Трещина на лице беглеца [Саша Ангел] (fb2) читать онлайн

Мерцание пустого эфира

Она сидит перед экраном. Потрепанная временем обстановка выдает ее. Здесь не следят за чистотой, порядком, едят все что подешевле, да побыстрее – все подчинено одной цели, а именно вернуться к экрану.

А там?

Пересекающиеся линии, точки, гроздьями рассыпанные по экрану. Все так живо изменяется, хотя, в сущности, там больше ничего нет.

Линия ползет вверх – мы ликуем, подгоняя еще и еще, вниз – мобилизуем резервы, вот две линии встретились – наша продолжила путь вверх, а другая или с нами, либо вниз. Все замечательно, ты счастлива – впереди новые высоты. Но ты не видишь меня, стоящего за спиной.

Ты не оглянешься. Я там – по крайней мере для тебя. Часть нашей линии – хоть и крохотная. Хочу позвать тебя, но не решаюсь. Запись закончилась, следующий повтор будет завтра. Хаос мигающих точек на экране. Тебе хочется спать, и ты вытягиваешься в продавленном кресле.

Дверь за мной тихо закрылась.

Темная, неосвещенная улица встречает меня…

Зуд

– Как вас подстричь?

Как обычно.

Гул машинки над моим ухом. Яркий свет и моё отражение в зеркале. С меня снимают по чуть-чуть, пряди волос падают на клеенку и соскальзывают вниз. Иногда я сам подталкиваю их изнутри пальцем.

С затылком и висками закончили, меня просят прикрыть глаза, что я и делаю. Ножницы чикают на уровне бровей.

Зажмуриваюсь, волосы летят вниз и чуть касаются моего лица. Беззвучная пауза. Жду и открываю глаза.

Здесь сидел я – сотни раз, остриженный и обновленный. Волосы заполняют пространство вокруг меня, проникают внутрь, заставляя все тело превращаться в один сплошной зуд, и я чувствую, как мелкие иголки снаружи и внутри меня движутся навстречу друг другу, пытаясь прорвать во мне брешь.

Пот

Стул – центральный предмет комнаты, своего рода столп мироздания.

Мне очень жарко. Я сижу и выполняю час за часом свою работу. Пишу и пишу, с каждым новым словом все больше разочаровываясь в результате. Моё прошлое меня не понимает. Моё будущее – ненавидит меня.

Пот выступает по всему моему телу. Одежда тяжелеет, я все сильнее тону и вязну в этом душном воздухе. Врастаю в это место.

Застилает глаза. Не видно уже того, что я пишу. Только злоба во мне осталась. И грязный, вонючий пот, стекающий с меня.

Слова, врезающиеся в бумагу, пробивают ее, оседая внутри.

Пот размыл все страницы, теперь это сплошное черно-белое пятно.

Каждый

1.

В самом начале была черта. Линия – едва заметная моему взору. Словно соринка, попавшая в глаз, она доставляла небольшой дискомфорт. И только.

Впервые я ее заметил, когда разговаривал со своей знакомой. Я все порывался сказать ей, что у нее что-то на лице. Но промолчал. После этого, я впервые увидел в чертах лица каждого из людей эту линию, словно родимое пятно, переходящее от одного человека к другому.

Тогда я считал, что все это ерунда, что моё зрение в порядке. Мне не нужна ничья помощь. Бывает такое, просто показалось – и все!

2.

Она ушла. Вещей у нее никогда не было, в том плане, что ей как будто ничего не принадлежало. Все чуждо ей, даже повседневная одежда не слушалась хозяйки и вечно выглядела как надетая на покойника. А может просто не шла к лицу.

Но она оставила мне краешек своих губ. Только край, при сближении с которым я ощущал движение воздуха.

Ты исчезла.

3.

Душно. Но сквозь потерянную свежесть угадываются первые дни осени. Вечером жители города выйдут на улицу в поисках спасительной прохлады. Среди них и я, не верящий в возможность этого. Передо мной кожа, самых разных цветов и фактур. Стареющая, молодая, израненная безболезненными укусами, но все эти лоскутки слегка блестят на свету.

Чуть влажные пальцы лениво прогуливающихся пар сплетаются, и остаются со мной.

4.

Я поглощен делами, бесконечно далекими от моих собственных желаний. По городу бродит призрак меня самого – делающий все, что он пожелает. Срывает листья с ветвей деревьев и кружит их, пока не надоест.

Выхожу, чтобы отыскать его, но сталкиваюсь с армией летающих мошек. Они атакуют меня, не давая толком оглядеться по сторонам.

Вокруг меня такие же несчастные, отбивающиеся, кто чем может.

Хмурый незнакомец бессмысленно хлопает себя по телу, перечеркивая вместе со своей переносицей этот день.

Дома пили чай.

5.

За окном лес, за которым не видно ничего. По вечерам он шумит, увлекая моё внимание в свою бесконечную песню.

Ничего не сделано, но я не жалею об этом.

6.

Озадаченное выражение лица при нашем последнем разговоре. Ничего не помню, даже своих собственных слов. Моя рука еще хранила след твоего прощального прикосновения, как я…

Город плывет и изгибается под солнечными лучами. Я иду вперед.

7.

Сижу и одурманено перебираю свое прошлое, тщетно пытаясь представить неведомое счастье, ускользнувшее от меня.

Стоило сказать пару слов и… Но я здесь.

8.

Прочь от меня. Я отмахиваюсь, размашисто прихлопываю очередной день, мошкой зудящий вокруг и пытающийся впиться в меня. День падает, сраженный ударом ладони, но я даже не удосуживаюсь взглянуть на него, на то, куда он упал.

Отбился от всех. Совсем пусто вокруг. Эти дни искусали меня, от чего моё тело зудит и чешется. Хочется самому впиться до крови в собственную кожу и утолить навязчивое желание.

Мысли несутся мимо меня. Перед глазами вновь вырисовывается небольшая линия, на которую, как на фундамент, ложатся все фрагменты моей жизни… Печальные глаза, старая кожа, пот…

Этот симбиоз воспоминаний закрыл от меня все, весь мир, с его красками и шумом ветра.

Теперь я вижу, что никогда и ничего не было…

Шифр

В моих руках книга. Волнуюсь. Такое чувство, как будто некуда деть свои руки, они нервно дрожат. Я верчу книгу из стороны в сторону, под разными углами, пытаясь придать этому миру равновесия…

Точки – геометрические вершины каждого объекта, который я вижу и пытаюсь привести положение книги в моих руках в соответствие всем им одновременно.

В этом бесконечном мире центром является каждая отдельно взятая точка – я, книга, все вокруг.

Крупица к крупице. Не знаю, может все уже идеально, и все в нем соразмерно и точно. Может это я схвачен этими болезненными клещами и занимаюсь бессмыслицей.

Но к чему мне смысл?

Я – точка, ищущая себя в пространстве. Нет ничего важнее этого.

Поиск

1.

Пряный аромат старых книг, что в отрыве от них самих представляет собой запах медленного разложения, витает в воздухе.

Благоговейная тишина окружает меня, дает отдых голове и таит в себе бесчисленное число возможностей. Стоит протянуть руку, и ты уже владелец знаний тех, кто оставил свой след в истории.

Я уже здесь давно. Признаюсь – не помню момент моего здесь появления, не помню, как я сюда пришел. Все что было до этого, для меня недоступно.

Сколько себя помню, я нахожусь здесь, но тем не менее сколь либо полного описания этой библиотеки сделать не смог.

Это гигантский зал, простирающийся невероятно далеко. Я пытался безостановочно идти, чтобы добраться до конца, но мне не хватило терпения.

Ход времени не отмечен здесь ничем, кроме как укрепленными на стеллажах сферическими светильниками, загорающимися и потухающими с определенной частотой.

Этот условно бесконечный зал неоднороден по своей структуре. Есть перегородки, делящие все на отдельные секции. Каждая из них немного, но отличается от других.

В некоторых секциях есть лестницы, ведущие вверх или вниз в новые ответвления. Выйдя туда, на новый уровень, можно обнаружить такой же, разбитый на маленькие частицы, нескончаемый зал.

Над головой всегда различный, постоянно меняющийся вид. Иногда это светлая, цвета молока, дымная пелена, иногда же яркий свет, не дающий поднять глаз, или абсолютная темнота, пугающе полная и объёмная.

Большие, разделенные на восемь полок, шкафы хранят книги. Все книги разные и по-своему оформлены – от шрифтов, обложки и иллюстраций до языка, на котором они написаны.

Различаю особенности каждого из этих языков, отличающие их друг от друга, однако я владею всеми и могу прочитать любой текст. Но проблема в том, что память не держит такое количество информации. Пытаясь читать все подряд, начинаешь забывать свою собственную жизнь. Тем более, что время здесь движется безмятежно – и постоянное мелькание, перелистываемых страниц, слилось для меня во что-то единое.

Есть несколько вопросов, заботящих меня. Кто я? Что из себя представляет эта библиотека?

Бесчисленное количество источников информации только усугубляет моё положение. Столько диаметрально противоположных точек зрений, философий, конструкций, что я перестал отличать одно от другого. Вследствие такого количества книг, поглощенных мной, я потерял чувство, что у меня есть собственные мысли в голове.

Сейчас мне кажется, что я нашел интересную догадку происхождения своей личности. Я не видел никого здесь, кроме себя. Мне известны все языки, на которых написаны эти книги. Возможно, я создатель этого места, запутавшийся в собственноручно построенном мире и забывший, кто он есть. Но пока я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого.

Мне вряд ли вспомнить самого себя, ведь даже без книг, лишь передвигаясь по этим коридорам, я вижу такое разнообразие форм и цвета, что отказ от чтения не поможет.

Но если признать, что это место бесконечно, то должна существовать книга, в которой будет дан ответ на все мои вопросы. Я найду ответ. Сажусь на пол в очередном коридоре и выпадаю из реальности.

2.

Я лежу на полу моей темницы. Попытался встать, но смог только сесть. Бессилие охватило все моё существо – пелена прошлого спала и на краткий миг в моей памяти воскресла история моих скитаний, поиска и одиночества…

Идя по дороге памяти воспоминаний, представляющей скорее тонкую нить, время от времени обрывающуюся и связывая оборванные концы которой, непременно приходишь к истоку – мутному занавесу прошедших дней. За ним – ничего.

Этот занавес далек от меня настолько, что представляется мне порванными лоскутами, среди которых я могу отчетливо вспомнить только несколько фрагментов.

«Я существую, окруженный знанием. Сам воздух вокруг и плотная тишина пропитаны тайной. Я только и делаю, что сижу в пыльных коридорах и всматриваюсь в потемневшие страницы. В попытках решить загадку этого места я выяснил немногое. Во-первых, место моего пребывания огромно, предположительно бесконечно и этот факт означает, что вероятность того, что я здесь один, минимальна».

Есть вещи, которые приходят мне в голову как воспоминания, но я не уверен, что это они.

«Я смотрю на человека, лежащего на просторной кровати и что-то говорящего мне. Я не могу понять, звуки гулко отдают в голове и смысла не уловить. В глазах человека отражается источник света, находящийся за моей спиной. Две яркие точки смотрят на меня».

Продолжая сидеть на полу, собирал по крупицам свою память. Мне теперь гораздо легче. Встал, и обнаружил себя в очередном зале. Решил крикнуть, впрочем, без особой надежды на ответ. На крик откликнулось только эхо, сменившееся после этого тишиной.

Пыль, раскрытый старый фолиант, тишина. Я бросился бежать. Бежал от чувства страха, подгоняемый им, не глядя и только вперед, не различая ничего перед собой.

«Земля, потрескавшаяся от жары. Пыль. Повсюду. Столь мелкая, что проникает в легкие и не дает мне дышать.»

Снова здесь.

Передо мной очередной зал. Неужели отсюда нет никакого выхода.

Найти бы окно, пусть и самое крошечное на свете и закричать в него.

Сбрасываю книги с полок и бегу дальше, зная, что в них ничего нет.

Хаос, притворившийся порядком. Это может продолжаться бесконечно.

Нужно прекратить это.

«Я вспомнил. Всё. Взрыв уничтожил меня, и только глаза до сих пор застилает красным».

Беру и открываю первую попавшуюся книгу и читаю историю собственной жизни. Но сразу забываю ее, падая вниз, на пыльный пол.

Настроение падающего снега

Ранняя весна. Снежный наст площади выглядит уставшим от долгой, затянувшейся зимы. Тут и там, среди куч мусора, сигаретных окурков и выброшенной рекламы, просматриваются первые бреши, знаменующие о неизбежном поражении зимы.

Вечер. Среди грязных, уже тронутых таянием, ледяных скульптур и горок, играют дети. Родители стоят и внимательно следят за своими детьми, мысленно отсчитывая время, что великодушно ими отдано на откуп их чадам.

Среди них и я. Наблюдатель редкого соприкосновения реального мира грязной площади и мира красок, огромных снежных замков, неразрешимых проблем ребячьих игр, прекрасных в своей безмятежности.

Пошел снег. Тяжелые, крупные хлопья снега.

Они закрыли всю грязь, и на краткий миг реальный мир отошел в сторону.

Дети оживились. Окружающее пространство ярко осветилось белизной.

С громким гамом и криками вы взбираетесь на горку. Секундное промедление и … Ух, как здорово, захватывает дух!

Три параллели

Свобода полета. Воздух податливо пропускает птицу сквозь толщу себя. Одинокую птицу над океаном.

Чистое небо. Синее пространство, не испорченное ни единым облачком. Под ним безбрежная водная гладь, спокойная и недвижная. Посередине, еле заметной точкой между этими бесконечностями, находится птица.

Она смотрит вперед, и ее тело представляет собой параллель идеальной плоскости неба и океана. Под ней – отражение-близнец, не отстающий от нее.

Солнце, пронизывающее все невидимыми лучами, движется по небу, сопровождаемое своим отражением.

Как птица, так и солнце двигались весь день и вот, настал тот момент, когда солнце исчезло в толще воды. Наступила ночь. А птица осталась.

Звезды. На небе появилось неописуемое количество звёзд. Водная гладь отразила каждую из них. Птица летела в коридоре из звезд, но все еще смотрела вперед.

Ей предназначено лететь, не зная, настоящая ли она.

Лучший день в жизни

Автобус тихо заскользил по темному от грязи льду и остановился. Секунда и двери со скрипом распахнулись. Пассажиры входили и выходили, не оставляя после себя ничего, кроме беспечно «забытого» жевательного чувства скоротечности всего под сиденьями.

В конце салона сидел человек с сумкой. Вид его не выдавал в нем ничего примечательного. Уставший взгляд блуждал по людям безучастно.

В салон вошли очередные пассажиры. Автобус затрясся и поехал дальше.

– Что мы возьмем в магазине?

– А что ты хочешь приготовить?

– Я хочу испечь торт, такой вкусный…

– Хорошо, вот для него и возьмем все что нужно, и состряпаем…

Уставший пассажир поневоле слышал этот разговор «ни о чем». Сколько таких вот разговоров он уже успел услышать, пока он в пути.

Его внимание привлекло другое. Он услышал, как девушка сказала: – Мама! Знаешь, что…

–Что?

– Я люблю тебя!

Это были мама и дочка.

Он посмотрел на них и не смог оторвать взгляда.

Глаза девушки… Она смотрела так, как смотрят на человека только несколько раз в жизни. Что-то странное было в ней, не все в порядке, он явственно чувствовал, что она больна…

Внутри что-то прорвалось. Человек, вспотевший от жары и измученный дорогой – он тем не менее чувствовал, что это мгновение является поворотным в его судьбе. Он увидел настоящую доброту, любовь, то, что и сам искал и как думал, находил. Это счастье заполнило все его существо до краев, каждая секунда… Как он ценил каждую из них.

Смотрел и пытался все запомнить в мельчайших подробностях…

Автобус остановился. Мама с дочерью вышли. Они ушли, но эти глаза он будет помнить всегда.

Фальшивка

Я прохожу сквозь шум. Звуки смыкаются вокруг. Движение преобразует все во мне. Становлюсь одним из них.

Тела вокруг меня изгибаются, превращаясь в различные версии единственного человека, здесь находящегося. Остановка на станции и новые образы пополняют толпу.

Состав плавно движется по дуге, и я вижу ретроспективу сидящих образов. Они сливаются в один, но готовы в любое мгновение предложить себя.

Гул нарастает и выталкивает меня к выходу. Прозрачные двери вагона предлагают мне новое отражение меня самого. Я привычно не узнаю себя и выхожу.

Следующий на выход продвинулся к дверям.

Росток

Молодое, хаотично распаханное поле, на котором никогда не работал человек. Его судьба, складывающаяся из огромного нагромождения решений, поступков, чувств, проглядывающих за ними.

Это поле изгибается, словно живое. Бороздки на нем, пересекающиеся бессистемно, остаются неизменны, но из идеальной плоскости поле превращается в холмистую местность.

Я волнуюсь при виде этого места. На холмах выступает туман. Земля становится чуть влажной.

Как бы я ни двигал и изменял этот ландшафт, мне не поменять самой земли, ее узора борозд. Но мне дана возможность посеять здесь все, что я захочу.

Я беру семечко, всего одно, но этого вполне достаточно – ведь главное начать. Бросаю его в борозду и сжимаю это пространство настолько крепко, насколько это возможно.

Моя ладонь, сжатая в кулак – стала тем полем, на котором теперь предстоит прорасти семечку. Мне остается только ждать появления ростка.

Оглавление

Мерцание пустого эфира

Зуд

Пот

Каждый

Шифр

Поиск

Настроение падающего снега

Три параллели

Лучший день в жизни

Фальшивка

Росток