Первый день лета [Георгий Соген] (fb2) читать онлайн

Георгий Соген Первый день лета

Мое повествование – это не история со счастливым или печальным концом. Если вы ищете чего-то необычного и далекого от реальности, то буду вынужден вас разочаровать. Все, чем мне хочется поделиться – это лишь один из многих дней лета. Жаркий, душный, он был рад удивить своим теплом, обогреть после холодной весны, сделать жизнь хоть на миг более спокойной и размеренной. Один из таких, когда в голове рождаются, а зачем начинают вырываться на волю разные мысли.

Именно в этот день мне, будущему ученику 11 класса средней школы номер 60 не нужно было, наконец, спешить на учебу. Появилась возможность отдаться своим внутренним порывам и размышлениям.

Но что же делал я? Стоит отметить, что моя деятельность в этот день началась довольно поздно (полный нудной работы, учебный год давал о себе знать). Проснувшись в полдень от уже истошного вопля будильника, я кое-как раскрыл свои глаза. Попытался встать – не вышло. После нескольких попыток мне, наконец, удалось преодолеть свою сонливость и приподняться. На столе, в комнате, меня ждал уже, к сожалению, остывший завтрак и записка самого, что ни на есть бытового характера: “Ушли по делам. Будем поздно. Не теряй”. Вот так просто и начался этот день: с наскоро написанного сообщения и холодного завтрака.

После я еще долго ходил по всему дому, пытаясь найти что-то. Занять себя. Однако это оказалось не так просто, как я думал. И, правда, рабочее время кончилось, и какое же великое множество накопилось интересных дел, которые так и норовили мелькнуть у тебя в голове в виде ненавязчивых идей, словно стараясь еще сильнее спутать мысли. Вот, отчего я не мог остановиться на чем-то одном, не мог понять, чего мне хочется. И ведь до чего злая шутка жизни: когда время ограничено, ты непременно знаешь, чего желаешь и не мучаешь себя простым, на первый взгляд, выбором, но только стоит ему выйти из своих рамок, как ты словно расплываешься в своих же мыслях и не знаешь, чем себя увлечь.

Через час, а может быть и через несколько большее время (ведь я совсем потерял ему счет, как это обычно и бывает летом), я понял, что дома мне ловить нечего и начал собираться. Вот, я уже стою посреди шумной улицы: по проезжей части носятся машины, еще непривыкшие к тому, что не надо никуда спешить, мельтешат люди. Лето.

Я направился, как ни странно, в сторону вокзала. Шел по главной улице, впитывая еще не окрепшее, но уже разящее своей световой силой солнце. Тщательно разглядывал все, что происходит вокруг меня… Впереди остановилась женщина со своим ребенком и что-то тихо ему говорила. Где-то рядом звучала скучная и громкая музыка (Кто вообще может слушать такое?), а по другой стороне улицы плетется, видимо изрядно выпивший, мужчина в белой майке и красных шортах (ну, хорошо, может быть, я, конечно, утрирую, но выглядел он действительно неважно).

Наблюдая за живущей своей жизнью улицей, я не заметил, как уже оказался около здания городского вокзала. Оно, серое и угрюмое, как бы предупреждало о скорой нужде расстаться с кем-то, двигаться в неизведанном еще направлении, искать свое место в другом городе. Вокзал. Вот он – промежуточный пункт между старой жизнью и чем-то новым.

Двери раздвинулись, и я вошел в здание, жизнь в котором, казалось, кипела, набирая все новые и новые обороты. Где-то поблизости шумел фонтан. Громким и еле разборчивым голосом объявлялись посадки. Люди выстраивались за билетами в весьма внушительных размеров цепочки. А как красиво все выглядело внутри (Во всяком случае, если сравнивать с внешним обликом здания)! Старые, но все еще не потерявшие свой небывалый шарм, витражи. Крупные металлические люстры покрывали весь потолок, озаряя зал ярким светом. Около касс, нелепые, располагались небольшие магазинчики, цены в которых были неоправданно увеличены в несколько раз. Это был лишь вокзал, один из многих и, может, не самый красивый. Но именно он произвел на меня такое сильное впечатление в этот день.

Я проследовал по каменной лестнице за небольшой кучкой людей со смешными маленькими чемоданчиками и вышел на платформу. Поезд еще не прибыл, а потому к ней постепенно подтягивались все новые, и новые пассажиры.

Оглядевшись по сторонам, я открыл для себя удивительную картину: платформа собирала в одном месте множество самых разных людей. Состоятельные и не очень. Студенты. Военные. Спортсмены. Семьи и влюбленные пары. Если их что и объединяло, так это то, что все они куда-то стремились, искали чего-то нового. Каждый из них был поставлен в неловкое положение, вынуждавшее его расставаться с дорогими людьми: может быть, навсегда, а может и ненадолго. Но в этом же и заключается специфика данного места. Вокзал – место необузданного и постоянного движения. Никто и ничто здесь не может находиться в одном положении слишком долго. Вокзал всегда живой, и таким его делают именно люди, хоть и на время, но обретающие с ним тесную связь.

Между тем, пока я все глубже погружался в свои непонятные до конца даже мне мысли, послышался приближающийся поезд. Он медленно, словно невероятных размеров гусеница, подползал к платформе, извещая об этом пассажиров громким и слегка охрипшим гудком. Пожалуй, это одно из немногих протяженных временных явлений в месте, полном суеты. Все в напряжении ждали, когда же они, наконец, смогут погрузиться внутрь, получить постель и обустроить место для своего, хоть и не самого длительного, отрезка жизни.

Поезд окончательно остановился, огласив это визгом колес о рельсы. Люди начали торопиться, некоторые уже спешили найти свой вагон, нарушая спокойствие остальных своей беспорядочной беготней. Спустя некоторое время, все успешно сели в поезд. Провожающие были вынуждены, к своему глубокому сожалению покинуть вагоны и поезд тронулся. А вместе с ним тронулся и я (нет, ум мой был еще вполне здрав, хотя и явно был на грани).

Снова войдя в здание вокзала, я поднялся наверх, где меня встретили ряды скамеек, практически полностью занятые людьми. Зал ожидания не просто был, он жил так, как и любая другая часть этого места. Он гудел неразборчивой болтовней, детским смехом, а в этом гуле даже кто-то умудрялся задремать, принимая весьма необычное положение.

Не останавливая надолго свой взгляд на этой картине, я огляделся. Где-то там, рядом с колонной, еще совсем недавно, стояла она, еще не так давно я держал там ее руку, слышал ее голос и отвечал ему. Прогуливался с ней по полам необъятного, как могло показаться на первый взгляд, здания, находясь в томительном ожидании ее поезда, долгой и нежеланной разлуки.

Недалеко от того места, в самом углу, одиноко стояло старое потрепанное пианино, которое и привлекло мое особое внимание (я никогда не был особо одарен в музыке, что, впрочем, не помешало мне пару лет назад окончить с отличием музыкальную школу). Подойдя вплотную, я бережно провел по нему рукой: шершавое, знававшее лучшие времена дерево стало грубым, где-то уже чувствовались проступавшие трещины. Я поднял клап и начал играть. Звуки, казалось, сами вырисовывались из движений моих пальцев. Что это была за мелодия? Почему она была такой близкой и знакомой? Зал ожидания наполнялся сначала тихой и неуверенной, затем уже явно претендующей на внимание случайного слушателя музыкой. Потихоньку вокруг начали собираться люди. Звуки фортепиано становились все громче и, словно взывая к каким-то неведомым силам, обрушивались на всех вокруг.

По крыше забарабанил дождь. Начавшись как-то таинственно, жалобный и слабый, словно робкий ребенок, он постепенно перерастал в сметающий все прочие звуки гул. Он, в такт моей игре, будто исполняя выдуманный на ходу аккомпанемент, стал моим верным помощником. Придя к своей кульминации, он раскатами грома уже заглушал основную мелодию, освещая и без того светлый зал вспышками молний.

Я резко отошел от музыкального инструмента, и под вопросительные взгляды окружающих вышел на улицу, не обращая на них вовсе никакого внимания. Да-да, знаю, что это весьма странный по своей природе поступок, но не спрашивайте, чем руководствовались мои ноги, буквально выталкивая все остальное тело под жуткий ливень. Я не думал, что делаю. Я просто знал, что никак иначе поступить не смогу. Это должно было случиться, причем именно сегодня. В этот самый день, 1 июня.

С первых же секунд вне помещения, я уже успел промокнуть до нитки, что, впрочем, меня нисколько не волновало. Мною двигали чувства необъяснимой радости и непонятной пока еще свободы. Я раскинул руки и наслаждался гневом природы, этой необузданной стихией, заполонявшей сейчас все вокруг.

В моей голове стали пробуждаться и раскрываться мысли, невольно залетевшие туда еще с самого начала дня, мысли, остававшиеся по непонятному стечению обстоятельств незамеченными до этого самого момента…

– Для чего мы созданы? Чтобы наслаждаться шумом дождя. Тем, как капли его шуршат по листьям деревьев, стучат по крышам домов… Разве этот мир не прекрасен? Нужно лишь уметь находить радость в чем-то простом, в самых мелких и незначительных его деталях. Тот, кто на это способен, может поистине называться счастливым человеком. Разве может все прекрасное быть подавленно суетой бытия, наполненной извечными бытовыми проблемами, мелочными желаниями наживы? Стоит лишь открыться течению жизни, просто выйти на улицу, чтобы осознать все необъятное великолепие мира. Да, на это способен каждый!

Все, что нужно – так это потревожить внутреннее чувство прекрасного, заглохшее в дыму городов, на их немытых улицах. Дождь – это очищение, глоток свежего воздуха для человека и всего живого. Стоит лишь вдохнуть его невинное дыхание, чтобы познать настоящую, ни с чем несравнимую, свободу. Оно невольно может напомнить любимого человека. Первый поцелуй. Последнее сказанное слово.  Это дыхание пробуждает внутри самые потаённые чувства: нежность, ощущение того самого момента, когда касаешься руки такого чужого, но в то же время близкого и родного, ещё неизведанного пространства души, таящего в себе искреннюю, самую настоящую любовь. Счастье – оно в мелочах! Сколько же всего можно ощутить, лишь открывшись ему! Однако и эти эмоции не заменят того наслаждения, с которым смотришь на того, с кем желаешь быть, несмотря ни на что. На того, кто поглощает тебя, открывая как самые светлые, так и самые темные стороны подсознания, внутреннего мира. Именно такой человек действительно ценен. Именно он, тот, которому ты можешь открыться, не боясь поделиться даже самой ужасной правдой, ведь ты знаешь, что он примет ее, пусть даже иногда не без сожаления в сердце. Он примет ее, вытерпит с тобой это бремя. Именно он даст тебе силы жить снова, наслаждаться этими прекрасными и порой незначительными мелочами. Вот, что есть настоящая любовь.

Опьяненный и взволнованный, я пошел к остановке.

Кто знает, сколько мне бы еще удалось простоять под раскаты грома и сильный, сметающий все вместе с ветром, ливень, если бы мысль не пришла к своему логическому концу?

Уставший, без единого сухого места на теле, я уселся на сидение автобуса.

Так и доехал: не было больше в голове мыслей. Они уже исчерпали себя. Давно приметил за ними такое свойство – появляться и тревожить, когда это вовсе не нужно, а потом бесследно исчезать, словно это они хозяева в моем разуме…