Невесомость и слетевшие катушки [Анна Калина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Анна Калина Невесомость и слетевшие катушки

Автор очень старался освоить новый жанр)))) Автор старается дальше.... не переключайтесь.


Ай. Ой…Ай-яй-яй!! О, а вот и камешек. И ещё один. Как же больно падать со склона, скажу я вам. А падать с рюкзаком ещё больней, а лететь по раскисшей от дождя земле ещё и обидно. Луру нёсся рядом со мной, радостно фыркая и виляя хвостом. Ему хорошо, у него когти, его сила инерции так нещадно не утащит. А я с грохотом неслась вниз, распугивая скудную живность вокруг оглушительным грохотом, как древний рыцарь в пылу сражения.

Я неслась по заснеженному склону, разбрызгивая грязь и талую воду. Апрель в этом году выдался холодным и дождливым. Всё то замерзало, то таяло.

Никогда не знала, что чувствует шар для боулинга. Но, похоже, скоро узнаю. Вон как раз камни, о которые я сейчас «страйкану». Усилием своего тщедушного тельца я изменила траекторию спуска и заложила вираж влево. Ой, а вон ещё камешки! Мне, похоже, сегодня точно суждено оставить след в истории… кровавым пятном. Эх! И я вильнула вправо. Пингвин, не иначе. Полёт мой завершился мягко. В луже, где я с победным «БАМ!» и окопалась.

– Уйди, животное, – лежа спиной на рюкзаке, простонала я, отталкивая морду Луру от своего лица.

Барвасы – генетически измененные кошки. Размером с дога, окраса «бешеный баклажан». Их разводили для охоты на одной агрессивной планете, но в планету угодил резвый астероид, и барвасы остались не у дел. Многих усыпили за ненадобностью, а Луру достался мне случайно. Как взятка.

Итак, барвас нарезал круги вокруг меня и взволнованно дёргал усами, весь такой пушистый и до обидного чистый. А я? А я зачем сюда, вообще, свернула? Ах, да, я же срезать путь хотела. Срезала.

– Кать, ты где? – донёсся бас из-за жиденьких зарослей на краю оврага.

Потом послышался хруст, и из этих же зарослей высунулась голова нашего штурмана. Потом и весь штурман показался, заслонив своей широченной спиной и небо, и дорогу. Лариг обеспокоенно оглядывался, разыскивая меня, активно сливающуюся с окружающей грязью.

– Привал, – слабо заявила я. – Отдыхаю. Лари, всё в норме!

Лари сфокусировал зрение на мне. Всё же аверийцам сложно сосредотачиваться на предметах так резко. Особенно когда всё вокруг такое уныло-серое и статичное. И только Луру скачет как бешеный, разбрызгивая грязь и распространяя своё мутировавшее кошачье обаяние. Лари улыбнулся мне и принялся спускаться в овраг. Я даже не вздрогнула. Раньше его улыбка в замкнутом пространстве вызывала у меня панические атаки в геометрической прогрессии. Теперь же я видела просто приятного в общении парня с синей кожей и милой улыбкой с двойным рядом зубов, как у хищной рыбы. Но привыкла. Почти все привыкли. Всё же на Авере жизнь не сахар, ядовитые испарения, кислотные озера… и народец там обитал не менее экзотичный и ядовитый. Но если Лари не доводить до бешенства, то он совершенно не кусючий. А как штурман, так и вообще выше всех похвал. Я печально наблюдала, как эта мускулистая громадина скачет с камня на камень, подобно земной горилле. Я, правда, видела их только на голозаписи, но Лари выглядел очень похожим.

– Ударилась?

Я прислушалась к своим ощущениям. Не поломалась. Это точно.

– А самооценку учитывать? – вздохнула я, с пятого раза перевернувшись на живот.

Лари с чавканьем приземлился в одну из луж. Замер. Выпрямился. Задумался. Мой сарказм тоже ему тяжко даётся. Просто у этой расы отсутствует чувство юмора. Напрочь. От слова совсем.

– А где оно у людей находится? – обеспокоился авериец, подбегая ко мне. – Оно быстро заживает? Ты это... Не шевелись! Я за подмогой!

  И ведь уже принял стойку! Даже рвануть за помощью собрался. Представляю реакцию Зины, когда ей срывающимся голосом сообщат, что бортмеханик Филиппенко сломала себе самооценку. У меня же экипаж от хохота вымрет. А у Зинки микросхемы перегорят…

– Лари. Я в порядке, – вздохнула я.

Лари с подозрением глянул на меня. Прищурился. Левое веко нервно заморгало. Довела несчастного. И что я за человек такой?

– Сарказм? – уточнили у меня.

– Он, родимый, – покаялась я, пытаясь встать.

Рюкзак отказывался мне подчиняться и неумолимо тянул к привалу. Но спас Лари, протянув свою чешуйчатую руку и дёрнув на себя. Секунда, и я уже бодро стояла на ногах. С головокружением и дезориентацией от резкого подъёма. Но стояла. Хоть бы Лари меня не отпустил.

– В следующий раз за покупками пойдём по дороге, – строго сообщили мне. – И рюкзак понесу я.

А потом меня забросили на плечо, рюкзак на другое плечо и в той же бодрой обезьяньей манере поволокли прочь из оврага. Сходили за хлебушком. Блин.


***

– Ваше умение находить проблемы можно вносить в книгу межгалактических рекордов, – строго сообщили мне, принимая изгвазданную в грязи одежду. – Сегодня только первый день заселения.

– Да. Это я всегда могу! Я девушка-неожиданность.

– Катастрофа, – строго поправили меня.

Это меня так за глаза все называют. Катя-катастрофа. Я зло наблюдала, как Зинка выгружает на мою постель стопку чистой одежды.

– Дожилась, – буркнула я себе под нос, – меня учит жизни тостер.

Вообще-то, она ZIN -2033/1. Но я нежно зову её Зиной. На училку мою первую очень похожа. Зинаиду Никифоровну. Та тоже была такой же нудной и всех доставала. Зина подняла на меня свою утыканную проводами голову:

– Я не тостер, – ровным тоном проскрипел робот, – я многофункциональный аппарат для обслуживания.

И замерла, глядя на меня своими круглыми как блюдца глазами. Механические руки сжимались и разжимались.

– Прости, Зинуль, я просто сильно ударилась, – виновато заявила я. – Ты самый незаменимый кухонный комбайн в мире.

Зинку такое определение устроило. Она со скрипом кивнула мне и, шурша гусеницами по полу, гордо уплыла прочь из каюты. Я прислушалась к мелодичному скрипу. Смазать бы её. Да как? Сейчас начну за ней гоняться, она же спрячется. Любит она это дело. Мы часто с Зинулей играемся в «отыщи меня, если сможешь». Я ношусь по кораблю с гаечным ключом, а робот от меня нычкуется по всем щелям на корабле, пока системы по одной из строя не выходят. Потом Зинка затихает в одном из закоулков корабля, а мы всем скопом ищем её по следам масла на полу и раскатившимся повсюду болтам и гайкам. Боится наш робот механика. Прямо как люди врачей.

– Катька? Можно? – уточнила Лизка, проходя в каюту.

– Тебе можно всегда, – громко сказала я, – А вот усатым-полосатым вход воспрещён.

Из-за двери послышался полный тоски и муки вздох Луру.

Лиза – наш пилот. Первоклассный между прочим. А ещё моя подруга на этом ржавом куске железа. Зинка не в счёт. Зинка нейтральна, аки Швейцария.

– Волнуешься? – вкрадчиво уточнила Лизка.

– Я? Не-ет, – нервно пискнула я и принялась звенеть в своём дежурном чемоданчике.

– А что, так заметно?

– Твоя нервная дрожь перебивает вибрацию от двигателя, – хихикнула девушка.

Я кивнула. Да, я всегда боюсь перемен. К капитану Гилберстону я привыкла. Он ко мне привык. А ещё он разрешил оставить Луру.

– Катя, нельзя всего бояться.

– Я за Лу боюсь, – шепнула я, чтобы барвас не услышал.

– Да как его можно выгнать? – отмахнулась Лиза.

– Легко, – упавшим голосом сообщила я.

Мы приуныли. Я нервно теребила в руках куртку, Лиза теребила серёжку, одну из двадцати штук унизывавших её уши. А ещё одна была в носу. Две в брови… где Лиза ещё успела себя «прокомпостировать», я даже думать не хочу. А я ведь знаю. Она же мне хвасталась. Лиза вообще девушка эпатажная. Волосы, коротко остриженные по всей голове, только у лица оставлены две длинные пряди цвета «фуксия в бешенстве». Никогда не понимала, зачем Лизка это с собой делает, но раз ей нравится, то меня тоже устраивает.

– А давай его спрячем?

– Куда? В карман? Это же не хомячок!

– А ведь его так тебе втюхали, – расхохоталась подруга. – Давай его Ларику в каптёрку засунем. Там черт ногу сломает, его там, даже если будет нужно, не найдут.

Ларик – да. Вариант. Он когда спит, страшно мимо каюты проходить, не то, что заглядывать. Новый капитан точно туда не сунется. И Лурушик мой тоже… Мы с Лизкой приуныли.


***

– А чего сразу не пристрелите? – у Дэна даже глаз от напряжения задёргался.

Капитан Зверинцев зло ссутулился в кресле и пытался горящим взором воспламенить сидящего напротив друга. Сергей Кожевников, друг взбешённого капитана и по совместительству ответственный за перевод военных на мирную службу, даже не задымился, так как сам умел глядеть матом и легко переносил подобный взгляд у других.

– Не драматизируй, Дэн, – примирительно заявил он. – Тебя просто переводят. Боевые отряды сокращают. Мир, и всё такое…

Если бы взглядом можно было резать, то Сергей бы уже громоздился на столе в виде тонко нарезанных слайсов. Капитан Зверинцев грозно засопел и вцепился в подлокотники своего кресла.

– Идиотизм это, а не мир, – буркнул Дэн. – Тот, кто отказывается от своей армии, жить мирно не будет.

– Я сделаю вид, что тебя не услышал.

За окном пели птички и ярко светило солнышко, а в кабинете сгущались тучи. И самой грозной выглядел Дэн, который даже внешне посерел, готовый метать громы и молнии.

– Делай, – прорычал он, – вы все делаете, только я убеждён, что самая лучшая защита – это всем показать, что можешь дать по зубам любому, кто позарится на твоё.

– За это тебя и списали, – развёл руками Кожевников, – Деня, мы с тобой начинали вместе. Отслужили в спецназе не один год. Мне тоже было сложно. И я тебе не враг. Пока в твоей башке всё не смешалось в кашу и ты не пошёл крошить из автомата всех подряд, мой тебе совет – иди на гражданку.

После этих слов на стол перед Дэном легли планшет и стилус. Осталось сделать последний шаг и поставить росчерк под ровной колонкой букв. Только у капитана Зверинцева было чувство, что он этим росчерком вскрыл себе вены.

– Патрульный катер экоконтроля не самое худшее назначение. С фамилией твоей гармонирует, – веселился Сергей, – мог попасться и прогулочный лайнер… там люди. И с ними нужно общаться.

– Я умею общаться с людьми, – прорычал капитан.

– Вежливо, Деня. Твоё «идите лесом» и «отвали» за светскую беседу не сойдёт.

– Иди лесом, Серж, – беззлобно огрызнулся Дэн и встал на ноги.

– И тебе удачи, дружище, – усмехнулся Кожевников, протягивая руку другу, – держись.

Внешний мир встретил печального капитана радостным чириканьем птиц и гомоном голосов. На чистых и мирных до отвращения улицах гуляли дети. Зверинцев понуро шагал сквозь толпу, как средоточие всей человеческой скорби. Но мир был глух и слеп к его страданиям и продолжал грохотать весёлыми песенками и пестреть рекламными голограммами.

– Начни свой день вместе с нами! – вопила красноволосая девица в наряде «попробуй отыщи».

Крохотная юбочка едва прикрывала зад, а топ настолько сильно открывал лиф и живот, что почти терялся на фоне пышной груди. Дэн упрямо прошагал сквозь эту безобразную «зазывалку» и поплёлся к космодрому. Капитан до последнего ждал, что его пристрелят на одном из заданий, но преступники, как на зло, улепётывали прочь от разъярённого капитана. Убивать его никто не хотел. И вот теперь придётся умирать долго и мучительно, таскаясь по космосу из одной точки в другую и отлавливая всякий мелкий сброд, посмевший вывезти из одной планеты редкий овощ и привезти его на Землю.

Но чем дольше Зверинцев шагал по улице, тем лучше становилось его настроение. Ведь патрульный катер – это же лучше, чем прогулочный! И правда! Там же всё, как он любил, сурово и по-военному. Субординация, крепкий мужской коллектив и серьёзное отношение к работе! До космодрома несчастный капитан зашагал ещё бодрее, даже не подозревая, что ждало его расшатанную боями и муштрой психику.


***

  – И раз! И два! И три!

Что чувствует штанга? Не знаете? А я знаю. Я сейчас исполняю её роль. Меня на спор поднимают то Ларик, то Филька, наш бортовой медик. Эти два тестостероновых сгустка поспорили, кто выносливей и сильней: аверийцы или земляне. Проверять решили подъёмом тяжестей.

Я как тяжесть подошла им идеально, потому что Зинка лупит в ответ током, а Лизка заперлась в кладовой до того, как эти два шалопая определились с заданием на выносливость. А я опять ковырялась в своих болтиках-гаечках и проворонила то веселье… которое подкралось незаметно.

– Катька, хватит орать, – зло шикнул на меня Филька, – я тебя не роняю, а ты роняешь честь землянки.

– Сволочи!! У меня рёбра болят, – вопила землянка, наплевавшая на честь и совесть.

Больно бывает и от смеха, а я уже насмеяла себе такой пресс, что, казалось, вся с ног до головы покрылась кубиками.

– Это ещё что такое! – рявкнул кто-то у нас за спинами, – отставить бросаться женщинами!

Зачем он так? Филька, он парень сильный и смелый, только он ещё и медик, от военных приказов отвыкший. От этого рёва он тут же принял нужную стойку и…

– Йай! – вякнула рухнувшая на землю я.

Хорошо, что это был не Ларик. Он выше Фильки на две головы, а это ускорение и приземление, и… хана бы мне была. У трапа катера стоял здоровенный мужик, фигурой напоминавший шкаф, а взглядом – Джека Потрошителя. Дядька раздувал ноздри и буравил взглядом то Филю, то Лари, то меня, валявшуюся под ногами.

  Я догадывалась, кто был этот мужик, а Филя нет. Не додумался и выдал:

– Эй, мужик, ты сдурел?

Мне сразу же захотелось взять сапёрную лопатку и начать окапываться прямо тут, сквозь асфальт и все слои городских коммуникаций, настолько зверским СТАЛ взгляд нового капитана. А это был он, мужчина, которого я боялась как огня. Заочно. А теперь уже оправданно.

– Капитан Зверинцев, – прорычал дядя-шкаф, – ваше новое начальство!

Я была готова рыть асфальт голыми руками, но меня уже поднимал на ноги Филя, отряхивал Лари и обсмеивала стоявшая на трапе Лизка.

– Капитан Зверинцев? – заскрипела радостно Зинка, – Денис Игнатьевич… мы ждали вас чуть позже…. Я не составила отчёт о заселении…

Зина обожала всякие отчёты, диаграммы, приказы и ходить строем. Но попала бедняжка в команду конченых разгильдяев, и строем ей ходить было не с кем. Наш корабельный «миксер» стал хищно нарезать круги вокруг багровеющего капитана. А капитан всё пытался подобрать слова для знакомства… а, видать, уставных в лексиконе не находилось.

Пока новоиспечённое начальство приходило в себя, мы начали поспешно строиться. Но так и не определились как? По росту или по званию. Начали безпорядочно метаться перед катером, натыкались друг на друга, спотыкались и чуть не падали. На мой взгляд, капитану пора было уже готовить реанимационную установку, пока он не скончался прямо тут, у катера.

– Вам провести экскурсию? – подобострастно проблеял робот, – я всё покажу. Каюта готова.

– Для начала я бы хотел познакомиться с экипажем, – надтреснутым фальцетом выдал капитан.

Мы метаться перестали. Капитан откашлялся и снова рявкнул:

– Стройся! По званию!

  Ларик хищно усмехнулся и дёрнул Филиппа за руку, выпихивая того в начало строя. Лизка вздохнула и двинулась к нам. Капитан появление нашего пилота встретил стойко. Только глаза выпучил и пару раз нервно сглотнул.

– Филипп Котов, – отчитался Филя, – работник медотсека!

– Лариг, – пробасил Ларик, – штурман.

И эту информацию капитан принял спокойно. Только косил правым глазом туда, где лёгкий ветерок трепал малиновые волосы Лизы, те что ещё можно было трепать.

– Елизавета Лазарева – пилот, – кокетливо заявила моя подруга.

Капитан прикрыл глаза.

– Екатерина Филипенко, – промямлила я, – бортмеханик.

Капитан продолжал делать вид, что он умер и сам себе памятник на могилке. Мы тоже стояли и ждали реакции со стороны начальства. Зинка с жужжанием подъехала к нашему строю и выдала:

– Зи Ай Эн 2033 – многофункциональный бортовой робот, чаще всего кок.

Она была горда своим званием. Она считала себя частью команды, а мы считали её самой крутой в мире подружкой. Ну и что, что вся в проводах? Зато как она готовит!

– Денис Зверинцев, – вздохнул мужик, – ваш новый капитан. Пр… приятно познакомиться…

Я плохо вслушивалась в слова капитана, так как в иллюминаторе катера нарисовалась морда Луруши. Он высунул язык и с любопытством разглядывал наше собрание. Я молилась лишь о том, чтобы барвас пошёл играть в нашу с ним каюту и не приставал к…

– Мыррр, – ласково выдохнул барвас в ухо капитану.

А всё дело в том, что Зверинцев стоял у трапа, спиной к нему, а барвас как раз вышел и начал спуск. Зверинцев вытаращил глаза, Луру с любопытством обнюхивал новичка. Я? Я не дышала.

– Фыррр, – изнемогал от нежности Луруша и полез к капитану обниматься.

Зверинцев увидел две фиолетовые лапищи у себя на плечах и резко обернулся, отскочив от барваса. Луруша принял сей маневр как игру и поскакал за капитаном.

– Это ещё что за хрень? – выдал Зверинцев.

– Барвас, капитан, – преданно отозвалась Зина, – живёт на корабле в качестве питомца.

– Что? – у Зверинцева явно так прослеживались истеричные нотки в голосе. – Это же барвас!

Да, забыла уточнить, что этих зверей многие боялись. Их не зря в расход пустили. Многие барвасы отличались агрессией и жестокостью, а наличие интеллекта делало их опасными охотниками. Но мы же Лурушу получили котёнком! Он и не знает, что он машина для убийства, он жил с мыслью, что он плюшевый мишка, который создан, чтобы его обожали. И его на катере обожали!

– Это корабельный талисман, – вмешался Филя, – мы его командой вырастили. Он мирный и добрый и…

– Чтобы его к вечеру на корабле не было, – рявкнул Зверинцев.

– Как это «не было»? – отошла я от шока. – Выгнать, что ли? Этот вид не запрещён к содержанию. Они же как собаки и…

Зверинцев обернулся ко мне. Потом ещё сделал два шага и приблизился вплотную.

– Милая девушка, вам приходилось видеть, как охотится барвас?

– Не… нет.

– А я видел. И повторять этот опыт не хочу, – прошипел капитан. – Это патрульный катер экослужбы, а не зверинец!

И, развернувшись на каблуках, капитан Зверинцев скрылся в недрах нашего катера. За ним по пятам ехала притихшая Зинка. Остальные члены команды притихли и печально взирали на барваса, который пытался поймать бабочку.

– Ларьчик, – отозвалась Лиза, – у тебя под койкой место свободное есть?

– Для какого груза? – бесхитростно уточнил авериец.

И мы с Лизкой дружно указали пальцами на Лурушу.

– Это нарушение устава, – серьёзно заявили нам.

– Его лучше прятать перед отлётом, – оживился Филя.

А Лари согласно кивнул и тоже утопал на катер. Мы давно уже жили и работали как одна семья. И появление капитана никак не меняло этого факта. Зверинцеву просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть к нашим внутрикомандным взаимоотношениям. И патрульный рейс длиною в неделю был именно тем, что помогло бы ему освоиться или написать заявление о переводе…


***

– Лучше бы это был прогулочный лайнер, – падая на койку, прошептал в потолок капитан.

В глубине души Зверинцев ещё надеялся, что в момент вылета в катере что-то замкнёт и у капитана появится шанс уйти из жизни если не героем, то хоть не посмешищем. Дэн пришёл в ужас, увидев то убожество, которое ему досталось в качестве команды. Кучка идиотов, один из которых авериец (что для капитана было синонимом дикаря), а механиком была баба. Женщина, заведующая исправностью космического судна! Женщина и техника! Понятия, которые в голове Дэна не то что не вязались, а даже не умещались в одном предложении.

Но судьба чхать хотела на светлые мечты Дениса и ничего замыкать на катере не стала. Он мирно урчал и выходил на заложенную компьютером траекторию. Миссия у группы экопатруля была простой и понятной. Патрулирование трассы между двумя порталами гиперпрыжка. Проверка орбитальных баз и торговых точек на предмет контрабанды. Досмотр кораблей на наличие запрещённой фауны и флоры.

Скука! Ею веяло от капитанской рубки, коридоров катера, кают и коек. Даже руководить всем процессом патрулирования было не нужно, просто приходить во время досмотра, и всё. Дэн уже присматривался к стенам, выбирая ту, о которую он будет биться головой ближайшую неделю, пока патрулирование не завершится.

– Зинуся, ну остановись, я тебя даже разбирать не буду. Только смажу… – жалобно упрашивал кто-то там, в коридоре катера, а потом выкрикивал с гневом, – я же так просто не отстану! Стоять, комбайн высокоинтеллектуальный!

Из коридора донеслось бодрое «вжух», и кто-то со скрипом удалился прочь. Послышался топот. Капитан подумал, что всегда можно повеситься на шнурках, если путешествие наскучит ему раньше, чем выйдет срок патрулирования. Урчание и жужжание блоков питания убаюкивало и погружало измотанного командира в сладкий, исцеляющий сон.

Дэну снилось зелёное небо Гаргоссии, планеты, покрытой плотоядными джунглями. Коварная и агрессивная природа держала в тонусе всю группу спецназа, направленную туда для поимки опасного преступника. Дэну нравилась обстановка, где под каждым кустом, в прямом смысле, его ждала алчная пара зубов. А то и не одна. Дикие твари, шуршащие перепончатыми крыльями в тёмных пещерах, покрытые ядовитыми шипами лианы.

– Капитан, Зверинцев, подпишите график уборки, – прожужжал за спиной капитана механический голос.

Дэн обернулся и встретился взглядом с двумя круглыми прожекторами Зи Ай Эн. Она вся дрожала от нетерпения и протягивала капитану пластиковый лист голобумаги. Дэн попятился и наткнулся на кого-то, замешкавшегося рядом.

– Укольчик? – весело улыбнулся капитану доктор Котов.

Курчавый крепыш весело скалился и крутил в руках шприц. Из недр джунглей на несчастного Зверинцева пёрли члены команды, с придурковатыми ухмылками на лицах. Они пошатывались и тянули к капитану руки, словно стайка зомби из старого, до смешного примитивного фильма.

– Мыррр, – выдал над ухом барвас.

А бедный капитан подскочил на койке, в ужасе понимая, что тесная каюта ему не приснилась, а стала частью его новой, мирной жизни. Над койкой начала мигать красная лампочка, а после по каюте раскатился глубокий бас аверийца:

– Кэп, корабыль по курсу. Торговое судно пятой модели.  Лиффойсийский, они возят на Землю овощи. Протокол требует вашего присутствия на борту.

И отключился. Дэн ещё немного посидел тупо глядя в стену и поплёлся туда, где его ждала встреча с редкими саженцами и вымирающим зверьём.


***

– Хайосий, савсема хайосий, – гундосил житель Лиффо, пока Лари осматривал судно.

Зверинцев хмурился и изучал декларацию, а ушлый инопланетянин изображал радушие и беззаботность. Я тут вообще для численности стояла. В досмотрах всегда участвовал капитан и наш штурман, который помимо прокладки трассы мог завязать узлом кого и что угодно, независимо от размеров и материала. Ещё они часто брали с собой Лурушу… но тот как бы «списан с корабля». И сидит тихонечко у Ларика под койкой.

– На территорию Земли запрещён ввоз лиффосийских аггерсинов, синих слизней и муравьёв, – устало промямлил капитан, – вам это известно?

– Хайосий, – заулыбался ещё шире инопланетянин.

А вот я заметила, как этот буро-зелёный амебоид  нервно моргает пятым справа глазом. Лиффосиец нервничал и шлёпал одним из щупальцев по полу. Скорее всего, многие из контрабандистов знали, что капитан Гилберстон ушёл в отставку, а он гонял их на этой трассе, как мелок «Машенька» тараканов. И вот, вполне вероятно, что «тараканы» прощупывают нового капитана.

– Ясно, – Зверинцев свернул голограмму и осмотрелся, – открывай склад. Будем смотреть, какой он хайосий.

Лиффосиец совсем слегка посерел, но улыбаться не перестал. Капитан ответил амебоиду такой же дикой улыбкой и развёл руки в стороны. Мол, ждём, устраивай экскурсию. Несчастное создание утробно забулькало и уползло в сторону складов. Ларик за ним. Капитан остался в рубке. Я в переходном рукаве.

– Интересно, что мы у него найдём? – спросил Зверинцев у окружающего пространства.

– Слизней, – ответила я за вселенную, – за них штраф небольшой.

– Проверяют канал? – с усмешкой уточнили у меня.

А капитан не дурак. Стоял тут с кислой миной, а ситуацию просёк за пару секунд. Я только пожала плечами и улыбнулась. А Лари уже пёр из склада огромный куб из стекловолокна, где копошились они самые – слизни.

– Хайосий, – жалобно бубнил лифосиец, – луций.

На куб прилепили наклейку «конфискат», амебиоиду «влепили» штраф согласно должностной инструкции, и мы расстались так же внезапно, как и встретились. Слизни отправились в криокамеру,  где их ждал анабиоз и покой.

– Время ужина! – радостно жужжала Зина, – являясь в рубку. В пищеблоке готовы пельмени!

Мы уныло заулюлюкали. Только капитан радостно вскинул брови. Это он ещё не знает, что лепить пельмени Зинка любит даже больше, чем ходить строем. И с пельменями Денису Игнатьевичу предстояло сродниться настолько, что они станут являться ему не только в кошмарах, но и в галлюцинациях наяву.

Сегодня Зинку понесло. Были гедза с тыквой, рыбой и ещё какими-то странными начинками, состав которых я не смогла идентифицировать. Филя лупил пельмени с привычным для него усердием. Ларик меланхолично разделял творения робота на оболочку и начинку, съедая всё по очереди. Мы с Лизой налегали на тыкву.

– Очень вкусно, – искренне похвалил Зину капитан.

Потом осмотрелся. Поймал мой недобрый взгляд и слегка закашлялся. Да-да, я тут в оппозиции. У меня котика отняли. Филя неуверенно потёр шею и глянул на Лизку. Та едва заметно кивнула.

– А не отметить ли нам смену командования? – улыбнулся медик.

– Распитие при исполнении – нарушает устав, – отрезал Зверинцев.

– Так ужин, рабочее время закончено! – не унимался Филя.

Зверинцев хмуро дожевал пельмень. Встал.

– Предлагаю изучить устав и воскресить в памяти должностные инструкции, – гаркнули нам, – увижу у кого пиво… вышвырну в иллюминатор. И алкаша, и напиток.

– Так невесомость же, – икнул Лари.

– Вот я и предупредил, – рыкнул капитан и вышел из-за стола, – спасибо за ужин. Завтра жду вас на построении в восемь ноль-ноль. Без опозданий.

И ушёл прочь. Недобитый мужлан и хам!

– А попка у него ничего так, – задумчиво протянула Лиза, глядя вслед капитану.

– Жаль головонька бо-бо, – пробурчала себе под нос я.

Чем мы заслужили этого психа на борту? Мы долгие годы исправно выполняли свою работу. Ни один контрабандист не смог провезти на землю даже семечку от инопланетного арбуза! А нам тут про субординацию говорят.

– Псих, – вздохнула я и отодвинула тарелку.

Настроение у всех было паскудным, и вскоре все разбрелись по каютам. Катер спокойно дрейфовал на автопилоте, система оповещения предупредила бы о любом корабле в отведённом под патрулирование квадрате. Так что оставалось только уныло дремать в своих каморках. Морфей уже тянул ко мне ручонки и обещал незабываемые часы в своих объятиях, но тут:

– Мыр? – кокетливо выдохнули мне в ухо, разогнав дремоту.

Часы на табло подсказали, что с Морфеем мы пообнимались часа два. Расфокусированное зрение показало… Лурушу. Барвас подобострастно заглядывал мне в глаза, прижимал уши к голове и нервно бил хвостом.

-Луша! – простонала я. – Плохой, плохой котик. Ты зачем сбежал.

Луру продолжил прижимать к голове уши, отводил глаза, но уходить не спешил. Пришлось встать. Одеться, попутно шёпотом отчитывая барваса. А потом мы пошли опять к Ларику. Луруша плёлся за мной как на казнь. Из каюты аверийца доносился раскатистый, дребезжащий храп.

– Давай, иди спать, – указала я барвасу на дверь, – Лари тебе столько места под койкой выделил. А то капитан застукает и тю-тю в невесомость.

– Фыр! – сообщили мне с наглым видом и приняли стойку для игры.

Барвас положил морду на передние лапы, поднял зад и принялся вилять хвостом. Ой как мне не понравился этот озорной блеск в глазах! И это его «мурмяу», после чего барвас рванул прочь по коридору, мерзко царапая когтями по полу. Я даже опешила от такой наглости. А потом оставалось только мчаться следом, чтобы мой «котик» не перебудил весь катер своей лёгкой поступью. Чего я не учла, так это того, что Зинка уже натёрла полы, а на мне не было привычных ботинок на прорезиненной подошве.

Итак, набрав скорость, я могла только нестись вперёд до поворота, прославляя отсутствие силы трения. Инерция вынесла меня к повороту коридора, и я с грохотом затормозила о стену. А потом сползла на пол, понимая, что Луру скачет вокруг обалдевшего капитана. Зверинцев стоял в коридоре в одних штанах и таращился на веселящегося барваса. Потом капитан заметил меня.

– Это что такое? – рявкнули мне вместо «здрасте».

– Луру, – пожала я плечми и встала на ноги.

В подтверждение моих слов барвас стал тереться о ноги капитана, давая понять, что говорят про него.

– Что он тут делает?

– Бегает.

– Почему он тут бегает?

– А в каюте он не разгонится…

У Зверинцева сейчас было лицо как у того амебиоида. Глаза такие же выпученные и в них было столько невысказанных эмоций!

– Был приказ!

– Как можно выбросить такого котика! – взвизгнула я.

У Зверинцева задёргалась щека, и мне показалось, что вот сейчас я и узнаю, каков мир за бортом без скафандра. Зверинцев сопел. Луруша урчал, я молилась чтобы нас вызвали на досмотр.

– Я приказал пристроить барваса! – взвыл капитан. – На космодроме оставить!

Ой. А такая идея в голову нам не пришла. Да и куда пристроить кота таких размеров? Кто его к себе возьмёт? Кто кормить будет?

– О! Лурушик! – радостно заявила вышедшая из каюты Лиза. – А ты тут как?

– А то вы не знаете? – ехидно отозвался капитан.

– Пробрался-таки… ах ты ж разбойник! – Лиза умела прикинуться идиоткой в любой ситуации.

Зверинцев взвыл и рванул в свою каюту. Я была уверена, что капитан искал свой табельный бластер, а потому кинулась следом за начальством. Лиза закатила глаза и позвала Луру к себе.

– Капитан, не нужно его того, – затараторила я, влетая в каюту, – Луша, он хороший. Барвасов же не запрещено на корабле держать!

Зверинцев уселся на койку, пристально разглядывая меня, стоявшую в дверях. Потом устало закрыл лицо ладонями и расхохотался.

– Я боевой офицер. С наградами и ранениями. Вот за что мне всё это? А? Меня хоронить должны были как героя! А я?

– Нет, ну похоронить вас ещё успеют. Тут без вариантов, – ляпнула растерявшаяся я.

Капитан глянул на меня. Я на него. Неловкая пауза заполняла тесное пространство каюты. Особенно неловким в этой паузе было то, что я против воли пялилась на торс капитана. Не то чтобы мне было так уж интересно, но он же про ранения говорил, и я искала шрам… Я честно шрам искала!

– Филипенко, вам сколько лет? – вздохнул Зверинцев.

– Смотря как считать, – пожала плечами я, – для человека вполне ещё нормальный возраст, для лошади пенсионный, а для карсианки я совершенное дитя…

Честно, я когда начинаю нести чушь, то у людей часто бывает вот такое лицо, как у капитана. Вытянувшееся и недоверчивое.

– Послушайте, Денис Игнатьевич, – я в пару шагов подошла к капитану вплотную и присела на корточки, – Луша наш друг. Он член команды. Он… Он наша семья. А вы его выбросить сказали, как жестянку ненужную. А мы своих не бросаем.

Капитан смотрел на меня сверху вниз, и на его каменной физиономии прочесть хоть какую либо эмоцию было невозможно. Капитан думал.

– Так уж и семья? – вдруг усмехнулся мужчина.

– Мы тут все семья, – пожала я плечами, – для вас диковатая, но мы готовы меняться!

Зверинцев продолжал меня разглядывать и в его глазах появлялось всё больше интереса.

– Ладно, – вдруг выдохнул Зверинцев, – но если этот зверь надзюрит мне в тапки…

– Помою, – кивнула я.

– Новые купим! – послышался голос Фили.

Вся наша команда стояла в дверном проёме и глазела на капитана. Зверинцев ещё чего-то сказать хотел, но над дверью снова ожил сигнальный огонек оповещения. Все мы нехотя поплелись в рубку, готовые проверять очередные контрабандные вершки или корешки.



***


Это был грузовой «баркас». Судя по маркировке на левом борту, перевозил стандартные грузы с овощами и фруктами для земных супермаркетов. Команда по одному выползла в рубку, Дэн на ходу натягивал мундир экопатруля, а вот что пилот, что штурман даже не попытались привести себя в надлежащий вид. Елизавета уселась за штурвал в ужасающей пижаме с капюшоном в виде головы динозавра. Лари, к радости капитана, удосужился натянуть форменные брюки, но майку менять не стал.

Жуткая тварь по имени Луру нахально лезла под ноги капитану и пыталась привлечь внимание. Дэн вздрагивал от одного вида тёмно-фиолетовой шерсти и жёлтых глаз. А память услужливо подсовывала картинки из прошлого, где после «гуляний» барвасов на ветках весело болтались кишки двух его сослуживцев. Конечно, там речь шла о служебных барвасах, натасканных на охоту, но всё равно капитану было жутко.

– Иду на сближение, – заявила пилот и весело тряхнула розовыми ошмётками волос.

Девочка-техник, заметив нервозность Дэна, поспешила оттащить барваса в сторону и поволокла того прочь из рубки. Если бы капитана спросили, с какого перепугу он пошёл на поводу у этой девицы, он бы в жизни не смог ответить. Но пошёл. Поддался. И теперь ощущал себя размазнёй и нюней.

Тем временем корабли состыковались, люки были открыты для осмотра. Лари прогулочным шагом направился к выходу, Дэн поторопился следом, чтобы у проходящих досмотр не началась икота от испуга при появлении аверийца.

Что-то неладное капитан Зверинцев заметил ещё при знакомстве с досматриваемой командой. Это были люди. Обычные, занятые привычным делом и нервные. От взгляда бывалого десантника не укрылись ни дрожащие пальцы, ни капелька пота, стекшая по виску пилота. И это всё вызвало не появление капитана, люди были напуганы. Но чем?

– Земной экоконтроль, предъявите ваши документы для досмотра, – отчитался Дэн.

Капитан протянул Зверинцеву свой планшет. Молча, спокойно, расслабленно. В документах было всё нормально, оформлено по протоколу. И это капитана заставило присмотреться к командиру баркаса. Команда на взводе. Командир спокоен и…

Ворот форменного мундира отогнулся, открывая фрагмент татуировки на шее. Дэн автоматически потянулся к поясу, где висел верный и ни разу не подводивший капитана бластер.

– Руки, – раздалось за спиной, и меж лопаток уперлось дуло оружия, – вверх, и без резких движений.

Командир баркаса тоже достал бластер, а из подсобки уже выводили Лари. Дэн легко мог обезоружить тех двоих, что держали его на мушке. Без труда выхватил бы бластер и уложил того из людей, кто стоял рядом с аверийцем. Но останавливало то, что у синекожего верзилы на шее висел контейнер высокоактивной либурийской взрывчатки. Один неверный шаг – и маленький катер экоконтроля станет космической пылью.

– Я думал, этот садоводческий обломок был удачным уловом, – усмехнулся псевдокомандир баркаса, – но ваша посудина – это просто подарок.

Лжекомандир стянул с себя мундир, обнажив мощный торс, сплошь покрытый тюремными наколками. Но Дэна интересовала только одна. Она размещалась на шее и изображала спрута, со множеством щупалец, покрытых шипами. Символ «Братства Смерти» одной из самых обширных террористических организаций в этой галактике.


***

– Ай! – гневно сообщил Филя, когда его и меня втолкнули в кладовую.

Появление пятёрки бравых мужиков с бандитскими рожами и капитана со штурманом, обвешанных взрывчаткой, слегка нарушили полусонные будни нашей команды. Филька ещё и по голове бластером получил за то, что не достаточно резво среагировал на приказ встать и пойти на заключение в кладовку.

– Не реви ты! – шикнул на меня доктор.

– Я не реву! Я психую! – огрызнулась я.

– Тогда не психуй, – простонал доктор и сполз по стеночке на пол.

Я только шмыгнула носом и попыталась взять себя в руки. Ну, подумаешь, напали на нас пираты! Или террористы. Или ещё какие перцы из соседней галактики. Не впервой. Нас вон месяц назад червь кхальский чуть не сожрал. Не сожрал же, и эти тоже подавятся.

Главное, что Луру отправился спать в нашу с ним каюту, а Зинку я всё же изловила и отправила на подзарядку. Так что две «корабельные ценности» в безопасности. Осталось понять, чего нам теперь с этой всей экшен-ситуацией делать.

– Двери открыть сможешь? – прокряхтел Котов, обматывая кровоточащую голову футболкой.

– Без инструментов?

– Катя! Ты же инженер!

Почему всякий раз, когда люди упоминают мою специальность, они говорят с таким видом, будто к диплому всем инженерам в придачу дают волшебную палочку?

– Ты доктор, – пожала я плечами, – но я же не прошу выгрызть мне аппендикс.

И мы с Филькой в четыре глаза уставились на дверь, в надежде, что та проникнется духом братства и поможет нам по старой дружбе. Ага! Лупанули по темечку только доктора, но рехнулись, похоже, мы коллективно. А когда дверь и вправду тихонько щелкнула, я даже пульс у себя на всякий случай проверила. Что? Какое отношение пульс имеет к психике? Ну, по крайней мере, я ещё помнила, где на себе искать пульс.

– Мыр-мау, – печально сообщили нам с порога.

Луруша прижимал уши к голове и нервно дергал хвостом. Он чуял чужаков и был этому не рад. А двери? Так он код в первый месяц на корабле запомнил… а я его в базу сетчатки глаз внесла. И забыла.

– И что, нам теперь всех спасать? – обиделся Филипп.

– Можешь потом всех лечить, – шикнула я на доктора, и мы тихонечко эвакуировались из кладовой.

Осталось понять, что нам теперь делать и как спасать себя и тех, кто остался в рубке. Смешно, десантура у нас только в лице капитана, а спасать его выпало двум… трём не десантным нам.


***

– Как бы нам их отвлечь? – прошептал Филя, потирая ушибленную голову, – ведь даже сейчас, если учесть Зинулю, у нас над пиратами если не численное превосходство, то почти равные силы.

Я посмотрела на доктора Котова, доктор смерил взглядом меня. Вздохнули мы синхронно. Оба понимали, что на полноценного бойца я потяну только при скрещивании с Зинулей, да и то – буду поражать противника венчиком и занудством. Есть шанс, что захватчики помрут со смеху, но проверять не хотелось.

Из нашего закутка было очень хорошо видно капитанскую рубку и то, что взрывчаткой обмотаны не все, а только Лари. А это уже давало какую-никакую надежду, что мы сможем скрутить незваных гостей.

Зачем мы сдались пиратам? Очень просто. Судна экоконтроля не проходят досмотр при прохождении земной атмосферы. Корабли управляются и даже заводятся только в том случае, если за штурвалом пилот, чей биокод внесён в базу данных корабля. А база эта на Земле, так просто не сменишь. Нет, конечно, при желании можно хакнуть что угодно, но, глядя на туповатые морды людей с бластерами, я сомневалась, что среди них был гений программист.

– Интересно, что эти психи будут требовать у земного правительства? – пробубнил мне на ухо Филя.

– Судя по взрывчатке, которую они на Ларика навесили, много денег и вертолёт.

Луруша только вздыхал и печально смотрел на угрюмую Лизу. Наша пилот кусала губы и настраивала приборную панель на обратный курс.

– Я вам уже сказал, – устало заявил капитан Зверинцев, – катер положен на курс. Рейд длится неделю. Наше возвращение вызовет много вопросов.

– Скажи, что у вас болен член экипажа, – сквозь зубы выдохнул пират.

– У нас укомплектованная команда. Есть медик.

– А ты скажи, что болен медик.

Пока эти двое огрызались, я осторожно высунулась из-за арочного проёма, ведущего в рубку. В теории меня мог увидеть только капитан. Зверинцев, сверливший злым взглядом пирата, моргнул. Даже на минуту чуть не спалил всю контору своим вытянувшимся от удивления лицом. Я показала на пирата и изобразила удар в челюсть. Зверинцев моргнул дважды. Умный мужик, видимо его не так уж и часто лупили по башке в десантуре.

– И что ты уже задумала? – заулыбался Филя.

– Тащи Зинулю, она как раз процентов на пятьдесят зарядилась, – прошептала я, – будет у нас психическая атака.


***

Сначала Денис подумал, что у него галлюцинации, когда из дверного проёма показалась всклокоченная голова девушки-техника Кати. Она радостно заулыбалась капитану и ужасной пантомимой изобразила что-то, что Зверинцев расшифровал, как боевую операцию по спасению. Капитан даже не представлял, что именно собралась делать девица, но совершенно точно решил, что верзилу-главаря будет брать на себя. Лари он отмёл сразу, авериец мог только вздыхать, боясь шевельнуться.

А запущенная программа связи уже отсчитывала минуты до связи с Землей. На огромном экране, которым стал смотровой иллюминатор катера, вспыхивали цифры, в убывающем порядке.

– Восемь, – холодно произнёс бортовой компьютер, – семь…

А потом произошло что-то совершенно безумное. Привычный ко всяким стрессам организм капитана Зверинцева действовал на инстинктах, пока сознание пребывало в состоянии глубочайшего шока. Пока руки Дэна выбивали у террориста оружие и крутили негодяя в «бараний рог», мозг пытался понять, что за бедлам творится вокруг него. И как такое могло созреть в чьем-то мозгу.

А происходило явление бортового робота Зи Ай Эн. Эпичное. Робот влетел как ужаренный в рубку, шарахнул током одного из террористов и, проехавшись по ногам другого, стремительно скрылся во втором выходе с капитанского мостика. Пока двое «пострадавших» очухивались от нанесённых им увечий и психологической травмы, пилот Елизавета уже наносила удар ногой в челюсть третьему, свалившемуся ей под ноги террористу.

Ещё одного с нежным «фуррр» обнимал лапами барвас. Когда тот несчастный падал на пол, в его глазах плескалось столько ужаса, что даже Дэн успел посочувствовать несчастному. Пока капитан разворачивался от поверженного противника, на его глазах хрупкая девушка Екатерина Филиппенко уже нападала на незадачливую жертву с металлическим тазиком в руках. «Бздень» – и бандит с грохотом рухнул без чувств. Действия доктора, всадившего в плечо вооруженному верзиле шприц, вызвали у Дэна нервную дрожь.

В тишине, заполнившей рубку, только безэмоционально бубнил компьютер:

– Три, два, один…

– Штаб на связи, – хмуро сообщила женщина-диспетчер на той стороне экрана, – что у вас там такое срочное?

На столе перед дамой стояла чашкагорячего чая и виднелся краешек коробки с конфетами. Видно было, что у дамы полно других дел, и общение с катером в их число не входило. За кадром слышался звон посуды и гул голосов. Где-то происходила делёжка салатиков в честь какой-то круглой даты.

– Нападение на экопатруль, – сдувая со лба розовую прядь, выдохнула Лиза.

– Пострадавшие есть? – меланхолично произнесла диспетчер.

– Лёгкие телесные, – отчитался Филя, – среди команды пострадавших нет.

– Чудно, – без особой радости промямлила дама, – я сообщу в полицию. Ждите.

И отключилась. Всё время общения с диспетчером Дэн приходил в себя от осознания того, что подобный стресс для экопатруля был будничным. Доктор и пилот вязали террористов старыми электрокабелями, барвас с милейшей мордой сторожил тех, кто ещё не был связан и пытался встать. Техник «разминировала» штурмана.

– Вы как, кэп? – весело уточнил Котов.

– Нормально, – вздохнул капитан и бросился помогать команде.

Мир капитана Зверинцева рухнул. Те, кого он считал кучкой идиотов, оказались слаженной и бойкой командой, без лишних слов бросившейся спасать своих друзей. Такую отвагу ранее Дэн видел только у своих сослуживцев, всех остальных, особенно штабных, считал трусами и слюнтяями. Теперь капитану Зверинцеву было стыдно смотреть в глаза команде.

– Мур, – произнёс барвас и ткнулся Дэну лбом в бедро.


***

На кухню мы входили с гордо поднятыми головами и тяжёлыми пакетами, полными продуктов. По пути рейда была чудесная космическая продуктовая лавочка, где мы затарились всем, что могло бы скрасить скучный казёный паёк. Кто бы мог подумать, что капитан Зверинцев подключит свои военные связи и вытрясет из начальства прибавку к жалованию каждому из нас.

– Зинуся, а что у нас на ужин? – осторожно произнесла я, по-собачьи втягивая носом воздух.

– Паста. С мясом, – гордо заявил робот, расставляя тарелки по столу.

– Опа! – Филя весело расхохотался и пошагал к холодильной камере, – что, заводские настройки слетели?

Зина невозмутимо подняла на него свою глазастую голову. Потом склонила её набок, отчего один из проводов выпрямился и теперь торчал как антенна.

– Почему? С настройками всё верно, техник Филиппенко меня проверила.

Я согласно кивнула, мол, да, проверила. Пашет наш «комбайн», не искрит и не глючит. Прошли третьи сутки с того дня, как мы передали полиции террористов. Корабль разминировали, заложников отпустили. А мы легли на прежний курс и продолжили дрейф-рейд. Жизнь потекла в штатном режиме.

– Паста бывает разной, – начала зудеть Зинаида, – пенне, стеллине, тольятелле…

Пока Зинаида увлечённо перечисляла нам виды итальянских макарон, мы рассаживались вокруг стола, раздавали приборы, подставляли тарелки под черпак с ароматным блюдом.

– А где капитан? – заволновался Лари.

Он с любопытством наматывал на вилку спагетти, смотрел, как с тех стекает густой томатный соус, клацал зубами и блаженно сопел.

– Он последним шёл, – пожала плечами Лиза.

И мы обернулись к двери, где уже грохотали шаги командира. Зинка шмякнула порцию макарон на пустую тарелку, Лизка воткнула в них вилку. А капитан Зверинцев уже входил на кухню, держа в руках огромную коробку с тортом. Мы в немом изумлении проследили, как он ставит коробку на стол и садится на свободное место.

– В общем… Не задалось у нас знакомство, и я предлагаю начать его заново, – смущённо произнёс капитан.

Лиза алчно схватилась за края коробки, открывая нашему взору лоснящиеся шоколадом бока тортика. Мягкий горько-сладкий аромат разлетелся по кухне, заполняя собой все щели. Это был настоящий шоколад. Дорогущий торт. И…

– Это вроде как извинение? – хитро улыбнулся Филя.

– Это вроде как «я был не прав» – усмехнулся Зверинцев.

– Давайте уже быстрее есть! – не выдержал несчастный Лари и набросился на макароны.

Зина умчалась кипятить чайник, а на моих коленях уже лежала голова Луру и печально глядела глазами профессионального попрошайки. Запахло фруктовым чаем. Двигатели мерно урчали, компьютер закладывал обратный курс для полёта. А наша «семья», похоже, обрела своего КАПИТАНА.

– Так может, на «ты»? – осторожно уточнил у капитана доктор.

– Не борзей, – послышался беззлобный ответ капитана, жевавшего макароны.

Всё же хорошо, когда работа это не только любимое занятие, но и любимые люди






Файл создан в Книжной берлоге Медведя by ViniPuhoff


Конец

Оглавление

  • Автор очень старался освоить новый жанр)))) Автор старается дальше.... не переключайтесь.
  • ***