Дракон и солнце (СИ) [StarGarnet] (fb2) читать постранично

========== Глава 1. По заслугам ==========

Когда сознание вернулось, он понял, что катит куда-то в скрипучей колымаге, чего никак и ни при каких обстоятельствах не могло происходить. Ни повозкам, ни телегам, ни уж тем более манерным каретам с гербами не было ходу через снега за Стеной. Одичалые же, не пытаясь спорить с природой, таскали свой небогатый скарб на себе. Конечно, иногда, под настроение, в удалом угаре, они могли соорудить волокушу, а то и вовсе саночки, но колесные работы… нет, это определенно не было их коньком.

И все же телега. Джон чувствовал, как она подскакивает на всех встречных кочках и каждый рывок болезненно отдается в замерзшем, разбитом теле. Холодный ветерок шевелил рассыпавшиеся волосы, бегал по спине, и становилось понятно, что теплого плаща у него уже нет. А что есть?

Он с трудом разлепил глаза и завозился на дне повозки, неловко шаря руками в привычных перчатках по стылым грязным доскам. Руки были связаны.

Все это начинало несколько тревожить.

Совершив заметное усилие, он все же разогнулся, оторвался от опостылевших досок и влез на грубую скамью - влез криво, боком, стараясь не кряхтеть от того, как резко вступило в поясницу.

- Ты наконец-то очнулся, парень, - раздался голос одного из соседей.

С некоторых пор Джон не считал необходимым реагировать на риторические вопросы и вовлекаться в светскую болтовню. Именно болтовня довела его до нынешней недожизни, и он, пусть запоздало, но извлек из этого весьма горький урок. Посему он оставил очевидное утверждение без ответа, а вместо этого присмотрелся к мужчине, сидевшему напротив.

Это был не одичалый и даже вроде не северянин. Белобрысый непонятно кто в непонятной одежде. Синяя тряпка, ржавая кольчуга, неумытая рожа. За незнакомцем расстилался среднесеверный, подснеженный пейзаж, украшенный елками, ягодными кустами, каких Джон сроду не видал, и цветами, распускавшимися на морозе, словно так и надо.

Взгляд Сноу вернулся к незнакомцу напротив и на сей раз отметил то, что прежде упустил: руки мужчины, как и его собственные, были связаны грубой веревкой. Прислушавшись к тому, что продолжал болтать загадочный попутчик, Джон понял, что их, кажется, везут на казнь.

Пусть. Это должно было случиться уже давно.

*

С тех пор, как его сослали обратно на Стену, он жил как в тумане и все силился понять, как могло произойти то, что произошло. Как всего несколько слов заставили его пойти против всего, чем он дорожил?

“У ваших сестер нет выбора. А у вас есть! И вы должны выбрать сейчас.”

Выбрать сестер, предпочесть семью? Семью, которая его самого и семьей-то не считала. Что это за семья, которая законного племянника зовет бастардом и позволяет любое пренебрежение в его сторону. Что за семья дает священные клятвы и тут же нарушает их не моргнув глазом, что за семья отправит родную кровь на край света, к ворам и убийцам? Во имя мести за отца Робб созвал знамена и начал войну, того самого отца, пусть приемного, который обрек самого Джона сперва на беспросветное существование бастарда, а потом сослал на Стену, приправив все это болтовней о чести. И хуже всего в этом было то, что Эддард Старк и в самом деле верил, что прав и поступает благородно.

В отличие от него та же Санса, пусть и готова была сто раз обмануть и оболгать других, не обманывала хотя бы себя. Она с детства мечтала стать королевой, ради этого она пошла бы на все. И она пошла. И стала, даже если долго ее правление не продлится. Впрочем, это как раз неважно. Пусть провалится в пекло вместе со всем неблагодарным Севером, который выжил лишь благодаря армии и драконам нежеланной, презираемой гордыми северянами чужестранки. Чужестранки, пришедшей за Железным троном, а вместо этого отправившейся на помощь тем, кого никогда в жизни не видела.

На том победном пиру все они, как сговорившись, делали вид, будто ее там нет. Даже сам Джон, придавленный новостями о своем происхождении, отворачивался, избегал, прятался от ее потерянного взгляда. Каким он выглядел тогда в ее глазах? Таким же равнодушным и неблагодарным, как и все остальные? Нет, еще хуже, еще циничнее. Словно все чувства между ними были лишь уловкой, дескать, я подарил тебе сердце, милая, так подари мне и моим неотесанным сородичам свою армию и зверюшек. Ну, не подари, так хоть дай попользоваться, нам надо. Нет, кормить мы их не будем. А сама проваливай, мы тебя не знаем.

На пиру Джон старался не замечать ее взгляд, не замечать ее саму, не замечать ничего, что потребовало бы от него новых решений, заявлений и боданий с упрямым северным людом. Проще не смотреть, отвернуться - хоть на один вечер. Знать бы тогда, к чему приведет его малодушие.

Впоследствии, уже за Стеной, на которой он вовсе не собирался ни оставаться, ни служить, встав на ночевку