На Калиновом мосту (СИ) [Игорь Озеров] (fb2) читать постранично

Пролог

— Зачем ты это делаешь? Ради денег? Я дам тебе больше! Ну что ты молчишь?.. Ради идеи? Мне жалко человека, которого идея заставляет убивать людей...

Так было всегда: они сначала пугали, потом предлагали деньги, а после призывали к милосердию и совести. Поэтому Иван старался не разговаривать с теми, на кого охотился. Об идеях хорошо размышлять дома на диване, а здесь просто работа. Если на работе будешь думать о чем‑то постороннем, то о твоих благородных идеях расскажут в твоем некрологе.

Сегодня он сделал свое дело хорошо. Когда знаешь весь график передвижения Объекта, то проблем не возникает. А сегодня он знал все по минутам.

Ивану не рассказывали, почему какого‑то человека надо вытащить из теплого гнездышка где‑нибудь в Европе и доставить в Москву. Он знал только то, что было необходимо для работы. Чаще всего его целями были беглые олигархи и чиновники, активно работающие против страны.

Сегодня все прошло как по нотам. В 18.45 Объект поднялся на крышу офисного центра. Там, на площадке, ждал вертолет, который должен был  доставить его в Барселону на футбольный матч со столичным «Реалом». Шикарный матч, но посмотреть его было не суждено. В своем деле Иван был гроссмейстером.

Сейчас они летели на этом вертолете над морем вдоль побережья. Маленькие курортные городки отделяли друг от друга скалистые уступы с древними сторожевыми башнями и крепостными стенами.

Ивану нравился итальянский Leonardo AW109. Скоростной и маневренный а, главное, с хорошим автопилотом, которым он скоро собирался воспользоваться.

— Хочешь, я расскажу, что будет дальше? — неожиданно спросил Владислав Садовский, который и был сегодня тем самым Объектом. Он сидел рядом с Иваном в пассажирском кресле. Успокоившись и, казалось, даже смирившись с происходящим, он, прищурясь, смотрел на ярко‑красное заходящее за морской горизонт солнце. На руках, опущенных между коленями, были наручники. — Ты снизишься насколько это возможно. Включишь автопилот. Вытолкнешь меня и выпрыгнешь сам, — спокойным голосом, как будто речь шла не о нем, произнес он. — Через несколько километров вертолет упадет, загорится и утонет. А нас здесь тихо подберут и поднимут на какой‑нибудь ваш гражданский грузовой корабль. Меня спрячут на дне трюма в специальном отсеке для перевозки незаконного груза, где я просижу до самого Питера или Калининграда. По приезду тебе дадут премию, а на праздничном вечере 20 декабря, может, и медаль к празднику, а меня... в лучшем случае ждет мордовский лагерь.

— А в худшем? — машинально спросил Иван.

— А в худшем – инсульт или падение с кровати головой о каменный пол тюремной камеры.

— Вы случайно не из нашей Конторы? — удивился Иван его хорошей осведомленности.

— Даже не знаю. Наша, ваша ‒ сейчас не определишь. Но зарплату я когда‑то получал в том же окошке, где и ты сейчас.

—А теперь где‑то предложили зарплату побольше?

— Никто мне ничего не предлагал. Я уехал, когда меня вместе со страной выбросили на помойку. Сделал здесь бизнес с нуля. Выполнял кое‑какие задания... Но теперь, похоже, мой бизнес приглянулся кому‑то на родине. Вот поэтому тебя и прислали.

— С чего вы так решили? У вас есть доказательства или так... слова?

— Какие еще могут быть доказательства? Ты же, наверное, новости смотришь? Умному все и так ясно, а дураку... Контора давно уже не занимается безопасностью страны, а лишь участвует во всяких финансовых разборках.

— Что же вы не спрятались получше, если все так хорошо знаете?

— Не таракан я, по щелям прятаться, — усмехнулся Владислав Садовский.

— То есть вы в 91‑ом году из Конторы ушли? — спросил Иван, думая о чем‑то своем. — А кто у вас тогда был начальником?

— Командиры и начальники у меня были разные, но в Краснознаменном институте КГБ СССР я с твоим отцом, Сашей Ясеневым, сидел за одной партой.

Иван чуть не потерял управление вертолетом.

— Откуда... Кто вам сказал? — он растерялся, все в голове смешалось. — Меня кто‑то сдал?

— Просто похож очень. И часы Сашкины у тебя на руке. Их нам на выпуск вручали. А браслет к ним нам потом хороший человек делал. Таких браслетов всего два. Там на замке изнутри имя выгравировано. Чтобы не перепутать.

Иван принял решение почти мгновенно.

— Плавать умеете? До берега доплывете?

— Нас готовили Берингов пролив под вражеским огнем штурмовать, — будто бы равнодушно ответил Садовский.

— Я сейчас снижусь ‒ прыгайте. Дома скажу, что вы утонули.

Иван расстегнул наручники.

— Ты так просто мне поверил?

— Поверил, — спокойно ответил Иван, снижая скорость. — Не тяните. Скоро корабль.