Из рассказов знакомой женщины [Сергей Николаевич Борисенко] (fb2) читать онлайн

Сергей Борисенко Из рассказов знакомой женщины

ВЕРНЫЙ МУЖ

Мы сидели втроем у меня на кухне и пили чай. Мы – это три давние подруги. Сдружились ещё в девичестве и с тех пор частенько собираемся, чаще всего у меня, в минуты отдыха. Просто из моей квартиры хорошо просматривается весь двор, в котором гуляют наши дети, и мы можем, не теряя их из виду, спокойно пообщаться. Наши мужья на работе, несмотря на то, что сегодня суббота, а вот мы отдыхаем, если это можно назвать отдыхом: убраться в квартире, приготовить обед, накормить детей. При этом детей надо постоянно держать под контролем. Что могут придумать мальчишки? Да что угодно. Вот мы и заговорили вначале о своих делах, потом о детях, и, естественно, перешли на мужей. Наши мужья тоже дружили меж собой ещё до женитьбы, поэтому мы о них тоже всё знаем. Знаем, чем они занимаются, находясь вне дома, обо всех их приключениях и о походах «налево». Обе подружки пришли к выводу, что мой Константин из всех них самый ходок! Мне это как-то не понравилось, и я им возразила.

– Да вы знаете?! Мой Костя самый верный из всех мужей! Я это точно знаю и сейчас вам докажу!

Дело было так.

Время позднее, детей уложила, а мужа всё нет!

Сегодня на дворе ненастно: пасмурно, дождливо. Дети во дворе не играли, родители их по такой погоде не выпускали во двор. Все рано угомонились, двор затих и заснул.

Мне тоже пора, но ведь мужа до сих пор нет.

– Вот где его черти носят?

В это время с улицы донеслась пьяная разноголосица.

Я выглянула в окно:

– Ну, так и есть! Мой благоверный с соседом по подъезду, твоим, кстати, Пашкой, опять где – то после работы пересеклись и вот результат – еле идут, оба, поддерживая друг друга.

– Ну, всё! Значит до дома оба, как – нибудь, доберутся, можно ложиться спать.

Ко сну приготовилась давно, достаточно было лишь юркнуть под одеяло, и я уже готова была это сделать, как в голову пришла мысль:

– Вот он сейчас придет пьяный, шумный, везде повключает свет, разбудит ребятишек!..

Я быстренько выглянула из квартиры и в электрическом щитке, расположенном прямо у входной двери, отключила свои автоматы… Замкнула дверь на ключ, ключ вынула из замка скорее по привычке.

– Вы же знаете, у нас двое мальчишек – проказников. Если где увидят ключ в замке, обязательно ключ вынут и спрячут, а то и с собой во двор унесут, а там потеряют. Приходилось и песочницу перекапывать, чтобы ключ найти, и футбольное поле по – пластунски проползать, и замки менять неоднократно, пока привычка не выработалась и не закрепилась навсегда.

С этих пор у нас ключи в замке входной двери не оставались. Не было их также в буфете, комоде, шкафу. Все ключи от мебели были спрятаны хозяином до лучших времен.

Лёжа в постели, я услышала неуверенное ковыряние ключом по замочной скважине, затем всё – таки попадание ключа и дверь открылась.

В неё скорее впал, чем вошел хозяин. Громко попыхтев, он захлопнул входную дверь на английскую защелку и попробовал включить свет. Не удалось.

Константин, а именно так некогда нарекла этого пьянчужку его мамаша, в коридоре у входной двери постоянно спотыкаясь, падая, чертыхаясь и негромко матерясь, постепенно раздевался.

Он снял с себя ветровку, стянул, не расстёгивая пуговиц, рубашку.

Я только услышала и даже на слух успела подсчитать, что со щелчком от сорочки отлетело четыре пуговицы.

– Ну и черт с ним! Переживать не буду. Захочет – сам пришьет!

В это время муж, стуча пяткой об пол, стягивал с ноги кроссовок, который расшнуровать ему не удалось.

Освободившись от обуви, кряхтя и падая, муж снял джинсы, со звонким щелчком сдернул со ступней носки и со смехом трусы!

Раздевшись донага, прошел в туалет и там с восторженным рыком типа: «Вау!», он облегчил свой организм от излишек водки и безмерного количества пива.

– Видать давно к этому стремился! – подумалось мне.

Не забыв смыть за собой, он перебрался в ванную, включил воду.

Горячей воды давно не было, стало быть, он мог помыться только холодной.

– Это даже лучше, быстрее протрезвеет! – решила я.

Что и как он там мыл мне было неважно. Важно было услышать, чтобы он не оставил незакрытыми краны.

– Закрыл!

Именно в таком, полностью обнаженном, мокром виде Константин вошел в комнату.

В комнате темно. Не просто темно, ночь пасмурная, безлунная, так ещё и очень плотные шторы – защита от рассветного солнца, не давали проникнуть в помещение даже случайному лучу от уличного фонаря.

В этот момент спальную комнату можно было сравнить с фотолабораторией, где слегка просматриваются очертания предметов, а что за предмет, совершенно не видно.

В полной темноте, пьяный муж, осторожно переступая, двигался вдоль стеночки, стараясь всё рассмотреть. Добрался до окна и выглянул на улицу. Долго всматривался во двор дома, наверное, стараясь понять, где он. Потом отпустил штору, поскольку невдалеке от себя обнаружил постель с кем – то лежащим в ней.

Осторожно ступая, он подошел к лежавшему в постели человеку. Сильно изогнувшись, заглянул в лицо, потерял равновесие и упёрся в моё плечо. Быстро отстранившись, сказал почти: «Пардон!», добавил смачных выражений, как он мог подумать, про себя. Затем присел на корточки, напротив лица спящего, то есть моего, и вновь уставился в него, тяжело дыша алкогольным смрадом.

– Ложись уже! Хватит шарахаться,– я ему говорю, детей разбудишь!

Но такой реакции я никак не могла ожидать.

От неожиданности муж отпрянул, вновь потеряв равновесие, и голым задом приземлился на палас.

А там младшенький вечером бросил свою машинку. Так что хозяин угодил прямо на неё.

От боли и неожиданности он издал звериный рык, и следом разразился тирадой, которую мне, выросшей в пролетарском шахтерском краю, слышать не доводилось.

Я повторила ему.

– Да ложись ты, уже!

Но он, тяжело поднявшись, встал передо мной во весь рост, оттянул за самый кончик свое причинное место и наотмашь провел по нему своими пальцами, буд – то играя на гитаре:

– А балалайку тебе! – сказал он при этом.

Затем прошел дальше, приоткрыл дверь детской. В ней было светлее.

Видимо разглядев двоих спящих детей, он пришел к умозаключению:

– Я у какой-то бабы! – и направился в сторону коридора.

В коридоре, всё в том же, полностью обнаженном виде, начал шарить руками по дверкам платяного шкафа, приняв её за входную, пытаясь найти ключ, либо, хотя бы ногтём зацепиться за щелку и открыть дверь.

– На кой ляд это ему понадобилось, я сразу не догадалась.

Только через несколько безуспешных попыток он вновь приблизился к постели. Легонько толкнув «спящего» в плечо, произнес фразу, которую я, как жена, даже предположить не могла, и от которой меня начал душить, с огромным трудом сдерживаемый, смех.

Он сказал: «Товарищ! Скажите, а где у вас здесь выход?»

–Задавив в себе смех, я ответила: «Костя! Да Бог с ним, с выходом. Завтра разберемся. Ложись спать!»

А он отвечает:

– Нет! Извините! Мне к жене пора!

И пошел вновь к шкафу, пытаясь его открыть.

Долго ещё он по закрытым дверцам шкафа шарил своими ладонями, изучая гладкую поверхность сантиметр за сантиметром, пока не присел на корточки и не заснул в таком положении.

Утром, поднявшись, чтобы собрать детей в садик, покормить их, приготовить завтрак себе и мужу, я нашла Константина в коридоре, голым, спящим среди разбросанной одежды.

Дверцу шкафа он, слава Богу, так и не открыл, а то бы, наверное, ушел.

Я растолкала спящего мужа, велела надеть трусы, а то сейчас детей поднимать буду, и отправила в постель досыпать. Ему ещё больше двух часов спать можно.

– И что, девочки, вы удивляетесь, что я ему вместо утреннего скандала предложила лечь и поспать, как человеку? Ничегошеньки в жизни вы, стало быть, не понимаете! Вы только подумайте своей головой – мужик среди ночи оказался в квартире одинокой, незнакомой женщины. Она уже готова ко всему, даже уже лежит в постели и ему предлагает неоднократно прилечь с ней. Да и он уже одет по всей форме: «всегда готов».

Тем не менее, он отказывается и просит показать где выход. Ему надо идти к жене! А это значит ко мне!

Нет! Всё – таки мой Костик, самый верный муж на свете!

ДИВИЧНИК

Ситуация была вполне привычная. Мы с подружками, или как я иногда их называю в старом, хуторском стиле, товарками, вновь собрались у меня в квартире.

Нет. Бывает иногда, что мы встречаемся у Таськи или у Нинки, реже у Светки. Там сложности, там мужу нельзя даже показывать, что имеется алкоголь, он тут же «сорвется».

У Таськи собираемся лишь для того, чтобы никто не знал и не помешал нашим девичьим посиделкам. Она не замужем и живет совершенно одна.

У Нинки, почему-то не любим собираться, да и сама Нинка больше любит гостить. Может быть хитрит и ей после гостей лень порядок наводить? А может несколько жадничает, что мы объедим её? Не знаю, врать не буду. Но факт остается фактом! Чаще всего все подружки приходят ко мне, и здесь мы наслаждается общением друг с другом. Даже когда с бутылочкой сидим и даже когда при этом муж дома, он нам не мешает и не лезет в наш тесный круг.

Но самое интересное, что если мы заранее намечаем нашу встречу¸ то она проходит как-то скучно, не интересно, без задора. А вот если вдруг случайно, ни с того, ни с сего забрели ко мне…

Я специально их не ждала, блюд-разносолов не готовила, а тут на тебе! Гости привалили! Как в той веселой частушке:

Самолет летит, колеса стёрлися.

Вы не ждали нас, а мы приперлися!

Я ставлю на стол всё, что съедобное.

Отварю картошечки, как сама люблю, чтобы меленькая, вся одного размера, особенно молодая, недавно из куста. Тогда я её не чищу, а просто помою как следует и прямо в кожурке варю.

Готовую заливаю обжаренными шкварками, посыпаю мелко нарезанной зеленью: лучок, укропчик, петрушечка… аромат стоит просто потрясный!

Открою кабачковую икру собственного приготовления, чтобы можно было на кусочек хлеба её намазать.

Из зимних запасов маринованные помидоры, огурцы. Я их всегда делаю острыми. Не каждый мужик такие съест, а мои подружки уже привыкли и без них не могут жить.

Настрогаю крупными кусками салат из собственных овощей: помидоров, огурцов, перца болгарского, туда ту же зелень нарежу, добавив листья свежего чесночка, присыпав черным душистым перцем.

Если имеется сыр, лучше «Фетакса», его туда же.

Что ты! Ни один ресторан со своим «Греческим» салатом и в подметки моему не годится!

Вдруг обнаружу в холодильнике селёдочку. Так это просто за счастье сойдет!

Я её делаю без костей, без кожицы, зато с лучком и маслицем растительным. С отварной картошечкой – лучше не придумаешь. Рестораторы придумали, что это селедка «по-русски». Да хоть «по – казахски» её назови, а начнешь есть, оторваться невозможно!

Сюда же, на стол, настрогаю соленого сала из холодильника.

Пир получается, доложу я вам, царский!

Вот мы с подружками выпьем по стопочке водочки, закусим, как следует, «чем Бог послал», а потом поговорим по душам весь вечер, все свои горести – невзгоды друг дружке расскажем, и поплачем, и попоем.

Главное, что при этом никто из нас в этот день на диете не сидит.

Муж держится отдельно в зале, свой телек смотрит, главное нам не мешает.

Расходимся отдохнувшие, разрядившиеся, абсолютно довольные жизнью и друг другом.

А на прощание Таська и говорит:

– Вот ведь, Любка! Дома готовишь, кажется, что повкуснее, для себя ведь, а жрать – то и не хочется. А к тебе придешь, наешься всякой вредной дряни… Но всё так вкусно! Мы, пожалуй, завтра снова к тебе придем!

И приходят. Но, конечно, не завтра, но раз в месяц с огромным удовольствием!

ОНА ЛЕНИНА ВИДЕЛА

– Вот росла я в семье самой младшей, и что? Все говорят, что самые младшие – самые любимые, самые балованные и всё остальное самое, самое… Я же про себя такого сказать не могу! – говорила Любаня на очередной девичьей посиделки своим подружкам.

Судите сами.

У нас в семье четверо детей. Две старшие сестры и брат, тоже старший, но младше сестер. Сестры настолько старшие, что, когда я только перешла в старшие классы, они уже вышли замуж и жили отдельно своими семьями, к нам приезжали только отдохнуть. При этом они привозили кучу своих детей. Сами отдыхали, мама ещё работала. Она у меня в совхозе всю жизнь дояркой проработала, а это значит, весь день занята и выходных не имела. Так что гости оказывались на моей шее. Я готовила на всю ораву: родителей, сестер, их детей, брату и себе. А сестры при этом отдыхали! Они, видите – ли, целый год работали и имеют право в свой законный отпуск на отдых!

Да и когда их нет, мне тоже многое перепадало.

Брат – это ведь парень, так что его готовить никто не заставлял. Ему поручали огород, но он хитрый. Пока я готовлю – он намылится к друзьям. А я кроме еды ещё сбегаю к матери на ферму, там ей помогу. Прихожу, а огород не полит. Значит, отец придет из шахты и за полив! У нас шахты рядом, вокруг расположены. Папа всю жизнь шахтером работал.

Я иду в огород и там поливаю, пропалываю, картошку окучиваю, жука колорадского собираю. Время подходит возвращения родителей с работы, брат прибегает и сразу на огород. Схватит лейку или шланг и, вроде как, поливает.

Я же не буду плакаться родителям, что это я всё сделала.

А ещё у нас в поселке жила наша бабушка. Она уже старенькой была, но очень хотела жить отдельно. Так что мне приходилось и за ней ухаживать.

Каждый день ходила к ней еду готовила, а потом ещё и кормила. Физически она ещё крепкая была, а вот память её подводила. Что-то помнила, что-то, наверное, придумывала, это из нынешней жизни, но ещё очень много помнила из прежней жизни и я её рассказы с удовольствием слушала.

Рассказывала, как их семья под немцами жила во время войны. Страшные вещи рассказывала. Их семья ведь жила всегда на Украине, да не просто на Украине, а в Донбассе. От нас буквально рукой подать до Краснодона. А «Молодогвардейцы» её сверстники. Правда о них я больше бабули знала, поскольку она книгу не читала, а я читала.

Но больше всего мне было интересно послушать о временах установления у нас советской власти. Я и сама понимаю, что Донбасс – промышленный район и там, где чисто промышленные предприятия – там было проще. А у нас ведь население смешанное: кто на шахте работает, а кто крестьянствует, так что не все одинаково принимали новшества, были и кулаки и середняки. С ними работали, приезжали всякие уполномоченные. Вот только у моей бабули они почему – то приняли облик Ленина.

Вот она мне и говорит:

– …так к нам Ленин приезжал!

– Куда это « к вам»?

– Ну как куда?– прямо к нам на хутор!

– Да ты что? И чем он у нас занимался?

– Как и полагается, агитировал за советскую власть, за создание колхозов.

– Ну и как, ты видела его, сама видела?

– А как же! И разговаривала с ним. Вечером парубки и девки собрались за околицей потанцевать. Так и он пришел. Ох и гарный же хлопец! Высокий, кудрявый, чернявый. Прямо смерть девкам! Шибко он мне нравился, жаль, что женат был.

– А на ком женат – то он был?

– Ну, ты даёшь, Любка! Как на ком? На Надежде Константиновне, конечно!

Мне самой, и смешно и жаль бабулю. Ведь всё у неё в голове перепутано было. Да вот теперь, когда мои пацаны учатся в школе, я смотрю их учебники истории, и мне кажется, что их написали с рассказов моей больной бабули. Всё, ну абсолютно всё не так, как нас учили, всё перепутано и всё наоборот. Что нам рассказывали, как положительное, сейчас отрицательное и наоборот. Это им я ещё могу правду рассказать, а что будут знать их дети по истории страны? Вот что страшно!

ВОСПИТАНИЕ

– Да что вы понимаете в воспитании детей? – всё – таки не выдержала и встряла в спор своих закадычных подружек Люба. Тоже мне «великие педагоги» собрались Песталоцци и Макаренко! Да у вас на троих детей ровно столько же, сколько у меня одной: Таська не замужем, поэтому детей не завела, а у тебя, Светка и у тебя, Нинка по одному, да и то девочки. Если бы мне Бог девочек давал, так я бы их штук пять нарожала! А тут связала свою жизнь с «альфа самцом». Он мне сразу говорит: родишь девочку – ребенка не брошу, а с тобой жить не буду! Вот, наверное, со страха я и первого пацана родила и второго тоже. А что такое – два пацана с разницей в два года вы знаете? Нет, не знаете!

Они же начали драться сразу, как только младший покинул колыбельку.

Нет! А что вы хотели? Ведь у них по венам не кровь бежит, а «коктейль Молотова». Только в моей родовой, и только те, кого я точно знаю, были русскими, украинцами, поляками, молдаванами, греками и даже калмыками. А, поскольку когда – то предки проживали в Одессе, то я подозреваю ещё и еврейскую кровь. И ко всему этому ещё Костя добавил своей крови, а он у меня казах. Это же его все по-русски, зовут Костя, а он на самом деле Корсанбек. Вы представляете, какая термоядерная смесь бежит по их венам!?

Дома постоянно дрались друг с другом, а на улице друг за друга горой стояли. Передрались со всеми детьми двора. Я же знала всех мамаш нашего дома и трех соседних, которые наш двор образовывают.

При этом они совершенно не жадные и несли из дома все свои игрушки. На улице в песочнице каждый желающий играет их игрушками, а они сами при этом то в подвал заберутся, то на гаражи залезут и оттуда прыгают, кто дальше! Домой их позову, они бегут, а что утром выносили с собой, не помнят. Я им сказала, что надо игрушки домой приносить, так они стали при возвращении, те, какие застали в песочнице – те и нести. Следом бегут мамаши и с претензиями ко мне:

– У тебя бандиты растут! Мало того, что дерутся, так ещё чужие игрушки воруют и к себе домой несут!

– Я говорю: а ты посмотри, нет ли у тебя дома такой – то, такой – то игрушки? Она говорит: есть, а что? Так вот это наши игрушки и твой ребенок их унес к себе домой раньше моих. Ты почему не спросила у своего: «Откуда, мол, у тебя эта игрушка, если мы тебе не покупали?» Вот и получается, что вор – то твой ребенок, а мои лишь компенсировали то, что твой взял без спросу.

А как долго мы переживали эпопею с ключами!

Это же надо такому бзику вселиться в детей: везде, где увидят ключ, сразу его забирают. Мы, в конце – концов дома привыкли и никогда не оставляли ключей в дверных замках. Попрятали ключи от всей мебели в квартире: от шкафов, комода, серванта. А теряли от входной двери столько, что у нас на всякий случай всегда лежали запасные замки в полном комплекте и Костя их менял, бывало – ча по два раза за месяц!

А сколько раз они у меня травмировались! Ни в сказке сказать, ни пером описать!

В детской травмотологии, если мы приезжали всего раз в месяц, то первым делом нас встречали фразой:

– Что – то вас давненько не было!

– Вот, Светка, скажи, сколько раз ты была в детской травмотологии, пока твоя дочка росла?

– Один?

–Это после того, как мой Касьян её качелями ударил по руке, и ты думала, что там перелом может быть?

– А ты, Нинка, много раз там была?

– Слава богу, ни разу! Даже не знаю точно, где она расположена.

– Вот, в том – то и дело! А если бы ваши девчонки придумали качаться на перекладине поломанных качелей вниз головой, а потом таким же образом прыгать, кто дальше!? Уж, наверное, пришлось бы там побывать и с разбитой головой и с переломанной ключицей.

– Так каким образом ты, в таком случае, всё это пережила? Ведь от одной мысли, что твой ребенок может на улице разбиться или поломать себе что- либо, кровь в жилах стынет!

– Как пережила, спрашиваешь? А я их никогда не жалела!

Нет, когда уже все поправят, и опасность минует я, когда никто не видит, сяду и тихонечко поплачу. А вот самих пацанов, вначале отдеру, как положено, потом везу в больницу.

Вот как – то Костя ремонт задумал в квартире делать. Мы тогда её только получили, а уж наши дома всегда требовали качественного ремонта после вселения в них. Накупил всевозможного материала, всяких там шпатлёвок, красок, ламинатов. А больше всего ДСП, такая тяжеленная большая плита, из стружек. Много листов привез, чтобы на весь пол хватило, и составил в прихожей, прислонив к стене.

Вот мальчишки дома так бесились, ну или, может быть, дрались, они так и не сознались в этом, что опрокинули эту всю стопку листов на ногу Ромке – младшему. Он в крик – больно и страшно! Старший, Касьян, а ему – то в это время было шесть лет, неполных, эти листы вначале все поднял, и поставил так, как они стояли, освободил из-под них брата, и только тогда мне позвонил о случившемся. А вы знаете, сколько они весят, эти листы? Я один такой лист поднять не в состоянии!

Я бросаю работу и стремглав лечу домой, благо работала совсем близко. А они сели у окна и меня высматривают, когда я прибегу.

У младшего слезы градом, нога фиолетового цвета, вся отекла. Он от боли и страха заливается слезами…

И тут старший увидел, что я уже вбегаю во двор и через две – три минуты буду дома, он обращается к Ромке:

– Ну, всё, Ромка, смерть твоя идет!

У того со страху и слезы тут же просохли и боль куда – то девалась!

Я захожу домой, а они в машинки играют! Я спрашиваю, что случилось? Касьян ничего не говорит. Я обращаюсь к младшему, а тот глядит на старшего широко раскрытыми глазами (потом – то я узнала, что он в это время младшему кулак из – за моей спины показывал) и тоже молчит. Спрашиваю:

– Что произошло?

Молчат.

Повторно спрашиваю.

– ДСП упали, – говорят.

– На кого из вас?

Опять молчание.

Я быстренько осмотрела Касьяна. Цел!

Смотрю на Ромку, а он весь побитый: нога, как я уже сказала, а ещё грудь по карябана, обе ручонки, аж рукава рубашки промокли от сукровицы.

Правда, тоже всё обошлось, слава Богу, без серьезных травм. Лишь ушибы и кожа повреждена. Так Ромка после этого у меня весь зеленый ходил целый месяц: на ноге синяк «зацвел» зеленым цветом, а грудь и руки я зеленкой мазала.

А выросли, так я им тоже спуску никогда не давала.

Ухожу на работу даю задание: в квартире убраться, обед приготовить, в подъезде подмести мусор, ну, или съездить на дачу и полить грядки.

Прихожу и спрашиваю исполнение. Если что-то не выполнили, начинаю ругаться, а им хоть бы хны! Они же выросли размером со слонов и такие же толстокожие! Тогда хватаю швабру и поперек спины тому, кто ближе оказывается, её рукояткой! А они, засранцы, со смехом убегают из дома. Оказывается, они всё сделали, только поспорили, кому из них я первому шваброй припечатаю. Вот вы много раз об своих девок швабру ломали?

– Ни разу!

– Вот! А вы говорите!

ЗА НАШЕ ЗДОРОВЬЕ!

– Приболела я однажды, – начала свое новое повествование моя давняя знакомая, когда с подружками вновь собрались у неё за столом под водочку и закусочку.

Ну что тут поделаешь? Раньше скакала как горная козочка, всё везде успевала: и на работе, и дома. Мужиков своих дома «строила». Все, как один, слушались и страшно боялись. Отца не боялись. Он, хоть и казах, но тихий, смирный, на детей никогда не ругался, голоса не повышал, вот они ему на шею и сели. А на меня где сядешь, там и слезешь. Я и пацанов своих, и мужа всю жизнь держала в ежовых рукавицах. А тут, видать уже возраст мой подошел, не в состоянии стала дальше нести на себе весь дом и всех мужиков. Начало давление пошаливать. Это сейчас я уже привыкла и понимаю, когда и как надо регулировать свои физические и психологические нагрузки. А тогда это случилось чуть ли ни в первый раз. Причину не помню уже, из-за чего, да это и не важно, но у меня давление подскочило. Оно-то подскочило, а меня – то подкосило!

Состояние, прямо скажу, «ни к черту», голова кружится, когда стою и даже сижу, могу только лежать. Но при этом тошнит, и сил нет никаких!

Промучилась я так весь день с надеждой, что полегчает. Время к вечеру, а мне ни то, что лучше не стало, мне становилось всё хуже. Вот я и говорю Косте, чтобы вызвал «скорую помощь».

Приехали врачи…

Да! Я же самое главное не сказала. Всё это происходило в середине девяностых, когда была полнейшая разруха, продукты с трудом и по талонам, медикаментов вообще никаких, ни в аптеках, ни в больницах.

Вот такие пустые приехали врачи скорой помощи.

Врач, молодой мужчина, внимательно осмотрел меня (уж что- что, а врачи – мужчины меня всегда внимательно и с удовольствием осматривали, даже когда стало за сорок), почесал загривок и в задумчивости сказал:

– Вам бы сейчас укольчик сделать папаверин с дибазолом и всё бы сразу прошло.

–Ну, так сделайте!

– Да нет у нас препаратов, никаких нет!

– А что же вы приезжаете?

– Так, если совсем плохо, то госпитализируем, в больницах хоть что-то имеется. А вот на «скорую» ничего не выделяют! А у вас в домашней аптечке что-нибудь от давления имеется?

– Нет, конечно! Откуда я могу знать, что у меня давление, и, тем более что при этом мне принимать. Мне никто об этом не рассказывал.

– М-да! Плохо дело! Остается только народный метод. У вас дома коньячок имеется?

– Коньячок? Вряд – ли. Но спрошу у мужа.

Костя! У тебя коньяка не найдется, – громко крикнула я, что бы муж услышал в соседней комнате.

Костя зашел ко мне в спальную очень удивленный.

– Что ты спрашиваешь?

– Это не она, это я спрашиваю, – ответил за меня врач. Я спрашиваю: «Коньяка в вашем доме не найдется?» Дело в том, что лекарств у нас нет, а вот 50 грамм коньяка сейчас бы вашей супруге сняли спазм, давление бы упало и ей стало легче.

– Нет! Коньяка нет у меня. Водка имеется.

– Водка! Не «паленка», настоящая?

– Да, настоящая. Мы работы выполняли на пивзаводе, и они с нами частично рассчитались водкой.

– Неси! И рюмки.

Костя принес одну рюмку и целую бутылку водки.

– Слушай, муж, а почто ты принес всего одну рюмку?

– Извините,– сказал муж, убежал и быстро вернулся, неся ещё две.

Врач посмотрел на него и спрашивает:

– А у тебя тоже давление высокое?

– Нет, – честно отвечает Костя.

– Тогда тебе не надо! Ты свободен! Только закусить что-нибудь принеси.

Костя недоуменно пожал плечами и ушел к себе.

А доктор открыл бутылку и налил в стопки: мне действительно грамм 50, а себе полную стопку, стограммовую.

Мы выпили, в это время муж принес домашние огурчики и помидорчики, нарезанной колбаски и хлеба.

На пару с доктором мы закусили, и я почувствовала, что, в самом деле, мне полегчало.

– Ну, как самочувствие?– спросил врач, легче?

–Легче!

– Закрепим эффект! И он вновь разлил водку по стопкам: мне 50 грамм, себе сто!

Так продолжалось, пока мы на пару не «уговорили» всю бутылку.

Врач довольный собой, довольный результатом моего «лечения», довольный устроенной ему встречей, поднявшись, чтобы уходить, сказал:

– Народная медицина меня ещё никогда не подводила. Как говорится в одном кинофильме: «Врач сытый – и больному легче!» Придерживайтесь моим рекомендациям, когда снова случится приступ.

Собрался и ушел.

А мне на самом деле так здорово полегчало, что я и забыла, что весь день с ног валилась. Я дома навела порядок, приготовила ужин, а утром, как ни в чем не бывало, пришла на работу. Больничный даже не брала. Предъявила справку от врача скорой помощи, и всё! Можно было так делать на заводе.

И вот завершились девяностые, наступила какая-никакая стабильность. Этим решила воспользоваться моя мама. Она собралась проведать дочерей, которые живут в Сибири. Из Донецка приехала не ко мне, а к сестре, что проживает в Тюмени.

Я же решила съездить и повидаться. А как поедешь, если отпуск уже отгуляла? Надумала я взять больничный где-нибудь со среды и тогда от среды до понедельника у меня будет времени достаточно. Вот только самочувствие меня не подводило. Что делать?

Утором, перед зеркалом мне пришла в голову идея.

Я не стала наносить макияж, а прямо в таком виде пошла в поликлинику к участковому терапевту. И что бы вы могли подумать? Тот самый врач со скорой перешел на «оседлую» работу. Он оказался нашим участковым.

Когда он меня увидел, то я думала, что с ним самими стало дурно!

– Что с вами, что вас мучает, опять давление высокое? У вас кожа бледная, глаза замутненные! Да вам немедленно необходимо ложиться в стационар!

И даже не осматривая меня, не прослушивая и не замеряя давление, я уж не говорю о каких-то там анализах, он выписывает направление в стационар.

– Вам просто необходимо ложиться. Вам предписан постельный режим. Там, в стационаре, вам проведут полное обследование, подберут лечение. Вы еще довольно молоды, вам лечение пойдет на пользу, вы восстановитесь полностью, уверяю вас!

Он был настолько убедителен, настолько нахрапист, что мне негде было слова вставить.

Пока он говорил, одновременно с этим выписал мне направление в стационар, выбежал из кабинета, куда-то побежал, вернулся минут через пятнадцать. Я уж думала, что он про меня и других больных забыл. А он, оказывается, бегал к главврачу и выбивал место для меня. Вернулся довольный собой, с подписанным направлением.

Только в этот момент я получила возможность ему что-то объяснить. Начала с того, что стационар мне не нужен.

Он сильно расстроился и попытался уговорить.

Я ему говорю:

– Объясняю как другу. Мне просто нужно несколько дней, чтобы сделать одно личное дело. Поэтому хотела получить больничный, а ради этого с утра не наложила макияж. Вот и выгляжу так плохо. А по сути, у меня ничего не болит.

Скрепя сердце, он пошел мне на встречу, и выписал больничный, при этом сильно сожалея о моем отказе от стационара. (Это ж до чего я хреново выгляжу без макияжа!)

В конце – концов, не зря же он прошлый раз так внимательно меня «осматривал».

Из всего рассказанного вам, девочки, я делаю вывод:

– В нашем с вами возрасте выходить из дому без макияжа ни в коем случае нельзя ни то, чтобы на работу, но и в поликлинику! Да что там в поликлинику. Даже мусор на помойку надо выносить в полном «вооружении»! Так, что давайте выпьем с вами за наше здоровье!