Подделка (СИ) [Владимир Юрьевич Аникин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

 Впервые шамана Туранхая домогались так откровенно, тем более мужчина.



   И ведь ничто не предвещало...



   Пошёл с друзьями в баню. Вышел из парилки весь разгорячённый, завернулся в простыню и пошёл в комнату отдыха, держа в руке бутылочку холодного пива. Только пригубил, входит этот, то ли Альберт, то ли Альфред. Весь холёный, белый, пальцы тонкие, в белой простыне. Изнутри весь каким-то синим цветом подсвеченный. Короче, голубых кровей. Оказалось ещё каких голубых! Подсел рядом, вытянул руку и давай длинным указательным пальцем Туранхаю по груди водить. Точнее обводит татуировку на левой стороне.



   А наколочка эта непростая.



   Туранхая вообще Антоном зовут. Это в 90-ые годы, когда надо было жить на что-то, заделался он шаманом. Тогда многие стали астрологами, гадалками, экстрасенсами... Антон забил свободную в городе нишу шамана. Имя взял из какой-то статьи. Дал объявление в газету, что де потомственный шаман камлает по любому вопросу, разруливает проблемы с духами, помогает общаться с мёртвыми, а заодно купит настоявшие амулеты.



   Народ понёс всякую дрянь, да ещё цену ломили большую. И вдруг приходит дедок:



   - Амулет желаете?



   - Желаю, - говорит ему Антон с вызовом.



   - Рубашечку расстегните.



   Смотрит Антон, у деда на груди профиль Сталина. И тут дедушка правую ладонь на левую грудь себе положил, и пальцы в щепоть свёл. Вот как мы сейчас "окно" в iPad закрываем. И вдруг хлоп он ладонью Антона по груди. Что за ерунда? У деда татуировки нет, а у Антона есть. Правда, не Сталин, а то ли морда зверя, то ли монгол улыбается, то ли бубен с висюльками.



   Дед заулыбался и говорит:



   - Вот здорово же придумано? Амулет всегда с тобой. Гений! Гений его придумал. Но тебе с ним лучше не встречаться. Он умер.



   - Ну, теперь только на том свете разве свидимся, - попробовал пошутить Антон.



   - На том нет. Он на этом.



   - Так он же умер?



   - Поэтому лучше и не встречаться.



   Дед ушёл, а Антон задумался: что за амулет? В чём помогает?



   Тут пришла женщина и говорит:



   - Бабушку мою колдовкой считали, она амулеты людям делала. Вам не нужно?



   И протягивает из лозы сплетённую фигурку. Кукла - не кукла, или просто кольца переплетённые.



   Антону понравилось. Он подумал, что вот, мол, хороший амулет от сплетен. Была у Антона тогда подруга, интеллигентку из себя корчила. Тут приезжает из московского музея выставка русского авангарда: Гончарова, Кандинский, Кончаловский, Лентулов, Машков и другие. Подруга Антона затащила. Он ничего не понимал, пыхтел. И вдруг встал напротив одной картины и говорит:



   - Вот что за фуфло?



   Интеллигентка его давай визжать:



   - Это - Кандинский! Он - гений.



  - Да какой это Кандинский? Краски не настоящие, линии не так идут.



  - А ты понимаешь? Понимаешь? Авангард тебе не по вкусу?



  - При чём здесь авангард. Я вот про эту картину говорю. Это - лажа. Как такое могут в уважаемом музее держать?



  Разругались, расстались.



  Антон денег поднашаманил, решил за границу махнуть, в Грецию. Пошёл к центральному рынку, там мужики доллары меняли. Стал ему обменщик деньги отсчитывать, Антон его за руку хвать:



  - Эту не надо, поменяй.



  Мужик сначала вскинулся, а потом присмотрелся к купюре повнимательнее и проворчал:



  - Во, ты глазастый! А я и не заметил, что фальшак. Ладно, впихну кому-нибудь.



  И когда расставались, мужик ещё несколько раз повторил:



  - Ну, глазастый! Ну, глазастый!



  Антон домой вернулся, мать с работы пришла. И говорит:



  - Видно, сынок, что ты за ум взялся. Раньше соседки всё про тебя рассказывали: и наркоман ты, и бабник, и фармазонщик. А сейчас говорят мне: твой домой пошёл. И всё. Исправился ты.



  А Антон в комнате своей на кровать лёг и стал один к одному складывать: амулет от сплетен он правильно распознал, Кандинский был поддельный, купюра - фальшивая. Дед ему оберег от подделок продал. И как это использовать? Дал объявление: "Настоящая картина или подделка? Спроси автора! Вы платите только за вызов духа".



  И стал Туранхай камлать на подлинность автора картин. Он не устанавливал возраст картины, происхождение её. Ему говорили: "Автор - такой-то..." Он отвечал: да или нет.



  Стал с художниками корешиться, вот и в баню с ними ходил. В этой компании вертелся и Альваро. Или как его там?



  - Послушайте, Адольф, - говорит Антон, отодвигаясь. - Я не из таких. Нам с вами вместе делать нечего.



  - Я - Ансельм, - нежно говорит мужик, и продолжает пальцем по контуру наколки водить. А потом всю ладонь на грудь Антону положил и говорит. - Значит, он тебе её сбагрил?



  - Кого? - испугался Антон.



  - Татуировку. Это я делал.



  Антон аж отпрыгнул, глаза вытаращил, ртом захлопал:



  - Да вы... Да как же?.. Да вы же...



  Ансельм заулыбался:



  - А! Ты обо мне слышал. Что он тебе сказал?



  - Что вы умерли, - еле выдохнул Антоха.



  - Да. Живое обязательно стареет. Я хотел остаться молодым. Пришлось умереть.



  - Да что вам надо?



  - Надо пошептаться.



  - Нет, я к вам не пойду, - упёрся Антон, испугавшийся, что его домогаться станут.



  - Да не бойся ты. В кафе где-нибудь сядем. Там в шуме, гаме до нас никому дела нет. А я расскажу.



  Действительно, сели в кафе, у окна. Действительно, были шум и гам, и никто внимания на них не обращал.



  - История давняя, - начал Ансельм. - Мы с..., - он замялся, - с человеком, который продал тебе амулет, были хорошие приятели. Было это четыре века тому назад.



  Антон хмыкнул, Ансельм, плывя по волнам памяти, не обратил на это внимания.



  - И вот он, друг мой, задумал сделать, нет, не подделку. Он решил написать картину в стиле Тербрюггена.



  Имя Антону ничего не сказало. У окна ему казалось, что все люди с улицы пялятся на него. Он ощутил на себе тревожный взгляд. Антон посмотрел в толпу, мелькнуло вроде бы знакомое лицо. Впрочем, кто у нас сейчас не ходит с озабоченной рожей?



  - Ты меня слушаешь? - одёрнул Антона Ансельм. - Вот эту картину ты мне должен найти.



  - Почему я?



  - Это же подделка. А амулет у тебя.



  У Антона медленно заворочались мозги:



  - Дайте мне изображения всех картин этого Дырбрюквина и я скажу, где подделка.



  - Тербрюгген. Тербрюгген, - настойчиво поправил Ансельм. - Так просто не получится. По изображению ты ничего не сможешь сделать. Это вторичная, третичная передача изображения. Надо быть рядом с предметом. Придётся поездить по коллекциям.



  Антон хотел возмутиться, вскинул голову. И тут он взглянул Ансельму в глаза. Глубокая старость смотрела оттуда. Холодный взгляд человека, которому ничего и никого не жаль.



  "Господи, - подумал Антон. - Если ему правда четыреста лет, а может и больше, сколько людей он пережил. Миллиарды умерли за это время. Что ему ещё пара миллиардов? Он меня сотрёт. Размажет, сдует с ладони как пыль, как прах".



  Ансельм хохотнул:



  - Ты делаешь правильные выводы. У меня есть только мои желания. Я неживой и к живому отношусь, как досадной необходимости.



  - Что хоть нарисовано? - устало спросил Антон.



  - Вот это - вопрос номер один, - тут Ансельм встал и просто ушёл.



  Антон несколько дней прожил в тревожном ожидании. Ансельм не объявлялся. Антону бы успокоиться. Пошутил человек, и всё. Но, у Антона от волнений нервы расшатались. Спать плохо стал. Снились ему какие-то мужики, склонившиеся над ним. В какой-то полутёмной комнате, рожи бородатые. Но, нельзя сказать, чтобы страшные. Один даже как-то умильно смотрит на него.



  Пошёл Антон в очередной раз шаманить. Вышел на лестничную клетку, дверь стал запирать, а боковым зрением видит, что на площадке выше по лестнице велосипед стоит. Дело в зиму, а кто-то на велосипеде приехал. Раньше велосипеда не было. Антон лифт вызвал, а когда в него входил, то вспомнил, что он этот велосипед уже видел. Дня за два до этого пошёл в качалку, он туда с молодости ходил. Вошёл, надо на второй этаж подняться, а под лестницей велосипед. Этот же. Антон обдумал: нет, скорее всего, другой. Тьфу, уже преследование мерещится.



  Ночью опять сон. Проснулся лампу включил и отпрянул. Он читал перед сном, и лампа стояла так, чтобы на книгу светить. А теперь лампа прямо в глаза била. Кто ночью лампу повернул? Никто в спальню не входил. Антон лампу отвернул, но до утра уже не уснул.



  Утром пошёл по делам, и тут окрик:



  - Мениэр Туранхай!



  Ансельм. Будь он не ладен. Антон подошёл к нему:



  - Как вы меня обозвали?



  - Мениэр - это обращение к мужчине в Нидерландах. Привыкай. Как спится?



  - Плохо, - пробурчал Антон.



  Ансельм повеселел:



  - Сны? Чудесно. Давай-ка присядем.



  Антон нехотя обрисовал в общих чертах являющихся во сне мужиков.



  - Я так и полагал! - воскликнул Ансельм. - Всё-таки библейский сюжет. Я полагаю поклонение волхвов. Или пастухов.



  Антон поперхнулся. Он понял. Что мужики во сне смотрели не наго, а на младенца Христа. Отсюда умиление на роже.



  - Круг сузился! - торжествовал Ансельм. - Приходи завтра ко мне. Мы узнаем картину, и где она.



  Антон подумал, что не знает, где живёт Ансельм, но этот телепат молча сунул ему в руку визитку с адресом и исчез в толпе.



  На следующий день Антон скрепя сердце пришёл к Ансельму, но и обстановка, и манеры хозяина были весьма пристойными. Ансельм был сдержан, деловит, даже суховат. Он разложил на столе цветные распечатки:



  - Смотри! Какая из картин снилась?



  Антон внимательно вглядывался в изображения старых работ. Их было немного, все библейской тематики. На всех по три мужика, но не те.



  - Нет, - твёрдо сказал Антон. - Здесь этой картины нет. Там всё несколько иначе.



  Ансельм задумчиво покачал головой:



  - Выходит, всё обстоит сложнее.



  - Что значит, сложнее?



  - Картины нет на виду. Её нет в музее, нет в известных частных коллекциях.



  - А в неизвестных?



  Ансельм мягко улыбнулся:



   - Ты быстро схватываешь.



   - А где коллекционер берёт картины?



   Ансельм даже рассердился:



   - Сейчас не о том речь.



   - Именно о том. Он их покупает. Где? На аукционах. А на аукционе их показывают. Надо искать через аукционы.



   Ансельм оживился:



   - Молодец, - коротко бросил он и рванулся к компьютеру.



   - А ты сиди, - крикнул он Антону. - Жди. Можешь книжку взять почитать.



   У Ансельма вдоль стен шли полки, заставленные книгами до потолка. Антон обратил внимание на ряд книг ветхих и драных. Потянул одну из книг. В твёрдом переплёте сероватого цвета, сбоку полосы и надпись золотом: "Вельтманъ. Кошей безсмертный. I". Раскрыл. На первой странице было написано сверху вниз: "Кощей безсмертный. Былина старого времени. Сочинения Александра Вельтмана. Часть первая. Москва. В типографии Августа Семёна при Императорской Медико-Хирург. Академии. 1833". А через этот лист выцветшими от времени чернилами шла надпись: "Брату Ансельму он Александра". И завитушки. Антону стало не по себе, он поставил книгу на место, вернулся в кресло и там затих. Сидел долго. Пришёл утром, а тут уже стемнело. И вдруг Ансельм радостно воскликнул, хлопнул в ладоши и сказал:



   - Ты - молодец! И я - молодец! Иди-ка, посмотри.



   Антон поднялся, подошёл и глянул на экран ноутбука. Точно! Те самые три мужика. Есть картина!



   - Восемь лет назад продана на одном из аукционов, - прокомментировал Ансельм. - Цена - семь миллионов долларов. Есть фамилия коллекционера, пожелавшего приобрести её для своей частной коллекции. Кстати, продана тоже из частной коллекции.



   - И что теперь? - обречённо спросил Антон, понимая, что его мытарства только начинаются.



   - Ты её украдёшь.



   - Почему я? - попробовал возмутиться Антон, но Ансельм его резко оборвал.



   - Дискуссия невозможна. Это можешь и должен сделать только ты. И всё. И ты ещё не понимаешь, какое на тебе богатство, какие возможности тебе татуировочка даёт.



   С этого дня Ансельм развернул активную деятельность. Он создал для шамана сайт, где описывались его могущество и творимые им чудеса. Затем стал Антона учить каким-то артистическим штучкам, которые рекомендовал использовать в шаманских ритуалах. Наконец, Антон не выдержал и спросил, когда же они поедут за картиной.



   - Я ждал четыре сотни лет, - холодно сказал Ансельм, и Антон понял, что тот может ждать ещё столько же.



   - Всё должно быть подготовлено. Я не потерплю, если всё сорвётся из-за глупости.



   Через какое-то время Ансельм сказал, что пора приступать к серьёзным репетициям.



   Антон решил, что они будут репетировать кражу. Оказалось, шаманское представление.



   - Зачем? - изумился Антон.



   - Картина в коллекции в городе Дордрехт. Город старый, город не самый большой. Там все всех знают, всё на виду. Зачем в Дордрехт приехал русский турист, ты? Тебя вычислят за пять минут. Мы поедем с гастролями. Шаман Туранхай общается с духами. Дордрехт будет в конце нашего турне.



   - А! - понял Антон. - Последняя точка. Крадём картину и исчезаем.



   - Идиот! - обрезал его Ансельм. - Это опять же наведёт на плохую мысль компетентные органы. Дордрехт будет третьим с конца.



   Через несколько дней встретились в кафе. Сели на улице. Подошла официантка, приняла заказ, ушла. Ансельм рассказывал о чём-то, антон почти не слушал. Официантка вернулась, принесла заказ, ансельм взял чашку кофе, поднёс к губам.



  - Я бы не пил, - резко сказал Антон.



  - Что такое? - насмешливо сказал Ансельм. - кофе вредно лоя здоровья?



  - Официантка не настоящая. Это не официантка. Почему она себя выдавала за неё? Отравить хочет?



  Антон заозирался и выругался в сердцах:



  - Вот и тебе и "Безопасный город". Тут человека посреди дня травят. А у них не камера, а муляж.



  Ансельм с удовольствием отхлебнул из чашки:



  - Вот видишь! Я же тебе говорил, что у тебя целое богатство. Прости за маленький спектакль. Девушка - моя знакомая. Я попросил, чтобы она сыграла эту роль. Муляж камеры тоже повесил я. А ты всё правильно почувствовал. Амулет работает. Учись использовать его на все сто. А пока нам надо репетировать, репетировать и репетировать.



   Гастроли начали после Нового Года с Вероны. Антону был абсолютно не интересен город Джульетты. Ансельм привёз с собой контейнер какого-то барахла, которое и размещал на месте будущего выступления. К началу выступления все места за столиками были заняты, туристы в Европе не привыкли видеть шаманов, им было забавно и любопытно. Сцена являла собой некое капище и стойбище.



   Перед выходом Ансельм тормознул Антона и сказал:



   - Я буду в зале. Ни на что не обращай внимание, выполняй свою программу.



   - Ох, боюсь я сбиться, накосячить.



   - Будет полутемно, эти... - Ансельм брезгливо кивнул в сторону зала, - ничего не поймут. Ты главное не останавливайся, жми по программе. Будут стереоэффеты, не удивляйся, не останавливайся, продолжай. Всё это будет оптическая иллюзия.



   В это время местный ведущий объявлял Антона со сцены.



   - Что он говорит? - нервно поинтересовался Антон.



   - Он говорит, что публике в зале несказанно повезло. Сегодня они увидят не артиста, а настоящего шамана. Шамана, которого знают на всей территории России и дальше на восток. Шаман будет на глазах публики общаться с духами, вызывать и оживлять тотемы-покровители восемнадцати главных нанайских племён. Он говорит, что сегодня в зале будет очень опасно, потому что многие духи обладают разрушительной силой, но шаману всегда удавалось их сдерживать. Однако, риск очень велик.



   - Они сейчас сбегут, - уверенно сказал Антон.



   - Напротив, - холодно ответил Ансельм. - Они с большим интересом будут смотреть. Мы их пару раз пугнём, и тогда, придя домой, они будут своим друзьям рассказывать. Что они пережили. Какие были ужасы, и как они чудом остались живы.



   - Какие ещё ужасы? - поразился Антон.



   - Они придумают. Поверь мне, придумают лучше нас. Когда человек хвалит себя, он переходит любые границы. И чем страшнее ужас, тем сильнее он, этот ужас преодолевший.



   Антон хмыкнул и пошёл на сцену.



   Он прыгал, ухал, бил в бубен и думал о тех лохах, что сидят в зале. Тут все ахнули, из ничего на сцене появился олень. Он задумчиво шёл на зал. Антон поразился, насколько эта оптическая иллюзия натуральна. Олень подошёл к ближайшему столику и протянул вперед морду. Одна из женщин за столиком протянула руку и погладила оленя. Он развернулся, пошёл назад и растворился в воздухе. Женщине зааплодировали.



   Тут посреди сцены как дыра разверзлась, из неё блеснуло полярное сияние, и студёный ветер со снегом задул в зал. Люди отшатнулись, некоторые закричали. Антон продолжал прыгать, бить в бубен, всё прекратилось.



   Была ещё пара каких-то дешёвых трюков, но закончилось всё блестяще. Выступление всколыхнуло интернет, какие-то видеофрагменты были выложены в сети. Антон только не понял, как женщине удалось погладить стереоизображение. Но, потом он вспомнил официантку и всё понял. Молодец Ансельм - тётка была подсадная.



   Следующее выступление прошло в Милане. А потом был маленький городок в Швейцарии. Ансельм дал объяснение в интернете, что шаман Туранхай посещает не просто места, а места тайной силы. Публика видно съехалась денежная. Народу было много. Среди выступления на сцене появился медведь. Ресторанный зал был небольшой, поэтому медведь казался огромным. Он ходил вокруг Туранхая и казался абсолютно реальным. У Антона внутри всё похолодело. До этого был олень, выбегали какие-то лемминги. Сова полярная летала над сценой. Медведь явился впервые. Был чёрен, могуч и дышал злобой. Антон подумал о том, какое больно реальное стереоизображение. Он посмотрел на Ансельма, сидящего в зале. Тот был сосредоточен и, похоже, покрылся каплями пота. Антону показалось, что секунды тянулись бесконечно, и вдруг медведь исчез. Публика выдохнула и началась истеричная овация.



   Ночью Антону снились медведь и одень, которого женщина всё-таки гладила по настоящей морде.



   Через пару концертов Ансельм сказал:



   - Ещё два выступления и Дордрехт. Сегодня мы начнём изучать дом, где находится коллекция.



   - Небось, охраняется будь здоров, - насупился Антон.



   - Ещё бы! - радостно воскликнул Ансельм. - Но, ты справишься. Только помни: картину берёшь вместе с рамой.



   - А размер?



   - Восемьдесят пять на шестьдесят девять.



   - Откуда такая точность? - изумился Антон.



   - Так в аукционной документации было указано.



   Ансельм рассказал суть плана: Антон начинает выступление и тихо уходит. Продолжение выступления Ансельм берёт на себя. У обоих алиби: один якобы на сцене, второй всё представление сидит в первых рядах в зале.



  Кто будет на сцене? Антон так понял, что стерео, голограммы, что-то такое.



   Ансельм показал фотографии улица, на которой расположен дом. Антон загрустил. Дома стенка к стенке, просветов нет, переулков нет, подобраться со двора невозможно. Как войти и выйти незамеченным?



   Ансельм сказал просто:



   - Войдёшь в дверь.



   - Кто меня вечером в дом пустит? Просто не откроют.



   - И откроют, и впустят. Ты будешь одет полицейским. И приедешь на машине полиции.



   Антон совсем струхнул. А если что не так? За такое дело можно сесть надолго. Впрочем, что там страшного: сидеть в Голландии?



   - А дома кто будет?



   - Хозяев не будет точно, а вот кто-то из слуг будет. Его усыпишь.



   Антон три ночи перед ограблением плохо спал. Сон снился - мультфильм из детства. Там где волк говорил: "Коня возьмёшь - уздечку не трогай". Не трогай уздечку.



   Представление началось!



   Антон шарахнул пару раз в бубен, сбросил в углу сцены наряд и в спортивном костюме, который был надет под артистическим костюмом, бросился к чёрному выходу. Запрыгнул в полицейскую машину, поджидавшую его. Сел на заднее сиденье. Водитель поехал плавно, Антон спокойно надел полицейскую форму. Машина поехала побыстрее.



   Подъехали к нужному дому. Богато живут! Антон вышел из машины и позвонил. Через какое-то время открыл мужчина. Ансельм заставил Антона заучить несколько фраз. Антон пытался выяснить, а что если с ним заговорят? Он же языка не знает. На это Ансельм отвечал:



   - Представитель власти в любой стране не должен отвечать. Его задача задавать вопросы. Он - власть.



   Антон вспомнил Остапа Бендера: "И побольше цинизма. Людям это нравится".



   Дверь Антону открыл немолодой мужчина:



   - Вы хозяин дома? - спросил Антон и, не дожидаясь ответа, плечом отодвинул мужчину со своего пути и прошёл.



   Мужчина что-то лопотал, Антон выдал вторую заученную фразу:



   - Сработала сигнализация.



   Мужчина залопотал оживлённее, мотал головой, отрицал.



   - Где пульт сигнализации? Видели чужих? Странное заметили?



   Мужчина опять что-то отвечал, но провёл внутрь дома и показал пульт сигнализации.



   - Ещё кто-то дома есть?



   Мужчина ответил.



   - Зовите! - Антон внутренне сжался. А вдруг мужик сказал, что дома никого больше нет. Но, мужчина прокричал что-то типа "Аннет!", и на зов пришла полная женщина.



   Антон опять сказал:



   - Сработала сигнализация. Видели чужих? Странное заметили?



   Женщина переглянулась с мужчиной, тот ей что-то пояснил. Не дожидаясь их лопотания, Антон достал из висящего на боку планшета анкетный бланк, поставил галочки и закорючки там, где ему рассказывал Ансельм, и протянул бланк мужчине и женщине, дал ручку:



   - Распишитесь. Всё в порядке, я уезжаю.



   Слуги расслабились. Мужчина достал из наружного кармана рубашки очки, прочитал бланк, взял ручку, расписался и присел на стул у стены. Затем расписалась женщина. Когда кончила расписываться, она ткнулась лицом в стол и уснула. Спал и мужчина. Ансельм не соврал, уснули. Антон посмотрел на ручку, подивился и аккуратно сунул в карман.



   Теперь Антон вздохнул свободнее. Он подошёл к пульту сигнализации и просто отключил её.



   "Ансельм мог бы совершать кражи века", - подумал Антон и пошёл в дом. У него был план куда пройти. Ключей у Антона не было, вместо них Ансельм дал Антону какую-то плашку. Он подносил её к замкам, и те просто открывались.



  "Электроника что ли?" - подумал Антон. Наконец, он дошел до комнаты, где были картины. Их было несколько, мужиков-волхвов Антон узнал сразу и почувствовал, что это подделка. Он осмотрел картину и подумал, что не такой он лопух, за которого его держит Ансельм. Антон извлёк из кармана острый нож и примерился к краю холста.



  "Уздечку не трогай! - мелькнуло в мозгу. И Антон злорадно подумал, - Ага! Сейчас я с рамой картину попру. Меня у выхода кто-нибудь заметит - и хана".



  Он проткнул холст лезвием у угла и начала резать. И в этот момент рама схлопнулась, поймав руку Антона как в капкан. Он был готов взвыть, но испугался разбудить спящих и побежал к выходу. Он вылетел из дома, задевая дверные косяки углами рамы. Задняя дверь машины открылась, видимо, водитель его ждал. Антон запрыгнул внутрь и не успел закрыть за собой дверцу, как она сама захлопнулась, сильно треснув Антона. Теперь Антон завыл. Машина рванулась:



  - Стой! - плакал Антон. - Помоги мне снять!



  Пальцы руки уже начали холодеть. Боль усиливалась, на глаза Антону наворачивались слёзы, он просил. Но водитель не стремился ему помочь.



  - Сволочь! - выл Антон. - Помоги! Я так без руки останусь.



  Машина вернулась туда, откуда отъезжали, и остановилась. Водитель был неподвижен. Антон уже просто скулил. Похоже от боли потерял сознание, так как не увидел, как к машине подбежал Ансельм. Тот распахнул дверцу и крикнул:



  - Идиот! Я же говорил.



   После чего освободил Антона от мучений. Рама развернулась в прежнее состояние, только надрезанный кусочек холста свивал вниз.



   - Быстро в отель!



   Антон поплёлся к зданию и слышал, как отъехала машина. Когда входили в гостиницу, картины у Ансельма в руках уже не было. Значит, он отослал её с сообщником в полицейской машине.



   В номере Антон осмотрел руку: немного посинела, но в целом ничего.



   - Как выступление прошло? - спросил он Ансельма.



   Ансельм, думая о своём, сказал безо всяких эмоций:



   - Это было лучшее твоё выступление. В Роттердаме будет аншлаг. Видео потом посмотришь.



   Но, видео Антон не посмотрел. Сперва он был уставший, а потом он уже побоялся всё это смотреть.



   В Роттердаме действительно был аншлаг. Антон камлал, вокруг бегали песцы, и даже нанаец выехал на оленьей упряжке. Крикнул что-то возмущённо и исчез.



   Антона все эти технические чудеса уже не удивляли. Он ждал, что придут к нему и спросят, где он был такого-то числа со стольки-то до стольки-то. Он - выступал. А тут введут слуг из дома, и они его опознают.



   Последний город программы был Гаага. Антон был рад, что всё заканчивается. Ансельм сказал, что отсюда они разъезжаются в разные стороны. У Антона был билет на самолёт на следующий день после выступления. Вылет из Амстердама. Доехать до Амстердама из Гааги Антон должен был поездом. Час езды.



   Он уселся в кресле, подумал, что всё закончилось. И тут какая-то тревога заворочалась в нём. Вдруг на конечной остановке его ждут? Он из поезда, а тут полиция. Преступника же ищут! Антон решил сойти на ближайшем полустанке. Что делать дальше, он ещё не решил. Но, сойти - это твердо!



   Хотел встать и не смог! Кресло крепко держало его.



   "Что за чёрт?" - подумал Антон. Стал вертеться, вырываться. Нет! Не встать!



   И тут кто-то подошёл сзади и тихо по-русски сказал:



   - Замри.



   Антон замер.



   - Теперь встал быстро! Я держу.



   И Антон действительно быстро встал.



   Незнакомец схватил его руку и потащил к выходу. Подъехали к станции, встали, но двери не спешили открываться. Спаситель Антона пнул их, двери нехотя отворились.



   - Прыгай из вагона как можно дальше! - толкнул Антона человек, и Антон прыгнул. В этот момент поезд дёрнуло, но Антон успел пролететь вперёд. Он упал на колено. На пустом перроне никто на инцидент не обратил внимание. Рядом приземлился тот, кто вызволил Антона из поезда.



   - Ишь ты! - воскликнул мужчина. - Задавить хотел. Антон обернулся и вскрикнул. Это был тот дедок, что ему амулет продал.



   - Ну и втянули вы меня, - закричал Антон.



   - Втянул, втянул, - радостно закивал головой дедушка. - Идём шустрее!



   Они пробежали через здание вокзала, дед зашустрил по улице, Антон за ним. На углу стояли две лошади. Дед залез на одну, поводья второй кинул Антону:



   - Садись.



   - Вы обалдели! - возмутился Антон. - Я сроду не ездил.



   - Вот и прокатишься впервые.



   Антон стоял.



   - Быстро сел! - рявкнул дед.



   Антон залез в седло и лошади тронулись. Выехали за городок, пошли по полю.



   - А другой транспорт нельзя было выбрать? - спросил Антон.



   - Нельзя. Он же мёртвый, Ансельм. Он хорошо ладит с неживыми, с вещами, проще сказать. Кресло в поезде, сам поезд, машина полицейская. С ними он хорошо ладит. Замки его слушаются, велосипеды. Не все. Но есть сообщники.



   Антон вспомнил:



  - Точно! За мной кто-то на велосипеде следил.



  - Не на велосипеде, а сам велосипед.



   Ночевали на сеновале.



   - Зачем Ансельму картина? - задал Антон вопрос, который ему уже давно не давал покоя.



   - Власть. Всё власть.



   - Над людьми?



   - Да зачем. Над пространством, над временем. Во время выступлений своих зверей видел.



   - А, - отмахнулся Антон.- Стерео, голограммы.



   - Дурак ты, парень. Всё живое. И олень, и сова, и каюр на нартах.



   - А медведь? - прошептал Антон.



   - И медведь. Это пространственные порталы. Через них Ансельм вызывал всех, через них отправлял.



   - Медведь же меня сожрать мог! - испугался Антон.



   - Нет, Ансельм их контролировал.



   Антон вспомнил холодный пот у мертвяка на лбу.



   - Видел бы ты, что он вытворял, пока ты картину воровал.



   - Не хочу знать! - отрезал Антон. - Так он меня убить хотел.



   - Да, - удовлетворённо сказал дед. - Поезд тебя в Роттердаме бы переехал. Попал под поезд - заголовок в газете. Местная полиция бы решила, что русский турист набухался. А почему ещё он под поезд попал?



   - Так зачем картина?



   - Портал во времени.



   Антон усмехнулся.



   - Там рама не настолько большая, в неё нелегко пролезть.



   - Нет, - зевнул дед. - Рама, так сказать, как проектор. Разворачивает портал с картины в дверь достаточного размера.



   Антон подумал и вдруг изумился:



   - Это вы сделали?



   - Я, - радостно подтвердил дед. - Давай спать. Нам ещё отомстить надо.



   И уснул.



   Антон долго лежал, думал и уснул, не зная, что ему несёт завтрашний день. И снилась ему рука, зажатая рамой. Сам он был в настоящем, а кисть его холодела в каком-то далёком прошлом.