Обрушившая мир [Каролина Инесса Лирийская] (fb2) читать постранично
- Обрушившая мир [СИ] (а.с. До Исхода и после -1) 1.38 Мб, 405с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Каролина Инесса Лирийская
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (150) »
Пролог. Исповедь
Sofia Karlberg — Take me to the church Небеса хмурятся и тихо ворчат — на пределе слуха, но сверху будто бы исходит незаметная всем остальным вибрация, утробный рев. Я кусаю обветренные сухие губы, ощущая железный привкус собственной крови во рту, и медленно поднимаю голову. По лицу ударяет резкий порыв ветра, на мгновение оглушивший меня. Сжав кулаки и впившись ногтями в ладони, я иду дальше, по-военному чеканя шаг, вслушиваясь в грохот ботинок по растрескавшемуся асфальту. Небо рычит угрожающе, с липких пальцев вязко капает кровь — алая, почти человеческая. Я иду вперед, не оглядываясь, на подкашивающихся ногах. В глубине души все переворачивается, надрывно воет и пытается утащить меня как можно дальше от этого места, намоленного, освященного задолго до того, как я решила перевернуть миры. Стараясь не сбиться с шага, я иду дальше, неловко схватившись за ограду, привалившись к ней плечом тяжело: не держит, колени дрожат, ноги, блядь, подламываются. Железо не обжигает, но вызывает нервную дрожь, и, даже когда я отнимаю руку, эта пульсация не угасает. Передо мной церковь: темная, старая, обветшалая, но хранящая в себе такой ослепительный свет, какого не видели Небеса много столетий — не увидят и теперь уже никогда. Но от маленького покосившегося строения разит такой истинной и светлой верой, что я невольно щурюсь, не в силах смотреть. Спина словно огнем объята, лопатки колет, и мне до боли хочется обернуться и поглядеть, не пылают ли мои крылья. «Крылья давно уже обгорели, глупая, — шепчет сладкий голос, такой знакомый, но неразличимый. — Больше некуда». И все равно мне чудится, что они пылают. Ярко, вспыхивая, что сноп соломы, раз за разом. Такие необходимые, они опять сгорают, оставляя меня внизу, на земле — на отвоеванной многими жизнями земле. Кажется, теперь уже навсегда. Нетвердым шагом я ступаю в церковь, прерывисто дыша. Здесь пахнет ладаном и чем-то неуловимым, и это призвано успокаивать. Меня запах почему-то, наоборот, тревожит, ассоциируясь с угрозой и предательством. Я пытаюсь идти, подняв голову, но, победившая и взявшая свою победу, терплю поражение. Опять. Не лавровый венок, но терновый венец, и кровь заливает глаза, и впиваются шипы в виски, стискивая, клеймя. На меня в упор смотрит невидящими каменными глазами без зрачков Христос. Улыбаюсь ему устало, как старому врагу. Падаю на скамью, не обращая внимания на боль, на шепотки вокруг. Я украдкой оглядываюсь, задерживаю взгляд на нескольких прихожанах. Сцепив пальцы, одна из них молится — губы шевелятся, она задыхается, но выталкивает из глотки такие колкие, такие ставшие бесполезными слова. Вторая сидит, словно окаменев, что их идол на кресте, уставившись в стену. Мужчина рядом с ней толком не знает, о чем думает жена, но тоже пришел, нервно оглядывается. Стоит немного подтолкнуть их — и они полетят в Ад, уповая на своего ушедшего Бога. Просто рухнут вниз, не заметив этого. Нужен лишь маленький неверный шажок, и там, внизу, станет на несколько душ больше. Падение неизбежно, но мне не хочется марать руки, да и нет теперь нужды отвоевывать души Аду: они все ему принадлежат. Это все равно случится. Не сегодня, быть может, но это произойдет; их судьба предрешена. Как и мира, в общем-то; все миры рано или поздно поглотит жаркий огонь разрушения, вопрос лишь в том, кто высечет его первоначальную маленькую искорку. У кого хватит смелости и безумия повергнуть в прах самое великое и святое, непогрешимое и недоступное… Я незаметно для себя тихо смеюсь, всхлипывая. Потертые крылья ноют — как же больно, как же невыносимо… как… Христос смотрит на меня и будто бы тоже улыбается грустно и устало; нет нужды спорить, чья боль сильнее. Тех, кто хотел спасти, всегда распинают. — Ваша очередь, — звучит совсем близко голос. Порывисто оглядываясь, я вижу молодого человека, с интересом следящего за мной. Он смущенно отводит взгляд, но прежде я замечаю интерес в его глазах. Он чувствует, что со мной что-то не так, хоть и нет у меня сейчас рогов и крыльев, не туманятся мраком глаза, а на глубине зрачка не пляшут искорки пожара; нет, я просто здесь, обессиленная, распятая и казненная. Кривлю губы в ухмылке и киваю. Моя очередь. В исповедальне темно и терпко пахнет деревом, и оттого я не могу сосредоточиться, продолжая кусать губы. Потребность во вкусе крови стала непреодолимой, и я ничего не могу с этим поделать, нет сил даже смеяться над собой и этим нездоровым вампиризмом. С чего начать? За всю жизнь я сотворила столько грехов, что не хватит и тысячи лет для их описания, а мне слишком страшно оставаться здесь надолго. Так мало во мне искорок света, что их не хватит на отмеренную суровым Богом вечность. На мне много грехов, и душа не просто черна — ее нет, она продана, заложена Аду. Только всепоглощающая жадная дыра в груди, туманящая разум, толкающая на убийства. Я дала ей волю и потеряла — уж лучше бы себя, чем… От запаха ладана и сосны- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (150) »
Последние комментарии
4 часов 5 минут назад
4 часов 18 минут назад
4 часов 52 минут назад
5 часов 24 минут назад
20 часов 54 минут назад
21 часов 3 минут назад