Осколки [Вера Мелентьева] (fb2) читать онлайн

Осколки

Пролог

Не знаю сколько я сидела в этом подвале, но мне показалось целую вечность. После допроса с пристрастием, меня наконец-то оставили в покое, и у меня появилось время подумать о том, где в своей жизни я свернула не туда, ответ лежал на поверхности, но я упорно не хотела его замечать.

Моим мучителям, которых было двое, нужна была флешка с очень важными документами, исчезнувшая из сейфа местного мафиози. Вместе с флешкой исчез и мой любовник, чье местонахождение их так же очень интересовало, меня, к сожалению тоже.

По их мнению, я- съехавшая с катушек баба, выкрала компромат с намерением продать его по-дороже. Но как бы там ни было, им нужна была эта флешка больше, чем мне, и они намеревались получить ее во что бы то ни стало. А раз уж я не знаю, где она, это должен знать Антон. Найди они его, вряд ли бы он пролил свет на ее местоположение, а вот моя жизнь заметно усложнилась бы.

Я гадала, как поступить: попробовать договориться с Макаром, чьи люди безуспешно пытались выбить из меня информацию или ждать, пока Антон меня вытащит. В обоих случаях прогноз так себе. Макару мне предложить нечего, а Антон вообще может не знать где я, и что еще хуже, что я вообще жива. Пока они его не нашли, я решила, тянуть время, сказав, что флешка у него. Пусть ищут, хоть делом займутся и от меня отстанут.

Избавившись от компании двух головорезов, я попыталась занять удобное положение на сколько это было возможно на бетонном полу. Тело ныло, из губы тонкой струйкой сочилась кровь. Я вдруг подумала, что никто за мной не придет, а мой труп так и не найдут. Надо хотя бы попытаться продумать побег.

Вдруг услышала лязганье замка и сгруппировалась в ожидании очередной порции тумаков. Помнится один из громил грозился паяльником, а ну как и правда принес. Видимо, насмотревшись сериалов про ментов, а может быть изучив систему изнутри, они изображали злого и доброго полицейских. К моему облегчению, вошел «добрый», второй называл его Лешим.

— Ну что, птичка, не вспомнила куда флешку дела? — весело поинтересовался он.

Я промолчала, потому как отвечала на этот вопрос раз сто за последние несколько часов, так не долго и запутаться в показаниях.

— Тут вот какое дело-продолжил Леший, — Бес свою девчонку ищет, не тебя случайно?

— Нет! — резко ответила я, на секунду забыв, что изображаю насмерть перепуганную девицу.

Еще мне этого не хватало! Из огня, да в полымя, что называется. Если он меня найдет, даже не представляю во что превратится моя жизнь.

— Точно? Пол города на уши поставил. — расплылся он в улыбке- Может он уже нашел твоего любовничка, а флешку нет?

— Чего вы хотите?

— Что, если я маякну Бесу, где его пташка сидит? Но хочу чтобы он знал кому обязан. В его команду хочу, сечешь?

— Что??Как вы себе это представляете? — Он что думает, я занимаюсь подбором персонала для их ОПГ? — Бес просто убьет меня. Такой вариант вам в голову не приходил?

— Просто не забудь сказать, что Леший тебе помог. — громила стоял на своем- если вдруг у тебя счастливая карта выпадет.

С одной стороны, сидеть и ждать, пока мне здесь пальцы начнут ломать- глупо, ведь я не знаю в какой ситуации находится Антон, и как скоро он сможет меня вызволить и сможет ли. С другой- попасть в лапы к Бесу для меня- приговор. Неожиданно гениальная мысль посетила мою голову.

— Хорошо, но только не Бесу. Скажи Бору. Бес прилетит, пальбу устроит, никто не уцелеет, может и нас с тобой завалит с горяча, с него станется. Бор по тихому меня вытащит, а я Бесу про тебя расскажу.

— Хм… — задумался громила.

— Так или никак. Приедет Бес сам, скажу, что это ты меня отделал- указала я на разбитую губу.

Бор- правая рука Бессонова Глеба Леонидовича, пожалуй единственный человек, которого я хотела бы сейчас видеть. Конечно от Глеба он меня не избавит, но у меня будет шанс сбежать.

— Не в твоем положении условия ставить. Макар тебя в расход пустит при любом раскладе: с флешкой или без; а Бес награду объявил, круглая сумма и вроде как и флешка не важна, главное птичка, чтоб целехонькая была. Так что с ним у тебя есть шанс, а здесь ты — уже труп. — отрезал верзила и вышел из подвала, не забыв запереть дверь.

Мне было понятно с чего это вдруг Леший решил мне помогать. К сожалению, за последний месяц я слишком хорошо стала разбираться в преступном мире нашего города. Грядет передел сфер влияния. Сейчас, этаким крестным отцом является Макаров Сергей Петрович. Гражданин почтенного возраста, он теряет свое влияние и на пятки ему наступают более молодые и проворные Бес и Клим. Роковая для меня флешка содержит компромат на Макара, понятно, что его место займет тот, кто обладает этими документами. Парадокс, но судьба мафии в моих руках, а моя в руках мафии. Леший хочет подготовить запасной аэродром, чтоб в случае победы Беса не сложить буйну голову. Что ж, не плохо, мне тоже не помешают свои люди в команде Беса, если конечно события будут развиваться по наихудшему сценарию: Антон меня не спасет, а Бес займёт место Макара.

Глава 1. Она была актриса

Мне было двадцать, когда я оказалась в местном театре. Тогда я училась в институте искусств на специальности вокальное искусство и устроилась в театр на подработку. Вокалом я занималась с самого детства, участвовала в конкурсах и даже занимала призовые места по региону. Так как это был театр музыкальной комедии мой голос оказался в нем востребованным. Возможно, благодаря моему таланту, но скорее, далеким от отеческих, чувствам, вспыхнувшим в сердце нашего директора — Якова Исааковича, моя карьера быстро пошла в гору. Мои роли становились значимее и со временем из второго состава я перебралась в основной. Не смотря на то, что примой нашего театра неизменно оставалась Агнесс- законная супруга Якова Исааковича, моя позиция прочно укрепилась. Дядя Яша, так мы ласково окрестили нашего директора, в своих ухаживаниях дальше флирта и нескрываемой симпатии не заходил. Оно было и понятно, Агнесс всегда была на страже семейного очага. По началу, она открыто демонстрировала свою неприязнь, но со временем смирилась с моим существованием. С момента моего первого появления в театре прошло не мало лет. За этот период я стала недопримой и недолюбовницей, самое время было задуматься о том, что слишком много «недо» в моей жизни, но в подвале меня никто не запирал, а на воле некогда вести философские монологи с самим собой.

Это был теплый летний день, а точнее день ВДВ- 2 августа. В нашем театре жизнь кипела всю неделю- шла подготовка к благотворительному спектаклю. И вот день икс настал, такого количества высокопоставленных граждан театр еще не видел, не только театр, впрочем. Все вырученные средства пойдут в фонд помощи детям-сиротам, а дядя Яша надеется заполучить «жирного» спонсора.

Спектакль прошел на ура, мы сорвали овации. Сейчас редкость, когда зритель приходит с цветами, но сегодня моя гримерка благоухала. Во время антракта дядя Яша пожаловал ко мне с господином, пожелавшим лично засвидетельствовать свое восхищение моей игрой. Мужчина выглядел так, впору самому выходить на сцену. На вид лет сорок, однако волосы уже тронула седина, которая ничуть его не портила. Черный костюм, ценой в наш театр, ослепительно белая улыбка, а в глазах чертики пляшут. Дядя Яша представил его как Климента Ковалева. Мужчина был обходителен и вежлив. Тогда мне и в голову не могло прийти, что мою ручку целует один из страшнейших бандитов нашего города, в определенных кругах известный, как Клим.

После спектакля, окрыленная положительными эмоциями, я решила прогуляться до дома пешком. По дороге зашла в торговый центр и порадовала себя новыми босоножками, платьями и сумкой. На улице я оказалась, когда солнце уже садилось. Летний зной сменила вечерняя прохлада и невзирая на покупки, я продолжила прогулку в сторону дома.

Внезапно дорогу мне преградил черный, наглухо тонированный джип. Я собралась его обойти, негодуя из-за наглости водителя, но дверь распахнулась и прямо на меня направился огромный, как шкаф-купе мужчина.

— Полина, добрый вечер-голос хриплый, будто ему с трудом дается каждое слово.

— Здравствуйте, мы знакомы?

Мужчина приблизился, а я испытала неподдельный ужас. Правая половина лица его была обезображена шрамом от ожога, в сумерках он казался еще более зловещим. Шрам спускался ниже на шею и скрывался за воротом рубашки. Между тем, пока я была увлечена разглядыванием уродства, мужчина уже взял меня за локоть.

— Вы приглашены на ужин господином Бессоновым, не разбивайте моему брату сердце своим отказом-прохрипел он.

Я была настолько шокирована, страх сменился любопытством и я уже хотела потрогать его лицо рукой, не маска ли это. Вдруг розыгрыш коллег по цеху. Мужчина стал увлекать меня в сторону автомобиля, сообразив что происходит я выдернула локоть и с гневом воскликнула:

— Что вы себе позволяете?!Я никуда с вами не пойду!

— Не думаю, что отказ в данной ситуации- лучшее решение. Господин Бессонов хочет отблагодарить вас за прекрасную игру и только- отрезал мужчина и сделал еще одну попытку схватить меня за руку.

Я инстинктивно взвизгнула и отскочила. Знать не зная никакого Бессонова, я не собиралась ехать с этим чудовищем. В это время из арки вынырнула компания изрядно выпивших десантников, один даже был в уже порванной тельняшке.

— Эй, друг! Оставь девушку в покое! — весело крикнул один из них-Кажется она не хочет с тобой идти- при этих словах он двинулся в нашу сторону.

Итак, моя компания становилась разнообразной. Я даже не знаю, что хуже, чудовище в наглухо тонированной машине или толпа пьяных вояк.

— Я настаиваю, чтоб вы отправились со мной-сказал человек со шрамом.

В это время десантник приблизился, завязалась словесная перепалка и чудовищу не оставалось ничего, как ретироваться.

Глава 2. Арес- Бог войны

— Странный тип- улыбнулся мой спаситель. — Ваш знакомый?

— Нет, впервые вижу- я ответила каким-то не своим голосом, парень протянул руку и представился:

— Антон.

— Полина- я попыталась улыбнуться и протянула руку в ответ.

Получилось забавно, парень был настроен на рукопожатие, а я подала ручку для поцелуя. Он заливисто расхохотался, но поднес ее к губам. Между тем, мое тело окаменело и любое движения давалось мне с трудом. Если я что-то знала о греческой мифологии, то передо мной стоял самый настоящий бог. Антон был выше меня на голову, а то и на две, у него были бездонные как море голубые глаза, небольшой вздернутый нос, и пухлые губы, обещавшие райское наслаждение, когда он улыбался. Ежик светлых волос прятался под беретом, который как нельзя лучше подчеркивал синеву его глаз. Тельняшка обтягивала каждую мышцу на его теле: широкие плечи, накаченный торс. Мысленно, я окрестила его Аресом, связав его появление с днем ВДВ. Хотя может быть это был Аполлон.

Мое оцепенение объяснялось страхом сделать или сказать, что-нибудь не так из-за чего ведение исчезнет. Но Антон был вполне реальным.

— Я вас спас, теперь вы моя должница- продолжал он веселиться.

— Что ж, если к вам будут приставать подозрительные типы на джипах, можете смело на меня рассчитывать, я верну долг- расхохоталась я в ответ.

— Непременно, но для этого мне нужен номер вашего телефона, если только вы не обещаете быть рядом всю жизнь.

Вот хитрец, я бы предпочла второе-подумала я, а в слух сказала:

— Вы ставите меня в безвыходное положение.

— Давайте, я вас провожу, а вы пока подумаете, какой из вариантов вам ближе.

— Боюсь, я повешу себе еще один долг- я говорила, а мысленно уже тонула в его объятиях, где-то на побережье атлантического океана, хотя моя квартира тоже сгодилась бы.

— Пусть это будет взаимовыгода. Я от друзей отстал, да и вам одной не стоит бродить в сумерках.

Мы направились в сторону моего дома. Болтали обо всем и ни о чем одновременно. Конечно, перешли на «ты». Около дома мы попрощались, я очень долго боролась с искушением пригласить Антона на чашечку кофе, но здравый смысл восторжествовал. Я решила, что хочу получить тысячу ночей с этим мужчиной, а не одну. Пришлось сослаться на гостившую у меня маму. Мама давно живет в Италии, она удачно вышла замуж за итальянца, с которым познакомилась, еще во времена моего детства, на каком-то из многочисленных вокальных конкурсов, поэтому это было чистой воды вранье. Номер я ему оставила, посмотрим как сильно он хочет кофе.

Всю ночь я предавалась греху со своим Аресом, а утром меня разбудил звон будильника. Проклиная ту минуту, когда решила отказать ему в чашечке кофе, приняла душ и стала готовить завтрак.

Не могу сказать, что видела мало красивых, ухоженных мужчин. У нас в театре каждый второй красавец, а в гриме так каждый первый. Взять хотя бы того же Ковалева: красивый, импозантный мужчина, с таким пройтись под руку, да все дамы города обзавидуются. Но Антон…Антон совсем другое дело! Он идеален, от него пахнет молодостью, свежестью, какой-то необузданной энергией. Вчера я четко осознала выражение «пойти на край света»: да, я пошла бы за ним куда угодно. Справедливо решив, что любовь с первого взгляда есть, и именно меня она настигла, я отправилась на работу. Точнее будет сказать полетела на крыльях счастья.

Глава 3. Вода камень точит

В гримерке я обнаружила роскошный букет цветов. Записки не было. На пару секунд подумала, что это Антон и бабочки в моем животе ожили. Потом вспомнила, что ни слова не говорила ему о театре.

Обычно, исполняя свою вокальную партию я выбираю кого-нибудь в зале и устанавливаю зрительный контакт, мне так легче. Его я заметила сразу. Он сидел в первом ряду, лет тридцать, может чуть больше, черные как смоль волосы, парикмахер постарался- модная стрижка убавляла пару годков. Дорогой костюм, камни в зажиме для галстука играли так, что способны были ослепить нашего художника по свету. На коленях лежит букет, не хуже того, что стоит в моей гримерке. Он был без спутницы. Мужчины редко ходят в театр по своей инициативе, тем более в одиночестве. Взгляд тяжелый, полный презрения, от которого мурашки по коже. Могу поклясться, он успел не только раздеть меня глазами, но и воплотил самые грязные свои фантазии. Я поспешила разорвать контакт, но неизменно к нему возвращалась.

Когда мы вышли на поклон и зрители начали дарить цветы, он преподнес мне этот букет. Наши взгляды встретились, он ухмыльнулся, а по моей спине пробежал холодок. Было в нем что-то первобытно- опасное, такое что хотелось оказаться как можно дальше.

Следующие два дня ничего не происходило, если не считать сменявших друг друга букетов. Я попыталась вызнать от кого они, хотя и так догадывалась. Никто ничего не знал, букеты приносит курьер. Девчонки, конечно, его пытали, но он оказался несговорчив.

Антон так и не позвонил, сначала я страдала, потом корила себя в том, что не отдалась как полагается отдаваться богам, в конце концов смирилась и решила лучше так, чем испортить такое светлое чувство похотью и развратом.

На третий день я увидела в театре «чудовище», того самого типа от которого спас меня Антон. Дядя Яша устроил ему нечто вроде экскурсии. Мою гримерку они не обошли, к сожалению.

— Поля, познакомься Борис Леонидович- расплылся в улыбке наш директор, представляя мне «чудовище». — Знакомится с театром для дальнейшей реконструкции.

— Привет, можно просто Боря или Бор, как тебе удобнее

— Мы кажется уже знакомы- не очень любезно ответила я. Находиться в компании «чудовища» было не комфортно, хоть самоваром его назови.

— Мое предложение в силе, точнее предложение моего брата. Я очень рекомендую тебе его принять. — он говорил с трудом, но старался быть дружелюбным.

— Боюсь, мне нечем вас обрадовать.

— Возможно, в прошлый раз я напугал тебя, ничего не объяснив толком, поэтому ты так реагируешь. Но это просто ужин, не понравится- поешь и уйдешь. Я гарантирую.

Он подмигнул на сколько ему позволяли увечья, и покинул гримерку. Пунцовый от злости дядя Яша поспешил за ним.

Вскоре директор влетел назад:

— Ты что себе позволяешь?!Ты хоть знаешь кто это? Ты знаешь, каких денег может лишиться театр?

— Чего ты от меня хочешь?

— Хочу чтоб ты приняла предложение Бессонова!

— Я с ним даже не знакома.

— Вот и познакомишься!

Вспомнив типа в зрительном зале, а я почти уверена была, что это он, я твердо решила идти в отказ. Дядя Яша кричал, умолял, угрожал.

— Себе спонсора нашла- кивнул он на букет- так помоги театру! — Это был его последний аргумент, он развернулся и вышел.

На следующий день меня ожидало два сюрприза. Во-первых, вместе с цветами в гримерке появилась бархатная коробочка, которую я не хотела даже открывать. Во-вторых, меня заменили во всех спектаклях в этом месяце, т. е. мне попросту не оставили ролей.

Первой мыслью было кинуть на стол дяде Яше заявление об увольнении, но я последовала второй- отправилась на поиски Машки.

Машка была моей коллегой по цеху, ей было двадцать семь лет и она знала все о самых аппетитных холостяках нашего города, потому как вела на них отчаянную охоту.

— Маша, что ты знаешь про Бессонова?

— Младшего или старшего?

— О, Боги! Надеюсь их всего двое?

— Младший уже неделю тут трется, дядя Яша его обхаживает, тот что со шрамами. Собираются театр реконструировать. Старший бешеные бабки готов впулить, но заниматься этим некогда вот и гоняет младшего.

— Старший, расскажи про старшего.

— Холост, богат — вздохнула Машка. — У него какой-то пакет акций какого-то банка, я не вникала.

— Разве тот факт, что он холост и богат не дает тебе повод вникнуть во все его делишки? — Рассмеялась я.

— Слишком сложно. Хоть и есть вероятность сорвать джек-пот, но гораздо больше шансов заработать расстройство психики. За одну ночь одарит несметными богатствами, но чувствовать ты себя будешь шифоньером. Так девчонки говорят. Психологически очень давит. Знаешь, обычно они радуются, если его интерес пропадает сразу после первой встречи. В нашем городе он недавно, лет пять- Машка перечислила несколько торговых центров, ресторан, не дешевый надо сказать, два ночных клуба и один конный. — Это все его. Бабы у него не держатся, один- два раза и прощай любовь. Я когда в клубе работала, многие наши счастье с ним пытали. Он к нашей сестре вообще особых чувств не питает, вроде как все у него шлюхи. Что на трассе стоят и в церковь ходят- одинаковые. Может кто-то и растопит лед его сердца, но я бы не хотела быть на ее месте. Тем более полно других нормальных кандидатов, может и по скромнее, но и менее энергозатратных- рассудила она.

Я опустила вопрос о том, где все эти кандидаты и почему она не замужем. Одно было понятно, Машка, пробовавшая удачу чуть ли не со всеми богачами города, про состояние Бессонова даже справок не наводила.

— Дядя Яша меня на измор берет, очень ему надо, чтоб я с этим Бессоновым на ужин сходила

— Вполне возможно, все ужином и закончится, про изнасилование никто не говорил-рассмеялась Машка. — Но если будешь чавкать, снесет к чертям театр. — так же весело продолжила она.

— Он что псих?!

— В определенных кругах о нем дурная слава, вроде как танк прет, если что надо ничем не погнушается, боятся его, понимаешь?

— Господи, Маша! Откуда ты об этом знаешь?

— Помнишь, я с Жориком встречалась?

Я Жорика не помнила, но на всякий случай кивнула.

— Так вот, он работал на Макара. Макар весь город держит, без его ведома муха не пролетит. Он контролирует все преступные сферы. Одно время даже театр наш спонсировал, говорят любовь у него была большая, очень уж тяготела к искусству. Куда делась правда не знай, примокрил, наверно, по тихой грусти.

— Маш, не отвлекайся.

Машка была любительницей поболтать, особенно ей нравилось рассказывать о своих многочисленных любовниках, впору хоть мемуары пиши, как складно у нее получалось.

— Ну так вот, Бессонов уже давно ему на пятки наступает. Макар уже стар и вроде как дорогу молодым надо дать. Но кто ж от власти добровольно откажется.

— То есть ты хочешь сказать, Бессонов будущий крестный отец? — моя челюсть по мере Машкиного рассказа отвисала все больше.

— Кто ж знает, как карта ляжет- хмыкнула она, — может убьют, но до сих пор жив.

Я в раздумьях поднялась в гримерку. Увидела коробочку и решила посмотреть что там. Открыла. Колье. Очень красивое, усыпано разноцветными камнями. Мне оно напомнило ошейник. Да уж, подарок в любом случае придется вернуть. К тому же, раз насиловать меня никто не будет, я могу попытаться протянуть время до завершения реконструкции. Тут я вспомнила, что она даже еще не началась и охнула. Спустившись к дяде Яше, открыла дверь пинком ноги, так что он обалдел от моей наглости.

— Я согласна! — рявкнула я, развернулась и не дав ему опомниться вышла из кабинета.

Театр я покинула в полной уверенности, что Бессоновы меня найдут сами.

Глава 4. Нашла коса на камень

По дороге домой мне позвонило «чудовище» и хриплым голосом сообщило, что ужин состоится в 19.00, ресторан «Жар птица». С Машкиных слов, я знала- это ресторан Бессонова. Подготовилась я знатно, пол дня провела в салоне красоты, вторую половину выбирала платье. Рассчитывать на то, что интерес Бессонова угаснет, глядя в зеркало не приходилось. Белокурые волосы собраны в высокую прическу, алое платье в пол. Дополнили образ серьги с бриллиантами — пусть видит, что у меня тоже кое что есть. Не акции банка, но все же.

В 18.30 за мной приехал Борис. Сев в машину, я с тоской подумала об Антоне. Как жаль, что ничего не получилось.

— Ты выглядишь потрясающе- подал голос мой конвоир.

Я ничего не ответила и дальше мы ехали молча. Припарковавшись возле ресторана, Борис открыл мне дверь и даже подал руку:

— Расслабься и ни о чем не переживай, никто не причинит тебе вреда, но если что кричи.

— Серьезно?! — не выдержала я.

— Нет, конечно. Здесь хорошая шумоизоляция, все равно никто не услышит- он рассмеялся и продолжил- Ты что до сегодняшнего дня только с маньяками встречалась? Нормальные мужики тебе не попадались?

— Нормальные попадались, а вот маньяки впервые! — Разозлилась я, — Да еще и сразу оптом.

Диалог пришлось прервать так как Борис передал меня официанту, который обещал проводить к столику. Свет был приглушенным, в ресторане не было посетителей, только официант и музыканты. Мы направлялись к столику, где сидел Бессонов. Он встал, чтоб поприветствовать меня. Едва коснувшись моей руки губами, произнес:

— Полина, безумно рад вас видеть! В жизни вы еще восхитительнее, чем на сцене!

Боже, как права была Машка, он говорит комплименты с такой интонацией, что у меня ощущение будто меня обзывают последними словами. В каждом его слове сквозит манера презрительного сознания своего превосходства. Такого и за все богатства мира не надо. После того, как все действующие лица заняли свои позиции, я поинтересовалась:

— Может быть представитесь?

— А я нуждаюсь в представлениях? — усмехнулся он.

— Все вокруг твердили «Бессонов», никто не удосужился упомянуть ваше имя- я решила сбить с него спесь.

— Бессонов Глеб Леонидович.

Мы еще немного поупражнялись в остроумии и он сказал:

— Перейдем на ты и ближе к делу. Я хочу чтоб ты стала моей любовницей.

Я чуть дара речи не лишилась от такой наглости, но быстро совладала с собой. Не хочу чтоб ему удалось выбить меня из колеи.

— Слава Богу! Я переживала, что замуж будете звать, негоже барину отказывать! А любовницей-нет, увольте! Видишь ли, — я решила, что обсуждая такие интимные подробности, не имеет смысла «выкать», — у меня уже есть семь любовников- каждому свой день недели, ты внесешь сумятицу в мой график.

Я сделала попытку встать, но он остановил:

— Сядь. — потребовал тоном нетерпящим возражений. — Я могу дать тебе все, что ты хочешь. А могу забрать и то, что есть. Хочешь чтоб театр продолжал свою работу? Хочешь петь? Сниматься в кино?

— Что мне за дело до театра! Страна большая, театров много, а петь я и в душе могу, были бы слушатели. — Я многозначительно улыбнулась. Чувствовала, что хожу по краю, но очень хотелось наговорить ему гадостей.

— У тебя два варианта- он перешел на деловой тон. — Ты примешь мое предложение и станешь суперзвездой, откажешься и будешь петь где-нибудь зэкам.

Все-таки он меня разозлил.

— Боюсь, ты будешь разочарован. Мое тело не стоит таких затрат, а неустойку мне платить нечем.

Я встала с намерением уйти.

— Оно похоже на ошейник.

Я положила на стол бархатную коробочку с колье, которое было преподнесено мне утром и направилась к выходу. Он крикнул мне в след:

— Хорошо подумай, когда ты придешь сама, условия сделки могут существенно измениться!

Вопреки ожиданиям, никто за мной не последовал и я беспрепятственно покинула ресторан, а вот на улице Борис настоял на том, что отвезет меня домой. После общения с Глебом мне никакие монстры были не страшны и я согласилась. Да и я была настолько энергетически опустошена, что спорить с Борисом не было сил.

В машине он сказал:

— Вижу, первый блин комом.

— Это последний блин. И он был ошибкой-выпалила я. Как ни старалась держать себя в руках, но все же сорвалась.

— Брось, он отличный малый. Уверен, при более близком знакомстве, ты разглядишь в нем положительные стороны.

— Скажи, чего он ко мне прицепился? У него с бабами совсем плохо?

Борис рассмеялся. Вспоминая нашу первую встречу, было странно наблюдать, как он демонстрирует обычные человеческие эмоции. В моей голове прочно сидел связанный с ним образ зомби.

— Глеб, хочет попробовать себя в политике. Хорошая репутация и положительная спутница жизни- залог успеха в этой сфере. После благотворительного спектакля о тебе говорят, твое имя на слуху. Ты могла бы составить неплохую партию.

Глава 5. Втрое пришествие

В театре мне были не рады. Дядя Яша настоял на отпуске за свой счет, пришлось повиноваться. Благо у меня были некоторые сбережения и я могла не переживать за финансовую сторону вопроса. Возвращаясь домой, я заметила знакомую фигуру на детской площадке. Так и есть, Антон. Сердце бешено заколотилось. Он вернулся. Увидев меня, Антон широко улыбнулся и направился в мою сторону.

— Привет, Красавица!

— Привет! — улыбнулась я в ответ, а бабочки в моем животе отплясывали ламбаду.

— За тобой должок, помнишь? — он дурашливо погрозил пальцем.

Мелькнула мысль, что Антон просто выжидал, пока мама уедет, но я ее быстро отбросила. В конце концов, какая разница. Он здесь и я счастлива.

— Ты мог позвонить.

— Решил, что ты меня не вспомнишь. У такой красотки, наверняка куча поклонников, не хочу затеряться в толпе.

— В таком случае, не стоит делать такие паузы, я и правда могу тебя забыть.

Мы решили прогуляться Дошли до парка аттракционов, покатались на чертовом колесе, затем зашли в тир. Антон хорошо стрелял, а я просто любила оружие. В моей жизни даже был период, когда я занималась спортивной стрельбой, что вводило маму в состояние транса. Уже вечерело, когда мы отправились в сторону дома. «Все-таки счастье есть»- подумала я. Мы вели себя как беззаботные подростки: бросали друг на друга томные взгляды и каждый боялся сделать первый шаг. Каждое случайное касание проходило электрическим разрядом по моим венам. Я не понимала, как можно быть таким красивым, таким умным, таким идеальным и жутко боялась, что сделаю что-нибудь не так и все испорчу.

Внезапно небо затянуло тучами, и несколько десятков метров отделяло нас от спасительного козырька подъезда, когда хлынул дождь. Мы переглянулись, Антон взял меня за руку, и мы рванули к убежищу. Крупные капли били по лицу, и я с улыбкой подумала: «Афродита плачет по своему Аресу, ведь сегодня он останется со мной». Запыхавшиеся и счастливые мы нырнули под козырек. Антон притянул меня к себе, мокрая тонкая ткань разделяла наши тела, я слышала, как бьется его сердце. Его лицо было так близко, я только и успела подумать: «Утону в синеве этих глаз». Наши губы сомкнулись в страстном поцелуе.

Не помню, как нашла в сумочке ключи, как попали в квартиру, помню только невообразимое наслаждение от его прикосновений и как кричала его имя, умоляя не останавливаться.

Утром я проснулась самой счастливой женщиной на свете. Антон посапывал рядом. Солнышко светило прямо в окна и игриво ласкало его своими лучами. Я бы лежала тут с ним целую вечность и умирала от счастья, просто потому что он рядом. Вдоволь налюбовавшись, все же решила отправиться в душ.

Смыв с себя следы прошедшей ночи, я застала Антона на кухне, он ловко орудовал у плиты.

— Доброе утро, мое счастье- промурлыкала я, подкравшись сзади и уткнувшись носом ему в спину.

— Доброе утро, Любовь моя- Антон развернулся и поцеловал меня. — Не желаете подкрепиться, Мадмуазель? — Шутливо поинтересовался он.

— О, даааа! Силы оставили меня прошлой ночью, я сражалась с драконом- мы оба рассмеялись.

Глава 6. Благими намерениями выложена дорога в ад

Следующие два дня, мы выбирались из постели только чтоб перекусить. Я мысленно послала Бессонову благодарность за внеочередной отпуск. Как говорится, вспомни «хорошего» человека- он тут как тут.

У Антона отпуска не было, он приехал в наш город открывать филиал строительной фирмы, а сделать это в моей постели затруднительно. Ему необходимо было отправиться по делам, а после мы договорились пойти за покупками, так как опустошили мои и без того скудные запасы провизии.

Я порхала по дому, напевая незамысловатый хит и думала о том, какая глупая у меня была мечта: записать альбом, снять клип. Теперь я была уверена, мое предназначение — варить борщи моему Аресу и рожать бесконечное множество белокурых ангелов. Мою эйфорию прервал звонок в дверь, на пороге стоял Бессонов.

— Напомни, когда я тебя приглашала?

— Решил убедиться, что с тобой все в порядке.

— Локти сгрызла, видишь? — я смеясь кивнула на свои руки.

Он полоснул по мне гневным взглядом, молча прошел в квартиру, обошел все комнаты. Конечно, он все понял. Постель разобрана, да и на мне тонкий халатик, волосы растрепаны, а на щеках предательский румянец. Резко развернулся и навалившись на меня, прижал к стенке. Его рука скользнула вверх по моему бедру и он прошептал мне в ухо:

— Ты можешь развлекаться сколько угодно, но когда ты будешь стоять на коленях и умолять меня заключить с тобой сделку, ответишь за каждую минуту проведенную с ним.

Мне было тяжело дышать под его весом, грудь высоко вздымалась, а халат из чертового шелка предательски сползал, норовя вот-вот обнажить ее. Я уже мысленно смирилась со своим падением, как вдруг он отпустил меня, круто развернулся и покинул мою квартиру.

— Псих! — выругалась я в пустоту.

Антон вернулся после обеда и больше в этот день не происходило ничего, что могло бы омрачить наши будни, поэтому я выкинула инцидент из головы.

Зато с утра пораньше начал трещать телефон, у меня было желание выбросить его в окно, позже я очень жалела, что не поддалась порыву. Дядя Яша бодрым голосом сообщил мне, что на базе театра будет проходить благотворительный аукцион.

— Я в отпуске.

— Ничего страшного, выйдешь не на долго, а там посмотрим- голос дяди Яши был слишком сладок, чтоб я не заподозрила подвоха.

— Аукцион не может пройти без меня? В театре вообще, могут обойтись без меня? Или может мне стоит подружиться с Бессоновым и занять ваше место Яков Исаакович, раз уж театр так от меня зависит?! — вышла я из себя.

— Ты вот что, не заговаривайся! Есть лот «Ужин со звездой», понятно, что Бессонову ужин с Агнесс не интересен! А спонсор должен быть доволен.

— Пусть с тобой ужинает! Чем не звезда?! Раз решил превратить театр в бордель, так и начни с себя! Хочу напомнить, что устраивалась работать актрисой и певицей, а не эскортницей! — Я в гневе бросила трубку.

Что за блажь у этого придурка: накормить меня. Надоели уже эти ужины. Придумал бы что-нибудь поинтереснее. Дядя Яша звонил еще несколько раз, но я не пожелала брать трубку. Мысленно я уже рожала Антону детишек и вопрос моего пребывания в театре был лишь вопросом времени.

Антону опять надо было уехать, а я решила прогуляться. Не хотелось оставаться в квартире одной. Я сидела в парке на лавочке, ела мороженое, смотрела на птиц толкущихся возле лужицы и размышляла о том, куда бы я хотела отправиться в путешествие с Антоном, когда он закончит свои дела. За этим делом меня застал Борис.

— Привет! — прохрипел он. — Не против, если я составлю тебе компанию?

Против Бориса я ничего не имела, поэтому кивнула.

— Как ты меня находишь?

— Жучки, датчики местоположения, скрытые камеры, ими утыкано все с чем ты имеешь дело, даже каблуки твоих босоножек- мои глаза вылезли на лоб, а он рассмеялся на сколько ему позволяли увечья. — Я просто ехал мимо и увидел тебя.

Первая версия была более правдоподобна, поскольку я сидела в глубине парка, и видеть меня с дороги он просто не мог.

— Ты отказалась от аукциона? — спросил он. — Почему?

— Не хочу, чтоб меня продавали, как вещь. Это ужасно бьет по самооценке, а еще не хочу есть.

— Не хочешь что?! — удивился он.

— Есть не хочу, неужели на большее нет фантазии? Ужин, ужин, ужин…Вот скажем прогулка по морскому побережью- ляпнула я.

— Никто не станет покупать этот лот. Люди слишком заняты, чтоб тратить по несколько часов на перелет туда и обратно, ради прогулки. Это у тебя теперь полно времени.

— Мы оба прекрасно знаем, кто его купит. И от этого мое желание еще меньше.

— Ну вот и представь, 5 минут в ресторане, уверен на большее тебя не хватит- он опять засмеялся, — или перелет, берег моря откуда тебе никуда не деться, луна, звезды и прочая романтичная чушь, которая делает вас еще привлекательнее. Я бы выбрал ужин на твоем месте.

— Что мешает мне не выбирать ничего?

— Чувство долга, самоотверженность, милосердие в конце концов- я вопросительно на него посмотрела, а он продолжил, — за этот ужин могу предложить хорошие деньги, ты поможешь не одному ребенку.

«Дьявол умело расставил сети»- подумала я.

— Мне пора, тебя отвезти куда-нибудь?

— Нет, я хочу прогуляться. Рада была увидеться. — сказала совершенно искренне.

Борис направился в сторону проспекта, а еще немного подумав, набрала номер дяди Яши:

— Хорошо, пусть это будет ужин. — я положила трубку и отправилась домой.

Антон пришел поздно, но с цветами и вином.

— Любовь моя, я так соскучился. Скоро я завершу свои дела и мы будем наслаждаться друг другом на каком-нибудь ужасно дорогом курорте, — он притянул меня к себе.

— Я думала с ума сойду, без тебя целый день.

Это было правдой, какое бы занятие я себе не находила, мои мысли неизбежно возвращались к нему. До встречи с Антоном я и не верила никогда, что такое бывает. Эх, мне бы сейчас мои роли, я бы сыграла их по-другому. Я могла описать свои чувства только одним словом: наваждение. Я как наркоман в поисках дозы-меня ломало весь день и вот, когда он пришел, от одной его улыбки эндорфин так бил в голову, что я боялась умереть от передозировки.

Глава 7. Раз! Два! Три! Продано!

В театре я появилась только в день аукциона, с твердым намерением по окончанию оного положить на стол дяде Яше заявление об увольнении. Во-первых, мне надоели бесконечные столкновения с Бесом, хотелось избавиться от него раз и навсегда, во-вторых, как я уже говорила, в планах на будущее театра не было вообще.

Я была в гримерке, готовилась к старту аукциона, когда зашел Глеб:

— Бессонные ночи не идут тебе на пользу, под глазами появились круги.

— У тебя манера такая, врываться без приглашения?

Я сидела перед зеркалом, он подошел сзади и наклонившись над моим ухом сказал приглушенным голосом:

- Не плохая идея, может быть послать все к чертям и ворваться без приглашения? Как считаешь?

Его губы были так близко, а дыхание касалось шеи, по моей спине снова пробежал холодок. Я резко встала, страх сменился злобой и я зашипела:

— Только попробуй. Я убью тебя, клянусь всеми святыми.

— Что ж, подожду еще не много. Мне и самому интереснее первый сценарий.

— Еще одно слово и я откажусь от участия в этом цирке! Будешь сегодня ужинать в одиночестве!

— Вот как? Мышка кошке условия ставит? — Он рассмеялся совершенно искренне. — А с чего ты взяла, что я куплю этот ужин? Тебя изрядно потрепали за эту неделю, посмотрим останется ли у меня мелочь. — Его глаза сверкнули ненавистью.

— Пошел вон! — перешла я на крик.

Он вышел, а я без сил упала в кресло и разревелась. Не понимая, почему мы не можем общаться как нормальные люди, за что он меня ненавидит? Задавала я себе риторические вопросы. После каждой встречи я чувствую себя так, будто по мне проехал танк.

После двух моих выступлений, был объявлен лот «Ужин со звездой» со стартовой ценой, как и у всех лотов десять тысяч рублей. Начались торги, пока сумма не достигла ста тысяч Бессонов молчал. Затем он сделал ставку двести тысяч и лот почти был продан, на счете «два», но гость под номером пять сделал ставку четыреста тысяч, я узнала в нем Ковалева. Несомненно Глеб увеличил бы ставку, но в это время к Бессонову подошел Борис, он начал что-то объяснять. Глеб просто упустил момент и «Продано! Лот «Ужин со звездой» отправляется к Господину под номером пять!»

Я была благодарна небесам и готова была расцеловать Бориса. После аукциона, проходя мимо Бессонова я не удержалась и шепнула «Что мелочи не хватило?».

Моему счастью не было предела, я совсем забыла, что собиралась порвать с театром, дядей Яшей и Бессоновым раз и навсегда. На ужин мы отправились в небольшой, но дорогой ресторанчик под названием «Ля шато». При более близком знакомстве Клим, так он просил его называть, оказался очень интересным собеседником. Мы болтали как старые друзья, и вечер прошел чудесно. После ужина он отвез меня домой и на прощание сказал, что я всегда могу на него рассчитывать, если мне потребуется помощь.

Дома меня ждал сюрприз в виде сцены ревности. Антон был очень недоволен моим поздним возвращением, и еще больше недоволен тем, что меня привезли явно не на служебной машине. Мне было стыдно, пришлось рассказать про благотворительность и фуршет после аукциона, опустив подробности об ужине, Бессонове и Ковалеве. После небольшого скандала следовало примирение. Мирились мы долго и старательно.

Глава 8. Шило в мешке

Еще два дня мы летали в раю и меня никто не беспокоил. Видимо, Бессонов потерял ко мне интерес, либо решил не вступать в контры с Климом, справедливо решив, что ужин мог закончиться чем угодно. Я не могла надышаться своим счастьем, а потом стало происходить что-то странное: Антон стал мрачнее тучи, все чаще возвращался за полночь, ничто его ни радовало, ни мои кулинарные таланты, ни таланты другого характера. Я места себе не находила, понимая, что счастье ускользает от меня, а я не знаю, что делать. Конечно, я подумала, что он меня разлюбил, наверно встретил кого-то. На мои вопросы он отвечал одно: «Любовь моя, я каждый день благодарю небеса за встречу с тобой. Не забивай свою головку глупостями.»

Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером он не пришел в стельку пьяный. Мы повздорили, я кричала, плакала, а потом просто схватила нож и пригрозила, что убью себя, если он не объяснит, что происходит.

— Любовь моя, это мои проблемы, я не должен тебя впутывать! Я разберусь сам, иначе как ты можешь на меня полагаться в дальнейшем!

— Разве твои проблемы не мои? Разве не должны мы делиться всем: и горем и радостью?!

— Хорошо, иди ко мне, положи нож, я все тебе расскажу.

Я положила нож, конечно, убивать я себя не собиралась, скорее я убила бы его, если б дело оказалось в другой женщине. Эту сцену я взяла из одного спектакля и к счастью она сработала.

— Понимаешь, у меня есть сестра, ей всего двадцать лет.

— У тебя есть сестра? — Удивилась я. До сих пор мне не приходило в голову, что у Антона есть семья, друзья…Какая-то другая отдельная от меня жизнь.

-Она совсем еще ребенок, влюбилась в какого-то урода. Он оказался игроком, проиграл крупную сумму денег, а затем и ее. Хозяин казино держит ее в заложниках. Ему нужна флешка с компроматом, которая хранится у местного авторитета. Если я не принесу ему эту флешку, Арину убьют.

— Каким образом ты ее достанешь? — прошептала я, еле шевеля губами.

— Я не знаю, времени осталось совсем мало, а я ни на шаг к нему не подобрался. Чертов Бес, никого не подпускает, окружил себя сотней охранников и дом точно крепость.

— Бес? — тошнота подкатила к горлу, я уже догадывалась, что услышу.

— Бессонов Глеб- владелец заводов, газет, пароходов- зло усмехнулся Антон.

Я окрыленная тем, что Антон меня по-прежнему любит, была готова сделать ради него, что угодно. Он долго сопротивлялся, но все-таки согласился и мы приступили к детальной разработке плана.

Глава 9. На ловца и зверь бежит

На следующий день мы с Антоном отправились в кафе пообедать, где публично поссорились и разъехались в разные стороны. После этого, я позвонила Машке и для убедительности рассказала ей, как мне надоел мой любовник, и как я рада нашему расставанию. После, я предложила отметить ей мое освобождение в каком-нибудь злачном местечке. Мы решили, точнее я уговорила Машку отправиться в ночной клуб под названием «Парадиз». От той же Машки я узнала ранее, что клуб принадлежит Бессонову и очень рассчитывала, что мое появление там не останется незамеченным.

В клуб мы прибыли вечером, я не любительница подобных заведений, бывает так напляшешься на сцене, что до кровати еле добираешься, но сегодня пришлось расстараться. Заказала столик в вип-ложе, надеюсь Бес интересуется теми, кто гостит в его клубе. Удовольствие не из дешевых, надо сказать, а мне в моем положении, вообще жалко было тратить свои кровные. Так глядишь и в переходе петь придется, если с первого раза ничего не выгорит. Вип-ложа представляла собой небольшой шатер, с него можно было выйти на площадку напоминавшую французский балкон или спуститься по винтовой лестнице вниз на танц-пол. Немного выпив и поболтав с Машкой, я решила, что пора привлечь внимание к своей персоне. Покинув наше гнездышко, мы отправились на танц-пол. Там мы потеряли друг друга, и вдоволь насладившись современной культурой, я отправилась на поиски приключений. Знай я чем все это закончится, осталась бы в этот вечер дома.

Поднявшись на второй этаж, я нос кносу столкнулась с Бессоновым.

— Вот Черт!

— Не могу не согласиться-он продемонстрировал хищный оскал и преградил мне дорогу. — Не иначе, как открыла сезон охоты?

— А ты решил составить мне конкуренцию? — съязвила я.

Все остальное произошло мгновенно: Глеб рванул меня за руку, и мы буквально вкатились в шатер, он повалил меня на пол, а сам навалился сверху. Я сделала попытку вырваться, но он ее тут же присек:

— Лежи! Не вставай! — зашипел он. — Лучше закатись под кушетку.

Я была так шокирована происходящим, что не сразу поняла: это не попытка надругаться над моей честью, а напротив он спасает мою дурную голову. К тому моменту музыку полностью заглушили выстрелы и крики.

— Черт! — повторно выругалась я, в его руке появился пистолет.

— С актерским образованием, могла и по-больше словарный запас иметь. Можно я буду называть тебя Эллочка? — сняв пистолет с предохранителя, он устроился в углу таким образом, что его с обоих сторон прикрывали металлические уголки, на которых крепились занавески, отодвинув осторожно одну из них, осмотрел зал.

— У тебя еще хватает наглости шутить?! — воскликнула я.

— Надо выбираться отсюда.

— Надо сначала найти Машку, вдруг она ранена- вслух подумала я, мне стало очень горько, от того, что я притащила ее сюда.

— Ты что идиотка?!Как ты себе это представляешь? Выйдешь отсюда и остановишь их своим пением, как сирена? — хоть я и поняла, что задача невыполнима, но Бессонов никак не мог угомониться- Боюсь только пуля в твой лоб прилетит быстрее, чем ты откроешь этот очаровательный ротик!

— Да хватит же! Я не могу просто взять и уйти, бросив ее тут!

Глеб переместился к противоположной стороне. Штора здесь была сплошная, ему пришлось ее разорвать чтоб оценить обстановку снаружи, повернувшись ко мне он сказал тоном, не терпящим возражений:

— У нас нет времени на все эти бабьи сопли. Или ты идешь со мной или я застрелю тебя сам, не хочу чтоб мне присылали тебя частями- и он навел на меня оружие.

Я была зла и уверена, что он не шутит, пришлось повиноваться.

— Так-то лучше. Под дулом пистолета ты гораздо сговорчивее, возьму на заметку.

Перебежками мы добрались до конца коридора, затем попали в какое-то подсобное помещение, а уже из него на улицу, но и тут еще предстояло спуститься вниз по пожарной лестнице. Сделать это на шпильках было затруднительно. Шпильки вообще не предназначены для погонь и перестрелок. А раз уж водишь дружбу с гангстерами всегда будь готова уворачиваться от пуль. Наконец, почувствовав под ногами землю, я вздохнула с облегчением, но Глеб не дал мне возможности насладиться моментом, схватил за руку и потащил в ближайшую подворотню. Мы уже поворачивали за угол, как раздался выстрел. Мне показалось, пуля просвистела у меня над головой. Бессонов грязно выругался. Тут подъехал уже знакомый мне джип, за рулем которого сидел Борис. Глеб буквально затолкал меня в салон автомобиля.

— Что это было?! — немного переведя дух спросила я.

— Форменное безобразие! В моих заведениях такого нет. — говоря это, Глеб поднял вверх указательный палец. — Представляешь, Бор, если бы я не задержался с этим очаровательным созданием наверху, оказался бы в самом пекле.

— Что значит в твоих заведениях, разве это не твой клуб? — удивилась я.

— Продал месяц назад. А ты не для меня ли так вырядилась? — Бес расплылся в улыбке.

— Не дождешься! — его хамство меня злило, я вообще не понимала как я войду к нему в доверие, если мы на дух друг друга не перевариваем.

— Вот что бывает, когда экономишь на службе безопасности. — Он продолжал веселиться. — Клим вообще человек жадный, он не заплатит тебе столько, сколько предлагаю я, а может быть вообще не заплатит.

— У нас потери-двое- прервал нашу перепалку Борис.

Глеб выругался.

— Где ты их берешь? Хоть в пейнтбол с ними играй предварительно. Еще данные?

— Точных пока нет, но скорее всего Макар решил уложить сразу обоих.

Тут я обратила внимание, что мы удаляемся от моего дома.

— Куда вы меня везете?

— Домой. Ко мне. — отрезал Глеб, по его тону было понятно, что шутки кончились.

— Это еще зачем?!Отвезите меня домой!

— У меня тебе будет безопаснее.

— Вообще-то это тебя хотели убить, а не меня! И возможно, попытаются еще!

— А возможно-тебя, если до меня не дотянутся, а они не дотянутся можешь быть уверена.

— При чем тут я?!

— При том, что нас видели вместе! А стрельбы в клубах просто так не устраивают, можно прийти с глушаком и всадить пулю в лоб! — Глеб был в гневе, как собственно и я.

— Бес-Борис запнулся, — Глеб считает, что тебя могут использовать для давления на него, — пояснил он, — тебе действительно некоторое время лучше пожить у него.

— Пожить?! Вы в своем уме? Я не могу жить у малознакомого мужчины, который совсем недавно делал мне непристойные предложения! Тут даже изнасилование не докажешь, потому что сама приехала!

Тем временем, мы въехали в один из самых дорогих пригородных поселков — «Сосны».

— Ты остаешься жить у меня. Это не обсуждается. Даже если мне придется держать тебя под прицелом двадцать четыре часа в сутки. Что касается остального, не буду давать обещаний которые тяжело сдержать, но до сегодняшнего дня бабы сами были готовы меня насиловать.

Я закатила глаза. Конечно, в мои планы входило попасть к нему в дом, но как гостья, а не квартирантка! С одной стороны, я не верила в свою удачу, с другой — не верила, что доживу до утра.

Глава 10. В гостях у сказки

Показав мне дом, Глеб проводил меня на второй этаж, в одну из комнат. Довольно просторная, двуспальная кровать, тумбочка, ванная комната, гардероб. Комната напоминала гостиничный номер.

— На ближайшее время это- твоя комната. Располагайся. Здесь есть все необходимое, но если что-то понадобится, смело обращайся. Моя спальня напротив. — сказав это, он ретировался.

Я приняла душ, укуталась в белоснежный халат и уснула, не веря своему счастью. Знай я раньше, что удача так меня любит, непременно стала бы королевой карточных игр.

Бес разбудил меня рано:

— Пора красавица! Проснись! — цитируя классика, он раздвинул шторы и лучи солнца, будто вторя ему осветили мое лицо.

— Не знаю, что хуже, перспектива быть застреленной или столь ранний подъем. — проворчала я.

— Надеюсь, у тебя не будет возможности сравнить. У меня куча дел, но прежде я должен представить тебя персоналу. В будущем обещаю не тревожить твой сон. — Глеб улыбнулся своей ослепительной улыбкой, а я подумала, что по утрам он не такой уж мерзкий тип.

— У тебя десять минут на сборы, жду тебя внизу.

Бессонов собрал в холле весь персонал и представил меня, как свою гостью. В доме работали две женщины: кухарка- Мария Николаевна, женщина в возрасте с добродушным лицом и Светлана-домработница, девица лет двадцати пяти, наверняка время от времени, делившая постель с Бессоновым, а может быть бильярдный стол, расположенный на нулевом этаже. Больше меня интересовала охрана: два парня работали снаружи, в доме-один. Не так уж много, как говорил Антон, хотя поселок так же охранялся, а дом был нашпигован камерами.

Мы позавтракали, болтая на разные темы, как старые друзья. Глеб все больше меня удивлял- может же быть нормальным человеком.

— Составь список необходимых вещей, Сергей все купит. Ты можешь свободно перемещаться по дому и саду. Покидать территорию тебе запрещено.

— Я что в плену?

— Это ради нашей безопасности. Поверь, я знаю чего от меня хотят, но у меня этого нет. Тебя будут резать на части, а я не смогу ничем помочь. Хотя может быть по частям от тебя больше толку.

— Скажи, если я с тобой пересплю, ты меня отпустишь? — я задала этот вопрос, глядя ему в глаза, а он не отпуская мой взгляд ответил:

— А ты проверь, но боюсь, ты сама не захочешь уходить.

Бессонов поднялся, поцеловал меня в макушку и ушел.

Я изучала дом и занималась всякой ерундой, к полудню услышала шум внизу, а спустившись обнаружила Бориса и грузчиков тащивших…рояль.

— Привет! Куда ставить? — улыбнувшись, он указал на рояль.

— Что это?

— Разве ты не знаешь?!Рояль!

— Я знаю, что это рояль, зачем он здесь?

— Глеб сказал, ты умеешь играть. Вот будешь развлекать его по вечерам.

Я закатила глаза. Да уж, на все руки от скуки: пою, танцую, играю. А если б в школе учила точные науки, глядишь сейчас не путала бы карты гангстерам местного разлива. Мы изрядно помучались выбирая место для инструмента, в итоге определили его в гостиной у окна.

Следующие дни сблизили нас с Бессоновым, тяжело держать дистанцию, проживая под одной крышей. Сначала, мы ужинали и расходились по своим комнатам, точнее я уходила в спальню, а Глеб до поздней ночи сидел в своем кабинете. Днем я изучала расположение камер, комнат и распорядок персонала.

Однажды вечером, я спустилась вниз, чтоб посидеть на веранде, справедливо решив: раз уж до сих пор Бес не совершил набег на мою спальню то можно вести себя свободнее. В гостиной я застала Глеба, он пил коньяк и пытался смотреть телевизор. Пытался, потому что бесцельно переключал каналы.

— Не хочешь присоединиться? — увидев меня спросил он и кивнул на бутылку.

— Хочу, но я хотела выйти в сад.

— Что ж, пойдем в сад, или моя компания тебе противна и ты предпочитаешь напиться в одиночестве? — удивительно, как человек меняется в одно мгновение, последние слова он бросил с презрением.

— Я живу в твоем доме, и согласилась с тобой выпить, но намекнула, что хочу на свежий воздух, зачем обязательно все портить?! Если девушка не прыгает с разбега в твою постель, это еще не значит, что ты ей противен. Возможно, просто у нее высокие моральные принципы, или она разборчива в связях, а может быть, считает себя достойной ухаживаний! Тебе не приходил такой вариант в голову? — Разразившись этой тирадой, я вышла на улицу, не дожидаясь ответа Бессонова.

Я устроилась около бассейна, любуясь звездным небом, через несколько минут появился Бес с двумя бокалами и бутылкой:

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Выпьем за мир? — улыбнулся он.

С тех пор вечерние посиделки стали ритуалом. Глеб открылся с новой стороны, он был вполне сносным парнем. Мы болтали, шутили, я играла на рояле, а он утверждал, что я фальшивлю и показывал «как надо», мы даже плавали в бассейне и играли в бильярд.

Как-то он сказал, что приглашен на банкет по случаю юбилея одного депутата и хотел бы пойти туда со мной. Я согласилась, сидеть в четырех стенах осточертело, хоть вечерняя программа и была разнообразна и увлекательна.

На мероприятии мы держались вместе, Бессонов представлял меня своим высокопоставленным «друзьям», многих из которых я видела на аукционе. Мы танцевали, Глеб крепко держал меня за талию, его лицо было слишком близко, а дыхание слишком обжигало, для того, чтоб мое сердце билось в привычном ритме.

— Ты сегодня особенно прекрасна-прошептал он, я не стала отвечать.

Мне было горько понимать, что я собираюсь обмануть его. Он мне начинал безумно нравится, но любила я Антона, а на кону была человеческая жизнь.

Возвращаясь с банкета, мы болтали обо всем, обсуждали гостей и хохотали. Он подал мне руку, когда я выходила с машины, оступилась и упала прямо к нему в объятия. Видит Бог, я сделала это не специально, сама судьба толкнула меня к нему. Вновь, как и во время танца, я ощутила себя маленькой хрупкой девочкой в сильных руках богатыря. Мне очень хотелось почувствовать вкус его поцелуя и я почувствовала. Быстро взяв себя в руки, я отстранилась:

— Глеб…я должна уехать…

В эту минуту мне хотелось оказаться на другом конце земли. Я понимала, что предаю обоих мужчин, одного из которых любила, а второго хотела до умопомрачения. Я знала, что это минутная слабость, наваждение, но так же я знала, что стою на краю пропасти, один шаг отделяет меня от головокружительного падения.

— Не сейчас, я не хочу чтоб по моей вине с тобой что-то произошло. Как только я решу свои проблемы, сразу отпущу тебя. Спокойной ночи. — он развернулся и пошел в дом.

Я была уверена, Бессонов нашел предлог, чтоб держать меня здесь, но и у меня была своя выгода. Только вот я никак не могла решиться на последний шаг.

Пол ночи я не могла уснуть. Проваливалась в сон на несколько мгновений, видела причудливые картины, которое рисовало мне воображение: вот я бегу по полю, впереди бежит Антон, я зову его, он оборачивается, но у него лицо Глеба, он улыбается своей хищной улыбкой, я резко вскакиваю на кровати. Сделав несколько таких попыток заснуть, я не на шутку на себя разозлилась. В конце концов, разрабатывая план, Антон дал мне две недели, и мы оба понимали, что если Бессонов и пригласит меня домой, явно не в шахматы играть. Хоть мы и не обговаривали этот пункт, но оба дали немое согласие.

Накинув халат, я вышла из комнаты, намереваясь подышать свежим воздухом. Дверь в кабинет была приоткрыта, там горел тусклый свет. Неведомая сила заставила меня осторожно ее толкнуть. Глеб стоял спиной ко мне, он смотрел в окно. Услышав, как открылась дверь, не поворачиваясь спросил:

— Не спится?

— Хотела подышать свежим воздухом.

Глеб резко повернулся и я встретила тот самый звериный оскал, что видела в своем сне. Если мне потребовалась секунда для того, чтоб сделать шаг в пропасть, ему она была не нужна.

Молниеносно сократив расстояние, мы впились губами в губы друг друга, словно жаждущие странники, нашедшие оазис. Он рванул пояс халата и тонкий шелк упал к нашим ногам. Покрывая обжигающими поцелуями мое тело, Глеб усадил меня на стол. Ворох бумаг, телефон, все, что было на столе полетело вниз. Его ласки электрическим разрядом проходили через мое тело. Я издала стон, запустила пальцы в его волосы и откинула голову назад полностью отдаваясь неистовому желанию обладать этим мужчиной и принадлежать ему всецело.

В этой ночи не было нежности, свойственной зарождающимся отношениям. Мы вели себя, как изголодавшиеся любовники после долгой разлуки. Я прощалась с каждой клеточкой его тела, а он как будто чувствуя это никак не мог насытится мной. Пройдя по кабинету, как ураган по атлантическому побережью, мы переместились в более подходящее место.

Глава 11. Хождение по мукам

Проснувшись утром, я долго не решалась открыть глаза. Прежде всего, я думала об Антоне, о том, что как бы я ни пыталась убедить себя в необходимости совершившегося предательства, оно мне определенно нравилось.

Все же валяться в постели и до скончания дней притворяться спящей вряд ли удастся. Пришлось открыть глаза. Я огляделась, это была спальня Беса, его кровать. Шелковая простынь еще хранила запах наших тел. Глеба рядом не было.

Потянувшись я ощутила приятную ломоту по всему телу и улыбнулась. Прикрыв наготу белоснежной простынью, я ступила босыми ногами на мягкий пушистый ковер и побрела в ванную комнату.

Откинув волосы назад, я увидела небольшие кровоподтеки. Он словно пытался заклеймить меня. Я улыбнулась: «Как же ты ошибаешься, милый, думая, что теперь я в полной твоей власти. Все как раз наоборот».

Днем позвонила Машка, к слову сказать, у нее в ту ночь получилось выбраться из клуба целой и невредимой.

— Как тебе это удалось?!Просто бомба! — заверещала она.

— Что удалось? — не поняла я.

— Охомутать его!

— Не понимаю…

— Ты видела номер «Недельки»?? Нууу, где ты вчера была и с кем? Я хочу подробностей!

«Неделька» — местный журнал, описывающий светскую жизнь нашего города. Я сомневаюсь, что его читает кто-нибудь, кроме сотрудников театра и может быть пару музеев. Быстро закончив разговор, сославшись на срочные дела, я зашла на сайт журнала. Так и есть, на обложке свежего номера наше с Глебом фото, где он по хозяйски обнимает меня за талию, в статье прилагалось несколько моих фотографий, где я на территории сада и длинный текст о том, что один из самых завидных холостяков нашего города обзавелся новой пассией. Все, что я знала об издательском бизнесе было почерпано мной исключительно из сериалов и телепередач, но даже этого было достаточно, чтоб понять- статья заказная. Никто не готовит номер за сутки до выхода. Моему гневу не было предела.

К ужину я не спустилась, Глеб пришел ко мне сам:

— Детка что случилось? Ты не можешь ходить? Хочешь я отнесу тебя на руках? — весело поинтересовался он, зайдя в мою комнату.

— Я хочу домой. Я согласна на твои условия, но лишь частично. — я старалась говорить холодно и без эмоций.

— Какие к черту условия? — удивился Глеб.

— Я буду изображать твою любовницу, но лишь изображать. Прошлая ночь была ошибкой. Мне осточертело твое гостеприимство.

— Серьезно? Твое тело говорило обратное, казалось, ты готова провести подо мной всю оставшуюся жизнь, — усмехнулся Бес.

Подойдя вплотную и подняв мой подбородок, он смотрел на меня, в его глазах отплясывали черти. Несомненно, он чувствовал себя властелином мира, а я была в этом мире муравьем. Если еще утром, я колебалась по поводу дальнейших своих действий, то сейчас, под этим насмешливым взглядом, я решила его судьбу. Что ж, поиграем, милый.

Я дернула головой, освободившись от его пальцев.

— Может быть, я провела бы под тобой пол жизни, а вторую половину- на тебе! — зашипела я-Но ты меня использовал! Тебе нужна кукла для рекламы и ты держишь меня здесь, прикрываясь несуществующими врагами! Эта статья в журнале заказная!

— Да кто читает этот журнал? К тому же, ты пришла сама, а могла бы не прийти и статья осталась бы обычными сплетнями, не имеющими ничего общего с реальностью! Просто сейчас все твои чувства обострились и ты слишком много внимания уделяешь глупостям.

К счастью он быстро распалялся и теперь мы скандалили по- настоящему. Когда у Бессонова кончились аргументы, он припечатал меня к стенке, достаточно жестко, чтоб стало понятно: пытаться освободиться бесполезно.

— Ты не покинешь этот дом, пока я этого не захочу — сказал он, глядя мне в глаза.

А я перевела взгляд на его губы. Это был посыл и Бес его понял. Я ощутила скольжение его руки по моему бедру.

— Нарываешься… — Не спрашивает, утверждает. Дразня, провел губами по моей шее, так что из груди вырвался стон.

— Может быть я не боюсь… — прошептала я, запуская руки в его волосы.

Вдыхая терпкий, пьянящий аромат его тела, я сходила с ума от ощущения близости с этим мужчиной.

Отстранившись он опустил бретели сарафана и легкая ткань скользнув по моим ногам упала на пол. Несколько секунд хватило ему, чтоб налюбоваться своим трофеем.

— Моя. Ты только моя.

Я победно улыбнулась, про себя отметив: «Нет, милый. Это ты мой».

Затем он подхватил меня на руки и отнес на кровать. Оставляя обжигающие следы поцелуев, принося неистовое наслаждение, заставляя стонать и извиваться не оставил без внимания ни один изгиб моего тела. Сумасшедшая волна наслаждения накрыла меня, и

я почувствовала что теряю разум от этого приступа возбужденной страсти.

-Глеб… — отрывистый шепот вырвался непроизвольно и был похож на мольбу.

— Хочешь чтобы я остановился? — хрипло выдохнул он.

Не в силах произнести ни слова, я отчаянно замотала головой. И прежде, чем он опустил ресницы, я успела заметить в глубине его черных глаз удовлетворение.

Возможно, наша близость была не столько необходима для дела, сколько для меня. Возможно, я не находила другой способ получить флешку, потому что не хотела искать.

Я лежала у него на груди и слушая стук его сердца, чертила пальцем узоры на мускулистом теле.

— Глеб…Я хочу домой…Отпусти меня

— Эта тема закрыта. У меня действительно проблемы, и тебе действительно опасно жить одной

«С головой у тебя проблемы»- я мысленно выругалась. Бессонов упивался своим положением: хозяин жизни да и только. Весь мир у его ног, и даже я. Последнее ему особенно нравилось. Делай что хочешь: запри в доме или выкинь на улицу. Лично я не сомневалась, так и было бы, приди мне в голову задержаться здесь. Слишком быстро я стала мягкой и податливой в его руках. Вслух я сказала, конечно, совсем другое:

— Я сойду с ума и однажды застрелюсь в этой постели- я заговорщицки улыбнулась.

Бес расхохотался.

— У тебя есть оружие?

— Достать его в этом доме не трудно.

— Что ж, не проблема! Думаю к этому времени ты мне уже наскучишь, — он откровенно смеялся.

— О, проблема, конечно, не в этом, — теперь был мой ход, — Проблема в другом: Я ведь могу и мемуары оставить, а могу и отправить их в какое-нибудь ток-шоу. Как тебе такой заголовок «Слуга народа держит в сексуальном рабстве актрису театра».

Глеб, продолжая веселиться, резко свалил меня в подушки и сам оказался сверху:

— Ах ты, маленькая дрянь! Шантаж-грязное дело, уверена, что справишься? — он шептал где-то в районе моей шеи.

— Не попробую- не узнаю. — отозвалась я.

— Когда улажу свои дела, обязательно отправлю тебя домой, а пока могу выполнить лишь какое-нибудь твое желание.

И я загадала желание. Есть одна военная мудрость: сражаясь с букашкой, смотри на нее как на тигра и тогда победишь. Толи Бес в военных мудростях не силен, толи никак во мне тигра не мог разглядеть, но потеряв бдительность, после долгих уговоров, все-таки поддался. Приводя какие-то немыслимые доводы, я убедила его, что мне жизненно необходимо остаться с ним вдвоем, без персонала, без охраны, только я и он. Взамен я обещала целый месяц быть хорошей девочкой, ну или плохой, что он сам выберет. Тот факт, что Бессонов согласился, только еще раз свидетельствовал о том, что никаких проблем у него нет, это просто предлог держать меня под рукой.

Глава 12. Ящик пандоры

День икс настал. Я очень боялась, что Глеб передумает, но он сдержал обещание. Целый сутки были нашими, конечно добрую половину дня мы предавались плотским утехам. Пользуясь отсутствием посторонних в доме, опробовали бильярдный стол, бассейн и даже рояль. Когда я отправилась готовить праздничный ужин, к моему удивлению он вызвался мне помогать. Он был рядом ежесекундно, я даже подумала, что план провалится, но кое-как мне удалось улучить момент, чтоб снабдить его бокал с вином приличной дозой снотворного.

За ужином Глеб подарил мне небольшую бархатную коробочку:

— Я долго принимал это решение, надо сказать оно не из легких- шутя сказал он- но я хочу, чтоб это, как ты его называешь сексуальное рабство, стало пожизненным. К нашему общему сожалению, я не знаю иного способа осуществить это. Открой.

Я не верила своим ушам, к горлу подкатила комок, и я под настойчивым взглядом Беса повиновалась. Так и есть, милое колечко с таким внушительным камнем, несомненно бриллиантом, могло означать только одно.

— Я не понимаю… — прошептала я.

И я действительно не понимала, как он- завидный холостяк нашего города, получивший меня на блюдечке, теперь делает мне предложение, но возможно через несколько минут уснет, и мы больше никогда не увидимся, и что делать мне? Могу ли я теперь поступить с ним так, как собиралась?

— Чего тут непонятного, я не хочу чтоб ты была моей любовницей. Я хочу чтоб ты стала моей женой. И на твоем месте, я бы уже визжал от восторга.

Я больше не могла сдерживать слез, истерика накрыла меня мгновенно. Бес решил, что меня так понесло от счастья, откуда ему было знать, что Аннушка уже разлила масло. Он принялся успокаивать меня, покрывая мое лицо поцелуями. В какой-то момент они стали слабее и совсем скоро грязно выругавшись Глеб уснул.

— Прости меня, слышишь! У меня нет выбора! — крикнула я в пустоту.

Я знала, завтра он будет просматривать камеры, вырубать их не было смысла, Глеб способен сложить два плюс два. Поднявшись в кабинет, я подошла к сейфу и набрала комбинацию, которую мне назвал Антон, сейф открылся. Я нашла флешку, благо она была там в единственном экземпляре. Закрыла сейф и спустившись в гараж взяла машину Глеба. Беспрепятственно покинув наше «любовное гнездышко», а затем и поселок я добралась до города. Оставив машину на парковке, возле первого попавшегося мне супермаркета. Три раза сменив такси, и хорошо попетляв по городу, я отправилась в интернет кафе. Учитывая обстоятельства при которых мы расстались с Глебом, мне не хотелось ему навредить еще больше. Открыв флешку, я начала изучать файлы.

Это были материалы старого уголовного дела об изнасиловании, главным подозреваемым числился Макаров Сергей Петрович, а жертвой- Николаева Марина Витальевна. Бегло изучив дело, я начала поиск в интернете. Преступление совершено в июле, а в сентябре в отделе полиции номер семь случился пожар. Видимо, Макаров таким образом хотел избавиться от улик, но ему не повезло- кто-то сохранил документы. Дело вел молодой следователь- Бессонов Леонид Глебович. Далее я начала изучать биографию Глеба, ни без труда отыскалась его семейная фотография, на ней были запечатлены его родители, он сам и Борис, еще без шрамов. Сопоставив фотографию матери Глеба и фотографию потерпевшей из материалов дела, не смотря на разницу в возрасте в двадцать лет, можно было с уверенностью сказать: на обоих — один и тот же человек.

— Вот, черт! — я кажется выругалась вслух, парень сидевший по-соседству поднял голову, а я поторопилась опустить, не хотелось привлекать лишнего внимания.

Мое восклицание было связано с тем, что я увидела дату рождения Беса. Если Леонид

не был знаком с Мариной до начала расследования, а так скорее всего и было, иначе дело вряд ли попало бы к нему, то он не может быть отцом Глеба, а вот Макаров вполне может, по крайней мере даты, которые я вижу говорят именно об этом.

«Ну и во что ты влезла?»-мысленно я задала себе риторический вопрос. Глебу эти документы были нужны не только как средство мести, возможно он пока не знал как их использовать, а возможно и не собирался. Ведь всплыви эта история, пострадает не только Макаров и честь его матери, но и найдутся умники, которые придут к такому же выводу, как и я. Имею ли я право распоряжаться этой информацией, тем более после всего, что между нами было? А зачем эти материалы Антону? По идее, в курсе этой истории Бессонов и Макаров, допустим кто-то третий узнал о существовании этих документов, значит среди людей Беса завелась крыса. Вряд ли он на светских приемах рассказывает об этом эпизоде в своей биографии. Хотя, кто-то из проходивших по делу тоже мог знать, но кто бы это ни был, откуда-то он узнал о том, что документы не сгорели и как-то он их собирается использовать. Антон проехал шестьсот километров, чтоб раздобыть эту флешку. Далеко, однако, забрались враги Макара.

Возможно, получится убедить Антона найти другой способ спасти Арину, а если нет? Вернуться сейчас к Бесу, пока он еще спит, положить флешку на место и сделать вид, что ничего не было? Выйти за него замуж и всю жизнь прожить в золотой клетке шифоньером, по меткому Машкиному выражению. Не думаю, что он примет мой отказ, что он вообще знает, что такое отказ. К тому же, камеры. Он все увидит и разорвет меня в клочья, плевать ему на мое раскаяние и будет прав. Предавший единожды, предаст еще.

Купив тут же пустую флешку, я перенесла туда файлы, а на флешку Беса накидала скачанные с интернета журналы. Добравшись до дачного массива, где Антон снял нам домик, чтоб перекантоваться, пока у нас не будет новых документов, я прогулялась и закопала флешку с компроматом под яблоней на одной из заброшенных дач. Этот корректив я внесла в план самостоятельно, с намерением иметь туз в рукаве, на случай, если нас схватят.

Затем, я отправилась искать нужный адрес. Открыв калитку, я прошла на участок, а потом зашла в дом. Антон появился ближе к обеду.

— Любовь моя, как я соскучился- он кинулся ко мне и начал покрывать поцелуями мое лицо. — Как все прошло?

— Все хорошо, никто не пострадал-я улыбнулась, справедливо решив, что Антону подробности ни к чему.

Не смотря на радушный прием, в отношения сквозил холодок. Ни былой искры в глазах, ни прежней нежности. Отправляясь в логово хищника, я не подумала о том, что мои подвиги во имя любви могут так скверно отразиться на нас.

Флешку я ему отдала, естественно пустышку. К моему счастью, и к сожалению Антона, у него не было с собой ноутбука и проверить ему ее не удалось, да и вряд ли он подозревал подвох.

На обед мы пожарили курицу, которую Антон купил в местном магазинчике, и вроде собирались отметить успех начатого дела, как вдруг ему позвонили и он срочно засобирался в город. Он должен был встретиться с человеком, который делал нам документы. Это означало только то, что сегодня ночью мы покинем город.

— Любовь моя, поешь обязательно, пока горячая. Нам предстоит нелегкий путь- он чмокнул меня на прощание.

Конечно, я не притронулась к еде. Да и куда там, мне кусок в горло не лез. Ожидание способно свести с ума, а я натура деятельная и сидеть вот так сложа руки больше не могла, поэтому чтобы хоть чем-то себя отвлечь я отправилась гулять по дачному массиву, в конце концов Антон тоже может привести хвост, вот и понаблюдаю. Я отошла на приличное расстояние, когда услышала взрыв, побелев от ужаса, я повернула голову туда, откуда донесся звук. Так и есть, полыхал наш домик, точнее то, что от него осталось.

Мысли роем кружились в моей голове. Сказать, что я была в панике- ничего не сказать. Если вышли на Антона, то убивать его до того, как он отдаст компромат было бы глупо, а не проверить то, что отдал еще глупее. Убивать меня и тем более бессмысленно, раз уж я одна знаю, где флешка. К тому же, сейчас только Бес в курсе, что она пропала, а уж он постарается сделать так, чтоб я молила его о смерти. Оставался только Антон, и я отказывалась в это верить.

Отсюда надо было выбираться однозначно. Избегая широких улиц, я добралась до автобусной остановки. Ехать в город лучше общественным транспортом. Тот, кто устроил взрыв может быть еще здесь и очень расстроится, если не найдет моих останков. К счастью, автобус долго ждать не пришлось. Устроившись подальше от окон, я принялась лихорадочно соображать что делать дальше.

Я могла обратиться к Климу, но тогда мне придется рассказать о компромате и отдать флешку взамен на безопасность. Это был не самый лучший вариант, как для меня, так и для Глеба. Макар вообще опасный тип, не думаю, что он придет в восторг от того, что появились новые действующие лица в этой старой истории. Скорее всего он убьет меня сразу, как получит документы, свидетели ему вряд ли нужны. Оставался только Бес, можно попробовать выменять флешку на свободу.

Я вышла из автобуса в центре, где было многолюдно, и пожалела о том, что больше в городе нет таксофонов. Надо было связаться Глебом так, чтоб он не вычислил мое местоположение.

Однако, моим планам не суждено было сбыться. Я направлялась в сторону небольшого кафе, в надежде выпить чаю и продумать дальнейшие действия, когда почувствовала, как что-то кольнуло в бок, в глазах помутнело и я провалилась в небытие.

Глава 13. Сделка с дьяволом

И вот, я сижу на бетонном полу в каком-то подвале и думаю о том, что лучше б Макар меня убил, чем я попаду в руки Беса. Это там, на дачах я думала, что смогу с ним договориться. Сейчас, тем более, после того, как Леший посвятил меня в такие подробности, как вознаграждение за мою голову, я четко понимала: Глеб не отпустит меня никогда.

Мои размышления прервал шум выстрелов. Неужели Леший так оперативно сработал. Вряд ли это был Антон, он не стал бы устраивать такой шум. Тут я вспомнила взрыв на дачах и усмехнулась- да что я в сущности о нем знаю. Когда наконец выстрелы стихли и послышалась возня рядом с дверью, я молилась чтоб это был Борис. Однако, мои молитвы не были услышаны. Дверь поддалась, и я увидела Беса наперевес автоматом. Земля ушла у меня из под ног, и я медленно сползла по стенке.

В себя пришла я уже в машине. Глеб был за рулем, я сидела на пассажирском сидении, а мои руки были скованны наручниками. Последнее меня очень развеселило.

— Ты всерьез считаешь, что я могу сбежать из бронированной тачки на бешенной скорости?! — я расхохоталась, это была самая настоящая истерика.

Конечно, я заготовила для него совсем другую речь, что-то вроде: «Глебушка, любимый, прости бабу дуру. Не ведала что творю, но одумалась. Вот, держи твоя флешка. Давай будем жить долго и счастливо, ты здесь, а я где-нибудь в Италии». Но как всегда, видя его наглое выражение лица, я абсолютно не могла совладать с собой.

Глеб резко затормозил, что было совсем неприемлемо на такой скорости, я подалась вперед, наручники помешали мне выставить руки и если бы он не поймал меня, мой носик вряд ли бы остался таким же очаровательным, после встречи с панелью автомобиля.

— Послушай меня внимательно, скорее всего ты сейчас проживаешь последние минуту своей жизни, и от того, что ты говоришь и как, будет зависеть какими они будут, эти минуты.

— Что ты милый, любые минуты, проведенные рядом с тобой- благословение Господне. Умру счастливым человеком с улыбкой на устах. — Бросила я с сарказмом.

Глеб не ответил и оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Заехав в гараж, Бес вытащил меня из машины, подхватил на руки и понес в дом. Я не сопротивлялась, раз уж это последние минуты мое жизни, проведу их с комфортом.

Он принес меня в комнату, успевшую стать моей, поставил на пол и расстегнул наручники.

— С возвращением, Детка. Надеюсь, ты скучала по папочке. — Он сверкнул глазами с такой ненавистью, что мне стало не по себе.

— О, да! Спасибо, что приехал лично, еще пару часов разлуки я бы не пережила.

— Я за своим всегда приезжаю лично.

Все-таки ему удалось вывести меня из себя и я возразила, переходя на крик:

— А я не твое, Глеб! Когда ты наконец это поймешь?!

— Знаешь, я не приводил в этот дом шлюх, для этого есть другие места. Я строил этот дом, для семьи. И я привел тебя сюда, но тебя не остановило даже это!

— Боюсь, наша семейная жизнь мало отличалась бы от сегодняшней! — выпалила я.

— Может быть потому что ты всего лишь обычная шлюха, хоть и очень дорогая, как оказалось? Спишь с этим старым чертом Яковом, который выставляет тебя на аукцион! Наверняка и Клим не в обиде остался! Притащила домой какого-то проходимца! И как ты самозабвенно трахалась со мной! Тебе в другом кино играть надо! Уверен, еще сегодня утром развлекалась с ним, а сейчас стоишь и гадаешь возьму я тебя или нет!

По мере того, как он говорил, меня было ощущение, что на меня вылили ушат помоев. Это произошло инстинктивно, моя рука взметнулась вверх, и я поняла, что сделала, когда услышала звон пощечины.

Все остальное случилось в считанные секунды: Бес сверкнул глазами, схватил меня за волосы и потянул на себя.

— Отпусти! — взвизгнула я, хотя и знала- не отпустит.

— Не отпущу. Слышишь, никогда не отпущу, маленькая дрянь, — хрипит он уже севшим голосом.

Накрывает мои губы своими, жадно сминая их до привкуса крови. Я царапаю ему шею, но он, словно не чувствуя боли, прижимает меня к себе так, что я начинаю задыхаться. Хоть я и молотила отчаянно кулаками по его груди, выкрикивала угрозы и проклятья, он оставался глух. Когда он кинул меня на кровать и навалился сверху, я перешла к мольбам:

— Глеб, остановись! Я не хочу так!

Он накрыл меня своим телом, впившись в мои губы как обезумевший. Я ощущала всю его дикую страсть и понимала, что только высшие силы помогут мне остановить этот локомотив.

Я пыталась нащупать рукой что-нибудь тяжелое, чтоб огреть его хорошенечко. Как назло, забыла сегодня положить под подушку камень. Сил сопротивляться почти не оставалось. Услышав, как рвется шелк моего платья, и почувствовав его руки на своих бедрах, я сделала последнюю попытку достучаться до его разума:

— Ты сам все портишь… Все еще может быть по-другому… — Что он там портит, кроме моей одежды для меня самой было загадкой, потому как все остальное между нами было давно и безнадежно испорчено.

В отличии от Беса, Господь в этот вечер был ко мне милосерден настолько, что сотворил поистине чудо. Я уже почти смирилась со своей участью, но все еще продолжала молотить по спине Беса кулаками, хотя удары и теряли свою силу. Вдруг, моя рука наткнулась на что-то твердое. Мне хватило секунды, чтоб сообразить: оружие!

Резким движением выдернув пистолет у него из-за пояса, я воткнула дуло ему в бок. Глеб понял, что произошло только тогда, когда услышал щелчок предохранителя. Его глаза расширились скорее от удивления, чем от ужаса.

— Медленно, очень медленно слазь с меня- сказала я тихо, но твердо. — Знаешь, если собираешься уложить кого-то в постель, оружие лучше с собой не брать.

— Сучка, — усмехнулся Глеб. — Ну и что дальше? Ты не выйдешь отсюда, дом напичкан людьми.

— Однажды, я уже отсюда вышла. — съязвила я. — Сядь. — И указала на кровать.

Глеб сверкнул своим ледяным взглядом, ему определенно не нравилось мне подчиняться.

— Давай попробуем поговорить-я улыбнулась. Что мне делать я и правда не знала, пока между нами дистанция, преимущество на моей стороне, но если Глеб решит рискнуть и отнять оружие, у него это получится. Стрелять я, конечно, не собиралась.

— Что ж, давай попробуем, хотя на языке тел разговаривать с тобой куда приятнее. — Он мазнул по мне таким взглядом, что было понятно, мысленно Бес все-таки закончил начатое, и я даже почувствовала, как тепло разлилось внизу живота. Мне захотелось послать все к черту и оказаться в его объятиях. Но нельзя жить первобытными инстинктами, я и так слишком много уделила им внимания, разделив с ним, однажды, постель.

— Что ты там говорил про последние минуты и слова, которые стоит подбирать?

— Брось, ты меня не убьешь. Иначе кто тебя будет так отменно трахать.

— Дядя Яша, надо думать- я закатила глаза, как он вообще мог его приплести, идиот. — А может быть, мы умрем с тобой в один день, как истинные возлюбленные. Пути Господни неисповедимы. Еще пару минут назад, я умоляла тебя не делать мне больно, теперь ты попробуй меня остановить.

— Даже не подумаю, жутко интересно посмотреть, что же будет дальше-Бессонов расхохотался так искренне, что я даже заподозрила, что ствол разряжен.

— Вариантов масса. Возьму тебя в заложники, выведешь меня отсюда. Правда твой авторитет очень и очень упадет.

— Даже если ты выйдешь отсюда, далеко тебе не уйти. Макара вряд ли остановит такой аргумент, как конкурент в заложниках.

— Ну это как знать, вдруг отеческие чувства тронут его сердце. Не попробуем- не узнаем. — Я сказала на удачу, но Глеб на секунду побледнел, однако, быстро совладал с собой.

— Ты изучила содержимое? Похвальная любознательность.

— Где Антон? — перебила я его. Мне надо было выяснить знает ли он, что флешка у меня или нет.

— Откуда же мне знать, это твой любовник, а не мой.

— Ты его не ищешь? Ах, да, я забыла, флешка же не важна, главное, чтоб девчонка целая была. — повторила я слова Лешего, а от себя добавила- Ну как целая, нижняя часть.

— Конечно, его ищут. Пока безрезультатно. Я бы подумал, что Макар его кончил, но зачем ему тогда понадобилась ты…

— На кого он работает?

— Послушай, ты задаешь вопросы, которые я хотел бы задать тебе. О нем ничего неизвестно, появился из ниоткуда и исчез так же. Более того, если тебе интересно, Антон Симаков погиб в автокатастрофе пять лет назад.

У меня кажется челюсть упала от услышанного. Я прикрыла глаза на секунду забыв, что держу Глеба под прицелом, но он даже не попытался изменить ситуацию в свою пользу. Редкостный мерзавец, даже находясь у меня на мушке, он вел себя так будто позволяет мне играть, пока ему игра интересна.

— Вот, Черт! Подлец! — я негодовала. — Ты тоже хорош, раз уж твои намерения так серьезны, мог бы и по-больше узнать о том, кто живет в моей квартире! Взрыв на даче твоя работа?

Бес удивленно вскинул брови, пришлось рассказать ему о происшествии и хоть он и жаждал мести, но стоило признать, этот взрыв ему был не на руку, как и Макару. А в свете последних новостей сомнений не оставалось- Антон хотел от меня избавиться, как от ненужного свидетеля. И я знала, что если он жив, то обязательно выйдет на меня, потому что материалы он так и не получил, но Глебу об этом сообщать не спешила.

— Он знал пароль от сейфа-сказала я.

— А я думал, разболтал во сне. — сумничал Бес. — Серега пропал, его тоже ищут, но думаю он его уже убрал. Ну что, решила как поступишь? — нагло спросил он.

— Я действительно далеко не уйду, поэтому придется убить тебя, а потом себя. На мой взгляд очень красивый конец, мы войдем в историю города.

Глеб в очередной раз рассмеялся и встав с кровати двинулся на меня.

— Детка, не для того я подставлялся сегодня под пули, чтоб обрадовать мужскую половину города своей смертью, а женскую- твоей.

— Не подходи! — закричала я, попятившись назад, хотя расстояние между нами неумолимо сокращалось. — Я выстрелю!

Глеб не остановился, а я и правда выстрелила. Конечно, не в него. Пуля просвистела рядом и угодила в стену. Это должно было обозначить серьезность моих намерений и остановить Беса. Однако, он на секунду замешкавшись все же сделал последний шаг и крепко сжал меня в объятиях. Моя руки ослабли я разжала пальцы и оружие упало на пол.

Через минуту комната была полна народом.

— Все пошли вон! — заорал Бессонов.

Меня застала настоящая истерика. Глеб крепко прижимал меня к себе и что-то говорил, пытаясь успокоить. Выходило у него неважно. Я смеялась и плакала одновременно и не могла остановить это безумие. Остатки разума покидали меня. Мысли в моей голове опережали одна другую, а на лице отражались соответствующие эмоции. «Ты просто шлюха, хоть и очень дорогая»-эти слова снова и снова звучали в моей голове. Почему-то из всего происходящего ужаса, мой мозг сделал акцент именно на этом.

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — кричала я как сумасшедшая.

Глеб подхватил меня на руки и понес в свою спальню. Я продолжала вырываться и выкрикивать проклятия.

В себя пришла я от того, что холодный поток воды бил по лицу, так и есть он засунул меня под холодный душ. Платье и без того висевшее лохмотьями, теперь и вовсе прилипло к телу.

— Черт, что ты сделал с моим платьем?! — и я разрыдалась с новой силой.

Тогда Глеб разорвал его остатки, освободив меня от «самой большой трагедии» в моей жизни- испорченного платья, и вытащив меня из ванной, укутал в свой белоснежный халат. Он уложил меня в подушки на свою огромную кровать и протянул мне стакан:

— Выпей.

— Что это? — я взяла стакан трясущимися руками, понемногу приходя в себя.

— Вода, если тебе не станет лучше, перейдем к более крепким напиткам- у него еще хватало совести шутить.

Глеб сидел рядом и успокаивал меня обняв за плечи.

— Знаешь, психологи говорят, что мозг специально делает акценты на менее значимыхпроблемах, чтоб человек не сошел с ума от пережитого стресса.

— Откуда ты знаешь, что говорят психологи? — по-детски удивилась я.

— Я думал у меня на роже написано, что я вожу с ними крепкую дружбу- Глеб расхохотался и я улыбнулась тоже. — Детка, я знаю, ты пережила огромные потрясения, но я могу тебя защитить, и пока ты со мной, тебя никто не тронет.

— А кто защитит меня от тебя, Глеб?!

— Я очень зол на тебя, и мне очень хочется свернуть твою прекрасную шейку, но ты лежишь на моей кровати и я вытираю твои сопли. Я предоставляю тебе выбор: остаешься здесь, по крайней мере до того, как я найду твоего любовника и верну документы домой, или уходишь. Но помни, за воротами этого дома у тебя от силы час, а дальше ты познаешь все прелести средневековой инквизиции.

В этом весь Бессонов. Он предлагал мне выбор без выбора. Этакая иллюзия.

Я проснулась под утро, Глеб спал рядом, так в одежде и уснул. Я лежала и думала о том, что мне действительно некуда идти. Антону нужна флешка и если он еще жив, он уже проверил дачу и ищет меня. Неизвестно на что он пойдет, чтоб получить желаемое, но один раз он уже пытался меня убить. Макару тоже нужна флешка, он и тем более не будет со мной церемониться. Так и получается, что Бес- единственный человек, который может меня защитить. Человек, которого я предала.

Глава 14. Не сладкий плен

Следующий день, как и многие другие был безрадостным. Я лежала в постели Глеба и бесконечно смотрела в потолок, спальню не покидала, вроде мне и запрещено было это делать в одиночестве. За дверью неизменно дежурили два охранника. Окна были закрыты роль- ставнями, все это Бес объяснял беспокойством о моей безопасности, но мне было все равно. Я ненавидела себя за то, что так глупо предала его. Сейчас, и Антон и вся эта история казались мне каким-то бредом. Я не понимала, своих мотивов и не могла объяснить себе зачем я это сделала, а он и не спрашивал. Окружил меня заботой и нежностью, на которые, как мне казалось, и не способен. Он очень переживал за то, что я теряю интерес к жизни. И чем больше заботы проявлял, тем меньше мне хотелось просыпаться по утрам.

Пытки бывают разные. Можно наносить физические увечья, а можно вот так вот морально убивать своей снисходительностью и милосердием. Я была уверена, мне давно ничего не угрожает, Бес держит меня здесь исключительно ради забавы, а окна закрыл, потому что знал, рано или поздно я выйду в одно из них.

Мне было настолько плевать на происходящее вокруг, что я не сразу поняла: уже несколько дней ко мне никто не заходит, кроме Марии Николаевны, которая каждый раз унося тарелки укорительно качает головой.

Почувствовав не ладное, я решила все- таки выбраться из своей норы.

Видимо, режим безопасности понизили, потому что я беспрепятственно покинула комнату, хотя два верных стража по-прежнему были на посту.

В гостиной я нашла Бориса. Иногда он меня навещал, с ним мне было легче и мы могли подолгу болтать на разные темы. Удивительно, этот человек с обезображенным лицом, был полной противоположностью Глеба. У него большое, доброе сердце способное на сострадание. В то время, как сердце Глеба было таким же уродливым, как лицо Бориса.

За окном лил дождь. Пожалуй хорошо, что в комнате закрыты ставни, от такой погоды мысли радужнее точно не станут. Борис сидел в кресле с бокалом виски, бутылка стояла рядом.

— Привет, — улыбнулся он, увидев меня, — прекрасно, что ты наконец-то покинула свою темницу.

— Привет, ничего если я присоединюсь? — кивнула я на бутылку.

— Конечно! Я как раз хотел сыграть партейку в шахматы, но эти олухи не умеют! Ты как? — Бор принес еще один бокал и протянул мне.

Мой взгляд случайно упал на пачку фотографий, лежавших на рояле. Глеб в компании какой-то брюнетки.

— Пресс-секретарь, она занимается его предвыборной кампанией. Фотографии прислали на утверждение, Глеб еще не видел. — прокомментировал Бор.

— Он что подрабатывает главным редактором? Впрочем, мне все равно. — я поспешила отвести глаза.

— Он показывал кольцо, точнее несколько, все никак не мог определиться. Как мальчишка ей Богу. Обычно, Бес поручает такие мелочи секретарше, а тут сам носился с этими кольцами и честно говоря, успел достать меня.

— Ему просто нужна кукла, и актриса театра на эту роль сгодится куда лучше, вот и все. А служебные романы вообще у граждан не вызывают доверия, тем более такая частая смена партнерш.

Мы сменили тему и еще долго болтали. Борис на этот раз выиграл, и попросил исполнить что-нибудь для победителя. Я давно не притрагивалась к инструменту, а зря, музыка действительно лечит, особенно если к ней прилагается хороший алкоголь.

Глеб не возвращался и я решив, что ему теперь есть с кем коротать вечера, мысленно пожелала ей удачи. Изрядно набравшись, мы, как и положено, перешли к философским вопросам. Неожиданно, Бор спросил:

— Зачем ты это сделала?

— Сделала что? — удивилась я.

— Зачем ты его подставила?

— Я его не подставляла, разве тот факт, что флешка до сих пор нигде не всплыла не говорит об этом?

— Хм…Хочешь сказать? — лукаво прищурился Борис.

— Хотела добавить остроты в наши отношения, немного перестаралась и блюдо безнадежно испорчено. — я картинно развела руками и продолжила, — я хотела свободы выбора, он ведь меня не отпустил бы, а флешка уровняла бы наши позиции. Тем более, когда я хотела все отыграть назад, было слишком поздно.

— Так ты не отдала компромат своему любовнику? — Борис даже рот открыл от удивления.

Я поведала Борису историю о том, как взрыв в домике уничтожил все, в том числе компромат. Меня спасло лишь неуемное любопытство и жажда деятельности.

— Почему ты с ним не поговорила?

— Я честно попыталась, но он наговорил столько гадостей. Боже, он даже роман с дядей Яшей приписал мне!

Боря рассмеялся:

— Знаешь, лет пять назад, к нам обратилась Агнесс.

— Агнесс? — удивилась я.

— Да, Агнесс. Она дружила с матерью Глеба, поэтому хорошо его знала.

— Вы же не так давно в этом городе? — Я знала, что родители Глеба из этих мест, но не стала демонстрировать свою осведомленность.

— Марина Витальевна была родом отсюда, поэтому Глеб сюда и вернулся. У него здесь незавершенные дела. Так вот, Агнесс обратилась с просьбой найти киллера. Дело в том, что обожаемый Яшенька мало того, что завел любовницу, так еще и в театр притащил эту пигалицу.

Мои глаза округлились, я была в еще большем шоке, чем пару минут назад. Боря продолжил:

— Я все проверил, убедил ее в том, что вы оба чисты, но Яшку припугнул. Однако, твоя карьера не только не остановилась, но и стремительно пошла в гору. Да и весь театр уверен, что связь есть, но вы очень осторожны.

Я протяжно охнула. Конечно, дяде Яше и в голову не пришло, что это дело рук Агнесс, он уверен, у меня есть сильный покровитель. Выходит своими успехами в театре я обязана тому же Бесу.

Я решила расспросить Бориса о Бессонове старшем.

— Боря, расскажи об отце. — Я надела самую лучшую маску дружелюбия.

— Об отце? — удивился Борис.

— Да, познакомившись с делом, и узнав о генах Глеба, хочу понять, есть ли в нем что-то нормальное, что за человек его воспитывал и какие убеждения вложил в его голову.

Борис, в отличии от Глеба, был добродушным парнем и, не заподозрив подвоха в моих словах, с энтузиазмом откликнулся на мою просьбу.

— Он был хорошим человеком, и Глеба он любил. Да, возможно, гены берут свое, иногда Глеб бывает жесток, а иногда и вовсе одержим, — рассмеялся он и продолжил, — как в случае тобой, например, но в целом он не плохой парень. Уверен, кое-какие плюсы ты уже нашла.

— Расскажи как прошло ваше детство. — Я надеялась узнать по-больше о Глебе и его семье.

— Обычное детство, мы всегда с Глебом были вместе, ну и родители были с нами. Дедушек и бабушек у нас не было. Отец воспитывался в детском доме, а Марина с теткой. Она приезжала иногда, но особой любви к Глебу не питала, а про меня и говорить нечего.

— Скажи, а ты знаешь, что-нибудь…о своей матери? — Спросила я и тут же подумала, что сейчас он встанет и уйдет, но обошлось.

— Только то, что она была балериной и была замужем. Карьера ей была важнее и они решили с отцом, что воспитывать меня будет он.

— И ты никогда не пытался ее найти?

— Зачем? Чтоб принести ей стакан воды? Нет уж, меня воспитывала другая женщина, и хоть Марине Витальевне плохо удавалось скрывать свою ненависть, она всегда была рядом, когда я падал.

— Интересно, если Леонид ее так любил, что сбежал с ней, бросив все, зачем он ей изменял.

— Отец может ее и любил, но вот она скорее нет, чем да. Марина Витальевна сбежала от тирана и деспота, но, вероятно, скучала по прежней жизни.

— Вот тебе раз! Почему ты так решил? Родители ссорились?

— Как все обычные люди, без фанатизма, но в целом отношения были сдержанными. Она была скупа на эмоции, разве что к Глебу проявляла безграничную нежность и любовь. Как-то в малолетстве, я залез в ее шкатулку. Там была фотография мужчины, такая как делают на паспорт. Это был не отец. Позже, начав дела в этом городе, я узнал Макара.

«Странно, зачем хранить фотографию насильника.»- Подумала я, но вслух говорить не стала. Мы еще долго болтали и я не заметила, как уснула. Проснулась глубокой ночью, в спальне Глеба, бережно укрытая пледом.

Глава 15. Кто побежден?

Я стала чаще выбираться из комнаты и подолгу играть на рояле. Возможно, потому что касаясь клавиш и закрывая глаза, я вспоминала наш последний день и ту агонию в которой бились наши тела. Его чувственные губы, его сильные руки и обжигающие поцелуи. Этот рояль, как невольный сообщник, хранивший в тайне грех, свидетелем которого был, стал единственной ниточкой, которая связывала наше прошлое и будущее, которого у нас не было.

Я порхала по дому в ожидании Глеба, а он все не появлялся. Никто не мог дать мне внятного объяснения куда он делся. Борис сказал что-то про командировку, но точных сроков так и не назвал. Однако, я для себя все решила. Я знала, как только он вернется, брошусь к нему на шею, все расскажу, особенно, как скучала, как ждала, возможно даже отдам ему эту чертову флешку. Хотя это вряд ли, пусть думает, что она уничтожена, кто знает, что ждет меня в будущем.

Стоял теплый сентябрьский день. Деревья еще нехотя меняли окраску листвы. Природа завораживала разнообразием цвета. Казалось солнце из последних сил старается согреть остывающую землю. Борис разрешил днем открывать ставни в моей комнате, точнее в комнате Глеба, и я мечтательно смотрела в окно, когда услышала его голос. Выбежав из спальни, я со всех ног пустилась вниз по лестнице, точно боялась, что он исчезнет.

— Глеб! — радостно воскликнула я.

Я собиралась кинуться к нему в объятия, но он повернулся и встретил меня ледяным взглядом. Острый, как тысячи мечей, я почти физически ощущала, как он пронзает мою плоть.

— Рад, что душевные терзания отступили и ты чувствуешь себя прекрасно, — холодно бросил он. — Сядь, у меня для тебя хорошие новости.

Я повиновалась, хотя мне и было тяжело сдерживать подступившие слезы, разочарования. Я вдруг поняла, что все, что я себе на придумывала за эту неделю не имеет ничего общего с реальностью, между нами непроходимая стена лжи, предательства и обид. Глеб никогда меня не простит, а может быть я ему просто наскучила.

— Недалеко от города обнаружен труп мужчины. Хоть он и обезображен, но узнать можно. Это твой любовник, флешка тоже восстановлению не подлежит. В этом есть плюсы: ты больше никому неинтересна, убивать тебя нет смысла. Через час мой водитель отвезет тебя домой. Ты можешь вернуться в театр, тебя там ждут.

Слезы хлынули из моих глаз, я больше не могла их сдерживать. Только что рухнул целый мир. Глеб истолковал их по своему, встав зло бросил:

— Прими мои соболезнования. — и вышел из дома.

Моя квартира встретила меня беспорядком, вещи из шкафов были вытряхнуты, даже крупы высыпаны. Уверена, Антон успел здесь побывать в поисках флешки. Я прошла в гостиную и открыла бар. Как и положено любому приличному члену богемного общества, я имела бар. Правда пользовалась им крайне редко. Отыскала коньяк и отпила прямо из бутылки. Легла на диван, как бы я хотела оказаться сейчас в его объятиях где-нибудь подальше отсюда, потом пришла мысль о том, что прими я предложение Бессонова в день нашего знакомства, конец этой истории был бы таким же. Он просто наигрался, и моя жажда свободы и независимости тут ни при чем. Его никогда не интересовали чьи-то желания, кроме своих собственных. Сделала еще пару глотков и так и уснула в обнимку с бутылкой.

На следующий день меня разбудил звонок дяди Яши. Он выразил свое недовольство тем, что мой отпуск давно закончился, а на работу я так и не вышла. Пришлось отправиться в театр. Ознакомившись репертуаром на сентябрь, я с удивлением обратила внимание на афишу:

— Что это? — ткнула пальцем в надпись «Прима нашего театра» значившуюся под моим именем.

— Давно пора было это сделать, зритель тебя любит и ты тащишь больше половины главных ролей, вполне заслуженно. — пропел дядя Яша.

На редкость покладистый дядя Яша вызывал недоумение, с опозданием я сообразила, наверняка Бессонов расстарался. Очень мило.

— Агнесс считает так же?

Он махнул рукой. Что ж, надеюсь ему есть где жить.

Дни летели своим чередом, спектакли, благотворительные в том числе, я старалась их избегать, благо Яков Исаакович мне не перечил.

Однажды я все-таки решила не наглеть и поучаствовать. После спектакля, как и полагается организовали благотворительный ужин. Своим вниманием меня почтил Клим, он протянув мне бокал с шампанским и улыбнулся:

— Полина, ты как всегда восхитительна, театру тебя катастрофически не хватало. Где ты пропадала?

Думаю, кому-кому, а Климу точно было известно, где я пропадала. Прежде, чем ответить я почувствовала на себе пристальный взгляд. Так и есть недалеко стоял Бессонов, и как всегда мысленно резал меня на части. Он стоял за спиной Клима и тот его видеть не мог, а я подумала: «Ни за что, не дам тебе насладиться победой».

— У меня был заслуженный отпуск и я безумно рада, что он наконец закончился, — пропела я, взяв бокал из рук Клима- мне тоже очень не хватало театра, — и я многозначительно улыбнулась.

Хоть мой внутренний голос и кричал благим матом о том, что хватит в моей жизни бандитских разборок, я не могла отказать себе в удовольствии позлить Беса и с этой целью отчаянно флиртовала с Климом. Нужного эффекта я добилась с завидной быстротой. Не прошло и пары минут, как Глеб нарушил наш диалог:

— Детка, вот ты где! А я тебя везде ищу!

Я только вытаращила глаза от такой наглости и ничего не успела сказать, как Бессонов продолжил, обращаясь к Климу:

— Прошу прощения, мы вынуждены вас покинуть.

Он взял меня за локоть и мы направились к выходу, ошарашенный Ковалев так и остался стоять, недоумевая у кого из нас с Глебом не все дома. Я, конечно, могла устроить скандал, но делать этого по среди банкета не стала.

Мы сели в машину Бессонова и я наконец спросила:

— Что ты себе позволяешь?

— Я сохранил тебе жизнь не для того, чтобы ты скакала по кроватям местной шпаны, как мартовская кошка.

Я закатила глаза. Возможно, мы могли бы быть счастливы, если бы не одно обстоятельство: вести диалог с Бесом можно было в двух положениях- под ним и на нем. В любых других я боролась с желанием огреть его чем-нибудь тяжелым.

— Боже, какой слог! Ты просто поэт! Может тогда намекнешь в чью кровать мне упасть и устроиться там надолго?

— Попробуй для разнообразия спать в своей постели. — Он зло сверкнул глазами. — И не лезь туда, откуда тебя тяжело будет достать. В конце концов, у меня есть другие дела кроме, как вытаскивать тебя из дерьма.

— На всякий случай, напоминаю, я тоже сохранила тебе жизнь, о чем иногда очень сожалею!

Мы как раз подъехали к моему дому, я вышла из машины и хлопнув дверью направилась домой.

Глава 16. Незваный гость хуже татарина

Дома меня ждал сюрприз. Открыв дверь, я сразу поняла: что-то не так. В гостиной горел свет, неужели я забыла его выключить, когда уходила. Пройдя в комнату, я опешила. В кресле сидел мужчина, на вид ему было лет шестьдесят пять, он был одет в дорогой костюм, на запястье поблескивали часы по стоимости превосходящие мою квартиру, мизинец правой руки украшал внушительных размеров перстень с рубином. Волосы у него были совсем седые, а глаза почти бесцветные лишь слегка отдавали синевой. Не смотря на это, он был красив, возраст его нисколько не портил. Его биографию я изучила по общедоступным источникам в интернете насколько это было возможным, но фотографии, конечно прилагались, поэтому узнала его сразу. Передо мной сидел ни кто иной, как Макар собственной персоной. Крестный отец нашего города, чьи люди еще недавно держали меня в подвале. И этот визит не сулил мне ничего хорошего.

— Как вы сюда попали? — задала я самый глупый вопрос, который пришел мне в голову. Какая к черту разница, как он сюда попал, главное зачем.

— Сядь, — указал он на кресло напротив.

И хоть Бес на него был совсем не похож, я и без всяких днк могла с уверенностью сказать: он его сын. Этот безапелляционный тон, не допускающий даже мысль о неповиновении, ледяной, колющий взгляд повелителя мира, ну и конечно же самомнение размером с Бурдж-Халифа- все это я наблюдала буквально несколько минут назад, по дороге домой.

Подождав пока я выполню приказ, Макаров продолжил:

— Копалась в материалах на флешке?

— Если я скажу «нет», вы мне все равно не поверите.

— Бабы- до ужаса любопытный народ. Это дело- не самое лучшее пятно в моей биографии.

— Думаю и не самое худшее. — Ляпнула я и тут же мысленно посоветовала себе заткнуться, не стоит злить старика. Вряд ли, он пришел, чтоб убить меня лично, но такими темпами его планы могут измениться

Он неожиданно рассмеялся:

— Язык у тебя острый, не навреди себе. Об этом деле знали двое: я и Бес. Мне ни к чему третий свидетель, поэтому стоит тебя убрать.

— У Марины были друзья и родственники, у Леонида тоже, а еще коллеги и свидетели по делу.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Я хочу чтоб ты их нашла и разобралась в этом деле.

На секунду мне показалось, что я сплю и я даже хотела ущипнуть себя или Макара, чтоб убедиться в реальности происходящего.

— Что бы я что?!

— Видишь ли, никакого дела и не было. Мы с Мариной любили друг друга, а в ту ночь особенно страстно. Я так и не узнал зачем она это сделала, но дело сфабриковали не без помощи этого проходимца Бессонова.

— Как я по вашему должна это выяснить? Прошло столько времени, да и я не заправский сыщик, а всего лишь певица.

— Я не могу обратиться в агентство с этим вопросом. А ты сама влезла в это дерьмо, так что покопайся, авось что и найдешь. Мне нужны доказательства, я хочу вернуть единственного сына.

— Это глупо доверять такой вопрос человеку без соответствующих навыков. Я даже не представляю с чего начать!

— Когда есть мотивация, человек учится на ходу. Сделаешь, как прошу- получишь новый паспорт и круглую сумму, нет- я уберу тебя как свидетеля. Деньги на расходы по расследованию уже на твоем счету. И будь осторожна, тебя пасут люди Беса и Клима, а теперь еще и мои-рассмеявшись он встал и направился к выходу.

Макар покинул мое скромное жилище, оставив на столе визитку и несколько удостоверений среди них нашлось удостоверение журналиста, следователя полиции и даже помощника депутата, все они были с моими фотографиями. Вот это я понимаю! Вот это подход. В отличии от Антона, Сергей Петрович снабдил меня всеми инструментами, ладно хоть не придется соблазнять половину города, чтоб прояснить хотя бы что-то в этой истории. Я еще долго таращилась в кресло, где он сидел, не понимая, что мне теперь делать. Отправиться к Бесу, вернуть ему флешку и попросить помощи в расследовании? Он, конечно, придет в восторг от того, что я должна рыться в грязном белье его семьи. Да и после сегодняшней встречи вряд ли захочет со мной разговаривать. Попросить защиты у Клима? Посвятить его в подробности этой истории, тогда и Макар, и Глеб спустят с меня три шкуры. Зачем, кстати, он приставил ко мне ребят? С Глебом-то понятно, либо он подозревает, что флешка может быть у меня, либо ему просто нечем заняться, а вот, что задумал Ковалев?

На следующий день, я отпросилась с работы, сказавшись больной. От внимания дяди Яши не ускользнул тот факт, что накануне театр я покинула в компании Бессонова, и недвусмысленно пошутив, он пожелал мне скорейшего выздоровления.

Я же вспомнив, что по словам Бориса, Агнесс дружила с Мариной Витальевной, позвонила ей и договорилась о встрече. Мне конечно, это дорого стоило, меньше всего она хотела со мной встречаться.

Спустя несколько часов, я подъезжала сталинке расположенной в центре города. Поднявшись на третий этаж, я нашла нужную квартиру и позвонила. Дверь мне открыла сама Агнесс, что не могло не радовать, значит не будет лишних свидетелей нашего разговора.

— Проходи. — Недовольно пробурчала она, и мы прошли в гостиную. — Сейчас чай налью.

Пока Агнесс наливала чай, я изложила ей суть своего визита и сделала предложение от которого она не смогла бы отказаться:

— Если ты расскажешь мне все, что знаешь о Марине Бессоновой и Макаре, я сегодня же уйду из тетра.

— Макаровым с бабами не везет, что отцу, что сыну. Маринка жизнь ему хотела сломать, а сломала себе. Вот и Глеб с тобой связался тоже не к добру. — покачала она головой.

— При чем тут Глеб? — я сделала вид, что не понимаю.

— При том, любовь у Маринки с Сергеем была. Она- первая красавица, а он- бандит, хулиган. Уже тогда вес имел в криминальном обществе. Ее тетка воспитывала в строгости, никогда бы, конечно, добра на такой брак не дала, Сергей и тут подход нашел. Не знаю как, но стал вхожим в дом и тетушку покорил. А эта дуреха с Бессоновым познакомилась и закрутилось у них. Сама не своя ходила- от Сергея просто так не уйдешь. Тем более, она уже беременная была. Как-то у них с Бессоновым все сложилось, увез он ее. Да три года Глебу было, когда выблядка своего- Борьку в дом принес. Не знаю, куда мамаша его делась, но Бессонов Маринке ясно дал понять, что чужого сына растит, а своего и тем более не бросит. Каково это всю жизнь на него смотреть, как вечное напоминание об измене мужа. Она Борьку ненавидела всем сердцем, будто он виноват в том, что его отец проходимец. По иронии судьбы, Борька ее из горящего дома и вынес, да поздно было. Бессонов наоборот- между мальчишками различия никогда не делал, и кажется, искренне любил Глеба. В этом плане он — молодец. Маринка все равно часто потом Макарова вспоминала. Я ее уговаривала вернуться к нему, видно же, что любит мужик, так всю жизнь бобылем и прожил, да и пацаненку отец родной.

— Сергей знал, что у него сын растет?

— Нет, конечно. Если б знал, что Глеб его, он бы их силой назад привез. Маринка очень боялась, что узнает и заберет ребенка.

— Не понимаю, если она любила Макарова и носила его ребенка, зачем понадобилось сбегать с Бессоновым? Неужели из-за тетки?

— Боялась она его. Одно дело хороводы водить, другое- семейная жизнь.

— И что с ним было не так? — недоумевала я.

— А то и было: сегодня любит, а завтра придушит и глазом не моргнет. Ну это с виду так было, на самом деле Сергей в ней души не чаял и скорее себе вред причинил бы, чем ей.

— Но, видимо, Марина с тобой не согласилась бы, раз беременная сбежала. К тому же оставила ему такой бонус, как заявление в полицию.

При этих словах, Агнесс побледнела:

— Когда ты сам за себя, можешь ходить по краю сколько угодно, но когда ты в ответе за маленькую жизнь, все эти мексиканские страсти- непозволительная роскошь. Ей надо было обезопасить себя и ребенка, нет лучше способа лишить его власти, чем отправить за решетку. Хотя он там уже не раз побывал, но статья такая неприглядная. — Агнесс задумалась, а потом добавила, — вот правду говорят, против природы не попрешь. Мент его воспитывал, а он все равно по отцовским стопам пошел. Мать столько дел наворотила, и все зря.

— Где Марина познакомилась с Леонидом? — прервала я поток мыслей Агнесс.

— На дне рождении у Надьки Нечайкиной. Меня там не было, но как-то в разговоре много лет спустя она сказала, что впервые встретилась с ним там.

Где найти Нечайкину Агнесс не знала, но старый адрес по которому проживала подруга дала. Я поблагодарила ее за рассказ и отправилась в театр. Мне предстоял нелегкий разговор с дядей Яшей.

Когда я положила заявление ему на стол, он изобразил сердечный приступ.

— Яков Исаакович, при всем уважении, актер из вас никудышный.

— Ты что белены объелась?! — негодовал дядя Яша, — а Бессонов?!

Очень кстати он напомнил мне про Глеба и про то, как ценит его мнение, и я соврала на ходу:

— А это его желание. Ничего не могу с этим поделать. — развела я руками.

Покинула я театр легкой походкой, будто балласт скинула. Устроившись в кафе неподалеку, я начала размышлять. Что ж, откровений Агнесс вполне может хватить для Макара, но что-то не давало мне покоя. Допустим Марина Витальевна очень переживала за ребенка и за его будущее. Неужели она настолько боялась связать свою жизнь с Макаровым, что не просто решила оставить сына без отца, но еще и засадить последнего за решетку? В юности нам редко приходит в голову прогнозировать будущее в различных вариантах, и если уж она встречалась с Сергеем, логично было бы обрадоваться беременности и обрадовать его, а не втыкать ему нож в спину. Тут я подумала о нас с Глебом. А что сделала я? Разве я не предала его только из страха за свою независимость. Ведь, если быть откровенной самой с собой, то там, в его доме Антон не казался мне уже божеством. Я летала с Бесом и была счастлива, хоть и убеждала себя в том, что морочу ему голову. Мне было не хорошо, мне было восхитительно. Однако, когда пришло время делать выбор, я предпочла остаться в его жизни мошенницей и предательницей, чем ждать, когда ему наскучит моя персона. И я была в ответе только за себя, а у Марины под сердцем был ребенок. Внезапно непонятная тревога овладела мной, кажется у меня есть все шансы пройти путь Марины до конца.

Немного поразмышляв, я отправилась по старому адресу Надежды, если повезет- она не переехала. Это было недалеко от исторического центра города, район, состоящий преимущественно из панелек хрущевского типа. В одном из таких «чудес» индустриального строительства и проживала Надежда. Мне в этот день отчаянно везло, она не только не переехала, но и была дома. Я представилась частным детективом и соврав, что мой клиент Бессонов, попросила ее рассказать о Марине и ее кавалерах. Сначала она говорила неохотно, но когда я сказала, что со слов Агнесс Макаров влюблен до сих пор, она словно взорвалась:

— Эта старая сука Агнесс всегда завидовала Марине! Она сама сохла по Сергею и оправдывала все его поступки. Если он и влюблен, то только по тому, что Марина его уделала. Останься она с ним, он бы давно ее убил или закрыл в психушке.

Я нисколько не удивилась словам Надежды. Во-первых, образ, нарисованный Агнесс был слишком драматичным, во- вторых, в силу своей профессиональной деятельности она склонна к преувеличению, ну и в-третьих, я знала ее слишком хорошо, в конфликтах полов она никогда не занимала позицию женщин, даже подруг.

— Она поэтому сбежала?

— Марина его не любила. Никогда. Возможно, когда чувства взаимны, такие отношения имеют место быть, но когда любит один, для второго эта любовь- тяжелый груз. Она начала с ним встречаться, потому что ей нравились его ухаживания. В то время, когда сверстницы дружат с мальчиками, у ее ног был взрослый мужчина. Да и выбора он ей не оставил, везде следовал по пятам, как собачонка. Про таких говорят: легче дать, чем объяснить отказ. Ей это очень льстило и она сдалась. Они встречались два года, он окружил ее заботой и лаской. Дарил подарки, везде водил, она была счастлива, наши парни не могли себе такого позволить или не хотели, а у нее все было. Потом начался кромешный ад: «сюда не ходи», «это не одевай». Однажды на чьем-то дне рождении ее кто-то пригласил танцевать, так он такой разнос ей устроил.

— Сергей избивал Марину?

— Нет, этого никогда я не слышала. Он давил на нее психологически. Она ведь привыкла к нему, к тому, что он всегда рядом, всегда защитит и поддержит. Если бы он не показал истинное лицо, возможно она вышла бы за него замуж и это был бы самый крепкий брак. Не знаю как, но ей удалось поехать на море пионервожатой. Там она познакомилась с молодым человеком и влюбилась. Для нее было шоком то, что отношения могут быть другими. Вернулась она сама не своя. Сергей, конечно, все понял, хотя она и боялась ему признаться. К всеобщему удивлению, он ее отпустил и даже предложил остаться друзьями, а через несколько месяцев это парень пропал, совсем. Его никто не нашел, он не бросил ее, он пропал без вести.

Об этом моменте Сергей Петрович предпочел умолчать. По его словам, у них с Мариной было полностью взаимное чувство.

— Думаете…

— Я ничего не думаю- поторопилась заверить меня Надежда, — но Марина очень испугалась.

Единственное, что знала об этом парне моя собеседница, это-имя Андрей и то, что он был родом из того же города, что и Глеб. Марина и Бессонов старший познакомились действительно на ее дне рождении. Бессонова туда привел парень Надежды- Вячеслав Синякин. Откуда Славка знал Бессонова Надежда не знала. Разжившись его адресом, я уже собиралась распрощаться, как мой взгляд зацепился за фотографию в рамке, стоящую на советском серванте. На ней были запечатлены три парня, в военной форме ВДВ, среди них я узнала…Антона. Хоть он и был совсем молод, но сомнений не оставалось- это он. Поинтересовавшись у Надежды, что это за бравые ребята, я узнала, что парень в центре- ее сын Сергей, рядом его сослуживцы. Попросила у Надежды воды и улучила момент чтоб снять фотографию на телефон. Мысленно поблагодарив человечество за столь полезное изобретение, а Надежду — за рассказ, я отправилась восвояси.

Точнее я отправилась на встречу с Машкой. Во-первых, мне нужно было отвлечься от расследования, чтоб освежить голову, во-вторых, я скучала по театру, и Машка была единственной ниточкой связывавшей меня с ним.

Мы договорились встретиться в кафе «Звезда». Мне оно приглянулось тем, что отсюда можно было добраться пешком до Синякина, при этом оно находилось достаточно далеко, чтобы связать эти два места было трудно.

Я уже сидела за столиком, когда появилась Машка.

— Привет! — кинулась она меня обнимать, будто встретила старую подругу.

Мы немного поболтали, она рассказала о театре.

— Дядя Яша рвет и мечет-хохотнула она. — Агнесс захватила театр, а он не может ей намекнуть, что ее время вышло, вот и срывается на нас. Ну сама подумай, какая из нее Джульетта?

— За что боролся, на то и напоролся. — изрекла я мудрость. — Сам меня толкнул в лапы к Бессонову. Старый черт.

Я допустила опрометчивость, упомянув Глеба, Машка только этого и ждала. Теперь без подробного рассказа она меня не отпустит.

— Кажется, у вас все серьезно? Ты уже долго держишься, таких прецедентов еще не было!

— Я с удовольствием уступила бы свое место любой другой, но он вцепился клещами, сукин сын! — я больше не могла сдерживаться. Мне давно надо было выговориться, и Машка могла меня выслушать и самое главное- очень хотела. Когда я закончила тираду, она задумалась, потом сказала:

— Господь дает орехи беззубым.

— Что? Где ты этого набралась?! — я рассмеялась, пораженная ее афоризмами.

— То! — передразнила меня подруга. — Он запал на тебя, как пить дать! С катушек мужик съехал. Ты можешь стать хозяйкой города, веревки вить из него! А вместо этого ты наживаешь себе врага.

— Ты в своем уме? Он пристрелит меня, когда наиграется- это в лучшем случае. Скорее всего, я гораздо раньше застрелюсь сама.

— Это потому что ты лезешь на рожон! А ты попробуй лаской его взять. Смирись уже со своей участью.

— Маша, замолчи, умоляю! — закатила я глаза.

— Сама смотри, но если продолжишь в том же духе, тебя даже поломойкой не возьмут в этом городе. Может быть и в другом тоже, мы не знаем насколько у него сильные связи. А вот если ты сдашься, есть вероятность, что побалуется мальчишка, а потом купит тебе домик на море, и уйдешь, так сказать, на пенсию. Ну а если нет, значит крепко ты его связала, станешь крестной-матерью нашего города. — Заговорщицки шепнула Машка.

Еще немного обсудив плюсы и минусы Беса, я спросила:

— Помнишь, ты говорила у Макара любовь была в нашем театре?

— Нет, не в театре. Дама вроде хотела актрисой быть или что-то в этом роде.

— Откуда ты это знаешь?

— Гардеробщица наша-баба Зоя рассказывала. Она вроде ее знала, жила что ли рядом.

Баба Зоя была глубоко пожилой женщиной и в театре уже не работала, но Машка обещала достать ее адрес. Я уже подъезжала к дому, когда Машка перезвонила и радостно сообщила, где живет милая старушка. Дел у меня не было и я решила не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Резко развернувшись, чем ввела в недоумение отряд, сопровождавший меня, я отправилась к бабе Зое.

Зашла в магазинчик в одном из домов и разжившись тортиком отправилась к старушке. Если мне повезет и она меня вспомнит, получится совсем замечательно.

Позвонив в нужную мне квартиру, я представилась своим именем и добавила, что я из театра. Баба Зоя меня узнала и очень обрадовалась. Есть поговорка о том, что театр начинается с вешалки так вот пока баба Зоя отвечала за вешалку в нашем театре, мы по праву могли ей гордиться. Сколько ей было лет сказать трудно, когда я пришла в театр она была уже глубоко пожилым человеком. Но что всегда поражало это ее чувство стиля. Она была небольшого роста, может быть у нее были комплексы по этому поводу, а может быть она просто любила каблуки и шпильки. Как бы там не было, они были неизменными ее спутниками, что вызывало уважение и восхищение всего коллектива. Ее седые волосы всегда были уложены в прическу, а наряды удивляли элегантностью. Должно быть в юности она разбила не мало сердец. Ко всему этому баба Зоя была просто сборником романтических историй. Лично я считала половину из них плодом ее фантазии, а вторую половину- творчеством авторов любовных романов, поэтому редко с ней болтала, о чем сейчас жалела. Оказывается страсти кипят у нас под носом, стоит лишь обратить на это внимание.

Немного поболтав о театре, я призналась.

— Дело в том, что я пишу биографию, по просьбе одного влиятельного человека в нашем городе.

Старушка удивленно вздернула побелевшие от возраста ресницы.

— Биографию его матери. Марины Бессоновой. Не могли бы вы немного рассказать о ней? — спросила я.

— Это кто? Я такую и не знаю. — Вероятно она не знала фамилию Марины по мужу.

— Марины Николаевой. — пояснила я.

Баба Зоя задумалась, а потом воскликнула:

— А, Маринка! Ну да, знаю-знаю ее. А сама она не может что ли о себе рассказать?

— Марина погибла. Пять лет назад.

— Доигралась все-таки. Убил ирод.

— Что вы имеете ввиду? — мне бы удивиться, но я уже догадывалась, что услышу.

— Полюбовник ейный. Сергей.

— Марина погибла при пожаре, не думаю, что Макаров причастен. По крайне мере, все ее подруги утверждают, что он ее любит и до сих пор.

— Любить по-разному можно. Любовь у него такая… — она немного замялась, подбирая слово, — трагичная.

— Что же в ней трагичного?

— Он ее любил, она им вертела, как хотела. Вот и доигралась.

— Как же она им вертела столько лет на расстоянии? — усмехнулась я, думая о том, что вместо фактов баба Зоя будет рассказывать лишь свои фантазии.

— Приезжала она к Алке. Ее в санаторий отправила, а сама осталась. Вот он к ней и захаживал.

Я подумала, что старушка начала фантазировать, но она продолжила,

— Однажды, я возвращалась с танцев, я ходила в клуб бальных танцев, пока мой партнер был жив. Так вот, он передо мной прям прошмыгнул. Думала убивать пошел не иначе. Через два часа, пошла проверить, она дверь открыла, халат наспех застегнут-пуговицы перепутала, раскрасневшаяся, говорит: «Все хорошо». И по быстрее от меня отделаться хочет.

— И часто такие свидания были? — подобрав с пола, упавшую от удивления, челюсть спросила я.

— Один раз я видела, врать не буду. Лет двадцать назад. Но кто ж им помешает в другом месте видеться.

Вот это поворот. Мысли скакали как козы в поле, если у них были встречи, но по каким-то причинам они не могли воссоединиться, спросить-то у нее, зачем она его подставила Сергей Петрович был просто обязан.

— Вот слушай внимательно и запоминай, потом запишешь красиво. Маринке было шестнадцать лет, когда этот черт появился. Не знаю где их судьба свела, но он пришел к Алке, и прямо так и заявил: «женюсь». Она конечно, от восторга не визжала, но он нашел подход. Алке тяжело было тащить на себе девчонку, а Серега тут и финансово помогать начал, и Маринка вроде под присмотром. Только от него за версту мертвечиной несло, ну это мое мнение. Как зыркнет, так удавиться хочется. Маринке он голову вскружил, и подарками завалил, в общем все были довольны. Алка переживала сначала, но потом подумала, что до восемнадцати еще два года, а там само рассосется.

— А сколько было лет Сергею и откуда у него были финансы?

— Двадцать шесть-Двадцать восемь, точно не скажу, но к тридцати подбирался. Деньги известно откуда, а то ты не знаешь чем он сейчас занимается. Большой человек в нашем городе. Ну так вот, — продолжила баба Зоя, — Маринка школу закончила с золотой медалью и хлопот не доставляла. Пошла учиться в педагогический, хотя всю жизнь театром грезила, но и Алка ее далеко отпускать не хотела, и Сергей тем более. Однако, вырвалась-таки девка, не знаю, как ей удалось, но поехала она пионервожатой на море. Вот как приехала, все у них на перекосяк пошло. Алка сама не своя, Маринка светится и Серега реже появляться стал. Маринка Алке заявила, что влюбилась и с Сергеем у них все кончено. Алка перепугалась, знамо дело, не отпустит он ее. А потом девка перебесилась и все встало на свои места: и с Сергеем помирилась и восемнадцатилетия дождались чтоб свадьбу сыграть, а эта дура взяла да и сбежала! Год ее не было, Алка посидела пока весточку ждала, а Маринка за это время и дитем обзавелась и мужем, прости Господи.

— А Сергей что?

— А что Сергей? Любит до сих пор наверно, вот и театр наш спонсировал долго в память о любви этой.

— А при чем тут театр, она же не стала актрисой?

— Не стала, но театр любила и он ей обещал, что и без актерского образования примой сделает, но она выбрала другой путь.

— Странный поступок, сбежать, чтоб потом тайно встречаться, не находите? — Поделилась я размышлениями с бабой Зоей. — И еще более странно то, что Макаров не пытался ее вернуть, и довольствовался этими ворованными свиданиями.

— Любовь у них такая была. Не всем повезло с этим чувством, для кого-то оно созидающее, а для кого-то разрушающее. — Баба Зоя принялась рассуждать на тему фатальной любви, а я поспешила ее прервать, пока она не слишком углубилась в философию:

— А почему Марина воспитывалась с теткой? Где ее родители?

— Маринке было четыре года, когда ее мать убили, а про отца я ничего не знаю.

— Убили? — почему-то удивилась я, будто наш мир был идеален и убийство в него не вписывалось.

— Анька, так звали ее мать, была директором ателье. Деньги у нее по тем временам не малые были. Да и любовник богатый наверняка имелся. От кого-то же она Маринку родила. Вот ее и ограбили. Ограбили и убили, а девчонку не тронули, представляешь! Алка ее естественно забрала к себе.

Еще немного поболтав со старушкой, я откланялась и клятвенно обещала подписанный экземпляр книги.

Глава 17. Сани, летящие с горы

По дороге домой я думала о том, что получила абсолютно разные истории. Я не знала Сергея Петровича, но знала Глеба, поэтому считала, рассказ Надежды больше похожим на правду. К тому же, история Агнесс не вяжется с предательством Марины. Но и рассказ бабы Зои выглядел странным. Необходимо было побеседовать с Синякиным, а еще как-то надо разузнать об этом парне, Андрее. С последним вообще никаких идей. Тем более вряд ли Макаров придет в восторг от моей самодеятельности, учитывая обстоятельства при которых этот Андрей исчез.

Хоть погода и стояла теплая, осень уверенно вступала в свои права. Небо было низкое и хмурое, в такую погоду хотелось укутаться в плед с бокалом глинтвейна и интересной книгой. Так я и собиралась сделать, когда раздался телефонный звонок, к моему удивлению звонил Бессонов. Поприветствовав меня, Глеб пригласил меня в ресторан, на ужин.

— А когда мне уже начнут платить за то, что я изображаю твою спутницу жизни? — ядовито поинтересовалась я. — На сколько я помню, речь шла о бешеных гонорарах и даже о ролях в кино.

— Я вроде говорил про ужин, а не про светский прием.

— Мужчины такие мужчины. Сначала наобещаете золотых гор, а как до дела доходит, прикрываетесь истинными чувствами и благими намерениями. Неужели это предложение вызвано исключительно желанием накормить меня? И даже никакое мало читаемое издание не засунет наше фото на обложку?

— Да, мне кажется ты плохо питаешься, очевидно, из-за любовных страданий кусок в горло не лезет. Хочу исправить это досадное недоразумение, а то чего доброго умрешь с голоду. — Рассмеялся Глеб.

Нам действительно стоило попробовать наладить отношения, но и от своих планов я отступать не собиралась:

— Что ж, у меня встречное предложение: Я собираюсь провести вечер у воображаемого камина с бокалом хорошего вина. Ужин за мной, присоединяйся.

— Ого, а ты рисковая! — Глеб рассмеялся еще громче. — А как же твоя невинность, не боишься потерять ее у воображаемого камина?

— Очень тонкий юмор. Настолько тонкий, что его почти нет. — передразнила я. — Я-шлюха, ты- насильник, к чему нам скрываться под маской благочестия и тратить время на рестораны.

— Ой, зато твой прям искрометный.

— В общем у меня намечается пижамная вечеринка, из дома я выходить не намерена.

— Что ж, вспоминая твои пижамы и мысленно срывая их, мчусь за хорошим вином, пусть хоть что-то в этом вечере будет не воображаемым. — мы оба рассмеялись, а Глеб добавил- Хотя в прошлый раз когда ты готовила ужин, у меня пропали сутки из памяти и туз из рукава. Постарайся в этот раз не переборщить со специями.

Добравшись до дома, я приняла душ и привела себя в порядок. Ужин, конечно, приготовить не успела. Я была в процессе, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял широко улыбающийся Бессонов, с цветами и вином. Так как готовить ввечернем платье крайне не удобно, на мне действительно была пижама: бархатные брюки и шелковый топ, отделанный гипюром. Глеб появился во всей красе: темные джинсы, футболка, ветровка.

— Ты что-нибудь слышал про дресс-код? — весело поинтересовалась я, забрав у него цветы. — Надеюсь пижаму ты принес с собой, иначе придется одевать мою.

— Может быть мне остаться голым и перейдем сразу к делу?

— Глеб, — закатила я глаза.

Приготовление ужина было в самом разгаре и Глеб охотно вызвался мне помочь.

— Женщины такие женщины. Сначала обещаете неземное наслаждение, глаженые рубашки и вкусный ужин, но стоит попасться на крючок и вот, я уже сам стою у плиты.

— Ты можешь сесть и подождать, пока я закончу-ответила я, — но должна заметить, у плиты ты смотришься чертовски сексуально, что заметно повышает твои шансы на не воображаемое грехопадение.

— Ты сегодня подозрительно сговорчива. Что-то опять задумала?

Я решила не отвечать, пусть думает, что хочет. Я дала нам еще один шанс и как действовать завтра, покажет сегодняшний вечер.

Ужин был готов, мы наслаждались компанией друг друга, словно не было событий последнего месяца. Я не знала, как начать разговор, надо было показать Глебу фотографию, которую я сделала в доме Нечайкиной. Хоть Антон и мертв, но кто-то навел его на компромат, а значит у Беса есть вполне живой враг. Я осторожно поинтересовалась:

— Ты узнал что-нибудь…об Антоне? — и тут же пожалела о сказанном.

Глеб полоснул своим колючим взглядом и сменив приторно-сладкий тон на ледяной, полный ненависти ответил:

— Это причина твоей покладистости? Опять пытаешься использовать меня в своих целях?

— Боже, конечно нет! Просто, есть кто-то третий, кто навел его или нанял. Не худо бы это выяснить.

— Кому-то третьему нужен был компромат, он уничтожен. И слабо верится, что тебя заботит моя безопасность.

— Слабо верится, что она не заботит тебя! — Рассердилась я, но быстро совладав с собой продолжила, показав фотографию, — вот, случайно увидела в доме одной маминой подруги. Это ее сын, в компании сослуживцев. Если его найти, мы можем хотя бы установить личность Антона.

— Мы?! — Глеб вытаращил глаза от удивления. — Ты совершенно случайно забрела в гости к маминой подруге, и совершенно случайно сделала снимок? По-твоему, я — идиот? Фамилия и адрес подруги?

Я назвала ему данные, надеясь, что он не станет проверять цель моего визита к Надежде. В любом случае, его ребята следят за мной и моя встреча с Нечайкиной не останется в тайне. Сделав звонок Борису, Бес поручил проверить сына Надежды, особенно его контакты с бывшими сослуживцами. Вернувшись на кухню, сказал:

— Вот что, Детка, взрослые игры, в которые играют злые дяди не для принцесс. Если тебе так нравится балансировать на краю, есть масса других способов выплеснуть адреналин. Несколько из них я готов продемонстрировать прямо сегодня.

«Черт!» — мысленно выругалась я. «Не надо было ему говорить, теперь только охрану усилит!»- умная мысля приходит опосля. На что я рассчитывала, что Бессонов вместе со мной устроит засаду сыну Надежды, а потом мы вместе будем пытать его раскаленным железом?

Я уже убрала со стола и собиралась нарезать фрукты, как вдруг Глеб остановил меня, притянув к себе. Его футболка обтягивала мощный торс, по которому хотелось провести рукой и прикоснуться губами, но высвободившись из его объятий, я вернулась к фруктам.

Я сама пригласила его и глупо было проявлять целомудрие. Как только Бес переступил порог моей квартиры, воздух мгновенно пропитался развратом и похотью. Между нами было одно общее желание, которое нарастало, как снежный ком по мере нашего пребывания в закрытом пространстве.

И вот, когда наконец этот ком должен был сорваться с вершины горы, я подумала о том, что кроме этой дикой потребности обладать друг другом нас ничего не объединяет. По-настоящему близки мы только в те минуты, когда на нас нет одежды. Все остальное время каждый из нас пытается самоутвердиться за счет другого. Моя жажда независимости и его неуемное желание контролировать все и вся никогда не придут к компромиссу.

Я спиной ощутила его приближение. Руки легли на столешницу, взяв меня в кольцо и прижимая к своему телу. Он шумно вдыхал запах моих волос, рука переместилась на бедро, и он прошептал где-то над моим ухом:

— Ты совсем не скучала, Детка?

Попытавшись освободится от его оков, сама не заметила, как оказалась во власти пленяющих глаз. Достаточно было однажды встретиться с ним взглядом, тогда, в театре, когда он сидел в зрительном зале, чтобы понять: ничто и никогда не заставит этого мужчину отпустить меня. И от этой мысли низ живота наполнился приятной тяжестью. Та самая лавина страсти накрыла нас и я, обреченная на сладостную муку, не могла больше сопротивляться.

— Ты моя, только моя… — шептал он, ослабляя хватку и забираясь под белье, оставляя обжигающие следы запретных ласк. — Я хочу, чтобы сегодня ты кричала об этом…

И я кричала, от изнеможения, от нежелания выбираться из бездны, которая нас поглотила. Я принадлежала ему, но только этой ночью.

Завернувшись в простынь, я подошла к окну. Концентрация черных джипов в моем дворе росла в геометрической прогрессии. Три основательно поселились тут с недавнего времени. Очевидно, ребята Клима, Беса и Макара. Хоть они и старались держаться в тени и на почтительном расстоянии, все равно заметно выбивались из общей массы среднестатистических машин, припаркованных поблизости. Теперь к ним присоединились джип Глеба, припаркованный у подъезда и второй, видимо с его охраной.

Проследив мой взгляд, Бес, усмехнувшись, заметил,

— Ты пользуешься популярностью у местной шпаны.

— Самокритично. Из пяти машин три твои.

— А чем твоя персона так заинтересовала Макара?

— Наверное, история с пожаром ему показалась неправдоподобной, и он ждет, когда я приведу его к флешке, — пожала я плечами. — Ты никогда не хотел с ним встретиться?

— Я встречался с ним не раз. — Мой вопрос Глебу не понравился, но я продолжила:

— Я имею ввиду…как с отцом.

— У меня был один отец. Он погиб много лет назад, но я никогда не замараю его память. Он подарил нам с мамой великолепную жизнь, и у меня ни разу не возникло сомнения в нашем родстве.

— Ты даже не допускаешь мысли, что все могло быть по-другому? — Я старалась говорить осторожно, но Глеб все равно разозлился.

— Ты видела дело. — Отрезал он.

Дальнейший разговор продолжать было бессмысленно, я услышала позицию Беса.

— Лучше скажи зачем приставил ко мне людей?

— И не только я. Твой дружок-Клим, например? — в голосе засквозили металлические нотки.

— Откуда я знаю, при следующей встрече обязательно задам ему этот же вопрос. — Я начинала злиться на Глеба за то, что он опять приплел Клима.

— Этот же вопрос?! Может и встречу проведешь так же?! Никакой следующей встречи не будет, иначе я сверну твою милую шейку. — Терпению Бессонова приходил конец, и моему- тоже. — Что за блажь взбрела тебе в голову? Зачем ты ушла с театра? — Глеб говорил так, будто я нашкодившее дитя, заслужившее порки.

— Я что должна отчитываться? — Вместо того, чтоб разрядить обстановку, накалила ее еще больше. Я никак не могла справиться с приступом агрессии, нахлынувшим на меня.

— Да, ты должна отчитываться. Я хочу знать каждый твой шаг, прежде, чем ты его сделаешь. — отчеканил он каждое слово.

Ну это был уже явный перебор. В эту самую секунду я поняла, что никаких шансов у нас нет. Бессонов никогда не станет разговаривать со мной на равных. Он всегда будет указывать мне на место где-то внизу, построенной им иерархической цепочки и требовать полного повиновения.

— Отлично! Может быть стоит заняться своими шагами? Сначала пол охраны перестреляли, потом слили информацию о компромате, а теперь провалили наружное наблюдение! Кадры у тебя работают так себе! Я начинаю переживать за твою безопасность! — Зло выпалила я. — Не уберешь людей, я не только с театра уйду, я уеду из страны!

Глеб расхохотался во весь голос, не знаю, что его так развеселило, лично я ничего смешного в сложившейся ситуации не видела.

— Вот что, милая! Тему шантажа мы уже с тобой проходили. Охрана для твоей же безопасности. Бог с ним с театром, мне и самому не нравилось, что ты пляшешь на сцене, но если попробуешь выкинуть что-нибудь еще, я запру тебя в подвале и остаток жизни ты проведешь развлекая меня. — Последние слова Бес произнес таким тоном, что сомнений не оставалось- так и будет.

— Пара ночей в моей постели еще не дает тебе права лезть в мою жизнь и распоряжаться ей! — на этих словах желваки на лице Бессонова заходили, казалось, еще чуть-чуть и он придушит меня насовсем, по-настоящему. Но сани, летящие с горы не остановить. Я уже приняла решение, и мне было нечего терять. — Кем ты себя возомнил?! Ты может быть Бог?!

— Для тебя-да.

Сказав последнюю фразу, Бессонов покинул мою квартиру, громко хлопнув дверью.

Глава 18. Слон в посудной лавке

Утро выдалось солнечным и теплым. За завтраком я наблюдала в окно, как ветер играет с разноцветной листвой и думала о том, что с Бесом пора завязывать. Как ни крути, а конец неизбежен. Я могла бы проявить женскую хитрость и позволить ему управлять моей жизнью, но боюсь интерес Глеба в этом случае угаснет, и одному Богу известно, каким образом он распрощается со мной.

Я собиралась навестить Синякина, но мне надо было избавиться от хвоста, точнее хвостов. По крайней мере от Макара и Глеба точно. Сергей Петрович наверняка изучал вопрос появления Бессонова старшего в нашем городе и сразу поймет, куда я копаю, Глеб придет в ярость от моих расследований, даже если ничего не поймет.

Паркуясь у небольшого кафе, я позаботилась о том, чтоб моя машина просматривалась со всех сторон. Зашла внутрь заведения и заняла столик в глубине зала. В этом кафе мы были накануне с Машкой, и у меня была возможность хорошо изучить внутренне расположение. Заказав кофе и рассчитавшись сразу, я отправилась в уборную, а уже оттуда через служебный выход попала на другую улицу. Оглядевшись и не увидев ни бравых ребят, ни черных джипов я спокойно пересекла дорогу и юркнула в ближайший двор, предпочитая прятаться в тени домов, нежели гордо шествовать по проспекту. На случай, если все-таки кто-то из троих набрал в команду профессионалов, которых заинтересует мое долгое отсутствие.

От кафе до нужного мне адреса было несколько кварталов, которые я благополучно миновала никем не настигнутая. Стоит заметить, что заведение располагалось в историческом центре города, и если пару близлежащих улиц еще выглядели прилично, то чем больше я удалялась, тем хуже и беднее становились постройки.

Синякин проживал в двухэтажном бараке, который по всей видимости, являл собой какую-то историческую ценность. Другого объяснения тому, что этот дом до сих пор стоит я не видела, впрочем как и десятки других таких же домов, в этом районе.

Дверь мне открыл мужчина, чей возраст определить было затруднительно. На нем были вытянутые трико и майка-ровесница вышеупомянутого дома, должно быть тоже историческая ценность. Волосы были взъерошены, а под глазом красовался синяк. Аромат, которым меня встретила квартира свидетельствовал о том, что мужчина не прочь выпить и скорее всего именно сейчас придавался любимому занятию. Осталось выяснить Синякин ли это. Это был он, представившись журналистом и пообещав вознаграждение, я прошла в квартиру и задала Синякину интересующие меня вопросы, а именно, откуда он знает Леонида Бессонова.

— Вот те на! — удивился Вячеслав. — Столько лет прошло и зачем тебе Ленька спонадобился? — Вопрос был риторическим, так как не дожидаясь ответа, Синякин принялся рассказывать.

Выходила занятная история. Впервые, встреча Синякина и Бессонова произошла при весьма странных обстоятельствах: у Леонида был служебный автомобиль на котором он случайно сбил Вячеслава. Последний серьезных увечий не получил, но Бессонов очень настаивал на помощи, чем подкупил добродушного Синякина, и он не стал обращаться в полицию. Затем жизнь сводила их еще несколько раз, на первый взгляд совершенно случайно. Однажды, Вячеслав возвращался с дружеских посиделок, когда на него напали ребята из вражеской группировки и в этот раз на помощь ему пришел оказавшийся рядом Бессонов.

События происходили в канун дня рождения Надежды, куда Синякин и пригласил Бессонова.

— Там Леонид и встретил свою супругу? — подтолкнула я Вячеслава к интересующей меня теме.

Синякин лукаво улыбнулся и я протянула ему еще одну купюру.

— Так-то оно так, только с Маринкой он был знаком раньше, хоть виду они и не подали.

Я удивленно вздернула бровь:

— Что вы имеете ввиду?

— Где-то за месяц до Надькиного дня рождения, может меньше, я ездил к бабке в деревню. Зуево, может знаешь, сорок километров от города. — Название я слышала, но в самой деревне не была, хоть и кивнула утвердительно головой. — Помочь по хозяйству, да лекарства отвезти. Нет-нет да наведывался к бабульке. В тот раз, погода стояла жаркая, я пошел на речку, оттуда через лес решил сократить по проселочной дороге, там и заметил Маринку в компании Бессонова. Они держались в тени деревьев, в стороне от дороги, но голос мне показался знакомым и я подошел по-ближе, — засмеялся Синякин, — так и есть, она родненькая. Понятно, что когда прячешься с любовником в лесу, у черта на куличиках, не ждешь там старых друзей, поэтому обнаруживать себя я не стал.

— С чего вы взяли, что они любовники?

— А что они там делали? Ясное дело- от Сереги прятались, ну и в итоге сбежали вместе. — тут он зло оскалился-Вот ведь бабы! Он ее стерег-стерег, жалко девчонку было, в постоянном страхе держал, а она одно свое: вон куда удрала.

— Вроде Марина с Сергеем расставались, может быть, в это время она и встречалась с Леонидом?

— Макаровы никогда не расставались, — ухмыльнулся Вячеслав и продолжил, — мы их так называли. Это Маринка думала, что они расставались, был период, она приехала с лагеря, вся такая окрыленная летала, ну и Серега немного хватку ослабил, ходила куда хотела, и с кем хотела, только кто с ней больно хороводиться захочет. Все знали, что Серега башку на раз два свернет. Не стоит баба таких рисков. Вот она погуляла-погуляла и хватит. Он, конечно, отыгрался потом.

— Что это значит?

— Не знаю, что, но ее как подменили. Пришибленная какая-то стала и людей сторонилась, но любовничка, вон, все равно завела!

Распрощавшись с Синякиным, я готова была схватиться за голову. Мысли скакали, как блохи. Выходит про Андрея знала только Надежда, а с Бессоновым старшим Марина была знакома ранее и даже тайно встречалась. Любвеобильная особа, если учесть в каких тисках держал ее Сергей Петрович, а она все равно умудрялась крутить роман за романом.

Стоило разузнать, что это за Андрей такой и не связан ли он с Бессоновым, да и вообще покопаться в биографии Леонида не будет лишним. Откуда он вообще взялся и как познакомился с Мариной.

Я направилась в сторону кафе, хотелось незаметно вернуться. Так как мое расследование только началось, не стоит вызывать лишних подозрений у моих стражей.

Занятая своими размышлениями, я не заметила, как завернула за угол, оказавшись в одном из заброшенных дворов. П-образное строение, видимо когда-то бывшее бараком, сейчас я узнала в нем развалины, где молодожены часто делают модные фотосессии. Не самый удачный выбор, для прогулок одинокой девушки.

Вдруг, я услышала приближающиеся шаги за спиной, но не успев повернуться, ощутила, как что-то тяжелое приземлилось мне на голову, картинка перед глазами поплыла и я провалилась в небытие.

Не знаю сколько времени прошло, очнулась я в том же дворе, надо мной навис Клим. Он выглядел так, будто это он получил по голове пару минут назад, а не я. Хотя, почему пару, неизвестно сколько я была в отключке.

— Черт! Полина, очнись! Полина! — приговаривал он, пока наконец не понял, что я смотрю на него уже давно.

— Как ты здесь оказался?

— Заметил, как ты гуляешь без своих псов.

— Без твоих, — поправила я его.

— И без моих тоже. Мне показалось это странным и я решил понаблюдать за тобой. — я сделала попытку встать, но Клим меня остановил, — нет, Полина, тебе нельзя вставать, у тебя может быть сотрясение.

— Нет у меня никакого сотрясения. — Я ощупала голову, крови нет, но шишка конечно будет знатная. — Ты его видел?

— Увидел, когда он зашел во двор за тобой. Среднего роста, крупного телосложения, ветровка, капюшон. В такую погоду, капюшон явно ни к чему, и я ускорился.

Клим, не смотря на мои возражения подхватил меня на руки, и мы направились прочь с этого чертова двора. Пройдя несколько кварталов оказались рядом с его машиной. Странно, гораздо проще было позвонить охране, чтоб они подогнали машину сюда, чем тащить меня на себе. Клим этого не сделал, вскоре я поняла причину- никакой охраны с ним не было. Видимо, весь штат следил за мной, раз на себя у них людей не осталось.

— Не буду спрашивать, где охрана, видимо, рядом с моим автомобилем- усмехнулась я.

— Во что ты влезла, Полина?

— В дерьмо, как обычно. — усмехнулась я.

— Сегодня мне настоятельно рекомендовали отозвать людей, два раза. Подумай, стоит ли?

— Что от них толку, если они уверены, что я до сих пор в кафе.

— Да уж, их ждет большая трепка. На всякий случай напоминаю, если ты заключила сделку с дьяволом, он- великий путаник.

— Но сделка уже заключена и отыграть назад ничего нельзя.

Мы уже подъехали к дому и разговор пришлось прекратить. Я заметила три джипа- мои неизменные спутники, пожалуй стоит познакомиться с ребятами. И о, ужас! Следом за нами во двор въехал Бес.

— А вот и твой Ромео объявился-пошутил Клим, а состроила рожицу. Меньше всего я была готова выяснять отношения.

Бес припарковался впритык, кажется его совсем не волновало, что он перегородил весь двор. Пока я ждала, как Клим выйдет и откроет мне дверь, Глеб его опередил, правда дверь открыл не мне, а Климу. Вытащив его за грудки из автомобиля, Глеб кинулся на моего провожатого со словами:

— Я предупреждал: держись подальше от моей девчонки!

Он ударил правой. Резко. Без замаха. Удар пришелся точно в челюсть. Клим не успел увернуться. Он пошатнулся, но не упал.

— В таком случае, тебе стоит держаться к ней по-ближе. — Ответил Клим и завязалась нешуточная драка. Если с ловкостью у Клима были проблемы, то силищи — хоть отбавляй.

Из машин вывалились тридцать три богатыря. Толку от них было мало, команды «открыть огонь» никто не давал. Правда один джип остался спокоен, видимо, люди Макара. «Спасибо, ребята! Теперь я хотя бы знаю, кто есть кто»- мысленно поблагодарила я своих стражей.

Не то, что бы я горела желанием принять участие в поединке, но надо было разнимать этих петухов. Выбравшись из машины, я закричала:

— Глеб! Ты все не так понял!

Оббежав автомобиль, я увидела, как Клим припечатал Глеба к машине.

Опустив взгляд, я поняла причину по которой Бес не пытался освободиться- в руке Клима был пистолет.

— Я не убью тебя только из-за нее. Не убью сегодня. — Сказал Клим.

Он, конечно, напустил драматизма. Не помню, чтоб я возражала против такого исхода событий, но в этом случае, остаться живым самому Климу вряд ли удастся, учитывая количество бравых молодцев в моем дворе.

Я медленно завела левую ногу за правую, меня повело в сторону и закатив глаза я начала оседать на землю, с опозданием подумав, что если мне не повезет, и я неудачно приземлюсь, сотрясение на этот раз мне будет обеспечено. Не знаю, как ему это удалось, видимо он плюнул на Клима и на явное преимущество в его руке, но Глеб успел меня поймать.

— Идиот, у нее травма головы! — выпалил Клим. — Но она так тебя боится, что вместо больницы поехала домой!

Бес неприлично выругался, а я подумала: «То, что доктор прописал! Все по тексту, молодец». Но надо было поскорее приходить в себя, пока Клим не начал рассказывать подробности нашей встречи. Приоткрыв слегка глаза, я прошептала:

— Глеб…я хочу домой…

И он понес меня в машину. Поняв, что сейчас Бес отвезет меня к себе и я уже ничего не смогу расследовать, я принялась отчаянно вырываться.

— Да успокойся ты в конце концов! — рявкнул Бессонов.

— Я хочу к себе домой!

Он резко развернулся и направился в сторону подъезда. Я мысленно проклинала Бессонова и Господь меня услышал-лифт не работал и ему пришлось тащить меня на руках. Благо этаж был четвертый, а не четырнадцатый.

Глеб бережно уложил меня на кровать и строго настрого запретил вставать. Я в тайне надеялась, что он покинет квартиру. Однако, сделав несколько звонков Бессонов отправился в душ смывать с себя следы проигранного боя. Я попыталась заснуть, но сон, конечно же не шел. Так как никакого сотрясения у меня не было, разве что шишка побаливала, я жаждала деятельности. Бес мои планы портил основательно. Время- обед, я могла встретиться с кучей людей, а вместо этого валяюсь на кровати, изображая умирающую. Пока Глеб был в душе, в дверь позвонили, напрочь забыв его наказ, я ринулась открывать. На пороге стоял молодой человек, в черном костюме, видимо, из охраны. Он протянул пакет:

— Для Глеба Леонидовича.

Я молча забрала пакет и закрыла дверь. Это были чистые вещи. Открыла дверь в ванную. «Не такая уж плохая идея была повесить прозрачную шторку»- отметила я мысленно. Глеб резко повернулся:

— Какого черта ты встала? — рявкнул он.

— Ты не мог бы быть чуть добрее, раз уж тратишь природные ресурсы в моей квартире. Я принесла тебе полотенце.

Глеб выключил воду, завернулся в полотенце, и полоснув по мне своим колючим взглядом сказал:

— Если тебе стало гораздо лучше, может быть поведаешь о своих приключениях?

Ванная была небольшой и мы стояли слишком близко друг к другу. Поддаваясь первобытному инстинкту, я провела кончиками пальцев по его припухшим скулам, рука скользнула вниз, очертив контур шеи, опустилась на мускулистую грудь. Он чертовски хорош, любая на моем месте визжала бы от восторга. Правда не долго.

Бес перехватил мою руку:

— Не сейчас, Детка. Сначала, я должен убедиться в том, что с тобой все в порядке. — сказав это, он подвинул меня в сторону и вышел из ванной. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Я слушаю твой душераздирающий рассказ- сказал он, сев на диван. — Постарайся убедить меня в своей невиновности, ну или невинности.

— Пошел ты! — я резко развернулась с намерением выйти из гостиной, но картинка перед глазами поплыла и на этот раз по-настоящему. Я только успела подумать: «Второй раз точно не поймает».

В себя пришла я в спальне, надо мной склонился усатый дядечка, непонятно откуда взявшийся в моей квартире. Позже я поняла, что это врач.

— Вот что, Милочка, вам следует соблюдать постельный режим, хотя бы несколько дней. А вам, Глеб Леонидович, обеспечить полное душевное спокойствие.

Да уж. Если бы сейчас передо мной поставили негодяя, который пытался проломить мне череп, я бы убила его, честное слово. Уже вижу, как Глеб Леонидович обеспечивает мое душевное спокойствие. А я между прочим, собиралась проследить за сыном Нечайкиной раньше, чем Борис обработает его. Теперь можно об этом забыть.

Проводив доктора, Глеб вернулся в спальню.

— И так, ты пошла в кафе, зачем? — спросил он насмешливо.

— Зачем вызывать врача, если не собираешься следовать его рекомендациям? — задала я встречный вопрос. Бессонов вроде бы удивился, а я продолжила, — Я зашла выпить кофе.

— Дома, видимо, закончился. — Съязвил Глеб.

— Глеб! Либо ты меня слушаешь, либо убирайся вон! Я вообще не обязана ничего рассказывать! А твои концерты, которые ты устраиваешь среди бела дня не лезут ни в какие ворота!

— Продолжай.

— Я отправилась в дамскую комнату, рядом был служебный вход. Дверь была открыта, и я увидела на той стороне припаркованный автомобиль Клима. Согласись, это прекрасная возможность не привлекая внимания, выяснить на кой ляд ему за мной следить.

— Совсем не привлекла внимания. Как слон в посудной лавке. — Съязвил Бес.

— Сделать я этого не успела. Вчера был сильный дождь, и я поскользнулась на ступеньках, ударилась головой и потеряла сознание. Когда Клим меня увидел, я была уже без сознания, а придя в себя, я попросила отвезти меня домой. Вот и все.

— Чудесная история.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Все очень складно, кроме одного: весь день палит солнце, где ты нашла мокрые ступени? А еще у Клима должно быть соколиное зрение, раз в лежащей на ступеньках через дорогу бабе он узнал тебя.

— Мне это надоело! Ты обвиняешь, я оправдываюсь! Ты опять обвиняешь, я опять оправдываюсь! Ты просто энергетический вампир! Такое чувство, что ты спишь и видишь, меня в чужой постели! На самом деле, тебе просто нужен повод, вот ты застанешь меня на месте преступления и убьешь со спокойной душой и чистой совестью! — ругаться лежа довольно неудобно, я встала и подошла к окну.

— Ты всегда забываешь об одном- чтоб убить тебя мне не нужен повод. И я уверен, когда-нибудь так и будет, но ты делаешь все чтоб приблизить это событие. — Глеб говорил спокойно, будто мы обсуждали планы на ближайшие выходные, а не мою возможную кончину. А вот я разозлилась не на шутку:

— Пошел вон!!! — закричала я, — Убирайся! Из моей квартиры! Из моей жизни!

— С этим будут проблемы. — рассмеялся Глеб, но все-таки встал.

— Завтра благотворительный вечер, я заеду в семь.

— Нет, Дорогой. Никаких вечеров, никаких ночей и всех вытекающих. Я свободный человек и сама принимаю решения, куда и с кем мне ходить. На эту тему даже книга есть, называется Конституция! Почитай на досуге, узнаешь много интересного.

Глеб мгновенно преодолел расстояние между нами, сжав мою шею, так что я не могла дышать, припечатал меня к стенке. В глазах горел не хороший огонь, казалось злость разрывает его изнутри. Он процедил сквозь зубы:

— Завтра в семь. И нет у тебя никаких прав и свобод. — сказав это он разжал руку и направился к выходу.

Он был уже у дверей, когда я наконец отдышалась и крикнула ему вслед:

— Я жалею об одном, что мало снотворного добавила тебе в бокал!

Глава 19. Побег из Шоушенка

Развязку действительно стоит ускорить. Перспектива быть замученной этим идиотом меня не радует, поэтому я позвонила Машке и дала красный сигнал опасности. Она была проинструктирована на этот счет, поэтому мне ничего не оставалось, как ждать.

Машка появилась у меня минут через сорок, я ее даже не сразу узнала. Во-первых, она была шатенкой, а сейчас вдруг оказалась блондинкой, белоснежные локоны вились до поясницы, кажется они были длиннее юбки, едва прикрывавшей срам. Макияж заслуживал отдельного внимания, удивляюсь, как она не взлетела до сих пор, хлопая своими ресницами.

— Ничего себе! Метаморфозы! — воскликнула я.

— Вообще-то, я — гример, но дядя Яша решил, что играю я лучше. — Рассмеялась Машка.

— Господи, в нашем театре профессиональные актеры вообще есть? Какой-то кружок самодеятельности.

— Конечно, Агнесс, например. — На этот раз мы расхохотались обе. — Для тебя у меня тоже кое-что найдется. — С этими словами она открыла сумку-мешок, которая с ее образом вообще не вязалась, и начала доставать косметику и одежду, затем на свет появился парик- черное каре, удлиненное спереди.

— Стоп, что это?

В моем представлении, я должна была облачиться в Машкин наряд, чтоб не вызвать подозрений: Она зашла в подъезд, она вышла. Поэтому я плохо понимала зачем второй комплект.

— Я еду с тобой.

— Это исключено- предваряя Машкины планы отрезала я. — Это может быть опасно, к тому же, как только я выйду, у них сразу возникнет вопрос: Как я попала сюда, если в подъезд я не заходила? Они обязательно обратят на меня внимание, нам это ни к чему.

— А если выйду я? Или ты предлагаешь мне сидеть здесь, пока ты не вернешься?

— Когда ты выйдешь, я буду уже далеко.

— Ага, и Бес никогда не свяжет твое исчезновение со мной! Нет уж, мне будут загонять иголки под ногти, а ты будешь носиться по нашей необъятной родине в поисках клада или что ты там ищешь.

— О, Боже! Какие иголки, Мария! Мы живем в правовом государстве! Средневековье со своими инквизициями давно кануло в лету!

— Ага, именно поэтому ты не можешь выйти из дома без грима! И у тебя на хвосте все гангстеры города. Может инквизиции и исчезли, а вот инквизиторы остались, твой Бессонов как раз подходит на роль одного из них.

Тяжело поспорить, он действительно отлично вписался бы в образ.

— Ты думаешь, он будет держать меня в своем доме, кормить, поить и жестко трахать, в надежде, что мне не понравится и я расскажу куда ты смылась? — продолжила Машка, а я закатила глаза. — Нет, дорогая, скорее всего меня будут резать на кусочки, пока ты не объявишься, а потом он назидательно скажет: «Вот видишь, Полина, к чему приводит твое непослушание.»

— Кошмар, когда вернемся, я набросаю тебе список литературы. Ты слишком много внимания уделяешь бульварным романам и мексиканским сериалам, судя по всему.

Пришлось уступить Машке, брать ее с собой опасно, но оставлять тут еще опаснее. Я и правда не знаю, как далеко может зайти Глеб, но чувство опасности, возникшее при первой нашей встрече, не покидало меня даже в самые интимные моменты нашего общения. Возможно поэтому меня так влекло к нему, наши отношения подобны прыжку с обрыва. Я как адреналиновый наркоман снова и снова взбираюсь на вершину Эвереста, чтоб сигануть оттуда вниз и получить свою порцию эндорфин. Но однажды снаряжение не выдержит, это я знаю точно.

Мы приступили к гриму, через полчаса меня было не узнать, жгучая брюнетка, в таком же одеянии как и Машка, в плане разврата.

— По-моему наша задача не привлекать внимания, поправь меня, если я ошибаюсь. — Неуверенно начала я. Как бы ребята не решили нас подснять.

— Ошибаешься. Наша задача-отвлечь внимание от наших лиц. — Она подняла палец вверх. — Уверена наши ноги с этим справятся, как нельзя лучше. Они не запомнят ничего кроме них. Можно было даже не гримироваться.

Заметив сомнение в моем взгляде, она картинно вздернула ладони вверх и продолжила:

— Как ты вообще собираешься кого-то искать, если ничего не смыслишь в расследованиях. Главное в маскировке- это костюм. Он должен привлекать как можно больше внимания, тогда все запомнят детали одежды и никто не сможет описать лица.

Мы покинули квартиру, Машка вывалилась из подъезда хохоча, мне ничего не оставалось, как поддержать ее. Иначе ребят могла заинтересовать грустная «подружка-проститутка». Именно так я мысленно окрестила наш образ. Миновав квартал, мы погрузились в Машкин форд и отправились в путешествие.

К моменту, когда мой телефон начал разрываться от звонков Глеба, мы были уже очень далеко. Я с тоской взглянула на дисплей и выключила его. Пожалуй мне лучше не возвращаться.

Поздно вечером мы заселились в гостиницу под названием «Огонек». Не пятизвездочный отель, но вполне приличное место. Расследование я отложила до утра, тем более понятия не имела с чего начать.

Лежа в кровати и пытаясь сделать вид, что сплю, чтоб Машка не приставала со своими расспросами про Глеба и тем более предстоящее расследование, я пыталась мысленно набросать план действий.

Итак, что мы имеем. Марина встречалась с Макаром, но неожиданно влюбилась в Андрея. Затем Андрей пропал, а она вернулась к Макару, чтобы через некоторое время подставить его. Он же ее отпустил, зачем она вернулась? При этом она где-то познакомилась с Бессоновым старшим. Хорошо бы знать где и при каких обстоятельствах. Очевидно, план разрабатывал именно он, одна бы она не смогла все это провернуть. Вообще, очень странно, что Макар не вернул ее. Тем более, что это было бы не сложно, учитывая слова Агнесс о том, что Марина вспоминала его с тоской. К тому же она бережно хранила его фотографию, а с Бессоновым была холодна. Неужели она угодила в новую ловушку, связав свою жизнь с Леонидом?

Запутавшись в мыслях я не заметила, как уснула.

Глава 20. Блуждая в темноте

Проснувшись рано утром, я не стала будить Машку. Скорее всего она захочет отправиться со мной, а это совершенно ни к чему. Одному Богу известно, что я могу нарыть, и ей становиться лишней свидетельницей тайн Бессоновых, пожалуй, не стоит. Оставив ей записку, я отправилась на поиски приключений. Позавтракав в небольшом кафе, я решила посетить единственный в этом городе детский дом, в надежде разузнать хотя бы что-то о Леониде.

Заведующая- Варвара Степановна-женщина в годах, с затейливой прической и добродушной улыбкой, наверно, так и должна выглядеть мать тысячи детей. Несомненно, она пропускала судьбу каждого ребенка через себя, за каждого переживала и сетовала. Вообще, в стенах этого заведения была создана уютная домашняя атмосфера. Бессонову старшему можно было лишь позавидовать, не всем сиротам повезет попасть в столь приятное место.

Я помахала журналистским удостоверением и поведала историю о том, как собираю данные о детских домах нашей родины для крупного проекта. Варвара Степановна с удовольствием рассказала историю приюта и очень хотела провести экскурсию. Не малых усилий мне стоило отложить это мероприятие, но наконец-то я перешла к интересующему меня вопросу:

— Варвара Степановна, ваш интернат заинтересовал меня своими выпускниками. Один из них- Леонид Бессонов. Личность в вашем городе довольно известная. Не могли бы вы немного рассказать о нем?

Женщина улыбнулась с такой теплотой, будто матери напомнили о ее любом чаде.

— Леня- наша звездочка. К сожалению, не многим после выпуска удается достигнуть подобных высот. Его родители погибли в автомобильной аварии. Он попал к нам в возрасте двенадцати лет. Мальчик был общителен и добр, он сразу покорил сердца наших воспитателей и завел много друзей среди сверстников. От родителей осталась трех-комнатная квартира, туда Леня и вернулся после выпуска. Возможно, эта квартира и послужила стартовым капиталом. Хотя после армии Леня поступил в школу милиции, у него с детства была мечта стать полицейским. По служебной лестнице он двигался легко, не смотря на отсутствие протекции. Знаете, мы шутили между собой, что его поцеловал ангел, уж больно легко он шел по жизни и добивался желаемого без особых усилий. По распределению он попал в другой город, но служил там не долго, а вернувшись ушел из полиции. Как бы там ни было, Леня никогда нас не забывал, а достигнув небывалого, для выпускника детского дома успеха, оказывал огромную материальную помощь.

— Вы сказали, что Леонид сразу обзавелся друзьями, может быть был какой-то лучший друг или первая любовь? Кто-то, кто мог бы дополнить ваш рассказ.

История, рассказанная Варварой Степановной была интересна с точки зрения журналиста, описывающего биографию Бессонова, но для моего расследования не представляла никакой ценности, и я уже решила, что зря теряю время, как вдруг заведующая повернула ко мне рамку с фотографией. На ней я без труда узнала Варвару Степановну в окружении множества людей разных возрастов, рядом с ней стоял Бессонов старший.

— Это было открытие нового корпуса, Леня оказал огромное содействие в этом вопросе. Мы пригласили лучших выпускников. Справа от Лени, Андрей Симаков- его лучший друг. Знаете, они были словно родные братья. Не разлей вода. — Неприятно засосало под ложечкой. Симаков- фамилия, которой назвался Антон. Вряд ли это может быть совпадением. — Андрей тоже не плохо устроился в жизни, у него несколько своих магазинчиков, думаю он их открыл не без Лениной помощи.

Я никогда не забуду этого ощущения. Кажется, вот она разгадка лежит на поверхности, протяни руку и возьми. А я словно слепая, хватаю все что угодно, но не то, что нужно.

— Знаете, было бы чудесно, если б именитые выпускники немного рассказали о своем детстве в стенах интерната. Раз уж Леонида Глебовича с нами нет, может быть Андрей что-то расскажет от его имени?

— К сожалению, Андрей не так тесно сотрудничал с детским домом. Помогал, конечно, но в основном через Леню. Из контактов, у меня есть только старый адрес, не могу быть уверена, что вы его там застанете.

Адрес я все-таки взяла. Пораженная услышанной фамилией, я совсем не обратила внимания на имя. На море Марина знакомится с неким Андреем, завязывается роман. Однако, вмешивается Макаров и Андрей исчезает. До сих пор, я была уверена, и Марина скорее всего тоже, что Макаров его убил. Что же я не спросила, когда открыли новый корпус! Ну точно не тридцать лет назад, по крайней мере ни Бессонов, ни Симаков на фотографии молодыми не выглядят. Выходит, что Андрей жив и здоров. Возможно, конечно, это два разных Андрея, но тогда вся моя теория рухнет. Нет ничего проще, найти Симакова и спросить его, но что-то мне подсказывало, что он не захочет со мной откровенничать.

Я взглянула на часы. Полдень. Очень много времени потрачено на детский дом, что ж постараюсь ускориться. Не то, что бы я торопилась вернуться домой, но мне нужно выжать максимум из этой поездки, пока Глеб не появился здесь.

Потратив не мало времени на дорогу, я наконец добралась до нужного дома. Подозреваю, что таксист сделал не один круг по городу. Проверить по карте я не могла, т. к. телефон не включала из соображения безопасности.

В нужной мне квартире меня встретила девушка лет двадцати.

— Добрый день, меня зовут Полина, — представилась я и в очередной раз махнула журналистским удостоверением, — я готовлю материал о детском доме и хотела бы взять интервью у Андрея Симакова.

— Здравствуйте! Проходите! — Дружелюбно откликнулась она. — Родители здесь не живут. Меня зовут Катя, а папа вероятнее всего на работе, дома вы его можете застать только вечером, но я могу вам немного рассказать о нем. Давайте, я угощу вас фирменным пирогом, он как раз будет готов через пару минут.

— Очень жаль, я надеялась услышать рассказ о его детстве, вряд ли вы можете дать мне полную картину. — С сожалением заметила я.

Не очень хотелось убивать еще пол дня болтовней с юной особой, которая вряд ли могла пролить свет на интересующую меня историю, но и обижать девушку не хотелось. К тому же, желудок навязчиво напоминал о том, что стоит подкрепиться. Что ж попробуем, что ты там напекла, Катерина.

Катя провела меня на кухню и наливая чай принялась рассказывать об отце. Андрея подкинули в дом малютки еще младенцем. Своих родителей он не знал, пытался искать, но ничего не вышло. Выпустившись из детского дома, получил от государства эту квартиру, сейчас здесь проживала Катя. Он с матерью проживал в загородном доме. К слову сказать, познакомился он с ней в институте, куда поступил сам, без всякой поддержки и блата. Гениальный гений по словам дочери, он не только окончил институт с красным дипломом, но и сумел удачно вложиться в акции какого-то предприятия, а на полученные дивиденды открыл сеть магазинов «Маринэ». «Сеть» состояла из трех магазинов, но Катерина буквально восторгалась родителем, поэтому предпочитала не обращать внимания на такую ерунду. Тягу к армянским именам она не могла объяснить, и название магазинов для нас осталось загадкой. Хотя я мысленно уже провела параллель Марина-Маринэ. Про друзей отца по детскому дому она не знала, он никогда никого не приводил, и фамилию Бессонов «кажется где-то слышала». Зато у нее был старший брат Антон, который погиб пять лет назад в автомобильной аварии.

— Может быть у вас найдется семейная фотография? Было бы очень полезно для статьи. — Я с опозданием сообразила, что «готовлю» телепроект, но к счастью, Катя не обратила на это никакого внимания.

— Да, конечно! — Покопавшись в телефоне, она продемонстрировала фотографию, на которой запечатлены Симаковы всем семейством.

Конечно, Антон Симаков внешне не имел ничего общего с моим Аресом, но кое-что все-таки было: этот же молодой человек был запечатлен на фотографии у Надежды Нечайкиной. Недостающий кусочек пазла. Сын Нечайкиной, который мог знать историю Марины и Макара от матери, Антон Симаков, который мог знать эту же историю от отца и мой Арес. Скорее всего ребята решили подзаработать.

— Знаете, мне кажется, я видела ранее вашего брата! — Воскликнула я. — Сейчас, одну секундочку! — Я достала из сумки телефон. Что ж придется его включить. Во всяком случае, если Глеб еще не знает, где я, то пока доберется сюда, я уже успею поговорить с Андреем.

А если уже знает, то выключенный телефон меня не спасет. — Вот, посмотрите, узнаете их? — я сунула ей снимок. — Есть еще один проект «Синие птицы», я занимаюсь им параллельно.

— Да, конечно! Вот Антон, это Сережа, он был у нас на свадьбе, а это мой муж Павел. — Она радостно ткнула пальчиком в физиономию моего Ареса, а у меня глаза чуть не вылезли на лоб.

— Вы замужем?!

— Мне было семнадцать, когда мы познакомились. Это была любовь с первого взгляда! Как только исполнилось восемнадцать, сразу поженились. Паша у меня геолог. Сейчас в экспедиции, он бы, конечно, многое мог рассказать вам об армии.

— Так выходит вы уже не Симакова? — рассмеялась я, хотя учитывая услышанное, изображать веселье было затруднительно.

— Коломейцева.

— Наверно, любовь на расстоянии- трудное испытание. Павел часто ездит в экспедиции?

— Так далеко и надолго впервые, но он обещал, что это последний раз. Ему хорошо заплатят и мы откроем свое дело. Паша не хочет зависеть от моих родителей, хотя я лучше приняла бы помощь от отца, чем терпеть разлуку. — Катерина тяжело вздохнула.

— К счастью, современные технологии позволяют видеться на расстоянии.

— О, нет, Паша в такой глуши, там и телефон-то через раз берет, не то, что интернет! А в последний раз, он вообще с телефона товарища звонил, а свой утопил в речке. Просил не волноваться, сказал, что спускаются под землю и неизвестно, когда в следующий раз позвонит. В общем, я тут с ума схожу потихоньку.

«Интересно, она считает, он гробницы фараонов откапывает что ли?»- зло подумала я. Конечно, гневу моему не было предела. И чем больше Катя рассказывала о бреднях, которыми кормил ее Павел-Антон, тем больше я злилась на нее, на себя и на него. Сейчас, без розовых очков, я понимала, как это все глупо звучит, но еще совсем недавно сама была такой же влюбленной дурочкой, готовой скорее поверить в любую чушь, чем на секунду усомниться в правдивости его слов и действий. Правда у Кати было одно преимущество- она была законной женой. Все-таки верить мужу гораздо логичнее, чем любовнику, которого знаешь пару дней.

Поспешив распрощаться, я оказалась на улице, где наконец-то смогла глотнуть свежего воздуха. Прошла пару кварталов ирухнув на какую-то лавочку разрыдалась. С тех пор, как я поняла, что Антон, или как там его, меня использовал, старалась держаться и не впадать в уныние. Во-первых, окажись он искренен, мне пришлось бы отдать ему флешку, а значит, предать Глеба. Хоть Бессонов и мерзавец, но моего предательства он точно не заслужил. Пусть он жуткий собственник и ревнивец, а так же эгоист с признаками нарциссизма, по отношению ко мне он не сделал ничего подлого. Во-вторых, я всю жизнь корила бы себя за то, что так бессовестно прыгнула к нему в постель, и можно сколько угодно говорить о том, что этого было не избежать, но я-то знала, что получила колоссальное удовольствие, да такое, что решила повторить, а потом еще и еще. Глеб не оставил бы меня в покое, скорее всего он убил бы Антона. Можно предположить, что компромат открыл бы перед нами много дорог, и мы счастливые и влюбленные отправились бы туда, где Бес нас достать не смог бы, но боюсь такого места не существует. Да и расследуя историю Марины и Сергея Петровича, я все больше склоняюсь к тому, что это дело об изнасиловании- пустышка. Марина воссоединилась с Макаровым, и вряд ли сфабрикованное дело, могло остановить его от того, чтоб забрать любимую женщину и сына. У Леонида был какой-то более весомый аргумент. Так я убедила себя, что при любом раскладе у нас с Антоном не было будущего и его предательство освободило меня от лишних душевных мук. Но сейчас, когда я услышала Катин восторженный рассказ, увидела ее глаза, переполненные любовью, мне стало невыносимо больно. Все наши дни и ночи проведенные вместе разом всплыли в памяти.

Вот его руки ложатся на мою талию и притягивают к себе. «Моя Любовь»- шепчет, едва касаясь губами мочки уха, так что мурашки бегут по всему телу. Я запускаю руку в его белоснежные волосы и откидываю свою голову назад. Он прокладывает дорожку поцелуев, очерчивая контур шеи, спускается ниже, продолжая шептать: «Ты- само совершенство…твоя кожа, твой аромат способны свести с ума даже самого искушенного грешника…». Я отвечаю на его ласки, Антон подхватывает меня на руки и несет в спальню. Мы отдаемся друг другу до рассвета. Антон всегда нежен, каждый раз изучая мое тело, он открывает новые пути к наслаждению.

Наверно, все было слишком хорошо, что бы быть правдой. Меня должно было это насторожить. Человек проживал мои чувства и эмоции, своих у него не было. Ни разу он ни в чем не противоречил мне, будто ни своего мнения, ни своих желаний у него нет. Хотя тогда я была уверена- они просто совпадают с моими.

Тут мои мысли устремились к Бессонову. Глеб напротив демонстрировал свое превосходство и силу. Он каждый раз будто заявлял, кто здесь главный. Его сильные руки управляли моим телом, всякий раз заставляя повиноваться. Ему не приходило в голову что-то там изучать, он просто нажимал на те кнопочки, на которые считал нужным, и надо признаться, ни разу не ошибся. Мы не заботились о комфорте, не утруждали себя поисками мягкой кровати, а наслаждались друг другом там, где желание заставало нас врасплох. Это была та самая необузданная страсть, неуемная жажда обладать друг другом прямо здесь и сейчас, которая приводит к катарсису. Мы так яро противостояли друг другу, что в момент соединения в единое целое находились в наивысшей точке наслаждения.

Стоило признать, что с Антоном было хорошо, но с Глебом- великолепно. Может быть Машка права и мне следует проявить немного терпения и покорности, тогда я смогу управлять им и в моих руках будет сосредоточена великая сила и мощь. С одной стороны, я не прочь провести остаток жизни в постели с Бессоновым, с другой- риск, что этот «остаток» будет небольшим слишком высок.

Продолжая размышлять, я немного успокоилась. Достала зеркальце и оценила ущерб нанесенный моему макияжу. Да уж, в таком виде отправляться к Симакову не стоит. Придется вернуться в гостиницу и привести себя в порядок.

Глава 21. Облава

Я подъехала к гостинице, полностью погруженная в свои мысли и не особо глядя по сторонам. Поднявшись в номер, я скинула туфли и обомлела. Прямо передо мной, в кресле сидел Бес. Первой мыслью было бежать, второй- где Машка?

— Знаешь, я всерьез подумываю о том, чтоб застрелить тебя. — Сказал он так будто говорил о погоде.

— Валяй, но что-то мне подсказывает, что второй выстрел ты сделаешь себе в голову.

— Это не страшно в масштабе человечества. К тому же еще совсем недавно ты убеждала меня в том, что это будет красивый конец нашей истории.

— И кажется, единственный возможный. — Я села в кресло напротив. — Где Машка?

— Едет домой. Пока в одной машине и вполне комфортно, но если ты имеешь возражения, можно распределить ее по разным, разумеется с прежним комфортом. К примеру, ручки в одной, ножки в другой, а голову верну тебе обратно, чтобы не скучала.

— Сукин сын! — Не сдержалась я. Только теперь стало понятно в какое дерьмо я вляпалась. Еще полчаса назад, я идеализировала образ Глеба и готова была согласиться связать с ним судьбу, это решение достойно попасть в Книгу Гиннесса, как самое идиотское со времен существования человечества. Сейчас Глеб оправдывал свою кличку полностью, наверно передо мной сидел именно тот господин Бессонов, с которым сталкиваются его деловые партнеры. Холодный, резкий и жутко опасный. До сих пор я видела в его глазах проблески чего-то человеческого. Хоть он и относился ко мне, как к своей собственности, но с заботой и чем-то отдаленно напоминающем ласку. Так хозяин относится к новой машине: намывает ее каждый день, каждый раз проводит осмотр на предмет новых царапин и хватается за сердце, если какой-нибудь горе-водитель создает аварийную ситуацию. В этот раз в его глазах горел только огонь ненависти. Уверена, он нажмет на курок не колеблясь, только боюсь к тому моменту я уже буду умолять его об этом.

— Что с твоим милым личиком? Нашла- таки законную супругу своего подельника? — Ухмыльнулся Глеб.

— Находят, когда ищут. Я наткнулась, совершенно случайно, если это имеет какое-то значение.

Глеб встал, приблизился и нависнув надо мной, как скала, спросил, полным презрения тоном:

— Скажи, он был так хорош, что ты не можешь успокоиться и в очередной раз рискуешь всем в поисках призрака?

— Это что ревность? — я хохотнула. Обстановка до того накалилась, что всякая надежда покинуть этот номер живой таяла на глазах. Нужен был какой-то «отрезвляющий душ», но ничего не приходило на ум.

— Ты даже не представляешь какая! — Он вернулся в кресло. — Я предлагаю тебе целый мир, а ты оказываешься в моей постели потому, что тебя туда подкладывает какой-то ублюдок!

— Никто не может никуда меня подложить. — Отчеканила я по слогам. — Если я там оказалась, значит мне этого хотелось. К тому же, это было совсем необязательным пунктом. Доступ к сейфу был открыт и так, пароль я знала. А ты не так уж в себе уверен, раз считаешь иначе.

— О, я польщен! Раз уж тебе так понравилось, что ты периодически ныряешь туда, может быть стоит успокоиться и остаться там навсегда?

«Всякий раз, когда я собираюсь это сделать, ты заявляешься и все портишь, идиот!»- подумала я, а в слух сказала:

— Прелесть деликатеса в его лимитированном количестве. Любое блюдо в избытке рано или поздно приведет к отторжению, не хочу что бы с нами это случилось.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, затем он сказал:

— Я никогда тебя не отпущу.

— Глеб… — Для того, чтоб хоть чуточку растопить айсберг которым столкнулась, я хотела сказать, что не собираюсь никуда уходить и готова разделить горе и радости, а мое расследование никак не связано с Антоном, и свой выбор я сделала тогда, когда не отдала ему флешку, но он не дал мне договорить.

— Ты сейчас отправишься со мной в новую жизнь, где ты будешь самой счастливой или самой несчастной, выбор за тобой. — С этими словами он встал и направился к выходу. Я осталась недвижима. Во что бы то ни стало, я должна встретиться с Симаковым. Только он может дать ответ на вопрос «Что произошло между Мариной, Бессоновым старшим и Макаровым?» и я не могу уехать сейчас, когда нахожусь в шаге от разгадки, за которую Сергею Петровичу придется расплатиться со мной, как и было уговорено.

Глеб остановился за моей спиной и продолжил:

— Ты плохо расслышала? — Я продолжала молча сидеть, пытаясь лихорадочно сообразить, как мне оттянуть путешествие. Вдруг, услышала щелчок, позже сообразив, что это был предохранитель, почувствовала, как дуло уперлось мне в висок. — Встала и пошла! — Глеб терял самообладание, а учитывая сложившуюся ситуацию, это значило, что мои мозги в любой момент могут разлететься по номеру.

Я закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться. Интересно, если глаза открыть, мозг успеет зафиксировать брызги крови? Если пронесет обязательно поищу научные труды на эту тему. Вряд ли, Бес понимал, что «встать и пойти» я теперь при всем желании не смогу. Прошли секунды, прежде, чем я смогла справиться с оцепенением и начать говорить, но мне они показались вечностью.

— У меня есть условие.

— Серьезно?! — его развеселила моя наглость. — Лучше б у тебя был инстинкт самосохранения, но его видимо не положили.

— С инстинктом все в порядке, вот со смыслом не задалось. Тем более я его не вижу в жизни в заточении. Лишь неуемное любопытство заставляет меня пойти на сделку.

— Слушаю внимательно.

— Ты не мог бы убрать оружие от моего виска? Оно немного отвлекает и мешает сосредоточиться.

Глеб убрал пистолет и прошел в кресло.

— Я хочу встретиться с Симаковым.

— Если это тот который погиб, то ты близка к цели.

— Я хочу встретиться с его отцом и задать пару вопросов.

Глеб удивленно уставился на меня:

— Это исключено, к тому же вряд ли старик захочет отвечать на них.

— Так сделай так, чтоб захотел.

— Что я получу взамен?

— Меня. — пожала я плечами.

— Тебя я и так получу. Ты предлагаешь мне то, чем я уже обладаю. — Глеб встал.

— Телом- да, но я предлагаю тебе душу. Я буду хорошей девочкой и пойду туда, куда ты скажешь. Буду любить тебя долго и счастливо, пока тебе не надоест.

— Слишком сладко звучит. — Хмыкнул Глеб. — Что ж, никогда не прощу себе, если не попробую.

Он достал телефон и начал кому-то звонить:

— Симакова старшего загород, и развяжи ему язык, хочу чтоб он пел к тому времени, как я подъеду. Хорошо. Жду.

Закончив разговор, Глеб встал и подошел ко мне, резко подняв мой подбородок, он смотрел мне в глаза не моргая и проговорил:

— Коломейцев выходил на связь с женой на той неделе. Он жив, и когда я его найду, буду медленно снимать с него кожу, а ты будешь стоять рядом.

Эта новость меня огорошила. Нет, я не собиралась спасать Антона. Мне бы свою шкуру спасти, риск того, что Макаров меня просто убьет был слишком велик, но не попробовать я не могла. Это был единственный шанс избавиться от Беса.

— Меня это давно не интересует. — холодно ответила я.

Мы молча покинули гостиницу и отправились на встречу с Симаковым.

Глава 22. Отмщение

Дорога заняла около получаса. Мы въехали в загородный поселок под названием «Мечта». Дома здесь были окружены глухими заборами, за которыми, возможно томились такие же несчастные заложницы, как и я. Подъехав, к одному из домов, Глеб открыл ворота и заехав в гараж, покинул машину. Я последовала его примеру.

— Добро пожаловать домой, Детка.

Холодок пробежал по моей спине. Если мы останемся здесь, как я передам материалы Макару?

— Мы будем жить здесь?

— Возможно, когда-нибудь мы сюда вернемся.

Мы прошли в просторный холл, нас встретили ребята из охраны, их тут было, как грязи.

Свернув, в коридор, мы спустились вниз по лестнице.

— Покажу тебе твою комнату, на случай, если решишь выкинуть что-нибудь еще. — Хохотнул мой палач.

— Надо было доверие включить отдельным пунктом в договор. — Вздохнула я.

Он открыл массивную железную дверь и мы оказались в подвальном помещении. Вряд ли на такие двери закрывают винный погребок, скорее всего подвал был предназначен для разного рода пыток. Пройдя в глубь, мы оказались в просторном помещении, на стуле со связанными руками и ногами сидел мужчина, на вид ему было лет пятьдесят, с губы тонкой струйкой сочилась кровь. Чуть дальше сидел Борис.

— Вы хотя бы намекнули на какой предмет беседы вести. — Сказал он. — На всякий случай поболтали о его зятьке.

— Добрый вечер, Господин Симаков. У моей дамы возникли к вам некоторые вопросы. Постарайтесь быть предельно откровенны.

Андрей кинул на Бессонова взгляд полный презрения. Глеб, повернувшись ко мне сказал:

— Приступай, чего ты ждешь.

— Во-первых, когда я просила посодействовать, я не имела в виду физическое насилие, — начала я, но Глеб меня прервал:

— Плевать! Скоро и дочка присоединится, если папаша не сможет дать полную картину. Так что поторопись.

— Во-вторых, это конфиденциальный разговор. Мы будем разговаривать один на один.

— И не мечтай. Либо ты спрашиваешь, либо нет.

— В таком случае, сделка аннулируется. — Продолжала я гнуть свою линию.

Глеб схватил меня за локоть и потащил в сторону коридора, как только мы скрылись из поля зрения Симакова, он схватил меня за горло и припечатал к холодной бетонной стене со словами:

— Сколько еще ты будешь испытывать мое терпение?!

В силу того, что ответить я не могла, оставалось только хрипеть, но Бессонову мои ответы были не нужны по всей видимости. Как только он меня отпустил и я смогла отдышаться, я выпалила:

— Послушай сюда, больной ублюдок! Мне плевать на Антона, на его жену и тем более тестя! Все, чем я занимаюсь с тех пор, как ты удостоил меня своим вниманием- это пытаюсь спасти свою жизнь! А ты настолько крут, что можешь принудить меня к отношениям и тебя не очень интересуют мои чувства, но вот защитить меня ты не можешь! Поэтому мне приходится делать это самой, кроме того, ты бесконечно путаешься у меня под ногами, создавая всякие препятствия. Это мой свидетель и сейчас я его допрошу. То, что он расскажет тебе вряд ли понравится, но клянусь, если ты хотя бы пикнешь, я не буду дожидаться, когда ты или кто-нибудь из твоих врагов или друзей выпустит мне пулю в лоб. Я сделаю это сама.

Глеб изумленно вытаращил глаза и смотрел на меня несколько секунд, потом мы вернулись к Симакову.

— Бор, оставь нас. — бросил он, и Борис вышел.

— Господин Симаков, рекомендую вам максимально правдиво отвечать на мои вопросы. — сказала я и включила диктофон на телефоне.

— Я уже все рассказал! Я не знаю, где этот говнюк!

— Меня интересует другое. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Мариной Николаевой?

Я проследила за реакцией Беса, он по меньшей мере удивился, но промолчал.

— На курорте. Это был курортный роман. Она была пионервожатой, а я приехал отдыхать.

— Что было дальше? Курортный роман не закончился на курорте.

Симаков молчал.

— Послушайте, Андрей, вам лучше рассказать. Вы все равно расскажете, но зачем беспокоить ваших родных и проливать лишнюю кровь?

— Боюсь ты тоже долго не проживешь, если я буду с тобой откровенен. — ухмыльнулся мужчина.

— Вас это не должно беспокоить. Рассказывайте.

— Маринка была слишком добродетельна и порядочна, а во мне кипела молодая кровь. Я отправился за ней. Кто же знал, что она водит дружбу с уголовниками. Могла бы хоть намекнуть, сучка. — Озлобился Симаков. — Мало того, что крутила шуры-муры с этим зэком, так еще отдала мне. как бы это сказать… — замялся мой собеседник.

— Невинность-подсказала я.

— Да! Точно! — Обрадовался Андрей, а Глеб напрягся еще больше.

— Но вы не оценили подарка?

— На кой черт она мне сдалась со своим дружком-бандюганом! Я просто собирался покорить очередную вершину! У меня была любимая девушка и Маринка в мою жизнь не вписывалась!

— А Макаров? Он вам угрожал?

— Я думал, он меня убьет. Сначала очень испугался, но потом понял, что он до ужаса боится ее потерять, и хоть вишенка на торте была уже съедена, он предложил мне денег, много денег.

— Сколько?

— Пол миллиона, но я сторговался на восемьсот тысяч. Забрал деньги и исчез, без объяснений.

Я кинула взгляд на Глеба, он был бесконечно зол, желваки ходили на его лице, и он держался изо всех сил, а я молила Господа, чтоб он не убил старика, до того, как тот закончит рассказ.

— Вы знали, что Марина беременна?

— Это было скорее поводом по-быстрее смыться, чем остаться. — Хмыкнул Андрей.

— Тогда перейдем к самому интересному: зачем в ее жизни появился Бессонов?

— Уверена, что он хочет это знать? — Кивнул он в сторону Беса.

— Нет, но мы с вами рискнем, помните о дочери. — Улыбнулась я.

— Мы с Леней дружили еще с детского дома, конечно я ему рассказал откуда деньги. Тогда у нас появилось желание разыграть эту партию еще раз. Если Макаров такой лох, что не может свою бабу в узде держать, грех этим не воспользоваться. — Рассмеялся Симаков. — Он возник в жизни Маринки, как мой друг, разыскивающий меня. Я ведь без вести пропал. Эта романтичная чушь должна была запудрить ей мозги. Добился перевода в их город, и они начали тесно контактировать, при чем все это было окутано ореолом тайны, опять же романтика. Только Леня начал копать, и раскопал. Оказалось, что Макаров по малолетке отмотал срок за убийство с целью ограбления! Кого вы думаете он убил?

— Мать Марины? — догадалась я.

— Это была бомба! Маринка до старости лет якшалась с убийцей своей матери! Представляешь, что было бы если б она это узнала!

— Но она не узнала.

— Леня уговорил ее состряпать дело и сбежать. Они бы, конечно, далеко не ушли. Он устроил поджог и выкрал то старое дело.

— Макаров всю жизнь платил за то, что Марина находится в неведении?

— Я предлагал Лене, взять по максимуму один раз и оставить ему эту дуру, но это была золотая жила, тем более Маринка носила ребенка Макарова. К тому же Леня ее любил, сначала все было по расчету, но потом стало понятно-он влюбился. Бессонов не мог остановиться и не зря. Макаров содержал всех: и Бессоновых, и меня, и эту шлюху Агнесс с ее театром.

— При чем тут Агнесс? — удивилась я.

— Леня с ней роман закрутил, очень ребенка хотел. Маринка бы ему не родила. У нее был Глебушка- свет в оконце. А Агнесс родила, не бесплатно, конечно. Потом долго деньги из Лени тянула, пока он не пригрозил, что убьет ее.

Мои глаза полезли на лоб, но я успела заметить, что Бессонов и до этого пребывавший в шоке, теперь стоял бледный как покойник. Видимо, ничто человеческое ему не чуждо.

— Хотите сказать, что Борис… — промямлила я.

— Я ничего не хочу говорить, но ты меня вынуждаешь. — Он опять истерично хохотнул. — Маринка Леню не любила, и через какое-то время он узнал, что рога у него ветвистые. Он пробовал Макарову угрожать, что расскажет все ей, но они оба знали, что он этого не сделает. Макаров слишком хорошо платил и она не стоила того, чтоб потерять такой источник дохода.

— Значит этот компромат искал ваш зять?

— Я не знаю, чего он искал, идиот. Мы не были близки и я ему эту историю не рассказывал.

— А кому рассказывали?

— Сыну рассказывал, и то малую часть.

Дальше было спрашивать бессмысленно. Вероятно, Антон рассказал Павлу, а тот решил, что у него получится доить Макарова.

Я поднялась со стула и направилась к выходу из подвала, Глеб остался с Симаковым. Я уже поднималась по лестнице, когда услышала выстрел. «Другого исхода быть и не могло», — подумала я с тоской. Если бы много лет назад это сделал Сергей Петрович, жизнь Марины сложилась бы совсем по-другому.

Я прошла в гостиную и села на диван, что делать дальше я не знала. Уйти мне никто не даст, да и я так устала, что мечтала только о теплой ванной и мягкой постели, пусть даже в доме Бессонова. Борис стоял у окна с бокалом виски, повернувшись ко мне спросил:

— Будешь?

— Пожалуй не откажусь.

— Он тебя не отпустил? — Борис протянул мне стакан.

— Нет, я остаюсь ровно до тех пор, пока он не наиграется. Таков уговор, но я сторговалась на разговор с Симаковым. — Хохотнула я.

— Брось, ты остаешься, потому что тебе этого хочется. Вы поженитесь и нарожаете мне кучу племянников.

Я смотрела на него и не понимала, как у Агнесс мог родиться такой замечательный сын. Я никогда не питала к ней добрых чувств, а сейчас и вовсе ненавидела. Наверно, если бы на месте Андрея в подвале оказалась Агнесс, я застрелила бы ее сама.

Мои размышления прервал Глеб:

— Боюсь, вам придется перенести ваше «чаепитие». Мы едем домой.

— Что за спешка? — Удивился Бор. — Может стоит подождать до утра?

— Нет. — коротко отрезал Бессонов.

Я встала и мы направились к машине. Некоторое время мы ехали молча, Бес несся, как угорелый, а я пыталась заснуть.

— Глеб, именно сейчас, когда я поклялась любить тебя, пока смерть не разлучит нас, ты делаешь все, чтоб это произошло, как можно скорее. Сбрось скорость, я обещала твоему брату нарожать кучу племянников.

— Зачем ты это сделала? — зло бросил мой спутник.

— Сделала что? Дала обещание, которое сдержать, учитывая твой характер невозможно?

— Зачем ты копалась в грязном белье моей семьи?

— А ты предпочел бы, чтоб я носилась в поисках Антона? Так было бы проще обвинять меня во всех смертных грехах.

— Может обойдемся без лирических отступлений?

— Вообще-то, мой новый статус дает мне право закатить небольшой скандал, — съязвила я. — Папенька жаждет воссоединения. Он предпочел, чтобы ты от меня узнал, что дело сфабриковано. Хотя вряд ли ожидал, что я зайду так далеко и накопаю лишнего. Так что моя жизнь по-прежнему под вопросом.

— Макар тебе угрожал?!

— Нет, что ты! Милый старичок просто попросил об одолжении, а я как заправский сыщик не смогла ему отказать!

— Прекрати паясничать! — рявкнул Бессонов.

— А ты задавать идиотские вопросы! Конечно, он не оставил мне выбора!

— Ты могла прийти ко мне и попросить защиты.

— Не могла. Ты мне не доверяешь, тебе кругом мерещатся заговоры. Ты даже не стал бы искать мой труп, решив, что я сбежала с Антоном. — Сказав это я отвернулась к окну, не намереваясь продолжать разговор. У нас будет еще много времени обо всем поговорить.

Глава 23. Пока смерть не разлучит нас

Не помню, как мы приехали. Проснулась я в спальне Глеба, бережно укрытая пледом. Солнце уже было в зените. Осень выдалась на редкость красивая и теплая. Деревья пестрели разноцветными листьями, каждое было, как произведение искусства. Не знаю, что готовила мне судьба, но проснулась я в хорошем настроении. Наверно, сказывалось благополучное завершение дела, хотя Симаков на этот счет со мной бы поспорил.

Никто меня не тревожил, я спокойно набрала ванну и от души насладилась теплом и покоем. «Черт! Я дома…» — подумала я с досадой. Стоило признать: сделка с Бессоновым меня не тяготила. Да и если вспомнить, пару недель назад я хотела остаться по собственной инициативе. Закончив нежиться в пене, я смыла с себя все ужасы последних событий и покинула душевую. Открыв гардеробную, я с опозданием поняла, что моих вещей здесь нет, все что здесь оставалось, было в моей спальне. Что ж, милый, придется делиться. Я сняла с вешалки белоснежную рубашку и надев ее, покинула комнату в поисках пищи и Глеба, разумеется.

Мне повезло и Бессонов был в кабинете. Увидев меня, он на секунду оторвался от бумаг, буркнул «Отлично выглядишь» и погрузился в них вновь. Я подошла к столу и уселась прямо на эти «важные» документы. Глеб вздернул бровь, а я улыбаясь сказала:

— Во-первых, я соскучилась, — и закусив губу, заговорщицким тоном добавила, — во-вторых, у меня совсем нет одежды…даже трусиков…

Глеб рассмеялся и притянул меня к себе так, что я оказалась у него на коленках.

— Так даже лучше, голышом сбежать будет затруднительно.

Я закатила глаза и обвив руками его шею прошептала:

— Мне нужна одежда. В этом доме слишком много народа, чтоб бродить без белья.

— Хорошо, я отправлю кого-нибудь в магазин.

— Ага, отправь Марию Николаевну! Уверена, она знает толк в моде и шмотках! — съязвила я.

— К чему тебе модные шмотки? Все равно я не выпущу тебя за пределы дома, а трусы так и быть куплю сам. — Веселился Бессонов. — Модные.

— Глеб, ты серьезно?! А как же светские приемы, фотосессии для журналов, благотворительность и музыкальная карьера в конце концов?

— Забудь. Помнишь, я тебя предупреждал: когда ты созреешь, условия сделки могут существенно измениться. Так вот, они изменились. Отныне я- единственный свет в твоем оконце.

— Нет-нет-нет! — Затараторила я. — Ты не можешь быть таким подонком!

— Почему же? Очень даже могу! — Он улыбался своей ослепительной улыбкой, а я думала: «Ну почему ты все всегда портишь?!». Я бы любовалась этой улыбкой всю жизнь, если б к ней не прилагался такой мерзкий характер.

— Ах, так! — Я ни на шутку разозлилась, не понимая говорит он серьезно или дурачится- В таком случае, пошел ты к черту! — Сказав это, я встала с намерением покинуть и кабинет, и дом Бессонова.

— Ладно, чего ты хочешь? — Глеб остановил меня, схватив за руку и развернув к себе.

— Денег и власти, мира во всем Мире и чтоб дети в Африке не голодали!

Он усадил меня обратно и медленно расстёгивая пуговицы рубашки, проговорил:

— Забавно, что деньги ты поставила на первое место, но давай поговорим о менее масштабных вещах. Например, о твоем обещании остаться, видимо ты забыла при каких обстоятельствах дала его.

— Как там у классика? «Клятвы данные в бурю, забываются в хорошую погоду», кажется так?

Он справился с рубашкой и лаская мою грудь прошептал:

— Это не у того классика, у которого все повально сходят с ума и дохнут, как мухи?

— Это у того классика, у которого описаны все грани истиной любви: светлые и темные ее стороны. — я стонала от наслаждения и остатки разума покинули меня.

Решив отложить беседы до более подходящего случая, мы наслаждались друг другом с особенным упоением. Никогда в жизни я не испытывала такого удивительного желания, которое охватило меня в эти мгновения-отдать себя. Я хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела дарить незабываемое наслаждение. Сердце рвалось наружу, находясь на пике блаженства, я смотрела ему в глаза и говорила то, что он хочет слышать:

— Я твоя. Слышишь? Я только твоя.

Мы упивались каждый своей победой: я тем, что в конце тоннеля забрезжил свет; Бессонов, как ему казалось безграничной властью надо мной.

Накинув, уже успевшую стать моей, рубашку я сидела на столе, болтала ногами и наблюдала как Глеб одевается. Он подошел и едва коснувшись губами моего виска тихо, но твердо, произнес:

— Запомни, Детка: дуло всегда здесь. И если тебя посетит мысль выкинуть очередную штуку, клянусь тебе, я нажму на курок не раздумывая.

Я встала и направилась к выходу со словами:

— Очень драматично. Я думала, ты слово пацана дашь, а ты вон чего, клянешься! Мои аплодисменты! — Повернувшись у выхода, я сделала реверанс и картинно захлопала в ладоши. Затем покинула кабинет, громко хлопнув дверью. Искренне жалея, что она не оторвалась.

Я обосновалась в той комнате, которую Бессонов мне любезно предоставил в мой первый переезд к нему. Здесь нашлось пару платьев, белье и даже пеньюар, но я предпочла остаться в рубашке. Весь остаток дня я провалялась, читая книгу. К слову сказать мысли мои были далеко от сюжета, и нить я никак уловить не могла, то и дело перечитывая один и тот же абзац. К ужину я спускаться не стала. Решила раз уж ничего путного у нас не выходит, не страшно и с голоду умереть. Бессонов похоже решил так же. Меня хватило еще на сутки. Я не покидала комнату, и меня никто не беспокоил. Есть хотелось очень, но и переступить через гордость я не могла. Вот будет забава, если я про голодовав сутки, признаю поражение из-за куска хлеба.

Ночью мне приснился кошмар: Бес держал пистолет у моего виска, зловеще смеялся и все-таки выстрелил. Проснулась я от того, что Глеб тряс меня за плечи и причитал:

— Поля! Поля, проснись! Все хорошо!

Я открыла глаза, луна освещала его лицо, черные глаза сверкали в темноте, и я заорала что есть силы. Он подскочил, включил свет и принялся меня успокаивать:

— Поля! Все хорошо! Я рядом!

«Вообще-то в этом и проблема»- подумала я, но вслух лишь разрыдалась. Глеб еще долго успокаивал меня, обнимая, целуя и умоляя простить его, за что именно, правда не уточнял. А меня так и подмывало спросить, не захватил ли он еды, пока бежал спасать меня от бабаек, но поесть мне этой ночью было не суждено.

Не помню как уснула, проснулась я в объятиях Бессонова. Он мирно посапывал, как ангелок. «Азазель»- подумала я и попыталась высвободиться из его цепких рук, но не тут-то было. Он открыл глаза и улыбнувшись, сказал:

— Обожаю тебя на рассвете.

Я не стала разделять его восторга, молча встала и отправилась в душ. Когда я вернулась в спальню, там появился поднос с различными вкусностями. Я готова была наброситься на еду, но продолжала гнуть свою линию.

— Если не возражаешь, я хотела бы побыть одна или у нас по расписанию утренний секс?

— В чем дело, Детка? — Глеб растерянно смотрел на меня. — С чего вдруг тебе пришла в голову идея голодать?

— Кусок в горло не лезет, когда самодур тычет тебе в голову дуло пистолета.

— Черт! Я извинился! Я не собираюсь тебя убивать! Сегодня по крайней мере.

— Очень благородно с твоей стороны.

— Чего ты хочешь? Свободы? — Желваки заходили на его лице. Он приходил в бешенство от одной только мысли, что мы можем расстаться.

— Нет, я хочу большего.

— Я не отпущу тебя. Никогда. — Он развернулся с намерением покинуть комнату.

Я точно знала- Бес не преувеличивает. Куда бы я не сбежала, он найдет тысячу и один способ вернуть меня назад.

— Глеб! — всхлипнула я, Бессонов замер у двери. — Когда ты наконец поймешь, я не хочу, чтоб ты меня отпускал! Я хочу быть здесь! С тобой! Черт тебя дери! Я просто хочу что бы ты мне верил! Я даже эту чертову флешку для тебя сохранила! Хоть и компромат на ней оказался липовым. — Последнее меня раздосадовало так сильно, что я разрыдалась по-настоящему.

Действительно, если б на ней был настоящий компромат, я была бы уже далеко отсюда. Бес подошел и прижал меня к себе так, что я могла слышать стук его сердца.

— Опять морочишь мне голову, думаешь я поведусь на этот трюк второй раз? — И подумав, добавил, — Поедем вместе за твоими вещами.

— И за флешкой. Я хочу вернуть ее тебе и закрыть наконец-то эту тему!

Видимо, он решил, что у меня бред с голодухи, потому что отстранился на секунду и сказал тоном, которым родители успокаивают детей:

— Детка, флешка сгорела. Все хорошо, она мне и не нужна, иначе я хранил бы ее в другом месте.

— Она не сгорела! Я ее спрятала, а Антону отдала пустую!

Он снова отстранился и расхохотался, как будто в моих словах было что-то смешное:

— Вот ведь маленькая сучка! Ты обвела вокруг пальца нас обоих! Припрятала козырь в рукаве!

— Я хотела вернуть ее, но ты набросился на меня с угрозами! Потом я ждала твоего возвращения, но ты выставил меня вон!

— Прекрати, меня сейчас стошнит от этой ванильной чуши. Ты могла бы просто ее не брать, а принять мое предложение, раз уж так прониклась чувствами. У тебя последний шанс. Ты сейчас поешь, мы поедем за твоими вещами, а потом начнем все с чистого листа, но если ты рискнешь выкинуть что-нибудь еще…

Я не дала ему договорить, прижалась к его широкой груди и прошептала, вложив в эту фразу все свои актерские таланты:

— Пока смерть не разлучит нас.

А мысленно добавила: «твоя». Пройдет много времени прежде, чем Бессонов начнет мне доверять. Кто знает, может быть за этот период я так прикиплю к нему душой, что захочу остаться, но это вряд ли. Сбежать сейчас было бы не очень удачным решением. Глеб будет следить за каждым моим шагом, и вероятность провала слишком высока, а вот то, что моя жизнь в этом случае превратится в ад я не сомневалась. К тому же, неизвестно, что на уме у Макара, пока я с Глебом, он меня не тронет, но если Глеб отвернётся от меня, ничто не помешает старику убрать меня, как ненужного свидетеля.

Глава 24. Быть или не быть

Позавтракав, мы отправились ко мне, по дороге мило болтали, шутили и строили планы на будущее. В целом напоминали влюбленную парочку, у которой нет за спиной предательства, лжи, бесконечных угроз и полного отсутствия взаимопонимания. Такими были наши отношения в мой первый переезд к Бессонову, с той лишь разницей, что на этот раз я была искренна. Мне действительно было с ним хорошо.

Собирая вещи, я спросила, шутя:

— Как думаешь, зимнюю одежду брать или так надолго твоей любви не хватит?

— Думаю не стоит, — рассмеялся Глеб.

— Ненавижу тебя. Ты способен омрачить любую минуту счастья-Я кинула в него подушкой.

— На самом деле, я не понимаю зачем тащить все это, когда мы могли бы поехать и купить все новое?

— Я тебе скажу зачем! Ты не выпустишь меня из дома, не смотря на данное обещание, а доверять покупку вещей третьим лицам- дело последнее. К тому же у меня есть дорогие сердцу вещицы.

— Люблю умных женщин.

Собрав вещи, я перекрыла краны, газ и провела прочие ритуалы, демонстрирующие мое намерение вернуться сюда не скоро.

— Теперь мне нужно на дачи.

— Помидоры собрать?

— Я спрятала там эту чертову флешку.

— Мы сейчас поедем на дачи искать флешку?!

— Если боишься, могу нарисовать план, съездишь и откапаешь сам. Придется, конечно, попотеть, точного расположения я не помню, но пару перепаханных дач и мы можем начать с чистого листа.

— Мы не можем откапать ее на годовщину, например? Лучше на золотую свадьбу.

— Нет! Для меня это важно. Я не смогу начать новые отношения, не закончив старые.

Еще немного попререкавшись, Глеб все-таки уступил.

Вечером, мы сидели на веранде, закутавшись в пледы, согревались глинтвейном и обсуждали события последних дней.

— Что будешь делать с папенькой? — спросила я.

— Выпишу ему благодарность за то, что сначала держал мою женщину в подвале, а потом отправил играть в шпионов! Что еще мне с ним делать?

— Ну, может стоит пойти на контакт?

— С чего бы это?

— Думаю, Марина Витальевна все-таки его любила, а он любил ее и тебя.

— Он убил мою бабку. Ради наживы.

— С этим не поспоришь. Надеюсь, она так и не узнала об этом. — Вздохнула я. — А Борис? Ты ему сказал?

— Про Агнесс? Нет, сначала побеседую со старухой сам. Не похожа она на рожавшую.

Дальнейшая наша жизнь была почти идеальной. Все последующие события не вязались с образом Бессонова. Он был обходителен и нежен, до тошноты заботлив, а наши отношения сводились к поцелуям и объятиям и умопомрачительному сексу. Так пролетел месяц. Я могла беспрепятственно покидать дом, конечно, в сопровождении охраны, что объяснялось исключительно заботой о моей безопасности. Мы посещали различные светские мероприятия, местные печатные издания пестрели нашими фотографиями. Глеб был счастлив и я тоже. Все реже я думала о запланированном побеге.

Домой мне все-таки поехать пришлось: надо было проверить все ли в порядке. Глеб отпустил меня с Геннадием- моим верным стражем. В почтовом ящике я обнаружила конверт из плотной бумаги, без обратного адреса. Старик все-таки сдержал обещание: итальянский паспорт на имя Паолы Конте, загранпаспорт, документы на дом на берегу Средиземного моря и банковская карта- вот она, новая счастливая жизнь. Под ложечкой противно засосало. Наверно, если бы Макаров меня обманул, мне было бы проще. Сейчас у меня была реальная возможность избавиться от Глеба, и признаться самой себе, что делать я этого не хочу было очень трудно. Завернув документы в пакет и обмотав скотчем, я приклеила сверток ко дну кресла. Других тайников в моем доме не водилось. Хоть взор Бессонова и сулил райское наслаждение, я помнила, что в раю не все так гладко закончилось.

Как-то на банкете, в честь свадьбы дочери нашего мэра, Бессонов оставил меня на несколько минут одну. В последнее время между нами установились доверительные отношения. Я думала о том, как быстротечно счастье, когда услышала за спиной знакомый голос:

— Ты как всегда потрясающе выглядишь. — голос принадлежал Климу.

Повернувшись, я улыбнулась так, словно встретила старого друга. Действительно, меня так изматывали эти светские приемы, где собиралась стайка ненавистных друг другу людей, которые безостановочно демонстрировали мастерство своих стоматологов, сверкая фальшивыми улыбками, холодными, как льды Антарктиды. Дамы, успевшие между собой наладить контакты задолго до моего появления, никак не могли пустить меня в свой круг, поэтому подруг я здесь не завела. Оттого обрадовалась, увидев Клима.

— Да и ты не отстаешь!

Он протянул мне бокал с шампанским.

— Старик тебя надул? Или чудовище очаровало?

— Скорее второе, чем первое.

— Очаровало или ты в плену?

— Брось, он отличный малый, просто нужен особый подход.

— Ты играешь с огнем, Полина. — Сказал он серьезно и добавил, — на всякий случай, если захочешь потушить пламя- я всегда к твоим услугам.

— Спасибо, но надеюсь, у этой сказки будет счастливый конец.

Ему пришлось ретироваться, так как в поле нашего зрения появился Глеб.

— Ай-ай-ай, Детка! За тобой нужен глаз да глаз!

— Можешь в наказание запретить мне посещать подобные мероприятия. Иначе наши встречи неизбежны.

— Ну уж нет, наказание будет другим, — прошептал он, склонившись к моему уху.

По окончанию празднования, мы отправились домой. По дороге, я спросила Глеба:

— Ты узнал что-нибудь об Агнесс?

— У нее никогда не было детей.

Я открыла рот от удивления, а он продолжил:

— Она была беременна и сделала аборт. О том, что она беременна от любовника, отец узнал от мамы. Он уговорил Агнесс оставить ребенка, предложил огромную сумму и пожизненное содержание, если она согласится отдать малыша ему. Она уже избавилась от ребенка, но и упустить такое предложение не могла. Когда пришел срок рожать, она договорившись с кем-то в роддоме, отдала отцу абсолютно чужого ребенка. Потом еще долго шантажировала его тем, что появится в жизни Бориса. Неизвестно, узнал он о том, что Борис не его сын или нет. Зато мама узнала за что Макаров отсидел. После смерти отца, со всем наследством он получила и эти бумаги, но предпочла их уничтожить. Она не хотела, чтоб я мстил, она хотела, чтоб между нами был мир.

— У меня нет слов.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча. Я уже пожалела, что начала расспрашивать Глеба, испортив настроение нам обоим.

Утром я проснулась и не обнаружила Глеба рядом, непонятное чувство тревоги нахлынуло на меня, накинув халат, я бегом спустилась вниз по лестнице и застала Бессонова на кухне за приготовлением завтрака. Подошла сзади и обняв его, уткнулась носом в широкую спину.

— Что это за телячьи нежности, не похоже на тебя совсем. — Рассмеялся Глеб, поворачиваясь ко мне.

— Я тебя люблю. — Сказала, я улыбаясь.

— Черт! — Воскликнул он. — Я как раз хотел сказать, что тебе лучше переехать к себе.

Я отстранилась, не понимая, что мне сейчас делать. На меня как будто вылили ушат холодной воды. Глеб рассмеялся, подхватив меня и усадив прямо на стол, навалился сверху:

— Да шучу я! Милая, конечно, я шучу! — Он начал покрывать мое тело поцелуями, приговаривая, — Кажется на завтрак у нас что-то сладкое и дико вкусное.

А уже несколько минут спустя кухня напоминала неспокойный берег внезапно разволновавшегося моря. Все летало, страсть кипела, было не до слов и не до разума…

Отдышавшись, я спросила:

— Какого черта? Где все?

— У всех сегодня выходной.

Я удивленно уставилась на Бессонова.

— Охрана, разумеется снаружи. Так что если решишь сбежать ничего не выйдет. В остальном, я весь твой.

День мы провели великолепно, наслаждаясь друг другом, будто были одни в целом мире. За ужином Глеб сказал:

— Вернемся к нашим баранам.

Я вопросительно подняла бровь.

— Мне нужна безупречная биография. У всех приличных людей есть жены. Поэтому в ближайшее время я тоже собираюсь обзавестись таким аксессуаром. Думаю, ты вполне подойдешь, но если у тебя есть возражения на этот счет, придется переехать в подвал и все хорошенько обдумать, до тех пор, пока не придешь к правильному решению.

— Скажи ты в своем уме?! Почему даже предлагая руку и сердце нужно обязательно сделать вид будто покупаешь диван? — Негодовала я.

— О, Боги! Потому что не хочу на камерах выглядеть полным идиотом, на случай, если сейчас отрублюсь, а ты свалишь в закат. — Рассмеялся Бессонов. — Ладно пошли! — он взял меня за руку и мы отправились во двор.

Фейерверк, оркестр с живой музыкой, непонятно откуда взявшиеся Машка с Борисом и Бессонов на одном колене, с протянутой коробочкой- все это мало походило на реальность.

— Полина, я хочу, чтоб ты стала моей женой! — Театрально пропел Глеб.

Я махнула рукой в районе виска:

— Никак не могу сосредоточится, что-то упирается в висок. Ах, да! Это же ружье! Кажется, у меня и выбора-то нет! — Рассмеялась я.

— Конечно, нет! — зашипел Бессонов. — Я непременно выстрелю и в свидетелей тоже.

На этот раз мы рассмеялись оба.

— Да! Да! Да! — закричала я, а Глеб, подхватив меня, закружил на руках.

Машка с Борисом, стоявшие почему-то в обнимку зааплодировали нам. Салют взрывался, Бессонов безостановочно меня целовал, а я думала о документах, лежащих в тайнике в моей квартире.

— Никогда не говори никогда, Поля! — Хохотал Борис. — Я же говорил, ты найдешь в нем плюсы! Хотя, я безбожно врал.

— Ну хоть кто-то разглядел во мне что-то хорошее, что это если не судьба?

— Вообще-то, наши отношения построены исключительно на запугиваниях и угрозах моей жизни, — я поцеловала Бессонова в не бритую щеку. — На самом деле, я счастлива.

Отметив начало нового этапа наших отношений в компании Бориса и Машки, которые к моему удивления оказались любовниками, мы предались греху и разврату с особым усердием.

Была глубокая ночь, Бессонов спал мирно посапывая, а я никак не могла заснуть. Окончательно потеряв всякую надежду погрузиться в царство Морфея, я потихонечку встала и спустилась на кухню.

Полная луна хорошо освещала сад, и я не могла удержаться от того, чтоб не открыть дверь и глотнуть свежего воздуха. Ночи и летом теплыми назвать было сложно, а сейчас и вовсе, холодный ветер тут же ворвался в дом и наполнил легкие осенней прохладой. Мне показалось этого мало и я вышла в сад. Моя жизнь делала крутой поворот. Да, теоретически, я могла сбежать от Глеба, но это означало скрываться всю жизнь и бояться, что он меня найдет. Это вполне возможно, учитывая, что старик знает под какимименем искать. Тогда уже он вряд ли поверит в мою большую любовь. Остаться и стать его женой, затея еще хуже. Моя жизнь будет яркой, но не думаю, что очень долгой. У Беса полно врагов, если не он сам, то кто-нибудь из них точно примокрит меня из желания насолить ему. Но было одно досадное обстоятельство: можно сколько угодно изображать независимость и безразличие, но я давно подсела на него, как на героин. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. «Да, я согласна выйти за тебя замуж, и будь что будет»- подумала я. И достигнув полной гармонии с собой, собиралась открыть глаза и вернуться к суженому, однако случилось непредвиденное. Чья-то сильная рука зажала мне рот, а в бок уперлось дуло, в том что это оружие я не сомневалась. Вряд ли если кому-то доведется пережить это, по истине незабываемое ощущение, приставленного к тебе пистолета, спутает его с чем-нибудь. И тут мысленно поблагодарив Бессонова за полученный опыт, я решила не делать резких движений. Подожду пока преступник выдвинет требования.

— Я сейчас уберу руку, а ты не дури! Иначе сделаю дырку в твоем животе. — Зашипел до боли знакомый голос. Руку он убрал. — Медленно и без глупостей повернулась! — Продолжал командовать незнакомец.

Я повернулась. Я уже знала, кого увижу. Так и есть, Антон.

— Ну привет, Любовь моя! — Хохотнул он.

— Не самое лучшее место для свиданий. Дом напичкан охраной. — Соврала я, хотя понятия не имела сколько здесь охраны. Почему-то они не удосужились остановить его.

— Ты совсем в меня не веришь. Они давно охраняют царство Аида.

— Чего ты хочешь? Компромата нет, и не было.

— Слушай меня внимательно. Сейчас мы войдем в дом, пройдем в гараж, сядем в твою машину и поедем куда я скажу.

— Ты в своем уме?! — Я даже забыла про наставленный на меня пистолет, насколько идиотской мне показалась затея. — Глеб может проснуться в любую минуту, вот он удивится, увидев тебя в своем доме.

— Проснется, значит будем действовать согласно плану «Б».

— Если он такой же идиотский, как и «А»- лучше пристрели меня здесь.

— Это и есть план «Б». Пошла! — Антон кивнул в сторону кухни, в очередной раз ткнув дулом мне в бок.

Мы зашли в дом, я прислушалась-тишина. Вряд ли Бес проснется, мы сегодня изрядно вымотались, да еще и закрепили труды приличной порцией алкоголя. Это меня мучили душевные терзания, Глеб же окрыленный тем, что все идет по плану, спал без задних ног. Все же я прочла мысленно все известные мне молитвы. Вряд ли отправившись на поиски, Глеб прихватит с собой оружие.

Минуя кухню, я отправилась в гараж. Мы сели в машину и открыв ворота отправились в неизвестность.

Глава 25. Роковая ошибка

Уже на трассе, Антон пересел за руль, а я сказала:

— Он увидит твою рожу на камерах.

— Ага, и твою. Как ты без сопротивления садишься в машину и уезжаешь в закат.

— Тебе же хуже. Решит, что я променяла его на тебя и выпустит тебе кишки.

— Не думаю, что он станет тобой рисковать даже при таком раскладе.

Мы удалились на приличное расстояние, я пялилась в окно, пытаясь понять куда мы едем, правда выходило не очень. Мы свернули на проселочную дорогу и оказались в какой-то деревне, немного попетляв, остановились у полуразрушенного дома.

— Машину загоним во двор, чтоб не бросалась в глаза. Снял для нас уютное гнездышко, Любовь моя.

— Наверно, я съела что-то не то- подташнивает. — Съязвила я.

Загнав машину и укрыв ее тентом, Антон открыл дверь и мы вошли в дом. Обстановка была вполне дружелюбной. Конечно, ремонта здесь не было лет эдак пятьдесят, но довольно чисто. На кухне стоял стол, умывальник, плита и сервант, в зале- двуспальная кровать, тумбочка с телевизором, и зеркало — трельяж.

— Садись-Кивнул он на пол, у окна.

— Здесь есть кровать.

— Да, но видишь ли, я должен тебя приковать.

— Очень мило, если ты не заметил, я в одной рубашке проехала черт знает сколько верст и не собираюсь сидеть на полу у холодной батареи.

— Вытяни руки. — Я повиновалась, и на них защелкнулись наручники. — Отлично, кровать в твоем распоряжении.

Изловчившись, я устроилась поудобнее, выжав максимум из своего положения. Я уже почти заснула, согревшись под пуховым одеялом, как вдруг Антон до этого возившийся на кухне, пришел с кружкой.

— Чай. Пей. А то чего доброго еще заболеешь и нарушишь мои наполеоновские планы.

— Может просветишь? — Я уселась, продолжая кутаться в одеяло. — Я не против чая, даже если он с мышьяком, но в наручниках это сделать затруднительно.

— Уверен, ты справишься. Что за апатия на тебя нахлынула?

— Это не апатия. Это реальный взгляд на вещи. Мы уже не жильцы. Бес действительно решит, что я ушла сама. Он нас найдет, это вопрос времени.

— Брось, если все выгорит, ты уже завтра будешь дома.

— Что должно выгореть?

— Завтра я получу за тебя выкуп. Полтора лимона.

— Ни такая уж большая сумма. Даже обидно как-то.

— Долларов

Я присвистнула:

— Никто не заплатит за бабу столько денег. Тем более Бес.

— Не Бес. Клим. Клим заплатит.

— Сегодня что вечер чудес? С какой стати Климу тратить столько денег на чужую девчонку?

— Видишь ли, дядя прикипел душой. Когда я искал компромат, я вышел на него. Его эта тема очень заинтересовала и он намекнул, что у Беса есть слабость: одна милая актриска, играет в местном театре. Бес время от времени наведывается на спектакли, а иногда и вовсе вытворяет неведомую ерунду. Например, устроил какой-то нелепый конкурс, на котором она заведомо выиграла автомобиль! — Я вытаращила глаза, отказываясь верить в услышанное, а Антон продолжил. — Ну почему бы не вручить ключи лично? Что за детский сад? Так вот, я решил обыграть это обстоятельство. На мое счастье, Бес тоже решил активизироваться. Столько лет прятался в тени и вот! Что это, если не провидение?

Толи от чая, толи от того, что в доме стало тепло, меня дико разморило и я прервала исповедь Антона:

— Провидение обычно случается во благо, вряд ли преступление, которое ты задумал, можно к этому отнести. Что за странный чай?

— С травами, успокаивающий. Просто снимает напряжение и клонит в сон, не переживай.

— С коноплей что ли? — Картинка перед глазами потеряла четкость и я с трудом могла сосредоточится. — Из твоего рассказа следует, что выкуп все-таки стоит просить у Глеба.

— Ты сама сказала, он нас убьет.

— Тебя — да. Насчет себя уже не уверена. Столько время потратил.

— Я должен был убрать тебя как свидетеля, после того, как ты передашь мне флешку. Однако, Клим в последний момент начал истерить и все отменять. Любой ценой девчонку живую ему подавай и черт с ним, с компроматом. Чем ты их всех берешь?

— Но ты плевал на мнение Клима и взрыв все-таки был.

— Признаться честно, я не ожидал от тебя такой подставы. Ты казалась такой влюбленной идиоткой. Я был уверен, ты не сдашь меня, даже если тебя будут пытать. Но взрыв был. Риск всегда есть, брать тебя с собой- безумие. Оставить- безумие еще большее. Я оказался в скверном положении. Клим рвет и мечет, компромата нет и ты мертва. И тут я узнаю, что ты цела, невредима, да еще и ходишь, вынюхиваешь. Конечно, я сразу подумал, что ты бросилась на поиски меня, не поверив в мою скоропостижную кончину. Кстати, Бес в нее тоже вряд ли поверил.

— Но мне все-таки сообщил.

— Конечно, хоть ты и выбрала его, но зачем-то принесла мне флешку, правда липовую. В общем, логика в твоих действиях не прослеживалась вообще. И тут ты выходишь на Луговую, в девичестве Нечайкину. Тебя надо было убирать, только Клим был категорически против, но и узнать, что он заказчик ты не должна была. Он решил тебя припугнуть.

— Стой! Так это Клим пробил мне голову?!

— Извини, Любовь Моя, но если б это был я, мы бы сейчас так мило не болтали.

— Сукин сын! — Далее я разразилась гневной тирадой, состоящей практически полностью из непечатных слов.

— Он не дооценил твоего упрямства. Ты должна была испугаться и свернуть расследование. Ну или хотя бы обратиться к нему за помощью, а он бы уже направил тебя по ложному следу.

— Плевать я хотела и на Клима, и на тебя! Я искала единственный способ защитить себя от Беса- компромат.

— Нашла?

— Нет, но если бы и нашла, он имел силу только пока Марина Бессонова была жива. Тебе следовало выяснить, что ты ищешь, прежде чем ворошить осиное гнездо.

— Старик не особо разговорчив. Проболтался один раз по пьяни. Видимо, когда узнал, что Бессонов старший покинул наш бренный мир. Так сильно напился, что себя не помнил.

У меня закрывались глаза и я уже плохо соображала, что говорит Антон.

— Может снимешь с меня уже наручники? Врял ли я в состоянии сбежать.

— Ну уж нет.

— Плевать. — Чертыхнулась я и устроилась на ночлег.

Как только моя голова коснулась подушки, я тут же выпала из реальности. Сначала мне снилось море. Я шла по берегу, свежий морской бриз трепал мои волосы и раздувал полы платья, а я придерживала рукой шляпу с широкими полями, которая то и дело норовила улететь. На встречу мне шел Глеб, я увидела его издалека. На нем были светлые брюки и не было рубашки, капельки воды стекая по его мужественной груди искрились в лучах солнца. Я ускорила шаг, а затем и вовсе бросилась к нему на встречу. Глеб поймал меня и закружил в воздухе, шляпа все-таки слетела, я обхватила его крепкий торс ногами. Он придерживал меня за бедра а я смотрела на его безумно желанные губы, казалось я схожу с ума от желания снова и снова отдаваться лишь ему одному:

— Я люблю тебя…Глеб…Слышишь? Я безумно тебя люблю… — шептала я тихо и возбужденно.

Касаясь его лица руками, я целовала его чувственно и нежно.

Бессонов шагнул в сторону воды. Волны накрывали нас и выталкивали на берег, поцелуи приобрели солоноватый привкус. Аромат его тела смешался с запахом моря, и я уже не слышала шума волн, чувствовала только биение наших сердец, слившихся в единое. Наши тела раскачивались в такт с бушующими волнами, и я испытывала высшую степень наслаждения.

Мы лежали на берегу, и не могли насладиться друг другом вдоволь. Было ощущение, встречи после долгой разлуки. Глеб прижимал меня к себе, бесконечно повторяя:

— Ты моя. Только моя.

— И даже смерть не разлучит нас. — Расхохоталась я.

Я смотрела ему прямо в глаза, эти два осколка льда, ранящие своим холодным презрением, в этот раз пылали огнем. В них светилась любовь и нежность, которую трудно было связать с образом Глеба. Все, что было между нами до этого забылось и стерлось из памяти. Я была уверена этот мужчина меня любит. И мы будем счастливы не смотря ни на что.

Глеб играя с прядью моих волос, сказал, словно читая мои мысли:

— Мы будем счастливы, Любовь Моя, обещаю.

Я резко открыла глаза, Антон нависая надо мной играл прядью моих волос…

— Твою мать! — закричала я.

На мне не было одежды, я сделала попытку резко встать, напрочь забыв о наручниках. Моя рука была пристегнута к его руке и я свалилась прямо к нему в объятия. Антон поймал меня расхохотавшись.

— Отпусти меня, идиот! Мы — трупы!

— Я это уже вчера слышал.

— Вчера мы были просто трупы, а сегодня изуродованные! Как ты мог?!

— Ты так настойчиво прижималась, я как истинный джентльмен не мог отказать даме.

— Ты опоил меня какой-то ерундой! Я не отдавала себе отчет в действиях, а ты просто воспользовался моей беспомощностью! Подонок! Черт тебя дери! Он нас убьет! Он найдет тебя где бы ты ни был и убьет!

— Подонок я или подонок он? Не очень понятно из твоего монолога. — Продолжал он развлекаться, не выпуская меня из своих объятий.

— Антон, ты идиот?! И сними с меня наконец-то наручники!

— Павел. Меня зовут Павел.

— Да плевать! У тебя не будет надгробного камня.

Наручники он снял и уже серьёзным тоном сказал:

— Если ты так его боишься, может стоит воспользоваться предложением Клима?

— Во-первых, твой Клим мне ничего не предлагал. Во-вторых, я его не боюсь, я его люблю. И будь он на моем месте, я отстрелила бы ему достоинство, но у меня достоинства нет, зато есть голова. Уверена, это не принципиально.

— Вот оно что…Значит ты вернешься к нему… — Задумчиво пробормотал Антон-Павел. — Я снял занятное кино сегодня ночью. Планировал оставить его для личного просмотра, но ведь ты могла бы купить его за небольшое вознаграждение. Скверно будет, если Бес тебя опередит.

— Надеюсь, это неудачная шутка. Глеб придет за мной, возможно именно сейчас, он въезжает в деревню. Так что лучше оденься, так ты выиграешь пару минут. — С этими словами я поднялась с кровати и отправилась на поиски уборной. Умывальник был на кухне, а вот с клозетом не сложилось- покосившаяся деревянная постройка во дворе, за то мне удалось разглядеть местность. Дом располагался на отшибе, с одной стороны пустырь, с другой- начинался лес. Мы ехали около часа, средняя скорость около ста километров в час, в город мы не въезжали, значит Московская трасса. Раздобыть бы телефон или карту. Вдохнув осенний прохладный воздух я вернулась в дом.

— Через час у нас свидание. С твоим освободителем.

От завтрака я отказалась. Не хватало еще впасть в эйфорию и переспать с Климом для полного счастья.

Через полчаса мы погрузились в мою машину и отправились на встречу с ним. Обогнув дом со стороны леса, мы выехали на просеку, где-то через пятнадцать минут Антон покинул машину.

— Выходи. Дальше пойдем пешком.

— Ты издеваешься?! Я в рубашке, зачем Климу платить за чахоточную девку?

— Ничего, потерпишь, тут недалеко.

На счет недалеко он, конечно, преувеличил. Ноги жутко замерзли и к окончанию путешествия были все исцарапаны ветками деревьев. Когда мы вышли на поляну, изрядно покружив вокруг, видимо, чтоб убедиться в том что Клим прибыл без охраны, он был уже тут.

— Деньги?

Клим кинул спортивную сумку.

— Отпусти девчонку.

— Любовь Моя, как у тебя с математикой? Проверь что внутри.

Я медленно направилась к сумке. Рука Клима лежала на поясе. Он был готов взяться за оружие в любой момент.

— Деньги. — сказала я полушепотом. Никогда не видела такие суммы воочию.

— Давай сюда.

Я выполнила приказ, не зная чего ждать в следующую минуту.

— Свободна, Любовь Моя. — Хохотнул Антон.

Я не верила своим ушам. Неужели он и правда меня отпустит. Осторожно сделав несколько шагов, я услышала недовольный возглас Антона:

— Чего ты медлишь, ждешь как я передумаю?

Тогда я ускорила шаги и уже почти бежала. Оказавшись в объятиях Клима, я вздохнула с облегчением.

— Поля, ты должно быть очень замерзла. Все будет хорошо, Поля. — Приговаривая это, Клим снял пальто и накинул мне на плечи.

Все это заняло несколько секунд, я даже не успела ничего понять, Клим резко развернулся и выстрелил, пуля попала Антону в руку, он заорал благим матом, инстинктивно разжав пальцы и выронив пистолет. Правда сделал неуклюжую попытку поднять его другой рукой.

— Даже не думай! Бери сумку и уноси ноги! Иначе я их тоже прострелю. Время пошло! — и для убедительности Клим выстрелила ему под ноги.

Не знаю, что нашло на Антона, с чего вдруг он начал стрелять, но аргумент в руках Клима заставил его смириться с поражением. Взяв сумку и бросив:

— С покупкой, Сэр! — Он удалился.

Послышался рев моторов, Клим повернулся ко мне, рубашка была залита кровью.

— Пойдем, Поля, надо выбираться.

Сделав несколько шагов, он упал. Я закричала не своим голосом:

— Нет!!!Клим!!!Слышишь?!Пожалуйста не умирай, черт тебя побери!!!

Он что-то пытался сказать, но у него не выходило. Я держала его голову на коленях, гладила волосы и бесконечно повторяла:

— Не умирай, пожалуйста! Не умирай!

Вскоре на поляне показалось множество машин. Сначала появились люди Клима. Они погрузили его в джип, я хотела отправиться с ним, но не успела. Подлетевший Бес схватил меня в охапку.

— Детка, милая! Живая! — он сжимал меня в объятиях так, что я слышала хруст собственных костей.

— Я должна поехать с ним! — Вырывалась я и кричала, но Глеб меня не слышал. — Он умирает из-за меня! Я должна быть с ним! Да отпусти ты меня наконец!

Однако, Бес имел свое мнение на этот счет. Буквально засунув меня в машину, он отправился, видимо в сторону дома.

Я кричала как сумасшедшая, била руками по стеклам, дергала ручку, пытаясь открыть дверь.

— Отпусти! Он умирает! Неужели ты не понимаешь?! — заходилась я в истерике. — Это твоя охрана не работает! Это ты должен был платить!

В конце концов терпение Беса подошло к концу, он остановил машину.

— Ты предпочла бы чтоб на его месте был я? — огорошив меня этими словами, он вышел и через пару секунд появился с другой стороны.

— Выходи.

Я вышла, не понимая зачем мы здесь. Он взял меня за плечи и глядя в мои глаза начал исповедь. Будто нашел подходящее время.

— Я люблю тебя и я с удовольствием отдал бы за тебя не только деньги, но и жизнь. Будь у меня несколько жизней, я отдал бы их все, лишь бы ты была рядом. Но так получилось, что я здесь, живой, держу тебя в объятиях, а он там, борется со смертью. Наверно, у Господа на нас другие планы. — С этими словами, Глеб прижал меня к себе, я продолжала хлюпать.

— Ну почему? Почему мы не можем быть рядом?! Вдруг он придет в себя? Я хотя бы смогу сказать «спасибо»!

— Видишь ли, если Клим проиграет эту битву, я хотел бы быть подальше. Мое присутствие рядом породит сплетни и новых врагов, а так же мстителей в масках. Отпустить тебя одну, я не могу. — Сказав это, Бес кольнул меня чем-то острым, будто иголкой куда-то под лопатку, я только успела расширить глаза от удивления: вот значит как выглядит предательство! А затем погрузилась в небытие.

Глава 26. Первый круг ада

Я открыла глаза глубокой ночью. Укутанная в плед, лежала на кровати, Глеб свернулся калачиком рядом. Зрелище поистине завораживающее: такой сильный и грозный днем, сейчас он спал, как ангелочек, мирно посапывая. Я осторожно подползла к нему поближе и на мгновение замерла, всматриваясь в черты его лица. Острый вздернутый носик, был таким аккуратным, что ему позавидовала бы любая красавица. Он унаследовал его точно не от Макарова. Выразительные скулы делали его лицо брутальным, он улыбнулся во сне и моему взору предстали ямочки на щеках, я видела их миллион раз, но они были так чертовски-притягательны, и я умилялась каждый раз, как первый.

Глеб открыл глаза, резко схватив меня за руку и притянул к себе.

— Ты так напугала меня, Детка… — шептал он, держа в ладонях мое лицо.

— Глеб, пусти! — Я сделала попытку вырваться.

— Ты не соскучилась? — удивился он.

Конечно, я соскучилась, но ночь проведенная с Антоном, кажется, навсегда встанет между нами. С каждым прикосновением Бессонова, я испытываю тысячи ударов током, в страхе, что вот-вот он все поймет. К тому же был еще Клим, которого может быть уже и нет.

— Глеб, что с Климом? — услышав мой вопрос, он закатил глаза.

— Следовало добить его прямо там! — зло бросил он, стряхивая меня с себя, точно это я была инициатором теплой встречи.

— Что с ним?!

— Жив…пока. Потерял много крови, если дотянет до утра, значит выкарабкается.

— Я должна быть с ним! Отпусти меня!

— Да с чего, мать твою, ты должна быть с ним?! Кто ты ему?! Сестра? Жена? Может быть любовница?

— Он пострадал из-за меня! Он заплатил бешеные бабки и получил пулю, а знаешь почему?! Потому что твоя охрана, такие же напыщенные индюки, как и ты! Они годятся только на то, чтоб охранять примерочные, откуда невозможно украсть человека, если только ты не Копперфильд! А справиться с домом в котором целых два выхода им уже не под силу! Я уже молчу, о том, что ты такой крутой, до сих пор не поймал этого ублюдка!

— Знаешь, на камерах ты не выглядишь человеком, которого похищают! Большой вопрос зачем тебя понесло в сад по среди ночи? И почему вы потребовали выкуп не у меня? Может быть потому что боялись, что я раскрою вашу махинацию?!

Он говорил во множественном числе, подчеркивая наш с Антоном сговор, а я была так зла, что решила его не разубеждать:

— Боялись, что у тебя не найдется мелочи, и придется меня убить для правдоподобности! — Выпалила я и сделала попытку покинуть спальню.

Бес конечно же, преградил мне дорогу и швырнув меня со всей силы на кровать, зашипел:

— Ты-моя будущая жена, так веди себя соответственно! — Вышел и хлопнул дверью.

Я могла долго рыдать и биться головой об стену, но решила сначала принять ванну.

Немного успокоившись, я спустилась в гостиную. Глеб сидел в кресле с бокалом виски. Я села к нему на колени и обняв, тихо сказала:

— Извини, я наговорила лишнего. Просто теперь чувствую себя ему обязанной.

— Если доживет до утра, отвезу тебя утром в больницу. Я тоже ему обязан, но не пойму одного, твой дружок мог запросить гораздо больше денег у меня, почему он обратился к нему.

— Перестань его так называть! Чтоб забрать деньги, ему надо было бы встретиться с тобой. Он не дурак, прекрасно понимал, что не уйдет с этой встречи живым. Так что лучше синица в руках.

— Глупости. Я не стал бы тобой рисковать.

— У него другое видение ситуации. Хотя в итоге он передумал, и решил перепродать меня еще и тебе. Клим его ранил, вряд ли он уйдет далеко.

— На этот раз я лично буду резать его на кусочки.

— Давай забудем об этом до утра? — шепнула я томным голосом, а Бес поставил бокал на столик и подхватив меня на руки, унес в спальню. И мы забыли. Забыли обо всем, и обо всех.

— Глеб, ты меня любишь? — Задала я самый нелепый вопрос.

— Нет, но ты забавная. — Рассмеялся Бессонов, а я ударила его подушкой.

— Я бы встала и ушла, но уж очень устала бегать по лесу сегодня.

— Конечно, я тебя люблю, маленькая, наглая девчонка.

А утром я проснулась с температурой, заложенным носом и всеми сопутствующими. Дикая слабость не позволила мне встать с постели, хотя, конечно, я по-прежнему рвалась в больницу к Ковалеву.

— Прекрати, он даже не в сознании, чтоб оценить твою жертву. Тебе самой нужен покой. — Уговаривал меня Глеб, а затем я и вовсе провалилась в беспамятство.

Я изредка приходила в себя, а потом снова погружалась в причудливый мир грез и фантазий. Если бы я знала, что меня ждет в реальности, пожалуй там и осталась бы.

Придя в себя в очередной раз, я увидела Глеба и улыбнулась:

— Привет.

— Детка, ты совсем папулю добить решила?

— Тренирую твои нервы. Как дела? Что нового в мире?

— Акции взлетели вверх, предвыборная гонка вот-вот начнется, как только тебе станет лучше устроим прием в честь нашей помолвки.

— Глеб…

— Ах, да! Ковалев скачет аки кузнечик, предпринимал попытку увидеть тебя, но естественно ему тут не рады.

— Вообще-то ты должен ему полтора миллиона. — Укоризненно качнула я головой.

— Вообще-то уже нет.

— Все равно. Дай мне с ним увидеться. — Конечно, я не рассчитывала на такую щедрость, но попробовать стоило.

— Может быть взять его шафером? Или нет, лучше подружкой невесты!

— Глеб!

— Забудь об этом. Все твои долги я вернул. Никаких Ковалевых и иже с ними.

Я закатила глаза. До чего упрямый сукин сын.

— Нельзя быть таким неуверенным в себе. Ну да ладно. Что с Антоном?

Глеб задумчиво посмотрел в окно.

— Провалился сквозь землю. Думаю лег на дно, либо у него были новые документы.

— А жена?

— Круглосуточное наблюдение. Он ее бросил.

— Может быть мне навестить ее? Наверняка она поделится тем, когда он выходил на связь.

— Ты в своем уме?!

— Есть другие идеи?

— Запомни, Детка: тебе надо думать о предстоящей свадьбе, выбирать платье и заниматься организационными вопросами. Больше ты никогда не полезешь в дела больших дядь. Ни-ког-да.

— Разве мы не можем позволить себе специально обученного человека, который займется организацией торжества?

— Можем, но тогда ты от безделья начнешь совать нос, куда не следует.

Дни летели, мы бесконечно наслаждались друг другом. Я уже не представляла, как могла раньше жить без Бессонова. Банкет в честь помолвки прошел на ура. Клим все-таки был среди приглашенных, видимо по каким-то деловым соображениям. Улучив момент, пока Бес был занят толстыми дядями, он подошел ко мне.

— Что ж, я поздравляю тебя, но ты совершаешь большую глупость, которая почти наверняка будет стоить тебе жизни. — сказал он с горечью и сожалением.

— Клим, я благодарна тебе безмерно, но ты ошибаешься.

— Нет, Поля. На этот раз ошибаешься ты. Я как и прежде, всегда к твоим услугам. Документы, билеты, деньги. Все готово, к тому чтоб ты отправилась в новую жизнь. Дай знать, если передумаешь лезть в петлю, ну или если она затянется так, что трудно будет дышать.

Я не успела ничего ответить, он развернулся и ушел, оставив какую-то горечь у меня на душе, которая испортила весь последующий вечер.

Прошла неделя с тех пор, как мы во всеуслышание объявили о предстоящей свадьбе. Я была занята бесконечными встречами с портными, визажистами, стилистами и прочими творцами красоты. С Глебом мы встречались в основном по вечерам и времени на разговоры у нас не оставалось.

В один из таких вечеров, когда прислуга уже была распущена и в доме оставалась лишь охрана. Я сидела у камина и читала книгу, бездумно перелистывая страницы. Услышав, как хлопнула входная дверь, я отложила чтение и встала с намерением выйти в холл и встретить Глеба. Я успела сделать несколько шагов, прежде чем увидела Беса. Да, именно Беса. Его глаза горели сумасшедшим огнем, движения были быстрыми и четкими, я даже не поняла, что произошло. Лишь позже, прокручивая раз за разом события того вечера, пытаясь восстановить в памяти минуту за минутой, я сложила в голове приблизительную картину произошедшего.

— Лживая сучка! — рявкнул Бессонов и схватив меня за волосы, швырнул об стену так, что я ударилась головой и на пару секунд потеряла равновесие, этого ему хватило, чтоб нанести еще удар, от которого меня согнуло пополам.

— Ты что спятил?! — Завизжала я, почувствовав резкую боль внизу живота. Я так и не сказала ему, что беременна.

Бессонов молчал. Он продолжал отрабатывать удары, точно перепутал меня с боксерской грушей. Когда ты понимаешь в чем дело, у тебя хотя бы есть возможность возразить. Я не понимала, что происходит. Сначала я делала попытки отползти, защититься подручными средствами, но когда тебя скручивает пополам, и при этом бесконечно прилетают удары в разные части тела, пытаться обороняться довольно затруднительно. Казалось, этот ужас длится целую вечность. Я больше не делала попыток остановить этот кошмар, думая лишь о том, что вот-вот еще пару секунд и я оставлю этот бренный мир. Конечно, оставаясь с ним, в этом доме и принимая его предложение я давала себе отчет что рано или поздно все закончится именно так. Но черт, слишком рано.

— Чтоб ты сдох-зашипела я, чувствуя как силы покидают меня.

Бессонов, кинув в меня пачку фотографий, которые разлетелись по всей гостиной, развернулся и вышел из дома, кинув на прощание:

— Скорее всего так и будет, но ты этого уже не увидишь. Этот дом станет твоей могилой. Сучка.

Я подняла одну из фотографий. Прекрасный ракурс. Сижу сверху, на Антоне. Волосы струятся по спине, голова откинута назад и чуть повернута в сторону объектива. Порно звезда, да и только. Множество снимков. Где-то лицо искажено гримасой наслаждения, где-то и вовсе лица не видно. Но это была я. В нашу последнюю ночь, в доме на окраине леса.

Я разревелась, уже не обращая внимания на боль, на гостиную залитую кровью. Марина приняла единственное верное решение, она сохранила не только свою жизнь, но и жизнь своего ребенка. Я пошла ва-банк и потеряла все. Однако, времени на лирику не было, если я не хочу чтоб слова Беса стали пророчеством, стоит поскорее убраться отсюда и получить медицинскую помощь. Я сделала неудачную попытку встать, тело предательски ныло. Внезапно, я почувствовала запах гари. Ползком добравшись до кухни, я обнаружила, что дом охвачен огнем. Пожарная сигнализация молчала. Сомнений не было ни на секунду, Бес не шутил, когда собирался похоронить меня здесь. Попытавшись сосредоточится на плане дома и вспомнить, где находится огнетушитель, я поползла в сторону коридора. На кухне становилось жарко, а вот моего запала хватило не надолго. Мысленно попрощавшись с родными, я провалилась в беспамятство где-то между гостиной, кухней и коридором.

В бреду я почувствовала, как меня подхватили чьи-то сильные руки. На секунду я вернулась на морское побережье, однако на этот раз море было беспокойное. Я заплыла слишком далеко, а волны относили меня еще дальше. Беспомощно барахтаясь руками, я кричала и звала его «Глеб! Помоги мне, Глеб!». Однако, чем громче я кричала, тем меньше сил у меня оставалось, а море принимало кроваво-красный оттенок.

В себя пришла я в палате, напичканная различными трубками, датчиками и прочей медицинской ерундой, которая призвана была контролировать изменения моего состояния.

В кресле напротив сидел Бессонов. Он находился в полудрёме, и я поспешила закрыть глаза. Это был последний человек, которого я хотела бы видеть. Однако, не успела, какой-то из датчиков среагировал на мое волнение и предательски завизжал, заставив Глеба обратить на меня внимание. На секунду наши взгляды встретились. Судя по его щетине, «загораю» я здесь давно. Лицо осунувшееся, под глазами круги. В общем, выглядел он так, будто это я отрабатывала на нем приемы восточных единоборств, а не наоборот. Я поспешила отвезти глаза.

Бессонов подошел и сжав мою ладонь сказал:

— Добро пожаловать в ад, Детка. Господу угодно было сохранить тебе жизнь, но ты об этом сильно пожалеешь.

— Ночь в объятиях любимого, того стоит. — Хмыкнула я, не желая объясняться и взывать к милосердию. Я ненавидела его всей душой, и хотела причинить ему страданий не меньше, чем он мне. — Откуда дровишки?

— Вышел на след твоего любовника. Он ушел, а вот картинки оставил.

— Должно быть видео. Посмотри. Тебе понравится.

— Зачем ты сделала это с нами?

— Хотела, чтоб он забрал меня с собой. Осточертела твоя рожа перед глазами. — Каждое слово я наносила, как удар. Мне хотелось видеть, как он истекает кровью и корчится от боли, но физической расправы я учинить не могла, приходилось работать с тем, что есть. — Посмотри внимательно, как я счастлива на этих кадрах. Ты когда-нибудь видел меня такой? — Желваки на его лице заходили, он с трудом сдерживал себя, чтоб не добить меня прямо тут, на больничной койке. Я расхохоталась, как сумасшедшая и принялась срывать с себя электронику.

Палата тут же наполнилась медицинским персоналом. Мне вкололи какой-то препарат и я отключилась вновь.

Честно говоря, я с радостью отправилась бы к праотцам, чем видеть лицо Бессонова, понимать, что он меня ненавидит, и ненавидеть его в ответ. Еще вчера я была самой счастливой, а сегодня я потеряла все. Можно было сколько угодно обвинять в случившемся Антона, но Глеб даже не удосужился спросить как это могло произойти, он просто меня убивал, не дав ни единого шанса.

Когда в следующий раз я пришла в себя, Бессонов сидел рядом и держал мою руку в своей.

— Послушай меня, Детка. Если ты начнешь дурить, я упеку тебя в психушку и ты закончишь свои дни там. Как только тебя подлатают, я заберу тебя домой. Будь умницей и возможно, у тебя появится шанс увидеть в жизни что-то более радостное, чем я, но это вряд ли.

Так прошло несколько дней. Бес не отлучался. Он пытался со мной разговаривать, но я редко отвечала. Тяжело вести беседы с человеком, который пытался сжечь тебя заживо и убил вашего не родившегося ребенка. Однажды, я все-таки сказала:

— Посмотри на себя. Во что ты превратился. Сидишь здесь и медленно сходишь с ума. А может быть уже сошел. Убивая меня, ты убиваешь себя. Может быть меня и нет, а я всего лишь плод твоей фантазии?

— Ты права, Милая. С той лишь разницей, что убила нас ты.

Глава 27. Искупление

Время тянулось неумолимо медленно. Каждый вечер я засыпала с мыслью о Глебе, который меня любил, и которого любила я, а просыпалась с неуемной жаждой крови. Мне очень хотелось остаться одной и выплакать все, что накопилось, но по непонятным причинам Бессонов дежурил круглосуточно. В виду его постоянного присутствия мне приходилось держать себя в руках, меньше всего я хотела бы обрадовать его своими слезами. Иногда я ловила в его глазах страх, он словно переживал, что я возьму да и сигану из окна. И был близок к истине.

— Тебе не надоело пасти меня? Ты так весь бизнес потеряешь.

— Не беспокойся, на твой век бабла хватит.

— Вообще-то, я вполне нормально себя чувствую. Мои ребра срослись. Можешь ломать их заново.

Бессонов поморщился:

— Если ты рассчитываешь на то, что я буду валяться у тебя в ногах и умолять простить меня- не дождёшься. Я понятия не имею, почему не довел начатое до конца, но непременно это сделаю.

— Да-да, я помню, ты- человек слова, чести и прочая ерунда. Только одного пройдоху все не можешь поймать, но это никак не умаляет твоей крутости.

Он сверкнул глазами и вышел из палаты, хлопнув дверью. Вернувшись через несколько минут, кинул мне одежду и сказал:

— Одевайся, мы едем домой.

К нему или ко мне уточнять я не стала. По большому счету, мне было все равно. Моя жизнь была разбита на «до» и «после». Так вот в «после» я не видела особого смысла.

Конечно, Глеб привез меня в свой дом, где успели сделать ремонт, так что ничего не напоминало больше о пожаре. Наверно, об этом инциденте и вовсе никто не знал, вот и ходили-гадали с чего это хозяину приспичило делать ремонт.

Я поселилась в «своей» комнате, такой ход вещей устраивал нас обоих. Видимо, Бессонов хотел видеть мое милое личико по утрам так же сильно, как я — его. Зачем он держит меня здесь, оставалось загадкой.

Как-то вечером, я сидела в баре, дегустируя винную коллекцию Глеба и готовилась перейти на более крепкие напитки. Последнее время я редко находила себе более интересное занятие, чем опустошать его погребок. Услышав шум колес, я решила, что мой мучитель вернулся домой. Я второй день собиралась начать серьезный разговор о том, что так продолжаться больше не может и все в этом духе, но Бес как назло куда-то запропастился. Вот и сейчас вместо него на пороге возник Борис.

— Привет. Заливаешь горе?

— Привет! — Отсалютовала я радостно. — Не горе, радость! Второй день не вижу твоего братца- жизнь налаживается.

Борис налил себе в бокал виски, чокнулся со мной и продолжил:

— Не хочешь рассказать, что случилось в том доме?

— О, Боги! Я должна обсуждать это с тобой? — возмутилась я. — Ты даже не моя подружка, подослали бы лучше Машку. — я расхохоталась. — А вообще, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Найдите Коломейцева, найдете кино.

— Полина. Он тебя вынудил? Напугал? Угрожал?

— Брось! Бесу придется смириться с тем, что он не Бог в постели вот и все. И да, он вообще нигде не Бог. Другого объяснения не будет.

— Он убьет тебя. — Немного помолчав, Борис продолжил- Ты ведь звала в бреду его, Глеба.

— Потешь мое любопытство, расскажи какого черта, он передумал убивать меня в этот раз?

— Ребенок. Он хотел спасти ребенка.

— Серьезно?! Сначала использовал его как боксерскую грушу, а потом вдруг решил спасти?!

— Он не знал. Потом что-то не давало ему покоя. Кровь. Кровь. Кровь. Ее вообще не должно было быть. И тебе было больно не там, куда он бил. Да и не преувеличивай его изуверства, у тебя не было ни одного перелома.

— Ага, это вообще был массаж.

— Ты могла его остановить лишь сказав о своем положении, но ты молчала.

Я налила полный бокал и выпив залпом сказала:

— Я- шлюха, Бессонов- рогоносец, а Антон или как там его- воплощение мужской силы. Занавес. — сделав картинный реверанс я удалилась в свою комнату.

Ни на следующий день, ни через день Глеб так и не появился. Я чувствовала прилив жизненных сил и энергии. Так бывает с приговоренным к виселице. По дороге на эшафот он уверен в завтрашнем дне так, как никогда не был уверен в нем до этого. Наверное, потому что от него больше ничего не зависит, мерзкое ожидание приговора больше не терзает его, он еще жив, но уже свободен. Вот и я восприняла слова Бориса, как приговор судьи. «Он тебя убьет»… Что ж, у меня была масса возможностей воспользоваться документами и сбежать до того, как он узнает об измене. Я этого не сделала, видимо кишка тонка. Всю жизнь прятаться и думать о нем, страдать и ненавидеть себя за трусость. «Ночь, проведенная в объятиях любимого того стоит»- сказала я в больнице, имея в виду совсем не те объятия, о которых он подумал. Но я с самого начала знала, что играю с огнем и проиграю.

К концу третьего дня, я, пылающая абсолютным счастьем сидела за роялем, наигрывала одну из своих театральных партий. Прибывая в нирване, я почувствовала, как сильные руки легли мне на плечи. Прижавшись щекой к его ладони, я зашептала:

— Я так по тебе соскучилась.

Его дыхание рядом с моей шеей обжигало. Предвкушение чего-то запретного, грязного, пошлого и вместе с тем такого желанного распаляло меня до предела. Еще пара секунд и я буду вымаливать этот поцелуй.

— Я не смогу жить без тебя…

Знакомый голос вернул меня к реальности, обычно мои ведения были молчаливы. От неожиданности я резко дернула рукой. Бокал, сопровождавший мои полеты в астрал, качнувшись упал и разбился. Я резко открыла глаза, и подскочив увидела как вино растеклось по полу, забрызгав все вокруг. Осколки разлетелись, и тут я обратила внимание на Бессонова, смотревшего несвойственным ему взглядом побитой собаки.

— Что тебе нужно? — отпрянув в сторону, я конечно же наступила на стекло. Интуитивно ойкнув, вспомнила, что умирать со стекляшками в ноге или без, в сущности без разницы, а вот вино было жалко. Хотя у Бессонова этого добра- пить не перепить. Так что выходило, особого повода горевать не было.

— Давай попробуем сначала. — Видно было, что слова даются ему с трудом.

— Сначала?! — я пыталась понять, что произошло. Неужели он взял Антона. А тот в свою очередь оказался таким идиотом, что сохранил видео на котором я под наркотой называю его Глебом, а он этим благополучно пользуется.

— Ты стоишь на стеклах, — он сделал попытку приблизиться, а я отпрянула назад, наплевав на осколки. Главное, не оказаться в его объятиях. Вряд ли я выберусь из них назад. Я действительно истосковалась и изголодалась настолько, что готова была кинуться на него сама.

— Не приближайся ко мне! — завизжала я скорее от боли в ногах, чем от страха перед ним.

— Хочешь, я встану на колени? Скажи чего ты хочешь и я положу к твоим ногам весь мир.

— Все чего я хотела бы это-остаться в горящем доме со своим малышом и надеждами на светлое будущее. Я ненавижу тебя! Я хочу чтоб ты оставил меня в покое! Я хочу чтобы ты никогда, слышишь никогда не появлялся в моей жизни! — Истерика не замедлила явиться.

Миллион раз я прокручивала в голове этот момент, как Бес, осознав свою ошибку, валяется у меня в ногах и умоляет простить его. И вот, я снова на коне. Чиста и невинна, а он не знает куда деться от ненависти к самому себе. Только что мне с этим делать?

Наплевав на мой протест, он схватил меня в охапку и сев на диван, принялся успокаивать меня как ребенка. Я по-прежнему брыкалась и вырывалась. Наконец не выдержав, он хорошенько тряхнул меня за плечи:

— Да прекрати ты в конце концов! Ты жива, я тоже! Это главное! У нас будут еще дети! Хочешь я сделаю тебе ребенка прямо сейчас?

Я опешила от подобной наглости и замолчала. Одно было ясно- он не собирается меня отпускать. Вытащив осколки из моих ступней и обработав их, он сидел на корточках передо мной и смотрел самым преданным взглядом, на который только способен человек. А я думала: “Вот ведь сукин сын, убьет и глазом не моргнет, а как хочется упасть в его объятия и забыться”.

— Что с Коломейцевым? — я старалась говорить как можно спокойнее, хотя и знала, что этот вопрос может стать роковым. Глеб нахмурился, но ответил:

— Ждет свою пулю. Хочешь попрощаться?

— Я хочу, чтобы ты его отпустил.

— Может и тебя вместе с ним?

— Я хочу, чтобы ты его отпустил. Тогда я останусь и мы начнем сначала.

— Я не оставлю в живых человека, который так самозабвенно трахал мою женщину, выдавая себя за меня! — Зло бросил Бессонов, а глаза сверкали привычным льдом, от прежнего раскаяния не осталось и следа.

— Хозяин-барин. — сказав это я встала и отправилась к себе.

Остаток вечера я провела в одиночестве, мечась из угла в угол. В конечном счете, я приняла единственное верное решение, одевшись я спустилась в гостиную. Глеб сидел в кресле.

— Я ухожу. — сказала я дрожащим голосом, предчувствуя надвигающуюся бурю.

— Ты что? — Бессонов вздернул бровь.

— Ухожу. Я ухожу от тебя.

Он встал и подойдя ко мне вплотную, подняв мой подбородок насмешливо сказал:

— Скажи еще раз. Чертовски сексуально.

— Убери свои грязные руки! Я возвращаюсь домой.

— Ты же знаешь, что я никуда и никогда тебя не отпущу- он почти хрипел, прижав меня к стене. От него пахло алкоголем и дорогим парфюмом.

— Значит тебе придется мне уступить или же довести начатое до конца. — Я пыталась высвободиться, но безуспешно. Под тяжестью его тела мне становилось трудно дышать.

— Ну почему ты такая упрямая? Со дня нашей первой встречи.

— Я люблю тебя, Глеб. Я все тебе прощу. Но я не хочу, чтоб на твоих руках была еще чья-то кровь. Отпусти его, умоляю. Ради нас.

Его руки скользили по моему телу, губы оставляли обжигающие поцелуи. Мое дыхание сбилось, говорить становилось все труднее. Пуговицы рубашки разлетелись по всей гостиной, треснул шелк моего платья. Подхватив меня, Бес усадил на многострадальный рояль. Кажется, эротических сцен он видел больше, чем хорошей музыки. Откинувшись назад, я погрузилась в океан дикой страсти. Неистово царапая его спину я отдавалась ему полностью, как никогда не отдавалась ни одному мужчине, сохраняя в памяти каждое движение, каждое прикосновение, каждый вдох. Обрушившись на меня всей массой своего тела, Глеб тяжело дышал. А я закрыв глаза, сказала куда-то в пустоту, но получилось эффектно:

— Я не смогу без тебя жить.

Бессонов приподнял голову:

— Давай уедем? Помнишь, ты хотела к морю?

— Чтобы ты меня там утопил.

— Тебе надо отдохнуть. Я знаю один остров в Индийском океане, если тебе понравится, я куплю его для тебя.

— Отпусти его.

— Чертова шлюха! — отстранился Бес. — Спишь со мной, а мыслями с ним, спишь с ним, представляешь меня! Может возьмем его с собой жить?

Я помнила чем закончилась моя попытка в прошлый раз дать пощечину Бесу, но сегодня мне терять было нечего. В конце концов, не так давно, он вообще живого места на мне не оставил. Так что если хочет мира и тишины придется ему стерпеть это оскорбление. Ион стерпел. Желваки на его лице задергались, глаза метали молнии, но он не нанес ответного удара.

— Тебе стоит уважать меня и мое мнение, если ты хочешь, чтоб я шла по жизни рядом. Я лично отвезу его в аэропорт, чтобы у тебя не было искушения найти его там, куда он уедет.

Бессонов расхохотался:

— Знаешь, что я думаю? Что тебе нечего предложить мне взамен. Все, что ты можешь дать, я возьму и так. Без всяких условий.

— Двадцать четыре часа в сутки стеречь будешь? Будешь смотреть, как я погибаю? Лишь бы не уступать? Опять растопчешь все хорошее, что между нами было и могло бы быть, лишь бы извозиться в чужой крови?

Бессонов наклонился к моему уху и еле слышно прошептал:

— Хорошо. Это будет твой свадебный подарок. Попробуешь что-нибудь выкинуть и дороги назад не будет.

Я улыбнулась и обняла его, вложив в этот жест всю любовь и нежность на которую только была способна. А дальше я была очень послушной девочкой.

Глава 28. Свобода-проклятье

Утром я проснулась хоть и уставшая от ночных баталий, но довольная. Бессонова рядом не было, но из душа доносился шум воды, поэтому рассчитывать, что он испарился не приходилось. Я встала и на цыпочках подошла к ванной. Приоткрыла дверь и замерла на секунду. Капли воды стекали по мускулистому телу, заставляя сердце биться чаще. Глеб, видимо, почувствовав на себе мой взгляд, повернулся:

— Доброе утро, Детка. Присоединишься?

Не долго раздумывая, скинула халатик и нырнула под струи воды.

Я смотрела на него и не понимала, как могла не замечать очевидного, в его походке, движениях, взгляде, во всем сквозила первобытная жестокость. Он был снисходительно ласков, лишь до тех пор, пока все шло по его сценарию. Стоит мне чуть-чуть внести коррективы, как удавка вновь затянется на моей шее.

Позавтракав, мы отправились на встречу с Коломейцевым.

— Запомни, Детка: Попытаешься схитрить и та ночь покажется тебе раем.

Мы оба знали какая «та ночь». И я знала, что другого шанса у меня не будет. Заехав на территорию какого-то завода, мы припарковались у одного из ангаров. Бес вышел из машины и открыл мне дверь. Сделал звонок и нам навстречу вышел Данил, один из охранников. Я видела его раньше в доме. Мы зашли внутрь. В глубине помещения я увидела Антона, прикованного наручниками к трубе. Он был весь в крови, голова свисала вниз. Я испугалась, что он мертв и мой план вот-вот рухнет, но он поднял голову и улыбнулся:

— Любовь моя, — прохрипел еле-еле, а Глеб снял пистолет с предохранителя- ты была права, снимать кино- плохая идея. Удивлен, что ты еще жива.

— Зато ты для полумертвого чересчур болтлив, — повернувшись к Бесу спросила-Кто его пустит в аэропорт в таком виде?

— Ты передумала?

— Ты не сказал, что он полутруп.

— Вспомни себя, неужели думаешь ему досталось меньше.

— Значит мне нужно время и место, где я смогу привести его в порядок.

— Может полетит в багажном отделе?

— Отвези его в мою квартиру, оттуда я отвезу его в аэропорт.

— Мы об этом не договаривались- посуровел Бессонов.

— Глеб, давай по-быстрее с этим закончим, я тебя умоляю. И займемся наконец друг другом и свадьбой. Если бы ты мне верил и спросил бы меня, что это за фотосессия, мы стали бы родителями уже в следующем году. И ты опять пытаешься все испортить. Мы договорились, что я отвезу его в аэропорт, но ты ведь понимаешь, что не поездка до аэропорта цель этого договора. Цель- упрятать его как можно дальше и забыть как страшный сон. И ты обещал позволить мне это. — Говоря эту убедительную речь, я стояла слишком близко к Бессонову и бросала томные взгляды.

— Я сам отвезу его в квартиру.

— Хорошо, но дальше я сама.

Я сидела в машине, ждала пока Бес приведет в порядок Коломейцева и думала о том, что мой план рушится на глазах. Если я не попаду в свою квартиру, мне придется всю жизнь ждать, когда Бесу в очередной раз придет охота лишить меня жизни, а это- сомнительное счастье.

Наконец, они появились во дворе. Я вышла из машины и отправилась к ним на встречу.

— Отлично выглядишь, боец. — Улыбнулась я. — Разрешите, я загляну в дамскую комнату?

— Это срочно? — нахмурился Бессонов.

— Видишь ли, с тех пор как я попала в одну заварушку, у меня наметились проблемы со здоровьем. С вашего позволения, я опущу подробности. — Зашипела я, в надежде вызвать у Глеба чувство вины и отбить желание допрашивать меня.

Оказавшись в своей квартире, я кинулась к своему тайнику. Конечно, я не желала смерти Антону, хотя нет, иногда желала, причем не самой легкой. Но по большому счету, мне было плевать и на Коломейцева, и на количество крови на руках Беса. Главное, чтоб на них не оказалось моей. Сунув документы под подкладку в сумке, я отправилась к своим кавалерам.

Около машины мы попрощались с Бесом, я вложила в этот поцелуй всю страсть и любовь на которую была способна, обняла его и прошептала:

— Я люблю тебя, слышишь? До сумасшествия люблю. И мы будем счастливы совсем скоро, обещаю.

Собственно ничего страшного в этой лжи не было. Он когда-то давал такие же обещания, а потом убил нашего ребенка и чуть не убил меня.

Оставшись наедине с Антоном-Павлом, я спросила:

— Спасибо за фотографии, они едва не стоили мне жизни.

— Извини, я собирался продать их по-дороже.

— Жадность фраера сгубила. — Изрекла я.

— Знаешь, кто их заказал?

— Их еще и заказали?

— Твой дружок- Клим. Тебе не показалась странной сумма полтора лимона? Лимон-выкуп, и половина-фильм. Только с фильмом незадача- ты постоянно называешь меня «Глеб».

— Зачем же ты его пытался убить?

— Мутный тип. Грязные методы.

— А у тебя значит методы не грязные- опоить и трахать, как самую отпетую шлюху.

— Ты не сопротивлялась, даже сама инициативу проявляла. И я хотел, чтоб ты уехала со мной.

— Звучит, как объяснение в любви. Но увы, я другому отдана.

Оставшуюся дорогу мы провели молча. В аэропорту разделились, я отправила Коломейцева на регистрацию рейса во Владивосток, а сама купила билет в Москву. Чем быстрее и чаще я буду делать пересадки, тем труднее меня будет найти. Перед посадкой, я написала Глебу смс: «Я тебя не люблю.» и выкинула телефон в урну. Но вздохнуть полной грудью я смогла лишь когда самолет оторвался от земли и я почувствовала, что обрела свободу.

Эпилог

Прошло полтора года с тех пор, как я села в самолет под именем Паолы Конте. Поначалу меня беспокоили ночные кошмары и я вздрагивала от каждого шороха. Металась по свету, заметая следы. Я знала, что Глеб будет искать меня, но в какой-то момент мне надоело и я приехала в свой шикарный особняк в Италии, который любезно подарил мне Сергей Петрович. В конце концов, он знает мое имя и другие данные, если бы Глеб к нему обратился, я была бы уже мертва.

Вот уже четыре месяца я жила полноценной жизнью, не думая о возможных последствиях моего побега. Я заключила фиктивный брак с одним очень милым и очень юным разносчиком пиццы. Любви не вышло, зато я получила новую фамилию и стала синьорой Росси.

Одним теплым летним утром я сидела в небольшом ресторанчике и в очередной раз наслаждалась своей победой.

Наверно, все что ни делается, делается к лучшему. Если бы нас с Глебом связывал общий ребенок, все было бы гораздо сложнее.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как ко мне приблизился мужчина, до боли знакомым голосом произнес, безбожно коверкая итальянский язык:

— Синьора Росси? Разрешите присоединиться?

Я подняла взгляд и улыбнулась, хотя приятного в этой встрече само собой мало. Передо мной стоял Клим.

— То, что знают двое-знают все? — сказала я обреченно, указывая на стул напротив.

— Я тебя предупреждал, сделка с дьяволом ни к чему хорошему не приведет. Как на счет ужина-улыбнулся Клим, накрыв мою руку своей, а я не спешила ее вынимать.

Оглавление

Осколки

  Пролог

  Глава 1. Она была актриса

  Глава 2. Арес- Бог войны

  Глава 3. Вода камень точит

  Глава 4. Нашла коса на камень

  Глава 5. Втрое пришествие

  Глава 6. Благими намерениями выложена дорога в ад

  Глава 7. Раз! Два! Три! Продано!

  Глава 8. Шило в мешке

  Глава 9. На ловца и зверь бежит

  Глава 10. В гостях у сказки

  Глава 11. Хождение по мукам

  Глава 12. Ящик пандоры

  Глава 13. Сделка с дьяволом

  Глава 14. Не сладкий плен

  Глава 15. Кто побежден?

  Глава 16. Незваный гость хуже татарина

  Глава 17. Сани, летящие с горы

  Глава 18. Слон в посудной лавке

  Глава 19. Побег из Шоушенка

  Глава 20. Блуждая в темноте

  Глава 21. Облава

  Глава 22. Отмщение

  Глава 23. Пока смерть не разлучит нас

  Глава 24. Быть или не быть

  Глава 25. Роковая ошибка

  Глава 26. Первый круг ада

  Глава 27. Искупление

  Глава 28. Свобода-проклятье

  Эпилог