Собор в селе Микулино Городище [Иван Михайлович Снегирев] (fb2) читать постранично, страница - 3

жену свою Софію Князя Петра Ивановича Микулинскаго-Телятевскаго и сына ево Ондрея и внука Ондрея Ондреевича и правнуковъ Ѳеодора, Ирину Головину и Ѳедосью Голицину.»

Кромѣ сего надгробія, о Микулинскихъ Князьяхъ свидѣтельствуютъ найденныя здѣсь въ землѣ ихъ пулы, печати и деньги серебряныя и мѣдныя XV вѣка, кои хранятся въ многихъ Нумизматическихъ кабинетахъ. Недавно еще открыты Г. Головинымъ въ Микулинѣ явственные слѣды 18 церквей, а въ осыпи древняя серебрянная чашка чеканной работы, съ изображеніями на днѣ Св. Георгія и четырехъ Евангелистовъ по краямъ; снимокъ ея съ описаніемъ здѣсь представляется.

Сей древнѣйшій храмъ въ Тверской губерніи, 1850 года возобновленъ помѣщикомъ Микулина Н. Г. Головинымъ, а Сентябра 17 тогоже года, освященъ Архіепіскопомъ Тверскимъ и Кашинскимъ Гавріиломъ, который торжество сіе ознаменовалъ словомъ своимъ.^[3] Въ пастырской бѣсѣдѣ своей, обращаясь къ обновителямъ храма, Преосвященный говоритъ: «Отъ Господа вы пріяли всѣ дары, и Ему посвящаете во славу Имени Его. Ваше усердіе предъ нашими очами; ваша щедрость на благое богоугодное дѣло такъ благолѣпніо украсила сей домъ Божій, что онъ, блистая новостію, соотвѣтствуетъ и сѣдинамъ давнопрошедшаго времени, въ которомъ храмъ основанъ.»

Чашка, найденная въ осыпи села Микулина Городища

Чашка ета, литографированная здѣсь въ настоящую величину свою, сдѣлана изъ чистаго серебра, или выжиги, вѣсомъ 23 золотника. По краямъ ея изнутри и на срединѣ всѣ лицевыя изображенія и орнаменты выдавные, сверху разчеканенные; земля, то есть поле около нихъ прочеканено то горошчатымъ, то мѣлкимъ матомъ. Съисподи припаяна серебромъ царга, или маленькій поддонъ въ видѣ обручика.

Обронная или чеканная работа на сей чашкѣ показываетъ ловкость, отчетливость и вкусъ художника, который производилъ, какъ видно, орнаментовку по рисунку; ибо всѣ орнаменты расположены у него соразмѣрно и красиво. Но въ фигурѣ человѣческой замѣтна неправильность рисунка. Стиль работы мы скорѣе почли бы Византійскимъ, чѣмъ Русскимъ, или, по крайней мѣрѣ, подражаніемъ первому.

Чашка, найденная въ осыпи села Микулина-Городища

Разсматривая етотъ памятникъ древняго быта и художества, мы не можемъ не обратить вниманія на украшающія его, историческія и сѵмволическія изображенія, тѣмъ болѣе, что онѣ получили право гражданства въ области художествъ и встрѣчаются на многихъ памятникахъ.

Между клеймами по краямъ чашки вычеканены извѣстные сѵмволы четырехъ Евангелистовъ, а на днѣ Св. Великомученикъ и Побѣдоносецъ Георгій. Сѵмволы сіи обыкновенно изображаются на царскихъ вратахъ вмѣстѣ съ ликами самихъ Евангелистовъ, на иконахъ: Господь въ силахъ, Знаменія Богородицы и Неопалимыя Купины; но намъ въ первый разъ встрѣчаются они на чашкѣ, по видимому, назначенной не для церковнаго, а для домашняго употребленія, и при томъ не въ обыкновенномъ порядкѣ: Левъ и Ангелъ, Телецъ и Орелъ, т. е. Іоаннъ и Матѳей, Лука и Марко. Въ Русскомъ музеѣ Г. Карабанова находится мѣдная чаша съ живописными изображеніями самихъ Евангелистовъ безъ ихъ сѵмволовъ, и съ портретомъ Царя Іоанна Васильевича.

Къ объясненію етихъ символовъ неизлишнимъ считаемъ здѣсь присоединить, что мысль къ изображенію ихъ заимствована хрістіанскими художниками изъ видѣнія Пророка Іезекіиля, I, 5, X, 14, которому явились «въ четырехъ колесахъ четыре лица: единому лице херувімле, лице же другому лице человѣче, третіе же лице львово, и четвертое лице орлее!» Въ Апокалѵпсісѣ IV, 7, еще опредѣленнѣе представляется: «и животно первое подобно льву, и второе животно подобно телцу, и третіе животно имущее лице яко человѣкъ и четвертое животно подобно орлу летящу.» Въ обоихъ видѣніяхъ, изъясняемыхъ различно, находимъ человѣка, льва, орла и херувима, вмѣсто котораго, въ Апокалѵпсісѣ телецъ; ибо Херувимъ, по словопроизводству, означаетъ и тельца. Отцы Церкви Ириней, Августинъ и Іеронимъ первые примѣнили сѵмволическихъ животныхъ къ четыремъ Евангелистамъ согласно съ характеромъ, или главнымъ содержаніемъ писаній каждаго, а въ первый разъ встрѣчаются они на художественныхъ произведеніяхъ въ V вѣкѣ.^[4] Сначала Отцы придавали сѵмволы Евангелистамъ различно, только единогласно приписывали Св. Лукѣ вола. Св. Ириней присвоивалъ Матѳею человѣка, Марку орла, а Іоанну льва; напротивъ того, блаженный Августинъ придавалъ Матѳею льва, Лукѣ тельца, Марку человѣка, а Іоанну орла, основываясь на томъ, что первый возвѣстилъ намъ о Царскомъ происхожденіи Іисуса Хріста, другой началъ Евангеліе отъ Священника Захаріи, отца Іоанна Предтечи, третій изобразилъ намъ человѣчество Спасителя, орелъ же, способный смотрѣть прямо на солнце, знаменуетъ въ Іоаннѣ созерцателя вѣчнаго свѣта. Не смотря на такія