На самом краю леса. Ведьма Мия [Софья Шиманская] (fb2) читать онлайн

O my sweet summer child… (Дж. Мартин)

Запись #1. Зеленая магия

Вообще-то я не собиралась быть ведьмой. Это все родители и их безбашенная юность. Сегодня мне исполнилось тринадцать, и папа все рассказал. Кто там в глухой деревушке стал бы следить, где шляется ватага мальчишек и девчонок. Машин нет, в лес по одному не ходят, и добро. Никому бы не пришло в голову, что жившая на отшибе Крапивница окажется не просто выжившей из ума старухой, а настоящей ведьмой. Одно дело пошучивать о ее причудах, другое дело – всерьез верить в волшебство. Вот и отправились скучающие подростки проверять, жива ли старуха, в чьи заросли крапивы они столько шишек закинули в детстве. Как водится, брали друг друга на слабо, а папа мой будущий больше всех старался произвести впечатление. Понятное дело, он был по оттопыренные уши влюблен в рыжую девчонку с зелеными глазами, на которую я так похожа теперь. В это лето он был настроен решительно, так как ему светил переезд в тот же город, где жила она.

Сначала использовали военный бинокль чьего-то дедушки, потом подкрались поближе, хихикая и перешептываясь. Тайны-то манят, пусть и такие, не особо симпатичные, без романтики и вампиров. Потом всем надоело следить за тихой избушкой в густых неухоженных зарослях, и именно мой папа подал идею зайти и постучать. Во-первых, они уже не дети, чтобы вламываться в дом без приглашения, даже к деревенской сумасшедшей. Во-вторых, не такие уж они изверги, может, она там вообще больная лежит, и помочь надо. «Раз такой смелый, вот и иди!» – услышал он предсказуемый ответ. Ну и пошел красоваться, не забывая расправлять плечи и смотреть прямо. Помедлил долю секунды (прямо вижу эту картину, артист!) и громко постучал. Естественно, ничего не произошло, на то и был расчет. Повернулся к ребятам, пожал плечами, чуть улыбнулся… И тут все пошло не по плану, потому что дверь открылась. Медленно и со скрипом, как положено. Оставалось сглотнуть и войти.

Внутри было темно и пахло травами, но чисто и парадоксально уютно. Саму старуху дети давным-давно не видели, но вблизи она не казалась сумасшедшей. Желтоватая кожа, тонкие губы, длинный нос, морщины, рыжие волосы пополам с седыми как-то хитро заплетены. Разве что платье нарядное неуместно смотрится, ну да мало ли какая мода у деревенских бабушек. А глаза яркие, прямо изумрудные, умные и со смешинкой. Голос у старухи был скрипучий, холодный и крошил слова сухими льдинками:

– Притомился, поди, вокруг дома шастать, да и мне пить охота, жара какая. Раз пришел, принеси воды из колодца, сделай милость. Да шугани своих ребят, надоело мне их сопение слушать. Управишься, угощу настойкой на тархуне. Первый ты гость у меня за тринадцать лет, отметим.

Куда деваться, пошел на улицу, махнул яростно рукой, проводил взглядом. Утешился тем, что они успеют насочинять героических подробностей, а он потом еще приукрасит, и Майя будет слушать и смотреть своими зелеными глазами. Колодец нашел не сразу, заросло все на участке порядочно. Вода стояла низко, а ворота не было, веревка короткая, страшно было наклоняться так низко. Но ведьма не материализовалась сзади и не столкнула, сидела себе смирно в доме, позвякивала стаканами. Настойка эта еще, вроде и отказаться неудобно, и не по себе, что там за дрянь может быть. Хотя можно потом всем хвалиться, а может, и правда вкусно, и вообще в 15 лет алкоголь штука заманчивая, потому что запретная и взрослая.

Старуха ждала его за столом, там действительно стояли две хрустальные стопки на ножках, ну или очень маленькие бокалы. Они были наполнены зеленоватой жидкостью, будто светившейся, хотя весь секрет был в луче солнца, который пробрался между занавесками. Небрежным жестом Крапивница (настоящего имени никто и не знал из ребят) указала на лавку у стены:

– Поставь ведро и получай награду. Вижу, ты добрый парень, да и неглупый, хотя и не верил, что про меня сказывали. А я и правда ведьма, от тебя скрывать не стану, все равно никому не скажешь. Да не смотри так, не злая я, даже на деревенских не обижаюсь. И скотину им лечу, и от саранчи поля берегу окрестные, и спасибо уже не жду, поумнела к старости.

Старуха явно наслаждалась его растерянностью:

– Молчишь, молодец, слова силу имеют, беречь их надо. Вижу, зазноба крепко у тебя в сердце, да и имя красивое у нее. Цвет настойки ты заметил, и у милой такие глаза, верно? Выпей да сорви у меня в саду ландыши, она их любит. Дари ей, да и признавайся смело. Будет твоя навеки, и дочь тебе подарит красавицу. Мией назовете, да ко мне заглянете разок, когда ей тринадцать будет, вот и все условия. Не робей!

Разговоры о детях подросткам чуть ближе, чем космос, а вот представить Майю в своих объятиях было так легко и желанно… Поблагодарил, выпил, постарался не морщиться, да и пошел за ландышами и прочь со двора, пока старухе ничего нового в голову не взбрело. Ведьма, не ведьма, а решаться самое время, а то Антоха тоже лыжи навострил, того и гляди, на него будут глядеть влюбленно зеленые глаза, пока он на гитаре своей играет. А с условиями потом разберемся.

В общем, в тот вечер появилась в деревне новая парочка, счастливая до одури, а спустя пять лет родилась я. Медные волосы, зеленые глаза, а раз копия мамы, то почему бы и не назвать похоже. Мия – красивое имя, тогда еще мода была на все необычное. Росла себе обычной девочкой, а оказалась ведьмой. То есть, сама-то я всегда считала себя необычной, например, потерянной принцессой, в общем, все как положено девочкам. Но серьезных поводов поверить в сказки и мечты не было. Ну читать рано научилась и легко иностранные языки запоминала, любопытно же. Ну знала с первого раза названия растений в деревне, где проводила лето с бабушкой – а ей удобно, можно было послать в саду копаться, и полдня не слышно, не видно. Ну бродила по лесу и ни разу не заблудилась, дорогу с закрытыми глазами могла найти, а что там непонятного. Ну выросли у меня удивительно густые и длинные волосы, не требуя никакого ухода, гены же. В общем, немного особенная была, но истории про ведьм трепет в меня не вселяли. А тут день рождения, и папа вываливает эту странную историю. Мама была бы шокирована не меньше, возможно, поэтому папа вызвался погулять со мной один. Мол, такой возраст, разговоры о мальчиках, все дела. Ой, уж лучше бы о мальчиках, чем перспектива идти к древней старухе. Но мы уже стояли перед избушкой.

Запись #2. Амулет и Помощник

– Здравствуй, Мия, вот и дождалась я тебя, – Крапивница говорила одновременно серьезно и насмешливо, – присаживайся, узнать тебе предстоит много, потому говорить буду коротко. Что не поймешь, то запомнишь, а время все на свои места расставит. А слушать да помнить настойка моя поможет, угощайся, и мы с твоим отцом выпьем за встречу.

Куда деваться, я вежливой девочкой была воспитана, да и зачем старухе ждать меня тринадцать лет, чтобы отравить. Выпила из хрустальной стопки нечто, напоминающее мятный тархун, и присела на старинную деревянную лавку, приготовилась внимать. А свалилось на меня такое, что до сих пор не знаю, как выдержала тот поток откровений и не сбежала сразу. Настойка, наверное, успокаивающим действием обладала.

Оказалось, что Марта (так звали на самом деле Крапивницу) была и вправду ведьмой, и в школе магической училась, все по-настоящему. Она всегда предпочитала уединение, но было ей видение о преемнице, вот и оттягивала старость, ждала знака. Его все не было, а вечная жизнь не светит даже самым сильным магам, и тут придумала Марта, как взять все в свои руки, тут и мой отец подвернулся. А прошлой ночью приснился ей вещий сон, где она спасает девочку из темного леса и передает ей свои знания и силу. Раз мы с отцом пришли, теперь она уверена, что я отмечена судьбой. Теперь и отступать некуда, коли тринадцать зим минуло, стала я видимой для всей нечисти. Не научусь защищаться, могу стать легкой добычей, придется от лесов подальше держаться, вечно в людных местах быть да в страхе жить.

А страх для демонов что десерт для людей, питаются они им, да причмокивают. Вообще все наши мысли и чувства на них отражаются. Чем больше злобы, жестокости, жадности и коварства в мире, тем сильнее становится нечисть и еще больше на зло подталкивает. Тем и страшно время, что люди зовут двадцатым веком, что уместилось в нем столько боли и крови, что сила демонов почти сравнялась с защитной магией. А волшебники, оказалось, повсюду живут, пробовали в свое время людям открываться, да только страшными кострами дело кончилось, а демоны тогда прорвались и реяли чумой по странам. Новые колдуны скрытную жизнь выбрали, объединили силы, живут неузнанные среди людей.

У всех в мире своя работа: духовники, писатели, художники, танцоры, музыканты ведут души людские к свету, учат добру и любви к ближнему. А маги защищают от тех тварей, что постоянно рождаются в кипящих страстях человека. Это не значит, что уже и разозлиться нельзя, но не дело долго в себе черное зерно носить, местью дышать, обмана паутину плести. Потому колдуны знают цену словам и желаниям, осторожны в суждениях и сдерживают секундные порывы – видели, к чему гнев и страх ведут. Но не только труд и опасность наполняют жизнь волшебника – есть и дружба самая верная, и важность общей цели, и радость понимания мира, и чудо встречи с магическими зверями и птицами, которых зовут Помощниками. Не говоря уже про удивление от новых открытий и долголетие.

Выслушав эту речь, мне предстояло все взвесить, принять решение в своем сердце и больше не отступать. «Приходи через три дня, и коли решишься, захвати Помощника и защитника. Найдете друг друга, не сомневайся», – напутствовала меня старая ведьма, и в глазах ее мне почудилась теплота. Сказать, что выбор был не простой, я не могу. В первый день его просто не было – я считала все услышанное чушью и дико злилась на отца за испорченный день рождения. Во второй день мне стало страшно, я представляла себе невидимых монстров, которые теперь начнут за мной охоту, снова злилась на отца, потом смеялась страхам в лицо, но получалось фальшиво.

Утром третьего дня я долго валялась в кровати, вспоминая чудесный сон. Там были какие-то невообразимые краски и звуки, и образы всех волшебных созданий, которые рисовались мне в детстве. Я вспомнила, как всегда радостно и спокойно мне было в лесу, как я искренне верила, что он дышит магией и оберегает меня. И вот фантазии прошлого и мечты об удивительном и прекрасном будущем пришли в мое настоящее и потребовали услышать себя. Как отчаянно я мечтала в глубине души оказаться особенной и совершить что-то чудесное и героическое!

Я заткнула рассудительную и сомневающуюся Мию и доверилась Мие волшебной. Просто пошла в лес, нимало не заботясь запоминать дорогу – я просто не могла заблудиться теперь. По пути я разрешила практичной Мие порассуждать, каким же должен быть мой защитник. Про Помощника я даже не сомневалась: опять пришли на помощь детские мечты завести ручного лисенка вместо кошки (родители все равно бы не взяли в съемную квартиру никого). Защищать меня, наверно, должен амулет, и это точно не волшебная палочка.

Очевидно ведь, что это не удобно: она может сломаться или сгореть, ее неудобно хранить и легко потерять, и она всегда занимает целую руку. Значит, я хочу иметь что-то небольшое, закрепленное на теле, не очень броское и в то же время моментально доступное. Перед глазами уже рисовался переливающийся камень в оправе, как браслет, кольцо или кулон. Кулон можно спрятать под одежду, но в случае опасности его может оказаться слишком долго доставать. Крупное кольцо с камнем привлекает внимание, да и мешает. А вот браслетом никого не удивишь, и всегда на руке, достаточно открыть рукав.

Решено было искать магический камень. А раз я зашла далеко в старый лес, там мог найтись и клад в дупле или под корнями, почему бы и нет? И тут меня словно потянуло в густой ельник, посреди которого умудрился вырасти раскидистый дуб. Ему было не меньше сотни лет на вид, и да, чуть выше моей макушки там виднелось дупло. Я закрыла глаза и протянула руку, доверившись удаче. Пальцы сразу сомкнулись на чем-то гладком и круглом, и я удивилась, как легко нашла то, что искала – это точно был необычный камень, весь в рыже-зеленых разводах.

«Осталось найти к нему рыжую лису под зеленой елочкой», – улыбнулась я своим мыслям, как вдруг услышала какой-то шум. Осторожно двигаясь между елей, я приближалась к его источнику. Звуки стали четче и разделились на тонкий жалобный писк, раздававшийся из-под корней очень старой ели, и приглушенное рычание чуть поодаль. Затем к нему прибавилось тихое сопение и какой-то жуткий шепот-хрип, от которого я мигом похолодела. Каким-то чутьем я знала, что это та самая нечисть, что не осмеливалась приближаться к людям в деревне, но решила напасть на лисье семейство.

Судя по всему, мама бросилась на защиту последнего лисенка, но враг оказался сильнее – послышался короткий визг, а потом мерзкое чавканье. Не раздумывая, я метнулась к корням, схватила дрожащий комок рыже-бурого меха и бросилась бежать. Я не знала, есть ли за мной погоня, и не решалась оглянуться. Лес будто сам указал мне тропинку, но я все бежала, а знакомые места не появлялись. Паника растекалась ледяной пульсацией в голове, за спиной снова чудился тот шепот. Прижав покрепче лисенка, я сделала последний отчаянный рывок, резко свернув влево.

Нечто догоняло меня: холод начал охватывать мой затылок, и шепот звучал все явственнее. Меня спасла Марта – она вышла из своей избушки, которая оказалась совсем близко, и что-то громко говорила нараспев, держа в руках высокий посох. Он переливался оранжево-желтым светом, прогоняя холод и страх. Больше всего боясь споткнуться и упасть, я практически пролетела последние метры, и Марта быстро захлопнула за мной дверь. Вся дрожа, я упала на лавку, переводя дух, морщась от боли в боку. Лисенок затих у меня на коленях, а камень впился в руку, так я его сжимала.

Марта взглянула мне в глаза пронзительно, словно все мысли и лесные приключения увидела. «Теперь уж никто тебя не тронет», – успокоила она и накинула мне на плечи теплый шерстяной плащ, словно от всех бед укрыла. Он был весь пропитан ароматами трав, и цвета был такого же. Марта заметила лисенка, хмыкнула одобрительно, молча плеснула молока в плошку и поставила на лавку рядом со мной. Пока он осторожно нюхал угощение, а затем с жадностью пил, она взяла у меня камень и кинула в пустой котел, стоявший на огне.

«Экий камень ты нашла, давно таких не видала. Не злой и не добрый, а сильный и с характером. Ну сейчас поглядим, чего он стоит», – сказала она. Камень засиял ярко-оранжевым светом, рассыпал зеленые искры, которые отразились от стен котла, закрутились вокруг камня сверкающими росчерками. Сияние нарастало, и когда я прикрыла глаза, последовала вспышка и раздался громкий треск. Я испугалась, что камень рассыпался, но старуха улыбалась. Щипцами она достала его со словами:

– Теперь тебе надо его коснуться, он подумал, да и согласился защищать, теперь как признает тебя хозяйкой, так и навеки твой. Смело бери, тогда не обожжет!

Я зажмурилась на секунду, но тут же разозлилась на себя и открыла глаза, с вызовом глядя на камень. Теперь он преобразился и стал еще красивее, рыже-золотые переливы мерцали крохотными изумрудными искорками внутри, словно двигавшимися в замедленном танце. Камень упал в мою протянутую ладонь, теплый и тяжелый, и ясно стало, почему я слышала треск – в середине камня появилось аккуратное отверстие.

Тем временем ведьма взяла явно припасенный заранее кожаный ремешок, продела сквозь камень, обвязала хитро узлами, как в рамку заключила, и закрепила вокруг запястья. Браслет обвил руку так естественно, словно всегда там был. Лисенок оживился, сунул мордочку к камню и довольно фыркнул. Затем свернулся калачиком у меня на коленях и уснул, а Марта задержала на нем взгляд, и вдруг отвернулась и стала теперь глаз, словно туда попала мошка. Но уже через несколько секунд она ровным голосом подвела итог дня:

– Поздравляю, справилась. Вот у тебя и амулет, и Помощник будущий. А остальное наживешь, впереди учеба.

Запись #3. Первые шаги

Так, без напыщенных клятв, зато со смертельной опасности началась моя жизнь ведьмы. В тот вечер Марта отпаивала меня чаем с мятой, рассказывая о прошлом и будущем. Ее голос стал мягче и спокойнее, будто появление преемницы действительно сняло с нее груз ответственности, кому передать знания. Маска деревенской сумасшедшей была сброшена, и осталась мудрая, многое повидавшая лесная колдунья. Нас объединяла любовь к зеленому ковру травы и древесным коридорам, дававшим дом зверям, птицам и насекомым. Она подтвердила мои догадки о нечисти, что почуяла меня и пришла в лес, но отвлеклась на лису. Это был демон, осмелевший от голода, так как в округе жили люди простые и добрые, у них не поживишься затаенной злобой и жаждой наживы. То, что я смогла найти свой талисман и защитника в одном месте, да еще и почувствовала темную силу, говорило об интуитивной магии и обещало быстрое обучение. А моя способность к языкам должна была помочь с заклинаниями, для которых использовался безумно древний язык. Чтобы маги со всех концов света могли общаться между собой, они веками хранили память о праязыке и до сих пор общались на нем, а с помощью специальных интонаций и концентрации мысли на нем же читали заклятия.

Марта явно хотела приободрить меня и заговорила о ближайшем будущем: поскольку магия не передалась мне от родителей, и я не знала про мир волшебников, нужно было многое наверстать. Остаток летних каникул наставница собиралась готовить меня к обучению в Чарлес. Волшебные школы приглашали учеников в зависимости от особенностей их магии. Очевидно, мне передалась связь с лесом, а были еще стихии (да, дети с чарами Воздуха умели летать и учились в школе на гигантском облаке), и абстрактные силы, например, прорицания. Именно в тринадцать лет магия открыто проявляла себя в детях, и им следовало учиться управлять ей. Демоны всех мастей чуяли в них набиравших силу врагов, поэтому школы были самыми безопасными местами, а учителями становились самые сильные волшебники. Пока я оставалась в деревне, мне ничто не угрожало, но ходить одной по лесу уже не следовало. Мне предстояло изучить с Мартой основы взаимодействия с новообретенным браслетом-защитником, а также наладить контакт с Помощником (который весь разговор проспал у меня на коленях).

С этой охапкой новостей я отправилась домой, радуясь, что отец догадался зайти за мной к Марте. Память о хрипящем шепоте была слишком свежа, чтобы идти в одиночку по спящей деревне. Родители в эти три дня тоже многое перечувствовали, и к третьей ночи, похоже, примирились с грубым вторжением чудес в их жизнь. В конце концов, они ценили дары старой ведьмы – взаимную любовь и мое рождение – и моя принадлежность к миру магии не означала, что они меня теряют. Подростки так и так взрослеют и уходят жить свою жизнь, волшебную и не очень, и родителям остается только любить их на любом расстоянии и в любом обличье. Примерно такой разговор состоялся в нашем деревенском домике на следующее утро (ночью у меня хватило сил только налить еще молока лисенку, и мама с папой мудро отложили расспросы). Мне было сразу волнительно, неловко, тревожно и радостно от перемен, ожидавших нашу семью, и как никогда я ценила своих удивительных родителей. Сколько я себя помню, они сначала поддерживали меня, а потом разбирались. Вот и сейчас они многое не понимали, в остальное с трудом верили и, конечно, боялись за меня, но излучали только безграничную веру в свою дочь.

И так незаметно моя жизнь перевернулась. Я ходила к старой Марте на занятия, лисенок ходил за мной следом, а вечером я делилась тем, что получалось выразить, и вместе с мамой (папин отпуск закончился) распутывала клубок эмоций. Мы становились близки как никогда, и в то же время я отдалялась, стремительно погружаясь в новый мир. Волшебство захватило меня, да и как иначе, когда Марта передала мне частицу своей магии через отца, и я не столько учила с нуля, сколько вспоминала. Амулет постепенно открывал свою силу и поддавался контролю. Но самым волнительным в учебе было все, связанное с Помощником. Это ведь не просто зверь, выполняющий поручения, как почтовая сова (при всем уважении к их скорости и аккуратности) –это друг, который по своей воле участвует в борьбе с демонами. Магические Помощники обладают своим непостижимым разумом, который рождается из заклинаний и личности волшебника и встраивается в инстинкты животного. Если кратко, то колдуны создают и укрепляют связь, как бы отдавая частицу себя и приобретая что-то взамен.

Мне было страшно приступать даже к самым безобидным заклинаниям, ведь лисенок был такой маленький и беззащитный. Но Марта была неумолима и велела перебороть свой страх и начать колдовать. Первые манипуляции были стандартными для всех Помощников: крепкое здоровье, долголетие, сила и выносливость. Они прошли гладко, и дальше начиналось самое интересное. Спустя месяц рыжий малыш подрос, и пора было устанавливать настоящий контакт: зажечь первую искорку сознания, которая однажды вырастет в полное понимание друг друга.

– Пора выбрать имя Помощнику, это само по себе одно из мощнейших заклинаний. Ты изучила весь талмуд магических имен и знаешь, как их сочетать, – встретила меня Марта одним утром.

И тут я неожиданно для нас обеих твердо ответила:

– Он сам скажет мне свое имя. Научи меня, как говорить с ним.

Наставница покачала головой:

– Опасное дело ты задумала, отправлять свое сознание в пока еще дикого зверя, пусть и ребенка, от этого не легче. Ты читала, что случалось с волшебниками, которые слишком доверялись контакту без должной подготовки?

– Почему-то мне кажется это очень важным. Может, со мной все будет иначе? Я же тоже не совсем обычная ученица, – усмехнулась я.

После первой встречи я не возвращалась к теме практически насильного превращения меня в ведьму, и Марта посмотрела своим пронзительным взглядом на секунду дольше, чем обычно. Приняв решение, она кивнула и молча раскрыла книгу в черно-желтом переплете на нужной странице, а я впилась глазами в руны – древний язык давался мне все легче.

В заклинании я должна была создать максимально уютное пространство для встречи двух наших сознаний. Я вообразила прочный деревянный мост над неглубокой прозрачной речкой, мысленно услышала ее журчание, почувствовала тепло солнечных лучей в безоблачный день. Поместила свой образ на шелковистую траву с одной стороны моста, а лисенка – с другой стороны, где начинался лес. Читая вслух заклинание, я положила руку с браслетом на пушистый загривок, а второй рукой накрыла амулет, чтобы его свет не отвлекал лисенка. С последним словом я закрыла глаза и почувствовала, как магия подхватила меня, и пространство вокруг словно расширилось за пределы избушки. Открыв глаза, я увидела тот самый мост, соединявший луг и лес, и лисенка на другом его конце. Он любопытно озирался по сторонам, и мне стоило больших усилий не запаниковать. Если бы он убежал на разведку в воображаемый лес, его сознание потерялось бы в незавершенной магии, и больше на роль Помощника он бы не смог претендовать. Я глубоко вдохнула и ласково позвала его. Да, заметил, подошел к мосту!

Я сделала шаг навстречу, продолжая звать его и рассказывать ему, что происходит и зачем. Я доверилась интуиции и была так откровенна с ним, словно он уже мог понять каждое слово. И эта тактика сработала, он шел мне навстречу, внимательно глядя на меня, не обращая внимания на речку (а я уже боялась, что слишком хорошо и звонко ее представила). На середине мы встретились, и я присела на корточки, чтобы коснуться лбом его головы. В моем сознании взорвались сполохи оранжевого огня, но я уже читала в одной книге Марты о подобном. Я стала воображать, как огонь унимается под белыми пушистыми облаками, они обнимают его, и все становится бежево-белым и мягким. Концентрация стоила мне больших усилий, но это помогло, и наконец я почувствовала ту самую связь. Лисенок мог слышать меня, и я спросила: «Как твое имя?» Какое-то время он пытался сообразить, как отвечать мне, я ощущала эти попытки и терпеливо ждала. Наконец я услышала то, ради чего пошла на риск: «Аргис». Выдох, благодарность, и горячая симпатия в ответ. Получилось. Невероятно. А теперь назад, в избушку.

Запись #4. Проверка боем

После потрясающей встречи со своим лисом я вернулась уже немного другая. Такова магия Помощников – мы сближаемся, обмениваемся частичками самости. Обострилось чутье, как на запахи, так и на неприятности, и бегать по окраине леса я стала значительно быстрее. Аргис, чье имя призывало силу провидения и скорость реакции, вовсю наслаждался охотой с их помощью. Наше понимание росло день ото дня, и если до чтения мыслей было далековато, то уж настроение друг другу мы передавали уже запросто, а эмоции в бою могут направить точнее ума.

Да, темы магических битв Марта касалась регулярно, но без прикрас или запугивания, просто давала дельные советы. Почти все чары, кроме имен Помощников, непостоянны, и их нужно накладывать повторно, усиливать или поддерживать. Поскольку нечисть перчатками в магов не бросается, а нападает внезапно и любит засады, первейший навык волшебника – постоянная готовность к бою. В пределах разумного, конечно, но даже в защищенных местах безопаснее спать, наложив парочку охранных заклинаний. Марта старательно прививала мне привычку не выходить в лес, не проверив три базовых уровня защиты: «Все равно что одежду надеть».

Не буду скромничать, я оказалась способной ученицей и усвоила всю программу наставницы, которая была серьезнее, чем выпускные экзамены первого года. Хитрая ведьма пользовалась моим энтузиазмом неофита и элементарным незнанием, что парочка заклинаний была вообще для старшекурсников. Лето стремительно кончалось, я все крепче привязывалась к лису и все лучше договаривалась с амулетом. Марта решила устроить подобие учебного боя для проверки моих навыков, и прекрасное имя моего Помощника уже начало помогать мне.

Я должна была начинать без защитных чар, имитируя застигнутую врасплох добычу. К моим радости и удивлению, за долю секунды до каждой атаки я угадывала ее тип и лихо выдавала одну из связок чар начала боя. Провидение и скорость реакции Аргиса помогали и мне, ведь наша связь окрепла настолько, чтобы он хотел меня защищать даже в учебной переделке. «То ли еще будет», – довольно думала я, посылая ему теплые лучики благодарности и нежно касаясь меха.

«Рано расслабилась! Даже побежденный враг опасен, пока не уничтожен, а ты всего лишь удачно уклонилась от удара. Все симпатии после победы, Мия!» – от Марты ничто не укрывалось. Она была отличным напарником, собранная и проницательная. Пусть строгая, но в ее придирках я видела внимание и заботу, незаметные снаружи. Старая ведьма искренне хотела, чтобы я выжила и пошла по ее стопам и еще дальше, и готова была заругать меня до дымящихся ушей, лишь бы я по неопытности не попала в переделку, едва начав магический путь.

31 августа мы с родителями пришли к Марте, чтобы попрощаться на целый учебный год. Мои вещи уместились в обычном рюкзаке, так как в Чарлес ученикам разрешали носить любую удобную одежду. Среди прочих дисциплин нам предстояло научиться колдовать над внешним видом, чтобы становиться незаметными в лесу, ходить тише кошки и никогда не мерзнуть. Я уже предвкушала, как приеду на каникулы и удивлю родителей превращением кроссовок в мягкие кожаные сапожки, не оставляющие следов, и заклинанием, которое заменяет стирку и глажку.

Путешествие в школу дети совершали со всех концов земли, поэтому перемещаться обычным способом было бы затруднительно. Накануне школьная сова принесла мне первую в жизни посылку: там было письмо с инструкциями и Перемещатель, работавший только в одном направлении и только один раз. В письме настойчиво просили не отпускать его в процессе и не терять по прибытии, а сдать учителю. План действий был прост: обнять Помощника, взять в руку Перемещатель (мне досталась вешалка) и произнести короткое заклинание. Рекомендовалось закрыть глаза, чтобы меньше мутило, а открою я их уже на большой поляне, где дежурят учителя.

Итак, все слова сказаны, а самые важные застряли в горле; я обняла по очереди маму, папу и Марту, смахнула слезы, поправила рюкзак, подхватила Аргиса, который спокойно ожидал путешествия. «Отко махр!» – мир закрутился смерчем, сдавил, вышиб дыхание и стал кружить, кружить… Закрыть глаза! Поспешно зажмурилась, а уже не больно, разве что рюкзак в спину давит. Осознав, что лежу, я осторожно осмотрелась. УХ! Нет, УХХХХ! Это была самая огромная и невероятная поляна в самом удивительном лесу на свете! В Чарлес я влюбилась за секунду.

Раскиданные по шелковистой голубовато-зеленой траве лежали и сидели такие же ошалелые новички. Выглядели они глуповато, и я решила поскорее подняться. Аргис оправился быстрее и уже сосредоточенно принюхивался, запоминая запахи. Когда деревья по краям поляны перестали танцевать, я решилась сделать несколько шагов. Тело ныло, но слушалось, и я направилась к шатру, оказавшемуся деревом, крона которого широким пологом спускалась с верхушки ствола. Тонкие веточки были усеяны мелкими белыми цветочками, источавшими легкий аромат, напоминавший лимонную цедру и сирень.

Среди первогодок выделялась высокая фигура учителя, и я явно почувствовала силу, сквозившую в нем. Он как раз повернулся и махнул рукой, чтобы я подошла поближе. Приятное смуглое лицо с белым шрамом поперек носа мне сразу понравилось. «Маос Кин, куратор первого курса и учитель боевой магии», – представился он. На удивление я не выпустила из рук вешалку, поэтому смогла выполнить инструкцию и заодно представиться. Маос улыбнулся и уже собирался что-то сказать, но внезапно его взгляд стал отрешенным, словно он что-то вспоминал (или проверял защитную магию, подумалось вдруг).

Вдруг он метнулся к одному из свежеприбывших и поднес к лицу парня свой амулет – кольцо с крупным бело-зеленым камнем. Последовала вспышка яркого света, и поляна наполнилась треском, воем и испуганными криками. Я успела увидеть, как тот парень осел, и Маос уложил его на землю, а затем крутанулся на месте, выставив вперед руку с кольцом. Сгустки бело-зеленого магического огня летели во все стороны, сплетаясь в сеть, но на дальнем краю поляны они опоздали. Черная дыра дымилась посреди травяного ковра, и из нее выползали, выбегали, выпрыгивали и вылетали жуткие гротескные фигуры.

Я оцепенела, ожидая от первого дня в школе чего угодно, только не этого: на моих глазах три твари накинулись на ближайшего ученика, который впал в ступор и даже не пытался защищаться. Жуткие вопли бедняги прервали стрелы все того же магического огня учителя, и демоны отступили, рыча и шипя. Бело-зеленая сеть тем временем закрыла кошмарную дыру, превратилась в сплошную стену там и стала постепенно сжиматься к центру поляны. Демоны пытались увернуться, но попадали в сеть и вспыхивали зеленым огнем. Шум становился невыносимым, а Маос Кин все продолжал стягивать ловушку.

Незамеченный мной ранее орел промчался над головой учителя и с воинственным кличем кинулся на крылатых демонов. Я догадалась, что это его Помощник, и тут вспомнила об Аргисе. Он был рядом и смело издал ответный клич, похожий на короткий лай. Я наконец стряхнула оцепенение, и быстро, но четко произнесла все три известных мне связки. Вовремя! Один из летающих демонов увернулся от орла Маоса и с хриплым воем спикировал на меня. Браслет будто бы отозвался на опасность пульсацией и послал огненную молнию прямо в раскрытую пасть врага – я даже не успела осознать, как произнесла заклинание из программы старших курсов.

Аргис подбадривал меня, посылая даже не образы, а ощущения: напряжение, концентрация, настороженность. Благодаря ему я не упивалась секундной победой, а сразу послала еще три молнии вслед первой: две в крылья и одну в правый глаз монстра. Какое счастье, что заклятие опиралось на образ цели и могло менять направление, поэтому удары сами находили нужные места, пока демон крутился, пробуя на зуб первые слои моей защиты. Я чувствовала, как она слабеет, и, пока он отвлекся на новые ожоги, поставила дополнительный круг охранных чар.

И зачем-то сразу добавила сигнальные – это была явно инициатива Аргиса. Умница, он почуял неладное: все это время ползучий демон медленно подкрадывался к нам, скользя в густой траве. Скорость реакции в настоящем бою оказалась сильнее, чем в учебном, и я развернулась к новой опасности, послав целый дождь из молний, которые приобрели красноватый оттенок. Не слушая визгливые вопли побежденного врага, я повернулась добить крылатого, но того уже схватил орел Маоса и бросил прямо в объятия смертельной сети хозяина. Демон рычал и хрипел три долгих секунды, а затем вспыхнул.

Сам Маос Кин уже расправился с последними прорвавшимися демонами и уже был рядом со мной. Его орел поднял дымящегося после моих молний гада и швырнул его вслед собратьям. Последняя вспышка, шипение, и стена бело-зеленого света прекратила сжиматься.

– Ты цела, не ранена? – быстро спросил учитель.

– Я в порядке, но вы с Помощником вовремя подоспели, – ответила я и улыбнулась лису. – Без тебя я бы не справилась, Аргис. Спасибо тебе.

Маос Кин положил мне руку на плечо:

– А лихо ты их, будто два года у меня поучилась. Кто тебя тренировал?

Я с благодарностью и восхищением выдохнула: «Марта». И наконец разрешила коленям подкоситься.

Запись #5. Слушай, доверяй, действуй

Похоже, я перестаралась с заклинаниями – глаза слипались, в голове шумело, тело устроило забастовку с единственным требованием поспать. Голоса встревоженных учеников сливались в гул, смешивались с шумом листьев, и земля словно качалась под мной, баюкая. Вспомнилось путешествие на море в десять лет: мы плыли на лодке, и голубой мир неба и моря танцевал вокруг. Я следила за чехардой солнечных бликов, пока не закружилась голова, а потом лежала с закрытыми глазами, слушая, как волны шепчут свои песни. Видение становилось ярче – сон овладевал мной. Внезапно голоса волн злобно зашипели, лодка затрещала в их объятиях и начала разваливаться. От испуга я резко села с громким вдохом-всхлипом и наконец проснулась.

Аргис сидел напротив и пристально смотрел мне в глаза, словно хотел передать что-то крайне важное. Я пыталась одновременно оглядеться, оценить свои силы и сообразить, что означал этот странный сон. В сочетании со взглядом Аргиса он очень походил на предупреждение, вот только море далеко, мы в зачарованном лесу, что может здесь шипеть и скрипеть? Лис перевел взгляд на колонны деревьев, окружавших поляну, и повернулся ко мне. «Деревья в опасности? Сейчас?» – предчувствие опасности заставило меня вскочить на ноги. Наплевав на головокружение, я стала искать взглядом нашего учителя. Маос стоял на коленях, положив руку на грудь того парня, с которого началась вся суматоха.

Я направилась к ним, краем глаза заметив, что остальные ученики явно расступаются передо мной и перешептываются. Не иначе как сделала что-то крутое или глупое, то ли монстров побила, то ли позорно отрубилась. Ладно, репутация – дело наживное, а вот тревога внутри нарастала и вибрировала тихим звоном. Куратор кивнул, удовлетворенный состоянием ученика, заметил меня и кратко пояснил: «Похоже, могущественный демон успел захватить тело парня за секунду до перемещения сюда и изнутри снять сигнальные чары. Пока я проверял защиту, он успел открыть портал монстрам, отдав всю свою силу, поэтому я легко изгнал его из мальчика. Когда парень проснется, то не вспомнит ничего после касания Перемещателя».

– Маос, то есть… куратор Кин? А что с тем, которого схватили демоны?

– О, Карл просто счастливчик, хотя он так не считает, – усмехнулся учитель. – Я успел набросить на него защиту, подобную броне, поэтому кричал он от ужаса, но других повреждений не получил.

– У меня было видение, точнее, сон, то есть, в общем, мне кажется, опасность еще не миновала, – выпалила я сбивчиво, чувствуя себя идиоткой.

– Хмм, все защитные заклинания сейчас работают, я проверил, и Окс спокоен, – Маос кивнул на своего орла и осекся: тот внимательно смотрел в глубину леса, где между деревьями угадывалось одно поистине исполинских размеров. Даже на таком расстоянии оно словно излучало силу и спокойствие, и мне немедленно захотелось оказаться поближе к нему.

– Не знаю, что за чутье у вас с лисом на двоих, но там действительно что-то не как обычно. В любом случае, мы должны были идти к Хранителю. Атака демонов нас задержала, но я вижу, что учителя закончили перекличку. Выдвигаемся! – зычно позвал Маос и махнул рукой коллегам.

Я и не заметила, что среди учеников появились новые фигуры, одетые в разнообразную одежду всех оттенков и сочетаний зеленого, желтого, коричневого, белого и оранжевого. Три женщины, два мужчины и один… нет, это правда КЕНТАВР! Кажется, я бесстыдно глазела и еще и рот распахнула, но это было так невероятно, что даже тревожный звон внутри на секунду умолк. Правда, тут вмешался Аргис с коротким тявком (вот бы найти заклинание, дающее ему голос), и я поспешно отвернулась, кусая губы от стыда. У моей репутации сегодня явно плохой день.

Наша процессия двинулась в лес: ученики вертели головами, вовсю знакомились и болтали. Я же не могла стряхнуть беспокойство, да еще этот странный звон, будто я внутри колокола. Понимая, что при всем потрясающем чутье Аргиса и молниях амулета новичок и есть новичок, я не лезла в первые ряды, зато туда стянулись почти все учителя. Поразивший меня кентавр и вовсе сорвался с места с галоп (интересно, прилично ли говорить об аллюрах у кентавров) – видно, тоже почувствовал неладное. Очевидно, дерево-исполин и было Хранителем, к которому мы направлялись. Уже можно было различить его огромный витой ствол и корни, расходившиеся в воздухе так, что на земле под ними помещался целый зал.

Я уже мысленно касалась могучих опорных корней и мечтала подняться до самой кроны, усыпанной нежно-голубыми то ли цветами, то ли листьями, и вдруг звон внутри оборвался на высокой ноте. Раздался оглушительный треск, и с душераздирающим скрежетом по стволу поползла трещина. Отвратительно черная на бело-зеленой коре, она расширялась, и края ее дымились, словно политые едкой кислотой. Из щели появились язычки черно-синего пламени, они жадно терзали дерево, росли и сливались в гигантский гудящий костер. Кентавр издал вопль, в котором слышались боль и ярость, и бросился вперед.

Все учителя, кроме одной женщины, левитировавшей все еще спящего бедолагу-демоносца, последовали за ним. Цветные сполохи магического огня летели в трещину, на первый взгляд, не оказывая на нее никакого эффекта. Демоны могут призывать огонь, который не только уничтожает, но и заражает, а дым его опасен для всего живого, Марта рассказывала мне о таком. Для этого тварь должна быть невероятно сильна и самое главное – демон должен пожертвовать собой, что вообще-то им не свойственно. Ярость и хитрость их нарастали на протяжении двадцатого века по людскому летосчислению, и вот я своими глазами увидела, что они умеют строить сложные планы.

Этот демон, захвативший тело мальчика и напустивший на нас собратьев попроще, вовсе не потерял всю силу, а использовал отвлекающий маневр, чтобы незаметно подобраться к Хранителю. Он сумел сохранить шлейф человека-носителя и обмануть охранные чары, не выдавая своих намерений. Затем он произнес заклятие и превратил себя в черное пламя, что и было его сущностью – вечно горящая жажда, разрушительная и неутолимая. Я не смогла бы так точно все угадать сама, но Хранитель словно обратился ко мне: перед внутренним взглядом закружился вихрь голубых листьев, и в нем каким-то образом я прочитала, что произошло.

Боль пылающего дерева распространялась волнами, наполняя сердца учеников печалью и ужасом, я видела это в их лицах. Что до меня, то я злилась, только это слабо сказано, я была в бешенстве, что демоны посягают на лучшее, что есть в мире! Заклинания учителей остановили трещину, и мучительно медленно края ее стали сходиться. Потусторонний огонь бесновался и гудел еще громче, не желая упускать единственный шанс уничтожить ненавистного Хранителя. Несмотря на общие усилия магов и кентавра, пламя не унималось. Повинуясь порыву, я встала на колени и положила руку на спину Аргиса, направив вторую на дерево, призывая всю силу амулета.

Идея формировалась на ходу, безумно рискованная. Спонтанное создание заклятий даже опытным волшебникам не раз обходилось дорого, слишком дорого. Но я не могла стоять и смотреть, как умирает сила, хранившая и Чарлес, и зеленую часть Моста (это одновременно и барьер, и связь между миром демонов и нашим). Закрыв глаза, я перебирала образы побежденного огня: огромный пенящийся водопад, жидкая грязь, плотный туман… Нет, все не то! Не думай, чем тушат обычный огонь! Думай о том, какую силу ты можешь направить, как она выглядит! Точно, янтарная смола – не дает пламени шанса, врачует и затягивает раны Хранителя, уже вижу, осталось описать это.

«Икар туумс, вакэн тьен! Актуур наг, вэниэ! Мэхайто каас!» – неужели это мой голос? Я открыла глаза и судорожно вдохнула. Слова материализовались: переливаясь золотом, они сплетались и летели к дереву, накрывали черное пламя, растекались по стволу. Огонь-демон яростно шипел, но янтарная сеть стремительно расширялась, промежутки стягивались, и скоро все было кончено. Оглушительный вой заставил всех без исключения заткнуть уши, но головная боль – низкая плата за победу над демоном. Учителя уже скрутили едкий дым в струйки и заставили собраться в один клубок, который сжался с легким хлопком. Перед глазами у меня плясали оранжевые круги, было трудно дышать, но я была жива, и Хранитель тоже!

Запись #6. Видение

Адская боль в голове.

– Держись, если екает – живая! Зеленка и йод кончились, лежи, мне надо отыскать перекись. Рекордно с тарзанки улетела, фокус хотела цирковой? Чего шипишь?

– Щиплет!

– Это юность, ягодка.

– Я… Юрка… это… щиплет шибко!

– Что, целовались, хитрецы?

Фыркаю. Устроил там сюрприз романтический, предложил отношения. На магнитофоне – любимая композиция "Йети". И заманчиво же, е-мое! Естественно, да.

– Глаза выдают, беспечная артистка!

***

Мамин голос журит, но в нем прячется нежность. Она знает, что двенадцать лет – время для приключений и новых открытий, а еще разбитых коленок, лбов, сердец… Отношения с Юркой продержались буквально пару свиданий, а потом он преспокойно ходил гулять с Танькой, думая, что я не замечу! Приперла к стенке сарая, потребовала ответа: «С ней веселее, ты больше лес любишь, чем меня!» И горько, и правда ведь, всегда я была не такая, как все.Особенная. Ведьма!

Вспышкой пронеслись воспоминания: мне исполняется тринадцать и я узнаю правду, которая переворачивает мой мир; я нахожу амулет, спасаю лисенка и еле спасаюсь сама, начинаю учебу у строгой и удивительной Марты; прибываю в Чарлес учиться волшебству и сразу попадаю в драку с демонами, спасаю Хранителя… Похоже, я потратила слишком много сил на магию и упала в обморок. Интересно, почему мне привиделось именно это воспоминание о первой любви?

Я лежала на чем-то невероятно мягком, словно это были лепестки цветов. Хотела осмотреться, но вокруг было темно. Решив пока поберечь силы, я расслабилась и прислушалась к ощущениям в теле. Головная боль притупилась и отдавалась в висках легкой пульсацией. В остальном я была в порядке, разве что руки и ноги казались будто налитыми свинцом – наверное, от долгой неподвижности. Воспоминание крутилось в голове, что-то в нем не отпускало меня. Еще и слова в алфавитном порядке туда-обратно выстроены…

Этот бесконечный день показал, что следует доверять предчувствиям. Кстати о них, где же Аргис? И тут же теплый мех коснулся моих пальцев – лис лежал рядом, свернувшись калачиком, и спокойно ждал моего пробуждения. Я улыбнулась, его присутствие успокаивало и давало ощущение безопасности. Интуиции Аргиса я теперь доверяла безоговорочно.

– Что ж, пора возвращаться в мир живых, – ласково сказала я Помощнику.

«А загадку видения разгадаю позже», – добавила я про себя и медленно поднялась на ноги.

Запись #7. Хегалла и Хугат

«Мия, не спеши», – произнес голос в моей голове. Вот только он не принадлежал мне. От неожиданности я перестала дышать и замерла на несколько секунд. Ноги предательски обмякли, и я с размаху опустилась обратно на постель из лепестков. Я была уверена, что мне не почудились эти слова, но откуда они взялись в моей голове?! Борясь с подступающей паникой, я судорожно вспоминала прочитанные за лето книги, где упоминались бы подобные эффекты от чрезмерного использования магии.

К моему ужасу, примеров было предостаточно, вплоть до потери рассудка после сложных боевых заклинаний. В тот момент я не учитывала, что статистически эти цифры были незначимы, и почти все неудобства исчезали после визита к магу-целителю. Печальные исходы были связаны с тем, что имелись предпосылки, – никто не сходит с ума в одночасье, даже в мире волшебников. Меня спас Аргис, уже в который раз за этот день. Он встал, опираясь лапами на мои плечи, и пристально посмотрел мне в глаза. Я заставила себя сделать глубокий вдох, затем выдох. Прогнала все мысли, смешавшиеся в кучу, и прислушалась. Тихо, никаких голосов, все в порядке.

«Ну и развела ты панику, не ожидал от тебя. Днем-то молодцом держалась», – голос продолжил как ни в чем не бывало, еще и с ноткой укора. Мне не оставалось ничего другого, кроме как задать банальнейшие вопросы, словно прямиком из киносценария: «Кто ты? Что ты делаешь в моей голове?». Обеими руками я прижала к себе Аргиса, ища поддержки. И тут я почувствовала тепло, разливавшееся по левой руке из браслета с камнем.

«Да, ты уже догадалась, я не просто мощный магический «камень с характером», как выразилась почтенная Марта, но и обладаю собственным разумом. Твоя магия разбудила мою память, а твоя личность мне откровенно симпатична, хотя ты еще совсем ребенок. Сейчас я хочу рассказать тебе кое-что важное из моего прошлого. Много веков я существую, и те воспоминания пока заперты в глубине. Ограничимся пока тем, что я служил самым могущественным магам из людей и волшебным существам, когда они объединили силы и заперли демонов за Мостом миров.

Ты слышала упоминания о нем, а я присутствовал при его создании, и однажды мы поговорим об этом, если будет необходимо. Сейчас важно, чтобы ты знала, что два конца Моста держатся на двух талисманах: я Хугат, один из них. Хегалла же скрыта равно от людей и демонов. За мной давно охотились, надеясь, что я приведу к ней или хотя бы позволю ослабить Мост, но меня тщательно оберегали. Однако мой последний носитель все же попал в засаду, истребил врагов, но и сам погиб. Один из демонов оказался хитрее других, нашел и попытался зачаровать меня, а затем спрятал.

Пока я был в его лапах, мне удалось заглянуть в безумную круговерть образов, которая заменяет тварям мышление. Жуткая штука, но мне удалось понять, что в их мире есть некое пророчество о падении Моста и они всеми силами стремятся его исполнить. В середине двадцатого века по твоему летосчислению они были близки к цели, всеми силами подталкивая людей к ядерной войне. Однако ее не случилось, и появилось новое пророчество: что появится человеческое дитя, способное найти Хегаллу и изменить баланс сил. Они ждали и искали, и поставили на тебя.

Нашедший меня демон надеялся устроить ловушку, зная, что моя магия приманит тебя к чаще леса. Марта много лет жила так тихо, что даже я еле ощущал ее магическое присутствие, демон же списал ее со счетов и предвкушали твою поимку. Но мать-лисица доверила тебе своего детеныша и бросилась спасать вас обоих. Марта же в первую встречу незаметно набросила на тебя защитное заклятие, я его заметил, когда ты впервые коснулась меня. Это позволило тебе сбежать от демона – это и еще твоя природная сила, которой я немного помог раскрыться.

Самое главное мне непросто сказать, но ты должна знать правду. Эта нечисть пыталась овладеть моей силой и извратить ее, направить на службу своим целям. Признаюсь, что-то во мне изменилось, правда, моя память еще недостаточно пробудилась, чтобы сказать точнее. Я спас тебя, потому что резонанс наших сил помог мне вспомнить, что я и зачем я. Но возможно, где-то во мне таится и опасность, и история еще не закончилась. Они хотят уничтожить Хранителя, ты видела, и хотят использовать нас.»

Голос амулета давно замолчал, а я все сидела, глядя в темноту невидящим взором. Наконец Аргис тихонько позвал меня, посмотрел прямо в душу, и в этом взгляде я прочитала, что он верит в меня, в Хугат, в нас. Я понимала, что никому не могу рассказать о том, что узнала, не рискуя потерять доверие волшебников и быть изгнанной из мира, в котором только обрела место. Значит, буду разбираться сама, благо библиотека Чарлес наверняка поведает мне об истории Моста и о чарах демонов. Я верила, что никогда не смогу причинить вред Хранителю.

Так появилась моя первая тайна.

Запись #8. Мир янтарными глазами

– Мия, ты в порядке? – раздался новый голос, к счастью, уже не в моей голове. Он звучал смутно знакомо, но карусель событий и переживаний последних часов утомила меня так, что я не могла вспомнить, кому он принадлежал.

– Мия, это Маос Кин, твой учитель. Хранитель сообщил мне, что ты проснулась и достаточно отдохнула, чтобы вернуться к нам. Сейчас откроется проход, тебе нужна помощь? – в голосе сквозили нотки беспокойства, видимо, я долго была в отключке. И как я могла не узнать куратора, храбро сражавшегося с демонами!

– Все в порядке, мы сейчас выйдем, – меня немного удивило, что Маос не обмолвился об Аргисе, но мысли уже мчались вперед, пытаясь угадать, сколько я спала и что пропустила. Мягкий голубой свет постепенно рассеивал темноту вокруг меня. Похоже, моя постель было устроена в подобии дупла огромного дерева. Учитель обмолвился, что Хранитель сообщил о моем пробуждении, значит, я имела честь отдыхать внутри этого фантастического создания. Я послала ему горячую благодарность, не сомневаясь, что она будет услышана.

Свет из прохода не ослепил меня, так как снаружи царила ночь. Луна, звезды и вторившие им светлячки создавали мягкое свечение, которое дополнял сам Хранитель. Его удивительная узорчатая кора светилась жемчужно-белым, а зеленые участки в темноте казались темно-синими, как ночное небо. Любуясь этим зрелищем, я подняла взгляд вверх по стволу и увидела следы недавней битвы: янтарная смола моего заклятия теперь напоминала запекшуюся кровь. Восхищение и решимость защитить волшебное дерево снова переполнили меня.

– Мия, тебе было необходимо отдохнуть после того мощнейшего заклинания, которым ты спасла Хранителя, – голос учителя звучал так, словно ему непросто было признать это. – Он решил сам принять тебя, и это неслыханная редкость, но об этом мы еще успеем поговорить. Распределение уже прошло, но Совет учителей задержался для обсуждения прошедшего дня. Они ждут тебя, и если ты чувствуешь в себе достаточно сил, то идем.

Я была взволнована свалившейся на меня честью и в той же степени смущена ей, но больше меня волновало, что я сутки ничего не ела, в чем я и призналась куратору.

– Эту проблему мы сейчас решим, – неожиданно весело подмигнул он и протянул мне завернутый в листья ароматный плод. Он был мягкий и упругий, как спелый манго, и такой же вкусный, но с ярким ореховым оттенком.

– Манжутовые деревья предлагают свои орехи всем голодным и уставшим, а в Чарлес они еще и любят чередовать вкусы. Мы заботимся о них, а они о нас. Когда-то мне удалось объясниться с их предком, – последнее предложение Маос Кин скомкал, словно устыдился своей гордости.

Я же смотрела на него с нескрываемым восхищением:

– Это очень вкусно. Чудесно, что благодаря вам эти орехи доступны всем!

Я предложила кусочек Аргису, и ему плод тоже пришелся по вкусу. Так за легким, но сытным перекусом я не заметила, как мы вошли под корни Хранителя, далеко выступавшие от ствола, создавая подобие сводчатого зала. Совет в полном составе включал шесть волшебниц и пять волшебников, которые полукругом сидели на ковре из знакомых синих лепестков. Маос Кин слегка поклонился и занял крайнее справа место (конечно же, он член Совета), жестом пригласив меня тоже присесть. Я снова нервничала, так как все происходило не так, как я ожидала после рассказов Марты. Мне совсем не хотелось вот так сразу стать особенной.

«Здравствуй, Мия. Мы все сегодня устали, поэтому обойдемся без церемоний, – произнесла волшебница с теплой улыбкой. – Меня зовут Никара, и я председатель сегодняшнего собрания. Прежде всего, мы все – она сделала небольшой акцент на этом слове – тебе бесконечно благодарны. Ты сражалась рядом с нами, и твоя магия оказалась сильнее Проклятого Огня демонов. Марта посылала нам сову с предупреждением, что ты будешь отличаться от рядовых студентов, но истоки твоей магической силы до конца неизвестны даже ей. Очевидно, нам всем предстоит узнать много нового, и мы дадим тебе всю помощь, какую сможем.

Твоим наставником будет Маос Кин, который оставил пост учителя боевой магии ради укрепления защитных заклинаний и ухода за охранными деревьями, – тут мое сердце подскочило, разрываемое радостью учиться у такого сильного мага и сожалением, что ему пришлось оставить любимый предмет. – Сегодняшний день показал, что даже в сердце Чарлес нет полной безопасности, и мы сделаем все, чтобы это не повторилось. Мы все согласились, что тебе нечего делать на первом году обучения, учитывая силу твоей магии и подготовку у Марты. Нам кажется разумным принять тебя сразу на второй курс.

Я вижу, что ты взволнована, но не сомневаюсь, что в первый же месяц ты нагонишь своих новых товарищей. Единственное, что нам нужно решить сейчас, касается твоего Помощника. Лис все это время не отходил от тебя, и Марта упоминала, что ваша связь превышает по глубине даже второй год. Однако мы должны убедиться, что заклинания, усиливающие умения Помощника и связь, не навредят вам обоим. Задание состоит в том, чтобы соединить свое сознание с Помощником и воспринимать мир его глазами в течение минуты, затем разорвать контакт и сохранить воспоминания. Если откажешься, никто тебя не осудит. Если согласна, действуй сейчас».

Вихрь мыслей кружился в моей голове в такой скоростью, что я не все успевала осознать. Смысл сказанного был мне ясен, и в то же время казался таким огромным, что невольно я боялась, что упускаю что-то важное. В любом случае, я не сомневалась в нас с Аргисом: с той первой встречи на придуманном мной мосту я верила ему, как себе. Ощущение было такое, словно мощный невидимый поток нес меня по извилистому руслу, и я не столько принимала решения, сколько следовала им, словно иначе и быть не могло. В горле пересохло, и я ограничилась кивком.

Аргис все это время сидел за мной на небольшом расстоянии, и мне достаточно было повернуться к нему, чтобы он подошел ближе и сел рядом, касаясь моей руки пушистым боком. Я помедлила и все же положила правую руку ему на голову – это казалось правильным, и я доверилась интуиции. Левая рука чувствовала тепло от браслета, где фокусировал магию Хугат. Я не сомневалась, что он был и есть на моей стороне, и отбросила прочь все волнения, забыла даже о том, что двенадцать членов Совета наблюдают за мной. Мои мысли обратились только к Аргису, прося разрешения. Я почувствовала ответный импульс. Согласен.

Закрыв глаза, я представила как можно точнее тот самый луг, мост над прозрачной звонкой речкой, опушку леса на другом берегу. На сей раз я не ощущала себя в этой картине – только взгляд наблюдателя, который приближался к лису, пока его морда не оказалась прямо передо мной. Прекрасные янтарные глаза спокойно и внимательно смотрели в ответ, и я позволила себе утонуть в этом огненном взгляде. Головокружение, секундная темнота, вспышка – и я снова видела и слышала, ощущала и воспринимала мир, но все было иначе. Я стала Аргисом.

Ткань мироздания (вот, даже термины в потоке мыслеобразов стали другие) не была больше статичной: она колыхалась, словно легкие волны на воде. Цветные пятна, бледные и яркие, обозначала людей, окружавших меня. Никара, например, одновременно выглядела как человек и как сгусток теплого желтого света. Рядом с ней были волшебники, переливавшиеся изумрудным, сапфировым, коричневым и другими природными оттенками. Поскольку моя память была при мне, я не удержалась от взгляда на Маоса и поразилась: бело-зеленые спирали были пронизаны красными и серыми прожилками. Возможно ли, что он злится и боится чего-то?

Восприятие Аргиса напоминало волшебный сон: образы текли по воздуху, подобно цветным потокам ветра. Поразительным образом они превращались в ощущения, стоило заострить на них свое внимание. Надо всем этим царил Хранитель, совершенно великолепный в своем зеленом-голубом сиянии. Черно-розовые сполохи показывали, что битва не прошла бесследно для исполина, и мне показалось важным запомнить это и спросить у учителя, можем ли мы чем-то помочь. К сожалению, потом эта мысль напрочь вылетит из моей головы.

Обычное восприятие мира тоже было обострено: запахи и звуки доносились со всех сторон. Искушение отправиться исследовать их было так велико, что я почти забыла, при каких обстоятельствах оказалась здесь. Я ощущала, как сильное юное тело лиса готово сорваться с места: поджарое туловище, пружинящие на мягкой земле лапы, чуткие уши и нос. А хвост… ммм как приятно было его ощущать, длинный и пушистый, послушный моей воле и в то же время живущий своей жизнью. Все глубже я погружалась в эту манящую новизну, и сознание Аргиса куда-то исчезло, словно он уступил мне свое тело. Я была лисой, и мне это нравилось!

К счастью, Хугат не дремал и послал мне короткий, но обжигающий импульс. Этого оказалось достаточно, чтобы воспоминания Мии-человека молнией вспыхнули во мне, и я собралась в сфокусированную точку наблюдателя. Отдаляясь от Аргиса, я послала ему искреннее восхищение его видением мира, и снова оказалась снаружи, глядя в янтарь волшебных глаз лиса. Последний глубокий вдох, выдох, и я открыла глаза, чтобы увидеть напряженные лица Совета. Кажется, я снова с чем-то перестаралась. Что ж, сейчас все узнаю, сил волноваться уже не осталось. А потом наконец посплю, желательно как самый обыкновенный человек.

Запись #9. Неожиданный поворот

– Мия, ты с нами? Это Никара, узнаешь меня? – голос волшебницы звучал встревоженно.

– Да, все в порядке, я все помню: Совет, экзамен, задание соединиться с Помощником. Мне кажется, у меня все получилось – я воспринимала мир, как это делает Аргис, и это было удивительно. Хотелось остаться подольше и разобраться в ощущениях, но я вроде быстро вернулась в себя, и кажется, по пути ничего не потеряла, – я невольно расплылась в улыбке. Пережитый восторг и запоздалый страх, что я могла забыть обо всем, если бы не Хугат, переплелись в подобие звенящих струн внутри. Ужасно хотелось сбросить напряжение, побегать, покричать, а лучше всего спеть что-то бессмысленное и победоносное. Но я держалась.

– Мия, ты… несколько перестаралась, выполняя задание. Мощные магические преображения заметны со стороны, если знаешь, как наблюдать. Ты не просто соединилась с сознанием лиса, чтобы почувствовать его восприятие мира – вы поменялись телами! Похоже, Аргис бесконечно доверяет тебе, поэтому он уступил, и целых пять минут ты была не собой. Догадываюсь, как велик был соблазн, но столь же велик и риск. Позволь мне рассказать тебе одну историю, конечно, без подробностей, потому что мы все устали.

Очень давно родился на свет волшебник с даром, который рано проявил себя и с годами только усиливался. Молодой колдун быстро освоил программу школы, но ему всегда было мало знаний. Он талантливо складывал собственные заклинания, и ему пророчили будущее лучшего из магов-защитников. Однако пара старых учителей тревожилась из-за неутолимой жажды, что гнала юношу проверять пределы возможного и опровергать запреты. Несмотря на их уговоры, он шел на риск, углубляя связь со своим Помощником-вороном, и мудрость птицы уступала натиску молодого мага. В одном из таких экспериментов Помощник погиб, и это словно развязало руки тому, кого звали Гаэль.

Он отправился искать нового Помощника, который не будет уступать ему в силе и бесстрашии, и выбрал молодого тигра, практически против его воли – так опьянила Гаэля собственная сила. Хоть заклинания и привязывали Помощника к магу, они же превращали жажду свободы в звериную ярость. Она росла с каждым экспериментом слияния их сознаний и превращалась в подобие черного разума, жаждущего вырваться и отомстить. Да, благодаря записям Гаэля мы многое узнали о возможностях соединять сильные стороны мага и Помощника, но затем идея обмена телами захватила его. Тигр сопротивлялся, но это лишь разжигало азарт Гаэля, и наконец, ему удалось удержать обмен в течение минуты.

Дальше его было не остановить: юноша покинул школу и не отвечал на призывы немногочисленных друзей. В уединении лесных просторов он прорывался к своей цели, с каждым разом увеличивая время, проводя в шкуре тигра час, потом два. Последняя запись в дневнике Гаэля говорила о том, что он провел полные день и ночь в чужом теле, и оно все больше кажется ему своим, почти идеальным, и он не хочет больше оставаться человеком. Им овладела мания навсегда закрепить переход, но сохранить умения человеческого тела. Сознание Помощника ему нужно было только для того, чтобы пользоваться полумагическим-полузвериным восприятием мира, его быстрой реакцией и природной энергией. Его самость, дух он хотел подавить.

Мы можем предположить, что измененное магией сознание тигра стало хитрее и угадало планы волшебника. Зверь терпел, пока создавалось и раскрывалось заклинание, спрятав свой замысел в самые глубины сознания хищника. Он выждал, когда Гаэль поверил в свой успех и ослабил бдительность, и атаковал в последний момент перед слиянием. Личность и душа человека исчезли, но сохранились часть знаний и магической силы. Монстр, созданный на основе тела тигра, был одержим ненавистью к волшебникам и жаждой мести. Самое опасное было то, что он сохранил способность рассуждать, а значит, его действия нельзя было предсказать, как если бы это был обезумевший зверь.

Это существо ощущало постоянную боль от противоестественного преображения, и его магия становилась злой и разрушительной, привлекая подобных себе. Так он стал одним из самых сильных и коварных демонов, а история Гаэля стала предостережением всем волшебникам. Прости, что это заняло столько времени, но мне важно, чтобы ты поняла причины нашей осторожности во всем, что связано с обменом телами с Помощниками. Надеюсь, теперь ты примешь спокойно решение Совета: ты будешь обучаться вместе с первым курсом, а не вторым. Твоя магия сильнее, чем у любого другого ученика, но ты должна научиться понимать и контролировать ее. Мы не хотим спешить, чтобы не повторилась история губительного дара.

***

Я сидела, оглушенная последними словами. Часть меня возмущенно кричала, что это нечестно, я же прошла испытание, ну а что перестаралась, так научусь управлять лучше. В то же время тихий голос соглашался с решением под впечатлением истории Гаэля. И еще что-то не давало мне покоя. Необычно хитрый и коварный демон, обладающий знаниями о мире волшебников… Не та ли это тварь, что пыталась овладеть Хугатом и поймать меня в ловушку? И не он ли атаковал Хранителя? «Демоны не способны на самопожертвование ради общей цели, они движимы ненавистью и не подавляют свои порывы», – вспомнила я слова Марты. Но если это существо действительно было когда-то Гаэлем, то это не обычный демон. Не мог ли он тогда обхитрить и Хугат, оставив на нем тайный след?

Неприятные размышления, похоже, затянулись, потому что учительнице пришлось меня окликнуть. Я спохватилась и, насколько могла спокойно, ответила: «Я понимаю. Не могу сказать, что я рада, но согласна учиться вместе со всеми на первом курсе». Лица собравшихся на Совет выглядели уставшими, немного грустными, но они явно вздохнули с облегчением, что решение принято и можно расходиться. Мы попрощались, и молчавший все это время Маос Кин проводил меня в специальную рощу, где магия вырастила листья-гамаки для учеников, а вьющиеся растения создали плотные перегородки между «спальнями». В случае дождя широкие плотные листья закрывали их сверху зеленым пологом, напоминавшим купол из гибкой черепицы.

Я поблагодарила куратора за все, что он сделал для меня, и без сил упала на удивительную постель. Аргис устроился на мягкой нежной травке, заменявшей ковер. Почти сразу я провалилась в темноту, а затем увидела мягкий жемчужный свет и в его центре словно силуэт человека, хотя может быть, я его вообразила. Оттуда лился мягкий голос, в котором я, ни секунды не колеблясь, узнала Хранителя. Он просил о помощи. Меня, первокурсницу! Да, он объяснял свой выбор тем, что мой магический дар сильнее, чем даже у моих опытных учителей, и я уже один раз его спасла, не так ли? На это мне нечего было возразить, и я просто слушала его скрип и шепот ветвей, которые порождали образы в моей голове: рана от огня демона, скрытый яд; загадочный Пралес, родина Хранителя.

Последним видением был прекрасный изумрудно-голубой камень, искрившийся белым светом, словно пульсировавшим внутри. Хегалла. «Найди ее с помощью второго камня. Она вернет мне жизнь». Я открыла глаза и поняла, что это был сон, подозрительно похожий на пророческий. Наверху мерцали звезды, за перегородками тихо посапывали мои будущие товарищи. Я перегнулась из гамака: Аргис тоже крепко спал, лишь кончик его пушистого хвоста изредка подрагивал. Но меня не отпускала тревога, голос Хранителя был таким настойчивым, что я решилась действовать немедленно. Я коснулась браслета, и Хугат отозвался так быстро, словно ждал вопроса: «В облике человека ты не найдешь Хегаллу. Только чутье лиса позволит тебе добраться до нее, только его ловкость вернет тебя обратно к Хранителю. Так я смогу тебя вести».

Я решилась и разбудила Аргиса, ласково заглянула в его янтарные глаза и в них увидела согласие. Риск был неизвестен мне до конца, но я упорно верила, что если действовать немедленно, то я успею спасти дерево раньше, чем меня хватятся учителя или отыщут демоны. Я надела Хугат на лапу лиса, положила сверху свою ладонь и сосредоточилась. В этот раз переход произошел быстро, восторг от магической силы и первой удачи опьянил меня. Амулет тут же открыл передо мной вереницу образов: вход в Пралес охраняют демоны, но даже они не знают, где спрятана Хегалла. Он изменит мое обличье, чтобы я внешне выглядела как один из монстров, и у меня будет час в Пралесу. Все прошло на удивление легко: Хугат перенес меня через портал, я прошмыгнула мимо демонов и отдалась охотничьим инстинктам.

Меня охватила эйфория азарта и могущества, в сознании пульсировало лишь желание найти цель. Облик демона как будто влиял на меня, безумие незаметно пропитывало сознание. Я уже плохо помнила, зачем здесь оказалась, как я связана с Хранителем и как начала учиться в школе Чарлес. Наконец, мои чувства подсказали, что Хегалла скрыта прямо среди корней одного из деревьев, осталось только взять ее. Я напрочь забыла, что магический талисман огромной силы, который держит свою сторону Моста миров, требует более почтительного обращения, чем быть схваченным острыми зубами. Сила Хегаллы отказалась следовать за мной, даже когда я вспомнила, что ее помощь нужна для спасения Хранителя. За свое поведение я извинилась, объяснив его спешкой, но это не помогло. Чем больше я настаивала, тем сильнее магия камня меня отталкивала.

В бешенстве я не могла рассуждать, час был на исходе, и даже голос Хугата потерялся в буре чувств и образов внутри. Последняя секунда истекла, и я почувствовала, что осталась одна – сознание Аргиса было отделено теперь, когда обмен телами стал постоянным. В ужасе я обратилась против Хегаллы, которая помешала исполнится плану спасения. Всю силу своей ярости я направила в Хугат, и когда он раскалился от напряжения энергии, объединенная магия ударила в Хегаллу. Камни были основой тонкого баланса, хранившего Мост, и ни в коем случае не могли быть направлены друг против друга. Но Мии-лисе-полудемону это удалось, последовавший взрыв магии разрушил Мост. Шанс стать снова человеком был навсегда потерян, и безумие захлестнуло меня.

Последняя частичка моей памяти успела утешиться, что нечисть больше не проникнет к людям, и я провалилась в демоническое сознание. Меня гнали вперед боль потери и жажда найти добычу, растерзать ее, почувствовать брызги теплой крови. О, я так явно их представляла… да, это точно они, теплые капли, я их чувствовала на лице! Лице? Я снова человек?! Тяжело дыша, с хриплым вскриком я резко села. Зрение медленно прояснялось: вокруг зеленые листья, подо мной гамак из Чарлес, а напротив напряженное лицо человека, которого я точно знаю. Маос Кин! Я вернулась, каким-то невероятным образом избежала безумия и демонов. Но как же Мост, Хугат и Хегалла? А Аргис, он жив, что с ним? Я разом выпалила все вопросы, смешивая и путая слова, но Маос только приложил палец к губам и какой-то веточкой обрызгал мое разгоряченное лицо. Запахло травами. Какой-то целебный отвар… так вот что это были за брызги… и я снова уснула.

Запись #10. Магия прошлого

Проснулась я от ярких солнечных лучей, пробивавшихся сквозь занавески в моей комнате. За окном чирикали воробьи, курлыкали голуби, вот вдалеке прогрохотал трамвай на перекрестке. Я потянулась с блаженным ощущением покоя: впереди целый выходной, можно валяться в кровати, неспешно завтракать с мамой и папой, и затем отправиться на прогулку в большой парк за рекой. Стоп, какой парк, какие мама с папой, какой трамвай?! Я наконец открыла глаза и тут же их закрыла в замешательстве. Я действительно лежала в своей крохотной спальне в нашей квартире на окраине города, где я выросла и прожила свои тринадцать лет, пока не встретилась с Мартой. Детские воспоминания и реальная обстановка из моего прошлого смешивались с событиями последних дней, образуя психоделические узоры.

Преодолевая страх и недоумение, я решила начать с самого простого и проверить, кто я сейчас. Подошла к зеркалу, висевшему на обратной стороне двери в комнату – оттуда на меня смотрела Мия двенадцатилетней выдержки. Определить было несложно: я выглядела точно так же, как когда последний раз смотреть в зеркало перед путешествием в школу Чарлес, но без шрама на виске. Незадолго до встречи с Мартой я упала с тарзанки, и острая ветка оставила глубокую царапину, пройдя рядом с глазом. За три летних месяца на этом месте образовалась тонкая белая линия, заметная на загорелой коже. Значит, сейчас май, судя по зеленым бликам листьев на подоконнике, и скоро мы поедем в деревню, где все началось.

Я вернулась на кровать и присела, успокаивая безумную скачку мыслей. Я каким-то образом вернулась в свое прошлое с памятью обо всем, что успело произойти, вплоть до жуткого кошмара с обрушением Моста миров и превращением в демона. Бррр, жутко вспоминать те ощущения! Так, не отвлекаться, соображать. Интуиция подсказывала, что есть простое и логичное объяснение этому чуду. Близость к встрече с Мартой намекала на то, что это был поворотный момент, и мое возвращение назад позволяло изменить выбор. Я ведь могла бы не пить настойку, вообще не приходить к старой ведьме, или даже вовсе не приезжать в деревню (точно, были варианты школьной практики и пионерлагеря). Жить обычной жизнью, закончить школу и поступить в университет, отправиться покорять большой город и выбросить магию из головы.

И больше никогда не увидеть Аргиса? Не овладеть силой Хугата, не спасти Хранителя, не помощь волшебникам в их борьбе, не учиться в школе в зачарованном лесу… Эмоции захлестывали, утягивали в смятение, как морское течение уносит от спасительного берега. А что, если все было сном? И Марта, и демоны, и лис, и вообще вся магия? Начиталась книжек, снова поздно уснула, вот и приснилось то, о чем мечталось: приключения, опасности, удача и верные друзья. Теперь ужас окатил меня ледяной волной, даже дышать стало трудно. Нет, это было слишком чудовищно, чтобы оказаться правдой. Я не желала верить самому очевидному из ответов. В тот момент я ясно видела, где лежит мой путь, и сколько ни возвращай меня в прошлое, свой выбор я бы не изменила. Весь вопрос был в том, как вернуться в Чарлес, если я оказалась во временной петле.

Пока я металась между отчаянием и надеждой, встали родители: мама поставила чайник и замешивала тесто для блинчиков, папа шумно умывался в ванной. Теперь меня затопили любовь и нежность к семье, и само собой родилось решение: прожить хотя бы день, наслаждаясь каждой минутой вместе, и если магия во мне действительно есть, то ответ на загадку возвращения найдет меня. Я потрясла головой и руками, сбрасывая напряжение, и начала приводить себя в порядок. Много времени это не заняло, и вот я уже уплетала завтрак вместе с мамой и папой, запивая чаем с листиками мяты и черной смородины. Мы обсуждали предстоящую прогулку, смеялись и подтрунивали друг над другом по поводу скорости сборов. Мама традиционно проиграла в соревновании: мы с папой прождали ее целых пять минут, зато на ее голове красовалась найденная соломенная шляпка с лентой.

Пока родители запирали дверь и проверяли, что в сумке для пикника лежат и морс, и бутерброды, я вприпрыжку спускалась по лестнице вниз, навстречу почти летнему солнцу. На третьем этаже мое внимание привлекли крики из десятой квартиры. Соседи регулярно ругались, так как муж выпивал и донимал жену угрозами и бранью, а потом трезвел и вымаливал прощение, и так примерно раз в три месяца. Мне пришлось научиться закрывать глаза на их громкие скандалы, но сегодня что-то было иначе. Я стояла на лестничной площадке и прислушивалась к себе: почему-то было зябко и тревожно, и тени у мусоропровода как будто стали гуще и… двигались? Молнией вспыхнули слова Марты о том, что злоба, страх и жестокость привлекают демонов, а в этой квартире их хватало с избытком. Теперь я могла их видеть, словно их дверь была покрыта пятнами плесени, и из-под нее по капле просачивалась черная вязкая жижа.

Тени приближались, сгущаясь в силуэты, напоминавшие ящериц или тараканов. С тихим шипением они присасывались к жиже, ползали по двери, и кажется, втягивались в замочную скважину. Зрелище было омерзительным, и я спаслась бегством, пока меня не заметили, благо родители как раз крикнули мне, что спускаются. Внизу я едва успела отдышаться, как мама с папой вышли из лифта, но яркое солнце быстро согрело меня и прогнало кошмарное видение. Наша прогулка по парку была ничем не омрачена, и мы чудесно провели время, слушая птиц и разглядывая цветущие деревья. А вот на обратном пути случился еще один неприятный эпизод: в проулке какие-то немытые подростки поймали и мучили дворнягу. Я увидела все те же жуткие шипящие тени раньше, чем мы услышали возбужденные крики ребят и жалобный скулеж собаки.

Забыв о страхе перед уличными мальчишками и демонами, я рванула вперед, завернула за угол, и тут собака взвизгнула в последний раз и затихла. Я переводила взгляд с видимых только мне гадов на вполне человеческих гаденышей, и они казались равно отталкивающими. Был бы сейчас на мне браслет с Хугатом, им всем бы не поздоровилось. Мой взгляд горел такой ненавистью, что ухмылки сползли с лиц мальчишек, тем более что родители догнали меня, и папа низким угрожающим голосом спрашивал, что они творили с бедным животным. Мне ужасно хотелось схватить ближайшего парня, с папиной помощью дотащить хотя бы его одного до участкового… Но пара тварей разворачивалась в мою сторону, словно унюхав что-то в воздухе, и я поспешно развернулась, увлекая за собой родителей.

Во время ужина они, как могли, утешали меня, зная, как остро я воспринимаю такие вещи. Они и сами любили животных, но не могли позволить себе заводить кого-то: после моего рождения у мамы открылась аллергия. Я была так благодарна им за тепло и доброту, что они давали мне, ограждая от всего ужасного и жестокого. Но внутри зрело решение: я вернусь в Чарлес во что бы то ни стало. Кто бы ни предоставил мне возможность снова выбирать путь, мог не стараться. Если я не могла перевоспитать всех ожесточенных детей и подшить всех алкоголиков, то защищать мир от наплыва новых демонов было в моих силах. Чем меньше они будут шнырять и виться вокруг людей, тем меньше будет необдуманных поступков, злых слов, расчетливой корысти. Засыпая, я тихо проговорила заклинание-клятву учеников Чарлес, которое не успела произнести в тот безумный день.

Я верила, что меня услышат. Я выбрала мир, которому была нужна и которому принадлежала. Мир магии.

Запись #11. Кладезь мудрости

Я не знала, сплю или на самом деле путешествую во времени, но загадочное испытание продолжалось. Когда закончился мой день с родителями, я закрыла глаза и быстро задремала. Обрывки старых и свежих воспоминаний смешивались в яркую утомительную карусель, от которой кружилась голова, или меня вправду затягивал магический водоворот. Поток тащил меня куда-то вниз, вокруг было темно и душно, а потом появился холод. Сначала он едва касался ледяными пальцами, затем плотно охватывал, растекался по коже, и наконец стал проникать все глубже, до самого сердца.

Когда движение наконец остановилось, я обнаружила себя словно на дне колодца: бледный свет проникал откуда-то сверху и рассеивался, как в тумане. Вокруг поднимались серые, мутно поблескивавшие стены, подо мной был темный камень, и все это источало холод. Я присела на корточки и обхватила себя руками, сжалась в комок, пытаясь унять дрожь. Из далекого светлого пятна донесся голос, лишенный жизни и тепла: «Ведьма Мия, ты приняла решение следовать путем магии. Сознаешь ли ты его последствия?»

– Сознаю, – я решила отвечать твердо и кратко, надеясь, что так непонятный допрос закончится быстрее.

– Нет. Ты надеешься на свою стойкость и храбрость, но понятия не имеешь, что тебя может ждать. Я покажу и задам второй вопрос. Ты должна будешь ответить правду, чтобы покинуть Кладезь мудрости, – безжизненный голос говорил кошмарно ровным тоном, но небольшой акцент дал мне понять, что это некое место. Здесь явно участвовала магия, значит, от возвращения меня отделяло лишь это испытание.

Кем бы ни был мой экзаменатор, он не соврал: поток образов хлынул на меня, словно я попала внутрь калейдоскопа. Честно вглядываясь в мелькавшие картинки, я видела эпизоды со мной, родителями, Мартой, учителями в школе, Аргисом. Довольно быстро я заподозрила неладное: ни одной радостной эмоции, только грусть, разочарование, неудачи, ссоры, болезни, предательство, битвы, боль, одиночество, смерть. С каждым кадром все тяжелее было смотреть на эти версии будущего, все сильнее было искушение отвернуться, сдаться, отказаться от того, что нес выбор магии.

Холод змеей обвивал мое тело и давил, мешая дышать, верить, надеяться. Я застыла ледяной статуей, и только слезы обжигали глаза, тут же замерзая на щеках. Одинокие постаревшие родители, и некому им помочь. Ослабевшая Марта в окружении стаи демонов, и некому ее защитить. Истекающий кровью Аргис, расколотый Хугат, и моя жизнь была ценой их. Погибший Хранитель, запустение в Чарлес, орды демонов преодолевают Мост миров, потому что я не справилась.

Я плакала и твердила себе, что это не правда, а лишь версии с неизвестной вероятностью. Я знала, что магия приносит и риск, ответственность. Я верила, что научусь всему и буду достойной своего дара. И тут словно ледяные иглы вонзились в затылок, когда в образах появились дети. Рыжий мальчик и светленькая девочка, два маленьких ангела лет четырех-пяти на вид с доверчивыми улыбками и синими глазами. К ним подошел такой же синеглазый мужчина, подхватил малышей на руки и рассмеялся вместе с ними. Он смотрел на меня, а дети обнимали его и застенчиво поглядывали в мою сторону. Это… кажется, я знаю. Это семья, которая могла бы у меня быть. В обычной жизни, где нет места магии.

Мне хотелось бежать, спрятаться в маминых объятиях, услышать папин голос. Нет, я не могу, не надо, пожалуйста! Холодный голос вернулся: «Ты согласна идти в мир магии и посвятить ей свою жизнь?» Я в отчаянии молчала, поверив наваждениям. Правильного выбора не существовало. Но вернуться домой было так легко. Спрятаться. Уехать далеко, не оставаться одной. Наконец, поверить, что это детские фантазии, и все забыть. «Не сдамся», – сказал голос внутри меня. Кто это был? Какая часть меня умела говорить так твердо? Не та ли, что любила родителей, лес, животных и мечтала всем помогать? Любовь – вот про что забыл этот жуткий голос!

Внутри разгоралась первая искорка тепла, ледяные тиски вокруг головы разжались. Я заглянула в самую глубину своего «я» и нашла ответ: для меня любить означало понимать и заботиться. Теперь из этой глубины я вызывала собственные образы: долгие прогулки с мамой и папой в детстве; тарзанка над озером, купание и брызги; самые вкусные в мире блинчики у мамы и самые веселые шарады с папой; единение с природой, когда я гуляла в лесу одна; первая книга, которую я прочитала сама. Я вспоминала множество радостных моментов, и холод отступал, давал дышать полной грудью.

Я представляла лучи солнца, играющие в пятнашки с листвой, и их теплые касания словно ласкали кожу. Я вспоминала уроки с ироничной Мартой, которая всегда говорила по делу, но глаза ее улыбались. Старые фолианты открывали мне свои тайны, древние языки оживали историями и заклятиями. Первая встреча с Аргисом на мостике, навсегда соединившая нас. Горячая благодарность лису за его чутье в первый день в Чарлес. Радость от возможности учиться у таких мастеров, как Маос Кин и Никара. Восторг от возможности видеть и касаться Хранителя. Пьянящая свобода в теле Аргиса и нежный уют гамаков-листьев.

Мое детство в обычном мире было наполнено теплом. Мое лето знакомства с магией было удивительным. Мой первый день в Чарлес был безумным, но я признавалась себе, что создана для такого безумия. Пусть будет трудно, но я смогу понять тонкие взаимосвязи и защитить то, что люблю. Я больше не злилась на Кладезь мудрости и не боялась его проверки. Выпрямилась и громко ответила его голосу: «Я согласна!» Остатки холода и серые стены исчезли, молочно-белый свет стал разгораться, смешиваясь с зеленым, золотым, затем добавился голубой. Я потеряла равновесие в этом царстве света, но меня подхватило что-то мягкое и упругое.

Зеленый гамак чуть покачивался, солнечный свет просачивался сквозь листву, а над головой сияло чистое небо. Я в Чарлес! От радости и облегчения на глаза навернулись слезы. Рядом послышался тихий плеск, и передо мной возникла круглая деревянная чашка с ароматным травяным чаем. Я сморгнула слезы и увидела улыбающееся лицо куратора: «С возвращением, Мия».

Запись #12. Школьное сочинение

Прошло 10 месяцев с того дня, как я проснулась от череды кошмарных снов. Целый год я училась в лучшей школе на свете, каждый день узнавая и создавая что-то новое. Но обо всем по порядку. Мои сны внутри снов не были следствием переутомления от использования магии – это был след того демонического огня, что атаковал Хранителя. Заклинания защиты и собственная сила дерева, казалось, исцелили раны, но неуловимый яд скрытно проник глубоко внутрь. Безумный, но очень проницательный демон рассчитал, что среди учеников школы найдется кто-то восприимчивый, захочет помочь Хранителю и нечаянно примет на себя часть магического яда. Он проникнет в тело и разум, сломит сопротивление и сделает ученика марионеткой злого умысла. Если природный дар и навыки жертвы окажутся велики, яд прикажет напасть на Хранителя, чтобы не дать ранам затянуться. Если же повторная атака окажется не по силам юному сознанию, можно направить удар на ту, что однажды встала на защиту и дважды избежала охоты. То есть, убить меня.

Но вышло так, что Хранитель настоял на моей близости к нему и не подпустил к себе других. Это нарушило план демона, потому что я выстояла перед действием яда. Нет, я не считаю себя героиней, хотя учителя и упирали на то, что это моя заслуга прежде всего. Но они признавали, что сам Хранитель и Аргис, несомненно, помогали мне – хвала тому экзамену, где мы поменялись телами и лис разглядел опасность, грозившую мне. Все три дня, пока я лежала в забытьи, он не отходил от меня и часто клал лапу на браслет с Хугатом. Тайна камня не была раскрыта, но учителя не могли не отметить, что мой талисман был невероятно мощным – обычный не мог бы светиться и согревать мою руку, когда она совсем заледенела (вот откуда взялась первая искорка тепла в колодце из сна). Ну и сами учителя не остались безучастными наблюдателями: целитель Химнир использовал весь свой талант, а Маос Кин наложил защитные чары на случай, если яд попытается убить меня.

Теперь и я, и Хранитель в безопасности, но оба получили невидимые шрамы от нечистого огня. У этого оказалась и светлая сторона: я смогла ощущать присутствие демонов сильнее, чем кто-либо, чтобы они не смогли больше подобраться к Чарлес неузнанными. С помощью этой чуткости я помогала Маосу создавать более совершенные защитные чары, и никто уже не видел во мне рядовую ученицу. Совет больше не пытался соблюсти регламент в моем случае, и я была зачислена на второй курс, а охранные заклинания стали моими дополнительными занятиями с куратором. В течение года я наслаждалась тем, чтожизнь обрела подобие порядка, а меня окружают ребята и взрослые с похожим даром. Я даже подружилась с одним мальчиком, его зовут Кирин, и мы словно судьбой связаны – оказывается, его родители спасли меня еще в животе у мамы. Но это стоило жизни им самим, и мне бывало трудно общаться с Кирином, потому что эта грустная история то и дело всплывала у меня в голове. А вот учеба увлекла меня с головой, особенно уроки создания заклинаний и все, что связано с Помощниками, ведь мы с Аргисом уже через многое прошли.

История магии также оказалась увлекательным предметом, хотя и тяжело было узнавать правду о том, как некогда прекрасный и гармоничный мир был разрушен. Но не зря учительница Никара настаивала, чтобы мы как можно чаще вспоминали и обсуждали эти события, ведь и от нас тоже зависит, повторится ли кошмарная история снова. Поэтому я решила записать свой конспект ответа для экзамена прямо здесь, чтобы перечитывать в летние каникулы. Ужасно хотелось уже закончить скорее учебу, чтобы увидеть маму с папой и Марту, взахлеб рассказывать родителям о Чарлес, а Марте – об опасных приключениях, которые я бы не пережила без ее подготовки. И еще хотелось, на самом деле, передохнуть от роли сказочной героини и побыть нормальной девчонкой, которая гуляет, купается, отъедается клубникой с огорода и катается на велосипеде. Правда, рядом со мной бежал бы не какой-нибудь песик, а настоящий лис. Но за это я не волновалась, в деревне люди не привыкли совать нос в чужие дела. Я витала в мечтах, а потом Аргис щекотал меня хвостом, проходя мимо, чтобы напомнить, что надо готовиться к экзамену. Так, значит, конспект.

***

«Сначала было четыре стихии (Вода, Земля, Воздух и Огонь) и зеленая магия, давшая начало всему живому, центром которой был Пралес. Магия свободна текла сквозь мир, образованный стихиями и населенный животными, растениями и разумными существами. Последние принадлежали к разным расам, тесно связанным со своими стихиями: гномы от Земли, пегасы от Воздуха, русалки от Воды, фениксы от Огня, кентавры от магии леса и, наконец, люди, наделенные смекалкой и пытливым умом. Также там жили самые удивительные из существ – драконы, объединявшие в себе все силы природы. В древние времена они мирно сосуществовали, но оказалось, что на людей магия влияла иначе, чем на другие расы или животных. Часть людей обуревала жажды большего – знаний, силы, влияния на мир и его устройство. Они исследовали пределы магии и своих возможностей, включая в свои эксперименты и животных. Их нетерпение и неутолимая жажда большего стали заслонять от них красоту и гармонию мира. Величие и совершенство драконов не давало им покоя, и они стали ненавидеть и убивать их. Свойственные людям яркие эмоции вошли в диссонанс с магией, и бывшие волшебники стали превращаться в одержимых демонов, а их подопытные животные – в монстров. Забыв обо всем, они стремились вобрать как можно больше жизненной энергии и подчинить себе всех существ, в первую очередь, волшебных.

Так начались войны, где демоны и монстры выступили против объединенных рас и тех людей, кто не поддался искушению. Однако людей демоны пока не трогали, обрушив свою растущую ярость на волшебные расы стихий и магии. В попытке защититься они собрали совет, где решили создать отдельный мир, копию своего родного, но в который магия лилась бы лишь слабым потоком, не оказывая пагубного влияния на расу людей. Те люди, чьи умы остались ясными, приняли решение совета и согласились переселиться в новый мир, добровольно отречься от магического и лишь избранным потомкам передать владение той магией, которая просачивалась туда через Мост. Он был создан совместными усилиями всех рас и сил самой природы и имел две опоры, как и положено мостам. Одна должна была отправиться с людьми в новый мир и заключала в себе мудрость волшебных рас и надежду на лучшее будущее, приняв форму амулета. Это был камень размером с ладонь, переливавшийся всеми оттенками зеленого и голубого: если вглядеться в его глубину, в движении бликов можно было увидеть, как колышутся листья и травы, словно там помещался целый лес. Так и было отчасти – камень Хугат носил отпечаток Пралеса, навсегда потерянного для людей, но продолжавшегося посылать им защиту.

Второй опорой Моста был амулет такой же формы, где к зеленой глубине добавились лазурь Воды, рыжие прожилки Земли, золотые искры Огня и белые узоры Воздуха. Хегалла хранила память о первозданной красоте мира стихий и магии самой жизни, которую через Хугат отдавала и новому миру. Люди-волшебники пришли в новый мир с обещанием не повторить ошибок прошлого и добровольно отказались от жизни, полной магии – теперь ее силы едва хватало на горстку избранных. Их задачей было хранить знания о первом мире, чтобы вовремя предупредить соплеменников, если они снова пойдут по пути саморазрушения. Расы гномов, русалок, пегасов и фениксов также отправили своих посланников в новый мир, чтобы поддерживать силу стихий и укрощать их нрав. Изредка они показывались людям, чтобы поддерживать веру в чудеса, но оставались неуловимыми, сказочными и, по мнению большинства, выдуманными. Несколько кентавров и драконов также присоединились к людям, чтобы поддерживать зеленую магию природы и баланс самой жизни. У них была особая миссия: создать в новом мире источник магии, который будет одновременно защитой от демонов и их монстров. Для этого из Пралеса было принесено семя, из которого вырастили Хранителя – волшебное дерево родом из старого мира. Лес, где рос Хранитель, был пропитан магией и окружен отваживающими чарами: люди сами не знали, почему не питают ни малейшего интереса к нему, никогда не заходили туда и не пытались вырубать деревья. Именно там появилась школа Чарлес одновременно с другими школами, основанными потомками магов.

Наставниками в школах были не только люди, но и посланники от волшебных рас. Ученики со всего мира собирались там, чтобы сохранить и преумножить знания о мире, не забывая о печальном прошлом. Вырастая, они использовали магию, чтобы защищать людей от демонов, которые пытались проникнуть в новый мир если не во плоти, то как тени, питающиеся эмоциями. Мост не пускал нечисть, но люди сами помогали им, привлекая жадностью, коварством и злобой так же сильно, как хищников манит запах крови. С каждым веком их войны становились все масштабнее, а наследников магических знаний, наоборот, было все меньше – не каждый ребенок рождался с природными способностями к магии, и не каждые родители были готовы расстаться с ним ради служения миссии, которая казалась все более далекой от реальной жизни. Люди увлеклись наукой и технологиями, доверяли лишь тому, что могла увидеть, услышать, пощупать, а главное – воспроизвести по своей воле. Все чаще потомки магов сталкивались с недоверием, насмешками, а то и угрозами, вынуждены были скрывать правду о себе и жить изолированно и тайно. Лишь сказки и детские умы еще допускали волшебство, да некоторые религии описывали рай и ад на основании смутных воспоминаний о первом мире. Да, люди совсем забыли о магии, но она продолжала приходить через Мост, питая силы природы, принося вдохновение, поддерживая доброту и стремление к прекрасному. Внезапные озарения, удачные совпадения, счастливые встречи и чудесные спасения – все это были частицы зеленой магии Пралеса, которую Хегалла отправляла в новый мир.

Что же происходило в изначальном мире? Магические народы мягко выдворили из него людей на случай, если безумие перекинется на всю их расу. Никто не знает, случилось бы это, но без поддержки людей остальные оказались втянуты в бесконечную войну. Демоны наплодили орды монстров и поставили себе на службу, и с каждым боем их ярость росла. Они не ставили условий и стремились только к разрушению, отравляли мир и искажали силу стихий. Земля вставала на дыбы и разверзалась черными провалами под ногами у гномов. Воздух висел мутной серой дымкой, отравленный ядовитыми газами, и пегасы могли летать только на большой высоте, где холод забирал их силы. Вода уже не текла свободно, а затягивалась ржавой ряской, теряла прозрачную голубизну, и русалки не могли в ней видеть. Огонь пожирал все, сплавляя даже камень в жидкое варево, не оставляя пепла, и фениксы не могли возрождаться. Едкий дым клубами поднимался в небо, словно огромный погребальный костер для волшебных рас. Скоро в живых не осталось никого, кроме последнего дракона и горстки кентавров, которые отступили в Пралес, к самому источнику зеленой магии жизни. Демоны чуяли источник силы, и для защиты Хегаллы последние защитники отдали свои жизни для создания охранных чар, через которые не мог прорваться ни один демон. Они выглядели, как густой туман, и не пускали в Пралес ни ядовитый воздух, ни дым, образуя плотный купол. Земля так же осталась неподвластна черной магии – корни деревьев Пралеса крепко держали ее, и землетрясения угасали там. Лишь один кентавр остался жив – его Хегалла направила по Мосту прямо к Хранителю в Чарлес, чтобы рассказать о судьбе изначального мира. Его звали Наас Тур.»

Запись #13. Разочарования

Экзамены позади, остался последний день перед отправкой учеников по домам. Пока учителя готовили Перемещатели, я лежала в гамаке-листе, вспоминая самый удивительный год в своей жизни. Помимо того, что я сразу оказалась на втором курсе, у меня была потрясающая дополнительная практика с куратором Маосом, которая также закончилась вчера. Что скрывать, за время обучения он стал моим кумиром. Сколько знаний он сплетал, чтобы создавать новые чары, как тщательно проверял их! А его идея поселить их в особые охранные деревья вообще гениальна, ведь они не спят, не отвлекаются и ничего не забывают, в отличие от людей! Иногда чувства обуревали меня с такой силой, что очень хотелось поговорить обо всем этом то ли с мамой, то ли с Мартой… Но независимо от моего отношения к Маосу я могла гордиться нашей сетью охранных чар, которые невозможно обмануть или снять, потому что они такие же живые, мудрые и неподкупные, как Хранитель. Их нельзя запутать или исказить, потому что мы запечатали туда частицы себя, свой внутренний свет и верность Чарлес. Да, рискованный шаг, никто еще так не делал, но Маос Кин ведь очень талантливый маг. Правда, когда мы читали вчера последнюю часть заклинания, я почувствовала такое сильное напряжение энергии, словно звенела до предела натянутая тетива. Почему-то я постеснялась спросить у учителя, что это было, хотя обычно задаю много вопросов.

Той ночью мне не спалось, хотя обычно я моментально проваливалась в сон без сновидений, успевая только ласково коснуться Аргиса. Мне казалось, что в глубине души я знала ответ: в наше заклинание вмешались эмоции, которых там не должно было быть, словно пробежала искра. Меня бросало в жар от таких мыслей, потому что ужасно хотелось, чтобы это было правдой, и мои фантазии оказались однажды прекрасной историей любви… Но я ужасно боялась этого, ведь если мы допустили какой-то изъян в заклинании, то подвергли риску Чарлес. Я долго лежала и смотрела на звезды, пока не поймала корень своего беспокойства: оно было не моим! Каким-то образом во время магического ритуала ко мне попала часть мыслей и переживаний Маоса, но только в тишине одиночества я смогла их расслышать. Оказывается, он все еще казнил себя за ошибку, допущенную в первый день моего появления в школе, и отчаянно хотел загладить вину перед Чарлес. Всегда мечтавший о почетном месте учителя боевой магии, он был уязвлен и раздавлен понижением в кураторы охранных чар. Конечно, он приложил все усилия и многому научил Мию, то есть, меня… тут мое сердце пропустило удар, затем бешено забилось. Я почувствовала, что Маос Кин не просто восхищается мной как ученицей, там есть нечто большее! Уснуть мне удалось только под утро.

На следующий день я не видела куратора – все ученики попрощались с Хранителем и получили у Никары свои Перемещатели, чтобы отправиться по домам. Мой, разумеется, вел к Марте, и я уже предвкушала, сколько всего расскажу ей. Конечно, и раньше можно было отправить школьную сову с письмом, но как описать свою неразбериху с обожаемым куратором и защитными чарами? Проморгавшись после перемещения, я оказалась на пепелище. Домик Марты сгорел почти дотла, уцелела только дверь, которую, похоже, вышибло взрывной волной. Погибли заросли крапивы и те самые ландыши, которым бы сейчас время цвести. Колодец превратился в заваленную обломками яму, могучая ель, что росла рядом, была расколота ударом молнии и тоже обгорела. Да, внешне казалось, что это последствия жуткой грозы, но я была уверена, что на самом деле здесь разыгралось магическое сражение. Дверь, в глубине хранившая память о себе как живом дереве, нехотя отозвалась на мою просьбу и согласилась показать последние мгновения боя.

Демоны атаковали Марту целой стаей, пытались поймать ее живой, но все погибли в последней вспышке, даже далеко лежавшую дверь опалило. Выходит, Марта владела стихийной магией и вызвала заклинание непоправимого урона – этот огонь сжигал саму сущность вместе с физической оболочкой. Я читала о таком перед экзаменом, хотя магия стихий на втором курсе изучается неглубоко. Можно было догадаться о многом по одной этой подробности: моя наставница пожертвовала собой, так как демоны были слишком близко, и этот огонь нужен был не столько для их качественного убийства, сколько для того, чтобы никакая черная магия не смогла пленить дух Марты, если она проиграет в схватке. Страшный выбор, который указывал на страшную тайну. И следом меня пронзила мысль, что теперь у меня нет здесь защитницы, и я не могу даже повидать родителей. Аргис тоже выглядел очень обеспокоенным, словно это место до сих пор не было безопасным. Придется спешить обратно в школу, благо Перемещатель готов к обратному пути в течение пяти минут, как раз на случай непредвиденной опасности.

Оказавшись снова в Чарлес, я велела себе запереть все эмоции и первым делом отправила сову домой: придется родителям потом объясниться с соседями, но они должны знать, что я жива и задержусь в школе. Затем я пошла в рощу медитаций, срываясь на бег, по веревочной лестнице забралась на любимое дерево, чьи ветви сформировали подобие кресла. За прошедший год магия стала лучше повиноваться мне, и я надеялась, что ее сила поможет Хугату вспомнить что-то из прошлого и разгадать тайну Марты. Но я никак не могла сосредоточиться: горе и страх душили меня и наконец, в безопасном месте, прорвались потоками слез. Все ученики были со своими родными, и некому было прервать мое одиночество. Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно рыдания перешли во всхлипывания, слезы еще катились по щекам, но я начинала верить в то, с чем так трудно было смириться. Марты больше нет. Я никогда не задам ей свои вопросы, не увижу ее проницательный взгляд, не фыркну над ее меткой шуткой.

Я отчаянно шмыгала носом и шарила по карманам в поисках платка, забыв о возможностях магии. Наконец, я сообразила применить простое заклинание, которому меня научила наставница (снова болезненный укол в сердце). Теперь я могла дышать, дрожь унялась, и я снова попробовала сосредоточиться на Хугате. Однако его ответ привел меня в недоумение: поток неясных образов, словно цветные блики на воде, никак не желал проясняться во что-то осмысленное. При этом я ощущала, что камень отзывается и пытается мне что-то передать. У меня возникло подозрение, что визит к домику Марты наложил печать молчания на мой талисман, хотя я уже ничему бы не удивилась. Жажда действовать и найти правду подтолкнула меня обратиться к тому, кто уже столько раз помогал мне со сложными заклятиями. Затолкав мешанину эмоций поглубже в сердце, я отправилась искать Маоса Кина.

Все это время я словно забыла о существовании Аргиса, и он не настаивал на общении, даже шел на некотором расстоянии. Может быть, его тяготило мое горе, а может, это я потеряла способность понимать и свой камень, и Помощника? В любом случае, я шла вглубь леса, прося его направить меня к учителю. Долго искать не пришлось, Маос как раз выходил из своего шатра и сиял, как наколдовавший свой первый живой цветок ученик. На его плече я заметила новый значок: зеленая веточка с красными ягодами, в его случае, говорила о боевой магии. Значит, год усиленной работы не пропал зря, и Совет восстановил его статус! Что ж, он все еще оставался моим куратором и согласился выслушать меня немедленно. Мы медленно пошли среди деревьев, пока я рассказывала ему обо всем: о сегодняшнем дне и о том, что утаила про Хугат.

Учитель пришел в смятение от такого поворота событий, хотя выразилось это всего лишь в одной фразе: «Ох Мия, с тобой все непросто». Это было абсолютной правдой, но все же я не удержалась и увидела в ней еще и скрытый смысл, ведь накануне ночью я слышала его мысли… Шквал новых эмоций накрыл меня и совершенно спутал мысли, а ведь сейчас другие вещи были гораздо важнее! Маос долго молчал и, когда наконец заговорил, его слова огорошили меня: «Мия, я не сомневаюсь в твоей верности Хранителю и Чарлес, но ты вела себя безответственно все это время. Скрывая правду о своем амулете, который побывал в когтях демона, ты могла навлечь на всех нас страшную беду! Мы даже не знаем, какое влияние мог оказать на тебя этот камень в сочетании с ядом огня демонов. Возможно, ловушка все это время работала, медленно и незаметно. Как я могу знать, что ты не имеешь отношения к тому, что случилось с Мартой!»

Мне показалось, что его слова впиваются меня иглами. Он сомневался во мне – тот, кто столько часов трудился бок о бок со мной, кто доверил мне плести охранные чары… А Маос Кин продолжал говорить как раз о чарах: мое участие в защитной сети могло тоже быть частью замысла, ведь стоило внести маленький незаметный изъян в заклинание, и в будущем он мог оказать катастрофическое влияние. С каждым словом мой смелый куратор, которым я так восхищалась, словно пугался собственных слов все больше. Наконец он сбился, пробормотав что-то про «только все вернулось на свои места…» Я искоса взглянула на учителя: он нервно покусывал уголок губы, костяшки сжатых кулаков побелели, глаза напряженно смотрели в невидимые мне дали. Неужели его должность и соблюдение правил важнее живой меня? Неужели он не доверяет Хранителю, который невозможно обмануть?! Горечь во мне поднималась волной, сдавливала сердце, собиралась комком в горле. Новые слезы были готовы брызнуть из глаз, в носу предательски щипало. Мой мир словно рушился прямо на глазах. Тут еще и сон вспомнился, тарзанка и влюбленность…

– Мия, слушай меня. Прямо сейчас я собираю Совет, и ты все рассказываешь им, без утайки. Больше никаких секретов, никаких исключений. Ты ученица Чарлес и тебе нечего бояться, пока ты честна с нами. Откажешься, и я буду вынужден сделать это за тебя. Совет примет решение, проблему твоей связи с амулетом и Помощником мы исследуем, но только в таком порядке. Искать ключ и создавать тебе заклинание сейчас это все равно что стать соучастником обмана, – слова Маоса звоном отдавались в моей голове, будто она стала пустой и гулкой.

Я одна, совсем одна во всем этом. Я совсем не знаю мир, ни обычный, ни магический, раз могу так жестоко ошибаться в людях. Слезы предательски блестели у меня на глазах, когда я с силой проглотила почти осязаемый комок обиды и выдавила хриплым голосом:

– Хорошо, я все расскажу. Я буду ждать рядом с Хранителем.

Маос согласился с явным облегчением – он явно не успел решить, что будет делать, если я буду упорствовать, или убегать, или плакать, в общем, выкину какую-то неожиданность.

Про Хранителя я сказала на автомате, но, пока мы молча возвращались обратно, меня осенила идея. Я доверяла ему полностью, и до сих пор это было взаимно. Действительно, Хранитель пригласил меня, едва мы приблизились, несмотря на вежливый протест куратора. Спорить с великим деревом никто не мыслил, поэтому я поднялась по корням, как по лестнице, и залезла в дупло, напоминающее маленькую комнатку. Аргис, конечно, последовал на дерево за мной и сейчас сидел рядом, внимательно глядя на меня своими янтарными глазами. Внутри Хранителя меня окутал покой, который излучало удивительное дерево, и все переживания этого дня немного отступили; печаль уже не мешала действовать. Перед глазами, как когда-то раньше, закружился на секунду вихрь голубых листьев, и в нем я прочитала, что должна соединиться с Помощником и оттуда уже говорить с Хугатом. Я волновалась, что действительно потеряла связь с камнем, но послушно обняла Аргиса, а он положил лапу на браслет.

Теплый свет окутал меня, перенося в летний день и любимый мостик над речкой. Лис ждал меня там, и перенос прошел легко и быстро, я даже не захлебнулась от потока образов в сознании Аргиса. Подавив желание умчаться в этом прекрасном теле исследовать мир, забыв о своих бедах, я сосредоточилась на вопросах этого тяжелого дня. Тут же появились картинки, теперь они были четкими и понятными. Только я отдала бы все, чтобы никогда не знать того, что они мне открыли. Огонь демона сумел проникнуть глубоко в Хранителя и медленно отравлял его. Оказалось, что, когда Хегалла открыла Мост, чтобы пропустить кентавра по имени Наас Тур в мир людей, один демон сумел проскользнуть незамеченным. Это был Гаэль, задумавший сложнейший план. Впервые объединив кровожадную орду под своим предводительством, он манил их выдуманным пророчеством, которое якобы узнал, когда был еще человеком. Мечтая о том дне, когда они прорвутся в мир людей, не остановленные ничем и никем, демоны временно подчинились Гаэлю и впервые стали действовать сообща. Да, именно после этого три твари спрятались в засаде, чтобы убить родителей Кирина, спасавших мою маму.

Попав в мир людей, Гаэль нашел Хугат и незаметно наложил на него проклятие, которое должно было сработать, как часовая бомба. Это он устроил атаку на Чарлес, но она провалилась благодаря двум вещам: Марта ослабила проклятие, когда кинула Хугат в котел, а позже я своим спонтанным заклинанием спасла Хранителя от ядовитого огня. Гаэль предусмотрел и это, велев нескольким демонам сразу убираться из Чарлес и спрятаться около дома Марты. Если его план не сработает, и Хранитель не падет, демоны должны напасть на Марту и выпытать у нее тайну спасения дерева, потому что она явно в этом замешана. Однако Марта запаслась страшным заклинанием на этот случай и испепелила и себя, и нападавших, не дав им шанса что-то узнать. Несмотря на все старания и жертвы, опасность не ушла: яд огня демонов не остановить силами нашего мира. Нужно было отправиться в мир демонов, где в кольце врагов стоит Пралес, и добыть там новое семя. Пропитанное силой Хегаллы, оно способно противостоять яду и вдохнуть новую жизнь в Хранителя. Я единственная, кому он мог бы доверить эту миссию, и секретность и скорость были единственным шансом на успех.

План был одновременно прост и невероятно сложен: Хугат должен был отправить меня по Мосту прямо в Пралес, чтобы я нашла Хегаллу и попросила ее о новом семени. Мост сразу закроется, но демоны точно почувствуют неладное, поэтому самым трудным будет возвращение в мир людей. Я должна буду максимально сконцентрироваться, чтобы переход прошел как можно быстрее, а Хранитель постарается не пустить по Мосту ни одного демона вслед за мной. Для того, чтобы облегчить мое присутствие в мире демонов, пусть и под защитой Пралеса, мне следует сделать нечто опасное (как будто до сих пор речь шла о невинной прогулке под луной, подумала я). Но тут же мне стало не до иронии: предстояло сделать то, что в конечном счете свело с ума мага Гаэля! Объединить тела с Помощником, стать лисой-оборотнем, сохраняя знания человека и чутье зверя. Звучало бы очень заманчиво, если бы не печальный опыт того, кто стал виновником атаки на Чарлес и смерти Марты. При мысли об этом внутри поднялась волна злости – мне все еще было страшно, но уже хотелось действовать, даже если это означало миссию в ад.

Хугат молчал, образы закончились, и я почувствовала в сознании присутствие самого Хранителя: он был уверен, что опасность слияния с Помощником заключалась в исходных желаниях. Наши с Аргисом сердца были свободны от ненависти и жажды власти, так что мы обязательно справимся. Что ж, мне оставалось только довериться ему в этом, как и во всем остальном. Хранитель передал мне образ нужного заклинания, и я больше не ощущала его присутствия – видимо, все было сказано. Я вернулась из тела Аргиса на мост, где мы всегда встречались, и позвала его сознание, чтобы спросить согласия на эту безумную авантюру. Зная, что он слышал и видел те же образы, я не допускала мысли действовать, не заручившись его поддержкой, хотя и была уверена в ответе. Он не заставил себя ждать – тепло янтарных глаз окутало меня, наполняя уверенностью. Аргис был согласен.

Запись #14. Оборотень

Не теряя больше времени, я стала готовить заклинание слияния по подсказке Хранителя. Хоть на нашем мысленном мосту и не было браслета с Хугатом, я услышала его голос, когда он решил дать пару дельных советов. Как я ни торопилась, но не могла не проверить тщательно каждое звено магической цепочки – слишком велик был риск, если бы я ошиблась. Наконец ни я, ни Хугат, ни интуиция Аргиса не нашли, к чему еще можно придраться, и прямо из слитого с Помощником сознания я начала читать заклинание. Счастье, что я догадалась заложить в нем начало действия только после того, как будет произнесено последнее слово, иначе я бы точно сбилась. Потому что в момент, когда все заработало, я забыла буквально обо всем. Мне сложно подобрать слова, чтобы описать происходившее со мной, ни одно сравнение даже не приблизится к этому опыту, сразу кошмарному и восхитительному. Мне не было больно в обычном понимании, но было настолько непривычно, что потеря ориентиров для тела и сознания сама по себе здорово пугала.

Я вся будто стала жидким воском свечи, который стремительно плавился, растекался, вытягиваясь в длинную нить, закручивался в спираль вокруг чего-то пока невидимого, вроде сгустка воздуха. Лишенная обычного восприятия, каким-то образом я чувствовала, как рядом вилась текучая нить Аргиса, сплетаясь со мной. Пространство внутри становилось более плотным, наши нити обтекали его, разделяясь на тончайшие ручейки, застывая, придавая форму и цвет новому телу. В это время наши сознания тоже плавились и соединялись в одно, хотя Аргис и уступил мне ведущую роль. Мои воспоминания, ощущения и мысли дополнялись его картиной мира, и все это поразительно стройно укладывалось в моей новой голове с крупными ушами торчком и разноцветными глазами – один был ярко-зеленый, другой янтарно-рыжий. Я узнала это, когда заглянула с моста в речку, что всегда текла по моей воображаемой опушке леса. Вода в этом раз текла медленно и лениво, отражая в голубом зеркале то, чем я стала.

Если бы я не готовилась специально стать оборотнем, то, пожалуй, испугалась бы этого существа. В нем действительно соединились черты лиса и человека: все тело было покрыто короткой темно-рыжей шерстью, конечности были длинные и мускулистые, морда ближе к лисьей, только пошире, а хвост казался маленьким относительно крупного поджарого тела. Я стояла на двух конечностях, но длина рук позволила бы мне бежать на четырех при необходимости – что-то мне подсказывало, что я могла делать это быстро. Пальцы были достаточно гибкие, хотя и короче человеческих; они заканчивалась короткими, но крепкими и острыми когтями. Желая подбодрить себя, я попробовала улыбнуться отражению в воде – лучше бы и не пыталась, такие зубы только напомнили о том, что мой путь лежал прямиком в мир демонов, хоть и под защитой Пралеса. То ли Аргиса, то ли мой голос в голове напомнил, что времени не так много: заклинание действует ровно один час, и мы снова вернемся в прежнюю форму.

Действительно, пора было отправляться и быстрее покончить с этим. Заклинание перенесло Хугат с тела Мии-девушки на запястье оборотня, и браслет слился с шерстью. Я коснулась амулета когтистой лапой и позволила его силе подхватить себя, закрутить и швырнуть в невообразимую даль. Это отдаленно напомнило опыт с Перемещателем, только выкручивало гораздо сильнее, и когда мир наконец перестал искажаться и вращаться, мне понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться в пространстве. Голос Хугата настойчиво звучал в моей голове, но я не сразу смогла разобрать его слова: «…скорее… усиль… укрыться… очнись, действуй!» Чутье Аргиса сумело выудить из этих обрывков достаточно смысла, чтобы тут же набросить на защитные чары заклинания невидимости и отваживания, словно внутри нашего слитого сознания он взялся за штурвал. Его тонкое восприятие сканировало место, где мы оказались, с такой скоростью, что я чувствовала себя наблюдателем и совершенно не успевала реагировать. Затем я поняла, что это преимущество оборотня – эмоции были приглушены, решения принимались рационально и молниеносно.

Пока часть меня предпринимала все, чтобы стать максимально незаметной для окружающего мира, другая пыталась понять, почему это, собственно, потребовалось. Хугат тут же отозвался:

– Что-то случилось с Мостом! Хранитель ослабел сильнее, чем мы предполагали, а может, проявился тот тайный след, что оставило на мне колдовство Гаэля. Главное то, что мы оказались не в Пралесу, как ты уже поняла. Я чувствую его присутствие, как и то, насколько изогнулся Мост из-за того, что я оказался по одну сторону с Хегаллой. Долго мне этого напряжения не выдержать, придется добираться своим ходом, благо твое нынешнее тело выдержит пробежку по миру демонов. Ты знаешь, что здесь стихии искажены и отравлены, безопасных мест нет. Летать и плавать ты не можешь, да и не видно ничего в этой мути, опасно. Пойдешь по земле, чутье лиса убережет тебя от провалов и огненных ям – следи за струйками дыма. Пралес недалеко, часа должно хватить, а я попробую замаскировать тебя так, чтобы демоны видели в тебе свою. Не бойся, внутри ты не изменишься, а зеркал тут нет. Ну и постарайся не столкнуться ни с кем из них.

От предложения Хугата меня бросило в дрожь: оно до жути напоминало мой кошмар, когда я лежала в забытьи и боролась с ядом огня демона. Но логика была на стороне амулета: только скрытность могла спасти меня, оказавшуюся в мире демонов, а это похуже любого кошмара. Маскировка никак не ощущалась, я по-прежнему видела свои руки и ноги оборотня, но Хугат сообщил, что сделал все, что мог, и для демонов я теперь лишь неясная тень, которая не стоит лишнего взгляда. Правда, защита работала только до тех пор, пока кто-то не оказался бы со мной нос к носу, но я полагалась на чутье Аргиса, чтобы избежать новых знакомств. Хугат ощущал направление, в котором нужно было двигаться к Пралесу, но я не могла разглядеть ничего, кроме серого марева – где-то там с ним сливался туман его охранных чар. Теперь я могла оглядеться с высоты небольшого пригорка, к счастью, до сих пор пустого, и выбрать кратчайший маршрут, насколько позволяла местность. Больше всего она напоминала библейские описания ада: черная запекшаяся земля была испещрена трещинами и ямами, откуда поднимался тонкими струйками дым, а местами из провалов вырывались языки пламени. В низинах, где не бушевал огонь, мутно поблескивала стоячая вода, а над ней стелился туман – чистого воздуха здесь просто не было.

Стихии перемешались и сплелись в мучительный клубок, словно сами страдали от такого искаженного существования. Из-за дыма и тумана сложно было разглядеть что-то дальше двухсот шагов, и в любой момент мелькавшие там тени могли превратиться в демонов. Удивительный слух Аргиса уже изучил местные звуки и теперь разделял их по степени опасности: от фонового гула подземного огня, шипения едких газов и бульканья гнилой воды до скрежета открывающейся трещины и свиста крыльев кричащих в тумане тварей. Двигаться прочь от чудом оказавшегося безопасным пригорка очень не хотелось, ведь неверный шаг здесь сулил смерть. Окажись там Мия, она не продержалась бы и минуты в отравленном воздухе, если бы еще скорее не умерла от страха. Но более совершенное тело оборотня игнорировало острое зловоние и фильтровало ядовитые испарения, а сознание фокусировалось на цели и находило кратчайший путь к ней. Так что я запомнила общее направление, проверила все охранные чары и перешла на легкий бег, стараясь не наступать на мелкие осыпающиеся камешки. Время работало против меня, но мчать сломя голову было бы верхом глупости. Способность к предчувствию спасала нас с Аргисом примерно каждые пять минут: резко свернуть за миг до того, как земля под лапам обрушилась в пылающий котлован; обойти стороной обманчиво надежную кочку на болоте и заметить, как она вдруг ухватила проплывавшую мимо чахлую рыбешку; услышать шипение газов и отскочить под защиту камней от гейзера, взмывшего на три моих роста.

Пока что удача была на нашей стороне, и демоны проявлялись лишь жуткими голосами вдали, но в какой-то момент я чуть не попалась. Выйдя на относительно ровное подобие тропинки, я прибавила скорость, и тут резкий сигнал велел телу упасть за ближайший камень и вжаться в землю, чтобы с разгона не вылететь под нос целой стае. Они куда-то направлялись и явно не боялись быть обнаруженными, судя по поднятому ими шуму, но в расщелине, по которой они двигались, звуки искажались и словно поглощались земляными стенками. Я была шокирована, осознав, что понимаю обрывки их речи – это был древний язык заклинаний, на котором мне приходилось читать книги в Чарлес. Безусловно, произношение и многие отдельные слова отличались от того наречия, которым пользовались маги в моем мире, но в общих корнях я не сомневалась. Если задуматься, это было логично: люди принесли в новый мир привычный язык, но забыли его вместе с магией, и только потомки волшебников хранили память веков, постепенно упрощая и осовременивая язык по мере того, как менялась реальность вокруг. Демоны прошли-проползли-пролетели мимо, и я осторожно выглянула из-за обломков скал. Чутье подсказывало, что путь дальше свободен, и все же я медлила, словно что-то еще должно было произойти. Подслушанный разговор демонов не был особенно осмысленным: что-то про «задание», «безмозглых монстров», «откусил» и «поделом ему».

Я все же выбралась из укрытия и направилась в сторону Пралеса, до которого уже было недалеко, по мнению Хугата. Но почти сразу мне пришлось остановиться: подобие тропы между каменных осыпей огибало крупный валун, и выглянув из-за него, я увидела равнину, кишевшую демонами. Даже серая дымка не могла уже скрыть стену серебристого тумана, за которой находилась мой цель, но между нами лежали болотистые топи с одной стороны и огненные ущелья с другой. Участок относительно ровной земли между ними был заполнен снующими существами, которые украсили бы любой ночной кошмар. Они бегали, ползали, прыгали и перелетали с места на место, но в этом хаотическом движении была очевидная логика – твари всех мастей направлялись к Пралесу. Мое перемещение по Мосту, должно быть, насторожило их и, потеряв предводителя, они продолжали следовать его указаниям, пытаясь пробить защитный барьер источника силы. Я даже могла расслышать эхо воинственных криков, пока новые атакующие бросались на защитный барьер, словно черные волны на скалу. Местами крики были громче и ближе: взгляд выхватил несколько групп, неровными кольцами окружавших более крупные силуэты, которые, очевидно, дрались за главенство в их иерархии. Теперь, когда нечисть научилась повиноваться командам и действовать сообща, кто-то из демонов посообразительнее желал занять место Гаэля и стать новым лидером. Жажда знаний, силы и власти – именно в таком порядке эти страсти когда-то погубили людей и превратили их в одержимых демонов.

Пройти мимо такой армии незамеченной было немыслимо: моя маскировка не была рассчитана на то, что я нырну в самую гущу врагов. Идти в обход? Бушевавший справа огонь был слишком силен для моей защиты, в болотах слева тоже копошились какие-то твари, а летать по воздуху я еще не научилась – длительную левитацию умели поддерживать лишь старшие ученики. Растерянная, я пошла назад к прежнему укрытию, словно там мог найтись ответ на эту головоломку. Странная уверенность в этом нарастала с каждым шагом, и я направилась обратно по той тропинке, откуда пришли демоны. Я чувствовала, что нужно пройти буквально чуть-чуть, и ровно через тридцать шагов действительно подошла к краю глубокой ямы. Оттуда раздавались тихие всхлипы вперемешку с бормотанием, значит, внутри находился демон, и у него были серьезные проблемы. Несмотря на то, что хитрая тварь могла так заманивать потенциальную добычу, я не ощущала опасности – только странное притяжение, словно мне был нужен именно тот, кто сидел в яме. Хугат предостерегающе нагрелся на моем запястье и призывал вернуться к первоначальному плану, чтобы не рисковать потерей маскировки. Однако я приняла решение и уже склонилась над краем: среди острых каменных осколков на земле скорчилось жалкое существо. Сложением и размерами оно напоминало паукообразную обезьяну, если бы у нее выросли непомерно большие крылья летучей мыши, а из макушки торчал обломанный рог. Маленький демон заметил меня, и причитания резко оборвались.

Запись #15. Маленький демон

Я понятия не имела, как начать разговор и зачем я вообще к нему сунулась – его безобидная внешность могла быть обманчивой, или он мог поднять тревогу и позвать других демонов. Пока я судорожно соображала, что делать дальше, маленькое существо заговорило, и на удивление я разобрала все слова: «Что, хочешь посмотреть, как меня съедят?» Это должно было прозвучать насмешливо, но дрожь в голосе выдавала страх. И тут же он (хотя с тем же успехом это могла бы она, половых признаков я не видела, да и не желала знать) сменил тон и с надеждой спросил:

– Тебя послали освободить меня? Мне дали еще шанс?

Значит, маленький демон видел меня одной из своих, и пока маскировка работала, этим нужно было пользоваться. Безумный план уже разворачивался в моем сознании – это существо могло стать моим единственным шансом попасть к Хегалле. Я ответила, стараясь подражать его отрывистому гортанному произношению:

– Да, ты идешь со мной. Сейчас. Твои крылья целы? Отнесешь меня к Пралесу.

Упоминание запретного места подействовало на демона, как разряд электрического тока. Он дернулся и зашипел, показывая мелкие острые зубы, и со смесью злобы и страха затараторил:

– Опять Пралес! Ничего я больше не вспомню, сколько можно мучить! Знаю только, что упал на мягкие листья, все вокруг было зеленое, и кружилось, а потом туман, холод, ничего не видно, и я уже был в лапах часовых! Я не виноват, что родился прямо в воздухе над ним! Я пытался… служить… не виноват… – тирада перешла во всхлипывания, которые заглушили последние слова, но спустя секунду настроение демона уже изменилось на подозрительное. – А зачем тебе туда лететь, как все, дойти не можешь? Почему я? Что со мной потом сделают? А может, поглумиться хочешь? Так мне терять нечего, я сейчас докажу, что умею драться! Пусть Глаба откусил мне лапу, я и другой с тобой справлюсь! Что, боишься за длинные уши? Да мне умереть не страшно, все лучше, чем стать добычей камнеглота! Вон сейчас земля вздрогнула, еще пару раз тряхнет, и он будет здесь, чует кровь через камни, червь-переросток! Оставили меня тут подыхать с позором, раз проиграл поединок, и хвост не поленились камнем зажать, чтоб не сбежал. Да они и рады избавиться от такого… полукровки… Он сожрал мою лапу! Я пытался отгрызть хвост… Так ты вытащишь меня?

Потрясающее сознание оборотня и то с трудом справлялось с потоком слов демона, где с дикой скоростью сменялись отчаяние, мольба, вызов, злоба и робкая надежда. Но я справилась, и смогла достроить из этих обрывков картину жизни этого создания. Мия-человек никогда бы не угадала и десятой части его истории. Похоже, одна летающая демоница сошлась с кем-то из монстров, и на свет появился маленький детеныш, причем прямо в воздухе, когда мать летела над Пралесом. Сознание демона еще дремало, и защитные чары пропустили детеныша, смягчили его падение листвой и травой. Не успев толком открыть глаза, едва начав дышать, он уже попал к часовым, буквально выкатился из тумана. Когда демон подрос и окреп, его не раз допрашивали, как единственного, кто смог попасть в Пралес. Ничего не добившись, его попробовали выучить с остальными, но полукровка оказался мелким и слабым, недостаточно злобным и опасным для того, чтобы его считали ровней. Возможно, он провалил какое-то задание, а может, отчаялся и бросил вызов соплеменнику Глабе, но в любом случае, исход драки был передо мной. Теперь я заметила и хвост полудемона, придавленный увесистым обломком скалы.

Неизвестно, почему источник зеленой магии сделал исключение для одного из врагов, пусть на тот момент и безобидного. Однако мудрость Хегаллы была несравнима со знаниями одного человека (или оборотня) – наверняка это было как-то связано с предвидением, что однажды кому-то из мира людей потребуется проводник в мире демонов. Пралес, должно быть, оставил магическую метку, которая и притянула меня к яме с пленником. Живительная зеленая магия смягчила исходную злобность полукровки и подавила его способности к темной магии, зато он оказался умнее собратьев и так смог дожить до нашей встречи. Теперь мне нужно было призвать всю интуицию и хитрость, чтобы договориться с врагом – от этого зависело буквально все. Все эти мысли пронеслись одной вспышкой озарения, и я уже кивала демону. Теперь мне нужно было взять с него такое обещание, которое он не смог бы нарушить или обойти. Я решила быть краткой, чтобы не сказать лишнего:

– Я помогу тебе выбраться из ямы и вылечу лапу, а ты отнесешь меня к Пралесу. Я знаю тайный способ проникнуть туда. Изнутри можно разрушить защиту. Пралес падет, твой позор будет забыт.

Даже в тени ямы было видно, как засверкали глазки демона. Такое простое задание – и такая награда, о которой он и мечтать не смел. Но тут же он заподозрил обман, уж слишком заманчиво все выглядело, и я поспешила сурово добавить:

– Ослушаешься, поджарю молнией. Показать?

Демон невнятно фыркнул, видимо, не доверяя моим словам. Я понимала, что использование магии Хугата здесь очень быстро привлечет внимание, но мне нужно было убедить этого полукровку, что со мной опасно выкидывать фокусы. Хугат смирился с моим рискованным планом и послушно выстрелил маленькой желтой молнией в камень слева от демона. Вспышка, шипение, дым – и поверхность камня вся покрылась трещинами, и он нехотя рассыпался на кусочки. Демонстрация произвела впечатление: мой невольный союзник взвизгнул и прикрыл голову здоровой лапой, а когда убедился, что удар его не задел, недовольно зацокал на меня:

– Чуть глаза не выжгло огнем! Я таких молний не видел, ты странный. Я колдовать не могу, но жив до сихпор! Поможешь с хвостом – отнесу до проклятого места. Хобр сказал слово.

Значит, Хобр. Что ж, такое обещание было лучше, чем ничего, и я аккуратно нацелила следующую молнию на камень, что держал хвост бедняги. Сообразив, что я собираюсь сделать, он шумно запротестовал, но заряд магии уже раскрошил обломок, и возмущение демона сменилось не менее шумным восторгом. Тут земля вздрогнула гораздо сильнее, чем раньше, и он взмыл над ямой, кувыркнулся в воздухе и спикировал на землю на безопасном расстоянии от края. Похоже, камнеглот прибыл на обед, который только что сбежал, поэтому я благоразумно отскочила подальше, рассматривая Хобра. При моем приближении он было сжался от страха, вспомнив молнии, но потом представил, как попадет в Пралес и перепрыгнет сразу с десяток ступеней в иерархии демонов, и приободрился. Я показала на его изувеченные лапу и хвост: «Могу вылечить, чтобы не болело». Хобр поколебался и согласился, зажмурив глаза на всякий случай. Его поведение напоминало одичавшего забитого ребенка, а не смесь демона и монстра, но я старалась не поддаваться этой иллюзии – он все еще оставался моим врагом. Только одна капля зеленой магии, пока сюда не сбежались все демоны округи, и Хобр удивленно открыл глаза, рассматривая по очереди лапу и хвост. По всей видимости, заклятие помогло. Пора было в путь.

Как я и ожидала, при близком контакте моя маскировка перестала действовать, и демон уже раскрыл пасть, но я опередила его: «Мой вид обманет Пралес». Ничего умнее мне в голову не пришло, но простые решения часто оказываются самыми верными, и это был как раз такой случай. Я не готовила объяснение заранее, но оно прозвучало так естественно, что Хобр сказал только: «Берись за ноги и не отпускай». Я использовала самые мощные чары невидимости, которые знала. Они отнимали много сил, чтобы удерживать концентрацию, но зато должны были полностью скрыть меня от глаз демонов на время полета, даже если те окажутся близко. Крылья у моего возницы оказались сильнее, чем я ожидала, и мы быстро поднялись над землей, так высоко, что сизая дымка скрыла фигурки демонов и детали местности. Хобр, тем временем, тоже задумался о том, как я буду выглядеть, болтаясь под ним:

– Раз ты колдуешь, сделай, чтобы тебя не увидели. А то не долетим. Решат, что я с добычей, и нападут.

Я уверила его, что так и сделала, а заодно решила проверить одну хитрость, что пришла мне в голову. Похоже, маленький демон был не прочь поговорить о себе, а слушателей найти было трудно. Если я поинтересуюсь его жизнью и он увлечется рассказом, то я узнаю больше об этом мире, а главное, сама смогу избежать опасных вопросов.

Уловка сработала, Хобр болтал всю дорогу, выглядывая в тумане тени других демонов и стараясь держаться от них подальше:

– Тебе вот хорошо, и лапы, и зубы крупнее, а я почти не вырос, да. Маленькие и большие, все должны служить, ты знаешь, ради пророчества. Чем больше заданий выполнишь, тем сложнее дадут. Сначала задания простые делал, соображал хорошо, за это меня не давали съесть. Драки были, да, постоянно. Но есть можно только тех, кто провалил задание, а меня нет, я умный Хобр, я еще получу свою долю, когда пройдем по Мосту и будем делить добычу. Гаэль план придумал, что магам-людишкам не раскусить, но как-то они спасли свое гадкое дерево, и мы все еще тут. Никто из наших не вернулся, я-то знаю. Это было мое сложное задание – когда портал туда откроется, запустить монстров, чтобы держали его. Гаэль заколдовал, чтобы он питался их силой, дольше продержался и больше демонов в атаку пустил. Туда не всех выбирали, самых сильных, да, а мне монстров доверили. А их туда загнать только бешеными можно, чтобы не мешались остальным, а на барьер огненный сами бросались и сжечь себя давали. Это я их долго готовил, бил каждый день и гонял – пойдут не в ту сторону, сразу убивать надо и другим куски кидать. Они сначала все на меня бросались, а потом ко мне Глабу приставили, он убивал. Монстры привыкли своих жрать, а меня слушаться.

А перед прорывом Гаэль знак подал, и я своих голодными держал, чуть кого слабого завалят, хватал и уносил, они-то летать не умеют. Воют, рычат, а меня достать не могут, да. Ну и когда совсем взбесились, я их к порталу погнал, чтобы с разбегу влетели. А как первых его огненные края спалили, так другие разбежались и ни в какую. Старшие демоны тоже загоняли, а на той стороне кто-то портал закрыл так быстро, будто чары Гаэля сломал. Сразу меня не убили, не до того было – Гаэль пропал, Мост стоял, все пошло не так. Я кинулся собирать монстров, да куда там, они мчали не глядя, кто в огненную трещину влетел, кто прямиком в пасть камнеглота, кого в трясину занесло, а там известное дело, бездонные глотки не дремлют. Булькали довольные еще долго, никогда зараз им столько не перепадало. Я не хотел, чтобы меня съели, решил спрятаться. Я и сам могу, без остальных, что мне от них хорошего было, а пророчество это может и не сбудется… То есть, слышишь, это я подумал только, что не буду служить, и сразу нет, надо вернуться, буду делать простые задания, буду послушным Хобром. Решил, может, забыли про меня уже, не убьют. Смотрю, все к проклятому лесу стянулись, значит, мне туда надо, туман и то лучше монстров тупых. А тут идут эти, и Глаба меня узнал, и кинулся, ну и… лапу… у меня на глазах сожрал… а потом хвост зажал и издевался, что у меня кишка тонка его отгрызть, поэтому я обед камнеглота. И остальные с ним были, и даже убивать меня не стали, чтобы помучился подольше. И тут ты… А как тебя зовут-то?

– Ми…ргис. Далеко еще?

– Странное имя. Тоже для Пралеса, что ли? Будто он имя спрашивать будет, оттолкнет туманом, да память отшибет на время, видел я наших! Близко мы, не слышишь крики, что ли? Сейчас в самой гуще окажемся. Мы же вроде как тоже атакуем, да? Может и не заметят тогда. Держись!

Хобр резко сбросил высоту, а я почувствовала головокружение, только оно было связано не с полетом – заклинание оборотня теряло силу, час пролетел, и начиналось обратное превращение. Лишь бы успеть попасть в Пралес! Сознание снова плавилось, чтобы разделиться на два, и обрывки мыслей и образов вихрем проносились, сбивая концентрацию. Я успела подумать, что чары невидимости не удержать, и из последних сил вцепилась в лапы демона. Отпустить сейчас, когда цель так близка – нет, только не это! Мы слишком далеко зашли, нам повезло столько раз, неужели все было напрасно? Боевые кличи демонов и настойчивые вопросы Хобра доносились до моего слуха, я ощущала, как мы резко меняем направление полета, зависаем, устремляемся вниз, снова виляем в сторону. Похоже, нас заметили и решили напасть, прежде чем кидаться на охранный туман. Без рационального сознания оборотня я начала испытывать холод паники, но это была еще не Мия. Процесс требовал времени, которого у меня не было. Зрение отключилось еще раньше, за ним последовали остальные чувства. Волноваться о провале миссии стало некому.

Запись #16. Гамбит

Темно. Тепло. Мягко. Ощущения, которые успокаивали животных и людей с древнейших времен. Я так давно не чувствовала себя спокойной. Я никогда не чувствовала себя настолько спокойной. Это было невероятно, ведь я помнила все, что случилось, помнила, что потеряла сознание, когда мы уже почти достигли охранного тумана Пралеса. Я не знала, где находилась, как прошло обратное перевоплощение из оборотня, что случилось с Аргисом, Хобром и другими демонами, но это не мешало мне наслаждаться покоем. Словно зачахший росток, попавший в воду, я впитывала умиротворение, и моя душа оживала. Я и не подозревала, как сильно она устала: сознание оборотня было сфокусировано на цели и не позволяло отвлекаться на сомнения и жалость к себе. Но теперь я снова стала собой, девушкой Мией с ураганом эмоций. В другой ситуации они бы запоздало вопили о пережитых страхах и новых опасностях, но сейчас эти голоса были еле слышны. Гораздо громче внутри звенел восторг от встречи с легендарным местом, и по этому ощущению я поняла, где я, еще раньше, чем открыла глаза – там, где должна было быть.

Пралес был нечеловечески прекрасен, потому что люди привыкли к своему миру и просто не умеют воспринимать красоту такой интенсивности. Даже без магического зрения оборотня я практически видела потоки магии, пронизывавшие лес. Изумрудные и цвета молодой травы, нежные и насыщенные – сотни оттенков сплетались в игре света и тени. Туман окутывал магическое место снаружи, но изнутри казалось, что его не существует. Лежа на мягкой траве, я видела лазурь неба, и солнечный свет пускал блики по листьям, выхватывая лучами танцующие былинки. Воздух был наполнен неизвестными мне ароматами, и каждый вдох наполнял силой, а выдох забирал яд, что накопился за мое пребывание в мире демонов. Завороженная древней мощью, которая жила и дышала вокруг, я медленно села, прислонившись спиной к ближайшему стволу. Я догадывалась, что должна спешить, когда до вожделенной цели остался последний шаг, но не могла перестать любоваться: бесконечные ряды деревьев расходились во все стороны, сплетаясь ветвями, здороваясь корнями, соединяясь в одно целое. Ничего мне не хотелось так остро, как быть здесь, дышать и смотреть, вот так просто. И так спокойно…

– Ты! Ты – человек?! Или это опять колдовство? Сколько можно менять форму?! Валяешься тут, а я с ума схожу от ужаса! Мы же в проклятом живом лесу! Пора ломать защиту! Чего ты ждешь?!

Визг и шипение испуганного Хобра разрушили идиллию, но часть покоя Пралеса поселилась где-то в глубине моей души навсегда. Я встала, быстро взглянув на левую руку, – Хугат был на месте. А чуть поодаль из-за дерева показался тот, кто перестал быть моим Помощником, потому что после такого испытания это называется иначе. Самый близкий друг, родная душа. Мой чудесный Аргис с янтарными глазами, похоже, безболезненно перенес обратное воплощение. Тем временем надо было что-то отвечать Хобру, который метался между паникой, нетерпением и подозрительностью. Теперь, когда в моем распоряжении был только собственный ум и небогатый опыт, я растерялась: демон был врагом, но он честно исполнил обещанное и помог мне. Без него я бы ни за что не справилась, и теперь я не могла просто атаковать его. Прогнать из Пралеса было равносильно убийству – как бы он разбирался с собратьями снаружи? Признаться в обмане, выдержать бурю негодования и позвать с собой в мир людей? Но он не принадлежал ему и не знал другой жизни, даже если его существование среди демонов было ужасным. Чтобы выиграть время, я сказала правду, умолчав о ситуации в целом:

– Мне нужно найти центр силы. Амулет. Хегалла – знаешь это имя?

Демон не знал или не хотел говорить, но хотя бы немного успокоился, что я ответила, и его страшные подозрения пока не оправдались. Он продолжал шипеть и фыркать на мой человеческий облик, на лиса тоже косился неодобрительно, но Аргис благоразумно держался на расстоянии. Я сосредоточилась и почти сразу поняла, куда идти: искать Хегаллу было легко, все равно что смотреть на солнце через закрытые веки, только вместо ультрафиолета она излучала зеленую магию жизни. Я уверенно двинулась налево от дерева, под которым очнулась, а Хобр уже перевел дух и снова болтал:

– Ну и напугался я, когда твое колдовство кончилось, и демоны кинулись на меня со всех сторон, и про атаку забыли, лишь бы поживиться. Я уворачивался, кричал тебе, а ты вцепилась не хуже трясинной пиявки и молчишь. Думал, сейчас как врежемся в туман, и конец Хобру, а мы провалились, и долго падали, я уж решил, Пралес это выдумка, и там только пропасть. А потом бац, и я на траве, и вокруг все только зеленое, и свет слепит, никогда такого яркого не видел. Пока проморгался, смотрю – валяется человек, а рядом какой-то непонятный монстр с шерстью, ну все, думаю, сейчас точно конец мне. Покружился, зубы показал – никто не нападает. Тишина жуткая, и воздух вонючий, и жжется. Думал, прикончить человека надо, а потом сообразил, что это ты после тумана вывалилась. Это он тебя заколдовал так? А зверь этот зачем? А что за Хегалла?

Я ухватилась за предложенную версию и подтвердила, что да, туман заколдовал. Игнорируя другие вопросы, я шла все быстрее, пока Хобр бурчал под нос вперемешку с фантазиями о том, сколько добычи он получит, когда демоны ворвутся в мир людей. Стремительные переходы между эмоциями меня не удивляли, скорее само их наличие вкупе с болтовней и сильной логикой. Для демона Хобр был слишком умен, слишком… человечен. Или его преобразило короткое нахождение в Пралесу сразу после рождения, или мы в мире людей ничего не знаем о том, какими разными бывают демоны. Пока я шла среди могучих деревьев с бело-зелеными стволами и голубыми кронами, их незыблемое спокойствие зародило во мне надежду договориться хотя бы с одним племенем демонов, чтобы однажды прекратилась эта кошмарная война. Как же я жестоко ошибалась, когда судила об этих тварях по одному полукровке и когда судила о его природе по одному часу, пока он был союзником! Но я была всего лишь девчонкой четырнадцати лет, которая отчаянно хотела верить в добро и спасти мир. Хегалла была совсем близко, и я не находила другого выхода, кроме как позвать Хобра уйти со мной, чтобы дать ему второй шанс в новом мире. Только как убедить его поверить мне, если я лгала все это время?

И тут само собой пришло решение: спросить совета у самой Хегаллы, тем более что я уже пришла. Жестом показав демону остановиться, я встала на колени перед деревом, которое напомнило мне Хранителя, только гораздо древнее и больше. Исходившая от него сила воспринималась мной как жемчужно-зеленое свечение с голубыми и золотисто-рыжими лучами, и это даже без магического зрения Аргиса. У меня был порыв обратиться к Хегалле через Помощника, как когда я говорила с Хугатом внутри Хранителя. Это было совсем недавно, но ощущалось, будто в другой жизни. Потом я представила свои объяснения с Хобром, который нервно переминался в дюжине шагов от меня, и решила попытаться выйти на связь сама. Я закрыла глаза и сконцентрировалась на Хугате, ожидая какой-то подсказки, но камень почему-то молчал. Тогда я попробовала дотянуться мыслью до Хегаллы, спрятанной где-то в исполинском дереве. На удивление легко пришел ответ: амулет лежал прямо на земле в центре «зала» под корнями, которые колоннами сплетались в начало ствола. Перед внутренним взглядом взметнулись до боли знакомые голубые листья, и за ними последовал шелестящий и скрипучий голос Хранителя Хегаллы, наполняя меняя радостью и складываясь в слова.

Он говорил, что я могу войти под свод корней и коснуться амулета, но прежде нужно решить судьбу Хобра. Я выразила надежду на его спасение через новую жизнь в мире людей, но голос посчитал это опасным: изначально это существо несло в себе зерно разрушения, родившись от демона и монстра. Его физическая форма была ослаблена неестественным слиянием разных племен, но не меньше повлияло нахождение так близко к Хегалле. Полукровка оказался лишен природной свирепости демонов и бездумной силы монстров, не ладил ни с теми, ни с другими, а зеленая магия подарила ему ум, чтобы выжить и уметь договариваться. Она отметила Хобра, провидев, что однажды посланник из мира людей будет искать его помощи. Он доставил меня к Хегалле и выполнил свое предназначение – для этого Пралес и сохранил его жизнь, когда он только родился. Но мое заступничество за это существо было услышано, и у него был выбор. Хобр мог пройти очищение и переродиться в новом мире, чтобы присоединиться к людям-магам в их борьбе, либо вернуться к жалкому существованию в мире демонов, когда магия покинет его, больше не сдерживая врожденную кровожадность. Я была так рада, что путь к спасению есть, что сразу поблагодарила Хегаллу и прервала контакт, чтобы скорее рассказать все Хобру.

Аккуратно выбирая слова, я хотела объяснить ему выбор, упирая на перспективы попасть в другой мир и не бороться за выживание каждую секунду. Тот факт, что я солгала про разрушение Пралеса и возможность завоевать свое место в иерархии демонов, я надеялась обойти, но Хобр уже сам додумался. Умиротворение Пралеса на него явно не действовало, потому что демон взорвался возмущенной тирадой. Я успела немного привыкнуть к его стремительным перепадам настроения, поэтому решила выждать, пока он выпустит пар. Действительно, поток проклятий в мой адрес быстро сменился неукротимым любопытством, как выглядит мир людей и что именно ждет Хобра, если он решит идти со мной. Теперь я отвечала осторожнее:

– Ты сможешь присоединиться к таким, как я. Мы не разрушаем, а защищаем жизнь.

– А как же вы добываете пищу? – недоуменно спросил демон.

– Мы живем в гармонии с природой. Не знаешь такое слово? Мы даем, нам дают. Помогаем друг другу. Природа, люди, звери – все что-то дают и получают то, что им нужно. И мы не тратим силы на борьбу друг с другом. Никто не пытается тебя убить. Ты можешь заняться чем-то поинтереснее.

– Найти больше добычи?

– Есть много вещей, которые могут быть приятны, кроме еды. Слова, которые тебе незнакомы: красота, дружба, любовь…

Тут в горло подступил непрошеный комок, но Хобр уже заваливал меня новыми вопросами, перемежая их с очередным приступом злобного шипения, что человек посмел обмануть его. И когда я уже приготовилась к новой волне любопытства, маленький демон вдруг застыл. Похоже, ему в голову пришла какая-то очень неприятная мысль, и он пытался ее сформулировать.

– Я притащил тебя в Пралес, другие меня видели. Если я пойду с тобой, еще неизвестно, что со мной сделают. Если я выйду из тумана, демоны потребуют ответа, как я прошел сквозь него. Они решат, что я на стороне людей. Лес стоит, и Мост закрыт! Я должен открыть Мост, иначе меня убьют. Я не могу вернуться! Что ты наделала! – голос Хобра сорвался на отчаянный визг.

Уязвленная, я не сдержалась и резко ответила:

– Я тебя спасла от камнеглота. Я тебе предложила забыть об угрозах демонов, уйти в другой мир! Там все друг другу помогают, понимаешь? Да ничего ты не понимаешь!

– Тогда зачем ты меня туда тащишь?!

– Так ты сам видишь, что назад тебе пути нет! Тогда магия не будет больше защищать тебя, сожрут сразу! – бросила я в сердцах, не понимая, как много он пойдет из сказанного.

– Значит, меня пометила магия, потом пригнала сюда, как безмозглого монстра, а теперь Хобр не нужен… – необычно медленно проговорил демон.

– Ты можешь измениться! Ты уже не такой, как все, а станешь совсем хорошим!.. – как же глупо звучали мои слова, но я не могла найти нужных. – Наверняка дело не только в магии!

В отчаянии я решила просить помощи у Хегаллы, понимая, что теряю драгоценное время на спор с демоном, который, как ни жестоко это звучит, уже исполнил свою роль. Ему подарили жизнь, и не моим делом было в нее вмешиваться и решать, что лучше для него и для нашего мира. Пользуясь паузой, я отвернулась от притихшего Хобра, чтобы сконцентрироваться на Хранителе. В этот момент демон атаковал. Все произошло очень быстро, и в моменте я почти ничего не успела понять: Хугат принял удар на себя без вмешательства моего сознания. Мне просто не пришло в голову, что Хобр осознает себя пешкой в большой игре и рассвирепеет так, что другие демоны сразу признали бы его своим. Даже магия Чарлес не сдержала его ярости, будто она копилась внутри все эти годы, и вот плотина рухнула. Его когти и зубы были не крупнее, чем у Аргиса, и яда в них не было, поэтому сложно было видеть в этом существе смертельную опасность. Но сила его обиды и отчаянной злобы пробудила зерно демонической магии, когда-то подавленной Хегаллой. В два прыжка он приблизился ко мне, я повернулась на шум и боковым зрением уловила то самое черное пламя, что видела однажды. Хобр не мог пойти против себя и выбрать мир людей, он явно дал это понять, а в мире демонов его ждала только смерть, и это мы оба знали. Неудивительно, что он решил убить себя, но отомстить врагу, и если не спалить Пралес, то хотя бы достать меня.

Хугат выстрелил тем же заклинанием, что спасло Хранителя: янтарный щит вырос на пути сгустка пламени, бывшего демоном. Сил у Хобра было недостаточно, опыта и знаний тем более, поэтому его ярость погасла так же быстро, как вспыхнула, и его вспыхнувшая фигура не пробила защиту Хугата. Она растеклась оранжевыми каплями и заключила черное пламя в шар, зависший в паре сантиметров от моей левой кисти. Медленно он стал сжиматься, и мне послышался тоскливый вой бедного Хобра. Я была уверена, что шар, на глазах уменьшившийся до размеров теннисного мяча, растает в воздухе или сгорит, на худой конец, но неожиданно он втянулся прямо в Хугат. Магия свободно переходит между материальной формой и чистой энергией, поэтому у меня не было вопроса, как это произошло. Другое дело – почему и что может последовать за этим? Хугат ведь не просто так молчал в Пралесу. Проявился ли в нем след черной магии Гаэля? Могла ли я чем-то помочь? Да, почему мне раньше это не пришло в голову! Не только Хранителя может спасти зеленая магия, но и мой амулет! Обрадованная новой надеждой, я спешила стряхнуть с себя тягостное ощущение вины за смерть Хобра и уже тянулась мыслью к Хегалле. И тут моя левая рука взорвалась дикой болью.

Словно тысячи ос жалили кожу под браслетом, жжение распространялось вниз к пальцам и вверх к плечу. Сомнений в источнике мучений не было, но я никак не могла поверить в происходящее. Парализованная, я могла только стоять и смотреть на почерневший Хугат. Каждый вдох давался с трудом, и пульсирующая боль проникала все глубже, словно горели и мышцы, и кости. Я не могла пошевелиться или позвать на помощь, но сумела послать Хугату отчаянную мольбу:

– Прекрати! Пралес поможет тебе, борись со злом!

– Я больше не исполняю твою волю, Мия. Теперь я черный камень повелителя Гаэля и выполню его давний приказ. Я запомню тебя наивной девочкой, которая хотела всех спасти. Иронично, что ты всех и погубишь.

– Но я…

– Конечно, ты не понимаешь. Этот огонь не простой, он переплавит твое тело и дух, чтобы в них возродился черный повелитель. Однажды он поселил в меня образ себя, крохотное зернышко. Сколько Хранитель ни пытался его обыграть, он все рассчитал, играя в поддавки с вами. А ты думала, что выучила историю магии, и не заметила, как изменились мои цвета от изначальных. Это было единственное слабое звено в плане, но твоя доверчивость и самоуверенность очень помогли. Ты пришла в Пралес за помощью, но твои руки сожгут его и заберут его мощь!

– НЕТ!

Кажется, я сумела выкрикнуть это вслух, такая ледяная паника окатила меня, что на секунду даже заглушила боль сжигаемого магией тела. Весь диалог с Хугатом занял едва ли секунду, потому что проклятие еще не продвинулось дальше плеча, но в моем сознании пытка растянулась на бесконечные минуты. Я была готова сделать что угодно, лишь бы прекратить чувствовать, убежать от этой боли и никогда не вспоминать о ней. И забыть о том, что узнала, какую роль сыграла. Я сама оказалась жалкой пешкой, и все мои героические порывы теперь выглядели наивно. И как я не рассмотрела собственный амулет! Почему я не доверилась куратору Маосу, который всего лишь хотел меня защитить! Мы могли бы найти другой путь, чтобы спасти Хранителя. Что я наделала… Если бы я знала заклинание, приносящее смерть от отчаяния, я бы использовала его – лучше умереть сейчас, чем превратиться в чудовище, которое уничтожит мир, который я люблю! Еще одна долгая секунда агонии. В глазах потемнело, ноги подкосились, и я упала на мягкую траву, не понимая, откуда мелкая дрожь по всему телу – напряжение воли или продвижение черного огня. Вдруг мне показалось, что я слышу рычание, и тут же израненная рука резко дернулась в сторону, и послышался то ли крик, то ли визг, перешедший в скулеж. Боль отступила так же внезапно, как возникла, но зрение еще не вернулось, и я боялась поверить, что свободна. Вдруг это заклятие Хугата почти превратило меня в зомби, и сейчас мое собственное сознание погаснет навсегда?

Но прошла секунда, другая, третья, и я услышала зов Хранителя Хегаллы. Он был мягким и полным сочувствия, но настойчиво просил меня найти в себе силы и скорее войти под свод корней. Свет и звук постепенно возвращались, и я осторожно приподнялась на здоровой руке, избегая смотреть в сторону левой. Взгляд сразу наткнулся на Аргиса, и у меня перехватило дыхание. Он лежал на боку и не шевелился. Его нос и рот почернели, шерсть на голове была опалена, глаза распахнуты. Янтарные глаза самого близкого мне существа смотрели на голубые кроны Пралеса и не видели их. В зубах он зажал остатки кожаного браслета, а Хугат лежал рядом в траве. Помощник спас мне жизнь и намного больше, отдав свою. С огромным трудом я сделала вдох и тут же содрогнулась в спазме рыдания. Но голос Хегаллы стал громче и требовательнее, и я заставила себя встать. Шатаясь, пройти последние шаги и ступить в тень корней могучего дерева. Дойти до середины созданного ими зала и наклониться над Хегаллой. Я двигалась механически, усилием воли выключив способность чувствовать. Тоже своего рода зомби, только на службе добра, хотелось бы верить. Правой рукой я подняла могущественный амулет, и тут же меня окутал сине-зеленый свет, и в голове раздался голос самой Хегаллы.

– Мия, я вижу твое горе, но не позволяй ему сделать жертву Аргиса напрасной. Ты должна завершить начатое, немедленно, пока оскверненный Хугат не предпринял новую попытку напасть. Он не смог поработить Аргиса, потому что добровольная жертва ради спасения другой жизни невыносима для демонического огня. Как видишь, он погас, хотя и погубил лиса. Сейчас черная магия снова собирается для атаки, и ты должна быть готова. Направь мою силу, чтобы уничтожить камень.

– Но, даже если возможно уничтожить Хугат, тогда ведь рухнет Мост миров!

– Да. Пришла пора мне оставить этот мир. Ты разрушишь Мост и вернешься со мной в мир людей. Я буду защищать его вместе с Хранителем и исцелю его раны.

– А как же магия, которая шла от Пралеса?

– Все вопросы позже. Действуй, Мия!

Выбора не было, я не собиралась рисковать повторением огненной пытки и судьбой мира заодно. Прижимая Хегаллу к груди здоровой рукой, я вышла из-под корней и увидела темное свечение в том месте, где лежал Хугат. Мой бывший амулет. Так долго он защищал меня, а ярость Хобра пробудила спрятанное в нем зло. Или забота о том, чтобы я дожила до этого дня и пришла в Пралес, тоже была частью плана Гаэля? Я никогда не умела играть ни в шахматы, ни в поддавки.

Но я знала, что должна сделать прямо сейчас. Вытянув руку с Хегаллой вперед, я выпустила на волю ее свет, рассеивающий тьму, ее силу, побеждающую коварство, и свою любовь к Аргису, побеждающую ненависть. Я успела увидеть переливающийся зеленым, голубым, белым, рыжим и золотым поток магии, охвативший черно-бурый камень, когда-то бывший Хугатом. Ожидая вспышки, взрыва или чего-то подобного, я зажмурилась, и вовремя: поток горячего ветра ударил в грудь, заставив сделать шаг назад, и даже сквозь закрытые веки свет был слепяще ярким. Низкий звон раскатился над Пралесом, а возможно, над всем миром демонов. Я открыла глаза: поляна была пуста. Трава превратилась в жемчужный пепел, который медленно опадал невесомыми хлопьями. Аргиса тоже не стало. Я отчаянно хотела верить, что его дух будет вечно гулять по прекрасным зеленым коридорам… Пралес сохранил свою магию, а Хегаллы уже уносила меня прочь по Мосту, который обрушивался, запирая демонов в их мире навсегда.

Запись #17. Конец и начало

Хегалла перенесла меня ровно туда же, где все началось – в подобие комнатки внутри Хранителя. Снаружи послышался приглушенный голос Маоса. Они ведь ничего не знают… ничего! Что никакой опасности уже нет. И Аргиса тоже нет, всхлипнула я. Выходить не хотелось, даже к Маосу. Тем более к Маосу. Хранитель не торопил меня, лишь шелестел успокаивающе. В ответ на мой невысказанный вопрос он открыл небольшую округлую щель в своем теле, чтобы я поместила туда Хегаллу. Она уберет следы яда и укрепит его защиту несравнимо сильнее, чем могло бы семя из Пралеса. Воспоминание об этом фантастически прекрасном месте на секунду окрылило меня, но тут же тоска по Аргису и ужас от неизвестных мне последствий крушения Моста придавили так, что я без сил упала на подстилку. Возможно, именно эта постель из голубых цветов-листьев приняла меня после первой атаки демонов. Как давно это было… но прошлое упорно не отпускало меня. «Ты права, прошлое имеет особую власть над тобой, – услышала я голос Хранителя. – Пришло время открыть тебе всю правду. Загляни в Хегаллу и найдешь ответы на все вопросы.»

Мне совершенно не хотелось снова узнавать какие-то тайны – до сих пор они не принесли мне никакой радости. Но я вспомнила свой странный сон с колодцем, где клялась заботиться о мире всеми силами, что были мне даны. Было то видением или взаправду, в глубине души я знала, что действительно готова жертвовать многим ради спасения Хранителя – ведь на нем и Хегалле теперь держится вся магия, питающая жизнь нашего мира. Не важно, сколько людей знают об этом, я никогда не мечтала о памятниках и почестях. Глубокий вдох, судорожный выдох. Еще раз. И еще. Когда дыхание стало более ровным, я протянула по привычке левую руку и коснулась Хегаллы, которая лежала в древесном углублении, оплетенная тончайшими веточками, так естественно, словно была там с начала времен. Мощнейший амулет отозвался на мое прикосновение легким покалыванием в пальцах, затем приятная прохлада поднялась до кисти, следом охватила всю руку. Я и не сознавала, как горела моя кожа в том месте, где когда-то был браслет с Хугатом, пока целительная сила Хегаллы не убаюкала ожог.

Хегалла говорила со мной образами, словно я оказалась внутри кинофильма. Сначала я парила на огромной высоте, каким-то образом охватывая взглядом весь мир. Я видела, как крушение Моста повлекло магическое возмущение, отозвавшееся природными катаклизмами. Наводнения, ураганы, землетрясения и извержения вулканов следовали друг за другом, и люди ощущали свою беспомощность перед лицом стихии. Зеленая магия жизни тоже испытала искажение, вызвав эпидемии болезней. Но была и светлая сторона – без Моста демоны больше не могли проникнуть к людям, чтобы питаться их пороками, толкая каждый раз к худшему. Человечество объединилось с общей целью уменьшить свое разрушительное влияние на природу и прекратить убивать друг друга в бессмысленных войнах. Впереди был длинный путь, но появилась надежда. Теперь, когда Хегалла была в мире людей, Хранитель был не просто проводником и защитой – он был подобием Пралеса и мог создавать собственную магию, возвращая гармонию в природу.

Теперь, когда во мне затеплилась надежда, что я действительно спасла мир, а не наломала дров, Хегалла открыла мне тайну моего заклинания против огня демонов в день, когда я впервые оказалась в Чарлес. Девочка без многолетней подготовки и опыта сражений не смогла бы победить, даже обладая мощным амулетом и храбрым сердцем. Другое дело, если бы в ней были сила и знания старой ведьмы, которая посвятила жизнь изучению защитных заклятий от черного пламени. Для спасения себя, Чарлес и всего мира людей от коварного плана Гаэля Хранитель создал петлю времени, о которой не знал никто, кроме одного человека. Марта не зря прожила жить отшельницей, скрывая свое мастерство как от людей, так и от магов. Появилась девочкой-подростком на окраине деревни и поселилась в пустующем домике, сказавшись внучкой его прежней владелицы. Люди удивились было, почему одна, да чем живет, пробовали в гости ходить, советы давать, но встречали неизменно вежливый отказ. Привыкли и перестали обращать внимание – девка чудаковатая, но безобидная.

Всю свою жизнь Марта посвятила изучению защитной магии леса, затем магии стихий и искусству сложения новых заклинаний. Она сварила сложнейшее зелье, которое под видом зеленой настойки тархуна передало магическое зерно будущему ребенку одного мальчишки, который смог бы создать семью, полную любви. Чистая душа и радостные воспоминания детства были важны для успеха безумного плана спасения. Марта придумала то единственное заклинание, которое остановит черно-синее пламя, и сумела заключить его в частичку памяти, которую передала в зелье вместе со своими способностями к магии. Особенная сложность была в том, чтобы знания не обрушились на младенца, а раскрывались постепенно и в нужный момент. Гуляя по лесу, Марта подобрала и вырастила себе Помощницу – ту самую лисицу, которая пожертвовала собой, чтобы ее лисенок стал другом юной волшебнице.

Мои предчувствия были отголосками знаний Марты. Ради сохранения этой тайны она уничтожила себя вместе с атаковавшими ее демонами. Чтобы ее заклинание спасло Хранителя, он выиграл время, получив помощь из прошлого. Марта. Я. Безумие. Я только что узнала историю прошлого, которое должно стать моим будущим. Этого просто не может быть! Все эмоции бесконечно долгого дня меркли перед этим, шок сменялся отрицанием. Это все было как-то слишком. Я готова была биться с демонами, со своими страхами, даже со своей влюбленностью, но бежать наперегонки со временем… Тем более, теперь, когда Хегалла спрятана в Хранителе, у Маоса не оставалось причин сомневаться во мне, и будущее могло быть таким прекрасным… Даже сквозь тоску по Аргису и дикую усталость при мысли о кураторе у меня внутри все переворачивалось. Но ничего не выйдет. Я снова плакала, беззвучно и не сознавая этого. Хранитель баюкал меня своим шелестящим голосом, утешал так, как могут только терпеливые и мудрые деревья.

Видимо, это последняя запись ведьмы Мии. Я сижу внутри прекраснейшего магического существа родом из древнего мира и готовлюсь сделать то, от чего у меня дрожат коленки. Меня бьет дрожь, холодно и жарко одновременно, и только волны умиротворения от Хранителя как-то примиряют меня с тем, что так, видимо, и живут герои. Я же хотела в детстве попасть в волшебную историю. Правда, еще я хотела стать великой волшебницей, учить других, оберегать мир и однажды встретить настоящую любовь. А теперь я до жути подробно знаю, что мне предначертано, причем нужно будет еще очень постараться, чтобы исполнить это. Но похоже, во мне и правда есть стержень: я не собираюсь сдаваться или отчаиваться. Какая-то теплая искорка глубоко внутри верит, что есть шанс сделать необходимое и еще больше – например, полностью снять проклятие с Хугата, чтобы изменить судьбу Аргиса… Я не хочу мириться с тем, что я увижу его лисенком, зная о верной смерти. А ведь я не смогу подать ни намека себе самой…

Я дала свое согласие Хранителю, и в последнюю минуту в этом времени и месте мне приходят в голову смелые мысли. Раз мне по плечу было вернуть Хегаллу из мира демонов и передать знания старой ведьмы будущему ребенку, то я могу попытаться пойти дальше. Вдруг мне удастся создать заклинание, которое сохранит меня четырнадцатилетней, подобно живой фотографии? Найти или изобрести какой-то особенный ритуал, создать тайный амулет и спрятать так, что даже демонам не найти… Я ведь не знаю, чем занималась Марта весь этот школьный год. Вдруг есть шанс прожить еще одну жизнь, уже как взрослая Мия? Встретить пятнадцатый, шестнадцатый день рождения, и так далее… Да, это звучит безумно, и я будто пытаюсь обмануть не только время, но и Хранителя. С другой стороны, как его спасительница, неужели я не заслужила этот шанс? Что ж, время покажет. Кажется, у меня впереди долгая жизнь… в избушке на самом краю леса.

Запись другим почерком

Меня зовут Кирин, я учился с Мией этот год, и мы вроде как подружились, хотя она всегда была немного отстраненная. Ну мы все тут странные, так что я не возражал – не люблю лезть в чужие дела. Но однажды мы разговорились и обнаружили совпадение, удивительное даже по меркам волшебников. Началось с того, что все обсуждали своих родителей, а мы молчали: ее мама и папа не принадлежали к магическому миру, а мои умерли, когда мне был всего годик, так что к школе нас обоих готовили старики, ее соседская ведьма, меня двоюродный дедушка. Но вот погибли мои родители не просто так, а потому что долго охотились за одним демоном, прогоняя его снова и снова, а в итоге попались в ловушку. Надоумил одного пьяного сесть за руль и прокатиться с ветерком, и они пытались спасти беременную женщину, переходившую пустую дорогу, когда и-за угла вылетела машина на дикой скорости. Папа изгнал того демона, а мама заставила машину изменить ход движения, но в засаде прятались еще три твари, и они набросились одновременно. С тех пор такие хитрые схемы повторялись, но тогда волшебники еще не были готовы, что демоны будут объединяться, строить планы и мстить друг за друга. Мой дедушка отправился к женщине, чтобы стереть память о демонах и представить все как обычную аварию. Однако она уговорила его оставить все как было, обещая никому не рассказывать правду, но хранить ее и так уважить своих спасителей. Она узнала, что у моих родителей остался маленький ребенок, и предлагала любую помощь дедушке. Однажды она приезжала в гости, и получается, я даже видел маленькую Мию. Да, это была ее мама, и получается, мои родители спасли жизнь ей и Мие. Вот такая связь.

Теперь она исчезла, а Хранитель отдал мне ее дневник, словно я могу чем-то помочь. Может, теперь история может повториться, и я спасу Мию? Сегодня я задержался в школе и увидел, как вернулась зачем-то Мия с застывшим от ужаса лицом. Хотел окликнуть ее, но она так быстро убежала в рощу, а потом разговаривала с Маосом Кином. Я решил подождать рядом с Хранителем, и Мия действительно вернулась туда, но сразу полезла на дерево, и лицо ее было еще несчастнее. Я отправил сову дедушке и забрался подальше в лес, чтобы не привлекать внимание учителей, которые собрались вокруг Хранителя. Я уже научился соединяться со своим Помощником, чтобы видеть все глазами сокола, и Ферн показал мне, как учителя прошли под свод зала, образованного корнями Хранителя. Прошел почти час, прежде чем они вышли, и потрясение было написано на всех лицах, разве что старый кентавр Наас Тур, как всегда, хранил бесстрастие. Маос Кин выглядел подавленным; похоже, он о чем-то горько сожалел. Наверняка это было связано с его разговором с Мией! Когда все разошлись, я вернулся к Хранителю и почти не удивился, что он заговорил со мной и пригласил нас с Ферном подняться в дупло. Внутри оно было выстлано голубыми листьями, которые опадали, но не засыхали, оставаясь такими же мягкими и свежими. Я присел на эту подушку, и тут же вскочил – среди листьев лежала эта тетрадь! Я никогда не видел ее у Мии, но и в гамак к ней не заглядывал. Раз Хранитель сам мне ее дал, я сел читать и пришел в ужас от того, что пришлось перенести моей подруге.

Я сразу обратился к Хранителю с просьбой отправить меня к домику Марты, то есть Мии, голова кругом. Я верил, что если ей удалось найти способ сохранить себя той девчонкой четырнадцати лет, какой она прибыла в прошлое, то я смогу помочь ей вернуться. Мия-Марта могла бы спрятать амулет с образом себя секретным способом, известным одним нам. В Чарлес мы играли так: они с Аргисом прятали что-то маленькое в лесу, а мы с Ферном искали. Мия знала о способности моего Помощника находить скрытую магию, и оставляла подсказки, видимую ему одному. Они вообще легко нашли общий язык, но я не ревновал – ее Аргис тоже очень дружелюбно ко мне относился. Магия Хегаллы уже исцеляла Хранителя, и силы его прибавлялись. Последствия разрушения Моста пока не ощущались в Чарлес, но в любом случае, с этим впору разбираться учителям и взрослым колдунам. А я отправляюсь на поиски самого невозможного из кладов.

Обложка создана автором на основе собственной иллюстрации с обработкой в фоторедакторе

Оглавление

Запись #1. Зеленая магия

Запись #2. Амулет и Помощник

Запись #3. Первые шаги

Запись #4. Проверка боем

Запись #5. Слушай, доверяй, действуй

Запись #6. Видение

Запись #7. Хегалла и Хугат

Запись #8. Мир янтарными глазами

Запись #9. Неожиданный поворот

Запись #10. Магия прошлого

Запись #11. Кладезь мудрости

Запись #12. Школьное сочинение

Запись #13. Разочарования

Запись #14. Оборотень

Запись #15. Маленький демон

Запись #16. Гамбит

Запись #17. Конец и начало

Запись другим почерком