Моя Найрин [Лина Олан] (fb2) читать онлайн

Моя Найрин Лина Олан

Часть 1. Глава 1

Найрин сидела перед большим зеркалом в золотом обрамлении и расчесывала жемчужным гребнем длинные, волнистые волосы. В зеркале отражалась красивая золотоволосая девушка, с черными глазами. Улыбаясь полными губами, она хищно вглядывалась в свое безупречное отражение в поисках изъяна. Самодовольно улыбнувшись, она встала, рассматривая свое стройное тело в прозрачной накидке. Пройдя взглядом от стройных ног до небольшой высокой груди, просвечивающиеся сквозь прозрачную ткань удовлетворенно выдохнула. Медленно взяв черный кубок, она, не поморщившись залпом выпила уже сворачивающуюся кровь. Все сделано, надо подождать…

Не постучавшись, в королевские покои вошла женщина. Темные волосы, тронутые сединой, были уложенные в высокий пучок. Высокая фигура была облачена в красное парчовое платье, расшитое вручную золотыми нитями и усыпанное капельками драгоценных камней. Ее можно было назвать красивой, если бы не колкий, презрительный взгляд серых глаз. Подойдя к полуголой девушке, она грубо схватила ее за волосы и развернула к себе.

— Открой рот!

Девушка не заставила себя ждать, послушно открыв его она позволила длинным ногтям исследовать рот.

Женщина, удовлетворенно хмыкнув отступила, рассматривая девушку.

— Сними это убожество!

Найрин быстро сбросила прозрачный халат и гордо вскинула подбородок. Она знала, что красива, и что ее тело безупречно. Тем не менее женщина недовольно цокнула, обходя ее по кругу.

— Ты выглядишь дешево. Это не подходит.

Громко, хлопнув в ладоши, она отошла от девушки. В комнату, не поднимая головы, влетели две рабыни неся в руках тяжелый сверток. Девушка с интересом наблюдала как они разворачивают золотую тонкую сеть, усыпанную изумрудами и алмазами. Споро они развернули девушку и подняв длинные волосы надели накидку. Тонкая сеть легла ажурным узором на золотистую кожу, Россыпь драгоценных камней прикрывала грудь и бедра. Удовлетворенно выдохнув, женщина взмахом руки отправила восвояси рабынь. Подойдя к столику, она схватила стеклянный пузырек с ароматным маслом, щедро вылив себе на руки она стала растирать благовоние по длиной шее, между небольших грудей. Размазав масло по плоскому животу руки опустились вниз. Девушка поморщилась от боли, когда длинные ногти размазывая масло, расцарапали нежную плоть. Закончив втирать, она удовлетворенно посмотрела на Найрин. В свете свечей стояла золотоволосая нимфа, ее кожа сверкала под золотыми нитями. А россыпь драгоценных камней мало что скрывал, будоража воображение, они лишь притягивала взор. Подойдя поближе, она взглянула в бледное лицо.

— Слишком блеклая, — резко притянув ее к себе она до боли поцеловала полные губы, которые сразу налились кровью. — Вот так лучше, — ущипнув ее за щеки, чтобы появился румянец она отошла.

Девушка под удовлетворенный взгляд женщины повернулась к зеркалу, и удивленно выдохнула. Она выглядела безупречно. Победно улыбнувшись своему отражению, она повернулась к женщине и поклонилась.

— Спасибо мама…

Она не успела договорить, когда нежную щеку обожгло резкой болью. В комнате раздался громкий звук пощечины.

— Не смей, никогда произносить это!

— Слушаюсь ваше величество, — сдерживая слезы девушка поклонилась королеве.

Женщина схватила ее подбородок и грубо подняв голову процедила:

— Еще раз услышу, скормлю псам, поняла?

— Да, Ваше Величество.

— Помнишь, что надо делать?

— Да, Ваше Величество.

Нежно похлопав покрасневшую щеку, она повернулась в сторону двери. На пороге стоял высокий темноволосый мужчина. Голубые глаза были прикованы к девушке, стоявшей посреди покоев. Она была прекрасна.

— Мой Свет! — слегка склонив голову, королева удовлетворенно взглянула отметив его восхищенный взгляд. — Твоя супруга готова сын мой, — гордо произнесла женщина, медленно подходя к мужчине.

— Да прибудет с тобой Луноликий мама. — мужчина, склонившись поцеловал пальцы женщины.

— Я не буду вам мешать мой дорогой, — женщина вышла за дверь. Медленно закрывая ее, она наблюдала как мужчина впился поцелуем в губы своей жены. Удовлетворенно закрыв дверь, под сопровождением немых рабынь она направилась в свои покой. Не дойдя, она остановилась возле массивной двери с гербом. Надо бы нанести визит…

Открыв двери на нее, повеяло могильным смрадом. Все скоро разрешиться, получилось как нельзя лучше. Подойдя к ложе, она села возле умирающего короля. Возле него суетился его верный пес — Рори.

Худой старик недовольно поклонился женщине и нервно пробормотал:

— У его величества боли. Боюсь он не в состоянии говорить…

— Добрый вечер Геральд. Любовь моя, я надеялась ты встретишь меня подобающе. — она не обратила внимание на старика. Ее глаза были прикованы к уродливому лицу.

Мужчина тяжело откашлялся, он попытался улыбнуться, но мышцы лица не слушались. От когда-то красивого, благородного лица осталась маска. Сведенные болезнью мышцы исказили его лицо и тело, и тем не менее он боролся каждую секунду, дабы взглянуть последний раз на ту, которую любил больше жизни.

Взглянув на красивую женщину, он прохрипел:

— Боюсь тебя разочаровать, моя дорогая я еще не сдох…

— О я это вижу. Но ты не печалься любовь моя, все впереди. Кстати, хотела сообщить, наш сын обвенчался…

Серое лицо мужчины побледнело, он истошно закашлял. Рори подскочил к королю с марлевым платком смоченной в настойке и постарался смочить потрескавшиеся губы.

— Ваше величество, я вас умаляю, вам станет хуже…

Оттолкнув седого старика, серые глаза, полыхающие гневом, впились в ненавистное лицо:

— Кто?

Женщина медленно поднялась и с царственным видом подошла к мужу. Наклонившись к нему чтобы не пропустить ни единой его эмоции, прошептала:

— Найрин…

Серые глаза налились кровью, скрюченными пальцами схватив женщину за волосы и брызгая кровью он прокричал ей в лицо:

— Как посмела?

Несмотря на боль, женщина громко рассмеялась:

— Мой дорогой, — обхватив его голову руками она прижалась к нему, с удовольствием вдыхая запах разлагающегося тела, — Теперь я король!

Мужчина завыл от ее слов. Не отпуская ее волосы, он отшвырнул женщину. Аккуратный пучок рассыпался, в его руках остался длинный клок волос.

— Надеюсь в час твоей смерти, это будет тебе маленьким утешением. Гордо вскинув голову, она победно улыбнулась мужу и вышла.

Арман не мог насытиться девушкой, что лежала в его объятиях. Обняв ее крепко, он устало притянул ее к себе. Закрыв глаза, он вдыхал сладкий ванильный запах, исходящий от его жены. Его нектар, его Найрин.

— Я тебя люблю, — прошептал он в затылок спящей девушке и ощущая безграничное счастье заснул.

Спустя время, девушка открыла глаза. Аккуратно повернувшись к нему лицом, она проверила спит ли он или нет. Удостоверившись, она осторожно встала и подойдя к зеркалу взяла со стола маленькую шкатулку. Открыв его, она осторожно извлекла свёрнутые в трубочку пожелтевшие листья, смоченные в отваре. Нервно посмотрев на мужа, она стала жевать горькие листья сарайсы, стараясь не подавиться мерзким вкусом. Это поможет ей зачать как можно быстрее. Боже, проще было выпить кровь. Прожевав, она сделала большой глоток воды.

— Что ты делаешь? — от неожиданности она уронила кубок и резко повернулась к нему. — Что ты пьешь?

— Ах это! Я пить захотела, — затем улыбнувшись кокетливо посмотрела на мужа и прошептала, — Мне казалось ты спишь. Найрин отвернулась и бегло осмотрела столик, не остались ли листья сарайсы.

Сарайса росла только на высокогорье, отвар из жухлых листьев являлся сильнейшим приворотным зельем, но мало кто знал, что при правильном приготовлении он являлся наилучшим средством для зачатья. То, что для нее было важным сейчас, она должна как можно раньше понести от мужа. Столь желанные листья были запрещены на территории Надейры, так как приворот делал людей одержимыми, сводил с ума. Боясь, что мерзкий запах горьких листьев учует муж, Найрин подхватила упавший кубок и налила полную чашу вина из большого графина, надеясь, что терпкое вино с добавлением ароматных трав перебьет запах.

Арман с удивлением наблюдал как его жена жадно пьет вино. Мужчина встал и не обращая внимания что абсолютно голый подошел к девушке. Развернув ее к себе, он руками обхватил ее нежное лицо. Черные глаза в обрамлении длинных густых ресниц тревожно смотрели на него.

— Тебе плохо? — он с тревогой заглядывал в любимые глаза, на полных зацелованных губах осталась терпкая влага вина. Нежно касаясь мягких губ, он собрал вино с влажных губ. — Ты словно мед, — тихо прошептал он с нежностью смотря на жену.

— Со мной все хорошо, не переживай, — ответила девушка, прислоняя голову к его груди. Во рту стоял мерзкий привкус. Не хватало чтобы он ее поцеловал. — Я немного переживаю как поведет себя твой отец, когда узнает…

— Об этом не думай, — грустно прошептал Арман целуя ее в лоб, — Его разум во власти болезни, он не понимает, что говорит. Подхватив обнаженную девушку, он отнес ее на кровать. Уложив ее на шелковы простыни, он навис над ней, жадно рассматривая девичье тело. Найрин со страхом смотрела как он наклоняется что бы поцеловать, когда его губы почти коснулись ее она отвернулась и поцелуй пришелся на щеку.

— Завтра тяжелый день, нам надо отдохнуть, — с мнимой усталостью пробормотала девушка, поворачиваясь на бок. Мужчина растеряно посмотрел на жену, и молча лег рядом. Видимо она приживает сильнее чем показывает.

Сна не было, Арман уставился в белый прозрачный балдахин над головой, прислушиваясь к размеренному дыханию уснувшей жены. Воспоминания ворвались в его мысли, губы помимо его воли растянулись в улыбку вспоминая тот день, когда впервые увидел ее в свите матери.

Амалия, гуляла по дворцовому саду в окружении своей свиты. Он уже не помнил почему так спешил к матери, что несся по цветущему саду пытаясь как можно скорее догнать ее.

Найрин слегка отстала от общей группы залюбовавшись цветущими каллами, когда Арман столкнулся с ней. Девушка стояла за кустом дикорастущей розы, и он буквально снес ее, врезавшись в хрупкую фигуру девушки. Не устояв на месте, она упала на куст, раздирая платье и нежную кожу колючими шипами. Остановившись чтобы извиниться, он наткнулся на жгучие черные глаза, готовые разрыдаться от боли и обиды. Не смотря на обиду она вскинула подбородок и развернувшись гордо зашагала к девушкам. Он смотрел в след длинноногой красавице, облаченной в нежно розовое платье со спущенными плечами. Небрежная коса, от резких движений рассыпалась золотым каскадом, скрывая фигуру девушки. Мужчина завороженно смотрел в след уходящей девушки, застыв как истукан, когда громкий смех заставил его прийти в себя. Очнувшись от прекрасного видения, он последовал за девушкой.

Так началась их история любви. Он больше не мог дышать без нее, ее кроткость, ранимость восхищала его. Его королева, его Найрин. Единственное, что его беспокоило реакция отца, когда он узнал, что хочет жениться на ней. Несмотря на слабость от болезни, он кричал, чтобы сын не смел смотреть в ее сторону. Для него стало неожиданность, когда отец изрыгая проклятия, стребовал с него обещание. Кое-как успокоившись Геральд подозвал сына и настойчиво пробормотал:

— Поклянись Луноликим, что ты не приблизишься к ней. — мужчина мрачно посмотрел на сына в ожидании, — Я сказал клянись! — из последних сил крикнул он, видя, что сын молчит.

— Клянусь Луноликим, я больше не подойду к девушке. — смиренно пробормотал Арман.

— Ты думаешь, я плохого желаю тебе? — грустно прошептал мужчина, смотря на несчастного сына.

— Ты всего не знаешь…

— Так объясни… Объясни! Ты всю жизнь ненавидишь мать, за что? Теперь хочешь, чтобы я был несчастен как она?! Можешь быть доволен…

— Арман, я не могу, — прошептал король с болью в голосе, — если бы я только мог…

Его последние слова растворились в пустоте, он был один.

***

С самого утра Найрин готовилась ко встрече с королем. Она не видела своего свекра, ни разу. Скованный болезнью мужчина не появлялся на людях около двух лет. Все знали, что он умирает, но сей желанный час для Амалии и для нее никак не наступал.

Она должна предстать пред ним сегодня в качестве жены его единственного сына — матери будущих правителей. Ей хотелось выглядеть как можно лучше. С утра она созвала всех рабынь и велела приготовить для нее купальню. Весь предпоследний этаж дворца был в полном распоряжении будущего правителя. Арман не любил толпу, но сейчас весь этаж гудел. Три десятка рабынь, сбиваясь с ног, исполняли приказы капризной принцессы.

В большой купальне, на полу которой находился большой бассейн, наполненный горячей водой, сидела золотоволосая девушка. Недовольно поджимая губы, она смотрела насколько тщательно моют ее густые волосы. Горячая, молочного цвета вода исходила сладким запахом ванили. Дождавшись, пока соберут влажные волосы, она встала.

— Ты прекрасна, — при входе, под плетеной ажурной аркой стоял Арман наблюдая за женой.

Повернувшись к нему, она улыбнулась, с удовольствием подмечая как в голубых глазах разгорается страсть.

— Не смотри, — девушка и не думала стесняться. Она знала, что своими словами больше раззадоривает его.

— А то что? — ответил мужчина, заходя в бассейн…

— Пристало ли принцу Арману, будущему правителю Надейры наблюдать как моется его жена…

— Вот именно жена…

— Повтори еще раз, — прошептала девушка, целуя мужа.

— Моя королева! — пробормотал мужчина, распуская влажные волосы.

— Королева?

— Королева!

— Я думала моя невестка уже готова, — недовольный женский голос разнесся по купальне. Возле бассейна стояла королева.

— Мама… — ты бы предупредила… — возмутился мужчина, пряча за спиной голую жену.

— Я королева! Ты забыл, — улыбнулась женщина, протягивая руки к сыну, — Я не должна никого предупреждать.

Арман подошел к матери и поцеловал протянутые руки.

— Все я ухожу, не буду вам мешать. — поклонившись матери Арман вышел из воды и направился в покои, чтобы переодеться.

Амалия недовольно посмотрела на девушку. Смутившись под немигающим взглядом, смотревшие с презрением она опустила взгляд и поклонилась.

— Подойди!

Не поднимая головы, Найрин направилась к женщине. Поднявшись на три ступени, она, остановилась перед королевой.

— Смеешь звать себя королевой! Посмотри на себя, стоишь голая как портовая потаскуха! — прошипела женщина, хватая девушку за волосы. — Забываешься! Кто ты есть, без меня… — с силой оттолкнув Найрин, Амалия наблюдала как девушка, не устояв на месте подает в воду.

— Приведи себя в порядок! В конце концов, ты жена принца! — процедила женщина и громко стуча каблуками вышла.

Стоя по пояс в воде, девушка наблюдала как ее мать уходит. Тронув свой плоский живот, она прошептала:

— Посмотрим кто кого, мама… — улыбнувшись свои мыслям Найрин нырнула в воду.

Геральд в нетерпении ожидал прихода сына. Он был в ярости. Связанный по рукам и ногам, не только из-за болезни, он готов был лезть на стену от отчаяния. Его состояние ухудшалось, болезнь все больше завладевала и выворачивала его тело. Ему было уже тяжело дышать и есть. Но Луноликий, не спешил забирать его в небесные чертоги первых королей. Король был готов умереть, только перед смертью он должен оградить своего сына от надвигающейся беды. Его огорчало, что Арман возненавидит его после того, как Геральд исполнит то, что задумал. Короля утешала мысль, что несмотря на ненависть, Арман в дальнейшем поймет, что его отец был вынужден так поступить, и простит его. Жаль только, что он не сможет этого увидеть.

***

Закатное солнце окрасило покои мертвеца в золотистый цвет. Мазнув по стенам обтянутые красным шелком, вечерние лучи пробежались по пушистому персиковому ковру и остановились перед ложем, пропахшей надвигающейся смертью. На большой кровати в нетерпеливом ожидании сына лежало то, что осталось от короля Надейры.

Сутулый старик, сидя за небольшим столом возле распахнутых окон, замешивал известные только ему травы. Несмотря на его дряхлость его глаза были зоркими, а руки тверды. Отмерив нужное количество сухих перетертых трав, он бросил это в маленький закипающий котелок. С чугунной посуды поднялся серый пар и по покоям разнесся запах гнили.

— Рори, что ты там опять мудришь… — еле слышно прохрипел король.

Резво подскочив со своего места, он перемешал отвар деревянной палкой и, повернувшись к королю, проскрипел:

— Ваше Величество, это ослабит боль в сведенных мышцах. — подойдя к кровати, он, поправил подушку и накрыв короля теплым одеялом, посеменил обратно к котелку. Створчатые резные двери распахнулись. На пороге стоял Арман, держа за руку свою жену.

Высокий статный мужчина был одет в черный камзол с золотыми пуговицами. Черные брюки были заправлены в высокие сапоги. Небесные глаза неотрывно следили за принцессой. В черном платье, украшенное сверху золотой вышивкой и драгоценными камнями, она сияла в закатных лучах солнца словно бриллиант. Волосы, поднятые в высокий пучок, открывал красивую шею, темные глаза смотрели гордо, полные губы улыбались.

Арман подвел Найрин к отцу, и склонив голову дрожащим голосом проговорил:

— Мой король, позволь представить тебе мою жену Найрин Одет Сантери. Девушка вышла вперед и низко поклонилась. Стараясь скрыть что брезгует, она быстро схватила скрюченные пальцы, и еле коснувшись губами нагнулась сильнее, чтобы прижаться к ним лбом.

Мужчина молча наблюдал за ней. Красивая, глаз не отвести. Затем переведя взгляд на своего сына, сердце заполнилось болью. Какими глазами он смотрел на нее, словно нашел смысл всей своей жизни. Девушка встала и отойдя к мужу вновь присела в реверансе и еле слышно вымолвила:

— Ваше Величество, для меня велика честь познакомиться с вами…

— Неужели? — перебил король, — Не надо скрывать, что тебе противно. Хоть в этом будь честна.

— Геральд, ты не справедлив к ней. Она в нетерпении ждала этого момента… — Амалия возмущенно посмотрела на мужа.

— Конечно ждала. Как же мое благословение? Разве не за этим ты пришла, Амалия.

— Отец, пожалуйста, не надо.

— Как ты мог ослушаться меня! Ты дал клятву! — хрипло закричал король.

— Ваше Величество, умоляю вас, не надо. — Рори подскочил к королю стараясь удержать его на месте.

— Пошел прочь! Я хочу взглянуть в глаза сыну, который смел ослушаться отца. — на тонких губах выступила кровь, серые глаза смотрели на склонившего голову Армана. — Подними голову и посмотри мне в глаза! Это ты в состоянии выполнить?! — брызгая на белое одеяло кровью проорал король.

Медленно подняв голову, принц посмотрел на отца.

— Я поклялся не подходить к девушке отец, но не уточнил к какой именно. Пойми меня, я не могу без нее, — прокричал с отчаяньем мужчина и упал на колени перед королем.

В тишине королевских покоев разнесся лающий смех Геральда. По изуродованному лицу покатилась влага. Король смеялся сквозь слезы, осознавая всю несправедливость, которая пала на его дитя и восхищаясь его мужеством. Когда-то он выбрал долг вместо сердца и всю жизнь жалел об этом. Какая ирония, его сын выбрал свое сердце, которое разрушит Надейру, ради империи он отказался от Миранды. Сердце заныло от тоски, и не справедливости.

Амалия молча наблюдала за душевными муками своего мужа. Она упивалась его болью, озлобленное женское сердце купалось в его отчаянии.

— Отец, прости меня… — прошептал принц, не поднимая головы.

— Любовь моя, не мучай сына. Ты же видишь, они любят друг друга… — в нетерпении пробормотала королева.

— Сын то любит… чего не скажешь о ней. — король слабо мотнул головой в сторону девушки.

Черные глаза сверкнули недовольством, стоя за спиной мужа Найрин могла не прятать своего равнодушия к нему. С вызовом она посмотрела на короля и улыбнулась.

Король не сводил воспаленных глаз с девушки молча бросившая ему вызов. Несмотря на свою ненависть к ней и Амалии, он восхитился их хитростью и склонял голову перед сильным противником, но битва только началась. И на шахматном поле у него есть ферзь. Переведя взгляд на сына, он сказал:

— Сядь ближе и подведи жену.

Арман встал и взяв подошедшую Найрин за руку сел на кровать. Амалия боялась дышать. Сын получит благословение отца.

Геральд посмотрел в глаза сыну и попросил его наклониться к нему.

— Ты сейчас возненавидишь меня, но потом поймешь, что так надо было… Я люблю тебя всем сердцем и всегда желал тебе только добра.

Отстранившись от отца, он непонимающе посмотрел на него и повернувшись взглянул на встревоженную мать

Геральд положил на соединённые руки свою ладонь и как можно громче из последних сил произнес:

— Принц Надейра Арман Сантери Эверетт как кровный отец, потомок первых королей, наделенный Луноликим правом властвовать на его земле, я проклинаю тебя! — хриплый мужской голос с каждым словом становился громче.

— Не смей! — закричала Амалия, но ее крик потонул в нарастающем гуле.

— Все что было до, рассыплется пеплом и унесет ветер. Пока ты не найдешь Истинную, не познать тебе счастья. Не найдешь Истинную, не быть тебе отцом… — хриплый мужской голос с каждым словом становился громче. Под скрюченными пальцами пробился слабый свет. Затем озарив комнату яркой вспышкой распался на мелкие частицы. Луноликий принял проклятие…

— Я проклинаю тебя сын мой, — последний раз проговорил король и убрал руку.

Арман во все глаза смотрел на отца. Боль от предательства родного человек, черной паутиной расползалась по телу. Король больше не смотрел на сына и невестку. Казалось, что с него высосали все силы, Геральд устало закрыл глаза и махнул кистью давая понять, что не хочет их видеть.

— Как ты мог, отец? — превозмогая колючий ком в горле прохрипел Арман. — За что! — прокричал он, от силы его крика в окнах задрожали стекла.

Найрин высвободила свою руку и обернувшись, растеряно посмотрела на королеву. На побледневшем лице Амалии, пылали яростью серые глаза, неотрывно следившие за королем.

— Думаешь ты, сможешь помешаешь им быть вместе? — спокойно проговорила она несмотря на клокотавшую внутри ярость. — Мой сын сделал выбор, он совершил обряд в храме Луноликого. Девственная кровь пролилась, твоё проклятие не имеет силы. Мой сын связан узами брака…

Король молчал, отвернув голову в сторону он тяжело дышал. Принц, сидя на коленях пред отцом ждал что отец скажет хоть что. Так не услышав от него ничего, он встал. Шумно вдохнув и прочистив горло, прошептал.

— Спасибо большое ваше величество, за ваше благословение. — неуверенно поклонившись он, взял за руку Найрин и вышел.

Амалия не собиралась уходить. Она стояла и терпеливо ждала, когда муж соизволит повернуться.

— Я не желаю тебя больше видеть… — Геральд, все также лежал отвернув голову в сторону.

— Она беременна…

В этот момент чугунный котелок с грохотом выпал из старческих рук и разливая отвар покатился по мраморному полу. Грохот от посуды не мог заглушить силу произнесённых слов. Если бы небеса рухнули на землю никто бы этого не заметил.

— Она не может быть беременной, — дрожащим голосом пробормотал король, поворачиваясь к жене.

— Она беременна, — повторила Амалия, тайно надеясь, что это правда и гордо вскинув голову вышла.

Геральд дождался, когда его жена выйдет и подозвал Рори. Переступая через лужи, он подошел и подобострастно поклонился.

— Позови, Болотную Ведьму!

Услышав, о чем просит король, старик отшатнулся в страхе и замотал головой. Седые длинные волосы смешно задвигались в такт его движениям. Упав на колени, он схватил руку короля и затараторил:

— Я не пойду! Вы не посмеете! Это убьет вас! Так нельзя…

— Я приказал позвать ее, — настойчиво повторил мужчина.

— Нет! Я не пойду!

— Рори! Не забывай с кем разговариваешь! Я отдал приказ, приведи Болотную Ведьму.

По старческим щекам побежали слезы, белесые глаза посмотрели с мольбой.

— Я прошу… Геральд. Это убьет тебя. — дрожащим голосом взмолился старик, шмыгая длинным носом.

— Посмотри на меня, я противен сам себе. То, ради чего я пожертвовал всем в своей жизни, теперь висит на волоске. Мой сын и моё королевство в опасности. Я всю жизнь следовал долгу, не позволяя себе право выбора. Так позволь час своей смерти выбрать самому.

Утирая слезы, старик поднялся и, поклонившись, вышел. Возле покоев стояли два стражника. Подозвав одного из них, он приказал:

— Позови сэра Сомерсета.

Начальник охраны, гремя доспехами, бежал тяжело дыша. Его позвал к себе сам король, который вот уже два года не пускал к себе никого. Услышав, что его требует к себе король, Ричард как можно быстрее собрался и надел все самое лучшее. Он хотел предстать пред Геральдом во всем обмундировании, показать, что готов ради Его Величества на все.

У королевских покоев его ждал верный слуга короля. Поклонившись старику, он торжественно произнес:

— Начальник охраны Его Величества короля Надейры Геральда Сантери, Ричард Сомерсет прибыл.

— Я вижу. Слышно за версту, как ты несёшься, гремя доспехами… Для чего весь маскарад? — недовольно буркнул старик.

— Как же? Король призвал меня…

— Дурень! Тебя позвал я…

Ричард недовольно посмотрел на стражу. Так опростоволоситься, ну ничего надолго они запомнят свою оплошность. Проследив за его взглядом, старик пробормотал.

— Потом будешь наказывать, сначала дело сделай….

Старик направился по большому холлу. Cмерив стушевавшуюся охрану многообещающим взглядом, Ричард последовал за удаляющимся стариком. Дойдя до неприметной железной двери, Рори открыл его ключом и вошел в темное помещение. Сморщив нос от затхлого запаха и пыли, начальник охраны шагнул в полумрак.

В глубине небольшого темного помещения зажглась свеча, освещая стены слабым светом. Помещение напоминало погреб, на каменных щербатых стенах, висели многочисленные пучки трав, засушенные мелкие грызуны, и птицы. Одна стена была забита до потолка полками, заваленные старыми книгами, свитками и записями. Посередине небольшой комнатки стол большой каменный стол в середине которой был очаг. Стол был заставлен разными склянками и чашами с непонятным содержимым.

Стараясь не вырвать и не дышать удушливым запахом, Ричард наблюдал за стариком, который что-то искал среди пыльных полок.

— А, вот и она… — радостно провозгласил Рори. Подставив деревянный табурет к высокой стойке, кряхтя, он забрался на него. Найдя заветный листок, не смотря на свою дряхлость, он бодро спрыгнул под удивленным взглядом Ричарда. Поставив стул на место, он подошел к начальнику охраны и протянул вдвое сложенный конверт.

— Что это? — недоуменно пробормотал Ричард, забирая протянутый конверт.

— Это карта. Здесь указанно куда тебе надо отправиться.

— Зачем?

— Надо привести одну женщину. Тайно! — подняв длинный указательный палец, Рори заговорщически прошептал, не спуская белесых глаз с Ричарда.

Сомерсет озадачено развернул конверт, и судорожно выдохнул. Проклятые болота…

Глава 2

Поздней ночью, на балконе, что примыкал к покоям наследного принца Надейры, всматриваясь в даль, стоял мужчина. Можно было подумать, что он наслаждается открывшемуся с такой высоты вида. Если бы не его руки, сжимавшие до боли в мышцах мраморные перила. Прохладный морской воздух, дувший с побережья океана, холодил разгоряченную кожу. Вместе с прохладой, ветер доносил до него чарующий звук окарины и запах цветущей природы. На дворе была весна, и столица оживала после зимней спячки. Пережив суровую зиму, наслаждаясь жаркими днями, люди гуляли до поздней ночи. Торговцы, обрадованный тем, что народ оживился, радостно зазывали прохожих. Тут и там можно было увидеть выступления бродячих музыкантов.

— Почему он так поступает с нами? — в который раз спрашивал Арман, вглядываясь в огни ночного города, простиравшиеся до горизонта. Сладкий запах ванили донесся до него. Девичьи руки обняли обнаженные плечи. Прислонившись головой к мужской спине, Найрин прижалась к мужу.

— Пойми, Арман, он не хочет, чтобы его сын женился на какой-то простолюдинке, сироте. Любимый, ты же был у Джеральда. Заметь, это касается тех, кто еще не нашел свою любовь. Мы же с тобой вместе. — поцеловав его спину, она отошла и встала рядом. Посмотрев долгим взглядом на город, она произнесла. — Не думай об этом. Смотри пред нами целая империя, скоро ты станешь королем. Все будут подчиняться нам с тобой, и какое-то проклятие не помешает нам.

Арман перевел взгляд на свою жену. Облаченная в парчовый халат с распущенными волосами, она собственническим взглядом всматривалась вдаль и улыбалась. Принц озадаченно смотрел на Найрин, не разделяя появившуюся из неоткуда ее уверенность.

После утреннего визита к королю Арман больше часа успокаивал жену. Найрин старалась не показывать, насколько расстроена, но как только он довел ее до покоев она разрыдалась. Ей было обидно, что король не принял скромную девушку бесприданницу.

— Я во всем виновата. Прости меня. Твой отец ненавидит меня. Ненавидит нас, — всхлипывая, тихо твердила она, сжимая в тонких пальцах шелковый черный платок. — Мы совершили ошибку. Я совершила! — упав на кровать, она еще громче заплакала. Затем, сев обратно, она посмотрела на мужа, и кусая губы прошептала, — Я ведь люблю тебя больше жизни. Ты ведь не оставишь меня. Я не смогу без тебя…

Арман хоть и не любил женские истерики, ему было жаль жену. Он до конца не осознавал силу родового проклятия. По правде говоря, он до сегодняшнего дня и не слышал о ней

— Я люблю тебя, и всегда буду любить. Чтобы не произошло, — прошептал он, обнимая плачущую жену. — Это всего лишь слова. К тому же ты моя жена, мы связаны узами брака. — пробормотал он, целуя податливые губы жены.

После того как Найрин, успокоившись, заснула, он направился в библиотеку.

— Ваше высочество? — удивленно пробормотал полный мужчина. Вскочив со своего места, он учтиво поклонился принцу. Джеральд поправил монокль и с громким звуком захлопнул тяжелый фолиант, который читал. Громко чихнув, он замахал руками, рассеивая облако пыли, и в ожидании посмотрел на принца.

Улыбнувшись своему учителю, Арман обвел взглядом королевскую библиотеку. До куполообразного стеклянного потолка, все четыре стены были заставлены книгами. Точно так же, как остальные две комнаты, что располагались через маленькие проходы в виде арок.

— Как ваше здоровье, учитель? — учтиво поинтересовался Арман, подходя к дубовому столу, возле которой стоял Джеральд.

— Все замечательно, ваше высочество! Не думал, что увижу вас добровольно переступающим порог библиотеки! — со смехом ответил мужчина, не сводя восторженного взгляда с наследного принца. В высоком молодом человеке он видел долго вязового мальчишку, которого розгами заставлял учиться.

— Вы же знаете, я не особо люблю это место.

— Скорее вы не любите розги. Да и полно вам жаловаться, я всего лишь стращал вас, с позволения вашего отца, — засмеявшись, Джеральд обнял подошедшего мужчину и, отстранившись, похлопал по плечу. — Как же вы возмужали! — затем, покачивая седой головой, Джеральд сварливо посетовал, — Совсем забыли своего учителя. Все Свена посылаете за книгами, а сами не приходите.

Пожилой мужчина приглашающим жестом указал в сторону камина, около которой стояли два кресла и небольшой столик.

— Ваше высочество! Уважьте старика чашкой чая. Заодно расскажите, что вас привело сюда.

Арман позволил старику подвести себя к накрытому столу и сел. Джеральд, не мешкая, разлил ароматный чай и уселся напротив ученика. Поправив монокль, он внимательно посмотрел на собеседника.

Принц глотнул обжигающий напиток и посмотрев на учителя, спросил:

— Вы знаете что-нибудь о проклятиях?

Джеральд поперхнулся чаем. Откашлявшись, он вопросительно посмотрел на Армана.

— Зачем это вам, ваше высочество? — ему показалось это неудачной шуткой. В который раз поправляя свой монокль, он пригладил седеющие волосы. Увидев, что принц не думает шутить, продолжил. — Насколько я знаю, проклятия имеют силу лишь когда проклинает ведьма, или любой другой, кто владеет невидимыми потоками магии. Никто в здравом уме не возьмется за это…

— Почему?

— Это карается к тому же проклинающий платит большую цену за сказанное. Многие думают, что магия не потребует платы? — расслабленно продолжил учитель,

— Какова плата?

— Этого я не могу сказать, — разведя руками, произнес Джеральд, — тот, кто проклинает, должен сам выбрать плату. Если Луноликий принимает плату, то проклятие вступает в силу. Даже если не примет, человек все равно должен заплатить. — Джеральд глотнул чай и посмотрел на задумчивого принца.

— А что вы знаете про Истинную?

— Речь идет о мужчине? — получив утвердительный ответ, он продолжил, — Тут все просто. Одинокий мужчина может выпросить у Луноликого Истинную, то есть суженую, которую ему предопределили.

— Допустим, он уже женат?

— Вот тут я вам не советчик, ваше величество. Этого я не знаю. Но могу сказать, что, если мужчина одинок, он может попросить для себя Истинную.

— Что потом?

— Он не успокоиться, пока не найдет ее. Хочет он этого или нет, он будет тянуться к ней, как и она к нему. Хотя на деле все не так радужно, как на словах.

— Почему? На ваш взгляд, это плохо встретить суженую, которую для тебя выбрал Луноликий?

— Возможно, это хорошо, но есть загвоздка. Истинная может оказаться хромой косой или вообще старухой. Шлюхой, пьяницей, либо замужней женщиной. Они не смогут быть порознь, смерть одного — это смерть другого.

— А дети?

Джеральд покачал головой, не сводя глаза с побледневшего Армана, мрачно закончил:

— Он сможет иметь детей только от Истинной. Если есть дети от другой женщины, они умирают.

Арман молча поставил пустую чашку на стол и собирался вставать, когда его остановил вопрос учителя.

— Неужели вас прокляли?

— Это уже не имеет значение. Я женат и люблю свою жену. Вы думаете, это возможно со мной?

— Нет, что вы! Принцесса, любит вас, как и вы ее. Я более чем уверен, что она и есть ваша Истинная, — нервно заключил Джеральд, не смея отвести взгляд от лица Армана.

— Возможно, есть какие-нибудь книги или … — спросил мужчина.

— Ваше высочество, боюсь, в королевской библиотеке нет таких книг. Но я все равно поищу, возможно где-нибудь и найдется, — обнадеживающе пробормотал пожилой мужчина, нервно перебирая полными пальцами.

— Завтра утром я отправлю Свена. Если что-нибудь найдете, я вас прошу передать ему. — Арман встал и, поблагодарив за чай, ушел.

Джеральд молча наблюдал, как уходит его ученик. Тяжело вздохнув, он с усилием взял толстый фолиант, который читал до прихода принца и кинул его в камин. Не стоит наследному принцу знать, что родовое проклятие не имеет отношение к магии и что Истинной может оказаться еще не родившее дитя, или вовсе уже мертвая. Которая заберёт с собой суженого.

Амалия нервно вышагивала по своей комнате. Острый каблук утопал в толстом ковре. Тонкие пальцы, усыпанные кольцами, нервно теребили толстую цепь с большим кулоном. Она не предвидела, что Геральд спутает ей все своим проклятием. Падаль нашел способ отплатить ей той же монетой. Виски стучали от напряжения. Устав от бесцельной ходьбы, она устало опустилась на кушетку и громко крикнула:

— Силар! — спустя секунду королева подскочила и фурией выскочила из комнаты. В дверях она столкнулась с рабыней, которая спешила к ней. Вцепившись в холщовое серое платье оторопевшей рабыни, она закричала:

— Долго я должна ждать тебя! Дура безмозглая! — замахнувшись она ударила девушку по лицу. Не устояв на месте, рабыня упала и осталась сидеть на полу, не смея встать. Чтобы не издать малейшего звука она как можно сильнее сжимала разбитые губы и старалась не заплакать от боли.

Схватив лысую голову рабыни, она до боли сжала ее лицо. Всматриваясь в карие глаза, полные слез прошипела:

— Пусть только слеза упадет! Шкуру сдеру!

Девушка со страхом смотрела в искривлённое яростью лицо королевы, молясь, чтобы не заплакать. Спустя минуту, королева грубо отшвырнула девушку и приказала:

— Пусть закладывают карету. Мне надо в город…

Неприметная карета, запряженная четырьмя лошадьми, неслась через город. Кучер, не смея ослушаться приказа, хлестал взмокшие спины несчастных животных, что есть мочи. Завидев несущуюся на большой скорости карету, народ рассыпался во все стороны. Теребя бархатный мешочек с монетами, в карете сидела женщина, чьё лицо скрывала темная вуаль.

Амалия старалась быть спокойной, но чувство надвигающейся беды не оставляло ее. Нервно выдохнув, она заставила себя успокоиться. Пристало ли королеве Надейры переживать по пустякам подумаешь, проклятие, она знает, как от него избавится. Слепец сделает все как надо. Амалия всегда получала то, чего хочет. Самодовольно улыбнувшись своим мыслям, она откинулась на мягкие подушки и закрыла глаза.

Она была единственным ребенком властного Барласа — короля соседнего королевства Эфрен. Когда-то богатое королевство потонуло в жадных руках Юргена отца Барласа, превращаясь в нищее государство. Он был четвертым в очереди на престол, когда старшие братья один за другим стали умирать по неизвестным причинам. Барласу было двадцать лет, когда он получил корону и практически нищую страну. Несмотря на это, он своим упорством и трудолюбием смог возродить былое величие Эфрена.

Кроме своего королевства, Барлас любил свою единственную дочь — Амалию. К жене он был равнодушен, Селия не могла забеременеть. Спустя пять лет безуспешных попыток на свет появилась Амалия. После тяжелых родов, королева умерла.

Всю свою любовь он разделил между королевством и дочерью. Барлас, потворствовал ее желаниям и прихотям. Каждое требование капризной принцессы было законом для окружающих. Казалось, что хуже некуда, когда фаворитка престарелого короля родила мальчика. Несмотря на то, что малыш был назван Юргеном в честь жестокого деда, он был хиленьким. С первых дней жизни он часто хворал и рос болезненным, слабым ребенком. Барлас был горд собой. Теперь кроме прекрасной дочери у него был наследник. Хоть сын был и бастардом, Барлас дал всем понять, что Юрген будущее Эфрена.

Амалия была в ярости. Отец стал делить ее с ненавистным ублюдком. Более того, корона, которую она считала своей, теперь принадлежала Юргену. Капризная, избалованна принцесса превратилась в жестокую мегеру. Все чаще во дворце короля Барласа были слышны истерики, крики и угрозы. Прислуга шарахалась по углам, стараясь не попадаться на глаза принцессе.

Все изменил случай. Несмотря на то, что Эфрен смог вернуть былое величие и достаток, он зависел от Надейры. Два государства были разделены каменистым горным хребтом. Камень преткновения двух королевств. В отличие от Эфрена Надейра, имела выход к морю. После долгих раздумий Барлас решил уступить горный хребет Надейре взамен на доступ к морю.

Ранним летом делегация во главе с королем Эфрена прибыла в Надейру. Амалия потребовала, чтобы отец взял ее с собой. Ей хотелось хоть какое-то время провести с отцом без Юргена. Во время визита она познакомилась с наследным принцем.

Очарованная Геральдом, она, без сомнения, полагала, что принц влюбился в нее с первого взгляда. Принц часто приглашал ее на прогулки и охотно выслушивал рассказы о том, как она несчастна. На балах, что проводились в честь гостей, он первым делом приглашал ее на танец. За неделю до отъезда Амалия пожаловала к отцу и потребовала в мужья наследного принца Надейры молодого Геральда. От напора дочери король опешил, и впервые в жизни Амалия услышала твердое нет.

— Ты не думаешь никогда обо мне! У тебя в голове лишь твой ублюдок! — кричала Амалия на отца. В своей истерике она не замечала, как с каждой минутой мрачнеет пожилой мужчина. — Я наследная принцесса! Я должна получить Эфрен. Ты передал все Юргену. Теперь ты хочешь лишить меня счастья. — девушка все больше распалялась.

— Амалия, ты переходишь все границы! — тихо процедил Барлас, наблюдая, как его дочь нервно вышагивает перед ним.

— Я перехожу границы?! — закричала обезумевшая принцесса. — Я сказала тебе чего я хочу! Он мне нужен! — взвизгнула она.

Амалия не успело опомниться, когда мужчины подлетел к ней. Замахнувшись, Барлас впервые в жизни ударил дочь. Звук пощечины разнесся эхом по покоям. Не устояв на месте от силы удара, девушка упала. Барлас схватил длинные волосы дочери и, намотав на кулак заставил ее приподнять голову.

— Приедем домой, сошлю в монастырь! — с ненавистью процедил Барлас, смотря в злые глаза дочери.

Барлас молча наблюдал, как Амалия уходит, прижимая ладонь к покрасневшей щеке. Короля не беспокоило то, что он впервые ударил дочь. Ему было больно от того, что только сейчас он понял в какое чудовище превратилась его дочь. Устало опустившись в кресло, он продолжил читать составленный договор.

Амалия вернулась к себе и приказала принести лед. Нервно постукивая ногой, она обдумывала дальнейшие действия. Приложив лед к своей щеке, она приказала приготовить купальню. У нее созрел план.

***

Поздним вечером принцесса Эфрена появилась перед всеми во всем своем великолепии. Скромное темно-синее платье выгодно подчеркивало девичью фигуру. Каштановые волнистые волосы были распущены. Лишь у висков несколько прядок были переплетены в тонкую косичку. Она старалась выглядеть как можно скромнее. Тихая безропотная принцесса, обделенная любовью отца. Весь вечер она наблюдала за Геральдом. Юноша все так же был галантен и учтив. После очередного танца, Амалия пожаловалась на душный зал и направилась в сад. Принц вызвался проводить ее, не пристало молодой принцессе гулять одной. Устав изображать из себя послушную овцу, Амалия стала претворять свой план.

Геральд увлеченно рассказывал ей о новых кораблях, которые строили в Надейре для дальних плаваний, когда она резко остановилась. Геральд непонимающе посмотрел на девушку и удивленно пробормотал:

— Ваше высочество, вам плохо? Может позвать кого-то? — встревоженно спросил он, вглядываясь в бледное лицо девушки.

— Да, мне плохо, — прошептала она, облизнув пересохшие губы. — ДА, мне плохо. Я не могу прикоснуться к тебе и вынуждена скрывать, что люблю тебя, — нервно пробормотала она и жадно поцеловала принца. Амалия вцепилась в его камзол и что есть силы, прижалась к нему.

Геральд через силу оттолкнул девушку, и утирая ротпробормотал:

— Ваше высочество этого не стоило делать.

— Почему? — спросила Амалия, не спуская взгляда с его губ. — Тебе не понравилась. — Девушка снова хотела поцеловать его, когда принц отступил назад.

— Ваше высочество, не надо. Я приношу свои извинения если повел себя как-то неподобающе или своим поведением внушил вам что увлечен…

— Что ты этим хочешь сказать? — перебила его Амалия. Прищурившись, она искала в его растерянном взгляде что-то похожее на увлечение или на худой конец какой-то отклик на ее поцелуй.

Громко, сглотнув Геральд посмотрел на девушку и спокойно произнес:

— Я всего лишь был с вами вежлив. Я не давал вам повода думать, что я увлечен вами. Безусловно вы красивая девушка, но для меня вы друг.

Амалия была готова завизжать. Ее отвергает Геральд! Нет она так этого не оставит.

— Прошу простить меня ваше высочество, — тихо пробормотала она, приседая перед ним. — Просто я расстроена, — слезы покатились из глаз, а девичий подбородок задрожал, сдерживая поток слез.

— Извините меня… — прошептал Геральд подходя к девушке.

— Нет, дело не в вас. Просто мы поссорились с отцом, я… он не любит меня… Он сегодня сказал, что отправит меня в монастырь по приезду домой. — не сдержав слезы, девушка, отвернувшись зарыдала. Стыдясь своих слез, она побежала вглубь сада.

Геральд побежал следом за ней по каменной дорожке. Догнав ее, он схватил ее за руку и обняв плачущую девушку, успокаивая пробормотал:

— Амалия не расстраивайтесь. Я уверен он сказал это сгоряча. Порой наши родители не понимают нас, но то, что они хотят лучшего это точно, — смотря куда-то на верх с тоской пробормотала Геральд.

— Извините меня пожалуйста. Я прошу прощения за свое неподобающее поведение, недостойное принцессы Эфрена.

Амалия с сожалением отстранилась от Геральда, и смущаясь посмотрев на него тихо попросила.

— Вы не могли бы провести меня до покоев? Я не хочу возвращаться на бал.

— С удовольствием!

Амалия улыбнулась юноше и с триумфом посмотрела на протянутую руку.

На следующий день весь дворец искал наследного принца. Его не могли найти.

Ранним утром королева Шарлотта пожаловала к своему сыну. Зайдя в покои, она обнаружила пустую застеленную кровать. Стараясь скрыть тревогу, она вышла из покоев сына и приказала охране разыскать Геральда.

Спустя час весь дворец стоял на ушах. Наследный принц пропал. Себастьян, испугавшись что возможно это какой-то заговор и принцесса тоже пропала, поспешил предупредить правителя Эфрена

Барлас узнав, что не могут найти Геральда, испугался. Вместе с Себастьяном и охраной он отправился к дочери боясь, что и она возможно пропала. Возле покоев Амалии их поджидала Шарлотта.

— Ваше величество я огорчен, что ваш сын пропал. Но если с моей дочерью что-либо случилось, ждите войны! — со злостью пробормотал Барлас, смотря на встревоженное лицо женщины.

— Не стоит кидаться такими словами Барлас! На данный момент мой сын пропал. — с нажимом сказал Себастьян, подходя к супруге.

Ничего не ответив на слова короля, Барлас ворвался к дочери и застыл на месте, за его спиной не смея дышать стояли Себастьян и Шарлотта. Обнаженная принцесса спала в объятиях Геральда.

— Что здесь происходит?! — взревел Барлас.

От громкого крика Амалия подскочила и завидев нависшего над ней отца, стала судорожно искать простынь чтобы прикрыться. Юноша даже не думал просыпаться.

— Я тебя спрашиваю! Что это?!

— Геральд! — громкий крик Себастьяна мог разбудить весь дворец, но его сын даже не шелохнулся. Шарлотта осторожно подошла к спящему сыну и дрожащими руками коснулась его плеча.

— Что же ты наделал Геральд? — прошептала она.

***

— Отец я не притрагивался к ней! Я просто проводил ее…

— А потом переспал с ней! — Себастьян перебил сына. Геральд стоял перед отцом и в сотый раз твердил что не трогал Амалию.

— Меня не интересует трогал ты ее или нет! Целитель подтвердил, что она лишена невинности. Ты женишься…

— Я не могу… я не хочу жениться на ней. — со злостью выкрикнул юноша.

— Либо ты женишься на ней, либо завтра Эфрен объявит нам войну. Сотни людей погибнут из-за твоей оплошности. Ты будущий правитель и надо учиться отвечать за свои поступки, — мрачно изрек Себастьян, отворачиваясь к окну.

Геральд стоял и смотрел на спину отца. Он ждал что он повернётся и скажет, что верит сыну. Так и не дождавшись поддержки отца принц вышел из кабинета громко хлопнув дверью.

Бродя по саду, Геральд старался вспомнить, что произошло ночью. Ведь он же должен помнить что-то. Вскоре принц сдался, последнее, что он помнил, это то, как разговаривал с Амалией в саду.

Утром ему было плохо, голова нещадно болела. Разлепив глаза, он увидел необъяснимую картину. Отец Амалии истошно кричал, сама принцесса, завернутая в одеяло с растрепанными волосами что-то твердила ему. Но не это привело его в чувство. Его отец, пристально смотрел на него, в его глазах застыл лед. Перед ним сидела его мать, которая что-то говорила ему. Но он ничего не слышал из-за крика короля Эфрена.

— Что здесь происходит? — садясь пробормотал Габриель. От его движений голова закружилась, в ушах зазвенело. Схватившись за голову руками, он поморщился от боли.

— Он еще спрашивает, что здесь происходит! — не убавляя голос брызгая слюной, кричал Барлас. — Я тебя уничтожу…

— Отец! — Амалия перебила отца и, смотря на Геральда, скромно улыбнулась. — Мы любим друг друга. Не надо так говорить о моем будущем муже…

Услышав слова принцессы, голова Геральда прояснилась

— Какого мужа? — со страхом спросил он, переводя взгляд на застывших отца и мать

— Ты женишься на моей дочери! — громогласно объявил Барлас — Иначе быть войне. Я не потерплю такого позора…

— Позора? — растерянно переспросил юноша.

— Вот именно, позора! — со злостью пробормотал Барлас, тряся куском окровавленной простыни…

Ближе к вечеру Барлас зашел к дочери. Амалия стояла возле зеркала и расчесывала свои волосы.

— Я все мог представить. Но то, что моя дочь потаскуха…

— Не смей со мной так говорить! Я получила, что хотела. — поворачиваясь к отцу прошипела Амалия.

— Ты играешь с огнем дочь моя. Не все в этой жизни подвластно нам.

— Тебе возможно нет! Не ровняй меня с собой, — гордо произнесла девушка с превосходством смотря на отца.

Барлас приблизился к дочери и посмотрел ей в глаза.

— Что за отродье я породил? — прошептал он.

— Я твоя дочь, будущая королева Надейры! — Амалия смотрела на отца с триумфом. Она добилась всего сама.

— Крах придет Надейре с такой королевой, — бросил мужчина уходя.

— Тогда помолись за свой Эфрен, — прошептала она вслед удаляющемуся отцу.

***

Спустя три дня король Надейры, Себастьян Сантери объявил, что наследный принц женится на принцессе Эфрена. Шарлотта видела, что ее сын несчастен, материнское сердце чувствовало подвох.

— Себастьян, я не верю, что Геральд смог…

— Он и не делал это Лотти — устало проговорил Себастьян, смотря на жену. — Ты думаешь, я не знаю, кем является дочь Барласа. О, моя дорогая! Она не так наивна, к тому же она не была девственницей.

— Так почему ты заставляешь его идти на такой шаг. Он очень молод, ему всего лишь двадцать… Объясни, — Шарлотта боялась дышать.

— Он не отдаст нам горный хребет, и нам не нужна война. Этот дурень не понимает, что провернула его дочурка.

— Так скажи ему! — вскрикнула женщина, стараясь не заплакать.

Себастьян покачал головой и подошел к жене. В ее глазах блестели слезы. Утерев их, он поцеловал ее в лоб и обнял.

— Он мне не поверит Лотти. А моему народу не нужна война.

— Значит, наш сын должен принести себя в жертву… — дрожащим голосом пробормотала женщина.

— Он истинный правитель, и он в первую очередь думает о королевстве. Даже я завидую его решимости, — с гордостью прошептал Себастьян.

— Он не любит ее.

— Я знаю, моя дорогая. Я знаю…

Этой же ночью был подписан договор, согласно которому горный хребет, именуемый Развалинами, принадлежит Надейре. В свою очередь, Себастьян гарантирует Эфрену выход к морю через Южные земли.

Амалия была счастлива, что заполучила Геральда. Спустя месяц был проведен обряд в храме Луноликого. После, свадебная процессия направилась во дворец. Народ Надейры с цветами и криками приветствовал будущих правителей. Принцесса светилась счастьем. Скромно улыбаясь, она смотрела влюбленными глазами на мужа, чего нельзя было сказать о нем. Он не замечал ее пылких взглядов. Геральд был холоден и сосредоточен. Лишь один раз он оживился, увидев в толпе любимые голубые глаза. Вскочив со своего места, он поискал взглядом девушку, но она затерялась в толпе.

Белоснежная карета, украшенная розовыми розами, остановилась перед дворцовыми воротами. Геральд вышел и подал руку Амалии. Принцесса улыбнулась мужу и, выходя из кареты, радостно помахала столпившимся людям. Стараясь не выдать, что ему противно держать ее за руку принц повел жену во дворец

Черноволосая девушка наблюдала, как тот, которому она клялась в любви и отдала всю себя без остатка, вел под руку свою жену. В голубых глазах стояли слезы. Кусая полные губы до крови, чтобы не закричать от боли и предательства, она провожала взглядом ту, которая заняла ее место…

***

Амалия с нетерпением готовилась к первой брачной ночи. Целый день она провела в купальне. Десять рабынь выполняли приказы принцессы. До самого вечера они трудились не покладая рук. Амалия хотела, чтобы она выглядела безупречно. Ближе к вечеру она вернулась в покои в сопровождении рабынь. Минув небольшую гостиную, она хотела пройти в спальню, когда услышала женский голос:

— Я вижу, ты хорошо подготовилась.

— Кто здесь? — Амалия не боялась. Ей стало интересно, кто посмел зайти в покои. Медленно повернувшись, она увидела Шарлотту.

— Ваше величество, я не увидела вас. — девушка поклонилась свекрови. До сего момента они не оставались одни и ей хотелось узнать причину визита.

— Я вижу дитя моё, ты занята приготовлениями. Я не хотела мешать тебе, но ты до сих пор не пришла ко мне. Поэтому я решила сама навестить тебя и вручить тебе подарки, которые я подготовила для тебя. — с этими словами она хлопнула в ладоши. Неся большой сундук вошли две рабыни. Поставив ношу перед Амалией, они поклонились Шарлотте и вышли.

— Благодарю вас, ваше величество, — принцесса в нетерпении посмотрела на сундук.

Проследив за ее взглядом, Шарлотта улыбнулась.

— Я надеюсь ты сделаешь моего сына счастливым. — королева пристально посмотрела на невестку и ушла.

Амалия нагнулась и открыла сундук. Сверху лежали две шкатулки. Открыв ту, что побольше она увидела три тиары, во второй лежали драгоценности. Девушка с восхищением рассматривала многочисленные кольца, серьги, браслеты… Отложив шкатулку, она стала дальше разглядывать содержимое. В большом сундуке лежали меха, отрезы парчи расшитый камнями и золотыми нитями. Несколько платьев, также сорочки отделанные тончайшим кружевом. Довольно улыбнувшись, она схватила одну из них и подошла к зеркалу. Сбросив халат, она одела сорочку. Ткань приятно холодила кожу, и красиво облегала тело. Довольная тем что видит она приказала рабыням убрать сундук и отправилась в спальню ждать мужа. Только Геральд так и не явился. Ни в эту ночь, ни в последующие…

Когда Шарлотта вернулась к себе она обнаружила сына. Геральд в ожидании матери стоял на балконе.

— Я думала, что сегодня уже не увижу тебя, — ласково сказала она, обнимая сына.

— Ждал тебя, — с грустной улыбкой ответил Геральд.

— Давай присядем, а то я с ног валюсь. — Шарлотта направилась к дивану. — Я думала ты с ней? — удобно усевшись, она в ожидании посмотрела на сына.

— С кем?

— Геральд ты меня пугаешь. С Амалией конечно!

— Я не пойду к ней. Я не хочу ее видеть и слышать…

— Я все понимаю Геральд, но ты хотя бы попытайся. Она любит тебя.

— Мам, я прошу тебя. Только не говори мне о любви, только не она. — равнодушно произнес Геральд.

— Что ты хочешь услышать от меня?

— Я хочу попросить тебя, чтобы ты не вмешивалась в наши отношения с Амалией. Вернее, их отсутствие.

Шарлотта непонимающе посмотрела на сына, а затем поняв намек разозлилась.

— Знаешь Геральд я все понимаю, но иметь любовниц под носом у жены и всего дворца я тебе запрещаю. Как бы не было она твоя жена.

— Я обещаю, что ничего подобного не произойдет, но прошу не вмешивайся.

— Надеюсь ты сдержишь свое слово, — уставшим голосом ответила королева.

— Я хочу, чтобы ты мне отдала кольцо! — потребовал Геральд.

— Ты уверен, что хочешь ей преподнести именно это кольцо? — с сомнением спросила Шарлотта вставая.

— Да я уверен! — твердо ответил юноша.

— Это станет хорошим началом ваших отношений, — улыбнувшись ответила королева, снимая с пальца кольцо.

С правления первых королей прошло сотни лет, а традиция осталась. Молодой король или наследник престола вручал своей жене в первую брачную ночь кольцо, принадлежавшее когда-то королеве Надейры. Согласно легенде, кольцо было выковано по требованию первого короля Надейры из цельного алмаза. Он преподнес его юной королеве. С тех пор кольцо передавалось из поколения в поколение королевам, как символ преданности и любви мужа.

Геральд молча взял кольцо. Поклонившись матери он направился к выходу. Принц бесцельно бродил по дворцовым коридорам. Он не замечал придворных, служанок, рабынь. Стены дворца давили на него, он задыхался. Расстегнув верхние пуговицы камзола, он направился в сад. Выйдя на свежий воздух, его голова прояснилась. Подняв голову на верх, он увидел звезды. Словно драгоценные камни они мерцали на небе. Полная луна озаряла землю серебряным светом. Настало время встречи. Глубоко вдохнув теплый воздух, он грустно улыбнулся. Сначала не спеша, затем ускоряя шаг, и переходя на бег он свернул с дорожки. Запыхавшись, он влетел в конюшню. Оседлав первую попавшуюся лошадь, он рванул прочь. Ему надо было встретиться с Мирандой. Он надеялся, что она, как всегда, ждала его на поляне.

Миновав спящий город, он направил коня в еловый лес, который начинался за чертой города. Лес утопал в темноте, казалось, что сама луна боялась пролить на него свой свет. Конь, испугавшись тьмы леса, встал на дыбы, сбрасывая седока.

— Чтоб ты провалился! — вставая, чертыхнулся Геральд.

Стряхнув с брюк траву, не оборачиваясь, он вошел в лес. Геральда не пугала темнота, которая словно полноводная река, разлилась, подгребая под собой все на своем пути. Спустя час Геральд вышел на небольшую поляну, залитый лунным светом. По краям которой, словно охраняя границу света и тьмы, стояли высокие ели, образуя четкий круг. Купаясь в лунном свете тысячи светлячков роем вились над белоснежными колокольчиками, что росли на поляне. Среди всего этого великолепия сидела девушка. Юноша остановился, не выходя на свет, наблюдая за девушкой.

— Зачем пришел? — ветер донес до него тихий голос девушки.

Молча он направился к сидящей девушки. Миранда не шелохнулась, когда Геральд подошел к ней. Она сидела, перебирая длинными пальцами черный шелк волос, голубые глаза смотрели на рой светлячков.

Юноша сел рядом с ней. Он не знал с чего начать и как объяснить ей что произошла чудовищная ошибка. Проследив за ее взглядом, он прошептал:

— Красиво…

— Зачем пришел? — повторила она свой вопрос и посмотрела на него.

В голубых глазах стояли слезы. Все слова встали колючим комом в горле. Как объяснить ей, что дороже ее нет на всем белом свете. Его бы воля он остался бы здесь в этом лесу. Скрытый ото всех тьмой и неприступностью первобытной природой.

Дрожащими руками он откинул от ее лица прядь волос и погладил щеку. Прочистив горло, он прошептал:

— Потому что здесь моя душа…

— Не ври… — горькие слезы обиды покатились по нежной коже.

— Прошу, не плачь… если бы моя воля…

— Зачем тебе эта корона, если ты безволен?! — вскрикнула она.

— Миранда, я клянусь тебе! Я не трогал ее!

— Ваше высочество! Перед кем вы клянетесь. Кто вы и кто я — дочь Видящей. Дура, поверившая, что ее мог полюбить принц. — Миранда оттолкнула руки Геральда и встала.

Принц, встал на колени и обхватил ее ноги, не давая девушке уйти.

— Не уходи! Ты все, что есть у меня. Я ее видеть не могу. Меня выворачивает от одного ее вида…

— Геральд отпусти. Прошу! — взмолилась девушка.

Юноша встал и, обхватив ее залитое слезами лицо руками, не сводя горящего взгляда, хрипло прошептал:

— Я раб твой. Я пришел к той, кого считаю своей истинной. К той, кому я отдал свою душу… — подтверждая свои слова он вытащил из кармана мешочек. Дрожащими руками он развязал шнурок и извлек кольцо. Алмазное кольцо вспыхнуло под лунным светом.

— Это символ преданности мужа. Из поколения в поколение будущие правители преподносят это кольцо своим избранницам.

Миранда оторопело наблюдала, как Геральд надевает кольцо на безымянный палец.

— Прошу поверь мне! Она никогда не займет твоё место. Ты моя королева, только ты… — Геральд настойчиво поцеловал девушку. Он обнимал ее как никогда раньше. С каждой минутой распаляясь под его умелыми руками, Миранда с тем же отчаянием отвечала на его поцелуи. Подрагивающими руками он стал раздевать ее, мечтая ощутить под руками нежную кожу. Девушка не сопротивлялась, битву с собой она проиграла. Здесь и сейчас он с ней, остальное неважно.

Утреннее солнце озарило поляну теплым светом, среди белоснежных колокольчиков спала девушка, прижимаясь к юноше, который не сводил с нее влюбленных глаз. Геральд не хотел вставать, но ему нужно было возвращаться во дворец. Осторожно, чтобы не разбудить Миранду он встал и стал одеваться.

— Я тебя увижу снова? — услышал он ее хриплый спросонья голос.

Повернувшись, он увидел, что она наблюдает за ним. Улыбнувшись ему она села и обхватила колени руками. Длинные волосы скрывали обнаженное тело. Геральд опустился перед ней на колени, нежно поцеловав девичьи губы он взглянул в голубые глаза, и ответил:

— Я заберу тебя во дворец…

Девушка отрицательно замотала головой.

— Не хочу!

— Почему?

— Я не склоню голову перед ней. — с вызовом ответила она. — У нее отвратительный вкус. Розовые розы? Белая карета? Извольте ваше высочество, я не вынесу эту пошлость, — Геральд не понимающе посмотрел на Миранду. Не выдержав его взгляда, она звонко рассмеялась.

— Каждое полнолуние я буду ждать тебя здесь. Ты придешь? — с надеждой спросил он.

— Конечно, — ответила она. — Я буду ждать тебя на нашем месте.

***

Амалия до утра прождала мужа. Он так и не пришел. Она стояла возле окна и смотрела на просыпающийся город. Ярость застилал разум, утирая злые слезы она подошла к зеркалу рассматривая себя. Чем она не угодила ему? Стройная, высокая с длинными каштановыми волосами, лицо миловидное… Чем? Посмотрев на себя, она с остервенением стала рвать на себе сорочку. Затем выйдя в гостиную громко позвала рабынь. Спустя пять минут в покои принцессы вошла рабыня, и молча поклонилась в ожидании приказа.

— Я ждать должна?! — закричала она. Ярость затмила разум. Подлетев к несчастной девушке, она толкнула ее. Рабыня, не устояв на месте, упала. Схватив со стола подсвечник, принцесса обрушила свою злость на несчастную девушку. Удар за ударом она выплескивала свою ярость…

Спустя пол часа она удовлетворенно посмотрела на кровавое месиво.

— Больше не будешь опаздывать!

Амалия пригладив окровавленными руками растрепавшиеся волосы, встала. Перед ней в страхе стояли две рабыни. Посмотрев на них долгим взглядом, она произнесла.

— Уберите это непотребство и приготовьте купальню…

Глава 3

Геральд спешил во дворец. После вчерашнего официального приема, сегодня он должен был присутствовать на королевском обеде, вместе с Амалией. При воспоминании о ней, он поморщился словно от зубной боли. Вчера он еле вытерпел ее ужимки, с вымученной улыбкой принимая поздравления. Весь свет Надейры его поздравлял, а Геральд готов был заткнуть уши и бежать оттуда без оглядки. Вернувшись к себе, он прошел в гардеробную, чтобы переодеться. В небольшой комнате было пусто, не понимая в чем дело он вышел и потребовал у дежурившей возле двери рабыни, где находятся его вещи.

— Его высочество принцесса Амалия приказала перенести ваши вещи, еще вчера.

— Она что сделала? — процедил он

— Приказала перенести вещи…

— Чтобы через час, чтобы все мои вещи были здесь… — бросил он в спешке.

Не церемонясь, он распахнул створчатые двери и ворвался в покои жены. Амалия как раз собиралась выходить, когда ворвался ее муж.

— Где тебя носит… — с вызовом пробормотала она

— Кто тебе дал право распоряжаться моими вещами?

— Я твоя жена. Этим все сказано — пожимая плечами ответила девушка. Она старалась не сорваться и не закатить истерику сейчас. После утреннего происшествия ей стало легче. Сейчас же завидев его, Амалию пробрала злость. Взмахом руки она отпустила рабынь и приблизилась к мужу.

— От тебя несет женщиной… — потянув носом процедила она.

— Я тебя предупредил, не вмешивайся в то, что тебя не касается, — проигнорировав ее слова Геральд отвернулся, намереваясь уходить, когда Амалия закричала.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной! Где ты был?! Я всю ночь тебя прождала…

Остановившись на пол пути он развернулся и подлетел к жене.

— Раз ты до сих пор не поняла, то так уж и быть объясню. Запомни раз и навсегда я не прощу тебе никогда того, что ты сделала. Не пытайся мной управлять и требовать от меня что-либо. Ты сама все это заварила так теперь будь добра расхлебывай. Ты вольна делать все что заблагорассудиться. Только одна просьба, бастарда я не потерплю. Надеюсь, у тебя хватит мозгов на это…

Амалия смотрела на равнодушное лицо мужа и видела крах своим планам. Она готова была все стерпеть. Его злость, ненависть, ярость, но никак не равнодушие. Только не это.

— Значит ты предпочитаешь плебеек принцессе? — сдерживая злые слезы спросила она.

— По мне так лучше рабыня чем принцесса которой может позавидовать любая шлюха…

Звонкий звук пощечины огласил комнату. Схватив за руку жену Геральд с ненавистью, процедил:

— Первый и последний раз, когда ты сделала подобное. В следующий раз я не посмотрю на договор…

— Не посмеешь! Отец объявит войну! За мной стоит Эфрен…

— Нет моя дорогая! Эфрен выдохнул, избавившись от тебя. За Юргеном стоит Эфрен! — Геральд видел, что его слова больно бьют, но он не мог остановиться. — Никто не пойдет за шлюхой, которую перебрал весь дворец!

Амалия отшатнулась от Геральда, горло сдавило спазмом.

— Пока ты готовилась к свадьбе века я все разузнал. Ты ломаного гроша не стоишь… ни чести, ни достоинства…

Не устояв на месте, девушка рухнула на колени, тяжело дыша она наблюдала как уходит ее муж. Сжав руки в кулак, она посмотрела на закрывшуюся дверь и прохрипела:

— Я всегда получаю то что хочу…

На протяжении пяти лет Амалия пыталась добиться от мужа каких-либо чувств помимо равнодушия. Несмотря на все ее старания Геральд не обращал на нее никакого внимания. Даже на людях он вел себя с ней очень холодно. В тот день, когда Геральд оставил ее на полу она узнала про кольцо.

— Амалия, а где твоё кольцо?

— Какое?

— Как же…

— Кольцо у хозяйки! — резко перебил Геральд Шарлотту.

Себастьян отложил вилку и мрачно посмотрел на сына и жену. Амалия вскинула голову и в упор посмотрела на Геральда.

— Так что за кольцо и кто же хозяйка?

— Кольцо первой королевы. — ответил Себастьян на вопрос Амалии.

— И где же оно? — потребовала девушка.

— Оно у законной хозяйки!

— Геральд! — вскрикнул Себастьян. — Не смей вести себя подобным образом! Избавьте меня от выяснения ваших отношений. — мрачно изрек король, переводя взгляд с сына на Амалию.

— Прошу прощения, — бросил Геральд вставая из-за стола.

Поклонившись отцу и матери, он вышел. Шарлотта уже который раз пожалела, что спросила про кольцо. Она ведь могла догадаться, что кольцо отдано другой.

— Ваш сын меня не считает! — гордо вскинув подбородок произнесла девушка. — Я не плебейка, чтобы со мной подобным образом разговаривали. Я требую к себе соответствующего отношения! Мой отец…

— Раз вы требуете соответствующего отношения, значит вы готовы понести наказание… — перебил невестку Себастьян, вытирая рот. Аппетит был окончательно испорчен.

— Не понимаю, о чем вы ваше величество?

— Как же? У нас в Надейре карается смертной казню убийство человека.

— Какого человека? — в недоумении спросила Амалия, переводя взгляд на свекровь. Шарлотта сидела рядом с мужем, она видела, как от злости рука Себастьяна сжалась в кулак. Положив свою ладонь на руку мужа, она успокаивающе погладила и посмотрев на невестку ответила:

— Амалия, ты забила до смерти рабыню…

— Вы хотите сказать, что я должна отвечать за смерть какой-то никчемной рабыни… — девушка прыснула, затем не сдержавшись засмеялась.

Не усидев на месте Амалия, вскочила и держась за живот хохотала. Ее безумный смех разнесся по залу. Король и королева молча наблюдали за ней, осознавая, что совершили чудовищную ошибку.

На протяжении года Амалия старалась растопить сердце мужа. На какие только ухищрения она не шла, чтобы завоевать его. Кроме равнодушия и откровенной скуки она не смогла ничего достичь. На официальных приемах, во дворце и на людях он был с ней учтив, но не более. Как только они оставались одни Геральд просто переставал ее замечать.

После напрасных попыток завоевать мужа, она окончательно озлобилась. Год за годом она копила свою злость. Она научилась подавлять приступы агрессии и ярости. Когда безумие достигало апогея и хотелось все крушить и ломать, она тайно выбиралась в город, с верной охраной.

На окраине города в одном из дешевых борделей с нетерпением всегда ждали богатую даму. Ее лицо скрывала маска, а фигуру плащ. Хотя хозяина не интересовало кто скрывается за маской. Деньги, которые она платила за одну ночь были сопоставимы с годичным заработком. У него, всегда наготове были рабы. Три мужчины и три девушки.

Хозяина не волновало, что иногда ее визит превращался в кровавую оргию. За предоставленные неудобства, она платила щедро. Что такое труп раба по сравнению с такой щедрой дамой.

Через пять лет после замужества принцессы скончались король и королева с разницей в пару недель. Амалия выдохнула, теперь она королева и никто ей не указ разве что Геральд. Да и то, он особо не вмешивался в ее дела.

Отец ее так и не простил. После его смерти на престол Эфрена взошел Юрген, который и вовсе забыл, что у него есть сестра. Когда-то мечтавшая о короне, власти и величии принцесса, оказалась никому не нужной королевой. Которая без мужа ничего из себя не представляла.

Все изменилось в одну дождливую ночь. Неприметная карета везла даму в маске на окраину города, когда под колеса попал человек. Кучер, что есть силы натянул вожжи. Когда лошади остановились он спрыгнул с козел. Оказавшись под проливным дождем, ссутулившись, пряча лицо от порывистого ветра пошел смотреть на кого он наехал. Свернувшись в клубок, на обочине, лежал человек.

— Живой? — мужчина мыском сапога пнул неподвижное тело. — Я тебя спрашиваю, — после очередного настойчивого пинка в живот, человек застонал. — Вот и славно. Впредь смотри, куда идешь!

Подняв воротник камзола, кучер повернулся и хотел вернуться к карете, когда услышал мужской голос.

— Неужто королева пожалеет медной монеты для несчастного…

— Что ты сказал? — поворачиваясь процедил мужчина. Перед ним стоял неопределенного возраста человек в мокрых лохмотьях. Вздрогнув от его вида, кучер продолжил. — Пошел прочь или пожалеешь… — с этими словами он вытащил нож.

— Твоя голова быстрее слетит с твоей никчемной шеи прежде, чем твой нож коснется меня…

Кучер побледнел, тонкие губы нищего растянулись в мерзкой ухмылке.

— Ну так что, сподобиться королева на медную монету?

Мужчина отшатнулся. Судорожно сглотнув, громко шлепая по лужам он побежал к карете. Распахнув дверь, он влетел внутрь, нервно приговаривая:

— Ваше величество! Ваше величество! Там… там…

— Рот закрой! — прошипела женщина. Оттолкнув его, она вышла под дождь. Не успела она и пару шагов сделать как увидела того, кто напугал кучера.

Перед ней стоял человек, вернее подобие человека. Худая долговязая фигура, облаченная в рваные лохмотья. Неестественно большие руки с длинными тонкими пальцами. Голый череп, полностью обтянутый кожей, не имел глазниц, ушей и носа. На бледной коже, растягиваясь в противной ухмылке, был только рот.

— Кто ты, и что тебе надо? — спокойно произнесла Амалия.

— Какая честь! — мужчина поклонился и медленно подошел к королеве.

Рвотные позывы подкатили к горлу, когда он приблизился к ней, от него пахло протухшей рыбой. Вблизи он был еще страшнее. Сквозь тонкую натянутую кожу просвечивали голубые вены.

Приблизившись к ней вплотную, он с противным звуком втянул воздух. Над тонкой губой были две неприметные дырки, которые, судя по всему, служили ему на подобии носа.

— Похоть…, власть…, похоть…, злоба…, кровь…, море крови и венчает всю эту сладость ненависть. — мужчина противно оскалился, обнажая ряд кривых желтых зубов. Затем засунув два пальца в рот вызвал рвоту. Растягивая длинными пальцами противную желчь, он приблизил руки к тому месту, где должны были быть глаза и пробормотал.

— Ты хочешь власти, мести… Нелюбимая жена, дочь, сестра… Бедняжка.

Несмотря на отвращение Амалия с интересом рассматривала существо.

— Неплохо…

— Я бы даже сказал, что очень хорошо, — довольно рассмеялся мужчина.

— Кто ты такой? Как тебя зовут?

— Я? Я не знаю как меня матушка называла, она не сообщила об этом, когда выбросила меня на улицу. Но называют Слепцом, Уродом, Чудовищем. — ответил он и демонстративно повернул гладким черепом из стороны в сторону.

— Слепец говоришь… — хмыкнула молодая женщина, рассматривая его. — Что ты хочешь?

— Я могу помочь, тебе. Ты разве не хочешь отомстить им всем? Несмотря на то, что я таким уродился, опять же по вине мамули, которой вздумалось играть с потоками магии, я очень силен. У меня нет глаз, но поверь я вижу без них больше.

— Что хочешь взамен?

— Всего лишь мелочь. Я хочу жить в тепле и есть досыта. Видишь ли, от такого красавца не все в восторге… — с этими словами он противно захохотал. — Пока достаточно крова и еды.

— Пока?

— Ты думала, что за корону двух королевств так дешево продамся…

— Что еще?

— Я еще не придумал. Как придумаю скажу…

— Ну раз так, пошли Слепец. — Амалия повернулась к нему спиной и направилась к карете. Подойдя к ней, она обернулась на неподвижно стоящего Слепца и спросила.

— Долго мне ждать?

— А как же ваш ночной визит. Потешник заждался вас…

— Расхотелось…

Впервые за свою никчемную жалкую жизнь тот, кто называл себя Слепцом, наелся досыта. Жадно поедая жаркое, которое готовила немая рабыня, живущая в маленькой каморке под лестницей, он в очередной раз мысленно восхвалял Ликай — покровительницу магии и детей Тьмы которых она сама по преданиям порождала. Не то чтобы Слепец не обладал магией, нет. Он видел ее потоки и был отличным зельеваром, но, чтобы впечатлить безумную королеву потребовалось время.

Он ошивался возле заведения Потешника — борделя, где по слухам за огромные деньги творились ужасные вещи. Когда на помойку выбросили рабыню. Девушка была еле живой, пощупав избитое тело он понял, что она не доживет до утра. Он подполз к ней и отбросив капюшон наклонился, жадно втягивая носом ее отрывистое дыхание. Ему стало интересно кто же мог такое совершить. Властное, жадное, похотливое, гнилое нутро… Девушка, увидев существо хотела закричать, но из-за надорванного голоса смогла лишь захрипеть. Брызгая кровью, она еле слышно прохрипела.

— Спаси…

— Скажи кто? — требовательно спросил Слепец, опуская голову как можно ниже, к избитым разодранным губам. — Кто? — настойчиво потребовал он у умирающей.

— Королева… это сде… сдела… а — в горле заклокотала и забулькала кровь.

Обхватив длинными пальцами шею девушки, он что есть силы стал душить ее. Спустя пару минут он отпустил шею рабыни на которой и так виднелись кровоподтеки. Видимо до него ее уже душили. Одновременно потрясенный и довольный мужчина сидел возле мертвой девушки, когда услышал звук приближающихся шагов. Боясь быть обнаруженным, он отполз как можно дальше. Пинком ноги толкнув дверь на улицу вышел Потешник. Рядом с ним шел здоровенный детина, мужчина затянулся трубкой и хотел выпустить дым, когда его взгляд упал на мусорную кучу, в которой лежала мертвая рабыня.

— Я же четко сказал, всех сжигать! Узнай кто посмел бросить здесь это? Отправишь к ней в наказание… Она сегодня не в духе.

— Вы так и не узнали кто она…

— Зачем? — пожал плечами Потешник, выпуская облако дыма. — Она богата, а остальное меня не интересует… — смачно плюнув в сторону мусорной кучи он зашел обратно. — Не прохлаждайся, найди кто выкинул мясо на улицу… — на ходу крикнул он. Взглянув равнодушным взглядом на рабыню, детина последовал за хозяином.

Амалия забрала его с улицы и поселила в небольшой домик на окраине города. Он принес ей клятву верности и на протяжении десяти лет служил ей выполняя ее мелкие поручения.

***

За столом разрисованной рунами сидела молодая женщина и недовольно смотрела на длинную худую фигуру Слепца.

— Что ты видишь?

Проведя по брошенным гадальным костям руками, он поднял голову и повернулся к Амалии.

— Его смерть не даст тебе корону и власть.

— Мне надоело это слышать! Ты ничего толком не говоришь и не делаешь.

— А как же фрейлины, придворные дамы и остальные несчастные, рабыни… Чья это работа?

— Замолчи! — процедила Амалия.

— Нужен наследник… Сильный наследник, который сможет подмять под себя два государства. — пробормотал он.

— Ты прекрасно знаешь я не могу родить ему, — зло ответила женщина.

— Моя королева… не стоит так все воспринимать. — пробормотал он, облизывая влажные губы. — Ты скоро обрешь дитя, которое принесет величие. Очень скоро…

Отмахнувшись от его слов, она требовательно спросила:

— Ты так и не сказал мне куда он ходит? Сколько раз я отправляла в этот проклятый лес верных людей, но они не возвращались. — Амалия встала и нервно заходила по небольшой комнатке, пропахшей горелыми свечами.

— Ты же говорила, он давно никуда не ходил…

— Я хочу знать кто это был?

— Мой взор закрыт от этого места, я не могу увидеть…

— Ты вообще не видишь! — взорвалась Амалия. — Тварь слепая! Мне нужно знать к кому он ходит! Из года в год ты говоришь одно и тоже!

Не обращая внимание на ее слова, мужчина собрал кости и снова бросил.

— Она сама скоро придет. Не пройдет и трех лун она придет…

После того визита Амалия успокоилась и стала выжидать. Десять лет ее изводила ревность. Если Слепец ей соврал она сдерет с него шкуру за живо. На протяжении всего их брака муж так и не притронулся к ней. Со временем ей стало казаться, что все шепчутся за ее спиной, о том, что она бесплодна. Какие отвары и зелья не готовил Слепец чтобы Геральд посмотрел в сторону жены. Все было тщетно.

У Геральда никогда не было фавориток и любовниц во дворце. Слово, данное матери он сдержал. Амалия контролировала каждый его шаг, знала, что он делает, и где находится. Словно паучиха она раскинула свои невидимые сети по всему дворцу. Придворные дамы, фрейлины, прислуга, все были в ее подчинении. Несмотря на это Амалия ревновала Геральда ко всем, и убирала тех, кто по ее предположению мог увлечь мужа. Единственно что ей было неподвластно так это то, что каждую полную луну Геральд уходил в еловый лес один. Она знала, что он ходит к женщине. Но как бы не старалась Амалия, она не могла выяснить кто это, и это ее изводило.

Вернувшись от Слепца, Амалия приставила к Геральду рабыню, потребовав, чтобы та донесла то, что покажется ей странным. Слова мужчины ее успокоили, она затаилась в ожидании, когда эта дрянь предстанет перед ней.

Поздно ночью, готовясь ко сну к ней пожаловала запыхавшаяся рабыня. Стараясь восстановить дыхание после бега, она доложила:

— Ваше милость, его величеству принесли какую-то записку…

— И… — Амалия поспешила к рабыне.

— Я только взяла, когда Рори забрал ее у меня… но я успела прочитать.

— Что дальше? — королева вцепилась в холщовое платье рабыни в нетерпении.

— Там всего две строчки. «Жду в саду у фонтана»

Оттолкнув девушку, она накинула халат и выбежала из покоев. Королева спешила, ей надо было успеть до мужа явиться к фонтану.

Выбежав в сад, она остановилась, переводя дыхание. Пригладив длинные волосы она поправила халат и вошла в цветочный лабиринт, который вел к фонтану. Через десять минут она вышла на небольшую поляну. Возле фонтана, стояла девушка, прижимая к груди небольшой сверток.

Глава 4

— Кто ты такая? — с вызовом спросила Амалия, приближаясь к фонтану. — Что тебе надо от моего мужа? Повернись!

— Я не рабыня, чтобы следовать твоему приказу, — холодно пробормотала моложавая женщина, поворачиваясь к ней. Если бы не видневшаяся проседь в черных волосах и глаза, в которых плескалась мудрость прожитых лет, ее можно было принять за молодую девушку. — Не смей со мной так разговаривать!

— Я буду разговаривать так как пожелаю! Отвечай, кто ты такая?

— Тебе не к чему знать кто я такая, это не имеет значение…

— Это мне решать! Кто ты такая … — закричала Амалия и подлетела к женщине, намереваясь вцепиться в ее волосы. Не успела она приблизиться к ней и замахнуться для удара, как женщина подняла руку, и Амалия напоролась на невидимое препятствие.

— Ты ничего не решаешь… — женщина с сочувствием рассматривала беснующуюся молодую королеву. — Что же ты творишь дитя…

Устав от бесполезных попыток дотянуться до нее Амалия, отступила и тяжело дыша посмотрела на женщину.

— Я борюсь за свое счастье…

— О каком счастье ты говоришь?

— Он мой! Только мой! Запомни это!

Женщина грустно улыбнулась, и покачала головой отрицая ее слова. Когда она собралась ответить Амалии над поляной раздался мужской голос.

— Амалия, что ты здесь делаешь? — за ее спиной стоял Геральд молча наблюдая за ними. Увидев, кто стоит рядом с ней он поспешил к ней и взволнованно спросил:

— Мэри?! Не ожидал вас увидеть, — почтительно склонив голову он продолжил — Я думал, что это…

— Ты оставил это на опушке. Забери, — с этими словами она протянула ему сверток.

Геральд тяжелым взглядом посмотрел на сверток, и отступил.

— Пусть останутся у вас. Может они пригодятся…

— Кто она, ответь мне? — Амалия требовательно посмотрела на Геральда.

Мэри посмотрела на королеву и ответила вместо Геральда.

— Видящая. Я прошу тебя одумайся. Ты не ведаешь что творишь. Тебе была уготована лучшая доля только ты…

— Я не жду милостей Луноликого! Я всегда поступала так как хочу. Не будь так я бы не оказалась здесь.

Мэри подошла к Амалии и всматриваясь в злые серые глаза прошептала:

— Ты стоишь на вершине горы. Очень большой горы. Вот только впереди нет дороги, только пропасть. Тебя столкнет туда тот, кому ты веришь. Он скрыт для меня я не вижу его. — женщина вплотную подошла к королеве — Он не служит тебе. Это ты служишь ему…

Амалия смотрела на женщину не в силах вымолвить слово. Мэри повернулась к ошарашенному Геральду и отдала сверток. Послышался звон золотых монет. Женщина последний раз взглянула на короля и пошла прочь.

— Объяснись! Что все это значит? Я требую ответа…

— Не вмешивай в то, что тебя не касается, — холодно бросил Геральд и поспешил за удаляющейся женщиной.

Амалия не стала мешкать и побежала обратно во дворец. Добравшись до своих покоев, она поманила пальцем одну из четырех рабынь, что дежурили у ее дверей.

— Спустишься в сад с восточной стороны, чтобы тебя никто не видел. Там должна быть женщина, последуешь за ней, куда бы она не пошла. — схватив рабыню за шиворот платья она процедила. — Ты должна запомнить дорогу. Не справишься шкуру сдеру заживо! Как тебя зовут? — потребовала она.

— Силар, ваше величество.

— Не вздумай убежать, найду.

Отпустив рабыню, она стала ждать. Слепец соврал ей! Но это не важно. Она выяснит, где это дрянь живет и вот тогда она ответит за все годы ее одиночества. Не усидев на месте, она приказала заложить карету, ей надо к Потешнику. Адреналин требовал выхода…

Через два дня рабыня вернулась и рассказа все Амалии…

— Как беременна?!! Ты уверенна?

Перед разъярённой королевой, на коленях стояла заплаканная рабыня. Прижимая руку к красной щеке и стараясь не застонать от боли, она рассказывала, как следила за женщиной пока та не добралась до дома. В еловом лесу, преодолев густую чащу и топь она вышла к маленькой избушке. Следом за ней, не отставая, шла рабыня.

На пороге избы стояла девушка в нетерпении ожидая женщину. Силар наблюдала, как Мэри отдает девушке сверток с монетами и что-то говорит. Девушка несмело забрала сверток и слушая женщину осторожно положила руку на живот. Охнув от неожиданности, рабыня до боли в глазах рассматривала еле виднеющийся беременный живот, когда девушка вскинула голову и посмотрела туда, где в тени деревьев стояла рабыня. Силар быстро спряталась за дерево, и что есть силы побежала прочь.

— Ваше Величество, девушка беременна…

— Потаскуха, — завизжала Амалия и со всей силы раздирая щеку длинными ногтями снова ударила рабыню.

— Пошли все вон! Вон! — процедила она. Склонив лысые головы как можно ниже, рабыни побежали к выходу.

Значит беременна. Беременна! Беременна! Ненавистное слово билось набатом в голове. Амалия не находила себе места, ей не хватало воздуха, грудь сдавило от безысходности. Заставив себя кое-как успокоиться, она стала обдумывать свои дальнейшие действия.

Как назло, чертового урода не было в городе. Каждый год Слепец пропадал на месяц куда-то. Она решила подождать его возвращение.

Только через три недели все ее планы рухнули. Весь дворец гудел. Спустя десять лет королева забеременела. Геральд был в ярости! Он был в покоях у жены и с ненавистью смотрел на ее осунувшееся лицо.

— Избавься от него, — процедил Геральд. — Я тебя предупреждал мне не нужен бастард.

— Значит, тебе можно да… — прохрипела она, борясь с дурнотой.

— О чем ты говоришь? — сощурившись спросил он.

— Как же… — обвинения были готовы сорватьсяс губ королевы, когда она осеклась. Геральд не знал о беременности шлюхи! Сглотнув горечь, она продолжила. — Как же, ты же король! Ты можешь спать с кем пожелаешь! А я? Ты подумал хоть раз обо мне?!

— Ты сама во всем виновата! К тому же ты должна быть мне благодарна…

— Благодарна… — яростно прошептала она. — Благодарна за то, что ты меня не считаешь? Благодарна за то, что я пустое место…

— Благодарна за то, что я все эти годы закрывал глаза на твои кровавые оргии…

— Что? О чем ты говоришь? — она в страхе посмотрела на мужа

Геральд сел на кровать и взял ее ледяные руки в свои и ответил:

— Ты думаешь я не знаю, что ты творишь? Ты настолько глупа, что умудрилась забеременеть неизвестно от кого. Как же Амалия? Как ты опустилась до того, что носишь под сердцем ребенка от раба. Ты даже не знаешь кто отец… Тебе не мерзко? Ты не достойна называться королевой Надейры… — Геральд не сводил с нее равнодушного взгляда. Он осторожно отпустил ее руку и вытащив из кармана платок вытер руки. — Избавься от него…

Утирая горькие слезы обиды, Амалия наблюдала как уходит ее муж. Как только за ним закрылась дверь она с громким шумом вырвала. Утирая грязный рот тыльной стороной руки, она с ненавистью посмотрела на дверь и процедила:

— Я все у тебя заберу Геральд! Все…

Как бы Геральд не требовал Амалии избавиться от плода, время было упущено. Вынужденный ждать до родов Геральду приходилось принимать поздравления, и делать вид что рад будущему наследнику или наследнице. Никто не знал, как день ото дня в чреве королевы растет бастард раба.

Мерзкое существо дрожащими руками перебирал кости над грязным столом.

— Шлюха! Подстилка раба! Что натворила? — существо ревело не своим голосом и билось в истерике. В который раз он бросал эти кости и ничего не видел. Надо заплатить…

— Сюда иди, — крикнул Слепец, немой рабыне, что в страхе забилась в угол. Девушка отчаянно замотала головой.

— Я сказал сюда! — рявкнул он. Сжимаясь от страха и отвращения, гремя цепями она подошла к нему. Схватив холодными руками, ее пальцы, он через силу развел их в стороны и откусил мизинец. Закричав от боли, девушка упала на колени прижимая окровавленную руку.

Не обращая внимание на плачущую девушку, он схватил деревянную миску и бросив туда откусанный мизинец все перемешал и снова бросил кости. Склонив безликое лицо, он удовлетворенно выдохнул. Еще не все потеряно…

Тем временем в еловом лесу скрытый от людских глаз Миранда в нетерпении ждала, когда наступит день родов. Когда она узнала, что беременна, ее радости не было предела. Только мать не разделяла ее радости.

Когда Мэри узнала о беременности дочери она потребовала ей молчать. Следуя наказу матери, она запретила Геральду приходить. Хотя она не понимала почему он не должен узнать о том, что скоро станет отцом, но увидев мрачное лицо матери послушалась.

Изо дня в день рисуя руны на каменном столе Мэри рассыпала жемчужный песок и с тревогой вглядывалась в будущее. Нити судьбы переплетались в тугой комок. Столько жизней, столько поломанных судеб… Женщину приводило в отчаяние ее беспомощность.

Мэри каждый месяц с нетерпением ждала, молодого месяца. До утра она не сводила взгляд с небосвода, вознося молитвы Луноликому, прося его о помощи в надвигающейся буре… Просила спасти их от жадной богини Ликай и защиты от ее Тьмы.

Жарким летом в день Лунного стояния, когда лик Луноликого был ближе, чем когда-либо к народу у Миранды отошли воды. Спустя три часа в старой избушке раздался плачь младенца. С вымученной улыбкой она приложила к груди малыша. Сквозь слезы она смотрела на сына мечтая лишь об одном, что бы его отец был рядом. Несмотря на это она благодарила небеса, за сына. Хоть она не может быть с Геральдом у нее есть ребенок.

После того как малыш уснул, Мэри забрала внука. Миранда непонимающе посмотрела на мать. Собравшись с духом, женщина ответила на немой вопрос дочери:

— Ты не можешь его оставить здесь…

— Почему? — перебила Миранда мать.

— Он сын короля…

— Он мой сын! Я не отдам его ей… — по измученному лицу покатились горькие слезы.

— Ты ничего не сможешь дать ему. — устало ответила Мэри, смотря на дочь. — Он не принадлежит тебе…

— Я не отдам его. Она забрала все! Теперь ты хочешь отдать его, — хрипло крикнула она, не сводя с осунувшейся матери яростный взгляд.

— Даю тебе неделю. Через неделю сама отнесешь сына ему. Ослушаешься, я сама отнесу. — твердо произнесла женщина и взяв ведро с грязной водой, вышла из дома.

Сердце матери сжималась от боли и несправедливости. Не такая участь была у ее дочери, не такая…

Через неделю Миранда взяла сына и пошла во дворец. Ее съедала ненависть, в венах бурлила ярость. Все эти годы мать не давала ей встретиться с Амалией, и не пускала в лес ее людей. Теперь же она посмотрит в глаза той, что разрушила ее жизнь. Ближе к вечеру она предстала перед соперницей.

Амалия чувствовала себя отвратительно, ублюдок высасывал из нее все силы. Она не могла дождаться, когда избавиться от него. Ей оставался месяц до родов, когда поздно вечером к ней постучались.

— Ваше величество, там внизу стражники задержали женщину…

— Мне что с этого, — равнодушно ответила она усаживаясь поудобнее.

— Она говорит, что пришла к вам и у нее на руках младенец.

— Младенец?! — Амалию бросило в жар. — Веди сюда. Живо! — Амалия встала с кровати и подошла к зеркалу. Королева чувствовала себя ужасно. Подойдя к зеркалу она отметила что выглядит неплохо, посмотрев на свой живот, она улыбнулась своей задумке. Поправив воротник платья, она прошла в гостиную и стала ждать, когда явится мерзавка.

На Миранду давила величественная красота дворца, несмотря на это, она шла с гордо поднятой головой, следом за рабыней. Бережно прижимая к себе будущего правителя Надейры.

Амалия, стараясь устоять на месте, от нетерпения ее кидало то в жар, то в холод. Чтобы совладать с клокотавшей внутри ее Столько лет она жаждала увидеть соперницу, которая разрушила ее мечты. Она тысячу раз представляла какая она. Нервно вздохнув, она дала волю мыслям, которые гнала от себя долгие годы. Что в ней было такого, что на протяжения стольких лет Геральд хранил ей верность. Что было в ней, что ни одна красавица Надейры не смогла его увлечь? Амалия часто заморгала, чтобы не заплакать. Мысли, запертые столько лет глубоко внутри вырвались наружу, разъедая разум. Словно рой диких ос они кружили над ней вонзая ядовитое жало.

Королева часто задышала, она стала задыхаться. От нехватки воздуха в глазах стало темнеть. Испугавшись что упадет в обморок, Амалия вышла на балкон. Вцепившись дрожащими руками в гранитные перила, она старалась восстановить дыхание. Когда ей показалось, что стало лучше, по всему телу прошла судорога, затем живот скрутило острой болью. Шумно выдохнув, она схватилась за живот и застонала. В висках застучало, а боль все нарастала.

— Только не сейчас! Не сейчас… — процедила она сквозь стиснутые зубы, пытаясь справиться с болью.

— Ваше величество, она здесь. — На балкон вышла рабыня, и поклонилась Амалии.

Ломая длинные ногти, королева до боли в пальцах сжала перила и выпрямившись превозмогая боль повернулась к рабыне

— Веди сюда…

Рабыня, не поднимая головы попятилась назад и скрылась за тяжелыми шторами. Амалия прислонилась к перилам и в ожидании посмотрела на дверь. Сердце стучало в ушах, боль опоясывала живот и сводила сума. Тело бросило в жар, и горло сдавило спазмом. Сглотнув вязкую слюну, Амалия во все глаза смотрела на хрупкую девушку, которая шла с высоко поднятой головой, словно она и есть королева. С ненасытной жадностью, она рассматривала идущую девушку. Простое, темно-зеленое платье красиво подчеркивало хрупкость ее фигуры. На белоснежном лице, словно драгоценные камни горели голубые глаза. Злой взгляд полной боли прошелся по полным алым губам, темным дугам бровей, по длинным ресницам с ненавистью отмечая красоту и молодость девушки. Черные, длинные волосы были заплетены в обычную косу. Несмотря на кажущуюся простоту в ней чувствовалась сила, стать, достоинство.

Взгляд королевы опустился вниз, красивые руки прижимали к груди небольшой кулек. Но не это было главным на пальце девушки переливаясь на солнце было кольцо. Ревность затмила разум.

— Явилась, и своего ублюдка притащила…

— Десять лет ты искала меня, чтобы сказать только это, — девушка мягко улыбнулась, — Я не к тебе! Король должен увидеть наследника! — Миранда с любовью посмотрела на спящего сына и перевела взгляд на Амалию.

— Наследника говоришь… Какой наследник может быть от такой потаскухи? — прошипела королева. Превозмогая боль, она с гордостью положила руку на живот:

— Истинный наследник Надейры здесь! Зачем Геральду бастард, если его законная жена беременна! Я рожу ему законного наследника…

— Врешь! — процедила Миранда, — За все эти годы он не притронулся к тебе! Ты можешь кому угодно говорить сей бред, только не мне!

— Разве? Геральд заставил бы меня избавиться от ребенка если бы знал, что он не его. — Амалия с улыбкой посмотрела на девушку. — Твой опарыш не нужен ему… — с этими словами она дала знак двум рабыням, что сопровождали Миранду. Рабыни получив приказ схватили руки девушки. Миранда что есть силы прижала к себе сына, боясь, что уронит его.

Королева усмехнулась и медленно пошла в сторону напуганной девушки.

— Такая глупая, наивная… Думала, что сам правитель Надейры у твоих ног. — Амалия подошла к девушке. — Он просто использовал тебя, ты для него всего лишь интересная игрушка… Ему не нужны ни ты, ни этот бастард. Напрасно ты его притащила сюда…

Амалия насильно вырвала младенца из рук матери. Ребенок испуганно заплакал на руках у королевы. Женщина склонилась и брезгливо рассматривала плачущего малыша.

— Мерзкое отродье… — равнодушно пробормотала она и подхватив поудобнее малыша направилась к перилам.

Миранда с диким ужасом наблюдала как королева с младенцем идет к краю балкона. Она забилась раненной птицей в руках рабынь, которые удерживали ее.

— Не смей! — закричала она, — Не трогай его… — ее оглушающий крик подхватил поднявшийся ветер. Пугая птиц и людей, он разнес его по всей округе.

— Видишь, что ты натворила… Это все ты! — с фанатичным блеском в глазах Амалия не сводила торжествующий взгляд с кричащей девушки. — За твои грехи, заплатит он… — Она вытянула руки с младенцем над пропастью…

— Нет! — срывая голос, закричала Миранда, падая на колени. — Прошу…

— Раньше моя дорогая надо было думать. Раньше…

Амалия еще выше подняла руки и последний раз взглянув на Миранду хотела выпустить младенца, когда раздался грозный голос короля!

— Амалия, стой!

Прижав к себе младенца, она испуганно повернулась. Рядом с сидящей на коленях Мирандой стоял разъярённый Геральд. Наблюдая за Амалией он помог Миранде подняться. Испуганная девушка сначала не поняла кто это, но, когда увидела его, бросилась в его объятия. Захлебываясь слезами, она уткнулась ему в грудь.

Амалия с завистью наблюдала как его сильные руки гладят Миранду по спине. Как он тихо что-то шепчет ей, чтобы успокоить, касается губами ее макушки, непроизвольно целует ее волосы… Сколько раз она представляла себя в его объятиях…

Геральд прижимал к себе Миранду и пристально наблюдал за Амалией, которая, не обращая внимание на плачь младенца наблюдала за ними. Миранда, кое-как успокоившись отстранилась от Геральда. Приступ боли отрезвил оцепеневшую Амалию. Взглянув на притихшего малыша, она перевела взгляд на Геральда и Миранду.

— Отойди оттуда Амалия…

— Все семейство собралось. Отец, мать… и сын… — Амалия истерично засмеялась, смотря на ошарашенное лицо мужа. — Любовь моя, ты не знал, что стал отцом! Это шлюха завилась ко мне и утверждает, что это твой сын.

Геральд посмотрел на Миранду, которая нервно закивала, отвечая на его немой вопрос. Он хотел подойти к Амалии, когда она крикнула ему:

— Не подходи… Иначе я выкину его.

— Амалия, будь благоразумной. Отойди оттуда… — упрашивал король жену.

— Благоразумной?! — в недоумении переспросила Амалия. — Дорогой, я все десять лет была благоразумной! Ты все эти годы делал что хотел, теперь моя очередь.

— Геральд, прошу! — вцепившись в его руки прошептала Миранда, смотря на сына.

Амалия посмотрела на их соединенные руки. Сильные мужские руки держали маленькую ладошку с кольцом на пальце. Затем перевела полный отвращения взгляд на затихшего младенца. Малыш смотрел на нее голубыми глазами матери. В воспаленном разуме, замутненной болью, яростью, и жадностью созрел план.

— Проси… — Амалия с мрачной улыбкой посмотрела на Миранду. Девушка вскинула голову и с надеждой посмотрела королеву.

— Проси!

— Я прошу тебя …

— Не так!

Миранда отпустила руку Геральда и встала на колени.

— Я прошу тебя, не делай этого…

— Еще!

— Амалия! — Геральд с ненавистью смотрел на Амалию

— Я сказал еще!

Миранда опустила голову и с отчаянием пробормотала:

— Ваше величество! Я умаляю вас, не делайте этого. Молю, не делайте этого.

Амалия улыбнулась взбешенному Геральду и громко начала:

— Король Надейры, Геральд Сантери Эверетт как твоя жена, принцесса Эфрена, законная королева Надейры я проклинаю тебя!

— Что? — Геральд не мог поверить тому, что слышит. Голос Амалии становился все громче.

— Как венчанные в Храме Луноликого, как твоя жена перед богом я проклинаю тебя… Ты никогда больше не подойдешь к дочери Видящей! — Никогда… — Закрыв глаза она вкладывала в слова всю боль, ненависть, ярость, злобу, зависть, что испытывала к ним — Как только ты приблизишься к ней, проклятие моё настигнет тебя. Желанная встреча закончится смертью твоей! Ты умрешь! — свет окутал фигуру женщины с младенцем. — А платой будет, жизнь твоего бастарда… Я принимаю его как своего родного… — Свет вспыхнул ярким пятном и сосредоточившись на младенце взорвался вспышкой, Луноликий принял проклятие.

— Не забывай, кому будешь обязана жизнью сына! — устало пробормотала королева застывшей Миранде и подозвала рабыню:

— Силар! — рабыня выбежала на балкон.

— Забери моего сына и прикажи приготовить все что необходимо для него.

— Как ты посмела! — тихо процедил Геральд. Миранда не могла вымолвить и слово. Она понимала, что в одночасье лишилась всего того, что было дорого ей. Когда-то Амалия забрала Геральда, а теперь она забрала и сына. Он больше не принадлежит ей…

— Ты должен быть благодарен мне, за то, что я не выкинула его. Вместо этого я приняла его. — Она хотела продолжить, когда боль в животе достигло апогей. Громко, закричав она согнулась пополам, по ногам потекла горячая кровь, оставляя на белом мраморе кровавую дорожку. Геральд подхватил теряющую сознание жену и занес в покои. Уложив ее на кровать, он приказал рабыням заняться женой, а сам отправился к Миранде.

Обхватив себя руками, она вглядывалась в даль. Геральд подошел к ней и коснулся ее плеча. Девушка отскочила от него как от прокаженного.

— Не подходи ко мне, — тихо прошептала она.

— Почему ты мне не сказала? — с горечью в голосе прошептал мужчина.

— Мама запретила… Да и это ничего бы не изменило…

— Миранда я не верю во все это, какое проклятие!

— Если бы Геральд, — девушка с любовью посмотрела на него и молча стянув с пальца кольцо, протянула ему. — Пожалуйста, позаботься о нем, пусть он не будет знать обо мне. Но прошу, говори ему что его мать любит его больше жизни…

Король протянул руку, и кольцо упало ему в ладонь. Девушка последний раз грустно посмотрела на него и пошла прочь.

Под утро королева родила девочку. Геральд приказал избавиться от ребенка, но она поступит по-другому. На следующий день все королевство праздновала рождение наследного принца — Армана Сантери. Той же ночью на пороге приюта, неизвестный оставил новорожденную девочку. В плетенной корзинке кроме малышки был мешочек с золотом и небольшой листок, на которой было написано одно слово — Найрин.

Уставшая королева кормила сына грудью. Равнодушно посмотрев на сына, она перевела победный взгляд на руку. Губы растянулись в счастливой улыбке, переливаясь всеми цветами радуги на пальце сверкало алмазное кольцо.

Глава 5

Поздним вечером Миранда вернулась домой. На пороге дома в нетерпении ждала мать. Молча пройдя мимо нее, она направилась в маленькую комнатку. Закрыв хлипкую дверь, она с остервенением стала срывать с себя одежду. Дав свободу душившим ее слезам, она закусила губу чтобы не завыть в голос от боли. Для чего она живет? Смысл ее существования? Мать всегда говорила, что она нужна короне, нужна Геральду. Что Геральд и есть ее судьба, только вместо Миранды под венец пошла другая. Мать твердила терпеть, и она терпела.

Она научилась довольствоваться их редкими встречами. Когда ночь пролетала словно миг, и они не могли насытиться друг другом. Несмотря на то, что Геральд был предан ей, она ощущала себя воровкой, когда сгорала в его объятиях. Ненавидела себя за свою слабость перед ним и надеялась, что когда-то придет конец их мучениям. Ведь мать говорила, что они обязательно будут вместе.

Когда она забеременела, Мэри запретила говорить Геральду о беременности. Миранда не собиралась ему что-либо говорить. Она хотела оставить сына, он был бы для нее отдушиной. Но снова мать запретила, и она подчинилась. Да и как не подчиниться если она Видящая, та кто видит прошлое, будущее. Только Мэри не учла одного, что будущее шатко. Ведь человек волен выбирать, и от его выбора все меняется.

Переодевшись, она вытерла слезы и вышла из комнаты. Мэри сидела за столом и ждала, когда дочь расскажет, что произошло. Девушка подошла к печи и достала горшок с кашей.

— Что ты сделала? — тихо спросила Мэри. Миранда не ответила, все также молча она стала накрывать на стол поздний ужин.

— Что произошло?! — громче спросила женщина.

— Я сделала как ты и приказала! Отнесла сына к отцу! — процедила Миранда, стоя спиной к матери.

— Прежде чем его отдать, ты что-то сделала… Что?! — спокойно повторила женщина несмотря на бушевавшую ярость внутри. Девушка наполнила деревянные миски кашей и поставив на стол, направилась за ложками, когда женщина крикнула.

— Миранда?! — голос матери подстегнутое магической силой прогремел громче грома, оглушая все живое вокруг.

— Что ты хочешь от меня услышать?! — Миранда повернулась к матери — Я устала от твоих недомолвок!!! Я устала!!! Ты понимаешь это!!! Ты играешь со мной словно с игрушкой, повторяя одно и то же, что так надо и так нужно!!!! Так объясни для чего все это надо и нужно?! Для чего-то я пожертвовала всем тем, что было у меня? Объясни?! Ты хочешь знать, что я сделала?! Я пошла к ней! Я хотела поступить хоть раз по-своему!

— И? — прищурившись спросила Мэри.

— Я отдала сына! Я больше не хочу разговаривать…

— Нет! Ты не просто отдала сына… Что она сделала? Говори!

— Откуда ты знаешь, что она сделала? Ты ничего не видишь, не знаешь. Сидишь в этих болотах и называешь себя Видящей, но ничего не знаешь!

— Она что-то сделала с тобой и Геральдом! — не обращая внимание на слова дочери пробормотала Мэри, рассматривая свою дочь.

— Что бы она не сделала, это уже ничего не изменит…

— Ты принесла с собой тьму… ты окутана тьмой… — внезапная догадка заставила женщину врасплох. — Прокляла… Откуда она знает об этом…

Миранда молча отвернулась от матери и продолжила накрывать на стол.

— Я не знаю, — обреченно ответила она матери.

Мэри не знала, что сказать. Откуда Амалия узнала о проклятии? Мало кто мог помнить о нем. Да и его применение каралось смертной казнью. Древний ритуал был практически забыт всеми. Он сохранился лишь в старых книгах и о нем знали немногие. Его сила была велика, а плата непомерной. Наложить проклятие мог не каждый, оно было подвластно тем, кого одолевали истинные чувства — зависть, ярость, любовь, ненависть. Более того, проклятие накладывала свою печать безмолвия на всех тех, кто присутствовал на ритуале. Да такой силы, что под страхом смерти никто бы не смог рассказать о нем. Таким образом проклятый не мог попросить о помощи, хотя никто и не смог бы помочь ему.

— Только прошу об одном… — через силу прошептала Миранда, поворачиваясь к матери. — Расскажи мне, из-за чего я пожертвовала своим счастьем?

Мэри с болью посмотрела на дочь, и обойдя стол направилась к дальнему углу. Отбросив вязаный половик, она нащупала маленькое отверстие. Подцепив указательным пальцем небольшую крышку, она открыла тайник. Нагнувшись, она вытащила большой зелёный свёрток. Обойдя застывшую в недоумении дочь, она отодвинула миски и с громким хлопком положив непонятный предмет, села.

— Долго будешь стоять! Раз хотела знать, в чем дело садись. — Миранда не заставила себя ждать. Мать никогда не делилась с ней. Аккуратно развернув ткань, она увидела большую книгу с непонятными символами.

— Что это? — девушка с интересом посмотрела на книгу.

— Подожди, ты же знаешь историю Луноликого и Ликай!

— Мам об этом все знают…

— Да, да, — в нетерпении перебила женщина. — Расскажи.

— Мам!

— Начинай …

— Очень много веков назад, Луноликий влюбился в смертную девушку. Он забрал ее на небо, тем самым сделав ее богиней. Они долгие столетия были счастливы. Со временем она стала замечать, что он стал подолгу наблюдать за людьми. Испугавшись, что он найдет себе другую на земле она захотела всех людей стереть с лица земли. Когда-то любящее сердце озлобилось и наполнилось тьмой. Пустив корни, Тьма завладела разумом девушки. Превращая ее в жадную, ненасытную, кровавую богиню Ликай. Она наслала детей Тьмы на семь континентов, чтобы стереть все живое с лица земли. Узнав в кого, превратилась его любимая, Луноликий заковал ее в оковы, а людям дал магию чтобы они смогли побороть семерых детей Тьмы. Так появились первые короли, которые смогли одолеть детей Тьмы и восстановить мир. Через много столетий Луноликий смог избивать Ликай от Тьмы. Теперь они все так же вместе и наблюдают за нами. — Миранда закончила рассказ и в недоумении посмотрела на мать. — Это все знают, к чему это…

Мэри удовлетворенно кивнула и открыла книгу. Пожелтевшие листы, подсвеченные мягким магическим светом, притягивали внимание. Перелистнув страницы, она пробежалась пальцами до нужного абзаца и стала читать.

— … Луноликий разгневался на Ликай и лишил ее божественности и могущества, и заточил в гранит. Седьмой Сын Тьмы не был убит. Испугавшись за свою жизнь, он спрятался и по сей день бродит по земле меняя свой лик, в поисках алтаря, с помощью которого он сможет возродить былую силу своей матери, кровавой Ликай. Сама же она, жаждет мщения, ведь по вине людей она потеряла свое могущество. Тот, кто одолеет богиню, получит благословение Луноликого и станет властителем семи континентов.

— Так что же получается, среди нас…

— Вот именно. Среди нас ходит тот, кто повергнет все семь континентов во Тьму.

— А при чем здесь я, и Геральд?

— Много раз я смотрела в будущее, Седьмой сын рано или поздно явил бы себя свету, но не так быстро. Он близко, очень близко. Дитя, рожденное наследником седьмого континента, должен помешать ему. Все шло как надо. Вы с Геральдом Истинная пара. У вас родилось сильное дитя, которое унаследовав дар матери, видеть потоки магии, и власть отца смог бы его побороть. Но тут вмешалась Амалия и все понеслось…

— Мам я не вижу никаких потоков, я не обладаю магией.

— Это пока. Вся магия спит в тебе. Когда я передам тебе дар ты станешь сильней чем я, — с гордостью прошептала Мэри с грустью посмотрев на дочь.

— А при чем здесь Амалия? Чем она помешала…

— Развалины… Ты думаешь, почему Себастьян потребовал у Барласа Развалины. Этот дурень не знал, что кроме залежи золота, там должен быть алтарь. Он хотел, чтобы все семь правителей склонили голову перед Надейрой. Он хотел величия для своих потомков. Ты должна была выйти за Геральда, должна была выкормить сына своим молоком. Чтобы он напитался твоей магией. Научить его всему, что знаешь, чтобы он смог узнать и одолеть Седьмого Сына Тьмы. Но вмешалась Амалия, и теперь вместо того, чтобы послушаться меня ты пошла к ней.

— А как ребенок сможет одолеть дитя Тьмы, если его не может одолеть сам Луноликий.

— Я не знаю Миранда, в летописях ничего не написано. — Мэри устало захлопнула книгу.

— А что он ждет? Седьмой сын, чего выжидает? — спросила Миранда.

— Если бы я знала, — мрачно ответила Мэри.

***

— Надо же! Я думал, что никогда не стану дядей! — хитро засмеялся долговязый мужчина, смотря на младенца. — Геральд, надеюсь ты мне уделишь время после бала? Мы все-таки давно не виделись.

— Мы с тобой никогда не виделись Юрген, — ответил Геральд не поднимая головы. Он наблюдал за тем, как спит его сын.

— Да будет вам. Разговоры подождут, — недовольно пробормотала Амалия, со злостью посмотрев на брата. Юрген прибыл через два дня, когда услышал, что его сестра родила наследника. Его мало интересовал ребенок и тем более сестра о которой он даже не думал вспоминать. Но то, что он обнаружил в записях покойного отца требовал немедленного визита в Надейру.

— Не буду вам мешать, все-таки десять лет не виделись, — Геральд встал и окинув Амалию и Юргена скучающим взглядом вышел.

После того как геральд ушел, брат и сестра молча разглядывали друг друга. Амалия не торопилась, что-либо спрашивать и говорить, Брат не просто так приехал.

— Признаюсь сестра я не ожидал увидеть тебя живой. После того, что ты тут вытворяла я бы казнил тебя самым ужасным способом, — со смехом начал Юрген, окинув сестру презрительным взглядом. — Но нет, цветешь и пахнешь, и даже смогла родить. А я слышал, что Геральд обходит тебя словно вшивую собаку, как тебе удалось? Или это вовсе не его ребенок? Надеюсь, счастливый папаша знает, что женушка…

— Закрой свой поганый рот, пока я не вырвала язык. — процедила Амалия.

— Ну, ну, сестрица, не нервничай, а то еще молоко пропадет. — Юрген брезгливо поморщился, — Неужели в Надейре нет кормилицы…

— Что тебе надо?

— Я не к тебе пришел. Ты лишь повод, мне нужен Геральд.

— Тогда что ты тут сидишь?

— Просто хотел, еще раз убедиться какую тварь вырастил наш отец! Ты даже не приехала на похороны…

— После его слов, он не заслужил моего прощения…

— Если бы не он, Геральд казнил бы тебя в тот же день, когда женился на тебе!

— С какой стати? — прошипела Амалия, вскакивая со своего места. — Я принцесса Эфрена, со мной не так просто справиться…

— Моя сестренка, — Юрген встал и медленно подошел к взбешённой сестре. — Эфрен давно открестился от тебя, ты никому там не нужна. Ты думала, тебя здесь держат из-за большой привязанности. Развалины обеспечивают тебе жизнь!

— Что? — не веря его словам спросила Амалия.

— Когда ты споила принца и улеглась с ним в постель. Подстроив что тебя лишили невинности, которой у тебя и в помине не было. Отец предугадал, что такую как ты при первой возможности казнят и потребовал твоей неприкосновенности. Взамен отдав Развалины Надейре.

— Это чушь, — нервно засмеялась Амалия.

— Нет моя сестрица, Себастьяну уж очень нужны были эти Развалины и заставил Геральда жениться на тебе. — проведя указательным пальцем по ее щеке он с удовольствием продолжил — Совсем недавно я понял для чего король пожертвовал своим сыном, женив его на такой бездушной твари. Теперь я готов развязать руки твоему мужу. Мне не терпится посмотреть, как он задушит тебя собственными руками…

***

Поздней ночью после празднования рождения наследного принца Геральд созвал совет. Шесть мужчин склонив головы разводили руками. Они не могли найти алтарь и не знали где Седьмого Сына Тьмы.

Когда Геральд последний раз видел Мэри около фонтана, она предупредила, что дитя Тьмы в Надейре. С того времени в Развалинах ускорилась работа. Под предлогом добычи золота, маги и те, кто видел ее потоки, искали алтарь.

Он устало опустился в кресло и уставился на расстеленную карту Развалин с отмеченными точками. Пройдя пятерней по волосам он уронил голову на руки. Боже как же он устал! Ему казалось, что он мертв. Если бы не сын, наверное, он сошел бы с ума. Долгие годы он искал этот чертов алтарь, ради которого он пожертвовал всем. Раньше ему казалось, что те короткие ночи, проведенные с Мирандой ничтожно малы. Горько усмехнувшись, он осознавал, как же был неправ. Сердце и душа молила прекратить пытку. Как же он хотел увидеть ее, почувствовать шелк волос, вдохнуть любимый аромат, который сводил его сума. Скованный силой проклятия, он мог лишь представить ее.

Когда ему было двенадцать лет отец впервые рассказал ему старую легенду. Согласно ей, по свету бродит Седьмой Сын Тьмы и ищет алтарь, чтобы оживить Ликай. Разгневанная богиня, ненавидевшая людей, ждет своего часа, чтобы разрушить этот мир. Маленькому принцу тогда это показалось страшной сказкой, которой можно пугать малышей перед сном. Но искренне веривший в это Себастьян на протяжении долгих лет искал подтверждение этой легенде, когда случайно узнал, что существует летопись первых королей, где все записано. Себастьян долго искал книгу пока сама хозяйка книги не появилась на пороге дворца. Молодая девушка держала за руку маленькую босую девчушку, а второй она прижимала к себе зеленый сверток. В тот день Геральд впервые увидел Миранду. Еще незрелым мальчишкой стоило ему увидеть ее бездонные голубые глаза он потерял голову. Тогда Мэри и рассказала про Развалины. Она видела, пришествие Седьмого Сына на седьмой контент, который делили между собой два государства, Эфрен и Надейра. Сотни лет он бродит по свету в поисках кровавой богини, и он добрался до седьмой континента, где и была Ликай. Одно из двух государств должно одолеть дитя Тьмы и перед его победой, все правители склонят голову.

От его дум его отвлек громкий стук. Не успев что-либо ответить в зал совета, вошел Юрген.

— Я давно стучу. Подумал, что тебе поплохело от счастья, и решил проверить, — он улыбался, только в серых глазах не было намека на улыбку. Хитрый взгляд вцепился в карту.

— Я просто задумался, — ответил Геральд, и бодро подскочив со своего места направился к балкону. Он видел, что Юрген не сводил взгляд с карты. — Выйдем на балкон?

— Да, конечно, — стараясь скрыть свою досаду ответил Юрген.

Выйдя на балкон, Геральд с наслаждением вдохнул ночной прохладный воздух. Взглянув вниз на шумный город, он улыбнулся, народ праздновал рождение будущего короля.

— Ты хотел поговорить? — спросил он Юргена.

— Да, хотел. Для начала скажи, как ты с ней смог ужиться столько лет. Я и пяти минут не провел рядом с ней, когда уже думал придушить ее. — с ухмылкой ответил Юрген.

— Не понимаю, о чем ты?

— Все ты понимаешь. Я про сестру. Редкостная тварь! Я помню в детстве…

— Ты говоришь о королеве Надейры. Не забывайся, — процедил Геральд, улыбающемуся Юргену.

— Я думаю ты не раз хотел прибить ее. Так вот, я дам тебе возможность избавиться от сестры, — продолжил Юрген не обращая внимание на взбешенного Геральда. — Более того, прими моё предложение, и я готов сегодня же ночью принести тебе ее голову.

Геральд не сводил потрясенного взгляда с Юргена. Тот в свою очередь продолжил.

— Отдай мне Развалины, можешь все золото забрать мне они не нужны.

— С чего такая заинтересованность и щедрость?

— С недавнего времени меня увлекают горы, а Развалины меня просто очаровали. Я забуду про неприкосновенность Амалии и про договор наших отцов. Что тебе эти горы, я помогу тебе избавиться от мерзавки…

— Знаешь, я думал хуже Амалии нет. Но видимо ошибался… Пошел вон! — тихо прошипел Геральд, владыке Эфрена.

— Мда, я думал ты умнее. Раз так, договор в силе. Пусть только волос с ее головы упадет. Все-таки она моя кровь, — уже без тени улыбки ответил Юрген. — Она превратит все твою жизнь в одну сплошную Тьму…

— Я давно там живу, мне нечего терять — перебил Геральд мужчину и направляясь в зал совета бросил на прощание. — Я надеюсь это твой последний визит.

С тех времен прошло много лет. Из года в год король ждал, когда же найдется алтарь. Со временем он перестал надеяться и верить. Старая легенда в которую он поверил когда-то, теперь казалось ему страшной сказкой. А он был тем малышом, которого напугали мрачной легендой, и вынужден расплачиваться за то, что когда-то поверил в нее. Единственной усладой для него был Арман, который с каждым годом становился все больше похож на Миранду. Сколько лет прошло с того дня, когда он последний раз видел ее. Десять лет, двадцать, больше? Он боялся считать.

После рождения сына, Амалия успокоилась. Наложенное проклятие давало ей уверенность, что Геральд больше не встретиться с Мирандой. Она надеялась, что Геральд хоть немного к ней благосклонен, но он еще больше отдалился от нее. Они вместе больше не выходили в свет, не сопровождал ее на официальных приемах.

Амалия ненавидела сына. Настолько, что она иной раз готова была его убить. Мальчика спасало лишь проклятие, которое связало всех людей, стоявшие тогда на балконе. Кроме того, знание того, что Миранда осталась ни с чем, лишившись и Геральда и сына приводило королеву в восторг. Тем не менее, она дала себе слово, что заберет все у тех, кто пренебрегал ею столько лет. Она отмстит брату, мужу, сыну. У нее для этого есть тайный козырь.

В небольшом приюте, вдали ото всех подрастала маленькая девочка. Она не знала кто она, кто ее мать, кто отец. Каждый месяц на пороге приюта появлялся мешочек с золотом и с вложенным листочком, где было написано одно слово — Найрин.

В старом домике на болотах умирала молодая женщина. Губы шептали непонятные слова, руки вырисовывали в воздухе непонятные руны, чтобы передать дар дочери. С поникшей головой и потухшим взглядом, словно мертвец, перед женщиной сидела девушка. В голубых глазах плескалась боль и опустошение.

Каждый в этой истории был несчастен по-своему. Годы шли, и, казалось, что все страсти утихли, и каждый смирился со своей участью. Только Видящая знала, что это затишье перед надвигающейся бурей. Существо выжидало своего часа.

Часть 2. Глава 1

Карета, запряженная четверкой лошадей, неслась через город, на окраину. Туда, где в покосившемся домике, свою хозяйку ждал Слепец. Когда карета остановилась, из нее вышла дама с черной вуалью. Не касаясь двери она пинком ноги открыла дверь, и сдерживая дыхание вошла в дурно пахнущее помещение. Запах тухлой рыбы, немытого тела и вони от разлагающегося мяса сшибал с ног. Сдерживая рвотные позывы, она вошла в темноту.

Сгорбившись над столом, сидело непонятное существо. Перебирая длинными пальцами без ногтей по столу, он с блаженством втягивал запах грязных костей раскинутые над рунами. Больше сорока лет прошло с их первой встречи, а она до сих пор вздрагивала от его вида. Стараясь не смотреть на него вида, она нервно пробормотала:

— Как можно жить в этой вони…

— Если бы ты знала, как пахнет от тебя, этот смрад оказался для тебя благовонием. — оскалившись прошипел Слепец, облизывая ряд желтых зубов. — Зачем пришла? — лысая голова с проступающими голубыми венами, повернулась к женщине — Ах да, муженек то что-то натворил да? — с ехидной улыбкой спросил он.

— Да, он п… — не успев продолжить, королева схватилась за горло. От острой боли из глаз брызнули слезы.

— Не пытайся… — с громким шумом отодвинув деревянный стул, мужчина вскочил со своего места и подошел к женщине. — Ты знаешь закон безмолвия. Ты же не хочешь выглядеть как Геральд… Кстати еще не сдох?

Кое-как отдышавшись, Амалия с ненавистью посмотрела на урода.

— Замолкни! Раз знаешь, что натворил мой муж, будь добр сделай что-нибудь.

— Проклятие не снять, ты же знаешь…

— Для этого я плачу тебе деньги, придумай! — она швырнула кошель с золотом в худую грудь. Схватив мешок, Слепец приблизился к Амалии. — Я же сказал, проклятие на то и проклятие, что накладывает печать безмолвия. Это барахло, не поможет тебе снять его. — обдавая вонью гнилого рта он взял ее руку и вложил золото. Вздрогнув от его холодных влажных рук, Амалия отшатнулась от него и брезгливо поморщившись.

— Где рабыня? — смотря в спину удаляющемуся Слепцу пробормотала она, переводя тему. Горло нещадно болело.

— Кстати о ней! — радостно подхватил мужчина. — Мне нужна новая.

— Сколько можно, уже девятая…

— Она понесла? — требовательно перебил он возмущающуюся женщину.

— Я не знаю. — Амалия надеялась, что Найрин беременна. Ей нужен ее ребенок. Особенно сейчас.

— Приведешь мне еще троих рабынь! Только чтобы молодые были. Скоро они нам понадобятся.

— Для чего?

— Разве не хочешь, чтобы твоя дочь вынесла ребенка? — спросил мужчина, поворачивая к ней голову.

— Она вынесет! — гордо произнесла она и направилась к двери.

Выйдя на улицу, она с жадностью вдохнула прохладный ночной воздух. Каждый раз ей все тяжелее давались визиты к Слепцу, его смрад с каждым годом становился все сильнее. Казалось, что он разлагается.

Зря она приехала. Она так надеялась, что урод поможет снять проклятие. Последний раз взглянув на дом ей стало не по себе. В мутном оконном стекле за ней наблюдал Слепец. Сев в карету она приказала как можно быстрее ехать во дворец.

***

Ричард, утерев пот со лба, сощурился вглядывался в мелкие строки. Ругнувшись, он скомкал пожелтевшую карту и швырнул в ближайшие кусты. Нервно выдохнув, он с сомнением вгляделся в черноту леса, что его окружила со всех сторон. В этом чертовом лесу не было ни единой живой души. Не говоря уже о какой-то ведьме.

Вот уже которую неделю он плутал по лесу в поисках Болотной ведьмы. Сначала он боялся даже ступать в этот лес. Более того, сама мысль о том, чтобы встретить ее, приводила его в ужас. Ходила молва, что на болотах живет старая ведьма, которая убивает заплутавших несчастных в лесу. Рассказывали, что она погубила много людей, в том числе стражников и магов, которых посылала королева.

Ни одни маг не мог найти ее. Те, кто видел незримые магические нити и ее потоки говорили, что все обрывается на краю леса. А впереди глухая пустота. Теперь сам начальник охраны мог с уверенностью сказать, что никакой ведьмы тут и в помине нет. А те бедолаги померли от голода блуждая в этом треклятому лесу.

После того как он плутал по лесу, следуя карте он вышел к пустой поляне. Никакого домика не было и в помине. Вокруг были одни деревья, от которых его уже тошнило.

Мужчина устало опустился на влажную землю, и думал, что дальше делать. Прочесывать лес дальше или вернуться во дворец? Если останется здесь, он с голоду помрет, так как здесь нет никакой живности. Если вернётся, то Рори доложит королю, что он провалил задание. Тогда какой же из него начальник охраны если не смог справиться с простейшим заданием.

От раздумий его отвлек небольшой шум. Резко подскочив, он вытащил из ножен меч и направил его в ту сторону, где как ему показалось шумели.

— Неужели, мой лес настолько страшен, что с мечом бросаешься на шорох? — позади него раздался женский голос.

Громко, сглотнув мужчина медленно повернулся. Перед ним стояла молодая девушка. Голубы глаза усмехались, а полные губы улыбались.

— Вы кто? — спустя минуту, тихо спросил он.

— Опусти меч! — насмешливо пробормотала она, разглядывая поблескивающую в темноте сталь. — Это ты пришел комне, мне и спрашивать! Кто ты, и что тебе надо? — девушка с вызовом посмотрела на него.

Ричард застыл на месте. Эта молоденькая девчушка и есть Болотная Ведьма?!

— Меня зовут Ричард Сомерсет. Я начальник охраны Его Величества Геральда Сантери, по приказу его целителя я должен доставить Болотную Ведьму к нему…

— К кому? — хрипло прошептала, вмиг побледневшая девушка.

— Мне об этом не доложили. Целитель его величества приказал привести ведьму тайно к нему.

Миранда отшатнулась от мужчины. Целитель не позвал бы ее, значит это он позвал ее… Слезы подступили к глазам, стараясь проглотить ком в горле она ответила:

— Можешь возвращаться… я приду…

Ричард осторожно отпустил меч, и в растерянности посмотрел на девушку. С чего это она так перепугалась?

— Нет, мне велено доставить ее…

— Ты не слышал, что я сказала? — перебила она его, — Возвращайся во дворец, я приду.

— Но!

Миранда отвернулась от него и взмахнула рукой. Мужчина внезапно замолчал и непонимающе посмотрел вслед удаляющейся девушки.

— Все время иди прямо. Через два часа выйдешь из леса, — не оборачивая крикнула девушка и направилась к хижине.

Посмотрев вслед уходящей девушки, Ричард увидел, что за деревьями, виднелся домик. Как он мог это проглядеть?! Она и есть та самая Болотная Ведьма.

Забежав в дом, Миранда сбросила плащ и схватив с полки жемчужный песок, подбежала к столу. Как давно она не смотрела на руны! Отбросив льняную скатерть, она провела дрожащими руками по нарисованным линиям. Схватив жменю песка, закрыв глаза она стала говорить. Сначала тихо, еле слышно. Затем все быстрей и громче. Нарисованные руны засветились, открыв глаза она выбросила вперед руку с песком. В темной комнате заискрил жемчужный песок, оседая на светящиеся руны, замысловатым узором.

Миранда с тревогой вглядывалась в узор, и не могла ничего разобрать. Все настолько смешалось и переплелось, что голова пошла кругом. Громко, выругавшись она схватила с полки толстую книгу, положив ее в холщовую сумку она прошла в комнату. Откинув крышку сундука, она переоделась и взяла плащ с капюшоном. Спустя десять минут из старого домика вышла темная фигура в плаще с холщовой сумкой и направилась во дворец.

***

По королевским покоям разнесся громкий, лающий кашель. На кровати скрючившись с очередным приступом лежал Геральд. Сплевывая кровь в подставленный таз, он старался вдохнуть хоть немного воздуха. Горло, охваченное спазмом, не давал и секундной передышки. Через некоторое время, когда ему уже казалось, что он задохнется его отпустило. Громко, сплюнув он откинулся на подушки и хрипло задышал. Тело нещадно болело. Рори убрал таз и взяв со стола настойку, влил в потрескавшиеся окровавленные губы горькую жидкость. Затем он провел по взмокшему, изуродованному лицу влажным полотенцем.

— Ваше величество, давайте я прикажу приготовить купальню…

— Не надо, — прохрипел король. — Я не вынесу этого…

Старик кивнул и хотел пройти к столу, когда его остановил голос Геральда.

— Оставь меня…

— Я сейчас переодену вас, доварю настойку и …

— Рори, прошу оставь меня… Я не хочу, — тяжело ответил мужчина.

— Вы уверенны?

— Да! Иди…

Старик поклонился и посеменил к выходу. Когда за ним закрылась дверь он обратился к дежурившей охране.

— Сомерсет вернулся?

— Нет, ваше милость…

Устало выдохнув, он направился к себе. Этот дурень уже месяц как отправился за Болотной Ведьмой! Неужели так сложно, найти ее. Он же дал карту!! Недовольно покачивая головой, по-старчески шаркая ногами он пошел по длинному холлу. Когда он вошел в свою каморку, он подошел к каменному столу и пошарил руками в поисках свечи и огнива. Спустя пару минут, свет одинокой свечи слабо осветил комнату.

— Как давно ты здесь? — спросил старик пустоту, удерживая ладонь около дрожащего на сквозняке огонька.

— Ты приказал привести меня… Что случилось?

Рори медленно обернулся. Позади него стояла Миранда. Он когда-то дружил с Мэри. Будучи еще подростками, она учила его разбираться в травах и варить настойки. Так как он чувствовал силу трав, после того как Мэри научила его всему что знала, он покинул континент в поисках знаний. Когда он вернулся ее уже не было в живых.

Его бы воля он погнал бы эту дерзкую девчонку поганой метлой. Рори не знал, что произошло между дочерью Мэри и королем. Он знал лишь то, что встреча с ней для короля смерть. Преданный Геральду, для него это было мучительно. Старик медленно осмотрел с ног до головы девушку.

Последний раз он видел ее почти двадцать лет назад. Вернувшись на континент, он захотел проведать Мэри. На пороге ее дома его встретила эта девчонка и пригрозила прибить его, если он не уберётся восвояси. За столько лет она не изменилась. Он прекрасно знал, что дар Видящей сохранял молодость тела до смерти.

— Моя бы воля, я бы даже имя твое не произносил.

— Рори, хватит! Я извиняюсь, что нагрубила тогда…

— Опоздала на двадцать лет, — обиженно огрызнулся старик.

— Зачем звал тогда?

— Это не я… Король позвал тебя.

— Зачем? — Миранда похолодела от страха.

Старик посмотрел на нее тяжелым взглядом и ответил:

— Он умирает!

— Как умирает? — заикаясь пробормотала девушка, — Этого не может быть. Он же молод еще…

Старик покачал головой, с интересом всматриваясь во встревоженное лицо Видящей. Что же ее связывает с королем?

— Четыре года назад он заболел. Я никогда не слышал и не видел такое. Может ты знаешь, что ему может помочь выздороветь.

— Я не смогу Рори. — дрожащим голосом ответила она, прижимая к груди сумку. — Я принесу только… — Миранда не смогла договорить.

— Он ждет тебя. Надеюсь, в твоих руках, он обретет покой, — старик долгим, тяжелым взглядом посмотрел на Миранду и отвернулся, пряча слезы. Он знал, что после встречи с ней король умрет…

Геральд хотел поспать, но сон не шел. Искалеченное тело болело. Настойки и мази Рори уже не помогали. Он не хотел говорить это, и горчать старика, который служил ему верой и правдой долгие годы.

Проклятие высасывало из него все соки. Сколько раз он пытался все рассказать сыну. Сколько раз он горел в муках пытаясь все объяснить ему. При каждой попытке, проклятие безмолвия наказывала его. Забирая силу, внешность. Наказывала, выворачивая тело, калеча, раздирая все тело болью. Раз за разом он пытался пробить это стену, чтобы предостеречь своего сына, наплевав на внешность, на боль, на все…

Сколько лет он прожил в этом аду? Теперь он хотел свободы. Король хрипло засмеялся, его корона раздавила его. Обладая властью вершить судьбы своего народа он был скован невидимыми цепями, прикованный словно собака к той которая сотворила с ним такое. Настолько сильно прикован, что еще чуть-чуть и эти цепи окончательно задушат его.

Устало закрыв глаза, он позволил мыслям унести сознание в прошлое. Все эти годы его спасали воспоминания. Хотя он помнил лишь жалкие крупицы. Он стал забывать ее запах, вкус сладких губ, ее голос. Геральду иногда, казалось, что Миранды не существовало вовсе, что она была плодом его воображения. Только присутствие Армана помогало ему не сойти с ума, в этой муке длинною в жизнь.

Боль стала понемногу отпускать искалеченное тело. Сведенные мышцы расслабились, дыхание мужчины выровнялось. За окном была глубокая ночь, но он не мог заснуть. Геральд все так же лежал с закрытыми глазами, когда, разгоняя затхлый запах в покои ворвался цветочный аромат. Слабо улыбнувшись, он с жадностью вдохнул опьяняющий воздух. Затем резко распахнул глаза. Это не плод его воображения, он действительно ощущал запах, такой родной. Перед кроватью стояла Миранда…

Геральд боялся закрыть глаза. Сердце забилось набатом в ушах, все слова застряли в горле. Он во все глаза, жадно смотрел на молодую девушку. Она не замечала, как плачет, как по бледным щекам катятся слезы. Не замечала, насколько уродлив мужчина, не замечала затхлый запах умирающего тела. Перед ней был тот молодой король, которого она последний раз видела двадцать пять лет назад.

Громко, сглотнув, она дрожащими руками вытерла слезы и впервые за долгое время произнесла его имя:

— Геральд!

Мужчина очнулся от наваждения. Она здесь! Она рядом! Она пришла! Вытянув, через силу руку он прохрипел:

— Миранда…

Стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, девушка обошла кровать. Подняв дрожащие руки, она осторожно взяла искалеченную руку и прижалась щекой. Затем не удержавшись рухнула на колени и уткнувшись в его ладонь зарыдала.

— Что же она сотворила с тобой? — сквозь слезы всхлипнула она, поднимая голову.

Король не спускал с нее взгляда, боясь, что она исчезнет, и только сейчас вспомнил как он выглядит. Он опустил глаза и увидел ее молодые руки, в которых она сжимала сморщенную, серого цвета руку с вывернутыми пальцами. Миранда, проследив за его взглядами сильнее сжала руку, что бы он не убрал ее.

— Прости меня, — пробормотал он, извиняясь за свой вид.

— Тебе не за что извинятся, — прошептала она, целуя его руку.

— Прости меня за все, за мою слабость, за нерешительность…. Будь у меня возможность…

— Не надо, — Миранда перебила его, — Ты бы не смог ничего изменить. Это мне надо извиниться. Если бы я тогда сделала все что мне наказала мать, ничего бы этого не было.

— Красивая, — нежно вымолвил он.

— Ты знаешь, что это сила дара, — печально ответила она, — Что с тобой случилось Геральд?

— Я не могу многого рассказать — Геральд пристально посмотрела на Миранду и продолжил — Ты нужна сыну…

При имени сына, Миранда судорожно выдохнула, и не в силах вымолвить слово посмотрела на короля. Сколько раз она хотела посмотреть на сына. Взглянуть на него… Увидеть каким он стал. Каждый раз она заставляла себя остановиться. Кто она ему? В тот роковой день, на балконе, Луноликий принял плату за проклятие королевы, лишив ее права называть Армана своим сыном.

— Он замечательный, — ответил Геральд на ее немой вопрос. — Благодаря ему я жил. Он так похож на тебя… — вымученно улыбнулся король.

— Правда? — через силу произнесла она

— У него твои глаза, те же волосы. Такой же напористый, сильный духом — с гордостью перечислял Геральд. Он боялся говорить о нем, но после ее вопроса он не мог остановиться.

Улыбаясь, Миранда слушала Геральда и представляла каким был Арман в детстве и какой он стал. До тех пор, пока слова Геральда заставили ее оцепенеть от страха.

— Он в опасности…

— Что? Он болен? — она вскочила и нервно заходила перед кроватью.

— Я все расскажу, только для начала успокойся. Сядь пожалуйста…

Миранда послушно села на кровать и в ожидании посмотрела на Геральда.

— Он женился…

— Я знаю Геральд, что он женился…

— Миранда, ты знаешь на ком он женился?

— Насколько я знаю, она была фрейлиной Амалии. Сирота, выросла в приюте. Слышала, что она красивая, скромная…

— Никакая она не сирота! — перебил ее мужчина.

Миранда с немым вопросом посмотрела на Геральда. Закрыв глаза, он тихо спросил:

— Помнишь, тот день на балконе, — дождавшись кивка он продолжил — Амалия была беременна. Она родила дочь…

Миранда посмотрела на Геральда в надежде на то, что он шутит.

— Ты хочешь сказать, что он женился на дочери Амалии…

— Именно, — утвердительно кивнул он.

— Он не знает чья она дочь? — В надежде спросила она, хотя уже знала ответ

— Нет…

— О боже! — воскликнула она,

— Я не могу сказать ему это. Ты помнишь какую плату заплатила Амалия за наложенное проклятие?

— Воспитать нашего сына как своего, сохранив ему жизнь. — ответила она, и схватилась за голову осознав, что они в ловушке. — Она отказалась от дочери и приняла нашего сына как свое дитя… А мы все скованы безмолвием.

— Я много раз пытался сказать ему об этом, но…

— … но ты не смог… — она в ужасе посмотрела на изуродованного мужчину. Так вот почему он стал таким — как же дорого ты заплатил…

— Она сказала, что родила мертвого мальчика. Это моя ошибка, что не проверил все. Я был занять сыном. — продолжил он.

— А когда узнал?

— Когда она появилась в ее свите, четыре года назад. Амалия с первых минут была благосклонна к ней, выделяла ее среди всех. Она думала, что если я равнодушен к ней, то ничего не замечаю. Я сразу понял, что Найрин ее дочь. Я запретил Арману приближаться к ней, но он сделал все по-своему…

— Он любит ее?

— Думает, что любит, — мрачно изрек мужчина,

— Почему?

— Я знаю это, — Геральд отвернулся от Амалии. Он не мог сказать ей что проклял сына. — Она не любит его. Но не это страшно. Амалия что-то задумала. Я не могу помочь ему, но ты сможешь…

— Она не может убить его, ты же знаешь.

— Она, нет! Найрин может! — повернувшись к ней, Геральд с надеждой спросил, — Ты смотрела в будущее…

— Смотрела, но ничего не вижу, — обреченно ответила она.

— Мы нашли алтарь.

— Давно?

— Вчера. Не думал, что доживу до этого. Хотя я уже в это все не верю, — устало ответил он.

— Я чувствую Седьмого Сына! — пробормотала Миранда. — Когда он узнает о том, что нашли алтарь он явит себя…

— Почему ты не можешь найти его?

— Дитя Тьмы очень слаб. Его силы на исходе, поэтому я не чувствую его…

— Арман ничего не знает про легенду, алтарь и Седьмого Сына Тьмы, — предвидя вопрос Миранды он продолжил. — Я хотел ему все рассказать, когда найду алтарь. — горько усмехнувшись он продолжил, — Слишком поздно я нашел его. Я прошу тебя, помоги нашему сыну и Надейре.

— Расскажи все ему, я думаю он…

— Он не послушает меня после того, что я сделал, — перебил он ее. Геральд с грустью посмотрел на ожидающую девушку и молча покачал головой. Он не может рассказать.

Так и не услышав от него ответа, Миранда села на кровать и подвинувшись к нему, осторожно легла рядом. Положив голову ему на грудь, она обняла его. Оба понимали, что Геральду оставалось считанные часы. За окном светало.

Как же быстро прошла ночь. Мужчина с наслаждением вдыхал цветочный запах и гладил черный шелк волос. Миранда, не двигаясь прислушивалась к его размеренному дыханию, к стуку сердца. В предрассветной дымке стали пробиваться робкие лучи восходящего солнца. Время пришло…

— Я любил тебя всегда… И буду любить вечно. Прости меня за все, — хриплый голос измученного короля шептал сидящей рядом с ним девушке, последние слова. — Прости… любовь моя…

За окном наступил новый день. Изуродованный мертвец лежал на белых простынях, рядом с ним целуя холодные губы тихо плакала юная девушка.

Через три дня наследный принц Надейры, надел корону короля. Рядом с ним стояла молодая королева. С высоко поднятой головой она с удовольствием рассматривала склонившихся в поклоне людей. Высший свет Надейры приветствовал короля и королеву.

Глава 2

В королевских покоях его величества Геральда Сантери было тихо. Вся комната была усыпана белыми цветами. Сладкий, приторный цветочный запах заполнил все пространство, не давая вздохнуть полной грудью. Раньше здесь стоял горький, травяной запах настоек, затхлый запах болезни, безысходности и боли. Казалось, что тошнотворная квинтэссенция запахов никогда не выветрится из покоев, настолько она въелась во все до чего могла дотянуться.

Среди белоснежных цветов, облаченный во все черное стояла высокий мужчина. Он не спускал взгляд с ложа, где в вечном покое лежал его отец. Арман никогда не думал, что отец оставит его так рано. Несмотря на обиду на отца, боль от потери разъедало его душу. Голова разрывалась от напряжения, во рту стоял тошнотворный, тягучий цветочный запах. Как же ему не хватало запаха настоек Рори, смеха отца, пусть через боль и немощь… Как же ему не хватало его…

Он медленно подошел к кровати и сел рядом с телом. Осторожно взяв холодную руку, он поцеловал скрюченные застывшие пальцы и прошептал:

— Надеюсь ты обрел покой в чертогах первых королей…

Молодой король медленно встал и не взглянув на отца вышел из покоев. Откуда ему было знать, что его отец заплатил своей жизнью за проклятие. Недаром говорят, что плата непомерно высока…

Во время заката, состоялись похороны Габриеля Сантери, а ближе к ночи Надейра готовилась приветствовать нового короля.

Найрин готовилась к ночному балу с особой тщательностью. Несмотря на траур она должна была выглядеть как можно лучше. Молодая королева должна затмить всех. Никто не должен превзойти ее по красоте.

После того злополучного дня, когда мертвец проклял ее мужа, их отношения стали меняться с каждым днем. Она это явственно ощущала и это пугало ее. Арман любил ее, она чувствовала это. Но что-то было не так. Не было уже той всепоглощающей страсти. Раньше он не мог насытиться ею. После жаркой ночи он засыпал до боли прижимая ее к себе, как будто боялся, что может ее потерять. Сейчас же их ночи стали редки, а после он просто отворачивался и засыпал. Она надеялась, что это всего лишь усталость. Последние дни она была практически одна, он был занят похоронами отца и пропадал на совете. Подготовка к коронации наследника шла полным ходом.

Рабыня укладывала ее волосы в виде короны, когда в покои вошел Арман. Все собрались в бальном зале и ожидали их. Девушка махнула рукой рабыне отсылая ее прочь. Последний раз бегло посмотрев на себя в зеркале она встала и подошла к мужу. Арман молча наблюдал как Найрин не спеша идет к нему, полные губы грустно улыбались. Прижавшись к нему, она положила голову ему на грудь и тихо прошептала:

— Мне так жаль. Я сожалею, что вы поссорились с отцом…

— Прошу, не надо мне об этом напоминать, — немного раздраженно ответил Арман отстраняясь от жены. События последних дней потрясли его. Глубоко внутри он переживал, что последний месяц практически не виделся с отцом. Тем не менее он не мог простить отцу, того, что он сказал. Джеральд так не смог ничего найти. Только пару книг, где вскользь упоминалась Истинная.

— Прости меня, я не хотела… — не дослушав ее мужчина направился в гардеробную, чтобы переодеться к вечеру. Найрин с тревогой всматривалась в удаляющуюся спину мужа. Не такой реакции она ожидала. Собравшись с духом, она последовала за ним.

Арман раздевался стоя перед большим зеркалом. Со злостью расстегнув рукава черной рубашки он принялся за серебряные пуговицы. Найрин подошла сзади и обняла его.

— Нам надо уже выходить, — ответил мужчина, отводя ее руки в стороны, чтобы снять рубашку.

Девушка молча стащила с него рубашку. Бросив ее на пол, она обошла его. Подойдя к мужу вплотную, она провела тонкими пальцами по его груди. Арман не шелохнувшись наблюдал за ее движениями, девушка провела пальцами по сжатым губам. Робко взглянув в глаза мужу, она поцеловала его. Не получив нужного ответа, она прижалась к нему и взяв его руки положила себе на талию.

— Найрин, сейчас не время. Нас ждут, — спокойно ответил Арман, прервав требовательный поцелуй жены.

— Пожалуйста не оставляй меня, ты нужен мне сейчас, — дрожащим голосом ответила она. Ее худшие опасения подтверждались, раньше ей достаточно было поцелуя, чтобы разжечь в нем страсть. Что же происходит, что ей делать? — Ты разлюбил меня, — прошептала она со слезами на глазах и рухнула перед ним на колени. Обхватив его ногу, она заплакала.

Арман устало посмотрел на плачущую жену. Только ее очередной истерики ему не хватало. Что же с ним происходит? Раньше ее слезы трогали его, ее поцелуи, робкие ласки разжигали в нем страсть. Сейчас же, его раздражали ее ужимки. Он все также любил ее и готов был ради нее на все. Но кроме любви он чувствовал что-то еще. Чувство, которому он не мог дать объяснение. Тоску, щемящее чувство одиночества по своей жене. Бред! Она же здесь! Как он может тосковать по ней, если она рядом? Какое-то наваждение… Она здесь, но почему-то ее слезы не трогают его и в то же время он не может без нее. Проведя руками по черным волосам, он что есть силы сжал виски. Он просто устал, ему нужен всего лишь отдохнуть, со временем он во всем разберется…

Арман наклонился и поднял плачущую жену. Вытерев ее слезы, он поцеловал влажные от слез губы и обнял жену:

— Я тебя люблю, просто я устал. Не плачь, что скажут подданные, увидев заплаканную королеву. — проговорил он, целуя ее в лоб.

— У меня кроме тебя никого нет, — всхлипывая ответила она. Отступив от него, продолжила, — Я не буду тебе мешать. Собирайся я тебя подожду.

Развернувшись, он пошла к выходу. Мягкая, покорная улыбка сошла с губ, от блестевших в глазах слез не осталось и следа. Надо поговорить с Амалией, с Арманом что-то происходит, и ей это не нравится. Как бы она не была равнодушна к нему, она не собирается его делить с кем-либо.

Поздно вечером молодой король с женой принимали поздравления. За их спинами стояла королева — мать. Черная вуаль вдовы скрывала победную улыбку.

***

— Ты уверенна в этом?! — требовательно спросила королева невестку. С утра к ней заявилась Найрин и с тревогой рассказывала, что Арман стал отдаляться от нее.

— Более чем ваше величество, — склонив голову ответила она. — Он больше двух недель не подходил ко мне.

— Меня не интересует имеет он тебя или нет. Избавь меня от этих подробностей, — женщина, сморщившись, брезгливо отвернувшись от девушки. — Какая разница с кем он спит…

— Я его не собираюсь ни с кем делить! — со злостью воскликнула девушка. Гордо посмотрев на мать, она процедила, — Я не позволю мешать меня с грязью! Не сравнивайте меня с собой, — тихо добавила она.

— Да как ты смеешь со мной разговаривать подобным образом! — проорала женщина, вскакивая со своего места. Шесть рабынь, что стояли около двери в страхе опустили лысые головы вниз. Подлетев к девушке, она грубо схватила ее за руку и что есть силы толкнула ее.

Не у стояв на месте Найрин упала. Не успев подняться, к ней подошла Амалия. Посмотрев на нее сверху вниз, она наступила на ее руку, не давая ей подняться.

— Ты кто такая!? Безродное отродье, которое выбросили на улицу. Ты должна валяться у меня в ногах, что оказалась здесь. Без меня ты бы побиралась на улице… Тварь неблагодарная… — цедя слова, королева что есть силы давила ногой тонкие пальцы.

Сжав зубы, Найрин терпела боль в руке. Черные глаза с ненавистью смотрели на женщину. Она не покажет этой ведьме своего страха.

Амалия видела, что наглая мерзавка не думает отступать. В глубине души она восхищалась ее терпеливости и настойчивости. Но только не с ней, королева не потерпит такой дерзости, даже от родной дочери.

Схватив ее за волосы, королева нагнулась и прошептала:

— Ты дочь раба, которого я выпотрошила собственными руками. С тобой я также поступлю, если не заткнешься. Знай свое место! Не переходи мне дорогу…

— Моя мать якшалась с рабами… Саму королеву Надейры трахали рабы…

Найрин вскрикнула от боли. Звук пощечины оглушил ее, царапая нежную щеку до крови Амалия что есть силы замахнулась и ударила дочь. Не удержавшись, девушка завалилась на бок.

— Все вон! — тихо процедила королева. С тихим шорохом из королевских покоев выбежали перепуганные рабыни.

Опустившись на колени перед дочерью, которая баюкала ноющую от боли руку.

— Моя девочка, — ласково прошептала королева, осторожно беря руку. — Тебе больно, да? — Найрин в страхе смотрела на улыбающуюся мать, голова гудела от пощечины, рука болела, — Я надеялась, что ты умная. Но видимо пошла в папашу, — продолжала она улыбаясь. — Ну так вот, слушай меня внимательно. Больше повторять не буду. Будешь делать то, что я скажу! Либо… — Схватив тонкие пальцы, она что есть силы потянула их на себя ломая кости. Громкий крик боли разнесся по комнате. Амалия не отпускала руку дочери, выворачивая пальцы, она ласково улыбалась. — Я не посмотрю, что ты подстилка моего сына. — не обращая внимание на плачь девушки, жизнерадостно пробормотала Амалия, вставая с колен. — Ты слышала проклятие. Рано или поздно он оставит тебя. Арман будет искать свою Истинную. Я надеюсь, ты беременна… — поправив платье она посмотрела на сжавшуюся от боли и страха дочь. — Иначе пойдешь вслед за папашей…

— Силар! — громко крикнула королева. Дождавшись, когда в комнату зайдет трясущаяся от страха рабыня, Амалия отдала приказ. — Проведите ее высочество в покои и пригласите целителя. Бедняжка упала…

Рабыня быстро закивала и не поднимая головы бросилась к плачущей девушке.

Амалия дождалась, когда выведут Найрин и села обратно в кресло, подсчитывая в уме, сколько дней прошло после свадьбы. На днях будет известно беременна Найрин или нет. Если нет, то придется избавиться от нее, слишком острый у нее язык. Да и смысла нет держать ее. Если она до проклятия не забеременела, то сейчас подавно не сможет…

Уже четвертый час Арман сидел за круглым столом слушая рассказ Джеральда. Остальные члены совета молча сидели, дожидаясь пока Джеральд закончит рассказывать про нависшую угрозу.

— Вы хотите сказать, что сказка которой пугают детей правда…

— Ваше высочество, ваш отец хотел вам все рассказать, когда найдет алтарь. Но упокой его душу в чертогах первых королей, не успел. За четыре дня до его смерти мы нашли алтарь…

— Не совсем, лишь его начало, — перебивая Джеральда в разговор вмешался грузный мужчина. Поправив жиденькие усики, он продолжил, — Наше королевство богато, благодаря Развалинам и залежам золота, мы одни из богатейших королевств на всех семи континентах. Мы не знаем нужды в продовольствие и прочих ресурсах. Но ваш отец, да упокоит его душу Луноликий, хотел, чтобы Надейра главенствовала над всеми…

— Убив Седьмого Сына Ликай, который бродит многие тысячелетия, меняя свой лик в поисках алтаря? — продолжил Арман за мужчину. — Вы думаете я поверю в это?

— Ваш отец верил в это, ваш дед верил в это. — ответил Джеральд. — Кроме этого, Эфрен ищет алтарь. Мы не знаем, как они узнали про него, но ваш дядя не сидит на месте.

— Развалины принадлежат нам.

— Все верно ваше величество. Но вряд ли он обращает на это внимание. Его лазутчики носом землю роют, чтобы найти раньше нас алтарь.

— Он уже знает, что нашли алтарь? — спросил Арман.

— Нет, — уверенно покачал головой Джеральд, — он думает, что мы нашли очередное месторождение золота.

— Что требуется от меня? — уже серьезно спросил Арман.

— Мы не знаем, как можно помешать сыну Тьмы возродить Ликай. Известно, что его сможет одолеть наследник, рожденный правителем…

Не успел Джеральд договорить как в зал совета вошел стражник и побежал к королю.

— Ваше величество, ее королевское высочество упала в обморок в покоях вашей матери. Ей стало плохо.

Отослав стражника, Арман обвел мужчин тревожным взглядом и пробормотал:

— Господа, прошу прощения, на сегодня все.

Мужчины молча встали и поклонившись королю засобирались на выход. Арман остановил Джеральда и дождавшись, когда все покинут зал совета сказал:

— Я хочу все узнать про алтарь и про Седьмого Сына. Принесешь мне все, что есть в библиотеке. В том то и дело, ничего нет — разведя руками произнес грузный мужчина, — Ваш отец говорил, что своими глазами видел летопись, а где она и у кого неизвестно.

— Все равно поищи, мало ли…

— Как скажите ваше высочество.

***

— Рори, что с королевой? Она заболела? — с тревогой спросила Амалия. Сжав зубы, она с ненавистью наблюдала за тощим стариком, который туго перевязав сломанные пальцы, занялся щекой девушки. Она видела по его глазам, что он знает каким образом «упала» юная королева, — Она пришла утром навестить меня и внезапно упала в обморок…

— Ничего страшного, — скрипучим голосом ответил он королеве не поворачиваясь. — Выпьет настойку и все пройдет. Только пусть впредь будет аккуратна, так как…

— Мама, что случилось? Найрин плохо? — Арман вошел в покои и подойдя к кровати с тревогой посмотрел на жену. Увидев, его девушка заплакала. — Ну дорогая, не плачь. Все хорошо я здесь, — мужчина обнял плачущую жену и вопросительно посмотрел на мать и целителя. — Что случилось?

— Свет мой, — Амалия приложила платок к уголкам глаз и дрожащим голосом начала. — Найрин утром зашла ко мне, поприветствовать меня. Мы мило беседовали, когда ей стало плохо. Она неудачно упала в обморок…

— Это правда? — король посмотрел на жену в ожидании.

Заплаканная принцесса взглянула на королеву, несмотря на встревоженное лицо королеву в ее глазах бушевала ярость. Одно неверное движение или слово ей не жить. Шмыгнув носом, она кивнула.

— Ты не доверяешь моим словам? — гневно спросила королева.

Арман не успел ответить взбешенной матери, когда вмешался Рори.

— Ваше величество, вашей жене ничего не угрожает. Возможно ее внезапный обморок связан с тем, что вы скоро станете отцом. Ваша жена беременна…

Глава 3

Стоя в кольце мужских рук, Найрин с балкона наблюдала за салютом. Блестящая дорожка фейерверка погасла в небе, затем озаряя всю округу вспыхнула миллиардами ярких звездочек.

— Как же красиво, — ее тихий шепот затерялся в громком залпе. Закрыв уши, она повернулась к мужу и счастливо засмеялась.

— Ты не замерзла? — целуя жену спросил король. Мужчина обнял девушку и не дожидаясь ответа подхватил ее на руки и под смех счастливый смех жены направился в покои.

Найрин не сопротивлялась, она была готова делать что угодно лишь бы муж был рядом. Его любовь, залог ее статуса.

Арман старался больше времени проводить с ней. Он окружил ее вниманием и заботой. Король не отходил от нее, чему она была рада.

Тем же вечером королева — мать поздравила сына и невестку. Двенадцать рабов согнувшись под тяжестью ноши, вошли в покои молодых. В богато украшенных сундуках лежали, драгоценности, меха, отрезы ткани, богато отделанные камнями и вышивкой.

Найрин была счастлива, весь дворец почтительно опускал голову при виде ее. Она знала, этот ребенок поможет ей встать выше матери. Тогда она будет властвовать над ней, да и не только над ней. Весь континент будет лежать у ее ног. Уж она постарается.

Благодаря настойке Рори сломанные пальцы девушки срослись за пять дней. Щека еще быстрее зажила. Будущая мать чувствовала себя прекрасно. Ее беспокоила только Амалия, королева каждый день спрашивала о ее самочувствие. Найрин не обращала внимание на тревожность матери. Видимо она осознала, что с дочерью стоит считаться.

Ведь она носит под сердцем драгоценную ношу. Засыпая в объятиях мужа, она просчитывала свой дальнейший шаг. Амалия думает, что Найрин простит ей унижение… Никогда! Она еще попросит прощение!

Опьяняющий запах победы и власти вскружил голову. Молодая королева подолгу стояла возле зеркала рассматривая плоский живот. Ей не терпелось поскорее явить всем, в том числе матери, прямое доказательство того, что теперь с ней стоит считаться. Ведь она носит под сердцем драгоценную ношу. Засыпая в объятиях мужа, она просчитывала свой

Радужным планам молодой королевы, не суждено было случиться. Ранним утром, в королевских покоясь раздался крик полный боли и отчаяния. На белых простынях, словно яркий цветок, расползалось пятно крови.

— Ваше высочество, я сделал все что смог. — устало пробормотал старик, вытирая руки. — На наше счастье, мы успели, и плод сохранен. Ее высочеству лучше не вставать пару дней. Угроза пока сохраняется… — целитель поклонился Арману и стал собирать свои травы. Казалось, что мужчина застыл на месте, и он не слышит слова Рори.

Найрин боялась дышать. Как такое возможно? Этого не может быть! Она здорова и способна выносить ребенка. Еще вчера она чувствовала себя прекрасно. Закрыв глаза, чтобы не видеть пронзительный взгляд голубых глаз она отвернулась.

— Я надеюсь подобного больше не повториться! — с нажимом произнес король, смотря на жену. Когда он узнал, что Найрин беременна он выдохнул. Арман надеялся, что проклятие отца всего лишь слова, он любил Найрин.

— Будем надеяться. Все в руках Луноликого. Да прибудет с вами его Свет, — Рори поклонился и вышел. Старик знал, рано или поздно молодая королева потеряет ребенка. Она не Истинная короля…

Найрин с тоской смотрела на закатное солнце. Все ее тело болело от долгого лежания. Несмотря на боль в затекших руках и ногах она боялась шевелиться. Она не может потерять ребенка! Только не сейчас, иначе она потеряет самое главное — свое положение. К ней были приставлены десять рабынь которые выполняли любой ее каприз, любое желание.

— Надеюсь ты делала все, что велел Рори? — Найрин вздрогнула от женского голоса. Погрузившись в свои мысли, она проглядела тот момент, когда вошла мать.

— Вы думаете мне не нужен этот ребенок?

— Я знаю, что он тебе нужен больше, чем воздух. От меня ты можешь не скрывать это, — улыбнувшись пробормотала женщина и села на кровать.

— Да, он мне нужен! — тихо прошептала она. — Я боюсь его потерять.

Королева молча протянула ей небольшой пузырек. Найрин со страхом посмотрела на мать. Что еще она задумала?

— Будешь принимать это каждый день. Добавляй в питье не больше щепотки. Судя по всему, ты забеременела до проклятия. — облегченно пробормотала Амалия.

— Что это? — Найрин не собиралась брать протянутый пузырек.

Амалия раздраженно выдохнула и вложив в руки дочери пузырек встала и направилась к двери. Не оборачиваясь, она бросила на ходу:

— Это поможет тебе…

— Я не собираюсь ничего пить!

Остановившись на полпути, она медленно развернулась.

— Ты не вынесешь этого ребенка!

— Почему не смогу?! Со мной все хорошо, я здорова. Каждый год целитель проверял нас…

— Я сказала, что ты больная или не здорова? — перебила королева, подходя к кровати. — Арман проклят, ты забыла?

— Ничего не понимаю. При чем здесь проклятие и мой ребенок? Как это может помешать? Мы же женаты…

— Как можно быть такой дурой! Ты слышишь, что я говорю, — заорала женщина. — Что ты делала в этом чертовом приюте все эти годы?! Я сполна заплатила за твое образование…

— Я училась быть кроткой, ранимой, послушной…

— Хватит! На твое счастье, ты забеременела до проклятия, иначе не видать тебе детей от Армана! — с каждой секундой распаляясь, Амалия яростно цедила слова в испуганное лицо дочери. — Если бы Геральд благословил ваш союз и принял бы тебя, еще можно было бы что-то сделать. Вместо этого он проклял ублюдка. Ты не вынесешь ребенка без этого, — королева кивнула на пузырек с перетертым порошком, — Он оставит тебя, ты не Истинная Армана!

— Я его жена… — в растерянности прошептала Найрин.

— Будь ты хоть сто раз его женой, первой красавицей, хоть кем, ты его не удержишь! Если он найдет Истинную, а он найдет ее, ты станешь не нужной. Он не сможет быть с тобой. Просто не захочет тебя! И детей он может иметь только от Истинной! Даже если ты каким-то чудом сможешь родить, твой ребенок рано или поздно умрет.

— Я не позволю…

— Хочешь ты или этого или нет, так и будет.

Каждое слово, произнесенное королевой, оглушали своей правдой побледневшую девушку. Все ее мечты рассыпались. Еще вчера она примеряла корону Надейры, намереваясь поставить всех на колени. Мать, мужа… всех. Она ненавидела их, ей хотелось свободы, власти. Еще в приюте она поняла, что, только обретя власть она сможет отомстить всем. Матери за то, что оставила ее в приюте и мужу, который занял ее место. Сейчас Найрин с ужасом осознавала, что бессильна. Она все та же маленькая девочка, которую всю жизнь растили, чтобы стать подстилкой наследного принца.

— Он уже сейчас отдаляется от тебя, — мрачно закончила королева, смотря в потрясенное лицо дочери. — Надеюсь, ты родишь, иначе ты мне не нужна.

Когда королева подошла к дверям она обернулась и ласково спросила:

— Скажи мне, как тебе его удается сдерживать, что он сломя голову не ищет Истинную?

Не дождавшись ответа от оцепеневшей дочери, Амалия вышла. Вернувшись к себе, она приказала приготовить купальню.

Изо дня в день наблюдая за тем, как растет Арман, Амалия воплощала свой план. Она ненавидела его всем сердцем, ей приходилось терпеть его. Арман был живым доказательством того, что ею пренебрегали. Для достижения поставленной цели ей надо было его приручить.

Она представляла его дворнягой. Вшивой, безродной дворнягой которого можно приручить куском хлеба, что бы он делал, то что хочет хозяйка. Жаль, она не успела рассказать все Геральду. Он так и не узнает, что Надейрой будет править не сын потаскухи, а она.

Для этого ей нужен был ребенок Армана. Имея законного наследника на руках, Амалия станет регентом. Фактически она будет полноправным правителем страны. Дочь ей не помеха. Она всего лишь пешка в ее игре. Эта тупица думала, что Амалия так просто отдаст ей страну. Наивная дура!

Найрин была идеальной игрушкой, послушной приманкой. Как только она родит, Амалия избавиться от нее и от Армана. Наложенное ею, двадцать пять лет назад, проклятие рассеялось со смертью Геральда. Теперь она может избавиться от ублюдка мужа.

Когда она встанет у власти она сможет добраться до Эфрена. Амалия заберет у Юргена, то, что принадлежит ей по праву рождения.

Направляясь в купальню, она подозвала верную рабыню:

— Силар, подготовь мне три рабыни. Через две недели они должны быть здесь. Смотри чтобы были молодые и здоровые. — девушка кивнула и пошла прочь исполнять приказ.

Амалия устало погрузилась в воду. Хорошо Слепец успел передать ей порошок перед тем, как снова куда-то пропасть. Готового порошка хватит всего лишь на три недели. Одна рабыня, на одну неделю, нужно подготовить еще к его возвращению…

Как бы Найрин не старалась сохранить ребенка и следовать наказам матери и целителя, с каждым днем ей становилось хуже. Она боялась делать резкие движения. Борясь с очередным приступом слабости, она проклинала монстра, который пожирал ее изнутри. Она ненавидела его всем сердцем, чудовище, которое хочет разрушить ее жизнь, и без которого она потеряет все.

Темноволосый мужчина лежал, нежно прижимая к себе хрупкую жену. Длинными пальцами выводя узоры на ее плече он спрашивал о ее самочувствии, рассказывал забавные истории что бы отвлечь. Несмотря на его нежность и ласку, его глаза были пусты. В них не было той любви и страсти что была раньше. Возможно, он еще не осознает этого, но Найрин знала, с каждым днем он будет отдалять от нее.

Под утро Найрин проснулась. Все тело горело огнем, а к горлу подступила тошнота. Старясь не разбудить Армана, она встала и борясь с дурнотой, осторожно ступая, она вышла на балкон. Уперев руки в перила, она жадно вдыхала прохладный воздух. О Луноликий, ей не вынести этих мук! От дурноты разболелась голова. Через некоторое время тошнота отступила, массируя виски, она стала думать. Словно загнанный в ловушке зверь она пыталась найти выход из западни.

Когда появились первые лучи солнца Найрин отправилась спать. У нее есть только один единственный выход, и она надеялась, что все получиться. Иначе она пропала.

Следующим вечером она тщательно подготовилась к встрече с мужем. Наказав рабыням, чтобы они не смели входить в покои без ее дозволения она высыпала весь порошок в воду и выпила. Она надеялась, что это придаст ей сил не упасть в обморок от слабости. Тонкий черный халат, расшитый бисером, она завязала на талии золотым ремешком. При малейшем движении полы халата расходились, обнажая длинные стройные ноги. Струящаяся ткань соблазнительно облегала фигуру, давая понять, что под ним ничего нет.

Отщипнув виноградину, она с наслаждением впилась в сладкую ягоду. Проверив последний раз бокалы и графин с вином она села ждать мужа.

— Ты чудесно выглядишь, — восхищенно пробормотал король, увидев жену. Окинув соблазнительную фигуру восхищенным взглядом, он неспешно направился к Найрин.

— Я старалась, — улыбнулась девушка и робко поцеловала подошедшего мужа. Обнимая его, она незаметно ослабила пояс, чтобы халат разошёлся. — Последние недели были очень тяжелыми. Мне тебя не хватает, — прошептала девушка слегка отстраняясь от мужчины.

Мужчина опустил взгляд и увидел обнаженное тело. Нежно погладив щеку, он приподнял подбородок девушки и поцеловал манящие губы. Девушка робко ответила на поцелуй, затем постепенно все смелее стала отвечать на его ласку. Этого она и добивалась. Она в нетерпении стала расстегивать его камзол, когда Арман отстранился.

— Я думаю не стоит.

— Пожалуйста не отвергай меня. Я себя гораздо лучше чувствую, когда ты рядом. Видя, что муж непреклонен она мягко улыбнулась и огорченно пробормотала

— Может выпьем вина?

Повернувшись к нему спиной, она запахнула халат и потуже завязав пояс, разлила вино по бокалам. Не спуская взгляд с левого бокала, она нервно сглотнула и повернувшись к мужу улыбнулась.

— Между прочим, подарок твоей матери.

Подойдя к мужу, она протянула ему отравленный бокал с вином. Она с нетерпением наблюдала как Арман забирает бокал и подносит ко рту, вместо того чтобы пригубить вино, он понюхал напиток. Найрин чуть не взывала от досады. Стараясь скрыть свою нервозность, она сделала глоток и спросила:

— Тебе не нравится?

— Запах какой-то необычный… сладкий. Не могу понять…

— Ты попробуй, — настойчиво ответила девушка и пригубила еще вина.

Арман еще раз вдохнул отравленные пары напитка и поднял бокал чтобы пригубить вино. От напряжения Найрин была готова упасть в обморок. Чертов порошок не помог. Ей казалось, что секунда превратились в час, настолько время замедлилось. Она наблюдала как он медленно подносит бокал ко рту, когда комната завертелась у нее перед глазами. Стараясь устоять на месте, она до боли закусила губу, надеясь, что боль приведет ее в чувство. Все звуки слились в единый гул, руки вспотели, а тело стало бить дрожь. Тошнота подступила к горлу горьким противным комом. Не совладав с собой, роняя свой бокал с недопитым вином она согнулась и с громким шумом вырвала. Дрожащими руками утерев губы, она хотела выпрямиться, когда боль в животе скрутила ее. Шаря руками в пустоте, в поисках опоры она стала терять сознание.

Арман не успел сделать глоток, когда Найрин стало плохо. Выронив бокал с вином, он подхватил падающую жену и отнес на кровать. Позвав рабынь, он приказал убрать беспорядок и привести целителя.

Склонившись над женой, он с тревогой всматривался в бледное лицо. Длинные ресницы задрожали, через силу открыв глаза Найрин стала кашлять, а затем резко сев успела отвернуться от мужа, когда ее стало снова рвать.

— Целителя — рявкнул король. Найрин становилось все хуже. Отправив очередную рабыню следом за первой, он, придерживая волосы жены с ужасом наблюдал как ее безостановочно выворачивает.

Найрин ничего не соображала от боли. Ее выворачивало и ломало изнутри. Казалось, что ребенок высасывает ее изнутри. Не только силы, но и ее саму. Она не помнила сколько времени прошло, когда ее наконец отпустило. Горло горело огнем, а во рту стоял горький привкус рвоты.

— Воды, — через силу прохрипела она когда Арман помог ей лечь обратно на кровать.

Не дожидаясь, когда рабыни принесут чистую посуду, он нагнулся и подхватив бокал, который минутой назад уронил налил чистой воды.

Приподняв голову жены, он поднес воду к побледневшим губам. Девушка с жадностью припала к бокалу, выпивая воду, которая смывала противную горечь во рту.

— Как ты? — с тревогой спросил Арман убирая бокал.

— Мне уже полегчало. — через силу улыбаясь ответила Найрин. — Извини что так получилось, это все… — не успела она договорить, когда сладость во рту стала обволакивать горло. — Что ты наделал?! — в страхе прошептала она, — Что наделал?! — воскликнула она, хватаясь за горло.

— Не понимаю…

Вцепившись в мужа, она закричала.

— Что ты наделал? — оттолкнув Армана она вскочила со своего места и не помня себя от страха схватила бокал, из которого пила секунду назад.

— Это твой? Отвечай! Живо?!

— Объясни, что происходит? — Арман с каждой секундой мрачнел.

— Это твой бокал! — завизжала юная королева.

— Мой!

— Боже! Боже, — истерично завыла она, хватаясь за голову.

— Найрин! — голос Армана эхом разнесся по комнате. — Что происходит?

Внезапно дверь распахнулась, на пороге стояла Амалия. За ее спиной маячил Рори.

— Это все она … — показывая указательным пальцем на королеву, Найрин пронзительно закричала и схватившись за горло упала.

***

— Ваше высочество в бокале яд. Вернее, он смазан ядом, — пробормотал Рори осторожно нюхая бокал. Затем перевел равнодушный взгляд на девушку — Она умирает…

Арман слушал Рори в пол уха. Он, не мигая смотрел на девушку что без сознания лежала на кровати. С виду он был совершенно спокоен, вот только голубые глаза горели яростью.

— Я хочу, чтобы она выжила, — процедил он.

— Ваше высочество, время упущено… ей осталось не больше часа — тихо ответил старик.

— Это ты не можешь! — тихо перебила она целителя. Амалия боялась говорить и смотреть на сына. — Арман я знаю кто сможет помочь, — взмолилась она. Хоть бы сын послушал ее. Если Найрин умрет, не видать ей наследника. Что же эта мразь натворила…

— Оставь нас! — Арман повернулся к матери и дождавшись, когда за стариком закроется дверь сказал:

— Она сказала, что это ты…

— Кого ты обвиняешь? — прошипела Амалия. — Ты поверишь в грязное обвинение этой змеи?

— Я никого не обвиняю, я говорю, что слышал. — повернувшись к умирающей жене, он прошептал, — Забери ее и верни живой. Я хочу узнать причины, к тому же она носит наследника… Это слишком лёгкая смерть для нее… — Арман последний раз посмотрел на жену тяжелым взглядом и ушел.

Амалия подошла к дочери и наклонившись к ней прошептала:

— Только попробуй сдохнуть… Я тебя с того света достану, тварь…

Миранду разбудил громкий стук в дверь. Она сначала подумала, что ей показалось, но через секунду стук повторился. Подскочив с кровати, она накинула теплую шаль и подошла к двери.

— Открывай же! — услышала она пронзительный крик. Не веря тому, что слышит она зажгласвечу и открыла дверь. На пороге стояла Амалия.

— Зачем пришла?

— Пришла за долгом… — оттолкнув Миранду, Амалия вошла внутрь. Следом вошел мужчина, еле удерживая свою ношу на руках. Он уже не мог стоять на месте. Не спрашивая, он, уложив девушку на стол, что стоял посередине комнаты и вышел.

— Как ты нашла меня?

— Позже… — подойдя к столу она сбросила покрывало — Спаси ее…

— Что?

— Я сказала спаси ее! — требовательно закричала королева.

Миранда, не спеша подошла к девушке и вскрикнула. На столе лежала Найрин. Губы и горло девушки уже приобретали синюшный цвет.

— Что с ней произошло…

— Ее отравили, спаси ее

— Нет!

— Что ты сказала?

— Я сказала нет. — Миранда близко поднесла свечу, и пристальней осмотрела девушку. — Она на пороге смерти…

Не успела она договорить как почувствовала, что ей в бок ткнулось холодное лезвие.

— Либо ты ее спасаешь, либо можешь распрощаться со своей жизнью. Мне нечего терять.

— Кто же посмел покуситься на твою дочь? — спросила Миранда, поворачиваясь к королеве.

— Что… Что ты сказала?

— Ты прекрасно слышала, — отмахнувшись от меча, спокойно произнесла Миранда, не обращая внимание на потрясенную Амалию

— Замолчи… — прохрипела женщина.

— Пошла вон! — спокойно произнесла Миранда.

— Ты забываешься… — Амалия была на пределе.

— Я сказала пошла вон! Можешь убить меня, но дочь тебе не спасти.

— А если убью Армана? А? Что тогда? Тоже не спасешь? — прошипела королева.

— Не смей, падаль!

— Еще как посмею! Я не посмотрю ни на что…

Амалия готова была взвыть от безысходности, и бессилия. Как назло, урод отсутствовал, и она была вынуждена явиться к Миранде. На ее счастье, Силар помнила дорогу к ее дому, иначе они бы плутали по лесу неделями. Миранда зажгла свечи и расставив по периметру подошла к девушке, под пристальным взглядом королевы.

Закрыв глаза, она провела руками над девушкой. Ее ладонь остановилась над животом. Распахнув глаза, она в страхе посмотрела на Амалию

— Она …?

— Она беременна, да я знаю! — в нетерпении пробормотала королева.

— Я не могу помочь, — Миранда отступила от стола и обреченно посмотрела на Амалию. — Я правда не могу помочь…

Амалия громко выдохнула и опустив голову опустилась на колени.

— Я прошу тебя спаси мою дочь…

Сколько раз Миранда хотела, чтобы Амалия испытала то чувство безысходности как она когда-то. Теперь она так же сидит перед ней на коленях и молит сохранить жизнь дочери. Вот только никакого удовлетворения она не испытывала.

— Прошу тебя помоги, — повторила Амалия, наступив на горло своей гордости. Ей не было жаль дочь, если бы не ребенок она бы оставила ее умирать во дворце.

— Ты не понимаешь, ее дух уже за гранью, если я верну его она может остаться сумасшедшей…

— Мне неважно какой она станет, я прошу вернуть дочь.

Миранда, посмотрела долгим взглядом на королеву и ответила:

— Придешь за ней на рассвете.

Подойдя к девушке, она снова провела над животом рукой и нахмурилась.

— Что она пьет?

— Я же сказала ее отравили…

— Нет, я не про это. Что она пьет, чтобы сохранить плод…

— Не понимаю, о чем ты!

Миранда склонилась к животу прислушиваясь. Положив подрагивающие руки на плоский живот, она пошатнулась. Какое сильное дитя, и на грани гибели… Это ребенок поддерживает силы в умирающем теле, и он ждет… Ждет и молит о помощи свою истинную мать. Боже!!!

— Тебе ведь не она нужна, — прошептала Миранда.

— Я больше просить не буду. Не спасешь Найрин, убью Армана.

Когда дверь за королевой закрылась, Миранда стала быстро раздевать девушку. У нее всего пару минут, не больше. Почувствовав ребенка, она поняла слова Геральда. Он проклял сына! Зачатое до проклятия дитя, не может выжить без истинной матери.

Раздев девушку, она провела пальцами по обнаженной коже. Через мгновенье в тех местах, где она водила, проступил мерцающий свет. Слившись в единый рисунок, руны горели огнем. Раскинув руки над обнаженной девушкой, она стала читать заклинание, призывая Истинную сына. Найрин ей не спасти, ее душа давно в руках Луноликого…

— Прошу тебя не надо, — размазывая слезы по щекам, плакала девушка, скрючившись на кровати. Сжав виски, она старалась заглушить голоса. — Не мучай меня, прошу — ее отчаянный крик отскочил от голых стен и разнесся эхом по пустому дому.

Голова раскалывалась, от выпитых антидепрессантов. Вялое тело никак не могло угнаться за бушующим разумом. Она думала, что таблетки помогут справиться с воспоминаниями, хоть ненадолго.

Надя чувствовала себя отвратительно. Запертая в одурманенном теле она хотела ломать, крушить все на своем пути, от безысходности и боли. Кое как встав, шатаясь она прошла на кухню. Свет уличного фонаря слабо рассеивал темноту. Обойдя мраморный остров, она поискала затуманенными глазами графин с водой. Схватив стакан подрагивающими руками, она налила воду. Облизнув пересохшие губы, она поднесла ко рту стакан чтобы утолить невыносимую жажду, когда он выскользнул из ослабевших рук и громко ударившись об кафель разбился на миллиард осколков. Чертыхнувшись, она махнула рукой на разбитый стакан и схватив графин жадно выпила воду. Не ощущая боли от осколков, девушка прошлась по битому стеклу и направилась в комнату. Порывшись в прикроватной тумбочке, она нашла анальгетик. Может он поможет справиться с болью в голове, еще чуть-чуть и она полезет на стену от боли. За неимением воды она разжевала две горькие пилюли и накрывшись одеялом легла. Боль стала потихоньку отступать, но только не голос. Он не оставлял ее ни на минуту и сводил с ума.

Надя так хотела ребенка, грезила им, что подумала, что окончательно сошла с ума, когда она услышала его неделю назад. Тихий детский голос доносился со всех углов, зовя ее. Сначала она как умалишенная искала источник, но куда бы она не пошла не могла найти малыша. Ночью, он не оставлял ее. Невидимый малыш молил помощи. Во сне она бежала к нему, не обращая внимание что от бега разрываются легкие. Леденящий душу детский плач был невыносим. После длительного бега, когда она была уверенна что вот-вот увидит малыша и прижмет его к себе она натыкалась на невидимую стену, за которой окруженный плотной тягучей тьмой надрывался в плаче ребенок. Сбивая пальцы в кровь, ломая ногти она пыталась пробиться через стену к нему. Она знала этот ребенок ее, он нужен ей как воздух.

Не имея возможности иметь детей, Надя любила и лелеяла плод своего больного воображения. Хоть в сумасшедшем сне больного разума она почувствует мимолетную сладость материнства. Она была согласна на это…

Девушка не помнила сколько так пролежала, когда боль стала стихать и она провалилась в беспокойный сон и снова отправлялась на поиски малыша, который неустанно звал ее.

Яркое солнце светило радостно в окна, птицы щебетали, радуясь новому солнечному дню. По воздуху летал одурманивающий запах сирени и цветущих роз, которые росли вокруг дома. Дорогая иномарка подъехала к воротам. Поправляя очки из машины, вышел светловолосый мужчина. Подойдя к кованной калитке, он обнаружил что она не заперта. Удивленный и раздраженный беспечности жены он вошел во двор плотно закрыв калитку. Пройдя по широкой длинной дорожке он вошел в дом. Внутри было прохладно и тихо.

— Надя, я за документами, и подписью, — прокричал он в сторону лестницы. Судя по всему, его жена еще не спустилась. Не дожидаясь ее прихода, он направился в кабинет. Открыв сейф, он забрал документы на дом. Потом подумав, забрал два толстых конверта с деньгами и драгоценности. Не закрывая сейф вышел из кабинета. Жена так и не спустилась вниз.

— Ты меня слышишь?! Надь? — прокричал снова он в пустоту. — Вот сука, — зло пробормотал мужчина и стал подниматься по лестнице. На втором этаже ее не было. Ее вещи были на месте, как ключи от машины и все ее документы.

— Надя — это не смешно! Блядь, детский сад какой-то! — он был в бешенстве, — спустившись вниз он вышел на задний двор — пусто.

Громко хлопая стеклянной дверью он зашел обратно в дом и прошел на кухню. Там не было его жены, на полу он обнаружил битое стекло и засохшую кровь. Ухмыльнувшись, он громко рассмеялся.

— Дорогая, этот дешевый спектакль не пройдет. — ориентируясь по засохшим кровавым следам он остановился возле комнаты для гостей на первом этаже. Дверь была слегка приоткрыта. Пинком ноги открыв ее он обнаружил спящую девушку.

— Твою мать! Я ищу тебя по всему дому, а ты дрыхнешь. Он подошел к кровати и грубо стащил одеяло. Девушка не шелохнулась. Скрючившись в позе эмбриона, она лежала, уткнувшись в подушку. В спальне залитый теплым солнечным светом, вечным сном спала его жена.

Максим и Надя познакомились еще в университете. Макс был душой компании, красавец, спортсмен и еще богатый — сын местного чиновника. Он получал все самое лучшее, так было и с Надей. Она была из обычной рабочей семьи. Отец работал на местном заводе механиком, мать воспитательница в детском саду. Надя была поздним ребенком, окончив школу круглой отличницей смогла поступить на бюджет.

Вокруг Максима всегда роем вились все девушки универа, при виде Нади он потерял голову. Как только молодые закончили университет, они поженились. Родня Максима без особой радости приняла бесприданницу. Особенно его мать — Лидия Николаевна. Она невзлюбила Надю с первых минут. Женщина видела рядом со своим сыном девушку из более элитной семьи.

Перво время все было замечательно, муж не мог налюбоваться как расцвела его жена, превратившись из тихой скромницы в уверенную девушку. Новый статус жены не испортил девушку, несмотря на то что Надя жила в достатке, она не растеряла свою доброту и скромность. Вежливая и всегда отзывчивая она восхищала окружающих своей добродетелью. Они жили вполне себе счастливо, даже нападки Лидии Николаевны не мешали их семейной жизни до тех пор, пока не встал вопрос продолжения рода. Спустя пять лет счастливого брака свекровь потребовала внуков. Как же так, сыну двадцать шесть лет и у него нет детей. Отец Максима обожал свою невестку в отличие от свекрови, и первое время сдерживал колкий язык своей жены. Но с течением времени он признал, что не прочь понянчить внуков. Отношение с мужем начали портиться. Каждая их близость превращалась в эксперимент, а Надя все больше ощущала себя племенной кобылой чем женой. Спустя пять лет, пройдя через кучу анализов и обследований она услышала то, чего страшилась. Сидя перед пожилым мужчиной, она до боли сжимала свои руки, чтобы не свалиться в обморок.

— Вы не можете иметь детей, — он пролистал пару бумаг с анализами и продолжил. — И вам противопоказано ЭКО.

— Почему? Ведь многие пары…

— У вас больное сердце, это одно из главных противопоказаний. Мне жаль.

Стоя в фойе клиники, она набрала Максима и огласила ему вердикт врача. Он молча выслушал ее и бросил трубку. С клиники ее забрал водитель. Максим даже не приехал ее поддержать. С тяжелыми мыслями она вернулась домой. Той ночью у них произошла первая крупная ссора. Хотя это была не ссора, Надя молча выслушивала пьяную брань Макса. Максим напился в тот вечер и в первый раз ударил Надю. Схватившись за щеку, со слезами на глазах взглянула на пьяного мужа.

— За что?

— За ту прорву денег, которые ты выкачала с меня. Я дал тебе все. Все! Слышишь! А ты бесплодна.

— Макс прошу не говори так, мне больно…

— А мне плевать! Это мне больно! Мне! — мужчина, хлопнув дверью ушел в ночь, оставив рыдающую девушку со своим горем.

Надя всегда мечтала о детях. Хоть она не подавала виду, но практически с первых дней мечтала увидеть две заветные полоски. Спустя год напрасных ожиданий, она решила не зацикливаться. Ей всего двадцать, все еще впереди. Спустя время она стала понимать, что что-то не в порядке. Масло в огонь подливала и мать Макса, которая воротила от нее нос. Хотя видит Бог, Надя с большим уважением относилась к Лидии Николаевне. Она прождала его до утра, он так и не вернулся. На следующий день с утра заявилась свекровь. Девушка накрыла стол в гостиной. Несмотря на свое состояние она старалась вести себя доброжелательно. Женщина не притронулась к чашке чая, не сводя глаз с притихшей невестке она начала разговор.

— Надь, несмотря на то что ты мне практически никто. Я очень переживаю за тебя, — женщина добродушно улыбалась, а в карих глазах было одно презрение. — Понимаешь вы разные. И в ваших проблемах с Максюшей виновата ты. Ты ему не партия. У него карьера, и ему для его репутации важна семья, дети. Я предлагаю тебе деньги, сколько захочешь, только оставь его. Не ломай моему сыну жизнь. Ты же ему ничего не можешь дать…

После вчерашней ночи, Надя запретила себе плакать, показывать свою слабость. Сидя перед свекровью она, гордо вскинула подбородок и твердо проговорила: — Я без вас прекрасно знаю в чем проблема. Мне не нужны ваши деньги. Мы с моим мужем как-нибудь разберемся…

Женщина, не стерпев ее холодного тона вскочила, опрокидывая чашку с чаем. Смахнув невидимые капли с дизайнерской юбки, она высокомерно процедила:

— Он не будет с тобой. Ты думаешь он женился на тебе из-за большой любви. Так ты ошибаешься моя дорогая, ты удобная! Раскрой глаза, мой сын никогда не был привязан к одной юбке. Ему просто жаль тебя…

— Пошла вон! — Надя дрожала от гнева. Никогда она не позволяла себе в таком тоне разговаривать со свекровью. Но сейчас ее слова били похлеще плети. Смерив злым взглядом дрожащую девушку, женщина зло улыбнулась и процедила:

— Он мечтает о детях! Которых ты не можешь дать. Попомнишь мое предложение, когда он вышвырнет тебя из этого дома, как последнюю бомжиху.

После ухода свекрови, девушка старалась держать себя в руках, и не поддаваться панике. Вечером Макс вернулся домой как нив чем небывало. И обещал, что придумает выход из ситуации. Выход нашелся довольно быстро.

Вика, лучшая подруга Нади еще с университета согласилась оказать помощь. Стать суррогатной матерью для ее малыша. Макс изначально отвергал такой вариант. Он не хотел огласки, так как метил в кресло губернатора. Но когда Вика предложила свою помощь согласился. К тому же она молода, ведет здоровый образ жизни, и лишние деньги ей не помешают. С угасающей надеждой Надя стала ждать результатов. Спустя месяц она узнала, что Вика беременна. Ее радости не было предела. Она не переставала благодарить подругу и старалась исполнять любую ее прихоть и желание.

Во только Макс с каждым днем мрачнел. Надя чувствовала, что он охладел к ней. Она все списывала на предстоящее рождение малыша. По результатам узи они ждали мальчика. Надя старалась не отходить от Вики и с благоговением наблюдала за растущим животом. Она подолгу разговаривала с малышом, кладя ладонь на беременный живот подруги Надя старалась представить, как он шевелиться у нее в животе. Вика в шутку говорила, что ревнует свою подругу к животу. Надя с грустной улыбкой отмахивалась от слов своей подруге, а ночами уткнувшись в подушку захлебываясь слезами прижимала руки к пустому животу. На восьмом месяце беременности Вика попала в больницу. Она прогуливалась, когда почувствовала себя плохо. Максим был на работе, а Надя ходила по магазинам закупая вещи для малыша. Они примчались в больницу, когда Вику после забора анализов стали готовить к госпитализации.

— Ничего страшного, просто небольшой тонус, — уверял врач, просматривая результаты анализов. Он посмотрел на застывшую от страха Надю и натянуто улыбнулся: — Надежда Сергеевна, не переживайте с вашим… — запнувшись он прочистил горло и нервно посмотрев на мрачного Максима продолжил. — С вашим малышом все в порядке. Возможно, Виктория Николаевна подняла что-то тяжелое или подолгу гуляет. Пару дней полежит и все пройдет.

Макс с Надей встали, намереваясь уходить, когда врач попросил остаться Максима.

— Максим Геннадьевич, можно вас попросить остаться, — взглянув на девушку, он успокоил ее. — Надежда Сергеевна, не переживайте это связано с вопросом оплаты. Вы можете идти.

Неуверенно кивнув врачу, Надя вышла. Она прошлась до конца коридора, когда вспомнила что забыла сумку. Максим даже не обратит внимание, а у нее там все документы. Подходя к дверям кабинета, она не успела постучать, когда услышала то, что выбило почву из-под ее ног.

— Когда, вы ей собираешься все рассказать…

— Пусть Вика родит, а там посмотрим.

— Максим ваша жена никто этому ребенку. Сегодня Виктория Николаевна дала понять, что не отдаст малыша. По закону я не могу его отобрать у матери, и отдать вашей супруге. Это ваше выдуманное суррогатное материнство… Долго вы им будите прикрываться? Если вы не скажите, то сообщу я, что ее биологический материал не подошел. Виктория Сергеевна биологическая мать, а вы отец. К тому же я предупреждал соблюдать половой покой…

— Она сказала, что можно. С сыном все хорошо?

— С ребенком все хорошо, но я жду до ее выписки. Не скажите вы, скажу я.

— Не умничай, забыли за чей счет ты здесь работаешь?

— Я не забыл, я и так вас прикрывал восемь месяцев, это уголовное дело. Надя боялась пошевелиться, все завертелось перед глазами. Молча она развернулась и вышла из клиники. Поймав такси, она назвала адрес. Подъезжая к дому, телефон требовательно зазвонил. На дисплее высветилось — Максим. Не обращая внимание на пронзительную трель, она скинула вызов. Стянув с пальца обручальное кольцо, она отдала его таксисту как плату за проезд и вышла.

Снова раздался ненавистная трель звонка. Швырнув телефон об землю, она подошла к калитке. Дождавшись, когда дверь откроет охранник, она скинула туфли и побежала в дом. Поднявшись к себе в спальню, она переоделась, и спустившись вниз стала ходить из угла в угол в ожидании мужа. Горло сдавило колючим спазмом, ей не хватало воздуха. Она не замечала, как плакала, сердце разрывалось от предательства и боли. За что? За что он втоптал ее в грязь! Он изменял ей с Викой, но не это было главным! Она так хотела ребенка, пусть и другая бы родила его. Она со всем смирилась, она готова была простить его за измену. Ей нужен был ребенок, которого она восемь месяцев считала своим. Факт того, что его отняли, приносило физическую боль.

Спустя час, на пороге появился разъярённый Макс.

— Какого черта ушла! — девушка стояла спиной к нему, смотря на задний двор. Она медленно развернулась к мужу. Заикающимся заплаканным голосом она через силу прошептала: — Потому что я чужая в вашей семейной идиллии…

— Ты все слышала? — мужчина облегченно выдохнул и спокойно продолжил — Ну раз знаешь все, я тебя больше не держу.

Надя не знала, что ответить, она смотрела на своего мужа и, казалось, только сейчас увидела его равнодушный, безразличный взгляд. В них не было любви, наверное, и никогда не было. Она была просто удобной женой…

Девушка смотрела и понимала, что не испытывает к этому холеному, самоуверенному, мужчине.

— Мы с Викой давно вместе. Я даю тебе две недели чтобы ты ушла. Я продаю дом. Заявление на развод давно подано. Не взглянув на жену, он вышел из дома. Максим облегченно выдохнул. Его юристы давно готовились к бракоразводному процессу, Если Надя рыпнется он ее выставит просто изменщицей. Ему нужна безупречная репутация.

Отец с юношеских лет готовил Максима к головокружительной карьере. Для этого он поступил во вшивый местный универ. Хотя мечтал учиться в Европе. Там он увидел недоступную Надю. За глаза ее называли Снежной королевой. Это потом он понял, что ее скромность они принимали за гордость.

Ему не нужно было прилагать усилие чтобы завоевать понравившуюся девушку. Узнав, кто он, они сами вешались на него. Но только не Надя, за которой ухлестывал почти весь универ. За глаза ее называли Снежной королевой. Это потом он понял, что ее скромность они принимали за гордость.

Максима захватил спортивны интерес. Узнав ее поближе, он понял, что она блестящая партия. Надя была хорошо образована, знала, как себя вести на людях. Ничего не требовала, и не просила, не выносила мозг своей ревностью. Занималась благотворительностью, организовав фонд для помощи пожилым и детям. Она стала хорошим дополнением к нему. Но прожив с ней год, ему стало откровенно скучно. Ему не хватало драйва, острых ощущений. То, что она не могла забеременеть окончательно оттолкнуло его.

Все изменилось, когда на горизонте появилась Вика. Жизнь заиграла новыми красками, и на фоне страстной задорной натуры сдержанная жена показалась ему унылой. Вика могла разыграть целый спектакль с битьем посуды и визгами а потом наброситься на него словно разъярённая фурия.

Когда он обнаружил Надю мертвой он испугался что смерть жены ляжет тенью на его карьеру. Но все достаточно быстро разрешилось. И образ убитого горем вдовца подняли его рейтинги и Максим сел в столь желанное кресло губернатора.

Глава 4

Она снова бежала. Бежала настолько быстро, что не видела дороги. Падала и снова встав неслась мимо серой пустоты, не обращая внимание на боль. Когда ей казалось, что она от усталости упадет, Надя со всей скоростью ударилась о стену. Снова эта стена, и чувство бессилия, которая ее разрывает. Снова плачь ребенка, который завет ее. Сбивая костяшки пальцев в кровь, она стала бить по стене пытаясь ее пробить. С каждой секундой плачь стихал, а тьма, сгущаясь вихрем закружилась над малышом.

Девушка осознавала, что это конец. Надя так и не увидит его, не успокоит и не возьмёт его на руки. Она, стала бить по стене, крича что есть силы. Через мгновенье Надя упала и кубарем покатилась вниз. Стены больше не было. Сплевывая землю, она подскочила и превозмогая головокружение стала озираться по сторонам. В нескольких шагах от нее, темные сгустки кружились в смертельном водовороте. Надя не стала медлить, она не слышала плача, не раздумывая она бросилась в самую гущу. Подхватив сидящего малыша, она с облегчением прижала его к себе.

Она горела, нет — неверное сравнение. Ей казалось, что с нее заживо сдирают кожу. Тьма кружила вокруг нее обжигая, въедаясь в кожу принося невыносимую боль. Прижимая притихшего малыша, она старалась оградить его от творящегося вокруг ужаса. Через рёв и вой Тьмы она услышала тихий женский голос, который что-то шептал. Сначала очень тихо, но с каждой секундой ее голос нарастал. Закрыв лицо руками, как можно крепче прижимая к себе ребенка, Надя пошла на голос. Она надеялась, что с помощью него они выберутся из этого ада.

Девушка не помнила, как долго она шла. Ей неважно было куда, самое главное она держала на руках ребенка, который затих, прижавшись к ней. Девушка тихо плакала и улыбалась сквозь слезы. Несмотря на окружавшую Тьму, она знала, что защит его, ценой собственной жизни. Черная макушка приятно щекотала подбородок. Зажмурившись, она прижалась к нему губами и с наслаждением вдыхая его сладкий запах. Э

Женский голос становился все громче, а Тьма затихала. Открыв глаза, Надя увидела, что стоит перед зеркалом. Малыш отстранился и посмотрел пронзительными голубыми глазами на нее, затем потянул ручки к зеркалу. Надя медленно подошла к зеркалу, но не увидела своего отражения. Осторожно коснувшись зеркальной глади, она увидела теплую субстанцию, которая разошлась рябью. В нетерпении малыш на руках заерзал. Она стояла в нерешительности не зная, что делать, когда сзади раздался грохот. Оглянувшись, она увидела, как все что ее окружает начинает рассыпаться словно карточный домик.

Выход был только один — непонятное зеркало. Последний раз оглянувшись она обняла малыша и вошла в зеркало.

— Ну, же… Дыши! Вот так! Глубоко дыши…

Сквозь образовавшийся вакуум в голове Надя еле различала, все тот же голос, который до сих пор вел ее. Постепенно все ее окружения заполнялось запахами, и звуками. Несмотря на боль во всем теле и раздирающую боль в голове и горле ей с каждой минутой становилось лучше.

В нос ударил запах хвои, трав, и дым от потухших свечей. Разгоряченную кожу приятно холодил теплый ветерок, под руками она ощущала шершавую поверхность дерева. Медленно через силу она открыла глаза. Склонившись над ней, стояла молодая женщина. На вид не больше тридцати лет. Голубые глаза смотрели с тревогой и надеждой. Медленно положив руки на ее голый живот, она удовлетворенно пробормотала.

— Сильная мать… Истинная…

Все звуки и ощущения девушки слились в один поток, но через эту какофонию она расслышала то единственное слово, ради которого шла через тьму — мать.

— Я? — прохрипела она, сухими губами.

Миранда устало выдохнула. Она смогла, у нее получилось. Счастливо улыбнувшись, она взяла глубокую миску, высыпала туда щепотку перетёртых трав и залила кипятком. Подойдя к девушке, она набросила на нее покрывало и наблюдая за ней стала дуть на горячую настойку чтобы остудить.

Надя следила за незнакомкой. Она сказала, что она сильная мать. Мать! Неужели она говорит про нее?

Остудив напиток, женщина приподняла ее голову и поднесла к губам миску.

— Не бойся, это предаст тебе силы…

Надя и не думала бояться, ей казалось, что она спит и это все ей снится. Она никогда не может стать матерью, это невозможно. Только с каждой секундой ей все меньше верилось, что это сон. Больно реалистичный, ее останавливало от принятия реальности то, что она бесплодна. Она не может быть чей-либо матерью.

Медленно отпив теплый отвар, она облизала пересохшие губы и спросила:

— Вы кто?

— Кто я? Это не столь важно…

— И все же?

— Важно кто ты? Как тебя зовут?

Миранде было интересно с какого континента девушка. Она колебалась когда призывала Истинную. Где-то, на одном из семи континентов кто-то потеряет дочь, жену, возлюбленную. Она знала изнанку призыва Истинной. Отставив миску, она помогла девушке сесть.

После выпитой настойки девушке полегчало. Голова стала проясняться, а боль в теле отступать. Осторожно сев, она закуталась в одеяло и повторила свой вопрос

— Вы сказали, что я сильная мать? Что это значит?

Миранда посмотрела на девушку и удивилась ее настойчивости.

— Ты Истинная. Наречённая самим Луноликим истинной Армана Сантери, мать его будущего наследника…

— Мать?

— С какого ты континента?

— Вы сказали мать? — со слезами на глазах прошептала девушка, — Я беременна?! Это невозможно… — потрясенно прошептала она.

Миранда подошла к девушке и взглянув ей в глаза положила руку на лоб. Спустя несколько минут она отшатнулась от Нади, и тихо пробормотала про себя:

— Дитя другого мира…

— Что?

— Вот почему мне было тяжело… Дитя другого мира, другого времени…

— Я не понимаю, о чем вы?

Миранда нервно посмотрела в окно слишком мало времени осталось. Скоро явится Амалия за своей дочерью. Подойдя к Наде, она поправила покрывало и взглянув ей в глаза пробормотала:

— Послушай меня внимательно, ты не дома, больше того ты не в своем мире… Но! — видя, что ее принимают за сумасшедшую, она приложила палец к полным губам и быстро продолжила:

— Я вижу, что для тебя важен ребенок, которого ты носишь под сердцем, — предвидя ее очередной вопрос Миранда уверенно закивала, — Ты беременна, но твой ребенок в опасности, как и ты и его отец…

— Отец?

— Если ты хочешь жить, ты должна послушать меня. Как тебя зовут?

— Надежда…

— Нет большей никакой Надежды, запомни! — громко воскликнула женщина, перебивая Надю. — Под страхом смерти не смей произносить это. Ты Найрин Одет Сантери Эверетт — королева. Жена короля Надейры Армана Сантери Эверетт. Мать его наследника…

— Что за чушь вы несете…

— Чушь говоришь… — Миранда бегом направилась в соседнюю комнату и схватив зеркало, вернулась к девушке и протянула ей. — Посмотри на себя! Это ты?

Надя неуверенно взяла зеркало и несмело посмотрелась. В овальном зеркале отражалась не она. Золотоволосая красавица с грустным взглядом. Забрав зеркало из ослабевших пальцев, Миранда в ожидании посмотрела на Найрин. Надя провела рукой по лицу, волосам. Это не она. Всю жизнь она была зеленоглазой шатенкой.

— Теперь ты мне веришь? — требовательно спросила Миранда.

Надя не знала, что ответить, все что говорила эта женщина было похоже на сказку, но то, что она увидела в зеркале не придумаешь и не подстроишь.

— А где… — громко сглотнув Надя опустила глаза и продолжила, — Где та, настоящая королева, Найрин, кажется?

— Умерла…

— Значит я заняла ее место… Словно паразит…

— Не смей! Не смей этого произносить! — гневно воскликнула Миранда. Это она твое место заняла… — взглянув на предрассветное небо она быстро продолжила. — У нас мало времени, слушай меня внимательно…

Через три часа в старом домике раздался оглушительный стук. На пороге стояла Амалия.

— Надеюсь она выжила…

— Она выжила. — Миранда отступила, от двери пропуская внутрь Амалию. — правда пару дней будет чувствовать себя неважно…

— Ребенок? — королева повернулась к видящей и требовательно спросила.

— С наследником все хорошо, — покорно ответила Миранда.

— Где она?

— Она отдыхает…

— Я не спрашивала, что она делает, где она?

— Не прекратишь разговаривать со мной подобным образом ничего не узнаешь! — Не вытерпев пренебрежительного тона, Миранда вскипела.

— Я здесь… мама

В проеме двери, что отделяла другую комнату стояла Найрин. Миранда затаив дыхание смотрела как девушка идет к Амалии.

Королева — мать, прищурившись посмотрела на подошедшую дочь. Амалия была готова принять ее любую. После слов Миранды, что ее дочь может остаться сумасшедшей на всю жизнь она не возлагала на нее никаких надежд. Но глядя на нее сейчас, Амалия надеялась, что дочь все-таки смогла сохранить рассудок.

— Как тебя зовут? — требовательно спросила она. — Я спрашиваю тебя, — зло повторила женщина и вцепившись в подбородок дочери резко вздернула ее на верх.

— Найрин Одет Сантери Эверетт — королева Надейры!

Глава 5

Надя до последнего не верила в рассказ Миранды. Такого быть не может! Так не бывает! Но окружающая ее обстановка и ее внешний вид говорил об обратном. Миранда говорила быстро, ее подгоняли предрассветные лучи. Она старалась как можно больше рассказать Наде о новом мире, ее муже, Амалии.

Сначала девушка не хотела слушать ни о чем. Еще вчера она была замужней женщиной, у нее есть, вернее был муж, родители, ей надо вернуться…

Но Миранда, одним словом, отмела все ее аргументы.

— Ты умерла там…

— Как умерла?

— Не может душа, существовать в двух мирах одновременно. Благодари Луноликого, что душа будущего наследника призвала тебя. Хотя это нам надо благодарить его… — видя, что Надя ничего не понимает, Миранда продолжила. — Таких, как наш мир или тот откуда ты пришла, сотни и тысячи. Все это создал Луноликий — мы так называем нашего Бога. В вашем мире его возможно называют по-другому. У каждой души есть истинная пара, обретя друг друга они живут всю жизнь в гармонии и любви. — Я думала, что Истинная… — нервно сглотнув женщина продолжила, — Истинная моего сына на одном из семи континентах. Но ты оказалась намного дальше, чем семь континентов. Если бы не дух твоего ребенка, вы бы не смогли быть вместе с ним. Арман всю жизнь искал бы тебя, точно так же, как и ты. Вы прожили бы всю жизнь одинокими, тоскуя друг по другу, в разных мирах. Хочешь ты или нет вы созданы как единое целое. Проклятие Истинной не даст вам быть порознь.

— Я замужняя женщина, у меня уже есть муж, родители…

— Ты любишь своего мужа? Он любит тебя? А дети? У тебя есть дети?

Надя боялась смотреть на Миранду. Слушая безумный рассказ женщины, Надя понимала, что всю жизнь искала любовь, искала того, кто ее любил бы по-настоящему. У нее есть муж, которому она не нужна была. Родители, для которых она всего лишь человек за счет которого можно самоутвердиться

Анализируя свою жизнь, девушка понимала, она всю жизнь была хорошей девочкой, ища одобрение в глазах родителей. Недостаточно умна, недостаточно красива, недостаточно успешна. Отец хотел сына, и когда родилась Надя он был разочарован, мать в свою очередь хотела, чтобы ее дочь была идеальной во всех смыслах.

Любовь Петровна с детства дрессировала дочь. С малых лет она училась быть взрослой, рассудительной, не закатывать истерик, ничего не требовать. Мать хвалила ее только тогда, когда она справлялась с очередной поставленной задачей. Окончила школу с золотой медалью — хорошо, поступила на бюджет — можно было бы и постараться чтобы, баллы были выше. После института красный диплом — он ничего не значит, надо в магистратуру, а там и второе высшее. В глазах окружающих она была идеальной дочерью. Вот только мало кто знал, что за фасадом примерной дочери и идеальной семьи все было не так радужно. Единственный раз, когда мать была довольно ею, это когда Надя вышла замуж за Максима. Девушка не была уверенна в нем, но по требованию матери согласилась. После замужества, ей казалось, что муж действительно любит ее и она старалась стать для него идеальной. Она так отчаянно искала в нем то, чего была лишена, что не замечала, что он просто ею пользуется. Она действительно была удобной женой.

Когда они узнали, что Максим разводится с ней мать была в ярости. Надя искала утешения, только вместо него ей напомнили, что родители всю жизнь пеклись о дочери и теперь эта неблагодарная не смогла удержать Максима. Прошипев в трубку, чтобы не смела звонить до тех пор, пока не помириться с мужем, Любовь Петровна бросила телефон.

Картинки из прошлой жизни проносились у нее перед глазами, нещадно доказывая, что ее никогда не любили просто так, просто за то, что она есть. С ее достоинствами и недостатками. Она всю жизнь старалась быть безупречной, идеальной, чтобы ее приласкали, чтобы почувствовать себя нужной и любимой.

Но это все меркло с возможностью иметь ребенка. Надя так хотела малыша. Она надеялась, что ее никому не нужная любовь будет нужна ее ребенку. И теперь, когда душа не родившегося дитя преодолевая пространство, время, и миры звала ее, неужели она откажется от него? Сможет ли она ради ребенка смирится с чувством жалкого паразита, который занял чужое тело. У этой девушки есть муж. Посмеет ли она принять чужую жизнь, стать другой ради ребенка, который так нуждается в ней. Девушка подняла глаза и взглянув на ожидающую ее женщину и уверенно спросила:

— Что мне надо делать?

— Для начала скажи, как тебя зовут?

— Найрин…

Амалия сидела напротив дочери и яростно сжимала свои руки в кулак. Если бы не ребенок она бы разорвала Найрин на месте. Тварь безмозглая, как посмела ее обвинить!

— Молись чтобы он задушил тебя на месте, иначе это сделаю я и не так быстро…

— О чем вы? — Найрин не понимала, о чем королева говорит. Кто ее должен задушить, и почему?

— Я даже предполагать не смела, что ты способна на такое, — Амалия не унималась, смерив презрительным взглядом дочь она продолжила — Рабское отродье! Попробуй сказать еще раз что это я, и ты пожалеешь, что не сдохла…

— О чем я должна пожалеть?

— Я смотрю ты совсем отупела… — схватив девушку за локоть, Амалия дернула дочь на себя и громко проорала в испуганное лицо. — Хотела отравить Армана!

— Отравить?!

— Безмозглая курица, даже этого не смогла сделать! Теперь я посмотрю, как будешь изворачиваться.

Найрин отшатнулась от Амалии. Она отравила короля? Миранда говорила, что ее кто-то отравил. Но ни слова, что Найрин хотела отравить мужа. Как это все понимать? Бросив на Амалию беспокойный взгляд, она с ужасом поняла, что всё правда. Так почему ее не предупредила Миранда… внезапная догадка расставила все по местам, она ничего не знала…

Что же ей делать?! Стараясь дышать как можно чаще, чтобы остановить бешеный стук сердца, она пыталась думать. Хотя, о чем думать, если она и вправду хотела отравить короля, то ее просто казнят… Ее казнят за то, чего она не совершала… Как доказать, что это не она если она в теле той кто это сделал!

Карета неслась через просыпающийся город во дворец. Найрин со страхом ждала встречи с мужем.

Арман не сомкнул глаза до утра. Голова была тяжелой, отрешенным взглядом последний раз окинув просыпающийся город он вернулся в покои. Мать должна была вернуться на рассвете. Всю ночь он думал и искал ответ на один единственный вопрос: почему? Он надеялся, что мать доставит Найрин живой. Король хотел узнать ответ на свой вопрос перед тем, как ее казнят. Он надеялся, что она сохранит ребенка, но Рори отмел такую возможность.

— Ваше величество, вряд ли юная королева сохранит наследника. Кроме всего прочего вспомните проклятие вашего отца…

— Я не верю в проклятие! Я любил ее, — отвернувшись от пронзительных белесых глаз пробормотал Арман.

— Разве? — хмыкнул старик и не дождавшись ответа поклонившись вышел, оставив короля одного.

Найрин не обращала внимание на красивый дворец, на богатство и роскошь что ее окружали пока Амалия вела ее по дворцовым коридорам. Единственное, что ее волновала это как себя вести и что делать. Она не обратила внимание, когда они наконец дошли до покоев королевы.

Амалия отослала рабыню и устала села в ожидании Армана. Найрин не знала куда себя деть. Королева молча наблюдала за ней, а у нее не было сил что-либо спрашивать. Страх неизвестности сковал горло, не давая возможности не то, что говорить, нормально дышать.

Девушка решила, что будет все отрицать и ссылаться на то, что ничего не помнит. Ведь она и вправду не делала этого, более того она ничего не знает о случившемся. За своими думами она не услышала, как двери распахнулись и в покои вошел мужчина.

— Оставь нас! — громкий мужской голос застал ее врасплох. Сглотнув вязкую слюну, она медленно повернулась и застыла.

Тяжелый взгляд голубых глаз пригвоздил ее на месте. Высокий мужчина с черными как вороново крыло волосами не сводил с нее глаза. Найрин боялась дышать. Он не будет слушать ее… он ее просто убьет на месте.

— Свет мой! Я знаю ты в ярости, но прошу не спеши, она все-таки беременна… — Амалия медленно подошла и положила руки ему на грудь и погладила стараясь успокоить.

За столько лет Амалия научилась предугадывать действия сына, и сейчас она видела, что ублюдок принял решение. Он казнит Найрин несмотря на то, что возможно еще любит ее, ведь она покушалась на жизнь короля. Женщина надеялась, что ребенок остановит его и не прогадала.

— Оставь нас, — повторил мужчина и отстранился от королевы. Амалия перед тем, как уйти бросила на застывшую девушку предупреждающий взгляд и вышла.

Найрин не знала, что сказать, а мужчина молчал. Он медленно направился к ней. Каждый его шаг эхом отдавался у нее в голове. Он был красив, высокий, статный, прямой нос и хищный взгляд голубых глаз выдавали в нем опасного и умного противника. Она не сможет разубедить его, он все уже решил.

Арман отрешенно смотрел на Найрин. Весь его вид выражал спокойствие и невозмутимость, Всю его ярость и гнев выдавали руки, которые он сжимал с такой силой, что казалось еще чуть-чуть и кожа лопнет на костяшках.

Ему казалось, что это всего лишь сон. Страшный, отвратительный кошмар. Как она могла поступить так с ним? В голубых глазах плескались боль вперемешку с яростью.

Девушка затравлено смотрела на него, за фасадом мнимого спокойствия она видела его истинные чувства. Не смея отвести взгляд, она смотрела как он приближается к ней. В его взгляде читается вопрос, она отчетливо видит это.

— Я не помню ничего… — прошептала она, не замечая, как по щекам покатились слезы. Боже пусть он ее отпустит, только бы не тронул.

Мужчина подошел вплотную к ней. Он коснулся ее живота. Девушка вздрогнула от его прикосновения. Погладив живот, его рука поднялась на верх. Его пальцы прошлись по нежной коже между грудей, затем потянулись к щеке. Стерев соленую влагу, рука опустилась на шею.

— Я ведь любил тебя… Любил так, что было тяжело дышать от этой любви. Все королевство лежало у твоих ног, любой каприз любое желание… Чего тебе не хватало? — Он сжал ее шею, ощущая под большим пальцем пульсирующую вену. Он наклонился к ней, и с наслаждением словно одержимый вдыхал ее запах. — Ответь? — спросил он, слегка касаясь полных губ девушки. — Чего? — его хриплый шепот парализовал. Не удержавшись Арман, впился жадным, полным боли и отчаяния, поцелуем в приоткрытые губы жены.

Он целовал ее словно безумный, выпивая сладость ее губ, одновременно причиняя боль и разжигая страсть. Прикусив нежную кожу, он отстранился от нее. На алой от поцелуя губе выступила кровь. Не спуская с нее глаз, он наклонился и слизнул алые капли.

— Сладкая, — тихо пробормотал он, поднимая голову. — Настолько сладкая, что стала ядом.

Арман легонько оттолкнул Найрин и направился к выходу.

— Пока не приму решение не выйдешь отсюда. — бросил он не оборачиваясь.

Дождавшись, когда за мужчиной закроется дверь, девушка, не устояв на месте опустилась на пол. Обхватив свой живот, она тихо заплакала.

— Сомерсет, выстави гвардейцев возле покоев королевы. Чтобы никто кроме целителя и меня не смел входить в покои.

— А как же королева-мать?

— И ее, в том числе, не пускать.

— Слушаюсь ваше величество, — мужчина поклонился и вышел.

Арман, не дожидаясь пока уйдет мужчина взял в руки один из многочисленных свитков, что лежали перед ним, и стал читать. Через десять минут бесполезных попыток понять, что там написано он в раздражении отбросил его. Уже который раз он читал один и тот же текст и все без толку. После первых строк он не помнил, о чем читает, буквы сливались в сплошную линию, и смысл прочитанного терялся в мыслях и чувствах.

Утром, когда он увидел Найрин, он не ожидал от самого себя такого поведения. Поцелуй! Он был готов разорвать ее, убить на месте, но поцеловать? Арман не находил объяснения своему поступку, не мог понять причины, почему он вдруг почувствовал непреодолимое желание поцеловать… Хотя кого он обманывает он хотел ее, до дрожи в пальцах, до безумия. Вместо ярости и злости его накрыло желание. Разум отошел на второй план, ему вдруг стало все равно, что она пыталась его убить. Сейчас же, он хотел понять и найти хоть какое-то объяснение своим действиям. Ведь утром он был уверен, что не хочет видеть ее и слышать.

Хмуро оглядев заваленный стол, его взгляд упал на написанный им еще вчера приказ. Взяв его, он быстро пробежал глазами и не раздумывая размашисто поставил подпись. Мужчина смотрел на подпись и понимал, пути назад нет. Так или иначе Найрин понесет заслуженное наказание, со своими чувствами он справится. Тот, кто ударил один раз, сделает это еще раз. А прощать предательство он не намерен, даже если предатель его собственная жена.

Скрутив свиток, он положил его в один из выдвижных ящиков и направился в купальню, возможно прохладная вода поможет ему прийти в себя.

Найрин неотрывно следила за пожилым мужчиной, который с кислой миной осматривал ее. Он целый день наблюдая за ней. Сначала она побаивалась его, но, когда узнала, что это королевский целитель дала ему себя осмотреть. Старик скрупулёзно осмотрел ее с ног до головы, прощупал пульс, заврил травы и заставил ее выпить. Утверждая что это придаст ей силы и бодрости. Провел руками над животом, наклонил практически лысую голову и внимательно прислушался. После этого он снова сел и посмотрел на нее недовольным взглядом.

— Что-то не так… с моим ребенком? — девушка страшилась услышать, что никакого ребенка нет и вообще ей пора проснуться…

— С ним все хорошо… как ни странно… — недовольно буркнул он.

— Спасибо… Спасибо вам большое, — Найрин улыбнулась счастливой улыбкой оторопевшему старику. Не обращая внимание на его ошеломленный вид, она робко засмеялась, затем ее смешок перешел в громкий заливистый смех.

Рори в недоумении наблюдал как, юная королева, которая воротила нос ото всех благодарит его. Что самое удивительное он никогда не слышал, чтобы она так смеялась. Не удержавшись, он колко подметил:

— На вашем месте я бы так не радовался…

— Благодарю вас, — отдышавшись счастливо пробормотала девушка, не обращая внимание на его замечание.

Рори покачал головой и встал. Так мерзавке и надо, наверное, окончательно свихнулась. Собрав все свои травы и принадлежности, он поклонился и вышел. Старик передал свои принадлежности одному из гвардейцев и направился к королю. Он ждал его с докладом.

— Ваше величество, с ребенком все хорошо…

Арман вытирал влажные волосы. Босой в одних штанах он стоял возле камина и сушил волосы.

— Яд не навредил ему?

— Нет… но… — Рори медлил, он не знал, как рассказать королю о том, что его беспокоит.

— Что еще? — старик задумчиво уставился на огонь, Арман недовольно воскликнул, — Рори не медли, что еще?

— Ваше Величество, это конечно хорошо, что наследнику ничего не угрожает, но меня смущает что…

— Рори!

— Меня смущает, что она так хорошо себя чувствует — видя, что Арман не понимает, о чем он говорит, Рори быстро продолжил. — Я не говорил вам, но ваше жена рано или поздно потеряла бы ребенка. Это был вопрос времени, она была не в состоянии его выносить…

— Если ты про проклятие…

— И это в том числе, но, кроме этого, она сама была слабой. Сегодня я целый день наблюдал за ней. Ее величество чувствует себя прекрасно.

— Она точно беременна?

— Точно! В этом нет сомнений. Я думаю, возможно, яд так подействовал, другого объяснения я не вижу.

— Ну что ж, хоть в чем-то он принес пользу.

Молодая королева с благоговением смотрела на город, который простирался вдалеке. С лева от нее шумел океан. Изумрудные волны с тихим шелестом омывали песчаный берег. Еще утром она была напугана и не видела всей этой красоты. С наслаждением втянув соленый воздух и закрыв глаза Найрин подставила лицо закатным лучам.

Когда утром мужчина оставил ее плачущую на полу она на доли секунды хотела вернуться обратно туда, где все ей было привычно и знакомо. Но сейчас она ни за что бы не хотела вернуться, где была всегда одна. Опустив руки на живот, она нежно улыбнулась. Неважно, где она сейчас, неважно в каком она положении, она найдет выход. У нее есть то, ради чего стоит бороться, ради чего стоит жить. Утром она боялась смерти, неизвестности, сейчас она ничего не боится. Внутри себя она ощущала теплый комок, который нуждался в ней, в ее любви. Она это чувствовала. Не важно в чем она теле, это ее ребенок. Она его истинная мать! Ради его благополучия она пойдет на все.

Удивительно, она никогда не отличалась легкомысленностью, но сейчас девушка не вспоминала своего мужа. Там далеко, в той жизни она была зависима от него, зависима от чужого мнения и взглядов. Здесь же она не намерена больше мириться с этим. Единственное по кому тосковало сердце — родители. Несмотря на тяжелый характер матери и безразличие отца она любила их. Утешением для нее было то, что она смогла обеспечить им безбедную старость, то, что для них было в приоритете. А со своей тоской она как-нибудь справиться, ей не привыкать.

— Рори и правда не солгал. Ты выглядишь намного лучше… — Найрин вздрогнула от властного мужского голоса. Открыв глаза, она повернулась, перед ней стоял Арман.

— Да, я чувствую себя лучше… — она не знала, как себя вести с ним. Девушка до боли прикусила губу, чтобы не засмеяться. Какой абсурд! Он отец ее ребенка, а она его видит второй раз в жизни. Расскажи такое там откуда она, ее бы упекли в психушку…

Арман жадно разглядывал свою жену. В закатных лучах ее волосы вспыхнули золотом. На когда-то бледных щеках был румянец. Она не выглядела больной.

Король ждал ее слез, истерик каких-нибудь оправданий. Найрин часто плакала, вызывая в нем жалость чтобы он следовал ее прихотям. По началу ее слезы казались ему трогательными, но последнее время это все стало его раздражать. В ее плаче, ее мнимых обидах не было искренности и зрелости. Она была похожа на малое дитя, которое добивается своего, путем слез. Как он мог не замечать этого, насколько это все наигранно было. Ее мнимая ранимость, хрупкость… все было ложью. Как он мог этого не видеть! Но сейчас, мужчина с удивлением рассматривал спокойное лицо жены.

— Хоть в чем-то яд помог. Не так ли? — мужчина испытывающее посмотрел на девушку. Стараясь не упустить ее малейшую эмоцию. Почему это важно для него сейчас, не все ли равно?

— Не думаю, что это яд, — спокойно ответила Найрин и не опуская взгляда с гордо поднятой головой посмотрела на него.

— Так ты не отрицаешь что был яд?

— Как я могу отрицать или признать то, чего я не знаю, — удивленно ответила девушка.

— Не играй со мной! — процедил мужчина, хватая девушку за локоть. Дернув ее на себя, он посмотрел на нее сверху вниз.

Найрин и не думала отпускать глаза. Еще днем, осмысливая все произошедшее она решила, что будет отстаивать свое право на жизнь. Покорность и кротость ее до добра не довели. Кроме жалости они ей ничего не принесли.

— Я и не думала, играть с ва… с тобой, я говорю, как есть!

Арман не слышал ее слов. В голове нарастал гул, а в венах закипала кровь. Что же с ним происходит! Отпустив ее руку, он отошел от нее. Что за наваждение. Мужчина молча протянул ей свиток.

— Что это такое? — нерешительно пробормотала девушка, забирая свиток.

— Это приказ. Ты лишаешься всех регалий, отныне ты больше не носишь титул королевы. Сейчас ты на втором месяце беременности, через семь месяцев, после того как родишь, тебя казнят.

— Казнят? — Найрин предполагала, что за попыткой отравления следует наказание. Как бы она не понимала и не осознавала, слышать, что приговор уже вынесли было тяжело.

— Именно. За попытку убийства короля следует смертная казнь.

— А если я не совершала этого? Что тогда будет? Придешь на могилку и извинишься?

— Не неси чушь! Ты прекрасно знаешь, кто это сделал! — Арман был в ярости. Она издевалась над ним.

— Я-то знаю, — с мрачной улыбкой ответила его жена. Девушка не разворачивая свиток скомкала его в руках не спуская взгляд со взбешенного короля.

— Это ничего не меняет. — мужчина кивнул на то, что осталось от документа. — Тебе запрещено выходить из своих покоев. До конца беременности ты будешь здесь.

После того как Арман ушел, Найрин повернулась обратно к перилам. У нее есть семь месяцев, она придумает как избежать смерти. Найрин сначала хотела рассказать все ему. Но подумав, отмела эту мысль. Он посчитает это уловкой и не станет ее слушать. К тому же Миранда ее предупредила, узнай Амалия что ее дочери нет в живых, она убьет Армана. Его смерть не даст ей свободы. Ведь убив Армана, она так или иначе убьет и ее. Из двух зол она выберет меньшее. Найрин должна доказать королю, что это не она его отравила. Для этого ей понадобиться гораздо больше времени, чем семь месяцев.

Глава 6

Найрин была одна. Постоянным визитером несостоявшейся убийцы короля, был Рори. Старик каждый вечер навещал ее, спрашивал о ее здоровье, и услышав очередное «все хорошо» уходил. Через неделю, запертая в королевских покоях Найрин потребовала книги. Для начала она должна понять, где она находиться, и как здесь живут люди. Она еще не знала, что делать, знания ей пригодятся. Единственное в чем она была уверенна так это то, что не сдастся. Никто не посмеет забрать у нее ребенка. В том числе и Арман.

Услышав странную просьбу девушки, Рори был удивлен. Прежде за юной королевой он не замечал такую тягу к знаниям. Против воли улыбнувшись он отправился к королю с очередным докладом.

Арман бросил рассеянный взгляд на стол на которой была растянута карта. Работа шла полным ходом. Еще пару месяцев и Алтарь будет полностью откопан. Под горным хребтом, была большая сеть туннелей. На карте был помечен точный путь к алтарю Ликай, который был расположен почти в самом начале горного хребта, глубоко под землей. Посмотрев на звездное небо, он бросил взгляд на часы. Где носит Рори, он должен уже появиться. Как бы он не хотел признавать он с нетерпением ждал этого момента. Что же с ним происходит? Его не должно интересовать или волновать убийца. Самое главное — это ребенок, его наследник. Через десять минут, целитель был на пороге.

— Ваше величество, с ее в…, — при виде недовольного взгляда короля старик запнулся. Никто ее больше не называл «Ваше величество» — Найрин чувствует себя прекрасно, ребенок тоже. — доложил целитель, подходя к столу.

Арман удовлетворенно кивнул и вернулся к карте, Рори не уходил.

— Что-то еще? — не поднимая головы спросил мужчина.

— Она попросила книги?

— Что сделала? — переспросил король.

— Книги. Она попросила книги.

— Попросила? Книги? — Арману показалось, что он плохо расслышал. Что бы Найрин попросила слугу?! — Ну раз просит, то скажите Джеральду, какие нужны он отнесет ей.

Арман дождался, когда уйдет Рори, устало опустившись в кресло он пододвинул карту, но его мысли были далеки.

Совет не знал, что делать после того, как найдется алтарь. Джеральд перерыл почти всю библиотеку, но не мог найти точное описание пришествие Седьмого Сына. Лишь отрывки и упоминания. Никто не знал, каким образом остановить Ликай. Было известно, что жестокую полубогиню сможет одолеть сильное дитя, рожденное наследником седьмого континента. Только кто именно? Он? Или еще не рожденный ребенок? Почему отец не рассказал ему все…

Поток мыслей прервался, мужчина в раздражении громко выругался… Книги! Она попросила книги! Для чего они ей нужны? Зачем? Ее никогда не интересовала наука, танцы, балы, наряды да, но не книги. Не усидев на месте, Арман встал и направился в библиотеку. Что она задумала?

***

— …еще историю Надейры… Можешь положить про все семь континентов… так, еще… обычаи… традиции. Про магию… законы… приготовь еще пару сказок.

— Сказок?

— Да, сказки, — буркнул целитель, вспоминая, какие книги запросила Найрин.

— А зачем ей сказки…

— Откуда я знаю, приготовь и все… мне об этом не докладывали… — недовольно поморщился старик.

Джеральд с удивлением окинул шесть книг, что лежали перед ним и, отправился за остальными.

Арман стоя в тени, с интересом слушал недовольное бурчание Рори и удивленный возглас Джеральда. Законы, обычаи, магия… Она ищет то, что поможет ей избежать наказания… Король мрачно улыбнулся, да ей не поможет сама Тьма…

Он собрался уходить, когда остановился, услышав последнюю просьбу жены. Сказки, странный выбор…

Глубокой ночью, Арман крался по дворцовым коридорам словно вор, боясь быть обнаруженным. Стараясь не шуметь, он вошел в покои жены.

Большая гостиная была освещена лунным светом и ему не было нужды зажигать свечи. Большие окна до потолка были распахнуты, теплый морской ветер раздувал тонкие шторы словно паруса. Мужчина неспешно осматривал комнату. Несмотря на то, что здесь было все так как он помнил последний раз, он чувствовал какую-то перемену.

Арман медленно подошел к двери, что вела в спальню. Громко, сглотнув он схватил дверную ручку подрагивающими руками и медленно открыв дверь тихо вошел к спящей жене.

В нос ударил кисло-сладкий запах цитрусов и цветов. С наслаждением вдохнув необычный аромат он осторожно приблизился к спящей девушке.

На шелковых простынях повернувшись спиной к нему, спала Найрин. На том месте, где раньше спал он лежали книги. Проведя пальцами по корешкам, он заметил, что во многих книгах есть закладки. Ближе всех к спящей девушке, страницами вниз, лежала книга сказок. Невольно улыбнувшись, он поднял книгу и с удивлением обнаружил, сказку, которую читал ему отец, «Потерянное солнце». Мужчина вернул на место книжку с грустью подумал, как символично… Он потерял свое солнце, и в отличии от героя, вряд ли найдет ее.

Он собирался уходить, когда девушка, что-то пробормотала во сне и повернулась к нему. Арман застыл на месте словно его прибили гвоздями. Помимо его воли, ноги понесли его к жене. Опустившись перед ней на корточки, он всматривался в спящее лицо жены. Она была другой и в то же время это была Найрин. Умом, король понимал, что со стороны он выглядит полным болваном, но он не мог наглядеться на жену. Превозмогая желание коснуться ее, он через силу встал и не оборачиваясь практически выбежал из комнаты. Еще минута и он не сможет с собой совладать.

***

Найрин в раздражении отбросила очередной талмуд. Она встала и прошлась по комнате, затем прошла в гостиную взяла с большой фруктовой вазы красное яблоко и с наслаждением откусив от него вышла на балкон. Постояв там некоторое время она вернулась в комнату и с тоской посмотрела на кровать заваленный книгами и свитками. Свод законов, правила, обычаи. Она выучила все наизусть. Ничего, абсолютно никакой зацепки. В них не было ничего, что помогло бы ей.

После первого и последнего разговора с королем прошло почти два месяца. Арман больше не появлялся, и она надеялась, что еще не скоро увидит его. Она практически все время была одна, ее никто не беспокоил. Первое время к ней приходили три рабыни чтобы, помочь ей умыться и привести себя в порядок. Но через пару дней они были вынуждены оставить ее в покое. Найрин и сама без них прекрасно со всеми справлялась, более того в ней бурлила энергия. Ее ничего не беспокоило, ни приступы тошноты и слабости, присущие практически всем беременным на раннем сроке. Единственное от чего ее мутило так это от приторного запаха ванили. Ее волосы, одежда, постель, все комнаты были пропитаны тошнотворной сладостью. Она попросила рабынь все перестирать, и поменять все ковры и шторы, чтобы запах выветрился. Тем же вечером рабыни поменяли все.

Поначалу казалось, что ей не составит труда просидеть здесь до конца беременности. Найрин надеялась, что с помощью книг, узнав новый мир куда она попала, сможет найти какую-нибудь лазейку. Тщательно, скрупулёзно она изучала все книги, что ей приносили.

Через некоторое время она была вынуждена признать, что все без току. Откуда у нее взялась такая уверенность, что сможет доказать свою невиновность. Дура! Время шло, а она не сдвинулась с мертвой точки. Бездействие выводило ее из-себя, ей стало казаться что она сойдет с ума в этих стенах раньше, чем закончится ее заточение.

Последней надеждой было сознаться в том, что она из другого мира, но это было чревато тем, что Амалия, не дожидаясь родов начнет действовать. Раз в месяц к ней приходила личная рабыня королевы, которая передавала ей какой-то пузырек с дурно пахнущим порошком. Она не знала, что там и для чего ей это надо. Видимо прежняя Найрин знала, что это и теперь девушке не оставалось ничего, кроме как молча кивать рабыне, дождаться ее ухода и выбросить пузырек через балкон.

Девушка готова была взвыть от безысходности, она всеми силами старалась успокоить себя. Ей нужно трезвая голова, истерикой она ничего не добьется. Доев яблоко, она села в кресло в гостиной в ожидании ужина. Голова гудела от мыслей. Думай Найрин! Думай!

Так проходили ее дни, и отчаяние все чаще стало накрывать ее. В один из таких дней, когда паника в очередной раз затмила разум она пыталась успокоится. Положив руку на живот, она закрыла глаза и стала глубоко дышать.

— Не паниковать, выход найдётся…

Как заведенная она повторяла эти слова вновь и вновь, чтобы успокоить себя. Внезапно она почувствовала толчок. Вся паника и вся нервозность мигом ушла…

Он шевелится, она чувствует его. Ее ребенок шевелиться… Она встала и подошла к зеркалу. Последние дни она ждала этого момента. Затянув платье на животе, она рассматривала округлившийся живот. Толчок повторился…

— Все будет хорошо, жизнь моя, — со счастливой улыбкой прошептала она. — Я тебя никому не отдам…

Последний раз посмотрев на себя, она застыла на месте. Счастливая улыбка сошла с полных губ. Ее глаза! Не веря, она подошла ближе к зеркалу. Вместо черных глаз на нее смотрели зеленый глаза… Найрин была черноглазой… Надя зеленоглазой… Боже как она это объяснит? Рано или поздно кто-то увидит и спросят.

Кроме этого, вечером Рори принес плохие вести. Арман не собирается ждать ее родов. Он отдал приказ чтобы к исходу восьмого месяца его жена разродилась.

***

— Ваше Величество, дайте ей доходить до конца…

— Ты сказал, что после седьмого месяца ребенку ничего не угрожает, я не намерен больше ждать…

— Мой дорогой стоит ли так спешить… Она же под охраной — Амалия старалась переубедить сына. С чего это он так спешит?

После того как мерзавку посадили под охрану ей запретили приближаться к ней. Она не препятствовала решению сына, но ей пришлось разыгрывать целое представление. Видя слезы и переживания матери, Арман дал добро, чтобы раз в месяц ее рабыня приносила укрепляющие травы для ее внука. Таким образом Амалия передавала дочери порошок из перетертых детородных органов молодых рабынь. Что бы они отдали свою силу слабому чреву дочери. Слепец не обманул, порошок помогал.

— Через три с половиной месяца она должна родить.

Под утро небольшой отряд выехал в сторону Развалин. Арман последнее время пропадал там, наблюдая за ходом работы. Это помогало ему отвлечься от Найрин. Ему нелегко далось это решение. Но мужчину пугало, что с каждым днем его все сильней тянуло к убийце. Арман последнее время плохо спал, закрывая глаза он видел ее. В его снах она была полноправной хозяйкой. Куда бы он не шел, она следовала за ним. Денем он старался отвлечься, а ночи превращались в пытку. Еще немного времени, и он сам придет к ней, простит все, лишь бы она была рядом. Что же она творит с ним…

***

— Кто ты такая? — сузив белесые глаза спросил старик девушку. Она сидела, низко склонив голову.

— Я Найрин…

— Ты не Найрин. Это змею я прекрасно знал, кто ты такая?

Закусив губу, девушка подняла изумрудные глаза и со страхом посмотрела на старика.

— Давно догадались?

— Ты не Найрин…

Девушка утвердительно кивнула головой.

— Я не Найрин…

Рори поднялся со своего места и пошаркал к девушке. Он давно подозревал что с ней что-то не то. Книги, ее просьбы, поведение, привычки все было другим. Но самое главное беременность, сначала целитель подумал про яд. Ох, как же он ошибался. Под носом у него была Истинная короля, в теле несостоявшейся убийцы. Ей нельзя умирать, это убьет Армана.

Его подмывало спросить Амалию, как же она смогла провернуть это и слава богу, что не посмел. Через время он понял, что она ничего не знает. Никто, ничего не знал, кроме него. Он бы и дальше молчал если бы сегодня он не заметил, что она старательно прячет глаза. И этому была причина, они были другого цвета. Другая душа, только чья?

Найрин сидела перед стариком и рассказывала свою историю, возможно она бы и все отрицала, но приказ Армана выбило почву из-под ног, и она сдалась. Старик с тайной радостью слушал сбивчивый рассказ девушки. Вот же Геральд! Так или иначе он смог обхитрить Амалию! Только змея еще не знает, что в битве за трон и королевство она потерпела полное поражение.

Закончив свой рассказ, Найрин украдкой посмотрела на старика.

— Кроме Миранды кто-то еще знает?

— Нет. Что вы будите делать? — по виду целителя она поняла, что он собирается все рассказать королю — Он не поверит вам…

— Мне поверит, у него нет выбора…

— А Амалия, вы думаете она оставит меня в живых?

Рори задумался, эта змея достанет ее из-под земли.

— Нам надо потянуть время.

— Я не отдам ему ребенка… — твердо пробормотала девушка, прижимая руки к животу. — Пусть лучше убьет, но ребенка не отдам.

— Я не это имею ввиду, — раздраженно буркнул он. — Ты есть Истинная Армана. Он не сможет жить без тебя, как и ты. Ему нужно дать время.

— Для чего?

— Для того, чтобы он окончательно понял, что без ума от тебя.

— Я не собираюсь с ним…

— А ты не сможешь, — прервал он негодование девушки, — Вы половинки единого целого.

До глубокой ночи Рори сидел вместе с Найрин вынашивая план дальнейших действий. План был не то, чтобы идеальный, но другого выхода не было. В первые, после Геральда, черствое сердце старца, переживало за кого-то. Он молился, искренне и всем сердцем, чтобы Видящая обратила свой взор на них.

Последний раз окинув жемчужный песок, рассыпанный над рунами, Миранда встала и положила в холщовую сумку мешочек с золотом, который когда-то оставил ей Геральд. Вот и пригодились. Кроме золота, она положила большой ломоть хлеба, и свои травы. Оставив дверь открытым, она направилась во дворец. Она больше не вернется сюда.

На следующий день, Амалия отправила рабыню с заветным пузырьком. Найрин с утра готовилась. Еще вчера Рори оставил ей все необходимое. Девушка как можно коротко отрезала свои длинные волосы. Аккуратно собрав состриженные волосы, она бросила их в камин и подожгла. Затем она намылила голову и взяв оставленное Рори лезвие, сбрила оставшиеся волосы. Закончив дело, она переоделась в удобное простое платье и стала ждать Силар.

Найрин боялась выходить из спальни. Ближе к вечеру рабыня постучалась к ней в комнату, зовя на ужин. Девушка приказала все накрыть в гостиной и удалиться. Плотно поужинав, она вернулась в спальню.

Через два часа, она услышала, как в покои вошла рабыня.

— Силар… — позвала она ее. — Силар, это ты? Мне нужно передать кое-что королеве…

Найрин затаилась и до боли в ушах прислушивалась к тихим шагам рабыни. Дверь тихо отворилась и вошла Силар. Девушка немедля ударила ее по голове тяжелой вазой, приготовленной заранее. Не успев издать какой-либо звук, рабыня потеряла сознание.

Найрин опустилась перед рабыней и прощупала пульс. Слава богу не убила. Не мешкая она стащила с нее простое, холщевое платье, и натянула ее поверх своего.

Подойдя к зеркалу, она с досадой отметила, что платье короткое и из-под низа виднеется ее платье. Ругнувшись, она быстро сняла оба платья и отбросив свое, обратно надела платье рабыни.

Девушка до боли прикусила губу, боже хоть бы получилось. Скрестив пальцы на удачу, она пошла к двери. Опустив голову как можно ниже, она ссутулилась и моля всех богов об удаче открыла дверь. Гвардейцы, завидев лысую голову рабыни расслабились. Не поднимая голову, рабыня пошла прочь.

Девушку все подмывало побежать, она заставляла себя идти, боясь поднять голову. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Грудь от страха сдавило так сильно, что ей было тяжело дышать. Три раза на право, два на лево, вниз по лестнице… Она как молитву повторяла слова Рори. Она никогда не выходила за пределы покоев откуда было ей знать куда идти…

Как только гвардейцы пропали из виду она побежала по дворцовым коридорам. Через пол часа она вышла в сад к фонтану. Ее ждала Миранда.

***

— Ваше величество, ваше величество… — стараясь восстановить дыхание хрипло выкрикивал юноша

В шатер короля, спотыкаясь забежал посыльный. Четыре мужчины во главе с королем подскочили со своих мест. Не устояв на месте, взмыленный юноша упал. Стараясь совладать с дыханием он пробормотал.

— Сбе… Сбежала…

— Кто сбежал? — спросил главный маг.

— Найрин, — еле слышно прошептал король и перешагнув через посыльного вышел из шатра…

Глава 7

Амалия безразлично смотрела как вершится суд над безмозглой рабыней. Если бы не ее статус, она самолично бы содрала с нее шкуру, но палач знает свое дело. Безумный, полный нечеловеческой боли вой девушки ласкал ее слух. Для нее это было музыкой. Закрыв глаза, королева представляла на месте Силар, Найрин…

Белые руки с тонкими изящными пальцами до боли сжимались в кулак. Длинные ногти до крови раздирали нежную кожу, но она не замечала этого. О Тьма попадись ей Найрин, она не пощадит ее, она будет резать ее на части. Эта мразь так легко не подохнет. Она будет молить языком, который она вырвет. Молить глазами, которые она выколет. Сука! Амалия не посмотрит на ее беременность. Ради нее, она тайно выкупала самых здоровых рабынь, чтобы урод, выпотрошив их делал порошок. Ради этой суки, она была вынуждена лицезреть его убожество, вдыхать его тошнотворный запах. Ради нее! Неблагодарная тварь, которая посмела сбежать!

Женщина открыла глаза в тот момент, когда затихла мертвая рабыня. Палач, повернувшись к королеве поднял руку, в которой было то, что осталось от Силар. Амалия удовлетворенно кивнула. Повернувшись, она направилась к карете, скоро должен явится Арман, она должна быть там.

— Сожгите тело и шкуру. Палача убить и бросить в огонь. — мимоходом бросила королева двум немым рабам. Ей не нужны свидетели. Сев в карету, преданный кучер повез ее во дворец. Через час выходя из кареты она повернулась к кучеру и приказала.

— Найди наемников! Язык не распускай, и не говори кто нанимает. Как найдешь, дашь мне знать.

— Слушаюсь ваше величество! Если позволите я знаю двух братьев, искусные воры.

— Мне воры не нужны! Мне надо, чтобы эту потаскуху нашли…

— Они найдут, я в этом уверен!

— Они знают тебя?

— Нет, нет… Я просто слышал о них в одной из таверн, где я…

— Избавь меня от этих подробностей! Предложи пятьсот монет золотом. Когда найдут, добавлю еще три с половиной!

— Это ж целое состояние…

— Вот именно!

Королева направилась к себе. Найрин могла бы выбрать другую рабыню, но нет. Ей надо было выбрать именно ту которая служит Амалии. Он стал подозрительным с того дня, когда Найрин указала пальцем на королеву-мать. Переложив на нее вину, за неудавшееся отравление мужа. Как теперь ей доказать, что она не имеет к побегу Найрин никакого отношения.

Не успела она переступить порог своих покоев как ее позвал Арман. Отослав посыльного, Амалия стала готовиться ко встрече. Перерыв все свои вещи, она выбрала самое богатое платье, рабыни уложили волосы в высокую прическу. Окину себя одобрительным взглядом она надела корону и поправив алмазное кольцо на пальце отправилась к королю. Она не позволит ему ни малейшего намека в свой адрес. В конце концов она вдовствующая королева — мать, и для нее на первом месте он — ублюдок!

Черноволосый мужчина, чеканя каждый шаг, нервно вышагивал по мраморному полу зала советов. Немыслимо! Уму не постижимо! Она смогла обхитрить шестерых гвардейцев! Она! Просто! Прошла! Мимо! Них! Просто прошла!? Если бы не сложившаяся ситуация Арман аплодировал бы ее находчивости. А эти дураки, даже не поняли в какой момент их обдурили… Они просто не обратили внимание на очередную рабыню!

О Луноликий, когда все это закончится. Королю казалось, что он находиться в каком-то круге смерти. Со всех сторон на него происходило, что-то непонятное. Он ничего не понимал, но явственно чувствовал, что круг с каждым днём сужается. Если он не найдет не постижимое, недосягаемое для него нечто, то его поглотит этот круг смерти. Сжав пульсирующие виски, он нервно засмеялся. Как же он жалок… Несмотря на его величие, силу, власть, богатство, он беспомощен! Алтарь… Седьмой Сын… Ликай… Сплошные загадки, которые он не в состоянии решить. Время поджимало, а будущее Надейры висело на волоске. Все эти загадки померкли после побега Найрин… Его Найрин. При упоминании ее имени сердце екнуло. Да что же это такое! Мужчина в порыве ярости и беспомощности схватил стул, и что есть силы швырнул его об стену.

— Круша мебель, ты ничего не добьешься, — Амалия посмотрела на то, что осталось от стула.

— Где она? — требовательно спросил Арман.

— Не забывайся с кем ты говоришь! Не смей с матерью разговаривать в таком тоне!

— Где она? — все тем же тоном потребовал Арман. Он не слышал королеву. Его не заботили ее слова. Ему нужно было знать где его жена. Для него только это важно.

— Если бы я знала где она, поверь я бы приволокла эту потаскуху к тебе и кинула под ноги…

— Не смей! — взревел мужчина, подлетая к королеве.

— Ч… чттоо? — испуганно пробормотала королева отступая назад. Глаза короля изрыгали саму Тьму. Она никогда не видела Армана таким…

Подлетев к испуганной женщине, он схватил ее за локоть и процедил в перепуганное лицо:

— Не смей ее так называть!

Амалия часто заморгала, и высвободив руки замахнувшись ударила сына.

— Как ты смеешь мне указывать! Не забывайся, иначе пожалеешь… — прошипела женщина с презрением посмотрев на ублюдка.

— Пожалею? — Арман не верил тому, что говорит. Неужели это он только сейчас был готов задушить мать собственными руками. Что же с ним твориться. Мужчина украдкой посмотрел на властное лицо женщины и понял, что ему все равно… Он не остановится…

Арман всю жизнь жалел мать. Ему было непонятно равнодушие отца к ней. Будучи ребенком, он цеплялся за мать, ища в ней ласку и любовь. На людях она была примерной матерью, заботливой. Но стоило закрыться дверям как она становилась другой. Равнодушной? Нет… она ненавидела его… Он вспоминал ее отношение к нему, и понимал он удостаивался ее похвалы либо ласки за что-то.

Мужчина отшатнулся от матери. В ее глазах, в которых минуту назад был страх, теперь горели ненавистью. Она ненавидела его… Арман еще раз взглянул на мать и отвернулся. Как он не замечал этого.

Собравшись с мыслями, он заставил себя успокоиться. Сейчас самое главное найти беглянку. С матерью он потом поговорит. Судя по всему, Амалия не знала где Найрин. Мужчина вызвал в зал совета, всех кто так или иначе был рядом с Найрин последние месяцы. Рабыни, что убирались и приносили еду, Рори, гвардейцы и Сомерсет.

Спустя четыре часа, он был готов сравнять весь замок с землей. Никто ничего не знал и не видел. Рабыня зашла и вышла. Все! Больше ее никто не видел. Через пол часа в покои вошел Рори за очередным осмотром и увидев голую, с окровавленной головой рабыню поднял тревогу.

Окинув хмурым взглядом переминающуюся толпу, он процедил.

— Рори, Сомерсет, останьтесь. Остальные пошли все вон!

Рабыни и гвардейца нервно кивая попятились к выходу. Они знали наказание непременно последует.

— Сомерсет, где рабыня, которую нашли в покоях…

— Ее нигде нет, ваше высочество. Как мне доложили ее высочество наказала…

— Понятно… — еле слышно пробормотал Арман отмахнувшись от дальнейших объяснений.

— Ваше величество, позвольте заметить… — Ричард посмотрел на Рори. Старик не шелохнулся. Весь его вид выражал спокойствие и умиротворение. Ну что ж у него нет выбора, он должен доложить.

— Ну!?

— В тот день целитель до ночи был у вашей супруги. Кроме того, у нее в покоях нашли лезвие и…

— Рори?

Старик слегка вздрогнул при упоминании его имени. Сомерсету показалось что он все это время спал. Целитель с неким равнодушием посмотрел на них и не спеша, разводя руками ответил:

— Ваше величество, Найрин слегка нездоровилось. У нее болела голова, я дал ей лекарство и ждал пока оно подействует. Пожалейте старика, ходить туда-сюда по этим коридорам с моими больными ногами. Что касается лезвия, возможно я по своей забывчивости оставил его, в покоях. Все-таки возраст…

Арман не стал больше ничего спрашивать, он чувствовал, что старик что-то недоговаривает. Придет время он все узнает. Дождавшись пока старик выйдет из зала советов. Арман стал отдавать приказы Сомерсету:

— Отправь посыльного в Развалены, пусть вызовут Аластара. Организуй поисковой отряд, чтобы прочесали каждую улицу.

— Ваше высочество, позвольте. Я думаю, что искать в городе ее нет смысла. Мне кажется, что беглянка отправилась в один из портов. Будь я на месте вашей жен… — Ричард готов был от стыда провалиться. Прочистив пересохшее горло, он продолжил. — Будь я на месте беглянки, я бы убрался с континента.

— Надо же, оказывается ты не так глуп. — саркастически заметил король, неотрывно следя за смутившимся Ричардом. — Ты прав, об этом я не подумал.

— Надо бы еще в Эфрен, отправить…

— Вряд ли она подастся в соседнее королевство. Пусть поисковые отряды объявят всем, тот кто найдет беглую рабыню объявлена награда в тридцать тысяч золотых…

Сомерсет поперхнулся, затем под мрачным взглядом короля шумно закашлял.

— Ваше величество…

— Сто тысяч золотых. Чтобы она была живой и невредимой!

— Ваше величество, за рабыню и такая награда, — прохрипел Ричард, утирая выступившие слезы.

— Именно! — кивнул Арман, и отвернулся от ошарашенного мужчины.

Рори бодро шагал по дворцовым коридорам. Ему не терпелось вернуться к себе. В предвкушении он потирал руки. Уже сейчас молодой король не находит себе места, а что же будет через неделю, месяц? Тонкие губы против воли улыбнулись. Еще не время открыть королю все карты. Время еще не пришло. Когда время придет, и он будет готов услышать и поверить, Рори расскажет ему все. Он расскажет не только про Найрин, он расскажет про Миранду и Геральда. Арман должен знать, чем пожертвовали его родители…

***

— Эфрен!? Ты уверенна, что это правильное решение? — очередной раз спрашивала Найрин, напротив сидящую Миранду.

В лесной чаще, вдали ото всех, под большим раскидистым дубом, рабыня сидела перед молодой девушкой и с наслаждением ела большую ножку жареной не то курицы, не то утки. Миранда купила ее в одном из таверн, когда под утро они шли через город к лесному массиву. Кроме жаренной тушки непонятной птицы, был еще вкуснейший хлеб, сыр. Миранда с улыбкой наблюдала с каким удовольствием ест девушка. Хороший аппетит свидетельствовал, что мать и ребенок чувствуют себя хорошо.

— Да я уверенна. Это последнее место, где тебя будет искать Арман. Несмотря на то, что два королевства делят один континент они никогда не были друзьями…

— Да, я помню. У Амалии, там вроде дядя во главе…

— Юрген, он ее брат. — Миранда подвинулась к Найрин. — Надо с твоей головой что-то делать.

— Почему?

— Они будут искать рабыню. — Вещунья стала рисовать в воздухе непонятные знаки, через секунду они стали гореть. Тихо прошептав в кулак непонятные слова, Миранда раскрыла ладонь и дунула на висевшие в воздухе руны. Спустя секунду руны растворились и Найрин с удивлением потрогала голову. Лысины не было, до поясницы были густые волнистые волосы цвета спелой пшеницы.

— Как?

— Магия — наблюдая за удивленным взглядом девушки Миранда рассмеялась. — Я потом тебе все расскажу. Сейчас надо поесть и двигаться дальше на юг. Дойдем до южного порта и оттуда наймем экипаж, который отвезет нас в Эфрен. У нас достаточно денег.

— А никто не будет интересоваться кто мы и откуда?

— Будут, мы с тобой сестры. Ты гостила у меня, и я тебя провожаю домой…

— А дальше что?

— Рано загадывать, надо сначала выбраться отсюда.

Миранда встала и достала из сумки купленное платье, и положила рядом с Найрин. Девушка быстро доела, заплела волосы и стала помогать Миранде убрать все. Когда все было собрано она переоделась. Миранда тем временем подожгла платье. Удостоверившись, что платье рабыни сгорело дотла они пошли дальше.

Ранним утром в покои правителя Эфрена, вошел молодой паж. Склонив голову перед королем, он протянул запечатанный конверт. Юрген не спеша встал и не обращая внимание на то, что голый распечатал конверт. Мужчина нервно заходил по комнате быстро читая строки доноса.

— Что там дорогой? — сонно пробормотала его очередная фаворитка

— Пошла вон…

— Что?

— Пошла вон! Курица тупая! — заорал Юрген.

Не дожидаясь пока сонная девушка сообразит он ухватил ее за ногу и стащил с кровати.

— Чтобы духу твоего не было через три минуты, — равнодушно пробормотал мужчина и вышел. В гостиной он бросил донос в камин затем пошел одеваться. Новости отличные, его дорогой племянничек на подносе преподнесет ему все, что он потребует.

Все королевство Надейры, было поставлено на уши. Баснословная награда за какую-то рабыню. Все искали ее, каждый надеялся найти черноглазую беглянку. Кроме короля её искали многие. В дворцовых стенах в ожидании вестей от наемников затаилась королева — мать. Король не находил себе места. С каждым днем он зверел, ему было плевать на Надейру, алтарь… на все. Куда бы он не смотрел, куда бы не пошел, его преследовал образ спящей жены. Он не помнил другого образа. Только тот, где она, свернувшись спала. Ему казалось, что он сходит с ума. Ему нужна была Найрин. Его Найрин.

Главный маг — Аластар, чуть ли землю носом не рыл, все без толку. Он не мог выйти на след беглянки. В своей каморке в нетерпении ожидал своего часа седой старик. Совсем скоро он все расскажет. Он видел страдание Армана и был более чем уверен, что его Истинная так же мучается. Но, еще не время…

На краю города в деревянном доме, Слепец собирался в путь. Он учуял сильного наследника. Пора исполнить то, ради чего он был рожден. Поздней ночью, скрытый мглой и старым плащом он отправился во дворец. Настало время потребовать плату за многолетнюю службу.

Глава 8

Он сошел с ума, неизвестность довела его до сумасшествия! О неет! Он не сумасшедший… он безумен! Точно он безумен! Хрипло рассмеявшись своим мыслям, мужчина встал со своего места и нервно заходил по давно вытоптанной дорожке на ковре. Сколько времени прошло с тех пор, когда он видел ее последний раз? Месяц? Два? А может год? Или вечность? Мужчина сел на смятые простыни и взяв бережно разложенную ночную сорочку прижал к носу. Он с наслаждением, словно одержимый вдохнул еле слышный запах. Ее запах…

Арман закрыл глаза, перед его внутренним взором вновь предстала она. Он помнил все до мельчайших деталей. Морской воздух нежно касается золотистой кожи, она спит на боку обнимая одной рукой живот, а вторую подложив под голову. Скромная сорочка скрывает практически все тело. Несмотря на это он желает ее настолько сильно, что еще секунда рядом с ней и он не отвечает за себя. Пересилив себя, он уходит… Шумно выдохнув, мужчина прижал шелковую ткань ко рту и завыл. Если бы он мог вернуть все назад он бы никогда ее не оставил. Пусть она хоть тысячу раз будет пытаться убить его, плевать. Ему все равно. Жить, дышать, существовать без нее хуже любой смерти. Он готов сейчас принять с ее рук любой яд. Лишь бы видеть ее, чувствовать, ощущать рядом. Два месяца назад он рвал и метал, когда услышал, что Найрин сбежала, сейчас он готов был аплодировать ей. Он невольно восхищался ею. Как же ловко она обвела всех вокруг пальца.

Король открыл глаза и с надеждой посмотрел на окно. Еще не рассвело. Когда же это пытка закончится. Его бессилие уничтожало его лучше любого яда. Он хотел бежать, без оглядки, без остановки к ней. Только куда? Где она? Заставляя себя усидеть на месте, он положил ее сорочку на прежнее место и лег рядом. Надо поспать, хотя бы час. Беспокойный сон уносил воспаленный разум через горы, города, леса к той без которой смысл жизни короля Надейры был потерян.

Через два часа он проснулся. Было еще темно. Арман встал и направился в купальню. Когда небольшой бассейн наполнился горячей водой он отослал рабынь. Король надеялся, что вода поможет ему расслабиться. Закрыв глаза, мужчина раскинул руки в стороны и позволил воде держать его. Он не помнил сколько, так пролежал, когда почувствовал чьи-то руки на плечах. Отбросив руки, мужчина извернулся и встал. Не успел он толком рассмотреть кто это, когда к нему прижалось женское тело и чьи-то требовательные губы поцеловали его. Через мгновенье в нос ударил тошнотворный запах чего-то сладкого и приторного. Схватив узкие женские плечи, он оттолкнул девушку.

Первые секунды он боялся дышать. Перед ним стояла золотоволосая, черноглазая девушка. На долю секунды ему показалось что это Найрин. Но нет, не те волосы, не то лицо, а самое главное не те глаза. Мужчина в ступоре всматривался в черные глаза незнакомки и там, где-то в подсознании он искал образ жены и понимал, что это не то. Меж тем девушка улыбнулась застывшему королю обольстительной улыбкой и отступила на шаг назад. Подставляя взору короля свое голое тело.

— Кто такая? — спокойно спросил король.

— Я раба ваша, — девушка слегка склонила голову, не спуская взгляд с Армана. — Я буду той, кем вы хотите меня видеть, я могу помочь, — облизнув полные губы она двинулась к нему.

Арман не дожидаясь пока девушка подойдет, отвернулся от нее и стал выбираться из бассейна.

— Отлично. Слей воду и убери здесь все… — равнодушно сказал он девушке и обмотав вокруг талии длинное льняное полотно пошел на выход. Уже стоя в дверях, он догадался. Ваниль, от девушки пахло ванилью. Когда-то Найрин любила этот запах. Все ее вещи, покои, все пахло приторным, сладким запахом ванили. Как он раньше не замечал этот отвратительный, тошнотворный запах. Он остановился на пол пути, затем бегом побежал к себе в покои. Спустя пол часа он потребовал к себе Рори.

Что бы как-то скоротать время он направился в гардероб. Распахнув тяжелые двери небольшой комнаты, он прошелся быстрым взглядом по всем развешанным вещам. Боясь поверить своей догадке, он вернулся в покои и позвал рабыню. Через десять минут удивленная девушка направилась вниз на кухню. Король потребовал список того, что ела его жена.

Несмотря на раннее утро Рори не спал. Да и как можно спать, когда в воздухе витало напряжение. Старец чувствовал, что время почти пришло. Арман был на пределе. Хоть молодой король ничего никому не говорил, Рори видел его потребность в истинной. Он поставил все королевство на уши. День и ночь гвардейцы искали беглую рабыню. Все придворные боялись заговаривать о молодой королеве, которая пропала. Официально было объявлено, что молодая королева чувствует себя, неважно и удалилась на время в ожидании первенца. Только самые приближенные и совет знал о покушении на убийство. Расспросы приводили его в бешенство, но он терпел, ссылаясь на то, что она не здорова. Вот только в один дождливый день его терпению пришел конец. Когда в очередной раз ему напомнили о ней.

Вспоминая тот вечер, Рори невольно улыбнулся. На очередном балу, устроенном Амалии,чтобы продемонстрировать сыну очередную толпу потенциальных невест или фавориток, кто-то из знати посмел напомнить королю куда же запропастилась его прекрасная супруга. Возможно Арман, как обычно и отмахнулся бы, вот только несчастный посмел намекнуть что до него дошли слухи о том, что взбалмошная королева сбежала. Арману хватило и доли секунды понять, что слухи распускает Амалия. Взбешенный король потребовал немедленно остановить музыкантов, затем в образовавшейся тишине процедил тихое: — Все вон!

Амалия, нервно смеясь хотела бы возразить сыну, но увидев холодный взгляд голубых глаз додумалась закрыть рот. Через десять минут зал был пуст. Этим же вечером Амалия заявилась к сыну. Она никогда не повышала голос в присутствии сына, но в этот вечер она не сдержалась. Арман равнодушно взирал на перекошенное от злости лицо матери, он не слышал ее криков, претензий и угроз.

Женщина на этом не успокоилась. Она стала отправлять в постель к сыну девушек, думая, что другая сможет завлечь его. Вот только ее старания были напрасны. Ее надежда на то, что если девушки будут похожи на Найрин, то он сдастся не оправдались. Арман всех выпроваживал. Королева — мать была в ярости, все претендентки не задерживались и часа в покоях сына. Ей был нужен наследник.

Услышав на рассвете стук в дверь Рори понял, что время пришло. Пора все рассказать.

Через многие тысячи миль в небольшом домике возле распахнутых окон стояла девушка. Несмотря на поздний час она не спала. В зеленых глазах стояли слезы, а в груди болело сердце. Оно тосковало по родному и близкому человеку.

— Это какое-то наваждение… — смахивая слезы прошептала Найрин. Она отошла от распахнутых окон и прошлась по маленькой комнатке.

Ей не сиделось на месте. Чувство тоски сводило ее с ума. Умом она понимала, что не может чувствовать к незнакомому мужчине ничего. Она видела его всего два раза. Как можно любить человека, которого не знаешь. Тем не менее она ощущала почти болезненную потребность в нем. При мыслях о нем внутри нее разливалось тепло, она чувствовала, что ребенок требует отца. Он нуждался в нем, как и в ней.

Девушка с любовью посмотрела на беременный живот. По примерным подсчетам она была на пятом месяце. Она наслаждалась каждой минутой своего положения. Порой, ночью она просыпалась в страхе, боясь обнаружить что живет там, в забытой прошлой жизни. А все это всего лишь плод ее больного воображения. Проснувшись от кошмара, она хваталась за живот, боясь ощутить под руками пустоту. Она боялась оказаться там, где для всех она была удобной. Там где ее ждал муж, который ее предал, смешал ее с грязью, родители для которых она была недостаточно хороша.

По началу ей казалось, что она заживет спокойной жизнью в Эфрене. Эфрен был намного больше, чем Надейра. Хотя в ней не было той красоты и зелени что в Надейре. Королевство со всех сторон окружали горы, и растительности было поменьше. Несмотря на теплый климат здесь было холоднее, чем в Надейре. Они с Мирандой без приключений смогли добраться до небольшой деревушки Салакх. Он расположился у подножия высоких гор почти на краю королевства. На те деньги что были у Миранды, они купили небольшой домик. Спустя время жители узнали, что по соседству живет вещунья, и народ потянулся к Миранде. У кого-то корова пропала, у кого-то зерно не растет. Миранда старалась всем помочь за небольшую плату, но и Найрин не сидела на месте.

Поначалу Миранда ей запрещала что-либо делать. Женщина первое время вставала на рассвете, чтобы приготовить еду и убраться перед уходом. Завидев это Найрин запротестовала, видя, что девушка непреклонна и уперта Миранда сдалась.

Найрин, как ни странно, было в радость убирать и готовить. Так ее руки и мысли были хоть чем-то заняты. К тому же она надеялась, что таким образом она хоть как-то отблагодарит Миранду. Сначала женщина с сомнением отнеслась к возможностям девушки, но каждый день после работы ее ждал чистый дом и вкусный обед.

Хоть душа девушки была не на месте, она не хотела покидать скромное жилище. Миранда видела метание Найрин. В отличие от нее она знала, что их прибывание здесь временно. Она надеялась, что Арман скоро найдет их. Как только они пересекли границу Эфрена, по приказу Юргена его закрыли. Никто не мог выехать из королевства через главный тракт. Юрген узнал, что королева сбежала и надеялся поймать ее на пути в Эфрен. Их спасло то, что они успели заехать. Миранда выдумала целую легенду, чтобы их прибытие в деревне было правдоподобным. К тому же кто их будет искать в богом забытой деревушке.

***

— Тупица! Тупица! Ноги раздвинуть и то не можешь! На что же ты годна, а? — Амалия распалялась с каждой секундой. На коленях перед ней сидела золотоволосая девушка.

— Ваше величество, он даже не посмотрел на меня…

— Заткнись! — женщина сжала ноющие виски. — Пошла вон! Что бы я больше тебя не видела!

— Вы же обещали мне…

— Еще слово, живой не выйдешь, — едко перебила женщина дрожащий голос. Через минуту она осталась одна.

— Одни тупицы кругом… неужели так сложно… просто соблазнить ….

Тихо бормоча, женщина устало вышагивала по комнате. Время поджимало. Наемники не могли найти ее неблагодарную дочь, ублюдок к себе никого не подпускал. До нее дошли слухи, что Юрген ищет Найрин. Сука, решил заполучить еще и Надейру! Мало того, что он отобрал у нее Эфрен, так теперь ему подавай Надейру! Женщину трясло от злости и безысходности. Весь ее план висел на волоске. Всю жизнь она шла к этому. Каждую ночь ложась в холодную одинокую постель она представляла, как поставит двух правителей на колени. Геральда — за то, что предпочел ей другую, отца — за то, что предпочел ей Юргена. Вот только их давно нет в живых. На их место встали другие, Юрген — который потешался над ней и что еще хуже жалел. Арман — живое свидетельство того, что муж ей изменял. А она топчется все на одном месте, и ее жажда крови и мести не утихает, наоборот с каждым годом растет. Теперь, когда, казалось бы, что все вот-вот получится, надо же было этой мрази сбежать. Женщина, погруженная в свои мысли, не замечала, как за ней наблюдает существо.

— Действительно, одни тупицы кругом… — противно растягивая слова, раздался участливый голос.

Женщина застыла на месте, медленно повернув голову она закрыла рот рукой, чтобы заглушить невольный вскрик. В свете свечей пред ней стоял Слепец, растягивая мерзкий рот в противной, до тошноты, улыбке.

— Ты что здесь делаешь? Кто тебя впустил? — Амалия брезгливо смотрела на Слепца. В богато обставленных покоях он выглядел еще страшнее и убого.

— Тебя окружают одни тупицы! Ты забыла? Я пришел за наградой!

— За наградой? — Амалия нервно рассмеялась. — Я смотрю ты совсем помешался Слепец. Какая награда? Пошел вон отсюда, чтобы тебя никто не видел.

Существо не обратило внимание на слова королевы. Вместо этого он склонил голову на бок, как будто присматриваясь к застывшей женщине.

— Помнишь нашу первую встречу… Сорок лет назад мы с тобой договорились что я буду служить тебе. Я поклялся тебе в верности и выполнял твои требования.

— Да, за кров и еду. Я все помню.

— Пока… — поднял он длинный палец — … за кров и еду. Время пришло. Ты должна расплатиться.

— Ты в своем уме! Убирайся пока я не приказала тебя убить.

— Отдай мне дочь, и я уйду.

— Дочь? Я смотрю ты совсем рехнулся. Кто ты, чтобы требовать мою дочь? Мерзкое отродье… которого собственная мать выкинула на помойку. Ты мерзок и отвратителен.

Слепец наигранно выдохнул и медленно побрел к ней, снимая с себя лохмотья.

— Такая властная, хитрая, и глупая…

Амалия смотрела как мужчина раздевается расширившимися от ужаса глазами. Женщина впервые по-настоящему испугалась. Она хотела крикнуть, но слова застряли в горле, хотела убежать, но ноги не слушались. Существо с каждой секундой приближалось. Единственное, что ей оставалось это зажмуриться, чтобы не видеть его. Через мгновенье она почувствовала на своей щеке, мерзкий длинный язык. Лицо обдало вонью гнилого рта. Длинные, влажные пальцы прошлись по ее лицу и затерялись в вырезе платья. Вобрав побольше воздуха в легкие, она открыла рот чтобы закричать. Ее испуганный крик потонул в мерзком поцелуе. Длинный язык, исследовав рот, устремился в горло. Желтые зубы до крови кусали губы, а сильные непропорционально длинные руки удерживали женщину, которая от страха и ужаса теряла сознание. Через мгновенье Слепец прервал отвратительный поцелуй. Хлестко ударив королеву, он прошептал:

— Не смей терять сознание… иначе я буду повторять до тех пор, пока ты в полной мере не насладишься…

***

Редкие облака, окрасились в розовато огненный цвет. Темно-синее небо светлело с каждой секундой. Далеко за горизонтом всплывало солнце. Впервые, за долгое время мужчина с надеждой всматривался в начало нового дня. Длинные пальцы, сжимающие гранитные перила подрагивали от нетерпения. Покой и умиротворение накрыли его впервые за долгое время. Он чувствовал, что нашел ту тонкую нить, которая приведет его к ней.

— Ваше величество, вы звали меня? — скрипучий голос целителя разорвал тишину зарождения нового дня.

— Кто она? — растягивая слова, медленно спросил Арман.

— Не пойму, о чем вы?

— Ты знаешь, о чем я! — Со стороны казалось, что Арман не может оторваться от прекрасного вида сонного города, окутанный сладкой дымкой предрассветного тумана. Мужчина не спеша повернулся и посмотрел на Рори. Цепкий взгляд голубых глаз впился в хитрое лицо старца. Рори в свою очередь был спокоен, он видел, что Арман догадался.

— Вы хотите знать кто ваша жена?

Король молча кивнул. Ему нужны были ответы, но старик не спешил с ответами. Улыбнувшись, он хмыкнул и потирая худые ладони он подошел к перилам. Облокотившись, целитель посмотрел в даль. Белесые глаза равнодушно созерцали открывающийся вид.

— Как необычно, не так ли? — неопределенно пробормотал старик.

— Что необычного?

— Посмотрите, — Рори кивнул на город. — Все королевство перед вами, все блага мира ваши. Власть, богатство, положение, все у вас на ладони. Но все это меркнет перед ней… не так ли? — старик посмотрел на застывшего короля, хоть тонкие губы и улыбались в глазах стояла тоска. Тоска о прошедшей молодости, любви, утраченных возможностях.

— Перед Найрин? — проглотив ком в горле спросил Арман. Целитель хмыкнул и отрицательно покачал головой.

— Перед любовью — тихо прошептал Рори. — Даже королям не подвластна она. Один пренебрег ею и всю жизнь прожил в муках, другой не увидел ее перед носом, и упустив мучается…

— О ком вы?

— О Геральде, о тебе… — целитель устало выдохнул — Ты готов услышать правду? Не только о Найрин, обо всем? — дождавшись утвердительного кивка, старик снова повернулся к перилам и начал свой рассказ о молодом и юном короле, который полюбил дочь Видящей, но ради блага королевства оставил ее.

Тихий хриплый голос старца, рассказывал тайны, которые казались позабыты давно, и никто о них больше не помнит. Рассказывал о поломанных судьбах, несчастных королях и королевах, которые хотели всего лишь любить и быть любимыми. Один всю свою жизнь прожил, мечтая быть с той к которой не смел подойти. Другая всю жизнь делила свою яростную, удушающую, безумную любовь с пустотой. Ради капли благосклонности и любви она вскормила чужое дитя своим молоком. Изо дня в день видя плод чужой любви, она растила его, одновременно ненавидя и оберегая. Каждый заплатил высокую цену. Все из-за любви. Любви к своей стране, к своему ребенку, народу, к мужчине… Да что там короли, любовь была неподвластна Богу.

Старец рассказывал о Боге, который из-за любви к той, кого он сотворил, наделил божественной силой, оказался перед выбором. Заточить любимую в гранит, или дать ей стереть с лица земли все живое.

— По… че… почему отец мне ничего не рассказал?

— Он не мог. Наложенное проклятие Амалии не давало ему и рта раскрыть. Ты сам видел последствия проклятия, его болезнь это…

— Отец пытался мне все рассказать…

— Именно!

— Откуда вам все это известно?

— Я не знал о проклятии наложенной Амалии. Меня тогда не было в городе. Когда я поступил на службу к вашему отцу я случайно услышал ссору между Геральдом Амалией. Она кричала, что заплатила слишком высокую цену, воспитывая ублюдка, и не будет терпеть упоминание Миранды. Признаться, я был растерян. Но потом я навестил свою знакомую. Она мне поведала обо всем. Хотя и она ничего не знала, лишь предполагала.

— Я хочу с ней поговорить…

— Боюсь это невозможно ваше величество. Вашей бабки нет в живых

— Бабки?

— Мэри была чудесной женщиной, мудрой и очень умной. Но ее давно нет в живых. Она умерла, передав дар Видящей твоей матери.

— Не надо… — Арман не верил тому, что говорит целитель. Это было больше похоже на выдумку.

— Амалия использовала вас чтобы разлучить твоих отца и мать — Рори видел, что король не верит — Я не говорю вам не любить ее. Так или иначе она вырастила вас. Но вы должны знать, что у вас есть родная мать, которая всегда вас любила. Вы невольно стали орудием мести. Ваша жизнь была платой за проклятие. — Рори махнул рукой и продолжил. — Как бы не было это события давно минувших лет.

— Раз начал, рассказывай…

— Это ничего уже не изменит. — целитель повернулся к королю и сощурив глаза вкрадчиво спросил — А как же ваша жена? Не хотите знать кто она? Раз позвали меня, смею полагать что вы о чем-то догадались?

— Не знаю о чем ты. — мужчина на секунду замолчал, а потом растерянно проговорил — Она стала…

— Другой? — старик закончил за короля и вопросительно взглянул на него. Арман неуверенно кивнул.

— Она ведь ваша Истинная…

— Она не была ею…

— Вы не понимаете да? — целитель захохотал. Вытерев выступившие слезы от смеха, он подошел к королю. Уверенно взглянул ему в глаза, он твердо проговорил. — Ваша жена умерла, когда пыталась вас отравить. В ее теле душа вашей истинной.

Арман вырвал свои руки из цепких пальцев старика и отшатнулся. Этого не может быть! Как такое возможно? Еще недавно он догадывался что с Найрин что-то произошло… Но то, о чем говорил Рори, было за гранью понимания.

Рори не отступал, он подошел к застывшему мужчине. Схватив его за воротник рубашки, заставляя мужчину наклониться к нему, требовательно спросил:

— Ну же вспоминайте! Кого вы любите?

— Я, я не понимаю… — растерянно пробормотал Арман. Он жаждал видеть Найрин, но и в то же время он понимал, что это не хочет ее видеть… Это не она…

— В теле убийцы живет другая душа. Ваш наследник, призвал свою истинную мать! Ваша истинная, дитя чужого мира. — последние слова старик прокричал в изумленное лицо короля. Оттолкнув мужчину от себя Рори побрел прочь.

Арман невидящим взглядом смотрел как удаляется Рори. Дитя другого мира… истинная… сильный наследник…

— Стой!

Рори обернулся и ответил на немой вопрос Армана.

— Я думаю вам следует навестить вашего дядю…

— Почему?

— Она там. Вас нужно было разлучить, чтобы вы оба в полной мере ощутили потребность друг в друге.

— Почему выбор пал на Эфрен?

— Так он ближе всего. — удивился старик — В Надейре ты бы нашел ее без труда. Мы дали тебе время, чтобы ты все понял…

— Кто «Мы»?

— Миранда и я. Вы половины единого целого. Ее смерть, твоя смерть. Запомни…

Арман хотел еще о многом спросить, но язык словно онемел. Он молча наблюдал как целитель скрывается за дверью. Мужчина опустился на каменный пол. Вот и ответы на его вопросы…

Спустя три часа в зале советов, король объявил о том, чтобы все готовились к визиту в Эфрен.

— Ваше величество, почему? Юрген не союзник вам, он посылает в Развалины своих шпионов. Он знает про Ликай! Алтарь полностью освобожден! Осталось дождаться, когда явит себя Седьмой Сын! В чем необходимость именно сейчас наносить визит? — Аластар недоумевал. Мало того, что он последний месяц как проклятый ищет беглую убийцу, так еще эта поездка в Эфрен!

— Ваше величество, это опрометчивый шаг. Несмотря на кровные узы между правителями Эфрена и Надейры никогда не было согласия…

— Я знаю! Не надо мне напоминать, какой свиньей является мой дядюшка. — Арман нетерпеливо перебил Джеральда. Все остальные молчали. Последние месяцы с королем творилось непонятное. Каждый из сидящих мужчин не хотел навлечь на себя гнев взбешенного короля. — Я не спрашивал вас, ехать или нет! Я приказал готовиться. Через три дня мы выдвигаемся. Отправьте письмо с уведомлением о нашем визите. — Арман мрачным взглядом обвел хмурые недовольные лица мужчин и твердо произнес — Надо налаживать отношения, все-таки мы родственники…

— Лерард! Надеюсь, я могу положиться на вас в мое отсутствие?

— Безусловно ваше величество! Ваше королевство в надежных руках. — худой долговязый мужчина в почтении склонил голову и направился следом за удаляющимся королем под недовольный взгляд остальных.

— Не думаю, что это правильное решение… — возмутился грузный мужчина, поправляя свои жиденькие усики.

— Карл, избавь нас от твоего недовольства! — нервно пробормотал Джеральд, наблюдая как удаляется советник.

— Кому как не казначею не знать, как управлять….

— Заткнись! — Аластар смерил презрительным взглядом казначея. — Без твоих истерик, хватает проблем.

Проследив как все удаляются, грузный мужчина недовольно буркнул.

— Ну, ну. Когда этот хитрый лис поставит всех на колени будите знать…

Через три дня небольшая процессия выдвинулась в Эфрен. Как только они скрылись из виду Лерард повернулся к начальнику охраны и отдал приказ, который вызвал недоумение у Сомерсета.

— К чему это?

— Это вас не касается. Следите за ним осторожно, чтобы не спугнуть этого жирного слизняка…

Сомерсет растерянно кивнул и удалился. До возвращения Армана он должен был следить за казначеем.

***

— Я не думаю, что нас ждет теплый прием. Юрген не будет особо рад видеть меня. Хотя мне все равно… — сонно пробормотала Амалия и зевнула.

— Не выспалась? — сухо спросил Арман.

— Да, уже несколько дней снятся кошмары. Ничего страшного, посплю в пути. — Амалия мягко улыбнулась сыну и закрыла глаза.

Глава 9

— Сибил, я надеюсь к приезду моего дорогого племянника все будет готово? Как-никак он впервые вступает на земли Эфрена! Какая честь для нас… — Юрген удовлетворенно хмыкнул, просматривая карту. На ней были отмечены города и небольшие деревни, которые уже прочесали в поисках Найрин.

— По-другому и быть не может Юрген. Только… — низкий мужчина не успел договорить, как его перебил король

— Не переживай, это вопрос времени, когда эту суку найдут. Арман преподнесет мне Развалины на подносе.

— Ты думаешь, он отдаст Алтарь взамен жены?

— Я не знаю, что она с ним сделала, но мне донесли что он словно зверь, который с цепи сорвался, он ищет ее.

— Не слишком ли много сил брошено на поиски убийцы?

— Я о чем говорю. Он одержим ею.

— Аластар не может найти ее как и я. Как ты думаешь ее искать?

— О мой дорогой друг, все очень просто. В этом мне поможет моя дорогая сестра.

— Амалия?

Юрген взял со стола недопитый бокал. Повернувшись к невысокому мужчине средних лет, он отсалютовал ему и залпом выпил остаток вина. Вытерев влажные губы тыльной стороной худой руки, он ухмыльнулся.

— Именно мой дорогой. Совсем недавно, я узнал тайну, от которой волосы дыбом стоят. Хотя от моей сестры это было ожидаемо.

— И что же это за тайна?

— Терпение Сибил, терпение. — Юрген подошел к Сибилу и похлопал его по плечам. — Я раздавлю эту мразь. Они все будут здесь — мужчина сунул под нос застывшему магу сжатый кулак. — Совсем скоро Эфрен обретет свое величие. А я свою истинную королеву — мужчина победоносно улыбнулся Сибилу и направился к карте. — Отзывай охотников и гвардейцев. Зачем попусту их гонять. Скоро узнаем, где затаилась эта змея…

Через два дня, ближе к вечеру счастливый Юрген приветствовал в главной зале Каменного Дворца, владыку Надейры. Высокий, черноволосый мужчина вел под руку его сестру.

Арман не разделял веселого настроения дяди. Ему хотелось как можно скорее закончить это представление чтобы перейти к сути его визита. Амалия не обращала на излишнюю нервозность сына. Медленно, не спеша, чтобы все могли видеть какую королеву, потеряла столь несчастная страна, она шла с высоко поднятой головой мимо высшего света

Эфрена. Равнодушно рассматривая столпившийся народ, она шла к улыбающемуся брату. Посмотрев в его довольное лицо, она улыбнулась. Пешка! Очередная пешка, которая сыграет свою роль на шахматном поле жизни.

— Его величество Арман Сантери Эверетт, король Надейры, я приветствую тебя на славных землях Эфрена. — громко провозгласил Юрген и раскрыл свои объятия подошедшему мужчине.

Стиснув зубы Арман, позволил Юргену обнять себя. Отступив от него, он через силу улыбнулся и промолвил:

— Благодарю дядюшка, за теплый прием.

— Полно тебе мой дорогой, столько лет не виделись… Я жаждал взглянуть на тебя. — Мужчина перевел хитрые серые глаза на женщину.

— Амалия, моя дорогая сестрица. Как давно я не имел удовольствия лицезреть тебя. Все такая же прекрасная. — Юрген подошел к сестре, которая равнодушно, словно на червяка, смотрела на него.

— Благодарю тебя братец. Увы я не могу сказать о тебе того же. Время потрепало тебя. — Юрген ухмыльнулся колкости и обняв сестру, расцеловал ее в обе щеки.

— Да начнется бал, в честь наших дорогих гостей! — со счастливой улыбкой проговорил Юрген. Тут же заиграла музыка. Король подал руку Амалии и повел ее в центр зала.

Арман отрешенно наблюдал за общим весельем. Музыка резала по ушам, вкус вина был кислым, а смех и веселье наигранными. Боже, когда же этот цирк закончится. Он в нетерпении посмотрел на довольное лицо дяди и матери. Арман чувствовал, что Юрген подозревает о пропаже Найрин. Иначе для чего ему нужно было закрывать границы между королевствами.

— Скучаете ваше величество? Дурной тон, не находите? Бал в вашу честь, а вы…

— Прошу прощения я не расположен к разговорам! — нервно перебил Арман женский голос. Он даже не взглянул на девушку.

— Отчего же, возможно беседа поможет вам отвлечься от дум — темноволосая девушка кокетливо улыбнулась. Подозвав раба, который ходил с подносом она подхватила два бокала. — Вина? — протянув один бокал мужчине, она отпила со своего, наблюдая за ним. Он рассеянно взглянул на нее и потянулся за протянутым напитком. Как только его руки коснулись стекла девушка отпустила бокал, который в дребезги разбился. — Как неловко! — наигранно воскликнула она, смотря на мужчину. — Не нравится прием?

— Надеюсь вы не поранились, — ответил мужчина, наконец обратив внимание на девушку. — Прием замечательный.

— Пригласите на танец?

Арман не понимал, чего от него хочет девушка. Он взглянул на ее протянутую руку и не хотя взял ее за руку.

— Раз миледи приглашает….

— Она вынуждена… — девушка нежно улыбнулась и повела его в центр зала. В тот момент остановилась музыка. Как только король вышел в центр зала послышались нежные звуки окарины. Девушка встала перед королем и призывно улыбнулась, Арман притянул ее к себе и под нежные звуки чарующей музыки начал танец.

Амалия наблюдала за танцующим сыном стоя с Юргеном.

— Неплохой ход, только бессмысленный. — скучающе пробормотала королева.

— Почему? — заинтригованно спросил Юрген сестру.

— Этот дешевый прием не пройдет с ним. Можешь приказать потаскухе оставить его.

— Она искусна в своем деле. Мужчины как правило не могут устоять перед ней…

Амалия выпила вино и повернувшись к брату долго всматривалась в его лицо.

— Прекрати этот дешёвый спектакль. Ты думаешь поймать его на крючок, если он переспит с твоей шлюхой?

Вся весёлость Юргена сошла с его лица за секунду.

— Сестра показала свои зубки. Ты настолько глупа, что дальше своего носа не видишь. Ты думаешь, что я настолько туп?

— Неправильные вопросы задаешь. Я не знаю дна твоей тупости. Но еще раз повторюсь, чтобы ты не задумал, через нее, — женщина кивнула на девушку. — У тебя ничего не получиться.

— Я хотел лишь, поприветствовать своего дорогого племянника. Столько времени без женской ласки…. — Юргена трясло от злости, но что-то его останавливало.

— О да, давно он без ласки, только не желает он никого…

— Кроме сбежавшей убийцы, ради которой явился ко мне. — удовлетворенно закончил Юрген за сестру. Только вместо удивления она скучающе посмотрела на него.

— Надо же, как это ты все выяснил, — с наигранным удивлением пробормотала Амалия и рассмеялась.

— Замолчи!

— Ну же, братец, успокойся. — Амалия похлопала его по груди. И придвинулась к нему — Ты хотел проверить насколько он привязан к жене и выполнит ли твои условия? Поверь мне, он не будет сомневаться, все отдаст ради того, чтобы найти ее, — прошептала женщина, застывшему королю.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Вот теперь правильный вопрос! Я думаю, что мы с тобой сможем договориться…

— О чем?

— Не здесь. — отстраняясь ответила женщина. — После бала поговорим. — Амалия улыбнулась удивленному брату и повернулась к танцующим. Как и следовало ожидать, Арман оставил бедняжку. Она не смогла его соблазнить.

Юрген наблюдал как к ним идет Арман, Карида не справилась с заданием. Он взглянул на сестру, что-же она задумала?

— Ваше величество, я благодарен за столь теплый прием, но боюсь время меня поджимает. Я бы хотел с вами поговорить наедине…

— Конечно, следуйте за мной. — Юрген кивнул присутствующим и пошел прочь. За ним последовал Арман.

Сибил молча наблюдавший за всеми, прочистил горло и обратился к королеве.

— Ваше величество, расскажите, как в Надейре?

— Замолкни, — равнодушно вымолвила женщина и прошла мимо смутившегося мага в свои покои. Она устала, ей надо отдохнуть, предстоит разговор с братом, надо выспаться.

***

— Что вы хотите за возможность, беспрепятственно искать свою жену на ваших землях?

— Неужели она стоит того? — пытливо вопрошал король.

— Она моя жена, — пожимая плечами ответил Арман. — Мы немного поссорились…

— Все ссорятся, но не пытаются убить — Юрген понимающе улыбнулся, с превосходством вглядываясь в хмурое лицо Армана. Вот только его выпад не возымел нужного действия, мужчина и бровью не повел.

— Цена?

— Развалины!

— Они ваши, — Арман уверенно кивнул.

Юрген не верил свои ушам. Он не надеялся так легко и просто заполучить то, чего он жаждал долгие годы. Он просил их у Геральда, взамен предлагая голову сестры. Только он отказал, а его сын отдает ему развалины за убийцу. Глупый щенок, который не знает всей ценности треклятого хребта. Свою счастье Геральд принес в жертву ради этих Развалин, а этот дурак отдает их ради отребья.

— Я надеюсь, никто не будет мне мешать?

— Что вы мой дорогой племянник, за столь щедрый обмен я готов вам назвать место, где она находиться.

Арман заставил себя усидеть на месте. Хотя видит бог он готов был душу вытрясти с этого проходимца, чтобы узнать, где находиться Найрин. Юрген не спешил с ответом. Не выдержав паузы Арман, спросил:

— И где же моя жена?

— Терпение мой дорогой, терпение. Завтра утром я вам дам ответ.

— Вы уверены? — вставая спросил Арман.

— Клянусь своей честью, завтра утром вы будите знать где она…

Глава 10

Юрген не верил своему везению. После того как ушел Арман, он долго сидел, обдумывая свои дальнейшие действия. Он не верил своему везению, благодаря Развалинам, Эфрен. Но не это было главным, он обретет королеву. Долгие годы он ждал этого момента. Что ему обычные смертные он захотел полубогиню, которую заточили в грани. Он станет ее спасителем и господином. Именно Юрген освободит ее.

Худой высокий мужчина в нетерпении потирал руки предвкушая свое будущее величие. Много лет назад ему попались старые рукописи, принадлежащие отцу. Этот мужлан и не догадывался что таится за этими строками, а если бы и знал вряд ли бы смог что-либо сделать. А вот Юргену под силу укротить Ликай, он знает, как удержать ее.

— Давно я не видела тебя таким, — мужчина вздрогнул от женского голоса. На пороге стояла Амалия, неотрывно наблюдая за братом.

Мужчина прочистил горло и спросил:

— Каким это?

— Возбужденным! — удивленно пробормотала женщина, переступая порог. Она медленно направилась к брату.

Он не ожидал ее увидеть так скоро, хотя ждал ее. Юрген, наблюдая за Амалией, своим хребтом чувствовал, что сестра не просто так заявилась к нему. Что ей надо? Он никогда не поверит, что ее беспокоит судьба Армана. Хотя видит Луноликий он был в кои то веки рад ее присутствию. Она прошла в центр комнаты и села напротив него. Мужчина усмехнулся.

— Давай оставим пустые разговоры и перейдем к делу. О чем ты хотела договориться? — мужчина не спешил со своими требованиями. Для начала он хотел узнать, что же ей надо. Но сестра оказалась не такой простой.

— Для начала скажи, что ты задумал?

— Не пойму, о чем ты?

— Ну же Юрген, я же твоя сестра. Я знаю, чего ты хочешь…

— Я много чего хочу. Раз говоришь, что знаешь говори! — Что задумала эта хитрая змея? Юрген наблюдал как сестра медленно встает и хитро улыбнувшись идет к нему. Медленно опустившись перед ним на колени, она положила худые руки ему на бедра — Со мной это не пройдет… — Равнодушно сказал Юрген наблюдая за сестрой.

— Арман отдал тебе Развалины, твои шпионы следили за раскопками. Неужели ты ищешь Ликай? — Амалия удивленно вскинула бровь. С каждым словом ее руки поднимались все выше, а голос становился все тише.

— Допустим?

Женщина усмехнулась, ее руки достигли паха, затем минув его они устремились на верх.

— Амалия прекращай цирк! — раздраженно воскликнул Юрген и попытался встать. Но женщина не думала отступать, вцепившись в его руки она подскочила и наклонилась к нему близко.

— Какой цирк, мой братец. Я хочу помочь тебе! — С этими словами она вцепилась ему в волосы и приставила к горлу острое лезвие. Мужчина застыл на месте:

— Убив меня, ты ничего не добьешься. Тебя повесят.

— Я же сказала, что помогаю тебе, — прохрипела она и медленно провела лезвием по шее. Через небольшой порез потекла алая кровь. Женщина наклонилась к шее и облизала алые капли.

— Сука! Ты чуть не убила меня! — взревел Юрген, отталкивая сестру. Дрожащими руками он схватился за шею.

— Не вопи. Хотела бы убить, давно убила бы. — сухо пробормотала Амалия. Стянув с пальца алмазное кольцо, она поднесла его к губам вымазывая в крови.

— Что ты делаешь? — В недоумении спросил мужчина.

Амалия протянула ему на ладони кровавое кольцо.

— Это поможет найти Найрин!

— Как? — Юрген ничего не понимал.

— Юрген я знаю, что ты знаешь, что Найрин моя дочь. — сухо ответила женщина и рухнула обратно в кресло. — Обещая Арману, что найдешь его жену ты надеялся с помощью моей крови найти ее. Но кровь двух кровных быстрее отыщет ее.

— Откуда ты это знаешь? И зачем все это представление, могла бы просто сказать…

— О, я просто хотела немного отрезвить тебя. Видишь ли твой добродушный вид до зубного скрежета выводит меня. — хмыкнула Амалия, удивленному брату. — До недавнего времени у меня служил человек, слепому взору которого было видно все. Я все знаю, про тебя, про твои желания. — Амалия развела в воздухе руки, и задумчиво продолжила. — Посадить на цепь полубогиню, чтобы она ублажала твое дряхлое тело и давала тебе свою силу и могущество… Высоко замахнулся! Не боишься?

Мужчина покачал головой и вытащив из кармана платок он порвал ее на две части. Одну половину он приложил к шее, а в другую положил кольцо. Положив небольшой сверток с кольцом на стол, он повернулся к сестре.

— Надо же какая осведомленность! Раз ты все знаешь о моих планах, позволь узнать, о твоих. Не просто так ты ко мне пришла?

— Ты не тронешь мою дочь и отдашь седьмой континент! Я его заслужила, можешь забрать остальные шесть

— Не слишком ли много просишь? Хотя дочь можешь забрать, зачем мне она.

Амалия не верила тому, что слышит, это дурак ничего не знал.

— Без меня не видать тебе Развалин. — твердо произнесла она

— Твой сын отдал их мне!

— Да, отдал. В обмен на свою жену. Но я так же могу помочь ему найти Найрин, без тебя.

— А что до сих пор делала? Почему ждала пока он ко мне обратиться?

— Кто бы пустил меня в Эфрен, ты же границы закрыл. К тому же в отличии от тебя я не жадная, жизнь научила меня делиться…

Амалия не успела договорить, когда Юрген разразился громким смехом. Злые глаза наблюдали как мужчина, согнувшись держится за живот. Не вытерпев насмешек, она громко крикнула.

— Заткнись! Я надеюсь, ты примешь мое предложение, иначе не видать тебе ни Алтаря ни Ликай. — процедила женщина и повернулась, чтобы уходить.

— Стой! — еле отдышавшись прохрипел Юрген утирая выступившие слезы от смеха.

Амалия повернулась к нему.

— Я согласен…

— Поклянись, что не тронешь Найрин!

— Клянусь, я не трону ее…

Женщина кивнула и развернувшись пошла прочь. Мужчина наблюдал вслед уходящей сестре и понимал, что Амалия что-то скрывает, как и то, что он не отдаст Найрин.

Спустя час к нему пожаловал Сибил. Юрген молча кивнул на сверток и дождавшись, когда маг уйдет, достал рукописи. Мужчина почти до утра вчитывался в еле видимые строки, раньше ему казалось, что все знает. Но сегодня он понял, что не все. Во всяком случае Амалия знала намного больше, чем он. Он выяснит откуда ей все известно, и кто ей помог.

***

Арман облегченно выдохнул, увидев за окном рассвет. Он не спал всю ночь. Для него ночи давно стали пыткой. Но сегодняшняя превзошла всех, она тянулась до бесконечности. В одиночестве он явственно чувствовал, что сходит с ума. Он хотел ее. Никогда и никого так неистово не желал владыка Надейры как свою жену. До дрожи в руках, до последнего вздоха он хотел видеть, слышать, чувствовать ее. Попроси Юрген Надейру, Арман не задумываясь отдал бы. Да что там страну, он готов был продать душу самой Тьме, лишь бы знать где она. Арман давно сдался и отдал себя во власть агонии что терзала его тело и душу. Он отдаст все за возможность быть с ней. За окном медленно поднималось солнце. Арман облегченно выдохнул и стал одеваться.

— Где моя жена?

— Ответ в кольце. — Юрген протянул хмурому мужчине маленькое колечко, переливающееся в лучах утреннего солнца.

— Ты издеваешься? — Арман старался сдержать себя. Его трясло, Юрген смеет над ним.

— Конечно нет! Как можно? Кольцо приведет тебя к ней.

Окинув Юргена недовольным взглядом, Арман взял кольцо.

— Как он мне покажет, где она?

— Все очень просто. Как только ты тронешься в путь, кольцо тебе покажет дорогу…

— Если обманешь, я задушу тебя! — процедил мужчина. Спрятав кольцо, он оседлал коня.

Юрген улыбнулся вслед племяннику. Как он может обмануть, если сам хочет заполучить Найрин.

Скрытый ото всех, за всеми наблюдало существо. Скоро он предстанет перед всеми. Он улыбнулся, представляя недоумение этих ничтожных, которых он ненавидел всей своей темной сущностью.

***

— С тобой все хорошо? — за ранним завтраком, обеспокоенно спросила Миранда Найрин. Последние дни девушка была сама не своя.

— Да, — задумчиво помешивая остывший чай ответила Найрин. Нервно отпив холодный чай, девушка с шумом поставила ее на стол и воскликнула. — Нет, не в порядке! — сжав виски, длинными пальцами, она обреченно пробормотала:

— Я не могу объяснить, но меня… Мне плохо!

Миранда подскочила со своего места и обеспокоено положила одну ладонь на беременный живот. А вторую на макушку сидящей девушке. Найрин хотела отмахнуться от Миранды, но женщина громко шикнула, требуя, чтобы они сидела спокойно. Спустя пару минут она отошла от нее.

— С ребенком все хорошо, да и с тобой тоже.

— Я знаю, что с ним все хорошо…

— Тогда что?

— Если бы я знала Миранда. Найрин встала со своего места и подошла к окну.

— Он скоро будет здесь — тихо прошептала она.

— Кто будет? — Миранда могла бы и не задавать вопрос. Она знала, что Арман идет за ними.

— Он придет и заберет его у меня, — по бледным щекам покатились слезы. В страхе девушка сжалась.

Миранда понимающе улыбнулась.

— Он идет не за ребенком. Арман идет за тобой!

— Кто я?! Миранда? Кто? Я никто ему! Арман заберет то, что принадлежит ему … и …

— Не надо плакать! Не надо… — Миранда подошла к плачущей девушке и обняла ее. — В тебе сейчас говорит страх неизвестности. Ты та, ради которой он преодолеет сотни миль. Он не мыслит жизни без тебя. Он любит тебя. Не тело твое, а именно душу.

— Как можно любить того, кого не знаешь… Это всего лишь сила проклятия.

— Поверь, еще как можно, и проклятие здесь не при чем. Достаточно одного взгляда, мгновения, чтобы полюбить. — Тем более, когда вы половины единого целого. — Миранда отстранилась от зареванной девушки и вытерла слезы. — Все будет хорошо! Я же видящая, ты забыла? Я все вижу.

Миранда видела все, и страшилась говорить будущее. Она решила подождать, когда приедет Арман. Хоть она и не показывала виду, но сама страшилась встречи с ним. Что она скажет сыну?

Через пять дней, перед их небольшим домом остановился взмыленный конь.

— Да, что же ты будешь делать! А! Оттирайся же ты! — Проведя влажной рукой по мокрым волосам Найрин еще усерднее принялась оттирать ненавистное пятно.

После вчерашней устроенной ей же слезливой сцены Миранда отправила ее спать. Как бы она не старалась сон не шел. Проворочавшись всею ночь она спустилась вниз. Приготовив завтрак, она стала дожидаться Миранду, которая обычно уходила на рассвете. У сэра Лэрдока не росла пшеница. Вот уже которую неделю Миранда пыталась вдохнуть жизнь в хлипкие стебельки, которые упорно не хотели расти. После завтрака, проводив Миранду, Найрин хотела подняться к себе и заснуть хотя бы на пару часов, когда ей на глаза попалось черничное пятно. Сон как рукой сняло, а тревожные мысли снова закрутились в голове. Надеясь, что это отвлечет ее хоть немного девушка принялась за пятно.

После вчерашней сцены перед Мирандой, Найрин было стыдно. Сейчас, оглядываясь назад она понимала какой глупой она, наверное, кажется со стороны. Но она не могла с собой ничего поделать. Девушка чувствовала себя ужасно, чувство тревоги не покидало ее. Неведомо каким-то образом она знала, что Арман едет. С каждым днем она все явственней чувствовала его. И с каждым днем она все больше походила на истеричку. Анализируя свое состояние, она надеялась, что это связанно с беременностью. Иначе как объяснить беспричинные истерики, слезы. Да, бесспорно, она хочет видеть Армана и одновременно боится, но в одном она должна быть спокойна он не казнит ее. Он не узнал бы куда она сбежала без Рори, значит Арман знает, что это не она хотела убить его. Так или иначе убийца понес наказание, и она в безопасности.

Арман скорее всего едет за наследником. Девушка ухмыльнулась. Она не отдаст ему ребенка. Нравится ему или нет, она мать, и Арману придётся считаться с ней. Пусть он будет тысячу раз король, но он не указ ей. Правда стоит признаться она надеялась, что не дойдет до крайностей. Они оба взрослые люди, и должный найти разумное решение. Хоть они и чужие друг другу люди у них есть ребенок, который нуждается в обоих родителях. Ради него они должны найти общий язык. Погруженная в свои невеселые, противоречивые мысли она не услышала, как возле дома остановился всадник.

Арман уже не надеялся добраться до Найрин. Как только он взял кольцо у Юргена он почувствовал, как его сила подсказывает ему путь. Вот только, это проклятое кольцо почти две недели водило его по всему Эфрену. Когда он уже думал, что выбросит его к чертям, кольцо вывело его на узкий тракт, который привел его в богом забытую деревушку на краю королевства. Было раннее утро, когда он остановился около небольшого дома. Соскочив с коня, мужчина не спеша рассмотрел небольшое строение. Он через силу заставлял себя стоять на месте, вместо того что бы сломя голову бежать и искать ее. Простояв минут десять, он неимоверным усилием заставил себя медленно пройти по узкой тропинке что вела к входным дверям. Подойдя к ним, он поднял подрагивающие от нетерпения руки и постучал. Через пять минут стук повторился, никто не отвечал.

Плюнув на все, мужчина коснулся дверной ручки, которая легко поддалась. Входная дверь отворилась, приглашая гостя войти в дом. В нос ударил кисло-сладкий запах цитруса, она здесь! Словно вор он тихо ступал по дому. Пройдя по прохладному коридору он вышел к небольшой гостиной. С права вела деревянная лестница на второй этаж. Только он ступил на первую ступень как услышал небольшую возню с боку. Мужчина пошел на звук.

В маленькой кухоньке, к нему спиной на четвереньках с тряпкой в руках стояла служанка. Бубня себе под нос, она терла что-то на полу. Мужчина хотел было постучать по дверному косяку, чтобы обнаружить себя как вдруг девушка отбросила в сторону тряпку и устало села на влажный пол держась бледной рукой за мокрое платье, под которым выступал беременный живот. Перед ним сидела Найрин! Его Найрин! Все слова застряли тугим комом в горле. Он жадно наблюдал за каждым ее движением, боясь дышать, чтобы не спугнуть ее. Меж тем, девушка отдышалась и снова потянулась за ненавистной тряпкой.

Арман постучал по деревянному проему. Девушка вздрогнула и оглянулась.

— Вы кто? — испуганно спросила Найрин сощурив глаза. Солнце взошло и ярко светило за спиной незваного гостя, не давая его толком рассмотреть. Она заставила себя успокоиться, очень часто к ним приходили жители деревни за помощью к Вещунье и сейчас видимо пришел еще один несчастный, у которого наверно пропала очередная корова или коза. — Миранды нет. Она у сэра Лэрдока. Приходите вечером, после того как солнце…

— Я пришел за своей женой! — прервал Арман девушку. Против своей воли он улыбнулся, наблюдая за ее эмоциями. Растерянность, неверие. Мужчина медленно подошел к застывшей девушке и подал руку.

Найрин не смела дышать. Это был Арман. Как можно было проворонить его приход! Дура! От страха и шока она оцепенела и не обратила внимание на протянутую руку. Арман не стал дожидаться, когда очнётся его жена и осторожно подхватил ее на руки.

Девушка вздрогнула, когда ее коснулись его руки. Она опустила голову и старалась восстановить дыхание, лихорадочно обдумывая дальнейшие действия. Когда Найрин почувствовала под ногами пол, она попробовала отступить от него. Но мужчина крепко держал ее. Нервно сглотнув, она подняла глаза и сказала:

— Отпусти… те!

Ей тихий голос словно гром прозвучал в утреннейтишине. Мужчина не мог отвести взгляд от ярких изумрудов ее глаз. Рори не соврал, другая… Но такая родная, желанная. Его королева, Истинная. Его Найрин. Арман не хотя отпустил руки и отступил. Оба молча разглядывали друг друга. Не вытерпев пристального взгляда короля, обходя круглый стол Найрин спросила:

— Что же делает король Надейры в богом забытом месте?

— Он пришел за своей женой. — хрипло ответил мужчина, медленно следуя за отступающей девушкой.

— Здесь нет вашей жены, — нервно перебила его Найрин видя, что мужчина не отстает от нее.

— Разве?

— Я не ваша жена…

— Моя, — повторил Арман.

— Вам Рори все рассказал. Вы знаете, что я не ваша жена.

— Это не имеет значения, ты носишь под сердцем моего ребенка… — пробормотал мужчина опуская взгляд на ее живот.

— Нашего… — процедила девушка.

— Что? — Арман сделал вид, что не расслышал ее.

— Нашего ребенка. Он и мой тоже — с вызовом повторила она.

Арман не мог больше себя сдерживать он быстро преодолел разделяющее их расстояние и подошёл вплотную. Схватив ее плечи, он наклонился к ней, с наслаждением вдыхая ее запах.

— Вот именно, нашего ребенка! Ты моя, — еле слышно прошептал он наклоняясь к пульсирующей вене на шее.

— Я не уверенна, — заикаясь пробормотала девушка, чувствуя на своей шее его горячее дыхание.

— Что? — в недоумении спросил Арман, растерянно вглядываясь в ее лицо.

— Я не уверена, что ваша! — смелее повторила Найрин, отстраняясь от него. Ее страхи и тревоги отступили. Найрин была рада видеть его, но его слова о том, что не имеет значение кто она отрезвили ее. Она уже это все когда-то проходила. Найрин скорее откусит себе язык, чем признается ему в том, что ждала его приезда. Неужели он думает, что после его слов она падет к его ногам. Ну нет!

— Раз вы знаете кто я, нам не стоит разыгрывать мужа и жену. — продолжила она, не обращая внимание, что с каждым ее словом мрачнеет Арман. — Для начала нам с вами стоит переодеться. Может вы хотите отдохнуть с дороги? Все такие путь был не близкий. Потом мы сможем обсудить наши дальнейшие действия…

— Действия? — король, сузив глаза наблюдал за ней. Она специально, так себя ведет?

— Да! Мы должны решить, как будем дальше жить. Все-таки мы малознакомые люди. Нас объединяет только …

— Найрин! — громкий возглас Армана заставил девушку остановиться. — Я приехал за тобой! Ты королева Надейры!

— Ты забыл? — уже без напускной вежливости мрачно спросила девушка. — Ты подписал мне смертный приговор, лишил всех регалий. Хотя они мне и не принадлежали. И судя по тому, что ты видишь в моих глазах, казнь твоей супруги состоялась. Так чего вы хотите от меня ваше величество? Ребенка я не отдам. Я не бесплатное приложение к нему, я его мать. Истинная мать! Только не надо говорить, что все это не имеет значения.

— Ты моя жена! Запомни это! — повторил Арман и не дожидаясь что ответит Найрин вышел на улицу.

Найрин устало опустилась на стул. Улыбнувшись вслед мужчине, девушка тихо прошептала:

— Я тебе покажу, имею ли я значение или нет…

Арман забрал небольшую седельную сумку и снова направился в дом. От злости его била дрожь. Не так он себе представлял их встречу. Он был зол на себя. Как можно было нести такую чушь! Да, он король. Он повелевает. Вот только на доли секунды он забыл, что она другая. Как он мог сравнить ее с прежней Найрин, которая была готова на все, лишь бы он был рядом. Арман должен был это понять еще тогда, когда они стояли на балконе и она порвала его указ о казни. Гордая, уверенная, она даже не думала вымаливать прощения, твердо отвечая на все его обвинения. Он настолько сильно желал ее видеть, быть рядом с ней, что даже не задумывался над ее чувствами. По телу прошел холод. Вдруг, она не хочет быть с ним? Что если она не испытывает к нему ничего? Бесспорно, их объединяет ребенок. Она будет рядом с ним из-за него, но достаточно ли ему этого? Ругнувшись про себя, он устало провел по растрепанным волосам. То, о чем он боялся думать и чего страшился больше всего сбывается. Неужели это его ждет, умирать от любви к той, которая не любит его. Сердце учащенно забилось от душевных мук. Впервые за долгое время мужчина вспомнил про проклятие, с надеждой, что Найрин сможет его по-настоящему полюбить. А он в свою очередь сейчас должен доказать Найрин, что ему нужна именно она. Что его жизнь не имеет смысла без нее.

В доме было тихо, нигде не было видно Найрин. Видимо она пошла переодеваться. Подхватив поудобнее свои сумки, он отправился на второй этаж.

Найрин сняла с себя влажное платье и поежилась от холода. Увы это не жаркая Надейра с её теплым, мягким климатом. Несмотря на то, что за окном лето, было прохладно. Как она могла надеяться, что здесь она сможет жить. Только с приездом Армана она поняла, что скучает по солнцу, морскому бризу. Она скучает по своему дому, по Надейре. Перебрав свои вещи, Найрин выбрала черное, свободное платье. Переодевшись, она распустила волосы. Расчесав их, она снова заплела их в косу и легла на кровать. Ей не хотелось спускаться, ей нужна передышка и надо подумать, как себя вести с Арманом. При мыслях о нем, внутри разливалось тепло. А сердце предательски щемило. Утренняя встреча оказалась не такой уж радужной. Хотя чего она ожидала? Он же король, привык что все подчиняются ему. В прочем, как и все мужчины. Правда у этого есть весомый аргумент — он владыка целого королевства, и с ним стоит считаться. Как бы она не противилась, у нее нет выбора, кроме как подчинится ему. Ей некуда деваться, и Арман это понимает. Вот только ей мало быть просто матерью его наследника, ей нужно больше. Намного больше и готов ли он ей это дать…

Бессонная ночь дала о себе знать, Найрин и не заметила, как крепко заснула впервые за долгое время.

На втором этаже было три комнаты. Арман сразу понял, где находится комната Найрин. Он решил для начала привести себя в порядок, все-таки его жена была права. Дорога была долгой, он порядком устал. Арман решил, как следует отдохнуть, и на свежую голову поговорить с Найрин. Возможно, их разговор опять приведет в тупик, но он хотел как можно быстрее ее забрать и вернуться в Надейру. Он не доверял Юргену, да и мать последнее время странно себя вела. При слове «мать» Арман споткнулся, он совсем забыл про Миранду. Как он себя поведет с ней…

Арман проверил оставшиеся две комнаты. Одна из них принадлежала Миранде. Во второй он обнаружил застеленную свежим бельем кровать, и аккуратно сложенные полотенца поверх покрывала, словно их только что принесли. Арман озадаченно осмотрел комнату и догадался, Миранда ждала его.

Вытащив чистые вещи из сумки, он подхватил полотенца и спустился вниз. Через час, искупавшись он снова вернулся к себе. Наступало время обеда, и желудок предательски заурчал. Он и позабыл, когда в последний раз толком ел. Судя по всему, Найрин и Миранда все в доме делали сами, так как он нигде не увидел присутствие прислуг или рабынь, значит обед придется готовить ему самому. Арман не хотел тревожить Найрин.

Через два часа девушка проснулась от запаха. По всему дому витал ароматный запах жареного мяса. Голодный желудок дал о себе знать. Неужели Миранда уже вернулась. Солнце только клонилось к закату, нет это не Миранда. Арман! Сколько она проспала, она совсем забыла про него. Встав с кровати, она заправила постель. Подойдя к зеркалу, девушка хмуро рассмотрела себя. Платье было мятым, с неохотой она переоделась и удовлетворившись своим внешним видом вышла.

Внизу, около каменной печи спиной к ней стоял Арман, переворачивая на чугунной сковороде большой кусок молодой телятины. Четыре прожаренных до золотистой корочки стейка лежали на деревянной большой тарелке. Небольшой стол был накрыт. Хлеб, сыр, вчерашняя разогретая молодая картошка.

— Долго будешь стоять! Садись есть. — не оборачиваясь пробормотал Арман застав в врасплох Найрин.

— Я и не знала, что король способен на такое? — ехидно спросила Найрин

— На что именно? — повернувшись к ней спросил мужчина.

— Готовить.

— А, ты об этом. — пробормотал Арман — Готовить несложно…

— Неужели? — удивленно вскинула бровь девушка. — Тортики тоже?

— Жарить?

— Зачем так усложнять? Печь! — Найрин села за стол.

— Боюсь разочаровать тебя. Выпекать я еще не научился, — наигранно вздохнул мужчина и отставив сковородку выложил готовое мясо к остальным на тарелку.

— Боже, да вы скромник! — сдерживая смех воскликнула девушка.

— Скромность — это добродетель. Неплохое качество для короля, не находишь? — ставя тарелку с мясом на стол, усмехнулся Арман. Отодвинув стул, он сел напротив Найрин и не дожидаясь ответа уже серьезно продолжил. — Я прошу прощения за утренний…

— Давай не сейчас, — попросила Найрин, протягивая тарелку Арману.

Девушка не хотела возвращаться к утреннему разговору. Еще наверху, она решила, что не будет препираться с ним. Смысл? Что бы еще больше запутаться. Им надо сесть и поговорить. Но только не сегодня. У нее на это просто нет сил. Вся непринужденность и легкость, что витала в тесной комнатушке улетучилась, оставляя за собой горькую реальность.

Арман не ожидал, что двухминутная беседа так увлечет его. Прежде он не испытывал такой легкости и непринужденности в общении с другими женщинами, в том числе и с другой. Назвать другую женой или Найрин у него язык не поворачивался. Он хотел продолжить беседу, но вспомнив, что она не ела с утра и видя с какой жадностью жена смотрит на мясо, он не стал продолжать. Положив ей самый большой кусок, Арман разломал руками хлеб и протянул ей половину. Молча забрав протянутый ломоть, Найрин принялась за мясо. Хоть Арман и был голодный он не спешил есть, с удовольствием наблюдая с каким аппетитом она ест.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Арман, когда они закончили есть.

— Хорошо, — непринужденно пожимая плечами ответила Найрин вставая из-за стола. Она собрала грязную посуду и сложила все в глубокую миску, чтобы помыть.

— По приезду в Надейру, все обвинения с тебя будут сняты. Кроме того, ты получишь обратно титул…

— Мы это еще не решили…

— Здесь нечего решать. Ты вернешься в Надейру.

— В качестве кого?

— Моей жены! Мы заключили брак в храме Луноликого при свидетелях…

— Ты заключал брак не со мной! — воскликнула девушка и отвернулась от короля. Почему ей так больно? Почему он не скажет, что он хочет видеть рядом именно ее.

— Раньше ты не была такой, — в сердцах процедил Арман и в туже секунду пожалел. Он готов был откусить себе язык, но было поздно.

— Не смей меня сравнивать, — прошипела Найрин поворачиваясь к Арману.

— Прости, — с болью в голосе ответил Арман.

— Ты слишком вежлив для короля. Еще одна добродетель? Не многовато ли? — процедила девушка. Обхватив себя руками, она высоко подняла дрожащий от непролитых слез подбородок и спросила:

— Тебе Рори все рассказал? Откуда я? Где я жила? Как я жила?

Арман был не в силах ответить. Он чувствовал ее боль. Что же он натворил.

— Рассказал, что я была замужем? — тихо спросила Найрин. Затем собравшись с духом выпалила — У меня был муж.

— Муж? — прочистив горло переспросил Арман, вскакивая со своего места.

— Видимо не все рассказал, — грустно ответила она, собираясь уходить. Она успела только повернуться, когда путь ей преградил Арман. — Ты не ответила на вопрос.

— Это не имеет значения. Я же твоя жена, с которой ты заключил брак в храме Луноликого, — повторила она его слова смотря на него в упор. С каждым произнесенным словом голубые глаза темнели. А руки, что удерживали ее, против его воли сжимали ее с каждой минутой сильнее.

— Это не ответ, — хрипло прошептал он, утопая в зелени ее глаз. Внутри него словно змея, тугим узлом сворачивалась ревность.

— Почему же ваше высочество? Вы посчитали эти слова исчерпывающими для меня, так почему для вас они не являются ответом на тот же вопрос?

— И ты и он, вы оба принадлежите мне. Только мне! — наклоняясь к ней, Арман впервые положил руку на ее живот.

Положив свою ладонь поверх его руки, Найрин ответила:

— Ребенок — возможно, но не я!

— Ошибаешься… — прошептал он в приоткрытые девичьи губы.

— Ты все время говоришь о себе. А я? Что принадлежит мне?

— Все…

С глухим стоном он поцеловал ее. Сминая податливые губы до боли, он вложил всю свою страсть, ревность всю себя в поцелуй. Найрин попыталась оттолкнуть его, но Арман не обратил на ее слабый протест никакого внимания. Через доли секунды она перестала сопротивляться и теперь сама отвечала на его поцелуй с не меньшей силой.

Почувствовав, что она сама льнет к нему он словно обезумел. Все мысли испарились, все перестало иметь какую-либо ценность, кроме нее. Она сосредоточие, смысл его жизни. Она его воздух он не сможет существовать без нее. Подхватив Найрин, Арман усадил ее на стол и не прерывая поцелуй задрал длинное платье и раздвинул ей ноги.

Найрин задыхалась. Боже! Что же он творит с ней. Все ее тело горело под его руками. Еще чуть-чуть, и она сдаться на его милость. Ну же Найрин, где твоя гордость? Где твой протест? Усадив ее на стол, он прижался к ней. Ей казалось, что она сейчас расплавиться от тех чувств, которые он пробуждал в ней. Разве такое возможно?

— Пахнет божественно! Найрин, я голодная как стадо волков. Представляешь этот скряга кроме чая и булочек ничего не предложил. — с коридора до них донесся уставший голос Миранды. Мужчина через силу прервал поцелуй. — Найрин ты дома?

— Наш разговор еще не окончен, — хрипло пробормотала Арман и нехотя отошел от жены. Найрин старательно отводила от него глаза. Слава богу пришла Миранда! Иначе…. Она не хотела думать о том, что могло случиться. Арман не сводил глаза с притихшей жены, наблюдая как она, поправив платье пригладила растрепавшиеся волосы. Не спрашивая ее, он помог ей спуститься со стола. Тем временем голос Миранды приближался.

— Кто это? — спросил он, не совсем понимая кто пришел.

— Твоя мать. Надеюсь, ты будешь мягок с ней. Она долго ждала тебя и очень любит тебя, — ответила Найрин, — И еще, я хочу, чтобы ты знал. То, что сейчас было не имеет значения — в последний момент пробормотала Найрин и отвернулась, встречая вошедшую Миранду.

Арман был в бешенстве. О Тьма, как же он ненавидел эти слова! Вот только все слова застряли в горле при виде вошедшей девушки. Черные, словно шелк волосы обрамляли юное лицо на котором словно драгоценные камни горели голубые глаза цвета яркого неба. По юным щекам покатились слезы. Спустя мгновение девушка почтительно склонила голову и прошептала:

— Ваше величество, для меня большая честь видеть вас в нашем доме…

Глава 11

— Прошло больше месяца, неужели он ее не нашел? — разглядывая янтарное вино в бокале уныло пробормотал Юрген. Допив остаток, он поставил пустой бокал на стол и подошел к сестре. Амалия стояла возле распахнутых окон и не мигая вглядывалась в ночную мглу. Взгляд серых глаз был устремлен на север, там, где должна была быть ее дочь и ублюдок. А самое главное не родившееся дитя. Наследник.

— Он нашел ее. Дай ему время, — спокойно пробормотала она, не обращая внимание на подошедшего брата.

— Раньше ты особо не отличалась любовью к кому-либо кроме Геральда. Неужели она стоит твоих переживаний?

— Кто? — обернувшись к нему спросила Амалия.

— Мне интересно, как она смогла заслужить любовь такой змеи как ты…

— Ты имеешь в виду Найрин? — улыбнувшись спросила Амалия. Увидев утвердительный кивок брата, она снова повернулась к окну. — Я не люблю ее, и никогда не любила.

— Так зачем же ты так трясешься над ней… — в недоумении пробормотал Юрген

— Я не трясусь Юрген, и поверь мне не она нужна. — обхватив себя руками женщина продолжила. — В этом гнилом мире кроме Геральда мне не нужен был никто. Но Луноликий жестоко надо мной посмеялся. Геральд променял меня на грязную потаскушку, наш папаша променял меня на бастарда.

— Забываешься сестрица…

Амалия не обратила внимание на слова брата. Ухмыльнувшись ночной мгле, она продолжила. — Я не святая, и не была ей. Но ради крупицы его нежности я была готова как собака верно служить ему. Геральд унизил, пренебрег мной и поплатился за это. Мой отец тоже посчитал меня не достойной этих жалких земель и тоже сдох, оставив королевство в руках алчного и недальновидного правителя.

— Ты ошибаешься. Я стану властелином мира…

— О нет, дорогой братец, — обернувшись к Юргену, Амалия посмотрела ему в глаза и рассмеялась. — Ты настолько туп, что ничего не видишь перед собой. Раскрой глаза Юрген, столько подсказок перед тобой, но ты слеп. — слова Амалии заставили нервничать Юргена. Что она мелет? О чем вообще говорит? Женщина склонила набок голову и пристально посмотрела на брата.

— Амалия, ты жалкая — рассмеявшись в лицо сестре пробормотал мужчина. — Когда Арман вернется с твоей дочерью ты думаешь я вас отпущу. — Этот ублюдок мне нужен для Алтаря.

— Арман? — перестав улыбаться спросила Амалия.

— Мне нужна кровь сильного наследника седьмого континента. Он как никто другой годится для этого. Мне не нужен жалкий Эфрен, тем более Надейра. Мне нужен весь мир. Весь! Все континенты у меня будут здесь — со злостью проорал он, потрясая кулаком перед ее застывшим лицом.

— А как ты намереваешься удержать мир? — спросила Амалия.

— Со мной будет рядом та, перед которой мир встанет на колени и будет подчиняться.

— И кто же позволь узнать эта несчастная, кто поможет тебе в этом безумие.

— Сама Ликай преклонит голову передо мной. Для всего мира она будет грозой, но только не для меня. Она будет делать то, что я скажу.

Мужчина не успел договорить, когда его перебил громкий смех сестры. Худое тело женщины сотрясалось от неудержимого смеха. Юрген со злостью наблюдал за очередным издевательством сестры.

— Замолкни! — заорал он, не вытерпев ее насмешки.

Кое-как утерев слезы, Амалия громко выдохнула и примирительно подняла руки.

— Извини. Просто такого бреда я не слышала никогда. Как ты мог подумать, что полубогиня может быть в услужении смертного?

— Все очень просто Амалия, но боюсь я не могу с тобой этим поделиться.

— Ну да, вдруг я попытаюсь отобрать у тебя власть. Юрген, Арман не тот, кто тебе нужен. Давай договоримся, я помогу тебе, а ты мне?

— О чем же?

— Тебе не Арман нужен, а Найрин! Она носит под сердцем наследника седьмого континента. Я отдам тебе дочь, а ты мне Эфрен и Надейру.

— Всего лишь? — не веря спросил Юрген. — Моя жадная сестра вдруг решила ограничиться двумя королевствами.

— Я хочу забрать то, что было дорого у тех, кто меня предал! Это моя месть.

— Тебе не кажется, что поздно мстить?

— Я свое сказала.

— А ты не подумала, что я могу их взять в плен. Не договариваясь с тобой?

— Подумала. Только знай, что тогда Алтарь будет снова погребен. И тебе понадобиться очень много времени, чтобы его снова откопать. А за это время Надейра объявит тебе войну. Ты думал, что Арман просто так отдал Развалины полагаясь на твою честность? Как только он почувствует опасность, ты потеряешь Развалины.

Юрген пристально наблюдал за сестрой в поисках подвоха. Но Амалия спокойно смотрела на него в ожидании ответа.

— Хорошо. Я отдам тебе седьмой континент.

— Ну вот и договорились, — потрепав его по щеке, пробормотала Амалия и вышла.

— Тварь! Да я скорее умру, чем отдам тебе седьмой континент — подумал мужчина, смотря в след уходящей сестре. Мог ли он предполагать, что его мысли будут пророческими. И в этой схватке он очередная пешка в руках умелого игрока.

— Теперь ты знаешь все… — охрипшим голосом тихо прошептала Миранда, боясь смотреть на Армана. До глубокой ночи она рассказывала сыну все с момента первой встречи с Геральдом. Мужчина, не поднимая головы, слушал рассказ Видящей. Все это он слышал от Рори, но именно рассказ Миранды дал почувствовать в полной мере отчаяние и боль отца. Теперь для него все стало понятным. Ненависть отца к матери, его проклятие. Все встало на свои места, вот только время невозможно обратить вспять, чтобы попросить прощения у отца за свои слова. Для него день, когда он пришел за родительским благословением с Найрин стал началом краха. Теперь же он понимал, что отец спас его. А он и не пытался понять Геральда. Ярость, боль, и мнимая любовь заглушили голос разума. Как он мог быть так слеп? Как только он мог подумать, что отец мог желать ему плохое.

Миранда видела мучение сына. Видела, как правда причиняет ему боль, но ничего не могла поделать. Он должен все знать.

— Прости меня… нас, пожалуйста — прошептала Миранда и осторожно протянула руку, чтобы коснуться руки сына. Мужчина наблюдал, как к нему тянется рука Миранды. Когда ее холодные пальцы коснулись его руки он осторожно сжал ее маленькую ладошку. — О большем я и не прошу, — сквозь слёзы с благодарностью пробормотала Миранда, наслаждаясь прикосновением. Как бы она хотела обнять его, вдохнуть родной запах, но еще не время. Когда-нибудь она сможет заслужить если и не его любовь, то хотя бы признание. Сейчас они еще чужие друг другу люди, несмотря на правду.

— Я не могу забыть или отречься от нее. Она вырастила меня, но …

— Я не прошу тебя отрекаться от Амалии, и не пытаюсь занять ее место. Я благодарна ей, что она оберегала и растила тебя долгие годы. Мне достаточно того, что ты знаешь кто я и не отвергаешь меня. Видеть тебя и находиться рядом с тобой для меня высшая награда.

Миранда не хотела говорить Арману, что Амалия ненавидела его всю жизнь. Он и так догадывается об этом. Она не имеет право, вставать между Арманом и Амалией. Он должен сам все понять. Миранда сказала истинную правду Арману, она благодарна Амалии за то, что та оберегала сына, пусть и прикрывала свою ненависть ложной заботой. Еще долго они разговаривали. Она расспрашивала сына о его прошлом.

После того как они разошлись по комнатам Миранда достала жемчужный песок. Черным углем начертив на полу руны она прошептала заклинание и развеяла песок. В ужасе она рассматривала узоры, что мерцали на полу. Седьмой сын здесь, Алтарь требует крови наследника.

Глава 12

Сон не шел. Несмотря на усталость мужчина не мог заснуть. Очередной раз повернувшись он открыл глаза и махнув на сон, сел. Проведя пятерней по черным волосам, он закрыл глаза и устало выдохнул. Деревянный пол приятно холодил босые ступни. Холод. Ему нужен холод. Мужчина открыл глаза и опустился на пол. С наслаждением он раскинул руки, ощущая как жар, который бушевал внутри постепенно отступает. Вот только холод остудил тело, но не разум. В голове, огненным вихрем пронесся сегодняшний день, принося с собой хаос. Мужчина шумно выдохнул и от бессилия сжал руки в кулак с такой силой, что еще чуть-чуть, и кожа на костяшках лопнет.

— Тьма, меня забери! — в сердцах процедил он, и со всей силой, ударил по полу. Боль отрезвила на мгновенье. Всего лишь мгновение… Признание его жены, сводила его сума. Она была замужем! У нее был муж. Муж, который касался ее, ласкал, целовал. Она знала его руки, губы, любила его…

Вся история Миранды, Амалии, его отца, все не имело значения. Ему было все равно. Единственное, о чем он жалел так это, что обидел отца. Ни его королевство, ни он сам. Важна была Найрин. Внезапно его отвлек тихий шорох. Резко открыв глаза, он сел. Перед ним стояла Миранда, по внешнему виду которой было понятно — она уходит.

— Нам надо поговорить, — тихо бормотала женщина и вышла.

Арман накинул на себя рубашку и не заправляя его в брюки спустился следом за ней.

— Что случилось? — спросил он когда достиг маленькой гостиной.

— Я ухожу. У вас пару дней, потом нужно выдвигаться.

— Куда? — мужчина сел напротив нее.

— Арман, ты знаешь про Алтарь. — дождавшись утвердительного кивка, женщина быстро продолжила. — Седьмой Сын, готов исполнить обряд, чтобы пробудить Тьму…

— Ты хочешь сказать, что он пробудет Ликай…

— Нет, — покачала головой Миранда — Отродье пробудит именно Тьму. Ликай всего лишь сосуд. — Женщина ухмыльнулась. Как же долго она искала ответы, которые были на поверхности. — До сих пор я не могла понять, что нужно делать. Я чувствовала порождение Тьмы — Седьмого Сына. Из года в год я смотрела и не видела его. Долгие века он ждал, когда родится дитя способное освободить Тьму. Время истощило его. Он скрывался, прятался и копил остаток своих сил для последнего рывка. Он здесь, в Эфрене, ждет тебя.

— Меня? — Арман озадаченно посмотрел на Миранду. — Я не наследник седьмого континента…

— Нет, Арман! — через силу выдохнула Миранда. Все что произошло с ней и Геральдом было предопределено. Много лет назад она на коленях выпросила жизнь своему ребенку. А теперь? Перед кем ей теперь встать, чтобы снова защитить его? Миранда осознавала, как бы она не старалась ее сын оказался над пропастью. — Ты наследник седьмого континента. — не давая ему продолжить, она продолжила. — И это наш козырь.

— Козырь? — Арман ничего не понимал.

— Козырь, — подтвердила Миранда и продолжила. — Я не могу тебе всего рассказать сейчас. Потому что сама еще не все поняла. Но знай одно. Если, что-то пойдет не так, твоим спасением станет Найрин…

— Не думаю, что она будет спасать меня, — мрачно заметил Арман.

— У нее нет выбора. Жизнь без тебя для нее сравнима со смертью…

— Вряд ли…

— Почему?

— Это сложно, — обреченно ответил Арман, и отвел взгляд от испытывающих глаз Миранды.

— Какие сложности могут быть между истинными?

— Хватит! — яростно процедил Арман — Я не намерен больше слушать про проклятие. Любовь не купишь и не привяжешь насильно… — не усидев на месте, мужчина подскочил со своего места и нервно заходил перед недоумевающей Мирандой. — Раньше все было понятно. Я знал кто моя жена, знал, что она моя. Знал, что говорить и чего ожидать от нее. Вот только это было раньше. А теперь… — выпалил мужчина, выплескивая свою боль.

— Что теперь? — улыбаясь, тихо спросила Миранда. — Хочешь сказать, что тогда было лучше?

— Да, тогда было лучше… — ровно ответил Арман…

***

Зажав рот рукой, чтобы не издать звука, за стеной, на лестнице стояла Найрин. Она хотела всего лишь попить воды, но стала невольным свидетелем разговора. Найрин быстро вытерла глаза и часто заморгала, чтобы сдержать слезы. Слова Армана, набатом звучали в ушах… Ему плевать на нее. Она услышала, то, чего так боялась. Тихо, чтобы ее не заметили Найрин, поднялась по ступеням и вернулась к себе. Рыдания подступили к горлу удушающим комом, обжигая и раздирая горло. Ее бил озноб, дойдя до кровати она легла и накрылась теплым одеялом с головой. Холод пробирал до костей. Хуже холода, была боль. На что, она надеялась? На привязанность? Любовь? Стиснув зубы, она, как заведенная спрашивала у себя: «Чего же ты ожидала, дура! Ведь он любил не тебя, а ее. Он знал ее, зачал с ней ребенка… Тебе ничего не принадлежит. Ни статус, ни любовь этого мужчины, более того, даже имя не принадлежит тебе. Ты всего лишь тень…

Арман не видел за обликом мертвой жены ее. Невозможно любить того, кого не знаешь. Девушка не осознавала, что ревнует Армана к той, в чье тело она попала. Она возненавидела имя, которое сама же приняла.

Сегодня она услышала свое истинное предназначение. В случае неудачи Армана, она сможет спасти его. Вот и весь секрет ее присутствия в этом мире. Спасти короля, и выносить наследника. Все… Больше от нее ничего не надо… Жалкая замена… Не удержавшись, девушка заплакала. До боли кусая пухлые губы, чтобы не завыть от боли.

Она слышала, как уходила Миранда. Как Арман, поднявшись направился к себе спать. До утра она не сомкнула глаза, обдумывая как ей быть дальше. Лишь когда на востоке, раздирая серые рваные облака, выглянуло оранжевое солнце, она провалилась в беспокойный сон.

Найрин спустилась вниз, ближе к обеду. Она боялась обнаружить Армана, но его нигде не было видно. На столе ее ждал остывший завтрак. При виде еды, впервые за все время к горлу подступила тошнота. Быстро собрав все со стола, она поставила разогревать воду. Налив себе чай она села за стол в ожидании Армана.

Через пол часа мужчина вошел в дом неся большую холщовую сумку. Положив ее аккуратно на пол, он сел напротив. Арман все понял без слов. Она ждала его. Мужчина расслабленно откинулся на спинку стула, восторженным взглядом наблюдая за ней. Простое, черное платье красиво подчеркивало белую кожу. Волосы, как и вчера были заплетены, придавая ей невинный вид. Не поднимая глаза, она сложила руки перед собой. Гордо вскинув подбородок начала:

— Я понимаю, что так или иначе вы заберете меня…

— Ты! — перебил он ее.

— Чтто? — девушка запнулась. Она так готовилась к этому нелегкому разговору, что вздрогнула, когда услышала его голос. Услышав, как он поправил ее, согласно кивнула и продолжила.

— Ты заберешь меня отсюда. Но, как я вчера говорила, ребенка не отдам. Но и быть бесплатным приложением к нему я не собираюсь…

— Каким приложением? — снова перебил ее Арман. Вчера она говорила то же самое. Он хотел узнать, что значит это непонятное слово.

— В довесок к наследнику, — через силу выдавила она, поднимая глаза. Арман смотрел на нее в упор. Не выдержав его пронзительного взгляда, она снова опустила глаза. — Я согласна уехать. Понимаю, у меня выбора нет. Но у меня ряд условий…

— Каких условий? — спросил Арман. Ему не нравился разговор. О чем она говорит.

— Я не принцесса и тем более не королева. Но я та, кто вынашивает твоего ребенка, и требую подобающего отношения. Я не потерплю пренебрежения на людях. За закрытыми дверями делай что хочешь…

— Найрин…

— Это еще не все. — перебила она короля. Ей было страшно, но назад дороги нет. — В свою очередь я гарантирую безупречную репутацию. Никто из твоих придворных не увидит, что я более благосклонно отношусь к кому-либо и …

— Найрин! — Голос Армана эхом разнесся по дому. — Ты закончила? — хрипло спросил Арман. Она боялась на него смотреть, его голос ничего хорошего не предвещал.

— Не совсем. Иметь фавориток или любовниц я не могу запрещать, но надеюсь у вашей избранницы язык будет коротким. Я не хочу, чтобы за моей спиной шептались. После рождения ребенка я бы хотела как можно дольше пробыть рядом с ним. Если вы не будите против, до его совершеннолетия, после я готова удалиться.

— И все? — дождавшись ее кивка он спросил: — А что я получу взамен?

— Что?

— Я говорю, что получу? — спокойно повторил Арман свой вопрос, стараясь сдержать ярость, которая затмевала разум с каждой секундой. — Ну же? Ответь? Что ты предлагаешь взамен? Хочешь ты или нет я все равно заберу тебя, точно так же я могу забрать ребенка. А теперь подумай еще раз хорошо. Я готов принять твои условия. Что ты можешь мне предложить? — Найрин молчала. Спустя пару минут тишины, так и не добившись от нее ничего, он продолжи — Раз ты не знаешь, что предложить, я сам скажу, чего я хочу. Если ты согласишься, мы заключим сделку…

— Я слушаю…

Арман видел с какой силой дались ей эти слова. Но он не собирался отступать, это она начала этот разговор. Мужчина ровным, бесстрастным голосом начал:

— Я готов принять твои условия — медленно вставая начал мужчина. — Мне не нужны любовницы или фаворитки. — Услышав его слова, Найрин еще ниже опустила голову. Арман отвернулся от нее и продолжил бесстрастным голосом. — У меня одно условие… В состоянии ли ты его выполнить? — Повернувшись к затихшей девушке он подошел к ней. Дождавшись, когда она поднимет голову, он сказал — Мне нужна ты. Везде и всегда ты должна быть рядом. Найрин не смела отвести взгляд. Словно завороженная она наблюдала, как его голубые глаза темнеют. Приобретая глубокий синий цвет. — Ты меня слышишь? Мне нужна ты Найрин…

— Хотя бы наедине не называй меня так. — еле слышно попросила она и отвернула голову. — Правильно я поняла? Чтобы быть с ребенком мне надо всегда находиться подле тебя и…

— И спать со мной — закончил за нее Арман. Девушка усмехнулась и встала. Арман не сдвинулся с места. — После вчерашнего нашего… гхьм поцелуя, не думаю, что это будет…

— Нет! — нервно перебила его Найрин. Он стоял вплотную к ней и не думал отходить. Ее живот слегка касался его. Шумно сглотнув, под его тяжелый взгляд она отодвинула стул и отошла.

— Нет?! Почему? — Требовательно спросил Арман наступая на нее. Она уходила от ответа. Он знал, что Найрин вчера слышала его разговор с Мирандой. Да, с той другой ему было легче. Ведь он увлечение принял за любовь. О Тьма, как же он ошибался… Если бы она задержалась хоть немного, то узнала бы что он каждый раз сгорает рядом с ней. Каждый миг вдали от нее сводит его с ума.

Сейчас он мучил ее. Король чувствовал это, ощущал кожей. Но его боль была намного сильней. Знать, что она принадлежала другому было для него испытанием. Арман хотел знать, что он значит для нее…

Найрин видела, что Арман не отступает. Как же она не хотела выглядеть жалкой. Она и так готова стерпеть многое, лишь бы быть рядом с ним и ребенком. Но ему мало этого. Он не отстает от нее, требуя ответа

— Найрин я жду… — хватая жену за локоть спросил Арман и притянул ее к себе.

— Не называй меня так! — закрывая уши вскрикнула девушка. — Я никогда не стану ей! Я зависима от тебя…Тебе мало? — смотря на мужчину процедила она.

— Мало, мне нужно все…

— Я тоже хочу все. Вот только ты не сможешь мне дать это. Ты видишь во мне прежнюю Найрин. — по бледным щекам покатились слезы. — Я ненавижу ее, всем сердцем. Ненавижу это имя, лицо… — громко закричала она. — Быть с тобой зная, что ты во мне видишь ее, выше моих сил. Я отдаю тебе все, оставь мне хоть каплю гордости. — устало закончила она.

— И доли секунды я не сравнивал вас и не искал в тебе её. — приподнимая пальцами ее подбородок пробормотал Арман. — С первого дня, я видел именно тебя. Признаю, во дворце я не сразу осознал это. Глупо сравнивать вас — грустно усмехнулся мужчина. Проведя большим пальцем по ее губам, он продолжил. — Если бы ты вчера задержалась хоть чуть-чуть, то услышала бы, что я дышать не могу без тебя. — Прошептал он в ее приоткрытые губы, наблюдая за ней.

— Разве? — стараясь скрыть удивление пробормотала Найрин.

— Я готов отказаться от всего. Но только не от тебя. Ты моя Найрин. И чтобы ты знала. Имя Найрин с древнего языка первых королей переводиться как Надежда. Ты моя Надежда, моя Найрин… — Арман больше ничего не смог сказать. В ее глазах, наполненные болью он увидел надежду. Надежду на счастливое будущее, надежду на ее любовь. Не удержавшись, он поцеловал ее…

Глава 13

Длинные мужские пальцы, стараясь сдержать дрожь, водили по нежной коже, вырисовывая витиеватые узоры. Впервые за долгое время Арман ощущал абсолютный покой и умиротворение. Глаза слипались, но он хотел как можно дольше продлить эти минуты рядом с ней. Найрин спала рядом, прижавшись так близко насколько возможно в ее положении. Несмотря на то, что он не выпускал ее из рук всю ночь, ему было мало.

Король улыбнулся и уткнулся губами в макушку спящей жены, с наслаждением вдыхая свежий запах цитруса. Ему всегда будет ее мало, он никогда не сможет в полной мере насытиться ею. Не удержавшись, Арман тихо рассмеялся, вспоминая утренний разговор. Она ревновала его к прежней Найрин, какой абсурд! Как можно сравнивать совершенство с жалкой копией. Вот только он сам тоже хорош. Вместо того чтобы поговорить с ней нормально, заявился к ней со своими требованиями. Болван! Влюбленный до безумия, болван и ревнивец! Вот кто он!

Арман старался не думать о том, что она была замужем. Мужчина старался задвинуть как можно дальше мысли о ее прошлом. Иначе он просто сойдет с ума. К тому же он сейчас не чувствует за собой прав требовать у нее ответа. Еще рано. Придет время, и она сама все расскажет, а он постарается принять ее ответ. А сейчас он должен все исправить. Несмотря на то, что она сдалась под его натиском, он должен доказать ей, что хочет быть именно с ней. Несомненно, проклятие Истинной не даст им быть порознь. Только этого мало, ему не нужна слепая привязанность из-за проклятия, ему нужна ее любовь. Арман готов положить весь мир к ее ногам, любой ее каприз, только бы она была рядом с ним.

Мужчина нахмурился. Да, он готов положить к ее ногам весь мир. Только он настолько шаток и хрупок что он рухнет в любой момент подгребая под собой все его надежды и мечты. Он должен спасти Надейру. Хотя бы ради Найрин и их ребенка. Словно почувствовав тревогу отца, малыш стал пинаться.

— Тише, душа моя — ласково прошептал мужчина, кладя ладонь на живот беременный жены. — Я никому не позволю обидеть тебя и маму. Я даю тебе слово…

До утра Арман не сомкнул глаза. Впервые он ощутил в полной мере, силу беды, что нависла над всеми. Как ни странно, он не боялся за свой народ, за страну. Ему было страшно за ту, что спала сейчас в его объятиях. Адреналин забурлил по венам, в предчувствии предстоящей битвы. Он готов противостоять Седьмому Сыну. У него есть, ради кого стоит бороться и жить. Вот только сможет ли он противостоять Седьмому Сыну, когда увидит его…

Они были в пути в Эфрен уже четыре дня. Как назло, все эти дни шел дождь, и судя по свинцовым низким тучам он будет сопровождать их долго. Всю эту серость венчал не стихающий холодный ветер. Несмотря на непогоду, который нагонял тоску и уныние Найрин улыбалась. Впервые в жизни она чувствовала себя счастливой. Как бы глупо это не звучало. Она до последнего боялась верить Арману, но та ночь расставила все по местам. Он признавался ей в любви. Не заученными словами и фразами. Найрин чувствовала это своей кожей, видела в его глазах. До утра она тонула в синеве его глаз, его руки, губы поцелуи говорили ей о любви, страсти и преданности. По телу пробежала сладкая дрожь от воспоминаний. Найрин судорожно выдохнула и подтянула теплое покрывало, которое они захватили с собой в дорогу.

— Замерзла? — спросил Арман, обнимая жену.

Отрицательно мотнув головой, девушка прижалась к мужу и закрыла глаза.

— Поспи, мы остановимся еще не скоро, — пробормотал Арман целуя ее в лоб.

— Не хочу спать, просто устала немного. Поскорее бы добраться домой.

— Я тоже хочу как можно быстрее убраться отсюда. — стараясь скрыть тревогу сказал Арман. Предчувствие надвигающейся опасности не покидало его. Он не боялся за себя, король боялся за жену. Внезапно за потоком невеселых мыслей он вспомнил о том, что хотел сделать еще в первые дни встречи.

— Я забыл тебе кое-что отдать, — сказал он отстранившись. Расстегнув камзол, он вытащил из потайного кармана бархатный мешочек. Развязав шнуровку, он вытряхнул на раскрытую ладонь кольцо. При тусклом дневном свете алмазное кольцо засверкало. Взяв правую руку жены Арман надел кольцо на безымянный палец.

— Кольцо королевы! — ответил лон на немой вопрос, жене. — По преданиям колец было семеро. Каждый правитель дарил кольцо своей избраннице перед свадьбой как символ любви и преданности.

— Какое красивое! Никогда ничего подобного не видела… — в восхищении прошептала девушка, рассматривая кольцо.

— Оно принадлежало первой королеве Надейры. Как рассказывал отец, мой далекий предок при рождении был проклят Истинной. Тогда никто не знал о силе проклятия. Вот только по мере взросления все стали замечать, что он все время кого-то отчаянно ищет и отвергает невест. Долгие годы он искал свою нареченную, свою Надежду.

— Надежду?

— Так он называл ее. С каждым годом ему становилось все хуже, казалось, что он так и проживет один. Пока однажды не почувствовал ее.

— И где?

— Он был на охоте, когда, отбившись ото всех забрел в саму чащу. Словно ведомый. Блуждая по лесу, он набрел на дом лесничего. Пожилой старик жил там со своей дочкой.

— Она оказалась его Истинной?

— Да. А знаешь, что самое интересное? Ее звали Надежда,

— Надежда? — удивленно переспросила девушка.

— Правда на древнем языке имя звучало по-другому. Я не врал тебе, когда говорил, что Найрин переводится как Надежда.

— Красивая история… — девушка внезапно замолчала, словно что-то обдумывала. Спустя несколько минут Арман услышал то, о чем хотел спросить Найрин, но не находил в себе силы и мужества чтобы услышать ответ.

— Ты хочешь знать, что он значил для меня?

— Наверное нет… — после нескольких минут раздумий вымолвил король. Он не хотел слышать, как она говорит, что любила своего мужа.

— Я любила его…

Мужчина перестал дышать, лишь руки сильнее сжали хрупкие плечи девушки.

— Во всяком случае мне так казалось. Я его никогда не любила Арман, впрочем, как и он меня.

Нервно сглотнув, мужчина спросил:

— И долго вы были мужем и женой?

— Это так важно? — поднимая голову спросила с улыбкой Найрин. Он ревнует…

— Нет! — прочистив горло, пробормотал мужчина. — Я услышал, все что хотел…

Арман смотрел прямо и старательно делал вид, что его действительно устроило то, что он услышал.

— Арман? — дождавшись, когда король посмотрит на нее, глядя ему в глаза она сказала — Я никогда никого так сильно не любила как тебя…

***

— Ты сделал все так как я сказала? — кутаясь в меховую накидку очередной раз спросила Миранда заспанного Юргена

— Да, я разослал всем правителям письма. Ты думаешь, они поверят мне и сбегутся к Развалинам?

— У них выбора нет. Или ты думал об Алтаре знает только Эфрен и Надейра?

— Нуу…

— Юрген, в разные годы все правители искали Алтарь у себя. Невозможно освободить Ликай без семерых правителей.

— Бред! Первый раз слышу об этом…

— О Тьма, дай мне сил! — взмолилась женщина, возведя глаза к верху. — Как, по-твоему, заточили Ликай в гранит?

— Луноликий же заковал ее…

— Не без помощи людей. Ты думаешь Тьма не смогла бы освободиться от оков обычного камня…

— Гранит!

— Да какая разница! Гранит! Камень! Они запечатали Тьму кровью. Чтобы освободить ее нужны все семь потомков первых королей.

— Откуда ты все это знаешь? — потрясенно спросил Юрген.

— Скоро узнаешь. — устало пробормотала Амалия. — Мы еще скоро?

Юрген не успел ответить сестре, как почувствовал, что карета останавливается.

— Уже приехали. — недовольно буркнул мужчина, открывая дверь, чтобы выйти быстрее пока не прибьёт сестру.

Закутавшись в плащ, который мало спасал от дождя, Юрген посмотрел на размытый дождем пустой тракт.

— Ваше величество, они должны появиться буквально минут через десять. Дозорные донесли, что они вон за тем поворотом. — щурясь от колких капель, доложил глава небольшого отряда, который сопровождал владыку Эфрена.

— Расставь стражников по периметру. Запомните, они оба нужны живыми и невредимыми.

Коренастый мужчина кивнул, и развернувшисьстал давать четкие указания для дальнейших действий.

— Мог бы помочь спуститься. — ехидно пробормотала женщина, подходя к брату.

— Почему мы должны здесь поджидать Армана? Для чего такая спешка? — в раздражении процедил Юрген, поворачиваясь к Амалии. — Почему нельзя подождать их во дворце? — продолжил мужчина, с каждой секундой понимая, что происходит что-то странное. Казалось, только сейчас он увидел нелепость положения, в котором оказался. Король Эфрена стоит возле дороги и ждет, когда появится его племянник с женой.

— Триумф Слепца настал!

— Что ты несешь?

— Ты никогда ничего не понимал Юрген. И увы, не поймешь… — поправив капюшон пробормотала Амалия, подходя к недовольному брату. Как только она поравнялась с ним, ласково улыбнулась ему и прошептала — Передай папочке привет…

Юрген не понял, что произошло. Он видел лишь то, как Амалия усмехается ему в лицо, а затем быстро хватает его за горло. Слишком поздно он заметил лезвие ножа…

— Суук… а … — через минуту король Эфрена замертво упал на землю с перерезанным горлом. Амалия равнодушно наблюдала как из горла мужчины, хлещет кровь, разбавляя яркими красками грязную жижу под ногами.

— Я ей передам… — пробормотала она и пальцем поманила стоящего неподалеку стражника, спокойно наблюдавшего за смертью короля.

— Выполнять приказ! Они нужны живыми!

— Как прикажите, ваше величество…

— Миранда будет ждать нас в Развалинах. Она проведет обряд. Правда она понятия не имеет как надо его проводить, но думаю на месте разберемся. Там нас будет ждать отряд из Надейры во главе с Аластаром. Надеюсь, он смог вычислить шпиона.

— Шпиона? Ты думаешь, что в совете затесался предатель?

— Я не думаю Найрин, я более чем уверен, что это казначей. Но у нас нет доказательств. Аластару был отдан приказ следить за ним. Надеюсь, к нашему возвращению крыса будет пойман.

— Что еще рассказала Миранда?

Арман отвернулся от Найрин. Он не собирался все ей рассказывать.

— Это все, что она рассказала? — настойчиво повторила Найрин. Она чувствовала, что он не все рассказал.

— Миранда сказала, чтобы мы как можно скорее выехали к Развалинам, чтобы все закончить. В этом, пожалуй, я с ней согласен. Нам надо доехать, не привлекая внимание. Юрген думает, что как только я заберу тебя, поеду сразу в столицу за матерью. Это нам на руку. Как только разберемся с алтарем я поеду обратно в Эфрен за Амалией, а ты в Надейру вместе с Мирандой и Аластаром.

— Не хочу оставаться одна, без тебя…

— Я не доверяю Юргену. Я буду спокоен зная, что ты в Надейре…

— А как Аластар узнает, что должен быть в Развалинах?

— Он должен прибыть туда через шестьдесят дней после нашего отъезда в Эфрен. Завтра, утром он будет там…

***

Неприметная карета выехала из-за поворота. Глава небольшого отряда завидев цель, дал команду к действию.

— Стоййй… — громкий окрик стражника, который выскочил перед каретой неведомо откуда напугал кучера. Чтобы не налететь на наглеца, мужчина, изо всей силы потянул на себя вожжи. — Дурень! Куда под лошадь!? — громко матерясь закричал, кучер. — Пошел прочь! — продолжил он, махая руками. Уже было темно, к тому же за завесой дождя мало что можно было рассмотреть, и кучер не видел, что его остановил королевский страж.

— Что случилось? — испуганно спросила Найрин вцепившись в Армана. Если бы не он, она бы упала вперед.

Мужчина, приложил палец к губам жены и прислушался к голосам что доносились с наружи. Ничего толком не разобрав он встал и повернулся к жене.

— Жди меня здесь. Не выходи. — сказал Арман и накинув капюшон плаща вышел из кареты.

— Что происходит? Почему остановились? — спросил он кучера, который возмущался.

— Я не знаю ваша светлость. Выскочил перед лошадьми, напугал их… — переводя дыхание нервно пробормотала мужчина, показывая пальцем на перегородившего дорогу человека. Арман уже не обращал на него внимание, как только увидел кто преградил дорогу. Положив руку на эфес меча перед лошадьми, стоял королевский страж, наблюдавший за ним.

— Что вам надо? — спокойно спросил Арман, незаметно нащупав рукоять небольшого клинка, который был пристегнут сбоку вместе с мечом. На его благо, длинный плащ скрывал его фигуру, и страж не видел, что он вооружен.

— Выведите жену из кареты и следуйте за мной…

— Вы допускаете большую ошибку… — тихо начал Арман. — Даю, три минуты чтобы вы убрались с дороги…

— Выведите вашу жену…

— Две минуты…

— Иначе мне придётся… — не успел мужчина договорить как рухнул на землю с клинком во лбу.

Повернувшись к застывшему от страха кучеру, мужчина тихо процедил.

— Гони лошадей, как можно быстрее к Развалинам…Головой отвечаешь за девушку.

Кучер не шелохнулся, наблюдая как их окружают пятнадцать человек.

— Быстро!!! — закричал Арман. Мужчина вздрогнул от крика и не мешкая взмахнув кнутом ударил по взмокшим спинам лошадей. Лошади взвились на дыбы и что есть силы бросились вперед.

Арман откинул капюшон и вытащил меч из ножен. Подняв меч на уровень глаз, он в ожидании посмотрел на противника. По венам побежал адреналин, в предвкушении предстоящей схватки. Стражи окружили его и не сговариваясь разом бросились в атаку.

Он не помнил сколько времени прошло. Удары сыпались со всех сторон, но он отбивался. Ярость затмила разум, придавая силу. В голове билась лишь одна мысль. Юргену не жить… Он поплатиться за то, что не сдержал данное слово. Арман не ждал от него преданности или что он будет помнить о родственных связях. Он не так наивен. Но слова короля?

Победа была близка, когда оставшиеся в живых семь стражей резко отошли от него на безопасное расстояние. Он не понял с чего вдруг прекратился бой, когда услышал громкий женский голос.

— Арман! Еще шаг и я перережу ей горло…

Король повернулся на голос, тяжело дыша. Ливень прекратил, не успев смыть с него грязь и кровь. Арман откинул влажные волосы с лица и посмотрел на говорящего. Король сначала не поверил своим глазам. Он ожидал кого угодно, но не Амалию, которая приставила нож к горлу Найрин.

— Не заставляй меня перерезать ей горло. Брось меч, и протяни руки…

Все слова застряли в горле. Он, не веря смотрел как острый конец ножа приставлен к шее, застывшей от страха Найрин.

— Мама?! Ты что творишь? — через силу прохрипел он.

— Ты слышал, что я сказала. Брось меч и протяни руки! Я жду!

— Мама? — в изумлении повторил он и двинулся к женщине.

— Стой! — громко закричала Амалия и сильнее надавила ножом на шею. В ту же секунду по белой коже покатилась алая капля. Ему показалось, что весь воздух вышибли из него. Страх парализовал все тело. Арман послушно вытянул руки вперед и разжал пальцы. Меч с чавкающим звуком упал в лужу.

— Вот так всегда, — с досадой пробормотала женщина. — Надо тысячу раз повторить, чтобы дошло.

— У меня один вопрос, зачем? — холодно спросил мужчина. Стражи подошли к нему и стали связывать его руки.

— Я отдаю долг. Если можно так сказать, — улыбаясь пробормотала женщина. — Будь хорошим мальчиком выпей то, что тебе дадут.

Один из стражей откупорил маленький пузырек и протянул Арману. Остальные стояли с мечами, готовые в любую минуту атаковать его. Мужчина выпил содержимое пузырька.

— Вот умница, — довольно выдохнула женщина. — А теперь будь добр дойди до кареты и сядь. Не уверена, что у стражей остались силы тащить тебя. — Женщина мотнула головой вправо. Позади них, стоял экипаж, возле которого лицом вниз лежал убитый кучер.

— Надеюсь ты знаешь, что после этого тебе не жить. — Все тем же спокойным ровным голосом сказал Арман проходя мимо Амалии.

— Не пощадишь мамочку? — ухмыляясь бросила Амалия.

— Молись, чтобы убил быстро…

Амалия выждала еще минут десять, от выпитого зелья Арман должен был заснуть и обратилась к стражам

— Свяжите его покрепче, и трогаемся.

Грубо толкнув притихшую Найрин вперед, Амалия устало продолжила. — Выкинешь, что-нибудь выпотрошу твоего ублюдка. Поняла?!

— Поняла… — процедила девушка и пошла к карете.

От монотонного покачивания невыносимо тошнило, хотя, казалось бы, мерный стук колес должен успокаивать. От бессилия и плохого самочувствия Найрин закрыла глаза. Она хотела спать, но чувство надвигающейся беды не давало отключится.

Все пять часов, что они ехали, Найрин успела обдумать множество всевозможных вариантов отступления и побега. Только что толку? Что она сможет сделать? Голыми руками ей не одолеть Амалию, нож в ее руках отбивал всякое желание действовать. К тому же Амалия не спускала с нее взгляд. Даже сейчас, с закрытыми глазами она ощущала его. Колкий и липкий.

Приоткрыв глаза, она взглянула на спящего Армана. Она надеялась, что зелье не подействовало и он просто притворяется, но размеренное дыхание и расслабленная поза говорили об обратном.

— Даже не надейся. — с усмешкой пробормотала Амалия, следившая за Найрин.

Девушка не успела ответить, когда почувствовала, что карета остановилась.

— Наконец-то, — потягиваясь пробормотала Амалия. Затем открыла дверь и вышла. Как только Амалия вышла, Найрин встала и подошла к Арману.

— Арман… Арман просыпайся… — пробормотала она, тормоша его. Затем замахнувшись ударила по щеке.

— Я же сказала, не надейся. Он не проснется Найрин, — услышала она голос Амалии. Повернувшись, она увидела, что женщина стоит и смотрит с улыбкой на ее жалкие попытки добудиться мужа. — Давай выходи. — Найрин изо всех сил сжала пальцы Армана в последней попытке добудиться его. Затем с сожалением отметив, что он спит, вышла.

— Вытаскивайте его, и тащите к Алтарю. — громко крикнула Амалия и схватив за локоть дочь, потащила ее к Развалине.

Развалины представляли собой большую каменистую гору. Она словно змея, растянулась на многие километры вдоль границы двух государств.

Длинный хребет, имел множество расщелин, которые внутри разделялись на многочисленные проходы и тупики. Но Амалия знала куда идти. Она уверенным шагом прошла вдоль горы. Завидев вдалеке небольшой выступ, она пошла к нему вместе с Найрин. Когда они остановились, перед ними оказался узкий проход, куда мог протиснуться всего два человека. Амалия толкнула вперед Найрин. Схватив ее за волосы, она намотала их на кулак и поудобнее взяв небольшой нож приставила его к основанию головы дочери.

— Пойдешь вперед. Я скажу куда идти. — прошипела Амалия, дернув голову девушки на себя, чтобы она ощутила холод лезвия. — Сделаешь лишний шаг я тебя убью. Поняла? — не дождавшись ответа от девушки она сильнее прижала ее голову к клинку. — Поняла?! — зло выдохнула она в затылок дочери.

— Поняла… — обреченно выдохнула Найрин и вошла в темноту.

С каждым шагом они устремлялись вглубь хребта. Проход был все таким же узким, сзади тяжело дышали стражи, которые несли по очереди Армана. Чем глубже они спускались, тем тяжелее дышалось. От нехватки кислорода голова разболелась и стала кружиться. Опираясь на каменные стены, Найрин старалась ступать осторожно, чтобы не упасть. Когда ей казалось, что проклятому туннелю не будет конца и края они вышли к Алтарю.

Он представлял собой большой овал с шестью выступами. В самом центре было продолговатое углубление, от него к выступам расходились шесть лучей. Высокий куполообразный потолок имел большие дыры, через них было видно звездное небо. Найрин присмотрелась и увидела, что отверстия находятся параллельно выступам. Самое большое была над углублением в центре Алтаря.

— Ну как, впечатляет? — с восхищением пробормотала Амалия.

— Не особо, — пожимая плечами, стараясь казаться спокойной ответила Найрин.

— Здесь ты и подохнешь во славу Тьмы и матери его Ликай! — победно заявила она.

— Не уверена тварь! — громко крикнула Миранда, выходя из-за большого валуна.

— Видящая… — улыбаясь пробормотала Амалия.

— Долго же я искала тебя. Седьмой Сын! — процедила Миранда, с ненавистью смотря в усмехающиеся глаза Амалии.

Найрин подумала, что ей послышалось, она медленно повернулась к Амалии.

— Не ожидала, — самодовольно пробормотала женщина, смотря на потрясенное лицо Найрин.

Слова застряли в горле. Хотя в голове были с десятки вопросов. Неужели Амалия и есть Седьмой Сын? Женщина растянула губы в оскале отдаленно напоминающий улыбку. Склонив голову набок, она посмотрела на ошарашенное лицо Найрин. Повернувшись к стражам, она приказала оставить Армана на полу и вновь отправится на поверхность.

— К нам скоро пожалуют короли оставшихся континентов. Приведите их сюда! — Отдав приказ она подошла к Арману и пнула его ногой. Проверяя проснулся он, или нет.

— Видящая! Хотя это спорное прозвище для той, которая не могла меня выследить столько лет. Ты думаешь, что я дам убить себя тем ножичком, что у тебя в руках. — удостоверившись, что Арман спит, со скукой пробормотала она.

— Мне не нужен нож, чтобы убить тебя! — процедила Миранда и, вскинув руки, стала рисовать в воздухе руны.

— Оставь ненужные телодвижения, — Амалия, смеясь, махнула рукой и горящие руны испарились. — Не тебе тягаться со мной, — мрачно сказала она, подходя к Миранде. — Я долгие века накапливал силу.

— Твоя уверенность тебя и погубит — усмехнулась Миранда и выставила вперед руку с ножом.

— Плохая идея, — цокая языком ответила Амалия и схватив Миранду за горло приподняла ее над землей. — Я могу тебя убить, но не хочу себя лишить удовольствия лицезреть твое лицо, когда ты узнаешь что я сделаю с твоим ублюдком. Кстати он уже проснулся! — торжественно проговорила она, поворачиваясь к Арману.

Мужчина не верил своим глазам. Перед ним стояла Амалия душа Миранду на весу. Она держала ее словно какую-то игрушку. Настолько непринужденно она выглядела.

— Амалия? — удивленно прохрипел Арман.

— А почему не мамочка? А?! Ах да, я же забыл, тебя же родила не эта безмозглая курица! — захохотала она имея ввиду Амалию и отшвырнула теряющую сознание Миранду к дальней стене. Женщина с глухим стуком ударилась об каменную стену и потеряла сознание. Найрин в страхе побежала к ней. Неужели она убила ее?

— Кто ты такая?

— Ну да, ты же не слышал ничего! — подходя к Арману, ответила Амалия. Ухватив веревки, что связывали его, потащила его к Алтарю. — Найрин, иди к нам!

Так и не дождавшись, ее она повернулась и со злостью прошипела, вскидывая руки в сторону девушки. — Я же сказала, иди сюда!

Неведомая сила заставила подняться девушку, схватившись, за горло с хрипом она, быстрым шагом пошла в сторону Амалии.

— Не смей трогать ее! — взревел Арман.

— С чего это? Она же все равно скоро умрет… — со смешком ответила Амалия, наблюдая, как подходит Найрин.

Рухнув возле Армана, девушка громко задышала.

— Слушай, что тебе говорят! Сиди! — раздраженно воскликнула Амалия, переводя взгляд на Армана.

— Седьмой Сын? — процедил Арман.

— Я приветствую тебя Арман Сантери! Я долгие годы ждал тебя. — женщина присела перед мужчиной. — Хотя, кого я обманываю. Я ждал тебя веками.

— Неужели? И что же ты делал столько веков? За такой срок можно было самому откопать Алтарь и воскресить Ликай. — усмехнулся он.

— Самому тяжело, — нервно отмахиваясь от слов мужчины, выдохнула женщина вставая. — Все шестеро правителей прибыли! — громогласно объявила она. Через один из многочисленных туннелей появились правители оставшихся шести континентов, в сопровождении стражей.

— Сразу скажу, они не услышат твои мольбы о помощи. Они зачарованные. Твой глупый дядюшка отправил им мои письма. — Деловито ответила Амалия на немой вопрос Армана. — Вряд ли бы они без дурмана явились сюда.

Мужчины как по команде направились к шести выступам над алтарем. Каждый, заняв свое место, послушно оголили запястья и вытянули руки вперед. Стражи, что сопровождали мужчин, по очереди порезали вены на запястьях. Затем собравшись в центр, подняли ножи и перерезали себе горло. Кровь фонтаном хлынула, и ручьем потекла из ран, наполняя углубление в центре алтаря. К нему мелкой струйкой текла кровь шести правителей.

Найрин в ужасе смотрела на кровавый ритуал. Она закрыла глаза в надежде на то что это неправда. Ей казалось, что это все тянется уже долгое время, хотя весь ритуал занял не больше пяти минут. Она не могла двигаться, как будто ее прибили гвоздями к месту.

— Так чего же ты выжидал? — вновь спросил Арман.

Оставшись довольной увиденной картиной, Амалия повернулась к королю.

— Ты хочешь все знать?

— Раз мы умрем, позволь утолить любопытство. — пожимая плечами ответил Арман, следя за Найрин.

— Со дня сотворения мира, Тьма пыталась завладеть им. Когда Луноликий создал вас, Тьма обрадовалась. Желанный мир был у нее в руках. Луноликий и Тьма вели негласную войну за вас. Ничтожных, никчемных существ, которые не ценят ничего. Между прочим, это не Тьма поселяла в сердца людей ненависть, алчность и злобу. Это все ваше гнилое нутро.

— Ты оправдываешь Тьму, которая хочет уничтожить мир?

— Она честна, в отличии от вас. К тому же она не хочет уничтожить мир, она хочет уничтожить вас. Луноликий оберегал вас, его покровительство над вами долгие годы спасала вас. Все изменилось, когда Бог полюбил смертную. Он забрал на небо не чистую душу, как он надеялся. Сначала все было хорошо, они любили друг друга, но затем Ликай приревновала его к людям. В ней взросло семя алчности и жажда величия. Так в ней поселилась Тьма. С годами ее ревность росла. Она боялась, что Луноликий может оставить ее и изберет среди людей другую спутницу. Лишит ее величия и силы. С ее сомнениями и ревностью Тьма росла в ней. Когда Луноликий понял, что рядом с ним уже не Ликай было поздно. Она выпустила своих стражей. Семерых Сыновей! Стражей Тьмы, верные солдаты и дети.

Луноликий разгневался, но вместо того чтобы убить Ликай, он заточил ее в гранит с помощью первых правителей. И дал вам Видящих одаренные магией, которые должны были помочь в освобождении семи континентов от нас. Мои братья пали в бою с Видящими. Я долгие годы прятался, копя силу. Шесть Сыновей были поистине прекрасными воинами, но они поспешили. Они вселялись в тела королей и наводили смуту, только каждый из них был свергнут и убит. Я испугался, что меня настигнет та же участь и стал ждать. Злость, гнев, ярость людей придавала мне силы, и я копил их. Со временем я стал слышать шепот матери, я узнал, как можно освободить ее. Так появилось пророчество. Наследник седьмого континента должен был стать ключом, чтобы освободить Тьму. Только все карты спутала одна алчная сука, которая влезла в ход событий. Твой отец должен был жениться на Видящей и общий ребенок должен был стать ключом. Все испортила Амалия. Признаться, я был в ярости. Но мои ожидания, так или иначе, оправдались. Я решил использовать ее неприкрытую ревность и ярость во благо. Твой папаша не смог забыть Миранду и заделал ей тебя. Я только обрадовался, но тут опять незадача. Эта потаскуха рожает от раба дочь. В пророчестве ясно сказано, что ребенок должен быть один, я был расстроен, что придется опять ждать. Но тут происходит чудо, не без моей помощи конечно. Она сводит вас вместе! Я использовал ее жажду власти и мщения. Идеально! — Женщина расхохоталась, смотря на Армана. — Я уже обрадовался, что все удачно сложилось. Но как оказалось, это было только началом. Твой папаша, узнав о том, что ты женился на дочери Амалии, проклинает тебя Истинной. Но и тут Тьма была благосклонна ко мне, она успевает забеременеть. С моей помощью, она вынашивает наследника седьмого континента.

— Ты хочешь сказать, что мой ребенок должен стать ключом? — Не веря тому, что слышит, хрипло спросил Арман.

— Именно! — торжественно ответила Амалия. — Конечно, пришлось побегать за ней. Безмозглая дура, решила отравить тебя. Когда я узнал, что она хотела сделать я чуть не убил ее. Если бы не наследник.

— Откуда такая доброжелательность ко мне?

— Мне нужно твое тело. Видишь ли, твой покойный дядюшка подал мне отличную идею. Я стану спутником самой Тьмы. Вместе с ней рука об руку мы будем править…

— Юрген? Он мертв?

— Ты бы видел его лицо, когда я перерезал ему горло. Я думал он гораздо умнее Амалии, но видимо брат и сестра не слишком блещут умом.

— Откуда же ему было знать, что за внешность сестры скрываешься ты?

— Так я дал ему отличную подсказку. Я взял его кровь, чтобы ты смог найти Найрин. Я побоялся, что моя не подойдет, ведь я не родственник твоей женушки, — ухмыляясь, пробормотал Седьмой Сын.

— Мерзкое отродье… — процедил Арман.

— Не спорю, но я хотя бы не скрываю своих мотивов. Это вы — люди, за обликом доброжелательности прячете свои грехи и весь ужас, который вытворяете…

— А где Амалия?

— О, не беспокойся о ней. Я думаю, она счастлива.

— Ты убил ее?

— Зачем? Вы все умрете, пусть пока еще поживет. Она наслаждается своим триумфом, я хотел чтобы она ощутила его в полной мере…

Глава 14

Ну что ж, если вопросов больше не осталось, давай приступим к ритуалу. А то боюсь эти сейчас упадут замертво. — обыденно пробормотала женщина кивая в сторону правителей. — Найрин, твоя очередь…

Не трогай ее! Тебе нужен я! Я, наследник седьмого континента. Не трогай ее! — закричал король, когда Амалия подошла к Найрин.

— Арман, ты думаешь, я поверю тебе? — засмеялась женщина. — В ее утробе дитя двух королевств. Идеальный ключ, чтобы возродить Тьму. — Амалия схватила за волосы сидящую девушку, и потащила к Алтарю. — Быстрее, время уходит…

— Это я! Я тебе нужен! Она не дочь Амалии — закричал Арман, с ужасом наблюдая, как Амалия заставляет лечь Найрин в огромную лужу крови.

— Арман, хватит глупости говорить, — усмехнулась женщина. Схватив руки девушки, она полоснула лезвием ее запястья. — А теперь лежи смирно! Слышишь меня? — требовательно спросила она, наблюдая за девушкой. — Слышишь? — надавив ногой на рану, повторила женщина.

Найрин хотела кричать, голыми руками выцарапать усмехающиеся глаза, разодрать ненавистное лицо, только неведомая сила не давала ей даже шелохнуться. Словно марионетка она беспрекословно выполняла приказы Амалии. От безысходности, бессилия и злости она заплакала. Горькие слезы покатились из глаз, обжигая кожу. Неужели она вот так сдастся, не защитит своего ребенка? Он так жаждал жизни, звал ее, преодолевая миры и время, и теперь она так легко сдастся на милость врага?

Теплая кровь, противно обволакивала тело, от его запаха во рту появилась горечь. В ужасе от собственной беспомощности и происходящего она во все глаза, наблюдая за женщиной.

Убедившись, что все идет как надо, Амалия повернулась к связанному Арману и заговорила. Найрин не слышала разговор, в ушах нарастал гул. Внезапно ее схватили чьи-то руки. На ее счастье она не могла говорить, иначе закричала бы, тем самым выдав себя. Тяжело дыша над ней, склонилась Миранда. Из рассечённой раны, выше виска, ручьем текла кровь, заливая лицо и глаза.

— Не бойся это я. Эта тварь сильнее, чем я ожидала. — еле слышно сказала она. Взяв руки девушки, Миранда быстрым движением нарисовала в воздухе руны и дунула на кровавые порезы, которые моментально зажили. Затем прочертив пальцами над головой девушки, она несвязно что-то пробормотала, давая свободу Найрин. — Я плохо вижу, боюсь, промахнусь. — стирая рукавом кровь с лица тихо продолжила Миранда. От удара болело все тело, очень сильно кружилась голова. Почти теряя сознание, она сунула в руки девушки нож. — Надеюсь, ты справишься…

— Я удавлю эту тварь, — решительно ответила Найрин и осторожно села…

***

— Я не думал шутить с тобой, — громко сглотнув, Арман, с превосходством посмотрел на Седьмого Сына. — Найрин не дочь Амалии, кроме того ты забыл одну важную деталь.

— Что за деталь? — сощурив глаза, спросила женщина, подходя к связанному королю.

— Я давно не связан — процедил мужчина, наблюдая как Найрин с ножом в руках медленно подходит, к Амалии. Затем собрав все свои силы бросился на нее.

— Я знаю сыночек… — с издевкой хмыкнула женщина, хватая короля за горло. — Я не настолько глуп, чтобы не знать этого. А теперь объясни, с какой стати Найрин не дочь Амалии?

— Потому что в теле Найрин живет Истинная короля Надейры, — приставив нож к горлу прошипела Найрин.

— Вот так новость, — Амалия удивленно засмеялась, — Убери нож, иначе я задушу его, — сжимая пальцы на шее Армана пробормотал Седьмой Сын.

— И не подумаю, — Найрин надавила на лезвие, делая небольшой порез, чтобы существо понял всю серьезность ее намерений. — Отпусти его…

— Как хочешь… — тихо прошипела женщина и оттолкнув короля, несмотря на приставленный нож к шее, резко повернулась.

Нож в руках Найрин очертил дугу на шее женщины, не принося вреда кроме небольшого пореза. Выхватив нож из ослабевших рук девушки, Амалия прошипела — Я же сказал, что выпотрошу тебя, если шевельнешься. Помнишь? Стой на месте! — женщина занесла нож над животом застывшей девушки.

— Стой! — тяжело дыша, воскликнул Арман. — Я наследник седьмого континента! Я пойду к алтарю, отпусти ее — взмолился мужчина, наблюдая за Найрин, он быстро заговорил — Когда моя мать принесла меня к отцу, Амалия прокляла их, взамен сохранив мне жизнь. Она приняла меня как своего ребенка. Луноликий принял ее плату.

Ты слышишь меня!? — закричал он. — Я сын Амалии и Геральда! Я наследник седьмого континента! Я! Я должен быть на Алтаре!

Слепец видел правду в умоляющих глазах мужчины, неотрывно следившие за женой. Боль, отчаяние и правда. Значит, ключом должен стать Арман. От раздумий его отвлек громкий шум. Повернувшись к алтарю, Седьмой Сын увидел, как один за другим падают правители, а внутри Алтаря кровь начинает бурлить. Драгоценное время уходит.

— Придется поменять планы, — обреченно вздохнула женщина и опустила руку. — Медленно подойдешь к Алтарю и порежешь вены на запястьях, затем ляжешь в центр. Все понял?

Арман медленно кивнул и, не спуская глаз с Найрин, медленно двинулся к ним. Когда он поравнялся с ней он перевел взгляд на женщину и спросил.

— Позволь попрощаться…

— Как хочешь, — пожала плечами женщина. — Толку-то? Все равно все умрете.

Король подошел к плачущей жене. Дрожащими руками он убрал прилипшую прядь с ее лица. Обняв ее, он как можно сильнее прижал ее к себе и тихо прошептал ей на ухо.

— Я всегда буду любить тебя. Прошу тебя, живи…

Услышав, его тихий шепот, по спине девушке пробежал холод. Он прощается с ней. Она отстранилась от короля и в страхе взглянула на него.

— Ты мне обещаешь? Найрин? — он жадно смотрел в зеленые глаза, стараясь запомнить каждую эмоцию. — Обещаешь?

— Я обещаю, — сквозь слезы выдохнула девушка.

Облегченно выдохнув, мужчина последний раз поцеловал соленые от слез губы и отстранился.

— Чуть не зарыдал — улыбнулся Слепец. — А теперь пошел…

Мужчина нехотя отступил от девушки и направился к Алтарю. Отойдя на пару шагов его, окликнул Седьмой Сын.

— Арман! Ты играешь со мной. Убив себя, ты не спасешь никого и не остановишь меня. Я все равно получу твою кровь, так как полагается. Поэтому хочу прояснить…

Мужчина медленно повернулся и в недоумении посмотрел на женщину. Она улыбнулась и поманила его пальцем. Дождавшись, когда Арман в нерешительности двинулся к ней, она закончила:

— Она не будет жить… — схватив Найрин за локоть, Амалия развернула его к мужчине и, замахнувшись ножом, до рукоятки всадила его в сердце девушки.

Нечеловеческий вой полный боли эхом разнесся по пещере. Бледные, полные губы, окрасились алой кровью. Через минуту мертвая девушка рухнула в объятия короля…

Глава 15

Говорят, когда стоишь, на пороге смерти вся жизнь проносится перед глазами. Каждый миг растягивается до немыслимых размеров, заставляя заново, в полной мере, ощутить всю гамму чувств и эмоций которые ты когда-то пережил. Внутренним взором ты наблюдаешь со стороны, и давно забытые воспоминания захлестывают тебя в безумном водовороте, от которого не спрятаться.

А какие чувства испытываешь, когда наблюдаешь за смертью человека, без которого твоя жизнь не имеет смысла? Боль? Пустоту? Ярость? Неприятие? Вряд ли есть одно конкретное определение, чтобы охарактеризовать свое состояние или есть слова, которые могут отобразить в полной мере всю боль, которая обрушивается на человека…

Ему казалось, что это все кошмар. Он всего лишь спит, потерял сознание и весь этот ужас ему мерещиться. Время растянулось как густой мед, и он в мельчайших подробностях, до конца своих дней, помнил, как острое лезвие входит в ее тело. Тихо, ласково, почти нежно. Ее, без того большие глаза в тот момент были похожи на огромные озера. В них было непонимание и испуг. Услышав его вой, она испугалась и протянула к нему руки в попытке утешить. Полные губы попытались улыбнуться, только вместо ее улыбки он увидел кровь. Словно ручеек, она стремительно потекла по подбородку вниз, с каждой секундой унося с собой ее жизнь.

Она не чувствовала боли, и не понимала что происходит. Найрин не могла отвести взгляд от Армана. В страхе она наблюдала, как его голубые глаза окрасились кровью. Это потом она поняла, что от силы его крика лопнули сосуды. В его глазах отражался ужас. Она хотела успокоить его, сказать, что все хорошо. Только она открыла рот, как почувствовала металлический, солоноватый привкус крови. Через мгновенье ей стало тяжело дышать, грудь сдавило гранитными плитами. Она теряла сознание. Хотя нет, не сознание, она теряла свою жизнь, любимого и ребенка. Она так и не почувствует какого это быть матерью, какого это прижать к себе свое дитя, почувствовать его сладкий запах. Слабая, слишком слабая. Судьба подарила ей шанс стать счастливой, начать все сначала. Она не справилась, не смогла защитить самое дорогое… Прости меня… прости за то что не смогла защитить тебя… мое сокровище…

Слепец в приступе безудержного веселья наблюдал за королем. За его слезами, криком, и той болью что причинил. Никто и ничто не устоит перед ним, даже этот, который держал в руках целый континент. Король, властелин, где он? Неужели тот несчастный который сейчас стоит на коленях перед ним. Дрожащими руками прижимает к себе труп жалкой души. Сломленный, лишенный смысла существования. Тьма ликовала, упивалась его болью. Это только начало, весь мир погрязнет в кровавом рассвете и тогда она станет полноправной хозяйкой. Она наденет корону из костей семи правителей. Они посмели заточить ее. Сам Луноликий не посмеет тронуть ее царство.

— Я же говорил, не смей шутить со мной… — сквозь смех сказала женщина, наклоняясь к сгорбленному мужчине, который обнимал мертвую жену. — Не тебе тягаться со мной, с Матерью… Исполни свой долг и свое предназначение…

Король медленно повернулся к ней. Ее глаза усмехались, издевались над ее болью. Он не хотел говорить, не хотел видеть ее. Аккуратно уложив девушку на каменный пол, он медленно встал.

— Быстрее. Время уходит — торопила его женщина. Король отрешенно посмотрел на нее. Встав, напротив нее он молча кивнул.

— Я все сделаю… — сорванным голосом прохрипел он. — Но и ты запомни…

— Что же? Быстрее… — недовольно буркнула женщина, поворачивая голову к Алтарю, где кипела кровь.

— Надеюсь, ты сразу не сдохнешь…

— Меня невозможно уби… — гордый, надменный голос оборвался громким хрустом и хрипом, от которого волосы встали дыбом.

Внезапно все стихло. Кровь в Алтаре перестала бурлить, звенящая тишина нарушалась лишь прерывистым дыханием и капающей кровью. В дрожащих руках короля покачиваясь из стороны в сторону была вырванная гортань. Возле его ног с удивлением на холеном лице лежал Седьмой Сын.

Мужчина равнодушно отбросил кровавый кусок. Перешагнув через мертвую женщину, он опустился перед женой. Бережно подняв ее на руки, он намеревался покинуть это место, когда по каменным стенам пошла волна. Гранитный Алтарь пошел трещинами, свернувшаяся кровь с противным хлюпаньем устремилась в образовавшиеся глубокие трещины. Развалины готовы были рухнуть.

Арман собирался покинуть это место. Он не жаждал жизни. Король не хотел оставлять свою семью здесь. Внезапно его взгляд зацепился за Алтарь. Рядом с ним, прислонившись к его гранитному боку, сидела Миранда. Сначала он подумал, что она мертва и отвернулся, чтобы уйти. Не успел он сделать и пары шагов когда услышал слабый стон.

Подойдя к ней, он осторожно коснулся ее и легонько потрепал по щеке. Она снова застонала.

— Миранда! Вставай! Надо уходить!

Женщина через силу разлепила глаза. Засохшая кровь на щеке неприятно стягивала кожу. Рана на голове болела, к тому же ее сильно тошнило. Она не могла сфокусировать взгляд, каждое ее движение отдавалось болью во всем теле.

Стоило ей увидеть, кого держал король на руках, она забыла про свое состояние. Сглотнув, вязкую слюну чтобы как-то промочить пересохшее горло она хрипло спросила:

— Что с ней?

Мужчина не смог ответить. Молча, он опустился на землю перед Видящей. У не хватило мужества сказать, что она мертва. Никогда он не сможет произнести это.

Миранда в ужасе, посмотрела на мертвую девушку, затем перевела взгляд на сына. Он не заметила, как заплакала. Материнское сердце обливалось кровью. Ее ребенок обречен на муки. Это она обрекла его на это, она не смогла уберечь его. Сама же и принесла его той кто погубит его. Если бы она тогда послушалась свою мать. Если бы не заявилась к Амалии… если бы не проклятие… тысячу «если бы» крутилось у нее в голове. Только это не поможет ей сейчас. Действительность била больно и хлестко. Ее смерть это его смерть. Истинные не смогут жить друг без друга.

Сильный грохот разнесся по пещере. Горный хребет, именуемый Развалинами, стал разрушаться.

— У нас нет времени… надо выбираться… — еле слышно пробормотал король, намереваясь встать.

— Стой! — громко закричала Миранда, схватив за руку мертвую девушку. Взглянув на сына, она приняла единственное, правильное решение. Пусть не она была с ним рядом всю его жизнь, она всегда помнила о нем и любила несмотря ни на что. Она думала, что ему хорошо, тешила себя иллюзией, скучая по нему долгие годы. Сейчас же нет никакой иллюзии, ее ребенок обречен. ОН либо убьет себя не выносив одиночества, либо до скончания своей жизни будет умирать каждый день тоскуя по ней. Она должна помочь ему. Очередной грохот отвлек ее. Время уходит.

— Арман! Арман! Послушай меня, — подгоняя страхом не успеть, быстро пробормотала она. — Опусти ее на пол и отойди!

— Что? — спросил король, не понимая, что от него хочет Миранда. Женщина встала на колени и потянула на себя Найрин.

— Положи ее на пол! Ну же! Арман, у нас нет времени. — закричала она.

Король осторожно положил жену перед Видящей. Миранда положила руку на лоб девушки и превозмогая дурноту закрыла глаза и прислушалась. Затем громко выругалась. Поздно… мертва. Вытирая слезы, она наклонилась к ее груди и снова прислушалась… мертва!

— Ну же! Давай, девочка моя — взмолилась она.

— Оставь ее…

— Стой! Подожди — боясь поверить, молодая женщина положила руки на беременный живот. Она не обращала внимания на нарастающий грохот. Самое главное у нее было под руками… Миранда громко засмеялась сквозь слезы. Нагнувшись, она поцеловала живот мертвой девушки. Затем взглянув на сына сказала:

— Сын мой береги ее. Помни всегда, насколько бы я не была далека от тебя все эти годы, мысленно везде и всюду мое сердце, моя душа, мои мысли были с тобой. Я любила тебя всегда, и буду любить вечно. Прости меня, нас за все…

Женщина потянулась к сыну и с наслаждением обняла его. Тонкими руками, судорожно обнимая, его она старалась насладиться его присутствием. Поцеловав его щеку, она отстранилась. Затем снова положила ладони на живот и счастливо улыбнулась

— Сильное дитя! Сильный правитель!

Миранда быстро начала произносить слова, которые слышала один единственный раз в своей жизни. Когда перед смертью ее мать передала ей свою силу. Женщина с каждым, словом все громче выкрикивала слова, а в воздухе над беременной загорались руны. Закрыв глаза, Видящая крепко схватила рукоять ножа, и не раздумывая вытащила его из тела мертвой девушки. Посмотрев на сына, она улыбнулась ему и всадила нож до рукоятки в свое сердце. Она не спускала взгляд с сына. Наклонившись, она поцеловала мертвые губы девушки, вдыхая в нее свою жизнь и предавая свой дар не рождённому наследнику седьмого континента. Спустя мгновение руны, словно дым испарились.

Не веря тому, что видит Арман, коснулся еле теплой щеки жены, ее грудь медленно опускалась и поднималась. Отодвину край ворота, он увидел длинный свежий шрам на нежной коже. След от лезвия ножа. Рядом с его женой лежала пожилая женщина. Ее губы застыли в счастливой улыбке навсегда.

Эпилог

— А где моя малышка? Куда она спряталась? — покои юной принцессы огласил заливистый смех королевы. Найрин упорно делала вид, что не замечает пухлые ножки Миранды, смешно выглядывающие из под оделяла. Она подошла с задумчивым видом к тяжелым портьерам и отодвинула их. — Может здесь? — громко поинтересовалась она. Из под одеяла до нее донесся смешок. — Кажется, я что-то слышу… — заговорщически прошептала она, подходя к кровати. — Кто же тут затаился? — хватая малышку за ножки, засмеялась Найрин, затем откинув одеяло, схватила малышку. — Вот мой маленький мышонок! Я нашла тебя! — тиская заливающуюся смехом девочку, сказала Найрин. — Мама, я исе не очу пать! Авай исе поираем? — взмолилась юная принцесса, обнимая мать. — Сосем чуть-уть? — Уже поздно Мири, надо спать а то придет сейчас дракон и…

— И что же сделает дракон? — спросил мужчина, входя в покои.

— Как что? Совсем не даст спать и придется до глубокой ночи сидеть тут с вами…

— Неужели это плохо? — подмигнув дочери, пробормотал Арман, смотря в смеющееся лицо жены, он подхватил малышку. Миранда почувствовав в лице отца союзника, жалобно посмотрела на него. — Пааа, поирай со ой… — Обняв отца пухлыми ручками она чмокнула его щеку.

— Этот чертенок знает, как тебя умаслить — улыбаясь, сказала Найрин, наблюдая за мужем и дочерью.

— Миранда, мама права пора уже отдыхать. — не без сожаления сказал Амран. — Но обещаю, что расскажу сказку. Ну как согласна?

— Оосо …

— Давай тогда ляжем, и я расскажу тебе одну историю о драконе и прекрасной…

— Пицессе? — залезая под одеяло, пробормотала Миранда. Высунув кудрявую, темную макушку она посмотрела на отца.

— Нет, о прекрасной девушке, которая спасла дракона — ложась рядом с дочерью, ответил король.

— А ак спаса?

— Сейчас расскажу… Давным-давно жил был один…

Найрин села рядом с дочерью и поправив одеяло, поцеловала ее в лоб. — Я тебя люблю — тихо прошептала она и вышла на балкон.

Она любила по вечерам стоять тут, свежий бриз, дувший с моря, приятно холодил кожу и приносил облегчение. Ее немного тошнило, хотя Рори и варил для нее отвары, но они мало спасали от токсикоза.

Огни ночного города уносили ее в прошлое. Она до сих пор смутно помнит, что произошло почти три года назад в Развалинах. Единственное, что она не могла забыть так это то, как очередной раз умерла. Хотя вряд ли это можно забыть, когда у тебя шрам на груди. Напоминание, что она снова была за гранью. Развалин больше не было, Арман успел ее вытащить из пещеры, прежде чем все рухнуло. Алтаря больше не было. После тех событий она долго приходила в себя, Рори больше месяца ухаживал за ней, а Арман вовсе не отходил от нее до родов.

С улыбкой на губах она вспоминала рождение дочери. Все думали, что родится мальчик, но на свет появилась девочка. Кудрявое, голубоглазое чудо, копия папы. Ее назвали в честь своей спасительницы, бабушки — Миранда. Каждый раз при воспоминании о ней к горлу подступал ком. Смахнув подступившие слезы Найрин глубоко вздохнула. Единственное о чем она жалела так это то что они оставили ее там. Ее место было рядом с Геральдом. Найрин хотела, чтобы они были погребены рядом. Они заслужили это.

По рассказам Армана по возвращению в Надейру их ожидали делегации со всех континентов. Когда они поняли, что правителей нет и своей жизнью обязаны Седьмому континенту, они захотели поклясться в верности и преданности правителю, который спас их. Но Арман не захотел. Он не хотел больше слышать про Алтарь и все что связанно с ним.

По возвращению он приказал найти Амалию. Седьмой сын говорил, что оставил ее в живых и король хотел найти ее. Так или иначе, она вырастила его. Другой матери он не знал. Увы, поиски не увенчались успехом ее нигде не было. После двух лет безуспешных поисков он перестал искать ее.

— Как ты себя чувствуешь? — обнимая ее, сзади прошептал Амран. — Положив голову ему на плечо, девушка откинулась назад. — Уже лучше. Через месяц все должно пройти.

— Ты уверенна? — с тревогой спросил король.

— Абсолютно — поворачиваясь к мужу, ответила Найрин. Вглядываясь в его тревожное лицо, она погладила его по щеке. — Арман я не больная, это всего лишь небольшое недомогание, так бывает, когда ждешь ребенка.

— Я знаю, просто… — его взгляд упал на вырез платья. Туда где, был шрам.

— Эй! Если ты не прекратишь, я попрошу Рори приготовить мазь, чтобы свести его…

— Не надо, — сглатывая ком, пробормотал мужчина. — Это напоминание мне…

— Напоминание?

— Да! Напоминание о том чего я чуть не лишился, по своей глупости и самоуверенности. Хотя видит Бог, я не забуду это никогда. И не прощу себе того…

— Арман, прошло почти три года. Все хорошо…

— Я знаю — выдохнул король, обнимая жену. — Я знаю, моя Найрин…

— Смотрите! Чесной люд! Чудовище, которого изрыгнула сама Тьма! Чудовище! Вы такого не видели! — громко кричал глашатай, зазывая народ. В честь совершеннолетия юной принцессы Миранды, вся Надейра который день гуляла. На площадях были большие гуляния, народ веселился. Бродячие музыканты, артисты зазывали людей на свои представления, обещая феерическое зрелище. Так и труппа бродячих циркачей после своих выступлений приглашали людей, за дополнительную плату, взглянуть на чудовище. Народ охотно стекался посмотреть на уродца.

В железной клетке одетый, в лохмотья сидело непонятное существо. Лысая голова с обтянутой тонкой кожей, на которой просвечивали сине-зеленые вены, вызывали отвращение. Существо не имело глаз, ушей, вместо них были небольшие дырки. На голом черепе ярким пятном выделялся большой рот с тонкими губами и гнилыми зубами. Когда длинные руки с тонкими липкими пальцами без ногтей с жадностью хватали железные прутья и трясли с неимоверной силой, надсмотрщик хлестал их кнутом, округу оглашал дикий вой. Чудовище не умело говорить лишь мычало, брызгая слюной.Оно носилось по клетке, мыча и пугая народ. Весьма зрелищно. Хотя многие и относились с сомнением к уродцу. Полагая, что это всего лишь костюм. Отчасти они были правы…

Она не помнила, как очутилась на обочине. Ей было холодно, хотя на улице было лето. Сначала она не понимала, что с ней произошло. Она не могла открыть глаза, а язык не слушался. Когда женщина поняла, кто она есть теперь, впала в безумие. Последнее что осталось в памяти так это мерзкий язык, который устремляется в горло, липкие пальцы, которые исследуют ее тело. Зубы, которые вонзаются в нее словно клещи, кусая и причиняя боль. Затем его шепот:

— Я дам тебе возможность быть в центре! Ты будешь вызывать в центре внимания, все будут в восхищении от тебя… Ты же этого хотела… Величия и внимания… Так я дам тебе это…

Из года в год, она жила сгорая от ужаса своего положения. Зная чего смогли добиться те, кого она ненавидела.

Арман с Найрин прожили долгую и счастливую жизнь в окружении своих детей и внуков. Род Седьмого правителя Седьмого континента, как было сказано в предсказании, получил благословение. Луноликий преподнес им великий дар — любовь. Все потомки Найрин и Армана прожили свои жизни со своими, любимыми.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Оглавление

Часть 1. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Часть 2. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог