Вирус [Елена Серафимовна Петрова] (fb2) читать онлайн

Елена Петрова Вирус

Ночью Машу разбудил шум: хлопнула входная дверь, громко заговорили чужие люди. Девочка испуганно посмотрела в окно: темно. Почему мама не заходит в комнату? Где она? Неужели не слышит? Вопросы нависли сотнями страшных лап. Нужно тихонько встать и посмотреть, что происходит в квартире. Маша крепко обняла теплого мягкого медвежонка, с которым спала каждую ночь, и подошла к двери. Чуть приоткрыла. Она увидела врачей, которые о чем-то переговаривались, и плачущую маму, расстроенную, совершенно растерянную.

– Предварительный диагноз – двусторонняя пневмония, подозрение на COVID. Состояние у вас, дорогая моя, тяжелое. Почему запустили?

– Понимаете, – мама говорила совсем тихо и очень медленно, – мы с дочкой живем вдвоем. Я не могу ее оставить, не с кем.

– Вам необходима госпитализация. Критически необходима, – голос врача был строгим и непреклонным. – Сколько лет ребенку?

– Двенадцать.

– Родственники есть?

– Есть бабушка и тетя.

– Позвоните им, а вас мы забираем. Собирайтесь.

Маша поняла, что скорая сейчас увезет маму, и она останется одна в пустой квартире. Слезы потекли из глаз.

= Мамочка, возьми меня с собой, – Маша бросилась к маме, но врач остановила ее.

– Любые объятия опасны. Я сейчас осмотрю девочку, а вы собирайтесь.

Мама заметалась по квартире, а Маша оказалась в цепких руках доктора.

– Никакой симптоматики не прослеживается, хотя дети переносят заболевание, как правило, легко. Мазок возьмем тоже.

– Ты себя нормально чувствуешь? Насморк, кашель есть?

– Немного насморк беспокоит, но температуры нет, – мама ответила за дочь.

– Все равно нужно противовирусное пропить, – врач была непреклонна. – Прощайтесь. Мы подождем на улице.

Мама посмотрела на Машу:

– Доченька, я позвоню бабушке и тете Любе. А ты будь умницей, закрой двери и ложись спать. В школу завтра не ходи. Ты теперь на самоизоляции. Поняла?

– Да, – Маша обреченно кивнула.

– Не грусти, звони, когда захочешь. Я тоже буду, – слезы катились у мамы по щекам. – Будь умницей.

– Да. Мама, мамочка, не оставляй меня, – сдерживаться больше не было сил.

– Доченька, нельзя нам обниматься. Я могу тебя заразить, если уже не заразила.

Дверь захлопнулась. Мама ушла. Без объятий и поцелуев.

Так живем мы теперь. В формате он-лайн.

Маша осталась одна. Заснуть до утра она не смогла. Так и сидела у окна, глядя вслед скорой, которая увезла маму. Она еще не знала, что ни бабушка, ни тетя к ней не придут, потому что боятся заразиться. «Девочка большая, справится».

*****

Надежда Петровна перед выходом на работу проверила запас масок в сумке: пять штук, до вечера хватит. Школа, где она преподавала математику, располагалась поблизости: десять минут неторопливым шагом. Она работала там без малого пятнадцать лет, и ежедневный маршрут был хорошо знаком. Она любила неспешно пройтись утром, размышляя о предстоящем дне. Сегодня мысли были невеселые. «Всегда быть в маске – судьба моя», – вертелось в голове. Пандемия, масочный режим, болезни и смерти людей – все происходящее беспокоило ее. Надежда ощущала себя втянутой в чудовищный спектакль, где не было зрителей. Все становились невольными актерами действа, в котором роли распределялись неведомым манипулятором – режиссером. Она чувствовала реализацию какой-то антиутопии, где жертвами были миллионы. Действие первое закончилось. Антракт. Действие второе в самом разгаре. Страх, этот спутник неизведанного, пожирал людей, высасывал из них саму сущность человеческого, заставляя прятаться и трусливо озираться по сторонам.

Перемены коснулись и школу. Детей разобщили, как смогли: отдельные кабинеты, график проходов, график питания… Социальная дистанция… «Не подходи!» Внешний осмотр и измерение температуры. Необходимые меры. Каждое утро – перекличка: кого нет? Почему? Звонки родителям.

Маши Рудиной не было в школе, и мама не отвечала. Надежда Петровна забеспокоилась.

– Девочки, дайте мне, пожалуйста, Машин номер.

– Надежда Петровна, лучше я ей сама позвоню. У нее блокировка на незнакомые номера, – Лера, Машина подруга, живо откликнулась.

Маша не отвечала.

Надежда Петровна проводила уроки, разговаривала с детьми, а мысленно возвращалась к вопросу: что с Машей.

Наконец мам вышла на связь. В СМС она объяснила, что ночью была госпитализирована с подозрением на COVID, а Маша дома одна, на самоизоляции как контактная.

Надежда Петровна: «Дайте, пожалуйста, телефон Маши и скажите, что я позвоню. Почему она одна?»

Мама: «Родственники боятся заразиться. Я не знаю, что мне делать».

Надежда Петровна: «COVID подтвердили?»

Мама: «Анализ будет готов через пять дней».

Надежда Петровна: «Еда у нее есть? Лекарства?»

Мама: «Все произошло неожиданно. Запасов нет. И лекарство ей нужно купить».

Надежда Петровна: «Напишите, что нужно. Я куплю».

Мама: «Спасибо».

Надежда растерялась. Она совершенно не знала, что делать в подобной ситуации. Безусловно, лучший выход – забрать девочку к себе на время. А если у нее COVID? Дома муж и сын. Может ли она подвергать их опасности заражения? А разве можно оставить ребенка одного? Фактически бросить на неопределенное время?

Уроки между тем шли своим чередом. Учебный день подходил к концу. Звонок с последнего урока совпал с визитом социального педагога, Ирины Сергеевны.

– Надежда Петровна, из опеки звонили. Ваша девочка, Маша Руднева, – Ирина Сергеевна сверилась с бумажкой, – осталась одна.

– Я в курсе. А они откуда узнали?

– Скорая обязана сообщать о подобных ситуациях в опеку.

– И…? – на секунду Надежда Петровна подумала, что сейчас этот груз снимут с ее плеч.

– Опека не может взять ее на попечение, поскольку девочка контактная. Что делать будете?

– Я? – растерялась Надежда.

– Вы. Вы же классный руководитель.

– Но я тоже не могу взять ее к себе.

– Ребенок не может проживать один. Это вы понимаете? – голос Ирины Сергеевны был строг. – Как она питаться будет?

– Я куплю ей продукты и лекарства. Горячие обеды можно из столовой брать. Маша на бесплатном питании. А дальше… Я тоже не знаю, что делать.

– Думайте, – Ирина Сергеевна вышла из кабинета.

Уроки закончились. Нужно было что-то предпринимать, и Надежда начала действовать: в магазин за продуктами, в аптеку за лекарствами, в столовую за горячим обедом. А потом – к Маше.

*****

Все утро Маша переписывалась с мамой. Звонили подруги, приходил врач из поликлиники, в комнате работал телевизор, любимый мишка был рядом, но девочке было одиноко и страшно. Она понимала: все боятся вируса, ведь он опасный и даже смертельный. Никто не хочет заболеть. Этот вирус может сидеть в ней, даже если она ничего не чувствует. Маше было плохо и тоскливо, все время хотелось плакать. Конечно, она уже не маленькая и раньше оставалась дома одна, когда болела. Но тогда она знала: наступит вечер и придет мама, которой можно поведать обо всех страхах и переживаниях. А теперь мама в больнице, и вечером она будет одна, и ночью тоже. Очень страшно. Раздался звонок домофона.

– Кто там?

– Маруся, это Надежда Петровна. Открой, пожалуйста.

– Да, конечно.

Надежда Петровна принесла еду и лекарства. Маша думала, что учительница сразу уйдет: все боятся заразиться, но Надежда Петровна, сняв верхнюю одежду, прошла на кухню.

– Давай-ка мы загрузим еду в холодильник, ты примешь лекарства, а я разогрею тебе обед.

Маша молча выполнила все распоряжения.

– Вы потом уйдете? – спросила девочка.

– Я побуду немного с тобой, а потом мне нужно домой, – Надежда произносила эти слова с комом в горле: Маша смотрела на нее с мольбой, но ничего другого предложить она не могла.

– Маруся, тебе страшно одной?

– Да, да! Мне очень страшно. Когда маму забрали, я так и не смогла уснуть. А как я усну этой ночью?

– Я уйду, а вечером вернусь. Мы поужинаем, а потом я уложу тебя спать. Хорошо?

– И останетесь? – надежда в голосе не оставляла шансов.

– Останусь, – сдалась Надежда Петровна.

Все разрешилось само собой. Обстоятельства не оставили возможности выбора.

*****

Утром следующего дня Надежда Петровна заглянула к Маше в комнату:

– Маруся, как ты себя чувствуешь? Хорошо спала?

– Да, все хорошо.

– Я побежала на работу. Жди меня к обеду.

– А я еще немного посплю.

Машина улыбка вселяла уверенность в том, что Надежда все делает правильно. Муж все понял и поддержал, конечно, без особого энтузиазма, но все-таки. А сын всегда был на ее стороне. В общем, как-то все сложилось.

Неприятности поджидали Надежду в школьном вестибюле. Директор, Александра Ивановна, человек бюрократически заточенный и непреклонный, всегда и во всем следовала инструкциям и указаниям вышестоящих комитетов. Она лично контролировала проход учащихся и учителей в школу. Едва заметив Надежду Петровну, директор закричала:

– Надежда Петровна, не проходите, дождитесь меня на крыльце.

Удивленная Надежда вышла нВ школьное крыльцо. Директор огорошила:

– Вы контактировали с больной ученицей?

– У нее нет подтвержденного диагноза.

– У нее мать увезена в больницу с пневмонией. Я повторяю вопрос: вы контактировали с больной девочкой?

– Да.

– Я отстраняю вас от работы. Я не могу рисковать здоровьем других детей и ваших коллег.

– И что мне делать?

– Сдайте тест, а на это время пишите заявление за свой счет.

– Александра Ивановна, я не могу потерять зарплату, у меня ипотека.

– Вы же знали об этом, когда шли к больной девочке?

Надежда Петровна обреченно молчала.

– Заявление пришлете мне по электронной почте от сегодняшнего дня с открытой датой.

Директор развернулась и ушла. Надежда Петровна спустилась с крыльца и направилась к своему дому. «Я отстраняю вас от работы, – звучало в ушах. – За что? Что я сделала не так? Нужно было бросить Машу?» Слезы разочарованности и бессилия текли по щекам. Вирус диктует людям условия жизни. Жизни он-лайн, по циркулярам и предписаниям. Жизни, в которой нет места человеческому теплу и сочувствию, потому что они не входят в сферу директив.

А ровно через неделю пришли результаты тестов: все они были отрицательными. Жизнь потекла своим чередом: в формате он-лайн.