Древние Свитки. Исход (СИ) [StarGarnet] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== От автора. ВАЖНО! ==========

 

Это настоящая история Скайрима. Она может вас шокировать - и шокирует. Вас предупредили.

 

Поскольку это фанфик, то, разумеется, здесь есть неизбежная отсебятина и авторский произвол, начиная с присутствия в сюжете ГГ. Также здесь есть гипотезы: одни не подтверждены, но и опровергнуть их нельзя. Другие подтверждаются лишь логически. Все прочее - настоящая история, которой в игре есть вещественные доказательства. Если вы захотите проверить, в некоторых случаях вам придется отключить моды.

 

Разумеется, фанфик будет интересен главным образом тем, кто играл в Скайрим. Те, кто не играл, просто не поймут, в чем же, собственно, заключаются откровения. А вот те, кто не знаком с Divinity 2: Dragon Knight Saga, могут не волноваться - игра затрагивается мало и по большей части все объясняется по ходу дела. Хотя сама игра прекрасна, советую.

 

А теперь по пунктам.

 

Герои. ГГ - женщина, Рыцарь-Дракон из Divinity 2. Именно такая героиня там нужна, и не путайте ее с Довакином! Довакин - совсем другой персонаж, куда ж без него.

 

Сюжет. Шок и ужас будут тогда, когда положено, а не с первой главы. Это все-таки художественная повесть. Многие вещи вызовут вопросы; на некоторые я смогу ответить в комментариях, но другие разъяснятся по ходу сюжета и не раньше. Разве что вы сами догадаетесь - в конце-то концов у вас та же игра, что у меня. И, увы, поскольку совместить в одном сюжете вампирское и человеческое прохождения Dawnguard проблематично, некоторые вещи остаются за рамками истории. Местами буду писать комментарии к главам, чтобы разъяснить кое-какие моменты.

 

Локализации. Мягко говоря, я их не люблю. В Скайриме даже главное пророчество игры не смогли перевести правильно. Drachenritter у локализаторов вдруг превращается в Пламенного Рыцаря, die Halle der Seelen - в Чертог Отражений, а Игерна становится Игрейной. Что уж упоминать многострадальный Bleak Falls Barrow, который переводили как угодно, но только не так, как надо. В общем, локализации идут лесом.

 

Драконы. Тут автор, как всегда, пристрастен. Драконов в самом фанфике не убивают - за одним исключением.

 

Тем, кто читал “Дракон и солнце”. Трилогию я люблю, как она есть, - и нет, в этом фанфике я себе не противоречу. Трилогия абсолютно альтернативна, там даже стоит тег AU.

 

Напоследок. Проклятия до седьмого колена просьба адресовать разработчикам. Скайрим - их творение, не мое.

 

Если все это не напугало - читаем!

 

========== Глава 1. Двести лет ==========

 

Голоса. Они слышались отдаленно и глухо, перемежаясь скрежетом камней, давивших сверху, словно могильный курган. Слов было не разобрать. Онемевший разум даже не пытался вникнуть в отрывистые фразы, он лишь твердил однообразно и монотонно: “Больно, больно, больно…”

Она пошевелилась и камни стронулись с места, скрипя и безжалостно обдирая кожу, налегая сверху всем своим неумолимым весом. Голоса снова начали свою перекличку и кто-то потянул с кургана первый булыжник. Легче не стало.

На одно мгновение ее одолело нестерпимое желание вспомнить, как ее зовут, но эта потребность отступила, когда камни покатились, грохоча друг о друга, и придавили тело снова - иначе, но все так же болезненно. Да, не до имен сейчас. Сперва нужно выбраться из этого месива.

Стараясь не обращать внимания на содранную кожу и побитые кости, она стала ворошить курган, слыша, как незнакомцы наверху боязливо отступили и теперь перешептывались, не зная, чего ждать. Кто бы ни были те, что стояли там, над завалом, и зачем бы они ни явились сюда, они пришли не за ней.

Шевелящаяся груда наконец-то подалась и наружу пробилась ободранная рука. Потом вторая, и она потащила себя наружу, злясь на собственную боль. Булыжники обдирали острыми краями обнаженную грудь и живот, курган жевал в своей каменной пасти голени и пальцы, и когда она, наконец выбралась, ее тело было одето в собственную кровь. Кровь влажно и темно блестела в свете факелов, которые держали трое мужчин.

Один из них что-то крикнул и попятился, тыча в нее дрожащим пальцем. Он все кричал одно и то же непонятное слово, отступая назад, пока двое других нерешительно извлекали из ножен короткие разбойничьи мечи.

Она выпрямилась и сошла с груды валунов, еще недавно служившей ей прижизненной могилой. Босые ноги переступили по камням, неся ее к противникам, и те, совсем растерявшись, кинулись в атаку. То, что перед ними стояла нагая женщина, их не остановило. Они боялись и она наконец-то поняла, что их так напугало.

Глаза. Серебристые глаза охотницы на драконов, которые так и остались с ней на всю жизнь, как память о начале пути. Им не суждено было стать ало-желтыми, как у лорда Ловиса. Два кружка белого света, две маленькие холодные луны смотрели сейчас на перепуганных людей из темноты пещеры, смотрели с разбитого лица, скрытого кровью, как маской.

Короткий меч сунулся вперед, целясь ей в живот, и она бездумно отклонилась, слыша, как покатился сдвинутый пяткой камешек. Перехватив жилистую руку, она выломала мужчине запястье, словно издалека услыхав короткий крик боли и лязг упавшего меча. Толкнув противника в объятия второго, она подхватила чужое оружие за грязную, засаленную рукоять и снова двинулась вперед.

Когда с двумя нападавшими было покончено, она обернулась к третьему гостю, все еще жавшемуся под неровной стеной пещеры. Факел валялся рядом с ним, освещая бородатое и не слишком умное лицо.

- Где я? - спросила она хрипло, с натугой выталкивая слова из пересохшего горла.

Незнакомец замотал головой и проблеял что-то на неизвестном языке, трясясь от ужаса. Он не знает, кто я, поняла она. Он никогда не видел таких глаз. А я не знаю языка, на котором он говорит. Я очень далеко от дома…

- Сиди спокойно, - повелела она и увидела, что он ее не понял.

Неважно. Придавленный страхом, он не пытался сбежать, сейчас это было самым главным. Тряхнув головой, где волосы болезненно стянул колтун, она попыталась сосредоточиться на разуме человека, дрожавшего напротив. Чтение мыслей, которое давалось ей прежде так легко и естественно, теперь превратилось в почти непосильную задачу, и она, аж застонав от злости, опустилась на колено и потянулась скрюченными пальцами к кудлатой голове бандита.

Вот… наконец-то…

Чужой разум раскрылся перед ней - и в первый миг показался чем-то ненормальным, чужеродным настолько, что это не укладывалось в голове. Все в нем было не так, все связи, все образы, сама речь, дававшая памяти незнакомца строй и форму. Заскрипев зубами от напряжения, она вцепилась в средоточие чужих мыслей, пытаясь постичь язык, на котором говорил этот человек, и вскоре ей удалось уловить незнакомую структуру - схватить ее, потянуть и присвоить, сделав своим неотъемлемым знанием.

- Нееее… - задохнулся он и его речь, так и не успев стать понятной, окончательно смешалась, превратившись в поток разрозненных звуков.

Она попыталась спасти из умирающего мозга еще хоть что-нибудь и ее усилие не пропало даром, но результат оказался пугающим - искра сознания, сама душа незнакомца скользнула к ней и растворилась где-то в глубинах ее разума, словно утонула в черной воде. Тело обмякло под ее руками и сползло вниз, пустив струйку слюны из безвольно раскрывшегося рта.

Она распрямилась и встала на ноги, глядя на безжизненное тело. Мертв. Ну что ж, невелика потеря. И все же странно, что обычное чтение разума вдруг привело к такому исходу. Так не должно было быть, такого не бывало никогда. Прежде люди даже не замечали, когда она читала их, вызнавая мелкие секреты, интрижки и глупые повседневные мысли. Почему же все так изменилось?..

Брошенные факелы коптили на неровных камнях пещеры, освещая бледные грибы, обвалившийся свод и заляпанные кровью камни, из которых она совсем недавно вылезла. Она сморщилась от боли и ломоты во всем теле, оглядывая изорванную кожу. Вот, значит, каково приходилось всей той нежити, что настырно лезла из-под земли ей прямо под ноги. Она запоздало посочувствовала беднягам.

Где-то сбоку капала вода, плюхая по глади мельчайшими брызгами, и она потянулась на звук, желая напиться и смыть с себя кровь. Избитое тело ныло, но уже начинало понемногу исцеляться. Не дожидаясь, пока оно само залечит раны и ушибы, она сотворила заклинание и с облегчением почувствовала, как к ней возвращается здоровая цельность. Да. Так куда лучше, чем щеголять рваной шкурой и кровоподтеками.

Крохотное озерцо в углу пещеры было ледяным, но это ее не смутило. Напившись, она слезла с камней в воду и окунулась с головой в надежде, что свалявшийся колтун, в который превратились ее волосы, размокнет и начнет расплетаться.

Не тут-то было. Она полоскала это воронье гнездо так и сяк, но волосы словно срослись в единую мерзкую массу, похожую на грязный войлок, а от прежних локонов не осталось даже воспоминания. Рыкнув ругательство, она вылезла на берег, сняла с одного из трупов нож и стала срезать безобразие, утешая себя тем, что со временем волосы отрастут.

Вскоре на голове остались лишь мокрые темные перышки. Когда все это высохнет, вид будет, как у бродяжки, подумала она беспокойно. Безродной, беззащитной бродяжки с глазами, пугающими простой и честный народ. Как бы из-за этих глаз на нее не начали кидаться все подряд…

Смахнув с тела остатки воды, она начала стаскивать с бандитов засаленную, крайне неприятную одежду. К этим гадким тряпкам было противно даже прикасаться, но куда деваться - не ходить же голой. Натянув на себя чужие штаны и самую мерзкую в мире рубашку, она повертела в руках чересчур большие сапоги и со вздохом начала обматывать ступни клочьями второй рубахи, чтобы обувка не слишком болталась на ногах.

Обыскав тела, она нашла кошель с парой монет, сухарь и, к своему великому удивлению, сапфир. Странные вещи тут таскают с собой разбойники, подумала она, а потом вытряхнула на ладонь монеты из кошеля.

Мужской профиль на аверсе, ромб на реверсе. Не просто ромб, сощурилась она, не веря своим глазам. Дракон…

Похоже, ее каким-то образом занесло во владения другого Рыцаря-Дракона. Вот только насколько ей было известно, в Ривеллоне она была последним Рыцарем и единственным.

Впрочем, нельзя исключать и того, что монета древнее самого Максоса, а этот неизвестный ей Рыцарь, чей профиль осенял аверс монеты, уже давно канул в историю - так давно, что даже ей о нем ничего не известно. Но что она знала точно, так это то, что прежде не видела подобной эмблемы - не видела ни разу за все двадцать девять лет своей жизни.

Память исподволь, незаметно вернулась, словно вода смыла с нее не только кровь, но и временное помутнение в голове. Ее звали Эль - удобное имя, оставшееся от длинного и красивого, что ей дали при рождении. Она была последним Рыцарем-Драконом Ривеллона, а до того - юной охотницей на драконов, чья судьба повернулась так быстро и круто, что ей, к счастью, так и не довелось убить ни одного из них. Она помнила Патриарха, мирно дремавшего в своей тихой пещере, и понимала, что ее рука никогда не поднимется на существо столь прекрасное, столь мудрое и столь великое. Даже если от этого будет зависеть судьба мира.

Размочив сухарь в озерце, она села на камень и начала жевать, пытаясь вспомнить, как ее занесло в эту пещеру. В этом вопросе память отказывалась ей помогать. Все, что она помнила, были вспышки света и чудовищный рев, который будто бы выбил из нее всякое сознание.

Но что могло случиться? Если бы она проводила очередной эксперимент с призывом, если бы снова лезла в какую-нибудь глухомань в поисках приключений, это хоть частично объясняло бы нынешнюю ситуацию, но нет - она была дома, в своей Башне на острове, любовалась на море с балкона спальни, и утро было таким спокойным и чистым…

А потом ее несет сквозь бурю и грохот, сквозь свет и рев, и вот она оказывается тут, под кучей камней, и теперь сидит у озерца в пещере в компании мокрого бандитского сухаря и трех трупов.

Непонятно.

Некоторое время она развлекалась мыслью, что все это безобразие учинил Беллегар, древний чародей, который славился своими безумными выходками и принципиально отказывался говорить иначе как стихами. Эль давно стала для мага-рифмоплета любимой игрушкой, которую можно было бесконечно испытывать на прочность и знать, что она не сломается. Она и по сей день помнила, как он без всякого предупреждения устроил ей самую первую мясорубку на обломках древней арены.

Конечно, сейчас смешно было думать, что потасовку с тремя чахлыми гоблинами она когда-то могла посчитать изрядным сражением. Но то сейчас - а в ту пору она отнеслась к этому со всей серьезностью. И даже, помнится, обиделась на этот кровавый, смертоносный, поистине ужасающий произвол.

А может, Беллегар опять затащил ее в Гипнеротомахию? Хоть план грез и таил в себе море возможностей, он не числился у нее среди любимых. Как-никак там ее заточили в кристалле…

Эль глянула по сторонам и засомневалась. Пещера как пещера - уныло, приземленно, грязновато. Не похоже на план грез.

Она дожевала сухарь, посмотрелась в озерцо и увидела, как смотрят в ответ две серебристые искры, а вокруг них завиваются подсохшие обкромсанные волосы, еле достигавшие плеч. Эль недовольно сощурилась и серебряные пятнышки сузились в ответ. Она знала, что можно изменить лицо, можно изменить прическу, можно изменить в себе что угодно - но только не эти глаза.

Ладно, решила она, поднимаясь с пола. С этим придется разобраться попозже. Пора бы узнать, что еще осталось в мире, кроме этой пещеры, которая уже успела изрядно ей надоесть.

Спотыкаясь на камнях, она покинула свой курган и зашагала по туннелям, примечая там и сям на стенах знаки и следы раскопок. Своды туннелей были подперты деревянными сваями, грубыми, но с виду надежными. Похоже, тут работали археологи.

Довольно скоро она выбралась в просторный высокий зал, природный и затопленный водой. На небольшой скале виднелись остатки изящного белокаменного строения, а на островке поотдаль курился дымом догоревший костерок.

У костерка был разбит небольшой лагерь, на нынешний момент населенный лишь трупами. Несколько тел валялось вокруг костра среди книг и записей, и было похоже, что их прирезало то самое мужичье, которое интересовалось ее курганом. Вполне вероятно, подумала она, что мужичье было нанято для раскопок, но какие-нибудь недостоверные слухи о сокровищах, спрятанных в глубине, вскружили им нечесанные головы.

Она подняла книжку в кожаном переплете, надеясь, что это дневник, который прольет хоть немного света на эту печальную историю, раскрыла его на середине - и ошарашенно уставилась на непонятные закорючки. Они были рукописными и да, вполне вероятно, повестовали как раз о раскопках, но прочесть их она, увы, не могла. Бандит, чью голову она опустошила в пещере, очевидно, был неграмотным.

Замечательно. Значит, придется поискать грамотного, а после отнять и его жизнь, чтобы научиться разбирать эти буквицы…

Она кинула взгляд на инструмент, грудой сложенный поотдаль - кирки, мотыги, лопаты, - а потом снова пригляделась к трупам и удивилась, заметив то, что прежде ускользало от внимания.

Большой чешуйчатый хвост.

Хвост казал себя из-под полы кафтана и принадлежал ящеру, слишком мелкому и безобидному с виду, чтобы произвести на Эль серьезное впечатление. Ящер был приодет в мягкий бархат, на плоской голове сидела шапочка с незнакомой эмблемой, а на когтистом, в чешуйках, пальце красовалось кольцо с камушком, с виду золотое. Определенно представитель разумной расы - иначе зачем бы этому существу носить штаны и золотое колечко?

Эль присвоила кольцо и с новым интересом оглядела лагерь, оценивая, чем еще тут можно поживиться. Трупы уже начинали припахивать, так что претендовать на сапожки на ногах женщины в синем было поздновато. Раздув костерок посильнее и кинув в него же догорающий факел, она стала копаться в запасах еды и набивать живот подсохшим хлебом и увядшими яблоками, запивая водой прямо из озера. Боязнь заболеть ее не беспокоила - в конце-то концов драконий организм и не такое способен переварить.

Наевшись и переодевшись в найденную рубаху почище, она ухватила рюкзак и стала сгребать в него все, что могло понадобиться, - жестяную кружку, ложку, а довольно-таки паршивый нож сунула за голенище сапога, которое для удобства пришлось обмотать веревочкой. Насобирав по чужим карманам денег, она ссыпала десяток монет в кошель к первым двум и снова уставилась на колечко, удивляясь, почему бандиты его не прихватили. Вероятно, так торопились за сокровищем, что просто забыли.

Да, и записи тоже надо взять. Однажды она все-таки сумеет их прочесть.

Накинув плащ с капюшоном, валявшийся поотдаль, она разлохматила волосы поверх глаз и натянула капюшон пониже - мало ли с кем еще придется столкнуться в этой пещере… Поправив пояс с коротким разбойничьим мечом, она закинула рюкзак на плечо и побрела по колено в воде, следуя меткам на камнях. Если она все правильно понимала, они должны были привести ее к выходу.

Дорога петляла то по туннелям, то среди белых стен, где в проемах стояли изящные кованые решетки. Это место создали существа, которым определенно было не чуждо чувство прекрасного, но случилось это столетия, если не тысячелетия назад. Заброшенность и древность, царившие здесь, были неоспоримы. Она повидала в своей жизни достаточно руин, чтобы научиться различать в их шорохах эту особую ноту, гимн вечности, в которую они медленно утекали век за веком, камень за камнем.

Эта песнь была ей знакома, но архитектура - нет. Она еще никогда не видела подобных подземелий; они были для нее такой же диковиной, как ромб с драконом на реверсе монеты, как буквы в дневнике.

А ведь она видела весь свой мир, весь Ривеллон, от края до края. Легко слетать за дальнее море, когда ты умеешь обращаться в дракона. Но даже ей было не преодолеть пределы, положенные смертным, даже она не могла по своей воле покинуть дом, чтобы отправиться исследовать иные миры. Это по силам лишь настоящим драконам и опытным магам, таким, как Максос.

Она вспомнила разрывы в ткани мира, трещины, сквозь которые Дамиан однажды привел свои летающие острова-крепости прямо к ее порогу, и задумалась, не поглотил ли подобный разрыв и ее. В этом случае она могла бы оказаться где угодно, вплоть до самых глубоких ям преисподней. Или в новом незнакомом измерении, которое Беллегар посчитал забавным.

Под ноги ей попалось гниющее тельце. Наклонившись, она пригляделась к мертвой тварюшке и обнаружила, что это нечто вроде беса с перепончатыми крыльями. Уродливая вредная мордочка была сморщена в последней гримасе. Очень, очень странный имп…

Эль устала удивляться и постепенно начала приходить к выводу, что она и в самом деле уже не в Ривеллоне. Где именно она очутилась, еще только предстояло выяснить, но с виду это место было живым, хоть и битком набито трупами. Это был ощутимый, материальный мир, а не замогильные Залы Душ, где демоны постепенно обдирают остатки твоей памяти, оставляя за собой лишь пустоту. Она все еще жива, а значит, падать духом рано.

Метки на стенах вывели ее наружу, мимо свалки костей и еще нескольких трупиков крылатых импов. Ступив за пределы пещеры, она вдохнула ночной воздух, в котором поднималась влажность от озерной воды, а потом глянула в звездное небо, в котором висели две луны. Одна, побольше и покраснее, по левую руку, другая, помельче, - по правую.

Ну, как и следовало ожидать. Другой мир. Осталось только выяснить, кто во всем виноват и зачем ее сюда затащил, и надавать ему по дерзкому рылу, а потом можно искать дорогу домой.

Пройдя чуть вперед, она обернулась и увидела позади себя на холмах огромный город, чьи светлые стены, казалось, светились в ночи. Над стенами, над укреплениями и флагами возносилась высокая белая башня, стройная и надменная.

Такое не построить силами простых работяг, подумала она, любуясь башней. Здесь поработала магия и чей-то немалый интеллект. Возможно, в городе найдутся люди поумнее и развитее, чем тот бандит из пещеры. Ей нужны ответы - и она их получит.

Вот только идти туда придется пешком, с неудовольствием осознала Эль. Неизвестно, как в этом мире относятся к драконам, и неизвестно, как отнесется к конкуренту Рыцарь с монеты, а она хоть и сильна, но все же уязвима и смертна. Лучше проявить осторожность, ворчливо решила она и пошагала по холмам к городу, путаясь чужими неуклюжими сапожищами в высокой траве.

В воротах ее остановили и спросили, кто такая и зачем явилась. Эль, жмурясь, давя из себя лживые слезы и путаясь в новых словах, с трудом объяснила, что ее ограбили бандиты и напустили на нее какое-то колдовство и ей срочно нужна помощь добрых людей.

Видимо, вид у нее был настолько жалкий, что стража не стала придираться и приоткрыла дверцу сбоку от больших ворот, пропуская ее в коридор под городской стеной.

- Ступай в храм, - посоветовал стражник. - Может, там помогут.

И стал объяснять дорогу. Рыцарь-Дракон, прежде наводившая ужас и восхищение одним своим видом, поблагодарила, шмыгнув носом, и поплелась по мостовой, хлопая сапогами.

Ну и ну, думала она, тащась к храму. Может, начать милостыню просить? Озолотилась бы вмиг.

Город был построен так, что не запутаешься, но при этом изрядно велик. Когда она добралась до храмового района, уже начинала заниматься заря, и в свете этой зари Эль увидела разломанный купол, из которого вздымались огромные каменные крылья.

Прибавив шагу и спотыкаясь на мостовой, она заторопилась вперед, не зная, что думать, но чувствуя, что в храме могут найтись ответы на самые важные вопросы. Или хотя бы ниточка, которая приведет ее к настоящим ответам.

Войдя в двери, она запнулась и уставилась на изваяние. Если бы не однотонность белого камня, из которого создали статую, можно было подумать, что этот дракон живой - настолько точно скульптор воспроизвел все чешуйки, жилы и тонкие перепонки на крыльях. Казалось, что исполин просто замер во времени и в любой момент может ожить и взлететь.

Она и сама замерла, рассматривая каждую деталь статуи. Созерцание так поглотило ее, что она не заметила, как к ней подошел какой-то человек в рясе.

- Это было двести лет назад, - сказал он с чувством, - но мы по-прежнему помним Мартина Септима, последнего Драконорожденного императора.

Она непонимающе глянула на него и человек чуть отшатнулся.

- Что… - запнулся он. - Что у тебя с глазами?

- А что с ними? - еле вымолвила она.

- Да они светятся! - всплеснул руками собеседник.

Эль подавила в себе хищное желание вцепиться в голову мужчины и выжать из нее все сведения о Драконорожденных императорах, а заодно уничтожить будущий источник болтовни и сплетен. Вместо этого она скроила овечье лицо и опять завела враки о бандитах.

- Очень плохо вижу, - ныла она, - в глазах прямо все плывет. Меня прокляли!

- А ты за статую подержись, - обрадовался тип, получив понятное и скучное объяснение. - Она некоторые проклятия снимает.

- Вот прямо подержаться? - скептично спросила Эль. - А что это за статуя? Она чья?

- Да откуда ж ты такая выползла? - насупился тот. - Неужели не знаешь про Мартина?

- Сейчас узнаю, - прошипела она, мельком оглядев храм, пустовавший в этот ранний час, а потом влезла в голову к собеседнику, насильно вырывая оттуда разрозненные сведения об Обливионе, прорыве какого-то рогатого Дагона и о жертве Мартина, призвавшего неведомого Акатоша. А заодно, чтобы не душегубствовать по мелочи, похитила для своего пользования общую грамотность.

Теперь хоть книги смогу читать, подумала она, оттаскивая тело в уголок и чувствуя себя не слишком хорошо под сенью жертвенных крыл. Наверное, святой Мартин ее бы не одобрил.

Может, прощения попросить? За безобразия в храме…

Она подошла ближе и протянула руку, коснувшись исполинской каменной лапы.

Некое присутствие вторглось в ее сознание, как и сама она только что вломилась в чужой мозг.

- Ты здесь, - грохотнул даже не голос, а скорее мысль в ее голове, - потому что нужна. Иди, ищи, действуй. Будь.

Давление чужого разума было настолько сильным, что она не удержалась и упала на плиты в тени каменного дракона. Лежа ничком и глядя на давнюю, засыпанную пылью трещину, она пыталась справиться с растерянностью и злостью, которые вселило в нее короткое последнее слово.

Будь!.. Это звучало так, словно до этого ее по-настоящему и не было. Не слишком ли самонадеянно со стороны каменного дракона взять и перечеркнуть ее вполне героическую жизнь?..

Еле-еле она поднялась с пола и снова упрямо потянулась к статуе, рассчитывая получить объяснения. Ладонь легла на прежнее место, настойчиво сжалась, но камень не ответил на призыв. Он молчал - глухо, мертво, покойно.

Она встала и с укоризной глянула на далекую запрокинутую голову изваяния, вдруг вспоминая ее - но вспоминая живой и изрыгающей огонь. То, что прежде казалось вспышками, теперь обрело форму, и она знала, что видела этого дракона, полыхавшего, как самое чистое пламя, сражавшегося с темным рогатым гигантом, пока ее несло мимо сквозь рвущийся на части воздух - несло над городом, несло над травами, а потом бросило в пещере, где ее на двести лет похоронил обвалившийся свод.

Ее похитили из собственного дома, из собственного мира, и теперь она тут, потому что, видите ли, нужна.

Эль мотнула головой, понимая, что бесполезно требовать чего-либо от каменной статуи. Если изваяние решило молчать, оно будет молчать и ничего с этим уже не поделаешь.

Но, по крайней мере, теперь она хотя бы знает, кто с ней говорил. Мартин призвал Акатоша, призвал сияющего дракона, чтобы спасти мир от рогатого беса-переростка, и ныне этот дракон повелел ей: “Будь!”

Ну, как скажете. Она снова покрутила головой, пытаясь обрести равновесие, и повернулась, понимая, что больше здесь ничего не добьешься и пора уходить. На глаза ей попалось тело в рясе и она запоздало обрадовалась, что Акатош так равнодушно отнесся к ее выходке в храме. Потом сообразила, чем ей грозит быть обнаруженной возле покойника, и поспешно двинулась к дверям, стремясь убраться от места преступления как можно дальше.

 

*

 

Забредя в торговые ряды, она стала искать лавочку поплоше и погрязнее, надеясь, что там к ней не будут слишком приглядываться. Сбыв с рук кольцо и сапфир, она наконец-то разжилась подходящей одеждой и сапогами по размеру и торопливо сбежала в поля за городом. Внутри стен оставаться было незачем, да и не то это место, чтобы принимать драконью форму - а именно этого ей сейчас хотелось больше всего.

Пора полетать над здешним миром, пора осмотреться и как следует, не торопясь, его изучить. Раз у них тут монеты с драконами и святые статуи в храмах прямо посреди города, то, наверное, опасаться нечего и здесь будут только рады еще одному крылатому созданию. И все же осторожность не повредит…

Когда стемнело, она вылезла из-под куста, где дремала, отдыхая после непростого начала в новом мире. Пора. Если подняться повыше, глядишь, ее никто и не заметит.

Выйдя на свободное пространство, она потянулась в предвкушении и раскинула руки, ожидая, что они, как всегда, снова обратятся в надежные сильные крылья, десяток лет поднимавшие ее в небеса.

Но руки, взлетевшие в воздух, так и остались человеческими, повисели - и бессильно упали, когда стало ясно, что крылья не придут. Она пыталась снова и снова, но все было напрасно. Что-то в ней сломалось, что-то испортилось, и теперь она стала, как все, - ползающее по земле существо, слабое и несчастное, лишеное истинной свободы.

Нет, этого просто не может быть, лихорадочно думала она, пытаясь понять, что она делает не так. Ведь должна же быть какая-то причина…

Чувство безысходности навалилось на нее душной тяжестью и это было куда страшнее, чем недавний каменный курган. Небо над головой мерцало звездами, звало к себе, но земля держала крепче цепей. Будь, сказала ей статуя. Но именно быть-то она и не могла.

Созвездия медленно поворачивались в небесах, пока она сидела на камне, пытаясь смириться с неудачей. Она вовсе не желала принимать ее в полной мере, о нет, - наверняка найдется кто-то, кто все объяснит и расскажет, обнаружит изъян и устранит его. Надо лишь найти того, кто на это способен…

Надо найти дракона.

А пока что… пока что придется рассчитывать на все прочие умения, которых у нее имелось немало - за годы жизни Рыцарем чему только не научишься. Она знала, как биться в ближнем бою, с оружием и без него, знала, как стрелять из лука и метать копье, разбиралась в некромантии, алхимии и зачаровке, а без магии у нее не проходило и дня…

Нехорошее предчувствие снова заскреблось внутри. Насколько иначе может быть сотворен и задуман этот незнакомый мир? Чего стоят ее алхимические познания здесь, в краю, где растут совсем иные травы? Разве что сапфиры здесь такие же, да и то неизвестно…

Эль вздохнула и согнулась, уткнув голову в ладони. Чем дальше, чем гаже выглядела вся эта ситуация.

Ладно, наконец выпрямилась она. В Гипнеротомахии было куда хуже, особенно рядом с общительным Люцианом, от которого ей, запертой в соседнем кристалле, было некуда деться. И если она не спятила там, слушая его бесконечную болтовню, то уж как-нибудь справится и здесь, на просторе под звездами.

Попробуем самое простое, решила она и подняла руку привычным движением. Обычная магическая стрела, легкое заклинание…

Комок энергии не слетел, как обычно, с пальцев, чтобы снести цветочные головы семейству ромашек по соседству. Вместо этого он ушел в руку, пролетел по мышцам и болезненно ударил в сердце.

Хорошо, что заряд слабенький, охнула Эль, свалившись с камня, на котором сидела. Отдышавшись, она с опаской сотворила заклинание лечения, помня, что в пещере оно ей как-то удалось, и ощутила, как ноющее после атаки сердце успокаивается.

Ну, хоть это я могу, печально подумала она. Наверное, призывать кого-то и вовсе бессмысленно. Все ее духи, скелеты и демоны остались в мире Ривеллона, а тут… какой-то Обливион, припомнила она обрывки, почерпнутые из чужой головы. Знать бы еще, что это такое.

Она с грустью вспомнила свое верное творение, столько раз помогавшее ей в боях. Но и некрозавр, милейшее существо, преданное и простое, тоже остался дома вместе с хрустальным черепом, магической вещицей, подчинявшей создание ее воле. Сколько времени она потратила на то, чтобы усовершенствовать своего боевого помощника - и вот всё. Нет его. Нет Башни, нет драконьих крыльев…

Эль скрипнула зубами и подумала, что кое-что у нее все-таки осталось - то, что было всегда, с самого начала, то, с чем она родилась.

Упрямство.

Я Рыцарь-Дракон, сказала она себе. Всегда была и всегда буду. Тот мир был моим по праву и будет снова, когда я найду дорогу домой.

А пока что - почему бы не похозяйничать в этом, хмыкнула она и распрямилась, вставая на ноги.

 

========== Глава 2. Дорога на север ==========

 

Рыцарь-Дракон тащится по грязной дороге, думала Эль, злобно пиная камешки. Тащится на своих человечьих ноженьках, левой, правой, левой… каков позор.

Полбеды, что приходилось идти пешком - сперва вокруг озера, в центре которого разлегся Имперский Город, а потом горушками, среди осенних красок. Хуже было то, что мимо постоянно носились какие-то гонцы, курьеры и прочий патруль, топоча и осыпая ее пылью из-под копыт. Едва она успевала прокашляться, как на дороге уже возникал новый курьер и пылил ей навстречу, и мозолил глаза треклятой лошадью.

Лошади. Эль не испытывала в них нужды уже давно и напрочь забыла, как ездить верхом, - потому и не решалась угнать одну для себя, опасаясь, что не найдет с животным общего языка и вляпается в неприятности. Денег на покупку у нее, конечно, не было, как не было и времени на неспешное восстановление навыков. Кроме того, лошади ее боялись и начинали нервничать, стоило им с ней поравняться.

Что поделаешь, вздохнула она, прокашлявшись в очередной раз. Будем терпеть пыль. Зато теперь ей хотя бы известно, в каком направлении двигаться.

Той ночью, когда она так и не смогла принять драконью форму и неприкаянно бродила в лугах у реки, на нее накинулся залетный кабанчик, которому не спалось в камышах. Эль, совсем забыв о своих недавних неудачах, по привычке призвала демона, чтобы тот разобрался с врагом, но вместо адского бойца явилось нечто иное. Из нее вылетел синий комок света - завис в воздухе, распустился навроде цветочка и оказался служителем из храма, которому она опустошила мозг.

- Ты! - заорал он, тыча в нее призрачным пальцем.

- Стой там, никуда не уходи, - отмахнулась Эль, понимая, что осталась с кабанчиком один на один. Свалив скотину коротким мечом, она взялась свежевать тушку, состоявшую главным образом из головы, горбатой холки и копытец. Кабанчик был молодым и тощим.

- Ты меня убила! - снова насел призрак. - Как посмела?! В святом-то храме!

- Так уж вышло, - пробухтела она, вгрызаясь в кусок мяса, который только что выкроила из зверюги. - А вот скажи мне, кто такой Акатош?

- Великий Дракон Времени, - зафыркал призрак и нехотя сел рядом с ней. - Божество, одно из Девятерых. То есть Восьмерых. С тех пор, как Талоса запретили. И в самом деле, откуда ты такая ужасная взялась?!

- А Талос - это кто? - продолжала свои расспросы Эль, понимая, что собеседник никуда не денется. Она чувствовала некую тонкую нить, которая связывала их вместе, и понимала, что пока она эту нить не оборвет, дух так и будет болтаться за ней по пятам. Странно и неожиданно и даже не слишком приятно, но, видимо, и такое бывает.

Пока она угощалась, служитель храма рассказал ей и про Талоса, и про Мартина Септима, и про Империю и даже про Обливион.

- А вот говорят, в Скайриме, - болтал дух, - снова видели драконов. Врут, наверное. А если и нет, - он осуждающе глянул на оголившиеся ребра кабанчика, - наверняка даже драконы не едят столько, сколько ты.

- Конечно, нет, - не смутилась она, слизывая кровь с пальцев. - Они едят гораздо больше. А что такое Скайрим? - приступила она к заветному. Видели драконов, такую новость никак нельзя проигнорировать…

Дух, которого при жизни звали Викиус, снова взялся за свои побасенки. Скайрим был провинцией Империи. Местность северная, горная, снежная, весьма суровая и населена главным образом такими же суровыми нордами - во всяком случае, так им нравится хвастать, сморщил нос дух, очевидно, имевший к северянам какие-то личные счеты. Не так давно, повествовал он, провинцию раздирала гражданская война, но сейчас вроде бы все притихло. Почему, непонятно. Какой-то у них там Довкин или Двакин объявился и был в этом замешан…

- А драконы? - гнула свое Эль.

- Тысячи лет их никто не видел, - хмуро ответил призрак. - А тут, гляди-ка, повыползали.

Она удивленно подняла брови. Слышать такое от служителя храма, который почти полностью занимала статуя одного из этих “повыползавших”, было несколько странно.

- Но народ там вроде держит оборону, - повеселел дух. - Говорят, уже пришибли нескольких.

- Вот же звери, - набычилась она.

- Кто бы говорил! - вспылил Викиус. - Сперва меня убила, а теперь сырьем мясо жрешь! Кости грызешь прямо как волк и такая же тощая!

- Я, - спокойно отвечала Эль, - не тощая. Я стройная.

А еще очень тяжелая, подумала она, вспоминая, как однажды под ней развалилась изящная резная табуреточка. Хорошая была табуреточка, но для дракона хлипковата.

- Отпусти ты меня уже, - взмолился дух. - Помереть спокойно не дают!

- И не дадут, - пригрозила она. - Пока ты мне все не расскажешь, я тебя никудашеньки не отпущу.

А сама мысленно укорила себя, что так поспешно поглотила жреца, не прочитав его как следует. Столько сведений, а ведь могли бы и пропасть, если бы не счастливая случайность…

- Что еще ты хочешь узнать? - утомленно спросил дух.

- Ну, - она забросила кость в кусты и потянулась за следующим куском, - как тут обстоят дела с магией?

- Тут - это где?

- Везде.

Викиус странно глянул на нее и начал объяснять насчет разных школ магии, через слово поминая, что сам имел дело только со школой Восстановления, а с прочими почти не знаком. Эль слушала его, размышляя о том, что, судя по описанию, школа Иллюзий могла бы помочь ей скрыть свои приметные глаза.

- Этому где-нибудь учат? - спросила она с дальним прицелом.

- Была раньше Гильдия Магов, - пустился в рассказы Викиус. - Но ее расформировали. Теперь вместо нее Синод, но там все глухо: интриги плетут, гребут к себе артефакты, ударились в паранойю. Если не найдешь себе частного учителя, то можешь попробовать заглянуть в Колледж Винтерхолда.

- Это где?

- В Скайриме.

Опять Скайрим. Видать, туда лежит ее дороженька…

- И как туда попасть?

- Отсюда до Брумы, - с готовностью объяснил призрак, явно надеявшийся, что вскоре вопросы исчерпаются и его отпустят, - а потом иди горами Джералл, через Белый Проход. Там, кстати, опасно.

- Переживу, - хвастливо заявила она и придирчиво глянула на Викиуса. - Что бы еще у тебя спросить?..

- Я все рассказал, - с надеждой уставился на нее дух. - Я скромный служитель храма, а не ходячая библиотека.

- О, кстати, - оживилась она. - Где мне найти хорошую библиотеку?

- В Имперском Дворце есть, - стал перечислять Викиус. - И в Синоде. Но тебя, подозрительная личность, туда не пустят.

- А в Скайриме?

- Ну… Вроде была в Солитьюде Коллегия Бардов. И, собственно, сам Колледж… - он покосился на нее и с негодованием фыркнул: - Эх, зря тебе святыня помогла. А вот я на месте Акатоша тебя совсем бы проклял!..

- Ты о чем? - не поняла она и лишь потом наконец-то вспомнила, как в храме наговорила чепухи о проклятии.

- Глаза твои наглые, - зафырчал служитель, - век бы не видать.

Так они больше не светятся, облегченно вздохнула Эль. Статуя и впрямь что-то с ней сделала…

- Ладно, - смилостивилась она. - Прости, что убила. Ступай с миром.

Лицо призрака мгновенно просияло и она почувствовала, как тонкая нить разорвалась, стоило ей лишь договорить последние слова. Дух растаял в воздухе, словно его там и не было, а Эль снова взялась за кабанчика.

Есть было неудобно. Обратиться, поджарить зверюшку и тут же схрумкать она уже не могла, а разбираться с целой тушей, сохраняя человеческий облик, было делом долгосрочным. Но увы, ничего другого ей не оставалось. Пусть она магически созданный дракон, но все же дракон и без должного питания начнет терять и силу и прочность. Рассосутся мышцы, утратят плотность кости и станет она дохлым и хилым человечком, который и драться-то толком не сможет - а в том, что драться придется порядочно, она была абсолютно уверена. Оказавшись здесь, она уже немало потеряла, так хоть бы силу сохранить.

То, что рассказал Викиус, дало ей много пищи для размышлений, а заодно и точное направление: Скайрим, Колледж Винтерхолда. Сперва она ознакомится с местной магией, а потом… потом пойдет объяснять северянам, почему убивать драконов - нехорошо.

 

*

 

В предгорьях было тихо и снежно. В провинции Сиродил, которую она еще не покинула, царила осень, но здесь, за Брумой, уже сыпала снежинками зима. Эль сидела у своего скромного костерка, который растеплила очередной страницей из дневника, и ждала, пока запечется заяц. Она могла есть мясо сырым, но все-таки предпочитала жареное.

Дневник, который она вытащила из пещеры, не содержал в себе ничего интересного. Как она и предполагала, безымянные трупы при жизни были археологами и хотели изучить древние айлейдские руины - видимо, те белокаменные остатки строений, которые она видела в подземелье. Кто такие айлейды, она до сих пор не знала и не торопилась этим интересоваться. Наверняка это не самое главное в окружающем мире.

Мир этот, надо сказать, имел что предложить для изучения. Одни только каджиты чего стоили! Когда на Эль налетел такой вот мохнатый, царапучий, бандитски настроенный кошак, она так удивилась, что замерла на месте и он успел цапнуть ее за руку и распороть рукав своими внушительными когтями. После этого столкновения она призвала разбойника, уловленного в пещере самым первым, и насела на него с расспросами - что это за чудесные кошки и какие еще расы обитают в этой земле?

Бандит был слаборазвитым и ответы мог дать лишь самые общие. Немного рассказал про людей и меров, местных эльфов, - особое внимание он при этом уделил воинственным оркам и все причитал, как от одного из них ему здорово досталось. Эль вспомнила, как проходила мимо фермы, где в огородике мирно трудился зеленый гражданин, и подумала, что орки все-таки бывают разные.

Расы зверолюдей бандит тоже не обошел в своих рассказах: поведал и про каджитов, и про аргонианцев.

- Аргонианцы, - задумчиво протянула Эль, вспоминая хвост из-под кафтанчика. -Вроде того ящера, что вы убили?

Бандит неловко отвел взгляд. Рыцарь-Дракон посмотрела на него, посопела, а потом смилостивилась:

- Ладно, ступай с миром.

Путешествие до Брумы проходило все больше в скрытности и по кустам. Эль не желала привлекать внимания и в пропитание себе ловила по окрестностям зайцев и кабанчиков, стараясь держаться подальше от таверн и постоялых дворов, которые там и сям попадались вдоль дорог. Когда истекла третья неделя, впереди показались основательные стены Брумы, за которыми виднелись высокие шпили церкви. Эль посмотрела на шпили, подумала-подумала, но в город все же не пошла. Мало ли что. А вдруг ее разыскивают в связи с подозрительной смертью Викиуса?..

Оставив город по левую руку, она обратила лицо к горам Джералл, за которыми лежал Скайрим, и двинулась вперед. Холод ее не беспокоил совершенно и она бодро пошла по пригоркам, с удовольствием пиная пушистый снежок ногами.

В целом путешествие проходило ничем не омраченным, разве что казалось малость скучным, так что когда к Эль устремился с гор некий странный индивид, в ней взыграла новая внезапная дурь. Глядя, как приближается могучее и явно неумное существо в обрывках шкур, она сотворила заклинание, которое должно было обратить его в божью коровку.

Но, как это повелось в Тамриэле, заклинание не смогло покинуть пределов ее собственного тела и обратилось против нее же самой. Жужжа в воздухе крохотными жесткими крылышками, Эль покрутилась вокруг недоумевающей морды противника, подумала, что он изрядно напоминает ей троллей, которые жили дома, в Ривеллоне, - разве что этот похудее и скорее серый, чем зеленый, - а потом затосковала, размышляя, как бы ей вернуться в нормальный облик. Заклинание не должно было действовать вечно - только на это и была ее надежда, ведь жучиные лапки совсем не годились для магии.

Улетев подальше от тролля, она приземлилась на заснеженный пенек и подождала, волнуясь о своей судьбе. Божьей коровкой она снова могла летать, но вряд ли это компенсировало прочие ограничения.

Хоп! Эль бухнулась на пенек, порвав штанину о торчащую щепку, и облегченно выдохнула. Все-таки это было временно…

А если подумать, засуетилась она мыслями, трюк-то полезный. Кто станет обращать внимание на крохотного жучка в крапинку? Она вспомнила, как обратила в такую вот коровку одного криминального типа и доставила его счастливым властям в стеклянной банке с листиками. Находясь в ограниченном пространстве, он не мог вернуться к прежней форме - так же, как и сама она не могла стать драконом в тесном помещении. Значит, надо следить за тем, чтобы не поймали в банку.

Она тяжко вздохнула, все еще не вставая с пенька. Обращение в жучка отняло порядочно сил и теперь ее гнула к земле усталость, а ведь где-то неподалеку до сих пор отирается тролль. Эль с кряхтением поднялась и пошаркала дальше на север, уходя от опасного места.

Чем ближе становился Скайрим, тем чаще она обращала взгляд к небу, надеясь увидеть драконов. Но раз за разом надежды не оправдывались и она уже начинала думать, что Викиус ей наврал, а может, и сам зря поверил пустым слухам. Пока что наиболее драконьим, что ей попалось, был знак, возвышавшийся у гор и обозначавший дорогу к перевалу. Кто-то пристроил к большому валуну камни поменьше и вместе они образовывали здоровенную драконью лапку, на которую она, разумеется, сразу же залезла, интересуясь, не спрятано ли сверху что-нибудь этакое. Но кроме вида на природу там ничего не нашлось и Эль слезла с лапки, чтобы продолжить свой одинокий путь.

Высоко в горах мело от души и она даже забеспокоилась, чувствуя, как упорно ветер пытается сбить ее с ног. Когда ему это в конце концов удалось, Эль вылезла из сугроба и подумала, что надо бы поискать укрытие, пока не развиднеется.

Легко сказать. Она крутилась среди уступов, а ветер снова и снова валял ее в снегу, и только на исходе дня ей удалось обнаружить даже не пещеру - просто трещину в скале, в которую, тем не менее, кто-то упорный ухитрился втиснуть сундук. Эль подивилась целеустремленности неизвестного, тащившего тяжелый короб аж на такую высоту. Еще больше она удивилась, взломав крышку сундука и обнаружив внутри пять с половиной дрейков, вилку и шапку с ушами.

А шапка-то каджитская, подумала Рыцарь-Дракон и надела красоту на себя. Кошки ей всегда нравились.

Но кто же, интересно, затащил сундук на самый верх, чтобы спрятать в нем кошачью шапку? И вилку, и отломанную половинку дрейка? Непонятно. Эль ободрилась и подумала, что Скайрим может оказаться куда более веселым местом, чем оставшийся за спиной Сиродил.

 

*

 

В горах она болталась уже не первый день. Вязла в снегу, падала в расселины, из которых потом приходилось долго и с натугой выкарабкиваться. Драконьи свойства магически измененного организма здорово выручали, не позволяя расшибиться насмерть и замерзнуть; беда была в том, что этот чудесный организм надо было чем-то поддерживать. Но на таких высотах ничто не жило и есть тут было нечего.

Чувствуя, как подводит от голода живот, она упрямо пробивалась сквозь снег, целеустремленно продвигаясь на север. Когда-нибудь эти горы закончатся, когда-нибудь она спустится в низину - во всей своей красе и величии, в чудной, обледенелой до звона кошачьей шапке…

Эль поджала губы и недовольно подумала, что было бы куда удобнее и быстрее идти по дороге, но Белый Проход сейчас был местом не вполне безопасным. По нему, отважно борясь с сугробами и заносами, болтались туда-сюда какие-то армейские чины, и Эль - сомнительная особа без истории и рекомендательных писем - решила, что с властями ей не по пути. По словам Викиуса в Скайриме шла гражданская война, а значит, военные будут подозревать шпиона в каждом встречном. Так что идти ей по бездорожью до самого края гор…

Завидев далеко внизу, в сумятице снежной крошки, какое-то темное пятно, она стала приглядываться и наконец разглядела тяжелые ворота в бревенчатом заграждении. По всему получалось, что в своих метаниях по горам она заплутала и теперь придвинулась чересчур близко к нахоженному пути.

Надо свернуть вправо, подумала она, с тоской глядя на ослепительно красивые горные пики, надоевшие ей до тошноты. Ворота наверняка стерегут, а людям вовсе незачем знать, что она пересекла границу. Стоит с ними столкнуться и пойдут расспросы, придирки, и ведь наверняка попросят документы…

Оскальзываясь на льду, она стала карабкаться дальше, забирая все больше на восток от ворот. Весь день она ползла по горам, пока не обнаружила впереди котловину, в которой шевелили на ветру макушками высокие ели. Подобравшись ближе, она посмотрела вниз и увидела обжитое местечко. Пригляделась, по достоинству оценила красивый тяжелый сундук, задумалась над предназначением столика со свечами и символами и наконец уделила внимание зеленокожему типу в доспехах, который явно практиковался в магии.

А ведь это орк, обрадовалась она и стала сползать вниз. Ей не терпелось познакомиться с представителем этой воинственной расы, да еще к тому же магом.

Орк вторжению был не рад. Едва заметив гостью, он тут же сбил ее со скалы призванной сосулькой и Эль брякнулась под елки, рассыпая повсюду хвою.

- Будешь знать, как лезть! - гаркнул орк. - Поживи теперь лепешкой.

- Я уж поживу, - пообещала она, собирая себя с мерзлой земли и с удовольствием наблюдая, как клыкастая морда вытягивается в изумлении. - Тебя-то переживу точно, - заявила она, извлекая на свет бандитский мечик.

- Ха, - принял вызов тот. - Ну, давай, покажи, что умеешь!

И вырастил в руке еще одну исполинскую сосульку. Эль едва успела увернуться от броска и раззадорилась. Магией она пользоваться даже не пыталась, опасаясь нехороших сюрпризов, так что просто взялась скакать туда-сюда, уворачиваясь от сосулек, которые колдун швырял, даже не напрягаясь - одну за другой, сплошным потоком, снова, снова, снова…

Оживая под этим шквалом льда, она крутилась по полянке и наконец даже запрыгнула на столик. Тот жалобно хряпнул и развалился, не выдержав ее веса.

- Вот за это, - пригрозил орк, - я тебя точно прибью!

Валяясь в обломках среди разбросанных свечей, она сумела поймать очередную сосульку и швырнула ее обратно, но та развалилась прямо в воздухе, так и не достигнув цели. Оппонент удивленно и радостно крякнул и усилил свои атаки - зеленому явно нравилось все происходящее.

Орки мне по душе, решила Эль, выкатываясь из кусков столика и вскакивая на ноги. Короткий меч все еще оставался в ее руке и, нырнув под очередной снаряд, она катнулась вперед, оттолкнулась и врезалась прямо в противника. Тот, хоть и был высок и крепок, такого удара от легкой с виду противницы не ждал и упал на землю.

- Это… было… достойно, - прохрипел он, закрывая глаза. Сквозь клыки проступила пена, смешанная с кровью, и Эль приподнялась с умирающего, вытягивая меч, ушедший между пластинами доспеха глубоко под ребра.

Эх, жаль, подумала она. А ведь могли бы подружиться.

Уложив мертвое тело покрасивее, она задумалась, а потом снова заворошила труп, ища, чем поживиться. Добыча нашлась и неплохая. Рубин, серебряная подвеска с сапфиром, пара гранатов и замечательный широкий пояс, годившийся под оружие потяжелее. Со всяческим уважением уложив покойника обратно в красивую позу, она потрусила к сундуку и стала рыться уже там, набивая рюкзак дрейками и новыми, незнакомыми камешками. Камешки были бледно-голубые, побольше и поменьше. Стоило сдавить один из них посильнее, как он брызнул мелкими обломками, и она поняла, что с этими хрупкими штуковинами следует быть аккуратнее. Для чего они были нужны, еще только предстояло выяснить, но раз уж орк так старательно сложил их в сундук, наверное, на что-то да годятся…

Сунувшись в боковой проход, она наткнулась там на выводок гигантских пауков, которые начали плеваться клейкой зеленоватой жижей и изгадили ей всю куртку. Прилипая рукавами к туловищу и мечтая, чтобы дрянь поскорее замерзла и засохла, она пошла дальше и вскоре нашла в паутине гражданку в черной робе. Серая кожа и красные глаза не дали бы ошибиться - незнакомка была данмершей, темной эльфкой. По рассказам бандита, пойманного в пещере, данмеры были народом самолюбивым и заносчивым и высокомерный взгляд эльфки, застрявшей в паутине, это наглядно подтверждал.

- Мм, - вежливо затопталась Эль. - Тебя спасать или ты тут нарочно?

А кто их знает. Может, это обряд посвящения или экстремальная медитация. Уж лучше спросить.

- Спасай, не сомневайся, - простуженным голосом отвечала данмерша, ерзая в паутине.

- Ты кто? И как сюда попала? - повела беседу Эль, работая туповатым ножом, то и дело увязавшим в липких прядях.

- Меня зовут Селвени Нетри. Башнаг и его ковен оставили меня здесь помирать, - ворчала та. - Бок о бок с этими тварями никому долго не протянуть.

Эль оглянулась на трупы пауков и подумала, что была бы не прочь завести себе парочку таких. Интересно, а их можно научить носить поноску? Или хотя бы не плеваться в хозяйку своими соплями?..

- Башнаг - это орк? - уточнила она, выпутав данмершу из западни, и стала заботливо общипывать с ее робы клочья паутины.

- Он очень опасен, - покачала головой Селвени. - Это тебе не какой-то маг-молокосос из Колледжа. У него умения магистра и разум боевого вождя.

- Вот как, - расстроилась Эль. - Аж вождя. Теперь мне совсем уж жаль, что я его убила.

- Убила? - вытаращилась на нее Селвени и покрутила головой: - Даже не знаю, как к этому отнестись… Хотя, - нахмурилась она, - так ему и надо. Мерзавец меня проклял. Все силы выдавил, магически обескровил. Лишь Азуре известно, когда я снова смогу колдовать.

- И за что он тебя так?

- Я отлучалась на несколько дней в Рифтен, - призналась эльфка. - Там была моя дочь… Ее отправили в приют, когда меня обвинили в незаконной некромантии.

- Постой-ка, - перебила ее Эль, всерьез заволновавшись, - некромантия в Скайриме незаконна?

- Ну, - замялась Селвени. - Та, что использует черные Камни… да.

- А сапфиры, рубины? - приставала Рыцарь-Дракон, расстроенная такими новостями. - Эти хоть не под запретом?

Вот вам и Скайрим. Сейчас как окажется, что тут даже сорную траву собирать нельзя, а за пустячное зелье отправят на каторгу…

- Да они-то кого волнуют, - отмахнулась Селвени. - В общем, не было моей Савелы в приюте. То ли ее удочерили, то ли украли… Мне надо ее найти, а тут Башнаг обвинил меня, что я якобы сдала его талморским агентам. Что за чушь! - фыркнула она злобно, а потом, мгновенно сменив выражение острого лица, жалобно глянула на Эль: - Ты поможешь мне выбраться отсюда? Я должна найти дочь!

У Эль никогда не было детей. После магической трансформации Рыцари-Драконы становились не слишком совместимы с людьми и редко могли дать потомство. Ее это не сильно расстраивало, да и опыт родительства пока что не манил, но оставлять такую просьбу без ответа не хотелось.

- Я тебе помогу, - сказала она Селвени.

Они стали потихоньку продвигаться вперед: Эль впереди, Селвени в арьергарде, прячась по кустам. “Не можешь колдовать - не лезь под ноги,” сурово приказала Эль и данмерша с готовностью приняла разумное требование.

Наконец весь ковен был истреблен - все они вместе взятые даже рядом не валялись с Башнагом, разочарованно подумала Рыцарь-Дракон, любившая хорошую драку. Зато теперь у нее был большой выбор трофейной одежды на меху и она начала раздевать какую-то девицу, собираясь натянуть чужой наряд на себя. Ей уже надоело щеголять в куртке, которую обсморкали гигантские пауки.

Согнув ногу, Эль глянула на свой побитый горами сапог и вздохнула - подметки тоже никуда, - а потом потащила меховые сапожки с другой убитой.

Вот теперь хорошо, довольно подумала она, потопав ногами и расправив лисьи хвостики на воротнике. Теперь она вполне сойдет за местную…

- Ты уж прости, но эта шапка… - зафырчала Селвени.

- Это моя шапка, - строго глянула на нее Эль. - Не осуждай чужой вкус.

Они устроились поесть у очага и эльфка еле-еле успела ухватить себе пару хлебов и морковку, поскольку оголодавший дракон пошел истреблять все подряд - и готовое, и сырое, и картохи с кожурой.

- А вот скажи, - набив рот, с трудом выговорила Эль, - ты слышала про драконов?

- Я их даже видела, - съежилась та. - Точнее, одного видела, очень издалека. Слетел с Глотки Мира к Хелгену и все там разнес. Говорят, это был сам Алдуин.

- Сам кто? - без всякого благоговения спросила Эль.

- Алдуин, - с удивлением глянула на нее эльфка. - Пожиратель Мира из легенд нордов. Говорили, он должен принести конец света.

- Ну, свет вроде на месте, - Эль задрала голову к прорехе в своде пещеры, откуда сыпался легкий снежок.

- Так ведь Довакин пришел, - всплеснула руками Селвени. - Ты что, ничего не знаешь?

- Я только что из Сиродила, - пожала плечами она. - Там никто местными делами не интересовался. Так, слухи какие-то, не более того. И что за Довакин?

- Драконорожденный. Я его не видела. Говорят, норд, здоровый такой, белобрысый. Зовут то ли Лайф, то ли Иф, не могу я запомнить их имена. В общем, Алдуина он убил, так что конца света не будет.

- Убил?.. - Эль уронила недогрызенную сырую картоху.

- Ну, он же герой, - Селвени поняла ее оторопь по-своему. - Он же не мы, простые смертные. Как-то справился… Он и других драконов убивал. Даже песню сочинили, я в Рифтене краем уха слышала.

- Ладно… ладно, - Эль отряхнула руки, стараясь не показывать, что они дрожат. - А сейчас он где?

- Не знаю, - покачала головой Селвени, а потом непримиримо уставилась на нее: - Ты уж прости, но я просто не могу молчать…

- Оставь мою шапку в покое, - упрямо выпятила челюсть Рыцарь-Дракон. - Она прекрасна.

 

*

 

Они покинули обиталище ковена и двинулись вдоль скальной гряды на северо-восток. Селвени говорила, что там все горы да скалы, но есть одна маленькая тайная тропка, по которой можно вывернуть на дорогу к Рифтену.

- А мне бы в Винтерхолд, - гнула свое Эль.

- Тогда нам скоро придется расстаться, - с сожалением сказала данмерша. - Мне на восток, а тебе на север, через Хелген к Вайтрану. Оттуда доберешься до Винтерхолда, можешь даже повозку нанять.

- Все еще не можешь колдовать?

- Пока нет, - покачала головой эльфка и попыталась сотворить заклинание, но в разведенных руках не мигнуло даже искорки. - Нет, ничего.

- Возьми, - Эль сунула руку в рюкзак и наощупь прихватила там с десяток дрейков. - Хоть что-то.

- Ты и так мне жизнь спасла, - замялась Селвени.

- Так не для того же, чтобы ты с голоду умерла.

Они расстались на выстланной инеем дороге, под сенью огромной горы, уносившейся своей вершиной далеко в снежную дымку.

- Глотка Мира, - сказала Селвени, видя, как Эль зачарованно оглядывает гору. - Самая высокая гора в Скайриме. Ее еще назвают Вершиной Мира.

- А залезть туда можно? - тут же спросил дракон, всегда, везде и во всем стремившийся забраться на самый верх.

Селвени зловредно расхихикалась и сказала, что уж кому-кому, а человеку, дерзающему носить такую шапку, даже эта задача по плечу.

- Мир еще обо мне услышит, - заворчала Эль.

- Наверняка, - хихикнула эльфка. - Удачи тебе.

- И тебе, - кивнула Рыцарь-Дракон и пошагала на север.

По пути она размышляла о том, что успела рассказать ей Селвени. Голубые камешки, которые она нашла в сундуке Башнага, были Камнями Душ и предназначались для зачарования предметов. Эль с удивлением узнала, что в Скайриме драгоценные камни для этого не годятся - здесь они были только на продажу и для красоты. Впрочем, немедленно воспользоваться новым знанием и поймать кого-нибудь в один из Камней она не могла - требовалось выучить соответствующее заклинание, а от Селвени в этом помощи не было.

Ладно, пожала плечами Эль. Остается надеяться, что хотя бы Колледж в Винтерхолде не проклял какой-нибудь орк и от них будет больше пользы.

Она все шла и шла вперед, но ближе к вечеру чуть притомилась и решила передохнуть, благо что сбоку как раз показалась уютная полянка. Свернув туда, она прошла по хрусткому насту и запнулась у круглой вмятины в снегу.

Странное чувство одолело ее. Ей казалось, что прямо перед ней стоит незримая судьба - стоит и смотрит, ожидая ее падения, - и в то же время где-то на границе сознания витала нежная, хрупкая мысль о том, что она уже ухватилась за тоненькую ниточку. Ниточку, которая выведет ее домой.

Но пока что она здесь. И над ней нависает великая гора, укрытая белым безмолвием, суровая, не дающая ответов. А выше - такое же безмолвное небо, где нет ни единого дракона.

 

========== Глава 3. По чужим следам ==========

 

Эль оставила позади странное и грустное место, сойдя обратно к дороге. Оставаться у снежной вмятины не хотелось, а отдыхать там и вовсе казалось неким кощунством. Лучше найти место попроще, без судьбоносных ощущений.

Она пошагала вперед и вскоре увидела сбоку за деревьями лагерь. Поотдаль без пригляда паслись толстые лошади, ошкуривая и объедая заснеженные кусты. Эль пригляделась к скотинкам и задалась мыслью, а не угнать ли одну - уж больно эти лошади были безнадзорные. Будто сами напрашивались: подходи, бери… и ешь.

Эх, вздохнула она и побрела дальше.

Дорога вывела ее к небольшой крепости, перегородившей собой дальнейший путь. На въезде торчали колья с мертвыми телами, отчего у ворот был совсем уж хмурый вид. Рыцарь-Дракон рассудила, что служители закона вряд ли стали бы украшать вход такой выставкой - Империя казалась более-менее цивилизованным местом, - а стало быть, внутри окопался криминальный элемент.

Пнув обоженные, прогоревшие ворота ногой, она вышибла их напрочь и вошла внутрь.

Да, действительно похоже на драконий налет. Она и сама пожгла немало строений побольше и поменьше и знала, как это выглядит. Эль почувствовала, как внутри что-то жалко сжалось, стоило ей вспомнить, что здесь, в Тамриэле, она лишена и крыльев и огня.

От переживаний ее отвлек местный сброд. Бандиты, одетые в разноперые обноски и дряные ржавые доспехи, высунулись из-за обгорелых досок, заулюлюкали и кинулись к ней. Эль достала свой короткий мечик и, сбитая с толку недавней тоской, попыталась исполнить привычный и любимый трюк - скоростной бросок, в один миг кидавший ее на два-три десятка шагов вперед, прямо к врагу.

Но магия снова отказалась пойти ей навстречу. Запертая в пределах ее собственного тела, скованная сила ударила по ней же, заставив отлететь назад и упасть в обломки ворот. Лежа в золе и пытаясь вдохнуть, Эль словно издалека слышала, как бандиты радостно торопятся к ней, хватают и куда-то тащат.

Наконец ей удалось сосредоточиться на том, что они болтают:

- Говорят, нашему геройскому Довакину тут голову чуть не срубили, - радовались они. - Хоть тебе ее тяпнем, уже веселее.

Она заворчала, слабо шевелясь, когда ее с размаху уложили на низкую плаху. Одну руку ей неумело выкрутили назад, пытаясь удержать на смертном месте, но вторая рука вяло свисала вниз, скребя по пыли и пеплу. Эль потянулась к сапогу и достала припрятанную вилку, добытую в том странном сундуке на горе. Хорошая вилочка, серебряная - а вдруг в приличный дом к столу пригласят?..

Один из бандитов подхватил убедительный двуручник и стал примеряться к ее шапке. Не желая мириться с таким святотатством, она дернулась с плахи, увлекая за собой слабосилка, не удержавшего ее руку в захвате, и, не вставая, ткнула самопровозглашенному палачу вилкой в печень. Палач согнулся, зайдясь в удивленном хрипе, и выпустил меч. Двуручник хряпнулся вниз, а разбойники поняли, что казнь, похоже, опять не состоится.

Подхватив двуручник, Рыцарь-Дракон показал им, как правильно рубить головы. Правда, оценить урок они уже не смогли, поскольку было нечем.

Опершись на меч, она поправила драгоценную шапку и с любопытством глянула на плаху. Довакина тут чуть не казнили? Надо же. А что помешало, уж не Алдуин ли?..

Надо было оставить хоть одного из бандитов, запоздало укорила она себя. Расспросить… а еще лучше - превратить в духа и уже потом расспросить.

Она оглядела руины спаленной крепости и пришла к выводу, что не все потеряно. Не из одного же двора она состоит, есть еще и внутренние помещения. А там вполне могут оказаться карты Скайрима, добыча, еда и более сговорчивые разбойники.

Вилку она вытерла и убрала обратно за меховое голенище, а вот за потеряным у ворот мечиком возвращаться поленилась. Сняв с одного из убитых длинный стальной меч, она присвоила его себе и пошла искать вход в крепость.

В крепости было уныло и пустовато, хотя какую-никакую карту она все же нашла, а в конце концов набрела и на кухню, где объедалась мясом и чесноком парочка преступников. Прибив мужчину, она примяла к полу бандитскую даму и влезла к ней в голову, забирая оттуда немудреные познания о том, как гонять зайцев и пугать мимоезжих селян. Желая получить ответы немедленно, она призвала дух и разбойница волшебно возникла перед ней, синяя, полупрозрачная и несчастная.

- Что я тебе сделала? - обиженно заныла она.

- Да ты просто не успела, - не смутилась Эль и пошла к столу. - Давай-ка, - сказала она, усевшись и схватив куриную ножку, - расскажи мне про Довакина. Его, говорят, казнить хотели?

- Да меня тут даже не было! - всплеснула руками девица. - Ну да, вроде хотели. А там дракон прилетел и все пожег. А мы с Келсом уж после мимо шли, присоединились к компании, а тут ты!

- Порушила вам весь преступный уклад, ну, простите, - повела куриной костью Эль, а потом швырнула огрызком сквозь духа, выслушав возмущенное: “Ай!”

- Отпусти меня, а? - заклянчила девица.

- Нет, - уперлась Эль. - Расскажи про драконов.

- А нету их, - развела руками бандитка. - Лейф их распугал да поубивал.

- Довакин?

- Он.

- Каков герой, - ядовито заворчала Эль, таща к себе очередной кусок. - А сейчас он где?

- Да не знаю я! - вскричала девица и разревелась, сев на пол около собственного мертвого тела. Эль подошла к ней, оценивающе глядя на труп, а потом сказала:

- Красивый амулетик. Он просто так или со смыслом?

- Это Ма-а-ары, - ревело привидение. - Я замуж хотела-а-а!..

- Мм, надо же. Бедняжка. Ну, ступай с миром.

Благодарно всхлипывая, дух развеялся, а Эль еще раз глянула на симпатичный круглый амулет и решила, что брать его не стоит. Замуж ей неохота, так что лучше не рисковать. А то нацепишь на себе красоту - и по божественному велению вся жизнь кувырком, и какой-нибудь сельский дурень пригласит совместно возделать огородик… Нет уж.

Пролагая путь дальше, она забрела в темницу и по совместительству пыточную, где присвоила себе пару томов по истории Империи и некий труд о Драконорожденных. Очень, очень кстати, думала Эль, поспешно заталкивая книги в рюкзак. Позже ознакомимся…

Разобравшись с еще несколькими бандитами и обобрав тела, она пошла вглубь пещер, где обнаружила логово пауков (все перебиты), а потом и берлогу какого-то крупного хищника (никогошеньки поблизости). Двигаясь на посвист свежего воздуха, она пробралась к выходу и вышла из пещер обратно к елкам и небу. На горе к западу возвышалось весьма мрачное строение с арками и Эль заинтересовалась, что бы это могло быть.

Спускаясь к реке, она набрела на тройку красивых камней и подошла ознакомиться. На камнях были вполне внятные изображения: воин, маг, вор. Зачем они там стояли, Эль так и не поняла. Ей все казалось, что в них скрыта некая сила, но как она их ни осматривала и ни ощупывала - чуть ли не обнюхала - они не откликались, и она пришла к выводу, что это, наверное, какой-то памятный монумент.

Дорога бежала вдоль реки и угрюмое строение на скале стало ближе. Карта говорила, что этот путь приведет ее прямиком в Ривервуд, небольшое поселение неподалеку, и она решила, что обязательно расспросит местных об интересных арках.

Игерна вечно насмехалась над тем, как юному Рыцарю-Дракону везде надо сунуть свой любопытный нос. Десять лет прошло, хмыкнула Эль, а ничего не изменилось. Едва успев отвлечься от арок на том берегу, она начала хватать из-под ног разноцветные цветочки и пробовать их на зуб. Викиус упоминал, что в Тамриэле весьма развита алхимия, но пока что Эль не находила ничего, что годилось бы в зелья. Все цветы и грибы, которые ей попались, были пустыми и бессильными, как три камня, оставшиеся позади.

Или, нахмурилась она, это с ней что-то не так, а вовсе не с цветами. Вот придет она в Колледж и окажется, что и колдовать ей теперь тоже не под силу…

Выбросив из головы тревожные мысли, она прибавила ходу, торопясь поскорее добраться до Ривервуда. Она так и не отдохнула ни на странной поляне, ни в крепости, а отдых бы не помешал, ведь и ночь уже на исходе…

Ривервуд оказался симпатичным крохотным городком, состоявшим буквально из одной улицы. Отыскать на этой улице гостиницу “Спящий гигант” оказалось задачей вполне посильной даже для уставшей с дороги скромной путницы, так что вскоре Эль сопела в свое удовольствие в комнатке, которую честно оплатила награбленными у бандитов дрейками. Соломенный тюфяк, укрытый шкурами, был царским ложем после всех ее ночевок под кустом, а голоса, доносившиеся из общего зала, нисколько не тревожили здоровый и безмятежный драконий сон.

 

*

 

Ближе к вечеру, всласть отоспавшись, она вылезла в общий зал на запахи съестного и звуки песни. Какой-то парень бренчал на лютне и пел про рыжего Рагнара. Эль подобралась к стойке и скромно заказала себе козью ногу, а потом устроилась в уголке, надеясь, что кто-нибудь наведет барда на мысль исполнить песню о Довакине. Сама она, конечно, предпочитала оставаться в тени.

Надежда ее вскоре осуществилась.

- Герой наш несет в себе сердце бойца, - завел довольно красивую песню бард, - Драконорожденный идет до конца…

Эль насупилась, впившись зубами в козью ногу.

- В его голосе сила из древних времен, - заливался певец. - Пусть знают враги, как наш воин силен…

Она больше не могла это терпеть. Схватив недоеденную ногу, Эль скользнула вдоль стены, пробираясь мимо людей, набившихся в зал выпить и послушать музыку.

В голове снова зазвучали слова Патриарха, истинного древнего дракона: “Я не бегу от тех, кто охотится на нас. Но я презираю их слепоту, их стремление уничтожать всю ту красоту и мудрость, которую драконы приносят в мир…”

Полуслепая от гнева, она неслась по улице куда глаза глядят, пытаясь избыть злость в движении и скорости. Взлететь бы, взреветь, полыхнуть огнем в облака… рассеять ярость в потоках ветра, качаясь в свободном небе…

Но нет. Ее приковала к себе земля. Да как ты мог, Акатош? Как ты мог лишить меня крыльев?! Ты же сам дракон!..

Не разглядев в сумерках идущего навстречу человека, она налетела на него и сшибла с ног. Мужчина охнул и улетел к обочине, где лежал, пытаясь вдохнуть.

- Простите, - чуть остыла она и протянула руку, помогая ему встать.

- Девушка, смотреть же надо… - сипло закряхтел тот, с трудом поднимаясь, а потом вдруг встрепенулся. - Какая оригинальная шапка! Эльсвейрский шик! Продайте, а? Дам пять… нет, десять дрейков!

- Ну уж нет, - тут же отдернула дружескую руку Эль. - Вы что, коллекционер шапок?

- Нет, просто местный торговец. Лукан Валерий, к вашим услугам, - разулыбался он с профессиональной приветливостью.

- Торговец… - протянула она и махнула козьей ногой в сторону реки. - А что там за строение? Такое мрачное.

- Это курган, - с готовностью объяснил Лукан, с вожделением разглядывая шапку. - У меня тут как-то украли золотой коготь и туда уволокли, так Довакин его добыл и принес! Такая была история! - и он радостно потер руки, радуясь воспоминанию о том, как жизнь прислала ему в помощь великого героя.

- А что, там опасно? - заинтересовалась Эль, еще не вполне остывшая после песни и искавшая, куда бы слить злость. - Бандиты?

- О, да кого там только нет, - воодушевился Лукан, а потом призадумался. - Правда, после того, как Лейф там прошел… даже и не знаю… Но были и бандиты, и еще драугры, и прочая нежить.

- Хочу посмотреть на нежить, - засобиралась Эль.

- Да куда же вы? - ухватил он ее за локоть. - И еще на ночь глядя!

- Погуляю, ногу вот доем, - уперлась она, осторожно высвобождая руку. - Там, поди, тихо и спокойно, как в богадельне.

- Ну, наверное, - нехотя согласился Лукан и вздохнул: - Эх, пропадет шапочка…

Эль самодовольно хмыкнула и припустила к мосту в отдалении.

 

*

 

Она зря сравнила это место с богадельней - скорее уж это было похоже на ночлежку в трущобах. Еще на подходах к цели началось незаконное шевеление и из полуобрушенной башни, кренившейся над обрывом, полезли очередные бандиты, а когда она с ними разобралась, то столкнулась нос к носу с новым разбойничьим гнездом, заботливо свитым в предбаннике кургана.

Сам курган Эль впечатлил. Проходя под высокими арками, грубыми и мощными, она ощущала силу и древность этого места и начинала задаваться вопросом, кто же мог все это построить. Жители Ривервуда были совсем не похожи на тех, кто способен возвести нечто подобное. Не было в них ни должной суровости, ни могущества, ни целеустремленности. Милые люди, простые, душевные - и совсем чуждые этому вечному кургану.

Искоренив в преддверье наглый бандитский сброд, она стала гулять по залам, рассматривая резьбу и тяжеловесную архитектуру. Дорога привела ее к винтовому спуску вниз, где на нее насела пара огромных крыс размером с собаку. Эль запинала их ногами и пошла дальше, чтобы вскоре найти уже которое за неделю паучье гнездо. Впрочем, пауков как таковых там не было; лишь гигантская туша одного из них валялась на полу кверху лапами, вся утыканная стрелами и, несомненно, дохлая.

Вот бы его оживить, мечтала Рыцарь-Дракон, гуляя вокруг туши. Можно было бы даже ездить верхом…

За тушей имелся проход, полускрытый рваными клочьями паутины, и Эль бодро зашагала вперед, чтобы вскоре прийти в зал пониже, где все стены были изъедены погребальными нишами. В нишах лежало всякое: и кости, и сохлые мумии, и свертки из погребальных покровов, но куда интереснее было то, что валялось на полу - трупы в доспехах, явно погибшие в бою.

Эль пригляделась и призадумалась. Мертвецы, что лежали у нее под ногами, смотрелись так же сохло и дохло, как синевато-бледные мумии в нишах, из чего можно было сделать вывод, что и до начала боя эти воины были, как бы выразиться, не вполне живыми. Но ведь Селвени говорила, что некромантия, использующая людей, нелегальна…

Хм, хм, снова заходила кругами Эль. Кто их разберет. Лукан Валерий упоминал про нежить и каких-то драугров - судя по всему, это они и есть. Надо будет узнать потом подробнее.

Снова приглядевшись к телам, она отметила ожоги и рубленые раны и сделала еще один вывод. Если драугров и впрямь убил Довакин, то дерется он и оружием и магией. Хотя возможно, он просто навалял им факелом, тоже не исключено.

В уголке ютилось еще одно тело - лежало и помаленьку разлагалось, впрочем, из-за сквозняка больше сохло, чем гнило. Поотдаль виднелась отброшеная книжечка и Эль пошла интересоваться. Быстро выяснилось, что это всего лишь дневник вора, укравшего золотой коготь, но там упоминался некий Зал Историй, спрятанный здесь же, в кургане, и Эль тут же захотелось этот Зал отыскать и разъяснить.

Подземелья привели ее к открытому заснеженному переходу, под которым журчал внизу водопадик, и там Эль впервые столкнулась с трехглазым чудом Скайрима. Большая тварюга, покрытая грязной белой шерстью, двинулась к ней, загребая мощными лапами и немного, как-то бочком подпрыгивая, а Рыцарь-Дракон растроганно заулыбалась, вспомнив некрозавра, оставшегося дома.

Но ведь и впрямь похож!..

Новый знакомец быть ей другом, однако, не хотел, и Эль, скрепя сердце, с ним разделалась, а потом загрустила, глядя на безвольно раскинутые лапы и оголенные в последнем оскале клыки. Вот уж не везет, думала она. Если бы такого приручить…

Но нет, не с ее удачей. Кто бы здесь, в Скайриме, ни запал ей в душеньку, все они либо быстро помирают, либо уже мертвы. И орк Башнаг, и большой-пребольшой паук, а теперь вот это.

Эль вздохнула и поплелась дальше, чтобы в конце концов прийти в длинный коридор, освещенный жаровнями. В конце коридора зияла полукруглая открытая дверь, а по стенам тянулись довольно мрачные сцены, выбитые в камне. Она остановилась, заподозрив, что это и есть Зал Историй, и стала разглядывать картину, изображавшую погребальный ритуал. Горстка людей возносила на руках мертвого короля слева и королеву справа, а в середине высилась фигура с двумя кривыми клинками в руках, окруженная языками пламени и облеченная властью выше королевской.

Да это же Рыцарь-Дракон, подумала Эль, рассматривая фигуру. Жаль, что здесь нет никаких пояснений…

Нехотя оставив любопытную резьбу позади, она пошла к разверстой двери. Курган еще не кончился - кто знает, что скрывается в глубине? Может, хоть там найдется какое-то объяснение… хоть чему-нибудь.

Дорога вывела ее в огромную пещеру, где текла вода, а под потолком суетились летучие мыши. Одна, а потом и другая стайка налетели на Эль и она со смешком увернулась, уберегаясь от наглых коготков, а потом уставилась на массивное сооружение впереди.

Большая полукруглая стена, серая, украшенная строгой резьбой. Эль пригляделась к условной голове, служившей центром композиции, и подумала, что та чем-то напоминает ей лорда Ловиса в его драконьем шлеме.

Под резной головой виднелись какие-то царапки, даже издалека складывавшиеся в ровные строки. Там что-то написано, воодушевилась Эль и припустила вперед, не обращая внимания на труп очередного драугра под ногами.

Слово будто бы тянулось к ней, шурша, светя царапками. Оно хотело, нет, оно требовало, чтобы его прочли, и Эль прижалась к камню, распластав ладони по его шероховатой поверхности, пытаясь проникнуть разумом в древнюю толщу монумента. Это было не то же самое, что читать живое существо, но в слове была некая сила, некая воля, способная на прикосновение…

Сила. Fus…

Слово было многогранным, оно сияло изнутри, как бриллиант, вспыхивая искрами смыслов. Эль потрясенно заморгала, вдруг различая новые, удивительные стороны концепции силы, которые прежде от нее ускользали.

Кто вложил сюда это Слово? Кто постиг его смысл настолько глубоко и точно? Надеясь на новые откровения, она потянулась и к другим словам, к резким, будто когтем начертанным знакам, но те молчали, пустые и безгласные - такие разочаровывающе обыденные, несмотря на свой суровый, древний вид. Прочесть их она была не способна, а впрочем, уже и не хотела. Хватит с нее и Fus. Она и сама робела задумываться, сколько времени ей потребуется на усвоение новых знаний.

Она обернулась, оглядывая великую пещеру, и наконец-то приметила драугра, на которого прежде, торопясь к стене, чуть не наступила. Поотдаль чернел вскрытый саркофаг.

Тут ведь, кажется, Довакин побывал… Разбросал все. Безобразие.

Эль подошла к окончательно мертвому телу и встала над ним, присматриваясь и приглядываясь. Наведем тут порядок, решила она, и подняла тело на руки, мимолетно изумившись его невесомости - словно вся тяжесть ушла вместе с силой, державшей древнего драугра на ногах. Уложив тело в саркофаг, она сложила его руки на груди и увидела на сухих мертвых пальцах странный оттиск. Такой мог бы получиться, если покойный столетиями лежал, держа в руках некую угловатую тяжелую вещь - книгу или глиняную табличку. Наверняка и этот хранимый груз тоже уволок Довакин.

Она оглянулась на стену и нахмурилась, пытаясь понять, что же она здесь нашла: ответы или еще большую загадку. По всему получалось, что и то, и другое.

Пожав плечами, она решила, что пока что у нее слишком мало сведений для каких-либо выводов, и засобиралась к выходу, но на всякий случай все же сунула нос в сундук по соседству. Увы, и там было шаром покати - Драконорожденный мародер разграбил весь курган. На прощание Эль еще раз глянула на стену и пошла к лестнице, где наверху виднелся второй выход.

Поднимаясь по ступенькам, она вдруг заприметила за водопадиком нечто интересное и козой скакнула через воду, торопясь порыться в добыче. А вдруг хоть этот сундук жадный герой пропустил?

Наконец-то повезло, обрадовалась она, сорвав крышку прочь и выцарапывая из недр золотой перстенек. Добычу она тут же натянула на палец, а потом потащила из сундука прекрасно ограненный рубин и книжечку, пестрившую рисунками и схемами. Книжка была переплетена в замшу и безобразно отсырела в сундуке у водопада, но значки внутри все еще оставались четкими и темными, не поплывшими.

Снова глянув на схемы, Эль уверилась в том, что книга, несомненно, о магии, и призадумалась, как бы ей это прочитать. Боязнь оказаться магически несостоятельной снова вернулась и Рыцарь-Дракон тосковала у разломанного сундука, не зная, на что решиться и как вообще приступить к делу.

В конце концов она сошла с камня у водопада и переместилась на простор пещеры, где все же рискнула опробовать движение рукой, изображенное в книге. Наверное, надо вложить чуток магической силы…

Старательно гоня прочь страхи насчет своей колдовской импотенции, она пробовала снова и снова и в конце концов ей удалось припечатать камни тонкими линиями, которые холодно светились в полумраке пещеры.

И что теперь, задумалась Эль. Знать бы язык, на котором написана книга; наверняка там хоть полслова, но сказано о том, что же такое странное она тут сотворила. А еще хорошо было бы загнать кого-нибудь в этот светящийся круг - просто опыта ради - но тут никого нет, кроме нее самой…

Наступить в магическую загадку она все же не рискнула. Мало ли. Но сам по себе тот факт, что она все же способна к местной магии, уже был приятен, так что, оставив неведомую штуку позади, она уложила книгу в мешок и весело припустила к выходу, на сей раз не собираясь задерживаться.

Вывалившись наружу, она очутилась на карнизе, под которым валялись странные черепа с огромными бивнями, и соскочила вниз, собираясь вернуться в Ривервуд, чтобы прикупить еще еды на дорожку. По кургану она болталась всю ночь и на востоке уже занималась заря - когда она вернется в городок, все как раз проснутся…

Из кустов к ней кинулся какой-то оборванец, размахивавший ножом.

- Деньги давай! - хрипло вопил он. - Деньги!

- Да не вопрос, - согласилась она, а потом кинула ему под ноги еще один светящийся круг: - Смотри как могу!..

А заодно и сама посмотрю, подумала она.

Стоило грабителю дернуться с места, как прямо из земли ударили ветвистые молнии. Круг пропал, остался лишь скрюченный труп. Эль обрадовалась, догадавшись, что разжилась атакующим заклинанием, похвалила себя за упорство в науке и пошла к мосту в Ривервуд.

 

*

 

Лукан Валерий был настойчив и всеже сумел выклянчить у нее шапку с ушами, согласившись отдать за раритет целых тридцать дрейков. Эль, которой головной убор уже надоел, ссыпала деньги в рюкзак, пригладила обкромсанные волосы пятерней и пошла довольная вдоль реки.

Дорога до Вайтрана отняла у нее несколько часов. Рыцарь-Дракон умела ходить быстро, но с учетом того, как много внимания она уделяла всем встречным грибам, цветам и еде, купленной в гостинице Ривервуда, путешествие немного растянулось.

Оглядывая город с возвышенности, она раскритиковала его со всех сторон. Стоит в чистом поле, рва нет, толковых укреплений на переднюю линию не выведено, прямо за невысокой городской стеной - соломенные крыши, которые любо-дорого подпалить даже простым факелом. Если город возьмутся грамотно атаковать, Вайтрану не выстоять - разве что тут каждый боец стоит целой армии. А уж если прилетит дракон…

Эль посмотрела на смехотворные крыши и замок, наполовину сложенный из дерева, и хмыкнула. Ей-то что за беда. Она там жить не собирается. И все же грустно, что норды совсем разучились строить. То ли дело курган.

В Вайтран ее пустили без вопросов и ни о чем не спрашивали, зато внутри стен каждый второй, распознав в ней чужака, начинал хвастаться, что в их славном городе проживает аж сам Довакин, а дом его - вот он, вот он!..

Эль посмотрела на симпатичный, уютный с виду домик, на горючую крышу и невинно спросила:

- А он сейчас тут? А я его увижу? Он, говорят, красивый…

И зарделась.

- Ну, - почесал в затылке бородатый мужик в броне, - не знаю насчет “красивого”… А так-то нет его здесь. Уже пару недель точно не видали, а то и поболее.

- Мм, жалко, - засопела носом Эль и пошла себе дальше гулять по городу.

Забредя в таверну, она наелась и наслушалась новых слухов о том, что тут давно не видали не только Довакина, но даже его хускарла Лидию.

- Да появлялась она тут, - заспорили за соседним столом. - В новых доспехах, странных таких. Но хороша, как всегда.

- И, поди, все так же строга, не приступишься, - заворчал пузатый мужичок. Эль критично осмотрела его брюхо и подумала, что еще немного и этот тип не сумеет приступиться даже к бочонку с элем - живот не пустит.

После сытного ужина она снова отправилась бродить по улицам, набрела на красивое, все в цвету, дерево и выслушала поучительный сказ о том, как Довакин отправился в некое святилище, добыл у почитаемого древа целебный сок и оживил засохший Златолист. В народе, успевшем собраться вокруг, тут же начались споры о том, что все-таки нехорошо было резать великое древо поганым Крапивником и надо было вымаливать и высаживать саженец, а старый Златолист, убитый молнией, - пустить на амулеты и резной трон.

На это тут же нашлись новые возражения. Дескать, грозовая ночь - это царство безумного Шеогората, божка эльфийских нечестивцев, а потому оскверненный Златолист надо было непременно исцелить. Резать же из него трон - это свести ярла с ума, а такое тут никому не надобно.

Кто-то припомнил даже то, что молнией дерево шарахнуло аккурат перед явлением Довакина, и усмотрел в этом некое знамение. Когда спросили, какое именно, ответить не смог и стушевался. И в самом деле, не подозревать же великого героя в том, что он посланец Шеогората. Все знают, что он был ниспослан им милостью Шора, и даже в Совнгарде побывал, и привез оттуда кулич - прямо со стола Исграмора.

Тут у Эль голова совсем пошла кругом и она потихонечку выскользнула из толпы, оставив их спорить в свое удовольствие. Занятые Совнгардом и куличом, про нее все равно все забыли.

Сбоку от Златолиста громоздился перевернутый древний корабль, который превратили в большой дом. Спросив у одного из немногочисленных прохожих, не вовлеченных в спор о Шеогорате, что это за строение, она выслушала еще один рассказ - на этот раз о Йоррваскре и живущих в нем Соратниках, группе бойцов, соблюдающих высокий кодекс чести. Корабль - один из тех, что прибыли из древней Атморы вместе с Исграмором, и именно от него пошел славный Вайтран.

Эль поблагодарила за объяснение и призадумалась, почему ей кажется, что все это немножко ложь. Впрочем, это чувство могло возникнуть и просто потому, что Вайтран не казался ей таким уж славным. Нет, сам по себе он был неплох - симпатичный, освещенный вечерним солнцем, уютный и домашний, - но ее преследовало неотступное чувство, что в тенях этого городка скрывается нечто куда менее дружелюбное. Эль совсем не нравилась перевернутая лодка, а еще больше не нравился замок на горе.

Вернувшись в таверну, она сняла комнатку и устроилась с книгами на кровати. Быстро пролистав пару томов об истории Империи, она взялась за книгу о Драконорожденных и призадумалась над пророчеством, написанным в самом конце: “Проснется Пожиратель Мира, и Колесо повернется, указав на последнего Драконорожденного.”

Помнится, Пожирателем Мира Селвени называла Алдуина. Интересно, спросила она себя, а последний Драконорожденный - это последний по списку из всех нынешних? Или последний вообще?..

 

*

 

То, что Эль однажды прочла, надежно оседало у нее в голове и, как правило, не требовало подновления, а посему таскать с собой уже изученные книги смысла не было. Спихнув их торговцу-скупщику вместе с серебряной вилкой и похищенными у Башнага гранатами, она взялась готовиться к поездке в Винтерхолд: купила еще один пояс, на который навесила пару подсумков и кошельков, прихватила навощенный чехольчик для карты, чтобы путеводная бумажка не размокла под дождем, и заодно разжилась мешочком орехов, чтобы щелкать их в путешествии. Надо же чем-то себя развлечь, пока едешь в повозке через пол-Скайрима.

Немного подумав, она порылась в разношерстных книгах, к которым Белетор уже выставил ее тома об Империи, и взяла себе на дорожку томик под названием “Похититель добродетели”. Нет, ну правда. Чем еще заняться в дороге, кроме как хихикая читать похабень?..

Закинув на плечо полегчавший рюкзак, она довольно порысила к конюшням на выселках: как ей сказали, там можно нанять кибитку до любого города - главное, плати.

Но вот о чем Эль совсем позабыла, шарахаясь в безлошадных горах, так это о некой тотальной нелюбви к ней местных скакунов. Стоило ей приблизиться к конюшне, как лохматые, гривастые коняшки разволновались и стали истошно ржать, будто бы чуя рядом серьезного хищника.

- Жирный трус, - укоризненно сказала Эль, глядя, как толстомясое животное улепетывает от нее на другой конец левады.

После такого даже подходить к повозке смысла не было. Как бы эта телега не перевернулась в канаву вслед за перепуганной лошадью.

Ну и зачем, спрашивается, она приобрела похабень? Идти-то все равно пешком.

Эль припомнила немалое пространство, значившееся на карте между Вайтраном и Винтерхолдом, вздохнула и, поправив на плече рюкзак, пошагала напрямую через поля.

 

========== Глава 4. Дракон-исследователь ==========

 

Бревенчатый частокол под каменным лбом, выступавшим из холма, смотрелся не слишком дружелюбно, но Эль, желавшая изучать мир, хмурым видом не смутилась. После небольшого побоища, закончившегося не в пользу местных бандитов, она прошлась по двору, удивляясь разбросанным костям - огромным, но определенно не драконьим.

Под каменным лбом таился вход, закрытый дощатой дверью, и она недолго думая залезла прямо туда. В глубине обнаружился небольшой рудничный забой, бандиты, ловушки, разлитое повсюду масло (а вот это они зря), а также туша большой, мохнатой зверюги с бивнями и длиннющим гибким рылом.

Эль долго озирала тушу, сменившую в ее сердце недавнего гигантского паука, и мечтала поездить на ней верхом. Но что поделаешь - и этот тоже дохленький…

Порывшись в бандитском имуществе, она нашла книгу, обучавшую магической трансмутации металлов, и с жаром взялась ее изучать. До прихода Эль бандиты не бездельничали и руды вокруг хватало, но результат немного обескураживал. Из хорошего оковалка железа получился кусочек серебра размером с орешек, который в свою очередь стал крохотным зернышком золота. Так и не решив, стоит ли переводить железо на такую чепуху, она сунула зернышко в кошель на поясе и пошла к выходу, кинув долгий прощальный взгляд на тушу.

Она двигалась на север без дорог, прямо сквозь леса и по каменным взлобьям. Она не искала проложенных путей - возможно, люди предпочитали двигаться более удобными и безопасными тропами, но ее не беспокоил холод, не смущали горы и не пугали хищники. В этих безлюдных угодьях, где скакали зайцы и пушился на ветвях нетронутый снег, никто не будет придираться к тому, как она, не моргнув глазом, сожрала пол-оленя - и теперь избавлена от забот о еде на несколько дней.

Шустро двигаясь вперед по рыхлым сугробам, которые здесь уже вовсю заявляли о зиме, она наконец замедлила шаг, увидав впереди камни-гольцы, торчавшие на пригорке. Камни окружали размытую яму, засыпанную снегом, а сбоку виднелись ржавые, побитые временем и погодой инструменты. Изучив мотыги и лопаты, Эль поняла, что набрела на очередные раскопки и заторопилась вниз, интересуясь, что же прячется за тяжелыми дверьми, черневшими внизу, в яме.

Курган, обрадовалась она, увидав уже знакомую архитектуру, и спустилась по лестнице, где сразу же вляпалась в чьи-то кости. Покопавшись в печальных останках, она взялась листать ветхий дневник, худо-бедно сохранившийся в подземелье.

Из записей следовало, что курган назывался Волунруд, а погребен в нем некто легендарный - Квенел, Язык и вождь Языков, в чье существование не больно-то и верили. Незадачливый археолог, чьи кости теперь лежали у Эль под ногами, заходился восторгом от того, что вскоре отыщет захоронение великого предка, и даже подробно расписал, как открыть вход - надо было разыскать здесь же, в кургане, ключи, выполненные в форме любимых меча и топора этого самого Квенела.

Хорошо, поищем, почему бы и нет, подумала она, отбрасывая дневник в сторону. Книжечка прилетела аккурат в голову скелету, сидевшему тут же на церемониальном троне. Тот, не стерпев, распрямился, встал и недовольно заскрежетал зубищами, готовый к драке.

А нежить тут такая же, как у нас, умиленно подумала Рыцарь-Дракон, хватая хрупкого скелета под ребро и швыряя об стену. Интересно, и почему этого Квенела назвали Языком? Какое-то непонятное прозвище. А если это титул, то он совсем уж странный.

Оставив позади рассыпавшиеся кости, она пришла в частично обработанную пещеру, где имелось сразу четыре прохода. Выбрав один наугад, она пошла направо и там - наконец, наконец-то! - впервые увидела драугров живьем. Относительно.

Признаться честно, Эль ожидала от встречи большего. И к тому же нежить оказалась несколько туповата. Светя голубыми глазами, мертвые бойцы торопились вперед по узкому проходу, а ведь и младенец бы заметил, что ровно на выходе устроена каверзная плита, запускавшая ловушку - большую хорошую решетку с шипами, бившую по врагам снова и снова, стоило им лишь наступить на резную панельку. Строго говоря, решетка могла бы считаться великим коварством - проходишь, наступаешь, получаешь сзади шипами по спине и черепу, - но, увы, ходячие покойники разрушили весь этот стройный замысел.

Эль, которую непродуманная защита захоронения лишила интересной драки, со вздохом прислонилась к стене и некоторое время наблюдала, как нежить калечится и убивается о свой же курган. Когда запас драугров исчерпался, она аккуратно переступила через коварную плитку и трупы и пошла посмотреть, что прячется внутри.

В открытом саркофаге сыскался древний меч, в котором Эль сходу заподозрила один из ключей. Было видно, что его отродясь не точили, да и металл совсем дрянь, значит, ковался не как оружие…

Прихватив ключ, она вернулась в центральную комнату и, чтобы не таскать в руках лишнего, пристроила меч в уголок, а потом стала исследовать боковые проходы слева. Большую лестницу, ведущую к главному захоронению, пока не было смысла штурмовать.

Один из проходов привел ее в пустую комнату, где не было ровным счетом ничего интересного, но второй потянул вниз, в новые катакомбы, где в нишах спали драугры. Одному такому она, подкравшись, подложила свой замечательный рунный круг молний и обхихикалась, глядя, как его трясет в узком пространстве.

Треск и шум, конечно, не могли не привлечь внимания и из ниш полезли новые враги. Эль извлекла длинный меч, похищенный еще у бандитов в Хелгене, и пошевелила пальцами левой руки, готовясь кинуть под ноги противнику новый круг.

Руны не подвели, стрельнули искристыми разрядами, холодно осветившими склеп, но драугр оказался посильнее первого и все еще стоял на ногах, глядя на противницу с великим раздражением.

- Faaz! Paak! Dinok! - заругался он, потрясая мечом.

- Извини, не понимаю… - начала было Эль, а потом сообразила: оно разговаривает! Значит, там есть некое сознание… а значит, его можно прочесть и узнать! Или хотя бы выяснить, кем и чем ее только что обозвали.

Но для этого надо приложить к его голове руки - ведь теперь она могла читать мысли только так, - а драугр, серьезное существо, не был похож на того, кто готов терпеть фамильярность.

И все же попробуем, решила она и двинулась вперед, отводя мечом атаку вражеского клинка. Сбив врага на пол, она вцепилась пальцами в сухую голову, но шлем, болтавшийся на древнем черепе, мешал, не пуская ее внутрь. Противник, все еще не выпустивший меча, завозился, собираясь ударить ее по спине, отчего ситуация стала совсем уж суетливой.

Устав от возни, дракон сломал врагу холодную синюшную руку, сорвал с головы драугра защиту и снова облепил жадными пальцами старые кости. Вот… вот оно…

Несколько слов скользнули к ней - боль, позор, смерть, - а следом и несколько коротких мыслей, составлявших весь мир драугра: ждать, охранять, убивать. Голубые глаза погасли, а Эль разочарованно выпрямилась, сидя верхом на трупе. И раньше было ясно, что не стоит ждать от нежити слишком многого, но этот сеанс чтения оказался совсем уж скуп на сведения.

Оставив в покое холодный труп, она поднялась, глянула по сторонам и обнаружила в нише маленькую книжечку. Полистав страницы, она поняла, что это очередной колдовской труд, наверняка способный научить ее чему-нибудь полезному - если она, конечно, освоит эти хитроумные значки. На каких только языках маги тут не пишут, раздраженно подумала Эль, а потом аж облизнулась, увидав вполне доходчивые картинки: похоже, книжечка содержала в себе заклинание, способное на время призывать боевой топор. Руководствуясь картинками, она немедленно начала изучать и пробовать, но все никак не выходило - топор не являлся.

Может, я делаю что-то не так, смирилась она, убирая книгу в рюкзак, брошенный перед боем на землю. Приду в Колледж, там расскажут…

Ну, хотя бы способность вызывать уловленных духов все еще оставалась при ней. Разобравшись мечом и руной еще с парочкой драугров, Эль призвала поглощенного - для компании и освещения. Не то чтобы ее драконьим глазам был нужен свет - они прекрасно приспосабливались к темноте, надо было лишь немного подождать, - но вдвоем было веселее.

Хотя как сказать. Призрачный драугр недовольно плелся рядом и все ворчал: “Paak, paak…” Как Эль узнала из его же головы, это означало “позор”.

- Хорош стенать, - подбодрила она его. - Смотри, там дверь!

- Dinok! - рявкнул драугр и стал ломиться в дверь. Открыть ее он все никак не мог, пройти насквозь - тоже. Ничего-то у него, бедняги, не получалось. Жалея несчастного, безутешно вопившего на своем родном наречии: “Смерть, смерть!”, она любезно распахнула ему дверь, открывавшуюся на себя, и он влетел в просторный покой, где тут же сцепился с другим драугром в жаркой рукопашной. Призрачность, как оказалось, не мешала царапаться и кусаться - правда, и толку тоже не было.

Драугр в рогатом шлеме, восседавший на троне в дальнем конце покоя, зашевелился и встал, принимая негодующую позу. Как смеете вы, говорил весь его оскорбленный вид. Рыцарь-Дракон с интересом следила за развитием событий из темного угла, решив пока не вмешиваться.

Рогатый раздул узкую грудь - тут Эль наконец-то разглядела, что при жизни это была женщина, - и внезапно гаркнул:

- Fus Ro Dah!..

Эль прямо-таки увидела, как катится синеватый вал, отбрасывавший с дороги все, что попадалось, и даже сам воздух. Дерущихся приподняло, шмякнуло об стену и призрачного драугра попросту развеяло. Второй, еле собрав свои кости с пола, потрусил к рогатой, чтобы мстить за обиду.

Весело вы тут живете, давилась смехом Эль в своем уголке, глядя, как недавние союзники сходятся в бою. Драугр попроще наступал, потрясая мечом, рогатая отступала, оттягивая тетиву красивого, тоже в рожках, лука. Стрела, слетевшая с тетивы, впечатала драугра в стену и Эль разом перестала веселиться. К противнице, способной на такой выстрел, лучше отнестись с уважением.

А стало быть, решила Рыцарь-Дракон, заманю-ка я ее в ловушку.

Она отступила обратно за дверь, шмякнула на пол тонкие рунные линии и стукнула по косяку. Топот и треск костей сказали ей, что драугр уже торопится сюда, разыскивая нарушителя покоя.

Круг бахнул, сверкнул молниями и Эль бестрепетно сунулась в это сияние, торопясь срубить рогатую голову, прежде чем та снова что-нибудь крикнет.

Присвоив себе прекрасный, черный с позолотой лук и колчан с десятком стрел, она осмотрела покой и наконец-то отыскала водруженный над троном тупой топорик - еще один церемониальный ключ.

За время всех этих упоительных приключений лестница никуда не делась и, поднявшись по ней, Эль увидела каменный стол, на котором лежали древние инструменты. По обе стороны на стенах виднелась резьба с уже знакомыми мотивами - безымянные люди возносили на руках готовые к погребению тела, а в середине стояли фигуры вроде жреческих. На одной стене это был старец с полумесяцем над головой, крылатый, окруженный летящими совами. На другой жрец выглядел воином, моложе и в доспехах, и в его руках извивались змеи. Эль вспомнила изображение, виденное в самом первом кургане, и подумала, что у этих священнослужителей, кем бы они ни были, кажется, имелась своя иерархия. Змеи, совы… и превыше всех - драконы.

Не без труда отвлекшись от занимательных картин, она сделала то, за чем и пришла, - вложила реплики оружия в особые пазы на тяжелой двустворчатой двери. Получив желанные ключи, тайный замок щелкнул и двери открылись, пропуская ее внутрь.

Обойдя обгорелый труп, скорчившийся в первом полукруглом покое, она углубилась в туннель, где нос к носу столкнулась с очередным драугром. Не дожидаясь, пока тот поднимет шум и начнет вопить: “Позор!”, она скрутила ему голову на жилистой шее, а потом и вовсе ее оторвала. Теперь-то уж точно не встанет, а то с этой нежитью никогда не знаешь…

Высунувшись из туннеля, она увидела камни, ступени и тяжелые сосуды, а за всем этим нагромождением прятался солидного вида сундук и каменный трон, на котором восседал светящийся призрак.

Помня недавнего драугра, который бессильно царапался, не нанося противнику вреда, она рассудила, что и этот призрак не опасен, и смело вышла в зал к духу, надеясь на разговор.

Дух поднялся с трона, принял знакомую недовольную позу - “Кто посмел?!” - а после и вовсе вытащил не пойми откуда меч и топор, такие же призрачные, как он сам. Эль обрадовалась:

- Так это ты Квенел?

- Fo Krah Diin! - гаркнул на нее дух.

Эль перестала сиять и прищурилась, глядя на противника. Кто знает, что такое эти Fo и Krah, но звучало в любом случае неприветливо. Нет бы поговорить, развлечь гостью беседой…

- Нелюбезный ты, я смотрю, - укорила она его, кидая стрелу на тетиву своего нового распрекрасного лука и гадая, способна ли такая атака нанести духу ущерб.

Квенел воздел оружие вверх и грозно стукнул топором о меч, лязгая на всю пещеру. Эль спустила тетиву и с замиранием сердца наблюдала, как стрела пролетает сквозь тело духа, на мгновение нарушив его туманную целостность.

Враг согнулся, скособочился и стало видно, что ему поплохело. Отлично, обрадовалась Эль и кинула рунный круг под ноги драугру, вынырнувшему из камней сбоку. Этого оказалось мало и ей пришлось потратить еще одну из считанных стрел, чтобы добить приставучую тварь. Квенел тем временем уже немного очухался и снова рявкнул:

- Fo Krah Diin!

Да что ж ты сказать-то пытаешься, горе мое, гадала Эль, на всякий случай добывая из колчана новую стрелу. Прочитать его, что ли? Вот только непонятно, как взяться за эту призрачную голову, которую укрывает эфирный же шлем с круто скошенными вниз рогами.

Ясно было одно: общего языка с этим Языком ей не найти. Нехотя Эль отправила в полет еще одну стрелу, а потом добила врага молниями и пошла копаться в сундуке. Там нашлось несколько драгоценных камней, кое-какие древние тяжеловесные украшения и древнее же оружие и доспехи, которые были не в лучшем состоянии. Золотое кольцо способно пережить тысячи лет почти в любых условиях, но кованое железо неизбежно ржавеет и сыплется, а кожа ветшает и гниет.

Забрав из кучи развалившегося в труху хлама золото с камешками, она повернулась направо и ее сердце подскочило при виде укрытых полумраком знакомых царапок. Стена была и тут, этот курган не оставили без памятной надписи, и Эль порысила туда, торопясь узнать, чем же ее порадуют.

Приникнув к стене, она впитала слово Laas - “жизнь”. Оно было таким же сложным и многогранным, как и слово Fus, таким же щедрым на смыслы и оттенки, и Эль снова задумалась, кто же начертал здесь это сокровище. Вот бы с ним поговорить, замечталась она, осознавая, что это наверняка невозможно - неведомый мудрец должен был умереть еще тысячи лет назад.

Пока она размышляла обо всех этих вещах, за ее спиной послышался треск и скрип, и стало ясно, что в кургане все еще шуршит парочка драугров. Почти не глядя, она кинула им под ноги рунный круг и оба нападавших брякнулись костьми, а Эль вернулась к своим раздумьям и созерцанию стены.

Та по-прежнему несла на себе непонятную надпись, содержавшую слово Laas, но сейчас Эль куда больше волновало другое: она размышляла о крике, которым рогатая лучница отбросила двух дерущихся к стене. Fus Ro Dah… Само по себе слово Fus уже являлось силой, способной сдвигать мир, Эль почувствовала это еще тогда, когда только постигла его в кургане. Но чувствовать одно, а видеть своими глазами… они ведь и в самом деле отлетели к стене, те драугры…

Квенел тоже кричал ей нечто трехсложное, гаркал снова и снова. Квенел, Язык и Вождь Языков, говорил слова силы… Только теперь она наконец-то осознала, что таким образом он пытался ее атаковать.

Ей вспомнилась песня, услышанная в таверне: “В его голосе сила из древних времен, пусть знают враги, как наш воин силен…”

Языки, Голоса, Слова и прибившийся к этому Довакин - все это начинало складываться в некую любопытную и отчасти тревожную картину.

Эль поглядела на стену, а потом повернулась к драуграм, валявшимся на полу, и крикнула:

- Фус!..

Ничего. Ничегошеньки. Даже не шевелятся, родимые.

Она разочарованно выдохнула, помотала головой и подумала, что, видимо, не так-то это просто. Топор призвать вон тоже не получилось. Надо найти кого-то, кто объяснит и научит или хотя бы укажет, в каком направлении двигаться, а пока что хватит с нее и рунного круга. Все лучше, чем ничего.

Миновав тела драугров, она перешла мостик и заглянула в уютный тупичок, из которого они вылезли, - вдруг что найдется?

Ниши с костями, похоронные глиняные урны в угловатых узорах, сундук, полный пыльной ветоши, и среди всего этого - безупречно сохранившаяся книга, придавленная изогнутым кинжалом из тусклого желтого металла. Не золото и не медь, подумала Эль, поднимая кинжал и чувствуя, как удобно тот ложится в руку - аж не хотелось выпускать.

И снова она вспомнила резное изображение, где некий местный Рыцарь-Дракон, окаймленный языками пламени, держал в руках подобные изогнутые клинки.

Кинжал был острым и она стала искать, в что бы его завернуть. Расставаться с ним она не собиралась, но и затыкать такой клинок за пояс не стоило: не хотелось остаться без печенки в столь юном возрасте.

Обмотав кинжал какой-то погребальной тряпкой и пристроив в рюкзак, она взялась за рукопись и сразу же здорово удивилась.

“Малый Лабиринт: Шалидор и Лабиринтиан,” гласило название. Удивительное шло следом: “Свою недобрую славу Лабиринтиан получил в начале Третьей эры…”

Эль совсем недавно читала “Краткую историю Империи”, первый и второй тома, и прекрасно помнила, что Третья эра началась с правлением Тайбера Септима, позже возвеличенного до божественного Талоса то ли судьбой, то слухами. Как могла книга, написанная после становления Империи, попасть в этот древнющий курган, который незадачливый археолог не столь уж давно откопал, но так и не открыл запечатанные двери?..

Непонятно.

Но как бы то ни было, а книга-то - вот она, и Эль продолжила чтение. От прочитанного ее даже начало немного потряхивать в волнении. Оказывается, в незапамятные времена в Скайриме был культ драконов и им же служили драконьи жрецы…

Ну точно, местные Рыцари, похвалила себя за догадливость Эль.

Большую часть книги занимали россказни про некоего мага Шалидора, который среди прочих своих дел еще в Первой Эре создал Лабиринтиан - запутанное строение в форме песочных часов, служившее для каких-то непонятных испытаний. Сколько там погибло кандидатов в архимаги Колледжа, никто не считал, но самому Лабиринтиану не было дела до жалких людских судеб. Он нерушимо стоял в веках, и по сей день не сломленный временем, и в честь него древний маг сложил загадочный стишок, который никто не понимал.

“Войдя дважды - выйди лишь единожды,” глумился Шалидор в своем поэтическом произведении. “Изменение приведет тебя к Разрушению; лишь Иллюзии укажут дорогу к Восстановлению; не прибегай к Призыву, но прими призыв.”

Эль призадумалась, понимая, что тут перечислены школы магии, о которых ей говорил еще Викиус, и в то же время ей казалось, что все гораздо сложнее. Если бы речь шла просто о череде препятствий с использованием заклинаний нужных школ, кандидаты в архимаги не мерли бы пачками. Разве что здесь, в Скайриме, в архимаги берут кого попало…

Это была загадка, а загадки она любила. Но сейчас ей было еще рановато пытаться раскусить этот орешек, так что, сунув книгу в рюкзак, она покинула закуток и отправилась в обратный путь, к выходу из кургана.

Лабиринтиан подождет. Тысячи лет стоял и еще постоит, но однажды она обязательно туда придет и разъяснит все эти Шалидоровы фокусы - если не для пользы, то хотя бы просто ради развлечения.

И кто же все-таки подкинул в курган эту книгу, да еще и кинжалом сверху придавил? Возможно, со смешком подумала Эль, тот же, кто подкинул на вершину скалы пять с половиной дрейков, которые по-прежнему сохранялись у нее в рюкзаке.

 

*

 

Оставив Волунруд за спиной, она уходила все дальше на север: снег здесь был глубже, горы пустыннее, а ветер острее. Наткнувшись на разрисованные краской камни, она замедлила шаг, приглядываясь к фигуре впереди и вдруг осознавая, что в фигуре имеются два человеческих роста, а то и больше. Великан!..

Хо-хо, думала она подбираясь поближе и рассматривая синеватого гиганта в скупых шкурах, которого совсем не беспокоил холод. Интересно, думала она, а если он поддаст кому-нибудь этой своей дубиной, что будет? И далеко ли этот кто-то улетит?

Проверять на себе она не стала. Летать Эль любила, но все же не таким образом, а потому оставила великана по левую руку от себя, прокравшись мимо через запорошенные кусты. За кустами ее встретил безлюдный простор и она бодро пошагала вперед, забираясь все выше в горы, пока не увидела в просвете верхушку башенки.

Башенка была сложена из светло-серого камня, украшенного резьбой, а крыша, даже запорошенная снегом, благородно посверкивала металлом на утреннем солнце. Внутри, впрочем, было не так интересно: неприступная решетка, преграждавшая путь, а за ней - платформа с рычагом в середке. Наверняка это спуск куда-то под землю, предположила Эль, подергав запертую решетку и осознав, что у нее не выходит раздвинуть кованые прутья. Может, она и справилась бы, будь они круглыми, но острые плоские штыри резали пальцы.

Оставив башенку в покое, она повернулась, окинув ленивым взглядом заброшенный пустой лагерь по соседству, и порысила вниз, спускаясь к елкам.

Дело в очередной раз шло к ночи и она стала выискивать место для отдыха, вскоре присмотрев себе пещерку под горой. Рыцарь-Дракон вполне могла спать и на снегу, но в этот вечер ей захотелось расположиться с удобством: обустроиться, может быть, даже почитать - а если повезет, то наконец-то еще и призвать топор.

В пещере отирались бандиты. Ну разумеется. Все хорошие места уже разобрали, страннице негде голову приклонить…

С разбойничьим сбродом она покончила быстро и без сложностей, а потом сунула нос в переходы поглубже, где наткнулась на странных и в высшей степени мерзопакостных существ: голых, бледных, остроухих и безглазых. Истреблять их было сплошным удовольствием, а с особой радостью она разобралась с огромной черной бронированной многоножкой, которая, похоже, была этим уродцам вместо домашнего скота. Во всяком случае их грубое оружие и доспехи были сделаны из кусков такого же панциря.

Фу, скривилась Эль, отпихивая тушу, развалившуюся вверх лапками, и пригляделась к светящимся конусам, лепившимся по пещере. Какие-то яйца… они тут еще и размножаются!

Окончательно решив, что ночевать в этой мерзости не станет, она пожалела, что не может просто спалить все это родным драконьим огнем, и стала выбираться наружу, подальше от вони, яиц и растопыренных лапок.

Пробираясь по горам, она увидела внизу некий форт, но спускаться туда не захотела - разве что постояла на скале, разглядывая стены и башни, и раскритиковала местоположение. Что это за форт, к которому так легко подобраться поверху, через скалы?

Или, самодовольно подумала она, это только ей легко. Может, не так уж этот форт и плох. Не все здесь могут лазать по горам, как она, и летать божьими коровками…

Эль расстроенно закатила глаза, наконец-то осознавая, что могла с легкостью попасть в башенку с золотой крышей. Спуститься вниз, посмотреть, что там… Но возвращаться было поздно - слишком далеко. И незачем так уж себя корить. Превращаться в жучка - это совсем не то, к чему она привыкла, неудивительно, что она об этом даже не вспомнила.

Среди ночи она все-таки разыскала для себя убежище в старом заброшенном маяке. С его вершины был прекрасный обзор на море, в котором плавали внушительные льдины, - Море Призраков, так его называла карта. А раз оно совсем близко, значит, и до Винтерхолда осталось не так уж далеко и скоро она прибудет в Колледж.

И давно пора. Эль уже извелась от бесплодных попыток призвать топор. “Не прибегай к Призыву…” Но мало ли что там этот Шалидор написал. Дама топор хотеть изволит и спорить тут не о чем.

 

*

 

По дороге от маяка ей попался целый комплекс башен с золотистыми крышами и еще один заброшенный лагерь, где даже имелись трупы. Нехорошее место, нахмурилась она и решила не лезть на мостки, которые вели в глубины комплекса. Вместо этого она сунулась в башню, стоявшую отдельно от других: судя по всему, та вела вниз, с возвышенности, а именно вниз Эль и было нужно.

Внутри все выглядело ожидаемо - повсюду светлый серый камень с резьбой и золотистый, на диво прочный металл. Спускаясь по лестнице вниз, она наткнулась на пару механических паучков, жужжавших шестеренками и довольно чувствительно ее атаковавших. Разломав инженерную диковинку, она поддела пауку съемную спинку и влезла во внутренности, с удивлением обнаружив там Камень Душ. Так вот как они работают…

Башня была разграблена, сундуки взломаны. Кто-то прошел здесь до нее - возможно, та экспедиция, чей лагерь она оставила наверху. Интересно, позже они ушли внутрь комплекса или те трупы - это все, что от них осталось?..

В закутке на каменном столе она нашла магическую книгу, в которой были инструкции к созданию малого оберега - барьера, способного защитить от чужих магических атак. Этот труд, хвала богам, наконец-то был написан знакомым языком и, следуя указаниям, она тут же начала практиковаться: выставила перед собой руку, сосредоточилась и увидела, как воздух идет рябью и уплотняется. Был ли это полноценный барьер или лишь его подобие, она не знала, но все лучше, чем топор, который никак не призывается.

Спускаясь вниз, она обнаружила еще один разбитый боевой механизм, покрупнее и прилаженный на сферу. Да, тут хорошо прошлись, подумала она, глядя на обломки со следами ударов и копоти, а потом увидела сбоку кусок клинка - некто сломал здесь стальной меч, похожий на тот, что сейчас висел у нее самой на поясе.

Оставив разграбленную, лишенную защитников башню позади, она прошла по ущелью и выбралась на берег моря. Суровое зрелище заворожило ее, потянуло к себе и еще долго она стояла там, глядя, как стынет под снегом тяжелая гладь, неся в своем просторе чистые белые льдины.

С трудом сбросив с себя чары этого места, она пошла дальше, между делом размышляя о том, что пора бы ей найти себе какое-нибудь пропитание. И желательно - мясо. Потратив драгоценную стрелу на круторогого горного козла, она торопливо уселась пировать, пока добыча не превратилась в лед. Сложить костер тут было не из чего.

Той ночью в небе растянулось северное сияние: реющие полосы, наплывавшие друг на друга: красные, зеленые, желтые - неуловимые и неповторимые. Эль глядела в небо и думала о том, что ее желание вернуться домой немного утихло. Здесь, в незнакомом краю, все было интересно и ново, а дом… дом все еще где-то там и однажды она постарается туда вернуться. Но зачем так уж торопиться?..

 

*

 

Путешествуя на восток, она в конце концов наткнулась на очередные раскопки и удивилась: да сколько же в Скайриме археологов? От подсчетов ее быстро отвлекла некая драка, случившаяся внизу, поближе к лесам и мосткам. Эль заторопилась вниз, интересуясь вспышками магии по обе враждующие стороны, но когда она подоспела, все уже было кончено.

Выжившая посмотрела на нее из-под теплого капюшона и приветливо сказала:

- Да благословит тебя Стендарр.

- Было бы славно, - согласилась Эль и посмотрела на тело под ногами. - Кого это ты тут победила?

Про Стендарра она уже слышала, а тело такое видела впервые. Какое-то, мягко говоря, нечеловеческое было у покойницы лицо.

- Это вампир, - с праведным огнем в глазах изрекла собеседница. - Мы, Дозорные Стендарра, посвящаем свою жизнь уничтожению злонамеренных отродий даэдра, а вампиры - одни из них.

Как любопытно, подумала Эль. Она неоднократно слышала истории о ривеллонских упырях; даже сам Люциан с чувством повествововал о том, как однажды забрел в пещеру, нашел в гробу вампира и изъял у него ребятенка, похищенного кровопийцей ради пропитания. Но сколько сама Рыцарь-Дракон ни болталась по родной земле в поисках диковин, вампиры ей так ни разу и не встретились. Вероятно, они не без оснований считали, что знакомиться с драконьим огнем им ни к чему.

- Про вампиров я знаю мало, - сказала Эль, на деле не знавшая о местных кровососах вообще ничего. - Расскажи хоть чуть-чуть. Может, я тоже жизнь посвящу.

- Они исчадия Молаг Бала, Отца Чудовищ, - с готовностью отвечала Дозорная. - Они ночные хищники, не живые и не мертвые, которые прячутся во мраке от солнца и питаются людской кровью.

Ну, то есть все то же самое, подумала Эль, а сама сочувственно покивала головой:

- Кровью, надо же, ужас-то какой.

И тут же некстати вспомнила, как на пару со своим башенным некромантом весело пилила очередной труп для экспериментов и как они сливали кровь в таз: алхимик требовал ее ведрами и говорил, что для удобрений в саду это самое оно. “Лейся, лейся, кровушка,” любил напевать Джонелат… Да какое там напевать. Вопил во всю глотку, гнусный хрыч, и притом весьма немузыкально.

Эх, дом, милый дом.

Наверное, вид у нее стал совсем понурый, потому что Дозорная потянулась к ней и ласково похлопала по руке:

- Не волнуйся, девица. Не надо бояться, Стендарр тебя защитит.

- Ага, - шмыгнула носом Эль, которая вдруг стосковалась по верному некрозавру и всему своему хозяйству.

С трудом отвлекшись от печали по родным краям, она спросила, указывая на леса и раскопанные руины:

- А это что?

- Это Саартал, - пояснила Дозорная. - Колледж там что-то исследует.

- Я как раз ищу Колледж, - оживилась Эль. - Далеко отсюда до Винтерхолда?

Оказалось, что нет. Наконец-то получив четкие указания, она пошагала мимо раскопок и вышла в пустынную заснеженную местность без тропинок и дорог. Путь там обозначали каменные пирамидки, в которых были зажаты длинные тряпицы. Следуя взмахам этих полотен под ветром, она прошла между гор и остановилась, увидев внизу домишки, а за ними - туманный силуэт замка, поднятый на высокий утес.

Ну что ж… Кажется, она все-таки добралась, куда хотела.

 

========== Глава 5. Саартал ==========

 

Какой интересный Винтерхолд, думала Эль. Убогие домишки совсем не соответствовали представительному сооружению на скале, а подойдя ближе, она увидела, что половина селения и вовсе разрушена и сползает с обрыва прямиком в море. К самому Колледжу вел длинный сложный мост, тоже пострадавший от неведомой напасти, но в отличие от деревни державшийся молодцом.

Эль откинула с глаз неровно срезанные волосы и целеустремленно пошагала вниз с горы, думая, как же прекрасно и удачно вышло, что она не поехала на телеге. Страшно представить, сколько всего она могла бы пропустить.

К мосту вела внушительная арка, и Эль с некоторым благоговением прошла под ней, чувствуя, как трепещет в предвкушении сердце (топор!) и с каждым шагом Колледж становится все ближе.

Местами мост был здорово разрушен и она прыгала, перемахивая через опасные места, мельком видя, как зияет внизу чудовищная ледяная пропасть. Однажды, на заре своей драконьей юности, она рискнула прыгнуть вниз с самой вершины башни Ловиса и долго летела вниз к озеру - так долго, что успела не раз пожалеть и прийти к выводу, что сделала это зря. Но в озеро она бултыхнулась без последствий и именно тогда окончательно убедилась, что высота драконам не страшна.

Но обитателям Колледжа, конечно, было неоткуда об этом знать. Когда она доскакала до ворот, то увидела, что у колодца, из которого тянулся синий луч, стоит высокая эльфка-альтмерша и с изумлением на нее смотрит.

- Я Фаральда, - сказала она. - А ты кто такая, безумное существо?

Эль понимала, что обижаться на Фаральду смысла нет. Что еще магичка могла подумать, наблюдая все ее прыжки по разрушенному мосту? Лучше будет скромно представиться и объяснить, что она здесь с самыми благородными намерениями.

- Я Эль. Пришла учиться магии.

- Для чего? - каверзно спросила эльфка.

- Чтобы разгадать загадку Шалидора, - степенно отвечала Рыцарь-Дракон. - И изменить мир к лучшему. Но не чересчур, а очень умеренно.

Фаральда покивала, впечатленная такими амбициозными планами - упоминание Шалидора явно сыграло Эль на руку, - а потом спросила, что же соискательница умеет.

Эль с гордостью сообщила, что знает рунный круг молний, вроде бы знает малый оберег и совсем не умеет призывать топор. Эльфка посмотрела на нее с состраданием и ободряюще сказала, что это ничего, это не страшно. Даже хорошо, ведь есть куда развиваться, да и переучивать ее почти не придется - разве что называть рунный круг просто руной.

- Обычно соискателей принимает Мирабелла Эрвин и проводит ознакомительную экскурсию, - говорила Фаральда, ведя ее во двор, где стояла статуя мага и светил в небо синий луч из очередного колодца. - Но сегодня она занята, а Толфдир как раз собирался давать урок новичкам. Иди в Зал Стихий, пусть он заодно тебя и посмотрит… Зал - это туда, - указала на двери за статуей Фаральда, увидев, как Эль уже раскрыла рот для вопросов.

Заглянув в двери, она увидела симпатичного седого дедулю и трех учеников, которые наседали на старика с требованием попробовать что-нибудь практическое.

- Как я уже говорил, - без труда держал оборону Толфдир, - магия по самой своей природе неустойчива и опасна. Без должного контроля она может вас уничтожить - и уничтожит.

- Но вы же не знаете, что мы умеем! - вопили новички, пока Эль с интересом пялилась на кошачий хвост, раздраженно хлеставший из стороны в сторону под укороченной робой одного из учеников.

- А я вот ничего не умею, - сказала она, с трудом отвлекшись от магнетического хвоста.

Толфдир, заприметив новое и столь разумное лицо, расцвел и поманил ее поближе:

- Подходи, подходи. Уж так-таки и ничего?

- Знаю руну молний, - снова взялась перечислять Эль, - и малый оберег. А вот все прочее под большим вопросом, - элегантно скрыла она свою магическую необразованность. - Определенно требует тренировок.

class="book">- Весьма здравый подход, - еще больше обрадовался старый маг. - Но этих двух заклинаний нам как раз хватит для демонстрации. Подойди поближе, милая, вставай вот сюда… да. А теперь ставь руну. Вы все, - помахал он рукой на учеников, - отступите для безопасности… молодцы.

- Дж’Зарго тоже знает руны, - ревниво заворчал котик, снова поводя хвостом, а остальные двое забубнили нечто, соглашаясь.

- Давай, - кивнул Эль Толфдир.

Она, решив показать себя с самой лучшей стороны, как следует сосредоточилась и бухнула на пол руну, засиявшую тонкими холодными линиями. Маг нахмурился.

- Ну-ка, все отойдите еще дальше, - сказал он, вызвав новое ворчание в рядах. - Давайте, давайте, - не смутился он недовольством. - Сейчас сами все увидите.

И выставил перед собой руку, из которой разошелся в воздухе колеблющийся призрачный щит. Оберег, поняла Эль, вместе со всеми отступая от руны и видя, как колышется в воздухе колдовское марево.

Толфдир поднял вторую руку и метнул в центр руны невеликий комок огня. Та мгновенно рванула, расцветая синими молниями, будто смертельно опасный цветок. Мага унесло в стену и лишь очередной быстрый взмах рукой спас его от превращения в лепешку. Смягчив удар с помощью заклятия, он выдохнул, пригладил растрепавшиеся волосы и сказал:

- Вот об этом я и говорил. В эту руну было вложено достаточно силы, чтобы в клочья разнести мамонта, - он перевел взгляд на Эль и строго сказал: - Избыточно много. Ресурсы надо уметь распределять, а сила подлежит строгому контролю. И чем ее больше, тем строже должен быть контроль.

Эль посмотрела на него, на учеников, стоявших поотдаль с глазами на лбу и волосами дыбом, и наконец-то поняла, что драугры в подземельях были совсем не такими хлипкими, как ей изначально показалось.

 

*

 

Следующие пару недель они вчетвером занимались под руководством Толфдира, а Эль еще и взяла на поруки Фаральда, поскольку у новой ученицы никак не получалось соизмерять силу.

- Она хлещет из тебя, как водопад, - возмущалась магичка. - Так ты быстро обессилеешь, а сперва все нам тут разнесешь. Контроль!..

Эль честно старалась, но энергии рвались из рук сплошным потоком. Ее запасы маны были избыточно велики для начинающего, а заклинания словно творились сами собой, без напряжения, без усилия - здесь, в этом мире, магия была слишком отзывчива и подвижна, чересчур податлива для Рыцаря-Дракона, привыкшего к большему сопротивлению среды.

Справиться с этой силой никак не получалось, а между тем пару раз все чуть не кончилось плохо: один раз она сильно шмякнула об стену бедняжку Брелину, а в другой день до синевы обморозила Онмунда, поскольку тот не удержал барьер против ее атаки холодом. Парню не помогла даже легендарная устойчивость нордов, позволявшая им бегать в снегах полуголыми. И барьер, и морозящий луч были заклинаниями потоковыми, основанными на концентрации, но в случае с Эль концентрация требовалась, чтобы умерять поток, а не нагнетать его.

Маги даже собрали целый консилиум, гадая, что же им делать с проблемной ученицей. Было предложение надеть на нее ограничители, которое отмел сам архимаг Савос Арен.

- С ума сошли, - запретил он. - Так она научится аккумулировать энергию в еще больших количествах. Снимете ограничители - и готов второй Великий Коллапс. Учись смирять собственную силу, - повернулся он к Эль, тихонько сидевшей поотдаль. - Твоя проблема не в магии, а в голове.

А он прав, думала Эль и, сделав выводы, честно попыталась не быть лучше всех и не показывать на каждом шагу, насколько она сильна и прекрасна. Занятия пошли на лад, а Фаральда, посмотрев, как чинная, сдержанная ледяная сосулька при ударе едва качнула мишень, наконец-то удостоила ее похвалы.

Соученики даже начали думать, что этот пугающий переизбыток силы был явлением временным, аномальным, а теперь Эль вернулась к своему обычному состоянию. С временем это мнение подхватили и некоторые учителя, а Финис Гестор, мастер Призыва, и вовсе с самого начала чужих восторгов не разделял и считал ее полной бездарью. Эль так и не смогла призвать топор, как, впрочем, и что-либо иное.

- Ну, хоть фамильяра призови, - кисло говорил он. - Это же детский уровень! Поднапрягись, дарование!..

Но Эль была безнадежна. Ей удалось обрадовать Финиса лишь один раз, когда Дж’Зарго, вдруг ощутив в себе охотничий раж, добыл в подземелье злокрыса. Мастер Призыва дохлое животное тут же отобрал, сунул Эль под нос и сварливо велел оживить, явно не надеясь на успех.

Злокрыс облекся синим светом, встал и зашевелил своим мерзким носиком, принюхиваясь к запахам живых.

- Хм, хм, - Финис допустил на тонкие губы улыбку. - Ну, это уже что-то.

Вернувшись в башню общежития, где ей, как и прочим, отвели личную комнатку, она похвасталась перед Дж’Зарго синим злокрысом и выслушала ответную похвальбу о том, что скоро он выучит все заклинания экспертного уровня.

- Вот прямо все? - поддела она его.

- Все, - нагло заявил кошак и встречно изгальнулся: - А глупая Эль может даже не надеяться. Огонь ей не подчинится.

Тут он был прав. Фаральда, изумлявшаяся ее прекрасным сосулькам и ослепительным молниям, уже сломала всю голову, пытаясь понять, как научить Эль родить хоть крохотную искру огня. На все жалобы магички нелицеприятный Финис неизменно сообщал Фаральде, что бездарность уже давно принято именовать бездарностью, а вовсе не скрытым потенциалом.

Правда колола глаза, но Дж’Зарго был прав: огонь ей больше не подчинялся. Ей, дракону…

Эль села и затосковала, гладя дохлого злокрыса, уютно свернувшегося у нее в ногах. Дж’Зарго посмотрел на нее, сочувственно поурчал, а потом вручил спертый с кухни пончик.

- Пусть Эль не горюет, - сказал он. - Пусть съест пончик.

- Спасибо, - проворчала она и стала жевать угощение. Пончик быстро проскочил внутрь и улегся в животе так же уютно, как злокрыс в ее ногах, а Эль размякла и стала с куда большим теплом смотреть на весь мир и вредного кота. Пусть Дж’Зарго был существом самолюбивым и склонным к соперничеству, но к ней он относился с симпатией. Впрочем, у нее сложились неплохие отношение почти со всеми, кроме архимага, который держался наособицу, и неприятного альтмера по имени Анкано. Этот эльф даже не принадлежал к Колледжу, а был представителем Талмора, фигурой подозрительной и навязанной извне. Эль старалась его избегать, поскольку он раздражал ее на животном уровне, и она боялась, что однажды эта неприязнь выхлестнет из нее в виде какого-нибудь убойного заклятия. А политический труп тут никому не нужен.

Толфдир, добрая душа, без сомнения, был всеобщим любимым учителем, но еще больше него Эль нравился хранитель Арканеума, библиотекарь Ураг гро-Шуб. Старый орк был бесконечным источником ворчания, колкостей и сведений, и библиотека быстро стала ее самым любимым местом в Колледже. Тут было что почитать, было что изучить и было с кем приятно побеседовать, а что еще надо для счастья? Разве что небольшая драка время от времени, а для этого у Урага имелся топор.

- Опять звенят, - закатывал глаза Финис, слыша, как на вершине башни сшибаются в бою старый библиотекарь и необучаемая бездарь.

Вспомнив счастливые часы, которые она проводила дома в алхимических экспериментах и возясь с чарами, она и здесь обратилась к этим искусствам - и быстро скисла. Читая ученые труды, отобранные для нее Урагом, Эль выяснила, что почти все те грибы и цветы, которые она жевала по дороге, и впрямь несли в себе искры силы и могли быть использованы для зелий, - но эти искры были слишком слабы, чтобы оказать воздействие на драконий организм. На это оказались не способны даже готовые зелья посильнее, что было отчасти хорошо, ведь яды ее не брали. Но это же было и плохо, поскольку напрочь отрезало ее от прекрасного мира алхимии, где были зелья лечебные, зелья улучшающие и повышающие почти все на свете, зелья, позволявшие становиться невидимой и дышать под водой…

Рассказывать об этом кому-либо она не рискнула. Вполне было достаточно и тех странностей, которые уже не получилось скрыть; добавлять к ним новые загадки не хотелось, особенно когда вокруг вьется столько любителей экспериментировать.

С заколдованными предметами тоже все было не слишком гладко. Сергий Турриан, мастер зачарования, создавал кое-что на продажу, так что в его мастерской она видела и щиты, укрывавшие от стихий и магии, и кольца, укреплявшие здоровье, и те самые робы, в которых ходили все в Колледже, - робы, позволявшие быстрее восстанавливать магический резерв. Она тоже носила такую, но не ощущала никаких различий с лисьими хвостиками, в которых сюда пришла.

Чем дальше, тем больше ей начинало казаться, что ее окружает некий незримый кокон. Он держал ее собственные умения внутри нее, обращая любое принесенное из Ривеллона заклинание вглубь, и не пропускал к ней добрую половину внешних магических воздействий. С материей дело обстояло иначе; во всяком случае, когда Дж’Зарго стукнул ее по голове мороженной рыбой, это было вполне ощутимо.

Нет, об этом коконе точно не стоило говорить. Если маги узнают, она быстро превратится из ученицы в подопытную. Все они были милейшими людьми - если не считать Анкано, - но Эль знала в своей жизни достаточно магов, чтобы не слишком им доверять.

 

*

 

В одно прекрасное утро Толфдир собрал их четверых и погнал в поля, говоря, что впереди их ждет увлекательное исследование. Ученики потянулись за ним, щурясь на яркий снег и выспрашивая, что же задумал учитель.

- Куда мы идем? - интересовался Дж’Зарго, натягивая капюшон и сужая зрачки в щелочки.

- В Саартал, - сказал Толфдир. - На раскопки.

- Да я же там была, - обрадовалась Эль. - Ну, не внутри. Просто мимо проходила. Там еще Дозорная вампира убила.

- А теперь нас пустят внутрь, - ликовала Брелина. - Так интересно, это же такой древний город…

- Мы раскопали курганную часть, - провозгласил Толфдир, бодро хрупая по снежку. - Покажете себя в деле.

- Там нежить? Мы будем драться? - приятно заволновались ученики.

- О, какое там, - отмел глупую идею маг. - Вы будете расчищать, изучать, проверять и каталогизировать!

- Э-э, - скисла молодежь.

Эль подумала, что в процессе каталогизирования вполне можно осторожно отползти в сторонку и пойти изучать курган в свое удовольствие, а потом, если спросят, сказать, что заблудилась. Как-никак ей сам Акатош приказал идти, искать и действовать, а с божественными велениями лучше не спорить.

И к тому же это ведь Саартал, с увлечением думала Эль. Роясь в библиотеке в поисках любых сведений о драконах и Драконьем Культе, она снова и снова наталкивалась на странную пустоту: их почти никто не изучал. Двемеры, айлейды, планы Обливиона - все было предметом пристального внимания и тщательных исследований, но драконов упорно игнорировали, словно их никогда и не было. Век за веком, эпоху за эпохой курганы и храмы лениво грабили или хоронили там своих, но крайне мало было тех, кто действительно пытался изучить опасные руины или прочесть резкие знаки, начертанные в камне будто бы когтем. Многие и вовсе думали, что драконы были просто животными, безмозглыми хищниками, а сам культ, некогда создавший историю и оседлый рельеф Скайрима, предали необъяснимому забвению.

И вот среди этой странной пустоты ей все же удалось раскопать труд об Азидале, мастере-зачарователе и драконьем жреце, написанный бардами Солитьюда.

Родившись и возмужав в Саартале, Азидал оставил родной город, где у него были жена и ребенок, и ушел учиться искусству зачарования у меров. Когда через три года он вернулся, то обнаружил, что Саартал разрушен, а близкие мертвы, и с тех пор его целью стала месть эльфам, сотворившим это злодеяние. Он учился у всех, кто мог дать ему хоть крупицу знаний, - у двемеров, айлейдов, кимеров и альтмеров, - а позже, когда вновь прибыл из Атморы Исграмор, Азидал встретился с ними у руин родного города и предложил союз. Зачарованная им атморская сталь крушила эльфов и несла Соратникам победы, и Азидал наконец-то осуществил свою месть.

Но жажда познания по-прежнему влекла его, не давая успокоиться, и, истощив науки эльфов, он обратился к драконьим рунам. Он заслужил себе место среди драконьих жрецов, но и этого было ему недостаточно - и он приник к Обливиону, где нашел и власть и безумие. Одни говорили, что он исчез в планах даэдра, другие - что он был предан другими жрецами и заточен глубоко под Саарталом. Скаалы с Солстхейма передавали легенду о том, что Азидал бежал на их остров и был запечатан там в кургане Колбьорн.

Было бы любопытно найти в Саартале этого самого Азидала, думала Эль, шагая по снежку. Попутно она в очередной раз пыталась понять, как увязать вместе Исграмора, Драконий Культ и засилье эльфов в Скайриме. Все это не могло существовать одновременно - и все же, получается, существовало. Исторический узел, затянутый четыре с половиной тысячелетия назад, упорно не поддавался никаким попыткам его распутать, а Песни Возвращения - те, что удалось найти, - все как одна повествовали лишь о стычках Исграмора с мерами. Ни слова о культе, ни слова о драконах. Снова пустота, снова молчание. И, как Эль уже успела выяснить, маги Колледжа знали об этом лишь немногим больше нее, так что расспрашивать Толфдира, бодро направлявшего их к раскопкам, было бесполезно.

 

*

 

Толфдир пристроил ее в помощники к Арниэлю Гейну, а тот в свою очередь погнал ее в грязные закоулки - искать любые безделушки с зачарованием, чтобы Колледж мог их изучить. Исполнившись ответственности и чувства причастности к науке, Эль пошла по кургану и, конечно, почти сразу влипла в историю - добыла с резной стеночки амулет и этим заперла себя в пещере. В процессе ее освобождения, которым руководил Толфдир, за стеночкой открылся тайный проход, куда Эль вместе со старым магом и направилась.

- Это будет тебе хорошим уроком, - поучал ее по дороге мастер. - Осторожность и внимательность! И мы будем осторожны и внимательны.

Эль кивала, а сама думала - ага, как же. Ее седой бородой не обманешь. Уж она-то хорошо знала этот авантюрный огонек, который горел сейчас в глазах Толфдира.

Они вошли в небольшой покой, уставленный саркофагами, и Эль вдруг одолело странное чувство, будто ее схватил и держит сам воздух. Время остановилось, осыпаясь вокруг незримыми пылинками, и краем глаза она увидела Толфдира, невозможно замершего на полушаге. Время стояло, а пылинки все сыпались и сыпались, стирая из мира весь цвет.

Некто в капюшоне, не молодой и не старый, возник прямо перед ней и испытующе уставился в глаза.

- Слушай меня как следует, маг, - сказал он холодно. - Твое появление здесь запустило цепь событий, которые уже нельзя остановить. Суждение и приговор еще не вынесены. Пока что я лишь даю тебе предупреждение. Орден Псиджиков верит, что тебе хватит сил предотвратить катастрофу. Ступай осторожно и знай, что Орден следит за тобой.

Эль моргнула и увидела, что неведомый посланник исчез, а в мир снова вернулся цвет и ход времени.

- Что сейчас… - забормотал Толфдир. - Готов поклясться, я что-то…

- Тут был какой-то тип, - наябедничала Эль, не видевшая особого смысла это скрывать. - Сказал, что он из Ордена Псиджиков, а впереди опасность.

- Как удивительно! - пришел в восторг старый маг. - Псиджики не имеют никакого отношения к этим руинам. Да и вообще их уже сто лет никто не видел. Думаю, ты можешь рассматривать это как комплимент. Они говорят лишь с теми, кто, по их мнению, этого заслуживает.

Эль пожала плечами, а потом подумала, что появление типа в капюшоне почти наверняка связано с чем-то в катакомбах Саартала. Если бы вопросы были лично к ней, залетному дракону, эта встреча состоялась бы на два месяца раньше.

- И он сказал, что впереди опасность? - радовался Толфдир. - Надо поскорее пойти посмотреть!

Да. Кто бы сомневался. Осторожность и внимательность - наше все.

Они полезли по катакомбам и вскоре пришли в круглый зал, полный саркофагов. Когда Эль прибила все, что из них полезло, Толфдир довольно покивал, сказал, что она вполне готова к полевой деятельности, и отправил ее вперед на разведку, а сам остался изучать круглую погребальную комнату, где захоронения рядами уходили в глубокий колодец под решеткой.

- Ступай осторожно, - напутствовал он ее, будто бы нарочно повторяя за псиджиком, - я скоро тебя догоню.

Эль, довольная, что ее наконец-то выпустили из-под надзора, пошла вперед, роясь по углам и убивая драугров. Сосульки их не больно-то брали, молнии были все же поэффективнее. Жаль, огненные чары ей уже неподвластны, вздыхала Рыцарь-Дракон. Против нежити еще не придумали ничего лучше пламени, если, конечно, не считать простецкого удара черепом о каменный угол. Такую тактику она тоже применяла - регулярно, с удовольствием и вполне успешно.

Набрав доисторических золотюлек и камешков, она добралась до постаментов с китами, змеями и птицами. Несложная загадка, которую представляли собой картинки, была быстро решена, дверь в конце прохода открыта, и тут ее догнал Толфдир, весь покрытый пылью и довольный.

- Пока что все тихо, - доложила она. - Ничего опасного не видно.

- Ну, еще не вечер, - не унывал маг.

Очередная дверь пропустила их на лестницу, убегавшую вниз, и там, за проемом стало видно некое странное сияние.

- Возможно, это оно, - предположила Эль, после чего Толфдир тут же потянул ее себе за спину. Старик вовсе не хотел рисковать неопытной ученицей. Эль даже стало немного совестно, что она прикидывается хрупкой былинкой и морочит всем голову.

Однако внизу и в самом деле хранилось нечто. Здоровенный шар, окруженный волнами бирюзового поля, плавал в воздухе над светящейся платформой. Драугр в рогатом шлеме, сидевший за каменным столом, встал, едва они попали в его поле зрения. Возможно, он охранял этот странный артефакт, а, может, просто прикипел к его силе и не желал пускать к источнику посторонних. Так или иначе, все понимали, что схватки не избежать.

Быстро выяснилось, что на нежить не действует ничего из их арсенала. Поле, подобное тому, что окружало шар, надежно облекало сохлую фигуру драугра, не пропуская ни одну из атак. Еще один носитель кокона, подумала Эль. Может, им даже нашлось бы о чем поговорить, обсудили бы волшебные барьеры и загадки мироздания…

Не тут-то было.

- Отвлеки его! - крикнул Толфдир. - Я отсоединю его от шара!

- Эй, ты, - сказала Эль врагу и помахала руками. А что? Ее попросили отвлечь, она отвлекает.

Нежить повернулась к ней, светя бледно-голубыми глазами. Эль вспомнила, что недавно узнала много новых слов, и выдала:

- Faaz! Paak! Dinok!

Противник, все еще облеченный бирюзовой аурой, заторопился к ней, скрежеща зубами, - их скрип был слышен даже сквозь гул, шедший от шара. Краем глаза глянув в сторону Толфдира, Эль увидела, что маг здорово увлекся шаманством вокруг артефакта и вообще не замечает, что она творит.

Она все еще не была уверена, кто им встретился - а вдруг это тот самый Азидал? Но кто бы он ни был, драугр общаться не желал, а хотел ее немедленной смерти, так что пришлось разобраться с ним по-простому - взять за плечи и хряпнуть об угол, тем более, что его странная защитная аура как раз померкла.

- Так-то лучше, - проворчала она, услышав приятный уху хруст. Где-то вдалеке вопил Толфдир - кажется, он призывал ее поскорее разобраться с врагом. Уважим старика, решила она и наклонилась к драугру, чтобы окончательно свернуть ему шею.

Стоило ей крутануть сохлый череп, как голова нежити отвалилась, а тело вспыхнуло прямо под ней, чего прежде с драуграми не случалось. Эль кувырнулась в сторонку, гася пламя и охлопывая ладонями волосы. Она не сразу поняла, что закатилась прямо на светящуюся платформу, и теперь шар висит над ней, гудя и поворачиваясь, светя в глаза странными значками и символами.

- Девочка, выбирайся поскорее! - заволновался Толфдир.

Эль жадно глянула на шар, зачарованная изящными письменами, но все же выползла наружу и поднялась на ноги.

- Что это такое? - спросила она, восхищенно озирая артефакт.

- Не знаю! - радостно отвечал маг. - Вот как мы поступим. Беги в Колледж и расскажи все архимагу. Это потрясающая находка, которая, - воздел он палец, тщась изобразить строгость, - может быть опасна.

Тут он наконец-то заметил плачевный вид ученицы и обеспокоился:

- Где это тебя так подкоптило?

Эль с видом ябеды указала на драугра:

- Он загорелся.

Толфдир тут же заинтересованно потрусил к нежити.

- Смотри-ка, голова отвалилась! - обрадовался он, а потом строго прокашлялся. - То есть… кхм. Какая интересная штучка.

И наклонился, чтобы снять с опаленного тела продолговатую подвеску.

- А это часом не Азидал? - спросила Эль заветное.

- О нет, - замотал головой учитель. - Если память меня не подводит, это один из сыновей Гаулдура… Ты вот что, передай подвесочку Сергию, а еще поговори с Урагом, спроси книгу “Утерянные легенды”. Да-да, маг Гаулдур и его сыновья… Беги. И палочку возьми!

- Какую палочку? - удивилась Эль.

- Посох, - махнул рукой Толфдир, указывая на стол.

Она подхватила легкий изящный посох из светлого дерева и припустила к дверям в дальней стене, чувствуя оттуда некий зов. Похоже, там скрывалась еще одна Стена Слов.

Интуиция не подвела и вскоре Эль узнала кое-что новенькое. Слово Slen, “плоть”, отпечаталось в ее голове, а вся прочая надпись, как обычно, осталась загадкой, еле читаемой, полустертой временем.

Что ей было известно из библиотечных книг, истово сберегаемых Урагом, так это то, что надпись была сделана на драконьем языке. Эль засопела, недовольно глядя на значки и гадая, что же они в себе таят, но стена оставалась непреклонна: “Ты не прочтешь меня, дремучее, необразованное существо. Не прочтешь, и точка.”

Впрочем, рассудила Эль, вряд ли надпись была сотворена самими драконами - трудно представить одного из них в этом подземелье. Возможно, ее начертал кто-то из Драконьего Культа, но также не исключено, что надпись была сделана теми, кто использовал драконий язык за неимением собственной письменности - атморцами, приспособившими чужие постройки для своих нужд и захоронений. Толфдир говорил, что Саартал был первым нордским поселением в Скайриме, но о каких именно нордах шла речь? О тех, что вернулись с Атморы, или о тех, что никуда и не уплывали? Существовал ли в Скайриме Драконий Культ до появления атморцев?

Из того, что ей удалось найти в книгах Арканеума, она выловила следующее: норды жили в Скайриме еще в незапамятные времена, а бок о бок с ними обитали двемеры, глубинный народ, и фалмеры, снежные эльфы. Некоторые норды отправились искать удачи в дальних краях и осели в Атморе, на многие поколения прижившись на этом зеленом континенте. Но со временем Атмору начали накрывать льды и тогда ее жители отправились обратно в Тамриэль, где взялись отвоевывать себе пространство для жизни.

Стоило атморцам потянуться в Скайрим, как громыхнуло несколько войн; в числе прочих в те времена разразилась и полумифическая Драконья Война. Оправдания этим безобразиям были самые обычные: драконы угнетают добрых людей, их жрецы поголовно чудовища и жестокие тираны, а меры и вовсе нечисть, мерзкая и подлая по самой своей натуре. Что было действительно любопытно, это то, как горстке людей удалось истребить несколько рас, одна из которых была непредставимо выше, чем простые смертные.

Но ответа на все эти вопросы не было, как не было в Арканеуме и большей части Песен Возвращения.

Однажды она, не особо надеясь на удачу, расспросила Урага о кургане в Ривервуде, интересуясь, не слышал ли он о какой-либо тамошней находке. К ее удивлению, оказалось, что слышал, да еще как. То, что беспринципный мародер, рекомый Довакином, похитил у драугра из черного саркофага, называлось Драконьим Камнем и ценность имело немалую. Это была табличка с картой, отмечавшей драконьи захоронения, и благодаря ей были найдены и раскопаны кое-какие могилы, а кости разбиты, чтобы драконы не смогли возродиться уже никогда.

- К-как это? - тряско спросила Эль, боясь услышать ответ. Ситуация в Скайриме оказывалась даже хуже, чем смотрелась изначально.

- Когда Алдуин вернулся, - стал рассказывать орк, - он начал поднимать своих сородичей, которых захоронил Драконий Культ. Видишь ли, их трудно убить насовсем. Пока целы кости и душа на свободе, есть возможность вернуть дракона в мир. Именно поэтому так ценят Драконорожденных - некоторые из них способны поглощать драконьи души, отрезая им дорогу к возвращению. Вот люди и стали разорять курганы, - Ураг помолчал и ворчливо добавил: - Даже и не знаю, как к этому относиться. Как-то оно нечестно получается.

Ну, орк - он и есть орк. Вечно ищут славной битвы, не любят действовать исподтишка. Мнение Урага ее вовсе не удивляло, как и его недовольный вид. Не удивляло, но и не обманывало. Он скорбел не по уничтоженной расе, а по утраченной возможности сойтись с достойным противником.

- Ты его когда-нибудь видел? - спросила Эль, подавляя дрожь в голосе. - Лейфа?

- Как не видать, - ухмыльнулся орк. - Приходил к нам, Древний Свиток искал. Я его к безумному Септимию отправил. Вот уж не знаю, что после было.

- А зачем ему Свиток?

- Он мне не доложил, - фыркнул Ураг. - Вообще парень, надо сказать, тот еще балабол, но про важное молчать умеет.

- А как орать, так он первый, - непримиримо сморщила нос Эль, уже успевшая посредством книг выяснить, что такое Голос и кто такие Языки.

- Призвание такое, а ты чего хотела? Хотя понимаю твой скепсис. С таким драться - сплошное мясо, никакой радости, - снова недовольно помрачнел орк. - И если все-таки сгинул он - плакать не стану.

- Почему сгинул? - удивилась Эль.

- Ходили слухи, что он в святилище Боэтии резню устроил, - качнул головой Ураг. - А после пропал где-то на Солстхейме. Глаза не мозолит, закон не нарушает. Народ доволен. Песни поют по тавернам, гордятся героем.

- А ты нет? - поддела его Эль.

- А я не норд, - фыркнул Ураг.

 

*

 

Она вернулась в Колледж, передала Сергию подвеску, а архимагу - послание Толфдира о странной находке, после чего Савос Арен отправил ее в библиотеку - поискать в книгах хоть какие-то зацепки, что бы это могло быть.

На пути в Арканеум ее перехватила Фаральда и поспешно зашептала, чтобы Эль береглась Анкано.

- Между нами говоря, - бубнила эльфка, - ходят слухи, что никакой он не советник, а самый настоящий талморский шпион. Не разболтай ему чего-нибудь лишнего. Может, я и зря волнуюсь, но чуть-чуть бытовой паранойи еще никому не вредило.

- Это уж точно, - согласилась Эль. - Спасибо за предупреждение.

- Всегда пожалуйста, - обрадовалась Фаральда и тут же сморщилась: - Что у тебя на голове? И было-то не очень, а теперь совсем никуда.

Эль пощупала волосы, частично обгоревшие из-за вспышки, и печально пожала плечами.

- Ужас, ужас, - неодобрительно качала головой альтмерша. - Зайди попозже, я тебя красиво подстригу.

- Магией? - с сомнением спросила Рыцарь-Дракон.

- Ножницами. Хобби у меня такое, - усмехнулась та.

- Ладно, - с куда большим энтузиазмом откликнулась Эль и Фаральда наконец-то отпустила ее к Урагу.

Орк встретил ее на удивление приветливо и с предвкушением потер руки.

- Что такой счастливый? - подозрительно спросила Эль, глядя, как библиотекарь щерит клыки в свете свечей.

- Знаю, зачем пришла, - сощурился он. - Слухи тут разносятся быстро. Тебе нужны сведения, а их, видишь ли, украли. И теперь, солнце, я отправлю тебя добывать мои книжечки, - тут Ураг совсем уж расплылся в ухмылке. - Деваться-то тебе некуда.

- Говори подробно, - велела Эль, понимая, что орк ликует не без оснований, а ее ждет новое путешествие. Не то чтобы она возражала.

- Орторн сбежал к Вызывателям и утащил с собой несколько томов, - фыркнул Ураг с негодованием. - Что-то вроде подношения… Архимаг вечно закрывает глаза на такие вещи, сижу тут обобранный и обкраденный, - надулся он. - Так что вперед, ноги в руки и пошла в крепость Феллглоу. Принеси мне “Ночь слез”, “Фрагмент: об Артейуме” и “Последний король айлейдов”.

- И где крепость? - Эль потащила из кармашка карту.

Ураг отметил местоположение жирной уверенной точкой. Крепость находилась не так уж далеко от Вайтрана, пара дней пути на восток, и Эль подумала, что, наверное, стоит пойти другим путем, не через Саартал, а вдоль берега моря и дальше мимо форта Кастав. Интересно же, что попадется по дороге…

На выходе из Арканеума ее перехватил Анкано, о котором ее уже предупреждала Фаральда.

- В чем дело? - спросила Эль, напустив на себя занятой вид.

- Ты была в Саартале, - альтмер сощурил свои ядовито-желтые глаза. - Вы кое-что там нашли.

- Незачем рассказывать мне то, что я и сама знаю, - ответила она, даже не пытаясь быть любезной. Да и к чему церемонии? Если дело дойдет до политического трупа, так тому и быть. В море всем хватит места.

Анкано вспыхнул от ее ответа, но быстро взял себя в руки.

- Толфдир, разумеется, предоставит мне полный отчет, - высокомерно протянул он. - Находка, ради которой ученицу отправляют обратно одну…

- Я могу за себя постоять, - сообщила Эль, глядя ему в глаза и думая: ты даже не представляешь, на что я способна, жалкий эльф.

Или, скисла она, была способна раньше…

В любом случае смысла скрывать сам факт находки не было. Как справедливо заметил Ураг, слухи тут разносились быстро, а странный шар почти наверняка приволокут сюда. Если начать врать, Анкано это быстро выяснит, так какой смысл утруждаться?

- Фаральда зовет меня на стрижку, - Эль потрясла обгоревшими волосами и настороженность в глазах Анкано сменилась скучающей насмешкой. - Если вопросов больше нет…

- Не буду отвлекать, - высокий эльф с издевкой отступил с дороги и Эль прошла мимо, гордо неся знамя суетной девицы - лучшую в мире защиту от подозрений.

Впрочем, стрижка ей и впрямь не повредит.

 

*

 

Отдохнув и выспавшись после саартальских приключений, она собралась в дорогу и пошла сдавать Урагу на хранение свои сокровища: кинжал, золотишко, посох драугра. Дж’Зарго, копавшийся в ее вещах и уже успевший кое-чему приделать ноги, не внушал ей особого доверия.

- О, какая интересная палочка, - оживился Ураг при виде посоха. - Сергий наверняка захочет ее изучить.

- Пусть изучает, - милостиво согласилась Эль. - А что скажешь насчет этого? - спросила она, предъявляя кривой кинжал, который, как она считала, некогда принадлежал одному из местных Рыцарей-Драконов.

- Прекрасная сохранность, - оживился он. - Где нашла?

- В кургане Волунруд, - не стала скрывать она. - Мне кажется или он относится к Драконьему Культу?

- Тебе не кажется. Хотя странно, что ему делать в Волунруде? Этот курган долгое время управлялся вовсе не культом… - Ураг придирчиво повертел кинжал. - Надо же, в идеальном состоянии.

Да, подумала Эль. Книга о малом Лабиринте тоже в идеальном состоянии. И до сих пор неясно, как она вообще там оказалась.

- Ах да, - вспомнила она. - Толфдир кое-что говорил. Он нашел кусок амулета и упоминал про Гаулдура. Сказал найти книгу “Утерянные легенды”.

- Да ты что, - орк встрепенулся при упоминании древнего имени. - Ладно… иди пока. А я тут поизучаю насчет Гаулдура, - и он увлеченно зарылся в кипы томов, откуда на миг вынырнул с суровым видом: - Вернешься с моими книгами - тогда расскажу.

 

========== Глава 6. Маска скорби ==========

 

Дорогу от Винтерхолда заметало снегом. Побережье, лежавшее по левую руку, было суровым и белым, а дальше в море качались огромные льдины и ютились островки. Эль вспомнила похоронное сооружение, которое виднелось с башен Колледжа, и в очередной раз подумала, что надо бы как-нибудь туда наведаться. Ее, конечно, предупреждали, что там все обсидела нежить, но ведь тем интереснее…

По пути она наткнулась на следы стычки: в снегу валялся околевший, до нитки обобранный труп, а рядом стыла утыканная стрелами туша лошади. Эль походила вокруг, подумала, а потом сотворила заклинание, поднимавшее мертвых. Лошадь, захрустев мороженным мясом, подобрала под себя холодные ноги и встала. Теперь этот остов стоял перед Эль, покачиваясь и мутно глядя в никуда застывшими глазами.

Ехать было не слишком удобно. Лошадь послушно двигалась вперед, шатаясь на мертвых ногах и равнодушно подчиняясь поводьям, но при этом спотыкалась на каждой кочке. О том, чтобы развить скорость выше неспешного шага, даже речи не шло.

В конце концов Эль надоело морозить зад в ледяном седле и оступаться на всех колдобинах, и она соскочила на землю, решив, что больше так делать не будет. Было совершенно очевидно, что с лошадьми у нее не складывается.

Добив животину, она бодро потрусила вперед, чувствуя, как расходится по телу кровь, а настроение с каждым шагом становится все веселее. Далеко за спиной слышалось довольное урчание: брошенную лошадку уже успел обнаружить обитатель местных снегов, здоровенный саблезубый кот. Ну, хоть кому-то хорошо, подумала Эль.

Ближе к вечеру она добралась до обледенелой пещеры, где расплодились фалмеры со своим пластинчатым зверьем. Быстро очистив территорию для личного пользования, она устроилась на ночлег, а наутро двинулась дальше, следуя указаниям карты, - впереди ждал форт Кастав.

Она наполовину ожидала, что он будет занят войсками Империи или хотя бы повстанцами - как-никак в Скайриме шла гражданская война, тут никакой форт лишним не будет. Но нет, ни одна из сторон пока не предъявила прав на древнее сооружение. Форт стоял пустынный и заброшенный, если не считать пары внезапных скелетов, затеявших стрелять в нее из луков.

Им-то статус нежити двигаться не мешает, злилась Эль, уворачиваясь от стрел и вспоминая неходкую лошадь. Может, лошадь-скелет тоже была бы поэффективнее? Но это же сколько забот: ободрать до костей, зачистить, выварить, собрать все заново, и все эти труды - лишь ради получения весьма несовершенного транспорта.

Разделавшись с врагами, Эль постояла над рассыпавшимися костями, интересуясь, годятся ли они теперь хоть на что-нибудь, а потом все-таки подняла одного скелета обратно на ноги. Мертвец бодро сиял глазницами, в которых горела чужая - ее, Эль, - магия, и, кажется, нехватка правой руки ему вовсе не мешала.

- Ну, идем, - поманила его Эль и они двинулись во двор форта.

Как выяснилось, не такой уж он был заброшенный, а скелеты вовсе не были бесхозными. Из закутка полезла парочка некромантов и Эль с удовольствием натравила на них своего однорукого помощника. Проку от этого было немного, но в рамках познания нового мира было любопытно посмотреть.

Когда с вражескими некромантами было покончено - собственноручно и единолично, - она проследовала в форт, где устроилась на отдых, благо там хватало еды и даже имелись книги.

“Старые Пути”, прочла Эль и, полистав страницы, поняла, что книга повествует о псиджиках. Как это кстати, оживилась она и углубилась в ученый труд.

Быстро стало ясно, что псиджики, что означало Просветленные, взяли на себя нелегкий труд предотвращать перемены, ведущие к греховному и дурному, и поощрять перемены к благому. Они давали советы правителям и время от времени вмешивались в события, исходя из своих представлений о добром и худом. Краеугольным камнем их религии и верований было убеждение, что боги и даэдра, которым поклоняются люди, на деле являются всего-навсего предками, духами великих мужчин и женщин, живших раньше.

Эль немедленно захотелось спросить псиджиков, как, по их мнению, в эту картину вписываются драконы - существа, явно не приходившиеся родней ни людям, ни мерам. Впрочем, наверняка в ответ она услышала бы немало словоблудия и ни одной разумной мысли.

Захлопнув нравоучительную книжонку, она посопела, недовольно размышляя о сияющем шаре в Саартале и словах гостя. Ведь ясно же, что псиджики появятся снова. Неясно лишь, к чему это приведет…

Что об этом беспокоиться, решила она наконец и взялась за тушку очередного зайца, который как раз запекся в очаге. Появятся - тогда и поговорим.

 

*

 

От форта Кастав она стала забираться дальше на юг и в конце концов выбралась к воде, где по берегу бежали древние двемерские трубы. Пройдя вдоль них, а потом проскакав по камням через озеро, она углубилась в лесок, за которым возносился горный хребет, и вскоре за елками проглянули светлые строения - массивные, но изящные.

Двемерская крепость, обрадовалась Эль и заторопилась вперед, надеясь, что хоть туда удастся проникнуть, порыться и полюбопытствовать. Воспоминание о запертой башенке до сих пор не оставляло ее в покое. Она даже начинала думать, не вернуться ли туда, вот только никак не могла вспомнить, где именно та находилась.

Двемерские руины были заняты бандитами, но это было делом поправимым. Хуже было то, что никакого входа внутрь она так и не обнаружила. Полазав тут и там, Эль вздохнула, задрала голову к горному хребту и понадеялась, что хоть там найдется что-нибудь интересное. Пока что нынешнее путешествие было совсем не таким занимательным, как прежнее.

Она ползла вверх по уступам добрых пару часов и наконец выбралась на самый верх, где свистал в ночи ветер и леденели кости мамонтов. Остались позади скользкие ненадежные трещины и ломавшаяся под пальцами снежная корка; здесь, даже на такой высоте, шуршали темной хвоей несгибаемые ели - невысокие, но крепкие, а впереди виднелась знакомая стена, одинокая, заснеженная, тихо шептавшая новые слова.

Эль пошагала вперед, ощущая странное и томительное чувство. Ей казалось, будто бы она здесь не одна, будто кто-то ждал ее на этой вершине бесчисленные сотни лет. Этого, конечно, не могло быть, но странное чувство не уходило, а впереди уже виднелся из-под снега приметный черный короб.

Саркофаг.

Крышка лопнула, снег полетел белыми слитками и из саркофага поднялась истощенная тень, облеченная древними доспехами. Рваный плащ, некогда пурпурный, а теперь выцветший почти до серого, развевался за спиной нежити, смотревшей на Эль сквозь прорези странной тяжелой маски.

- Zu’u krent. Divon dii sil, - произнесла тень, поднимая в сторону Эль иссохшую руку.

- Я не понимаю, - покачала головой Рыцарь-Дракон, вглядываясь в нежить, чей плащ колыхал пронзительно чистый ветер.

- Sunavaar ni gut, - упорствовал собеседник, все так же протягивая к ней руку, а Эль вспомнила, что видела ровно эти же доспехи на барельефе в кургане.

- Ты драконий жрец! - воскликнула она, устремляясь к нему, и нежить тут же воспользовалась этим, вцепившись костяными пальцами в ее плечо.

- Divon dii sil! - почти прорычал жрец то ли с мольбой, то ли в ярости, и Эль несчастно сморщилась.

Вот же он, ответ на ее вопросы, прямо перед ней! Самый настоящий драконий жрец, пусть и нежить, - а она не понимает ни слова…

- Хоть что-то понятное скажи! - взмолилась она, понимая, что попытка прочитать разум жреца попросту убьет. - Paak там… или dinok…

- Dinok! - прошипел жрец и Эль показалось, что его глаза полыхнули сквозь прорези маски.

Она наконец-то начала понимать.

- Так этого ты и хочешь? - спросила она, все еще не решаясь на непоправимое. - Dinok?..

Жрец склонил мертвую голову, укрытую тяжелой маской.

- Dinok, - повторил он.

Он хотел смерти. Возможно, он просто слишком долго был нежитью и устал от такого жалкого существования, а может, были и иные причины. Эль их не знала, но склоненная перед ней голова говорила сама за себя - dinok…

Она подняла руки и взяла в ладони сухой череп, покрытый вылинявшим капюшоном. Маленькое усилие - и сознание жреца рванулось к ней, словно стремясь поскорее утонуть в глубинах чужого разума. В голову рекой потекли слова языка, на котором уже никто не говорил, и Эль поняла, что была права. Он хотел, чтобы его душу вырвали из тела, которое все никак не могло до конца умереть, он желал смерти, потому что…

Потому что чудовище близко, sunavaar ni gut.

Она не знала, кем было то чудовище, о котором говорил жрец. Единственное чудовище, о котором она слышала, звалось древним словом Довакин - родня драконам и им же смертельный враг.

И чем Эль так сильно от него отличается, что жрец предпочел ее местному герою? Собираясь задать новому другу этот вопрос и многие другие, она поспешно призвала душу, растворившуюся где-то внутри ее разума, и уже приготовилась к встрече с призраком, но ничего не произошло.

Она заупрямилась и попыталась снова, но жрец все никак не являлся. То ли ему понравилось в голове у дракона, то ли он не хотел отправляться в волнующую неизвестность, где все еще отирался неприятный Довакин…

Она глянула вниз, где в горке праха лежал древний доспех. Поглощая чужую душу, она лишь мельком успела увидеть, как горит и разлетается пурпурными клочьями ветхое тело. Теперь все, чтооставалось от жреца, лежало у нее под ногами - ритуальная чешуйчатая броня, медальоны, прежде украшавшие плащ, и прах, серебристый и легкий. Ветер налетал порывами, горстка за горсткой уносил останки, наметал снег на тусклую маску, все такую же прочную и цельную.

Эль подняла нетленный лик, перевернула и увидела внутри слово, начертанное ровно посредине лба. Krosis - скорбь, страдание…

Что ж… по крайней мере, для жреца, так и оставшегося незнакомцем, страдания, кажется, наконец-то закончились.

Она убрала маску в рюкзак и пошла к стене, все еще тихо звавшей ее к своим тайнам. Саркофаг стоял поотдаль, вскрытый, черный - вскоре его заметет снегом, как и пепел, как и все здесь.

Стоило ей подойти, как Стена зашуршала громче и сразу три Слова Силы переселились в ее разум: Zul - голос, Gut - далеко… и еще одно, обидное - Mey, что означало попросту “дурень”. Помотав головой, она уставилась на надпись, которую наконец-то могла прочесть.

“Модир Дальний,” гласили драконьи значки, “воздвиг этот камень в память о брате, Оскаре Дураке, чей голос был слабым и не могучим криком своего клана.”

Эль призадумалась, пытаясь понять, как эта несерьезная надпись соотносится со всем, что только что случилось. Древняя стена, захороненный жрец - и вдруг такое… Это была очередная загадка, которую она пока что была не в силах решить и потому отложила на будущее - вместе с маской, осененной горьким словом Кросис.

 

*

 

Крепость Феллглоу оказалась не слишком твердым орешком. Пробежавшись по подвалам, Эль добралась до Орторна, сидевшего в камере, и пнула ненадежного коллегу на волю, подальше от боевых действий. Книги, которые тот спер из Колледжа и которые вожделел Ураг, прибрала к рукам главная призывательница, так что путь Эль лежал вверх по лестницам крепости, в башню, где окопалась магичка.

Еще до встречи с Орторном она наткнулась на вампиров, тосковавших в клетушках. Освободив заключенных, она с удовольствием посмотрела, как кровопийцы, воюя с магами, делают всю работу за нее, а потом разговорилась с единственной уцелевшей вампиршей. Та нажаловалась, что на них тут ставили крайне неприятные эксперименты - мол, что вам, бессмертным, сделается? - а потом, когда поток нытья исчерпался, попыталась укусить свою спасительницу.

Прибив неблагодарную, Эль хмыкнула и пошла дальше. Шея до сих пор чесалась, словно тяпнул комар.

Призывательница и в самом деле нашлась наверху в башне. Быстро проскочив любезности, Рыцарь-Дракон разобралась с противницей и двумя ее ледяными атронахами, прихватила книжки и пустилась в путь, торопясь обратно в Колледж.

Почитав по дороге драгоценные тома, Эль окончательно пришла к выводу, что нет в Нирне порядка и все расы вечно творят какую-то чушь и мерзость - то в поисках власти, то просто по недостатку разумения. Ей уже даже не хотелось разбираться в исторических хитросплетениях. После всего прочтенного и увиденного ей стали одинаково противны и люди, и эльфы любых мастей и вообще всё на свете. Ей хотелось домой, в родную Башню, к некрозавру и алхимическому садику, к крыльям и огню, кипящему в глотке.

Но дороги домой не было. Сейчас мир мог предложить ей только покрытый снегом кустарник, горы с трех сторон, недосягаемое небо и мешок вопросов, на которые не было ответов.

Добравшись до Винтерхолда, она вернула книги Урагу и пошла общаться с Толфдиром, который все крутился вокруг заветного шара - находку, как оказалось, уже притащили из Саартала в Колледж и разместили в Зале Стихий.

- Взгляни на эти знаки, - восхищался старый маг, любуясь завитушками, исчертившими шар. - Это не айлейдский, не двемерский, не даэдрический… Даже не фалмерский язык! Очень интересно… Не уверен, что твое восприятие так же отточено, как мое, но скажи, ты это чувствуешь? Он прямо-таки излучает магию!..

Будучи в кислом настроении, Эль только кивнула. Да, шар излучал магию и, разумеется, она это чувствовала. А еще, в отличие от Толфдира, она могла бы отыскать подход к загадочным завитушкам - если только все любопытствующие уберутся из Зала Стихий и перестанут ей мешать…

Но поток желающих поглазеть на шар не кончался. В зал заявился Анкано, окончательно ввергший Эль в недовольство, - заявился, жадными глазами уставился на артефакт, а потом сообщил, что ее вызывают к архимагу. Толфдир, которого альтмер грубо перебил на полуслове, возмутился - у них же серьезные исследования! - а Эль подумала, что тут старикан, конечно, преувеличил. Ходьба кругами и возгласы восторга на серьезные исследования все-таки не тянули.

- Мне, - Анкано скрестил руки на груди и требовательно уставился на Эль, - хотелось бы услышать кое-какие объяснения.

- Уж не в любви ли? - встречно подбоченилась она, радуясь назревающей сваре. Гадкое настроение надо было на ком-то выместить, а Анкано для этой цели подходил почти идеально.

- Это уж как угодно, - величественно отвечал эльф. - Не стесняйся, если припекло.

При виде такой самоуверенности Эль рассмеялась, вдруг почувствовав, что ее немного приотпустило. Может, Анкано ей и не нравился, но когда он выступал в роли циничного собеседника, умеющего держать удар, в нем даже начинал проскальзывать некий шарм.

- Ладно, - смягчилась она. - Так в чем дело?

- В Колледже появился некто, утверждающий, что он принадлежит к ордену Псиджиков, - прищурился альтмер. - Более того, он требует к себе именно тебя.

- И что? - пожала плечами Эль.

- То, что мы с ним поболтаем и выясним, чего именно он хочет.

- Так, - набычилась она. - Объясните мне, любезный советник, какое отношение все это имеет к вам?

- Я представляю здесь Доминион и потому…

- …и потому вас это не касается, - перебила его Эль. - Не припоминаю, чтобы в Конкордате было хоть слово о Псиджиках, Колледже и обязанности частных лиц докладывать обо всем на свете лично вам.

Не то чтобы Эль была хорошо знакома с содержанием Конкордата, но сейчас она была готова поспорить на что угодно, что ничего подобного там и впрямь не написано.

- То есть ты знаешь, зачем он здесь, - сузил ядовитые глаза эльф.

- Чего тут не знать, - она ткнула пальцем себе за спину, где гудел и крутился загадочный шар. - Из-за этого. Дивная находка всем покоя не дает. Доминион тоже хочет предъявить на нее права?

- Возможно, - усмехнулся Анкано.

- Ну-ну, - вполне презрительно фыркнула она и прошла мимо эльфа к выходу. Раз уж зовут к архимагу, надо идти. Ей ведь тоже интересно, что на этот раз от нее понадобилось псиджикам.

В покоях архимага и в самом деле отирался монах в приметных желтых одежках. Стоило Эль приблизиться, как воздух поплыл пылинками, мир знакомо утратил цвета и время остановилось.

- Не волнуйся, - сказал монах. - Я просто хочу поговорить.

- Тогда поговорим, - спокойно согласилась Эль.

- Обычно мы не вмешиваемся в события, - покачал головой монах. - Кое-кто в моем ордене может не согласиться с такими прямыми действиями, но ситуация в Колледже напряженная и усложняется с каждым мигом. Око Магнуса, как вы его называете, не позволило нам достичь тебя с помощью видений, как мы делали прежде…

- А в чем, собственно, проблема? - надавила Эль, желая услышать хоть что-то конкретное.

Но не тут-то было. Псиджику явно нравилось быть загадочным.

- Это артефакт невероятной силы, - провозгласил монах. - Его мощь не дает нам заглянуть в будущее. Но мы знаем, что мир не готов к нему и если он останется здесь, то будет использован во зло. Вскоре что-то случится, что-то, чего нельзя избежать, и решать эту проблему придется тебе.

Да уж, подумала Эль. В жизни не слыхала более развернутого и детального объяснения.

- Мне бы хоть крохотную зацепку, - скромно попросила она.

- Боюсь, я уже преступил устав своего ордена, сказав столь многое…

Да ты вообще ничего не сказал, возмутилась она, но промолчала в надежде, что монах все-таки разговорится.

- Вот что я могу открыть, - наконец решился он. - Найди Авгура Дюнлейна здесь, в Колледже. Возможно, его восприятие окажется полнее нашего.

Было бы неплохо, подумала она и мир вокруг нее снова обрел краски и движение. Движение создавали растерянный архимаг, прибежавший Анкано и сам псиджик - этот все расшаркивался, извинялся и заверял, что случилось недоразумение. Эль пожала плечами и ушла, оставив их разбираться между собой и ругаться сколько влезет.

Сбежав к Урагу, она расспросила его о загадочном Авгуре и орк отправил ее к Толфдиру. Старый маг запираться не стал и сказал, что тот почти наверняка все еще обитает в Миддене, подземелье Колледжа.

- Хочешь его навестить? Передавай от меня привет, - радостно напутствовал ее Толфдир.

Эль спустилась в Мидден, грязный и затянутый паутиной, и пошла искать Авгура. По рассказам прежде тот был учеником Колледжа, блестящим магом, но в поисках знаний умудрился потерять человеческий облик и превратился в нечто неведомое. Впрочем, как утверждал Толфдир, Авгура это, кажется, не расстроило.

В Миддене ей встретилось немало странного и интересного, а потом нашелся и сам Авгур, который все никак не хотел пускать ее в свою каморку.

- Открывай, - Эль упрямо стукнула в дверь еще раз. - Иначе я принесу сюда барабан и тогда не знать тебе покоя!

- Войди, - смирился Авгур.

В каморке было пусто, если не считать колодца, наполненного жидкой светящейся субстанцией. Навстречу Эль поднялось ослепительное сияние и Авгур молвил:

- Все твои усилия напрасны. Оно уже началось.

- Что началось? - уточнила Эль, морщась от выедающего глаза света.

- Те, кто тебя послали, не сказали, что искать, - продолжал темнить сияющий Авгур.

- Меня послали псиджики, - наябедничала Эль. - А они вообще ничего не говорят. Как и ты, кстати.

- Твой путь отличается от большинства, - величаво дудел Авгур. - Тебя ведут, направляют к чему-то большему. Ты можешь предотвратить катастрофу. Но чтобы глянуть в Око Магнуса и не ослепнуть, тебе понадобится его посох. Обратись к архимагу.

- Я нашла маску… - начала Эль, но Авгур резко перебил ее:

- Я не отвечаю на вопросы о драконах.

 

*

 

Как и повелел Авгур, она отправилась прямиком к архимагу, выслушала кучу запирательств, смешанных с похвалой ее предприимчивости, а потом была перенаправлена к Мирабелле - дескать, та что-нибудь да подскажет.

Мирабелла тоже немного поскрытничала, но потом припомнила, что не так давно в Скайрим заявились представители Синода - искали посох Магнуса и были уверены, что маги Колледжа прячут его в каком-нибудь шкафу. Не добившись успеха, имперцы отбыли в Мзулфт, двемерскую крепость на юге Скайрима.

- Они все еще могут быть там, - сказала Мирабелла и тут же предупредила: - Не ожидай от них особой помощи.

И снова Эль отправилась в путь, едва успев перекусить, вздремнуть и запрятать подальше странную маску. У нее не было ни малейшего желания соблазнять вороватого Дж’Зарго столь необычным артефактом и даже Урагу в этом вопросе она не решилась довериться, а потому просто вморозила маску в толщу льда в глубинах Миддена.

Дорога привела ее в Виндхельм, мрачный город, возведенный Исграмором, - Песни Возвращения без прикрас повествовали о том, как великий герой уморил ради этого строительства несметную тьму снежных эльфов. Приглядевшись к архитектуре, Эль сделала однозначный вывод - здешнее зодчество имело мало общего с Саарталом и курганами Драконьего Культа. Судя по всему, Виндхельм был выстроен в атморской традиции. Потыкав пальцем в холодную стену, она увидела, как из трещины в камнях начинает сочиться взаправдашняя кровь, и поторопилась поскорее покинуть нехороший город.

Южнее Виндхельма лежали горячие источники, и Эль взбодрилась, глядя на курящийся пар. Быстро скинув с себя одежку, она бултыхнулась в воду, исходившую щекотными пузырьками, и развалилась на мелководье, на полчаса позволив себе забыть про Мзулфт, Синод, артефакты и кровь на стене. Всему этому не было места здесь, в благодатном краю природных бань.

Всласть нанежившись, она вытащила размякшее, отяжелевшее тело на берег и постояла на холоде, пытаясь вновь обрести нужную бодрость. В этом ей отчасти помог вид знакомой стены в отдалении, и, одевшись, Эль направилась туда, чтобы ознакомиться с надписью.

“Здесь покоится прекрасный каджит Анурасса, чье душевное тепло не может погасить даже холод смерти.”

Еще как может, вздохнула Эль, не ощущая ничего, кроме холода, словно впитанного вместе со словом Krah. Хотя, с другой-то стороны, разве можно ожидать, что душевное тепло неведомого каджита все еще витает у захоронения? Было бы слишком жестоко даже предположить, что дух навеки остается прикован к погребенным костям. Где бы ни обитал сейчас прекрасный Анурасса, это было точно не здесь.

Но тут ей некстати вспомнился драконий жрец на вершине горы, привязанный к мертвому телу и черному саркофагу, и уже новый, страшный холод продрал ее по хребту. Скайрим хранил множество тайн и не все из них хотелось узнавать.

Мзулфт приближался и Эль разглядела впереди уводящие вверх по горе двемерские арки, обозначавшие дорогу к крепости. Заглянув в отдельно стоявшую башенку, она порылась там по углам, прихватив в карман пару побрякушек, а потом двинулась к главному входу, за которым сразу же наткнулась на труп.

Труп был одет в синюю робу и имел при себе некий ключ и письмо, в котором покойного Гавроса попрекали отсутствием успехов и ошибками. Тот напутал в расчетах и потому некий фокусирующий кристалл, нужный для поисков здесь, в Мзулфте, не работал, так что Синоду пришлось поднапрячься и создать новый. Но ни старого, ни нового кристалла поблизости не было видно.

Ладно, решила Эль. От трупа ответов не добьешся, пойдем поглядим, что там впереди. Может, по пути подвернется кто-то хоть немного поживее.

Мзулфт был по самую маковку начинен двемерскими машинами, фалмерами и многоножками. То тут, то там попадались очередные покойники в синих робах, явно принадлежавшие к Синоду, как и Гаврос у входа. Выглядело все это так, словно маги с боем пробивались куда-то вглубь крепости, но не сдюжили против местных обитателей. Это же насколько надо быть жадными, подивилась Эль, глядя на очередной труп. Так убиваться из-за какого-то артефакта! Если вспомнить след из тел, который оставила за собой синодская экспедиция, можно было подумать, что они пришли сюда спасать мир, а не просто прихватить чужое имущество.

А еще ей было интересно, долго ли протянут остатки этой экспедиции, когда она их нагонит и они столкнутся уже с ней. Впрочем, людей маги теряли так обильно, что Эль засомневалась в том, что хоть один из них к нынешнему моменту все еще был жив.

Расправившись с очередным фалмером, она подняла с пола странную штучку с бирюзовыми кругляшами, с виду абсолютно двемерскую. В пору ее путешествий по Ривеллону ей попадалось порядочно магических изобретений, которые выглядели и похлеще, и Эль предположила, что штучка вполне может быть тем самым кристаллом, который принес сюда бедняга Гаврос.

Закинув находку в рюкзак, она пошла дальше и вскоре уткнулась в надежно запертую дверь. Пока она скреблась вокруг да около, пытаясь понять, как ее открыть, за дверью послышалось шуршание и тряский голос спросил:

- Гаврос?.. Это ты?

- Ну, как бы… - начала Эль, уже предчувствуя долгие объяснения, но дверь на диво быстро распахнулась - видимо, человеку по ту сторону было достаточно и того, что гость в отличие от фалмеров оказался способен к разумной речи.

- Я уже отча… - начал было маг и неуверенно договорил: - …ялся.

- Здрасте, - вежливо отвечала Эль.

- Ты кто? - незнакомец, одетый в знакомую синюю робу, подобрался и стал забавно подскакивать, сжав кулаки и готовясь к бою. - Что ты сделала с Гавросом?

- Не тычь мне в лицо своими ручонками, - сморщилась Эль, отодвигаясь и отмахиваясь от кулаков. - Ничего я с ним не сделала. Он был уже мертв, когда я его нашла.

- Ага! - воскликнул собеседник, поймав ее на столь откровенном промахе. - Тогда откуда ты знаешь, как его звали?!

- У него при себе было письмо, - сообщила Эль, достав из кармана бумажку. - А теперь перестань прыгать, иначе я тебя больно стукну.

- Что ты вообще здесь делаешь? - с подозрением присмотрелся он, но скакать перестал.

- Ищу Синод, - честно ответила Эль.

- Ну, поздравляю, - желчно ответил незнакомец, - ты его нашла. Только я и остался. Меня, кстати, зовут Паратус, и, чтоб ты знала, все это было напрасно, поскольку без фокусирующего кристалла наш поход прошел впустую.

Эль влезла в рюкзак и предъявила круглую штуку:

- Этот кристалл?

- Хм, хм, - обрадовался Паратус. - Может, еще не все потеряно. Идем.

- Что Синод тут делает? - поинтересовалась Эль, без труда поспевая за повеселевшим магом.

- Это секрет, - заважничал Паратус. - Официальное задание. А ты-то сама зачем явилась?

- Ищу посох Магнуса, - спокойно сказала она и не удивилась, когда маг расхихикался.

- Ишь ты, надо же, - кряхтел он, торопясь по ступенькам, а потом обернулся, заново к ней приглядываясь. - Судя по одежке, ты из Колледжа Винтерхолда. Хе, - фыркнул он, - Арен нам даже аудиенцию не предоставил, а теперь ты приходишь сюда и чего-то от нас требуешь, какова наглость.

- Я тебе жизнь спасла, малахольный, - все так же спокойно отвечала Эль. - Не будь тут меня, сидел бы ты взаперти без кристалла, ожидая, пока тебя съедят фалмеры. Ты мне по гроб теперь обязан, так что уйми гордыню.

- Ну… да, - нехотя признал тот.

- Так и зачем вы здесь?

Паратус пустился в пространные объяснения. Оказалось, что в Мзулфте расположена некая двемерская машина, которую они хотели приспособить для поиска артефактов, но без правильного кристалла работать она не будет.

- И ради этой чепухи вы погубили здесь столько людей? - скептично спросила Эль.

- Это не чепуха! - возмутился Паратус и скис. - К тому же мы не знали, что тут такая враждебная атмосфера.

Они обогнули круглый золотистый бок огромной машины и поднялись повыше. Эль с интересом уставилась на двемерскую инженерию. Чего там только не было - и кольца, и линзы, и потолок с вертушками…

- Великолепно, не правда ли? - восторгался Паратус. - Давай-ка настроим эту прелесть и посмотрим, что она нам покажет.

Прелесть пришлось настраивать долго и с матюгами. Эль командным тоном направила Паратуса к кристаллу, стоило ей лишь услышать о том, что предстоит использовать огненную магию. На все возмущения и протесты она нагло ответила:

- Я пробивалась к тебе через подземелья и кучу врагов, пока ты на заду сидел. Твоя очередь, вперед, работай. Или у вас в Синод набирают бездарей и ты ничего не умеешь?

Маг тут же побежал демонстрировать, что умеет, и еще как. Эль залезла наверх, расселась на двемерском столе, у которого слегка подогнулись ножки, и умиротворенно наблюдала, как Паратус суетится вокруг устройства, пытаясь настроить его невесть на что.

Наконец в потолок уперлись три луча, испускаемых кристаллом, и теперь уже маг начал распоряжаться:

- Жамкай на кнопочки!

Эль посмотрела на кнопочки в постаментах и с удовольствием стала жать на них как попало. Потолок со скрежетом сдвинулся с места, огромные обручи пришли в движение и поползли по кругу, неся на своих ободах бирюзовые линзы. Один из лучей соприкоснулся с такой линзой, преломился и отразился вверх, в соединение линзочек поменьше.

- Вот так хорошо, - помахал руками Паратус. - Эту часть не сдвигай.

Эль оставила кнопку в покое и переключилась на оставшиеся.

Наконец настройка была завершена, но мага это почему-то не обрадовало. Уставившись в стену, он замотал головой и возмутился:

- Все не так! Признавайся, - задрал он голову вверх, - ты нарочно все напортила?

- Я следовала твоим указаниям, - отмела упрек она и спрыгнула вниз, заставив машину грохотнуть, а мага отшатнуться. Находясь внизу, она наконец-то увидела, на что смотрел Паратус: сфокусированные лучи из линз проявили на стене карту Тамриэля, где в области Скайрима виднелись два ярких пятна.

- И что тебе не нравится? - удивилась она.

- Эта карта должна показывать магические артефакты, объекты силы, - заворчал имперец. - Она должна быть похожа на звездное небо! А тут - вон… Массер и Секунда!

Эль смешливо фыркнула, оценив сравнение, а Паратус уже изобрел новый повод в чем-то ее обвинить.

- Светит прямо у вас в Колледже, - прищурился он. - Все прочее затмевает. Испортили мне всю работу! Что за игры вы затеяли, говори!

- Каков параноик, - фыркнула Эль. - Мы в Колледже приютили Око Магнуса. Светит оно будь здоров, это да.

- Хм… - притих Паратус.

- А вот то второе - это что? - Эль присмотрелась ко второму сияющему пятну, гнездившемуся в середке Скайрима.

- Откуда я знаю, - сварливо отвечал маг. - По расположению это Лабиринтиан, а что уж там спрятано… Говоришь, Око Магнуса? - въедливо глянул он на нее. - А ты пришла сюда за посохом Магнуса…

- А может, я пришла, чтобы запутать тебя коварным враньем, - прищурилась она в ответ. - И как только ты отвернешься, настрою карту правильно.

- Даже если все, что ты говоришь, ложь, - злорадно разулыбался маг, - теперь я знаю, что вы прячете в Колледже нечто очень сильное, очень мощное… Синод узнает об этом, о да, узнает! Я все ему доложу!

- Пф, - махнула рукой Эль, не страшась беззубых угроз. - А мне вот интересно, - уставилась она на карту, - на что-то другое эту машинку настроить можно?

А сама между тем уже думала о драконах.

- На все, в чем достаточно магии, - фыркнул Паратус. - Сейчас она определенно настроилась на Магнуса и его артефакты… А все ты виновата!

Эль повернулась к нему и подумала: ключ к настройке прямо здесь, в этой полубезумной черепушке…

Душегубствовать не хотелось, но логика подсказывала, что Паратусу все равно не жить. Из всей экспедиции остался лишь он и обратную дорогу ему в одиночку не осилить - в подземных туннелях наверняка еще достаточно фалмеров, чтобы покончить с бестолковым магом. Конечно, можно было бы повести себя по-паладински и проводить это немытое существо к выходу, а потом помахать на прощание, когда оно побежит ябедничать Синоду об Оке Магнуса…

- Ну, что ж поделаешь, - сказала она недовольно и сунула руки ему под капюшон, облепляя пальцами сальную голову.

Бедняга даже пискнуть не успел, как содержимое его разума было поглощено вместе со столь нужным ключом. Увы, из уловленного стало ясно, что для настройки потребуется нечто, что уже содержит драконью магию, а пока что ничего подходящего у Эль не имелось. Она даже не знала, что именно могло бы ей пригодиться. Может, маска? Или кинжал… но все это скорее подошло бы для поиска драконьих жрецов…

Ладно, решила она, отпуская труп и позволяя ему рухнуть на пол. Дорожка сюда протоптана, кристалл можно забрать с собой, пока его снова не утащили фалмеры, а с поисками она разберется чуть позже. Торопиться некуда.

Отпустив бесконечно возмущенную душу мага в лучшие миры, она отправилась к выходу, с неудовольствием предвидя обратную дорогу через весь комплекс. Впрочем, она даже не успела добраться до двери, которую прежде отпер перед ней Паратус, как воздух поплыл пылинками, посерел и перед ней возникло уже знакомое лицо - монах, навещавший ее в Саартале.

- Ты хорошо справляешься, - похвалил он ее и тут же посуровел. - Но впереди серьезные испытания. Тебе надлежит немедленно вернуться в Колледж… Мы еще встретимся, - попрощался незнакомец и исчез, а Эль вернулась в привычный цветной мир. Заинтересовавшись боковой дверью, увиденной за спиной монаха, она пошла туда и вскоре очутилась на балконе, за которым расстилалась величественная панорама Скайрима.

Эх, взлететь бы, запечалилась она и, будучи не в силах расправить крылья, просто спрыгнула вниз к каменным аркам. Какой-никакой, а все-таки тоже полет…

 

*

 

Несколько дней спустя она вернулась в Колледж, где вовсю развернулось нехорошее - Анкано засел с Оком в Зале Стихий и воздвиг защитное поле, уже знакомое Эль по Саарталу. У дверей в зал стояли архимаг и Мирабелла и судили да рядили, как им попасть внутрь.

- О, ты кстати, - оживился рассерженный Савос при виде Эль. - Пора бы применить твою избыточную силу на пользу… Попробуем пробить этот барьер.

- И чем мне его приложить? - поинтересовалась Эль.

- Чем-нибудь потоковым, - повелел архимаг. - Морозцем его, молнией, не стесняйся. Главное, лупи изо всех сил. Начали!..

Барьер они пробили. Зал снова стал доступен и маги устремились внутрь, а за ними потрусила Эль, гадая, что же Анкано там натворил.

Она даже не успела ничего толком разглядеть, как полыхнула ослепительная вспышка и ее вынесло спиной вперед прямо во двор Колледжа, к статуе Шалидора. По пути, как она смутно помнила, ее хорошо шмякнуло спиной о тяжелые затворенные двери, которые теперь стояли распахнутыми.

О нет, заволновалась Эль и полезла в рюкзак проверять, уцелел ли фокусирующий кристалл.

Вроде целый, облегченно вздохнула она, убирая драгоценную штучку обратно и наконец-то замечая, что спина ощутимо ноет. С кряхтением разогнувшись, она выпрямилась и встала на ноги, глядя, как к ней торопится Толфдир.

- Ты как, жива? - волновался душевный старикан, суетливо отряхивая ее от снега. - Что там стряслось?

- Анкано что-то сделал с Оком, - сказала Эль, которая и сама не знала, что там стряслось.

- Боги, - выдохнул Древис, наклоняясь над какой-то темной грудой поотдаль. - Архимаг…

Эль поняла, что не слишком хочет слышать продолжение. Впрочем, какая разница, скажут об этом вслух или нет. Как ни отворачивайся, а свершившегося не изменить: Савос Арен был мертв.

- Мирабелла, - вспомнила она и устремилась обратно в двери.

Она нашла магичку у колонны в Зале Стихий. Мирабелла сидела, скрючившись и нянча живот, и Эль, обернувшись, крикнула магам, спешившим следом:

- Колетту сюда! Живо!

- Савос?.. - хрипло вымолвила Мирабелла.

- Мертв. Держись, - Эль посмотрела на поле, снова окружившее Анкано и Око. Сейчас оно было меньше и занимало лишь середину зала, но пробивать барьер заново уже не было смысла. Результатом могла бы стать смерть очередного мага, вот и все. Да, подумала она, им определенно нужен посох Магнуса, чтобы унять все это буйство…

Сквозь кучку магов протолкалась Колетта Маренс, чьей специальностью была школа Восстановления, и ретиво принялась за лечение Мирабеллы.

- Вот теперь, - приговаривала она ворчливо, - вы просто обязаны признать, что школа Восстановления во всех отношениях важна и…

- Милая, - Толфдир дернул Эль за рукав, - беги к Фаральде. Что-то там в Винтерхолде неладно. Я тут присмотрю, - и он поднял глаза на бирюзовую стену, вихрившуюся вокруг Ока.

Эль коротко кивнула и припустила наружу. Вместе с Фаральдой и Арниэлем они сбежали по мосту вниз к городку, где метались по опустевшей улочке ожившие сгустки магии. Что это были за существа, Эль не знала и взялась просто бездумно их уничтожать, пока они в свою очередь от души пытались пощипать ее за бока.

- И чего мы так стараемся? - ворчал Арниэль. - Эти дремучие люди нас все равно не любят.

- Может, хоть теперь начнут любить, - понадеялась Эль.

- Да какое там, - жизнерадостно махнула рукой Фаральда. - По их мнению это мы натравили на них неведомую чушь и опять во всем виноваты.

Недовольная нордская физиономия, видневшаяся в крохотном оконце по соседству, наглядно подтверждала правоту этих слов. После эпичной битвы с магическими сгустками Колледж тут больше любить не стали.

- Пхе, - не расстроилась Эль, отряхнула руки и подхватила горстку чистого снега умыть разгоряченное лицо. - Ну и пусть. Давайте вернемся.

Мирабелла встретила их уже на ногах, угрюмая и сосредоточенная. Колетта стояла поотдаль и со значением на всех взирала, ожидая, когда же на школу Восстановления прольется дождь похвал.

- В Винтерхолде теперь безопасно, - доложила Эль.

- Хотела бы я сказать это о нас, - молвила Мирабелла и покосилась на барьер. - Нам нужен посох Магнуса.

- Судя по всему, он в Лабиринтиане. Следите тут за ситуацией, а я пока быстренько сбегаю… - начала было Эль, но ее перебили:

- Быстренько? В Лабиринтиан? С ума сошла!..

- Да, - внушительно рявкнула Рыцарь-Дракон, перекрыв гомон и протесты. - Именно так. Быстренько. В Лабиринтиан. А вы пока бдите тут.

Мирабелла покачала головой.

- Я знаю, что ты сильна магически, но ты всего лишь ученица…

- Не спорь, - прервала ее Эль. - Вы нужны здесь, а я вполне могу справиться там. Уж поверь. Я бывала во множестве подземелий.

- Ладно, - решилась Мирабелла. - Хорошо… Савос кое-что мне передал, словно заранее знал… Идем.

Они отправились в башню, в комнаты Мирабеллы, и там магичка вручила Эль увесистое кольцо, покрытое древней резьбой.

- Он сказал, что это из Лабиринтиана и что я пойму, что делать, когда придет время, - покачала головой Мирабелла. - Не могу сказать, что действительно понимаю.

- Не волнуйся, - успокоила ее Эль, забирая кольцо. - В меня даже псиджики верят, поверь и ты.

- Ну да… - недовольно протянула та, не слишком впечатленная доводом, и всплеснула руками: - Позор - отправлять в Лабиринтиан ученицу! Одну, без помощи! Сколько кандидатов в архимаги там голову сложило!..

- Значит, так себе кандидаты, - не сдержала насмешки Рыцарь-Дракон. - Я-то уж получше буду.

- Савос оставил еще и этот амулет, - поджала губы Мирабелла, вылавливая из комода маленькую вещицу. - Расширяет резервы маны. Сил у тебя полно, но запас лишним не будет. Держи.

- Оставь себе, - отказалась Эль и повысила тон, видя, как Мирабелла, снова готовится спорить. - Нет, оставь! Я не знаю, сколько времени мне потребуется и когда я вернусь, а вам предстоит держать здесь оборону. Это вам никакие силы лишними не будут.

- Может, ты и права, - согласилась Мирабелла, сжав амулет в руке. - Удачи.

Спустившись вниз, Эль заторопилась вдоль побережья по знакомой дороге и заскочила в ледяную пещеру, которую очистила от фалмеров еще на пути к Феллглоу. Вморозив в лед фокусирующий кристалл, она порысила дальше по дороге и в конце концов наткнулась на одинокого Брата Бури, неспешно ехавшего верхом в этом заснеженном краю.

А вот это кстати, оживилась она и бросила в лошадь маленьким успокоительным заклинанием, которому ее научил Древис. Потом, не сказав ни слова извинения, выдернула из седла несчастного всадника, отправив его в сугроб, и угнала кобылу, пустив ее во весь опор.

Недостаток практики сказывался, а вскоре сказался и ее немалый вес вкупе с торопливой скачкой по снегам. Покрытая пеной лошадь пала, и Эль, поспешно повинившись перед несчастным животным, подняла труп, пока он еще не остыл и был способен скакать дальше.

Кросис, лошадка. Но до Лабиринтиана путь неблизкий…

 

Комментарий к Глава 6. Маска скорби

***

Маленький драконий ликбез:

Zu’u krent - я сломлен

Divon dii sil - поглоти мою душу

Sunavaar ni gut - чудовище недалеко

 

========== Глава 7. Окна в прошлое ==========

 

Труп лошади окончательно пал задолго до того, как перед Эль явились арки Лабиринтиана. Несчастная кобылятина переломала себе кости, свалившись с обрыва, который Рыцарь-Дракон не разглядела за елками и с воплем ухнула туда в дымке потревоженного снега. Проморгавшись, она побрела дальше на своих двоих и наконец увидела впереди знакомый угловатый свод.

Пройдя под приметной аркой, она столкнулась с белым трехглазым троллем, прибила его, оживила и двинулась дальше, пока животное торопилось куда-то вбок, разнюхав там врага. Блуждая среди заметенных порошей строений, Эль краем уха слушала, как тролли грызутся где-то в отдалении, и размышляла о том, что это почти наверняка и есть Лабиринтиан - уж больно велики и примечательны были эти руины.

Она забралась на круглое сооружение в центре и огляделась. Повсюду возвышались стены и башенки, увенчанные каменными клювами, лестницы вели вверх и вниз - к дверям, террасам, трибунам. Стоя на куполе, в котором сквозили четыре забранных решетками окошка, она вдруг заинтересовалась и присмотрелась, заметив внизу нечто любопытное.

Не то чтобы необычное - в конце-то концов, кого в Скайриме может удивить истлевший скелет? Но рядом со скелетом лежала маска, здорово похожая на ту, что Эль сохранила после встречи со жрецом, а такие вещи обычно что-нибудь да значат…

Поотдаль пробежал ее тролль, поднятый из мертвых. Торопился, загребая лапами, к очередному врагу, показавшемуся из-за поворота, - такому же лохматому, в нечесаной белесой шерсти, из которой смотрели на мир три яростных черных глаза. Эль проводила взглядом своего подневольного бойца, спустилась с крыши и начала обходить строение по кругу, ища вход.

Снаружи Лабиринтиан был завален снегом, тихо сыпавшим с небес, но внутри, под куполом, серели неукрытые древние камни. Здесь стояло странное тепло, и снежинки, слетавшие вниз сквозь решетчатые оконца, таяли, не достигая земли, оставляя тлен и разруху выставленными напоказ - обнаженные руины, немое свидетельство крушения прежнего мира. Скелет, лежавший у постамента, и тот выглядел не так жалко и заброшенно, как сам постамент с его побитой временем резьбой и разрушенными драконьими головами. Самая верхняя голова, венчавшая центр, склонилась набок, мертвая и бессильно поникшая, а по обе стороны от нее кривились под разными углами каменные бюсты в капюшонах. Эль подошла ближе, присмотрелась к обломкам упавшего на пол изваяния и увидела лишь гладкий овал, заменявший бюсту лицо.

Ей стало тревожно, словно тьма глянула ей прямо в душу. Зачем бы Акатош ни привел ее в Тамриэль, похитив из родного мира, ответы были здесь, если и не все, то некоторые - и в этот момент она начала осознавать, что они ей вряд ли понравятся. На сердце легла тоска, словно печальные обломки бросили на нее отсвет проклятия, и Эль упрямо нахмурилась, пытаясь избавиться от обессиливающей апатии, такой же серой, как этот купол. Пусть ее окружают руины давнего, погибшего мира, но она-то жива!..

Сейчас мы эту маску разъясним, скрипнула она зубами и шагнула вперед, к реликвии, лежавшей в костях безымянного скелета.

Маска была выточена из дерева. Легкая и сухая, она словно бы слегка гудела, посылая в пальцы равномерный странный зуд. Эль повертела ее в руках, а потом подняла с земли ветхую бумажку, чудом сохранившуюся в тепле купола.

В записях было ничего не разобрать. Чернила поплыли и смазались, кривые строчки превратились в ряды клякс. Эль вглядывалась в эти грязные пятна, кривясь от усердия всем лицом, но прочитать сумела лишь отдельные слова. Слова эти были - “пуфф”, “снова”, “бретон”.

При чем тут бретон, удивилась Эль, отправляя бумажку в карман. Драконы, Кросис, Лабиринтиан - и вдруг, извольте, бретон. Может, речь о скелете у нее под ногами? Если так, рассудила она, это уже не имеет значения.

Маска все еще гудела у нее в руке, словно бы напоминая о себе, и Эль с неохотой поняла, что есть лишь один способ приступиться к этой загадке. Как следует обдув маску и обтерев ее рукавом, она наконец-то решилась и приложила ее к лицу.

Она сама не знала, чего ожидала от найденной реликвии, - артефакт по имени Кросис она так и не надела, не желая примерять чужую тоску, - но то, что случилось сейчас, определенно удивляло.

Маска плотно села на лицо, словно приросла, и в ее прорезях затеплился желтый свет, так ладно сочетавшийся с теплом под куполом. Теперь это тепло стало куда заметнее и обнимало Эль, как мягкое одеяло.

На мгновение ее голова поплыла и все нутро просело, будто утратив половину объема. Странно ослабев, она зажмурилась и качнулась, бездумно ища, за что ухватиться, - ее не оставляло странное ощущение, что она чего-то лишилась… и что кто-то на нее смотрит.

Все еще не в силах открыть глаза, она потрясла головой и постаралась взять себя в руки, наконец-то выпрямляясь и отчаянно моргая.

Перед ней возвышался целый, непотревоженный алтарь, увенчанный гордыми драконьими головами, и два ровных ряда бюстов, по четыре с каждой стороны. Свет жаровен играл на стенах, освещая купол, а когда Эль задрала голову вверх, то обнаружила в окошках солнечный блеск, которого только что было не видать над пасмурным Лабиринтианом.

Совсем другой день, поняла она. Совсем другой век. Прошлое?..

Прошлое, в котором культ еще не уничтожен, прошлое, в котором есть драконы. Эль кинулась к одному из высоких боковых окон, сунулась носом в толстые прутья, но двойной свод купола перекрывал обзор. Что там снаружи, как туда выйти?..

Она обернулась назад, припустила к двери, но открыть ее не смогла. Пальцы останавливались, утыкаясь в невидимый барьер, на волосок отделявший ее от выхода. Она не могла прикоснуться ни к стенам, ни к двери, не могла выставить руку в окно. Даже если маска и перенесла ее в прошлое, сил реликвии хватало лишь на эту комнату под куполом.

А может, это вовсе не прошлое. Может, это некий отдельный слепок с реальности, крохотный и замкнутый на самом себе. Может, разочарованно думала Эль, тут и драконов-то нет. И вообще нет никого и ничего, кроме света с небес…

Огорченно нахмурившись, она вернулась к алтарю, посмотрела на бюсты с гладкими лицами и мысленно примерила на них маску Кросиса. Но маска-то одна, а пустых ликов - восемь…

Ее разобрал охотничий азарт. Сощурив глаза в прорезях маски, Эль снова окинула взглядом алтарь и подумала, что рано или поздно непременно все это разъяснит. Если уж в мире существует артефакт, способный отправить в это странное место, то он определенно существует не просто так и возник не случайно. Чтобы такая маска - и вдруг самозародилась из хаоса, без всякой цели?..

А ведь сейчас маги в Колледже страдают, борются с Анкано, вдруг вспомнила она про насущные дела. Находка настолько выбила ее из колеи, что она ухитрилась напрочь забыть, зачем вообще сюда явилась, а дело-то, между тем, не терпит…

Потом, решила она, с жадностью глянув на драконью голову в центре алтаря. Она вернется сюда позже… но вернется обязательно.

Эль наклонила голову, берясь рукой за маску, и реликвия сошла с ее лица легко и не сопротивляясь, словно и не сидела только что как влитая без всяких креплений. Солнечный свет померк, затянулся серостью, и сердце Рыцаря-Дракона стиснула небывалая тоска, едва она подняла голову и выпрямилась.

Руины снова предстали перед ней, опустошенные и безгласные, и даже снег не мог укрыть их от чужого взгляда, спрятать их падение из славы в ничтожество. Тени чернели в глазницах, превращая драконьи головы в подобие черепов, пустые лица равнодушно смотрели в никуда, отказывая ей в любых ответах.

Она окинула взглядом обломки вокруг алтаря, вспомнила нечитаемую записку и поняла, что ей придется повозиться, чтобы хоть на шаг приблизиться к разгадке. Увы, сейчас этим заниматься было некогда. Ведь в Колледже и в самом деле не все ладно, и ей стоит поторопиться, пока обнаглевший эльф не прикончил всех ее коллег и наставников.

С трудом оторвавшись от алтаря, она заставила себя выйти из купола под небо, с которого кружа слетал тонкий снег. Приключение в странном святилище украло толику ее сил и теперь она стояла, покачиваясь и моргая, пытаясь собраться с мыслями. Ощущение было знакомым - нечто подобное она уже испытывала в беллегаровой Пещере Моралей, когда по доброте душевной поделилась с умирающим частью своих жизненных сил. По опыту она знала, что со временем это чувство слабости должно пройти. И лучше бы ему пройти поскорее, поскольку где-то впереди ее ждал печально известный Лабиринтиан.

Она огляделась. Вокруг раскидывались все те же лестницы и трибуны, угловатые арки, исполненные в знакомом северном стиле, суровом и тяжеловесном, и Эль подумала, что для простого - или даже непростого - кургана все это чересчур монументально. Она вспомнила книгу о малом Лабиринте, где говорилось о собраниях драконьих жрецов, решавших здесь судьбу Скайрима, вспомнила белые айлейдские руины, с которых началось ее путешествие, а заодно и Саартал, и рассказы о двемерских крепостях. Похоже, в древнем Тамриэле строить подземные города было обычным делом. Возможно, в курганы их превратили уже потом.

Побродив по территории, она наткнулась на кучку праха, в которую превратился ее немертвый тролль. Исчерпав вложенную в него магию, косматый преемник некрозавра опять издох - на сей раз окончательно. Эль постояла над серебристой кучкой, погрустила и пошла дальше, взбираясь вверх по широкой лестнице.

Ступени привели ее на террасу, за которой виднелась массивная круглая дверь. Арки углами и огромные бородатые головы, вытесанные из камня, внятно говорили о том, что место важное. Эль прошлась по террасе и внезапно обнаружила себя вкомпании аж нескольких призраков.

В Ривеллоне лишь немногие могли видеть духов, но охотники на драконов получали эту способность в ходе посвящения - вместе с драконьей памятью и способностью читать мысли. Серебряные глаза, узнаваемая метка охотников, позволяли видеть мир не только тварный, но и тонкий.

И потому, нимало не удивишись, Эль помахала рукой и сказала:

- Здрасте.

Призраки напрочь ее проигнорировали и вступили между собой в бурное обсуждение, стоит ли им соваться внутрь или все же следует проявить благоразумие. Главный инициатор похода убеждал сомневавшихся, что они справятся, а награда за эту небольшую прогулку будет более чем достойной. Эль пригляделась к нему и поняла, что это никто иной как Савос Арен - гораздо моложе и еще не архимаг.

Призраки прошлого, что ж, бывает, пожала она плечами и проследовала за группой. У двери вышла заминка, поскольку открываться та не желала. Эль осмотрела фигурный выступ, где явно не хватало ручки, вспомнила выданное Мирабеллой резное кольцо, зимовавшее у нее в рюкзаке, и пристроила его на нужное место. Волшебная дверь уехала в сторону, пропуская ее в святая святых, и Эль не без волнения ступила в древние пределы.

Перед ней лежал огромный зал, сотворенный в скале из природной пещеры. Те, кто обживал это место, сохранили баланс, внеся в строение достаточно цивилизации, но оставив нетронутым то, что не требовалось улучшать. Эль довольно огляделась, а потом сморщилась, опустив взгляд под ноги. Там, на выглаженных камнях, лежали скелеты, погибшие прямо на пороге. Интересно, задумалась она, это тоже кучка приключенцев, решивших поживиться в древней твердыне, или останки лежат здесь еще со времен войны? И от чего они так отчаянно бежали, даже в смерти протягивая руки к дверям?..

Кучка призраков во главе с Савосом опять возникла впереди нее, и снова они колебались, не решаясь сунуться в заповедное место. В конце концов, как и следовало ожидать, любопытство и жадность победили, и маги двинулись вперед - а следом за ними и Эль, которую дорога уводила все глубже и глубже.

Рычаг открыл решетку, запиравшую проход в очередной зал-пещеру, и Эль, войдя внутрь, поразилась ее размерам. Потолок уносился вверх, дальний конец зала тонул в туманной дымке - да, здесь было где погулять. Здесь можно было бы даже летать…

Не найдя вокруг себя ничего интересного, она решила не задерживаться, смело шагнула вперед - и тут же услышала, как решетка за ее спиной с грохотом упала, отрезая обратный путь. С камней начали вставать скелеты, на время вновь обретая подобие жизни, а вдалеке, в молочном тумане, зародилось куда более мощное движение. Эль прищурилась, не веря своим глазам, которые узрели поднимавшегося из земли дракона.

Костяного. Сухого. Мертвого.

Скелетные крылья, лишенные перепонок, бесполезно распахнулись, цепляя воздух когтями, и уткнулись сгибами в землю. Узкий рогатый череп клацнул зубами, глядя по сторонам и выискивая врага, потревожившего его смертный сон. Наконец взгляд пустых глазниц уперся в маленькую фигурку, замершую на пороге, и гигант двинулся вперед, сотрясая пещеру своими шагами. Скелетов вокруг он даже не замечал - ни попадавшихся ему под лапы, ни разлетавшихся от раздраженных ударов хвостом.

- Я хочу поговорить! - взмолилась Эль, ни на что особо не надеясь. Он ведь мертвый… мертвый! Но вдруг ответит…

Дракон снова хлестнул хвостом и ощерился, распахивая пасть. Из костяного горла, прежде, должно быть, издававшего победный рев, не вырвалось ни единого звука, ни даже шипения, ведь в оголенных ребрах больше не было легких. Эль стиснула кулаки, а потом снова распрямила пальцы, поднимая руки вперед.

В дракона ударили молнии, яркие, ветвистые, нестерпимо сиявшие в полумраке пещеры. Она пустила в заклинание всю свою немалую силу, лишь бы прекратить трагедию поскорее и освободить противника от нежизни, на которую его неведомо кто обрек.

Какой-то чудом уцелевший скелет подобрался к ней сбоку и попытался напасть. Эль, у которой обе руки были заняты заклинанием, пнула его ногой, отбросив назад, и с неудовольствием увидела, что зловредная нежить пока что не разлетелась на косточки.

Пинать скелета ей пришлось еще не раз, но наконец молнии сделали свое дело и дракон упокоился окончательно - хотя кто знает… Ураг ведь говорил, что их нельзя убить насовсем. Правда, Ураг ничего не говорил о костяных драконах, мертвых и не летающих.

Погасив молнии, она повернулась к человечьему скелету, который никак не унимался, ухватила за тазовую кость и со всей дури шмякнула его о стену. На этом их маленькая драма наконец-то завершилась и Эль перевела взгляд на драму побольше - огромный остов, распластавшийся посреди пещеры.

Это был не первый мертвый дракон, которого она видела в своей жизни, но каждый раз зрелище вселяло в нее безмерную тоску. Она помнила Талану, помнила Оробаса, помнила безымянные кости, попадавшиеся ей в подземельях Ривеллона. Помнила, хотя предпочла бы раз и навсегда забыть.

Она подошла ближе и прикоснулась к откинутому крылу, более не способному к полету. Кости были холодными, мертвыми, как разбросанные повсюду людские останки, но Эль чувствовала, что в глубине этого крыла все еще сохраняется некая сила - не жизнь, но память, особая магия.

Новая мысль пришла ей в голову и она, тихонько испросив прощения, стала тянуть и раскачивать один из когтей, завершавших кости крыла. Магия, драконья магия - а у нее есть фокусирующий кристалл для двемерской машинки в Мзулфте… и, возможно, теперь она сумеет найти других драконов!..

Как и следовало ожидать, коготь не поддавался. Он плотно сидел в своем гнезде, срощенный с древней костью, и сам был прочнее железа. Эль заворчала, упираясь, но совладать с останком так и не сумела.

Но смиряться она не собиралась и пошла вокруг скелета, выискивая, где же можно что-нибудь оторвать.

Скелет упорно желал оставаться единым целым. Тяжелый, как гора, он еле шевелился, когда она изо всех сил старалась раскачать и расшатать хоть кусочек, но потом наконец случилось нечто вроде чуда - остов будто бы смилостивился над ее усилиями и стряхнул с себя увесистую чешуйку, все еще остававшуюся на хребте, у вытянутых шипов.

- Вот спасибо, - обрадовалась она и поволокла чешуйку в рюкзак.

Кости никак не ответили ни на ее радость, ни на благодарность. Некоторое время Эль еще смотрела на них, гадая, будет ли у этого дракона шанс хоть когда-нибудь вернуться к жизни, а потом снова вспомнила о делах Колледжа и нехотя пошла вперед, оставляя скелет позади.

Миновав странную круглую яму, из которой и вылез костяной дракон, она пересекла зал и нырнула в проход, тянувшийся дальше вглубь.

Проход привел ее к комнате с постаментом, где снова объявилась кучка призрачных магов во главе с Савосом. Маги судили да рядили, а не пойти ли им обратно и все переживали, что оставили одного из своих позади, а Эль, слушая стенания краем уха, уткнулась в резную табличку на постаменте.

“Славься, великий город Бромджунар, Северное Королевство,” читала она, даже не отдавая себе отчета в том, что надпись сделана на драконьем. “Вечно будут стоять твои стены…”

Маги, поразводив сопли и нытье, пропали, а Эль огляделась по сторонам. Город, вот как… значит, это и впрямь был подземный город.

Пробираясь вперед среди каменных завалов, она пришла в очередной небольшой зал, где виднелся забитый льдом проход, и там ее впервые поприветствовали.

- Кто пришел в мое темное королевство? - спросил бесплотный голос, полный черной злобы и тоски такой густой, что она становилась похожей на целый отдельный мир.

Эль покрутила головой, выискивая говорящего, но вокруг никого не было - как не было и дороги дальше, кроме как через лед. Она попинала ногами ледяную стену, порубила ее мечом, отобранным тут же у драугра в нише, но все было без толку. Догадавшись, что лед непростой, Эль подтянула поближе негасимую жаровню, весело полыхавшую по соседству, и приткнула ее прямо к преграде. Если бы она все еще была способна к магии огня… но чего нет, того нет, вздохнула Эль и стала топить лед горячим боком жаровни.

Заслон начал истаивать, а потом и вовсе возрвался брызгами, выпуская из своих недр недружелюбного призрака. Рыцарь-Дракон не стала знакомиться и разбираться, кто это, а просто пришибла его тяжеленькой жаровней и потопала дальше.

Когда она очутилась в огромной пещере, пронизанной каменными, заросшими мхом мостками, голос снова настиг ее, раскатившись под сводами.

- Трус не найдет здесь милосердия, - предупредил он ее с некоторой ноткой злорадства. Эль опять поискала говорившего, но нашла лишь боевитого драугра, торопившегося к ней по мосткам. Прибив врага, она заклинанием подняла его снова и дальше они пошли вместе, изучая окрестности и расправляясь по пути с нежитью, бродившей тут и там.

Поиски завели их в комнатенку, где у стола сидел скелет без головы, а из спинки стула торчал увесистый топор. Кому принадлежал топор, было ясно с первого взгляда: потревоженный драугр, некогда выломавшийся из саркофага, так до сих пор и шатался по каморке, не зная, чем себя развлечь.

Пока нежить враждебная и нежить дружественная с упоением друг друга месили, Эль посмотрела на стол, где лежала пара книг, и пошла поинтересоваться: что же читают люди, которые выбирают поселиться в таком месте?

Один том был определенно магическим. Полистав его, Эль поняла, что с таким заклинанием знакома еще со времен Ривеллона: оно позволяло перекачивать жизненные силы в магию. Правда, оказавшись в Скайриме, она ни разу не пыталась им воспользоваться и не знала, получится ли - при ее-то новых странных ограничениях. Впрочем, магии у нее было столько, что заклинание не представляло большого интереса.

Ладно, пусть будет, пожала она плечами и сунула томик в рюкзак. А что насчет второй?

“Бессмертная кровь”, гласил титульный лист. Книга была о вампирах. Эль почесала шею, которая почти зажила после укуса неблагодарной вампирши из Феллглоу, хмыкнула и отправила книгу в котомку. Укус магией почти не лечился, а сам по себе зарастал так неожиданно долго, что о вампирах, пожалуй, стоило разузнать побольше.

За ее спиной рухнули на пол оба драугра, умудрившиеся забороть друг друга одновременно. От помощника Эль осталась лишь кучка белесого праха, а вот второй вполне годился для дальнейшего путешествия.

- Пойдем, родной, - сказала она, поднимая его заклинанием.

- Paak, - ожидаемо заворчал драугр и нехотя выдернул из спинки стула верный топор.

 

*

 

Эль уже который час болталась по подземельям. Давно остался позади драугр из каморки, да и другие поднятые стражи, включая тролля, который себе на беду поселился в одной из пещер. Бестелесный голос снова и снова взывал к ней, вопрошая, кто же навестил его, и даже вслух подозревал, что в Бромджунар опять заявился Савос Арен. Эль начинала находить некоторое удовольствием в том, чтобы молчать и поддерживать флер загадочности. Пусть дух помучается.

У нее, впрочем, все больше укреплялись подозрения, что собеседник окажется не так-то прост. В очередной раз не получив ответа, он возмутился и спросил, должен ли он говорить на примитивном языке смертных, и Эль наконец-то поняла, что до того он обращался к ней на драконьем. Wo meyz wah dii vul junaar, спросил он ее в начале пути, и сказано это было, мягко говоря, не на человеческом. Но с тех пор, как она поглотила жреца на вершине горы, для нее исчезла разница.

И кто же тогда ждет ее в глубинах Северного Королевства? Еще один драконий жрец? Или дракон?

- Ты не Арен, - снова засвистал вдоль стен холодный голос. - Он послал тебя вместо себя?..

Вот что на это ответить? Эль покачала головой и решила, что перекрикиваться с незнакомцем все же не будет. Общаться лучше лицом к лицу.

За очередным поворотом ей открылся огромный зал, чей земляной пол был уставлен могильными камнями. В дальней стене на сваях громоздились гробы, и Эль здорово удивилась при виде таких захоронений. В курганах она видела много ниш с мумиями, но гробы - никогда. Ей вспомнилась книга, найденная в закутке, и она мельком подумала, что на этом погосте могли бы обитать вампиры - если предположить, что призрачный голос согласился бы делить с ними свое темное королевство.

Что ж, теперь вряд ли выяснишь, вздохнула она. Тысячи лет не прошли даром для истории. Люди растеряли те знания, что имели, и пробавлялись наполовину выдуманными геройскими побасенками, а все древнее представляло собой сплошную загадку.

Отмахавшись от юрких магических огоньков, петлявшись среди могил, и от их злой призрачной мамы, она прошла дальше и уткнулась в дверь, запечатанную коркой лавы.

- Твоя сила тебя же и погубит, - голос снова взялся ее запугивать. - Вся она в конце концов уйдет ко мне.

Не погубит, если я не сумею пробиться через этот заслон, недовольно подумала Эль. Ишь, понаставили…

Вспомнив лед, загородивший ей проход еще в самом начале, она заново оглядела лавовую корку и пришла к очевидному выводу: а не вдарить ли по ней ледяным потоком? Благо, хоть это у Рыцаря-Дракона получалось хорошо.

Из разрушенной корки вылез очередной дух, она, недолго думая, приморозила и его, а потом подобрала из кучки праха древний топорик и пошла дальше. Ей не терпелось найти владельца голоса, дышавшего на нее потусторонним холодом, и выяснить, по какой такой причине он пытается прогнать ее прочь, подальше от опасных мест. Такая забота определенно требовала пояснений.

По пути Эль начали попадаться драугры новой разновидности - украшенные оленьими рогами, синие и тощие как ветка. Сквозь призрачных врагов было видно напросвет, но дрались они вполне ощутимо и больно - это она быстро выяснила на собственной шкуре.

Побродив по туннелям, заросшим травой, она снова вышла в более обихоженную часть города, где в конце концов нашла Стену Слов. “Вегунтар воздвиг этот камень”, читала она, “в память об отце, Хунгунтаре Поедателе-Времени, убийце короля Востока, завоевателе Данкрита.”

Смеху ради Эль задумалась, сколько лет могло быть этой надписи. Три, пять, десять тысяч? А может, она вообще не имеет никакого значения. Может, она здесь лишь для того, чтобы сохранить и пронести сквозь эпохи тайны слова Tiid - Время…

Стайка летучих мышей налетела на нее, цапнула коготками за волосы, старательно подстриженные Фаральдой, и унеслась прочь. Эль пригладила прическу, провожая юрких мышей взглядом, и подумала, что, пожалуй, стоит провозгласить это хорошей приметой. Если вокруг вертится стайка, значит, идешь правильным путем…

Впрочем, призрачные маги из Колледжа были с ней не согласны. Когда они возникли перед Эль снова, их осталось всего трое и они успели бросить на верную смерть еще кого-то из своих. Ей быстро надоело слушать их нытье и она оставила призраков позади, целеустремленно топая вперед. Голос скрывается где-то там и пора бы его найти.

Она оказалась в широком коридоре, похожем на Зал Историй в ривервудском кургане, но здесь стены были гладкими и без барельефов. В конце пути виднелись двери - обычные, двустворчатые. Стоило ей сунуться в створки, как перед ней возникла огромная пещера, где на возвышениях стояли духи двух магов, а напротив них, на каменной трибуне, светился шар магической энергии.

Похоже, Савос Арен был единственным, кто сумел унести отсюда ноги, подумала Эль, подходя ближе и рассматривая потоки силы, которые текли из рук магов к мерцающей сфере. В сфере был заперт драконий жрец.

Все-таки не дракон. Жаль.

Она взошла на трибуну и подошла к жрецу, справедливо полагая, что сфера не позволит ему напасть.

- Drem Yol Lok, - поприветствовал ее жрец потусторонним голосом.

- Это Крик такой? - уточнила Эль на всякий случай.

- Это “здравствуй”, - отвечал тот, плавая в сфере.

- Ну, тогда и тебе не хворать… - начала было она, а потом сообразила, что ляпнула, и поспешно сказала: - Кросис, ты же нежить.

- Драконья кровь, - потянулся к ней жрец, утыкаясь рукой в сферу. - Ты говоришь на нашем языке, Довакин.

- Не смей меня оскорблять, - вспыхнула она. - Я не он. Я не убиваю драконов.

- У шезаррина своя судьба, - качнул головой жрец. - Не суди его, чемпион Акатоша.

- Если я уберу тех призраков, - Эль глянула в сторону магов на возвышениях, - у тебя хватит ума не нападать на меня?

- Я тебе не враг, - глухо ответил он. - Я просто храню посох Магнуса, раз больше ни на что не гожусь.

- Как ты вообще стал нежитью? - спросила она, с сочувствием оглядывая сохлое тело в плаще.

- Нас предали, - отвернулся тот. - Круг был осквернен… Тысячи лет, - он снова глянул на Эль сквозь прорези маски. - Я не помню своего имени. Я всего лишь осколок древнего знания, а того, кем я был, давно нет.

От жреца веяло знакомой тоской, какую Эль уже ощущала на вершине горы, рядом с первым встреченным жрецом. Zu’u krent, сказал он тогда. Я сломлен…

- Подожди, - промолвила она и пошла к возвышениям, чтобы прекратить поток силы, текущий от спутников, брошенных здесь Савосом.

Покончив с одним призраком, а потом и со вторым, она мельком подумала, что Арен был весьма умелым магом, раз сумел установить такую сложную сдерживающую систему. И очень плохим другом.

За ее спиной послышалось шуршание и, обернувшись, она увидела, как к ней на возвышение взлетает сухой легкий жрец. Тускло-золотистые доспехи, казалось, ничуть его не обременяли и не сдерживали полета.

- Они хотели забрать посох Магнуса, - сказал он с оттенком злорадства. - Многие пытались. Но им он не по чину и не по уму.

- А мне? - поинтересовалась Эль. - Я ведь тоже за ним пришла. У нас там Око беснуется…

- Так сфероид разбудили… - задумчиво молвил жрец. - Теперь его энергию надо поглотить и усмирить. Посох тебе поможет, - он повернул кованый лик в сторону оставленного на трибуне артефакта.

- А ты? - осторожно спросила она, опасаясь, что и этот призрак прошлого обратится к ней с жестокой просьбой: divon dii sil…

- Я остаюсь здесь, - бесстрастно ответил он.

Эль вздохнула, понимая, что делать ужасное предложение ей придется самой. Нельзя же его просто тут бросить. Древний жрец явно не рад своей судьбе…

- Тебе незачем тут оставаться. Я могу забрать твою душу, - решилась она и маска повернулась к ней - глухая, ничего не выражающая.

- Ты на это пойдешь? - в его голосе впервые пробилось живое звучание, отблеск надежды.

- Да. Но прежде чем я тебя заберу, - попросила Эль, - может, ты сперва хоть немного расскажешь о…

- То, что я еще помню, ты и так узнаешь, - перебил ее жрец. - А больше мне рассказывать не о чем.

- Хорошо, - сдалась она и приложила руки к его голове.

В ее разум скользнули картины древнего Бромджунара во всей его былой славе. Драконы, парящие в небе, Слово Силы, огнем горящее на Стене Слов, отпечатанное Криком, а не выбитое стальным зубилом, - и никаких надписей о том, кто захоронен под этой стеной, потому что под ней никогда никого не хоронили. Не все из этих стен создавались для увековечивания мимолетных деяний смертных.

Круг высших жрецов мелькнул перед ее глазами - размытое воспоминание, отданное последним. Некоторых она видела лишь со спины, других лицом, и общим числом их было девять. Она вспомнила драконий алтарь под куполом и бюсты с гладкими лицами, но бюстов - это она помнила точно, - там насчитывалось восемь. А где девятый?..

Картины настолько застили взгляд, что она почти не видела, как жрец разлетелся пурпурными клочьями, возгораясь изнутри, и осыпался прахом ей под ноги. Все еще ощущая на губах вкус летнего, напоенного солнцем воздуха над суровыми арками, Эль с большой неохотой вернулась в настоящее и склонилась к маске в россыпи праха. Перевернув ее, она прочла: Morokei.

Славный.

Славься, город Бромджунар, Северное Королевство, горько подумала она. Все твои защитники пали, но твои стены еще стоят…

Она вернулась за посохом, который сейчас мало ее интересовал, и стала искать выход из зала. Перебравшись через возвышения, она открыла дверь и столкнулась там нос к носу с призраком Савоса.

- Простите, друзья, - причитал он, заламывая руки. - Но у меня не было выбора! Только так я мог навеки запечатать этого монстра!..

Сам ты монстр, зло выдохнула Эль и подумала, что архимаг успел очень вовремя помереть. А то бы она сама его пришибла сразу по возвращении.

Она прошла через необработанную пещеру, где потолок раскрывался, являя глазам чистое голубое небо. Эль втянула в себя свежий морозный воздух, глянула на синеву и поняла, что наступил другой день. Получается, она плутала по подземельям целые сутки без сна и отдыха.

Но ноги все еще несли ее вполне бодро и вскоре принесли в очередные подсобные помещения. Эль оглядела рассохшиеся бочки, подцепила со стола завалявшееся в пыли золотое ожерелье и, удивленная дверным скрипом, вскинула глаза к выходу.

- Смотри-ка, живая, - усмехнулся стоявший в дверях альтмер в темном талморском наряде. - Да еще и с посохом. Анкано был прав, ты опасна.

Эль поджала губы. И что этот жулик намерен делать? Возомнили тут о себе некоторые.

- Прочь с дороги, - сказала она раздраженно.

- Да что ты о себе возомнила! - возбух оскорбленный мер и Эль откровенно покатилась со смеху. Великие умы одинаково мыслят, а великие эго одинаково возмущаются.

Эльф запустил в нее молниями с обеих рук, вопя, что ей конец. Рыцарь-Дракон малость качнулась под колючей атакой и выставила посох вперед, помня слова жреца о том, что артефакт поглощает магию. Теперь эльф старался без толку - все его силы уходили в посох, пока Эль с удовольствием смотрела, как золотистое лицо все больше сереет от магической натуги.

- Смотри не помри, - заботливо предупредила она, но мер не внял и лишь усилил атаку. Бандит, похоже, рассчитывал перегрузить артефакт, залив его избытком силы, и, возможно, с чем-то другим это и сработало бы, но только не с посохом Магнуса, рассчитанным на куда большие нагрузки. А может, хитроумный эльф попросту надеялся, что она не сумеет удержать в руках опасный инструмент, который сейчас так и гудел, дрожа, словно мировая струна. Бедняга альтмер не знал, что силы Рыцарей-Драконов изрядно превосходят возможности простых смертных.

Удерживая посох одной рукой, Эль подняла вторую и от души жахнула по врагу ледяным копьем. Эльфа унесло сквозь двери и там он улегся под нишами, где теплились свечки. Она подошла поближе, пофыркала над трупом и стала рыться в дорожном мешке, который подельщик Анкано затолкал в нишу.

О, еда, обрадовался прожорливый дракон, пихая за щеку сыр и хрустя яблоком. Этот авантюрист явно не собирался голодать, поджидая ее. Вино, хлеб, вяленое мяско, еще сыр… Да еще и лаванду в нишах разложил, повела носом Эль, приглядываясь к лиловым метелкам. Скажите, какая изысканность, и это в такой момент… Культурная раса, культурная.

Одобрив подход альтмеров к экспедициям в глухомань, она доела все, что припас для себя жулик, и пошла искать путь наружу - судя по тому, что ждали ее именно здесь, выход должен быть не слишком далеко.

Она выползла на свет в каком-то закутке, усыпанном снегом, - надо было постараться, чтобы найти этот лаз в путанице Бромджунара. Глянув с высоты на купол с окошками, Эль вздохнула и стала спускаться вниз, понимая, что первым делом ей нужно вернуться в Колледж и покончить там с эльфийским произволом и лишь после победы приниматься за свои частные, столь волнующие исследования.

Вернувшись к главной двери, она забрала кольцо и вход снова закрылся, отрезая путь любым мародерам и расхитителям. Спрятав ключ к Бромджунару, она хозяйски придавила рукой рюкзак, где сберегались книги, драконья чешуйка и две маски - деревянная и Морокай, - а потом потопала в горы, в обратный путь к Винтерхолду.

 

========== Глава 8. Двери в настоящее ==========

 

Эль стояла на вершине башни, возвышавшейся над Колледжем и всем Винтерхолдом, и любовалась на башенки пониже. В их чревах кипела обычная магическая жизнь - коллеги занимались чепухой, ставили опыты и дрались из-за ингредиентов. Колледж был спасен, распоясавшийся Анкано убит, Око утащили к себе на остров взволнованные псиджики, и по их же совету саму Эль все собрание дружно назначило архимагом. Ее предположение, что в архимаги тут берут кого попало, наконец-то подтвердилось наглядно.

Мирабелла, которую почти пришибли по второму разу, чудом выжила в заварушке - и не чудом даже, а благодаря тому самому амулету, который оставила ей Эль. Пользуясь такой удачей, новоиспеченный архимаг тут же взвалил на нее повседневное управление: мол, Мирабелла ей жизнью обязана, так пусть потратит часть этой жизни на административные хлопоты.

- И вдруг мне кажется, - заворчала Мирабелла, - что Савос Арен никуда не делся.

Эль несколько огорчилась таким сравнением, но виду не подала, а вместо этого пошла рыться в архимажьих покоях, интересуясь, что же Арен оставил своей преемнице в наследство. Удивительно, но оказалось, что ничего действительно интересного там не было. Савос будто бы предвидел собственную смерть и то ли попрятал, то ли уничтожил все любопытные записи и вещи, которые могли у него иметься. Впрочем, утешила себя Эль, она ведь порылась далеко не везде…

Сейчас она смотрела на свое хозяйство с самой маковки Колледжа, вспоминала родную Башню с платформами, оставшуюся в Ривеллоне, и размышляла, не устроить ли такие же площадки здесь, в Скайриме. Вон на той башенке будет алхимический садик, а вон там можно поселить некроманта… или, скажем, кузнеца, чтобы трудолюбиво звенел на всю округу…

Жаль только, что ей так и не удалось полапать жадными руками артефакт. Сперва она была слишком занята возней с Анкано, а потом псиджики возникли в Зале Стихий, свалившись ей чуть ли не на голову, и заявили, что шарик заберут. Око Магнуса вертелось, сияло, разбиралось на части и собиралось обратно, оно интересовало ее безмерно, но она так и не успела его изучить. А ведь Авгур глаголил нечто невнятное, намекая на то, что ей может понадобиться заглянуть в Око с помощью посоха. Но артефакт утянули прямо у нее из-под носа и теперь уже ничего не исправишь..

Что поделаешь, вздохнула Эль. Зато теперь она архимаг и может снова самодовольно взирать на всех с вершины башни. Она и сама удивилась, насколько ей этого недоставало. Чему она совсем не удивлялась, так это тому, что отхватила себе во владение аж целый Колледж - куда дракона ни пусти, он всюду влезет на самый верх, да еще будет ехидничать, что трон маловат.

Эль грустно глянула в небо, мечтая расправить крылья, как прежде. Здесь наверху имелась такая прекрасная площадка для взлета, но воспользоваться ею было, увы, невозможно. Она снова огляделась и вдруг задумалась: а не была ли эта верхушка и в самом деле приспособлена для драконов? Или во времена Шалидора они все уже исчезли?..

 

*

 

Заинтересованные Толфдир и Сергий все носились с неполной подвесочкой из Саартала и в конце концов упросили Эль помочь им в поисках фрагментов. Та, для виду поломавшись, согласилась, и Ураг тут же предоставил свежеиспеченному начальству все, что нашел насчет амулета, который растащили по Скайриму сыновья Гаулдура. Теперь у архимага имелось аж три пункта назначения: пара курганов, где захоронили сынов, и гробница самого Гаулдура - ну, а мало ли что там сыщется?..

- Раз уж ты все равно волочешь свой зад в глухомань, - изысканно выразился орк, кажется, отродясь не знавший, что такое субординация, - может, заодно поищешь там одну книжечку?

- Только одну? - усмехнулась Эль. - Какие мы сегодня скромные.

- Если найдешь две, я самолично возведу тебе памятник прямо напротив Шалидора, - фыркнул орк, - поскольку именно о его книжке речь. Тут и там иногда всплывают его записи, правда, мало кто может их прочесть. А я могу, - похвалился библиотекарь. - Так что неси, будем просвещаться.

Эль покивала и спросила, где же ей искать сей баснословный труд. Ураг пометил на карте сторожевую башню Фолкрита и отправил ее к Древису за простейшим заклинанием направления.

- Позор, - фырчал орк, - наш архимаг до сих пор не знает, как найти точку на карте. Как ты до Феллглоу-то добралась?

- Вежливо спросила у прохожих, - отвечала Эль и павой поплыла прочь, оставив мага возмущенно пыхтеть за конторкой.

Несмотря на свой дикий вид и суровый нрав, Ураг все же был в душе добряк добряком и не поленился крикнуть ей вслед:

- Смотри не помри!

- Люблю я тебя, Ураг, - обрадовалась Эль.

Навестив Древиса и обзаведясь новым заклинанием, она вернулась в свои покои и довольно оглядела маленький садик, где порхали бабочки и кустились алхимические заросли. Толку ей с этих ингредиентов не было, но выглядело приятно.

В покоях имелся сейф, который установил тут подозрительный и скрытный Савос. Такая вещь в хозяйстве была вовсе не лишней, учитывая наличие в Колледже Дж’Зарго. Пусть золото и украшения, награбленные тут и там, Рыцарь-Дракон беспечно разбросала по округе, зато в сейф был надежно упрятаны ключ от Бромджунара, драконий кинжал и посох Магнуса, а заодно чешуйка и маски - деревянная, Морокай и Кросис, которую Эль выломала изо льда в Миддене.

Туда же отправилась и книга о малом Лабиринте. Когда она с этой книгой явилась к Урагу за разъяснениями, тот ворча вцепился в том и заявил, что не позволит никому, даже ей, тащить и расхищать, но потом увидел, что на книге нет штампа Колледжа, и смирился с тем, что сочинение войдет в личную библиотеку архимага.

По поводу малого Лабиринта он, увы, ничего толкового посоветовать не смог, кроме одного:

- Сходи да поройся, закон не запрещает.

Я уж пороюсь, хмыкнула Эль, запирая драгоценный сейф. Обязательно пороюсь. А ведь есть еще маски, есть душа жреца где-то внутри нее, есть Мзулфт и драконья чешуйка…

Да, все это было, вот только помимо любопытства эти ключики к тайнам вызывали в ней некий смутный внутренний трепет и желание хоть ненадолго отодвинуть разгадку. В этой слабости дракон себе признаваться, конечно, не хотел и дальнейшие свои действия лицемерно объяснял желанием получше узнать неведомый Скайрим.

И посему, решив для начала взяться за дело попроще, она отправилась в Фолгунтур, где пришибла еще одного Гаулдурсона по имени Микрул и добыла вторую часть амулета, а оттуда двинулась в Морфал - небольшой туманный городок, ютившийся среди болот.

В городке ей все уши прожужжали подвигами Довакина, который тут был, и расследовал, и спасал население от вампиров в пещере неподалеку, и вообще сиял аки звезда. Эль быстро устала слушать похвалы, адресованные не ей, а какому-то, ужас сказать, драконьему браконьеру, и стала расспрашивать про вампиров. Оказалось, что здешний ковен возглавлял некто Моварт, и Эль с удивлением вспомнила, что читала про него в книге, которую вытащила из Бромджунара. Охотник на вампиров, которого обманули и заразили через укус - не повезло бедняге, подумала она, довольно помяв полностью зажившую шею.

Поболтав о том о сем с Фалионом, местным магом и очевидным некромантом, Эль пригласила его навещать Колледж, заверив, что его ждет самый радушный прием, и пошла себе гулять дальше, напрочь заплутав в болотцах.

Гуляла она несколько дней, все больше продвигаясь на восток, и наконец начала узнавать знакомые места. А вот и Саартал… ну, здорово, фыркнула Эль и пошла-таки домой, в Колледж.

Вернувшись в свои покои, она закинула котомку в угол, довольно вздохнула при виде бабочек, а потом уставилась на каменные арки под сводом.

В Ривеллоне была своего рода негласная традиция - все самое ценное запихни под потолок, и тогда, конечно, никто и никогда этого не найдет. Сколько ключей, ларчиков и прочих богатств она уволокла с чужих балок, Эль даже и не считала. А здесь, в покоях архимага, - да чтоб ничего не спрятали?..

Напружинив ноги, она скакнула вверх, кувырнувшись через голову, и аккуратно приземлилась на окаймлявшую садик стену, с которой свисал темный стяг Колледжа. Скок - и она на балке. Прыг - и на другой…

И нигде ничего нет. То есть вообще совсем ничего.

Эль соскочила обратно на стену и недовольно уставилась на бабочек, безмятежно порхавших внизу среди алхимических посадок. Одна из них, веселая, желтенькая, с черными прожилками, взлетела, приземлилась Эль под ноги и деловито поползла по верху стены. Рыцарь-Дракон смотрела на нее, задумавшись о том, что они тут едят и почему вообще живут в этой каменной коробке, а потом приметила покрытые пылью черточки в камне.

Смахнув пыль и расчихавшись, она разглядела простенький значок: прямоугольник, от которого в сторону отходила косая черточка. Значок был грубым, но все-таки чересчур ровным, чтобы оказаться просто случайными трещинами. Почуяв тайну, она перебралась на другой участок стены, боковой и уже не украшенный стягом, и нашла там посередке три круглых точки - две снизу, одна сверху.

Верхушки других двух участков оказались украшены похоже: одна несла на себе треугольник, другая - треугольник с черточкой, отходящей вниз от угла. Лишь срединная стена не имела на себе никаких знаков, и Эль слезла вниз, призадумавшись, что же она такое нашла.

Значки не были похожи на драконий язык и даже на символы, которыми было увито Око Магнуса. В Мзулфте ей уже приходилось видеть двемерские письмена, а в книжном заповеднике Урага - закорюки даэдра, но и это было не то. Значки и на буквы-то не походили, и все же ей казалось, что нечто похожее она уже видела… но где?

Она пошла по покоям в поисках подсказки, рассматривая книги на полках, оставшиеся здесь после Савоса, а потом добралась до алхимического столика и встрепенулась.

Столик!..

Оставив алхимический закуток позади, она устремилась на другой конец зала, где стоял стол для зачарования.

Три точки - три спирали школы Иллюзий, треугольник с черточкой - древо школы Изменений. А вот и рука школы Разрушения, и птица школы Восстановления… и зря Колетта ругается, школу Восстановления даже сам Шалидор признавал…

Эль уставилась на стену, полукругом обвившую садик, и прищурилась - что-то тут все же спрятали, она ведь так и знала. Ни одна тайна не убережется от дракона, постигшего сокровенность потолочных балок.

Сам по себе факт, что она нашла чей-то секрет, ее безмерно радовал, но теперь предстояло понять, что же это за секрет и какая от него польза. Кто бы ни начертил эти значки на верхушке стены, он вряд ли сделал это для себя. Определенно, это было послание будущим поколениям - может быть, даже весточка от самого Шалидора.

Допустим, размышляла она, ходя взад-вперед мимо садика. Предположим, это и в самом деле был Шалидор. И что же он такое-этакое завещал своим наследникам, спрятав под значками четырех школ? Эль инквизиторски покосилась на полукруглую стену, состоявшую из пяти разделенных выступами участков, и вспомнила, что одного значка не хватало - школы Призыва.

Не призывай, но ответь на призыв… или как там оно было?

Почуяв, что разгадка почти что у нее в руках, Эль порысила к сейфу и добыла оттуда книгу о малом Лабиринте, которую сумела отстоять в честном бою с библиотекарем.

Пролистав страницы, она нашла тот самый загадочный стишок: “Войдя дважды - выйди лишь единожды. Изменение приведет тебя к Разрушению; лишь Иллюзии укажут дорогу к Восстановлению; не прибегай к Призыву, но прими призыв.”

Ага… ага. Она довольно покивала и побежала запирать двери в покои. Не приведи Уроборос сюда кто-нибудь вломится прямо в разгар ее экспериментов. Надежно затворившись, она вернулась к садику и снова влезла на стену, чтобы запомнить, где какой значок расположен.

Затвердив схему школ, распределенных по фрагментам стены, она снова сверилась со стишком и запустила в нужный участок заклинанием магического света - школа Изменений шла первой в списке.

А следом - Разрушение. Эль приморозила нужный участок потоком холода и снова сверилась с книгой. “Иллюзии укажут дорогу к Восстановлению…” В новый участок впилось умиротворяющее заклинание - будь у стены к Эль какие-то счеты, сейчас она бы непременно все простила. Осталось лишь изгнать несуществующую нежить из последнего фрагмента и…

И ничего.

Она с обидой посмотрела на стену и решила, что, наверное, надо действовать быстрее, а не глядеть в книгу после каждого пункта. Ну, попробуем еще разок. Свет, мороз, умиротворение, изгнание нежити…

Она так увлеклась самим процессом, стараясь действовать как можно быстрее и попадать куда надо, что в первый миг даже не осознала своего успеха. Стены пошли рябью и превратились в картины Скайрима, одна из которых даже была ей знакома. На крайнем участке стены, не прикрытом стягом с символом Колледжа, возвышались три высоких гладких камня, которые Эль видела неподалеку от Ривервуда.

Пробравшись сквозь заросли ингредиентов, она стала откидывать стяги, интересуясь, что же за ними скрывается, но картины снова зарябили и пропали, прежде чем она успела хоть что-то рассмотреть.

Отступив обратно за пределы садика, она повторила последовательность заклинаний, и стены послушно явили ей все те же образы: три камня у Ривервуда, некая природа с березками, Лабиринтиан - прямо по центру, а далее подозрительная непроглядная темнота и опять неведомая природа.

Одна из бабочек, порхавших над садиком, отвлеклась от местной флоры и скользнула прямо сквозь стену, вылетев в природу с березками. Насекомое спокойно опустилось на низкорослый куст и сложило крылышки, словно всегда там и обитало.

Пока Эль смотрела на это, привыкая к мысли, что, кажется, обнаружила целую россыпь порталов, картины поплыли и исчезли, оставляя вместо себя лишь серую каменную кладку. Бабочки, не успевшие или не захотевшие сбежать на волю, по-прежнему порхали над крохотным садом, будто не ведая, какую услугу только что оказали самому архимагу. Ведь без них, честно признавала Эль, она могла бы и не заметить эти значки наверху - что, вообще говоря, позор для дракона, постигшего тайну потолочных балок и успешно выдержавшего испытание Максоса на внимательность.

 

*

 

Вот они, загадочные камни. В портал она ступила не без тайного волнения - с такими штуками никогда заранее не знаешь, - но бабочка, прежде спокойно пролетевшая в мир с березками и нисколько не пострадавшая, убедила ее рискнуть.

Знакомая ей холодная река катила свои волны к Ривервуду, но путь архимага лежал в иную сторону - вокруг горы со странным названием Глотка Мира, в селение Айварстед, неподалеку от которого располагался курган Гейрмунда. Там Эль рассчитывала найти третьего Гаулдурсона и отобрать последнюю часть амулета.

Курган зарос грибами и пестрел ловушками и загадками. Прогулявшись по колено в воде и с отвращением хлюпая промокшими сапогами, Эль огляделась и подумала, что лучше бы она пошла с чешуйкой обратно в Мзулфт. Там, конечно, все кишмя кишит фалмерами, но зато сухо и есть надежда отыскать драконьи следы. А тут только паутина, кости, да нежить светит серебристо-голубыми глазками, так похожими на ее собственные.

Помаявшись в унылом окружении, она наконец-то выбралась на уровень повыше и там обнаружила очередной мумифицированный труп. При теле сохранялась табличка с памятной надписью.

“Лорд Гейрмунд, архимаг Виндхельма, боевой маг при короле Харальде,” гласила надпись и далее завещала: “Маг, неси свой дозор вечно. Служи в смерти, как служил в жизни. Этими печатями мы защитим наше владение от трех предателей и их сокровища, сеющего раздор.”

А ведь не берегут тут архимагов, насупилась Эль. Пусть не думают, что и с ней прокатит такой фокус. Никакой дозор она нести не станет и посмертно хранить никого не собирается. А если кто-то все же дойдет до дурной идеи сделать из нее подневольного стража, то они получат на свою голову кошмарное умертвие, которое станет проклятием Скайрима на веки веков.

Впрочем, архимаг Гейрмунд, похоже, к своим обязанностям относился спустя рукава - со смертного ложа не встал, пройти не мешал, а дозор он если и нес, то как-то очень ненавязчиво. Но Эль уже успела повидать тут, в Скайриме, других немертвых, которые были прикованы к своим ветхим телам и хранили то посох Магнуса, то обидное слово Mey. Что держало их в мире живых, какая клятва и какая сила? Одинокий пик, где стыла гробница Кросиса, был далек от всех храмов, курганов и людей - там не было ни жертв, ни поклонений, ничего из того, что могло бы поддерживать жизнь в древнем духе. Там вообще не было ничего, кроме снегов, неба и бесконечной скорби. Что же привязало его к этой нежизни и чего он ждал?..

За ответами она потянулась внутрь, к затаившейся чужой душе, но не ощутила никакого отклика. Кросис не желал себя проявлять и Эль поначалу даже немного обиделась, но потом вспомнила, как нечто неуловимое покинуло ее в святилище, лишив малой толики сил. Ее осенило - неужели тогда-то он и ушел?

Но если так, то теперь уже не спросишь. И его коллега Морокай, который пока что оставался при ней, тоже не торопился ничего объяснять - наверняка в тихой надежде ждал, когда она посетит святилище снова…

Что ж,с этим можно разобраться и потом. Эль пожала плечами, решила не суетиться и пошла себе дальше.

Третий Гаулдурсон был немного склонен к колдовству и троился, множа своих призраков и пытаясь спастись от неизбежного. Архимаг быстро устала от его выходок и распустила ветвистые молнии на всю пещеру, разом уничтожив и врага и его отражения. Подхватив последнюю часть амулета, она покинула курган и двинулась в обратный путь к Колледжу, общипывая по дороге травку и цветы - по просьбе Колетты и Толфдира, у которых подыстощились запасы ингредиентов.

Выбравшись к знакомому побережью, она заглянула в обледенелую пещеру, где прежде жили фалмеры, и осторожно, боясь повредить, выломала изо льда фокусирующий кристалл. Все-таки надо будет наведаться в Мзулфт…

Погода стояла на редкость ясная и Колледж, возвышавшийся на скале, сейчас был отчетливо виден и выглядел весьма внушительно. Чем ближе она подходила, тем больше на ее лице расплывалась довольная улыбка собственника. Мое, ликовал дракон внутри нее. Все это - мое!..

Гордо прошагав по мосту - Фаральда наконец-то научила ее нужному заклинанию и больше не было нужды прыгать козой через трещины и просветы, - Эль высыпала на общий стол ингредиенты и отправилась к Сергию с новым фрагментом амулета. Зачарователь был очень заинтересован в легендарном артефакте и ему не терпелось изучить кусочки.

- Удастся его собрать? - спросила Эль.

- Не знаю, не знаю, - пыхтел Сергий. - Интересное плетение, сейчас делают иначе… Посмотрим…

Эль не стала приставать и оставила мастера шаманить над артефактом. Пусть Сергий развлекается - профессионала-зачарователя весьма интриговала возможность вложить в предмет сразу три свойства. Сама же Рыцарь-Дракон больше тянулась к процессу поиска как таковому, и теперь, добыв все три части, утратила к побрякушке всякий интерес. Что ей за дело до тонкостей зачарования - на нее-то никакое не действует.

Вернувшись в свои покои, она припрятала фокусирующий кристалл в сейф, между делом заметив, что кто-то успел свистнуть золотое ожерелье, которое она небрежно бросила на полку.

Ожерелье-то ладно, оно для Дж’Зарго и было оставлено. Но вот маски… Эль с волнением проверила содержимое сейфа и облегченно выдохнула. Хитрый замок оказался кошаку не по умениям. А может, их ученый каджит просто хорошо осознавал границы, которые не стоит переступать.

Кроме Дж’Зарго в ее покоях успела побывать Мирабелла, которая оставила для архимага подробный отчет: сколько зелий, свитков и зачарованных предметов было продано, сколько провизии и нужных предметов быта закуплено, сколько инвентаря сломали и попортили в ходе экспериментов.

Эль полистала страницы с длинными ровными столбцами, взгрустнула, представив, как занималась бы всем этим сама, и подумала, что Мирабелле надо выдать премию. Такой усердный труд должен вознаграждаться.

Заново глянув в раздел, где речь шла о торговле магическим товаром, она хмыкнула, вспоминая вечное ворчание нордов в Винтерхолде. Все-то им не нравится Колледж, а ведь именно за счет магов они и выживают, выступая посредниками в купле-продаже. В этом безжалостном, скалистом краю нельзя было прокормиться ни земледелием, ни скотоводством, а морской промысел сильно ограничивался обрывистым берегом, не пускавшим как следует подступиться к воде. Словом, нравилось это местным или нет, а без Колледжа Винтерхолду было не выжить.

Эль усмехнулась и отложила отчет. Народ всегда найдет повод для недовольства, что в этом нового. Отчасти это даже хорошо: раз ворчат, значит, пока не околели на здешних-то суровых ветрах.

А если все-таки околеют, заселим новых, решила она и окончательно выбросила эти мысли из головы.

 

*

 

Она перетрясала рюкзак, готовясь к новому путешествию, и с обреченным чувством услышала, как из котомки валятся на кровать неразменные пять с половиной дрейков. Куда она их только ни выкладывала и даже бросала в море с обрыва, но они снова возникали в рюкзаке словно по мановению чьей-то шаловливой ручонки. Вспомнив шапку и вилку, найденные в том же сундуке, что и настырные монетки, Эль вяло порадовалась, что хотя бы они ее не преследуют повсеместно и не лезут под руку в самый неподходящий момент. Однажды она даже попыталась отнести дрейки Сергию, чтобы тот проверил их на проклятие, но, придя к зачарователю, сунула руку в карман и поняла, что тот пуст, а очень странные денежки снова переместились неведомо куда - скорее всего, обратно в рюкзак.

Видимо, это любовь, смиренно вздохнула она и лишь понадеялась, что ей не придется в конце концов выйти за пять с половиной дрейков замуж. Вот уж странный был бы союз.

Раскрыв сейф и поглядев на чешуйку, она уже почти потянулась забрать и ее и кристалл, но засомневалась, вспомнив, как Паратус настраивал двемерскую машину с помощью огненной магии - магии, которая и по сей день ей не давалась. Может, выклянчить у Сергия посох?..

По дороге к зачарователю ее перехватил Толфдир.

- Архимаг или нет, - строго сказал он, - а занятия почему пропускаем?

- Так я ведь, - затрепыхалась Эль, - вся в делах, в заботах…

- Ты болтаешься по Скайриму в свое удовольствие, а кто будет телекинезом овладевать? Приходи после обеда в Зал Стихий. И еще, - растерянно заморгал маг, - поможешь найти мой перегонный куб? Куда-то я его задевал…

Куб Эль нашла без проблем, а вот с посохом возникли отчасти предвиденные сложности.

- Возьми-ка, попробуй этот, - протянул ей резной жезл Сергий. - Самое простое заклятье, потоковое…

Эль взяла посох, вошла в резонанс с магией, заложенной в артефакт, и, чувствуя, как теплеет внутри, попыталась выпустить ровную струйку огня.

Не тут-то было. В стену громыхнул чудовищный огненный шар, столик с заготовками обратился в золу, а посох треснул и взорвался у нее в руке. Сергий, едва успевший закрыться барьером, смотрел на нее выпученными глазами, пока Эль, вся в трухе и подпалинах, трясла окровавленной рукой.

- Да что с тобой не так? - наконец вскричал зачарователь, когда сумел обрести дар речи. - Ну вот что?!

- Пойду переоденусь, - вздохнула она, исцелив руку. - И… прошу прощения, - она неловко кивнула на пятно сажи, оставшееся от заготовок. Сергий только головой покачал и посоветовал обратиться к Фаральде.

- Пусть она хоть свитки для тебя составит, - сказал он и тут же добавил: - Только в Колледже ими не пользуйся, ради всего святого.

В Мзулфт придется взять попутчика, поняла она. Без помощи ей там не обойтись.

 

*

 

Вечером она снова запустила на стенах порталы и с интересом вгляделась в незнакомые картины - как с березками, так и без оных. Впрочем, березки такого рода она уже видела недалеко от кургана Гейрмунда и заподозрила, что портал вел в юго-восточную область Скайрима.

Серебристые деревца в другом окне были ей незнакомы. Эль успела побывать в трех четвертях провинции и подобных деревьев там не видела, а значит, наверняка они произрастали ровно там, где она еще не была, - на юго-западе, в Пределе.

Но куда ведет темный портал? Что это, подземелье или пещера? Тайна, скрытая прямо под Колледжем, глубже Миддена, а может, место, которое и вовсе лежит за пределами Скайрима? А вдруг это план Обливиона?..

Она поняла, что больше не в силах маяться догадками. Осознавая, что идет на очень рискованный и даже глупый шаг, Эль, набравшись окаянства, махнула рукой на благоразумие, сунулась в портал - и очутилась в кромешной тьме.

Но ведь Акатош сказал идти, искать и действовать, утешила себя она, пока глаза привыкали к непроглядному мраку. Вот она и ищет…

Пока что поиски продвигались не слишком хорошо. Она стояла в темноте, тараща глаза и постепенно начиная различать каменную кладку и осыпавшиеся арки. Это место было заброшенным, покинутым всеми, даже пауками, когда-то растянувшими в углах свою седую паутину. Эль шагнула вперед и по полу покатился камешек, сдвинутый неловкой ногой. Его постукивание совпало с каким-то странным шуршанием, которое она не сумела определить и даже подумала, что ей почудилось. Чему здесь шуршать, огляделась она, присматриваясь к тяжелой скульптуре в отдалении, а потом приметила ветхий стяг на стене, настолько старый, что было уже не разобрать, осталось ли на нем изображение.

Ну, шурши, милостиво кивнула она стягу и осторожно пошла вперед, стараясь не спотыкаться на завалах камней. Обогнув рухнувшую арку, развалившуюся на полу огромными обломками, она стала подбираться к полуоткрытой двери и чуть не подскочила, когда прямо над ее головой, задев волосы, пронеслась стайка летучих мышей.

Решено же было провозгласить это хорошей приметой, вспомнила Эль. Наверное, я иду куда надо… а куда надо-то?

Подземелье выглядело абсолютно непримечательно, и зачем кому-то понадобилось проводить сюда портал, было непонятно. Может быть, тысячи лет назад здесь и было нечто интересное, но те времена давно прошли. Остается лишь найти выход наружу и вернуться в Колледж, радуясь, что никто не попрекнет ее этой глупой вылазкой - хотя бы потому, что никто о ней не узнает…

Отворив дверь, Эль остановилась в недоумении, увидев, что проход загромождают рухнувшие камни. Места хватало разве что проползти под потолком, но кто поручится, что дальше не станет хуже? А обращаться в жучка… Эль-то, конечно, видела в темноте, но не знала, способна ли на это божья коровка. Только и не хватало, что забиться в узкое место, заплутать во тьме и застрять тут навсегда.

Воспоминание об Оробасе, заточенном под землей, вдруг всплыло в ее памяти и больно ударило - так же больно, как в первый раз, больно, как всегда. Эль не видела в своей жизни ничего страшнее, чем Рыцарь-Дракон, заживо погребенный в тесном склепе. Его сжатый стенами скелет, страдальчески согнутая шея, смятые крылья снова и снова возвращались к ней в кошмарах, а теперь такое вполне может случиться и с ней - здесь, в этом проклятом месте, в которое она сдуру прыгнула через чужой портал. И ничему-то ее не научили козни Игерны и загробный мир, куда она отправилась с такой же самодовольной уверенностью, а потом влипла по самые уши…

Уж лучше рискнуть и попытаться пролезть, а если не получится, можно и завалы разобрать. Сейчас Эль не была уверена ни в чем, кроме одного - здесь она ни за что не останется.

Она потянулась к выступавшему углу, чтобы уцепиться и вскарабкаться вверх по завалу, как позади снова послышалось шуршание и постукивание - на сей раз целенаправленное, словно ее внимание привлекали намеренно.

Топ-топ-топ. Кто-то постукивал ногой об пол, будто говоря: “Так-так-так…”

Да, сомневаться не приходилось. Она определенно была тут не одна.

 

Комментарий к Глава 8. Двери в настоящее

*

*

*

Порталы в фанфике, разумеется, ради сюжетного удобства. Идею мне навеяли дорожные святилища в долине. Искать их в игре бесполезно, как и шапку, и вилку, и дрейки. Все это связано с ГГ, которой в игре и быть-то не может.

 

========== Глава 9. Современник Шалидора ==========

 

Топ. Топ. Топ.

Эль обернулась, интересуясь, кто же захотел ее напугать, и тщательно скрывая от самой себя, что и в самом деле чувствует себя неспокойно.

В десяти шагах позади нее стоял мужчина: стоял, по-хозяйски скрестив руки на груди, и постукивал ногой об пол, меряя ее взглядом, далеким от дружелюбного. Глаза незнакомца светились в темноте и походили на два янтаря, утонувших в крови. У лорда Ловиса были отчасти похожие глаза: желтые кружки, окаймленные алым вместо белого, глаза Рыцаря-Дракона, каких никогда не было у нее самой, бывшей охотницы. Но даже у Ловиса среди яркой желтизны виднелись два понятных черных зрачка, а незнакомец - к некоторой тревоге Эль - своими огоньками больше напоминал Люциана. Он даже внешне чем-то смахивал на ривеллонского героя, хоть и смотрелся куда более недобро.

В свете этих размышлений первый же его вопрос прозвучал в высшей степени странно и тревожно:

- Что ты такое?

Эль онемела. Никто в Скайриме не задавал ей подобных вопросов, никто не видел в ней чужака, ведь она ничем не выделялась среди местных жителей - ничем, кроме глаз, а их скрыл сам Акатош. Суетясь мыслями, она искала, что ответить, но всё застилала отчаянная тревога: он видит ее настоящую! Неужели завеса слетела и теперь предательское серебро заметят все… и что ей делать? Носить закрытый шлем или примерить на себя одну из масок?

Незнакомец ждал ответа всего какие-то пару секунд, но по сжавшимся губам стало видно, что он уже начал терять терпение.

- Не ответишь, - предупредил он, - убью.

Ну, попробуй, подумала Эль, разом подобравшись. И нашла же куда сунуться, провалиться бы Шалидору с его загадками! Лорд Ловис, мир его развращенной душе, был куда любезнее, а этот даже не поздоровался, каков наглец.

Но, цинично мыслила она, поведенческие привычки, как известно, поддаются коррекции. Если стукнуть его посильнее вон о те обломки, вежливости, надо думать, сразу прибавится. А заодно можно будет вытянуть из него душу вместе со сведениями о том, где она очутилась и как отсюда выбраться.

Эль знала свои возможности, как знала и эффект, который производил на противников ее немалый вес, въезжавший в них, будто валун с горы. Заклинание Стремительного Рывка, недоступное тут, в Скайриме, усиливало воздействие еще больше, но и без заклинания она до сих пор справлялась неплохо. Вот только прежние недруги, как правило, были существами простыми и понятными: людьми, орками, да пусть даже троллями. А что за чудо сейчас стоит перед ней и светит глазищами - вопрос вовсе не праздный. Ей уже попадались вампиры с тлеющими глазками-угольками, но этот тип не был похож на вампира - вполне человеческое лицо, не деформированное, разве что отвратительно самоуверенное. Как бы не оказалось, что это какой-нибудь даэдра, а с ними она дел еще не имела и возможностей их не знала.

Незнакомец о ее планах, похоже, догадался, поскольку недобро сощурился и скользнул на шаг ближе. Тлеющие угли приблизились, а Эль со всей отчетливостью поняла, что на сей раз судьба свела ее с противником по-настоящему серьезным. И продолжает сводить все ближе, сокращая расстояние с каждым из текучих, почти неуловимых для глаза шагов, которые несли чужака прямо к ней. Еще один такой мягкий, хищный шажочек - и ей уже не хватит места для хорошего разгона…

Что ж, обломки нас заждались, решилась она и сорвалась с места, сбивая с ног противника. Тот ожидаемо задохнулся от чересчур сильного удара, которого не мог предвидеть, и вместе они улетели в груду камней. С упавшим сердцем Эль услышала громкий влажный треск, когда чужая голова встретилась с выступавшим из валунов каменным ребром, и увидела, как сияющие глаза закрылись.

Да что ж такое, запаниковала она. Почему так не везет? Она-то хотела узнать путь наружу, а эта сволочь возьми и помри. А казался прочным…

Из-под темноволосой головы начала растекаться кровь. Эль, все еще не слезая с бездыханного тела, прикоснулась к густой луже кончиками пальцев и обреченно поняла, что угробила свой наилучший шанс выбраться отсюда. Глухая тишина окружила ее, под рукой, опиравшейся на грудь покойника, не чувствовалось биения сердца. А ведь ответы были так близко - здесь, в этой мертвой голове…

Поглощенная переживаниями и занятая кровью, она не заметила, как сомкнувшиеся глаза на волосок приоткрылись и сквозь ресницы снова пробивается желтое мерцание. Взлетевшая рука сгребла ее за волосы, дернула вниз, и Эль, ошалевшая от внезапной атаки, едва успела увидеть, как раздвигаются тяжелые челюсти, показывая вполне убедительные клыки.

И все-таки вампир.

Она дернулась прочь и услышала, как зубы лязгнули у самой шеи, в волоске от кожи. Сопротивляясь руке, которая неуклонно тянула ее вниз, Эль поняла, что кровопивец так же силен, как и она, а возможно, даже сильнее. Клыки наконец-то нашли свою цель, впились в живое и вырваться не удавалось, а с ног она его уже сбила и дальше падать просто некуда. Остается одно: проигнорировать тот факт, что ее жрут живьем, ухватить гада за разбитый череп и вынуть из этого черепа все, что ей нужно.

А вот она, голова-то, совсем рядышком, зло подумала Эль, страдая от боли и прижимая обе ладони к мокрым от крови темным волосам. Сам подставил и тянуться никуда не надо…

Душа у незнакомца оказалась неподъемной и держалась мертвой хваткой. С таким Эль еще не сталкивалась, но размышлять об этом было некогда - вампир сгреб ее за ворот, который жалобно затрещал, разрываясь по шву, и с силой отшвырнул прочь, оглушительно зарычав:

- Не смей!

- Сам не смей, - огрызнулась она, чувствуя, как шея начинает истошно зудеть. Замечательно, теперь несколько дней будем страдать почесухой. Эль захотелось снова его стукнуть, да посильнее, но вот беда: он знает выход отсюда, а она - по-прежнему нет.

И все же кое-что обнадеживало. Несмотря на то, как недружелюбно вампир сверкал глазами из развала камней, он явно сменил бескомпромиссную ярость на гневливое любопытство, хоть и старался этого не показывать. А любопытство - ключ ко многим дверям и, возможно, теперь у них все-таки сложится диалог…

Она поправила разорванную пелерину своей серенькой колледжской робы, изрядно ее заляпав, а потом великосветски изрекла:

- Сдается мне, мы начали не с того.

- Тогда начнем заново, - зло отвечал вампир, приподнявшись с камней и проводя рукой по черной бородке, где все еще оставалась ее кровь. На испачканную алым руку он смотрел с заметным удивлением, словно и кровушка архимажья показалась ему какой-то неправильной. Наконец он поднял взгляд на Эль и требовательно повторил свой первый вопрос: - Кто ты и что у тебя с глазами?

Она заметила, что длинные клыки, которые только что рвали ей горло, исчезли, сменившись зубами обычного человеческого вида, но решила, что комментировать это не станет. Кровопивец и без того настроен неласково, только и не хватало спросить его: “Кто ты и что у тебя с зубами?”

- У нас в Колледже побывало Око Магнуса, - сказала она вместо этого и увидела, как вампир нахмурился. - Мне довелось иметь с ним дело.

Ай, молодец, похвалила она себя. И не соврала, и правды не сказала - как есть дракон.

Ее собеседника такой ответ, казалось, устроил.

- Небесный сфероид, - буркнул вампир. - Все-таки раскопали Саартал.

- Что ты об этом знаешь? - тут же насела Эль. - Псиджики ничего не объяснили, утащили его, только пятки сверкали…

- Ну, еще бы, - совсем расфыркался он и подтянул себя повыше, усаживаясь на камнях сбоку от пятна крови. Было похоже, что псиджики ему чем-то здорово не угодили, но также было видно, что говорить об этом он не намерен. - Удивлен, что нынешний архимаг пустил тебя бедокурить в его покоях.

- Я и есть архимаг, - сообщила Эль и с удовольствием посмотрела, как брови собеседника в удивлении ползут на лоб.

- Теперь в архимаги берут кого попало?

- Да. Я выяснила это на личном опыте.

Вампир засмеялся и тут же оборвал смех, словно сам изумился его звучанию. Эль посмотрела на него попристальнее и вдруг задумалась, сколько же ему лет.

- Я Эль, - сказала она, между делом леча прокушенную шею. - Имя, конечно, неполное, но так удобнее.

- Харкон, - встречно представился он. - Лорд замка Волкихар.

- Это где такой?

- Выше, - ответил вампир, указав в потолок, а потом провел рукой по затылку и почти удивленно произнес: - Ты мне голову разбила.

- Нечего было угрожать, - не осталась в долгу она. - Я всего-то выясняла, куда ведет портал. И почему он ведет сюда?

- Долгая история. У нас с Шалидором были общие дела.

С Шалидором, изумилась Эль. Вопрос, сколько же лет кровопивцу, начинал обретать некое подобие ответа - малость пугающее, если уж на то пошло.

- Здесь очень давно никто не появлялся, - Харкон словно решил ответить на ее невысказанные мысли. - Я даже не поверил, когда сторож выслал весточку.

- Какой сторож? - не поняла Эль. Вампир махнул рукой себе за спину, на рогатую статую, сгорбившуюся словно перед прыжком.

- Горгульи, - сказал он. - Могут быть полезны во многих отношениях.

- А они, - закинула удочку Эль, - могут быть полезны в том отношении, чтобы помочь мне отсюда выбраться?

- Вряд ли, - ответил лорд с оттенком злорадства. - Разве у тебя нет ключа? Без него отсюда не выйти.

Он явно издевался. Мстил за разбитую голову или… или попросту говорил правду. Эль насупилась и посмотрела на насмешника с упреком.

- Будь у меня ключ, - промолвила она, - стала бы я спрашивать?

Несколько долгих мгновений вампир буравил ее взглядом, а потом холодно повторил:

- Без ключа отсюда не выйти. Теперь уже нет.

- А может, он у меня есть, - заявила Эль, торопливо гадая, как же ей выкрутиться. - Может, я просто об этом еще не знаю.

- Если бы он у тебя был, ты бы знала, - сказал лорд и поднялся с камней, церемонно отряхивая от пыли укороченный плащ. Смотрелось это забавно, учитывая, сколько на нем было крови - и его, и ее.

- Ты куда? - спросила Эль, подозревая, что за разбитую голову ей все-таки отомстят.

- Домой, - был ей короткий ответ.

Точно, мерзавец решил бросить ее тут. Не навсегда, ведь ему наверняка интересно узнать побольше про странное существо, забравшееся к нему в подпол путями аж самого Шалидора. Оставит ее тут на день или на два - за такое время не помирают, но страху натерпеться успевают на всю жизнь. И как, интересно, он сам собирается отсюда выбираться? Как он вообще сюда проник?..

Храня надменное лицо, она величаво помахала рукой:

- Было приятно познакомиться.

Вампир насмешливо фыркнул и прямо у нее на глазах обратился в стайку летучих мышей. Вот кто цеплял меня коготками за волосы, наконец-то поняла Эль. Хорошая примета, куда там…

Стайка сделала издевательский круг почета над ее головой и устремилась к открытой двери, за которой лежал неизведанный завал. Не тратя времени даром, Рыцарь-Дракон обернулась божьей коровкой, метнулась вперед и аккуратно пристроилась к одной из мышей на мохнатую спинку. Пусть думает, что к нему паутина прилипла…

А жучок-то, поняла она, очень даже видит в темноте. Отлично.

Завал промелькнул и кончился, уступив место галерее, потом лестнице, а потом заброшенному залу. По полу раскатились давно рухнувшие камни и стены несли на себе следы обрушения, но места здесь хватало и Эль всерьез забеспокоилась, что на таком-то просторе вернется к прежней форме и останется безлошадной. К счастью, вскоре стайка юркнула в дымоход и пространство снова сузилось до подходяще тесного.

После пути прямиком через каминную трубу они опасно метнулись над огнем и влетели в большую двухуровневую комнату. Засмотревшись по сторонам, Эль едва успела улизнуть подальше от стайки, которая пошла красным маревом и начала собираться обратно в человека. Хотя разве ж это человек - нежить, зловредный мерзавец, который оставил ее в темноте.

Лорд кинул взгляд на каменную горгулью, осенявшую стену высоко над камином, как-то расстроенно выдохнул - и замер на месте, когда позади послышался шум и следом голос.

- Привет, - жизнерадостно сказала Эль, расползаясь в кресле. Превращение в жучка, как и прежде, отняло у нее порядочно сил. Впрочем, их еще хватило бы на то, чтобы затолкать Харкона в растопленный камин, если бы до этого дошло. Но лучше не проверять.

- Признаю, - он мирно поднял ладони, обернувшись, - ты не худший из архимагов. А я-то уж решил, что Колледж без тебя немногое потеряет.

- Так что же за загадочный ключ такой? - спросила Эль и заозиралась, видя вокруг по большей части каменные стены и книжные шкафы. - И что за дела были у вас с Шалидором? Я нашла порталы, но не думала, что они заведут меня в такое неожиданное место.

Харкон уселся в кресло с высокой спинкой, инквизиторски пригляделся к ней и с сомнением качнул головой.

- Это очень давняя история, которую уже нет смысла поднимать. Добавлю, - сухо сказал он, увидев, что она готовится возразить, - простое любопытство - не причина для расспросов.

- Конечно, причина, - протянула она разочарованно. - К сожалению, это не причина для ответов…

Он снова рассмеялся и так же, как в первый раз, почти удивленно оборвал смех. Эль вдруг заметила, что пальцы вампира больше не измазаны в крови, а на спинке кресла нет пятна от разбитой головы. Превращение в стайку и обратно стерло с него все следы драки.

Эх, тоскливо подумала она, косясь на свою испачканную, заляпанную кровью пелерину и вспоминая доспехи дивной красоты, в которых ходила дома, в Ривеллоне. И в самом деле, что за сиротский у нее наряд? Даже Анкано, и тот смотрелся выгоднее.

Но тут ей в голову пришла новая мысль. Замок был велик, это она успела понять, пока летела по закоулкам подземелий, гордо восседая на мохнатой спинке. Вот только он был абсолютно пустой, этот замок, - если не считать самого хозяина.

- Ты здесь один?

Харкон с удивлением глянул на нее и фыркнул:

- Святая наивность, разумеется, нет. У меня тут толчется целый, как бы выразиться, двор. Они, конечно, балбесы, но все-таки общество.

- О, клан вампиров, - скисла Эль. - Что-то мне не хочется попадаться им на глаза.

- И правильно. Слухи и толки мне ни к чему. В этом замке живым место лишь в подвале. Впрочем, у тебя еще есть вероятность стать вампиром, - предупредил он и саркастично добавил: - Вне зависимости от того, что ты такое.

Услышав этот выпад, Эль тут же повторно возвела напраслину на Око Магнуса, а потом почесала шею и скромно сообщила, что ее уже кусали и не преуспели.

- Раз на раз не приходится, - был ей равнодушный ответ. Лорд глянул в пламя камина, а потом вернулся к насущной теме: - Ты спрашивала про ключ…

- Да, - подскочила она.

- Это вилка. И не смотри так. Обычная серебряная вилка. Позволяет вернуться обратно в Колледж… в чем дело? - раздраженно спросил он, видя, как у нее отвисла челюсть.

- Эльсвейрский шик, - сказала Эль, с упавшим сердцем вспоминая сундук, вилку, шапку и пять с половиной дрейков. И еще почему-то - бабочек.

Ведь знала же она, знала, что все это не просто так! И книга в кургане, и клинок драконьего жреца… Кто-то специально подбрасывал все это на ее пути, ведь сама по себе она могла бы не наткнуться на сочинение о малом Лабиринте еще много лет, а без него - ни за что не разгадала бы загадку порталов. Да что там, она бы даже не начинала ее искать…

Вампир прищурился, ожидая пояснений.

- Просто… - попыталась объяснить она. - Кажется, я знаю, где вилка. Это долгая история. Там еще была шапка с ушами…

Лорд продолжал молча смотреть и Эль нехотя добавила:

- И пять с половиной дрейков.

Что-то в его лице изменилось - будто захлопнулась некая дверь - и Харкон поднял брови с видом, словно ничего глупее отродясь не слыхал.

- Похоже, - сухо сказал он наконец, - жизнь у тебя нескучная. И пора бы тебе к ней вернуться.

Она раскрыла было рот отвечать, но запнулась, увидев, как вампир поднимается с места. Не говоря более ни слова, он взмахнул рукой, вдруг полыхнувшей фиолетовым, и в глазах Эль все померкло, утонув в темноте.

До чего же нелюбезный индивид, подумала она, один долгий миг кружась в необозримой темноте. Впрочем, она не успела толком ни обидеться, ни встревожиться, как мрак рассеялся и она плюхнулась на холодный дикий берег. Слева возвышалась сторожевая башенка, а возле узкой пристани качалась на воде лодка.

И этот лжец рассказывает ей про ключи и вилки! Хотя наверняка мог вышвырнуть ее сюда прямиком из подземелья. Впрочем, чему удивляться: поначалу у негодяя были совсем иные планы. Он выставил ее вон лишь после того, как не удалось бросить гостью тосковать в темном подвале.

Она обернулась и увидела позади себя замок - огромный, древний, надломленный временем, а может, и не только им. Вокруг тяжелых стен плыл туман; он оплетал мост, украшенный горгульями, и в зеленом свете северного сияния этот туман, стиснувший стены, казался живым и враждебным.

Некоторое время она смотрела на замок, изучая его башни, разглядывая окна-бойницы и втихомолку сравнивая со своим владением в Винтерхолде. В конце концов ей пришлось признать, что Колледж, хоть и стоит повыше, но по размерам все же поменьше, и Эль, пожав плечами, признала, что да, ее это бесит, и да, она суетная и тщеславная натура.

Столкнув лодку на воду и забравшись на борт, она стала вычислять, где север и куда плыть, но лодка решила все за нее и сама нацелилась на невидимый берег. Качаясь на волнах, Эль следила, как начинает проступать в ночи припорошенная снегом береговая линия, а потом обернулась назад.

Замок громоздился над водами, утопая в тумане, и выглядел как бесформенные руины. Зыбкая дымка кутала его, скрадывала очертания и вызывала подспудное желание отвести взгляд. Эль вспомнила, что говорилось в книгах об острове псиджиков, который однажды ушел в туман и был скрыт от досужих глаз, и поняла, что найти сюда обратную дорогу задача не из простых.

Впрочем, усмехнулась она, ей-то дорога известна. Харкон выставил ее вон быстро и молча, не попрощавшись и не пригласив заходить еще, выдворил так категорично, что казалось, будто второй встречи он не желает. Но незадолго до этого он дал ей сведения о ключе, а значит, почти наверняка рассчитывает увидеть ее снова.

И увидит, прищурилась Эль. Он был знаком с Шалидором, он застал еще Первую эру, а возможно, и самих драконов. Он жил тысячи лет и знает подлинную историю Скайрима, а не только те скудные и лживые побасенки, которые более поздние поколения наскребли в книгах. На данный момент у нее не было лучшего источника информации, чем этот нелюбезный хищник.

Кстати, о книгах, вспомнила она. В труде “Бессмертная кровь” упоминалось о Волкихаре, то-то название показалось ей знакомым. Хотя помимо названия там, кажется, не было ни слова правды. Книга уверяла, что вампиры этого клана обитают в озерах подо льдом, и Рыцарь-Дракон недовольно поморщилась. Лгут книжонки. Вечно лгут.

Лодка ткнулась носом в песок рядом с другой посудиной, на вид совсем уж неказистой, трухлявой и небезопасной. Эль выскочила на берег, отпихнула свое суденышко в море, любопытствуя, что будет, и лодка не подвела - потянулась обратно к замку, помаленьку разворачиваясь носом на север. Интересно, а призывают они ее как - заклинанием?..

Впрочем, уж что-что, а это было сейчас не главным. Нынче ей куда больше пригодилось бы заклинание иного рода - то, что сводит кровь с одежды. Вид у нее был весьма подозрительный, а ведь до Колледжа идти и идти…

Если верить карте, то обширное море - Море Призраков - окружало Скайрим с севера и частично с востока. Оглядевшись заново, Эль в который раз недовольно убедилась, что холодный простор, лежавший перед ней, ничем иным быть не может, а потом повернулась и присмотрелась к далеким стенам форта под горой. Снова сверившись с картой, она отыскала похожий форт в самом углу, на северо-западе, и фыркнула, снова вспомнив лживую книжку. Озера восточного Скайрима! Подо льдом! Как же…

Замок Волкихар располагался в прямо противоположном углу от этих самых озер, и Эль осознала, что до дома ей идти и идти - далеко на северо-восток, через весь Скайрим.

Что поделаешь, вздохнула она и двинулась в путь. В глухомани никто ее не увидит, разве что бандиты - а уж их можно будет ограбить и нарядиться в новые, не замаранные кровью, лисьи хвостики.

 

*

 

- Смотри в глаза! - трясла Эль оглушенного бандита. - В глаза смотри!

Преступник ерзал и пробовал отбиваться, даже не замечая, что его подняли в воздух за шкирку, как нашкодившего кота.

- Что? Зачем?.. Отпусти меня, зараза!..

Кажется, и впрямь ничего не видит, поняла она, выпуская разбойничью холку. И никто из них не видит. “Деньги давай!” - орали, палкой с гвоздем угрожали, из лука целились, но никто ни разу не пискнул: “Ой, глаза!”

Эль оглядела расползавшихся, отутюженных молниями бандитов, на свою беду прицепившихся к одинокой путнице. Присмотрелась, оценивая наряды, поняла, что одежки все сплошь грязные и гадкие, и решила грабителей не раздевать.

- Еще раз попадетесь… - пригрозила она многозначительно и пошла дальше вдоль берега.

Она все еще не могла понять, почему Харкон увидел то, чего не видят другие. Простое объяснение включало в себя слово “вампир”, но вампиры ей уже встречались и никто из них не обнаруживал такой зоркости. На сложные же объяснения ей недоставало эрудиции, так что в итоге пришлось смириться с загадкой. Воля Акатоша по-прежнему скрывала ее от прочих смертных, хватит с нее и этого.

А ведь лорд ей не поверил. Влиянием артефакта еще можно объяснить серебро в глазах, но уж точно не все прочее. Что бы ни представляло из себя Око Магнуса - а Харкон кое-что о нем знал, раз назвал небесным сфероидом, - вряд ли волшебный шар был способен прибавить человеку боевого веса и научить выдирать из голов чужие сознания.

Ну и пусть, решила она. Пусть гадает, что она такое, - тем увлекательнее для обеих сторон пойдет общение. Ведь, в конце-то концов, до чего бы он ни додумался, ей это вряд ли повредит.

Беда была в том, что и сама Эль никак не могла разгадать нового знакомого. Да, вампир, да, норд, все это было очевидным и понятным. Но помимо этого в нем было нечто еще, еле уловимое и даже словно бы смутно знакомое, что-то, что она никак не могла определить. Но, увы, каждый раз, как она пыталась об этом поразмыслить, ей на память сразу приходило мучительное воспоминание о костях Оробаса, от которого мозг немел и отказывался думать, - и загадка так и оставалась нерешенной.

 

*

 

Когда Эль добралась до Колледжа, у нее уже был составлен план по добыванию драгоценной вилки из лап крестьян, но приступить к нему сходу не вышло. Колетта Маренс перехватила ее по дороге к главной башне, углядела обляпанную пелеринку и запричитала:

- Что случилось? Откуда столько крови?

Эль вдруг ощутила в глубине души потребность много и сладко врать и отпустила поводья:

- Ох, если бы ты только видела! Бедняга был еле жив, медведь почти оторвал ему ноги…

Легковерная Колетта ахнула, прижав руку ко рту, но потом присмотрелась к грязной пелеринке:

- Следы какие-то мелкие. И пальцы тонкие.

- Так и мальчонка был невелик, - держалась своего курса Эль, спрятав руки за спину. - Но школа Восстановления себя показала!

Магичка расцвела, приосанилась и даже не стала закатывать глаза, когда несведущее в магии начальство спросило, как теперь все это отчистить.

- Заклинание-то простое, - сказала она. - Кстати, Толфдир упоминал, что мантия архимага уже готова. Ее привели в порядок после… после смерти Савоса.

С одной стороны Эль вовсе не хотелось носить мантию с чужого плеча, тем более с плеча Савоса Арена. С другой же стороны наряд, известный всему Скайриму, ей пригодится, когда она пойдет в Вайтран добывать вилку. Человеку в мантии архимага скорее поверят, чем какой-то пришлой девице в лисьих хвостиках.

Для задуманного ей были нужны деньги и Эль пошла собирать по закромам накопленные богатства, а потом запустила руку в казну Колледжа, предоставив Мирабелле в обмен украшения, набранные по курганам, а заодно чудный, в рожках, черно-золотой лук. Заместительница тщательно все осмотрела, оценила, пересчитала, записала в учетные книги и строго посмотрела на архимага - мол, не балуйся.

Собрав деньги - более полутора тысяч дрейков - в надежный кожаный мешок, Эль отправилась в свои покои, нарядилась в мантию и прыгнула в портал, ведущий к камням у Ривервуда.

В Ривервуде она заглянула к Лукану Валерию, выяснила, что шапку с ушами он уже продал некой Изольде из Вайтрана, и припустила вперед по дороге, закинув мешок на плечо. Помнится, Харкон, услышав откровения о шапке и пяти с половиной дрейках, ничего конкретного не сказал и, кажется, вообще предпочел проигнорировать бред, но раз уж шапка была вместе с вилкой, то не стоит ею пренебрегать. Как бы не оказалось, что в ней-то и есть ключ к тайнам мира… В конце-то концов Рыцарю-Дракону уже приходилось носить важные шапки - например, приснопамятный Шлем Тайн в Академии, - и потому, исходя из опыта, она решила, что потерю надо обязательно вернуть.

И зачем продала, ругала себя Эль, вспоминая, как сперва торговалась с Луканом, а потом в лавке Белетора сменяла вилку на похабную книжку. Возись теперь с Изольдой и прочим вайтранским населением.

В город она прибыла ближе к вечеру и удостоилась приветствий от стражников у городских ворот:

- Добро пожаловать, архимаг.

Хо-хо, обрадовалась она. Мантию тут знают и хоть немного, но уважают. Это облегчало задачу.

Добравшись до статуи неподалеку от Златолиста, она оттолкнула прочь мужичка, вопившего всякое о Талосе, и прошипела:

- Подвинься, моя очередь.

Мужичок, смешавшись от неожиданности, уступил ей место, а она, кашлянув, повысила голос:

- Люди Вайтрана, други и братие!

Народ заинтересовался и стал подтягиваться поближе. Эль, довольная первым успехом, влезла на парапет и продолжила:

- Я, архимаг Колледжа Винтерхолда, обращаюсь к вам, чтобы предостеречь и уберечь от подлых козней. Мне стало известно, что некто принес в город зловредную вещь…

- Что за вещь, какая такая вещь, вещь мы не потерпим, - заволновался народ, напирая поближе

- Вещь проста и на первый взгляд не опасна, - глаголила Эль с парапета. - Это серебряная вилка и притом именно с двумя зубцами, не более и не менее. Вилка проклята по воле и желанию Принца Безумия. Кто знает в своем хозяйстве нечто подобное, несите все сюда. За каждую вилку вам будет выплачена компенсация в десять дрейков. Поторопитесь, чем дольше проклятие в городе, тем дальше оно разойдется!..

Шеогората здесь определенно не любили, поскольку народ скоренько разбежался по домам, всплескивая руками и возмущаясь коварством даэдра и их пакостных почитателей. К Эль подошел высокий мужчина в темной робе, представился придворным магом Фаренгаром и спросил, а не идет ли речь о Вилке Щекотки.

- Нет, тут другое, - покачала головой Эль, садясь на парапет в ожидании. - В замке есть двузубые вилки? - она кивнула в сторону терема-переростка на горе.

- Возможно, - молвил тот, глядя, как к статуе Талоса тянутся взволнованные горожане. - А откуда стало известно?

- А, - Эль махнула рукой. - Долго объяснять и не к чему. Но нельзя, - сурово выпрямилась она, - чтобы пострадали невинные.

- Хм, - маг даже не пытался скрывать скепсис. - Прежде Колледж не интересовался жизнью простых людей.

- Прежде, - не смутилась она, - Колледжем управлял другой архимаг.

На это Фаренгару сказать было нечего. К тому же первые вайтранцы уже доверчиво протянули к Эль свои вилочки и она, распустив завязки мешка, начала честно отсчитывать им компенсацию.

Явился Белетор, принес вилки из лавки. Эль расстроилась, увидев, что нужной среди них нет, но и обрадовалась, поскольку торговец ни в чем ее не укорял и, кажется, вообще забыл, что она ему продала.

- А шапки с ушами не найдется? - спросила она на всякий случай.

- Она тоже проклята? - насторожился торговец.

- Нет, это для друга-каджита. У него на морозе уши мерзнут.

- Я передам Изольде, - обрадовал ее Белетор. - Она все хвалилась какой-то шапкой.

Мешок с дрейками понемногу худел - к счастью, в Вайтране не слишком-то упирали на изысканность столовых приборов и Эль не грозило разорение. Правда, на миг она в этом засомневалась, когда увидела, сколько вилок притянули из замка, но с облегчением завернула почти все обратно и посоветовала научиться считать.

- Два зубчика, а не три! Два!

Пришла Изольда, принесла свою вилку и сказала, что подарила шапку главе каджитского каравана.

- И где найти караван? - спросила Эль, словив на себе подозрительный взгляд Фаренгара.

- Неужели друг настолько мерзнет? - съязвил маг.

Все-то ему объясни, все-то расскажи. И чего привязался, вредный?

- Нет, просто я ему обещала, - вздохнула Эль. - Приходится выполнять.

- С таким архимагом, - сказал он задумчиво, - Колледж либо расцветет, либо совсем пропадет.

- Как и с любым архимагом, - пожала она плечами, отказываясь снисходить к чужим оценкам.

Изольда рассказала, что караван обычно ходит между Вайтраном, Данстаром и Рифтеном, а Эль, у которой уже рябило в глазах от серебряных зубчиков, наконец-то обнаружила среди добычи ту самую, из сундука. Чуть погнутый зубец, царапина на ручке - да, она…

Сунув бесценную вещь в мешок к остальным вилкам, она отсчитала дрейки и стала степенно принимать следующего в очереди. Незачем показывать Фаренгару, что она нашла нужное.

- А что потом? - спросил маг.

- Изучать будем, нейтрализовывать. А может, просто в море утопим, - съехидничала она. - Не стоит волноваться, в Колледже не детиработают.

Наконец очередь закончилась и Фаренгар потянулся к мешку, теперь больше заполненному вилками, чем дрейками.

- Мне было бы интересно ознакомиться, - жадно зашевелил он пальцами.

- Сожалею, но нет, - отодвинула она мешок. - Я немедленно унесу его из города. Безопасность для меня не пустой звук.

Тот хмыкнул и недоверчиво покрутил головой. Видимо, в среде магов озадачиваться безопасностью не привыкли.

Выслушав благодарности горожан за такую заботу и выходя из города с мешком в руках, Эль задалась волнующим вопросом: а что же такое Вилка Щекотки?..

Хотя, возможно, лучше этого и не знать.

Она энергично шагала где-то с час, желая отойти как можно дальше от города - Фаренгар не внушал ей доверия, - и наконец выудила из мешка ключ, который так дорого ей обошелся.

Хм, и как этим пользоваться, задумалась Эль. Вредный вампир не потрудился объяснить. Может, надо опять повторить последовательность?

Забыв мешок под ногами и держа сокровище в левой руке, она осветила вилку светом, подморозила, успокоила и под конец изгнала из нее нежить. Толку, разумеется, не было.

А что, если этот гад просто наврал? С него бы сталось, и к тому же она ведь и правда вломилась в чужой дом и разбила хозяину голову - за такое как не отомстить? И теперь она стоит в ночи с мешком купленных задорого вилок, потому что поверила древнему злыдню.

Эль аж зарычала, когда поняла, что ей придется тащиться пешком обратно в Колледж, лезть в портал и требовать от вампира подробных разъяснений. И если он их ей не предоставит, она забьет его насмерть этой самой вилкой.

И как ей объяснить Мирабелле, что теперь в Колледже у них будут новые столовые приборы? Впрочем, купила-то она их на свои кровные, честно награбленные средства, так что обвинить ее не в чем - разве что в глупости…

Рыцарь-Дракон вздохнула, вспомнила, что в Ривеллоне над ней еще и не так издевались, подхватила мешок и потащилась через ночные поля.

 

========== Глава 10. Обломки ==========

 

Возвращение архимага в Колледж произвело маленький фурор. Соблюдая легенду - мало ли какие слухи дойдут из Вайтрана? - Эль вывалила перед коллегами мешок вилок и потребовала проверить столовые приборы на нехорошие зачарования - дескать, был слух и превесьма тревожный.

- На этой никаких зачаровок, - пригляделся к зубчикам маститый Сергий.

- Вот на это пошли наши деньги? - въедливо прищурилась Мирабелла.

- И вовсе не ваши. Я все компенсировала, это мои личные деньги, - отбрила Эль. - Я пекусь о народе, не стоит осуждать.

- А если, - сладко пропела альтмерша Нирия, суетное существо, - если окажется, что вилочки не вредные?..

- Будем ими есть, - Эль с радостью пошла навстречу невысказанному запросу. В самом деле, а куда еще их девать?..

- О, это было бы так кстати, - Фаральда тоже оживилась и потянула к себе ворох серебра. - Хочется изысканности… а Толфдир, - тут она негодующе ткнула вилкой в сторону старого мага, - вечно тащит у нас лаванду! И хлопчатник! Только разложим, украсим, а он уже тут как тут!..

Эль укоризненно посмотрела на старика. Тот делал вид, что впервые слышит о таких злодеяниях.

- Толфдир, - Рыцарь-Дракон и архимаг прижала руку к сердцу, - я сама наберу тебе хоть корзину хлопка. Под палящим солнцем тундры наберу. Только не мучай наших эльфов.

- Вот спасибо, девонька, это было бы кстати, - обрадовался тот, но тут свое веское слово изрек несгибаемый орк:

- Помни, друг, - ощерил клыки Ураг, - наш вождь не выполняет своих обещаний. Не очаровывайся.

- Я не выполняю?! - возмутилась Эль.

- Ты обещала достать труд Шалидора!

- Туда я еще не успела, - отмела претензии она и, запустив руку за воротник мантии, отчаянно почесала шею, которая все никак не заживала. Мерзавец укусил ее на совесть, ничего не скажешь.

Колетта, влекомая профессиональным интересом, потянулась изучать подхваченную архимагом заразу и ахнула при виде характерного следа:

- И когда это было?!

- Что?.. А, это. Ну… недавно, - призадумалась Эль и наконец нехотя сообщила: - На днях цапнули.

Маги вытаращились на нее в немом изумлении.

- И сидит молчит, умница! - наконец отмер Толфдир.

Колетта, почуяв поле для деятельности, тут же прижала Эль к стулу:

- Сиди! Открой рот! Покажи язык! - без всякой почтительности она оттянула архимагу губу и присмотрелась к зубам: - Вроде все в порядке…

- Ефе бы, да у меня прекрафные жубы, - кряхтела Эль, опираясь локтем на надежный стол и пытаясь перенести на него хоть часть своего веса. Под их с Колеттой совместной тяжестью бедный стул уже начинал покрякивать.

Но мастерица Восстановления не унималась:

- Как насчет кошмаров? Солнцебоязнь? Мучает жажда крови? Внезапное желание творить зло во славу Молаг Бала?..

- Колетта, успокойся, - легонько отпихнула ее Эль. - Видимо, я не заразилась. У меня отменный иммунитет.

- Отчасти склонен согласиться, - проворчал Финис, до этого следивший за драмой с плохо скрытой тревогой. - От тебя любая зараза сама сбежит.

Да он обо мне волнуется, растаяла Эль, глядя на хмурое лицо наставника. Ну, разве не прелесть…

- Признаю, - заметила она вслух, - о вампирах я знаю маловато. Начинаем обсуждение.

- О них в принципе мало известно, - заворчал Ураг. - И еще меньше написано. По большей части сказки, беллетристика и анти-некромантские труды, где нет ничего конкретного. Советую ознакомиться с книгами “Бессмертная кровь” и “Опускулус Лами Бал”. Вторая, предупреждаю, совсем не детское чтение.

- Не знаю насчет второй, но “Бессмертная кровь” - сказки и выдумки, - встряла Фаральда. - Сколько живу в Скайриме, ни разу не видала, чтобы вампиры прятались в озерах.

- А вот говорят, Довакин Моварта убил, - вспомнила Эль.

- Ну, убил, - отмахнулась эльфка. - Это не значит, что в книге все правда от корки до корки.

- Насчет вампиров, конечно, лучше расспросить Дозорных Стендарра, - подал идею Толфдир. - Они столько лет на них охотятся, должны знать побольше нашего.

Выслушав это, прочие маги дружными фырками выразили презрение к идее, что кто-то может знать что-то лучше них.

- Уж не ведаю, что там у тебя с иммунитетом, - вернулась к своей теме Колетта, - но зелье все же принесу.

И убежала, чтобы вскоре победно вернуться с пузырьком. Видимо, в поисках зелья она растрезвонила о болящем архимаге на весь Колледж, поскольку следом заявились Брелина, Онмунд и Дж’Зарго.

- Дж’Зарго мог бы стать вампиром, - гордо сообщил всем каджит и оскалил клыки. - Никто бы не заметил.

- А я слышал, кто-то решил восстановить Стражу Рассвета, - вспомнил Онмунд. - В старом форте, где-то в каньоне за Рифтеном.

- Какую такую Стражу? - насторожилась Эль.

- Охотники на вампиров, - с готовностью объяснил норд. - Я даже думал присоединиться…

- Я тебе присоединюсь! - отчитал его Толфдир. - Каков герой! Да тебе еще учиться и учиться!..

- Соглашусь, - пожала плечами Эль, после чего, игнорируя пыхтящего Онмунда, попыталась вернуть разговор к прежней теме: - Не отвлекаемся. Что вообще известно о вампирах?

Собрание наперебой загомонило, демонстрируя глубокие знания:

- Горят на солнце! Спят в гробах! Пьют кровь!..

- Первое и главное, - сумрачно заговорил Финис, перебивая остальных, - это то, что касается непосредственно тебя. Жертва заражается через укус, хотя подхватить болезнь можно при контакте с вампиром, его кровью или сердечным прахом.

- Каком еще контакте?

- Вампира тоже можно покусать, - замурчал Дж’Зарго. - Вот так - кусь! - и щелкнул зубами.

- Можно в научных целях попробовать прах, - несколько неловко промямлил Толфдир. - Во имя алхимии, разумеется…

- А еще… - увлеченно начала было Брелина, но потом смутилась до слез и наглухо замолчала. Маги дружно уставились на нее, буравя бедняжку взглядами. Брелина вообще была широко известна своими необдуманными высказываниями, но тут она, конечно, от души села в лужу.

Все молчали, несчастная алела так, что было видно сквозь серую данмерскую кожу, а Эль укоризненно оглядывала свое стадо, которое только что не постеснялось изложить свои идиотские истории заражения.

- Кхм, да, - Финис попытался спасти ситуацию, - как бы то ни было, основной причиной заражения является укус. И он же - их способ пополнять свои ряды. Будучи нежитью, они не размножа…

- Полегче, умник, - взревел Ураг, перебивая коллегу на полуслове. - Еще как размножаются! Мы, орки, не забыли историю Агронака!

- Фалион никогда не упоминал… - Финис попытался спасти свою репутацию специалиста.

- Фалион - существо скрытное, - молвил Толфдир, - и всегда был таким.

- Фалион? Это же тот маг из Морфала, - вспомнила Эль. - Я с ним общалась, милейший человек.

- Милейший?! - теперь все уставились на нее, забыв о Брелине.

- Да, он пришелся мне по душе, - пожала плечами Рыцарь-Дракон. - А что случилось с Агронаком?

- Двести лет назад в Имперском Городе, - начал историю Ураг, - гремело имя Агронака гро-Малога, Серого Принца, Великого Чемпиона Арены…

Эль с сочувствием послушала о том, как простой, отважный и честный орк-полукровка узнал правду об отце-вампире, лорде Ловидике, и так возненавидел свою проклятую жизнь, что просто позволил новому чемпиону убить себя прямо на Арене.

- Он не был нежитью, - рассказывал Ураг, - но следы Обливиона в нем проступали. Красные глаза, безмерная мощь, а ярость его была сродни безумию. Дерись он во всю силу, его бы и шезаррин не одолел.

- Одолел! - вякнул Онмунд.

- Не одолел! - взревел библиотекарь и для ясности хлопнул ладонью по столу. Ученик тут же заткнулся.

- Шезаррин? - Эль, не обращая внимания на свару, вцепилась в самое главное. Ей вспомнились слова жреца в Бромджунаре. Он назвал Довакина шезаррином…

- Чемпион Сиродила, - пояснила Фаральда. - Герой Обливионского Кризиса.

- Не доказано, что он был именно шезаррином, - сморщила нос Нирия. - Некоторым лишь бы найти кому поклоняться. То Талосу, то еще кому.

- А некоторым лишь бы спорить!.. - тут же завелась эльфка, но миротворец Толфдир поспешил загасить ссору:

- Чемпион Сиродила в своей победе над Умарилом Неоперенным воплотил в себе дух Пелинала Вайтстрейка, а тот был шезаррином. Так что мнение вполне обоснованное.

- У Фалиона была идея, - вспомнила Фаральда, - что это вообще всегда одно и то существо. Появляется, а потом исчезает.

- Кто знает, - кисло молвил Финис. - Но история у шезарринов точно всегда одна и та же. Являются из ниоткуда, начинают как арестанты, творят не пойми что, а потом, извольте, - Красный Год. Ну, чему удивляться. Нереварин направо-налево всем рассказывал, что его ведет Азура - явилась в штормовую ночь и сказала, мол, он избранный. Смешно! - фыркнул он.

- А что тут смешного? - удивилась Эль, не разобравшая в этой краткой речи и половины.

- Азура не может явиться в грозовую ночь, - объяснила ей сердобольная Брелина. - Это время Шеогората. Почитай книгу “Призыв Азуры”, там все написано. И к тому же нельзя быть инкарнацией Неревара и манифестацией Шора одновременно. Либо одно, либо другое. Так что не Азура то была.

Эль по-прежнему мало что понимала, но просить объяснений было бессмысленно - магов понесло. И ведь всего-то хотела узнать про вампиров, а взамен получила возмущенные речи о шезарринах, каждый из которых, судя по всему, был ходячим бедствием.

- Нереварин! Да что Нереварин!.. Чемпион Сиродила был еще хуже! - громыхал Ураг. - Говорят, как раз Шеогорат его в итоге и прибрал. Туда и дорога дурню!

- Точно, точно, - Финис согласно клевал носом, как зловещий черный ворон, и траурно, похоронным речитативом взялся перечислять чемпионские грехи: - Двух императоров не уберег, династию погубил, заложил основы для раскола… Помер Мартин без наследников, потому и война.

- Мы не простили! - кипел тем временем орк. - Кровиночку нашу пришиб! Ну… наполовину нашу кровиночку!

- Так Агронак правда был полувампиром? - вернулась к теме Эль. - А откуда стало известно?

- От самого Ловидика, - ответил Ураг, сбавив тон. - Чемпион его отыскал, убил и забрал дневник… в общем, сомнений не было. Такие дела, - тягостно вздохнул он.

Колетта решила напомнить о себе и толкнула Эль под локоть:

- Пей, - и указала на зелье.

- Да не надо, сколько времени прошло, - отнекивалась та, но тут снова влез Финис:

- Говорят, некоторые бретоны способны сопротивляться заражению до шести дней. А с твоим уровнем силы срок может оказаться даже выше. Колетта права, лучше выпей.

- Шесть дней! - фыркнула Эль, откупоривая бутылек. - Я даже не хочу выяснять, как вы такое узнали.

- От преступных магов, проводивших бесчеловечные и жестокие эксперименты на людях, - сухо отвечал Финис, всем своим видом говоря: “И нет, это был не я!”

- Одна моя знакомая, - вдруг расплылась во вредной улыбочке Нирия, - как-то подхватила заразу. Разом постарела, ужас! Хотя она и до этого была не очень, не то, что я, - и эльфка самодовольно охорошилась.

- Да, вампиризм старит, - закивала Фаральда и въедливо пригляделась к Нирии, как бы намекая.

- А ну-ка обе за лавандой, - приказала Эль, видя, что назревает очередная свара. - Внесите культуру в наш быт и не ссорьтесь. Не потерплю тут безобразий.

 

*

 

Оставив магов спорить о шезаррине и изучать вилки, Эль вернулась в свои покои и уставилась на стену и садик перед ней. Бабочки по-прежнему кружили над цветами и грибами, и дракону, известному своей внимательностью, вдруг стало заметно, что кто-то деликатно пообломал у грибов краешки.

- Ну, Толфдир, - усмехнулась она. Кто только не промышляет в покоях архимага, просто беда.

Вытащив из сапога заветную вилочку, она рассмотрела ее, чтобы заново, уже в который раз радостно удивиться - да, та самая, нашлась-таки! - а потом заткнула обратно за голенище и задумалась, а не сделать ли для артефакта какие-нибудь простецкие ножны.

Но это попозже. Сперва она отправится в Волкихар и выяснит, правду ли сказал вампир. А то ведь может статься, что все ее старания были зря… и тогда кто-то схлопочет.

Быстро повторив нужную цепочку заклинаний, она поднырнула под флаг Колледжа и по второму разу храбро сунулась в непроглядный мрак подземелья.

Теперь она не стала таращить глаза в темноте, а солидно, помня о своем архимагическом статусе, запустила в потолок магический огонек, чтобы рассмотреть заброшенную комнату. Каменная горгулья, сидевшая у дальней стены, с шуршанием расправила крылья и замерла, а Эль подошла ближе к стягу, висевшему на стене.

Он был пуст, ни рисунка, ни надписи. Время покрыло его пылью, иссушило нити, но не оно было причиной этой молчаливой пустоты. На стяге никогда не было ни единого знака - что само по себе могло быть неким знаком. Правда, каким, Эль не бралась даже предполагать.

Она обошла комнату, которую скорее стоило назвать небольшим залом, но не нашла ничего интересного. Рухнувшие камни, паутина, обломки арки - и на них до сих пор видна запекшаяся кровь. Но нет ни мебели, ни книг, ничего, что могло бы поведать ей хоть какую-то историю.

Харкон все еще не показывался. Эль помнила, что в прошлый раз стайка заявилась очень быстро, лихорадочно торопясь на зов, которого уже давно никто не ждал. Но в этот раз вампир явно кокетничал и не спешил встречать посетителей.

Ладно, пожала плечами Эль и пошла к заваленному камнями проходу, который негостеприимный лорд так и не потрудился хоть немного разгрести. Обратившись в жучка, она проскочила непроходимый коридор, попетляла по закоулкам и в конце концов вылетела в зал, где в прошлый раз опасалась вернуть себе человеческий облик прямо в полете. Так, а теперь, кажется, сюда, в этот просвет… нет, они же вроде летели через дымоход…

Заплутав в руинах, она полезла между перекрытиями, а потом напрямую сквозь трещину в каменной кладке и в конце концов чудом выбралась в обжитую часть, где горели свечи, кто-то чавкал и с кем-то болтал. Забившись в щель под перилами, она пригляделась к большому залу, где стояли столы, а на полу валялись зубастые черные псины, лениво угрызавшие чьи-то мослы. На столах громоздились кубки, бочонки, бутылки, тарелки с сырым мясом, вездесущие кости, а рядом несколько объевшихся вампиров обсуждали какую-то чепуху. Хозяина замка среди них не было.

Эль поерзала в щели, перебирая жесткими лапками (ну вот зачем их шесть?) и поворачиваясь во все стороны - божья коровка, увы, совсем не умела вертеть головой. И куда же он в прошлый раз ее занес? Здесь они не пролетали, а проскочили прямиком в каминную трубу…

Попробуем вон ту лестницу, решилась она и покинула свое убежище, треща жесткими крылышками. Промахнув над ступеньками, коровка юркнула в замочную скважину и села на пол, сразу узнав нужную комнату.

Добралась, молодец, поздравила она себя, превращаясь обратно. Правда, хозяина покоев и тут не видать, но ведь можно подождать - немного отдохнуть после превращения, а заодно все осмотреть…

Основным источником света здесь был растопленный камин, где весело играло пламя. В углу по соседству развалился внушительный склад дров, а над самим камином виднелась на стене сумрачная горгулья, широко распахнувшая крылья. Эль прекрасно помнила, что в прошлый раз они были сложены. Наверное, это и есть тот самый сигнал.

У стены напротив стояли книжные шкафы и витрина с какими-то страницами; выше, на прочной полке, громоздились каменные вазоны, похожие на младенческие гробики. Нарядные синие шишки ядовитых колокольчиков словно светились в темноте, а по соседству распускал острые лепестки обманчиво нежный паслен.

Цветочки, умилилась Эль и пошла посмотреть, что за книги валяются на столе, накрытом желтой скатертью.

Хм… обливионские руны, двемерские угловатости. Она насупилась, порывшись в страницах, а потом оживилась, задумав выманить у Харкона какие-нибудь труды Шалидора. Раз они были знакомы, наверняка что-то да найдется в закромах.

Довольная своей идеей, она пошла к лестнице на уровень повыше, но остановилась, разглядев в полутьме нечто неожиданное. Прямо над лестницей, в нарушение всех законов композиции, была укреплена на досках каменная плита, каких Эль много повидала в древних курганах, и представляла эта плита волчью жрицу. А может, почетную охотницу племени или еще кого-то важного. Эль и по сей день не разбиралась в иерархии Драконьего Культа и устройстве их общества, но не признать волка - это все же был бы позор.

Но зачем она тут? Плита была пристроена не при возведении замка, а гораздо позже, втиснута в темный закуток, а ведь на прочих стенах - Эль с новым вниманием огляделась по сторонам - нет ни трофеев, ни выставленного оружия. Только какой-то флаг с солнышком…

До чего же загадочное существо этот вампир, заворчала Эль, а потом придирчиво осмотрела потолки в надежде, что там, на балках, найдутся интересные секреты. Но стрельчатые своды в балках не нуждались и Рыцарь-Дракон, слегка расстроившись, двинулась дальше, к письменным столам.

Еще больше она расстроилась, увидав, что все записи, лежавшие на столе, оказались зашифрованы. Впрочем, учитывая бескультурных вампиров в общем зале, оно и правильно, но хоть бы о гостях подумал - им, гостям, между прочим, тоже интересно сунуть нос в чужую жизнь. Эль разочарованно покачала головой, понимая, что шифр вполне может быть магическим, а не просто разминкой для интеллекта, и без соответствующего ключа ничегошеньки тут не сделаешь.

Повернувшись ко второму столу у стены напротив, она пробежалась глазами по десятку книг на полках, осмотрела красную бутыль, нарядную и пузатую, а потом глянула направо.

Между столами возвышались еще два книжных шкафа, а посередке ютилась небольшая витрина. Эль наклонилась глянуть сквозь стекло и застыла на месте, увидев на алом кинжал драконьего жреца.

Для трофея клинок выглядел чересчур сохранным. Может, его сюда приволок еще Шалидор прямиком из Бромджунара? Но даже если и так, зачем держать его столько тысячелетий у себя под боком…

Решив доискаться ответов, она сунулась в дверь сбоку от столов и обнаружила за ней еще одну комнату, длинную и какую-то тесную. Бойницу высоко над головой прикрывал очередной древний флаг, защищая комнату от узкого солнечного луча. Вдоль стен скучала пара комодов, в углу притулился шкаф, на столике напротив - бочонок и кубок со следом крови. Нигде не видать личных вещей и голые стены ничем не украшены, разве что покачивается на сквозняке еще один безмолвный стяг - лишенный отличий, но на удивление целый, не убитый временем. Она подумала, что, кажется, это единственный целый флаг, обнаруженный в доме нежити, - все курганы и сам Бромджунар были сплошь увешаны ветошью.

Под флагом, у самой дальней стены, стоял на возвышении закрытый темный гроб.

Точно, они же спят в гробах, вспомнила Эль. Наверняка это и есть причина, почему ее не встретили сегодня в подземелье. Лорд почивать изволит.

Не очень-то вежливо я себя веду, засомневалась она, пока ноги сами несли ее к гробу. Опять вломилась, опять беспокою, в вещах порылась…

А раз уж начала, то зачем останавливаться, решила она и, собрав всю свою наглость, дернула на себя дверцу стоячего гроба.

Наружу выпало окоченевшее тело, жесткое, как доска, и повалилось ей в руки. Ну, хоть спят вампиры нарядными, обрадовалась она, когда стальной наплечник захолодил ей ухо. Что-то подсказывало ей, что застань она лорда в какой-нибудь непритязательной ночной рубахе и колпаке, их отношения испортились бы раз и навсегда без малейшей надежды на улучшение.

А может, и нет. Может, после тысяч лет жизни перестаешь печься о всякой ерунде…

Вот сейчас и узнаем, не без волнения подумала она, почувствовав, как навалившееся на нее тело обретает более живой тонус. Харкон, все еще не проснувшийся, вяло отпихнул ее, помотал головой, зажмурившись, а потом недружелюбно уставился своим янтарем.

- Дрем Йоль Лок, - бодро улыбнулась Эль, выпалив первое, что пришло в голову. Драконий кинжал настроил ее на соответствующий лад.

- Ты… - начал было вампир, негодующе раздув ноздри, а потом осекся: - Что?..

- Это значит “привет”, - пояснила она. - На драконьем.

Пару мгновений он смотрел на нее с обреченным видом, а потом преувеличенно мягко сказал:

- Будь любезна, выйди. Подожди снаружи.

Эль не стала спорить, понимая, что ее еще неплохо приняли при таких-то обстоятельствах, и пошла к дверям, но у выхода, поддавшись любопытству, мимолетно оглянулась и увидела, что вампир сидит на ступеньках под сенью распахнутого гроба, уткнувшись лбом в ладонь. В этот момент он точно не походил ни на счастливого, ни на выспавшегося.

Кажется, судьбы назначили меня быть ему наказанием, подумала она, с трудом сдержав ухмылку. Лорд Волкихара, воплощенная трагедия. Вот так живешь себе подальше от забот, а потом в твоем доме заводится настырный архимаг, жучок-вредитель, и никак его не выдворить…

Из благоразумия не претендуя на кресло повыше, она устроилась в креслице, где сиживала в прошлый раз, и с опаской оглянулась на дверь, за которой остались галерея и главный зал. А что, если сюда кто-нибудь сунется? Поди объясни вампирам, кто она такая и как попала в замок…

Но дверь оставалась успокоительно неподвижной и компанию Эль составил лишь мрачный Харкон, который наконец-то показался из спальни - если эту комнатку вообще можно было так назвать.

Вампир остановился на лестнице, привалился к барельефу с волчицей и запрокинул голову, вытряхивая в рот остатки крови из кубка.

- Подумываю замуровать подвал, - ворчливо сказал он. - Как ты вообще сюда добралась? И зачем?

- А затем, - заявила она, предъявляя вилку.

Вампир удивленно поднял бровь, приглядываясь, и наконец выдал короткий недоверчивый смешок.

- Нашла-таки. И?

- И я не знаю, что с ней делать.

- Обычно ими едят, - любезно сообщил поганец, отлепился от барельефа и потащился к еще одному бочонку в полутьме под стеной.

- У меня была мысль, - предупредила Эль, - забить тебя насмерть, если ты начнешь насмехаться. Судя по тому, как ты еле ползаешь, это будет легче легкого.

- Можешь приступать, - хмуро сказал вампир и наглухо замолчал, припав к вновь наполненному кубку. - Хоть развлекусь, - наконец заявил он более сыто, хотя все так же недовольно.

- Я мало общалась с действительно древними созданиями, - признала Эль. - Все время приходится напоминать себе, что вы лишь кажетесь понятными. Сколько тебе лет?

- Далеко за четыре тысячи, - ответил он, усаживаясь в кресло по соседству, и кисло добавил: - Считай, ровесник Первой эры.

- Оно того стоило?

Харкон пожал плечами. Такой ответ любопытного дракона не слишком устроил - ведь найденный наверху кинжал намекал на столь многое, - и Эль снова пристала с вопросами:

- Как это вообще случилось? Тебя тоже заразили? Неужели ты никогда не хотел вылечиться?

- Почему я должен этого хотеть? - спросил он с непонятной интонацией.

- Потому что… - она обвела рукой полутемную комнату, похожую на склеп, одновременно вспоминая игру солнца на утреннем инее и вопрос Колетты: “Как насчет кошмаров?”

Наконец она нашла правильный ответ:

- Потому что ты все еще не выгнал меня вон.

И в самом деле, бедняга проявлял редкостное терпение. У самой Эль, свались ей на голову ее же назойливый двойник, смирения хватило бы на пять минут, не больше. Но лорд Волкихара, грозившийся замуровать подвал, все же не гнал ее от порога, хотя мог вышвырнуть вон одним мановением руки. А раз ее не гонят, то это означает лишь одно: даже нахалка-гостья предпочтительнее повседневной пустоты. Но кто же выберет себе такую жизнь?

- Может, еще выгоню, - пригрозил Харкон, а потом насмешливо поднял брови: - Хочешь знать, как я стал вампиром? По доброй воле.

- Но зачем? - заморгала Эль. Вот чего-чего, а такого она не ожидала.

- В далекие, ныне забытые времена, - начал он злым голосом, - я правил как могущественный король. Мое владение было огромно, богатства неисчерпаемы, а власть бесконечна. И все же, когда моя жизнь близилась к концу, я столкнулся с непобедимым врагом - собственной смертностью. Тогда я обратился к Молаг Балу и принес ему в жертву тысячу невинных. Взамен он дал вечную жизнь мне, моей жене и дочери. И таким образом, - усмехнулся он, - я победил саму смерть.

Эль выслушала эти бесчеловечные откровения, не изменившись в лице, и ненадолго призадумалась, а потом уставилась собеседнику в полыхающие глаза.

- Эту историю, - сказала она, - ты рассказываешь идиотам. И они, без сомнения, верят. Почему на сей раз не сказать все прямо? Хотя бы в порядке эксперимента?

- Сразу же, - отрезал лорд, - как только уверюсь, что ты от них выгодно отличаешься.

Ожидая подобного ответа, она не смутилась и продолжала наседать:

- Соглашусь, подход здравый. Ну, хорошо. Я кое-что предположу, а ты моргни, если это правда.

Харкон хмыкнул.

- Одного у тебя не отнимешь - ты забавная.

Эль самодовольно улыбнулась и изрекла громко и отчетливо:

- Ты вел войну. И ты проигрывал.

Вампир дернулся в кресле, мигая своими глазами-огоньками. Рыцарь-Дракон радостно ткнула в него пальцем:

- Ага!

- И с чего ты это взяла? - спросил он странным, мерзлым голосом.

- А с того, - Эль встала с места и стала бродить туда-сюда перед камином, рассуждая вслух: - Ты сказал, твоя жизнь близилась к концу, но на старика ты не похож. А учитывая то, что вампиризм прибавляет возраста, тебе и вовсе было от силы лет сорок. Во времена, когда ты жил, шли сразу несколько войн и все они начались вскоре после прибытия атморцев в Скайрим. И вот что мне любопытно, - остановилась она, уставившись в высокий потолок, - я нашла и прочла восемь из пятидесяти шести Песен Возвращения. Но куда подевались все остальные?

- Время многое поглотило, - повел рукой Харкон. - А что-то… не одобрили потомки.

- Да-а, - согласно протянула она. - И все же иногда кое-что раскапывают заново. Я слышала, в Солитьюде был фестиваль, на котором здорово протащили Олафа Одноглазого. Так ему и надо, паршивцу… А кстати, - оживилась Эль, - ты ведь застал драконий культ?

И только попробуй начать отпираться, подумала она, снова вспомнив знаменательный кинжал.

Но Харкон лишь пожал плечами:

- Разумеется.

- Почему его никто не изучает? Я не смогла найти о нем почти ничего. Кроме гадостей, конечно, и размытых обвинений.

- Историю пишут победители, - напомнил очевидное вампир. - Драконьих жрецов поливают грязью, хотя, - задумчиво молвил он, глядя куда-то внутрь себя, - для этого есть некоторые основания. Почитаемые Седобородые - непрямое продолжение прежнего Круга. Но об этом, конечно, никто не знает и не хочет задумываться.

- Кроме тебя.

- Мне нет смысла об этом задумываться, - отмахнулся он.

- В самом деле? Там, наверху, - она ткнула пальцем в сторону лестницы, - лежит хорошо знакомый мне кинжал. Да еще этот барельеф. И у тебя были дела с Шалидором, который не вылезал из Бромджунара…

- Brom Junaar, - промолвил он, прикрывая глаза и будто прислушиваясь к забытому звучанию. - Больше никто его так не называет.

- Я называю, - напомнила она. - И его стены все еще стоят.

Харкон открыл глаза и она снова вспомнила Ловиса, запертого на тысячу лет в своей одинокой башне у озера.

Что ж… пора выжать из него правду. Он не отделается от нее своими речевыми нюансами. Будучи драконом, Эль и сама прекрасно умела играть словами и врать, не говоря прямой лжи.

- Ты сказал, что правил как король, - она упрямо уставилась на него. - Но не говорил, что был королем… Ты был драконьим жрецом. И вы проигрывали войну.

Одно долгое мгновение ей казалось, что сейчас он ее убьет. Или, во всяком случае, попытается.

- Я встретила двух жрецов, - сказала она. - И принесла им покой. Один сам просил меня об этом. Другому предложила я.

- Кто?.. - произнес он наконец.

- Не знаю. У них уже не было имен. Только маски - Кросис и Морокай.

Вампир помолчал, а потом отвернулся. Глядя в сторону, он заговорил монотонно и глухо, голосом настолько древним, что по спине продирало смертным холодом:

- Переселение из Атморы привело к целому ряду войн. Добавь к этому предателей в рядах и Древний Свиток, пустивший трещину по мирозданию, и, может, сумеешь представить себе, что тогда творилось. Хотя вряд ли, - мрачно завершил он это краткое надгробное слово своей молодости.

И он, конечно, был прав, она не представляла. Зато она представляла себе летающие крепости Дамиана, острова, утыканные исполинскими баллистами и башнями, изрыгающими молнии. Она помнила армии нежити и демонов, помнила ядовитый туман, застилавший землю и уничтожавший города, помнила драконов, ставших безмозглым оружием. И у нее была своя война, и она ее проиграла, поверив чужой лжи. И если бы за ней не прислали, рискуя всем, наизлобнейшую из тварей, она бы так и осталась в кристалльной тюрьме Гипнеротомахии, а Ривеллон пал бы в считанные недели.

- Мне посулили новые силы и бессмертие, - отстраненно сказал Харкон, глядя на барельеф. - Крючок, проверенный временем и судьбами. Но все это оказалось зря.

- Тебя обманули, - кивнула Эль. - Это мне знакомо.

- Знакомо?! - внезапно полыхнул он и вскочил, не в силах оставаться на месте. - Ты же дитя! Сколько тебе лет? Что ты видела в своей жизни? Ты знать не знаешь, к чему привел мой выбор!

- Лет мне двадцать девять, - спокойно ответила она, плюхнувшись обратно в кресло и освобождая Харкону местечко перед камином - теперь настало его время нервно шагать туда-сюда вдоль пламени. - И видела я порядочно. Однажды я расскажу тебе свою историю и ты поймешь, что ты здесь не единственный лопух.

Вампир остановился, уставился на нее и начал неверяще и отрывисто смеяться.

- Скажи, что мне послышалось, - наконец выговорил он.

- Нет, - заявила Эль.

- Тогда, - настаивал он, - скажи, что Шеогорат своего добился и я сошел с ума. Ведь на самом деле тебя здесь даже нет.

- Вот ты сейчас это сказал, - она покойно сложила на животе пальцы домиком и сползла в кресле пониже, - и я начинаю думать, что ты и впрямь нездоров.

Вампир обвиняюще ткнул в нее пальцем.

- Тебя просто не может здесь быть, - заявил он судейски. - Портал молчит тысячи лет, а потом приходишь ты - с этими твоими глазами, драконьими приветами и болтовней про пять с половиной дрейков! Являешься из ниоткуда и знаешь то, чего знать не должна… не имеешь права знать! - взревел он, громыхнув голосом на всю комнату.

На всю эту тираду Эль только и ответила:

- И как это ты запомнил про дрейки?

Некоторое время он смотрел на нее, не в силах говорить от гнева, а потом круто повернулся и пошел к шкафу. Эль вылезла из кресла и поспешила следом, гадая, чем же он собрался ее удивить.

Через непродолжительное время на желтую скатерку приземлилась пригоршня монет. Пять дрейков. С половиной…

- Они появились двести лет назад, - Харкон снова вернулся к прежнему тону, усталому, злому и полумертвому. - Никак от них не избавиться.

Эль полезла в кармашек, подозревая, что ее неразменные монетки запросто могли пожаловать в гости вместе с ней.

- Что у тебя там? - прошипел вампир, раздраженный ее возней.

- Сейчас, - кряхтела она, залезая в следующий карман. - Ведь наверняка где-то тут…

Проклятые дрейки, разумеется, нашлись. И в самом деле, нельзя же отправиться с визитом без крохи безумия в кармане.

Она высыпала монеты на скатерть, краем глаза видя, что Харкон прямо-таки застыл на месте. Мгновение спустя они оба с понятным удивлением наблюдали за тем, как весь скромный капитал, блестевший на столе, просто берет и исчезает. Пуф! - и ничего не осталось…

- Моя денежка! - жалобно потянулась к скатерти Эль.

Вампир оперся кулаками на стол и тяжело вздохнул.

- Такие шутки в духе Шеогората, - сказал он, не поднимая головы. - Знаки, намеки… Иногда от них даже бывает польза. Но не в этот раз. Теперь уже ничего не исправить.

- Не знаю, о чем ты изволишь толковать, - пожала она плечами.

- Ты очень, очень странное существо, - Харкон выпрямился и смерил ее оценивающим взглядом. - Поначалу мне было интересно, кто же сумел пройти сквозь портал. Потом я увидел тебя и могу с уверенностью сказать: ты не просто очередной архимаг. Ты вообще не человек. Но кем бы ты ни была, ты пришла слишком поздно.

- Пришла, когда смогла, - ответила она, все еще переживая исчезновение странных дрейков.

- А до того где была? - вызверился вампир. - Что за важные дела тебя занимали?

- Я… спала, - неуверенно ответила Эль. Она и сама не знала, как назвать то состояние, в котором она пребывала целых двести лет. - А потом сам Акатош мне сказал: “Иди, действуй.” Ведь, наверное, не просто так. А ты тут капризничаешь.

- И когда он это сказал?

- Не помню, месяца три назад, может, больше. Осенью. В Имперском Городе, в храме, где статуя. В Скайрим я прибыла оттуда.

- Теперь это уже неважно, - махнул он рукой. - Последний Драконорожденный уничтожил Алдуина. Теперь уже все неважно.

- Это сугубо твое мнение, - она назидательно ткнула в него пальцем. - И говорит в тебе всего лишь депрессия.

- У моей депрессии куда больше соображения, чем у твоих двадцати девяти лет, - огрызнулся лорд.

- Больше, чем у Акатоша? - прижала она его главным аргументом и с удовольствием посмотрела, как Харкон не нашелся с ответом. - Да и помимо этого… Ты сам видел эти странные дрейки. Если Шеогорат считает, что нам надо сотрудничать, то так мы и поступим. Наверняка это он подсунул мне вилку и шапку. Шапку, правда, я продала и пока еще не вернула…

- Замолчи, - с ненавистью вымолвил вампир, отворачиваясь.

Эль глянула ему в затылок и поняла, что ее энтузиазм, перемешанный с бредовыми откровениями, наверное, может слегка утомить.

- Мм, ладно, - наконец произнесла она. - Начнем с простого. Драконы. Мне надо найти хоть одного.

- Ты не найдешь их, пока они сами этого не захотят, - Харкон по-прежнему не желал на нее смотреть.

- Думаю, у меня есть способ их отыскать.

- И какой же? - фыркнул он, все-таки клюнув на приманку и обернувшись.

- Я архимаг, не забывай, - расхвасталась Эль. - И у меня есть фокусирующий кристалл от двемерской машинки в Мзулфте. И чешуйка.

- Ты про Окулаторию? - чуток ожил вампир. - Может сработать… Если хоть кто-то из них жив, - снова помрачнел он.

- Ладно, дорогой друг, - она хлопнула его по плечу и Харкон аж поперхнулся - и от неожиданности, и от фамильярности, и от силы удара. - У меня к тебе есть три вопроса, а потом я отправлюсь на поиски.

- Задавай свои вопросы, архимаг, - заворчал лорд.

- Во-первых, вилка…

- А во-вторых - шапка?

- Ты угадал только “ша”. Я хотела спросить, есть ли у тебя парочка трудов Шалидора. Я бы одолжила на время.

Труды у него, конечно, нашлись.

- Можешь оставить себе, - великодушно сказал владелец, глядя, как Эль обнимается с книжками. - Я с ними и так знаком.

- Вот спасибо, - обрадовался тщеславный дракон, предвкушая обещанную Урагом статую. - А вилочка? С ней-то что?

- Тебе нужна стена как опора для портала. Просто начерти руну ворот.

- И всего-то? - не поверила Эль. Подойдя к стене, она достала вилку и браво взмахнула ей в воздухе, а потом замялась: - И как это пишется?

Лорд поднял брови, но почему-то решил не комментировать широкие познания архимага и сдержанно ответил:

- Знак школы Призыва.

- Да… можно было бы и догадаться, - самокритично протянула она и снова взмахнула вилкой. В стене появился портал, где виднелась верхушка башни над покоями архимага и морской простор за ней. В небе круглилось бледное, полускрытое облаками солнышко, вдруг странно осветившее мрачную комнату.

- Ничего не изменилось, - Харкон смотрел в портал с какой-то непостижимой тоской и жадностью.

- Идем, приглашаю в гости, - радушно предложила Эль, позабыв о том, что вампиры не переносят солнца.

- Нет, благодарю, - резко отказался он. - И без того слишком много впечатлений. У тебя, кажется, был третий вопрос?

Ей хватило мимолетного взгляда, чтобы понять: задавать третий вопрос попросту опасно. Впечатлений от этой недолгой встречи и впрямь хватало с избытком, и у нее были основания спрашивать, можно ли после всего этого оставить его в одиночестве. Есть в подобных вопросах и забота, и простая человечность, и все же… так оскорбить древнего вампира, наверное, не лучшая идея.

- Скорее просьба, - сказала она вместо этого. - Ты же понимаешь, что я появлюсь тут снова…

- Хорошо, - раздраженно согласился он. - Разберу я завал.

Эль кивнула и, прижимая к себе писанину Шалидора, шагнула в портал, чтобы вернуться домой.

Ей вспомнились половинки дрейка, и она подумала, что и сами они - всего лишь обломки миров, до которых уже не дотянуться. Ее мир остался неведомо где, а его - в далеком прошлом, которое живо лишь в воспоминаниях и иногда вдруг являет себя в случайном портале, как картина в раме, - манит, дразнит и ускользает без следа.

И все же в мире есть одно существо, которое считает, что и от обломков может быть прок. Правда, слегка обескураживает то, что существо это - Шеогорат.

Ладно, решила она. Посмотрим, сколько пользы выйдет из этого сотрудничества. Альянс Рыцаря-Дракона и драконьего жреца - это, во всяком случае, любопытный поворот судьбы.

 

========== Глава 11. Скарабей ==========

 

- Дж’Зарго, Брелина, собирайтесь, - скомандовала Эль. - Мы отправляемся в экспедицию.

Не так давно принятые в Колледж, эти двое вовсе не ожидали, что архимаг - пусть тоже недавно принятый в Колледж, - отберет их для важного дела, и потому приятно оживились.

- А куда мы отправляемся? - засуетилась Брелина, бегая с котомкой между полками и комодом. - А когда? А что с собой брать?

- Для начала - голову, - не удержалась от сарказма Эль. - А припасы можно и по дороге найти. К тому же мы идем в Мзулфт. Я там уже была, так что не пропадем.

В глубине души она понимала, что предпочла бы двинуться в путь одна, без попутчиков: так проще, быстрее и не надо сочинять баснословных историй насчет того, что они там будут делать. Но фокусирующий кристалл потребует долгой настройки и вот тут-то дракон, более не способный к огненной магии, обойтись без помощи не мог.

- Дж’Зарго видит возможность, - замурлыкал каджит. - Дж’Зарго схватит ее обеими лапами.

- Вот отсюда подробнее, - заинтересовалась Эль.

-Дж’Зарго опробует свои новые замечательные свитки. Эль увидит, как они великолепны.

Котик оказался не единственным, кто решил схватить возможность обеими лапами. Не успела глава Колледжа добраться до выхода, как на ней повис Арниэль: этот, едва заслышав про Мзулфт, попросил принести ему десять двемерских шестеренок и уверял, что будет благодарен. Архимаг поворчала, что она не вьючная скотина, но потом согласилась, решив, что железный лом нагрузит на своих помощников.

Заглянув к Урагу, она передала ему рукописи, которые выклянчила в гостях, и ехидно напомнила, что кое-кто обещал возвести в ее честь статую прямо напротив господина основателя - ведь она принесла целых две книги Шалидора и не надо спрашивать, где она их взяла.

Ураг потянул из ее рук тома, полистал один из них, придирчиво выпятил нижнюю губу и наконец положил книгу на конторку.

- Рукопись Шалидора, - бухтел он, записывая сокровище в свои непостижимые простому уму ведомости. - Одна штука…

- Две! - Эль затопталась на месте, с трудом подавляя в себе желание пнуть конторку.

Библиотекарь покосился на нее из-под суровых бровей, а потом так же въедливо осмотрел второй том и снова взялся скрести пером в ведомости:

- Рукопись Шалидора… еще одна штука…

- Ты меня с ума сведешь, - возмутился дракон.

- Не терплю беспорядка, - строго сообщил орк. - Будет тебе статуя. А теперь проваливай, добытчик, а то атронаха напущу.

А ведь напустит, подумала Эль и поторопилась покинуть библиотеку. Орк сказал - орк сделает… но зато и статуя ей теперь тоже обеспечена. Раздуваясь от самодовольства, она вернулась к ученикам и их маленький отряд наконец-то выдвинулся в поход. Провожаемые сумрачными взглядами винтерхолдцев, они прошлись через городок и пустились в увлекательное путешествие через снега.

И темная эльфка и каджит оказались мерзлявыми и капризными существами, которые совершенно не переносили ни ветер, ни легкий бодрящий морозец. Дж’Зарго проклял Эль страшным кошачьим проклятием, когда узнал, что та продала шапку с ушами; Брелина схватила насморк; вечером, когда они устроились на привал, оба подопечных заползли к архимагу под одеялко, заявляя, что она теплая, а они далеко от дома и уже почти что околели. Зажатая между данмершей и котом, Эль посопела, разнежилась и сладко заснула, заслушавшись тихим каджитским урчанием.

После дня пути, ближе к вечеру, они удачно столкнулись с бандитами и, перебив всех, заняли чужой лагерь.

- Мм, фазанчик, - радостно потянула тушку Брелина. - Они тут не голодали.

Зато я голодаю, горько думала Эль, глядя на бандитское изобилие. В присутствии учеников ей никак нельзя было демонстрировать свои таланты по уничтожению всего съестного в зоне видимости. Придется есть чинно и по-человечески, может быть, даже вилочкой…

Дж’Зарго притащил круг истошно желтого козьего сыра и замялся, ходя вокруг него, как вокруг святыни.

- Пусть лучше Эль, - наконец сказал он. Брелина согласно закивала.

- Что Эль? - не поняла Рыцарь-Дракон. - Все это съест?

- Наш архимаг - позор Колледжа, - зафыркал непочтительный каджит.

- Иногда, - тонким голоском завела эльфка, - сыр бывает не совсем сыром. Иногда… если его разрезать, идет кровь. И есть нельзя…

- Почему кровь? - оторопела Эль.

- Говорят, Шеогорат любит сыр, - голос Брелины упал до шепота. - И он может превратить людей… вот в это.

Эль уставилась на нее, не веря своим ушам.

- Людей - в сыр?! - наконец выдавила она, но потом вспомнила трех горемычных джентльменов из Алерота, которых ведьма обратила в овощи.

- Его не просто так называют Принцем Безумия, - наставительно покачал мохнатым пальцем Дж’Зарго. - Он шкодит, хитрит, хохочет и сводит с ума.

На ум Эль тут же пришли злосчастные дрейки и она призадумалась, до чего ее может довести помощь такого неоднозначного существа. Хотя, с другой-то стороны, пока все идет хорошо… и не то чтобы у нее была возможность отказаться от сотрудничества… и к тому же ей ведь приходилось иметь дело с Беллегаром, чародеем-рифмоплетом, который шутки ради привязывал человеческие жизни к курицам…

Ладно, решила она. Шкодливый Принц вряд ли окажется хуже подлой Игерны, а Игерну она пережила - да еще и со вкусом отомстила мерзавке за обман и пакость.

Эль решительно взялась за нож и надрезала сырную голову. Крови не было.

- Едим, - успокоила она подопечных и они дружно взялись истреблять бандитские припасы.

 

*

 

Памятуя о том, как беспечно она бросила тело бедняги Паратуса прямо в Окулатории, Эль заранее измыслила историю - чтобы обелить себя и заодно не позволить любопытным ученикам пялиться на карту. По словам врушки-архимага посланник Синода погиб от магической перегрузки, поскольку находился слишком близко к работающей машине.

- А что мы будем искать? - тут же пристали оба подручных.

Ну, разумеется. Они не могли не задаться этим вопросом…

- Аномалии, - с умным видом сказала Эль. - Точки, где магия нестабильна. Око Магнуса могло повлиять на окружающую среду и мы должны проверить, все ли в порядке.

Дж’Зарго и Брелина ответственно закивали. Эль сжала в кармане осколок, который отколола от чешуйки, и снова почувствовала биение древней силы, некий магический тон, который звучал, казалось, прямо у нее в голове. Фокусирующий кристалл должен запеть в унисон с этим тоном - это она узнала от Паратуса, которого ради этих сведений сама же и сгубила. Но ее помощникам об этом знать не обязательно…

На пути к Мзулфту они не могли не завернуть к горячим источникам. Девушки, загнав кота за валун, с радостью плюхнулись в воду, пока Дж’Зарго валялся на нагретом камне и блаженствовал. Размякнув, Эль даже рискнула завести на разговор на опасную тему и спросила, доводилось ли им видеть драконов. До того она избегала таких вопросов, боясь показать излишнюю заинтересованность.

- Один как-то пролетал, - вспомнила Брелина. - Страху я натерпелась, жуть…

- Дж’Зарго нравятся драконы, - донеслось из-за валуна. - У них когти и хвост и они умеют урчать. Дж’Зарго хотел бы уметь выдыхать огонь.

- А кто бы не хотел, - несчастно отвечала Эль.

Брелина запустила руку в котомку, валявшуюся рядом на камнях, вытянула оттуда припасенный кусок сыра и начала его жевать, а потом вдруг изрекла:

- Надо раздобыть морозные соли. И лунный камень. И метлу.

- Что, прости? - услыхав такое, Эль всерьез задумалась, а можно ли в этом мире вообще есть сыр - или лучше не рисковать?

Брелина пустилась в рассказы о магической кузнице, устроенной в Миддене. У них, мол, есть рецепт и они хотят попробовать кое-что там сотворить. На это Эль могла бы многое сказать, но в итоге ограничилась меланхоличной просьбой не взрывать Колледж. Бодрый ответ: “Разумеется, да мы бы ни в жизнь!..” ее не слишком успокоил, но теперь, когда они уже знают о кузнице, как им запретишь?

А может, замуровать Мидден?..

Она вспомнила, как Харкон грозился замуровать подвал, и подумала, что престарелый вампир в депрессии подал ей неплохую идею. Правда, она сразу же вспомнила и то, как совсем недолгое время спустя бедняга смирился и даже пообещал разобрать завалы. Да, что и говорить: старичок здорово влип с навязанной Шеогоратом новой знакомой. А новая знакомая, в свою очередь, здорово влипла, став главой Колледжа, полного идиотов-энтузиастов…

Впав в некоторую тоску, Эль вела свой отрядик дальше, размышляя об ответственности, долге, заботе и прочих унылых вещах, пока ученики бодро лезли в ямы с костями и обрывали пыльные цветы вдоль дороги.

- На них кто только не гадил, а вы их обнюхиваете, - взывала к разуму архимаг, но подопечных несла волна любопытства. И это здесь, в непримечательной местности, а что же в Мзулфте-то будет?..

В Мзулфте было ровно то, чего она опасалась. Ученики лезли во все щели, рылись в мусоре и отважно бодались с фалмерами, которые снова наползли из темнотищи и заселились в отвратительные хатки. Пытаясь навести хоть подобие порядка, Эль снова и снова тыкала магов носами в синодские трупы, валявшиеся тут и там, наглядно показывая, к чему приводит беспечность, но ее не слушали. Чем дальше, тем хуже она понимала, как Толфдир умудрялся пасти их в Саартале и не рехнулся.

- Тут чем-то пахнет, - ворчал Дж’Зарго, залезая в плесневелый угол. - И тут пахнет… и вон там…

- Осторожность и внимательность, - утомленно провозглашала Эль, но, как и прежде, это был глас вопиющего в пустыне.

Еще хуже стало, когда они набрели на очередное стадо фалмеров и Дж’Зарго побежал проверять на них свои драгоценные свитки, но Великий Улучшенный Огненный Плащ оказался недоработан и попыхивал пламенем, раня своего же носителя. Шевеля обгорелыми усами, каджит вернулся к архимагу и недовольно потребовал помощи. Кажется, в этот момент самолюбивого кота больше удручала профессиональная неудача, чем паленая шерсть.

Наконец усталые ноги привели их в Окулаторию и со вздохом искреннего облегчения Эль заперла дверь.

- Все, - сурово сказала она. - Больше никакой самодеятельности. Будете делать только то, что я скажу, иначе вмиг вылетите из Колледжа. А с учетом ваших народностей вас не во всякий город пустят… тебя-то уж точно, мохнатый.

Маги мятежно забубнили под нос, но потом узрели двемерскую инженерию и заткнулись.

- Так, - неловко промолвила Эль, увидев разложившуюся тушку Паратуса. - Давайте для начала стащим труп на камни и сожжем.

- Пахнет, - заворчал кот, пока Эль пыталась управиться с телекинетическим потоком, мотая трупом в воздухе.

Шмякнув останки об стену и оставив на ней грязное пятно, она повелительно щелкнула пальцами и Брелина запустила в тело комком огня.

- Хорошо, - чуть посветлела лицом архимаг. - Хотя, конечно, что уж тут хорошего…

- Опять пахнет, - возмутился каждит, воротя нос от дыма, и уткнулся сопаткой в пучок лаванды, извлеченный из бездонных карманов.

Пока Дж’Зарго отчаянно чихал, Эль пристроила кристалл на нужное место и теперь пыталась прислушаться к тону. Чихи поотдаль мешали сосредоточиться.

- Родной, перестань, пожалуйста, - мягко попросила она.

- Эль не выгонит Дж’Зарго за некоторое нездоровье, - уперся тот, возмущенно сверкая глазами. - Дж’Зарго еще будет архимагом.

- Непременно. А пока что перестань сморкаться и направь на кристалл тонкий поток огня. То-о-оненький… вот молодец. Брелина, - отстраненно поманила она эльфку, прислушиваясь к тону чешуйки. - Ты с этой стороны - тонкий поток холода…

Кот так сконцентрировался на задаче, что даже забыл про свой многострадальный нос, и в зале наступила благословенная тишина, которую нарушало лишь шуршание и потрескивание магических потоков. Эль помахивала рукой, указывая магам, кому надо чуть усилить напор, а кому ослабить, и наконец начала ощущать, как тон кристалла выравнивается и он начинает звучать подобно осколку чешуйки в ее левой руке.

- Стоп! - вскинула она руку, когда унисон был достигнут. - Идите наверх. Будем жать на кнопки.

- Эль не опасно тут стоять? - озаботился ее здоровьем котик.

- Не волнуйся, - успокоила она его. - Для меня главная угроза - это по-прежнему ты.

Дж’Зарго самодовольно заухмылялся, вспомнив, как однажды в сердцах навалял будущему архимагу тушкой лосося.

- Клянусь, - Брелина задушевно прижимала кулачки к груди, торопясь наверх по лестнице, - в какой-то момент я будто бы воспарила…

- Дж’Зарго тоже воспарил, - ревниво заспорил кот. - И повыше твоего.

Эль смотрела на лучи, веером бьющие из кристалла в усеянный линзами потолок, и в ее голове стояла картина родного, далекого солнца, купавшегося в море на закате, и два крыла, мерно всплескивавшие по обе стороны… Ее крылья.

- Жамкаем пупочки, - сварливо скомандовала она, отвлекаясь от манящей памяти и возвращаясь к унылой человечьей реальности.

Золотистые ободы поползли по потолку, скрежеща и посыпая ее металлической пылью. Одна за другой линзы оказывались под прицелом лучей и наконец на стене высветилась карта. Ученики тут же бросили пульт и свесились вниз через перила, пытаясь рассмотреть, что же так заинтересовало их предводительницу на стене.

- Нет-нет-нет, - отогнала она их. - Не суйтесь сюда. Посидите наверху. Чихать разрешается…

Карта удручала. Скайрим был испятнан редкими точками - блеклыми, тусклыми. Одна из них была в Лабиринтиане и Эль начала догадываться, что это останки костяного дракона, чья чешуйка помогла ей в поисках. Все эти точки были телами, мертвыми костями, и лишь одна точка горела ровно и ярко - в горах к северу от Вайтрана, не так уж далеко от кургана Волунруд.

Одна-единственная.

Эль окинула отчаянным взглядом остальную карту, но прочие провинции Тамриэля были и вовсе пусты. Ни искорки, ни пятнышка, ни малейшего свечения… Неужели все мертвы? Неужели эта точка в горах - все, что осталось?..

Будь ты проклят, Довакин.

 

*

 

Они топали обратно к выходу, собирая по дороге двемерские шестеренки по запросу Арниэля. Проявив изобретательность, ученики даже смастерили подобие тележки из кованого шкафчика, палки и пары все тех же шестеренок, и теперь с грохотом катили свой груз по камням Мзулфта, попутно собирая в чрево шкафчика кучу хлама - для экспериментов все пригодится.

Эль шла рядом, краем уха слушая их веселую трескотню и вскользь осматривая местность на предмет врагов. Точка, одинокая сияющая точка словно слетела с карты и теперь горела прямо в ее голове, сжигая все прежние надежды: последний дракон, один-единственный на весь мир, - надолго ли он останется в живых? А что, если он улетит прочь и она не успеет его застать?..

- Брелина, Дж’Зарго, - остановилась она, когда они вышли обратно на дневной свет. - Вы показали, что хорошо справляетесь. Я в вас уверена, поэтому поручаю добраться до Колледжа самостоятельно.

- А ты? - насторожилась эльфка.

- Я кое-что обнаружила на карте, - призналась Эль, как всегда, обходясь полуправдой. - Меня это сильно беспокоит и я должна поскорее туда отправиться и проверить.

- Эль будет в опасности? - встопорщил обгорелые усы каджит.

- Надеюсь, что нет. Уверена, что нет, - поправилась она. - Но проверить надо и поскорее. Да, кстати, - сказала она другим тоном и махнула рукой в сторону отдельно стоящей башенки, - можете заглянуть вон туда, там тоже валялось много хорошего.

Ученики весело покатили тележку вниз, а Эль, крикнув им вслед, чтобы не забыли накрыть сокровища тряпкой, юркнула обратно в недра Мзулфта и выхватила вилку.

Стена, любая стена…

Начертив на камне руну, она скакнула в портал, скатилась с башни в свои покои и облегченно вздохнула, увидев, что на ее удачу никто не забрел туда в этот неподходящий момент.

Надо приучиться запирать двери, ругала она себя, звеня ключами.

Закрывшись в покоях и спрятав кристалл обратно в сейф, она вызвала на стенах порталы и нырнула в тот, что вел к Бромджунару. Точка в горах располагалась одинаково далеко что от Лабиринтиана, что от Винтерхолда, но Эль очень не хотелось мозолить глаза любопытствующим. Лучше пусть вовсе не знают, что она возвращалась в Колледж.

Оказавшись среди руин, она окинула взглядом заснеженные стены и купол с окошками, вздохнула и обернулась к востоку, куда лежал ее путь. Как найти в горах одного-единственного дракона? Отчасти она надеялась, что, возможно, он сам ее найдет…

 

*

 

Как она ни торопилась к месту назначения, ей все же пришлось сделать перерыв и поймать зазевавшегося оленя. За время похода в компании учеников она здорово оголодала и чувствовала, что силы начинают помаленьку изменять.

Выспаться бы, мысленно стенала она, скача по уступам и сваливаясь в сугробы под сизым солнцем. Потратив время на необходимую еду, она уже не могла позволить себе хоть немного отдохнуть. Вдруг дракон улетит? Вдруг улетит?..

Она миновала Волунруд и побежала дальше, крутя головой по сторонам и надеясь завидеть в небе стремительную узкую тень. Нетронутый снег лежал на склонах: нигде здесь не было и следа - ни оттиска лапы, ни костей после скромного перекуса чужим стадом. Глаза Эль были способны разглядеть добычу из-под облаков, как и положено крылатому хищнику, но здесь было попросту нечего замечать - разве что молчаливое и пустое великолепие гор Скайрима.

Она была на нужном месте - конечно, приблизительно, ведь рожденная лучами карта не могла дать точных координат. Но место, вот оно - и ничего вокруг, кроме вечной белизны и изящной двемерской башенки.

Кажется, та самая, вспомнила Эль и пригляделась к заметенному снегом лагерю по соседству. Да, точно, та самая, куда она в прошлый раз не догадалась залететь жучком.

В десятый раз окинув взглядом сверкающие горы и убедившись, что следов тут нет и не было, она задалась отчасти оправданной мыслью - а что, если дракон под землей?..

Она вспомнила Патриарха, дремавшего в глубокой пещере за водопадом - в укромном убежище, забытом всеми за десятки пролетевших поколений, - и подумала, что предположение не лишено смысла. Стоит пойти и проверить, ведь что она теряет? Разве что свой последний шанс, если дракон все-таки скрывается где-то на поверхности…

Решайся, подтолкнула она себя. Жди здесь или иди вниз.

Один день, решила она наконец. Она подождет один день…

 

*

 

День прошел, а дракон так и не появился, не прилетел поинтересоваться своей крохотной родней, терпеливо ожидавшей его на склоне горы. Единственный путь, который ей оставался, вел вниз, и она проскользнула божьей коровкой сквозь прутья, приземлившись на площадку подъемника. На полу были натоптаны чьи-то следы, полускрытые наметенным сквозь решетку снегом - старые они были или новые, трудно сказать, но сами по себе не удивляли, учитывая заброшеный лагерь по соседству.

Вернувшись в привычное тело, она дернула рычаг и медленно покатила вниз, в бесконечную шахту, отдыхая на полу после обращения. Подъемник, поскрипывая и покрякивая, полз в недра земли, и Эль снова засомневалась насчет своего решения. Шахта смотрелась слишком узкой для дракона. Хотя кто знает, может, здешние драконы тоже умеют оборачиваться кем-то поменьше…

Вот чего она совсем не ожидала, так это того, что сразу по прибытии вниз столкнется с очередной двемерской машиной. Огромное сооружение напоминало Окулаторию и в то же время во многом от нее отличалось. Под нагромождением линз виднелся открытый контейнер и Эль припустила было к нему поинтересоваться, но скисла, увидев, что тот пуст. Внутренние держатели предполагали установку туда длинного узкого объекта, но помимо этого было совсем ничего не понять.

В темном закутке нашелся давний труп, а рядом с ним ветхий дневник, и Эль ухватилась за эти записи, надеясь, что они хоть что-то прояснят.

“Прежде мне не приходило в голову писать о себе,” доверчиво сообщал дневник. “Короли-жрецы древних времен заслужили, чтобы их истории поведали миру, но Дрокт простой человек…”

На миг Эль радостно оживилась, углядев это многообещающее “короли-жрецы”, но дневник почти сразу ее разочаровал. Простой человек Дрокт больше не сказал о Драконьем Культе ни слова - его, видите ли, очаровала двемерская махина. Свою неповторимую жизнь он тратил на то, чтобы выяснить, как она работает, - но даже этого не понял и сумел разве что бесславно помереть прямо под боком у золотистой рухляди.

Ну и Акатош с ней, с машиной этой, пожала плечами Эль. Она ведь не за этим сюда пришла.

Пройдя дальше, она набрела на очередной подъемник и спустилась еще глубже. Толкнула кованые двери, выглянула наружу - и обомлела.

Огромная пещера, заросшая светящимися грибами, летающие медузы, искры пыльцы в воздухе… В некоторых пещерах Ривеллона тоже попадались гигантские люминесцентные грибы - Эль всегда радовалась, когда натыкалась на сказочный фунгус в неказистом на вид подземелье. И пусть здесь они выглядели не так, как дома, но все же утешали соскучившееся по родине сердце.

Выбравшись на мостик, перекинувшийся над подземной рекой, она отчасти разочаровалась в прекрасной пещере, поскольку оказалось, что ее оскверняют своим присутствием фалмеры. Ушастые голые твари ползали тут и там, торчали на обломках двемерских строений, растопыривались гадкими тенями против теплого света за рекой.

Искря во все стороны молниями и избавляясь от вставших на пути уродцев, Эль пошла по мосту, любопытствуя, что же там такое светится - некий шар, подвешенный к потолку вместо светильника, маленькое карманное солнце. Оно освещало древнюю крепость и она призадумалась, уж не под ним ли свил себе гнездо искомый дракон. Ведь такое уютное солнышко, несомненно, понравится всякому…

Поднявшись по лестнице, она столкнулась с местным сопротивлением - очередным отрядом фалмеров, которым жизнь была явно не мила. Упорство, с каким они лезли на молнии, поистине заслуживало лучшего применения.

Истребив отряд и поудивлявшись обрывкам сгнивших трупов под ногами - тела принадлежали самым разным расам, были убиты месяцы назад и полусъедены, - она задрала голову и снова глянула на солнце, мягко светившее в высоте. Больше здесь смотреть все равно было не на что.

Дракон тут не жил, это было очевидно, - вряд ли он стал бы терпеть соседство фалмеров. Возможно, он все же был наверху, а позже улетел и все следы замело, пока она добиралась до нужного места… и что теперь делать? Возвращаться в Мзулфт, снова тащить с собой кристалл и пару магов - и так до бесконечности, пытаясь поспеть за проворным крылатым ящером…

Эль обреченно вздохнула и решила забрать хотя бы солнышко. Для фалмеров оно было чересчур прекрасно, и к тому же это ведь, можно сказать, традиция - тащить в Колледж светящиеся шары неизвестного назначения и происхождения.

Прикинув путь наверх, она сунулась в дверь неподалеку, обнаружила там обгрызенные кости и, пошарив по углам, нашла очередной подъемник, который вознес ее почти на самый верх.

Солнышко влекло и манило. Оплетенное коваными кружевами, оно свисало с потолка пещеры и грело Эль, как домашний очаг. Что бы это ни было, оно заслуживало как минимум тщательного изучения, решил маститый архимаг и козой скакнул прямиком на кружева над далеким, усеянным трупами двором.

Оглядев подвес, она въедливо прищурилась, а потом просияла, увидев запирающие штыри. Достаточно вытащить их из пазов и кружева начнут раскрываться долька за долькой. Чудненько…

Когда она распотрошила больше половины креплений, шар медленно и величаво выкатился из своей клетки и полетел вниз, на крышу башенки, а оттуда - в кучу трупов, старых и новых. Эль, качаясь на остатках кружев, зажмурилась, испугавшись, что чудо расколется, но все обошлось - шар грохнулся, сотряс пещеру, разбил камни двора и покатился целый и невредимый прочь из крепости - на лестницу и прямо к реке.

- Стой! - завопила Эль, рушась вниз, и кинулась вслед за солнышком.

Она перехватила его уже по пояс в воде и стала заталкивать обратно на сушу. В речке шар почему-то здорово поужался в размерах и оказался не то чтобы неподъемным, но тяжеленьким, вяз в иле, весь испачкался и сиял теперь не так празднично.

Но все же сиял…

Она напряглась, ощущая некое странное чувство в ладонях, толкавших сферу вперед, к стене крепости, - нечто похожее на то, что бывало, когда она выдирала из голов чужие сознания. Догадка, которая мелькнула у нее в голове, была слишком уж невероятной, но разбираться с этим было сейчас некогда - на периферии зрения уже мелькали новые кривые тени, явно собиравшиеся идти на нее войной.

- Да хрен вам, - просопела она, подпирая боком увертливый, скользкий от ила шар, и достала бесценную вилку.

Портал раскрылся и она пихнула сферу прямиком на башню, надеясь, что никто не обратит внимания на светящуюся маковку Колледжа. Теперь, когда фалмеры остались позади, в полутьме, опустившейся на крепость, Эль наконец-то могла перевести дух и проверить безумную догадку.

Снова возложив ладони на чуть шершавую поверхность, теплую, как бок печки, она закрыла глаза и потянула к себе сознание, скрытое внутри артефакта.

- Fonaar! - чужой голос ударил ее прямо в мозг. - Voth pah mulaag!..

- Так вот ты где… - выдохнула она, осознавая, что все же отыскала нужное, и одновременно силясь справиться с чудовищной мигренью, которую наслал на нее пленник шара.

- Fonaar! - злобно настаивало солнышко.

- Атаковать? Да я не знаю, как! - рявкнула она и, не отрывая ладоней от шара, шарахнула молниями с обеих рук.

- Mey dovah, - заворчало в ее голове.

- А ты не обзывайся, - огрызнулась Эль. - Я тебя вытащила из двемерских руин, вытащу и отсюда… когда пойму, как.

- Paak, - сварливо отвечал дракон и обиженно замолчал, а потом внезапно заорал: - FUS RO DAH!

Эль дернулась прочь, болезненно морщась, но тут же снова влипла ладонями в шар.

- Крик? - спросила она с новой надеждой. - Нужен Крик?

- Thu’um, - солидно подтвердило сознание. - Yah ahrk siiv.

- Ладно, - согласилась Эль. - Я уж найду, не сомневайся. А пока что я тебя спрячу…

Было совершенно очевидно, что изучать это сокровище она никому не позволит. Но где схоронить такой немаленький артефакт? В покоях архимага? Так там не покои, а двор проходной. На улице держать нельзя - сопрут, а в курганах вечно пасутся стада археологов…

На лице Эль начала расползаться злокозненная ухмылка. Упершись в шар, она покатила его к двери, ведущей вниз с вершины башни, а потом стала пропихивать по лестнице. Шар скреб боками по стенам, загадочный дракон, не потрудившийся хотя бы представиться, неразборчиво бухтел на грани восприятия, а Эль давилась со смеху, представляя себе лицо вампира, когда тот обнаружит у себя в подвале такое славное, хоть и ворчливое, солнышко.

Помяв цветы, она затолкала сферу в портал, осветив глухую темноту волкихарского подземелья, и подумала, что уже замаялась повсюду катать эту штуку, словно жук-скарабей. Как же все это отличалось от встречи с величавым Патриархом…

Да и шар, прямо скажем, какой-то маленький, непочтительно задумалась она. Ужавшись в реке, сфера стала высотой примерно с саму Эль, может, лишь чуть повыше. Что же там за дракон-то поместился - комнатной породы?..

Возможно, в этот день Харкон маялся бессоницей, а может, просто был в настроении пободрее, поскольку прилетел на сигнал довольно быстро - явился, скрестил руки на груди и высокомерно осмотрел солнышко, с которого уже осыпалась вся подсохшая грязь.

- Переезжаем? - спросил он, задрав бровь. - Обустраиваемся?

- Временно, - не стала спорить Эль, а потом торжествующе посмотрела прямо в янтарные глаза: - Вот, изволь - дракон. Я же сказала, что найду.

Лорд расплел надменно сложенные руки и шагнул ближе, недоверчиво щурясь.

- Я помню драконов несколько иными, - наконец сказал он. - И все же…

- Я с ним говорила, - похвасталась Эль. - И ты попробуй, вдруг получится? Положи руки на шар.

Он подошел еще ближе, морщась от тепла и света, и неуверенно протянул руку, но стоило ему коснуться поверхности, как он с шипением отпрянул. Обожженные пальцы восстановились почти мгновенно, но вампир все еще кривился, с трудом удерживаясь, чтобы не трясти рукой в попытке стряхнуть боль.

- Мда, не сложилось, - протянула Эль, положила ладонь на шар, прислушалась, изумленно раскрыв глаза, и вымолвила: - А вот ему есть что сказать…

- И? - насторожился лорд.

Эль озадаченно поморгала, слушая солнышко, и наконец-то заговорила.

- Предатель, говорит, - повторяла она неслышимое вслед за ябедой-драконом. - Tahrodiis ты. Ahrk mey.

- Все правда, - мрачно подтвердил вампир.

- А еще говорит, его зовут Вультурьйол.

- Вультурьйол… - Харкон неверяще покачал головой.

- И почему он такой мелкий? - наконец-то высказала свое удивление Эль, оглядывая сферу.

- Имей уважение… - начал было лорд, но остановился, увидев, как она отваливается от шара и хватается за голову. - Вижу, тебе все объяснили и без меня, - усмехнулся он.

- Сказал, что он вовсе не мелкий, - проныла она, стискивая голову руками. - И что я смогу убедиться в этом лично, как только перестану вести себя как mey и займусь делом. Но в том-то и беда, - выпрямилась она, - нужно ударить по шару Криком. А у меня Крики не выходят. Совсем.

Так она сказала и устремила на кровопивца трепетный взгляд.

- И почему ты смотришь на меня с такой надеждой? - огрызнулся Харкон. - Что он тебе наговорил?

- Что ты нашей породы, - беспечно передавала слова дракона Эль. - Хоть и повел себя как дурень, купившись на вранье…

- Вашей? - вампир уставился на нее. Горящие глаза словно отразили в себе свет Вультурьйолова солнышка и она осознала, что проболталась.

- Да-а, ну… - протянула она наконец. - Это долгая история.

- Ты Драконорожденная? - не отступал он.

Эль посмотрела в угол, думая, как бы объяснить ситуацию, а потом решила, что стесняться ей в любом случае нечего, и вывалила все как есть:

- Я Рыцарь-Дракон и я из другого мира. Меня принес сюда Акатош и последние двести лет я спала. А этой осенью проснулась.

Харкон долго смотрел на нее - оглядывал сверху донизу с таким вниманием, что даже забыл моргать, - а потом промолвил:

- Что ж, это могло бы многое объяснить. Выложить друг другу свои истории мы можем и позже, а сейчас скажу одно: меня прокляли и Голоса у меня больше нет.

- И что нам делать? - опешила Эль.

Вампир пожал плечами.

- Найти драугра посильнее.

 

========== Глава 12. Приз долгожданный ==========

 

Предложение найти драугра Эль встретила с пониманием. Она и по сей день прекрасно помнила нежить Волунруда и Крик, который впечатал противника в стену. Когда архимаг спросила, куда бы ей направиться за спасителем дракона, вампир посоветовал заглянуть в Высокие Врата - курган на побережье к востоку от Солитьюда, - и тут же нагрузил заданием.

- Раз уж ты все равно туда идешь, - сказал лорд, - прихвати там инструменты для бальзамирования. Особенно крючки. Мои подопечные опять все растащили.

- Каков наглец, - возмутилась она. - Кажется, ты спутал меня с вьючным караваном. И зачем крючки?

- Для дела, - заворчал вампир. - Принесешь - может быть, даже объясню.

Эль для порядка покривлялась еще немного, но все же согласилась, прельщенная перспективой научиться интересному, а потом положила ладонь на сферу и вежливо спросила, не надо ли любезному Вультурьйолу тоже что-нибудь добыть.

- FUS RO DAH! - был ей ответ. Дракон показывал темперамент.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после Крика, ударившего прямо в мозг, и она не сразу услышала, что Харкон заговорил:

- Ты упоминала, что уже встречала драконьих жрецов.

- Что?.. А, да, - кивнула она.

- В Высоких Вратах тоже есть один, - нехотя сказал он. - Будь осторожна.

- Обычно они мне рады, - пожала плечами Эль. - Из них всех ты единственный повел себя враждебно. И, замечу, сам при этом пострадал.

- Не буду спорить. Но даже нежить может сойти с ума. Не говори потом, что тебя не предупреждали.

- Дождемся ночи и идем со мной, - предложила она. - Побережешь даму и к тому же тебе не помешало бы развеяться.

- Не помешало бы. Но кто будет сторожить нашего гостя? - возразил он.

- Тоже верно…

Оставив вампира караулить солнышко, она вернулась в Колледж, где вскоре выяснила, что Брелина и Дж’Зарго уже вернулись и, конечно, переполошили своими россказнями коллег. Эль успокоила всех взволнованных, сообщив, что с магической аномалией в горах она разобралась и дела там обстояли ничуть не серьезнее, чем в Винтерхолде, - летали такие вот этакие штуки, а теперь не летают, не о чем и говорить. Встречно спросив, не случилось ли чего в ее отсутствие, она выслушала скучный отчет Мирабеллы о том, как в Колледже все прекрасно, и сделала вывод, что ее возню с солнышком на вершине башни никто не заметил.

Добираться до Высоких Врат пришлось, как обычно, пошлым способом - пешком. По дороге Эль посетила Данстар, небольшой унылый городок на побережье, выслушала историю о том, как геройский Довакин всех спас от кошмаров Принца Вермины, и плюясь пошла дальше. Карта с мертвыми точками стояла у нее перед глазами словно наяву.

Как оказалось, Высокие Врата вовсе не пустовали. В преддверии Рыцарю-Дракону встретилась женщина, которая назвалась Анской и попросила помочь ей добыть свиток из недр захоронения.

- Что за свиток? - спросила Эль, а сама уже недовольно прикидывала, насколько присутствие Ански может осложнить ей задачу.

- Там говорится о моих предках, которые были кровной родней самому Исграмору! - отвечала та, блестя глазами. - Исграмору!.. Ну, - смутилась она, - так гласит семейная легенда.

- Я слышала, что в кургане захоронен драконий жрец, - пугнула ее Эль на пробу. - Не боишься?

- Вообще-то, - затопталась та, - я бы не отказалась от помощи. Говорят, это сам Вокун…

Vokun, подумала Эль. Тень. Прозвание было зловещим, а после предупреждения Харкона тащить в бой обывателей совсем уж не хотелось.

- Давай поступим так, - предложил хитрый дракон. - Я схожу внутрь, а ты подожди меня здесь, в безопасности.

- А ты…

- А я архимаг Колледжа, - похвасталась Эль. - Я не боюсь.

На том и порешили. Оставив Анску за спиной, она углубилась в курган, выискивая драугра посерьезней, но все, кто ей попадались, были так себе - тощие да вялые.

А может, жреца прихватить, призадумалась Эль. Уж он-то точно подойдет. Может, потому вампир ее сюда и направил.

Кстати, он же просил крючки, спохватилась она и начала сгребать странные кривулины и ножи, которые попались ей в очередном зале. Инструменты для некромантских художеств, без этого вернуться никак нельзя - ее же поманили интересным…

Добравшись до Зала Историй, Эль пошла по галерее, рассматривая чужую память. Некоторые стены были свободны, но другие занимали уже знакомые ей барельефы. Мотылек, кит, сова, ястреб… Надо будет спросить, что же все это значит. Харкон точно должен знать, ведь такой барельеф украшает его собственное жилище.

Она добралась до большого зала, где в середине на возвышении стоял одинокий саркофаг. Стоило ей приблизиться, как черная крышка лопнула и наружу выплыл Вокун - тень самого себя, сгибавшаяся под тяжестью маски.

- Дрем Йоль Лок, - сказала Эль. - Мне нужна твоя помощь.

- Ты пришла зря, - просвистал жрец сухо и холодно. Голос леденил, как сквозняк. - Я бесполезен.

- Я нашла дракона, - выпалила она и увидела, как вскинулась маска. - Его имя Вультурьйол. Он заперт в магической сфере и мне нужен ту’ум, чтобы его освободить.

- Ту’ум? - засмеялся Вокун все так же сухо и безрадостно. - У меня нет Голоса. Круг был предан и с тех пор мы все прокляты. Сама земля под нами напоена отравой. Я не помогу тебе.

Эль нахмурилась, отчасти начиная понимать слова Харкона, которые тот бросил ей в сердцах: “Ты знать не знаешь, к чему привел мой выбор!..”

- Теперь ты уйдешь? - спросил жрец. Голос Тени звучал равнодушно и безжизненно, словно Вокуну был безразличен ответ. Это было безразличие отчаяния - столь глубокого, что для него уже не было выражения в чувствах.

- Сперва я заберу тебя, - сказала она, поднимая руки, и мертвая голова чуть склонилась перед ней с благодарностью и новым почтением.

Как и прежде, обрывки картин пронеслись перед ее глазами: похоронный ритуал, проводы очередной души, освобожденной от бренного тела. И солнце в высоте - пустое место, дыра в небосводе, путь в Этериус, где живут Аэдра и сияет Вечность.

Забрав маску, она вздохнула и подумала, что ей, очевидно, предстоит спасти еще пятерых таких несчастных, и каждый раз это будет ничуть не веселее.

Пятерых… или шестерых, вдруг засомневалась она. Ведь масок было восемь, а жрецов - девять и кому-то принадлежала та странная, деревянная. Вдобавок, не стоит забывать, что один драконий жрец избежал судьбы стать ветхим остовом - вместо того, чтобы лежать в саркофаге, он сидит и караулит солнышко, а ей, Эль, еще только предстоит выяснить, какая именно маска спрятана у лорда в закромах.

Она встряхнулась и подумала, что вампиру придется рассказать ей не только о барельефах. Хотя сам виноват: нечего так долго жить и так много знать. Натворил дел, пусть теперь отдувается.

Она прошла в следующий зал, откуда несся знакомый потусторонний шорох, и, спустившись вниз, остановилась перед Стеной Слов.

“Здесь пал Хротмар, Волк Гнева с диких равнин. Пусть его душа блуждает по Совнгарду вечно.”

Хм. Ну, пал и пал, пожала плечами Эль. Так ему и надо. У Рыцаря-Дракона не было особой любви к тем, кто стремился в Совнгард, откуда клятый Довакин не так давно привез кулич. Слово Bah, Гнев, в шуршании и свете сошедшее к ней со стены, прекрасно определяло ее чувства к драконоубийцам.

Поговорить бы обо всем этом с Вультурьйолом, с которым она, по сути, еще даже не была знакома, но вот загвоздка - парочку приличных драугров, которые могли бы подойти для Крика, она, не задумываясь, убила, торопясь к жрецу. Придется вернуться в Волкихар и признаться в неудаче, а потом искать новый курган.

Пройдясь по залу, она прихватила кое-какую добычу - деньги всегда пригодятся, ведь неизвестно, где и когда снова понадобится скупить все вилки в городе. Потом цапнула одинокий ветхий свиток и вернулась к Анске со словами:

- Держи. Если это не то, сходи поищи сама, я всех там убила.

Та развернула трескучий пергамент и обрадованно заулыбалась:

- Да… да, это он!

- Ну, я рада.

- И ты одна справилась с хранителем свитка? - восхищалась Анска.

- Да у него не было хранителя, - удивилась Эль, вспоминая, что документ валялся без всякого присмотра в вековой пыли.

- Ну как же! Вокун! Он и есть хранитель!

Кажется, кто-то чересчур высокого мнения о своих предках, ехидно подумала Эль. Делать Вокуну нечего, кроме как охранять эти каракули.

Распрощавшись с женщиной и посмотрев, как та уходит по побережью к Солитьюду, она вернулась в курган и начертила на стене руну, чтобы вернуться домой. За время путешествия она ужасно устала и зверски хотела спать, но в подземелье ее ждали аж двое - ждали и надеялись, - и оставить их без объяснений она не могла.

- Простите, - сказала она, появляясь из портала и кладя руку на сферу. - Не вышло.

- Paak, - ожидаемо забухтело солнышко.

- Krosis, - снова повинилась Эль.

Харкон встал с обломков арки и подошел ближе, приглядываясь к предмету в ее руке.

- Вот, - качнула она маской, протягивая ее вперед. - Пусть будет здесь. В Колледже никому доверять нельзя, сопрут и побегут изучать.

- А мне доверять можно? - усмехнулся лорд, забирая маску и рассматривая ее так, словно видел в последний раз и не мог наглядеться.

- Ты явно и очевидно страдаешь из-за собственной дурости, - пожала она плечами. - Этого достаточно, чтобы верить в твою благонадежность… Пожалуй, - оживилась она, - я и все прочее сюда притащу.

И убежала в портал, чтобы через пару минут вернуться с охапкой масок, книг и кинжалом, а заодно принесла и забытый мешок с крючками. Харкон, уже успевший взять себя в руки и вернуться к привычному закрытому виду, потянулся листать книги.

- Все это у меня есть, - заявил он наконец. - А это, - тут он неуважительно потряс “Бессмертной кровью”, взяв ее за обложку, - и вовсе чушь. Эти слухи я сам распустил. Пусть ищут клан Волкихар в озерах восточного Скайрима - надо же хоть чем-то занять народ.

- А Шалидор? - заинтересовалась она, кивая на “Малый Лабиринт”. - Что за дела у вас были?

- Может, сперва освободишь нашего гостя? - ехидно напомнил вампир. - Или все бросишь и сядем беседовать?

Он прав, подумала Эль. Вультурьйол, наверное, страсть как недоволен, что она так долго копается.

- Куда теперь?

Харкон на мгновение призадумался.

- Мест много - прежние поселения, святилища, крепости… Есть прямо около Колледжа. Небесный Храм, небольшое строение на острове. Если только его не снесло во время Великого Обвала. Впрочем, - фыркнул он, - называть его великим - это с их стороны, конечно, смело. Сразу ясно, не видали люди приличных обвалов.

- А ты, язва ироничная, видел.

- Чего я только не видел, - устало махнул он рукой, не желая вступать в перепалку.

- Ладно, грусти дальше, - хмыкнула она. - Это святилище я знаю, его прямо с башни видно. Давно хотела туда заглянуть, вот и повод есть…

 

*

 

Что ж, со второго захода повезло, думала она, глядя на серьезного рогатого драугра, яростно стучащего головой в стену. Голова была сплошь обмотана тряпкой, в которой гаслилюбые Крики, а руки нежити Эль уже давно переломала и оборвала, чтобы не лез драться. Поначалу у нее еще было мимолетное опасение, что драугр издохнет, едва выйдя на дневной свет, но нет - потревоженное чудище бодро вылетело из святилища прямо под солнце, стоило лишь приоткрыть дверь. Выскочило и рявкнуло, усладив ее алчущий слух:

- Fus Ro Dah!..

- Ты ж мой умница, - просияла она, услышав волшебные слова.

Итак, вопрос с освободителем был решен. Оставалось выбрать подходящее место, ведь выпускать дракона в подземелье нельзя. Вультурьйол хвастался, что он велик и прекрасен, а стало быть, в портал вряд ли пролезет. Туда и шар-то еле удалось пропихнуть. Придется выкатить солнышко обратно на башню и заняться распаковкой прямо там…

Прихватив брыкающегося драугра, она вернулась в Колледж, а оттуда - в Волкихар, где внезапно насмешила этим зрелищем Харкона, в ожидании успевшего снова затосковать. Вампир даже отложил деревянную маску, на которую до того смотрел, как на лицо навеки ушедшего друга.

- Уж и не знаю, что буду врать своим коллегам, - вздохнула Эль, бросив лягающуюся нежить на пол. - Целый дракон да прямо на башне…

Лорд поднял брови.

- Один из порталов Шалидора вел в Бромджунар, - сказал он ровным голосом, явно пытаясь сдержать насмешку.

- Мм… да, - вспомнила Эль, упустившая из виду этот примечательный факт. - И местечко там пустынное. Никто не помешает и слухи разносить не будет… А троллей я уже убила.

- Вультурьйол, - высказался Харкон неожиданно мечтательно. - Жаль, что я его не увижу.

- Почему? - удивилась она. - Вставай и пойдем вместе.

- Там день, - неубедительно закапризничал вампир.

- Подождем до ночи.

Он устало посмотрел на нее и наконец сказал:

- Будь все так просто, думаешь, меня пришлось бы уговаривать?

- Оно и есть просто. И я уже тебя уговариваю, вот прямо сейчас. Или ты опасаешься, что наш дракон прибьет тебя за глупость?

Харкон пожал плечами и насупился:

- Не удивился бы этому ни капли.

 

*

 

И снова я жук-скарабей, думала Эль, катя сферу к двери, чтобы спустить ее с башни. Драугра она уже сволокла вниз и надеялась, что бедняга все еще валяется возле садика и ушлые маги не прибрали его для опытов. Она, конечно, заперла двери в свои покои, но кто знает…

Ох, надеюсь, никто сюда не сунется, застонала она, не без труда спуская шар вниз по лестнице. Если бы они только заподозрили, чем их глава тут занимается…

Но, к ее счастью, население Колледжа состояло из натур увлекающихся и по большей части было занято самими собой и своими сумасбродными исследованиями. И даже будь архимаг замечен за странной деятельностью, Эль сошло бы с рук почти все, что угодно. Кроме разве что дракона на башне.

Но таких потрясений нам не надобно, а посему - здравствуй, Бромджунар, Северное Королевство. Увидав в открывшемся окне знакомые руины, она швырнула в портал рогатого драугра, а потом опять покатила по горемычным клумбам сферу, сминая цветы еще сильнее. Вампир, исходя невесть из каких соображений, все-таки уперся и отказался составить ей компанию, так что разбираться с ситуацией ей предстояло в одиночку.

Днем, на открытом воздухе, свечение шара было почти незаметным, но снег вокруг него уже начинал таять от тепла, темнея и проседая. Глубоко вздохнув, Рыцарь-Дракон ухватила драугра и размотала тряпку, мешавшую ему высказаться. Чудище заскрежетало зубами и попыталось поддеть ее рогами, но Эль увернулась, отбросила нежить в сторону и начала осуществлять свой хитрый план - спряталась за сферу.

Драугр замотал головой, призадумался, оглядываясь по сторонам, гадая, куда подевался враг, и Эль выглянула из-за шара:

- Эй, ты!

Ответ был ожидаем и желанен:

- Fus Ro Dah!..

Наконец-то, ликовало ее сердце, пока уши чутко вслушивались в гул, зародившийся внутри сферы. Драугр все еще суетился по ту сторону солнышка, перетаптываясь в снегу и наставляя в ее сторону рога, но ей было не до него. Наверное, стоило бы добить приставучую нежить, но кто знает, может, одного Крика окажется мало…

От солнышка повеяло теплом, которое с каждым мгновением становилось все сильнее и жарче. Шар разогревался прямо на глазах, раскалялся, как металл в горне, и Эль наконец-то поняла, что оставаться рядом слишком опасно. Даже для нее, и кто знает, переживут ли назревающий взрыв вечные стены Бромджунара…

Она припустила подальше от сферы, слыша, как шипит от жара толстый снежный покров, и тут проклятый драугр снова разинул пасть:

- Fus… Ro Dah!

Горячая волна накатила на нее, подняла и швырнула на купол с окошками. Мельком увидев скелет, по-прежнему лежавший внизу на камнях, она приподняла оглушенную голову от решетки и заморгала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в зареве посреди руин.

Раскаленный силуэт промелькнул в пламени среди клубов пара, изогнулась шея, развернулись крылья. Жмуря слезящиеся глаза, она не столько увидела, сколько почувствовала, что жар начинает утихать и мир вокруг понемногу остывает, чтобы вскоре вернуться к привычной зиме.

Шар укатился далеко в угол, а его место занял распластавшийся дракон. Он лежал как мертвый: только чешуйчатый бок вздымался и опадал вслед дыханию, и согнулся коготь на крыле, царапнув камни, уже не укрытые испарившимся снегом.

Эль сползла с купола и, пошатываясь, поплелась в нему, все еще пытаясь сморгнуть головокружение. Хлопнувшись на колени около гигантской морды, она толкнула его голову руками:

- Ты живой?.. живой?!..

- Да что ж ты так орешь-то, - заворчал ящер, не открывая глаз. - Мелкое настырное существо. Перестань меня пихать.

- Я не могу перестать, - тормошила она его, не в силах оторвать руки от теплой чешуи и чувствуя, как горло стискивает все сильнее. Живой… валяется тут, ворчит… и еще не знает, что он последний.

В небе пронеслось дуновение, облака всколыхнуло, потянуло в сторону и сквозь серость глянуло вниз бледное зимнее солнце. Вультурьйол зашевелил носом, потянулся, ловя луч, и довольно заурчал:

- Мм… да, вот так хорошо…

Эль, возмущенная этим гедонизмом, пихнула его снова:

- Эй, ты!

Дракон приоткрыл глаз и скосился на нее с насмешкой.

- Да, я к тебе обращаюсь, ленивая туша, - наседала она. - Я не для того столько трудилась, чтобы и тебя убили. Sunavaar ni gut! Чудовище близко, не время валяться.

Вультурьйол наконец-то поднял голову и встряхнулся.

- Ну, хорошо, - капризно согласился он. - Говори.

- Последний Драконорожденный убил Алдуина, - сказала она кратко.

- Убил, - недоверчиво повторил он вслед за ней, а потом внимательно изучил собеседницу с головы до ног и изрек: - Милые глазки. Так, говоришь, прямо-таки убил?

- И не только его, - разозлилась она, видя, что ее никак не хотят воспринимать всерьез. - Ты последний, от остальных остались лишь кости.

- Хмм, хмм, - завозился он, устраиваясь поудобнее, и завел голову к небу, словно прислушиваясь. Эль покорно ждала, пока он снова к ней снизойдет, и дождалась-таки волшебных слов: - Ты ошибаешься. Но не всё сразу… Мерзкий глубинный народец, - зафырчал он, поводя тяжелыми крыльями.

Ругается на двемеров, догадалась Эль. И как это они ухитрились так его смять? Хотя, наверное, лучше не спрашивать.

- Почему ты говоришь на человеческом языке? - спросила она вместо этого.

- Потому что могу, - хохотнул дракон и тут же язвительно добавил: - Но я не могу на нем думать, поэтому раньше мы общались на драконьем. Не премину отметить: я благодарен тебе за спасение, - ворчливо признал он ее заслуги.

- Вот и славно, - нагло сказала она. - В таком случае жду положенную награду.

- И какая награда тебе надобна? - сладко сощурился ящер.

- Ответы, - тут же выпалила она. - Зачем я здесь? Чего Акатош от меня ждет?

- А сам он тебе не сказал?

- Сказал, - вздохнула она. - Иди, сказал. Ищи, действуй. Будь.

- Вот и будь, - совсем развеселился он. - Что тут непонятного?

- Но я не могу быть! - закричала она, вскочив с места. - У меня забрали мой мир, мою жизнь и крылья! Что от меня осталось?!

- Дитя, - ласково сказал дракон, - ты нечто большее, чем крылья. Истинные ответы не даются, их находят на пути.

- Но…

- Никаких “но”, - категорично перебил ее Вультурьйол. - Думаешь, я тот, кто все тебе объяснит и растолкует? Я веками был вместо люстры у гадкого народца, который исчез, не попрощавшись! Оставили меня в наследство фалмерам! - взревел он, хлеща хвостом.

- Э, да, - сбавила напор Эль, понимая, что не у нее одной тут имеются проблемы, вопросы и претензии.

- Мне тоже надо найти свои ответы, - заявил дракон, чуть уняв законный гнев. - И этим я и займусь. Не волнуйся, - снисходительно посмотрел он на нее, - мой путь будет лежать далеко от чудовища. Твой - куда ближе.

- Не очень обнадеживает, - саркастично заметила она. - Но, во всяком случае, я рада, что ты не торопишься ввязаться в драку.

- Тинвак греет кровь, - хихикнул древний гад. - Мы оба это знаем. Но вот тебе совет: и ты не торопись.

- Ввязываться в драку?..

- Именно, - он расправил плечи и блаженно вздохнул: - Drem Yol Lok, mal briinah. Мы еще увидимся.

Ветер, поднятый огромными крыльями, взметнул ей волосы и дрогнула под ногами земля, когда исполин оттолкнулся от камней и взлетел. Эль проводила его взглядом и поняла, что никак не может убрать с лица идиотскую счастливую ухмылку.

Ну и не надо ее убирать. И так хорошо.

Она прочертила пальцем борозду в камне, оставшуюся от когтя Вультурьйола, и изумленно выдохнула, заново осознавая, что этот след настоящий и что она действительно сумела найти дракона. И пусть этот дракон не пожелал разъяснить всё сходу и подробно, он все же есть, он жив и они увидятся снова. Он сам ей обещал.

Увидев поотдаль черный остов, в который превратился бедняга драугр, она повела взглядом по древним стенам, сумевшим устоять против взрыва, и подумала, как славно, что она пришла сюда, а не взялась проводить свои освободительные работы на башне. Колледж и уж тем более Винтерхолд не поняли бы таких экспериментов.

 

========== Глава 13. Две позорных истории ==========

 

Комментарий к Глава 13. Две позорных истории

В этой главе много того, что может вызвать недоумение. Объяснения и обоснования будут позже по сюжету, иногда - существенно позже, а пока что можно считать это полетом авторской фантазии, если так будет проще. Но хочу сказать две вещи: во-первых, Харкон не врет. Он говорит правду, просто далеко не всю. Во-вторых, стоит обратить внимание на разговор в мастерской, это важно.

Было яснее ясного, что Харкон по-прежнему ждет ее в подземелье и к нынешнему моменту, наверное, совсем извелся, гадая, как все прошло. И как бы ни обзывал и ни клеймил вампира строгий Вультурьйол - и предателем, и дурнем, - Эль к кровопивцу никаких личных счетов не имела и мучить его не собиралась.

Ступив сквозь портал в подземелье, уже не озаренное теплым светом, она увидела, что лорд, как и раньше, сидит на обломках арки, терпеливо ожидая хороших новостей. Услыхав ее шаги, он поднял голову и Эль вдруг показалось, что все его владение, весь древний Волкихар, лежит на нем как неподъемная скала. Зажатый в темном каменном чреве, он напомнил ей уже не Ловиса, а Оробаса, обреченного умереть в глухом склепе, в десяти шагах от солнца.

- Он улетел, - сказала она. - И обещал, что будет осторожен.

- Да у тебя дар, - усмехнулся вампир. - Обычно им это несвойственно.

- О тинваке он рассуждал вполне мечтательно, - согласилась Эль, подходя ближе и усаживаясь рядом на обломки. - Но помимо этого мало что сказал. Кокетливое существо, такое загадочное… Хотя, если я правильно его поняла, он все-таки не последний.

- Что думаешь делать теперь? - отстраненно спросил Харкон. Голос его звучал так сухо и холодно, словно он не ожидал услышать в ответ ничего хорошего. Казалось, даже славная новость о том, что Вультурьйола удалось спасти и освободить, его нисколько не вдохновила.

- Не знаю, - ответила она правду. - Видимо, и дальше придется следовать словам Акатоша. Больше у меня ничего нет. И даже ты, - упрекнула она его, - не стараешься помогать.

- А должен? - саркастично уточнил вампир.

- Как минимум, ты должен этого хотеть. Непохоже, что до моего появления жизнь тебя радовала. А тут - смотри сколько событий!..

Харкон покосился на нее и все так же холодно высказался:

- Это в твоей жизни полно событий. А в моей - все по-прежнему.

- Ну, так измени это! - она вскочила на ноги, не в силах терпеть бездействие - даже чужое бездействие. - Или будешь и дальше бороться за звание гения прокрастинации? Ты даже в Бромджунар со мной не пошел, вот почему?!

- А почему тебя это так волнует? - огрызнулся он в ответ. - Зачем ты возвращаешься сюда? Кто мы друг другу, друзья, родня?

- Вообще-то да, родня, - напомнила она.

- С некоторой родней и врагов не надо, - проворчал он.

- Я, - величественно изрекла Эль, - постараюсь не принимать это на свой счет. Пусть я и разбила твою упрямую башку совсем неподалеку.

Харкон, явно успевший подзабыть этот милый эпизод, вспомнил, как все произошло, и рассмеялся, утратив половину привычной мрачности.

- Я говорил не про тебя, - молвил он примирительно.

Она глянула ему в горящие глаза и вдруг почувствовала, как желание возмущаться и укорять отступило, сменившись внезапным предчувствием понимания. Правда была где-то рядом, еще чуть-чуть - и она сможет ухватить ее своими цепкими драконьими лапками…

Ей вспомнилось, как жадно и безнадежно он смотрел в портал, за которым виднелась площадка башни, а выше купалось в облаках бледное солнце. Вспомнилось, как он отказывался идти не только в Бромджунар, но и в Высокие Врата, и даже в Колледж. И снова ей пришли на ум горькие судьбы Ловиса и Оробаса, и даже Амдузиаса, так и не ставшего Рыцарем-Драконом, а вместо этого на века запертого в храме Максоса.

- Ты не можешь покинуть замок, - сказала она.

Харкон отвернулся.

- Ты умнее, чем хотелось бы, - сердито сказал он, - К сожалению.

- Но, - неуверенно произнесла Эль, не в силах уложить в голове собственную догадку, - как же ты так живешь?

- Это дурачье, - он махнул рукой в сторону потолка, - эти вампиры там, наверху, - моя единственная связь с миром. Мне приходится стравливать их друг с другом, поощрять и провоцировать на интриги, чтобы жизнь в замке не затухала - вечность может быть очень скучной, когда не пестрит конфликтами. Но им ничего нельзя рассказать и уж точно ничего нельзя доверить. Поставлять сюда кровь и новости - вот все, на что они годятся.

- Без крови вампиры умирают? - спросила она, про себя невольно гадая, не было бы это лучшим исходом.

- Нет, - покачал он головой. - Жизнь стала бы проще, будь это так. Голодающий вампир живет, но сходит с ума. Иногда - безвозвратно.

- Что ж, - высказалась она самодовольно, - теперь здесь есть я. Вультурьйол меня дождался и сейчас, наверное, жует чью-нибудь корову на пригорке. У меня вообще есть склонность вытаскивать из западни всяких застрявших. Но чтобы приступить к твоей проблеме, я должна хоть что-то о ней знать.

Харкон уставился в угол, демонстрируя вполне драконью привередливость. Как это типично - ему помощь предлагают, а он носом крутит. Того и гляди, еще просить придется, чтобы пустили творить добро.

- Ты не представляешь себе, - сказал он наконец, - насколько мне не хочется даже начинать рассказывать.

- Вообще-то представляю, - нехотя призналась она. - Поступим вот как. Сперва я поведаю тебе свою позорную историю, а уж потом настанет твой черед.

- Очень мило с твоей стороны, - усмехнулся лорд.

- Я вообще милая. И по натуре добрая. Но дело не в этом.

- А в чем?

- В том, что я победила, - просто ответила она. - После всего позора, по уши в трупах, в конце концов я раздавила тех, кто мне нагадил. И потому теперь могу говорить об этом спокойно. Ну… относительно.

- С удовольствием послушаю, - вампир оживился и уставился на нее с неподдельным интересом, устроив подбородок на кулаке.

Ну, разумеется, подумала она с усмешкой. Кто же откажется послушать историю удачной мести.

- Начну издалека, - сказала она. - Мир, откуда меня украли, называется Ривеллон…

- Там у всех такие глаза? - тут же перебил ее лорд.

- Нет, - скисла она. - Только у охотников на драконов… Я говорила, что это позорная история? - добавила Эль, увидев, как он враждебно нахмурился. - Ну так вот. В Ривеллоне, как и во многих других мирах, когда-то царили драконы. И будучи существами во всех отношениях великими, светочами мудрости и широкими натурами, они не слишком утруждались вникать в дела смертных и пристроили Рыцарей-Драконов следить за хозяйством.

- Знакомо, - усмехнулся Харкон.

- Видимо, это их обычная стратегия. Среди смертных они отыскивали эльфов, а потом и людей с душами драконов, чтобы создавать новых правителей. Мы сильнее и умнее обычных смертных и живем куда дольше, но сверх этого мы получали великий дар - драконий облик. Крылья, огонь… свободу.

- Ты можешь обращаться… - с изумлением начал он и запнулся, увидев, как она мотает головой.

- Нет. Уже нет. С тех пор, как я здесь, - не могу. Хотела бы я знать, почему, - Эль уставилась в стену, а потом с неохотой продолжила: - Со временем драконы исчезли. Ушли в другие миры, а кто-то просто залег подремать в недрах… Главным распорядителем они оставили мага Максоса, который, может, и был велик как чародей, но в людях не очень разбирался. А потом и он исчез. Безответственный проходимец… Впрочем, это не было главной бедой. Однажды миру был явлен некто Люциан, большой герой и спаситель, который пригрел на груди змею: сиротку Дамиана, инкарнацию Зла. Люциан, именованный аж Божественным, Зло растил и опекал, надеясь, что доброе слово переломит натуру… Ха! - фыркнула она. - Много он знал, этот благонамеренный тип!

- Здесь явно есть нечто личное, - отметил вампир.

- Почти сплошь личное, - пыхтела Эль, снова ощущая нестерпимое раздражение. - Дамиан связался с Игерной, подлой ведьмой, которая должна была пробудить в нем изначальное Зло. И пробудила. Сиротка якшался с демонами, руководил целым культом, устраивал разрывы между измерениями и волок оттуда всякую шваль… Словом, это была мировая катастрофа. Люциана умыкнули в иное измерение и заточили там в кристалле, а всю вину ухитрились свалить на Рыцарей, мол, те предали и убили Божественного и теперь повинны смерти… Так появились охотники. Дамиана на время отбросили, но война не закончилась: Рыцарей преследовали и уничтожали, пока не истребили почти всех. А я должна была стать очередным охотником под самый занавес этой печальной эпохи… Знаешь, - хмыкнула она, - Акатош ведь скрыл мои глаза от всех в Тамриэле. Но Вультурьйол их увидел, как и ты.

- Наверное, их видят только драконы, - пожал плечами Харкон. - Здесь, в Нирне, глаза тоже могут быть знаком. Но, признаться, в первый миг я принял тебя за нежить.

Эль замялась.

- Я сама не знаю, что во мне за душа. Меня не отбирали для посвящения в Рыцари. Я всегда была просто я… Наверное, я и в самом деле дракон, если сумела выжить в той каше.

- Будь ты простой смертной, - хмыкнул лорд, - Вультурьйол не преминул бы ткнуть тебя в это носом. Ткнул?

- Нет. Сестричкой даже назвал.

- Значит, считает за свою. И как же охотница стала Рыцарем?

- Довольно глупым образом, - призналась Эль. - Я только-только завершила обучение и вышла на первое задание вместе с опытными охотниками. Мы искали Талану, последнюю из Рыцарей…

Эль примолкла, вновь вспомнив израненную женщину, явившуюся ей из-за камней, и драконье тело, раскинувшееся в мощеном круге после смерти Таланы. Какой в то утро был восход… нежный, бледно-золотистый…

- Меня, конечно, не желали брать на бой, - сказала она. - Мол, я птенец неразумный, куда мне против дракона. Но зачем становиться охотницей, если последнюю твою добычу убивают без тебя? Словом, я болталась по округе, ища приключений, и на меня вышла Талана. Она умирала.

- Вы дрались? - спросил лорд со странным оттенком в голосе.

- Что ты, - поежилась она. - У меня рука не поднялась. А Талана… Оказалось, она исполняла великую миссию. И, умирая, передала ее мне вместе со своими драконьими силами. У меня и так в голове стоял разброд из-за недавнего посвящения в охотники, так что это здорово меня подкосило…

- Почему разброд?

- Охотники получали драконью память. Это давало нам возможность видеть призраков и прочие полезные свойства. Именно чужая память делала наши глаза серебристыми, а мозги - весьма неустойчивыми, и ее надо было стабилизировать, пока молодой охотник не сошел с ума. Некоторые сходили… И вот я попадаюсь Талане, - Эль хмыкнула. - И в странном сне лечу драконом в неведомом краю, где в воздухе темно от парящих островов, утыканных баллистами и колдовскими башнями, и все это - армии Дамиана, готовые вторгнуться в Ривеллон.

- Не просто сон, я полагаю, - проворчал вампир.

- О нет. Позже я столкнулась со этой армадой вживую. А тогда я поспала, очнулась, получила от проходившего мимо Дамиана сапогом по голове, а после выслушала от мудрого волшебника Зандалора план действий: дескать, я должна достичь Башни Силы, стать полноценным Рыцарем, обрести драконью форму и спасти мир.

- От армады, застилающей небо? - недоверчиво фыркнул он.

- Да, но, - заскромничала Эль, - все же не вручную. У них был хитрый план, который и пыталась исполнить Талана. Видишь ли, Игерна и Дамиан превесьма друг друга любили… кстати, я не разделяю глупого убеждения, что любить способны только хорошие и добрые. Зло любит другое зло ничуть не меньше, а мстит за него куда больнее… Так вот, Игерну поймали и казнили, но в это же время Дамиан сотворил заклятье, которое соединило их души.

Услыхав такое, вампир поднял брови и вид у него стал заметно брезгливый. Правда, вслух он только и сказал:

- Глупо.

- Порывы молодости, - пожала плечами Эль. - Те, чьи души скованы, умирают одновременно, но дело было в том, что Дамиан ухитрился сковать свою душу с душой, уже отошедшей в иной мир, а такого еще никто не делал и узы вроде как должны работать наоборот. На этом и был построен весь план: мы возвращаем Игерну в мир живых - и это убивает Дамиана.

- Получилось? - со скепсисом спросил Харкон.

- Сам-то как думаешь? - вспыхнула Эль. - Я честно трудилась, старалась, достигала. Прошла испытания, отбила Башню у поганого некроманта, обрела драконий облик… Все это время дух Таланы руководил и наставлял, а я продолжала геройствовать: воевала с фрагментами армады, казнила и миловала, смотрела, как разрушают все то, что я только что спасла, убивала безумных драконов, которых Дамиан вырастил для своей армии… И наконец я достигла цели: открыла путь в загробный мир, в Залы Душ, откуда мне предстояло вывести Игерну к жизни.

Харкон смотрел на нее почти что с сочувствием.

- Дамиан, конечно, и не думал помирать, - прошипела она. - Я сама, своими руками, вернула ему возлюбленную. Все это время я слушала не Талану, а Игерну! Она была некроманткой и дочерью некроманта и кое-что эта тварь умела. Ее частица сидела в голове Таланы и позже переселилась в мою, и это она навела нас на мысль спасти ее из мира мертвых. А мы… мы поверили!..

Не в силах выразить в полной мере свою злобу, Эль топнула ногой, а Харкон вдруг невесело рассмеялся.

- Трудно гордиться собой, когда ты mey, - сказал он, больше издеваясь над своим прошлым, чем над ее злоключениями.

- Золотые слова, - смиренно потупила она взгляд. - Глупость, которую я тогда сотворила, была просто чудовищной. Дамиан двинул на Ривеллон свою армаду, уничтожая все на своем пути, а я застряла в Гипнеротомахии, закованная в кристалл рядом с Люцианом. Божественный мне все уши прожужжал, пока мы там висели… И это был конец.

- Но ты же здесь, - отметил очевидное вампир.

- Лишь потому, что Зандалор не списал меня со счетов, - вздохнула она. - Он отправил за мной тень древнего мага и только так я смогла вернуться. Собралась с силами, заручилась кое-какой помощью и атаковала армаду. А уж там я отыскала Игерну и спалила ее заживо. Вместе с ней наконец-то погиб и Дамиан, а следом посыпалось все его воинство.

- Прелестный рассказ, - оценил вампир. - Вот бы и у моей истории был такой приятный финал.

- В общем-то это в наших руках, - напомнила она. - А теперь твоя очередь. Как видишь, я знаю, что такое вляпаться, так что не стесняйся.

Он недовольно сморщил нос, но потом все-таки заговорил:

- Сперва придется дать историческую справку… Видишь ли, Мундус, бренный мир, был создан не сразу. Строго говоря, его никто и не собирался создавать и никто не собирался привязывать души к земле. Но потом вопреки воле всех остальных богов Лорхан учудил, сотворил смертное измерение - и вот мы все здесь. Особенно недовольны были айлейды.

- Лорхан, - задумалась Эль, вспоминая, что же она на этот счет читала.

- Он же Шор, он же Шезарр. За самоуправство его убили, Ауриэль зашвырнул его сердце в море, откуда оно вскоре вылезло вместе с целым вулканом и продолжало сеять раздор. Луны - это остатки его тела, а сознание застряло в созвездии Змеи и иногда манифестируется в виде смертных…

- Погоди-ка, - подскочила она. - Шезаррин! Но он же Довакин!

- Не знаю, можно ли назвать Шора драконом, - пожал плечами вампир. - Они с Акатошем все равно что братья, две стороны одного явления. Но божественность может воплотиться и в драконьей форме, почему бы нет.

- Вот как, - призадумалась она, но тут же снова вернулась к насущным темам: - А ты от кого?

- От Акатоша, - нехотя произнес он. - Во всяком случае, был. После того, как ко мне применили креацию Хаоса, теперь уже и сам не знаю, что я такое. Неважно… В целом драконы - существа капризные, гордые и вздорные, но также и склонные к философии, и время от времени они начинали уделять внимание смертным и учить их жизни. Не всех, конечно. Но к нордам драконы относились с симпатией, ведь и те и другие любят тинвак. А ученики драконов правили людьми, как и у вас.

- Я так понимаю, культом это тогда не называли.

- Конечно, нет. Просто жили, да и все. Смешно представить, что драконам могло что-то потребоваться от людей. У них и так все было.

- А все эти барельефы - волки, совы, ястребы? Я даже мотыльков видела… Это какая-то иерархия?

- Это проявления. Ястреб, например, - это Кинарет… Все участники высшего Круга обладали теми или иными выраженными аспектами кого-то из Аэдра, в том числе и Акатоша. Но Драконорожденные - иное дело. Нередко именно Довакин становился главой Круга, военачальником. Хотя и не всегда.

- А плита у тебя на стене? - рискнула спросить Эль, понимая, что это наверняка личное. - Волчья жрица?..

- Это память о той, - не сразу ответил он, - кто пыталась меня отговорить.

Эль прикусила язык, жалея, что дала волю любопытству. То, что Харкон даже не разозлился, не слишком радовало - наоборот, смущало еще больше. Было ясно, что она ткнула в больное. Впрочем, это было ясно и до того, как вопрос вообще прозвучал.

Помолчав пару мгновений, он вернулся к истории:

- Атмора леденела, покрывалась снегами - она больше не годилась для жизни. В Тамриэль двинулись не только люди, но и драконы. Переселение шло… - он умолк, а потом выразился с натянутой корректностью: - Не слишком гладко.

Эль ошарашенно уставилась на него. Название “Драконья война” вдруг обрело для нее новое значение.

- Они делили территории, склочничали и дрались за куски владений, - продолжал лорд. - Какими бы распрекрасными и мудрыми они ни были, но и они блюдут свои интересы. Впрочем, смертных война в небесах мало касалась. Они, как всегда, воевали друг с другом.

- Норды с эльфами? - спросила она, вспоминая, как корпела над запутанными, бестолковыми книгами в Арканеуме.

Вампир кивнул.

- В недрах под Саарталом нашли небесный сфероид - тот, что Магнус хотел поместить на небо в качестве солнца, но так этого и не сделал.

- Искусственное солнце? - Эль не поверила своим ушам.

Харкон пожал плечами.

- Для архитектора мира - не такое уж и достижение… Так или иначе, эльфы узнали, встревожились и решили вмешаться, ведь в неумелых руках это солнышко способно уничтожить весь мир. В Саартале была резня. Исграмор проиграл, сбежал, но позже вернулся снова. Вмешайся в ситуацию драконы, все кончилось бы очень быстро, но они были заняты своими дрязгами. И Скайрим полыхал от края до края.

На несколько мгновений вампир замолчал, словно вспоминая те давние события, а потом обыденно продолжил:

- Конечно, со временем все немного утряслось. А позже среди нас возник предатель. Его звали Мирак.

- Что он сделал?

- О, - махнул рукой лорд. - С чего начать… Он претендовал на место военачальника, ведь он был Драконорожденным.

Тут Эль вспомнила Амдузиаса, дракона-самозванца, не поделившего трон с Ловисом, и призадумалась, не случилась ли похожая история и в Скайриме.

- А кто стал военачальником? - спросила она с понятным интересом.

- Его имя история не сохранила, - равнодушно ответил Харкон. - Что же касается Мирака, на Солстхейме этот обиженный сошелся с Хермеусом Морой, нахватался от него дряни, провозгласил себя Первым Истинным Драконорожденным и основал храм своего имени. А потом начал пожирать души драконов, чем, конечно, себя приговорил. Пришлось выжечь его скромную обитель, - хмыкнул он. - Этим занимался жрец, правивший тогда Солстхеймом и позже известный как Валок, Хранитель.

- А Мирак? - Эль намекающе качнула головой. - Погиб?

- Представь себе, нет, - отвечал тот, чье имя история не сохранила. - Принц-книголюб спас его, утащив в Апокриф. Валок дал клятву даже в смерти хранить остров и остановить Мирака, если тот вернется, но… - Харкон примолк, а потом хмуро договорил: - Позже проклятие накрыло и его.

- Но как все это привело к войне драконов и людей? - не понимала она. - Если Мирака победили…

- Да очень просто. Мирак был не просто угрозой, а прямым оскорблением. И драконы, уже и без того раздраженные своими внутренними дрязгами, окончательно разозлились на всех и вся. Особенно Алдуин. А уж смертные ему откровенно опротивели и он этого вовсе не скрывал.

Эль, знавшая за собой вспышки раздражения и их последствия, не без содрогания представила себе ярость мирового дракона, которого действительно ущипнули за живое.

- Обстановка становилась все хуже и напряженнее, - говорил тем временем Харкон. - Скажу честно, простым людям пришлось туго… В конце концов в ситуацию вмешался Партурнакс. Считается, что это Кинарет убедила его сжалиться над людьми, но, возможно, это было его собственным решением.

- Партурнакс - это кто?

- Младший брат Алдуина, второй по старшинству. Белый дракон. Он и тогда был древним.

- А где он сейчас? - спросила Эль, вспоминая Патриарха. - Или он уже…

- Я почти уверен, что он жив. Кто-то ведь должен был направить последнего Довакина… А в те смутные времена Партурнакс взялся сам обучать людей, хотя прежде драконьему языку учили лишь жрецов. И в итоге, - не без горечи усмехнулся вампир, - он сотворил ошибку похлеще моей.

- Почему?..

- Кто знает, как это вышло, - нахмурился Харкон. - Вполне вероятно, что этих великих героев науськал кто-то из Принцев Даэдра. Например, Хермеус Мора, который уже подмял под себя Мирака… Так или иначе, люди то ли создали, то ли откуда-то получили Драконобой. Впрочем, - презрительно поднял он брови, - сомневаюсь, что они его создали. С тех времен прошли тысячи лет, а они так и не родили ни одного нового Крика, даже простенького. Не говоря уж о чем-то столь же мощном, как Драконобой.

- А что это вообще? - забеспокоилась Эль.

- Он способен заставить любого дракона почувствовать себя смертным и пасть с небес. И люди, конечно, им воспользовались.

- Любого дракона? А Алдуин?..

- Алдуин - не просто дракон. Это сила, меняющая мир. Но и он оказался уязвим для силы еще большей - Кель, Древнего Свитка. Частицы Творения, которая выше мира.

- Не понимаю…

- И не надо. Важно то, что люди, смертные, бестолковые, взялись менять основы мироздания, даже не понимая, что творят. Схватились за то, к чему не должны были прикасаться, и возликовали - смотрите, мы что-то можем! Какую-то дрянь, но все-таки!..

Вампир умолк, а потом мрачно произнес:

- Хотя мне ли их судить… Ты была права: я вел войну и я проигрывал. Алдуин пал, драконов истребляли повсюду, а заодно и нас как их посредников.

- У нас происходило то же самое, - тяжело вздохнула Эль, со стыдом вспоминая, как на молодости лет и сама хотела принять участие в зверском избиении.

Харкон пожал плечами.

- Народ вошел во вкус и конец у этой истории мог быть лишь один. Нас бы истребили, как прежде уничтожили фалмеров. Хотя их добили не без помощи двемеров, которые нашли в этом свою выгоду. Сами двемеры держались куда лучше. Впрочем, их заигрывания с божественными останками впоследствии плохо для них кончились - и по заслугам.

- Вультурьйол, наверное, согласился бы, - хмыкнула Эль. - Он обозвал их мерзким глубинным народцем. Хотя я бы так назвала фалмеров.

- Фалмеры были совсем иными. Снежные эльфы, они не так уж сильно отличались от альтмеров. До нынешнего состояния их довели двемеры.

Эль заморгала, вспоминая тварей из пещер. Вроде альтмеров?..

- Мне трудно уложить это в голове, - призналась она. - Подумаю об этом попозже… А что было с тобой?

- Однажды, - медленно проговорил он, - ко мне пришла бывшая жена. Валерика. К тому моменту мы с ней давно разошлись. Ее все тянуло к магии позапретнее и к аспектам потемнее. В конце концов она докатилась до почитания Молаг Бала и на этом мы расстались. И вот годы спустя она явилась ко мне и принесла решение, которое я искал: абсолютно неприемлемое, но все же решение.

- Предложила обратиться к Молаг Балу?

- Да. И чем дольше я над этим думал, тем больше уверялся в том, что это и есть выход. Обратиться к нему, принести жертву и получить нужные мне силы. Я был бы проклят - но я бы смог защитить своих!..

Эль знала эту ярость, которая скрежетала сейчас в его словах, жестких и отрывистых. Она хорошо помнила, как дрожала от злобной радости, вернувшись из заточения, готовая мстить и рвать на части, а дух Берлина, поселившийся у нее в голове, лишь подстегивал эту кровожадность. С каким упоением она обрушилась тогда на гигантскую армаду! Ей было все равно, чего потребует эта битва, - враг был прямо перед ней и этот враг был обречен. И ради этого можно было многим пожертвовать…

- Так что случилось? Молаг Бал нарушил условия сделки?

- Нет, - усмехнулся Харкон. - Просто исполнил он их на свой лад. Я принес в жертву множество пленных, дав прекрасный повод рассказывать о нас гадости, а потом в Хладной Гавани меня раскроили вдоль и поперек и сотворили то, что я есть. Но когда я вернулся, оказалось, что все это было напрасно. Даже хуже, чем напрасно. Весь Круг был проклят вслед за мной.

- Они стали вампирами? - не поняла Эль, вспоминая жрецов, похожих на ветхие тени.

- Нет, - покачал он головой. - Вред был нанесен не так заметно и действовал тоньше. Круг… потемнел. Этот яд до сих пор расползается из самого сердца святилищ. Потомки пытались использовать наши храмы для захоронений, но со временем стали подниматься и их мертвецы. Вся эта нежить в курганах, все они, заточенные в трупах… Скверна расползлась слишком далеко и слишком глубоко проникла. Все, чего мы касались, оказалось проклято.

- И война была проиграна, - закончила она за него, вспоминая стенания драугра: “Paak… Dinok!”

- Что сказать, это было ошибкой, - с горечью признал он. - И катастрофой, которой не было видно конца. Отдельные островки еще некоторое время держались, но в целом… Своим поступком я разрушил все их надежды, а сам превратился в нежить и лишился Голоса. Да если бы и не лишился… что было бы пользы? Даже моя смерть уже ничего бы не изменила.

- А что стало с Валерикой? - спросила она в уверенности, что та давно поплатилась за такие советы. Но почти сразу ей вспомнились слова вампира: “…дал вечную жизнь мне, моей жене и дочери.”

- Она проводила призыв, - ответил он. - В отличие от меня, она знала, как это делается. В ходе ритуала она стала Дочерью Хладной Гавани, чистокровным вампиром. Из Обливиона меня вернули прямиком в семью, но я недолго с ними оставался.

- Ты говорил, у тебя была дочь…

Харкон недовольно поморщился.

- Да. Серана.

Эль посмотрела на него с новым вниманием и осторожно сказала:

- Полагаю, она пошла не в тебя.

- Она не дракон, если ты об этом, - качнул он головой. - Валерика и ее втянула в свой даэдрический культ… Трудно поверить, - кисло промолвил он, - что когда-то я был так наивен. Стоило бы догадаться, что, заявившись с тем предложением, Валерика пеклась не обо мне.

- Хотела подольститься к Молаг Балу? Использовала тебя?

- Он сам ее надоумил. А она была рада стараться - ради услужения, ради чистокровности. У нее не было ресурсов для призыва, у меня были. Она получила что хотела. Я потерял все, чем дорожил. Я надеялся снять проклятие, но это оказалось невозможно. Молаг Бал меня не отпустит. Он весь иззавидовался, когда Хермеус Мора заполучил себе Мирака, а теперь они хвастают друг перед другом своими Драконорожденными, - с ненавистью выплюнул он.

- Но ведь это еще не вся история, - подтолкнула его Эль. - Как ты оказался заперт здесь, в этом замке? Он совсем не похож на ваши постройки.

- Он очень древний. Гораздо древнее меня. А то, как я сюда попал… это, пожалуй, даже смешно. Недолгое время я оставался в Бромджунаре. Мне не были там рады, но я помогал выхаживать подбитого умирающего дракона.

Эль едва не подскочила, вспомнив титанический скелет, выбравшийся из могилы и атаковавший ее в той огромной пещере. Неужели…

- Что ж, - вздохнул бывший жрец, - в конце концов мы все равно не справились. Мне некуда было идти и я обосновался неподалеку, в Валкигге. Там мы с Шалидором и познакомились - разумеется, несколько позже. Узнав мою историю, он весьма заинтересовался. Даже целый лабиринт выстроил и все толковал про конфликты энергий, которые должны там распутаться. Оптимист, прямо как ты.

Эль надулась, понимая, что ее жизненное кредо только что обсмеяли, и внезапно вспомнила небылицы о Шалидоре, которые упоминались в книге о Малом Лабиринте: “…похитил у самого Акатоша секрет жизни.”

- Он правда украл секрет жизни? - спросила она.

- Будь это так, - хмуро отвечал вампир, - я бы тут не сидел. Я даже не знаю, существует ли этот секрет как таковой. Но да, трудился он именно в этом направлении. Надеялся, что сможет избавить землю от скверны, а заодно и меня от вампиризма. Но если Молаг Бал всерьез в кого-то вцепился, назад дороги нет.

- А вдруг есть? - задумалась Эль и прошлась по подземелью, пытаясь вспомнить стишок. “Изменения приведут к Разрушению… Не прибегай к Призыву…” - Погоди-ка, - сообразила она, - тот стишок… Он в твою честь?

Вампир цинично рассмеялся.

- Шалидор был в полном восторге. Надо же, кто-то ухитрился испоганить весь Скайрим! Для него это было не столько трагедией, сколько увлекательной загадкой. Он все носился в святилище и обратно, что-то подсчитывал, а потом убежал к Партурнаксу. А тот сказал, что я стерт из истории и что Шалидор зря старается - мол, не его это задача.

- Пусть не его, но чья-то, - не сдавалась она. - И не забудь пять с половиной дрейков!

- Мои дрейки появились двести лет назад, - спорил упрямец.

- Вот именно, как и я! Меня протащило прямо над Акатошем, который побивал Дагона. Начинаю понимать, зачем Шеогорат подсунул тебе денежку - для пущей наглядности! Ты отрицаешь даже то, что видишь собственными глазами. Вот скажи, - уперла она руки в бока, - неужели так трудно поверить?

- Разумеется, - мягко ответил он. - Мне ведь тысячи лет.

Чуть растерявшись, она отступила, понимая, что для того, кто жил так долго, всякая надежда уже давно должна была умереть и слова тут ничего не изменят. Почти ничего…

- Вультурьйолу пришлось хуже, чем тебе, - напомнила она. - А он держится вполне бодро.

- Ну, - упирался вампир, - просто натура у меня меланхоличная.

- Для меланхолика ты слишком много споришь. И ты все еще не рассказал, как застрял здесь.

- А, это. Тут виновата, представь себе, Валерика.

Эль ошарашенно хмыкнула.

- Да уж, не ожидала.

- Исследования Шалидора привлекли слишком много внимания и около Валкигга стало не протолкнуться. Я начал искать местечко потише и в итоге перебрался сюда. Замок уже тогда был полуразрушен и превратился в гнездо некромантского сброда, без которого мир ничего не потерял… Там-то Валерика меня инашла. Напросилась пожить. Прикрывалась дочкой.

- Пустил?!

Харкон только развел руками.

- Чувствую, что зря, - нахмурилась Эль. - И как она тебя нашла?

- У нее, к сожалению, очень сильный магический дар. Уверен, она тоже смогла бы открыть порталы. Думаю, ты не первая, кто пытался применить к ним стишок, но ты первая, кто вложил в чары достаточно сил.

- Да, - подумав, согласилась Эль. - Меня часто ругали, что я силу не сдерживаю… И как вы только уживались?

- Ты замок видела? - усмехнулся вампир. - Тут можно годами не встречаться. Валерика навела защитные чары для отвода глаз, а со временем поднабрался двор вампиров, на которых мы свалили добычу еды. В целом… все это было уныло, конечно, но в то время я еще не утратил надежду хоть что-то изменить в своей нежизни. Видимо, жизнерадостные речи Шалидора сказались и на мне, - усмехнулся он. - Я часто покидал Волкихар, бродил по Тамриэлю в поисках ответов, и вот в один не самый прекрасный день возникло оно - пророчество.

- То, которое о Довакине?

- Нет, - покачал он головой. - Пророчество о Тирании Солнца. О нем ходили слухи - мол, однажды вампиры не будут бояться солнца, - и я никак не мог пройти мимо. Однажды я уже видел затмение, странное и явно магическое, и это… - он задумался, пытаясь найти нужные слова, но потом лишь пожал плечами и почти презрительно сказал: - Это был исключительно поганый день.

- Что произошло? - осторожно спросила она.

- Казалось, что рухнул мир, - и снова он цинично скривил губы. - Но тогда я был очень молод и многое виделось иначе. Однако, когда я услышал о Тирании Солнца, я сразу вспомнил то затмение и подумал, что пророчество может нести в себе нечто серьезное. Ведь ясно же, что никому нет дела до удобства вампиров. Древние Свитки - явление мирового размаха и о ерунде они рассказывать не будут.

- Опять Древние Свитки, - нахмурилась Эль. - Что они такое?

- Я не могу это объяснить, - повинился лорд. - Никто не может, а драконы не хотят. Но то, что в них записано, всегда сбывается, так или иначе. Я просто не мог оставить все это без внимания, так что я начал их искать.

- Нашел?

- Нашел, но лишь два из трех. Первый из них носил имя Солнца и говорилось в нем вот что… - Харкон примолк, а потом, подняв глаза к потолку, на память процитировал: - “Среди детей ночи возвысится ужасный лорд. Во времена раздора, когда драконы вернутся в царство людей, тьма смешается со светом, а ночь и день станут едины.” Как ты и сама, полагаю, догадываешься, толковать это можно по-разному.

- И хотела бы казаться умной, - замялась Эль, - но первое, что приходит в голову, это как раз удобство вампиров. Дети ночи, тьма, день станет как ночь…

- Или ночь как день. Во времена, когда вернутся драконы. Свиток показал лук Ауриэля, а этот артефакт был мне известен.

- Акатош ведь дракон, - удивилась она. - Зачем ему лук?

- Ауриэль был манифестацией Акатоша и ходил по Нирну в эльфийском обличье. Из этого самого лука он выпустил стрелу, чтобы утопить сердце Лорхана в море, но позже это оружие вручалось и смертным. В мире не было и нет ничего лучше для борьбы с нежитью. Каждая стрела обращается в маленькое солнце, выжигая тьму… Да дело не в этом. Любое из слов Свитка наполнено образами, деталями, тенями - чтобы понять их, нужны усилия и время. Свиток показал лук Ауриэля, но это могло быть иносказанием - некое орудие Акатоша в той или иной форме. В том числе и Алдуин.

- Он ведь появился! - подскочила Эль.

- Да, - тускло подтвердил Харкон. - И был уничтожен Довакином Лейфом. Который, к слову сказать, оборотень. Дитя ночи.

Она сидела раскрыв рот.

- Как я и сказал, толковать Свитки трудно, - ядовито повторил вампир. - Нет лучшего способа рехнуться в кратчайшие сроки. Но, разумеется, тогда я знать не знал ни о каком Лейфе. Память о затмении меня сильно беспокоила, но пророчество так и манило обещанием: “Когда вернутся драконы…” Да еще и лук Ауриэля - будто знак верной дороги, с которой я давным-давно сошел. И я не мог не задаться мыслью - что, если вернуться все еще возможно?.. Словом, я на этом почти помешался, - невесело улыбнулся он. - Я знал, что кое-какие драконы все еще оставались в живых и прятались от охотников. Я искал их, но то ли не мог найти, то ли они не хотели иметь со мной дела - печально, но объяснимо. Но если бы они по-настоящему вернулись, вернулись во всей силе… Что произошло бы тогда? Может, эта безобразная жизнь сменилась бы чем-то иным?.. - он резко умолк и безнадежно взмахнул рукой. - Но вот они здесь. И все идет как шло, а мир по-прежнему отвратителен. Особенно мой мир.

Слышать это было мучительно. Эль некуда было спастись от той еле уловимой ноты, которая звучала в голосе древнего вампира, той же ноты, которую она слышала в костях Оробаса. Ему ведь тысячи лет, кошмарные, бесконечные тысячи, думала она, избегая смотреть на сородича и не зная, что ответить. Она знала лишь одно: на краткое время драконы вернулись, а он, тот, кто ждал их эпохами, так с ними и не встретился. Лорд действительно не мог покинуть свое владение.

Харкон умолк, а потом нехотя заговорил снова:

- Я знал, что Партурнакс все еще где-то прячется. Шалидор видел его и разговаривал с ним, но отказался объяснять, как его найти. Говорил, что поклялся молчать. А к тому моменту, как я обнаружил пророчество, Шалидора уже не было и обратиться было не к кому. Поэтому я стал искать другие Свитки, надеясь хоть что-то прояснить.

- Ты упоминал, что нашел два из трех…

- Да. Свиток Солнца направлял к другим - Свиткам Крови и Дракона.

- Ироничный выбор, - не сдержалась она.

- Не то слово, - Харкон помимо воли усмехнулся. - Мне удалось найти Свиток Дракона. Именно из него я узнал, что с помощью Кель Алдуина покалечили и изгнали в последние времена.

- Какие еще последние? - подскочила Эль.

- Последние, - повторил он, глядя ей в глаза. - Нынешние. Раз он вернулся, значит, они уже наступили. Ты знаешь пророчество о Драконорожденном?

- Да, - сморщилась она, все еще пытаясь переварить мысль, что Акатош втравил ее в чужой конец света. - Но ведь Алдуина убили!..

- Он мог бы изменить мир, - задумчиво отвечал вампир. - Но его нет, и последние времена становятся окончательными.

Эль смотрела на него, упорно не желая верить собственным ушам.

- Так, - наконец сказала она. - Пока что это всего лишь гипотезы. Давай по порядку. Ты прочел Свиток… что было дальше?

Харкон почти по-доброму усмехнулся, глядя на ее сосредоточенное лицо. Древнего вампира явно тронул ее наивный оптимизм.

- В первый раз я сумел прочесть лишь кроху того, что в нем было, - сказал он. - Изучение Свитков требует времени. А его у меня хватало.

- Стало быть, Свиток все еще у тебя, - воодушевленно выпрямилась она. - Ну так чего сидим? Неси скорее, я тоже хочу почитать!

Харкон покачал головой.

- У Кель есть свои сознание и воля. Его нужно было вернуть в мир и я вернул. Снарядил ради этого целую экспедицию. Да это уже неважно… Еще очень давно я получил из Свитка осколок информации - указание на церковь Ауриэля в горной долине. Прежде она была обителью снежных эльфов, но за века там многое изменилось, - помрачнел он. - Долина кишела фалмерами - новыми, слепыми. Впрочем, церковь все еще стояла. Она была запечатана, но я без особых сложностей добрался по скале до балкона, где сквозь барьер имел беседу с викарием Виртуром.

- И как это он там выжил? - удивилась Эль.

- Он был вампиром. Бедняга совсем помешался. Считал, что Ауриэль от него отвернулся, и мечтал отомстить.

- Кому, богу? - свела она брови, жалея недотепу эльфа.

- Я тоже поначалу не поверил. Но он все повторял, что чистая кровь ослепит глаз Дракона и тирания Солнца будет прекращена. Зазывал меня внутрь церкви и требовал вынуть да подать ему кровь Дочери Хладной Гавани.

- Почти поэтично… Но не слишком понятно.

- Виртур и не старался быть понятным. Он сидел запертый в церкви и все глубже утопал в своем бреде. Из его речей я сумел понять, где хранится лук, но он ничего не говорил про свет. Лишь про тьму.

- Так ты забрел в тупик, - вздохнула она.

- Это, - усмехнулся лорд, - был еще не тупик… Я вернулся домой и там столкнулся с Валерикой. Моя обсессия ее сильно встревожила и она, как оказалось, взялась за дело со своей стороны: разыскала второй Свиток, который не удалось найти мне. Сам я его не читал, но уверен: в Свитке Крови речь могла идти лишь о крови и о Дочери Хладной Гавани.

- Наверняка она затрепыхалась, - хмыкнула Эль.

- Да, заявилась ко мне и прямо-таки бурлила, что было совсем на нее не похоже. Требовала отдать ей мой Свиток, говорила, что их оба нужно спрятать. Дескать, это пророчество перевернет жизнь всех вампиров…

- А ты?

- А я, - меланхолично признался Харкон, - сказал, что на вампиров мне плевать. Так все и началось.

Эль поневоле прыснула, представив себе реакцию Валерики.

- С языка сорвалось, - пожал плечами лорд. - Я тогда много чего сказал. Что пророчества не так просты, что в них надо долго разбираться, что она мне опротивела вусмерть и через месяц стукнет очередной век, как я ее ненавижу…

Эль радостно смеялась, потешаясь над вампирскими невзгодами.

- И даже это еще не все, - Харкон словно решил ее добить. - Я заявил, что Свитки выше ее жалкого разумения, что их слова всегда сбываются, и если должна быть тьма, будет тьма - придет, когда положено, и не в ее убогих силенках повлиять на пророчество. И не в моих, даже если я ее, дуру, убью!

- Перестань!.. - Эль согнулась, бессильно маша рукой.

- Ну, хоть кому-то весело, - безрадостно хмыкнул он. - После таких слов Валерика начала опасаться за себя. Неудивительно, ведь у меня не было к ней большой любви.

- Откуда столько терпения? - изумилась Эль. - Я бы ее давно прихлопнула.

Харкон поморщился.

- Да я бы с радостью. Но ведь дочка…

- Серана, - вспомнила она.

- Мы не были близки, - пожал он плечами, - но я не хотел лишать ее матери. Сейчас-то понятно, что зря… Словом, Валерика была буквально не в себе. Вероятно, сказалось и чтение Кель, это может повредить рассудок послабее. Очень скоро я стал видеться ей средоточием всех бед.

- И тогда… - протянула Эль.

- Она решила избавиться от всех проблем разом, - кивнул лорд. - Зная, что убить меня ей не по силам, она подошла к делу иначе. Утащила Свиток Солнца, - а знай она о Свитке Дракона, стянула бы и его, не сомневаюсь, - а потом увела из замка Серану и расставила ловушку. Она окружила замок чарами и сбежала в Каирн Душ, уверенная, что я отправлюсь за ней, чтобы наконец-то свернуть ей башку.

- Что за Каирн? - удивилась Эль, которая о таком и не слыхала. - Загробный мир?

- Не совсем. Это место, куда попадают души, пойманные в Камни, причем только черные. Когда ты используешь Камень для зачаровки, обессиленная душа падает в Каирн. А управляют им Идеальные Мастера. Кто они такие, никто не знает, и связываться с ними - дело крайне небезопасное. Но, видимо, ей показалось, что оно того стоит.

- И как бы ты отправился за ней, если ты заперт?

- Ее лаборатория и портал находятся прямо в замке. Где же еще им быть.

- Ни слова больше, - Эль вскочила на ноги. - Я хочу там порыться. Наверняка найдется что-то важное.

- Серьезно? - свысока глянул вампир. - Думаешь, ты найдешь что-то, чего я не нашел за тысячи лет?

- А вдруг?

- Хорошо, - смирился он. - Пойдем.

 

*

 

Харкон не соврал, когда обещал разобрать завалы, но было видно, что он не слишком старался. Места хватало разве что протиснуться.

- А ты чего ждала? - надменно отвечал он на закономерный вопрос. - Тут только начни разбирать и все окончательно развалится. Жилая часть и сейчас изолирована, а сюда мои вампиры не ходят, знают, что здесь нет ничего интересного… Северная башня, - сообщил он кисло, когда они выбрались буквально из-под пола в какой-то зал, где посрединке стоял, покачиваясь, скелет в доспехах и уныло скрипел костями.

Эль обошла нежить по кругу:

- Он тут на каких правах? Охраняет, проживает? Позабытый гость?

- Я и сам не помню, - пожал плечами лорд. - Пусть будет.

Очередная дверь привела их во внутренний двор, где все выглядело запущенно и мрачно.

- И сюда тоже никто не ходит, - сказала она, посмотрев на полумертвые деревья и вдруг с удивлением замечая могилы на неровных холмиках.

- Я хожу, - сухо ответил Харкон, выходя из-под арки на свет. Эль еле удержалась, чтобы не затолкать его обратно.

- Разве вампиры не горят на солнце?

- Не все и не всегда. Но дневной свет - это очень неприятно и утомляет, - он покосился на небо, болезненно сощурил глаза и начал спускаться с террасы по ступеням. - Мастерская Валерики в Восточной башне. После Обливионского кризиса в ней все посыпалось еще сильнее, чудо, что лаборатория осталась цела. Конечно, потом был и Великий Обвал, тот самый. Не сильно сказался… Но проще идти подземельями.

Харкон прошествовал на середину двора и чуть повернул указатель у огромных лунных часов. Плиты поползли в сторону, открывая винтовую лестницу.

- И вдруг у меня чувство, что замок строили маги, - высказалась Эль.

- Эльфы, но это почти то же самое. По углам нашлись записи с тех времен, как здесь были другие хозяева. Хотя именно эти бессмысленные лунные часы установлены Валерикой. Раньше тут были солнечные.

Подземелья тоже оказались богаты следами обрушений. Там и сям попадались скелеты, которые тупо бродили по окрестностям или сидели на лавках, спокойно пропуская хозяина замка. Эль здорово подозревала, что пройди она здесь одна, эти охранники не были бы столь миролюбивы.

Наконец они добрались до очередной просторной комнаты, где сидели каменные горгульи и ютились в углу два гроба. Харкон прошагал прямиком к явно фальшивому очагу в дальней стене, подвинул секретный рычаг и открыл проем, за которым насчитывала немало поворотов узкая лестница. Она-то и привела их в зал с круглым углублением в центре.

- Хм, - Эль пошла вокруг углубления. - Какая подозрительная ямка.

- Оттиск портала. Хорошо еще, что Валерика своими заклятиями не обрушила весь замок. Южная башня и так держалась на честном слове, но она доломала ее окончательно.

- Вы хуже детей, право, - не удержалась она от смешка.

- Намного хуже, - Харкон даже не потрудился возмутиться. - Можешь почитать ее дневник, с которого началось наше противостояние. Вон он, стоит на полке.

Вампир пошел обходить лабораторию, проверяя, не наведывались ли туда посторонние, а Эль тем временем взялась за рукопись, но быстро поняла, что читает не дневник, а лишь его имитацию. В нем было всего три записи, и в первой из них Валерика витиевато жаловалась, что увлечение мужа дурацким пророчеством портит ей жизнь, а его глупый рыцарский поход утомляет. Во второй записи, сделанной буквально на следующий день, она хвалилась, что в ее работе случился прорыв и теперь она сможет ускользнуть из когтей Харкона в Каирн - навсегда, если потребуется. Какие такие когти и зачем ускользать навсегда, было не слишком очевидно.

Третья запись и вовсе обнародовала рецепт к порталу и прямое указание на то, куда отправили Серану. Либо Валерика была не в себе, когда записывала такие опасные вещи, либо это было сделано намеренно.

Эль даже не знала, с чего начать расспросы, и начала с первого попавшегося:

- Она пишет, что построила рецепт на своей крови…

- У нее нет своей крови, - донеслось с другого конца лаборатории, а потом Харкон появился на краю помоста, возвышавшегося над углублением в полу. - Она чистокровный вампир, как и я. По сути, этот портал может открыть любой вампир - во всех нас есть кровь Молаг Бала. Просто в некоторых не осталось никакой другой.

- А пророчество? Виртур вроде тоже говорил о крови Дочери…

Харкон пожал плечами.

- Портал я открывал и к моей крови он не придирался. А вот пророчеств не исполнял, не знаю.

- Зачем портал-то открывать? - удивилась она.

- Отправил туда ходячий труп, осмотрелся. Хотел проверить, что Валерика действительно там. Она оставила все эти следы, записи, даже подготовленные ингредиенты - выглядит, как очевидная ловушка. Но что за ловушка без приманки?

- Логично, - протянула Рыцарь-Дракон и снова уткнулась в хрусткие древние страницы. - Тут говорится о Серане… Валерика собиралась отправить ее в крипту Ночной Пустоты.

- Была такая, - кивнул Харкон, буднично прислоняясь к перилам на самом краю помоста. - Прямо под камнем Лорда и лорд там и был похоронен. Один из прежних хозяев Волкихара. О ней нашлись упоминания здесь, в старых документах, но я знал о ней еще в бытность человеком, поскольку к ней примыкал один из наших курганов. Впрочем, подход к крипте давно завалило.

- И за столько веков Серана не объявилась? - удивилась Эль. - Не навестила, не спросила, как здоровье?

Вампир раздраженно дернул плечом и отрывисто сказал:

- Я этого и не хочу.

В первый миг Эль оторопела от такой откровенности, а потом сказала:

- У меня никогда не было детей. Честно говоря, не знаю, должна ли я сейчас восклицать: “Но она же твоя дочь!”

Харкон издал короткий, какой-то презрительный смешок.

- Дочь… Когда-то я, конечно, приказал всему двору взяться за поиски - как же иначе, ведь пропало любимое дитятко. А сейчас прошли многие века. За такое время я бы и Валерику успел забыть, если бы мог отсюда выбраться. В своем роде, - зло усмехнулся он, - это была гениальная идея - запереть меня в замке, чтобы я начал лезть на стены и от безысходности сунулся в Каирн. Но не сработало, а в итоге она застряла не хуже меня.

- Сколько же лет прошло? - спросила Эль.

- Четыре тысячи, - был ответ.

Она уставилась на него, вдруг осознавая чудовищность этого срока.

- Это невозможно, - сказала она наконец.

- Для вампиров время идет иначе, - он спрыгнул с помоста вниз, прошел к двери в углу и, со скрипом отворив ее, негромко произнес: - Единственное место в замке, где мне все еще виден Скайрим. У бойниц совсем уж плохой обзор.

Эль отложила дневник, подошла ближе и увидела снаружи балкон и мостик, убегавший к Южной башне. Дальний вход был обрушен.

Скайрим отсюда действительно был виден - если встать сбоку, поближе к двери. Именно там Харкон сейчас и стоял - и остался стоять, когда она прошла мимо него, выходя на балкон.

- Вот он, - донеслось сзади и Эль обернулась. - Вот барьер.

Рука вампира упиралась в пустоту дверного проема, как в прозрачное стекло. Ладонь и пальцы расплющились добела о невидимую преграду - она чуть пружинила, чуть поддавалась, но на свободу не пускала.

- А может… - Эль замялась, но потом все же рискнула: - Может, драугра сюда притащить? С Вультурьйолом сработало.

Услыхав это неожиданное предложение, он искренне рассмеялся, а потом сказал:

- Возвращайся домой. На сегодня, пожалуй, хватит.

И закрыл перед ней дверь.

 

========== Глава 14. Магические будни ==========

 

Когда дверь Волкихара захлопнулась прямо перед ее носом, Эль еле удержалась от того, чтобы тут же не вломиться обратно. Но более разумная ее часть внятно советовала ничего подобного не делать и вообще проявить уважение к чужому возрасту. Харкон, наверное, за весь прошедший год не разговаривал столько, сколько сегодня, и куда как дольше не говорил о своем прошлом - надо дать ему время перевести дух. К тому же он несколько дней караулил в подземелье Вультурьйолово солнышко и теперь выглядел усталым и постаревшим. Каким бы распрекрасным и чистокровным вампиром он ни был, даже чудовищам нужно есть и спать.

И ей, кстати, тоже неплохо бы найти и сожрать какого-нибудь трепетного оленя. Поспать, прогуляться, а уж потом можно заявиться сюда снова - баламутить весь этот застывший мирок.

- Я приду послезавтра, - спокойно сообщила Эль закрытой двери. - Вечером.

Изнутри не донеслось ни слова, ни шороха, но она догадывалась, что Харкон, наверное, еще не ушел далеко и сумеет ее услышать. Обрадует его такое обещание или расстроит, было неизвестно, но, с другой-то стороны, какой у него выбор? Акатош и Шеогорат сказали свое веское слово, так что вампиру придется смириться с перспективой.

И вот, поздравив себя с плодотворным днем, она начертала руну прямо на двери, чтобы отправиться к себе на башню. А ведь где-то в этом небе парит Вультурьйол, довольно подумала она, наступив на глазастый знак Колледжа и глянув ввысь. Теперь он снова свободен…

 

*

 

В Колледже дела шли обычным чередом. Маги шуршали свитками, бегали туда-сюда и то и дело лезли в Мидден, а Ураг, как и обещал, воздвиг в честь Эль памятник.

- Вот это? - возмутилась она, глядя на изваяние высотой меньше локтя.

- Никто не обещал, что он будет большим, - довольно щерил клыки орк.

Статуэтка, обладавшая даже неким внешним сходством, гордо стояла на краю магического колодца и на фоне Шалидора смотрелась уморительно. Тотем архимага не обходили вниманием. На шею нацепили бусики из ягод падуба, на голову пристроили цветочек - потому что Дибелла, - а в крохотную воздетую ручку, где должен был бы красоваться посох Магнуса, вложили серебряную вилку.

- Так ведь посох ты запрятала, - оправдался Ураг. - Как я его изображу без натуры?

- Пусть остается так. Я знаменита вилками, - благодушно согласилась Эль, а потом, проходя мимо, наткнула на зубчики кусок гриба.

Позже, любуясь закатом с вершины башни, она увидела, как к статуэтке, пугливо озираясь, крадется Толфдир и похищает ингредиент.

Как следует выспавшись, она проснулась солнечным утром, решила, что пора бы познакомиться с оставшимися порталами, и отважно нырнула к березкам, куда еще в самый первый раз порхнула путеводная бабочка.

Можно было и догадаться, подумала она, оглядевшись и увидев рядом с собой еще один Сторожевой Камень с рисунком. Рисунок изображал знак Тени - благодаря книгам в Арканеуме Эль теперь знала немного больше о звездах, календаре и астрологии Тамриэля. Для пущей надежности Шалидор привязывал порталы к местам с устойчивыми потоками силы. И Бромджунар, и Сторожевые Камни были вполне очевидным выбором, но, похоже, и в Волкихаре имелся свой источник, раз портал все еще держится… да и сам замок тоже, если уж на то пошло.

Пройдя чуть вперед, она кинула взгляд с возвышенности и увидела в долине озеро и устроившийся на берегу неказистый сероватый город - Рифтен, оплот воров, медоваров и честных рыбаков.

Посещать его сейчас не хотелось - ведь стоит войти в ворота, как все опять начнут рассказывать, какой Довакин молодец. Эль нисколько не сомневалась, что знаменитый Лейф и тут побывал и что-нибудь этакое учудил. Чем слушать о чужих подвигах, лучше уж потешить брюхо и съесть оленя.

Рассудив так, она начала забирать на восток в березки, разыскивая дичь понерасторопнее, и в конце концов набрела на руины скромного форта, к которым вела весьма зловещая тропа. Колья с мертвыми головами, рога там и сям, мухи над полусгнившими черепами - дюже вонюче, но интересненько, подумала Рыцарь-Дракон и полезла в форт.

Почти сразу она наткнулась на девицу в робе с капюшоном, которая сидела на поваленной грубой колонне, уткнув лицо в ладони.

- Эй, - позвала Эль и, оглядевшись по сторонам, вежливо уточнила: - Это ты их всех?

Несколько трупов валялись прямо под ногами - как тут не спросить…

Девушка разогнулась и глянула на нее отчаянными светлыми глазами.

- Они были из моего ковена, - почти простонала она. - Но так нельзя!

- А что случилось? - Эль подобралась поближе, натянув на лицо самое доброе свое выражение. Незнакомка напоминала испуганное животное, которое того и гляди начнет кусаться. - Они напали на тебя?

- Нет… Это я… Моя мать…

- Не торопись, - Рыцарь-Дракон села рядом с ней и мирно сказала: - Давай сперва познакомимся. Меня зовут Эль. Может, я смогу тебе помочь.

- Я Иллия, - ответила девушка, расправляя на коленях складки темно-синей робы, а потом, вдруг взяв себя в руки, заговорила твердым голосом: - Я звала это место домом, но это было ошибкой. Мы делали ужасные вещи! И больше я этого делать не стану!

- А твоя мать? Что с ней случилось?

- Она приказала мне найти человека, - Иллия поднялась на ноги и заходила взад-вперед. - Человеческую жертву. Она собирается пройти инициацию, чтобы стать одной из ворожей.

Эль икнула. Она-то ожидала услышать, что пресловутая мать сама в опасности и сейчас они двинутся ее спасать через всю эту вонючую башенку, а тут такое…

- Ворожеи? - уточнила она, будучи не вполне уверена в собственных знаниях. - Птичьи старухи?

Сама-то она видела этих существ только на картинках, сидя в уютной тишине Арканеума.

- Да, и все это, - Иллия рубанула рукой воздух, - неприемлемо! Я не позволю этому продолжаться! Я… разорву этот порочный круг! Сегодня!

- Если нужна помощь, я с радостью, - тут же навязалась Рыцарь-Дракон, уже предвкушавшая, как полетят перья. Да и повод есть - нехорошо людей в жертву приносить. По крайней мере, без веской причины… Эль прекрасно знала, что ее собственные моральные нормы могут проявлять изрядную гибкость, но в этом случае у нее была приятная возможность без потерь выступить на стороне света и добродетели.

А если девица хочет с ее помощью захватить власть, избавившись от соперниц, то можно под конец пристукнуть и ее.

- Помощь была бы кстати, - признала юная ведьма. - Их там много и вряд ли хоть одна внезапно помягчеет сердцем.

- Ну, так чего ждем, вперед, - бодро вскочила на ноги Эль.

И они пошли.

В форте обнаружилось несколько ведьм, а также попадались тролли и пауки, которых Эль с упоением оживляла. Не то чтобы ей требовалась боевая помощь, но было забавно смотреть, как они бегают вокруг и светятся синим. Втихомолку от Иллии она надергала перьев из поверженных ворожей и натолкала их в карманы своего старого бандитского наряда из лисьих хвостиков - в этот день Эль решила, что выйдет в поля инкогнито, не вопя на все стороны, что она архимаг.

Когда в форте наконец-то стало пусто и тихо, Иллия затопталась перед массивной дверью, тяжело вздыхая.

- Она там, - несчастно сказала девушка. - Ждет, когда я приведу жертву.

- Каков план? - деловито спросила Рыцарь-Дракон, запихивая вываливающиеся перья подальше.

- Мы можем представить жертвой тебя, - с надеждой сказала Иллия. - Когда она отвлечется, я на нее нападу и мы сможем… сможем ее убить.

Рыцарь-Дракон была уверена, что справится с ведьмой и одна, и притом простым пинком ноги, но для Иллии это было поворотным моментом в жизни, так что выбирать предстояло самой девушке.

- Это ведь твоя мать, - сказала Эль осторожно. - Уверена, что ты к такому готова? Может, мы сможем с ней поговорить?..

- Нет, - затрясла головой бедняжка. - Я думала… думала-думала… Это единственный выход! Она зашла слишком далеко! То, что она делала, то, что собирается сделать… Я должна ее остановить, - решительно закончила она. - По крайней мере, смерть освободит ее от безумия.

- Хорошо, как скажешь, - кивнула Эль. - Прикинуться - это я могу. Сыграю лучшую в мире жертву, жирную и глупую.

Они вышли наружу, в заросший дворик, уставленный какими-то самодельными пожитками: шалаш, грязная кривая чаша, ветхий стул меж двух столбов. Навстречу им двинулась седая женщина в черной робе.

- Дочь, - требовательно поприветствовала она Иллию. - И кого ты мне привела?

- Я нашла добровольца, - отвечала Иллия на удивление ровным голосом. - Плата, конечно, уже оговорена.

Плата, удивилась Эль. Что привлекательного можно предложить ритуальной жертве?..

А вот сейчас и узнаем, хмыкнула она, пока ведьма подзывала ее ближе.

- Присаживайся на тот стул, - пригласила она архимага. - Сейчас я все подготовлю…

Рыцарь-Дракон спорить не стала, подошла и лихо плюхнулась на стульчик, который тут же под ней развалился.

- Извините, - показательно устыдилась она, лежа на земле в обломках.

- Это не страшно, - озадаченно глянула на нее ведьма. - Ничего… Не двигайся, - и начала помахивать в ее сторону руками.

Эль беззаботно валялась, чувствуя, как магия безвредно обтекает ее, не в силах пробиться к живому. Волноваться было не о чем и она лишь краем глаза следила за Иллией, которая выхватила кинжал и начала подбираться к ведьме.

- Я не позволю тебе, мама! - выкрикнула она.

- Ах ты!.. - зашипела ведьма, оборачиваясь, и запустила в дочь молниями. Эль, не утруждаясь даже встать, пнула старушку по ногам, сбив на землю, и позволила девушке самостоятельно довершить дело. Как бы ей ни хотелось вмешаться и избавить бедняжку от необходимости убивать родную мать, было похоже, что этот путь был проложен для Иллии уже давно. Стоит вторгнуться на чужую дорогу - и жизнь пойдет совсем иначе…

Жаль.

- Не жалей меня, - сказала Иллия словно в ответ на ее мысли. - Я просто… Я ведь должна была понимать, что до этого дойдет. Мама…

Она выпрямилась и сказала уже потверже, справившись с дрожащим голосом:

- Возьми ее колдовской посох. Как награду… А я хочу оставить это проклятое место позади.

- А дальше?

- Не знаю… - призадумалась Иллия. - Хотела бы я начать делать что-то хорошее… для разнообразия.

- У нас в Колледже, - сказала Эль, - есть Колетта Маренс, мастер школы Восстановления. Все жалуется, что нет достойных учеников.

Иллия вскинула на нее глаза.

- Колледж Винтерхолда? Разве меня туда пустят?..

- Почему нет? Скажи, что тебя прислала Эль.

- Так ты тоже оттуда, - обрадовалась юная ведьма.

- Я там архимаг, - гордо заявила Рыцарь-Дракон и с удовольствием посмотрела на ошарашенное лицо собеседницы. - Беги, собирай вещи. И посох прихвати, пусть его Сергий изучит.

 

*

 

Отправив Иллию в путь-дорогу, Эль снова пошла гулять в березки - некий олень все еще болтался там непойманный и она собиралась наконец-то это исправить.

Наевшись до отвала, она стала лениво спускаться в низину, чтобы отыскать где-нибудь хоть одну подходящую стену для портала, и на дороге наткнулась на караван каджитов.

Шапка! Шапка с ушами!..

Вот только шапки ни на одном из них не было. Ладно, не паниковать, разговор все прояснит…

- Здраствуйте, рада встрече, - начала она обихаживать благообразного седого кота, - уж не про вас ли мне столько рассказывала Изольда из Вайтрана?

- Только хорошее? - требовательно мурлыкнул тот.

- Сплошь хорошее. Была бы рада с вами поторговать. Вижу, у вас там метелка…

О да, она прекрасно помнила рассказы Брелины о кузнице в Миддене и о некой потребности магов в метле.

Денег у нее при себе было маловато, зато имелось несколько камешков, так что у них с главой каравана быстро наладился уютный торг, переполненный мурчанием и обходительным полувраньем. В конце концов она сбыла с рук гранаты и аметисты, заполучив взамен мешочек лунного сахара и метлу, а потом заботливо молвила:

- У моего друга Дж’Зарго уши мерзнут. Он был бы счастлив, будь у него правильная эльсвейрская шапка…

- Редкость в этом суровом краю, - вздохнул котик и пригладил лапой пушистые брыли. - Ветер похитил и мою. А ведь то был дружеский дар.

- Прискорбно, - закручинилась Эль. - Это где же такое горе случилось?

- В горах за Виндхельмом, неподалеку от таверны “Ночной Отдых”. Это жестокий, очень жестокий мир…

Эль стало жалко беднягу и она преломила с ним честно купленный кусочек сахара, чтобы хоть немного развеяться.

Горы за Виндхельмом, указание что надо. Поди найди там одну-единственную шапку…

 

*

 

Вернувшись в Колледж, она предупредила Колетту насчет будущей ученицы и с радостью увидела, как та расцвела, а потом пошла искать Брелину, чтобы вручить ей метлу. Ответом на щедрый дар были стенания о том, что кузница не работает.

- Чего-то не хватает, нужен круглый объект, - ныла эльфка. - Мы спрашивали Финиса, но он запирается и говорит, что видел за свою жизнь уже достаточно смертей…

Тут Эль заинтересовалась всерьез и пошла к Финису сама. Тот, как обычно бывало, нашелся в Арканеуме.

- Отстань, архимаг, - сварливо погнал ее прочь призыватель. - Еще не хватало тянуть сюда несвязанного дремору!

- А что в этом такого? - удивилась Эль, которая за свою жизнь напризывала целую кучу демонов и еще больше их перебила. - Если что, наваляю ему и все.

- Наваляешь дреморе? - вскинулся Финис. - Ха! Ураг, нет, ну ты слыхал?

- Слыхал, - откликнулся из-за конторки орк. - С радостью на это посмотрю. Хо-хо, наваляет она!..

В итоге все трое дружной кучкой отправились на башню, где вскоре велением Финиса явился дремора - в доспехах, рогатый, упоительно черно-красный, как сам ад.

- Красавец-то какой, прямо жалко, - залюбовалась Эль.

- Слабачье! - взревел дремора, потрясая полыхающим мечом.

- Сейчас ты у меня получишь, - предупредила его архимаг и поудобнее перехватила мечик, который прихватила с собой. Этот мечик Ураг выдавал ей под расписку для звона на крыше, когда они со старым орком сходились в веселом бою, поскольку сама Эль и по сей день оставалась не только безлошадной, но и безоружной. Сколько странствовала по Скайриму, а ведь до сих пор не разжилась собственным мечом. Всё было не то, всё-то избалованному Рыцарю-Дракону не нравилось…

Дремора был настроен на победу: налетел на нее, рассыпая искры, и мечиком пришлось вертеть очень скоренько и с чувством. Увы, качество деревенской ковки быстро сказалось - обливионский ятаган укоротил мечик на полклинка. Эль расстроилась, догадываясь, как долго и громко будет разоряться Ураг. Не желая страдать совсем уж впустую, она собралась с мыслями и остатком наваляла врагу, как и обещала.

Дремора с проклятиями исчез, а Эль отступила подальше от рассерженного орка, пока Финис чесал в затылке и с неохотой рассуждал о том, что “может, это тот самый шанс…”

- Какой еще шанс, говори, - потребовала архимаг.

- На самом деле, - тут же выдал коллегу Ураг, - мы и сами давно хотели заполучить сигильский камень. Якорь для Обливиона, ключ к кузнице. Но все как-то, - замялся он, - не до того да не до этого…

- Зови дремору, - повелела она Финису. - Но сперва дайте меч получше.

- И какой из тебя архимаг, - заворчал тот. - Вояка-рубака.

- Из меня такой архимаг, который справляется с задачами.

Дремора был недоволен, когда его снова выдернули из уютного Обливиона, и совсем уж возмутился, услышав требование принести сигильский камень.

- Козявка, - изрек он, надменно скривившись, - ты меня не заставишь. В не в твоих жалких силен… ай!..

- Я буду выбивать из тебя дурь, пока ты не согласишься, - пыхтела она, орудуя призванным мечом против огненного. - Могу делать это весь день! Неси!

- Не принесу, - упирался тот и даже ухитрился вломить ей по зубам.

- Пофорная фобака! - взревела она, всерьез обозленная, и накинулась на противника. - Как пофмел, нифтофество!..

- А-ха-ха! - загромыхал дремора, отвлекся - и тут же схлопотал, с воем проваливаясь обратно в Обливион.

- А давай-ка ефе рафок, - кивнула Эль Финису, утирая кровь с безобразно раздутой губы.

- До чего же хороша, - радовался старый орк, уже наполовину простивший ей порчу имущества.

- Может, и не зря вы тут топором звенели, - нехотя согласился Финис.

Дремора явился в третий раз и прямо перед собой увидал горящие глаза Рыцаря-Дракона - те, что смотрели на обреченную армаду Дамиана, те, что лицезрели долгожданную мучительную смерть Игерны.

- Ну? - надвинулась она на него.

- Призови снова, - смирился дремора, - и я приду с камнем.

Исчадие Обливиона исчезло, повинуясь мановению руки Финиса, и Эль потрогала губу. Губа распухла так, что ее было прекрасно видно из-под носа - даже глаза скашивать не приходилось.

- Фегодня я офобенно прекрафна, - заявила она и взялась лечиться.

 

*

 

Сигильский камень был почетным гостем вечера. Все тянули его к себе - осмотреть, ощупать, полапать, - и мечтательно рассуждали о чудесных перспективах. Эль со скромным достоинством наблюдала, как маги ликуют, а сама между тем думала: так я его вам и дала. По собственным словам дреморы камень был свистнут у лорда Дагона, и тот - закономерно! - теперь очень недоволен. Не хватало только, чтобы балбесы баловались тут с запретным артефактом и случайно открыли Врата.

Впрочем, Финис, как существо опытное и благонадежное, все же сумел выклянчить каменюку на ночь. Следующим в очередь встал Ураг, а за ним Фаральда. Брелине и прочим ученикам Эль отказала, сообщив, что глаза щенячьи и глаза кошачьи на нее не действуют совсем. Издеваться над метлой они будут под ее присмотром и никак иначе.

Наутро выяснилось, что к тотему архимага добавилось кое-что новое. Статуэтка теперь держала не только вилку Магнуса, но и обточенную в кабошон шпинель, помещенную в крохотную левую ручку. Имитация сигильского камня нарядно блестела на солнышке густо-алым - и, к счастью, была абсолютно лишена магии и безвредна. Эль нарочно это проверила, ведь кто их знает, коллег сердешных.

Брелина уже торопилась к ней, сияя всем своим данмерским личиком. За ней спешили Дж’Зарго, Онмунд и, как ни удивительно, Нирия. Кот тащил метлу.

- Молодцы, - кисло сказала Эль, ночь напролет читавшая в Арканеуме. - С утра пораньше - и какие бодрые…

Пришлось идти к Финису и отнимать у него камень. Маг, до зари корпевший над Обливионским артефактом, просветленно улыбнулся, потер заплывшие черными синяками глаза и упал на неразобранную кровать. Пару секунд послушав деликатное похрапывание, Эль прихватила камень и вернулась к ученикам, нетерпеливо переминавшимся с ноги на ногу.

Кузница в Миддене была прекрасна - море свечей, рогатая голова в углях, двемерская коробочка. Со всем почтением возложив сигильский камень в плетение над рогами, Эль уткнулась в рецепты, которые наперебой совали ей ученики и слегка опешила, увидев, что они записаны даэдрическими рунами.

Ударить в грязь лицом было никак нельзя, так что пришлось коситься и щуриться, пока руны вдруг не стали читаемыми. Как-то странно на них надо было смотреть, боком и словно насквозь, но кому от этого хуже - главное, что все понятно!

- Морозные соли, - повелительно изрекла глава Колледжа, указывая на коробочку. Онмунд, дитя севера, тут же сыпанул туда ингредиент.

- Большой Камень Душ, - продолжала командовать Эль. Нирия, назначенная главной по душам, добыла из запасов подходящий.

- Лунный камень!..

- Хвала Азуре, - пропела Брелина, добывая из кармана светленький оковалок.

- И наконец… метла! - зычно огласил дракон главный пункт.

Дж’Зарго держал в лапах метлу и укоризненно смотрел на коробочку.

- И как нам теперь… - призадумалась Эль. Как ни гляди, а метла в коробку не лезла.

- Сжимающее заклинание? - неуверенно предположила Нирия.

- Можем сделать метлу поменьше, - подал идею Онмунд. - Крохотную такую метелку…

- Можем сделать коробочку побольше, - совсем уж повело Брелину.

- Просто положим ее сверху, - кот все еще желал оставаться в зоне вменяемости.

- Да, - кивнула Эль. - Начинать лучше с простого…

Метла легла поверх всего прочего, створки коробки кое-как прикрыли, а архимаг, взявшись за рычаг, повелела всем выставить барьер, да понадежнее.

Полыхнуло знатно. Еле успев прикрыться барьером от вспышки, она проморгалась и увидела, что в центре помоста, среди свечей возник прекрасный новенький посох.

Ученики тут же полезли драться за артефакт, а Эль, вдохновленная успехом, снова сунула нос в рецепты.

Списки не обнадеживали. Коробочке требовались всякие нехорошие разности: даэдрические сердца или вовсе человеческие. А вот, например, эбонитовый шлем денег стоит, и притом немалых… И где достать сердечник динамо центуриона? Что это вообще такое?

Не без труда прекратив побоище за посох, она спросила об этом учеников и те бодро ответили, что динамо - это механический элемент центуриона, огромной боевой машины, которую можно встретить там и сям в гномских руинах. Сам сердечник желтенький, светится красненьким и служит двемерскому воину вместо, ясное дело, сердца, а достать его почти невозможно, поскольку встреча с центурионом - это смерть.

- Ох ты ж, - фыркнула Эль. - Ладно, поглядим, что тут можно сделать.

Выгнав всех из кузницы и выслушав восторги по поводу посоха - призывает инеевых атронахов! - она прихватила сигильский камень и пошла к себе, размышляя, а не найдется ли ввампирском хозяйстве пара человеческих сердец. Мало ли, вдруг на завтрак не доели?..

Говорить об этом с учениками, понятное дело, не стоило. Половина в Колледже чистоплюи, а другая половина - карьеристы, и вот вторые вполне способны заинтересоваться тем, что может получиться из человеческого сердца. Ингредиент-то для добывания несложный, не даэдрическое, прямо скажем. Она дракон, а они всего лишь смертные - поддадутся на соблазн, потом за уши не оттащишь…

 

*

 

Вволю отоспавшись, она убедилась, что закат почти угас, влезла в темный портал, который уже не казался таким зловещим, - и нашла на полу подвала краткую записку: “Приходи наверх или завтра.”

Оригинальный выбор, ну да ладно…

Покрутившись по подземелью, которое, будучи чуть разобранным, выглядело несколько иначе, она наконец-то нашла нужный просвет, обратилась божьей коровкой и полетела между камней, чтобы выбраться к галерее главного зала. С вожделением глянув на столы с костями - источник человеческих сердец, - она свернула к лестнице и юркнула наверх, чтобы уже привычно пролезть в замочную скважину.

Харкон стоял, прислонившись бедром к узкому столу с бочонками, скрестив руки на груди, и утомленно смотрел на полутруп на дыбе. Насколько она помнила, раньше в комнате не было ни того, ни другого. Стол был, лорд был, а вот это все - какое-то новое дополнение. И ведь наверняка устроено с целью ее отвадить…

Плюхнувшись на пол, Эль попыталась поздороваться:

- Дрем Йо… ой!..

Харкон даже не удивился и отреагировал на ее появление все с тем же безрадостным видом:

- И тебе не хворать… Что это за заклинание?

- Остатки моей ривеллонской магии, - честно объяснила она, не вдаваясь, впрочем, в подробности. С ее точки зрения куда больше объяснений здесь требовала дыба. - Кто у тебя там - враг, друг? Внучатый племянник?

- Еда, - ожидаемо сказал вампир и недовольно отметил: - Ты удивительно спокойно на это реагируешь.

- Ну, - хмыкнула она, а потом на ватных ногах подошла к креселку поменьше и развернула его в сторону стола. Обращение в жучка по-прежнему давалось тяжело. - Дома у меня была Башня на острове. Чудное местечко. Правда, я не успела толком с ним познакомиться, поскольку заявился Дамиан и изгадил всю округу летучими крепостями. Туман отравил все внизу - деревья, лагуны, драконьих эльфов, - а потом эти крепости чуток повисели и рухнули, превратив побережье в груду щебня.

- Драконьи эльфы? - навострил уши вампир.

- Теперь их там нет, - Эль блаженно вытянула ноги, устраиваясь в кресле. - Красивые были существа, хоть и одичали… Словом, в Башне были платформы: алхимический сад, кузница, тренировочный плац… А еще некромантская. Там я возилась с костями, улучшала некрозавра, а как-то раз поскользнулась в кровище и упала в колдовской бассейн. Потом несколько дней чувствовала себя странно. Словом, - усмехнулась она, махнув рукой на полутруп, - этим меня вряд ли можно удивить. У меня ведь еще и морг был, и тюрьма.

Харкон смотрел на нее со смешанным выражением, явно пытаясь не смеяться, и наконец сказал:

- А с виду такая милая.

- Я не только с виду милая. Но морг у меня был, - она глянула на длинную трубку и золотистую штучку, прицепленную к полутрупу в области сердца, и увидела, как внутри ходит маленькая помпа. - А оно тоже двемерское? А у тебя случаем не завалялось динамки от центуриона? Или хотя бы пары сердец?

- Каких именно?

- Людей, даэдра… Мы там с кузницей экспериментируем.

- Не советую, - свел он брови. - Что-нибудь уже сотворили?

- Посох. Распрекрасный. А что такого-то?

- Сделки с Обливионом до добра не доводят, - мудро сообщил лорд, явно исходя из личного опыта. - На кого-то из вас теперь может быть распрекрасный контракт. Печать на душе. Кто за ручку тянул?

- Я, - повинилась Эль.

- Разумеется, кто же еще, - он неодобрительно покачал головой, а потом присмотрелся к ней и пожал плечами. - Ну, может, и обойдется. Драконьи души Обливиону неподвластны, их можно удержать только в теле. Или, в случае Драконорожденных, еще и в Камнях Душ.

- И откуда ты знаешь про кузницу? - удивилась она.

- А почему бы и не знать? Кого только в Волкихаре не побывало за все века. Правда, вышло отсюда куда меньше… Этот, - кивнул он на полутруп, - обычный бесталанный бандит с побережья. Мир без него ничего не потеряет. Но некоторых я все же отпускал. И от всех что-нибудь да услышишь.

- О, кстати, - вспомнила она. - Ты знаешь, что объявилась какая-то Стража Рассвета? Охотники на вампиров. Восстанавливают форт в каньоне за Рифтеном и набирают людей.

- Да пусть, - отмахнулся лорд. - Мы здесь тысячи лет. Тысячи, будь они прокляты. Знаешь, сколько за это время возникало таких вот Стражей? Я давно потерял им счет. Возьми тех же Дозорных: двести лет болтаются по Скайриму, истребляют нежить тут и там. Они здесь со времен Обливионского кризиса, мы - куда дольше. И, возможно, - отстраненно промолвил он, - так оно и дальше будет.

Помпа в двемерской крохотульке захрипела и остановилась.

- Ну вот, - сказал Харкон, качнувшись от стола. - Готов. Столько возни, а пользы всего ничего, - ворчал он, отсоединяя трубку от здоровенной бутыли сбоку, а потом сдернул с трупа помпу с иглами. По лицу вампира было видно, как ему все это надоело еще века назад. Такое кислое выражение, подумала Эль, увидишь не у всякой домохозяйки, замученной бытом, детьми и бестолковыми родственниками.

Пока она размышляла, Харкон добыл из-под стола еще одну бутыль, залил прозрачное содержимое в воронку к собранной крови, взболтал и начал лить смесь в бочонок. Вид у него при этом был вполне красноречивый: “Да когда же все это кончится!..”

- И часто вот так приходится?.. - посочувствовала она.

- Периодически. Вультурьйол не объявлялся? - спросил лорд, явно желая прекратить разговор на вампирские темы.

- Нет. Я предупредила его о Лейфе. Sunavaar ni gut. Вультурьйол сказал, что его путь будет лежать далеко от чудовища. А еще он сказал, что ему нужно найти свои ответы. Так что не знаю, где он и когда объявится.

Вампир снова прислонился к столу, по своей привычке скрестил руки на груди и с отвращением глянул на обмякший труп.

- Я рассказывал тебе о пророчестве, - заговорил он. Эль молчала, понимая, что ответа тут и не требуется. - Валерика, - выплюнул он, - объявила мне войну и надеялась заманить в ловушку. И вот прошло сто лет взаперти, а потом и двести, и тысяча… Она была права, я действительно начал лезть на стены. Но одно утешение у меня все-таки оставалось - то, что она тоже маялась в Каирне, а вместе с ней и Свиток.

Харкон умолк, а потом тяжело продолжил:

- Драконов я уже не ждал. Их появление означало бы, что пророчество начало исполняться… И вот они вернулись. Алдуин уничтожен. Кроме чудовища у нас ничего и нет. Только тьма впереди.

- Почему ты так в этом уверен?

- А почему ты так плохо слушаешь? - озлобился он. - Слова Свитков всегда сбываются. А значит, явится тот, кто погрузит Нирн в вечную тьму. Что ж… - он утратил запал и развел руками. - У судьбы свои планы и я не могу им помешать. И уже не хочу.

- Ну, ну, - успокоительно протянула она, понимая, что еще слово в таком тоне - и ей попытаются оторвать голову за наглость. - Акатош ведь не просто так меня сюда принес.

- Ты всего лишь один дракон, - упрямился вампир, пожелавший впадать в отчаяние.

- Да, и нас таких уже трое, - отпарировала она. - Правда, в отличие от вас с Вультурьйолом, я всего лишь один дракон, который всего лишь спас мир. У меня как бы опыт. Резюме.

И снова она с удовольствием увидела, как янтарные глаза-фонарики начинают в изумлении мигать. Депрессия и пессимизм пустили в Харконе слишком глубокие корни - они настолько оплели саму его суть, что казалось, будто кроме них там ничего и не осталось. Эль не знала, что могли бы сотворить тысячи лет безысходности с ней самой. В заточении, бок о бок с кристаллом Люциана, она провела то ли несколько дней, то ли часов - и за это время успела изрядно взбеситься и несколько раз проклясть свою несчастную жизнь, но не более того.

Мигающие фонарики - это, наверное, неплохой знак, подумала она и продолжала давить надеждой:

- Куда спешить? Помаленьку все прояснится. Я в Скайриме меньше трех месяцев и уже кое-что успела. Хотя, - честно признала она, - не то чтобы я много сделала за последние два дня. Все больше мелочи: поставила под удар собственную душу, посмотрела, как девушка убивает родную мать… съела оленя. Ах да, и еще дважды наваляла дреморе, чтобы он преклонился и принес мне сигильский камень. Теперь Дагон недоволен. Это тоже своего рода достижение.

- Да, и хорошо мне известное, - промолвил Харкон, косо глянув на флаг с солнышком.

- Я видела такой стяг, когда проходила Данстар, - вспомнила она. - Это связано с Ауриэлем?

- Вовсе нет, - поморщился он и Эль навострила уши, ожидая интересную историю, но вопреки всем ее надеждам никаких объяснений не последовало.

- Тогда скажи вот что, - продолжала приставать она, желая хоть как-то расшевелить упрямца. - Ты отправлял в Каирн ходячую тушку… Как насчет этого? - кивнула она на труп.

- Предлагаешь запустить его в Каирн? - удивился лорд.

- А я ведь тебе крючки принесла, - беззастенчиво ныла Рыцарь-Дракон.

- Придержи коней, - растоптал ее чаяния вампир. - Ты хоть представляешь, сколько дней такого посредника надо готовить? Поначалу я вообще хотел обойтись малой кровью и загнал туда трэла… Очарованного человека, - пояснил он, увидев ее непонимающий взгляд. - Но он, конечно, сразу помер. Каирн - исключительно опасное место.

- Но Валерика-то туда сунулась.

- У нее не оставалось выбора. Затея с криптой провалилась, так что ей пришлось задействовать более сложный план.

- Точно! - вспомнила Эль. - В дневнике было написано про крипту. Глупо… если только это не было сделано нарочно.

- Нарочно. Я лично в этом убедился.

- А можно подробности? - заерзала она, маясь от любопытства. Из скрытного вампира все приходилось тянуть клещами. Неужели еще одна позорная история? Вот бы так, вот бы так!..

Он посмотрел на нее не без усталости, а потом поджал губы:

- Рассказывать долго и не хочется. Давно я такого не делал, - произнес он неуверенно, - но, может, получится передать…

Эль не поняла, что он имеет в виду, и совсем уж не поняла, что за призрачные золотистые ленты вдруг выхлестнули из темноволосой головы и с шуршанием потянулись к ней. Единственное, с чем она могла их сравнить, это драконья память, которой некогда наделила ее архимаг Моргана. В тот далекий день в Фарглоу, когда Эль стала охотницей, эта память была дана ей как оружие против крылатого врага. Но сегодня с ней делились воспоминаниями просто так - неужели лишь потому, что она попросила?

Харкон стоял, закрыв глаза, прижав пальцы ко лбу, погруженный в некую сосредоточенность, а ленты все тянулись, тянулись - и наконец коснулись Эль, разом выбросив ее в иное пространство, прочь из этой комнаты, прочь из настоящего. В окружившей ее неизвестности словно разом встрепетали сотни маленьких жестких крыльев, время сжалось и бесконечно раздвинулось и она бесстрашно окунулась в чужое воспоминание, вдруг увидев мир глазами вампира.

 

========== Глава 15. Западня ==========

 

Вокруг свечей, бросавших желтый отсвет на книги, плавал зыбкий ореол. Он раздражал глаза, предпочитавшие сумрак, и все же вампир не торопился задувать нарядные огоньки - крохотные островки тепла посреди стылого замка.

Эль, застрявшая в чужой голове, попыталась оглядеться, но не смогла. Она смотрела лишь туда, куда смотрел Харкон, шевелилась, когда шевелился он, и не обладала даже малой толикой контроля над чужим телом, которое сейчас разместилось в кресле за письменным столом.

Что ж, это ведь воспоминание. Откуда тут быть контролю…

Дверь скрипнула, послышался шорох, вслед за которым ворвался гул из жилой части внизу. Эль поразилась тому, насколько хорошо вампирский слух был способен различить каждый отдельный звук среди отдаленного гомона и шума - вплоть до чавканья и клацанья собачьих зубов о кости. Она начала догадываться, что лорд не просто затворял тяжелую дверь, но еще и нарочно зачаровал свои покои, чтобы быть подальше от суеты.

- Папа?..

О, да это же дочка, оживилась Эль. Любопытно посмотреть… Шевелись, ленивец, нетерпеливо заерзала она. Встань с места, покажи мне дитё.

Он и в самом деле встал и даже вышел к лестнице, в изножье которой теплился камин. Возможно, вдруг призадумалась Эль, дочь нечасто здесь появлялась. Харкон вроде упоминал, что они не были близки?..

Его слова лишь подтвердили ее подозрения.

- Что случилось?

Странное приветствие в кругу семьи, но вполне понятное, если семьи как таковой и нет. Встречи лишь по особым случаям, срочные, по необходимости…

- Ну, - улыбнулась девушка лет восемнадцати-двадцати на вид. Лицо у нее было довольное и даже гордое, но на нем, таком молодом, странно выступали голодные скулы. - Мне тут кое-что удалось… Идем, покажу.

Эль почувствовала, как брови лорда скептичными углами выехали на лоб. Даже пребывая в его же собственном воспоминании, она по-прежнему не знала его мыслей, но эти брови говорили сами за себя. Визит действительно выходил за рамки всего привычного.

А как дочку-то зовут, запамятовала Эль. А. Да. Серана.

- Не терпится увидеть, - промолвил отец, спускаясь по лестнице.

- Я не хотела хвастать заранее, - болтала дочь, пока они шли через галерею к южной части. Слева мелькнула лестница вниз и двойные створки - скорее всего, они ведут во внутренний двор, подумала Эль и наконец сообразила, что двери-то стоят себе целые и вовсе не похожи на вал камней, который заменял их в настоящем. А Серана продолжала щебетать: - Я прямо-таки собой горжусь. Ведь даже мама не справилась…

- Ты меня страсть как заинтриговала, - ехидно отвечал Харкон и покосился на еще одну лестницу - на сей раз вполне себе заваленную обломками и каменной трухой. - Но не надо про маму. Надеюсь, хоть твои опыты пощадят остатки башни?

- Какой ты злопамятный, - капризно передернула плечами дочь, поворачивая в дверь по соседству с завалом и вприскочку поднимаясь по короткой лестнице. - Она не нарочно.

- Не надо про нее, - устало повторил отец. - Так что там у тебя за достижение?

- Ты же знаешь, как тяжело вырастить здесь, в замке, хоть что-то кроме паслена, - заблестела глазками Серана. - Сколько я перебрала ингредиентов, не сосчитать, но… вот! - она торжествующе указала на вазон с пышным кустиком, полыхавшим яркими желто-оранжевыми цветами.

- Драконий язык, - сдавленным, каким-то чужим голосом произнес он, неподвижно глядя на кустик.

- Я надеялась, тебе понравится, - Серана ступила в поле зрения и заглянула отцу в глаза. - В последнее время вы с мамой особенно невыносимы. А я… - она остановилась, а потом упрямо продолжила: - Я хотела бы, чтобы мы были семьей.

Харкон помолчал, а потом все же промолвил:

- Ты слишком поздно спохватилась.

Слова упали в тишину комнаты, как в черный колодец, и при всем желании их было уже не вернуть. Но Эль чувствовала - по ровному голосу, по мертвой успокоенности тела, - что вампир сказал именно то, что хотел сказать, и брать свои слова назад не станет.

- Сколько это будет продолжаться? - топнула ногой Серана. - Почему бы не помириться? Сколько еще ты будешь поминать прошлое?!

- Сколько пожелаю. Впрочем, ей ведь сошла с рук обрушенная башня. В конце-то концов, - язвительно сказал он, - это были ее комнаты, не мои. Чем дальше Валерика от меня уберется, тем лучше. Хочет жить в северной части, пусть.

- Для кого я только стараюсь, - всплеснула руками девушка. - Вы неисправимы. Оба! Все, хватит… хватит уже с меня! Я сирота при живых родителях, на этом и остановимся.

Харкон смерил негодующую дочь взглядом и заложил руки за спину.

- Не слишком живых, но ты права, - произнес он чуть раздраженно. - И по факту и по сути. Но ведь тебе сотни лет. Не пора ли повзрослеть?

- А тебе? - спросила она в ответ, не сдержав гримасы на внезапно затвердевшем лице. Эль аж помертвела, представив, что на такое может ответить Харкон. Хорошо, если вовсе не убьет…

- Сколько веков прошло, - цедила непоправимые слова Серана. - Не пора ли себя принять? Я же себя приняла! Хотя и по сей день прекрасно помню твое решение!

Тут Эль совсем запуталась. Кажется, в прошлом отца и дочери скрывалось нечто, что требовало некоторых объяснений. Она не знала, о чем сейчас думал Харкон; знала лишь, что руки, которые он сцепил за спиной, сжались в кулаки так, что стало больно. Серана ходит по тонкому льду, подумала она. Либо дочка любит рисковать, либо в принципе очень плохо соображает: злить дракона - как правило, не лучшая тактика…

- Хватит, - ровно сказал он, пытаясь справиться с бешенством, которое захлестывало Эль вместе с ним. - Больше не начинай этот разговор.

- Да чтобы я еще хоть раз пыталась налаживать с тобой отношения, - фыркнула Серана обиженно. - Бесполезный труд!..

Он кинул еще один взгляд на вазон и промолвил:

- Ну, хоть кустик тебе удался. Надо же на что-то тратить вечность.

Дочь уставилась на него злыми глазами и только тут Эль впервые заметила, что в их оранжевой середке сидят черные зрачки, а не светлые огоньки, как у ее отца. Максос не допустил бы меня до Рыцарства, отчитал себя невнимательный дракон, на миг отвлекшись от семейной драмы.

- Я для тебя старалась! - выкрикнула Серана. - Видимо, зря! От тебя не дождешься ни привета, ни доброго слова!.. Хватит с меня, - повторила она сорвавшимся голосом. - Если вспомнишь, что у тебя есть дочь, - приходи сам!..

Харкон смотрел на нее с пару секунд, а потом, не сказав ни слова, круто повернулся и вышел из комнаты. Пока он шагал обратно к себе, Эль терялась в догадках, пытаясь сообразить, чему только что стала свидетелем. Казалось бы, простая ссора, да и претензии в основном понятные… вот только он был прав, дочке уже, поди, полтыщи лет стукнуло. В таком возрасте обычно хоть немного, но взрослеют.

И что же за важное решение принял лорд века назад, что Серана до сих пор об этом вспоминает? Может, она не хотела становиться нежитью? Или было что-то еще…

Воспоминание катилось дальше, не замедляясь и не ускоряясь, и Эль провела несколько тихих часов в компании вампира, который об этом и не подозревал - сидел и читал себе книжку у камина. Очень, правду сказать, невнимательно читал - все время отвлекался, смотрел в огонь и ногой качал в раздражении.

И почему книга двемерская, беспокойно возилась Эль, у которой даже почитать за компанию не вышло. Не знала она гномского языка, увы.

Впрочем, когда лорд отправился спать, стало и вовсе тоскливо. Едва крышка гроба накрыла их обоих, заключив в кромешную тьму, Эль поняла, что впереди ее ждет долгое ожидание. Даже чужие сны ее облетали, а весь простор мира свелся к одной малости - окоченевшему, будто обратившемуся в лед телу, без дыхания, без биения жизни. Еще один гроб внутри гроба.

Да уж. Навык передавать воспоминания у этого умельца явно подзаржавел, подумала она. Мало того, что воспоминание не то, которое требовалось, так из него еще и не выйти…

Как оказалось, она рано начала попрекать вампира в расхлябанном подходе к делу. Впереди лежали долгие несколько дней, которых хватило, чтобы уже всерьез разозлиться и проклясть все на свете, поскольку воспоминание и не думало ее отпускать. Харкон рылся в книгах, где она не разбирала и половины, размышлял о чем-то, чего она не могла уловить, чиркал на листах бумаги закорючки и схемы, а потом, неудовлетворенный результатами, жег их в камине - и что это были за наброски, она тоже не знала. Круги какие-то, точки кучками - то ли астрономические расчеты, то ли и вовсе нечто неведомое.

Безобразие, да как же выбраться, изнывала она, запертая в чужом теле, которое вечно хотело то крови, то кого-нибудь убить. Как среди всех этих порывов у вампира хватало терпения сидеть спокойно и даже задействовать мозг, было совершенно непонятно.

Но в конце концов это утомительное, хоть и размеренное, существование было нарушено, стоило Харкону лишь высунуться в жилую часть. Какой-то альтмер перехватил лорда на полпути и в высшей степени чинно выразил беспокойство, что леди Сераны давно не видать. Эль любопытно уставилась эльфу-вампиру в лицо, изучая чрезмерно выступающие скулы, оранжевые глаза и клыки, скромно спрятанные за сухими губами.

- У леди Сераны своя жизнь, - равнодушно пожал плечами лорд и прошел в общую библиотеку замка за очередной книгой.

Отринь апатию, бесновалась Эль. Иди к дочери, скотина!..

Но скотина ее, конечно, не слышал. Взяв книгу, вампир сдул с нее пыль, поморщился и все так же размеренно пошагал обратно к себе.

Или не к себе? Она обрадованно притихла, увидев, что Харкон проигнорировал лестницу к своим комнатам и пошел через галерею к дочери, которая уже который день изволила дуться на папу.

А что-то и впрямь нигде не видно леди Сераны, подумала Эль, осматривая комнату вслед за слегка обеспокоенным отцом. И драконий язык уже начал увядать в своем вазоне без поливки и подкормки…

Харкон отложил книгу на перила и резко шагнул вперед, приметив на столе сложенную записку. Пальцы хищно цапнули бумажку, развернули…

“Не думай нас искать. Я мать и я сама решу, что лучше для Сераны. Ты потерял дочь и я не оставлю тебе в утешение ничего. Прощай. В.”

Знакомый почерк, подумала Эль, вспомнив дневник Валерики, и вздрогнула, почувствовав, как сквозь тело вампира прокатилась волна ярости - черной, ядовитой, горячей, как пламя дракона. Растеряв всю неспешность, Харкон кинулся к дверям, а оттуда - к себе. Взлетел по ступеням, пробежал к столу, сунулся в длинный узкий сундук под столешницей. Интересно, что же он там хранил?..

Но что бы это ни было, теперь оно пропало - если судить по пустоте сундука и несдержанным выражениям, которые позволил себе Харкон. Эль не без основания заподозрила, что прежде он держал там один из Свитков. И раз уж Валерика стянула столь важную вещь, было очевидно, что она затеяла нечто серьезное и ее записка не просто всплеск эмоций.

И вот, как еще совсем недавно требовала Рыцарь-Дракон, вампир отринул апатию. Вышел во дворик, прошагал мимо ухоженных кустов и деревьев и залез в Северную башню - несколько менее обвалившуюся, чем Эль видела в настоящем. Поднявшись по лестнице, он добрался до неуютных, нежилых на вид комнат и начал рыться в вещах, ища хоть какие-то зацепки. Переворошив кучу ерунды, лорд посидел в задумчивости в обнимку с корзиной напрочь засохших ингредиентов, а потом, бросив все, пошел обратно во двор и там уставился на Восточную башню.

Прямо за дверью в башне начинались сплошные руины. Все было разрушено, разбито и заткано паутиной; под завалами распластались придавленные остатки скелетов. Эль заподозрила, что эта катастрофа случилась еще до вселения сюда вампира с семейством. Наверняка прежние владельцы тоже с чем-нибудь экспериментировали.

Безразлично оглядев разор, Харкон для порядка сунулся к завалам, перепачкался в пыли, несколько раз уткнулся в тупики и вскоре вышел обратно на свет. Поднял взгляд к стене, соединявшей башни, покачался с пятки на носок - и порхнул юркой стайкой наверх, к гребню стены, за которым резко обрушился вниз к узкому мостику. У Эль перехватило дыхание и захотелось верещать от счастья - так это было похоже на ее виражи над морем и в фьордах.

Вампир хлопнулся на мостик, обернулся человеком, и Эль, увидев далекую береговую линию, наконец-то поняла, где находится - на балконе, у двери в мастерскую Валерики. А этот заваленный проход, надо думать, прячет за собой ее прежние покои в Южной башне.

Рыцарь-Дракон начинала крепко подозревать, что башня обвалилась неспроста. Валерика затеяла в мастерской нечто, что хотела скрыть от всех, и отрезала доступ через свои же комнаты. Переехала в северную часть и почти сразу ее забросила, оставив ингредиенты засыхать в корзинке, а сама проложила тайный путь через руины, через которые Эль однажды провел Харкон.

Впрочем, было очевидно, что Валерика и не думала оскорблять интеллект мужа - во всяком случае, не слишком сильно. Зная, что он не будет беспокоить ее в Северной башне, она почти не трудилась делать вид, что действительно там живет. Но также она знала и то, что при необходимости он доберется до ее утерянной мастерской в два счета - потому-то и оставила все ключики именно там.

Харкон вломился в лабораторию, которая выглядела ровно так же, как запомнила Эль. Тихо, безлюдно, череп мамонта на стене. Оттиск портала, ингредиенты, оледеневшие в морозной стылости башни. Лорд полез рыться на полках, с новым пылом ища зацепки, и Эль с некой обреченностью подумала, что на этот-то раз он найдет их сполна.

Красная книжечка, небольшая, легкая, лживая…

 

*

 

Вампир торопился, мчался стрелой сквозь какие-то стылые болотца, полные кривых, увитых мхом деревьев. Осталось позади море, остались и горы, где возносился на арке Солитьюд, осталась мастерская с красной книжечкой, направившей лорда Волкихара в этот долгий, изнуряющий путь. Солнце не щадило его ни человеком, ни стайкой, обжигая и слепя, а Эль молча страдала, не в силах спастись от ощущений чужого тела, угодившего во враждебную среду. И это ведь вампир чистокровный, сильный - а каково живется другим, с кровью пожиже?

Она искренне посочувствовала несчастным, обреченным всю вечность скрываться в потемках гробниц и звериных нор. Во всяком случае, тем из них, кто угодил в вампирский переплет поневоле, в силу обстоятельств. Принять такую жизнь добровольно, желать ее и приветствовать казалось настоящим безумием.

Сколько времени понадобилось бы на эту дорогу человеку, хоть конному, хоть пешему, Эль даже гадать не хотела. Харкон со своим мышиным жульничеством добрался до нужного места очень быстро, хоть это на нем и сказалось. Обратившись в человека, он сполз по ледяной скале на землю и попытался собраться с силами. А вот не надо было так торопиться, укорила его многомудрая Эль. Не надо было поддаваться на провокацию. Разозлился - теперь расхлебывай…

Он безнадежно обвел взглядом склон, поросший елками, в поисках хоть чего-то теплокровного, но здесь, в высокогорье, лишь шуршала инеем ранняя зима, жадная на пропитание и для живых, и для чудовищ любого рода. Сходи прогуляйся, мысленно увещевала его Рыцарь-Дракон. Поймай хоть оленя… я вот всегда так делаю.

Но нет, недовольство женой пересилило голод и вампир поднялся со снега, целеустремленно сворачивая в расщелину, откуда тянуло холодом. Расщелина была невелика и найти ее, полузаваленную снегом, можно было лишь зная, куда идти. Харкон определенно знал. Но он ведь говорил, что тут был один из их залов…

Да, зал что надо, оценила Эль, увидев огромную пещеру с лестницами, сходившимися вниз, к зарешеченной огненной яме. То ли все это задумывалось как место суда, то ли как арена для неких испытаний, но и то и другое явно предполагало публику. По периметру возвышались каменные троны: восемь по трем сторонам, а на четвертой - девятый побольше, в окружении двух небольших кресел. У верховного жреца, похоже, были адъютанты, подумала Эль. В зале стояла тишь, но под потолком, где посвистывал сквозняк, все еще реяли истерзанные временем стяги - некогда красные, а теперь выцветшие и пустые, совсем такие же, как молчаливый флаг над гробом в Волкихаре.

Стерт из истории, вспомнила она и ужаснулась размаху катастрофы, а потом наконец заметила тут и там трупы драугров, примороженные к полу колдовским льдом. А так ли это драуграм вредит, вдруг задумалась Эль. Полежат и снова встанут…

Харкон не стал задерживаться в зловещем месте. Быстро миновав огненную яму, он ступил в недлинный Зал Историй, а оттуда вышел в покой, где высились у стен черные саркофаги. Наверное, в них спят те, кто не прошли испытание, с болезненным смешком подумала Эль. Или, наоборот, прошли. Или вообще не спят…

Пока она развлекалась глупыми мыслями, вампир уже успел покинуть курганную часть и выбрался в огромную пещеру, где с высоты шел далекий дневной свет, лившийся сквозь расщелины в своде. Два косых луча падали на платформу в середине озера, круглую и коронованную двумя рядами арок. Все это могло бы даже выглядеть красиво, не будь оно таким ровным и аккуратным. Эль поморщилась от навязчивой симметрии, которая, как и все сооружение в целом, здорово напомнила ей Имперский Город, а потом приметила, что пол платформы покрыт какими-то желобами и уходит чуть вглубь, подобно оттиску портала в мастерской. Посередине громоздилась тесаная каменюка.

Лорд дал ей как следует разглядеть подробности, поскольку и сам стоял под сенью кургана, подозрительно изучая окрестности. На вид пещера пустовала, но она была столь огромна, что спрятаться здесь можно было почти где угодно, в том числе и в озере. Вампирский слух различал мельчайшие шорохи, но все они были просты и понятны - плеск воды, скрип камешков под ногами, посвист ветра в отдалении. Эль наполовину ожидала, что Харкон повернет назад, осознав, что его заманили сюда с какой-то нехорошей целью, но, наверное, он тоже помнил замороженных драугров в судебном зале и понимал, что враг все еще может быть поблизости. Не польстившись на путь, который предлагала осторожность, вампир стронулся с места и пошел вперед, стремясь выяснить, что же задумала дорогая жена.

Узнавать это он начал довольно скоро.

Стоило лишь шагнуть на террасу, за которой круглился узкий мостик к платформе, как каменные горгульи, сплошь обсидевшие перила, начали с треском распрямляться и спрыгивать на пол. Горгульи были небольшими - в замке Эль видала статуи в два-три раза крупнее, - но их было сразу четверо и напали они одновременно.

Харкон не удивился и не забеспокоился. Видимо, каменные стражи вовсе не казались ему серьезной угрозой, да и вообще поводом для волнения. Ухватив одну из статуй за шею, он поднял ее в воздух и со всей силы шмякнул об пол, припадая на колено. Горгулья странно крякнула, обращаясь почти в лепешку. На спину вампира посыпались удары тяжелых лап, но он и не моргнул. Для него - а заодно и для Эль - по уровню опасности это было сравнимо разве что с атакой взбешенных кошек.

Поднявшись на ноги, он ухватил еще пару горгулий и пришиб их одну за другой так же безжалостно, а потом повернулся к последней оставшейся - и вот тут-то его настигла атака посильнее. В спину ударило будто зазубренным мечом, а потом это злое лезвие дернулось назад, волоча за собой нечто неуловимое, но бесценное - что-то, без чего жизнь не могла продолжаться как прежде. Оседая вместе с вампиром обратно на землю и чувствуя, как темнеет в глазах, Эль в панике пыталась оглянуться, но не могла.

Обернись, выла она в чужой голове, пока горгулья злобно царапала их своими каменными коготками, вырывая клочья из плаща. Обернись, там кто-то сзади!..

Но Харкон только беззвучно разевал рот, как рыба на суше, пытаясь сморгнуть темноту и найти в себе силы встать на ноги. Нащупав сбоку надоевшую горгулью, он отшвырнул ее, и тут зазубренное лезвие вонзилось в него снова - и опять что-то потянуло за собой, какой-то невесомый клок, эфирный пустяк…

Вампир свалился совсем ничком и еле перекатился на бок, пытаясь разглядеть нападавшего, но позади никого не было. Только мелькнуло странное свечение - поманило обессиленный взгляд и кануло в темноту, царившую за пылающей жаровней. Поди разгляди хоть что-нибудь за этим пятном света, возмутилась Эль, поневоле отдавая должное замыслу врага.

Шевелись, понукнула она вампира, мечтая поскорее получить хоть какое-то моральное удовлетворение. Тинвак греет кровь! Неужели позволишь так с собой обращаться?!..

Харкон ее, конечно, не слышал и слышать не мог, но и побежденным себя пока не считал. Упрямо сжав зубы, он начал подниматься с пола, преодолевая чугунную тяжесть во всем теле. Подобрал под себя ноги, поднял непослушную руку, вцепился в перила, вытягивая себя наверх. Быстрее, торопила она его, понимая, что быстрее тут и не получится. Зазубренные атаки что-то с ним сотворили - нечто серьезное, что нельзя преодолеть, как простую усталость, и нельзя возместить ни отдыхом, ни волей. Нечто непоправимое.

Одно ее утешало в этой весьма неблагополучной ситуации - она наблюдает события далекого прошлого и ей хорошо известно, что лорд остался целым и невредимым, хоть и заперт сейчас в собственном замке. Не знай Эль, что все это просто воспоминание, она бы всерьез разволновалась не только за него, но и за себя, безвольного свидетеля, не способного драться даже ради спасения жизни.

Тем временем Харкон, так и не сумев обрести должной силы, привалился к перилам и махнул рукой, призывая уже свою собственную горгулью - прямо из ниоткуда и размером куда как побольше, чем та мелочь, что прежде сидела на террасе. Рогатая тварь взревела и кинулась в темноту за жаровней и в этот момент оттуда снова прилетело нечто - еще один иззубренный клинок, невидимый и жуткий, вошел Харкону, а заодно и Эль, прямо в грудину и швырнул их кувырком по мостику на платформу - ударил, а потом убрался прочь, унося с собой очередной невосполнимый клочок.

На этот раз темнота, залепившая глаза, была совсем непроницаемой. Весь мир отодвинулся, угас, затих, словно голову наглухо укутали в одеяло. Эль смутно ощутила, как чьи-то лапы хватают вампира за запястье и волокут по полу неведомо куда, а потом еще и начинают зачем-то поднимать на ноги, но понять, что происходит, у нее никак не получалось.

Под спиной возникла твердая поверхность и Харкон, все еще глухой и слепой, вдруг начал странно преображаться. Если бы Эль могла, она бы взвыла от того, как скрутило все кости в теле, но боль длилась лишь пару мгновений, а потом глаза вампира раскрылись - снова зрячие и сузившиеся от бешенства.

Прямо перед ним темнели клыкастые морды горгулий, а дальше, за спинами стражей, стояла похожая на Серану черноволосая женщина, которая почти что сумела заточить своего мужа в каменный саркофаг. Так вот ты какая, Валерика, подумала Эль, увидев, как глаза-огоньки подлой жены в ужасе расширяются и она бросается прочь.

Да. План номер один не сработал, довольно размышляла Рыцарь-Дракон, наблюдая за тем, как чудовище расшвыривает стражей, а потом устремляется через мост в погоню за мерзавкой, придумавшей всю эту гнусную затею. Эль видела, как когтистые руки бьют и ломают горгулий, неотступно следовавших за целью, видела, как от противников остаются лишь смятые тела и щебень, чувствовала в теле новую, страшную силу и ликовала - тинвак греет кровь!

Валерика бежала прочь, вверх по лестницам, в сторону, противоположную судебному залу, а разъяренный муж торопился следом, но на каждом шагу его пытались задержать все новые и новые горгульи.

Самое время для стайки, подумала Эль, вспоминая, насколько быстро шустрые мыши летели даже под враждебным солнцем. Пешком ты за ней не угонишься, умник. Увы, ярость, океанскими валами ходившая в теле вампира, кажется, не давала ему мыслить здраво, но это, если задуматься, не такая уж большая цена за спасение из ловушки.

Добравшись до верха, где дорогу ему перегородил еще один оживший страж, лорд сломал незадачливой горгульей перила, а потом буквально втоптал ее в землю - лишь для того, чтобы уткнуться в решетку, запершую выход, и чуть-чуть охолонуть.

Наконец-то, возликовала Эль, ощутив, как рассыпается верткой стайкой, которая взяла преграду без хлопот… но тут же очутилась перед закрытой сплошной дверью, за которую мышам ходу не было.

Провалиться бы Валерике, возмутилась она. Понаставила тут!

Харкон вернулся в более подходящий облик, дернул дверь на себя и припустил вперед. И снова решетка, снова мышки, и вниз по водопаду, к узкому скальному проходу справа, через зал, источенный погребальными нишами, через комнату с саркофагами, по ручью мимо каменистых порогов и в круглый курганный проем - и там впереди, на снегу мерзлой пещеры, стоит Валерика и поднимает руки…

Глыбы, полетевшие навстречу из пещеры, завалили проход и раздавили стайку под собой. Эль, у которой от удара заметно помутилось сознание, попыталась снова утешить себя тем, что это всего лишь воспоминание и Харкон, конечно же, сумел отсюда выбраться - иначе он не сидел бы сейчас в замке…

В кромешной тьме она ждала и ждала, когда вампир начнет подавать хоть какие-то признаки сознания. Даже приблизительно нельзя было предположить, сколько прошло времени. Минуты? Часы, дни?..

Когда они выползли из-под камней, Эль поняла, что стелется по снегу алым туманом. Чувство было странным, отчасти пугающим, отчасти приятным, но самое главное - обнадеживающим.

И чему я радуюсь, укорила она себя. Еще одна его форма, которая спасла ему жизнь, и теперь, едва выбравшись, он отправится прямиком в замок, чтобы навеки там застрять.

Следы Валерики, четко оттиснувшиеся на снегу, вели прочь от пещеры и дальше по опасному склону, с уступа на уступ. Подлюка не утруждалась ходить по тропинкам, как простые смертные, а теперь и ее муж, следуя дурному примеру, заскакал по сугробам и карнизам, валясь вниз с изрядной высоты. Сама-то Эль прыгала откуда угодно, но сейчас поневоле забеспокоилась, не зная возможностей и ограничений вампирского тела.

Погоня продолжалась довольно долго, но уже за Солитьюдом буря уничтожила все следы, и лорд двинулся прямиком к замку, надеясь, что успеет перехватить жену до того, как та сбежит в Каирн. Эль было хорошо известно, что надежды эти тщетны.

- Где Валерика? - рявкнул он, едва успев влететь в главный зал и наткнуться там на первого встречного обитателя.

- Она прошла во двор, - беспокойно задергался вампир, явно напуганный разъяренным видом хозяина.

И махнул рукой в дальний конец зала.

Лорд, не сказав больше ни слова, сразу забыл про беднягу и оставил его позади. Вихрем пронесся мимо столов и по галерее, обрушился вниз по лестнице и вылетел на садовую террасу, с которой были хорошо видны следы - оттиснутые на мокрой осенней земле двора, они вели прямиком к лунным часам.

На следы Харкон обратил лишь мимолетное внимание. Злорадно хмыкнув, он снова взлетел стайкой к стене, как и в первый раз, когда хотел отыскать зацепки в мастерской. Эль, постоянно забывавшая, что смотрит картины далекого прошлого, злорадствовала вместе с ним - предвкушала расправу, надеялась на реванш и совсем забыла о новых условиях, на которых лорду теперь предлагалось существовать.

Стайка расшиблась о невидимую преграду над замковой стеной и беспорядочно рухнула вниз, на пути собираясь обратно в человека. Вампир хлопнулся спиной на землю и на краткое время выпал из реальности, пока в голове у него крутилась сплошная обморочная тьма.

Опоздал, думала Эль. Обвалом в крипте Валерика купила себе достаточно времени, чтобы запустить барьер и скрыться в Каирне. Конечно, он опоздал, и это было известно заранее. Бестолковое занятие - надеяться на успех, когда смотришь воспоминание о неудаче…

Прошлое начало смазываться, ускользать прочь. Некоторое время она еще была способна наблюдать, как Харкон поднимается, идет к лунным часам и, спустившись вниз, начинает последовательно обшаривать руины, разыскивая тайную тропку к мастерской. Как Эль было хорошо известно, в конце концов поиски приведут его в комнату с горгульями и секретной дверью, но этого момента она не дождалась. Ее окончательно вытеснило из воспоминания и она покинула чужое тело, усталое, замученное и оголодавшее.

Пора возвращаться…

 

========== Глава 16. Муха в меду ==========

 

Оставив чужую память, Эль беззаботно дрейфовала в неведомых пространствах, где было мирно, тепло и витали шуршащие рои нарядных бабочек, и наконец почувствовала, что ее манит к себе родное тело.

Драгоценная тушка изволила почивать на опрокинутом шкафу, уютно свернувшись калачиком. Под головой пухлый том, вместо покрывала - желтая скатерка. Покидать приятное дремотное состояние не хотелось, но нельзя же до бесконечности валяться на чужой мебели…

Эль открыла глаза и села. И правда скатертью накрыл, как загулявшую пьянчужку! Она захотела то ли засмеяться, то ли возмутиться, но и тот и другой порыв вполне эффективно подавил раскрытый темный гроб, возвышавшийся совсем неподалеку. Она вспомнила, как маялась в нем часами, запертая в чужом теле, и нервно поежилась.

Скрипнула дверь и в спальню заглянул Харкон. Разумеется, он услышал, как она возится.

- Проснулась?

- Надеюсь, - призадумалась Эль, вспоминая свое двухвековое забытье в груде камней под Имперским Городом. - Ты меня на шкаф уложил?

- Не хотелось оставлять тебя на полу. А кроватей тут не водится.

- И долго я вот так?..

- Долго, - покачал он головой. - Такого вообще не должно было случиться… И почему ты такая тяжелая? По весу как молодой медведь.

- Потому что я дракон, - Эль поднялась со шкафа, который благодарно скрипнул, избавляясь от груза. - На завтрак я ем пол-оленя, а иногда и целого…

Она запнулась, вспомнив, каково ей было все время ощущать чужой голод иподавленную ярость, не знавшую, на кого обратиться, и посмотрела в бледное лицо. Ей хотелось спросить, как он вообще так живет - вот так, вампиром, - но какой ответ он мог бы ей дать? Живет, потому что у него нет иного выбора?..

Остерегаясь касаться такой сложной темы и уж тем более проявлять оскорбительную жалость, она решила сразу перейти к насущному:

- Я видела прошлое. И, - честно предупредила она, - у меня куча вопросов.

- Не сомневаюсь, - кивнул он, а потом вышел из спальни и стал спускаться по лестнице. - Но учти, прошло четыре тысячи лет. Я не так уж хорошо все помню.

- Ха! - тут же поймала его на вранье Эль, шедшая следом. - Я там провела далеко не один день и видела все твоими глазами во всех подробностях. Мне даже пришлось спать с тобой в гробу! И это было скучно, чтобы ты знал, - насупилась она. - Не знаю, какие сны ты видел, а мне пришлось часами ждать в темноте.

Вампир оглянулся на нее, непонимающе моргая.

- Такого не должно было случиться, - наконец повторил он неуверенно.

- Говорю как есть, - стояла она на своем, краем глаза замечая, что дыба опустела и трупа не видать. Пока она спала, Харкон прибрал беспорядок.

- Тогда ты знаешь те события лучше, чем я. И не жалуйся. Уж не ведаю, почему так вышло - я-то просто пытался передать воспоминание, - но твое счастье, что тебя не разорвало вместе с душой и ты смогла вернуться.

- Какой душой?..

- Моей. Валерика выхватила из нее три куска, - просто ответил он, а Эль наконец-то поняла, что случилось в крипте.

- Она умеет делать такое наживую? - изумилась архимаг, с трудом веря в то, что сама недавно пережила. - Вырвать часть души и не убить?

- Умеет. Но, уверен, тогда она заготовила заклинания заранее. Там была уж очень убойная комбинация, - лорд неприязненно скривил губы.

Видимо, не так уж плохо он все это помнит, заподозрила Эль, а вслух спросила:

- И где эти части теперь?

Вампир пожал плечами.

- Она могла их использовать, выбросить, уничтожить… Или утащила в Каирн. Могу лишь сказать, что живется без них несладко.

И потому он вечно в депрессии, подумала Эль. Когда Толфдир общипывал грибы в ее покоях, она даже этот ущерб примечала и называла как положено - бесчувственным варварством, - но общипать чужую душу…

Sunavaar ni gut… Чудовище близко и потому драконьи жрецы хотели, чтобы она забрала их души. Но вот перед ней стоит еще один - и что с ним делать? Где искать обрывки?..

Но ответов у Эль не было - и у Харкона, судя по всему, тоже, - так что пришлось отодвинуть этот вопрос на потом. Рано или поздно все как-нибудь прояснится. Должно проясниться!..

А вампир тем временем уселся в любимое кресло, судейски уставился на нее и изрек:

- Странно, что ты вообще удивляешься. Когда ты вцепилась мне в голову при первой встрече…

- Прости, - Эль неловко помахала руками. - Это было от растерянности.

- Но ты такое умеешь.

- Умею. И когда я это делаю, - призналась она, - люди умирают. А я поглощаю кое-какие их знания. Я просто хотела узнать, как выбраться.

- Могла бы дорогу спросить, - не принял он извинений.

- Да ты первый начал! - возмутилась Эль.

- Точно, - вспомнил лорд, с мечтательной улыбкой глянув в потолок. - Это было даже забавно. Кто же знал, что ты настолько тяжелая.

Она поневоле вспомнила хруст, с которым темноволосая голова врезалась в каменное ребро, вспомнила лужу крови и свои тогдашние опасения - мертв!..

- Мне показалось, ты умер.

- Не льсти себе. Я не какой-то обычный вампир невнятных кровей. И к тому же я ведь упоминал: Молаг Бал меня не отпустит.

Эль призадумалась, вспомнила странные метаморфозы, которые происходили с ним в крипте, и сказала:

- Валерика не такой вампир, как ты. Она даже в стайку не превращалась.

Харкон пожал плечами, явно ленясь объяснять то, что ему самому казалось очевидным.

- Она - Дочь Хладной Гавани, неизмененный чистокровный вампир. А я - перекроенное чудище с целым ворохом дополнений. Молаг Бал, как и Хирсин, создавал много вариаций своих монстров. В большинстве вампирских кланов родоначальники обладают уникальным набором признаков - и внешних, и охотничьих.

- Охотничьих? - Эль удивилась выбору слова. - Так вы это называете?

- А как еще? - устало посмотрел он на нее.

Она честно задумалась над вариантами, но потом отвлеклась от лингвистики, вспомнив встречу у Саартала:

- Я очень удивилась, когда впервые встретила вампира. Лицо у нее было таким… чуток нетопыриным. Ее, кстати, Дозорная Стендарра прибила.

- Позор, - фыркнул лорд и вдруг протянул с легкой ехидцей: - Уж не наша ли новенькая это была… А я-то думал, куда она подевалась. Ее Ортьолф притащил и очень рекомендовал. Я дал ей испытательный срок.

- Даже так? - удивилась Эль. - У вас тут в замке устав, уклад, иерархия?

- Конечно. Знаешь, сколько вампиров мечтают сюда попасть? Тут спокойно, безопасно, всегда есть еда. Мы здесь тысячи лет, это о чем-то да говорит. А как они живут там, в дикости? Ютятся в сырых пещерах, где земля сыплется за шиворот и корни скребут по голове. А потом приходят селяне и выжигают нору.

- Когда ты вот так это говоришь, звучит грустно.

- Может быть, но тут не приют, - хмыкнул Харкон. - Место в замке ограничено, и все, кто здесь живут, должны постоянно доказывать, что полезны. Они мне необходимы, но они-то об этом не знают, - каверзно улыбнулся он и Эль не удержалась от встречного смешка. В неприкрытом коварстве ей всегда виделась некая прелесть. А вампир продолжал: - Конечно, мало кто способен заслужить тут место. Некоторые ни на что не годятся, другие мой укус не выдерживают, помирают… А вот ты, - пригляделся он, - так и не обратилась.

- Ха, - гордо напыжилась она. - Я ведь говорила. Но если тебя это утешит, могу сказать, что чесалось ужасно.

- Чесалось?! - возмущенно рявкнул лорд.

- Ну, прости, - покатилась она со смеху, но потом, слегка усовестившись, оборвала невоспитанный гогот и оглянулась на дверь: - Все забываю спросить… Нас тут не услышат?

- Нет, тут все зачаровано, - отмахнулся он и, не сдержавшись, обиженно повторил: - Чесалось…

- Я все-таки дракон, - утешительно молвила Эль.

Харкон посмотрел на нее со скепсисом и ответил:

- Это, знаешь ли, не всегда спасает. Вампиризм по сути своей - это заражение даэдрическим симбионтом, который вселяется в человека и дает ему некие свойства в обмен на пищу. Иногда может заметно деформировать лицо.

- А то, во что ты превращался…

Он раздраженно дернул углом рта.

- Я вампир-лорд. Это даэдрическая форма.

Из любопытства она чуть не попросила его обратиться снова, чтобы рассмотреть как следует, но потом передумала. Она прекрасно помнила, что обращение было болезненным. Кроме того, не хотелось сыпать соль на раны ни ему, ни себе - она-то с недавних пор и вовсе может превращаться только в жучка. В крапинку!..

- Здесь, в Волкихаре, - продолжал он, - живут два клана. Вампиры-лорды, которые пошли от меня, и обычные вампиры, отпрыски Валерики. Когда-то она обратила Ферана, с тех пор он продолжает ее линию. А другие продолжают мою. По всему Скайриму бегают мои и ее потомки, но у них, конечно, кровь совсем жидкая. А вот лица встречаются разные, и поглаже и погаже.

- У Валерики и Сераны были человеческие лица, - вспомнила Эль. - Если бы не глаза, и не догадаешься, что вампиры.

- Забавно, - сказал он совсем невеселым тоном. - Я не видел их тысячи лет, а ты - только что… Погоди-ка! Ты видела Серану?!

- Ну да. И у вас явно не складывались отношения. Она для тебя расстаралась, а ты даже цветочек не оценил.

Лорд недовольно мотнул головой.

- Я полагал, что воспоминание начнется с записки…

- Нет, оно началось с цветочка. Вот чем тебе так не угодила дочь? - насела Рыцарь-Дракон. - И что за противоречия у вас были?

- Непримиримые, - сжал губы он. - Я принял решение, которое ей не понравилось. У всех свои представления о правильном, - отрезал он. Эль поняла, что дверь в доверие захлопнулась и расспросами тут уже ничего не выяснишь.

- А насчет цветочка, который я не оценил, - зло продолжал лорд, - так там нечего было ценить. Драконий язык растет на местах сражений, на земле, где кровь лилась в боях. А еще он хорошо растет на драконьих костях. Что мне должно было там понравиться?!

- Наверное, она не знала, - попыталась оправдать Серану Эль. - И что с ней в итоге случилось? В крипте ее, кажется, и не было…

Харкон пожал плечами, отстраненно глядя в угол.

- Очевидно, что я уже не мог вернуться в крипту и проверить. Сераны здесь нет тысячи лет. Пусть бы и дальше так было, - он умолк и ожесточенно махнул рукой. - И зачем я вообще все это рассказываю?

- Затем, что я дракон, - повторила Эль привычный аргумент. - Затем, что я единственная, кто может хоть отчасти тебя понять. А может быть, даже помочь… Затем, что пять с половиной дрейков! - торжествующе закончила она.

- Ах, конечно, - вяло отвечал вампир, вовсе не вдохновленный напоминанием о Принце Безумия.

- А знаешь что? - воодушевилась она и выхватила неразлучную вилочку. - У меня появился чудный план!

- Не начинай, - поморщился он. - От твоего энтузиазма у меня голова болит. Молодые драконы невыносимы.

- Но ты ведь даже не знаешь, что я…

- Чего тут не знать, - фыркнул он. - Сейчас ты предложишь мне пройти через портал. Если меня ждут в Каирне, значит, любой портал может стать лазейкой.

Эль смотрела на него, раскрыв рот и все еще машинально помахивая вилкой в воздухе.

- Ну да, - наконец выговорила она. - Примерно это…

- Каирн - это план Обливиона. А в Нирн мне пути нет. Но не стесняйся, открывай свой портал, - повелел лорд, поднимаясь из кресла. - Ведь ты не отстанешь. Такие, как ты, во всем должны убедиться на личном опыте.

- Тоже правда, - упрямо сощурилась она. - Ну, а вдруг?

Харкон с издевательским изяществом повел рукой в сторону стены, приглашая даму начать бесполезный эксперимент.

Хорошо же, надулась она, раздражаясь от того, что рядом находится некто умнее нее самой. Сейчас посмотрим, насколько ты прав, доисторический наглец…

Портал открылся как миленький и теперь уже настала очередь Эль приглашать вампира пройти на свободу. Харкон подошел к порталу, за которым виднелась вершина винтерхолдской башни, вся в отсветах розового заката, а потом протянул руку вперед. С упавшим сердцем Эль увидела, как его пальцы снова уперлись в незримую преграду.

- Да как она это сделала?! - возмутилась архимаг, мысленно кляня Валерику на все корки.

- Женушка у меня изрядная мастерица, - элегично молвил лорд с таким видом, будто они обсуждали сейчас не его судьбу, а отвлеченные материи.

Рыцарь-Дракон посмотрела на розовые отсветы, превратившие холодную башню в уютнейшее из мест, и ощутила неодолимую потребность выпихнуть вампира под это мягкое вечернее солнце.

- Что ты делаешь? - возмутился он, когда она со всего маху впечатала его в портал и с сопением попыталась протолкнуть наружу, плюща о невидимый барьер. - Да не бодайся ты! - в сердцах вырвалось у бедняги и он негодующе уперся: - Хватит!

Она из упрямства пихнула его еще разок, но потом, смирившись с неудачей, отступила.

- Ну да… не вышло, - признала она очевидное. - Я так понимаю, ты уже пробовал пройти через какие-нибудь порталы.

- А как же, - зафыркал он, поправляя одежду. - За тысячи лет чего только не придумаешь. И, разумеется, я проверил твою распрекрасную вилку. Поэтому знал точно.

- Мою ви… - уставилась на него Эль и тут до нее стало доходить. - Ты… пока я спала!..

- Конечно, - не смутился он. - Блестит из сапога, как тут устоять? Это все-таки портал Шалидора. А вдруг?..

И в этот момент ей наконец-то удалось уловить в нем тот промельк, который она часто видела в лицах других, живых людей, - задор, искру, инициативу. “А вдруг?..” Волшебная фраза приключенцев и экспериментаторов, после которой во всех мирах случалось так много неожиданного, хотя и не всегда приятного.

- Коварное жулье, - припечатала она. - Наверняка это и был твой план с самого начала - отвлечь меня воспоминанием. Смотрю, в тебе больше жизни, чем мне казалось.

- Пхе, - скривился Харкон, отмахнувшись от вздорного обвинения. - Что ж, ты сама все увидела. Для тебя это портал. Но для меня - по-прежнему всего лишь стена замка.

- Но есть и другие возможности. - размышляла она. - Я могла бы пойти в Каирн. Отыскать Валерику, выжать из нее информацию…

- Не могла бы, - отрезал он. - Ты не представляешь себе, что это за место. Впрочем, теперь ты отчасти представляешь себе, что такое Валерика.

Эль болезненно повела плечами, вспоминая, как в спину вошло зазубренное острие заклинания.

- Да, - протянула она. - Но мне позарез хочется кого-нибудь спасти!

- Тогда сходи в Рагнвальд, - посоветовал вампир, - или в Валтум.

- Это зачем еще… а, там драконьи жрецы? - оживилась Эль и тут же погрузилась в задачу. - Но это только двое. А мне надо найти пятерых. Есть еще ты, конечно, но тебя искать не надо… А где твоя маска? А деревянная, кстати, чья?

- Ничья, - нахмурился Харкон. - И что, позволь узнать, ты собираешься делать?

- То есть? - не поняла она.

Он враждебно на нее уставился.

- Однажды ты сказала, что принесла покой двоим. Уверена, что принесла? И как именно? Что было в Высоких Вратах? И что ты намерена сделать со мной?

- Да не наседай ты, - всплеснула она руками, раздавленная отрывистыми вопросами. - Ничего я не намерена… Если встречу еще одного и он сам этого захочет, то…

- То что?

- Я заберу его душу, - обреченно признала Эль.

Харкон долго смотрел на нее в упор, словно размышляя, не будет ли лучше прибить ее прямо сейчас.

- Не смотри на меня так, - потребовала она наконец. - Я вовсе тебе не угрожаю. Я не убиваю драконов. По крайней мере, тех, кто в своем уме.

Он фыркнул, будто бы снова отметая глупое подозрение. Не думай, что можешь понять меня, юное существо, говорил весь его замкнувшийся вид.

- У меня нет маски, - наконец нехотя ответил он на уже позабытый вопрос. - Была, но теперь… - он неопределенно повел рукой.

- Почему они так странно называются? - заинтересовалась Эль, радуясь смене темы. - Кросис, Морокай… Не похоже на аспекты Аэдра.

- Vol los Vokun do Aar se Morokei, - мрачно произнес вампир. - Rahgot do Nahkriin los Hevnoraak Krosis. Так сказал Шалидору Партурнакс. “Ужасна тень служителя Славного. Яростно возмездие - жестокая скорбь.” Если ты вдруг не поняла, - язвительно добавил он, - Славный - это Бромджунар.

- А служитель - это ты, - вздохнула она. - Да нет, поняла… И где же мне искать еще трех?

- Форелхост, - с явной болью в голосе ответил вампир и совсем уж помрачнел: - А где еще двое… Я и насчет этих-то не уверен. Столько лет прошло.

- Ладно, - вздохнула она. - Попробую найти хоть кого-то. А сперва высплюсь в кровати. Я понимаю, что в вампирском замке свои порядки, но как-то не привыкла я спать на шкафу, да еще и под скатертью.

Харкон поневоле засмеялся.

- Чем богаты, - только и сказал он.

Она заново открыла давно истаявший портал и увидела, что розовый закатный свет успел смениться густой лиловой тенью.

- Солнце ушло, - сказала она. - Жаль…

- Жаль.

 

*

 

Эль вернулась домой в подавленном настроении и нога за ногу поплелась из покоев архимага искать простого человеческого общества. Ей хотелось спать, хотелось есть, но еще больше хотелось глупой болтовни, не напоенной тысячелетней горечью.

И болтовню она быстро нашла.

В Колледж, как оказалось, наконец-то прибыла Иллия и теперь ее обихаживала Колетта, радуясь новой ученице.

- Архимаг, школа Восстановления довольна, - сообщила госпожа Маренс, стоило Рыцарю-Дракону сунуть нос на порог.

- Привет, Иллия, - ухмыльнулась Эль и подбодрила растерявшуюся девушку. - И не смущайся, тут все слегка не в себе.

Из темного уголка вынырнула Брелина:

- Кстати, об этом, - высказалась она, - Дж’Зарго сделал мне предложение интимного плана.

Эль и Колетта ахнули, не веря, что эльфка произнесла такое вслух, а Иллия заалела, явно размышляя, куда бы себя деть.

- И?.. - боязливо подтолкнула данмершу Эль, вовсе не уверенная, что хочет знать продолжение.

- Я, конечно, отвергла, - закрутила носиком та. - Не буду же я отбивать любовный интерес у архимага. Я дорожу местом в Колледже.

- Чего?! - возмутился означенный архимаг. - Это он тебе такое сказал?! Хотя этот мог, - задумчиво кивнула она, вспомнив кошачье тщеславие, уже ставшее в Колледже легендарным.

- Да как же, - всплеснула руками Колетта, - вы ведь вечно препираетесь, спорите, аж искры летят!

- А еще он тебя рыбой стукнул, - закивала Брелина. - Мы не слепые, все видим.

Эль только остолбенело моргала, а потом наконец выдавила:

- Ну, вы уж придумаете… Нет, - собралась она с мыслями и озвучила заветное: - Я выйду замуж только за дракона.

- А к Довакину уже очередь, - поддела ее Фаральда, заглядывая в комнату, и заклятая подруженька Нирия гадко захихикала за ее спиной:

- Да-а-а… Когда он здесь был, он на меня превесьма смотрел, у-хю-хю…

- Умолкни, выдра, - зашипела Фаральда, поправляя кокетливые хвостики. - Все лохмы тебе повыдергаю!

Они еще спорят из-за этого браконьера, мысленно возмутилась Эль. Вот уж кому не светит благодатный с ней союз!..

- Брелина, - сказала она вслух, - если твоя душенька лежит к котам, то знай: я вовсе не против… А ты, Иллия, - повернулась она к новенькой, - не принимай все это близко к сердцу. Народ здесь на самом деле неплохой.

- Да нет, все в порядке, - помотала головой девушка. - Это даже славно… Все лучше, чем людей в жертву приносить.

- Да, наверное, - неуверенно согласилась Эль, снова прислушиваясь к манерному хихиканью Нирии: “У-хю-хю…” В этот момент она была не прочь принести жертву покровавее, лишь бы эльфка наконец заткнулась.

Ей стало ясно, что в поисках болтовни она перестаралась и нашла больше, чем способна выдержать. Поспешно покинув кружок сплетниц, она заторопилась на зимний воздух и там, не успев ступить за порог, столкнулась с Онмундом. Приглядевшись к его честному лицу под капюшоном, она деловито потащила растерянного парня из-под арки к свету колодца.

- Что я сделал-то? - упирался тот, спотыкаясь вслед за архимагом на мерзлом газоне.

- Сымай капюшон, - безапелляционно повелела Рыцарь-Дракон.

- Да за что меня выгоняют?! - совсем раскис бедняга.

Эль аж поперхнулась.

- Никто тебя не выгоняет, - замотала она головой. - Ты же у нас умница. Откуда вообще все эти разговоры про исключение?

- Ты Брелину и Дж’Зарго запугала, - наябедничал Онмунд на нее же саму.

- В Мзулфте было опасно, - вздохнула она, вспоминая беззаботное поведение учеников. - А они все никак слушаться не хотели… Сними капюшон, - повторила она.

- Зачем? - Онмунд потянул капюшон с головы, но смотреть стал с интересом и некоторым даже намеком. Все сплетничают, поняла Эль. Абсолютно все.

- Провожу сравнительные исследования, - заявила она сурово и вгляделась в его незамысловатую деревенскую физиономию.

- А вот говорят, я на Довакина чем-то похож, - похвастался Онмунд, как бы невзначай поворачиваясь то одним боком, то другим.

Тем хуже для тебя, безжалостно подумала Эль и мысленно приговорила молодого мага: не дракон.

Ей вспомнилось бледное, погасшее лицо лорда Волкихара и она поняла то, что всю дорогу было у нее прямо перед глазами: один из самых породистых и примечательных мужчин во всем Скайриме без толку пропадает среди руин на острове. Конечно, бывают в мире чудеса и, возможно, у стражников Вайтрана скрывается под шлемами несказанная красота, но что-то она в этом сомневалась.

Дж’Зарго стукнул ее рыбой и этого всем хватило, чтобы придумать бурный роман. Что они сказали бы о ее знакомстве с вампиром?

Ха, грустно хмыкнула Эль. Что кровью началось, то ею и закончится. Многое было в ее отношении к проклятому дракону: и интерес, и сочувствие, и душевное родство… Но некое внутреннее чувство настойчиво говорило, что какими бы петлями ни завилась эта история дальше, исход ее грозит оказаться печальным.

А еще оно говорило, что исход этот уже предписан и решен, и вот с этим Эль была готова спорить. Пока что ей удавалось побеждать - так с чего бы вдруг останавливаться теперь?..

 

*

 

Объявив Арканеум своим владением, она повыгоняла всех вон - и жующих булку, и шуршащих развлекательными страницами. С особой радостью она выставила за порог Нирию с ее вечным “у-хю-хю”. Ураг с интересом наблюдал за военными действиями архимага, а потом скромно поинтересовался, в честь чего вся эта тирания.

- Да просто так. У меня плохое настроение, - сварливо ответила Эль и потребовала себе самые подробные карты региона.

Настроение у нее и в самом деле было не очень. С того момента, как она осознала, что вампир ей, оказывается, нравится, Рыцарь-Дракон ощущала в себе недовольство, неустроенность и мятежный гнев - и все эти взъерошенные эмоции усугублялись еще и гадким предчувствием неудачи, затаившейся впереди.

Загвоздка была в том, что всерьез Эль не нравился никто и никогда. Но вот свершилось: молодой и наглый дракон вляпался в новые, непонятные переживания и завяз, как муха в меду, и что с этим делать, она попросту не знала - разве что беспомощно негодовала от того, как позорит свою гордую крылатую природу неподходящими слабостями.

Не ведая, как поступить, бедняжка решила разобраться с проблемой простым и очевидным способом - отложить ее на потом. Тем более что на сей момент в Скайриме имелось несколько страждущих душ, которые ее заждались, и теперь, ползая по карте, она размышляла, куда отправиться в первую очередь: Рагнвальд, Валтум, Форелхост…

- Ураг, - начала она и увидела, как тот поспешно спрятал запретный недоеденный хлебец под конторку. - Да ешь, боги, я же не зверь… А где у нас растут такие вот этакие деревца? - и она неопределенно покрутила в воздухе руками. - Как бы серебристые, но нет.

- Если ты про можжевельник, то в Пределе его навалом, но, - воздел палец орк, - вообще-то его везде полно.

- Наверное, я про можжевельник, - задумчиво согласилась она и снова уткнулась в карту.

Если Ураг угадал, то скорее всего Шалидор провел портал к камню Возлюбленной - не так уж далеко от Маркарта, а там до Рагнвальда рукой подать и до Валтума путь обозримый… Конечно, от Шалидора до сих пор можно ждать чего угодно, но проверить последний неисследованный портал все равно надо - а вдруг повезет? Эль посопела над картой, запомнила нужный фрагмент и пошла собираться в дорогу.

Открыв порталы, она неуверенно глянула в темноту подземелья и нахмурилась. Нет уж. Лорда мы сегодня беспокоить не будем, в особенности всякими там чувствами. Ему, бедняге престарелому, вряд ли нужны подобные потрясения. Он и так уже начал задумываться, не прибить ли настырную девицу, которая однажды может решить “принести ему мир”. Пока она не наведет подобие мира в своей собственной душе, не стоит соваться к вампиру, и без того ожесточенному и отвергающему почти все на свете, начиная с самого себя.

Эль уставилась на можжевельник, пошевеливавший перистыми веточками на горном ветру, и наконец, тряхнув головой, целеустремленно шагнула вперед.

Осмотревшись, она почти сразу увидала неподалеку камень Возлюбленной, обрамленный другими камнями. Смотрелось все это слишком художественно и симметрично, чтобы быть игрой природы, и Эль заподозрила, что некий детородный намек ей здесь вовсе не мерещится.

Попеняв Шалидору - завел же ее своими порталами к провокационному камню, и это в такой неподходящий момент! - она несчастно махнула рукой и устремилась на запад к Рагнвальду. По дороге ей встретился медведь, который в присутствии дракона здорово перетрухал, и она успокоила мишку заклинанием, а потом поднялась на гору, с которой открывался очередной величественный вид. За холмом виднелась колонна, увенчанная уже знакомой хищной головой.

Вот оно, обрадовалась Эль и потрусила с пригорка, чтобы обогнуть холм и вскоре узреть широкую лестницу, над которой углами вздымались тяжелые арки.

Рагнвальд был уже тысячелетия как разграблен. Рассыпающиеся доспехи на бродивших тут и там драуграх наглядно доказывали, что и хоронить тут кого-либо перестали почти так же давно. Добежав до центрального зала, Эль уперлась в решетку, перегородившую проход, и недолго думая обернулась божьей коровкой, чтобы поскорее добраться до цели.

Но за решеткой оказался тупик, в конце которого ее ждала лишь Стена Слов - и не было рядом ни жреца, ни саркофага, в котором тот мог бы спать, ожидая избавления.

Как обычно, надпись не несла в себе большого интереса и, возможно, относилась к совсем уж незапамятным временам. Единственным, что имело тут значение, что заслоняло собой любые другие начертанные знаки, было Слово Силы - Ov, доверие. Оно слетело с камня, устроившись в ее голове, и она вздохнула, понимая, насколько редка эта драгоценность. Доверие… где же его взять?..

Во всем Скайриме Харкон был чуть ли не единственным, кто увидел ее глаза и кому она могла довериться, но, увы, Эль понимала, что и он ненадежен. Пусть дракон, пусть родня, и все же древний вампир слишком долго жил и слишком многое скрывал в своей душе, чтобы они действительно могли говорить на одном языке. Эль не смогла бы в точности объяснить, что именно ее настораживало, но была уверена - Харкон не только утаивает важное, но иногда целенаправленно ее запутывает. Хотя с Рагнвальдом он, кажется, попросту ошибся - жреца здесь нет.

Она вернулась обратно к решетке и порхнула сквозь прутья, растопырив крапчатые надкрылья. Умаявшись после двух обращений подряд, она села на черный постамент перед решеткой и с интересом присмотрелась к кованым обручам, которые обхватывали его с двух концов. Рядом с обручами виднелись пазы для неких ключей.

Вот это уже интересно, обрадовалась Эль и слезла с постамента, чтобы разглядеть его получше. Хотя, наверное, эти ключи отпирают решетку, а ведь там она уже побывала…

Осекшись на полумысли, она вдруг поняла, на что смотрит. Не постамент, а саркофаг стоял прямо перед ней, тяжелый и черный, и, прислушавшись, она различила внутри некое движение - не тела, но души.

Ей вспомнилась крипта и горгульи, схватившие ее вместе с Харконом, чтобы навеки запереть в каменном гробу под землей, под ироничным знаком Лорда. И снова, в который раз за ее жизнь, ей вспомнился Оробас.

- Так, - сказала она, гневно раздув ноздри. - Я скоро вернусь.

Попетляв по боковым ответвлениям, она нашла ключи, которые явно были предназначены для саркофага, - два черепа, покрытые резьбой, зачарованные и светившие глазами, будто взаправдашние драугры. Среди прочего, конечно, пришлось разобраться с хранителями ключей, но эта помеха много времени не отняла: вскоре нежить осталась позади окончательно дохлая и Эль не чувствовала по этому поводу абсолютно никакой вины.

Вернувшись, как и обещала, она вставила ключи в пазы и тяжелые кованые запоры сдвинулись и поползли, со скрежетом уходя в пол. Крышка с треском отлетела, выпуская на волю очередного жреца - ветхую тень, раскинувшую тонкие руки, взлетевшую почти так же красиво, как настоящий дракон.

И все же нет. Не бывает в полете драконов такого надрыва, безмолвного крика измученной души. Драконы - сама жизнь и вольны купаться в небесах, когда пожелают; здесь Эль видела иное - страдание, отчаяние, серый прах надежд. Krosis.

Что же ты наделал, Харкон, вздохнула она. Или каким именем тебя тогда называли, Драконорожденный…

Хотя ей ли его судить? Уж точно не ей, той, кого с такой легкостью обвела вокруг пальца Игерна. Не ей, по собственной глупости запертой в кристалле, оставившей Ривеллон без единственного оружия против Дамиана и его армады.

Жрец мучительно выпрямился, выбросил вперед иссохшую руку с посохом, увенчанным драконьей головой, и Эль охватили молнии. Они трещали повсюду, заслоняя темные стены кургана своим сиянием, вились и били, как хлысты, и на миг она замерла перед буйством спущенной с цепи стихии. Укрепившись духом, она шагнула прямо сквозь молнии к осыпающейся фигуре, схватила ее за мертвые плечи и их закружило, будто в танце, - Рыцарь-Дракон и маска, маска с сомкнутыми глазами, с сомкнутыми губами, более не способными на Крик.

И там, среди треска и шипения, среди синего и белого света в голову Эль хлынуло сплошное, неразбавленное отчаяние: “Не может быть, не может, этого не может быть!..”

Момент, когда Круг оказался проклят, тот самый миг, когда рухнули любые надежды и в душу заползла заемная, чужая чернота.

Сквозь хлопья развеявшейся плоти, сквозь огонь, охвативший тело жреца, она увидела, как осыпался прах и погребальный доспех с лязгом рухнул на камни. Утихший посох упал следом и молнии погасли.

Эль подняла тяжелую маску и прочла внутри, на вогнутом кованом лбу, острые драконьи значки - Aar. Служитель…

Харкон предупреждал ее. Он говорил, что даже нежить может сойти с ума. Возможно, он говорил именно об этом.

А теперь это безумие спряталось где-то в ней, в недрах ее собственного мозга, - умолкшее, притихшее, убаюканное драконом. И сколько ей нести его через Нирн, она не знала.

Подхватив осиротевший посох, она провела пальцами по резной драконьей голове, заново удивляясь живым хищным изгибам, а потом бросила взгляд на саркофаг.

Кто заточил его здесь, кто устроил эти запоры и вырезал глазастые ключи? Случилось это после его смерти - или до?..

Боясь думать в этом направлении дальше, она резко отвернулась и почти бегом устремилась обратно к выходу из храма. Подальше, подальше отсюда, на воздух, к небу, к перьям можжевельника…

На волю.

 

*

 

Горные пути привели ее к Маркарту, двемерской древности, явленной из белых скал резцом и магией. Устало шаркая по дороге, Эль подошла к городу, уже запертому на ночь. Пускать ее поначалу не хотели и все отсылали к городским конюшням, но сопротивление стражников продержалось недолго.

- Отпирайте, - повелела она, качнув посохом. - Вы не хотите спорить с архимагом.

Караульные поворчали себе под нос нечто вроде “а может, хотим”, но дверки, повозившись, отворили. Все так же нога за ногу она поплелась вперед и, приметив вывеску неподалеку, завернула в таверну, ища ночлег.

И зачем пришла к людям, думала она, глядя на засидевшихся посетителей, переговаривавшихся в дыму очага. Лучше бы осталась в горах…

Но уж пришла так пришла, и, ухватив изрядный кусок конины, круг сыра и бутылку вина, она отправилась в снятую на ночь комнатку, чтобы заесть и запить невзгоды дня.

Даже есть ей по-настоящему не хотелось, а это - Эль хорошо знала, - знаменовало собой полнейшее уныние. Криво и некрасиво кромсая конину ножом, она тянула в рот один терпкий кусок за другим и думала о том, кто же захоронил и жреца, и всех прочих, если в те времена норды воевали против нордов. Рагнвальд, хоть и был разорен и разграблен, все же не производил впечатления крепости, взятой штурмом.

Эль отрезала очередной кусок и стала мрачно его жевать, гадая, не уморили ли всех в Рагнвальде голодом. Осада - частый военный прием, и нет более жестоких войн, чем гражданские. И что же было потом - полуживые хоронили мертвых или всех их предали погребению пришедшие позже - те, кто уберегся от истребления, те, кто упокоили в курганах кости драконов…

А ведь сами драконы так и не снизошли до вампира, бросившего тень на Скайрим. Они вернулись, но ни один из них не прилетел к Волкихару. Драконы оставили и младшего собрата, и свою древнюю землю на произвол иных сил - сил непостижимых и необоримых. Сил предреченных, что таились в Древних Свитках.

Харкон говорил о тьме, которая ждет впереди. Возможно, думала Эль, он был прав.

Но каких бы дел ни натворил непутевый вампир в прошлом, он все еще не утратил своего места в ее сердце и потому она решила не думать о горестях последней уловленной души. Для кого-то все уже рухнуло, для кого-то мир уже кончился, для кого-то осталось лишь отчаяние и безумие, и в этом не было и нет ничего нового. Кости Оробаса остаются за твоей спиной, а ты идешь вперед… и будь что будет. Вечно вперед, mafaeraak amativ.

 

========== Глава 17. Порченная кровь ==========

 

Валтум согревало теплое солнышко. Здесь не было снега, блиставшего выше в горах, и подступы к святилищу укрывала короткая, но бодрая травка. Все то же солнышко встретило Эль и внутри, свободно проистекая сквозь круглый проем в потолке, осыпая золотыми пылинками каменный трон, в который врос древний скелет.

Переступая через корни и лианы на полу, она пошла вперед, но остановилась, увидав, как от скелета отделяется некий дух и целеустремленно движется к ней.

- Покинь это место, незнакомка, - призрачно молвил дух. - Здесь дремлет зло. И я боюсь думать, что станется с землей, если оно проснется.

- Так я ж ведь, - подбоченилась Эль, - специалист по злу. Спасительница застрявших и утешительница пропащих. Так что говори, дух. Но сперва представься.

- Я Вальдар, - отвечал призрак слегка снисходительно. Такой же вкрадчивый голос был у Савоса Арена и Эль тут же заподозрила обман, но решила не торопиться с выводами. Посмотрим, что он скажет…

- Что за зло тебя беспокоит? - деловито спросила она.

- Мы стоим в гробнице Хевнорака, что был мертв многие поколения. Но его возвращение может быть не за горами. Пока что я удерживаю его здесь, но он набирает силу, а я слабею…

- Если ты о драконьем жреце, - встряла Эль, - то я пришла как раз за ним.

Вальдар здорово воодушевился.

- Вместе мы сможем управиться! Здесь, в гробнице, есть три сосуда, которые нам помогут. Принеси их мне, но будь осторожна: их охраняют последователи Хевнорака и они не остановятся ни перед чем, лишь бы их хозяин вернулся.

- Что за сосуды? - насупилась Эль, вовсе не восхищенная перспективой таскаться по камням с легко бьющимися бутылками.

- С их помощью он сможет восстановить себя… - начал было Вальдар, но тут же был перебит закономерным вопросом:

- Тогда почему его приспешники все еще не принесли ему эти сосуды? Только не говори, что они тебя боятся.

Дух посмотрел на въедливую спасительницу с отвращением.

- Они сражаются отчаянно и зло, - сказал он наконец, - но находить дорогу - это не про них.

- Ясно, тупые, - кивнула Эль. - А про самого жреца что знаешь?

- Он умел очаровать людей, - вздохнул призрак, - и создал целую армию последователей. Хорошие люди пали жертвой его чар и навечно изменились. Стали… злыми. После этого страха было достаточно, чтобы держать их в подчинении. Он мог мучить их и унижать, но они бы не восстали. Они служат ему даже в смерти…

- Возможно, ты не замечаешь, но ты сам себе противоречишь, - попеняла ему Эль. - Нехорошо. А что в сосудах?

- Хевнорак был одержим мыслью о возрождении, - дух продолжал упираться в своем вранье. - Он старательно планировал его перед смертью…

- От чего помер-то? - снова влезла она.

Вальдар скрестил руки на груди и мрачно на нее уставился.

- При жизни он выкачал кровь из своего тела. Его замысел был в том, чтобы через нее вернуть свои силы после смерти, став могущественным личем…

- Понятно, - вздохнула Эль. - Без крови-то долго не живут… И потом он, стало быть, спрятал ее подальше, загородив кучей тупых стражей, которые не могут найти дорогу обратно. Самый верный способ воскреснуть и стать великим, это всем известно.

- Неси сосуды! - рявкнул Вальдар. - Хорош умничать!

- Имей в виду, - она невежливо ткнула в духа пальцем, - если ты задумал присвоить чужую силу и сам стать личем, ты протянешь куда меньше, чем он.

- Кто ты такая, чтобы…

- Я пришла от Акатоша, - прорычала она. - А вот кто ты такой и что за сказки мне тут рассказываешь?! Откуда тебе знать, что он замышлял? Откуда тебе знать, как он умер? Говори или я тебя по ветру развею!

- Моим долгом и в жизни и в смерти было стеречь эту гробницу, - смирился Вальдар. - Принеси сосуды и, возможно, он расскажет тебе сам.

Эль мгновенно остыла и довольно заулыбалась.

- Так бы сразу, - сказала она и пошагала вперед, прорывая тонкую свежую паутину, затянувшую проход.

На сей раз саркофаг она увидела сразу, не путая его ни с постаментом, ни с чем-то еще. Последнее вместилище жреца стояло на плоском возвышении, окруженное статуями-хранителями, а дальше, в конце зала, виднелся трон и по обе стороны от него - заваленные камнями проходы вниз.

Приглядевшись сквозь щель в камнях, она увидела зал поменьше и в нем - нечто синеватое, парившее в воздухе. Разглядеть получше не было возможности и она сунулась в боковую дверь, надеясь, что рано или поздно на это синее набредет.

Вскоре ей повезло. Парящий призрак оказался самим Хевнораком, который витал на той стороне зала, а потом уплыл вглубь храма. Поначалу Эль хотела залезть на возвышение и припустить вслед за ним, но потом вспомнила про сосуды, которые ее просили принести, и чинно пошла обшаривать все помещения подряд, а сама все думала о способе, которым жрец ушел из жизни.

Выкачать из себя кровь… На первый взгляд кажется странным, но если ты боишься, что по твою кровь кое-кто придет… кто-то с острыми зубами…

Faas. Страх. Страх пропитал здесь все. Faas, paak, dinok.

В одной из комнат она набрела на остатки некой экспедиции и призадумалась. Рюкзак, в котором догнивала среди тряпок некогда полезная для здоровья морковка, сохранные, еще не убитые ржавчиной инструменты, книга недавних времен…

Любопытно. Сами пришли или Вальдар направил? Скольких же он послал за треклятыми сосудами?..

В полном лиан закутке, где из дыр в потолке радостно светило солнце, пробудился рогатый драугр. Разобравшись с ним, Эль подняла его обратно, решив, что соратник ей не помешает, и устремилась к постаменту в углу, где хранилось искомое.

Бутыль была увесистой и определенно легко билась. Придется быть поосторожнее, с неудовольствием поняла Эль и вернулась за чужим рюкзаком. Сунув бутыль к морковке и набив рюкзак ветхими тряпками, валявшимися тут и там, она наконец-то обустроила сосуду надежное гнездышко и пошагала дальше, ведя за собой недовольного драугра.

В новом зале снова нашлись свидетельства экспедиции. На столах красовались сыры, хлопчатник, зелья регенерации и Эль вспомнила манеру альтмеров обустраиваться на местах. Потом она вспомнила вечную борьбу Фаральды и Нирии за изысканность в жизни Колледжа, а заодно и то, что обещала набрать для Толфдира ингредиентов под палящим солнцем тундры.

Сунув сохлый белый цветочек в карман, чтобы не забыть, она напустила драугра на местную охрану, а сама взялась за сыр. На удивление он был еще вполне съедобен.

Когда ее телохранитель управился с врагами, она прошла дальше и там нашла куда более любопытный антураж. По стенам висели в колодках скелеты и еще один остов лежал на каменном столе в засохшей луже крови. В углах громоздились ворохи гробов - редкая вещь в курганах, где встречались все больше урны да ниши, - а на видном месте стояли дыба и железная клетка. Кто-то явно занимался здесь некромантскими опытами и притом, судя по крови, не так давно.

Еще одна комната, некогда, вероятно, служившая Хевнораку рабочим кабинетом, порадовала ее россыпью книг - “Жизнь Уриэля Септима Седьмого”, россказни о Барензии, “Ошибка Талоса”. О да, несомненно, любимые книги драконьего жреца, почившего тысячи лет назад. И, видимо, она должна поверить, что все эти скелеты и дыба в предыдущем зале - тоже его имущество.

Эль покачала головой, гадая, кто же такой Вальдар и что за дела у него были с Хевнораком, на которого он так старательно клеветал. Но без сосудов призрак с ней говорить не станет, так что пора бы найти оставшиеся.

Она углубилась в катакомбы, задаваясь вопросом, куда подевалась экспедиция любителей хлопчатника. Гнездо гигантских пауков, раскинувшееся на немалый зал, заставило ее заподозрить, что именно сюда-то приключенцы и подевались. И если так - что ж, поделом…

Прорвавшись мимо паутины, Эль нашла еще один сосуд и углубилась в катакомбы, петлявшие так и сяк. Дорога привела ее к Залу Историй и железному когтю, сохранявшемуся на постаменте. Отперев тяжелую круглую дверь, она проникла в святая святых и там схватилась сразу с несколькими драуграми, не выпуская из виду третью бутыль на пьедестале. За пьедесталом, укрытая решеткой, шуршала Стена Слов.

Покончив с врагами и добравшись до Стены, она прочла: “Здесь лежит Ингнавар Призрачный Медведь, который искал славы на ратном поле скорбей, но вместо этого нашел смерть ибесчестье.”

Эль грустно перечитала надпись и подумала, что это мрачное послание мог бы начертать сам Хевнорак, узревший, во что превратился их мир. Страх поглотил его, страх выжал кровь из его жил - faas, faas…

Пора избавить его от этого жалкого существования.

Она вернулась обратно в главный зал с саркофагом, где ее уже ждал Вальдар.

- Говори, страж, - повелела она. - Ты старательно убеждал меня, что это чудовище нужно убить, но мы оба знаем, что дело не в этом.

- Я пробудился на исходе лета, - признал он. - Он поднял меня из смерти и приказал ждать.

- Кого?

- Драконью кровь.

- К вашему счастью, - сообщила Эль, - я не тот дракон, что мог бы сюда прийти. Но я именно тот дракон, который вам нужен.

- Он ожидал шезаррина. Он сказал, что это лучший исход.

Про себя она удивилась столь странному выбору, но потом окинула взглядом мрачный храм и удивляться перестала. Затянувшаяся не-жизнь и вечный страх стать окончательно проклятым определенно казались жрецу куда хуже шезаррина.

- Что ж, - вздохнула Эль и стала раскрывать рюкзак с бутылями. - Пора его призвать. Хватит ему болтаться по кургану.

- Опустоши сосуды в чашу перед троном, - сказал дух. - Я призову его обратно к телу.

Эль подошла к тяжелой каменной чаше и начала выливать бутыли одну за другой. Густая кровь, не свернувшаяся за тысячелетия, блестела в свете вечных огней. Настало время завершить эту трагедию…

Вальдар повел руками и статуи вокруг саркофага затрещали молниями. Каменные стражи, веками хранившие несчастный остов, завершили свой дозор, крышка слетела прочь и тело воспарило, выгнутое, как лук. Эль целеустремленно двинулась к гробнице.

Хевнорак повернулся к ней, блестя в свете огней тяжелой маской.

- Он все еще жив? - холодно и безголосо, как сквозняк, просвистал жрец и Эль поняла, что он говорит о Харконе.

- Жив, - кивнула она.

- Тебе его не спасти, - мстительно прошептала маска. - Krosis - вот его удел.

- Это решать не тебе, - спокойно сказала она, понимая, что не осудит жреца за злопамятность. Все-таки у него были причины пожелать своему главе некоторую долю несчастий.

- Темные волосы, - вдруг сказал Хевнорак, обращая железный лик к высоким сводам зала. - Темный мир. Три Свитка, три души, три обмана. Нет спасения… Krosis.

- Ты о чем? - забеспокоилась она, поневоле различая в словах жреца тяжелый рокот судьбы.

- Я не знаю, - маска беспомощно обратилась к ней и прошептала: - У меня больше нет слов. Над тобой крыло Акатоша… Забери меня.

Эль закрыла глаза, собираясь с силами. Еще одна душа поселится в ее разуме, еще один клочок безумия и скорби. Весь этот мир - лишь ратное поле скорбей…

Она подняла руки и положила их на древнюю сухую голову, укрытую истлевшим погребальным покровом. Душа скользнула к ней, пустая, легкая - ни слов, ни воспоминаний, ни следов проклятия, державшего ее на земле. Эль не хотела смотреть, как рассыпается охваченное огнем тело и падает вниз опустевший доспех. Увы, она могла не смотреть, но не могла перестать слышать.

- Благодарю тебя, - раздался позади голос. - Теперь я могу обрести покой.

- Вальдар, - произнесла она, так и не повернувшись. - Ступай с миром, страж Валтума.

Она уложила доспех обратно в саркофаг и забрала посох, некогда погребенный вместе со жрецом. Надо бы вернуться в Волкихар, подумала она. Спрятать все это в тамошнем подвале - и маски, и оба посоха…

А перед этим набрать хлопчатника. Ведь обещала же Толфдиру и к тому же после всего пережитого ей хотелось на солнышко - приникнуть к простому, понятному, успокоительно повседневному. Пророчество, напоследок изреченное Хевнораком, напугало ее, и страх, все еще разлитый в кургане, начал проникать и под ее кожу.

 

*

 

Вернувшись в Колледж, она обрадовала Толфдира мешком ингредиентов и выслушала зловещие слухи о том, что на Зал Дозорных вроде как напали. И убили, и спалили, и, кажется, даже вампиры.

- А на что они рассчитывали-то? - рассудительно изрекла Эль. - Если ты на весь свет объявляешь себя охотником на нежить, живи в храме. Иначе рано или поздно нежить сама за тобой придет.

- Недобрая ты, - попеняли ей коллеги. - Дай нам сигильский камень.

- Не дам, - уперся архимаг. - Может, позже. А сейчас я его изучаю.

- Ты? - фыркнул Финис.

- Да, - не смущаясь, отвечала она. - Работаю вдумчиво и внимательно.

Камень тоже надо бы спрятать в Волкихаре, подумала она с тревогой. Мало ли. Не было у нее доверия человеческому здравомыслию, да и эльфийскому тоже.

Будучи в основе своей существом легким и жизнерадостным, к нынешнему моменту Эль уже успела подзабыть свои тревоги по поводу симпатий к вампиру и потому сунулась в портал без каких-либо сомнений. Оказавшись в подземелье, она запустила в потолок магический светильник и стала поджидать хозяина замка. Дело шло к ночи, так что можно было рассчитывать, что Харкон появится достаточно скоро, и он действительно появился - весь какой-то словно взъерошенный. Или показалось?..

- Опять что-то принесла? - он с подозрением пригляделся к мешку, из которого топорщилась пара посохов. - Вечно что-то тащишь, то дракона, то драугра…

- А еще крючки, - напомнила она, пристально в него всматриваясь. Что же с ним не так?..

- И снова спасибо, - недовольно сказал лорд и разворчался: - Что за день такой. Все волокут в мой почтенный замок всякую дрянь.

- Не дрянь, - оскорбилась она и полезла в мешок. - Смотри, какая штучка.

Он неверяще уставился на сигильский камень.

- Да ты, должно быть, шутишь.

- Вовсе нет. Его надо спрятать и подальше. Знал бы ты, насколько ненадежный у меня в Колледже контингент.

- О ненадежности я знаю все, - заверил ее вампир. - У меня самого сейчас творится сплошная неразбериха, так что будь добра, друг мой дракон, ни под каким очаровательным предлогом не суй наверх свой наглый нос.

- Неразбериха? - заинтересовалась Эль, про себя самодовольно ликуя. Саркастичное признание ее дружеского статуса обрадовало ее сильнее, чем она сама могла бы предположить. - А что случилось?

- Вампирская жизнь. Интриги, страсти, провокации. Все это очень гадко и давно мне опротивело.

- Но это все же жизнь, - задумчиво молвила она, вспоминая безумный Рагнвальд и замерший в ужасе Валтум. Потом покачала в руке тяжеленький сигильский камень и сказала: - Помнится, ты говорил, что разозлил Дагона…

- А, - мрачно отвернулся вампир. - Да.

- Ну, хоть вкратце расскажи, - пристала она.

- А что взамен? - прищурился он. - Не буду же я развлекать тебя задаром.

- О как, - опешила она. - Какой ты корыстный. Молаг Бал совсем тебя испортил.

- Да как ты смеешь?.. - возмутился он и осекся, догадавшись, что его провоцируют. Эль подумала, что, кажется, в замке и в самом деле творится нечто волнующее, раз он настолько выбит из колеи.

Лорд тем временем взял себя в руки и даже смилостивился:

- Ладно, поведусь на твою уловку. Но это вовсе не веселая история, учти.

- Не удивлена. День, когда я могла услышать от тебя веселое, кажется, уже миновал.

- Будешь ехидничать, не услышишь вообще ничего, - предупредил ее вампир и Эль торопливо скроила простодушное лицо.

Харкон отнесся к этой актерской попытке с большим скепсисом - покрутил головой, раздраженно выдохнул, но потом все же заговорил:

- Это было пару веков назад. Обливионский кризис затронул не только Сиродил. Врата открывались повсюду. Одни возникли здесь, в Волкихаре, прямо во дворе. Дагон, видишь ли, не любит вампиров, - зло сообщил он.

Эль вспомнила мертвый садик с засохшими деревьями и подумала, что врата определенно плохо на нем сказались. А потом она вспомнила могилы.

- Полный двор даэдра, - фыркнул лорд. - Мы были недовольны. Обычно мои подчиненные не покидают жилую часть, но тогда им пришлось драться за родной дом.

- А врата?

- Их надо было закрыть, - неопределенно повертел рукой Харкон. - Правду сказать, план Дагона - не лучшее место для вампира. Повсюду лава и каждый встречный норовит вдарить по тебе огненной магией. Я забрал якорь, державший врата, и с тех пор у меня есть сигильский камень, который мне абсолютно ни к чему.

- Кто-то погиб? - осторожно спросила Эль.

- Очень много даэдра, - саркастично ответил он.

Стало быть, кто-то особенный, догадалась она, снова вспоминая надгробья и то, как он откликнулся на ее фразу, что в сад никто не ходит. “Я хожу,” сказал он тогда. Врата забрали у него кого-то дорогого и взамен дали могилы под мертвыми деревьями.

- Мифический Рассвет - так назывался орден, который способствовал открытию врат, - недобро произнес Харкон и продолжил с ноткой удовольствия в голосе. - Я отправил по их души своих вампиров. Они были только рады. В Волкихаре после этого еще долго веселились и объедались.

Эль смотрела на него в задумчивости и размышляла о том, как хорошо желтые звериные огни в его глазах подходят к этой бескомпромиссной злобе. Человеческие глаза способны передать самые разные чувства, но янтарные угли, которыми наделил лорда Принц Даэдра, лучше всего умели выражать целеустремленную жестокость хищника. Словно некая его часть действительно продалась Молаг Балу, если не сразу, то после десятков, сотен, пусть даже тысяч лет жизни…

Ее взгляд упал на пряжку, скреплявшую его плащ, и она подумала, что это оскаленное железо на алом гранате смотрится знакомо. Ей встречались в книгах изображения Молаг Бала, более или менее схематичные. И почему Харкон вообще ее носит? За все время знакомства Эль не наблюдала в нем особой любви к зловредному Принцу. Конечно, была вероятность, что вампир таскал на себе этот знак ради своего двора, которому незачем знать настоящую историю, но было у Эль и другое соображение, куда менее приятное: у него просто не было выбора. Молаг Бал принарядил своего питомца и припечатал нечестивым ликом драконьи чешуи на груди - вот так и ходи…

На ум пришли слова Хевнорака: “Тебе его не спасти.”

- Вскоре после закрытия врат, - голос Харкона вклинился в ее размышления, - у меня появились те дрейки.

Она так и подскочила. Вампир наклонил голову набок, словно интересуясь произведенным эффектом.

А эффект был, и немалый. Эль вспомнила, что упомянула о проклятых дрейках еще в свое первое появление; вспомнила и ответную реакцию - точнее, почти полное ее отсутствие, что, конечно, было сплошным притворством. Зато во второй ее визит Харкон сдерживаться перестал и выплеснул на гостью не только гнев по поводу злосчастной денежки, но и прямое обвинение в том, что она морок, которым Шеогорат задумал свести его с ума.

Только теперь она постепенно приходила к пониманию, как все это выглядело для самого вампира. Бедняга и в самом деле начал думать, что теряет рассудок. Интересно, а когда он перестал считать ее галлюцинацией?

Или не перестал?..

- Тогда это казалось очень дурной шуткой, - продолжал между тем лорд. - Мне будто бы оплатили потерю. Пятью с половиной дрейками, - мягко произнес он и за этой чрезмерной мягкостью она услышала до сих пор не остывший двухсотлетний гнев.

Оплатили потерю. Теперь она окончательно уверилась в том, что он потерял у врат кого-то, дорогого сердцу. Интересно, какой она была?..

Эль посмотрела на сигильский камень и неуверенно протянула:

- Может, его в море бросить?

Харкон коротко рассмеялся. Смех вышел злым.

- Какая ты впечатлительная. Оставь, ничего с ним тут не случится. А что там за палочки? - кивнул он на посохи жрецов.

- Ты сам знаешь, что это за палочки, - огрызнулась она и запустила руку в мешок, вытаскивая маски. - Один из них сошел с ума, не в силах поверить, что ты их предал. Другой боялся, что ты его обратишь.

Он утратил свое несколько нервное веселье и нахохлился, скрестив руки на груди. Прошелся взад-вперед по подземелью и лишь потом заговорил:

- Не думай, что я не знаю. Я ведь был там.

- Был? - охнула она, вспоминая заточенного в саркофаге жреца.

Харкон уставился на нее в упор почти с ненавистью.

- Отар сошел с ума, - отрывисто заговорил он. Эль по опыту знала, что такая манера выдает в нем немалую внутреннюю бурю. - В Рагнвальд выслали Сарека и Торстена. Они смогли заманить его в ловушку и заживо погребли в саркофаге. Позже я забрал их ключи и освободил его.

Эль вспомнила запечатанный короб и поняла, что услышит дальше.

- Он был абсолютно, полностью безумен, - покачал головой вампир. - Я не мог оставить его на свободе.

- Но ты мог хотя бы его убить… - произнесла она, уже догадываясь, что все не настолько просто.

- Не мог. Убей я его, он скорее всего отправился бы прямиком к Молаг Балу. Пришлось запереть его снова, вернуть ключи стражам и надеяться на чудо… Я не лучше Валерики. Я оставил его там, а он даже умереть не мог, - вампир задумчиво посмотрел ей в глаза и почти ласково сказал: - Я никак не могу понять. Почему ты все еще здесь?

Эль поперхнулась.

- А где мне быть? Видно же, что вы все тут пропадаете без меня ни за грош. И, если тебя это утешит, Хевнорак и Отар уже не страдают, - она похлопала себя ладонью по груди. - Я их забрала.

- Его звали вовсе не Хевнорак, - холодно заметил Харкон. - Впрочем, какая теперь разница… Лучше скажи, что ты собираешься с ними делать? Хоть малейшее представление у тебя есть?

- Ну, - протянула она, - думаю сходить в святилище. Вот только…

- Что?

Эль помялась, беспомощно развела руками и призналась:

- Я совсем уж не знаю, что делать с тобой.

- Пфф, - презрительно отмахнулся вампир.

- Хо-хо, - тут же приняла вызов она. - А вдруг в конце концов понадобится вынуть душу и из тебя? Не боишься?

- Я давно ничего не боюсь, - равнодушно сообщил он. - И уж точно не тебя. Однажды ты уже попыталась и не смогла, так что твои пределы мне хорошо известны.

- Да я бы и не стала… - начала она, но ее категорично перебили:

- В том-то и беда. Иди до конца или не начинай вовсе. Что толку от твоих приключений, если в итоге они ни к чему не ведут?

- А может, ведут, - запальчиво возразила она. - Вультурьйол внятно сказал мне, что ответы находят на пути. Твой путь оборвали, но мой-то нет!

- Да, - задумчиво протянул он, окидывая взглядом стены, - здесь почти идеальный ад. В нем путь может лишь свиваться кольцами. Но это не значит, что он закончен.

- Еще несколько дней назад у тебя никаких ответов не было, - въедливо припомнила она. - А теперь вдруг откуда?

- Все мы где-то что-то находим, - хмыкнул он. - Мне, может, видение было.

Эль с интересом уставилась на него, но почти сразу поняла, что мерзавец просто издевается.

- Не было тебе видения, - буркнула она. - Ладно, негодяй. Найду оставшихся троих, тогда и поговорим. К тому времени что-нибудь да прояснится и ты еще извинишься за свое неверие.

- Жду с нетерпением, - криво усмехнулся вампир, а Эль снова задумалась: понимает ли он, что она настоящая?

Или он до сих пор считает, что она призрак, порождение больного, надломленного разума? Или она видится ему исчадием Обливиона, лживым и зловредным посланцем Принца Даэдра? И если так, то неудивительно, что он совсем ей не верит…

 

*

 

Какие бы неведомые интриги ни бурлили в Волкихаре, лорд определенно был здорово ими увлечен - и потому не стал долго терпеть своего друга дракона, предложив поскорее завершить встречу. Эль еле успела подхватить деревянную маску и унести ноги в портал, не дожидаясь, пока ее снова вышвырнут на неприветливый бережок.

Только оказавшись дома, в Колледже, она наконец-то сообразила, что дела, творившиеся в замке, могли быть связаны с недавним нападением вампиров на Зал Дозорных. И ведь хотела же узнать, упрекнула она себя. Но с Харконом так бывало всегда. Вопросов слишком много, переживаний не меньше, и потому что-то спросить она забывала, что-то не успевала, а на оставшиеся вопросы нередко получала настолько волнующие ответы, что до поры до времени они застилали все остальное.

Что ж, вздохнула Эль и пошла запирать маску в сейф. До того она хотела сходить в Бромджунар, поизучать алтарь, попробовать покликать запропастившегося Вультурьйола… А теперь придется идти в Зал Дозорных и выяснять, что скрывает от нее этот проблемный интриган.

В Арканеуме она снова уткнулась в карты, присмотрелась к местности у Зала и удивленно подняла брови. Камень Лорда, ха. Тот самый, под которым находится крипта…

Ситуация становилась все более интересной.

 

*

 

Дорога до оплота Дозорных отняла у нее порядочно времени, но все страдания по уши в снегу, под гнетом метели, привели ее всего лишь к большой деревянной хате, обугленной и стывшей на морозе. Внутри валялись тела разной степени человечности, прореженные трупами демонических черных псов. Таких собак она видела в Волкихаре - животины, помнится, не отказывали себе в удовольствии разгрызть под столом косточку-другую.

Пока что она не торопилась делать поспешных выводов, но все же начала подбирать кое-какие сильные выражения для следующей встречи с вампиром. Рассказал бы ей и, как знать, возможно, здешнюю проблему - в чем бы та ни выражалась, - она решила бы мирным путем…

- Ты кто? - спросил ее тряский голос.

- Архимаг, - повернулась она и увидела в метели женщину в одежде Дозорной. - Из Колледжа Винтерхолда. Услышала, что на ваш Зал напали. Что случилось?

Женщина подошла ближе, ежась от холода.

- Это все Адальвальд, - сказала она. - Раскопал неподалеку какую-то древнюю крипту, мол, там некий вампирский артефакт. И вот результат, - она обвела руины Зала горячечными глазами.

- Вампиры до сих пор могут быть в крипте, - задумчиво протянула Эль, вспоминая взъерошенное впечатление, которое произвел на нее Харкон, и его вырвавшиеся в раздражении слова: “…волокут в мой почтенный замок всякую дрянь.” Она еще не забыла, с каким презрением он отнесся к новости о Страже Рассвета, да и Дозорными не интересовался ни в малейшей степени. Лорд Волкихара явно не придавал их деятельности особого значения. Эль заподозрила, что нападение на Зал было вовсе не его инициативой, а личным решением ретивых подчиненных, желавших выслужиться. Впрочем, это еще только предстояло прояснить. Как-никак, откровения вампира о Мифическом Рассвете она тоже еще не забыла.

- Я не прошу твоей помощи, - сжала губы женщина, - хотя и была бы ей рада.

- Погоди-ка, - замахала руками Эль. - Ты хочешь туда пойти? Да ты на ногах едва стоишь!

- Они убили моих братьев и сестер, - упиралась та. - И мне не требуется твое позволение.

- Тоже верно, - вздохнула Эль и нехотя молвила: - Что, прямо сейчас?

Вместо ответа Дозорная повернулась и шагнула через обугленный порог обратно в метель.

Кажется, это означает “да”, поняла Эль и неодобрительно покачала головой. Как бы не оказалось, что добрые полпути эту трагическую героиню придется тянуть на себе, когда она свалится от холода и утомления.

- Как тебя зовут-то? - спросила архимаг, нагнав мстительницу.

- Эвлин Ларош, - сквозь зубы ответила та и натянула капюшон пониже, спасаясь от снега.

- Я Эль, - встречно представилась Рыцарь-Дракон и пробубнила в пургу: - Но тебе, кажется, все равно…

 

Комментарий к Глава 17. Порченная кровь

Обливионские врата в Волкихаре - это, конечно, просто гипотеза. Ее нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть, но пусть будет. Для драматизма.

 

========== Глава 18. Новые стороны ==========

 

Было бы преувеличением сказать, что на их снежном пути к крипте Эль испытывала лишь раздражение. На деле ей и раньше приходила в голову мысль наведаться сюда и посмотреть на места, которые она видела в воспоминании многотысячелетней давности, и теперь у нее был законный предлог сунуть свой очаровательный нос в этот зловещий уголок.

Ах нет, наморщила она означенный нос. Это ее предлоги вампир назвал очаровательными. А нос - наглым.

Что ж, тут он прав, хмыкнула Эль и вслед за Дозорной нырнула в темный проем пещеры, за которым тянулся узкий неровный ход.

Ход вывел их в пещеру, где журчал во льдах ручей и темнела в углу древняя сторожевая башенка.

- А почему здесь раньше не порылись? - спросила Эль, заприметив в дальнем конце пещеры круглый проем, который некогда замуровала Валерика. - Неужели не интересно?

- Это была просто пещера, - пожала плечами Эвлин, озирая полутемное пространство. - Здесь жили волки, а тот ход, - она махнула рукой, - был наглухо завален. Мы знали, что там спрятан один из древних курганов, и зачем туда идти? Но потом Адальвальд… - она снова махнула рукой, на этот раз - безнадежно и в пустоту.

Они прошли дальше в пещеру и обнаружили тела. Вампиры, черные псы…

- Толан, - простонала Эвлин, опускаясь в снег возле покойного брата по ордену.

- Соболезную, - промолвила Эль и, посмотрев вглубь круглого проема, добавила: - Но скажу вот что. Если не хочешь закончить, как он, держись позади меня. Не торопись мстить.

- Я буду исполнять свой долг, - полыхнула глазами та.

- Исполняй, - согласилась Эль. - Но с умом.

Но чем дальше они шли, тем лучше было видно, что ее опасения напрасны. Повсюду они встречали лишь окончательно упокоенные тела, которые уже не пытались подняться и вступить с ними в бой. Здесь были вампиры, драугры, скелеты и черные собаки, и все они без единого исключения были мертвы. Кто-то прошел здесь до нас, подумала Рыцарь-Дракон, озирая очередное место схватки. Кто-то сильный и умелый, и вряд ли это был еще один уцелевший Дозорный. Она была почти готова заподозрить самого Харкона, не знай она доподлинно, что лорд не способен покинуть свое мрачное владение. И если уж на то пошло, зачем ему убивать своих же вампиров? Нет, тот, кто зачистил крипту, зачистил ее от всех поголовно, а стало быть, в ситуацию вмешалась некая третья сторона…

Пребывая в чужом воспоминании, она не успела как следует разглядеть эти места: мышиная стайка проскочила их на бреющем полете, не останавливаясь и преследуя лишь одну цель - догнать подлую жену. Теперь у нее было больше времени, чтобы ознакомиться с окрестностями, но увы, ничем особо интересным они пока не радовали. Разве что ее удивила Эвлин - Дозорная в очередной раз склонилась к мертвому телу и произнесла:

- Снова вампир-лорд. Кто бы мог подумать…

- Ты о чем? - насторожила уши Эль.

- Клан Волкихар давно о себе не напоминал, - сказала та. - Но у входа были несколько вампиров-лордов. И эта - тоже одна из них.

- А остальные? Мы видели по дороге порядочно вампиров.

- То были другие кланы: Ночные Охотники, Духи Тумана. Но если Волкихар проснулся и снова действует, - Эвлин покачала головой, - это очень плохо.

Говорит о них, как о вулкане, хмыкнула Эль, а потом вспомнила совет Толфдира расспросить Дозорных. Кажется, старый учитель был прав: последователи Стендарра разбирались в вампирских тонкостях. Таким случаем грех не воспользоваться, решила она и пристала с вопросами, чем так уж плох этот самый Волкихар.

- Их история тянется не одну эру, - отвечала Эвлин. - Клан, способный выживать так долго, нам не по зубам. Их логово трудно найти. Попасть внутрь проще, да только это верная смерть.

Мифический Рассвет мог бы это подтвердить, мысленно согласилась Эль, а вслух удивилась:

- Если ты настолько не веришь в победу, - спросила она, - зачем вообще вступила в Орден?

- Когда я в него вступила, - огрызнулась та, - я во многое верила. А теперь верю лишь в одно: мы никогда не победим и эта борьба никогда не кончится. Но таков уж Путь.

Эль прямо-таки услышала заглавную букву в этом коротком последнем слове, а потом кое-что сообразила.

- Скажи, - аккуратно начала она, - как ты думаешь, насколько сложно справиться с вампиром-лордом?

- Мне не приходилось с ними драться, - призналась Эвлин. - Говорили, что управиться с новообращенным еще полбеды, но свалить опытного очень и очень непросто. Толан… - ее голос прервался, - убил двоих у входа.

- И сам погиб, - безжалостно напомнила Эль. - Кто же тогда убил всех прочих в крипте? Оглянись, их же буквально выкосили.

Эвлин глянула по сторонам с куда большим подъемом, а сама Эль вдруг подумала, что взъерошенному виду Харкона вполне может найтись некое новое, непредвиденное объяснение. Очевидно было одно: во всем этом скрывалось нечто очень интересное.

Они пошли дальше и в конце концов уперлись в украшенный горгульями вход над водопадом. С умилением глянув на знакомых каменных чудищ, Эль укорила себя за неуместную сентиментальность и толкнула рукой дверку.

Вот они, невольно изумилась она, вот те перила, которые Харкон сломал подвернувшейся горгульей. Знать об этом из воспоминания было одно, но видеть своими глазами свидетельство из далекого прошлого… как же все это странно и увлекательно, обрадовалась она и припустила вперед, торопясь увидеть корону из арок.

И она там была. Конечно, была, и ничто в ней не изменилось за все прошедшие тысячелетия. Эль заново удивилась тому, насколько это круглое сооружение среди озера напоминает Имперский Город.

- Адальвальд, - всхлипнула Эвлин, опускаясь на колени у очередного тела. Пихнув его руками, она вскричала: - Все из-за тебя! Из-за тебя, любопытное старичье!..

И расплакалась.

Эль посмотрела на ее согнутую спину, вздрагивавшую от болезненных всхлипов, и решила промолчать. Чужое горе ее почти не тронуло, а нести утешительную чушь не было желания. Ведь в конце-то концов дама права: любопытное старичье действительно само во всем виновато.

Приметив сбоку какие-то растрепанные записи, она живо подхватила их с пола. Мало ли кто их потерял - а вдруг это волкихарские растяпы разбросали тут компромат на своего лорда? Такое Эль уж точно не собиралась пропускать.

Сунув записи в широкий карман мантии, она подошла к перилам и уставилась на арки и пустой саркофаг в середине. Сейчас ей с трудом верилось, что она была там в воспоминании, что ее чуть было не заточили в камне вместе с оглушенным вампиром…

Не в силах держаться подальше от страшного, но такого притягательного места, она спустилась к мостику и подошла к саркофагу.

Странно, призадумалась Эль, увидев, как струятся из платформы остатки магии. Сунувшись к магическим жаровням, она осмотрела чаши и поняла, что еще недавно в них возгорался колдовской огонь и после этого их никто не вычистил. Похоже, саркофаг некогда все же закрыли, а теперь открыли заново. А Харкон так и не удосужился кого-то сюда отправить, чтобы выяснить. Или удосужился? Или сам же здесь что-то и спрятал, заставив трудиться какого-нибудь трэла - такой слуга, в отличие от вампиров, никому не разболтал бы лишнего. Он ведь упоминал, что ради третьего Свитка организовал целую экспедицию… и что уже не хочет мешать судьбе свершаться.

Ничего не разобрать с проклятым интриганом, топнула она ногой и оглянулась на скелет, тихо брякнувший костями. А не тот ли это лорд, что был погребен здесь прежде? Выкинули из гробницы, словно ненужную ветошь… как неуважительно со стороны Валерики. Эль была готова с радостью осудить и за глаза отчитать древнюю вампиршу, но потом оглянулась, вспомнив мимолетно замеченное чуть раньше.

Ближе к краю, вдоль желоба, очертившего один из кругов платформы, лежал ничком другой скелет - казалось, что этот человек умер, толкая вперед одну из жаровен. Подозрения Эль насчет того, что в крипте потрудились трэлы, только усилились - а вместе с ними окрепла уверенность, что Харкон очень многого недоговаривал. Она еще не дозрела до того, чтобы обвинять его в прямой лжи, но уже не сомневалась, что вампир не был с ней откровенен. Умалчивания, утаивания, изощренный выбор слов - и вот ты уже думаешь, будто все понимаешь, но на деле тебя изящно обманули, ни разу не солгав. Обычные, если подумать, драконьи штучки. Никто не врет так виртуозно, как драконы - в особенности те, у кого были тысячи лет для оттачивания навыка.

Но если вампир и впрямь считает ее галлюцинацией, то мог бы и правду сказать - хотя бы ради разнообразия. Или привычку лгать на каждом втором слове так легко не отбросишь?..

А ну-ка глянем на саркофаг, подумала она и бестрепетно влезла в каменный гроб. Эль сама не знала, что рассчитывала найти - следы когтей на стенках, какие-нибудь клочья, слезливый дневник несчастной жертвы, - но вопреки всем надеждам не обнаружила ничего. Разве что один длинный темный волос, прицепившийся к шершавой поверхности.

Потянув его со стенки, она придирчиво вгляделась и пожала плечами. Волос тут мог оставить сам Харкон, когда горгульи запихивали его в эту тесную тюрьму. И если так, то улика ценна разве что своей непомерной древностью.

Бросив волос, она шагнула обратно на платформу, поневоле вспоминая драку, случившуюся тут эпохи назад, и пошла на другую сторону пещеры, где под ее ногами захрустела каменная крошка. Та самая терраса, обомлела Эль. Вот прямо тут мы цеплялись за перила…

Пока она пыталась осознать, что стоит на исторических обломках, ее нагнала Эвлин.

- Надо возвращаться, - сказала Дозорная. - Здесь уже никого нет.

- Можем пройти вперед, - не согласилась Эль, прекрасно помнившая зал суда и расселину в скале. - Там наверняка есть выход.

- С чего ты взяла?

- Я бывала во множестве курганов, - весомо сообщила Рыцарь-Дракон. - В них всегда есть дополнительные ходы.

Эвлин подняла глаза к своду пещеры и уставилась на щель, сквозь которую вниз слетал снег.

- Оттуда Адальвальд увидел это место, - промолвила Дозорная. - Забрел в горы и случайно нашел… Будь проклят тот день, - горько сказала она, а потом рубанула воздух рукой: - Я возвращаюсь. Если хочешь идти дальше, иди сама.

- Хорошо, - согласилась Эль, ни в какой компании не нуждавшаяся. Дозорная сделала главное, указала ей дорогу к крипте, а после от нее уже было немного проку. - Счастливо, - сказала она.

- Да хранит тебя Стендарр, - был ей ответ, после чего Эвлин Ларош тяжело пошагала в сумрак пещеры - прочь из крипты и жизни Эль.

Оставшись одна, Рыцарь-Дракон пробежалась по округе, вспоминая пережитое в чужом теле, и осмотрела концентрические круги на платформе. Жаль, что нельзя взлететь, думала она. Вот бы глянуть на все это сверху - и сравнить с планами Имперского Города…

Ей вспомнилось пророчество о Драконорожденном и четыре Башни, которые в нем упоминались. Саркофаг, выдвинутый сейчас наружу и торчавший ровно посередке этого игрушечного слепка столицы, словно бы тоже посягал на звание башни - скромно так посягал, поскольку и сам был невелик.

Отвлекшись от гроба, Эль пошла вдоль остаточного свечения магии, делившего платформу на дольки, и в конце концов сумела проследить рисунок. Дольки были разного размера и занимали четыре сектора платформы из пяти. Хм, а в Имперском Городе секторов шесть…

И все же чем-то ее эти дольки смущали. На что-то они были похожи - такие разные по размерам, прямо как четыре эры, различавшиеся друг с другом на тысячи лет. А пятая почему-то пустая… Ничего не понятно.

Устав гадать, она оставила платформу и двинулась к другой половине кургана, где едва не споткнулась о тело очередной горгульи. Рядом виднелась странная, утонувшая в осыпи оскаленная белая голова - то ли змеиная, то ли драконья. Сделана она была грубо - скульптор не стремился к особому сходству, - и сильно отличалась от изображений, уже знакомых Эль по курганам. Рыцарь-Дракон не была специалистом по искусствам Тамриэля, но она точно знала, что фигур, подобных этой, она прежде не видала. Глаза головы казались слепыми и были залиты засохшей кровью, которая до сих пор сохраняла густой алый цвет.

У Эль возникло нехорошее подозрение и она заспешила наверх, на террасу, где в воспоминании прятался неведомый враг. В углах террасы нашлись еще две головы - такие же грубые и с окровавленными глазами, и Рыцарь-Дракон начала подозревать, что эти поделки были магическими артефактами. Три удара зазубренным лезвием, три змеиных укуса, выхватившие клочки души…

С опаской она прикоснулась к голове, пытаясь найти там остатки магии, но белая поверхность ощущалась скучной и мертвой. Если эту гадость и в самом деле использовали для атаки, то тем самым истощили все ее силы.

Оставив террасу позади, она двинулась дальше и вскоре увидела, что драугров в небольшом упокойном зале постигла та же участь, что и всех прочих в крипте. Ступив в зал суда, Эль узрела уже привычную картину: разрубленные и сожженные мертвецы и ни единого уцелевшего. Тела валялись на ступенях и около тлеющей ямы, которая так и не погасла за все тысячелетия. Что ж за яма-то такая расчудесная? И кто пристроил на нее обугленные трупы?..

Стена Слов в дальнем углу пошуршала, поманила и она подошла ближе, чтобы прочесть очередную поминальную надпись.

Для порядка заглянув за Стену - а вдруг? - она аж присела, увидав, что на сей раз ее надежды оправдались. В уголке прятался древний ритуальный стол, на котором лежало зачарованное оружие, три мешочка с деньгами и, что самое странное, два человеческих черепа. Походив вокруг загадочной композиции, она так и не смогла понять, что бы все это значило. Ей пришла в голову мысль, что, возможно, это могло быть имуществом тех скелетов, что валялись на платформе, но в эту теорию не слишком вписывались черепа.

Может, записи что-то подскажут, вспомнила она растрепанные листы в кармане мантии. Добыв документ, утянутый из-под носа Эвлин, она углубилась в чтение в свете зловещей ямы, но быстро поняла, что каракули наскреб Адальвальд. Любопытный дедок строил гипотезы о крипте и, конечно, за недостатком данных сплошь попадал пальцем в небо. Чего стоило его предположение, что крипту выстроили позже кургана. А драугры, надо думать, спокойно сидели и смотрели на чужую стройку.

Эль со смешком представила, как Валерика спешно возводит это монументальное сооружение, а потом еще и окружает его коронами, чтобы уж точно никто не заинтересовался и не полез там рыться. Адальвальд даже не увидел сходства этих корон с Имперским Городом и его арками. Хотя, возможно, старый Дозорный, в отличие от Эль, никогда не бывал в столице и не видел Башню Белого Золота, выстроенную эльфами в незапамятные времена.

Недовольно вздохнув, она бросила бесполезные записи на решетку ямы и пошагала к выходу, надеясь найти снаружи какие-нибудь следы. Но снег, так легко их сохранявший, столь же легко их заметал, и теперь Эль стояла на нетронутом белом покрове, который настелила недавняя метель.

Вернувшись обратно, она добыла из сапога свою неразлучную вилочку и начертала на стене руну, чтобы отправиться домой. Приходилось признать очевидное: весь этот поход, хоть и был с какой-то точки зрения увлекателен, ничего для нее не прояснил и все тайны, которые вампир мог бы от нее скрывать, так и остались тайнами. Обидно… но что уж тут поделаешь.

 

*

 

- Я была в Зале Дозорных, - сказала Эль, входя в Арканеум. - От них остались рожки да ножки.

Из-за ее ворота вылетела нарядная желтая бабочка, прицепившаяся в садике архимага, и полетела порхать по библиотеке. Толфдир бросился ловить ингредиент.

- А вот говорят, - с сумрачной ехидцей заметил Финис, - что бабочки свидетельствуют о близости Шеогората. Глядя на тебя, я не удивлен.

- Ему это скажи, - хмыкнула она, кивнув на мастера школы Изменений, который резвился среди шкафов как дитя.

- Строго говоря, - жизнерадостно пыхтел Толфдир, гоняясь за насекомым, - это не совсем так. Бабочки свидетельствуют о близости Шеогората в маниакальной фазе, но не дементной.

- И на том спасибо, - фыркнула Эль.

- И не путай их со светлячками, - старый учитель наставительно воздел руку, в которой трепетали пойманные яркие крылышки. - Светлячки - это Сангвин. А вот мотыльки - кроме моли, конечно, - свидетельствуют о воле Аэдра…

Ураг с могучим всхрапом пробудился от сна за своей конторкой и взревел:

- Малакат есть Тринимак! А вы тут о ерунде!..

- Я смотрю, на Дозорных всем плевать, - сделала вывод Эль.

Финис пожал на это плечами с видом, которого не постеснялся бы и Харкон, - крайняя степень пренебрежения, смешанная с безбрежной же усталостью от несовершенства мира. Эти двое нашли бы общий язык, подумала она с усмешкой. Перебрасывались бы мрачными колкостями и время от времени цапались из-за некромантских крючков…

- У нас тут верхами дракон летал, - с претензией сообщил мастер Призыва и Эль тут же забыла свои размышления. - А архимаг не на посту, пропадает в какой-то дыре.

- Дракон, - повторила она, стараясь не показывать волнения. - А зачем прилетал, не сказал? Не снизошел до беседы?

- Фаральда в него сосулькой бросила, - наябедничал Ураг, - так что нет, не снизошел. Посидел на твоей башенке и был таков.

- О, - расстроилась Эль. - И сдались мне эти Дозорные…

- Такой был красивый, бронзовый, - мечтательно вспомнил Толфдир.

Вультурьйол, несчастно подумала Эль. Наверняка он. И ведь прямо к ней прилетел, лично, а архимаг не на посту…

Хотя вообще-то, подумала она, он мог бы найти ее и в полях. Но нет, прилетел красоваться, смущать народ и компрометировать ее в глазах простых смертных. Скоро начнут спрашивать, что за дела у нее с драконами…

И пусть начнут. Лучшая защита - нападение.

- Прилетит снова, - сказала она, - будьте любезны не кидаться чем попало. Сперва хотя бы поздоровайтесь.

- С драконом? - изумились маги.

- Не переломитесь, - рыкнула она. - Этикет и вас касается. А нападать первыми на того, кто может разнести весь Колледж… ну, молодцы, нечего сказать.

- Это до некоторой степени революционно, - призадумался Толфдир, - но очень увлекательно! В следующий раз мы вступим в диалог!

- Если следующий раз вообще случится, - хмыкнула Эль. - Вы себя уже порядком дискредитировали.

Так она сказала - и с удовольствием увидела, что маги искренне расстроились.

 

*

 

По уверениям Мирабеллы Колледж процветал. Эль сунула нос в отчеты, просмотрела столбцы цифр и согласилась: народ, взбудораженный драконами и гражданской войной, так и бросался на зачарованные вещи и, более того, все еще умел где-то находить на них деньги.

- Повысьте цены на два процента, - повелела Эль и Мирабелла корыстно расцвела. И неудивительно, ведь что ты за маг, если не любишь копить и умножать? Силы, знания, умения, ресурсы любого рода - все подлежит увеличению и росту, а что до торга, так ведь с демонами по-другому и нельзя.

- Вперед, - отправила заместительницу Эль. - Обдери крестьян как липку. Но вежливо, они и так нас не любят… А знаешь что? - остановила она Мирабеллу, уже направившуюся к выходу. - Скажи Колетте, пусть они с Иллией объявят в Винтерхолде врачебный осмотр. Подлечат народу зубы задаром. В честь праздника, сами придумайте какого.

Мирабелла недоуменно посмотрела на нее, а потом совершенно неприлично разоржалась.

- Я почти рада, - сказала она, - что Савос помер.

- Ты же не сказала это вслух, - лицемерно вытаращила глаза Эль.

- Не сказала, - нагло подтвердила мадам заместительница.

Спровадив Мирабеллу, она потянула к себе кипу жалоб, которые маги успели настрочить друг на друга и на саму Эль за ту пару дней, что ее не было.

“Фаральда плюнула мне в настойку паслена. Теперь это совсем яд. Нирия.”

“Дж’Зарго сломал мой перегонный куб и не извиняется. Онмунд.”

“На башне посидел дракон, примите меры. Финис Гестор, мастер школы Призыва.”

“Плохо топят. Каджит не любит холод.”

“В Миддене завелся злой скелет, я не виновата. Брелина Марион. П.С. Если честно, их там три.”

Эль недовольно оглядела скрипучий столик, на котором с трудом умещались даже эти жалкие бумажки, и подумала, что Савос Арен, очевидно, не больно много времени уделял делам Колледжа. Работать за таким столом было абсолютно невозможно.

Вздохнув, она пошла мирить и наставлять подопечных. Подарила коту мисочку огненных солей - обогревать каджитское логово, - а потом отправила чинить куб, пригрозив, что лично проверит. Приструнила скелетов. Вздохнула еще раз, вернулась в свои покои и уставилась на стену, где скрывались порталы.

Ей хотелось обсудить странную и загадочную ситуацию в крипте, но вот беда - для нового визита в Волкихар у нее не было ни одного предлога, хоть сколько-нибудь очаровательного. А ведь вампир, раздраженный какими-то недавними событиями, может ее и вон прогнать, и тогда уже ничего не узнаешь. И Вультурьйол невесть когда снова появится…

Как-то все не складывалось в эти снежные дни.

 

*

 

Не зная, как поступить, она в конце концов все же открыла порталы и шагнула вбелую круговерть, скрывавшую от глаз Бромджунар. Купол с окошками превратился в гору снега с мягкими впадинами и внутри было совсем темно. Эль достала гудящую в руках маску и, помедлив, надела ее, не зная, чего ждать.

Солнце пролилось на нее сквозь оконца и алтарь предстал перед ней нетронутым и целым. Голова снова, как когда-то в первый раз, поплыла, но теперь Эль стиснула зубы и упрямо постаралась держаться. Неизвестно, что тут происходит, но она хочет это выяснить - и выяснит.

Внутри зародилось некое беспокойство, некое воодушевленное движение и принадлежало оно не ей. Все, что чувствовала сейчас сама Эль, было скорее похоже на тягостную предопределенность.

Три Свитка, три души, три обмана. Слова Хевнорака снова отдались в ее голове, а потом перед глазами явился и сам Хевнорак: отделился от нее облачком, невесомым очерком в теплом воздухе, проплыл к алтарю и остановился у одного из бюстов - предпоследнего. Обернувшись, он глянул на нее прозрачными глазами духа и исчез, утек ручейком по руслу солнечного луча.

А вот и Вокун, и Морокай. Как прежде Кросис, они один за другим покидали ее сознание и тело, всходя на алтарь и улетая туда, где ей не доводилось бывать. Последним явился безумец Отар, тот, кто прежде носил маску со словом Aar, Служитель. Встав у безликого изваяния, третьего по счету, он тихо прошуршал:

- Верни их сюда.

Эль призадумалась: то ли пребывание в чужом сознании поправило помешавшемуся жрецу рассудок, то ли, напротив, остатки его разума окончательно развеялись.

- Кого? - спросила она, не будучи уверена в своей догадке. Говорит он об оставшихся душах или о масках? Или и вовсе невесть о чем?

Увы, дух не торопился прояснять свои загадочные слова. Вместо этого он просто махнул призрачной рукой на алтарь и беззвучно воспарил вслед за остальными.

Эль осталась стоять посреди святилища, беспомощно оглядывая пустолицые изваяния и чувствуя, как внутри начинает нарастать гнев. Ни объяснений, ни даже благодарности, просто улетели, фырк - и прощай!

Спаслись из оскверненного Круга, оставили все позади, радостно сбежали из мира, которому грозит некая необъяснимая тьма. Три Свитка, три обмана…

И что ей делать с несносным вампиром?!

Эль топнула ногой и сняла маску, возвращаясь обратно в заснеженный тусклый день. Харкон будто сглазил ее своим пессимизмом, теперь и у нее все валится из рук: всюду опаздывает, ничего не понимает, и нет ни ответов, ни просвета впереди. И Акатош со своим “будь” тоже ни капли не помогает…

По колено в снегу она бесцельно побрела среди древних строений, чувствуя тягостную слабость и совсем не желая возвращаться домой. Здесь ее хотя бы не будут беспокоить жалобами на то, кто и куда плюнул, здесь никто не прицепится и не вовлечет в перепалку. Ей хотелось молчания, тишины, хотелось вернуть себе внутренний строй и порядок, который взбаламутили чужие души.

В убеленных небесах захлопали крылья и Эль вздернула голову, и надеясь и не веря. Вультурьйол бухнулся перед ней, сотрясая покинутый город и вздыбив пушистый снег, посмотрел с ехидцей своим круглым и жестоким глазом ящера и сказал:

- Хочешь, я тебе спою?

Эль так и села в снег.

- Хочу…

А если бы и не хотела - разве от таких предложений отказываются?

- Хорошо, хорошо, - довольно завозился он, складывая так и сяк длинные крылья. - Слушай… Alduin, Alduin, naal ok zin los vahriin…

Она глянула на него помутившимися глазами и совсем сползла в снег, в темноту глубокого беспамятства. Сон накатил на нее, как лавина, которую она была не в силах преодолеть, и мир исчез.

 

*

 

Когда она очнулась, дракона не было рядом. Никто ей не пел и снег вокруг, куда ни глянь, лежал ровным и нетронутым. То ли ей это привиделось, то ли Вультурьйол смеха ради замел все свои следы.

Ну и шуточки у вас, подумала она, вылезая из наметенного сугроба и обтрясая одежду от обледенелых комьев. Хорошо еще, что холод ее не берет, а то после таких колыбельных могла бы и околеть…

Вернувшись в Колледж, она осторожно поинтересовалась, что за день на дворе и с облегчением узнала, что с начала ее похода в Бромджунар не прошло и суток. Однажды столкнувшись с двухсотлетним сном, она не без оснований опасалась новых подобных приключений; впрочем, по виду магов, не состарившихся ни на год, она могла бы понять, что все не так страшно.

И все-таки. Мало ли.

Она знала, что ее ждет следующая скорбная цель в списке - Форелхост, о котором Харкон говорил с такой болью в голосе, - но Эль никак не могла найти в себе твердости следовать этим путем дальше. Упокоенные жрецы, покинувшие ее в святилище, словно прихватили с собой по клочку ее собственной души, по искорке жизни, и теперь она чувствовала непреходящую слабость. Ее одолевала болезненная неуверенность в себе и во всем на свете, мир вокруг хлопал и трепетал, словно парус на ветру - плохо и слабо закрепленный, ненадежный, готовый улететь, - и земля то и дело начинала уходить из-под шатких ног. Эль вспомнила пророчество, изреченное мстительным Хевнораком, и зажмурилась, не желая пугать себя еще сильнее.

Темные волосы, темный мир. Много ты понимаешь, отставной жрец, насупилась она, стараясь вытряхнуть тяжкие слова из головы.

Надо проветриться, нужно на воздух, решила она. Конечно, Вультурьйол только что устроил ей длительную ночевку на этом самом воздухе - свежайшем! - но это все не то. Ей нужно было ощутить камни под ногами, услышать хруп снега, порадоваться напряжению мышц, а значит, путь ее лежал в горы.

Куда глаза глядят.

 

*

 

Глаза, как водилось в Скайриме, глядели сплошь в сторону курганов. Поболтавшись пару дней по горам и обретя относительное равновесие, она вышла к постоялому двору не так далеко от Виндхельма. Местечко носило название “Ночной отдых” и там Эль знатно растревожили душу рассказами о каком-то проходимце, который недавно щеголял по двору в шапке с ушами.

Чтоб вам всем провалиться, зло подумала она, когда выяснилось, что о дальнейшем пути проходимца местные поведать не могут. Зато они с готовностью рассказали о девушке-редгардке и ее ворчливом сопровождающем, которые утопали к Скованному Железом кургану - он же просто Железный, - и теперь наверняка сгинут ни за грош, как и все прочие до них.

Проклиная безымянного проходимца, утянувшего ее законную, судьбой дарованную шапку, Эль отправилась к кургану - не столько во имя добрых дел, сколько ради удовольствия навалять драуграм и отвести душу. У входа она нашла редгардку Сальму и сопровождавшего ее аргонианца по имени Бим-Джа: сгинуть они еще не успели и вполне живенько переругивались, идти им внутрь или погодить.

- А чего тама внутре? - поинтересовалась Эль, шмыгнув носом и радуясь, что она сегодня не в мантии архимага, а значит, можно кривляться.

- Золото, серебро, - бодро затараторила девица. - Может, камешки… Есть лишь один способ узнать!

- Я тоже хочу, - стала навязываться Эль. - Я дажить сама пойду.

- Нет, только вместе с нами, - уперлась Сальма и вдруг простодушно улыбнулась: - Наверняка там хватит на всех.

А вот как сказать, подумала Эль. Курганы были не слишком богаты добычей. То ли их давно разграбили, то ли изначально не торопились заполнять добром.

- Устал я спорить, - забубнил Бим-Джа. - Если госпожа Сальма желает безумств, что поделаешь.

Они вошли внутрь и Эль удивилась, увидав сплошной лед и рассадник пауков. Это и на курган-то не похоже, думала она, отбиваясь от настырных врагов палкой, подхваченной еще по дороге. Пещера как пещера… а, вот оно, обрадовалась она, когда очередной поворот вывел их в узнаваемый зал. В дальней части зала возвышалась тяжеловесная арка.

- Вот оно, - вторил ее мыслям Бим-Джа. - Гробница Гатрика!

- Когось? - наивно спросила Эль, про себя размышляя о странной радости аргонианца и его не менее странной осведомленности. А ведь казалось бы, так не хотел сюда идти…

Ящер, наблюдая, как Сальма шустро лазает по углам в поисках отпирающего рычага, снисходительно пояснил:

- Военачальник драконьего культа.

- А чего это? - Эль продолжала строить из себя дурочку.

- Не зря говорят, что идиоты дюже могутные, - аргонианин довольно обозрел Эль и ее измочаленную о пауков палку. - Ума нет, зато силы хоть отбавляй.

- Это я да, - гордо подтвердила она и лихо подтянула штаны. - Одновой разок дажить корову прибила. Случайно. Коромыслой.

- Кто ж тебя пустил одну по горам болтаться? - с неким даже сочувствием глянул на нее Бим-Джа.

- А мене из деревни погнали, - плаксиво нажаловалась Эль. - Сказали, храплю громко. И ем много…

А вот последнее, кстати, правда.

- Так тут, сталбыть, Гатрик? - уточнила она.

- Запомнила, умница, - приторно улыбнулся ящер, показывая ряды острых треугольных зубов. - Ты его как увидишь, сразу - тюк! - как ту корову. Справишься?

- А то ж!..

Тут Сальма наконец-то раскопала рычаг и решетка, запиравшая вход, уехала наверх.

Они спустились в недра кургана, где из саркофагов уже привычно стали выламываться драугры, и Эль с криком: “Ай, боюся мертвяков!” поубивала их палкой, вконец ее сломав. Бим-Джа, глядя на это со стороны, плотоядно улыбался - Рыцарь-Дракон ни мгновения не сомневалась, что в этой чешуйчатой голове сейчас копошится уйма коварных планов. Да и пусть. Сколько вас таких было, с планами.

Наклонившись к одному из поверженных врагов, она потянула себе древний меч взамен палки и удивилась, увидев, насколько сильно драугр отличался от прочих. Еще гробя об него свое простецкое оружие, она успела заметить, какой он странный и сутулый и к тому же куда коренастее и мощнее, чем привычные сохлые стражи курганов. А теперь она разглядела и его одежду - серые тряпки, костяной то ли воротник, то ли наплечник, чьи-то кисти рук, свисавшие на грудь, - и удивилась еще больше.

- Толстый, - сказала она, потыкав в него мечом. - Странный.

- Да тебе, поди, все на свете странно, - раздраженно буркнул ящер, устав излучать приветливость. - Идем, дура.

- А я чего, я иду, - заныла Эль и потащилась за ним, между делом размышляя.

Гатрик. Военачальник драконьего культа, так сказал Бим-Джа. А Харкон, помнится, говорил, что военачальниками становились Драконорожденные… или он имел в виду, что только Драконорожденные становились военачальниками? Быть Довакином - это обязательное условие или приятное дополнение? И кого же она найдет там, в недрах кургана?..

Гробница была не так уж велика и скоро они вышли в Зал Историй, где в конце виднелся на постаменте шлем с рогами.

- Осторожно, - предупредил Бим-Джа. - Это ловушка, без сомнения…

Эль, подтверждая высокое звание идиота, сунулась к постаменту, увидала пазы для копий и цапнула шлем, тут же колобком откатываясь назад. Копья с лязгом выехали наружу и спрятались, а Рыцарь-Дракон, нахлобучив шлем, радостно сообщила:

- Гляньте, у мене роги!

- Мозги бы тебе еще в эту жестянку, - почти с жалостью молвил ящер. - Хотя какая теперь разница.

- Может, не брать ее с собой? - задумалась жалостливая Сальма. - Пропадет ведь…

- Как это не брать? - заспорил Бим-Джа. - Она полезная!

- Я полезная, - подтвердила Эль, пыхтя вставая с пола. - А еще веселая. Умею петь носом.

- Пока не надо, - сморщилась редгардка. - Ну, вперед! Нас ждут сокровища!

- И Гатрик, - прокряхтел ящер, довольно складывая когтистые лапы.

- Да о чем ты? - разволновалась девица. - Зачем он нам?

А вот сейчас и узнаем, зачем, подумала Эль, смело толкая тяжелые створки и вступая в обширный зал.

Впереди, вниз по лестнице, лежала яма вроде бойцовой, а к возвышению на дальней стороне вели вдоль стен пути, с которых было вполне удобно смотреть на происходящее внизу. У Эль возникло чувство, что тут могли проводить какие-то поединки чести - те, что подразумевают у обоих бойцов желание драться и отстоять истину, а не просто огрызаться, как затравленный зверь. Если сюда и впрямь приходили на суд, то добровольно - как-никак из ямы имелся вполне удобный выход вверх по лестнице. Даже само название кургана некоторым образом намекало на долг и обязательства - Железный, Скованный Железом…

От этих мыслей ее отвлек шорох на возвышении, где спиной к яме и лицом к Стене Слов стоял каменный трон. На спинке трона были укреплены простой щит и тяжелый двуручный топор, а на самом троне восседал - Эль прищурилась, вглядываясь в показавшийся силуэт, - должно быть, тот самый Гатрик.

Это был драугр, высокий и в рогатом шлеме, который к тому же имел свиту. Из углов гробницы полезли бодрые скелетики и Сальма, лихо ухнув, совсем на нордский манер брякнула мечом в щит, а потом кинулась воевать. Ох ты ж глупая девица, разволновалась Эль и припустила следом, но на помощь к Сальме не добралась - на полпути к ней самой прицепился Гатрик.

Скрестив древний меч с эбонитовым клинком военачальника, Эль охнула, ощутив, как заметно удар отдался во всех костях до самых плеч. Силен, мертвяка… И эбониту от удара хоть бы что, а вот меч Эль получил себе новенькую блестящую зазубрину в древнем металле.

- Dinok! - посулила противнику Рыцарь-Дракон и без всякого удивления выслушала в ответ громовой рев:

- Fus Ro Dah!

Вильнув в сторону от синеватого вала, катившегося по воздуху, она мельком увидела, что Сальма вполне бодро держит оборону против скелетов, и немного успокоилась, решив, что пора бы сосредоточиться на Гатрике - тем более что тот вовсю ее оскорблял:

- Zaamsenahgahdinok!

Ну и слово, подумала Эль, вертя мечом и пуская все увесистые атаки драугра наотлет. Не зря драконы жеманничают: “Я не скажу тебе свое имя, оно слишком сложное…”

- Никакой я не раб, - дулась она вслух. - И уж точно не некроманта. Как смеешь ты, сохлое рыло… Kruziik mey!

А мечи все сшибались и пели свою немузыкальную песню - дзынь, тюк, бряк. Гатрик был хорош. Она даже достать его не могла. Разумеется, достала бы, будь у нее оружие по руке, но нынешний меч был совсем не в ее вкусе - слишком уж прямой, да и кожаная оплетка давно отвалилась с рукояти… Впрочем, признавала она, это не отменяло умений самого Гатрика. Надо думать, в военачальники кого попало не берут, Драконий Орден - это вам не Колледж с его архимагами…

А кстати!

- Dovahkiin? - спросила она, стремясь выяснить, с кем же свела ее судьба. К ее удивлению, вместо ответа драугр с ненавистью взревел и обрушил на нее очередной удар, который, слепо пройдя мимо цели, расколол камни под ногами.

Ничего ж себе, подумала Эль и, торопясь воспользоваться ситуацией, ударила врагу в бок - коротко и жестоко. Гатрик свалился, стоило его древнему сердцу зайтись в последнем всхлипе, и Эль призадумалась: неужели Довакин и тут успел напакостить? Или Гатрик знал, что тот убивает драконов? Или… или здесь происходит что-то еще?..

- Эй, дура, - раздался позади голос ящера. - Наверное, я должен тебя поблагодарить.

Эль обернулась к нему, не без труда вспомнив о его существовании, и вопросительно уставилась. Давай, излагай свои планы, жалкий нагадинок.

И некромант изложил:

- Я знал, что девчонка одна с Гатриком не справится. А от тебя мне нужно лишь одно.

- Не терпится услышать, - насмешливо сказала Эль, уже не пытаясь изображать деревенского недоумка. В конце-то концов, после ее поединка с Гатриком и драконьих препирательств - кто ей поверит?

- Чтобы полностью поглотить силу Гатрика, - расплылся в зубастой улыбке Бим-Джа, - мне нужна кровавая жертва. Ты сгодишься. И, - добавил он с ухмылкой, - для нас обоих будет проще, если ты не будешь сопротивляться.

- Для тебя - несомненно, - хмыкнула Эль, с презрением глядя на магию, сиявшую в его когтистых лапах. Этим меня не проймешь, ничтожество, думала она и, когда ящер запустил заклинанием, даже не стала уклоняться - стояла выпрямившись, с хвастливой наглостью, мол, узри, с кем дело имеешь…

Ах, так это он не в меня, поняла она, когда заклинание улетело ей за спину и почивший было Гатрик начал медленно вставать.

- Бим-Джа! - выкрикнула Сальма и Эль обернулась к ней.

- Не подходи, - предупредила она девчонку. - Я сама с ним разберусь.

- А-хе-хе, - радостно захихикал нагадинок, наращивая в лапах вполне приличную молнию.

И тут о себе заявил Гатрик. Шагнув вперед, он встал рядом с Эль и от души рявкнул на некроманта:

- Kren sosaal!

Эль шарахнулась в сторону, тараща глаза. Она что, вправду это слышала? Это по-драконьи или по-человечьи? Если по-драконьи, то Гатрик высказался почти по-рыцарски, велеречиво так заявил: “Сломлю и обескровлю!” А вот если по-человечески…

- Сальма, не слушай, - сказала она редгардке, которая с интересом наблюдала за происходящим с лестницы. - Дядя не в себе.

- Meyye! - огрызнулся Гатрик. Поднять-то его подняли, а подчинить до конца так и не смогли, так что военачальник вовсе не спешил драться с кем-то во имя нового хозяина - стоял себе и обзывал всех собравшихся дурачьем.

- Да прикончи ты идиотку! - завопил ящер.

- Так, ну хватит, - Эль надоело, что все ее оскорбляют, и она шагнула вперед, прямо в молнии, которые выпустил в ее сторону разобиженный Бим-Джа. Голова ящера покатилась по полу, а Гатрик, оставив свой хулительный настрой, тяжко молвил:

- Vul lein… Kod dii hahkun. Krif voth ahkr…

Договорить он не успел - рассыпался прахом, как любая поднятая заклинанием мертвая сила, пережив своего временного хозяина лишь на несколько мгновений.

Вот уже второй из драконьего культа говорит ей о темном мире. Эль посмотрела на топор, блестевший над троном, и пошагала вперед, чтобы выяснить, чем же Гатрик предложил ей воевать. Похоже, древний драугр, хоть и был поначалу настроен неласково, сменил гнев на милость, стоило ей убить подлого Бим-Джа.

- Так ты не дурочка? - жалобно спросила Сальма с лестницы.

- Вроде нет, - мрачно ответила Рыцарь-Дракон. - Хотя иногда начинаю сомневаться.

Сняв топор с креплений, она вспомнила, чему учил ее Сергий в Колледже, и попыталась считать зачарование - проникнуть в колдовское плетение, потянуть за ниточки…

Удар огнем, поняла она и сразу засомневалась, подойдет ли ей такое оружие. С огнем у нее с некоторых пор были непростые отношения.

Однако это было еще не все. Зачарование оказалось сложнее, лежало в два слоя, и вскоре Эль вытянула вторую составляющую - поглощение души.

С таким топором, нахмурилась она, в самый раз против вампира…

А может, для вампира он и был предназначен? Для вполне определенного вампира… То-то драугр так взъерепенился, услыхав ее вопрос про Довакина. Хевнорак испугался обращения, Отар сошел с ума и еще невесть что случилось в Форелхосте, а вот Гатрик, ставший, судя по всему, следующим военачальником, отнесся к ренегатству Харкона по-воински - задумал решить проблему быстро и окончательно.

Ей уже приходилось слышать страшноватые истории о том, как Молаг Бал воскрешает людей, издеваясь, вознаграждая за служение или просто не желая выпускать из своих жадных даэдрических лап. Разделаться со злосчастным вампиром раз и навсегда можно было лишь одним способом - отправив его в Камень Душ. Топор для этого годился в самый раз, а Гатрик - в этом Эль убедилась сама - был силен…

И все же, выходит, не справился.

Она снова глянула на сторону праха, оставшегося от военачальника, и наконец-то сообразила, что у лица, облеченного столь высоким титулом, должна быть своя жреческая маска. А между тем лицо это до того, как рассыпаться пеплом, было вовсе ничем не прикрыто, лишь увенчано шлемом с рогами. Харкон говорил, что маска у него была, но потом… а что с ней стало потом? Об этом скрытный вампир так и не поведал.

Поразмыслив, Эль пришла к выводу, что, возможно, Гатрик и не был в полной мере военачальником - лишь исполнял обязанности такового и вошел в предания как последний, кто вел Драконий Культ, пока сам культ догорал в пламени войны. Его-то из истории не стерли…

- Отец никогда не доверял Биму, - послышался голос Сальмы и Эль повернулась к ней. - Я всегда думала, что он просто слишком меня опекает…

- Что теперь будешь делать? - спросила Эль, шагая к девушке и на время оставляя за спиной призывно шуршащую Стену Слов.

- Не знаю, - растерянно ответила та. - Бим-Джа присматривал за мной с младенчества. Я… мне надо отдохнуть. А потом я, наверное, вернусь в Хай Рок.

- Сокровищ тут нет, - сказала Эль с сочувствием, а после наклонилась и подняла эбонитовый меч Гатрика. - Но есть это. Возьми. Ты отлично сражалась.

- Я бы погибла, если бы не ты, - честно оценила ситуацию Сальма.

- Да, - так же честно ответила Рыцарь-Дракон. - Но не позаботься ты о себе сама, я бы не успела спасти тебя от тех скелетов. Прими его, ты заслужила.

Krif voth ahkrin, подумала она про себя. Сражайся храбро…

Когда Сальма покинула зал, Эль вернулась к Стене и прочла еще одну древнющую надпись: “Нафни воздвиг этот камень в память о своем отце Рогнвальде, чей дух будет вечно вести свой клан и преследовать его врагов.”

Слово Zii, Дух, посветило ей со Стены, а потом угнездилось в голове, играя оттенками и словно на что-то намекая. Divon dii sil, вспомнила она мольбу Кросиса и помрачнела, понимая, что в перспективах у нее еще несколько жрецов, которые захотят того же и на пути в Этериус прихватят по клочку от нее самой.

Но что поделаешь. Не бросать же их…

Забрав топор Гатрика - не то чтобы для завершения чужого дела, а просто потому что подарили, - она прошла в боковой проход и стала подниматься по длиннющей винтовой лестнице, которая в конце концов привела ее к обледенелой двери. Сняв тяжелый засов, Эль потянула дверь и та нехотя поехала внутрь под душераздирающий треск льда. Снаружи лежал огромный сугроб, через который Рыцарь-Дракон, чертыхаясь, перелезла по уши в снегу и, пробившись, увидала небо и горы. Стоя на карнизе, она смотрела, как неподалеку кружит ястреб, лежа на потоках холодного ветра, видела Глотку Мира и заходящее вдали солнце.

Темные волосы, темный мир.

Не может быть, думала она, чувствуя, как топор оттягивает ей руку. Не может быть, чтобы Харкон все же захотел исполнить пророчество. Зачем ему вечная тьма, о которой он говорил с такой горечью? Зачем ему царство ночи, зачем процветание вампиров, которых он сам называл дурачьем?

Или его собственная тьма стала настолько непереносима, что он захотел прихватить весь мир с собой?..

Ты же мне нравишься, зараза, стиснула зубы Эль. И если я решу тебя спасти, никуда ты не денешься. От Рыцаря-Дракона еще никто не убегал.

Никто… кроме Оробаса.

 

========== Глава 19. Колодец веры ==========

 

Vul om - темные волосы. Vulom - тьма. Слишком созвучно, чтобы оказаться простым совпадением, а не издевательством судьбы. Эль все крутила в голове слова, изреченные Хевнораком, и находила в них новые и новые поводы волноваться. На пути в Форелхост, куда она наконец-то осмелилась отправиться, она старалась укрепиться в своей решимости и собиралась получить ответы, какими бы они не были. Рыцарь-Дракон не знала, кто из оставшихся жрецов встретится ей на сей раз и какую трагедию перед ней развернет, но кто бы он ни был - у него должны быть хоть какие-то ответы.

Взбираясь на гору, скрывавшую в себе древнюю тведыню, она ежилась не столько от ветра, сколько от нервной дрожи и болезненного предчувствия драмы, и потому, увидев за камнями скромный лагерь, сперва даже не поняла, на что смотрит.

- Эй, ты! - бесцеремонно окликнул ее альтмер в имперской броне, поднимаясь с полена у костерка. - Твое содействие необходимо Имперскому Легиону в выполнении важной миссии!

- Ты кто такой? - уставилась на него Эль столь же нелюбезно. Альтмер - и вдруг в Легионе, ну-ну. Она в своей жизни верила и в более глупые вещи, но с тех пор все же чуток повзрослела.

Впрочем, была в этом и польза. Мер явно собирался врать и водить ее за нос, и Рыцарь-Дракон немного приободрилась, забыв про свои недавние переживания.

- Капитан Валмир, - представился эльф, проедая в ней дыру своими ядовитыми желто-зелеными глазами. - Генерал направил меня сюда, чтобы отыскать могущественное оружие, которое способно повлиять на ход войны.

Эль сочувственно покивала, поощряя его продолжать.

- Эта крепость была последним оплотом Драконьего Культа, - воодушевился альтмер. - Доклады утверждают, что маска и посох их лидера являются мощными артефактами.

- А, ну тогда конечно, - еще живее закивала Эль. - Мимо такого как пройти, - и воодушевленно потрясла кулачком в воздухе: - Да здравствует Империя!.. А что вообще известно об этом - как вы сказали? - оплоте?

- Здесь скрывались остатки культа, когда его основные силы были давно уничтожены, - заговорил альтмер уже не таким фальшивым голосом. Складывалось впечатление, что история Форелхоста интересовала его вполне искренне. - В начале Первой эры войска Харальда сломили сопротивление здешних сектантов, но подробности осады и атаки по-прежнему неизвестны. Говорят, - добавил он тревожно, - эти места до сих пор населены духами.

- Господин капитан, - вежливо заморгала Эль, - вы ведь наверняка много знаете об этом ужасном культе?

- Они были одними из первых переселенцев с Атморы, - снизошел Валмир. - Почитали животных, в том числе и драконов.

Да, знаний негусто, поняла Эль. Назвать драконов животными мог лишь дремучий неуч, да и про аспекты Аэдра меру явно не приходилось слышать.

- В обмен на кровавые жертвы, - самодовольно глаголил невежда, - драконы наделяли верховных жрецов ужасными силами.

Эль еле удержалась от презрительного фырканья и вспомнила Вультурьйола. “Перестань меня пихать…” И еще бледный лучик солнца на его хищном, загнутом как клюв, носу. И песню в снегу.

Но потом ей вспомнилось нечто куда менее приятное. “Принес в жертву тысячу невинных…” Не драконам была принесена та кровавая жертва и не драконы наделили своего жреца ужасными силами. Если задуматься, это по-настоящему впечатляет: минули несчетные века, а о выходке Харкона до сих пор ходят легенды.

- Но люди не пожелали терпеть их чудовищные жестокости и восстали, - завершил свой сказ Валмир, а Эль закачала головой:

- Ужасти какие. Теперь-то уж как вам отказать, капитан. Постараюсь добыть этот посох - ради Империи и всех свободных людей.

Альтмер чуть не расхохотался ей в лицо, с удовольствием оглядывая легковерную дурочку, а потом повел ее ко входу.

- Империя надеется на тебя, солдат, - сказал он, отпирая дверь. - По моим данным Скорм Снегоход оставил внутри какие-то из своих походных записей. Возможно, из них станет ясно, как проникнуть вглубь крепости.

Эль кивнула, ступая в пределы твердыни, и услышала, как за ней затворилась дверь и щелкнул замок. Не то чтобы ее нельзя было выбить…

Ну да ладно. Из этих курганов и крепостей всегда есть второй выход.

Миновав маленький аккуратный вестибюль, она вошла в следующую дверь и оказалась в просторном коридоре, где поверху шел оплетенный решеткой мост верхнего уровня. Впереди горел костер, а сбоку валялось тело в имперской броне - при виде него стало ясно, что Эль не первая, кого направил сюда альтмерский жулик. Она вспомнила остатки экспедиции в Валтуме - хлопчатник, сыры, морковка в рюкзаке; потом вспомнила Анкано и его подельщика в Бромджунаре и подумала, что альтмеров в Скайриме куда больше, чем надо бы. Кажется, эльфы всерьез вознамерились присвоить местные древности. Хорошо, что она везде успевает раньше - или просто справляется получше, чем эти авантюристы. Хевнорак и Морокай не дадут соврать.

Она шла дальше, находя новые трупы - Брата Бури, погибшего в ловушке, и совсем уж истлевшего эльфа в приметном альтмерском шлеме. Кажется, меры суются сюда далеко не первый раз… Но вот кого она по-прежнему не видела, так это призраков.

Поиски привели ее в комнатку, где на столе обнаружился полуистлевший дневник Скорма. Не дыша, она осторожно раскрыла хрупкие страницы и прочла запись о том, как войска Харальда преследовали снежных эльфов в округе озера Хоннит и случайно наткнулись на тайную общину Драконьего Культа. К тому времени о нем все уже и думать забыли, пребывая в уверенности, что его истребили во времена Драконьей Войны, но стоило атморцам обнаружить остатки прежнего врага, как культ был объявлен наипервейшей угрозой.

Осада длилась неделями. Изнеженные войска ныли, страдали от холода и хотели домой, к женам. Сравнив это описание с лихими пассажами в Песнях Возвращения, где атморцы были показаны прямо-таки воплощенной бурей, Эль только презрительно хмыкнула.

И все же… их было много. А когда в помощь войскам прислали Языков и те проломили укрепления, судьба Форелхоста была решена.

Дальше было хуже. Войдя в крепость, войска нашли всех внутри мертвыми. Одни отравились, другие вскрыли себе вены, но, так или иначе, все они покончили с жизнью, не дожидаясь плена. Люди Скорма, уяснив, что битва закончилась, не начавшись, тут же устроились в теплой крепости, а наутро половина их оказалась мертва. Колодец был отравлен.

“Да защитят нас Восемь от драконов и безумцев, что их почитают,” возмущенно разорялся Скорм в своих кривых заметках. “Как эти сектанты могли отравить свою же воду! Из-за этой катастрофы мы потеряли больше людей, чем при захвате крепостного двора!..”

Батюшки, заскрежетала зубами Рыцарь-Дракон. Сколько праведного гнева в этих каракулях. Как могли проклятые драконолюбцы отравить воду, которую собрались пить добрые солдаты Харальда! Как посмели они противиться осаде, как посмели отнять собственные жизни, не желая повторить судьбу фалмеров, сотнями и тысячами гибнувших при постройке Виндхельма!..

Что и говорить - ужасный, просто чудовищный культ.

В записях Скорма говорилось о призраках, нападавших на солдат, и о том, что войска буквально бежали из Форелхоста, не желая оставаться в этом кошмарном месте. Эль вспомнила труп имперца у входа и призадумалась, кто же мог его убить. Вполне вероятно, что призраки здесь и в самом деле были… вот только ей они по-прежнему не являлись.

Она отложила мерзкий исторический документ и встала из-за стола, тут же уткнувшись в полки, где лежали какие-то ссохшиеся ошметки. Приглядевшись, она поняла, что это эльфийские уши - в сухом воздухе они за века превратились в пленочки, но все еще были узнаваемы. Скорм так торопился прочь из Форелхоста, что забыл здесь свои трофеи с озера Хоннит.

Эль плюнула и пошла дальше.

В одной из комнат она нашла множество кроватей, занятых покойниками - те лежали, вытянувшись в последнем смертном сне, иссохшие до скелетов. Тут и там виднелись маленькие бутылочки.

Отравились, тяжко подумала она, оглядывая это открытое взору кладбище, а потом оставила их позади, понимая, что опоздала с помощью на тысячи лет. Тут уже никого не спасешь.

Ей попадались новые трупы, угодившие в ловушки, и она вдруг задумалась, а не были ли эти ловушки устроены именно во время войны. И здесь, и в других курганах тоже - как мера защиты не от расхитителей гробниц, а от армии. Конечно, всегда можно спросить об этом Харкона, но проявлять пустое любопытство в таком больном вопросе было бы жестоко.

Она нашла тот самый колодец, из которого давно исчез весь яд, и неподалеку - ветхую записку одного из обитателей крепости, где тот мрачно клялся, что Скорм и его собаки не возьмут их живыми.

“Тораллод провидел возвращение драконов,” гласила запись, “и дал приказ отравить колодец. Лучше смерть, чем попасть в руки к этим неверующим. Они забыли, что прежде боги были драконами и они возродят нас к жизни, когда вернутся.”

Любопытно, задумалась она, пока страничка рассыпалась в ее пальцах. Возродят к жизни? Странное верование…

Она углублялась в недра Форелхоста, находя всё новые останки, ряды урн, обломки и разорение, но так и не повстречав на пути ни единого призрака. Даже драугры ее избегали - слонялись по углам или устало сидели на каменных скамьях, не поднимая голов. Эль понемногу начинала скучать по их обычным: “Paak! Dinok!” и попыткам снести ей черепушку. У нее возникло ощущение, что это она здесь призрак.

Новая запись попалась ей в одном из залов. Сквозняк замел ее под дверь и Эль увидела сухой клочок лишь тогда, когда потянула тяжелую створку.

“В далекую эпоху за морями времен было предсказано, что Алдуин вернется, дабы очистить землю в огне своего гнева. Рагот прав, еретики скоро прорвут оборону, и мы должны укрепить внутреннее святилище. Не бойся объятий смерти, ведь она продлится лишь до возрождения драконов. Тогда и мы вновь пойдем по земле, неся истинную веру…”

И опять Эль призадумалась. Алдуин возвращался - совсем недавно, можно сказать, на днях, - вот только до гнева дело так и не дошло. И неужели они действительно верили, что драконы воскресят их из мертвых? Впрочем, когда весь твой мир рушится, во что только не начнешь верить…

Во внутреннем саду она нашла одичавшие заросли колокольчиков смерти и почти рассыпавшийся в труху приказ: “Соберите все бутоны и доставьте алхимикам. Потом расчистите место и начинайте хоронить детей.”

Эль уронила приказ. Здесь были дети, тупо думала она. Дети, семьи. Они просто жили здесь - так тихо, что об этом никто не знал годами, а то и десятилетиями. Они никому не мешали и не вредили… но войска Харальда не сумели пройти мимо. Не оставили в покое даже детей.

Теперь ей стало ясно, почему Харкон говорил о Форелхосте с такой болью. Вампир, конечно, знал, что здесь случилось, не мог не знать. И в этом он тоже очевидно винил себя. И отчасти - заслуженно…

Собравшись с силами, она пошла вперед, чтобы в конце концов добраться до длинного Зала Историй и внутреннего святилища. Там лежал снег, наметенный сквозь проемы в крыше, и солнце светило на черный саркофаг, который вскрылся, стоило ей приблизиться.

- Rahgot, - сказала она, пока тонкая фигура плыла ей навстречу. - Но почему ты принял это имя? Тебя ведь звали Тораллод…

- Всех нас как-то звали, - ответил ей ясный голос из-под маски. - А потом на нас легло изречение, которое мы несем до сих пор. Послание для того, кто сумеет прочесть и понять. Но, кажется, это не ты, - искренне засмеялся он.

Эль недоуменно посмотрела на иссохшую тень, звучавшую живее некоторых живых, что она знала. Zu’u krent… это было совсем не про него.

- Тысячи лет тебя не сломили, - сказала она.

- Я не принадлежу смерти, молодой дракон, - ответил жрец. - Наши маски исказились, став погребальными, но дух вечен.

Помолчав, она спросила:

- Вы правда верили, что драконы воскресят вас?

- Некоторые верили, - отвечал Рагот. - Они не поняли того, что я им говорил. Неудивительно. Даже искренне верящие не всегда умны, - хмыкнул он.

- Но о чем ты говорил? - не отставала она.

- О переменах, - повел он тонкой рукой. - О жизни мира. О том, что неизбежно и необходимо.

- Вот и я тебя не понимаю, - заворчала Эль.

- Тебе еще рано, - снисходительно фыркнул он. - Даже наш глава не хотел понимать. Но такова уж была его судьба.

- Какая судьба?.. - с опаской спросила она.

- Совершить ошибку. Бросить тень. Но не равняй его с Мираком и Азидалом. Он не предавал своих. Он не искал себе выгод, а вина его в том, что он по глупости обратился не к тому, к кому следовало. Тысячи лет он расплачивался. И почти расплатился.

Эль стояла, моргала и дивилась такому всепрощению.

- Ты совсем не соответствуешь своему новому имени, - вымолвила она наконец. - Ведь ты же Rahgot, Ярость…

- Соответствую, - насмешливо отвечал он. - И за мою душу тебе придется драться.

- О как, - обомлела она. - Хорош гусь!

- Ха-ха-ха! - злорадный смех полетел в нее вместе с ветвистой молнией и вонзился в самое нутро, с легкостью пронизав, казалось бы, несокрушимый барьер. Еле распрямившись, Эль крякнула и махнула в жреца рукой, одарив наглеца сосулькой размером с бивень мамонта.

- Сейчас ты у меня получишь, - посулила она, забыв все свои возвышенные настроения.

- Тинвак греет кровь, - задразнился Рагот. - Твое счастье, что у меня нет Голоса.

Тут и без Голоса есть от чего протянуть ноги, подумала она, чувствуя, как кровь и в самом деле веселее бежит по телу. Ярость росла в ней, яркая, светлая, равная солнцу, за которым сиял Этериус. Ее драконьему сердцу было изначально ведомо то, о чем говорил Рагот: он принял новое имя не как проклятие, но как путь.

Ну хорошо же, жрец. Возьмем душу с боем - чай, не в первый раз. Но смотри, сварливо подумала Рыцарь-Дракон, не вздумай потом повести себя, как Игерна. Мстить мне тоже не впервой…

Рагот определенно не был новичком в поединках. На голову Эль так и сыпались призванные атронахи, лезла поднятая нежить и сверху все это украшалось чистой, неразбавленной магией, почему-то пронизавшей защиту и больно бившей в самую середку. Крутясь волчком по святилищу, Эль едва успевала отражать удары то оберегом, то подхваченным с пола мечом и времени на встречные атаки у нее попросту не было.

Так он меня вусмерть загоняет, подумала она и решила, что пора бы найти в себе второе дыхание и показать этой ветхой древности, кто тут дракон. Вертись быстрее, бей сильнее, думай на три, на десять шагов вперед - и ты выживешь для нового дня. И может быть, однажды снова взлетишь…

Когда она почти поверила, что это сражение никогда не кончится, разгромленный зал вдруг утих и Рагот, прижатый к обломкам саркофага, улыбнулся под маской:

- Хорошо… хорошо. Не всякая душа сдается без боя. Но ты справишься, если потребуется… Акатош сделал удачный выбор.

- А ты сомневался? - пропыхтела она, еще не отойдя от драки.

- Хочу и сомневаюсь, - фыркнул он. - Кто мне запретит? А теперь делай то, за чем пришла.

- Оставить бы тебя страдать, - заворчала Эль и прижала руки к голове под ветхим капюшоном.

- Ха-ха, - снова рассмеялся Рагот, перетекая к ней и оставляя тело рассыпаться под дневными лучами. В голове Эль опять засияла ликующая ярость, в которой сгорала любая принесенная извне тьма. Это была ослепительная солнечная буря, которой нет преград, и среди этой бури на нее внезапно снизошел покой, какого она не знала прежде. Он длился мгновение, а может, и того меньше, и ускользнул, оставив по себе лишь чувство сопричастности чему-то невообразимому.

Прислушавшись к себе, она вдруг поняла, что ей не придется идти в святилище. Рагот не задержался в ее разуме, он ушел в эти солнечные лучи сразу же, как только его тело рассыпалось и отпустило его. Унесся прочь, не взяв даже крохи ее сил, и оставил Эль на память невероятное чувство свободы - и похоронную реликвию, такую чуждую его живому огненному духу.

Маска лежала в ее руках, тяжелая, молчаливая. Сомкнутые глаза, сомкнутые губы… погребальная. И почему она не видела этого раньше?..

Капитан Валмир может о ней даже не мечтать, зафыркала Рыцарь-Дракон, пихая сокровище в рюкзак. Наклонившись к руинам, оставшимся от саркофага после драки, она пошарила в неостывшем пепле и выудила оттуда резной посох, которым Рагот даже не воспользовался.

Жрец сказал, что она справится, если потребуется… Только сейчас, проморгавшись после драки, она начала задумываться, с чем именно, по его мнению, ей придется справляться. Да еще и “если” присовокупил. Кто их вообще учил разговаривать?!

Ах да… драконы. Уж эти-то научат. Эль вздохнула, понимая, что ничего не понимает. Как всегда.

Поискав ключ, она отперла высокие двери в конце святилища и вышла наружу, хрупая по снежку. Среди защитных укреплений виднелась Стена Слов и Эль поспешила к ней, любопытствуя, чем ее одарят на этот раз.

Qo, Молния. Каким-то непостижимым образом это слово соединилось в ее сознании со словом Bah, Гневом, которое она постигла в Высоких Вратах. Может, это Крик? Может, у нее все же откроется Голос?..

В трепетной надежде Эль раскрыла было рот, чтобы попробовать, но тут же захлопнула его обратно, услышав голоса совсем иного рода. Жулик Валмир опять обрабатывал какого-то легковерного лопуха.

Прокравшись среди укреплений, она осторожно сползла в снег, стараясь не хрустеть, пригляделась к говорящим и удивленно хмыкнула. Оказывается, у лжекапитана было больше одной личины: сейчас проходимец был принаряжен в доспехи генерала повстанцев, а Брат Бури - в простом, в синеньком - жался напротив, робея соваться в древнюю твердыню к призракам.

- Эй, вы, - окликнула их Эль, выходя из укрытия. - Артефакты у меня, налетай.

- Я могу объяснить… - засуетился Валмир, но потом заметил посох. - Хватай ее!

- Хватай, хватай, - ехидно подбодрила его Эль и жахнула из посоха огненным шаром.

Ох, вот ведь, моргала она, сидя в снегу и пытаясь потереть ушибленную лопатку, которой при взрыве впечаталась в несокрушимую стену Форелхоста. Совсем забыла, что с огнем ей теперь баловаться нельзя.

Валмир и Брат Бури дымились поотдаль и было непохоже, что они когда-нибудь снова встанут. От исторического посоха не осталось и щепочки, а наряд Эль превратился в нечтоневразумительное. Хорошо хоть, сегодня архимаг была не в мантии.

Оборвав с себя дымящиеся, оплавленные лисьи хвостики, она с оханьем встала и полезла в сапог за вилкой. Хватит с нее на сегодня. Пора вернуться домой, чуток поесть и баиньки…

Лишь проходя в портал, она наконец-то сообразила, что так и не получила от Рагота ответов о темном мире. Жрец запутал ее своими словами и делами, отвлек, занял сражением, а теперь уже и не спросишь. Остается лишь снова отправиться в Волкихар и постараться прижать вампира-врушку - если понадобится, то и в буквальном смысле. Пусть рассказывает, что он там задумал, коварное драконье отродье.

 

*

 

- Ба Кво! - пискнула Эль, оказавшись на вершине родной башни. Толку, конечно, не было ни капли и Рыцарь-Дракон искренне порадовалась, что никто не видит ее позора. Не давались ей Крики, хоть убей.

Она спустилась вниз, посыпая лестницу горелым мехом, и вошла в покои архимага, где столкнулась с Мирабеллой.

- Э? - приветствовала ее заместительница, уронив новые отчеты.

- Мастер школы Призыва, - официально изрекла Эль, - письменно уведомил меня, что на башне посидел дракон. Просил принять меры.

- И что же это за меры? - протянула Мирабелла, оглядывая ее обугленный походный наряд. Потом в глазах магички всплеснулась тревожная догадка: - Ты с ним встретилась?!

Эль со значением посмотрела ей в глаза и не менее многозначительно промолчала, поведя рукой.

- Все в порядке, не стоит волноваться, - сказала она и кивнула на отчеты: - Я позже их просмотрю. Спасибо, Мирабелла.

- Не буду отвлекать, - заторопилась та и скоренько покинула башню. Наверняка побежала разносить сплетни, ухмыльнулась Эль и поздравила себя с обманом, не включавшим ни единого слова лжи. Надо же как-то поддерживать грозную репутацию архимага.

А ведь вскоре, подумала она раздраженно, ей предстоит иметь дело с существом, куда более искушенным в интригах и вранье. Потянув с себя горелую ветошь, она недовольно сморщилась, уже предчувствуя, насколько сложно придется с Харконом.

Вампир подождет, решила она, бухнувшись в кровать. На сегодня ей, пожалуй, хватит волнений…

 

*

 

Харкон высказался вполне прямо, потребовав не приходить наверх и не впутываться в загадочные дела, которые ныне творились в волкихарском клане. Поначалу Эль честно попыталась исполнить чужой запрос и несколько раз пробежалась через порталы - пусть сторожевая горгулья как следует похлопает крылышками и донесет до хозяина, что у него гости.

Но вампир так и не явился на зов, и Эль, разозлившись, плюнула на все просьбы и требования. Неразбериха у него там, скажите на милость. У нее неразбериха куда как серьезнее, так что хватит нянчиться с капризным реликтом - нравится ему это или нет, но разговор у них состоится.

Проскочив по руинам, она кинула беглый взгляд на общий холл, где по-прежнему царили хаос и свинство - хотя и не такие живописные, как на ее некромантской площадке, - но не приметила там ничего особенного. Сунувшись в замочную скважину, она проникла в покои, куда ее так не хотели пускать, увидала в темном углу нечто новенькое - тяжелую пустую клетку - и приземлилась на нее, втиснувшись под шаткую, лениво закрученную заклепку. Обращаться в человека она не торопилась, желая подробно рассмотреть нововведения, которые лорд устроил в своем жилье.

Их было не то чтобы много, но впечатление они, несомненно, производили. Дыба, которую так и не убрали, была щедро облита кровью, как был обляпан и пол вокруг, и соседняя стена. На столе появился ряд зловещих инструментов, а сам лорд, устроивший такой красноречивый бардак, стоял у камина и одну за другой швырял туда бумажки, которые почти не трудился хотя бы бегло просмотреть.

Эль вернулась к привычному виду и уселась на верхушке клетки.

- Разве я тебя не просил?! - возмутился вампир, полыхнув в ее сторону глазами.

- Плохо просил, - фыркнула она, болтая ногами. - Что это ты тут учинил? Будто в холле мало грязи.

- У них всегда так, - отмахнулся он и швырнул в камин еще один скомканный лист. - Мне это давным-давно безразлично.

Рыцарь-Дракон слезла с клетки и прошла к столу, со знанием дела приглядываясь к инструментам.

- Это же мои крючки! - признала она добычу из Высоких Врат. - И зачем они тут? Имей в виду, я знаю, как выглядит пыточный набор.

- Они и не для тебя, - усмехнулся Харкон, - а для тех, кто не знает.

- Пфф, - Эль потянуло на критику. - Если это провокация, то ты плохо старался. Хоть бы повернул их ручками в нужную сторону. И скатерть больно чистая. И… я тебя умоляю! Половник?

- Ха-ха, - вполне искренне рассмеялся вампир. - Ты первая заметила. Все прочие видят лишь самое простое. Дыба! Кровища!.. Что еще надо для счастья простому злыдню?

- Вот и мне хотелось бы знать, - сумрачно глянула на него Эль. - Что надо для счастья простому злыдню?

- Мне хватило бы и свободы, - раздраженно мотнул он головой. - Так зачем явилась? Имей в виду: будешь бесить - выставлю вон. Ты уже меня разозлила.

- Это чем?

- Злоупотреблением горгульей, - бюрократически выразился лорд и недовольно глянул вверх, где развернуло крылья каменное чудище.

Эль только поджала губы, не желая вступать в перепалку из-за чужих капризов, а потом сообщила:

- Хевнорак изрек некое… скажем так, пророчество.

Харкон забыл про бумажки и уставился на нее немигающим взглядом.

- И?.. - подтолкнул он ее.

- Темные волосы, темный мир, так он сказал. Три Свитка, три души, три обмана. Нет спасения. Krosis.

Лорд наконец моргнул, а потом высказался:

- Ну, сказал и сказал.

- Вот и я так подумала, - преувеличенно живо согласилась она. - А позже встретила Гатрика и он сказал то же самое. Предрек темный мир.

Харкон смял и швырнул в камин всю оставшуюся кипу бумаг, а потом прошелся по комнате, брезгливо, словно кошка, избегая наступать в кляксы крови.

- Я ведь говорил, - произнес он наконец, - то, что написано в Свитках, рано или поздно сбывается… Говорил или нет?! - повернулся он к ней, на сей раз разозлившись по-настоящему.

- Говорил, - спокойно согласилась она, даже не пытаясь спорить.

- Тогда чему удивляешься? - фыркнул он.

- Да я не удивляюсь. Я скорее хочу спросить: ты имеешь к этому отношение?

- Отчасти, - был ей внезапный ответ.

- Вот как, - опешила она. - Я-то все гадала… Не может быть, чтобы ты захотел исполнить пророчество! А ты…

Харкон насупился и его лицо приобрело смешанное выражение - было трудно сказать, то ли вампир горько обиделся на судьбу, то ли в чем-то запоздало себя винит.

- Ты совсем не понимаешь ситуацию, - проворчал он. - Уж мне-то не нужна вечная тьма. Я даже из замка выйти не могу. Есть солнце, нет его - мне, знаешь ли, без разницы.

- Ну да, если посмотреть с этой стороны… - протянула Эль, совсем запутавшись.

- Дозорные обнаружили крипту, - сжалился над ней лорд. - Об этом услыхали вампиры, а от них о находке проведали и мои подопечные… В крипте был спрятан Свиток, и, прежде чем ты спросишь, - да, я об этом знал.

- Спрятан уже после твоих… э, приключений?

- После.

- Как ты узнал? И почему ты его не забрал?!

Харкон пожал плечами.

- К тому моменту он не был мне нужен.

Эль призадумалась и кое-что сообразила.

- Погоди-ка! Если Валерика уже ушла в Каирн… кто спрятал Свиток?

- А кто тебе сказал, что она действовала одна?! - огрызнулся лорд, но тут же поостыл и добавил: - Вампиры часто используют очарованных для своих дел. Ничего хитрого.

- То есть эта твоя провокация, - она повела рукой в сторону пыточного уголка, - не связана с пророчеством?

- Не все на свете крутится вокруг него, - дулся он, - У меня есть свои дела. Свои планы и цели. И я, - тут он глянул на нее с откровенной злостью, - не обязан давать тебе отчет.

- Как сказать, - приняла вызов Рыцарь-Дракон. - Дыба-то вот она. И я знаю, как ею пользоваться.

На эту угрозу Харкон только снисходительно хмыкнул, а потом поднял взгляд на флаг с солнцем. Вид у него стал на редкость самодовольный - негодяй даже руки в бока упер, радуясь своим хитростям.

- Если бы его там не было, - провозгласил он, - стоило бы нарочно привесить.

- Опять ради провокации? - возмутилась Эль. - Да что за грандиозные планы такие? Может, ты и не обязан давать мне отчет, но рассказать-то можно? Я же изведусь от любопытства!

- Переживешь. От этого не умирают.

Эль окончательно разозлилась.

- Ну, каков!.. Все вы хороши! Тораллод, собака просветленная, устроил мне свинскую трепку, прежде чем допустил освободить его! А прочие… хоть бы спасибо сказали! Выпорхнули вон, стоило мне прийти в святилище, и по клочку моих сил прихватили! А теперь еще и ты кривляешься! Хотя я исправляю то, что именно ты и натворил! Вот ради кого и чего я стараюсь?!

- А разве тебя просили стараться? - резонно спросил вампир. - Я-то уж точно не просил.

На миг она оторопела, а потом уставилась на него сузившимися глазами:

- Что, дела так хороши, что ты готов отказаться от помощи?

Харкон вопросом не смутился.

- Дела не были хороши уже тысячи лет. И сейчас не лучше, - отвечал он со спокойствием, которое бесило больше любой издевки. - Но я ведь тебя слушаю - и кое-что слышу. Хочешь идти по этой дороге дальше? Чудно, но что потом? Думаешь, мне доставит радость смотреть, как от тебя ничего не останется?! - рявкнул он, уже не сдерживая гнев.

- Ну… нарастет, - неуверенно отвечала Эль, уставившись в стену и поневоле озаботившись своими перспективами.

Он покачал головой.

- Не нарастет. Поверь человеку с долгим опытом. Ты даже не можешь быть уверена, кто на самом деле тебя ведет. Это может оказаться и не Акатош.

Она вскинула на него круглые глаза. Как он мог такое сказать - а как же статуя в храме… и Вультурьйол…

- Ты совсем ни во что не веришь? - наконец спросила она.

- Совсем.

Голос вампира снова звучал спокойно и даже обыденно, как-то совсем уж окончательно, и Эль, утратив боевой запал, начала проваливаться в тоску. Он ничего не скажет и допытываться бесполезно. Может, эти великие и загадочные провокации вообще ни к чему не имеют отношения. А когда придет тьма, она накроет их всех одинаково. Было похоже, что Харкон с этим уже смирился.

Будто под гнетом этой последней мысли ее взгляд сполз с его лица на оскаленную гранатовую пряжку, а оттуда на легкую кожаную броню, расчерченную клиньями чешуй. И снова Эль подивилась тому, насколько близко этот узор повторяет пластины на груди Вультурьйола. Его бы сюда… он бы добавил этому дурню и упрямцу сговорчивости…

- Я с тобой не согласна, - наконец сказала она. - Уверена, это Акатош.

- Допустим, - кивнул он с видом, не предвещавшим ничего хорошего. - Акатош без спросу затащил тебя в незнакомый мир, который того и гляди исчезнет. Дивно. И этому богу стоит верить? Тому, кто не дал тебе ни дороги, ни ответов?

- Ну, не дал, - беспечно махнула она рукой, подумав при этом, что вполне может поспорить с вампиром в несгибаемости. Разница была лишь в том, что она горой стояла за оптимизм, пока Харкон упирался в своем взлелеянном пессимизме. - Истинные ответы не даются, их находят на пути. Так Вультурьйол говорил. И не тебе осуждать Акатоша. Ты мне ответов тоже не даешь, а сам явно что-то задумал.

- Не забивай себе голову чепухой, - внезапно мягко произнес он, словно увещевая ребенка. По одной лишь этой мягкости становилось ясно, что старый лис опять ходит вокруг да около правды. - Я просто занимаюсь своими делами: у меня тут двор, вампиры, хозяйство… И если я и хочу о чем-то тебя попросить, - он примолк, а Эль с интересом навострила уши, - так это не приходить сюда больше.

Ее словно окатили ледяной водой.

- Но… - начала было она, когда ее перебили:

- Ты мне нравишься, - задумчиво сказал лорд. - Я уже давно ни с кем не мог по-настоящему поговорить. С тобой - могу и меня это радует. Но сейчас ты только отвлекаешь меня от дел, уж прости. Когда все утрясется - через месяц-другой - тогда… - он неопределенно повел рукой.

- Через месяц-другой, - мятежно забубнила Эль, в глубине души довольная этим признанием, - может случиться великая тьма.

- С этим я ничего поделать не могу, - отперся вампир. - Да и ты тоже. Но если вдруг можешь - то вперед, не смею отвлекать, - фыркнул он.

- Один мир я уже спасла, - скромно сообщила Рыцарь-Дракон.

- Помню, - с чувством кивнул он. - Душевнейшая была история. Но должен заметить: находясь здесь, ты точно ничего не спасешь. Так что ступай, - насмешливо помахал рукой лорд, - примени свои навыки по назначению.

Эль поневоле засмеялась, покачала головой и пообещала:

- Однажды я все-таки вернусь. От меня так просто не избавиться.

- Я все еще могу замуровать подвал, - встречно посулил Харкон без тени улыбки и снова, как в первую их встречу, взял и выдворил ее на холодный берег.

Когда перед глазами развиднелось, Эль оглянулась на громаду замка и расфыркалась, послав в адрес владельца пару сильных выражений. Но что теперь поделаешь - ее выставили вон и приходить разрешили лишь по весне.

А между тем Харкон был единственным, с кем могла поговорить она. Об этом эгоистичный вампир, разумеется, не подумал, отправив ее одну-одинешеньку навстречу подвигам. А если ей понадобится справка, историческая консультация? А если случится что-нибудь этакое?..

Впрочем, если случится что-нибудь этакое, она забудет все его просьбы и придет снова. И пусть этот упрямец замуровывает подвал - все равно не поможет. Божья коровка без всяких сложностей пролетит где угодно, хоть в щель в бойнице, хоть в замочную скважину главных ворот.

Пройдя в сторону, она забралась под одну из арок моста и открыла портал домой, от души надеясь, что там ее не поджидают дорогие коллеги с новыми дрязгами и жалобами. Как-то не лежала сейчас душа разбираться в чужих склоках. Настроение у нее было тяжелое, да и разговором Эль была не слишком довольна. Как и ожидалось, Харкон темнил, умалчивал, утаивал, словом, на сотрудничество не шел. А ведь казалось бы, для него ее помощь - это практически вопрос жизни и смерти.

Но, по крайней мере, кажется, она получила главный ответ: вампир не намерен исполнять пророчество. И на том спасибо…

 

========== Глава 20. Дети ночи ==========

 

Как управиться с человеком, который может выставить тебя вон одним взмахом руки? Как заставить его говорить?..

Такими вопросами Эль задавалась весь следующий день, бродя по своим покоям в башне и строя планы один сложнее другого. Но все ее замыслы и идеи разбивались о два простых препятствия: либо ее опять выдворят, либо вампир возненавидит ее на всю оставшуюся жизнь - а это могло бы оказаться очень, очень долгим сроком.

Даже мысль обратиться в жучка и всласть пошпионить за волкихарским кланом и его скрытным, склонным к злостному запирательству главой - и та не казалась ей подходящей. Эль не знала, как долго она способна оставаться в форме божьей коровки; хуже того, она не знала, каковы могут быть последствия, если она чересчур затянет с возвращением.

Прямо хоть иди в форт к Страже Рассвета, в отчаянии подумала она. Может, там знают, что происходит в вампирском сообществе Скайрима…

Ей было бы легче, сумей она отвлечься очередным добровольно взятым квестом, но все известные ей жрецы уже были добыты и спасены, а где искать двух оставшихся, увы, не подсказал даже Харкон. И псиджики больше не являлись, и Вультурьйол не торопился снова компрометировать ее посиделками на башне, и Мирабелла не шла к ней с отчетами и кипой жалоб…

Эль вспомнила бумаги, которые Харкон жег в камине, и фыркнула. Ей вдруг подумалось, что это вполне мог быть ворох кляуз, которые вампиры настрочили друг на друга своему лорду. Если так, то неудивительно, что он их даже читать не стал.

Растратив большую часть дня на бесплодные размышления, она решила хотя бы остаток вечера провести с пользой и полезла в магические бумажки, которые притащил внезапно подобревший Финис. Усовершенствованное заклинание для подъема мертвецов вряд ли понравилось бы простым жителям Винтерхолда, но Эль увлеклась - и тут же замечталась о том, как опробует новенькие чары на каком-нибудь несчастном.

Внизу постучались и по лестнице бодрым поскоком поднялась Брелина, а за ней в покои сунулось острое лицо Нирии. Послышалось неизбежное:

- У-хю-хю…

Эль подняла голову и строго уставилась на подопечных - мол, жду отчета, по пустякам не беспокоить.

- Ой, - всплеснула руками Брелина. - А там!..

Архимаг требовательно задрала бровь, не торопясь расспрашивать. Сами все расскажут, кумушки. Опять, поди, напустили полный Мидден скелетов. Хотя нет, для этого у Брелины слишком счастливый вид…

- У-хю, а кто к нам пришел, - запела Нирия.

- Ты же хотела замуж за дракона, - зачастила романтичная данмерша, - вот я и подумала…

Эль одолело плохое предчувствие.

- Там Довакин! - взвизгнула Брелина, прижимая руки к груди. - Такой, прямо такой… прямо весь такой Довакин!

Да много ли Довакинов ты видела, насмешливо подумала Рыцарь-Дракон. Один, между прочим, сидит непосредственно перед тобой.

- И где это чудо? - спросила она, вставая из-за стола. Замуж замужем, а появление драконьего браконьера в ее владениях подлежало немедленному расследованию. Кто знает, вдруг он сюда заявился по душу Вультурьйола.

- Они были у Урага в библиотеке, - тут же стала наушничать Нирия. - Болтали о Древних Свитках. А потом Толфдир повел их во двор - хвастать твоей статуэточкой…

- “Они”, - фыркнула Эль. - Какие еще “они”? Может, он и Довакин, но не их же королевское величество.

- А, ну, там с ним какая-то девушка, - скисла Брелина.

- Девушку тоже разъясним, - пообещала Эль и стала спускаться по лестнице, радуясь, что с утра вырядилась в мантию архимага и теперь выглядит вполне солидно. Сплетницы толклись у нее за спиной, перешептываясь и хихикая.

Добравшись до выхода, она толкнула двери недрогнувшей рукой и вышла во двор к статуе - точнее, к двум статуям, одной из которых как раз простодушно хвалился Толфдир.

- …поле было неимоверно сильным, но наш будущий архи… А вот и она! - обрадованно замахал он руками, чуть не подпрыгивая.

- Добрый вечер, мастер Толфдир, - со всем уважением поприветствовала учителя Эль, чинно сложив ручки на животе.

Гости повернулись и на Рыцаря-Дракона уставились оранжевые глаза, уже виденные однажды в далеком-далеком воспоминании.

Серана? Не может быть! Серана! А рядом с ней - драконоубийца…

Предупреждал ее Вультурьйол: “Не торопись лезть в драку.” Что ж, дракон плохого не посоветует. Сперва надо бы изучить гостей, а уж потом думать, что делать. К тому же за спиной Сераны блестит подозрительный золотой цилиндр с ручками - ничем, кроме Кель, эта штука быть не может, а значит, они тут из-за пророчества…

- Здравствуйте, - вежливо и ровно сказала она, старательно давя все несвоевременные эмоции. - Я Эль. Архимаг.

- Лейф, - коротко и задорно ответил Довакин, явно считавший, что сам он ни в каких представлениях не нуждается. Что ж, поганец был прав.

- Серана, - несколько свысока представилась вампирша.

- И, конечно, ваш приятель Древний Свиток, - Эль решила сразу взять быка за рога. Отпускать этих двоих она вовсе не собиралась. - Думаю, я знаю, почему вы здесь. Идемте, нам нужно поговорить.

Лейф с интересом глянул на нее, кивнул и последовал за архимагом. Серана, как успела заметить Эль, слегка надулась, но промолчала.

Заведя их в свои покои, она усадила гостей на скамью под стягом Колледжа и внушительно сообщила:

- Я знаю о пророчестве.

- Откуда? - сощурилась Серана.

- От драконьего жреца, - честно ответила Эль, а слегка кривить душой начала уже позже: - Был один такой захоронен в Валтуме…

- Что, и они тут замешаны? - искренне удивился Лейф, пока вампирша обеспокоенно супила брови.

- Да не то чтобы… У него было что-то вроде прощального прозрения, - повела рукой Эль, не вдаваясь в подробности, и продолжила: - Как вы, вероятно, знаете, Зал Дозорных сожгли, Стража Рассвета обеспокоена растущей вампирской угрозой, а вампиры, в свою очередь, интересуются пророчеством. Меня все это сильно тревожит и, раз уж вы здесь, полагаю, нам будет лучше объединиться.

- Я не откажусь от помощи архимага, - согласно кивнул Довакин, немало удивив этим саму Эль. Другой известный ей дракон только и делал, что пытался отказаться от помощи архимага.

Серана была недовольна таким решением. Девица явно не желала делить своего легендарного спутника ни с кем - тем более, с какой-то жалкой смертной соперницей, - и один лишь ее олений взгляд, устремленный на Лейфа, уже мог бы поведать целую историю. Впрочем, с решением героя она молча смирилась и спорить благоразумно не стала. Вот и славно.

- Мы ищем жреца Мотылька, - говорил между тем Лейф. - Ураг сказал, что один монах был здесь на днях, а после отправился в Драконий Мост.

- Раз Ураг сказал, значит, так и есть, - уверенно подтвердила Эль, сделав вид, что жрец в Колледже для нее вовсе не новость. - Если хотите отдохнуть перед дорогой, то у нас найдутся свободные комнаты. Или, - она перевела взгляд на Серану, - можем отправиться сейчас, в ночь. Наверное, для тебя так будет удобнее.

- Спасибо, - улыбнулась та, перестав дуться. - То есть ты видишь?..

- Я могу отличить вампира, - заверила ее архимаг.

- Раз уж мы об этом, - вклинился в это милое щебетание Довакин, - вот прямо возьму и спрошу: что у тебя с глазами?

- А у нее что-то с глазами? - искренне удивилась Серана.

Вечно этот вопрос, недовольно подумала Эль. Но он же дракон: разумеется, он увидел.

- Воздействие Ока Магнуса, - спокойно выдала она привычную ложь. - Мелочь, не мешает. Ну, идем? Может, даже успеем нагнать жреца еще до Моста. Вот только, - уже другим тоном спохватилась она, - я забегу в кладовую. Возьму на дорожку козью ногу.

- И мне, - тут же потребовал Лейф.

- И мне, - заморгала Серана. - Только, если можно… сырую.

Отведя обоих обратно к памятнику и сдав на временное попечение счастливому Толфдиру, она припустила в кладовые, по дороге лихорадочно размышляя.

Серана, после стольких веков - Серана и Древний Свиток! И Довакин вместе с ней, и они вдвоем взялись за древнее пророчество! Неразбериха и провокации в Волкихаре, крипта, где выкосили всех вампиров, открытый саркофаг… а ведь Харкон сказал, что знал о Свитке…

Эль наконец-то поняла, что среди прочего беспокоило ее все это время: вампир упорно избегал говорить о собственной дочери. Но если он знал о том, что Свиток в крипте… и если именно сейчас, вместе с Кель, появилась Серана… значит, она тоже знала? И сейчас, когда драконы вернулись в царство людей и время пророчества приблизилось вплотную, она зачем-то забрала Свиток… А до того где была?..

Пробираясь среди припасов, в облаке сытных запахов кладовой, Эль вспомнила, с каким сарказмом Харкон рассказывал, что отправил на поиски весь волкихарский двор. А прежде она спрашивала его, неужели за века Серана так и не объявилась, и что он ответил?..

“Я этого и не хочу.”

Все это просто не укладывалось в голове. И Харкона тоже не спросишь, не оставишь дорогих гостей. Стоит ей упустить эту парочку и потом ищи их по всему Скайриму… Нет, теперь ей придется держаться рядом с ними - хотя бы до тех пор, пока она не прояснит ситуацию как следует.

Схватив в охапку козьи ноги, она порысила обратно, мучимая всеми мыслимыми и немыслимыми подозрениями - насчет Харкона, насчет Сераны, насчет всего, что она успела узнать. Разве что Довакин не вызывал избытка вопросов - браконьер он и есть браконьер. Хотя с виду, признавала она, мерзавец смотрелся неплохо. Во всяком случае, хотя бы на Онмунда не похож.

Вернувшись к памятнику, она раздала голодным припасы на дорожку, поручила Колледж заботам Мирабеллы и Толфдира и отбыла в путь под неистребимое “у-хю-хю”, прилетевшее из-под арки вместе с хихиканьем Брелины.

- Этот милый старикан как раз рассказывал нам про твои приключения с вилками, - закусила губы Серана, стараясь не потешаться над архимагом слишком уж откровенно.

- Ложная тревога. Во всем виноват Шеогорат, - кисло отвечала Эль, у которой в сапоге, как всегда, пряталась заветная вилочка. Перепрятать бы ее куда-нибудь, пока не заметили…

Как-то не лежала у нее душа объяснять новым друзьям ее сложные отношения с порталами Шалидора и замком Волкихар. Кто знает, что об этом могла слышать Серана еще в те далекие времена?..

 

*

 

Оборотень, вампир и Рыцарь-Дракон - ну и компания, думала Эль, пока они топали вдоль берега, догрызая козьи ноги. Таким составом только по тавернам шататься - оставлять потомкам наследие для шуток.

Сейчас, впрочем, ей было вовсе не до шуток. Чем дальше, тем более странно звучала и выглядела история, в которую она так резво ввязалась.

Началось все с того, что Довакин, запропавший было на Солстхейме, вернулся в Скайрим и нашел тут на свою голову целый ворох неприятностей с вампирами.

- Куда ни приду, везде они, - ворчал он. - Будто нарочно взялись за мной охотиться. Потому я и присоединился к Страже Рассвета. Там меня отправили в крипту - добыть некий артефакт, чтобы он не достался вампирам. Но вместо артефакта я нашел саркофаг, а в нем - эту особу, - кивнул он на девушку.

- И я очень тебе благодарна, - с чувством произнесла Серана. - Хоть ты и был поначалу несколько нелюбезен.

Эль казалось, что она начинает помаленьку терять рассудок. Серану нашли в саркофаге? Как такое возможно? Как она туда попала?..

- Прости, если вопрос бестактный, - произнесла она вслух, - но как ты вообще там оказалась?

- Я… мы… моя мать… - замямлила Серана, не зная, с чего начать. Зная историю со стороны Харкона, Эль понимала ее мучения. Рассказать все это просто и в двух словах никак не получалось.

Покряхтев, вампирша все же разродилась объяснением.

- Мой отец тоже вампир. Уже очень давно он помешался на этом пророчестве и с тех пор лучше ему не стало. Наверное, нам надо было найти ему хобби.

Услышав это, Лейф только усмехнулся.

- Какая заботливая мысль, - оценила Эль. - А вы вместо этого что?

- А мы сбежали, - вздохнула Серана. - Мама спрятала меня в крипте вместе со Свитком, сказала, что вернется за мной, когда ситуация уладится… Теперь я даже не знаю, где она.

У Эль уже голова шла кругом от попыток понять бредовую ситуацию. Она читала дневник Валерики и да, в нем говорилось, что Серану собирались спрятать в крипте. Но ведь Эль сама там побывала - была там вместе с Харконом и видела все своими глазами!..

И все же Лейф нашел Серану там. Эль уже начинала думать, что, возможно, некогда мир расслоился и в нем оказалось два разных времени и две разных крипты. В конце-то концов она ведь читала о Прорыве Дракона - тогда в Нирне примерно это и случилось…

- Мне уже довелось иметь дело с Кель, - подал голос Лейф. - Я здорово удивился, когда нашел еще один.

- Кель? - состроила из себя дурочку архимаг.

- Древний Свиток. По-драконьи - Кель.

- А-а… А после крипты? Вы пошли искать жреца?

- Не сразу, - покачал головой Лейф. - Эта красотуля все просилась домой. Проводи да проводи.

- Красотуля была несколько дезориентирована, - сообщила Серана с редкостным достоинством. - Ведь не каждый же день спишь веками.

- Логика, с которой не поспоришь, - кивнула Эль. - И где у нас дом?

- Замок Волкихар, - повинилась девушка. - Ну… я не виновата, что жила в замке. Я вообще-то приключения люблю.

- Звучит знакомо, - архимаг глубокомысленно наморщил лоб. - В книге “Бессмертная кровь” много говорилось о клане Волкихар.

- И все сплошь чушь, - отрезал Лейф на совершенно харконовский манер. - Кстати, Моварта я пришиб.

- Да, точно, - оживилась Эль. - Я была в Морфале, там до сих пор все гудят о твоих подвигах. А еще я познакомилась с Фалионом. Расчудесный человек.

- Это да, - кивнул Довакин. - Местные на него косятся и крысятся и совсем не понимают, скольким ему обязаны. Кстати, - с очевидным намеком глянул он на Серану, - говорят, он вампиров умеет исцелять.

Услыхав такую новость, Эль тут же заторопилась мыслями, думая, как бы исхитриться и доставить в Морфал злосчастного лорда Волкихара. По всему получалось, что никак… пока что. А вдруг удастся выяснить у Сераны, что за чары ее мать навела на замок? А может, сделать наоборот: не Харкона притащить в Морфал, а Фалиона - в замок?..

Серана будто подслушала ее размышления.

- Кто бы исцелил моего отца, - несчастно протянула она. - Когда-то я его любила, но потом… теперь… это просто беда какая-то.

- Ну, спятил человек на пророчестве, бывает, - утешила ее Эль. - Что такого-то? Если за века он его не исполнил, может, все не так страшно?

- За эти века он окончательно превратился в садиста и психопата, - засопела Серана. - Он и раньше-то был не слишком уравновешен, но теперь я его еле узнала.

Провокация, вспыхнуло в голове у Эль. Провокация! Вот для кого она была! И даже флаг с солнышком! Откуда девице, проспавшей три с лишним эры, знать, что такое Мифический Рассвет? Для нее это солнышко - просто символ пророчества…

- Он действительно нечто особое, - подтвердил слова Сераны Лейф. - Интересовался только Свитком. А мне предложил награду за спасение дочери, до которой ему и дела-то не было.

- Что за награда? - для порядка спросила Эль.

- Соответствующая, - усмехнулся Довакин. - Войти в клан и стать вампиром-лордом.

- Что?!.. - у Эль вырвался возглас вполне искреннего изумления. Он предложил этому драконоубийце войти в клан? Да зачем?!

Ей вспомнился взъерошенный вид Харкона, который так удивил ее в одно из посещений. Пусть внешне вампир смотрелся так же приглаженно, как обычно, но ощущение, что всё в нем, в самой его сути, пошло вразнос, было пугающе сильным.

Слова, сказанные в тот вечер, зазвучали в ее голове так отчетливо, будто лорд только что произнес их снова: “Что за день такой. Все волокут в мой почтенный замок всякую дрянь.”

Интересно, о чем это он так высказался? О Свитке? Серане? Или об этом самом Довакине, которого зачем-то хотел заманить в клан?..

Она уже устала считать, сколько вопросов у нее набралось к опальному жрецу. Коварный вампир настолько все запутал, что разобраться никак не получалось. Ведь он и сам говорил, что знал о Свитке в крипте, а между тем Лейф сказал, что Свиток был похоронен вместе с Сераной и висел прямо у нее за спиной. И если Харкон знал - как он мог оставить дочь гнить в гробу тысячелетиями?..

Этого просто не может быть, думала она, потихоньку впадая в отчаяние. Мне все это мерещится. Шеогорат своего добился - даже без помощи шапки с ушами…

- От вампирства я отказался, - задумчиво молвил Лейф. - И меня выставили из замка. Я здорово удивился, что они не напали. Ты, конечно, милая, - глянул он на Серану, которая тут же смущенно заулыбалась, - но и ради тебя Харкон вряд ли спокойно стерпел бы отказ. Как-то это не в его образе.

- Может, у него еще есть доля контроля, - осторожно предположила Эль, стараясь не звучать совсем уж как адвокат.

- Может, и есть, - пожал плечами Довакин. - Вопрос, надолго ли? Позже Серана отыскала меня в форте, рассказала о пророчестве и теперь мы хотим сами прочесть Свиток. Харкон уже распустил слухи о Кель, чтобы приманить жрецов. Тем проще для нас.

- Не подумай, что я придираюсь, - Эль присмотрелась к Серане, - но мне трудно представить, чтобы одержимый безумец так легко расстался со Свитком. Ты просто забрала его и ушла? И тебя даже не преследовали?

- Я его украла, - заявила девица, шельмовски стрельнув глазками. - И не то чтобы не преследовали. На нас все время кто-то наскакивает.

- Ну, это же несерьезно, - благодушно отмахнулся Лейф. - Твой папа и впрямь плохо старается. Даже, я бы сказал, ленится.

- А чего ты хотел от сумасшедшего, - фыркнула Серана. - Мы еще дождемся его самого на свою голову и тогда ты запоешь по-другому.

- Я с Алдуином справился, - снисходительно отвечал он. - Как-нибудь переживу.

Было в Довакине-браконьере некое очарование, которое на время почти заставило Эль забыть о том, что за путь избрал себе этот тип. Имя Алдуина, так внезапно всплывшее в разговоре, вновь осветило неприглядную картину, и она нахмурилась, осознавая, что симпатичный Лейф вовсе не ушел на покой и собирается продолжать истреблять всех драконов, какие ему попадутся - начиная с Вультурьйола и Харкона и заканчивая, вероятно, ею самой.

 

*

 

Утром они разыскали пещерку и Серана залезла вглубь, морщась от ярких бликов на снегу за порогом.

- В чем-то я понимаю своего папочку, - кряхтела она, пытаясь устроиться поудобнее среди негостеприимных камней. - Так ярко…

- Пойду поймаю какую-нито животную, - по-народному объявил Лейф и был таков. Серана проводила его уже привычным взглядом юного олененка, а потом снова завозилась в камнях.

- В замке-то, поди, было уютнее, - поддела ее Эль.

- Да, - капризно протянула та. - Но свобода дороже.

Скажи это своему отцу, подумала Эль. Твоя мерзкая маменька навечно заточила его в четырех стенах. А до того собиралась заживо похоронить в камне. Под знаком Лорда, чтоб ее.

- Ты долго была заперта в крипте, - сочувственно промолвила она вслух. - Как такое вообще могло случиться?

- Я же говорила, - раздраженно зафыркала вампирша. - Моя мать, Валерика, спрятала меня там.

- У меня тоже была мама, - Эль отбросила фальшивую заботу и заговорила куда прямолинейнее, - но если бы ей взбрела в голову дурная мысль запереть меня в гроб, вряд ли я и дальше звала бы ее матерью.

- Ты не понимаешь, - покачала головой Серана. - Мама говорила, если отец исполнит пророчество, мир накроет тьма. И многие не станут с этим мириться. Люди объявили бы вампирам войну и истребили нас всех. Мама спрятала меня вместе со Свитком, чтобы скрыть пророчество от отца.

Эль вспомнила слова Валерики, начертанные в древнем дневнике: “…навсегда, если потребуется.” Если Серана говорит правду, то мать заточила себя и запечатала собственную дочь на всю оставшуюся вечность - и ради чего? Ради благоденствия всех прочих вампиров? Удивительные альтруизм и бескорыстие для хищника-паразита… удивительные и абсолютно невозможные.

- Достаточно было просто спрятать Свиток, - пожала она плечами. - Хоронить собственную дочь - это уже лишнее.

Оранжевые глаза зло блеснули из полутьмы пещеры.

- Не смей судить, - огрызнулась вампирша.

- Я не сужу, - умиротворяюще подняла руку Эль. - Скорее пытаюсь понять. Какие бы благие намерения у вас ни были, очевидно, что где-то вы просчитались.

- Мы были напуганы, - смягчилась Серана. - Ситуация была… сложной.

Да неужели, удивилась Эль. Для Валерики - несомненно, ведь ее план с криптой провалился, но Серана… ей-то чего бояться? Странно. Непонятно.

Она помнила рассказ Харкона о тех временах, о его помешательстве на Свитке, поманившем бывшего жреца возвращением драконов. Вряд ли стоит удивляться, что его обсессия встревожила Валерику. Притом сам-то он жену успокаивать не спешил и даже заявил ей прямо в лицо: “Если должна быть тьма - будет тьма!..”

Говоря с Эль, вампир не раз мрачно повторял, что пророчество неизбежно сбудется, но вовсе не стремился ускорять его исполнение - напротив, радовался тому, что Валерика оказалась заперта в Каирне вместе со Свитком. Но по какой-то причине Серане ситуация виделась иначе.

Лишь одно в этой истории Эль знала точно: Серану спрятала не ее мать. Валерика просто не имела такой возможности, поскольку торопилась унести ноги от взбешенного мужа. И все же дочка держалась за свою версию и менять ее не собиралась.

Может, она просто не помнит? Или ее вырубили… Если ударить как следует, можно вывести из строя даже Харкона, это Рыцарь-Дракон выяснила лично. А в саркофаг Серану, должно быть, засунули трэлы - Эль прекрасно помнила скелеты на платформе, - спрятали и поубивались, чтобы никто ничего не узнал…

- Я слышала, вампирам снятся кошмары, - сказала она, меняя тему.

Серана отвернулась, скрыв от глаз дракона свой адский янтарь.

- Снятся, - тихо произнесла она.

- Поспи, я тебя постерегу, - предложила Эль. - Если увижу, что что-то не так, разбужу.

- Спасибо, - улыбнулась та, укладываясь на камни, и успокоенно закрыла глаза.

Лейф заявился через некоторое время, притащил олененка и пригляделся к Серане.

- Спит?

- Спит.

- И не надоело же, - ухмыльнулся он. - Вроде в гробу наспалась.

- Отстань от нее, - одернула насмешника Эль и вдвоем они дружно взялись свежевать и разделывать тушку, то и дело подбирая жадные слюни.

- Я-то ладно, - ворчал Довакин, вороша угли палочкой и несыто глядя на полусырое мясо, - но ты! Куда столько жрать?

Да уж, думала Эль. Это вам не лорд Харкон. После рафинированной речи вампира слышать то, как по-простецки изъясняется Лейф, было даже забавно. А ей вовсе несложно подыграть…

- Все впрок идет, - бодро заспорила она. - Такое вот у меня устройство. Как Серана говорит: не смей судить!

- Она уже и тебе отповедь дала?

- Дала…

- Я как-то спросил, - прищурился Лейф, тыкая палочкой в мясо, - на кой она стала вампиром. Сколько негодования полезло - страшно вспомнить! Мол, это дар и она с ним ни за что не расстанется… - тут он умолк и хлопнул соседку палочкой по руке. - Куда тянешься? Не видишь, что не готово?

- Не могу ждать, там все спеклось уже, - заворчала Эль и схватила себе шипящий кусок. Она предвидела впереди дни голодовки, ведь при этих детях ночи, конечно, не поешь как следует…

- Ну, ешь сырое, - фыркнул Довакин. - Лучше уж так, чем людей.

- Да ты сам оборотень, - прочавкала Эль, радуясь, что с этим грубым типом не надо быть тактичной и обходительной, как с нежной Сераной, кровопийцей тонкой душевной организации.

- И что с того, что оборотень? - не стал отпираться Лейф. - Я волк, зверь благородный. И кстати, следующая добыча - с тебя. Я один вас кормить не собираюсь.

- Договорились.

 

*

 

С добыванием еды у Эль никогда не было сложностей. Пока Довакин и Серана топали по тропинке в сторону Драконьего Моста, до которого были еще дни пути, Рыцарь-Дракон, дорвавшаяся до вольной воли, поспешно истребила под кустом подвернувшегося горного козла. Призрак голодных мучений отступил и она пошла дальше сытая и счастливая, чтобы добыть пропитание уже на всю ораву.

- Олененка не нашлось, - заявила она, притащив за собой еще одного круторогого козлища, который покорно шел следом, подчиняясь умиротворяющим чарам.

- А зачем живой? - удивился благородный зверь Лейф.

- А затем, что вампирам тоже надо что-то есть, - отрезала Эль и пихнула животину к Серане.

- Мне… есть вот это? - сморщилась та.

- Извини, златокудрых младенцев в лес не завезли, - съехидничала Эль. - Ешь что дают, если хочешь, чтобы голова соображала. Мы отвернемся.

Серана горестно вздохнула и припала к горлу животного.

Отойдя в сторонку и все еще слыша деликатное чавканье, Эль и Довакин покосились друг на друга с одной и той же очевидной мыслью: вампиризм - никакой не дар, а сплошное издевательство. Позор, paak, dinok.

И все же, пользуясь благодушным настроением волкихарской девицы, хоть как-то, но наевшейся, теперь уже Эль решила попытать удачу и пристала к ней с разговорами о вампирской доле.

- Ты знаешь, откуда пошли вампиры? - с важным, почти учительским видом спросила ее Серана.

- От Молаг Бала, - пожала плечами Эль.

- Точно, - обрадовалась та, но потом нахмурилась: - Первый вампир… Она этого не хотела. Но, тем не менее, она была первой.

- А как ты сама обратилась?

Серана замялась.

- Если вкратце… моя семья… мы были последователями Молаг Бала.

Спорное заявление, подумала Рыцарь-Дракон. Уж кто-кто, а Харкон точно не был. Даже если исходить из той уклончивой истории, которую он скормил Эль в начале знакомства, к Принцу он обратился лишь тогда, когда “столкнулся с собственной смертностью” - словом, когда припекла война.

Но вот, извольте, семья поклонялась. Или дочка отца и семьей-то не считает и просто не учла его в своем рассказе?..

- Молаг Бал весьма требовательный покровитель, - заметила Эль вслух. - А ты была совсем молода. Восхищаюсь твоей преданностью.

Услыхав такое, вампирша моргнула.

- Ты меня удивляешь, - снисходительнопроизнесла она. - Мало кто понимает это притяжение… Молаг Бал - могущественный Принц Даэдра, способный менять мир лишь своей волей. Тем, кто готов ему подчиниться, он вручает свой дар, но до того мы должны доказать, что и сами чего-то стоим.

- И как ты это доказала?

Серана опять замкнулась.

- Я не хочу вдаваться в подробности. Но знай, вся моя семья - чистокровные вампиры. Мы это заслужили, - отрезала она.

Да, подумала Эль. Здесь явно есть некая тайна. Она не забыла туманные обвинения, которые дочь бросила в лицо отцу тысячелетия назад, - упреки из-за некоего решения, которое он принял и того раньше.

- О чем-то жалеешь? - сощурилась архимаг. - Но ведь многое в жизни можно исправить. Если не все, то почти все.

- Тут нечего исправлять! - вспыхнула Серана. - И вообще, не суди! Может, у моей семьи и есть проблемы, но это наши проблемы!

- Они уже давно не только ваши, - посуровела Эль. - Лейф спас тебя из крипты, а ты в благодарность навесила все заботы на него. Ты даже еду себе добыть не можешь.

- А тебя вообще с нами не звали!

- А тебя? Тебя - звали? - уставилась на нее Рыцарь-Дракон. - Пришел Довакин и сказал: “Милая, жду не дождусь, когда начну разгребать твои неурядицы.” Это пророчество касается всего мира. Того, в котором живешь не только ты, но и тысячи других. Не смей вести себя так, будто это сугубо твоя личная, семейная беда! Тебя спасают, кормят задаром - улыбайся и благодари! Ясно?! - рявкнула она, не сдержав гнева.

Серана сжалась от неожиданности, а Эль умолкла, холодно глядя на нее. В голове почему-то все повторялись и повторялись слова Кросиса. Zu’u krent. Divon dii sil… Поглоти мою душу. Я сломлен… сломлен… сломлен…

- Девушки, не ссорьтесь, - добродушным медведем влез в раздор Довакин. - Надеюсь, хоть не из-за меня?

- Размечтался, - фыркнула Эль. - Просто некоторые тут важничают и считают, что им положены особые привилегии.

- Я не считаю, - обиделась Серана.

- И кстати, девушек тут нет, - продолжал вредничать дракон. - Есть тетя архимаг и нежить, которой стукнуло… сколько там тебе годков?

Довакин по-деревенски разгоготался, глядя на угрюмое лицо Сераны. Да. Для особы, которая пытается сойти за трепетного олененка, возраст - это, конечно, преграда. Люди и к сорока годам набираются изрядного цинизма, что уж говорить про условные четыреста. Тут сколько ни хлопай ресницами - кто поверит в наивность прожженного вампира…

 

*

 

После перекуса и бодрящего скандала дорога побежала веселее. К счастью Эль, оба ее сверхъестественных спутника были вполне способны держаться с ней наравне и двигались быстро, без нытья о сбитых ногах. А еще, думала она, ей здорово повезло, что от Сераны шарахались лошади. Довакина-оборотня гривастые животные еще как-то терпели, но вампира на дух не переносили. Путешествуй дети ночи верхом, у Эль не вышло бы так легко и просто примазаться к их великому походу.

Сам поход пока что проходил тихо и мирно. Они были в пути уже пару суток, но никто так и не соизволил на них напасть. Пострадало разве что лесное зверье, съеденное тут и там, но хваленые настырные вампиры пока не появлялись - а жаль. Эль был позарез необходим хоть один, чтобы выяснить подробности нападений на геройского героя.

Когда начались эти нападения и почему? Что пряталось за ними, чей хитроумный план?

Эль помнила, как долго ей пришлось добираться от Имперского города до Скайрима. Если предположить, что жрец Мотылька не пошел пешком, а взял транспорт, путь занял бы меньше времени, но даже в этом случае в дорогу он должен был выехать не вчера, а недели назад. А значит, слухи о Свитке должны были появиться и того раньше. И если все это действительно затеял Харкон - невесть с какой целью, - то получалось, что он занялся своими интригами еще до их знакомства.

Но, как на это ни смотри, а выходило, что цель у него была одна - приманить в замок Довакина. Нападения, слухи, сожженный Зал Дозорных - все было ровно для этого. И даже если бы Лейф не успел опередить вампиров и спасти девицу из крипты, лорд сам вытолкал бы свежевозвращенную дочь на поиски героя - всего-то и надо, что немного вранья и манипуляций, долго ли умеючи…

Но зачем Харкону Довакин? А ведь нужен - и настолько, что он даже предложил Лейфу войти в клан, что было совсем уж за пределами понимания.

Ну, хорош гусь, разозлилась Эль. Она вокруг капризного привереды как только не танцевала, пытаясь убедить его принять столь необходимую помощь. Но нет, ей он дал от ворот поворот, а вместо этого приваживает браконьера! Шезаррина, sunavaar, недруга из вражеского лагеря! Приваживает - и одновременно строит из себя главного скайримского злодея. Вот как это понимать?..

Лейф, бодро топавший по тропинке немного впереди, вдруг остановился и зычно, гулко рявкнул:

- Iiz!..

Эль увидела, как добычу - кролика, белого, почти незаметного среди сугробов, - в одно мгновение охватила ледяная корка и зверушка, повалившись, упала в снег. Довакин радостно хмыкнул и пошел забирать тушку.

“В его Голосе сила из древних времен…”

Она вспомнила, как после истории с Вультурьйолом предлагала притащить драугра к заколдованному замку - вдруг поможет разбить чары? Теперь, глядя, как Лейф расправился со зверьком, она впервые задумалась, а не пришла ли лорду подобная идея чуть раньше. Надо думать, бывший жрец разбирался в этих тонкостях получше нее и, возможно, углядел в шезаррине свой единственный шанс спастись из опостылевшей тюрьмы.

И если так - винить его, конечно, было сложно. Но в этом случае возникал уже совсем другой вопрос…

Харкон сказал, что не заинтересован в пророчестве. Мол, зачем оно ему, если он даже из замка выйти не может. Но что будет, когда он сможет?..

Эль уже не знала, кому и чему верить.

 

========== Глава 21. Свиток Солнца ==========

 

Они шли по тропинке, тревожа легкий, недавно выпавший снег. Серана убежала в лес охотиться - доказывала свою самостоятельность, - и Эль, пользуясь случаем, разговорила Довакина на геройские байки. Задача оказалась несложной и скоро Лейф с радостью пустился в россказни. А порассказать ему было что, и Эль поймала себя на том, что слушает его с удовольствием и неослабным вниманием. Но потеха потехой, а разговор она завела по своим тайным причинам и, улучив момент, приступила к волнующим расспросам.

- А Алдуин - он какой?..

Лейф удивленно хмыкнул.

- Знаешь, ты первая, кто об этом спросил. Всем интересно узнать про Совнгард, Исграмора, про то, сколько драконов я истребил… Алдуин, - протянул он и на время умолк. - Когда я увидел его впервые, то глазам не поверил. Представь, - оживился он и замахал руками, очерчивая картину, - вот плаха, а вот на ней я, а тут палач! И вдруг Алдуин - хлоп на башню и как заревет! Здоровенный, черный!..

- Страшно было?

- А то ж! И мне и в голову не могло прийти - вот в эту самую, которую чуть не тяпнули, - что он явился меня спасать. Я даже не понял, что он со мной поздоровался. Это уж потом меня обучили драконьим вежливостям. Рассказали, что старший здоровается первым… Алдуин мог убить меня на месте, но вместо этого он поздоровался! Представляешь?

- Да не то чтобы, - покачала она головой.

- Он разнес всю крепость, чтобы я мог сбежать, - задумчиво продолжал Лейф. - И даже дождался, пока я выберусь из подземелий, - хотел убедиться, что я жив… Спрашиваешь, какой он? Я этого так и не узнал. Все говорили, что его появление означает наступление последних времен, что он принесет конец света и сожжет мир, вот только не видел я, чтобы он особенно старался.

- Смотрю, везет тебе на ленивых врагов, - хмыкнула она.

Лейф призадумался над шуткой и наконец вполне серьезно ответил:

- А ты отчасти права. Сколько болтался по Скайриму, не видел ни одного сожженного поселения - кроме Хелгена, конечно. Все драконы интересовались только мной и вовсе не торопились мстить людям в целом. Хотя пожелай они, от Вайтрана уже к завтраку и головешек бы не осталось. Даже сам Алдуин благодушествовал: пару раз покрутился тут и там, всласть меня пообзывал, довольно отметил, что я стал сильнее, а потом заманил в Совнгард, где все и закончилось. Хотя не знаю, закончилось ли. Душу-то его я не поглотил… А потом был Мирак. Точно так же завлекал на Солстхейм, злил, оскорблял…

- Мирак - это кто? - спросила она, вспоминая историю, рассказанную Харконом. В свете всех вампирских хитростей и умалчиваний ей, конечно, стало любопытно, насколько повесть Довакина разойдется со словами неисправимого интригана.

- Мирак был драконьим жрецом, - простодушно стал делиться Лейф. - Драконорожденный, который когда-то предал своих и примкнул к Херма-Море. Тысячи лет отсиживался в Апокрифе, а тут вдруг решил о себе напомнить. Неприятный был тип, - насупился Довакин. - Воровал моих драконов, да и меня хотел сожрать… Вот когда я был в Скулдафне, - вдруг вспомнил он, задумчиво глянув в небо, - мне пришлось столкнуться с другим драконьим жрецом. Он хранил портал в Совнгард. Убивать его было… тяжело. Как-то совсем уж невесело.

Эль окатило холодом. Еще один жрец, наверняка из Верховного Круга, проклятого после ренегатства Харкона. А Довакин его убил? И что теперь делать?..

- Ты и его душу поглотил? - спросила она, рискнув показать некоторую осведомленность в вопросе.

Лейф, однако, ничего странного в этом не усмотрел.

- Нет, он ведь не был драконом. Я даже не забрал его маску. Не хотелось идти на бой с Алдуином, волоча на себе барахло, а вернуться в храм мне уже не довелось… Кстати, на Солстхейме мне встретились и другие жрецы, среди прочих - Азидал. Для пробуждения ему были нужны чужие души, жертвы. А тому жрецу в Скуладфне - нет. Он просто существовал, без всяких жертв - не знаю, за счет чего или кого. И храм там был строгий и пустой, ни золота толком, ни добычи. Сколько я слышал россказней о тяжкой дани, но какая там дань… ни жрецам, ни самим драконам она не была нужна. Весь этот так называемый культ, - проворчал он, - сплошная загадка. Арнгейр повторял обычные байки, а сам, между прочим, всю жизнь укрывал дракона. А Партурнакс вообще ничего об этом не рассказывал.

- Партурнакс? - спросила Эль, снова вспоминая слова Харкона.

- Брат Алдуина. Он все еще жив, - нахмурился Лейф. - Эсберн может сколько угодно болтать о справедливости и о том, что Партурнакса следует казнить за какие-то там древнющие ужасы, но я не могу просто взять и убить… ну, по сути, друга. Сам-то Эсберн не сумел привести в пример хоть одно его преступление - возможно, потому, что их и не было… И вообще, - заворчал он раздраженно, - хочешь справедливости - иди и воюй за нее сам. Вечно все чего-то хотят от Довакина. То мир им спаси, то старушку убей, то укради что-нибудь.

Эль от души расхохоталась, вспомнив свои ривеллонские приключения. Там население тоже часто проявляло близкую к безрассудству отвагу, прося у Рыцаря-Дракона всякую смешную ерунду.

- И все же я не понимаю Партурнакса, - вернулся к прежней теме Лейф. - Друг-то друг, но что-то мне кажется, что он врал на каждом шагу. Даже не врал, а… ходил вокруг да около.

Знакомая манера, подумала Эль, а вслух спросила:

- С чего ты взял?

- Ну, - раскряхтелся Довакин, - я встретил трех древних нордов, что когда-то изгнали Алдуина. Партурнакс расчувствовался: мол, ты увидишь моих старых друзей, величайших героев… А сам на своем языке обзывал их дурачьем и думал, что я не пойму.

Она поневоле рассмеялась. Да, поведение вполне драконье.

- Кроме того, - недоумевал Лейф, - Алдуин был в бешенстве, когда жалкие людишки на него напали. На него, красавца, первенца! Клял брата на все корки, грозил, что поквитается с предателем. А потом Партурнакс веками ждал его у Тид-Аран…

- А это-то что? - тут уж Эль спрашивала вполне искренне. За все время, что они общались, вампир ни разу не упоминал ничего подобного.

Лейф раскрыл было рот рассказывать, но потом махнул рукой.

- Рана во Времени. Был Свиток… Трудно объяснить.

Рана во Времени. “Свиток, пустивший трещину по мирозданию…” Выходит, Харкон и это упомянул - просто она не поняла.

- Да это неважно, - продолжал тем временем Лейф. - Важно то, что Алдуин вернулся - и сразу уткнулся в предателя Партурнакса.

- Ах. И этот предатель все еще жив.

- Я этого не понимаю, - покачал головой Довакин. - Почему Алдуин не отомстил, как грозился? Но я вообще их не слишком понимаю - драконов. Для этого я чересчур человек.

- Для человека ты чересчур эффективно с ними расправляешься, - заворчала Эль, не сдержавшись.

Лейф насупился.

- Ты зря думаешь, что мне это в радость, - нехотя произнес он. - Но они сами лезут. Лезут и лезут. То ли хотят проверить, кто из нас сильнее, то ли решили всем скопом об меня поубиваться. Говорю же, не понимаю я их… Забавно, - вдруг развеселился он, - вот ты меня расспрашиваешь, а Серана даже не интересовалась. Подумаешь, Алдуин.

- А я любопытная, - нагло ответила Эль. - Все маги любят совать нос куда не следует.

- Оно, конечно, да… А скажи “Fus”! - заухмылялся он с неким предвкушением.

- Это что-то матерное? - изобразила подозрительность архимаг, понимая, куда клонит ее собеседник. Что-то чувствует, скотина! Подозревает!..

- Обижаешь. По-драконьи Fus значит “сила”. Давай, скажи!

- Фус, - скучно произнесла она, зная, что ничего не произойдет. Впрочем, сейчас это было только к лучшему.

- Хм, - поджал губы Довакин. - А я ведь был почти уверен… Такое вот этакое чувство… А вдруг ты Драконорожденная, просто сама об этом не знаешь? Я ведь тоже не знал.

- Если верить пророчеству, - напомнила она, - ты последний Драконорожденный.

- Ну и что, - пожал он плечами. - Может, я и последний, но до меня были другие. Тот же Мирак… да что далеко ходить! Милашка Серана не раз говорила, что с отцом у нее плохие отношения, но за всеми жалобами забыла упомянуть, что ее папа - дракон.

И снова Эль окатило холодом.

- Может, ты и с ним ошибся, - сказала она, понимая, что на деле-то Лейф не ошибся ни разу.

- Ну нет, - отрезал Довакин. - С ним - точно нет. И уверен, он знал, кто я такой. Он прекрасно понимал, что предлагает, и все равно предложил дракону стать вампиром… Если подумать, - искренне рассмеялся Лейф, - меня славно наградили за дорогую дочку и Свиток - оскорбили и вышвырнули вон как щенка. Разве что оставили мне мою жалкую жизнь, вот и вся награда. И оказался я на берегу и на один миг искренне уверился, что ему просто надоело жить.

Эль встревожилась.

- Почему?..

- Потому что нельзя так обращаться с Довакином, - наставительно сообщил Лейф. - Это вредно для здоровья. Мирак и Алдуин в этом уже убедились, но теперь и Харкон на свою беду решил, что ему все можно.

Эль поневоле задалась вопросом - а не подвинулся ли вампир умом, раз взялся дразнить шезаррина? Он ведь и сам себя в этом подозревал и винил Шеогората…

Но вслух она всего лишь спросила, ища возможные параллели:

- А чего Мирак от тебя хотел-то?

- Да ничего особенного. Поглотить мою душу, чтобы набраться сил и сбежать из Апокрифа. Видать, Херма-Мора утомил его своей заботой.

А вот и параллели, вздохнула Эль. Не пришлось долго искать.

- Правда, - помрачнел Лейф, - было кое-что еще. На Солстхейме люди, подчиненные волей Мирака, возводили святилища и все повторяли его слова…

- Что за слова?

- Я до сих пор их не понимаю. “Наши глаза были слепы - теперь через него мы зрим. Наши руки были праздны - теперь через них он говорит…”

- Звучит как обычное поклонение.

- А я еще главного не сказал!.. Так вот… как же оно было… “И когда мир начнет слушать, и когда мир начнет видеть, и когда мир вспомнит - этот мир перестанет существовать.” Мне непонятно. Тебе понятно? - в простодушной надежде он глянул на Эль.

Но та лишь развела руками, испытывая в высшей степени нехорошее чувство.

- Нет…

- Возможно, Мирак что-то знал, - мрачно забубнил Лейф. - Все-таки тысячи лет в Апокрифе сидел, а там знаний за все времена… и мы живем в последних.

- Но Алдуина-то уже нет! - заспорила Эль, сама не зная, что обо всем этом думать. Как легко и просто было ненавидеть Довакина издали, глядя на карту с тусклыми точками. Как легко было страдать по драконам, пока они не возвещали конец всему… А теперь - какую сторону ей занять? Чего Акатош вообще от нее ждет? Харкон, неверующий циник, помнится, даже заявил, что это может быть вовсе не Акатош. Беда была в том, что, несмотря на всю свою убежденность, Эль прекрасно помнила Игерну и понимала, что в словах вампира была логика - очень неприятная, но оправданная.

Довакин, у которого тоже имелись проблемы с пониманием ситуации, возмущенно взбурлил:

- Алдуин! А что Алдуин? Его появление - знак последних времен! Думаешь, я отменил их, просто прихлопнув его воплощение?! То есть… да, конечно! Именно так я и считал! А теперь и сам не знаю…

- Мог бы спросить про те слова у самого Мирака, - расфыркалась она. - Или что - сперва убиваем, потом думаем?

- Он мне проходу не давал, души крал, - сморщил нос Лейф, недовольный собственной торопливостью. - Не до того было… И вот зря ты так, не я его убил. Рога пообломал - это было, но потом влез Херма-Мора и сам своего любимчика пришиб.

- Надо же, - удивилась Эль, вовсе такого не ожидавшая. - Столько веков холил и лелеял, а потом пришиб?

- Видать, прошла любовь, - пожал плечами Довакин и нахохлился. - Мне было бы все равно, но теперь эта штука тянет щупальца ко мне.

Рыцарь-Дракон так и покатилась со смеху, бесполезно пытаясь унять бестактный гогот.

- Может, вернемся к судьбам мира? - покраснев, предложил Лейф, которого собеседница своим весельем совсем засмущала. - Уверен, Мирак нарыл что-то в Апокрифе.

- Сходил бы да сам узнал, - каверзно предложила Эль, все еще хихикая.

- Ни за что, - замотал головой он. - Я туда ни ногой. До сих пор не верю, что Херма-Мора вообще позволил мне уйти… И хорош веселиться! Могу дать тебе книжку черную, гадкую, сама с ней развлекайся. Вдруг да выяснишь, что Мирак узнал…

Из леса показалась Серана с парой кроликов в руках.

- Вот, - сердито сказала она, предъявив свой улов, - я умею добывать еду.

- Какая умница, - умиленно сжала руки Эль. - И всего-то ночь прошла.

- Это не так уж долго, - встал на защиту вампирши Довакин. - За мной сколько народу гонялось аж неделями, а толку не добились.

Серана заулыбалась, лоснясь от самодовольства. У Эль возникло чувство, что еще немного - и древнее чудище задорно покажет ей язык.

- Славные кролики, - миролюбиво сказала Рыцарь-Дракон, не желая искать ссор на пустом месте. Серана ведь действительно старается.

- Рада, что нравятся, - еще больше разулыбалась та. - Поскольку они для вас. Я-то уже наелась.

- Славные, очень славные, - заворчал оголодавший на морозце волк, таща к себе меховую тушку.

Пока вампирские гостинцы запекались на разведенном Лейфом костре, Эль вспомнила цветок в горшке и подумала, что тактику умасливания Серана все еще помнит и применяет. Интересно, а сама-то вампирша, бегая по лесу, чем наелась - или кем?..

 

*

 

Дорога и дальше шла спокойно, без ссор и скандалов. Разве что Серана ныла, что свет слишком яркий и снег слепит глаза, но когда они нашли ей подходящую норку для отдыха, начались жалобы, что она уже насиделась в пещерах и хочет на волю. Угодить капризнице не было никакой возможности, а потому все перестали даже пытаться. Ноет и ноет, главное, что не отстает.

Место назначения становилось все ближе и очередным утром они решили не останавливаться на дневку, а вместо этого поднажать и добраться до цели. Натянули Серане капюшон пониже и уже вечером любовались крытыми соломой хатками.

Драконий Мост был селением почти идиллическим, но эта идиллия была бы неполной без небольшого тинвака. Не успели путешественники войти в городок, как на них напустился вампир с двумя черными псами, очень похожими на волкихарское зверье.

Как кстати, оживилась Эль, давно ожидавшая хоть какого-нибудь завалящего кровопивца. Сейчас, дружок, ты нам все расскажешь…

- Эй! - крикнула она Лейфу, уже замахнувшемуся оттяпать противнику голову. - Стой! Он мне нужен!..

- Ну и запросы, - буркнул Довакин, парировал удар вражеского меча и обиженно отошел в сторонку. - Сама разбирайся.

Вампир обернул к ней искаженное, получеловеческое лицо и Эль тут же отутюжила его веером молний.

- Готово, - довольно сообщила она и, подойдя поближе, подняла усопшего новым заклинанием, которое подсунул ей Финис. Довакин продолжал дуться. Поотдаль Серана возилась с собачками:

- Вы мои красивые! А кто у нас такой злющий? А кто такой зубастый?..

Адские псы вертели куцыми хвостиками и ластились.

- Довакин! - обрадованно поперло к гостям местное население.

- Я не при чем, - обижался тот. - Хвалите архимага.

Но нет, никто и не думал хвалить архимага. На Эль и ее нового подневольного друга народ взирал с неодобрением и даже негодованием.

- Ты что это творишь? - сурово потребовал ответа стражник. - Безобразиев не допущу! Негоже!

- Творю что надо. А это мое, - Эль оберегающе потянула безымянного вампира за рукав поближе к себе, - не трогайте скотинку.

Подумала и добавила:

- Идите лучше хвалите Довакина.

- Довакин! - опять взялась радоваться толпа.

- Да мы просто узнать, - размяк от народного признания Лейф. - Монах тут у вас не проходил?

Оказалось, что проходил и даже проезжал. На повозке, в сопровождении солдат Империи. Об этом герою поведал командир Марон, заведовавший тут отделением Пенитус Окулатус, а заодно еще раз поблагодарил за избавление от Темного Братства. Эль наблюдала за происходящим в обнимку с вампиром, который неуверенно оглядывал толпу и даже чуток жался к Рыцарю-Дракону, сам того не замечая. Сбоку подошла Серана во главе песьей стайки.

- Этот не наш, - сказала она, оглядывая вампира. - Не из клана. Хотя примесь есть.

В ответ злыдень критично уставился на Серану:

- Сама ты примесь.

- Скажите какой, - умилилась Эль. - С характером. Буду звать тебя Феликс.

- Зови как хочешь, - задрал звериный нос вампир. - Твое заклинание скоро исчерпается.

- Никогда оно не исчерпается, - заверила его архимаг. - Ты, кровиночка, останешься со мной на веки вечные. И что это вы так ополчились на Довакина? - спросила она, глядя, как означенному Довакину местные дружно тащат угощение на вышитом полотенчике.

- Он первый ополчился, - надулся хищник. - Всё драконов истреблял, а потом, говорили, за нас решил взяться.

- Враки, - сказал Лейф, подходя ближе. - Мне на вас было плевать. Сами полезли, сами виноваты. Пирожка? - он любезно протянул угощение Эль и глянул на Серану: - Тебе не предлагаю…

Вампирша захихикала и помотала головой.

- А я не откажусь, - Эль схватила кусок и с удовольствием впилась зубами в пышную сдобу. Пирог был с капустой.

- Травоеды, позор, - фыркал Феликс.

- Жрец, говорят, поехал дальше через мост, - махнул рукой Довакин, соря капустной начинкой. - Значит, и нам туда.

И пошагал вперед, едва не забыв вернуть населению полотенчико. Следом шла Эль, волоча за руку упиравшегося Феликса, а замыкала процессию Серана со своими новыми четвероногими друзьями. Те прямо на ходу лихо подбирали капусту, рассыпанную Довакином из пирога.

Они даже не успели перейти красивый, в драконьих головах, узкий мост, как холодные пальцы исчезли из руки Эль, осыпавшись на землю серебристым прахом.

- Чего это он? - удивилась архимаг.

- Кто же захочет быть вечным трэлом, - посочувствовала Серана. - Твой Феликс себе сердце вырвал.

- Страсти какие, - расстроилась Эль и тут же легкомысленно махнула рукой. - Ну, что теперь поделаешь.

Кортеж монаха они нашли в глухомани, у тропинки. Телега была сломана, имперское сопровождение убито, а поотдаль валялся вампирский труп с инкриминирующей запиской. Привычным движением Эль оживила покойную.

- Куда жреца утащили?

Вампирша с перерубленным горлом только захрипела и указала на общипанные кусты.

- Веди.

Недовольный труп привел их к пещерке, в недрах которой скрывалась целая небольшая крепость. Какие-то волкихарские выселки, подумала Эль, оглядывая знакомых горгулий и привычную уже архитектуру, пока Лейф и Серана - главным образом Лейф - разбирались с врагами, а потом и с самим жрецом. До прихода героев вампиры держали беднягу в колдовском круге, пытаясь сломать его сознание, и, видимо, маленько сломали, поскольку, едва успев освободиться, монах тут же накинулся на своих спасителей.

И зачем вампирам томить жреца именно тут, размышляла Эль. Почему нельзя было очаровать и отвести прямиком в замок? Хотя кому он там нужен. Харкон ведь и так знаком с пророчеством… У нее появилось отчетливое подозрение, что именно для Довакина монаха тут и держали - вот только непонятно, зачем.

Мимо прошла Серана, волоча за ногу чей-то труп. Единственный уцелевший в бою черный пес преданно трусил рядом.

- Ты вообще что-нибудь делать собираешься? - требовательно спросила она у архимага.

- В перспективе, - лениво отвечала Эль. - Я вас сюда привела, между прочим. Надо же и вам дать пространство для подвига. Себя показать, меня впечатлить. Если сил хватит, конечно.

- Тебя так сложно впечатлить? - засмеялась Серана.

- Ты не представляешь себе, насколько, - нагло заверила ее Эль.

- Ну что, дед, - говорил тем временем Довакин, - как здоровье? Как самочувствие?

- Спасибо, неплохо, - степенно кивал крепко битый монах. - И я не дед, юноша. Дексион Эвик, приятно познакомиться. А что там у вас, Свиток? - оживился он.

- Да, и мы надеялись, что ты поможешь нам его прочесть, - вежливо сказала Серана, задвинув страшненькую собачку ногой за спину.

- О, конечно!.. Но, - чуть остыл он, - мне надо подготовиться. Медитации займут некоторое время…

- Мы подождем, - все так же вежливо отвечала Серана, но в ее голосе проскользнула еле приметная жесткая нотка. К пророчеству она явно относится всерьез, подумала Эль. Не то что Довакин, который, забыв обо всем, радостно копался в сундуке по соседству, словно поросенок в отрубях.

Дексион расселся прямо на полу и принял отсутствующий вид, а Эль, догадавшись, что ждать придется долго, устроилась на обломке поотдаль. Вскоре к ней присоединилась Серана. Спустив со спины Свиток, она уложила его на колени и мрачно произнесла:

- Боюсь представить, что он там прочтет.

- Что бы ни прочел, нам на это не повлиять, - отвечала Эль, даже не думая ее утешать. - Говорят, то, что записано в Свитках, всегда сбывается. Это, по сути, уже свершившийся факт, просто из будущего.

- И что делать? - всплеснула руками Серана.

- Для начала - выслушать, - пожала плечами Эль. Ну, в самом деле, а какие тут еще варианты?..

- Да, конечно… Просто я боюсь, что отец так легко не успокоится. Когда я просила Лейфа проводить меня, я еще не знала, что обнаружу дома. Может, мать, а может, его… А может, вовсе никого.

- Если бы в замке была твоя мать, - логично предположила Эль, - она бы уже давно за тобой вернулась.

- Да, - скривила рот Серана, словно насмехаясь над собственной глупостью. - Но после долгого сна я плоховато соображала. И все-таки… Даже когда я услышала, что он в замке, я надеялась, что все окажется не так плохо. Что он мне обрадуется, что-то снова почувствует…

- А он?

- Кажется, он меня и дочерью-то уже не считает, - вздохнула та. - Для него я просто… средство для достижения цели. Полезное дополнение.

Да чем ты ему полезна, вдруг вознегодовала Эль. Прок от тебя какой? Вряд ли лорда впечатлил бы мелкий подкуп в форме кроликов…

- Наверное, он просто от тебя отвык, - сказала она вслух. - Слишком много лет прошло. Даже для вампира.

- Возможно, - пожала плечами вампирша. - Когда беспробудно спишь в гробу, века не замечаешь. И все-таки, - забухтела она несчастно, - хоть бы из вежливости прикинулся. Неужели совсем сердца нет… я же ему не чужая…

Слова Сераны вдруг дали мыслям Эль новое направление и она задумалась: а были ли у Харкона другие дети? Рождались ли от него какие-нибудь проклятые вампирские отпрыски, такие, как Агронак?..

Хотя, конечно, о таком лучше не спрашивать.

Обогнув жреца, к ним подошел Довакин и похвастался нажитым добром. Дамы заинтересовалась, потянулись к добыче и начали делить награбленное, забыв и о горе в семье, и о Свитке, и грядущем конце света. Потом, догадываясь, что монах еще не скоро их порадует, стали расползаться по крепости, выискивая себе уголок поуютнее. Серана и вовсе забралась в чужой гроб и заслонилась своей ненаглядной собачкой.

- Сторожи, - зевнула она и захлопнула крышку. Псина смирно улеглась в изножье и устроила зубастую голову на лапах.

- Хоть кому-то удобно, - позавидовал Довакин, ерзая на камнях. - А с другой стороны… - вдруг призадумался он, встал на ноги и пошел к соседнему гробу.

- Я испытываю некоторое непонимание… - церемонно начала Эль, а потом увидела, как дюжий герой отрывает домовину от стены. - А. Ну, тоже мысль. Оторви и мне один.

В гробу даже была обивочка. Рыцарь-Дракон завалилась на мягкое, вольготно перекинув ногу через бортик, подложила локоть под голову и сладко заснула.

 

*

 

Проснулась она от того, что пес Сераны пришел ее обнюхивать. Собака шевелила черным носом прямо около ее лица и Эль великим усилием подавила в себе желание - нет, даже потребность - сунуть в эти широкие ноздри два пальца. Голова после сна соображала так себе, но Рыцарь-Дракон, хоть и смутно, все же понимала - пальцы ей еще пригодятся.

- Как там наш монах? - поинтересовалась она, вылезая, и увидела, что Дексион все еще сидит сиднем, погруженный в медитацию. - Батюшки, сколько вовлеченности в дело… А давайте его пнем.

- Серана уже предлагала, - пожал плечами Лейф. - А я вот не знаю… Когда я читал Свиток, я его просто читал, без особой подготовки. Ну, так то я.

- Что ты сравниваешь, ты же Довакин. А между прочим: если бы тебя перед этим пнули, это сильно повредило бы?

- Конечно. Тому, кто пнул.

- Ну, ладушки, - Эль подскочила к монаху и аккуратно пихнула его сапогом. - Эй, ты! Готов читать?

Дексион покачивался с блаженной улыбкой.

- Я к тебе обращаюсь!..

Растолкать почтенного монаха удалось не сразу, но в конце концов он все же вернулся в бренный мир.

- Ах да, - подскочил он. - Свиток! Я давно готов.

- А мы-то сидим ждем, когда он разогреется, - заворчала Серана. - Нельзя жрецам верить, вообще никаким…

- Попрошу Свиток, - строго глянул на нее Дексион, недовольный последним заявлением. - И тишины тоже попрошу.

Все трое сползлись поближе и затаили дыхание, пока монах вытягивал из золотого футляра нечто призрачное. Тонкое полотно, полупрозрачное, полное мигающих рядов и танцующих схем, - как это вообще можно читать?..

- Я вижу, - задудел Дексион, - вижу образ великого лука! Я знаю его, это лук Ауриэля!

Ну вот, обреченно вздохнула Эль. Вот оно и началось. Мы ступили на ту же скользкую дорожку, что и Харкон четыре тысячи лет назад…

- Я слышу шепот, - продолжал жрец. - Он говорит: “Среди детей ночи поднимется ужасный лорд… В эпоху раздора, когда драконы вернутся в мир людей, тьма смешается со светом… а ночь и день станут едины.”

За исключением пары стилистических мелочей пророчество в точности повторяло то, что когда-то читал ей на память вампир. Эль нахмурилась, расстраиваясь из-за своих недавних домыслов, - ведь теперь было ясно, что Харкон говорил правду и не пытался утаить от нее какой-нибудь критически важной детали.

А может, он всегда говорил правду? Может, она зря его подозревает и ничего плохого он не задумал?..

- Что, это все? - разочарованно спросила Серана. - Даже непонятно, от чего оттолкнуться.

- Зачем нам от чего-то отталкиваться? - беззаботно хмыкнул Довакин. - Пойдем да убьем твоего папу, всего и делов.

Эль подскочила.

- Какое “убьем”?! - рявкнула она и тут же поспешила оправдать этот миролюбивый порыв. - С Мираком-то как вышло? Сам жалел, что поторопился!

- Это да, - завозился Лейф. - Но Харкон - он же со всех сторон откровенно плохой парень. И к тому же вампир! Что там думать-то?

- Но с пророчествами надо долго разбираться! - от отчаяния Эль взялась напрямую цитировать “откровенно плохого парня”.

- Вы оба правы и это ужасно, - сморщилась Серана. - Вот кого из вас мне поддержать?

Бедняжка, опять она между двух огней. А они спорят из-за пророчества, прямо как когда-то ее родители…

- Здесь есть еще кое-что, - перекрыл их ругань Дексион. - Ключ к силе лука спрятан где-то еще… да, теперь я вижу… Один Свиток хранит в себе тайны драконов, а второй расскажет о могуществе древней крови…

Свиток Крови. Свиток Дракона. Скользкая дорожка ожидаемо становилась все более скользкой и сужалась прямо на глазах.

- Прошу меня извинить, - сказал жрец, возвращая Свиток. - Мне надо немного отдохнуть…

И откочевал от них в сторонку на нетвердых ногах. Они проводили его взглядами, а потом Лейф вдруг ошарашил собрание:

- Ну, все не так плохо. Один Свиток у меня есть. Правда, за ним идти надо, я его заныкал… кое-где.

Эль запоздало вспомнила его недавнюю похвальбу о том, как он читал Свиток и никто его не пинал. А о чем читать Довакину, как не о тайнах драконов?..

- Где ты его взял-то? - только и спросила она.

- В башне Мзарк, в двемерской машинке. Меня туда отправил дурноватенький Септимий и там было довольно весело, - мечтательно заулыбался авантюрист. - Такие, знаешь, огромные грибы и куча фалмеров.

И тут Эль поняла - в единый миг, без оговорок, без сомнений, - что и сама бывала в башне Мзарк. Видела странное устройство и ложе для длинного узкого объекта. А еще видела останки простого человека Дрокта, который писал в своем дневнике о королях-жрецах прошлого. Похоже, незадолго до своей смерти несчастный общался с одним из этих королей-жрецов и тот, коварная морда, отправил его с экспедицией - подбросить Свиток обратно в мир людей. Бедняга Дрокт сошел с ума, пытаясь понять, как работает двемерская машина, да так и помер прямо там. Не исключено, мрачно подумала Эль, что Харкон попросту его очаровал и вынудил отдать жизнь этим бессмысленным исследованиям, чтобы замести все следы. И то сказать, откуда полуграмотный бродяга мог взять Свиток и с какой целью захотел его прочитать? В дневнике об этом не было ни слова…

И все же иронично, как все трое вампиров оказались заперты на один и тот же срок, и каждый из них хранил по фрагменту пророчества. Свиток Дракона - у Драконорожденного, Свиток Крови - у Дочери Хладной Гавани, а только что прочтенный Свиток Солнца был спрятан вместе с Сераной…

Но рассказывать об этом Лейфу она ни за что не станет, как и о солнышке, которое стянула у фалмеров. Эль и сама еще не поняла, как ко всему этому относиться.

- Возможно, я могу подсказать, где второй Свиток, - протянула Серана. - Точнее, у кого…

- Говори, не томи, - нетерпеливо подтолкнула ее Эль, и без того прекрасно знавшая, чем вампирша собралась их удивить.

- Нам надо найти мою мать, Валерику, - ожидаемо сообщила та.

- Найти Валерику, - скептично повторил вслед за ней Лейф. - Вот так запросто взять и найти пропажу, которую твой отец не нашел за века?

- Ну… да, - развела руками Серана. - Она должна знать, где Свиток, а если нам повезет, он будет у нее при себе…

- Да почему ты уверена, что она вообще жива? - рявкнул он в искреннем раздражении. - Вещее дочернее сердце?!

- Она говорила, что отправится в безопасное место, - настаивала на своем Серана. - Туда, где отец ни за что не станет ее искать.

- И где он не стал бы ее искать? В своем замке?! - бурлил герой.

Ишь каков, в самую точку попал. Эль сжала губы и решила, что пора вмешаться в беседу. Иначе они еще долго будут перебирать возможности, а ведь навестить Валерику и ей не помешает. Пора дознаться у ведьмы, что за гадость она утворила с собственным мужем.

- В замке? Вообще-то это мысль, - невинно пропела она. - Спрятать что-то на самом видном месте…

Серана посмотрела на нее с благодарностью и кивнула:

- Помню, я помогала маме в саду во внутреннем дворе. Она говорила, отец не переносил это место. Слишком мирное для него.

- В Скайриме много мирных мест, - спорил Лейф, все еще не убежденный.

Эль вспомнила вазоны, похожие на гробики, и цветы, синевшие под высокими сводами Волкихара. Может, что-то изменилось в лорде за прошедшие тысячелетия, но к садоводству Харкон относился вполне терпимо. Что бы там ни говорила Серана, скорее уж он не переносил саму Валерику.

- А что, если она просто спит где-нибудь, вот как ты? - выдвигал гипотезы упрямец Довакин.

- Нет, - покачала головой вампирша. - Она куда могущественнее меня и решила, что останется бодрствовать - чтобы знать, когда ситуация утрясется.

- Да как она утрясется? - съязвил Лейф. - Он бессмертный, папка твой. Дуры вы обе, и ты, и мамаша. Ладно, пойдем в замок, - ворчливо согласился он. - Потратим время зря, а потом будем искать дальше.

- Мы не дуры, - обиделась вампирша.

- Тогда расскажи мне, - напирал он, - как мы туда попадем. Меня, между прочим, вышвырнули вон!

И не тебя одного, мысленно присоединилась Эль. Меня выдворили аж дважды и в замок мне дороги нет, особенно в такой компрометирующей компании.

- Мы проберемся через тайный ход, - гордо заявила Серана.

- А потом? - придирался Довакин. - Там, поди, все в охране, повсюду решетки на замках.

- Разве тут это кого-то смущает? - пожала плечами Эль.

Довакин почесал в затылке и несколько неловко признал, что нет, никого. Серана злорадно расхихикалась и продолжила настаивать на своем:

- Все не так уж плохо. Я долго жила в замке, каждый закуток знаю. Мы пройдем со стороны пристани на севере острова.

Смирившись, Лейф добыл из кармана затасканную карту и потыкал в нее пальцем:

- Можем двинуть напрямую через горы, прямо от Драконьего Моста. Так быстрее, чем огибать их по побережью. Девушки, вы не против лезть через горы?

Эль бросила взгляд на монаха, который сидел под стеной так прямо, словно кол проглотил.

- Не против, но его-то куда? Вид у него какой-то нездоровый.

- Тащить в форт слишком далеко и долго, - пожал плечами Лейф. - Отведем в городок, пусть Марон за ним присмотрит.

- Он нам нужен, - напомнила Серана. - Нам ведь придется прочесть еще два Свитка.

- Не больно-то я верю, что это необходимо, - упирался Довакин. - Давайте просто убьем злыдня, а?

- Нет! Сперва Свитки! - в один голос насели на него дамы.

- Ладно, - сдался он сердито. - Надо, так прочтем.

 

========== Глава 22. Инфильтрация ==========

 

Когда они вернулись в Драконий Мост, пепел злополучного Феликса уже унесло ветром. Местные косились на зловещего пса Сераны, но никто не смел роптать, когда рядом сам Довакин. Герою было позволено все - и таскать с собой всякую нечисть, и сорить, и навязывать командиру Марону захворавших жрецов.

- Присмотрим, - браво поклялся суровый вояка, сняв камень с их душ.

Оставив монаха в заботливых руках Империи, трое отбыли в глухомань и полезли в горы, отважно штурмуя самые крутые отроги. Черного пса пришлось бросить позади и теперь Серана была весьма недовольна. Она ворча карабкалась по уступам, путаясь в своем волкихарском плащике, а Эль все думала о том, что Харкон носит почти такой же, с таким же капюшоном, хотя вот уже тысячи лет ему бесполезна эта защита от солнца. Но клану незачем знать, что их глава - пленник в собственном замке, а потому плащ все еще остается на плечах хозяина. Отчасти интрига, отчасти - насмешка…

На перевале произошла нежданная встреча с природой и спутники Эль показали, какие они оба sunavaar - ополчились на кису. Архимаг быстро успокоила рассерженного саблезуба заклинанием и, повернувшись к соратникам, угрожающе занесла искрившие молниями руки.

- Никто, - сказала она, - никто и никогда не посмеет обижать кошек в моем присутствии. Вопросы?..

Вопросов не было. Кровожадные монстры тут же унялись и побежали чесать гигантскому коту за ушами, а Эль глянула в небо, с которого начал накрапывать грустный серый дождь.

Ведь зима же, думала она. Почему дождь?.. Впрочем, пусть дождь, пусть хоть град, лишь бы никакой дракон не прилетел. Его отбить у Довакина было бы куда труднее, чем саблезуба.

Оставив горы позади и отыскав путь поровнее, они опять повели разговор.

- И как это у твоей мамы хватило наглости спрятаться в замке? - удивлялась Эль. -Если, конечно, она действительно там.

- Она не робкого десятка, - заносчиво отвечала Серана.

- В народе говорят иначе, - не сдавался Лейф. - Дурню море по колено, вот как говорят.

- Перестань оскорблять мою мать! - возмущалась вампирша и тут же непоследовательно оправдывала родню: - Может, ее там и нет.

Довакин покатывался со смеху. Казалось, ему было все равно, где они найдут Валерику и найдут ли вообще. Дразниться и допекать - вот это было ему в радость, как и дорога, как и любые стычки на пути. А куда приведет этот путь - так ли важно?..

Пока великовозрастный балбес лазил по кустам и тыкал палочкой в ульи, Эль снова пристала к Серане.

- Даже если Валерика в замке, вряд ли мы найдем ее прямо в саду.

- Ой, нет, - замахала руками вампирша. - Что ты! Замок огромен, там есть где спрятаться! Но, возможно, она оставила подсказки во дворе. Надо будет проверить… Она очень любила свой садик, - вздохнула Серана. - И многому меня научила. Все было так спокойно тогда.

- Вы были с ней близки?

- Пока отец не помешался на пророчестве, мы с мамой много времени проводили вместе. Мы были как лучшие подруги! - воодушевленно взмахнула она руками, будто снова вспоминая то счастливое время. - Я могла бы поделиться с ней чем угодно…

- А потом? - осторожно подтолкнула ее Эль.

- Потом, - помрачнела Серана. - Потом все изменилось. В один день мы были нормальной семьей, а на следующий я уже не знала, кто они такие.

Как драматично, со скепсисом подумала Эль. Ей захотелось спросить вампиршу, когда и в какую эру волкихарская семья вообще могла считаться нормальной, но по предыдущему опыту она знала, что Серана попросту снова надуется и замкнется. Проще позволить ей свободно болтать дальше - и послушать, что еще она наговорит.

- Я приходила в сад навестить маму, - продолжала вампирша, - но она прогоняла меня. Она словно подготавливала там что-то. Может, теперь мы узнаем, что именно…

Эль призадумалась. Кто знает, что там делала Валерика. Она вполне могла закладывать основы для барьера, который позже охватит весь замок. Зарыла, поди, какие-нибудь драконьи кости… и цветочки на них посадила. Драконий язык, например.

- Расскажи о своей семье, - попросила она.

- Там особенно нечего рассказывать, - пожала плечами Серана. - Отец… ну, он ходячая обсессия. Да и мама со временем стала не лучше, скоро сама увидишь. С отцом я никогда не была близка, а мать видела во мне скорее протеже, чем дочь…

Здорово, поморщилась Эль. И вот это она называет нормальной семьей? Рыцарь-Дракон уже отказывалась понимать, как Серана ухитряется выдавать столько противоречивых заявлений за рекордно короткое время. Валерика изменилась в один день - или все же постепенно превратилась в чужого человека? Они были семьей и лучшими подругами - или дочь была для матери простым подмастерьем?

И самое главное - что означает это уверенное “скоро сама увидишь”?..

- А у тебя? - спрашивала между тем Серана. - Ведь была семья?

- Была, - кивнула Эль и рассказала чистую правду: - Я, знаешь ли, из народа. Родители владели фермочкой. В детстве я там курей пинала, поросят кормила - славное было время. А потом судьба меня приметила и поволокла по ухабам.

- Зато теперь ты архимаг Колледжа, - ободряюще улыбнулась Серана.

Теперь я всего лишь архимаг Колледжа, грустно подумала Эль. Где Башня, где некрозавр? Все отобрал Акатош…

Из елок выпал Довакин и трагично потянул к ним палец.

- Вот! - заявил он.

Оказалось, что пчелы народного героя не признавали, не ценили, а за домогательства к ульям как следует тяпнули.

- Сам виноват, - обругала его архимаг и применила на практике уроки Колетты, исцеляя раздутый палец. - Взрослый, а по-прежнему балбес! Вот кто тебя науськал пчел дразнить?!

- Ты прямо как Арнгейр, - заухмылялся тот. - К Клинкам не ходи, следуй Пути Голоса и смотри, дракона нашего не обижай. Была бы у меня старшая сестра, она, наверное, была бы как ты.

- А мы тут как раз о семьях, - подхватила Серана.

- У меня никого не было, - замотал головой герой. - Ну, что уж теперь жалеть… как-то вот вырос.

- Понимаю, - грустно закивала вампирша. Поймав косой взгляд Эль, она поспешила объяснить: - То есть… я знаю, это не то же самое. Но я и сама была довольно одиноким ребенком.

- А сейчас? - добродушно спросил Лейф. - Все еще одиноко?

- Уже нет, - улыбнулась она и привычно состроила из себя олененка.

- А я так скажу, - грозно сообщила Эль, - будь у меня такой брат, я бы лупила его поленом. Я еще научу тебя уважению к природе!

- Вот говорю же, - умилился Довакин, - вылитый Арнгейр. Медку?

Эль посопела, но все же приняла подношение, добытое в неравном бою. В Скайриме мед был так же сладок, как дома, и все же странно, чуть приметно горчил. Обволакивал, обманывал живой сладостью, а после томил еле слышной горечью осени, палых листьев и увядания, словно предвещая скорый уход.

 

*

 

Путешествуя по плато среди елок и туманов, они приметили впереди знакомые очертания.

- Ха, да это курган, - обрадовался Лейф. - Будет где поразмяться! Или ты, - покосился он на Эль, - потребуешь, чтобы я заодно с природой уважал еще и нежить?

- Одна тут рядом стоит, - невинно заметила Рыцарь-Дракон. - И у нее, между прочим, есть чувства, которые ты, грубиян, оскорбляешь.

- Ну, я правда нежить, - засмеялась Серана. - Хотя вообще-то мне говорили, что лучше в такие курганы не соваться. Вроде как опасно.

Для дочери-то ренегата, подумала Эль, еще бы не опасно.

- Ну так что, идем? - Довакин аж приплясывал от нетерпения, как гончая на первой охоте. - Размахнись рука и все такое?

- Придется отпустить его на выгул, - она повернулась к Серане. - И не особенно там опасно. Сколько раз сама в таких бывала.

- Amativ! - радостно провозгласил Лейф и убежал воевать.

- Что это он такое сказал? - недовольно поморщилась Серана.

Ответ на это был простым и Эль, разумеется, его знала. Amativ означало “вперед”, вот только сообщать об этом было ни к чему, как и в целом показывать свою образованность.

- Вроде по-драконьи, - предположила она вслух и невинно спросила: - Ты часом не знаешь драконьего?

- Да вот как-то, - замялась та, - не было оказии выучить.

При таком отце - и за века не нашлось оказии. Хотя, возможно, сам Харкон отказался учить дочь. Явно не складывались у них отношения.

Карта утверждала, что курган именовался Вольскигг. В преддверии храма, как это часто бывало, обустроились бандиты, которых Довакин бодро раскидал, а за коваными дверями нашелся уютный предбанник, совсем такой, как в Форелхосте. Эль внезапно для себя впала в мрачный настрой, осознав, что и Вольскигг может хранить в своих стенах трагичную историю. Или даже еще одного жреца… А она привела сюда sunavaar, чудовище.

Или все как-нибудь обойдется?..

В первом же зале Серана вляпалась в ловушку со стрелами, после чего вампирша с Довакином ударились в бурное обсуждение, кто ее тут установил. Эль мыкалась вокруг, изучая руины, а потом покинула компанию и задумчиво побрела вперед, чтобы вскоре столкнуться с бандитами.

- Что ж ты нас не подождала? - Лейф нагнал ее в коридоре, где она стояла среди кучки трупов, размышляя, куда теперь - направо или налево.

- Да я и сама… - вяло протянула Эль. - Видишь, справляюсь…

- Что такая невеселая? - приставал герой.

Она глянула на него да и вывалила правду:

- Сколько была в курганах, вечно находила стародавние трагедии. Теперь расстраиваюсь заранее.

- Да, ну ведь, - закряхтел он, - тогда же война была. Серана, правда, ничего толкового и рассказать не может. Хотя жила примерно в те времена, должна хоть что-то знать.

Эль пожала плечами, не желая обсуждать странную неосведомленность дочери драконьего жреца. Запирается, скрытничает - но тут удивляться нечему, это у них семейное.

Миновав обеденный зал, они добрались до комнаты с загадкой, записанной на драконьем, а после переведенной каким-то исследователем на простой человеческий. Эль нехотя призадумалась, что же в итоге с этим исследователем стало и долго ли он протянул в недрах кургана.

Следуя стишку, Серана и Лейф дергали за ручки с картинками, пытаясь открыть дверь, пока Эль разыскала для себя еще один повод опечалиться. Стишок-загадка, забавный, почти детский, вдруг навел ее на размышления о собственных перспективах.

“Расставь их по порядку - и ты пойдешь домой,” обещали последние строки.

Домой. Где он, этот дом? И знать бы еще, что именно здесь, в Скайриме, нужно расставить по порядку, чтобы ее наконец-то отпустили. А может, ей не вернуться уже никогда…

Но если бы, вдруг задумалась она. Если бы отпустили? Смогла бы она оставить все как есть, забыть и с легким сердцем уйти? Эль совсем расстроилась, понимая, что и этого сделать уже не сможет. Не сможет бросить и уйти, даже если бы ей предложили это прямо сейчас.

Они спустились вниз по рассохшейся винтовой лестнице, которая под Рыцарем-Драконом скрипела куда тревожнее, чем под рослым Довакином, и оказались на нижних уровнях храма.

- Тут, наверное, тыщу лет никого не… - начала было Серана и осеклась на полуслове. - Ошибочка, вон бандит лежит. Свеженький.

Смелости разбойникам было не занимать, раз сунулись в эти глубины, но вот умений к отваге, похоже, не прилагалось. Косоруких вторженцев быстро посекли драугры и улеглись обратно - почивать вечным сном до прихода новых осквернителей. Но поспать беднягам не довелось, ведь в их дом вломился Довакин.

Катакомбы завели их в совсем уж дремучие пещеры, где все поросло паутиной. Лейф и Эль пихали друг друга боками, теснясь в узком проходе, и каждый пытался добраться до врагов первым.

- Пусти, дай я их… - сопела Рыцарь-Дракон, пока герой опасно размахивал рукой с огоньком, опаляя вездесущую паутину.

- Нет, я сам! - настаивал он. - Смотри как затрещат!..

Лейф был не больно-то сведущ в колдовских науках, но потоковое заклинание огня выдавал почти идеально - не то что архимаг. Пауки по ту сторону прохода пялились на них своими черными глазками, плевались соплями и не понимали, что по их души явилась самая легкомысленная в мире смерть.

Серана, подобрав полы одежки, брезгливо прошествовала мимо тлеющих пауков, по дороге оживив самого неповрежденного. Пользы не было абсолютно никакой, но цокал он забавно.

В конце концов дорога привела их к пещере, где журчал ручей, а по ту сторону громоздилась широкая лестница. Там Довакин наконец-то нашел себе противника по силам - рогатый драугр поднялся с каменного трона и поначалу так навалял герою, что Эль даже забеспокоилась. Но Лейф подскочил, встряхнулся и насел на врага с новым пылом, пока Серана суетилась вокруг и лезла ему под руку. Эль кружила поотдаль, пытаясь улучить подходящий момент и вдарить по противнику молниями, но на пути вечно оказывались свои и она совсем отчаялась. Ну никак не давали ей отвести душеньку.

Драугра Довакин победил и теперь стоял счастливый и запыхавшийся, а Серана отошла в сторонку, зажимая щеку.

- Что случилось? - встревожилась Эль.

- Этот труп по мне попал, - раздраженно ответила та. - Ничего… сейчас заживет.

- Посиди с девушкой, - распорядилась архимаг, пихая героя. - А я пока схожу гляну, что там за дверью.

Пока что никакого жреца им не попадалось, но мало ли…

Оставив Лейфа неуклюже обихаживать довольную Серану, она поднялась по лестнице и распахнула створки, зажмурившись от солнца на снегу. Курган прихотливо петлял вверх и вниз, и ей не приходило в голову, что они выбрались к самой поверхности. Притворив за собой дверь, она постояла, моргая и привыкая к свету, а потом похрупала налево, слыша знакомое шуршание Стены Слов.

На верху лестницы, перед стеной, виднелся черный саркофаг. Спотыкаясь на ступенях, Эль кинулась к нему и ударила по крышке, пустив по ней продольную трещину.

- Скорее, - зашептала она. - Sunavaar ni gut! Sunavaar los het!..

Крышка подалась и сползла набок в снег и из черноты саркофага к Эль протянулись тонкие иссохшие руки. Протянулись - и упали пустыми рукавами доспеха, стоило душе покинуть ветхое тело. Рыцарь-Дракон зажмурилась, когда в ее голову ворвались чужие воспоминания: войско, штурмующее ворота, огни, крики и смерть, смерть повсюду - грубая, жестокая, бездушно однообразная.

Маска осталась в ее руках и, вдруг ощутив ее тяжесть, Эль с трудом вернулась обратно в настоящее. Надо спрятать… надо все спрятать…

Сунув маску в верный рюкзачок, она потащила со снега крышку саркофага и водрузила ее обратно на прежнее место. Исчезли из виду и доспехи, и прах на дне - остались лишь черный короб и надпись, все шуршавшая за ее спиной.

Слово Kest, Шторм, которым делилась Стена, будто скользнуло мимо ее разума. Сейчас в нем царило лишь усталое опустошение, словно и она прошла через битву из далекого воспоминания и пока что не могла найти в себе сил, чтобы жить дальше. Куда ближе ей была сама надпись: “Беккхильд воздвигла этот камень в память о муже Эйольфе, чей корабль поглотил темный шторм Моря Слез.”

Эль уселась на опустевший саркофаг и ссутулилась, чувствуя, как задевает спину свежий горный ветерок. В этом состоянии морального упадка ей даже стало холодно, чего не случалось уже много лет.

В таком вот понуром настроении ее и застали компаньоны, решившие проведать, чем она там занята. От двери за лестницей донеслось нытье и хныканье и стало ясно, что Серана наконец вылезла на солнце. Эль встряхнулась и постаралась принять более общительный вид.

- Что тут у нас? - бодро рысил к Стене Довакин.

- Да вот, - махнула она рукой, - пытаюсь расшифровать.

- И как успехи? - заинтересовалась Серана. Щека у нее снова была целой. Эль даже не смогла вспомнить, какую из них зацепили, правую или левую.

- О, тут слово интересное, - обрадовался Лейф, подбираясь ближе. Покачался перед Стеной, а потом повернулся и рявкнул: - Wuld Nah Kest!

Эль аж подпрыгнула, разом выныривая из своей тоски, когда его пронесло мимо. Стремительный Рывок, смотрите-ка! И он это умеет, а она уже нет! Гадство!..

Она почувствовала, как у нее непривычно, но вполне заметно разболелась голова. Правду говорил Харкон: молодые драконы невыносимы.

- Хы-хы-хы, - радовался негодник, врезавшись в сугроб, пока Эль исходила черной завистью. Серана с доброй улыбкой смотрела, как он барахтается в снегу, а потом сунулась за скалу, разведывая окрестности.

- Идите сюда, - донесся ее оклик, - мы почти на месте!

Смахнув с себя снежные комья, Лейф поднялся и любезно предложил руку Эль, так и сидевшей на саркофаге. Слезать она не собиралась до последнего: ведь стоит встать и туда сразу полезет рыться этот бесцеремонный индивид. Уж она-то знала, как мало в драконах уважения к чужим гробам - сама только что стучала кулаком по крышке, а когда-то прежде вытряхнула на свет Харкона, даже не дав бедняге толком выспаться.

Тут Серана снова их позвала и Эль решила, что, пожалуй, уже можно оставить саркофаг в покое. Лейфу было явно не до этого, а ей самой оставалось лишь возблагодарить судьбу, что все сложилось так удачно. Она нашла еще одного жреца и никто не застукал ее за сомнительными контактами с Драконьим Культом…

Повеселев, она потопала следом за героем, проваливаясь по колено в снег. Серана поманила их к краю уступа.

- Вижу море, - глубокомысленно сообщил Довакин, глядя на горизонт.

- Вон там, внизу, - тыкала пальцем вампирша. - Вон та башенка-развалюха. Я мимо нее пробиралась, когда из замка сбежала. Спустимся с горы, а там уже и пристань!..

Легче сказать, чем сделать, подумала Эль, глянув на крутой и скользкий склон, усеянный камнями и намерзшими клыками льда. По таким коварным поверхностям взбираться наверх куда проще, чем спускаться, хотя, правду сказать, она больше переживала за своих спутников, чем за себя. Как-никак она преодолела горы Джералл, да еще и по пикам, а не по нахоженной дороге.

Хотя что пользы волноваться, насупилась она. Упадут, порвут одежку, набьют шишку - экая невидаль. Вот доберутся они до замка, там-то и пойдут настоящие заботы…

Только теперь Эль впервые осознала, в какую авантюру ввязалась. Что будет, если Харкон об этом узнает, если увидит ее с ними? Она не бралась представить себе, что он подумает на ее счет и в чем заподозрит. Впрочем, это было бы только справедливо: она-то его подозревала во всем подряд, в том числе в совсем уж безобразных ужасах.

А ведь он о ней беспокоился. Волновался о цене, которую ей пришлось уплатить за спасение жрецов. Интриган, манипулятор и отъявленный лжец, тот самый злыдень, который, судя по всему, отдал приказ сжечь Зал Дозорных, тот, кто пустил слухи о войне, объявленной Довакином всем вампирам Скайрима, - вот этот-то неблагонадежный индивид тревожился за нее и даже не хотел принимать помощь, чтобы не вовлекать ее в неприятности.

Хотя, если задуматься, что тут удивительного? Посреди кромешного одиночества один дракон потянулся к другому… А теперь и Лейф, выросший сиротой, готов объявить ее своей старшей сестрой, и, положа руку на сердце, она бы радовалась, будь у нее такой брат - легкий, увлекающийся, смелый. И добрый.

Конечно, драконы могут прожить и без семьи, это Эль знала по себе, и все же случай Харкона отличался особой ироничностью - тысячи лет одиночества при бессмертных-то жене и дочери. Но после всего, что учинила Валерика, называть ее женой не поворачивался язык, а Серана… Серана все еще оставалась своего рода загадкой. Впрочем, ясно было одно: невзирая на все россказни и причитания, дочь отца совсем не любила и, кажется, даже желала ему смерти. Она и глазом не моргнула, когда Довакин предложил решить вопрос без суда и следствия и разобраться с лордом Волкихара по старинке, по-геройски.

Но почему? За что она к нему так?..

Эль и надеялась и боялась когда-нибудь получить ответ, но пока что у нее не было ни малейшей догадки.

 

*

 

Ледяные клыки, торчавшие из склона, повели себя ожидаемо - порвали герою штаны. Балансируя на одиноком камушке среди сплошной гололедицы, Довакин горестно осматривал прореху и вздыхал, а Серана ржала так, что упала и поехала вниз, размахивая руками. Лейф подрядился было ее спасать, но Эль его остановила:

- Куда?! Она сама виновата. Побежишь за ней, вообще без штанов останешься. На этих-то зубьях, - и она махнула рукой в сторону хищных выступов.

Серана благополучно доехала до конца горки, уткнулась в валун и издали покричала отстающим, чтобы бодрее шевелились. Эль посмотрела на лед и задумалась, какое из известных ей заклинаний могло бы тут помочь. Получалось, что никакое.

Спуск был сплошным безумством и кошмаром. Компаньоны кувыркались, тюкались в камни буйной головушкой, а Эль приходилось делать вид, что она простой человек и должна всячески себя беречь. Кривлялась она лениво и не слишком старательно, но спуск это все равно удлиняло.

Когда они сползли с гор, все трое дружно решили, что без необходимости больше такое повторять не будут и обратно пойдут по побережью.

- Жду не дождусь, когда увижу наш садик, - мечтательно повторяла Серана, торопясь к крохотной пристани на краю мыса.

Жду не дождусь, когда встречусь с твоим отцом, думала тем временем Эль. У меня к нему тьма вопросов…

Серана повозилась у лодочки и они погрузились в эту невеликую лоханку, которая опасно просела под весом Довакина и Рыцаря-Дракона под прикрытием. Лейф все вздыхал, ероша лоскуты на прорехе, и очень удивился, когда вампирша вручила ему весла.

- Вперед, мой герой, - хихикнула она.

- А, - совсем сник тот. - Ну да…

Эль вспомнила, как лодка сама собой уплыла в туман, и подумала, что посудина, пришвартованная на матером берегу, наверное, не зачарована. Было бы неудобно, если бы кто попало болтался вокруг замка в этом корытце… вот как они сейчас.

Замок вырос перед ними, древний, застывший среди холода, намертво сжатый в объятиях тумана, и Эль боязливо присмотрелась к светящимся бойницам. Только бы никто не выглянул, молилась она всем богам, только бы не заметили… Как ей потом объяснять этот неловкий визит?

- Забирай в сторонку, - приказала Серана старательному герою. - Обогнем остров. Не будем же мы причаливать у парадного входа.

- От души согласна, - облегченно выдохнула Эль, испытывавшая сильное желание распластаться на дне лодки и не высовываться. - И вот тут ты жила? Какой огромный замок.

- Да, ничего такой, - самодовольно согласилась вампирша, еще совсем недавно утверждавшая, что замки не любит, а любит приключения.

- Мне совсем неинтересно грести, - ныл Лейф. - Мы уже на месте?

- Почти, - утешила его Серана. - Вот!.. Вот тут. Давайте вылезать.

Она первой выскочила на берег и задрала голову к башням.

- Отсюда он и правда кажется таким большим, - сказала она с внезапной неуверенностью. - То есть… я хочу сказать… он и есть большой, просто…

- Просто там твой отец, - сказала Эль, тоже смотревшая на Западную башню.

Она не сомневалась, что Харкон сейчас там - а где еще ему быть? Сидит за столом или тоскует у камина, в постылых стенах, которые не может покинуть тысячелетиями, и ждет развязки своих загадочных интриг. А может, и ее, Эль, он тоже ждет. Приходить он ей запретил и даже не раз, но ему-то самому кто запретит надеяться? Надеяться на неизбывное драконье нахальство, на возвращение единственного собеседника, которому можно доверять…

- Ты всерьез его опасаешься? - спросила она вслух. - Он же твоя семья.

Серана пожала плечами и совсем посмурнела.

- Мы та еще семья… Мы же поклонялись Молаг Балу. Наверное, тебе это трудно понять, у тебя-то семья была нормальной…

Эль не стала напоминать ей, что на днях Серана и свою семью называла нормальной, а заодно признавалась в притяжении к зловещему Принцу Даэдра. Кто знает, что у девицы в голове? Может, там все набекрень после тысяч лет сна в гробу.

Довакин, как раз вытащивший лодку на седой берег, присоединился к разговору.

- Да, замок немаленький, - оценил он, запрокинув голову. - Ну, какой хозяин, такой и домик. Партурнакс вон аж целую гору себе в хозяйство прибрал… Хотя башенку с той стороны могли бы и починить.

- Далась вам всем эта башенка, - вспыхнула Серана, а Эль вспомнила, что южную часть обвалила Валерика, закрывая доступ в лабораторию. И притом обвалила филигранно, не зацепив комнату дочки…

Тут размышления дракона были нарушены самым наглым образом.

- Кажется, твой Колледж поменьше будет? - пихнул ее в бок Лейф.

- Умолкни, злоязычный, - зашипела архимаг, уязвленная в самое сердце. - Да, поменьше, - сварливо признала она и оторопело замерла, когда самозванный братец утешительно похлопал ее по спине.

- Ну, ну, - ласково молвил гаденыш. - Не расстраивайся. Может, еще подрастет.

Эль не выдержала и рассмеялась, простив ему все насмешки.

- Мы пройдем тут, сбоку, - махнула рукой Серана. - На эту пристань доставляли припасы для предыдущих жильцов.

- А что с ними стало? - простодушно поинтересовался Довакин.

- С припасами? - ехидно спросила Серана.

- С жильцами.

Вампирша снова глянула на него олененком.

- Думаю, ничего хорошего… Ну, меня тут тогда не было. Отец этим занимался…

А вы потом пришли на готовое, зло подумала Эль. И отплатили сплошной пакостью.

Она не знала, какие счеты у Сераны к отцу, но ведь и сам Харкон о дочери говорить не желал. Путаясь в чужих тайнах и злостном умалчивании, Эль, тем не менее, была уверена, что в их прошлом пряталось нечто нехорошее: ведь должна же быть причина, почему лорд не хотел спасать родную кровинку из крипты. И причина эта просто обязана быть серьезной…

Какой-то скелет, ухмыляясь, заторопился к ней по ступенькам и Рыцарь-Дракон с удовольствием выместила на бедняге раздражение, расколов ему череп гигантской сосулькой. Выровняв внутренний баланс, она умиротворенно вздохнула и решила, что остальных врагов оставит своим спутникам.

Лейф развлекался с противниками, не торопясь их убивать. Серана припустила к нему, по дороге весело пнув зазевавшуюся нежить. Скелет уронил лук, упал, полетел кусочками по камням. Эль чинно прошла мимо, обходя останки и мечтая о том дне, когда снова сможет вести себя как душа пожелает и швыряться врагами у всех на глазах, не таясь.

- Нам сюда, - Серана распахнула старинную дверь.

- Не заперто? - удивился Довакин, заглядывая внутрь. Там он быстро отвлекся на стаю собак и какую-то вампиршу, а Серана неторопливо пошла вдоль широкого сточного канала, оглядывая своды.

- Ты здесь раньше бывала? - для порядка спросила ее Эль.

- Конечно, - улыбнулась та. - Мне нравилось исследовать. С острова меня почти не выпускали, так что я часто тут лазала. Правда, тогда здесь было малость потише. Наверное, маленькой вампирской девочки вполне хватало, чтобы распугать всех крыс.

- Погоди-ка, ты была вампиром с детства? - запуталась Эль.

- Чушь, не могёт того быть, - влез бесцеремонный Лейф. - В логове Темного Братства я видел мелкого вампиренка. Правда, прибить не успел, эта пигалица от меня удрала. Десятилетний кровосос - то еще зрелище. Они не растут.

- Ну, я-то не была ребенком, - надулась Серана. - Просто неудачно выразилась.

Неудачно - это мягко сказано, подумала Эль. Она никогда не жаловалась на рост и на многих смотрела сверху вниз, а Серана была не ниже нее и выглядела вполне взрослой во всех нужных местах. И эта зрелая особа называет себя маленькой вампирской девочкой? Зачем столько стараний казаться милой и невинной? Или она просто таким образом пытается понравиться?..

Они походили по окрестностям, заглянули в закуток убитой предводительницы собак, где Лейф чуть не наступил в медвежий капкан. Эль даже успела посочувствовать капкану, но все обошлось. Отыскав рычаг, они опустили один из мостиков, вернулись вниз и там Серана снова взялась за объяснения:

- А тут одна из этих странных двойных защитных штук. Отец установил, когда у него разыгралась паранойя…

- Да какая там паранойя, - легкомысленно махнул рукой Довакин. - Просто мостик. И вообще, твой папа даже двери не запирает.

- У него все-таки возраст, - с достоинством отвечала Серана. - Он старенький, вот и забыл.

И эти двое залились бессовестным смехом, пока Эль думала о том, что Лейф прав и дверь вообще-то должна быть заперта. Впрочем, Харкон даже не потрудился выставить вон приживалку с собаками. Кажется, в отличие от поминального дворика здесь он действительно совсем не появляется…

Хотя, если подумать, зачем ему запирать двери? Ну, придет сюда какой-нибудь отчаянный искатель поживы. Залезет в замок, станет обедом, тем все и закончится. Наверняка тут тоже торчат сторожевые горгульи…

Эль вспомнила, что видела горгулий непосредственно над сточным каналом, и поежилась. А вдруг он уже знает, что она здесь? Что теперь будет? И отступать нельзя, да и поздно…

Повернув налево в поисках еще одного рычага, они пришли на свалку костей. Из люка в потолке тут же драматично посыпалось свежее поступление, словно огрызки нарочно выжидали подходящий момент.

- Вот, изволите ли видеть, - виновато развела руками вампирша. - Тут, поди, тысячу лет не прибирали…

- Маловато за тысячу лет-то, - оценил слежавшиеся развалы Довакин. - Аппетита нет?

- У меня теперь нет, - сморщилась Серана.

Скажите, какая нежная. Видели бы вы морг Лайкена, подумала Эль и порадовалась, что в замке лютый холод. Будь здесь потеплее, запах был бы чудовищный, уж она-то знала. А так… лед и лед, все прихватило морозцем.

Выше по лестнице, среди зарослей паутины им повстречался здоровенный паук, явно отъевшийся на свалке костей. Эль как раз собиралась предложить назвать животное как-нибудь звучно - скажем, Клотильдой, - когда бессердечный Довакин скотинку быстренько прибил.

И все же соблазн был слишком велик.

- Я понимаю, что это глупо, - виновато зачастила она, - и совсем не вовремя, и вообще… но раз уж такой случай… Просто мне давно хотелось поездить на таком пауке верхом. Давайте его оживим!

И тут же, не дожидаясь ответа от ошарашенных спутников, махнула рукой, поднимая тварюгу, а потом вскарабкалась на мохнатый круп позади спины в шипах.

- И как оно? - с живым интересом спросила Серана.

Эль поерзала, пнула паука сапогами и тот неохотно сделал пару шагов. Рыцарь-Дракон разочарованно сморщила нос.

- Не очень удобно, - призналась она.

- Дай я, - полез Лейф, - мне тоже интересно!..

На пауке они катались так и сяк еще некоторое время, пока не вспомнили наконец, зачем пришли.

- Э, да, - почесал в затылке герой. - Нам, наверное, пора…

- Добивай его и пойдем, - печально согласилась Эль, пока Серана нехотя слезала со своего нового восьминогого друга.

Каким недолгим было счастье, вздохнула Рыцарь-Дракон, отворачиваясь от кучки серебристого праха. Прощай, Клотильда…

Разыскав в паутине рычаг, они опустили второй мостик, прошли по нему вперед, и тут Эль заново осмыслила конструкцию, которую они только что миновали. Они спокойно проникли внутрь, опустив мосты снаружи, а такое невозможно представить себе в приличном замке. Да еще и дверь на пристани оказалась не заперта… Все выглядело так, словно кто-то вышел из замка, поднял за собой мосты и оставил дверь открытой - но кто и зачем?

Пока она размышляла, вся компания продвигалась по туннелю, который вел куда-то наверх. Заинтригованная странным мостиком, Эль вертела головой по сторонам, пытаясь найти еще один рычаг, но ничего подобного в этой пустой каменной кишке не было. Мост нельзя было опустить с внутренней стороны замка и это означало, что установил его точно не Харкон. Эль все больше утверждалась в мысли, что это была вампирша-собаковод, откроившая себе кусок чужого владения и разместившая гроб прямо у рычага. Но тогда зачем Серана сочиняет эти сказки?..

- Тут мы и выйдем во двор, - сообщила доченька, резво подгоняя их вверх по туннелю. - Вперед, вперед. Всего-то одна дверь осталась.

Испытывая некоторое душевное неудобство, Эль представила себе, как они открывают эту последнюю дверь - и там их встречает очень недовольный хозяин замка. Когда она вломилась в чужую спальню и выдернула вампира из гроба, она и то не чувствовала себя настолько неловко, как сейчас. Может быть, потому, что тогда она еще не знала ни его самого, ни его истории? Потому что тогда он еще не начал ей доверять?..

Но теперь все иначе. Теперь она уже не нахальничает в спальне незнакомца, а вполне осознанно и всерьез обманывает… кого? Друга? Хорошего знакомого?

Может, и так. А может, он ей лжет, и сама она себе лжет, и между ними нет даже этого.

 

========== Глава 23. В руинах ==========

 

Тяжелая дверь пропустила их во двор замка и Серана поскакала вверх по лестнице. Эль шла следом и думала о целом множестве вещей: о том, что во дворе еле-еле, но растут по углам сорняки и снега здесь почему-то нет; о том, как же могли выглядеть роковые обливионские врата; и, разумеется, о горгульях, которых тут было с избытком - чересчур много для ее душевного спокойствия.

- Что тут случилось? - всплеснула руками Серана, озирая двор.

- Тут что-то случилось? - простодушно спросил Лейф, осматриваясь. - А, - помрачнел он, заметив могильные камни.

- Все разрушено, - причитала Серана, шагая вперед. На надгробья она и не глянула. - Все такое… мертвое. Словно мы первые пришли сюда за столетия…

Она заторопилась к террасе, где все еще высился завал, заграждавший дорогу в жилую часть. Эль шла следом, снова ощущая неизбывное несчастье этого места.

- Здесь были двери в главный зал, - продолжала Серана. - Похоже, отец их запечатал. Прежде я выходила сюда после вечерней трапезы. Здесь было красиво… тогда.

Довакин хмыкнул и склонился к уху Эль, тактично пробубнив:

- Чему она удивляется? Я вот не удивляюсь - после башенки-то.

На это Рыцарь-Дракон лишь развела руками и выдала неуверенное: “Э-э…” А что еще сказать, когда ты двойной шпион?..

Серана сбежала мимо них с лестницы и направилась в угол, заросший сорняками.

- Здесь был сад моей матери, - промолвила она горестно. - Знали бы вы, каким красивым может быть то, что мастер растил столетиями! Ей было бы больно увидеть все это… таким.

Глядя на ее поникшую спину, Лейф расчувствовался и все же спросил:

- Что здесь вообще случилось?

- Ну, - она обернулась, - могу предположить, что это отец тут все разнес. От злости, что мама сбежала. Зная его, я бы сказала, что он решил уничтожить все, что напоминало о ней.

- Спрячь проблему - и ее вроде как нет, - хмыкнул Довакин, а Эль, иногда и сама решавшая свои проблемы подобным образом, недовольно поджала губы. Она вовсе не была уверена, что успела хорошо узнать Харкона, но ей казалось, что такое поведение не в его прагматичном духе. В завале могли быть виновны Врата, а может, и другой катаклизм, случившийся еще раньше, а может быть, даже Великий Обвал. Но спорить с Сераной не было смысла, да и как бы это выглядело? С какой стати архимагу защищать незнакомого злыдня от клеветы?..

- Он отгородился, - вздохнула Серана. - Наверное, хотел оставить прошлое позади. А ведь проводи он с нами больше времени, сам бы увидел, как тут красиво. Было красиво…

Оставив сорняки за спиной, она направилась к лунным часам и придирчиво на них уставилась.

- Что-то с ними не то, - наконец сказала она. - Некоторые символы пропали и стрелка перекошена… Я даже не знала, что символы можно снять. Может, мама пытается нам что-то сказать?

- Очень в этом сомневаюсь, - высказался рациональный Лейф, пока Эль благоразумно молчала, опасаясь хвастать знаниями. - Когда твоя мама пропала, нас и на свете не было. А тебе она могла бы все сказать лично еще тогда.

- Но с часами точно что-то не так, - уперлась Серана. - Давайте найдем недостающие знаки.

Довакин выпрямился и упер руки в бока.

- Вот скажи мне, - требовательно спросил он, - каков шанс, что твоя мать и впрямь здесь?

- Ну… - замялась Серана.

- Нет, ты скажи, - настаивал он. - Мы согласились, мы сюда шли, я даже порвал штаны! А теперь ты предлагаешь нам искать всякие садовые красивости и чинить то, что поломал твой папа. Может, заодно подвал разберем и кости подметем?

Вампирша гневно фыркнула.

- Я сама найду, - заявила она и потопала по лестнице на террасу.

Эль постаралась вспомнить, как выглядели часы, когда она приходила сюда вместе с хозяином замка. Кажется, символы были на месте, но уверена она не была. Что она знала точно, это то, что Харкон не возился с лунными знаками, а просто немного повернул гигантскую стрелку в центре.

А теперь знаков не хватает. Либо их утащил коварный вампир, блюдя свои тайны, либо случилось что-то еще. Надо разузнать, решила Рыцарь-Дракон и пошла следом за Сераной, оставив Довакина дуться среди дворика.

- Ты говорила, твоя мать что-то подготавливала в саду…

Вампирша резко оглянулась, полыхнув глазами, но потом смягчилась.

- Да. Вот я и думаю… может, это как-то связано… о, вот он! - обрадованно воскликнула она и подняла с камней металлический круг с лунным знаком. - Положи его, а я еще посмотрю…

Эль вернулась, водрузила круг на нужное место и подошла к Лейфу.

- Хорош капризничать. Не знаю, что тут происходит, но ведь интересно же! Так что вперед, помогай.

- Все это очень глупо, - упрямился тот.

- Старушку убивал? - наставила на него палец Эль.

- Убивал…

- Тогда не тебе жаловаться на глупые задания. Пошел, пошел.

- Не пойду, - уперся он. - Лучше схожу проверю, что за той дверью.

И утопал в Восточную Башню. Эль знала, что помимо раздавленных завалом скелетов он там ничего не найдет, и потому не удивилась, когда очень скоро он снова появился во дворике, все такой же хмурый как туча.

К моменту его возвращения дамы успели разыскать еще два знака и завершили починку часов. Героя торжественно пригласили выровнять стрелку и вход был наконец-то открыт. Серана заметно оживилась:

- Очень умно, мама. Очень умно… - она повернулась к спутникам и сказала: - Я в этих туннелях никогда не была, но готова спорить, что они идут под двором и прямо в разрушенную башню. Во всяком случае, теперь мы немного ближе к цели.

- Откуда тебе знать? - снова начал злиться Лейф. - Откуда, если ты тут даже не была? И зачем, вот зачем нам идти в разрушенную башню?!

Эль одолело плохое предчувствие. Дикая догадка, которая у нее зародилась, требовала осмысления, но времени на это не было: Серана рвалась вперед, а Лейф явно собирался устроить скандал, а то и вовсе уйти…

- Не умничай, - строго сказала она, дернув его за рукав. - Девушка ищет маму и мы ей поможем. А если мамы там не окажется, Серана извинится. С искренним чувством и полным пониманием того, что зря потратила чужое время.

- Я согласна, - неловко улыбнулась Серана. - Я правда не знаю… но мне… ну вот кажется!

- Но… - попытался спорить все еще не убежденный герой.

- Уймись, - снова дернула его за руку Эль и встала прямо перед ним, повернувшись спиной к Серане. - Это всего лишь прогулка по башне.

И добавила одними губами: “Не спорь!” Она искренне надеялась, что чересчур умный Довакин все-таки сумеет понять, что дело нечисто и надо пристально разобраться, что за странности тут происходят.

- Ладно, - ворчливо согласился тот и оглянулся на Восточную Башню, куда их так настойчиво хотела зазвать Серана.

Стоило им войти в дверь под часами, как хищный глаз Рыцаря-Дракона углядел добычу.

- Смотрите, изумруд! - и она цапнула камешек с пола.

- Да как ты его разглядела-то? - восхитился Лейф.

- Грабишь наше фамильное гнездо, - захихикала Серана.

- Ну да, - Эль и не думала оправдываться, когда отправляла камень в карман. Она решила не сообщать, что может вернуть его в любой момент - вернуть нынешнему владельцу этого самого фамильного гнезда.

- А мне больше гранат по душе, - признался Лейф. - Знаю, знаю. Камень дешевый. Но вот есть в нем что-то драконье. И огранка всегда в форме капли крови… Помню, видел странную вещь в Скулдафне, - задумался он.

- Что за вещь? - заинтересовалась Эль, пока Серана нетерпеливо переминалась у каких-то бочек.

- Этакий вот череп человеческий, - Лейф закрутил руками в воздухе, - а на лбу как раз гранат. Словно пытались какой-то ритуал провести или… Не знаю. Знаю только, что ни до, ни после я такого не видел.

Может, и пытались, подумала Эль. После того, как глава Круга схлопотал проклятье и себе и всем своим коллегам…

Довакин перевел взгляд на Серану, у которой за спиной высилась глухая стена, и ехидно ухмыльнулся:

- Мы уже пришли? И где мама?

Опять, язва, не сдержался, рассердилась Эль и дернула его за рукав в третий раз.

- Ладно, молчу, - заворчал он.

Повозив носом по стене, они нашли секретный рычаг и глянули через камин в небольшую комнатку. Пахло там омерзительно, а на столе прямо перед очагом виднелись кости в засохшей крови. Они были совсем недавними.

- А… - начал было Лейф и заткнулся, когда Эль стиснула его руку.

Ишь, слушается. Хорошо быть старшей сестрой. Пусть даже и самозванной.

- Кости какие-то… А нас-то тут не съедят? - с опаской спросила она, перебираясь через дрова в очаге. Делать вид, что она не заметила эти печальные останки, было бы совсем уж глупо.

- Да я сам кого хочешь съем, - заверил ее Довакин.

- Я никогда не была в этой части замка, - сказала Серана. - Лучше быть настороже.

Эль посмотрела на залитый кровью стол в боковой нише и увидела там топор и кухонную миску. Капли крови вели от стола к лестнице наверх, ступени тоже были помечены засохшими кляксами - словно кто-то тащил наверх полное до краев ведро.

- Мне что-то нехорошо, - пожаловалась она и аккуратно повисла на Лейфе, стараясь не налегать всем весом

- Боишься крови? - усмехнулась Серана.

- Нет, - слабеньким голосочком отвечала Рыцарь-Дракон и, отвалившись от Довакина, прислонилась к столу с костями. - Просто иногда находит… Видимо, погода.

- Ты глянь пока, что там дальше, - предложил Серане Лейф. - Что зря время терять.

Вампирша бодро кивнула и убежала вверх по лестнице.

Не успела она скрыться из виду, как Лейф сразу принял более обеспокоенный вид и опять открыл рот, чтобы заговорить, но Эль замотала головой. Пытаясь объяснить свою мысль, она указала пальцем сперва на свое ухо, а потом на дверь, за которой исчезла Серана.

- А, - помрачнел он.

Что ж, миссия выполнена. До Довакина действительно дошло, что Серанене стоит слишком уж доверять. Значит, можно идти дальше.

Она с радостью бросила притворяться и вполне бодро проследовала наверх по лестнице.

 

*

 

Башня была велика и у Эль наконец-то появилось время подумать. Плутая вместе со спутниками среди пыли и паутины, она размышляла обо всем, что увидела и услышала, и приходила к весьма неутешительным выводам.

По всему получалось, что Серана знала, куда идти. Она даже не попыталась осмотреть Северную башню, а сразу потащила их в Восточную, причем путем, который был известен только ее хитроумным родителям. А вот откуда она про этот путь узнала и почему делает вид, что ищет наобум, - это уже совсем другой вопрос.

Кости, найденные на столе, Эль тоже здорово беспокоили. Свежие кости в подземелье, где никто не бывает, кровь на лестнице… Кто-то совсем недавно разделал там тело топором, слил кровь в ведро и понес в Восточную башню. Вряд ли это был Харкон, для таких задач у него наверняка есть целая кухня в жилой части. И это уж точно не та вампирша из сточного зала. Неужели Валерика выбралась из Каирна?..

Эль так и распирало желание бросить свою сомнительную компанию, обернуться жучком и полететь через весь замок к негодяю лорду, который заварил такую кашу. Дела у него, двор, вампиры! Не приходи, я занят!.. Наверняка вот этим-то он и был занят! Наплел дочери невесть каких басен, а между делом рассказал про часы…

Усугубляло ситуацию и то, что Харкон был совсем рядом. Рядом, а добраться до него невозможно и ответы ей не получить. Вот влипла, злилась Рыцарь-Дракон, чувствуя в мозгу ужасный, неистребимый зуд любопытства и тревоги, который было ничем не унять. Даже когда этот мерзавец ее укусил, и то чесалось не так ужасно!..

Руины казались нескончаемыми. Тут и там бродили вездесущие скелеты, а иногда с оглушающим треском оживали горгульи, спрыгивали с постаментов и торопились к незванным гостям. Теперь они уже не были так миролюбивы, как в присутствии Харкона.

- Местечко так себе, - расфырчался Довакин, прибив очередного стража.

- Я всегда думала, что башня полностью разрушена изнутри, - отвечала Серана, оглядывая паутину. - Мама держала все это в секрете, даже от меня. Наверное, работала над чем-то опасным.

- Это она развела тут горгулий? - спросил Лейф, пихнув мертвую тушу сапогом.

- Ну, я-то сама не видела. Хотя ее привлекали магические конструкты… э, не в том смысле, что вы подумали, - добавила она.

- Вот теперь мы это подумали, - саркастично заверила ее Эль.

Они пошли дальше и забрели в какую-то комнатенку, где некогда занимались некромантией. На столе все еще лежал скелет, рядом громоздились черепа, а сбоку притулились грязные тряпки, которыми не так давно вытирали кровь. Эль присмотрелась внимательнее и увидела несколько свежих костей на полках. Кто-то тут немного перекусил… любопытно.

Впрочем, вскоре они пришли в комнату куда как поинтереснее. Когда-то Эль уже проходила здесь вместе с Харконом и не удосужилась как следует приглядеться, но теперь, в свете всех событий, определенно стоило изучить логово Валерики получше.

Это был зал, нынче населенный только горгульями, и одна из них не была до конца завершена - она лишь наполовину выступала из каменного блока. На столе, засыпанном каменной крошкой, лежали рабочие инструменты. В углу стояли два гроба; рядом с ними под перилами ютилась куча древних слежавшихся костей и повсюду виднелись винные бутылки, давным-давно опустошенные. Тайная дверь была закрыта и в целом комната выглядела как тупик. Дальше пути не было.

- Думаю, мы еще не дошли до верха башни, - сказала Серана. - Наверняка здесь есть какой-нибудь секретный ход.

Лейф вопреки своему обыкновению промолчал и не стал спрашивать, откуда эта безапелляционная уверенность и на кой им сдался верх башни. Впрочем, и возможности такой у него не было, поскольку горгульи начали оживать и сама собой завязалась очередная драка.

Аккуратно тюкнув врага подхваченным со стола молотом, Эль отряхнула руки и указала на тайную дверь.

- Вон там дрова лежат. Это наверняка знак. Мы уже пролезали над дровами в самом начале.

- Что за вздорная идея, - расфыркался Довакин, завертел головой по сторонам и удивился: - Странное место для такого трофея.

- И вовсе не вздорная, - уперлась Рыцарь-Дракон, точно знавшая, где дверь. Но Лейф был чем-то сильно удивлен и она обернулась, проследив за его взглядом.

Над дверью, в которую они сюда вошли, висел драконий череп, широко распахнувший свою костяную пасть. Эль словно ударили поддых.

- Обычно таким хвалятся, выставляют в главный зал, - задумчиво сказал Довакин. - Над троном вешают.

- Не знаю, - отвечала вампирша. - Я его прежде не видела.

Эль нахмурилась. Серана повторяла это слишком часто: не видела, не знала, никогда здесь не была… Слышать это от “маленькой вампирской девочки”, якобы облазившей весь замок, было несколько странно.

Она обернулась, чтобы посмотреть этой самой девочке в лицо, и снова заметила гробы в углу.

Чьи они, задалась вопросом Эль. Один из них наверняка принадлежал Валерике, но чей второй? О Харконе, разумеется, тут и речи не идет, но и поселить кого-то постороннего прямо у секретной двери в мастерскую… с риском, что он проговорится…

На Эль накатила тоска, когда она наконец признала перед самой собой, что ответ стоит совсем рядом - стоит и светит в полутьме своими оранжевыми глазами.

Это гроб Сераны. Здесь она проводила время с матерью, когда отца не было дома и не надо было строить из себя внимательную дочь. Здесь они нажрали целую кучу человеческих костей и выпили несметное количество бутылок с вином…

- Что ты так на них уставилась? - спросила ее Серана.

Эль с трудом вернулась в реальность и посмотрела на нее.

- Что?..

- Это всего лишь гробы. А ты смотришь на них, как на плаху.

Архимаг постаралась взять себя в руки.

- Да я просто… пыталась представить, каково тебе пришлось в крипте.

Серана склонила голову набок и почти растроганно улыбнулась.

- Не так уж страшно. Я спала. Этого времени будто бы и не было.

Довакин, который до тех пор упрямо рылся по углам, наконец смирился с идеей Эль и пошел осматривать дрова.

- Ох, ну вот, - расстроенно протянул он, когда нашел рычаг в виде подсвечника.

- А я говорила, - ликовала Рыцарь-Дракон.

- Дрова - это знак, - с пафосом прогудела Серана и они обе расхихикались. Впрочем, у Эль хихиканье вышло несколько натужным, поскольку мысли ее одолевали невеселые.

Знала ли Серана о Каирне? Несомненно, она знает о мастерской, ведь туда вел мостик прямо из прежних покоев Валерики. Но Каирн…

- Надо же, - довольно молвила вампирша, проникая в проем. - Кто бы мог подумать. Мама вечно что-нибудь да изобретет…

Эль стала подниматься следом за ней по лестнице, замечая, что под ногами валяется куча барахла, которого раньше не было. Ветхие книги, тарелка, тряпки - все это указывало путь, словно хлебные крошки. Рыцарь-Дракон не слишком верила, что мусор тут разбросал Харкон. Для него это казалось слишком топорной работой, вампир был способен на провокации и планы похитрее. К тому же она помнила, как он обходил мастерскую Валерики, избегая что-либо там трогать, - проверял, разыскивая следы чужого присутствия.

Но кто-то ведь убрал знаки с часов и своротил стрелку. Кто-то разделал топором тело и унес наверх ведро, полное крови и мяса. Унес наверх… в мастерскую? Или прямиком в Каирн?..

Они вошли в мастерскую.

- Только гляньте, - ахнула Серана. - Мы все-таки добрались!.. Я знала, что она увлечена некромантией, в конце-то концов это она меня всему научила… Но я и не знала, что у нее была такая студия! Посмотрите! Она, наверное, собирала все это годами!.. А эта штука… - Серана шагнула к оттиску портала. - Не знаю, что это, но явно что-то важное… Давайте поищем, - оживленно обернулась она к спутникам, стоявшим у дверей. - Здесь должны быть записи, наверняка сможем выяснить, куда она ушла.

Она знает, обреченно поняла Эль. Серана знает про дневник, знает про Каирн и совсем недавно она отнесла туда матери ведро с кровью. А вернувшись, разбросала по саду лунные знаки, чтобы позднее заставить Довакина решать загадку, которую якобы оставила беглая Валерика.

- Мама очень аккуратно вела заметки, - говорила тем временем вампирша. - Я помню, у нее был какой-то небольшой дневник…

- Поищем, - согласилась Эль и пошла к книжным полкам, вспоминая фальшивый дневник, в котором было всего три записи.

Серана знает. А это значит, она с самого начала была в курсе планов Валерики и участвовала в них вполне осознанно. Они жили в комнате с гробами и привесили на стену драконий череп для вдохновения, ведь именно там они придумывали способ извести Драконорожденного.

Похоже, дочь действительно ненавидела своего отца. И когда она звала его посмотреть на драконий язык, она уже знала, что скоро они сбегут и расставят ловушку. Возможно, она отвлекала его лишь ради того, чтобы Валерика могла похитить Свиток из сундука под столом.

“Если вспомнишь, что у тебя есть дочь, - приходи сам!..” Да. Приходи в крипту, где мы тебя похороним.

Несомненно, Харкон видел ту комнату и те гробы. Он не мог не понять, что там происходило; вероятно, он обнаружил даже больше, чем нашла сама Эль после беглого осмотра. Что ж… Неудивительно, что он оставил дочь в крипте. Пусть сама хлебнет того, что готовила ему.

И если все эти догадки верны, то, скорее всего, Серана залезла в саркофаг сама. И те скелеты, которые все еще лежали на платформе, когда туда пришла Эль, были спрятавшими хозяйку трэлами - сама она запечатать себя вряд ли могла. Наверное, Валерика заранее с ней это обсудила и велела спрятаться, если их первый план не удастся. Вернувшись в замок и очутившись за барьером, Харкон уже не смог бы вернуться в крипту, да и зачем возвращаться туда, где тебя чуть не замуровали заживо? В крипте он точно не стал бы ее искать, а Валерика собиралась вернуться за Сераной чуть позже… вот только все пошло не так.

Эль вспомнила его злой возглас: “А кто тебе сказал, что она действовала одна?!”

Теперь понятно, почему он избегал лишний раз говорить о дочери.

- Тут ничего… и там ничего… - ворчал Довакин, рывшийся на соседней полке. Он явно не желал, да и не привык возиться с бумажками.

- Ищи, ищи, - подбодрила его Эль, а сама внаглую бросила поиски и подошла к Серане. - Потрясающее место. Мастерская что надо.

- Я даже и не знала, что она так роскошно устроилась, - завела привычную песню вампирша, которая наверняка бегала сюда по мостику не один век подряд. - У нее была небольшая алхимическая лаборатория в ее комнатах, но ничего похожего на это.

- Чем она могла тут заниматься?

- Ну, - огляделась Серана. - На первый взгляд… я бы сказала, она углубленно изучала некромантию.

- А тут кость драконья, - вдруг сообщил Лейф, который тихой сапой откочевал от книжных полок к более интересным вещам.

- Именно драконья? - сощурилась Эль, глядя на обломок в его руке.

- Да точно говорю. Знаешь, сколько я их повидал? Я все-таки Довакин, - самодовольно заявил герой.

Драконья кость. Уж не для барьера ли? И с какой целью Валерика углубленно изучала некромантию - чтобы найти управу на мужа-нежить?.. Эль вспомнила белые змеиные головы в крипте.

- Пойду посмотрю, что там, - кивнула она в сторону балкона. - Может, что-то найдется…

Серана пожала плечами и пошла гнать Лейфа от костей обратно к книгам.

Эль высунулась на балкон и жадно глотнула чистого ледяного воздуха. В мастерской от вранья уже было нечем дышать.

Что-то звякнуло у нее под ногами, покатилось по льду. Кружка. Она подняла жестяную посудинку и увидела внутри замерзшие следы крови. Прогулявшись в Каирн, Серана мирно постояла на балконе, полюбовалась видом… выпила немного кровушки и пошла искать Довакина.

А может, она любовалась видом еще до похода в Каирн. Какая, по сути, разница.

Эль бросила кружку в море, вернулась обратно в мастерскую и пошла к полкам. Пора бы уже найти этот треклятый дневник и добраться до подлой Валерики.

Для вида покопавшись на полках среди древних, почти нечитаемых книг, она почти собралась вытянуть дневник с его места, но потом заприметила внизу, в углу, корешки поновее и покрасивее.

“Фейфолкен”, том первый. А вот и второй, и третий… Это сочинение она читала и повествовало оно о служителе Ауриэля, который попал под влияние даэдра. Колдовское перо, в котором засело неугомонное исчадие Обливиона, долго издевалось над беднягой, переболевшим багровой чумой и лишившимся голоса, - писало прощальные записки и в конце концов довело его до настоящего самоубийства.

А ведь этой книги тут просто не может быть, вдруг поняла Эль. Для этого она слишком поздно написана. С похолодевшим сердцем она вспомнила курган Волунруд и трактат о малом Лабиринте. В том случае, как и во многих других загадочных странностях, единственным подозреваемым у нее выступал Шеогорат - эти его бабочки, дрейки, и эта вилка, эта шапка!.. А здесь? Тоже он виноват?..

Она полезла по полкам, ища другие корешки поновее, и вскоре нашла несколько. Одной из книг оказалась печально известная “Опускулус Лами Бал”, но большинство прочих она не читала. Жаль, нет времени ознакомиться…

- Нашел! - гордо возвестил Довакин и зашуршал хрупкими страницами. - Не больно много тут записей, - разочарованно промолвил он, но все же углубился в чтение.

Эль и Серана терпеливо ждали, пока герой изучит документ.

- Что я могу сказать, - наконец заявил он, - твоя мама была умственно нездорова.

- Почему? - обиделась Серана.

- Потому что написала - вот, прямо тут! - где она тебя спрятала. Добавлю, - важно изрек он, - что и папа твой совсем плох, раз за века не нашел ни эту книжонку, ни тебя.

- Ну, он действительно не в себе, - признала вампирша. - Я же говорила, он отгородился от всего, что напоминало о маме.

Какое удобное объяснение, подумала Эль. Мой отец сумасшедший, он так разозлился на жену, что не бывал тут тысячи лет… Такое объяснение подходит для всего и оправдывает любые странности и нестыковки.

Но вслух она всего лишь спросила, кивая на дневник:

- Есть там что-нибудь полезное?

- Она ушла в какой-то Каирн. И тут есть какой-то рецепт, - Лейф протянул ей дневник. - Сами разбирайтесь, я-то не архимаг.

Эль и Серана дружно склонились над страницей.

- Ну, вроде все понятно, - протянула вампирша и расстроенно воскликнула: - Ох, вот ведь!

- Что? - удивилась Эль.

- Она построила рецепт на своей крови. И если бы мы могли ее добыть, то нам и не нужно было бы ее добывать, - неловко завершила она.

- Но ты же ее дочь, - напомнил Довакин, который, похоже, не слишком разбирался в вампирах и степенях их чистокровности. Эль порадовалась, что не успела обнародовать свои знания на этот счет. Куда интереснее было то, что сама Серана кривлялась и делала вид, будто не знает, чья кровь течет в жилах Валерики и ее собственных. А ведь сама недавно хвалилась, какая у них распрекрасная чистокровная семья, и говорила, что они это заслужили…

- Да, верно, - обрадовалась дочка. - Конечно, это рискованно, ошибки с такими порталами дорого обходятся. Но можно попробовать.

- А что за Каирн вообще? - спросил Лейф.

- Место, куда попадают души, - ответила Эль, решив, что, пожалуй, пора высказаться и главе Колледжа. - Но не все, а лишь те, которые захватили в черные Камни Душ. Когда Камень использован, обессиленная душа отправляется в Каирн. Опасное, кстати, место.

- Я удивлена, - глянула на нее вампирша. - Мало кто знает…

- Я архимаг, - перебила ее Эль. - Конечно, я кое-что знаю, солнце мое.

- Да, разумеется, - стушевалась Серана, - я просто неудачно выразилась.

- И зачем твоя мать вообще туда отправилась? - удивлялся Лейф. - Ты вроде говорила, что она собиралась спрятаться в безопасном месте - но, кажется, это не про Каирн.

- В Каирне водятся очень могущественные существа. Мама пыталась связаться с Идеальными Мастерами, хозяевами Каирна, хотела попасть туда. Вот этот круг, - махнула она рукой в сторону оттиска, - явно какой-то портал.

А еще недавно она говорила, будто не знает, что это такое. Рыцарь-Дракон уже устала ловить Серану на вранье. Казалось, девица лжет каждый раз, как открывает рот.

- Надо раздобыть ингредиенты, - Эль поднялась с места. - Ужасно лень тащиться в Солитьюд, но что поделаешь.

Разумеется, ни в какой Солитьюд она не собиралась. Ведь ловушка на упрямого дракона до сих пор расставлена, а значит, все ингредиенты под рукой.

- Наверняка мы найдем нужное прямо тут, - огляделась вампирша.

Еще бы.

- Думаешь? Пойду посмотрю, - сказала Эль и отправилась шарить по мастерской. Довакин остался сидеть рядом с Сераной и даже подвинулся ближе.

- Что будешь делать, когда мы найдем твою маму?

- Сама себя спрашиваю, - вздохнула та. - Она была так уверена в том, что мы сделали с отцом… я просто не могла ее не поддержать.

- А что вы с ним сделали-то? Жив-здоров, - удивился Лейф.

Роясь на полках и востря ухо в сторону чужой беседы, Эль заинтересованно ожидала, что же ответит на это Серана.

- Ну… мы ведь сбежали, - проблеяла та. - Она волновалась обо мне. Обо всех нас. Но она хотела убрать меня от него как можно дальше - до того, как он окончательно спятит.

- Он и по сей день как-то держится, - хмыкнул Довакин. - Правда, не знаю, надолго ли там хватит контроля.

Эль вспомнила, как пребывала в древнем воспоминании, прицепленная к чужому телу, которое вечно изводили голод и бесплодная ярость. Простой парень Лейф знать не знает, какой нечеловеческий там контроль. И хорошо, если ему никогда не придется это узнавать.

Рыцарь-Дракон с некоторым сочувствием покосилась на Серану. Она ведь живет в том же аду, что и ее отец… или нет? Погрызенные кости под часами, наверное, могли бы о многом рассказать.

- Раньше все было не так, - говорила тем временем вампирша. - Мама всегда выглядела счастливой. А потом это пророчество… и все изменилось. Она стала другим человеком. Оба они стали.

- И все же весь этот ее план… - потряс дневником Довакин. - Уж и не знаю, что она себе думала.

- И я не знаю. Она практически ухмылялась, когда мы ушли из дома. Будто бы гордилась собой. Словно хотела не просто помешать отцу, а… напакостить ему. Одержать верх.

- Вот, - хмуро сказала Эль, выходя на помост. - Я все нашла.

Парочка подхватилась с места и быстро взбежала к ней.

- Вы готовы? - спросила Серана. - Я не знаю, что случится, когда я добавлю свою кровь…

- Готовы, готовы, - смело заверил ее Лейф. - Дерзай. Посмотрим, что там за Каирн такой.

Серана подошла к чаше, куда Эль уже успела ссыпать все ингредиенты, и куснула собственное запястье. Тяжелые капли стали падать в кашу из солей пустоты, костяной муки и осколков Камней Душ. Архимаг с волнением следила за тем, как начинает шипеть и пузыриться кровавое подношение. Кто знает, что тут происходит, зачем врет Серана и что задумал Харкон… но Каирн! Интересно же!..

- Ух ты, - восхищенно охнул Лейф, когда оттиск зашевелился и начал раскладываться в лестницу, окутанную фиолетовым маревом. - А вообще-то, - воскликнул он с несколько неуместной радостью, - я такое уже видел! В Скулдафне. Но там портал вел в Совнгард.

- А ты знаешь, что в Вайтране до сих пор говорят про Исграморов куличик? - спросила его Эль.

- Конечно, - утомленно вздохнул он. - Они, поди, никогда не уймутся. Знал бы, ни за что бы!..

Вспомнив куличик, Эль совсем некстати вспомнила и свои библиотечные размышления и хотела спросить, был ли Исграмор одним из шезарринов - на это в Песнях Возвращения имелось слишком много намеков, - но тут влезла Серана, решившая напомнить о себе:

- Невероятно! Мама и правда сумела открыть портал в Каирн!

- Мы тоже смогли, мы тоже молодцы, - похвалился Лейф и бодро засобирался. - Ну, идем. Как говорится, amativ!

Серана первой начала спускаться по плавающим ступеням, прямо в фиолетовый свет, утекавший куда-то в неведомую пустоту. Эль шагала следом, а Довакин, только что воодушевленно кричавший: “Amativ!”, почему-то приотстал и даже как-то странно закряхтел.

Рыцарь-Дракон обернулась и увидела, что Лейф побелел - или скорее посинел в свечении Каирна, - и съежился от боли. Парень стиснул зубы и честно пытался держаться, но фиолетовая дымка будто пила из него все соки и прекращать не собиралась.

Эль поспешно поднялась обратно и вытянула его наверх, про себя благословляя свою чудесную, ниспосланную самим Акатошем защиту. Ей-то Каирн никакого вреда не причинял.

- Да, - виновато произнесла Серана, идя за ними. - Наверное, следовало этого ожидать…

- Что-то мне как-то… - жалобно вырвалось у бедняги Довакина.

- Кажется, ты кое о чем умолчала. Говори, - потребовала Эль, уставившись на вампиршу.

- Каирн голоден, - развела руками та. - И он пытается взять его жизненные силы как плату за вход. А вот тебя он почему-то не…

- Ты вообще слышишь, что тебе говорят? - разозлилась Эль. - Я архимаг! И могу закрыть себя от атак! Правда, я надеялась, - помрачнела она, - что у драконов есть врожденная защита.

- Кажись, нет, - хмуро признал Лейф.

- Что ж, - задумалась Эль. - Жаль, но я не сумею прикрыть и тебя. Мы с Сераной можем пойти вдвоем, а ты нас здесь подождешь.

- Да ни за что, - возмутился тот. - Может, все-таки есть способ? Какое-нибудь жульство?

- Ну, - замялась Серана, - ты мог бы стать вампиром. Нежити Каирн не вредит.

Лейф уставился на нее почти в ужасе.

- Вампиром?..

- Тебе это явно не по душе, - вздохнула Серана. - Но это все же вариант…

- Нет, - резко перебила ее Эль, даже не замечая, что шагнула вперед, загораживая героя от внезапно возникшей опасности.

Вот уж этого она точно не собиралась допускать. Бросить в жадную пасть Молаг Бала еще одного дракона? Не будет этого никогда, пока она жива!..

- Это не тебе решать, - зло глянула на нее Серана.

- А есть другие способы? - с надеждой спросил Лейф, безуспешно пытаясь отодвинуть в сторону свою защитницу - внезапно неподатливую, насмерть вросшую в пол.

Вампирша задумалась.

- Можно дать ему плату… Он хочет душу, мы дадим ему душу. Твою.

Теперь уже оба дракона уставились на нее в ужасе и неверии.

- Отдать душу? - наконец отмер Лейф. - Да ты смеешься.

- Конечно, не всю, - всплеснула руками Серана. - Мама научила меня кое-каким трюкам. Я могла бы взять лишь часть. Мы отдадим ее как плату Идеальным Мастерам. Это немного тебя ослабит, но потом мы сможем найти ее в Каирне и вернуть обратно… ну, я так думаю…

Довакин тяжело призадумался, а Эль вспомнила хищное зазубренное лезвие, которое выхватило из Харкона клок души, оставив его в бессилии пластаться на камнях. Немного ослабит - это еще мягко сказано…

А Серана, стало быть, такое умеет? Эль начала понимать, что вампирша куда опаснее, чем казалось.

- Ты делала это раньше? - спросила она вслух. - Уверена, что справишься?

Серана на мгновение замялась. Еще бы. Скажешь, что делала, - и ты уже не олененок, а монстр, калечащий чужие души. Скажешь, что нет, - тогда ты неуч и кто тебе доверится…

- Я практиковалась на злокрысах и пауках, - наконец выкрутилась она. - Должно получиться! Мне жаль, что нет других способов, - глянула она на Лейфа. - И знай, что бы ты ни решил, я не стану думать о тебе хуже. Просто иногда… некоторые вещи надо взять и сделать. Я знаю это лучше многих…

И съежилась, трогательно прижав кулачки к груди. Эль вдруг поняла, что такой жест Серана повторяет часто - но только когда говорит с Довакином. Ради прибившегося к компании архимага, видимо, стараться не стоило.

- Придется на это пойти, - мрачно и окончательно промолвил Лейф.

- Но… - обернулась Эль и увидела у него такой же взгляд, как у Харкона. Упрямец что-то для себя решил и уговаривать было бесполезно.

- Все это слишком важно, - покачал головой Довакин, а потом глянул на Рыцаря-Дракона и его лицо вдруг обрело куда более растерянное выражение. - Но если вдруг что… ты?..

- Можешь на меня рассчитывать, - пообещала она

Он кивнул, а потом наконец-то сдвинул ее с места и выдохнул, собирая воедино всю свою уверенность.

- Твори свою магию, - хмуро сказал он Серане.

- Я знаю, это трудно для тебя, - та жалобно свела брови и опять сжала кулачки. - Надеюсь, ты мне доверяешь. Поверь, я ни за что не хотела бы тебе навредить!

- Делай что надо, - только и повторил он.

Вампирша занесла руку, полыхнувшую мертвым синим светом, и в Лейфа полетела нездешняя стрела, готовая искалечить самую его суть. Довакин дернулся от удара и навалился на Эль, а обрывок души унесло в портал, где он канул без следа.

- Ты как? - спросила она с тревогой, подпирая обмякшее, словно бескостное тело. Уж она-то прекрасно знала, каково ему сейчас.

- Погано, - признался Лейф хриплым голосом. - Ну… идем.

–––––

Примечания

 

В игре есть интересная деталь, которую не сразу замечаешь. Когда при прохождении за вампира Довакину дают чашу и отправляют к источнику, можно выйти за двери замка и сразу вернуться обратно - и тогда Сераны в замке не будет. Она уходит и не возвращается, пока не выполнишь квест. В этот момент она отправляется в Каирн, чтобы найти мать, и только после разговора с ней она наконец-то готова говорить с нами о своих семейных делах, вампиризме и всем прочем.

 

Маленький момент: вампирская одежда, которая лежит на полке между двух гробов, по умолчанию выглядит мужской, как и вся одежда и броня в игре. Но из мужчин такой костюм носит только Харкон, а его вещей там быть не могло. Одежда Валерики и Сераны отличается цветом (мамаша носит светлую рубашку), так что этот костюм может принадлежать только Серане.

 

Есть любопытные отличия в анимации Сераны. При прохождении за Стражу Рассвета она ведет себя с ГГ умилительно и мультяшно - прижимает кулачки к груди, строит бровки. Если Довакин - вампир, она ведет себя обычно и диалоговая анимация у нее стандартная.

 

На всякий случай напоминаю: фразы Сераны (и Валерики тоже) на 90 процентов взяты из игры. Это вполне реальные диалоги, и да, это, разумеется, важно.

 

========== Глава 24. Откровения ==========

 

Каирн был местом торжественно печальным, но в своем роде и удивительным. В другое время Эль с большим интересом бросилась бы исследовать и совать нос во все углы, но сейчас ее тревожило состояние покалеченного спутника.

И кто бы мог подумать, что она будет так печься о драконьем браконьере? Впрочем, по словам самого Лейфа выходило, что не он охотился на драконов, а они на него, и Эль ему верила. А поверив, уже не могла винить: каждое существо имеет право защищаться.

К ее облегчению, Довакина довольно быстро попустило и он начал переставлять ноги более уверенно. Она припомнила, как Харкон говорил что-то об “убойной комбинации” - действительно, тогда Валерика приложила мужа заклинанием посильнее простого захвата и притом три раза подряд. Лейфу повезло чуть больше, но именно чуть: беззащитный кусочек души был где-то здесь, в этой синей могильной пустоши, и Эль, озирая черные монолиты, гадала, как тут вообще можно что-то найти. А ведь Серана здесь бывала и знала, что это за место. И все-таки с легкостью, не задумавшись, изуродовала своего же спасителя почти без надежды на восстановление.

- Мне все кажется, что за нами следят, - пожаловалась означенная Серана, пыля по белесой тропинке.

Эль задрала голову наверх и увидела в тусклом небе черную дыру, объятую венком молний.

- Я читала, - сказала она, - один труд о Матери Ночи. Пустота была голодна, ужасному повелителю Ситису требовались новые души и маменька принесла в жертву собственных детей, от Ситиса и зачатых.

- Ты это к чему? - хмуро спросил Лейф, имевший свои сложные отношения с Темным Братством.

- К тому, что, возможно, это он и есть, - Эль ткнула пальцем в небо. - Не хотела вас пугать, уж простите, - добавила она, увидев, какой нездоровый вид стал у Сераны.

- Вот ты это сказала, - ежилась девица, - и теперь я не смогу выбросить это из головы. Никогда!

- Пф, - только и фыркнула Рыцарь-Дракон. - Какие мы нежные. Поправь, если ошибаюсь, но, кажется, не у тебя вырвали кусок души и бросили сюда.

- Вот я и переживаю, - выкручивалась вампирша. - Но другого способа не было!..

- Ну-ну.

Довакин в перепалке участия не принял. Он просто шел рядом и шаги его были тяжелее и медленнее, чем обычно, а глаза мрачно скользили по кучам костей, развалившимся вдоль тропы. Драконьи и человеческие черепа таращили черные глазницы в пустоту, глядя сквозь трех пришельцев; призрачные души, плутавшие среди мертвых ветвей, шептали что-то свое, бросали жалобы на ветер, сухой и безголосый. Темные строения, все как одно похожие на гробницы, никому и никогда не смогли бы стать домом.

Харкон говорил, что Каирн - страшное место. Пока что Эль видела лишь безжизненное кладбище, истекавшее последними, посмертными людскими печалями. Но, наверное, без защиты Акатоша и ей это место показалось бы опасным и страшным. Еще страшнее оно смотрелось бы, продай ее кто-нибудь здешним хозяевам. Или - Хозяину…

Она снова глянула на небо и задумалась, насколько ее смелое предположение могло быть правдой.

Из земли, присыпанной костями, полезли черные скелетики и Рыцарь-Дракон оживилась. Драка - это ровно то, что им сейчас нужно, пора бы развеять уныние. Краем глаза она увидела, что и Лейф приободрился, заухмылялся и с большим удовольствием выдал в сторону врага:

- Fus Ro Dah!..

- Любо-дорого посмотреть, - умилилась Эль, глядя, как покатились косточки, а потом пнула подкравшегося сбоку противника.

- Архимаг, а дерешься как бандит, - попеняла ей Серана, отправляя в очередного скелетика сосульку.

- У нас на такие случаи нет протокола, - отвергла критику Эль.

- Славно, славно, - радовался герой, развалив еще кого-то мечом. - Надеюсь, эти бедняги тут не последние.

- Не могу разделить твою надежду, - морщилась Серана.

Тинвак греет кровь, подумала Эль с улыбкой. Но что может в этом понимать простой вампир.

Они пробрались сквозь проем в мрачной черной стене и увидели тонущую в тумане долину, где витали огоньки. Горизонт был испятнан темными башнями, а прямо под ногами лежала белесая тропа, которая уводила к угрюмому, похожему на собор, строению на холме.

- Большая странная хатка, - задумчиво молвил Довакин. - Чтоб вы знали: без своей души я отсюда не уйду. Но надо же с чего-то начинать, так что сперва заглянем туда.

- Почему бы нет, - согласилась Эль. - Там башенки интересные.

- Поломанные, - Лейф, как всегда, уперся в любимую тему.

- А может, так и задумано, - заспорила она, глядя, как крутятся в столбах света обломки. Ее Башня в Ривеллоне тоже бросала в небо столб силы, а вокруг кружили осколки и обломки - чего именно, даже она не знала… И вовсе ее Башня не поломанная! Рыцарь-Дракон засопела, обидевшись за родной дом.

- Давайте просто пойдем, - вздохнула Серана.

По дороге к собору на них то и дело снова наваливалась местная нелюдь: все сплошь скелеты, черные, с бело-фиолетовым огнем в глазницах. Одни были вооружены простыми мечами и щитами, другие носили доспехи и оружие помощнее. Третьи снова и снова пытались прищучить приключенцев стрелой, но хуже прочих были четвертые: они летали в отдалении, паря на клочьях черного тумана, заменявшего им ноги, и воевали магией. Поди попади в этих ушлых, злилась Эль, веерами распуская молнии и пытаясь накрыть площадь побольше. Пока что она вовсе не устала, но уже начинала гадать, где положен предел ее силам. Бесконечными они быть не могли, а Каирн - не то место, где можно позволить себе ослабнуть и приболеть.

- Что за ужас, - всплескивала руками Серана, озираясь по сторонам. - Кто захочет прийти сюда по доброй воле? Мама, должно быть, совсем спятила от страха!..

- Смотрите, лошадь, - ткнул пальцем Довакин, казалось, пропустивший все эти жалобные причитания мимо ушей.

Эль проводила взглядом конский скелет, объятый синим пламенем, и пожала плечами. Наверняка и эта скотинка от нее шарахнется.

- Там и пожевать-то нечего, - проворчала она, размышляя, найдется ли в Каирне хоть какая-нибудь еда. Учитывая ведерко крови, которое Серана понесла сюда оголодавшей матери… вряд ли.

- Вы меня вообще слушаете? - возмутилась вампирша.

- Конечно, - заверил ее Довакин. - Твоя мама не дружит с головой. Так это мы еще раньше поняли.

Серана обиделась. Не нравилось ей выслушивать очевидное, как не нравилось и недавно выкованное антивампирское единение архимага с Довакином. Но спорить ей было явно не с руки. Раз она притащила их сюда, значит, зачем-то они ей нужны - во всяком случае, нужен Лейф, ведь Эль, как невежливо выразилась Серана, и в самом деле никто с ними не звал.

Странный собор приближался. На пути к ним снова прицепились скелетики и Лейф оживленно закрутил мечом.

- А давайте я сам их? - с надеждой спросил он. - А вы пока в сторонке постойте, отдохните.

Дамы закивали и пустили героя резвиться. Эль с живым интересом наблюдала за тем, как дерется Довакин, отмечая и плюсы, и недостатки и в целом приходя к выводу, что парень хорош. Почти так же хорош, как Гатрик, а это дорогого стоит.

Серана темной фигурой маячила сбоку, не пытаясь вступать в диалог, - сейчас Эль ей снова не нравилась. Впрочем, Рыцарю-Дракону и раньше было ясно, что Серане нравятся только те, кто во всем на ее стороне и проявляют лишь заботу и слепую преданность. Любой разумный вопрос и уж тем более критика вызывали в вампирше вспышку почти детской злости. Эль никак не могла решить, была эта незрелость очередной маской и игрой или же неотъемлемым свойством характера. Что там, в этой голове, под темными косичками? И ведь не спросишь - опять обидится. Рыцарь-Дракон вспомнила, как легко и просто читала прежде чужие мысли, и с новым пылом рассердилась на Акатоша за его самоуправство. Такое полезное умение забрал!..

За своими размышлениями она не сразу заметила, что к Серане тихой сапой подбирается вражина, но потом наконец обратила внимание на чахлый скелет, паривший в клубах черного дыма. Нежить медленно, но целеустремленно подплыла к Серане сзади, занесла ручонку с маленьким иссохшим кулачком и стукнула вампиршу по голове.

- Ай!..

Эль так и покатилась со смеху.

- Да что ты ржешь?! - возмутилась Серана, прибив врага.

- Прости, - хихикала Рыцарь-Дракон. - Но он же был совсем безобидный!

- Не скажи, - та потерла затылок и помимо воли тоже разулыбалась.

Довакин, покончив с супротивниками, бодро вогнал меч в ножны и призвал их в путь. Дамы не возражали.

Мимо опять проскакала демоническая лошадь.

- Слушайте, ну, я прямо и не знаю, - уставился ей вслед Лейф. - Может, поймаем ее, а? А то скачет тут, завлекает…

- Может, действительно завлекает, - проявила внезапную паранойю Эль. - Заманит неведомо куда, выбирайся потом. Будто у нас своих проблем мало.

- Соглашусь, - кивнула Серана.

Перед лицом такого единодушия Лейф скис и подрастерял энтузиазм. К тому же манящая лошадь уже скрылась за руинами, а собор был совсем близко - так близко, что становился виден призрачный барьер, колыхавшийся вдоль стен и затянувший вход.

Эль разглядывала чересчур высокие двери, Лейф, как всегда, критиковал башни, а Серана ускорила шаг, спешно поднимаясь по разбитым ступеням.

- Мама! - позвала она впервые с прихода в Каирн. До того она не утруждалась хоть раз покликать родительницу среди черных развалин, что встречались им по дороге.

Из-за опоры тяжелой арки, возвышавшейся на подступах к дверям, появилась женщина. Рыцарю-Дракону уже приходилось видеть это лицо, которое сейчас плыло и колебалось за пеленой барьера, и сложную прическу. Одежда, похожая на наряд Сераны, отличалась разве что цветом: кожаный корсаж, как и плащ, рдел заметным багровым оттенком, рубашка была светлой, а шнуровка, наоборот, черной. Эль вспомнила подобный костюм, который после тысяч лет все еще сохранялся на пыльной полке между двух гробов, - у него рукава были красными.

- Создатель, - выдохнула Валерика. - Серана? Не может быть!

Кажется, нас ждет спектакль, хмуро подумала Рыцарь-Дракон, готовясь к новым потокам вранья и притворства. Даром что Валерика в ожидании, когда вернется дочь, болталась на крыльце у дверей вместо того, чтобы сидеть внутри. И про кого это она так выразилась - “Создатель”? Не про Молаг Бала же?..

- Это правда ты? - всплескивала руками Серана. - Не могу поверить! Как нам войти? Мы должны поговорить!

- Серана, что ты здесь делаешь? Где твой отец?

О да, хмыкнула Эль. Для нее это, конечно, самый главный вопрос - ведь столько лет его ждет, болезная. Хотя, наверное, стоило бы хоть ради приличия спросить, как дочурка выбралась из крипты.

- Он не знает, что мы здесь, - заявила Серана. - У меня сейчас нет времени объяснять…

Вообще-то есть, подумала Эль и помрачнела, будучи уверена, что на самом деле лорд очень даже знает. Почти наверняка знает…

- Выходит, я не справилась, - заломила руки Валерика. - Он нашел способ разгадать пророчество, так?

- Нет, нет, - опять замотала головой Серана. - Ты не понимаешь. Мы здесь, чтобы остановить его… чтобы все сделать правильно.

- Погоди-ка, - сощурилась мать-вампирша, глядя на спутников дочери так, словно они вдруг возникли из воздуха, а не стояли там с самого начала. - Ты привела сюда чужаков? Ты с ума сошла?

Если Серана и предупреждала мать о Довакине, то сомнительное существо в мантии архимага сценарий не предусматривал. Любопытно, как теперь будут развиваться события…

- И как же так получилось, - спросила маменька у Лейфа, - что моя дочь расхаживает в компании охотника на вампиров?

А как получилось, что ты об этом знаешь, мысленно спросила ее Эль. У него это на лбу не написано. Но вмешиваться она не стала и промолчала, до поры до времени не желая разрушать чужие планы.

- А ты? - повернулась Валерика к Рыцарю-Дракону. - Кто ты и зачем сюда явилась?

Старушку удар хватит, если сказать ей правду, подумала Эль, а вслух ответила:

- Прежде я уже слышала о пророчестве и не желаю, чтобы оно свершилось. А поскольку я архимаг Колледжа, от моей помощи не стоит легко отказываться.

Горящие желтые зрачки сверлили ее из-за призрачной дымки и Эль вдруг поняла, что есть вероятность - и совсем не маленькая, - что Валерика знает о Шалидоре и порталах, а значит, может заподозрить ее в знакомстве с Харконом. Плохо… Поторопилась она в очередной раз похвалиться своим архимагическим статусом. Но, если подумать, и таиться смысла не было - мантия-то вот она, вся напоказ.

- Возможно, - наконец кивнула вампирша и повернулась обратно к Лейфу: - Но мне больно от мысли, что ты, охотник, вкрался в доверие к моей дочери лишь для того, чтобы выследить меня.

- Смешно слушать, - фыркнул прямолинейный герой. - Вы мне без надобности, леди. А ее я, между прочим, спас, пусть и случайно.

- Спас? - гневно насела на него Валерика. - Серана пожертвовала всем, чтобы предотвратить исполнение пророчества! Она должна была бы объяснить это тебе.

- Ну, так она не объяснила, - пожал плечами Лейф. - Может, хоть ты наконец расскажешь нам, с какой-такой мудрой целью схоронила ее в гробу. Просто спрятать Свиток было мало?

Да уж, поди переспорь дракона. Довакин явно не собирался гнуться перед какой-то замшелой вампиршей и на все выпады был готов ответить с должной силой.

Валерика уставилась на него с праведным негодованием.

- Думаешь, я запечатала бы родную дочь только из-за Свитка? Свитки - лишь средство для достижения цели. Истинный ключ к пророчеству - сама Серана!

Как интересно, восхитилась Эль. Внезапный, свежий поворот. И он тем внезапнее и свежее, что за тысячи лет Харкон даже не потрудился достать этот бесценный ключик из крипты.

А Валерика продолжала:

- Когда я сбежала из замка, я забрала два Свитка. Полагаю, тот, что вы нашли вместе с Сераной, повествовал об оружии, луке Ауриэля…

Любопытно, призадумалась Эль. Валерика знает о луке - но откуда? Вряд ли вампир стал бы откровенничать с ненавистной женой и обсуждать подробности пророчества. Скорее всего, она втихомолку прочла первый Свиток, пока муж плутал в заброшенных долинах и толковал со спятившими эльфами по церквям.

- Другой же Свиток, - продолжала вампирша, - гласит: “Кровь Дочери Хладной Гавани ослепит глаз Дракона.”

Да, Харкон упоминал и это, вспомнилаЭль. Вот только какое отношение все это имеет к Серане?..

- И при чем тут Серана? - Лейфа заинтересовал тот же вопрос.

- Как и я, она когда-то была смертной, - торжественно изрекла Валерика. - Мы были преданными последователями лорда Молаг Бала…

Эль услышала низкие грудные нотки в ее голосе и поняла, что вампирша и по сей день верна своему злокозненному Принцу. Почему-то ей казалось, что все это осталось в далеком прошлом. Хотя, если вспомнить слова Сераны… Как она тогда сказала? “Мало кто понимает это притяжение…”

- По традиции в день призыва Молаг Балу предлагаются женщины. Немногие переживают это испытание. Но те, кто его выдержали, становятся чистокровными вампирами. Мы называем их Дочерьми Хладной Гавани.

Лейф аж подавился.

- Серана участвовала?.. По доброй воле?!

- Это ожидалось от нее, - строго сказала Валерика. - Как и от меня. Быть избранной для Молаг Бала - это честь, - и снова в ее голосе скользнули все те же грудные нотки, - она не посмела бы отказаться.

Эль стояла остолбенев. Всего этого просто не могло быть. Она, конечно же, ослышалась. Разве мог Харкон отдать на поругание собственную дочь?..

Но если мог… если он это сделал… понятно, почему она его ненавидит. За это решение, за этот выбор. “У всех свои представления о правильном,” сказал он тогда…

Боги.

Она бросила взгляд на Серану, боясь увидеть на лице девушки стыд и отвращение, и поразилась спокойному виду, с каким та выслушивала эти откровения.

- Ясно, - наконец выговорил Лейф.

- Теперь ты понимаешь, - скорбно отвечала Валерика, - почему я хотела спрятать Серану и убрать второй Свиток подальше от нее.

- Ее кровь нужна для пророчества, - подвел итог Довакин и вампирша кивнула в ответ:

- Если Харкон добудет лук и ее кровь, он сможет его завершить.

- Убил бы родную дочь? - спросил он.

- В его глазах Серана погибла бы ради блага всех вампиров.

Эль никак не могла уложить это в голове. Если все это правда… что ему стоило добыть и лук, и дочь? Он же знал, где они! И зачем ему убивать дочь, если всего-то нужна ее кровь? И более того, зачем ему пророчество, если он даже из замка выйти не может - и уж кто-кто, а Валерика об этом точно знает!..

И все же одно было неоспоримо: даже если вампир не хотел вечной тьмы, даже если не желал приносить в жертву дочь… однажды, когда-то давно, он уже принес ее в жертву и это пятно было ничем не стереть.

- Я этого не допущу, - решительно сообщил Лейф.

- И как ты предполагаешь действовать? - прищурилась Валерика.

- Убью его, - пожал тот плечами. За этими плечами, прикрытыми простой курткой и грубой кожаной броней, было множество оборванных жизней, были странные пути и невозможные подвиги, были смерти драконов и даже гибель самого Алдуина. Он мог бы справиться, мертво подумала Эль. Он мог бы его убить. В другое время это вызвало бы в ней очередной бурный протест, но сейчас она не могла ни спорить, ни возмущаться. Любая мысль, даже самая простая, причиняла боль.

- Тогда ты еще глупее, чем кажешься, - фыркнула вампирша. - Думаешь, я не размышляла об этом?

- Не знаю, о чем ты там размышляла, - отмахнулся он. - Впрочем, если пойдешь с нами, у нас будет даже больше шансов на победу, чем уже есть.

- Ты меня не слушаешь, - всплеснула она руками. - Как и Серана, я - Дочь Хладной Гавани. Мое присутствие в Тамриэле создаст ту же опасность, что и ее.

- Не такая уж там и опасность, - сообщил ничуть не смущенный герой. - Серана в меня верит. Может, и тебе пора начать?

- Серана? - мать повернулась к дочери. - Этот чужак охотится на таких, как мы. Почему я должна доверить тебя ему?

- Этот чужак, - вспыхнула девушка, - за недели сделал для меня больше, чем ты за столетия!

- Как ты смеешь! - встречно возмутилась старшая вампирша. - Я пожертвовала всем, чтобы защитить тебя от этого фанатика, которого ты до сих пор зовешь отцом!

- Да, он фанатик, - несчастно развела руками Серана. - Он изменился… Но он все еще мой отец! Неужели ты не понимаешь, каково мне?!

- О, Серана, если бы ты только раскрыла глаза… Как только он узнает о пророчестве, ты окажешься в страшной опасности!

Так ведь он уже знает, тупо думала Эль. И Валерика знает, что он знает - он же грозился ее убить… О боги, ну почему все так…

Она совсем не могла сейчас думать.

- И, чтобы защитить, ты заперла меня в гробу? - вскричала Серана. - Оторвала от всего, чем я дорожила? Ты ни о чем меня не спросила, ты просто ожидала слепого послушания! Вы оба одинаково одержимы и что для него, что для тебя я не более чем пешка!..

Валерика отшатнулась, а Серана перевела дух и продолжила медленнее и печальнее:

- Я хочу, чтобы мы снова были семьей. Но, может быть, это уже невозможно. Может, такое счастье не для нас и мы его не заслуживаем… Но мы должны остановить его, - выпрямилась она, - прежде чем он зайдет слишком далеко. И для этого нам нужен второй Свиток.

Валерика съежилась, жалобно глядя на дочь.

- Прости, Серана, - промолвила она. - Я не понимала… не видела… Я позволила ненависти к твоему отцу разделить нас слишком надолго. Если тебе нужен Свиток, я отдам его, - сказала она и повернулась к Лейфу и Эль уже с другим выражением: - Я храню Свиток еще с тех пор, как оказалась заперта здесь. Но, к счастью, вы по ту сторону барьера - вы можете уничтожить его.

- Отлично, - заявил Лейф. - Что делать надо?

- Вам нужно найти самые высокие шпили среди руин. У их подножий собираются несчастные души, что были изгнаны сюда, - из них барьер берет свою энергию. Уничтожьте трех Хранителей, что следят за душами, и барьер падет.

- Не вопрос, - кивнул герой.

- Будьте осторожны, - добавила Валерика. - В Каирне есть дракон по имени Дюрневир. Идеальные Мастера назначили его следить за Хранителями и он может вмешаться.

Лейф только пожал плечами, а потом поинтересовался насущным:

- Чтобы прийти сюда, мне пришлось отдать часть души. Хочу ее вернуть.

Валерика покачала головой.

- Тебе придется ее искать.

- Просто искать? Под каждым камнем? - расстроенно уточнил Довакин, явно надеявшийся на какой-нибудь магический трюк.

Та лишь развела руками. Серана, заварившая эту кашу, и вовсе скромно молчала, избегая напоминать о своей доле вины в случившемся.

- Как ты вообще оказалась взаперти? - поинтересовался Лейф у Валерики, пока Эль по-прежнему стояла столбом, мучаясь от невыносимых мыслей, грызущихся в голове.

- Когда я вошла в Каирн, я заключила сделку с хозяевами. Убежище в обмен на души. Если бы я знала, какую цену они назначат… Хозяева спустили с цепи Хранителей и отправили их уничтожить меня, но, к счастью, мне удалось отступить сюда, в эти руины. И поскольку Хранители не смогли заполучить мою душу, они отправили своих слуг возводить этот барьер.

- И все это время ты сидела здесь? - с удивлением глянул на нее Лейф.

- Время не имеет для меня большого значения, - пожала она плечами. - Как и для Идеальных Мастеров. В конце концов это превратилось в подобие игры: кто сдастся первым.

И в эту игру она играет не только с хозяевами Каирна, подумала Эль и снова ощутила, как беспомощно провалилось сердце. Теперь она просто не могла вспоминать Харкона спокойно. Она же верила ему…

- Ну, - оживилась Серана, - давайте пойдем!

Лейф поднял руку, словно заграждая ей путь.

- Прости, - сказал он, не глядя на нее. - Я… просто не могу сейчас… даже смотреть на тебя не могу.

- Что?.. - опешила она.

- Нам предстоит драться, - мрачно сказал он. - Если ты не хочешь, чтобы я расплакался среди боя, останься пока тут, с мамой. К тому же вы столько не виделись, вам есть о чем поговорить.

- О, - растроганно задрожала губами Серана. - Я… конечно…

Лейф неловко шмыгнул носом, глядя в сторону.

- Не волнуйся, - сказал он. - Мы скоро вернемся.

 

*

 

Оставив собор за спиной, они стали забирать влево, шагая вниз по холму и иногда поглядывая в сторону башни, на которую указала Валерика. Шпиль мертвенно светился вдали и где-то там впереди их ждал первый Хранитель. Эль было все равно. Кого они там встретят, кого убьют… какая разница.

Довакин молча шагал рядом, пыля костяным прахом. Иногда он оборачивался на собор, постепенно тонувший в дымке Каирна, и после очередного беглого взгляда за спину вдруг сказал:

- Присядь, - и махнул рукой на камень.

- Что?..

- Тебе явно надо присесть. И нам надо поговорить.

Эль плюхнулась на валун, горестно глядя себе под ноги.

- Ты им веришь? - обыденно спросил Лейф.

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что она вырвалась из тоски и уставилась на него. Довакин спокойно смотрел ей в глаза и было непохоже, что он вот-вот расплачется. Так он нарочно оставил Серану позади?..

- Веришь им? - повторил он. - Говори смело, здесь они нас не услышат.

Эль развела руками и наконец выговорила:

- Серана знала, куда идти. Она привела нас прямиком в Каирн. И, кажется, она кого-то разделала и съела там, под часами.

- Да, мне тоже так показалось, - кивнул он. - А еще в саду я заглянул в разрушенную башню и нашел древнющий завал со скелетами.

Эль насторожила уши.

- Там было рассыпано золотишко, - хмыкнул Довакин. - Вот так запросто. С трудом верю, что за тысячи лет его никто не прибрал к рукам. А потом ты еще и изумруд нашла. Чудеса, бесхозные самоцветы, да прямо под ногами! Кто-то очень старался создать впечатление, что там веками никого не бывало.

- Можно догадаться, кто, - вздохнула Эль. - Наша маленькая вампирская девочка никогда нигде не была.

Лейф рассмеялся и качнул головой.

- Знаешь, - сказал он, - когда я вел Серану из крипты в замок, она упорно не желала ничего объяснять. Все повторяла, что не знает, что происходит и кому можно доверять, а потом сказала, что некоторое время ей нужно будет побыть одной и во всем разобраться. Сейчас я думаю, что она хотела прийти сюда и обсудить все с матерью.

Эль удивилась.

- А мне казалось, ты ей веришь.

- Главное, что ей так кажется, - усмехнулся в ответ Довакин и Эль подумала, что коварство, по всей видимости, врожденная драконья черта. Даже самые молодые из них склонны к хитростям.

- А еще мне казалось, она тебе нравится, - поддела она героя.

- У меня, - важно отвечал Лейф, - между прочим, есть жена. Эйла Охотница. Она замечательная. Красивая, смелая. И не врет на каждом шагу. Если честно, - открыто улыбнулся он, - поначалу я и тебе не слишком верил. Ты знала о пророчестве, навязалась к нам в компанию… Да еще эти глаза твои подозрительные. Вышла к нам, посветила ими прямо как Харкон. И так же, как он, сходу прицепилась к Свитку.

Эль поморщилась при упоминании о лорде Волкихара и спросила:

- Почему же ты так легко согласился?

- Ну, во-первых, старина Ураг, а потом и Толфдир и даже Мирабелла очень тебя расхваливали. Во-вторых… уж прости, но вряд ли я мог бы всерьез тебя испугаться, - ухмыльнулся он.

Как сказать, подумала Эль. Происходи дело в Ривеллоне, Лейфу стоило бы проявить больше почтения. А тут-то, конечно, чего бояться: Акатош ободрал ее как липку, оставил без крыльев, да еще и привычной магии лишил.

- Когда ты начала подозревать Серану во вранье? - спросил Довакин.

Эль пожала плечами.

- Не могу сказать. Какие-то мелкие нестыковки… А потом, во дворе замка, стало очевидно, что она идет не совсем уж наобум. И чем дальше, тем больше это подтверждалось. А ты? Мне казалось, ты искренне считал поход в Волкихар глупой затеей.

- Так и было, - подтвердил он. - Но потом я начал присматриваться, да и ты меня предупредила. И под конец - эти их откровения… Вижу, тебя здорово пришибло.

- Конечно! - отчаянно простонала Эль. - Это же чудовищно! Как можно сделать такое с собственной дочерью!..

- Ну, Валерика та еще мамаша, - хмыкнул Лейф.

Только тут она поняла, что он и не догадывается о ее переживаниях из-за преступления Харкона. Довакин винил не столько отца, сколько мать, и полагал, что Эль думает так же.

- В такие моменты начинаю радоваться, что я сирота, - продолжал он. - Хотя почитатели даэдра вообще народ сомнительный. Не все из них плохи, но некоторые совсем уж… Мне это напомнило, - оживился он. - Я как-то забрел в святилище Боэтии и эта чушка предложила принести ей жертву.

- Какая чушка? - не поняла Эль.

- Ну, жрица. На редкость гадкое существо. Она требовала принести в жертву кого-то, кто мне доверяет.

Она вспомнила, как Ураг упоминал о резне в святилище, и заволновалась. Хороший парень Лейф в любое мгновение мог обернуться тварью не лучше Харкона. Так ведь можно совсем разувериться в людях… нет, не в людях. В драконах, а эта потеря куда больнее…

- А ты? - с опаской спросила она.

- А что я? Плюнул да пошел. Там неподалеку болталось стадо почитателей, так я им сообщил, что я думаю о них и об их мерзкой Боэтии.

- А они? - поневоле начала смеяться Эль.

- Им это почему-то не понравилось, - легкомысленно пожал плечами Довакин. - Мы немного повздорили.

Она облегченно вздохнула. Хороший парень Лейф все еще оставался хорошим.

- Так им и надо, - довольно кивнула она, а потом огляделась, снова мрачнея. - Но что нам теперь делать? Надо найти часть твоей души, это понятно… Но нужен ли нам второй Свиток? Очень уж все мутно с этим пророчеством.

- Понимаешь, какое дело, - призадумался Лейф. - Когда я искал способ справиться с Алдуином, я читал Свиток Дракона в Тид-Аран. Видел прошлое - тот самый момент, когда Алдуина с помощью Кель изгнали из всех исходов в самый последний. Самый последний, - хмуро повторил он. - Нынешние времена… В общем, - заговорил он бодрее, - благодаря Кель я обрел нужное оружие - узнал Драконобой, Крик, способный сбросить дракона с небес и лишить его сил. А теперь…

- Ты хочешь найти лук, - поняла она.

- Харкон не просто вампир, - посуровел герой. - Он родоначальник древнего клана, он чистокровный и очень силен. Так говорила Серана и тут я ей верю. А еще он Драконорожденный, правда, об этом она умолчала - может, думала, что я испугаюсь и сбегу? - насмешливо фыркнул он. - И все же лук против него пригодился бы… Если бы Серана с матерью могли справиться с ним сами, они бы давно это сделали. Но они рассказали всю эту жалобную историю, чтобы спихнуть грязную работу на других. Хотели вызвать сочувствие, заручиться помощью. Глядя на тебя, сказал бы, что они даже перестарались.

- Тут трудно не посочувствовать, - Эль ссутулилась на камне, сгибаясь под грузом разочарования.

Лейф хмыкнул.

- Когда мы шли в Колледж, я спрашивал Серану, как она стала вампиром. Ведь как это обычно бывает: куснули, зацепили, не о чем и говорить. Но она вся сморщилась, съежилась и наконец промямлила, мол, церемония была унизительной. Ха, еще бы.

- Не понимаю, - выпрямилась Эль и негодующе на него уставилась, - почему тебя это так веселит.

- А, так ты не заметила, - поднял он брови. - Надо же, после того изумруда я думал, у тебя прямо-таки ястребиный глаз. Или ты тоже, как и прочие, не видишь настоящие глаза вампиров?

Дракон, известный своей внимательностью - особенно к потолочным балкам, - насупился и потребовал объяснений. И немедленно!

- У них разные глаза, - объяснил Довакин. - У Сераны и ее матери. А это значит, что они принадлежат к разным типам вампиров. А это в свою очередь значит, что хотя бы одна из них - не Дочь Хладной Гавани. А может, и обе.

Эль смотрела на него, распахнув рот. Долгое время она ждала и боялась ответа на вопрос, за что же дочь ненавидит отца. И когда ответ пришел, он так ее потряс, что она перестала замечать то, что было прямо под носом…

Глаза Сераны, оранжевые с черными зрачками, были совсем не похожи на глаза Валерики - пылающие желтые огоньки. Ничуть не похожи!

- Есть и еще кое-что, - продолжал Довакин. - Сама знаешь, у Принцев Даэдра есть свои дни призыва, и если в честь Молаг Бала проводят ежегодный ритуал, - а его наверняка проводят то тут, то там, - то Дочерей Хладной Гавани должно быть пруд пруди и эти двое вовсе не уникальны. Значит, и прятаться было незачем.

- Нет, Дочерей должно быть очень мало. Валерика сказала, что выжить почти невозможно, - пожала плечами Эль, чувствуя, как внутри проклюнулась некая робкая надежда… она сама не знала, на что.

- А эти выжили, притом сразу обе, - фыркнул Лейф. - Редкостное везение, такого нет даже у меня. Словом, они врут. И об этом вранье они должны были договориться заранее. К тому же Валерика откуда-то знала, что я охочусь на вампиров, потому-то я полностью уверился, что Серана уже была здесь до нас. И если из них двоих именно она не Дочь Хладной Гавани, то тут есть две возможных правды. Либо отец не допустил ее до ритуала и это было унизительно - что он с ней как с маленькой! Либо допустил, но Молаг Бал ее не выбрал - и это тоже было унизительно. Можно предложить себя Принцу Даэдра, но это не значит, что предложенное примут. А если совсем не повезет, еще и обсмеют.

- Может, ее не пустила мать, - протянула Эль, чувствуя, как слабый росток надежды чуть окреп.

- Ты видела эту мать? - отверг предположение герой. - Даже ради пущего эффекта она не сумела выдавить из себя хулу на Молаг Бала. С придыханием сказала, что это честь, а ведь могла бы облить мужа еще одним ведерком грязи - каков монстр, пожертвовал дочерью.

- Так, может быть, - рискнула высказаться Эль, - тебе поговорить с ним самим? Два дракона могли бы найти общий язык…

Лейф сумрачно покачал головой.

- Я его видел. С ним нельзя договориться. Если я когда и встречал воплощение всего худшего, то это он. Даже Мирак не был настолько… падшим. Серана и Валерика, может, и врут, но врут ради того, чтобы понадежнее заручиться моей помощью против него.

Эль мысленно схватилась за голову. Воплощение худшего, а? Да что за спектакль Харкон там устроил?! Они же его убьют! Найдут это легендарное “лучшее оружие против нежити” - и убьют!..

Сейчас ей как никогда нужно было поговорить с древним вампиром, зажать его в угол и вытрясти наконец всю правду - жертвовал дочкой или нет?!

И если да… то пусть убьют.

Но если нет…

И тут, среди шока и всех волнений, она наконец-то вспомнила простой и очевидный факт, который на время затмило чудовищное откровение.

Он не скрыл от нее, что Валерика - Дочь Хладной Гавани. Потому и случилась между супругами эта война, растянувшаяся на тысячелетия. А значит, именно Серана лжет о своем высоком вампирском происхождении и клевещет на родителя…

И снова Эль задалась непростым вопросом: за что дочь так не любит своего отца?

Или же дело тут вовсе не в любви, а как раз в полном ее отсутствии. Возможно, она просто хочет от него избавиться, опасаясь, что в конце концов он все-таки узнает о ее предательстве и сговоре с матерью. Он не пришиб ее сразу, как она явилась в замок, и даже не вскрыл крипту за все прошедшие тысячи лет, а значит, милая доченька все еще могла надеяться, что он до сих пор не понял меру и степень ее участия. Но что случится, если он поймет?

И если всего этого казалось мало, то стоило вспомнить и о неразрешимом конфликте между супругами. Харкон никогда не простил бы жену за ее подлости, и было непохоже, что сама Валерика считает себя виноватой. В этой войне Серане пришлось выбрать одну из двух сторон - и она выбрала мать, с которой уже давно повязана предательством.

Эль с отвращением передернула плечами. Если Серана и в самом деле рассуждала именно так, то удивляться было нечему. Ради матери и собственной вампирской шкуры дочка собиралась бить на упреждение, используя любые неконвенционные методы. Хотя, сказать по правде, даже в ее отце, изверившемся злыдне с разорванной душой, Рыцарь-Дракон не наблюдала подобного цинизма. И не хотела бы наблюдать.

 

–––––––––

 

Примечания

 

Да. Серана - обращенный вампир-лорд, полукровка. Вот несколько игровых фактов:

1. Серана дает кровь для стрел - эффект от этих стрел пустяковый и сдувается криком Лок Ва Кур. Валерика кровь не даст.

2. Серана может обратить Довакина в вампира-лорда, Валерика - нет.

3. Сама Серана говорит о том, что ее мать гораздо могущественнее нее.

4. Серана и Валерика носят разную одежду, а между тем у вампиров есть что-то вроде иерархии, которая в основном соблюдается: молодые вампиры носят черное, постарше - красное, самые древние и сильные - белое.

 

Харкон выпадает из схем с одеждой и глазами, но он - уникальное явление и об этом будет позже.

 

========== Глава 25. Ловцы душ ==========

 

- Интересно, - болтал Лейф по дороге к башне, - как сейчас себя чувствует мой кусочек души? Он вообще понимает, кто он и где он?..

- А есть какой-нибудь подходящий Крик, чтобы его позвать? - поинтересовалась Эль. После разговора ей полегчало и она снова была готова к подвигам и глупостям.

Довакин задумался, а потом вдруг гаркнул:

- Zul Mey Gut!..

По Каирну загуляло насмешливое эхо:

- Эй ты, сырная башка!.. башка!… шка!..

- Интересный эффект, - оценила Эль. - Но, кажется, не помогло.

- Эхо вроде бы с той стороны, - не смутился Лейф. - Справа от вампирш. Ничего, доберемся и туда.

Zul Mey Gut, думала она. Эти слова она выучила еще на вершине горы, где стыла на ветру гробница несчастного Кросиса. Голос, дурак, далеко… Чего только эти драконы не придумают. Но смешной Крик, ничего не скажешь.

Однако, эффект забавного ту’ума на этом, как оказалось, не исчерпался. В небе захлопали крылья и на пригорок, придавив тушей черные ветви кустов, плюхнулся обтрепанный, осыпающийся дракон.

- Drem Yol Lok, - важно заявил он, явно пренебрегая впечатлением, которое производил его несчастный вид.

- Drem Yol Lok, - так же солидно отвечал Довакин, а Эль сделала кривенький реверанс и поспешно отступила герою за спину, отчаянно глядя на дракона и прижимая палец к губам. Если он проговорится…

Ящер насмешливо фыркнул, побуравив ее своим круглым хищным глазом, и снова обратил внимание на шезаррина:

- Надеюсь, ты это не мне?

- Чего?.. А! - Лейф вспомнил про недавно исполненный Крик. - Конечно, нет. Я просто ищу кусок своей души.

- Мм, мм, да, - затоптался исполин, ломая ветки. - Драконьи кусочки… Не такая редкость здесь, как может показаться… Ищи под кристаллами. Мы еще встретимся, Довакин.

И всплеснул рваными крыльями, поднимаясь в темное небо.

- Погоди! - закричал Лейф, но дракон уже исчез в пасмурной дымке.

- Наверное, это был тот самый Дюрневир, - предположила Эль.

- Проклятый Бессмертный, - нахмурился он. - Плохое имя для дракона. И очень плохая судьба.

Да уж, подумала Эль, снова вспоминая лорда Волкихара.

- Ищи под кристаллами, он сказал, - проворчал Лейф и завертел головой. - Вот такими? - и указал на здоровенный розоватый камень, сам по себе висевший в воздухе над черным строением. Кристалл светился и поворачивался из стороны в сторону.

- Что гадать? Идем проверим, - сказала она, сворачивая с дороги к шпилю.

- Мне все же интересно, - вернулся к прежней теме Лейф, - как там мой кусочек? Однажды меня уже ловили в Камень Душ, но это было совсем другое…

- Ловили?!..

- В звезду Азуры. Я ее очищал, истребил некроманта и пару его подручных дремор. Там, внутри, было как в хрустальной пещере без потолка. Красиво, стыло, пусто. Наверное, плохо надолго там застрять.

- Тут полно душ, - огляделась Эль, видя там и сям прозрачные силуэты. - Можем спросить. В конце-то концов каждый из них побывал в черном Камне.

- Дело говоришь, архимаг, - обрадовался Лейф и сбился с курса по второму разу, припустив к силуэту в кустах. По дороге на него накинулись очередные хрусткие скелетики и расспросы на время пришлось отложить.

В меру своих скромных архимажьих сил Эль помогала Довакину, который в помощи не слишком-то нуждался, а сама вспоминала крохотное и далекое, утонувшее в веках событие - драконий язык, распустившийся в Волкихаре.

На тот момент Харкон еще не знал, что Серана его предала. Знай он это, не бросился бы в крипту, куда Валерика приманила его именем дочери. И все же он явно сторонился не только жены, но и собственного ребенка… но почему?

Может, потому, что она и в самом деле рвалась принять участие в ритуале? “Мало кто может понять это притяжение…” Смешно. Эта нежная, избалованная девица вряд ли сумела бы уцелеть в объятиях Молаг Бала.

Наверное, для Драконорожденного такая дочь - сплошной позор. Родилась человеком, что еще полбеды, но потом начала поклоняться Принцу Даэдра… Paak.

И все же пока что это просто гипотеза, хмуро думала Эль, отправляя в кусты очередную молнию. Может, все эти рассуждения - лишь несчастные попытки оправдать дракона, который еще недавно казался ей близким. Может, он и впрямь принес дочь в жертву, а Молаг Бал не принял подношения. Пока она не поговорит с Харконом, она не узнает точно, а поговорить с ним не было никакой возможности.

- Amativ! - бодро воззвал Лейф, покончив со скелетиками, и устремился к потерянной душе, заплутавшей в ветках. - Эй, ты!

Душа бормотала что-то себе под нос.

- Каково оказаться в Камне Душ? - бестактно приставал Довакин.

- Я же говорила ему!.. говорила!.. - причитало привидение, заламывая бесплотные руки.

- Э-э… леди? - снова попытался он.

- Вечно эти кастрюли, вечно куриные грудки… - жалобно простонала душа и бездумно побрела прочь.

- Не вдохновляет, - почесал в затылке герой. - Мой кусочек тоже спятит?

- Кажется, они не понимают, что умерли, - предположила Эль. - Переживают какое-то воспоминание. Может, последнее.

Лейф насупился и глянул на кристалл, висевший далеко вверху, над черной крышей.

- Идем, - пригласила его Эль. - Как ты там обычно говоришь?..

- Amativ. Это значит “вперед”.

- Ну, amativ так amativ. Ограбим каменюку, хоть душу отведем.

- Остатки души, - закапризничал Довакин, но снова начал улыбаться.

Они пробились наверх, разогнав еще одну свору скелетов, вскарабкались по разбитой лестнице и пошагали к кристаллу в смелой надежде, что отъем души пройдет безболезненно и легко.

Не тут-то было. Стоило герою приблизиться к супротивнику, как тот присосался к нему странной молнией и Лейф скорчился так же, как при входе в Каирн.

- Ну-ка, ну-ка, - засуетилась Эль, оттаскивая его назад. - Не будем торопиться…

- Он и к тебе прилип, - наябедничал Довакин. - Как бы… пониже спины. Почему тебе это безразлично, странное существо?

Эль оглянулась и увидела, что вьющаяся молния и в самом деле ползает по ее пояснице и окрестностям, шипя и брызгая искрами магии.

- Ну, что я могу сказать? - развела она руками. - Со мной произошло очень много странного. Вот и сказывается… Но удачно же вышло! - оживилась она и приказала: - Посиди пока тут.

Оставив за спиной ворчащего героя, она припустила к черному сундуку под кристаллом. Рыться в нем прямо под розблесками молний, бивших из жадной каменюки, было бы слишком нагло и она вцепилась в сундук, потянув его обратно к спутнику. Сундук был, пожалуй, даже тяжелым и сдвинулся с места с душераздирающим скрежетом, но для Рыцаря-Дракона этот вес большой сложности не представлял. Тем не менее, она вовсю упиралась и кряхтела, не желая давать Лейфу лишний повод для подозрений.

- Налетай, хватай, - сказала она, для вида утирая сухой лоб.

- Подставляй подол, - скомандовал герой, своротив крышку набок и запуская в недра сундука жадные лапы.

Эль послушно оттянула край мантии и стала ловить Камни Душ, свитки и прочую мелочь, которую прибрал себе кристалл. Прижав подол с награбленным к груди и выставив всему миру на обозрение элегантные штанишки, она припустила вниз по лестнице, оставляя обворованный кристалл позади. Лейф поспешал следом, держа в руках какой-то топорик.

- Даже не знаю, зачем я его хапнул, - вздыхал герой, оказавшись на безопасном расстоянии. - Привычка… Куда его теперь? И бросить жалко…

Эль его прекрасно понимала. Как не схватить добычу, тем более такую симпатичную - стеклянный топорик, зеленый, нарядный…

Добычи, впрочем, хватало и у нее. Усевшись на черный обломок, архимаг расправила мантию на коленях, и Лейф, тут же забыв про топорик, схватил черный Камень Душ, единственный среди прочего добра в подоле. Глянув куда-то внутрь себя, он прислушался и наконец разочарованно сказал:

- Не мое. Кто-то там есть, но не я.

- Дай-ка…

Эль отобрала Камень и попыталась связаться с душой внутри, пока Довакин рылся у нее в подоле, копаясь в свитках и камнях попроще.

- Гранат, - обрадовался он и тут же озадачился: - А это что такое?

Эль отвлеклась от черного Камня и уделила внимание фиолетовому осколку, который крутил в руках ее спутник. Обломок не был похож на Камень Душ, как не походил и на драгоценный камень.

- Магия в нем есть, - задумчиво сообщил герой и сунул его в руки Эль. - На, держи, разбирайся. Это ты у нас знаток.

- Потом, это сейчас неважно, - заявила в ответ архимаг-дилетант, сунула обломок в карман, но при этом ненароком, забывшись, раздавила в пальцах черный Камень. Чья-то душа, стенавшая внутри, вылетела наружу и побрела прочь, жалуясь и страдая.

- Я тебя к своей душе не подпущу, - предупредил Довакин.

- Кто ж знал, - завозилась Эль и вдруг вспомнила слова Бим-Джа. - Говорят же, что идиоты дюже могутные… Мое дело простое, сундуки таскать.

- Кем ты была до Колледжа? - спросил он с ухмылкой. - Бродягой-авантюристкой?

- Ох… Кем я только не была.

- Ты правда родилась на ферме?

- Да, - вздохнула она, вспоминая, что от той фермы осталось после нашествия Дамиана. - Там было хорошо… но ее больше нет. И, если честно, - призналась Рыцарь-Дракон, - теперь я уже не смогла бы жить такой тихой жизнью.

- Понимаю, - согласился Довакин.

Разобрав добычу и рассовав ее по рюкзакам, они вернулись на путь к шпилю, выглядывая по дороге новые розоватые кристаллы. Плутая среди мертвых кустов и гадких серых рожков, торчавших из земли, как засохшие морские губки, они вышли к небольшому мрачному строению и остановились, оглядывая глухую дверь.

- Обычно здесь, в Каирне, все нараспашку, - подозрительно молвил Лейф. - Разве что решетки попадаются.

- Можно аккуратно заглянуть, - предложила она, чувствуя, что зданьице непростое. И в самом деле, ведь дверь же…

Внутри царила почти непроницаемая тьма. Единственный зал, составлявший все нутро строения, уходил вверх зубастыми углами, железными чешуями, налегавшими друг на друга, и там, в высоте, виднелся проем, где еле брезжило небо Каирна. Но ни тусклый свет этого неба, ни болезненное свечение колодца под решеткой в центре не освещали зала. Тьма жила здесь, как самостоятельное существо.

Эль запустила в стену комок магического света и они увидели горы костей у дальней стены.

- Неуютно, - оценил Довакин. - А что там за каменюка?

У колодца и в самом деле громоздился грубый постамент, предполагавший, что на него что-то поместят. Эль подошла ближе и аж подпрыгнула, когда с потолка в колодец ударила молния, на миг озарив зал мертвенным блеском. Молнии в Каирне полыхали часто, но еще никогда не били так близко. Осколок в ее кармане загудел, словно откликаясь на зов.

- Хм, - прищурилась Рыцарь-Дракон, а потом - гулять так гулять! - положила его на постамент.

Обломок воспарил и завис в воздухе, медленно поворачиваясь.

- Что это ты сделала? - подобрался поближе Лейф и теперь уже оба они подскочили от новой молнии.

- Не знаю, - сморщилась Эль. - Давай лучше пойдем отсюда…

- Ты еще хуже меня, - покачал он головой, пытаясь сдержать ухмылку.

- Возможно, - признала она, вспоминая свои безумные путешествия.

Несмотря на все отвлечения, шпиль понемногу приближался. В конце концов они подступили к нему так близко, что смогли разглядеть странные, неуместные в Каирне подробности. У основания башни горели теплые желтые свечи, каких никто не ожидал увидеть в этом царстве холодных и больных оттенков. Тут и там виднелись притихшие души, а на краешке черного фундамента сидела в тоскливой задумчивости неподвижная фигура. Даже с расстояния было видно, что это существо куда выше человека.

- Погоди-ка, - Лейф прихватил Эль за руку и потянул назад. - Странно все это.

- Что?

- На нем драконьи доспехи, - прошипел Довакин. - Узнаю их где угодно. Если это и есть Хранитель, то… хм, - призадумался он. - Дюрневир ведь говорил про драконьи кусочки…

- Хранитель - дракон? - удивилась Эль. - С виду человек.

- Драконорожденный. Почти наверняка. Смотри какой здоровенный, явно же не обычная душа…

Эль глянула на фигуру в костяных доспехах, светлевших сквозь полумрак, и задохнулась от внезапной догадки.

- Попробуем с ним поговорить, - решил Довакин. - Но держись настороже. Мирак был тем еще подарком, я уж молчу про Харкона.

Они пошли к башне и фигура зашевелилась, распрямляясь и поднимая голову, окутанную сплошным дымящимся мраком. В глубине этой черноты светились глаза - куда ярче, как у драугров в курганах.

Что-то непохоже, что тут возможен диалог, с тоской подумала Эль, глядя в невыносимо синие глаза стража. Лейф отбросил топорик, извлекая меч, - наверное, драться мечом ему было привычнее, а то, что драться придется, было уже очевидно. Хранитель шагал к ним, поднимая тяжелый топор из драконьей кости, - шагал молча, не прибегая к Крикам. Возможно, внутри этой глухой тьмы даже не было рта.

- Krii Lun Aus! - рявкнул Лейф и исполин качнулся. Эль поневоле сжалась, ощущая, что за страшный Крик лег сейчас приговором на противника.

Разговора не будет и два дракона не найдут общего языка. Не здесь, не в этот раз. Здесь будет не тинвак, а бой насмерть, и что ей остается, кроме как вступить в него и поскорее избавить Хранителя от этой нежизни?..

Она выбросила вперед руку, ударив молниями прямо в холодные огоньки глаз. Шипящие извивы пролегли над головой Лейфа, который решительно схватился с врагом чуть ли не вдвое выше себя. Подвижный, ловкий, он успел ускользнуть от взмаха топора и с потягом рубанул, калеча укрытую драконьей костью руку.

Эль не знала, возможно ли навредить Хранителю простым оружием, но, увидев, как на миг обмякла подрубленная рука, сообразила, что меч у Довакина, конечно же, зачарованный. До того ей было просто все равно, но теперь, глядя, как этот меч кромсает Хранителя, а сам Лейф еле успевает уходить от страшного топора, она собралась с силами и с обеих рук выпустила очередной ворох молний, желая прекратить все это как можно скорее.

Молнии, треща и переплетаясь, сошлись в единый ослепительный поток и развеяли черный дым вместе с огоньками глаз. Пустые доспехи и топор рухнули и рассыпались невесомым прахом, а по бесплодной земле Каирна растеклась замогильная кровь, похожая на тягучий черный лед.

- Здорово ты его, - оценил запыхавшийся Лейф, пока Эль на нетвердых ногах шла к останкам.

Может… может, там что-то осталось…

- Эй, - обеспокоенно позвал он ее.

- Погоди, - отмахнулась она. - Не сейчас!..

Ей надо было узнать. Она отсюда не уйдет, пока не узнает…

Запустив руки в ледяную лужу, она шарила по земле и наконец наткнулась на то, что так надеялась найти. Камень Душ, черный Камень.

Не дыша, окоченевшими руками она подняла кристалл, опасаясь, что тот в любой момент может расколоться, и потянула к себе обрывок чужой души, как прежде забирала сознания из чужих голов. Лейф приблизился к ней, встал за спиной и само его присутствие мешало ей, вторгалось в мистический акт, грозило утянуть драгоценный клочок прочь.

- Уйди! - рявкнула она, чувствуя, как частицу души разрывает между двумя полюсами, двумя равными силами.

- Да что с тобой? - воскликнул он, но все же отступил, доверяя то ли архимагу, то ли другу.

Дрожь, напряжение, противоборствующие потоки - и Камень, не выдержав, рассыпался в ее руках, а кусочек души наконец-то обрел новое пристанище. Прежде Эль не приходилось поглощать души драконов. Прежде она не знала этого теплого чувства - словно солнце посветило на нее в пустой мгле Каирна. Словно на миг она оказалась дома.

К такому ведь можно и привыкнуть, цинично подумала она. Странно, что Лейф еще держится - даже на Дюрневира не напал.

- Уф, - наконец сказала она, выпрямляясь и вставая обратно на ноги.

- Вот что это было? - потребовал ответа Довакин.

- Магия, - коротко ответила она и сунула замерзшие руки под мышки. - Не могу объяснить.

- Начинаешь вести себя как Серана, - насупился он и пригрозил: - Допрыгаешься. Перестану тебе доверять, забегаешь, да будет поздно.

- Я забрала его душу, - Эль решила быть честной. - Я не брошу дракона прозябать в Каирне.

- Как это забрала? Ты разве умеешь?

- Я архимаг, - задрала она нос, решив, что наглость будет тут наилучшей защитой.

- Ты не просто архимаг, - покачал он головой. - Я бы сказал, ты какой-то псиджик-еретик. Слишком деятельная по их стандартам. Недаром они к тебе в Колледж являлись… да, Толфдир и это разболтал, - ухмыльнулся герой. - Ладно уж, храни свои тайны. Я не в обиде.

- Спасибо. Тем более что объяснить я все равно не смогу.

Она оглянулась на ступени, где прежде сидел Хранитель, и увидела, что души исчезли, а теплые огоньки свечей согревают лишь синюю пустоту.

Стало быть, вот чем Валерика заплатила хозяевам Каирна. Выдала им задаток… А когда главный приз так и не явился, Идеальные Мастера решили взять плату иным способом и отправили по ее собственную душу Хранителей, созданных из драконьих кусочков. Ведь кто сгодится для этой цели лучше, чем бывший, вовсе не любящий муж…

 

*

 

Они успели ограбить еще пару кристаллов и нашли несколько черных Камней и очередной фиолетовый кусок. Расхищение происходило установленным порядком: Довакин сидел в бездействии, как дама на пикнике, и капризничал, пока Эль тащила чужие сундуки.

- И опять все не то, - ворчал Лейф, копаясь в черных Камнях.

- Не хочу тебя расстраивать, - произнесла она, - но тот Хранитель был создан лишь из части души.

- Драконьи кусочки, - повторил Довакин слова Дюрневира. - Вот и мой кусочек лежит где-то там, несчастный, одинокий…

- Перестань, - рявкнула Эль, вдруг ощущая, как запекло глаза. Ужасное чувство, непереносимое.

Желая отвлечься, она взяла в ладони один из черных Камней и потянула оттуда душу. Можно ведь вынести ее в Нирн и отпустить с миром…

Лейф с интересом наблюдал за ее стараниями, но на сей раз его присутствие не мешало - душа была эльфья, так что к Довакину ее не влекло ни капли.

- Жрешь чужие души, - наконец хмыкнул герой. - Слушай, а ты часом не Алдуин?

Рыцарь-Дракон подскочила и уставилась на него круглыми глазами.

- А ну-кась, - сощурился он и оглушительно рявкнул: - Joor Zah Frul!..

Эль сморщилась от громкого Крика.

- Нельзя так с дамой, - сказала она, чувствуя, как начинает раскалываться голова. - Да еще и прямо в ухо. Больше так не делай.

- Хм, а я-то уж думал, - хихикал гаденыш.

- Поганец ты, - заворчала она и вслед за Харконом изрекла неоспоримую истину: - Молодые драконы невыносимы.

После этой передышки они пошли дальше, оглядывая бесплодные окрестности и обсуждая, где же здесь найти еду. Как Эль и раньше подозревала, выходило, что нигде. Глодать эти мертвые ветки не стал бы даже самый тупой олень даже в самую голодную зиму, а серые стручки и вовсе не походили на что-то съедобное. Помимо же этого в Каирне были лишь черные камни и блеклые души, и, как бы ни изгалялся и не насмехался Лейф, наесться этими беднягами она, в отличие от Алдуина, не могла.

Второй Хранитель обитал где-то на башне, парившей в воздухе, и они не сразу нашли странный колодец, служивший порталом наверх.

- Убивай его аккуратно, не сбрось с края, - попросила Эль. - Если свалится вниз, Камень может разбиться.

- А требований все больше, - ворчал Лейф, но за Хранителя взялся с оглядкой и потому почти сразу же схлопотал себе стрелу в плечо.

Ситуация мгновенно стала катастрофической. Довакин рявкнул кое-что хулительное, а потом разродился Криком, от которого Хранителя по грудь охватила прочная ледяная корка. Эль метнулась вперед, схватила гиганта за руку, державшую лук, и дернула ее из сустава, а потом запустила в черное облако очередную истошную молнию, прикончившую противника.

- Ты точно не архимаг, - вынес приговор Лейф.

- Еще какой архимаг, - заверила она его, ломая и извлекая стрелу. - Школа Восстановления -очень даже школа, я всегда это говорила…

И стала его лечить, вдруг с тревогой ощущая, что запасы сил поистратились. Ей надо было отдохнуть и как следует поесть, но пока что такой возможности и близко не было.

Зарастив сквозную рану, она отправила Довакина к порталу вниз, велев ждать, а сама снова стала рыться в ледяной замогильной луже среди развалившихся кусков льда. Теперь, когда драконьего магнита рядом не было, дело пошло проще и она довольно прижмурилась, едва новый фрагмент переселился в недра ее сознания, на миг мелькнув солнышком вроде Вультурьйолова.

Интересно, а сейчас эти кусочки себя осознают? Вроде бы они не возражают, что их переместили. Искра тепла, скользнувшая в ее разум, осветила его так же щедро, как и первый найденный обрывок.

Не может быть, вдруг подумала она с новой страстью, не может быть, чтобы дракон с этой душой, что согрела ее посреди Каирна, утворил такое с собственной дочерью! Не может этого быть…

Она вернулась к Лейфу и они снова взялись грабить кристаллы, но успеха не добились. Прихватили по пути череп лошади - Довакин мало того что распугал почитателей странной кости, так теперь еще и обнимался с ней, как с родной. Потом поозирались, вздохнули и повернули обратно к руинам собора.

- Что ж, - пытался не унывать герой, - ведь есть еще вторая половина Каирна…

- Вы спасли Арвака! - кинулся к ним какой-то чересчур бодрый дух. - Славный конь! Заберите его, пусть побегает на солнышке!

- Ой, это мне? - Лейф с любовью глянул на череп. - Вот спасибо!

Эль на это лишь кисло подумала, что теперь поход может здорово усложниться. Или ей придется убивать и оживлять лошадей, чтобы поспеть за спутниками, а такого делать не хотелось.

- А ты-то сам? - хмуро глянула она на духа. - Хотел бы побегать на солнышке?

- Не смейся, - сник призрак.

- А я и не смеюсь, - все так же пасмурно отвечала она и протянула ладони к душе. - Идем-ка со мной.

Довакин наблюдал за происходящим поверх обожаемого черепа и наконец высказался:

- За всю жизнь такого не видел… Именно так говорили люди, когда я поглощал драконов. Не мне бы удивляться…

Эль только пожала плечами. А что тут скажешь? Да, она уникум. Не одному же шезаррину все восторги.

Они вернулись к собору, где застали Серану и Валерику за тихой беседой. Мама с дочкой уютно расположились на земле по обе стороны барьера и переговаривались спокойно и без скандалов. Эль злорадно подумала, что старшая вампирша наверняка все еще голодная. Сквозь этот барьер ведерко не пропихнешь.

- Ну как? - тут же вскочила Серана. - Вы ее нашли? Душу?

- Пока нет, - помотал головой Довакин. - Но мы убили двух Хранителей, а еще у меня есть лошадь! И вовсе она нас не заманивала, - скосился он на Эль.

- А я что, ну, ошиблась, - развела та руками. - Немного бытовой паранойи - это еще не приговор.

- Папа тоже с этого начинал, - заботливо предупредила Серана.

И очень прав был твой папа, подумала Эль, снова возвращаясь к режиму наблюдений, вычислений и поисков лжи. Серана рядом, значит, расслабляться нельзя.

- Понимаю, что вопрос глупый, - сказал Лейф, повернувшись к Валерике, - но можно ли тут, в Каирне, найти еду?

Та глянула на него с легкой насмешкой и только покачала головой, а Эль всмотрелась в желтые угольки за барьером. Да… совсем разные, подумала она, переводя взгляд на младшую вампиршу. Абсолютно. Глаза Сераны были один в один как глаза того альтмера-вампира из древнего воспоминания.

Она вспомнила, как Харкон однажды сказал: “Здесь, в Нирне, глаза тоже могут быть знаком.” Вряд ли он сам мог предположить, к чему жизнь отнесет эти слова. Вот только знаком чего были его собственные глаза, эти желтые звериные угли, лишеные зрачков?..

- Ну, идем, - позвал доченьку Лейф. - Нас еще один Хранитель ждет.

- Уверен, что я не помешаю? - опасливо спросила Серана.

- Нет, конечно. Просто… это было внезапно. Очень уж меня все это впечатлило.

Серана смущенно заулыбалась:

- Прости… Рада, что мы снова вместе.

Припрятав у барьера череп и топорик, Лейф бодро двинулся вперед, а по дороге взялся проявлять внимание:

- Ну, как разговор с мамой? Полегчало?

- Да, - закивала та. - Я и сама не понимала, как мне нужно было выговориться. Высказать ей все…

- Зачем ты вообще согласилась на ее план? - инквизиторски спросила Эль. Прямо в этот момент ее разум грело тепло драконьих осколков, и все ее существо возмущалось от мысли, что у кого-то хватило бессердечия вырвать их прочь из цельной души. Мало того, что подлая Валерика разрушила чужую жизнь, так еще и самое дорогое украла…

- Слушайте, ну, - всплеснула руками Серана, - я правда любила отца! А он из-за пророчества отбросил и забыл все на свете, даже нас. С матерью я была куда ближе, но она все навязывала мне свой взгляд на него и в конце концов я сама стала думать так же…

- Не то чтобы я тебе не верю, - сказала Эль, вызвав у Довакина приступ кашля, - но звучит так, словно не больно-то ты его и любила.

- Мы не были близки, - Серана вдруг заговорила словами Харкона. - Не было у нас этой отцовско-дочерней связи. Ну, а потом, когда мы… когда люди решают примкнуть к Молаг Балу, они уже не думают о семье. “Сила важнее всего”, так он говорил.

А говорил ли, придирчиво оценила это заявление Эль. С трудом верилось, что в бесконечном потоке вранья, который извергала вампирша, могло найтись хоть слово правды.

Хотя, если задуматься, он и впрямь мог такое сказать. Чего только не скажешь, когда у тебя в перспективах война на полное уничтожение.

- Мама твоя его здорово не любит, - покачал головой Лейф. - А ведь ты говорила, они были счастливы.

- После ритуала отношения у них стали холодные, - бодро заявила Серана, совсем недавно утверждавшая, что все пошло прахом после пророчества, а до того было лучше некуда. - Оба одурели от силы, каждый тянул в свою сторону…

- А ты оказалась между жерновов.

- Да, - затосковала та. - Может, я и могла бы что-то сделать… Хотя, если честно, я только сейчас поняла, что мама была ничем не лучше него. Он был одержим властью, а она мечтала увидеть, как он потерпит крах. Все это было очень нездорово.

- В таких случаях, - мятежно высказалась Эль, - лучше всего уехать в другую провинцию. Пусть бы цапались себе.

- Ты так и сделала? - с живым интересом спросила Серана.

- Я?.. Ну, я-то уехала, но по другим причинам. Мои родители не ссорились. Мне было десять, когда меня забрали учиться. И я быстро поняла, как здорово быть самостоятельной и решать за себя.

- Да, наверное, - кивнула Серана. - Пора и мне начать, сколько можно позволять им командовать…

- Золотые слова, - поддержал ее Лейф и махнул рукой. - Смотрите, там еще один кристалл!

- Это важно? - удивилась Серана.

- Дюрневир велел искать под кристаллами.

- И вы ему верите? - ухмыльнулась вампирша.

Они одновременно повернулись к ней и укоризненно глянули.

- Есть план получше? - строго спросил Довакин.

- Э-э… нет.

Подобравшись к приземистому плоскому строению, они сунулись внутрь и заплутали в лабиринте, где их постоянно пытались цапнуть за пятки скелеты, вылезавшие из-под земли. Наконец болтаться по коридорам им надоело и они решили получше осмотреть строение снаружи.

- Что за жизнь, - злился дюжий Довакин, с трудом протискиваясь сквозь решетку, закрывавшую проем в стене. Стройные девицы проскользнули там, не пискнув. - Вот что, - повернулся он к Эль, - иди-ка сюда.

- А чего я-то? - заволновалась она.

- Залезешь ко мне на плечи, а оттуда наверх.

- Ты сам не знаешь, что говоришь, - отказалась она, вовсе не собираясь тащить к нему на холку свой немалый вес. - Тут высоко. И мне кажется, я видела внутри какую-то плюшку, вроде того портала на башню…

- Раньше нельзя было сказать? - заворчал Довакин и полез обратно сквозь прутья.

Они и в самом деле добрались до портала и Эль, оставив спутников внизу, отправилась на крышу.

- А почему она? - донесся до нее приглушенный камнями голос Сераны.

- Ее атаки кристаллов не задевают.

- Почему?!

- Да сколько повторять! - во злобе завопила Эль. - Я архимаг, глухие дурни!

Внизу дружно рассмеялись.

Порывшись в сундуке, она добыла очередной черный Камень вкупе с денежкой и третьим фиолетовым обломком, а потом попросту спрыгнула с крыши, зная, что застрявшие внутри спутники ее акробатических трюков не увидят.

Разыскав в унылой стене зарешеченный проем, она покричала внутрь:

- Эй, вы! Я снаружи!

Ждать пришлось долго. Приключенцы, потянувшись на ее голос, заплутали в лабиринте, вышли с другой стороны и наконец появились из-за угла, недовольные и малость потрепанные - видимо, очередными скелетами.

- Не дуйся, - сказала она Довакину, протягивая ему Камень, и наконец-то услышала долгожданный радостный вопль:

- Мое!!!

- Нашлось! - Серана прижала к груди кулачки. Сейчас этот театральный жест выглядел вполне искренним.

Вдумчиво уставившись на Камень, Довакин неуверенно промолвил:

- Ну, присоединю я ее… А если меня опять начнут жрать?

- Ты уже долго бродишь по Каирну, - замотала головой Серана. - Часть тебя как бы… размазалась по нему. Теперь он не будет тебя глодать.

- Откуда ты знаешь?

- Так я спросила у мамы, она объяснила… Я же волновалась!

- Эй, кусочек, - Лейф потряс Камень. - Ты там как?

- Да вперед, хорош тянуть, - Эль пнула его сапожком. - Аматив!

- Ладно, ладно, - увернулся он от нее, увидев, что на этот раз она заносит руку. - Дело-то ответственное…

Герой целеустремленно порысил к каким-то обломкам, плюхнулся на них и уставился на Камень. Прямо-таки избуравил его взглядом, но толку все не было.

- И как мне?.. - наконец сдался он и уставился на Эль: мол, объясняй.

- Ты поглощаешь драконьи души, - пожала она плечами. - Это всего лишь еще одна.

- Да, но они-то свободные, - заспорил Лейф, а потом посмотрел на Камень, нахмурился - и, решившись, раздавил его в пальцах.

Золотистое облачко выскользнуло и метнулось обратно домой, торопясь снова стать единым целым с родной душой. Довакин обмяк на камне, будто греясь под собственным внутренним солнышком, и Эль поневоле улыбнулась.

- Это прекрасно, - блаженно закрыл он глаза. - Воистину божественно.

 

========== Глава 26. Свиток Крови ==========

 

Воссоединившись с частицей собственной души, Лейф счастливо обмирал на камнях, а девушки терпеливо ждали, пока он проморгается. За всеобщей идиллией никто не заметил, как сзади к Серане подплыл скелет на клочке тумана и опять стукнул ее кулаком по голове.

- Мне начинает казаться, - задумчиво молвила Эль, - что местные как-то особенно тебя не любят.

- Не может этого быть, - злилась Серана. - Я милая!

- А может, это жертвы твоих экспериментов?

- Не такие уж там были жертвы, - ныла вампирша. - Давайте пойдем!

- Да, - открыл глаза Довакин. - Скорее закончим, скорее поедим.

Мысль о еде разом настроила всех на более деятельный лад и они пошагали к последней башне, маячившей в отдалении.

- Здесь отвратительно много драконьих костей, - неприятно удивлялась Эль, озирая окрестности.

- Я не при чем, - поспешно отперся Лейф.

- Может, когда-то это место было чем-то совсем другим, - предположила Серана. - Может, это была часть Нирна. Правда, если так, это было задолго до меня.

- Возможно, - качнул головой Довакин, не оспаривая предположение.

Добравшись до шпиля, они осторожно заглянули во внутренний двор и увидели Хранителя, неподвижно замершего в нише. Драконий доспех, скрещенные на груди руки - вампир в гробу, да и только.

- Вот таких вы двоих убили? - опасливо пригнулась Серана. Неужто признала любимого папу?..

- Ну да, - кивнул Лейф, а потом уставился на Эль. - Опять будешь требовать осторожности?

- Буду.

- Тогда иди сама воюй. Я еще одну стрелу не хочу!

- Что происходит? - растерялась Серана.

- Происходит то, что она у нас Аркей, - фыркнул Лейф, еще не уставший перебирать и высказывать самые фантастические подозрения насчет скромного архимага.

- Не угадал, - Эль решила подлить маслица в огонь. - Я манифестация лорда нашего, великого Молаг Бала, Короля Интриг и Пожинателя Душ. Сидите смирно, букашки, сейчас вернусь.

Лейф разоржался, а Серана проблеяла ей вслед:

- Чего?..

- Она шутит.

- А вдруг нет?!

- Да брось.

- А вдруг?!..

Ха-ха, обрадовалась Эль, сумевшая сунуть Серане масштабного ежа под череп. Глядишь, хоть так ненадолго отвлечется от вранья.

Оставив спутников за спиной, она бестрепетно пошагала вперед прямо к Хранителю. Рагот говорил, что не всякая душа сдается без боя, и было очевидно, что уж этот-то драконий кусочек миром с ней не пойдет. Логика подсказывала продолжить эту мысль, но Эль поспешно изгнала из головы все догадки о том, кого на самом деле подразумевал Рагот.

Хранитель шевельнулся и неторопливо выбрался из ниши, подхватив щит и костяную булаву, а по всему двору, окруженному черными стенами, начали пробиваться на волю скелеты. Эль со смешком отметила, как в этих незапланированных врагов полетели из-за насыпи сосульки и комки огня. Серана и Довакин решили, что тоже хотят поучаствовать.

Хранитель приближался и она уже занесла руку с молнией, как за спиной раздалась знакомая дразнилка:

- Zul Mey Gut!

- Эй, злокрысья морда!.. морда!.. да!.. - услужливо откликнулось эхо.

Противник остановился и недоуменно повернулся в сторону, словно напрочь забыв про архимага прямо перед собой. А вот зря, закусила она губы, искренне стараясь не смеяться над беднягой. Все-таки ситуация была скорее трагичной, чем веселой, да и некогда разводить хохотульки: сейчас Хранитель как проморгается да как вдарит по ней этой замечательной костяной булавой…

Сведя руки поближе, она соединила молнии в одну, стараясь направить их в голову противника. Ослепительный белый жгут вился в руках, тугой и непослушный, и она подумала, что никогда прежде, ни разу за все свои приключения, не выпускала на волю настолько концентрированную силу. Мелькнула пугливая мысль: а справится ли она?.. удастся ли удержать?..

Черный дым, окружавший голову врага, развеялся, доспехи осыпались, а молния, уже не встречая сопротивления, впилась в стену, разбивая камни в крошку. Эль поспешно оборвала поток и почувствовала, как плывет голова и начинает подкатывать дурнота. Перетрудилась, красотка. Сама виновата. А ведь вокруг по-прежнему Каирн, место не самое приветливое.

Что ж, будем выживать, решила она, между делом обругав себя за расхлябанность. А если что, пустим вперед Довакина - он-то снова чувствует себя прекрасно.

Отыскав в эктоплазме черный Камень, она прихватила еще один кусочек души и облегченно вздохнула. Во всяком случае эту задачу - пусть и нежданную - она выполнила. Осталось лишь забрать у Валерики Свиток и унести отсюда ноги. Конечно, Эль не отказалась бы узнать у ведьмы еще и про барьер, но было ясно, что при Лейфе и Серане разговора не получится. Этот вопрос предстояло прояснять несколько позже.

- Вид у тебя нездоровый, - отметила Серана.

- Вид отличный, - ворчливо отмахнулась Эль. - Но здешнее освещение не льстит моей фактуре. Твоей, кстати, тоже… И кто только тебя таким словам научил? - повернулась она к Довакину, зная, что Крик-дразнилка был выбит на стене у гробницы Кросиса.

- Да вот залез недавно на горушку, - честно отвечал герой, не видевший необходимости это скрывать, - а там пустой саркофаг и надпись про Оскара Дурака.

Значит, он действительно там был. Эль не стала спрашивать, видел ли он доспехи драконьего жреца. Может, теперь их уже окончательно схоронили снег и ветер.

- Ну что, - оживленно вскочил с места Лейф. - Все задания мы выполнили, душеньку мою нашли, пора возвращаться к Валерике. Даже любопытно, - глянул он на Серану, - что еще твоя мама придумает.

- Она уж придумает, - скисла вампирша, даже не пытаясь защищать родную семью. - Тут ведь еще и Дюрневир летает, не забывайте.

Лейф и Эль переглянулись, разом помрачнев. Пока что дракон-смотритель не проявлял к ним враждебности или даже особенного интереса - разве что посоветовал искать обломок души под кристаллами, спасибо ему большое. Но сам же Дюрневир и предупреждал, что они еще встретятся…

Валерика превесьма изумлялась, что они сумели справиться со всеми тремя Хранителями, и Лейф оскорбленно надулся. Еще бы, его, Алдуинью погибель, опять не ценят какие-то доисторические вампиры.

- Свиток, пожалуйста, - супился герой.

Валерика любезно повела рукой в сторону высоких дверей, приглашая их пройти внутрь, и не менее церемонно напомнила о Дюрневире, который, уж конечно, не пропустит падение барьера. Эль, плетясь в хвосте группы, скрежетнула зубами и подумала, что дракона убивать не станет. Хватит с нее и Хранителей, которых она так активно помогала уничтожать.

Дюрневир, разумеется, явился. Стоило им войти в мрачные двери и оказаться в обширном дворе, как послышался низкий рев и хлопанье кожистых крыльев. Тощий силуэт воспарил над черными долменами, пятнавшими двор, и вот тут-то Эль впервые увидела, какой эффект производит тот громогласный Крик, которым Лейф пытался вывести ее на чистую воду.

- Joor Zah Frul! - громыхнуло по Каирну и Дюрневира охватило странное свечение. Дракон неловко заплескал крыльями, едва ли не кувыркаясь в воздухе, и приземлился, огрызаясь и щелкая зубами.

- Вот ведь… - расстроенно начал Лейф и, не договорив, вступил в схватку.

Без меня, мрачно уперлась Эль. Вот это - без меня.

Из земли тут и там повылезали скелеты, которых призвал Дюрневир, и она решила, что сосредоточится на них. И делом занята, и совесть чиста…

Да какое там чиста, вспыхнула она, разнеся очередного врага на косточки. По-хорошему надо бы вступиться за обезумевшего дракона, который напал на них явно не по своей воле, - в противном случае стал бы он общаться с ними раньше и давать полезные советы?

Придя к окончательному выводу - Дюрневира надо спасать, - она целеустремленно заторопилась к месту сражения. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы это решить, но случилось это на несколько секунд позже, чем требовалось. Довакин свое дело знал.

Дюрневир распластался на сухой земле, уронив мертвую голову, а Лейф отошел на несколько шагов назад, мрачно глядя на крылатое тело.

- Странно, - сказал он, словно обманутый в неких ожиданиях.

- Невероятно… - выдохнула Валерика, подоспевшая к месту сражения вместе с Эль.

- Помолчи, пожалуйста, - нелюбезно прервал ее герой.

Тело Дюрневира начало исчезать, мерцая розовато-синим, и вскоре их глаза смотрели на голую землю, где не осталось ни чешуйки, ни косточки.

- Прости мое удивление, - оправдалась Валерика, - но я не думала, что и в самом деле увижу смерть этого дракона…

- Ты ее и не увидела, - отвечал герой. - Я не поглотил его душу, а значит, он жив.

Ура, возликовала Эль, до того маявшаяся муками совести.

- Душа дракона так же прочна, как и его чешуйчатая шкура, - кивнула Валерика. - Возможно, ты всего лишь временно разрушил его физическое воплощение и сейчас он восстанавливается.

- И сколько это займет?

- Минуты? Часы, дни? Кто знает. Но лучше бы нам этого не дожидаться. Идем, - снова поманила она их. - Я отдам вам Свиток и вы сможете вернуться обратно в Тамриэль.

Она завела их в закуток в углу двора и передала Лейфу очередное золотое сокровище, прежде упрятанное в длинный узкий сундук.

- Уверена, что хочешь остаться? - спросил Довакин. - Здесь небезопасно.

- У меня нет выбора, - покачала она головой. - Как я сказала, я Дочь Хладной Гавани. Если я вернусь с вами, Харкон может почувствовать мое присутствие, а вам вряд ли нужно, чтобы из-за меня он сумел выследить и вас.

А Серану он, стало быть, не выследит, глумливо подумала Эль. Даже любопытно, и как это он, по мнению Валерики, за века не нашел и не раскопал крипту, если обнаружить Дочерей Хладной Гавани так просто? И, размышляя логически, зачем их вообще искать, если для пророчества всего лишь нужна беспримесная кровушка Молаг Бала? И уж у кого-кого, а у лорда Волкихара этой пакости полно…

А может, вдруг задумалась Эль, речь в пророчестве идет совсем не об этом. Это ведь Кель, бюллетень из будущего, а не колдовской рецепт. И даже если верить Валерике на слово - что само по себе очень наивно, - говорится в Свитке не о том, что для великой тьмы нужна непременно кровь Дочери, а о том, что именно такую кровь в итоге использует… кто-то.

Эх, знать бы, кто. Убила бы.

- Нет, мне нельзя возвращаться, - продолжала Валерика. - Со мной в Тамриэле шансы Харкона исполнить пророчество увеличатся вдвое.

- Ну, без лука-то у него никаких шансов нет, - пожал плечами Довакин. - Ни вдвое больших, ни вдвое меньших.

- Портал сейчас открыт, - напомнила Эль. - Устойчивый портал, прямо в Волкихаре. Твой муж может спуститься сюда в любой момент. Не боишься?

Валерика пристально посмотрела на нее и после секундного молчания изящно вывернулась из словесной западни:

- Я ценю ваше участие, но сама я волнуюсь лишь о Серане. Позаботьтесь о ней.

Эль перевела взгляд на Серану, которая отиралась за спиной у матери, строя из себя дурочку. Впечатление несколько портил ее самодовольный вид - младшей вампирше явно нравился общий ход событий.

- Помните, что Харкону нельзя верить, - нагнетала напряженность Валерика. - Что бы он ни обещал, он обманет, как только получит желаемое.

- Да ничего он нам не обещал, - фыркнул Довакин.

Он даже мне ничего не обещал, расстроенно подумала Эль. Наибольшим, чего я от него добилась, была просьба не приходить.

- Он правда настолько ужасен? - невинно поинтересовалась она, пользуясь своим статусом двойного шпиона.

- Я решилась бы вернуться в Тамриэль только в случае его смерти, - скорбно отвечала Валерика, а Эль тут же задумалась, каким образом та сумела бы об этой столь желанной смерти узнать. Вряд ли к ней отправили бы срочного гонца… разве что…

Разве что пал бы барьер. Возможно, без самого Харкона утратили бы силу и осколки его души - и уже не смогли бы нести дозор, держа вампиршу взаперти.

- Однако, - оценил Лейф радикальное заявление Валерики, - здорово ты мужа ненавидишь.

- Он не тот человек, за которого я когда-то выходила замуж. Он одержим, безумен. Все боятся его, как бешеного пса.

Удивительная осведомленность для той, кто была заперта в Каирне тысячелетиями. Или всего этого она нахваталась от Сераны, пока архимаг с Лейфом бродили по левую руку от руин? Сама-то Эль была не слишком хорошо знакома с волкихарским двором - разве что видела, как они уютно посиживали в главном зале, болтали и чувствовали себя прекрасно.

- Обещайте, что сбережете мою дочь, - упирала на свое Валерика. - Она единственное, что у меня осталось.

- Леди, - с преувеличенной лаской отвечал Довакин, - такие обещания - вещь серьезная. Мне кажется, мы и так достаточно для вас сделали.

Люблю я тебя, Лейф, подумала Эль. Хоть кто-то не ведется на нытье и манипуляции. Смешно сказать, древнему вампиру осознанным возрастом этак в полтыщи лет вдруг нужна защита и охрана - и от кого? От родного отца, который на нее плевать хотел? Ха.

Услышав геройский ответ, Серана зримо надулась. Лейф это, разумеется, сразу приметил и обратился непосредственно к ней:

- Ласточка моя, я только что дракона для тебя победил. Тебе мало? Тебя надо как-то по-особенному опекать?

- Нет, конечно, нет! - замахала руками та и снова сжала кулачки. - Я очень тебе благодарна!

- Вот и славно, - приговорил он, а потом буднично закинул Свиток за спину и повернулся к Валерике: - Ладно, раз уж ты вся такая Дочь Хладной Гавани, сиди тут. А нам пора.

И все же, и все же, думала Эль, пока они шли обратно к высоким дверям. Непохоже, что Лейф оставил свои первоначальные планы насчет лорда Волкихара. Хотя казалось бы, чего стоит просто поговорить?..

Они вышли из руин и Серана задушенно пискнула, увидев, кто поджидает их на черных обломках у лестницы. Эль так и расцвела.

- Не торопись воевать, - густо пробасил Дюрневир, обращаясь к герою. - Я хочу поговорить с тобой, Кванарин.

Поговорить, вот это хорошо, это правильно, обрадовалась Эль.

- Не зря я сомневался, что ты мертв, - отвечал Лейф, даже не думая хвататься за оружие.

- Проклят, а не мертв, - фыркнул дракон и дальние родственники углубились в обсуждение событий, пока Эль пряталась за широкой спиной Довакина и делала вид, что ее вообще тут нет.

Лейф быстро выяснил, что Дюрневир, бедняга, застрял в Каирне из-за обмана хозяев, которые потребовали от него службы, пока не умрет Валерика. Дракон пыхал искрами, возмущаясь этой неконвенционной подлостью, а потом обратился к собрату с уважительной просьбой призвать его в Тамриэль. Герой закивал и только встречно попросил не жечь деревни, а то он и в самом деле его прибьет.

- Я могу покинуть это гнусное место лишь ненадолго, - отверг пустые опасения Дюрневир. - Попытайся я остаться в Тамриэле, моя сила развеется и я исчезну. Я только прошу о кратком миге в небесах Нирна.

- Тут как отказать, - кивнул Лейф.

- И если тебе потребуется помощь в бою, - ощерился дракон, - я буду сражаться за тебя, как брат и союзник.

По всему было видно, что сражаться Дюрневир любит и вовсе не прочь поскорее снова ввязаться в тинвак, который, как известно, греет. Эль хихикнула и внимание дракона тут же обратилось на нее.

- Милые глазки, - каверзно сказал он.

- Вот скажи мне, - тут же загорелся новым вопросом Довакин и, пошарив за спиной, не без натуги вытащил ее вперед. - Что она такое? Говорит, что архимаг.

Ой, заволновалась Эль.

- Невежливо так с дамой, - завозилась она, косясь на Дюрневира. - Он меня Алдуином обозвал! А потом как гаркнет!..

Дракон разоржался так, что чуть не упал с обломков.

- Даже сюда долетели отзвуки той битвы, - зафырчал он наконец. - Dovahkriid, тебе ли не знать, Алдуин перед тобой или нет?

- В том-то и беда, - сморщился Лейф, придирчиво оглядывая Эль, которая делала самый что ни на есть простецкий вид.

- Для нас человеческие побрякушки имеют мало значения, - изрек Дюрневир. - Бродяга, воин или король - все прах. Архимаг так архимаг, тебе-то не все ли равно, Кванарин?

- Ну, просто интересно, - куксился тот, понимая, что ответом его обошли.

Не тебя первого, злорадно подумала Эль. Драконы вообще любят злоупотреблять туманными фразами.

- Барьера больше нет, - она рискнула задать Дюрневиру свой вопрос. - Ты тут часом Валерику не съешь?

- Я еще не решил, - самодовольно заявил дракон и всплеснул рваными крыльями, поднимаясь с обломков.

- Но она же моя мама! - всполошилась Серана.

- И что? - был ей ответ из серого поднебесья.

Довакин бессердечно расхохотался, пока Эль с тоской глядела вслед удаляющейся тени и думала о барьере вокруг замка. Если Дюрневир и впрямь съест гадкую вампиршу, узнать уже ничего не выйдет, а ведь Рыцарь-Дракон хотела наведаться сюда снова, как только будет время. Наведаться - и вырвать из головы ведьмы все нужные знания вместе с душой.

Но как ей остановить Дюрневира? А никак - по крайней мере, пока эти двое толкутся рядом. Не кричать же теперь ему вслед…

- Нечего на меня таращиться, - говорил тем временем Лейф, не сгибаясь под яростным взглядом Сераны. - Мы ее с собой звали? Звали. Отказалась, теперь пусть сама разбирается.

- Но… - попыталась вампирша.

- А что ты предлагаешь? - уставился он в ответ. - Сторожить ее? Убивать дракона по сотне раз на дню? Не знаю, как ты, а я, между прочим, изрядно проголодался. Человеку тут поживиться нечем. Так что вперед, обратно в Тамриэль. Там хоть есть что пожрать.

Серана не нашлась с ответом. Оставив за собой последнее слово, довольный Довакин пошел выкапывать из обломков обожаемый конский череп и топорик, после чего они отправились в обратный путь.

На полдороги к темной стене Эль остановилась, выудив из кармана забытые осколки странного камня.

- Мы очень сильно голодные? - уточнила она.

- Ну… - задумался Лейф, а потом увидел обломки. - А тебе все неймется, - развеселился он.

- Так неизвестно же, когда мы снова сюда вернемся, - канючила она.

- Какая интересная штука, - выступила вперед Серана, глядя на обломки. - Вы это здесь, в Каирне, нашли?

- Знаешь, что это? - на всякий случай спросила Эль, понимая, что ответом, разумеется, будет “нет”.

- Нет, - покачала головой та. - Но вещь любопытная… Может, это для призыва?

- Надеюсь, оно призывает что-то съедобное, - съехидничал Довакин. - Ладно, ладно. Мы ведь катались на пауке. Может, тут тоже будет весело…

 

*

 

Они вернулись к мрачному строению с дверью и вошли в темнющий зал с завалами костей у дальней стены. В зарешеченный колодец хлестнула молния и трое дружно подпрыгнули.

- Иди, шамань, - подпихнул Эль Довакин. - Сама хотела.

Архимаг спорить не стала. Осторожно подобралась к постаменту, где болтался одинокий обломок, и пугливо подкинула ему двух потерянных друзей. Хряпнула еще одна молния, на миг залившая зал слепым белым светом, а на куче костей возникла фигура в палаческом наряде. В руках пришельца блестел серьезный топор, в прорезях узкого капюшона полыхали бездушные алые глаза.

- Неплохо так призвали, - оценил Лейф. - Нет бы курочку.

Эль немедленно вспомнила куриную руну, делавшую ровно это, но быстро отвлеклась от милого прошлого, поскольку настоящее истошно требовало внимания - из груд костей полезли убогие скелетики, а палач угрожающе взмахнул топором, ступая на черный пол зала.

- Сейчас я ему покажу топор, - пообещала Рыцарь-Дракон и дернула стеклянный топорик из рук вампирши. - А ну дай сюда!

С ее истощившимися магическими силами оставалось рассчитывать лишь на воинские умения, а с этим у Эль дела обстояли неплохо. Хуже было то, что это могло дать Довакину новую пищу для размышлений; но, возможно, в Колледже и так успели наябедничать, что они с Урагом звенят на крыше…

Поудобнее перехватив красивый ладный топорик, она пошла к призрачному палачу, отмечая, что тот ростом с Хранителей, а значит, лупить его лучше по ногам. Прыгать выше головы, как она частенько делала в Ривеллоне, явно будет лишним.

- Эй, эй! Меня подожди! - возмутился Лейф и заторопился следом, доставая меч.

Против Довакина и Рыцаря-Дракона у призванного гада шансов не было. Палач только и успел, что разок махнуть топором, а потом осел на пол, когда подвели подрубленные колени. Мимо свистнула сосулька и один из мелких скелетов отлетел обратно в кучу костей, добавив к ним свои.

- Как-то все быстро, - расстроился Лейф и наподдал ногой еще одному скелету, а потом убежал в конец зала добивать остатки палаческой рати.

Эль для порядка пошарила в останках врага и с удивлением извлекла оттуда черный Камень Душ. А потом еще пару таких же и все они были пустыми.

- Есть что-нибудь? - поинтересовалась Серана, подойдя ближе.

- Ничего толкового, - покачала головой Эль, быстренько запихивая находки обратно в эктоплазму и давя их пальцами в труху. Черные Камни - поганая штука, не успеешь моргнуть, а ты уже внутри…

Рука натолкнулась на какой-то упругий ком и она потащила его наружу.

- Даэдрическое, - отметила Серана.

Эль повертела в руках плотное сердце и сказала:

- Не думала, что в Каирне есть даэдра.

- Вообще-то нет, - подтвердила вампирша. - Это план нежити.

- Ну что ж, - Рыцарь-Дракон встала и потерла замерзшие после эктоплазмы руки, - мы нашли тут нечто странное. И уже никогда не узнаем, что именно, потому что мы это нечто убили. Как всегда.

- Может, оно и к лучшему, - пожала плечами Серана.

Вернувшийся Лейф выслушал их отчет, легкомысленно мотнул головой и снова стал подгонять их к выходу.

- Сегодня я, - заявлял он, - один сплошной молодец. Всех спас, всем угодил, все капризы исполнил. Так что аматив, дамы, я жрать хочу. Больше ни на что не отвлекаемся.

На обратному пути к порталу Эль размышляла о загадочном палаче и начинала приходить к выводу, что это существо призвала, а то и сконструировала Валерика, чтобы разобраться с Хранителями. Три пустых черных Камня наверняка были предназначены им. Но, видимо, что-то пошло не по плану и вампирше пришлось бежать в руины, а призывающий кристалл она упустила и тот разбился…

Вцепиться бы ведьме в голову и выяснить все в точности! Но увы, с этим придется подождать… и надеяться, что Валерику не съест Дюрневир.

 

*

 

- Все-таки тебя там здорово не любят, - хмыкнул Довакин, оглядывая увесистый топор, вынесенный Сераной из Каирна.

Топор был изъят у очередного скелета без ножек, который тихой сапой на клочке тумана подплыл к вампирше и тюкнул ее по голове. Орудие было передано архимагу на экспертизу; давясь от смеха, специалист из Колледжа сделал официальное заявление - инструмент происходит из кузниц расы Орсимер и несет на себе зачарование на изгнание нежити.

Это вероломное нападение со спины было уже третьим по счету и теперь Серана облегченно вздыхала, выбравшись через портал обратно в мастерскую. Тут тоже было не слишком уютно, но хотя бы никто не подкрадывался сзади.

Эль вдруг вспомнила злополучного Феликса из Драконьего Моста и его слова при взгляде на Серану: “Сама ты примесь.” Лишь теперь Рыцарь-Дракон впервые заподозрила, что вампир умер не по доброй воле. Ведь, если задуматься, Серана шла как раз вслед за ним - и, наверное, не желала, чтобы посторонний кровопийца рассказал о ней лишнего и испортил всю игру.

А может, он и в самом деле вырвал себе сердце. Кто же захочет быть вечным трэлом…

Лейф заторопился к выходу, не желая торчать в замке сверх необходимого, и распахнул дверь на лестницу, заваленную путеводным хламом. Лишь тут Эль в полной мере осознала, что они вернулись в Волкихар, и на нее снова нахлынули прежние страхи и терзания. Только бы не столкнуться с Харконом!.. И как бы изыскать возможность с ним поговорить?..

Пробравшись по тихим руинам, где уже никто не нападал, они спешно проскочили двор, укрытый ночной темнотой, миновали подземелье и выбрались обратно на берег к своей ненадежной лодочке.

- Бегом, бегом, - подгонял их Довакин, выпихивая лодку на воду. Начерпав полные сапоги воды, он залез к ним через низкий борт и вручил весла Серане. В ответ на негодующий взгляд Лейф бодро ответил: - А ты как думала? Все вносят свой вклад. К тому же ты вампир и сил у тебя немеряно, так что вперед.

Девица поразмыслила, хвастливо кивнула - да, немеряно, - и взялась за весла уже с куда более довольным видом. Эль посмотрела на замок и облегченно перевела дух, радуясь, что им так и не пришлось столкнуться с его хозяином, а потом устремила взгляд на восток, где далеко-далеко за горой скрывался Солитьюд.

- Вы как хотите, - она с надрывом зевнула, - а я немного посплю.

И сползла на дно, пытаясь устроиться поудобнее в обнимку с родным рюкзаком, между конским черепом и стеклянным топориком. Ложе было далеко не королевским, но после всех приключений в Каирне ей годилось и такое. А если бы Лейф не качал лодку, топоча вокруг да около мокрыми сапогами, было бы совсем прекрасно.

- Мне все еще трудно поверить, - сказала над ее головой Серана, бодро орудуя веслами. - Мы действительно нашли маму. И второй Свиток.

- За третьим нам придется кое-куда заглянуть, - сообщил Довакин. - Но сперва навестим жреца… Нет, - перебил он сам себя, - для начала лучше в Солитьюд, хоть поедим как следует. Греби на восток.

- Думаешь, в Свитках сказано, где искать лук? - задумалась вампирша.

- Возможно. Не прочтем - не узнаем. А вот скажи, - заинтересовался он, - ты и впрямь готова воевать с родным отцом?

- Уже давно все к этому шло, - вздохнула она. - Я пытаюсь с этим примириться… Но сперва обязательно надо найти лук.

- Слушайте, вы, - сонно возмутилась Эль, - я же сплю. Не смейте обсуждать важные вещи без меня.

- Это предварительные прения, - задразнился Довакин.

- Где ты слов таких нахватался, умник, - проворчала она, взбивая рюкзак и ощущая внутри тяжелую маску из кургана.

- Эй, Ауриэль, - подтолкнул он ее, - а может, ты просто скажешь нам, где твой лук?

- Истинные ответы не даются, - весомо заявила она, цитируя Вультурьйола. - Их находят на пути. А теперь умолкните оба и дайте поспать.

- Подвинься, я тоже устал, - Лейф завозился, пихая ее и обнимаясь с конским черепом. Почти сразу над ухом Эль раздался могучий храп.

- Не смей, - пнула она его и Серана искренне расхохоталась над их головами. Герой повел себя миролюбиво: повернулся на бок и наглядно показал, что умеет спать тихо и без выкрутасов. Эль уперлась спиной в его спину и поерзала головой на рюкзаке, гадая, как же ей исхитриться и на время сбежать от своих спутников, чтобы поговорить с лордом.

Пока что получалось, что никак.

 

========== Глава 27. Удобный повод ==========

 

Здоровый сон закончился на заре, когда Серана стукнула Лейфа мокрым веслом.

- Солнце встает, - капризно сказала она. - Я больше не могу грести.

Довакин подскочил, качнув лодку, и заморгал круглыми глазами, вертя головой по сторонам.

- А что мне приснилось! - воскликнул он. - Вы не поверите!

- Удиви нас, - сладко зевнула Эль. - Может, я даже проснусь.

- Ха, - Лейф принял вызов и бодро полез на лавку. - Стал я во сне вампиром и мне всучили какую-то древнюю чашу из костей. Сказали, что она сделает меня сильнее, и отправили ее наполнить… - тут он замялся, зачесал в затылке и наконец смущенно признал: - Дальше все малость смешалось. Кажется, я кого-то убил.

- Пока что не впечатляет, - ехидничала Эль, краем глаза замечая, что Серана хмурится. - Мне снилось и похлеще.

- Сперва дослушай, - заерзал герой, не желая сдаваться. - Потом мы пошли искать жреца. Но только мы с тобой, - посмотрел он на Серану, а потом перевел взгляд на Эль. - А вот тебя там почему-то не было.

- Не сдюжили, поди, без архимага-то, - изгалялась Рыцарь-Дракон.

- Еще как сдюжили, - задрал нос шезаррин. - Жреца я очаровал, даже не охнув. Вообще это глупость какая-то, - призадумался он. - Зачем было его там держать, если подчинить оказалось так просто?

- Ну, это же сон, - утешила его Серана. - Они почти всегда глупые. Когда не страшные…

- А ты права, - снова взбодрился он. - Ну так вот. Пришли мы в замок, прочли пророчество и твой папа с трагичным видом мне сказал, что второй Свиток сперла жена, а третий лежит в двемерских руинах.

- И что? - подтолкнула его Эль, чувствуя нехороший холодок. Сон, посетивший божественную манифестацию, все больше походил на провидение.

- А то, что это правда! - выпалил Довакин. - Вот откуда ему знать, что Свиток был в Мзарке? Во всем Скайриме никто об этом не знал, кроме Септимия. Даже Партурнакс!.. Хотя насчет последнего не уверен, - проворчал он чуть потише.

- Это сон, - повторила Серана. - Это не отец знает, а ты, потому тебе это и снится.

- А, - сообразил Лейф. - Да… точно. А я-то удивился, почему он до сих пор не нашел и не прочел третий Свиток, если знает. А потом мы пошли в Каирн и там тоже было нехорошее… - недовольно насупился он.

У Эль возникло тревожное ощущение, что этот разговор стоит поскорее прервать. Покосившись в сторону берега, она с голодным видом сообщила, что там что-то ползает, и Лейф тут же полез на весла.

- Подвиньтесь, дамы, - возвестил он, - нас ждет завтрак.

И стал грести к побережью, расписывая да рассказывая, сколько непуганых грязекрабов их там заждались.

- Дело говоришь, - обрадовалась Эль, у которой совсем подвело живот.

- Я не могу есть крабов, - скуксилась Серана.

- А мы можем, - не смутился Довакин. - Лучше один голодный, чем сразу трое.

Добравшись до берега, они открыли охоту на крабов, насобирали плавника и вскоре уже сидели у костерка, набивая тощие животы. Эль в очередной раз поймала завистливый взгляд Сераны и завозилась, пытаясь заслонить собой изрядную крабью ногу.

- Объедение, - Лейф подкинул дров в назревающий конфликт.

- Перестань! - вспыхнула Серана. - Я тоже голодная!

- И что предлагаешь? - он наивно встопорщил бровки. - Подставить тебе горло? Я ведь советовал обратиться к Фалиону. А ты сидишь и мечтаешь, как сожрешь кого-нибудь вСолитьюде. Ходишь по краю, прелесть моя. Не искушай.

- Ты о чем? - уставилась на него вампирша.

- О том, - с удовольствием произнес Довакин, - что ты Дочь Хладной Гавани. Тебя проще убить, чем оберегать. От всех, кто пожелает исполнить пророчество, а их может оказаться немало. Но если ты исцелишься, тебе уже никто не будет угрожать.

Услыхав такое, Эль с изумлением уставилась на него, забыв про недоеденный кусок, все еще торчавший у нее изо рта. Даже для Довакина, известного своей неотесанностью, это было за гранью. Это было… провокацией.

Серана, которую так неожиданно подвело собственное вранье, растерялась. Открыла рот, закрыла, посопела с выражением, но потом все же решила высказаться:

- Вампиром я куда сильнее. Если уж исцеляться, то после того, как мы покончим с моим отцом. Я не рискну выйти против него человеком.

- В этом есть своя логика, - нехотя признала Эль. - Хотя лично я считаю, что нельзя рубить сгоряча.

- Мы и не рубим, - пожал плечами Лейф. - Сперва мы прочтем остальные Свитки, а там посмотрим.

И Эль и Серана недовольно вздохнули - в это утро Довакин изощрился и сумел не угодить сразу обеим.

Они продолжили свой путь к Солитьюду, но теперь уже на веслах устроился Лейф, а Серана дремала на дне лодки, укрывшись капюшоном. Эль, еле заморившая червячка, мечтала о непойманных оленях в лесу и жирных кабанчиках в камышах, а заодно снова и снова бесполезно гадала, как бы ей улизнуть в Волкихар. За этими мыслями она, сама того не заметив, потихоньку истребила весь запас крабов, который они погрузили в лодку, и Лейф остался без обеда.

- Рано или поздно я выясню, кто ты, - строго сообщил Довакин. - Но одно я знаю точно: люди столько не едят.

- Вперед, выясняй, - ободрила она его. Настроение после перекуса у нее стало получше, а у оголодавшего Лейфа - похуже, что отчасти обрадовало проснувшуюся, все еще обиженную Серану.

- Уже вечер? - спросила вампирша очевидное, глядя в густо-синее небо, где видны были первые бледные звезды.

- Да, и притом не тот, что должен быть, - насупился Лейф. - Мне показалось, мы провели в Каирне несколько часов…

- А на самом деле? - удивилась Эль, тоже глядя в небо, и вдруг сообразила, что архимагу стоило бы получше разбираться в звездах и движении светил. Стремясь выглядеть осведомленной, она подняла бровь и недовольно изрекла: - Хм. Надо же.

- Четыре дня, - подсчитала Серана. - Ну, Каирн - это ведь план Обливиона, там время течет иначе. В каком-то смысле там вообще нет времени.

- Вообще-то со мной такое уже случалось, - Лейф явно вспомнил очередное из своих приключений. - Но привыкнуть к этому трудно… Смотрите-ка, - плеснул он веслом, - мы почти на месте.

Эль повернула голову, наблюдая, как из-за горы выплывает каменная арка, на которой высились стены и крыши. Она уже видела ее издали, когда путешествовала к Высоким Вратам, но так ни разу и не побывала в главном городе Скайрима. Любопытно будет посмотреть…

- Ладный городок, - самодовольно заявил Лейф. - Я его от Потемы спас.

- То есть и тут нам все уши прожужжат твоими подвигами, - хмыкнула Эль.

- А как же. И не забудь про фестиваль. Я, кстати, почетный бард.

- Ты хоть петь-то умеешь? - покатилась со смеху Серана.

- Не-а, - гордо отвечал он. - И зачем мне петь? Все, что надо, про меня и другие споют, полно желающих.

- Дай весло, - потребовала Эль.

- Не дам, - потянул к себе рукояти Лейф. - Я же знаю, ты меня стукнешь.

Они приблизились к докам Солитьюда и оголодавшая Серана нервно завозилась.

- Слушайте, - зашептала она. - Уже темно… а там какой-то… ну явный же бандит!..

- Да иди, - сжалилась Эль. - Мы тут подождем.

Довакин любезно подгреб к дощатым мосткам и вампирша шустро выпрыгнула из лодки, припустив к проходимцу в тенях. Эль сощурилась, пытаясь разглядеть, что там творит дитя ночи, но Серана будто растворилась в потемках - даже драконье зрение не давало как следует ее разглядеть. Только послышался задушенный визг бандита и шорох, когда его дернуло куда-то прочь, в темноту.

- Все это сплошное безобразие, - покачал головой Лейф. - Не одобряю вампиров.

- А ты-то сам-то, - напомнила ему Эль.

- Оборотень это другое, - заупрямился он и повторил: - Я волк, зверь благородный. Мы кровь не пьем!.. - тут он осекся и призадумался.

- Ну? - подтолкнула его Эль. - Продолжай, раз уж начал.

- Для обращения пил, - признал Лейф.

- Ты дракон, - напомнила она ему. - Куда уж благороднее. Зачем тебе волчий облик?

- Зря мы вообще об этом заговорили, - заворчал он недовольно. - Пить хочу ужасно. Кругом вода, а что толку… Да когда она нажрется там?! - уставился он в темноту.

- Я уже все, - вынырнула из теней Серана. - Извините-простите… И не волнуйтесь, он живой.

Еле дождавшись, пока она сядет в лодку, Лейф раздраженно погнал суденышко дальше, чтобы сойти на берег в более подходящем месте. Эль его понимала. Окружавшая их соленая вода для питья никак не годилась и архимага все больше захватывали мечты о таверне или хотя бы городском колодце… из которого к вечеру, наверное, уже успели вычерпать всю воду. Сиди теперь, жди, пока уровень поднимется. Нет, уж лучше пойти в таверну.

Пока они шли по улицам, Серана вертела головой по сторонам, а потом высказалась, мол, именно так она все себе и представляла.

- Из замка можно было увидеть Солитьюд за горами. Я все смотрела и хотела сюда попасть…

Эль проглотила резкую отповедь, которая так и просилась на язык. Из замка было невозможно увидеть Солитьюд, в этом Рыцарь-Дракон убедилась лично, когда отплывала от Волкихара. Горы закрывали город полностью и они не были каким-то новым приобретением в хозяйстве. Они были там всегда - и тысячи лет назад, когда жила Серана, и даже тогда, когда Солитьюд еще не появился на карте. Неужели вампирша не может просто заткнуться и перестать врать? Эль опять заподозрила, что у Сераны, возможно, не все в порядке с головой.

Несмотря на поздний час, в “Подмигивающем злокрысе” все еще кипела жизнь. Люди болтали, скандалили, заигрывали, но в основном пили, сидя в чаду среди крепких и кислых запахов таверны. Бард исполнял нечто разухабистое под аккомпанемент видавшей виды лютни. От всего этого у Эль, привыкшей к безлюдным местам и чистому воздуху, на миг закружилась голова.

Довакина чад и гам не смущали нисколько. Протолкавшись, он вытребовал себе и спутницам столик в углу, а потом, роясь по карманам, стал сыпать хозяину деньги и требовать все сегодняшние блюда по списку.

Откочевав от стойки за столик, они приступили к еде, пока Серана хлебала вино из бокальчика, по мере сил делая вид, что тоже ест, - получалось неубедительно.

- Неужели не хочется вкусной еды? - приставал заноза Довакин.

- Хочется, - с достоинством отвечала вампирша. - Но это, - она указала пальцем на блюдо, - и не еда и не вкусная.

Эль только покачала головой и налила себе из кувшина второй стакан воды. После плавания по соленому морю ничего другого ей пить не хотелось.

- Что это он там поет? - вдруг прислушался Лейф к барду на другой стороне таверны.

Эль навострила уши и услышала имя Алдуина, которое герой, конечно, не мог пропустить. Песня была о стародавних временах, когда Языки изгнали Алдуина, а потом передали искусство Голоса следующим поколениям. Невзирая на боевой смысл, баллада почему-то звучала задумчиво и даже грустно.

- Если Алдуин вечен, то вечность прошла, - пел хрипловатый голос, уставший за вечер. - И не будет драконьего в небе крыла…

Довакин уткнулся мрачным взглядом в угол и буркнул:

- Вечность прошла.

Лишь теперь, услышав это, Эль наконец-то поняла, почему он был готов пожертвовать частью души, чтобы добраться до второго Свитка. Герой, победивший Алдуина, не мог забыть слова о последних временах. Харкон говорил, что написанное в Свитках всегда сбывается, так или иначе, а в этих трех Свитках было записано пророчество о конце тирании солнца.

И если Лейф считает, что у древнего вампира есть хоть малейший шанс исполнить это пророчество, он не остановится, пока не уничтожит угрозу, - а помимо Харкона, возможно, избавит мир и от Валерики, само существование которой подвергает опасности все бытие. Вот только эти смерти ничего не изменят для Нирна - найдутся другие Дочери, найдутся другие злыдни и мир неизбежно падет, ведь он отжил свое и приблизился к самому концу дней, которые прежде казались бесконечными.

Внезапно в ней взметнулась опаляющая ярость, черный гнев на Акатоша. Харкон был прав тогда. Этот чужой бог самовольно затащил ее сюда, чтобы она погибла вместе с миром, которого она даже не знает. Вырвал с корнями из дома, забрал крылья и теперь ждет от нее… чего? Помощи, геройства, чуда? Чего он от нее ждет?..

 

*

 

Темные волосы, темный мир. Эль скосила глаза на свои же собственные прядки, которые теребил гулявший по реке ветер, и призадумалась. Ведь темные же…

Она украдкой посмотрела на Лейфа, а потом на Серану. Белобрысый Довакин выпадал из заданных условий, а вампирша… Что ж, эта пошла в папу. Или в маму, подлую и лживую Дочь Хладной Гавани.

Серана этих взглядов не замечала. Она сидела со скучающим видом, лениво наблюдая, как лодка несет их мимо высокого берега. Утлую посудину, которую они бросили в доках вместе со страхолюдным конским черепом, за ночь никто не увел, и теперь они плыли к Драконьему Мосту, где их уже заждался жрец Мотылька.

Глядя на вампиршу, Эль снова поразилась ее молодому и одновременно старому лицу. Бледное до серости, впалые щеки, голодные скулы. Оранжевые глаза, предательски раскрывшие ее обман внимательному герою, не выражали никакой напряженной работы души - только скуку и недовольство. Эль вспомнила Иллию и ее терзания о заблудшей матери, ее отчаянный взгляд - глаза человека, решившегося на немыслимое. Серана, невзирая на все свои слова, явно не слишком переживала из-за назревающей битвы с родителем. Доченька была уверена, что Довакин справится с задачей, а морально-этический аспект ее, кажется, совсем не волновал.

Хотя чему удивляться. Стоит ли ждать этичности от той, кто походя, не моргнув лживым рыжим глазом, оклеветала родного отца. Да еще так омерзительно оклеветала…

Эль поняла, что к нынешнему моменту ей уже нет нужды задавать Харкону вопросы на эту тему. Она и без того знала, кто тут врет. Сейчас ей позарез требовалось другое - предупредить его, рассказать, в кого он умудрился вляпаться. Каким бы простым и веселым парнем ни казался Лейф, правда оставалась весомой и серьезной: он был манифестацией Шора, явлением бога в смертном мире. Древний вампир, очевидно, был силен - настолько, что Валерика и Серана не рискнули напасть на него открыто, даже имея время на подготовку. Но против шезаррина ему, проклятому и лишенному Голоса, вряд ли удастся выстоять.

Конечно, есть вероятность, что старый хитрец что-то придумал, изобрел очередную интригу… и если так, то пусть поделится! Здесь, в Скайриме, Эль сомневалась насчет многого, но одно знала точно: она вовсе не желает смотреть, как один дракон убьет другого. Она не хотела мириться со смертью любого из них.

Лейф, сидевший сейчас на веслах, двигал лодку против тихого, еле заметного течения. С посеревшего неба полило, в низких облаках лениво, как-то нехотя громыхнуло и по золотому Свитку, брошенному на дно лодки, потекли капли дождя, не различавшие, где великое, а где обыденное. Серана поплотнее натянула капюшон; светлые волосы героя очень быстро прилипли к голове и потемнели.

Ну и наговорил же этот Хевнорак, мысленно возмутилась Эль. Три Свитка, три души, три обмана… Со Свитками все ясно, но остальное-то как понимать? Обманов в этой истории насчитывалось куда больше трех, а три души… кто они? Три вампира, несуразная волкихарская семья? Или трое драконов в человечьем обличье, которые того и гляди схлестнутся друг с другом насмерть?

- Вон он, мост, - обрадовался мокрый, как тюлень, Довакин и плеснул веслом, разбрызгивая капли.

Эль повернулась и увидела далекую арку в хмурой дымке. Почему-то вид тихой серой реки, бесцветной, тонущей в дожде, показался ей грустно умиротворяющим. Печальная и в чем-то торжественная картина, Krosis, каким он должен быть для существа разумного, поднявшегося над суетой жизни.

Но, судя по тому, как весело возился в лодке Лейф, суета была ему куда ближе. Чары дождя не имели власти над героем, который еще ни разу в своей жизни не терпел поражения.

- А там сойти можно, - все махал он веслом. - Вон там, под мостом, как раз очень удобно! Аматив, девушки!..

Лодка заплыла в неясную тень моста и ткнулась носом в берег. Эль сошла с опротивевшей посудины и бездумно приняла в руки череп, который Довакин не пожелал снова бросать на произвол судьбы.

- Так, значит, это та самая прекрасная скайримская погода, о которой я столько слышала, - капризно ныла Серана, оскальзываясь на мокром берегу.

- Слышала? - огрызнулась Эль. - Ты в Скайриме веками жила. Пора бы знать, какая тут погода!

- Я просто… - начала защищаться та, но умолкла, понимая, что сказала явную глупость. Злой взгляд архимага лишь добавил вампирше неприятного осознания: нянчиться с ней больше не будут.

- Но ведь прекрасная погода-то, - вклинился в ссору Довакин, откинув с лица мокрые волосы. - Свежо, бодрит. Заодно одёжа постирается… А-ха-ха, - покатился он со смеху, увидев, как Серана расстроилась от такого деревенского простодушия.

- Ладно, прекрасная так прекрасная, - смирилась вампирша. - Идем в деревушку.

Но вся радость покинула Довакина в один миг, стоило ему увидеть Дексиона, на которого было столько надежд. Жрец Мотылька сидел с тряпицей на глазах и на его щеках виднелись полустертые кровавые дорожки.

- Эх… - уныло протянул Лейф. - Вот оно как…

- Я так торопился прочесть Свиток, что пренебрег осторожностью, - повинился тот.

- Это навсегда? - с сочувствием спросила Эль, про себя ликуя: хрен вам, а не Свитки! Обойдетесь без лука!

- Нет. Но должно пройти время, прежде чем я исцелюсь. Хотя, - печально признал жрец, - есть опасность, что это и впрямь навсегда.

- Тогда все пропало, - проныла Серана.

- Есть и другой путь, - вдруг заявил Дексион.

Сердце Эль снова упало. Наверняка сейчас напомнит про Мзарк, правдолюб…

- Вопрос в том, - продолжал жрец, - чем вы готовы рискнуть, чтобы добыть лук Ауриэля.

- Это уж наше дело, - отрезал Довакин. - Просто расскажи.

- Учти, я не могу обещать, что ты избежишь вреда, - нагнетал тот. - Ослепнуть - не худшее, что может случиться…

- Я читал Свитки и пока что жив-здоров, - сообщил ему Лейф.

- Хм, хм, - Дексион ревниво пожевал губами и приступил к объяснениям: - По всему Тамриэлю рассеяны уединенные места, которые называют Полянами Предков. Одно такое есть и в Скайриме, в Сосновом Лесу. Если ты исполнишь там ритуал Предка-Мотылька, то, возможно, получишь ответы, которые ищешь.

- Ритуал? - сморщился Довакин и неприязненно покосился на Серану.

- Тебе придется осторожно и с почтением взять немного коры у священного дерева и привлечь Предков-Мотыльков.

- Мне уже приходилось портить священные деревья и мне не понравилось, - честно признался Лейф, а Эль вспомнила историю, слышанную в Вайтране, - что-то про поганый Крапивник, молнию и знамение. - Но, с другой стороны, могло быть и хуже… А зачем мотыльки?

- Их хор поможет прорицателю приобщиться к изначальному и прочесть Свиток, - пояснил Дексион и тут же постращал: - Только самые стойкие жрецы на такое способны. Нужны годы практики…

- Ну, ты совсем нас запугал, - расфыркался Драконорожденный.

При виде этой самоуверенности Эль безнадежно покачала головой. И в самом деле, ни одного поражения… Ничему еще Лейфа жизнь не учила.

- Вопрос вот в чем, - призадумался Довакин, - с тобой-то нам теперь что делать?

- Мне и тут неплохо, - отвечал жрец, пока за его спиной маячил командир Марон и делал страшное лицо: мол, заберите его отсюда, нет сил терпеть.

- Лучше будет переправить тебя в форт, - промолвил Лейф и Эль воспряла духом. Вот он, ее шанс!..

- В форт? - обыденно переспросила она. - С этим могу подсобить, мне несложно.

- Правда? - обрадовался Довакин. - Было бы отлично. Мне надо добыть третий Свиток, а ты пока забрось его к Израну. Пусть расскажет им, что да как.

- Я с тобой, - Серана тут же навязалась Лейфу в спутницы.

- Осталось только выяснить, где эта Поляна Предков, - сказала Эль, вытаскивая карту.

Путем долгих обсуждений и подсчетов они добились-таки от слепого жреца более-менее точных указаний и договорились о встрече на месте в течение недели.

- Кто прибудет раньше, подождет остальных, - бодро возвестил Лейф и сел писать записочку. - Надо Израну привет послать, - объяснил он, - а то обидится, что я его забросил и предпочел дружить с врагом.

- Я не враг, - заморгала ресницами Серана.

- Поди докажи это ему, - усмехнулся он и сунул записку Дексиону.

- Ну что ж, - встала с лавки Эль, с трудом выдерживая ровный тон. Теперь, когда появилась такая дивная возможность сбежать, ей хотелось рвануть с места со всех ног. - Тянуть не будем, отправимся прямо сейчас. Если, конечно, наш жрец готов, - глянула она на Дексиона.

Тот всячески подтвердил, что готов, но тут влез Довакин.

- Куда собралась-то? Нам все равно некоторое время будет по дороге.

- Э, нет, - уперлась Эль. - У меня свои способы, я архимаг.

- Расправишь крылья прямо за околицей? - хмыкнул он. - Как тебя на самом деле зовут? Кворельмир? Альзитур?

На это она победно заухмылялась и выдала любимую драконью шутейку:

- Меня папа с мамой - и что на них нашло? - назвали так длинно и красиво, что до сих пор никто не может выговорить. Так что просто Эль, - насупилась она, - и никаких крыльев.

- Если ты архимаг… - начала было Серана, но ее перебили:

- Что значит “если”? - гневно взревела Рыцарь-Дракон. В кои веки раз сказала слово правды, а ей смеют не верить, какова наглость.

- Я имела в виду, - заюлила вампирша, - если ты могла переместить нас быстро, почему мы везде таскались пешком?

- Потому что таков Путь, - уставилась на нее Эль. - А еще я хотела узнать вас поближе. И узнала, - зловеще добавила она.

- Она псиджик, отстань от нее, - сказал Лейф Серане. Этот тип не уймется, пока не докопается, подумала Эль. Или пока не замучает ее насмерть своим избыточным вниманием.

Так вот каково пришлось Харкону в ее компании. Теперь Эль сочувствовала вампиру еще больше - но, невзирая на это, не оставила свою идею навестить его и допекать вопросами.

- Псиджик, - Серана глянула на архимага с тем же выражением, что и в Каирне, когда Эль заявила, что является аватарой Молаг Бала.

- Хватит обсуждать меня прилюдно и при мне, - отмахнулась Рыцарь-Дракон. - Вот уйду, тогда мойте кости сколько влезет.

Пока они препирались, добрые парни из Легиона успели собрать Дексиону котомку с гостинцами и командир Марон уже гарцевал у двери, торопясь поскорее проводить гостя. Проповедями он их тут, что ли, замучил?..

- Ну, идем, - сказала она, любезно подавая руку слепцу, а потом кивнула Довакину: - Встретимся на Поляне.

- Договорились, Аури-Эль, - ухмыльнулся мерзавец.

 

*

 

Из городка Эль ушла чинно и под ручку со жрецом, понимая, что с Довакина станется глазеть вслед, гадая, чем она их удивит. Прошагав с полчаса и выслушав целый сонм нравоучений, она добыла из рюкзака заветную вилочку и рискнула начертать знак прямо на скале. Харкон говорил, что любая стена подойдет, а чем скала хуже?

Какое счастье, что жрец ослеп, подумала она, пропихивая его в портал. И рассказать не сможет, где был и какими путями шел, и дал ей возможность на время улизнуть от чересчур умного Лейфа. Она бы расцеловала беднягу, да только вот Дексион не поймет, за что ему привалило такое счастье.

Проскочив по лестнице в свои покои, она бдительно осмотрелась, а потом раскрыла порталы на полукруглой стене. Мельком глянув в темный провал, за котором лежало волкихарское подземелье, она пихнула жреца в благодать с березками и повлекла его за собой вниз с холма. Лейф уже давно отметил для нее форт на карте и говорил, что от Рифтена туда день пути…

Что ж, еще день она переживет. Терпела столько времени, подождет и еще немного.

Дексион оказался существом говорливым и с назидательной жилкой. Даже временное увечье - а может, и постоянное, как знать, - не мешало ему интересоваться окружающим миром и поучать молодежь.

Эль же, в свою очередь, заинтересовалась красивым мечом, который жрец таскал на поясе.

- Это акавирский меч, - с готовностью пояснил он. - Такие еще со времен Ремана носили Клинки, императорская охрана и гвардия при Драконорожденных. Я слышал истории о Золотой Марке, артефакте, который прибрал к рукам Принц Даэдра Боэтия. Некоторые говорят, наши мечи сделаны по ее образу. Легенды гласят, что Золотую Марку в стародавние времена создали драконы Севера и вручили своему защитнику.

- Не думаю, что драконам нужен защитник, - фыркнула Эль.

- Как показала история, нужен, - не согласился жрец. - Но у них его нет.

Не успели эти слова отзвучать, как она ощутила чувство, которое всегда с трудом терпела, - жалость. Жалость оскорбительна для драконов, но сейчас Эль могла чувствовать лишь ее. Слишком сильны и им не на кого опереться; слишком умны, чтобы избегать правды; слишком горды, чтобы смиряться и искать компромисс. И при всей своей силе - все же уязвимы.

- А сам ты видел драконов? - спросила она, лишь бы отвлечься. Ей было безразлично, что этим она разбередит свежую рану и напомнит собеседнику о его нынешней слепоте. Надо думать, что, спотыкаясь на всех кочках, он и так о ней постоянно помнил.

- К сожалению, не довелось, - сказал Дексион. - А я, признаться, надеялся, что увижу хоть одного…

- А вместо этого тебе досталось глядеть в Свиток, - посочувствовала она.

- О, я не жалуюсь! Хотя, - сник жрец, - это пророчество звучит весьма зловеще. Надеюсь, вы проясните его и защитите Тамриэль.

- И я надеюсь, - согласилась архимаг.

И то сказать: не для того же ее занесло в неизвестный мир, чтобы помереть на чужбине. Это было бы неприятно, позорно и в целом - рановато.

 

*

 

Форт был велик и мрачен, а Изран оказался смуглым бородачом с истошно светлыми глазами. Серо-серебристые, почти такие же невыносимые, как ее собственные, эти глаза непреклонно смотрели на Эль, пока рот, спрятанный в бороде, изрекал строгий приказ:

- А ну-ка встань сюда, архимаг. Этот Лейф кого только к нам не тащит. Хватит с нас и одного отродья.

Эль послушно встала под линзу, бросавшую вниз пучок солнечного света, и почувствовала приятное тепло.

- Я вам жреца привела, - сказала она, благодушно жмурясь. - Он сам все расскажет. И записочку передаст.

- Да, у меня тут послание, - гордо заверил Дексион неприветливого главу Стражей и полез рыться по карманам.

- Хм, ну ладно, - смилостивился Изран. - Вижу, что ты не нежить. И что там вытворяет этот оглоед?

- Хочет найти лук Ауриэля, - пожала плечами Эль.

- Славная вещь, - чуть размяк глава, но тут же снова насупился. - А это чудовище все еще с ним?

- Серана? Да, к сожалению. Правда, он уже успел пригрозить, что убьет ее, если она не исцелится.

- Ха-ха-ха, - зарокотал Изран. - Парень-то соображает! Молодец. Я уж думал, он совсем головой скорбит. Где это видано - вампирам доверять.

- Ну, она пока не торопится. Говорит, мол, не выйду против любимого папы человеком, слишком боязно.

- Помню болтовню про папу, - фыркнул Изран. - И что он такое?

- Глава волкихарского клана, - нехотя призналась Эль. А что толку запираться? Возможно, подозрительный Изран уже и так все знает, просто проверяет залетного архимага.

- Да уж, - крякнул тот, встопорщив брови. - Тут лук бы пригодился. Противно говорить, но оно право: против такого папы лучше воевать вампиром.

- Оно? - Эль слегка растерялась.

- Чудовище, - хмуро пояснил редгард.

- Ну что ж, - заторопилась Рыцарь-Дракон, - жреца я вам привела, обстановку прояснила, а теперь мне пора на Поляну Предков, мы с Лейфом договорились там встретиться. Дексион вам все расскажет.

- Эй, погоди, архимаг, - остановил ее Изран. - А правда, что вы свой Колледж взорвали?

Эль открыла рот и заморгала, не зная, как ответить на такое вздорное обвинение.

- Ничего мы не взрывали, - наконец вымолвила она. - Мы обезвредили подлого гада, который всем угрожал… Вот она, благодарность! - рявкнула она, топнув ногой. - Взорвали Колледж, ишь, придумают!

Изран опять загоготал, явно довольный таким всплеском эмоций.

- Ладно, - махнул он рукой. - Удачи.

Эль небрежно махнула ему на прощание и вывалилась за двери, все еще кипя от возмущения, а заодно размышляя о том, что Стражи Рассвета могли бы озадачиться и хоть в главном зале вымести паутину. Ладно вампиры, какой с них спрос. Но тут-то почти армия - а порядка нет.

В памяти вдруг всплыла крохотная деталь из прошлого, из тех жарких часов, когда она отбивала Башню у некроманта Лайкена. Лифт завез ее на нижние уровни, где располагался морг, и морг этот был ужасен. Нагадинок Лайкен не трудился содержать мрачное место в порядке: вода в узком канале еле находила себе дорогу среди груд костей, повсюду висели клетки и гнили трупы. И все же у стены притулились ведерко и метелка - стояли наготове с таким видом, словно весь этот гнусный бардак им нипочем. И кто их туда принес? Эль так и не узнала, кто из обитателей Башни отличался столь неискоренимым оптимизмом. Возможно, он погиб в ходе ее победоносного штурма. Ей хотелось бы думать, что метелку притянул смотритель морга, но и на некромантской платформе он, помнится, не слишком старался наводить чистоту…

Дом.

Да чтоб тебе, Акатош, снова возмутилась она, торопясь мимо форта и разыскивая укромный уголок для портала. Уволок меня из дома, а ведь там невесть что может случиться! Опять полезут демоны, опять какой-нибудь Ба’ал, опять родится инкарнация Зла - а она наверняка родится, рано или поздно… А между тем Рыцарь-Дракон, защитник Ривеллона, пропадает в чужом мире!

Она поспешно махнула вилкой и рванула в открывшийся портал. Ее буквально трясло от сердитого нетерпения: поскорей бы добраться до вампира, поскорее прояснить ситуацию, всех победить - и, возможно, вернуться домой.

Вот только…

Ей многое встретилось в Скайриме, хорошее и плохое, интересное и страшное, но лишь одно-единственное ей было бы тяжело покинуть и оставить в прошлом. Но есть ли смысл об этом волноваться, спросила она себя не без горечи. Возможно, о возвращении домой бесполезно даже мечтать, а значит, оставаясь в Тамриэле, она никого не бросает позади…

 

========== Глава 28. Доверие ==========

 

Очутившись на верхушке башни Колледжа, Эль сощурилась, глядя на небо. День проливал свет на круглый литой знак посреди площадки и она подумала, что в это время вампир наверняка спит. Что ж, невелика беда. Однажды ей уже приходилось его будить и притом по причинам куда менее веским. И даже если он сейчас занят, даже если всерьез разозлится, Эль не собиралась отступать - слишком важные вокруг происходили вещи, чтобы пасовать перед мелочами. Да пусть он там хоть Молаг Бала призывает по второму разу!.. Хотя, с ее точки зрения, и первый был лишним.

Сбежав вниз в покои архимага, она припустила к стене возле маленького садика. Сейчас, на фоне нервного подъема, она не чувствовала никакой усталости от многодневного путешествия впроголодь и не выспавшись. Ее гнали вперед волнение и жажда ответов, а еще - искреннее беспокойство за вампира, который, возможно, не до конца понимал, во что ввязался. Не то чтобы Эль недооценивала его интеллект, но, как ни крути, а века изоляции могут сотворить с разумом не лучшие вещи.

Шагнув в темноту подземелья, она постояла, привыкая к мраку и ожидая появления хозяина замка, но Харкон на сигнал не откликнулся. Она не услышала даже тихого шуршания, которое прежде издавали крылья сторожевой горгульи. Изваяние сидело на своем постаменте мертво и неподвижно, все такое же зловеще сгорбленное, и когда Эль, удивляясь, подошла ближе и прикоснулась к холодному плечу, то поняла, что из статуи выжали всю магию. Теперь это был просто камень, лишенный даже прежнего подобия жизни.

Но почему?..

Она огляделась, не зная, что думать, и с новой тревогой присмотрелась к подземелью, ища чужие следы. Что, если тут были посторонние… а вдруг здесь побывала Серана? Эль и по сей день не знала, много ли вампирше известно а Шалидоре и его порталах. Впрочем, учитывая то, что у дочери было полно времени поговорить с матерью, стоило бы предположить, что к нынешнему моменту Серана может знать об этом больше, чем хотелось бы.

Но тревоги казались пустыми: на вид подземелье оставалось все тем же и маски жрецов нетронутыми лежали под стеной вместе с посохами и сигильским камнем. Наверное, будет лучше забрать их отсюда, мельком подумала Эль. С появлением Сераны замок стал видеться ей очень ненадежным местом.

Потом, решила она. После разговора.

Рассудив, что за час-другой ничего страшного не случится - ведь Серана сейчас очень далеко отсюда, - она сложила рюкзак с маской ко всему остальному, а потом обернулась божьей коровкой и полетела в знакомые дебри.

Когда их геройская троица явилась на задворки Волкихара, Эль заметила на пристани заваленный наглухо вход, который вел куда-то под Западную башню. Наверное, думала она, эти подземелья, где она пробирается сейчас жучком, находятся как раз за той дверью. Она видела, сколько всего уместилось в Восточной башне и под ней, и ни за что не поверила бы, что в Западной нет ничего, кроме покоев лорда.

В главном зале по-прежнему текла вялая вампирская жизнь. Кто-то кого-то ел, кто-то что-то пил, тут и там болтались без дела скучающие черные псы. И, как всегда, среди народа не было видно хозяина.

Порхнув по галерее на своих крохотных крылышках, она метнулась вверх по лестнице и пробралась в замочную скважину, а оттуда спустилась на пол, цепляясь за древесину всеми шестью лапками. В этой тихой комнате, где слышалось лишь потрескивание огня в камине, чуткий слух вампира вполне мог уловить полет настырного жучка, а Эль хотелось сперва собраться с духом - мало ли, вдруг Харкон знает о ее братании с врагом во дворе Волкихара? И что он теперь ей скажет, вот вопрос…

Торопливо пробежав по полу, божья коровка влезла на клетку и забилась под заклепку, которую до сих пор никто не подтянул. Да и зачем трудиться, ведь никого в этой клетке не держали и не собирались.

Эль посмотрела на Харкона, сидевшего в кресле у камина, и с внезапной обреченностью поняла, что вряд ли дождется от него обвинений, претензий и прочих всплесков жизни. Казалось, вампир не желал уже ничего, ни сейчас, ни потом, - он просто сидел, скрестив руки на груди, неотрывно глядел в огонь и ждал, когда его интриги приведут их всех к какому-то неясному финалу. Он будто замер во времени, а вместе с ним замерла и вся эта скудно освещенная комната. Пятна крови возле дыбы давно засохли, инструменты, как и прежде, лежали ручками не в ту сторону и половник гордо красовался среди них как равный. Кубок на столике у кресла был пустым и нетронуто чистым, и пусть на дворе стоял день, лорд не спал. Судя по осунувшемуся лицу, он не спал уже давно.

Эль смотрела на него и никак не могла избавиться от мысли: старый, такой старый… Старый, усталый дракон.

Она вспомнила Лейфа и поразилась контрасту. Даже потеряв часть души, даже бродя в мертвых пустошах Каирна, Довакин будто освещал все вокруг, заражал своим легкомысленным весельем. Но в древнем вампире весь свет угас.

Словно в ответ на ее мысли Харкон расплел руки, опустил их на колени и согнулся, повесив голову и глядя себе под ноги. Тягостное зрелище стало еще мрачнее и Эль внезапно вознегодовала. Вот этот-то человек, по уверениям Сераны, хочет исполнить пророчество? Вот эта разбитая фигура - фанатик, который готов на все ради воплощения безумной мечты? Рыцарь-Дракон слышала от вампирши немало вранья, в том числе и совсем уж вопиющего, но несуразность этого обвинения так и лезла в глаза.

Злость на Серану выбила ее из тоски, в которую она провалилась вслед за вампиром, и Эль выбралась из-под заклепки, помимо воли раздраженно взжужжав жесткими крылышками. Лорд тут же вздернул голову, повернулся на звук и Эль увидела, как с его лица слетела угрюмость, сменившись каким-то растерянным оживлением. Смеху ради она снова пожужжала и он, безошибочно нацелившись, уставил янтарные огоньки в сторону клетки.

- Ты неисправима, - сказал он почти весело. - Хватит прятаться, я слышу, что ты тут.

Судя по тону, если он и знал о ее шпионской вылазке в руины замка, то не особенно разозлился, а значит, все не так плохо. Даже лучше, чем неплохо, ведь ей тут, кажется, рады. Воодушевленная этой мыслью, Эль лихо обратилась, едва не свалившись при этом с клетки. Преодолевая головокружение, она осторожно сползла с шаткой конструкции и спросила:

- Услышал все-таки?

- Я и раньше слышал. Все гадал, во что же ты превращаешься.

- В божью коровку, - признался распрекрасный дракон, искренне страдая. - Это такой… жучок с крапинками.

Харкон втянул и без того впалые шеки и закусил их изнутри, явно пытаясь не смеяться.

- Ну, хоть не бабочка, - наконец сказал он, справившись с лицом. - А то я заподозрил бы неладное.

- Ты и заподозрил. И нет ничего смешного в жучке, - строго насупилась архимаг. - Я превращаюсь не для того, чтобы тебя потешать. Хотя тебе это явно необходимо… - покачала она головой и посмотрела наверх. - А что за беда с горгульей? Сломалась?

Харкон небрежно отмахнулся.

- Я ее деактивировал. Из-за твоей беготни туда-сюда она хлопала крыльями, как квочка в курятнике. А это привлекает внимание, которое мне ни к чему. К тому же, - он сурово посмотрел на нее, - я надеялся, что ты меня послушаешь и не явишься так скоро.

- Пхе, - не смутилась она. - Уверена, ты надеялся как раз на обратное.

- Какова наглость, - фыркнул лорд, тут же принимая неприступный вид.

Эль тряхнула головой, сгоняя остатки слабости и головокружения, которые всегда накрывали ее после превращения в божью коровку, и отлепилась от клетки.

- Кое-что произошло, - сказала она, делая пару шагов к камину. - Вернее, многое. И обо всем этом, думаю, тебе следует знать.

Харкон внимательно посмотрел на нее и чуть наклонил голову набок, словно предлагая не стесняться и продолжать. Интересно, подумала Эль, какая часть того, что она собирается рассказать, ему уже известна?..

- Ко мне в Колледж заявился Лейф, - начала она размеренно. - И с ним - Серана.

Лицо Харкона не изменилось. Разумеется, он знает, что эти двое вместе. Он же сам своими провокациями вытолкал дочь из замка и вынудил ее повиснуть на герое-защитнике.

- Искали жреца, надо думать, - светским тоном произнес он, даже не утруждаясь хотя бы изобразить вопрос.

- Конечно. А я не могла просто взять и отпустить их, так что дальше мы пошли вместе. И нашли жреца на каких-то волкихарских выселках за Драконьим Мостом.

- Это не выселки, - заспорил лорд. - Самое подходящее место, чтобы…

- Сломить его волю? - перебила Эль. - Хорош врать. Ни на миг не поверю, что ты не смог бы его очаровать. К тому же мы оба знаем, что тебе жрец не нужен. Так для кого ты завлек его в Скайрим?

Харкон неодобрительно посмотрел на нее, но Рыцарь-Дракон не смутилась. Наставив палец на вампира, она обвинительно изрекла:

- Ты с самого начала все это затеял, чтобы заманить сюда Лейфа.

- Что именно затеял? - негодяй продолжал упрямо запираться.

- Пустил сплетни среди вампиров. Устроил нападение на Зал Дозорных.

- Ладно, ладно, - согласился он почти легкомысленно. - Не буду оскорблять твой интеллект. Так все и было.

Но, несмотря на этот самый хваленый интеллект, Эль все еще продолжала недоумевать:

- Но зачем было держать жреца там?

- Затем, - терпеливо объяснил лорд, - что я не знал, как все обернется. Не знал, примкнет Довакин к клану или нет. И если нет - то как потом предоставить ему жреца, который уже в замке?

Эль была готова выть от собственного тугоумия.

- С тобой рехнуться можно! - наконец взорвалась она. - Зачем ему жрец?! Говори немедленно!

Харкон принял непрошибаемо упрямый вид.

- Довакин должен узнать пророчество. А я ему немного помог.

- Молодец, - саркастично похвалила его Эль. - Этим ты заварил знатную кашу. Я с ним путешествовала, - покачала она головой. - Ты хоть понимаешь, в кого вляпался?

- Конечно, - глянул он свысока.

- “Конечно”?! - вспыхнула она. - Они же убить тебя хотят!

- Мало ли чего они хотят, - сварливо отмахнулся Харкон. - Главное, чтобы пришли.

- Зачем? - растерялась она. - Для чего тебе это? Хочешь проверить, сумеет ли Довакин разрушить барьер?

- Мало ли чего я хочу, - совсем нахохлился он.

- Ты сам-то себя слышишь? - с тревогой осмотрела его Эль. Кажется, начали сбываться ее опасения, что древний вампир тронулся умом. - По-моему, ты не очень понимаешь, что говоришь.

- Я-то понимаю, - сердито глянул он на нее. - Не рассказывай мне, как обстоят дела. Я непредставимо старше тебя и настолько же умнее. И в отличие от тебя я знаю, что сейчас происходит.

- И все-таки, - заупрямилась она. - От Лейфа и Сераны я наслушалась всякого. И хоть я сама в это не верю, но должна спросить: а не задумал ли ты пакость вслед за Мираком? Подсунуть Молаг Балу вместо себя другого Драконорожденного, скажем? Или поглотить его душу, чтобы набраться сил и освободиться?

- А если да, то что? - спросил он, наклонив голову набок.

Эль опешила, а потом насупилась.

- То, что это было бы очень некрасиво с твоей стороны, - ответила она. - Он, конечно, шезаррин и драконов убивал, но они сами на него нападали. Он оказался славным парнем и к тому же… он ведь тоже дракон! Родня! А ты предложил ему стать вампиром!

- Предложил, но не принуждал, - отмел претензию лорд. - Ты бы видела, как его перекосило. Я его оскорбил, на то и был расчет… А согласись он сдуру, сам был бы виноват. Впрочем, он и без меня уже вляпался в Хирсина и Хермеуса Мору… Славный парень, говоришь? - прищурился он. - И когда свадьба?

- И ты туда же, - зафыркала Эль, подходя к соседнему креслицу и с удобством усаживаясь. - Он уже женат. И почему меня все за него сватают? Сперва сводили с каджитом, потом с Довакином. А между тем, - официально заявила она, - я готова назвать его разве что младшим братом.

- Еще бы, - усмехнулся лорд. - В старшие он даже тебе не годится.

- Не увиливай от вопроса, - настаивала на своем Эль. - Ты меня не заболтаешь. Задумал пакость или нет?

- У меня свои планы, - высокомерно отвечал он. - Хочешь подробностей - спрашивай Вультурьйола.

- Так вы поговорили, - догадалась Эль.

- Да. Пока ты ходила за драугром.

Она вспомнила, как его обожгло при попытке коснуться двемерского солнца, и подумала, что беседа, наверное, вышла болезненной. Такой разговор и впрямь лучше проводить без лишних свидетелей.

Лицо вампира, смотревшего на нее, ничего не выражало.

- Погоди-ка, - сообразила она. - Опять зубы мне заговариваешь. Ты начал свои интриги задолго до появления тут Вультурьйола.

- Не буду отрицать. И что? Он их одобрил. Даже совет дал.

- Какой?

Харкон глянул на нее почти с жалостью.

- Ты не поймешь, - мягко ответил он. - Ты… слишком молода.

Как же бесит, подумала Эль, как бесконечно возмущает эта отговорка, которую бессовестно используют старшие! Да, она младше - а в сравнении с Харконом непредставимо младше, - но это не значит, что она совсем уж ничего не способна понять!..

- У нас есть время, - настаивала она. - Может, попробуешь объяснить?

- Боюсь, это бесполезно объяснять, - мотнул он головой. - Когда живешь слишком долго, начинаешь думать, что нет ничего вечного - ничего, кроме тебя самого. Все уходит, разрушается, умирает. Уходит даже то, что казалось бессмертным. А то, что еще живо, заранее кажется мертвым - ведь это лишь вопрос времени и притом недолгого. И вот вокруг одни руины и среди них вампир - как насмешка.

Эль затаила дыхание, боясь спугнуть эту волну откровенности. Он действительно пытался объяснить ей нечто фундаментально важное, нечто, определявшее его существование… и он был прав, она не понимала. Пыталась понять, почти понимала - но нет. Она повидала в своей жизни много руин, но то были следы древних времен, которых она не застала. Или же это были свежие раны, обломки войны, развалины цветущего мира, которому было еще рано умирать. А Харкон говорил о том, что видел собственными глазами, говорил оестественном ходе вещей, о жизненном пути, с которого его самого вытолкнули на обочину.

- Я не должен был жить вечно, - продолжал он. - Я не был таким задуман. Если мы не изменяемся, мы и не живем. Смертный, выброшенный из времени, сам становится руиной для новых времен. Это то, что я есть. Это время для меня чужое. Даже сам мир, некогда родной, помалу стал чужим.

И все же ему удалось объяснить, безрадостно удивилась Эль. Каким-то невероятным образом эти слова сумели на миг изменить ее угол зрения, заставили увидеть мир с перспективы заброшенного надгробья, над котором снег сменяется солнцем и снова снегом. А что может увидеть вокруг себя могильный камень, под которым остались все прижизненные чаяния? Только другие могилы, только кладбище, которое становится все больше.

- Я не хочу так существовать, - сжал губы Харкон. - И с появлением Довакина у меня появился шанс это изменить.

- Почему с появлением?.. - неуверенно спросила она, пытаясь осмыслить все, что услышала. - Есть же способы избавиться от вампиризма. Например, в Морфале живет маг по имени Фалион, я могла бы привести его сюда…

Он оборвал этот лепет, резко взмахнув рукой.

- Я искал эти способы с тех пор, как обратился. Но оказалось, что все они не для меня - они не годятся для чистокровных. Кроме того, мало кто способен справиться с моей даэдрической частью. Мне нужно вмешательство дракона, но как мне добраться до них, если я не могу покинуть замок? И вот появился Довакин - единственный дракон, способный сюда войти.

- Скажешь тоже, единственный, - распушилась Эль и Харкон, вспомнив, кто сидит рядом с ним, улыбнулся, искренне развеселившись.

- Не хотел тебя обидеть, - сказал он. - Но Лейф появился раньше, так что не дуйся. Я никак не мог заранее учесть тебя в своих планах. И к тому же… - он примолк, глядя в угол.

- …ты даже не верил в мое существование, - закончила она за него. Трудно было забыть тот гневный всплеск, который он обрушил на нее в ее второе появление. В ее жизни всякое бывало, но за галлюцинацию ее принимали все-таки нечасто. - Ну, хоть сейчас-то веришь?

Вампир несколько неловко хмыкнул.

- Вот здорово, - надулась она. - Мне уже можно обижаться или у тебя остались еще какие-то оправдания?

- Остались. У тебя Голоса нет, - напомнил лорд. - Тебе с моей даэдрической половиной не справиться.

Она притихла, осознавая, что забрела на незнакомое поле. Все, что касалось Голосов, драконьих умений, а также Обливион и даэдра были для нее почти сплошь загадкой. Возможно, Харкон прав, откуда ей знать?..

- Ну да, - нехотя признала она, смирившись с тем, что ее кандидатуру отвергли без права апелляции. - Наверное…

- Ты довольна? - ехидно спросил вампир. - Как видишь, славному парню Лейфу ничего не грозит. Во всяком случае, с моей стороны, - куда более хмуро добавил он. - Но что касается его дальнейшей судьбы, тут уж вопрос не ко мне.

- В самом деле? Я понимаю твое желание избавиться от вампиризма, - покачала она головой, - но ты же втравил его в пророчество. Не чересчур ли?

- Втравил - сильно сказано. Оно уже здесь и накроет нас всех без исключения, - возразил он и с оттенком иронии процитировал: - “Когда драконы вернутся в мир людей…” Что ж, они вернулись. А Дозорные наткнулись на крипту, начали раскопки и стало ясно, что судьба сказала свое слово. Настали предсказанные времена и я лишь пользуюсь последней возможностью. Хотелось бы избавиться от власти Молаг Бала до того, как на мир падет тьма.

- А она падет? - опасливо спросила Эль, все еще не желая в это верить.

Харкон только пожал плечами.

- И не хотел бы тебя расстраивать… - сказал он отстраненно, оставив фразу угасать незаконченной.

Впрочем, несколько мгновений спустя вампир сжалился при виде ее несчастного лица и сказал:

- Довакин должен был услышать пророчество. Как знать, может, хоть он поймет, как обратить ночь в день. Или, - усмехнулся он, - это будешь ты.

- Ночь в день… - начала она, безмерно удивленная этим проявлением оптимизма, а потом вдруг вспомнила псиджиков и то, как резво они умчали из Колледжа Око Магнуса. На ум пришли слова, вскользь брошенные Харконом на заре их знакомства, - “небесный сфероид”.

- Даже если придет тьма, - произнесла она, все еще не уверенная в своей идее, - есть же искусственное солнце. Не зря оно появилось из недр именно сейчас. А псиджики так споро укатили его к себе на остров…

Вампир призадумался.

- Возможно. Но если в свое время его не устроили на положенное место, надо думать, для этого была веская причина. К тому же не стоит рассчитывать на псиджиков, - добавил он едко. - За эпохи они почти не были замечены в чем-то полезном.

- Не удивлена, - хмыкнула она. - У меня в Колледже они лишь развели туманную говорильню, а потом под благим предлогом присвоили мощнейший артефакт - и поминай как звали… - она осеклась и застыла, распахнув рот.

- В чем дело? - заинтересовался вампир.

- Авгур… посох… - запиналась она, внезапно осознавая, что именно украли прямо у нее из рук, и наконец взорвалась: - Проклятые псиджики!

Харкон от души рассмеялся.

- Добро пожаловать к разочарованным, - сказал он. - И все же, в чем дело?

- В Миддене есть Авгур…

- И?

- Он сказал, что мой путь отличается отличается от большинства, что меня направляют к чему-то большему. И что я могу предотвратить катастрофу, но мне понадобится посох, чтобы заглянуть в Око Магнуса и не ослепнуть… Но тогда я еще не знала тебя и ты не начал забивать мне голову великой тьмой! А теперь мне уже не заглянуть в Око, потому что эти паскуды его украли!

Харкон пожал плечами.

- Псиджики свято уверены, что знают, как правильно. Но на деле они следуют судьбе так же, как и все прочие.

- Скоты! - кипела Эль, сжимая кулаки, и бестолково оглядывалась, не зная, на чем выместить злость. - Если их благие намерения обрекли мир на тьму, гореть им за это в аду!

- Меня однажды спросили, - меланхолично молвил вампир, - есть ли в мире что-то хуже Молаг Бала. И я ответил: “Благие намерения.”

Эль скорбно сползла в кресле, страдая, как и положено обманутому герою.

- Мерзкое просветленное ворье, - бубнила она, избывая бессильное возмущение. - Потомки достойных мужчин и женщин… Вот от Дюрневира пользы было куда больше!

- Хотелось бы подробностей, - навострил уши Харкон. Имя драконьего происхождения не прошло мимо бывшего жреца.

- Мы встретили в Каирне дракона, - пояснила Эль, решив, что сладкую весть о найденных кусочках оставит напоследок. - Он нам помог.

Лорд сделал движение, словно собирался всплеснуть руками, но потом просто откинулся на спинку кресла.

- Я знал, что портал открыли. Но не думал, что и ты туда сунулась. Я же предупреждал!

И не зря предупреждал, подумала Эль, вспомнив, как сине-фиолетовый свет поедом ел Довакина и какие неприятные уловки предложила Серана. Стать вампиром или отдать часть души… да уж, место оказалось не из приветливых.

- Как видишь, все обошлось, - похвалилась она вслух. - Правда, я так и не нашла оказии вытянуть из Валерики сведения о барьере. Рядом болтались Серана и Лейф, они бы не поняли, начни я ее убивать… Кстати, - нахмурилась она, - нам надо поговорить о Серане.

Лицо Харкона мгновенно замкнулось.

- Что о ней говорить, - отрывисто произнес он. - Она хочет меня убить, этого мало?

- И все же, - упрямо давила Эль, - боюсь, я вынуждена настоять на этой теме.

- Хорошо, - выдохнул он. - Вперед. Раньше начнем, раньше закончим.

Вопреки столь недвусмысленному разрешению - почти приказу - Эль замялась, не зная, с чего начать. В конце концов она отважилась на ту правду, что была попроще:

- Она мне совсем не понравилась.

Лорд насмешливо хмыкнул.

- Как поистине удивительно. И почему же?

- Хотя бы потому, что врала нам на каждом шагу. Мы прочли первый Свиток, а затем отправились искать Валерику. Серана повела нас по прямой, но при этом строила из себя дуру и утверждала, что не знает, где мастерская. Прикидывалась, будто никогда не была в Каирне, не была в Восточной башне и вообще нигде не была. А еще наврала, что это ты в припадке злости порушил главный вход.

- Уж она скажет, - усмехнулся он. - Не в припадке. А по расчету.

- Но зачем? - не поняла Эль.

- Ну, посуди сама. Не мог же я позволить вампирам отираться около мастерской, где остался оттиск. Мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то из них догадался и выпустил Валерику. К тому же я не могу покинуть замок, но другие об этом знать не должны. Отрезав нынешнюю жилую часть, я получил возможность хоть иногда делать вид, что куда-то отправился.

- Теперь это будет не так просто, - предупредила его Эль. - Серана чувствует себя там как дома.

- Она и есть дома.

- А ты знаешь, что она разделала и съела кого-то под лунными часами? И потащила маменьке ведро крови подкрепиться. Это, конечно, было еще до нашей экспедиции.

- Хм, - протянул Харкон, вовсе не потрясенный этими откровениями, - так вот куда подевался наш старенький привратник. Он был человеком, - пояснил он, увидев ее изумленный взгляд, - Должен же кто-то гонять случайных гостей от ворот.

- Ей некогда жалеть привратников, - припечатала Эль. - Она спит и видит, как бы поскорее извести тебя. Раз уж их с Валерикой маленький заговор не удался.

- Я избегал говорить о ней, - поджал губы лорд. - Надеялся, ты останешься в стороне от этой истории. Но ты все равно впуталась, - проворчал он осуждающе.

- И все это время ты о ней знал?

- Поначалу нет, - покачал он головой. - Потом догадался… Вампирам доверять нельзя, так что я снарядил туда трэлов - посмотреть, что творится с саркофагом. И дал им среди прочего свитки обнаружения. Вернувшись, они доложили, что никакого саркофага на платформе нет - только странный столбик и мертвые тела, - и что заклинания указали на нежить в глубине камня. Все было вполне очевидно.

- Но ты ведь мог ее достать…

- Зачем? - взвился он, разом утратив недавнее спокойствие. - Чтобы она изолгалась, как она ничего не помнит и знать не знает, что случилось? Чтобы побежала в Каирн и они продолжили свои гадости?!

- Да нет, - Эль успокоительно замахала руками. - Просто… чтобы прибить. Я бы прибила.

Он открыл было рот отвечать, но потом запнулся и выговорил:

- Если бы все было так просто… Я не мог заняться этим лично, а сбеги она, я уже не сумел бы ее найти. Но она была заперта, и Свиток вместе с ней, и меня это вполне устраивало. Веками я отправлял трэлов приглядывать за криптой: не лучшая жизнь, но предпочтительнее, чем оказаться здесь, - цинично хмыкнул он, мотнув головой в сторону окровавленной дыбы. - Если бы кто-то любопытный начал рыться в пещере, я бы узнал об этом первым. Я и узнал.

- Сколько же поколений… - вздохнула Эль.

- Я не считал, - мрачно ответил лорд. - Конечно, поначалу мне приходилось прикидываться, что я расстроен и жажду найти драгоценного ребенка, и отправлять народ куда попало на бесплодные поиски, а потом ругаться, что не нашли. Но на самом деле я просто хотел ее забыть. Не каждый же день предает родная дочь.

- Твоя тебя предает довольно часто, - не сдержалась Эль. - Они с Валерикой разыграли перед Довакином целую драму. Говорили, что ради пророчества ты готов на все, даже принести в жертву собственное дитя.

Услыхав последнее обвинение, Харкон нехорошо сощурился. На миг Эль засомневалась, стоит ли вообще об этом говорить, но потом все же решилась и добила его:

- Серана утверждает, что она Дочь Хладной Гавани.

Не успела она это произнести, как горько об этом пожалела. На одно, всего одно краткое мгновение вампир замер, глядя на нее остановившимися глазами, которые словно пригасли и утратили свой огненный цвет. Секунду спустя он уже вернулся к привычному равнодушному виду, но это мгновение было и Эль видела - для него это было потрясением не меньшим, чем для нее.

- Зря я это рассказала, - вздохнула она. - Давай я просто прибью ее и мы забудем об этом?

Харкон встал с кресла и заходил по комнате, явно не находя себе места. Эль заподозрила, что ложь бессовестной деточки возмутила его даже сильнее, чем показалось вначале. Некоторое время он шагал туда-сюда, а потом остановился и каким-то новым, ожесточенным тоном сказал:

- Так даже лучше.

- Что лучше? - не поняла Эль.

- Надеюсь, он поверил?

- А, - сообразила она наконец. - Нет. Он же видит глаза вампиров. А Серане вообще трудно верить после всей ее лжи.

Она благоразумно умолчала о том, что сама-то поверила как миленькая и некоторое время пребывала почти в таком же шоке, как сейчас несчастный отец. Не стоит ему об этом знать, хватит с него и дочкиной клеветы…

- Даже соврать как следует не может! - вдруг вырвалось у него. - Провалиться бы этой дуре! И Акатошу вместе с ней - за то, что притащил тебя сюда!

- А я-то что? - растерялась Эль.

- А ты впуталась во все это! И вот-вот разрушишь все планы!

- Если ты их объяснишь, - сладко сощурилась она, - то не разрушу. И вообще, будто у меня был выбор.

- Конечно, был! - вскипел он. - Что делает разумный человек, столкнувшись с чудовищем? Бежит прочь! А что сделала ты?!

- Пришла в гости, - ответила она, не торопясь признавать себя неправой. - И мне здесь хорошо, чтоб ты знал.

Харкон уставился на нее, словно не веря своим ушам, а потом как-то безнадежно усмехнулся.

- Жаль, что ты пойдешь на дно вместе со всем миром. А еще, - тут его улыбка поплыла, став кривой и жестокой, пока глаза смотрели куда-то в пустоту, - жаль, что Серана не умерла еще тогда.

- Но что там случилось? Во время призыва? - с опаской спросила она, не уверенная, что хочет узнать ответ, но абсолютно уверенная, что этот ответ он ей не даст.

Вампир пожал плечами, глядя в угол, и сухо сказал:

- Сейчас я говорил про ее обращение… Впрочем, и призыв был сущим безобразием. Ты правда хочешь это услышать? Дрянная ведь история.

- Не хочу, - помотала она головой. - Но все равно расскажи. Я как-нибудь выдержу.

- Их россказней тебе показалось мало? - усмехнулся Харкон. - Я подозревал, что они могут наплести нечто подобное, но не думал, что это услышишь ты. Жаль… но что уж теперь.

Он вздохнул, заложил руки за спину и задумчиво уставился куда-то вверх.

- У нас с Молаг Балом была оговорена сделка: я ему жертву, он мне - силу и бессмертие. Играя в щедрость, он пообещал, что мои жена и дочь тоже получат шанс на вечную жизнь, если будут присутствовать. Я не считал это хорошей идеей, но, в конце-то концов, мне было все равно, кому Валерика продаст свою душу. К тому же она должна была проводить этот распрекрасный призыв, который сама же мне расхвалила. А вот Серана - дело иное… Я запретил ей участие, но она все равно прокралась, - фыркнул он, - и дальше все покатилось под гору. Молаг Бал заявлял, что ритуал - чистая формальность, но когда он явился и сходу оседлал Валерику, стало ясно, что о формальности у меня с ним, очевидно, разные представления. Но он был призван, - развел руками вампир. - Выдворить его было невозможно, Валерика уже померла, а Серана явно должна была стать следующей.

- И… - Эль запнулась. Она не знала, как в реальности мог выглядеть Принц Даэдра и, сколько ни пыталась, не могла даже представить себе эту сцену.

- Я велел этой дуре убираться вон, - коротко ответил вампир. - А она еще и спорила.

- А Молаг Бал? - опешила Эль.

- Рассмеялся. Слез с трупа и сказал Серане, что пришел за драконом, а не ради ее прелестей. Но раз уж прелести предложили - зачем отказываться?

- О боги, - выдохнула она.

- Богов там не было, - отрезал Харкон. - Только Принц Даэдра, известный под очень неприятными именами. Мне быстро пришлось уяснить, что когда имеешь дело с Проклинаемым, платить приходится за все. В том числе и за каприз уберечь дуру-дочку, - он неприязненно дернул щекой. - Время в Обливионе было не лучшим в моей жизни. Или смерти… После всего, что там было, это я тут Дочь Хладной Гавани, а вовсе не Серана.

- Ты?.. - ошалело глянула на него Эль.

- Из меня создали прототип, - ответил он отстраненно. - Вампира-лорда, каких прежде не существовало. Но прежде, чем меня перекроили, я стал чистокровным вампиром, таким же, как Валерика. Смотри сама, - и он указал на свои глаза.

Эль глянула в знакомые, привычные огоньки, которые и по сей день напоминали ей о Люциане, и наконец-то догадалась, что они не такие, какими должны быть. Они совсем не соответствовали глазам вампира-лорда, которым Харкон по факту являлся.

Значит, Довакин не ошибся, когда говорил о разных глазах. И он оказался аж дважды прав насчет ритуала: и когда предполагал, что Серану не пускали участвовать, и когда говорил, что Принц ее отверг. Да еще и обсмеял. Получается, Лейф угадал даже трижды. Удивительно, но буквально всюду этот легкомысленный балбес был прав.

- Серана так и не соизволила мне это простить, - криво усмехнулся вампир. - И уж точно не стоила того, чтобы ее спасать.

- А Валерика? - спросила она, пытаясь отвлечься от всех этих мыслей, а заодно понять, как брошенный Принцем труп обернулся дамой из Каирна. - Так она умерла? А говорила, что сумела выжить, потому и стала Дочерью…

Харкон качнул головой.

- Она, разумеется, лгала. Дочерьми Хладной Гавани становятся не те, кто выжили. Выжить под Молаг Балом невозможно. Ими становятся те, кого он избрал и кому лично уделил своей крови. Валерика поднялась, пока меня не было. Легендарная Лами Бал тоже не сразу проморгалась.

Услышанное, вне сомнений, потрясало, но даже среди всех открытий Эль не могла не кольнуть его давней полуложью:

- А вот помню, ты говорил, что Молаг Бал дал вечную жизнь тебе, жене и дочери.

- Так и есть, - зло отрезал он. - Вампиризм - его затея. Вечная жизнь дана всем вампирам именно его волей, кто бы их не обратил. И кроме того… неужели ты думаешь, что я сходу рассказал бы правду?!

- Э… нет, - замотала головой Эль.

Харкон раздраженно фыркнул.

- Признаю, тогда я несколько отступил от истины. Но именно так все и было бы, не влезь я с благими намерениями. Вот только был ли прок жертвовать собой? Серана все равно стала вампиром, а обратил ее именно я. Иронично.

- Но почему… зачем ты ее?.. - опасливо спросила она, понимая, что ступает на совсем уж зыбкую почву. Зачем обращать дочь после стольких жертв ради ее человечности?..

- Потому что… - слова застряли у него в горле и он, разом растеряв всю злость, устало сел на ступени лестницы. - Потому что я был не в себе, когда вернулся. Я был голоден. Она встретилась мне первой.

- Вот как, - только и вздохнула Эль.

- Она выжила, - Харкон безнадежно развел руками. - Обратилась. А я ушел. Вернулся в мир, где по-прежнему шла война, и узнал, что мы ее уже проиграли.

Он склонился вперед, поставив локти на колени, и глянул на Эль своими огоньками.

- Как выяснилось позже, Серане понравилось быть людоедом. В ее новой жизни ей нравилось все, кроме одного, и она неустанно попрекала меня тем, что она всего лишь вампир-лорд, а не Дочь Хладной Гавани. А я со временем начал осознавать, что породить кого-то на свет - поступок настолько же роковой и необратимый, как убийство. Даешь жизнь или отнимаешь… - он махнул рукой. - И то и другое могут зачесть как преступление.

Эль тихонько слушала, боясь даже дышать.

- День, когда она родилась… - продолжал лорд. - Это был радостный день. Потом из-за наших разногласий мы с Валерикой расстались и большую часть человеческой жизни Серана прожила вдали от меня. Ее попытка участия в ритуале… она ведь была совсем молода, а у детей в голове всегда полно дури. Я надеялся, что она повзрослеет и поймет, от чего ее избавили, но этого не случилось. Став вампиром, она не оставила былых увлечений, а я с тех пор просто не видел в ней собственное дитя - не мог увидеть, хоть и пытался.

- Но в Волкихар ты их пустил.

- Из-за Сераны, - он нахохлился, явно жалея о своем давнем великодушии. - Она слишком дорого мне обошлась. Признать, что все это было напрасно, оказалось выше моих сил. К тому же, вернувшись из Обливиона, я почти убил ее и потому считал себя виноватым. Здесь она могла жить в безопасности, но за пределами замка было не так спокойно. На нее ведь уже нападали.

- Охотники на вампиров, - умудренно кивнула Эль, но Харкон ее удивил:

- Остатки Ордена. Как-никак она моя дочь.

Эль вспомнила рассказы Сераны о том, как ей говорили не соваться в курганы, и удивляться перестала. И тогда и сейчас было очевидно, что дочери ренегата там не были рады.

- С тех пор, как мы зажили здесь вместе, - Харкон вернулся к своей печальной исповеди, - я понял, что дочь стала мне чужой окончательно и навсегда. А у Сераны в голове было полно вздора о счастливой вампирской семье, живущей по законам бессмертных. Это было отвратительно. Они обе меня бесили, и сам я себя бесил, и старался не видеться с ними лишний раз… Было бы лучше, - тихо и устало сказал он, поднимая взгляд на барельеф в тени, - если бы я просто проиграл войну и погиб.

В глубине души Эль не могла не согласиться. Просто проиграть все же лучше, чем проиграть и вдобавок схлопотать проклятие на тысячи лет.

- Так, значит, Довакин ей не поверил, - задумчиво произнес Харкон, возвращаясь мыслями к настоящему. - Жаль.

- О, не беспокойся, - елейным тоном отвечала Эль. - Он и без того полон решимости тебя убить. Как он там выразился?.. “Воплощение всего худшего”, так он тебя назвал.

- Как это мило, - заулыбался вампир. - Я старался.

Эль поймала себя на мысли, что улыбка ему идет. И из-за чего же улыбается этот тип - из-за того, что раздраконил Довакина, и тот со дня на день придет сюда с армией? Вот уж воистину повод для радости.

Но, как бы то ни было, выглядело это лучше, чем поникшая фигура, которую она наблюдала до начала разговора, так что она решила продолжать в том же жизнерадостном ключе и сообщила:

- Лейф и Серане пригрозил. Не стал разоблачать ее обман, а вместо этого сказал, мол, Дочь Хладной Гавани проще прибить, чем оберегать. Так что лучше бы ей исцелиться, да побыстрее.

Харкон развеселился.

- А он соображает, - радовался он совсем как Изран, что, без сомнения, смотрелось иронично. - Я-то подозревал, что она задурит ему голову. Влюбится, поверит ей… так и до беды недалеко.

- Она отчаянно строила из себя олененка, - кивнула Эль. - Возможно, он ей и в самом деле нравится, впрочем, он нравится всем. Но в конце концов она его просто использует.

- Даже если он ей и нравится… - махнул рукой Харкон. - Это неважно. Симпатии мимолетны, а вампир - создание вечное. Вне зависимости от того, как Серана относится к нему сейчас, завтра все может измениться. Лучше бы ему не верить никому и запрятать лук подальше от всех любопытных.

- Так-то он парень разумный, - похвалила Эль героя. - Правда, иногда его заносит. В Каирне он видел, как я поглощаю души, и заподозрил, что я Алдуин. Даже шутки ради приложил каким-то ужасным Криком. У меня чуть череп не лопнул.

Она не ожидала бурного сочувствия, но все-таки малость удивилась, увидев, как вампир искренне, до слез расхохотался. Даже глаза начал утирать и Эль с радостью подлила еще маслица в огонь:

- Он меня по-разному обзывал. И псиджиком, и Аркеем, и даже Ауриэлем.

- Устами младенца, - выговорил лорд, уняв смех. - Наверное, чувствует, что на тебе покровительство Акатоша. Если это, конечно, Акатош.

- Опять ты про это. Разумеется, Акатош!

Вампир прищурился и инквизиторски вгляделся в нее.

- А может, ты и впрямь Алдуин? Вот зачем тебе души?

Эль вздохнула и призналась в своем неискоренимом мягкосердечии:

- Ну… они просто подвернулись мне под руку. Не хотела оставлять их прозябать в Каирне. Да вот, для наглядности…

И без дальнейших рассуждений она встала с кресла и призвала одного из поглощенных. Духом оказался хозяин костяного Арвака.

- А где солнышко? - заозиралась душа. - Ты мне солнышко обещала. Мрачноватенько тут…

- Зато не Каирн, - подбодрила она призрака. - Ступай с миром.

Душа радостно глянула на нее и тут же улетела в потолок, на ходу развеиваясь.

- Кажется, дитё-то право, - высказался Харкон, немо наблюдавший всю эту сцену, сидя на ступеньках. - Ты Алдуин. Какая-то новая разновидность Алдуина.

- Я в Нирне двести лет, - заспорила Эль. - Я уже была тут, когда вернулся Алдуин. Глупости вы все говорите. Акатош приставил меня к неким задачам, которые даже не потрудился объяснить, и теперь я тычусь во все углы в поисках ответов. А нахожу сплошь чьи-то неприкаянные души. Для меня это дело привычное, но уж больно вас тут таких много.

- А покажи еще раз, - потребовал вампир, глядя почти с детским интересом. - Никогда такого не видел.

- Вот и Лейф так говорил, - проворчала Эль и призвала духа, выловленного из черного Камня Душ. Дух оказался альтмером и едва успел изумиться обстановке и новым лицам, как она его отпустила.

- Это просто потрясающе, - заявил лорд. - Теперь я абсолютно уверен, что ты галлюцинация. Иначе и быть не может.

Она поневоле рассмеялась. Упорство вампира в этом вопросе смотрелось отчасти комично, отчасти грустно, а отчасти начинало вызывать уважение.

- Между прочим, - сообщила она, - по дороге к замку мы прошли через один храм, прямо тут, за горами…

- Вольскигг, - встрепенулся Харкон.

- И там я добыла еще одного жреца, - она ублаготворенно похлопала себя по животу. - В святилище я пока не возвращалась, так что он до сих пор при мне. Лейф говорил, что убил жреца в Скулдафне, у портала в Совнгард, но душу его не забрал. Не знаю, что с ней случилось…

- Освободилась, - пожал плечами вампир. - Довелось мне услышать одну милую историю о чемпионе Сиродила. Азура воззвала к нему, веля принести мир ее последователям, которых обратили в вампиров.

Эль поперхнулась.

- Какой мир? Убить их?! Они же так к Молаг Балу попадут! То есть уже попали.

- Ошибаешься, - возразил Харкон. - Азура лично его заверила, что их души обрели покой, и последователи в святилище это слышали. Шезаррин - существо полубожественное, его силы достаточно, чтобы разбить почти любое проклятие, которое связывает мертвецов. Это ты ходишь более сложными путями.

- По неведению, - заворчала она. - Знай я раньше, лично отправила бы Лейфа в обход всех храмов… Впрочем, я не жалею. А сейчас, - она косо глянула в его сторону, - остался лишь ты.

Харкон склонил голову набок и усмехнулся.

- Что ж, - сказал он, поднимаясь со ступеней, - попробуй еще разок.

Она опешила.

- Ты серьезно? А вдруг получится?

- Сомневаюсь.

- А вдруг?!..

- Очень тебя прошу.

- Если получится, ты умрешь, - предупредила она, надеясь, что он оставит эту несуразную идею.

- Ничего у тебя не получится, - отмел он опасения. И добавил сварливо: - А я наконец-то буду точно знать, что ты морок. Мне надоело сомневаться.

Нет, все-таки уперся. До чего же несносный тип.

Эль вздохнула и зашла к нему в тень, куда не падал свет от камина. Она не верила, что сумеет выдернуть из лорда его упрямую душу, но вместе с тем у нее все же возникла каверзная мысль сунуть нос в чужие тайны. Раз уж ее добровольно допускают до самого сокровенного, грех не воспользоваться… или наоборот, грех воспользоваться? Доверие - такая редкая вещь…

Не без волнения она подняла руки, сжав в ладонях его тяжелую голову. Вампир смотрел на нее с почти добродушной насмешкой, явно не слишком боясь всего дальнейшего. Глаза, так похожие и не похожие на Люциановы, светились огоньками совсем рядом, и Эль вдруг представила себе, как они гаснут, как вспыхивает внутренним огнем плоть, а лицо осыпается прахом и падает на пол пустая одежда. Именно это произошло со всеми жрецами до него и здесь исключения тоже не будет…

- Не могу, - зажмурилась она.

- Ты даже не попыталась.

- Тебя это убьет, - ответила она, открывая глаза и выпуская его из рук. - Не могу. Даже пробовать не стану.

- Еще бы. Ведь тебя здесь и нет, - высокомерно фыркнул он. У Эль возникло нестерпимое желание как следует его стукнуть - может, хоть тогда поверит? Хотя нет, этот поворот они давно миновали. Не помогло тогда, не поможет и сейчас.

Безнадежно покачав головой, она отступила на шаг.

- Думай что хочешь, - сказала она. - А я лучше проявлю осторожность. Прямо скажу, было куда проще и спокойнее добывать отдельные кусочки.

Харкон насторожился:

- Какие кусочки?

- Драконьи. Дюрневир сказал, в Каирне их больше, чем может показаться… Я нашла те, что украла Валерика, - она с радостью увидела, как его глаза округляются и шарят по ее лицу, а потом гордо сообщила: - Завоевывать их пришлось с боем, но теперь они у меня.

- Прямо… здесь? - он неверяще поднял руку, почти коснувшись ее плеча.

- Прямо здесь. Правда, не знаю, как их вернуть.

- Пока и не надо, - отказался вампир. Даже в полутьме было хорошо видно, насколько он выбит из колеи. Не зная, как справиться с этим новым открытием, он аккуратно отстранил ее и отошел от лестницы, возвращаясь к свету камина. - Они у тебя, так даже лучше.

- Доверишь мне собственную душу? - удивилась она, идя следом.

- Не похоже, что у меня есть выбор, - съехидничал он, остановившись у кресла, но садиться не торопился. Постоял в задумчивости, потер лоб, а потом повернулся к ней: - Я хочу кое о чем тебя попросить…

Эль насупилась, подозревая, куда он клонит.

- Что, опять “не приходи”? Да ты посмотри, какая я замечательная! И полезная!

Вампир как-то неуверенно развел руками. Он явно понимал, что спора не получится - конечно, полезная! - и все же собирался настаивать на своем…

Но, как оказалось, она ошиблась.

- Найди Вультурьйола, - сказал Харкон. - Или пусть его позовет Довакин. Только смотри, чтобы они друг друга не поубивали… Найди его, - настойчиво повторил он, - и поскорее. Он сам тебе все объяснит.

Эль поразмыслила, кивнула и прошла к двери, рядом с которой уже привыкла открывать портал. Она занесла было вилку, готовясь начертать на стене знак ворот, как додумалась до вполне закономерного вопроса.

- А потом? - въедливо спросила она, обернувшись.

- Я был бы тебе рад, - просто ответил он. - К тому же твоя помощь может тут понадобиться.

Она подозрительно сощурилась. Помощь, скажите на милость. Так ее все же не считают галлюцинацией? Несносный вампир совсем ее запутал. И стоит он теперь в десятке шагов от нее… слишком далеко.

- Ты явно хочешь что-то сказать, - заметил он.

- Если бы я сама знала, - вздохнула она.

Ее не оставляло подспудное, какое-то несчастное чувство, что что-то осталось то ли несказанным, то ли не сделанным. Не задан нужный вопрос, не примечена крохотная деталь; в густых тенях скрывались тени еще темнее и лорд вовсе не собирался помогать ей в поисках. Но, возможно, он и сам не знал, что следует искать.

Открыв портал, где на верхушку башни сыпался густой снег, она миг-другой зачарованно смотрела, глядя, как белые хлопья охапками залетают в комнату и падают на пол. Обернувшись, она увидела, что Харкон все еще стоит у кресла в рыжем свете камина.

- До встречи, - сказала она, вовсе не желая уходить.

- Удачи, - махнул он рукой.

Понимая, что сейчас она больше ничего ни сказать, ни сделать не может, Эль с неохотой отвернулась и шагнула в снег. Портал закрылся за ее спиной и свет от камина исчез, оставив вокруг лишь холодную зимнюю белизну.

 

========== Глава 29. Развилка ==========

 

Жмурясь в густом снегопаде, Эль почти на ощупь добралась до двери и нырнула внутрь башни. Спустившись по лестнице, она вошла в покои архимага, стряхивая и разбрасывая на серые полы мокрые хлопья, и посмотрела на ничуть не изменившийся садик с бабочками. После всех событий и открытий в этом было нечто успокоительное.

Ей вспомнилась алхимическая платформа дома, в Башне, - платформа, выходившая на тихое море и главным образом исполнявшая важную и нужную роль сада с ингредиентами. Рыцарь-Дракон любила приходить туда, чтобы отдохнуть от ратных и прочих трудов, развеяться мыслями, позволить себе бездумно полюбоваться горизонтом и туманной береговой линией, где проступали очертания фьордов. Солнце согревало осыпанные соцветиями кусты, бассейны с водой и ее саму, сонную и умиротвореннную от довольства жизнью. Иногда она и в самом деле могла там заснуть, и Барбатос, маститый алхимик с пятью профессорскими степенями, даже не ворчал, что она мнет лечебные травы, - просто накрывал ее пледом в царских загогулинах.

Эль утомленно зевнула и подумала, что сейчас она, пусть и сонная, весьма далека от того чувства тихой благодати. Путешествие утомило ее, а недавний разговор, хоть и прояснил многие моменты, все равно оставил по себе весьма спутанные чувства. Но думать об этом сейчас не то чтобы не хотелось, а просто не получалось. Обогнув садик, она добралась до кровати и плюхнулась на нее, лениво натягивая на себя покрывало. Как и плед в загогулинах, оно было ей не слишком нужно, но так жизнь казалась немного уютнее.

Надо будет как следует поесть, подумала она, и эта простая мысль убаюкала ее лучше всякой колыбельной. Представляя себе скайримские сосны и в них сытного оленя потолще и покрасивее, она быстро и крепко заснула.

 

*

 

Проспав без малого сутки, она проморгалась к послеобеденному времени и села на кровати, размышляя, как подойти к нынешним запутанным делам. Сперва, конечно, олень - этот пункт не обсуждался. Путешествие впроголодь на ней сказалось и надо было восстановить запас силы и прочности. Но что потом?..

Харкон просил ее найти Вультурьйола, но Эль понимала, что сама она с этой задачей вряд ли справится. У нее нет времени бегать в Мзулфт с чешуйками и кристаллами, а значит, ей нужен Лейф - и Лейф обещал ждать ее на Поляне в течение недели. Но сколько же от этой недели уже прошло…

Со жрецом Мотылька она возилась почти два дня, а теперь проспала еще сутки и до крайнего срока, назначенного Довакином, оставалось всего ничего. Эль покрутила в голове идею быстро сбегать в Каирн и прижать Валерику, но риск был слишком велик. Кто может сказать, сколько времени займет такая вылазка - день, два или, как в прошлый раз, все четыре? И тогда на Поляну Предков она точно опоздает…

К тому же была вероятность - и немаленькая, - что Дюрневир, отыгрываясь за свое несчастье, маму-вампиршу уже съел. В этом случае путешествие вышло бы не только рискованным, но и бесполезным, а ведь барьер сейчас не главная из проблем. Главной был Довакин и его упрямое стремление добыть лук и изничтожить вампира-ренегата.

И что делать, задумалась Эль. Как донести до него, что он чересчур торопится и может вот-вот совершить ошибку? Лейф был умным парнем. Он схватывал на лету, не шел на поводу у эмоций, а иногда видел вещи куда яснее, чем она сама. Он бы понял, если бы она ему объяснила…

Эта простая и очевидная идея осветила ее мысленную неразбериху, как полуденное солнце, и Эль целеустремленно выпрямилась. Разумеется, надо просто объяснить. Впервые встретив Лейфа, да еще вместе с Сераной, она решила проявить понятную осторожность и потому скрыла свое знакомство с “воплощением всего худшего”, скромно проживающим в замке на отшибе. Чуть позже она изменила свое мнение о Довакине, которого прежде считала врагом, но все еще молчала, не видя пользы в откровенности. А после так и не подвернулось случая рассказать, как на самом деле обстоят дела. Из-за ее молчания и запирательств у Лейфа и по сей день сохранялось довольно однобокое представление о Харконе, и теперь стало ясно, что рассказать историю со своей стороны ей жизненно необходимо.

Посему в приоритете у нее сейчас встреча с Довакином, а значит, никакого Каирна. Придется оставить Валерику на произвол Дюрневира и устремиться к Поляне Предков, запрятанной невесть где в склоне горы. Наверняка Ураг знает, где искать это святое место, и пора бы ей навестить его в библиотеке.

Эль вспомнила о масках, все еще хранившихся в Волкихаре, и кисло подумала, что, наверное, следует их забрать. С неохотой открыв портал, она сунулась в подземелье и пригляделась к горгулье, тихо сидевшей под стеной. Крылья не шевелились.

Харкон не сразу выяснит, что она здесь была, подумала Эль, хватая в охапку мешок с добром. Он узнает когда-нибудь попозже - может быть, даже непосредственно от нее. И все равно Эль не оставляло чувство, что она его то ли грабит, то ли опять обманывает, тайком проворачивая мутные делишки.

Хотя он-то сам-то, своенравно взбрыкнула Рыцарь-Дракон. Чего только не вытворял за ее спиной этот интриган! Уж не ему теперь жаловаться.

Вернувшись в Колледж, она не без труда затолкала сокровища в сейф, а потом отправилась в библиотеку к своему самому любимому орку.

 

*

 

- Что за вид, - осудил ее Финис, как всегда, окопавшийся среди книг. - Спишь в мантии архимага?

Эль оглядела одежку, промокшую вчера под снегом и смятую до полного безобразия.

- Ну да, - признала она, разглаживая заломы под неодобрительным взглядом мастера Призыва.

- А дракон так и не появлялся, - наябедничал Ураг. - Мы его тут ждали-ждали, даже окорок припасли, с ленточкой. Но нет, не почтил. Или это ты его убила?!

- Я? - возмутилась Эль.

- Ну, Мирабелла тут так причитала…

- А, - сообразила она, вспомнив обугленные после Форелхоста лисьи хвостики и ошарашенные глаза заместительницы. - Нет. Мы с ним просто пообщались.

- А мы нет, - обиженно забурчал Ураг.

- Зато в следующий раз будете думать, - отвечала она, про себя умиляясь упомянутой ленточке. - Ураг, мне опять карты нужны.

- Что ищем? - оживился орк. - Куда теперь этот горлопан задумал увлечь нашего архимага?

- Да-да, - непривычно оживился Финис. - Мы все тут испытываем некоторую тревогу… и оправданное беспокойство…

Вот же сплетники, подумала Эль. А если сюда еще и Нирия подтянется со своим…

- У-хю-хю, - эльфка змеей скользнула в библиотеку, а за ней показалась оживленная Фаральда.

- Я смотрю, всем интересно послушать про Довакина, - смирилась Эль и, чувствуя себя жителем любого из скайримских городов, похвалила героя: - Хороший он парень, смелый и веселый. А теперь мне надо найти Поляну Предков, у меня там с ним встреча назначена.

- О, это так поэтично! - завела глазки Фаральда. - Там водопады, и мотыльки, и деревце цветет!..

- Ага, - вцепилась в нее Эль. - Так ты там бывала, романтичная душа. Давай-ка, давай-ка, - она потянула из кармашка карту, - поставь точечку.

- Там надо идти вокруг горы, - засопела эльфка, склоняясь над картой. - Повыше, в снега…

Глядя на воодушевленную коллегу, Финис сумрачно нахохлился.

- И зачем вам с Довакином, - подозрительно протянул он, - туда идти?

- Я так мыслю, - ехидно высказался Ураг, - эти недалекие олухи не нашли жреца.

- Нашли, - с достоинством отвечала Эль. - Но он был неосторожен. Медитировал как попало, читал впопыхах, а потом безответственно ослеп.

- Но вас это ничему не научило, - не смутился орк. - Теперь и вы туда же, Свитки читать. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?

- Ну, - начала защищаться она, - Лейф уже читал и ничего. Алдуина даже победил.

А победил ли, мелькнула у нее тревожная мысль. Ведь и сам герой был не слишком в этом уверен. Да и сама она разве не говорила Лейфу, что лучше оставить в покое и Свитки и спрятанный лук? Если лук до сих пор не нашли, значит, спрятан он хорошо, а все желающие исполнить пророчество могут о нем лишь мечтать. Но стоит Довакину его отыскать и вытащить в большой мир…

- Свитки, - наставительно громыхнул Ураг, воздев вверх кусок недоеденной булки, - вполне способны свести с ума. Надо иметь исключительно стойкий и дисциплинированный разум, чтобы их читать. А ты до сих пор даже потоковый огонь освоить не можешь, архимаг!

- Это Довакин хочет их читать, - напыжилась она в ответ. - А я, может, хочу его переубедить. Я, может, вообще не одобряю идею чтения Свитков. Тебе никогда не приходило в голову, что я - разумное существо?

- Нет, - отрезал орк и загоготал, а вслед за ним подтянулись с хихиканьем и остальные. Вольнодумцы, ишь.

- Лучше бы их и в самом деле не трогать, - промолвила Фаральда, с трудом перестав потешаться над начальством. - Никто не знает, как само чтение Свитков может сказаться на судьбе мира.

Ураг, увидев взгляд Эль, пояснил:

- Они содержат все возможные варианты прошлого и будущего. Каждый читающий, обладая уникальным жизненным опытом, смотрит через личные призмы и толкует Свитки по-своему. И в то же время все в них правда, даже ложь. Особенно ложь.

- И что получается, - взялась мыслить она, - в результате чтения будущее определяется раз и навсегда? И одна вероятность измногих становится единственно возможной?

Все дружно пожали плечами.

- Да кто ж знает, - недовольно протянул Финис.

Ну, молодец Харкон, возмущенно подумала Эль. Прочел Свиток и определил будущее, а ей теперь разгребать… Хотя нет, признала она, тут же забирая назад скороспелые обвинения. Он ведь был не первым. Свиток читали и прежде, именно потому он и узнал о пророчестве.

- Ладно, - тряхнула она головой, - по ходу дела разберемся. Чтоб вы знали, я действительно против чтения Свитков.

Еще как против - по причинам, о которых она им никогда не скажет. Любопытно, а много ли осталось бы от этого похвального благоразумия, если бы на кону не стояла судьба одного отдельно взятого вампира?

- Молодец, умница, - одобрил ее Ураг. - Ну, так где вы с Довакином болтались? Чем развлекались, кого убили?

Эль состроила важный вид и сообщила, что пока что это большая тайна. Но потом сжалилась над любопытными и признала, что да - и болтались, и развлекались, и убили.

- А замуж, замуж-то когда? - не выдержала Нирия.

- Он уже женат, - расстроила ее Эль. - Такие дела.

 

*

 

Постояв в задумчивости у сейфа, битком набитого масками, она решила, что пока что не будет возвращаться в святилище. Душа жреца из Вольскигга все еще была с ней, но, кажется, не возражала подзадержаться. Эль не знала, почему одни души ей удавалось извлекать без натуги, а другие на зов не шли. Большую часть времени они делали вид, что их и вовсе там нет, но потом вдруг начинали проявлять самоуправство, вылетая из нее, как рой пчел. У Эль уже начало складываться впечатление, что некие силы просто используют ее тело как инструмент. Никто не объясняет молотку его функции и предназначение. Никто даже не интересуется, болит ли у молотка голова.

В Каирн нельзя, в святилище нельзя. Все это может грозить непредвиденными задержками и осложнениями, так что никуда нельзя - единственное, что она сейчас могла себе позволить, это поймать в лесах столь необходимую еду. Эль боялась опоздать на встречу с Довакином и Сераной, понимая, что если упустит парочку, то уже не сможет их нагнать. Разве что сторожить их потом, встав лагерем у Волкихара…

И вот, прихватив полупустой рюкзак, она сунулась в портал и вышла у трех Сторожевых Камней, стоявших неподалеку от Ривервуда. Кинув беглый взгляд на курган, нависавший над мирным пейзажем, она отвернулась от реки и полезла через горы на юго-запад, чтобы в конце концов добраться до Соснового Леса, где пасся олень. Поляна Предков голодного дракона сейчас интересовала мало, если не сказать, не интересовала совсем.

Олень не уберегся. Потратив пару часов на вдумчивое поглощение мяса, она с трудом поднялась на ноги и потащила отяжелевшее, блаженно сытое тело к горам, где скрывалась заповедная Поляна. По дороге ей попался кролик, и Эль, рассудив, что рядом с Довакином не наешься, решила прихватить и его.

После перекуса идти стало совсем лень, но времени у нее хватало с запасом, так что она не переживала. Плелась себе по лесу, грызла кроличьи кусочки, а потом вышла на натоптанную дорогу, где увидала вдали бодрого гражданина Империи. Голова у него была превесьма странной формы.

Шапка! Вот она, с ушами!..

Отбросив в кусты кроличью косточку, в запале перекушенную почти пополам, она, отдуваясь, припустила вперед по дороге, проклиная себя за обжорство. Ничему-то ее не научил пример жирного сэра Гулы, похитителя золотых тарелочек, навевающих лютый голод.

В небе зашумело и сотряслась земля, когда позади нее на дорогу бухнулся тот, кого она совсем не ожидала здесь встретить.

- Drem Yol Lok, кузина-обжора, - поприветствовал ее ехидный Вультурьйол. - Залезай, полетим. Дело есть.

Эль смотрела на него, распахнув рот, а потом беспомощно обернулась в сторону мужичка, который вовсю уносил ноги подальше от дракона. Нынешнего владельца шапки было уже почти не видать за кустами и Эль была вовсе не уверена, что сумеет сейчас его догнать. Разве что уморить беготней по косогорам, выносливости ей бы хватило…

- Выбирай, - надавил Вультурьйол. - Или я - или это безобразие.

Она снова повернулась к нему, наконец-то понимая, что дракон, по всей видимости, в курсе, что это за шапка и кто ее подбросил. А еще было легко догадаться, что все это время крылатый собрат кружил в небе, наблюдая, как она истребляет местную живность, и заявился лишь сейчас, поставив ее перед мучительным выбором.

- Это нечестно, - наконец выговорила она, чувствуя себя ребенком в тени этого исполина, такого непоколебимо уверенного в себе и своей правоте.

- Зато своевременно, - высказался тот, самодовольно ощерясь, а потом повторил, не дожидаясь ее решения: - Залезай. Меня за тобой отправил Партурнакс. Не советую отказываться.

Она в последний раз оглянулась на опустевшую дорогу, вспомнила просьбу Харкона, вздохнула и поплелась к дракону, заботливо склонившему шею.

- Обычно человеки выражают чуть больше восторга, - проворчал он.

- И много человеков ты катал? - съязвила она, устраиваясь возле рожков.

- Ни одного, - с гордостью отвечал дракон. - Но Одавинг рассказывал, как возил Довакина. Тот весь извертелся и вопил: “Amativ!”

- До сих пор вопит, - усмехнулась Эль. - А я чем хуже? Amativ!

- Mahfaeraak amativ, - согласился он и мощно оттолкнулся от дороги, вспушив сосны. Застрекотали белки, полетели шишки и земля знакомо ушла далеко вниз. Эль сотни раз взлетала сама, но прежде ни разу не летала верхом на другом драконе и теперь поневоле увлеклась переживаниями. А заодно взволновалась, не порвутся ли о жесткую чешую ее прекрасные штаны.

- Соскучилась, поди? - дудел Вультурьйол. - Вот оно, небушко-то.

Эль ощутимо крутанула ему один из рогов и дракон сразу перестал дразниться.

- Э!

- Я еще Акатошу претензии выставлю, - пригрозила она. - Ваше самоуправство все границы переходит.

- Скоро, - важно заявил он, - ты увидишь совсем новые границы. И не крути мне рога. Я тебе не враг, сестренка.

- Знаю, - вздохнула она, глядя на плывущую под крылом снежную землю и на гору, приближавшуюся к ним в облачной дымке. На маковке горы виднелась белая шипастая и крылатая козявочка, которая внимательно смотрела вверх, сидя на разбитой Стене Слов.

Это и есть Партурнакс, поняла Эль. Белый дракон, о котором упоминал Харкон, а потом рассказывал Лейф. В ожидании разговора с этим древним существом ее мгновенно переполнило волнение и лишь потом она поняла, что Вультурьйол вовсе не думал приземляться. Он облетел вершину горы, словно демонстрируя старшему брату маленькую иномирную кузину, дождался степенного благосклонного кивка и снова взмыл в небеса, оставляя гору далеко внизу.

- Эй! - не выдержала Эль, вертясь на шее ящера. - Разве мы не поговорим?

- Это было бы излишним, - важно отвечал Вультурьйол, аж лоснясь от собственной значительности. - Сейчас тебе назначено другое знакомство. Потерпи, непоседа.

- Я мало терпела?!

- Исходя хотя бы из своего опыта, скажу, что мало, - съехидничал он.

Тут Эль не могла не согласиться.

- А он все-таки жив, - произнесла она уже спокойнее. - Партурнакс. Когда я вас искала, я была уверена, что ты последний.

- Драконы умеют скрываться, - зафырчал Вультурьйол. - Но я был лишен такой возможности.

Под ними плыли все новые горы и горы, а потом среди них стала видна тонущая в дымке ложбина, где углами вздымались знакомые тяжелые арки.

- Что это за место? - спросила она, склоняясь набок, чтобы получше разглядеть.

- Скулдафн, - любезно пояснил Вультурьйол.

Эль тут же подобралась, вспомнив, что об этом месте говорил Лейф. Там он убил одного из жрецов и оставил маску, а еще там расположен портал в Совнгард…

Она увидела огненное сияние на вершине каменной платформы и заподозрила, что именно оно-то и было порталом. Потом она разглядела и кое-что другое, то, что ловко замаскировалось в тени, - еще одну крылатую козявочку, на этот раз буро-красную.

Может, хоть этот дракон не откажется с ней поговорить? Или вон тот… Эль сморгнула, вдруг увидав на колонне, прямо над порталом, рогатый силуэт. А на другой колонне - еще один…

Да сколько же их тут?

Они в самом деле умеют скрываться, признала она, видя, как повсюду начинают проступать длинные шеи, шипастые спины и загнутые хвосты. Здесь были десятки драконов и все они молча следили за полетом Вультурьйола, поворачивая ему вслед рогатые головы.

- Держись, - предупредил он ее и сложил крылья, резко устремившись вниз. Эль вспомнила, как сама так же пикировала к морским водам, а потом, совершив головокружительный финт буравчиком, снова взмывала к небесам. Но Вультурьйол вряд ли хотел поразить ее своим искусством полета: сейчас его узкая голова хищно нацелилась прямо на портал.

Но не полетят же они прямиком в Совнгард? Может, это и важно, может, и нужно, но вдруг она опоздает на встречу с Лейфом…

Дракон со свистом и гулом взрезал воздух и влетел в портал. Эль погрузилась в свет, который поволок ее куда-то вверх, и драконья шея стала ускользать, исчезать прямо из-под нее. Вцепившись руками в рожки, а ногами в эту увертливую шею, она удостоилась кряхтения от Вультурьйола, которому сразу стало неудобно.

- Экая ты беспокойная, - зафыркал он, недовольно вертя головой и неуклюже выбираясь из колонны света.

Эль отпустила рожки и осмотрелась. Вокруг лежал, казалось бы, все тот же северный край: снег, елки, знакомые скромные соцветия на низкорослых кустиках. И все же это был не Скайрим. Огромные мрачные статуи обращали к ней свои пустые лица, прятавшиеся под капюшонами, и на их каменные головы проливался яркий свет, в котором играли все цвета радуги. Она подняла голову к небу и увидела облачную воронку, где лучилось невыносимое сияние. Отчасти это было похоже на черную дыру Каирна, но, конечно, навевало совсем иные настроения.

- Можешь с меня слезть, - намекнул Вультурьйол, тряхнув шеей.

Эль отвлеклась от созерцания небес и стала неуклюже сползать на землю. Кататься на драконе оказалось совсем не так удобно, как летать самой, хотя, возможно, тут сказывался и ее малый опыт езды верхом.

- Этериус, - сообщил Вультурьйол, задрав голову вверх, к свету.

- Так, значит, это и есть Совнгард, - огляделась Рыцарь-Дракон, видавшая в своей жизни и Залы Душ, и Гипнеротомахию. - Не впечатлена.

- Я был бы очень разочарован, если бы Совнгард тебя впечатлил, - съехидничал он. - Примитивный загробный садик для глупых смертных, вот что это такое. Ах да. Еще тут есть изба с бренчалками и бычком. Для наших учеников он был бы адом. Хотя некоторые из них именно ада и заслуживают, - зловредно сощурился он.

- Я абсолютно уверена, - угрюмо нахмурилась она, - что ты сейчас говоришь о Харконе.

- Я говорил о Мираке, - поморщился дракон. - Но у тебя все мысли заняты лишь одним. Konahrik… От прежнего титула остался лишь обрывок. Впрочем, изломанной душе - изломанное имя.

- Вовсе она не изломанная, - обиделась Эль. - У меня прямо сейчас имеются при себе кусочки. Они замечательные.

- И одно лишь это, - поучительно сообщил он, - говорит о том, что душа разделена. Кусочки, говоришь? - дракон хищно пригляделся и даже начал подбираться ближе.

- Не отдам, - повернулась она боком, заслоняя руками сердце, вблизи которого, вполне вероятно, и хранилось доверенное ей сокровище.

- А если я очень попрошу? - медовым голосом проворковал Вультурьйол и потянулся еще ближе. - Я ведь не понаслышке знаком с драконьими душами… я знаю обиход, я их сберегу…

- Нет, - хмуро отвечала Эль. - И обсуждения не будет. Их доверили мне, а доверие - слишком редкая вещь, чтобы им бросаться. И уж тем более отдавать тем, кто обзывается!

Она возмущенно глянула на наглого ящера, а потом вспомнила слова Рагота: “Всех нас как-то звали…”

- Изломанное имя, - повторила она слова Вультурьйола. - А как его называли прежде?

- По-разному, - шевельнул тот крылом. - Если поискать, можно даже найти исторический памятник, - фыркнул он насмешливо, кося на нее бессовестным глазом. - И ты его находила.

- Уж лучше спрошу у самого Харкона лично, - совсем надулась Эль. - Даже он отвечает на вопросы охотнее тебя… И кстати! Вы ведь поговорили, - снова насела она. - Он сказал, ты дал ему совет.

- Хм, - завозился дракон, строя глазки, - может, и дал. Не то чтобы он в нем действительно нуждался. Иногда болезнь должна пройти весь свой курс, чтобы завершиться излечением.

- Звучит обнадеживающе и все же фатально, - нахмурилась Эль. - А прямо говорить ты можешь? Вот так, чтобы без метафор, по существу?

- По существу, - добродушно хмыкнул он, не разгневавшись на это дерзкое требование, - могу сказать, что вопросы доверия - одни из самых тонких вопросов в мире. Ты столкнулась с настоящим доверием, добровольным и осознанным. Надеюсь, ты вынесешь этот груз.

Эль потянулась к груди, будто заново ощутив внутри обрывки драконьей души, отвоеванные в Каирне. Разве это груз?..

- Но куда чаще, - болтал тем временем дракон, - встречается простое нежелание видеть зло. Люди проявляют бдительность. Они остерегаются, приглядываются, опасаются, но на деле они лишь думают, что не доверяют. Они не хотят представлять себе всей тьмы тех, кто рядом. Мало ли ты сама скрыла от Довакина?

- Порядочно скрыла, - признала она. - И теперь хочу это исправить. Иначе может случиться непоправимое.

- А что можно сделать, если непоправимое уже случилось? Что ты сделаешь, если оно случилось тысячи лет назад?

Эль уставилась на него с открытым ртом, но быстро обрела прежнюю уверенность.

- Зависит от ситуации. Любой подход - всего лишь точка зрения, - заявила она.

Дракон заухмылялся, довольно перетаптываясь.

- Скорее степень зрелости, - изрек он. - А наш Довакин, увы, слишком молод. Его предупреждали неоднократно, но ему не суждено разглядеть зло и не суждено исправить ошибки - ни свои, ни чужие. Он всего лишь орудие судьбы. И, конечно, Древних Свитков. Они именуют его последним Драконорожденным. Но и на это он внимания не обратил, юный дурень.

- Что уж так-то, - укорила его Эль. - Любите вы героев обзывать дурачьем.

- Мы признаем героев, когда видим их, - пожал крыльями Вультурьйол. - Но кто сказал, что герои не могут оказаться дурачьем? Обычно эти свойства идут рука об руку.

Эль вспомнила свои приключения с Игерной и поневоле согласилась, хоть и с ужасной неохотой. А ведь Патриарх, который не мог не знать, что за пакость сидит в ее голове, даже словом об этом не обмолвился - только сонно рассуждал о том, как незначительно все, что творит человечество. Наверное, он тоже назвал бы ее дурачьем. Любя, конечно.

- Возможно, герои не творили бы столько глупостей, если бы драконы объясняли им чуть побольше, - сказала она. - Будь вы откровеннее с Довакином, могло бы все пойти иначе?

- Всегда есть вероятность, что все пойдет иначе. Но иначе - не значит лучше, - наставительно сообщил он. - Вот и сейчас мир до сих пор существует благодаря одному-единственному дурню. Немалое достижение. Партурнакс и не верил, что у него окажется столько сил.

- Лейф волнуется, - сообщила она, нахмурившись. - Он не понимает, что именно произошло с Алдуином.

- Ах, - заухмылялся дракон, насмехаясь над ее серьезностью, - эта прелестная уверенность малышни, что они способны понять все-все-все. И в первую очередь - тонкости мироздания. Лейфа волнует Алдуин? Что ж, неудивительно. Алдуин - первенец Акатоша, его дитя, но некоторые дети - это тень своих родителей. И иногда эта тень густа как ночь. Задача Алдуина - обновлять мир, а это не всем нравится.

- Так он вернется?

- Разумеется. Когда придет время. Древние Языки ранили его с помощью Кель, а последний Довакин освободил его душу от покалеченного воплощения. Теперь Алдуин сможет возродиться во всей необходимой силе.

Провокация, подумала Эль. Коварный первенец нарочно завлек героя в Совнгард. Лейф говорил, что и Алдуин и Мирак вели себя одинаково: оскорбляли и заманивали в определенное место, чтобы провести там бой… а теперь и Харкон делает то же самое.

Но вслух она сказала иное:

- Алдуин считал, что брат его предал. Так почему он не прикончил его сразу, как вернулся?

Вультурьйол испытующе посмотрел на нее.

- Это не было предательством, - с достоинством ответил он, помолчав. - Они разошлись в мнениях, а это не преступление. Алдуин пришел к выводу, что люди безнадежны. Партурнакс считал иначе. Но потом он смотрел на них тысячи лет.

- Понятно, - вздохнула Эль.

Расспрашивать дальше не было необходимости. Веками и эпохами старый дракон ждал, когда в мире прибудет разума и гармонии, а видел бесконечные войны, глупость, страх и море лжи. И когда Алдуин возвратился, Партурнакс сказал ему: “Братец, ты был прав.”

Вультурьйол задумчиво помалкивал, подняв голову к сиянию в облаках. Эль проследила за его взглядом и спросила:

- Что такое Совнгард? Почему Алдуин выбрал именно это место, чтобы сразиться с Довакином?

- Чтобы понять, что такое Совнгард, надо понять, что такое Шор, - неторопливо произнес Вультурьйол. - Если Акатош - это бог времени, то Шор - это великое “может быть”, которое лежит за временем. Он скрепляет в себе смертное и божественное, и так же скрепляет их Совнгард, пролегая между мирами, соединяя Мундус и Этериус. Алдуин не выбирал Совнгард, он просто застрял между бренным и вечным. Покалеченный, полубезумный и уже лишь полубессмертный, он был изгнан в последний исход, но даже в эти времена он мог пребывать главным образом здесь.

- А зачем здесь я? - задала она неизбежный вопрос.

- Ты должна увидеть Совнгард своими глазами. Здесь ты сама поймешь то, на что потребовалось бы слишком много слов. Ты дракон и не должна позволять чужим мнениям вести тебя. Составь свое собственное, найди для себя ответы. А когда решишь, что пора, возвращайся обратно. Твоя помощь там пригодится.

- Оставляешь меня тут? - на мгновение она растерялась. - А сам куда отправишься?

- Туда же, куда идем мы все, - ухмыльнулся дракон. - В будущее. Tiid bo amativ.

Он шевельнул крыльями, явно собираясь покинуть насиженное местечко и оставить ее одну среди безмолвных статуй.

- Погоди, - остановила она его. - Я хотела еще о многом спросить…

- Не о многом, - поправил он ее, - а о прошлом. Зачем? Его уже не исправить. Одни учились, лелея ростки разума и духа. Другие оказались падки на легкие пути. Все это вылилось в очередную бойню, каких в мире хватало во все времена. И если ты видела хоть одну войну, считай, что видела их все. Нет радости вспоминать, как люди и меры, смертные и драконы сцепились в грызущийся клубок.

- Да, - поняла она. - Прости.

Вультурьйол косо глянул на нее.

- Прошлое может быть интересным, но настоящее важнее. Смотри по сторонам, и повнимательнее. Смотри вниз, смотри вверх. А главное - вглубь.

Одарив ее этой простой мудростью, которую так легко забыть среди жизненной суматохи, он завозился, поворачиваясь к порталу.

- Я возвращаюсь к братьям, - ворчливо сообщил он. - Чтобы не соблазнять тебя надеждой на простые ответы.

Она вынужденно согласилась. И правда, зачем стараться, когда под рукой светоч знаний? Спроси - и тебе откроется…

Вультурьйол вперевалку залез в портал и исчез, а Эль снова глянула в небо, в ослепительный свет.

Когда она перевела взгляд обратно к земле, то увидела вокруг все те же елки и мрачные статуи - сплошь земное, тяжелое, повседневное. Слишком просто, слишком понятно. Цветы на кусте могут заинтересовать букашку, но вряд ли способны долго удерживать внимание более развитого существа.

Пора посмотреть, что там за изба с бренчалками, ехидно подумала она, начиная спускаться вниз по тропе. Бренчалки - это в самый раз для развитого существа.

 

========== Глава 30. Скептик в раю ==========

 

Совнгард и в самом деле не производил большого впечатления. Если это то самое место, куда стремятся все норды… что ж, беднягам можно лишь посочувствовать.

Тут и там Эль попадались души, блуждавшие по холмам. Все они в один голос восславляли дом Шора и мечтали туда попасть.

- И в чем сложность? - заинтересовалась она.

Души отвечали, мол, некто Тсун стережет вход и пропускает лишь самых достойных. Рыцарь-Дракон удивленно фыркнула. Скажите на милость, всего-то изба с бычком - и вдруг такие церемонии.

Забравшись подальше от восторженных душ на высокий пригорок, она обнаружила там Стену Слов, заваленную камнями. Пустовала она или где-то под этими валунами скрывалась некая надпись, теперь было не выяснить. А ведь наверняка там начертали что-нибудь здравое. Например: “Вокруг дураки.” Или meyye naal pah gol, ежели по-драконьи.

Кинув взгляд вперед, Эль увидела мост, сложенный из китовых костей. За мостом, на отдельном каменном острове, посреди трансцендентальной пропасти, возвышалось здание, которое скорее всего и было той самой избой. Остров, балансирующий на тонкой каменной пуповине, вдруг неприятно напомнил Эль летающие крепости Дамиана. Интересно, а куда ведет эта пуповина?..

Она посмотрела в небо и снова увидела над головой перевернутый облачный колодец, полный света, который местные души будто бы не замечали и совсем им не интересовались. Эль решила, что, пожалуй, стоит у них спросить.

- Это свет богов, - важно объяснила ей очередная душа.

И всего-то, хмыкнула она. Никто из них даже не задумывался о том, что это проложенный путь в Вечность, полную загадок. Мирок, баюкавший разум в привычном и земном, их вполне устраивал.

Бросив глупую душу, Эль порысила к китовому мосту, разыскивая Тсуна, о котором было столько разговоров.

Тот сам вышел к ней из белесых костей, могучий и полуголый. Этот загробный деятель явно не стеснялся ни неохватной груди, ни мощных ног - вся стать была напоказ. В начищенную бляху широченного воинского пояса можно смотреться как в зеркало.

- Какими путями пришла ты к дому Шора, странница? - пророкотал он на старом наречии. - Клятва или долг завели живую в земли мертвых?

- Да так, хожу, осматриваюсь, - вежливо ответила она. - У вас тут, говорят, Алдуина убили.

- Змей был повержен, - важно кивнул тот. - Сегодня и всегда песни об этом будут звучать под священной крышей наших чертогов.

Так, про бренчалки выяснили, мысленно отметила Эль.

- А вот говорят, - продолжала приставать она, - что душа-то Алдуинова в небо улетела. Во-он туда, - и она ткнула пальцем в облачный колодец.

- Есть ли причина у твоих расспросов, странница? - нахмурился смотритель Шора.

- Куда-то торопишься? - прищурилась она. - Расписание поединков поджимает? Что-то я не вижу тут очереди из кандидатов в достойные.

- Хо-хо, - оживился Тсун, - у всего есть цена. За проход по Китовому Мосту воины платят победой в сражении. А за разговоры… - он призадумался, - заплати мне победой в состязании.

- Справедливо, - согласилась она и тут же заволновалась, как бы этот могутный тип не предложил ей жрать наперегонки. Недавний олень был категорически против. Стремясь перехватить инициативу, она заговорила первой: - В чем состязаться будем? Предлагаю борьбу на локотках. Только надо пень найти.

Тсун сжал кулаки и чуть согнул руки, предъявляя живые валуны мышц.

- Сама выбрала, - ухмыльнулся он. - За язык не тянули.

- Эй! - покричала она в сторону великой избы. - У нас тут состязание!

Что началось! Из высоких дверей высунулись разом три нетрезвые головы, в окнах замаячили силуэты и даже через мост стали слышны хохот и возгласы. Эль уткнула руки в бока и с самоуверенной улыбкой смотрела, как обитатели дома Шора торопятся по мосту, сотрясая предначальные кости. Всем не терпелось увидеть, как наглая захожая личность опозорится.

- Чурбачок бы нам, други, - заявил Тсун, напоказ разминая тяжелые руки и хрустя костяшками, пока собравшаяся толпа весело гомонила и, кажется, даже делала ставки. Сплошь против гостьи, конечно.

Бряцая доспехами, откуда-то с прибаутками прикатили тесаную колобаху - и где такую взяли? Бухнули ее наземь, по новой встряхнув мост, и окружили поединщиков, предвкушающе ухмыляясь. Эль поняла, что не в силах рассмотреть или подсчитать, сколько героев столпилось вокруг нее - десятки, сотни? А может, и тысячи? Сколько эпох существует Совнгард, сколько воинов сумели завоевать себе почетное место на его скамьях? Даже сам Тсун, наверное, давно сбился со счета…

А они все еще держат старичка привратником. Эх.

- Начнем, - сказала она, налегая на колобаху и прочно установив острый локоть на ее занозистой поверхности.

- Начнем, - согласился Тсун, становясь напротив и забирая в огромный кулак ее пальцы.

- Раз… - слитно завела толпа. - Два… три!

Кулак каменно сжался, сминая ее руку, как комок теста. Пальцы у Эль были длинные и все же их едва хватало на то, чтобы прихватить эту широченную ладонь поверху. Большой палец так и остался зажат в лапище противника, который пока что даже не пустил в ход всю свою силу.

Они ерзали друг напротив друга, сопя и примеряясь к чужим возможностям, а тишина, повисшая было в первые секунды противостояния, начала сменяться шепотками, которые вскоре перешли в удивленный гул. Неудивительно: сам по себе тот факт, что рука гостьи все еще не лежала плашмя, смотрелся сплошным чудом.

- Покажи ему, архимаг! - раздался поощрительный выкрик и краем глаза Эль увидела мужчину в мантии, как у нее. Она ухмыльнулась и надавила чуть посильнее.

Тсун, явно замыслив хитрость, вдруг поддался, обмяк под напором, и рука Эль провалилась вниз, утратив устойчивую опору. Сейчас резко наляжет, поняла она и приготовилась к натиску.

Так и вышло. Сплетенные руки качнулись и остановились в исходной позиции, дрожа, как затронутая струна. Вот теперь пора. Дракон посмотрел на Тсуна, закрутил уголки губ в маленькой улыбочке и начал медленно и уверенно гнуть руку противника вниз, к занозам. Крутые костяшки стукнули о древесину, толпа разразилась воплями и Тсун широко ухмыльнулся.

- Я бы сказал, что ты обливионское отродье, - качал он головой, потирая помятую ладонь, - но в Совнгард демонам ходу нет.

- Архимаг я, - который раз в жизни похвалилась Эль, выпрямляясь. - А еще друг Лейфа. Довакин и рассказал мне об Алдуине.

- Мы были горды сражаться рядом с ним, - молвил старец в капюшоне. - Но душа Алдуина - теперь забота богов.

- И что ждет вас теперь? - Эль оглядела бесчисленные лица вокруг. - Почетное место в доме Шора, бесконечные песни и пир? И всё?.. Вы же воины!

- В песнях и веселье время летит мимо нас, - сказал Тсун. - На исходе вечности мы выступим против последнего рока и не дрогнем, каков бы ни был конец. А ныне мы пируем! И знай, архимаг, - трубно возвестил он, - когда пробьет твой час, мы встретим тебя с радостью. Для меня будет честью провести с тобой воинский поединок.

- Взаимно, - вежливо ответила Эль. - Должна сказать, что дела в мире обстоят так, что это вполне может случиться. И притом скоро.

- Так они обстоят всегда, - философски отвечал Тсун.

- Ты сказал, последний рок, - насторожилась она, наконец-то уделив внимание его мимолетным словам.

- О том не спрашивай, - посуровел воин. - Никакое состязание не даст тебе права на это знание - к нему ведет лишь Китовый Мост.

- Ну, - пожала плечами Эль, - туда мне еще рано.

Тсун с достоинством кивнул. Толпа, только что гудевшая вокруг, каким-то дивным образом начала расползаться и исчезать, словно тающий на солнце снег, и вскоре из чертога донесся шум нового пира.

В целом они ничего, эти герои, нехотя признала Эль. Одни из них убивали драконов, другие замучили эльфов многоэтажным строительством, третьи довели Драконорожденного до полного отчаяния… но все же есть в них и хорошее. Впрочем, удачно вышло, что ей не попался Скорм Снегоход, если он вообще здесь. В этом случае ее симпатии вполне могли бы дать немалую трещину.

Оставив за спиной Китовый Мост и опустевший край обрыва, она отправилась бродить по Совнгарду, честно намереваясь исполнить совет дракона и поискать ответы. Тсун и его воинство отнюдь не возражали поболтать и уж тем более повопить вокруг колобахи, но явно не были настроены давать серьезные ответы. Значит, придется обратиться к иным источникам…

Запрокинув голову к небесам, где мерцали густо рассыпанные точки, Эль пригляделась и поняла, что созвездия выглядели не так, как в Мундусе - здесь в них был виден строй и смысл, а не случайное нагромождение звезд. Они были похожи… да-да, именно на Ротмулаг, слова силы, начертанные в камне для будущих поколений. Эль с удивлением разглядела вполне отчетливый Меч, а следом - Наковальню и даже птицу школы Возрождения.

Знания мира, навыки и озарения вбирали в себя эти созвездия, чтобы сохранить их в грядущих временах. А если времена почти закончились? Наследует ли это знание будущий мир?

Ей хотелось верить, что так оно и будет. Но при этом совсем не хотелось верить в последние времена.

Она снова вгляделась в созвездия. Их образы несли в себе столь многое, концепции были настолько емкими и сложными, что она могла лишь царапнуть сознанием по самой поверхности. Чтобы действительно уметь их читать, нужно было родиться богом.

И все же кое-что она поймала, что-то уловила. И мир вокруг стал немного, самую капельку, понятнее.

Смотри вверх, сказал ей Вультурьйол. И она смотрела - и видела в облачном колодце Этериус. Обратившись внутрь себя, она позвала дух жреца, уловленный в Вольскигге, и тот явился, мерцая и переливаясь искрами золота.

Здесь, в Совнгарде, усталую древнюю душу не держали ни проклятие, ни бренность мира. Призрак выскользнул налегке, не так, как прочие. Эль чувствовала, что у нее не взяли ни крупицы жизни, чтобы обрести силы для взлета в небо.

- Это честь для меня, - прошелестела душа, с достоинством склонив голову перед драконом, а потом добавила чуть тише: - Не оставь последнего из нас.

- Не оставлю, - пообещала Эль, про себя гадая, что ей делать с этим несносным последним и чем вообще могут закончиться все его запутанные вампирские интриги.

Проводив взглядом душу, улетевшую в колодец света, она всерьез призадумалась. В их недавний разговор Харкон, как обычно, задурил ей голову и она, поведясь на его речи, забыла спросить о важных и очевидных вещах.

Если предположить, что хитрые планы пойдут как надо, а не так, как они идут обычно, то Довакин истребит его даэдрическую часть и он наконец-то сможет исцелиться. И тут возникал первый вопрос…

Вампир может прожить за барьером сотни и тысячи лет, но что делать смертному? Как Харкон собирался выживать в замке, полном древних, им же созданных чудовищ? Как надеялся выбраться оттуда, если он до сих пор не знает, на чем основан барьер Валерики и как его разрушить?

Эль нахмурилась, внезапно осознав, что лорд ни разу не сказал, что не знает основу барьера. Зато он говорил другое, хмыкнула она, вспомнив, как он официально признал, что был бы ей рад и что ее помощь пригодится. Уж смертному-то в замке вампиров - пригодится, несомненно…

И снова она насупилась, теперь сообразив уже нечто иное. Харкон упоминал, что обычные способы излечения не подходят чистокровным. Что вампир в основе своей - это смертный с подселенным даэдрическим симбионтом и что у чистокровных своей крови нет. И что же будет с человеком, из которого изгнали существо, заменявшее ему кровь?..

Эль помотала головой, отказываясь соглашаться с тем, что подсказывала логика. А подсказывала она, притом внятно и в полный голос, что все свои козни лорд-вампир завел ради одной простой цели - приманить Довакина, свести его с Сераной, готовой на все, лишь бы сжить отца со свету, а потом любой ценой героя спровоцировать - и заставить себя убить. Смерть тоже можно назвать излечением; давно известно, что лекарство это действенное, хоть и имеет легчайший недостаток - некую, как бы выразиться, окончательность…

Верить в это не хотелось, и все же Эль не могла забыть то, как легко и даже беспечно Харкон предложил забрать его душу. Если это была шутка, то весьма сомнительного толка. Но что, если он не шутил?..

Впрочем, наверняка в этой тревожной ситуации были и другие пути, в том числе те, о которых сама она не догадалась бы и за сто лет. Надо полагать, за свою долгую жизнь вампир научился разбираться в магии и теперь придумал что-нибудь хитроумное. Но что проку гадать. Сколько бы Эль ни провозглашала себя архимагом, правда оставалась простой и нелестной - ничего она в местных тонкостях не понимала.

А вот что она понимала хорошо, так это то, что с враньем пора заканчивать, пока не стало слишком поздно. Ей надо побыстрее добраться до Лейфа, рассказать, что не только Серана, но все они водили его за нос…

И тут пророчество Хевнорака, которое она так долго и безуспешно пыталась разгадать, наконец-то само выложило ответ прямо перед ней. Три Свитка, три души, три обмана. И сама она наравне с Сераной и Харконом - одна из этих душ, и ее обман - один из трех обманов, которыми опутали Довакина, простого и славного парня.

А что было дальше, замерла она, силясь вспомнить. Память с готовностью отозвалась и Эль окатил холод, какого она давно не испытывала.

Нет спасения. Krosis.

Но кому именно жрец напророчил скорбь? Харкону, Довакину? Всему миру или ей одной?..

Да какая разница, вспыхнула Эль. К кому и чему бы это ни относилось, у нее все еще оставался крохотный шанс вмешаться и спасти ситуацию - ровно по той простой причине, что ей известен исход. Ей-то любезно сообщили, чем кончится дело, но остальные прут напролом, каждый со своими вздорными идеями, и никто не видит, куда приведет их эта кривая дорожка…

Она вскочила с места и закружилась на месте, выискивая отсвет портала. Совнгард на все стороны смотрелся одинаково и было невозможно понять, где тут север, а где все прочее. Разве что дом Шора был виден и узнаваем, и Эль припомнила, что пришла к нему откуда-то слева.

Она заторопилась в нужную сторону, втихомолку проклиная божественный свет Этериуса, который был слишком прекрасен и ярок, чтобы на его фоне можно было различить блеклый портал в уголке.

Она долго плутала по косогорам, снова видела полузарытую Стену Слов, а тропинка то появлялась, то пряталась от нее, будто во сне. В конце концов она выбралась к скоплению статуй, которое показалось ей знакомым, и заторопилась вверх по горе.

Вот это место, прошлась она по низкой траве. Правда, не осталось ни единого следа Вультурьйола, который тут изрядно натоптал. Вот кустик с цветочками, а вот неприятные статуи, проявляющие столь настырное внимание. О да, наблюдательный дракон не упустил то, как они поворачивались ей вслед и замирали, лишь стоило на них глянуть.

Место было то самое, но портала не было. Есть вход, но нет выхода. Хорошо ее Вультурьйол завез, ничего не скажешь.

И снова она заторопилась к дому Шора, надеясь, что хотя бы Тсун что-то подскажет, но сподвижник Шора как в воду канул. Сколько Эль ни выкликала этого неблагонадежного типа, тот так и не явился на зов, видимо, предпочитая пировать в избе с бычком. Пнув хваленый Китовый Мост так, что он брякнул, Рыцарь-Дракон потащилась обратно к исчезнувшему порталу, надеясь, что рано или поздно он там появится.

И он появился - сколько минут или часов спустя, Эль не взялась бы сказать. Время в Совнгарде было понятием более чем относительным.

Вскочив с места, она кинулась к столбу света, пока тот снова коварно не исчез и не лишил ее возможности предотвратить нехорошее, которое уже вовсю назревало в бренном мире. Даже не кинув прощальный взгляд на загробные холмы, Эль нырнула в свет, ухнув в глубины портала.

В глазах все сверкнуло, померкло, расплылось и наконец она, чуть не помирая от облегчения, увидела перед собой зубастую ухмылку, хищный нос и витые рожки. Все это, как водится, было непомерно большим.

- Вот это наша кузина? - весело глядел ящер. - Экая прелесть.

- Дрем Йоль Лок, - отвечала она и оглядела ухмыляющееся драконье общество, окружавшее ее со всех сторон. - Как жизнерадостно вы все настроены, - укорила она их, - особенно для тех, у кого на носу конец света.

- И зачем об этом волноваться бессмертным? - усмехнулся все тот же дракон. - Zu’u Odahviing, - горделиво представился он.

- О, - вспомнила Эль, - Лейф много рассказывал… И кстати о нем, - она насупилась, резко помрачнев. - Он тут жреца убил…

- Довакин освободил его душу, - прогудел серый дракон, сидевший на колонне. - Тебе нет нужды об этом беспокоиться.

- Славно, - вздохнула Эль. - Но там осталась маска.

Другой исполин чуть отодвинулся, уступая дорогу и приглашая ее пройти вперед. Эль сделала шаг, другой, различая на каменных плитах платформы что-то маленькое и сиротливое - совсем крохотное среди этих высоких стен и рогатых гигантов. Весь прах давно унесло взмахами крыльев и осталась лишь это…

Nahkriin, прочла Эль, повернув маску другой стороной. Возмездие…

- Почему вы их оставили? - спросила она, оглядывая молчащее собрание. - Почему бросили своих учеников вот так вот?..

Ее голос внезапно сорвался. Драконы переглянулись и наконец один из них сказал:

- Мы знали, что есть ты.

Эль изумленно посмотрела на него, осознавая очевидное - она и в самом деле тут была. И она появилась в Нирне задолго до их возрождения.

- А если бы меня не было? - каверзно придралась она.

- Тогда вся работа досталась бы Лейфу, - беззастенчиво сообщили гады. - Посмотри на нас. Мы велики и прекрасны. Разве нам пролезть в крохотные людские подземелья?

- Уверена, у вас имеются в запасе кое-какие трюки, - проворчала она, а потом сообразила, что сейчас у нее есть прекрасная возможность узнать то, чего она не смогла бы выяснить даже в Совнгарде.

- Я знаю это лицо, - зафырчал Одавинг. - Сейчас пойдут вопросы.

- Пойдут, - не смутилась она. - Начну с важного. Как мне вернуть кусочки души владельцу?

- Да разве это вопрос, - кокетливо увернулись от ответа драконы. - Сама прекрасно разберешься.

- А как мне найти Довакина? Я ведь наверняка опоздала на Поляну.

- Он сам тебя найдет.

- Всё-то мы сами, всё сами, - вздохнула Эль, укоризненно глядя на этих трутней. - Я почти готова посчитать вас галлюцинацией, настолько вы не помогаете.

- Хи-хи, - самодовольно отвечали ленивцы, поводя хвостами. - Зачем нам своими советами отбирать твои достижения? Это ты тут герой.

- Я знаю, как вы называете героев между собой, - напомнила Эль, после чего с негодованием увидела, как шипастое, хвостатое общество дружно расплывается в ухмылках. Судя по самоуверенному виду, драконы и впрямь считали, что конец света им нипочем.

А может, конца света и не предвидится. Может, Свитки прочли неверно. Может, там вообще сплошная ложь…

Среди этих обнадеживающих мыслей Эль вдруг заново ощутила вес маски в руке и по спине побежал могильный холодок. Глянув на реликвию, она увидела сомкнутые губы и глаза - воплощенный в металле лик мертвеца. Это говорил еще Рагот и это же понимала она сама.

Прежде она не раз надевала деревянную маску и та переносила ее в святилище, затерянное среди времен, но страха не было. Было солнце сквозь крышу, был целым алтарь и маска была… не её. Но представить себе, что живой человек сам примет и возденет этот погребальный знак, словно хороня себя заживо, вызывала тоскливый ужас, сравнимый с тем, какой она испытала в склепе Оробаса.

Эль вспомнила, как однажды, вернувшись в волкихарское подземелье с драугром под мышкой, увидела Харкона с безымянной маской в руках. Он сидел на обломках арки и смотрел на мрачную деревяшку, как на что-то невозвратимо ушедшее. Он сказал, что деревянная маска была ничьей. Но где же тогда его собственная?..

- Меня, - неуверенно начала она, - очень волнует судьба одного известного вам, натворившего дел вампира. Может, хоть вы знаете, как мне вытащить его из замка? Того самого, который вы не удостоили вниманием, - злопамятно уколола она их.

И опять они всем стадом закокетничали, поводя хвостиками и заслоняясь крылышками. По платформе полетел шорох, словно ворошили огромную кучу сухих листьев.

- Сама все поймешь, - был ей ответ.

Эль захотелось их стукнуть - всех скопом, прямо по наглым рожам, прямо как Нирию, когда та заводила свое ядовитое “у-хю-хю”.

- Древние драконы невыносимы, - сказала она отчаявшись и вдруг подумала: а ведь Патриарху они, наверное, показались бы совсем юными. Вопрос лишь в точке зрения… или степени зрелости.

- Мы просто не хотим мусорить советами, - жеманничали гады. - Лучше не стеснять твою свободу выбора.

- Это бесконечно мило, - ехидно ответила Эль. - Но, помнится, Лейф тоже жаловался, как его за нос водили и скрывали важное.

- Хо-хо, - самодовольно напомнил о себе Одавинг, у которого, по рассказам Довакина, хватало наглости умалчивать и увиливать даже в исторических колодкахДраконьего Предела.

- Я спрашиваю вас, - повысила она голос в последней надежде достучаться до скрытных упрямцев, - потому что боюсь совершить ошибку. Я хочу сделать все правильно.

- Ты и делаешь, - утешил ее Вультурьйол, наконец явивший себя из сонма чужих шей, крыльев и хвостов. - А ошибки… да кто их тут не совершал.

- Иногда именно они приводят нас в нужное место и время, - добавил другой дракон, щуря желтые глаза.

Наверное, почти вся ее жизнь могла бы служить подтверждением этих слов. Эль обвела их взглядом, заново осознавая, что они видят и понимают больше, чем она. Но как же легко было об этом забыть за всем их гнусным хихиканьем…

- Что ж, быть посему, - присудила она, собираясь с духом, как когда-то давно под зеленым взглядом живого Острова. И трагично подумала: все ее решения правильные. И именно потому она - Владыка Башни.

- Быть посему, - важно согласились драконы.

Больше сказать было нечего. Они не дадут ей ответов и вопросы у нее тоже кончились. Подойдя к стене, она достала драгоценную вилочку, чудом пережившую и драконий полет, и беготню по райским горам, и начертала на стене храма знак Призыва.

Портал распахнулся перед ней, открывая взгляду верхушку башни, и она шагнула вперед, в ставший привычным мир, полный снега и забот.

Торопиться вниз, в свои покои, она не стала, предпочитая постоять наверху в одиночестве и спокойно поразмыслить. Внизу маги, отчеты, там в нее вцепится Мирабелла…

Кстати, надо будет спросить у коллег, что за день на дворе. Кто знает, сколько она пробыла в Совнгарде? В одном Эль была уверена точно - на Поляну она опоздала давно и безнадежно. Ей даже не хотелось представлять, что Лейф о ней подумал.

Теперь путей у нее оставалось два - либо ждать его у замка, либо сбегать в форт к Стражам и узнать новости. Впрочем, вряд ли у них будут хоть какие-то новости…

Так или иначе, а первое место, куда следует отправиться, это Волкихар. Эль невесело усмехнулась. Хозяин замка уже устал гнать ее от порога, но что поделаешь, если он намертво впутан во всю эту непростую историю?

Обозначив для себя дальнейший курс действий, она спустилась вниз, приткнула маску в переполненный сейф и направилась в библиотеку, чтобы узнать хотя бы день недели.

- Привет, Ураг, - поприветствовала она орка.

- Гляньте, кто нас почтил! - взревел тот. - Тут такое творится, а ты пропадаешь невесть где!

- А что тут творится? - насторожилась она.

- Вот, понимаешь, солнце заволокло багровой штукой. И повсюду разлилась этакая полумгла - очень странно, очень! А потом штуку сдуло, хоп - и нет! Лично я считаю, - приосанился он, - что штуку сдул Довакин. Он у нас тут особый Крик показывал, тучи разгонял. И был тогда в Винтерхолде прелестный солнечный денек… А Финис спорит, - возмущенно глянул он на Эль. - Утверждает, что это сделали псиджики!

- Думаю, тут прав скорее ты, - кивнула она, мрачнея. - А что, раньше такое бывало?

- Никогда, - фыркнул Ураг, но потом призадумался: - Разве что в Песнях Возвращения, там, где про смерть Исграмора. Кровавые поля Померкшего Солнца. Но Песни - они песни и есть, все больше поэзия. Сомневаюсь, что Исграмор и впрямь плакал эбонитом, такого даже шезаррины не вытворяют. Хотя вообще-то, - насупился он, - чего они только не вытворяют. А теперь и твой приятель устраивает балаган.

- Это не потому, что он мой приятель, - отперлась Эль.

- А кто знает, - прищурился Ураг. - Ты ведь у нас тоже с придурью, архимаг. Заразила его, поди, своими глупостями. Не зря Финис говорит: одни беды от шезарринов, беды и Красный Год. Даже интересно, что твой дружок нам всем уготовил… Где ты была-то, что все пропустила?

- В Совнгарде, - ответила она, не задумываясь.

- Ишь ты, - осел на своем стуле орк. - И как оно там?

Эль замялась, не зная, как объяснить свои спутанные впечатления.

- Ну… познавательно. А день-то сегодня какой? - спросила она заветное, надеясь подсчитать, сколько ее не было. Рассказ о странной полумгле, так возмутившей Урага, наводил на очень нехорошие мысли, и теперь Эль мучилась, пытаясь понять, как так вышло, что неугомонный Довакин уже успел заполучить лук. И даже баловаться с ним начал, балбес!..

- Сегодня Тирдас, - бодро доложил орк. - А затмение было позавчера.

Тирдас. Самым поздним сроком для встречи был Фредас, а значит, Лейф ушел с Поляны еще четыре дня назад. А может, и того раньше - оставил для нее записочку и припустил за артефактом, тем более, что Серана вряд ли была настроена дожидаться неприятного ей архимага. Уговорила его, поди, что надо торопиться…

А все из-за созвездий, подумала Эль, в глубине души виня себя, Вультурьйола и заодно шапку с ушами, которая не расстаралась как следует и манила ее спустя рукава. Впрочем, созвездия тоже были причастны. Они поглотили все ее внимание, обещая открытия и новые горизонты. Но горизонты оказались недостижимыми, открытия ничего не прояснили, и вот он, прискорбный итог: времени у нее даже меньше, чем она думала, и надо торопиться…

Распрощавшись с Урагом, она вернулась к себе и, более не тратя ни секунды на лишние рассуждения, шагнула в черный портал.

 

========== Глава 31. Krosis ==========

 

Стародавний обвал нарушил целостность волкихарских стен, и теперь жучок в крапинку пробирался знакомым путем сквозь трещины между камнями, торопясь выбраться из недр Западной башни и оказаться на знакомой галерее. Протискиваясь в очередную щель, царапавшую надкрылья, Эль в который раз подумала о том, что разбирать эту архитектурную мозаику может быть попросту опасно. Да и незачем ее разбирать. Будь он проклят, этот тюремный замок. Надо поскорее навестить Валерику, найти способ вытащить отсюда Харкона и оставить это место навсегда.

Она выползла на галерею и привычно взлетела над перилами, заглядывая в общий холл. Как сегодня поживают наши вампиры, подумала она - и замерла в воздухе, треща слюдяными крылышками.

Только увидев тела, разбросанные по залу, она наконец заметила, что в замке стояла мертвая тишина. Не было слышно шума голосов, не доносилось эха шагов. Ни звука, ни вздоха, ни единого дуновения жизни - лишь шуршала где-то вдали поземка, неся снег в распахнутые ворота замка.

Эль хлопнулась вниз, помимо воли обратившись в человека, и навалилась на перила, беспомощно раскрыв рот и забыв дышать. Взгляд бессмысленно полз от мертвого, раскинувшего руки вампира к груде мяса, оставшейся от черного пса, а после к телу в бурых доспехах и косматому трехглазому троллю, обвешанному тяжелым железом. Трупы везде, трупы повсюду, сажа, клочья, кости; сброшенная со столов утварь прилипла к разлитой засохшей крови. Зачарованные, еще не угасшие свечи проливали теплый свет на побоище, являя его во всей наготе и неприглядности.

Здесь была Стража Рассвета, тупо думала Эль, стискивая перила помертвевшими пальцами. Здесь был Довакин - он оставил эти подпалины на стенах, эти следы солнечных стрел. Но как… когда они успели… ведь сегодня всего лишь Тирдас…

Какой именно Тирдас, спросила она себя, проваливаясь в холодный ужас. Сколько недель она провела в Совнгарде?

Отлепившись от перил, она заторопилась вверх по знакомой лестнице. Впервые она поднималась здесь человеком, впервые шла по этим ступеням собственными ногами, и ноги были словно из воды - ненадежные, мягкие, они не хотели нести ее вперед. Протянув руку, она толкнула притворенную дверь и на миг вздохнула с облегчением, увидев, что все здесь оставалось по-прежнему. Даже неприятная дыба все еще стояла в углу, создавая назначенный эффект, и огонь каким-то чудом уютно горел в камине, будто бы ничего не случилось, будто за ее спиной не стыл зал, полный трупов…

Все было по-прежнему. Не было лишь хозяина.

Она поспешила наверх, кинула взгляд в сторону кабинета, заглянула в спальню, где зиял своим жестким нутром раскрытый гроб. Здесь нет, отстраненно подумала она и повернулась обратно к двери, чтобы идти искать дальше. Мозг онемел, скованный ледяной коркой, и уже ни одно чувство не могло пробиться сквозь охватившую ее тупую сосредоточенность - найти потерю во что бы то ни стало. Замок огромен, но она не уйдет отсюда, пока не найдет. Будь то тело, или знак, или исцелившийся Драконорожденный, которому она от души выскажет все наболевшее…

Покинув знакомые комнаты, она заглянула в комнату Сераны на другой стороне, но нашла там лишь пыль, паутину и гору ящиков, сложенных у стены сотни, если не тысячи лет назад. Вышла обратно на галерею, махнула через перила в общий зал и пошла влево, обходя тела и лужи засохшей крови.

Она осмотрела подземелья, мерзкую вампирскую кухню, а потом и кузницу, где уже погас и остыл горн. Вернувшись обратно в зал, она глянула в альков, где лежал какой-то данмер в светло-сером. Рядом с телом возвышался постамент со странной чашей, сотворенной из костей, и Эль поневоле задумалась, не та ли это реликвия, что приснилась Лейфу. Чаша была пуста и суха и выглядела так, словно никто не прикасался к ней уже очень давно. Может, артефакт и впрямь мог сделать вампира сильнее, но почему-то никто этим не озадачился.

Оставив загадочную чашу позади, Эль повернула к западной части зала - прошлась по комнатам справа от холла, кинула беглый взгляд на книги и столы с некромантскими костями, изучила гробы в подвале. У одного из них распластался мертвый босмер: казалось, его убили, даже не дав толком проснуться. Эль было все равно. Вампиры ее не волновали нисколько и жалости к ним она не испытывала, особенно после того, как осмотрела их кухню. Но тот единственный вампир, для которого она делала исключение и которого так старательно сейчас разыскивала, все никак не находился.

Выбравшись обратно наверх и пройдясь мимо книжных шкафов, она призадумалась. А что, если его тут и нет? Что, если его план удался и он каким-то чудом излечился? Или, благодаря какой-то хитрости, сумел наконец-то выйти из замка? А она ищет его в наивной уверенности, что он стал бы тут задерживаться - в этой-то тюрьме, так опротивевшей ему за тысячелетия.

И куда он мог пойти? Навскидку Эль могла предположить сразу несколько мест - Бромджунар, Глотка Мира и, конечно, Колледж. Как ни крути, а в настоящий момент из всех смертных она была для Харкона существом наиболее знакомым и надежным. К тому же у нее фрагменты его души, так что Колледж - вполне логичный выбор.

Не будем торопиться, решила она. Если он и в самом деле отправился в Винтерхолд, то еще неизвестно, когда он туда доберется, а если доберется быстро, с него не убудет немного подождать. А она пока что как следует все здесь проверит - просто на всякий случай. Приключения в Ривеллоне многому ее научили, в том числе и тому, что нельзя бросать осмотры сомнительных мест на полпути.

Обойдя библиотеку и не обнаружив ничего, кроме книг и трупов, она вышла к статуе горгульи и двинулась вверх по широкой лестнице, которую венчали сомкнутые створки. Там она тоже никогда не бывала и теперь гадала, что же скрывает в себе Западная башня. Толкнув тяжелые двери, она вошла и остановилась на пороге, увидев перед собой мрачный и разоренный зал.

Нет, не зал, пригляделась она к алтарю на другой стороне. Это был собор, некогда выстроенный для почитания Восьмерых, но теперь ниши в полукруглом алькове зияли пустотой, осиротевшие, лишенные святынь. Рогатая голова Молаг Бала, вознесенная над кровавой чашей, не позволяла усомниться - это место превратили в храм даэдрического Принца, но и он оказался давно заброшен. Харкон не поклонялся Отцу Чудовищ и со времен Валерики никто не уделял внимания ни алтарю, ни дням призыва. Зловещее место оставили, затворив двери, и не возвращались сюда веками. В углах сохли горы древних слежавшихся костей, перила на балконах раскрошились и осыпались, а часть давно рухнувшего потолка так и лежала неубранными грудами камней.

Но, приглядевшись, она поняла, что ошиблась. Собор все же навестили в последний раз. Тут и там валялись разломанные скелеты и горгульи, на стенах виднелись пятна сажи. Здесь случился бой - но бой между иными силами, нежели в главном зале. Не было видно ни троллей, ни Стражей Рассвета; кажется, Довакин воевал здесь один.

Странная багровая груда лежала у подножия алтаря, истекая алым маревом в косых лучах света из бойниц. Переступая через горгулий и кости, Эль подошла ближе и наконец-то сумела разглядеть, что это прах. В первое мгновение испуганный мозг угодливо подсунул ей память о том, как рассыпались в труху поднятые на время трупы, но потом ей пришлось вспомнить и иное - смерти драконьих жрецов, которые она видела неоднократно.

Переступая тяжелыми ногами, она подошла совсем близко, преодолела ступени и опустилась на колени перед алым холмиком, неверяще протягивая вперед руку. От напряжения пальцы крючились, как птичьи когти, но в голове было холодно и пусто. Лужа крови, до сих пор не засохшая, блестела в косых лучах из бойниц, и прах, обычно светлый и легкий, был сверху донизу пропитан ею, превращен в багровое месиво.

Вот и все, мертво думала она. Он добился своего. Избавился от постылой жизни вампира, от замка, ставшего тюрьмой, от Молаг Бала, чье изваяние сейчас смотрит на нее своими каменными глазами. Довакин убил его, поглотил драконью душу и унес ее с собой. И скорее всего Лейф даже не понял, что здесь на самом деле произошло. А ведь Харкон, желай он того, мог бы выставить героя из замка одним лишь взмахом руки, выбросить вон вместе со всей Стражей Рассвета и их троллями. Но, очевидно, у этого несчастливца были выстроены совсем иные планы.

Эль вспомнила, как возмущалась тем, что ее гонят прочь, и как Харкон призывал ее прийти позже. Я был бы рад, сказал он. Он не сказал, что будет рад. “Будет” для него уже не существовало.

Но еще он сказал, что ее помощь может тут пригодиться. И он просил ее прийти… чтобы найти вот это?

Лорд Волкихара был далеко не самым добрым и незлобливым существом из всех, кого она встречала. Хватало в нем и жестокости, и цинизма, неизбежного за века жизни. Но, определенно, он не стал бы звать ее в гости к собственному праху лишь для того, чтобы посмеяться посмертно. Он помнил, что она вернула осколки его души из Каирна, и, наверное, надеялся, что она сумеет забрать и последний…

Если только кто-то не забрал его прежде нее.

Она сама не знала, надеяться ей или бояться, что она окажется права и в этом алом месиве отыщется еще один черный кристалл.

И когда она наконец-то нашла в себе силы погрузить руку в едкий, обжигающий прах, она не думала о том, что все идет так, как должно, - идет тем единственным горьким путем, который мог вывести вампира к свободе. Она думала лишь о том, что все потеряно и она проиграла. Она нигде не сумела успеть, не сумела спасти и теперь она не найдет ничего, потому что кто-то - возможно, Довакин или, еще того хуже, Серана - успели разорить останки до нее.

Рука наткнулась на гладкую грань кристалла и она осторожно, не дыша, вытянула черный камень из нестерпимо жгучего праха. Хрупкий, непрочный, он чуть не выпал у нее из пальцев и сердце тут же ухнуло в живот. Поднявшись на ноги, она сошла со ступеней, глядя на алое марево у алтаря, и вдруг вспомнила глупую мысль, пришедшую ей в голову еще в начале скайримских приключений - все, кто запал ей в душу, либо быстро умирают, либо уже мертвы.

Она заставила себя отвернуться и сделать первый шаг к выходу - первый из многих, и, казалось, что каждый давался ей тяжелее, чем целая лига пути. Из головы не выходило воспоминание о том, как он попросил забрать его душу и как она струсила, не решившись подарить ему быструю и легкую смерть. Закрыла глаза на очевидное, отступила, оставила умирать от солнечных стрел. Наверное, это было больно.

Руки дрожали и она боролась с собой, стараясь не сжимать Камень слишком сильно. В ее пальцах драгоценная находка могла бы раскрошиться в одно мгновение и тогда все было бы окончательно потеряно.

А разве оно уже не потеряно, спросила она себя и остановилась внизу лестницы, беспомощно оглядываясь.

Она не знала, куда пойти. Она не хотела возвращаться в Колледж и пока что не могла сыскать в себе силы для Бромджунара. И Камень, этот хрупкий Камень в ее руках - ей было страшно держать его, страшно отложить в сторону и совсем уж страшно сделать то, ради чего его оставили. Приняв остатки души, ей придется принять и чужие мысли, память, чувства - чувства этого мерзавца, целеустремленно шагавшего к собственной смерти, бросившего ее одну разгребать чужие беды. А после ей не будет иного пути, кроме как отправиться в святилище и там попрощаться - теперь уже навсегда.

“Ты столкнулась с настоящим доверием,” сказал тогда Вультурьйол. “Надеюсь, ты вынесешь этот груз.”

Сейчас она вовсе не была в этом уверена.

Единственное место в замке, которое не казалось враждебным, лежало по левую руку, вверх по лестнице. Поднявшись по ступеням, Эль вошла в покои лорда, затворила за собой дверь и села в привычное креслице у камина. Огонь каким-то чудом все еще горел, уютно потрескивая, и некоторое время она бездумно глядела в него, положив Камень Душ на подол мантии архимага. Когда она наконец перевела взгляд вниз, она будто заново увидела этот черный кристалл - все, что осталось от человека, прежде сидевшего в соседнем кресле.

Она пыталась уложить эту мысль в голове и не могла. Она смотрела на пустое кресло, стараясь представить вампира рядом; вспоминала, как он говорил с ней, как злился, ехидничал и иногда, пусть редко, смеялся. Она почти видела яркие глаза, будто отражавшие огонь камина, а потом снова бросала взгляд на Камень и деревенела в ступоре: от него осталось лишь это? Вот это?..

Когда-то давно, на заре юности, она принесла Ловису его душу, чувствуя глубокое моральное удовлетворение от мысли, что может дать ему свободу и покой. Но вопреки всем надеждам история Харкона так и не смогла стать для нее историей Ловиса. Это всегда была история Оробаса - дракона, которого нельзя спасти.

И больше не было ничего. Ни прощального привета, ни объяснений, ни записки…

Эль встрепенулась. А вдруг?..

Она бережно подняла Камень и для начала пошла проверить витрину между двумя шкафами. Прежде там лежали некие страницы; может, и теперь что-то найдется…

Нет, поняла она, приблизившись. Страницы пропали; их сменила какая-то косматая черная шкура, вроде и волчья, но не совсем. Неужели оборотень… и зачем оно тут?

Для порядка она приподняла тяжелый мех, но не нашла под ним ничего и разочарованно оставила витрину, следуя к кабинету на галерее. Вид пустых столов царапнул сердце и она вспомнила не только записи, которые видела тут в свой второй визит, но и кипу листов, которые лорд жег в камине позже.

Так вот что он жег. Он уже тогда все окончательно для себя решил. Уничтожал память о своей жизни прямо у нее на глазах, зная, что она не поймет его замыслов.

Положив Камень на осиротевший стол, она села в кресло, оглядывая два ряда запасных чернильниц на полочке сбоку. Когда-то - и даже не так давно - тут велась работа. Ни на что не надеясь, Эль наклонилась и заглянула в узкий сундук под столом, но и там для нее ничего не оставили. Лишь перо и чернильница, притулившиеся с краю стола, намекали на то, что, возможно, Харкон и хотел что-то написать. Но, наверное, все свои попытки прощального письма он тоже сжег.

Она понимала, что ответы лежат рядом, стоит лишь протянуть руку. Они прямо здесь, в этом черном Камне, блестевшем в свете свечи. Но как только она получит их вместе с его душой, ей придется идти дальше. Покинуть эту комнату, выйти за ворота замка, отправиться в мир, где стало одним Драконорожденным меньше.

Выйти за ворота. То, чего так хотел он и чего так не хотелось ей. Она исполнит его желание, конечно, исполнит. Просто немного позже… Она не находила в себе сил уйти сейчас.

Должно же было остаться хоть что-то, безнадежно огляделась она, видя вокруг себя лишь глухие стены. Наверное, если приглядеться, в этих камнях можно было бы отыскать трещины - в тех местах, куда били кулаком снова и снова, выплескивая гнев и отчаяние. Сколько веков в этом прижизненном склепе металась покалеченная душа и как он, наверное, ненавидел эти темные своды… А для Эль эта комната до сих пор оставалась спокойной гаванью, единственным местом в Скайриме, где не надо было скрывать ни себя, ни свою суть, ни историю.

И снова она изумилась тому, каким уютным местом ей кажется чужая тюрьма, - удивилась и даже немного усовестилась, но браться за Камень по-прежнему не спешила. Ему уже все равно - днем больше, днем меньше, не имеет значения. А она не уйдет отсюда, пока не поймет, что для нее здесь и в самом деле больше ничего нет.

Может, посмотреть в спальне?..

Она встала с места и пошла к двери, но на полпути остановилась, привлеченная витринами. Они стояли в густой тени и до того она просто не обращала на них внимания, но сейчас взгляд поневоле зацепился за блеск в глубине - нечто, спрятанное внутри, поймало свет из открытой двери. Не думая лишний миг, Эль взялась за витрину покрепче и сорвала крышку.

Внутри лежали странные на первый взгляд вещи: амулет с синим камешком и человеческая кисть, ободранная и окровавленная. Потянув наружу амулет, архимаг попыталась вызнать зачаровку и фыркнула. Амулет немного, совсем незначительно увеличивал запасы магических сил. Не та вещь, чтобы хранить в витрине…

А ободранная рука уж тем более. Зачем она тут, задалась Эль очевидным вопросом, а потом с замиранием сердца догадалась, что все же нашла прощальное письмо.

И, сорвав крышки со всех витрин, она наконец-то его прочла.

Жутенький амулет с птичьим черепом - взамен амулета Мары, символа брака. Тройное кольцо - семья из трех человек, и в числе этих троих отдельным бриллиантом светит маленькая дочка Серана.

А потом кровавая жертва ради ничтожного дара, ненужного могущества. И следом - Свиток Истерии. Эль покачала головой, оценив иронию. Свиток Истерии - истерика из-за Свитков… Изящно. И печально. Но не так печально, как то, что лежало в последней, четвертой, витрине.

Четыре окровавленных, мертвых сердца, по одному на каждую тысячу лет, по одному на каждую эру. Такой срок не укладывался в голове и представить себе эти бессчетные века не получалось. Глядя на эти сердца, она уже не могла винить его в том, что он утратил веру во все на свете - и особенно в то, что спасение возможно.

На ум ей пришла книга в трех томах, уложенная в уголок мастерской Валерики. “Фейфолкен”, история о служителе Ауриэля, бедняге, который заболел багровой чумой и лишился голоса, а потом, не в силах спастись от влияния зловредного даэдра, свел счеты с жизнью.

А ведь в мастерской нашлись и другие книги - книги, которых там не должно было быть. Большинство из них Эль не читала, но с некоторыми все же была знакома. Например, с ученым трудом о коварных огоньках, которые заманивают ничего не подозревающих путников к своей матери, опасной и холодной нежити. И книга о ледяных призраках, биче Скайрима, тоже была ей известна. Они прячутся под снегом, нападают исподтишка, и ты никогда не знаешь, где скрывается твой враг…

Огонек по имени Серана и в самом деле привел их к Валерике. А теперь, после клеветы и отцеубийства, и вовсе неизвестно, чего от нее ждать, сумрачно подумала Эль, гадая, кого следует благодарить за эти подсказки. Сам вампир их туда пристроил - или в дело снова влез Принц Безумия?

Она перевела взгляд обратно к столам и повнимательнее пригляделась к небольшим полкам, где стояли разношерстные тома. Уж если Харкон потрудился устроить намеки в витринах, то и книги тоже стоит проверить.

Она подошла ближе. На верхней стояли всего пять книг, подпертые тяжелыми подставками с Камнями Душ. Тома о двемерах, драконах, айлейдах - давно ушедших расах, живших в те времена, когда жил и он. “Безумие Пелагия”, “Адабал-а”… безумие и смерть, то, чем все кончилось. И дальше начиналась следующая полка, которая рассказала бы о жизни после жизни всем желающим понять эту немую загадку.

Здесь книги были подперты черепами. Пустые кости не больно-то годились для удерживания тяжелых томов, но вполне годились, чтобы символизировать собой следующие эры, которые Харкон встретил уже в виде нежити. Последний череп был сплошь в крови.

Эль потянула с полки самую последнюю книгу и почти не удивилась, увидев, что это Песни Возвращения, том пятьдесят шестой. Ураг ведь говорил об этом, упоминал о Померкшем Солнце…

Она перелистала книгу. Да, вот оно. Неся весть о гибели Исграмора, некий Асгейр пробежал “…от самых залитых кровью полей Померкшего Солнца.” А в конце говорилось совсем уж зловещее: “По всему Тамриэлю, куда доходила эта весть, темная, словно облако, затянувшее все небо от горизонта до горизонта, гасли яркие огни…”

И вот это вот Харкон додумался подпереть кровавым черепом. Но, с другой-то стороны, он был прав: а чем еще такое подопрешь?!

Разозлившись, она бросила книгу на стол. Свитки Довакин добыл, Дочь Хладной Гавани добыл, лук - и тот добыл. Теперь любая тварь будет способна исполнить пророчество, как только беззаботный Лейф отвернется.

Она покачала головой, не слишком надеясь на здравомыслие героя, который еще ни разу не проигрывал, и обратила внимание на колдовской свиток, придавленный томом Песен.

Свиток Ярости. Разумеется, чего еще ждать от провокатора. Всех разозлил - и добился чего хотел.

Эль вздохнула и потянулась за другими книгами. “Алдуин - настоящий”, “Надежда Редорана” - поучительная книга о том, как опасно полагаться на пророчества. И “Фейфолкен”, том второй. Поставить на полку третий, наверное, показалось вампиру чересчур очевидным.

Оставив книги в покое, она повернулась к Камню Душ и нехотя взяла его в руки, все еще не уверенная, что готова. Не зная, на что решиться, она так и пошла с ним в спальню, словно надеясь, что там ей Камень что-нибудь подскажет.

Спальня была такой же монастырски голой, какой Эль ее помнила. Никаких трофеев на стенах, никаких вещей на комодах. Пустой флаг и под ним - пустой гроб…

Воспоминание о том, как она вытряхнула его из этого самого гроба, сейчас казалось далеким, будто случилось века назад. Мир в ту пору выглядел иначе, потому что и был совсем иным. Тогда что-то начиналось, что-то волнующее, интересное, ни на что не похожее. И где оно теперь? Вот оно - хрупкий камень в ее руке.

Эль привалилась к стене под бойницей и сползла на пол. Глаза разрывало от прилившей крови. Так бывало почти всегда, когда ей хотелось плакать: слезы накатывали быстро и мучительно, вонзались в глаза изнутри, словно сотни мелких злых игл, и она ненавидела это чувство, ненавидела эту слабость и боль. Но что ей осталось, кроме этого?

Чужой бог похитил ее из родного мира, отобрал почти все, что составляло ее жизнь, а когда она нашла что-то близкое, у нее отобрали и это. Знают ли люди, как тяжело одному дракону найти другого? Знают ли боги?..

Один бог знал абсолютно точно. Один бог помогал ей с самого начала, он вручил ей вилку и пять с половиной дрейков, а она… она поверила Вультурьйолу…

Эль вспомнила шапку с ушами и наконец-то разревелась. Она плакала в голос, рыдала так же безутешно и горько, как в полузабытом детстве, а мозг лихорадочно крутил по кругу два безнадежно глупых вопроса: а если бы она не отправилась в Совнгард, а если бы выбрала шапку?..

Их последняя встреча сейчас казалась ей сном. Само появление вампира в ее жизни казалось сном. Может, это у нее галлюцинации, задалась Эль ужасной мыслью, глядя сквозь зыбкую пелену слез на Камень Душ. Есть только один способ проверить…

Кое-как утерев лицо рукавом, она закусила распухшие губы и подняла Камень повыше, сжав его обеими руками. Она-то к встрече готова. Теперь готова. А вот готов ли этот неверующий, малодушный ренегат, сбежавший буквально у нее из рук?

Душа скользнула в недра ее разума, золотистая и знакомая, и на Эль обрушился поток разрозненных воспоминаний, которые дух рассыпал по дороге, не сумев удержать при себе. Здесь были какие-то давние события, были недавние сожаления, было даже нечто вроде извинения, и она с неохотой согласилась, что это извинение ей придется принять - у него действительно не оставалось выбора. Для чистокровных вампиров нет иной дороги к исцелению, кроме смерти.

А она, Эль, была так наивна. Была полна оптимизма и разных планов. Полна решимости изобрести что-нибудь этакое, и последнее, на что она могла согласиться, это убить его…

И снова она вспомнила, как в их прощальную встречу он сам просил ее об этом. Он не скрыл своих опасений на ее счет - того, что она вмешается в планы, возьмется его спасать и тем самым лишит последней надежды на освобождение. Однажды он уже спрашивал, что она намерена с ним сделать, и было очевидно, что сбивчивый, неуверенный ответ его не обрадовал. Эль помнила, как он порицал ее за нежелание идти до конца. Он знал то, чего не знала она: иногда все надежды тщетны.

Он это знал, и Вультурьйол знал, и, более того, дракон считал это настолько важным, что даже завел об этом отдельную речь. Ее обрывок Эль уловила среди прочих фрагментов, рассыпанных душой на пути:

- …совет. Не соблазняйся пустыми надеждами. Любыми надеждами.

- Я не могу запретить ей приходить.

- Можешь. Она не послушает, но этим уж займемся мы.

И он занялся, коварный ящер, вспыхнула Эль. Утащил ее в место, где время уплыло сквозь пальцы! Что она должна была понять в Совнгарде? Ничто из того, что она там узнала, не помогало ей сейчас…

- Krosis, - шепнула душа перед тем, как утонуть в извивах ее сознания.

Krosis, подумала Эль, перестав ощущать чужое присутствие, как было и с другими жрецами. Он был с ней и в то же время его словно не было. Он не станет болтать о чепухе и помыкать ею, как делали Игерна и Берлин. Теперь он с ней даже не заговорит…

Непрошенные слезы навернулись снова, но тут, посреди всех скорбей, на нее нашло странное и нехорошее состояние, которого она не испытывала очень давно. Более того, она была уверена, что уже никогда не испытает ничего подобного. Перед глазами мелькали вспышки, они расходились кругами, окрашивая комнату в багровые тона. Такое с ней было лишь в те давние дни, когда она только получила драконью память и еще не завершила все нужные этапы посвящения в Охотники.

Душа внутри шевельнулась, снова стала ощутимой, и Эль наконец-то поняла, кого следует благодарить за этот фейерверк перед глазами: экс-вампир почуял драконьи кусочки и потащил их к себе, восполняя нарушенную целостность. Она поморгала, пытаясь обрести четкое зрение, а потом махнула рукой. Пусть возится. Надо думать, это займет некоторое время.

Она посмотрела на треснувший опустевший Камень Душ, который все еще держала в руках, и отбросила его в сторону, а потом совсем сползла на пол. Вспышки перед глазами и общее вялое состояние не располагали к активным действиям, и Эль решила, что лучше просто поспит, пока душа занимается своими загадочными делами.

Устало свернувшись клубком прямо на полу, она начала помаленьку задремывать. Все недавние переживания странно отодвинулись, померкли, показались нереальными - она не знала, было это онемение чувств ее собственной защитой от невыносимого настоящего или новый подселенец решил о ней позаботиться. Некоторое время она все еще видела странные сполохи, но в конце концов и они уплыли в темноту сна.

 

*

 

Проснувшись, она не сразу поняла, где находится, но, увидев впереди пустой гроб, только безнадежно прикрыла глаза. Реальность не отступила и не изменилась за то время, что она спала. Все оставалось по-прежнему.

Потянувшись внутрь себя, она не смогла отыскать ни следа чужого присутствия. Чужая душа молчала, скрываясь в глубинах ее сознания, и Эль захотелось постучать в собственный череп, как в запертую дверь, чтобы напроситься в гости. От этой несуразной мысли она проснулась окончательно и села на холодном полу, понимая, что время идти дальше уже почти настало.

Спустившись к камину, она в очередной раз удивилась тому, что пламя еще живет, и подбросила дров, а потом села в чужое кресло и задумалась ни о чем и обо всем сразу.

Все ее прежние планы пошли прахом. Встречаться с Лейфом уже было незачем. Как он воспринял ее отсутствие и что на этот счет подумал, Эль тоже было безразлично. Винить она его не винила, но и видеть не хотела. Также было ясно, что возвращаться в Каирн и искать Валерику уже нет смысла - разве что ради мести и…

Да, пожалуй, вяло думала Эль. Наверное, стоит изничтожить старушку, пока кто-нибудь не использовал ее кровь для пророчества. Сейчас о Валерике никто, кроме них троих, не знает, но это лишь вопрос времени - тем более, что ужасного мужа убили и ничто не мешает вампирше вернуться обратно в Тамриэль.

Впав в уныние, Рыцарь-Дракон хмуро понадеялась, что Дюрневир уже съел старую ведьму, и осталась сидеть на месте. Само кресло, в котором она сейчас пребывала, казалось, было зачаровано на безысходную печаль. Слишком долго в нем тосковали, подумала она, вспоминая, как смотрела с маковки клетки на поникшую фигуру. Каково ему было тогда? Играть словами, плести интриги, а потом, зная, что все планы запущены в действие, день за днем просто ждать, когда же наконец придет смерть. И каждое ее, Эль, появление было лишним ударом, промельком надежды, которую он уже не мог себе позволить. И он снова и снова просил ее не приходить, а она не слушала…

Не в силах думать об этом дальше, она заставила себя встать на ноги, а потом поплелась наверх, чтобы полистать оставленные книги.

И зачем я это делаю, вздохнула она, усаживаясь за стол с томом о двемерах, взятым с полки. Все и так понятно, все и так известно. Сколько ни читай, а уже ничего не исправишь. Это лишь попытки отсрочить неизбежное прощание.

Отложив книгу, она просто сидела за столом и смотрела на негаснущие огоньки свеч, вспоминая, как поневоле оказалась в прошлом вампира. Тогда за столом сидел он и вот так же смотрел на свечи - возможно, и подсвечник был ровно этот. А сама Эль была лишь незаметной гостьей, намертво привязанной к чужому телу, лишенной возможности свободно двигаться или хотя бы посмотреть в другую сторону.

Видит ли он эти огоньки ее глазами?..

Свечи не укорачивались и не прогорали. Безумная мысль пришла ей в голову: а что, если это и по сей день все те же свечи… почему бы нет? Если уж оказалось возможным, чтобы за этим столом эпохами сидел один и тот же вампир, неизменный, неумирающий…

Отвернувшись, она уперлась взглядом в последний том Песен Возвращения, так и лежавший на соседнем столе, и вдруг заволновалась. Какие-то клочки воспоминаний закрутились у нее в голове, чьи-то разрозненные слова, которые были почти готовы сложиться в некую новую целостность.

“…уже видел затмение… исключительно поганый день… казалось, что рухнул мир… но тогда я был очень молод…”

“…прошло сто лет взаперти, а потом и двести, и тысяча… она тоже маялась в Каирне, а вместе с ней и Свиток…”

“…Дозорные наткнулись на крипту… настали предсказанные времена… пользуюсь последней возможностью…”

“…мир до сих пор существует благодаря одному-единственному дурню… Партурнакс и не верил…”

“…Если поискать, можно даже найти исторический памятник…”

“…Модир Дальний воздвиг этот камень в память о брате, Оскаре Глупце…”

Все еще не веря, она бросилась к книге и, быстро пролистав до нужного места, перечитала слова о том, как юный Асгейр (так теперь поется его имя, говорила Песнь) бежал от самых кровавых полей Померкшего Солнца и принес Соратникам весть о смерти Исграмора.

“…уже видел затмение… рухнул мир… тогда я был очень молод…”

“…трудно гордиться собой, когда ты mey…”

Не в силах вместить новое понимание, она опустилась на стул и ошеломленно уставилась в стену.

Асгейр. Оскар. Konahrik… Харкон.

Он был одним из Соратников и видел берега ледяной Атморы, оставшейся за кормой корабля. Он видел померкшее солнце и гибель Исграмора, видел падение драконов и пал сам, преданный собственной семьей. А когда жизнь бросила его на самое дно, он тысячи лет стерег Свитки, в которых таился ключ к смерти Нирна, - и пока он хранил эту тайну, мир мог продолжаться.

Но всему свой срок и однажды наступили последние времена…

Дверь внизу отворилась и Эль насторожилась. Кто мог появиться в пустом замке, кому пришло в голову сюда прийти?..

Поднявшись с места, она прошла вперед, встав наверху лестницы, и увидела в дверях Серану.

Та прижала руку к груди, не сумев скрыть ни испуга, ни облегчения.

- Это ты!..

- Это я, - подтвердила Эль.

- На миг мне показалось, он все еще здесь, - призналась Серана, входя в комнату. - Мой отец.

Так и есть, подумала Рыцарь-Дракон. Но, увы, лишь до некоторой степени.

- Зачем ты пришла? - спросила она вслух.

- Это я должна у тебя спрашивать, - нахально задрала нос Серана, встав внизу лестницы, спиной к свету камина. - Это мой дом.

В полутьме было видно, что ее глаза светятся, но не оранжевым, как раньше. Нет, глаза вампирши определенно изменились. Их радужки стали ядовито-зелеными, а белки - желтыми и именно они были сейчас отчетливо видны на погруженном в тень лице.

“Здесь, в Нирне, глаза тоже могут быть знаком…”

- Что у тебя с глазами? - спросила Эль, про себя усмехаясь иронии этого вопроса.

- О, - заулыбалась Серана будто бы даже смущенно. - Лейф убедил меня исцелиться.

Брови Эль скептично вылезли на лоб. Светить в темноте желтыми фонариками и притом уверять, что исцелилась, - на этот раз Серана и впрямь превзошла саму себя, взяв новые вершины вранья.

- Так ты, - помолчав, сказала Рыцарь-Дракон, - теперь человек?

- Да, - улыбнулась Серана, простодушно разведя руками. - Все чисто. Мир снова кажется живым… и я тоже.

Тоже кажешься живой, мысленно довершила это высказывание Эль. Перевертыш. Оборотень - но не из тех, что Лейф, а из тех, у кого нет совести…

- Советую надеть что-нибудь потеплее, - процедила она. - Иначе с таким вырезом ты быстро подхватишь простуду. И как тебе простая жизнь? - поинтересовалась она, спускаясь по ступеням. - Устаем, хотим спать, от плохой еды болит живот?

- Все не так ужасно, - помотала головой Серана.

- Что сказал Лейф?

- Я его не видела, - помрачнела девица. - Я возвращалась в форт, но его там не было. Зато Изран был очень рад… Он благодарен, что я выступила против отца на их стороне.

Эль сжала зубы, с трудом удержав свое мнение при себе. Значит, Серана участвовала в сражении. Каков цинизм - заявиться лично…

- Где Довакин? - резко спросила она.

- Не знаю. Мы не виделись с тех пор, как я ушла лечиться. В форте он пока не появлялся, а я вот пришла сюда. Сходила в Каирн, сказала маме, что все позади.

- Тяжело тебе пришлось, - провокаторски молвила Эль.

Серана непонимающе посмотрела на нее.

- Раз ты человек, - пояснила та, - пришлось отдать часть души?

- А, - наконец-то сообразила Серана. - Нет. Я ведь уже была там.

Была-то была, подумала Эль. Но была вампиром, а это совсем не то же самое - с нежити Каирн плату не берет. Впрочем, Серана и сейчас нежить. Натянула на себя колдовскую личину, но по сути ничего не изменилось. Довакин мог бы раскусить обман, но обычные люди не видят глаза вампиров. И в форте ей верят… Наверное, это плохо.

- И где сейчас Валерика? - спросила Эль, ругая себя, что так задержалась. Теперь этой ведьмы не доищешься.

- Пока что в Каирне. Собирается домой. А вот что ты делаешь в моем доме? - уставилась на нее Серана.

Эль холодно посмотрела на нее в упор.

- Я здесь, - ответила она чистую правду, - чтобы забрать душу того, кто был тебе дважды отцом. И я отправлю ее туда, куда следует.

От неожиданности вампирша смешалась и отступила назад, а Эль очень кстати вспомнила, как стращала ее в Каирне, заявляя, что она манифестация Молаг Бала, Пожинателя Душ. Она не знала, что Лейф наболтал Серане после того, как они с жрецом ушли в форт, но ее краткую и победоносную схватку с последним из Хранителей вампирша видела лично. Как видела и то, что Каирн не причинял странному архимагу вреда.

- Говоришь, это твой дом, - продолжила Эль, делая шаг вперед. Серана снова отступила, спотыкаясь о дрова, и прижалась спиной к колонне очага. - Но разве это твой алтарь там, в соборе? Чей образ до сих пор на твоем горле? Посмела мнить себя хозяйкой?

Серана немо смотрела на нее, моргая желто-зелеными глазами. Рыцарь-Дракон подняла руку и ткнула в вампиршу повелительным перстом:

- Ты уничтожишь Валерику. Так, чтобы от нее не осталось ни пылинки. Или я брошу твою жалкую душонку на самое дно.

- Разве я не доказала… - дрожащим голосом заблеяла та, но Эль, в бешенстве от нового напоминания об отцеубийстве, одной рукой подхватила и швырнула высокое кресло прямиком в дыбу. Разлетелось на доски и то и другое, а Серана, окончательно уяснив, что архимаг - никакой не архимаг, судорожно сглотнула.

- Исполняй, - приказал дракон и вампиршу как ветром сдуло. Только метнулось пламя в камине и скрипнула дверь на старых петлях, и комната снова опустела.

Эль на миг закрыла глаза,собираясь с духом, а потом окинула все вокруг прощальным взглядом. Что бы ни было дальше, сюда она вряд ли вернется. Слишком уж это больно.

Больше не глядя по сторонам, она прошла к двери и спустилась в главный зал. Трупы все еще лежали под ногами, замерзшие в струях холода из распахнутых ворот. Переступая через скрюченные ноги и раскинутые руки, она поднялась по одной из лестниц к выходу. Здесь уже намело снежный ковер и на нем отчетливо виднелись недавние следы сапог - Серана убежала исполнять приказ. Хорошо. Больше о Валерике печься не придется, безразлично подумала Эль, собираясь выйти в мир, где все были ей одинаково чужими.

Вот он, этот мир, думала она, обращаясь к душе внутри. Смотри, мы уже за воротами. И ночь так густа, что нам не осталось даже звезд.

 

–––––––-

Примечания

 

Есть две версии происхождения имени Оскар: одна кельтская, другая северная - по ней это искаженное “Асгейр”. В Скайриме, видимо, все наоборот. Песни Возрождения говорят: “Асгейр (так теперь поется его имя)”.

 

А теперь будет длинное логическое рассуждение.

Мне долгое время было неясно, почему Харкон активно интересовался пророчеством в прошлом. Он был драконьим жрецом, Молаг Балу не поклонялся и вампиром стал вынужденно, а значит, даже в прошлом процветание вампиров его вряд ли могло увлечь.

В пророчестве говорится о возвращении драконов - да, такое могло бы заинтересовать драконьего жреца. Вот только узнать об этом он мог лишь прочтя пророчество, а для этого его следовало сперва найти, а для этого - заинтересоваться слухами о процветании вампиров. Замкнутый круг.

Тем не менее, в дневнике Валерика пишет о том, что муж достал ее своим крестовым походом и что пророчество бросит слишком много света на вампиров. Дневник - ловушка, рассчитанная на Харкона, а значит, там не должно быть написано ничего, что могло его насторожить, ничего, что не соответствовало бы реальной ситуации. Значит, крестовый поход все-таки был, значит, была причина, почему он вообще вцепился в эту Тиранию Солнца - и этой причиной было не благоденствие вампиров.

И вот - Песни Возвращения т.56. Померкшее Солнце, Clouded Sun - более точный перевод “затянутое тучами солнце”. Смерть Исграмора, истребителя фалмеров, с одной стороны - и Виртур, фалмер-вампир с луком Ауриэля, с другой стороны. Логично предположить, что одно было напрямую связано с другим и именно Виртур убил Исграмора.

Харкон мог слышать о Померкшем Солнце, и этого было бы достаточно, чтобы встревожиться насчет Тирании Солнца. Но некто Асгейр видел это событие лично, а Асгейр - это, считай, “Оскар”, а Оскар Глупец увековечен на Стене Слов в двух шагах от саркофага Кросиса.

Механика игры такова, что мы учим Крики с первого слова по третье, поэтому надписи на Стенах меняются в соответствии с этапом изучения. Они могут появиться в разных местах и не привязаны к сюжету. Но надпись об Оскаре - это одна из двух надписей в игре, которые никогда не меняются (другая Стена - со словом Фус). Конечно, есть еще Стены с Криком “Муль Ква Див”, полные похвал Мираку и Херма-Море, но у них там своя атмосфера.

С Фусом все очевидно - первый курган, драконья табличка, сразу видно, что это важно. А вот почему намертво закрепили какого-то глупого Оскара - непонятно. И не должно быть понятно, и не будет, пока не влезешь в самые дебри сюжета. А закрепили его потому, что именно он - центр сразу двух драм: и пророчества, и драконьего культа.

 

Касаемо культа. В лоре ТЕС есть и другие истории о разошедшемся проклятии: все данмеры прокляты вслед за Трибуналом, все орки - вслед за Тринимаком. Нет упоминаний о том, что культ прокляли официально, но он явно проклят: ни один из драконьих жрецов не использует Крики, хотя драугры рявкают будь здоров; никто не знает, почему поднимаются драугры, в том числе и те, что были захоронены после культа - Квенел, например, или Олаф.

В целом это основы симпатической магии: глава распространяет свое состояние на всех. Именно поэтому в традициях многих народов больному или калеке было запрещено становиться или оставаться правителем. Харкон явно наломал дров со своим обращением.

 

Гематитовая Чаша - почти прямое указание на планы Харкона. При игре за охотника чаша будет пуста, поскольку для человека она бесполезна. При игре за вампира ее запросто дают, все разъясняют, а потом ставят на видное место. Ее не спрятали, не выпили, не вылили, а оставили для ГГ, чтобы можно было похлебать перед финальной дракой. Но усиливать своего противника будет лишь тот, кто ищет смерти.

 

Есть интересный момент в поведении волкихарских вампиров. Во-первых, никто из них не выказывает радости, что Харкона убили. Во-вторых, Вингальмо и Ортьйолф расходятся по углам и больше никогда не ругаются у столов. Их пикировки в принципе выглядели театрально и глупо для таких древних вампиров; скорее всего, это было лишь спектаклем для Довакина - мол, здесь принято идти по головам. Это же говорит Гаран Марети, когда приходишь с чашей. Общий смысл интриг простой: напрягись и убей самого главного.

 

Осталась ли Серана вампиром или превратилась в неведомую хрень, неизвестно. В любом случае у нее уникальные глаза и человеком она быть не может. Она по-прежнему натягивает капюшон и жалуется на солнце, так что скорее всего она до сих пор вампир и, как всегда, нам врет. Но некоторые моды делают ее глаза человеческими, а заодно добавляют всякий бред в диалоги. Можно даже жениться - если все еще этого хочется.

 

Книги в Волкихаре рассказывают истории прошлого и настоящего. Те книги, что стоят на двух полках у Харкона, рассказывают о его жизни; книги в лаборатории рассказывают историю, которая происходит в самом дополнении Dawnguard. Разумеется, как и ребус в витринах, это символические образы, а не прямое изложение (за исключением Песен Возвращения). А вообще история Харкона - с поправкой на масштаб - это по сути история Аэслипа.

 

Кое-что хочется сказать про Камень Душ. Если кто помнит, был такой старый фильм - “Мио, мой Мио”. Весьма похожий финал.

 

Насчет самой главы и всего, что далее: события здесь подогнаны одно к другому и ускорены для сюжетного удобства. У меня нет цели писать эпик о приключениях, поэтому все происходит быстро и по делу, хотя в теории это могло бы занять недели или месяцы.

 

========== Глава 32. Meyye ==========

 

Волкихар остался позади. Позади остался и мост, где теперь не хватало половины горгулий и заметало снегом безымянные тела. Добравшись до пристани, Эль обернулась посмотреть на замок в последний раз и увидела, что туман, тихий и седой, все еще обволакивает его стены - защита, отводящая глаза, и поныне держалась. Но теперь, когда замок опустел, казалось, что туман утратил прежнюю хватку, став тем, чем был задуман изначально - укрытием, а не тюрьмой.

Столкнув лодку на воду, Эль запрыгнула внутрь, качнув посудину, и отплыла от берега. Ей хотелось покоя и простора, пустынного моря под ночным небом. Сходу вернуться в Колледж и столкнуться там с привычным балаганом было выше ее сил.

Проигрывать всегда тяжело, горько думала она, ощущая, как тяжелый сырой ветер задевает щеку. Если бы Довакин это знал, может, он не торопился бы исполнять прихоти Сераны, которой и сам не верил. Правда, лучше все равно бы не стало…

Качаясь на морской зыби, она тосковала не только о невосполнимой потере, которую ей вскоре предстояло пережить еще один раз. Была и другая мысль, пугающая мысль, которую она старалась гнать от себя из последних сил, что еще оставались. Вультурьйол обманул ее; драконы обманули ее. Отказались помочь, объяснить, заставили потратить время на пустое; заперли в Совнгарде, не позволив вмешаться в чужую трагедию. Она понимала, что если вслед за Харконом разуверится в них, и в богах, и во всем мире, жизнь станет совсем непроглядной. Но вера мало-помалу ускользала от нее.

Берег наплыл из темноты, приблизился, почти угрожающий в своей вещественности. Пока вокруг стелилось море, Эль казалось, что мир отодвинулся прочь, отступил, уважая ее несчастье, но теперь он вернулся и каждую новую секунду в нем надо было как-то жить.

Выбравшись на берег, она обернулась и посмотрела, как пустая лодка уплывает в темноту к пустому замку - бессмысленное действие, сейчас обретавшее вкус почти мучительной иронии. Эль отвернулась и пошла к скалам в отдалении, чтобы открыть портал и вернуться в Колледж.

Спустившись с верха башни, она отправилась проверить замки на дверях - всегда лучше поостеречься перед открытием порталов, - и встрепенулась, увидев несусветное безобразие. От второй двери, уводившей в Арканеум, остались лишь воспоминания. Вышибли!..

Оглядевшись по сторонам, она не увидела ничего, что могло бы встревожить. Ни беспорядка, ни уж тем более крови. Тем не менее, оставлять это хулиганство без внимания архимаг не собиралась и отправилась в библиотеку, чтобы высказать недовольство.

Урага за конторкой не нашлось. Скорее всего в этот глухой час почтенный орк отправился спать, как и прочие обитатели Колледжа. А дверь наверняка сломала Брелина своими очередными недоработанными чарами…

Чары. На миг Эль пожалела, что не проверила свою догадку, пока Серана была рядом. Заклинания обнаружения могли бы дать точный ответ, нежить перед ней или нет.

Поразмыслив, она отмахнулась от этой идеи. Если бы раскрыть вампира было так легко, Изран не пихал бы каждого встречного под солнечную линзу. От солнца кровопийцам не защититься, но замаскироваться от чар некромантке с вековым опытом наверняка по силам. Ничего бы это заклинание не прояснило.

Молаг Бал с ней, решила Рыцарь-Дракон и постаралась выбросить лживую тварь из мыслей. Серана не стоила того, чтобы думать о ней еще хоть минуту. Другой долг требовал сейчас ее внимания и, как только она соберется с духом, она отправится в путешествие, из которого ей предстоит вернуться одной.

Покинув библиотеку, она возвратилась к себе, отперла сейф и стала одну за другой вынимать оттуда маски, тяжелые и мрачные. Деревянная маска все так же тихо гудела в ее пальцах; в который раз окинув взглядом темный лик, Эль сунула ее в мешок ко всем остальным и вышла к садику, синевшему в холодных магических огоньках. Пора.

 

*

 

В Бромджунаре лежал густой снег, где не виднелось ни единого следа. В ночной темноте еле проступали углы арок и вековечные стены, но почему-то здесь Эль ощутила себя куда спокойнее, чем в Колледже или на пустом берегу, куда ее принесла лодка. Чем-то это место отличалось от прочих, хотя прежде она этого не замечала. Может, так видит Бромджунар душа внутри нее?..

Спокойствие уступило место угрюмой тоске, стоило лишь войти в разоренное святилище. Поникшая драконья голова, покосившиеся бюсты, похожие на выщербленный ряд зубов, разбитые лики под ногами… Krosis.

Но теперь все заканчивается. Возможно, однажды она даже сможет забыть это короткое слово, преследовавшее ее почти с самого начала пути. А может, с внезапным озлоблением подумала Эль, она заодно забудет и стишок Шалидора, от которого в итоге так и не случилось проку.

“Войдя дважды - выйди лишь единожды,” вспомнила она. “Изменение приведет тебя к Разрушению; лишь Иллюзии укажут дорогу к Восстановлению; не прибегай к Призыву, но прими призыв.”

И вдруг, стоя там, глядя на пустые лица статуй, Эль поняла, что все это означало. И вряд ли автором этого послания был Шалидор. Откуда оно взялось, кем было отправлено и как получено, ведала, наверное, лишь душа внутри нее, но эта душа молчала, не отвечая на призывы.

Драконорожденный вошел в жизнь дважды - человеком, а потом вампиром, - но сколько бы ни длилась жизнь нежити, однажды из нее придется выйти - один-единственный раз. Предательство и изменение собственной природы разрушило его самого и все, что он надеялся сберечь; теперь лишь невозможное, призрачное святилище могло привести его к исцелению и свободе. Призыв даэдрического Принца уничтожил его, но призыв Этериуса ему еще только предстоит принять…

Глубоко вздохнув, она приложила гудящую маску к лицу и та, как прежде, плотно уселась, прилепившись, будто вторая кожа. Эль подняла голову и снова увидела нетронутый временем алтарь и солнечный свет, который светил здесь всегда.

Верни их, сказал жрец из Рагнвальда, и она начала вразнобой выставлять маски, вытягивая из мешка одну за другой и прикладывая их к пустым ликам статуй в соответствии с изречением.

“Расставь их по порядку - и ты пойдешь домой…”

Когда последняя маска была устроена на нужном месте, драконья голова заскрипела и распахнула пасть, являя в своей глубине еще одну маску, лишенную рта, но украшенную подобием бивней. Длинные, длинные зубы.

“Ужасна тень служителя Славного, военачальника,” прочла она маски заново и теперь уже целиком. “Яростно возмездие - жестокая скорбь.” И все же - зачем все это? Для кого это послание прошло сквозь тысячелетия? И что теперь с этим делать?..

Эль вздохнула, понимая, что ответов ей не дадут, а потом с упавшим сердцем почувствовала, что чужая душа начинает ее покидать - тепло, с которым она успела сродниться еще с Каирна, теперь уходило прочь, утекало, оставляя ее одну. Зыбкий призрак, едва различимый в солнечном свете, отделился от нее и замер перед алтарем, который призывал его вернуться к истокам.

И все же душа медлила, не торопясь обрывать последнюю нить, еще тянувшуюся к Рыцарю-Дракону. Эль чувствовала, что дух не взял у нее ни частицы жизни и теперь у него может не хватить сил на прорыв - он уже колебался и плыл, готовый развеяться в теплом воздухе святилища. Вверх он не смотрел - его не влекли ни небеса, ни боги, ни свет Этериуса. Он не искал для себя ни спасения, ни бессмертия в мире, давно ставшем чужим.

Эль смотрела на нечеткий, плывущий силуэт и чувствовала, как к горлу катит и катит нечто неудержимое, почти святотатственное. И наконец эта ересь вырвалась наружу:

- Останься, - сказала она. - Останься со мной. Я найду дорогу домой, обещаю.

Дух неожиданно резко обернулся и глянул в упор золотыми глазами, а потом без единого слова скользнул обратно к ней. Все драконы Нирна - дети Акатоша, частицы его души, но эта упрямая частица решила окончательно взбунтоваться против родителя и всего мира и Эль это только приветствовала. В погибшем Драконорожденном все еще было куда больше жизни, чем могло показаться.

- Так-то лучше, - довольно промолвила она, похлопав себя по животу. - Я все время ношу в себе чьи-нибудь души, но из всех них ты устраиваешь меня больше прочих. Не знаю, что будет дальше, но мы справимся.

А сама думала о своем зеленоглазом Острове и кипящих в нем силах творения, способных даже воскрешать мертвых. Рыцарь-Дракон не привыкла тратить время на мечты, которые нельзя исполнить, о нет. Ее Остров вполне реален, его магия может дать душе новое тело и новую жизнь… Осталось лишь найти способ туда вернуться.

Убрав маску за пазуху и покидая святилище, она чувствовала себя гораздо лучше, чем когда отправлялась туда. Даже печальный вид разоренного временем алтаря и костей под ногами уже не мог поколебать ее нового самоуверенного настроя. Она своего добилась, присвоила чужого дракона, а Акатош сам виноват - нечего было бросать родную кровиночку на произвол судьбы.

Самодовольство в ней бурлило и переливалось через край и не померкло даже тогда, когда она вышла за пределы святилища и увидела весьма унылого Довакина, поджидавшего ее снаружи на камушке. Судя по его же следам, которые почти замел снег, ждал он уже давно, и Эль наконец-то догадалась, что ее походы в купол занимали больше времени, чем казалось.

- Привет, - бодро улыбнулась она, думая о том, что несмотря ни на что рада снова его видеть.

- Где ты была? - несчастно возмутился Лейф. - Почему не пришла? Я же тебя ждал!

Эль с сочувствием глянула на него. В ночи, среди белых снегов, он казался совсем юным. Впрочем, юным он и был.

- Я была в Совнгарде, - ответила она.

Довакин поперхнулся и уставился на нее с новым вниманием.

- Такое нарочно не придумаешь, - сказал он наконец. - А зачем?

- Не знаю, - сварливо отвечала она. - Драконы меня обманули. Отправили туда и… я опоздала, - ее настроение померкло, когда она вспомнила алый прах у алтаря и следом - одинокий черный Камень на своих укрытых мантией коленях. Помимо воли у нее вырвался упрек: - Я же просила тебя не торопиться!

- А ведь ты его знала, - встречно обвинил ее Лейф. - Ведь знала же, да?! И ничего мне не сказала! Наглая врушка! Говори, кто ты такая?! - возмущенно потребовал он, встав с камня. Вид у него был как у ребенка, которого обманула старшая сестра.

- Я - Рыцарь-Дракон, - не стала скрывать Эль. - Я из другого мира, если ты мне, конечно, веришь. И я здесь из-за Акатоша, который все еще не торопится хоть что-нибудь объяснять.

- Что уж тут объяснять, - Лейф горестно плюхнулся обратно на камень. - По сторонам глянь! Я…

Его голос пресекся. Эль непонимающе огляделась, видя вокруг все тот же Бромджунар, утонувший в ночи и снегах, тихий, безопасный.

- Я уничтожил мир, - глухо сказал Лейф и Эль моргнула, неверяще уставившись на него. - Именно я сделал все, чтобы это стало возможным. А ведь Партурнакс предупреждал меня… Когда я покончил с Алдуином, он сказал: “Наслаждайся триумфом, Довакин. Это не последнее, что ты напишешь на страницах истории…”

Эль смотрела на него во все глаза, а в голове уже металось тревожное - нет звезд, нет звезд, нам не осталось даже звезд…

- А еще прежде, - продолжал каяться названный братец, - он говорил, что те, кто хотят отдалить конец света, могут его приблизить. А я его, конечно, не послушал! Не захотел услышать! А теперь… посмотри на небо!

Она глянула ввысь и увидела сплошную черноту. Ни звезд, ни северного сияния, ни лун.

- Ураг говорил мне, - сказала она, - что недавно солнце закрыла некая полумгла. А потом ее будто сдули Криком. Это был ты?

- Я был в Апокрифе, - покачал головой Лейф. - Я едва успел отправить Серану лечиться, как Херма-Мора меня уволок. Изран хотел зачистить еще одно логово - все равно оно по дороге в форт, - и я доверил ему лук… Но как из этого могло получиться такое?! - вскричал он, озирая непроглядную черноту.

Vol los Vokun do Aar se Morokei, снова вспомнила Эль. Ужасна тень служителя Славного… Некоторые дети - это тень своих родителей, говорил Вультурьйол…

Свиток Дракона - у дракона, Свиток Крови - у Дочери Хладной Гавани. А Свиток, говоривший об ужасном лорде, - у вампира-лорда, погребенного под камнем Лорда. Да, судьба умеет быть ироничной.

- Ты собрал все, что требовалось для пророчества. А Серана его исполнила, - тяжело сказала она, вспоминая шкуру оборотня в витрине. Волк, прикинувшийся олененком, вампир под личиной смертного, ядовитый цветок, синеющий под сводами Волкихара. Зло, которое Эль отпустила, когда оно было прямо у нее в руках. Но откуда ей было знать?..

Но ведь на самом деле она знала. Знала изречение задолго до того, как расставила маски в святилище. Просто у нее не хватило ума его понять. И что бы там ни говорил Лейф, в нынешней тьме она виновата ничуть не меньше него.

Она задалась очевидным и больным вопросом: а знал ли Харкон? Наверняка знал - но попал в ту же ловушку, что и Люциан, который несмотря ни на что продолжал звать Дамиана сыном…

Нет, не похоже, засомневалась она. Харкон дочь давно не любил, не принимал и даже не считал семьей. Чего стоили его холодные слова в ответ на жалобы Сераны: “Ты слишком поздно спохватилась.” Доверившись привычным представлениям о родителях и детях, Эль думала, что он отправился в крипту спасать дочь от глупостей Валерики, но, возможно, он уже тогда подозревал, что Серана причастна к делам его жены. Может быть, он даже подозревал, что она причастна к пророчеству…

Но ловушка Валерики все же сработала, и после этого у Харкона не осталось возможности действовать. Осталось лишь утешение, которое должно было поддержать его во все последующие тысячелетия: мысль, что Свитки спрятаны, заперты вместе с Валерикой, Сераной и ним самим. А когда наступили последние времена и пришел Алдуин, у древнего вампира просто кончились силы. Он знал, что пророчество скоро свершится, а кто его свершит, не столь уж важно. Уставшая душа, он хотел лишь освободиться и уйти - и ни о чем другом думать уже не мог.

- Серана? Не может быть, - затряс головой Лейф, но Эль видела, что это лишь последняя попытка утешить себя перед тем, как признать правду.

- Она не переставала поклоняться Молаг Балу, - размеренно заговорила Рыцарь-Дракон, понимая, что пора выложить все как есть. - Она хотела доказать ему, что сильна. Она бесконечно лгала нам, сам знаешь.

- Я предлагал - и не раз! - просто пойти и разделаться с ее папой. Но она говорила, что сперва надо отыскать лук. Очень им интересовалась, - вздохнул Лейф. - А лук был и не нужен! Я даже… Может, будь ты там… Ну почему тебя не было?! - закричал он, в отчаянии лягнув камень сапогом.

Было совершенно очевидно, что рассказывать правду не стоит. Да, она была занята тем, что заламывала Тсуна в борьбе на локотках. Вряд ли бедняга Лейф примет это как убедительную причину ее отсутствия.

- Расскажи, - предложила она, усаживаясь на камень по соседству.

Довакин махнул рукой и заерзал на своей обледенелой сидушке.

- Что там рассказывать… Через жреца я передал Израну письмо, написал, чтобы они выступали к Волкихару. Как раз успеем лук добыть…

Никогда не проигрывал, в который раз подумала Эль. Какова самоуверенность. И каков итог.

- Я читал Кель на Поляне, - продолжал он. - Серана вся извелась: “Что там? Лук? А где? В пещере? А это где такая? Пойдем скорее!” И в конце концов мы пришли в затерянную долину, где нашли церковь Ауриэля.

- Мою, что ли? - хмыкнула Эль.

- Не ехидничай, - расстроился Лейф. - Сам знаю, что я болван. И я убил там фалмера. Одного из последних двух, что были в своем уме. Его звали Виртур.

Эль вспомнила, что говорил Харкон, и промолвила:

- После стольких лет - и в своем уме?

Довакин закряхтел, неопределенно вертя рукой:

- Ну, так… условно. Для начала мы маленько подрались, а уж потом поговорили. Он сказал, что для пророчества ему нужна кровь чистокровного вампира, Дочери Хладной Гавани. И тут Серана схватила его за глотку. Такого даже ее отец не вытворял. Я и сам не подарок, - саркастично сказал он, - но я еще не видел, чтобы кто-то так безобразно вел себя в гостях.

- Она боялась, что он раскроет ее обман, - предположила Эль.

- Ну да. Он давился, а она вопила: “Так ты ждал меня, старый хрыч!” А потом заявился Гелебор, брякнуло, звякнуло, все передрались. Словом, все как обычно, - фыркнуло дитя ночи. - А дряхлый эльф, поди, всего-то хотел, чтобы она принесла ему кровь маменьки. Вот только странно… - протянул он с внезапной задумчивостью.

- Что?

- Едва мы пришли, Виртур бросил в бой свою маленькую ледяную армию, а потом свалил потолок прямо нам на головы. Меня здорово стукнуло и я вырубился, но когда Серана меня растолкала, Виртур уже был настроен к ней вполне миролюбиво… Опять врали! - вспыхнул Довакин. - Сговорились, пока я валялся! А потом она предала и его, как предавала всех. И вот что вышло, - он поднял голову к небу.

- Надо было сразу убить Валерику, - запоздало укорила себя Эль. - Что ж мы не сообразили…

Лейф почесал в затылке и нехотя сообщил, что с недавних пор он о себе в принципе невысокого мнения.

- А все потому, что мы с тобой слишком добренькие, - скривился он. - Вечно с Сераной нянчились, расстраивать не хотели. До чего же она странная…

Эль удивилась.

- Я бы выбрала для нее другое слово.

- Слов у меня полно, - зло ответил Довакин. - Но я не об этом. Я нашел ее в крипте и… Вот скажи, - въедливо уставился он на нее, - если ты найдешь в секретном месте сложно запечатанную нежить, что ты подумаешь в первую очередь?

Эль вспомнила древнее хранилище, где заточили Берлина, и ответила очевидное:

- Что это Зло, которое или не выпускай или скоренько прибей.

- Вот именно, - помрачнел Довакин. - Ровно так я и подумал. А потом все равно повелся на ее нытье. Особенно после того, как повстречался с ее папенькой… - Лейф развздыхался и горестно понурил голову: - Ведь знал же, что она все время врет, но верил, что правда ей нравлюсь. Вот почему так?!

- Да потому, что ты ей действительно нравился. Но Молаг Бал ей нравится больше… - Эль скривилась, вспомнив рассказы Харкона о призыве, и почувствовала, как внутри снова разгорелась злость. - Утешься тем, что ты тут не один такой наивный. Я знала о ней побольше твоего, а что проку? Все равно поверила в их враки о ритуале! - выпалила она, осеклась и запоздало начала гадать, воспринимает ли экс-вампир то, что сейчас происходит. Если да, то теперь он все же узнал, как ужасно она в нем усомнилась.

Но внутри все было тихо. Может, спит, понадеялась она. После всех-то переживаний…

И снова Эль укорила себя за слепоту. Говорил ей Вультурьйол: люди лишь думают, что не доверяют. На деле они не желают видеть истинного зла в тех, кто рядом, они страшатся этого и бегут прочь от понимания. Чего стоили одни только глаза Таланы! Замогильные огоньки, ничем не напоминавшие Ловиса; глаза человека, одержимого нежитью, глаза, являвшиеся знаком, как и в любом из миров… Задним числом Эль знала, что за время своего великого драконьего квеста не раз могла бы поймать Игерну на вранье и нестыковках. А уж Серану она ловила на лжи через слово, и все равно все свелось к одному - люди не хотят видеть зла…

- Ты знала Харкона, - снова сказал Лейф. - Откуда?

- Долго объяснять, - покачала она головой. - Но я знала, что он не хотел всей этой тьмы. Вообще никогда не хотел. Давным-давно Валерика и Серана искали способ с ним разделаться. Сперва собирались замуровать в крипте, но не вышло и прятаться там пришлось Серане. А Валерика попыталась заманить его в ловушку в Каирне, но застряла сама.

- Вот откуда этот бред в дневнике, - покивал Лейф задумчиво. - А я-то не понимал, зачем писать про крипту.

- В конце концов они сами себя перехитрили, - фыркнула она. - И все же иронично, как все трое оказались заперты на равный срок.

- Почему трое?

- Валерика отрезала Харкону все пути в Нирн. Она заточила его в замке и он уже не мог оттуда выйти. Так же, как Алдуин почти не мог покидать Совнгард…

- …а Мирак - Апокриф, - довершил мысль Лейф и вздохнул. - Я же видел, что Харкон вел себя так же, как они. Провоцировал, заманивал. А когда мы со Стражами пришли в замок… нет, в начале-то все шло понятно. Мы вломились в чужой дом, понатащили туда троллей, нам, конечно, не были рады. Я не в обиде, что уж… Но Харкон не воевал вместе с другими вампирами. Он ждал нас у алтаря - один, как и Алдуин в Совнгарде. Желай они победить, им обоим стоило возглавить и повести против меня своих - хоть вампиров, хоть драконов… Но драконы признают лишь поединки, - несчастно вздохнул он.

- Он хотел не победить, - покачала головой Эль, - а освободиться. Он сказал, ты единственный дракон, который может войти в замок.

- Ну да, снаружи-то их полно… Погоди-ка! - сообразил Лейф. - А ты?

- А я не такой дракон, - заворчала Эль. - Я, видишь ли, не гожусь, так мне заявили!

- Но ты знала! - возмутился он.

- Какое там, - полыхнула она в ответ. - Сколько сил у меня ушло, чтобы хотя бы начать разбираться в этой истории! А он умалчивал, увиливал, напрочь меня запутал, проклятый интриган! Я до последнего не понимала, что он задумал! Не хотела верить в то, что видела! Разве я позволила бы!.. - она задохнулась.

- Вот потому ты и не годилась, - грустно объяснил Довакин.

Он, конечно, был прав - по опыту она знала, что отнять эту жизнь было выше ее сил. А теперь оставалось лишь возблагодарить судьбу, что ей посчастливилось избежать этой задачи, что все сложилось удачно и драконья сущность не сгинула неведомо где: она здесь, при ней, в сохранности и даже в целости - после всех обретенных в Каирне кусочков.

Эль вспомнила книгу “Об истинной природе орков”, валявшуюся на полу в лаборатории Валерики, и грустно подумала, что история Агронака повторилась вновь. В голове зазвучали слова Урага: “…так возненавидел свою проклятую жизнь, что просто позволил новому чемпиону убить себя.”

Пожалуй, оно и к лучшему, что ее там не было.

- Когда мы с Сераной вошли в Собор, - промолвил Лейф, - она обрушила на отца кучу невразумительных обвинений - семью разрушил, каких-то вампиров убил. Она будто забыла, как только что убивала их сама - прямо там, в Волкихаре. Впрочем, папенька тоже не пытался нравиться. Убедительно изображал сволочь - это он хорошо умеет… умел. Встретил нас в даэдрическом обличье, монстр монстром. В таком чудище при всем желании не разглядишь человека. Обидел меня, - надулся Довакин. - Обозвал зверушкой и заявил, что это я дочку против него настроил.

Эль поневоле усмехнулась. Целеустремленности старому гаду было не занимать. Впрочем, стоило ли ждать меньшего от того, кто тысячи лет сторожил Свитки ценой собственной свободы.

- Вот честно, очень хотелось вдарить ему по рогам, - признался Лейф. - До чего раздражал. Но все происходящее было каким-то странным и я вспомнил, как ты меня убеждала, и, словом, я решил… э-э…

- Быть похитрее, - договорила за него Эль. - Ну-ну. И как, удалось?

- Ха, - кисло сморщился бедняга. - Я, как положено герою, обвинил его в том, что ради пророчества он собирается пожертвовать дочерью, а он просто согласился. Согласился! Разве что выразился туманно, дескать, для вампиров всякие там чувства - это так, мимолетное.

- И? - потребовала объяснений Эль. Она искренне не понимала, что странного Лейф в этом углядел.

- По словам Валерики Харкон не знал, о чем второй Свиток, - сопел Довакин, недовольный ее тугоумием. - А если бы и знал! Ему же известно, что Серана не Дочь Гавани! Не годится она для пророчества! Но он ничему не удивлялся и не оправдывался. Просто соглашался - да, он плохой, о чем спор? А еще поинтересовался, что я собираюсь делать после того, как покончу с ним. Спросил, станут ли Валерика и Серана следующими…

- Серане-то ты угрожал, - напомнила ему Эль.

- Да, но не всерьез же! - растерялся Лейф. - Я просто развлекался… Едва я ответил, что собираюсь убить лишь его одного, я уже понял, что чем-то сильно его разочаровал. И он почти фыркнул мне в лицо, когда я сказал, что хочу предотвратить пророчество. А теперь, - Лейф глянул в черное небо, - понятно, что его так насмешило. То, с чем я боролся, стояло прямо рядом со мной.

- Я до сих пор не хочу признавать, что это она, - нахмурилась Эль. - Но если не она, то кто?.. В любом случае Харкон знал свою дочь лучше нас. А еще он знал, что пророчество не остановить. Он не раз это говорил, но я, конечно, не верила. А ты бы тем более не поверил.

- Да уж…

- Ну и не вини себя слишком сильно.

- Я и не сильно, - скис Лейф. - Он сам виноват. Мог бы объяснить, позвать в Волкихар записочкой. Я ведь разумный человек, я бы даже его убил - просто из сочувствия! Но нет, он предпочел молчать!..

А так ли уж предпочел, задумалась Эль, припомнив Мзарк, двемерскую машину и дневник Дрокта: “Короли-жрецы прошлого заслуживают, чтобы их истории рассказали…” Возможно, Харкон надеялся, что его историю все же узнают, для того и велел Дрокту прочитать Свиток. Но судьба распорядилась иначе.

А Лейф все бурлил:

- …я-то ведь пытался наладить диалог!

- Это каким образом? - вернулась к настоящему Эль.

- Ну, каким. Он потребовал лук, я отдал, - ошарашил ее Довакин. - Мне стало интересно, что будет. Ты бы видела, как он на меня посмотрел! Я такой взгляд видел у Мирмулнира, когда тот понял, что столкнулся с Пожирателем Душ… А потом он опять сказал гадость и напал. Не вышло у нас общения.

Эль стало грустно. Она представила себе, какое отчаяние накатило на вампира, когда Лейф всучил ему лук и последний шанс на освобождение начал стремительно таять. И все потому, что Довакин оказался капельку умнее, чем следовало бы, - но не настолько умным, чтобы понять все до конца.

Забыв свои прежние речи о мирных переговорах, она укорила названного братца:

- Расстроил старика. Не мог просто согласиться на тинвак, чтобы все было чинно-благородно. Он четыре тысячи лет терпел свою жалкую жизнь, чтобы эти две заразы не выползли и мир мог продолжаться. А ты напоследок взялся у него на нервах играть. Стукнуть бы тебя.

- Можешь пнуть, - миролюбиво согласился тот и подвинул поближе ногу в грубом сапоге.

Эль пнула. Несильно.

- Знаешь, - продолжил Лейф, подтягивая ногу обратно, - я ведь дрался с драконьими жрецами. В Скулдафне, а потом на Солстхейме. Харкон не слишком от них отличался. И умер так же. Разлетелся клочьями, загорелся изнутри… Так умирают жрецы и драконы. Но от драконов остаются кости. И от Мирака остались. А Харкон был настолько изъеден Обливионом, что его скелет просто рассыпался в прах. И я не поглотил его душу, - выпрямился он. - Должен был, но души не было. И тогда я нашел Камень.

- Так это ты его запрятал.

- Я не позволил Серане там копаться, - нахмурился Довакин. - Сам все забрал, а Камень зарыл обратно. И еще, помню, подумал: раз он заранее озадачился поймать себя в Камень Душ, значит, был готов проиграть и погибнуть. И на драку он нарывался именно для этого, ведь лук-то я ему отдал! И тогда я понял, что совсем ничего не понимаю, и опять вспомнил тебя. Как ты рылась в этих лужах в Каирне и говорила, что не бросишь дракона, и убеждала меня поговорить с ним. Я понял, что ты точно с ним знакома и что, может, хоть ты знаешь, что теперь делать. Я хотел отнести его тебе в Колледж, но эти Камни, - он виновато отвел взгляд, - ужасно хрупкие…

Эль без труда догадалась, о чем он переживал на самом деле. Прийти к ней, вложить в руки обломок, где по его вине оказалась заточена живая душа, и сказать как ни в чем не бывало: “Держи, вот твой друг.” Такое Лейфу оказалось не по силам, и неудивительно - он же не Серана…

Она передернула плечами, на миг заново пережив ужас от мысли, что Камень уже забрали, и сказала:

- Что уж теперь. Ты спрятал, я нашла. Могло быть и хуже.

- Это он тот драконий жрец, от которого ты узнала о пророчестве?

- Да, - признала Эль. - Но был еще один в Валтуме. У него было что-то вроде предвидения… Он сказал: темные волосы, темный мир. Три Свитка, три души, три обмана… Мы тебя обманули, все трое: Харкон, Серана и я. Ты драконов убивал, я тебе не доверяла. Прости.

- А ты правда из другого мира? - вдруг оживился Довакин.

- Да.

- Это там ты жила на ферме?

- Да, - кивнула она, глядя на дитятю почти с состраданием. Нашел время любопытствовать.

- И все-таки я был прав, - удовлетворенно заключил он. Увидев, с каким искренним недоумением она на него уставилась, Довакин пояснил: - Я тогда угадал, ты дракон. А врала, что нет.

Эль решила не извиняться по второму разу и ограничилась умеренно виноватым видом.

- Из другого мира, надо же, - покачал он головой. - И как там живется?

- Лучше, чем здесь, - съязвила она. - Хотя и у нас хватает бессовестных лгунов… Представь себе, когда я была в Волкихаре, туда заявилась Серана. Она утверждала, что исцелилась, но глаза у нее были нечеловеческие. Светились желтым в темноте. Думаю, на ней была колдовская личина.

Лейф неприязненно расфыркался.

- Я предложил ей излечиться и внезапно она очень легко согласилась. А еще сказала, что должна пойти одна. Я даже удивился. И проводить ее не надо, и сопли утирать, и опекать, и не надо убивать членов семьи, и даже душой жертвовать не просила. Как наша деточка-то выросла!.. Зря я забыл: когда этот подлый перевертыш говорит, что ей надо побыть одной, она точно что-то задумала, - он в отвращении сморщил нос. - Вот кого надо было Боэтии в жертву принести… Но теперь понятно, почему Изран доверил ей лук. А что за полумгла, говоришь, была?

- Не знаю, я не видела. Может, Серана решила сперва опробовать свою кровь. Но Ураг сказал, что жалкое затмение просто сдули. Интересно, кто.

- Кто угодно. Видела бы ты мастера Борри!.. - Довакин покрутил головой и хлопнул себя по коленям, запоздало сожалея: - Что ж ты ее не пришибла-то?

- А, ну… - замялась Эль. - Я же не знала. Она сказала, что ходила в Каирн. Сообщить маме, что все позади. А я как раз думала, что надо бы прибить Валерику, пока ее кровью кто-нибудь не воспользовался… Поглядела я на Серану, прикинулась Молаг Балом, да и отправила ее уничтожить ведьму.

- И она тебе поверила? - покатился со смеху Довакин.

- Поверила, - холодно глянула на него Рыцарь-Дракон, ужас демонов и бич армады, и Лейф сразу притих. - Да только было поздно. После разговора я вышла из замка и увидела это, - ткнула она пальцем вверх. - Я была уверена, что наступила ночь, но, возможно, был день. Наверное, Серана не стала тянуть, выстрелила сразу, как смогла получить кровь…

На мгновение ей стало дурно, стоило лишь вспомнить лужу крови и алый прах в Соборе. А что, если… если именно эта кровь…

- Она все болтала о луке, - перебил ее мысли Довакин, - мол, вампир его в руках еще не держал и такое будет впервые. Получается, она говорила о себе. Мне даже жаль Валерику. Она-то вроде была против пророчества. И верила дочери…

Эль только пожала плечами.

- Сама виновата, - сказала она. - Нечего поклоняться Молаг Балу и учить дочь подлости. Предала отца - предаст и мать.

- Хотя, может, нам и мать врала, - заворчал Лейф. - Может, за тысячи лет в Каирне ей стало плевать на судьбы вампиров. Свиток-то дочке она сходу отдала. Может, и кровь дала тоже…

В ответ Эль снова неуверенно шевельнула плечом, вспоминая, как тысячи лет назад Валерика пыталась вытребовать у мужа Свиток Солнца. Для того, чтобы спрятать, - или у вампирши, носившей на плече знак Хаоса, были иные причины?..

- Барьер пал, - сказала она задумчиво. - Акатош здесь уже не властен и скоро весь ад вырвется наружу.

- Они обе поклонялись Молаг Балу, - подскочил Довакин. - Думаешь, все это время они хотели открыть ему дорогу в Нирн?

- Это был бы самый очевидный ответ, - согласилась она нехотя.

На ум ей пришли слова, услышанные в Каирне: “Ключ к пророчеству - сама Серана.” Сколько бы лжи ни наговорила Валерика, в конце концов именно эти слова оказались правдой, и, может быть, именно потому она и хотела расправиться с мужем. Она вовсе не пеклась о благе вампиров и тьма ее не страшила. Она боялась, что он разгадает пророчество и поймет, что ужасный лорд - это его собственная дочь. И тогда он убьет Серану, как грозился убить саму Валерику.

Sunavaar ni gut, чудовище близко. Sunavaar - это Серана и всегда была Серана. О ней говорил Кросис, о ней предупреждал Вультурьйол, - вампир-лорд, ужасная тень своего отца, та, что принесет миру вечную ночь и забвение. И души, несшие изречение веками, слово за словом отдавали его дракону - а сами наконец-то могли уйти, торопились, пока не пала тьма и их не схватили руки Обливиона.

Военачальник Гатрик завещал ей боевой топор, зачарованный против вампира. А ведь Харкон говорил, что на Серану уже нападали… Если бы Эль раньше поняла, для кого тот топор был предназначен, им с Довакином не пришлось бы горевать под черным небом.

- Я понял, - обреченно сказал Лейф.

- Что? - встревожилась она.

- Ужасный лорд - это не лорд-мужчина, это вампир-лорд. Я собрал все, что нужно для пророчества, - вздохнул он. - Свитки, лук, ужасного лорда… И кровь.

- Ты о чем?

Он бестолково заводил руками в воздухе.

- Там, в Соборе… Умирая, Харкон сказал: “Нет… Серана… Своего же отца…” Я думал, этот злыдень совсем рехнулся - столько натворить, а потом удивляться, что с ним решили расправиться. Но он не ей это сказал, а мне - раз уж прежде я не понял намека, что Серану и Валерику нужно убить. Дочь Хладной Гавани и ужасного лорда необходимо убить, пока еще не поздно! А потом прах - и лужа крови… которую Серана захочет взять для пророчества.

Эль вздохнула. Довакин пришел к тем же выводам, что и она.

- Я говорила с ним после Каирна… - начала она и ее тут же возмущенно перебили:

- Вот так и знал! Прямо сразу чуял, что ты врушка и шпион!

- Ну да, - признала она с достоинством. - И я спросила про ритуал. В общем… Молаг Бал, Валерика и Серана его обманули, умолчали о том, как именно будет проходить призыв. А когда Принц явился, отступать было поздно. Но Серану он все же выкупил. Не мог позволить дочери продаться Молаг Балу, да еще таким образом.

- Выкупил, - вздохнул герой. - И после всего этого она его предала, убила и его кровью исполнила пророчество! А я ей помог!..

Довакин уткнул голову в ладони, все еще пытаясь переварить чудовищное откровение, а Эль вспомнила Каирн и то, как Лейф поддержал ее, раздавленную враками Валерики. Она потянулась вперед и ласково похлопала его по плечу.

- Откуда тебе было знать? Как показывает история, - молвила она самокритично, - все Драконорожденные - простодушные лопухи.

Герой глянул на нее с негодованием, а она только невесело усмехнулась:

- Да, и я тоже. И Харкон. Знай он, во чтовыльется вся затея, он ни за что не согласился бы проводить призыв.

- Еще бы! - заорал Довакин, которого так и раздирало от ужасного осознания. - Ты хоть раз видела его в даэдрическом обличье?!

- Нет, - покачала головой она, решив не рассказывать о том, что видела когтистые лапки. Сейчас Лейф говорил явно не о них.

- У него были шрамы, - произнес он гораздо тише. - Сходу не заметишь, да и кто станет разглядывать?..

- Очевидно, ты, - не удержалась она от сарказма, а сама вспомнила слова вампира: “…раскроили вдоль и поперек.”

- Я очень наблюдательный, - молвил Довакин так, словно был совсем этому не рад. - Потому и заметил. И не только шрамы, но и то, что плащ вовсе не плащ, а фата. Появиться в таком виде прилюдно - это либо полнейшее бесстыдство, либо акт отчаяния. Теперь-то я понимаю, что наблюдал второе, а вовсе не первое…

И снова он сник на своем обледенелом камне, уткнувшись головой в ладони. Светлые волосы были сплошь покрыты снегом, который все сыпал и сыпал с черных небес. Эль опять похлопала его по плечу.

- Вот что бывает, - вздохнула она, - когда решаешь довериться не тем людям. Все мы учимся на очень горьком опыте.

- Доверие, - страдал Лейф. - Все меня предупреждали! И Партурнакс, и Изран, и даже воины Алик’ра. Все говорили: не доверяй кому попало, не доверяй вампирам, не дай обмануть себя милым личиком… Да чтоб мне провалиться! - взревел он. - Я ведь даже во сне видел!

- Что видел?

- Ну, помнишь, я рассказывал… Как я был вампиром, и про чашу, про жреца? В том сне мы с Сераной пришли в Каирн и она в лоб заявила: мы, дорогая мамаша, хотим исполнить пророчество - но на наш манер, а не папин. А я смотрю на нее и думаю: на какой еще манер? И когда мы успели это обсудить? Когда мы вообще успели этого захотеть?!

- Но ведь это был просто сон.

- Учитывая все это, - Довакин зло ткнул пальцем вверх, - это был не просто сон! И уж лучше бы я верил снам, чем Серане! А теперь… - он несчастно умолк.

- …мы два идиота, которые прокляли мир, - довершила за него Эль. - Сказала бы я, что к этому привыкаешь, но это не так. Но не вини себя. Сейчас я, пожалуй, даже рада, что все так вышло.

- Ты… рада? - ошарашенно глянул на нее Довакин.

Эль снова вспомнила, как держала в руках Песни Возвращения, а в голове крутились имена: Асгейр, Оскар, Konahrik… Харкон.

Какая чудовищно долгая жизнь. Какая одинокая, беспросветная, нескончаемая ночь, пока остальной мир беззаботно жил и без оглядки воевал, не ведая, что все его существование висит на тонкой ниточке. Ниточке, сотканной из терпения дракона, растоптанного и семьей, и своим народом, и Молаг Балом.

А ведь он мог сдаться еще тысячелетия назад, мог найти способ свести счеты с жизнью, не дожидаясь конца времен. Но как быстро после его смерти Валерика выползла бы из Каирна и выпустила из крипты Серану? Зловещие Свитки снова вернулись бы в мир - и тогда последние времена наступили бы на тысячу лет раньше. Или две… или три…

“…Партурнакс и не верил, что у него окажется столько сил…”

- Четыре эры, - сказала она. - Четыре эры - это очень много, очень долго. Даже для мира. Пожил - и хватит, дай дорогу следующему.

- Ну, это как-то, - заворчал Лейф, - очень по-партурнаксьи.

Она хмыкнула от забавного словца, пощекотавшего ей мозг, и поняла, что и в самом деле рада этому исходу. Стоило ей это осознать, как внутри будто распустился некий узел, до того все время мешавший дышать.

- Пророчеству было суждено исполниться, - сказала Эль, наконец-то видя всю картину. - Ваш придурковатый Улфрик убил Торигга и обрушил четвертую Башню, но Башням в истории уже случалось рушиться. И Красный Год уже бывал, и королей убивали, и императоров. Последние времена начались, когда Адальвальд нашел крипту. Не вмешайся вампиры, Дозорные сами вскрыли бы саркофаг, а дальше…

- Она бы их съела, - мрачно докончил ее мысль Довакин. - Вернулась в Каирн, поговорила с Валерикой, а потом нашла бы меня и наплела все ту же гору лжи. И я бы ей поверил.

Эль снова утешительно похлопала его по спине.

- Судьбу не обманешь. Так или иначе, все свелось бы к одному, - сказала она. - Под конец у Сераны на выбор имелись два чистокровных родителя, сгодился бы любой.

- Как все это безобразно цинично, - только и вздохнул Лейф.

Эль лишь пожала плечами.

- Харкон говорил, что он пользуется последней возможностью освободиться, - вспомнила она. - Ты помог ему, как помог Алдуину, - вот и молодец. Тамриэль мог припеваючи дурить и воевать, живя за его счет, но всему приходит конец. Четыре тысячи лет, подаренные миру, - более чем достаточно, - припечатала она.

- Может, и так, - вздохнул Довакин. - Может, это ты видишь мир, как дова, а вовсе не я.

- Может. А вот скажи мне, друже, - прищурилась она, - что ты вообще тут делаешь и как меня нашел?

- А… я… - начал заикаться Лейф и вдруг взмолился: - Хоть ты мне помоги! Я совсем не знаю, как выбраться из этого месива! Я звал Одавинга, но он не пришел!

- Так, по порядку, - призвала его к спокойствию Эль. - Одавинг сидел в Скулдафне, они там прятались всей кучей. Может, он тебя не услышал?

- Не знаю, - нервно встряхнулся тот. - Понятия не имею, что тут творилось, говорю же, я был в Апокрифе. Старый Мора меня похитил, когда я пошел за тобой в Колледж.

- Это ты вышиб мою дверь! - тут же обвинила его архимаг.

- Нет, - с достоинством отвечал Довакин. - Я туда даже не добрался. И вот я сижу в Апокрифе, и там сыро, и скучные книги, и щупальца повсюду… - он совсем скис. - А потом явился Принц и забухтел, что в мире осталась одна последняя тайна и он хочет ее получить.

- И это я, - поняла Эль. Вспомнив о душе внутри, которую она твердо решила донести до родного мира, Рыцарь-Дракон предупредила героя со всей строгостью: - Даже не думай со мной драться. Убивать не хочу, но покалечу.

- Ни-ни, - замахал руками братец. - Я тоже не хочу. Нет. Херма-Мора сказал, что ты здесь, в святилище. Меня выбросило недалеко от Лабиринтиана и вместе со мной - кучу Искателей и этих гадких рыб с зубами. Они загнали меня сюда, а потом разбрелись во все стороны.

Неудивительно, подумала она. Теперь, когда Мундус лишился солнца и защиты Аэдра, дети Обливиона вольны делать в Тамриэле что угодно. Эль наконец-то стало ясно, что и Колледж не оставили без внимания. Наверное, кто-то из магов сломал дверь, ища начальство, а архимаг, как всегда, не на посту…

- Но здесь тварей нет, - огляделась она.

- Здесь все иначе, - покачал головой Лейф. - Здесь даже драугров нет. Они часто болтаются у древних храмов и курганов, но тут…

- Тут святилище, - Эль махнула рукой себе за спину, где под снегом спал древний купол.

Лейф глянул на низкий свод, на провалы окошек, опушенные зимней белой шубкой, и вздохнул:

- Наверное, это последнее безопасное место в Скайриме. Когда я вошел сюда, я понял - здесь Херма-Мора меня не достанет.

Эль вспомнила, как спокойно почувствовала себя, едва прошла сквозь портал. Теперь она начала догадываться, что дело было не в новом взгляде на Лабиринтиан, а в том, что весь прочий Тамриэль начал погружаться во тьму.

Рыцарь-Дракон оглядела стены Бромджунара, среди которых Вультурьйол однажды пел ей песню. Но теперь мир кончался и им уже недолго оставалось стоять. А между тем Довакину за пределы этих стен ходу нет…

Еще один запертый дракон, да над ней просто издеваются!

- Зови Дюрневира, - сказала она. - Ты же умеешь.

Лейф изумленно вскинул голову и просиял.

- А про него я и забыл! Но, - сник он, - что дальше-то?

- Зови, - повторила Эль, наконец-то понимая, что время в Совнгарде прошло не зря. - Я знаю, что делать. Знаю, как тебя вытащить.

 

========== Глава 33. Amativ ==========

 

Дюрневир явился на зов и радостно заворчал, очутившись на родной земле, но ликование его длилось недолго. Стоило дракону поднять голову к небесам, по которым он так скучал, как из прокаленной глотки вырвался возмущенный вопль:

- Уже?!..

- Я так понимаю, ты знаешь, - вздохнула Эль.

Дюрневир косо глянул на нее и прошипел:

- Drem Yol Lok, Милые Глазки. Почему не смотрела за дурнем?

- Вообще-то я прямо тут, - вылез Лейф и тут же схлопотал яростный поток искр в свою сторону. - Ай…

- Нам нужно в Скулдафн, - попросила дракона Эль.

- Ах, - подобрал крылья тот. - Недоглядели за миром, а я вас теперь вози.

- Если не отвезешь, - шагнула она к нему, - то и следующий мир окажется не очень. А сам ты вернешься в Каирн и теперь уже навсегда.

- Хм, хм, - оживленно затоптался Дюрневир, пока Довакин слушал их разговор с явным недоумением. - Вот оно как… путь сберегли… вот как… Хорошо. Залезайте, - повелел он, пригибая шипастую шею.

- Мы… - наконец-то начало доходить до Лейфа.

- Мы летим в Совнгард, - подтвердила Эль.

- Amativ! - завопил герой, резво карабкаясь в шипы.

- Умолкни, - умерил его восторг Дюрневир. - Я тебя не простил.

Интересно, думала Эль, устраиваясь за спиной Довакина, а не принадлежит ли Дюрневир к атморской породе? И рога у него загнуты как-то не по-местному, и эти его рассказы о том, как драконы дрались за клочки территорий… А потом он и вовсе отправился в Каирн за запретными знаниями. Поначалу, услыхав такое, она удивилась, зачем крылатому существу призывать прикованное к земле войско, но потом вспомнила Драконобой, навсегда изменивший расклад сил. Раз уж смертные принуждают тебя воевать на их условиях, не стоит идти как теленок на поводу. Уронили дракона на пол, заставили ощутить смертность - получите себе на голову некромантскую армию и не жалуйтесь.

Дюрневир взлетел и Бромджунар почти сразу остался позади - так быстро, что Эль даже не успела толком посмотреть на него напоследок. Пронеслись горы, протянулись поля и наконец внизу мелькнул пылающий в вечной ночи Вайтран. Довакин так разволновался, что сунулся вниз, словно всерьез хотел поспешить на помощь. Эль схватила его за шиворот.

- Сиди! - рявкнула она.

Даэдра вышли в Тамриэль и их уже не остановить - ни Довакину, ни Дюрневиру, ни ей. Души будут падать в Обливион, Принцы Даэдра пожнут смертную жизнь, и теперь остается лишь ждать, когда придет освобожденная Лейфом сила - Alduin, Alduin, naal ok zin los vahriin…

И когда Алдуин придет, свершится предреченное, сбудется то, о чем когда-то шепнул вампиру Древний Свиток: эта ночь станет как день.

Сомнения отлетали от нее, как опавшие листья, оставаясь далеко позади, пока Дюрневир летел во мглу к назначенному месту спасения. Прямо перед ней на шее дракона сидел простой и славный парень Лейф: шезаррин, манифестация Лорхана, капелька великого “может быть”, которую нужно было сберечь для нового мира - ведь нет мира, который сумел бы существовать без “может быть”.

Прежде она винила Вультурьйола в том, что он украл ее с места событий, не дал вмешаться, но теперь становилось ясно: он указал ей нужную дорогу, ту единственную дорогу, на которой Лейфа все еще можно было спасти от хватки Херма-Моры. А вместе с ним и все поглощенные драконьи души, и прикованного к Каирну Дюрневира, и предателя Мирака. И даже - саму Эль с ее незримым спутником, спрятанным где-то в недрах сознания.

А хаос, и ужас, и вопль внизу - не ее забота. Это забота тех, кто ждали последнего рока и великой битвы. Пора сообщить им, что время настало…

Дракон летел слишком высоко, чтобы исчадия Обливиона могли его достать. Иногда вверх тянулись и стреляли черные щупальца, неслись хищные стрелы, комки слизи и огня, но Дюрневир беспечно и легко уворачивался от атак, посмеиваясь от забытого удовольствия - лететь и выигрывать. Вскоре Скайрим остался позади, утонув в темноте, прореженной пожарищами, а впереди ждали горы, пустые и безлюдные. И где-то среди них - утерянный в веках храм, сохранявший в себе дорогу в небо.

- Вот оно, - выдохнул Лейф, пригибаясь к шее и указывая вперед.

Эль и сама видела свет портала, все еще открытого и непотревоженного Обливионом. Наверное, даэдра туда ходу нет… как и в Совнгард.

- Amativ! - снова возликовал Довакин и на сей раз Дюрневир не стал одергивать малышню - лишь ускорил полет и устремился вниз, прижав крылья к узким бокам. Эль распахнула глаза, пытаясь найти в темноте Скулдафна знакомые силуэты, но храм казался пустым и безжизненным.

Они ушли. Все они ушли и потому-то Лейф не смог дозваться Одавинга. Она догадывалась еще тогда, когда он об этом сказал, но теперь видела своими глазами - драконы исчезли, улетели в портал, чтобы покинуть Тамриэль и отправиться в Этериус. Их желание покинуть обреченный мир было понятным, и все же отчасти это было странно - как, по их мнению, она должна была управиться с ситуацией без их помощи? Поместили все надежды в Дюрневира?

Безответственные гады, насупилась Эль, и под эту ворчливую мысль дракон влетел в портал, где свет знакомо потянул их вверх.

Снова оказаться в Совнгарде было куда приятнее, чем она могла бы ожидать. Мелкие цветочки на кусте, трава, елки - и все это не погружено в непроглядный мрак, а привычно живет в свете Этериуса, и созвездия все так же высоко стоят в небесах, полных радуг…

Ну ладно, тут неплохо, признала она и лихо скатилась с Дюрневира вслед за Лейфом.

- Ах, - довольно поерзал дракон, купаясь в лучах. - Поболтайте, пока я тут нежусь. Но недолго. Каирн тянет меня обратно… Дождись Партурнакса, Милые Глазки. А нам уже почти пора.

- Куда пора? - растерялся герой. - Я думал, мы пойдем к Тсуну. Там внизу такое творится, надо же что-то делать!..

Бедное дитя до сих пор не понимает. Не верит, что иногда все просто заканчивается. Уходит, не давая второго шанса, и надеяться бесполезно.

- Я им скажу, - пообещала ему Эль. - А ты, родной, уже никуда не пойдешь. Только туда, - и она указала пальцем в небо.

- Не согласный я, - уперся Довакин.

- Мир не может родиться без “может быть”, - покачала она головой.

Лейф сдулся и посмотрел на нее почти обиженно.

- Какое из меня “может быть”, - проворчал он несчастно. - Вон что натворил. Правы были люди, та молния была знамением.

- Какая? - не поняла она.

- Которая убила Златолист в Вайтране. Надо было высаживать саженец, дать дорогу новому… А я пытался сохранить умирающее старье. Ради этого даже священное древо Крапивником искромсал. Я чудовище, - заключил он горько. - Sunavaar…

Услышав роковое слово, столько времени сбивавшее ее с толку, Эль поневоле рассмеялась и подошла ближе, распахивая руки для объятий.

- Sunavaar осталась там, внизу, - сказала она, сжимая его до хруста. - А ты у нас - amativ.

Лейф закряхтел от медвежьих обнимашек и обхватил ее в ответ геройскими лапищами.

- Прощай, сестренка, - произнес он еле слышно.

- Будь, - откликнулась она и замерла на один долгий миг, чтобы в конце концов принять неизбежную разлуку, разомкнуть объятия - и отпустить.

- Я говорил Партурнаксу, - вспомнил Лейф, забравшись обратно на шею Дюрневира, - что новый мир должен сам о себе позаботиться. Уверен, когда я ушел, он обхохотался и сказал, что я mey.

- Наверняка, - безжалостно заверил его дракон и повернулся к Эль: - Удачи тебе, Глазки.

- И тебе счастливого нового мира, - пожелала она в ответ, придержав при себе ласковое обращение “нагадинок”. Такое годилось для некроманта Бим-Джа, но уж точно не для Дюрневира. Хотя, судя по ухмылке, дракон и сам обо всем догадался.

- Amativ! - привычно возвестил Лейф и Дюрневир с готовностью оттолкнулся от земли Совнгарда, поднимаясь вверх. Эль отвела с лица взметнувшиеся волосы и смотрела, как дракон взлетает - все выше, выше, превращаясь в тонкий темный штрих посреди колодца света. Ее глаза болели от ослепительного сияния, но отвернуться она не могла и не хотела - ведь там, в этом сиянии, исчезал ее младший брат, нежданно и ненадолго обретенный здесь, в чужой земле. Брат, которого ей уже не доведется увидеть.

Пусть новый мир будет лучше этого, подумала она, а потом оглянулась по сторонам и уточнила - еще лучше.

Дом Шора виднелся вдалеке, такой же, как прежде, и она двинулась вниз по тропе, торопясь принести им долгожданную весть, пусть и не самого радостного толка. Веками и тысячелетиями этот дом принимал в себя героев - пора им выйти и дать тьме последнюю битву, а заодно забрать с собой столько душ, сколько сумеют.

Земля, так похожая на Скайрим, расстилалась вокруг, шелестела травой, манила простыми знакомыми радостями, и Эль наконец-то поняла, почему Совнгард именно таков. Он был образом для тех, кто готовился встать на защиту смертных в последний час, загробным пристанищем героев, которые должны были помнить и любить прежний дом - и чувствовать родство с живущими в нем ныне.

- Опять ты, - обрадовался Тсун. - Что за дело привело тебя к нам сегодня? - и вгляделся придирчиво: - Ты все еще живая, между прочим.

- Живая и очень этому рада, - пожала она плечами. - Я здесь не ради своей судьбы, а ради вашей.

Тсун выпрямился, возвышаясь перед ней как утес.

- Говори, - потребовал он, явно понимая, что она собирается сказать.

- В первую очередь, - заявила Эль, - я требую спасения Колледжа. Я все-таки архимаг.

Тсун расхохотался и запрокинул голову к небу, издав какой-то невероятный Крик. Вокруг каменной ножки, на которой чудом держался островок за Китовым Мостом, началось некое движение и воздух Совнгарда скрутился в тугой поток, из которого вскоре родилась буря. Дом Шора исчез, спрятался от глаз за вихрями портала, и в этом водовороте были слышны боевые кличи, и лязг оружия, и смех тех, кто готовился снова вступить в битву. Герои собирались встретить последний рок должным образом.

Тсун глянул ей в глаза.

- Я не спрошу, кто ты, - сказал он. - И не позову тебя с нами. Новый мир не будет знать твоего имени и не споет о тебе песен.

- Ну и хорошо, - согласилась Эль. - Пусть я останусь маленькой тайной, о которой никто не знает.

- Но сейчас мы тебя помним, - ответил он. - И будем помнить, пока старый мир не придет к концу.

- То есть очень недолго, - съязвил вредный дракон. - Прощай, герой. Мы все сказали и я не стану тебя держать. Покажи там гадам.

Воронка ширилась, руша китовые кости, и Тсун улыбнулся так, как, наверное, улыбался Рагот под своей маской, когда решил проверить Рыцаря-Дракона на прочность. Тинвак греет кровь…

- Я уж покажу, - заверил ее герой и без дальнейших проволочек и расшаркиваний нырнул в круговорот.

Отлично, подумала Эль, весьма довольная собой. Теперь осталось лишь дождаться Партурнакса и выяснить, что припасли для нее самой. И она заранее готовилась много и громко спорить, если предложенное ей не понравится.

Отступив от опасной воронки, которая могла сбросить ее обратно в темный мир, она пошла к заброшенной Стене Слов на холме.

- Что ж такое творится? - кинулась к ней чья-то душа. - Что ж это деется? Палаты Доблести, дом Шора… о, черный день!..

- Все хорошо, - успокоила она испуганную душу. - То есть не все… но будет хорошо. Иди пока погуляй.

Ласково отпихнув от себя паникующего, она пошла дальше, различая над Стеной хвостик. Хвостик буквально тонул в сиянии с небес и Эль наконец-то стало ясно, что Партурнакс не бросил дела на произвол судьбы и не понадеялся на Дюрневира, как на последнюю соломинку. Брат Алдуина наверняка следил за событиями. Может, он даже присутствовал прямо в Бромджунаре, просто два дурня-Довакина его не увидели.

- Приветствую тебя, чемпион Акатоша, - сказал он ей, когда она приблизилась.

- Здравствуй, - ответила она родным приветствием.

Белый дракон был древним. Светлые крылья висели рваной бахромой, обломанные, треснувшие рога обрамляли тяжелую голову, с которой на Эль смотрели пронзительные глаза - всеведущие и потому жестокие.

Она вспомнила вопрос, на который до сих пор никто не пожелал дать ответа, - “Зачем я здесь?” - и поняла, что ответ уже и не нужен. Вполне достаточно того, что быть здесь ее вполне устраивает. И она почти не сомневалась, что именно потому-то ей все и объяснят - здесь, за последней чертой, когда все закончилось.

Партурнакс придирчиво изучил ее с головы до ног и прогудел:

- Мне любопытно, как пошли бы события, займи ты место последнего Довакина. Да, да, - задумчиво кивнул он, будто соглашаясь сам с собой, - там было бы на что посмотреть.

Хоть Эль и была готова к открытиям, старый дракон все же сумел ее удивить.

- Но ведь Лейф… - начала она и остановилась, когда он густо хохотнул.

- Кто может предвидеть все хитросплетения судьбы? - вопросил братец Алдуина и драматично загнул хвост над спиной. - Лейф мог и не явиться. И тогда пророчество легло бы на тебя. Для того тебя и принесли в мир, когда барьер был прорван и появилась возможность… Да, - повторил он, - это было бы интересно.

Эль вспомнила все, что она знала о подвигах Довакина, запоздало испугалась и очень расстроилась, представив, как ей пришлось бы убивать драконов и самого Алдуина, а следом - Харкона, которого она бы совсем не знала и ни капли не понимала. Сколько решений ей пришлось бы принять, сколько ошибок совершить… Лишь примерив на себя чужую судьбу, она поняла, как непросто пришлось Лейфу, которого заставили нести на себе весь мир в его последние дни.

- Ты бы справилась, - утешительно молвил дракон.

- Ах, оставьте, - сморщилась она. - Под конец я была бы полностью раздавлена. И кто-то другой отвез бы меня в Совнгард.

- Скорее всего, - хмыкнул Партурнакс. - Но тебе повезло и замена не понадобилась.

- И меня пустили просто БЫТЬ, - заворчала она.

- У тебя это хорошо получилось. Следуя своей природе, ты делала ровно то, что нужно, и избежала лишнего, а по пути прихватила и спасла несколько потерянных душ. Считай, тебе довелось немного побыть Алдуином, - усмехнулся древний дракон. - Ну, и каково это?

- Душераздирающе, - честно ответила Эль. - Мне это кое-чего стоило и я ему не завидую.

- Твое к тебе вернется, - утешил ее Партурнакс. - К тому же ты получила бесценный опыт. Назовем это платой за твое похищение. Надеюсь, ты не станешь жаловаться. А то Вультурьйол поведал мне, как ты ныла.

- Конечно, - нахмурилась она. - Все отобрали и в кокон замотали.

- Для твоей же пользы.

Эль вспомнила Каирн и поневоле согласилась. Как бы она ни страдала по родным крыльям, приходилось признать, что защита, данная Акатошем, сослужила ей прекрасную службу против Обливионских происков.

Партурнакс смотрел на нее с маленькой улыбочкой. Старый хитрец наверняка понимал, о чем она сейчас размышляет, но тон сохранял прежний, значительный.

- Довакину, - весомо изрек он, - пришлось расти, собирая души драконов. Для того Алдуин и отправил их на войну. Тебя такая судьба миновала.

- Мне пришлось собирать совсем иные души, - вздохнула она. - К счастью, в этом мире я пусть и mey, но не герой.

Она вдруг вспомнила злые слова Харкона о древних героях и не удержалась от неизбежного вопроса:

- Зачем ты стал учить их?

Партурнакс задумчиво качнулся на своем шестке. Ему явно не требовались уточнения, о ком она говорит.

- Драконьи Крики, - промолвил он. - можно блокировать простым барьером. Школа Восстановления - сильнейшая из школ, ибо берет основы в самой жизни. Но этого им было мало… Они были отважными воинами и казались способными к росту. Я научил их, чтобы они могли защититься. Чтобы дожили до дня, когда гнев Алдуина на смертных поутихнет… И еще - для проверки, - сказал он более сурово. - Они ее не выдержали.

- Почему не выдержали? - не поняла она.

- Они были смелы, признаю, - усмехнулся дракон. - Задумали выступить против величайшего из нас… И для этого они решили заручиться поддержкой Мирака, но в итоге сошлись с Хермеусом Морой, знатоком подлых Криков. И даже так они победили лишь с помощью Кель. Представь, - сощурился он, - что стало бы с людьми, если бы к Кель обратились мы?

- Да, - вздохнула она. - Понятно.

- Еще бы. Ты сама видела тьму, укрывшую Нирн, - следствие того, как к Свиткам обратился один обиженный фалмер. Однажды лук Ауриэля уже использовали недостойным образом и под Померкшим Солнцем Исграмор был убит - убит во имя всех истребленных снежных эльфов. Виртур считал себя правым и был в ярости, когда не получил исцеления. Эпохами стояла церковь, и глупый эльф мечтал отомстить богу, которого сам же и предал, - а древний усталый брат сторожил его, как я сторожил своего… Впрочем, нет большой пользы возвращаться к этому сейчас, - сказал Партурнакс, глянув в небо. - Прошлое уже почти перестало иметь значение и Книга Судьбы пуста.

- Всегда полезно учиться на чужих ошибках, - не согласилась она.

Дракон величаво кивнул.

- В столь юном возрасте, - сказал он, - у тебя набралось достаточно уроков, и своих и чужих. Почитай это за счастье и прими опыт к сердцу, чтобы не совершать наших ошибок. Paak… Я лгал. Я принимал помощь и защиту смертных, я открывал наши тайны недостойным - и все это ради того, чтобы встретить искалеченного брата, когда настанет время, и помочь ему переродиться. Ради этого я замарал свою честь, и это худший позор и высшая жертва для дракона. Но таков уж Путь, - усмехнулся он. - Dii wundun… ahrk wundun do Oskar fin Mey. Каждый день с вершины Монавен я видел далекий замок и знал, что он все еще там.

И снова Эль опечалилась, вспомнив, что Партурнакс не единственный дракон, которому пришлось пройти через позор и жертву ради других и вытерпеть тысячи лет ничтожества, чтобы мир мог продолжаться. Рыцарь-Дракон могла лишь возблагодарить небо и мудрого Зандалора за то, что история ее собственного провала оказалась куда более краткой.

- Что будет теперь? - спросила она вслух. - Меня наверняка заждались дома. Я защитник Ривеллона. Каким бы прекрасным ни был ваш новый мир, я в нем не останусь.

- О, это не подлежит обсуждению, - заверил ее дракон. - Обсуждению подлежит другое и обсуждать это ты будешь не со мной.

Не отдам, мысленно уперлась Эль, пытаясь отыскать внутри себя спрятанную душу и, как всегда, не находя ничего. Внезапный страх накатил на нее: что, если она уже ее потеряла, выронила здесь, в Совнгарде, сама того не заметив? Что, если этот полный радуг свет украл у нее честно завоеванного дракона?..

Будто подслушав ее мысли, Партурнакс снова хохотнул, а потом соскочил со своего насеста, отчего содрогнулось пол-Совнгарда. Стремясь отвлечься от бесплодной тревоги, Эль кивнула на Стену и спросила:

- Что на ней написано?

Время для таких вопросов было явно неподходящее, но ведь другого-то не будет!..

- Ты и сама это знаешь, - величественно отвечал ей дракон.

Она неверяще посмотрела ему в круглый глаз, вспоминая свои прежние размышления, и выдохнула:

- Не может быть. Не верю.

- Это уж как угодно, - гордо отклонил он ее лепет. - Но посмотрим правде в глаза, в тот день Алдуин был не в духе… Что ж, - встряхнулся он, - нам пора. Изволь гордиться. Никогда прежде я не носил на себе смертных.

- О, - воодушевилась она. - Тогда… amativ!

Услыхав любимое геройское словцо, Партурнакс милостиво кивнул ей, приглашая к себе на загривок. Старый дракон старательно давил ухмылку, но она все равно лезла на вид, заворачивая углы его пасти крендельками.

Как же я люблю драконов, думала Эль, уносясь вверх к небесам. Как же прекрасно, что я сама дракон… И неужели там правда написано: “Вокруг дураки”?

Этот вопрос не давал ей покоя до тех пор, пока она еще была в состоянии разглядеть Стену Слов, оставшуюся далеко внизу, а потом вокруг был лишь свет - полный силы, полный знаний, преисполненный ясности и простора. Эль поспешно замкнула разум, избегая прикосновения к высшей мудрости. Осторожный дракон нутром чуял, что это может быть слишком опасно для таких, как она, - тех, кто все еще хочет продолжать смертную жизнь.

И паря там, посреди неясного плывущего пространства, глядя сквозь весь этот невыразимый свет, чувствуя, как возвращаются к ней пожертвованные искорки ее собственной души, она громко и отчетливо заявила:

- Не отдам.

Свет будто усилился, поманил покоем и она почувствовала, как все ее существо тянется к этой благодати, стремясь опустить щиты и барьеры. В сплошной белизне было не за что ухватиться, нечем себя подпереть, а блаженство-то - вот оно, прямо рядышком, и больше не надо бороться…

Помутившимся разумом она все еще понимала, что это вовсе не направленная против нее атака, что Акатош просто зовет свою частицу, заплутавшую на ратном поле скорбей, - зовет к себе, зовет домой. Но этот зов был так силен и сладок, что и она, невольный свидетель, не могла не откликнуться на призыв.

Нечто внутри нее собралось в тесный ком, уперлось, словно кость в горле, - упрямое, неподатливое, своенравное. Другая душа все еще была внутри: она не потерялась ни на пути через темный мир, ни среди радуг Совнгарда - и теряться в этом море покоя она тоже не собиралась. Тысячи лет не прошли даром, как и принятая из рук Обливиона тьма, и то, что прежде было искрой Акатоша, стало теперь чем-то совсем иным. Чем-то отдельным, изъятым из общности, существом, стремившимся к другой жизни.

И это существо пожелало ответить лишь на один-единственный призыв - на голос молодого и глупого дракона, на просьбу, прозвучавшую в чужом святилище: “Останься…”

Но сама Эль оказалась не такой устойчивой к манящему зову. И, чувствуя, что свет того и гляди унесет ее в свои глубины, она ухватилась за чужую душу, весомую, надежную, - так же, как когда-то, давным-давно, вцепилась в темноволосую голову, пытаясь похитить кроху знаний, - и наконец-то нашла себе опору в чужом упрямстве.

- Какие самостоятельные, - фыркнул сбоку Партурнакс.

- У нас дома нехватка драконов, - выговорила Эль, еле находя слова. - А вы ими расшвыриваетесь не глядя. Совсем не бережете. Не отдам.

С другого бока донесся иной голос:

- Отрезанный край обратно не приставишь. Пусть идет.

Она с трудом сумела повернуть голову, которой будто бы не существовало в этом светлом пространстве, и увидела гигантскую темную тень, странным образом не заслонявшую свет.

Неужели это и есть Алдуин?..

И чего он тут сидит, не всерьез возмутилась она. Ждет, пока герои завершат свою миссию спасения? Отобьют у врагов все души там, внизу?..

Хотя это уже не ее дело. Ей пришло время навсегда оставить Скайрим в прошлом и вернуться домой.

- Нам пора, - сказала она, изгоняя последние сомнения.

- Быть посему, - молвил свет так мягко, словно опасался развеять ее своим голосом по всем ветрам. - В добрый путь.

Благодарю, едва успела подумать Эль, но произнести вслух уже ничего не смогла. Ее словно скатало в тугой шар, который неведомые силы повлекли вперед и вперед - куда-то прочь из света, во тьму, которая была не тьмой, но чем-то большим. Когда-то Патриарх говорил ей о Великом Хаосе…

Патриарх. Если бы она знала его имя, чтобы позвать отсюда, из этой неизвестности; если бы он сам позвал ее, дал знак, куда лететь… mahfaeraak amativ, вечно вперед…

Тьма поглотила ее.

 

*

 

Заплутали в Великом Хаосе, думала она, плывя где-то в непознанном. Когда ее умыкнули в Нирн, дельце сладили быстро - рев, грохот, бес-переросток на левом фланге и вот мы уже на месте. А тут, извольте, - ковыляй сама, раз такая взрослая…

Она даже толком не понимала, существует ли она до сих пор или в этой безымянной тьме витают лишь обрывки ее памяти. Куда лететь, если нет ни карт, ни звезд; чем оттолкнуться от пустоты, когда нет тела, - а если оно все еще есть, то никак о себе не напоминает. Нет ветра, который мог бы ее подхватить, нет реки, которая принесла бы их домой…

Она вспомнила огромные белые цветы, распускавшиеся на лианах вдоль водопада. За тем водопадом прятался в недрах земли древний храм, где Патриарх прилег подремать тысячу-другую годков. Но столь великую силу не скроешь, не спрячешь, и цветы выдавали лежбище старого добродушного гиганта всем, кто пожелал бы понять и увидеть. Как и прочие драконы, Патриарх был склонен к некоторому кокетству, безвредному и безобидному, но когда он говорил, что сама мысль о его истинном имени способна породить в мире невиданные прежде цветы, он не слишком преувеличивал.

Великую силу не скроешь. Она светит где-то там, за гранью Хаоса, в пределах Порядка, и цветы распускаются у водопада, рожденные одной лишь мимолетной мыслью. Там бросала в небо столб света ее Башня, там жил ее зеленоглазый Остров…

Здесь, в этой неизвестности, где нет ни путей, ни дорог, все это казалось безмерно далеким, все лежало за горизонтом, который было даже не увидать. Но что, если здесь и не нужны дороги? Вдруг этот горизонт совсем рядом? Если она его не видит, как она может быть уверена, что он далеко?..

И до цветов - рукой подать…

Неведомое качнуло ее, подалось, расступилось и она ухнула в новую темноту, странно привычную и уютную. Всю свою жизнь она звала ее просто сном.

 

*

 

- Фр, фрр…

Разлепив сонные глаза, она смутно увидела рядом с собой великий трон, а на нем - сладко спавшего Патриарха, деликатно похрапывавшего под шорох ручья. Старый дракон даже во сне старался вести себя сдержанно и не загромождать мир избытком цветов, какими бы прекрасными они ни были.

Эль приподнялась на локтях и уставилась на него, не веря, что он настоящий. Она все-таки добралась? Или она никуда и не уходила?..

От последней мысли ее прошиб испуг. Если все было просто сном, то это значит… нет, не может быть! Ведь волосы-то - вот они, стриженые…

- Фрр, - дракон открыл один глаз. - С возвращением, юный Рыцарь.

- Здравствуй, - Эль собралась с мыслями и села на камнях, наконец-то замечая, что снова осталась без одежды. Видимо, протащить через Великий Хаос мантию архимага оказалось ей не по силам.

С этой потерей она могла смириться. Но удалось ли ей донести до дома иное, единственно важное, отвоеванное сразу у двух чужих богов?..

- Как прошло твое путешествие? - любезно поинтересовался Патриарх, укладывая рогатую голову поуютнее, а Эль внезапно заподозрила, что ее умыкнули в другой мир с его позволения.

- Прибыльно, - похвалилась она, надеясь, что это и в самом деле так.

- Новый опыт - это хорошо, - заурчал он сонно. - Новые драконы - тоже. Знай, что я приветствую твои начинания, дитя.

- О, - она растерялась от столь недвусмысленно выраженного одобрения. Он, конечно же, видит, кого она принесла с собой… Или она не справилась и сейчас Патриарх всего лишь сочувствует ее намерениям?

Эй, душа, позвала она, обращаясь внутрь. Где ты там?..

- Приходи чуть позже, - благодушно молвил Патриарх. - А сейчас, уверен, у тебя есть более важные дела, чем беседовать со старым сонным драконом.

Ну каков, подумала Эль. На такое нельзя сказать ни да, ни нет…

Пока она возилась, пытаясь придумать изящный ответ, Патриарх приподнял голову и легонько на нее подул.

- Ай, - пискнула она, пока родившийся среди пещеры ветер поднимал ее наверх к памятным мосткам. Когда она приземлилась на доски и глянула вниз, исполин уже спал на своем троне, словно бы напрочь забыв о юном драконе, который только что пережил конец чужого мира и впервые, рискуя всем, прошел по кромке Великого Хаоса.

Она отползла по мосткам назад и поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам. Знакомые лианы ниспадали с высоты, протягивая сочные побеги к трону в глубине, повсюду лежали обломки колонн и играла нарядной зеленью малахитовая жила в укромном закутке.

Она дома. Эль никак не могла уложить эту мысль в голове. Она вернулась, а Скайрим остался позади - вместе с Колледжем, Волкихаром и всеми своими курганами, - остался в прошлом не только для нее, но и для всех, кто жил в нем прежде. Неужели его больше нет, неверяще спросила она себя и сердце кольнуло сожаление.

Но эта щемящая боль быстро прошла, рассеялась, стоило ей устремить взгляд вперед. Ведь она дома, среди привычных вещей, в знакомых краях, она дома… и она голая.

Ну и ладно, решила Эль и припустила подальше от мостков, торопясь к выходу, до которого было еще идти и идти. Земля осыпалась и шуршала под босыми ногами, тело двигалось легко и радостно - ощущение, подзабытое в Скайриме, где ее вечно сковывал незримый панцирь. Эль заволновалась, понимая, что сдерживающие силы исчезли, а значит, к ней вернулась прежняя магия, вернулся огонь - и крылья, ее крылья!..

Не будем мешать почтенному Патриарху дремать, решила она, подавляя в себе желание немедленно жахнуть чем-нибудь в стену пещеры. Взлететь здесь не выйдет, но проверить магию можно - надо лишь отойти подальше от мостков…

Она миновала защитную полосу ловушек - те немедленно начали плеваться во все стороны сгустками пламени, - проскочила короткий строгий коридор и распахнула двери, которые стерегли трое из дома Константина. Открыть эти двери изнутри было несложно, но, как она знала по опыту, для нового визита и беседы с Патриархом ей придется опять собирать три священных зерна и кормить каменные статуи у входа.

Но это потом, все потом… Она притворила за собой тяжелые створки, которые наглухо сомкнулись, преграждая путь профанам, и вышла в пещеру, где еще сохранялись белые колонны. Вот теперь можно…

- Ха! - залихватски крякнула Рыцарь-Дракон, отправляя вверх изрядный огненный шар. Пламя знакомо взревело, согрело ей руку и расплескалось по своду, озаряя пещеру рыжими отблесками. Все вернулось, возликовала Эль, готовая плясать прямо там, среди древних колонн, а потом с обновленным, уверенным восторгом заторопилась вперед, зная, что за водопадом ее ждет долгожданный полет.

На бегу она приметила выросший под стеной кустик святого базилика и разулыбалась, радуясь старому знакомцу. А ведь вскоре она увидит свой сад, где плещет вода и бок о бок с луноцветом распускаются черные розы…

Поднявшись по просторному ходу, она углядела впереди скромный подъемник. Скрипучее сооружение, ворча и жалуясь каждой своей доской, вывезло тяжеленького Рыцаря-Дракона на верхний уровень и Эль с интересом сунула нос в очередной зал, гадая, не расплодились ли тут снова дикие драконьи эльфы. Большой опасности они не представляли и все же драться голой не хотелось.

Но вокруг было пусто и тихо и расплодился тут только женьшень, хвалившийся своим узловатым корнем в полумраке. Чувствуя, как все внутри клокочет от нетерпения, она побежала к выходу, который был уже совсем рядом, выбралась через дощатый заслон и увидела впереди текучую вуаль водопада.

Зеленоватая вода качалась и играла под солнцем, воздух был сладок от брызг, а за прозрачным изменчивым полотном виднелись уступы скал, поросшие травой и елями. По пояс в воде она прошла под шумящим потоком и увидела лианы, полные белых цветов.

В этот миг ей казалось, что в мире больше нечего желать.

Идиллия была нарушена приземистыми фигурками, заторопившимся к Эль по прибрежной полосе. И откуда тут опять завелись гоблины, удивилась она, вспоминая, как старательно изгоняла это воинственное племя прочь из фьордов.

Ну, пусть пока побегают, решила она. Не до них сейчас.

Выскочив на песчаный берег во всей своей неприкрытой красе, она сделала несколько широких шагов и оттолкнулась от земли, раскидывая руки, - без усилий, без сомнений, ощущая лишь готовность вернуться в это ясное небо.

Крылья всплеснули по обе стороны и подняли ее ввысь. Разочарованные и заметно притихшие гоблины остались внизу вместе с мелким песком, кружевами воды и лианами, и она сразу же о них забыла. Море расстелилось под ней, широкое, усеянное дневными звездочками бликов, и где-то впереди за этим простором ее ждала Башня.

Странное чувство зародилось внутри и она поняла, что это раскрыла глаза вторая душа, спрятанная в глубинах ее разума. Очнулась в новом мире, ощутила раскинутые крылья и вспыхнула неведомым до того восторгом: “Не может быть, не может, этого не может быть!..”

Может, подумала Эль. И мы летим домой.