая галерея масок, я наблюдал, изучал, открывал новое. Поэтому метро.

В вагоне каждый прятался за куском пластмассы: я знал это. Интересно, они видят мою? Может им не дано разглядеть истинного лица: ты всю жизнь так и будешь подстраиваться под общество, не подозревая о том, что каждый из них делает аналогичную вещь. Внезапная волна моды губит человечество: всегда ухожен, всегда красив, всегда приятен и вежлив в общении, ты даже не имеешь права показать своё настоящее лицо. Лицемерие окутало весь поезд, мне бы радоваться, наблюдая, как люди улыбаются без повода, да вот я знаю истинную причину этой улыбки.

Вспомнил о слепке лишь в лифте, поднимаясь на двенадцатый этаж, наблюдая, как здание постепенно наполняется моими подчинёнными. Каждый из нас вынужден страдать из-за того, что когда-то давно случилось в жизни. Из-за того, что кто-то залез в нашу душу, мы теперь все отныне обязаны носить маски, а остальные – лишь гоняются за глупой модой.

– Виктор Николаевич, вы сегодня опоздали. Поздно заснули?

– Начальство не опаздывает, начальство задержи-вается, Пётр.

Сегодня я с нетерпением ждал окончания дня, его финального мероприятия, чтобы, наконец, покончить с этим выскочкой Лариным и взять заслуженный отпуск. Терпеть не могу «светские вечера», чувствуешь себя на балу Анны Павловны Шерер, у каждого есть «отдельная маска» под «отдельный случай». Неужели я настолько же лицемерен? Неужели меня больше не существует? Неужто я вынужден всю жизнь носить кусок пластмассы на своём лице?

Маски были очень удобными. Каждая из них «садилась» как влитая, даже каждую ворсинку усов можно было прощупать и поправить.

День приблизился к концу, работа была выполнена, новый номер журнала был готов к изданию. Теперь меня ждало «важное мероприятие», которое станет концом сегодняшнему цирку лицемеров.

Холодный пот стекал с моего лба, сердце бешено колотилось, колени тряслись, а руки беспорядочно раскидывали недельный хлам в сумке: я забыл маску. Но это к лучшему. Выяснить, кто сильнее, кто успешнее и чьё издательство действительно претендует на звание «Лучшего журнала» я мог только будучи самим собой! Я понимал, что им придётся увидеть меня настоящего, но я абсолютно не был к этому готов.

Весь вечер я простоял в углу, выжидая нужного момента, чтобы, наконец, разобраться с Лариным. У меня не хватало сил, у меня не хватало желания, не хватало и элементарных ресурсов. Я так долго носил маски, что совсем забыл, кем я являюсь на самом деле. Весь мир – театр, а люди в нём актёры, играющие определённую роль, сами для себя создающие рамки, за которые они не должны выходить. Может, это шанс, данный мне свыше?

Моё внимание привлекла юная особа. Она отличалась от других присутствующих. Но чем? На ней не было маски. Я видел