Тридцать три несчастья [Ольга Грон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Грон Ольга, Юлиана Андреева Тридцать три несчастья

Пролог

Палящее солнце ломилось в окно, за которым сухой обжигающий ветер гонял по раскалённому асфальту горячую пыль. Не спасали даже кондиционеры — воздух в офисе оставался тягучим и липким. В такую пору на улицу лучше не казать носа: в раз обдаст нестерпимым жаром, словно в баню попал. Только вместо запаха берёзового веничка присутствует «аромат» выхлопных газов от бесконечной вереницы автомобилей, стоящих в неиссякаемых столичных пробках.

— Ко-о-ость, — раздался ленивый голос из кожаного коричневого кресла. Из динамиков на столе негромко звучала однотонная мелодия, в такт которой сидящий притопывал ногой.

— А-а? — нехотя отозвался другой голос, из стоящего у противоположной стены, чёрного.

— Надоело всё, ей-богу! — коричневое кресло отвернулось от вентилятора, и сидящий в нём молодой человек в голубой, чуть расстёгнутой рубашке с коротким рукавом, швырнул на стол кипу бумаг.

— Светке отдай, недостачу спишет, — сидящий в чёрном кресле темноволосый парень завращался, как на карусели, заложив руки за голову.

— Да я не о том. Всё надоело, всё вот это! — он развёл руки в стороны, стараясь охватить весь душный офис.

— В отпуск бы… Куда подальше. Море, пальмы… и всё включено-о.

— Правильно, Ильюха! В отпуск! — оживился темноволосый и мечтательно глянул в ослепительно-яркое небо за окном.

— Вот сейчас пойдём и подпишем! Не веришь? Положись на завотделом, я всё улажу! — он поднялся с кресла, поправил сползший на бок узкий галстук и принялся раскатывать рукава белоснежной рубашки.

— Но только не море. А река. Волга. Ты… Я… Тишина… Природа, рыбалка, костёрчик.

— Ага. А сними рыбнадзор, мошкара и слепни. Не-е. Я Ленке на море обещал.

— Раз обещал, так сам к Хмуренко и иди! В январе как раз и подпишет. Знаешь, как в том анекдоте про холодную водку? — Костя снова плюхнулся в кресло и уставился в монитор компьютера.

— Спасибо, ты настоящий друг, — Илья бросил недовольный взгляд и снова зашелестел бумагами, стараясь разобраться в загадочных бухгалтерских таблицах и прайс-листах.

— Зуев, ну что ты, в самом деле? — поднял голову Костя. — Никуда твоё море не денется. Рванём на недельку, отдохнём как люди, а? Будет круто, обещаю. А я нам за это премию выпишу.

— Ладно, — растаял Илья, — только нужно в подвале сапоги разыскать, да куртку какую… Ещё бы Ленку уговорить…

— Улажу.

— Это вряд ли. Ничем не проймёшь, — тоскливо отозвался Илья.

— Это тебе так кажется, друг. Проведу с ней беседу о спасении утопающих… тьфу… Спасении мужа от компьютерной танкозависимости путём выезда на настоящее мужское мероприятие. То есть на рыбалку. А хочешь, скажу ей, сколько ты левого бабла на апгрейды танчиков потратил? На отель «пять звёзд» хватило бы.

— Смерти моей хочешь? Ладно, сам как-нибудь… За цветами заскочу, тортиком… Но подпись Хмуренко за тобой!

— Лады. И про Светку не забудь. Шоколадину выбери, чтоб Хмырю настроение подняла перед моим визитом. А то лето закончится, а мы с тобой никуда и не выберемся…

— Ну, смотри, Воропаев. Если поездка будет скучной — никогда больше не поддамся ни на одну твою провокацию! Костя хмыкнул и поднялся, держа в руке два свежераспечатанных на скрипучем принтере заявления:

— Ставь автограф. Поверь, твой друг не подведёт. Ещё никогда и никому со мной на рыбалке скучно не бывало. Обещаю, что эту рыбалку ты запомнишь, как в песне, на всю оставшуюся жизнь…

Глава 1

День первый или не поехать ли нам на рыбалку

«Алкоголь вполне надёжное средство, когда требуется поубавить ума» Данилевский В. Я. Багровые лучи восходящего над лесом солнца нещадно слепили глаза. Откуда-то с запада наползала, царапая брюхом гребни ёлок, сизая туча, да в зловещей тишине назойливо звенел одинокий комар. Утренняя роса подсыхала, испаряясь с высокой травы. Из окна криво стоящего на опушке Toyota Land Cruiser Prado показалась помятая небритая физиономия, за ней практически вывалилось тело. Другим словом назвать ЭТО было невозможно. Пятнистая куртка полетела на крышу машины, а её владелец, пошатываясь и дико оглядываясь по сторонам, схватился за белобрысую голову и что-то неразборчиво промычал. После нескольких неудачных щелчков зажигалкой, он, наконец, прикурил сигарету, рассматривая с унылым видом незнакомую местность, и вдруг спохватился. Распахнув заднюю дверь изрядно заляпанной грязью машины, брезгливо ткнул половинкой валявшегося рядом спиннинга второе тело, что лежало на заднем сиденье и беззаботно храпело…

— Слышь, Костян! Подъём! Труба зовёт! Второе тело вывалилось подобным образом, протирая опухшие глаза.

— Какая к чёрту труба? Пиво есть? Башка трещит, не могу… Первый обвёл тусклым взглядом содержимое салона.

— Водка только. Будешь?

— Плесни полтишок. Иначе сдохну сейчас, — с этими словами он прикурил и поднял тёмную короткостриженую голову, мутными глазами разглядывая лес.

— А где речка-то? Не понял… Где мы, Ильюха? Мы ж рыбу ехали ловить?..

— Нечего было вчера так нажираться. Хоть чё-нить помнишь? — принялся отряхивать грязные джинсы Илья.

— Не-а… А есть, что вспомнить? Помню магаз в этих… Сёлках… Новосёлках… или как там? — Костя потёр лоб, пытаясь прогнать остатки сна. — Ага, водку вроде брали, — неуверенно произнёс Илья и прищурил серые глаза, — или нет?

— Было дело. В багажнике гляну, — с этими словами он открыл багажник и присвистнул:

— Твою ж… дивизию! Нафига столько водки брал?

— Сам же сказал, берём всё, что есть. Я и взял.

— Так не три же ящика, придурок! Хорошо, хоть сигарет взять додумался. А про закуску не подумал? Жрать что будем?

— Костян, вот нельзя быть таким писси… мисси… пессимистом. Мы ж на неделю вроде как. Я продавщице в магазе так и сказал: «Давай на все». Она и дала… Рыбы наловим.

— Лучше бы она чего другого дала. А сюда как занесло? — Костя глотнул водки и поморщился, занюхав рукавом.

— Тёплая, блин. Гадость редкостная.

— Так ты ж кричал: поехали через лес, поехали через лес! Здесь речка есть, я знаю! И где твоя речка? Будем в лесу рыбу ловить?

— Ладно, Зуев, не бухти. Без тебя хреново. Дай сигарету, сейчас решим. Главное, выяснить, где мы. Держи, — он протянул стаканчик другу.

— Не, ты не прав. Главное — не нажраться, как вчера. А то опять до речки не доберёмся. Хорошо, хоть гаёвых в этих дебрях нет.

— Зато машина вся поцарапана. Ты чё, через кусты напролом ехал?

— Костя недовольно вздохнул, прикидывая, во что обойдётся полировка.

— Так застрял же… А там кругом лозняк. Пришлось на двух мостах напролом. Да чего привязался? Сам бы ехал! Так нет же, меня за руль усадил, а сам рядом квасил, алкаш! Странно, как это ящики целы остались…

— Сам ты алкаш!

— А иди ты, Воропаев… На этом бесполезный спор прекратился. Головы понемногу возвращались к жизни и настроение друзей тоже улучшалось. Солнце уже взошло довольно высоко. Забросив пустую бутылку за ближайший куст, они все же собрали разбросанные вокруг машины вещи и сгрузили всё в безразмерный багажник джипа.

— Куда едем-то? — Илья набросил камуфляжную куртку и поёжился.

— Я бы по бабам поехал. Эх, лучше бы мы вчера с теми доярками остались…

— А говоришь, не помнишь ничего… Раз решили на рыбалку, то поедем на рыбалку. Зря, что ль, снастей на двадцать штук набрали?

— Это да… Бабы, они такие. До добра не доведут, попомнишь мои слова.

— Ой, да хорош уже заливать. Философ, блин. Куда ехать-то?

— Да хоть куда, — пожал плечами Костя.

— Только не на трассу. Полем-лесом, полем-лесом, да и к реке выедем. Так побезопасней будет.

— Точняк. Хлопнут гаёвые, как пить дать. Будем потом на работу пешкарусом гонять, — согласился Илья.

— Атлас с бардачка достань…

— Нафига? Там таких канав не нарисовано. Вали за руль, я ещё потяну сотку. Чё-то башка не проходит…

— Подвязывай, — Илья прыгнул за руль, предварительно забрав из рук приятеля стаканчик и швырнув его в близлежащие кусты.

— На место приедем, тогда и хлопнешь.

— Не умеешь ты пить, Ильюха. Совсем тебя жена испортила. — Зато тебя уже давно никто не портит. Как развёлся — ни выходных без водки. — Я не испорченный, а выдержанный, как пятилетний коньяк, — гордо ответил Костя и едва не стукнул кулаком в грудь, заползая на пассажирское сиденье. — Зато человек свободный. Хочу — конфеты ем, хочу — пряники, хочу — бухаю, хочу на рыбалку еду. Не подкаблучник, как некоторые…

— Это я-то? — возмутился Илья.

— Не зря тебя Катюха бросила, — он повернул ключ, басисто заревел двигатель.

— Да пошла она… к чёрту,

— Костя запнулся и принялся рассматривать мелькающий за окном малинник. Взыграла гордость и уязвлённое самолюбие. «Это кто ещё кого бросил?» — хотелось сказать. Но не сказалось. Вот такие они, жёны. Как Египет, Турция и шубы — так любовь. А как нету работы и бабок — так и любовь куда-то испаряется. Как тут не забухать? Теперь у него есть всё: и работа, и крузач, и бабки… А Катюхи нету. Зато у неё есть какой-то хахаль не первой молодости. И сын Никитка, которого Костя далеко не каждые выходные видит, совсем большой — в сентябре уже в школу пойдёт…

— Эй, алё! Я с кем разговариваю? — вырвал его из раздумий Ильюхин голос.

— У тебя мобильник ещё работает?

— А я почём знаю… Сел, вроде. От прикуривателя заряди…

— Не дурак. Зарядил бы, если б зарядку нашёл, — пробурчал Илья. Ехали молча. Быстро оклемавшийся Илья держался бодрячком и сосредоточенно вглядывался в тенистую лесную тропку, стараясь не поцеловать бампером хаотично выпрыгивающие стволы старых сосен. Рядом подпрыгивал на ямках и ухабах Костя, раскрасневшийся и изрядно подобревший после утреннего «лечения».

— А знаешь, чего я вспомнил? — обернулся он к приятелю, расплываясь в довольной улыбке.

— Тётка моя, Михайловна, ну, эта, которой ты пылесос втюхал, она же сумку тушёнки у меня оставила.

— И чё? — Не втыкаешь? Я когда её с работы забирал, то чуть две сумки до машины дотащил. Она ещё всю дорогу чирикала о нелёгкой доле завскладом, про тушёнку, сгущёнку, да кур мороженых. Короче, всю плешь проела. Так вот, одну сумку вместе с пылесосом забрала, а вторую типа в благодарность оставила. Валяется где-то сзади под ногами, снастями завалили… Так что с голоду не помрём…

— Ну, хоть какой-то прок от тебя есть, — зевнул Илья.

— Но водки всё равно не получишь, пока до места не доберёмся. Хвойный лесок стал редеть и вскоре совсем закончился. По пути всё чаще попадались кусты, через которые приходилось ехать напролом, чертя днищем по бурелому и подминая под себя сухие заросли ивняка. Миновав дикую неухоженную лесополосу, автомобиль неожиданно выкатил на поросшее высокой травой поле, через которое шла заросшая грунтовая дорога, где, видать, несколько лет не ездила ни одна машина. Лишь по одной её колее была вытоптана узкая тропка.

— Ильюх, гляди! — встрепенулся начинающий дремать Костя. — Вон оно, родное! Добрались-таки! Впереди, в промежутках между зарослями камыша и склонившимися вербами, весело, как чешуя долгожданного подлещика, поблёскивал на солнце незнакомый водоём. Уже выехав на песчаную просёлочную дорогу, Илья поддал газку, уверенно ведя вперёд боевую машину. Экипаж победно въехал на пологий берег. Въехал победно, а остановился криво и с позором.

— Ну, и где твоё хвалёное водохранилище? — сложив обе руки поверх руля, Илья обвёл потухшим взглядом представшую перед ними узкую петляющую речушку. — Тут речка-переплюйка, а не водохранилище.

— Да какая разница?! Живём, брат! — выпрыгнул из машины Костя, на ходу сбрасывая с себя запылившийся камуфляжный костюм. И, поднимая брызги, с азартом бросился в воду, не обращая внимания на колышущуюся у берегов зелёную тину. — Слышь? Тут и сом хорошо пойдёт! — зачем-то поднял он высоко над головой скользкую почерневшую корягу.

— Эй, Костян! Сейчас всю рыбу распугаешь! Ну-ка вылезай, будем удочки расставлять!

— Сам займись, дай охладиться чуток… Илья вытряхнул из багажника несколько половинок спиннингов, контейнер, в котором в беспорядке валялись катушки, коробочки с блеснами, новые шелестящие пакетики с крючками и вертлюжками.

— Ну у тебя и бардак, Костян… Иди, помогай заряжать. Костя недовольно покинул прохладную воду и выбрался на берег, растирая тело полотенцем, которое достал из кучи хлама, разбросанного на заднем сиденье.

— Мог бы и сам разобраться, не маленький, — он нырнул в багажник, что-то разыскивая, а затем с победным выражением лица извлёк оттуда новенький чехол, из которого выпали три блестящих чёрных половинки.

— Видал, Ильюха? Фидер!

— Чего? — не понял Илья, который старательно пытался попасть леской в самое маленькое колечко спиннинга. — Какой ещё ридер?

— Ильюха, ты идиот. Фидер! Это почти как балда, только каждая поклёвочка видна. Сейчас ими все ловят. — Сам ты балда. Прикормка хоть есть?

— Была где-то, — Костя вынул из шуршащего красного пакета три упаковки сухой смеси. — Для леща, для плотвы… — Костян, ты точно придурок. Её ж запаривать надо! Где кипяток возьмёшь?

— Так кипятильник есть, что от прикуривателя работает. Костя в очередной раз нырнул в машину, копаясь в бардачке, а потом вытащил оттуда скрутку проводов. — Гляди ка ты. И подзарядка нашлась!

— Да ну её, подзарядку твою… Начнут трезвонить все подряд. Завтра зарядим. Давай ведро, за водой пойду… Ждать, пока закипит вода, пришлось больше часа. Но время даром не прошло — друзья всё же успели собрать четыре удочки. И теперь молча курили, лёжа на траве, беззаботно рассматривая неспешно плывущие в высоком небе облака и ожидая приготовления прикормки.

— Эх, красота! — вздохнул Илья, провожая взглядом напоминающие фантастических животных облака. — И никто не пилит. Свобода! — Мне спасибо скажи. Кто тебя от твоей Ленки отмазал? Так бы ты ещё год на рыбалку не выбрался, плитку бы в ванной перекладывал, да в танки свои резался, — ответил Костя. — Ты мои танки не трожь. И Ленку тоже, — огрызнулся Илья.

— Она, между прочим, меня за них не пилит. — Ага, молча терпит, — с этими словами Костя начал заряжать кормушки и цеплять на крючки уже дохлых опарышей. После долгих совместных усилий и чертыханий им всё же удалось забросить четыре удочки, поставив их на выломанные в ближайших кустах рогатки. Погода начала меняться, холодный ветер принёс с собою низко плывущие рваные облака угрожающе-свинцового оттенка. Солнце к этому времени уже перевалило на вторую половину дня, но надежда не умирала.

— Эх! Сейчас как наловим рыбки! — мечтательно произнёс Илья.

— Где там наш сом? И лещи? Идите к нам, родные! Но сом, зараза, не пошёл. Как не пошёл ни лещ, ни язь, ни плотка, ни даже, сука, самый завалящий окунёк. Уныло наблюдая за стоящими неподвижно удочками и безмолвными звонками, они замолчали. В близлежащих камышах не смолкало звонкое издевательское кваканье лягушек. Разговор не клеился, а вечер неумолимо приближался.

— Ладно, тащи свою тушёнку, — разведя небольшой костёр в окопанной по всем правилам ямке, Илья грохнулся рядом и сбросил высокие сапоги.

— Открывалка-то хоть у тебя имеется?

— Всё имеется, я лучшего друга в голодным не оставлю, — он нырнул с головой в салон автомобиля и зашелестел пакетами.

— Просто день сегодня такой, понимаешь? Не наш день. И речка неправильная, и рыба дурная. Переночуем здесь, а завтра бодрячком и в путь.

— Костя вынырнул из недр джипа с пакетом, клетчатым баулом и тремя бутылками водки под мышкой, из чего Илья сделал вывод, что бодрячка завтра никак не получится.

— А ехать-то куда? Как думаешь, река в водохранилище впадает или вытекает?

— Наливай, Костян, разберёмся. — Илья принял из его рук поклажу и высыпал содержимое пакета на траву. — Ого! Да у нас тут и огурчики, и помидорчики! Хорошие бабы, доярки эти, заботливые… Это чё? Петрушка? Вялая… Хлеба, блин, нету!

— Чего ты на меня уставился? Надо было вместо одного ящика водяры хлеба взять! — Костя привычным жестом открыл бутылку и поднял с травы пластиковые стаканы.

— Воропаев, ты придурок! — чуть не застонал Илья, заглянув в клетчатый бездонный баул. — На пару с тёткой! — и извлёк из него бело-синюю жестянку сгущёнки. — И где твоя тушёнка?

Костя уныло взял в руки банку и зло плюнул, отбросив банку в сторону. Он полез в сумку, как будто там могло появиться нечто иное.

— Тётка, блин-Клинтон, тушёнку всю себе забрала, зараза!

— Так и я о чём. Куда теперь эту сгущёнку? Тебе на помидор намазать?

Красный шар солнца медленно, но неуклонно катился за тёмные гребни леса.

Как-то невесело потрескивал костёр, едва-едва справляющийся со своей задачей отпугивания назойливых комаров и прочей нечисти. В траве уныло лежали на боку опустошённые бутылки. Помидоры и огурцы к этому времени были съедены, на десерт оставалась лишь порядком измятая петрушка.

— Давай ещё по одной, — нарушил тишину Костя. — За то, чтоб завтра всё было круто!

Илья дябнул и поморщился, жуя вялый пучок зелени.

— Ничё, — повторил за другом и Костя. — Полезно. Я вот по ящику смотрел, что веганы живут дольше.

— Костян, не зли меня, ей-богу. Напортачил с рыбой и тушёнкой, так сиди и молчи в тряпочку…

— Не веришь?! Вот попомнишь мои слова. Когда приду на твою могилу и сожру все цветы! Наливай, давай!

— Да… На водке и петрушке долго проживём, — согласился Илья и послушно набулькал в стаканы беленькой.

— Мы в том году на речку всем коллективом отправились, для сплочения корпоративного духа, так сказать. И Хмуренко наш, ясен пень, секретутку свою прихватил. А Светка — баба, конечно, симпотная, но дурна-а-ая… Припёрлась на каблучищах и шортах джинсовых, что жопа вываливается. Ничё, кстати, такая жопа… Ох, красота была, когда эту самую задницу комары искусали. И осы. Она же литр парфюма на себя вылила. Даже никакие мазилки Станиславовны, бухгалтерши нашей, не спасли. Но веселее было, когда наш ненаглядный снабженец Серёга поутряни вместо Доширака опарышей заварил, — Костя рассмеялся и покачал головой.

— Ну а вообще, Хмуренко наш мужик нормальный?

— Кто, Хмырь? Да как тебе сказать… В технике ни фига не шарит, дуб дубом.

Ну а так вообще договориться можно. Я ведь завотделом как стал-то? Коньяк поставил и говорю: «Так и так, Максимыч, я тебя уже пять лет о повышении просил, ты всё сиськи мял, вакансия занята, говорил…» Ну, и уболтал. Прошлый-то зав, Пал Иваныч, проворовался конкретно. Ну ладно, если стырил чайник себе иль утюжок на юбилей тёще, но чтоб вот так партиями налево толкать! Не, я — пацан ответственный, наш «Техноопт» вмиг на ноги поставлю! — уверенный в своём героизме Костя вскочил на ноги и, не выпуская из рук стаканчика, отчего-то пнул ногой в тяжёлом ботинке уже гаснущий костёр.

— Значит, за твою честность, Воропаев, — поднялся на ноги Илья, опустошая очередной стакан.

Но его друг не спешил. Его понесло. Стуча кулаком в грудь, он клялся в верности «Техноопту», доказывал, что лысый Хмырь вмиг его зауважает, божился Ильюхе в плодотворной работе под его, Воропаевским руководством, и обещал другу детства огромные оклады, несметные бонусы, громадные премии и прочие радости жизни. Потом зачем-то бегал голышом по полю, размахивая руками и футболя встреченных по пути ни в чём не повинных ёжиков. Затем, включив на всю громкость в машине шансон, выкрикивал все слышанные доселе тосты, обнимая друга и с недавних пор и коллегу, который, кстати сказать, уже давно беззаботно храпел на заднем сиденье лэндкрузера, и, наконец, бедняга измотался и сдался, грохнувшись на брошенные у машины вещи. Где-то рядом вовсю скрипели лягухи, подбираясь всё ближе к лэндкрузеру и вторя включённому на всю катушку шансону.

Прощай, разум, встретимся завтра!

Глава 2

День второй или лесник Геннадий из деревни Новосёлки

«Только две вещи бесконечны:

Вселенная и человеческая глупость,

но насчёт первой я не уверен»

А.Эйнштейн

Для абсолютно невменяемых, спящих посреди безымянного поля у неизвестной речушки друзей утро наступило незаметно быстро, будто и не было той сумасшедшей ночи. Кваканье лягушек плавно смолкло, одновременно с магнитолой и севшим аккумулятором джипа.

Из-под пятнистой куртки и горы вываленных из машины вещей поднялось голое, жутко искусанное комарами тело. Натянув на опухшие ноги нижнюю часть рыбацкого костюма и всунув ноги в ботинки, Костя повертел головой по сторонам, пытаясь припомнить подробности вчерашнего вечера. Осмотревшись в поисках сигарет, он вытащил за ноги с заднего сиденья мирно сопящего Илью, который спросонья что-то бормотал про танки и секретутку Светку.

— Ахалай-махалай, вставай на ноги давай! Идём проверять удочки!

— Костян, ты что здесь… — сонный Илья протёр опухшие глаза, разглядывая последствия вчерашнего ужина.

Поверх четырёх пустых бутылок и смятых пластиковых стаканчиков важно стояла синяя банка сгущёнки, а на ней одиноко красовалась веточка подсохшей петрушки. Вздохнув, Илья молча закурил и подал сигареты другу:

— Пойду, проверю. Может, хоть ночью кто попался, — и направился к заметно накренившимся удочкам, что всё ещё стойко держались на кривых рогульках. — Ничего, блин… — уныло произнёс он, сматывая первую.

— Остальные смотри, — Костя выбросил окурок и забросил злополучную банку сгущёнки обратно в баул, не забыв пожелать жадной тётке всех жизненных благ.

— Тоже ничего, — протянул Илья. — Только опарышей объели.

На третьей удочке оказалась большая кипа скользких водорослей, которые зелёной лентой легли на песок. Лишь на последней, четвертой, которую Костя обозвал новомодным словом «фидер», еле трепыхался полудохлый ёршик размером со спичечный коробок.

— Видал? Я же говорил, удачная! — прокомментировал «богатый» улов Костя, забрасывая удочки в машину.

— Ты куда? — вскинул светлые брови Илья.

— А чё тут делать? Поедем, лучше чего поищем. Да и жрать охота. — Костя расправил смятый стаканчик. — Будешь?

— Давай, — кивнул Илья, обречённо взглянув на стакан.

Раскатив полбутылки и доев последний пучок петрушки, уже хрустящей на зубах дорожной пылью, друзья чуть повеселели и решили, что жизнь на этом не закончилась. Сгрузив снасти, шмотки и баул сгущёнки в багажник, Костя запрыгнул за руль, обняв его, как родную тёщу:

— Сам поеду. А то опять куда завезёшь.

— Да и фиг с тобой, — ответил Илья, плюхаясь на соседнее сиденье. — Не очень-то и хотелось…

— Вот так ты со мной. Я то думал, ты мне друг, — Костя повернул ключ замка зажигания ещё не зная, какой их ожидает сюрприз.

Мотор издал пару нервных чихов, затем тихий стон и окончательно затих.

— Блин! Аккумулятор сел. Далеко же мы уедем, — Костя зло плюнул в открытое настежь окно и снова прикурил.

— И чё теперь? Зря только удочки смотали. Где тут ближайшая деревня?

— Да фиг знает, где эти Сёлки-Новосёлки. Километров пятнадцать, не меньше.

Костя выскочил из машины. Обозлившись на весь мир, проклиная начальника,

секретаршу, бывшую жену, правительство и налоговую, Костя злобно стукнул ногой по колесу, мстя машине за неожиданную подлость с её стороны.

— Говорил же, выключи магнитолу, — спокойно прокомментировал Илья, наблюдая, как бесится его друг.

— Так чё сам не выключил, умный?

— Собирался. Это тебе же приспичило ночью голосить «Вези меня извозчик по гулкой мостовой». Доездились?

— Ладно, — зная, что виноват, Костя сменил тему. — Наливай ещё. Сейчас чего придумаем.

Но ничего упорно не придумывалось. Идти пешком, да ещё неизвестно в каком направлении, не хотелось. Чтобы не думать о еде, разговор плавно перешёл на тему работы.

— Знаешь, Костян, — задумчиво произнёс Илья. — Я ведь жуть как не хотел в ваш «Техноопт» устраиваться. Да Ленка все мозги прожужжала. Иди, говорит, хоть зарплату будешь приносить, а не то, что я семь лет от тебя вижу. Ведь на прошлой работе платили вообще фигню. Смешно вспомнить…

— И правильно сделала. Заживёшь теперь… А мне свой нужен кто-то. Ну, ты понимаешь. Чтобы не капал Хмырю, как Серёга. А мы с тобой таких дел наворотим…

— И будем как ваш предыдущий, Пал Иваныч, передачки за решётку получать?

— Типун тебе на язык. Мы всё по уму будем делать, официально. Никто не докопается. Хмырь-то — олень, главное чтобы Станиславовна не догадалась. Гляди

— ещё своё что попутно откроем. У меня столько идей…

— Помнится, кто-то вчера клялся-божился, что поднимет «Техноопт» на новый уровень.

— Так и подниму, — Костя запнулся, запутавшись в своих же словах. А рассуждения о работе тем временем плавно перетекали в разговор о смысле жизни и бренности бытия.

Погода начинала портиться. Небо затягивало тяжёлыми тучами, грозно нависающими над песчаным бережком, где одиноко стояла грязная поцарапанная машина. Поднялся ветер, клоня верхушки деревьев и создавая на воде мелкую рябь. Жрать хотелось до одурения, тёплая водка уже не лилась в глотку. Телефон не заряжался.

— Может, всё-та к и сгущёнку откроем? — жалобно протянул Илья и обернулся к баулу на заднем сиденье.

— Придётся… хотя… подожди-ка, — Костя поднял голову, прислушиваясь к тарахтящему, доносившемуся из леса гудению. Звук мотора нарастал и приближался.

— Едет кто-то, Ильюха!

Они выскочили на дорогу, всматриваясь вдаль. Что-то уверенно приближалось по грунтовой дороге. От радости Костя запрыгал вокруг машины, зачем-то напевая марсельезу.

Вскоре из зарослей расположившихся на холме кустов с басистым натужным рёвом вынырнул мотоцикл. Выросшие в городе друзья видали всякое, даже квадроциклы. Но такой штуковины — ещё никогда.

Мотоцикл был с широкой коляской, которая подпрыгивала на ухабах. Натянутый на ней тент прикрывал содержимое. Изогнутые хромированные трубы украшали анфас и верх коляски, хотя сам мотоцикл был не первой молодости — кое-где по днищу и швам уже виднелась беспощадная ржавчина. Да и руль странного агрегата был сделан из такой же хромированной трубы, украшенный в центре неизвестным металлическим знаком, обозначавшим то ли марку, то ли принадлежность к мото-клубу. Помимо привычных круглых фар производства известного всем киевского мотоциклетного завода, созданного когда-то на базе бронетанковых цехов, на мотоцикле громоздились многочисленные приборы и светильники с непривычным для глаз голубоватым покрытием. Непонятного назначения провода торчали из-под приоткрытой панели. Колёса больше напоминали колёса вездехода, выделяясь толстым тракторным протектором.

За рулём чинно восседал мужчина далеко не первой молодости с седой бородой и такой же развевающейся на ветру гривой. Темные, сидящие на прямом носу очки, скрывали его взгляд. Костя, не дожидаясь, пока дедуля промчит мимо, выбежал навстречу, размахивая руками и крича о вселенской помощи. Удивлённо повернув голову, дед остановил свой раритетный агрегат, не доезжая лэндкрузера.

— Что случилось, уважаемые? — он величественно снял очки, аккуратно складывая их в карман и пристально разглядывая полупьяных рыбаков и последствия их вечерних посиделок.

— Этот, как его… аккумулятор сел. Заблудились. Телефон не работает, карты нет. Далеко деревня?

— Деревня? — дед не спеша расстегнул верхнюю пуговицу защитного цвета куртки и пригладил длинные седые волосы. — Километров двадцать, не меньше.

Вряд ли вы кого в этих местах встретите… Давно здесь людей не видал.

— Отец, а ты местный? — нарисовался рядом с мотоциклом Илья.

— Я? — переспросил, словно не расслышав, дед и задумался. — Местный, наверное. Геннадий, — представился он и протянул руку. — Лесник.

— Костя. Илья, — не замешкались с ответом и неудачливые рыбаки.

— Вот так монстр у тебя! — присвистнул Ильюха. — От немцев что ли остался? Ишь, чего наворотил! — он присел и робко дотронулся до поблёскивающих, ещё горячих труб. — Как в клуб заявишься, так все бабульки твои, ага? — подмигнул он.

— Чем могу вам помочь? — Геннадий явно не был рад столь пристальному вниманию. Он в раздумьях почесал окладистую седую бороду, рассматривая мёртво стоящий на берегу джип. — Дёрнуть, что ли?

— Дед! — вмешался Костя. — Тут трактор нужен! Или прикурить, на худой конец, от аккумулятора. Твоим драндулетом мы крузач никак не вытянем.

— Моим драндулетом? Сомневаешься? — рассмеялся лесник. — Да как хотите, сидите тут дальше! Кстати, тут недалеко детский лагерь строят. Часа два ходьбы — и вы на месте. Трактор там и просите. Хотите, так можете прогуляться, это ближе, чем Новосёлки.

— Да уж не хотим, — сразу погрустнел Илья. — Костян, у тебя трос хоть имеется?

— В гараже оставил на той неделе. Кто же знал, что новый аккумулятор сдохнет…

— Неправильные вы рыбаки, — заметил дед, — совсем неправильные. Кто ж в такую даль и без шворки? Что уж там… помогу вам. Вижу, ребята вы хорошие.

Ребята даже приосанились, расправляя колесом грудь.

Геннадий полез под тент коляски и выудил оттуда длинный металлический трос с карабинами на концах.

— Дед, а тебе он зачем? — нагло поинтересовался Костя.

— Таких, как вы, вытаскивать. Чай, не последние в наших краях.

— И дорогу в деревню покажешь?

— Отчего ж нет? Туда и направляюсь, — Геннадий ловко зацепил трос за кольцо машины, набросив второй конец на массивный фаркоп, что обнаружился позади мотоцикла. — Давай за руль бегом! Да потихоньку, пока наверх не вытащу, потом на второй и заведёшь.

Костя в ответ хмыкнул, представляя, как сейчас придётся разочаровывать добродушного старика, на личном примере доказывая, что мотоциклу никак не справиться, однако послушно запрыгнул в машину. Старый, но невероятно сильный драндулет вытащил тяжёлый джип с первой же попытки, словно пушинку. Протянувшись метров пятнадцать на шворке, джип пару раз чихнул, и мотор его вдруг ожил, равномерно затарахтев.

— Вот, родная моя. Сейчас поедем! — выпрыгнул растерявшийся от такой приятной неожиданности Костя.

Далеко в лесу послышалась какая-то возня, раздались редкие отдалённые выстрелы. Лесник поднял седую голову и насторожился, принюхиваясь к ветру, будто тот мог что-то ему сообщить. Ненадолго воцарилась тишина. Потом вновь прогремели два выстрела.

— Спешить мне надо, — засуетился дед, вытирая грязной тряпицей руки.

— Что дед, брэки? — важно, со знанием дела, произнёс Костя.

— Чего?

— Браконьеры, спрашиваю?

— Типа того. Посидите, я скоро вернусь, — лесник извлёк из коляски нечто, завёрнутое в грязную промасленную тряпку. — Я быстро… — и скрылся в густых зарослях лозняка, за которыми начинался лес. Шаги стихли, а в лесу вновь прокатилось эхо выстрела.

Илья не прекращал рассматривать необычный мотоцикл, а с другой стороны склонился над коляской Костя:

— Чё за марка? Ни тебе значка, ни страны-изготовителя…

— Так ты отсталый, дружище, — рассмеялся Илья.

— Привык к своим джипам. Сейчас лепят, из чего придётся: рама от хонды, руль бэховский, бак харлеевский. Так моднее, сечёшь? Но здесь, конечно, харлеем и не пахнет. У моей бабки в деревне председатель на похожем гонял. Но без такой фигни,

— Илья снова дотронулся до хромированной трубы, венчающей коляску. — Дизайн, прямо скажем, футуристический…

— Смотри-ка! — встрепенулся равнодушный к футуристическим дизайнам Костя.

— У деда и навигатор имеется. Тоже странный какой-то, никогда таких не видал. Не дед, а хипан какой-то.

— Странный-нестранный, зато карта какая чёткая, смотри — и лесок высвечивает.

— Сколько же он ходить будет? — Костя нервно переминался с ноги на ногу. — Жрать охота, пить охота. Сигареты уже не лезут. И водка не идёт.

Из леса вновь раздались выстрелы, но звук на этот раз был другим, высоким и отрывистым.

— Кажется, дед надолго застрял там. Пока всех брэков словит, мы тут с голоду сдохнем, — согласился Илья. — А давай в деревню махнём? Придёт, сам мотик свой заберёт. Мы ж не нанимались сторожами. Куда он денется?

— Правильно! — обрадовался дельному предложению Илья. — Дед вроде в деревню собирался? Значит и навигатор к Новосёлкам и выведет. Видишь — и путь задан.

— Давай долга нём, себе поставим. Потихоньку и выедем. И сразу в магаз, жратвы купить. А дед местный. Сам дорогу знает. А там и вернём, — подпрыгнул Костя.

— Я — за! Знаешь, Костян, он же завёл твой тарантас. Давай ему тёткину сгущёнку оставим в виде благодарности. Нам она всё равно ни к чему. А навигатор в Новосёлках оставим, наверное, все знают, где лесник живёт.

На том и порешили. Аккуратно сняв чёрную коробочку с небольшим экраном и отсоединив клеммы, они воткнули его в прикуриватель джипа.

«Поверните направо. До поворота один километр двести метров» — раздался приятный женский голос.

Лэндкрузер двинулся, подпрыгивая на ухабах и переваливаясь с боку на бок, в указанном направлении. А музыка в магнитоле радостно заорала с новыми силами. «Владимирский централ» изо всех сил пытался поднять настроение голодных, как волки, менеджеров.

«Поверните налево. Следуйте по полю триста метров. Затем развернитесь и продолжите путь», — продолжал голос.

— Ни фига себе! По бездорожью ведёт! Вот техника дошла! — восхитился Илья. — Чё за система, интересно, стоит? ЖПРС? Или Глонасс?

— Фигас! Тебе не всё равно? Лишь бы доехать, — ответил Костя, всматриваясь в дорогу. — Наливай, чего сидишь? Пожрём скоро.

— А зачем мы разворачиваемся, Костян? — не понял Илья их последующего манёвра. — Мы же вроде оттуда ехали?

— Сиди и молчи. Сам бы сел за руль, тогда бы и командовал. Сказано, развернитесь — мы и разворачиваемся.

Но местность оказалась другой, здесь они ещё не проезжали, это вернуло приподнятое настроение Ильи. До конца пути оставалось несколько километров.

Лес тем временем густел, прямо на дорогу выпрыгивали кусты и густые заросли. Небо стремительно темнело. Посыпал мелкий дождик, быстро переходящий в косой ливень, стекающий крупными каплями по лобовому стеклу так густо, что дворники едва успевали справляться со своей задачей.

Костя выругался, сбавил скорость, но останавливаться не стал — всего ничего до проклятых Новосёлок оставалось, а перспектива ждать голодным и злым средь леса, пока стихнет гроза, его не радовала. Крутя влево-вправо широкий руль, он уже мечтал, как аппетитная грудастая продавщица в кулинарии будет греть ему разные там пирожки, расстегаи и чебуреки, попутно рассказывая о не просыхающем трактористе-муже и загадочно улыбаясь.

«Добавьте скорости, переходим на уровень триста двадцать три», — уверенно и даже, по Костиному мнению, сексуально произнёс женский голос.

Костя облизнулся и вдавил педаль газа в пол.

Вдруг где-то над головой раздался оглушительный раскат грома, содрогнувший землю и закладывающий уши. Откуда-то навалилась густая тьма, охватывающая липкими щупальцами автомобиль вместе с его пассажирами. Лэндкрузер дёрнулся, подпрыгнул на месте, и стал, как вкопанный.

«Вы прибыли к месту назначения…»

Глава 3

Вечер второго дня или веселье без границ

«У оптимистов сбываются мечты.

У пессимистов — кошмары»

Джордж Бернард Шоу

— Капец, Ильюха, приехали… По ходу сбили кого-то, — испугался Костя, и его тёмные глаза стали невероятно большими.

— Кого? — заёрзал рядом Илья.

— Я почём знаю? Может, лося… или кабана какого… Только бы не… ну, ты понял, — он судорожно сглотнул. — Выйди, глянь, а?

Илья открыл рот, но пререкаться и спорить не стал, послушно выпрыгивая из машины под не стихающий дождь. Обошёл вокруг машины раз, другой, и, не обнаружив ничего подозрительного, замахал приятелю рукой, стараясь объяснить что-то.

Вздохнув, Костя набрался смелости и открыл дверь, впуская в салон сырой холодный воздух:

— Ну, чё там?

— Всё норм, выходи, — Илья натянул капюшон, прячась от падающих с деревьев прямо за шиворот капель. Дождь закончился так же неожиданно, как и начался.

Костя выпрыгнул и первым делом заглянул под машину, желая убедиться, что друг не соврал. Кроме порядком покорёженного и изломанного днищем бурелома, под ней действительно ничего не оказалось.

— Фу-ух, пронесло… — Костя вздохнул и многозначительно глянул на друга. —

И откуда этот куст умудрился выскочить?

— Это не куст, Костян, — присел Илья. — Это шалаш какой-то.

— Пустой хоть? — Костя встал на четвереньки и заглянул под машину. Действительно, плетёное из гибких ветвей нечто больше напоминало разбросанные стены, в стороне от машины лежала и порядком измятая соломенная крыша.

Запрыгнув в машину, Костя сдал назад, переезжая колёсами остатки бывшего строения, и снова склонился над развалинами.

— Пустой, не дрейфь, — констатировал Илья. — Пацаны местные построили, а может и браконьеры, с чем чёрт не шутит.

— Левый у деда навигатор… И где же обещанные Новосёлки? — Костя обвёл унылым взглядом редкий лесок и вздрогнул: из-за тёмного ствола на него смотрела в упор страшная размалёванная рожа размером с тыкву. — Ильюха… ты это видишь? — схватил он друга за рукав.

— Где? — сбросил капюшон Илья, не поняв в чём дело.

Костя махнул головой, указывая на старый раскидистый дуб, но там никого не

было.

— Так что там? — прищурился друг.

— Так… ничего… показалось. Зуев, ты мне больше водки не наливай, лады?

Даже если на коленях просить буду, — он всё так же испуганно хлопал глазами, пытаясь понять, мираж ли это был.

— Загнул. До деревни доберёмся, пожрём нормально горяченького, выспимся и продолжим, — уверенно запрыгнул на водительское сиденье Илья.

— Придётся обратно к деду возвращаться. Это карма нас настигла. Нефиг было навигатор тырить, — Костя ещё раз обошёл машину, затем сел рядом с другом и на всякий случай запер дверь.

Грузному, неповоротливому лэндкрузеру кое-как удалось развернуться в лесной чаще. Костя даже не обратил внимания на царапающие капот и крылья ветви кустарников, лишь бы только ехать. Куда-нибудь. Подальше.

Небо уже светлело, сквозь низкие рваные облака просвечивало мутноватое солнце. Навигатор, сволочь, молчал. Да и что он мог сказать в своё оправдание?

Но стоило им проехать пару сотен метров в обратном направлении, как лесок закончился, и машина прямо из зарослей ивняка выпрыгнула на пологий берег огромного водоёма.

— Добрались-таки! — восхищённо замер Костя, вмиг забыв про чебуреки и пышногрудую продавщицу. — Красотень-то какая!

Покинув машину, друзья заворожённо разглядывали озеро, противоположный берег которого утопал на горизонте в синевато-лиловой дымке. А дальше виднелись тёмные верхушки леса.

— Наливать? — не к месту поинтересовался Илья, испортив всю торжественность момента.

— Да подожди ты со своим наливать! Успеешь ещё! Удочки поставим и в деревню за хавчиком смотаемся, пока магаз не закрылся.

— И куда, барин, ехать изволите? Мы, похоже, в грозу совсем заплутали. Деда, помнишь, где оставили? Вроде ж так и ехали…

— Пить меньше надо! Или закусывать больше! Удочки давай!

— Сейчас, — Илья обрадовано полез в багажник, вновь вытряхивая оттуда снасти и спутанные леской за дорогу удочки, на которых он даже не удосужился нормально скрутить катушки.

В желудке давно шла война за выживание глистов. Стенки стянулись вакуумом, заставляя руки друзей шевелиться быстрее. И когда с горем пополам, они забросили в озеро два спиннинга, заправив кормушки вчерашней, уже порядком подкисшей подкормкой, и нацепив оставшихся сморщенных опарышей, то сразу закурили, присев на большой камень и уставившись на водную гладь в ожидании хоть какой-нибудь, пусть и небольшой, поклёвочки.

Но покурить им так и не удалось — спустя минуту оба спиннинга заколотились резкими ударами, грозя ускользнуть в недра озера. Костя с радостным криком подскочил к одному из них, невнятно мыча. Илья уже крутил катушку, подтягивая к берегу нечто большое, сопротивляющееся и заветное. Чем больше сопротивлялась рыба на крючке, тем больший азарт охватывал друзей, которые на минуту даже забыли о том, что есть хочется сильнее. А когда Костя первый вытянул на берег рыбу, похожую на леща, килограмма два весом, он издал такой пронзительный вопль, что даже птицы замолчали, с удивлением глядя на странного, скачущего по песку типа.

— У меня ещё больше, гляди, Костям! — заорал следом Илья, нежно обнимая скользкую рыбу и прижимая её к груди, не обращая внимания на липкую противную чешую. — Где наш фотик, тюлень?! И телефон так и не зарядили!

— Да и фиг с ним, — Костя уже цеплял на крючок нового дохлого опарыша. — Иди, костёр разводи! Ты же у нас специалист по походам. Завтра зарядим — и фоткать будем.

— Сам разводи, Воропаев. Я тоже ловить хочу, раз такое дело пошло, — Илья забросил спиннинг в воду, даже не ставя его, а напротив, ухватился обеими руками за удилище, как будто оно могло ускользнуть. И правильно сделал — ведь там уже сопротивлялась рыбка, размером превышающая предыдущие, а Костя радостно, как кот, подтаскивал к себе другую.

Озеро просто кишело рыбой, то тут, то там из водной глади высовывались перекатывающиеся зеленовато-чёрные покатые спины, и раздавались радующие ухо всплески. Довольно упитанные грузные чайки хищно кружили, высматривая добычу и периодически ныряя в воду и взмывая оттуда с рыбёшками в клювах. Охваченные азартом рыбаки раз за разом забрасывали удочки, не удосуживаясь даже заряжать кормушки, цепляя уже не просто дохлых опарышей, а объеденные половинки личинок. Но вдруг Костя сделал очередной заброс и чертыхнулся:

— Зацеп, блин, — он подёргал спиннингом, но коряга не отпускала. Когда он дёрнул им в очередной раз, раздался протяжный свист, а леска пролетела над его головой, упав где-то позади. — Не помню, куда кормушки забросил. А может ты их складывал, а, Зуев? Хотя на фиг те кормушки, тут и голый крючок сожрут.

— Да хватит уже, — Илья покосился на разбросанных в траве лещей и язей. — Стемнеет скоро, жрать охота. А мы ещё дров не насобирали. Завтра свои кормушки найдёшь — куда они денутся? И улов пофоткаем, чтоб Серёге показать, который свой планшет всем в лицо тыкал, показывая, каких окуней наловил. Да его окушки нашим и в подмётки не годятся! Вот обзавидуется…

Костя неохотно согласился, жадно косясь на прекраснейшее в его жизни озеро. Потом тяжело вздохнул, бросив последнюю рыбу на берег к остальным собратьям по несчастью, жадно хватающим воздух.

— Может, ты и прав. Опарыши всё равно закончились. Проснёмся с утречка — червей накопаем. Смотрю, местным рыбам всё равно, что жрать. А вот мне ой как жрать охота! — он брезгливо вытряхнул из ведёрка кислую подкормку, вокруг которой роились мухи. — Пойду,ополосну чуток.

Они склонились над своим уловом, решая, что делать теперь с таким количеством рыбы. Последние выловленные рыбёшки ещё пытались прыгать по траве и песку, собирая на липкой чешуе слой грязи и сухих травинок. Выловленные раньше уже не прыгали, но всё ещё панически разевали толстые рты, словно пытаясь поддержать своих рыбьих родственников.

Илья достал складной ножик из кармана и, осторожно взяв небольшую рыбку, начал плавно проводить по чешуе. Но рыба никак не желала чиститься и упорно выскальзывала из рук. Наконец-то ему удалось почистить один бок.

— Да-а-а, Ильюха, — недовольно склонился над ним друг. — Ты хоть раз рыбу-то чистил?

— Конечно! — гордо вскинул голову Илья, но, встретившись с испытующим взглядом, притих: — В смысле, конечно, видел, как Ленка чистила. Зато жарил сам. Честно.

— А кто тебя так потрошить учил? — не желал отставать Костя.

— Кто-кто?! Джек-потрошитель! — в сердцах он воткнул нож в землю и поднялся.

— Правильно, лучше дров поищи и огонь разведи, это у тебя лучше получается, — Костя достал из земли широкий охотничий нож, вытирая лезвие о траву, и самостоятельно взялся за рыбу.

Илья извлёк из багажника ещё новый, поблёскивающий на солнце топорик, деловито завязал на бёдрах камуфляжную куртку и направился в лес. Только найти более-менее сухую древесину после такого дождя оказалось делом не простым. Поплутав по самой его окраине и боясь потерять из виду лэндкрузер, ему удалось наскрести небольшую охапку хвороста и подобрать несколько сухих веток, да и то хвойных. Он бросил свою находку около машины и вздохнул.

— Ещё собирай. Этого хватит только руки посушить, — бросил ему вслед Костя, который ловко соскребал крупную, зеленовато-бурую чешую с очередного пузатого леща.

Теперь Илья направился вдоль озера, чтобы не заблудиться. Он заправски, как Робинзон, забросил на плечо топор и, как суровый лесоруб с дикого севера (по крайней мере, ему так казалось), направился к зарослям берегового хмызняка уверенной и твёрдой походкой.

Пробираясь сквозь густые кусты, он расслышал впереди плеск воды. Бесшумно раздвигая ветви, Илья приготовился изловить дичь в виде дикой утки или ещё какой- нибудь водоплавающей лабуды, воображая, как сейчас метнёт свой грозный, поражающий любую цель томагавк, и как обзавидуется такой добыче Костик — это вам не рыбу тупым ножом пилить!

Но вдруг он услышал шум и обернулся. На песчаном пляжике точно кто-то был. Он осторожно раздвинул кусты, рассматривая, что там творится, и замер. Его глазам предстало куда более занимательное зрелище: с десяток полуголых подростков, в одних лишь набедренных повязках, едва прикрывающих небольшое хозяйство, стояли по щиколотку в прохладной воде и тыкали заточенными острогами и импровизированными копьями под ноги. А затем стремительно вытаскивали их обратно, уже с проткнутыми остриём извивающимися рыбёшками, незамедлительно летящими в высокую траву.

Илья не стал мешать деревенским пацанятам играть в робинзонов, сдвинул ветви кустов и бесшумно попятился назад. Но через некоторое время, заплутав в прибрежных зарослях, ему всё же пришлось оказаться на том же самом месте, на этот раз сражаясь с норовящими расцарапать лицо и руки ветками. Вскоре он просто вывалился на берег, не переставая налево и направо размахивать топором.

Горстка ребят в нерешительности замерла, побросав рыбу и сильнее схватившись за древки копий.

— ЗдорОво, пацаны! — неуверенно произнёс он, спрятав за спину топор, и протянул руку самому высоченному и нечёсаному детине, длинная соломенная чёлка которого закрывала пол-лица. Тот швырнул на песок две обугленные палки, которые только что бешено мелькали в его руках, готовые вот-вот выдать сноп искр, и посторонился.

Рукопожатие осталось без ответа. Ребята сбились в стайку, как мыши под веником, и дружненько сделали несколько шагов назад.

— А вы из Новосёлок? — продолжал наступать Илья, ничуть не обидевшись на диковатых сорванцов. — За хлебом не сгоняете? Во, как надо!

Илья чиркнул ребром ладони по горлу, пацанята хором ахнули и отступили ещё дальше.

— Пацаны, да вы чё? — он сделал шаг навстречу. — Сгоняйте кто-нибудь в магаз, вернётесь — копытные оплачу, у нас тут джип недалеко, вон там, — он махнул рукой в сторону их машины и успел заприметить ещё одного паренька, старающегося старинным способом добыть огонь. — Да что трёшь, как ненормальный? Сказал бы я… На, не парься, — Илья выудил из кармана зажигалку.

Ребята стояли как вкопанные, не сводя с незнакомца испуганных глаз. Илья пару раз чиркнул зажигалкой, прикурил, хорошенько затянувшись и с криком «Дарю!» швырнул зажигалку в толпу. Толпа прыснула в разные стороны, только пятки босых ног замелькали. Постояв с минуту на внезапно опустевшем берегу и почесав в нерешительности в затылке, Илья поднял и отряхнул зажигалку, пряча её в карман, пожал плечами и принялся собирать с высокой травы ещё шевелящуюся, оставшуюся без хозяев рыбу, цепляя её за жабры на прут лозы. Не выпуская из рук рыбу, попытался собрать с таким трудом собранные запасы хвороста, но всё сыпалось из рук. Пришлось выбирать: или — или. Плюнув, он бросил рыбу, сильнее прижал к себе хворост и направился сквозь кусты, цепляясь за них и трёхэтажно матеря всех, кто был причастен к этой злополучной рыбалке, начиная со снабженца Серёги и Воропаевской тётки и заканчивая странными пацанами.

— Воропаев! Здесь деревня недалеко! Вон, пацаны местные рыбу ловят!

— И где же они? — Костя даже не обернулся, увлечённо подбрасывая в костёр сухие дрова. — Может, до деревни какой пяток километров, чё не спросил-то?

— Так они это, дикие какие-то — и разговаривать не стали, — растерянно пробормотал Илья и бросил дрова на песок.

— Сам ты дикий! Орангутанг, блин! Чё принёс-то? Такими только в носу ковыряться. Я уже и без тебя собрал, — Костя махнул рукой в сторону стопки вполне пригодных сухих стволов, что притащил сюда из подлеска. — Давай сюда топор, сейчас нарублю. Я тебя, дикий Зуев, буду теперь каждые выходные с собой брать. Проводить с тобой, так сказать, курс молодого бойца. А то если война начнётся — так с голоду сдохнешь. Это тебе последствия «танков» твоих. Кроме компа не видел ничего.

— Да хватит уже, — обиделся Илья и закатил глаза. — Не ценишь ты моих усилий. Давай рыбу. Соль есть?

— В машине. Да бутылку тащи. Уже давно пора начинать. Да музон включи.

— Ага, опять аккумулятор посадить? Нет, Костян. Сегодня будем тишину слушать. Ты споёшь, а я послушаю.

Обилие рыбы позволило друзьям выбирать, и теперь они пекли на костре наспех вырезанное филе. От костра потянулся дымок, а жирный бочок начал подрумяниваться, образовывая хрустящую на вид корочку. Костя уже облизывался, глядя на своё творение. Потянув ещё по сотке, они похватали полупрожаренную первую партию, вывалив на пакеты, и жадно, словно не ели уже неделю, начал глотать. И в тот момент им казалось, что ничего вкуснее в своей жизни они никогда не пробовали. Да это же самая вкусная рыба на свете, во стократ лучше, чем в любом столичном ресторане!

— Наливай, Ильюха. Не поедем мы сегодня никуда. Будем как тюлени, рыбой питаться, — порядком разомлевший Костя лениво развалился у костра на своей куртке. Ему даже петь не хотелось.

— Держи, — Илья протянул другу стаканчик. — Сейчас набулькаю, тюлень. Знаешь, навигатор деду завтра вернём. Он всё равно фуфловый — по кругу провёл и всё.

— Точняк, — согласился Костя. — Проснёмся — и в деревню. А деда не трогай, всё же завёл нас. Интересно, поймал он своих браконьеров?

Раскалённое июльское солнце в красноватом мареве лениво валилось за горизонт, бросало последние кроваво-красные лучи на спокойную гладь необъятного озера. Лягушек слышно не было, в этой местности их щедро заменяли не смолкающие ни на минуту сверчки. В высокой густой траве, разбросав руки и ноги, блаженно развалились удачливые и сьггые рыбаки. Рядом беззаботно потрескивал костерок, и пахучий горьковатый дымок тонкой струйкой уносился ввысь.

Но что-то всё же нарушало эту благословенную тишину. Друзья переглянулись и, не сговариваясь, поднялись. Самый чудесный звук, какой может быть в этом медвежьем диком уголке, донёсся до их слуха — радостный женский смех и плеск воды.

— Думаешь, доярки наши? — Илья поправил воротник и пригладил волосы.

— Будут наши, — струной, как почуявшая добычу борзая, вытянулся Костя, сворачивая голову в сторону доносившихся издалека звуков.

Поднявшись, и расправив прокопченную дымом измятую майку, будто она от этого станет краше, Костя подтянул штаны и, как зачарованный, направился вдоль берега.

Шли как лунатики — напролом, по кустам, позабыв про оставленный, открытый настежь джип, пекущуюся на огне рыбину и вообще про все сегодняшние горести и печали. Над головой одна за другой зажигались далёкие звёзды.

Ожидания оправдались, даже более чем: в бледном мерцании вечерних звёзд у самой воды белели мрамором стройные женские тела. Четверо абсолютно голых длинноволосых красавиц беззаботно резвились в воде, хохоча и задорно окатывая друг друга брызгами.

— Доброй ночи, девчонки! — с ходу начал ослеплённый таким зрелищем Костя.

— Не замёрзли? — смело шагнул он вперёд.

Девчонки и не думали шарахаться, но на доярок они никак не тянули. Вот ведь весёлые бабы в этих Новосёлках! Ну чем не город, а точнее, село невест?

Девушки одна за другой повернули головы, рассматривая незнакомцев. Одна из них махнула подругам рукой, и те, расправив плечи, начали выходить из воды, обступая мужчин. Другая, темноволосая, осторожно дотронулась до Кости, и тут же отдёрнула руку в сторону.

— Новый! — улыбнулась она, а остальные поддержали её дружным смехом.

— В смысле? — не понял Костя.

Она приблизилась к Косте, обняв обеими руками его шею.

— Костя, — представился он и зачем-то поклонился, а после по-джентльменски протянул удивлённо рассматривающей его девушке руку.

— Амила, — протянула тонкую ручку девушка с тёмными, как смоль, волосами и заулыбалась, обнажая мелкие острые зубки. Следом подошла и другая обнажённая девица.

— Девчонки! — вдруг осмелел Илья, глядя, как его друга обнимают две красотки. — А пойдёмте с нами к машине! Там и беленькая, и рыбка жареная, и музон есть! Идём, Милка. Танцевать будем.

— А кто боялся аккумулятор посадить? — вскинул брови Костя.

— Ничего, заведём потом.

— Чувствую, сейчас нас куда-нибудь заведут, — довольно промурлыкал Костя, поворачиваясь к своим спутницам. — Идёмте, девчонки. Чего молчите, как рыбы об лёд? — Он звонко рассмеялся, а потом взял за руки «своих двоих» и повёл к машине.

Над озером поднималась злая оранжевая луна, её колдовское отражение дрожало на воде. Костя подбросил в костёр несколько дров, и пламя вновь заиграло, озаряя золотистыми сполохами голые тела их спутниц.

Девчонки, скрестив ноги, уселись, как стайка пташек, вокруг костра, жадно посматривая на «новых». А Костя прилёг на песок и закурил:

— Будешь? — предложил он сигарету своей соседке.

Та осторожно взяла и вдруг откусила кусок фильтра. Пожевала, выплюнула и в замешательстве уставилась на Костю.

— Плохо! — поморщилась она, швыряя сигарету в кусты. — Совсем плохо!

— Конечно, плохо. А ты думала, в сказку попала? — улыбнулся Костя. — Мамка, небось, курить запрещает?

— Костян, а чего врубать? — раздался крик из темноты, где стоял автомобиль.

— А давай чего повеселее. Врубай «Сектор Газа». Где-то диск валялся.

— Очень в тему, — пробурчал Илья. — Больше ничего не придумал.

— Девчонки, — вдохновлённый Костя повернулся к девушкам. — Вы же не против? Те покачали головой в ответ. — Слышь, Зуев, они не против.

Илья что-то ещё пробурчал себе под нос, но никто не услышал его возмущения, так как из динамиков громко раздались звуки со словами «Вечером на нас находит

грусть порой…»

— Громче давай! — крикнул Костя, видя, как закачались в такт музыке весёлые девчата. — Домой, пора домой! Наливай, Зуев! Живём!

Девушки поначалу с каким-то неприкрытым страхом рассматривали странную повозку на холме, откуда громко орала неизвестная им доселе музыка. Но тут подскочил Илья, держа в руках три бутылки водки.

— Ну чё, за знакомство? — Илья суетливо раздал всем стаканчики и начал разливать то попадая, то проливая мимо драгоценную жидкость.

— А мы ж ещё и не познакомились толком, — Костя смело ущипнул одну из девушек за бедро и на всякий случай отклонился. Но удара не последовало. — Костя, Илья, — махнул он в сторону. — Мы из Москвы.

Девки дружно закивали головами и захихикали, окружив растерявшегося Илью, протягивающего наполненные стаканчики. Затем одна из них глотнула водки, кашлянула и поморщилась.

— Девчонки, вы уж извините, запить нечем, — оправдывался Илья. — Вы рыбку, рыбку берите…

Но девушка подняла вверх указательный палец и выхватила и второй стакан, без зазрения совести заливая обжигающую жидкость внутрь.

— О! Проскочила, — прокомментировал Костя. — Как тебя зовут, моя прелесть?

— Захра, — елейно засветились её тёмные глаза.

— Странные они какие-то, — Илья растерянно смотрел на опустошённые стаканчики.

— Да ты погляди, какие сиськи! — Костя вдруг осмелел и обхватил рукой грудь Амилы, и та заулыбалась во весь рот.

В начале третьей бутылки девушки перестали шарахаться от музыки. Они уже весело скакали вокруг костра, обнимая счастливых рыбаков. Илья раз за разом наливал, уже не закусывая остатками рыбы, а девчонки галдели, шептались и заливались смехом.

В мерцающем свете костра и оранжевой луны Илья увидел, как его друг целуется с Амилой, а её подруга, пристроившись к Косте сзади, массирует его плечи. Камуфляжная куртка давно валялась на песке, а Костя остался лишь в полосатой майке без рукавов. А потом он как в тумане увидел двух целующих и гладящих его торс прекрасных фей. Но что самое интересное — две луны. И проскочила мысль: «Допился до белой горячки…» С этой мыслью он и вырубился.

Костя брёл к машине, ведя за руку Амилу. Язык заплетался, а ноги не слушались, но ему всё же удалось добраться до лэндкрузера и даже выключить музыку. Что произошло дальше — он уже не помнил…

Глава 4

День третий или куда подевались Новосёлки

«Прощайте все!

Не трогайте мои вещи, когда я умру…

Они заминированы!»

Футурама

Очередное утро запомнилось им больше предыдущих. Ещё на рассвете, когда мутные белые лучи осветили озеро и песчаный берег, друзья проснулись одновременно. Костя, почему-то в одной лишь полосатой майке, пошатываясь, направился к озеру, по пути разыскивая взглядом свои плавки, а Илья с трудом поднял голову и наблюдал опухшими глазами за действиями друга.

— Костян, я чё-то не понял. А что вчера было то, а?

— Всё было, Зуев. Хотя, не знаю, как у тебя. Доярки-то обалденные! Вот это девчонки!

— А ты уверен, что они доярки? — недоверчиво покосился Илья, вытряхивая из плавок песок.

— Может и не доярки. Какая к чёрту разница! Если бы ты знал, Зуев, как они старались. Сначала одна. Потом другая. Потом вместе, — Костя поднялся и поплёлся к озеру.

— Можно подумать, получилось чего.

— У меня всегда всё получается. Я не спал, как некоторые! — Костя зачерпнул чистой воды и жадно глотнул. Было уже всё равно, сырая она или ещё какая. Пить хотелось так дьвольски, что и эта была за счастье. Потом он запрыгнул в прохладную воду, прогоняя последние остатки сна.

— То пацаны дикие, то бабы голые… А куда они делись, не знаешь? — поинтересовался Илья, как только голова Кости показалась над поверхностью озера.

— Куда-куда. В деревню. Куда и мы сейчас направимся. Складывай барахло! — он вдруг вскрикнул и запрыгал к берегу. — Чёрт! Укусил кто-то за ногу!

— Я с тобой больше пить не буду. И вообще я по приезду месяц пить не буду! — Илья поднял указательный палец так, как вечером это делала одна из девушек.

— Куда ты денешься? — Костя потряс головой, выбивая ладонью из уха воду. — Сам набрал водки, а теперь я один её пить буду? Поехали уже в магаз быстрее, минералочки возьмём.

Через полчаса друзья упаковали в машину всё своё добро. Весело порыкивая, лэндкрузер двинулся в путь.

Дорога явно была не езженая, но какая — ни какая тропка всё же вырисовывалась, и это обнадёживало. Есть дорога — есть люди, есть люди — есть и деревня, ну и магазин, соответственно. А уж коли есть магаз — то есть и хлеб, и начинающие подходить к концу сигареты, и минералка, и пивко холодненькое, и колбаса с сыром — короче, счастье есть, если есть дорога.

Однако судьба сегодня не улыбалась: петляющая меж холмов и старых деревьев тропка вывела к какому-то убогому поселению, больше напоминающему заброшенный хутор или затерявшийся в лесочке детский игровой лагерь с несколькими десятками сбившихся в кучку хижин, крыши которых были покрыты тростником и соломой.

Посреди этой импровизированной базы отдыха имелась усыпанная песком спортивная площадка. Но ни футбольных ворот, ни баскетбольных колец, ни натянутой волейбольной сетки на ней почему-то не наблюдалось. Зато виднелись чёрные остатки кострищ, сложенные ровными рядами поленья, плетёные корзины и грубо сколоченные лавки с кухонной утварью.

Медленно переваливаясь на разбитых пружинах, автомобиль с устрашающим рёвом въехал меж обмазанных глиной шалашей, с хрустом давя заготовленный хворост и глиняные миски, и остановился на «главной площади» поселения, едва не сбив с ног сухую полуголую старушенцию. И не думая сторониться, полоумная старуха пригрозила в ответ кривой клюкой, подняв её высоко над седой нечёсаной головой. Остальные немногочисленные жители в одних набедренных повязках с ужасом и дикими воплями прыснули в разные стороны, как завидевшее кота семейство полевых мышей.

— Костя… Это чё за хрень? — Илья судорожно схватился за руль, глядя широко раскрытыми глазами на прячущихся за хижинами и кустами людей.

— Я понял, кажется. Это нас разыгрывают.

— С чего ты взял? — неуверенно ответил Илья, закрывая на замок дверцу.

— Сто пудов. Дед подговорил всю деревню за то, что мы у него навигатор стырили. И теперь нам мстят жители Новосёлок. Знаешь, как в фильмах — потом объявится сам и сообщит, что это розыгрыш.

— Нет, Воропаев, — покачал головой Илья. — Никакие это не Новосёлки, и уж тем более не лагерь. По-моему, это сектанты. Знаешь, живут в лесу, типа на природе и на всём естественном. Но главный сектант точно должен быть. Тот, что квартиры у них отжал и бабло косит.

Тем временем самые смелые оборванцы начали выглядывать из кустов, а некоторые даже подбираться к машине, держа наготове копья, дубины и даже камни и с неподдельным страхом разглядывая невиданное доселе чудо техники.

— Ну, чего сидишь? Иди, дорогу спрашивай!

— А чего я-то? — поёжился Илья. — С какого перепугу?

— Ты нас сюда завёз, вот и вывози. К тому же, с пацанами ты уже общался, не покусали ведь?

Илья вздохнул, но спорить не стал. Открыл дверцу и нерешительно ступил на белый песок.

— Приветствую, дамы и господа! — обратился он к сбившимся в стайку сектантам. Затем обернулся к машине, ища поддержки у друга, и продолжил: — Как до Новосёлок добраться,

часом не подскажете? Нет? Ну и ладно… Нам главное магазинчик путный найти… ну хоть какой… имеется у вас? — чем дальше он говорил, тем голос становился тише и неувереннее, менеджер угасал, глядя на недовольные рожи дикарей. — Ладно… не будем вам мешать, всего доброго, — и попятился к машине.

Косте надоело наблюдать, как друг в очередной раз терпит фиаско и, швырнув под ноги бесполезный атлас автомобильных дорог, он выбрался из лэндкрузера, решительно закатывая рукава. Башка трещала, в горле уже давно пересохло, и это заставляло Костю быть более категоричным:

— Чего выкобеливаетесь?! Языка русского не понимаете?! — подскочил он к самому рослому молодцу, дабы сразу расставить все точки над «I» и показать, кто тут главный, но неожиданно схлопотал хук слева и свалился на песок.

— А-а-а-а! Сатанисты хреновы! — рассвирепел Илья и бешено понёсся на противника. Но с десяток накинувшихся со всех сторон тощих небритых дикарей быстро одолели его, лихо скручивая за спиной руки, словно опасному преступнику в голливудских блокбастерах. Илья тщетно старался припомнить, что в таких случаях вытворял Чак Норрис или кумир детства Жан Клод Ван-Дамм, но, кроме разбрасывания противников ударами ног, ничего путного в голову не приходило. А для прямого хай кика время и место совершенно не подходили. «Да и без разминки не прокатит как-то», — думал лёжа лицом вниз Илья, пока его надёжно, как гусеницу, связывали пеньковыми верёвками.

Костя в этот момент поднялся с песка, вытряхивая его из всех карманов, и ринулся на помощь другу. На него одновременно налетели со всех сторон, но уроки бесшабашной юности в «лихие девяностые» вспомнились сразу же. Ногой он нанёс удар одному из нападавших, отбросив его в сторону, а второй получил в нос кулаком. Но с другой стороны ринулись в нападение ещё двое полуголых мужиков, один из которых ухватился сзади за плечи Кости сразу двумя руками, пытаясь свести его руки вместе. Но Костя не сплоховал, сделал на него упор спиной и двинул второму обеими ногами в грудь, отбросив его на пару метров от себя. Первый не выдержал и потерял равновесие вместе с Костей, отбросил его лицом в песок, который сразу заскрипел на зубах.

Дальше последовал удар в голову тяжёлым предметом, от чего искры посыпались у Кости из глаз, и он временно потерял ориентацию в пространстве. Мотнув пару раз головой, Костя оклемался и с ненавистью прищурил тёмные глаза, выискивая обидчика и желая испепелить его взглядом, как делал это на ринге почти побеждённый, но не сломленный врагом Рокки. Кроме, как уничтожить взглядом, больше он поделать ничего не мог, так как к этому времени уже был связан по рукам и ногам. А сволочные отморозки испепеляться никак не желали.

— Плохо ломать! — сваливший его воин ткнул Костю босой ногой в бок. —

Чужие плохо! Ломать плохо!

— Ребят, ну поиграли и хватит, — сплюнул дорожную пыль Илья. — Ехать надо, правда. В полицию заявлять не будем, мирно разойдёмся, забудем об этом инциденте…

— Чужие плохо! Вождь знать! — не унимался лохматый громила.

Толпа одобрительно загудела, закивала головами, затем подхватила связанных брыкающихся друзей и потащила прочь с песчаной площадки, волоча по кочкам, ухабам и острым сучьям.

— Как думаешь, съедят? — на ходу поинтересовался Илья, оказавшись рядом с коллегой.

— Не дрейфь. Уж сейчас-то лесник с нас посмеётся! Как котёл с морковкой увидим, обделаемся, то Геннадий наш и вылезет: «Опаньки, пацанчики! Ну что, не ждали? А воровать нехорошо…»

— Твои бы слова, да в уши кому требуется, — вздохнул Илья. Он уже давно перестал надеяться на лесника.

Но, вопреки ожиданиям, костра и котла с морковкой не оказалось, как и густых зарослей, в которых мог бы скрываться мстительный лесник.

Пленников, как старую рухлядь, свалили у входа в самую большую хижину, возвышающуюся за счёт бревенчатых столбов и деревянного крыльца над остальными утлыми домишками. Громила, поднявшись на кривобокое крылечко, отодвинул занавесь в виде облезлой и вылинявшей на солнце шкуры и нырнул внутрь.

Через минуту воин показался на крыльце в сопровождении старшего по званию

— об этом не трудно было догадаться по возвышающейся на голове плетёной шапке- короне со множеством ярких перьев и по накинутой на голые татуированные чудны?ми орнаментами плечи пятнистой шкуре. Судя по тому, какое у него было пузо

— настоящий комок нервов — можно было сделать вывод, что должность у него ответственная. Следом из дверного проёма показался сутулый уродец с огромной, разрисованной бурой и белой краской головой, выпученными глазами и свисающими верёвка ми-космами. При виде его Костя заскулил и начал по-змеиному уползать в сторону, отталкиваясь локтями и связанными коленями. Однако бдительные сограждане быстро вернули его на место, пасуя и перекатывая его грязными ногами, как футбольный мяч.

— Вождь — совет! — зычно гаркнул лохматый воин, и толпа притихла.

— Чужие плохо! Ломать плохо! — заверещала выступившая вперёд старушенция с болтающимися на животе грудями и ткнула палкой в притихшего Илью.

— Дерево ломать, корзина ломать, посуда ломать, — поддакивал один из вооружённых дубинами воинов.

— Чужие — хорошо! — вдруг раздался из толпы женский голос, но его обладательница не показывалась.

Дикари без зазрения совести собирались вокруг своих пленников, тыкая в них ветками, древками копий и с интересом рассматривая одежду. Самый смелый голозадый мальчишка лет семи даже умудрился оттаскать Илью за волосы, и свиснуть шнурок с Костиных ботинок.

— Чужие… — задумчиво произнёс местный царёк, и поскрёб редкую бородёнку.

— Чужие хорошо. Ломать плохо…

Приблизившись к чужакам, он скривился и брезгливо поджал губы.

— Здрасьте! — сразу оживился Илья.

— Мужик, ты тут за главного? — заговорщицки зашептал Костя, на виске которого уже надулась внушительных размеров шишка. — Скока тебе бабла надо? Сговоримся…

— Чужие! — «открыл Америку» сектантский главарь, поднимая кверху указательный палец.

С крыльца соскочил головастый уродец и принялся пританцовывать и прыгать вокруг пленников, тыча в них жезлом с перьями и сушёными головами каких-то тварей.

— Дом ломать! Шаман обидеть! Плохо! Очень плохо! Смерть!

От этих слов Костя втянул голову в плечи, Илья принялся биться головой о землю, чтобы, наконец, проснуться, а толпа одобрительно загудела.

От толпы отделилась полнотелая не первой молодости дамочка с растрёпанными рыжими волосами и уверенно подалась вперёд:

— Чужие — хорошо! — затрясла она рукой у носа одного из воинов, и на полной руке загремело множество браслетов.

— Ломать — плохо! — не желал соглашаться воин.

— Дети — хорошо! — констатировала рыжая и шморгнула похожим на прошлогоднюю картофелину носом.

— Господа, — вмешался Илья. — Если вы тут суд устроили, то мы имеем право на адвоката, телефонный звонок и…

Не успел он договорить, как получил удар в живот. Недолго думая, рыжая дамочка оттолкнула воина и склонилась над скрючившимся Ильёй, с жалостливым видом поглаживая его плечо.

На Геннадия уже рассчитывать не приходилось. И без того было ясно, что никакие это не Новосёлки. Ими тут даже близко не пахнет. Дикие, отказавшиеся от всех благ цивилизации сектанты. И никак иначе.

— Ломать плохо, дети хорошо… — медлил сонный вождь, поправляя то и дело съезжающую на ухо шапку-корону.

Головастый размалёванный уродец в сердцах стащил с себя жуткую маску, под которой оказалось старое сморщенное лицо, обрамлённое редкими седыми волосами, плюнул под ноги и стал невразумительно мычать, размахивая руками, указывая на небо, на пленников и в сторону машины:

— Колесница! Демоны! Смерть! — закончил он свою речь, стукнул себя кулаком в грудь и снова плюнул под ноги. Толпа закивала головами в знак согласия.

Но рыжая не сдавала позиций, наступая необъятной грудью на шамана, уже не такого страшного без своей маски, и упёршись руками в полные бока. Толпа гудела одинаково, что на утверждения тщедушного сутулого шамана, что на возмущения рыжеволосой бестии, тоже видимо имеющей немалое влияние.

Илья лежал в пыли, задыхаясь от жары и полуденного солнца. Костя обвёл мутными глазами, один из которых уже начал заплывать от последствия удара, окрестности и орущую толпу и встретился взглядом с темноволосой девушкой, казавшейся ему смутно знакомой. Она стояла на крыльце большой хижины и невозмутимо жевала жёлтый сочный плод.

— Милка! — крикнул Костя и глупо заулыбался. — Милка, родная!

Девушка швырнула огрызок через плечо, вытерла руки о набедренную повязку, поправила белый цветок в волосах и не спеша направилась по ступеням вниз, к вождю, на ходу гремя не скрывающими высокую грудь ожерельями. Обвивая шею вождя руками, Милка что-то зашептала ему в ухо. Он удивлённо раскрыл рот, затем расплылся в широкой улыбке, покачал головой и поднял руку, успокаивая народ:

— Вождь говорить! — громко сказал он, растягивая слова. — Колесница хорошо! Чужаки хорошо! Уги-уги!

Толпа радостно загудела, здоровенный воин в нерешительности почесал лохматый затылок, старуха напоследок переехала Илью по спине своей клюкой в наказание за растоптанные плошки, а шаман взял под мышку свою жуткую маску и уныло поплёлся к лесу. Совещание окончилось.

Пленников внесли в большой шалаш, «фигвам», как окрестил эту примитивную постройку Костя, и аккуратно уложили их на плетёные циновки. Все, кроме хохочущей Амилы и рыжей дамочки, старательно разматывающей верёвки на теле Ильи, покинули жилище. В хижине царил полумрак. Посреди слабо мерцал догорающий меж круглых камней костёрок, дым от которого тонкой струйкой уходил в прорубленное под самым потолком окошко, в котором синели осколки неба, и роились в солнечных лучах оседающие пылинки.

— Милка, спасибо тебе, — едва высвободив руки, Костя тот час обнял её за плечи. — Если бы не ты, эти дикари нас точно бы ухандохали…

— Уха… Доха… — захлопала пышными ресницами Амила.

— В полицию звонить нужно. Телефон есть у тебя?

— Смешной, — снова захихикала девушка, отбрасывая за ухо прядь тёмных волос. — Огненная вода хорошо. Вождь хорошо. Уги-уги хорошо.

— Так ты чё, с ними заодно? — округлил глаза Костя. — Баба сектантская?

— Вождь — отец… Вождь — хорошо… Амила хорошо. Слушаться.

— Вот и вали к своим! — он дёрнул плечом, сбрасывая загорелую ладонь. — Стерва!

— Воропаев, не будь дураком! — придвинулся к нему Илья, отбиваясь от назойливой рыжеволосой дамочки, ощупывающей его бицепсы. — У нас и колесница, и вода огненная, и дочка вождя на тебя запала… Сечёшь? Мы — всемогущие! Мы — боги! Мы — уги-уги! Будем улыбаться, и сматываться под шумок, а может ещё и отдохнём тут, как в санатории… А то скажем, что мы — это не они, и опять свяжут.

— Лады, — вздохнул Костя, не сводя взгляд с покачивающихся грудей Амилы, которая вытирала мокрой тряпицей его разбитую голову. — Если уж другого выхода

Успокоив толпу и раздав всем гтартзадание на сегодня, вождь не замедлил появиться в своём «фигваме». На пороге, закрывая солнце, возникла необъятная тень крупнотелого главы деревни.

— Шатха идти вон! — грозно прозвучал его низкий голос.

— Шатха — сестра! — рыжая дамочка поправила пышные груди и осталась сидеть на месте.

— Шатха идти вон! — повторил вождь тоном, не терпящим возражений.

Рыжая недовольно скривила пухлые губы, хмыкнула, дёрнув плечом, но

послушно зашагала к выходу, виляя округлыми бёдрами и беспрестанно оборачиваясь через плечо на Илью.

Скрестив ноги, вождь важно уселся на циновке в центре хижины и испытующе уставился на гостей.

— Хэллоу! — ни с того ни с сего заявил Илья. А Костя добавил:

— Асаламалейкум! Уги-Уги!

— Уги-уги! — подтвердив, кивнул вождь и похлопал широкой ладонью по циновке, приглашая гостей присоединиться.

Стоило гостям усесться рядом с очагом, как вождь откуда-то извлёк предварительно набитую сухими листьями трубку. Костя не растерялся — достал из кармана чудом уцелевшую турбо-зажигалку и, нажав кнопку, протянул её к трубке вождя. Тот сперва отшатнулся в сторону, но поняв, что это лишь маленький огонь, затянулся, распалив смесь в трубке. Странная огненная штука явно придала Косте значимости в глазах вождя. Сделав пару затяжек, он протянул трубку Косте, решив, что у кого в кармане волшебный огонь, тот и главнее. Уги-Костя затянулся, заморгал осоловевшими глазами и расплылся в блаженной улыбке.

— Парнатхи! — гордо заявил вождь, подняв указательный палец. И решив, что с него достаточно, выдернул трубку из одервенелых Костиных рук и передал её Илье. Тот боязливо покосился на друга, но проявлять слабинку не захотел и потому набрал в лёгкие побольше воздуха, втягивая поглубже сладковатый дымок.

Хижина поплыла, завертелись узкие незастеклённые окошки под самым потолком, замелькали разноцветными огнями пробивающиеся сквозь них солнечные

Открыв глаза, Илья обнаружил, что лежит на плетёной, пахнущей сухой травой циновке, а у очага суетится Амила, разливая из пузатого котла приятно пахнущее содержимое по глиняным мискам. Костя уже чувствовал себя здесь хозяином, провожая плотоядным взглядом каждое движение Амилы и по-дружески похлопывая вождя по плечу:

— А рыба там в-о-о-о такая, — продолжал он беседу, широко разводя в стороны руки. — А я её бац-бац! Ня-ням! — погладил он себя по закрывающей живот полосатой майке и вождь согласно закивал головой. — Ого, вот и Ильюха оклемался!

— продолжал Костя. — Прошу любить и жаловать, уги-уги — Ильюха!

— Илуха, — кивнул вождь, приподнимая за шкирку сникшего Илью.

— А это, друг, глава деревни — Ахтынкулук, классный, между прочим, мужик!

Илья вежливо протянул руку, а «классный мужик» вместо рукопожатия всучил

ему горячую наполненную едой миску. Ложек, вилок или хотя бы палочек в доме вождя не водилось, и потому пришлось последовать его примеру, поедая содержимое в виде кусков рыбы и каких-то кореньев руками.

— Воропаев, сгоняй в машину! — поморщился Илья. — Хоть соли с перцем принеси, ну невозможно ведь это есть!

— Это да, — поднялся с колен Костя, отставляя дымящуюся миску в сторону. — Эх, Милка, не умеешь ты готовить! Уги-уги в колесницу топ-топ, соль и перец ням-ням. Понимаешь что-нибудь?

Девушка обиженно подняла глаза. Подбородок уже начинал дрожать.

— Да не плачь ты, бестолочь. Научу потом, как готовить надо!

Вождь, предвидя, что замышляется нечто интересное, поспешил за ними следом, даже в дверях оттолкнул необъятным пузом Илью, желая протиснуться первым.

У машины шла бурная диверсантская деятельность. Дверцы были распахнуты, в салоне рылись в поисках наживы местные жители, примеряя на себя пледы, спальники, сапоги и полотенца. Рыболовные крючки красовались в ушах, носах и бровях туземцев. Пирсинг, видимо, тоже был здесь в моде. Прыгая по капоту, как мушкетёры, спиннингами дрались двое мальчишек, рядом девчушка лет пяти катала в песке жестянку с засохшими червями, женщины теребили чехлы и подушки.

— А ну, брысь! — заорал не своим голосом Костя и бросился вперёд.

Дикари замерли на месте, но убираться не спешили. И тут одна из женщин,

неловко выбирающаяся из машины, задела ногой приборную панель, и тут же заорала на всю катушку магнитола: «Солнышко лучистое улыбнулось весело, потому что с корешем мы запели песенку: ла-ла-ла-ла…»

Побросав шмотки, туземцы бросились врассыпную.

— Ага! — радостно заверещал Костя. — Видали?! Вот вам кара небесная!

— Знай наших! Уги-уги! — добавил Илья, забрасывая вещи обратно в машину, предварительно выключив звук.

— Подъедем-к а поближе к «фигваму», — сообразил Костя. — А то опять чего натворят. Эй, Ахтынкулук! Садись, прокачу! — обратился он к вождю, удивлённо разглядывающего машину.

— Колесница — хорошо. Идти — хорошо, — пробормотал вождь, направившись в сторону дома пешком.

— Ну, как хочешь. Моё дело предложить!

Медленно, хрустя попавшими под колёса сухими ветками, машина двинулась в сторону главного строения. А жители отпрыгивали от неё, как от огня. В этот раз Костя запер машину на ключ, но на сигнализацию ставить не стал — а то бегай к ней целый день, как только пацаны захотят погладить железного коня.

— Видишь, Ахтынкулук, уважаемый, — приобнял он вождя, — хорошая колесница — моя! — Он ткнул себя в грудь. — А вот он, и он, и он, — Костя указывал пальцем на местных, — трогать, ломать, плохо!

Вождь, кажется, понял. Закивал головой, мотая яркими перьями, и выставил вокруг крузача вооружённых воинов:

— Колесница стоять. Трогать плохо. Уги-уги — и поднял кверху палец.

— Ага, уги-уги, — подтвердил Костя и подмигнул Илье. — Мировой мужик! — затем достал из багажника отполовиненный ящик водки и торжественно вручил его одному из воинов, показывая жестом следовать за ним в большую хижину.

Вечером у вождя собралось всё высшее общество клана. Огненная вода пришлась по вкусу всем приглашённым. С десяток самых отважных воинов, покачиваясь в такт, монотонно распевали песни, женщины суетились у очага.

— За знакомство! — чокнувшись с вождём, Костя в очередной раз опустошил пиалу, снял со своего плеча нежную ручку Амилы и повёл её за собой на улицу, где на тёмно-лиловом небосводе уже начинали рассыпаться незнакомые частые звёзды. Парочка смело направилась к ближайшим кустам, но они уже оказались заняты.

— Понимаешь, — доносился из густых зарослей голос Ильи. — Дело не в тебе, дело во мне. Я не могу взять тебя с собой, потому что… потому что ты достойна большего…

— Красавчик, — вздыхала в ответ рыжая пышнотелая дама, никак не желавшая отцепиться. — Мой красавчик. Илуха… Иди сюда…

Хоть Костя и выпил изрядно, но в третий день пьянки без перерыва водка уже не оказывала нужного эффекта, лишь слегка туманила разум. Но его остатки подсказывали Косте, что «сам погибай, а товарища выручай». Поэтому, бросив недоумевающую Амилу в сторонке, Костя изо всех сил свистнул, отвлекая внимание рыжеволосой сестры вождя.

— Илья, ты здесь? — гаркнул он, когда шорох в кустах затих.

Спустя полминуты из зарослей выглянула взлохмаченная голова полураздетого Ильи, а за ним на коленках выползла недовольная толстушка, зажимая в руке его майку. Илья осторожно, стараясь не навлечь на себя лишний гнев крупной женщины, вытащил свою вещь из её пальцев, и поспешно натянул на себя, шиворот-навыворот.

— Спасибо, друг. Век помнить буду…

— Будешь должен, — усмехнулся Костя.

— Костян, друг, давай уедем отсюда, пока не поздно, а? Нехорошее у меня предчувствие насчёт этих… сектантов. Понимаешь? — жалобно протянул Илья, уводя своего друга подальше от разъярённой Шатхи.

— Забей! Куда ж мы поедем на ночь глядя, уги-Ильюха? — Костя достал сигарету и протянул Илье. — Утром проснёмся, потом разберёмся.

— Ага, — Илья затянулся, пустив дымок колечком. — Мы за весь день не разобрались. Завтра будет то же самое. Пойду-ка я в дом, подальше от этой сумасшедшей…

Илья рванул в хижину вождя, а рыжая, не отставая ни на шаг, ринулась следом. Костя растерянно остался стоять на дорожке под пристальным взором Амилы, укутавшей обнажённые груди длинными локонами.

— Шатха — плохо. Амила — хорошо. Да?

— Да. Пошли, Милка, пока не передумал, будем делать хорошо. — Костя бросил на землю окурок, затушив его ногой, и по-хозяйски обнял Амилу, увлекая её к злополучным кустам, откуда только что чудом спасся его друг.

— Костя — хорошо, Амила — хорошо, — кивнула в ответ девушка, послушно следуя за своим возлюбленным.

Глава 5

Утро четвёртого дня или что за праздник без мордобоя

«Если бы печень могла диктовать мозгу, не нашлось бы ни одного повода для застолья»

Сабир Омуров

— Зуев! Вставай! — громкий голос Кости звенел над ухом, как колокол.

— Да пошёл ты… Ещё будильник не звонил, рано на работу, — пробормотал спросонья Илья, не открывая глаз и поворачиваясь на другой бок.

— Какую работу? Очнись! — дёрнул его за плечо Костя.

Илья, превозмогая себя, кое-как разлепил припухшие глаза, удивлённо рассматривая хижину, в которой, кроме Кости, никого не было. Бок, на котором пришлось спать, весь затёк от проведённой на плетёной циновке ночи. Илья с неясным мычанием заставил себя подняться и присел на импровизированном ложе, вытянув ноги в тяжёлых ботинках.

— Воропаев, — вздохнув, потёр он лицо обеими руками, — я думал, это кошмар приснился…

— Не знаю, у кого кошмар, а у кого всё пучком. Чё раскис? Похмелить? —

Костя поднял глиняную плошку, в которой плескалась водка с плавающими в ней дохлыми мухами и поморщился: — Не, новую принесу. — Он решительно направился к выходу.

— Постой! — окрикнул его Илья, которого едва не стошнило при виде спиртного. — Ты как хочешь, а я больше пить не буду. Я эти дни на всю жизнь запомню.

— Вчера ты так не говорил, — заметил Костя. Но плошку всё же отставил в сторону. — Да поднимайся уже! Ахтынкулук ждёт!

— Кость… тебе не кажется, что это ни фига не Новосёлки? — тихо, по-заговорщицки, прошептал Илья, косясь на дверную занавесь.

— Ясен финик, что не Новосёлки. Это мы уже вчера выяснили.

— Я не о том, Костян. Понимаешь, это вообще другая страна. Как тебе объяснить. Помнишь, как в кино «С лёгким паром», заснул в Москве — проснулся в Ленинграде? Так и мы. Заснули около Новосёлок, а проснулись, хрен знает где…

— Так мы ж не засыпали, — присел рядом Костя. — И нас без боя не возьмёшь. А как же машина?

— В том то и дело, что ни фига и не понятно. Слушай, Костян, может мы в прошлое попали? Ну, знаешь… гроза, разряд молнии и всё такое…

— Ты чего? Не допил? — Костя удивлённо уставился на друга. — Фильмов дешёвых насмотрелся? У нас машины времени нет.

— Тогда сам объясни, где мы? — Илья наконец-то превозмог себя и поднялся, озираясь в поисках воды. Но во всех сосудах, как на зло, попадалась лишь выдохшаяся водка. Наконец, он нашёл в углу остатки вчерашней пресной похлёбки, которую жадно выпил.

— Где? Ну как где… — Костя почесал затылок, думая, что ответить. Он и правда, не задумывался, где они могут находиться. Этот вопрос как-то больше не приходил в его голову со вчерашнего дня. — Не знаю я, Зуев, — наконец признался он.

— Вот и я о том. Значит, будем думать логически. Одно понятно, что мы не могли уехать далеко от Новосёлок, но их здесь нет. И магаза нет. И деда нет. И зачем мы тот навигатор проклятый спёрли?

— А это идея, Зуев! — обрадованно заёрзал Костя. — Как сюда попали, так и обратно доберёмся, не переживай. Наверняка навигатор выведет. Идём, там все собрались уже. Праздник продолжается! Ахтынкулук меня за тобой отправил, не парься, напьёмся — разберёмся, ты же знаешь!

— Именно этого я и боюсь, — недовольно пробормотал Илья и добавил: — Иди, догоню сейчас!

Минут через пятнадцать два работника «Техноопта» уже находились на «центральной площади» посёлка дикарей, где вчера устроили такой разгром.

Посреди усыпанной песком и камнями площадки возвышались шесты, сложенные домиком. А местные мальчишки старательно заталкивали между ними сухие ветки и хворост, хорошенько укрепляя конструкцию.

— Это что ещё за хрень? — часто заморгал Илья.

Ему сразу же представилась картина, как их связывают, а потом жарят на вертеле, над стеной огня, как людоеды в фильмах. Он перевёл взгляд на Костю. Тот стоял, зажав в зубах сигарету, и молча наблюдал, пуская дым из носа.Казалось, он был даже весьма доволен происходящим здесь действием.

— Слышь, Костян, а что происходит? — толкнул его локтем в бок Илья

— Что-что, сектанты с утра на охоту ходили, сейчас возвращаются. Хоть мяса пожрём, а то не могу больше на их похлёбку пресную смотреть. И на рыбу тоже.

— А кого есть-то будем? — испуганно прошептал Илья и вновь вздрогнул, вспоминая недавно виденный в 3-D ужастик, когда его жена закрывала глаза стаканом с попкорном.

— Понятия не имею. Скоро увидим. Да не дрейфь, всё нормально будет! —

Костя ободряюще хлопнул друга по плечу и направился в сторону сияющей Амилы, не отводящей от него восторженного взгляда.

Со стороны леса послышалось дружное пение и нарастающий с каждой минутой шум. С песней, в которой не было понятно ни одного слова, из-за кустов показался отряд полуголых охотников с копьями и луками. Следующие за ними несли нечто, связанное верёвками поверх копьгг и привязанное к длинному деревянному шесту.

Что это было за животное, рассмотреть было сложно, потому как все жители посёлка с радостными воплями ринулись навстречу охотникам, а вооружённые длинными кривыми ножами женщины — разделывать добычу.

Выглядывая из-за голов столпившихся дикарей, друзья увидели то, что стало объектом всеобщего внимания. Крутые рога венчали большую лохматую голову с маленькими глазками. Крупное горбатое тело, покрытое длинной спутанной шерстью чёрно-белого пятнистого окраса, из которой выглядывало полное вымя.

— Костян, это что за чупакабра? — осторожно приблизился Илья, вытягивая голову, чтобы лучше рассмотреть диковинное рогатое животное.

— Ильюха, так это же корова!

— А чего тогда на ней столько шерсти? — неуверенно произнёс Илья, вспоминая, как выглядят коровы. По его мнению, они были гладкошёрстными, а это нечто имело шерсть длиной сантиметров пятнадцать-двадцать.

— Сорт такой. Порода, в смысле, — заключил Костя. — Ну, или дикая. Холодно ей зимой. Вот и шерсть отрастила.

— Сам ты дикий, Воропаев! Коровы не отращивают шерсть. Это вообще мутант какой-то! Не припомню я, чтобы коровы такие когда-то водились. Пятнистость — признак одомашненности, чтоб ты знал! Я-то, в отличие от тебя, биологию не прогуливал.

— Поздравляю, Зуев, хоть в чём-то пригодилось. По-твоему, динозавры водились, а коровы нет? Какая разница, что это за зверь, главное, шашлык будет!

— И то верно, — кивнул Илья. — Надо их учить, как мариновать правильно, а то опять без соли и перца жрать будут.

— Вот ты этим и займись, знаток биологии, — ответил Костя, обнимая дочь Ахтынкулука. — Идём, Милка, в «фигвам» прогуляемся.

Милка что-то прошептала Косте на ухо, покраснев при этом, а потом залилась звонким смехом. А на шее Ильи вновь повисла грузная Шахра, не переставая съедать его страждущим взглядом.

— Красавчик… — томно вздыхала она, взъерошивая его светлые волосы.

Женщины мастерски, как заправские мясники, освежевали мохнатую корову,

отложив в сторону ценную шкуру и швырнув кишки своре похожих на гиен мелких собачонок, которые не переставали повизгивать и грызться между собой. Затем наступило всеобщее веселье. Мясо жарилось на вертеле, прямо над стеной огня, ни о каком маринаде не было и речи. Дикари громко спорили на своём тарабарском и горланили дурацкие заунывные песни. Один из охотников добился права смотреть за вертелом, периодически подкручивая дичь, и отрезая ещё жёсткие ломти мяса длинным кривым ножом. Куски тут же расходились по протянутым рукам племени, а голодные полуодетые детишки жадно подхватывали то, что оставалось от пиршества.

Ахтынкулук, как и подобает вождю, восседал на самом почётном месте, на возвышении, напоминающем заросший травой и мхом бетонный фундамент здания. Рядом сидела его вечно недовольная жена. Сегодня она была как никогда «хороша», даже воткнула в причёску цветные перья и повесила в нос рыболовную блесну, на которую могла бы клюнуть щука. Блесна являлась подарком Кости, поэтому стала лучшим украшением местной правительницы. Вождь всё выпрашивал наручные часы, но Костя упрямо сопротивлялся — уж слишком дороги они были, чтобы оставлять кому попало. Колумб вон, вообще ленточки дикарям дарил в обмен на золото — и прокатывало. Жену вождя звали Зарба. Она была длинная и худощавая, как жердь, на голову выше своего супруга, и очень крикливая, в отличие от добродушного толстого Ахтынкулука и их любвеобильной дочери.

Сама же Амила гордо восседала на коленях у Кости, бросая на подруг надменные взгляды. Подружки в свою очередь тяжко вздыхали, завидуя счастливице, которой удалось урвать такого красавчика, пусть и «чужого».

Костя вновь отличился, приправив мясо в плошке вождя из своих запасов, чем несказанно удивил дикаря. А ещё водка пришлась весьма кстати. Вместо хлеба ели печёные на горячих камнях лепёшки, почти безвкусные, но вполне съедобные. Вот только соусы в этом «ресторане» не предусматривались.

— Держи, Ахтынкулук! — Костя плеснул в глиняную посудину очередную порцию водки. — Да смотри, закусывай, а то свалишься, как вчера. Огненная вода!

— Огненная вода — хорошо! — согласился Ахтынкулук и, как болванчик, закивал головой. — Дети Амила — хорошо, дети Шахра — хорошо! Чужие — хорошо!

— Да ты здесь авторитет, друган! — заметил Илья, локоть которого не отпускала рыжая толстушка, заметно раздобревшая после выпитого спиртного.

— А то! — выпятил грудь Костя. — Наши везде прорвутся!

Вскоре честной народ побаловал своим посещением местный шаман. Вредного старикашку звали Ануканака, вождь открыто недолюбливал его, не желая делить власть. Но, как и полагается мудрому дипломатичному правителю, сладко улыбался, приветствуя его.

Сегодня он снова явился в своей жуткой маске, украшенной целым веером перьев, и снова, в чём мать родила. Смешно было смотреть на сухого сморщенного старикана, размалевавшего на этот раз своё дряхлое тело бело-сине-красными узорами и полосами. Надменно скрестив на груди руки, он ткнул пальцем в сторону Кости и что-то забормотал. Всё о том же, о своей разваленной избе, будто проблем больше никаких не было. Вождь поднялся, рявкнул что-то, и подорвавшиеся с места парни поспешили в лес выполнять приказ, вытирая жирные руки о набедренные повязки. Вот ведь гастарбайтеры — работа превыше всего!

Шаман отказался от угощения, гордо прошествовал к костру, бросил туда каких-то кореньев, отчего снопом поднялись синие искры, и извлёк непонятно откуда бубен. Несколько раз качнул им, издавая цокающие звуки, и поскакал вокруг костра, читая на своём языке заклинание, некоторые слова которого были до боли знакомы, но вся суть, естественно, не была понятна никому. Во время прыжков его орган смешно подскакивал вместе со своим владельцем, повторяя его движения.

— Уги-уги, — пояснила Амила и почему-то указала пальцем в небо.

— Да, красавица, мы оттуда, — согласился Костя, жуя очередной кусман жареного мяса и не переставая наблюдать за цирковым представлением. — Прикольная секта.

— Воропаев, это не секта, я тебе уже говорил. Мы попали в некое странное место. В прошлое — не в прошлое… фиг поймёшь… Да и говорят они вроде по-русски, только странно очень.

— Да брось ты! Кто там знает, что в прошлом было. Мало ли, что пишут в учебниках по истории. А наша историчка в школе вообще двинутая была на всю голову, не помнишь, что ли?

— Помню, — кивнул Илья. Ему вдруг стало так грустно и одиноко, что даже и говорить больше не хотелось. Почему-то захотелось домой, к Ленке и любимым танкам, а вся эта история уже не забавляла его.

Одна из девушек, курносая блондинка, сидящая чуть поодаль, то и дело бросала на Илью заинтересованные взгляды, несмотря на сторожившую свою добычу Шахру, которая никак не могла получить желаемое.

— Чего уставилась? — бросил Илья в её сторону. Девчонка не поняла, лишь смущённо заулыбалась в ответ. В очередной раз наполнив глиняную плошку огненной водой, вернулась рыжая толстуха.

— Изольента нельзя! Чужие — Шахра! — она по-хозяйски ткнула пальцем в Илью. — Идти далеко!

— Чего? — не понял Илья и перевёл глаза на девушку, — Как-как тебя зовут?

— Изолье нта! — представилась девчонка и закивала головой, едва успевая увернуться от пинка Шахры.

— Слыхал, Воропаев? — толкнул он не устающего «наполнять бокалы» Костю.

— Изолента. Откуда дикари такое слово знают?

— Совпадение, — отмахнулся Костя. — Может, наши имена тоже по-дурацки переводятся. Нормальное имя, гламурное даже.

— Да уж. Лучше не придумаешь, — проворчал Илья в ответ, покосившись на шамана, который уже совсем выдохся и теперь стоял перед костром на коленях, подрагивая плечами в такт бубну.

Жаркое закончилось быстро, как и ящик со спиртным. Друзья решили, что на сегодня достаточно. У них ещё было ни в одном глазу, а большинство местного населения уже лежало покатом. То тут, то там из кустов доносился жуткий храп, женщины, покачиваясь в такт, распевали свои заунывные песни. Почёсывая округлое бедро, у ног Ильи мирно дремала Шахра. Некоторые, самые стойкие, всё ещё бродили по окрестностям, спотыкаясь и ругаясь. Все дела и проблемы были позабыты — горы костей и грязной посуды возвышались над напоминающей свалку площадкой, где дрались меж собой тощие мерзкие собачонки.

Грузный вождь уже сидел на земле, заикаясь и пытаясь рассказывать Косте какие-то истории о небесных светилах и уги-уги. И Костя, похоже, понимал его с полуслова, добавляя свои комментарии.

Илья высвободил ногу из объятий рыжей Шахры, аккуратно переступил её и направился к большой хижине, надеясь подремать в одиночестве. Но не успел он до неё добраться, как чья-то тонкая рука вынырнула из кустов и ухватила Костю за майку.

— Илуха уходить! — зашептала прижавшаяся к нему Изолье нта.

— Илуха спать! — улыбнулся в ответ Илья, обрадовавшийся женскому вниманию, и даже приобнял её за талию. Девушка была совсем тоненькой и хрупкой, как фарфоровая куколка, и её волосы приятно пахли незнакомыми сладкими цветами.

— Илуха уходить! — повторила она вновь, высвободившись из его объятий. — Чужие плохо! Уги-уги плохо!

— Раз плохо, так чего на шею вешаешься? — Он убрал с талии руку и пригладил её длинные растрепавшиеся волосы.

— А-а-а! Изольента-шалопендра! — заревел за спиной Ильи густой мужской бас.

Обернувшись, Илья заметил покачивающегося бородатого амбала, который

недавно приглядывал за вертелом. Тот грозно надвигался на них, вращая красными глазами и тряся кулаком. Изолье нта испуганно заморгала и вжала голову в плечи.

— Да ты что? Совсем охренел? — поймать на лету кулак охмелевшего громилы не составило большого труда. — На девку руку поднимать?! Герой, блин, нашёлся! — Илья легко оттолкнул его. — Делов-то! Уже и поговорить нельзя! Сдалась мне твоя Изолье нта! — и, повернувшись к ней, добавил: — Хороший у тебя дружок!

Дикарка развернулась и скрылась в густых зарослях, оставляя мужчин наедине для выяснения отношений. Илья покосился на сжимающего кулаки громилу, сплюнул и зашагал к большой хижине — не положено уги-уги с простыми смертными связываться, да ещё из-за свихнувшейся бабы.

Смеркалось. Оранжевый лик луны показался над верхушками деревьев, освещая лагерь. А в небе кружили смахивающие на огромных летучих мышей птицы, кровожадно парящие над посёлком, будто голодные вампиры. Судя по всему, они ждали остатков пиршества, не решаясь атаковать собак и играющих среди них чумазых ребятишек.

Искры от костра летели вверх и таяли во тьме, подобно светлячкам.

Глава 6

День пятый или испытание для настоящих воинов

«Никто не знает силы своих способностей, пока он не испытал их»

Джон Локк

Ни свет, ни заря Илью снова принялись бесцеремонно расталкивать.

— Да задолбал ты, Воропаев! Сколько можно, в конце концов?! — разозлился Илья, пытаясь повернуться на другой бок. — Чтоб я с тобой ещё в отпуск поехал?!

Да не в жизнь! — и на всякий случай пнул надоедливого друга ногой.

Но тормошения не прекратились. Хуже того — Илью наглым образом поволокли по шершавому полу, который больно впивался в плечи через тонкую ткань футболки. Открыв глаза, Илья с удивлением обнаружил, что никакого Воропаева рядом нет и в помине.

Первые солнечные лучи ещё едва пробивались сквозь узкие окошки, но в них уже отчётливо можно было рассмотреть толпу вооружённых копьями дикарей во главе с бородатым дружком Изольенты.

— Пацаны, да вы чё? — мигом прогнав остатки сна, Илья попытался вскочить на ноги. Сделать ему этого не позволили. Дикари дружно выволокли беднягу из хижины, подняли, словно рок-звезду, над головами и с радостными криками «Уги-уги!» потащили в сторону леса. Извиваясь и выкручиваясь, Илья понял, что вырваться из цепких мохнатых рук ему не удастся. Сдавшись, он обречённо повернул голову к бредущему рядом с процессией бородачу, который сегодня был раскрашен в триколор, подобно безумному шаману.

— Слышь, друг… Ты из-за бабы такой кипиш поднял? Не нужна мне твоя цыпа, даже и не собирался. У меня у самого дома такая же Изо-Ленка — всю плешь мне проела. Все они одинаковые.

В ответ бородач ещё больше нахмурился, но промолчал.

— Ну, чего молчишь? — не сдавался Илья. — Драться надумал? Так давай, один на один только… А то вон, созвал всё племя… Очкуешь, что ли?

Громила упорно молчал, нагло игнорируя светскую беседу. Выйдя за пределы посёлка, дикари уверенно направились к густому лесу. На его окраине виднелась огороженная неотёсанными заострёнными стволами деревьев, и от этого похожая на цирковую арену, площадка, вокруг которой шумела толпа.

Теперь Илья занервничал по-настоящему. Похоже, драки не будет… Похоже, будет костёр инквизиции по статье «Неуважение к бородатым», «Растление чужих Изольент» или «Распитие спиртных напитков на глазах у шамана».

Толпа приветствовала пленника довольно бодро и даже радостно, размахивая дубинами, руками и копьями, только это ничуть не успокаивало. Даже наоборот,

Косте начинало казаться, что так племя радуется долгожданному обеду. Здесь же, надменно скрестив на груди руки, горой возвышался Ахтынкулук, с торчащими отовсюду яркими перьями и в полной боевой раскраске — его грудь, руки и ноги были изукрашены яркими красно-синими полосами. Среди толпы, то тут, то там мелькала и страшная маска шамана, то ли дающего некие наставления, то ли читающего проповеди.

С радостными воплями «Уги-уги!» Илью перебросили через острозаточенную ограду в центр импровизированной арены. Здесь, поджав ноги, уже сидел Костя, настороженно разглядывая толпу дикарей через широкие щели.

— Воропаев! Друг! — бросился к нему Илья. — А тебя за что?

— Да чёрт их разберёт, неандертальцев этих! — поднял опухшие глаза Костя. — Вчера ведь бухали вместе, всё нормально было… С Милкой зажимались…

— Не удовлетворил, короче, — сделал вывод Илья. — Вот и пожаловалась папику. Я вон тоже отказал Шахре.

— Ну, ты и дебил, — поморщился Костя. — Во-первых, я и с дюжиной дикарок справлюсь, а во-вторых, нет такого закона, ни в одном диком племени и уж в отсталом прошлом тем более!

— Много ты знаешь! — плюхнулся рядом на смятую траву Илья. — Уже и о прошлом запел… А вчера, когда я предупреждал, что отсюда пора линять, тебе фиолетово было!

Ликующая толпа окружила маленькую площадку плотным кольцом. Дикари не переставали толкаться, заглядывая внутрь и засовывая в щели между брёвнами любопытные носы и руки. Разгоняя несмолкающим бубном народ, к арене приблизился шаман, повернулся к пастве передом, а к друзьям сморщенным обвисшим задом и заговорил. Из его речи можно было разобрать лишь отдельные, хорошо знакомые слова, такие как «небо», «хвала», «чужие», «хорошо-плохо» и «уги-уги».

— Короче, друган, давай думать, в чём мы провинились, — засуетился Илья. — Из-за какой фигни нас депутатской неприкосновенности лишили…

— Ну, если не из-за баб, то из-за водки, точно. Ага, Ахтынкулук вчера догнаться хотел, да я решил, что хватит с них — нам ещё на Волгу пилить.

— Ясно… Зажал тестю водяры. Ну, раз дело в этом, то легко откупимся. Сейчас скажем: «Ушла беда — есть огненная вода!», до машины доберёмся и на газ! Подальше от этой проклятой деревни!

— Попробуем, — Костя поднялся и направился к изгороди, над которой виднелись лохматые макушки. — Кхе-кхе, товарищи! — прижался он к дыре и заговорил громче, стараясь перекричать шамана. — Друзья! Коллеги и собратья!

— Ещё скажи дамы и господа! — возмутился Илья, и получил от Кости в бок локтем.

— Случилось чудо! — уверенно продолжал Костя. — Огненная вода снова есть! Много огненной воды! Там! В нашей колеснице! Уги-уги хорошо!

— Хорошо! Хорошо! Уги-уги! — раздался хор восторженных голосов.

— Уги-уги топ-топ в колесницу, — Костя зашевелил двумя пальцами, объясняя особо одарённым, как уги будут топать к машине, — брать огненная вода. И ура!

Всем счастье!

— Уги-уги-и-и! — снова оживились дикари, швырнули друзьям под ноги копья и распахнули ворота.

— Вот бы сразу так, — перешагнув копья и отряхивая грязные штаны, Илья направился к выходу.

Да только выходом и не пахло. К воротам зачем-то примыкала плетёная из костей и прутьев клетка, в которой кто-то дико ревел и метался.

Илья сделал шаг назад, затем ещё один, наступая на ноги шедшему позади другу, и застыл на месте, как вкопанный. Из распахнутой клетки на арену вывалился пятнистый мохнатый бычок, совсем невысокого роста, едва достающий до груди взрослому человеку, но зато щедро украшенный аж двумя парами длиннющих рогов.

— Ё-моё! Воропаев, это что?! — поддавшись древнейшему инстинкту, Илья подхватил с земли оба копья.

— Это… не знаю… гладиаторские бои какие-то, — пробормотал Костя и попятился к изгороди, а затем развернулся и приподдал, стараясь запрыгнуть на неё.

Вооружённый двумя копьями Илья отступал за ним, стараясь не привлекать внимания невиданного животного.

Дикари вопили и улюлюкали, не оставляя друзьям никаких попыток перебраться через частокол и с завидным упорством сталкивая их вниз разукрашенными ручищами и копьями.

Повернув широкую голову на крики, бычок заметно занервничал: подпрыгнул на месте, задрав хвост, и принялся бить копытом о землю.

— Чё делать будем? — Костя в очередной раз был сброшен с частокола, на котором он совсем недавно, уже перевалившись почти наполовину, радостно болтал ногами, и вытолкан на поросшую редкой травой арену.

— Шашлык, — всучил ему одно из копий Илья, не сводя глаз с не на шутку обеспокоенного быка.

— А ещё варианты есть? — с надеждой шепнул Костя и выставил копьё вперёд, словно римский центурион.

Не успел Илья ответить, как будущий шашлык обиделся и пустился в атаку, яростно сверкая глазами и выставив вперёд все четыре рога. Забыв про своё оружие, друзья разбежались в разные стороны, едва успев увернуться от крутых рогов.

Сковырнув рогом бревно, бык развернулся и замотал головой. Оббежав по кругу и встретившись по другую сторону арены, друзья снова замерли на месте, как мыши под веником. Казалось бы, нет ничего сложного — взял да и метнул копьё в свирепое животное. Да, это было легко — для тех, кто с рождения обучался этому. Да что там про бычка говорить — никто из менеджеров даже ни разу не свернул голову курице или гусю, героическое отрубание головы щуке, линю и карасю в расчёт не бралось, и потому необходимым опытом не считалось.

Не придумав, как быть дальше, друзья снова ринулись в разные стороны, стоило только мохнатой зверюге взять на них курс. На этот раз бык взбрыкнул задними копытами и, круто свернув, понёсся за Ильёй.

Тот, оглядываясь и поднимая пыль, помчался ещё быстрее, не выпуская из рук древка копья. Бык стремительно сокращал расстояние, нагоняя бедолагу.

— Ильюха, копьё! — поняв, что ему пока нечего бояться, Костя осмелел.

Но Илья улепётывал из последних сил, боясь даже развернуться и встретиться взглядом со взбесившимся шашлыком. Преследователь и жертва пошли на второй круг под недовольное мычание толпы. Костя тоже дал дёру, стоило другу приблизиться к нему.

— Зуев, надо что-то делать! — теперь он нёсся по арене рядом с Ильёй, спасаясь бегством уже третий круг подряд, а силы тем временем начинали сдавать. Бык, казалось, сильно и не напрягался, играя в кошки-мышки.

Запыхавшийся Илья не успел ответить, как споткнулся и покатился по земле, на радость требующих зрелищ дикарей. Костя по инерции промчался на несколько метров дальше, замедлил ход и обернулся. Обрадованный таким поворотом событий, бычара пригнул голову к самой земле и пустился в галоп. Илья лежал на спине, беспомощно, как жук, шевеля всеми конечностями и пытаясь дотянуться до выпавшего из рук копья. Костя совершенно перестал думать — такой ступор в экстремальных ситуациях находил на него частенько, особенно когда дело касалось драки на ринге — в своё время ему пришлось в боях без правил поучаствовать, когда денег больше взять было неоткуда. Ступор не в конечностях, а именно в голове — когда мысли, страхи и тревоги мгновенно улетучиваются. Боец видит цель — боец идёт к ней. Костя мотнул головой и смело запустил копьё в мохнатый бок животного.

Нависая над Ильёй, бык взревел, и его пятнистая шкура обагрилась кровью. Подняв голову и тяжело дыша, он забыл про лежащего на земле Илью и помчался на обидчика. Теперь его движения стали более медлительными — торчащее в боку копьё мешало двигаться. Воспользовавшись ситуацией, Илье удалось дотянуться до обронённого копья и вскочить на ноги. Костя замер на месте и сжал кулаки, глядя, как мохнатое животное скачет на него. Боевая стойка противника ни капли не устрашила, разъярённый болью бык сильнее заревел, стуча копытом о землю и бешено вращая глазами. Не успел он сделать и шага в сторону Кости, как второе копьё вонзилось в его широкую крепкую шею — Илья опомнился и сориентировался довольно быстро. Всё ещё стараясь двигаться вперёд, бык упал на колени под рёв довольной толпы, дёрнулся несколько раз и сник, уронив тяжёлое тело на обагрённую тёмной кровью землю.

Толпа ликовала. Но друзьям абсолютно не хотелось раскланиваться и срывать овации. Скорее, им хотелось поступить так же и с затолкавшими их в изгородь дикарями. Ворота этой арены-ловушки распахнулись, и показалась украшенная перьями голова вождя. Он снова толкал речь, пока мужчины уволакивали поверженное животное, а улыбающиеся женщины вытирали широкими листьями их руки и лбы от густой липкой крови. И от этого кисловатого запаха Илья едва сдерживался, чтобы не выбросить из себя всё содержимое желудка. Костя тоже покачивался, отряхивая изорванные штаны и грязную майку.

Но на этом злоключения не закончились. Косматые взлохмаченные воины выходили на арену друг за другом, потрясая копьём и вызывая то одного, то другого менеджера на бой. К счастью, бои эти носили игровой характер — дикари почему-то поддавались, изображая дикий страх и ужас, и в панике убегали.

Затем измотанных и уморившихся друзей, радостно подталкивая в спину копьями, заставили лезть на дерево за диким мёдом и крупными голубоватыми яйцами страшно орущих полулысых птиц, похожих на огромных летучих мышей. Их крики напоминали кряканье, но на более высоких, режущих слух частотах. При этом обе птицы, которые находились у гнезда, яростно охраняли своё будущее потомство от наглых людишек, посмевших посягнуть на их древесное жилище. Илья поддерживал Костю снизу, успокаивая и обещая, что скоро весь этот кошмар закончится.

Пальцы хоть и пострадали, но остались целы, а яйца перекочевали из гнезда в карман Ильи под восторженные возгласы дикарей внизу и недовольное карканье удивительных птиц. Вскоре одна из них нагло уселась Косте на голову, уцепившись когтями в волосы и пытаясь выклевать глаза.

Смертельно устав от всех этих манипуляций, у друзей уже не было абсолютно никаких сил, чтобы тащиться к машине. Поэтому они совершенно не сопротивлялись и разрешили уложить себя в тенёчке, на расстеленные поверх мягкой сухой травы циновки.

— Уги-уги хорошо, — ласково гладила Костину голову сидящая рядом Амила. — Хорошо воин, хорошо охотник…

— Да уж, лучше не бывает, — простонал Костя и повернулся на другой бок, где лежащего в полузабытьи Илью холодной водой отпаивала сияющая, как медное блюдо, Шатха. — Зуев, ты там живой?

— Да лучше бы сдох маленьким… — промычал он в ответ, затем забрал из рук толстухи кривобокий кувшин. — Мало вода! Понимать? — помахал он кувшином перед её веснушчатым лицом. — Много вода давай! Уги-уги мыться! — Он принялся изображать, как трёт себя мочалкой, толстуха закивала головой и убежала. — Какие идиоты! — снова растянулся на циновке Илья. — То любить, то убить…

— Это они нас в главные уги-уги посвящали, — добавил Костя. — Мы теперь самые крутые воины и охотники.

— Так что, жить тут останешься?

— Типун тебе на язык. Отдохнём, пожрём и смоемся отсюда, пока эти придурки ещё чего не выдумали…

Сообразительная Шатха позаботилась о ванне, точнее, о наполненных водой бочках, через щели которых здорово хлестала вода, но мальчишки не уставая бегали к реке и возвращались с наполненными кувшинами, не давая бочкам опустошаться.

Костю пучком травы и сладко пахнущих цветов растирала Амила, Илье повезло меньше — сестра вождя не желала оставить в покое своего возлюбленного. Пару раз она пыталась забраться к нему в бочку, но к счастью, «широкая кость» и плохая растяжка не позволяли ей этого сделать.

Изольента старалась не показываться на глаза, прячась за спиной своего мохнатого ухажёра. Лишь иногда Илья замечал мелькающую в толпе её светло-русую голову.

После «ванны» обнаружилось, что их одежда уже выстирана и болтается на ближайшем дереве, колышась под порывами свежего ветра. Грязная обувь, зажигалка и смятая пачка сигарет лежали рядом.

Под издевательский смех Кости, Илья протестовал и отказывался голышом вылезать из бочки, не смотря на все попытки Шатхи выволочь его оттуда. Упираясь руками и ногами, он отчаянно сопротивлялся, даже когда любопытные дикари удалились разделывать бычка. Большинство женщин всё же осталось поглазеть, и это смущало даже Костю. Амила оказалась гораздо умнее своей тётушки, принеся две косо скроенные из мохнатых шкур набедренных повязки и пару кожаных шнурков, и помогая закрепить их на Костиной талии.

Кое-как повязав эту нехитрую одежду, друзья в сопровождении десятка женщин прошествовали на центральную площадку селения, где уже начинался самый настоящий пир.

Уги-уги снова усадили на почётное место, даже подстелив на этот раз мягкую шкуру, всучили по огромной миске жареного мяса с овощами, фруктами и кореньями и по кувшину чего-то отдалённо напоминающего несброженное до конца пива.

— Давай за водкой, — предложил Илья. Желание быстрее смыться испарилось при виде хрустящей корочки лично заваленной дичи.

— Обойдутся, — недовольно буркнул Костя, — за плохое поведение…

Дикари и не настаивали. Покончив с жарким и пивом, они принялись

покуривать свернутые трубочкой листья парнатхи, блаженно пуская сизые колечки дыма. Больше всех в этом деле старался шаман: выкурив изрядную долю этой дряни, он снова плясал, распевал песни, стуча в такт бубном, и катался как умалишённый по земле, не забывая выкрикивать какую-то ересь про небо и уги-уги. В общем, все были счастливы.

Солнце клонилось к вечеру, спрятавшись за гранитную скалу и отбросив длинную тень, когда Амила, хищно улыбнувшись, потянула Костю за руку прочь от посторонних глаз.

— Уже и ночи не смогла дождаться, — улыбнувшись, Костя послушно поплёлся следом. — Бесстыжая…

Водрузив на его голову венок, Амила нетерпеливо прибавила шаг, стараясь скорее покинуть пределы деревни. Вскоре она уже бежала вниз по склону, задорно хохоча и таща Костю за руку. Илья не отставал, никак не желая оставаться наедине с Шатхой.

— Ты поглянь, и тут у них кухня, — замедлив шаг, Костя с удивлением рассматривал огромную кучу хвороста на холме и торчащие из земли шесты.

Приблизившись к скале, девушка пригнулась и на коленях скрылась в зарослях лебеды. Костя пожал плечами и нырнул следом, неожиданно оказавшись в тёмном прохладном гроте.

— Ого, какая тут чёткая спаленка, — одной рукой он нащупал охапку сухой душистой травы, а другой — гладкую коленку Амилы. — Ну, иди сюда, расскажи, что ещё ты прячешь…

В этот раз Костя был не на высоте — сказался тяжёлый день и добрая порция шашлыка. Однако Амила, похоже, всё равно осталась довольна: не переставая воркотала что-то в самое ухо и щекотала длинными пальцами его голую грудь и шею. Оставшийся снаружи Илья стыдливо отвернулся, хотя ему после всех этих происшествий было уже наплевать на то, что делает его друг. Он сидел на пороге грота, прислонив голову к холодной стене, и смотрел на то, как вылетают из своих укрытий ночные птицы, напоминающие сов.

— Мил, принесла бы ты штаны мои, правда, не хочется мне опять в эту штуку кутаться. Понимать? Уги-уги одеться, — услышал Илья и понял, что друг скоро будет свободен. Он поднялся, пнул ногой камень, что попался под ноги, и почесал бок, поцарапанный при путешествии на дерево. Потом отошёл в сторону, оставив Костю в гроте. Что уже могло случиться хуже чем то, что они сегодня пережили?

Амила что-то затараторила, но, кажется, поняла. Легонько проведя тонкой ладошкой по Костиной колючей щеке, она легко выпорхнула наружу.

— И сигареты! Слышь? Курить! A-а… глупая женщина… — раздался голос ей вслед. Костя блаженно растянулся на сене, вспоминая, как давно он не получал удовольствия от обычной сигареты.

Амила вернулась очень скоро, швырнув одежду и обувь чужаков рядом, она вновь бросилась Косте на грудь, гладя обеими руками его бёдра и прижимаясь к нему всем телом.

— Нимфоманка ты моя, — чмокнул он её в макушку, не открывая глаз. — Дождёшься ты у меня, заберу с собой, — его рука скользнула вниз и тут же дёрнулась, как от разряда электричества. Грудь Амилы точно не была такого неимоверного объёма, да и вообще эта пышнотелая дамочка никак не тянула на его стройную дикую подругу.

— Шахра, ты что ли? — Костя запаниковал и отполз назад.

— Бирума, — томно прошептала дама и поползла вслед за ним.

— Э-э-э, подождите, я на это не подписывался! Давай до свидания! — Костя попытался отбиться ногой.

— Дазвыдания, — в голос повторила дамочка и подмяла его под себя. Он совсем не был готов к такому повороту событий, но его организм думал иначе, реагируя обычным образом на обнажённое женское тело.

Высвободившись из её объятий, Костя обнаружил, что у пещеры уже собралась целая очередь страждущих. Не давая ему уйти, в пещеру вползали всё новые и новые женщины. В мечтах, конечно, он проигрывал такие варианты не единожды, но на деле всё оказалось иначе. Уже при виде силуэта третьей посетительницы Костя заорал не своим голосом и забился в самый тёмный угол, сгребая в охапку свои шмотки. Больше от него не смогли добиться ничего, кроме диких воплей и трёхэтажных ругательств. Недовольные женщины покинули грот, и через пару минут затолкали в него перепуганного Илью.

— Костян, блин! — он на ходу застёгивал штаны и натягивал майку. — Ты представляешь, они тут целую оргию задумали! Ненормальные!

— Да я в курсе уже! — Костя тоже принялся спешно одеваться. — Групповое изнасилование какое-то!

— Может, им дети от таких богов, как мы, нужны?

— Да пошли они на хрен! Всё, Зуев, линяем! Поехали отсюда, пока я их всех не убил! — Костя пополз к выходу, но тот оказался забаррикадированным. — Это что ещё за фигня?! Ильюха, представляешь, эти су… сумасшедшие нас валуном привалили! Вот же су… сумасшедшие!

— Да не может быть! — придвинулся в темноте Илья и принялся ощупывать холодный камень. — Это какая ж силища должна быть! Завтра продолжат насиловать и по арене гонять, сто пудов!

— Вот твари, чтоб им неладно было… — вздохнул Костя, вмиг вспомнив слова бывшей жены.

Глава 7

Вечер пятого дня или осознание реальности

«Не мешайте мне жить хорошо — не трогайте моих иллюзий!»

Стас Янковский

После нескольких безуспешных попыток сдвинуть с места камень и освободиться, друзья уселись на холодную землю.

— Костян, посвети-ка, где-то зажигалка была. — Илья не переставал всматриваться в кромешную тьму в поисках одежды.

— Сейчас, дай нащупать, — прохрипел обессиленный Костя, шаря вокруг себя израненными руками. — Вот она. Ищи шмотки. А потом будем другой выход искать…

Тусклый дрожащий огонёк осветил небольшое пространство вокруг. Но этого оказалось достаточно, чтобы разыскать одежду и ботинки. Чертыхаясь и падая друг на друга во тьме, они кое-как оделись и прикурили.

— Попали так попали, — почесал в затылке Илья, осматривая высокий каменный потолок.

— Надо что-то делать. Давай выход искать, где-то он должен быть. Слышишь — сквозняк гуляет.

— Да где его искать-то… Разве что… — Илья достал из кармана зажигалку и нажал кнопку, — разве что там, в другом конце. Темно там, как в ж… жилище вождя.

— Давай посмотрим! — продолжал настаивать Костя.

— Ладно. Идём. Боюсь, что газ закончится, — Илья поднялся с холодного камня. — Ну, тут и духота. Хоть бы кондиционер поставили.

Друзья исследовали всю пещеру вдоль и поперёк и пришли к неутешительному выводу, что иного выхода отсюда нет. Лишь где-то высоко над головами виднелась щель, через которую тянуло свежим ночным воздухом. На тёмном небе подрагивали незнакомые вечерние звёзды.

— Ильюха! Смотри! Что это? На стене?

— Где? — Илья поднял зажигалку.

— Выше смотри! Вот! Что это?

Он направился к сырой стене, по которой стекали тяжёлые капли, и поднял руку вверх:

— Наскальная живопись…

— Странные штуковины, — согласился Костя. — Гляди, чудик какой-то нарисован, как в фильме ужасов. Глазищи-то! Пришелец, что ли? И где они такое могли увидеть?

— А смотри здесь! — прошёлся Илья вдоль стены. — На гриб похоже!

— Какой ещё гриб? Мухомор? — не понял Костя.

— Сам ты, Воропаев, мухомор. От ядерного взрыва. Точно. Как мы с тобой в детстве в комиксах рисовали…

— Ни фига себе! И как эти троглодиты смогли узнать про это? Да ещё и нарисовать?!

— Да уж… Смотри, Костян! Танк! — вдруг воскликнул Илья, радостно, как ребёнок.

— Где?! Тебе и тут танки мерещатся?

— Да вот же! Смотри!

Костя присмотрелся, и недовольное выражение его лица сменилось удивлённым. Ведь если гриб взрыва и монстров ещё можно было объяснить, то танк он не мог перепутать ни с чем. Рисунок занимал добрых полметра, и его детали были изображены довольно точно. Вот гусеницы, вот дуло, башня и тяжёлый корпус. Перепутать танк с чем-то иным было весьма сложно.

— Ильюха… Мать твою… Куда нас занесло, а?

— А я тебе о чём говорю?! Уж точно не в прошлое. Здесь, похоже, война была, или катастрофа какая-то. Человечество деградировало… Может, эпидемия скосила?

— Точняк. А теперь нас используют, как новую кровь. Чтобы их девок оплодотворять. Тьфу-ты, чёрт! — Костя сплюнул на землю. — Не хочу я быть быком- осеменителем!

— А мне показалось, что тебе нравится, — рассмеялся в ответ Илья.

— Ооочень! Я прям тащусь… — возмутился Костя и присел на импровизированное ложе, где недавно был атакован неуёмными дикарками. — Сил никаких. Ну ладно 6 ещё Милка, а остальных мне куда? Чего ж не помогал? Друг, называется.

— У меня Ленка есть. Я к ней хочу, не поверишь. Пусть пилит, пусть орёт, только бы домой… А ты человек свободный, так сказать, заботами необременённый. Ты же в Москве на каждую юбку заглядывался, а тут такой выбор, бери — не хочу.

— Ага, особенно сейчас актуально. После пяти дней запоя. Меня от них воротит. Ладно… Выхода нет, газ в зажигалке заканчивается. Сигарет тоже в обрез. Давай-ка Зуев, спать. Утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем. Не оставят же они нас здесь на всю жизнь. Думаю, голодные бабы у них ещё остались, неудовлетворённые. Мы их обманем — а сами линять будем.

— Ага, слиняешь тут, — зевнул Илья. — Ладно, давай падать, подумаем с утреца…

С этими словами Илья повернулся к другу и увидел, что тот укрылся сухой травой и уже беззаботно сопит.

Спать было, мягко говоря, неудобно. Всю ночь Илья вертелся, пытаясь отвоевать себе хоть немного места на подстилке. Рядом звенели огромные надоедливые комары. Костя отчаянно отбивался, бормотал сквозь стиснутые зубы и размахивал руками.

Под утро стало холодно и зябко. В узкую щель над головами проникали лучи восходящего солнца.

Мысли о том, где они оказались, и, главное, каким образом, никак не покидали Илью. Больше жизни он мечтал попасть домой, к родной жене и компьютеру. Таких испытаний у него ещё не было. Даже в армии, где он служил связистом, его так не напрягали, а каждые выходные была увольнительная. Он ехал домой, где его ждала невеста, а ныне жена Ленка. И что теперь делать — он даже не мог представить. Пусть они выберутся из посёлка, что будет потом? Эх, был бы рядом лесник, он бы наверняка разобрался, что к чему. А они, дурни, спёрли его навигатор, и теперь ломают голову, как вернуться. Карма!

К утру тяжёлые мысли развеялись, Илья уснул. Но выспаться не удалось. Снаружи послышался громкий топот. И не просто топот, а будто слаженные шаги целой роты. Дикари приближались, горланя на все лады торжественную песнь. Илья спохватился. Сердце сжалось в предчувствии беды. Вдруг вспомнилась его глупая шутка «придёт беда, когда закончится огненная вода». Только теперь было не до смеха.

Тяжёлый, прикрывающий вход камень с грохотом откатился в сторону. За ним стояла пара десятков разодетых и разукрашенных человек — высокие, широкоплечие, лучшие воины посёлка. Стоящий впереди сухонький шаман Анука на ка ткнул сухим скрюченным пальцем в менеджеров и что-то сказал. Костя ещё тёр глаза, пытаясь вернуться в реальность, когда их силой выволокли из пещеры и под дружные возгласы потащили прочь.

— Эй! Пусти, придурок! — кричал Костя. — Буду тестю на тебя жаловаться, понял? Тестюшка, дорогой…

Ахтынкулук стоял на поляне, где вчера друзья видели шесты и охапки хвороста. Позади угрожающе нависала каменная скала, отбрасывая длинную серую тень. Грузный вождь поставил ногу на покрытый письменами камень, и спокойно покуривал трубку. Амила переминалась с ноги на ногу, стоя за своим отцом, и совершенно не обращала внимания на орущего и вырывающегося Костю.

— Вот ты какая, Милка! — он дёрнул рукой, пытаясь дотянуться до неё, и понял, что руки крепко связаны за спиной. — И не узнаёт даже…

— Плохо ты старался вчера, Воропаев, — заметил Илья. — Вот, блин, и слиняли…

Он обернулся и посмотрел на громилу, который держал связывающую их верёвку. Выражение каменного лица говорило о том, что все просьбы и уговоры будут напрасными. Тут даже огненная вода не поможет. Всё население деревни, от маленьких отпрысков до седых старушенций, которые раскачивались в танце и потрясали обнажёнными дряблыми телами, собралось у скалы на поляне.

Они были крайне возбуждены, бурно обсуждали на своём языке нечто важное, тыкали грязными пальцами в пленников и в безоблачное голубое небо. Женщины суетились вокруг неотёсанных шестов, ровными рядами укладывая хворост и сухую траву.

В середину площадки вышел Анунака в своей неизменной маске и разукрашенный так же, как и на предыдущем празднике. Похоже, мода на карнавальные костюмы у них оставалась неизменной. Шаман держал в руке посох, указывал им на небо и истошно взывал о чём-то к показавшемуся из-за скалы солнцу. При этом его унылую песню слушали внимательно, согласно кивая лохматыми головами.

— Костян, они что, обкурились? — прошептал Илья.

— А чёрт их разберёт. Умотать бы под шумок. Только как?

Умотать не удалось. Толпа раздвинулась, а друзей под дикие вопли и крики поволокли к скале. Там их привязали к ржавым, неизвестно кем вбитым крючьям. Небо, будто предчувствуя беду, потемнело. А шаман всё смотрел вверх, ожидая чего-то особенного.

— Небо-отец, мать-земля, — лепетал он в шаге от пленных вполне знакомые слова. — Небо — оплоднять, женщина-земля рожать, кровь — есть жизнь… Уги-уги,

— и извлёк из-под маски длинный кривой клинок.

— Ильюха, Ильюха-а-а! — нервно задёргался привязанный Костя. — Кажется, нас собрались принести в жертву!

В ответ Илья задёргался ещё сильнее, пытаясь высвободиться из крепких пут.

На его лице застыл немой ужас.

— Ты прости меня, друг, слышишь? За всё прости, — зашептал Костя. — За то, что потащил тебя на эту рыбалку проклятую, за то, что втянул тебя в эту авантюру, алкаш недоделанный…

— Ладно, Воропаев, с кем не бывает… Я и сам…

— За то, что левую партию мониторов без тебя на прошлой неделе спихнул, — продолжал Костя, — за то, что кофе Хмырю на клаву пролил, а на тебя свалил, за то, что Ленку твою шлёпнул, ну… на корпоративе, уж больно у них со Светкой юбки похожие…

— Скотина! — заворочался Илья, пытаясь ногой достать до Кости. — Иди сюда, я тебя первым убью!

— Уги-уги молчать! — больно ткнул его в бок копьём ближайший дикарь. Милка, стоящая за отцом, надменно поджала губы и отвернулась, будто видела Костю в первый раз. Вдруг небо потемнело, и толпа дикарей одновременно опустилась на колени, протягивая к нему руки. Илья крутился и так, и этак, но никак не мог рассмотреть, что же творится за скалой, и что заставило дикарей падать ниц.

Подняв голову, вождь подал шаману знак рукой. Шаман кивнул, сильнее схватился за рукоять кривого клинка и сделал шаг к скале, туда, где в недоумении застыли пленники. Затем рывком разрезал майку на груди Воропаева, истошно кричащего о своих правах и презумпции невиновности. Бросившиеся на помощь шаману воины крепко держали уги-уги, не давая друзьям пошевелиться. На землю медленно надвигалась тьма, закрывая собой холмы и гребни леса. На солнце показался чёрный серп луны, что медленно, но верно закрывала его собой, словно заглатывая яркие отблески. С каждой секундой становилось всё темнее.

— Уги-уги! — радостно воскликнул шаман, указывая ножом на затмение.

— Уги-уги! Уги-уги! — радостно подхватила толпа его слова и закивала головами.

— Зу-зу-зуев… Кажется, уги-уги — это не боги, а жертвы, — зубы нервно отбивали дробь.

— Лучше бы я был первый, — прошептал Илья, стараясь не поддаваться панике, но это у него выходило весьма и весьма плохо. — Кажется, нам капец… Сейчас нам органы вырежут к чёртовой матери… живьём… Лучше бы сразу замочили…

Половина солнца уже скрылась за злой оранжевой луной, которая нехотя ползла, будто издевалась над ними. Костя дрожал от страха, покрытый холодным потом, а шаман держал нож, упёршись остриём в область сердца, и чего-то ждал.

— Всё, прощай мой друг, Зуев. Прости меня завсё…

— И ты меня, Костян… Весело с тобой было… А теперь… теперь никто даже не узнает, где мы сгинули, где сложили головы…

Шаман вновь что-то яростно прокричал, а затем нож больно воткнулся в кожу.

Но Костя уже не чувствовал боль, он крепко сжал зубы, прикусывая губу и зажмурился, а Илья отвернулся, чтобы не видеть этого. Ведь вскоре его ждало то же самое.

На землю обрушилась кромешная тьма, поглотившая все звуки и шорохи. Костя закричал и потерял сознание.

Глава 8

День шестой или пришла беда, когда кончилась огненная вода

«Если вы привыкли жить в клетке, свобода становится опасной идеей» Генрих Бёлль

Илья смутно понял, что произошло в последующий момент. Шаман вдруг навалился на бесчувственного Костю, безвольно сползая к его ногам. И только когда он упал на землю, хрипя и бормоча проклятия, Илья смог рассмотреть торчащую меж его острых лопаток стрелу.

Чёрная тень на солнце начинала отступать, и слабые потоки света вновь полились на землю.

На поляне возникло несколько десятков вооружённых луками и длинными клинками воинов в лёгких кожаных доспехах.

Местные дикари бросились врассыпную, визжа не своим голосом. Незнакомые воины рванули следом, нагоняя несчастных у самой деревни и связывая их по рукам и ногам. Тех же, кто сопротивлялся и хватал дубины в попытке защититься, вояки нещадно рубили, бросая мёртвые тела в высокую траву.

В шуме-гаме и темноте невозможно было ничего разобрать. Воины Ахтынкулука сражались, как дикие звери, не жалея жизней и конечностей, но горстка безоружных людей не смогла выдержать натиска более опытного и лучше вооружённого соперника. Вокруг то и дело пролетали стрелы, наносились удары копьями, женщины неистово визжали, кричали испуганные дети. В суматохе никто не заметил, как Ахтынкулук сбросил с себя щедро украшенную перьями шляпу и мелкими перебежками улепётывал к густой чаще, прячась за одинокие деревья и кустарники. Там, где заросли закончились, он встал на колени и спешно пополз к лесу, чертя брюхом по высокой густой траве.

Вскоре солнце выглянуло, осветив поле боя. Картина была плачевная, но Илье не было дело до стонущих дикарей, он был рад, что остался цел и невредим, а друг Костя поплатился лишь нервами.

— Воропаев! Очнись! Костян! Мы живы! — радостно затараторил Илья.

— Мммм, — простонал Костя и шевельнулся. На груди, куда шаман едва не воткнул свой нож, была лишь неглубокая царапина, не представляющая угрозы для жизни.

Со стороны деревни показались две гружёные награбленным добром широкие телеги. Ещё одна, «украшенная» металлическими прутьями, приближалась со стороны леса. Телеги были запряжены парой низкорослых, похожих на ослов лошадей с бурыми полосами на круглых желтоватых боках. Их сопровождали воины.

Огромный лысый мужик, которого Илья окрестил про себя «генералом», так как весь бой он простоял на белом камне, отдавая приказы, подал воинам знак.

— Сюда! — грозно крикнул он, указывая на несостоявшихся жертв. И деловито поправил кожаные с металлическими заклёпками наручи.

Костю развязали, и он грохнулся на тело мёртвого шамана. Илья сам протянул дрожащие руки, чтобы освободиться от верёвок. Перерезав их изогнутым клинком, рослые, коротко подстриженные воины подхватили пленников под руки и потащили к своему главнокомандующему.

— Уги-уги? — громко спросил мужик у Зуева, гневно сверкая глазами.

— Типа того, — кивнул Илья. Тихо так, еле слышно. А то вдруг им тоже жертвы сегодня понадобились?

Но, похоже, приносить в жертву их никто не собирался. По крайней мере, пока. Костю, который так и не пришёл в себя, а лишь что-то мычал, погрузили на телегу с прутьями, туда же швырнули и слабо сопротивляющегося Илью. Затем принялись плотно заполнять клетку уцелевшими в бою дикарями. Рядом с Ильёй теперь оказалась и надменная Амила, не желающая не то, что разговаривать, но даже смотреть на несостоявшихся жертв. Из деревни продолжали тащить нехитрую утварь, посуду, шкуры и украшения и складывать всё это добро в примитивные телеги.

Машину, что мирно стояла на центральной площадке, не тронули. Обошли несколько раз, щурясь и заглядывая в окна, легонько постучали мечами и дубинами по капоту, изучая неизвестную телегу. И, посоветовавшись с главнокомандующим, решили вернуться за этим чудом позже. Предусмотрительный Костя, конечно, спрятал ключи под камень у главной хижины вождя, да только ему было невдомёк, что дикарям ключи не понадобятся — в любую телегу они привыкли запрягать своих мулов, а кенгурятник в джипе был вполне надёжный.

Вскоре процессия, состоящая из трёх повозок, медленно двинулась вдоль реки.

— Костян, дружище! — начал расталкивать друга Илья. — Ну, давай же, очнись! Слышишь?

Костя медленно разлепил глаза и поднял голову, рассматривая картину вокруг. Что-то невразумительно промычал, затем, увидев друга, расплылся в блаженной улыбке:

— Ильюха! Мы живы!

— Живы-то живы… Да только приключения на сегодня ещё не закончились.

Сквозь металлические прутья телеги Костя обвёл туманным взором оставшуюся

в стороне разграбленную деревню, где продолжали рыдать над павшими сыновьями старухи, перевёл взгляд на сбившихся в кучу угрюмых соплеменников Амилы, которые тряслись рядом на ухабах и выбоинах, и отвернулся. В отличие от своих поскуливающих соплеменников, Амила излучала олимпийское спокойствие. Видимо, она всё ещё надеялась, что папаша не оставит дочурку в беде, не пожалев все свои надёжно припрятанные в хижине сокровища, и вскоре вышлет в погоню оставшихся в живых воинов.

«М-да… Хорошо было бы сейчас взять и проснуться на родном диванчике, сгонять к холодильнику за пивком и защёлкать пультом в поисках спортивного канала… И не видеть всего этого ада, забыть про немьггых дикарей, сумасшедшего шамана и стервозную Милку… Да, хорошо… Хорошо, там, где нас нет…»

— Дорогу запоминаешь? — ткнул его локтём Илья, приводя в чувства и возвращая в чёрт знает, какую реальность.

— А толку? — отмахнулся Костя и снова закрыл глаза.

— Ну как же? До машины потом пешкарусом чесать придётся.

— Далеко ты прочешешь, когда без сердца останешься, Зуев? Расслабься и получай удовольствие… Э-эх, сколько мы с тобой всего пережили… сколько пьянок- гулянок, сколько бед перенесли… Вот и сдохнем вместе, ну чем не друзья? Да… что наша жизнь? Игра…

— Да пошёл ты, Воропаев! Терпеть не могу, когда в тебе философ грёбаный просыпается! Так бы и дал в рожу, ей-богу!

Обоз неторопливо двигался по заросшей выбоистой дороге, что вилась у самой реки, в тени раскидистых ракит и зарослей ивняка. Небо медленно затягивали серые тяжёлые тучи, и вскоре начал накрапывать мелкий дождик.

Шагающие рядом воины от усталости еле переставляли ноги в плетёных сандалиях, а на спинах несли щиты, луки, копья и котомки с награбленным добром. Похоже, это племя являлось более развитым. Об этом говорили и металлические наколенники, и наручи, и лёгкие кожаные нагрудники, у некоторых на головах даже возвышались примитивные кованые шлемы с выцарапанными на них узорами, означавшими то ли принадлежность имущества, то ли звания и награды, то ли просто количество поверженных врагов.

«Генерал» восседал на одной из телег, пряча лысую голову от противного дождика под наброшенной на плечи шкурой, лениво чистил изогнутым клинком ногти и не забывал зычным голосом раздавать приказания. Речь его больше напоминала рычание дикого зверя, хотя и знакомые слова встречались довольно часто.

— Ну, что? — обернулся Илья к дрожащим от страха пленным дикарям. — Теперь вы сами уги-уги? Лошары, блин… Воропаев, харэ дрыхнуть, на том свете выспишься! Подъём, давай революцию делать!

— И когда ты дябнуть без меня успел? — рассмеялся Костя и приподнялся на локте. — Неспроста ты такой буйный.

— Так, Кость, давай мыслить логически, — перебил его Илья. — Если бы эти громилы хотели нас замочить или принести в жертву, они бы это на месте и сделали, правильно? Зачем же напрягаться и везти нас куда-то?

— Так в голову же к ним не залезешь! Может, кокнут нас у своей священной скалы. Или ты думаешь, что соберут они в своей деревне суд присяжных и будут Ахтынкулуку приговор выносить за то, что нас, богов, обидел? А это типа свидетели рядом в клетке едут?

— Ну и фантазия у тебя, Воропаев. Больная просто. Нет, лично я думаю, что…

Вдруг с дерева что-то упало прямо на голову главнокомандующего. Телега

дёрнулась и стала. Истошно завопили желтобрюхие мулы. Поначалу Илья решил, что какой-то хищный зверь атаковал впереди едущую телегу. Но, присмотревшись внимательнее, Илья опешил: с ветвей старой ивы на спину «генерала» прыгнула хрупкая девушка, ловко зажавшая его толстую шею ногами и изо всех сил старающаяся свернуть его большую лысую голову. Неизвестно, что поразило Илью больше: миниатюрная блондинка, решившаяся совершить дерзкое нападение, или её вполне современная одежда, состоящая из клетчатой синей рубашки, прочного, как брезент, комбинезона и высоких желтоватых ботинок.

Он снова собрался ткнуть локтём Костю, пока тот снова не пропустил всё самое интересное, но это было лишним — друг уже не сводил восхищённых глаз с отважной воительницы.

Свирепые воины бросились на помощь своему командиру с мечами наизготовку. Но блондинка тоже была не лыком шита. Поняв, что ей не справится с этим боровом, который уже успел сбросить её, девушка извлекла из голенища ботинка самый настоящий охотничий нож с костяной ручкой и приставила его к горлу лысого военачальника.

— Где Дебби?! Отвечай! Быстро! — крикнула она на чистейшем русском языке.

И повернулась к остановившимся в нерешительности воинам. — Или вы отдаёте пленных, или я убью его!

Воины не шибко понимали её слова, но приставленное к горлу «генерала» лезвие и без того было красноречивым.

— Бросайте оружие! Ну же! — Она сильнее прижала нож, и по шее командира тонкой струйкой зазмеилась тёмная кровь. Толстяк что-то замычал, выкатывая глаза.

— Во даёт деваха, — только и успел прошептать восторженный Костя.

— Сзади! — крикнул Илья, но опоздал: лихо запущенная одним из воинов дубина достигла цели, ударившись о затылок блондинки, и мигом свалила её на землю.

Пришедший в ярость командир продолжал орать, плеваться и топать ногами в тяжёлых сандалиях, пока вояки сгружали бесчувственное тело девушки в похожую на клетку телегу. Костя посторонился и присел рядом с другом, уступая вакантное место временно обездвиженной даме. Когда обоз тронулся дальше, друзья принялись с интересом рассматривать незнакомку.

— Жива? — склонился над ней Костя и приподнял короткие, едва закрывающие уши, белые волосы. Раны не было. Блондинка застонала и дёрнула плечом, словно отгоняя назойливую муху.

— Жива, — констатировал Илья и поправил её причёску, старательно укладывая ровную чёлку на тонкие чёрные брови. Из-под длинных опущенных ресниц гневно блеснули тёмные глаза.

— Наша девчонка! Стопудово! — зашептал Костя. — Смотри! И шмотки современные! — а увидев гневный взгляд Амилы, он приблизился к незнакомке ещё ближе, почти касаясь её бёдер. На тонком загорелом лице девушки подрагивали чёрные ресницы, будто она видела тревожный сон.

— Наша, родная, — глупо заулыбался Илья. — И как её сюда занесло?

— Да так же, как и нас. Магнитная аномалия, гипноз, пришельцы, проклятие лесника — я уж и не знаю, что думать…

Дождь усиливался. Обоз свернул в чащу и стал пробираться сквозь густые заросли, в которых воякам приходилось прорубать дорогу, недовольно ворча и озираясь на крикливого и вечно недовольного военачальника.

Наконец, обоз выбрался из леса. Вниз, к лугу, мулы побежали веселее, иногда воинам с трудом приходилось догонять их.

В поросшем бурьяне поле селение с поднимающимися к серому небу струйками дыма было видно издалека. Тёмные хижины отчётливо вырисовывались на фоне зелёных холмов и сопок. Воинственная деревня была предусмотрительно обнесена высоким частоколом, видимо, на случай войн, нападений животных и прочих неприятностей. Имелись даже охраняемые железные ворота, ржавые, но ещё довольно прочные. Как и в предыдущей деревне, обмазанные глиной хижины стояли вкруг центральной, обнесённой белым камнем площадки. Здесь, как на перроне, уже толпились встречающие. С улыбками и распростёртыми объятиями дикари встречали вернувшихся с добычей воинов. В отличие от подданных Ахтынкулука, местные жители были одеты полностью, и не в шкуры, а сшитые из ткани одежды, пусть и довольно потрёпанные. У некоторых на ногах красовались плетёные, похожие на дырявые лапти сандалии, у других даже имелись кожаные остроносые башмаки. Головы одних венчали чепцы и кривобокие шляпы, других — диадемы и металлические обручи. Здесь было намешано всего понемногу, так как большинство уборов были попросту привезены из путешествий-набегов на соседние племена.

Дикари принялись выгружать награбленное имущество, тут же по-братски деля его между собой и стуча друг другу в небритые рожи. Женщины вешались на крепкие шеи своих вернувшихся мужей и алчно выхватывали из их потных и испачканных чужой кровью рук украшения, шкуры и посуду. Все суетились вокруг телег, озаботившись делёжкой чужого имущества, и никто не обращал внимания на пленных чужеземцев.

Но вдруг толпа смолкла и расступилась. Пленники в телеге тотчас насторожились и вытянули шеи, ожидая увидеть грозного свирепого вождя или кровожадного шамана с кинжалом на изготовку. Каково же было их удивление, когда из толпы вынырнула приземистая бабуля с посохом и в сером до земли одеянии. Эдакий божий одуванчик с собранными на затылке седыми волосами и обвисшими круглыми щёчками. Для полноты картины ей не хватало лишь очков на носу, кружевного воротничка и накрахмаленного передника. Казалось бы, она ничем не отличалась от обычных старушек, что гроздьями облепляют лавочки каждого заурядного дома в каждом заурядном городе, если бы не висящая на шее ржавая велосипедная цепь и обрамляющие полные запястья обоймы подшипников.

В полной тишине она прошествовала к клетке с пленниками, даже не взглянув на горы награбленного добра. Приблизила к прутьям широкое скуластое лицо, прищурила водянистые глаза, затем повернулась к «народу» и изрекла скрипучим старческим голосом:

— Работать! — и потопала обратно, чуть переставляя полные ноги в плетёных сандалиях.

Только она успела скрыться в толпе, как дикари снова принялись галдеть и делить добычу. А несколько вооружённых клинками воинов, оставив своих подруг, выволокли всех без исключения пленников и потащили за деревню, откуда поднимались клубы дыма. Дикари плакали и слёзно молили о пощаде, Амила отчаянно извивалась и плевалась, не желая мириться с предстоящей участью и бормоча проклятия на своём языке.

— Ахтыкулук вэрдэ! Амила вэрдэ дот Ахтынкулук! — кричала она.

Воины что-то забормотали, и один из них потащил дочку вождя в другую

сторону. Хорошо это было, или плохо, одному богу известно.

Только блондинка очнулась, как сразу пошла в рукопашную, используя дикую смесь приёмов ушу, джиу-джитсу и муай-тай. Но навалившиеся на неё воины быстро утихомирили бунтарку, надавав подзатыльников и связав по рукам и ногам. Теперь её тащили за шкирку, как нашкодившего кота. Илья шагал со связанными руками и изрекал все известные ругательства, а Костя всё пытался откупиться, обещая золотые горы и уйму огненной воды, а так же требуя аудиенции у пожилой атаманши. Воины понимающе кивали головами, но не забывали подталкивать пленников в спину.

Вскоре под ногами начало неприятно хлюпать. Деревья закончились. Впереди виднелись холмы и поросшие высокой травой топи. А за ними начинался длинный глубокий карьер.

Моросил мелкий дождь, размывающий и без того глинистый грунт в карьере. Десяток пленников, чумазых и оборванных бедолаг с кандалами на ногах, уже копошились в нём, подгоняемые строгим надзирателем. Они гребли руками и деревянными совками ржавого цвета породу и сгружали её в плетёные корзины. Затем взваливали тяжёлые корзины на худые сгорбленные плечи и тащили наверх насыпи. Поодаль лежали горы древесного угля, и над вымазанными глиной холмиками трубой поднимался едкий сизый дым.

— Костян, ты когда-нибудь железную руду добывал? — ни с того ни с сего ляпнул Илья и продолжил: — Это риторический вопрос. Всё в жизни приходится делать впервые…

— Да пошёл ты со своими риторическими вопросами, Зуев! — взбеленился Костя и повернулся к шедшему позади воину: — Слышь, начальник? Я в рудокопы не нанимался! Может, договоримся? — и тут же схлопотал палкой между лопаток:

— Молчать! Работать!

— Не кипишуй, старик, — уверенно заявил Илья другу, глядя, как их ногах защёлкивают тяжёлые кандалы. — Главное, что живы. А план у меня есть. Нас много, а эти погонялы… поганцы… погонщики, короче, одни. Завалим их и смотаем отсюда.

— О, да! Ты у нас самый главный заваливатель всех времён и народов! — огрызнулся Костя, потирая ушибленное плечо и позвякивая цепью. — Это тебе не в компьютерные игры рубиться! Ладно, свалим с наступлением темноты. Вляпались, блин, по самое не могу…

Однако надеждам на побег так и не суждено было оправдаться. Несмотря на приличное количество пленных безропотных дикарей, с ними легко управлялись пять вооружённых клинками и хлыстами воинов-надсмотрщиков. За любую провинность — медленное копание, перенос неполных корзин и незапланированный отдых — пороли нещадно.

Посматривая краем глаза на охранников, Илья старался и не филонил. Это было частью его плана — втереться в доверие и показать себя ответственным работником.

— Давай-давай, — шутя, подбадривал его Костя. — Может, в работники месяца выйдешь, а там гляди, до топ-менеджера дослужишься. Да? — обернувшись и чуть не свернув головы, он заметил рядом не очень трудолюбивую блондиночку, глупо заулыбался и заиграл мускулами.

В ответ она хмыкнула, взмахом тонкой руки поправила чёлку и потащила свою корзину к глиняной печи, где выплавлялось железо.

— Давай помогу, красавица! — нагнал её Костя и принялся выхватывать из её рук корзину.

— Отвали, сама справлюсь! — девушка рывком дёрнула её к себе.

— Слушай, нам нужно держаться вместе. Нас тоже угораздило к этим дикарям попасть. Теперь нужно думать, как выбраться, — затараторил он, вырывая корзину.

— Сама не знаю, — она, наконец, разжала руки. — Квадроцикл наш раздолбали, сволочи.

— Молчать! Работать! — посыпался на них град ударов.

— Эт ничего, главное, до машины моей добраться, — Костя закрывался от ударов, но продолжал шептать: — Там, за лесочком, у Ахтынлука, те… (чуть не сказал тестя) товарища моего.

— Ну надо же, — подняла она карие, чертовски красивые глаза. — А ты не такой клоун, как кажешься. Ладно. Потом поговорим. Да только мне здесь человечка одного разыскать надо, — и слиняла, оставляя Костю наедине с корзиной.

Костя вывалил её содержимое на пласт угля и накрыл его следующим. Затем, по примеру дикарей, принялся обмазывать это сооружение глиной, посматривая на хорохорящегося перед незнакомкой Илью.

Вскоре Илья присоединился к другу, помогая делать отдушину в плавильной

печи.

— Эрикой её зовут, — сообщил он. — Романтично, правда?

— Очень, Зуев. Мне, кстати говоря, всегда блондинки нравились.

— А мне…

— А у тебя Ленка.

— А тебя, Воропаев, жизнь, похоже, ничему не учит.

Глава 9

Вечер трудного шестого дня или побег с каторги

«— Занимаетесь спортом?

— Да, приходилось. Бегал.

— На какие дистанции?

— На длинные, пока не поймают»

Фильм «Ошибка резидента»


Сумасшедший день на этом так и не закончился. Изрядно уставшие за день друзья просто с ног валились от непривычной им физической работы. Но охранник не давал им даже присесть, не забывая щёлкать перед носом пленников тяжёлым кожаным хлыстом с металлическим наконечником.

Безумно хотелось есть, да и просто обычного простого отдыха. Дождь закончился, и солнце вновь ярко засияло на небе, быстро высушив землю и карьер. Хорошо, хоть давали пить дождевую воду, собравшуюся в большой бочке, иначе на такой жаре их просто бы выключило. Эрика уже не косилась на новых знакомых, изредка перебрасываясь с ними отдельными фразами. Все ожидали наступления вечера, но он никак не наступал. Муторно тянулось время.

Когда солнце начало медленно спускаться к горизонту, пришёл главный надсмотрщик, отстранив других соплеменников. Осмотрев фронт работ, он перебросился несколькими словами с остальными. Некоторые слова были понятны, но большинство фраз оставались загадкой для Кости и Ильи. Эрика, судя по всему, понимала гораздо больше, потому как слушала внимательно, чуть скосив глаза в сторону дикарей.

— Сейчас нас кормить будут, а завтра, говорят, работы ещё больше. Ничего, ночью сбежим, — быстро зашептала она. — Главное, найти Дебби.

— Что, подруга твоя? — поинтересовался Илья. — Или друг?

Эрика промолчала, лишь кивнув головой в ответ, потому что охранник уже повернулся к ним, угрожающе тряся плёткой. Они присели на корточки и затаились в ожидании следующих слов.

— Кормить… закрыть, — поняли друзья последние слова дикаря.

Словно по команде, двое других надсмотрщиков, ткнули палками в мужчин, и те послушно поднялись. Следом выстроилась цепочка пленных из селения Ахтынкулука. Застегнув кандалы в одну цепь, всех работников погнали в сторону небольшой, но крепкой на вид хижины на окраине рабочего посёлка. За ней виднелась ещё одна, а рядом, за небольшой деревянной перегородкой, находился туалет, точнее, выгребная яма, над которой роились мухи. Территория лагеря была обнесена высоким частоколом.

Из-за высокого забора жалобно выглядывали несколько дикарей. У противоположной стены лежало большое бревно, что использовалось вместо скамьи. Там чинно восседала всем и вся недовольная Амила, которую не взяли на рудники, видимо, считая ценным заложником. При виде Кости она тут же подскочила с места, растеряв всю свою гордость. Но Косте уже было не до неё. Он ещё не забыл, как сегодня утром они чудом остались живы, а она даже не пыталась вступиться за него. Сейчас же интересоваться её самочувствием не хотелось вовсе.

Загнав пленников в лагерь, один из охранников притащил большой чан с похлёбкой серо-зелёного цвета. После этого ворота захлопнулись, оставив пару десятков пленных одних.

— Еда! Костян! — Илья уже отталкивал локтями налетевших дикарей. — Ищи миски! Я держу позицию!

— Несу, — проворчал Костя. Он уже успел сходить на разведку вслед за Эрикой, которая сразу же ринулась осматривать территорию, словно в ней проснулись новые силы.

После недолгой потасовки им удалось зачерпнуть из чана три миски похлёбки — правда пару раз дикарям досталось в глаз от кулаков разъярённых голодных менеджеров — и теперь друзья уселись на бревне, обеими руками держа миски и жадно употребляя их содержимое. В тот миг им казалось, что это самая вкусная на свете еда. И плевать, что не было ни соли, ни перца, а вместо картошки там плавали куски овощей, напоминающих тыкву, и ещё некая странная зелень в стручках.

— Эрика! Иди сюда! Эрика! — замахал рукой Костя. — Надо поесть, а то сил на побег не будет.

Эрика с грустным видом подошла и взяла из его рук миску. Принюхалась, чуть скривив свой аккуратный курносый носик, но всё же сделала пару глотков.

— Дебби здесь нет! — вздохнула она. — Но она точно у них! Я знаю! Старуху бы разыскать, она здесь главная. В посёлок надо попасть.

— Бабуська? Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил Илья, подняв голову и усердно жуя пучок зелени.

— Она мамаша Рантамона — этого крысёныша, который захватил нас. И квадроцикл сломал, гад. Они здесь главные. Муж её вождём был, убили недавно, теперь сынок всем заправляет. Нужно разыскать их.

— Да, но только как выбраться отсюда? — придвинулся ближе Костя. — Нас, кажись, закрыли. А завтра работать опять заставят. Так и сдохнуть можно. При такой работе надо за вредность повышенный паёк выдавать.

— Стемнеет — что-нибудь придумаем, Воропаев. Что-то мне не хочется снова завтра руду добывать, итак спину не могу разогнуть. Помнишь, недавно от Хмыря убегали, окружными коридорами, когда он нас хотел в командировку в Уссурийск сплавить? Да потом заказчики не согласились на его условия. Или Светка чего с доками намутила…

— Сравнил тоже, Хмыря с дикарями. Хотя вот Ахтынкулук на него чем-то ой, как смахивает! Иногда.

— Вы о чём? — резко спросила Эрика, слушая их разговор. — Где это?

— Географию не учила? Это же в России, в Приморском крае. На Дальнем Востоке. Собирались договора подписать…

— Разве там люди живут люди? — перебила Эрика, удивлённо округлив глаза.

Костя и Илья громко расхохотались, оценив шутку по-своему.

— Ладно, хватит ржать. Думайте, как выбираться будем, — недовольно скривила ротик Эрика, окинув взглядом сгруппировавшихся дикарей и отдельно сидящую Амилу, которая не притронулась к еде, а лишь бросала надменные взгляды.

В хижинах совсем не было мебели. Об удобстве для пленников не могло быть и речи. Пол был покрыт сухим сеном, которое имело жуткий прелый запах; видимо, подстилку не меняли уже пару лет. Да при входе одиноко стояла деревянная полка, на которой кучей громоздились глиняные плошки и тарелки. Окна были заколочены крест-накрест деревянными досками, за которыми угрюмо торчал частокол. Дикари, уставшие от работы, завалились, почти не оставив свободного места, и звучно храпели. В соседней хижине обнаружилось то же самое.

— Э, нет, я тут спать не намерен! — возмутился Илья. — Это же антисанитарные условия!

— Спать сегодня никто и не будет, Зуев, — ответил Костя. — Думай лучше, как бежать будем. Скоро совсем стемнеет.

— Смотри! — подкравшаяся сзади Эрика напугала Костю. Он едва не подпрыгнул, пытаясь привести себя в порядок. — Бревно хорошее лежит. Вы тащите его, ставите на забор вон там, — она указала на самую низкую часть забора, — а я, в случае чего, охранника вырублю. Только ждём моего сигнала, а то напортачите.

— Костян, ты по брёвнам давно лазил? — спросил Илья.

— Уж как-нибудь залезем, — оценил высоту частокола Костя. — Главное, чтобы охранник не проснулся. Он хоть один?

— Вроде один, — кивнула Эрика. — Я первая пойду, вам доверять опасно, — и улыбнулась.

Стемнело довольно быстро. Да ещё и набежавшая густая туча скрыла луну, которая сонно выглядывала над забором. Из ближайшей хижины раздавался громкий храп и сопение. Кто-то выругался, потом всё затихло. А трое, что задумали побег, сидели тихо у самой стены, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. Поблизости располагалась будка охранника, или скорее, ржавый вагончик, снятый с колёс, крыша которого была покрыта соломой, а стены размалёваны облупленными и выцветшими рисунками. Теперь уже друзья наблюдали сквозь щели в частоколе за охранником. Тот долго зевал, сидя на крылечке и точа деревянную палку ножом. Потом поставил палку у стены, вновь зевнул и направился внутрь, предварительно окинув взглядом лагерь каторжников.

— Вот, уже скоро, — зашептал Костя, немного возбуждённо не столько от предстоящих событий, сколько оттого, что Эрика тяжело дышала ему в затылок.

Через минут двадцать Эрика тихо отрывисто скомандовала:

— Всё, парни, вперёд! А я буду наблюдать, чтобы не проснулся…

Друзья засуетились, пытаясь сдвинуть с места тяжёлое бревно, глубоко

въевшееся в землю. Жаль, не было фомки, лопаты или на худой конец, хоть пару палок, чтобы подковырять грунт под ним. Земля больно въедалась под ногти и саднила ладони, натёртые за часы работы в руднике. Илья мечтал про ржавую кирку, что осталась там, снаружи, а Костя лишь тихо ругался, делая виноватым в их бедах начальника Хмыря, что не отпустил их в отпуск неделей раньше или позже, чтобы хоть на кого-то кроме себя свалить вину за происходящее.

— Чего вы там копаетесь! — возмущённо прошипела блондинка.

— Сейчас! Костян, ну-ка отойди, попробуем толкнуть.

Сначала бревно не шло. Но потом медленно, враскачку начало пошатываться в стороны и вдруг выкатилось наружу, прогремев по земле и остановившись в полутора метрах. Костя попытался взвалить его на плечо, но напитавшаяся влаги древесина не поддалась, имея приличный вес. Он кряхтел, сжимая зубы, но отступить перед Эрикой не смел. В её глазах хотелось казаться супергероем или рыцарем, который спасает из плена свою принцессу.

— Давай вдвоём, — засуетился Илья. — Быстрее будет, а то до утра не выберемся.

Вдвоём дело пошло быстрее. Через минут пятнадцать они всё же умудрились приставить бревно к частоколу, почти дотянув его до острых заточенных верхушек.

— Всё. Я пошла, — Эрика с кошачьей грацией вскочила, чуть придерживаясь руками, на верхушку забора, и спрыгнула вниз так же быстро и бесшумно.

— Постой! Нас подожди! — разволновался Костя и с разбегу взобрался почти до самого верха, ухватившись руками за деревянные колья. Потом подтянулся и выглянул наружу.

Илья последовал за ним, спрыгнув за другом с высоты двух метров, и ухватился за ушибленную ногу. Сзади раздался шорох, и в темноте они кое-как смогли рассмотреть, как от забора отделилась тень. Кто-то спрыгнул вслед за ними.

— Милка! Ты что, следила за нами!? — возмущённо прошептал Костя, рассмотрев, кто это.

— Амила бежать. Вождь ждать, — пробормотала девушка, прижавшись к Костиной груди.

— Ээээ, ты иди-ка сама. Без тебя проблем хватает! — Костя возмущённо отстранился от неё, разыскивая взглядом Эрику.

— Пусть идёт с нами, Воропаев. Нам же машину по любас забрать надо. А тут мы дочь Ахтынкулука приведём. Пусть заложницей будет! — прокомментировал Илья. — А то, не дай боже, опять уги-уги станем.

— Точняк! Ты прав. Ладно, Милка, идём с нами, — хлопнул её по плечу Костя.

Амила благодарно закивала головой и шмыгнула вперёд, во тьму. Оттуда тут же

послышался голос Эрики, угрожающий и возмущённый:

— Чего застряли? Быстрее! А это ещё кто?!

— Дочь вождя племени, откуда нас привезли, — пояснил Костя. — Нам тачку свою забрать надо.

— Да уж, тачка нам бы не помешала, — неожиданно согласилась Эрика. — Только если хоть слово вякнет — я её на месте пришью. Понятно?

Она что-то проговорила на лающем языке дикарей, и Амила понимающе закивала головой.

Медленно, прячась за высокие заросли кустарника и боясь лишний раз наступить на сухую ветку, бывшие пленники двинулись вдоль тропы. Охранник крепко спал в своей будке, не чувствуя подвоха. Костя всё пытался поддерживать Эрику, чтобы та не упала на кочке, когда они перебирались через поросшее болото. Хорошо, хоть сапоги были рыбацкие, непромокаемые. На участке, где воды было по колено, Костя подхватил сопротивляющуюся Эрику на руки, получив звучную пощёчину. Перенёс, поставил на ноги и отхватил ещё одну.

— Не делай так больше, — отошла она в сторону. — Шевелитесь, ещё далеко!

— Как скажешь, красавица, — ответил Костя, потирая щёку. А потом зашептал другу. — Видал, Зуев, какая баба! Огонь!

— Иди, давай. Мы ещё кого-то искать будем. Лучше бы сразу слиняли.

— Там ещё одна подруга. Надо помочь человеку, — ответил Костя и прибавил

шагу.

Предательски выглянула луна, и теперь вдали виднелись чёрные крыши построек деревни рудокопов, обнесённой забором.

— Ждите здесь! Не путайтесь под ногами, — снова распорядилась Эрика и быстро перемахнула через ржавые металлические ворота, исчезнув во тьме.

Ждать пришлось долго. Хотелось спать, глаза слипались. Илья уже почти уснул, положив голову Амиле на колени, когда по ту сторону изгороди послышался шум. С грохотом и жутким скрежетом ворота распахнулись, выпустив наружу повозку, запряжённую двумя мулами. Управляла ею Эрика, ловко направляя животных по дороге, а позади отбивалась от дикарей другая, незнакомая им девушка с короткими тёмными волосами и в таком же, как у Эрики, комбинезоне.

— Помогайте, придурки! Прыгайте сюда! — крикнула Эрика, когда они поравнялись с кустами, где ждали мужчины с перепуганной Амилой.

Недолго думая, они запрыгнули на телегу, подхватив растерянную дикарку, а Эрика бросила им дубину.

— Двинь тому по башке, чтобы унялся! — она указала на дикаря, что всё ещё бежал за ними. Вслед летели стрелы, но дикари не были слишком меткими в темноте, потому как ни одна из стрел не достигла цели.

Жаль, в повозке не было фар. Но Эрике они и не были особо нужны. Погоня осталась позади, лишь вдалеке летели раздражённые крики и угрозы преследователей, не успевших перехватить повозку.

Вскоре им удалось выехать на безопасную часть дороги и остановиться, чтобы отдышаться и дать отдых измученным животным, что тяжело дышали, перебирая копытами.

Эрика крепко обняла спасённую пленницу.

— Дебора! Заставила же ты меня поволноваться! Я знала, что всё будет хорошо.

— Рикки, ты просто умничка! — взяла её за обе руки брюнетка. — Ловко ты их! Не ждали! — и расхохоталась.

— Эй, девчонки! — заметил Илья. — Пора ехать, скоро рассвет.

— А это ещё кто с тобой? — бросила Дебора, недовольно глядя на незнакомцев.

— Да так, говорят, что из Города. Бежали вместе. А ещё, говорят, тачка есть в Восточном селении Южного сектора.

— Тачка? — удивлённо переспросила девушка. — Ну, раз тачка, то ладно, потерпим…

— Мы хорошие. Нас не терпеть надо, а любить и уважать, — вмешался в разговор Костя. — А мы вас защитим, если чё!

— Да уж, защитнички! Бревно чуть подняли, — рассмеялась в ответ Эрика. — Ладно, поедем вместе. Вам же в Город надо?

— Точно. В город. А то мне чё-то эта рыбалка уже поперёк горла стоит. — А у меня водочка осталась в багажнике!

— Ты же кричал, что завязал — пробурчал Илья.

Так и ехали, перебрасываясь колкостями. Вскоре Костя уснул, Илья тоже дремал, поджав под себя колени. Сказывался непривычный физический труд и тяжёлый день. Светало рано. Подруги сидели рядом, управляя желтобрюхими мулами. Размахивая руками и отгоняя назойливых комаров, Илья начал что-то бормотать, а потом резко открыл глаза, стараясь сообразить, где находится.

— Далеко ещё? — сонно спросил он.

— Подъезжаем уже, ещё пару километров, — ответила Дебора.

Её чёрные, как смоль, коротко остриженные волосы были зачёсаны назад, лишь один локон на затылке отличался синеватым цветом и длиной от остальных, спускаясь на спину. Синие, как небо, глаза светились насмешливым огоньком, а пухлый ротик прямо-таки не отпускал взгляд Ильи, который облизывался и покусывал губу, невесть что представляя в своих фантазиях. Синий комбинезон имел множество карманов, а под ним была белая облегающая футболка, красиво обтягивающая полные круглые груди. На ногах были чёрные берцы с металлической вставкой, что проглядывала сквозь потёртую кожу. Но получить удар в пах или живот Илье не слишком хотелось, поэтому все фантазии оставались пока лишь в его воображении.

— Вон и посёлок, — указала Эрика жестом. Амила уже не спала и с надеждой смотрела вперёд, на вырисовывающиеся на горизонте знакомые хижины. Когда они приблизились к посёлку, она опустила вниз ноги и попыталась спрыгнуть, но проснувшийся Костя успел схватить её за руку.

— Эй, куда собралась?! С нами сидеть! — грозно сказал он. Амила возмущённо фыркнула, но села на место. Местных жителей было мало, не все ещё выползли из хижин, а те, кто видел живых уги-уги, которые спаслись от рук завоевателей, молча провожали взглядами.

Но самым прекрасным зрелищем стал показавшийся за кустами лэндкрузер, всё ещё стоявший у главной хижины. Вот только ключей под камнем не оказалось, как друзья не искали.

Новые знакомые девушки с удивлением рассматривали машину, будто впервые в жизни видели эту марку. Но Косте было не до них. Он шарил руками под камнями, всё пытаясь найти заветный ключ.

— Воропаев, может ты его куда в другое место засунул? — спросил Илья, едва успевая держать за руку извивающуюся, как змея, Амилу.

— Вроде сюда…

— Так ты ж бухой был сколько дней. Мог и перепрятать!

Но в этот момент из хижины настороженно выглянул Ахтынкулук и закричал не своим голосом. Следом выскочили три бугая и помчались к повозке. Однако бойкая Эрика успела сообразить, что к чему, перехватывая у Ильи Амилу и приставляя к её горлу нож. Амила что-то крикнула своему папочке и захныкала, что заставило громил притормозить и расступиться.

— Ключи где? — Костя изобразил странный жест, как будто вождь мог знать, как открывается замок. Тот пожал плечами в ответ.

— Ключи-ключи! Вот такие! С кнопочкой! — Костя прыгал, как клоун, показывая пальцами размер предмета поисков. Наконец-то вождь понял, о чём речь.

И пока Амила верещала в руках Эрики, Ахтынкулук вернулся из хижины, держа в руках ключи. Костя обрадовано подпрыгнул.

— А теперь будем производить обмен пленными! Кидать ключ — отпускать девку! Дот Ахтынкулук! — произнесла Эрика, сверкнув глазами в сторону вождя. Тот кивнул головой, потом швырнул ключ на землю. Освобождённая Амила бросилась папуле на шею, а тот всё ещё выглядывал из-за плеча дочери, потрясая кулаком и сыпля в адрес уги-уги проклятиями. Костя схватил ключи и резво бросился к машине.

Повезло — завелась сразу. Радостно заревел двигатель, а Костя поддал газку, распугивая дикарей.

— Прыгайте! Чего стоите?! — крикнул он, открыв окно. Остальные не заставили себя ждать, но в этот миг за ними бросились охранники Ахтынкулука, преграждая путь. Одного из них Эрика ловко вырубила, нокаутировав на месте, а Дебора взяла на себя второго. Обе девушки запрыгнули, захлопнув двери, а Костя сдал назад, чтобы развернуться на тесной площадке. За это время бугаи успели очухаться и броситься вдогонку.

— А ну-ка! — крикнул Костя, лэндкрузер рванул вперёд, а Илья врубил музыку, вспомнив прошлую реакцию дикарей.

«Москоу! Раз! Два! Три!» — взорвались динамики, грозно разнося песню Рамштайна на весь посёлок, от чего жители в страхе высыпали на улицу, провожая взглядами уги-уги, которые уже набрали приличную для отсутствия асфальта скорость и рвались вперёд. Туда, где их ждал незнакомый город.

Глава 10

Утро седьмого дня или такие девушки, как звёзды

«Так мило с твоей стороны не притворяться

полным идиотом чаще, чем требуется!

А тебя не затруднит сделать ещё

парочку гениальных выводов,

которые напрашиваются сами собой?»

Макс Фрай «Тайна клуба дубовых листьев»

Машина уверенно неслась по кочкам и ухабам прочь, подальше от безумных дикарей. Костя распевал песни, не вынимая изо рта сигареты, которой был лишён столько часов подряд. Илья то и дело поглядывал на Дебби, она с невозмутимым видом сидела на заднем сиденье, что-то разглядывая за окном, а иногда о чём-то шепталась с Эрикой. Вынырнув на заросшую дорогу у самой речки, Костя обернулся в салон, где жались друг к другу обескураженные девушки:

— Ничего, девчонки, прорвёмся! — уверенно заявил Костя. — С нами круто будет!

— Даже не сомневаюсь, — прищурила тёмные глаза Эрика.

— А мы куда едем-то? — не замедлил поинтересоваться Илья.

— Мы… ну это… мы едем… едем, короче… подальше отсюда, вот куда! — ответил Костя, поглядывая в зеркало заднего вида. — А ты куда предлагаешь?

Илья вырубил музыку.

— Я думаю, стоит направиться туда, откуда мы прибыли. Через чёртов лес и прямиком к деду Геннадию.

— Ильюха, ты читаешь мои мысли. Именно это я и собирался сделать, — кивнул Костя. — Вот только лес большой, и как мы сюда до…

— Тормози! — вдруг крикнул Илья. — Тормози, говорю! Дикари уже давно отстали!

Костя послушно нажал педаль тормоза, лэндкрузер проскользни колёсами по сырой траве, потом дёрнулся и резко стал, как вкопанный. Илья резво выпрыгнул из машины и направился в кусты.

— Девчонки, — снова обернулся Костя, — а вы не хотите… припудрить носик? Дорога ведь дальняя.

Эрика гневно сверкнула глазами и вернулась к изучению салона и его содержимого, а Дебби уткнулась в окно, с нетерпением ожидая возвращения Ильи и не желая тратить драгоценное время.

— Поехали! — резко бросила она.

— Не гони лошадей, друга ждём! — улыбнулся Костя.

— Поехали, я тебе сказала! — повторила она тоном, не терпящим возражений.

Костя нервно заёрзал на сиденье, вглядываясь в густые заросли, затем хлопнул

дверью и направился вглубь леса с твёрдым намерением отыскать друга. Однако вскоре вернулся и на всякий случай забрал с собой ключи от машины, поглядывая краем глаза на решительно настроенную Дебору.

— Ильюха, ты спятил? Я жду тебя, жду, а ты тут решил лягушек ловить, — удивился он, заметив лазающего по кустам коллегу, который не уставал поднимать ветку за веткой и внимательно изучать их. — Что ты там делаешь?

— Мы ехали с запада на восток сквозь густой орешник, я точно помню, — оторвался от своего занятия Илья. — Этот куст в порядке. Давай таким же путём, пока сломанный не найдём.

— Чингачкук — великий змей, — вздохнул Костя. — Следопыт хренов.

— Я не змей. Я — танкист восьмидесятого левела. На местности знаешь, как ориентируюсь? Ого!

— Держи ключи, танкист! — Костя небрежно швырнул ему в руки брелок. — Дальше сам поведёшь, мне надоело. Может к Эрике от тебя пересесть, а?

— Очень ты ей нужен, смотрю. Да и вообще, не доверяю я этим девкам. Того и гляди, без машины останемся, — проворчал Илья в ответ.

— Не дрейфь! Девки, что надо! Что ж ты тогда с брюнетки глаз не сводишь?

— Да пошёл ты… — Илья бросил бесполезное занятие по исследованию местности и двинул в сторону машины. Костя побрёл следом.

Вернувшись к машине, где уже начинали нервничать хорошенькие пассажирки, Илья доложил:

— Локация задана. Цель вижу. Требуется помощь. До конца перезарядки осталось тридцать секунд!

Девушки удивлённо переглянулись, а Костя ткнул друга в бок:

— Ты чё несёшь, Зуев? Мухоморов объелся?

— Тс-с-с, приложил он палец к губам, — это такой план. Быть загадочным и таинственным. Что смотришь? Да, это моя стратегия в поведении с женщинами, — и не успел Костя открыть рот, как Илья прочитал его мысли и добавил: — Сам дурак.

Усевшись за руль, Илья по-деловому, как заправский спецагент, поправил зеркала, пристегнул ремень безопасности и с победным криком «Поехали!», который он тысячу раз слышал в наушниках, управляя с клавиатуры «Тигром» или «Пантерой», вдавил педаль газа в пол.

Ехали долго. И мучительно. Через каждые пятьдесят метров «танкист» устраивал привал, вылазку в лес и разведку боем, осматривая все встреченные на пути кусты на предмет орехов и сломанных веток. Где-то после десятого раза за руль ловко, по-кошачьи, прыгнула Дебора:

— А ну убрал свои корявые руки! — вытолкала она ногамив тяжёлых ботинках Илью. — Времени нет! Дальше я поведу!

— Это у меня руки корявые? — обиделся Илья. Он снова распахнул дверцу и намертво вцепился в руль. Это уже был вопрос чести.

— Не плачь, зато мозги гладкие! — огрызнулась девушка и больно ударила его по руке. Затем с горящим решительным взглядом обернулась к Косте: — Как заводится твоя штуковина?

— Так, во-первых, бабе, простите, даме за рулём моего крузача не место, — Костя потянулся и выдернул из замка зажигания ключ. — А во-вторых, моя штуковина заводится с пол-оборота, когда видит такую милую кукол… — не успел он договорить, как Дебби вмазала ему в челюсть. Совсем не по-девчачьи — царапая ноготками и обжигая тонкой ладошкой щёку — как делали это другие. А смачно и по-мужски.

От неожиданности Костя выронил ключи и схватился обеими руками за гудящую голову. Открыл и закрыл рот, пошевелил онемевшей челюстью. Всё было в порядке, если не считать разбитой в кровь губы.

— Девчонки, милые, — подчёркнуто спокойно и дружелюбно произнёс он, — не будем ссориться, нам ещё ехать и ехать. Чтобы завестись, придётся покинуть машину. С толкача быстрее получится.

— Так вали и толкай, — подала голос Эрика.

— Я бы с радостью. Но не очень удобно. Челюсть, видите ли, болит невыносимо, и башка кружится. Так что я на правах раненого остаюсь здесь. А вы Илье помогите.

Девушки смолкли и переглянулись между собой.

— Значит, никуда не едем. Жаль, — констатировал Костя.

— Ладно, — кивнула тёмной головой Дебора и выпрыгнула из машины. Сидящая сзади подруга последовала её примеру.

— Зуев, запрыгивай! — шепнул Костя, как только девушки скрылись за багажником.

— Ты что это задумал? — заглянул в салон растерянный Илья.

— Нет времени объяснять, прыгай, говорю! — и, как только Илья сел на водительское место, добавил: — А теперь гони! — и вцепился обеими руками в плечо друга.

Илья повернул ключ, включил первую и вдавил педаль. Джип заурчал, как голодный зверь, и метнулся вперёд, обдавая позади стоящих девушек бурой пылью.

— Костян, мы их что, вот так запросто в лесу бросим? — Илья в недоумении пялился в зеркало.

— Да ну их на фиг, террористок этих, — Костя промокнул майкой кровь. — Сами вляпались, сами пусть и выбираются.

— Неудобно как-то, женщины всё же…

— Кто? Эти мегеры? Да они первой же ночью горло нам перережут и на тачке смоются! Гони, танкист, гони!

Девушки уже давно скрылись из виду. Неповоротливый джип грузно ворочался с боку на бок, переезжая бурелом и поросшие овраги, и углублялся в чащу. Проехав пару километров, автомобиль вынырнул из леса к реке.

— Кость! — обрадовался вдруг Илья. — Смотри, поляна наша! Где мы с доярками, ой, то есть с дикарками зажигали! Вон и бутылки наши пустые лежат!

— Точняк! — вытянул шею Костя. — Молодец, танкист, в правильном направлении двигаешься!

Вскоре друзья свернули на узкую тропку, как раз около зверски покорёженного куста лесного ореха.

— Стой, Зуев, погоди, — засуетился Костя. — Навигатор нужно установить.

— На кой чёрт? — буркнул Илья, но машину всё же остановил. — Выкинь ты его, одни только неприятности…

— А вдруг поможет? — нырнул в бардачок Костя. — Это лесник чего-то намудрил, а мы сейчас «Новосёлки» установим и всё будет путём, — он приладил навигатор и воткнул провод в разъём прикуривателя.

Но сколько они не пытались вводить «Новосёлки», «Волга», все попутные города и даже «Москва», на всё был один ответ: «Неверно задан маршрут» — категоричным тоном сообщал женский голос.

— Он сломанный, — наконец сообразил Илья. — Без него давай. Той же дорогой, — он включил первую и, ломая редкие сучья, снова направился в лес.

Лесок закончился быстро. За ним начинался цветастый луг, и вдалеке искрилась серебристой лентой знакомая река.

— Не понял… опять эта речка проклятая? Чтоб её, — выругался Костя.

— А может мы уже в нашем мире, времени, измерении или чего там ещё? — с надеждой спросил Илья.

— Может, — согласился друг. — Дуй к реке. Охладимся и подумаем, как жить дальше.

Оставив лэндкрузер в тени старой раскидистой вербы, друзья бросили на белый песок вещи и побежали в воду, поднимая брызги. После выпавших на их долю испытаний, приключений, казней, оргий и рудников, прохладная вода казалась настоящим спасением.

Вдоволь наплававшись и кое-как выстирав чумазую и закопченную одежду, горе-рыбаки разлеглись в высокой траве.

— Ну, каков план действий? — первым нарушил тишину Илья.

— А чёрт его знает. Тащи водку. Или нет. Сначала удочки. У нас же со вчерашнего дня ни крошки во рту не было, если не считать тюремной баланды.

Но рыбалка не задалась. Израсходовав последние запасы прикормки и переловив всех местных червей, друзья так ничего и не добились. Удача, увы, сегодня была не на их стороне. Уставшие и измотанные, друзья прилегли в тенёчке у машины.

— Вот бы проснуться на Волге, — мечтательно вздохнул Илья. — И обнаружить, что всё это нам только лишь приснилось…

— Аминь, — добавил Костя, повернулся на бок и захрапел.

Илья зевнул, потянулся и последовал его примеру.

Проснувшись, когда солнце начинало клониться к западу, Илья умылся речной водой, проверил висящую на вербе одежду и поморщился: она ещё была сырая. Однако делать нечего, пришлось натянуть всё на себя.

— Воропаев, подъём! — толкнул он друга в плечо.

— А? Что? Уже утро? — заворочался тот и заморгал мутными глазами.

— Ага, утро. Собирайся на работу.

Костя сел, задумчиво почесал небритое лицо, ещё раз проверил отдающую тупой болью челюсть:

— Зуев, блин. Мне наш лесник снился только что. И рожа у него такая хитрющая… Вот же сволочь. Найду — убью. — Он поднялся и открыл машину. — А мы хоть на каком свете?

— Не знаю. Ехать куда-нибудь всё равно надо. Рано или поздно разберёмся. — Илья снял с вербы Костины шмотки и швырнул в него.

Одевшись, Костя сел за руль. Рядом, на пассажирском сиденье, разместился в сырых ещё штанах Илья, с переброшенной через плечо майкой.

— Чёрт, — простонал Костя, безуспешно провернув ключ в замке зажигания.

— Не заводится?

Вместо ответа Костя ошалело крутил туда-сюда ключ и в отчаянии нажимал на все по очереди педали.

— Может, бензин кончился? У нас же канистра с собой, — начинал нервничать

Илья.

Костя вышел, нервно хлопнув дверью, и открыл капот.

— Заводи! — крикнул он. Илья потянулся и повернул ключ. Зашелестел стартер.

— Есть бензин, — вернулся в салон хмурый Костя. — Мы же полный бак заправляли перед Новосёлками, забыл что ли? Да и стрелка ещё литров двадцать показывает.

— А что тогда?

— Что тогда? — передразнил он Илью. — Не знаю. Налей водки.

— Да ты задолбал, алкаш хренов! — взъелся на него друг. — Давай, машину чини, дома бухать будешь!

— Не ори на… на старшего, — смягчился Костя. — Привычка у меня такая, нехорошая. Чуть что — стопку. Мозги сразу проясняются, ей-богу!

Илья молчал.

— Так что? — не унимался Костя. — По чуть-чуть?

— Да делай ты, что хочешь: мозги проясняй, горе заливай! Я те чё, жена, что ли? — Илья выбрался из машины, хлопнул дверью, и, засунув в карманы руки, направился прочь, раздвигая кусты. Шёл куда подальше, чтобы не видеть Воропаева, который за эту неделю так достал, что иногда Илья был готов его просто убить.

Когда джип скрылся из виду, Илья лёг в высокую траву и заложил руки за голову. Где-то там Ленка, далеко-далеко… И не знает, бедолага, что муженёк с рыбалки не вернётся… «Пропал без вести. Ушёл и не вернулся», — представились ему заголовки газет. И родители, блин…

Солнце медленно ползло к западу, тени становились длиннее. Илья, покусывая сладкую травинку, не переставал благородно хандрить. Но, если уж затеряться фиг знает где, то вернее всего — с лучшим другом. Так надёжнее — поддержит в трудную минуту, с голоду не даст помереть, на защиту встанет, голову не даст потерять, глупостей наделать, раненого не бросит, ну и… похоронит, в случае чего, по-человечески. Друг же всё-таки… Тяжело вздохнув, он стал натягивать майку. До заката всего ничего осталось: нужно возвращаться, чтоб не дать этому алкашу потерять голову и наделать глупостей.

Вдруг его внимание привлёк какой-то гул. Сперва он решил, что это Костя отправился на его поиски. Но гул раздавался откуда-то сверху. Подняв голову, Илья так и замер с майкой в руках: в розоватом, усыпанном мелкими облачками небе плавно скользил странный серебристый диск, оставляя за собой лёгкий, полупрозрачный шлейф.

Илья вскочил на ноги и прислонил к лицу ладонь, закрывая глаза от садящегося солнца и провожая звенящий, как струна, диск за горизонт. Затем сломя голову припустился к машине.

— Воропаев! — испуганно закричал он, не увидев друга на месте. — Воропаев, ты здесь?

— A-а, вернулся, пропажа? — выглянул из-за толстого ствола вербы Костя. — Чего тебе надо, бывший друг?

— Воропаев! Там! — тыкал он в небо пальцем. — Там НЛО!

— О-о-о, как всё запущено, — протянул Костя, — Ну, и кто из нас пил?

— Я серьёзно. Сижу такой, а там что-то как загудит! Я смотрю — летит!

— Так что летит-то? Самолёт, беспилотник какой или зонд метеорологический?

— Да фиг его знает, — почесал он затылок. — Главное, что-то летит. А у дикарей такого быть не может.

— Мне от этого не холодно, не жарко. Я вон свечи заменил, шланжики все проверил, кажется, патрубки навернулись на подаче, оттуда капает. Воздуха хапнули в систему.

— Вот же чёрт, это тебе твоё бездорожье. Я вообще не пойму, как твой тарантас столько без асфальта выдержал?

— Ладно тебе, — обречённо вздохнул Костя. — Ночевать здесь придётся. Закроемся в машине, чтоб опять на дикарей не нарваться. Утром будем разбираться.

— У нас ещё чего осталось? — принялся Илья копошиться в багажнике. —

Жрать хочу.

— Да что ты говоришь? А я хочу домой, в тёплую постельку, и что с того?

Илья заметил, что водка осталась не тронутой и промолчал. Воспитательные

меры возымели воздействие.

— И газ в зажигалке закончился, — продолжал Костя. — Скоро стрелы начнём делать и в шкурах ходить, — он опустился на траву, лицом к заходящему солнцу.

Илья присел рядом. Сидели молча, прислушиваясь к стрёкоту сверчков и отдалённому кваканью. Где-то совсем рядом, словно дразнясь, играли на глубине рыбы.

Вдруг до их слуха донёсся задорный смех и женские голоса. Кто-то пробирался сквозь заросли, трещали под ногами сухие сучья. Друзья насторожились, ожидая увидеть дикарей. Но вскоре из кустов вынырнули их новоприобретённые знакомые — Эрика и Дебора. Они шли узкой тропой, увлечённо беседуя, жуя орехи и ярко-оранжевые фрукты.

— О-па, нежданчик, — вспомнив мастерский хук слева, Костя присел, прячась в высокую траву. Но было поздно.

Заметив стоящий под вербой джип и горе-рыбаков, девушки прыснули со смеху.

— Привет, неудачники! — подняла руку Дебора и поправила висящий на плече свёрток.

— Далеко же вы уехали, — добавила Эрика и звонко расхохоталась.

— А мы это… вас как раз ждём, — нашёлся Илья.

— А где свечи и вино?

— Так огня нету.

— А что есть?

— Есть два крепких обаятельных парня, — расплылся в улыбке Илья.

— Где? Не вижу что-то, — хмыкнула в ответ Дебора.

Девушки прошли мимо, прошелестели высокой травой.

— Куда это они на ночь глядя? — показался из зарослей осмелевший Костя.

— Слушай, Воропаев, сдаётся мне, что эти дамочки знают, как отсюда выбраться.

— С чего ты взял?

— Ну, в любом случае, они сюда без навигатора дедовского попали — это раз, шагают уверенно, будто знают куда — это два. Про местные обычаи знают — это три. И вообще, нужно у них всё выведать, втереться в доверие. Они перед нашим обаянием не устоят, всё про коридоры времени расскажут, ведьмы хитрожо… хитрые, короче.

Костя подумал, встрепенулся и, сообразив, что ведьмы вот-вот скроются из виду, припустился следом.

— Девочки! Девчули! Стойте! — спотыкаясь, нёсся он по высокой траве. — Возвращайтесь к нам!

— Горите в аду, — обернулась через плечо Эрика.

— Стойте! — выпрыгнув на поляну, Костя поставил руки на бёдра, пытаясь отдышаться. — У нас к вам деловое предложение. С нами ведь безопаснее.

— Это мы уже заметили.

— Сами подумайте, — вступился подоспевший Илья. — Двое мужчин защитят вас от дикарей, ночных хищников и прочих неприятностей.

— Да… Два дебила — это сила, — съязвила Эрика.

Илья хотел огрызнуться, но Костя схватил его за руку:

— Ну, пошутили мы. Виноваты. Просто проверить хотели, как вы без нас соскучились.

— Проверили? — изогнула тёмную бровь Дебби.

— Простите, больше так не будем. Ну, хотите, хотите на колени встану? — Костя театрально припал на колени и с мольбой протянул руки.

Девушки отвернулись и зашептались между собой, а Костя тем временем подмигнул Илье.

— Ладно, мы согласны, — наконец ответила Эрика. — Только на следующих условиях: без рук, без тупых шуток, в машине спим мы, и вы обещаете в дальнейшем слушаться.

— Да, моя королева! — Костя схватился за сердце.

Девушки гордо прошествовали мимо них к лэндкрузеру и по-хозяйски разместились в нём. Потом Дебби вылезла и открыла свёрток, в котором оказался кролик, и начала разводить костёр. Эрика тем временем мастерски освежевала и выпотрошила тушку огромным охотничьим ножом.

— Ммм, ты здорово готовишь, — хрустел румяной корочкой Костя, уплетая кроличью лопатку за обе щеки.

— Я ещё и крестиком вышивать умею…

— Так я ведь тоже завидный жених. Знаешь, сколько всего приготовить могу?

— Например?

— Например, яичницу, омлет, бичпакет и пельмени. Ещё чай могу, с сахаром и без сахара, кофе со сливками и без.

— Да уж… Богатый выбор…

— А то! — гордо выпятил грудь Костя. — Но целуюсь я лучше, чем готовлю, — и сорвал растущую рядом ромашку, протягивая её Эрике.

— Выбрось эту дурь из головы, — оттолкнула она его руку и поднялась, обращаясь к Дебби: — Пойдём купаться, — и обернулась: — А кто будет подглядывать — зарежу!

Оставив вещи на берегу, девушки с головой окунулись в тёмную воду, над которой уже всходила огромная оранжевая луна. Друзья не рискнули наблюдать за ними, а лишь тихо сидели у машины и вспоминали свои последние приключения.

Глава 11

День восьмой или можно ли верить незнакомкам

«Женщины слишком не доверяют мужчинам вообще

и слишком доверяют им в частности»

Гюстав Флобер

Вопреки их опасениям, ночь прошла довольно спокойно. Костя проснулся в сухой в траве и снял с шеи шнурок с ключами от лэндкрузера. Илья же успел проснуться первым и уже весело хрустел над ухом орехами, которые остались от вчерашних запасов. Заткнув за пояс майки, ребята молча открыли капот.

— Да что вы там теребите? — выглянула из окна машины заспанная Дебора, приглаживая блестящие тёмные волосы. — Машина ходуном ходит!

— Отдыхайте, дамы, — расплылся в улыбке Костя. — Сейчас технику починим — и в путь.

Она нехотя вылезла из джипа. Тихонько, чтобы не будить подругу, прикрыла дверцу.

Друзья оторвались от своего занятия, провожая взглядом её аппетитные формы, едва прикрытые тонкой белой маечкой-топом и такими же, напоминающими облегающие шортики, трусиками.

— Что там у вас? — Она уверенно заглянула под капот, а поднятая маечка обнажила поясницу с двумя ямочками и татуировкой в виде волчьей оскалившейся морды.

— Пустяки, — Костя на всякий случай отвёл глаза.

— А всё же?

— Не заводится, собака.

— Интересненько тут у вас всё устроено, — нырнула под капот девушка. Затем вытащила щуп и ловко проверила уровень масла. — И где вы такую технику странную взяли?

Открылась дверца, на смятую траву встали две точёные загорелые ножки, и показалась взлохмаченная светлая голова Эрики.

— Доброе утро! — обрадовался Костя и помахал ей ручкой.

Проигнорировав приветствие, девушка в точно таком же, как у подруги, белье

принялась надевать рубашку и комбинезон. Однако Костя всё же успел рассмотреть её почти мальчишескую фигуру, плоский живот и маленькую грудь, а также яркую татуировку в виде цветов на тонкой щиколотке.

— Орешков? — приблизившись, Костя протянул ей горсть орехов.

— Чего глаза красные? — отринула она его руку. — Не спал, боялся?

— Да нет же. Просто в них огонь горит.

— Опилки в голове начали тлеть? Я так и думала.

— Вообще-то, у меня там мозги.

— Ух ты, как сексуально. И часто ты ими пользуешься?

Так, препираясь и обмениваясь колкостями, они направились к реке. Костя с ужасом наблюдал, как Эрика ловит змею и заживо заталкивает её в бутылку, чтобы обеззаразить речную воду и сделать её питьевой. Затем с интересом следил за тем, как девушка изготавливает из подручных материалов компас — иголка на широком зелёном листе, помещённом в воду, по её словам, всегда указывала на север.

Илья тем временем не переставал восхищаться смышлёной Деборой, которая в два счёта определила, в чём причина поломки. Она ловко обрезала ножом кусочек треснутого пластикового патрубка, отсосала ртом бензин, быстро сплюнула его и с силой вставила трубку обратно, а затем аккуратно зажала хомут.

— Иди, заводи!

Илья с подозрением сел за руль. Автомобиль несколько раз чихнул, а потом свершилось чудо, и он завёлся. Илья издал радостный крик и выскочил из машины, кинувшись обнимать Дебби.

— Руки не распускать… забыл? — оттолкнула она его. — Ждём Эрику и в путь.

— Ладно, не буду, — смутился Илья. — Поговорить с тобой хоть можно?

На вопросы Ильи она отвечала охотно, местами поучительно, и у них сразу же нашлась масса общих тем о вентиляционных системах, преимуществах инжектора, платах, диодах и резисторах. И главное — она знала толк в танках… Так Илья понял, что это самая лучшая женщина на свете. После Ленки, разумеется. Хотя… может и до неё — не факт. Когда вся честная компания уселась в машину, Костя протянул руку, выудив из бардачка злополучный навигатор, и заводил по экрану пальцем.

— Да выбрось ты его! — снова занервничал Илья.

— He-а, предъявим леснику улики, не отвертится.

— Дай-ка, — протянула ухоженную ручку Эрика.

— Не дам-ка. Сломаете ещё, — проворчал Костя.

— А что это за штуковина?

— Чтоб мы знали. Тупой паршивый навигатор, — Костя передал его Илье, и тот бережно сложил его в бардачок. — Гена фуфло какое-то подогнал.

— Что ещё за Гена? — с интересом придвинулась она ближе.

— Ну, лесник один. Чокнутый. Долго, короче, объяснять.

— А вы вообще сами как здесь оказались? — решив приступить к делу, Илья повернулся в салон к девушкам.

— Ты имеешь в виду в зоне отчуждения? — подняла тонкие брови Эрика.

— В смысле? Не понял… Что ещё за зона?

Девушки переглянулись.

— Ну, всё, что за Городом, зовётся зоной отчуждения, — продолжила Эрика. — Вы — чужаки?

— Ага, точно подметили. Уги-уги, — Илья поднял кверху указательный палец, как делал это вождь.

— Давайте-ка, рассказывайте, что к чему, — встрял Костя. — Вы-то уж наверняка всё знаете.

— Чтоб мы знали, — передразнила его Эрика. — Долго, короче, объяснять.

— Ясно. Коса нашла на камень. Ну и ладно. Сами разберёмся, без девчачьих соплей, — Костя завёл движок и врубил музыку, машина тронулась по заросшей широкой тропе, напоминающей давно заброшенную дорогу.

— Не кипишуй, — проворчал Илья, — а то никогда не выберемся, только бензин спалим, — и, натянув самую обаятельную из своих улыбок, повернулся в салон: — Девчонки, милые, я вас очень-очень прошу… Объясните, куда нас занесло: в прошлое, будущее или на другую планету, и как вообще такое бывает? Мы будем послушными, честно…

— Останови, — ледяным тоном заявила Дебора.

Костя не расслышал, напевая себе под нос.

— Сейчас я нащупаю у него включатель мозгов, — Эрика хлопнула его по затылку. — Останови и выключи свою шумелку!

От неожиданности Костя ойкнул и дал по тормозам, выполняя требования проклятых террористок.

— Вы откуда? — спросила Дебора.

— Из Москвы… На Волгу ехали, порыбачить, а тут как…

— Год какой у вас, я спрашиваю?

— Обычный, две тысячи семнадцатый…

Девчонки замолчали и переглянулись.

— Значит так, ребятки, — Дебора скрестила на груди руки. — Для вас это не прошлое и не будущее, и уж тем более не другая планета. Это… как бы вам объяснить… одно из возможных будущих. Ваших будущих.

— Хотя, это с какой стороны посмотреть, — добавила Эрика. — А может статься, что это вы — это одно из наших возможных прошлых. Их ветвей, точнее.

— Ты что-нибудь понял? — поднял бровь Илья.

— He-а, ни фига, — Костя почесал голову. — А можно поподробнее?

— Тяжело вам объяснить, у вас же техника ещё примитивная, и умы…

— Так всё же навигатор виноват? — не сдавался Илья. — Как он работает?

— Да обычно работает… Скоробластер расщепляет кетрочастицы путём клемоанализа, охлаждаются они за счёт поступающего в них гидротопа, который благодаря ксеноиду…

— Хорошо-хорошо, я понял! — занервничал Илья. — Так вы тоже можете в любую реальность попадать?

— Не совсем, — вздохнула Дебора, — дело в том, что регрессивный дорипривод не позволяет синотопной реакции проходить в толстолоидах.

— Короче, как нам отсюда выбраться?

— Сложный вопрос, — развела руками Дебора. — Таймтелепортатор ваш и правда сломан. Одного взгляда достаточно, чтобы понять это. Не знаю, где вам удалось его раздобыть. Но вам повезло — есть ещё один, экспериментальный.

— Вот же подфартило! — обрадовался Костя. — А где он?

— Ну, явно не в моём кармане. Это вещь серьёзная. Даже специальное ведомство имеется.

— Ведомство учёных-исследователей? — не замедлил поинтересоваться Илья.

— Типа того. И к счастью, среди них есть наши друзья. Мы доберёмся до M-Города, найдём их, и они обязательно вам помогут. Нельзя межвременных путешественников в беде оставлять, а то может произойти необратимая реакция.

— Так чего же мы ждём? — чуть не подпрыгнул от радости Костя. — Вперёд!

А… куда вперёд? Где этот ваш М-город?

— Пока вдоль реки, а там видно будет, — ответила Дебора и вздохнула. —

Жаль только, что квадроцикла лишились вместе со всем оборудованием.

— Так не вопрос, сейчас вернёмся к дикарям и отнимем, — сидя в машине, Костя совсем расхрабрился.

— Нет. Боюсь, груда покорёженного металла нам уже не пригодится. Раскурочили в щепки.

— Не страшно, — улыбнулся Илья, — как говорят у нас: «Это всего лишь железо. Главное, что все живы», — затем он сплюнул через плечо и постучал по голове. — А что за оборудование такое в квадроцикле осталось?

Дебора замялась. Вместо неё ответила Эрика:

— Сложное оборудование, исследовательское.

— Дикарей, что ли, исследовали?

— Ага, типа того. Контакты налаживали.

— Как видно, не получилось. Так у вас ещё и города имеются? Высокотехнологичные или в таком же упадке, как эти деревни?

— Ильюха, прекращай уже, — занервничал Костя и вернулся к насущным проблемам: — Не знаю, как вам, ребята, но мне жутко жрать хочется.

— Рано ещё. Далеко до привала, — разрушила его надежды Дебора.

— A-а, так вы уже и расписание составили?

— Естественно. Твоё дело — рулить и жать на педальки.

— И когда, позвольте поинтересоваться, госпожа, по графику ближайший магаз?

— Ближайший что?

— Магаз. Магазин, ларёк, лавка. Где пайка продаётся.

— A-а, ты имеешь в виду ППО, Продуктовое Потребительское Общество? Ближайшее в Городе.

— А сколько до него пилить?

— Дня два.

— Прискорбно, — вздохнул Костя и уставился в окно. За ним не наблюдалось ничего интересного: справа тянулся густой лес, слева — густые заросли кустов, через которые время от времени мелькала река.

Остановившись с разрешения Деборы на привал, друзья направились к воде и поняли, что бежит она со стороны города: время от времени течение приносило пластиковый мусор и масляные разводы.

— Да уж, — вздохнул Илья. — Где есть цивилизация, там есть и проблема экологии… А мы здесь ещё рыбу ловили…

Костя сейчас был согласен на любую рыбину, даже напичканную нефтью и нафаршированную пластиковыми пакетами. Но до крайности не дошло: Эрика со знанием дела сплела и расставила силки, в которые быстро попался заяц, а Дебора притащила из лесу какие-то яйца и пару серых в крапинку птичек. Ощипывать и потрошить всё это имущество доверили мужчинам, а сами развалились в теньке, болтая в пол голоса и громко хохоча.

Остатки сытного обеда были закручены в широкие листья и забраны с собой. Теперь об ужине заботиться не приходилось. Следующий привал решено было сделать на закате, в живописном месте, где в широкую реку впадал быстрый ручей. Девчонки, по обычаю, разместились в машине. Костя с Ильёй прилегли у гаснущего и дымящего костра, чтобы хоть как-то защититься от надоедливых гигантских комаров.

Среди ночи Костя заворочался. Кто-то настойчиво лизал его в шею. Затем в лицо.

— Ммм, Амила, шалунья, — сквозь сон промычал он и махнул рукой. Но приставания не прекратились. Открыв глаза, Костя подорвался и закричал не своим голосом: по нему лазило мелкое острозубое животное, напоминающее гиену. Свора его собратьев рядом потрошила то, что было припрятано на завтрак.

— Ааааа! Кыш-кыш! — столкнул он себя зверька. — Пошли вон!

Проснулся Илья. На крик из машины выпрыгнули заспанные девчонки, хватаясь за ножи. Но стая зверей уже успела расправиться с припасами и скрыться в лесу.

— Да это манчи, — смеялась Эрика, — они безобидные!

— Да уж, безобидные! Излизали меня всего и всю еду сожрали! — бурчал Костя в ответ.

— А этих «манчи», их есть можно? — Илья смотрел им вслед голодным взглядом.

— Они жёсткие. И воняют. Вам, короче, можно, — не унималась Эрика.

— Что ж вы запоёте, когда саблезубого медведя встретите? — ехидно поинтересовалась Дебора.

— Ничего. Вас за волосы из машины вытащим и закроемся там…

Спать уже не хотелось. Девушки вернулись в машину, Илья, как ни в чём не бывало, растянулся на траве. А Костя направился к реке. Сидел на тёмном берегу в позе лотоса и размышлял о бренности бытия и несправедливости этого мира до самого рассвета.

В путь тронулись голодными. На этот раз Костя дремал на пассажирском сиденье, в пол-уха слушал болтовню Ильи и мечтал о чашке крепкого горячего кофе.

Привал устроили после полудня. Девчонки отправились на охоту, объясняя, что нужно хорошенько запастись — завтра лес закончится и кроме всеядных манчи сложно будет встретить кого-то. Пока Костя спал в раскалённой, как печка, машине, Илья насобирал ягод, орехов и грибов. Их, правда, пришлось выбросить по настоянию Деборы, которая просила друзей ещё пожить на этом свете. Скрепя сердце, пришлось вылить в кусты оставшуюся тёплую водку, чтобы наполнить пустые бутылки обеззараженной питьевой водой. Занимался этим Илья, причём втихаря, пока друг сладко сопел на заднем сиденье.

После обеда снова тронулись в путь. Река свернула влево, теперь среди высокой травы струился лишь грязный ручей. Лес всё редел, и вскоре от него остались лишь карликовые деревца и редкие облезлые кусты. Началась выжженная степь с сухой травой и яркими пятнами маков. Вскоре начал накрапывать мелкий дождик.

— Эх! Счастье какое после жары! — попытался вылезти из машины Костя.

— Ты куда, придурок? А если дождь кислотный? — остановила его Эрика.

— Какой ещё кислотный? Такой бывает?

— Иногда бывает. Смотря, где атмосферный фронт формировался. Если на территории, где ядерные испытания проводились, то оттуда только такие и приходят.

— Дожились. Только ядерных взрывов нам не хватало. И часто такое бывает?

— Редко, но метко, — заметила Дебора, поддерживая подругу.

Хоть дождь с виду был вполне себе обычным, вылезать друзья так и не решились, переждав непогоду в душной машине с закрытыми окнами. Потом двинулись дальше. По пути стали попадаться накаты колёс, а грязь стала плотной, будто камень. К вечеру трава и вовсе перестала встречаться. Куда ни кинь — везде выжженная земля.

— Ночевать будем здесь, — снова закомандовала Эрика. — На открытой местности хоть увидим, если кто приближаться будет.

— Параноик, — вздохнул Костя. — Да тут нет никого, девочки. Кого вы боитесь?

— Это вам так кажется, что никого нет. У пришельцев ночью самая активность начинается. В безопасности можно быть только в городе.

— Да чего ты несёшь, какие ещё пришельцы? Что курила? — бросил в ответ Костя, а потом вдруг вспомнил слова Ильи о серебристом диске и затих. Кто их знает, раньше он бы и в уги-уги не поверил.

— И давно у вас такая беда?

— Давно… очень давно…

— Ага… давным-давно в далёкой галактике… — продолжал Костя.

— Не хочешь не верь. Увидишь — сам со страху обделаешься.

— Да пошли вы… Не верю. И про пришельцев не верю, и про ядерные испытания, и про таймтелепортатор, и про исследовательское общество. Идите сами, пешком. Недалеко уже до города вашего. А мы, пожалуй, своим путём поедем, — внезапно разбушевался Костя, которому надоело слушать сказки.

Девчонки и правда вышли. С обиженными лицами и надутыми губками — ну прям как тургеневские барышни. Но далеко не ушли, стояли и шушукались, то и дело кося глаз на машину.

— Поехали уже, Зуев. Достали меня эти истерички.

— Костян, я же тебе вчера ещё про НЛО говорил, да ты мне не поверил, — быстро зашептал Илья. — Не могут они во всём врать. Ишь, как быстро вычислили, что мы не местные. Давай с ними до города доберёмся, а там решим, что делать.

В этот момент девчонки открыли задние дверцы, одновременно усевшись в машину с двух сторон.

— Ладно, мальчики. Не верите — ваше право. Но бросить вас мы тоже не можем, тут столько опасностей, что вы даже не представляете. А как до города доберёмся — сразу найдём вам другой прибор. Или этот отремонтируем.

— Ладно. Оставайтесь… Всё равно спать пора, — проворчал Костя.

— Прошу на выход, — обаятельно улыбнулась Дебора.

— Ну, уж нет. Сегодня ваша очередь, — не сдавался Костя. — Пусть по вам зверьё всякое ползает…

— Лады, тогда дежурить по очереди будем. Парами, — предложила Эрика.

На этом и остановились. Девчонки, боясь быть оставленными на подъезде к

городу, стали совсем шёлковыми, даже спорить перестали.

Первыми дежурили Костя с Эрикой. Они расположились на покрывале рядом с машиной, рассматривая далёкие звёзды. Эрика вдруг по-кошачьи прильнула к нему и положила голову ему на грудь.

— Мне холодно…

Костя опешил:

— Я думал, ты меня терпеть не можешь. Придираешься всё время… — он на всякий случай отодвинулся в сторону.

— Характер у меня такой, понимаешь? А на самом деле ты мне нравишься.

— Да ладно.

— Честно-честно, ты классный. С тобой рядом так хорошо… и спокойно, — она затихла, прислушиваясь к шорохам, доносящимся из степи. — А расскажи мне про свой мир. Как вас угораздило попасть на наш уровень?

— Понимаешь, тут такое дело, — Костя начал красочно излагать всю историю с самого начала: про нелёгкую работу и долгожданный отпуск, про доставучего начальника Хмуренко и его легкомысленную секретаршу, затем перешёл на описание Новосёлок (специально забыв упомянуть про доярок). Потом дошёл и до лесника. На этом моменте Эрика подняла голову, улавливая каждое его слово, и он вдруг встретился с ней взглядом. Тут же сработал какой-то дурацкий инстинкт, и Костя потянулся к ней губами, пытаясь поцеловать.

Но в этот момент из машины высунулась сонная Дебора, и Эрика вскочила на ноги.

— Всё, ваша очередь! Буди второго!

Разочарованный Костя устроился на переднем сиденье, а недовольный Илья вылез из машины, потягиваясь.

— Расскажи мне ещё что-нибудь о своих танчиках. Чем «Тигр» отличается от «Пантеры»? — попросила вдруг расположившаяся рядом девушка, и Илья, обрадованный неожиданному вниманию, начал долгую задушевную беседу, не забывая одновременно легонько поглаживать ножку Дебби, которая даже не сопротивлялась.

В итоге ночь прошла весело для всех. А утром, когда солнце вылезло и начало нещадно палить, девчонки снова засуетились:

— Всё, в путь пора! Если тормозить не станете — к обеду доберёмся до М-города.

— Эй, Костян, — зашептал на ухо другу Илья. — Не кажется тебе, что они какие-то странные стали? С чего бы вдруг, а?

— Влюбились девки, поплыли, — довольно заулыбался Костя и ополоснул лицо остатками воды из бутылки. — Такая Эрика мне больше нравится. Вот посмотришь, до города доберёмся — я её там и раскручу!

— Продюсер хренов, — поморщился сонный Илья. — Ладно, поехали уже…

Глава 12

День девятый. М-город или дорога в никуда

«— Всё равно куда?

— Всё равно куда…

— Ты знаешь хоть, где это?»

Джеймс Кейн «Почтальон всегда звонит дважды»

Выжженная степь плавно перешла в старую и потрескавшуюся асфальтированную дорогу. Костя не замечал ничего вокруг, а лишь давил сильнее на газ, мечтая о том, как будет валяться в тёплой кроватке дома у Эрики, а та будет нежно массировать ему спинку…

— Скорость сбавь, — приказала девушка его мечты, высунув голову вперёд. — Скоро поле…

— И полянка с цветами?

— Дурак! Город под силовым колпаком. Туда не въедешь просто так. И не выедешь. Нужно специальное разрешение.

— От кого же вы прячетесь? — рассмеялся Илья. — Дикари набеги совершают, да? С копьями наперевес?

Эрика размахнулась было, чтобы дать ему затрещину, но сдержалась и опустила

— Тебе же сказали вчера… Пришельцы…

— И что они делают?

— Захватывают в плен таких дебилов, как вы. А потом проводят над ними опыты.

— Смешно… А где они?

— Они везде. Совершают атаки неожиданно. Думаете, дикари вас просто так в жертву принести собирались? А? Уги-уги недоделанные. Они пришельцев богами считают, а жертва на затмение — особенная. Они думают, что после этого их никто трогать не будет.

— И что, помогает?

— Кто ж их знает, они же дикари, — подала голос Дебора. — Да никто к ним почти и не сунется. Из города запрещено выезжать без специального разрешения.

— Вы так и живёте, никогда не покидая города? — заёрзал любопытный Илья.

— Ладно, Зуев. Отстань от девчонок. Приедем — на месте и разберёмся.

Впереди возникло нечто странное и пульсирующее. Серебристо-голубоватое

сияние вырастало на глазах. За ним, словно в размазанных дождём красках, вырисовывался город. Картинка дрожала, как отражение на воде, то показываясь полностью, то исчезая и сливаясь с колпаком. Купол был огромным, он будто занимал полнеба, уходя высоко-высоко. Казалось, что он врезается верхушкой в облака.

— Нифига себе! — присвистнул Костя. — А что будет, если до этого дотронуться?

— А ты рискни, узнаешь, — съязвила Дебора.

— Нет уж. Девчули, расскажите, а как же нам туда пробраться?

— Чего там пробираться? Сворачивай, сейчас всё будет…

Они послушно повернули в указанном направлении и двинулись параллельно подрагивающему сиянию, которое, казалось, вот-вот двинется на машину, чтобы поглотить её вместе с содержимым.

— И где же ваш проход, дамы? — улыбнулся недоверчивый Костя.

— Вот там, тормози!

— Где!

— Да вот же!

Они остановились и осторожно выглянули из джипа. Дорога и правда уходила прямиком в переливающуюся субстанцию.

— Поле не только плавит металл. Оно мгновенно сжигает всё живое, а органические соединения практически испепеляет за пару секунд, — сказала Эрика.

— Короче, ждите здесь, я сейчас.

Она приблизилась к серебристому аппарату у дороги и приложила руку к небольшому экранчику, который тут же вспыхнул ярко-жёлтым цветом.

— Идентификация пройдена. Введите пароль для доступа, — раздался голос из аппарата, а на экране появились цифры, наподобие сенсорных датчиков.

Эрика ловко ввела код, состоящий из пары десятков цифр. В этот самый момент Илья услышал уже знакомый гул сверху, и в страхе поднял голову, увидев уже знакомый летающий диск. Но в этот раз тарелка приближалась довольно быстро, едва не падая прямо на них.

— Кос-кос-костя… НПО!

— Зуев, блин! Чё за хрень! Сейчас точно на опыты попадём, под инопланетный скальпель…

— Мальчики, надо спешить, — Эрика быстро запрыгнула в машину, — Видали? Даже днём нет от них отдыха. Давай под купол, там будем в безопасности!

— Вот уж богатый выбор: попасть в лабораторию к пришельцам, либо сгореть заживо в силовом поле, — схватился за ручку дверей Илья.

— Не пори горячку! — бросила Дебора. — Проход уже открылся. У нас секунд пятнадцать, чтобы попасть внутрь, а следующая сессия возможна лишь через час.

Друзья вдруг заметили, что в том месте, где дорога входила в силовое поле, вдруг появился разрыв, будто кто-то раздвинул его, а за ним терялась вдали дорога.

— А ну-ка! — Костя вдавил педаль газа, и, испуганно косясь на приближающуюся к ним инопланетную тарелку, въехал внутрь. Медленно подрагивая, проход чудом зарубцевался, будто его там и никогда не было.

— Успели! — выдохнула Эрика и повернулась к подруге: — Куда теперь? В

— Боюсь, сегодня уже не успеем…

— А что это такое, разрешите поинтересоваться? — обернулся Илья.

— Ты о чём? — подняла глаза Дебора и уставилась на него в упор.

— РИУ, ВРУ… как ты там назвала?

— А это… Так это лаборатория так называется… Короче, научный у-у-университет… Где таймтелепортаторы испытывают. Вам же надо обратно попасть?

— Надо, — согласился вместо друга Костя, во все глаза рассматривая незнакомый город.

На удивление, энергетический купол не забирал свет, а действовал с зеркальным эффектом, то есть изнутри его практически не было видно, каждое облачко на небе просматривалось, и солнечный свет беспрепятственно проникал в город. Его окраина представляла собой настоящую свалку: там и сям торчали ржавые железяки, валялись старые шины, перевёрнутые автомобили странной конструкции, без колёс и стёкол. Меж ними лежали горы пластикового мусора, по которым сновали стаи тощих собак в погоне за крысами, и бомжеватых парнишек, которые отыскивали вторсырьё и шустро грузили его на тележки.

Широкая дорога в несколько полос, огибающая весь город, напоминала МКАД. Вскоре стали встречаться дома. Они были далеко не новые, но совсем не такие, какие привыкли видеть друзья. Казалось, они состояли из одних серых панелей, которые походили на аккумуляторные батареи, видимо осуществляя роль светонакопителей.

Но большая часть домов имела вид весьма плачевный: панели вывалились, сквозь них проглядывали металлические поржавевшие каркасы, на которых криво лежали перекрытия. Будто здесь прошла некая волна, которая и перекосила их в одну сторону.

Лэндкрузер быстро проносился мимо других автомобилей неизвестных марок и невиданных ранее конструкций. Одни из них напоминали грузовики, другие — легковые автомобили, собранные из совершенно разных моделей. Новыми блестящими иномарками здесь и не пахло.

— Стой! Вправо возьми и остановись! — приказала Эрика, обернувшись на оглушительный звук сирены.

— Что за чертовщина?

— Правительственный кортеж… Стой, кому говорю!

Они послушно остановились, и все четверо с удивлением повернули головы

Мимо них прогрохотали несколько огромных танков, вминая гусеницами и без того потрескавшийся асфальт. За ними на воздушной подушке бесшумно двигался автомобиль, если можно было его так назвать. Это был флайер. Он летел над асфальтом на строго определённом расстоянии, блестящий и серебристый, с тонированными окнами и ярко-жёлтым лучом под днищем. Друзья не успели его толком рассмотреть, как сзади прогрохотал ещё один танк, завершая процессию.

— Фига се… Это у вас правительство на таком летает? — восхитился Илья.

— Это скромно ещё. Советник, скорее всего. Вот если бы сам Лидер летел, то мы бы вообще надолго здесь застряли.

— Эй, а я чего-то не понял, — возмутился Костя. — Значит, танки остались, а главные на летающих машинах шарятся? Что это за штука была вообще?

— Это не машина, это экстралёт, — начала разъяснять Эрика. — Она не может набирать высоту, потому что работает по принципу магнитного репеллера, а выше он не действует. Зато данная конструкция обеспечивает бесшумность, полное отсутствие вибрации и кучу специальных возможностей, для них даже дороги специальные раньше делали. Только их мало осталось — штука-то дорогая, вот и отдали их на нужды правительства.

— Что-то ты сильно печёшься о своём правительстве. А?

— Лидер — это оплот нашего строя. Венец порядка и закона. Наше правительство заботится, чтобы люди не голодали, специальные программы проводит, супер-социальную политику. Учит людей выживанию в экстремальных условиях, а самое главное, — Эрика подняла палец, — борется с внешним врагом.

— Опупенно, Рикки. Где бы так свою власть любили, — поморщился Костя. — Так девчонки. С вами хорошо, конечно, но нам домой попасть надо. В нашу родную, отсталую Москву. Без инопланетян и экстралётов. В свои родные пенаты, понимаете? Нам на работу послезавтра.

— Послезавтра какого года? — уточнила Эрика.

— Две тысячи семнадцатого! А хочешь, я тебя с собой заберу? — мечтательно продолжил Костя.

Но девушка проигнорировала столь заманчивое предложение.

— Дебби, Дебби! — вдруг забеспокоилась она. — Рацию-то нашу дикари раздолбали! Надо как-то связаться с нашими. Понимаешь?

— Точно, Рикки. Так не попадём, предупредить надо.

— А по обычному телефону позвонить нельзя? — недовольно спросил Илья, которому уже изрядно надоела дорога.

— По какому обычному… Там же СПС-частота… тьфу, короче нельзя. Понятно

— Тогда поедем к нам, — предложила Эрика. — Свяжемся как-нибудь, не впервой… Давай, скоро развязка, возьмёшь вправо. Только скорость ни в коем случае не снижай, там тормозящее поле установлено, его проскочить нужно.

— Какое ещё поле? — не понял Костя.

— Неважно. Главное скорость держи!

Скорость Костя любил, даже очень. Ещё в Москве каждую неделю получал письмо счастья в результате круглосуточной работы бдительных камер видео- фиксации, за что часть своей не пропитой зарплаты честно платил в казну государства. И как он ни старался вовремя тормозить — ему это никак не удавалось, потому что в момент, когда он приближался к одному и тому же чёрному ящику с глазком, он всегда начинал проклинать других водителей и своего начальника, и всегда не вовремя набирал скорость, получая новую вспышку позитива. И происходило это на соседней от его дома улице, которую никак нельзя было объехать. Прямо какой-то замкнутый круг.

И вот теперь, когда ему сказали гнать во весь опор, он сжал зубы и изо всей силы вжал в пол педаль газа, представляя, что скоро они доберутся до квартиры Эрики, где их наконец-то покормят, и может быть даже онсможет раскрутить свою ненаглядную на что-нибудь большее. В предвкушении он прикрыл глаза и выкрутил руль вправо, но не рассчитал. Там оказался резкий, под углом градусов в сорок пять, спуск. Лэндкрузер во весь опор начал набирать скорость, от чего Илья вцепился в сиденья, а Костя едва не бросил руль.

— Воропаааев, не слушай эту ду-у-у-ру! Тормо-о-ози! — кричал Илья, закрывая от страха глаза.

— Не могу-у-у-у, Зу-у-уев! — кричал в ответ Костя.

— Идиоты! Газу ещё дай, я сказала! — рявкала Эрика, перекрикивая обоих менеджеров.

Но было уже поздно. Машина будто попала в невидимые сети, и эта ловушка затягивала их в сторону с трассы, каким-то образом плавно снижая их скорость. Внезапно джип остановился, и они выдохнули с облегчением.

Пошатываясь, Костя вылез из машины и стал рассматривать, что это было.

Справа от дороги расположилась большая площадка, снабжённая магнитным покрытием, на которое их и занесло. Но потом произошла ещё более удивительная штука. Он поднял глаза, и увидел, что их машина здесь не одна. Вдоль полосы выстроилась целая очередь таких же неудачников на автомобилях различных модификаций, как собранных из всякого хлама, так и целых, неизвестных марок и предназначений.

— Не понял, это ещё что такое? — неуверенно покосился Костя на сжавшую кулаки Эрику.

— Я же сказала, тормозящее поле будет. Ты что, не видишь — наряд дорожно- патрульной службы?

— То есть как?

— Вот так! Ты превысил скорость, а теперь придётся объяснять почему.

— Так ты же мне сама говорила быстрее ехать!

— Вот если бы ты меня послушал хоть раз, дятел, — она постучала костяшками пальцев по его голове, — тогда бы мы уже по городу ехали. Всё равно не выберемся, пока не отключат удерж иватели.

— А там что, знак был? Что-то я не видел, — заозирался по сторонам Илья.

— Какой знак?! — воскликнула Дебора. — Скорость по городу — восемьдесят и точка. Быстрее нигде нельзя.

— И даже здесь, под таким углом?

— Так в том-то и фишка! Поэтому и надо было проскакивать, а не на тормоза жать со страху. Что, штаны намочили, мальчики? Вот теперь только время потеряем.

— И что теперь? — уныло спросил Костя. — Документы проверят? Они же здесь не годны.

— А это как повезёт. Ладно, стойте уже, немного осталось. Сейчас разберёмся.

Медленно, но верно машины пробирались по движущемуся конвейеру к оранжевой металлической будке, у которой двое мужчин в чёрной форме проводили беседу с каждым водителем, а потом нажимали кнопку на постаменте, и очередной автомобиль медленно покидал магнитное покрытие, резко набирая скорость и исчезая в пыли и смоге. Лэндкрузер медленно приблизился к будке и остановился. Костя уверенно вышел и бодрым шагом направился к полицейским, в надежде восстановления справедливости. Он уже собирался рассказывать всю правду, как вдруг его остановил неприятный высокий голос:

— Ваши документики…

Костя поднял голову, рассматривая стройного высокого полицейского в облегающей униформе.

— Я вас сам обыщу, пожалуй, — патрульный сделал шаг вперёд.

— Чего? Это ещё зачем?!

— Марти, помоги мне, — мужчина глянул через плечо. — Он оказывает сопротивление…

Из будки показался второй блюститель порядка. Этот казался накаченным двухметровым громилой, словно жил в тренажёрном зале и питался только анаболиками. Да и солярии любил посещать… Смуглый детина молча заломал Косте руки и грубо приставил к стене, раздвигая ему ноги.

Тощий полицейский плавно запустил руки на грудь Косте, под майку, и начал ощупывать его мускулатуру, а потом одна рука поднялась к шее, нежно поглаживая кожу, а вторая опустилась вниз, на талию, и скользнула по бедру. На этом моменте Костя не выдержал:

— Вы что себе позволяете?! — Он попытался выкрутиться, но громила лишь сильнее заломал руку, от чего боль разлилась по всей спине.

— Э! Отпусти сейчас же! Я буду жаловаться!

— Ты слышал, Марти, он будет жаловаться… Где же твои документики, милый?

— проворковал тощий.

— Отпусти! Сам достану!

— Ладно, отпусти.

— Как скажете, майор Леке, — разжал железные объятия громила.

Первой реакцией Воропаева было отпрыгнуть в сторону, что он и сделал. И лишь теперь, на безопасном расстоянии, он извлёк из нагрудного кармана техпаспорт и водительское удостоверение и, не выпуская из рук, развернул перед глазами майора.

А что это у тебя там написано? Во-ро-па-а-аев, — протянул майор. — Год выдачи две тысячи тринадцатый… Кто выдавал?

— Кто надо, тот и выдавал…

— Так, значит, составляем протокол. Превышение, сопротивление обыску… Поддельное удостоверение и транспорт с неуплаченным дорожным взносом…

— То есть как- взносом? — не понял Костя. — Ничего что машина выпущена i две тысячи тринадцатом?

На антиквариате ездить допустимо. Но налог заплати, голубчик…

— Сам ты голубчик! — взорвался Костя. — Я и есть антиквариат, понимаешь?!

И неизвестно, что произошло бы дальше, если бы из машины не показались рассерженные в конец девчонки. Дебора подошла к майору Лексу, отвела его в сторону и что-то громко высказывала, словно отчитывая. Но Костя боялся шелохнуться, ведь он стоял под прицелом второго, грозного Марти, который вовсе не был похож на шутника. Потом Дебби что-то извлекла из кармана комбинезона и ткнула в лицо майору. Тот сразу поменялся в лице и начал соглашаться с ней.

— Поехали! — рявкнула она Косте, и тот от радости помчался в машину, на ходу запихивая документы в карман пятнистой куртки.

Ты чего, Воропаев? — спросил Илья, не понимая, что произошло. — Там… пи… ну эти…

— Что ещё за пи?

— Они короче нетрадиционной ориентации, — начал заикаться Костя, заводя машину. — Кто их вообще допустил к этой работе?

— Сексуальная ориентация не влияет на подбор кадров, — прокомментировала рассерженная Эрика, — дискриминация по этому признаку давно устранена…

Докатились, — вздохнул Илья. — Так они что, геи?

— Один только. Я его запомнил, козла! А второй маньяк какой-то, чуть руку не сломал, — бурчал Костя, съезжая с площадки и набирая скорость.

Ему было всё равно, хоть уклон, хоть туман — лишь бы подальше отсюда…

Глава 13

День тот же, девятый, или горькая правда лучше сладких грёз

«Если смотреть правде в лицо, то у каждого обнаружится обратная сторона»

Марк Аврелий

Дорога шла вниз, трасса становилась всё уже, пока плавно не вывела на темную, скрытую в желтоватом тумане улицу. Мимо с грохотом и скрежетом то и дело прокатывались танки самых разных видов, от чего Илья сидел, не шевелясь и разинув рот. В себя его привел возглас мужчины с синим ирокезом, который размахивал чёрным Флагом и орал во всю глотку, что анархия — мать порядка.

— Офигеть, Воропаев! Такого я ещё не видел. Смотри, какой аппаратище, — протянул Илья.

— Лучше молчи, Зуев. Я больше не поеду за рулём, сам катайся. И пусть тебя эти ДПС-ники лапают.

— А я, в отличие от тебя, езжу аккуратно и правила не нарушаю.

— Ага, попробовал бы там не нарушить. Это же не дорога, а американские

— Какие ещё американские горки? — удивлённо переспросила Эрика.

— Да аттракцион такой, с мёртвой петлёй. Американцы русскими горками называют.

— Кто тебе такое сказал? Америки давно не существует. Это континент- легенда. Вымысел!

— Зато у вас тут утопия… Как же.

— У нас идеальный строй, оптимальный для данного народа и города.

— Ага… Постапокалиптичный и антиутопичный. Оно и видно, какая у вас здесь жизнь прекрасная, — пробурчал Костя.

— Ты давай^на дорогу смотри, а не зубы заговаривай! — получил он тумака от Деборы. — Умный нашёлся! Поворот налево, потом кольцо, третий съезд!

— Ладно, девчонки, не кипишуйте, — Костя втянул голову в плечи. — А пожрать у вас дома найдётся?

— Найдётся. Рули скорее.

Рассматривая во все глаза странные здания и транспорт, они ехали около часа, затем Эрика приказала остановиться.

— Прям посреди дороги? Тут же нет светофора!

— Туда смотри!

Впереди двигалась колонна с транспарантами, где выкрикивали лозунги пару сотен взбесившихся молодых людей, сопровождаемых несколькими танками, а на них вытанцовывали под музыку практически обнажённые девицы с ярко размалёванными лицами. Кого там только не было: у некоторых были ирокезы, наподобие панковских другие напротив, были выстрижены налысо, лишь странные узоры оставались вместо' волос. Из всех криков можно было различить лишь несколько фраз: «Долой Лидера!», «Советников под суд!», «Свободу честным гражданам!»

— Вот же, уроды, — прошипела Эрика. — Опять несанкционированный митинг устроили.

Непонятно откуда выскочили три бронированных автобуса, и оттуда выпрыгнуло несколько десятков вооружённых автоматами людей. А с другой стороны подъехала снабженная цистерной и водомётом машина, нещадно поливая мутной жидкостью участников митинга. Военные в масках и серой форме устроили пальбу, звуки которой были слышны и в машине.

В течение десяти минут дорогу очистили, а несколько арестованных человек били ногами около автобуса, когда лэндкрузер медленно пересёк оставшуюся от водомёта лужу.

— Приехали, — вскоре подала голос Дебора. — Сворачивай во двор.

Двор оказался подземным гаражом с низким потолком и почти полным

отсутствием света, в котором то тут, то там валялись пустые бутылки, жестянки тряпки, скомканные бумажки и прочая дрянь. Осторожно ступая, несостоявшиеся рыбаки покинули машину, закрывая её на ключ и брезгливо озираясь по сторонам.

— Давайте быстрее! — подтолкнула их в спины Дебора. — Шевелите булками!

Они поднялись по грязной тёмной лестнице, а затем добрались до площадки.

Эрика быстро набрала код, открыла двери и втолкнула их внутрь.

Их встретила чистая и скромная комнатка с выкрашенными в бледный лимонный Комната была разделена на две части, одну из которых занимала кухня со столиком, двумя табуретами, мини-плиткой, холодильничком в стене и шкафчиком для посуды. Во второй части находилась огромная постель, состоящая лишь из матраса, покрывал и множества подушек. Рядом с кроватью расположился зеркальный шкаф. В стене темнела приоткрытая дверь, ведущая в ванную комнату. Прямо-таки спартанская обстановка.

— А кто-то покормить нас обещал! — вспомнил Костя, как только услышал урчание своего желудка.

— Держи! — Дебора извлекла из холодильника несколько пакетов с сухими концентратами. — Вот вода! Кипятком зальёшь — через пять минут можно пожрать. Только нам оставьте! Всё, я пошла в душ.

Она прихватила широкое полотенце, бросила в углу коридорчика свой комбинезон и ботинки и, оставшись в одном нижнем белье, хлопнула соседней дверцей.

— Вы кушайте, кушайте, — засуетилась Эрика и полезла в напоминающий сейф шкафчик, извлекая оттуда мигающую разноцветными огоньками рацию. — Звонок один сделаю, друзьям…

— По СПС-часготе? — улыбнулся Илья, жадно поглощая взглядом концентраты, напоминающие Доширак двадцать первого века.

— Ага, — растерянно кивнула девушка, — я сейчас, — и скрылась за разделяющей комнату стенкой.

— Как думаешь, Воропаев, помогут? — проводил её взглядом Илья.

— Фиг их знает. Странные они какие-то, — заметил Костя, уплетая макароны пахнущие машинным маслом. — Что-то долго их нет! Сейчас всю пайку сожрём.

Иди-ка глянь, чего там. Может, девчонки нас уже кинули и на танцульки сбежали?

— Сам иди. — Илья тоже усиленно стучал ложкой.

Костя вздохнул и отложил ложку в сторону. Он осторожно заглянул в единственную комнату с большой кроватью — никого. Лишь заметил, что комбинезон Эрики аккуратно разложен на кровати. Ему стало безумно интересно, какая она без него. Он медленно, стараясь не шуметь, придвинулся к двери ванной комнаты Услышав за ней голоса, осторожно приоткрыл дверцу и вытянул голову, стараясь рассмотреть в образовавшейся щели обнажённую девушку.

Но тут его челюсть просто отвисла от представшей перед его глазами картины:

— Сообщила? — обнажённая Дебора стояла под душем, массируя пенную голову.

Ее пышная белая грудь с темными очерченными сосками колыхалась с каждым движением рук.

— Все путем, — шагнула к ней стройная обнажённая Эрика, обнимая подругу за талию.

— Рикки, мы же не одни, — проворковала Дебора, но положила ладонь на талию подруги, а затем скользнула вниз и обхватила её упругую ягодицу.

— Эти животные будут полдня жрать. Чётко ты про скоробластер и кетрочастицы придумала, — Эрика прильнула к ней и мягко провела узкой ладошкой по её шее и плечу, спускаясь ниже и охватывая ладонью тяжёлую грудь.

— Этим дебилам что не скажи, всему поверят, — голос Деборы стал мягким и низким. Она обхватила подругу обеими руками и притянула к себе.

Девушки стояли под душем, прижимаясь друг к другу, а Дебора нежно удерживала головку Эрики, целуя её взасос и исследуя языком её рот. Её руки мягко скользили по телу подруги. Эрика чуть слышно стонала, выгибаясь под её ласками. И тут Дебби запустила пальцы ниже, где меж стройными бёдрами темнел треугольник. Эрика подалась вперёд, будто отыскивая руку Дебби и помогая ей. И вновь застонала, запрокидывая голову и покусывая губы Деборы.

— Как же я по тебе соскучилась! — промурлыкала она и обхватила губами тёмный сосок Деборы, заставляя её тяжело дышать.

— Я тоже, милая, — закрыла глаза Дебора, прижимая её голову к своей груди и запуская пальцы второй руки в её мокрые волосы.

— Да, но откуда у них таймтелепортатор? — вдруг оторвалась от своего приятного занятия Эрика. — Наши приедут через час. На детекторе лжи проверят… И Гена этот…

— Ты права, малышка… всё потом… Ну, иди же ко мне, — прошептала брюнетка.

При этих словах Воропаев еле успел поймать свою упавшую челюсть. В

состоянии помутнения рассудка он прокрался в кухню, жестом поманив друга:

— Сюда иди! — прошептал он.

— Чего там, Воропаев? Сам пожрал, дай другим!

— Я тебе сейчас пожру! — шёпотом выругался Костя. — Дело срочное!

Он выволок Зуева в коридор и указал на щель в дверях ванной комнаты.

— Смотри!

— Ё-ма-ё… А я-то ей поверил, она мне прошлой ночью такие сказки рассказывала, — разочарованно зашептал Илья.

— Дебил, это чтобы заманить нас сюда… Смотри! — Воропаев выудил из комбинезона Эрики то самое удостоверение, что она показывала майору ДПС — Эрика Роднина старший лейтенант Национального Разведывательного Управления особый отдел. Думаешь, они просто так нас сюда затащили? Сейчас за нами приедут и крышка!

Пока Костя шипел, размахивая удостоверением и проводя обыск комнатушки,

Илья не мог оторвать глаз от происходящих в душе действий. Закончив ласкать языком темные упругие соски Деборы, подруга уложила её прямо на плитку и легла сверху. Нижние части тел, повёрнутые к двери, не уставали двигаться и тереться друг о друга. Илья, округлив глаза и едва не разинув рот, видел все мельчайшие подробности и каждый интимный кусочек их тел. Эрика продолжала ласкать губами шею и грудь Деборы, обводя языком упругие соски и проникая внутрь своими тонкими пальцами. Девушка стонала и извивалась, раскидывая по плитке тёмные пряди волос, но Эрика не оставляла её в покое, заставляя дрожать от удовольствия А вода лилась сверху из душа, заставляя их тела блестеть, как на съёмках порнофильма.

— Прошу тебя, Рикки… я больше не выдержу, — простонала подруга.

Девушка провела языком по её животу и опустилась ниже, захватив губами

горячий бугорок между ног Деборы, а рука её потянулась в сторону и выудила из шкафчика мягкий податливый фаллоиммигатор. Облизав его, она несколько раз провела им по промежности подруги, не забывая ласкать её пальцами, а затем медленно ввела его внутрь, от чего по всей квартире пронёсся нестерпимый стон наслаждения.

— Зуев… Зуев, блин! Очнись! Пора бежать! — тормошил его за плечо Костя.

Илья наконец-то смог оторваться от двери, а, возвращаясь в реальность, вдруг

вспомнил:

— Ключи от машины прихвати, они на кухне… — говорить было нелегко: в горле совсем пересохло.

Но дверь оказалась заперта. И как друзья не пытались её открыть — результата не было. Она лишь издавала предательский писк.

— Сейчас спалимся… Хорошо хоть, девки заняты… Давай в окно! Да шевелись ты! — злобно прошипел Костя.

Они вернулись в комнату, выглядывая в окно, которое находилось на уровне третьего этажа. Потом подпёрли двери ванны попавшимся под руку стулом. Прыгать с такой высоты было страшно, но что-то нужно было предпринимать. Илья сгрёб в охапку покрывала и простыни, что лежали на широкой постели. Открыл ящик шкафа в поисках еще чего-нибудь подходящего и присвистнул, рассматривая богатый ассортимент интимных игрушек:

Ого, я такое только в фильмах видел…

— Я тоже много чего в фильмах видел, — занервничал Костя. — Давай лучше верёвку скрутим…

Стоны за дверью ванной комнаты становились всё сильнее и неистовее. Похоже, девушкам и дела не было до гостей и их ранимой психики.

Общими усилиями друзьям удалось скрутить подобие каната. Они привязали один край к батарее, и Костя двинул по стеклу, которое вывалилось, поцарапав ему локоть.

Канат размотался вниз.

— Не достаёт чуток… Иди первый.

— Нет уж, Воропаев. Первый идёшь ты. Как начальник и старший друг, — вытолкал его Илья на подоконник.

Кое-как им удалось покинуть квартирку. Хватаясь за ушибленные колени, друзья поковыляли в подземный гараж.

— Заводи скорее! Валим отсюда! Чёртов лесник со своим навигатором! — кричал Илья, судорожно включая первую.

Машина со свистом выехала наружу и оказалась в транспортном потоке двигаясь в неизвестном направлении. Мимо пронёсся ещё один танк, напомнивший Илье его любимую игрушку.

— Куда едем-то? — спросил Костя, оглядываясь, нет ли за ними погони.

— Всё равно. Едем и едем. Свобода!

— Давай с этой улицы свернём. Пусть думают, что мы туда, а мы сюда.

— А может они и подумают, что мы сюда… Не, надо придумать что-нибудь надёжнее.

Они выскочили на площадку меж двух зданий. И тут произошло то, чего они меньше всего ожидали. Машина докатилась до края парковки уже накатом, беззвучно. Костя смачно выругался и вылез из машины, по привычке пнув к ногой.

— Что, не ожидали, да? Бензин-то закончился!

— У нас же канистра в багажнике ещё была, — выпрыгнул следом взволнованный Илья.

— Какое там! Я её ещё вчера залил, пока ты дрых. Ну-с… какие предложения?

— А давай твои удочки обменяем на бензин.

— Ага… Кому они нужны? Ты здесь рыбаков видел? Что за чёртов мир! ДПС-ники — маньяки, спецагентки-лесбиянки, дикари сумасшедшие…

— Не факт, что местное топливо в крузач пойдёт, — заметил Илья, перебивая друга.

— Не факт. Но надо узнать. Мы даже не знаем, какой тут год!

— Надо найти кого-то адекватного и спросить. Не все же здесь больные на голову.

— Да кого тут спросишь. Хотя… — Костя кивнул в сторону пункта приёма вторсырья. — Надо узнать, чего там принимают. Слушай, Воропаев, а давай тебя сдадим? На опыты, например…

— Чушь не говори! — резко пресёк его Костя. — Нечего было столько водки покупать в Новосёлках! Это от тебя одни несчастья! Эй, девочка! — Он ринулся догонять шедшую мимо девчушку в коротеньком голубом платьице и с пластиковыми ленточками в светлых, вылинявших волосах. — Какой у вас год?

— Триста пятьдесят восьмой…

— Я имею ввиду от Рождества Христова. Или как вы там считаете?

— Да пошёл ты, — девочка плюнула и припустилась прочь, оставляя обескураженного Костю на грязном тротуаре.

— Видимо, у них летоисчисление своё. Наверное, от момента катастрофы или взрыва. Или чего там ещё, — приблизился Илья.

— Ага… от нашествия инопланетян из далёкой галактики…

Но продолжить исследование они не успели. Костя уже собрался вернуться к машине и даже развернулся, как ощутил неимоверной силы удар с ноги, который поверг его на асфальт. Хотелось бы схватиться за подбитую скулу, но следующий резкий удар пришёлся в живот, а потом ещё парочку под рёбра.

Он скрючился от боли, издавая нечленораздельный звук, а потом перед его глазами просвистел знакомый ботинок Деборы. Потом ещё и ещё… казалось, что он сейчас потеряет сознание. Заплывшим слезящимся глазом он увидел, что его друга постигла та же участь, только над ним «трудилась» миниатюрная Эрика, лицо которой перекосилось от злобы.

— Придурки! Угораздило же связаться с вами! — прошипела она. — Ещё и гоняйся за вами по городу!

— Эрика, Эрика, — попытался встать на защиту друга Костя, но тут же получил удар под ребра.

Молчать! — рявкнула Дебора, продолжая бить несчастного менеджера.

Они замолчали, наблюдая, как девчонки ловко достают из кобуры пистолеты странной системы, и оказались под прицелами.

— Если кто шевельнётся — отстрелю ухо. А может ещё чего-нибудь! — холодным тоном произнесла Эрика, не сводя глаз с пленных.

— Кто разрешил покинуть штаб-квартиру? — добавила Дебора носком тяжёлого ботинка в грудь.

Всё нормально, — доложила Эрика, кивнув в сторону дороги.

Из-за поворота выехала чёрная бронированная машина. Она остановилась у самого лэндкрузера, грозно возвышаясь над ним. Из неё вышли трое в чёрном Один из них явно был старшим по званию. Это можно было понять по его манере поведения Поправив черные очки, скрывающие лицо, он направился к девушкам, что держали под прицелом скрюченных от боли пленных чужеземцев.

— Хорошая работа, лейтенант Наримова. Старший лейтенант Роднина, вы как всегда на высоте, — холодно, чеканя каждое слово, произнёс он.

— Майор, грузим их в машину. Только надо их тачку с собой забрать Разобраться, где взяли таймтелепортатор. Они точно из мятежников. И ещё про какого-то лесника всё толкуют.

Давай на буксир, — махнул рукой майор, отдавая приказ.

— Так точно, майор Холкин. А этих куда? — спросил его второй, тоже весь в чёрном.

— В багажник грузи.

Через несколько минут скрюченных, в наручниках и с кляпами во рту, несчастных друзей сгрузили в багажник броневика. Они даже не пытались' сопротивляться. Крышка багажника резко захлопнулась, погрузив их во тьму, и машина двинулась в неизвестном направлении…

Глава 14

День десятый. В тюрьме

«Мой номер двести сорок пять, а я домой хочу опять, И часто снится за колючкой мне моя мягкая кровать» Гэрик Кричевский

Все, что отпечаталось затем в мозгу Ильи — это бесконечные коридоры, шахты лифта, вентиляционные трубы и темная комната с ярким, бьющим в глаза светом прожектора. Еще запомнились удары по лицу, почкам и просто в живот. Били нещадно, сил не жалели. От боли разум затуманился настолько, что Илья просто ничего не соображал.

Как не мог понять, него хотят эти люди в серой военной форме Ведь он итак выложил всю правду про Новосёлки, доярок, лесника, навигатор и уги-уги. Но настырные спецагенты всё ещё хотели узнать нечто важное, нечто такое, что раз и навсегда решило бы их проблемы.

Джип был тщательнейшим образом обыскан, но никакого «волшебного навигатора», о котором упрямо твердил Илья, обнаружено не было.

Он даже и не предполагал, что его другу Косте «повезло» больше. Устав от его россказней о нашествии татар, правлении Ивана Грозного, Великой Смуте и покорении Ермаком Сибири, майор Холкин, лысоватый грузный мужчина лет сорока пяти, махнул рукой и сплюнул. Костя был немедленно препровождён, а точнее закинут ногами вперед в отдельный, почти уютный и почти сухой карцер размером два на два метра, с обещанием, что завтра из него будет вытянута вся правда, причём «вытянута» во всех смыслах этого слова.

Обняв руками колени, Костя примостился в тёмном углу и зачем-то начал царапать пальцем старую штукатурку, как делал это в детстве, будучи наказанным строгой матерью.

Илье же заломали руки и, ведя его вниз головой, как опасного рецидивиста затолкали в густонаселённую душную камеру. Как только дверь за ним захлопнулась, Илья поднял голову и огляделся. У серых стен в несколько рядов расположились двухъярусные нары, на которых плотно, как селёдки в банке, сидело десятка два мужчин, некоторые из которых были в ярко-салатовых тюремных робах.

«Ну, все, конец мне», — подумал Илья, разглядывая хмурые небритые рожи.

— Новенький? — поинтересовался самый бородатый из них, коренастый брюнет с выбритыми висками и серьгой в брови. — Иди сюда, — и чуть подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Илья в нерешительности замер на месте, соображая, в чём же подвох: «Это что проверка на прочность? Тест на взаимопонимание? Или намёк? Намёк на что?»

— Падай, пока место есть, — повторил бородатый.

Под пристальными взглядами сокамерников Илья протиснулся к нарам и осторожно присел на краешек узкой постели, застеленной дырявым покрывалом и напоминающей полку в плацкартном вагоне.

— Сегодня на митинге был? — вдруг поинтересовался бородатый.

Илья сглотнул и кивнул головой.

— Как там наши? Держатся?

— Ну как сказать. Идут, такие, никого не трогают, лозунги скандируют, и тут бац! Налетели со всех сторон и давай скручивать! — заметив, что остальные заключенные стали подтягиваться и интересоваться беседой, находящегося в центре внимания Илью понесло. Найдя свободные уши, истосковавшиеся по вестям с «воли» он красочно расписал автоматы, водомёты и мордобой.

— Тебя вон тоже не хило раскрасили, — кивнул бородатый. — Ничего. Держись, орел! Наше дело правое. А звать-то тебя как?

— Ильюхой… Ильёй то есть.

— Семен! — бородач хлопнул его по руке широкой ладонью. — Будем знакомы! Поняв вдруг, что никто не собирается его гнобигь, унижать, расспрашивать о

статьях и ходках и прогонять к параше, Илья выдохнул с облегчением К его удивлению, здесь собрались довольно разные, но одинаково образованные люди.

ыслушав последние новости, они разбрелись по своим местам. Бородач беседовал со своими соседями о некомпетентности правящей коалиции, недостатках социальной политики, всеобщем равенстве и свободах. Сверху свешивались ноги в лёгких сандалиях. Там велись дебаты о необходимости внедрения поэзии в души и сердца подрастающего поколения. Рядом через проход тощий взлохмаченный старик рассуждал о микро и макрокосме, а в углу заунывно поигрывал на губной гармошке странный парнишка с собранными на затылке густыми дрэдами.

— А много за это дают? — повернув голову, Илья отвлёк добродушного соседа от важных лекций.

— За митинг? А кому как. Я вот, например, четвёртый месяц чалюсь. А Митька кивнул он в сторону веснушчатого растамана с гармошкой, вторые сутки всего '

лишь. Ещё двадцать восемь осталось.

— Ого, — вздохнул Илья. — А мне домой надо…

— Так ведь всем надо, не меньше твоего, — рассмеялся бородач. — Из камеры очень трудно вести подпольную деятельность.

Илья хотел было спросить, какую именно деятельность имел в виду бородач но во время сдержался. А то подумают ещё… Лучше уж кивать головой в знак согласия о роспуске Кабинета Советников. Илья сидел на нарах, болтая ногами, и уныло поглядывал в маленькое, под самым потолком окошко, куда не смог бы протиснуться даже пятилетнии ребенок. А завтра? Что его ждёт завтра? Те же коридоры, шахты лифта, трубы и тёмная комната, где яркий свет и невыносимая боль…

Вскоре в коридоре послышалось бренчание и скрип колёсиков, затем в нос ударил запах тушеной капусты. Окошко в дверце камеры приоткрылось, в нём показались огромных размеров груди, спрятанные под тонким синим халатом, и лные женские руки, которые начали суетиться, гремя мисками, поварёшками и крышками кастрюль.

Обрадованные сокамерники выстроились в ровную очередь, как на приём к врачу. Каждый подходил к окошку и получал свою порцию каши. Рядом плюхалась ложка капусты с какими-то шкварками и выдавалась эмалированная кружка с разбавленным и остывшим чаем.

Заключённые отходили в сторону и принимались уминать это, позвякивая алюминиевыми ложками. Заметив, что кухарка извлекла из-под халата между грудей записку и протянула ее в руки бородачу, Илья поморщился: «Тоже мне, мачо… Уже на всех тёток с голодухи кидается».

Присев на край постели, Илья ковырнул ложкой корку на серой каше, брезгливо понюхал капусту и поставил миску на колени. После долгих побоев есть не слишком хотелось, все тело ныло, а живого на нём осталось совсем немного. Но били они правильно. Так, чтобы не оставить на коже ссадин и непоправимых последствий.

Чтобы потом можно было продолжить свою пытку, оставив пленника в живых Ему не давала покоя мысль о судьбе Кости. Может, его поместили в другую камеру, чтобы друзья не могли договориться? Может, завтра их ждёт очная ставка? Может, военные, наконец, плюнут на них и отпустят на все четыре стороны? Отпустят, как же… Скорее путешественников меж мирами сдадут на опыты…

— Молодой человек, вы кушать будете? — прервал его размышления упитанный кучерявый мужик в круглых очёчках.

— А?

— Я интересуюсь: вы кушать будете?

— Аппетита нет, — буркнул Илья и протянул ему свой нетронутый ужин.

Оказывается, мест на нарах всем не хватало, и приходилось спать по очереди. Бодрствующие стараясь не шуметь

сидели в ожидании своей очереди на грязном полу. Так Илья смог поближе познакомиться с молодым парнишкой с дредами, веснушками и губной гармошкой, который, как выяснилось, шарил в машинах и другой технике.

— А я ему говорю: дурак ты, Тёма, свечи тут не причём, — рассказывал он шепотом очередную историю. — Инжектор смотри!

— Слышь, Митька, — перебил его Илья. — А на каком топливе твоя тачка ездит?

— На обычном, доступном и неправительственном, на бензе галимом.

— Галимом это как? На девяносто втором? Или девяносто пятом?

— Ты о чём, братан? Я ж те не Советник, чтоб на элитном, очищенном гонять! А я че есть. По старинке. Да, если соляра понадобится — тоже обращайся. Любой танк заправлю подешёвке, есть знакомые.

— А смог бы ты неизвестную ранее машину без ключа завести и бензом заправить?

— Что значит, неизвестную? Я в гаражах тридцать седьмого дистрикта столько техники перевидал, что тебе и не снилось

Илье хотелось расспросить собеседника о городе, здешних порядках, законах силовом поле, пришельцах и правительстве, но привлекать к себе излишнее внимание он побоялся. Пусть лучше думают, что его, как и всех, на митинге загребли.

На следующее утро ещё не успели принести холодный чай и тюремную баланду как за Ильей пришли двое вооружённых резиновыми дубинками и пистолетами охранников. Он молча последовал с ними к лифту. Когда двери открылись, его повели по узкому коридору к обитой старым потрескавшимся дерматином двери. Распахнув

их, заглянули в кабинет, с серибристыми жалюзями на высоких окнах. Седевший большим массивным столом лысоватый мужчина кивнул, и охранники удалились оставив их наедине. В сидящем за столом Илья без труда узнал того самого майора Холкина, которому его сдали сексуальные агентки.

Майор указал широким жестом в кресло напротив, и Илья послушно плюхнулся в него. Пока Холкин что-то дописывал в своём блокноте, Илья с интересом рассматривал кабинет. Одну стену занимали ровные ряды стеклянных шкафов нашпигованных всякими бумагами. На противоположной стене висел портрет какого-то хрыча — вождя, видимо. Под ним располагались неизвестные Илье флаги и вымпелы, а еще ниже висела карта города и его окрестностей. Город был разделён правильными квадратами на идеально ровные районы. Линия силового поля окружающего город, была чётко прорисована ярким синим цветом. Дальше'бурая раскраска показывала выжженные земли. Здесь же струилась тонкой линией река утолщаясь по направлению к зелёным зарослям. Из города выходило несколько дорог, но все они обрывались, словно таяли в песках и лесах. Некоторые объекты были обведены красными кружками.

Майор, удивительно похожий на «уважаемого» начальника Хмыря, отложил в сторону блокнот и наполнил из стеклянного графина стакан, протягивая его Илье.

— Яд? — обречённо спросил тот и принял стакан дрожащей рукой.

— Ну зачем же? — рассмеялся майор и откинулся на спинку кресла. — Мы же с вами цивилизованные люди, так?

— Так — кивнул Илья и поднёс стакан ко рту.

— Дорогой Илья Александрович, — продолжал лысый, сложив руки в замок, — я вынужден просить у вас прощения от лица всего НРУ. За ошибочное задержание.’

Илья чуть не поперхнулся:

— Так я это… свободен?

— Н-н-не совсем. Нам требуется ваша помощь.

— Сначала дубасят сумасшедшие девки, затем избивают стражи порядка, после этого кидают за решётку, а теперь помощь? Вот так просто?

— Я же говорю, что извиняюсь. От лица всех. Хотите, на колени встану?

— Это, пожалуй, лишнее, — поморщился Илья, представив стоящего перед ним на коленях лысого толстяка.

— Все, кто причастен к вашему задержанию, уже наказаны и отстранены от дальнейшей службы.

— И Дебора? — Илья вдруг с грустью вспомнил её приоткрытый пухлый ротик и разведённые в стороны гладкие ноги.

— Лейтенант Наримова в первую очередь. За дачу ложных показаний. — Майор подался вперёд. — Прошу оказать неоценимую услугу и внести, так сказать, свой вклад в единение двух реальностей. За дружбу, короче, — он извлёк из ящика письменного стола блестящую фляжку и протянул гостю. Но тот лишь поморщился в ответ, давая понять, что цивилизованные люди с самого утра не пьют.

— Как знаете. Ваше здоровье. — Холкин приподнял фляжку и отхлебнул из неё.

— Так чем же я могу помочь? — вернул его к теме Илья.

— Дело в том, что наше ведомство разыскивает двух особо опасных преступников, которые изъяли из лаборатории нашего ведомства нечто ценное и скрылись в неизвестном направлении.

— Вы имеете в виду эти навигаторы?

— Вы — умнейший человек, Илья Александрович, с вами приятно иметь дело.

Да. Были похищены наши сверхсекретные разработки, таймтелепортаторы.

— Как же их стырили, раз они такие секретные?

— Людям, которые сами трудились в лаборатории, не составило большого труда подменить их макетами.

— Вот же сволочи! Так от меня вы чего хотите?

— Вашего понимания и участия. Мы должны знать, как к вам в руки попал один из приборов, и где он находится сейчас.

— Всё, что знаю, я уже рассказал вашим коллегам. — Илья инстинктивно дотронулся до разбитой губы. — Могу повторить. Восемнадцатого июля две тысячи семнадцатого года от Рождества Христова мы с другом отправились на рыбалку из Москвы на Волгу. Встретили по пути какого-то лесника. Геной звали, если не соврал. Здоровенный такой бородатый дед, фоторобот уже составили. Вот. Он нам и всучил эту дрянь… простите… всучил вашу научную сверхсекретную разработку. Ехали мы, ехали и вдруг у дикарей оказались. Ну и гроза ещё была. А дикари эти замочить нас хотели, но всё обошлось. Встретили мы на свою голову этих лесб… лес… лесных агенток. А потом здесь оказались. Вот и вся история.

— А таймтелепортатор?

— Тайм… как его… Навигатор в машине был, чес слово! Может, кто из ваших стырил?

— Илья Александрович, вы поможете сориентироваться в вашем мире, чтобы изловить тех опасных преступников и передать их в руки правосудия?

— Ясен пень, помогу. А на кой вам эти навигаторы сдались? Типа машины времени?

— Не совсем. С их помощью мы сможем защитить граждан от инопланетного вторжения.

— A-а, ясно. Это дело серьёзное. А когда можно с Костей увидеться?

— Константин Дмитриевич уже принят в наши ряды и отбыл на военную базу для учений.

— Как? Без меня?

— Уверяю, что смогу устроить вам встречу. Но чуть позже. Можете передать ему послание, он будет рад. — Майор протянул ему листок бумаги и огрызок карандаша.

«Костян, не падай духом, всё будет зашибись! Ильюха», — настрочил размашистым почерком Илья и протянул листок Холкину.

— Завтра вас выпустят из-под стражи.

— А почему завтра?

— Для конспирации.

— Ладно. Ради такого дела можно и потерпеть, — согласился Илья.

Илья вышел. А Холкин вздохнул, откинулся на спинку стула и нажал

находящуюся под столом кнопку. Из бесшумно открывшейся в стене панели вдруг выехала широкая кровать, на которой находились две молодые грудастые женщины в обтягивающей чёрной форме и чёрных фуражках, у одной в руках была плеть, а вторая держала в руке намордник:

— Иди сюда, плохой мальчик… Тебя следует наказать… — расплылись в сладкой улыбке алые губы.

А в коридоре Илья вздрогнул от разносящегося крика майора Холкина. Но конвоиры не обратили никакого внимания на странное происшествие, словно это было в порядке вещей. Его проводили до камеры и втолкнув внутрь. Хорошо, хоть не били больше.

Как оказалось, построение и завтрак он уже пропустил. Зато с аппетитом стрямкал обед в виде разваренных макарон и какую-то пшённую похлёбку. Затем с удовольствием подышал свежим воздухом на прогулке во дворе обнесённой высокими стенами тюрьмы. До освобождения оставалось совсем недолго. Он размышлял о том, как они на пару с Костяном спасут мир будущего. Избавит от инопланетян целую Землю. Вот же Ленка офигеет! И тёща! А Хмырь и подавно! Такой же нудный, толстый и лысый алкаш, как и этот Холкин!

Вечером сокамерники собирались группками и о чём-то шушукались в стороне от Ильи. Он, конечно, обиделся. Кто-то донёс, что Илья побывал в кабинете начальника, и теперь, похоже, его считают шестёркой. Ну и ладно — видит он их в последний раз. Завтра ещё завидовать будут.

Подождав своей очереди и ложась спать, Илья заметил, как бородач показывает сокамерникам переданную кухаркой записку, и те согласно кивают головами. «Вот же бедные, — пронеслась мысль, — даже баб нормальных не видели. Кому и кобыла

— невеста…»

Он быстро провалился в приятный сон, возвращающий его в ванную комнату Деборы. Только сейчас Илья не подглядывал в щель, а сам принимал непосредственное участие в той возбуждающей воображение сцене. На самом интересном месте, когда обе красотки опустились на коленки у его ног, кто-то бессовестно принялся тормошить его за плечо, приводя в чувства.

Открыв глаза и мысленно перенесясь из ванной в тесную камеру, Илья увидел перед собой копну дредов.

— Митька? — подскочил он.

— Тсс! — Парень прижал к губам палец. — Наши смылись давно. Тебя будить не стали, да и снотворного Варька в компот подлила, чтоб не накапал…

— Как смылись? Куда? — подскочил на постели Илья.

— Подальше отсюда. Я-то вижу, что ты чел нормальный. Так что покедова!

— Эй-эй! Подожди! — вцепился в его рукав Илья. — Это что, бунт?

— Сегодня охраны по минимуму — праздник.

— Какой?

— Слушай, братан, ты сбегать собрался или отмечать? — отстранился от него парнишка. — Всё, бывай! Я — в канализацию! — Он махнул рукой и скрылся за приоткрытой дверью.

— Это что за несправедливость? — возмутился оставшийся в одиночестве Илья.

— Только меня выпускать собрались, и тут на тебе! Бунт устроили! Чтоб мне потом за побег накинули? Нет уж!

Скрестив на груди руки, он решил сидеть и ждать, чтобы дать возможность арестантам скрыться. А затем он отправится в кабинет Холкина и завтра уже будет выполнять возложенную на него миссию. Однако сидеть в полумраке пустой камеры было как-то жутковато, и вскоре он отправился бродить по пустынным коридорам.

Лишь у лестницы он наткнулся на четырёх спящих мертвецким сном военных. Чуть ниже, на ступенях, перешагнул ещё через одного.

— Чёрт знает, что такое! Сущее безобразие! — ругался он казённым языком, как и подобает спецагенту. — Эй! Есть тут кто? Вымерли, что ли?

Бредя по тускло освещённому коридору, он вдруг услышал царапанье за дверью и слабый голос:

— Пи-и-ить… воды дайте… волки позорные…

Прислонив ухо к обитой жестью двери, Илья чуть не свалился от удивления:

— Воропаев, ты, что ли?

— Ильюха! — послышался за дверями радостный возглас.

— А почему ты не на задании?

— Каком задании, кретин? Вытащи меня отсюда!

Подёргав дверь и поняв, что с ней не так легко справиться, Ильюха припустился по коридору, отыскивая ключи, но тут понял, что двери запираются не на замок. Он нащупал на шее одного из охранников металлический чип со странным шершавым покрытием, снял и приложил его к специальному устройству, что пряталось справа от двери. Что-то пискнуло, и дверь бесшумно отворилась. Он дрожащими руками толкнул её, не желая ждать, пока сработает механизм, и заскочил в камеру. А в этот момент протяжно завыла сигнализация, звук пронёсся эхом по пустынным тюремным коридорам.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — засуетился Илья.

Он выволок из карцера друга, на котором не осталось живого места, взвалил на плечо его руку и потащил вниз по лестнице. В пути он остановился, чтобы прихватить оружие одного из тех охранников, кто растянулся на лестнице и храпел. Заодно извлёк из глубокого кармана и выглядывающую серебристую фляжку. Потом двинулся дальше. Куда он бежал, не понимал и сам. Но, вспомнив о грязной зловонной канаве, что проходила рядом с площадкой для прогулок, направился туда.

Откуда-то вышел, пошатываясь, полусонный охранник, а за ним ещё один. И тут-то Илья понял, что действие снотворного подходит к концу. Заметивший их охранник достал из кобуры пистолет. Но прежде, чем он успел поднять его, Илья уронил Костю, и, как заправский стрелок, послал пару пуль в огромный вентилятор, что нависал над военными. Тот с треском упал прямо на незадачливых, ещё сонных охранников.

— Прости, друг, — произнёс он, глядя на Костю. Тот стонал и приходил в себя.

Нырнув с головой в грязный бетонный сток, Илья потащил друга за собой.

Широкая труба вела вниз, бегущая прохладная вода доставала им до пояса. По скользкому дну идти было непросто. Воняло так, что желудок хотел выпрыгнуть наружу. Через несколько сотен метров друзья вывалились в широкий мелкий ручей далеко за стенами тюрьмы. В лицо дохнуло ночной прохладой. Судя по всему, они находились где-то на окраине города — в стороне тускло мерцали огни.

Костя раздвинул пальцами опухшие веки, рассматривая место, куда они попали.

— Свобода… Костян! Свобода! — Илья обнял друга на радостях.

— Швобода, — подтвердил Костя. — Давай-ка друг линять отшуда, пока не

догнали…

Глава 15

День одиннадцатый или их разыскивает полиция

«Пойдём, поймаем парочку террористов, набьем им морду, и жизнь сразу покажется лучше» Фильм «Правдивая ложь»

— Куда идти-то? — спросил Илья, задумчиво почесав затылок.

— В город, яшен фень, — прошепелявил Костя. — Тут наш быштро жафекут!

— Точняк! Я карту видел! — обрадовался Илья. — Город на районы поделён. Дистрикты. А Митька говорил, что он из тридцать седьмого!

— Мафыны фсё равно нет, — вздохнул Костя. — Профукали!

— Слышь,Костян! А где же навигатор наш? Тоже профукали? Домой теперь как вернуться?

— А я его фпрятал… Когда наш поймали…

— Как? Куда?

— Друг… Лутфэ тебе не жнать, — прищурился Костя, а потом захохотал: — Ф люк жакинул, так што нафигатор мы найдём!

— Ну ты даёшь! — восторженно произнёс Илья. — Ох, не верю я больше той истории про спасение человечества…

В зарослях, где проходила труба, послышался шум. Обернувшись, друзья поняли, что кто-то вылезает из канализации. Несмотря на своё помятое состояние и полное отсутствие сил, друзья бросились в кусты. Даже Костя, прихрамывая, старался не отставать от своего друга. Они двинулись по окраине города вдоль ручья, царапая себе руки о кустарник и спотыкаясь. Вскоре заросли закончились, и друзья вышли к месту, где ручей впадал в реку, заключённую в каменный кожух. Скорее это был уже канал, раньше являвшийся рекой. Над ними проходила дорога, по которой грохотали танки и пролетали автомобили. Обессиленные, друзья улеглись на бетонный спуск. Тяжело дыша и переглядываясь меж собой, каждый думал о своём.

— А ты ж наешь, Жуев… Те дефки мне шражу штранными покажались. Про какое-то альтернафивное будущее плели… А фами? Неужели им фовше мужики не нравятся?

— Может, и нравятся, — вздохнул Илья. — Но не такие придурки, как мы. Вели себя как последние болваны… Знаешь, я тут подумал. Наверное, рассказ про альтернативное будущее — единственная правда, которую мы слышали…

— Ну а ешли временные линии меняютша… перефекаютша… тшорт. Может, в нафэй реальношти тоже ешть какая-то альтернативная реальношть? Ну, такая, где меня Катька не брошила, например.

— Жалеешь? — Илья повернулся к другу.

Костя отвернулся, чтобы не затрагивать больше больную для него тему. Всё равно поздно было уже что-то менять, ведь она давно снова замуж вышла и совсем про Костю не вспоминает.

Внезапно они услышали шорохи и обернулись. На другой стороне бетонного спуска, за железной, вмонтированной в покрытие платформой, лежал бомжеватый старичок и явно прислушивался к их словам. На изорванную рубашку опускалась длинная запутанная борода, а седые, давно не стриженные волосы торчали в разные стороны. Вместо пояса штаны были подвязаны верёвкой, а из старых стоптанных ботинок торчали грязные разноцветные носки.

— Дед, тебе чего? — Костя, придерживал разбитую челюсть рукой. — Кто такой?

— Фимой кличут, — старик поднялся, и, кряхтя, приблизился к мосту. — Лежу себе, отдыхаю, никого не трогаю. А вы кто? Надолго под моим мостом-то?

— Костя. Илья, — представился Илья. — Мы просто… Сбежа… Бежали… И местечко ваше занимать вовсе не собирались… Так, отдохнуть чуток…

— Так вы с теми? С мятежниками? — сделал свой вывод дед.

— А вы про них что-то знаете?

— Чего ж мне не знать. Тут ночью ваших полно было.

— А куда все делись?

— Куда-куда. К себе, наверное, в штаб.

— А где штаб?

— А я почём знаю? Вам виднее.

— Понимаешь, дед, мы… как тебе сказать. Не местные, — нашёлся Илья. — Мы подземкой приехали, чтобы в митинге поучаствовать, а тут нас и загребли. Мы тут плохо ориентируемся.

— Не знаю я ничего. Я человек маленький. Никто меня не трогает, и я никого не трогаю. Хожу себе, лом собираю, да стеклишко на переработку. За то и живу.

— Да уж, времена не сильно изменились, — заметил Костя, опухоль на губах у которого начинала постепенно спадать.

— Но вы же знаете гораздо больше? Как их найти? А, Фима? — прищурился Илья и извлёк из кармана штанов позаимствованную у охранника тюрьмы фляжку.

— Слыхал, вечером собрание намечается. Сегодня в городе праздник, Лидер будет речь толкать на центральной площади. Вся охрана там. А в это время ваши в подземке за центральным вокзалом будут. Там их и найдёте. Хорошие ребятки, все бутылочки мне отдают…

— Спасибо, отец, — Костя приподнялся, охая и постанывая. Что у него было сломано-вывихнуто — непонятно. Но болело всё без исключения.

— Дед, скажи, а кто такой Лидер?

— Ты что, совсем? Напился в драбадан? Хе, Лидера он не знает…

— Никогда раньше политикой и не интересовался — мне как-то своей работы хватало. На базе работал, где бытовую технику хранили. С работы почти что и не вылезал.

— Не столько же лет… Лидер — это тот, кого выбирают, чтобы управлять М-Городом, родиной нашей.

— Типа мэра или президента?

— Не ругайся. Лидер — он как духовный наставник нации, это ого-го! А Кабинет Советников вместе с ним управляет нами, народом несмышлёным-то.

— Илья, идём, — потянул Костя за рукав, — не время политикой интересоваться.

— Ладно, дед. За компанию спасибо. Только скажи, как нам на центральный вокзал добраться? Мы в городе пока не слишком-то ориентируемся.

— До подземки? Как же… проще некуда. Она в десятом дистрикте. Найдёте, а там сориентируетесь. Башня огромная рядом, что раньше чегой-то транслировала, её со всего района видно. А там спросите, если чего.

Поход оказался долгим. Косте и Илье пришлось прятаться от людей в форме, что оккупировали весь М-город. А Илья вдруг заметил, что на досках с объявлениями развешивают новые портреты.

Он дождался, пока люди в форме покинут переулок и выскочил из-за угла полуразрушенного дома. Ещё издалека эти портреты показались ему знакомыми. И тут до него дошло, что на афишах изображены они с Костей.

«Разыскиваются опасные террористы… Вознаграждение…» — успел он пробежать глазами и понял, что они не одни на улице, поэтому стремглав бросился к Косте, который ждал его за углом.

— Поздравляю, Костян. Нас в террористы записали. Если вдруг появимся на людях — нам капец. Опять в руки Холкина… извращенца, чтоб его…

— Нет уж, — Костя выглянул наружу, — я туда больше не хочу. Чёрт с ней, с той машиной. Хоть бы ноги унести.

— Унесёшь тут… Чёртов лесник… И зачем было такую важную, сверх научную разработку без присмотра оставлять?

— Так кто же знал, что мы её стырим.

— Знаешь, Костян, Холкин сказал, что их двое было. Значит дед не один там, в нашем времени, остался? Они там скрываются.

— Это я уже и без тебя понял. Ладно, пойдём, пока чисто. Террорист хренов.

Вокзал выглядел дико и неприветливо. Это было переплетение

железнодорожных мостов, к которым вели подъёмники. Поезда останавливались прямо посреди путей, а люди, что стремились попасть туда, толпились рядом, держа в руках поклажу и магнитные карточки, что прикладывались к устройству подъёмника. Но никакой подземки не наблюдалось. Напротив, рельсы уходили вверх. В подземку, видимо, они вплетались где-то дальше, совершенно в другом месте, а здесь лишь висели на тяжёлых опорах над улицами.

— И где нам искать мятежников этих? Где тут местное подполье? — задрав голову, Костя наблюдал, как над ними грохочут тяжёлые вагоны метро.

— Что-то мне страшно, Костян. Думаешь, они нам поверят? С чего бы им нам помогать?

— А мы не станем всего объяснять… чёрт, что за выбор такой. Тут останешься — как террористов расстреляют. Туда пойдёшь — за шпионов примут. Машины нет, навигатора нет. Бабы — и те предательницами оказались.

— Нас не застрелят, Костян. Им навигатор найти надо. И Гену. Иначе они бы сразу нас пришили, — ответил Илья, но уверенности в его голосе не было. — Но Митьку разыскать надо, больше я тут никого не знаю.

— И всё-та к и местность здесь знакомая, — огляделся Костя. — Идём-ка… Кажется, там вход в метро должен быть.

— Это же тебе не Москва! Здесь всё иначе!

— Иначе, да не всё. Идём, посмотрим.

Вход действительно нашёлся. Вот только то, что являлось раньше станцией метрополитена, теперь было огорожено колючей проволокой. Ветер гонял там сухие листья и шелестел пустыми пакетами. На оградительной сетке висел знак, наподобие «Не входи — убьёт», какие вешали на трансформаторных будках.

— Я туда не пойду, — попятился Илья.

— Смотри! — Костя повернулся, указывая на отряд военных, марширующих по одной из платформ. — Точно нас ищут!

— Вот блин… — Илья пригнулся и пролез под сетку, потянув Костю за собой.

Они спрятались за большим рекламным щитом, на котором клочьями висела вылинявшая бумага, и затаились, наблюдая, как мимо шагают люди в форме.

Вход в подземку в этом месте скорее напоминал заброшенную шахту. Уж слишком крутым был спуск. Света не было, фонариков — тем более.

Идти приходилось в полной темноте, медленно и осторожно. Из-под ног разбегались противные гигантские мокрицы, от которых Илья, глаза которого постепенно привыкали к темноте, прыгал то вправо, то влево. Но, похоже, они были безобидными.

Шли долго, час или больше. Костя нащупал, что направо из коридора выходит некий туннель.

— Идём-ка туда, Зуев. Что-то мне не по себе. Кажется, так и до центра земли добраться можно.

— Идём… — Илья сделал шаг вперёд и замер.

Совсем рядом послышалось чьё-то тяжёлое зловонное дыхание. Не успели друзья обернуться, как из темноты на них бросилось огромное мохнатое существо. Хорошо, реакция сработала, и Илья успел выстрелить из позаимствованного у охранника тюрьмы пистолета. Раздался громкий писк и шипение. Вспышка от выстрела успела озарить помещение, и они увидели гигантскую крысу. Свет тут же погас, но теперь было страшно находиться здесь. Пистолет Илья уже не прятал. Напротив, держал наготове, решительно размахивая им перед носом в полной темноте.

Коридор вывел их вверх, в более широкое помещение, где толика света поступала из миниатюрных, беспрестанно помигивающих лампочек под грязным потолком.

— Костян, кажется, тут тупик, — Илья испуганно рассматривал окрестности.

Куски ржавых рельсов, искорёженных металлических конструкций и всякого

прочего лома валялись под ногами, а из дальнего угла помещения вдруг засветились жёлтые глаза очередного гигантского крысака. А потом ещё одного. И ещё…

Кажется, они наступали со всех сторон.

Нажав на курок, Илья сообразил, что патроны закончились, отбросил пистолет в сторону и сделал шаг назад. Костя замер на месте, боясь шелохнуться. Чьи-то зубы клацнули возле самого уха. Раздался крик Кости, которого кто-то укусил за ногу. «Всё… конец…» — подумал Илья. Костя орал, как резанный, отбиваясь от крыс-мутантов, но их количество лишь увеличивалось. Одна из них прыгнула на плечи Илье, но ему удалось её стряхнуть. И теперь стал понятен смысл таблички на входе «Не влезай… Убьёт».

Рядом послышались быстрые шаги, и пронзительно яркий луч света ослепил помещение, заставив зажмуриться. В проходе мелькнула человеческая тень, а потом откуда-то вырвался столб газа. Он быстро расширялся, проглатывая всё вокруг. Илья вырубился сразу, а Костя ещё подумал перед тем, как потерять сознание, что недавно перед отпуском гонялся по квартире за надоедливой мухой с одолженным у соседки флакончиком дихлофоса, что имел такой же противный запах… Затем он качнулся, больно ударился головой и потерял сознание…

Очнулся Костя в светлой просторной комнате, напоминающей больничную палату времён своего детства. Полосатая пижама, надетая на нём, напомнила Косте тюремную робу. Голова болела неимоверно, а во рту, казалось, была настоящая Сахара. Он приподнялся, держась за голову, и увидел рядом с собой на тумбочке стакан воды, а рядом порошок в белой бумажке — картина из восьмидесятых годов.

Вспомнив про укус, Костя постарался пошевелить ногой. Но её не чувствовалось. «Ампутировали? Как на войне после ранений? Нет… Тьфу-тьфу, всё на месте» Вот она, родная… Даже аккуратно перебинтована. И боли нет. А от правой руки тянутся вверх тонкие проводки и капельницы, где-то над ухом в такт бьющемуся сердцу пищит динамик, отображая на чёрном экранчике зелёные вспышки. И голова раскалывается.

Костя отлепил от сгиба руки большую присоску, смело выдернул из кисти иглу капельницы и потянулся за водой. Жидкость приятно полилась в рот, принеся небольшое облегчение. Свет в комнате был неестественный, окон не было, лишь небольшие лампочки, вмонтированные в белый потолок, проливали на постель бледный свет.

— Боже, где я? — вслух произнёс Костя и обречённо вздохнул.

Дверь приоткрылась, и на пороге возникла строгая девушка с собранными на затылке каштановыми волосами. На ней был светло-серый халат чуть выше колена, чистый, выглаженный и накрахмаленный. В руках она держала прозрачный поднос с горстью таблеток и чем-то съестным.

— Как вы себя чувствуете? — она поставила поднос на тумбочку у изголовья и нахмурила тёмные брови, заметив капающую на пол жидкость из капельницы и погасший экран монитора.

— Всё путём, — слабо произнёс Костя и постарался улыбнуться. Но из-за разбитой недавно губы улыбка получилась кривой.

— Вам необходимо принять лекарства и завтрак.

— Э не, отравить захотели? Не пройдёт! — отмахнулся Костя.

— Антибиотики, чтобы предотвратить заражение. Обезболивающее. Но, если хотите — могу и внутривенно. Тем более, требуется повторный анализ крови…

— Где я?

— Отвечать на ваши вопросы не в моей компетенции, — засуетилась худощавая девушка, аккуратно складывая капельницы.

— Постойте, — Костя ещё раз попытался изобразить улыбку и даже подмигнул этой серой мышке. — А как вас зовут?

— Марика, — она вдруг улыбнулась, отчего стала симпатичнее.

— Марика, дорогая, а вы случайно не знаете, где находится мой друг? Мы вместе с ним были… там, в подземке…

— Илья Зуев?

— Ага! — Костя довольно закивал головой.

— Ваш друг здесь же. С ним всё в порядке. Думаю, у вас ещё будет возможность пообщаться. И обязательно выпейте этот порошок, — она снова стала серьёзной, — снимает последствия действия антирэта. Полностью выводит все отравляющие вещества.

Она ушла, а Костя уронил голову на твёрдую подушку. Где он? И правда ли, что Илья здесь? Или вылечат, а потом будут пытать по новой и с новыми силами?

Он приподнялся и заглянул на тумбочку. Кроме стакана с ярко-розовой жидкостью и каких-то напоминающих оладьи лепёшек, на подносе лежали разноцветные пилюли. Обычно Костя таблетки не употреблял — от всех его бед было лишь одно лекарство, которое он принимал часто и с удовольствием. Но, в любом случае, на то, чтобы вылечить все его раны в той, его реальности, потребовалось бы как минимум дней десять, а тут всё затягивалось, будто на глазах. Уже не саднили разбитые губы, да и дышать стало гораздо легче. А значит, хуже точно не будет. Он собрал в ладонь все пилюльки, высыпал в стакан порошок и залпом выпил всё и сразу. А затем провалился в глубокий сон.

Проснулся от того, что кто-то вошёл. Это был статный короткостриженый мужчина средних лет. В чёрной футболке и брюках, наподобие джинсовых. Правда, сверху на плечи был наброшен серый халат, но скорее для виду.

— Как самочувствие, Константин?

— А вы кто? — захлопал сонными глазами Костя.

— Крамер Иван Сергеевич, — представился мужчина и подал Косте руку. — Руководитель этой базы, если вы сами ещё не догадались. Приходится действовать скрытно, но поверьте, все забастовки и диверсии планируются именно здесь.

Надеюсь, вам понравилось в нашей медчасти?

— Уж лучше, чем в тюрьме, — согласился Костя.

— Да, тюрьма НРУ не отличается большим комфортом. После побега вы объявлены опасными террористами. Вот мы и заинтересовались, ведь по нашим ориентировкам вы нигде ранее не проходили. Следили, честно скажу…

— А в подземке мы мятежников искали. И Митьку, главным образом…

— Дорогой вы мой человек! Да разве мы прячемся под землёй, как какие- нибудь крысы? Что, мало других мест?

— Дед один сказал… Фимой звали.

— Фима — наш человек, — кивнул Крамер. — Информатор.

— Зачем же он нас туда отправил?

— Чтобы проверить нашу версию. Все знают, что подземки кишат крысоидами. Только чужак мог туда сунуться.

— И вы молчали? Да нас едва не сожрали ваши на но-крысы!

— Вы рванули слишком быстро, вас не успели нагнать. Но к счастью, наш человек подоспел вовремя. Последствия антирэта для человека тоже часто бывают летальными. Исход сложно предугадать. Но вам сразу вкололи противоядие.

— Короче, ближе к теме. К чему весь этот разговор?

— Мы до конца подозревали, что вы шпионы НРУ. Но тут выяснилось, что вы попали сюда из альтернативной временной линии прошлого. Зуев — находка для шпиона…

— Прошлое как раз-таки нормальное… Это у вас тут беспредел! — перебил его Костя.

— Каждый судит со своей колокольни, как говорили древние. Так вот, о чём речь. Дело в том, что таймтелепортатор, который похищен из научного отдела НРУ, мы тоже разыскиваем. И того, кто его похитил.

— Гену, что ли?

— Полковника Геннадия Гвэнморта, если быть точнее. Это наш человек, и, похоже, он в беде. А сейчас нужен нам, как никогда, для борьбы…

— С инопланетянами? — усмехнулся Костя.

— И с инопланетянами… И с Кабинетом Советников… И ещё со многими. В идеале это свержение Лидера и установление полной анархии.

— Когда кругом беспредел и панки на танках?

— Зачем же… Когда государство, которое лишь дерёт деньги с граждан, будет заменено свободомыслящим обществом… Полное отсутствие всякой власти, как таковой. Народные дружины… отсутствие денег…

— Ага, — промычал Костя… — Всё будет бесплатно, и всё будет в кайф… Почти как коммунизм.

— Предпочитаю не использовать это слово, — поморщился Крамер. — Людям нужна надежда на свободу.

— А как же инопланетяне?

— Борьбу с инопланетянами никто не отменял.

— Слишком уж идеально рассуждаете.

— Поговорим об идеалах чуть позже… Нужно найти способ доставить из НРУ сюда ваш автомобиль. Ведь ваш друг сказал, что таймтелепортатор спрятан именно в нём.

«Вот Ильюха, молодец. Не проболтался! Значит, тоже понял, что не всё так хорошо, как кажется, — подумал Костя. — Доверяй, но проверяй». А вслух добавил:

— Конечно же там. Под обшивкой спрятан.

— Вот и прекрасно. Отдыхайте, пока завершается процесс вашего лечения. Вернёмся к разговору позже.

— Стойте! Курить есть?

— Не понял…

— Сигарету… вопрос жизни и смерти!

— Не понимаю, о чём вы, — Крамер хлопнул дверью, и Костя вновь уронил голову на подушку. Слишком всё красиво. Эти речи и цели. Где же правда?

Это же надо, полковник Гвэнморт! Вот это да! И скрывается от кого-то в их реальности. Вот только от кого, от тех или от других? Или от всех вместе? И кто тот второй, кто бежал с ним?

И так хочется курить… Просто невыносимо… С этой мыслью Костя снова отрубился.

Глава 16

День двенадцатый или мастер-класс маскировки

«— Господа, он ведь галимый шпион!..

— Вы перед тем, как изменой Родине стремать, улики подтянули?

— К сожалению, прямых улик нет.

— Тогда фильтруйте базар! Иначе вам грозит интимная эпиляция и резкое смягчение стула»

Фильм «Гитлер капут»

С белого потолка на постель лился бледный свет. Прищурив глаза, Костя вспоминал другое, давно ушедшее летнее утро, когда он вот так же лежал в постели, разглядывая на тёплых обоях солнечных зайчиков, Катя шумела в ванной феном, а из кухни доносился чудесный аромат свежесваренного кофе. У Никитки был праздник — пять лет. Сегодня предстояло забрать его от тёщи и порадовать новым великом… А потом они отправятся в кафешку, всей семьёй… А потом Никитка будет гонять на велике вокруг дома, и они станут хохотать от радости, как умалишённые… От воспоминаний Костю отвлекла приоткрывшаяся в палату дверь:

— Я вас категорически приветствую! — из-за неё выглянула помятая физиономия Ильи, гладко выбритая, но украшенная синяками и ссадинами. Он уверенно шагнул внутрь, поправляя лацканы старомодного кремового пиджака, за которым виднелась персиковая рубашка и коричневый полосатый галстук. Брюки были такого же старинного, подстреленного фасона, какой Костя видел на чёрно-белых свадебных фото своих родителей. В руках Илья держал перевязанный бечёвкой свёрток.

— Ты чё, Зуев, в мэры баллотируешься? — скривил припухшие губы Костя.

— Лучше! — Илья плюхнулся на постель, умудрившись придавить и без того больную ногу, и швырнул своё имущество рядом. — Теперь я представитель компании «Сталь-Инко», не имеющей конкурентов и аналогов на рынке металлоизделий. Сечёшь?

— Поздравляю с новой должностью, — поморщился Костя, пытаясь высвободить свою ногу из-под тощей задницы в кремовых брюках.

— Вставай, одевайся, — Илья похлопал рукой по лежащему рядом серому свёртку, — ты — со мной!

— Послушай, Зуев! Я здесь вообще-то болею, если ты не заметил!

— Кончай ныть, барышня кисейная! Нас ждут великие дела! — Илья поднялся с постели и направился к тумбочке.

— Подождут…

— Ого, а чего тут у нас? Вкусняшки? — склонился он над подносом.

— Тебе бы всё жрать, Зуев!

— Так это… стресс заедаю. — Он захрустел лепёшками.

— Да ты всё время жрёшь!

— Жизнь тяжёлая… Да одевайся ты! Я серьёзно, — Илья повертел в руках стакан с ярко-розовой жидкостью и вернул его на место. — Прикинь, у них тут и цехи литейные, и офис головной, и гостиница, и санчасть, и тир, и танки на подземной стоянке — всё в одном флаконе! Типа фирма — типа нет, а на самом деле — штаб-квартира мятежников! Никто и не подкопается. Я-то, оказывается, зуб где-то выбил, ы-ы-ы-ы, — оскалился он, показывая прореху в верхних зубах. — А мир всё равно спасать надо, братан!

— Шикарно. А ещё хорошие новости на сегодня есть? — Костя сел на постели и свесил ноги.

— А то! За джипом нашим сейчас отправимся. В составе делегации.

— Другое дело! — Костя обрадовано спохватился и зашуршал свёртком с одеждой. — Слышь, Ильюх, а ты где эти тряпки отрыл? Где мои нормальные шмотки?

— Твои шмотки, в клочья порванные, давно в мусорке лежат. А это, — он гордо выпятил грудь, — местные престижные костюмы для топ-менеджеров. По пути объясню. Давай мыться-бриться-наряжаться, в гости собираться! — Илья кивнул на дверь в стене, где размещался скромный санузел и душ со всеми необходимыми принадлежностями.

Оттуда Костя явился как красно солнышко — довольный, сияющий и выбритый. Смущала его только одежда — стального цвета древний костюм с широкими плечиками, бордовая рубашка и чёрный в горошек галстук, да ещё и тупоносые сандалеты в дырочку…

— Сдаётся мне, что такой наряд редко встречается за пределами цирка, — вздохнул Костя.

— А тебе не пофиг? Главное, навигатор разыскать. А там — шарься себе по бутикам на здоровье. И отпуск, блин, заканчивается… Какую отмазку Хмырю предоставим? Справку из альтернативной реальности?

Не успел Костя ответить, как входная дверь скрипнула, и на пороге возник высокий чернявый мужчина с аккуратной бородкой.

— Готовы? Следуйте за мной. — Его чёрный костюм снова растворился во мраке коридора. Не задавая лишних вопросов, друзья поспешили следом.

— Роман Игнатьевич, — бросил через плечо незнакомец в чёрном. — Можно просто Роман. На сегодня — я ваш наставник, советник, компаньон и коллега.

— Ильюх, а ты откуда знаешь, что им верить можно? — шепнул Костя.

— Враги моих врагов — мои друзья, — прошептал Илья, стараясь не отставать от их провожатого в тёмном узком коридоре.

— Сегодня, после вашего изменения внешности, мы отправимся в штаб НРУ, прямиком к майору Холкину, — продолжал Роман Игнатьевич, чеканя шаг, — где будем вести переговоры о поставках нового сплава, а заодно выручать ваше транспортное средство вместе с таймтелепортатором.

Друзья переглянулись. Возвращаться туда совсем не хотелось. Но ничего не поделаешь…

Роман Игнатьевич приблизился к отполированной гранитной стене, украшенной множеством голубоватых лампочек, и нажал кнопку.

— Прошу, — сказал он, когда двери лифта открылись.

Ехали молча. Илья беспрестанно поправлял галстук, воротничок и манжеты.

Костя хмуро рассматривал своё отражение в зеркале. Холодный свет делал стальной костюм ещё страшнее, а кожа начинала отливать синевой, словно у утопленника. Роман Игнатьевич вёл себя строго и уверенно, не обращая внимания на полотна зеркал и блики на своих лакированных туфлях.

Когда дверь открылась, перед ними возник другой коридор — широкий и хорошо освещённый. То тут, то там виднелись стеклянные двери кабинетов, встречались ромбовидные окошки, стулья и кадки с живыми деревцами. В коридоре сновали люди с кейсами, бумагами и стаканчиками чего-то дымящегося. И можно было бы принять это здание за обычный офис в среднестатистическом городе, если бы не разномастная публика: торопящиеся торговые агенты в старомодных дурацких костюмах, горлопанящие торговцы и поставщики в серебристых кепках и перчатках с кипами накладных и образцами труб наперевес, и подозрительные типы, с заправленными в высокие ботинки военными штанами, сетчатыми майками, гроздями цепей на шеях и запястьях и разноцветными ирокезами.

Роман Игнатьевич распахнул дверь матового стекла с табличкой № 214, и друзья, ожидавшие увидеть кабинет очередного полковника, прищурили от яркого света глаза. У обрамлённого множеством лампочек зеркала крутился молодой парень в синих кедах на высоченной платформе, облегающих серебристых лосинах и такой же, как фольга, майке. Его руки были покрыты яркими татуировками с изображением крупных цветов и пёстрых птиц. Он и сам напоминал птицу аккуратно уложенным хохолком осветлённых волос. Парень сушил феном волосы сидящей в кресле девушке, мастерски выпрямляя их щёткой и завивая на концах.

Заметив гостей, он вскинул тёмные, идеальной формы брови и выключил фен.

— Один момент, уже заканчиваем, — спешно кивнул он и пару раз сбрызнул каштановые волосы девушки лаком. — Обожаю наряжать брюнеточек!

Девушка одарила его сияющей улыбкой и поднялась с кресла.

— Знакомьтесь, — шагнул вперёд Роман Игнатьевич, — наша агентка, Галочка (она снова улыбнулась и стрельнула синими глазками), наш стилист, гримёр и просто хороший человек — Анастас (парень прижал руку к груди и поклонился), а это — те самые странники — Илья и Костя. Друзья одновременно кивнули головами.

— Присаживайтесь. — Анастас указал Илье на кресло и повязал винного цвета пеньюар. Илья обернулся на друга, пожал плечами и послушно сел напротив зеркала.

Костя разместился на стоящей у стены кушетке, между Романом и Галочкой, её лёгкое синее платье с белым воротничком хорошо обрисовывало округлый животик.

— Хорошая маскировка, — Костя забарабанил пальцами по её животу.

— Это не маскировка, — опустила глаза Галочка и, покраснев, одёрнула платье.

Костя тоже залился краской и перевёл взгляд на изобретательного гримёра,

который старательно работал кистями и спонжами с целой гаммой корректоров и тональных средств, чтобы придать расквашенной Ильюхиной физиономии божеский вид. Затем он нахлобучил Илье соломенного цвета кучерявый парик. От цветных линз Илья отказался, и гримёр принялся рисовать тонкой кистью едва заметные конопушки на щёках и курносом носе клиента. При этом он безумолку трещал о последних тенденциях моды, актуальных оттенках шарфиков и трендовых пластиковых сумках. Затем перешёл к обсуждению алкогольных коктейлей и каких-то белок.

— «Пьяная белка» — хороший кабак, — поддержала его Галочка, — не прогадал. Уж я-то знаю — Юркин юбилей там гуляли. Так что по поводу меню не переживай. А кольца где брал?

— О-о, кольца самые лучшие! С янтарём! По блату достал!

— Прелесть! — всплеснула руками Галочка.

— Ну и так… в узком кругу посидим, — продолжал Анастас, увлечённо растушёвывая грим на шее Ильи. — На работе, конечно, проставлюсь — не без этого.

— А у вас разрешены браки между… так сказать, секс меньшинствами? — вдруг поинтересовался Илья.

Повисла неловкая пауза. Первым заговорил Анастас:

— Если хотите, я могу поинтересоваться этим вопросом… Но в любом случае, вы можете жить с вашим другом, и никто вас не осудит.

Галочка уставилась на покрасневшего Костю, затем на прикусившего губу Илью и продолжила беседу:

— Завидую я твоей Варьке! Муж всегда и причёску, и мейк сделает!

— Это ещё что! — самодовольно улыбнулся Анастас, и в зубах засверкали стразы. — Я ей даже платье сам шил! Винтажное такое, с кружавчиками!

— Прелесть, прелесть! — не уставала восхищаться Галочка.

Над Костей пришлось повозиться дольше — разбитые губы никак не желали маскироваться. Вместо парика на Костю была водружена лысина, затем гримёр щедро подгустил ему брови и наклеил пышные, торчащие во все стороны усы.

Увидев себя в зеркале, Костя не смог сдержать смех:

— Ой, не могу! Мать родная не узнает! Хоть сейчас в замы к нашему Хмырю!

— Да с такой рожей сразу в депутаты! — поддакивал Илья. — А усы-то, усы! Ну прям мышь под носом!

— Да ну вас! — обиделся Анастас и швырнул кисть на стеклянный столик. — Дикари!..

— Всё отлично, спасибо, Анастас, — поднялся с места Роман Игнатьевич и вытолкал своих подопечных за дверь.

В своём кабинете, увешенном рамками с лицензиями, сертификатами и грамотами, он давал последние наставления:

— Из НРУ вчера поступил запрос на изучение фрагментов необычного сплава транспортного средства. Подозреваю, что это и есть ваш автомобиль. Вы отправляетесь со мной и Галкой в качестве экспертов по чужеродным сплавам. Ваше дело — кивать головами и молчать. Уж вы-то разберётесь со своей машиной. А мы тем временем втюхаем им свои образцы суперпрочной стали по хорошей цене. Такой, что не устоит против огнемётов и танков.

— Так вы потиху снабжаете власти никчёмным металлом? — поднял кустистые брови Костя.

— Совершенно верно. Даже гаражи, заборы и транспортные средства правящей коалиции, которая дерёт деньги даже за воду и воздух, скоро можно будет практически пробить кулаком.

— Зачем?

— В целях переворота, — заёрзал в кресле Илья, которому не терпелось стать героем и оставить след в веках.

— Народ этого желает, — продолжал Роман Игнатьевич. — А плохо организованный народ — это тупое стадо. Им необходимо управлять.

— А почему бы вам в таком случае не замутить свою предвыборную кампанию?

— не сдавался Костя. — Пообещать этому народу мир во всём мире, чистое небо, достойную жизнь и остальные блага? Глядишь, и без кровопролития обойдётся…

Роман Игнатьевич иронично изогнул бровь:

— Рассуждаете, как дети… Вы хотите домой? Тогда попрошу без лишних слов. Отправитесь в свою реальность, помогая вернуть заблудившегося между мирами полковника Гвэнморта — и дело с концом!

Глава 17

День двенадцатый или двойной побег за правое дело

«— Скажите, пожалуйста, где можно купить права на танк? — Господи, да катайтесь так, кто вас остановит!!!» Народная интернет мудрость игры WORLD OF TANKS

— Зуев, ты в своём уме? — Костя спешил по коридору за другом, который шагал в противоположном от Г алом к и направлении.

— Ты что, не слышал?! — обернулся Илья. — Спасать нашу тачку нужно!

Разберут, распотрошат к чертям собачьим!

— Разберут и соберут, прекрати панику!

— Нетушки! Знаю я их! Навигатор всем нужен, а нам — больше всех! Идём!

— Куда?

— На кудыкину гору! — огрызнулся Илья и потопал по лестнице вниз.

В коридоре лениво зевал мордатый охранник в чёрной, не скрывающей оттопыренных ушей кепке.

— Специалист по сплавам, компания «Сталь-Инко». — Илья ткнул ему в лицо свой пропуск. — Проводите в гараж, распоряжение майора Холкина!

Охранник почесал затылок, шморгнул носом и, кивнув головой, пригласил следовать за собой.

Гараж располагался под землёй и занимал огромную территорию. Пришлось изрядно поплутать между ведомственными автомобилями, невиданной конструкции мотоциклами и конфискованными танками.

Наконец Костя заприметил свой джип и с новыми силами рванул к нему, обнимая и поглаживая его обеими руками.

— Чего уставился? — гаркнул на охранника Илья. — Иди, не мешай специалистам работать!

— Не положено, — прогнусавил тот в ответ и остался стоять, как вкопанный.

— ладно, специалистам необходимо провести тест-драйв, — подмигнул другу Костя и влез в салон. Через секунду снова вылез: — Блин, Ильюха, а бенза-то нету!

Илья долго раздумывать не стал: схватил тянущийся от старенькой «Арматы» трос, протянул в буксировочное кольцо лэндкрузера и скрылся в танке.

— Сотрясение мозга! Сказал бы я, если бы он у тебя был! — крикнул Костя и запрыгнул в кабину джипа.

— Стой! Стрелять буду! — запротестовал лопоухий и даже снял с плеча автомат.

На его крик подоспели и другие охранники.

Илья потянул рычаги и с песней «Вставай, страна народная, вставай на смертный бой!» покатил из гаража, безжалостно давя гусеницами диковинные мотоциклы.

Вслед стреляли долго, но безрезультатно. Джипу, правда, досталось: разбили заднее стекло, оцарапали крыло и изрешетили заднюю дверь.

Революционеру-Илье наконец пришлось совершить подвиг, ломая забор и спасая из рук врага своё имущество.

Тяжёлый, тёмно-зелёный танк, напоминающий Т-14 «Армату» двадцатого века, с грохотом проломил ворота гаража Национального Разведывательного Управления, уложив их на асфальт. Затем с лёгкостью проехал, подминая их под себя и пугая бросившихся врассыпную вооружённых охранников. Позади на длинном буксировочном тросе подпрыгивал лэндкрузер Кости. Он, конечно, пытался протестовать и орал во весь голос. Но выхода у него уже не было, кроме как смотреть во все глаза, чтобы не врезаться в бронированную технику. На ходу он сорвал с себя надоевший парик с лысиной, следом в окно полетели накладные усы.

А у Ильи сбылась мечта идиота. Прикусив язык, он гнал вперёд по ухабистой дороге танк НРУ, забыв о том, в каком измерении он находится. Азарт, который охватил его при манёврах на оживлённой дороге, граничил с самыми огромными _ удовольствиями в жизни. Они проскочили мимо высоких, полуразвалившихся здании, потом снова выехали на трассу, которая шла вокруг М-города, обгоняя кортежи депутатов и молодёжь с ирокезами на всевозможных скутерах, а гусеничная платформа плавно перекатывалась по ямкам асфальта. Дорога вновь пошла в гору, а потом резко вниз. Оба транспортных средства, набирая сумасшедшую скорость, летели с холма, рискуя попасть в ту же самую ловушку — тормозящее поле дорожного патруля.

На танк она особо и не подействовала, тяжеловес лишь слегка сбросил скорость, а вот лэндкрузер позади резко встал, и трос с протяжным звуком лопнул. Илья остановил громадную машину и высунул из люка голову. Друг чертыхался за рулем джипа — к нему приближались уже знакомые ДПС-ники. Майор Леке, а это, несомненно, был именно он, загадочно улыбался и потирал руки. Костя от неожиданности открыл рот, и вдруг заикал, когда вспомнил их первую встречу. Это худощавое лицо уже три дня преследовало его в худших кошмарах. В это же время Илья уже колдовал над тросом, пытаясь как можно скорее завершить работу. Сейчас Костя предпочёл бы компанию Эрики и Деборы, которые спасли его в прошлый раз от домогательств, чем снова встретиться с Лексом лицом к лицу. Или того хуже…

— Какие люди. — Лицо майора Лекса показалось за стеклом тойоты, а Костя весь сжался и даже почти поместился под рулём, делая вид, что его вообще не существует. За ним с хмурым уставшим видом плёлся лейтенант Марти, здоровущий громила. — Документики в прошлый раз так и не предъявили, — хищно улыбнулся Леке. — Но теперь ты от меня не уйдёшь…

— Нет у меня вообще документов. И меня здесь тоже нет, — пробурчал из машины Костя, ещё больше вжимаясь в сиденье и блокируя все двери. Он прекрасно понимал, что это временная мера защиты, но надежда, что Илья сможет вернуть на место трос и спасти его, не угасала.

— Ну же, дружок, — майор постучал костяшками пальцев по стеклу, — вылезай по-хорошему, тогда ограничимся только штрафом. Не заставляй папочку ждать! — лейтенант Марти тоже улыбнулся, обнажая кривые зубы.

— Сейчас-сейчас, у меня шнурок развязался… — Костя мешкал и косился в сторону танка. Заметив запрыгивающего в недра танка друга, он приготовился, вжал плечи, потом с победным криком отпустил рычаг ручника. Подпрыгнув от резкого толчка автомобиль выскочил из зоны действия тормозящего поля и рванул вниз, вслед за спасительной громадиной танка. С победными криками и ликованием Костя успевал жать на педаль тормоза, чтобы не впечататься державшимся на честном слове бампером в летящую впереди технику.

Илья догадался уйти с трассы, взял на развязку и нырнул на прилегающую дорогу, которая шла внизу на другом уровне. Дальше улица уходила в сторону жилого сектора. Поняв, что за ними больше нет погони, Илья потянул на себя рычаги и плавно остановился, проскрипев гусеницами по каменистому покрытию. Вздохнул, вылез из танка и постучал в двери машины:

— Костян! Ты живой ещё?

— Живой. — Костя вновь испуганно оглянулся, опасаясь увидеть лицо назойливого ДПС-ника. Потом вылез наружу, рассматривая танк.

— Ты видал, Костян? Как я их! Не машина, а сказка! Всегда мечтал так прокатиться.

— Думай лучше, как нам навигатор вернуть, танкист. Где мы? — покрутил он головой.

— Погодь. Кажется, в кабине план города имелся… Я сейчас, — засуетился Илья. Через минуту он с победным видом уже тащил Косте замасленную карту города,

с обрывками скотча по краям.

— Во! Видал?

— И что — склонился над картой Костя, вертя её в разные стороны. — Ты тут хоть чё-то понимаешь?

— Конечно… Постой. Вот же районы. Дистрикты… — Илья ткнул в карту грязным пальцем.

— Ну дистрикты. А мы где?

_ так, — Илья задумался, на лбу проступили мелкие морщинки, — мы ехали после полудня, солнце было вон там, — он указал рукой в сторону больших ангаров.

— А свернули оттуда. Значит, мы в западной части города…

— Да ты, Зуев, следопыт. Вот только куда ехать теперь?

— Есть одна идейка. Я тут с одним парнишкой познакомился. Из тридцать седьмого дистрикта. В тюрьме после демонстрации. Ну, помнишь? Панки на танках! Долго, блин, объяснять. Митькой зовут чувака. Если не соврал.

— Да уж… Осталась небольшая проблемка — найти тот самый дистрикт.

Илья скосился на ржавые ворота ангара, освещённые лучами заходящего летнего солнца. Проходящий сквозь окружающее город силовое поле свет выглядел каким-то искусственным.

То и дело за воротами сновали рабочие в грязных широких комбинезонах, волокли из подмятого грузовика тяжёлые ящики, бродили с проводами и инструментами. Никто даже не обращал внимания на старинный джип и танк, что скромно красовался рядом. И тут Костя заметил, что один из парней прокрался за ворота остановился, оглянулся, и, убедившись, что его никто не видит, достал из внутреннего кармана пачку сигарет. И тут Костя не выдержал. Он летел, что было сил. Увидев, что на него движется незнакомец, парнишка вздрогнул, отбросил в сторону пачку и рванул в сторону ангаров. Костя вздохнул, поднял сигареты и бросил пачку в карман.

— Ну что, узнал что-нибудь? — буркнул Илья, поправляя трос.

— Да где там. Зато смотри, чего нашёл!

— Вот это подарочек! Ладно, всё потом… Пока ты там бегал, я карту прошарил. Смотри, мы находимся где-то здесь, — стал он водить пальцем по замасленной карте.

— помнишь, как из «Сталь-Инко» ехали? Значит, нужно выскочить на двадцатую трассу, и дело с концом. Там по кольцу объедем и прямиком в тридцать седьмой дистрикт попадаем. А там уже будем спрашивать.

— Тогда поехали, чего мы ждём? — Костя запрыгнул за руль своей машины. — Надо успеть до темноты. Что-то мне не слишком хочется искать гаражи ночью. И

хлопнул дверью.

С быстрой ездой пришлось распрощаться — городские улицы, в отличие от более менее свободной кольцевой дороги, кишели транспортными потоками.

Тридцать седьмой квартал оказался серым, однообразным и мрачным. Но хуже всего — просто огромным. Отыскать в нём гаражи было задачей не из лёгких.

Высоких башен, магазинов или других ориентиров здесь не наблюдалось. Куда ни глянь — тесные улочки и трущобы. Кругом валялся мусор, пустые картонные коробки и жестянки. Нищие с грязными засаленными бородами жгли в огромных баках костры и хрипло смеялись. Оборванные детишки стреляли друг в друга из-за углов увесистыми патронами, заряженными ярко-красной краской, в результате чего повсюду красовались кровавые пятна, словно после военных действий. Ехать дальше на танке, да ещё и с джипом на шворке, стало невозможно, и друзья переместились по мосту на соседнюю, проходящую поверху дорогу. Теперь район можно было рассмотреть лучше. Вскоре танк остановился у ржавых ограждений. Илья выбрался

наружу и глянул вниз.

— Костян, что-то я не пойму, куда мы забрались. Где тут гаражи могут быть?

— Эх, Зуев, — вышедший из джипа Костя тоже присмотрелся. — ^Местность тебе ничего не напоминает? Здание слегка покорёжило, но это же торговый центр… был… когда-то… Видишь — колонны, а там въезд на подземную парковку… Вряд ли они тут

чего-то перестроили за эти годы.

— Да я и сам уже догадался… Вслух боялся сказать… — Илья помолчал, с грустью оглядывая развернувшуюся внизу до боли знакомую панораму города, и вздохнул: — Ладно, давай туда… Митьку поищем. Сдаётся, здесь его знать должны…

Через несколько минут Армата с болтающимся на шворке джипом припарковалась у въезда в подземный гараж, где с потолка свисали ржавые цепи. Рядом дремал бледный худощавый мальчишка с длинными сосульками волос. Илья направился к нему, деловито поправляя фирменный костюмчик от Анастаса.

— Чего? — поднял мутные глаза мальчишка.

— Мы тут, мальчик, чувака одного ищем. Митькой зовут. С дредами такой, колоритный.

— А вы кто? Что за инфу будет? — прищурился сорванец.

— Договоримся, — глаза у Ильи загорелись. — Точно знаешь?

— Знаю, чего ж не знать, — пожал он худыми плечами. — Только вам не скажу. Типы вы стрёмные. И машина у вас стрёмная.

— Да мы же свои! «Сталь-Инко». Так Митьке и скажи, он поймёт…

— Да что ты с ним церемонишься?! — сжал кулаки Костя. — Он же издевается над нами!

— Ну, могу никуда и не ходить, — бросил в ответ уклонившийся от удара мальчишка. — Очень надо!

— Воропаев! Что ты творишь?! — зашипел Илья. — Скоро нас из НРУ со спутников вычислят — и пиши пропало! Мальчик, скажи, что мы свои. Иди!

— Ладно, — тот растерянно покосился на Костю, затем сплюнул в его сторону и исчез в недрах гаража.

— Видишь, а ты боялся. Всё будет зашибись!

Но не тут то было.

Не успел Илья влезть в танк, чтобы свериться ещё раз с картой, как несколько вооружённых автоматами молодчиков выпрыгнули из гаража и припали к земле. Несколько предупредительных выстрелов ушло в воздух, оглушив несчастных менеджеров, и в довершении плечистый громила в потёртой кожаной куртке, с синим ирокезом и такой же бородой, уверенно зашагал к ним, направляя автомат.

— Кто такие? — басисто спросил он.

— «Сталь-Инко»… Менеджеры… Специалисты посплавам… — поднял руки Илья.

— Что-то я их не припомню, — прозвучал чей-то голос позади. — Только на днях там был.

— Так мы там недавно. Мы из параллельной… пара… партии вашей! — добавил Костя, не отводя глаз от заряженного автомата.

— А Митька вам на кой сдался?

— Машину подлатать надо. — Илья кивнул в сторону джипа, который имел уже довольно несчастный и потрёпанный вид.

— А танк у вас откуда? — не унимался бородатый громила.

— Долго объяснять. Может, впустите?

— На пиджак глянь. Их, фирменный. Точно оттуда, — встал на защиту другой, в украшенной шипами жилетке.

— Ладно, идём. Только без фокусов. Иначе башку лично снесу и не спрошу, как звали. Танк-то мой был, пока не конфисковали, крысы… Не танк, а конфетка, сам модернизировал… Твари…

— Так ты тоже из митингующих? Или из тюряги? Там-то я с Митькой и познакомился, — обрадовано пролепетал Илья и получил тумака.

— Сейчас спросим, где ты с ним познакомился. И с какими целями. Митька наш — лучший автослесарь дистрикта, любую технику переберёт и сделает. Золотые руки!

— Слушай! Если это твой танк, так забирай! Мы же специально его из НРУ угнали, — нашёлся Костя, который до этого скромно молчал. — Нам только тачку под шаманить — и всё, адьёс.

— Уж вам точно своё добро не оставлю, — презрительно осмотрел его мужик.

Подталкиваемые в спины дулами автоматов, они брели мимо огромной свалки

техники, да и сам подземный гараж больше напоминал гигантскую авторазборку или авторынок, словно сюда свозили всю ненужную технику города. То тут, то там возились бледные парни, вытаскивая из кучи хлама всё, что могло бы пригодиться в дальнейшем, а непригодные запчасти грузились на тележки и следовали в пункты переработки. К удивлению друзей, за всем эти хламом и металлоломом открывалась совсем иная картина: на ровной освещенной площадке стояли рядами великолепные автомобили, собранные из различных частей других. При этом их идеальный классический дизайн радовал глаз. Несколько человек занимались сваркой, раскидывая во все стороны яркие оранжевые искры, другие просто вели между собой философские беседы, доказывая преимущества того или иного движка.

— Костян… Кажись, мотоцикл лесника нашего — их рук работа. Узнаю стиль, — шепнул Илья, указывая на украшенные хромированными трубами и стойками с оружием мотоциклы. — Нашёлся! — радостно подался вперёд Илья, заприметив выглянувшего из-под капота парнишку с дредами. — Митька, Митька!

Парень присмотрелся и пожал плечами.

— Не знают вас, — бородатый угрожающе поднял автомат.

— Митька… мы же… в тюрьме, на нарах… А потом бежали…

— Кто бежал? — парень удивлённо поднял бровь с серьгой в ней. — Меня там и не было. Оформить не успели.

— Чёрт… чёрт… грим… совсем забыл, — Илья принялся отдирать приклеенные усы, потом сбросил рыжий парик, обнажив светлые стриженные волосы. — Это же я, Илья.

— А-а-а, — как-то безразлично протянул парень. — Так бы и сразу. По поводу тачки?

— Ага!

— Так ты его знаешь? — недоверчиво покосился бородатый.

— Типа того… Оставь. Свой чувак.

— Пожалуй, я за машиной, — ретировался Костя.

— А я за своим танком, — вздохнул бородач с ирокезом. — Иди уже, специалист по сплавам.

В подземном гараже наступила тишина, и все вдруг занялись своими делами. Лишь звуки работающей неподалёку углошлифмашинки прерывали её, да искры мерцали, отлетая в защитные очки мальчишки, что старательно резал на части ржавую машину. Илья присел на скамью в ожидании Кости и тяжело вздохнул.

Глава 18

День тринадцатый или ремонт удался

«— Возьмёте Бэтмобиль?

— Нет. Слишком заметно.

— Ну тогда возьмите Ламборджини. Это… менее заметно»

Фильм «Тёмный рыцарь»

В огромных подземных гаражах тридцать седьмого дистрикта можно было найти что угодно. И даже запчасти для тойоты двадцать первого века. Что не нашли — добавили с других моделей. Митька упорно предлагал установить на автомобиль крюки и дополнительные металлические трубы, потом предлагал сделать из автомобиля кабриолет или, на худой конец, пикап. Но Костю эта мысль не радовала.

— Слушай, как ты дальше жить-то собираешься? — не отставал Митька. — Думаешь, долго на таком проездишь? Ну, давай хоть дополнительную защиту установим, а? Совсем оружия никакого… Ставлю на крышу крепления для автоматов, и не спорь!

— Да где ж их взять? — недовольно буркнул Костя, рассматривая новый люк в крыше своего автомобиля. Это была единственная вещь, на которую он дал добро.

— Искать не придётся, — рассмеялся Митька, — на каждом углу продаются. Трудно сейчас жить-то без оружия…

Костя бросил на парнишку недоверчивый взгляд. Но, вспомнив дикарей и их злоключения за пределами города, вдруг понял, что автомат — вещь крайне необходимая и даже полезная.

— Ладно, валяй, — бросил он, уплетая чёрствый хлеб с сарделькой из биозаменителя. — Автомат, так автомат. Хоть гаубицу. Лишь бы скорее.

Откуда-то из-за груды металлолома показался перепачканный и запыхавшийся Илья, который тащил сорокалитровую канистру.

— А вот и топливо. Живём, Костян!

— Заливай. Там лейка в багажнике, — кивнул Костя, не переставая жевать. — И с собой бы прихватить не помешало.

— Слушай… я тут подумал. А как нам теперь тот люк канализационный найти, с навигатором? А, Костян? Помнишь, где были? Ну хоть примерно?

— He-а. Понятия не имею. Мы же от девок чокнутых убегали. А как туда добирались… Всю память в тюрьме отшибли.

— М-да, — присел рядом Илья. — Не всё так просто. Ну да ладно, выясним, где агенточки живут, а там разберёмся…

— Холкин должен знать. Только как к нему подкатить, чтоб опять на нары не попасть? А то ещё и опыты проводить над нами будут.

— Неа… им навигатор нужен. Им без него никак. А он тут, смотрю, всем нужен. Такая вещь, оказывается, ценная.

— Гену бы найти… Полковника Гвэнморта.

Митька поднял голову и прищурился:

— Знаете его?

— Да… Пришлось как-то потолковать. Не у тебя он случайно колымагу свою собирал? — поинтересовался Костя.

Митька обернулся и, убедившись, что его никто не слышит, продолжил:

— Гвэнморт… он дядька мой. Только никому. — Он прижал палец к губам.

— Вот так дела, — протянул Илья. — Он нам позарез нужен, путешественник этот… между мирами, блин.

— Уже пол года, как исчез, — Митька подошёл ближе, вытирая руки о грязную тряпку. — Надеюсь, жив ещё…

— А мы вообще не в курсе событий. — Костя подмигнул Илье. Не хватало ещё, чтобы их пытали по новой. Кто знал, на чьей стороне была правда. Хоть Митька и казался парнем порядочным, но толика сомнения всё-та к и оставалась. Никому нельзя был верить, а доверять, так тем паче.

— А расскажи-ка, кто он такой, родственник этот, — попросил Илья.

— Дядь Гена? Полковник НРУ. Бывший.

Вот так дела…

— Только никому…

— Да мы как рыба об лёд… Не переживай, отыщем. Столько проблем из-за долбанного навигатора… И из-за Гены.

— Из-за твоей глупости, Зуев, — огрызнулся Костя. — И из-за водки. Пить надо меньше.

— Вот кто бы говорил, Воропаев. Чья бы, как говорится, корова мычала. Если бы я знал, чем всё закончится, я бы никогда в жизни с тобой не поехал на эту грёбаную рыбалку. Никогда. Лучше бы весь отпуск дома просидел.

— Ага… в танках… Зато ты теперь герой… На танке настоящем покатался, не на виртуальном.

— Это да. — Илья вздохнул и бросил взгляд на «Армату», что стояла неподалёку. — Еще бы покатался.

— Так попроси, думаю, что тот громила тебе не откажет. Ты же свой чувак.

— Уж как-нибудь потом. Главное, навигатор найти, — прошептал Илья Косте в ухо. — И девчонок наших.

— Уж лучше их нам не встречать. Ни к чему хорошему не приведёт… Хватит, пообщались уже, — буркнул Костя, потирая место, куда пару дней назад успел получить удар от Эрики.

Ночевать пришлось в гаражах, но зато в родном и уже ставшим временным жильём джипе. Храп Кости раздавался на весь дистрикт, а Илья всю ночь пинал его ногой в бок и мечтал о берушах.

С самого утра в гаражах продолжился шум, гам и грохот железа. Местные кузовные мастера уже закрепили в крыше лэндкрузера большой люк, который легко открывался, отъезжая в сторону, а рядом приварили крепления для установки оружия. Такие штуки друзья видели на многих местных автомобилях, но до сих пор не придавали этому аксессуару значения.

К полудню в мастерскую заглянул вчерашний бородатый тип, представился Игорем, протянул ребятам огромный термос и осмотрел результаты Митькиной работы.

— Я бы ещё бампер защитой обработал, — почесал он взъерошенную бороду. — И антитормозной режим бы не помешал… Чтобы ДПС не попадаться лишний раз.

— А это крайне необходимая штука, — оживился Костя, вспоминая приставучего майора. — Это реально?

— Более чем. Сейчас под капотом блокировку действия тормозных полей разместим. Это незаконно, но что поделаешь, — развёл бородач руками. — Наши парни недавно изобрели.

— Ну прямо, как у нас, — Костя вдруг вспомнил, как ещё несколько лет назад пользовался антирадаром. Теперь это была вещь бесполезная, ведь на замену ДПС-никам всё чаще приходили камеры, которые нещадно фотографировали его машину при каждой на то возможности. Прямо сказать, устраивали порой целые фотосессии. — А это очень дорого? — Костя прикусил губу. — Денег-то и нет.

Совсем.

— Значит, поработаете на благо родины. Митинг сегодня. В шесть. Только что из «Сталь-Инко» звонили. И, кстати, молодые люди, из-за вас «Сталь-Инко» едва с НРУ не рассорилось. Но это разговор отдельный, перед Крамером лично отчитаетесь.

Илья потупил взор и перевёл стрелки:

— Скажите, а какой смысл в этих ваших митингах? Из танка достали — в тюрьму, из машины достали — в тюрьму. Мимо проходил — тоже в тюрьму.

Игорёк явно удивился такому вопросу:

— Кабинет Советников давно бы распустить, да и Лидеру в отставку пора. Вы что, из диких земель?

— Каких ещё земель? — переспросил Илья, обрадовавшись, что не нужно говорить о политике.

— Диких. За куполом которые.

— Так вы и с дикарями воюете? — округлил Илья глаза.

— С какими дикарями? — снова вылез из-под капота Митька. — Игорь, ты чего в термосе принёс? Не видишь, заговариваются ребята?

— С обычными дикарями, — вступился Костя. — Которые типа «уги-уги», дайте выпить, нате девок, а потом херась ножичком!

— Да уж, — присвистнул Игорь. — Диагноз ясен: бенза нанюхались. Терпеть не могу, нарики проклятые. — Он сплюнул и пошёл прочь.

— Мить? — обернулся к нему растерянный Илья. — Вы что, не в курсе, что за городом творится?

— В курсе, конечно. Земли там выжженные, пришельцами испепелённые. Говорят, кислорода нету, мутанты жуткие бродят…

— Кто говорит?

— Все говорят. Хоть кого спроси. Или радио включи, послушай.

Илья с Костей переглянулись.

— Мы же своими глазами видели, — начал было Костя.

— Вот и говорю: кислорода мало, мозг отключается. — Митька начинал злиться.

— Скажите спасибо, что живы остались. Город под силовым куполом — единственное пригодное для жизни место. Вот и борьба за власть. И за бабки, и за сферы влияния… Налоги, блин, достали. За энергетический купол, за воду, за воздух, за дороги… Родился — плати, женился — плати.

— Умер — плати, — горько усмехнулся Илья.

— А это тем более. Вот поэтому будем требовать снижения ставок налогообложения. Вы с нами?

— Ну уж нет, — встрял Костя, вспомнив застенки тюрьмы. — Вы сами там… как-нибудь… Тачку жалко.

— Зачем тачку… Танков что-л и мало, — Митька кивнул в сторону трёх бронированных машин, припаркованных неподалёку. — Любой выбирай.

— Мы не поедем! — громко и уверенно ответил Костя.

— А чего бы и не прокатиться, а? — При виде танков у Ильи снова загорелись глаза. — Туда и обратно. Быстренько.

Знала бы его ненаглядная Ленка, сколько муженёк вложил левых халтурных денег в прокачку виртуальных танчиков, приобретая втайне от жены голдовый камуфляж для своего Е100 — убила бы на месте чугунной сковородкой. О-ох, диван можно было бы купить, и ремонт в ванной сделать… Но он молчал, как партизан, зная чем ему грозит раскрытие сей тайны. Правду знал лишь Костя, чем периодически шантажировал своего друга, больше, конечно, в шутку… как было и тогда, когда Илья отказывался ехать на рыбалку.

— Мы поедем! — подорвался Илья. — Не хочешь — оставайся, свою тачку целуй. А я — с ними. Танк точно дадите?

— Бери любой. Только с инструкцией ознакомься. Там дополнительные функции есть. Сегодня добро дали отстреливаться от полиции и НРУ-шников. Война грядёт…

— Вот так дела… — присвистнул Илья.

— А это нормально. Потом новый Лидер приходит — и всё по новой.

— А Лидеров часто выбирают?

— Каждые три года. И каждый раз одно и то же. Последний наш, Серафим Макарыч Ненаглядный, а Ненаглядный — это фамилия, совсем уж зажрался. Когда предвыборную кампанию проводил, чего только не обещал нам, сирым и убогим. А на деле — как всегда. Как только к власти приходят — так сразу же забывают о том, что говорили.

— Ничего не меняется, — вздохнул Илья. — Так чего ж вы от своей партии не выдвинете?

— Так ведь только из Кабинета Советников в кресло Лидера попасть можно. А уж чтобы в Кабинет, — тут бабла немерено надо.

— Тупая у вас система, жуть, — поморщился Илья. — Так что, танк брать?

Косте ничего не оставалось, как сопровождать друга. Заползая внутрь

бронированной машины, Костя отчаянно оглядывался в надежде найти хоть одного здравомыслящего человека, но вокруг все суетились, занимая свои места. В танк влезли трое, Митька ехал с ними, усевшись на место наводчика. Илья прыгнул за руль, потянув рычаги, и машина выехала, хрустя гусеницами по кускам искорёженного металла подземного бункера. В маленькое окошко, через которое и производился основной обзор, было видно, как собирались на улице целые вереницы всевозможной техники. А дальше, на площади, их уже ждала целая толпа разношёрстной молодёжи с разноцветными ирокезами и всевозможными транспарантами.

Митька восседал на месте наводчика, чтобы в случае нападения дать достойный отпор.

— Сейчас и радиостанцию настроим. — Он повернулся и начал вертеть всевозможные тумблеры. — О, вот оно, наше…

— Своё личное? — поинтересовался Костя.

— Конечно. Своя волна. Радио мятежников. Тут основные команды подаются, как и что дальше делать, — Митька пожал плечами. — И от прослушки защита.

Сверху раздался стук, будто кто-то вскарабкался на танк.

— Это ещё что за гости? — спросил Илья, приоткрывая люк.

— Это же Рокси! Детка, ты хочешь ехать с нами? — Митька подвинулся. Сверху показались длинные ноги и стройные, обтянутые кожаными брюками бёдра, затем показалось бледное тело в коротком топике и косухе и, наконец, его обладательница

— внутрь ловко запрыгнула девица с длинными зелёными волосами.

— Знакомьтесь, Роксолана. Для своих — Рокси, — бросил Митька, сгруппировавшись ещё больше.

— Ой, тут мест свободных нет, — улыбнулась зелёноволосая сирена. — Я на колени, — и «неловко» плюхнулась на Костю.

Девушка сбросила кожаную куртку с заклепками, оставшись в одном тонком топике, плохо скрывающем высокую грудь, и шипастом ошейнике.

А потом уселась поудобнее, обвивая рукой Костину шею и прижимаясь к нему вплотную.

Он недоверчиво покосился на её щедро украшенные серьгами брови и заёрзал:

— Я это… колено болит… Вон, у Ильи…

— У Ильи — Ленка! — запротестовал тот. — И оба колена болят.

В ответ девица расхохоталась и прижалась к Косте ещё сильнее, затем взглянула на Илью:

— Оборотов добавь и перископ настрой!

— А вы, девушка, в танках что ли разбираетесь? — подобрел вдруг Илья.

— А то! Я же в танке родилась. — Она поправила волосы и придвинулась к Илье ещё ближе, дыша ему в шею.

Ехать вчетвером в тесной кабине было не слишком-то комфортно. Затекали ноги, начинали ныть спины, да ещё и приставучая барышня накаляла обстановку жаром своего тела и горячим дыханием. То и дело она «невзначай» прижималась пышной грудью к кому-нибудь из друзей, хохоча и мурлыкая. В какой-нибудь другой обстановке, например, на берегу реки, это казалось бы интересным и многообещающим. Но в душной тесной кабине, в приближенных к боевым условиям, такое поведение начинало, мягко говоря, раздражать.

Девушка хлопала пышными ресницами, в полумраке отбрасывающими на щёки длинные тени, и по очереди скользила взглядом по каждому из присутствующих. Один Митька, кажется, не слишком интересовался ею, рассматривая в приборе наведения, что творилось вокруг боевой машины. Через несколько минут танк встал.

— Посидите, я сейчас. — Он полез наверх, открывая люк и с кем-то разговаривая.

— Жарко здесь, — промурлыкала Рокси, оттягивая майку и дуя сложенными трубочкой губами в ложбинку между грудей.

И тут друзья переглянулись, почувствовав, что сегодня им поладить никак не удастся, ведь каждый из них уже думал, как скорее вернуться в гараж. Нельзя же вот так взять и оставить девушку неудовлетворённой — не по-джентльменски как-то. Но тут заглянул Митька, протягивая ей скрученный трубкой рулон пластика:

— Держи свой транспарант. Иди!

Люк снова отбросили, и девчонка, легко стянув через голову маечку, выбралась наружу, потрясая немаленькой грудью и пританцовывая на танке с большим плакатом, на котором был изображён перечёркнутый Лидер — седой господин в чёрном костюме и причёской «ёжиком».

— Ну, девка даёт… — усмехнулся Илья. — Красава.

— Ну так в чём проблема? Она и не против вроде бы, — согласился Костя.

— Как? Уступаешь? На тебя это не похоже…

— Вы о Рокси? — вмешался Митька. — Так не парьтесь, она и групповушку любит.

— Нет, я в этом участвовать не стану, увольте, — резко ответил Илья.

— А чего так? А? Ленки испугался? — продолжал язвить Костя. — Так её здесь нет. Я не скажу, честно.

— Да дело и не в Ленке. Слишком уж она, как бы это сказать…

— Навязчивая, — нашёлся Костя.

— Именно. Неинтересно даже.

— Вот и я о том. А как же поухаживать? Уломать и уговорить, потешить мужское самолюбие? А то бери — не хочу.

— Чем плохо? — спросил Митька. — Удобно даже.

— Ты с ней тоже мутил?

— Давно как-то, случайно вышло… А так у меня девушка есть. Хорошая.

— Жениться собрался, что ли? — улыбнулся Костя.

— Если получится. Могут и не разрешить. Понимаете, налог сперва нужно заплатить. А потом очередь, ксиву получить опять же… Не так всё просто.

Беседу прервал какой-то шум. Недовольно загудела толпа.

— Начинается, — припал к дальномеру Митька. — Сам побоялся показаться… Опять голограмма…

— Дай посмотреть! — оттолкнул его в сторону Илья. — Вы что же, против изображения в телике воюете? Конечно, Лидеру вашему по барабану! Проблемы негров шерифа не интересуют. — Илья вперил взор в огромный, нависающий над площадью монитор. Из-за дыма и колышущихся транспарантов было нелегко рассмотреть выступающего вождя, однако было видно, как на экране чересчур доброжелательное лицо с фальшивой улыбкой шевелит тонкими губами.

— Он же не дурак, под пули высовываться. — Митька заматывал свои дреды на затылке. — По камерам за реакцией народа наблюдает. Мониторит.

— Что там? — придвинулся ближе Костя с надеждой взглянуть, сколько ещё на площади полуобнажённых девиц.

— Да ничего особенного, — Илья уступил ему место лишь на пару секунд. — Рассказывает чего-то, жизнь райскую обещает… А по периметру вражеские танки… Ну-ка, — толкнул он локтем Костю. Сейчас я вам покажу, что такое настоящий протест. Вижу цель! Готовсь! Целься… Пли!!!

Прогремел выстрел, дёрнулся затвор. Костя упал на колени, а Митька застыл с открытым ртом, глядя на вошедшего в азарт и прикусившего от удовольствия губу Илью:

— Ты что, рехнулся?! — схватил он за шкирки Илью и оттолкнул в сторону. — Без приказа!

— А что приказ, тут стихийно… по ситуации, — начал оправдываться Илья.

— Митька, твою за ногу! — раздался из динамиков густой бас бородатого. — Ты что творишь, паршивец?! Монитор — вдребезги! Приказа не было!

Митька отключил радио и обречённо взглянул на друзей.

Снаружи поднялся невероятный шум, будто одновременно палили пушки и рвались гранаты. Толпа гудела, выли сирены.

— Урррааа! В атаааку! — Илья победно поднял вверх кулак, и танк лениво покатился вперёд. — Враг не пройдёт! За Родину! За Нарнию! За… — не успел он вспомнить, за что ещё главнокомандующие ведут в бой свои батальоны, как ужасный удар сотряс внутренности боевой машины. Сначала друзья решили, что попросту врезались в оградительный кордон. Но танк закряхтел и начал наполняться едким

дымом.

Откашливаясь и вытирая слёзы, друзья откинули тяжёлый люк и выбрались наружу. Из моторного отсека в синее небо столбом поднимался дым.

— Подбили малёк, — констатировал Илья и спрыгнул на землю, за ним последовал закрывающий модной инкосталевской рубашкой лицо Костя.

Тут происходило нечто невообразимое: со всех сторон гремели выстрелы, коптили дымовые шашки, шипели водомёты, люди в чёрных масках нещадно лупасили дубинками людей с ирокезами, а те, в свою очередь, пинали их в ответ ногами и украшенными кастетами кулаками. Военные с оружием наперевес заталкивали в ржавые автобусы орущих и царапающихся девушек, большая половина которых была топлесс. Но больше всего пугал несущийся на друзей вооружённый бородатый Игорёк, танк которого они так бездумно подставили под огонь.

Глядя на его перекошенную яростью физиономию, Илья схватил за полы пиджака друга и потащил прочь, чтобы затеряться в гуще событий и сбить бородача со следа. Вокруг орали, шумели и толкались, над головой пролетали камни и бутылки с зажигательной смесью. Два раза друзьям пришлось ползти сквозь дымовую завесу, пряча под пиджаками головы, и один — пригнувшись, убегать от мощной струи водомёта. Однако настоящая, всеобщая паника началась после того, как одна из полуобнажённых девушек пронзительно завизжала, бросив на землю транспарант и указывая пальцем в небо. Участники побоища тут же отвлеклись от своих дел и стали разбегаться в разные стороны. Даже защитники правопорядка принялись вышвыривать из машин лишних людей, чтобы схорониться там самим.

Подняв головы, друзья замерли в нерешительности: над полупрозрачным городским куполом металось несколько огромных серебристых дисков, рёв которых иногда заглушал толпу. Диски то удалялись, возносясь к верху и становясь маленькими, то снова с невероятной скоростью приближались, будто норовя пробить защитное поле, отчего купол дрожал и шёл рябью, словно от брошенного в воду камня. Митинг уже затухал и сворачивался сам по себе, словно перед общей угрозой эти конфликты и столкновения уже не играли никакой роли. Люди запрыгивали в уцелевшие танки и машины, в страхе разбегались по соседним улочкам и подъездам. Илья с Костей развили невиданную скорость, с которой бегать не приходилось ещё ни разу.

Грязные, закопченные и взъерошенные, они ворвались в тесный переулок.

— Ох, ни фига себе, — Илья остановился, чтобы отдышаться, и схватился за ноющий от непривычного бега бок, — еле ноги унесли!

Вместо ответа Костя зарядил ему подзатыльник, дал под зад пинка и зашагал вдоль по улице прочь, даже не заботясь о порванной штанине, сквозь которую виднелось расцарапанное в кровь колено, и держащемся на честном слове рукаве чумазой рубашки.

— Эй, друг, ты чего? — заковылял вслед за ним Илья. — Я же спас нас… Как лучше хотел…

— А вышло как всегда. Можешь не рассказывать, — бурчал Костя, не оглядываясь.

— Так ты остаться, что ли, хотел? В тюрягу снова угодить? Или к пришельцам на опыты?

— Нет, Зуев. Я домой вообще-то хотел… Хоть какая-то зацепка с этим Митькой была… А теперь что? Вернёмся — на месте расстреляют. И зачем ты в эти танки лезешь? Штирлиц хренов… Всё из-за тебя.

Илья открыл было рот, но спорить не стал, чтобы лишний раз не раздражать друга.

— А идёшь-то куда? — наконец поинтересовался он.

— Хоть куда, лишь бы тебя не видеть.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то властям сдаваться. Пусть вернут домой в обмен на Гену, мою квартиру, почку, тачку…. Тачка, блин! Зуев! Машина-то опять у них осталась! — Костя встал, как вкопанный, шморгнул перепачканным носом и уселся прямо на разбитый дорожный асфальт, прислонившись спиной к серому обшарпанному зданию.

— Ты ведь пошутил, да? — присел рядом Илья, испуганно поглядывая на друга.

Тот молчал и смотрел вдаль, где на фоне заходящего солнца в небо взлетали

искры, и поднимались сизые струйки дыма.

Глава 19

День четырнадцатый или продолжение банкета

«Кабаки и бабы доведут до цугундера»

Фильм «Место встречи изменить нельзя»

Ночь выдалась прохладной. Сидеть на холодной земле и дремать, прислонившись к бетонной стене, было жутко неудобно. Илья то и дело норовил прилечь другу на плечо, но тот с завидным упорством отталкивал его прочь. Не было даже спичек или зажигалки, чтобы развести костёр из валявшихся повсюду коробок, щепок и частей мебели.

Небо уже серело, когда в узком переулке послышались голоса и женский смех.

— Девчули, огоньку не найдётся? — с трудом разлепив глаза, Илья удивился своему осипшему простуженному голосу.

— А сапогом по роже? — раздалось в ответ, и совсем рядом показались две женские фигуры.

При виде держащихся за руки и мирно беседующих девушек, Илья вжался в стенку и закрыл грязной ладонью рот проснувшемуся уже Косте.

— Видал? — зашептал он, как только тени исчезли за поворотом.

— Ну? — ответил Костя, убирая его руку.

— Что ну? Девки наши! Агентки!

— С чего ты взял? Мало ли тут девок неадекватных? — Костя потёр глаза и пошевелил затёкшими конечностями.

— Не спорь, Воропаев, — уверенно поднялся на ноги Илья, — идём! — и потащил друга за рукав вдоль стены.

— Слышь, Ильюха, если это они, то нам в другую сторону! — недовольно зашипел Костя. — Я жить хочу!

— Я тоже, но только не здесь. Сам же сказал: найдём девок — найдём навигатор. А они вот — сами в руки.

— Ну и что, что найдём. Думаешь, поможет? — Костя бурчал, но послушно топал следом. На самом деле ему тоже не терпелось отыскать ту самую парковку и злосчастный люк.

Согнувшись в три погибели, друзья бесшумно скользили вдоль обшарпанных стен, прижимаясь к мусорным бакам и не выпуская из виду удаляющиеся фигуры девушек. Пару раз они оглядывались (теперь у Кости уже не оставалось сомнений, что перед ними те самые девчонки), и друзьям приходилось падать ничком на разбитую бетонную дорогу, прячась за пустыми коробками и горами мусора. Но о потерянном гриме можно было не волноваться: заметив за собой хвост, девушки бы с радостью попинали тяжёлыми ботинками без разницы кого, бомжей, мятежников или специалистов по сплавам «Сталь-Инко».

Поднималось солнце, заливая светом тесные грязные улицы, а они всё шли, и места всё никак не казались знакомыми.

Наконец, всё так же держась за руки, подруги перешли широкую пустынную трассу и направились к серому бетонному зданию, обвитому ржавыми лестницами. Окон в нём не наблюдалось, лишь над высоким крыльцом чернела низкая дверь, в которую и постучала Дебора. Через минуту в ней отворилось окошко, и высунулась лысая голова. Они перебросились несколькими словами, затем дверь распахнулась, и девушки проскользнули внутрь.

Друзья переглянулись и заспешили следом. Илья неуверенно поднял руку, ещё раз взглянул на Костю и забарабанил в металлическую дверь с облупившейся краской костяшками пальцев.

Из открывшегося окошка выглянула лысая голова.

— Э-э-э, здрасьте, — глупо улыбнулся Илья. Дальнейшего плана действий у него не было.

— Пароль? — спросил лысый, хмуро оглядел чумазые лица и захлопнул окошко.

— Ладно, подождём, — вздохнул Костя и опустился на землю рядом с пустыми ящиками.

Рядом с ним присел Илья, сбросил тяжёлые, натирающие мозоли стальинковские туфли и прикусил губу.

— Как думаешь, чего они там прячут, а? — наконец спросил он.

— Что-то прячут, раз пароль спрашивают, — зевнул Костя. Жутко хотелось спать, и всё болело.

— А может, у них там лаборатория? Разработки последние, типа таймтелепортаторов?

— А почему в жилом районе?

— А чтоб никто не догадался.

Костя ничего не ответил и снова прикрыл глаза. Илья, заметив, что в здание вошли ещё двое мужчин, снова занервничал. Он натянул неудобные туфли, поднялся и направился к двери.

— Пароль! — высунулась оттуда лысая башка.

— У вас продаётся славянский шкаф?

Окошко захлопнулось, но Илья постучал снова.

— Пароль, — лениво повторил лысый.

— Э-э, что-то там мэллон…

— Чего? — вытаращил глаза охранник.

— Ну… как там Гэндальф говорил, чтоб открыть врата Мории?

Промычав в ответ какое-то ругательство, мужик захлопнул окно.

— Зуев, задолбал ты! — подал голос Костя. — Хочешь, чтоб в следующий раз высунулось дуло автомата? Уймись уже, псих!

— Кто псих? Я псих? Да я на их фоне вообще гений! Новый Лидер!

— Проходи, — вдруг отворилась низкая дверь.

Илья застыл на пороге, самодовольно глянул на Костю и шагнул внутрь.

Друг не пожелал оставаться на улице и поспешил следом:

— И я, я тоже псих и тоже гений! — поставил он ногу, не давая двери захлопнуться.

— Неверный пароль, — оттолкнул его лысый.

— Спакуха, братан, он со мной, — Илья втащил его внутрь.

Друзья очутились в тёмном узком помещении с низким нависающим потолком, под которым клубился горьковатый дым. Илья испуганно вздрогнул, когда им навстречу, откуда не возьмись, выскочила щупленькая девушка с двумя ярко-розовыми хвостиками на голове и в белом кружевном передничке.

— Прошу, — улыбнулась она, протягивая поднос с высокими стаканами и маленькими, на шпажках, канапе. — За счёт заведения, — ещё шире улыбнулась она.

— О-о, спасибочки, — Костя шагнул вперёд, взял с подноса пару стаканчиков и сгрёб в охапку крохотные бутербродики, рассовывая их по карманам.

Глава 20

День пятнадцатый или возвращение навигатора

«Вежливостью и оружием можно добиться намного большего, чем только вежливостью»

Аль Капоне

Идти пешком не пришлось. Недалеко от ночного (или утреннего — Костя не знал, как правильнее назвать) клуба друзья увидели припаркованный броневик ядовито- зелёного окраса, практически под цвет волос своей хозяйки. Она двинула кулаком по

дверце, и та со скрипом отворилась.

— Залезайте, некогда стоять. Я сегодня ещё и выспаться хочу.

— А ничего, что ты сегодня употребляла, дорогуша? — поинтересовался Илья.

— А какая кому разница. Главное, что на ногах держусь.

_ цё-то мне с ней ехать стрёмно, Костян, — обернулся к другу Илья.

— Не боись. Хочешь — пешком иди. Я уже ночью набегался.

— Ладно, — Илья забросил ногу, подпрыгнул и разместился в кабине броневика. Костя уселся рядом, а девушка запрыгнула за руль. Повернула ключ, мотор

пару раз издал невнятные звуки и мирно затарахтел.

— Полетели, лошадка, — она бойко двинула вперёд рычаг коробки передач, и тяжёлая машина двинулась вперёд, разметая на своём пути мусор и пустые коробки.

— Эх путь дорожка… фронтовая, не страшна нам бомбёжка любая, — затянул Костя а Илья подхватил знакомый с детства мотив. Рокси усмехнулась, но ничего не сказала в ответ. Они орали, высунувшись в обнимку из окошка высокого броневика, радуясь, что у них есть всё же шанс вернуться домой живыми, да и вернуться вообще.

Но вскоре песня стихла, уступив место тревоге.

— Есть у нас… ещё дома… дела, — вдруг зашептал Илья, — Костян… дела…

— Ты чего? — Костя подскочил, потирая глаза. За эти пару минут он успел задремать и теперь смотрел на Илью, как на врага народа.

— Машину надо забрать у Митьки.

— Надо. И навигатор тоже надо найти. Слушай, Рокси, а ты нам не поможешь?

— Чего? — отозвалась она.

— Тачку нашу достать.

— Тачку вашу… А в чём проблема… могу помочь хорошим людям. Если вы мне поможете. Услуга за услугу.

— И чего ты хочешь? — хмуро спросил Илья, вспомнив слова Митьки и непристойные предложения. — Интим обещать не могу, у меня жена.

— У меня тоже… жена… была, — осёкся Костя.

— Да что вы заладили. У меня кроме вас желающих — вагон и тележка. Другое дело есть. Меня тут предки достали. У них фуршет намечается, у папеньки юбилеи, приказали с женихом прийти. Где его взять-то, жениха этого?

— Фуршет, говоришь? — Костины глаза загорелись, когда он представил, что хоть где-то за эти дни можно будет вкусно поесть и выпить.

— Мы не согласны, — запротестовал Илья. — Воропаев, мы сами машину добудем, придумаем чего-нибудь.

— Ты уже надумал… Молчи, теперь я буду решать… а то будет тебе «За Родину» и «За Нарнию»… Тоже мне, король Каспиан отыскался. Меньше надо было палить без спроса. Так, дорогая, — он обратился к Рокси, — мы пойдём, только вот надеть нам

нечего.

— Я помогу… У подруги долга нём, в магазине мужской одежды работает. Мероприятие сегодня вечером. Так что от меня — никуда.

— Кстати, мы уже приехали, — она указала друзьям на знакомые дома, где жили Эрика и Дебби. — Вот сюда я их и завозила.

— Точняк. И что теперь? Воропаев, ты хоть помнишь, куда мы потом рванули?

— Еще бы не помнить. Из арки выехали и направо.

— Так, давай направо, — скомандовал Илья. Рокси послушно повернула в указанную сторону.

— А теперь мы по кольцу ехали. Помнишь, Ильюха?

— Кажись, ехали.

— Давай вон туда, левее… потом мы свернули, там ещё трубы над дорогой шли, типа теплотрасса. Большие такие.

— Точно! А потом мы по этой улице ехали!

Они радовались как дети, вспоминая знакомые места. Вот показалась облезлая площадка-парковка с потрескавшимся асфальтом, а дальше пункт приема вторичных ресурсов, который был сейчас открыт, и около него стояла целая очередь оборванных мальчишек и бомжеватого вида мужчин с тележками, коробками и прочей

утварью.

— Смотри, Зуев, вот тут у нас топливо закончилось. Я это место хорошо

— Не запомнишь тут, когда так избили. Твари, блин. Люк ищи свой!

— Люк… люк… решётка была ржавая такая, — засуетился Костя.

— Вот эта?

— Эта! Точно она! Вот только как нам туда пробраться теперь?

— Короче ребятки, — вмешалась Рокси, — вы тут пока разбирайтесь, сейчас _ вернусь, — она извлекла из замка зажигания ключ, вытащила из-под сиденья черный пластиковый кофр и, хлопнув дверью, нырнула в низкую арку.

— Эй, куда это она? — возмутился Илья. — Кинуть нас решила?

— Не мели ерунды, машину свою нам оставила.

— А вдруг она нас сдаст кому? Все они такие…

— Оставь её, давай лучше думать, как нам туда попасть, — перебил его Костя.

— Решётка хоть ржавая, но крепкая.

— Смотри! — Илья указал в сторону, где толпились получить за собранный металлолом и макулатуру свои жетоны желающие. — Видишь? Позади пункта склад.

Они там большие куски металла на части режут. Наверняка болгарочка найдётся.

— Да… Вот бы сейчас хоть одну из той партии, что я леваком толкнул, втайне от Хмыря.

— Это мы вместе толкнули. Там ещё перфораторы бошевские были. Двадцать штук. Забыл? И шуруповёрты. Я себе один домой подбрил, чтобы Ленка не доставала.

Полки ей вешать.

— Блииин. Ну ты, Зуев, и мудак. Мне сказать не мог? Клиент весь мозг тогда вынес, говорит, не хватает и всё. А я ему, типа «Глаза разуй считать научи своих экспедиторов!» Чуть разобрались. Я ему всё равно доказал, что он баран. Едва не подрались. Это, оказывается, ты намутил?!

— Ладно что уже говорить. Доказал и доказал, — смутился Илья, что взболтнул лишнего. — Я тут пойду, узнаю, что у них есть, — распахнул он дверцу и вышел наружу.

— Ага, так тебе и дали люк портить. Это же госимущество, — вынырнул следом

— А это идея. Прикинемся рабочими.

— Да кто тебе поверит?

— А у тебя есть другая идея?

Они всё ещё стояли и припирались, когда появилась Рокси:

— Ну что, уладили свои дела? — забросила она свой сундучок на сиденье броневика.

— Не особо… Рокси… нам нужно в люк попасть. Вон в тот. Только мы не знаем, как это делать.

— Зачем? Это же ливнёвка.

— Надо очень. Тут Воропаев одну вещь потерял, ну очень нужную.

Она подошла ближе, рассматривая решётку.

— Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем. Идите-ка сюда, — она поманила друзей под тентованную часть броневика. В таких когда-то Воропаев в армии ездил. Хорошо запомнил, как их рассаживали по скамейкам в два ряда, чтобы завести на полигон, а там гонять по потери пульса. — Вот шмотки, переодевайтесь.

Илья удивлённо поднял напоминающие химзащиту костюмы.

— Вот шлемы, — продолжала Рокси. — Мы тут одну диверсию устроить собирались, да не вышло. Может, хоть вам пригодится.

— Надевай, Зуев, и не зуди, — ткнул его локтем Костя.

— Шевелитесь, мальчики, — занервничала Рокси. — Ещё к вечерине готовиться. Про уговор не забываем.

— Ладно. И про машину, что у Митьки осталась.

— По рукам, — обрадовалась она. — Сейчас устроим небольшое шоу.

Они натянули на себя жёлтые костюмы, на которых был изображён знак

радиоактивной опасности, а затем и шлемы.

— Блин, Воропаев, ты теперь похож на пришельца из космоса с планеты Татуин,

— раздался из шлема гнусавый голос Ильи.

— Сам ты бабуин…

— Ну, помнишь фильм… «Назад в будущее»? Как герой папашу во сне пугал?

— Точно подметил. Назад в будущее. Только нам назад в прошлое надо. И вообще на себя посмотри, космонавт недоделанный.

— Заткнитесь оба! — Рокси вьлолкала их из машины и достала откуда-то рупор, как у полицейских на митинге.

«Внимание, опасность! Обнаружен радиоактивный источник опасности. Всем срочно покинуть территорию», — гремел её неузнаваемый голос.

— Опять опасность! Да сколько можно?! — раздавались в толпе пропитые и недовольные голоса. — Пункт закроется!

«Внимание! Опасность! Внимание!», — продолжал греметь голос, и на всю улицу протяжно завыла сирена.

Мужики и мальчишки злобно плевались, ругались, но медленно расползались в стороны по закоулкам.

— Вас тоже касается, — прогнусавила Рокси через костюм, который коверкал её голос до неузнаваемости. Эти слова были обращены к работникам приемного пункта.

— Надолго в этот раз? Только на прошлой неделе тут копались, — нахмурил рыжие брови недовольный работник в красной клетчатой рубахе.

— Ненадолго. Так что вперёд и с песней!

— Ладно, пойдём пока пообедаем, — буркнул его напарник и вытер о широкие штаны грязные руки.

— Вот и всё мальчики, а вы боялись. Что б вы без меня делали? Держите, — она протянула им резак по металлу и удлинитель.

— Идём, Костян, достанем наш навигатор. И скоро дома будем.

— Хотелось бы в это верить.

Рокси тем временем перегородила улицу яркой, жёлто-чёрной лентой. Машины, что двигались в этом направлении, столпились за ней, недовольно сигналили и моргали фарами, а их водители загибали трёхэтажные ругательства. Собралась целая пробка.

— Давайте шевелитесь, пока патруля нет, чего копаетесь, — прошипела Рокси.

— Всё, есть! — Костя с победным видом поднял вверх ещё горячую выпиленную решётку.

— Сам полезешь? — спросил его Илья.

— Сам. Тебе ничего нельзя доверить, — он бросил решётку в сторону, а сам запрыгнул в открывшийся проход.

Время тянулось долго. Казалось, что мир вокруг сейчас сойдёт с ума от возмущения. Хотя Воропаева не было всего-то минут пять.

— Эй, ты там живой? — Илья всунул голову в темноту люка.

— Ж и-и-ивой, — донёсся голос. — Нашёл!

Довольная голова Кости появилась наружу. Шлем он держал в руке. — Вот он! Родимый! — в другой руке он крепко зажимал навигатор.

— Шевелитесь! Полицейская сирена! — крикнула Рокси. — Да потом переоденетесь! Прыгайте в машину, кому сказала!

Броневик со скрипом завёлся, и машина рванула прочь, оставляя позади и ленту, и резак с удлинителем, и выпиленную решётку. Что там происходило дальше, они уже не видели, так как на бешеной скорости неслись по городу.

Попетляв по узким улочкам квартала, машина остановилась.

— Ну ты даёшь, Рокси, — восхищённо произнёс Илья, — а я сомневался.

— Меньше сомнений, ребятки. Нашли хоть эту важную хреновину?

— Спасибо тебе, правда. Даже не представляешь, как выручила. Осталось вернуть машину, и всё… Тю-тю домой.

— Машину завтра. А сегодня у нас планы, забыли?

— Забудешь тут, — вздохнул Костя. — А в кейсе что? Косметичка?

— Так я и сказала. Тайное оружие массового поражения, вот что.

— А если серьёзно?

— Возьми, да посмотри… Слабо?

— Вовсе нет, — обиделся Костя. — Дай сюда!

Выудив из-под сиденья чёрный кофр, Костя на всякий случай сжал зубы и прикрыл глаза. Замок щёлкнул, крышка с лёгкостью отворилась, и в нос ударил резкий удушающий запах аммиака, от которого потекли слёзы.

— Кхе-кхе, — закашлялся Костя, — жуть какая! Здесь мышь сдохла?

— Лучше. Вьггяжка опунциалии жуапендиуса. Понадёжнее скунса будет.

— На кой тебе эта дрянь? — Илья высунулся в окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

— Вообще для разного вида терактов. И от назойливых ДПС-ников очень помогает. Но просто так лучше не разбазаривать. Дорогая вещь, за пределами города растёт. А я, блин, всю колбу истратила… Влетит мне…

— Когда же ты успела? На площади пришельцы всех разогнали. А то бы все мы задохнулись…

— Так я не на площади, а в доме номер восемь.

— В смысле?

— В прямом. Решила, что с девками НРУ-шными без пушки разберусь — мокруха не по моей части.

— И?

— Что и? Дом-то я знаю, а квартиру — нет. Пришлось две лишних двери вскрыть, пока их гнёздышко обнаружила.

— Жестоко. А ты уверена, что адресом не ошиблась?

— Не знаю. Вот трофеи. — Она что-то извлекла из сумки и швырнула Илье на колени. Тот вскрикнул и поёжился: на его коленях лежал огромный фаллоиммитатор.

— Ну, ты, блин, даёшь… Хорошо, что агентки ещё не вернулись… Пытают кого-то, наверное…

— Ага, — сонно улыбнулась Рокси. — Теперь и за год шмотки и стены не выветрятся. Ну, что? Едем уже? Снимайте маскарад, сейчас принарядимся. — Она зевнула, прикрыв рот узкой ладошкой с затейливой татуировкой.

Магазин, в котором работала подруга, находился в другом конце города. Они изрядно устали, пока добрались туда. Илья уже спал, положив голову Косте на плечо, а Костя всё прижимал к груди навигатор, завёрнутый в тряпку, и иногда его поглаживал, словно это была самая дорогая вещь на свете.

— Приехали, — опять зевнула Рокси. — Давайте, выметайтесь из машины.

Они вылезли и оглянулись. Под перекошенным козырьком большого здания была дверь, а сверху, над ней, красоваласьнадпись «Чисто мужской стиль. Ёу!».

— Надеюсь, что-нибудь приличное подберут, — пробубнил под нос Костя, предчувствуя недоброе.

— Ага, жди и надейся. Сейчас как в «Сталь-Инко» оденут в костюмчики модные, будет с тобой первыми парнями на деревне, — добавил Илья.

В магазине стояла тишина. Лишь чуть дальше, за стойкой, скучала продавщица

— юная леди в клетчатом коротеньком платьице. Она пилила ногти и лениво наблюдала за мелькающими в телевизоре картинками. Заметив посетителей, она радостно подскочила с места:

— Привет, подруга! Сколько лет…

— Я по делу, — сразу начала Рокси, — нужна твоя помощь.

— Давай, выкладывай.

— Этих нужно приодеть, — кивнула она на растерянных парней. — Понимаешь?

У предков гости серьёзные.

— Как одевать будем?

— Парадно. Это мой жених, — Рокси положила руку на плечо Кости. — А это… это свидетель наш, — второй рукой она ущипнула Илью пониже спины. — Он у нас занятой товарищ.

— Что, правда, замуж собралась? — удивлённо спросила подруга и захлопала разноцветными накладными ресницами.

— Сплюнь! Ладно, Таш, давай найдём что-нибудь подходящее.

— Ну вот, смотри, шеф припёр. Говорит, последняя мода, — та сняла с вешалки полосатый костюмчик. — Твоему как раз подойдёт.

— Роба какая-то… тюремная, — запротестовал Костя.

— Последний шик, — Таша обиженно поджала губы.

— Воропаев, тебе нужна машина? — забеспокоился Илья. — Надевай, что дают, не выпендривайся! Где у вас здесь примерочная, мисс?

— Вон там, — девушка махнула рукой, указывая на серую шторку в глубине

зала.

Илья кряхтел, снимая с себя надоевшие тяжёлые стальинковские ботинки и брюки и натягивая новую для него одежду. Наконец-то он показался в зале, при этом имел такой гордый вид, словно прогуливался по подиуму.

— Вылитые зэки, — недовольно поморщился Костя, разглядывая себя в большом зеркале.

— А нам не привыкать. Возвращение требует жертв. Таше виднее, чего сейчас в тренде.

Продавец улыбнулась:

— Вот и галстуки, шикарные просто! И рубашки замечательные. Глянь только, какой богатый цвет!

— Жёлтенькие, как я люблю, — похвалила её выбор Рокси. — Слушай, а давай второму зелёную найдём. Ну, чтобы под цвет моих волос.

— И такая найдётся, — извлекла она из-под прилавка упаковку с чем-то зелёным и блестящим. — Только всё нужно вернуть завтра. Шеф скоро возвращается.

— Не вопрос! — Рокси, кажется, осталась довольна. — Завтра так завтра. Сочтёмся. Как обычно. А это тебе… так, авансом, — вытряхнула она на столик конфискованную у агенток партию секс-игрушек.

— Ух ты! — всплеснула руками Таша. — Красотень какая! А мне Малыш на днях такой корсетик под сует ил!

— Прости, времени нет, — улыбнулась Рокси и толкнула в спину Илью, который возился с застёжками. — С вещами на выход! Потом переоденетесь!

Глава 21

День пятнадцатый или назад в прошлое

«Музыка существует не для того, чтобы спасти мир.

Она существует для того, чтобы спасти твою жизнь» Тони Парсонс «Истории, которые мы можем рассказать»

На фуршет ехали втроём в неизменном броневике. Рокси в чёрном облегающем платье, чуть выше колен, и замшевых туфлях на каблуках было не узнать. Она даже старательно уложила волосы, прикрыв выбритый висок, и сняла весь имеющийся на лице пирсинг. Девушка лихо вертела руль бронированного фургона, что-то напевая себе под нос, а под сиденьем в такт ямам и выбоинам позвякивали автоматы.

— Значит так, ребятки, слушайте меня. Свадьба, если что, через месяц, жить собираемся отдельно от предков, сами. Друг твой, — указала она на Илью, — будущий свидетель.

— Усекли уже. Надеюсь, пожрать дадут, — буркнул Костя, всматриваясь, куда же их занесло на этот раз.

— Опять пожрать. Сколько уже можно, — вздохнул Илья, поправляя ярко-зелёный галстук и воротник полосатого костюма. К слову сказать, у Кости всё было в точности до наоборот — жёлтый галстук и зелёная рубашка. Цыганский табор явно позавидовал бы им.

Костя зыркнул по сторонам — не следит ли кто, и бережно припрятал навигатор за пазуху, крепко прижимая к самому сердцу.

Машина остановилась у огромного с колоннами здания, напоминающего школу из прошлого. По периметру дома торчали облезлые засохшие ели, пихты и прочие бестолковые кусты живой изгороди.

Во дворе стояло множество самых разных машин, а к дому вела широкая, усыпанная гравием дорожка.

— Чё сидим? Выметайтесь! Нас все ждут! — шикнула Рокси и выпрыгнула из машины.

— Да идём уже, — пробурчал Костя, нехотя вылезая и прижимая к себе навигатор.

Банкетный зал подозрительно напоминал спортивный, где юный Костя занимался баскетболом, когда выступал за школьную сборную.

Рокси натянула обаятельную улыбку, подхватила Костю под руку и потащила в центр зала, где принимал гостей высокий, плечистый и крепкий на вид мужик. Его гладко выбритый череп украшала татуировка в виде солнца. Гостей собралось немало. Половина собравшихся была одета в костюмы, подобные тем, что были на Илье и Косте, только различных цветов. Дам было мало, все они прятались в тени своих плечистых спутников, хвастаясь друг перед другом камешками на шеях, пальцах и в ушах.

— Папуля! — ещё шире улыбнулась Рокси и обняла хозяина, больше напоминающего криминального авторитета. — Поздравляю! Знакомься, мой жених, Костя. А это Илья, его друг и наш будущий свидетель.

Будущий «тесть» провёл по Косте оценивающим взглядом и одобрительно кивнул.

— Наконец-то, Роксолана! Порадовала, моя малышка! Скажи, Константин, ты из чьих будешь? Из какой группировки?

— Я? — Костя испуганно обернулся на Рокси. — Да я ни из какой. Мы из «Сталь-Инко». Специалисты по сплавам.

— Знаю таких. Мятежники хреновы. Так ты тоже с ними?

— Нет, папочка. Конечно же, нет, — закрутила головой Рокси и крепко сжала локоть будущего мужа.

— Смотри мне, — «тесть» пригрозил дочурке пальцем. — Ну ладно, идите, развлекайтесь.

— У папеньки сегодня юбилей, — пояснила Рокси, как только они отошли в сторону. — Вся группировка в сборе. Ещё гостей ждут.

— А где Илья? — засуетился вдруг Костя, заметив, что друга нет рядом.

Илья в это время уже пожирал со «шведского» столика бутерброды, заталкивал в рот ветчину и непонятного вида роллы, запивая всё это ярко-фиолетовым напитком.

— Ах вот ты как, друг! Я там за двоих отдуваюсь, а он тут жрёт! А ещё на меня наговаривал! — поспешил к нему Костя.

— Ты давай, присоединяйся. Не факт, что скоро пожрать удастся, — друг протянул ему тарелку с мясной нарезкой.

— Никуда не уходите, я сейчас, — на ходу бросила Рокси и поспешила к худощавой, в длинном синем платье, дамочке.

Костя жевал кусок колбасы, разглядывая гостей, которые собирались небольшими компаниями; кто-то шутил, смеялся, кто-то матерился, размахивая руками. Туда-сюда сновали прилизанные и вышколенные официанты с подносами, полными всякой всячины.

Друзьям не пришлось скучать одним. Вскоре к ним прибилась пухленькая блондинка в пышном ярко-розовом платье и с пластиковой розой в волосах.

— Так кто из вас жених? — поинтересовалась она. Голубые глаза уже затуманено блестели.

— Ну я, и чё? — Костя продолжал жевать бутерброды, разглядывая гостей.

— А я — Аннушка, подруга Рокси.

— Оч приятно, — пожал он её руку своей жирной ладонью и потянулся за следующим бутиком.

Девушка недовольно скривила яркие губы и повернулась к Илье:

— А ты кто?

— А я друг. В смысле друг её друга. Братан и свидетель.

— Как у вас всё запутано, — улыбнулась она и взяла с проносящегося мимо подноса два бокала, один из которых протянула Илье. — Не хочешь окунуться в бездну забвения ради познания своих самых тёмных сторон?

— Напиться, что ли? — Илья недоверчиво покосился на странную мутную жидкость, но послушно взял в руки бокал.

Тем временем на небольшую импровизированную сцену поднялась дама в синем. Она оказалась мамочкой Роксоланы. Женщина долго и нудно рассказывала какие-то эпизоды из жизни, подтверждая щедрость и широту души своего благоверного, вспоминала давно минувшие дни и ушедших из жизни друзей и, наконец, со слезами на глазах, перешла к поздравлениям своего мужа. Уставший слушать бесконечную речь Илья примостился на единственном стуле, на его колени тут же приземлилась Аннушка, не забыв прихватить очередной бокал.

Откуда не возьмись, подскочившая Рокси ухватила Костю под руку и тоже поволокла на сцену, выхватывая микрофон.

— Мы с моим женихом тоже присоединяемся к поздравлениям мамули, — пригладила она Костину рубашку и поправила галстук, словно выставляя жениха напоказ.

Все глаза были обращены к ним. Рокси почему-то молчала, теребя его пиджак, и глупо улыбалась. Решив, что отдуваться придётся самому, Костя вздохнул и начал:

— Когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу прямо на солнце! И она стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья. Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он не летал, никогда не отрывался бы от коллектива!»

Гости молчали. Юбиляр нахмурил брови и скрестил на груди тяжёлые ручищи.

— Ну в общем это… — замялся Костя. — Здрав будь, боярин…

Илья с трудом столкнул с себя Аннушку:

— Какая же ты жи…. жизнерадостная! — и подскочил с места: — Ура! За юбиляра! Прекрасный тост, товарищи! — и зааплодировал. Его подхватила Аннушка, затем Рокси с мамашей, и, наконец, захлопали все остальные тугодумы. Папаша расплылся в широкой довольной улыбке, хоть и не особо понял, о чём велась речь. Главное — людям нравится!

На сцену вышли музыканты с яркими ирокезами и в полупрозрачных майках с блёстками. Одни держали бубны, другие нечто наподобие балалаек. Третий выволок на сцену барабан и достал палочки. Дядька с длинной, по пояс бородой, заплетённой в косу, подключил электрогитару, и по залу разнёсся протяжный скрип и фон от динамиков.

— Сейчас для достопочтенных гостей уважаемого всеми авторитета Изольда Макарыча, которому сегодня исполняется ровно пятьдесят лет, сыграет известнейшая в городе группа «Членские взносы» с хитом «Ощущение бензопилы». Ита-а-ак! Встречаем!

Вокруг раздались жиденькие аплодисменты, а бородатый дядька взял на гитаре аккорд и затянул песню в ритм с ударником. В глубине сцены Илья заметил ещё одного музыканта, который играл на небольшом клавишном инструменте на стойке.

— Эй, чего песня такая заунывная? — крикнул кто-то из гостей. Вроде, не на поминки собрались! Братва, давай чего повеселее!

— Сейчас-сейчас, будет вам «Неадекватная мутация»! — предложил кто-то из музыкантов.

— Валяйте!

Музыканты испуганно схватились за свои инструменты, боясь не угодить гостям, и заиграли новую мелодию. Она была не намного веселее, разве что исполнялась в более быстром темпе. Где-то послышался звон разбитой посуды. Один из собравшихся достал из кармана большой пистолет и направился прямиком к музыкантам.

— Вам же сказали, веселее лабать! Идиоты, что ли, совсем?! Вам за что бабло платили? — со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

— А может «Хрип в помойке»? — проблеял бородатый с гитарой, уже не так уверенно.

— Сейчас ты у меня исполнишь этот хит, в помойке! — гость разошёлся не на шутку.

— Надо помочь мужику. Сейчас пристрелят невзначай, — поставил свой бокал

— Чем ты ему поможешь? Нам бы самим в живых остаться!

— А помнишь, Зуев, как мы с тобой в школе на гитарах играли? В ансамбле?

— Да ну тебя, — успел произнести Илья, но Костя уже тянул его на сцену. Спиртное слегка ударило в голову, и жизнь уже не казалась такой никчёмной.

— Можно, мы сыграем? — протиснулся Костя мимо дядьки с пистолетом.

— Ну, давай, рискни здоровьем!

— Руки прочь от зятька! — насмешливо крикнул Изольд Макарыч. — Скоро наше дело продолжит!

— Знал бы он, чем его дочурка занимается, — прошептал Костя другу.

— Чего играть-то будем? Я уж и забыл всё! — дрожал музыкант.

— Так… ты подобрать на ходу сможешь? склонился над ним Костя.

— Ага, — бородатый испуганно кивнул головой.

— Значит A-Эм, потом Е-семь и Эф. Знакомо?

— И ритм держите. Дай мне гитару.

Косте протянули вторую гитару. Лысый здоровяк с пистолетом отошёл в сторону, ожидая, что же будет дальше.

— Чего петь-то собрался, Костян? — шёпотом спросил Илья.

— А ты иди на ударные. Сейчас поймёшь… И-и-и… Прибыла в эМ-сити… раскрутая банда… тут большие бабки на кону…. Эй, темпа больше! Банда занималась тёмными делами, а за ней следило НРУ…

— Раз, два, три… Рокси — ты мой мурёноче-е-ек… Рокси — ты мой котёноче-е-ек… Рокси… Роксана Дымова, прости люби-мо-го-о, — добавлялся темп, и музыканты группы «Членские взносы» подхватили тему, полностью поймав ритм и аккорды. — «Раз пошли на дело, выпить захотело-о-ось…» — орал Костя в микрофон, а гости вовсю выплясывали, не в силах остановиться.

— Костян, а им нравится! — крикнул Илья в проигрыше.

Когда песня закончилась, раздались бурные аплодисменты и крики.

— Ещё раз! На бис!

Костя откланялся.

— Чувак… слова мне дашь? Вот это тема! — не переставал восхищаться бородатый музыкант.

— Всё потом! Ну что, на бис? И-и-и…

— Рокси… ты мой мурёночек! — подхватил второй солист группы. Теперь за парней можно было не волноваться, пели они, конечно, отсебятину, зато музыка пришлась в тему.

Спустившись со сцены, Костя направился в толпу, высматривая свою «невесту».

И почему-то совершенно не удивился, найдя её в тёмном углу в объятьях молодого официанта, который уже успел задрать ей платье и шарил там руками в белых перчатках.

— Пшёл вон! — схватил его за шею Костя и придал парню ускорения. Затем обернулся к приводящей себя в порядок девушке: — Я там песню для тебя пою, а ты? Ты! Ты кинула, ты! — снова запел он.

— Не заигрывайся, — толкнула его Рокси. — Сейчас ещё выпью и всё, и готова стать твоей вдовой.

— Какой ещё вдовой?

— Ну… мы поженимся, я буду жить долго и счастливо, а ты умрёшь в один день.

— Почему это?

Она вздохнула:

— Потому что работа нервная. Думаешь, не вижу, как маман его смерти ждёт? С самого моего детства. А он, блин, живучий — со всех перестрелок выходит, никак свой особняк и миллионы жёнушке не оставит, чтоб могла уже, наконец, свободно плескаться в бассейне с садовником…

— Ты это о родной матери?

— Ай, — махнула она рукой, — не будем о грустном.

Костя открыл было рот, но промолчал, поняв, откуда такая избалованность и тяга к приключениям — это всего лишь её способы отвлечься и забыться.

Заталкивая в рот очередной бутерброд, к ним приближался уставший от Аннушкиного внимания Илья.

Странный шум за окном на миг перебил музыку. Встав на цыпочки и вытянув шею, Костя заметил пару зелёных автобусов. При их приближении у входа заметалась охрана, раздались выстрелы. Люди, некоторые из которых были в масках, с автоматами вбегали в здание и без предупреждения открывали огонь.

Рокси испуганно схватила Костю за галстук, спрятавшись за перевёрнутый стол, с которого со звоном посыпались бокалы и тарелки с закусками. Рядом, прикрывая руками голову, залёг Илья.

— НРУ? — Костя склонился ещё ниже.

— Хуже! Банда Горецкого, одного из Советников, всё никак сферы влияния не поделят! Па-а-ап! — пронзительно крикнула она, высунувшись из укрытия.

Но папа, судя по всему, уже успел покинуть зал в сопровождении охраны. Музыканты, наконец, бросили лабать и в испуге застыли на месте. Автоматные очереди стихли, и уже несколько человек без движения лежало на полу, остальных и след простыл. Поджав ноги, рыдала посреди зала испуганная Аннушка, размазывая пышным платьем тушь.

— Бежим, — прошептал Илья, и они, прячась за столами, поползли следом за Рокси к чёрному входу, потом пробежали мимо сцены и нырнули в гримёрку.

— Давайте туда, — Рокси распахнула окно. — Сейчас, точно по расписанию, подкатит папина дополнительная охрана. Будет весело.

— А как же машина? И шмотки?

— Встретимся утром, под мостом тридцать седьмого дистрикта. Это недалеко от гаражей. Обменяемся. Валите отсюда, ну же!

— С тобой хоть всё в порядке будет? — уже выбравшись наружу, Костя обхватил её лицо обеими руками, как делали это экранные герои в боевиках.

Она навалилась на подоконник и страстно впилась в его губы, как делали экранные героини.

Илья всё дёргал его за рукав, пытаясь поторопить и убедить в том, что до этого Рокси перецеловалась с доброй половиной официантов, а возможно и не только перецеловалась…

Наконец, они разжали объятия, и Илья потащил друга прочь.

— Костян, давай я уже навигатор понесу, замучился ты с ним…

— Нет, что ты, это моя ноша. Моя тяжкая ноша, и мой удел нести её.

Друзья пробрались вдоль здания, затем нырнули в первый попавшийся закоулок, прошагали пару сотен метров и остановились. Откуда-то раздавалась одиночная стрельба, потом прозвучала автоматная очередь. На улице совсем стемнело, и вокруг не было ни души. Но тут перестрелка приблизилась, и уже совсем близко раздавались крики и звучали выстрелы, а потом, откуда ни возьмись, с одной стороны переулка показалась толпа головорезов. С другой же стороны с крыши спрыгивали один за другим, как ниндзя, ребята в масках. Разобрать в тусклом свете единственного фонаря, где «свои», не представлялось возможным. В момент, когда прогремели очередные выстрелы, друзья упали на грязный асфальт, прикрывая головы, а сверху на них падали пустые патроны. Бандиты приближались. Поднять голову могло стоить жизни, а так, замаскировавшись под валяющийся повсюду мусор, оставался хоть маленький шанс выжить в этой заварушке.

— А это ещё кто? — пуля попала и зашипела в асфальте буквально под носом у Кости.

— Всё. Нам крышка. Поминай, как звали, — обречённо прошептал Илья. — Может, сдаться?

В этот же момент переулок осветили лучи прожектора, и раздался рёв двигателя. Потом пулемётная очередь свалила едва ли не всю правую группу стрелявших. Завидя, что противник мёртв и то, что надвигается новая опасность, остальная часть быстро ретировалась, прыснув, как крысы, в разные стороны.

— Коль пришло время готовить кроликов, стоит поддать жару, — раздался из темноты хриплый голос, и через секунду из мрака подворотни показался его владелец. Крепкий плечистый мужчина присел под тяжестью взваленного на плечо пулемёта, повернулся в сторону удаляющихся силуэтов и открыл огонь.

Глава 22

Ночь пятнадцатого дня или с какой глуши пришёл лесник


«— Марвин, ты спас нам жизнь.

— Я знаю. Кошмар, правда?»

Фильм «Автостопом по галактике»


Высокий седовласый мужик в косухе уверенно шагал вперёд, безжалостно паля всё и вся на своём пути и заставляя уцелевших ещё врагов с криками разбегаться.

— Это что за псих? — Костя готов был натянуть на голову пустую коробку, чтоб не видеть этого бесчинства. Он судорожно щупал под рубашкой, боясь, что навигатор не выдержал удара о землю.

А чумазый Илья безумно улыбался:

— Это… это самый лучший псих в мире, Костян! — и заорал во всю глотку, отрываясь от грязной земли: — Гена! Геннадий! Родной наш! Спаситель наш! Откуда ты здесь взялся?

Старик остановился, прекратил огонь и обернулся.

Илья радостно махал рукой, а Костя, заметив его хмурый вид, торжествовать не стал.

Прищурив глаза, словно вглядываясь в их лица, лесник перекинул из одного угла рта в другой самокрутку и направился прямо на них, не снимая с плеча пулемёт.

— Ген, ты чё? Не узнаёшь? — попятился Илья. — Это же мы, свои! Собратья по несчастью! Рыбачки. Помнишь нас? Ну, там, в лесу около Новосёлок.

Лесник приблизился молча и не спеша, его высокие сапоги с металлическими заклёпками оказались прямо у самых лиц друзей.

— Плохая примета, очень плохая примета…. — прошептал Костя и не ошибся.

Перебросив пулемёт на ремне за спину, грозный лесник резко схватил друзей за шиворот, ставя на ноги, и поволок, как беспомощных котят, в подворотню. Сопротивляться было бесполезно, а спорить с грозным Гвэнмортом, устроившим только что такую пальбу, никто не смел.

Мотоцикл был тот же. Тюнингованный, с ярко светящими во тьму фарами и сверкающими хромированными трyбами. Лесник сбросил с плеча пулемёт, потом отбросил тент в коляске, достал оттуда телогрейку. Бережно, словно младенца, завернул в неё оружие и уложил на дно коляски.

— Что смотрите? — недовольно бросил он. — Натворили дел?

Друзья отчаянно закивали головами, боясь даже спросить о том, как ему удалось вернуться.

— Занимайте места. Поговорим в другом месте.

Через пару минут Костя уже послушно сидел в широкой мотоколяске, поджимая коленки и не выпуская из рук спрятанный под рубашкой навигатор, а Илья разместился позади полковника Гвэнморта, обнимая его куртку.

Гена повернул рукоять — украшенный трубами и автоматами мотоцикл зарычал, как дикий зверь, и тронулся с места. Ехали молча. Илья широко улыбался с надеждой на светлое будущее, а Костя недоверчиво косился на хмурого лесника, будучи уверенным в том, что ничего хорошего от него не дождёшься.

Дорога вывела на широкую трассу и снова нырнула под мост, спускаясь с уже знакомого холма, у подножия которого находилась ловушка ДПС. В предчувствии новой встречи с майором Лексом Костю начало трясти. Однако Геннадий щёлкнул каким-то тумблером и прибавил газку.

Но вопреки страхам ярко освещённый пункт ДПС-ников мотоцикл проскочил на одном дыхании, при этом Костя не забыл адресовать затаившейся в засаде бессменной парочке служивых крайне неприличные жесты. Теперь он немного приободрился: не такой уж и противный этот полковник, даже нормальный временами. Да и что он может сделать? Захотел бы — прикончил на месте, без суда и следствия. А так — солдат ребёнка не обидит.

Лихо закладывая виражи на поворотах, Геннадий промчался ещё с квартал и, когда впереди замаячили ржавые гаражи тридцать седьмого дистрикта, сбавил скорость. Но на базу к своему племяннику он явно не собирался и вскоре остановился у старого двухэтажного здания с обвалившейся крышей.

Гена спрыгнул со своего железного коня и направился по ступеням вниз, жестом приглашая следовать за собой. Надежды Ильи не оправдались: вместо подпольной лаборатории, склада с таймтелепортаторами или машины времени перед ними предстал обычный, заваленный всяким хламом подвал с одним-единственным, вровень с землёй, окошком.

«Лесник» пстрикнул выключателем, запер дверь и вдруг без предупреждения зарядил с локтя Илье в челюсть.

— За что?! — отшатнулся тот, и на глаза навернyлись слёзы.

— Было бы за что, убил бы! — сжал кулаки Гена.

— Успокойся, Гвэнморт! — крикнул Костя и тоже встал в боевую стойку. — Сядь и успокойся! И расскажи, что за хрень тут происходит?!

— Я — расскажи? — зло рассмеялся полковник. — Это от вас я жду объяснений! — он протопал сапожищами вглубь помещения, уселся в потрёпанное кресло и зашелестел извлечённой из кармана бумагой, сворачивая папироску.

— Без обид, брат, — потирая ушибленную челюсть, прогнусавил Илья. — Мы же не спёрли, а так… долганули твоё чудо техники…

— Начудачились? — Он, наконец, свернул самокрутку и зачиркал спичками.

— Ага, — ответил Илья и бросил завидущий взгляд на идущий колечками сизый дымок.

— Тогда возвращайте на родину, — протянул он широкую ладонь.

— Вернём, — кивнул Илья, — только ты нас сначала домой верни.

— Не в ваших интересах торговаться, ребятки, — полковник не убирал руки, испытующе глядя на Костю.

Тот вдруг осклабился и попятился к двери:

— Не отдам… Не отдам мою прелесть! Это моя, моя прелесть! — Он в панике задёргал дверь, но та не поддалась.

— Воропаев, ты совсем спятил? — приблизился к нему Илья. — Тебе Рокси ничего в коктейль не сыпала случайно?

— Он хочет убить меня и забрать мою прелесть! — истерично продолжал Костя, а его друг никак не мог понять, отчего его так колбасит.

Гена затянулся ещё раз и затушил папироску о край покосившейся тумбочки. Затем бросил на них оценивающий взгляд и поднялся с кресла. Друзья забились в угол, ожидая получить пулю, но Гвэнморт перестал обращать на них внимание. Он разжёг остатками коробок стоящую в углу железную печку, подбросил туда дров в виде ножек от столов или стульев и принялся возиться с жестяными банками и посудой. В подвале запахло тушёнкой, и друзья, которым уже надоели неизвестно из чего сделанные бутерброды, зачарованно придвинулись ближе.

— А макарошек у тебя не найдётся? — глотая слюну, Илья наблюдал, как Геннадий раскладывает по алюминиевым мискам тушёнку и ломти настоящего чёрного хлеба.

— Сгущёнка есть. Целый баул. Два идиота оставили. — Он поставил на огонь маленький закопченный чайник, протянул друзьям миски, взял свою и снова сел в кресло.

— Круто ты всех размёл! — не переставал удивляться Илья, стуча ложкой. — Тут вообще все такие странные! Мы и в перестрелке побывали, и на фуршете местного авторитета, и на митинге! Прикинь, пришельцы летали над головами! Тарелкy видел, вот как сейчас тебя! И с мятежниками успели потусить, и в тюряге побывать!

— Мне бы ваши проблемы, — пробурчал в бороду Гена и разлил по грязным кружкам крепкий, самый настоящий чай.

— И вообще мы тут жертвы! — нахмурился Костя. — Жертвы несправедливости! И все нас незаслуженно обижали!

— Ща заплачу от жалости… Так в чём проблема? Вернитесь и заслужите, — оставался непреклонным полковник.

Илья снова перевёл разговор в другое русло, чтобы разрядить обстановку:

— Как там Митька?

— Не жалуется. Если бы не он, фиг бы вас разыскал, кудесники… Как тачку вашу увидел, сразу понял, что живы-здоровы — удивился даже, как такие выжить-то смогли, в диких условиях. А тачка хороша! Подшаманили чуток, совсем другой вид!

— Нам бы вернуть её, — оживился Костя и даже повеселел.

— Вернём. — Гена хлебнул чайку, поставил чашку на кривобокий столик и засобирался. Накинул поверх косухи жилетку, повязал бандану и направился к двери.

— Вы пока здесь потусуйтесь, после разберёмся, — бросил он и скрылся за дверью, после чего снова запер её.

Печка наконец-то погасла, но в подвале было неимоверно жарко. Илья попробовал открыть окно, но поддалась только маленькая форточка, через которую мог пролезть разве что ребёнок. Но друзья не собирались удирать — идти-то всё равно было некуда. А если выбирать из всех здешних мест, в которых им довелось побывать, то скромный подвальчик являлся самым надёжным убежищем. Ни НРУ не найдёт, ни местные бандюки, ни мятежники. А что до находящегося в бегах Гвэнморта — так он же один, а их двое — справятся в случае чего. Если, конечно, он не надумает снова вооружиться тяжёлой артиллерией. Поэтому без лишних слов, волнений и телодвижений из груды барахла был извлечён горбатый матрас и аккуратно расстелен под самым окошком. На столе обнаружился запас табака и обрывки газет — и этот факт сразу поднял настроение.

Измотанные волнениями прошедшего дня друзья быстро уснули.

Разбудил их громкий храп Гвэнморта, который разместился на половичке у двери, как сторожевой пёс. За окном было светло, где-то вдалеке шумел транспорт.

Костя поднялся и выглянул в форточку. Вот чего здесь недоставало, так это смены погоды. Ни дождя, ни ветра, ни опадающих листьев. Всё одинаково бетонное, одинаково серое, одинаково опостылевшее… Но! Но за окном стоял родимый лэндкрузер — а значит, день обещал быть удачным!

Обрадованный, Костя всех разбудил и даже набрал в чайник воды из большого эмалированного ведра.

На этот раз пили кофе. Отменный, прекрасный кофе, которого так не хватало здесь. Гвэнморт вытащил из рюкзака камyфляжные майки и защитного цвета штаны, которые предназначались друзьям, объясняя это тем, что так они будут менее заметными, да и стыдно с такими клоунами ехать.

— Так ты всё же никакой не лесник. — Костя пил уже вторую кружку крепкого кофе. — Сразу нельзя было сказать?

— Что сказать? Что я вообще не местный — из другой реальности, и вовсе не браконьеров отслеживаю, а от НРУ-шного хвоста избавляюсь? И не трогайте, будьте так добры, таймтелепортатор, а то не расхлебаетесь? Я таким вот образом друга потерял в вашем мире.

— В психушке что ли?

— Да нет… Сопротивление при задержании… Э-эх, жаль меня рядом не было, глядишь — и отстрелялись бы…

— А что ты вообще там делал, если не секрет? И как обратно попал, если мы твой приборчик позаимствовали?

— Как что? Жил. По-человечески. Там у вас гляди, сколько ништяков. — Он принялся загибать пальцы: — жратва нормальная, кофе настоящий, табачок отменный, Вера Брежнева, опять же, а коррупция почище, чем у нас, всем всё по фигу — чем не жизнь?

— А если серьёзно? Как попал сюда?

— А если серьёзно, на кой вам это сдалось? Вы хоть со своими делами разгребитесь.

Он вздохнул тяжело, потом снова закурил. Протянул табачку Косте, который с удовольствием принял предложенное.

— Ну ты же вернёшь нас домой?

— А это подумать ещё нужно. Поглядим на ваше поведение.

— Ясно. Услуга за услугу… Тут, похоже, все такие, хитрожо… хитрожёлтые.

— Да что с вас возьмёшь? Органы разве… Да и то, пропитые-прокуренные. Отправлю вас куда подальше. Домой, в смысле. А вы мне смотрите! — Он сжал кулак. — Чтоб кофе мне сюда поставляли, и чай, и табак!

— Ага. И Веру Брежневу?

— Полина Гагарина тоже сойдёт. — Гвэнморт взглянул на их растерянные лица и хрипло рассмеялся: — Да ладно, расслабьтесь. Угадали, ребятки — помощь мне нужна, таких вот лиц, нигде не засветившихся. Я понял, что таймтелепортаторы не помогут изменить нашу реальность. Нужно действовать здесь, иначе.

— Так мы уже всюду успели, — вздохнул Илья. — И на митинге, и у Холкина, и агентки нас знают.

— Уж не Эрика ли с Дебби?

— Ты тоже их знаешь?!

— А то. Молодцы, девчата. Моя школа. Ещё бы мозги промыть…

— Так вы друзья?

— Какое там… Найдут — глотку мне мигом перережут.

— Так ты сам из НРУ ушёл? И сразу к мятежникам?

— Поначалу. Да только там всё та же песня. Борьба за деньги, власть и сферы влияния. Так что я теперь сам по себе, волк-одиночка.

— Набрался пафоса, — пробурчал Костя, а вслух спросил: — И дальше что делать думаешь?

— Сами скоро всё увидите, — поднялся Гена с кресла. — Едем на джипе. Не спешите радоваться — поведу я.


Бывший полковник, а ныне волк-одиночка, уверенно крутил руль, спрятав глаза за солнцезащитными очками. Рядом сидел Костя, провожал со скучающим видом проносящиеся мимо здания и машины. На заднем сиденье дремал Илья.

Магазин мужской одежды нашли быстро — Гена хорошо знал город. Войдя внутрь, где как всегда скучала в отсутствии посетителей Таша, Костя бросил на прилавок свёрток с одеждой, надеясь на то, что пока она обнаружит испорченные вещи, друзья будут уже далеко.

— Рокси не заявлялась? — невзначай спросил он.

— Звонила. Всё норм у неё. Тобой, кстати интересовалась, — хитро улыбнулась девушка. — Передать что?

— Нет. Хотя да. Передай… передай, что она — настоящий друг, и всё у неё будет хорошо, я знаю

— Ладно, — удивлённо вскинула брови Таша, провожая взглядом странного посетителя.

Затем заскочили в другой квартал, где забрали какого-то типа в стальинковском и «очень нарядном» костюме. Он без спроса хозяина машины поставил в багажник (который был уже пуст — без личных вещей и рыбацких прибомбасов) несколько пластиковых кофров и ящиков. Затем, растолкав сонного Илью, по-хозяйски уселся рядом. Любые вопросы Гвэнморт игнорировал, чем приводил Костю в бешенство.

Приблизившись к силовому полю, опоясывающему город, джип стал. Мужик вышел из машины, оглядевшись по сторонам, приблизился к непонятному аппарату у дороги и приложил руку к небольшому экранчику, который тут же вспыхнул ярко-жёлтым цветом.

— Идентификация пройдена. Введите пароль для доступа, — раздался голос из аппарата, а на экране, наподобие сенсорного датчика, появились цифры.

Мужик, не задумываясь, ввёл длинный, состоящий из пары десятков цифр код. Качнувшись, поле затрещало и расступилось, образовав тоннель, и джип смело рванул вперёд, оставляя уже ненужного помощника позади. Тот только махнул на прощанье рукой, желая удачи.

Прибавив скорость и оставляя за собой клубы оранжевой пыли, лэндкрузер нёсся прочь от безумного М-города.

— Минуточку, — вдруг оживился Илья, — готов поклясться, что въезжали мы с обратной стороны, а значит — нам в другую сторону, — указал он на оставшийся позади узкий канал, где между бетонных берегов поблёскивала на солнце вода.

— Успеем ещё, — уклончиво ответил Гвэнморт.

— А пришельцев не боишься?

— Уж кого не стоит бояться, так это их, родимых, — рассмеялся он.

— У тебя имеется против них оружие? — не сдавался Илья, вспомнив недавнее преследование. — Уж кто-кто, а ты должен быть в курсе последних правительственных разработок, или я ошибаюсь?

— И да, и нет. Оружие разрабатывается, налоги дерутся. Да только не против пришельцев, а против таких же, как мы с вами, людей.

— Против дикарей?

— Они безобидные. И необычайно выгодные — в рудниках задаром трудятся. На благо нашего общества. Думаете, где наши «Сталь-инко» берут железную руду?

— Да уж, безобидные, как же, — пробурчал Костя. — Еле ноги унесли.

— К дикарям со своим уставом не суйся, — ответил Гена. — Тут умеючи нужно.

— А Митька пытался нас убедить, что мы идиоты, — добавил Илья. — Типа приснились нам эти дикари.

— Ну, то, что вы идиоты, это и доказывать не нужно. А Митька… Что Митька, занимается тачками, чего ему в политику лезть. По всем радиочастотам одно талдычут: что единственное спасение и оплот — это М-сити, на челе с Лидером, конечно, с защитником нашим.

— А что, разве не так?

— Последствия ядерной войны давно прошли, жить повсюду можно. Ну а то, что встречаются мутировавшие виды животных или растений — так это уже не в первом поколении. Так ведь если купол снять и дать всем разбрестись в разные стороны, кто ж тогда налоги платить будет? Воду покупать? А? То-то, невыгодно выходит.

— Кому невыгодно?

— А ты подумай.

— Так была всё же война с пришельцами? — спросил Костя.

— Была-то была, уж пять веков почти минуло. Да только ни с какими не с пришельцами, а так… за мир во всём мире.

— Это как?

— Да обычно. Мир крепче, если у тебя дубина крепче. Вот и сейчас налоги повысились — оружие требуется. Для захвата другого города. Далековато стоит, тоже людишки испуганные — живут в своих норах, носа в радиоактивные земли не высовывают…

Друзья смолкли. Вопросов было ещё много, но прежде необходимо было переварить полученную информацию.

Впереди, среди песчаных дюн и барханов замаячил зелёный оазис. Гвэнморт остановил машину, не доезжая его, и вышел. Его примеру последовали и друзья. Он открыл багажник и достал из него свои сундучки, затем протянул друзьям зелёные, с прорезями для глаз, маски и натянул такую же сам. Затем раздал всем автоматы, взвалил на плечо свой большой пyлемёт, подхватил один из чемоданчиков и зашагал к зелёному холму. Друзьям ничего не оставалось, как следовать за ним.

Жестом призывая к тишине, Гвэнморт крался вдоль зелёной изгороди. Над кронами деревьев возвышалась металлическая крыша большого особняка. Подобравшись к высоким кованым воротам, он извлёк из кармана маленькое, напоминающее компьютерную мышь, устройство и приложил к замку. Затем беззвучно приоткрыл створку ворот и проскользнул внутрь. Заметив движение, он беззвучно выстрелил, потом ещё раз, укладывая на землю двоих широкоплечих охранников в серой форме. Испуганно проходя мимо тел, Илья с облегчением толкнул локтем Костю — оба мужчины были живы, они лишь мерно похрапывали, а на шее каждого из них покачивались в такт дыханию прочно засевшие, украшенные иглами ампулки.

Вынырнув из пышных зарослей, они оказались перед богатым фонтаном: множество струй поочерёдно били на несколько метров ввысь, закручиваясь причудливыми водоворотами. У фонтана цвели клумбы, чуть поодаль лениво бродили напоминающие павлинов птицы с яркими хвостами. Откуда-то доносились голоса и смех. Гвэнморт явно знал, куда идти и хорошо ориентировался здесь.

Раздвинув ветви следующей живой изгороди, Гена присвистнул. Припавшие к кустам друзья успели разглядеть большой бассейн, рядом с которым проходил пикник. Люди в шортах и теннисках что-то обсуждали, другие смеялись и курили в сторонке, пили коктейли и жарили на гриле огромные стейки, запах которых доносился даже сюда. Ни одной женщины среди них не было. Бассейн тоже был пуст — лишь на самом краю, закатав светлые брюки, сидел старичок в соломенной шляпе. Он болтал ногами в прозрачной воде и потягивал через трубочку зеленоватый коктейль.

Гена замер. Зaтаился, не сводя со старика сосредоточенных глаз. Затем обернулся к друзьям и принялся что-то объяснять им жестами. Те в ответ только разводили руками и мотали головами. Тогда Гвэнморт подобрал с земли хворостину и принялся что-то чертить ею. Глядя на непонятные знаки и телодвижения, друзья недоумевающе пожимали плечами.

— Тупые, — приподняв маску, обречённо вздохнул он. — Старика оставляем, советников валим. Понятно?

— Чего уж тут непонятного, — в голос ответил Костя и схлопотал подзатыльник.

Люди за изгородью продолжали развлекаться и жить в своё удовольствие, не обращая внимания на шорохи. Откуда-то доносилась музыка.

— Твой ход, — Гена кивнул Илье и вручил ему чёрный ящик.

— Это что? — стянул он маску и сложил на землю винтовку.

— Не важно. Выходишь из кустов и с широкой улыбкой объявляешь: «Фейерверк заказывали»? Затем открываешь ящик и падаешь на землю.

— А…

— Всё будет норм, поверь. Это всего лишь дымовуха. Отвлекающий манёвр.

— Ладно, — как-то неуверенно произнёс Илья, взял сундучок и нехотя полез в кусты.

— Куда ты, ёлупень?! — схватил его Гена. — По дорожке давай! Ну-у-у, тупые!

Илья прошёл несколько шагов по ухоженной дорожке и оказался по ту сторону изгороди.

— Здрасьте, — как-то неуверенно начал он, когда на него обернулись с десяток любопытных глаз. — Я фейерверк принёс, — переминался он с ноги на ногу.

— Молодец! — кивнул ему толстый мужик, переворачивая на гриле стейки. — У бассейна установи, вечером жахнем.

— Нельзя вечером, сейчас надо.

— Уй, какие мы дерзкие, — из шезлонга подал голос мужик в красной цветастой рубашке, и все засмеялись.

— Эй, знакомые лица. — Илья услышал голос. — А вы что здесь делаете?

Он испуганно повернyлся, но «фейерверка» из рук не выпустил. Прямо на него в красных трусах, разукрашенных лиловыми цветочками, надвигался уже знакомый майор Холкин. Илья рaстерянно заморгал:

— Я фейерверк привёз. Что, не заметно? — голос его дрогнул.

И прежде, чем Холкин успел что-либо возразить, Илья сильнее сжал ящик и дёрнул крышку. Но она не поддалась. Он дёрнул ещё и ещё, но проклятый замок не желал открываться. Глядя на его усилия, присутствующие веселились ещё больше. Со злости он со всей дури шмякнул упрямым сундуком о землю. В воздух взметнулся сноп искр, и Илью отбросило на газон.

Кашель душил Илью с неимоверной силой. Сквозь дым он увидел, что Гвэнморт и Костя спина к спине держат ружья, стреляющие усыпляющими дротиками, а отдыхающие валятся с ног один за другим, не успевая понять, что происходит.

Рядом с Ильёй упал майор Холкин, в отчаянии под воздействием усыпляющего элемента вцепившись в футболку Ильи и замер, закрыв глаза. На миг показалось, что он умер, но потом Илья услышал его равномерный храп. Илья брезгливо выдернул одежду из его сжатого кулака и оттолкнул его в сторону:

— Пошёл вон, извращенец.

Дым постепенно рaссеивался, оставляя сверху лишь ярко-голубое небо. Илья тоскливо поднялся и оглянулся в поисках своих друзей.

— Эй, не тормози. Сюда! — крикнул ему Костя.

Илья сделал шаг навстречу им, но тут из бассейна раздалось странное бульканье.

Под водой, прижавшись к выложенной белоснежной плиткой стене, прятался старик. Тот самый, что сидел у него во время пикника. Сейчас над водой торчало лишь его лицо с зажмуренными от страха глазами.

— А вот и главная наша рыбка, золотая, — промолвил Гена. — А ну-ка вылезай! Разговор имеется, по душам.

Глава 23

День шестнадцатый или почём опиум для народа


«Религия без власти погибнет, а власть

без религии перестанет действовать»

Ас-Самарканди


— А это ещё что за сморчок? — спросил Костя, пока старичок отряхивался от воды, с опаской поглядывая на друзей.

— Знакомьтесь. Наш бессменный Лидер, он же Серафим Макарыч Ненаглядный, — произнёс Гена, скривив в усмешке губы. — Или как вас там ещё величают. Пойдёмте-ка в ваш кабинет, там поговорим.

— Ничего у вас не получится, — быстро проговорил шустрый старикашка. — Скоро охрана прибудет — и всем кранты! Или думаете, втроём сможете изменить что-то? А, герои?

— Уже, — усмехнулся Гена ему в лицо. — Охрана особняка будет спать ещё пять-шесть часов, как минимум. Я им дозу дал двойную. А с полигона военным добираться сюда не резон. Да и не успеют.

— Чего вы хотите? Денег надо? Так я дам, — сопротивлялся старик. — А хотите — пост Советника подсуечy. Мне не жалко.

— Правду, — усмехнулся Гвэнмор в усы, — только правду. Скажем её людям? Или будем продолжать иллюзию эпохи?

— Не стоит этого делать, — зашептал Серафим. — Люди хорошо живут. Чего хотели — того и добились. За что боролись — на то и напоролись. Им нельзя знать всю правду. Им лучше так, в беспределе. И все счастливы.

— Это только твоё мнение. Ты хоть знаешь, чего можно было добиться с такими технологиями, какие имелись у нас? Если бы не эта война проклятая. А такие, как ты, как твой Кабинет Советников, что спрятал людей под колпак… Той радиации нет давно, нет никаких пришельцев… А они живут в страхе, потому что вы поддерживаете этот обман.

— Да чего с ним говорить, — закатал рукава Костя. — Где тут офис?

— Не скажу, — упёрся дедок. — И не заставите.

— Сейчас мы тебе устроим весёлую жизнь. Быстро показывай свою контору! — гаркнул ему в ухо Илья.

— Да чего спрашивать. Идём в здание. Там, наверняка, и кабинет.

Они дружно подталкивали старика в спину винтовками, не обращая внимания на его кряхтение. Прошли к высокому гладкому особняку, поднялись по ступеням и остановились в широком коридоре.

— Где?! — прорычал Гена.

— Там, — неохотно махнул рукой старик.

— Если он сказал, что там, значит не там, — сделал вывод Костя. — Я бы пошёл в противоположном направлении.

— Так мы и сделаем.

Путь вёл по длинным коридорамвглубь здания, а потом они увидели лестницу, ведущую вниз, в подвал. Вдоль стен крепились яркие лампы. Вся компания спустилась вниз. Путь им преградили тяжёлые металлические двери.

— Не открываются, — дёрнул их Илья.

— А ну-ка в сторону! — грозно приказал Гвэнморт. — Ещё дальше!

Они замерли в ожидании, а Гена снял с плеча тяжёлый автомат. Вскинув ствол на плечо, он на секунду замолчал, потом проворчал про себя что-то, и раздалась очередь, прорешетив металл, преграждающий им путь в неизвестность. Пули впились в двери, но они стояли на месте, как ни в чём не бывало.

— Не помогло, — вздохнул Костя.

От этих слов, будто по волшебству, двери с грохотом упали внутрь, открыв их взглядам огромный, ярко освещённый, подземный бункер. Они вошли внутрь, и Костя присвистнул.

Мониторы, датчики, масса всевозможных кнопок и проводов украшали стены и стеллажи. А на экранах виднелись уже знакомые нашим путникам места М-города. Отдельным большим изображением выделялся энергетический щит, разделённый на экране на зоны. На другом они увидели посёлок дикарей, на третьем площадь, где собрались толпы воинственно настроенных панков на драндулетах и танках, что грозно наставляли свои дула на одетых в комбинезоны сотрудников НРУ с водомётами. Позади НРУ-шников виднелись большие машины с гранатомётами наизготовку. Казалось, ещё чуть-чуть и перестрелка начнётся. Такого масштаба ещё никто не видел.

— Да они же перебьют друг друга, — сказал Костя.

— Смотри, а это ещё что такое?

У противоположной стены, словно на витрине, были представлены странные мерцающие манекены. Они изображали нескольких мужчин различного возраста и внешности. Но что-то общее в них имелось.

— Голограммы! — догадался Илья. — Смотри-ка! Они ещё шевелятся.

— Это же наши Лидеры… Знакомьтесь, — Гена подошёл к первому, — Гвидон Мудрейший, правил М-городом двадцать пять лет назад. А это — Мыслис Олегович, третий Лидер, а это четвёртый, пятый… Да тут вся компания в сборе. И знаете, кем они все являлись?

— Кем? — хором спросили друзья.

— Все они — вот этот скромнейший, широкой души человечек. Правильно? — Гена толкнул в плечи сникшего старичка, но тот смолчал.

— Хочешь сказать, что один человек правил десять сроков, и никто об этом не знал? — удивился Костя. — А как же Советники?

— Советники-то знали. Только кому охота отдавать свои посты. Они тоже почти не менялись с тех пор. Правящая верхушка всегда одна, состоящая из местных олигархов. Или бандюков — кто ж их разберёт.

— Вот дела, — прошептал Костя. — Одна и та же компания столько лет дурит людям голову! Просто лапшу на уши вешает!

— Да, — кивнул Гена, — но как организованно! Ювелирно просто! Я лишь в вашем измерении догадался, что да как. На примере вашего руководства. Здесь такого никто и подавно не знал.

— Смотри! — Илья тревожно указал на экран, где уже начиналась потасовка. — Нужно это остановить. Есть возможность подключить вещание на том экране? Они должны знать, что эта война ничего не стоит.

— Даже по всему городу, — самодовольно хмыкнул бессменный Лидер. — Есть система, при которой все экраны М-города придут в действие. Мной разрабатывалась.

— Лучше бы свои изобретения для чего умного приспособил, на дело пустил, — ответил Гвэнморт. — Ну-ка, включай свою котовасию! — и для пущей убедительности приставил к его голове дуло автомата.

Старик не спеша набирал на пульте управления комбинацию цифр, будто тянул время, потом приложил руку к считывающему устройству.

— Система «Альфа» активизирована. — раздался женский металлический голос. — Нажмите один, если хотите подключить видео-изображение. Нажмите два, если хотите выключить все телеустройства города. Нажмите три, если… — перечислял компьютер оперативного центра.

— А ну ка, — Костя бесцеремонно набросился на слишком довольного Лидера.

— Ты чего? — удивлённо спросил Илья, когда друг прижал Серафима и скручивал ему ремнём руки.

— Нажмите двенадцать, если желаете включить режим всеобщего уничтожения, — безэмоционально произнёс тот же голос.

— Он бы точно нажал, — попытался оправдаться Костя.

— Хоть где-то не сглупил. Что же, включаем трансляцию? — заявил Гена, пнув сапогом связанного Лидера, которому Костя уже успел завязать рот.

— А давай!

По всему компьютеру замигали жёлтые, синие и красные лампочки.

— Трансляция подключена, можете начинать, — объявил голос.

Гена оттолкнул локтем пытающихся просунуться друзей.

— Сам, не мешайтесь. Хм… хм… Дорогие сограждане!

Люди на площади замерли. Удивлённые лица поднялись к огромному экрану. И теперь друзья были уверены, что их точно так же видят сейчас тысячи и тысячи зрителей. И слышат каждое их слово.

— Посмотрите на этого человека… — торжественно вещал Гвэнморт. — Ну-ка подними его.

Костя подтолкнул к транслятору Лидера.

— Вы ведь все знаете этого человека. Помните, кто это? Это… наш бывший Лидер, что считается давно мёртвым. Он же Гвидон, он же Мыслис, он же Серафим, он же Йозес… Это один и тот же человек, который обманывал вас все эти годы в компании Кабинета Советников. Видите голограммы, которые представали перед вами? — он слегка отклонился и повернул камеру. — Это лишь проекции несуществующих людей, за которых выступал он. Знаете, зачем им всё это нужно? Чтобы держать всех в страхе, заставить бояться инопланетян, не пустить за пределы города. А ведь там тоже живут люди. Те, кто когда-то не успел скрыться в М-городе. И животные… За всем этим — реки, поля, леса, небо с облаками! Радиации давно нет. А с вас требуют налоги за воздух, воду и щит, который никому не нужен. Думаете, там до сих пор зелёный туман? Там чистое небо. Небо, понимаете?

Гена замолчал, перевёл дыхание, наблюдая за изменившимся выражением лиц людей, которые не знали, во что им верить. А сбоку влез Костя, всунув в камеру транслятора своё лицо.

— Эй, Рокси… Привет, Рокси! — довольно закричал он. — Это мы!

Он отчаянно махал руками из-за Гены, пытаясь привлечь внимание.

— Вот же идиот, пошёл вон! — Гвэнморт оттолкнул его в сторону, но с другой стороны влез Илья.

— Митька, мы тут! Митька! Рокси! Вас всех обманывали! А мы домой наконец-то!

— Я сам всё расскажу, — перебил его Гена. Потом поднял их за шкварки и привлёк к транслятору. — Вот эти два придурка, случайно попавшие в наш мир с помощью таймтелепортаторов НРУ, успели натворить дел. Но я обязуюсь отправить этих неудачников домой. Клянусь честью офицера. Да… кто меня не знает, я полковник Гвэнморт в отставке.

Гена ещё долго распинался, показывая Лидера, голограммы, рассказывая про щит и то, как обманывали народ Советники и НРУ. Потом перешёл к заключительной части речи.

— Щит, который вы видите над своими головами… он больше не нужен. Нет никаких инопланетян и угрозы человечеству. Мы сможем развиваться, расселяться по огромным территориям нашего континента, владеть всеми благами, что предоставят нам эти земли. Да… за пределами города есть люди, и их немало. — Гена перевёл приёмник на монитор с изображением посёлка дикарей. Потом на рудники.

Толпа отчаянно ахнула.

— Смотрите, — усмехнулся Гена. — Я отключаю энергетический щит. Небо давно чистое. Это всего лишь иллюзия.

— Отключить щит, — дал Гена команду компьютеру.

— Для отключения энергетического щита требуется идентификация отпечатков пальцев, — произнёс голос.

— Дай-ка сюда этого старца, — Гена протянул руку дрожащего Лидера к устройству.

Щит, скрывающий М-город, заискрился, на нём появились разводы, словно в луже бензина, потом на миг засиял ещё ярче, и раздался треск. И вдруг… он исчез, а в ярко-голубом небе лениво плыли безобидные облака.

Люди подняли вверх головы с разноцветными ирокезами, из люков танков повылезали мятежники. Полуобнажённые, протестующие девушки от неожиданности попрятались за транспаранты и флаги. Солдаты НРУ поснимали шлемы, со страхом ожидая, что сейчас на город нападут инопланетяне.

— Не бойтесь, — рассмеялся Гена. — Их не будет больше. И скоро я это докажу. Я принял решение больше не возвращаться туда, где провёл эти годы. Да… они уже проводили разведкy и в другом мире, но я предотвратил их попытки вмешаться в их историю. Я останусь здесь.

Трансляция завершилась.

— А как же бурные аплодисменты? — разочаровано спросил Костя.

Гена дал ему с размаха тумака.

— Я тебе сейчас и Рокси, и Митьку покажу, и аплодисменты у тебя в голове зазвучат! И сгущёнку снова припомню. Чтоб вы её век ели… Не, вещь безусловно, хорошая. Но лучше бы вы мне оставили сумку тушёнки.

— А как он догадался? — спросил Илья у потирающего затылок друга, но вместо ответа получил лишь хмурый взгляд.

— Так. Этого беру с собой, — продолжал Геннадий. — Нельзя его тут оставлять. Сейчас перенесём всех Советников в подвал, закроем пока. Старика с собой, слишком опасен, чёрт. Работы на часок. А потом тю-тю.

— Домой?

— Успеешь, — усмехнулся Гена. — Сначала на полигон. Не могу же я вас отправить здесь… пространственные кривые могут забросить вас на территории города в любом месте. Вмуруетесь ещё в стену, чего доброго… И погибнете. Нужно вернуться на то же место, куда вы прибыли. Тогда таймтелепортатор сработает верно. Так что вперёд и с песней.


Спустя два часа Гена уже вёл лэндкрузер в сторону полигона. Дорога была отличная, особенно после тех, что встречались им в этой реальности ранее.

— А что там? На полигоне? — поинтересовался Костя. Илья в это время напевал песенки и перезаряжал винтовки на заднем сиденье автомобиля, где смирно лежал крепко связанный Лидер.

— База… летающие тарелки.

— А откуда ты узнал?

— Я откуда узнал? — Гена задумался. — Так я же работал в НРУ, сначала агентом, потом курсантов учил… агенток ваших тоже. Потом правду узнал о Советниках и Лидере. Не всю, конечно. Но стал догадываться. И про таймтелепортаторы. Остальное позже додумал, в вашей реальности.

— А про инопланетян?

— Когда к мятежникам ушёл, стал менеджером по продажам в «Сталь-Инко». Ну, под прикрытием. А потом мы за городом нашли с Шуриком летающую тарелку… разбитую. Приблизились, начали разбирать… а там наши маркировки, производство «Сталь-Инко» на всей обшивке. НРУ специально закупали сверхпрочнyю сталь для производства этих летающих аппаратов. Такая вот ирония судьбы. А Советники и главы НРУ порой сами развлекались, катаясь на них да пугая дикарей и горожан. Веселились так. А потом друг перед другом хвастались, кто больше дел натворил. Пари заключали, кто больше дикарей уложит. А дикари их за богов считали.

— Какой ужас… — прошептал Костя, — а нас ведь чуть им в жертву не пустили.

— Повезло, — бросил Гена в ответ. — Я бы вас и сам убил… Да что с таких идиотов возьмёшь? И как вы в своём мире ещё жили? Даже на рыбалку нормально не съездили.

Впереди показалось большое поле, а дальше они увидели высокую серую ограду. Это и был пресловутый полигон НРУ. Илья отложил оружие и подался вперёд:

— А что, мы уже приехали?

— Приехали. Ворон, что ли, ловил?

— Делом занимался, как Гена велел. Я винтовку и с закрытыми глазами…

— Так, разговоры прекратили. Взяли по ружьишьку со снотворными иглами и вышли из машины, — прервал их беседу Гвэнморт. — Парочка своих людей там найдётся…

— Этого с собой? — кивнул головой Илья, указывая на нечленораздельно мычащего Лидера.

— А пусть здесь полежит. Куда он денется? Я его потом к общественным работам привлеку. Будет помогать разрабатывать новую программу по улучшению жизни людей. Верно?

Дедулька послушно закивал головой и что-то промычал в ответ.

— Всё, не до болтовни. Пойдём. Шевелитесь.

— Гена… ты реально крут. Прямо не Гвэнморт, а Гэндальф… веди нас, о наш наставник, — съязвил Костя и даже поклонился.

— Дурак ты. Гэндальф между реальностями не путешествовал, и, что такое автомат, знать не знал. Ему посоха хватало, и хоббитов с эльфами, — пустился в объяснения Илья.

— Всё равно, — не соглашался Костя. — У него посох волшебный, у Гены оружие. Всё круто! Пошли отвоёвывать право на свободу!

Они пробежали к воротам. Гена достал небольшую капсулу, бросил под металлическое ограждение, затем скомандовал: «Ложись».

Грянул небольшой взрыв, обломки стали разлетелись в стороны. Затем Гвэнморт прошмыгнул внутрь полигона, сняв по пути двух охранников, что пытались оказывать сопротивление. Ребята, озираясь по сторонам, спешили за ним, держа наготове ружья.

Внезапно из-за угла ангара на друзей накинулся отряд бойцов в форме НРУ, но им удалось парализовать противника снотворными иглами. Не ожидая отпора, дуболомы быстро попадали друг на друга, создавая большую гору сонных тел.

Илья осторожничал, не тратил налево и направо заряды, аккуратно целился в каждого нападавшего, порой промахиваясь.

Костя палил налево и направо, без разбора. Откуда-то выпрыгнуло ещё несколько солдат, над ухом Кости просвистела снотворная пуля. Гена повернулся, чётко снимая по очереди каждого из них. Припав за невысокой изгородью к земле вместе с друзьями, Гена профессионально убирал каждого, кто пытался к ним подойти.

— За мной, — приказал Гена и подался вперёд.

Нападающих ещё хватало. В завязавшейся заварyшке, где «смешались в кучу кони, люди», Костя до того разошёлся, что одна из снотворных игл угодила в ногу Илье. Он даже не успел понять, что происходит. В глазах вдруг потемнело, а вся перепалка начала замедленной съёмкой прокручиваться в мозгах, пока он не рухнул на землю и не отключился.

— Ты что наделал, идиот? — недовольно крикнул Гена. — Куда его теперь?

Хорошо, что атаковавшие закончились, словно по волшебству. Но мёртвая тишина была не к добру. Вскоре из-за здания показалось несколько боевых машин серо-зелёной раскраски. Они не спеша надвигались, окружая плотным кольцом со всех сторон. Илья всхрапнул и лягнулся у Кости под ногами.

— Всё, капец. Приехали. Мы окружены, Ген?

Гена прищурился, словно рассматривая серьёзность намерений этих броневиков. Воцарилось молчание. Тишину резал лишь звук приземлявшейся вдалеке летающей тарелки. В воздухе вдруг завис запах палёного и солярки.

— Под прицелом… пиши пропало, — Костя и опустил оружие.

— Не кипишуй. Сейчас разберёмся, — произнёс Гена, но в его голосе прозвучало сомнение.

Из броневика высунулось лицо молодого бойца. Он с нескрываемой радостью смотрел на Гвэнморта и почему-то широко улыбался. Вскоре из других машин выпрыгнули ещё ребята.

— Полковник Гвэнморт! Это же мы! Ваш последний выпуск, помните? Макс-бродяга, Никитос! Ну! Ведь помните? Речь вашу уже видели! Сразу поняли — вот она, долгожданная свобода! Мы теперь с вами, полковник Гвэнморт! За мир, справедливость и тэ дэ, без шуток!

— То-то же… моя школа. Давайте, парни, помогайте, надо всех тут связать и в тюрьму. Потом будем разбираться, кто за нас, а кого уже не перевоспитаешь. Помогите-ка занести этого паренька в машину, — указал он на дёргающего ногой Илью, — тачка у ворот.

Вскоре сопящего Илью погрузили на заднее сиденье джипа, предварительно извлекая оттуда несопротивляющегося и хмурого Серафима. За руль сел Костя:

— Куда теперь?

Гвэнморт, высунув локоть в открытое окно, курил самокрутку и напевал весёлый мотивчик.

— А? Прямо езжай. Потом покажу, — указал Гена. — Это же надо, а ведь мальчишками были совсем. Не сомневался, сам их отбирал. Элитный отряд.

— Теперь проще будет. Думаю, сторонники ещё найдутся.

— Не спорю, — согласился Гена. — А давай-ка, на прощание Брежневу врубай. Веруню. Я у тебя где-то диск видал.

— А что, уже прощаемся? — удивлённо спросил Костя, не отрывая взгляда от ровной дороги.

— В корабле не послушаем.

— В каком ещё корабле?

— Инопланетном… Делай, что говорю.

Костя порылся в бардачке и выудил оттуда чуть пошарпанный старый диск, вставил его в магнитолу. Над полигоном НРУ разнеслась известная в его реальности песня «Мир… в котором я живу…. не делится на части… пока в нём есть любовь…»

— Я знаю пароль, я вижу ориентир! — орал Костя, изо всех сил стараясь перекричать музыку. — Я верю только в это — любовь спасёт мир!

Гена выбивал такт мелодии ногой, пуская в окно сизый дымок. Где-то на дне джипа звенели в ритм музыки автоматы. Вдалеке показалась новая часть полигона, покрытая странным чёрным веществом. На большом поле поблёскивали боками несколько летающих тарелок, которых так боялись люди этой реальности.

Въехав на взлётно-посадочное поле, лэндркрyзер остановился. Костя вышел и присвистнул, задирая голову и рассматривая махину, выросшую перед ним.

— Ничего себе… Думал, они гораздо меньше.

— Так то с высоты кажется. Авто ваше запросто поместим. Сейчас выпустим ленту-транспортёр, — Гена достал рaцию, что выдал ему молодой военный. — Полковник Гвэнморт. Мы на месте.

— Вас понял, — послышался ответ. — Ждите.

— На кой нам чужие люди? — запротестовал Костя.

— А ты думаешь, у меня есть права на управление тарелкой?

— Да летайте так… Кто вас остановит?

Броневик подъехал очень быстро. Человек пять выпрыгнуло из машины, из-за руля показался уже знакомый парнишка.

— Этих олухов нужно в Южный пятый сектор доставить, ну, туда, где река, — небрежно кивнул Гена.

— Сделаем, — широко улыбнулся загорелый парень. — Я тут одного капрала прихвачу, его аппарат.

— Давай. Только без лишних свидетелей.

По выпущенному из тарелки пандусу Костя въехал во внутренний ангар, остановился и заглушил движок. А сонного Илью бережно сложили на широкое сиденье корабля, в отсек за кабиной.

Машину спешно закрепили, и все расселись по своим местам, Гена вздохнул, сбросил куртку и нехотя влез в кабину, усевшись в широкое кресло позади второго пилота.

— И вы с нами? — обернулся усатый капрал, щёлкая тумблерами на панели управления и поправляя наушники.

— Куда я денусь… Должен же кто-то им волшебного пендаля дать, чтоб уж наверняка, — и обернулся к Косте: — Телепортатор гони.

Костя извлёк из-за пазухи прибор, замотанный в бандану с изображениями черепов и знаков анархии, и несмело протянул Гвэнморту.

— Привык я к нему, — вздохнул Костя и, последовав примеру Гены, пристегнулся.

— Отвыкай. Не твоё — не трогaй, — протерев локтем рубашки экран, он нажал кнопку включения и недоверчиво отвернулся от Кости.

Летательный аппарат равномерно загудел, потом слегка дёрнулся и оторвался от поверхности площадки. Сначала у Кости закружилась голова и стало муторно, но вскоре неприятные ощущения прошли. В панорамном окне перед Костей открылось пространство полигона с высоты птичьего полёта. Внизу проплывали квадратики выжженных земель, дом Лидера, где они толкали свою знaменательную речь, водные артерии, леса. Вдали показались серые очертания М-города, где больше не было энергетического щита.

Вытянув шею, Костя провожал взглядом проплывающие под ними ландшафты и улыбался. Всё налаживалось. Совсем скоро и в этой реальности будет порядок. А они возвращались домой.

Глава 24

День шестнадцатый или возвращение в родные пенаты


«Я всегда говорю, что возвращаться домой

гораздо сложнее, чем уезжать на войну.

Слишком много ожиданий»

Фильм «Форт Блисс»


В такое счастье после всех испытаний, что выпали на их голову за две с небольшим недели, даже не верилось. Будто во сне Костя смотрел на большой прозрачный экран, сопоставлял факты. Внутри него проснулась какая-то гордость и надежда на лучшее будущее. Осталось вернуться домой — и всё наладится. Он с облегчением вздохнул, бросил взгляд на парня в форме НРУ, что сосредоточенно сидел за штурвалом, всматриваясь вдаль. Рядом Гвэнморт напевал под нос песню Веры Брежневой и водил по экрану своего прибора пальцем.

В противоположном углу рубки послышался подозрительный скрежет, и дверь с грохотом распахнулась.

Все, кроме сидящего за штурвалом капрала, обернулись. На пороге возник испуганный и взлохмаченный Илья с увесистой металлической трубой наперевес.

— Это… — Илья сглотнул, — Воропаев, нас по ходу пришельцы похитили!

Молодой солдат смерил его насмешливым взглядом, Гена хмыкнул и отвернулся к окну, не выпуская из рук прибора и исписанных листков. А хорошо знавший своего друга и его повадки Костя отстегнул ремень безопасности и поднялся с места:

— Спокуха, друг, всё под контролем, — и дружелюбно протянул вперёд руку. — Мы домой летим!

— Костян, что они с тобой сделали? — не опуская трубы, он сделал шаг вперёд. — Мозги промыли?

— Нет, успокойся ты!

— Нет? У тебя больше нет мозгов? — труба в его руках задрожала.

— Есть, прикинь! — Костя начинал нервничать. — И побольше, чем у тебя!

— Ты… Они захватили твой разум… Прости, друг… — Илья замахнулся, но прежде, чем успел обрушить удар на голову Кости, был лихо свален на пол быстро среагировавшим солдатом и вмиг обезоружен.

— Моя школа, — равнодушно бросил Гвэнморт, продолжая копаться в гаджете.

— Всё нормально, — солдат усаживал растерянного, дрожащего и красноглазого Илью в свободное кресло. — Это последствия узбагаина. Синдром похмелья. Минут пять-десять и отойдёт.

— Пи-и-ить, — протянул Илья в подтверждении его слов.

Открыв полку над его головой, солдат извлёк оттуда кислородные маски, огнетушитель и пару жилетов. За ними находились пластиковые бутылки с водой и тщательно запакованные сухпайки. Собрав всё это в охапку, он захлопнул дверцу и сложил это имущество на кресло, не забыв бросить добрую часть на колени друзей.

— Вот и сбылась моя голубая мечта, мечта детства, — размахивая сухарём, Костя завороженно глядел в окно.

— У вас что же, сухарей нету? — удивился солдат. — Тут всё просто: берёшь булку…

— Да я не о том! Это ж красотища какая! Я на вертале мечтал… А тут такое!.. Полёт Навигатора!

А Гена добавил:

— А если быть точнее, то полёт навигатора, полковника, капрала, лейтенанта и двух ушлёпков!

— Где ты таких выражений набрался? — отлип от окна Костя.

— Где-где… У вас.

— Фу таким быть, — Костя снова уселся в кресло и даже закрыл глаза — от мелькающих за окном пейзажей начало мутить, и закружилась голова. К тому же, теперь летательный аппарат не скользил по небу, а словно прыгал на воздушных ямах, то теряя, то набирая высоту.

— Так, а у нас что ты потерял, на Волге? — подал голос Илья. Он уже опустошил свой пластиковый лоток с провизией и заметно подобрел.

— Друга потерял. Надёжного. Единственного, можно сказать. Вот, примерно, как твой Костян для тебя — с юности вместе, с самой академии… И плац сапогами топтали, и реактивы налево толкали, и в экспедициях от НРУ отжигали, и диссертации писали, и пили-гуляли… да что там… Потом в лаборатории пахали, как проклятые…

— Над этими самыми навигаторами?

— Над ними, родимыми… А Шурик, он — ого! Голова-парень! Вёл свои разработки, крыс в прошлое перемещал. Ну как, перемещал… Пытался. Лопались сначала, а потом молодеть стали, после усовершенствования. Я помогал. Отчёты в НРУ сдавали. Взялись там за эту идею, втирали нам о необходимости таймтелепортаторов, чтоб, мол, продукты не загрязнённые добывать, воду чистую для народа, ископаемые, опять же… Ну, а мы что? Партия поручила — работай на благо Родины.

— И что, помогло? — Костя отвлёкся от окна и перестал шелестеть пакетами с едой.

Удивлённо раскрыл рот и молодой солдат, впервые слыша такую историю.

— Как видишь, — Гена развёл руками в ответ. — Невдомёк было, что за нос водят. Разводят, как лохов — если говорить по-вашему. А Лидер наш любимый для себя только старался. И Кабинет Советников туда же. Зачем им такая чепуховина, как вода? А вот молодость — это да. И жизнь вечная. Но об этом тогда ещё мы не подозревали.

— То есть, они всё время назад бы отматывали?

— Не в этом дело. Ну, отматывали бы чуток, пока наконец, клонирование не изобрели или капсулы анабиозные — над ними только-только работать начали. Не перебивай, короче. Я не о том сейчас. В общем, продовольствием, нефтью снабжать… А Шурик взял и заупрямился. Утверждал, что такое вмешательство чревато. Выпендриться решил. В ту точку сгонять, когда третья мировая началась, чтоб разобраться, что к чему, ну и предотвратить по возможности.

— Наивный, — хмыкнул Илья.

— Ну, понятно, что не сам, не один, — продолжал Гена. — Там бы, гляди, придумали чего, агентов подготовили, учитывая, что возвращаться можно снова и снова.

— Правильно, полковник, это лучше, чем продовольствие таскать, — поддержал его солдат. — Молодец ваш Шурик.

— Это для меня Шурик, а для тебя — майор Полуян. — Гвэнморт начал сворачивать папироску, но пилот предупредил о системе пожаротушения. Он недовольно спрятал бумагу и табак в карман и продолжил: — Я, по правде сказать, был с ним категорически не согласен и обрубал все эти разговоры на корню. Ишь, попёр против Лидера! Ему-то виднее, как нами, сирыми и убогими, управлять, куда народ вести. Спорил, доказывал, к чести офицера даже взывал… Сильно повздорили на этой почве.

— Так помирились хоть? — не отставал Илья.

Полковник смерил его холодным взглядом и продолжил рассказ:

— Одним погожим утречком явился я на службу. А Шурика нет. И прибора тоже. А второй, вот этот, в доработке ещё был, не тестировался ни разу. Я сначала начальству звякнул, осторожненько так. Вдруг раньше времени перемещение надумали? Нет, отвечают, добровольцы не привлекались, протоколы не составлялись… А майор Полуян, говорю, приболел чуток. На том конце трубки: «Запил что ли?» А я: «Не волнуйтесь, доставлю в лучшем виде. Шмотки прихватил, ружьишко, записи и расчёты траектории с его стола — он зачем-то в Южный пятый сектор рванул. Будто радиации не боялся. Ну не бросать же Шурика-Дурика. Так его в академии дразнили, из зависти. Как же я злился, когда те же координаты вводил! Найду, думал, да как тряхну за шкирку! Ишь, чего удумал!

— Так нашёл-то Шурика? — снова вмешался Илья, который не любил длинные сериалы.

— Нашёл. Поздно нашёл. Слишком поздно. Я уже говорил… А записи, дневники, размышления его — всё это мне досталось… Короче, не фурычат эти таймтелепортаторы. Точнее, фурычат, но не так, как требуется. На каком этапе всё пошло не так, в чём пустяковую погрешность допустили, что привело к таким последствиям — неизвестно. Ясно одно — аппараты эти не в прошлое, не в будущее телепортировать не в состоянии. Перемещаться можно лишь по десяткам и сотням альтернативных реальностей. Потому как не только время преломляется, а ещё и пространство искривляется. Сечёте?

— Так вы не наши потомки? — «просёк» Илья.

— Неа. Даже и не думай. Без мозгов мы бы вымерли здесь, — хмыкнул Гвэнморт. — По сути, ваш мир — отражение нашего. Но у вас всё гораздо лучше. Должны ценить то, что имеете. Посмотрите на наш. Чего люди добились, благодаря своей жадности и жажде власти? Ядерная война, уничтожение двух континентов — Северной и Южной Америки. Посмотрите, сколько разрушений. Те, кто смог выжить, ушли в города. Многие выжившие одичали. Те, кто не успел вовремя покинуть поле радиации, деградировали, вернулись к пещерному образу жизни. Всего-то несколько поколений. Он хотел изменить всё, попасть в точку, где ещё не произошла война, а попал в ваш мир…

— Выходит, вы настолько продвинутые, что взрывали ядерные бомбы много веков назад?

— Выходит так.

— А в нашем мире эта война не начнётся?

— Уж чего не знаю, того не знаю, — развёл руками полковник. — Только от вас самих это зависит.

— Внимание. Всем занять свои места, — раздался бесчувственный голос из динамиков. — Пристегните ремни. Приземление начнётся через десять… девять… восемь… — за окном замелькали верхушки деревьев.

Аппарат затрясся мелкой дрожью, Илья впился руками в подлокотники, а Костю снова замутило.

— …четыре… три… два… один… — за бортом раздался жуткий хруст. — Приземление прошло успешно, — зaкончил голос. И, похоже, соврал — тарелка стояла накренившись на один бок, из бутылки на полу ручейком растекалась вода.

Капрал чертыхнулся и вылез из-за штурвала. Двери со скрипом разъехались, и вся компания шагнула на свежий воздух.

Под ними громоздились изломанные кусты и шершавый ствол сосны. Заметив слева движение, Гена рефлекторно выхватил пистолет. Рядом с большим камнем отбивал поклоны дряхлый шаман, по-прежнему, в чём мать родила.

— Извращенец, — констатировал Гена и пальнул в воздух.

С громкими криками с деревьев сорвались птицы, а старик припустился в чащу, крича и размахивая руками.

— Чёрт, — поджал губы Илья, — мы, кaжется, опять его шалаш разнесли…

— Отстроится, — Костя уверенно направился в грузовой отсек, где их поджидал лэндкрузер.

Карабкаться по бурелому ему было не впервой. Выехав на ровное место, Костя выбрался из машины и замер, вдыхая аромат хвои и мокрой листвы. Он так хотел вернуться домой, а когда пришло время — защемило сердце, запротивилась душа. Здесь уже и друзья появились, и столько всего пережили.

— А прибор уничтожите сразу по возвращении, ясно? — словно прочитал его мысли Гвэнморт. — А я уничтожаю второй. Хватит нам беспутных путешественников, — он пожал руку Илье, затем Косте и добавил: — Хотя, ребятки, если по правде, так вы и медалей заслуживаете, — и вручил ему устройство: — Ну всё, давайте, вaлите, пока не расплакался…

Нехотя забравшись в родной джип, Костя установил навигатор и повернул ключ в замке зажигания.

— Двигайтесь прямо, — раздался в салоне уже знакомый женский голос, и Косте показалось, что он вполне мог принадлежать Рокси. — Через триста метров поверните направо.

Костя открыл окно и замахал рукой удаляющейся группке людей. Они стояли, не шелохнувшись. Лишь сизые струйки табачного дыма вздымались над седой головой полковника. Илья тяжело вздохнул и откинулся на спинку сиденья, а Костя сильнее вцепился в руль.

Эпилог

Багровые лучи восходящего над лесом солнца нещадно слепили глаза. Откуда-то с запада наползала, царапая брюхом гребни ёлок, сизая туча, да в зловещей тишине назойливо звенел одинокий комар. Утренняя роса подсыхала, испаряясь с высокой травы.

Из окна криво стоящего на опушке Toyota Land Cruiser Prado показалась помятая и небритая физиономия, за ней практически вывалилось тело. Странного вида пятнистая куртка полетела на крышу машины, а её владелец, пошатываясь и дико осматриваясь по сторонам, схватился за белобрысую голову и что-то промычал. Руки потянулись в карманы в поисках сигарет и зажигалки, но вместо них оттуда вывалились странные капсулы и мокрые спички. Не понимая, что происходит, парень открыл двери машины и брезгливо ткнул тело, что лежало на заднем сиденье и беззаботно храпело…

— Слышь, Костян! Подъём! Труба зовёт!

Второе тело вывалилось подобным образом, протирая опухшие глаза.

— Ильюха, а что происходит? Чёёрт! Мне такой дурацкий сон приснился. Ты себе не представляешь.

Илья присел на корточки, прислонив больную голову к грязному кузову джипа.

— Это ты, Воропаев, не представляешь, какой кошмар снился всю ночь. Панки на танках… дикари… лесник с пулемётом. Девки всякие. И нас кругом преследовали неприятности. Зря столько водки набрал вчера.

— Что? — Костя подскочил и уставился на друга. — Это мне танки снились, и агентки, и тюрьма. А ещё мы с тобой Мурку на юбилее авторитета лабали. И тарелки летающие.

Они оба, едва не столкнувшись лбами, уставились друг на друга.

— Значит, нам приснился один и тот же сон? Может, это было провидение? — удивлённо спросил Илья.

— Сам ты привидение… Посмотри, на кого похож. Если бы не знал, что это сон, списал бы на синдром отходняка от узбагаина.

— Костя… плохие новости, — Илья указал на машину, где сверху в крыше зиял новёхонький люк с креплениями для автоматов. — А это в тачке откуда?

Костя повернулся и широко раскрыл глаза.

— Зуев… кажется, это был не сон вовсе. Мы с тобой побывали в другой реальности. Если есть люк, то должен быть и…

«Навигатор!» — закричали оба синхронно, распугав мирно дремлющих на верхушках деревьев птиц.

— Чёрт, неужели правда? Не может, не может такого быть! А я думал, странное какое-то похмелье, голова не болит, а воспоминаний сколько, — бурчал Костя, копаясь в машине. Потом выудил из бардачка всё тот же навигатор. — Кажется, Гена сказал нам его уничтожить.

— Постой! — Илья схватил его за руку. — А может мы вовсе и не в нашей реальности? А? Может мы попали ещё в какую?

— В какую? Сплюнь, дурак.

— Слушай, а давай его закопаем. Здесь никого всё равно нет. И не будет.

— А если кто найдёт?

— А если мы не дома? А? Что тогда? Скажешь, чего ты, Зуев, на своём не настоял? И меня, как обычно, сделаешь крайним? Нет уж, дудки. Вон одна лопата в багажнике осталась, червей копать.

— А из нашего обмундирования почти ничего и не осталось. А снастей было знаешь, на сколько?

— Да ладно. Скажи спасибо, что живыми выбрались из такой передряги, — сказал Илья, отыскивая небольшую лопатку. — Да… Этой будем до следующего утра копать.

— Не боись. Идём, выберем место для захоронения. Смотри, вон за тем бугром.

— Запомнить бы.

— Запомнишь. Смотри, напротив пень стоит двойной. И ель растёт.

— Тут этих елей. Ну ладно, копай.

Через четверть часа Косте удалось расковырять мох, сплетённые корневища деревьев и дёрен.

— Клади… — шепнул Костя.

Дрожащими руками Илья положил на дно устройство и поднялся.

— Итак… Раз… два… — приговаривал Костя, закапывая навигатор. Потом уложил дёрен на место кусками, будто ничего там и не было. — Да прибудет с тобой Сила… Аминь. — Он притопнул ногой, утрамбовывая землю. — Ну что, поехали, братан? Знаешь… после такого путешествия я пить точно брошу. Пойду с Катюхой мириться. Может, ещё не поздно всё исправить?

— Кто ж его знает? Хоть сына чаще забирай, и то польза, — проговорил Илья, усаживаясь в машину. — Вот в танки я точно больше не играю. Хватит с меня танков… на всю оставшуюся жизнь. Буду деньги копить, чтобы Ленку свозить на Гоа.

— Поехали уже… Гоа. Хоть бы домой добраться. — Костя завёл машину и тронулся.

Ехали недолго. За просекой показалась новая дорога, на которой виднелись накаты автомобильных протекторов и следы лошадиных копыт. За просекой открылась полянка, сладкий запах цветущих растений проникал даже в салон джипа. Здесь Костя остановил и прикурил измятую, найденную под сиденьем сигарету, откинувшись на спинку сиденья и приоткрыв двери.

Откуда-то сбоку послышались женские голоса и звонкий смех. Вскоре на просёлочной дороге показались четыре девушки, в косынках, панамах и лёгких платьях. Одна из них держала в руке корзинку, другая — полосатую авоську.

— Смотри-ка, мальчики заблудились! — крикнула девушкa с корзинкой, остальные залились смехом. — Эй, может, к нам махнём?

— Ага… у нас сегодня банька намечается, а дрова рубить некому, — поддержала вторая.

— Рассчитaемся! Самогон-то употребляете? — захихикала дама в белой панаме.

Друзья переглянулись. На миг воцарилось молчание. Затем они дружно закричали, будто увидели призраков. Двери джипа захлопнулись, нога автоматически вдавила педаль газа, и лэндкрузер рванул вперёд. За ним поднялась плотная завеса пыли. А звук мотора ещё несколько минут слышался из леса.

— Странные мужики пошли, — закaшлялась одна из них, разгоняя рукой клубящуюся пыль. — И чего им надо?

— Пойдём, — пожала плечами девушка с корзинкой. — Без них обойдёмся. Тут уже и Новосёлки за поворотом…

Солнце скрылось за тучей, смолкли птицы. Ветер колыхал тёмные вершины леса. В воздухе пахло приближающейся летней грозой. Где-то пищал одинокий комар, и стрекотали кузнечики. А зарытый в лесу таймтелепортатор произнёс сексуальным женским голосом:

"Конец…"


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Эпилог