Черные птицы (СИ) [Сергей Владимирович Мякин] (fb2) читать постранично

<p>

 </p>

   Их осталось двое - обессиленных путников, достигших цели, озирающихся по сторонам, удивленно глядящих друг на друга, ждущих чуда или гибели и в страхе перед безумием и беспамятством цепляющихся мыслями за обрывки воспоминаний о невероятном путешествии. Позади были долгие дни и версты глухого леса, непролазного болота и ужаса, а впереди расстилалось Святое место - покосившиеся каменные кресты на могилах и полуразрушенная башня посредине пустоши. В их деревне никто не умел строить из камня, а значит, шаман Ушклар был прав - это осталось от городских, которые жили здесь в глубокой древности.

   (До Города было очень далеко, и ведущую в него через непроходимые топи дорогу знал только Ушклар, но и он был там только один раз и с благоговением рассказывал об увиденных чудесах, а потом лишь изредка, в самые тяжелые времена, ходил в Святое место для заклинания Великих духов)

   Невидимая преграда не пропускала вперед. Аглон и Кром осторожно продирались сквозь заросли на опушке, вновь и вновь пытаясь выйти на поляну, но каждый раз упирались в непреодолимую стену - словно воздух сгущался и становился плотным и упругим, а потом выталкивал их обратно.

   - Это что, заклятие такое? - пробормотал Аглон, в отчаянии усевшись на толстый ствол поваленного дерева.

   - Наверное, ведь место-то святое, значит и попасть в него могут не все, а только такие, как Ушклар, - задумчиво ответил Кром.

   - Тогда зачем же он нас сюда погнал? На погибель? Ведь сдохнем же мы здесь, и назад дороги нет.

   - Вот то-то и оно, что нет.

   Они с содроганием вспомнили о хвори, пришедшей к ним на исходе лета и унесшей почти половину селения. Ушклар и его верная помощница Тилна делали все, что могли, но их травы, зелья и заклинания были бессильны, и люди валились с ног в лихорадке, а потом умирали в страшных корчах. Когда это случилось и с Тилной, шаман безутешно рыдал над ее могилой, а потом ушел в Святое место и вернулся изможденным, в изорванной в клочья рубахе и с безумным блеском в глазах лишь через десять дней, когда в деревне его уже почти перестали ждать и покорно ждали смерти.

   - Дети мои, я наставляю вас на путь спасения, указанный мне духами! Три дня и три ночи я молил их о помощи, и они смилостивились над нами. Они сказали, что спасут и возьмут в свой светлый волшебный мир всех, кто придет в Святое место, и позаботятся о всех умерших. Так не будем же медлить и идем прямо сейчас! - объявил Ушклар, собрав на площади всех, кто был еще в состоянии передвигаться на ногах...

   Их было восемьдесят шесть

   (так сказал Ушклар, пересчитавший всех перед выходом),

   полных надежды и готовых следовать за спасителем хоть на край света, беспрекословно повинуясь ему, дающему последнюю надежду.

   Настроение большинства изменилось уже в первый день пути, когда восемнадцать человек, отправившихся в путь уже больными, остались в лесу, не в состоянии сделать больше ни шагу. Они бредили, некоторые, корчась в муках, кричали что-то о демонах, чудовищах и драконах, трое попытались пойти обратно, но рухнули на испещренную корнями деревьев землю, не успев скрыться из вида.

   - Пойдемте, мы ничем не сможем им помочь, кроме как запомнить их имена, чтобы донести их до священных духов и просить принять их души в светлый волшебный мир, - печально вздохнув, произнес шаман. - Миркла... Сирн... Дри-кво... Ортан..., - проникновенно-торжественным голосом говорил он каждый раз, когда очередной соплеменник, упав на колени, хрипло шептал "Я больше не могу".

   Самое страшное произошло вечером...

   Они нашли подходящую опушку для ночлега, собрали хворост и, когда Ушклар при помощи огнива разжег костры, уже приготовились скоротать ночь на грудах валежника, поляна огласилась дикими воплями...

   - А...а...а!!! Они тают!!! Ааа!!! Помогите!

   И Аглон, и Кром, и многие другие отчетливо видели, как больше половины их попутчиков за несколько мгновений стали прозрачными, а потом бесследно растаяли в воздухе.

   Многие из оставшихся, не вынеся этого зрелища, бросились бежать - кто обратно по едва различимой в заболоченных зарослях тропе, кто просто куда глаза глядят. К наступлению темноты вернулись лишь Тинора, Нилк и Клум.

   Ушклар долго стоял в раздумьи, обводя держащихся друг за друга и дрожащих от страха путников тяжелым взором, в котором испуг постепенно сменялся растерянностью, а потом надеждой.

   - Они оказались самыми достойными из нас,