Испытание Судьбы [Амелия Хатчинс] (fb2) читать онлайн

Амелия Хатчинс Испытание Судьбы (Хроники Фейри — 6)

Переводчики: inventia, Youngi

Редактор и оформление: inventia

Глава 1

С тех пор как мы с Райдером вернулись, на Царство Фейри опустилась жуткая, оглушительная тишина. Казалось, весь мир затаил дыхание, в ожидании, когда война подойдёт к нашему порогу.

Долины фейри были лишены той жизни, которая когда-то в них цвела. Луга, которые когда-то отбивались от незваных гостей или забредших случайно людей, оказались лишены цветов и жизни, и давно уже хрустели под тяжёлыми ногами тех, кто шёл в бой.

Крепость орды кишела воинами, натренированными и созданными для битвы, и все, затаив дыхание, ждали, кто же сделает первый шаг. Костры лагерей вокруг крепости раскинулись на многие мили в каждом направлении, ярко пылая в течение долгих, холодных ночей. Боевые кличи наполняли воздух, пробуждая необходимость сражаться, и всё больше и больше беженцев приходили по раннему утреннему свету, чтобы присоединиться к Орде против захватчиков, которые хотели разрушить наш дом и наш образ жизни.

Я должна чувствовать себя в безопасности, но нет. Я никогда не знала войны, но всё же понимала, что цена этой потери будет слишком высока. Если проиграем, и Царство Фейри падёт, мы вместе со всеми обитателями окажемся в мире, который никогда не примет нас такими, какие мы есть. Я хорошо это знала, ведь была одной из силовиков, которые выслеживали фейри и наказывали, независимо от того, совершили ли они вменяемое им преступление или нет.

Мои дети находились под защитой моего отца в Кровавом Королевстве, когда не были здесь с нами. Все чаще и чаще я приводила их домой, чтобы напомнить, за что мы сражаемся. Чтобы понять, чем рискуем, если проиграем войну. Да, эгоистично, но довольно скоро они отправятся вместе с Судьбой и окажутся защищёнными в месте, где никто не сможет их достать. Мы с Райдером приняли дополнительные меры, чтобы обеспечить безопасность невинных сердец.

И всё же меня так и не покидало сильное предчувствие, от которого крутило живот и тошнило, пока барабаны оповещали о надвигающейся реальности того, с чем мы столкнулись. Война пришла в Царство Фейри, и пришла с уродством, которое коснётся каждого уголка этого мира. Я не слепа и не глупа, рассчитывать, что с обеих сторон не будет больших потерь.

Мы не пройдём через эту войну невредимыми; предполагать иначе было бы… что ж, было бы колоссальной ошибкой, которую я не осмеливалась совершить. Война — беспорядок, жестокий и беспощадный. Война разрывала на части миры, делала из детей сирот, сравнивая с землёй деревни и оставляя за собой разрушения.

Я медленно отвела взгляд от огромного скопления палаток, воинов и костров внизу, и перевела его на тень балкона. За мной молча наблюдала тёмная фигура. Тихий смешок сорвался с моих губ, а взгляд вернулся к суматохе, происходящей вокруг моего нового дома. Это был прекрасный хаос, который показывал мужество и силу перед лицом непреодолимых трудностей. Я ощущала смятение окружающего меня мира. Бесконечная боль разрывала Царство Фейри и меня на части, когда маги шли к нам, оставляя за собой след из тел. Даже сейчас Царство так громко кричало от желания отомстить, что мне казалось, будто в ушах стоит оглушающий барабанный стук.

Я медленно убрала длинные платиновые волосы с обнажённых плеч и подняла голову к звёздам, сверкающим в полуночном небе, безмолвно моля богов простить меня за то, что собиралась сделать.

— Всё кончено? — спросила я, чувствуя беспокойство тени.

— Всё только началось. Я боюсь того, что ты делаешь, и что путь, который выбрала, уничтожит тебя, богиня. Если продолжишь идти по этому пути, уже ничего не сможешь изменить. Сделаешь это, и обратного пути не будет. Понимаешь? Если продолжишь, я не смогу помочь тебе, и никто не сможет исправить то, что может случиться, — предупредила тень, беспокойство вплеталось в её слова, когда поток тревоги и опасений пронзил меня.

Я стряхнула с себя неприятное ощущение, зная, что если сейчас отступлю, всё будет напрасно.

— Я умру за Райдера. Разрушу миры, чтобы его найти, и не хочу, чтобы это случилось. Это создание — вся моя вселенная, и без него я готова убить всех; к счастью, более чем охотно, — твёрдо заявила я.

— А он за тебя умрёт? — осторожно спросила тень, понимая, что если заговорит не в свою очередь, я лишу её жизни. — Мужчины — безвольные существа, управляемые лишь низменными потребностями. Уверена, что он того стоит?

— Неважно стоит он этого или нет. Мне бы не хотелось, чтобы Райдер умер ради меня. Я хочу, чтобы он жил. — Я повернулась и посмотрела на фигуру, скрытую тенями, что окутывали её маленькую форму. — Бог Смерти здесь, и он не заберёт у меня моего мужчину. Я уже знаю, какова жизнь без него, поэтому всегда буду выбирать жизнь с ним. Понимаешь, о чём я говорю? Ты предлагала мне способ избежать такой цены, а теперь спрашиваешь, должна ли я принять его? Я выбрала свой путь и двигаюсь вперёд. Решение не подлежит пересмотру, если этого боишься.

— А что если Бог Смерти пришёл сюда не только за твоим мужем? Что если пришёл за всеми вами? Твоя мать умерла, а без неё этот мир ничто. Что если это конец Царства Фейри?

— Тогда мы умрём, сражаясь, чтобы это предотвратить, — горько ответила я. — Слышишь, Смерть? — обратилась я ко второй тени, появившейся на балконе и тщательно рассматривающей меня. — Если думаешь забрать тех, кого я люблю, то знай: я буду бороться до последнего вздоха, чтобы их спасти. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить свою семью.

Я не отступила, когда из-под чёрного капюшона на меня воззрилось голубое пламя. Ветер завывал, соответствуя смятению в моей душе, как будто чувствуя моё беспокойство от присутствия Смерти и того, что она означала. Мой гнев подпитывал мир, создавая порывы ветра, от которых волосы хлестали меня по лицу, а белое платье сильно трепыхалось. Я смотрела Смерти прямо в глаза, обещая бой.

— Танатос, если думаешь забрать мою семью, предлагаю тебе быстро изменить свои планы. Я разорву тебя на части и буду наслаждаться каждым порезом. Я прошла через ад не для того, чтобы потерять их сейчас. Я буду сражаться с тобой, даже ценой своей души.

Танатос выдохнул, а голубое пламя вспыхнуло ярче на фоне полуночи. Внимательно глядя на меня, он вышел из тени и неторопливо направился ко мне.

— Грядёт война, Богиня. Никто не застрахован от смерти. Обе стороны понесут тяжёлое бремя потерь. Молись своим богам, чтобы я не увлёкся сбором душ бессмертных. Ад пуст, а бессмертные всегда собираются, чтобы восстановить разрушенные однажды стены. Вы вот-вот начнёте войну, а на войне единственная постоянная величина — смерть. Хочешь знать, почему я здесь и привёл с собой жнецов? Я пришёл, чтобы вернуть души, которые сбежали или нарушили законы этого мира. Ты и подобные слишком часто нарушали законы смерти, чтобы это можно игнорировать. Мне причитаются души, в том числе и твои, в которых Дану отказала мне. Ничего личного, Синтия; смерть никогда не бывает личной. Смерть — часть жизни, и когда одна душа даётся, а другая забирается, это создаёт эхо. Ты создала такое эхо, и оно всё ещё слышно по всему Царству Фейри. Вашего Бога Смерти больше здесь нет, чтобы дать душам Царства покой, но здесь есть я.

— Знаю, что всё перемешалось, когда я отказался умирать. Я тоже не хочу этой войны. Фейри никогда не просили о ней, но будем сражаться за мир. Не мы здесь зло. Моя семья борется за выживание. Фейри борются за жизнь, чтобы наши дети и их дети познали мир на этой планете. Если потерпим поражение, ты будешь очень занят, потому что больше некуда будет бежать, кроме как в мир людей. Я пытаюсь не дать людям заплатить эту цену, так как уверена, что ты уже знаешь о разворачивающемся хаосе.

— Ведя войну против магов, ты потеряешь людей, — тихо констатировал он. Огонь, пылающий в глубинах его глаз, усилился на этих словах, и тени завертелись вокруг, мерцая и сливаясь с одеждой. — Держись крепче за тех, кого любишь, и внимательно за ними наблюдай. Скажи, что ты любишь их сегодня, ибо завтрашний день никому не обещан, даже богам. Отправь своих детей в безопасность Города Богов, где никто не сможет до них добраться. Ты можешь оплакивать потерю их детства, но если не принесёшь эту жертву, потеряешь их; это единственное предупреждение, которое я могу и дам тебе. Считай это долгом, уплаченным за услугу, которую твоя мать оказала мне давным-давно. Что-то ещё — и я рискую принести больше вреда, чем пользы. Я здесь не в качестве твоего врага и не для того, чтобы причинить боль. Я пришёл, чтобы забрать тех, кого вы потеряете в этой битве, из агонии, которую они, несомненно, узнают без моей способности положить конец их ненужным страданиям, когда они будут умирать. Я здесь только для того, чтобы облегчить их переход в Иной Мир и убедиться, что они не прокляты бесконечно ходить по теням Царства Фейри и мёртвых. Удачи тебе, дочь Дану, Королева Орды и богиня Фейри. Пусть поможет тебе всё пережить эту войну и породить ещё много красивых маленьких девочек, таких как малышка с глазами цвета свежего мёда. Она — редкая красавица, милая богиня, обними её покрепче. — Танатос исчез в облаке дыма, который поднялся в воздух в тот момент, когда Смерть произнёс последние из своих леденящих душу слов.

Я проглотила гнев, вызванный этими словами. Он видел мою дочь, и это меня беспокоило. Танатос один из богов смерти в мифологии, так какого хрена он здесь делал? Царство Фейри не его игровая площадка, ему здесь не место. Здесь не его цирк с обезьянами, но он стоял рядом со мной. Как такое вообще возможно, и как Танатосу позволено вмешиваться в этот мир? Есть правила, и если он их нарушит, значит, что он может быть изгнан из Царства Фейри.

— Он не может долго оставаться в стороне. Танатоса притянет в этот мир, как только души начнут плакать о том, чтобы их собрали. Какие будут твои указания, Синтия?

— Я подготовлю детей, чтобы они отправились с тобой. Во-первых, хочу, чтобы ты сделала то, что предложила. Если я умру, должна знать, что моя семья в порядке. Мне нужно, чтобы ты отправилась к Судьбам и убедилась, что они могут видеть их будущее, если мы пойдём по выбранному пути. Будущее всех до единого. Убедись, что они видят будущее моих малышей и мужа, даже если меня с ними рядом больше нет. — Повернув, я заглянула в спальню, где меня ждали Райдер и мои дети. Я слышала счастье в их смехе, который был музыкой для моей души. — Сразу после этого вернись за детьми… я сама отравлю Райдера.

— Если он согласится, а ты ничего не скажешь, он может никогда тебя не простить, может возненавидеть тебя за то, что ты так с ним поступаешь, — осторожно предупредила она. — Сможешь жить без него?

— Нет, в этом и весь смысл, да? Ненависть я вынесу, смерть… После его смерти я стану монстром. И никогда не стану прежней, и мы обе это знаем. Судьба уже сказала, что Судьбы ещё не видели моего будущего. Я не боюсь умереть. И даже не боюсь неизвестности. Я боюсь жить без этого мужчины. Я прошла через адское пламя не для того, чтобы потерять его сейчас. Если выбор стоит между его ненавистью ко мне и его смертью, я могу жить лишь с одним вариантом. Чувство предательства со временем ослабнет, а мы бессмертны, и у нас будет всё время после окончания войны, на разборки с тем, что я натворила. А теперь иди и сделай то, о чём я тебя просила. К твоему возвращению я подготовлю детей.

Она кивнула, и её стройная фигура исчезла в густом тумане, который мощный порыв ветра пронёс по воздуху, позволив ей исчезнуть в тёмных небесах над крепостью. Зловещее предупреждение долго звучало в моих ушах.

Я прошла в спальню, остановившись, чтобы с любовью посмотреть на семью, которую мы создали: мой нежный зверь играл со своими маленькими зверятами. Улыбаясь, я наблюдала, как Райдер щекотал Калиин, которая визжала от смеха, и указывала на Зандера, чтобы отец помучил его. Кейд наблюдал за ними широко раскрытыми фиалковыми глазами, а его чёрные кудри окаймляли пухлые щёчки. Кейд серьёзнее брата и сестры. Его задумчивый взгляд ничего не упускал, и он напоминал мне Зарука, всегда готового к бою, если возникнет такая необходимость. Он поменялся местами с Зандером, который больше не был мрачным и беззаботным мальцом из тройняшек. Мой брат Лиам хорошо над этим поработал, и за это мне никогда в полной мере его не отблагодарить.

— Папочка, — завизжала Калиин, продолжая указывать на Зандера. А тот подкрадывался к Райдеру со спины. Когда она громко смеялась, её золотистые глаза сверкали множеством галактик в янтарной глубине.

— Попался! — крикнул Зандер, прыгая отцу на спину и спасая сестру от щекотки.

Самым любимым звуком Райдера стал смех зверюшек, когда он игриво их мучил. Он стал светом в наш самый тёмный час. Звуки их счастья — всё хорошее в этом мире. Они будут вести нас через грядущую войну, напоминая о том, ради кого мы сражаемся.

— Так ли, принц мой? — проворчал Райдер, перевернул Зандера, уложил рядом с сестрой и начал щекотать.

— Кейд! Спаси нас, — взмолилась Калиин. От её смеха я улыбнулась и медленно направилась к ним.

— Мама, — прошептал Кейд едва слышно. — Этот дядя в тени заберёт тебя у нас? — спросил он.

Золотистые глаза Райдера медленно поглотила обсидиановая красота звериного взгляда, вглядывающегося в тёмные углы комнаты в поисках неизвестных врагов. Выпрямившись, он посмотрел на меня через плечо.

— В чём дело, Питомец?

— Нет, просто старый друг пришёл нас проведать и узнать всё ли в порядке, — нежно заверила я Кейда, присела на кровать и погладила отточенное лицо Райдера. Он подался вперёд и прикусил мочку моего уха под взглядами детей. — Похоже, сегодня в нашей постели полно маленьких зверят, — хрипло пробормотала я.

Наши дети подросли, и время, проведённое в Городе Богов, отнимет у них и у нас всё их детство.

Теперь, когда война пришла к нам, выбора не оставалось. Только не с посланием, которое передал Танатос, прежде чем раствориться в тенях, не вызвав волнения в воздухе.

— Думаю, нам нужно завести ещё парочку пар, — возразил Райдер, и в его глазах появился опасный блеск. Райдер придвинулся ко мне, на его греховно пухлых губах играла дьявольская улыбка. — Как насчёт того, чтобы прямо сейчас приступить к делу?

— Фу, он собирается поцеловать маму! — предупредил Зандер, сморщившись от отвращения. Голубые глаза цвета только что отполированного сапфира смотрели на Райдера, будто тот собирался сделать то, о чём предупреждал остальных. — Хватай его! — крикнул он, и я рассмеялась, увидев панику на лице Райдера, когда дети двинулись выполнять приказ брата.

— Боги, — усмехнулся он, схватив по ребёнку в каждую руку, пока Зандер висел у него на шее. — Меня одолевают, ты мне не поможешь? — спросил он.

Я посмотрела в его золотистые глаза, затем на Калиин, которая визжала от смеха, а её глаза искрились весельем. Затем наклонилась и, воспользовавшись тем, что зверята победили могущественного Короля Орды, нежно поцеловала его, коснувшись губами его губ, и отстранилась, когда дети начали издавать рвотные звуки.

— Не ты ли только что говорил, что хочешь ещё детей? — Я скрестила руки на груди и многозначительно посмотрела на Райдера с широкой улыбкой, которую не смогла сдержать.

— Может, просто попрактикуемся в их зачатии? — уточнил он и игриво пошевелил бровями.

— Я люблю тебя, Фейри, — прошептала я, улыбнулась и поцеловала Райдера, на что дети съёжились.

Райдер потянул меня на кровать, а затем накрыл собой, лукаво ухмыляясь, а дети засмеялись и напали на нас. Я едва успела рассмеяться, когда раздался предупреждающий звонок.

— Дети, — произнесла я, садясь.

— Отведи их в башню, — приказал Райдер сквозь стиснутые зубы, вставая, чтобы стряхнуть детей, которые наблюдали за нашей игрой. Я встала, собирая детей, когда Зарук вошёл в комнату с близнецами, Севрином и Савлианом.

— Пойдёмте, монстрики. — Я взяла их за руки, а когда мы вышли в коридор, обнаружили там Оливию и Сиару, стоящих рядом с мужьями. Они встали на цыпочки и поцеловали мужчин, а потом пошли вслед за мной. Обе беременны, и это проблема, учитывая бесконечный хаос вокруг.

Кейд и Калиин взяли друг друга за руки, а Зандер вцепился в руку Сиары, удивлённо глядя на неё.

— О, боже, — прошептала Оливия, хватаясь одной рукой за стену, а другой потирая большой живот.

— Оливия? — тихо спросила я, заметив, как её глаза болезненно сощурились.

— Я в порядке. — Ложь; её лицо побледнело, но Оливия медленно выпрямилась и двинулась вперёд.

Я подняла взгляд на Ристана, наблюдающего за Оливией из спальни. Райдер, одетый в доспехи, стоял рядом. Что-то тревожило Демона, и то, как она вздрогнула и согнулась пополам, плохой знак. Он изучал её фигуру с выражением ужаса и страха, в то время как Оливия, держась за стену, удалялась от него.

— Защити её, Синтия. — Ристан покачал головой, взгляд его потемнел, у рта появилась скорбная складка. — Я не могу её потерять.

— Сиара, никаких детей в моё отсутствие, — предупредил Блейн, внимательно смотря на беременную женщину рядом со мной, в то время как Зандер свирепо смотрел на Блейна, потому что безумно втюрился в свою тётку. — Я люблю тебя, мой мир. — Когда-нибудь, мне придётся сказать Зандеру, что он не может жениться на своей очень замужней тётушке.

— Нет, — прошипела я обеспокоенно. — Никто не прощается. Ты меня слышишь? Здесь никто не прощается. Пойдёмте, дамы. Даринда, помоги Оливии. Мира, помоги Сиаре.

Я забрала Фьюри у его матери и прижала к себе.

— Калиин и Кейд, идите за мной, — твёрдо приказала я, отвергая беспокойство, возникшее в коридоре. — Все держатся за руки и следуют за мамой, как мы учились, — закончила я и обернулась посмотреть в золотистые глаза, обладатель которых смотрел на меня с гордостью. — Я люблю тебя, Фейри. Скоро увидимся.

— Я всегда вернусь к тебе, Питомец.

Я сглотнула комок в горле, а пульс колотился в ушах, заглушая бой барабанов, звучавший во дворе. Райдер ушёл из поля моего зрения. Смерть вышел из тени, посмотрел на меня, затем на моих детей и женщин, которые шли со мной по коридору. Он склонил белокурую голову, повернулся и без единого слова исчез в темноте.

Глава 2

Я отлично работаю под давлением. Во время хаоса я работаю великолепно. Но факт, что мои дети в опасности приводил в ужас. От мысли, что Райдер отправился на встречу с неизвестным врагом, я цепенела. А всё потому, что какой-то древний закон запрещал королеве и королю вместе участвовать в битве. Средневековое дерьмо, которое нужно немедленно переписать, но надвигающаяся война в данный момент ставила крест на деталях. Один из нас, либо же один из наших наследников, будь совершеннолетними, должен остаться в резиденции. До момента, когда Райдер занял трон, его роль играл Лахлаг, но мы дали клятвы, и теперь закон в силе. Мне это противно. Возникало ощущение, что я надела фартук домохозяйки и звонила в колокольчик, созывая семью обедать.

Я остановилась в дверях, считая женщин, входящих внутрь. Повернувшись, я посмотрела в конец коридора, откуда эхом отдавались звуки шагов. Появились Лилит и Айслин, неся детей.

— Даринда, со мной, — настойчиво сказала я, направляясь к женщинам с детьми. Осиротевших из-за войны с магами смешанных детей фейри ежедневно выкидывали в замки многих королевств. В последнее время наш мир переполнили маленькие младенцы, подменыши и отпрыски других существ. Всё это выглядело так, будто мы собирали целую армию грязных, но милых крошечных ёжиков.

Добравшись до Айслин, я взяла у неё из рук крошечный свёрток, пока она положила руку себе на живот. Она сморщилась, и я нахмурилась.

Даринда взяла на руки маленького подменыша, прежде чем поймать мой взгляд поверх светловолосой головы Айслин. Взглянув на живот Айслин, Даринда сжала губы в прямую линию, и мы повели всех под защиту башни.

Когда мы подошли к двери, я резко развернулась на пятках, наклонив голову вправо и прислушалась, используя нечеловеческий слух, не идёт ли кто за нами. Подавшись вперёд, я заглянула в комнату, разглядывая множество маленьких детей стоящих с беременными женщинами.

Я молча вошла в комнату и положила руки на стену, ожидая, пока светящиеся синие руны запечатают нас в безопасности охраняемой башни. Это убежище по версии Райдера. Припасов здесь полно, как и множество комнат и укромных уголков, где могут разместиться фейри. Он создал нам красивую тюрьму, чтобы, когда большие плохие воины пойдут на войну, мы, девицы, могли сидеть и пить чай с печеньем. В качестве доказательства Даринда принимала заказы на кофе и чай. Райдер на одну ступень выше пещерного человека, и всё же я любила его за это ещё больше. Главная комната довольно большая и вмещала много людей, но с младенцами и детьми она казалась маленькой.

Я выдохнула, восстанавливая самообладание, и заметила, что Оливия потирает поясницу, и это меня обеспокоило. Сиара же напротив качала Фьюри на животе, и ребёнок хихикал. Айслин стояла в стороне от них, рядом находилась Лилит; они сблизились из-за сходства их прежних жизней. Они обе выходцы из низших дворов и держались от нас подальше. Мы пытались сократить этот разрыв, желая, чтобы они скорее поняли, они — семья.

— Кили, Мириэль и Фейлин, нужно, чтобы еду поставили на столы в другой комнате. Проследите, чтобы всё было приготовлено и разложено так, чтобы дети могли достать, прежде чем начнут грызть нам ноги или что-то ещё в таком роде. Даринда, проследи, чтобы другие служанки приготовили спальни для гостей, а о чае и печеньях позаботься позже, — тихо, но чётко проинструктировала я.

Хлопнув в ладоши, я изобразила на лице улыбку, надеясь заверить всех, что всё будет хорошо. Я тяжело дышала, скользя взглядом по комнате и не задерживаясь на человеке или предмете слишком долго. Меня беспокоило то, что происходило за стенами крепости. У нас не было возможности связаться с теми, кто находился за пределами барьера крепости, чтобы разузнать происходящее, и это огромный недостаток. Мы могли общаться только в стенах замка. Я лучше справлялась в бою, чем когда заперта в какой-то башне, словно Рапунцель. Мне нужно знать, что с Райдером всё хорошо. Я не могу просто сидеть, пока он там без меня сражается.

Мама Ристана, Аланна, бесшумно проскользнула в комнату и внимательно посмотрела на Оливию серебристыми глазами, такими же, как у её сына. Для миленького демона, Аланна любила ворошить дерьмо. Мать Райдера, Кира, играла в подобные игры, заставляя его перенести её в Тёмное Королевство. Она всё говорила о мрачных предзнаменованиях и отказывалась подходить ко мне и детям. И не важно, что я любила её сына. Она говорила только о том, что вместе мы уничтожим мир. Не говоря уже о том, что обожала нападать на меня, а также на Райдера, которого она называла Алазандером, случайно спутав их.

Меня беспокоило, что многие женщины здесь беременны. Вероятнее, придётся что-то придумать для них. Судя по тому, как медленно они передвигаются, нужно найти для них лучший способ добраться до убежища. Хотя убежище для женщин не идеальное решение, это лучшее, что мы могли сделать, учитывая их деликатное положение.

Я просунула голову в одну из комнат и увидела Калиин, руководящую двором так, словно была рождена стать королевой. Сироты покорно сидели вокруг, разинув рты и ловя каждое её слово, пока она неторопливо потягивала чай. Я прислонилась к стене, разглядывая детей, оставленных на ступеньках нашего замка. Зандер ухмыльнулся, наблюдая за мальчиками и сжимая по бокам крошечные кулачки. Кейд повторил его позу, выгнув бровь, пока сестра в ярких подробностях описывала окружающим детям, где они прятались и Кровавое Королевство.

— Дядя Лиам, хотя и весь в шрамах из-за моего деда, сражается как рыцарь, — объяснила Калиин, размахивая руками, будто держала меч, и чай пролился на юбку её платья. — Я планирую когда-нибудь стать бойцом, как моя мама.

— А разве ты не девочка? — спросил мальчишка.

— Девочки тоже могут драться, — Калиин фыркнула, закатывая глаза к небу, чтобы набраться терпения. Она молча повернулась ко мне, ожидая комментария, и когда уголки моих губ приподнялись, указала на меня пальцем. — Моя мама режет глотки своим врагам, а она девочка.

Вот чёрт. Я точно не была готова к тому, что она это скажет.

— Она необычная, — пояснил мальчишка.

— Возьми свои слова обратно! — Зандер побагровел, тяжело дыша. Он сжал крошечные кулачки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Дети, — пробормотала я, медленно выдыхая и потирая виски. — В нашем мире хватает сражений, давайте не будем добавлять к ним ещё больше. Кто голоден? — спросила я, меняя тему разговора, пока дети не подрались с толпой сирот. В ответ на их кивки я услышала смешок, и перевела внимание на Аланну.

— Пошлите со мной, малыши. Посмотрим, чем король и королева решили нас покормить. — Аланна, вопросительно выгнув брови, перевела взгляд прекрасных глаз на Оливию. — Может, тебе стоит полакомиться сердцем одного из сирот. Мой внук, должно быть, умирает с голоду из-за твоей неспособности есть мясо.

— В этом нет никакой необходимости. Ристан отлично меня кормит, Аланна. — Со сладкой улыбкой Оливия откинула с лица рыжие кудри. — Он смешивает сердца с фруктами, чтобы убрать горечь. И только утром я такое ела.

Я вздрогнула при мысли о потреблении сердец в пищу и подошла к своим детям. Наклонившись к ним, я уставилась на хмурую Калиин и чмокнула её.

— Не все такие, как мы, доченька. Женщины не были созданы для сражений, как мужчины, и хотя некоторые идут в бой, не все согласятся с тем, что должны, и это нормально. Это личное мнение каждого. Любой имеет право ждать от женщины того, чего хочет. Даже если ты не согласна, они имеют право на свою точку зрения. Важно, чтобы это мнение слышали. Хоть я и твоя мать, и королева, не все согласны с тем, что я делаю. Зандер, — прошептала я и улыбнулась. — Лишь меня могут задеть их слова, если действительно заденут. Необычная, и абсолютно с этим согласна. Я люблю вас, но имейте в виду, они смотрят на то, как мы правим. Вы все должны быть добрыми и не всему позволить задевать. Слова не могут ранить, если мы сами не позволим. А теперь пойди, поешь и заведи друзей. — Я взъерошила ему волосы и поцеловала Калиин в щеку. — Когда-нибудь ты станешь лидером, и править сможешь, будучи в состоянии видеть мир глазами других. Слышать их замечания и мнение, на которые не станешь обижаться. Важно помнить — доброта лучше гнева.

Я встала и заметила, как Айслин вздрогнула и провела рукой по животу, а рядом стояла Лилит, укачивая на руках младенца. Они держались в стороне от других женщин, явно демонстрируя то, что только присоединились к Орде и всё ещё чувствовали себя чужаками. Когда я направилась к ним, Айслин вскрикнула и наклонилась, схватившись рукой за поясницу. Я посмотрела ей в ноги, туда, где по полу растекалась жидкость.

— Кажется, я описалась, — призналась она и покраснела.

— Даринда, — пробормотала я, зная, что моя доверенная служанка будет рядом, ожидая приказа. — Освободи мою спальню от людей, немедленно принеси полотенца и чистую воду.

Она посмотрела на Айслин и округлила глаза. Я достала полотенце, опустила его на пол и молча вытерла жидкость, которая продолжала стекать по ногам Айслин.

— Ой, не надо, ты же королева, — пробормотала Айслин со слезами в льдисто-голубых глазах. — Мне кажется, что я описалась, малыши продолжают двигаться, и такое ощущение, что моё тело больше мне не принадлежит, — её голос был наполнен смущением и ужасом. — Я сама могу это сделать. — Айслин наклонилась, но тут же замерла от боли. — Что-то не так.

— Ты рожаешь, — заявила я, выпрямляясь. Полотенце исчезло. — Может и королева, но никогда не откажусь помочь своей семье.

— Нет, я не могу сейчас рожать. Ещё два месяца. — Лицо Айслин внезапно стало пепельно-серым, а тело задрожало.

— У тебя только что отошли воды, а значит, малыши родятся сейчас, независимо от того, готова ты или нет. Пойдём, чтобы не волновать других детей во время появления на свет твоих. — Я протянула руку, а Лилит отдала ребёнка Кили. — Я приготовила свою комнату.

— Но я испачкаю постель, — проговорила она.

— Это всего лишь кровать, а там — единственное помещение, где можно уединиться. А ещё комната звукоизолированая, поэтому крики не будут волновать детей. Я же королева, так что делай то, что я говорю. — Я натянуто и по-идиотски улыбнулась, когда Айслин засмеялась, правда смех вышел пустым из-за боли. — Ты пойдёшь в мою спальню, где мы немного поможем. Уверена, что мужчины скоро вернутся, тогда чары на медицинской башне ослабнут, и Элиран сможет прийти и помочь тебе с родами. А до этого нужно уложить тебя удобнее.

— Но я ещё не готова. Синджина рядом нет. — Айслин округлила глаза от ужаса, когда осознала всю серьёзность ситуации.

— Он вернётся ещё до того, как дети родятся. Айслин, не переживай за то, что происходит там. Твои дети скоро появятся, и важно лишь то, что происходит здесь. Сиара, помоги, — прошептала я, наблюдая, как Сиара передаёт Фьюри Миире, новой служанке. Она не отрывала от меня фиалковых глаз, помогая Айслин пройти в комнату и раздеться. После этого Айслин легла на кровать. На бёдрах Айслин была кровь и выделения матки. Мы все думали об одном и том же: дети Айслин родятся слишком быстро, и осложнения при таких родах могут быть очень тяжёлыми.

Как только она разделась догола, я откинула одеяла с кровати, уложила Айслин и накрыла её простынёй. Отступив, я кивнула, испугавшись, что мы заперты внутри башни, и никто не сможет добраться до нас, пока не закончат разбираться с происходящим снаружи крепости. Я достала телефон из кармана, набрала номер Элирана и вышла из спальни, остановившись в узком коридоре. Я молча молилась, чтобы сигнала сети хватило дозвониться до лазарета.

— Син? Всё в порядке? — в трубке раздался его глубокий, успокаивающий голос

— У Айслин начались схватки, — ответила я, каким-то образом сдерживая страх.

— Она должна родить только через два месяца.

— Я прекрасно это понимаю, но у неё отошли воды, и мы заперты в башне. Я не знаю, сколько времени пройдёт, прежде чем Райдер откроет дверь, и, судя по тому, как она морщится, перерыв между схватками совсем короткий. Что нам делать?

— Плохо, — озабоченно пробормотал он. Я слышала, как он вышагивает по лазарету. — Крови много?

— Немного. Но она такая худая. Фонтаном не бьёт.

— Это хорошо, — облегчённо вздохнул Элиран. — Это первая беременность Айслин, так что роды будут не быстрыми. А то, что у неё близнецы, больше осложнит ситуацию. И это всё плохо. Я передам прислуге ждать меня, так что, как только чары разблокируют выход, сразу направимся к вам. Сообщу Райдеру, что в башне тяжёлое обстоятельство. Пускай она лежит, и давайте больше жидкости. Нужно подготовить инкубатор, так как дети недоношенные, им понадобится помощь. Если меня не будет там, когда они родятся, ты должна быть готова, чтобы привезти их.

— Давай лучше спланируем эту часть. — Я глубоко вздохнула, прислушиваясь к непринуждённой беседе женщин в комнате позади меня.

— Жидкость была прозрачной? — тихо спросил он.

— Да, на полу было что-то вроде воды, но со сгустками крови. Айслин лежит на моей кровати, но она не в восторге от того, что дети появятся так рано.

— Хорошо. Пусть лежит. Если дойдёт до момента, когда надо тужиться, не мешай. Попытка остановить роды принесёт больше вреда. Тысяча младенцев рождается каждый день. Процесс естественный, и тело будет делать то, что нужно. А ты просто находись рядом, чтобы достать малышей, очистить им носики и перерезать пуповины. Я буду здесь, если что-то пойдёт не так, позвони, и я помогу.

— Если дети родятся так рано, как думаешь, они выживут? — спросила я, ненавидя себя за то, что задаю вопрос, который никто другой не задаст.

— Не уверен. Все шансы против них, — честно заявил он. — Если близнецы рождаются так рано, высока вероятность мертворождения. Остальные осложнения, связанные с рождением детей в этом мире, указывать нужды нет. Ты и без меня всё прекрасно знаешь.

— Спасибо за откровенность, — огрызнулась я.

— Я не могу лгать; кроме того, тебе нужно подготовиться ко всему. Пусть Айслин не теряет надежды, потому что если сдастся, мы можем потерять и её.

— Элиран, я не могу. Что, если я всё испорчу, и они будут страдать, или случится что-то хуже? — прошептала я дрожащим голосом, и слеза скатилась по моей щеке.

— Ты можешь, просто должна. Ты одна из жесточайших женщин, с которыми мне доводилось встречаться, Синтия. Если кто и может сделать это, так ты.

Я повесила трубку, вошла в спальню с улыбкой на лице, и поморщилась, когда Айслин издал полный боли стон. Даринда приподняла тонкую простыню, посмотрела между ног Айслин и нахмурилась, качая головой. Накрыв ноги простынёй, она торопливо подошла ко мне.

— Что-то здесь не так. Роды происходят быстрее, чем должны.

— Дети крошечные, а роды ранние, — призналась я. — Принеси ей воды и проверь моих детей, пожалуйста. Убедись, что Оливия и Аланна их заняли, и не убивают друг друга в процессе. Скажи Оливии, что если хочет, может прийти и помочь нам. Я знаю, что она с Айслин ближе, чем мы.

Мои дети далеко не младенцы, и было трудно представить, что всего несколько недель назад они ползали. Я вновь посмотрела на Айслин, изучая напряжение на её лице, затем подошла к кровати и взяла её руку в свою.

— Ты говорила о часах, но я так не считаю. — Она подавила крик и посмотрела мне в глаза. — Им ещё рано. Они не выживут.

— Да, рано, но иногда младенцы рождаются раньше срока, особенно близнецы, — неубедительно ответила я, улыбаясь, хотя, вероятно, так выглядела клинически безумной. — Мы справимся. — Я похлопала её по руке, надеясь успокоить, хотя внутренности сводило ото лжи. Реальность того, что должно было произойти, поражала. — Если чувствуешь необходимость тужиться, скажи нам. Элиран сказал, что это может занять несколько часов, но если захочешь тужиться, тужься. — Она кивнула, а остальные принялись давать полезные советы.

Не прошло и часа, как они уже заставили Айслин смеяться и рассказывать нелепые шутки, чтобы заполнить тишину комнаты. Через час схватки стали ещё чаще, и Айслин кричала от боли. Оливия держала её за одну руку, а Сиара — за другую. Простыню сняли, и появилась уже головка первого малыша. Роды продолжались второй час, и Айслин с каждой схваткой слабела всё больше и больше. Слёзы текли по щекам, образуя капли льда, которые падали на кровать. В комнате было холодно, поэтому Даринда принесла малыша Фьюри и дала его Кили. Благодаря его присутствию температура поднялась, и мы могли противостоять леденящему холоду боли Айслин. С каждой схваткой становилось холоднее. Затем хихикал Фьюри, и вновь теплело. Слава богине за маленького малыша-дракона, потому что все уже завернулись в одеяла, чтобы переносить холод.

Я бесцельно расхаживала по комнате, борясь с нарастающей паникой. Я проклинала мужчин за то, что они так медлили с этими монстрами, которые вызвали тревогу, а затем проклинала себя за злость на них.

Айслин опять закричала, и Даринда посмотрела на меня через плечо, встревоженно качая головой.

Я чувствовала, что мужчины сражаются, знала, что они делают всё возможное, чтобы вернуться к нам, но ещё понимала, что они не успеют. Я придвинулась и посмотрела между ног Айслин на темноволосую головку, которая показалась, но отказалась выходить дальше. Я прикусила губу, заметив, как остальные с тревогой смотрели на меня, а Айслин рыдала от боли. С каждым мгновением, пока младенец оставался в родильном канале, шансы выжить уменьшались. Айслин начала тужиться, её тело было покрыто потом от усилий произвести на свет ребёнка. Усталость исказила её лицо, а крик наполнил комнату, пока она продолжала тужиться, а под ней разрасталась лужа крови.

Я стиснула зубы и в отчаянии набрала номер Элирана, звонок перешёл на голосовую почту. Отбросив телефон, я забралась на кровать и села позади Айслин, обняв её ногами и руками. Женщины заняли свои места, пересаживаясь со стульев на кровать. Я прижалась к Айслин и попыталась унять её боль. К счастью, я узнала, что это входило в мой дар, и умение очень пригодилось в последнее время. Однако это мало помогло Айслин, рыдавшей и извивавшейся. Что-то было не так, и никто не знал, что делать. Я не знала, как спасти её или детей.

— Айслин, слушай меня. Ребёнок тяжело идёт. — Я обняла её. — Мы здесь, чтобы помочь тебе и детям, понимаешь? — Она кивнула, и я продолжила тихо и чётко говорить. — Когда почувствуешь, что надо тужиться, не сопротивляйся, а мы сделаем своё дело. При следующей схватке, тужься со всей силы.

Оливия схватила Айслин за одну ногу, а Сиара — за другую, пока я давила на живот и посылала безмолвную молитву богам. Хотя этим ублюдкам всё равно, но нам нужна была любая помощь. Айслин покачала головой, умоляя нас помочь малышу. Проблема в том, что никто не придёт на помощь. Мы одни. В момент, когда мы почувствовали схватку, все помогли Айслин. Она кричала, а мы подтягивали её колени к груди. Я нежно давила на живот, а Даринда смотрела на попытки ребёнка появиться на свет. Затем она с опаской посмотрела на меня. Я вздохнула, не зная, что ещё попробовать. Минула ещё схватка, но ничего не изменилось. Я подавила эмоции, готовясь к самому худшему и молясь, чтобы мы не потеряли этого ребёнка до того, как он получит шанс побороться за жизнь.

Айслин кричала на следующей схватке, оказавшейся сильнее предыдущей, а я массировала ей живот. После этого Айслин проклинала судьбу, которая наказывала её. Вода хлынула из тела и первый ребёнок, наконец, протиснулся наружу.

— О нет, — пробормотала Даринда, держа в руках безжизненное синее тело. Тишина наполнила комнату, и моё сердце перестало биться.

Айслин завыла, а Оливия и Сиара обнимали её. Я смотрела на безжизненное тельце, за которое мы все боролись, затем встала с кровати и бросилась к малышке.

— Нет-нет-нет. Не поступай так с нами, — закричала я, проводя рукой по груди ребёнка, прежде чем забрать его у Даринды. Я накрыла его рот и выдохнула, затем проверила на предмет, который может блокировать дыхательные пути.

— Малыш, — всхлипнула Айслин, и боль в её голосе сильно ударила меня, и на глаза навернулись слёзы.

— Я запрещаю тебе умирать, — отрезала я. — Слышишь? Запрещаю! — У меня руки запылали янтарным светом, а комнату наполнила тишина. Жар распространился по всему телу, и кожа выглядела так, будто кто-то посыпал меня блёстками. Дверь распахнулась, и люди хлынули в дверной проём, но я не остановилась. У меня волосы поплыли в воздухе, пока я держала в руках крошечное существо, которому отказывалась позволить оставить своих родителей. — Ты не умрёшь, слышишь? Я запрещаю! Тебя любят, ты — наша семья. Останься с нами, — умоляла я со слезами на глазах.

— Святая богиня, — прошептал Айслин, когда комнату наполнил тихий крик. На меня нахлынуло облегчение, когда маленькие льдисто-голубые глазки открылись и посмотрели на меня, маленькие губки приоткрылись, и ребёнок закричал от недовольства. — Ты благословила его, Синтия.

Я перевела взгляд с ребёнка на его мать и обратно. У меня дрожали руки от волнения, когда я передала Айслин плачущего младенца. Я отступила под обеспокоенными взглядами окружающих, продолжая сиять, как часто делала Дану. Я резко развернулась и выбежала из комнаты под тревожными взглядами. И остановилась лишь в коридоре.

— Судьба! — позвала я, прижимая руки к животу.

— Синтия? — позвал Райдер, вместе с которым подошли Зарук и Ристан. Доспехи Райдера были в крови, ясно давая понять, что их так задержало. Элиран промчался мимо с инкубатором, даже не останавливаясь проведать нас.

Сила взорвалась вокруг, и я повернулась к Судьбе.

— Скажи, что я не вмешалась. Скажи, что мои дети не заплатят за то, что я только что сделала! — потребовала я.

Она округлила глаза и посмотрела на Райдера, а потом снова на моё сияющее тело.

— Что случилось?

— Я запретила ребёнку умирать. Он не дышал, и я запретила ему погибать, а потом начала светиться силой. Скажи, что мои дети в безопасности. Я не хотела использовать силы.

— О, Синтия. Ты сделала то, что должна была. Спасла ребёнка Царства Фейри. Никто не может вмешиваться в момент, когда ты спасаешь новорождённого. Твои дети не заплатят за то, что ты не дала умереть тому, кто ещё и не начал жить. Ты — Богиня Фейри, и лишь ты можешь запретить умирать на первых этапах жизни. Ты спасла ребёнка. Это часть твоей работы в роли Богини. Ты не можешь лишь вернуть погибшего. Хотя малыш не дышал, не был мёртв. Ему нужна была помощь сделать первый вздох.

Меня захлестнуло облегчение, я расслабилась и вытерла слёзы страха. Сложившись пополам, я упёрла руки в колени и судорожно выдохнула. Кивнув Судьбе, я её отпустила, понимая, что она должна быть в другом месте.

— Спасибо.

— Не надо меня благодарить. Твоя мать знала, что ты нужна этому миру. Я же голосовала за то, чтобы не дать тебе родиться, — сказала она, пожав плечами. — А теперь иди и наслаждайся счастьем рождения. Ты это заслужила.

В комнате Элиран проверял ребёнка, затем поднял на меня взгляд и кивнул.

— Мальчик, — объявил он.

— Я это точно знаю. Он меня описал.

Меня обняли сильными руками, пока в комнате царил хаос.

— Ты спасла моего племянника, Питомец

— Нет, я просто не дала ему уйти, пока его не узнают родители. Мне было страшно потерять ребёнка до того, как Айслин и Синджин получат шанс полюбить его или хотя бы подержать на руках.

— Знаю, я почувствовал это, — прорычал Райдер мне на ухо. — Как и все мы. Я знал, что ты можешь это сделать. Ты самая храбрая женщина из всех мне знакомых.

— У меня сын. — Синджин гордо улыбнулся сквозь слёзы, а Севрин посмотрел на крошечного красного младенца. — У меня сын, благословенный богиней Фейри.

— У тебя прекрасный сын, но роды у него были тяжёлые. Айслин справилась потрясающе, но нужно дать Элирану пространство, чтобы доставить другого ребёнка. Все, кто не должен тут находиться, пусть уйдёт, — приказала я, прерывисто дыша. — Ребёнок — само совершенство, Синджин.

— Спасибо. Спасибо, что спасла моего сына.

— Он же член семьи. Мы не бросаем семью, — хрипло произнесла я, выходя из спальни, чтобы проверить своих детей. В дверях меня окликнул Синджин.

— Его зовут Финн.

Глава 3

Выйдя из-под защиты башни, я оглядела толпу, собравшуюся под балконом, пока Райдер прижимал меня к себе. Он не отпускал меня с момента выхода на улицу, словно боялся, что я исчезну. Райдерчувствовал мою тревогу и гнев, смешивающийся с беспомощностью, которую познала в той комнате. Я до конца жизни не хотела чувствовать себя такой беспомощной. Мне хотелось поспорить с его дурацкой политикой и планом эвакуации, но теперь понимала ситуацию лучше, чем раньше. Если бы у Айслин начались схватки, когда на нас напали, и маги проникли в эти стены, мы бы потеряли всех.

Я ненавидела то, что план Райдера имел смысл. Признаться в этом мужчине всё равно, что съесть дохлую ворону. Это не меняло факта, что Райдер посадил меня в башню, и я понятия не имела, что происходило с ним и его воинами.

Меня захлестнули эмоции, когда окружающие женщины искали во мне лидера, а я ничего не могла им дать. Война? С ней я могла справиться. Роды? Очевидно, в этом я не сильна. К счастью, Элиран принял Фиону — второго ребёнка Айслин — без проблем.

В той башне я испытала прожигающее чувство отчаяния. Я не могла вызвать Райдера, и это пугало так, что и словами не выразить.

Вдалеке завывал ветер, и я наблюдала, как под его напором качаются деревья, а пламя костров внизу пляшет под соблазнительную силу.

— Выговорись, Синтия, — хрипло пробормотал Райдер, потираясь носом о моё ухо. Он крепко обнимал меня, успокаивая бурю эмоций, которая продолжала бушевать внутри.

— Ты заточил меня в грёбаную башню, как какую-то принцесску. — Райдер поцеловал меня в шею, запустил пальцы в волосы, чтобы открыть ещё больше пространства своему голодному рту.

— Нет. Я поставил самого великого и сильного воина в своём арсенале между нашими врагами и нашими детьми. Я поместил тебя туда, потому что знаю, что никто другой не защитит наших детей так, как их мать. Я заточил моего прелестного питомца в башню не ради её защиты, а ради тех, кто больше всего в этом нуждался.

Я медленно выдохнула. Его слова и вправду успокоили бурю. Райдер прижал меня к перилам, и я обхватила их крепче. Тёплыми губами он поцеловал меня в обнажённое плечо, отчего бабочки начали трепетать в животе. Мягкими поцелуями, Райдер ласкал мою плоть, а в это время внизу ходили мужчины и женщины, праздновали победу и даже не подозревали о нашем присутствии.

Райдер просунул ногу между моих, раздвигая бёдра, чтобы получить доступ к той части меня, которая всегда жаждала его прикосновений. Затем порочно усмехнулся, медленно проводя кончиками пальцев по коже, вызывая мурашки по всему телу. На ягодицах он остановился, прижимая пальцы к моему сжимающемуся лону.

— Райдер, что ты делаешь? — Я посмотрела на палатки и костры, которые тянулись вдоль стен крепости дальше, чем мог видеть глаз. Громко играла музыка и продолжались победные выкрики, пока воины пили и игриво дрались внизу, не подозревая, что их король и королева наблюдают за ними.

— Я собираюсь трахнуть Богиню Фейри в присутствии всей Орды, чтобы они знали, что она принадлежит мне. Ты моя и только моя, женщина. — Он задрал подол платья, заставив меня ненадёжно перегнуться через перила, с неистовой потребностью ища его прикосновений.

— Нас кто-нибудь может увидеть.

— Да и какая, мать его, разница. Я собираюсь трахнуть Королеву Орды, пока народ празднует уничтожение магов. Ты мой грёбаный победный трофей, женщина, — мрачно рассмеялся Райдер, срывая с меня трусики. Я изумлённо ахнула. Райдер скользнул пальцами по моим влажным складкам, и зарычал мне на ухо. Затем отступил, встал на одно колено и опустил голову. Он входил в меня пальцами одной руки, а другой раздвигал плоть для голодного языка. Когда он ласкал мой клитор, я застонала.

— Тише, Син. Не шуми, или я растяну твоё тесное лоно до боли, пока буду трахать. И не остановлюсь, пока ты не выкрикнешь моё имя. Тогда каждый человек в этом королевстве будет точно знать, как ты кричишь для своего короля, когда он входит в прелестное тело своей красивой королевы. Если подумать, то, чёрт возьми, шуми, ведь мне нравится, что они слышат, как ты кричишь, когда я трахаю тебя, — предупредил Райдер гортанным голосом. — Через десять минут я должен быть в оперативном центе, так что давай не тратить ни секунды.

— Тогда встань и трахни свою королеву, мой король, — потребовала я.

— Моя королева — жадная маленькая девочка, которая наслаждается моим ртом, а я — жадный король, который любит дразнить её и смотреть, как лоно сжимается для меня. А сейчас перестань со мной спорить и кончи уже, чтобы я мог ощутить на языке твой вкус, пока строю планы о войне.

Он снова вошёл в моё тело пальцами, а языком принялся ласкать клитор. Я сдерживала стоны, которые рвались из горла, когда Райдер жадно облизывал меня между ног. Он ускорил темп, я крепко ухватилась за прутья, наклоняясь над перилами и открывая ему больше доступа.

Райдер усмехнулся, не переживая о том, что люди внизу в любой момент могли увидеть мою обнажённую грудь или тело, пока он облизывал меня. Его смех завибрировал по плоти, и мои губы задрожали в ответ. Языком он нещадно хлестал и жадно лизал мой клитор, а пальцами проникал глубже в самую сердцевину. Я насаживалась на его фаланги, нуждаясь в большем. Низкий рокот его рычания сотряс меня, пока Райдер разжигал пламя, превращая его в бушующее инферно.

Оргазм близился. Райдер добавил ещё палец, и я толкнулась назад, желая, чтобы он глубже вошёл в мою влажную плоть. Райдер отстранился от моего естества, и встал, притягивая к себе. Я услышала, шорох расстёгиваемых пуговиц и стягиваемых штанов. А затем почувствовала ягодицами бёдра Райдера. Он скользнул пальцами по моему животу, обхватил бедро и поднял ногу на перила, обнажив ещё больше — так, что любой зритель внизу мог всё увидеть.

— Ты вся влажная, порочная девчонка. Нравится мысль, что тебя поймают, пока ты трахаешься со мной?

— Райдер, чего бы ты ни сделал, мне всё нравится, и я хочу. Кроме того, нет ничего порочнее, чем трахаться с моим королём. А теперь шевелись, — прошипела я, потираясь о его пальцы. Я нуждалась в нём; тело гудело от адреналина, когда Райдер игриво дразнил складки, сознательно доводя меня до безумного состояния потребности. Когда он, наконец-то, толкнулся в меня, я вскрикнула, и он засмеялся, проведя носом по моему уху.

— Я же тебя предупреждал?

— Я в игре, чёрт возьми. Просто сделай это сейчас, пожалуйста. Ты мне нужен, Райдер, — захныкала я, когда он засмеялся, целуя меня в шею. Он опустил мою ногу на пол, покусывая за плечо.

— Крепче ухватись за перила и постарайся не кричать слишком громко, по крайней мере, пока. Не хочу убивать свою армию, потому что они видели, как моя прекрасная королева кончает.

— Ты сам этого хотел, Фейри.

— Хотел, чтобы они слышали, но не видели то, что принадлежит мне. — Обняв меня одной рукой, Райдер перекатил сосок между пальцами, прежде чем скользнул ко рту, жёстко и быстро трахая и подавляя крик, который рвался из моего горла. Райдер порочно рассмеялся. Я посмотрела на происходящее внизу. Люди праздновали войну, а мы занимаемся сексом под звёздами. — Ты такая тугая, питомец. Чувствуешь, меня в себе, прямо там, где мне, чёрт возьми, самое место? — спросил Райдер, почти полностью выходя из меня, а затем, резко подаваясь вперёд. Я хотела вскрикнуть, но он тут же закрыл мне рот рукой и мрачно усмехнулся. Затем Райдер убрал руку с моего рта, развернул и приподнял. После чего раздвинул ноги, пока я крепко держалась за перила, выставленная на всеобщее обозрение. Любой мог задрать голову, посмотреть на балкон и увидеть, как муж берёт меня. Это пугало, и всё же было очень эротично.

— Смотри на небо, — приказал Райдер, увеличивая скорость и безжалостно вонзаясь в меня.

Я резко кончила, наблюдая, как молния врезается в горы вдалеке. В небе засверкали красивые цвета, которые посрамили бы северное сияние, пока оргазм продолжал вибрировать в моём теле. Небо стало фиолетовым, синим и красным, а мужчины и женщины внизу продолжали отмечать перемены.

— Вот что происходит, когда я беру Богиню Фейри, и она кончает. В этот момент весь мир видит это небо, а ты смотришь мне в глаза, заботясь только о вселенных внутри них.

— Жёстче, — потребовала я, наслаждаясь его глубоким, рокочущим рыком. Поставив меня на пол, Райдер развернул меня и снова перегнул через перила, прежде чем отпустить. Его член стал больше, до боли растягивая тело. Я громко застонала, не заботясь о том, что нас услышат или увидят.

— Хорошая девочка, — хрипло прорычал Райдер.

Я крепче сжала перила, когда меня накрыл очередной оргазм. Шторм вокруг усиливался.

— Райдер! — Он напрягся и дёрнулся, когда кончил. Я снова достигла пика, и всё небо наполнилось падающими звёздами, непрерывно превращаясь в смесь ярких цветов. — Слава богам.

— Красиво, правда? — спросил Райдер, а потом кто-то внизу свистнул, и он заглянул мне за плечо, потом потянул за собой на пол балкона и тихо засмеялся.

— Кто-то нас увидел, — прошептала я.

— Да. — Райдер рассмеялся ещё больше. — Я должен пойти их убить.

— Райдер!

Он отпустил меня, и его смех стал настолько заразительным, что я тоже зашлась в приступе, лёжа, обнажённая, с ним. Я смотрела на его сияющую улыбку и светящиеся счастьем глаза. Потом наклонилась и нежно поцеловала, пока Райдер не поднял руки и, удерживая меня за затылок, жёстко впился в мой рот.

Затем медленно встал и понёс меня в нашу спальню. Уже на кровати Райдер притянул меня к себе, обнял и поцеловал в лоб.

— Я люблю тебя, питомец, — прошептал он, крепче прижимая меня к себе. — Я поместил тебя в эту башню не для того, чтобы защитить. Я сделал это, чтобы защитить всех остальных, позволив мужчинам сосредоточиться на предстоящей битве. Когда ты там, женщины и дети чувствуют себя в безопасности. Твоё присутствие гарантирует, что мои люди сосредоточены на своих обязанностях и осознают, что их семьи защищены, пока разбираются с врагами за пределами башни. Мне нужны воины с холодными головами, к тому же, благодаря тебе у Синджина есть сын.

— Я чуть не потеряла ребёнка, — призналась я, проводя пальцами по его плечу. — Я хочу привести к нам больше врачей.

— Я уже говорил, что Элиран со всем справится, — возразил он, и я вырвалась из его объятий.

Медленно поднявшись, я надела прозрачную, льдисто-голубую ночную рубашку с длинной, струящейся юбкой и V-образным вырезом.

— Знаю, но мне нужна уверенность, если что-то случится за пределами башни, с тобой будет наш лучший доктор. Элиран не может быть в двух местах одновременно. Оливия перехаживает, и Сиара может родить ребёнка в любой день. Я не знала, что делать, и это меня испугало. В той комнате не было никого, кто имел бы хоть малейшее представление о том, как принимать роды.

— Ладно, — сдался Райдер.

— Я боялась, что убью малюток или Айслин. Почему ты споришь со мной по этому поводу? Подожди, ты только что согласился? — Я замолчала, изучая его лицо.

— Согласился, — со смехом и, пожав плечами, сказал Райдер. — Ты не должна была попасть в такую ситуацию. Знаю, что ты испугалась, потому что почувствовал это здесь, — добавил он, указывая на сердце. — Царство Фейри почувствовало это и задрожало. Теперь твои эмоции связаны с миром. Когда я трахаю тебя, это волшебно. Когда ты плачешь, идёт дождь. Когда боишься — весь мир замирает, пока ты не освободишься от этого страха, и тогда снова дышит вместе с тобой. Мне бы очень не хотелось знать, что происходит, когда ты злишься.

Я нервно рассмеялась и закатила глаза.

— Наверное, я спалю лес, или того хуже.

— М-м-м, ты сожгла мою душу, женщина. Я не люблю, когда посторонние приходят в наш дом, но понимаю твоё беспокойство и пойду на это ради тебя.

— В чём подвох? — Я внимательнее смотрела на него, проводя рукой по груди.

— Когда захочу, я беру твоё тело. А если новые доктора предадут нас, я вырву их позвоночники через рот и трахну тебя на их трупах.

— М-м-м. Как думаешь, плохо, если я надеюсь, что они предадут нас? — невинно спросила я, продолжая неторопливо изучать его тело, опуская руку ниже к паху. Затем улыбнулась Райдеру.

— Проказница, — проговорил он. — Я знаю из достоверных источников, что вся Орда трепещет при упоминании твоего имени.

— Хорошо, этого я и добивалась, когда рвала глотки их самозваным лидерам, — ответила я, сжимая его член и начиная медленно поглаживать. — Ты говорил, что управлять Ордой нужно с помощью страха, вот и пусть они боятся меня. В момент, когда ты пропал, твои люди планировали сместить тебя. Хотели изнасиловать меня на твоём троне. — Моя хватка на его члене стала крепче, а движения быстрее. — Я показала им, что этому не бывать. Никто не трахнет меня, кроме короля, а ты, Райдер, мой грёбаный король Царства Фейри.

— Рад, что ты это понимаешь, — хрипло прошептал он. — А сейчас залазь-ка на мой член, королева Орды. В последнее время я не могу насытиться тобой, особенно когда ты сияешь, пока я трахаю тебя, моя нежная, изящная маленькая принцесска.

— Фейри, я держу в руке твою самую нежную часть. — Сжав его член для пущей убедительности, я лизнула головку и села. Сняв ночную рубашку, я отбросила её в сторону, а Райдер откинулся на спинку кровати, скрестив руки за головой. — И к твоему сведению, я не сияю во время секса.

— Сияешь, и это самая прекрасная вещь в мире, Синтия.

Глава 4

Ристан неустанно вышагивал взад и вперёд по главному залу. Он был на взводе, и я не могла понять, как ослабить его волнение. Оливия не просто перехаживала, она уже на два месяца опоздала. По человеческим стандартам, она на одиннадцатом месяце беременности. Ни одно наше действо не могло уменьшить боль или дать уверенности будущему отцу. Все понимали, что ребёнок не родится.

Сказать, что Ристан расстроен было бы преуменьшением века. Он изо дня в день вышагивал туда-сюда, а если его прервать приходилось выслушивать лекцию о том, что эгоистичная утроба Оливии не отпускает дразнилку.

— Это безумие, да? Бессмыслица. Демоны рожают детей, как и фейри, но у неё даже схваток не было. Она жаждет сердец, глотает их, как какой-то грёбаный деликатес, но так и не родила мою дочь.

— А кто сказал, что это девочка? — спросила я, скрестив руки на груди.

— Я сказал, — возразил он, замерев на полушаге и уставившись на меня так, словно у меня выросла вторая голова от моего вопроса. — Я хочу дочь, поэтому она у меня и будет.

— А! Так вот как оно работает!? А я-то думала, что ты заделываешь ребёнка, а кто родится — на усмотрение богов. — Я с улыбкой обернулась к Райдеру. — Я бы хотела ещё дочь. Пожалуйста, скажи своей сперме, что если она не женского пола, то не попадёт в мою утробу

Ристан пристально посмотрел на меня, затем медленно перевёл взгляд серебристых глаз на Райдера и громко фыркнул.

— Я хочу девочку. — Он пожал широкими плечами. — Естественно, я буду любить ребёнка, независимо от пола, но предпочёл бы дочь.

— Хочешь сказать, что если у ребёнка будет пенис, ты всё равно его примешь? — спросила я, прикрывая улыбку рукой. Оба мужчины повернулись и уставились на меня. — Если это мальчик, у него будет пенис.

— Это очевидно, — буркнул Ристан, проходя в другой конец комнаты и отворачиваясь от меня.

— Эй, кто знает, сколько времени нужно, чтобы пожарить болтунью? Ну, мы же почти ничего не знаем о виде ребёнка, которого вы зачали, или сколько его нужно вынашивать.

Потирая затылок, Ристан повернулся, и его взгляд метнулся от Райдера ко мне. Он заговорил, активно жестикулируя.

— Ты в последнее время видела Оливию? Она несчастна. Не говоря уже о том, что у нас не было секса несколько недель!

— И в чём же собственно проблема? В отсутствии секса или в беспокойстве о ребёнке? Элиран сказал, что всё хорошо. Хотя он не видит ребёнка полностью, знает, что он здоров.

— Что-то не так, я чувствую, — возразил он, проводя пальцами по волосам, а потом продолжил расхаживать.

— Демон, мы опросили всех. Никто не знает, сколько времени требуется вынашивать ребёнка ангела и демона — с примесью фейри, к тому же. Нет, погоди, — сказала я, пытаясь немного ослабить напряжение Ристана. — Один парень сказал, что нужно девять часов кайфа и добавить розмарин, прежде чем всё выйдет. — Судя по прищуру, Ристан не оценил моей шутки. — Не смешно, ясно. Всё будет хорошо. В конце концов, всё сложится так, как должно. Элиран поручил своим людям разобраться с этим, и Оливия здорова. Она сильная, и хотя может не желать секса, процесс способен вызвать роды. Пораскинь мозгами, и заводи демонический мотор.

— Ей больно! — отрезал он, и я прищурилась. — Прости, Цветочек. Меня это всё убивает. А что, если у нас не должно быть детей? Что, если наш ребёнок умрёт?

— Прекрати так думать. Дану помогла вам создать дитя. Ваш ребёнок должен выжить.

— Это не обнадёживает. Дану играла со мной всеми возможными способами, прежде чем ушла и оставила разбираться с тем, что наворотила.

— Ристан, — предупредил Райдер.

— Всё хорошо, Райдер, пусть говорит.

— Я боюсь, — признался Ристан.

— Знаю, как и все мы. — Я взяла Ристана за руку и ободряюще сжала. — Я не верю, что Дану дала тебе ребёнка только для того, чтобы забрать его, Демон. Знаю, что у вас хаотичное прошлое, и ты не хочешь делиться им. Хорошо. Я понимаю, что это твоё дело, но, в конце концов, она пыталась всё исправить. Не думаю, что в последние дни она хотела творить херню. Она отдала жизнь за меня, и вылечила тебя, чтобы создать жизнь. — Опустив его руку, я повернулась к Райдеру, затем обратно к Ристану. — Проверю в библиотеках и архивах Гильдии, есть ли что-нибудь о периоде беременности детьми, рождёнными от демонов или ангелов. Подробности о матери Оливии тоже там, и их посмотрю. Олден может знать ещё что-то.

— Пойду с тобой, — произнёс Ристан.

Я покачала головой.

— Ты должен остаться с Райдером. В Гильдии собираются новые рекруты. Не хочу, чтобы они ушли, не подписав контракт.

— Питомец, будь аккуратнее, — предупредил Райдер.

— Я всегда аккуратна. — Улыбнувшись, я пересекла комнату и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Я люблю тебя. Скоро вернусь. Тройняшки у Лиама в Кровавом Замке, так что держи шпионов подальше от его границ. Знаю, их башня, точная копии нашей, надёжна, но это не стопроцентно.

— Ты заставляешь проверять их каждый час. Все думают, что ты самая заботливая мать во всех землях. — Райдер фыркнул, смотря на меня.

— Да, так и есть. — Я пожала плечами, не стыдясь этого. Не тогда, когда к нам шли враги, а предатели-союзники искали любую слабость, которой могли воспользоваться. — Я не стану извиняться за чрезмерную заботу, я выносила этих маленьких монстров. Они — наш мир, и наши враги прекрасно об этом знают. Лучше, чтобы были шпионы, следящие за шпионами, для уверенности в том, кто на нашей стороне, а кто нет. А теперь поцелуй меня так, как любишь, здоровяк.

— Дерзкая ведьма, — усмехнулся Райдер, запутывая руку в моих волосах и запрокидывая мне голову, чтобы впиться в губы страстным поцелуем. Он скользнул языком мне в рот, клеймя и ловя мой стон. Покашливание за спиной заставило Райдера медленно отстраниться.

— Продолжим, когда вернёшься.

— Вы закончили трахаться языками? — спросил Зарук.

— Пока, да. — Райдер фыркнул, оглядываясь через плечо на своего второго.

Зарук был одет в доспехи, недавно отполированные мечи висели на набедренных ножнах, а волосы стянуты кожаным ремешком, чтобы не падали на лицо. Сапфировыми глазами он смотрел на меня, изогнув полные губы в слабой ухмылке. Зарук всегда готов к войне или к тому, чтобы начистить мечи. Я не уверена, какой из них он предпочитает, но это его личное дело.

— Внутри лагерей перевёртышей случилось несколько стычек. Думаю, не все согласны помогать нашей войне. Кое-кто ушёл в безжалостный лес, и их с тех пор никто не видел. От лагерей с другой стороны известий нет.

— Жаль, но если они сбежали, а не решили помочь, не вижу, в чём грёбаная проблема.

— Мой брат, Фанг, был среди тех, кто сбежал, — признался Зарук.

— Подожди, у тебя есть брат? Ну, помимо тех, кто здесь? — Почему я не знала?

— У матери была жизнь до того, как она стала наложницей. Отец убил всю стаю на её глазах. Когда Алазандер спросил, что мать отдаст за жизнь своих сыновей, она предложила себя, если он позволит им жить. Фангу не очень-то нужна Орда или моя помощь. Он довольно замкнут и должен защищать свою стаю. Думаю, мысли о войне их не привлекают.

— Я не знала, что у тебя есть семья не из Орды. — Я посмотрела на Райдера, который кивнул, подтверждая правдивость слов Зарука.

— У меня и нет. Для Фанга я — никто. Он ненавидит меня, и не желает помощи, но я всё равно помогаю. Обещал матери, что переживу гнев Алазандера, чтобы защитить его. Я с расстояния за ним наблюдаю, и Орда его не трогает. — Слегка нахмурившись, он повернулся и посмотрел Райдеру прямо в глаза. — Мне нужны разведчики, дабы убедиться, что он не погиб во время идиотского бегства. Райдер, я прошу об этом не как твой заместитель, а как брат. Мне необходимо знать, что он выжил.

— Хорошо, отправь разведчиков с отрядом воинов. — Райдер посмотрел на меня янтарными глазами, и я кивнула. Глупо посылать кого-то через лес, но это ради Зарука. Он никогда ни о чём не просил взамен за свою бесконечную службу.

— Объясни разведчикам, что просто их провожают, и не должны быть замеченными, только если, в крайнем случае.

— Спасибо, — поблагодарил Зарук, кивнул Райдеру и просеялся прочь из комнаты

— Ты считаешь, что они уже мертвы. — Райдер потёр переносицу большим и указательным пальцами. Аромат сандалового дерева и мужественности атаковал мои чувства от его движения.

— Я считаю, они сбежали, а если так, лучше бы уже были мертвы. Я приказывал пытать любого, кто попытается сбежать… Не хотел, чтобы наша сила ушла.

— Зачем, Райдер? Скажи, что ты не отдавал такой приказ в отношении всех подряд. Скажи, что не приказывал пытать тех, кто ещё не присягнул на верность Орде, — потребовала я. В груди свернулись злость и страх. — Это наши люди.

— Твои люди. Я же Король Орды, а не всех Фейри.

Он мне будто пощёчину влепил.

— Ты мой муж.

— А значит ты — Королева Орды, — прорычал Райдер, вызывающе вздёрнув подбородок. — Нет места слабости или жалости к тем, кто бежит из королевства перед войной, которая решит судьбу Царства Фейри.

— Ты понимаешь, что я Богиня Царства Фейри? — я начала говорить сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать гнев. — Я не могу выбирать, о ком заботиться, а о ком нет. Нам нужны союзники, а не враги. У тебя есть орда. Они все преклоняются перед тобой и сражаются бок о бок, потому что ты безжалостно руководишь ими. Ты в курсе, что происходит, когда народ тебя боится?

— Они мне повинуются.

— Нет! — Я стукнула кулаком по столу, и Райдер сердито посмотрел на меня. — Орда ищет первый грёбаный шанс избавиться от тебя. Они может и идут за тобой, но держат наготове кинжал, чтобы вонзить тебе его в спину. Возьмём, к примеру, твоего отца, Райдер. Он правил, внушив своему народу абсолютный ужас. И что ты с ним сделал?

— Я не отец, — отрезал он.

— И Слава Богам за это. — Я сухо хохотнула. — Отмени приказ.

— Не стану, — прошипел Райдер.

— Почему?

— Потому что сейчас не время проявлять слабость! — Он хлопнул ладонями по столу, разделявшему нас, и прищурился, призывая меня продолжить бросать ему вызов. Я напряглась и сердито покачала головой.

— Ты приказал убить любого, кто решил бежать от войны! Приказал пристреливать моих… наших людей, как бешеных собак, потому что они боятся? — Я стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и попыталась успокоиться. — Все боятся, Райдер. Все! Барабаны бьют каждую ночь, и мы молимся, чтобы эта ночь не стала последней. Будь их королём, и мужчиной, за которого я вышла замуж. Тем, кто не наделял людей мандатами без надобности.

— Это не так просто.

— Просто. Ты же хренов король. Они боятся тебя, но не будут уважать, если убьёшь их семьи или друзей, которые убегают от этой войны. Если не останется семей, зачем им воевать? Мы сражаемся, ради семей. Не будь королём, который убивает невинных подданных, потому что люди, сражающиеся бок о бок с нами, боятся. Не тогда, когда и мы напуганы. Они не слабые, если хотят защитить семьи от того, что происходит, убегая с ними от опасности. Они достойны того, чтобы быть на нашей стороне. — Вздохнув, я расслабилась, слабо улыбнулась и прикоснулась к руке Райдера. — Если им есть что защищать, они будут сражаться упорнее.

Он прищурил янтарные глаза и убрал свою руку от моей.

— Я буду управлять своим королевством с тобой или без тебя, женщина. Я хочу, чтобы ты была здесь, но это Орда. Если проявишь хоть каплю слабости, они накинутся на нас. Тогда придётся сражаться на два фронта. — Перегнувшись через маленький столик, Райдер оскалился и впился в меня взглядом, выплёвывая следующие слова. — Я не могу допустить такое, ни сейчас, ни когда-либо! Ты знала, за кого выходила замуж.

Я округлила глаза и с трудом сглотнула.

— Ясно. — Я повернула к Ристану, затем к Райдеру, тогда-то холодная решимость наполнила меня. Я выпрямилась, вздёрнула подбородок и выгнула бровь. — Я могу задержаться в Гильдии дольше, чем планировала. Не ждите меня.

— О чём, чёрт подери, ты говоришь? — спросил Райдер.

— Зачем тебе это знать? Ты правишь этим королевством так, как считаешь нужным, вот, чёрт возьми, и правь им. — Я решительно отошла от Райдера и Ристана. — А у меня есть и другие обязанности. — Закончив, я перенеслась в Гильдию. — Грёбаный фейри, — рявкнула я в темноту, заполняющую улицу перед зданием Гильдии.

— Проблемы дома, дитя? — поинтересовался Олден.

Повернувшись, я посмотрела в его мягкие серые глаза и поднялась по ступеням туда, где он стоял.

— Привет, старик. — Я улыбнулась, крепко его обнимая. — Ненавижу войну.

— Никто её не любит, — ответил он, обнимая меня в ответ.

— Неправда, — возразила я, отстраняясь. — Почему ты снаружи? Что случилось?

— Вышел подышать воздухом. — Он криво усмехнулся. — Пойдём, Син, покажу, что тут изменилось.

Глава 5

Гильдия была забита охотниками со всего мира, некоторые из разных родов войск. Совсем недавно открылся мир Ада и ангелов, ежедневно падающих с небес, ни одна организация не осмеливалась основаться среди хаоса, кроме нас.

— Рад, что ты смогла вырваться, но, наверное, лучше бы тебе быть дома, учитывая все обстоятельства.

— Олден, мы открываемся, и таков мой план. Именно я хотела сделать это, а теперь ты должен делать всё один. Я попросила Эдриана и Адама прийти на помощь, так как мы с Райдером готовимся к войне. Но Адам делает то же самое в Тёмном Королевстве, а Эдриан разбирается с демонами, наводнившими этот мир, изо всех сил защищая людей.

Олден кивнул, молча соглашаясь с причиной отсутствия Эдриана и Адама, и повёл меня по коридорам гильдии.

— Значит, тебе придётся всё делать самому, но сегодня мы здесь, чтобы отпраздновать то, что ты сотворил с этим местом. — Я обвела рукой главный зал. — Расскажи-ка мне, что нового, сколько рекрутов достали, и что я могу предоставить, чтобы облегчить задачу?

— Прошлой ночью пришли ещё три охотника. Мы приготовили общежития для представителей разных видов. — Пройдя мимо двери слева, я заглянула внутрь и увидела ряды кроватей и импровизированные шкафы вдоль стен между каждой койкой. — Пока что приходят в основном ведьмы. Были ещё несколько своенравных существ, которые устали от того, что их пинают демоны. Численность персонала по состоянию на вчерашний вечер составляла шестьдесят человек. Неплохо для первой недели открытых дверей, да? — В глазах Олдена горела новая жизнь. А ещё я заметила прежнюю бодрость в его походке, которую не видела уже несколько месяцев, и грудь согрело счастье, что Олден снова полон цели.

— Ты в своей стихии, Олден. — Я оглядела мужчин и женщин и поморщилась от того, какие они тощие. — Тебе нужна еда?

— Нет, вы поставляете достаточно, чтобы прокормить их. Просто нужно время, чтобы прийти в себя. Многие приехали из городов, в которых почти ничего не осталось. Кто-то даже из Калифорнии приехал, когда услышал о новой гильдии охотников. Кто-то — из гильдий, которые рухнули, когда пал Сиэтл. Они просто не могли выйти и достать еды. Большинство наёмников прятались. Прошло уже несколько недель с тех пор, как рухнули стены, и даже с Лукьяном и его людьми, следящими за чистотой улиц, нельзя уничтожить всех демонов. К моменту, как они очищают один город, другой заполняется отвратительными существами. Лукьян и Влад весьма полезны, но, учитывая все обстоятельства, мало что могут сделать. Эри наслаждается охотой на демонов, и большинство наёмников теперь находятся под её контролем. Я предпочитаю не спрашивать, иначе она улыбается, и это немного пугает меня. Она влияет на демонов, чтобы бороться против других.

— Эри? Думаю, она слишком занята, убегая от Каллагана, чтобы быть полезной.

— Он тоже где-то здесь, — пробормотал Олден. — Полный бардак, чёрт подери. Влад послал сюда своих людей, которые поселились под баром. Думаю, у них не скоро закончится еда, так что они безопасны. — Обняв меня за плечи, Олден притянул к своему боку. — Зачем ты здесь на самом деле, дитя?

— Нужно просмотреть архивы.

Олден остановился, опустил руку и отступил.

— Могла бы попросить принести нужные файлы. — Потирая подбородок, он выгнул бровь, изучая меня, прежде чем откашляться. — Что ещё происходит?

— Райдер отдал приказ пытать всех, кто бежал из Королевства Орды и войны.

— Дитя, такое ожидаемо в разгар войны. — Он кивнул и ухмыльнулся, скрещивая руки на груди и ожидая, чтобы я начала спорить с ним.

— Нет, Олден, подумай. — Я опять зашагала, с тяжестью ступая по полу из-за гнева. — Я Богиня Фейри, а это мой народ. Райдер даже не спросил, что я думаю. Просто отдал приказ, — выпалила я, и голос эхом прокатился по залу. Я виновато поморщилась. — Эти люди хотят защитить свои семьи, и если мы их убиваем, как можем ждать, что они будут сражаться вместе с нами?

— Райдер — Король Орды, дитя, а не Царства Фейри. — Он посмотрел на меня печальным и понимающим взглядом. Я осознала, что Олден собирается поделиться со мной своей мудростью, и мне она не понравится. — Его работа — править Ордой, и единственный способ правильно ею руководить, чтобы его боялись. Иногда он будет делать такое дерьмо, на которое никто не способен. Одно из таких дерьмовых дел — убивать тех, кто бежит от ответственности в надвигающейся войне. Война, так или иначе, придёт к их порогу, от неё не скрыться.

— Но почему? Почему это единственный выход? Они напуганы, но и я тоже! А такой войне никто не думал, а когда мы видели её приближение, никто не слушал. Маги — грёбаные подменыши, чёрт возьми.

Олден фыркнул, и мы пошли дальше.

— Да, но они подменыши, которым помогает Бог. Ты злишься, потому что Райдер не спросил твоего мнения?

— Нет. Да. Может быть. Не знаю. Я злюсь, потому что когда Фейри умирают, я чувствую это. Я привязана к ним и к земле, которую создала моя мать. Это перебор, но прошлой ночью я спасла жизнь ребёнку. Я сияла, как Дану, запретила ребёнку умирать, и он не умер. — Я посмотрела на Олдена и отступила. Он округлил глаза, открыл и закрыл рот. — Безумие. Никогда в жизни мне не было так страшно. Я держала жизнь ребёнка в руках, и паниковала.

— И тебе пришлось за это заплатить? — Он говорил дрожащим голосом, и я ощутила его страх.

— Нет, потому что это мой народ, — призналась я, нахмурившись, когда он выдохнул. — Я могу спасти их, но не в том случае, если они умрут до того, как я до них доберусь. Он не умер, просто не дышал. Это ребёнок Синджин и Айслин. Их сын родился преждевременно, с недоразвитыми лёгкими, по словам Элирана, но остался жив. Кстати о малышках, мне нужны файлы Оливии.

— В файлах ничего не найдёшь. Кроме того, их забрали Оливия и Ристан. — Он пожал плечами. — Их держат в катакомбах Сумеречной страны. Всё, что мы знаем об ангелах, уместится на двух тетрадных страницах. Про демонов сколько угодно. Информации про них больше девятнадцати комнат, и всё же ничего о виде Ристана. Недавно Райдер и Ристан попросили просмотреть файлы. А ты знала, что гарпии могут произвести потомство за несколько недель, а на рождение ребёнка демона может потребоваться от пяти дней до двух лет?

— Ауч. — Я поморщилась. — Оливия на одиннадцатом месяце беременности. Сомневаюсь, что Ристан так долго протянет. Никто понятия не имеет, что происходит, когда появляется на свет потомство ангела и демона.

— Можно убить мать ребёнка ещё до родов, — раздался глубокий голос за моей спиной.

Я медленно повернулась, разглядывая говорившего мужчину

— Этот тормознутый младенец — моя семья.

— Демоны — зло, если ты не в курсе текущей ситуации, дорогуша. — Он пожал плечами, прислонившись к стене и вырезая кусок дерева зловещим кинжалом. У парня было тело пловца, тёмные волосы и дымчатые глаза, которыми он внимательно меня изучал. Из-под рукавов футболки с AC/DС проглядывали татуировки. — Кто ты? — Он скользнул взглядом по моему телу, задержавшись на груди, пока не дошёл до сапог на высоких каблуках, которые обтягивали мои стройные икры.

— Синтия, Королева Орды и Богиня Фейри, а ты? — многозначительно ответила я, изучая его мудрые глаза.

Он ухмыльнулся, вроде как мило.

— Я Люцифер. Если ты Богиня Фейри, то я чёртов Люцифер, детка.

— Нет, он намного выше и к тому же симпатичнее. Несмотря на то, что у Люцифера сейчас раздроблен череп, он всё же выглядит лучше и создан для греха. — Я съёжилась при воспоминании о том, что Лена сделала с его головой. — Но, честно говоря, он это заслужил.

— Я Станислав, — фыркнул он. — Она настоящая? Милая попка приходит и утверждает, что она богиня и всё такое. Я бы нанял её только ради этого заявления. — Он хихикнул, повернувшись к Олдену, затем перестал улыбаться и нахмурился, увидев, что Олден выгнул бровь и скрестил руки на груди.

— Адрик Станислав, познакомься с Синтией МакКенной, Богиней Фейри, Королевой Орды и моей племянницей, — проговорил Олден, наблюдая, как краска отхлынула от лица Станислава.

— Твою мать, — пробормотал он, провёл рукой по волосам и вновь осмотрел меня.

— Ну, Станислав, по крайней мере, мы знаем, что у тебя есть яйца. А какой ты вид?

— Гибридный волк, рождённый от древнего рода гибридов из России, — объявил он, нервно потирая затылок. — Я не знаю, как правильно к тебе обращаться. Должен поклониться?

— Нет, проклятье. — Я рассмеялась. — Я пришла как один из ваших потенциальных боссов. В общем, если окажешься достойным, будешь работать на меня, Олдена, Адама и Эдриана. Я буду за кулисами, а Олден работать рядом. — Я выплюнула все имена, начинающие с гласны и с буквой "д" посередине, размышляя, может надо кому-нибудь дать прозвище?

— А если мы попадём в беду, нас бросят и оставят одних? — раздался женский голос. Я посмотрела на девушку, которая шла к нам, накручивая вишнёвые волосы на изящный палец. Когда я оглядела её внешность, заметила множество скрытого оружия. Её сияющие голубые глаза смотрели на меня взглядом хищника.

— Тогда выметай отсюда свою грёбаную задницу. — Я небрежно пожала плечами. — Я тебе не костыль. Мы нанимаем воинов, а не принцесс. Будь драконом, который съест хер и не оставит ничего, кроме костей, когда закончит. Если этого не можешь, убирайся к чёрту, потому что этот мир съест тебя, клубничные губки.

Я была жестоко честной, но времени на кого-то миленького у нас нет. Теперь миру нужны те, кто охотится на демонов. Пусть не завтра и не на следующей неделе.

Девушка усмехнулась и склонила на бок прелестную головку.

— Значит, ты — угроза, которой мы пугаем врагов? Нас убьют прежде, чем успеем даже рот открыть.

— Я не могу вмешиваться, но в каждом тёмном углу и в каждой тени скрываются друзья, которые могут обрушить Ад на любого, кто вздумает трогать моих людей. Не обольщайся, ты станешь моим человеком, если пройдёшь в гильдию. Я буду защищать тебя лучшими из своих способностей. Дело в том, что если ты хороша, хрена лысого я должна тебя спасать. Будучи здесь ведьмой, мне не нужен был спаситель. Стремись поступать так же… — Я вопросительно выгнула бровь, давая девушке возможность назвать своё имя.

— Ивори Хендерсон. Рождённая ведьма и укушенный оборотень. — Она небрежно пожала плечами. — Я пришла убивать существ, которые выводят меня из себя. Не нарывайся, и тебя не будет в моем списке, сладкая.

Лукаво улыбаясь, я исчезла и снова появилась позади Ивори, наблюдая, как она ищет меня глазами, а потом прошептала ей на ухо:

— Лучше работай, малышка, чтобы прожить дольше. — Обняв её, я просеялась на этаж, где располагался мой новый офис, высоко над лестницей, и добраться до него можно только, переносясь, и прошептала ей на ухо, крепко удерживая: — Легко. Даже, если у тебя оружие, ты лёгкая мишень. Будь умнее, Ивори. Учись слушать ветер, он говорит с тобой. — Я снова просеялась, возвращаясь к Олдену.

— Какого хрена? — потребовала Ивори

Оттолкнув её, я прищурилась.

— Закрой рот, перестань жевать жвачку и прислушайся. Просеивание, материализация и перемещение — всё производит звуки. Научись слушать, и ты проживёшь дольше. Перестань быть самоуверенной, ты не неприкасаемая. Дерзость сработает. Самоуверенность? Это дерьмо приведёт к смерти просто, чтобы преподать тебе урок. Пусть враги дерзят, а потом, когда они будут открывать и закрывать рты, отрежь им чёртовы головы и покажи, почему не стоит дразнить девушек.

— Кажется, я возбудилась. — Ивори с трудом сглотнула.

— А мой член твёрже камня, — с улыбкой произнёс Станислав.

— Кое-кто приземлился на крышу, Син. Почему бы тебе не пойти и не поздороваться, — прервал его Олден, проводя рукой по лицу от слов Ивори и Станислава.

— Серьёзно? — спросила я. — Старик, тебя подвезти? — тихо предложила я.

— Я через несколько минут присоединюсь. Нужно проверить, что все двери заперты.

Кивнув Олдену, я бросила последний взгляд на Станислава и Ивори, прежде чем перенестись на крышу. Я смотрела на тёмный силуэт, который оглядывал руины города, скрестив руки и расставив ноги. Он был одет в джинсы с низкой посадкой и чёрную рубашку на пуговицах. На руках были видны новые татуировки. Я медленно и молча подошла, а он поднял голову, уловив мой запах.

— Странно видеть тебя тут, Синтия, — проговорил Эдриан, не оборачиваясь.

Я встала рядом, положила голову ему на плечо и оглядела то, что когда-то было нашим городом — прекрасная, хаотичная разруха, которую нелегко исправить. Улицы завалены мусором, через который сложно пробираться. Из мусорных баков виднелись языки пламени, поднимая клубы дыма в ночь. Весь город освещён звёздами, будто тьма спустилась и поглотила свет.

— Мы могли бы предотвратить это, будь здесь все вместе, — хрипло сказала я, борясь с эмоциями, вызванными видом остатков некогда прекрасного города.

— Нет, не могли, — возразил он, обнимая меня за плечи. — Мы бы оказались очередными мёртвыми существами.

— Могли бы, чёрт подери, попытаться, — прорычал Адам, спокойно материализуясь рядом. Мы посмотрели на него. Адам приблизился и обнял меня за талию. Мы молча стояли, глядя на разрушенный город. — Всё было бы не так уж плохо, будь мы здесь и сразись с демонами, когда они только появились.

— Ошибаешься. — Эдриан покачал головой. — Влад направил людей сражаться с демонами, и они так и не вернулись. Вампиры просто исчезли, и ты думаешь, мы могли бы остановить это? Нет, мы бы погибли, пытаясь предотвратить неизбежное, если бы отказались прекратить сражаться, даже если проиграли. Такие мы: бойцы, которые продолжают бороться за аутсайдеров.

— Я могла…

— Могла, хотела, должна была. Син, это больше неважно. У тебя, как и у нас всех, было с чем разобраться. Люцифер установил ловушку для Лены, чтобы заманить в Ад. Он открыл адские врата, чтобы сбежать из тюрьмы. Мы не сдадимся, и загоним их обратно в Ад, откуда они сбежали, и закроем эти чёртовы врата навсегда.

— Посмотрите на них. На этих трёх придурков, — проговорил Олден, входя в единственную дверь, ведущую на крышу. — Кто бы мог подумать, что из всех Наёмников этой гильдии вы останетесь последними?

— Да, — небрежно заявила я, и когда Эдриан и Адам фыркнули, я ударила их. — Я знала, что мы выживем. Знала, что так и будет, потому что ты учил нас, что проигрыш не выход, и у нас в крови отсутствует вариант сдаваться. У нас был чертовски хороший учитель.

Я рассмеялась и посмотрела на трёх мужчин, сидевших на крыше вместе со мной.

— Фейри, вампир и богиня заходят в бар…

— Похоже на стрёмный ужастик. — Эдриан рассмеялся.

— Ага, вот и грёбаный бар. — Я повернулась, глядя на печаль в глазах Адама, которая появилась и в голосе. Он чувствовал, но более того, мы все чувствовали отсутствие Лариссы.

— В конце концов, нужно поговорить о теле, которое ты забрал, — пробормотала я, поворачивая печальные глаза к Адаму.

— Сегодня мы празднуем открытие дверей этой Гильдии. Сегодня день для живых, а не мёртвых. Не могу поверить, что ты это сделал. — Адам улыбнулся, меняя тему разговора.

— Мы… Мы это сделали. — Я крепко обняла его и посмотрела на город, в котором мы выросли.

— Сегодня первый день новой гильдии охотников, и день, когда мы вернём Спокан и сделаем его убежищем для тех, кто нуждается в безопасном месте.

— Поэтому я и здесь. — Эдриан фыркнул, вытаскивая бутылку виски полутора столетней давности. Олден отодвинул сломанную дверцу шкафа и вытащил четыре грязных, покрытых сажей стакана. Я прошептала заклинание, добавляя волшебство фейри, и улыбнулась, когда бокалы стали чистыми.

— Выпьем за новое приключение и старых друзей. Тем, кто отдал все силы, и тем, кто сражается за возвращение домой, пусть все они обретут покой и больше не будет боли.

Он улыбнулся, поцеловал меня в лоб, и мы все выпили.

— Отличный тост, — призналась я.

— Должно быть, чем старее, тем он умнее, — выдал Эдриан, похлопывая Адама по спине. — Не могу поверить, что это место снова работает. Я горжусь нами; мы уже далеко не те безбашенные придурки, которые думали, что однажды сможем управлять Гильдией.

— Да, и я благодарен вам, ребята, за то, что вы сегодня рядом. Не могу придумать лучшего импровизированного ковена, чтобы открыть новую Гильдию, даже если вы больше не ведьмы и колдуны. Горжусь вами, и тем, кем вы стали. Синтия, ты ни на секунду не забывала, кем себя выковывала, даже если превратилась в то, чего мы боялись. Ты научила меня большему, чем могла бы научить целая жизнь, и, чёрт возьми, научила меня терпению, пока я пытался достичь своих пределов. Ты провела меня через ад и показала, что правила можно нарушать. Ты готова помочь правильно управлятьГильдией?

— За этим я здесь, — ответила я, глядя, как янтарная жидкость наполняет стакан. — За этим мы все здесь.

Глава 6

Вернувшись в замок, я остановилась в тронном зале, заметив Райдера и его братьев, спорящих о том, где разместить воинов и где усилить защиту. Я одновременно икнула и фыркнула, понимая, что долго отсутствовала, время же двигалось по-разному.

Темноволосая голова поднялась от стола, и в меня впился взгляд золотистых глаз.

— Где тебя черти носили? — потребовал Райдер, и по залу пронёсся поток силы.

Я не стала отвечать, пока от него исходил такой гнев, смешанный с силой в попытке подавить и запугать меня. Эта сила скользила по плоти, пульсируя с интенсивностью всего, что делало Райдера Королём Орды.

— Отвечай, мать твою, женщина. — Райдер хлопнул ладонью по столу, не сводя с меня глаз. — Тебя не было несколько дней, Синтия. Я говорил, что ты можешь уйти в Гильдию на несколько минут, потому что нужна здесь. Ты ведь понимаешь, что у тебя есть обязательства перед этим королевством?

Все вокруг отвернулись, делая вид, что поглощены изучением карты, лежащей в центре стола, но прислушиваясь к каждому слову, которое он рычал.

— И в чём же мои обязательства? — Склонив голову, я скрестила руки на груди и ухмыльнулась, не уступая, хотя и присутствовали зрители.

— Ты должна быть королевой и помогать мне, управлять королевством, или уже забыла об этом? — Подняв голову, Райдер глубоко вздохнул и посмотрел на меня. — Скажи-ка, как поживает Эдриан? Я чувствую его запах на тебе.

— У него всё великолепно, — выдавила я, шатаясь.

— Ты пьяна? — Из-за нового всплеска гнева его сила стала давить тяжелее.

— Немного. — Я пожала плечами и улыбнулась. Ладно, возможно, это больше, чем немного. Но эй, я была со своим ковеном. Мы праздновали открытие того, что когда-то было нашим домом, и я заслужила чёртов перерыв. Я была заперта в этом месте с того дня, как Эри выпустила на волю армию ада.

— Ты должна помогать мне с этим замком и готовиться к войне, Синтия. Тебя не было несколько дней.

— Ты же вроде говорил, что я не нужна, и ты не хочешь, чтобы я помогала управлять твоим Королевством. — Переминаясь с ноги на ногу, я вытянула руки и изучила ногти, отметив, что им не помешал бы новый слой лака. — Ты всё равно меня не слушаешь, так что, какая разница, есть я или ушла? Кроме того, Гильдия вновь открывается, и мы праздновали. — Я улыбнулась и снова икнула.

— Как чертовски мило. — Метки на руках вспыхнули и запульсировали от гнева, когда Райдер подошёл ближе ко мне. — Теперь этот мир, а не тот твоя ответственность.

— Нет, Фейри, тот мир тоже моя ответственность, или ты забыл, кто я? Тебе так легко отринуть то, откуда я? — Весь хмель испарился под воздействием гнева. — Тот мир полыхает, людей преследуют, как кабанов на охоте. Спокан лежит под слоем пепла и серы. Лишь Гильдия сражается за тот мир, и если то, что я пробыла там несколько часов — преступление, твою мать, предъяви мне обвинение. — Расправив плечи и стиснув зубы, я шагнула к Райдеру. — Ты сказал, что будешь управлять этим королевством со мной или без меня, а теперь злишься, что меня здесь не было?

Райдер скользнул рукой по моим волосам, прежде чем приблизить свои губы к моим.

— Ты — моя грёбаная жена, не забыла? — Он покраснел от гнева и ткнул в меня пальцем. — И делаешь так, как я на хер говорю.

— Да, ты что? Ведь ты обещал жене, что не станешь тираном, и мы вместе выиграем войну. — Я слегка отстранилась и посмотрела на него, качая головой. — Ты не включил меня в состав команды и не волен разбрасываться словами. Ты отдал чёртов приказ убивать! Знаешь, сколько Фейри погибло за последние три часа, с момента, как я ушла? Больше трёх тысяч, Райдер. — У меня голос дрогнул, и слёзы навернулись на глаза. Я начала дрожать от гнева и горя. Гневный взгляд золотистых глаз прожигал меня, пока Райдер стискивал в кулаке мои волосы. — Я чувствую каждую ускользающую жизнь. Ты хоть подумал обо мне, своей жене, Богине Фейри, когда отдавал этот приказ? Я проклята чувствовать каждую жизнь, которую ты забрал с этим приказом.

— Синтия, мы в состоянии грёбаной войны.

— Отпусти меня, — потребовала я, и когда он не подчинился, я зажгла свои метки жутким серебристым оттенком, который вспыхивал и гас с тех пор, как я спасла Финну жизнь.

Райдер расправил чёрные крылья, продолжая удерживать меня и касаться губами моих.

— Никогда. — Прижавшись своим лбом к моему, он посмотрел мне в глаза с обещанием. — Я никогда не отпущу тебя, пока жив.

— Живо, — пробубнила я, сморщившись.

— Я должен быть королём Орды, Синтия, и править ими железным кулаком, иначе они восстанут против нас. Возможно, ты вселила в них страх, но они — непокорная Орда. Ты — их королева, а я — их Король. Ты нужна здесь. Олден справится с Гильдией. Ты прекрасно знаешь, что он справится и без тебя, и это бесит, а мне плевать. Ты нужна мне, а не ему. Фейри нужно, чтобы их Богиня вытащила свою хорошенькую головку из взбалмошной задницы. Я не могу одержать победу в этой войне без тебя.

— Чтобы я была рядом с тобой или заперта в долбаной башне. — Я оттолкнула его. — Я тебе не принцесска, Фейри, — прошипев это, я холодно посмотрела на него. Мужчины молчали, наблюдая и ожидая, что будет дальше. Я выдохнула, прежде чем оглядеть комнату. Ристан настороженно смотрел на меня, а Зарук держал руку на оружии. Я фыркнула, отметив, что мы вернулись в исходную точку. — Поставь войска туда, где считаешь нужным, а у меня есть ещё дела. — Я собралась уйти, когда Райдер схватил меня за руку, заставляя повернуться к нему лицом.

— Ты уходишь?

— Иду на охоту. — Вырвавшись из хватки, я уставилась на него со спокойной решимостью. — Один олень, которого не видели несколько месяцев, обещал, что придёт, когда война доберётся до Царства Фейри. Война здесь, а он — нет.

— Ты пьяна, — ледяным тоном заметил Райдер.

— И что?

— А у нас здесь война.

— Я не в стельку пьяна, и отлично понимаю, что у нас тут война. В отличие от тебя, я чувствую смерть каждого в этом мире. И теперь понимаю, почему мать была не в полностью здравом уме. Ты не можешь просто отключить это чувство. Мне кажется, что не хватит алкоголя, чтобы заглушить боль, вызванную твоим приказом и, бесконечно убивающими Фейри, магами. Я пойду на поиски оленя, чтобы спросить его совета относительно предстоящей войны. Хочешь пойти со мной? — Я хлопаю ресницами и притворяюсь непонимающей, а потом саркастически смеюсь. — Ах, да, по законам Орды королева и король не должны покидать дворец одновременно во время войны и беспорядков. Неудивительно, что у твоего отца было тридцать жён и более сотни наложниц. Он ведь мог уйти, когда захотел, да?

— Я выбрал одну жену, Питомец. Тебя.

Я пристально смотрю в его янтарные глаза.

— И держу пари, сожалеешь о своём выборе.

— Нет, не жалею.

Я медленно выдохнула и нахмурилась, прежде чем сесть на скамью. Райдер сел рядом, не обращая внимания на тяжёлые взгляды остальных. Он сплёл наши пальцы и притянул мою руку к губам, чтобы поцеловать.

— Ты — мой мир, — выдохнул он. — Но я — Король Орды, похищенный ведьмами с собственной грёбаной свадьбы. Из-за этого я кажусь слабым, но это не так. Мои люди проверяют меня, и если не можешь этого понять, я буду воевать один.

Он отпустил мою руку, выпрямился во весь рост и пошёл прочь, даже не оглянувшись. Я смотрела ему вслед, игнорируя встревоженные взгляды мужчин, когда он остановился на полушаге и исчез.

— Цветочек, — протянул Ристан, идя ко мне. Я исчезла прежде, чем он успел сказать хоть слово или задать вопрос. Я понимала, что ему нужны ответы, но дело в том, что Ристан забрал файлы Гильдии. Он или кто-то другой уничтожил весь архив по демонологии. Я предполагала, что Ристан уже просмотрел их и не нашёл того, что искал, а значит, я не могла ему помочь. И у нас не было полезных отчётов об ангелах, поэтому он взял файл Оливии с разрешения Олдена.

Гильдия начинала всё с нуля, и прежнее имущество и архивы исчезли. Я должна найти информацию, которая помогла бы мне справиться с болью, усиливающейся с каждой смертью, или стану бесполезной в этой войне.

Глава 7

Шли дни, а оленя так и не было видно. И всё же каждый день я охотилась на него. Проезжала мимо деревень, от которых остался лишь пепел и груды трупов, разбросанных то тут, то там в разных стадиях разложения.

Сегодня я находилась в Лесу Смерти, изучая тех, кого мы послали найти брата Зарука, Фанга. Идя по следам слухов об олене, я и оказалась здесь.

Вдалеке я видела солдат, скрывающихся за листвой. Они не приближались к оборотням, которые шли глубже в Лес Смерти Царства Фейри. Я заметила, как светловолосый мужчина повернулся, глядя туда, где стояли наши войска, поднял нос, принюхиваясь к воздуху, прежде чем прошептать приказ окружающим волкам.

Я медленно придвинулась, оставаясь за щитом невидимости и наблюдая.

Взгляд сапфировых глаз мужчины скользнул к солдатам Орды, которые наблюдали за ними, тайно защищая на случай необходимости.

Я молча стояла между солдатами и волками, пока светловолосый мужчина снимал рубашку, намереваясь перекинуться в волка. От него пахло сандаловым деревом и пряностями из далёких стран. Его тело было покрыто татуировками, которые он счёл достойными носить вечно. Он шагнул вперёд, врезавшись прямо в меня.

— Покажись, монстр, — отрезал он и потянулся за оружием.

Не очень-то хотелось сегодня надирать зад брату Зарука, но Зарук однажды всадил в меня нож, так что всё не так уж дурно. Я материализовалась, чтобы Фанг меня видел, и он замер, положив руки на оружие и осматривая меня широко раскрытыми глазами. Молча скользнул по узким джинсам и футболке с надписью "Сегодня меня чпокнул красавчик-фейри", и, наконец, достиг лица.

— Назови хоть одну причину не убить тебя прямо здесь и сейчас, женщина, — потребовал Фанг, не впечатлённый мной. Эх, видимо, замужество сделало меня не сильно-то привлекательной для мужчин, и моё эго пострадало сильнее, чем должно бы.

— Ну, начнём с того, что ты не сможешь, — проговорила я, пожав плечами. — Ты не в том месте, тут идёт война, а ты бежишь… Почему?

— Не твоё собачье дело, — огрызнулся Фанг.

— Ой, какой ты злой.

Он выхватил мечи, замахнулся ими и снёс бы мне голову, не знай я, что это произойдёт. Я щёлкнула пальцами, превращая его клинки в розы, и увидела, как шок отразился на его лице. Я разделяла его ужас от уничтожения его прекрасных клинков.

— М-м-м-м… Жаль, мечи были прекрасны. Если ты теперь готов меня выслушать, можем поговорить. — Он сжал кулаки, и я предостерегающе подняла бровь. — Ладно, твой грёбаный братец уже однажды всадил в меня нож и чуть не убил, если ты повторишь его попытку, я без проблем превращу тебя в чёртову маргаритку. Даже сорву тебя и отнесу домой, где поставлю в вазу. Фанг, я лишь раз тебя предупрежу, — сказала я, провоцируя его.

— Этот мудак тебя послал? Скажи, чтобы на хер от меня отстал. Мне не нужна его помощь. — Фанг отступил и фыркнул.

— Нет, не нужна. Но ты почти стал закуской Дракона, подвергшегося сексуальному насилию со стороны сирен, что, возможно, и не было так ужасно, если бы они не решили, что тебя стоит взять с собой. Потом красные колпаки, которых мы пригрозили съесть, и водяные духи, которые хотели использовать твоё тело в качестве удобрения для…

— Тебе какое, на хер, дело? — отрезал он, скрещивая руки на груди.

— Ты — несчастный случай, ожидающий своего часа, а Зарук пытается спасти тебя. Почему ты его ненавидишь?

— Это касается богини и меня, и никак ни тебя, дамочка. — Отвернувшись, Фанг пошёл прочь.

— Хм. Забавно, потому что эта богиня разговаривает с тобой. — Он остановился и повернулся ко мне с саркастичной улыбкой. — Знаю, я выгляжу не лучшим образом, но заверяю тебя, что именно я и есть богиня.

— Ага, а я, блин, дракон. — Он начал меня злить.

— Нет, ты такой же оборотень, как и твой брат, только ты им притворяешься. Твоя мать была оборотнем, и она считала себя волком, потому что он говорил с ней. Но не волк, а твой разум общается с существом, в которого ты перекидываешься. Ты злишься, потому что думаешь, будто у Зарука была лучшая жизнь, а тебе пришлось бороться за всё. Я понимаю, но он не виноват. Жизнь чертовски трудная штука, но делает из нас то, чем мы должны быть. Посмотри на меня. — Раскинув руки, я улыбнулась Фангу. — Сначала я была ведьмой, потом Наёмником, потом одним из существ, на которых охотилась, а теперь я — фейри, и долбаная Богиня Фейри.

— Ни хрена ты не Богиня Фейри, — со смешком произнёс Фанг. — Я слышал, что у неё сиськи размером с дыню, бёдра, которые сложно обхватить, когда трахаешь сзади, волосы цвета луны в зените, и красива до одури. Ты совсем не такая, как её описывают в балладах.

— Ого, правда? Проклятье, значит, по сути, я надувная секс-кукла? Предполагаю, что это описание придумал мужчина.

— Как я только что сказал, — Фанг холодно фыркнул, — ты не богиня.

Я начала светиться, озаряя окружающий лес.

— Твою мать, — проговорила я, глядя на руки в благоговейном страхе перед собственной сущностью. — Это что-то новенькое

— Синтия, — прорычал Зарук, подходя и молча глядя в лицо брату. — Ты нужна в крепости. Ты светишься, чёрт подери, — прошипел он мне в ухо.

— Ага, я так и поняла.

— Почему ты светишься? — спросил Зарук, переведя взгляд на меня.

— Фанг сказал, что у Богини Фейри огромные сиськи и она больше похожа на надувную куклу, так что я доказала, что он ошибается.

— Погаси свет, — пробормотал Зарук.

— Не могу, — призналась я, смеясь.

— Это что ещё значит? — Он склонил голову на бок и в неверии уставился на меня.

— Какого хрена ты пришёл? — потребовал Фанг, с ненавистью смотря на Зарука, и сжал кулаки. Я выгнула бровь в молчаливом предупреждении, заставляя Фанга опустить руки.

— Искал Королеву Орды, — проворчал Зарук, и я фыркнула. Конечно, Райдер послал своего лучшего следопыта, чтобы найти меня.

— Её здесь нет, — отрезал Фанг.

— Она здесь, придурок.

— Я не имею дел с Ордой, и чертовски уверен, что знал, будь Королева в моём лагере.

— Она прямо перед тобой, мать твою. — Зарук махнул на меня, а потом посмотрел на брата так, словно тот был самым тупым фейри в мире. — Фанг, познакомься с Синтией, Королевой Орды и Богиней Фейри. Син, познакомься с моим придурком-братом.

— Мы уже познакомились, и он прикольный, — небрежно бросила я, пытаясь немного снять напряжение. — Кто-нибудь видел белого оленя? Он может выглядеть либо, как олень, либо, как красивый мужчина, либо всё, что угодно, смотря, как захочет. Думаю, тут не угадаешь его внешность.

— Нет, никогда его не видел. — Фанг покачал головой.

— Ладно, Зарук, отведи меня обратно в тюрьму, — пробормотала я, повернувшись к нему. Из-за этого в его холодных глазах появилось выражение, которого я не видела прежде… что-то сродни сожалению. Он схватил меня за руку, и мы исчезли, вновь появившись у двери оперативного штаба.

— Зачем ты его искала? — потребовал Зарук, как только мы вернулись.

— Я искала не Фанга. Эльфы сказали, что олень любит бывать в лесу, поэтому я решила посмотреть. Я немного понаблюдала за ним, а потом наткнулась на наших стражей. Он едва не обнаружил их присутствие, поэтому я вмешалась. А как ты там оказался? — возразила я.

— Райдер попросил вернуть тебя, чтобы поговорить, — признался он, потирая затылок. — Полегче с ним, Син. Он прав. Люди думают, что он уязвим, а из-за тебя кажется слабым. Райдер должен показать Орде, что это неправда, и что он их Король. Если они почуют запах крови, то нападут на нас. Но этого не будет, потому что с каждым днём маги всё ближе. Ты любишь его, а он любит тебя. Это чёртова проблема. Орда не понимает любви и не понимает перемен в Райдере. Они видят в этом то, что можно использовать. Кроме того, Светлячок, мы идём на сражение, а он не сможет воевать, если мыслями тут, а не там.

— Когда вы уходите? — спросила я, ненавидя себя за то, что нас с Райдером снова разделят на два фронта.

— Через несколько дней, — признался Зарук, нахмурившись сильнее. — Знаю, что ты ненавидишь быть здесь, но парни лучше дерутся без женщин. Райдер не может сражаться, беспокоясь, всё ли у тебя в порядке. Ты королева, которую уважает народ. Я не говорю, что ты не можешь сражаться с нами бок о бок, но пока мы расставляем войска там, где они нужны, оставайся дома. Ты чертовски важная фигура в этом месте, и Райдер доверяет тебе беречь свой трон, пока делает то, что необходимо. Ты находишься там, где и должна. А теперь, прекрати светиться, потому что у меня уже глаза опухли.

— Извини, — произнесла я и закрыла глаза. Под смех Зарука, я распахнула их и поняла, что больше не свечусь. — Отведи меня к нему.

— Он в тронном зале с советником изучает карты.

Глава 8

Когда мы вошли в тронный зал, Райдер поднял темноволосую голову от карты, лежащей на большом деревянном столе, и смотрел, как я приближаюсь. Медленно шагая, я заметила, как он разглядывает мои ноги, затянутые в узкие джинсы, и высокие сапоги. По всей комнате разносился лишь стук моих каблуков по гладкому мраморному полу, хотя внутри было полно народу, который готовился к войне.

— Решил извиниться? — спросила я, выгнув бровь, а затем скрестила руки на груди, ожидая именно извинений. Он покачал головой, позволяя силе скользить по моей плоти, хотя сам оставался холодным и отстранённым. Взгляд золотистых глаз сцепился с моим в безмолвной битве.

— Мне не за что извиняться, Синтия, — пробормотал он. — Ты и так потратила много времени, охотясь на оленя. Пора помочь здесь и перестать тратить грёбаное время, дуясь из-за глупости. — Я осмотрела сидящий за столом совет, который внимательно наблюдал за мной, в то время как те, кто знал меня, отказывались смотреть в глаза.

Я выпрямила спину, обдумывая его слова и гадая, чем же я так насолила Райдеру. Я помогала по двору, ела отвратительную пищу с существами, от которых у меня мурашки шли, но каким-то образом в течение всего процесса улыбалась. Сиара помогала посылать еду тем фейри, кто в ней нуждался, и держала значительную её часть в подвалах на случай, если мы будем в осаде. Я столько дней потратила на подготовку замка на случай нападения и удостоверилась, что, если деревням Орды придётся эвакуироваться, смогут найти убежище здесь с нами. Я постоянно работала, а в свободное время, которого оставалось совсем немного, искала оленя.

Сегодня единственный день, когда я вышла раньше, и я проверила расписание, которое было заполнено обычными делами, которыми мог бы заняться кто угодно.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула через рот, отмечая, что главы кланов Орды тоже сегодня здесь, и хотя я хотела ударить Райдера по лицу с самодовольным выражением, не стала.

— Что тебе нужно, мой Король? — нарочито приторным тоном спросила я. Слова были пропитаны мёдом, так что никто не слышал скрытой в них колкости.

— Чтобы ты занялась своими грёбаными делами королевы и заботилась о своём чёртовом народе, — фыркнул он. — Перестань хоть ненадолго вести себя, как ребёнок и пойми, что на карту поставлено больше, чем твоя уязвлённая гордость. — Всё ещё глядя на меня, Райдер указал на соседнюю комнату. — Там полно существ, которые хотят быть выслушанными. Я не могу выстраивать стратегию сражения и выслушивать жалобы наших людей. Иди и переоденься во что-нибудь не такое чертовски человеческое, Синтия. Веди себя, как Королева Орды, — прошипел Райдер, медленно проводя сердитым взглядом по моему телу.

— Как пожелаешь, — прошипела я в ответ, выдерживая его сердитый взгляд, пока он не сглотнул. — Я немедленно переоденусь и займусь своими обязанностями.

Возникало ощущение, что он дал мне пощёчину, и, проглотив ответ, я почувствовала жжение в горле, когда без возражений подчинилась. Развернувшись на пятках, я вышла из зала длинными, сердитыми шагами, которые увели меня как можно дальше от Райдера и глав дворов Орды, прежде чем засуну четырёхдюймовые каблуки ему в глотку. Из всего, что он мог бы сказать, этого я ожидала меньше всего. Возможно, я сама напросилась, выпалив те слова на входе, прежде чем заметила, кто сидит за столом.

Но между тем, как научиться справляться с бесконечной болью, которая накатывала волнами, и войной, дышащей мне в затылок, я почти не думала, прежде чем действовать. Мне было страшно и больно, и это сочетание ужасно.

Я понимала точку зрения Райдера. Чёрт возьми, я была на его месте и знала, что Орда полна предателей и неверных ублюдков. Однако он не мог относиться ко мне так, как будто я никто. Райдер никогда не ставил под сомнение мои наряды, просто невозможно идти на охоту в грёбаном платье. Какого чёрта ему нужно? Я на коленях отсасывала ему на глазах у Орды? К черту всё. Я делала всё, о чём он просил, не задавая вопросов, хотя большинство этих заданий уже выполняли слуги. Например, убедиться, что лошади накормлены. У нас же есть хренова конюшня, полная лошадей, и конюхи ухаживали за ними! Райдер находился в полной боевой готовности… да и хрен с ним. Я не заслуживала, чтобы со мной обращались как с рабыней, и уж точно не потерплю такого обращения в присутствии его совета.

За последние несколько дней он их всех заменил, о чём тоже ни хрена не сказал. Я не в его команде. Он — военный отряд из одного, и я — странный выбор.

Я остановилась, когда в поле зрения появилась Даринда.

— А где остальные женщины?

— В женской гостиной, пьют чай, — тихо ответила она, заметив, как я свела брови на переносице. — Большинство недовольны, так что, по сути, это сеанс нытья, как ты его называешь. Мужчины отдавали приказы и так, что мы были в ужасе, но не хотели тебя беспокоить. — Увидев выражение моего лица, она нахмурилась. — Синтия, всё в порядке? Ты выглядишь напряжённой.

— Я пообщалась с Королём придурков, который обращается со мной так, будто я должна начисто вылизывать ему сапоги. — Выдохнув всю решимость, я зашагала по коридору. — Пошли. Позови, пожалуйста, других служанок в гостиную.

— Может, распорядиться от твоего имени подать прохладительные напитки? — Она откинула с лица рыжие кудри, ожидая ответа.

— Нет, но прикажи подать напитки совету в тронном зале, и убедись, что это лучший ликёр Орды. — Мне в голову пришла злобная мысль, и я ухмыльнулась. — У Райдера вообще припрятан на особый случай, возьми как раз его. Пусть ещё принесут сэндвичи. Быть может, составляя все эти мужественные военные планы, они проголодались. И убедись, что им всем комфортно. Принесите подушки, на которые они могут усадить свои напыщенные задницы. Мы же не можем допустить, чтобы совет перенапрягся. — Я замолчала, наблюдая, как Даринда хмурится всё сильнее. — Что-то не так с моими приказами?

— Просто там сидят главы дворов Орды, и Райдер недвусмысленно попросил, чтобы его не беспокоили.

— Тогда скажи королю, что в качестве обязанности королевы я забочусь о том, чтобы он и его люди были хорошо накормлены и обеспечены выпивкой. Мы заботимся о том, чтобы все были счастливы и здоровы. Если ему не нравится, может лизнуть в задницу грёбаную корову фейри.

— Ладно, а последнюю часть, я ведь не обязана говорить? — Она округлила глаза от страха, и я покачала головой.

Глядя, как Даринда, опустив плечи, уходит, я молча сосчитала до десяти, сжала кулаки и заставила гнев утихнуть. Райдер уже какое-то время прятал этот ликёр ото всех, чтобы оставить его для праздника. Если его подать, он разозлится, а я обрадуюсь. Я улыбнулась, представив выражение его лица, когда он поймёт, что его тайник раздают тем, кто ему даже не нравится.

Вместо того чтобы просеяться в гостиную, я прошла в неё пешком, наслаждаясь стуком каблуков, которые так не понравились Райдеру. Я вошла в комнату в вихре гнева, и все замолчали, что тоже меня взбесило.

— Продолжайте, не переставайте ныть, — заявила я, усаживаясь в кресло с высокой спинкой, которое принесла из своей прежней квартиры. Я не могла вернуться туда, после того, что случилось, но Олден принёс его мне. Никто не произнёс ни слова, и я мрачно усмехнулась. — Пожалуйста, расскажите, чем занимались ваши придурки, чтобы мне не было так тошно делиться поведением Короля, — проговорила я, изо всех сил стараясь удержать силу внутри, вместо того чтобы вести себя как Райдер, желающий запугать.

— Блейн настаивал, чтобы меня перевели в башню, пока не родится ребёнок, — вспылила Сиара. — Можешь представить, каково это — неделями торчать там? Я же не ребёнок, а мать грёбаных драконов! — Она взмахнула рукой, хотя ещё подкидывала Фьюри, хотя из-за гнева немного быстрее обычного, но он не возражал, и радостно размахивал руками, пускал пузыри и смотрел на окружавших женщин с невинной улыбкой.

— Ну, пока зима не пришла, можешь быть Матерью драконов, — пробормотала я, притворно кланяясь, и Айслин закашлялась, поперхнувшись чаем. Мы все повернулись к ней, и я попыталась скрыть улыбку.

— Ох, в ближайшее время я ходить не буду. Тело исцеляется медленно, и лучше, чтобы я не переживала оргазма и навлекла метель. Так что, не сомневайтесь, зима не придёт. — Айслин вздрогнула, потом смущённо улыбнулась. Мы рассмеялись, и, казалось, у всех поднялось настроение. Благодаря просмотру "Игры престолов" в прошлом месяце мы все шутили о зиме и о том, что случилось, когда она наступила. Айслин во время перепадов настроения влияла на погоду, так что у этой фразы большой успех. По крайней мере, это я не могу контролировать своим настроем.

— Синджин тоже считает, что мы с малышами должны оставаться в башне, пока не станет безопасно бродить по крепости. Мне не нравится эта идея. И без того мы там часто торчим, а в последнее время практически живём.

Айслин нахмурилась, покачивая Фиону на руках, и я грустно улыбнулась. У Фионы серебристые волосы, которые, хотя и выделялись, были прекрасны. Широко раскрытые зелёные глаза, как у отца, казалось, замечали всё. Она смотрела на женщину, которая держала её и Финна, с выражением любви на лице. Я перевела взгляд на молчавшую Лилит, которая тяжело вздохнула, прежде чем встать и прошагать по комнате.

— Эсриан — засранец. Сегодня сказал, что если я не приношу пользы, то лучше просто пойти в комнату. Ну, да, я понимаю, что они нервничают из-за происходящего, но с каких пор запирают нас или приказывают?

— Никто не поставит Бейб угол1, - пробормотала я.

— Что? — переспросила Лилит.

— Что ещё за Бейб? — спросила Сиара с замешательством на лице.

— Не важно, это из фильма. — Я повернулась к Оливии, которая ухмыльнулась, прекрасно понимая, чего жду. Ей-то не знать, учитывая, что у неё почасовой Фейри/Демон по требованию.

— И часа не прошло, как Зарук воспользовался мной, чтобы напитаться и ушёл, даже не попрощавшись, — проворчала Даринда, входя в комнату. — Хоть бы слово сказал. Я же только что накормила его своей вагиной! Он даже не притворялся, что ему плевать, кто его кормит.

— Мне казалось, мы решили не обращать внимания на голодного Зарука? — тихо и без осуждения спросила я.

— У служанок нет выбора, Синтия. Мы созданы служить, а значит, если он хочет трахнуть меня, я становлюсь раком и открываюсь ему. Не сказать, что это так уж плохо. Он великолепный любовник и агрегат, как у жеребца. — Женщины засмеялись, а Даринда покраснела до корней красивых каштановых волос. — Просто тут замешаны чувства, и не с его стороны. Я хочу большего, не просто быть использованной в качестве еды или, чтобы он нагибал меня над столом в спальне, трахал часами, а затем сказал, что уходит. — Даринда опустила печальный взгляд в пол. — В последний раз он был грубее обычного — держал меня за волосы, а потом вместо того, чтобы использовать только мою… ну, её, ещё и в рот. Он никогда этого не делал. — Она посмотрела на меня, и по щеке скатилась слеза. — Обычно Зарук ласков, но в последнее время стал ещё мрачнее.

Мы все уставились на неё, но никто ничего не сказал.

— Ну, грубость не всегда же плохо, да? — Я решила прервать неловкое молчание

— Ристан даже не хочет заниматься со мной сексом. Поскольку он не питается так, говорит, что это вредит дочери. Мы даже не знаем, будет ли у нас дочь. Я чувствую, что он разочаруется, если у нас родится мальчик. Да, секс иногда причиняет боль, но я скучаю по нему! Скучаю по тому извращённому ублюдку, каким Ристан был раньше. — Оливия фыркнула и, как ни в чём не бывало, посмотрела на нас.

— Райдер только что накричал на меня перед всем советом, а потом велел вести себя и одеваться как Королева Орды. — Я вздохнула и откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу. — Я надрываю задницу до полного изнеможения. Продолжаю искать оленя, чтобы понять, как контролировать эту бесконечную боль, разрывающую изнутри, которую он даже не замечает. Я понимаю, что на него сильно давят, и что грядёт война. Знаю, что для управления Ордой необходим страх и сила. Мне не нужно знать всё, но полное неведении не даёт помогать ему. Он сменил весь военный совет, даже не сказав об этом мне, и мы должны быть командой? Как я могу помочь, если он держит меня в неведении? Я уже несколько недель бездельничаю, пока он работает вовсю, а в Царстве Фейри безобразие. — Я посмотрела на Оливию, встречая её взгляд, потому что знала, она поймёт. — Он не прикасается ко мне так, как раньше, и кажется, что нас разделяют всё дальше. — Оливия молча кивнула, и я продолжила: — Самое большее, что я получила за последнее время — быстрый перепих на балконе или Райдер наклонял меня над тем, что находилось близко к нам. Я не могу достучаться до мужчины, которого люблю, и теряю его в этой войне. — Я положила локти на подлокотники кресла, подпёрла голову и потёрла виски. — Я скучаю по нашим детям, а они скоро уедут из Королевства моего отца в Город Богов. — Я поднял глаза, рассматривая всех женщин. — Когда они вернутся, могут быть уже стариками! И что вообще значит одеваться не так по-человечески? Люди вырастили меня, и ему уже целую вечность было по фигу, как я одеваюсь

Все молчали, глядя на меня с выражением ужаса или недоверия, и совершенно не находили слов. Несколько мгновений мы все были погружены в размышления о том, как ведут себя мужчины, и я улыбнулась. Рассматривая лица женщин, которые выглядели израненными, с нахмуренными бровями и явно побеждёнными тем, как с ними обращались, я нахмурилась, встала и принялась продумывать наши варианты, расхаживая по комнате.

— Мы можем смириться и подождать, пока они осознают свою ошибку, или можем напомнить, что мы женщины, а не собаки, только потому, что они так хотят. Не знаю, как вы, а я чертовски устала от того, что мужчины обращаются со мной, как с отбросом.

— Лично я хочу знать, какой у тебя второй вариант, — спросила Сиара, указывая на свой живот, в то время как Фьюри держал её пальцы.

— Вот какой, — сказала я, щёлкнув пальцами и переодев всех женщин в облегающие платья. Сиару в красное платье с драконами, них которого тёмно-оранжевый, напоминающий пламя. Айслин в платье льдисто-голубого цвета с тёмно-синим лифом, привлекающим внимание к её груди, которая увеличилась на два размера. Даринду я нарядила в серебряное одеяние, а Оливию — в белое, с развевающейся юбкой и сапфирово-синими полосками, спускающимися до талии, чтобы скрыть очень беременный живот. На Лилит не было ничего, кроме теней, которые скользили вокруг в форме платья, открывая только нужные места во время движения. На мне было чёрное платье с глубоким V-образным вырезом, который заканчивался у копчика, открывая спину. На руки надела серебряный браслеты, указывающие, что я Богиня и Королева. Волосы собрала в боевые косы, в которые вплела в виде короны кристаллы цвета обсидиана. И обулась в босоножки с ремешками, демонстрируя свежевыкрашенные в аметистовый цвет лак ногти. На губах — ярко алая помада и улыбка, которая сказала дамам всё, что нужно знать.

— Ладно, дамы. Слушайте внимательно план, и к тому времени, как они отправятся на битву, мы все окажемся либо разведены, либо самыми удовлетворёнными женщинами, — заговорщически сказала я. — Кили, Мариам и Мира, пожалуйста, отведите малышей в башню. Мы придём сразу после того, как закончим напоминать мужчинам, что заставляет их миры вращаться. — Улыбаясь, я направилась к двери. — Ну что, дамы, вперёд?

Глава 9

Мы без предупреждения вошли в тронный зал, распахнув двери с помощью магии. Мужчины замерли, повернувшись и посмотрев, как мы штурмуем зал, и единственным звуком был стук наших каблуков.

Я скользнула взглядом по Райдеру, затем отвела глаза, полностью осознавая, что он оценил мой наряд, и не был доволен количеством открытой плоти. Вырезы демонстрировали бока, бёдра и многое другое.

Я выпустила силу, и метки пульсировали нежным серо-голубым цветом, и я ухмыльнулась, зная, что каждый присутствующий мужчина чувствовал эту грубую и бесконтрольную силу, пока я двигалась по залу.

Я прошла мимо Райдера к возвышению, не останавливаясь, пока все в комнате изучали нас. Оказавшись на возвышении, я развернулась, демонстрируя тонкую талию, которую обнажало платье. Я молча наблюдала, как женщины заняли свои места на пустых стульях, предназначенных для семьи во время церемоний. Это почётные места и сильно защищены от врагов, если дерьмо попадёт в вентилятор. Как только они уселись, я повернулась к стражу и кивнула.

Сидя на троне, я смотрела прямо на дверь, когда Райдер подошёл и выгнул тёмную бровь. Я даже виду не подавала, что он рядом. Я чувствовала жар его взгляда, скользившего по моему телу, ведь платье открывало столько кожи, к которой он не прикоснётся в ближайшее время.

— На пару слов, Синтия, — прорычал Райдер.

— Если хотите провести время с её Величеством Синтией, Королевой Орды и Богиней Фейри, я могу посмотреть, найдётся ли у неё время на следующей неделе, Мой Король, — сердито огрызнулась Сиара. — В противном случае её Величество начнёт выслушивать жалобы людей орды, и у неё нет времени на мелкую чепуху или светскую болтовню, Ваша Светлость.

Она склонила темноволосую голову, прежде чем вызывающе посмотреть на брата.

— Какого хрена, Сиара? — рявкнул он.

— Я королева драконов и принцесса Орды, ваша Светлость. Уважай мои титулы, как я уважаю твои, — яростно возразила она, сверля его фиолетовыми глазами. — Записать тебя на приём?

— Она — моя жена!

— Угу, но у неё есть долг, и она обязана его исполнять. — Сиара хлопнула стражам, стоящим в дальнем конце зала. — Беги и играй в военные игры, брат. Впускайте народ, королева выслушает их жалобы. — Отпустив Райдера, Сиара вернулась на своё место.

Я смотрела вперёд на входящих в зал людей, ощущая сердитый взгляд Райдера. Откинувшись на спинку, я материализовала посох — зеркальное отражение посоха Райдера. Свой он использовал во время суда и выслушивания жалоб и ругани во дворце и всему королевству.

Райдер открыл рот, чтобы заговорить, и я трижды стукнула посохом по полу, давая знак первому фейри подойти и начать жаловаться. В толпе было много пар, которые хмурились на трон, потому что ждали, что их выслушает король.

Райдер отступил, прищурив горящие янтарные глаза, прежде чем развернуться и направиться к мужчинам, которые открыто пялились. Блейн разинул рот. Глаза Ристана превратились в лазеры, будто он мог видеть сквозь платье Оливии. Синджин поджал губы, вероятно, потому, что фигура жены стала прежней благодаря нечеловеческому исцелению, а платье демонстрировало глубокую ложбинку на груди. Зарук смотрел на меня с опаской, и это обескураживало. Я уверена, он чувствовал, что в любой момент весь дворец взорвётся из-за напряжения, заполняющего комнату, и лишь я могла причинить вред королю, которого он защищал. Эсриан же, казалось, обдумывал, как можно скрыть совершенное тело жены, которая была одета в платье, сотканное из теней.

От нас исходил такой жар, который ощущали все. Даже мужчины, входящие в зал все, как один смотрела на меня, а затем на каждую женщину, а из наших пор сочилась страсть.

Я выпрямилась, когда глашатай подвёл пухлого мужчину, который даже не потрудился причесаться перед тем, как явиться ко двору. Его жена теребила порванное, поношенное платье. Оглядев их, я заметила, что у неё мозолистые руки, а у него — мягкие. Её кожа покраснела от обжигающего жара солнца, а его — бледная. Очень бледная, словно никогда не видела солнца.

— Моя королева, это Дотан и его жена Клара, — объявил глашатай. — Его жена не кормила его должным образом и обвиняется в пренебрежении к мужу.

Я перевела взгляд с пары на говорившего, а затем обратно.

— Ты не кормишь своего мужа?

— Он не может предоставить мне и нашим детям — а у нас их двенадцать ртов — крышу. Её не латали уже несколько лет. Он ждёт, что я стану заботиться о детях, чинить дом и обрабатывать поля, а он просто наблюдать. А ещё я должна заботиться о животных, которых мы продаём, чтобы жить круглый год на эти средства.

— Это правда? — спросила я Дотана

— Нет. — Он хмыкнул и стал ждать.

— Нет и всё? — Я нетерпеливо постукивала пальцем по подлокотнику трона.

— Клару подарили мне, и я буду кормиться от неё, когда захочу.

— А Клара должна ухаживать за детьми, полями, скотом и за твоим домом?

— Её подарили.

— И что? — спросила я, теряя терпение.

— Она моя жена, и делает то, что я хочу, кормит меня, когда я голоден! Клара отказывается отсасывать мне, когда я этого требую, говоря, что слишком устала от работы в поле. Почти каждый день от неё пахнет лошадиным дерьмом. Она должна быть вообще счастлива, что я пускаю её в нашу спальню после того, как она чистит за скотом! Как мужчина может настроиться на минет, когда эта тупая сучка только и знает, что жалуется? — Дотан посмотрел на мужчин вокруг, ища поддержки, и все согласно закивали.

— Значит, ты хочешь, чтобы тебе отсосали? — уточнила я.

— Именно. — Он улыбнулся, облизывая губы и поедая меня глазами-бусинками.

Я щёлкнула пальцами, и хруст ломающегося позвоночника Дотана эхом разнёсся по залу, а окружающие ахнули. Я холодно наблюдала за его удивлением, Он неловко сгорбился в болезненной позе, и раздалось несколько хлопков, означающих, что кости срослись, и больше не исправятся. С довольной ухмылкой на губах, я осмотрела свою работу.

— Что, чёрт возьми, ты сделала с моей спиной? — спросил Дотан.

— Удалила часть твоего позвоночника, чтобы ты мог сам у себя отсосать. Так, жена сможет и дальше делать свои дела, пока ты сидишь и ублажаешь себя. — Я улыбнулась его жене и отпустила их, снова постучав посохом по полу. — Следующий. — В зале воцарилась зловещая тишина, пока Клара, хихикая, выводила мужа наружу.

— Моя королева, это Даррион. Его жена пьёт зелья, чтобы предотвратить беременность от него, и во время процесса кормления напоминает бревно.

— Это правда? — спросила я жену, и Даррион зарычал так, что женщина съёжилась. Её лицо было всё в синяках, вероятно, дело кулаков Дарриона. На шее и руках тоже видны следы недавнего насилия.

— Да, моя королева, — ответил за жену Даррион.

— Я не с тобой разговариваю, Даррион. Обратись я к тебе, ты, чёрт возьми, это понял, — холодно возразила я, глядя на его жену. — Это правда? Ты отказываешься завести с мужем детей?

— Мне не нравится ни он, ни то, что он делает с моим телом, Ваша Светлость. Он навязывается мне и позволяет пьяным друзьям использовать меня после того, как сам закончит. Я пью зелье раз в месяц, потому что боюсь забеременеть от кого-то из них, а потом меня вышвырнут. Но это не я выбираю себе любовников. Мне не нравится, когда меня используют все мужчины в нашем городе или ненавидят их жены. Муж привязывает меня на ночь к столбу, а утром освобождает, чтобы я могла помыться, прежде чем меня снова отдадут мужчинам.

— Ты добровольно вышла за него замуж? — осторожно спросила я, чувствуя тошноту от боли в её голосе.

— Нет. Даррион убил моих родителей, когда напал на нашу деревню, и взял меня в качестве трофея. Тогда у меня едва начался первый цикл. С тех пор я всегда с ним. Когда король взял тебя в жёны, Даррион обернул всё в шутку, и насильно заставил меня выйти за него голой перед всем городом. Он трахал меня на глазах у всех и позволил любому желающему мужчине тоже меня отыметь. Меня насиловали все мужчины, присутствующие на свадьбе, а некоторые и не один раз. Я висела там всю ночь, потому что Даррион забыл обо мне, отключившись, после того, как напился.

— Это правда? — Даррион пренебрежительно кивнул, а в его глазах был смех, будто парень полагал, что я никак на это не отреагирую. — И теперь, раз она отказывается иметь с тобой детей, ты приводишь её ко мне? Скажи-ка, меня ли ты представлял, трахая свою невесту в первую брачную ночь, или когда стоял в стороне и позволял любому мужчине занять твоё место?

— А разве это важно? — Он хрипло рассмеялся, прежде чем скользнуть похотливым взглядом по моим бёдрам, видневшимся из разрезов.

— Уверяю, важно.

— Ладно. Да, я воображал тебя, а потом весь город по очереди трахал её на моих глазах.

— И чего же ты хочешь от меня? Заставить бедняжку понести от тебя? — Бесстрастно рассмеялась я. — А если она забеременеет от одного из многочисленных мужчин, которым ты позволяешь насиловать её, ты, вероятно, убьёшь её ребёнка, или что? А если родится девочка, она тоже окажется на шесте для твоего развлечения?

— Делай свою грёбанную работу, — прошипел Даррион, и Райдер встал, уставившись на меня, будто собирался вмешаться.

— Тебе нужна дырка, которой можешь поделиться со своими друзьями, вся такая покорная, податливая, желающая родить от тебя и отдаваться друзьям по твоему щелчку пальцев?

— Именно!

Я махнула рукой, и Даррион закричал, в ужасе глядя на свою руку.

— Ты что натворила?

— Я дала тебе дырку, которой ты можешь поделиться друзьями, но она пригодна только для траха, а никак ни для размножения. Такому индивиду нельзя размножаться. Ты, — сказала я, поворачиваясь к жене Дарриона, — разведена. Можешь немедленно начать работать на кухне замка. Если нужно сопровождение для того, чтобы забрать вещи из деревни или дома бывшего мужа, дадим тебе кого-нибудь в помощь. Будем надеяться, что он встанет на пути стражей и лишится головы. Ты свободна, наслаждайся.

Лицо у Дарриона побагровело, и он злобно говорил, брызжа слюной.

— У меня вместо руки пизда, и что мне делать? — он помахал конечностью.

С улыбкой глядя на него, я одной рукой показала о'кей, а указательный палец другой руки просунула в отверстие, сделав грубый жест.

— Можешь пользоваться ей сам или поделиться с друзьями. Ты используешь женщину, какпроститутку, и я подумала, что стоит из тебя такую сделать. Сначала я хотела превратить твой рот в дырку в качестве дополнительного ублажения толпы, но решила быть величественной и прочее. — Я небрежно махнула рукой и подмигнула женщинам. Улыбаясь, я наблюдала, как он открывает и закрывает рот, а потом продолжила: — И честно, я хотела бы услышать, что ты думаешь о запасном приборе, а как ты сможешь рассказать, когда у тебя вместо рта будет пизда? Предлагаю тебе немедленно убраться из моего тронного зала, пока я добра. Я приняла во внимание, как ты позволил целому городу изнасиловать свою невесту, представляя на её месте меня. Так или иначе, я решила быть снисходительной. Мне следовало бы разорвать тебе на хрен глотку, но я по-королевски добра, так что кыш, Даррион, пока я не передумала и не оголю твой позвоночник, чтобы вырвать его, не испортив маникюр. Следующий!

Тишина в зале была оглушительной, и несколько фейри шли между Даррионом и его бывшей женой.

Я посмотрела на следующую подошедшую пару, а потом обвела взглядом аудиторию. Почти все, кто искал аудиенции у королевы — пары, среди которых лишь нескольких одиноких мужчин.

— Моя королева, — позвал глашатай, не встречаясь со мной взглядом, а смотря в ту сторону, где сидел Райдер, потягивая виски. — Это Джеффри и Женевьева. Джеффри утверждает… — глашатай замолчал, посмотрев на меня и снова на Райдера, который молча наблюдал за происходящим, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. — Джеффри очень расстроен женой и отсутствием у неё интереса к спальне. Он утверждает, что она просто лежит и не получает удовольствия. Она не кончает, поэтому он не кормится

— Серьёзно?

— Да, — сказал Джеффри, внимательно изучая меня, с таким видом, будто готов убежать в любой момент. — Она не находит удовольствия в моих прикосновениях.

— Прелюдия была, или ты просто наскакивал на неё и чпокал?

— Не понимаю, Ваша Светлость, — нервно произнёс он.

— Ты интересовался у жены, что ей нравится?

— С чего бы? — Джеффри растерянно огляделся.

— Ты пытаешься угодить её влагалищу, просто сунув туда член? Дырка не станет радоваться просто от того, что ты нашёл туда вход. Выясни, что нравится жене, и не забывай про слова. Общайся с ней, и уверена, ты поймёшь, как доставить ей удовольствие. Твоя обязанность угождать жене, Джеффри. Чёрт возьми, ложись на кровать, и пусть она хотя бы оседлает тебя.

— Предполагалось, что она будет кормить меня, если я просто залезу во влажную щель, — сказал Джеффри в отчаянии.

Я разинула рот и тут же его закрыла, когда поймала горящий взгляд Райдера, наблюдающего за мной. Он изогнул губы в усмешке, посмотрев на мою грудь, а затем вновь на лицо, и гнев пульсировал в нём от моего наряда. Я оторвала взгляд от его глаз и нахмурилась над проблемой, стоящей передо мной.

— Ты считаешь, что это так работает? То есть ты присунул и бац, тебя кормят? Бедная, бедная женщина, — сочувственно выдавила я, заметив, что женщина покраснела. — Уверяю, это не просто дыра, в которую можно целиться и тыкать. Попробуй, подразни её, возбуждая до тех пор, пока жена не начнёт стонать от удовольствия. Узнай, что её возбуждает. Если считаешь, что должен просто сунуть и кончить, умрёшь с голоду, Джеффри. — Я нахмурилась, переводя взгляд на жену. — Женевьева, как тебе твой муж?

— Мне он нравится, но даже не пристаёт ко мне, а просто залез, быстро что-то там пошевелился и кончает ещё до того, как я начинаю получать удовольствие. Если бы он хотя бы дольше был во мне, я могла бы его накормить так, как хочу. — Женевьева нервно перебирала руками.

— Вот так и скажи ему. В кровати тоже можно разговаривать, тогда и увидите, что произойдёт. Если не выйдет, возвращайтесь, пока бедный Джеффри не умер с голода. Следующий, — закончила я, трижды стукнув посохом.

— Моя королева, это Лэнс. Он хочет изгнать жену в мир людей, потому что нашёл себе госпожу, которая лучше удовлетворяет его потребности. Но семья его жены владеет собственностью и единственный способ избавиться от неё — изгнание.

— Это правда? Ты хочешь изгнать жену ради своей госпожи?

— Да. Это моё право по статусу и положению изгнать её

— Ах, ну да, точно. Слушай сюда, придурок. Я изгоняю тебя и твою госпожу в мир людей. Желаю позабавиться с апокалипсисом, который у них там происходит. Осмелюсь предложить, что лучше вам осесть на Восточном побережье. Там спокойнее, чем на Западном. Жена, ты можешь снова выйти замуж за кого пожелаешь, лишь бы он поклялся в верности моему королю и орде. Следующий.

Лэнс ахнул, а его госпожа завопила, ударяя его несколько раз, пока они шли на выход.

Я ухмыльнулась, жестом прося Даринду принести мне воды. Сделав большой глоток из стакана, я трижды стукнула посохом об пол.

Глашатай открыл рот, но я вскинула руку.

— Сколько здесь тех, кто недоволен своей женой? Поднимите руки. — Большинство подняли. — Сколько недовольны ею из-за отсутствия секса? — Я пересчитала руки. — У скольких жён есть идиотская причина для этого? — Все руки остались. Я улыбнулась их глупости и щёлкнула пальцами, оглядывая толпу в ожидании, и тут кто-то нарушил тишину.

— У меня член пропал! — закричал один мужчина.

— Ты меня яиц лишила? — вскрикнул другой.

— Ага. Вот когда вы, болваны, перестанете быть болванами и поймёте, что жёны важнее тех, кто лежит между их бёдер, причиндалы вернуться. Вы принесли ко мне во дворец свои обиды, потому что вы — безголовые хрены. Поэтому я забрала ваши хренки, желая показать, как не тратить моё время зря, потому что карма та ещё сука. Когда вы заслужите свои члены, что я предлагаю сделать довольно быстро, ваши жены помогут вам, нарисовав крест у вас на паху. Если я услышу хотя бы намёк на слух, что кто-то из вас угрожает, терроризирует или ещё как-то обижает жену, я приду уже с кинжалом, чтобы навек лишить вас причиндал. Все всё поняли? — когда никто не ответил, я встала и окинула толпу взглядом. — Я вопрос задала.

Все мужчины кивнули и вышли. Остался лишь один, который внимательно изучал выходящих из зала. Он был ниже большинства фейри, и глаза у него были трёхцветные. Я молча наблюдала за тем, как он приближается и ждала, когда о нём доложат. Глашатай повернулся, уставившись на посох в моей руке. Я повернулась к женщинам, махнула им, а затем медленно перевела внимание обратно на мужчину, ударив посохом по полу три раза.

— Дженсен Карлсон, — сказал глашатай. — Он утверждает, что драконы поедают домашний скот его семьи и их вечный голод несёт только трупы. А ещё утверждает, что один из драконов ради забавы сжёг его поля.

— Это правда? — спросила я, заметив, что Блейн и Сиара встали. Я подняла руку, останавливая спор, который хотела затеять Сиара.

— Да, — ответил он. — Я фейри и не могу лгать. Я своими глазами видел, как драконы это делали. — Я сердито посмотрела в его трёхцветные глаза и фыркнула.

— Хм, в какой деревне это произошло? — уточнила я. Дженсен смотрел на меня, а я заметила бисеринки пота у него на лбу. Он заметно нервничал и тяжело дышал. Его взгляд метнулся к женщинам, и я прищурилась. Затем подняла руку как раз в тот момент, когда он достал детонатор. Я просеялась, появляясь перед ним, и остановила время, затем медленно расстегнула его рубашку и нашла контейнеры с железом, а также длинный, опасный клинок, с гравировкой, пульсирующей силой.

Я откинула клинок к ногам Зарука, затем опустошила цилиндры с железом и вернулась на трон, запуская время.

Дженсен нажал на кнопку и уставился на свою грудь. Я холодно улыбнулась, наблюдая за тем, как ужас его положения постепенно накатывает на него. После чего медленно встала и подошла к нему, а мужчины вытянулись по стойке "смирно". Они осознали ситуацию и начали смыкать круг, осматривая место происшествия. Я взмахнула рукой, запечатывая нас с Дженсеном в защитный пузырь.

— Ты осознаешь последствия своих действий, маг? — спросила я, каким-то образом сохраняя спокойный тон.

— Мы уничтожим тебя, шлюха.

— Вы можете попытаться, и провалитесь. Я не собираюсь отдавать этот мир вам или вам подобным, поскольку, похоже, вы одержимы желанием разрушить то, что создала моя мать. — Дженсен напал на меня, и я отразила удар, схватив его руки и скрестив их на груди, удерживая сзади. — Мои люди будут пытать тебя, чтобы выведать информацию, но знаешь, что тебе больше не понадобится? — хрипло прошептала я на ухо Дженсону, когда Райдер уставился на меня с другой стороны барьера.

— Мы убиваем твой народ, Богиня Фейри, и это тебя ослабляет. Ты же чувствуешь каждую смерть, да? А мы только начали, а ты уже теряешь силы, так?

— О, милый, такие, как ты не могут победить меня, — сказала я, вырывая его руки из плеч, и кровь залила мне лицо, руки и забрызгала барьер.

Я опустила купол, наблюдая за Райдером, идущим ко мне. Он не сводил с меня взгляда и тяжело дышал от гнева.

— Этот маг теперь твой, муж. Я закончила и умираю с голоду. Пока-пока, — сказала я, помахав Райдеру пальцами. Затем кивнула женщинам следовать за мной. — Надеюсь, кухарка приготовила завтрак, мы заказали медовые пирожные.

— Я хочу… сердечки в шоколаде. Отвратительно, но я ничего не могу с собой поделать, — усмехнулась Оливия.

— Тогда, давайте достанем ей сердце, — предложила я и пошла вперёд, чувствуя, как Райдер прожигает мне взглядом спину.

Мы вышли из тронного зала так же, как и пришли, не обращая внимания на мужчин, которые были тупыми придурками и обращались с нами соответственно.

Глава 10

Все женщины собрались в кухне и оказались в своей стихии. Мы напекли "дамские пальчики" различные торты и прочее, что стояло на столах, а повара смотрели на нас так, словно мы сошли с ума. Очевидно, члены королевской семьи не появлялись на кухнях крепости. Шампанское лилось рекой, и мы все смеялись.

Оливия рыгнула, а потом побледнела и в ужасе зажала рот рукой. Я с усмешкой покачала головой.

— Простите, но моё тело, словно мне больше не принадлежит.

— Ты беременна, а значит, крошечный мутант полностью контролирует тебя. Я прекрасно помню период, когда три моих монстра жили во мне. Я скучаю по тому времени, понимаешь?

— Да, — подтвердила Сиара, сунула в рот кусок пирога и хлопнула в ладоши так, то взметнулась мука. — Как хорошо, будто я только что кончила.

— Ну, по крайней мере, хоть кто-то сегодня кончил, — со смехом проговорила Лилит, затем шокировано округлила глаза от того, что все засмеялись на её слова.

— Видели лицо Райдера? Как ты не боишься? — тихо спросила Айслин.

— А что он сделает? Отшлёпает меня? Да, прямо-таки. — Я нахмурилась, прежде чем засунуть ещё один кусочек торта в рот и застонать. — Торт превосходен. Сладостями можно заменить секс. Как думаете, можем приказать прислуге подавать их всегда? — Я повернулась, улыбаясь с набитым ртом, но повар покачал головой.

— Блейн ни на секунду не сводил с меня взгляда, — призналась Сиара, и дерзкая улыбка заиграла на полных губах. — Впервые с момента беременности, я почувствовала себя сильной и сексуальной.

— И я, — добавила Оливия. — Ристан хотел меня, судя по обжигающему взгляду. Я так скучала по этому взгляду. Я чувствовала себя сексуальной богиней, на которую он не мог перестать пялиться.

— Будто и Синджин вспомнил, что я женщина. Не просто мать или жена, а женщина. Невероятное ощущение свободы. Спасибо, Синтия.

— Зарук даже не заметил, существую ли я, — хмуро проговорила Даринда, а потом ужаснулась, когда все начали её обнимать. — Это к лучшему. Когда впервые появилась тут, чувствовала себя так же. Мне показалось, что все смотрели на меня и видели именно меня, а не источник пищи. Будто, наконец, поняли, что я женщина, а не нянька.

— И что, чёрт подери, с парами на аудиенции? "Я не могу воткнуть член в её райское местечко, и всё из-за неё. Я точно не виноват", — протянула Сиара. — Нет, ну, правда, неужели все мужчины настолько тупы?

— А почему женщины выходят замуж за таких мужчин? — Я нахмурилась, отправляя в рот очередной кусок пирога. — Бессмысленно выходить замуж за того, кто не доставляет тебе удовольствия. Не, ну я могу понять недопонимание, но почему они сидят ровно и не выбираются из этой ситуации?

— Ты их членов лишила. — Оливия засмеялась и покачала головой, держась за живот.

— О, Богиня, ты их кастрировала! Ты хоть представляешь, как трудно было не рассмеяться? — заявила Лилит, и по комнате пронеслись раскаты неудержимого смеха.

— Они это заслужили. — Я хихикала, взяв горсть муки и отправив её парить в воздухе, а затем рассмеялась, когда она приземлилась на всех женщин. — Ой, ой, — я поморщилась.

Сиара схватила кусок торта и запустила мне в голову, и в кухне воцарилась тишина, ожидая, что я взорвусь от этого. Я посмотрела на всех, и Сиара ахнула, прикрыв рот рукой, глядя широко раскрытыми от ужаса глазами, когда порочная улыбка изогнула мои губы. Я схватил бутылку мёда и направил её на неё.

— Синтия, ты этого не сделаешь, — прошипела она, а затем взвизгнула, когда я сжал пластиковую бутылку, залив её платье. — О!

Даринда в шоке оглядела всех, когда еда начала парить в воздухе, попадая на каждого.

— Синтия! — Я повернулась и уставилась на Даринду, когда мне в лицо ударил торт.

Я на неё тоже брызнула мёдом и усмехнулась, наблюдая, как она округляет изумрудные глаза, затем взяла пирожное и держала его, глядя на меня. Я улыбнулась, а затем рассмеялась, когда она нерешительно бросила его в меня, попав в плечо.

— Ты можешь лучше, поддразнила я, взяв бутылку игристого сидра, встряхнула её и повернулась, намереваясь разбрызгать. Пробка вылетела и отлетела прямо в лицо Райдеру.

В комнате воцарилась тишина, и мы замерли, с ног до головы перепачканные едой и напитками. Он пристально смотрел на меня, а я стояла и чувствовала, как мужчины просеиваются в кухню, замирают и осматривают беспорядок.

Я вытерла мёд с лица Райдера, а он схватил меня за руку и с недоверием в глазах спросил:

— Какого чёрта ты творишь?

В этот момент Сиара сложилась пополам и застонала. Мы все к ней повернулись и увидели, что у неё отошли воды.

— Ребёнок на подходе, — заявила я, хлопая в ладоши, очищая всё, кроме Райдера, от еды. — Даринда, приведи Элирана. Оливия, милая, иди к себе отдохни. Остальные со мной, — приказала я, протягивая Сиаре руку. — Я рядом.

Мы медленно шли по замку, зная, что слишком опасно просеиваться во время схваток. То, что ребёнок дракон, а не фейри ставило крест на попытках просеиваться.

Каждые несколько минут Сиара замедлялась и склонялась, дыша на каждой схватке, пока армия встревоженных мужчин следовала за нами.

— Вдыхай через нос, медленно выдыхай через рот, — проговорила я. — Когда схватка закончится, мы продолжим идти.

— Давай, я её возьму, — предложил Райдер.

— Нет, мы женщины, а не беспомощные существа, которым нужна ваша долбаная помощь, чтобы родить семя, что вы посеяли в нас. Мы сами можем справиться. Кроме того, прогулка помогает ускорить роды. Если понадобится помощь, она о ней попросит, — тихо ответила я.

— Я хочу пойти пешком, — объявила Сиара, когда Блейн подошёл к ней. — Но не с тобой!

— Что, чёрт возьми, я сделал? — сердито спросил Блейн.

— Ты хочешь запереть меня в башне, как слабоумную сучку. Я не слаба, и не ребёнок, и никто не ставит Бейб в угол. — Она застонала, когда началась новая схватка.

— Что всё это вообще значит? Я хочу лишь защитить тебя и детей, которым нужна их мать. — Блейн пригнулся, когда Сиара замахнулась на него. Все замерли в коридоре, пока они продолжали спор.

— Нет, ты меня просто прячешь, как делали мои братья. Я не слабачка! — Сиара зарычала сквозь схватку, отчего её голос звучал как у одержимой демоном. Она крепче стиснула мою руку, когда Элиран подбежал к нам.

— Какой интервал между схватками? — тихо спросил он.

— Минуты три. — Элиран взял Сиару за другую руку, помогая идти дальше по коридору. — Воды отошли чистые и прозрачные, как у Айслин. Боль унимается, и я добавляла силы, чтобы заглушить агонию. Мы знаем, когда происходят сокращения.

— Отлично, просто замечательно, Синтия. Чем вы занимались, когда отошли воды? — спросил он, и Сиара начала хихикать. По коридору пронёсся поток смеха, и я вздрогнула, улыбнувшись Элирану, переводящему взгляд с меня на двух женщин и обратно.

— Ну, мы… дрались едой, — неуверенно произнесла я.

— Только вы, девочки, могли вызвать роды таким способом. Боги, я бы заплатил, чтобы увидеть такое. Приятно знать, что вы держитесь вместе, а не разваливаетесь на части.

— Вместе мы сильнее, — заявила я, повернувшись и бросив язвительный взгляд на Райдера, который молча наблюдал, как мы направляемся в комнату Сиары и Блейна.

— Даринда, — крикнула я через плечо, заметив изучающий взгляд Зарука. Она смущённо ответила:

— Да?

— Возьми малыша Фьюри с собой в башню на ночь. Блейн придёт за ним сразу после того, как ребёнок появится на свет.

— Да, моя королева.

Через час родилась Феникс. Она была меньше, чем брат при рождении, и более морщинистой. Сразу после появления на свет, она выразила своё недовольство тем, что её вытащили из материнской утробы. Густые, крошечные кудри цвета полуночи свисали на лоб, а фиалковые глаза с глубокими электрически-голубыми прожилками настороженно оглядывали комнату.

— Сиара, она невероятно идеальная, — пробормотала я сквозь ком в горле. На глаза навернулись слёзы, когда я смотрела на девочку, которую Элиран помог мне привести в этот мир. Я погладила лоб малышки, откидывая кудряшки, и по коже прошёлся голубой след. — Будь благословенна, маленькая Жар-птица. От твоих проделок дяди и отец поседеют, да? — спросила я, и Феникс схватила меня за палец, забирая синее свечение.

— Ты благословила нашу дочь, — прошептала Сиара, прислонившись к Блейну в поиске силы.

— Ну, конечно, она же моя племянница. К тому же нам, девочкам, нужно держаться вместе, — ухмыльнулась я. Осторожно вернув Феникс матери, я повернулась и увидела Райдера, прислонившегося к стене и молча смотревшего на меня. — Отдыхай, тебя переведут в башню, — сказал я Сиаре, подняв руку, когда она захотела начать спор. — Тебе нужен отдых, а дочери поесть. Фьюри уже там, и уверена, спешит познакомиться с милой сестрёнкой. Я не хочу спрятать тебя, и не считаю слабой. Я тоже перееду в башню, учитывая сложившуюся ситуацию. Хочу быть с женщинами. Нам лучше быть вместе.

— Хорошо, — согласилась Сиара, устало кивая.

Я отступила, развернулась на пятках и оставила новорождённую девочку с родителями, чтобы сообщить о её рождении. За дверью стояли пары и ждали, кого же родит Сиара — мальчика или девочку.

— Прекрасная девочка, которую назвали Феникс. Она идеальна, и почти точная копия своей матери.

Фира улыбнулась и одобрительно кивнула. Реми хмыкнул и ударил Фиру по спине, толкая её к Заруку, который просто посмотрел на неё и оттолкнул обратно к Реми. Фиру это не беспокоило, и я спрятала улыбку от огня, горящего в её взгляде.

— До меня дошли слухи, что кто-то устроил битву едой, — отрезала Фира, и я подняла на неё взгляд. — В следующий раз, прошу, вспомни, что у меня тоже есть вагина. Кроме того, я тоже думаю, что мужчины обнаглели. Они уверены, что правят миром, но у нас есть то, чего у них нет — вагина. Так что, и меня пригласи. Я отлично управляюсь с клинком, и мне нравится торт.

— Если у нас будет ещё одна такая драка едой, присоединяйся. Я помню, что ты тоже женщина, — сказала я с улыбкой. — Мы, девочки, должны держаться вместе, пока мужчины играют в войнушку. Мы, слабые существа с сиськами и задницами, что ж, найдём силу в солидарности.

— В нашу спальню, сейчас же, — приказал Райдер и просеялся, не дожидаясь, последую ли я за ним.

— Хм, он забыл записаться на встречу, — объявила я, пожимая плечами. — Он совсем не знает, как попасть на аудиенцию? Мужчины, — пробормотала я, на что женщины согласно закивали, а мужчины фыркнули.

Глава 11

Я тихо плакала, смотря на темнеющее небо над бассейном. Яркие фиолетовые и оранжевые оттенки прорезали горизонт, когда солнце начало садиться. Агония, вызванная непрекращающимися смертями фейри, пульсировала в груди, в то время как я изучала абсолютное совершенство мира, который Дану создала, ради моего спасения.

Теперь я гадала, смогу ли что-то сделать через боль, которая с каждым днём становится всё сильнее. Одно дело — желание спасти Царство, но маг прав — я слабела из-за стольких одновременных смертей.

Лепестки цветов плавали на поверхности воды, сияя маленькими жемчужинами лавандового оттенка, которые я бросила на каждую, чтобы успокоить нервы. Потирая затылок, я судорожно вздохнула, снимая часть напряжения. Из висячих над бассейном садов доносилась музыка. Запрокинув голову, я закрыла глаза, позволяя мелодии успокоить боль в душе.

Мимо пронеслась сила, и я ощутила Райдера прежде, чем он закончил просеиваться в сад. Я не обращала внимания на его присутствие, зная, что его это разозлит, но понимала его гнев. Я скучала по Райдеру в постели, но сильнее скучала по Райдеру, который доверял мне и делился планами. А он стал холодным и отстранённым, игнорируя нашу связь и действуя лишь, как свирепый Король Орды. Я понимала, что сейчас он и должен быть таким, но это не значило, что ему необходимо закрываться от меня или относиться как-то иначе.

Медленно повернувшись, я посмотрела на тёмную фигуру, наблюдавшую за мной из тени. В золотистых глазах Райдера сверкнула такая сила, что зажгла огонь во мне. Райдер медленно вышел из тени, злорадно улыбаясь и стягивая через голову футболку. Мышцы груди и рук играли, когда он бросал вещицу на землю. Взглядом он парализовал меня, заставив утонуть в янтарных глубинах и затеряться в галактиках их сверкающих звёзд. Метки на теле пульсировали, скользя по коже, когда он опустил руки, расстегнул пуговицу брюк, которые соскользнули вниз, и перешагнул через них.

Я вдыхала запах богатого сандалового дерева в паре с ароматом мужественности, который был уникальным для Райдера, заставляющим моё сердце сжиматься от болезненного желания, и смотрела на обнажённые совершенство мужчины, который медленно вошёл в воду, направляясь ко мне. В этот момент он был смертельно опасным хищником, и я поняла, что снова стала добычей, на которую он охотился. Я потерялась в напряжённом взгляде, который пленил меня, с замиранием ожидая, что Райдер поглотит меня. Он издал низкий горловой рык, и как только ко мне вернулось здравомыслие, я отступила.

— Если убежишь, я покажу, почему это плохая идея.

— Ты меня не пугаешь.

— Разве? — Он мрачно усмехнулся. — Я чувствую запах твоего страха и возбуждения, малышка. — Черты его лица стали резче, обычного, а тело пульсировало с силой, которая посылала поток поцелуев вдоль сердцевины, доводя до жгучего желания. — Я чувствую запах твоей нежной плоти, жаждущей, чтобы я наполнил её. Твоё дерзкое тело желает быть уничтоженным? — Он склонил голову набок, и чёрные зрачки потонули в галактике золота. — Какая ты порочная. Оделась так, чтобы привлечь моё внимание? Теперь я слушаю, — прошипел он. Я развернулась, намереваясь сбежать, но он просеялся и появился передо мной, преграждая путь к отступлению. Затем схватил меня, посылая силу по телу, и стиснул в кулак волосы, запрокинув голову, чтобы прижаться к губам. Райдер скользнул языком между моих губ, чтобы доминировать. Я застонала, но мой стон смешался с его, когда он поднял меня свободной рукой, прижимая к себе.

В одну секунду мы стояли под звёздами, а в следующую — меня швырнуло на кровать. Я села в мокром купальнике, оглядывая комнату в поисках Райдера. И закричала, когда он схватил меня за руки, заковывая запястья в наручники, которые были скреплены цепями. Защёлкнув их, он снова исчез. Выгнув бровь, я уставилась на руки, которые оказались вытянутыми и прикреплёнными к каркасу кровати.

— Я всё ещё злюсь на тебя! — сердито огрызнулась я, а затем взвизгнула, когда мою лодыжку тоже схватили и прикрепили. Потом Райдер опять исчез. — Райдер! — хрипло позвала я, а затем закричала, глядя на обнажённую грудь, чувствуя, как соски горят, когда остатки купальника исчезли.

— Ты не планировала это! — Глубокий, мрачный гортанный смех раздался рядом с кроватью. Я посмотрела на злобно улыбающегося Райдера и с трудом сглотнула, когда увидела, что он стоит и поглаживает огромный член в нескольких дюймах от моего рта. Я рассеянно облизнула губы, удерживая пылающий взгляд Фейри. — В момент, когда я решу уничтожить твоё тело, умру. Кроме того, сомневаюсь, что Сиара захочет внести это в твоё расписание, и уверяю, что именно такой формулировкой я бы ей и сказал. Ты ошибаешься, если считаешь, что я не скажу ей о том, как хочу сокрушить нутро своей прелестной королевы. Скажу и стану наслаждаться тем, как она на весь двор огласит этот пункт расписания. И с этого момента, если наденешь такое платье за пределами нашей спальни, сама будешь в ответе за то, что я нагну тебя и трахну на глазах у всех. От твоего акта неповиновения я мгновенно возбудился. Очень сильно возбудился с того самого момента, как ты с этим огнём в милых голубых глазах вошла в зал. Всё время, пока ты, Синтия, сражалась с убийцей, я хотел трахнуть тебя. И пока трахаю, хочу душить, так что тебе придётся сначала ублажить и успокоить меня или же сказать, чтобы я тебя разрушил.

— Отсоси, Фейри.

— О, это ты отсосёшь у Фейри. Я намерен убедиться, что когда уйду из спальни, ты точно будешь знать, кому принадлежит твоё тело. Возможно, в последнее время я пренебрегал сексом, и ты подзабыла, кто заставляет тебя кричать, но я не забыл, — мрачно объявил он, материализуя стул и медленно садясь.

Я изучала Райдера, отмечая порочную улыбку на губах и жемчужину предэякулята на кончике члена. Большим пальцем Райдер поглаживал головку, а я, как заворожённая, следила за каждым медленным, методичным движением.

— Сейчас ты мне совсем не нравишься, Райдер, — протянула я, стараясь говорить скучающим тоном, и у меня получалось, потому что я очень злилась. Я дёрнулась и вскрикнула, когда Райдер заполнил моё тело магией, растягивая сердцевину до боли, затем отступил. Я ахнула и посмотрела на Райдера, который слабо зашипел от ощущений. Он не может использовать на мне магию секса, не испытывая при этом отголоска, будто всё происходит в физическом плане. Я улыбнулась, увидев, что ещё больше капель семени выступили на головке огромного члена.

— Не знаю, как у тебя, женщина, а у меня весь вечер расписан. Я сказал Заруку, передать всем, чтобы меня не беспокоили двадцать четыре часа. Мне нужно оттрахать одну непослушную жену, чтобы напомнить, кто отвечает за это королевство. — Магия Райдера снова вошла в меня, наполняя задницу и лоно, пока я не застонала. Закатив глаза, я выгнулась, а когда магия покинула тело, рухнула на кровать.

Я почувствовала, как Райдер прижимает головку члена к моим губам и проводит большим пальцем по щеке, побуждая принять то, что он предлагал. Я открыла рот, и он с диким рыком толкнулся вперёд, обхватив мою голову и начав толкаться в рот, задевая заднюю стенку горла.

Его глубокий стон эхом прокатился по телу, посылая дрожь, когда он увеличил скорость, наблюдая за мной тёмными глазами из-под полуопущенных век.

— Ты так прекрасна, когда берёшь меня в рот, — прошипел Райдер и зарычал, когда я намеренно задела его длину зубами. — Осторожнее, жёнушка. — Его страстный смешок пробудил во мне азарт предвкушения. — Тебе нравится мой член, и ты ему нравишься. Веди себя хорошо, или я стану играть грубо, — предупредил он, затем прижал мою свободную ногу к груди и вышел изо рта. — Посмотри на это безобразие, — пробормотал он, отпуская мою ногу и вставая с кровати.

По комнате пронёсся поток силы, и давление обрушилось на каждый дюйм моего тела. Райдер сковал мои ноги мягкими ремнями, а затем поднял меня. Я следила взглядом за его магией, когда она задирала мне руки за голову, а ноги широко разводила, обнажая сердцевину. Я перевела жадный взгляд на член Райдера, который дёрнулся, будто знал, что я смотрю на него.

Райдер сел передо мной и опустил голову мне между ног, после чего начал целовать внутреннюю сторону колена и выше по чувствительной коже бедра к моей ненасытной плоти. Я напряглась от желания, готовая умолять Райдера прикоснуться ко мне там, где хотела больше всего. Но знала, что он не подчинится, стремясь свести меня с ума, демонстрируя кому принадлежу. Он повторил то же самое с другой ногой, а затем задел пальцами возбуждённую сердцевину. Я застонала, поднимая бёдра к его лицу, умоляя изнасиловать себя. Мне стало плевать, злюсь я на него или нет. Он чёртов Бог секса, а его прикосновения — наркотик. Я же грёбаная наркоманка, которая станет сосать его член, ради дозы. Он скользнул пальцами в меня и усмехнулся, наблюдая, как я оседлала их с такой неистовой и мрачной потребностью, что потрясло до глубины души.

— Чёрт, когда хочешь кончить становишься самой прекрасной. Посмотри на себя — вся светишься для меня. — Райдер застонал, опустив голову и лизнув меня один раз, а затем позволил себе несколько раз скользнуть языком по чувствительному бугорку. — Посмотри на себя. Ты такая чертовски возбуждённая, объезжаешь мои пальцы, чтобы удовлетворить желание, — промурлыкал он, убирая пальцы, чтобы терзать мою плоть ртом.

Я застонала распухшими губами, жаждущими его голодного поцелуя.

— Райдер, прошу, — прошипела я, когда его язык во мне увеличился, и я оседлала его лицо вместо пальцев. Он держал меня за задницу, прижимая к себе, а его магия растягивала тело, доводя разум до сокрушительного блаженства экстаза, который Райдер контролировал. Райдер рычал, посылая сильную дрожь по моему позвоночнику. Я выгнулась и почувствовала, как он прижимается к моей заднице, всхлипывая в момент, когда пронзила боль. Он отстранился, уставившись на то, что только что сделал.

— Такая тугая, красивая попка. — Он нажал на пробку, которую только что вставил, улыбаясь и наблюдая, как я сопротивляюсь дискомфорту. После чего приподнялся, потираясь головкой огромного члена о вход в моё тело. Райдер отпустил мои руки, хотя запястья перевязаны между собой ремнями, и потянулся к волосам, заставляя меня посмотреть на его член.

— Нет, — простонала я, тряся головой. — Райдер, он не поместится.

— Может, и нет, — согласился он и ущипнул меня за соски. — Но, Син, ты же моя хорошая девочка, так? Если я скажу тебе взять его, ты так и сделаешь. Возьмёшь его по самые яйца. — Он склонился, лизнул один сосок, который потом прикусил, и повторил то же самое со вторым, прежде чем передвинуться к моей шее. Он втянул кожу, под которой бился пульс, и толкнулся в моё тело головкой члена. Я застонала, и Райдер одобрительно зарычал. — Моя умница, — обольстительно прошептал он и толкнулся ещё. Я охнула от боли, пока тело растягивалось.

Райдер оставался неподвижным, уютно устроившись в колыбели моего тела. Но через секунду продолжал лизать и сосать мою шею, танцуя пальцами на моей сердцевине. Он хотел, чтобы я кончила, а я решила не подчиняться и сопротивлялась оргазму, отказывалась наслаждаться его ласками, и от усердия на лбу у меня выступили бисеринки пота.

Райдер разгадал мою игру и его глубокий рокочущий смех прокатился по телу. Немного отстранившись, Райдер посмотрел туда, где наши тела соединялись, затем перевёл взгляд на связанные руки, которые лежали на алых простынях, прилипших к моему телу. Волосы, всё ещё сплетённые в боевые косы, уже не в форме короны, а распущенные лежали подо мной. Я застонала, борясь с желанием кончить и остановить тянущую боль между ног, которая превращаясь в жжение. Райдер отодвинулся на дюйм, смотря мне в лицо, прежде чем полностью выйти из меня, шипя при виде плоти, которая, без сомнения, была красной и опухшей от растяжения. Развязав верёвки, Райдер поднял меня и перевернул на живот, подложив под голову подушку. Раздвинув мне ноги, он обвязал колени ремнями, тут же широко их разводя и давая ему полный доступ к моей сердцевине.

— Идеально, — задумчиво произнёс он, скользя пальцами в моё тело. — Я знаю, что ты хочешь наказать меня. Я грёбаный мудак, это понятно. Я безразлично к тебе относился и показал Орде, что не поклоняюсь ни одной королеве, даже той, которую люблю. Я придурок, но ты и так это знаешь. Пора тебе уяснить, где твоё место, Синтия. Ты не можешь болеть за оба мира, иначе мы потеряем этот, а нашим детям нужно Царство Фейри.

— Заткнись и трахни меня, придурок, — огрызнулась я, нетерпеливо шевеля задницей.

Он зарычал, и я взвизгнула, когда он шлёпнул меня по нежной ягодице, прежде чем медленно потереть её. Он повторил это действие несколько раз, пока я не заныла. Желание трахаться пересилило необходимость дышать.

Райдер вошёл в меня пальцами, и я с жадностью приняла их, наплевав на то, как при этом выгляжу. Когда Райдер вынул пальцы, я застонала от потери полноты, которую они создали, а затем всхлипнула, когда магия начала трахать меня в медленном, устойчивом ритме, выводящим из себя. Райдер опустил голову, опаляя дыханием изголодавшееся лоно, а затем упёрся носом в анальную пробку. Он слизнул мёд, скопившийся у меня между ног от его безжалостного поддразнивания, и поднялся, прижимая член к входу в тело, прежде чем скользнуть внутрь. Он растягивал меня до боли, сознательно вгоняя больше, чем я могла принять. И я всё приняла, растягиваясь под его размер, жадно желая всё, что он мог дать. Я ощутила, как зашевелилась магия с большей силой, готовая восстать против меня. Электрический разряд защемил соски, когда крылья вытеснили воздух, всколыхнув волосы, и контроль взял зверь.

— Проказница, — прошипел зверь, выходя из меня, оставляя внутри лишь головку. Я почувствовала, как зверь вытащил пробку, и заскулила от боли, прежде чем он толкнулся вперёд, наполняя так, что я закричала и попыталась уползти от огромного члена, который разрушал моё ядро. Он не замедлил движений, яростно трахая меня, и я достигла бесконечного оргазма. Сила зверя пронеслась по телу, поражая каждый нерв в моём лоне и всё, что с ним связано. — М-м-м-м, я наслаждаюсь моментом, когда ты такая беспомощная и можешь лишь принять меня полностью, — хрипло прорычал он, вталкиваясь магией в задницу. Слёзы затуманили зрение. Зверь погладил меня по спине, будто вспоминая каждый позвонок, прежде чем схватить за волосы. Затем запрокинул мне голову, уставившись в глаза, и взглядом ониксовых глубин проникал в самую душу. Огромные крылья были распростёрты позади, а чёрные метки шевелились и светились, пока зверь контролировал меня лишь взглядом. — Малышка, кому ты принадлежишь? — тихо спросил он.

— Тебе, — прошептала я сквозь слёзы, пока его магия мучительно медленно меня трахала. Прекрасная боль, предназначенная для разрушения и притязания, но сегодня была сильнее, чем раньше. Он проверял мои возможности, наказывал за то, что я сопротивлялась. Меня беспокоило, что зверь не осознаёт вероятность того, что может разорвать меня.

Будто прочитав мои мысли, он убрал немного магии и замедлился. У меня ныла задница, и он улыбнулся, наслаждаясь болью.

— Тогда почему ты сопротивляешься? — Он рыкнул, начав двигаться чуть быстрее, и я застонала. Он отпустил мои волосы и расстегнул ремни на ногах. Затем осторожно поднял меня и развернул так, что я оказалась у него на коленях, лицом к лицу, а он магией наказывал меня. Зверь опустил меня на свой член и прижался ртом к моему, требуя, чтобы я открылась. Он обнял меня и впился когтями в бёдра, контролируя тело.

Меня пронзило удовольствие, и я кончила, начав светиться. И в Царстве разлилось множество цветов, освещая через окно комнату своей красотой.

— Я твоя, но я Богиня Фейри. У меня есть долг перед народом, зверь, — прошептала я, когда он отстранился.

— Ты сопротивляешься мне, когда сопротивляешься ему. Но принадлежишь только нам.

— Да. Принадлежу вам обоим навсегда. — Я дрожала, а на глаза навернулись слёзы. Комната начала вращаться в калейдоскопе красок, будто происходило что-то ещё, и я не могла контролировать это.

— Давай, — прорычал зверь.

— Я боюсь.

— Ты была создана для этого, женщина. Мне надоело делить тело. Делай то, для чего была создана, — потребовал он, и я проглотила крик, когда зверь усилил хватку, требуя повиновения.

— Райдер, — прошептала я сквозь слёзы, и комната погрузилась во тьму.

— Любимая. — Райдер поцеловал меня в лоб, положив руки мне на щеки, а затем медленно высвободил магию, наблюдая за мной и не замедляя толчки. Он вцепился в мою руку когтями зверя, который так и не отступил. Второй рукой он сделал то же самое, и я посмотрела в золотистые глаза.

— Люблю тебя, — прошептала я дрожащими губами.

— И я тебя.

Моё тело начало светиться силой, зажигая его метки в пульсирующем гудении магии, которое заполнило комнату, пока не стало оглушительным. Райдер лихорадочно толкался в меня, наблюдая с широко открытым ртом, как я кормила его магией, меняя и делая сильнее. Синие и фиолетовые потоки силы скользили по рукам в него, превращая чёрные метки в золотые, и те плыли по его плоти. Когда он дёрнулся, кончая, я прошептала его имя, воспламеняя больше, чем благословение силы. Я вложила часть своей души в его, связывая нас теснее, чем прежде. Райдер зарычал, смотря невидящим взглядом мне в глаза, и я передала силу его зверя в тело фейри, как и приказал зверь. Затем запрокинула голову, а он выкрикнул моё имя, а мир потемнел.

Глава 12

Я проснулась от того, что Райдер обнимал меня и смотрел потемневшими с золотыми искорками глазами, а его крылья скрывали нас. Я прикоснулась к затылку и поморщилась от боли. Хотя можно было сказать, что Райдер обеспокоен, выглядел не очень радостным. Я подняла голову и застонала, опёршись на руку Райдера, продолжая смотреть на него в замешательстве. Я сильно дрожала, ненавидя себя за то, что не знаю, как так вышло. Никто не мог уснуть на члене этого мужчины. Наверно, я потеряла сознание от сильной боли.

— У тебя крылья расправлены, — проговорила я, стуча зубами.

— К слову об этом, — сердито ответил он. — Какого чёрта ты натворила?

— О чём ты?

— Ты вложила в меня силу, но потом она стала иной… жестокой. Я чувствовал, что горю и разрываюсь на миллион грёбаных осколков, и приказал тебе остановиться, а ты смотрела сквозь меня и продолжала, чёрт подери, вливать в меня больше магии, Синтия.

— Нет. — Растерянная, я моргнула и уставилась на тёмные крылья, замечая заострённые шипы вдоль внешних краёв, напоминающие острые зубы. Он расправил крылья на всю ширину, а затем сложил, открывая комнату, забитую людьми, которые обвиняюще смотрели на меня. — Я этого не делала… — Я прокручивала в голове момент, когда пробудила магию в самом конце секса, желая всеми возможными способами защитить Райдера от наших врагов. Я хотела, чтобы ему хватило сил пережить то, что должно было произойти, так неужели я сделала это с ним? — Я не знаю, что сделала. Просто помню, как давала тебе силу, желая, чтобы ты пережил войну. Я почувствовала, как что-то внутри меня переместилось и вошло в тебя.

— Зверь больше не говорил со мной. Этого ты хотела, Синтия? Чтобы он больше не был частью меня? — спросил Райдер, бросая меня на кровать и глядя на меня прищуренными глазами, полными боли и предательства.

— Нет, никогда, — осторожно прошептала я. — Райдер, что бы я ни сделала, всё это ради защиты. Я не хочу менять тебя. Ты для меня всё, а зверь — часть тебя. Его я тоже люблю.

Ледяным взглядом Райдер смотрел на слёзы, катившиеся у меня из глаз. Я не знала, что сделала, понимала лишь, что не могла это остановить. Возможно, я не всегда получаю удовольствие от зверя, и да, он мог причинить мне боль, но не хотел этого. Он не из этого мира, и его мысли больше сосредоточены на том, чтобы трахать, владеть или, что ещё хуже, осеменять моё лоно, но я любила его.

— Верни всё обратно! — резко потребовал Райдер.

— Я даже не знаю, что сделала. Нужно вызвать Дестини.

— Вызови её сейчас же! — Резкий тон его голоса стиснул сердце.

Я прошептала имя Дестини и, почувствовав, когда она появилась в комнате, повернулась, чтобы увидеть, как она уставилась на Райдера. Затем перевела взгляд на меня и прищурилась, словно почувствовала перемену в нём, но не удивилась.

— Вижу, наконец-то, ты придумала, как их объединить. Как ты это сделала? — Дестини пристально посмотрела на Райдера, изучая крылья, прежде чем повернуться и посмотреть на мужчин, которые неодобрительно зарычали на её слова.

— Я не хотела, чтобы они оказались объединены. И даже не знаю, как это случилось!

— Полагаю, в самый разгар секса ты попыталась его накормить. — Я кивнула, и она откровенно расхохоталась. — У кормления напрямую от богини есть последствия, особенно, если она любит своего супруга. Твоя мать частенько пыталась объединить зверя и мужчину, но каждый раз терпела неудачу. Дану с жадностью кормила Алазандера, а он всё брал и брал у неё, но так и не становился единым целым со зверем. Как вам это удалось?

— Я… э-э… — Я в ужасе замолчала, затем посмотрела на Райдера, прежде чем снова перевести взгляд на полуобнажённую богиню. — Я хотела защитить его, а потом вложила в него силу точно так же, как во время кормления. Я думала о войне, и о том, что могу потерять его. Внезапно всё изменилось, и возникло ощущение, будто мы стали одним существом, и Райдер смотрел сквозь меня, словно я стала невидимкой. Я чувствовала, как он трахает меня, но тоже его не видела. Через несколько мгновений комната начала переливаться всеми цветами радуги, а затем всё потемнело.

— Потрясающе, — сказала Дестини, глядя на Райдера. — Ты отдала ему частичку своей души, Синтия. Объединила мужчину и зверя, отдав часть себя. Ты любишь его настолько, что готова пожертвовать собой ради его защиты. По-видимому, лишь этого мать не могла сделать, когда пыталась объединить зверя с Алазандером

— И как вернуть всё обратно? — Она фыркнула, всплеснув руками. — Райдер этого не хочет, и я тоже.

— Уверены? У тебя получилось превратить Райдера в того, кем твоя мать всегда хотела его видеть. Как Король Орды, Райдер вынужден носить зверя, и для успокоения этой части ты и была создана… ну, знаешь, чтобы он не сошёл с ума, как его отец. Знаешь, почему Алазандер сошёл с ума? Ему не хватало сил быть одновременно зверем и мужчиной. К сожалению, Дану не видела, что её творение может свихнуться. Зверь, которого она создала, должен был выбрать хозяина, обладающего силой и мощью, способный удержать его. Оказавшись внутри хозяина, они постепенно теряли контроль, потому что зверь — это животное, жаждущеебольшего, но никогда не удовлетворяющее голод. Твоя мать без устали искала способ объединить их и даже предложила себя Алазандеру под видом новой наложницы, терпя его жестокость и пытаясь найти способ спасти. Когда Райдер принял зверя, Дану создала тебя, чтобы утолить его голод. Она знала, что потребность трахаться будет ненасытной и сведёт его с ума, если он не станет заниматься сексом и кормиться от богини или полубогини, а Дану не хотела кормить другого зверя сама. Она тысячи лет пыталась исправить этот изъян в своём творении, и потерпела неудачу. Она думала, что это невозможно, но вы полюбили друг друга, а это удивительно.

Протянув руку, Дестини провела ладонью по крыльям Райдера, и мы все уставились на неё.

— Да, я не думаю, что Райдер согласится с тобой. Он вроде как разозлился, если не заметила по взглядам, которые он на нас кидает.

— Он просто ещё не привык, но со временем справится.

— Зверь больше со мной не разговаривает, — отрезал Райдер.

— Естественно. Зверь больше не отдельная часть тебя. Вы слились, и теперь Король Орды стал тем, кем и должен был всегда быть — Зверь из фейри. Ты больше не удерживаешь зверя, ты и есть зверь. Ты перенял все его способности, и больше не придётся бороться с ним за контроль. Он позволил Синтии слить вас в одно существо. Теперь ты — идеальная машина для убийства, как и предполагала Дану. Ты не слышишь зверя, потому что его мысли теперь твои. Каждый вид Орды Дану создала так, что их зверь снаружи, Райдер, но твой был несовершенным.

Закрыв глаза, Райдер зарычал, покачал головой и опустил её.

— Я не просил об этом.

— Нет, но такова реальность, Райдер, — бросила Дестини в ответ. — Синтию создали быть твоим балансом и якорем, чтобы удерживать зверя сытым, но, в конечном счёте, он захотел бы большего. Его единственная цель — размножаться и убивать, а твоя — выжить, чтобы он мог жить. Как думаешь, почему у Алазандера тысячи детей? Не потому, что жаждал их, а потому что зверь не остановится. Я не говорю, что Алазандер не был кровожадным ублюдком, но зверь внутри сводил с ума. Поэтому он убивал и трахался, но теперь человек контролирует зверя и его желания. К счастью, Алазандер умер прежде, чем обрюхатил Дану, и она создала Синтию. Возможно, тебе потребуется время, чтобы смириться с изменениями, Райдер, но подумай вот о чём: если бы твой зверь не принял магию Синтии или не захотел быть единым со своим хозяином, этого бы не случилось, как бы она ни старалась. Он бы разорвал Синтию на части, чтобы предотвратить слияние, а на ней нет ни царапины. Зверь не дрался с твоей женой, так почему же ты сопротивляешься?

Райдер посмотрел на Дестини, затем на меня, побагровев от гнева, и стиснул челюсть.

— Я готовлюсь к войне, и у меня нет времени, чтобы выяснить, как снова управлять зверем.

— Райдер, убери крылья. Точно так же, как поступил бы со зверем, — наставляла Дестини, и он впился в меня взглядом, проклиная за то, что я плохо контролировала себя. Его крылья дёрнулись, прежде чем исчезнуть, и снова появились. Он проделал это несколько раз, прежде чем прищурился на Дестини. — Ты и есть зверь. Тебе нечему учиться. Ты потратил каждое мгновение с момента, как его подсадили к тебе, на то, чтобы научиться контролировать. Тебе нужно перестать думать, что Синтия прокляла тебя, потому что это не так. Она привязала грёбаного зверя к твоей душе и, добавив частичку своей, дала то, что Дану никогда не дала бы Алазандеру. Синтия, — обратилась она ко мне, заставляя отвести взгляд от разгневанного Райдера. — Не стыдись того, что сделала для Райдера. У тебя было не больше контроля над этим, чем у него. Твоя любовь к нему, чистая и незапятнанная, дала то, чего никто другой не мог. Твоя душа выбрала его и нашла достойным приютить частичку себя. Такая любовь бесконечна.

— Например, как то, что Эри дала Каллагану? У них ничего не вышло, — возразил Райдер, глядя на меня.

— Да, именно так, чтобы, если кто-то из вас умрёт, когда ваши души возродятся, вы снова нашли бы друг друга и полюбили. Эри, однако, вернули по-другому — силой, создав совершенно иную ситуацию. Не думаю, что Эри можно использовать в качестве примера, потому что она психопатка. В ней нет ничего нормального.

— Спасибо, — сказала я, наблюдая, как мерцает аура, прежде чем Дестини исчезла.

— Живо, все вон! — крикнул Райдер. — Нет, не ты, Синтия, — добавил он, когда я встала.

Я повернулась и посмотрела на него полными боли глазами. Он выпрямился, расправляя крылья и становясь выше, сила исходила от него с каждым движением. Мужчины остановились, глядя на Райдера, затем на меня, прежде чем покинуть комнату. Я села на кровать, глядя на него сквозь непролитые слёзы. Я хотела защитить его, и, делая это, превратила во что-то другое. Я не винила его за то, что он злился. Чёрт, я злилась на себя за это.

— Райдер, я не хотела, чтобы это случилось.

— Раздевайся, — прорычал он, сжимая кулаки по бокам. — Сейчас, потому что мне нужно быть внутри тебя, милая. Ты создала монстра, и единственное, о чём я могу думать в данный момент — войти в твоё тело по самые яйца.

Я моргнула и кивнула. Что касается способов наказания, то я в значительной степени согласна с ним.

— Меня это вполне устраивает, — заявила я, наблюдая, как греховная улыбка расползается по его губам.

— Не забывай об этом, — предупредил он, наблюдая за моими медленными движениями, когда я начала снимать платье, которое он наколдовал. Он прищурился, с интересом наблюдая за мной и тем, как ткань стекала с моего тела и падала на пол. — А теперь нагнись и не двигайся, мать твою.

Глава 13

Райдер

Синтия облажалась, и это ясно, как день. Она сделала меня ненасытным, когда связала со зверем. У меня были секреты, от неё. Хотя и у неё были от меня тайны… и всё же ей хотелось довериться. Она общалась с богами и прочими созданиями, которые даже не принадлежали моему миру. Всё её существование испорчено потребностью защищать всех и вся в одиночку, и это чертовски бесило. Синтия моя по праву. Я заявлял на неё свои права, трахая так, что она сползала с члена. Я оплодотворил её чрево, наполнив нашими младенцами, а потом она умерла, чтобы принести их в этот мир. Теперь она всё больше и больше общалась не с теми людьми и делала не то, что мне нужно.

Неужели она думает, что я не знаю, кто входит в мой дом? Синтия всё усложняла, упрямая, как сам чёрт. Она хваталась за всё, прижимая к себе со страхом, что, как только это исчезнет, пропадёт безвозвратно. Она вонзала зубы и ногти во что-то, держалась за всё, чем была и что имела. Как только она с головой уходила во что-то, я не мог дотянуться до неё, и хотя я поддерживал её непродуманные попытки принять этот мир, больше не играл с ней. Мы на пороге войны, а Синтия дуется из-за глупого дерьма.

Я наклонился, проведя кончиками пальцев по влажному лону, которое сжалось от страха. Оно было настолько напухшим и истекало соками возбуждения от магии, непрерывно её трахающей, а я смотрел, как Синтия принимает всё это. Я наказывал её, и она понимала, что всё ещё не скоро закончится. Сейчас пан или пропал. Сейчас она скорее пропадёт, чем дотянется до мира, который в ней нуждается. Она убегала в мир людей и Гильдию, пока я корпел над цифрами. Я строил планы и принимал трудные решения, думая как могу выиграть или проиграть войну, а она жаловалась, что её не проинформировали в планах. Её даже не было здесь, когда я в ней нуждался. Она ушла помогать восстановить Гильдию. Меня бесит, что она помогала мне только для того, чтобы уйти, когда нужна мне больше всего.

Синтия изменила меня, потому что боялась за меня? Я неуязвим. Я не умру! Не на этой войне. Я смог бы выжить без Синтии, но не без моей семьи. Я не потеряю их после всего, что сделал ради их защиты. Не после того, как изменился сам, чтобы стать сильным и уничтожить ублюдка, который терроризировал нас, а затем принять и сдерживать его зверя. Я эволюционировал, превращаясь в то единственное, что Дану не могла ощутить. Я зарыл эту силу так глубоко, что даже боги не знали, кто я и чем занимаюсь.

Синтия думала, что это она эволюционировала, но ещё не стала тем, кем рождена, иначе я бы это почувствовал. Чёрт, весь мир бы почувствовал.

Синтия считала, что мне нужно измениться, чтобы выжить, но сама меняться не хотела. Она играла в семью и дом, но даже не распаковала сумки, которые так и стояли у двери нашей спальни. Её вещи из Гильдии лежали в нашем шкафу, так и упакованные. Когда она говорила о доме, подразумевала тот мир, а её упругая, сексуальная задница нужна мне здесь, в Царстве Фейри, чтобы сражалась рядом со мной, а не против меня.

Её нежная плоть манила меня опорочить её больше, и я наклонился, проводя языком по беспорядку, пока Синтия стонала. Я пожирал её, раздвигая ноги, скользя ртом по каждому дюйму сердцевины, пока Син не начала дрожать и не взорвалась от моих ласк.

— Ещё нет, я не закончил. И я не помню, чтобы разрешал тебе кончать, — поддразнил я, и магия наказала Син. Я смотрел, как она подняла голову, и открыла рот в крике, вырвавшемся из её стиснутого горла. — Тише, или я трахну тебя в рот.

Я наблюдал за Синтией, пока она ёрзала от моей магии, которая трахала скользкую плоть, и чувствовал, как стискивается мой член. Магия секса опьяняла, а я в ней мастер. Я чувствовал всё так, как будто был внутри тела Синтии, восхитительно разрушая её лоно. Моя магия жёстко трахала Син в задницу, и я изо всех сил старался быть нежным. Её человечность мешала мне самому трахать её в задницу, и я жаждал этого. Я хотел видеть, как эти красивые глаза заволакивает томная поволока, пока я вхожу в её тугую попку.

Отозвав магию, я увидел, как Син с облегчением осела на кровать.

— Что такое, Синтия? Не довольна переменой, которую ты мне навязала? — спросил я, глядя в её голубые глаза, и в них вспыхнул огонь, а затем скользнула грусть, когда Син покачала головой.

Я изо всех сил хранил тайны, которые могли разрушить ненадёжные отношения между нами. Синтия знала, кто я, но не знала, что именно. Как я мог сказать этой прекрасной женщине, что именно я разрушил её жизнь, приведя в движение всё, что случилось? Хуже того, я собирался сделать кое-что настолько ужасное, что она без вопросов бросит меня, если узнает. Это разобьёт её и разрушит всё, что мы построили за последний год вместе.

Синтия забрала зверя. Единственное постоянство, которое я знал и не мог изменить. Она вынесла его прямо из меня, и он позволил. Меня это выводило из себя и пробуждало желание наказать Синтию так сильно, чтобы она поняла, какое предательство меня жжёт.

Я слышал, что она замышляла изменить меня, знал, что она наполнила двор существами, которым я запретил входить в королевство, и теперь я должен заплатить за это? Да пошло оно всё, к чёрту ждать, пока она соберётся с мыслями. Уже совсем скоро война устанет топтаться на пороге и выбьет наши двери.

Мы все помогали Син, учили управлять силами и сражаться. Она должна была лишь с одним справиться в одиночку. Сила Царства Фейри принадлежит ей, а она просто ждала. Я трахнул её перед ордой, показал, что она больше, чем просто часть этого мира. Я вонзился в её тугое лоно, и небо окрасилось, когда Син взорвалась, кончая так сильно, что мир рухнул вместе с ней. Она так и не дотянулась до своей силы.

Встав, я подошёл к кровати, перевернул Син на спину, глядя, как она спит. Её грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, и я фыркнул. Если она примет то, что предлагает Царство, не устанет. Боги не спят. Синтии нужен сон, явно говорящий сигнал, что превращение из человека в богиню было неполным. Она игнорировала всё, что мы говорили, отстранившись, поскольку принимала нас, а не мир вокруг. Ей нужно пробудиться до того, как мы проиграем войну, и наши дети заплатят за это. Я был нежным, любящим, и ничего не вышло. Я заставлял её понять, что она не принимает Царство. Дристан прямо сказал Синтии, что она должна принять то, что ей предлагают. Она смотрела на Дристана с мягкой улыбкой, пока я изучал её из тени. Что же Син ответила?

"И что?"

Не "Как" или "Помоги", а односложный идиотский ответ на единственную вещь, которая могла бы помочь нам выиграть войну до того, как она началась.

Хреново то, что Син сама должна желать то, что ей предлагало Царство. Насильно впихнуть или научить принять невозможно. Нужно желать силу всем своим существом и схватить её в тот момент, когда она проникала внутрь, привязав себя к их душе. Синтия больше озаботилась тем, что вкладывала в меня свою душу, и да, это тоже грёбаная проблема. Она преподала мне непоколебимую, бессмертную любовь и стала звездой в моих глазах, которые так любила. Синтия зажгла во мне огонь, но всё ещё держалась на расстоянии вытянутой руки, требуя, чтобы я отдал ей каждую частичку себя. Она даже не осознавала, что так поступает, или что, когда говорила о доме, подразумевала не мир Фейри с её детьми или со мной. Она боролась за нас, но, будь всё проклято, продолжала сопротивляться тому, что было нами.

Я развёл ноги Син, наслаждаясь видом прекрасных сонных глаз, пока я тёрся членом о вход в её влагалище. Синтия насадилась на толстую головку и, застонав, призывно сжала её внутренними мышцами. Я без предупреждения глубоко вонзился в её тугое лоно по самые яйца.

— Я не закончил с тобой, женщина. Проснись и трахни меня, — прошипел я, зарычав. Эти красивые ярко-голубые глаза стали фиолетовыми и вновь в голубыми. — Двигайся, оседлай меня, Синтия, — со смешком проговорил я. Задрав её ноги до плеч, я вошёл ещё глубже, пока она не округлила глаза и закричала. Я растягивал каждый дюйм её тела, пока не почувствовал её боль.

— Райдер, мне больно, — пожаловалась она, и я наклонился, жадно обхватывая её губы, чтобы заглушить жалобы. Тело Синтии двигалось, а любые слова превратились в стон, когда я медленно толкнулся.

— Хорошо, должно быть больно. Ты плохо себя вела, — прорычал я, переворачивая нас. Я лёг на спину, наполняя её тело всем, что она могла спокойно принять, прижимаясь ко мне с желанием кончить. — Оседлай меня, или я увеличу длину и буду смотреть, как ты пытаешься слезть.

Она провела маленькими руками по моей груди и поднялась на колени, глядя на мой налитый член, такой большой, что она едва могла двигаться на нём. Готов поспорить, что прямо сейчас она сожалела о том, что изменила меня. Я не стану ей помогать. Если кто и мог принять мой член, так это Синтия. Я посмотрел туда, где наши тела соединены, и её жадное тело доило мой член, пока он не заболел.

— Посмотри, какая ты тугая и порочная. Кончи со мной. Я хочу видеть, как ты трахаешь меня, милая. — Она посмотрела на меня, и в синих глазах пылала ярость и гнев. — Ты злишься? Хорошо, выплесни гнев на мой член, женщина. Только это тебе и остаётся.

Я едва сдержал стон, когда она упёрлась ногами в кровать и встала, сжимая каждый дюйм члена внутренними мышцами, соскальзывая с меня. Звуки секса разносились по всей комнате. Я закинул руки за голову, смотря на покрасневшее лоно. Я ждал, что Син встанет и уйдёт, но нет, она резко опустилась вниз, принимая каждый дюйм моего члена, а затем снова и снова, пока я не взорвался. Через секунду, запрокинув голову, Синтия закричала от освобождения, и магия заполнила комнату. Я двинулся, перекатывая её на кровать, продлевая оргазм как можно дольше. Я сильно и быстро толкался в неё, пока Син не захныкала, пытаясь убежать, но мы оба кончили, полностью истощённые и задыхающиеся.

— Женщина, ты меня портишь, — усмехнулся я в её упругую грудь, покусывая сначала одну, а потом другую, когда Син запрокинула голову. Я качнул бёдрами, и Син покачала головой, не желая принимать монстра, которого сама и создала. — Устала? Чертовски плохо, малышка. Я всё ещё твёрд и не закончил с тобой.

Шли часы, а я продолжал трахать Син, пока мы не пресытился, и даже тогда я не хотел покидать её тело. Я чувствовал себя чудовищем из-за ненасытного желания трахнуть Синтию и заявить на неё свои права самым примитивным способом. Я хотел, чтобы её лоно было наполнено, а тело пропиталось моей спермой, чтобы в ней рос мой ребёнок. Я изо всех сил старался не отпустить внутреннюю власть. Я мог бы оплодотворить Син по щелчку пальцев.

Как только война закончится, она подарит мне ещё детей, и мы будем жить в мире, пока я буду смотреть, как округляется Синтия.

Чёрт, я хотел эту женщину и такую жизнь, но мне нужно, чтобы Син очнулась. Мне нужен её внутренний воин, но розовые очки мешали. У меня не было ни времени, ни терпения ждать, пока она возьмёт то, что принадлежит ей по праву. Она до сих пор мне не ровня. Я заставлю её принять силу, потому что этот мир зависит от нас обоих.

— Райдер, давай спать, — хрипло произнесла она.

Я резко улыбнулся, отстраняясь. Я наколдовал на Синтии ночную рубашку, а на себе — простую одежду, полностью осознавая, что за мной из тени наблюдают. Я повернулся и вышел, чтобы присоединиться к Заруку, который ждал меня в коридоре. Мы не говорили, пока не вышли из крепости и не оказались рядом с Прудами, вдали от моей жены и тех, кого она впустила в дом.

— Она была там? — спросил Зарук, сжимая в ладони клинки и глядя мне в лицо.

— Синтия заключила с ней сделку. Какую именно, понятия не имею.

— Синтия предала нас? — хмуро спросил Зарук, недовольный таким выбором.

— Она изменила меня, и да, предала меня. Я не знаю, что она задумала и что сделала. Не хочу, чтобы она поняла, что мы в курсе её секретов. Она любит нас и хочет, чтобы мы были в безопасности, но боюсь, что другой, бог или богиня, возможно, играет на этих эмоциях, подбираясь к ней. Я бы предпочёл быть уверенным в её суждениях, прежде чем предположить, что она со злым умыслом совершила измену. Детей перевезли и предупредили Лиама о наших опасениях?

— Да, они спрятаны там, где их никто не найдёт.

— Если мы идём на это, хочу, чтобы повсюду стояла охрана. Нельзя, чтобы она узнала всё раньше времени.

— Может, если ты достаточно разозлишь Син, она возьмёт у Царства Фейри силы, которые так нужны, чтобы закончить войну. — Зарук пристально изучал меня сапфировыми глазами.

— Я сказал, что мы отдали приказ убивать фейри, а она отправилась в мир людей. Синтия даже не зачесалась, чтобы защитить от меня народ Фейри. Она побежала обратно к Олдену и Гильдии. Не знаю, что с ней делать, кроме как загнать обратно в башню и вести эту войну самостоятельно.

— Она привела существ в наш дом. Синтия отказывается быть частью этого мира, шагая из одного в другой. Её нужно заставить выбрать сторону, Райдер. Человеческий мир больше не хочет её. Она не нужна ему. Царство Фейри зовёт её единственным возможным способом, заливая кровью земли. Та боль, которую она сейчас чувствует, исчезнет в момент, когда Син, наконец, примет этот мир как свой дом и перестанет цепляться за тот, который отказывается её отпускать.

— Вперёд, загоним Син в ловушку. И постарайся, чтобы тебя не раскусили. Нас ждёт то ещё шоу.

— А если меня поймают?

— Мы справимся. Ничего не изменится. Не может. Слишком многое зависит от устранения угрозы.

— Ты роешь себе могилу.

Глава 14

Синтия

Тени закружились, превратившись в силуэт богини. Я настороженно оглядела её, медленно опустив взгляд к платью, доходящему до тонких лодыжек. Тёмные локоны рассыпались по плечам, когда богиня вышла из тени и в мои личные покои.

Райдер находился где-то в другом месте крепости, занятый предстоящей войной.

Изящными руками с алым лаком на ногтях богиня стряхнула с тела упрямые тени, оставшиеся на обнажённых плечах.

— Ты должна была прийти несколько дней назад, — я говорила тихо и чётко, и гнев пронизывал мои слова.

— Нелегко было достать зелье так, чтобы другие боги не заметили. Вот я пришла, — сказала она скучающим, хриплым голосом. В руке она сжимала маленький, легко скрывающийся в ладони пузырёк со светящейся голубой жидкостью. Я не потянулась к пузырьку, молча изучая лицо богини, пока она изучала моё, ища любые признаки слабости. Через несколько мгновений она хохотнула.

— Мне казалось, ты его хочешь.

— Да, — осторожно призналась я. — Ты пришла забрать моих детей в Город Богов, но не спрашиваешь, где они. Почему? — Я внимательно посмотрела на женщину передо мной, ожидая её ответа.

— Я пока не могу их забрать, — нахмурившись, призналась она. — Мне нужно обустроить безопасное место, где могу их спрятать, и где они будут расти, а не умрут. Я уверена, что ты понимаешь необходимость секретности. Ты, вероятно, совсем не хочешь, чтобы другие боги и богини узнали, где твои дети. — В ответ на моё молчание и многозначительный взгляд она продолжила: — Я возьму их, но мне нужно ещё немного времени. Пока они в безопасности.

— А зелье, оно превратит Райдера в бога? — спросила я, наблюдая за любым признаком того, что она лжёт.

— Да, Синтия. Обещаю, зелье сделает его богом, но каким именно, не знаю. Ты должна дать его как можно скорее. Через несколько дней он направится на юг, чтобы напасть на магов, которые идут сюда, а тебе нужно, чтобы он проходил через изменение здесь. Пусть ваши дети будут здесь завтра утром. Я вернусь за ними.

— Это очень скоро, — задумчиво произнесла я, постукивая пальцем по подбородку. — Мне нужно четыре дня, чтобы скрыть факт, что ты, а не Фэйт заберёшь их. И нужно, чтобы Райдер находился в процессе изменения и не присутствовал при передаче. Мне нужна уверенность, что это зелье не причинит вреда Райдеру, и что ты защитишь моих детей ценой своей жизни.

— Я дала тебе слово, — пробормотала она, — и сделаю то, что обещала. Я позабочусь о том, чтобы твои дети оказались в Городе Богов, а твой зверь превратился в подобие тебя. Синтия, ты должна знать, однажды сделав это, ты не сможешь ничего изменить. Будь уверена, что сможешь жить со своим выбором, потому что можешь потерять Райдера.

— Я могу жить без него, но не смогу жить без него в этом мире. Танатос здесь, и мы оба знаем, что это значит. Есть лишь несколько персон в этом мире, чья душа сильна, чтобы восстановить стены Ада. Мой муж — один из них. Поэтому я сделаю всё, чтобы защитить его.

— Добавь зелье в стакан с амброзией, которая скроет горький вкус, — предложила богиня, протягивая мне пузырёк.

Я уставилась на него, отмечая, как крошечные пузырьки лопаются о пластиковую пробку, а затем стиснула пузырёк в руке, и закрыла глаза на то, что его содержимое значило для Райдера.

Сунув пузырёк в карман платья, я вытерла слёзы, застилающие глаза.

— Четыре дня, а потом возвращайся за детьми, — хрипло прошептала я.

— Обещаю, ты справишься, Синтия. Ты всё прочувствуешь, но выживешь. Жизнь — это хаос в движении, и это движение — волны разрушения, которые делают нас тем, чем Вселенная предназначила стать. Удачи, — сказала она, исчезая в массе теней, скользнувших из окна спальни.

Я глубоко вздохнула, ещё долго после того, как она ушла глядя в окно. Мне потребовалось время, чтобы примириться с выбранным путём. Предательство повсюду. Никто не в безопасности от Танатоса, и мы все это знали. Я сунула руку в карман, стискивая пузырёк, прежде чем медленно оглядела комнату и задержала взгляд на столике, который Райдер наколдовал для меня. Я подошла к нему и выдвинула ящик. Протянув руку, я достала тонкий бархатный мешочек, в котором хранилась корона для церемоний, и завернула пузырёк в мягкую материю. После чего закрыла ящик, заперев зелье внутри.

Я вышла из спальни и спросила проходившего мимо слугу, где найти Райдера, так как все они, казалось, знали, где находится король в любой момент времени.

— Он в комнате для кормления, моя Королева. — Слуга низко поклонился, а моё сердце заныло.

— Зачем ему там быть? — осторожно спросила я.

— Король сказал, что готовится к кормлению и не хочет, чтобы его беспокоили, — признался он, смущённо потирая затылок.

У меня всё в груди похолодело, а на глаза навернулись слёзы, затуманивая зрение. Я открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла произнести ни слова из-за кома в горле, так что покачала головой, не уверенная, правильно ли слуга понял приказ Райдера, или, может быть, ошибся. Я пошла дальше по коридору. У меня так дрожали ноги, что я могла свалиться на пол. В момент, когда я увидела стражей, стоящих перед дверьми зала кормления, остановилась. Там мужчины и солдаты кормились от женщин, и там происходили оргии с обжорством и развратом.

Всего в нескольких футах от двери, стражи встали передо мной, блокируя вход.

— Моя Королева, — сказал один, внимательно глядя на меня. — Вам нельзя входить в комнату для кормления.

— Король внутри? — Я ненавидела слабость в своём голосе. Когда они отказались отвечать и переглянулись, прежде чем снова посмотреть на меня, повторяющую вопрос. — Райдер в комнате для кормления?

— Вы не можете войти, — повторил охранник. Я подняла руку и щёлкнула пальцами, сталкивая обоих охранников, которые упали на пол.

Я чувствовала, как сердце бьётся у меня в горле, и тошнотворное ощущение скрутило желудок, когда я открыла дверь и вошла внутрь. Было темно. Свечи в канделябрах вдоль стен освещали комнату успокаивающими, приглушенными оттенками. Запах секса и алкоголя заполнил чувства, когда я двинулась внутрь. Звук плоти, с встречающейся плотью в страстном ритме, а ещё сладострастные стоны эхом раздавались внутри. Я медленно шла вперёд, заглядывая в каждую комнату, пока не добралась до конца. Облегчение охватило меня, когда я увидела стражей в греховном безумии кормления, трахающих всех, кто предложит услуги. Стоя перед последней комнатой, я прошептала тихую молитву, прежде чем открыть дверь.

Райдер стоял ко мне спиной, держа руками безымянную девку, которая кричала, чтобы он трахал её сильнее. У меня словно земля ушла из-под ног, а сердце сдавили тиски до боли.

Золотые метки пульсировали от невыразимой силы, пока Райдер энергично вбивал свой член в женщину, лицо которой скрывали его крылья. Я начала плакать, прикрыв рот рукой, чтобы заглушить всхлипы, а вторую руку прижала к животу.

— Да, мой Король! Сильнее! — кричала женщина.

— Грязная шлюшка. Нравится, да? Нравится, когда тебя трахает твой король? — промурлыкал Райдер. — Кончай, шлюха.

Я шокировано стояла, не в состоянии даже закричать, пока он продолжал трахаться. Шлепки плоти эхом отдавались в ушах, когда крик женщины превратился в бессвязное бормотание после пережитого оргазма. Райдер порочно улыбнулся, перевернул её и сел в кресло, глядя в мои полные ужаса глаза.

— Синтия, — прошептал он с широко раскрытыми глазами, где виднелась паника, а на лице отразилась вина.

Я повернулась и выбежала со слезами на глазах. Я слышала, как Райдер зовёт меня, но продолжала бежать Душа вопила в отрицании, пытаясь убедить сердце, что я ошиблась, что увидела всё не так. Завернув за угол и соскользнув по стене на пол, я зашлась в рыданиях. Этого не должно было случиться. Просто не могло, учитывая, что всё зависело от совместной работы, чтобы закончить войну.

Как он мог? Как мужчина, которого я любила больше всего, мог спать с другой женщиной? Я зажала рот рукой, заставляя себя встать и добраться до комнаты. Люди смотрели и перешёптывались, когда я шла по крепости. Из глаз текли слёзы, и я не обращала внимания на тех, кто звал меня.

Ристан вышел из комнаты, пристально посмотрел на меня и пошёл рядом.

— Цветочек, в чём дело? — спросил он, изучая меня, качающую головой. Когда я ничего не ответила, он схватил меня за руку. — Ты в порядке?

— Как давно?

— Что давно? — осторожно уточнил он.

— Как давно он трахает других женщин? — крикнула я, заставляя всех вокруг остановиться и посмотреть в нашу сторону.

— Что? — спросил он с беспокойством в глазах. — Синтия, Райдер так не делает.

— Нет? Я только что была в тех комнатах и видела, как он трахает какую-то шлюху! Я видела это собственными глазами, Ристан. — Я всхлипнула, и ветер пронёсся по коридору. Молния ударила ряжом с крепостью, и разразился гром. — Скажи, что ты не знал о его похождениях в те покои.

— Синтия, Райдер не стал бы тебе изменять.

— Тогда, скажи, что он не трахал ту шалаву!

— Тебе нужно успокоиться, — возразил он.

— Мне нужно уйти, — ответила я, собираясь сделать это, когда из-за угла показался Райдер, одетый во всё чёрное, и уставился на меня сердитым взглядом.

— Ты не уйдёшь, — отрезал Райдер

— Нет? Думаешь, сможешь меня остановить?

— Я думаю, что ты — моя жена и останешься.

— А я, ублюдок, так не думаю.

— Я перевёз наших детей из Кровавого Королевства. Если хочешь увидеть их снова, останешься здесь

Желчь подступила к горлу, когда я всмотрелась в глаза Райдера, в которых пылало что-то опасное. Я отступила и развернулась на пятках, но вся Элитная Стража окружила меня, преграждая путь.

— Отойдите, — потребовала я, но они смотрели поверх моей головы, ожидая одобрения Райдера. То, что они увидели, заставило их отступить, пропустить меня, но внимательно наблюдать, будто я нападу на Райдера. В противоположном конце коридора стояла женщина, с которой спал Райдер. У неё были влажные от пота волосы, а на губах играла улыбка. Она смотрела на меня, подходящую к ней.

— Ты же не думала, что сможешь вечно держать его при себе? — усмехнулась она.

Я схватила её за волосы и ударила головой о стену на глазах Райдера. Женщина медленно соскользнула на пол, и я наклонилась к ней, улыбаясь сквозь слёзы.

— Можешь забрать его, потому что я больше ни хера его не хочу, — хрипло прошептала я, затем выпрямилась и уставилась на Райдера. — Между нами всё кончено.

— Нет, Синтия. Всё кончится, когда я скажу. Иди к себе и не выходи оттуда, пока я не прикажу.

Глава 15

Я оглядела стражников, собиравших припасы для пополнения боевых повозок. Сегодня в крепости тихо. В башне до меня не доносилось ни единого звука. Я защитила свою комнату, чтобы Райдер, или кто-то ещё, если уж на то пошло, не вошёл. Он трахнул другую женщину, разрушив нас. Перевезти детей и спрятать их от меня — уничтожило все чувства к нему.

Этим вечером он несколько раз пытался проникнуть в мою комнату, но лишь снёс стену. Я была надёжно укрыта в покоях, никогда не встречаясь с ним лицом к лицу и не признавая его присутствия. В груди всё свело от неуверенности в будущем. Предательство жгло так, как никогда прежде, оставляя неприятный привкус во рту.

Сейчас Райдер расхаживал за пределами покоев, желая войти в комнату, которую мы когда-то делили, а я продолжала игнорировать его.

На меня нахлынули воспоминания, прокручивая все моменты, когда Райдер показывал мне, как много я значила для него. Неужели я его упустила? Не заметила ли я признаки его обмана? Несколько ночей он не ложился спать, но я доверяла ему. У нас не было проблем с сексуальной жизнью. Война и бесконечное планирование порой затрудняли поиск свободного времени для нас двоих, и мы занимались сексом, когда появлялась такая возможность. Я всегда хорошо кормила Райдера, наполняя силой, чтобы он был самым сильным. Ему не нужна другая, чтобы кормиться.

— Питомец, впусти меня, — рявкнул он.

— Иди к чёрту, — сдавленно прошептала я. Райдер просеялся ко мне на балкон, и я отступила так, чтобы он не мог дотянуться до меня.

— Впусти меня в комнату, — прорычал он с внимательным взглядом, упёрся руками в обереги, и на моих глазах убирал их. Но лишь добился того, что из ладоней потекла кровь. Он выдохнул, подняв на меня ониксовые глаза, в которых сияли звёзды. — Нам нужно поговорить.

— Мне нечего сказать. Иди и поговори со своей грязной шлюхой. Уверена, что она хорошо себя поведёт и выслушает всё, что ты захочешь сказать. А мне всё равно. Никакие твои слова или действия не исправят ситуацию. Я, как и дети, заслуживала от тебя большего. Ты должен был стать моим навсегда, а теперь нет. Между нами всё кончено. Единственный способ удержать меня здесь — скрыть их от меня, о чём ты знал. Но мы? Эта часть закончилась в тот момент, когда ты решил трахнуть кого-то другого. Я же говорила, что никогда не поделюсь тобой. Мне плевать, была ли она просто еда или что-то ещё. Надеюсь, она того стоила, Райдер.

Я отвернулась, подошла к кровати и сняла платье, не обращая внимания на то, что его люди видят меня через обломки разрушенной стены. Мне плевать, кто видит, как я забираюсь в постель, в чём мать родила. Каждая частичка меня болела от предательства Райдера. Я свернулась в клубок, натянула на голову одеяло и плотно закрыла глаза, чтобы защититься от любого вторжения.

— Не делай этого, Син, — сказал он.

— Да пошёл ты, Фейри. Ты виноват. Ты сделал это с нами, — хрипло сказала я.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Если бы любил, не трахался бы с кем-то ещё. — Я повернулась и посмотрела на стражников, но они уже ушли. — Что? Боишься, что кто-нибудь увидит, что ты выбросил ради какой-то грязной шлюхи? Скажи, Фейри, ей нравится, когда ты её так называешь? — Та девка похожа на Клэр, и мысль о том, что он был с кем-то и искал кого-то, похожего на ту женщину, обжигала. С ней он спал в особняке ещё задолго до того, как мы стали вместе. Потом Клэр пыталась убить меня с нашими ещё не родившимися малышами. Моя гордость разрывалась на части, но больше всего мне было ненавистно то, что постоянно спрашивала себя, не моя ли это вина, не подвела ли я Райдера каким-то образом. — Разве я недостаточно отдала тебе себя? — Слёзы катились по моим щекам, пока я изучала его лицо. — Что я сделала не так?

— Ты не сделала ничего плохого, — произнёс он. — Ты — само совершенство.

Сев, я уставилась на него сердитым взглядом.

— Тогда почему ты был с ней? Зачем её трахнул? — Райдер покачал головой, но выражение его лица было холодным и решительным. — Всё не так просто? Не играй словами. Я хочу знать, что сделала или не сделала такого, из-за чего ты нашёл женщину на стороне. Если я так чертовски идеальна, тогда почему ты был с ней?

— Прекрати, — предупредил он.

— Где мои дети? — спросила я, глядя на него, пока он изучал меня.

— В безопасности. Ты не бросишь меня, пока дети у меня.

— Таков твой план? Держать моих детей вдалеке от меня? До каких пор, Райдер? Пока они не подрастут и не поймут, что я твоя чёртова заложница?

— Пока я не исправлю всё, — прорычал он.

— Ситуация между нами не поддаётся исправлению! Ты никогда не сможешь исправить то, что сломал. И никогда не сможешь стереть то, что сделал. Я не опущусь до того, чтобы снова стать твоей. Слышишь? Я больше никогда не лягу с тобой в постель. Не буду женой лживого ублюдка, который использует наших детей в качестве пешек, чтобы удержать меня здесь. Я отдала тебе своё сердце, а ты разбил его в первый же миг, как я потеряла бдительность.

— Ты впустишь меня в эту комнату, Синтия, или я пошлю своих людей забрать всех, кто тебе дорог. Ты меня слышишь? Впусти меня, женщина.

Я беззвучно рассмеялась, шевеля пальцами, чтобы снять защиту. Райдер тут же подошёл ко мне, остановился у кровати и с беспокойством посмотрел вниз. Затем стиснул кулаки по бокам и разжал, продолжая смотреть на моё обнажённое тело. После чего медленно заполз на кровать, поймав меня, когда я попыталась сесть и ускользнуть.

— Не трогай меня, — прошипела я, сжимая руку в кулак, когда он притянул меня к себе. Он не разделся, но прижал меня к своей груди, гладя по волосам, словно я расстроенный ребёнок, а он пытался меня успокоить.

— Прекрати, — прошептала я, ненавидя его прикосновения.

— Я люблю тебя, — прошептал он мне на ухо, обнимая, пока я не смогла отодвинуться. — Я сделаю всё, чтобы удержать тебя здесь, ты же знаешь. Ты моя, Дану создала тебя для меня и только меня. Ты моя жена. Останься со мной, Син. Ты не можешь уйти отсюда.

Я нужна Царству Фейри, а не Райдеру… тем более, он меня не хочет. Я смотрела на открытый балкон, на звёзды, которые рассыпались по бесконечному небу. Мускусный запах Райдера заполнил моё обоняние, и я вдохнула, впитывая его, запоминая, прежде чем снова попыталась оттолкнуть. Его губы скользнули по моим, но я не ответила.

Уложив меня на кровать, он начал целовать моё лицо, прежде чем опустить руку мне между ног, потирая комок нервов. Он двигался неистово, пытаясь заставить меня ответить на его прикосновения. Но я стала настолько психически недоступна, что просто лежала, пока он пытался вернуть моё тело к жизни.

— Отстань. — Я бесстрастно посмотрела ему в глаза. — Возвращайся к той, от кого кормишься, я не стану запасным игроком. Я не стану спать с тобой через пару часов после того, как ты трахал другую. Ты не назначил встречу, что нужно сделать, согласно закону Орды, если желаешь встречи с Королевой во время волнений. Ты намерен нарушить закон?

— Я — Король, Синтия.

— Значит, собираешься меня изнасиловать? — прошептала я, ловя его удивлённый взгляд.

— Думаешь, придётся? Твоё тело создано для меня. Возможно, сейчас ты лишена эмоций, но, в конце концов, ответишь мне, — предупредил он, проникая пальцами в моё тело и наблюдая, как я выгибаюсь, принимая то, что он дал. — Видишь, тело знает, что ты моя. Запиши меня в своё расписание на завтра, жена. Я планирую использовать твою милую плоть для дозаправки перед празднованием надвигающейся войны, на котором ты будешь присутствовать, так что смотри, чтобы и это дерьмо оказалось в твоём расписании. Ты можешь свободно бродить по крепости, но держись подальше от залов для кормления и от моей маленькой шлюшки. В ответ я велел ей держаться подальше от тебя.

— Фейри, мне плевать. Вытащи из меня свои пальцы и засунь их себе в задницу. Я устала, так что, если не собираешься меня насиловать, отвали, — холодно прошипела я. Когда он убрал руку, я магией надела на себя толстые шерстяные леггинсы и плотное платье. Перевернувшись на другой бок, я уставилась в стену или в то, что от неё осталось, и тихие слёзы потекли по лицу.

— Я люблю тебя. Помни об этом, малышка.

— Ага, конечно. Уходи, у тебя есть своя комната. Вали к чёрту из моей. Король ты или нет, но это спальня королевы, и ты ей больше не нравишься. Оставь меня в покое, ты мешаешь.

Глава 16

Я покинула замок на рассвете, легко сбежав от стражи, и обыскала Фейри в поисках любых признаков нарушителей, которых могла бы убить. Наткнувшись на множество магов, засевших в более слабых частях Фейри, я уничтожила больше, чем положено, прежде чем часы на руке предупредили, что я опаздываю на церемонию. Я вытерла кровь с клинка о труп одного мага и наклонилась в луже воды, смывая кровь и грязь с лица, прежде чем выпрямиться и просеяться во внутренний двор крепости. Разодетые пары остановились, чтобы посмотреть на меня, вошедшую в коридор. Они шептались, прикрываясь руками, когда я проходила мимо, отмечая, что стражники стоят через каждые несколько футов в зале. По крайней мере, Райдер не забыл охранять крепость, пока был занят сексом с никчёмными сучками.

Я прошла через главный вход в тронный зал, рассматривая лица стражи, а Райдер рассматривал мои окровавленные джинсы и кожаную куртку. Я собрала волосы в тугой конский хвост, теперь кроваво-красный от крови, которой обливалась сегодня. Мужчины и женщины замолкали, когда я проходила мимо, и разинули рты на мой гардероб.

Подойдя к трону, где Райдер с прищуром смотрел на меня, я обернулась и обвела взглядом толпу, которая настороженно пялилась на меня, ожидая, что я что-нибудь скажу. Я громко фыркнула, занимая своё место рядом с Райдером.

— Ты без моей короны, малышка, — прошипел он.

Я пошевелила пальцами, материализуя корону из кроваво-красных рубинов, которая так подходила к окровавленному гардеробу. Затем повернулась к Райдеру, чтобы он осмотрел моё лицо, которое медленно начинало заживать. Одному магу удалось нанести удар до того, как я отсекла ему голову. Я боролась с тремя другими, желая, чтобы они причинили мне физическую боль, которая уменьшила бы эмоциональную. Райдер протянул руку, чтобы коснуться меня, и я отпрянула. Он не остановился, подняв ухо с моего плеча и отбросив его.

— Ты опоздала, — холодно заявил он, обратив пылающий взгляд к толпе.

— Но я же пришла.

— Моя королева, ты заставила двор ждать тебя.

— И что? Я ведь королева.

— Тогда веди себя соответственно. — Рыча, Райдер встал, чтобы обратиться к толпе, приветствуя их в нашем доме на ночь празднования перед предстоящей войной. Закончив, он снова занял своё место рядом со мной, пока бард рассказывал истории о древних битвах, выигранных ордой и старыми королями. Я встретила взгляд Сиары, и беспокойство, пляшущее в нём, заставило меня замереть. Я оглядела остальных женщин и обнаружила, что они смотрят на меня так, словно боятся, что я взорвусь в любой момент и испорчу вечеринку. Оливия выглядела испуганной; в глазах была печаль, которую я не хотела видеть. Все уставились на меня, ожидая, что я сделаю что-нибудь неуместное. Стражники вокруг трона держали руки на орудии. Думаю, они бы разрезали меня, сделай я неверный вдох.

— Присоединись к нам на пиру, желательно в чем-нибудь чёрном. Иди, умойся и вытряхни мозги из волос. Мы бы не хотели, чтобы наши гости потеряли аппетит из-за того, что у королевы случился нервный срыв. — Райдер насмехался и говорил достаточно громко, чтобы его услышала толпа.

— Королева убивала магов, а это больше, чем делал король. В последнее время он только и знает, что убивает кучку никчёмных дырок. А теперь, если позволите, я переоденусь во что-нибудь менее… окровавленное.

Оказавшись в комнате, я подошла к зеркалу, изучая кровь на своём гибком, мускулистом теле. Затем повернула голову, чтобы осмотреть порез, который тянулся от одной стороны щеки к другой, а кровь стекала по лицу.

Затем выбрала платье — серебряное с блёстками. Глубокий V-образный вырез обнажал много кожи, но не настолько, чтобы считаться неприличным. Платье без спинки и подол начинался прямо у основания позвоночника. Я не стала наносить макияж, игнорируя факт, что выгляжу измождённой. После чего собрала волосы в две большие косы, обернув их вокруг макушки, прежде чем разместить между ними корону.

Я шла по коридору, замечая, что несколько человек спорят и препираются. Казалось, все дрались или ссорились из-за того, что сидели взаперти, пока готовились к войне. Войдя в богато украшенный банкетный зал, я остановился, изучая толпу, которая разговаривала, скорее всего, обо мне. Народ, наверное, начал заключать пари на то, сколько времени потребуется Райдеру сломить меня. Очевидно, они забыли, кто и что я. Хотя я никоим образом не стану подвергать опасности детей — не то, чтобы я думала, что Райдер причинит вред нашим малышам — у меня не было планов сворачиваться в клубок или играть в суку перед королём.

— Син. — Зарук схватил меня за руку и пристально посмотрел в глаза. — Не всё такпросто, как ты думаешь. Ты говорила, что нет ничего чёрного и белого, помни.

— Если только дело не в том, что я видела, Зарук. — Я отдёрнул от него руку.

— Порез на лице не заживает, — заметил он.

— Да, ну и что же. Я не стану участвовать в конкурсе красоты, и то, что я хорошенькая, не помешало моему мужу изменить мне, — фыркнула я. — Ты пришёл убедиться, что я не устрою сцену?

— Что-то в этом роде, да, — признался он, протягивая руку.

Я позволила ему провести меня через толпу к столу, пока Райдер не появился в поле зрения с женщиной, которую он кормил из своих рук.

— Твою мать, — сказал Зарук.

— Это шутка? — спросила я, вырывая руку из его и намереваясь уйти.

— Я бы не стал уходить, Богиня, — пробормотал Лукьян, улыбаясь мне, и его полуночные глаза сверкали чем-то тёмным. — Из достоверных источников мне известно, что на ужин у тебя нет планов. Не окажешь ли честь присоединиться ко мне?

— Лены здесь нет? — спросила я, напрягаясь, чтобы контролировать эмоции, ревущие в груди.

— Она поставила перед собой задачу уничтожить всех демонов на Северо-Западе, что, похоже, и делает сегодня. — Лукьян протянул мне руку, и я приняла её, зная, что если выйду из комнаты, все увидят в этом слабость, а я не была слабой. — Ты думаешь, он предпочёл бы её тебе? — спросил он, глядя на женщину, которая привлекла внимание Райдера.

— Он уже это сделал, — тихо призналась я, борясь с желанием закричать или заплакать, когда в комнате поднялся ветер, всколыхнув платья и гася факелы по всей комнате. В темноте я начала светиться.

— Значит, гнев пробуждает ветер? — Он мрачно усмехнулся и повёл нас к столу, где стояли Райдер и девушка. — Интересно, что заставляет тебя светиться? — пробормотал он, прежде чем поднять мою руку и нежно поцеловать её.

— Без понятия, но определённо не счастье, — пробормотала я, когда мы подошли к Райдеру и его шлюхе, которая уставилась на меня, медленно переводя взгляд на Лукьяна. Я отступила, позволив Лукьяну отодвинуть мой стул, когда к нам присоединился кто-то ещё.

— Синтия, как ты сегодня вся светишься, — произнёс Спайдер, садясь рядом со мной, чем заставил Зарука снова отступить. — Вау! — присвистнул он. — Ты чертовски красива, женщина. Просто возбуждаешь, — произнёс он, поднимая мою руку и целуя костяшки пальцев. — Если когда-нибудь устанешь от Райдера, я готов оформить тебе поездку на Спайдере, — предложил он, шевеля бровями, прежде чем снова взглянуть на Райдера. — Прости, я забыл, что ты замужем. Кто эта шлюха, Райдер? — Повернувшись ко мне, Спайдер улыбнулся. — Похоже, юная леди, ты захочешь прокатиться даже раньше.

— Это Карина, Владычица Болот.

— А, болотистая задница? — спросил Спайдер, пристально глядя на Райдера в ожидании ответа.

— Нет, королевская линия к Небесным Болотам, — поправил Райдер.

— Хм, у тебя прекрасная королева, но эта госпожа сидит с тобой?

— Хватит, Спайдер, — оборвал его Лукьян, обнимая меня, и Спайдер последовал его примеру. — Уверен, Райдер знает, что делает. Это место воняет богиней и ложными богами. Сколько их заглядывало? — спросил он, склонив голову, чтобы посмотреть на меня. — Не считая присутствующих. Ты пахнешь Афродитой до того, как она прошлась по кругу.

— Фу, — фыркнула я, прикрывая рот рукой, чтобы подавить смех. — То есть, когда богиня ходит по кругу, — поддразнила я, поворачиваясь к Спайдеру, а затем вновь на Лукьяна, — она пахнет по-другому?

— Учитывая, что в этом теле ты знала только одного мужчину, скорее всего, да. Если бы ты оттрахала многих, это изменило бы твою сущность, так как теперь ты бессмертна. — Лукьян повернулся, наблюдая, как в комнату вошёл новый посетитель. — Кажется, Лена закончила раньше, извините.

— Она наконец-то перестала злиться на тебя? — поинтересовалась я.

— Нет, но у нас временное перемирие, — усмехнулся он.

— Значит, остались только ты и я. — Спайдер схватил бокал вина с подноса официанта и протянул его мне, прежде чем взять ещё один себе. — За грех, Богиня, — сказал он, стукнувшись своим бокалом о мой. — Я молюсь, чтобы мы, чёрт подери, согрешили вместе!

— Держу пари, ты дикий в постели, — ухмыльнулась я, когда он пошевелил бровями в ответ.

— Это моя жена и Королева Орды, насекомое, — огрызнулся Райдер.

— Ммм… — Усмехнувшись, Спайдер допил содержимое бокала и злобно улыбнулся Райдеру. — Вот он — Спайдер, который заполз в неё, заставляя страстно кричать. И он не мог гордиться больше — она кончила так, что её сердцевина закричала: "Ты — грёбаный король". Голоса были такими томными, и её жару он не мог сопротивляться. Поэтому он начал есть её, последний раз лизнув, и под его языком она превратилась в дрожащее месиво.

Смеясь, я выплюнула вино, которое пролетает через стол и попадает на шлюшку Райдера. Та открыла рот и пронзительно завопила.

— Ты это нарочно! — рявкнула Карина.

— Ой, — засмеялась я, закрывая лицо руками. — Виновата, — рассмеялась я громче, на грани истерики.

— Иди и переоденься, Карина, — предложил Райдер, наблюдая за мной с прищуром. — Перестань вести себя как ребёнок, Синтия, и помни, кто ты.

— Эй, — возразила я, указывая большим пальцем в сторону Спайдера. — Он забавный, и если ты можешь играть, то и я тоже, верно?

— Черт возьми, рискни, малышка. Прошу прощения, но я посмотрю, не нужна ли помощь Карине, — прорычал он, кивая Заруку и остальным, которые последовали за ним.

Я подождала, пока Райдер уйдёт, прежде чем наклонилась и поцеловала Спайдера в щёку.

— Спасибо, — пробормотала я, вставая и отбрасывая салфетку. — Сейчас вернусь, извините.

Он схватил меня за руку, глядя понимающим взглядом.

— Не знаю, хочешь ли ты видеть это дерьмо.

— Я уже однажды наткнулась на них. Райдер не имеет права требовать, чтобы я явилась на его маленький грёбаный ужин, а потом выставлять меня. Я Королева Орды, — отрезала я, одарив его слащавой улыбкой.

— Боги, напомни не злить тебя. Но, думаю, тогда я бы не заблудился в темноте, учитывая, как ты светишься, — ухмыльнулся он. — Включай иллюминацию, Богиня.

Я пошла по коридору, прислушиваясь и остановилась, когда уловила голос Райдера. Я открыла дверь и, войдя в комнату, ахнула, когда что-то влажное и горячее коснулось моего лица. Вытерев субстанцию с глаз, я уставилась на кровь на ладонях. Подняв глаза, я увидела Райдера, держащего отрубленную голову Карины за волосы, а все остальные в комнате уставились на меня, перепачканной в её крови. Что, чёрт возьми, только что произошло? С этими ублюдками всё не так!

— Что за хрень? Ты с ней спишь, а потом отрубаешь ей голову? Что за чёрт? — Что вообще происходит?

— Я с ней трахался, а не Райдер, — пробормотал Зарук, лукаво ухмыляясь.

— Как ты могла подумать, что я буду трахать другую женщину? Придётся тебя выпороть, — рявкнул Райдер, опуская руку, в которой держал голову. — Ты моя, и я обещал никогда больше никого не трахать, кому, как не тебе известно, что я не лгал. Я обещал тебе вечность, и не шутил.

— Я видела тебя! — Кем он себя возомнил, обманывая меня?

Магия пронеслась по комнате, и я обернулась, уставившись туда, где стоял Зарук. Только теперь он был Райдером. Я сделала единственное, что могла — сильно ударила его.

— Сукин ты сын! — дико закричала я, поворачиваясь к Райдеру. — Я… Я… — Я начала плакать, обнимая себя. Райдер шагнул ближе, бросив голову Заруку, который быстро поймал её за волосы. Фейри обнял моё лицо ладонями, прижавшись лбом к моему.

— Ты мой грёбаный мир, Синтия. Я бы никогда не причинил тебе такой боли. Мы знали, что в нашей крепости есть шпион, и если бы у стен не было ушей, я бы рассказал тебе всё прямо сейчас. Доверься мне. Хаос здесь не естественный. Что-то настраивает нас друг против друга. Что-то крупнее, и нам некогда с ним разбираться, — едва слышно прошептал он, нежно целуя меня в лоб. — А теперь насчёт Спайдера, — прорычал он.

— Он заставит кричать какую-нибудь девчонку, Фейри, но это буду не я. — Я повернулась к Заруку. — Ты никогда раньше не принимал его облик?

Зарук ухмыльнулся и в ответ пошевелил бровями.

— М-м-м, а я бы так поступил? — озорно спросил он.

Лукьян и его люди вошли в комнату, и я открыла рот, чтобы заговорить, но губы Райдера прижались к моим, запечатывая слова на кончике языка. Я прикусила его губу, наслаждаясь рычанием, которое поднялось из глубины его груди. Я положила руки ему на грудь, поворачивая голову, чтобы посмотреть, как Лукьян и его люди образовали круг вокруг нас. Я хотела спросить, что происходит, но догадалась, что им нужна тишина, иначе Райдер не стал бы меня затыкать.

Я наблюдала за Лукьяном. Его темно-синие глаза сверкали сапфирами, смешанными с сияющими ониксовыми радужками. Лукьян и его люди протянули руки, соединяясь друг с другом прикосновением кончиков пальцев. В тот же миг комната взорвалась необузданным электризующим потоком, от которого волосы поплыли вокруг головы. Я задохнулась от силы, сочащейся от демонов. Из их пальцев посыпались искры, в глазах вспыхнула молния, словно они каким-то образом поймали её. Спайдер ухмыльнулся, когда я посмотрела на него, и я заметила тени, которые кружились вокруг мужчин, образуя барьер между ними и стенами, чтобы защитить нас от любого, кто мог подслушивать.

— Нам нужно поговорить, Синтия, — мрачно объявил Лукьян, его голос эхом отозвался у меня в голове. — У тебя проблема — сюда послали кого-то уничтожить Орду. Отослать их гоняться за своими хвостами, а армию уничтожить изнутри без твоего ведома.

— Я знаю, Лукьян. Как думаешь, зачем я тебя позвала? Я полностью осознаю эту проблему. — Я материализовала мерзкое золотое яблоко, которое недавно нашла, и бросила ему. — Мне нужно, чтобы вы разобрался с этим, а остальные, внимательно выслушайте то, что я скажу.

Глава 17

Со времени обеда прошло три дня, и с каждым днём в крепости разворачивалось всё больше хаоса и сражений, чем за её пределами. Осознание того, что Райдер не предал меня, в конце концов, облегчило, но у каждого была своя роль в игре, разыгрывающейся в стенах крепости. Каждый день Райдер и Зарук отправлялись планировать войну, зная, что кто-то в замке следит за нами, за всем, что мы говорим и делаем. И это нервировало меня.

Сегодня утром я разняла шеф-повара и пару официантов. Это было кровавое месиво. Затем повар подал две головы на серебряных блюдах, сам принёс свой шедевр, прежде чем попытался добавить Ристана на десерт, когда у него хватило наглости посмеяться над едой.

Вся кухня вместе с прислугой была залита кровью и останками. Три официанта боролись за выживание с поваром и его мясницким блоком. Оказалось, официант упомянул, что стейки пережарены, а не средней прожарки. В итоге её голова оказалась на подносе и преподнесена Райдеру как деликатес.

Между парами вспыхивали небольшие ссоры, но они стали реже с тех пор, как я обнаружила золотое яблоко и попросила Лукьяна припрятать его. Не то чтобы ему понравилась эта идея. Я сделала всё возможное, чтобы развести пары, заперев женщин в одной башне, а мужчин в другом месте, но мужчины весь день вцеплялись друг другу в глотки. Сражение дошло до того, что я перенесла встречу с богиней на утро. Теперь я должна была привести свой план в действие.

Я погасила большую часть света в спальне, прежде чем налить зелье в амброзию и поставить её на стол перед большим диваном. Как только я закончила, почти до крови прокусила губу, нервничая. Сила вспыхнула в комнате, целуя мою плоть, вызывая мурашки по коже от осознания присутствия Райдера. Повернувшись, я осмотрела его, стоящего в тени, золотые звезды освещали его чернильную глубину глаз. Если бы я не чувствовала, как сила ласкает мою кожу, скучала по нему в темноте комнаты. Свечи зажглись, купая меня в сиянии, пока голодный взгляд Райдера пировал на мне.

Я была одета в нежно-розовый крошечный халат, который почти не оставлял места воображению, с кружевными краями и тёмно-розовым шёлковым поясом. Под халатом на мне были простые трусики, завязанные по бокам, которые Райдер всегда находил сексуальными. Он скрестил руки на массивной груди, расправил крылья и лёгким движением вызвал ветерок.

— Что это? — осторожно спросил он, медленно выходя из тени, скрывавшей от меня его лицо.

Я открыла рот и закрыла его, когда его голова наклонилась вправо, уставившись на меня голодным взглядом, который угрожал поглотить. Райдер стал выше с тех пор, как я соединила его со зверем. Его волосы теперь длиннее и лежали на плечах, и мне не терпелось провести пальцами по шелковистым полуночным прядям. Золотые метки, подходящие его глазам, пульсировали, скользили по коже и переплетались с тёмными ониксовыми линиями.

Его зловещего вида крылья висели позади, острые концы каждого заканчивались когтём, устремлённым вверх. Райдер был воплощением секса до изменения, но теперь возбуждение сочилось из него. Я опустила взгляд на его брюки, гадая, что ещё могло измениться. Он не прикасался ко мне с того дня, как я соединила его со зверем, и сейчас соблазняла его, чтобы закончить то, что начала, когда выстроила планы с тенями.

— Ты скоро уйдёшь на войну, и я бы предпочла, чтобы ты кормился от меня, а не от шлюх. — Я с трудом произнесла эти слова, продолжая играть роль, чтобы шпионы ничего не узнали. — Я бы хотела вдоволь тебя накормить.

— В последнее время я неплохо питаюсь. — Хищным взглядом он наблюдал, как я заправила прядь волос за ухо. — Оказывается, мне всё-таки может понадобиться гарем. Мне нравится разнообразие в еде.

— Этого ты хочешь? Кормиться от шлюх, которые никогда не утолят твой безмерный голод? Можно кормиться ими каждый день и всё равно никогда не утолить аппетит. Только я могу накормить зверя и удовлетворить его потребности. Мне нужно, чтобы он хорошо поел перед войной, мудак, — сказала я, потянувшись к шёлковому поясу, медленно развязывая его, прежде чем позволить халату соскользнуть и растечься по полу у моих ног. Я нервно сглотнула, когда Райдер с неприкрытым желанием окинул моё тело.

И тут же стиснул зубы, не делая ни малейшего движения, чтобы принять моё предложение. Он втянул носом воздух, явно ощущая моё возбуждение. Я шагнула к столу и наклонилась, чтобы взять его бокал. Повернувшись, чтобы предложить его напиток, я увидела, что он стоит прямо за моей спиной. Ни один звук не предупредил меня о его движении, даже шорох крыльев. Райдер коснулся моей шеи, и большим пальцем провёл по губам, а другой рукой обхватил одну грудь, сжимая налитый пик, вырывая из моих лёгких тихий стон. Я не заговорила и не разрушила чары, в которых его взгляд медовых глаз держал меня в плену. Райдер отступил, принимая кубок с амброзией, и я затаила дыхание, когда он холодно улыбнулся.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя, как шлюху, жена? — хрипло спросил он. — Думаешь, справишься со мной после того, что со мной сделала? Я разорву тебя на куски, но тебе ведь нравится, когда я так делаю? — Он злобно ухмыльнулся, всё ещё держа бокал и не делая глотка.

— Если ты этого хочешь, вперёд, Райдер. — Я отодвинулась, прежде чем сесть на диван, продолжая смотреть, как он держит кубок. Я схватила свой стакан, втянула аромат амброзии, сделала большой глоток голубой жидкости, похожей на рай, взрывающийся на вкусовых рецепторах, и застонала.

Райдер поднял кубок и понюхал амброзию, как и я. Затем сложил крылья, и те исчезли, посылая импульс силы по комнате. Райдер положил руку на спинку дивана, поднёс стакан к губам и залпом осушил.

— Налить ещё? — У меня сердце колотилось в ушах, заглушая его слова. Я потянулась за бокалом, но он схватил меня за руку и вывернул её, заставляя придвинуться ближе. — Хочешь ещё? — прошептала я, и мои слова эхом отозвались в тишине комнаты.

— Хотел бы ещё, попросил, — прорычал он, забирая у меня бокал и отставляя его в сторону, затем погасил все свечи, кроме одной, погружая комнату в темноту, в которой видны были лишь золотистые крапинки его глаз. — Ляг на спину и приласкай себя. Хочу посмотреть, как ты себя мастурбируешь. — Откинувшись, он снял штаны и сжал в кулаке набухший член, повернув голову, чтобы посмотреть на меня с дьявольской ухмылкой. Член Райдера был огромен, гораздо больше, чем раньше, и тогда он с трудом входил в моё тело. Я не была уверена, что смогу приспособиться к такому размеру без боли, которую я испытала в наш первый раз, когда я объединила их. Возбуждённый взгляд Райдера горел осознанием моего страха. Глубокий грохот его мужского смеха наполнил комнату, и я начала беспрекословно выполнять его указания. Я ненавидела игру, в которую мы играли, притворяясь, что ссоримся из-за иллюзии его романа. Шпионы думали, что мы рассорились, и приходилось притворяться. И днём было довольно трудно, но любой, кто хорошо нас знал, осознавал, что я должна кормить его зверя, иначе выдала бы шпионам, что мы разгадали их хитрость.

Однако я сильно нервничала. И хотя Райдер трахнул меня сразу после начала трансформации, тогда ещё не был в полном объединении. Теперь у нас будет первый раз с ним, полностью слитым со зверем, притворяясь, что пытаюсь удержать его. Эта уловка только добавляла нервозности моим попыткам контролировать ситуацию и достичь конечной цели до того, как Райдер уедет на войну.

Я развязала бантики на бёдрах, и бросила трусики на пол, опуская пальцы к центру тела. Райдер наклонился и вылил амброзию мне на сердцевину. Я вскрикнула, когда лёд коснулся клитора. Порочная улыбка Райдера казалась живой в свете свечи. Я опустила пальцы к лону, а Райдер приказал:

— Растяни своё ненасытное тело для меня, женщина. — Три пальца, и не останавливайся, пока я не скажу.

Он следил за моими медленными, томными движениями пальцев. Я приподнялась, чтобы дать себе больше места для игры, прежде чем он раздвинул мне ноги, закидывая одну на спинку дивана, а другую ставя на пол.

— Ты можешь лучше, — объявил он, хватая мою руку и прижимая её к моей плоти, потирая о жар. Затем толкнул мои пальцы внутрь, прежде чем добавить свои, и мы вместе трахали меня. Я заскулила от боли, которую он вызвал, пока растягивал меня. — Чувствуешь это, женщина? Чувствуешь, как твоя жадная плоть засасывает нас глубже, прося, чтобы её трахнули? — Наклонившись, он сжал мой клитор зубами, а затем медленно провёл ими по набухшему бугорку, пока я не вскрикнула от желания. Он откинулся назад, поглаживая толстый член, и холодно заговорил со мной. — Посмотри на себя, непослушная маленькая девочка. В какую игру ты играешь? Думаешь, можешь трахнуть меня, чтобы быть единственным источником пищи? — спросил он, наблюдая за моими пальцами, прежде чем его взгляд встретился с моим.

— Я сделаю все, чтобы удержать тебя, — призналась я. — Если придётся встать на колени и отсосать тебе, так тому и быть. Я могу быть грязной шлюшкой, засранец. Ты хочешь трахнуть меня как шлюху, тогда сделай это, Райдер.

— Встань на колени, — приказал он тоном, который пронзил меня до глубины души.

Я оторвала пальцы от тела, и пошевелилась. Он снова схватил меня за запястье, поднёс мои пальцы ко рту, облизывая каждый. Я тяжело дышала, пока выдержала его пронзительный взгляд. Он издал какой-то звук, всё ещё держа мой палец во рту, отпустил его и, отстранившись, уставился на меня, медленно поглаживая себя.

— Ты возьмёшь меня всего в тугое горло. Если нет, я найду другую, которая сможет правильно мне отсосать, — хрипло предупредил он.

Я опустила взгляд на его набухший член и облизнула внезапно пересохшие губы. Как будто мы заблудились в собственной игре, слишком хорошо играя роли. Я справлюсь, напомнила я себе. Я была создана для его зверя, и уже брала его раньше. Так почему же сердце беспорядочно колотилось в ушах, а пот скапливался у основания позвоночника? Я опустилась на колени, убирая волосы с лица. Райдер наклонился, убирая несколько прядей, скользнувших между моими пальцами, за уши.

— Отведёшь взгляд, и я трахну тебя в задницу, — пообещал он.

Я обхватила рукой основание его члена, не в силах сомкнуть пальцы, но и его рука тоже не могла. Я наклонилась, глядя в его звёздные глубины, и лизнула чувствительную сторону, прежде чем добралась до головки. Я открыла рот, и под взглядом Райдера втянула кончик, прежде чем скользнуть дальше.

Райдер запрокинул голову, и закрыл глаза, когда я ещё глубже втянула его в горло. Я прошла чуть больше половины, прежде чем вернуться назад. Райдер без предупреждения встал, держа у меня во рту член. Я подняла руки, намереваясь опереться на его мускулистые бёдра, но он сжал мои волосы, и засунул свой член глубоко в моё горло. Я несколько раз сглотнула, моргая сквозь слёзы, застилающие глаза, и попыталась принять то, что он давал. Он отодвинулся на дюйм, затем снова и снова толкался вперёд, пронзая меня горячим взглядом. Райдер трахнул меня в горло, глядя сверху вниз с гордостью. Отпустив волосы, он толкнул меня на пол. Я двинулась, намереваясь встать, но Райдер оказался быстрее. Он опустился на колени, раздвинул мои бедра и приподнял их, чтобы коснуться горячими губами моей влажной сердцевины, жадно пожирая плоть. Его язык скользнул внутрь, а зубы задели клитор.

Он зарычал, сотрясая звуком плоть. Затем удлинил язык, и я могла кончить. Он требовал, чтобы я повиновалась и делала то, что он хотел, а значит разрываться на части и кончать на его жадный рот, когда он безжалостно продолжал сосать и покусывать мою плоть.

Моё тело взорвалось, и я задрожала у его рта, а его глубокий, тёмный смех вибрировал внутри. Он усмехнулся, отстраняясь и глядя на меня, задыхающуюся и дрожащую от удовольствия, которое он только что мне подарил.

— Вставай, моя грязная королева. Поцелуй меня и вкуси себя с моего языка, — гортанно приказал он. Я перевернулась, оттолкнулась от пола и встала на дрожащие ноги. Придвинувшись ближе, я приподнялась на цыпочки и завладела его голодным ртом, слизывая своё возбуждение с его губ. Скользнув пальцами по моим волосам, он крепко прижал меня к своему ненасытному рту.

— Мне нужно, чтобы ты был внутри меня, Райдер.

— Ты непослушная проказница своего короля. В конце концов, ты можешь доставить мне удовольствие, — объявил он, поднимая меня, и я обняла его за шею. — Самая красивая маленькая игрушка, которую мне доводилось трахать, и самая вкусная. Хочешь, чтобы я замучил твоё ненасытное тело? Растянул его шире и запечатлел своё имя на твоих внутренних стенках?

— Да, — захныкала я. Мне стало плевать, что это шоу для шпионов. Я хотела Райдера. Хотела, чтобы он вонзился в меня так глубоко, что я никогда не перестану чувствовать его внутри. — Трахни меня, мой зверь. Я хочу быть единственной, кто тебе нужен.

— Верный ответ, женщина.

Он положил меня на кровать, опустился на колени и снова стал насиловать мою плоть, заставляя кончать сильно и быстро, что я закричала. Он послал меня через край, и бесконечные призмы радуги заплясали под веками. Я плавала в море полного блаженства в одну минуту и насаживалась на его набухший член в следующую.

Я открыла рот и закричала от боли, глядя между нами, где он толкался членом в моё тело до самого толстого основания. Я всхлипнула, сильно дрожа, пока он держал меня. Но затем он отступил, отказываясь от шоу, потому что видел, как мне больно.

— Давай, котёнок, — рявкнула я сквозь стиснутые зубы. — Не останавливайся. Покажи, что получают хорошие девочки за то, что кормят своего грёбаного короля. Заставь меня страдать, ублюдок.

Тело болело, растягиваясь под его член. Ядро сжалось, горя от боли, и я задрожала.

Райдер покачал головой, глазами умоляя меня прекратить. Я села, перенеся вес на локти, и бёдрами помогала своему телу приспособиться к величине Райдера. И он, и зверь вместе неудачная идея, не тогда, когда это делало его и без того нечеловечески большой член длиннее, твёрже и намного толще.

Райдер схватил меня за колени и толкнул, пока я не упала обратно на кровать. Первый толчок был не так уж плох. Второй — превратил боль в удовольствие. Третий сильный толчок привёл моё тело в эйфорическое блаженство, и я забормотала, как идиотка, восхваляя его чудовищный член, пока он трахал меня.

Райдер обхватил мой сосок губами и сжал его зубами. Я наклонилась, глядя в золотистый жар его глаз, и Фейри улыбнулся, прижавшись губами к моей груди, внимательно наблюдая за мной. Когда он отпустил сосок, хлопок эхом разнёсся по комнате.

Райдер отодвинулся, перевернул меня и переместил дальше на кровать, прежде чем присоединиться ко мне. Коленями он раздвинул мне ноги, а рукой вжал голову в матрас, шлёпая по заднице, прежде чем успокоить ноющую плоть рукой.

— Хорошая девочка, Любимая. — Он поднёс меня к своему голодному рту и снова атаковал сердцевину. Кровать поглотила крики моего освобождения, когда он магией перекинул меня через край, воспламеняя каждое нервное окончание и заставляя множественные оргазмы разрывать тело на части.

Он не использовал магию, чтобы трахать меня, а лишь, чтобы поцеловать каждый дюйм плоти, в то время как его язык играл с клитором. Райдер отпустил меня, позволив телу упасть на кровать, прежде чем скользнуть рукой по спине, схватив за волосы. После чего быстро вошёл в меня членом. Я чувствовала, как он прижимается к моим ножнам, вбиваясь в них; как овладевает моей плотью, делая своей во всех смыслах, доступных только ему. Дело уже не в том, кто за нами наблюдает. Райдер в первобытном смысле заявлял, что владеет каждым дюймом меня, и я позволяла ему. Он — мой, а я — его, и в этой комнате он был воплощением альфа-самца.

— Чувствуешь, как я оплодотворяю тебя, Синтия? Как заделываю тебе ребёнка? — прошипел он, дёргаясь, когда взорвался внутри моего тела, а горячая сперма разлилась по стенкам. Я проглотила отрицание, повернувшись, чтобы посмотреть на него. Его пылающий взгляд кричал начать спор, заставлял сомневаться в том, что он со мной сделал. — Ты моя, а хороших девочек оплодотворяют.

Оплодотворяют? Я не долбаная яйцеклетка!

Я врезалась в него, прижимая к себе, а его глубокий, злобный смех заполнил комнату. По моей коже побежали мурашки, когда он толкнул меня вниз, поднимая мою ногу, чтобы закинуть себе на плечо. Другой рукой он потянул меня за волосы, заставляя смотреть на то, как мы соединены. Я широко растянута, его член всё ещё глубоко во мне, зажатый, как в тисках. Было страстно и эротично видеть, что я принимала каждый дюйм Райдера в себя. Я потёрлась об него, покачивая бёдрами, и он одобрительно рычал.

— Посмотри на себя, моя ненасытная богиня. Ты умничка, приняла всего меня в своё тугое тело. Посмотри, как я растягиваю тебя, владея тобой, заставляя чувствовать лишь мой член. — Он отстранился, оставив во мне лишь головку.

— Райдер, прошу, — умоляла я, снова нуждаясь в нём.

— Посмотри на это, — потребовал он, и я подчинилась, принимая его толстый, красивый член. Он был длиннее, чем следовало, и моё тело умоляло быть наполненным его бархатисто-мягкой плотью. Он толкнулся вперёд, снова вышел, прежде чем повторить движения, а я смотрела, как он медленно трахает меня. Это самая эротичная вещь, которую мне доводилось видеть. — Такая хорошая девочка, — усмехнулся он, начиная двигаться в ускоренном темпе.

Я была бессильна сделать что-то большее, чем смотреть, как он трахал меня часами, кончая неоднократно, в то время как моё тело вибрировало от бесконечных оргазмов, пока они не превратились в один огромный поток удовольствия, которое отказывалось уменьшаться.

Через несколько часов после того, как мы закончили, я лежала рядом с ним, глядя на то, как он спит. Его дыхание изменилось со слиянием, теперь он дышал с трудом, неглубоко. Как-то неправильно, но Райдер мирно спал. Сев, я положила руки ему на щеки и наклонилась, чтобы поцеловать его мягкие губы, прежде чем соскользнуть с кровати и отойти в тень.

Глава 18

Я села на диван и усадила себе на колени Зандера. Кейд играл на полу рядом с кроватью, где Райдер ещё не проснулся. Комната наполнила меня сильными эмоциями: страхом, что зелье навредило Райдеру; печалью, что мои дети отправятся в Город Богов; и страхом, окружающим женщину, которая отведёт их туда.

Я переводила взгляд с тёмных углов террасы к мужчине, спящему под крики играющих детей. Поставив Зандера на пол, я встала и подошла к туалетному столику, чтобы взять пустой пузырёк. Сняв колпачок, я понюхала содержимое и нахмурилась, переводя обеспокоенный взгляд на спящего зверя.

— Ты дала ему всё? — спросила Эрис, которая, неожиданно или без ряби силы, чтобы предупредить меня о её присутствии, вышла из тени.

— Ты сказала дать ему всё, — напомнила я, смотря на неё. — Он не просыпается, — я позволила эмоциям вылиться в слова, пока ходила по балкону, дрожа от страха.

Вернувшись в спальню, я взяла Кейда на руки, провела пальцами по его волосам, прежде чем сесть на кровать, глядя на тени на щеках от длинных, черных ресниц Райдера.

— Ему может потребоваться время на изменение. — Эрис нахмурилась, глядя на спящую фигуру Райдера, и румянец вины окрасил её щеки. — Мы не планировали, что ты объединишь Райдера и его зверя, прежде чем он пройдёт через ещё одну трансформацию. Где твоя дочь? — спросила Эрис, резко меняя тему разговора, глядя куда угодно, только не на кровать.

— Райдер спрятал её от меня, — грустно призналась я, опустив взгляд на пол, а слёзы обожгли глаза. — В цитадели что-то происходит, и в результате он превратился в кого-то, кого я едва узнаю. Он трахал других женщин, а потом всё больше и больше в последнее время начал кормиться ими вместо меня. Я хотела уйти от него, но он забрал детей из Кровавого Королевства, угрожая, что я их больше не увижу, если уйду. Калиин должна стать лекарством для спасения этого мира, и именно поэтому он прячет её от меня, пока война не закончится. Я смогла заставить его людей принести мальчиков. Если заберёшь их, буду уверена, что, по крайней мере, они будут в безопасности от этой войны и тех, кто попытается использовать их против нас.

— Это будет проблемой, — пробормотала Эрис, проводя длинными чёрными ногтями по шелковистым волосам. — Я же сказал, что возьму всех троих, а не двоих.

— Если ты не можешь выяснить, где она, я и подавно. Неужели думаешь, что я не хочу, чтобы ты забрала всех моих детей? Я даже не знаю, где её искать.

— Он переспал с другой женщиной, и ты смирилась? — спросила она, вопросительно выгнув бровь. Под её взглядом, я заставила боль отразиться в чертах лица. — Я приму это как "да". Почему бы просто не покончить с ним?

— Он мой муж. — Зажав нижнюю губу между зубами, я рассеянно убрала волосы Кейда с его глаз. — И отец моих детей. Однажды они захотят узнать его. Я не отказываюсь от него. Пока. Прошлой ночью он был хорошо удовлетворён, что не каждому мужчине удаётся. И я люблю его, но это случилось не в одночасье. Мы вместе прошли через ад, Эрис. Я так далеко зашла не для того, чтобы потерять его из-за какой-то кормушки, которая предложила мгновение удовольствия. Он вернётся ко мне.

— Хм, а если ты станешь для него хорошей игрушкой? — фыркнула она. — Девочка, ты заслуживаешь лучшего. Мы все заслуживаем лучшего, чем то, что боги дают. Мужчины — свиньи, и видят лишь одно в женщинах — дырку, да и то, некоторые едва могут её найти. Подумай, где Райдер прячет третьего ребёнка?

— Её зовут Калиин, — проворчала я, пристально смотря на Эрис. — Я же сказала, что не знаю. Я всё утро проверяла каждое место, где, как думала, он мог бы спрятать её. Но даже не чувствую её. Как будто Калиин больше нет в этом мире.

— Он фейри, и мог спрятать её только в Царстве Фейри. Я не смогу вернуться за ней, так что хорошенько подумай.

— Может, если ты разбудишь его, и мы введём его в транс, могли бы спросить? — предложила я, наблюдая, как Зандер придвинулся ближе к Эрис и коснулся её. Она нахмурилась, отпрянув от его крошечной руки.

— Я не могу прервать превращение, иначе он может никогда не проснуться, — протянула Эрис, глядя на Зандера, который продолжал смотреть на неё. — Брысь, — сказала она, махнув на него рукой, как на кота.

— Он ребёнок, а не домашнее животное, — огрызнулась я.

Она округлила глаза на тон моего голоса, и наклонилась, глядя на Зандера.

— У него мудрый взгляд. Попрощайтесь. Думаю, двух будет достаточно.

Я провела рукой по волосам Кейда, целуя его в щеку. Он схватил меня за грудь, а другую положил мне на лицо, целуя, а затем облизывая мои губы.

— Это нормально? — спросила Эрис, морщась от отвращения. И посмотрела на Зандера, который поднял руки вверх, предлагая ей взять его на руки, пока она, наконец, не сдалась.

— Нет, но он мальчик. У мальчиков мало мозгов, — пожала я плечами, опуская Кейда на землю, когда Зандер положил голову на плечо Эрис, пристально глядя на меня.

— Если он начнёт пускать слюни, я его брошу.

— Он ребёнок, — заметила я, наблюдая, как она подошла ближе к Кейду, готовясь взять их. — Подожди, — прошептала я, переводя встревоженный взгляд на Райдера. — А если он не проснётся?

— Рано или поздно проснётся, — сказала она с грустью в глазах. — Но я уйду с твоими детьми и не смогу вернуться ещё какое-то время.

— Как я узнаю, что мои дети в безопасности? — осторожно спросила я.

— Никак. Ты должна верить в судьбу. — Эрис сглотнула, наклоняясь за Кейдом. Затем ахнула, прежде чем рухнуть на пол.

Я уставилась на Эрис, которая открывала и закрывала рот от боли, которая охватила тело. Я слишком хорошо знала эту боль. Изнурительная агония, которой божественная стрела пронзает организм, делая тебя беспомощным и парализованным. Зандер начал расти, пока не превратился в Зарука, совершенно голого, склонившегося над неподвижной фигурой Эрис. Я остановила взгляд на округлости его задницы, оценивая гладкие мышцы, пока рычание не привлекло моё внимание к кровати, откуда чёрные глаза с золотыми крапинками уставились на меня. Я поморщилась от того, что меня поймали на разглядывании задницы Зарука, но у него отличная задница. Зарук фыркнул и гламуром оделся. Фанг, который прикинулся Кейдом, повернулся, свирепо глядя на меня. Я махнула, одевая его в ту же одежду, что была на нём до того, как я достала его из леса и заставила помочь нам.

— Ты предательская сука! — прошипела Эрис.

— Я? Это не я пробралась в крепость с зельем, обещая сделать Райдера богом и обеспечить его силой пережить войну. Ты — причина хаоса и бесконечной драмы, разворачивающейся в этих стенах, Эрис, Богиня Раздора и Хаоса. Неужели ты думала, что я настолько глупа, и соглашусь на твоё предложение? Скажи, ты должна была убить моих детей или передать их нашим врагам? — спросила я, наступая ей на горло и наклоняясь, чтобы ещё глубже вонзить стрелу в бок. — Они — дети! И ни в чём не виноваты! Они даже не начали жить.

— Это далеко не личное дело, — хрипло пробормотала она, морщась, когда я повернула стрелу, причиняя ей ещё больше боли. — У меня не было выбора!

— Правда? Всегда есть выбор, на чью сторону ты встанешь.

— Ты не можешь меня держать, — прошептала она. — Я чёртова богиня, древняя. Ты, мать твою, новорождённая!

— Я в курсе, поэтому привела того, перед кем даже боги склонятся. Скажи, ты уже встречалась с Лукьяном Блэкстоуном?

— Каким ещё Лукьяном? — прорычала она, медленно переводя сердитый взгляд на дверь, которая только что открылась. — Нет! Нет, нет, он не может быть здесь!

Я холодно улыбнулась, когда она взвизгнула.

— Привет, Эрис, твоя мать знает, что ты вмешиваешься в игры богов? — спросил Лукьян, фыркнув, когда она энергично замотала головой. — И я так думаю, иначе Никс надрала бы тебе задницу, будь в курсе событий.

— Я поклялась, — прошипела Эрис. — У меня не было выбора! Ничего личного.

— Ничего личного? — холодно спросила я, доставая прозрачный голубой флакон, который она мне дала. Вынув пробку, я наклонился над ней, прижимая горлышко к её рту. Он сжала губы. — Пей, — приказала я.

— М-м-м, — завыла она, качая головой.

— Какова функция зелья? — спросила я, убирая флакон.

— Оно убьёт его.

— Ты хотела, чтобы я убила своего мужа? Почему?

— Не могу сказать! — прошипела она.

— Скажи, или захлебнёшься собственным ядом, сука, — предупредила я, наблюдая, как она отворачивается от пузырька, который я опять поднесла к её рту.

— Если она связана клятвой, не может сказать, — произнёс Лукьян, изучая Эрис, пока та молча умоляла его.

— Не может сказать, кто её посла?

— Нет, Богиня, боюсь, что нет. Она может рассказать всё, кроме того, кто они.

— Я знаю, кто, — призналась я. — Вил идёт к нам с магами. Я видела его. И хочу знать, каковы его планы относительно нас?

— Не знаю, — прорычала Эрис. — Вил послал меня, принести Яблоко Раздора и посеять смуту, пока вы разрабатываете стратегию ведения войны. А ещё я наложила заклинание Вила на карту в тронном зале. Карта показывает Вилу каждый шаг, который вы запланировали для своих войск, давая преимущество. Он соберёт армии в местах сражений, прежде чем Орда доберётся туда, застав вас всех врасплох. Я впустила хаос в крепость, зная, что возникнут бесконечные споры. Должна признаться, хотя я впечатлена вашей женской солидарностью и немного завидую, что мне пришлось наблюдать за ней из тени. Как ты догадалась, что происходит?

— Я не идиотка. Ни один бог или богиня ничего не делают по доброте душевной. Может, я и новичок в этом деле, но чертовски уверена, что у них нет душ. Ты нашла меня и предложила помощь за бесценок. С того самого момента, как ты впервые поздоровалась, я поняла, что ты мне не друг. Неужели ты думала, что сможешь войти в мой дом и поднять шум, без моего ведома? Не в моём доме и не с моей семьёй.

— Хочешь спасти мужика, который трахает других сук?!

— На самом деле Райдер никого не трахал. Зарук трахнул тебя, но Райдер лишил тебя головы, или головы Карины, пока ты была в её теле. Он понял это по тому, как руны реагировали на бедную Карину, и понял, что внутри безмозглой суки была богиня. Неужели думаешь, что ты единственная богиня, способная видеть, что происходит вокруг? Ты вызывала смятение у мужчин, но они чувствовали тебя каждый раз, когда твоя магия сочилась из твоих пор. Небрежно, правда. — Я пожала плечами, задвигая стрелу глубже. — Ты думала, что сможешь спать с моим королём? Я тебя умоляю. Этот член мой. Я его жена, и твоя маленькая игра, хоть и забавная, закончена.

— Ничего личного, и я не хотела. Вил обещал кое-что для меня. Мой возлюбленный погиб в битве и скитался, не в силах обрести вечный покой. Как Бог Смерти, он перенёс Коллина в Подземный Мир. И я вынуждена была дать ему клятву — когда тебя призывают, ты не можешь отказать. И я пришла к нему. Он муж твоей матери, а ты, кажется…

— Его цель, — закончила я за неё. — Я полностью осведомлена о его делах. Ну что, пить хочешь? — Я затолкала зелье ей в рот и сомкнула губы. — Пей до дна, сука, — прорычала я. Эрис содрогнулась, и я повернулась, уставившись на Лукьяна, который улыбался, качая головой.

— Ты понимаешь, что только что дала Богине Хаоса и Раздора зелье, которое превратит её в смертную? — спросил Лукьян, поднимая на меня грешные тёмно-синие глаза.

— Она пришла в мой дом, а не наоборот. Подожди, смертная?

— Она намеревалась сделать Райдера смертным человеком. Никс будет в ярости, но даже она не станет спорить, что Эрис пролила первую кровь в мире, которому не принадлежит. Я предлагаю тебе позволить мне забрать Эрис. Я запру её, пока не явится Никс. Будет очень интересно и весело, — предложил он, наклоняясь, чтобы вытащить большой кусок стекла, застрявший в языке Эрис. — Как любопытно.

— Ой, нам нужно поработать над твоими коммуникативными навыками. Вот это слово, когда слетает с твоего языка — пусть даже у тебя хороший язык — никогда не сулит ничего хорошего.

— Что беспокоит тебя больше, Синтия? То, что я нахожу что-то интересное или невозможность понять, кто я?

— И то и другое мешает мне думать, — пробормотала я, потирая виски. — Почти уверена, что оба варианта кричат о неприятностях.

Лукьян усмехнулся и повернулся, протягивая руку. Через мгновение из тени вышел Спайдер, глядя на Эрис с греховной ухмылкой.

— Моя любимая плохая девочка, — пробормотал он, наклонившись и намотав шелковистый чёрный локон на палец. — Мне показалось, что здесь пахнет хаосом и сексом. — Втянув запах её волос, он перестал улыбаться. — Почему она пахнет, как человек… и тобой? — Он повернулся к Заруку, и вокруг него закружились тени.

— Ну… Она попыталась соблазнить Райдера, и вышло так, что Зарук принял облик Райдера, и она приземлилась на его член, — объявил Лукьян. — Он не виноват, что она захотела запретный член.

— Она трахалась не с тем членом. Теперь, как, чёрт возьми, Эрис стала смертной, придурки?

— Она пыталась обманом заставить меня убить мужа. А ещё планировала отвести моих детей к кровожадному ублюдку, марширующему армией на нас. Он убил бы моих детей. Спайдер, можешь поискать другую дырку… Или забери эту с моим благословением.

— О, чёрт возьми, нет, ни за что. У неё психованная мать. Я не прикоснусь к этой кошечке. К чёрту, — усмехнулся Спайдер, отступая назад.

— Забирай её, — сказал Лукьян.

— Я сказал "нет". — Спайдер нахмурился, скрестив на груди покрытые татуировками руки. — Нет, значит, нет! Ты что, не читал лозунгов?

— Забери её, или я потащу её по улицам в клуб и скажу Никс, что это ты.

— Вот это подлость, — проворчал Спайдер. — И добром это не кончится.

— Спасибо, что помог нам, — сказала я Лукьяну. Низко поклонившись, и увидела, как его улыбка потемнела.

— Я сделал это не ради тебя, а потому что Райдер дал клятву. Помни, Синтия, у богов нет душ и сердец, а у таких, как я… ну, в общем, у нас тоже нет грёбаных душ.

— Ладно, у вас ничего нет, — призналась я, поворачиваясь к Фангу.

— Не благодари меня. Ты похитила меня и угрожала отрезать член, который мне ещё пригодится.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер. В следующий раз не распускай язык и не хватай за сиськи, извращенец, — пробормотала я, пожимая плечами, прежде чем поморщилась. — Кроме того, орки съели бы тебя, так что формально я спасла тебе жизнь.

— Они младенцы и ростом меньше двух футов, — раздраженно огрызнулся Фанг.

— Ты даже не представляешь, как быстро в наши дни растут малыши. — Он уставился на меня так, словно мог заставить исчезнуть от его ярости. — Как бы то ни было, — заявила я, прежде чем перевести печальный взгляд на Райдера, ненавидя то, как сердце сжалось. — Судьба ждёт нас.

Райдер сглотнул, глядя на меня полными боли глазами.

— Ещё слишком рано.

— Мы не можем больше ждать. Если боги и богини призваны на помощь Вилу, мы должны отправить детей туда, где до них не смогут добраться. Танатос предупреждал, что произойдёт, если мы их не отошлём. Трудное решение, но правильное. Лишиться их детства или жизни. Я решила защитить их жизни, мой зверь.

Глава 19

Слёзы застилали вид, как Райдер упал на землю, притворяясь, что маленький деревянный меч пронзил его сердце, а не засунут под мышку. Мальчики смеялись и подбадривали меня, а Калиин хлопала в ладоши, сидя у меня на коленях и наблюдая за ними.

— Люди умрут, мамочка, — прошептала она, просовывая свою крошечную ручку в мою.

Я повернулась, внимательно всматриваясь в золотистые глаза, где плескалось беспокойство.

— На войне смерть неизбежна, малышка.

— Дядя Лиам сказал, что ты воин, но даже воины умирают на войне, — всхлипнула она, прижимаясь ко мне, пряча слёзы.

Я обняла её, прижимая к себе, и тоже расплакалась. Райдер тяжело сглотнул, глядя на неё так, словно искал слова утешения, но не смог.

— Война уродлива, дочь моя, — прошептал я в её красивые платиновые кудри. — Война происходит, когда две разные стороны не могут смотреть друг другу в глаза, и кто-то или все отказываются мирно общаться, чтобы разрешить обиды. Люди с тяжёлым сердцем принимают решения, защитить свои семьи. Я не буду заверять, что всё будет хорошо, ведь знаю, что это не так. Война разорвёт мир, который мы любим, независимо от того, кто победит, Калиин. Она прокладывает путь через мир, пока не достигнет цели. Обе стороны будут нести тяжёлые потери, потому что ни один не позволит другому выиграть. Вот почему вы отправляетесь в Город Богов с Судьбой.

— Но я хочу остаться здесь, с тобой, — прошептала она.

— Утри слёзы, дочь моя, и послушай. Я тебя так люблю. Я люблю тебя так сильно, что мне больно даже думать о том, чтобы отослать тебя. Но нужно, чтобы ты и твои братья были вне досягаемости врагов. Твой отец — король Орды, а я — королева. Я тоже цель нашего врага. И должна вступить в битву, не опасаясь, что тебя или твоих братьев поймают или убьют. Вы трое и ваш отец — мой мир. Потерять кого-то из вас значит для меня погибель. Понимаешь? Я не могу беспокоиться о тебе и сражаться, а я должна бороться, чтобы защитить этот мир от чудовищ, которые стремятся его уничтожить. Твоя бабушка отдала жизнь за меня, и я не позволю им уничтожить её наследие. Я люблю тебя, но это решения я не изменю. Моя работа — защищать тебя, как бы мне это ни было больно.

— Но что, если ты умрёшь? — спросила она. Слёзы катились по её пухлым щекам, а рыдания сотрясали её крошечное тело.

— Тогда ты будешь в безопасности, когда это случится, — прошептала я, целуя её в щеку, прежде чем снова вытереть слезы. — Я буду жить в тебе. Если твой отец падёт, он тоже будет жить в тебе. У тебя будут братья, и ты никогда не будешь одна, сладкая.

— Папа не может умереть, — сказал Зандер, нахмурив брови. — Он король Орды и бессмертен.

— Да, — произнесла я, глядя прямо в глаза сыну. — Он самый сильный воин Орды, а рядом с ним твои дяди и тётя, и никто не позволит врагу отнять его у нас. И он не позволит им добраться до меня.

— Мне нужно забрать их в ближайшее время, — объявила Дестини, глядя на нас, пока мы прощались. — Кроме того, снаружи целый коридор людей, которые ждут, чтобы войти и попрощаться.

— Нам нужно ещё несколько минут наедине, прежде чем ты впустишь толпу, — ответил Райдер, вставая, чтобы подойти ближе. Он поднял Кейда и Зандера и сел с ними, а я прислонилась к нему, наблюдая, как большой рукой он обнимает нашу дочь. Из всех троих Калиин была самой маленькой. Мальчики прятали её в моём чреве, пока Ристан не вытащил их и не обнаружил её. А ещё они забирали большую часть питательных веществ, очевидно, потому, что она намного меньше их.

— Мы вашей матерью не отослали бы вас, если бы не было необходимости. — Райдер провёл рукой по лицу, пытаясь подобрать правильные слова. Возможно, он был самым страшным существом в этом мире, но с нашими детьми нежен и всегда старался найти верные слова, чтобы передать чувства. — Мне это тоже не нравится, но, зная, что ты в безопасности от наших врагов, я могу думать яснее. Обещаю защищать и оберегать вашу маму. Мой отец был кровожадным, и он оставил мне наследство, набитое врагами и предательством. Мне нужно быть здесь и наблюдать за нашими людьми и врагом. Твоя мать права. Если вы останетесь, мы будем беспокоиться о вас всё время. А нам нужно сосредоточиться на окружении и врагах.

— Потому что они могут использовать нас против вас, — сказал Кейд, хмурясь и внимательно разглядывая нас. — Мы делаем вас слабыми.

— Вы — наш мир, — возразила я, коснувшись его щеки, прежде чем поцеловать в макушку. — А не слабость. Вы — наше величайшее достижение. Поняли? Вы объединили и укрепили нас, но враги будут стремиться забрать вас. Они знают, что мы любим вас больше всего на свете, и если что-то случится, мы сделаем всё возможное ради вашего возвращения. Из-за вас мы боремся сильнее, защищая будущее. Мы сражаемся на этой войне не только для того, чтобы сражаться, а чтобы спасти мир, созданный для нас твоей бабушкой. Царство Фейри принадлежит нам всем, и чтобы защитить его, мы пойдём на войну. Никогда не думайте, что ослабляете нас, потому что это невозможно.

— Дядя Лиам говорит, что любовь к нам делает врагов готовыми использовать нас, чтобы заставить вас сдаться, — сказал Зандер, скрестив крошечные руки на груди.

— Дядя Лиам тот ещё болтун, да? — пробормотала я.

— Да, он умный, — согласился Зандер.

— Правда? — Я улыбнулась, заметив гордость, которая светилась в глазах Зандера.

— Если только к нему в комнату не приходит эта глупая девчонка. Тогда они просто кричат и прыгают на кровати, — пробормотал Кейд, пожимая плечами. — Нам он не разрешает прыгать на кровати, а сам постоянно прыгает. А девчонка кричит: О, Богиня, сильнее, да, да, я уже… — Я закрыла ему рот рукой, когда плечи Райдера затряслись от смеха.

— Дядя Лиам, возможно, не так умён, как думает, — усмехнулся Райдер.

— А я считаю, что дядю Лиама нужно отшлёпать, — поддразнила я.

— Это ей тоже нравится, — заметил Зандер, смутившись, и поднял руки вверх, как будто не знал ответа на вопрос, почему женщина хочет порки. — Может быть, в детстве она была очень плохой и ей до сих пор хочется, чтобы ей отшлёпали? — Он смотрел на нас, пока мы боролись с желанием рассмеяться. — Что? Возможно, она была очень плохим ребёнком. Лиам справедлив, и всегда её накажет.

Райдер расхохотался, а я покраснела и ткнула его локтем в рёбра, наслаждаясь стоном, сорвавшимся с губ, едва сдерживая желание присоединиться к нему в смехе.

— Уверена, что дядю Лиама необходимо выпороть. А теперь, зверята, готовы попрощаться с остальными? — Я сглотнула комок в горле, не желая, чтобы этот момент заканчивался. Когда они кивнули, я вытерла слёзы с золотистых глаз Калиин и прошептала ей на ухо: — Будь храброй, мой маленький воин, пусть никто не видит твоих слёз. А вы двое, — сказала я, поворачиваясь к Кейду и Зандеру, — берегите её. Обнимайте друг друга и напоминайте, что мы ждём вашего возвращения. Мы так любим вас, и я хочу, чтобы вы всегда помнили об этом. Обнимайтесь, когда грустно, а когда счастливы, думайте о нас. Как только война закончится, мы вернём вас домой.

Дестини открыла дверь, и в комнату, спотыкаясь, вошёл Ристан, почёсывая голову, виноватый в том, что его застукали за подслушиванием разговора. Оливия проковыляла мимо, усаживаясь в кресло, которое я принесла для неё.

— Тётя Лив, держись, — засмеялась Калиин, отодвигаясь от Ристана, который пытался обнять её, и положила руку на выпирающий живот Оливии. — Будь храброй, маленькая кузина, я скоро вернусь. — Калиин с грустью посмотрела на Оливию, крепко обнимая живот. — Я люблю тебя, тётя Лив. Всегда, всегда помни об этом и будь храброй.

Райдер держал меня, сдерживающую слёзы, за руку. Ристан опустился на колени, улыбаясь Калиин, и она бросилась в его объятия, подавляя рыдания рукой.

— О, моя милая Калиин, — мягко упрекнул Ристан с обожанием в голосе. — Всё будет хорошо. Ты вернёшься раньше, чем успеешь оглянуться, — заверил он Калиин, помогая утереть слёзы. — Нам просто нужно уладить кое-какие дела, и ты можешь вернуться домой, верно?

— Я храбрая, — всхлипнула она, вытирая нос тыльной стороной руки.

— Да, а ещё ты — дочь Королевы и Короля Орды, и они оба свирепые воины. С вами всё будет хорошо, мои маленькие.

— Перестань терзать детей, Ристан, — сказала Сиара, держа Феникса на руках, пока Блейн еле удерживал Фьюри, которому не терпелось спуститься. Блейн опустил его на пол, и мы смотрели, как Фьюри подполз к Зандеру, схватился за него и встал.

— Привет, Фьюри, — протянул Зандер, прижимаясь щекой ко рту Фьюри. Маленький дракон начал сосать его щеку. Все в комнате засмеялись, а Зандер сделал недовольное лицо, но не двигался, позволяя Фьюри громко его целовать. — Спасибо, — сказал он, вытирая щеку.

А Фьюри пошёл к Калиин и Ристану и заворковал, дёргая Калиин за волосы. Та не жаловалась, когда Фьюри сильно потянул её и обнял за плечи, прежде чем она поцеловала его в лоб.

— Маленький Фьюри, я тоже тебя люблю, — фыркнула она, прижимая его к себе, пока Кейд молча осматривал комнату. В момент, когда Фьюри направился к Кейду, Калиин встала и протянула руки к Фениксу. Сиара положила свою крошечную дочурку на руки Калиин. — Она такая крошечная.

— Раньше и ты была такой крошечной, — прошептала я, борясь со слезами, и реальность происходящего поразила меня. Я лишилась их детства из-за опасности, и теперь я теряю всё остальное. — Ты была крошкой с огромными золотистыми глазами, никогда не плакала и не жаловалась. Просто смотрела на всех с таким видом, словно знала их целую вечность.

— Но я только что родилась, как Никс. — Калиин наклонилась и поцеловала Феникс в лоб, прежде чем отдать её Сиаре. Крошечными ручками Калиин обняла Сиару за ноги, и улыбнулась мне. Крепко обняв тётю, она посмотрела вверх и увидела, как Сиара осторожно поправляет ребёнка на руках.

— Никс, да? — уточнила я.

— Так мы будем называть её, когда она подрастёт. Ей не понравится, что её назвали жар-птицей, и захочет, чтобы её звали Никс, — пожав плечами, объяснила Калиин, будто это не важно. — К тому времени у Сиары будет много детей, и Никс будет одной из многих.

— Откуда ты это знаешь? — спросила я, улыбаясь.

— Потому что видела будущее, — невинно ответила Калиин, глядя куда-то вдаль, словно вспоминая увиденное. — Там и радостно, и грустно.

Вся комната погрузилась в молчание, и все посмотрели на Калиин, будто она только что сказала, что солнце взорвалось, но к завтрашнему утру на его месте засияет новое. Я задрожала, а горло сдавило беспокойство.

— Ты видела будущее? — спросила я дрожащими губами. Калиин с улыбкой оглядела комнату, а затем в её янтарных глазах опять засверкали слёзы.

— Вам всем будет грустно, но всё будет хорошо. Те, кто умрёт, останутся мёртвыми. Ты не сможешь изменить это, что тебя очень огорчит, мамочка. Эти звёзды должны светить какое-то время, но они выгорают. На их место придут новые звезды. Бабушка обещала.

— Какая бабушка? — хрипло спросил я.

— Твоя мама, она везде, во всех нас. И во мне, потому что при виде меня она улыбается. — Калиин пожала плечами. — Она говорит, что я такая же, как ты, и задаю много вопросов. — Она склонила голову набок, и ярко улыбнулась. Затем выпрямилась, мягко пожав плечами. — Пора идти, ворота скоро закроются.

— Калиин, — прошептала я, притягивая её к себе. — А что ещё сказала Дану?

— Что ни в чём не уверена. Избранные судьбы не формируют нашу жизнь. Путь, который мы выбираем, определяет судьбу выбором, который мы делаем в данный момент. Сделай правильный выбор, мамочка. Не решай всё сгоряча. Она просила передать, что её любовь не была неправильной, а была прекрасна, чтобы создать целый мир и отразить то, что чувствовала её душа. Что бы это ни значило. И ты должна простить его. Должна простить папу за то, что он сделает, потому что без прощения ты не победишь. — Она пожала плечами в моем объятии. — О да, и она сказала, что с папочкой у неё всё вышло замечательно.

Я поцеловала её в макушку и уставилась на Ристана, который наблюдал за нами. Он знал, что значит видеть будущее и какой вред это может принести. Это могло всё испортить, и сильно изменить её. Могло превратить Калиин в провидицу и сделать её мишенью, потому что провидцы редки, и второй такой в истории Фейри — Ристан.

Пока остальные входили в комнату, я молча молилась, чтобы Дану не проецировала способности на кровных родственников, и чтобы Кали не могла видеть будущее, иначе даже окончание войны не предотвратило бы опасность для Кали.

Глава 20

Я молча сидела в оперативном штабе рядом с Райдером. Настроение всего дня было мрачным, и ничто не помогало избавиться от этого чувства, пока мы изучали карту, которая всё также предупреждала Вила о каждой галочке, нанесённой на поверхность. Нахмурившись, я уставилась вниз, пытаясь понять, идём ли мы в ловушку или, что ещё хуже, встречаемся лицом к лицу с богом, одержимым желанием уничтожить нас всех. Я ненавидела неизвестность. Отсутствие контроля над тем, что должно произойти, вызывало боль, которая тисками сдавливала грудь.

— Убери Райдера с карты, — выпалила я, повернувшись к нему с широко раскрытыми глазами. — Вил не знает, что ты ещё жив. Никто за пределами крепости не знает, что Райдер не пил зелье.

Золотистые глаза вперились в меня, а на его губах заиграла улыбка.

— Зарук, убери мою фигуру с карты и поставь свою на моё место в роли командира штурма. Пусть маги думают, что им всё удалось. После перебрось основные силы войск в долину. — Райдер указал на место на карте. Мы молчали, пока Райдер задумчиво хмурил брови, прежде чем заговорить снова. — Скалы возле долины Пихтовой Дольчи достаточно широки, и маги могут добраться до нас. Если подкинем им идею, что мы здесь, — он указал на середину неровной местности, — воспользуемся окружающим преимуществом и заманим их в ловушку. Им некуда будет убежать, пока мы находимся на возвышенности. Мы могли бы уничтожить большую часть их армии прежде, чем они поймут, что мы не в долине.

— Такое мы можем провернуть лишь один раз, — мягко заметила я. — Нужно это учитывать.

— Перенесите большие силы сюда, в крепость, — сказал Райдер, хмуро указывая на позицию на карте. — Не хочу, чтобы маги думали, что он беззащитен, пока делаем ход. Другую половину направьте в Долину Пихтовой Дольчи. Карта покажет, что наша армия разделена, но маги, скорее всего, направят войска к самой большой цели. Фигурку Синтии нужно направить в долину и показать, что Королева Орды там с войсками качестве охраны. Элитную гвардию тоже нужно разделить, — продолжал рассуждать он, наблюдая, как Зарук расставляет деревянные фигуры по карте. — Если сработает, конец войны будет в наших руках ещё до того, как она начнётся. Я призову тех, кто давал клятвы все эти годы, и Лукьян со своими, ещё Каллаган присоединятся ко мне в долине. Я хочу запереть эту крепость, будто она находится в осаде. Фира и женщины-драконы могут остаться здесь, в крепости, чтобы помочь защитить её. Мне нужно, чтобы все остальные были со мной. За этот вечер попрощайтесь со своими семьями, потому что завтра утром мы идём на войну.

Райдер повернулся, глядя на меня так, словно его беспокоило что-то ещё, но что бы это ни было, он держался особняком. Затем протянул мне руку, и я взяла её.

— Я хочу пойти с тобой. Ненавижу расставаться. — Я нахмурилась, глядя на него с огнём в глазах.

— Не в этот раз, Питомец. Женщины останутся здесь, и если что-то пойдёт не так и маги не попадутся на уловку, мне нужно, чтобы ты их защитила. Мужчины не могут сосредоточиться, не зная, что их семьи в безопасности. Что дети в безопасности. Мы должны быть уверены, что семьи выживут и в безопасности от этой борьбы. Ты нужна мне здесь, потому что, если я ошибусь, никто не знает, что произойдёт. Эрис не привела наших детей Вилу, и, возможно, это предупредило его, что она проиграла.

— Райдер…

— Синтия, мы уже об этом говорили. Ты знаешь закон. Один должен остаться в замке, — прорычал он, приподняв мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза, полные тревоги. — Я не могу быть в обоих местах. Не спорь, пожалуйста. Иди и скажи повару, чтобы приготовил пир для людей, которые завтра отправятся на битву. Если маги попадутся в ловушку, мы нескоро вернёмсяю

— Хорошо, — пробормотала я, недовольная тем, что снова осталась не удел.

Я понимала необходимость моего присутствия в замке, поэтому не спорила с Райдером. Меня всё ещё задвигали, и мы оба понимали это, но лишь я хотела оспорить закон. Было бы самоубийством напасть на Орду на нашей территории, о чём знали маги.

Остальные дворы должны собраться здесь в течение недели. Адам приходил попрощаться с детьми, заверив, что вернётся, как только Тёмное Королевство готово присоединиться. Лиам сказал, что Мадисон и Ласар уже собирают Воинов Крови, которые отправятся в нашу крепость, оставив Лиама охранять дворец, поскольку не только в Орде действовал закон про крепость.

Весь этот мир нуждался в обновлении законов, поскольку у большинства — идеалы слабости женщин, и мы неоднократно доказывали обратное.

На кухне я проинструктировал прислугу о том, что подавать во время пира и какие вина и спиртные напитки будут дополнять трапезу. Затем осторожно пробралась в спальню, которую делила с Райдером, прижимаясь к стене, борясь со жгучей болью, которая начала возвращаться. В последнее время стало хуже.

Едва войдя в дверь, я упала и ахнула, когда боль пронзила тело. Перед глазами плыли звезды, всё болело и горело. Я почувствовала что-то мокрое на лице и вытерла его, уставившись на тёплую кровь на кончиках пальцев. Я застонала, когда фиолетовые вспышки вспыхнули под веками, а тошнота подступила к горлу.

Я готова была поспорить, что Вил и его весёлая банда магов только что убили множество фейри, пока мы строили против него заговор. Боль от смерти фейри происходила всё чаще, и это бесконечно беспокоило.

Мне потребовались все имеющиеся силы, чтобы стоять прямо, планируя сражение против Вила. Что бы ни замышлял этот кровожадный мудак, это не было ужасно, пока я не ушла от Райдера. Не нужно быть учёным, чтобы понять, он нападает на беззащитные деревни по пути сюда; доказательством тому служили беженцы, появляющиеся каждое утро.

Мы послали людей в отдалённые районы вокруг крепости Орды, умоляя людей войти внутрь безопасных стен, которые защищали нас, но они отказались.

— Синтия? — Даринда вошла в комнату и обнаружила меня на полу. — Помогите! — закричала она, бросаясь ко мне.

— Я в порядке, — пробормотала я, осторожно вставая. Выпрямившись во весь рост, я улыбнулся, чтобы заверить её, что всё хорошо, только чтобы наклониться, когда изнурительная боль пронзила тело. Даринда рванулась вперёд, поймав меня прежде, чем я успела упасть на колени.

— Даринда? — голос Зарука эхом разнёсся по залу, прежде чем он вошёл в дверь, остановившись и оценивая ситуацию. Он просеялся туда, где она изо всех сил пыталась удержать меня в вертикальном положении, поднял меня, бросился к кровати и осторожно опустил. — Что, чёрт возьми, случилось?

Комната взорвалась силой, когда Райдер вошёл, уставившись на меня.

— Кто это с тобой сделал? — потребовал Райдер, обращая смертоносный взгляд на Даринду, а его сила заполняла спальню, пока не начала душить всех.

— Я нашла её в таком виде на полу, мой король, — воскликнула она дрожащими губами, нервно заламывая руки в подол платья.

— Я в порядке, ребята. — Я надеялась, что если скажу громко, они меня услышат. Я попыталась сесть, но большие сильные руки прижали к матрасу, пока я не легла на спину. Посмотрев на Райдера, я увидела, как беспокойство затопило янтарные глаза.

— Что случилось? — спросил Райдер, большими пальцами стирая кровь с моих глаз. Он положил руку мне на щеку, и внимательно смотрел на меня, будто мог увидеть, что не так, если присмотрелся достаточно пристально.

— Вил или маги только что убили много фейри. — Я позволила Райдеру поднять мне голову и отпила из стакана, который он держал у моих губ. Я делала медленный глотки, пока огонь горел и извивался в его обсидиановых глубинах, зажигая янтарные звезды.

— Я знаю, что их смерть причиняет тебе боль, но как давно это происходит до такой степени? — Его глубокое, рокочущее рычание наполнило комнату, пока большим пальцем он вытер воду с моих губ, прежде чем опустить голову на безумное количество подушек, которые только что зачаровал на кровать.

Я смотрела на Райдера с грустной улыбкой на губах.

— Это начало происходить чаще несколько месяцев назад, но сегодня стало хуже. Я предполагаю, что мы только что потеряли целую деревню людей за считанные минуты. Моё тело быстро ослабевало с количеством отнятых жизней.

— Ты стояла рядом со мной весь грёбаный день, страдая от боли, и ничего не сказала? — спросил Райдер, нахмурившись. — Ты должна была что-то сказать, женщина.

— Ты ничего не можешь сделать. Что толку говорить, когда мне больно, если ты не можешь этого изменить? Я расскажу, и ты только забеспокоишься, а я сама справлюсь с болью, Райдер. Ты должен сосредоточиться на армиях и на том, где они нужны, не беспокоясь обо мне.

— Тащи Элирана сюда, сейчас же, — приказал Райдер резким тоном, садясь рядом со мной, и беспокойство отразилось на его красивых мужественных чертах.

— Зарук, не тащи Элирана, — прорычала я, наблюдая, как он переводит взгляд с меня на Райдера и обратно, прежде чем развернуться на пятках, чтобы сделать то, что требовал Райдер. — Если оттащишь Элирана от людей, которым он нужен больше, я заколю тебя, придурок! — сапфировые глаза Зарука не отрывались от моих, пока он боролся с нерешительностью, чьим приказам следовать.

— У тебя идёт кровь из носа, и ты плачешь кровью, Син. Это не обсуждается. Ты — моя жена, и моя работа — охранять тебя и обеспечить здоровье, чего я не смогу сделать, если ты не говоришь, когда тебе чертовски больно! — Рычание Райдера вибрировало во мне, когда он открыл рот, чтобы накричать на своего брата за то, что тот не делал, как он велел. Хуже того, в глубине его души таилось обвинение, которое не давало мне покоя.

— Ты меня не слушаешь, — раздраженно огрызнулась я, садясь и принимая полотенце, которое протянула Даринда. — Элиран не может дать мне лекарства, чтобы остановить эту боль. Я не больна, Райдер. Я Богиня Фейри, и их ежедневно убивают тысячами. Я чувствую, как обрывается жизнь каждого из них. Смерть создаёт ноющую боль внутри, которая недолго зудит, а затем исчезает. Когда Фейри больно, я тоже это чувствую. Я — часть этого места и его людей, как и моя мать. Врач не может исправить происходящее со мной, потому что ничего нельзя исправить. Единственный способ спасти меня от этой боли — покончить с этой войной. Я не умру; ослабну, да. Дану позаботилась о том, чтобы мы могли покинуть Фейри, если возникнет необходимость, и увезти людей куда-нибудь ещё. Вил знает, что я связана с Фейри, и пытается ослабить меня. Мы должны вывести его из игры, и сделать это как можно скорее.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии. — Он провёл рукой по лицу, изучая меня.

— Я могу возглавить армию, — объявил Зарук, хмурясь на плечо Райдера и на то, как он обнимал моё лицо, словно я ребёнок.

— Прекрати сию же минуту. — Я оттолкнула Райдера, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты поставил этого чудовищного ублюдка в невыгодное положение, и мы должны извлечь из этого выгоду. Здесь ты ничего не сделаешь. Твоё присутствие в крепости не положит конец войне, и это факт. Ты должен воспользоваться шансом, чтобы ударить по магам там, где будет больнее. Боль длится недолго, но может стать помехой. А сейчас все вышли, чтобы Райдер помог мне одеться к ужину. Возможно, мы ещё нескоро вновь поужинаем вместе, и я хотела бы насладиться ею, так что уходите.

Два часа спустя я сидела рядом с Райдером, пока его братья рассказывали своим товарищам о сражениях, в которых они участвовали, исключая детали, о которых трудно говорить. Весь стол был заполнен семьёй, нашей семьёй. Савлиан и Севрин заговорили одновременно, отрёкшись от сражений, в которых менялись местами в патруле или делали что-то ещё, чтобы разозлить Райдера. Кайлен фыркнул, покачав головой, и смеялся над историей, которую Ристан рассказал Оливии.

Блейн и Реми говорили Райдеру о местах, где они прятались от Орды, описывая монстров, с которыми сражались, чтобы выжить. Блейн держал Фьюри на коленях, кормил его кусочками мяса, в то время как Сиара кормила Феникс, смеясь, а затем широко раскрыв глаза от ужаса от деталей существ, с которыми они столкнулись. Эти существа из врагов превратились в любовников, из любовников — в друзей, а теперь — в семью, делившуюся историями об ужасах и выживании, будто пережитое не более чем тривиальные события.

— Ты сегодня молчаливая, — хрипло прошептал Райдер мне на ухо и провёл рукой по моей ноге, прежде чем пальцами поднять юбку, соблазнительно выводя круги по внутренней стороне бедра. От этого волна жара прошлась по телу, скапливаясь внизу живота.

— Посмотри, чего ты добился как король, — заявила я, поворачиваясь к его горящему взгляду.

Он оглядел комнату и нахмурился.

— Чего?

— Ты заставил меня полюбить тебя, а теперь я влюбилась в нашу семью и в твой мир. Я планировала убить тебя в первый же день нашей встречи. Теперь я не могу смириться с мыслью, что ты не будешь частью моей жизни. Мир без тебя никогда не имел бы смысла. — Взгляд Райдера задержался на мне, пока в чернильных глубинах тлел жар. — Мы привели в нашу семью людей, которые ненавидели Орду, и библиотекарей Гильдии, которые никогда не представляли себе, что у них будут фотографии, чтобы заполнить рамки. Твоя сестра вышла замуж за дракона. Меньшие дворы теперь работают с нами, потому что ты предложил жениться на их дочерях, которые стали королевами. Ты сделал это, Райдер. Ты сделал так много хорошего за короткое время, что был королём Орды. Представляешь, что мы можем сделать, если всю жизнь будем править? — Я улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его. — Ты хороший король, замечательный муж и лучший отец, какого я только могла представить для своих детей.

— Не дай нашим врагам услышать тебя, — усмехнулся он, целуя меня в ответ.

Глава 21

Костры горели по всему двору, простираясь, насколько хватало глаз, но это не огни лагерей. Факельные огни использовались, чтобы разогнать утренний туман, когда Орда оседлала боевых коней, готовясь въехать в долину для битвы. Воины не выказывали ни страха, ни беспокойства перед лицом хладнокровного мудака, пытающегося уничтожить нас в горе от потери моей матери.

Боевые барабаны бесконечно звучали, сигнализируя поселениям вокруг крепости, что непобедимые создания Орды готовятся выехать на битву против врагов. Сталь звякала о металл, когда всадники надевали на лошадей доспехи, прежде чем занять места на лошадях. Райдер велел мне оставаться на крепостной стене, наблюдая за тем, как они готовятся уйти в неизвестность.

Мы с Райдером попрощались рано утром, прежде чем он вышел на улицу, чтобы помочь мужчинам. Моё сердце сжалось, пока я смотрела, как он с мастерством обучал простых людей владению оружием.

Я вышла замуж за человека, который был рождён руководить и учить тех, кто был готов адаптироваться и учиться у него опыту, и не могла бы любить его больше, даже если бы попыталась. Он был всем, что мне нужно, и всем, что было хорошего в этом мире. Мысль о том, что он отправится на битву без меня, обездвиживала и пугала, хотя я знала, что Райдеру хватит сил сделать это самостоятельно.

— Дерьмо, — огрызнулась Сиара в отчаянии, глядя на Реми и Блейна среди элитных войск Орды, размещённых вокруг Райдера.

— Воистину дерьмо. — Я оглядела шеренгу женщин и воинов, которые стояли рядом со мной на стене, и каждая желала, чтобы мы могли последовать за нашей семьёй в битву. — Они вернутся к нам, все.

Лена внимательно посмотрела на Лукьяна, как будто она не была уверена, что хочет его возвращения. Я откашлялась, чтобы привлечь её внимание. Она перевела на меня взгляд голубых глаз, изучая.

— Ты в порядке? — спросила я тихо, надеясь, что меня не подслушают.

— Всё прекрасно, — тихо ответила она, и всё же не убедительно. — Ты когда-нибудь узнавала что-то настолько ужасное и неправильное, что не была уверен, правда это или очередная ложь?

— Да. — Я тихо рассмеялась, хоть и чувствовала неловкость Лены так же ясно, как свою. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и сила скользнула по Орде, когда все больше людей оседлали лошадей. — Но ведь вы с Лукьяном хорошие друзья, правда?

— Нет, но у нас сейчас очень строгая политика не трогать эту тему. В некотором роде перемирие, пока мы вам нужны. После я уже не знаю, что будет. Знаю лишь, что жажду Лукьяна, и, что люблю его.

— Значит, не планируешь его смерть, пока он здесь? — Я ухмыльнулась и сморщилась, когда она пожала плечами. Затем я перевела взгляд на море войск в поисках Лукьяна, обнаружив, что он изучает Лену с выражением тоски. Он выгнул брови, словно слышал, как мы шепчемся о нём под звуки военных барабанов.

— Не думаю, что что-то может убить Лукьяна, но чертовски уверена, что не стану возражать, если из этого хера выбьют немного дерьма. — Лена снова пожала плечами, и я заметила, как губы Лукьяна изогнулись в улыбке.

— Тогда ладно.

Сиара изучала Блейна, пока драконы расходились от Райдера, занимая позицию перед строем воинов. Другие, как Реми, уже были в облике дракона. Я подняла взгляд, обнаружив, что драконы высоко порхают над Ордой, когда последние мужчины садился на коней. Казалось, что горы, окружающие нас шевелились от количества войск, насчитывающих сорок тысяч человек, и каждая каста отправляла своих самых сильных бойцов на передовую.

На крепости подняли флаг, сигнализируя, что король покинул её. Я медленно выдохнула, когда Фира, в драконьем обличье, приземлилась на недавно добавленные площадки, которые торчали над внутренним двором. Они достаточно широкие и крепкие, чтобы драконы могли приземлиться, не боясь упасть. Другая женщина-дракон приземлилась с другой стороны от нас, вскинув покрытую чешуёй голову и издав леденящий кровь визг, который эхом разнёсся по горам. Люди внизу смотрели на мифических зверей, которых всего несколько месяцев назад считали вымершими.

Райдер поднял темноволосую голову и посмотрел на меня с раскаянием, будто прямо сейчас сожалел о своём выборе, сказав остаться на стене. Он не мог выказать привязанности перед Ордой, которая окружала его со всех сторон.

Элитная стража последней садилась на коней. Все были одеты в чёрные плащи и тяжёлые доспехи, которые могли сливаться с местностью при необходимости. На Райдере были те же обсидиановые доспехи, что и на мне, когда он преследовал меня во время Дикой охоты. Он притворялся Тёмным принцем, хотя, на самом деле, был тем королём, которого чествовала охота. Толстые кожаные ремни, усыпанные драгоценными камнями из оникса в тусклом серебре, пересекали грудь. И в этих ножнах было множество зловещего вида клинков, которые Райдер использовал, когда без особых усилий убивал добычу.

Конь Райдера повернул голову и уставился на меня кроваво-красными глазами. Я улыбнулась, кивнув ему, прежде чем снова посмотреть на всадника. Гончие и люди окружили коня, защищая короля, хотя он был в доспехах. Райдер крикнул, перекрывая шум армии, что скоро они отправятся в долину. Я просеялась без раздумий, встав перед его боевым конём, подняла руки, чтобы погладить шелковистую гриву вдоль шеи. Остановив их продвижение, я посмотрела в золотистые глаза, взгляд которых был прикован ко мне, пока мужчины накрывали нас защитным барьером.

Я открыла рот, чтобы сказать, как сильно я его люблю, но не смогла. Затем перевела взгляд на красные плащи всадников драконов, после на переливающиеся плащи Светлых Фейри, посланные сюда Эбигейл, королевой Светлого Королевства.

Я медленно вернула взгляд к Райдеру, демонстрируя всё, что хотела сказать, но не могла передать словами. Он внимательно, но молча изучал меня, а конь топал по земле и фыркал. Затем Райдер произнёс у меня в голове:

"Ты должна была оставаться на стене, женщина. Мы не прощаемся, помнишь?"

"Я люблю тебя, так сильно люблю тебя, Райдер", — ментально проговорила я в ответ, прежде чем громко произнести: — Убей всех грёбаных магов, мой король. Принеси мне их черепа, и мы разопьём из них вино за твою победу. Мне нужны новые рога для питья, и тела будут висеть здесь, чтобы напомнить нашим врагам, как Орда реагирует на угрозы. — Я сглотнула, заметив, как он изогнул губы в злой улыбке, от которой я растаяла.

— Слышала свою кровожадную королеву, Орда? Ей нужны черепа наших врагов, из которых мы выпьем за нашу победу! — крикнул Райдер, и Орда вокруг разразилась радостными криками.

Он наклонился, подтягивая меня к лошади, прежде чем коснуться моих губ своими. Это первое и единственное проявление любви, которое он позволил увидеть Орде, кроме того дня, когда мы поженились. Райдера схватил меня за волосы, поворачивая голову так, чтобы завладеть ртом в голодном поцелуе. Моя сила пронеслась через Райдера, а затем разнеслась по окружающим мужчинам, которые внимательно смотрели на нас, пока крики удивления и гордости от выбора их королём пары не разнеслись эхом. Райдер не прекращал целовать меня, пока я не начала задыхаться, и вожделение пронзило нас обоих, пробуждая желание найти уединение в нашей комнате.

— Ты мой грёбаный единорог, женщина. Моя кровожадная королева, ты владеешь моим сердцем. — Райдер погладил мою щеку, прижимаясь лбом к моему, прежде чем отстраниться, и Орда продолжала подбадривать его.

— Знаю, — призналась я, возвращаясь на стену. Он повернул голову и посмотрел на меня горящими от гордости глазами. Я подняла руку, чтобы зажгли костры, показывая, что королевы и короля больше нет в замке, но наследник остался. Это важный манёвр, чтобы сохранить видимость того, что я покинула крепость вместе с Райдером.

Я улыбнулась, вспоминая слова, которые он сказал перед Ордой. Я поняла их значение. Райдер сказал, что любит меня так, как позволяет это Орда. Он давно признался в своих чувствах, но на этот раз это значило больше. Райдер только что показал своей армии, что любит королеву, и это огромный шаг для нас. Моё сердце сжалось от любви, которой он наполнил меня.

Райдер отправлялся на войну, и целовал меня, то, что Орда обычно рассматривала как слабость, но они подбодрили его. Потому ли, что я не только их королева, но и Богиня Фейри, мне всё равно. Я дала им силы, чтобы сражаться в этой войне, и не скрывала своих чувств к их королю.

Мы стояли на стене до глубокой ночи. Я боролась с огромной болью от потери ещё большего количества Фейри, но отказывалась уходить, пока армия не достигнет горных перевалов и не скроется из виду. Даже когда мы уже не могли различить их очертания, всё равно не сдвинулись с места. Только когда я прислонилась к стене, чтобы не упасть, а Даринда коснулась моего плеча, сунув мне в руку тряпку, я поняла, что что-то не так.

— О боги, что за чертовщина? Синтия, у тебя кровь? — спросила Сиара, подходя ко мне, чтобы помочь, и остальные последовали её примеру.

— Не у меня, — пробормотала я, шипя от боли, когда потеряла равновесие. Я медленно сползла на каменный пол, согнулась и вскрикнула, встряхнув ночной воздух.

— Помогите мне затащить её внутрь, — приказала Сиара.

— Нет. Что-то не так, — прошептала я, обнимая свой сжимающийся от боли живот.

— Люди просеиваются во двор, — растерянно заметила Лена. — Нужно разобраться с ними прежде, чем они станут проблемой?

— Помоги мне встать! — прорычал я, чувствуя, что что-то ужасно не правильно. Даринда и Сиара взяли меня за локти, помогая подняться. Я уставилась на окровавленных людей, и сердце развалилось на кусочки, которые упали туда, где я только что сидела. Пошатываясь, я двинулась к Адаму, который повернулся ко мне, весь в крови. — Адам?

Он медленно поднял голову, устремив на меня зелёные глаза, в которых сверкали непролитые слёзы.

— Тёмное Королевство пало. — Он рухнул на колени, закрыв лицо руками, прежде чем упёрся лбом в землю. — Кир пал, как и моя мать и братья. Всё королевство пало перед нашими врагами.

— Как? — Я опустилась на колени рядом с ним, проводя рукой по его спине, замечая кровь и порезы. — Как они могли пасть, Адам?

Сев, Адам вытер слёзы, страдание и гнев отразились на его лице.

— Изнутри. Кто-то впустил их, чтобы убить нас во время пира. С первыми лучами солнца мы должны были выдвинуться сюда, но армия Магов добралась до нас. Это остатки Сумеречных Воинов, которые мне удалось спасти. — Широко раскинув руки, он указал на других людей, которые пришли вместе с ним во двор.

Я обернулась, ощутив, как сгустился воздух. Появился Лиам весь в крови, падая на колени на землю. Боль пронзила меня, когда он поднял голову, чтобы произнести слова, которых я боялась.

— Нет! — Отрицание соскользнуло с языка, и я бросилась к Лиаму со слезами на глазах, а тиски сжали сердце. Вой звенел в ушах, оглушая, а я боролась с тяжестью потери, которая пыталась поставить меня на колени.

— Кровавое Королевство пало, Синтия. Королева и король просто исчезли. Я нашёл Аррина раненым, но остальные были мертвы, когда я вернулся. Я велел Воинам Крови собраться здесь, но не знаю, сколько их. — Лиам оглядел двор, замечая раненых, идущих в замок. Покачав головой, он провёл рукой по лицу, прежде чем посмотреть на меня. — Это была настоящая бойня. Разорванные и

безжизненные тела разбросаны на каждом этаже дворца. Кто-то в замке впустил врагов, чтобы убить нас. Вечером, когда подали ужин, армия Магов напала. Наша семья пировала в честь отбытия сюда, чтобы присоединиться к войне.

Я упала на колени рядом с Лиамом, когда горе пронзило сердце. Я обняла себя, а рыдания сотрясали тело. Ласар был моим отцом, его кровь течёт в моих жилах, и мы подвели их. Моих сестёр, братьев и их детей убили, пока я провожала мужа на войну. Я не обращала внимания на боль, которая терзала уже несколько часов, предполагая, что это безымянные Фейри. А на самом деле Маги ударили по нам там, где мы почувствуем сильнее всего. Они уничтожили Высших Фейри, оставив след, точно так же, как мы планировали сделать это же с ними. Мы предполагали, что Маги не станут нападать на высшие касты, пока не сразятся с низшими, но они смело вцепились нам в глотки.

Поднявшись, я решительно направился к замку.

— Кейлин, отведи людей в подземелья и проверь, нет ли там врагов. Младенцы заперты в башне и находятся под защитой чар. В крепости только слуги. Я хочу, чтобы они все убрались из моего дома, пока не убедимся, что они не враги. Мы никого не пускаем внутрь, пока не убедимся, что они с нами, а не против нас. Даринда, организуй сортировочный центр для прибывающих раненых и немедленно приведи сюда медсестёр и медперсонал Элирана. Скажи ему самому, чтобы он ждал отравления железом и ранений от железных клинков. Я хочу, чтобы все, кто может сражаться, взяли в руки меч и приготовились защищать крепость Орды. Шевелитесь, потому что эта крепость не падёт в отсутствие короля. Я этого не допущу!

Я медленно повернулась, уставившись на Адама, который смотрел на меня с болью на лице. Лиам поднялся, подошёл ближе и покачал головой.

— Я должен быть в Кровавом Королевстве. — Агония горела в его лазурно-голубых глазах, а покрытая шрамами щека дёргалась от гнева. — Я должен вернуться туда сейчас же.

— Вернуться к чему, Лиам? В гробницу? — мягко спросила я, отодвигаясь от него, чтобы посмотреть на Аррена, который кричал от боли. Другие, раненые или несущие раненых, продолжали просеиваться во двор. Я погладила его по голове, откидывая густые светлые волосы, окрашенные в алый цвет от крови, и нахмурилась от беспокойства за него, но больше от того, что должно произойти. Если они пали, значит, они либо храбрее, либо глупее, чем мы думали.

— Синтия… — Лиам замолчал и покачал головой, положив руки на бёдра.

— Нет причин возвращаться, Лиам. Ты теперь Кровавый Король, а ты, — сказала я, поворачиваясь к Адаму, — Тёмный Король, и вы оба нужны здесь, чтобы собрать армии, вести войну и отомстить за свой народ. Вы — избранные наследники Дану и законные короли. Героическая смерть ради спасения трупов не вернёт мёртвых. — Слёзы текли по моим щекам. — Как только крепость Орды очистят, мы перенесём раненых внутрь. Я очень сожалею о ваших потерях.

— А я сожалею о твоей потере, Синтия, — прошептал Адам, крепко обнимая меня. — Мне надоело терять людей. Этого не должно происходить. Мы только нашли наши семьи, и теперь они ушли навсегда.

— Где Король Орды? — спросил Лиам.

— Только что ушёл сражаться с Магами

— Ушёл? Он нужен здесь. Они несут нам войну. Райдер не должен оставлять тебя здесь без охраны. — В глазах Лиама вспыхнул гнев.

— Райдер там, где ему и положено быть. Он взял более сорока тысяч человек, а на защиту замка оставил более двадцати тысяч солдат. Я хочу знать, как маги уничтожили наш народ. Как, чёрт возьми, они так легко убили высших Фейри?

— Там были не только маги, Синтия. Когда напали на нас, с ними был Бог. Тот, кто даровал смерть всему, к чему прикасался. Он сражался с огромной силой. Как, чёрт возьми, ты с ними сражаешься? — спросил Лиам.

— Зову Богиню Войны и молюсь, чтобы она была в здравом уме и помогла победить врагов. — Я повернулась и с грустью посмотрела на драконов, наблюдающих за трагедией, разворачивающейся под крепостными стенами. Не будь я уверена, что Эрис в цепях где-то в извращённом подвале Лукьяна, подумала, что она здесь и создавала хаос. — Дестини, ты мне нужна. Морриган, или Эри, если слышите, вы мне тоже нужны.

Я посмотрела на звезды, наблюдая, как ночь бархатистой темнотой поглощает их, а сама боролась с желанием кричать и плакать, отрицая реальность того, что только что произошло.

Тела складывали у внешних стен, а трупы наших родителей внесли внутрь и уложили на грубые камни. Воины, которых я послала, укрыли тела цветами королевств, идентифицируя каждую касту, которую представляли. К моменту, как они закончили, весь двор был покрыт закутанными в саваны трупами.

Я со слезами, но молча стояла перед телами родителей, пока ветер завывал вокруг. Затем положила руку на безжизненное телоЛасара, и Лиам встал напротив меня, положив свою руку поверх моей, успокаивая и поддерживая. Крошечная фигурка Мадисон лежала рядом с ним, и тихий всхлип сорвался с моих губ, несмотря на все старания сдержать эмоции.

— Так не должно быть, — прошептал Лиам сквозь слёзы.

— Не должно, — согласился Адам, встав у меня за спиной и обняв в поисках утешения. Лиам поднял взгляд лазурно-голубых глаз к с моим, и я нахмурилась. — Син — единственная моя семья, кроме брата, который может не дожить до восхода солнца. Она также Королева Орды, и они ищут в ней силы. Ты теперь король, Адам. Люди обращаются к нам с вопросами и просьбами.

— Это не меняет ни того, кто мы, ни того, кем были, — заявил Адам, отпуская меня, и встал над телами Кира и Мойры.

— Это только начало, — прошептала я, стоя между новоиспечённым Кровавым Королём и Тёмным Королём, — и мы проигрываем.

Глава 22

Я уставилась на тела, устилающие двор, мельком заметив крошечную фигурку Эбигейл среди моря других. Кейлин и Севрин просеялись во дворец Светлого Королевства и обнаружили там вакханалию предательства.

Останки умерших уложили во дворе на мраморные плиты, чтобы почтить их память. Мы опустили правило Фейри сваливать слуг в братскую могилу, и их тоже разместили на камнях. Я позвала друидов из Царства Фейри, чтобы они пришли и благословили мёртвых для путешествия в следующую жизнь.

Лиам держал меня за руку, а Адам молча сидел рядом. Была определённая солидарность в потерях, которая связывала людей, переживших массовые жертвы, но это не уменьшало горя. Я знала, что мужчины, стоявшие рядом со мной, оцепенели, охваченные тем же чувством вины, что и я. Мрачное настроение, обуревавшее крепость, было выражением оглушительного ужаса, хотя мы и готовились защищаться от врагов. Никто не говорил и не шептался, пока мы наблюдали за зверствами, которые постигли высшие дворы Фейри. Какое сумасшествие. Мы и не предполагали, что такое может произойти, и сильно ошиблись.

Я перенесла женщин в башню, и Дестини несколько часов помогала мне расставить защитные заклинания против Магов. И за работой, она рассказывала мне, как дети наслаждались видами Города Богов. Сказала, что они подросли за несколько дней, что были там. Время в Городе Богов двигалось иначе. Мои дети были там уже несколько месяцев, хотя здесь в Царстве прошло всего несколько дней. Известие об их взрослении не улучшило настроение, но заставило почувствовать, что мы поступили правильно, отослав детей.

Танатос наблюдал за мной из тени, будто не знал, как подойти, или, может, он ещё не закончил забирать души. Три королевства пали за несколько часов, а значит, что Райдер столкнулся с Вилом не так, как планировал. И мне стало дерьмово из-за того, что я испытала облегчение, хотя многие из наших погибли. Нет, Вил умнее, чем мы предполагали, и, возможно, нам нужно помнить об этом. Ещё я радовалась, что Танатос был здесь, а не пошёл за Райдером, пробуждая во мне небольшую уверенность в том, что, возможно, он вышел из боя невредимым.

Даринда нашла меня, когда я шла по крепости, и тихо заговорила:

— Новый шеф-повар — хрен полный. Я уверена, что он никогда не чистил картофель до сегодняшнего дня. — Она округлила изумрудно-зелёные глаза, когда солдат остановился, наклонив голову к ней и скользнув взглядом по её миниатюрной фигуре.

— Спросите Дристана, может ли он перенести или ускорить собеседования шеф-повара и кухонного персонала. Мне, честно говоря, плевать, хрен или нет, лишь бы прошёл испытание и не был готов на измены. Айслин, — позвала я Ледяную Королеву, перекрикивая шаги марширующих солдат, патрулирующих внутреннюю часть крепости. Она без страха наблюдала за происходящим, приближаясь ко мне. Я тихо продолжила: — Итак, вы можете оказаться новой Светлой Наследницей, а значит новая Светлая Королева, так что поздравляю, наверное.

Айслин покачала головой и подняла руки.

— У меня нет меток наследника. Именно это я и собирался тебе сказать. Они исчезли, и я не знаю, почему. Я проверила, нет ли их у малышей, но ничего не нашла.

— Что?

— Всадники! — крикнул кто-то прямо у меня за спиной.

У меня сердце подпрыгнуло в надежде, что это Райдер и мужчины, возвращающиеся с победой из битвы. Я прошла по залу к стене, чтобы посмотреть, но обнаружила, что Дристан и Севрин настороженно смотрят на знамёна.

— Кто там? — спросила я, останавливаясь между ними и глядя на огромные войска, движущиеся по лугам. Над ними развевалось белое знамя с чем-то похожим на букву "А", по-видимому, обозначавшую анархию, написанную кровью.

— Без понятия, — объявил Дристан, глядя на семерых всадников, шедших впереди армии.

— Это не символ анархии? — спросила я, нахмурившись.

— Нужно увести тебя внутрь, Синтия, — пробормотал Севрин, пытаясь лучше рассмотреть всадников, которые, казалось, били друг друга отрубленными конечностями. — Это что, ноги?

— Это Ашер и Благие. Он, на самом деле, пришёл. — Я улыбнулась, пока Благие, не торопясь, приближались к нам. На самом деле, они замедлились ещё больше, когда Ашер замахал руками, будто спорил с теми, кто шёл позади.

— Но чьими ногами они дерутся? — Дристан нахмурился. Он посмотрел на меня и покачал головой, оглядывая армию Благих. — Я чувствую их, всех.

— Да, неудивительно, учитывая, что твой отец трахнул Королеву Благих, и нашлёпал армию похожих на Ашера существ. — Или, по крайней мере, мы предполагали, что так оно было. Ходили слухи, что Дану тоже приложила руку к их созданию. Дану известна как Мать Фейри, и кто знает, что это на самом деле означает?

— Нет, Синтия. Я чувствую их всех. Вся армия, марширующая к нам, связана семейными узами. Они все дети Алазандера, а значит, он трахнул не только королеву, а весь двор.

— Ваш отец самый настоящий ёбарь-террорист. — Я кивнула солдатам перед замком, чтобы они стояли наготове, желая быть готовой на случай, если Ашер передумает и решит пойти войной на Орду вместо того, чтобы принять предложение Райдера присоединиться к нам. — Будьте готовы на случай, если они попытаются что-то предпринять. Я не потеряю эту крепость, пока Райдера нет.

— Держите строй! — крикнул Севрин, просеиваясь перед стражниками крепости.

Я наблюдала, как первые всадники отделились от остальных и приблизились к воротам. Ашер уставился на меня радужными глазами, в которых читался намёк на греховные ночи. Тёмные волосы он зачесал назад и собрал в конский хвост, открывавший заострённые уши. Он был одет в серебристый плащ, из-за которого выделялись серебристые клейма на его руках.

— Твою мать — пробормотала я.

— Думаю, у Райдера могут возникнуть проблемы с этим, Син. Я не говорю "нет", просто чтобы ты знала, если нужно, я здесь, — сказал Дристан, небрежно запустив пальцы в густые волосы и глядя на приближающуюся к воротам армию.

— У нас большая проблема.

— Я признаю, что иметь Благих в родословной не идеально, но Райдер, кажется, думает, что эти ублюдки могут стать интересным дополнением к Орде.

— Дристан, сделай одолжение, посмотри на руки Ашера. Скажи, что ты видишь. — Я наблюдала, как Ашер спешился и двинулся вперёд, не обращая внимания на солдат, которые подняли длинные копья.

Дристан уставился на него, а затем тихо выругался, замечая метки, пульсирующие на его руках. Затем перевёл взгляд на меня, и обратно, прежде чем недоверчиво покачал головой.

Я подалась вперёд, нахмурившись сильнее, когда Ашер коснулся рукой одного из копий и отдёрнул палец, когда появилась кровь. Вместо того чтобы отступить, как сделал бы любой другой, он осмотрел оружие, а затем доспехи солдат, которые настороженно наблюдали за ним.

Севрин смотрел на меня, выгнув бровь, и ждал моих приказаний. Я не была уверена, должна ли говорить или ждать, пока Ашер закончит осмотр доспехов и оружия, которое наши люди держали наготове. Армия осталась позади Ашера, оружие они не поднимали и не ждали боя, поэтому я тормозила.

— Ашер, ты друг или враг? — крикнула я.

— Хм, интересный вопрос, Богиня, — воскликнул он, поднимая на меня взгляд нечеловеческих глаз, и сексуальная ухмылка тронула его губы. — Боюсь, мы пришли, помочь в битве. Моя родня хочет идти на войну.

— А ты? — спросила я, улыбаясь его разочарованному взгляду. — Что хочешь ты?

— Хрена с два, но война должна успокоить мою боль. Вы оказалась права. Человеческий мир полон дерьма.

— Впустите их, но армия останется у ворот, — объявила я солдатам, которые настороженно смотрели на печально известного Благого.

Ашер просеялся, появляясь рядом со мной и Дристаном. Феромоны секса, которые он источал, не остались незамеченными, скользя по мне и стягивая тело желанием. Ашер наблюдал за моей реакцией, отмечая тонкий эффект магии на меня.

— Приятно знать, что я возбуждаю даже богов.

— Прекрати, — приказала я.

— Ох, милашка, я ещё даже не начинал. — Он пожал широкими плечами, наблюдая за мной. — Хочешь посмотреть, что могу? — Он на полную силу выпустил феромоны, заставляя меня дрожать. Стон желания сорвался с моих губ, и Ашер лукаво улыбнулся. — М-м-м, какие восхитительные звуки ты издаёшь. Держу пари, для своего короля, ты весьма порочная. Мне очень нравятся такие девочки.

— На случай, если это вылетело у тебя из головы, она Королева Орды, и ты с уважением должен к ней относиться, как того требует положение. — С усмешкой проговорил Дристан, вставая между Ашером и мной.

— Чёртов Неблагой, испортил всё веселье. — Ашер нахмурился, глядя на Дристана. — Брат, так приятно встретить очередного бедолагу, которого породил наш отец. Я довольно раздражён поиском новых родственников, учитывая, что не могу трахнуть их. Представляешь, каждая баба в этой армии связана с нами? Мой член весьма заброшен, так что извини за то, что напоминаю себе о том, что женщина может обратить на меня внимание, и что я иногда могу найти не кровного родственника. Синтия — доказательство, что для моего члена ещё есть надежда.

— Закончил? — спросила я, изо всех сил стараясь игнорировать желание, которое он пробудил во мне. — Моего мужа нет, а значит, мне не с кем поиграть. Держи свои флюиды под контролем, потому что я даже не могу отправиться к нему в лагерь, чтобы облегчить боль, придурок.

— М-м-м, думаю, он не станет возражать, если ты немного поскачешь на его "боевом коне", учитывая, что там пускают кровь. — Ашер ухмыльнулся моему дискомфорту, скользя взглядом своих красивых глаз по моему телу в медленной ласке. — Уверен, что его меч наготове, Королева Орды. Но мне нужны ответы на пару вопросов. Видишь? — спросил он, снимая рубашку магией, обнажая радужные и серебряные переплетающиеся метки. — Что это за чертовщина?

— Это метки, Ашер.

— Знаю, красотка. Это метки, милые завитушки, которые говорят, что я королевских кровей Благих. Я хочу знать, почему, чёрт возьми, серебряные метки у меня на руках, ногах и других местах, о которых я не буду говорить, так как ты королева. Предполагаю, ты знаешь, что это значит, судя по твоей улыбке.

— Это метки Светлого наследника. Царство выбрало нового Короля Светлого Королевства, который сядет на трон во Дворце Огней.

— Да иди ты на хер, — пробормотал он. Дристан снова зарычал, и Ашер повернулся к нему. — Я — Король Благих.

— Да, но у Благих нет замка. У тебя нет трона, Ашер. Насколько понимаю, Благой Двор едва успел покинуть дворец, прежде чем тот рухнул. Земля вытесняла вас, пока тебе не осталась лишь тюрьма, из которой ты сбежал. Я предполагаю, что Фейри выбрала тебя, потому что твой дом в руинах. Тебе нужен новый дом для народа, а Царству нужен новый король, для Светлого Королевства. Царство Фейри выбрало тебя, чтобы заполнить пустоту.

Я натянуто улыбнулась, наслаждаясь тем, как Ашер слегка вздрогнул. Мне понравилось, что я застала его врасплох правдой.

— Ты — король без официального двора. Все твои земли были уничтожены. — Я помолчала, ожидая его кивка. — Царство Фейри — это живое творение магии Дану. Оно, так или иначе, находит равновесие, и оно выбрало тебя, уравновесить дворы. Так уж случилось, что, назначенный нами, страж был убит, и ты пришёл. Это не совпадение, тебе суждено взять на себя эту роль.

— Я не хочу быть королём чего бы то ни было. Я лишь хотел освободиться из тюрьмы, и сейчас свободен. Я не король и не собираюсь править, кем бы то ни было. Я просто хотел быть свободным и трахать, как можно больше женщин, которые не связаны со мной. Неужели я прошу слишком многого? Укажи мне на желающую женщину, и я стану самым счастливым в королевстве.

— Никто из тех, кто сидит сейчас на троне, не хотел стать правителем, и всё же за последние двадцать четыре часа были коронованы три новых короля. Ты один из них.

— Не хочу быть занудой, но как, чёрт возьми, Тёмный Наследник должен трахать Светлого Наследника, если у обоих есть члены? — Дристан задумался.

— Я не трахаюсь с парнями, — пробормотал Ашер.

— Понятия не имею, но клейма Ашера не похожи на те, что были у Айслин. Они такие же, как у Адама и у меня, то есть постоянны. — Я изучила пульсирующие клейма, положив на них пальцы, прежде чем отдёрнуть. — Господи, ты не мог бы приглушить силу, чёрт возьми? — потребовала я, борясь с желанием кончить и выставить себя полной идиоткой.

— Синтия, я убрал. Оно распространяется настолько далеко, насколько возможно, не находя выхода. Я — Благой, секс в чистом виде, созданный для того, чтобы трахаться и кормиться. Вот что происходит, когда ты запираешь кого-то вроде меня на века и забываешь, чёрт возьми, кормить.

— Хорошо, я учту, — огрызнулась я в ответ, позволяя силе скользить по нему, питая. Он округлил глаза, и я вонзила в него ещё больше силы, наблюдая, как он застонал, а глаза закатились в оргазме. — Помогло? — спросила я, заметив, как его метки танцевали в ритме секса.

— Чёрт, ты просто восхитительна.

— Рада, что ты так думаешь, — заметила я, поворачиваясь к армии, которая осталась сидеть на лошадях. — Они накормлены?

— У них нет чувства морали. Они начали трахать друг друга, несмотря на то, что кровные родственники. Обычно голодные Благие плюют на всё, но я не хочу жить с тем, что трахнул собственную кровь ради пропитания. — Он, опьянённый силой, которой я его накормила, держался за стену.

Я послала ту же силу в армию, отметив, как они вздрогнула, а затем застонали, получив питание, чтобы защитить наших людей. Мне нужны войска для сражений, а не полуголодная, полубезумная армия Благих, которые были заперты в клетке магии с момента рождения. Дану создала их, а потом бросила в тюрьму, будто они ничего для неё не значили. Я была убеждена, что Дану использовала их для создания армии с какой-то целью.

Благие противоположность Неблагих, и всё же Ашер высший Фейри, рождённый от Орды, поэтому Царство Фейри выбрало его на место Дрездена. Но я задумалась, был ли Светлый Наследник во Дворце Огней, когда двор пал. Единственный способ получить полную власть — стать наследником. Значит, больше никто не выжил, и зачатие ребёнка Светлого и Тёмного Наследника становится невозможным.

— Опять эти придурки? — спросил Адам, подходя ко мне сзади и замечая, как стонет вся армия за воротами. — Они кажутся счастливыми.

— Адам, познакомься со Светлым Наследником, — проворчала я, наблюдая, как он округляет глаза.

— Я не стану с ним трахаться. Если это шутка Царства Фейри, то неудачная. — Адам скрестил руки на груди, выгибая тёмную бровь.

— Думаю, твоя судьба изменилась, если только у Ашера между яйцами не кроется матка.

— Ты же в курсе, что я всё слышу, — пробормотал Ашер, выглядя так, словно только что побывал на небесах, а я его гид. — Остановись, пока я не устроил беспорядок. У меня член так пульсирует, что я очень стараюсь не проявить неуважение к твоему мужу, кончая, смотря на лицо его жены, пока она силой меня кормит.

— Извини. — Я улыбнулась. — Думала, у нас будет минутка, Ашер.

— У нас могло бы быть несколько моментов, которые, я уверен, мой новообретённый брат не одобрит, если не остановишься, женщина.

— Всадники! — крикнул кто-то.

Мы обернулись, глядя на тёмную броню войск, двигающихся к армии Ашера. Я сглотнула, когда ненависть тех, кто приближался, наполнила воздух.

— Маги! — закричала я, поворачиваясь к людям, стоявшим у барабанов. — Поднимите тревогу! Готовимся к бою! Впустите армию, немедленно! Быстро открывайте ворота.

— О чём, чёрт возьми, они думают? — спросил Дристан, наблюдая, как тысячи Магов маршируют к крепости. — Не похоже, чтобы они пришли сдаваться.

У меня сдавило горло, когда страх болезненно сжал сердце. Придав руки к бокам, чтобы скрыть дрожь, я выдохнула, стараясь изгнать беспокойство от того, что видела.

— Нет, не за этим. Они идут, уничтожить последнюю касту высших Фейри. Они пришли сражаться с Ордой. Ашер, немедленно введи свою армию внутрь. Севрин, отведи лучников к передней части стены. Я хочу, чтобы держатели щитов были готовы охранять их спереди, а пехота-сзади. Сдвиньте конницу за пехотой, подготовьте к атаке по моей команде. Ашер, твоя армия пойдёт с нашей. Пусть они приготовятся к нападению, если кто-то из наших падёт. Дристан, мне нужно знать, что башня заперта и что Элиран внутри. Все чары на полную мощь, а значит, что просеивания не будет, так что, прошу, шевелитесь.

Я посмотрела на армию, скользнувшую через наши ворота, а затем перевела взгляд на Магов, самодовольно несущих флаги Тёмного Королевства, Светлого Королевства и, наконец, знамя моего отца, Кровавого Королевства. Наглые придурки не испытывали ни стыда, ни уважения к мёртвым. Гнев разлился в груди, когда я скользнула взглядом по их рядам, ненавидя, что они забрали знамёна павших королевств.

— Это плохо, — сказал Адам. — Они развевают мой грёбаный флаг.

— Они развевают флаги всех высших Фейри, кроме Орды, — заявила я, поворачиваясь, и замечая гнев и боль на лице Адама. — Они идут, чтобы захватить наше королевство. Давайте разочаруем их, джентльмены?

Глава 23

Вся крепость затаила дыхание, пока я стояла перед замком в полном вооружении. Я была готова защищать свой дом от Магов, которым хватило глупости, явиться на наши земли, намереваясь поставить нас на колени. Лена стояла плечом к плечу со мной, а Сиара, Айслин, Лилит и Фира стояли по бокам от нас.

Вся линия фронта состояла из женщин-воинов. Мужчины стояли позади, прекрасно понимая, что армия Магов превосходит нас числом, и мы в беде. Мы ошибались, предполагая, что Маги пошлют большую часть войск в долину. И беспокойство об этом сейчас не помогало.

Я оставила Севрина в замке с Дристаном, убедившись, что Элиран в башне с Оливией и детьми. Я охраняла замок, усиливая защиту, прежде чем сделать хотя бы шаг за пределы крепости. Я не заставляла женщин идти со мной и не отказывалась от их помощи. Перед тем как выйти за ворота, мы составили план: вести бой на этой позиции. Это граница, которую их армия не пересекла бы, не уничтожь нас, но мы не планировали, что это произойдёт. Я напомнила всем, что эти существа не слабы. Они поставили на колени Кровавое, Светлое и Тёмное Королевства, и убили могущественных Фейри в собственных домах, где те были сильны.

— Сзади, видишь? — спросила Сиара сквозь броню, покрытую чешуёй красного и чёрного цвета, как броня, которую надел Блейн, когда уходил.

Я посмотрела на поле, замечая две большие баллисты заряжённые гигантскими стрелами, которые могли легко пронзить дракона в полёте. Маги везли и другие хитроумные устройства, распыляющие железо в воздух, что уже начинало влиять на окружающих Фейри. Великанов захватили в плен и использовали для перевозки средневековых машин.

— Это многое объясняет, — сердито пробормотала Фира. — Эти стрелы вносят коррективы в планы.

— Айслин, ты достаточно исцелилась, чтобы сделать то, что нужно? — спросила я, слегка повернувшись, чтобы увидеть гнев в её ледяных глубинах.

Гнев — это хорошо.

Гнев — сила.

Страх — сила против врагов, потому что страх заставлял бороться сильнее, чтобы подавить его.

— Да. Я могу сражаться. Не было бы у меня уверенности, что смогу помочь, я бы тут не стояла. — Её руки были заключены в лёд, готовые в любой момент направить его в сторону Магов.

— Лилит? — Я повернулся туда, где она стояла в тени, которая цеплялась за неё, как будто они были единым целым.

— Готова.

— Сиара, уверена, что хочешь быть здесь, а не внутри, где будешь защищена?

— Синтия, я не слаба, и нахожусь там, где должна быть. Мои дети с моими братьями в башне, защищённые твоей магией.

— Если маги выпустят железо, нужно понять, как обойти его, — призналась я, зная, что не смогу выталкивать железо и сражаться. — Фира и Дарнелл, драконы, пожалуйста. Всё получиться только в том случае, если вы перекинетесь. Если они выпустят железо, вы должны быть готовы нейтрализовать его в меру своих возможностей. — Не переживать.

Но я была в ужасе от того, с чем мы столкнулись, зная, что эти существа много раз оказывались недооценёнными. Им позволили набрать силу, пока они не наводнили наши земли тысячами, уничтожая дворы, прежде чем кто-то воспринял их всерьёз. Мы сами виноваты в том, что позволили им незаметно расти в Гильдиях, используя контракты для накопления на банковских счетах, чтобы вести войну против Царства Фейри.

Я чувствовала, как Райдер сражается на своём фронте, и знала, что он бился с Магами, пока мы готовились к бою. Он не придёт спасать нас, потому что не мог. Нас переиграли, и мы попали прямо в их ловушку. Он взял большую часть нашей армии, чтобы уничтожить Магов на наших условиях, только для того, чтобы они использовали ситуацию против нас.

Враги знали, куда нанести удар, чтобы причинить нам наибольшую боль, и не колебались. И это потому, что мы играли по правилам, которые, как думали, они будут использовать. Маги не благородные, из-за чего стали ещё опаснее.

Никто и понятия не имел, насколько велика их армия, пока не стало слишком поздно. Теперь они здесь, на нашем грёбаном пороге, готовые сражаться на нашей территории, не боясь. Нахмурившись, я посмотрела вдоль шеренги, заметив, что все держали в руках оружие или призывали магию.

Великаны развернулись и двинулись к переднему краю вражеской линии. Я отдала приказ поставить копья перед линией, в которой стояла. Я не проявлю слабости, потому что рождена защищать этот мир. Я не позволю Магам увидеть страх, который крепко сжимал меня, проскальзывая сквозь трещины в броне. Потому что на чьей стороне нет великанов? Ах да, на нашей.

— Мы не сможем добраться до машин, не прорвавшись через их силы. Если попытаемся, они выпустят в воздух ещё больше железа, и Фейри не смогут защитить крепость. Нам нужно больше людей, — пробормотала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на лица солдат, готовых защищать нас ценой жизни. Я боялась, что придётся заплатить эту цену, и если это произойдёт, замок падёт. Я не могла этого допустить.

— Слишком поздно, — сказала Сиара, закашлявшись в ответ на то, что железо брызнуло в воздух. — У них получается.

Я подняла руки, отталкивая железо, наполнявшее воздух. Солдаты позади меня начали кашлять и шипеть, когда оно заполняло их лёгкие. Магией я вытянула металл из них, возвращая его к магам, но не могла продолжать так вечно.

— Начали без меня? Вы меня обидели, — раздался весёлый голос, когда окружающий воздух воспламенился и наполнился силой. — Это проблема, — продолжила Эри, материализовавшись, и осмотрела поле, прежде перевести взгляд кобальтово-синих глаз на меня. — Кажется, я говорила не пускать их в замок?

— Все вышло не так, как мы планировали, Эри. Или Морриган? — уточнила я, глядя на неё и гадая, на чьей стороне она будет играть сегодня.

— Эри, и Морриган. Доверься мне. Ты должна потребовать клятву, которую я дала твоей матери. Маги вот-вот выступят, и тогда тебе придётся отпустить сдерживаемое железо. Оно мгновенно убьёт Фейри позади тебя. Так что потребуй чёртову клятву, чтобы мы могли начать вечеринку, — прошипела Эри, затем обернулась, щёлкнула пальцами и создала коробку вокруг одного великана.

— Что ты делаешь? — спросила я, выгибая брови.

— У меня в тюрьме освободилось место, и Фред ещё не настолько облажался, чтобы его туда засунуть, — объяснила она, пожимая плечами, когда я сморщилась. Зазвучали боевые барабаны, сигнализируя, что Маги устали ждать. — Призови клятву, Синтия.

— Я не знаю как.

— Дестини, предлагаю тебе начать объяснять, как всё работает, прежде чем мы потеряем Царство Фейри, и Дану перевернётся в могиле. Она была такой королевой драмы, — фыркнула Эри, продолжая оценивать существ, которые стояли напротив нас на поле боя.

— Синтия, повторяй за мной. — Дестини взяла меня за руку, и я отпустил другую, слыша, как воины позади нас кашляют. — Я, Синтия, дочь Дану, требую клятвы, которая была дана моей матери.

— Нет, — перебила Эри. — Потребуй всё, потому что война не закончится, когда закончится этот бой. Если я должна быть здесь и сражаться, мне нужно оправдание.

— Я, Синтия, дочь Дану, взываю к клятвам, которыми ты обязана моей матери, Морриган. — Я уставилась на Эри, когда та выгнула тонкую бровь.

— Серьёзно, Синтия. У нас нет времени, чтобы валять дурака. Морриган. Только не Морриган. — Она ощетинилась, будто я должна понимать разницу.

— Я, Синтия, дочь Дану, взываю к клятвам, данным моей матери Морриганами. Услышь мой зов и сражайся рядом со мной, Богиня.

— С преусратым удовольствием, — сказала Эри, подпрыгивая.

— Подожди, куда ты собралась? — спросила я, наблюдая, как самая сумасшедшая из сумасшедших босиком бежит к армии магов. Я округлила глаза от беспокойства и нахмурилась в замешательстве. — Эри, куда ты, чёрт возьми, пошла? У нас не такой план!

— Ваш план — дерьмо. Фодла, Банба, ко мне! — крикнула она, перекрывая барабанный бой.

Я наблюдала, как сестры Эри появились перед ней, исчезая в момент, когда она прошла через них. Затем хрустнула шеей, без страха приближаясь к армии. Я повернулась к Дестини, которая с беспокойством смотрела на Эри.

Я оглянулась на Эри, и этот рыжеволосый воин сокращала расстояние между собой и великаном, который шёл навстречу. В руках у великана была зловещего вида дубинка с шипами, которой он размахивал по сторонам. Эри побежала быстрее, материализовав два меча в руках. Вонзив клинки в плоть, она с помощью них взобралась на великана, перерезала ему горло и отправила тело в сальто. После приземлилась на спину великана, открыла рот, и из него хлынула большая стая воронов.

Я моргнула, открыла и закрыла рот. Разве не странно крошечной рыжеволосой девушке открыть рот и выпустить сотни воронов? Не, конечно, всё же логично. Но нельзя ничего выдумать, особенно, когда дело касалось Эри.

— Она только что изрыгала воронов? — спросила я, поворачиваясь к Дестини, которая ухмыльнулась, её беспокойство исчезло в момент, когда птицы соскользнули с губ Эри. Я моргнула, наблюдая за ней, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинации.

— Она-Морриган и Богиня Войны. Она — армия, и это её Гвардия Воронов. Она может призвать их только в том случае, если благословит победителя битвы. Она благословляет тебя, Синтия.

Боевая линия двинулась, и я уставилась, туда, где Фейри жаждали, чтобы им позволили сражаться.

— Держите строй! — крикнула я, а затем услышала, как мои слова эхом отразились от стены Фейри, которая стояла между магами и замком, окружая всю крепость. Зад менее защищён, но Фейри закричат в предупреждении, если кто-то нападёт с другого угла. — Держите строй! — повторила я и повернулась к Айслин с улыбкой. — Вперёд, заморозь землю и опусти температуру.

Лёд покрыл землю, и Маги начали отступать, когда он пополз вверх по их ногам, удерживая на месте ледяными когтями. Из-за этого Маги сблизились, и Эри с лёгкостью пробивалась сквозь них.

Вороны превратились в бессмертные души людей, которых Морриган собрала на древних полях сражений. Она забирала самых храбрых, прежде чем Боги Смерти могли утащить их. Они были одеты в толстые, покрытые перьями доспехи, а вместо рук — длинные чёрные меч, которыми они размахивали. Если погибал один, на его месте появлялись два. Я и представить себе не могла, что из всех мифов, окружавших Морриган, этот оказался правдой.

— Драконы, — крикнула я, наблюдая, как Фира и Дарнелл поднимаются в небо, чтобы заставить Магов по краям поля переместиться ближе к середине.

Я увидела стрелы и взмахнула кистью, тогда стрелы мгновенно рассыпались в прах. Я молча ухмыльнулся. Ещё больше стрел зарядили, и я снова взмахнула рукой, вскрикнув, когда один из драконов нырнул слишком рано и получил стрелу в грудь.

— Нет! — крикнула Сиара, наблюдая, как дракон падает, а его пронзительный крик разрывает воздух. Он ударился о землю, а маги прыгнули на него, нанося удары. Дракон беспомощно замахал руками, пытаясь вырвать стрелу, которая пришпилила его к земле. Другие маги вступили в бой с драконом, разрезая его на куски и не давая Воронам добраться до него.

— Кто упал? — спросила я и увидела, как Сиара покачала головой.

— Кажется, Фира, — хрипло прошептала она.

У меня сердце заколотилось, и я подавила эмоции, повернувшись к Лилит.

— Тени. — Я сглотнула, наблюдая, как тени, которые цеплялись за Лилит, двигались по земле, как густой туман, скрывая поле боя в темноте.

Один дракон всё ещё яростно сражался, и каждый раз, когда они пытались зарядить стрелу, я уничтожала её, пока одна, наконец, не оказалась в дуле, а потом, как игрушка, полетела. Эри охраняла другую машину, нагруженную железной пылью. Она резала магов, будто они были здесь только для её удовольствия. Я посмотрела в одну сторону, потом в другую, и тяжелее задышала.

— Мы боремся, чтобы выжить! Мы сражаемся, чтобы защитить Орду! Мы сражаемся, чтобы выстоять, или умрём во имя славы! — Раздались радостные возгласы, и я повернулась к магам, которые кричали от боли. Лёд прижимал их к земле, огонь сжигал тела, а тьма поглощала остатка. — Ну что, дамы, вперёд? — спросила я, материализуя мечи, прежде чем просеяться. Эри швырнула в меня воина, и я подпрыгнула, крутанувшись в воздухе, когда отделила его голову от тела. Мёртвый маг упал на землю передо мной.

Воин бросился ко мне, быстро двигая клинками и нанося удары, пока я ныряла и уклонялась. Краем глаза я наблюдала за Эри, которая танцевала в своей длинной кроваво-красной юбке, а её клинки пульсировали.

Крылья Лены были расправлены, пронзая людей, пока она делала выпады, без особых усилий убивая всех. Кровь покрыла лёд подо мной, и мои мечи наслаждались ей.

Ашер и Благие прорвались сквозь толпу, окружив магов снаружи. Маги пытались спрятаться за завесой невидимости, прикрепляя куски плаща к своим доспехам.

Великан метнул в меня нож, заставив упасть и покатиться по крови. Остановившись, я просеялась великану на плечи и разрезала ему горло. Его безжизненное тело упало, и я встала ему на спину, поворачиваясь, чтобы блокировать ещё один клинок. Сиара схватила Мага за голову, быстро уклоняясь от очередного нападения сзади, пока меч не нашёл пристанище в его черепе.

Я двинулась к Айслин, чьи ледяные клинки рассекали наступающих воинов, прижимая их к земле силой. Она наполнила их лёгкие льдом, и им стало трудно дышать. Лилит заставила воинов встать на колени, отрывая тенями конечности и утягивая остатки во тьму.

Стрела полетела в сторону дракона, и я дёрнула подбородком, превращая орудие в цветы, который осыпались на землю. Дракон приземлился на вторую деревянную баллисту, разорвав её зубами, прежде чем поднять и разбить о ледяную землю. Мужчины и женщины Орды радостно закричали, и дракон открыл рот, пуская пламя, сжигающее магов, которые отчаянно пытались отступить.

— Убей их всех! — крикнула я, и дракон повернул голову к магам, а затем взлетел, следуя за ними в лес, извергая пламя.

Забрызганная кровью, я стояла посреди поля, глядя на мёртвых. Мы сделали невозможное… и это было почти легко. Я медленно направилась туда, где собирались женщины, когда из замка раздался взрыв, а затем прозвучала тревога.

— Нет, — пробормотал я. и закричала, пытаясь просеяться, но вспомнила, что защитила весь замок от этого, чтобы помешать врагам, проникнуть внутрь. Я побежала, и женщины последовали за мной, зная, что там была брешь для сигнала тревоги. Моё сердце сдавил страх. Я посмотрела на башню, и заметила, как кто-то высунулся из окна, пытаясь сбежать.

— Лови его! — Я закричала, когда кто-то попытался выбросить ребёнка из другого окна. Дракон устремился к падающему ребёнку, а я затаила дыхание. — Это было слишком просто, потому что нас на хрен отвлекали! — рявкнула я, направляясь вперёд с женщинами, чтобы сразиться с теми, кто пробрался в крепость.

Глава 24

Полы замка были усеяны телами. Мы скользили по их крови, торопясь попасть внутрь, и я врезалась во что-то мягкое. Я поднялась, глядя прямо в незрячие глаза Даринды.

— Нет. Нет, пожалуйста, — прошептала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на лестницу, ведущую в башню, и заметив тела, сложенные у основания лестницы.

Я встала, зная, что ничего не могу сделать для Даринды. Она мертва — её грудь разрезали железным лезвием. Я снова поскользнулась в крови, вытирая руки о доспехи, и бросилась к лестнице, не зная, кто за мной. Коридор на верхнем уровне был завален трупами, так что невозможно было пройти по ним, не наступив. Перед нами была скрытая дверь в безопасную комнату, но сейчас она оказалась широко открыта, позволяя мне заглянуть внутрь.

— Нет, — прошептала я, не в силах сказать что-то ещё, так как сердце стучало так сильно, что оглушало.

Я слышала, как женщины позади меня, перешагивали через трупы, торопясь в комнату. Внутри на полу валялись тела. Севрин дрался с мужчиной, который повернулся ко мне, когда его клинок пронзил грудь Севрина, убивая. Оливия скорчилась на полу, держась за живот, Дристан лежал рядом.

— Вил, — завизжала я, вытаскивая клинки, а он поднял свой. Защищая Оливию и Дристана, я нанесла сильный и быстрый удар, отодвигая его от их распростёртых тел. Затем отскочила, заставляя преследовать меня, в то время как крики из другой комнаты, где держали детей, продолжали звучать крики. Его лезвие задело мою щеку, и его улыбка взбесила.

— Посмотри на себя — воплощение совершенства, — пробормотал Вил. — Я стану наслаждаться тобой, прежде чем отправлю в Ад, маленькая Богиня. Ты — мерзость. Ты не стоила жизни Дану! — закричал он, быстро рассекая мечом воздух. Я моргнула, и его клинок почти добрался до моего горла, прежде чем другой меч отразил удар.

— Странно встретить тебя здесь, придурок, — огрызнулась Эри, наблюдая, как его глаза расширились от осознания того, кто она, когда вороны на её плечах приняли облик мужчин. Она взмахнула клинками, танцуя, и я отступила, вглядываясь туда, где безжизненно лежал Элиран, и черты его лица были искажены смертью.

Из меня вырвался всхлип, и я отрицательно покачала головой. Я полагала, что мы в безопасности, и не представляла, что придёт Вил. Я защищалась от богов, но он не просто бог — он часть этого мира, что позволяло ему проходить сквозь барьеры, недоступные другим. Я подобрала мечи, помогая Эри, загнать Вила в угол, намереваясь перерезать ему глотку, но он исчез.

Эри повернулась, пристально посмотрела на меня, прежде чем заговорила тихо и чётко:

— Он ушёл.

Я упала на пол, держась за живот и подавляя желание завыть от горя. Сиара открыла дверь в детскую и, облегчённо выдохнув, бросилась внутрь. Медсестра, которая пыталась убрать детей из комнаты, обернулась и с облегчением вскрикнула, когда я встала в дверях, окровавленная, с рассечённой щекой. С громко стучащим в ушах сердцем я посмотрела на пол, скользя взглядом по мёртвым телам.

— Оливия, всё хорошо, — тихо произнесла я, ненавидя жгучие слёзы, которые текли по ране на лице. Она держала в руке меч, а Дристан лежал на ней. Но Оливия не двигалась. — Оливия, он ушёл, он больше не причинит тебе вреда. — Я вытерла кровь с глаз и придвинулась, убрала Дристана с неё и вскрикнула, когда он оказался разрубленный на две части. — О боги, нет. — Я всхлипнула, понимая, что у Оливии невидящий взгляд. Затем встала, пятясь, а всё внутри кричало в отрицании того, что видела. Все уставились на меня, и я поняла, что истерически кричу. Сиара держала Севрина, Лилит — Элирана, и все уставились на безжизненное тело Оливии.

— Нет! Нет, всё не может так кончиться! — хрипло закричала я. — Я могу спасти их. Я могу спасти их всех, — пробормотала я, садясь перед Оливией и вливая в неё силу.

— Синтия, она ушла, — сказала Эри.

— Они не могут уйти, — прохрипела я, и слёзы потекли по лицу. — Нет! Нет! Танатос! — закричала я, глядя, как он выходит из тени. — Ты не можешь забрать их всех! Я буду драться с тобой!

— Их здесь больше нет. Спаси того, кого сможешь, — произнёс Танатос с болью в холодных голубых глазах. — Спаси того, кто ещё не сделал первый вдох. Это единственная оставшаяся душа.

У меня, готовой попробовать снова, светились руки, но Эри схватила меня. Я замахнулась и материализовала клинки, намереваясь драться, чтобы спасти мёртвых.

— Не делай этого, — предупредила она. — Это запрещено!

— Уйди, — потребовала я, притягивая к себе силу.

— Выбери ребёнка, Синтия. Калиин? Кейд или, может, Зандер? Кого отдашь им за то, что нарушила закон против Смерти? Твоя мать отдала свою грёбаную жизнь, чтобы вернуть тебя! Не делай этого. Ты позволишь Вилу сделать то, ради чего он пришёл! Он пытается заставить тебя нарушить закон против богов! Не дай ему победить! — взмолилась Эри.

— Но это моя семья! — Я рыдала от горя, держась за живот. — Это моя семья, Эри. Он забрал мою семью!

— Он ударил по семье, потому что они — твоя слабость, — прошептала она. — Спаси жизнь, которую сможешь, и отпусти остальных с миром. Они уже ушли. Их здесь больше нет, потому что они не хотели, чтобы он победил. Они позвали Танатоса. Его могут призвать только вопли душ, желающих пройти через него, чтобы познать покой.

— Какую жизнь я могу спасти? Они все мертвы! — Я посмотрела на Оливию, затем на её живот и покачала головой, не в силах даже подумать о том, чтобы сделать то, чего они от меня ожидали.

— Ты — Богиня Фейри. Достань ребёнка, — тихо прошептала она. — Только ты можешь благословить свой народ. Спаси малыша.

Я материализовала нож и шагнула к телу Оливии. Она хотела бы, чтобы её ребёнок был жив любой ценой, даже если это означало бы уничтожение её тела после смерти. Я упала на колени, а все в комнате затаили дыхание. Прерывисто дыша, я рассекла Оливии живот, отбросив клинок, когда тот достаточно глубоко разрезал плоть. После чего скользнула внутрь разреза, хотя рыдания сотрясали меня, и извлекла безжизненное тело малыша.

— Нет, — прошептала я, потирая ему живот и дуя в рот. Обереги начали предупреждающе завывать, и Эри встала позади меня, когда лязг мечей, обнажаемых для защиты, эхом разнёсся по комнате. — Эй, ты не можешь уйти с мамой. Ты нам нужен. Ты нужен папе, — взмолилась я, целуя малыша в голову. Он засветилась там, где я поцеловала его, и крошечные огоньки пронеслись по телу, а затем малыш закричал.

Хаос разразился в комнате, когда я встала, защищая ребёнка на руках. Повернувшись, я посмотрела через плечо на дверь, где стоял Райдер, чей взгляд был прикован к телам, разбросанным по полу. Ристан протиснулся сквозь толпу, остановившись у трупов.

— Оливия! — закричал Ристан, уставившись на меня.

— Остановите его, — приказала я, всхлипывая и качая головой, не в силах сказать Ристану, что было скрыто за мной. — Райдер, останови его! — взмолился я прерывисто.

Райдер не двинулся с места, стоя в дверном проёме, а его взгляд был прикован к телу Дристана, затем медленно перевёл его на Савлиана, который звал Севрина, найдя своего мёртвого близнеца с торчащим из груди клинком. Адам держал Элирана, глядя на Райдера, который не говорил и не двигался. Ристан оттолкнул меня, и его вопль разорвал мне в душу. Он кричал и беспомощно рыдал, глядя на безжизненное тело своей жены, лежащее на полу с разрезанным животом.

— Спаси её! — потребовал Ристан, вставая и хватая меня, не подозревая о крошечном свёртке, который я держала в руках. — Ты чёртова Богиня Фейри, спаси её! — крикнул он сквозь слезы, тряся меня.

— Стой! — потребовала Эри, отталкивая его только для того, чтобы поймать, когда он бросался на меня снова и снова.

— Хрен вам. Это касается только меня и Синтии! Я спас её детей! Она мне должна! И должна вернуть Оливию. Я ни хрена не хочу жить без неё! — кричал он сквозь слёзы.

Кто-то схватил ребёнка, и я позволила им, повернувшись, чтобы посмотреть на Ристана, который с каждой минутой становился всё злее. Окровавленными руками он убрал волосы от лица и покачал головой, глядя на меня умоляющим взглядом. Боль отпечаталась на его лице, а слепая потребность вернуть Оливию пронзила взгляд. Он снова бросился на меня, но Эри преградила ему путь.

— Я не могу, — хрипло прошептала я. — Прости, Ристан. Я не могу вернуть её. Это запрещено.

— Ты сделаешь это! Проклятье. Синтия, я люблю её. Люблю так чертовски сильно, пожалуйста. Прошу! — Он схватил меня и встряхнул, прежде чем Эри успела его остановить. Я повернулась и посмотрела на Райдера, который так и стоял неподвижно, уставившись на Дристана. — Я тебя, на хрен, заставлю!”

— Выбери одного из её детей, ублюдок! Дочь? Или сыновья? Или, может быть, Райдер? Кого из них ты хочешь принести в жертву, чтобы вернуть свою пару? Нет? Не хочешь выбирать? А боги заставят выбирать Синтию! И когда она выберет Райдера, они убьют её детей! — закричала Эри, заставляя всех замолчать. — Вот что они делают! Они берут то, что ты любишь больше всего, и уничтожают! Так что выбирай, кого из её детей ты готов пожертвовать ради своей жены, потому что можешь быть чертовски уверен, она потеряет одного, чтобы вернуть Оливию. Мне жаль, но это так.

— Я не могу, — всхлипнул он, качая головой. — Оливия беременна! Она станет матерью! Мы хотели сделать огромное количество грёбаных фотографий, что она не будет знать, куда поставить рамки. Я обещал ей!

— Нет, ты будешь отцом, и будешь расставлять рамки ради неё. — Я уставилась на него, наблюдая, как отрицание играет на его лице.

Он покачал головой, и комната наполнилась тихим криком младенца. Ристан перевёл взгляд на мать, держащую сына, и уставился на крошечного малыша с рыжими кудряшками и ярко-голубыми глазами, такими же, как у него, но такого же оттенка, как у Оливии. Крошечный хвостик выскользнул из рук Аланны, на макушке виднелись рожки, а за спиной развернулись кожаныекрылышки.

— Я не смогу без неё. — Всхлипнув, он упал на пол рядом с Оливией. — Она мне нужна. Я не могу жить один. — Он не двинулся к ребёнку, а притянул тело Оливии к себе, молча покачивая его.

— Ты не один, — сказала я и села рядом с ним. Обнимая, я смотрела на него. — Ты никогда не будешь один, Ристан, мы с тобой. Мы все с тобой навсегда.

— Подготовьте тела к погребению, а затем предупредите другие дворы о том, что здесь произошло, — заявил Райдер холодным и пустым тоном. Я повернулась и посмотрела на него. Он поморщился, заметив повреждения на лице. — Я хочу, чтобы Кровавый Король и Тёмный Король немедленно приготовились к атаке.

— Адам — Тёмный Король, а Лиам — Кровавый. Три королевства пали под натиском Вила.

— Четыре Королевства пали, — заявил Райдер, двигаясь туда, где Синджин обнимал дрожащего Савлиана. — Мы убили тысячи Магов, и всё же им хватило сил, добраться сюда и начать атаку. Почему башня не охранялась? — спросил он, обвиняющим тоном.

— Она была надёжно защищена. Я сама заперла дверь. Они все были здесь, загнанные в угол, где Вил нашёл их и уничтожил, а они своими телами защитили детскую. Я сражалась с людьми Вила за воротами и охраняла замок. Я расставила войска вокруг всей крепости, и они должны были предупредить, если кто-то попытается проникнуть внутрь во время битвы. Мы сражались с ними, мы победили. Я думала, мы победили. Но раздался сигнал тревоги, и медсестра выбросила Фьюри в окно. Они начали выбрасывать младенцев из окон, чтобы спасти, пока Дристан и Севрин блокировали дверь. — Я всхлипнула. — Вил не должен был попасть внутрь. Мы ждали, что он будет драться с тобой. Я сделала всё, что ты велел, и проиграла. Мы проигрываем эту войну, потому что он бог, которого моя мать принесла в Царство Фейри. Он невосприимчив к чарам, не подвержен влиянию магии этого мира. Он грёбаный Бог Смерти, и мне не хватает сил сражаться с ним.

— Ты не одна, — заметил Лукьян. — У тебя есть мы.

— У тебя есть я, а я — Война, — добавила Эри. — Проблема не в силе. Ты сражаешься с человеком, которому твоя мать доверила свои секреты. Дану построила этот мир для них, их личный проклятый оазис. Они покинули её народ, чтобы создать новый мир, и она построила Царство Фейри для Вила. Тебе стоит перестать думать о спасении этого мира и рассмотреть вероятность того, чтобы позволить ему забрать его. Возможно, это был дом твоей матери, но и его тоже.

— Я не могу уйти отсюда. Моя мать велела мне бороться за мир.

— За него не стоит бороться, если потеряешь всех. Что будешь делать, когда не с кем будет здесь жить? — спросила Эри.

— Нам нужно похоронить мёртвых, — сказал Райдер. — И короновать новых королей. А затем составить план. Мне надоело проигрывать. Пора сразиться с ними лицом к лицу. Пора вернуть все долги и клятвы. Если придётся, мы оставим Царство Фейри чудовищу, которое захочет его заполучить. Я больше не потеряю семью из-за куска земли, Синтия. Я убил отца не для того, чтобы потерять братьев. Я убил Алазандера, чтобы спасти жизнь Дристана, и теперь это кажется совершенно бесполезным.

Глава 25

Я, оцепенело, сидела на стуле рядом с Райдером, который наблюдал, как останки нашей семьи и друзей кладут на костры. Райдер ничего не говорил, но что, чёрт возьми, можно сказать в такой момент? Мы эпически проиграли, и Маги, вероятно, праздновали. Они были готовы бросать в нас тела, давая простым солдатам погибать, чтобы нанести нам большой урон. Мы не настолько жестоки. Мы не хотели потерь и не хотели убивать солдат ради одного проклятого удара. Мы хотели сделать ощутимый апперкот, не жертвуя тысячами жизней наших воинов.

— Я защитила башню, — прошептал я ветру.

— Королева не исцеляется, — произнёс Райдер, смотря на рану на лице, которая продолжала кровоточить. — Позови Элирана, — прорычал он, заставив всех вокруг остановиться и посмотреть на нас при упоминании Элирана. — Приведите целителя, сейчас же, — приказал он, притягивая меня к себе на колени, не заботясь о том, кто видел акт проявления любви.

— Они наблюдают за нами, — пробормотала я, а жалость и горе пронзили душу.

— Мне плевать, женщина. Почему ты не исцеляешься? — Райдера поднял руку и коснулся моей щеки.

— Потому что на меня, защищающую труп Оливии, напал бог, — прошептала я едва слышно.

— Ты не позвала меня. Почему? — требовательно спросил он.

— Не могла. — Я опустила голову и, сложив руки на коленях, принялась изучать чары. — Я защитила башню от богов, чтобы защитить всех внутри. Я защитила её от самой себя, и всё же Вил прорвался. Как, чёрт возьми, я могу защитить нас, если не в состоянии защититься от него? — Я посмотрела в глаза Райдеру, и по щеке скатилась слеза. — Я потеряла так много людей, но даже не допускала мысли, что он сможет пройти через чары. Я недооценила его, и мы дорого за это заплатили.

Кто-то встал перед нами, и Райдер зарычал, заставив парня подпрыгнуть. Райдер уставился на мужчину, прежде чем опустить глаза на сумку в его руках.

— Полагаю, ей нужно наложить швы, мой король.

— Ты кто? — рявкнул Райдер.

— Финли, я был помощником Элирана, — грустно признался он, вытирая слёзы, которые катились по его щекам, не заботясь о том, кто видел его горе.

— Уйди, — прорычал Райдер.

— При всем уважении, у неё глубокая рана. Если не хотите, чтобы остались шрамы, позвольте помочь моей королеве в трудную минуту. Для меня будет честью помочь ей после того, как она так храбро сражалась, защищая нас.

— Я проиграла, если не заметил, — прошептала я, вытирая слёзы гнева.

— Вы потеряли несколько, но представьте, если бы они проникли внутрь. Мы все были бы мертвы, моя королева. Возможно, вы потеряли несколько человек, но спасли гораздо больше. Элиран знал, что может умереть, и тренировал меня на случай, если это случится. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Я выдохнула и вернулась в кресло, повернув лицо к Финли, чтобы он наложил швы. Он открыл сумку и начал работать, а я смотрела на Танатоса, стоящего в тени и молча наблюдающего за мной. Судя по его выражению, ему не нравилась его работа, но он её выполнял.

Кто-то пробрался сквозь толпу людей, и я подняла взгляд на Фиру. Она двинулась ко мне, замерла и кивнула, когда увидела рану. Я грустно улыбнулась, наблюдая за ней сквозь слёзы, и облегчение нахлынуло на меня. Конечно, она выжила. Кому бы ещё хватило сумасбродства лететь в замок, чтобы спасти маленького принца-дракона?

Райдера коснулся моей руки, и я подняла на него взгляд. Он натянуто улыбнулся, хотя улыбка не коснулась глаз.

— С нами всё будет в порядке?

— Не знаю, — ответил он, не в силах соврать. — Не сегодня. Сегодня мы будем оплакивать потери, а завтра начнём готовиться к войне. Ты боролась с непреодолимыми трудностями и победила. Ты храбро сражалась перед лицом потерь и неуверенности, не выказывая страха перед врагами. Я убил тысячи магов, и это тоже победа. Мы сделали то, что должны были, и ты оказалась там, где должна быть, Синтия. Ты не можешь предсказать предательство, не можете предвидеть способность другого бога пройти мимо чар. Ты хорошо справилась, — хрипло сказал он, крепче сжимая мою руку.

— Но мне так не кажется, — прошептала я.

— Ты руководила армией и уничтожила Магов. Ты никому не позволила сбежать, моя свирепая жена. Ты уничтожила их и не проявила милосердия. За воротами ликует Орда. Они рассказывают героические истории о своей кровожадной королеве, которая смотрела и смеялась смерти в лицо. Ты столкнулась с богом, и я благодарен, что Эри была здесь, потому что, по словам Сиары, ты тоже чуть не умерла. Так что сядь прямо. Не показывай им слёз. Поправь корону и гордо сиди, потому что ты заслужила. Я чувствовал, что ты сражаешься, и знал, что мне не нужно спасать тебя, потому что ты справишься. Ни один король никогда не гордился своей королевой больше, чем я сегодня тобой. Мы приняли удар, но и показали им, что будем сражаться.

— Дристан, — прошептала я и увидела, как Райдер кивнул, крепко стиснув зубы.

— Это больнее всего, — признался он, сглотнул и сжал мою руку.

— Ристану придётся жить без Оливии, а я обещала, что буду защищать её.

— Нет, ты обещала, что сделаешь всё возможное ради её защиты, сделать всё, что в твоих силах, и ты сделала. Ристан это знает, хотя и не может пока в этом признаться. Ты спасла его сына. Ты сделала для них всё, что могла. Благодаря тебе, у него осталась частичка Оливии.

— Элиран? — хрипло продолжила я.

— Он знал, что может не выбраться отсюда живым. Он сделал свою работу, чтобы спасти нас, чтобы мы могли быть здесь и сражаться в этой войне. Он служил своей цели с достоинством и честью, хотя и не был воином. Он умер, гордо защищая детей.

— Севрин? — Я вытерла слёзы.

— Он ушёл сражаться за свою семью, и не хотел бы, чтобы что-то было иначе. Он просил остаться, чтобы защитить тебя.

Я оторвала взгляд от Райдера, ненавидя себя за то, что он не винит меня, хотя и понимала, как это глупо. Ашер, его братья и сестра стояли над закутанным телом, а я повернулась к Райдеру и зашипела, когда игла вонзилась в щеку.

— Прости. — Финли поморщился.

— Всё в порядке, Финли. Над кем стоит Ашер? — спросила я Райдера.

— Эмрик; его брат пал в битве за стенами. Я слышал, у нас новый Светлый Король. Предполагаю, что это накладывает ограничение на возможность Адаму зачать с ним наследника?

— Не будь здесь Ашера и его армии, мы бы потеряли замок, — призналась я.

— Но это было потому, что я сказал ему прийти сюда, а не присоединиться ко мне. Мы сражались, но Вил так и не появился. Тогда я испугался, что он разгадал наш план. Хотя надеялся, что ошибаюсь, у меня было чувство, что он идёт сюда, но я не чувствовал твоей паники. На нас не обрушились бури, в погоде странностей не было, даже намёка на то, что ты в смятении. Ты не хотела, чтобы я чувствовал тебя, а значит, у тебя всё было в порядке. Я спросил людей, где вы могли пренебречь защитой замка, и они сказали, что ты всё сделала правильно. Не сомневайся в правильности своих решений и не вини себя. Воспользуйся гневом, Синтия. Используй его, чтобы сразиться с сукиным сыном, который отнял у нас всё.

— Мы должны обратиться к толпе и сжечь умерших. — Я уставилась на Ристан, который держал своего сына, стоя рядом с телом Оливии. Хвост ребёнка был обернут вокруг его запястья, а Ристан прижимал его к груди, молча глядя на жену, и слёзы текли по его щекам. — Мы нужны ему.

— Ему нужны все, — убеждённо сказал Райдер, заметив, куда я смотрю. — Нам нужно короновать королей, а тебе нужен отдых, чтобы раны заживали. Нам всем нужен отдых, — произнёс он. — Лукьян привёл сюда своих людей, и Эри отпустила Гвардию Воронов, чтобы защитить нас, когда мы оправимся от нападения. Её армия была создана, чтобы охранять от богов. Каллаган тоже здесь, и прячется от Эри, как от долбаной чумы. Всё будет хорошо. Ты меня слышишь? Я люблю тебя, и не могу просить большего, чем то, что ты сделала сегодня. Ты стояла и сражалась. Никто другой не смог бы сделать то, что ты.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Эри. Её густые, красные косы были растрёпаны после битвы, но они всё равно выглядели естественно, дико неукротимо. От неё исходил запах свежей травы с намёком на дождь. Это напомнило мне, как пахнет Ирландия перед тем, как разверзнутся голубые небеса и из ниоткуда хлынет проливной ливень. Эри была такой же дикой, как и земля, в честь которой её назвал Каллаган. Как и погода, она была непредсказуема. Она посмотрела на меня и улыбнулась, подходя ближе.

— Богиня Фейри, ты станешь чертовски опасна, когда научишься управлять силами. Честное слово, Синтия. Я даже понятия не имела, как вызвать Гвардию Воронов, но сегодня ты мне помогла. Ты разожгла во мне желание сражаться рядом с тобой. Я избегала этого, но теперь? Теперь знаю, что могу сражаться рядом с тобой и надрать кому-нибудь задницу. Смерть — это часть войны. Поверь, я побывала в стольких битвах, что все они слились воедино, и даже не знаю, мои ли это воспоминания или воспоминания воинов во мне. — Эри рассеянно посмотрела на костры и нахмурилась. — Этот мужчин враг? Его голова идеально подошла бы для моего морозильника.

Я проследила за её взглядом, направленным на Ашера, и нахмурилась.

— Это Ашер, Светлый Король, и теперь член семьи.

— Проклятье, — пробормотала она, повернувшись, чтобы посмотреть на мужчину, идущего к нам. Каллаган встал рядом с Райдером, но смотрел на Эри, с тоской, горящей в голубых глубинах, скользнув взглядом по её фигуре. — Это намёк мне уйти.

— Между вами же всё хорошо? — спросила я, наблюдая за языком их тел.

— На данный момент у нас перемирие, — признался Каллаган, а Эри позволила себе осмотреть его тело. — Что ты там увидела, женщина?

— То, что принадлежит мне. Я решаю, должна ли претендовать на это или нет. — Эри ухмыльнулась, пожимая плечами.

— Каллаган, — позвала Танатос, пристально глядя на воина, прежде чем повернуться к Эри.

— Какого хрена тебе надо? — спросил Каллаган, смотря на Эри, которая прищурилась на Танатоса, будто пытаясь понять, кто он.

— Эри, ты, как всегда, дикая и неукротимая, — сказал Танатос.

Эри поджала губы, и медленно осмотрела Танатоса, прежде чем отмахнуться от него как от неинтересного.

— Мир вам, сучки. Я буду пить, пока не забуду вкус птиц, вылетающих изо рта. Я, кажется, забыла, какие они на вкус, и это неприятно. — Помахав пальцами, она развернулась на пятках и направилась туда, где Зарук спокойно стоял перед костром Даринды, глядя на Савлиана, который стоял над Севрином.

— Эри не знала, кто ты, черт возьми, — загадочно сказал Каллаган Танатосу, заставляя посмотреть на него. Танатос изучала Эри, пока та шла прочь с беззаботностью ребёнка, а не тысячелетней богини.

— Морриган не помнила моего имени, пока Синтия не прорычала его, вызывая меня из тени. Мне показалось странным, что она не сказала больше ни слова и не попыталась убить меня. Учитывая все обстоятельства, она не самая большая моя поклонница.

— Если вы закончили, мне нужно сказать несколько слов толпе и проводить мертвецов. — Райдер встал, и я смотрела, как он обращается к толпе с горем на лице. Он выглядел побеждённым, и было неприятно видеть это.

— Ты ведь понимаешь, что мы с тобой ещё не закончили? — Я встала, чтобы посмотреть на Танатоса.

— Я не при чём, Синтия, — сказал Танатос, ощетинившись от беспокойства, когда увидел горе в моём взгляде.

— Ты забрал тысячи воинов, так зачем же пришёл ещё и за нашей семьёй? — спросила я, ненавидя слёзы, которые жгли глаза.

— Я слышал их крики, но не принимал вызов. Вил принял. Он уже забрал их до того, как я пришёл. Я не единственный Бог Смерти в Царстве Фейри, Синтия. Я пытался спасти их души до того, как Вил смог забрать их. Хочешь как-то навредить Вилу? Сегодня он забрал душу ангела. Это запрещено и противоречит законам богов. Только небеса могут вернуть её, и пока они этого не сделают, она не успокоится. Нет, — сказал он, когда я наклонила голову и прищурилась. — Оливия ушла по собственной воле. То, что мертво, не может быть воскрешено. Она ушла навсегда, но её покой не гарантирован, пока она не попадёт на небеса. Воспользуйся её потерей, потому что он неосознанно нарушил законы, забрав её ангельскую душу.

Я повернулась, глядя на толпу, которая слушала, как Райдер произносил молитвы Фейри и благословение за погибших воинов. Он с гордостью смотрел на армию, которую собрал, и теперь они образовали глубокую связь в горе, которое мы разделяли. Эта битва ещё не закончилась. Она только начиналась, и будет долгой.

Глава 26

Смерть по-своему меняла людей, заставляя их существовать в новой норме. Райдер говорил перед всей Ордой. Горе, которое он испытывал, оставалось скрытым, пока он не добрался до имён своих павших братьев. Дристан сильно пострадал, сильнее, чем Оливии, которая тоже была частью семьи, но Дристан, был младшим братом Райдера.

Райдер убил отца, чтобы защитить братьев и сестру от Алазандера, и в результате стал королём. Он защищал их всех задолго до этого дня. Севрин ещё одна потеря, которую Райдер изо всех сил пытался принять, и каждое имя, которое он произносил вслух, добавляло вес на мою грудь, пока я не почувствовала, что не могу дышать.

Райдер снова запнулся на имени Дристана. Я сглотнула слёзы, двигаясь к середине пылающих погребальных костров. Волшебные огни горели по всему двору и за воротами, там, где тоже лежали мёртвые, которым не хватило место во дворе. Зарук внимательно смотрел на меня, положив руку на завёрнутый труп Даринды. Непролитые слёзы по женщине, которую он когда-то любил, сверкали в его глазах, и в смерти он отказался оставить её.

Подняв руку, я пустила ветер по королевству, позволяя силе Фейри сиять во мне. Все обратили внимание на меня, с удивлением наблюдая, как крошечные пикси несли цветы по воздуху, бросая их на мёртвых, почитая жертву. Затем я призвала дождь, заливая мир, но, не трогая нас. Царство Фейри оплакивало потери тех, кого слишком рано забрали. Небеса пели с ветром, воя от боли, разделяя нашу печаль. Мы, осиротевшие от горя, но всё же способные увидеть красоту нашего дома, подняли глаза к небесам. Моё тело пульсировало необузданной силой, забирая души от мерзкого бога, который украл их. Я снова подняла руку в воздух, и крошечные светящиеся шары вырвались из каждого трупа, образуя духовное изображение мёртвых. Перед глазами всё поплыло из-за непролитых слёз, безразличными к тому, кто видел, что я скорблю о потере своей семьи и верных друзей.

Я чувствовала успокаивающее присутствие Райдера за спиной, и убрала от него огни, позволив ему на мгновение оплакать своих братьев без осуждающих взглядов толпы. Я чувствовала его внутреннее смятение, его боль и, что ещё хуже, чувствовала гнев. А ещё всю тяжесть душевной боли от потери королевств, которые поставили на колени.

Деревья качались, их ветви освещались пикси, которые смотрели, как я наполняю мир песней, чтобы отметить уход нашего народа. "Не упокоенная могила" Карлиены зазвучала в воздухе, словно громкоговоритель заменили облака, и небеса Царства Фейри запели. Когда зазвучали первые строки, в факелах вспыхнул огонь. Ветер не останавливался, трепал волосы и ткань, в которую были завёрнуты тела мёртвых. Небо сияло множеством ярких цветов, кутая Царство в одеяло непревзойдённой красоты.

Шагнув вперёд, я подозвала к себе первую душу, и закрыла глаза, моё сердце сжалось так сильно, как будто невидимая рука сдавило его. Я открыла глаза и посмотрела в прекрасные зелёные глаза. Из моих глаз брызнули слёзы, и ноги едва сдерживали меня, когда боль с огромной печалью пронзили душу, разбивая на крошечные, бесполезные кусочки.

— Кто бы мог подумать, что ты, бывшая Наёмница Гильдии, которая охотилась за Фейри, отправишь меня в Потусторонний Мир, Синтия? — спросил Дристан, приподнимая уголки призрачных губ в печальной улыбке. Он поднял руку и погладил меня по щеке, смотря в глаза без обвинения или осуждения за то, что я не смогла защитить его. Густой запах земли и сандалового дерева заплясал в моих чувствах в момент, когда он коснулся моего лица. В глубине его глаз я видела пылающую любовь. Рука на ощупь была тёплой, живой, хотя сейчас он был всего лишь душа. И она прекрасная. Он один из тех, кто не мог бродить по Царству Фейри, пока не превратиться в злого духа. Я не позволила бы.

— Дристан, — прошептала я, сквозь удушающие эмоции, подыскивая нужные слова. — Мне так жаль. Прости, что подвела тебя.

— Всё в порядке. Меня вполне устраивает такая судьба. — Он кивнул на Райдера, который изучал меня прищуренными глазами, не видя душ, выстроившихся во дворе. Все души вернулись, все, кроме одной. Душа, которая не принадлежала Фейри, и не могла быть призвана сюда, чтобы отправиться в Потусторонний Мир, так как Оливия не принадлежала Царству. Я подняла руку и мягко убрала волосы с лица Дристана, прежде чем он наклонился и поцеловал меня в губы. — Я понял свою судьбу в момент, когда ты выходила на поле боя. Я почувствовал, что он идёт за мной, но остался в башне, чтобы защитить детей. Мы все остались там поэтому. Ты не виновата. Не вешай на себя мою смерть. Используй гнев, чтобы выиграть эту войну. Райдер прав: используй его, Богиня. Мы умерли не напрасно. Мы погибли, защищая семью, за которую стоит бороться. Если бы меня спросили, сделаю ли я это снова, зная, что результатом будет смерть, я, без колебаний, вновь и вновь согласился бы. — Дристан обхватил ладонями моё лицо и кивнул. — Мы ещё встретимся. Когда мир будет нормальным, и придёт время, я перерожусь в той же родословной. Орда — часть меня, и ты теперь тоже её часть. Скажи Райдеру, чтобы он продолжал сражаться, продолжал двигаться вперёд и не горевал слишком долго о тех, кого потерял, потому что вы сражаетесь за то, что стоит больше, чем жизни, которые он потерял в этой борьбе.

Я медленно кивнула, понимая, что выгляжу как идиотка, разговаривая с призраком, которого никто не видит. Только когда Танатос подошёл ко мне, моё сердце забилось сильнее. Я запаниковала и яростно затрясла головой, когда реальность того, почему он пришёл, обрушилась на голову. Он знал, что я вызову мёртвых обратно в это место, потому что я одна из немногих, кто мог это сделать.

— Пока нет, — прошептала я.

— Он готов двигаться дальше, — тихо сказал Танатос, протягивая руку Дристану, и выдержал мой панический взгляд. — Ему будет дарован мир за жертву, которую он принёс, защищая семью и королевство. Ему будет отведено почётное место рядом со мной в Царстве Мёртвых. Ты должна отпустить его, Синтия.

— Я не готова.

— Ты-нет, а он да. Ты никогда не сможешь подготовиться к смерти, Богиня. Никто не готов проститься с близкими, когда за ними приходит смерть. Дристан знает, что ты хочешь сказать, они все знают. Ты думаешь, что должна им всё объяснить, но нет. Они чувствуют твоё горе и понимают цену, которую ты заплатила за свою любовь. Боль, которую испытываешь после их потери? Это само по себе высшая цена за любовь. Посмотри на них, — ободряюще сказала Танатос, и я посмотрела на другие души, собравшиеся вокруг нас.

Кир, отец Адама, обнимал жену, а его сыновья и дочери стояли позади них, глядя на Адама, который стоял на страже у подножия их большого погребального костра.

Мой отец, Ласар, стоял рядом с Мадисон, которая носила меня в своём чреве, хотя я и не была её биологической дочерью. Их глаза светились гордостью, хотя призрачные образы мерцали на ветру.

Севрин стоял рядом с Дристаном, и он, с уверенной улыбкой, положил руку мне на щеку.

— Присмотри за Савлианом. Ты справишься. И сама прекрасно это понимаешь. Ты можешь отпустить нас, потому что у нас всё хорошо. Ты сделала всё, что могла, и успела спасти детей. Это всё, на что мы надеялись. Не только ты чувствовала, как смерть ползёт по коридорам крепости. Будь храброй, Богиня, и береги их. Я не мог бы просить лучшей смерти, чем умереть, защищая тех, кого любил больше всего в этой жизни.

— Вы нужны нам, — прошептала я срывающимся голосом.

— Нет, не нужны. Скучай, но не грусти вечно. Смерть — часть жизни, даже для бессмертных. — Я уставилась на Севрина, качая головой, когда он протянул руку, вытирая слёзы, катящаяся по моим щекам. — Судьба предопределена, но иногда она меняется. Ты изменила этот мир, и сделала лучше. Сделала нас лучше, Синтия. Не плачь о нас, ведь мы свободны, сестра моя. — Улыбаясь, он отступил назад, затем взял Танатоса за руку и исчез.

Я задохнулась, и рыдание эхом отозвалось в моей груди, сорвавшись с губ. Я поднесла руку ко рту, заглушая рвущиеся наружу крики. Один за другим мертвецы начали исчезать из этого мира, едва коснувшись протянутой руки Танатоса. Я стояла, молча наблюдая, пока Даринда не встала передо мной. С озорным блеском зелёных глаз и улыбкой, она повернулась к Дристану.

— Думаю, я слишком долго флиртовала не с тем братом и в итоге упустила того, кого действительно хотела. Теперь это понимаю. Кто же будет кормить его в загробной жизни? — Она хохотнула, кокетливо хлопая густыми чёрными ресницами, а Дристан улыбнулся.

— Мне так жаль, — прошептала я, наслаждаясь её красотой. — Мне стоило быть внутри башни.

— Чтобы умереть с нами? Вил — не обычный бог, Синтия. Я рада, что тебя там не было, потому что смерть для нас ещё не конец. Мы возродимся. А вы должны сражаться за этот мир. Я хорошо служила тебе, как королеве, но ты, прежде всего, моя подруга. Ты многому меня научила, и пристрастила к кофеину, который, как меня заверили, легко достать в том месте, куда мы направляемся. Севрин прав — нам повезло, и наша борьба окончена, но ваша только начинается. Спасибо за дружбу. — Она вложила свою руку в руку Танатоса и исчезла прежде, чем я успела ответить.

Я смотрела на Кейлина, моего молчаливого защитника с момента рождения, когда его душа приближалась, глядя на меня с гордостью.

— От Кровавой принцессы до Королевы Орды и Богини Фейри. Для меня было честью охранять и служить тебе, Сорха.

— Я думала, что ты… — Кейлин грустно улыбнулся, покачав головой, прежде чем тоже исчез, не объяснив, как оказался в другом месте.

Отец встал передо мной следом, коснулся моего плеча и склонил голову.

— Не плачь из-за нас. Однажды ты будешь стоять там, где стою я, чувствуя боль своего ребёнка из-за твоей смерти. Ты захочешь забрать эту боль, но ничто не может унять её или смягчить горе. Я рад, что познакомился с тобой, и что ты будешь жить ещё долго после того, как меня не станет. Лиаму ты нужна сейчас больше, чем когда-то ещё, и я рад, что ты остаёшься с ним. Мы любим тебя, дочь. Я горжусь тем, что могу назвать тебя своей, — сказал он. А затем взял руку Танатоса, чьи голубые глаза встретились с моими в печали, которую я не хотела.

Одна за другой души двигались вперёд и исчезали, пока я не отступила, позволяя им уходить, не сказав ни слова. Я позволила им прикасаться ко мне, чтобы благословить их уход, и Танатос забирал их к вечному покою. Я смотрела мимо мёртвых туда, где призрачная фигура наблюдала за мной; рядом с ней был Олень в своём мужском обличье.

Шум вокруг стал приглушённым, пока я смотрела в глаза единственного существа, за которым охотилась, прежде чем посмотреть на мать, которая смотрела на меня со злостью в глазах. Неприятное чувство сдавило грудь. Цветы ещё сыпались вокруг, а я стояла рядом с Танатосом и не могла сделать хоть шаг. Дану виновата, что оставила нас в таком беспорядке, который создала в своём браке. Я открыла рот, чтобы заговорить, но она появилась передо мной, приложив палец к моим губам.

— Нет, мама, — сердито прошептала я, с вызовом глядя ей в глаза. — Ты сделала это с нами. Ты обрекла нас на смерть, пустив Вила в этот мир!

— Синтия, я создала этот мир по его образу и подобию. Смертельная красота внутри Фейри… Это он. Ты не можешь уничтожить Вила, не убив Фейри. Найди другой способ. Я привела тебе помощь для этого.

— Помощь? Мне нужна была помощь, когда твой муж убивал моих людей! Ты привела меня сюда, чтобы спасти мир, спасти людей. Ты создала меня, чтобы успокоить зверя, и я это сделала. Ты создала меня, чтобы спасти мир, но я не могу! Ты привела меня сюда не для того, чтобы спасти Фейри. А чтобы спасти Вила, и я не стану спасать это чудовище! Он отнял у меня этот мир. Его нельзя спасти. Он уничтожит нас всех.

— Ты не можешь уничтожить Вила, Синтия. Он сильнее тебя и полон ярости. Я запуталась из-за него. Он начал ревновать меня к тому, что я трачу время на создание этого мира, чтобы мы могли любить его и править им.

— Да, но в этом бессердечном мудаке больше нет любви. Он пытается убить меня. Ты это понимаешь? Он убил пару Ристана! Он убил весь чёртов Кровавый Двор, Светлый Двор и Тёмный Двор, если тебя ещё не ввели в курс дела. — Скрестив руки на груди, я обвиняюще посмотрела на мать.

— Он восстанавливает мир.

— Серьёзно? Единственный оставшийся в силе двор — этот! — сердито прошипела я. — И этот двор мой. Я уничтожу Вила прежде, чем позволю кому-либо ещё при моем дворе умереть или пасть от руки этого ублюдка.

— Передумай, — взмолилась Дану. — Вил не безрассуден.

— Ты оглохла, когда умерла, мама? Потому что не слышишь ни меня, ни того, что я говорю! Он пытается нас убить! Он убивает целые касты Фейри!

— Тогда отдай ему этот мир, — заявила она. — Если не можешь до него добраться, отдай Царство Фейри. Уходи, — сказала она ледяным тоном, и что-то зловещее горело в её взгляде. — Без него нет Царства Фейри. Я сделала тебя богиней людей, чтобы ты могла защитить их, так что либо отпусти гнев, либо покинь этот мир. Вила можно урезонить, но только если простишь ему его ярость. Встреться с ним наедине и посмотри, что получится. Выслушай его и дай возможность объяснить, что ему нужно, чтобы закончить эту войну.

— Зачем ты создала меня для судьбы, которую я не могу исполнить? Зачем дала мне что-то, что я люблю, а потом говоришь, чтобы я ушла? Я не понимаю, как ты можешь быть настолько бессердечной. Ты дала мне мир, за который я могу бороться и любить, а теперь ждёшь, что я стану свидетелем того, как все разрушает твой муж?

— О, милая. Все величайшие любовные истории имеют одну общую черту. Нужно идти против всех, чтобы добиться желаемого, и ты никогда не перестаёшь бороться, чтобы сохранить любовь. Тебе нужно хотеть бороться, потому что ты любишь так, что вынесешь боль. Гнев полезен, гнев силён, но ярость разрушительна. Ты скорбишь, и Фейри тоже, но здесь нет равновесия. Ты должны закончить начатое задание. Должна сделать то, о чём я просила, иначе Вил никогда не перестанет уничтожать Фейри. Создай баланс, и поймёшь, что делать, чтобы спасти людей и Царство. Выплесни свою ярость, доченька. Позволь миру почувствовать твою силу и преклонился перед тем, кем ты должна стать. Ты сдерживаешься, потому что думаешь, что можешь удержать этот маленький кусочек человечности. Ты не человек и не богиня в полной мере, пока не уничтожишь эту часть себя. Пусть мир услышит твой крик, и посмотрим, как он ответит на твой крик о помощи.

— Ты ведь понимаешь, что просишь о невозможном, — сердито прошептала я, изучая выражение её лица в поисках любых признаков предательства.

— Нет, я создала тебя быть храброй перед лицом разрушения; чтобы ты танцевала в хаосе, будто это не более чем дождь. Я построила самый прекрасный беспорядок столпотворения и опустошения, который когда-либо знал любой мир. Перестань думать как человек и думай как разозлённая богиня, которой только что надрали задницу. Пристегнись к чёртовой матери, Синтия. Ты только начинаешь. Закончи то, что я тебе сказала, и у тебя будет всё необходимое, чтобы унять скорбь, разрывающую этот мир на части. Только не убивай Вила, иначе уничтожишь Царство Фейри и всех в нём, включая твоих детей. Мне нужно уходить, но я скоро вернусь. Я привела тебе Оленя, потому что его первого я создала в этом мире после того, как посадила Древо Жизни. Я горжусь тем, кем ты стала. Каждый из нас должен сам найти, где пустить корни, Синтия. Если не можешь понять, где твоё место, Вил будет более чем готов помочь тебе в этом.

Я уставилась на руку, которую Танатос протянул Дану, и сердце бешено забилось, когда она вложила свою руку в его. Он наклонился к её ладони и нежно поцеловал костяшки. Слова Дану эхом отдавались у меня в голове. И я нахмурилась, не зная, что, чёрт возьми, она имела в виду.

— Она очень похожа на тебя, Дану. Хотя не так коварна и лжива. — Я наклонила голову, наблюдая за напряжением в языке тела Танатос.

— Знаю, она же моя дочь. — Дану гордо улыбнулась — Разве она может не быть совершенством?

Глава 27

Братья сидели вокруг стола, погруженные в горе. Другие толпились вокруг, передавая амброзию тем, кто остался после окончания похорон. Лена и Лукьян сидели рядом, общаясь взглядами. Каллаган изучал Эри, которая пила уже третью бутылку спиртного, разговаривая с сёстрами. Влад сидел тихо, обдумывая детали произошедшего, и смотрел на нас, пока мы рассказывали ему о назначении новых королей и о том, кого потеряли во время битвы.

— Значит, Вил просто прошёл по крепости и убил их? — спросил Влад, переводя взгляд с меня на Райдера и обратно, и мы кивнули. — Как это вообще возможно?

— Думаю, что с тех пор, как Дану создала Царство Фейри, он невосприимчив к магии Фейри. В этой ситуации нет ничего разумного. Сначала она говорит, что мы должны убить его, а потом сообщает, что нельзя, или Царство Фейри погибнет.

— Кто забрал души? — спросил Влад, и я моргнула.

— Танатос, — призналась я, нахмурившись.

— Какого хрена бог из другого пантеона пришёл за мёртвыми Фейри? — Его серебристые глаза внимательно изучали меня.

— Танатос сказал, что это для восстановления стен Ада, или так он объяснил, когда впервые появился. — Я пожала плечами в ответ на его прищур, затем потёрла глаза, на меня навалилась усталость.

— Все живое должно вернуться к Древу Жизни, — тихо возразил Влад. — Однако, похоже, оно не принимает ни новую жизнь, ни мёртвых, если призвали Танатоса, чтобы забрать души падших.

— Может, всё работает не так, как мы предполагали. — Глубокий, мрачный голос Райдера резонировал.

Мы с Владом повернулись к нему, и я нахмурилась, наблюдая, как усталость отражается на его лице. Он отправился на войну только для того, чтобы развернуться и помчаться сюда, защищать нас. То, что он не успел, давило на него. Райдер винил себя за то, что не был здесь и не предвидел исхода. Он не признавался в этом, но я знала, что именно так он себя чувствовал… или, что ещё хуже, считал меня ответственной.

Савлиан сидел один, уставившись в стакан перед собой, а Зарук изучал его. Я встала, улыбаясь Райдеру, когда он потянулся ко мне.

— Ты в порядке?

— Да, — солгала я, натянуто улыбаясь, прежде чем двинуться к Заруку. — Выкладывай.

— Отвали, Синтия, — рявкнул Зарук, потянувшись за бутылкой.

— Нет. С тех пор как ты вернулся, ещё не говорил.

Не обращая на меня внимания, Зарук опрокинул янтарную жидкость и снова наполнил стакан. Когда он понял, что я никуда не уйду, впился в меня взглядом.

— Знаешь, ты мне нравилась больше, когда я тебе не нравился.

— Неправда. Ты винишь меня?

— Я виню себя, Синтия. Я потерял братьев и причинил боль Даринде. Я причинил ей боль, потому что не мог остановиться. Я трахал её жёстко, будто не более чем шлюха. Я не сдерживался, потому что хотел показать себя, и что мне нравится в сексе. Она смотрела на меня прекрасными, яркими зелёными глазами, думая, что я какой-то грёбаный герой. Поэтому, когда я увидел её, распутным взглядом наблюдающую за тем, как я питаюсь, я прогнал других женщин и поманил её к себе. — Проведя руками по волосам, Зарук наклонился и положил локти на колени, уставившись в пол. — Она понятия не имела, на что я похож, потому что я защищал её от правды. Я нагнул и трахнул, а что ещё хуже — разделил её с Кейлином. — Подняв голову, он уставился на меня с затравленным выражением. — Я не был нежен, как она того заслуживала. Я хотел причинить ей боль, чтобы она наконец-то могла забыть про меня. Но она всё терпела, потому что хотела меня. Я трижды довёл её до оргазма, прежде чем трахнуть в девственную задницу и раздвинуть её бедра для Кейлина. Я нарочно причинил ей боль, чтобы заставить ненавидеть меня. Что, чёрт возьми, ты можешь сказать по этому поводу? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

Я сильно ударила его по лицу, и он медленно вернул взгляд сапфировых глаз ко мне. Тогда я ударила его по другой щеке сильнее, чем по первой.

— Чувствуешь себя лучше, придурок?

— Я сделал ей больно!

— Да, ты мудак. Даринда знала об этом, но была влюблена в тебя. Она могла уйти. Даринда знала, что в любой момент может сказать "нет". Она могла сказать мне, и всё закончилось бы. Мы это знаем. Я бы надрала тебе задницу ради неё. Она сказала мне, что ты трахал её, и что был груб. — Проигнорировав меня, Зарук облокотился на стол и, подперев рукой подбородок, налил себе ещё. Я выбила его руку из-под подбородка, и он повернулся ко мне. Я позволила ему увидеть моё разочарование, и он опустил взгляд. Вздохнув, я положила руку ему на плечо, заставляя посмотреть мне в глаза. — Знаешь, что теперь будешь делать? Заткнёшься на хрен и никогда никому не расскажешь, что сделал с Дариндой. Отпусти её в вечный покой с её проклятым достоинством. Сохрани её образ чистым и незапятнанным тем, что ты сделал с прекрасной душой, которая была влюблена в тебя.

— Не могу, — прорычал он.

— Потому что не сказал, что сожалеешь о том, что сделал с ней? Она знает, что ты сожалеешь, Зи, чёрт возьми, она это знает, — хрипло прошептала я.

— Я не контролировал себя, а я никогда не теряю контроль! Никогда. Я думал, что это очередной грёбаный кошмар. Ты хоть представляешь, как близок я был к тому, чтобы нагнуть Эри? — Зарук оглянулся через плечо на Райдера, который был занят разговором с Владом, затем посмотрел на меня с паникой в глазах и прошептал: — Я хотел уложить тебя на стол, широко раздвинуть ноги и взять то, что нужно. Я хотел почувствовать, как ты стискиваешь мой член, знать, какова на вкус твоя плоть после того, как ты кончила. — Он сжал кулаки и понизил голос до приглушенного рычания. — Ты жена моего брата и мать его детей, и я скорее умру, чем сделаю это. Я бы скорее покончил с собой, чем предал его, но от одной мысли об этом меня тошнит.

— Ты такой романтичный, Зарук. — Я подмигнула и потянулась к его руке, но он отдёрнул её.

— Что-то со мной не так с момента, как я вошёл в Царство Кошмаров.

— Да, ты хренов извращенец. — Я смотрела на него, прокручивая в голове его слова, и беспокойство усиливалось. Мучают кошмары? Или Зарука мучило чувство вины, потому что он мог быть самым порочным мудаком, когда хотел? Я ощетинилась, прежде чем медленно пожать плечами.

— Синтия, что-то внутри меня не так. Мне снятся бесконечные кошмары, но я от них не просыпаюсь. Как будто я живу ими, и когда думаю, что это просто очередной кошмар, он оказывается явью. Как и в случае с Дариндой, я решил, что сплю. А почему, чёрт подери, ей мне не снится? И думая, что это сон, я решил, что разделить сладостный приз с другим не так уж плохо. Даринда не станет привязываться, и я покажу ей себя истинного. Вот только это был не грёбаный сон, и уже слишком поздно извиняться. Она умерла, веря, что ничего для меня не значила. Она заслуживала лучшего, и должна была познать, каково быть с тем, кому ты небезразлична.

— А разве тебе она была безразлична? — Я выгнула бровь, потому что знала — какой-то частью Зарук любил Даринду, иначе он не испытывал бы такого раскаяния.

— Я хотел её трахнуть, — признался он, запустив пальцы в тёмные волосы. — Мне нравится грубый секс, во время которого я могу разрушить женщину. Я ставлю на них определённые метки, а она была слишком чиста для этого. Она была девственницей, когда проскользнула в мою постель, а я ни хрена не знал. Тогда я тоже не был нежен, толкаясь в её неопытную плоть, отмечая как свою. Я не имел на это права. Она чиста. Она была чиста.

— А теперь её нет. Она умерла не девственницей и могла бы отказать тебе и Кейлину. Уже давно стало правилом, что моим служанкам вход в те покои воспрещён. Я думаю, она хотела побывать в той комнате, узнать, каково это, но ей не понравилось. Она говорила, что ты от неё кормился и что был груб. Но больше ничего не сказала. Даринда никогда не говорила о том, что ты сделал, или о ком-то ещё. И ты никому не расскажешь, потому что кричать об этом на весь мир ей не поможет. — Кивнув, Зарук потянулся за бутылкой, чтобы наполнить свой стакан, но я схватила его за руку. — Если ты когда-нибудь сделаешь это снова, чтобы причинить кому-то боль, я отрежу тебе член и буду отдавать его тебе только раз в месяц, чтобы кормиться. Теперь лучше? — Я натянуто улыбнулась и повернулась к двери, когда прозвучал сигнал тревоги.

Эри кивнула Стражнику Ворону, который развернулся веером, исчезая в тени, пока все искали угрозу. Лукьян встал, потягиваясь, и хрустнул шеей, а Бейн, Девлин, Спайдер и ещё один мужчина, которого я не знала, присоединились к нему. Я подошла к Райдеру, кивнула, когда он протянул мне руку, и мы направились к зубчатой стене.

— Думаете, это маги? — спросил он у своих братьев и других стражей, которые следовали за нами.

— Не думаю, что они настолько глупы, чтобы вернуться, но не стану недооценивать их снова. — Я задрожала от жара его руки и напряглась, когда мы начали подниматься по лестнице. На стене мы смотрели на погребальные костры, которые продолжали гореть, посылая пепел в звёздное небо. В полуночи развевался флаг с серпом луны и звёздами вокруг него. Я посмотрела на самого высокого всадника и окружающих его женщин, которые шли рядом с ним. Затем скользнула взглядом по черным доспехам на них, которые сливались с ночью.

— Что это за флаг? — осторожно спросила я.

— Это Двор Кошмаров, — ответил Райдер, пощипывая переносицу. — Я вызвал их для брачного контракта, прежде чем первая волна магов двинется к Зимнему двору. Чёрт побери, этот наглый придурок не вовремя.

— А флаг за Двором Кошмаров чей? — спросила я, наблюдая за приближающимися войсками в красновато-коричневых доспехах с листьями на плечах. — О, смотри, Летний двор тоже скоро будет.

— Это Осенний двор, — поправил Райдер.

— Загляни за Осенний двор. Зима уже здесь. Малые дворы идут сюда, Райдер. И они ранены, — заметила я, наблюдая, как в поле зрения показались ряды с повозками, полными существ, лежащих или сидящих. — Откройте ворота.

— Синтия, у нас военное положение, — прорычал он.

— Не они наши враги, Райдер. Фейри в беде, и идут сюда. Олень послал призыв к оружию и назвал нашу крепость местом сбора войск. А ещё потребовал, чтобы боги и богини собрались в этих стенах вместе с тем, кем бы на хрен ни был Лукьян, о чём даже грёбаный Олень не знает. Это самое безопасное место в Царстве Фейри.

— Лукьян старше Оленя. — Райдер пожал плечами, когда я прищурилась.

— Я долбаный Бэтмен, — прорычал Лукьян рядом со мной, посылая холодок по спине.

— Хрена с два, придурок. Я не стану Робином. Никаких колготок! — Спайдер скрестил руки на груди, вызывая Лукьяна на спор.

— да у тебя лишь раз что-то получилось, — поддразнил Лукьян.

— Я вернул Лену. Даже твой член не смог бы этого сделать, брат.

— Вы закончили? — спросил Райдер, и когда они продолжили молча смотреть друг на друга, Райдер кивнул стражникам, чтобы те открыли ворота и пропустили низшие дворы в святилище крепости. — Нам нужен двор больше.

Я махнула, и земля под нашими ногами загрохотала, когда двор расширился, возводя новую стену вокруг пришедших дворов, прежде чем те даже вошли в ворота. Я уставилась на свою руку, в то время как остальные уставились на меня. Стеныстановились все выше, и я добавила пики по вершинам, делая невозможными для восхождения. Стена походила на что-то из фильма ужасов, пульсирующая тёмной силой, которая жаждала крови.

— Когда ты открыла в себе эту способность, Питомец? — Райдер, широко распахнув глаза, с улыбкой осмотрел массивные стены и смертоносные шипы.

— Только что, — ответила я. — Дворы в безопасности внутри стен. Они могут разбить лагерь внизу, и мы разберёмся с ними, когда закончим траур. Мне нужно выпить, а потом ненадолго побыть наедине.

— Надеюсь, это включает обнажёнку. — Райдер усмехнулся, и я обернулась на говорящего Спайдера, который наблюдал за мной, шевеля бровями. — Эй, не осуждай. Ты получила этот член, девочка. Ты его заслужила. А ещё окольцевала его.

— Я не надевала кольцо на его член, — нахмурилась я.

— А стоит. Так акт будет дольше. Хотя, если вибрирующее кольцо, то всё испортишь.

— Кивни, улыбнись и пройди мимо него. Он очень незрелый. Это же Спайдер. Весь его мир вращается вокруг его члена. — Лукьян улыбнулся, отвернулся и исчез из виду, не потревожив воздух даже рябью силы.

— Он не Бэтмен, — небрежно заявил Спайдер, шевеля бровями. — Он папа Смурф, а я Благоразумник.

— И эти ребята должны нас охранять? — прошептала я Райдеру.

— Я не стану называть его папочкой, — улыбнулся Райдер.

— Вот, — усмехнулся Спайдер. — Мы потеряли людей, и это чертовски больно. Боль стремится уничтожить изнутри. Не позволяй ей управлять тобой. Направь и используй. Как сказала Дану: "Гнев — это хорошо, но ярость, ярость — чертовски красивое разрушение". Победа в войне — пустое дело, поверь. Мы сражались со многими и никогда не проигрывали. Победа не какая-то слава, где в конце ты получаешь трофей. — Он выдохнул и покачал головой, не сводя с меня тёмных глаз.

— Ты роешь могилы, и смерти следуют за тобой повсюду.

— В этой войне речь не о победе. А о спасении мира, а это дерьмо всегда сложнее. Не говоря уже о твоей матери, Богу понравились её сиськи, но сама Дану была эгоистичной сукой. Она сосредоточила весь мир вокруг мужа. Все и вся, что не вписывалось в мир, могло уйти или умереть, ей было всё равно. Имей это в виду, Синтия. Она не лгала о том, что сказала тебе сегодня.

— И что она тебе сказала? — осторожно спросил Райдер.

— Именно об этом я и хотел поговорить с тобой, наедине. Предпочтительно после того, как у нас с тобой что-то получиться, Фейри.

— Вы, ребята, пойдите и развлекитесь, — усмехнулся Спайдер, уходя.

Глава 28

Райдер молча смотрел в балконное окно на погребальные костры, которые продолжали гореть до глубокой ночи. У меня сердце болело за него, зная, что он потерял трёх братьев за одну ночь. Братьев, с которыми вырос и защищал их задолго до того, как меня вообще создали. Ему было больно, и я не могла ни вылечить, ни облегчить эту боль, отчего грудь сдавливало тисками. В глубине души на части его рвала глубокая скорбь. Он вошёл в башню и замер, не в силах переварить ужасающее зрелище. Я хотела избавить его от боли, но знала, что не смогу. Никто не мог стереть или уменьшить его печаль. Ничто не исправило бы горе, которое мы испытывали. Никакое количество алкоголя не могло заглушить его. Это глубокая, меняющее мировоззрение печаль, которая эхом отдавалась в душах, затмевая их тьмой, которая сдавливала горло. Мы переживём это, но захотим ли?

— Я люблю тебя, — прошептала я зверю, скрывая тихую агонию теней нашей спальни, пока он смотрел, как его люди оплакивают семьи внизу. — Я буду любить тебя вечно, Райдер. — Я сняла с шеи ожерелье, удерживающее сущность моей матери. Она подарила его мне после смерти, прежде чем я вышла замуж за своего зверя. С тех пор я носила ожерелье, отказываясь снимать, куда бы ни пошла и что бы ни случилось.

Тишина разлилась по комнате, пока Райдер смотрел на погребальный костёр Дристана. Слова утешения, сказанные братом, не облегчили его участи перед Райдером. Вместо этого Райдер разозлился, движимый желанием отомстить за тех, кого у нас отняли. Я была с ним солидарна, но чтобы сразиться с богами, он должен быть сильнее.

Я вторая половинка Райдера, и он знал это. Мне не нужно говорить вслух, чтобы он понял: я буду с ним, несмотря ни на что. Я буду уважать его выбор, независимо от того, куда он меня приведёт.

Я посмотрела на каплю эссенции, смешавшуюся с амброзией в бокале, который держала. Поставив его на тумбочку, я закрыла флакон, затем встала, взяла бокал и подошла к Райдеру, целуя его позвоночник, в то время как протянула руку, позволяя ему принять бокал. С трудом сглотнув, чувствуя, как страх пронзает тело и душу, я смотрела на бокал, пока Райдер подносил его к своему рту и осушал одним глотком.

Сердце бешено колотилось о рёбра от осознания того, что я сделала, что это может означать для нас. Я не потеряю мужа из-за бога, как потеряла других. Ристан ещё ни разу не позволял кому-то держать сына; даже Аланне не разрешалось прикасаться к крошечному существу. Финли настоял на осмотре ребёнка, но Ристан зарычал, стал разноцветным в истинном обличье и расправил крылья, заставив нас всех остановиться и таращиться на него.

Ристан родился с крыльями, рогами и хвостом, как и его сын. Алазандеру не нравилось, насколько смертоносными были эти штуки, поэтому он отрезал их, когда Ристан вырос, чтобы пережить жестокую процедуру.

Зарук трахал всё, что мог, чтобы облегчить чувство вины перед Дариндой, и это было неприятно. Тёмные круги под его глазами напомнили о кошмарах, о которых он упоминал.

Сегодня вечером мы все разваливались на части, и горе заставляло нас действовать. Мы набрасывались друг на друга, переживая трагедию, которая оставила нас едва дышащими.

— Райдер, — прошептала я, слёзы навернулись на глаза, когда я положила руки ему на плечи.

Он повернулся, наклонив голову. Обсидиановые глаза смешивались с золотыми галактиками, будто в них горели созвездия. Его сила текла по комнате, когда он обнял меня за плечи, и сердито поджал губы. Рычание вибрировало в его груди, и он молча изучал меня, наполненный силой Богини Фейри.

— Прости, но я не потеряю тебя, — прошептала я, когда он с рыком прижал меня к стене и посмотрел в глаза. — Я люблю тебя так сильно, что позволю ненавидеть меня. — Я подавила судорожных всхлип, когда Райдер сдавил мне горло. — Ради Царства Фейри и тех, кто нуждается в нас, мы не можем быть слабыми. Для людей, которые отдали всё, и звёзд, отныне и навсегда я объявляю тебя своим Королём.

— Что, чёрт возьми, ты сделала? — прорычал он, уставившись на руку с вытянутыми когтями и пульсирующими в них черными и золотыми венами. Чёрные крылья развернулись за спиной, прожилки в них были такими же, как и вены на руках. Драконьи метки на груди увеличивались и растягивались.

— Я превратила тебя в зверя, которым они тебя создали. Ты теперь Бог Фейри. Мы не оставим ни уйти из Царства Фейри, а я не могу этого допустить. Олень поведал мне секреты, Райдер. Если Фейри покинут землю, они станут смертными, как люди. Ты обещал мне вечность, и я намерена удержать тебя.

— Не ты должна была это решать. — Он фыркнул и прищурился, становясь злыми и обещая насилие.

— Нет, но ты бы отказался от сущности Дану просто из принципа. Ты и я, мы — единственный шанс, который остался у этого мира. Ты намеревался увести Орду. Я чувствовал это всем своим нутром. Ты не сказал, не потому, что не мог. Просто решил молча сделать это, а затем бы рассказал. Легче просить прощения, чем разрешения, верно? Наши дети привязаны к этой земле, приняты ею. Я не стану сидеть, сложа руки, и смотреть, как ты становишься смертным. Понимаешь? Я не стану смотреть, как ты стареешь, умираешь, и не буду жить без тебя. Не намерена я смотреть, как мои дети стареют и умирают из-за смешанной крови, которая связывает их с этой землёй. Если мы покинем Царство, станем частью следующего мира, в который ступим. Фейри — создания природы, и если мы хотим забрать их из этого мира, обрекаем их на смертность. Я — богиня, Райдер. Ты не можешь выбирать за меня. Как не можешь и просить вечность, а потом планировать забрать её. Мы — Фейри, которые не склонятся перед богом. Вил может склониться перед нами или умереть. Ты изменил мою жизнь, не спросив, и я сделала то же самое с тобой. Ты привёл меня сюда, заставил полюбить эту землю и тех, кто живёт на ней. — Райдер повернулся, чтобы уйти, но я схватила его за руку, останавливая. — Райдер, ты убил Эдриана, чтобы заполучить меня, так что не можешь бросить. Я бы осталась смертной, не утащи ты меня на Дикую Охоту. Ты перенёс меня через портал, подпалив фитиль судьбы этого мира. В противном случае, всё было бы в порядке.

— Так ты отравила меня? — хрипло спросил он.

— Ты втянул меня в эту борьбу, как и моя мать. Ты не можешь избрать путь в одиночку. Я дала тебе сущность Дану, но только ты можешь решить, хочешь ли ты сделать следующий шаг. Выбери меня, Райдер. Не оставляй одну. Если ты отвергнешь сущность богов, я пойму и смирюсь с твоим выбором, — сказала я со слезами на глазах. — Но ты должен понять вот что: я буду отстраняться. Начну отдаляться, чтобы, когда ты уйдёшь, а я останусь здесь сражаться с Вилом в одиночку, моё сердце не было разбито. Я скормила тебе частичку своей души, чтобы объединить зверя и тебя в одно целое, а зверь был создан, чтобы вместить сущность богов. Я должна лишь ненадолго дать тебе силы, пока Дану не придумает, как превратить тебя в нового бога, который будет править её народом. Я умерла, и она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня — использовала сущность, которая предназначалась тебе. Я забрала её, умирая, а теперь возвращаю.

— Отняв у меня право выбора? — требовательно спросил он, становясь выше, прижимая меня к стене и крепче сжимая горло.

— Ты не слышишь. Я решила стать богиней. Я выбрала тебя вместо смерти. Только ты можешь выбрать: принять сущность и эволюционировать или отказаться, и остаться прежним. Я лишь дала тебе возможность выбрать. — Его хватка ослабла, и он отступил, наблюдая за мной, стоящей у стены.

— Что именно я должен выбрать? — резко бросил он, глядя на меня убийственным взглядом. — Тебя или жизни братьев, Синтия? Я сражался за них и продолжаю бороться. Если выбор между тем, чтобы стать богом и смотреть, как они умирают, можешь поставить на кон свою хорошенькую задницу, что я каждый раз буду спасать братьев. Я только что потерял трёх. Тех, за которых боролся всеми грёбаными силами с тех пор как стал взрослым. Я убил тысячи существ в этом царстве. Думаешь, семьи мёртвых хотят, чтобы я стал их богом?

— Они последуют за тобой, — осторожно ответила я, не двигаясь. — Если решишь вести, они последуют за тобой, потому что ты не монстр. Ты не твой отец. Ты сражаешься за своих братьев, а не против них. Они приняли меня, даже не зная. Ты был рождён стать Королём Фейри, а я — твоей королевой. Кто лучше нас может быть Богом и Богиней Фейри?

— Я ждал предательства народа, Вила, но никак не своей жены.

Мне показалось, что он ударил меня. Я медленно кивнула со слезами на глазах.

— Ты сделал выбор. — Я склонила голову и повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Меня схватили сзади и бросили на кровать. Я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на него. Райдер холодно улыбнулся, изучая меня, и моя одежда загорелась, превратившись в пепел, не повредив плоть. Его черные с золотом крылья широко распростёрлись. Когти по краям удлинились, и я тяжело сглотнула, шипя, когда он ласкал силой каждый дюйм моего тела.

— Ты не должна убегать, малышка, — огрызнулся он бессердечно. Слова грохотали в груди, сопровождаемые звуком нечеловеческого рычания. Я села, но только для того, чтобы его магия врезалась в меня, опрокинув на матрас. — Не тебе решать, кем я стану. Очевидно, нужно напомнить, кто и что я, — прошипел он, магией разворачивая меня на живот и раздвигая ноги, одновременно стянув руки за спиной и удерживая в невидимой хватке.

Первая атака оказалась шлепком магии по заднице, заставляя тело дёрнуться. Райдер даже не прикасался ко мне, и всё же шлёпал. Я вскрикивала с каждым ударом магии, от которого краснела плоть, пока он изучал меня с другого конца комнаты.

Его магия заполнила лоно, растягивая, будто он трахал меня в облике. Я открыла рот в немом крике, когда он двигался внутри меня все быстрее и быстрее. Райдер толкал магию все глубже и глубже. Я задрожала, пока он держал меня между болью и удовольствием, балансируя на грани оргазма. Я почувствовала, как он высвободил ещё больше магии, и услышала, как он прошёл босыми ногами по полу.

— Хочешь сделать мне больно? Я тоже могу, Питомец. Тебе не хватит сил победить меня, богиня ты или нет. Я — Король Орды и всё, что с этим связано. Мне не нужна корона или стать грёбаным богом, чтобы владеть этой сладкой, тугой плотью. Я уже владею ей. Мне не нужно это, чтобы выиграть войну. Меня создали для войны и для того, чтобы править этим миром. Одно посягательство на меня в порядке вещей. Ты забрала зверя, не спросив. Ты соединила его со мной, и я легко простил тебя, что, очевидно, было ошибкой. Думаешь, твоя мать на нашей стороне? Ты действовала инстинктивно, и я не обратил внимания на твоё вторжение. Она предположила, что зверь убийца, который прятался внутри человека. Она ошибалась, милая. Зверь лишь тот, кто меня сопровождает, потому что я — чудовище, в этом можешь быть уверена. Зверь убил не Эдриана, а меня. Зверь не претендовал на твою плоть после того, как я выследил тебя. Ты лишь создала монстра, который придал зверю силы. Алазандеру просто не хватало сил, удерживать своих монстров в узде. Я же заключил мир со своими демонами задолго до того, как встретил тебя. Клянусь, жена, я — чёртов монстр, и сейчас напомню тебе об этом.

Глава 29

Райдер сдерживался, прижимая член к моим губам, чтобы я открыла рот и приняла его. Затем намотал мои волос на кулак и оттянул до боли, заполняя рот и горло членом. Райдер зашипел и застонал, безжалостно трахая меня в рот, демонстрируя, что ему плевать больно ли мне. Я понимала, что его гнев смешан с горем, а я отдушиной. Внезапно Райдер вышел из моего рта, заставив закашляться, и он перевернул меня на спину. Неловко подтянув мои ноги, он сел сверху, опустив голову между моих бёдер, а членом вновь толкаясь в рот. Он жадно и энергично ласкал мою сердцевину, облизывая и посасывая, пока скользил головкой по горлу. Затем скользнул пальцем мне в попку, и я застонала, не в силах сдержать реакцию. Магия Райдера отпустила мои руки, только чтобы широко раздвинуть ноги, пока он продолжал ласкать лоно, как обезумевший зверь, который не мог утолить голод. Языком он скользнул в ножны, увеличивая его, чтоб задевать кончиком стенку матки. Я заскулила, когда поняла, что это перебор.

Перед глазами поплыли звёздочки, и воздух отказывался наполнять лёгкие, когда нарастающий оргазм начал брать верх над основными потребностями, такими как дыхание. Но я не получила освобождение, несмотря на грубые ласки.

Гортанный смех прокатился по комнате, скользя по плоти, прежде чем Райдер уменьшил размер языка и отступил, смотря, как я дрожу и тяжело дышу. Райдер ходил вокруг кровати, наблюдая за мной, будто я не более чем добыча. Я медленно села, но тут же снова рухнула. Он развернул меня, и развёл широко ноги, что стало больно. Мои руки сами медленно скользнули вниз по бокам, пока магия контролировала мои движения. Пальцы вытянулись, задевая бугорок удовольствия в сердцевине.

— Райдер… — Я хрипло заскулила, ловя его хищный взгляд. Я открыла рот, чтобы заговорить, но что-то зажало его, удерживая открытым, но я ничего не почувствовала. Я не могла говорить, не могла умолять его прекратить пытку, а всё внутри жаждало восхитительного оргазма, который он держал вне досягаемости.

Поглаживая свой член, Райдер молча рассматривал меня, пока я ублажала себя, не в силах остановиться. Мои пальцы скользили по влажной сердцевине, толкаясь в неё. Это медленная, педантичная скорость, предназначенная для того, чтобы не дать мне кончить. Я застонала из-за магии, удерживающей контроль над моим горлом, дёргаясь и крича, когда что-то стиснуло оба соска до пульсации. Я достигну пика, и вряд ли что-то мне помешает. Но моя рука замерла, а другая шлёпнула по складкам. Я вскрикнула и застонала, когда он другой моей рукой погладил место удара. И снова это произошло, и мои глаза закатились, когда боль и удовольствие стало трудно отличить друг от друга. Мне задрали руки над головой и перевернули, задрав задницу, а ноги широко раздвинули. Магия двигала моими руками, сковывая их за спиной, будто они связаны верёвкой.

— Кому ты принадлежишь? — прорычал Райдер.

— Пошёл ты… — Я начала ругаться, но он оказался во мне прежде, чем слова успели слететь с языка — вонзил свой член мне в рот, а магия, неистовая и сильная, заполнила тело, пока я не задрожала от желания кончить. Райдер до самого основания члена скользнул мне в горло, и зажал рукой нос, наблюдая за мной. Другой рукой он ударил меня по заднице, а потом медленно провёл кончиками пальцев по покрасневшей плоти.

— Когда я спрашиваю, кому, чёрт возьми, принадлежит твоё ненасытное тело, ты называешь моё имя. Я — единственное живое существо, которое может или когда-либо будет трахать тебя, женщина. И уничтожу любого, кто вздумает раздвинуть эти голодные губы, чтобы погрузить их в твой жар. Ты моя, Синтия. Я обещал тебе вечность, и ты обещала мне то же самое. Ты поклялась сражаться на моей стороне, а не менять меня. Ты вышла за меня, зная, что я не был хороший парень. У тебя есть секреты от меня, а у меня — от тебя. Хочешь знать, почему мы проигрываем? Потому, что ты не можешь забыть свою человечность. Ты не меняешься, но хочешь изменить меня? Хрен тебе. Ты знаешь, что я позволил магам похитить меня с нашей свадьбы? Думала, что они могут войти в мой дом и забрать меня, без моего ведома? За кого, чёрт возьми, ты меня принимаешь? Как думаешь, кто-нибудь может войти сюда и забрать меня? Я не слаб и не делаю ничего, чего не хочу. Ты думала, что меня похитили, но я хотел попасть в эту чёртову Гильдию. Хотел узнать наших врагов, определить их слабости. Ведьмы? Настоящие ведьмы? Они работают на меня. Ты думаешь, что я слабак, но уверяю: со мной не происходит ничего такого, чего я не позволяю. Сущность твоей матери не подействует на меня, потому что я уже грёбаный бог. Я выпил эссенцию в Храме Первых Поселенцев Фейри давным-давно, ещё до того, как увидел тебя, девочка. Я и Благой, и Неблагой, а ещё бог. Я изменил себя, и мне не нужно, чтобы моя женщина думала, что мне не хватит сил стоять рядом с ней. Ты, очевидно, считаешь себя достойной того, кем стала, но ты слаба. Ты отказываешься принять то, что мы тебе говорим, что нам нужно, чтобы ты стала сильной, наравне со мной. Не я должен развиваться, Синтия. Это ты отказываешься приспосабливаться к миру, который кричит, чтобы ты его спасла. Отключи эту последнюю частичку того, кем была, и измени своё грёбаное "я" вместо того, чтобы пытаться преобразить меня.

Я не видела Райдера из-за звёзд, плывущих перед глазами. Я теряла сознание, не в силах оттолкнуть его, держащего член у меня во рту, от себя. Его смех отвлекал меня, магия отвлекала… Он сам отвлекал.

Райдера медленно вышел из моего рта, наблюдая, как я задыхаюсь, и повернул на кровати, пока я глотала воздух, кладя на живот и задирая зад. Он не дал мне передышки, глядя на красную, набухшую плоть, впился пальцами в мои бёдра, и вошёл в моё тело сзади. Я закричала от наполненности, не потрудившись уменьшить размер, чтобы я могла легко принять его. Лоно горело, создавая пульсирующую потребность. Он не отодвинулся, не пошевелился. Вместо этого засунул два пальца мне в задницу, посмеиваясь, пока я бессвязно бормотала, что должна кончить. Я нуждалась в нём, чтобы приспособиться к его обхвату и длине, но он не давал мне найти освобождение.

Райдер начал двигаться через мгновение, не заботясь, готова я или нет. Мои бёдра прижались к нему, движимые магией, когда он отпустил мои руки, позволив мне схватиться за одеяло, в которое я зарылась лицом, крича от гнева и желания. В комнате пахло магией и сексом. Его магия всё ещё была густа, словно её можно резать ножом. Он входил в меня в пьянящем ритме, останавливаясь, каждый раз, когда я была близка к освобождению. Свободной рукой он намотал мои волосы на кулак и дёрнул голову назад, прижимая мою спиной к своей груди. Он застонал, когда моё тело сжалось, втягивая его длину глубже. Пот тёк вниз по животу, когда Райдер повернул мне голову, шепча на ухо:

— Скажи, кому принадлежит это тело, которое так беспричинно манит меня глубже?

— Ты знаешь, Райдер, — хрипло прошептала я пересохшими губами.

— Серьёзно, — приказал он, выходя из моего тела, и позволил своей магии подхватить меня. Я замахала руками, пытаясь за что-то ухватиться, лишь бы не упасть на пол. Меня протащило по воздуху, а Райдер сидел в кресле и магией наполнил бокал амброзией. Он внимательно изучал меня, изогнув губы в сардонической улыбке.

— Тебе! — закричала я, выдыхая, когда босыми ногами коснулась пола. Но через мгновение оказалась с широко раздвинутыми руками и ногами для его удовольствия, и прежде, чем я смогла прошептать хоть слово, кляп вернулся. Магия вновь наполнила меня, войдя сразу в три отверстия, двигаясь в том же темпе, что и раньше, пока Райдер изучал мою реакцию.

— Ты отлично принимаешь мою магию, жена. Мне нравятся твои крики и хлопки влажной плоти, когда её грубо трахают, безжалостно сжимая, умоляя растянуть. То, как ты стонешь вокруг моего лена, упирающегося в твоё горло… Чёрт, ты делаешь меня таким твёрдым, — прорычал он, опрокидывая бокал. — Но задница болит, когда я её трахаю. Ты так хорошо это воспринимаешь, с таким рвением оседлав магию, не обращая внимания на боль. — Он погладил свой член, прежде чем стереть жемчужного цвета бусинку предэкулята на набухшем кончике.

Магия швырнула меня на колени к его ногам, заставив застонать от боли, а затем он схватил меня за волосы, глядя в глаза. Он прижал свой член к моим губам, наблюдая, как я открываю рот шире, хотя он уже наполнен магией. Он толкнулся в мой рот, заменяя магию членом.

— Соси, жадина, — хрипло промурлыкал он, наблюдая, как я выполняю его указания. — Если будешь паинькой, я трахну тебя, а если будешь хорошей паинькой, может, даже кончишь со мной. — Я покачала головой, когда он окинул меня холодным взглядом и фыркнул, подавшись вперёд. — О, я не спрашивал разрешения. Ты хотела меня таким, а теперь тебе не нравится результат? Хочешь изменить меня, но не хочешь иметь дело с последствиями. Я пил чёртову эссенцию, полностью осознавая, что это такое. Я дал тебе шанс остановиться, переосмыслить то, что ты пыталась сделать, но ты не воспользовалась им. Я уже Бог Фейри, и это одна из причин смерти твоей матери. Она знала, что я взял сущность из Храма Первых Поселенцев и ничего не предпринимала. Ты понятия не имела, что дала мне, и это смертельно опасно, малышка. Существуют последствия от того, что выпьешь слишком много или слишком мало божественной сущности. Ты это учла? Нет, потому что ты доверяешь тем, кто этого не заслуживает. Думаешь, твоя мать не знала, кто я? Неужели думаешь, что Дану отдала бы свою хорошенькую дочку тому, кто не был ей ровней во всех отношениях? Дело в том, милая жена, что ты мне не ровня, потому что отказываешься слиться с этим миром. Ты всё надеешься сохранить человечность, потому что это всё, что у тебя осталось от другого мира. Ты можешь добровольно отказаться от него, или я вытрахаю это из тебя.

Райдер поднял меня за талию и насадил на свой член. Я яростно содрогнулась от жжения, когда он растянул меня слишком широко и быстро. Его глубокий, рокочущий смех прокатился по моему телу. Я взорвалась, когда член увеличился во мне, но так и не могла говорить, не могла сделать ничего, кроме как положить голову Райдеру на грудь, наблюдая, как он мучительно растягивает меня.

— Видишь? Я могу трахнуть твою тугую задницу. Я предлагаю тебе избавиться от человечности и убраться из того мира в этот. Ты нужна мне, чтобы победить Вила. Он изнасиловал мою мать, а потом лишил её разума, чтобы она никому не сказала, что он зачал всех сыновей Алазандера. Каждого сына, который, как предполагалось, был рождён от этого никчёмного ублюдка. — Он зловеще рассмеялся, наблюдая, как мои глаза расширились от его слов.

Я подняла голову и уставилась на него, а страх пульсировал внутри. Райдер усмехнулся, наблюдая за моей реакцией.

— Сначала я не мог понять. Алазандер не мог ни сражаться с нами, ни чувствовать. Тех, кого он ощущал в себе, убивал. Семейные узы, которыми он манипулировал — просто семя, которое создало первого мужчину в Орде. А Вил использовал его тело, чтобы предать Дану. Твоя мать и её муж создали этот мир, а затем уничтожили, чтобы населить его. Дану сотворила Благих, а затем позволила Вилу создать мужчин расы. Когда она узнала, как они размножаются, заперла их в царстве Неблагих, попасть в которое можно через лабиринт туннелей. Она предупреждала Вила о сотворении жизни, так как он — Бог Смерти. Дану была Матерью Фейри. Он не послушал, и, как она создавала женщин, он создавал Орду, чтобы трахать их и плодить монстров. Для них мы — чёртова игра. Дану делала шаг, Вил — два. Без ведома Дану Вил уничтожил Орду, которую она создала, заменив собственным творением. Он придал им зловещие черты, более близкие к его природе, и именно поэтому они стали её любимым Двором Неблагих. Она дала нам зверя, чтобы пугать придворных. Как думаешь, почему теперь, когда её нет, каждый избранный наследник — мужчина?

Я задрожала, когда он скользнул магией по моей плоти, поднимая и опуская моё тело руками, пока я не закричала от пронзившего оргазма. Он открыл рот в судорожном вздохе, а затем застонал, когда вошёл в меня.

— Я чертовски ненавижу тебя, женщина, — хрипло прорычал он, заметив, как я округлила глаза, а губы задрожали. Он — Фейри, и не мог лгать. Боль сдавила грудь, разрывая сердце от его слова, слёзы затуманили зрение. Я смотрела на Райдера сквозь мокрые от пота после долгого секса пряди волос. Аппетит Райдера был свирепым и неутолимым, но выносливость? Теперь она бесконечна. Он не полностью Фейри, и всё же великолепно питался от меня, ненасытно. — Я чертовски люблю тебя, женщина. — Он плутовато ухмыльнулся, заметив, как я нахмурилась. — Да, милая, я умею лгать. Готова? Потому что я ещё не закончил разрушать твою плоть, — прорычал он, поворачивая меня, не выходя из тела. — Они создали целую Орду, способную лгать. Ты никогда не задумывалась, почему Фейри питаются через секс? Вил и Дану уничтожили друг друга эмоциями, и при создании расы их добавили к созданиям, которых они породили, трахаясь. Они сражались, когда создавали нас, каждый бросал вызов другому, чтобы создать касту, которую соткали при помощью магии, сильнее, смертоноснее.

Райдер приподнял меня, заставив нависнуть над головкой члена. В глазах Райдера горел неукротимый жар, пока он изучал выражение моего лица, опуская меня вниз, пока я не приняла его полностью в себя, хныкая. Впившись пальцами в ягодицы, он толкнул меня на себя, и я сильно задрожала.

— Да ладно тебе, Богиня. Я тоже хочу поиграть. Чем скорее ты отбросишь свою надоедливую человечность, сдерживающую тебя, тем скорее я смогу опорочить эту тугую задницу, пока ты сладко стонешь. Ты хочешь, чтобы я скользнул сюда, — прорычал он, толкаясь глубже, пока я не начала издавать нечеловеческие звуки, а тело изо всех сил пыталось принять его. Я старалась подавить оргазм, который Райдер не давал мне достичь. Он чувствовал его приближение и играл со мной, пока я не разрыдалась от необходимости кончить. — Я чувствую, как твоё тело жадно просит меня наполнить его.

Я взорвалась, выкрикивая его имя, и так сильно дёрнулась, что слёзы удовольствия и боли покатились по щекам. Я вздрогнула от грубости, заставляя себя приспособиться к его размеру и магии, которую он использовал против меня. Райдер хрипло зарычал, поднял меня при помощи магии, пока я содрогалась от оргазма, который расплавил кости.

— И кто теперь чёртов бог, малышка? Вил создал меня, а Дану-тебя. Как думаешь, кто сильнее? Ты, сотворённая любовью, или я, которого создал сам кельтский Бог Смерти, Синтия — прорычал он, нежно целуя мою спину горячими губами, продлевая наслаждение оргазма. Меня всё ещё поднимали и жёстко трахали. Райдера коснулся губами моей шеи и позвоночника, лаская пальцами бока, пока говорил. Он скользнул руками по груди, щипая и сжимая налитые вершинки.

— Ты, — закричала я.

— Я скажу тебе кое-что по-честному. Ты пыталась изменить меня, потому что считала слабой. Я слаб, малышка? По-твоему, сейчас я слаб? — спросил он, наблюдая, как я приземляюсь на кровать. Он просеялся на меня сверху, раздвигая ноги и глубоко входя в тело. — Твоё смертное, слабое чрево вынашивало моих детей. Ты умерла при мне, а я тебя не менял. Я не вернул тебя из мёртвых тем, чем ты не хотела быть. Я любил тебя достаточно сильно, чтобы отпустить. Так что знай, если придёт моё время, я готов. Не тебе решать, кто я, и ты точно не сможешь превратить меня во что-то другое.

— Я пыталась защитить тебя, — прошептала я со стоном.

— Нет. Ты пытался решить мою судьбу, потому что предполагала, что я уйду. Нет, детка. Это мой мир, и мой народ. Я изменил себя, чтобы заставить богиню создать тебя. Мне нужно было заставить её дать мне кого-то сильного, чтобы родить мне детей, чтобы они могли забрать её из этого мира, избавив от их грёбаных игр. Представь моё удивление, когда мой миленький питомец умирает, и Дану жертвует собой, чтобы вернуть её. Не смотри так удивлённо. Я чертовски люблю тебя. Ты стала для меня шоком, потому что я не собирался влюбляться в тебя, не говоря уже о том, чтобы научиться любить. Я только собирался притворяться. Но ты — чёртова зависимость, от которой я не могу избавиться, и не хочу. Ты — звёзды в моих самых тёмных небесах и свет, который целует мою плоть. Ты засела у меня в душе, которую я и не должен иметь и никогда не чувствовал до момента, как увидел тебя и понял, что такое настоящая красота. Впервые за всю жизнь ты была тем, чем я жаждал владеть. Да, я убил твоего парня для достижения этой цели, ну и чёрт с ним. Этот мальчишка не понимал тебя и не заставлял плакать так, как я. Он был слаб, а тебе нужно было больше. Синтия, ты знала, что ему чего-то не хватает, но жаждала его безопасности, потому что всё остальное пугало тебя. Но потом я трахнул тебя, и в момент, когда ты выкрикнула моё имя, кончая, сгубила меня, и я знал, что после этого ты никогда не уйдёшь от меня. Никто никогда не трахал меня и не заставлял чувствовать себя хотя бы частично так, как ты после Дикой охоты. Эта дикость в твоих криках, и огонь, который горел в твоих красивых глазах, заставил меня хотеть чего-то большего, чего я никогда не считал достойным получить. Черт возьми, милая, ты так чертовски хороша, что приручила зверя и заставила его мурлыкать, чтобы он нырнул в твоё тело. — Он поцеловал меня, прикусив губу, прежде чем отстранился. — Но вернёмся к Первородным Ведьмам, — прорычал он, врезавшись в моё тело. — Я знаю, как убивать богов. Я знаю, потому что, пока они считали, что я в отключке, я слушал. А ещё знаю, как заставить Магов подчиниться. Я не могу сделать это без тебя, так что выбрось грёбаную человечность. В любом случае, здесь тебе это не поможет.

— Слезь с меня, — прошипела я.

— Заставь меня, женщина, — прорычал он, замедляя движение под такт ритмов барабанов снаружи. Может, это и не барабаны. Возможно, это кровь стучала у меня в ушах, когда оргазм достиг своего крещендо, и всё вокруг потемнело. Я почувствовала, как он убирает магию, которая связывала меня, и заскулила. — Отдыхай, милая жена. Скоро начнётся второй раунд.

Глава 30

Я лежала на кровати, уставившись на, сидящего в кресле, Райдера, который наблюдал за мной. Я слышала, как снаружи тренируются мужчины, но так продолжалось уже несколько дней, пока Райдер держал меня в постоянном состоянии небытия. С таким же успехом я могла быть ЗПФ, и мои мозги не превратились в кашу. Я приподнялась, падая обратно на кровать, когда греховная улыбка появилась на его губах. Он изучал меня, пока я пыталась выбраться из кровати, на которую он положил меня, когда я потеряла сознание после очередного раунда.

— Что, тело болит? Мне нравится этот оттенок красного, милая. Ты вся влажная, из твоей поруганной плоти вытекает наша сущность, и так и манит меня трахнуть её снова. Скажи, хочешь ещё?

— Дану создала Короля Орды, — пробормотал я чуть громче шёпота.

— Нет, она сосредоточилась на себе, чтобы внимательно изучить генетику. Она никогда не думала, что Вил убьёт её творение и заменит своим. Твоя мать была самоуверенной, эгоистичной богиней, и полагала, что контролирует ситуацию, но нет. Знаешь, что я узнал, когда был в Гильдии?

— Что ты лживый ублюдок?

— О, не расстраивайся. Тебе я никогда не лгал. Да, я опустил правду о том, кто я, и признаю, что скрывал от тебя и кое-что ещё, например, как ведьмы и Маги смогли похитить меня в день нашей свадьбы. Но давай будем честны, Син, ты чертовски ненавидела свадьбу. Позволить ведьмам думать, что они контролируют меня, позволило тебе устроить свадьбу, которую ты действительно хотела, — сказал он, положив руки на колени. — Пока я был с ведьмами, узнал, что Вил — Бог Смерти и Мёртвых. Он согласился забрать мёртвых и доставить их в Подземный мир через Древо Жизни в Ирландии ещё до сотворения человека. Однако имя, которое они называли его Древом мира. Интересно, не правда ли, что в Ирландии, где были созданы первые создания твоей матери, есть дерево, соответствующее тому, вокруг которого было создано Царство Фейри? Мы думали, что наш мир умирает из-за ущерба, который наносят Маги, хотя на самом деле это потому, что Древо Жизни вовсе не дерево. Это Вил. Она сказала, что ты не можешь убить его и оставь себе землю. Теперь понимаешь, почему? — Он наклонил голову, и мои глаза округлились.

Я снова попытался сесть, но только для того, чтобы тяжело выдохнуть, когда сердцевину пронзила боль. Это была восхитительная боль, но всё же боль. Райдер намеревался трахнуть меня до беспамятства, лишить человечности. Он не понимал, что её нельзя извлечь. Я должна искоренить её сама.

— Вижу, ты начал шевелиться, значит, нужно снова тебя трахнуть, — хрипло сказал он. — Я наслаждаюсь этим немного больше, чем следовало бы, но быть похороненным в твоём жаре — моё любимое место во всём мире. На самом деле, думаю, ты самое прекрасное, что создала твоя мать. И определённо самое упрямое создание.

— Если это правда, то почему бы Оленю просто не сказать? — неуверенно возразила я, перевернувшись на спину и громко застонав, поскольку тело горело. Все имеющиеся в запасе силы ушли на то, чтобы перевернуться. Райдер истощил меня, пока я не стала слишком слабой, чтобы отползти.

— Потому что Олень на самом деле Кернунн, Повелитель Диких Зверей, — усмехнулся Райдер. — Он также известен как Рогатый Бог, и он дед Зарука. Кернунн создал оборотней, а затем Дану отдала свою единственную дочь Алазандеру, чтобы проверить, что получится, если трахнуть дикую тварь. К сожалению, на неё это не произвело впечатления. Поэтому Дану и Вил создали ещё больше существ и подсунули их моему отцу для размножения. Они свели его с ума от необходимости плодить существ, создав армию сыновей Вила, под видом необходимости произвести на свет дочь, которая, как предполагала Дану, будет уравновешивать мир. Только когда родилась Сиара, она оказалась не такой, как ожидал Вил, поэтому попросил Алазандера разобрать её на части, чтобы понять, почему она не готова спасти мир. Дану увидела это и начал строить планы по созданию тебя. Синтия, мы ничто для Дану и Вила. Мы — игровые фигуры, которые они передвигают, когда им что-то нужно или становится скучно. Поэтому мы медленно перестраивали себя, чтобы стать сильнее и остановить их. Я начал исследовать мир, следуя приказам отца. Зарук помог мне, и другие объединились против них. Я устал быть их пешкой, и не позволю Вилу уничтожить этот мир, — сказал он, поднимая флакон с моего ожерелья. — Он может либо уползти своей никчёмной тушей обратно в Подземный мир, либо умереть, и мы уйдём отсюда и отправимся в мир, который создадим.

— Думаешь, я тебе поверю? Ты лжёшь мне с самого первого дня!

— Я же говорил тебе не недооценивать меня, малышка. Говорил, что во всём Царстве Фейри я самый опасный и сильный. Ты не слушала, и было забавно наблюдать, как ты пытаешься сложить кусочки вместе. Я был готов играть в игры твоей матери, но потом ты попыталась превратить меня в бога, кем я уже являюсь. Ты хотела изменить то, кем и чем меня считала. Я с самого начала говорил, что не изменюсь ни для кого, даже для тебя. Я тот, кем меня создали, и хотя ты очень помогла, объединив зверя, единственное, чего Вил не смог сделать — как и твоя мать, если уж на то пошло — ты не можешь отнять у меня право выбора. Я никогда не отнимал у тебя выбора, Синтия. Только ты считаешь иначе. Я стоял и смотрел, как ты уходишь от меня, чтобы спасти землю. Ты почти вышла замуж за Адама, потому что хотела спасти мир, чтобы защитить свою драгоценную человеческую расу. Ты ушла от меня по собственному выбору. И пришла в Царство Фейри во время Дикой охоты по собственному же выбору. Я предложил тебе выход, Син. Предложил открыть чёртовы двери в том клубе, чтобы дать тебе уйти без лишних вопросов. Единственный раз, когда я вмешался в твой выбор, когда ты носила моих детей в своём чреве.

— Мы потеряли ребёнка, чтобы я могла вернуть тебя! — воскликнула я.

— Нет, мы потеряли ребёнка из-за твоих предположений, что я чертовски слаб. Ты не верила, что я сам выберусь из этой ситуации. Ты нарушила законы богов. Мне и в голову не приходило, что ты явишься за мной. Не стоило этого делать.

— Не сделай я этого, ты бы кормился целой комнатой детей. Ты обезумел, когда я добрался до тебя, Райдер, обезумел от голода.

— Вот в чём разница между нами. Во мне нет человечности, Синтия. Мне было наплевать. Лишь немногое мне дорого. Мои братья, жена и жизнь, которую мы с ней создаём вместе. Этот мир? Нет. Я никогда не притворялся и не говорил тебе иначе. Я стараюсь исправить разлад и предотвратить гибель людей, лишь потому, что потеря их причиняет боль женщине, которую я люблю. Я был в твоём мире, ища тебя, и нашёл. Отыскал прекрасное создание с греховным ртом, который свёл меня с ума. Она спорила со мной. Со мной! С единственным существом, которому никто в Царстве Фейри не пытался бросить вызов, и всё же она, эта крошечная маленькая бомба, смотрела на меня сверху вниз со страстью и огнём тысячи пылающих солнц. Ты самая невыносимая, упрямая, и красивая. Я о таком даже и не мечтал. В первый раз, когда я трахнул тебя, в твоих прекрасных глазах тлело удовольствие. А потом ты сломалась, крича на меня, и я понял, что никогда не отпущу тебя. Но ты на хрен умерла, и мой мир замер. Тогда-то я и понял, что та чёртова сумасшедшая штука, которую ты называешь любовью, настоящая. Я чувствовал пустоту внутри, которую нельзя будет никогда заполнить. Ты забралась так глубоко в душу. Я люблю тебя, Синтия Рейн. Люблю тебя так чертовски сильно, что ты заставляешь меня страдать от силы любви. Но мне действительно нужно, чтобы ты изменилась, потому что времени у нас не так уж много.

— Всё не так просто, — прошептала я со слезами на глазах. — Её нельзя просто выключить. Она укоренилась во мне. Я выросла среди людей. Родилась, думая, что я человек. Райдер, это не вытрахаешь из меня.

— Ты можешь либо избавиться от неё, либо смотреть, как Фейри гибнут. Я же говорил, что я не грёбаный принц. Я — король, и единственное, что сдерживает этот двор. С момента, как ты отключилась после насыщения, я перестраиваю мир. Или становись на мою сторону, или убирайся к чёртовой матери, Синтия. Ты больше не можете жить на два мира. Я потерял братьев, потому что ты не можешь быть той, кто нужен этому миру. Ристан потерял Оливию, потому что ты не можешь избавиться от маленького кусочка, за который цепляешься. Я не стану держаться за тебя, если ты не хочешь мир, где есть мы. Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы понять, на чьей ты стороне. Ты больше не можешь иметь и то и другое, иначе мы не выиграем эту войну. По истечении двадцати четырёх часов, если я не получу ответа, я начну охоту на тебя. Я воткну в тебя божественные стрелы и брошу в клетку, если так буду уверен, что ты надёжно спрятана от тех, кто хочет тебя убить. Я не дам тебе сражаться со мной, потому что лишь тебе не могу сопротивляться. Тик-так, малышка, время идёт. Делай всё, что нужно, но ты либо на моей стороне, либо нет. Если выберешь мир людей, знай, я никогда не перестану охотиться на тебя. Никогда не успокоюсь, пока не поймаю тебя, и не буду знать, что ты в безопасности, и защищена от войны. Окажись я сейчас на твоём месте, начал бы принимать решения.

— Ты меня выгоняешь? — огрызнулась я, пытаясь встать.

— Нет, я выбираю нас, нашу семью и этот мир. А ты — нет. Ты цепляешься за испуганную, растерянную маленькую девочку, которая выросла в человеческом мире, а не за свирепую богиню, которая должна быть рядом со мной. Ты сейчас — чёртова обуза, наше самое слабое звено. Все сказали, что ты сделала всё, что могла, чтобы защитить тех, кого мы потеряли в башне, и крепость. Все говорили, что ты сделала всё необходимое, за исключением одного: не выбрала Фейри. Ты продолжаешь цепляться за ничтожный клочок человечности. Ты родилась Фейри, Синтия, а не человеком. Тебе нет места в том мире, и никогда не было. Единственный способ защититься от Вила — быть сильнее в этом мире, а для этого ты должна выбрать Фейри. Почему ты не хочешь принять силу, которая находится в пределах досягаемости? Тебе нужно лишь дотянуться до неё. Нельзя вести сразу две войны. Я люблю тебя, но не позволю отнять у меня всё. Я больше не потеряю семью. Они умирают, и гибнут навсегда. Я не могу этого сделать, даже ради тебя. Не тогда, когда решение так близко, а ты отказываешься его принять.

— Я выбрала Фейри, — прошептала я сквозь слезы.

— Нет, ты выбрала меня. Ты стоишь рядом со мной, но тебя здесь нет. Между нами больше не может быть секретов. Мы должны быть вместе, крошка. Дай знать, когда примешь решение. — Наклонившись, Райдер поцеловал меня в щёку и ушёл, оставив одну.

Три часа спустя мои глаза опухли от слёз. Я вошла в тронный зал Орды, где на троне сидел Райдер. Он с прищуром смотрела на меня, отмечая растрёпанный вид. Он прав, и это больно. Я здесь. Я его. Но не уверена, что смогу избавиться от человечности, потому что без неё я потеряю последнюю часть себя, того, кем была раньше.

Я повернулась, не в силах смотреть на Райдера, прежде чем направиться к большому залу, игнорируя людей, которые смотрели на меня. Стражники широко распахнули двери, и я вслепую прошла сквозь них. Я неостанавливалась, когда меня звали, и не обращала внимания на тех, кто кланялся. Я стянула корону с головы, повернулась и посмотрела туда, где Райдер, стоя на стене вокруг крепости, наблюдал за мной. С грустной улыбкой и слезой, скатившейся по щеке, я уронила корону на землю и исчезла.

Глава 31

Я приземлилась в Озёра Фейри, зашипев от ледяного холода. Встав, я стряхнула воду и оглядела светящиеся деревья. Крошечные феи, прячущиеся в безопасности листвы, смотрели на меня, пока я выбиралась по скользким камням быстро бегущего ручья. Я подошла к феям, опустилась и прислонилась к дереву. Они вертелись вокруг меня, касаясь волос и лица, прежде чем приземлиться на руки. Они были похожи на крошечных насекомых, которые жужжали, шевеля крыльями. Они парили подобно колибри.

— Богиня, — благоговейно прошептал один.

— Королева Орды, — поправил другой.

— Потерялась, да? — прошептал мужчина женщине, державшей его за руку.

— Она не потерялась. А желает, чтобы её нашли, — ответила женщина.

— Человек? — Я рассеянно изучала эту пару, убирая мокрые волосы с лица.

— Нет, ты из этой страны. Осмотрись, — сказал мужчина, вытягивая руки, указывая на наше окружение.

Животные оторвались от еды и с любопытством уставились на меня, в то время как другие существа придвинулись ближе, словно не веря, что я действительно здесь. Может, мне нужно чаще выбираться из замка… если, конечно, мне разрешат вернуться. Я медленно встала, стараясь не сбросить крошечных фей. Нервничая, я встряхнула руками, избавляясь от их вторжения, и снова просеялась.

На этот раз я появился за пределами Кровавого Королевства, глядя на разорванные и обожжённые знамёна. На глаза навернулись слёзы, затуманивая зрение, когда я вспомнила, как впервые вошла в королевство. Я так нервничала из-за того, как Ласар отреагирует на меня, или примут ли меня. Я хотела убить Кейлина за то, что он похитил меня, но нашла семью из-за него. Семью, которая приняла меня такой, какая я есть, и полюбила их. Теперь здесь царила жуткая тишина, словно мир затаил дыхание, ожидая выдоха. Я подобрал камень и швырнул его в ворота замка. Было больно, потому что они ушли, но не по своей воле. Если Райдер прав, а я действительно ненавидела, что этот мудак обычно прав, виновата я. Мысль об этом вызвала укол сожаления, смешанного с чувством вины. Очень сложно для двадцатидвухлетней девушки, которая никогда не планировала столкнуться с чем-то подобным. Я думала, что у меня все хорошо получается, учитывая, что меня бросили в огонь, и я не позволила пламени опалить себя.

Я подняла другой камень и бросила так сильно, как только могла. Я молча наблюдала, как он отскочил от рушащихся ворот и приземлился кучей на землю. Если принятие Фейри предотвратило бы эту трагедию, почему они не попытались сделать меня сильнее? Я всех подвела, и на их месте возненавидела бы себя. Может, в конце концов, мне здесь не место.

Из-за зубчатой стены донёсся шум. Я прищурилась и приземлилась на стену, посмотрев вниз, на группу людей с мечами, лежащих в засаде, чтобы напасть на того, кто пройдёт через дыру в воротах. Все были одеты в доспехи с эмблемами Светлого и Кровавого Королевства на груди, а значит, эти люди участвовали в обеих битвах. Это переодетые маги, и должны умереть ужасной смертью.

Я просеялась, приземлившись между ними.

— И что мы тут делаем? В какой сегодня команде? — Когда они начали отвечать, я отмахнулся. — На самом деле меня не волнуете ни вы, ни то, за какую команду играете. Это спорный вопрос, учитывая броню. Давайте поговорим обо мне, ладно? У меня дилемма. Мне сказали, что я должна выбрать сторону, а я не знаю, как это сделать. Вообще-то я из Фейри, но воспитана людьми в их мире. Ну, знаете, вроде как вы, придурки. Итак, как вы выбрали сторону?

Они с любопытством уставились на меня, и я поняла, что никто из них не знает, кто я. Один из Магов открыл рот, чтобы ответить, закрыл его и снова открыл.

— Э-э, мне сказали, что грядёт война, и если я буду сражаться в ней, то смогу пойти туда, где меня поймут. Мне нужно было лишь прийти сюда, в Царство Фейри, а затем просто сделать то, что говорили, не задавая вопросов.

— И ты просто подписался сражаться в мире с существами, которые ненавидят людей? — возразила я, прищурившись на его слишком худое телосложение. Возникало ощущение, словно он давно не ел приличной еды и никогда не знал хорошего дома.

— Ну, для того, кто прокладывал себе путь по человеческой пищевой цепочке и кого должна убить Гильдия, выбор оказался лёгким. Я хотел сделать Царство Фейри своим миром. — Он пожал плечами.

Я пошевелила пальцами, и он вспыхнул пламенем, упал на землю и закричал.

— Ты сам этого хотел. Дальше? — спросила я, обернувшись и обнаружив, что остальные убегают. — О нет, извините, — крикнула я им вслед. — Этого не было в списке возможных вариантов. — Я просеялась, приземлившись перед ними, и они выхватили мечи. Я подняла руку, и в момент, когда они двинулись, чтобы сделать выпад, были охвачены пламенем. — Вы, ребята, действительно должны научиться разговаривать.

Я двинулась вглубь замка, переступая через забытых мертвецов. Иерархия играла значительную роль в этом мире. Я собрала своих в Орде, и мы сожгли наших солдат с почестями, за которые сражалось большинство мужчин. Я уложила Даринду рядом с принцами, отмечая её царственность в моих глазах. Для меня они были людьми. Моей семьёй, и они приняли меня. Что, чёрт возьми, это им дало? Смерть.

Я оставила след смерти в обоих мирах. Что, если я не принадлежу ни к одному из них? Что, если я брошу людей и не смогу здесь жить? Если я покину Царство Фейри, не вписалась бы в мир людей. Конечно, я могу навестить Олдена и помочь ему с Гильдией, но только из тени. Я больше не была частью того мира. Здесь я шла рядом с Райдером. Но без него я никто, ни в этом, ни в каком другом мире. Если он меня бросит, я стану жалким созданием, которого все будут жалеть. Чёрт, я бы пожалела себя, брось он меня, потому что я жаждала его нездоровым образом.

Любовь — это такой двусторонний меч, который режет в обе стороны. Я никогда не чувствовала такого с Эдрианом. Когда я уходила от него, не беспокоилась о том, кем стану потом, потому что знала, всё будет хорошо. Райдер был другим. Всё в нас сближало, но он солгал, хотя и сказал, что не может. Райдер ожидал, что я сразу пойму, в чём дело, но время шло, а он так и не сказал мне правду. Он не доверял мне, чтобы сказать, кто он на самом деле. Разве у меня есть секреты? Да, но только потому, что стены слушали, и я не могла просто утащить Райдера из замка, потому что его архаичные законы мешали этому. Он зажал меня под большим пальцем, заставляя делать то, что требовалось Орде, поэтому я сама спланировал падение Эри. Было ли это предательством? Нет. Я пыталась спасти свою семью и думала, что поступаю правильно. Хотела ли я избавить его от зверя? Чёрт, нет. Я любила существо, которое подарило мне ъ детей, и никогда не хотела, чтобы он ушёл. Остановила бы я то, что случилось? Я не была уверена, так как даже не осознавала, что делаю. Но сейчас я не могла доверять Райдеру, и это больно.

Он любил меня, но лгал. Он мог, чёрт возьми, лгать всё это время! И что же было правдой? Какая часть нас была настоящей? У меня были секреты, которые Дану просила таить от человека, которого любила. Я думала, что защищаю его, но это не так. Я причиняла ему боль. Райдер — проклятый бог! Я неосознанно вышла замуж за бога и родила от него детей. Вся моя жизнь с самого рождения была сфабрикована во лжи. Весь мой мир рушился, и у меня ничего не осталось. Мне не к кому было обратиться, и некуда идти. Всё, что случалось со мной, было задумано. Я была продуктом судьбы, которую выбрали для меня Дану и Райдер.

Теперь я застряла в своём худшем кошмаре, живя в мире, который вряд ли примет меня, вдали от того, кто меня знал. Жестоко, когда оказываешься ты повинной во всём.

По человеческим меркам, я молода, но все ждут, что я буду то, что делают существа на века старше меня. Моя жизнь — один отказ за другим, наполненный смертью.

Все, кого я любила, умерли, и умерли ужасно! Меня вышвырнули из Царства Фейри, спрятали в человеческом мире, а потом вернули, чтобы спасти мир. Никто не спрашивал меня, чего я хочу.

Зверь поймал меня, и трахнул. Не то чтобы секс был плохим, но он заделал мне детей, не спрашивая, хочу ли я этого. Я никогда не думала о том, чтобы стать матерью. Мы с Эдрианом никогда даже не говорили об этом, потому что карьера была на первом месте. В нашей профессии дети означали ранний выход на пенсию. Поэтому я оттолкнула даже мысли об этом. Я люблю своих детей, но не то, какой жизнью они жили? Я спрятала их от разгневанных богов и магов, которые буквально убили меня, чтобы добраться до них. С первого же вздоха они стали мишенями. Я их мать, но мне не хватает сил их защитить.

Райдер отослал их не потому, что не мог защитить. Нет, он отослал их, потому что я не смогу защитить их, если на нас нападут. Я, как их мать, должна делать то, что лучше для них. Наши враги знали, что я слаба.

Я ненавидела, когда Райдер оказывался прав.

Просеявшись в замок, я поднялась по пустой лестнице в свою спальню, которая тоже была разрушена, и села на каменную скамью, которая когда-то была подоконником. Внутри замок был похож на гробницу, как и дворец драконов. Через некоторое время я встала, глядя на гниющие ноги, торчащие из-под кровати.

Выйдя из комнаты, я направилась к башне, которую мы построили, но она оказалась разрушена почти так же, как и наша. Внутри всё было залито кровью. Пол залит кровью детей Лиама. Он казался таким храбрым и неприкасаемым. Покрытый шрамами от Алазандера, прежнего короля Орды, он всё ещё был свирепым и гордым перед лицом нового.

Лиам защищал моих детей, а я его подвела. Я не вернулась в нашу башню. Не могла смотреть на лестницу, не видя крови, или выпотрошенного тела Дристана возле детской. Я была слаба от горя, потому что подвела их, и в глубине души винила себя.

Я повернулась, рассматривая чары, которые поместила, а затем заметила старые обереги, которые Лукьян поставил перед тем, как я переписала их своими. Лукьян предупредил нас, что они ослабеют, поэтому я заменила их. Вероятно, из-за моей слабости и неспособности превзойти бога в его мире, мы и проиграли.

Я послала шёпот силы по Кровавому Королевству, исправляя ошибки и хороня мёртвых в безымянных могилах. Затем посеяла цветы поверх грязи, чтобы братские могилы зацвели яркими цветами. Подняв руку, я послала магию в замок, делая его выше и сильнее, пока он снова не превратился в гордую крепостью, которая могла выдержать осаду, предлагая безопасное место для Лиама. Я многим ему обязана.

Вскоре его дворец превратился в огромную крепость, простиравшуюся, насколько хватало глаз. Я поставила перед домом красивые фонтаны с кровью, как напоминание о том, кому он принадлежит. Черепа выстроились по верхушкам стен, предупреждая любого, кто считал Кровавое Королевство слабым. Большие красные флаги цвета крови выстроились вдоль зубчатых стен, в то время как меньшие флаги висели по всей внешней территории.

Я отступила, склонив голову, чтобы рассмотреть проделанную работу, прежде чем исчезнуть. Затем я посетил Тёмное Королевство, глядя на кровавую бойню, которая усеяла двор и некогда гордые стены дворца. Я прошла внутрь, напоминая себе, что сюда пришла, когда впервые посетила Царство Фейри, и тогда за мной охотился Райдер.

Подняв руку, я посмотрела на своё запястье, затем опустила ладонь и посмотрела на два солнца. Если Райдер и бог, то этому мудаку нужно было выбрать солнце, чтобы я знала, когда уйдёт моё время. Я щёлкнула пальцами, убирая разруху во дворе, прежде чем хмуро посмотреть на замок. Он был огромен и до самых стропил кричал "Скала". Я улыбнулась. Было страшно приходить сюда. Я призвала храбрость, хотя сердце разбилось на миллион осколков при мысли о том, что оставлю Райдера. Я влюбилась во врага, чёрт бы меня побрал, влюбилась в него сильно.

Внутри замка слонялись Маги, не обращая внимания на то, что это не их дворец. Я махнула рукой, замораживая их на месте.

— Очень грубо и неуважительно грабить мёртвых. Вы ведь Маги, верно? Пришли из того же мира, что и я, но разворовываете эту гробницу, будто имеете на это право. Нет. Это дом моего лучшего друга, и вам здесь не рады. Но раз уж вы здесь, давайте поболтаем. Как вы решились прийти сюда? Что пробудило желание, чтобы вас приняли в эту историю ужасов мира? Ведь даже цветы убьют тебя здесь. — Они уставились на меня. Когда никто не заговорил, я нахмурилась. — Я не заумный вопрос задала. — Я шла между застывшими магами. — Я родилась, веря, что человек, поэтому приняла их правила и законы. Затем меня привели сюда и сказали, что я из Царства Фейри. — Указывая пальцем на одного из магов у стены, я улыбнулась. — А потом вы, ублюдки, убили меня, и я стала богиней. — Пожав плечами, я продолжила идти. — Теперь мне придётся выбирать между миром людей и миром Фейри.

— И ты не уверена, на чьей стороне хочешь сражаться? — спросил один из магов, склонив голову набок.

— О нет, я хочу убить вас всех. Это данность; вы убили меня. Вы охотитесь за моими детьми, и ради чего? Из-за того, что какие-то высокомерные дворы решили, что я плоха? Вам стоит пойти в Орду. Они безжалостны, но, учитывая то, что вы, ребята, сделали с нами, отлично бы вписались. Другие двор тоже ничего, но, смею заметить, если бы вы планировали присоединиться к одному, который будет ваш защищать, идеальный вариант. Моя проблема в том, что я должна выбрать человечность или Фейри. Я боюсь, что если смогу понять, как искоренить человечность, потеряю всё, что делает меня тем, кто я. Понимаете? — спросила я, заметив его широко раскрытые глаза.

— У тебя психическое расстройство? — спросил другой.

Повернувшись к сказавшему это магу, я задумалась, затем покачала головой.

— Нет, думаю, что лишаюсь всего, и не знаю, как это предотвратить. И не знаю, как можно избавиться от кусочка человечности. Откуда мне вообще знать, как это сделать? — Я вздохнула.

— У меня есть нож, — предложил один.

— Знаешь, вряд ли ждут, что я буквально вырежу его, идиот. Это скорее метафора, я так думаю, или на самом деле надеюсь.

— Я просто пытаюсь помочь. — Он пожал плечами. — Ты могла бы спросить у нашего бога, как тебе избавиться от этого. — Он улыбнулся, обнажив почерневшие зубы.

— Чувак, тебе нужно сходить к дантисту. И знаете, ребята, Вил — Бог Смерти и Мёртвых. Ну, кто по своей воле скажет: "Вперёд за Смертью"? Это что? Прикольно? Ребят, зачем? — пробормотала я, и когда чёрнозуб начал отвечать, я щёлкнула пальцами, взорвав его. Один за другим маги взрывались в момент, когда открывали рот заговорить. И через мгновение тишина заполнила дворец. Я наклонила голову, снова щёлкнув пальцами, чтобы убить тех, кого не видела. Мародёрство — полный отстой и дрянь. Надо быть отвратным существом, чтобы грабить мёртвых.

Я не стала углубляться во дворец, а решила посидеть рядом с трупами, пока буду перестраивать крепость Адама, чтобы она соответствовала его характеру: мрачному и прекрасно задумчивому. Я проверила все шкафы на наличие трупов. Расставила черепа по всем столам в качестве центральных элементов и развесила фотографии голых цыпочек по стенам. Затем добавила новый символ Гильдии на потолок, и несколько подушек в форме пениса на круглых диванах. Я не пойду в Светлое Королевство. И не потому, что мне не нравился Ашер, а потому, что солнца начали садиться, когда я закончила украшать дворец, чтобы свести Адама с ума.

Я просеялась снова, стоя в кустах, смотря на Волшебные Озёра, где стоял Райдер, глядя в светящуюся воду. От него исходила сила, и я знала, что он почувствовал моё присутствие. Он медленно повернул голову ко мне, пока я наблюдала за ним.

— Время вышло, — предупредил он, хрустнув шеей. Затем повёл плечами, и в его янтарных глубинах вспыхнул огонь.

— Правда? Я не заметила, как пролетело время, Фейри, — пробормотала я, наблюдая, как он готовится броситься на меня, как собака.

— Не стану лгать и говорить, что мне это не понравится, — прорычал он, надевая доспехи. — В прошлый раз охотиться на тебя и заявлять, что ты моя было восхитительно. Если не ошибаюсь по тому, как ты выкрикивала моё имя, когда я трахал тебя, тебе тоже нравилось. Не говоря уже о том, что ты убегала не слишком быстро. Я даю час, женщина, а потом ты окажешься подо мной.

— Разница в том, Райдер, что в прошлый раз ты обещал мне страсть. На этот раз — боль. Сейчас я планирую бежать. — Я улыбнулась, чувствуя, как воздух вытесняется, когда он бросился в погоню и просеялся. — Поймай меня, если сможешь, — прошептала я сквозь ткань мира, когда появилась в другом месте, плывя прямо к зазубренным скалам. Он появился надо мной, наблюдая, как я падаю.

— Синтия, — рявкнул он, и я исчезла за секунду до того, как упала бы на камни. — Непослушная девочка. Будет интересно.

Глава 32

Я оказалась в Зимнем Дворе и задрожала, когда ледяной воздух впился в кожу. Надев белый комбинезон, чтобы не замёрзнуть, я спряталась за снежными шапками исландских гор. Райдер просеялся менее чем в десяти футах от меня, уставившись на снег, прежде чем осмотреть белое… Всё. После чего задрал нос и обернулся. Я слишком долго мешкала, наблюдая за ним. Он хищник, выслеживающий добычу. Обсидиановые глаза горели огненными крапинками, когда он остановил взгляд прямо там, где я стояла. Опасно злая улыбка изогнула его губы, и он хрипло зарычал. Хруст снега привлёк мой взгляд к тёмным ботинкам, и я ухмыльнулась, когда пошёл снег.

— Ты хочешь трахаться в снегу, красотка? — прохрипел он, его горячий взгляд скользнул по обтягивающему костюму на меня и усмехнулся, будто решил, что я сдаюсь и принимаю неизбежное.

— Вовсе нет, — пробормотала я, подняла руку и щёлкнула пальцами. Тогда снег соскользнул с гор. Райдер исчез, и я исчезла в момент, когда он прыгнул в сугроб, к которому я прислонилась. Я мысленно представила воду и улыбнулась, летя в свободном падении. Я упала в лужу воды, встала и начала осматриваться. Существа, которых я не могла опознать, повернули головы на меня. Я вздрогнула, замечая у них три глаза и бледный цвет кожи. В момент, когда воздух стал тяжёлым от силы, я снова просеялась. Райдер мог наслаждаться такими существами, но не я. Я ударилась обо что-то мягкое и фыркнула, прежде чем встать с того, на что приземлилась, смущённо глядя на очень мёртвого Красного Колпака.

— Ой, — воскликнула я, повернувшись к появившемуся Райдеру, который заметил кровь на платье.

— Как неаккуратно.

— Случайная смерть от руки Богини. — Я пожала плечами и снова исчезла. Да, неаккуратно. В процессе просеивания я создала на себе новое платье, а старое сбросила с края обрыва, и материализовалась в нескольких футах от того места, где бросила пропитанное кровью платье. Райдер просеялся, принюхиваясь, затем присел, глядя на впечатляющий обрыв скал. Я просеялась сзади него, он развернулся в момент, когда я толкнула его и последовала за ним через край. Он потянулся ко мне, но, заметив испуганный взгляд на его лице, я исчезла, прежде чем Райдер потянулся ко мне. Он был недоволен, что я атаковала. Я же, напротив, была довольна, как удав.

Я перенеслась в Лес Бесстрашия и побежала через густой кустарник. Я поняла, что если продолжу просеивать после использования огромного количества магии для восстановления королевств, быстро выдохнусь. Позади раздался вой Гончих, от которого волосы на затылке встали дыбом. Я повернулась туда, где появилась и уставилась в тёмный лес.

— Плут, — прорычала я, поворачиваясь бежать, как только Райдер появился в поле зрения. Он шёл по лесу за мной. Он появился передо мной, а я просеялась прочь, появляясь в совершенно другом мире. Здесь было ослепительное солнце, и я ничего не видела. Я заслонила рукой свет и посмотрела на белые песчаные пляжи и бирюзовые волны, разбивающиеся о берег. Тяжёлый запах кокосовых орехов плыл в воздухе, и я вдохнула пьянящий аромат.

— Ты слабеешь, Королева. — Райдер стоял прямо перед солнцем, подарив мне тень. — Или хочешь, чтобы тебя поймали. — Я исчезла под звук его хриплого смеха, эхом отдававшегося в ушах.

Я упала на луг, лицом приземлившись в цветы. Затем села, уставившись на покрытые пыльцой руки, и подняла голову, обнаружив Райдера в доспехах, медленно идущего ко мне.

— Подойди и прикоснись ко мне, — хрипло попросила я. Встав, я сняла платье, держа его в руке, пока Райдер сокращал расстояние между нами. Он посмотрел на моё тело, и броня исчезла. Дерзкая улыбка тронула его губы, а в глазах сверкнула победа. Как только он приблизился, я пнула его по яйцам. — Это за то, что ты солгал! — Я просеялась, бросая платье, прежде чем тут же исчезнуть. Встав я обернулась, желая дождаться Райдера, но он схватил меня, и низкий, сердитый рык завибрировал у меня в груди.

— Хочешь играть грубо? — спросил он, хватая меня за волосы и поворачивая голову, покусывая шею.

Я нанесла удар затылком в лицо и исчезла, упав в траву нового участка. У меня закружилась голова, и я изо всех сил пыталась подняться. На меня навалилась усталость из-за истощения. Очаровательная в юбке и обтягивающем топе, я смотрела на зелень и видела, как гончие скалились на меня, окружив.

— Так нечестно.

— Это не игра, женщина, — прошипел Райдер, и я перенеслась на новое место, ожидая его. Я не могла убежать. Это его игровая площадка. Райдер слишком силен, и я истощала силы. Я несколько раз просеивалась, втирая запах во все случайные места в каждой локации, куда попадала, прежде чем перейти к следующей. Когда прыгнула более чем в двадцать мест, решив отправить Райдера на весёлые поиски, побежала в Лес Ветров и не останавливалась, пока не запыхалась. Я осмотрела ландшафт, пока не нашла вход в тёмную пещеру. В обычной ситуации это показалось бы глупостью. Сегодня, однако, я в ударе, и пещера манила.

С колотящимся сердцем и шумом крови в ушах, я медленно вошла и вздрогнула. Звук капающей воды эхом отражался от стен, перекрывая глухой стуком крови, бегущей по венам. Повернувшись на звук воды, я нахмурилась. Я увидела письмена на стенах пещеры. Я сморщилась на эту идеальную декорацию для фильма ужасов, где блондинка бросилась в объятия серийного убийцы и умирает.

Как оказалось, это вовсе не пещера, а туннель со светом в конце, который продолжал манить меня. Как только я вышла, увидела густую зелень, которая выглядела как что-то из фантастического фильма. Водопады лились по отвесным скалам, соединяясь в ленивые ручьи, которые бежали через луг, по которому я медленно пошла. Вдалеке виднелся жутковатый замок, от которого отражались лучи заходящего солнца, окрашивая небо в алый цвет. Казалось, что дворец был залит кровью, и чем ближе я подходила, тем больше понимал, что это правда. Тела лежали разбросанными по всему лугу в разной степени разложения. Наклонив голову, я опустилась на колени, изучая серебристо-белые волосы трупа, прежде чем прикоснуться к ним. Благой? Я медленно скользнула взглядом по останкам мёртвых к большому, элегантно выстроенному дворцу, и ухмыльнулась.

— Ашер, ты непослушный мальчик, — прошептала я, идя по тропинке, по которой, казалось, шли, на тот момент живые, люди. Я добралась до тропы, которая вела в крепость и дальше вглубь города. В конце тропы была большая круглая яма, которая казалась бездонной. Что-то звало меня к ней, что-то, чего я не могла понять, но всё внутри меня говорило прыгнуть туда. — Вниз, — сказала я, спрыгивая в яму.

Я тяжело приземлилась, упав на гниющий труп, прежде чем встать и посмотреть на груды тел в разных состояниях разложения. — Какой идиот будет слушать голоса в яме смерти? — Я стиснула кулаки и закрыла глаза. Затем попыталась просеяться, но всё ещё находилась в яме. Я заглянула в тёмную пещеру, которая была внутри ямы, и волосы на затылке встали дыбом. Что-то наблюдало за мной из тени, как будто видело меня насквозь. Я замерла и обернулась, замечая странные письмена на стенах, написанные запёкшейся кровью. Ещё больше трупов безжизненно уставились в небо, будто хотели почувствовать солнце на коже, даже в смерти.

— Нехорошо, — заявила я мертвецам, отвернулась от них и бросилась к свету. Ощущение, что за мной продолжают следить, не уходило. Отойдя от пещеры, я вернулась к центру ямы и уставилась вверх в момент, когда снова оказался в свете, питаемом пещерой в яме посреди города. Я выдохнула. Райдер с улыбкой уставился на меня. Его люди стояли рядом и смотрели на меня.

— Проблема, Синтия? — спросил он.

— Вовсе нет, — солгала я сквозь стучащие зубы, поскольку ощущение, что за мной наблюдают, так и не ушло.

— Хорошо, потому что ты побудешь здесь какое-то время, — прорычал он, смотря на меня с гневом.

— Мудак, — пробормотала я. — Ты ведь понимаешь, что я могу выбраться? Это было обязательным условием для входа в твой-не твой дворец. Забыл мою первую миссию, когда мне пришлось взобраться на стены Тёмной Башни, чтобы забрать твою корону?

— Рискни. Вперёд. Мы подождём. — Присев на корточки, он продолжал смотреть на меня со злой усмешкой, а его люди осторожно переводили взгляд с него на меня.

Я повернула голову и прыгнула на первый же выступ земли, но руки соскользнули. Я осмотрела яму, отметив, что она вся из грёбаной грязи. Я начала прыгать и хвататься пальцами за землю, подтягиваясь, прежде чем перейти к следующему выступу. Я повторяла это несколько раз, прежде чем добрался до середины крутого подъёма, и боль пронзила тело, заставив внезапно потерять хватку и полететь вниз. Я развернулась в воздухе, намереваясь просеяться, но вспомнила, что не могу. Я тяжело приземлилась в грязь, и воздух вышибло из лёгких. Застонав, я подавила боль, пронзающую меня, и начала садиться, чтобы сделать вдох. Ещё больше агонии навалилось на тело, заставляя свернуться в клубок, а леденящий кровь крик сорвался с моих губ. Я закашлялась, не в силах вдохнуть, и изо рта полилась кровь.

— Это не просто пещера, это клетка, построенная твоей матерью, чтобы сдерживать её потомство. Знаешь, Синтия, почему эта клетка так долго удерживала Благих? Её создали с помощью магии Бога, чтобы держать творения Дану, которые она считала неудачными — ну, или они ей просто не нравились — запертыми и скрытыми от мира. Ты ведь её потомство?

— Райдер, — прошептала я сквозь невыносимую боль, ожидая, когда заклинание утихнет. Затем перекатилась на спину, глядя на него. — Не делай этого.

— Это всё ты. Может, если подольше посидишь тут одна, смиришься с тем, кто ты. Твоя прежняя жизнь ушла, а ты так и осталась гусеницей. Тебе нужно стать бабочкой. Гусеница не превращается бабочкой только потому, что у неё вырастают крылья. Она прячется в темноте и не выходит, пока не отрастит крылья и не научится ими пользоваться. Отрасти себе грёбаные крылья, Синтия. Ты нужна этому миру. Прежнего мира нет, а Царство Фейри умоляет взять то, что предлагает.

— Я не знаю, как избавиться от своей человечности! — прошипела я, поднимаясь и смотря на него. — Я не знаю, что делать. Не могу просто вырезать его!

— А я не могу сделать это за тебя, малышка. Не могу отнять. Ты мне не позволишь.

— Я не останусь здесь, — предупредила я.

— Останешься. Только самые могущественные существа могут войти в эту тюрьму и вырваться из неё, и никто не придёт за тобой. Лишь мы знаем, где ты сейчас. Я вернусь через несколько дней, и посмотрю, отрастила ли моя прелестная маленькая гусеница крылья.

— Что, если я больше не я?

Он прищурился на меня.

— Я любил тебя, несмотря на все перемены, через которые ты прошла. Я всегда был рядом с тобой, независимо от того, кто ты. Это мы тоже переживём.

— А что, если мне необходима человечность? Я Богиня народа Фейри. Меня унесли к людям, чтобы научить состраданию. Узнать, что ошибки — это нормально. Я знаю, как прощать и как понимать. Это моя человечность. Тебе плевать, если бы эти дети умерли, Райдер. Моя работа — защищать наших людей.

— Но ты не можешь, потому что не позволяешь себе принять землю. Мы стояли в стороне и позволяли тебе поступать по-своему. Ты предполагала, что тебе нужно лишь появиться на вечеринке. Но нет. Но нет. И ты не отказалась ни от чего, чтобы стать той, кем предназначено быть. Теперь мы сделаем это по-моему. Я же говорил, что больше никого не потеряю, потому что моя жена не может отказаться от своей прежней жизни. Ты преобразилась. Ты — часть этого мира, но можете коснуться только основной магии. Правда, ты создаёшь прекрасные дворцы, но не в этом суть. Зарук учил тебя драться, а Ристан помогал. Дристан рассказывал тебе о нашей истории, о переменах, через которые мы проходим, о том, через что проходят Боги, а ты не слушала. Я играл роль твоего верного, любящего мужа, а ты только и делала, что устраивалась удобнее. Думаешь, я милый? Я мудак, собирающийся бросить свою жену в яме, где Благие были заключёнными более тысячи лет. Я люблю тебя, женщина. Люблю так сильно, что заставлю сделать то, что нужно от тебя этому миру и нашим детям.

— Если оставишь меня здесь, не возвращайся! — хрипло крикнула я.

— Видишь, вот она, эта досадная человеческая эмоция, и она движет тобой. Ты быстро впадаешь в гнев и злишься, но потом так же легко прощаешь. Этот мир съест тебя живьём. Я бы держалась подальше от стен и теней. — Он отряхнул руки и неуверенно посмотрел на меня, прежде чем исчезнуть.

— Райдер! — закричала я, прислушиваясь, как эхо разносится по пещерам. Я неторопливо огляделась, вглядываясь в окружающие тени. — Держаться подальше от теней? Здесь всё тени! Я подам на развод, придурок! — Я соскользнула вниз по грязной стене, пытаясь наколдовать пальто, но поняла, что не могу.

Здесь нет магии, нельзя просеяться, и я не могла выбраться. Ашер каким-то образом выбрался, так что же, по его словам, произошло? Дану умерла, и тюрьма ослабла. Великолепно. Но я тоже ослабла от того, что убегала от мужа, тратя драгоценную магию. Я не могла пройти дальше середины, и Райдер, этот мудак, смотрел на меня, корчащуюся от боли, без единой капли эмоций в красивых глазах. Из глубины туннеля донёсся шум. Я вглядывался в темноту, туда, где что-то манило меня. У меня не было ни оружия, ни магии, и я так же бесполезна, как смертная, которым я никогда не была раньше.

— Когда я умру, будешь чувствовать себя таким придурком, — прошептала я наверх, и горячие, злые слёзы защипали глаза. Шум раздался снова, и я обернулась, наблюдая, как пара светящихся глаз уставилась на меня из бархатной темноты.

Глава 33

Райдер

Три дня прошло с тех пор, как я оставил Синтию в тюрьме Благих. И каждый день она умоляла о помощи, умоляла прийти и забрать её. Я слышал её, и чувствовал её отчаяние. Я сопротивлялся желанию пойти и вытащить её, зная, что не могу. Если она не изменится, станет тем, кого мне придётся защищать. Я знал, что она сильна, но не развивалась. Син довольствовалась тем, как обстоят дела, но на войне так нельзя, иначе мы проиграем. Мне надоело проигрывать. Я подтолкнул её к переменам, ведя себя, как мудак, который заставлял её справиться с ситуацией. Она позволила Вилу войти в наш дом и убить наших людей. Я больше никого не потеряю.

Дристан. Проклятье. Мой младший брат ушёл. Он был здесь, чтобы защитить её, а она подвела их всех своей неспособностью эволюционировать из простого Фейри. Не важно, что мы говорили друг другу, или как лгали, чтобы заглушить чувство вины. Единственное, что должна была сделать эта упрямая женщина — дотянуться до силы, которую предлагало Царство Фейри.

— А как насчёт садов? — спросил Зарук. Я нахмурился при мысли, что там прячутся маги.

— Эйдан обыскал их несколько дней назад и не нашёл там никаких следов, — рассеянно ответил я.

Я изучал карту, медленно переводя взгляд на расположение тюрьмы. В течение трёх ночей я возвращался, сидел у обрыва и наблюдал, как Синтия спит. Она была вся в грязи и саже, и дрожала от холода. Кроме того, выглядела растерянной. Она открыла свои красивые глаза и стала искать меня, а затем возобновила мольбы. Отчаяние в голосе чуть не сломило мою волю. Я почти сдался и забрал её оттуда, но это не помогло бы ни ей, ни Фейри. Я не мог ни изменить Син, ни заставить. Ей предстояло решить, к какому миру она принадлежит. Синтии нужно отпустить один из миров, потому что она теряла оба, живя и в мире людей и в Царстве Фейри. Цепляясь за клочок человечности, связывающий её с тем миром, она губила людей. Я сказал ей, что перестраиваю Фейри, потому что не могу заставить себя сказать, что из-за её отказа принять Царство запускает эволюцию, поскольку оно тихо умирает.

Синтия не делала ничего наполовину глупого, но сейчас глупила. Она отказывалась принять Фейри, протянуть руку и занять своё место в нашем мире, и теперь это стоило нам жизни дорогих и близких людей. Я не должен был влюбляться в Син. Я знал, что такой, как я, никогда не сможет удержать нечто столь чистое и прекрасное, как она, и всё же я потянулся к ней, и она позволила мне прикоснуться к себе. Предполагалось, что всё будет просто: найти Кровавую Наследницу, вырастить её и уйти с ребёнком, который убьёт Дану. Только потомок Дану мог сражаться с ней, и это должна была быть дочь. Я заставил это, чёрт возьми, произойти, ставя и убирая фигурки в игре, чтобы гарантировать, что Синтия родится и только для меня.

Синтия стала всем, чего я хотел и что было нужно. Потом она умерла, рожая моих детей, и всё изменилось. Я изменился. Я почувствовал слабость, потому что хотел, чтобы она улыбнулась и видеть, как загораются её глаза, когда я говорю что-то милое. Но, чёрт возьми, я ни в какой мере не был милым. Я не такой, и в глубине души она знала это и всё равно осталась. Она наслаждалась моей грубостью и кричала для меня. Син — редкая породой женщин, которая позволяла владеть собой за закрытыми дверями. Она позволила мне доминировать и трахать до тех пор, пока мы оба не были истощены. Эта женщина сорвала мои планы и вторглась во вражескую Гильдию с моей армией за спиной, и она сражалась за меня. Она пришла, спасти меня, думая, что я слаб, но это не так. Я отключил частоту для связи, что позволило мне говорить со всеми, не говоря никому, что делаю. Я не мог, учитывая, что Маги могли выдавать себя за нас или говорить на тех же ментальных каналах. Я пошёл туда один, ибо знал — что бы ни делали ведьмы, они не смогут убить меня.

Синтия пожертвовала нашим ребёнком, чтобы спасти меня, и мне было это ненавистно. Я ненавидел то, что она считала меня жалким, а мне с ней было комфортно. Да, меня это не оправдывает, но кто, чёрт возьми, думал, что она приведёт мою армию Орды в свой мир ради меня?

Я возбудился в момент, когда она через зверя вернула меня обратно. Я предположил, что она потянулась к своим силам, но нет. Ристан сказал, что ей нужно время. Хрена с два. Синтия держалась за оба мира, пока мы проигрывали эту грёбаную войну. Я был терпелив с ней, но больше нет. Мы больше не могли позволить себе роскошь ждать. Мы показали ей свою любовь, заставили чувствовать себя как дома, научили всему, что нужно знать о нашем мире, и она выбрала нас. Проблема в том, что земля чувствовала её колебания, и я, как Бог Фейри, тоже это чувствовал. Я почувствовал, как она отстранилась, когда ей стало слишком удобно. Я чувствовала её нерешительность принять то, что было прямо перед ней. Я видел, как она сжимала кулаки и отдёргивала руки, как только земля предлагала ей силу. Хуже того, я чувствовал её желание держаться за другой мир, и вернуться туда, потому что верила — там её место.

"Райдер, где ты? Ты мне нужен", — прошептала она у меня в голове, будто находилась в беде. Я склонил голову, прислушиваясь к окружающим звукам, но ничего не услышал. — Пожалуйста, я здесь не одна. Ты мне нужен!"

Я отключил её, так как там ничего не было. От холода и дискомфорта её нужно спасать. То, что она была смертной и не могла дотянуться до своих сил — твёрдое напоминание о том, что она нуждалась в нас так же, как мы в ней. Одиночество должно напоминать о семье, которую она полюбила так же сильно, как мы любили её. Я не просил её забыть друзей. Я просил выбрать Фейри. Это не означало забыть, откуда она пришла, или потерять то, кем была. А значило лишь позволить этому миру быть частью её, а она держала нас на расстоянии вытянутой руки. Она просила землю принять наших детей, но так и не получила их взамен. Она наша. Она родилась здесь и была создана, чтобы спасти этот мир, даже если я немного манипулировал.

Боги играли нами, используя друг против друга. Они сознательно превратили нас в монстров, поселили в мир, который сами же создали, и когда разозлились, мы начали умирать. Мир кричал от их ярости и горя, а потом просто замер. Боги бросили нас, и какое-то время всё было спокойно. А потом мир начал нас отвергать. Мы должны были придумать, как спасти себя, поэтому я привёл в действие план спасения мира и избавления от богов. Мне просто нужно было что-то, что Дану создала с частичкой себя, чтобы использовать против неё. Мне нужно было что-то смертельное, как я. Кто-то, кто мог бы сражаться вместе со мной против Богини Фейри и помочь мне вернуть наш мир.

Я никогда не ожидал, что эта злючка войдёт в мою жизнь, постоянно отказывая своим милым розовым ротиком. Я никогда не думал, что захочу Синтию, но захотел. Я наблюдал за ней, изучая, пока она медленно влюблялась в молодого Наёмника, который проник ей между ног и почти обмочился, когда лишил её девственности. Позорная трата хорошего секса, но она не жаловалась. Никогда не жаловалась.

Синтия боец. Весь её мир был сосредоточен на Гильдии и охоте на моих сородичей, и у неё это хорошо получалось. Потом она, очертя голову, накинулась на меня и велела проваливать. Так что, я стёр себя из её сознания и сделал единственное, что мог — начал планировать грубо отыметь её. Эта маленькая девчонка сказала мне, грёбаному Королю Орды, проваливать. В тот день она подписалась на наказание. Я мог бы взять её тогда, широко раздвинув красивые бедра, вонзиться в её влажную плоть. Её губы скривились в озорной улыбке, когда она отступила, подняла средний палец и велела мне отвалить. Затем она повернулась и, покачивая прелестными бёдрами, вышла из переулка, в который я её загнал, желая увидеть реакцию на то, кто я.

Я днями кормился, не в силах выкинуть из головы образ её задницы, неторопливо удаляющейся от меня. Я был ненасытен необходимостью трахом стереть именно это маленькое упругое тело из головы. Проблема в том, что она не из тех женщин, от которых можно уйти.

Её глаза сияли внутренней красотой, которую невозможно подделать. Когда она улыбнулась, моё чёртово холодное, мёртвое сердце забилось в первый раз на моей памяти. Она заставила меня хотеть чего-то, чего я смирился никогда не иметь, а потом эта сука умерла. Синтия вырвала из моей груди то самое сердце, которое заставила биться, когда погибла. Она подарила мне детей, первых тройняшек в истории всей расы. Она называла их зверятами, потому что зверь сделал так, чтобы её чрево приняло его семя. Она стонала для него, а он мурлыкал, чувствуя свою пару в Синтии. Она вернулась к нам, но я уже познал вкус утраты и знал, что никогда не хочу жить в мире без неё. Я знал, что если она не проснётся и не заберёт свои силы, мы можем не пережить эту войну. Нас должно было хватить. Но потом она опять начала отстраняться, начала планировать новую Гильдию, и её душа ушла от нас. Я посылал деньги, помогал, где мог, и бросал всё, что мог, на её любимый проект, чтобы ускорить процесс восстановления и Син вернулась бы к нам.

Гильдия была построена, работает, а Син так и не вернулась. Я сказал Олдену, что она нужна нам, и он велел ей вернуться домой и готовиться к войне. Но она так и не стала нашей, иначе вернулась бы раньше. Я разыграл свои карты, и она бросила их мне обратно. Я сказал ей правду, и она отстранилась ещё дальше. Она многое скрывала от меня. Кое-что она могла бы рассказать мне, например, что Богиня Хаоса играет в игры в нашем доме. Так уж вышло, что я был в курсе. А ещё знал, что Танатос был у двери моей спальни. Лукьян тоже знал и стоял в тени со Спайдером, защищая наших детей от иррациональной веры Синтии, что она должна всё в одиночку. Я включил её в свои планы, но она проигнорировала их. Мы объяснили ей необходимость её присутствия здесь, когда встречались с главами каст, но она несколько недель отсутствовала, даже не осознавая этого. Ристан отвёл её в сторону и напомнил, как работает время между мирами, и она нахмурилась, пожав хрупкими плечами, будто это не проблема. Но, будь всё проклято, это огромная проблема! Если бы я знал, что она понимала, с кем общается, мы могли бы быстро и эффективно покончить с этим.

Мне не пришлось бы пускать все на самотёк, чтобы узнать, не замышляет ли моя жена заговор против меня. Вместо этого я позволил ей предположить, что трахнул кого-то другого, чтобы поймать шпионов, бегающих по нашим коридорам. Я начал складывать колоду без неё, так как думал, что она складывает её против меня ради наших врагов.

Я был так же виноват, как и она, но не я держался за другой мир. Я здесь и ждал, когда она выберет нас. Её мир не хотел её, не принял бы её в истинном обличье, но мы бы приняли. Царство Фейри тянется к ней, а она отказывалась тянуться и брать силу, которую оно предлагает своей богине.

Она хотела, чтобы я был её плохим парнем.

Ну, вот он я, больше не надеваю для неё маску вежливости. Она могла бы разобраться с тем, кто я на самом деле, или вообще не поймёт меня. Я больше не буду притворяться тем, кем не являюсь. Я не хотел игнорировать происходящее, или жизни, которые мы потеряли, потому что она отказывалась отпустить прошлое и шагнуть в будущее.

Охота на неё была захватывающей, но конечный результат не принёс удовлетворения. То, что моя жена корчилась от боли, глубоко ранило, но мысль о том, что я её потеряю, ранила гораздо сильнее. У меня не было времени валять дурака. Мне нужна та, кем она рождена быть, и она принадлежала мне, готовая сражаться с теми, кто хотел нашей смерти. Я хотел, чтобы моя жена вытащила свою хорошенькую головку из задницы и вернулась.

— Ты здесь, или мы поговорим в другой раз? — спросил Зарук.

— Моя жена в чёртовой яме, придурок.

— Черт, а я-то думал, что моя мать была сукой за то, что бросила нас в тюрьму, — фыркнул Ашер, склонившись над столом и наблюдая за нами. — Надеюсь, ты оставил ей там какое-нибудь занятие.

— Нет, Ашер. Чем можно заняться в тюрьме Благих? Может, вам с Синтией будет, о чём поговорить, когда она вернётся.

— Забавно, даже ты не был бы так жесток, — усмехнулся он, скрестив руки на груди и изучая меня с ухмылкой на губах.

— Тюрьма, из которой не могут вырваться даже боги — идеальное место для неё, пока она не поймёт, как быть тем, кем мы хотим её видеть.

Онприщурился и покачал головой.

— Нет, там полно всякой хери.

— Какой хери? — осторожно спросил я, стискивая стол, который заскрипел от напряжения.

Ашер внимательно посмотрел на меня разноцветными глазами.

— Скажи, что ты не бросил Синтию в эту чёртову яму. — Когда я просто продолжил смотреть на него, он побледнел. — Райдер, скажи, что ты не бросил свою хорошенькую жену монстрам, которых я оставил в чёртовом аду!

— Каким монстрам? — спросил я, чувствуя, как внутренности скрутило от его слов. Ашер с пепельного цвета лицом, открывал и закрывал рот, прежде чем осознать, что я сказал.

— Думаешь, там было весело? Есть существа настолько злые и отвратные, что их нельзя убить. Там, внизу, нет магии. Ты либо быстро учишься приспосабливаться, либо умираешь. Ушли столетия, чтобы я смог добыть хоть малейшую толику магии в той адской яме. Если ты оставил Синтию там, она без магии, одна, в окружении монстров, которых нам не хватило сил убить, даже тогда, когда мы получили спустя тысячи лет, вернули магию.

— Она пробыла там три дня и не входила в пещеры, — пробормотала я, вытирая рукой рот.

— Ты не понимаешь. Эта яма даже не настоящая яма, а чёртовы врата в мир монстров. Ты видишь одно, человек внутри что-то другое. Начинается путаница, и время там движется совсем по-другому. Ад человеческого мира — лёгкая прогулка по сравнению с этой адской дырой. Я быстро это понял. Меня бросили в яму через три дня после брата, и для него прошло двадцать лет. Каждый день я смотрел туда, чтобы убедиться, что он в безопасности. Я видел одно и то же каждый день, пока сам не вошёл туда и не обнаружил его разорванным на куски и повешенным на стенах пещеры. Дело в том, что там ты не умираешь, а просыпаешься на следующий день, и на тебя снова охотятся монстры. Ты бросил свою жену долбаным тварям, и уверяю, то, что они делают с женщинами — не передать словами.

— Я не бросал Синтию в яму, она сама прыгнула. Я не помог ей выбраться, и наблюдал за ней каждый день с тех пор, — возразил я, но сердце сжалось, бешено колотясь, и братья сомкнули ряды вокруг меня от волнения, которое почувствовали.

— Нет, ты видел то, что они хотели показать. Молись, чтобы то, что выйдет из той пещеры, хоть немного напоминало женщину, которую ты оставил. Если она пробыла там три дня, значит, старалась сбежать двадцать лет, если не больше. Кое-что могло измениться, но смерть Дану не изменила бы всего. Яма не убила бы Малахию, и если он добрался до Синтии, она может настолько измениться, что тебе, возможно, придётся её уничтожить, потому что до неё ничего не сможет достучаться.

Я наклонился над столом, схватил Ашера за рубашку и дёрнул вперёд, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

— Решил поиграть со мной в игры? Она безостановочно зовёт меня.

— Я не играю, Райдер. Я говорил тебе, что это место — ад и всё дерьмо из ночных кошмаров, а ты оставил Син там? Не я виноват. Я бы не бросил своего злейшего врага в эту чёртову дыру, а я ублюдок, которому нравится смотреть на страдания.

— Она прыгнула, — прорычал я.

— Тогда нужно было вытащить её. Только кто-то извне может вытащить тебя.

— Что там внизу? — осторожно спросил я.

— Монстры, которых мы не могли убить, как бы ни старались. Нас была целая армия, а она одна. Она бессильна, без охраны, более чем вероятно, безоружна и совершенно измотана. Мы провели там тысячу лет вашего времени, а прожили тысячу жизней. Если мы умирали, просто возвращались, чтобы снова и снова жить в кошмаре, пока больше не чувствовали ничего, кроме боли. Хочешь знать, что там внизу, в пещерах? Преисподняя с чудовищами, которые уничтожают душу, пока у тебя не останется ничего, что можно забрать, — тихо сказал Ашер, и его глаза были полны воспоминаний.

— Ты позволил Син прыгнуть в дыру и оставил её там? — спросил Адам, прищурившись на меня и положив кинжалы поверх карт. — Ты выбросил её?

— Я преподаю ей урок. Она не принимает этот мир. Она хочет жить в обоих мирах, и Фейри умирает из-за этого. Мои люди умирают, потому что она не может отпустить Гильдию. Если Синтия потянется к силам, её уже не остановить. Но нет, она прижимает руки к бокам, отказываясь признать, что теперь это её мир и её место.

— Она твоя жена, Райдер. — Адам уставился на меня, его метки пульсировали, когда он в гневе покачал головой.

— Фейри — живое, дышащее существо, и если Син отвергнет его, оно завянет, как и всё остальное. Наши люди умирают, пока она медлит. Что, чёрт возьми, я должен был делать? Ждать, пока не останется никого, кого можно было бы спасти? Мы на войне, Адам. Боги пытаются нас убить! Я сделал то, что считал лучшим. Я не знал, что пещера полна чудовищ. Считалось, что там пусто!

— Нужно хотеть, чтобы она была самой собой! Женщиной, которая умерла, чтобы родить твоих детей. Она моя лучшая подруга, Райдер. Где она, чёрт возьми? Скажи, и мы заберём её.

— Я солидарен с Тёмным Принцем. — Ашер пожал плечами.

— Адам — Тёмный Король, а не принц, — рассеянно поправил я. В голове проносились различные сценарии, а нутро скрутило. Всё внутри меня восставало против того, чтобы она страдала там.

— Не слишком ли он молод, чтобы стать королём? — спросил Ашер.

— Жопе слова не давали, — нетерпеливо рявкнул Адам. — Мы идём?

— Да, — проворчал я, заполняя комнату силой, прежде чем отвести всех в пещеру, где принцы Благих были погребены более тысячи лет… дольше, если верить Ашеру.

Я заглянул в дыру, уставившись на съёжившуюся фигуру Синтии, которая смотрела вверх. Её тело было в грязи, как и в последние три дня. Наряд разорван, но она натянула его на руки, открывая и закрывая рот, пока смотрела на меня умоляющим взглядом фиолетово-голубых глаз.

— Она выглядит измученной, но в остальном в порядке, — пробормотал я.

— Какого лешего ты видишь? Это не Син, а половина чёртового трупа, — отрезал Адам.

— Что? — Я оторвал взгляд от Синтии и посмотрел на мужчин. Они смотрели в яму с выражением тревоги и ужаса. — Она прямо там!

— Нет, Райдер. Ты видишь то, что показывают тебе монстры. Твоя жена умерла. Её там нет. — Ашер провёл рукой по лицу с затравленным выражением в глазах. — Она вошла в пещеры. Твою мать. Кто знает, куда она делась и что с ней случилось. Там внизу хренов труп. Это не Синтия.

У меня бешено заколотилось сердце в отрицании. Я снова повернулся к телу, наблюдая, как оно разлагается у меня на глазах. Там, где несколько секунд назад были её глаза, образовались чёрные безжизненные дыры. Существо поманило меня, стоя на одних костях, прежде чем начать холодно смеяться.

— Дай ещё хорошеньких, чтобы мы поиграли, пожалуйста? — прошипел он, затем захихикал, прежде чем рухнуть на землю, отрывая череп от тела.

— Какого хрена я сделал? — хрипло прошептал я, ненавидя боль и страх, которые пронзили душу при мысли о том, что Синтия пережила рассказанное Ашером.

Никто не шевельнулся и не ответил. Сердце болезненно колотилось о рёбра, когда я двинулся к пещере. Кровь ревела у меня в ушах, а на шее выступил пот. Ашер схватил меня, округлив глаза от ужаса, и я стряхнул его руку.

— Она моя жена! Я оставил её там.

— Если войдёшь в эту яму, никогда не вернёшься. Ты можешь искать Синтию вечно. Райдер, что будет с этим миром, если вы оба пропадёте? — спросил Ашер, наблюдая за тем, как во мне просыпаются тревога и решимость.

— Я не хочу жить в мире без неё. Из-за меня она туда попала. Я решил показать, что забыть старый мир не значит попрощаться с ним. Она не может умереть, не узнав, почему я это сделал. Я не хотел причинить ей боль или разрушить то, кем она была. Я просто хотел, чтобы она знала, каково жить в мире без сил. У неё есть силы из-за Фейри, которые нужно использовать. Я просто хотел, чтобы она это поняла.

— Войдёшь туда и не вернёшься. Это факт. Там, внизу, время идёт иначе, и ты даже не знаешь, где Синтия. Она могла бы пройти через тысячи порталов в бесконечные миры. Я понимаю, ты потерял жену. Это тяжело, но ты её тут оставил. Даже если она прыгнула сама… она ушла.

— Я чувствую её запах. Она не могла уйти слишком далеко в пещеру. — Я видел истину в глазах Ашера.

— Райдер, тебе стоит это увидеть, — крикнул Зарук с другой стороны ямы, заставляя меня повернуться к нему. — Оттуда что-то вышло.

Напротив была лестница, построенная из костей и скреплённая связками. Я проследил взглядом вверх по лестнице, и сердце замерло. Я перенёсся на ту сторону ямы к лестнице. Я чувствовал запах Син, сладость её тела и пьянящую кровь, которая текла по венам. Я подошёл ближе, проталкиваясь мимо людей, которые преграждали путь, и остановился, когда в поле зрения появилась надпись:

«Найдя свою человечность, я оставила её тебе. Слышишь, как оно бьётся? Я нет. Этого ты хотел? Ах, я отрастила крылья… И они показали, кто и что я. Но мне теперь плевать и на то, и на всё прочее. Ты ведь хотел видеть во мне монстра. Теперь я такая. Надеюсь, тебе понравятся перемены. Кстати, я чертовски голодна. Нужно быть осторожнее с желаниями. Я — всё, что ты хотел, но теперь я иная. Скоро увидимся, любимый. Думаю… Я умерла… Ты пришёл? Где ты был, когда нужен был больше всего? Помоги… я… возвращаюсь… Готов поиграть? Чувствую себя хорошо… Возможно, позже мир будет испорчен… Может даже совсем скоро… Звучит… Забавно?»

Слова на стене были написаны её кровью, где-то был смысл, где-то нет, как будто она менялась или развивалась, когда писала. Гигантские крылья тоже были нарисованы, а на пьедестале у стены лежало сердце Синтии.

Я с трудом сглотнул, пытаясь придумать, что сказать. Но в голове вертелись лишь проклятия. Не этого я хотел, и если Ашер прав, ей теперь на всё плевать. Она пробыла там слишком долго. Что, чёрт возьми, я сделал? Кто она теперь?

— Будем надеяться, что из этой дыры вылезла именно твоя жена. Судя по любовному посланию, возникает ощущение, что это не Син.

— Это её проклятое сердце, — прохрипел я. — Это сердце Синтии, и её послание написано её кровью.

— Но это не значит, что вышла именно Синтия. Монстры, скорее всего, поглотили её мысли и получили доступ к одному из её трупов. Возможно, они оставили его, чтобы ты не искал глубже. Эти твари совсем не такие, как мы, Райдер. Некоторые поедают души, забирая лучшие части и удаляя воспоминания, превращая их в то, что хотят. Другие монстры, ну, они превращают тебя во что-то совсем другое. Я не был таким притягательным тогда. Оттуда выходят изменившимся. Это место превращает тебя в монстра. Извини, что это не те слова, которые ты хочешь услышать, но, чёрт возьми, она вырвала своё сердце и кровью написала тебе жуткое любовное письмо. Не похоже, что оттуда вышла Богиня Фейри, Райдер, — грустно сказал он.

— Моя Синтия не в той пещере, это всё, что меня волнует. Я могу вернуть её, она моя жена. Просто нужно найти её. — Я уставился на рисунок крыльев, который вселил в меня надежду. Я замер, слушая биение сердца, лежащего на камне. Через что Син прошла, чтобы выбраться оттуда? Простит ли она меня за то, что я оставил её здесь? Зная Синтию, мне придётся всю оставшуюся жизнь за неё бороться.

— Полное сумасшествие, — пробормотал Адам, в отчаянии проводя пальцами по волосам.

Я был готов пойти на войну, чтобы вернуть Синтию, но сначала нужно выяснить, где она, чёрт бы всё побрал, я не чувствовал её. Казалось, она прямо здесь, но тут только её кровоточащее сердце.

— Нужно выяснить, где она была или куда собиралась пойти.

— Нет, тебе нужно выяснить, кто и что выползло из этой дыры. Тогда, и только тогда, сможешь понять, куда пошла Синтия. — Ашер, нахмурившись, покачал головой. Все замолчали, слушая, как сердце бьётся все громче, словно Синтия испытывала прилив адреналина или, что ещё хуже, сражалась с кем-то.

Глава 34

Райдер

Я стоял на стене, окружающей двор, и смотрел на поле, где, казалось, последнее несколько дней накапливалась энергия. Царство Фейри затаило дыхание, пока что-то росло внутри него, и у меня возникло подозрение, что это жена собиралась с силами, прийти за мной. Я хотел, чтобы она вернулась в безопасные стены крепости, но чем больше мы искали её, тем более беспомощным я себя чувствовал и сомневался, что она вернётся домой. Если Ашер прав, а придурок, похоже, был прав насчёт ямы, то из пещеры вышла не Синтия. И кто же завладел моей хорошенькой женой, и как, чёрт возьми, я исправил этот беспорядок? Мне было невыносимо об этом думать. Представлять, что Синтию рвут на части существа, но там должно было быть пусто. Я так предполагал, ведь Ашер и его армия теперь свободно разгуливали тут. Он никогда не упоминал, что там было ещё что-то, когда я допрашивал его. Я плюнул на него, и дал Заруку разобраться с его намерениями, не интересуясь временем, что он провёл в этой адской яме. Я торопился, помешать магам. Тюрьма Благих — одно из немногих мест во всём мире, которые я не удосуживалась исследовать, но тогда в ней сидели Благие, и я не собирался их освобождать.

Солнце уже садилось над лугом, когда по воздуху внезапно пронёсся поток силы с сильной вибрацией, которая скользнула по моей плоти. Я обернулся и увидел силуэт, движущийся к крепости. Ещё больше энергии разлилось в воздухе, отчего все во дворе остановились, желая укрыться.

Синтия, наконец, вернулась.

Я ухватился за камень зубчатой стены, наблюдая, как она идёт босиком по цветам, глядя прямо на меня. Она была в белом платье с алыми пятнами, будто убивала по пути ко мне. На запястьях и бицепсах висели платиновые браслеты, а с шеи — изящное ожерелье. Её волосы были заплетены в косы, а пышное декольте выглядывало из-под платья. Посреди поля она остановилась и принялась с любопытством разглядывать меня. В её глазах не было узнавания, только холод, от которого сердце сдавило тисками.

— Твою мать…

Я просеялся в тронный зал, предупредил остальных, что Синтия вернулась, когда огромная сила проникла в комнату, заставляя слабых упасть на колени. У меня волосы на затылке встали дыбом, и я медленно повернулся, натыкаясь на потрясающие фиолетово-голубые глаза. Метки Син постоянно пульсировали серебром и пурпуром, прекрасное сочетание на загорелой коже.

— Синтия, — прошептал я, любуясь неземной красотой жены. Она всё ещё заставляла моё сердце быстрее биться каждый раз, когда смотрел в эти великолепные глаза, зажигая душу огнём желания.

Страж подошёл к ней, положив руку ей на плечо, и она повернулась к нему с рычанием. В тишине комнаты был отчётливо слышен хрип стража, когда он задохнулся, а затем завыл от боли. Она подняла его сердце, и его тело безжизненно рухнуло на пол. Синтия прижала его сердце к уху, внимательно прислушиваясь, прежде чем отодвинуть его, не найдя того, что искала.

Я с трудом сглотнул, изучая холод в её глазах. Затем перевёл взгляд на стража и вновь на Синтию. В её чертах не отразилось никаких эмоций по поводу потери или чувства вины за убийство. Лишь веселье и гордость за убийство.

— Ты убила его? — спросил я.

— Он прикоснулся ко мне, — прошипела она, надув полные губы. Её голос эхом разнёсся по комнате, звуча многогранно, танцуя по моей плоти. Мой член дёрнулся, и её глаза жадно сверкнули, будто она была просто Фейри, и не просто богиней. — Запрещено прикасаться к богине, — с улыбкой закончила она.

Уставившись на меня, она опустила руку и раздавила сердце, превращая его в пыль. Затем разжала пальцы и магией убрала пыль. После чего подошла ближе, вдыхая мой запах, а я неподвижно стоял, позволяя ей найти то, что искала.

Адам просеялся в тронный зал, услышав новости по ментальной связи, так как теперь Тёмный Король, и уставился на Синтию. Через мгновение он двинулся к ней, намереваясь заключить в объятия. Учитывая, что она больше даже не Син, это чертовски плохая идея. Он поднял руку, и я зарычал, предупреждая не прикасаться к ней. Он отдёрнул рук и взглядом изумрудных глаз скользнул по окровавленному платью к мёртвому стражнику у ног.

Син исчезла, и я медленно выдохнул.

— Почему ты не остановил её? — потребовал Адам.

— Что-то здесь не так, — признался я, кивнув на покойного охранника. — Она вырвала его грёбаное сердце и глазом не моргнула и не чувствовала угрызений совести. А он лишь положил руку ей на плечо.

— Какого хрена? — огрызнулся Адам, отступая и качая головой.

Снаружи ударила молния, и мы медленно повернулись на двери. Затем грянул гром, и когда двери распахнулись, будто она приглашала меня выйти. Я перенёсся на зубчатую стену, глядя вниз, где Синтия стояла на лугу и смотрела на меня.

Лукьян и Спайдер материализовались рядом со мной, окинув взглядами Синтию и кровь на её платье. Лукьян присвистнул, заметив её любопытство, и в его взгляде появилось что-то ещё. Спайдер вздрогнул и посмотрел на меня с чем-то таким во взгляде, что разозлило меня. Он казался взволнованным её переменами и в то же время испуганным.

У меня сердце колотилось в груди, пока Лукьян не заговорил, а затем остановилось, став холодным и безжизненным. Он так действовал на людей.

— Вижу, Синтия, наконец, нашла дорогу домой, — прохрипел Лукьян. — Хотя, похоже, не вся.

— Не мог бы ты уточнить, что, чёрт возьми, это значит? — осторожно спросил я.

— Давай встретимся с твоей женой, и спросим, что она ищет? — спросил он, исчезая, и появляясь перед Синтией.

Я отодвинулся на несколько дюймов, внимательно следя за ней — она двигалась, даже не потревожив ни воздух, ни травинку, снова появляясь чуть дальше. Она оценивала меня взглядом.

Всё больше и больше существ начали просеиваться на луг, и она осматривала каждого, но всегда возвращалась ко мне, будто пыталась уместить меня в свой разум. Сморщив изящный носик, она склонила голову на бок и подала кроваво-красные губы, словно она считала меня знакомым. Лучше бы она почувствовала меня, потому что я чувствовал её всю. Я отпечатан на её душе так же глубоко, как она на моей.

— Синтия, это я, — осторожно произнёс я.

Она появилась передо мной, заставив весь мир застонать, прорвавшись сквозь него. Опустив голову, она прижалась носом к моей груди, вдыхая аромат, а я посмотрел поверх её головы на зияющую дыру, которую она создала просеиванием.

— Она только что разорвала ткань Фейри? — спросил Адам, заметив дыры, которые Синтия оставляла на завесе, чтобы добраться до меня. По другую сторону завесы мужчины обернулись, с любопытством наблюдая за нами, прежде чем реальность обрушилась на них, и они бросились прочь от портала.

— Спайдер, закрой дыру, — приказал Лукьян, не отрывая глаз от Синтии.

Она подняла руки, поглаживая мою грудь, прежде чем сорвала с меня рубашку и попробовала языком меня на вкус, целуя грудь, и стон вожделения сорвался с её губ. Син проследила языком мои метки, будто намеревалась трахнуть меня прямо там, на глазах у всех, наплевав, кто смотрит, совсем как Фейри, когда пируют после битвы.

— Я умираю с голоду, а ты чертовски восхитителен. Я хочу твой член, — задыхаясь, произнесла она и скользнула рукой ко мне в штаны. Обхватив крошечными пальчиками мой член, она улыбнулась, от того, как он увеличился, приветствуя её знакомое прикосновение.

— Не знаю, всё не так уж плохо — пробормотал я, ухмыляясь неземной красоте. Синтия наблюдала за мной, поглаживая мой член с напряжённой, уверенной улыбкой, отчего на головке выступил предэкулят от предвкушения и желания. — Хочешь, чтобы я раздел тебя и трахнул прямо здесь, на глазах у всех? — хрипло спросил я, позволяя хрипотце в тоне скользнуть по её коже.

— Да, — прошептала она сквозь стон, крепче сжимая мой член.

Она опустила голову мне на грудь, и я положил руку ей на затылок, прижимая к себе и закрывая глаза. Боль пронзила грудь, и я посмотрел вниз, туда, где другой рукой Син проникает мне в грудину. Лукьян схватил её за руку, сильно надавив, чтобы она перестала тянуться к моему сердцу и повернулась, посмотреть на Лукьяна, шипя за то, что он её потревожил. В момент, когда она вытащила руку, моя грудь зажила. Син пыталась вырвать мне сердце, пока дразнила член.

Луг наводнили боги и богини, и Синтия осмотрела их всех. Лукьян ещё держал её за запястье, которое теперь было в моей крови.

— Как тебя зовут, милая? — спросил он, и она медленно повернулась к нему, изучая, а затем прильнула к нему и слащаво улыбнулась. Положив руку ему на грудь и разорвав рубашку, она поцеловала его пресс. Я нахмурился на то, что моя жена облизывает тело Лукьяна своим сексуальным языком. Я хотел притянуть Син к себе, но Лукьян взглядом предостерёг меня от этого. — Как тебя зовут? — повторил он резонансом и повернулся к Лене, которая хмурилась на Синтию, и цвет её глаз изменился — толстые чёрные прожилки протянулись от глаз, будто Лена злилась на Синтию, и я не был уверен, что Лена переживёт это. — Скажи мне своё имя, и я отведу тебя в рай, женщина.

Я почувствовал боль Лены, но что-то было не так с Синтией, и когда Лена была одержима фуриями, Синтия — богиня. Силы, которая исходила от Синтии, хватило бы поставить всё Царство Фейри на колени. В доказательство этого, все стражники, охранявшие крепость, стояли именно в таком положении. Весь мир пульсировал от присутствия Синтии. Травинки танцевали в такт вибрации, словно на лугу стоял громкоговоритель с басами. Небо окрасилось множеством сердитых цветов, ветер завывал, но не касался нас.

— Сорха, — тихо произнесла Синтия, улыбаясь, когда растворила одежду Лукьяна, и потянулась к его члену, но он остановил её, прижимая к себе, изучая устремлённый на него пустой взгляд. — Накорми меня. Я так голодна.

— Вот так, да? Тебе плевать, с кем трахаться, главное, чтобы тебя трахали, Синтия? — возразил он.

— Меня зовут Сорха, Богиня Фейри, и ты слишком много говоришь. Мне это начинает надоедать, — пожаловалась она, вырываясь из его хватки. Лукьян отступил, мгновенно одевшись, словно наколдовал одежду так, как Фейри. Только Лукьян не Фейри.

Ашер вышел на поле, не понимая, что происходит, и медленно направился к нам, что привлекло внимание Синтии. Он посмотрел на неё и замер. Она накинула на него прежде, чем мы смогли её остановить. Синтия опрокинул Ашера на землю, когтями содрала с него одежду, а он лежал неподвижно, глядя на неё. Затем поднял руки и схватил её за бёдра и, громко сглотнув, посмотрел на нас, не поворачивая головы.

— Я голодна. Накорми меня, или умрёшь, — усмехнулась она, и деревья затрещали от её слов.

— Так, женщина, от кого теперь исходят эти флюиды? — Ашер зашипел, когда его метки запульсировали синхронно с её, и застонал. Син приподнялась, намереваясь насадиться на его член, который начала поглаживать.

— Цветочек! — крикнул Ристан, стоя на стене. — Мы не трахаемся с другими мужчинами, женщина! Ты замужем! Веди себя прилично.

Она начала опускаться на Ашера на глазах у всех. Кровь застучала у меня в ушах, а рычание вырвалось из горла. Я расправил крылья, заливая луг абсолютной силой, и приготовился драться с Синтией, чтобы она не трахалась ни с кем, кроме меня.

Она повернулась ко мне, затем встала, бросив член Ашера, и направилась ко мне, расправив за спиной радужные крылья. Я замер, поражённый их неоспоримой красотой, от которой перехватило дыхание. Синтия опустила голову, изучая мои тёмные и опасные крылья, так отличные от её, но всё же похожие, и она это понимала.

— Моя гусеница потеряла человечность и превратилась в бабочку. Ты наконец-то отрастила красивые крылья, Синтия, — протянул я, наблюдая, как она идёт ко мне.

Моя одежда исчезла, как и у всех остальных, в одежде осталась лишь Синтия. Я стол совершенно неподвижно, внимательно наблюдая за ней, намеревающейся броситься на меня. В её глазах сверкал хищнический блеск, будто что-то внутри просчитывало шансы добраться до меня до того, как Лукьян сможет остановить. Она охотилась на меня, словно планировала схватить, а потом трахнуть. И я не возражал.

— Хочешь меня, иди и возьми, женщина, — глухо прорычала я, игнорируя Ристана, который фыркнул, появляясь на лугу, куда Син его вытащила, погрузив в хаос.

— Она серьёзно пригласила нас на вечеринку с сосисками, не спрашивая! Я не могу одеться! — Ристан вздрогнул, стоило ей перевести на него взгляд. — О нет, Цветочек, ты не станешь трахаться со мной. Это мы не сможем пережить.

Она повернулась ко мне, скользя взглядом по телу и замирая на члене. Я с трудом сглотнул, когда она приблизилась ко мне, слегка наклонив голову.

— Я хочу его.

— Он твой, — ответил я, наблюдая, как победоносная улыбка заиграла на её губах.

Но, внезапно, Син остановилась и осмотрела луг, будто бы услышала что-то, чего никто другой не мог услышать. Только что она была почти рядом со мной, а в следующее мгновение уже на другом конце поля, молча чего-то ждала, опустив крылья в стойку наготове, на освоение которой у меня ушли годы. Она стояла неподвижно, как статуя, и ждала, а все остальные напряглись от беспокойства. Она подняла руку, когда мужчины ворвались через портал у леса. Я сделал шаг вперёд, намереваясь отправиться на помощь, но Лукьян покачал головой.

— Стой на месте, чёрт бы тебя побрал. Синтия наделала уже слишком много дыр, и может разрушить всю завесу между Фейри и землёй. Ты хотел, чтобы Богиня Фейри отрастила яйца, теперь отойди и наблюдай за её работой. У меня такое чувство, что твоей жене не хватает чего-то, и без этого она не та женщина, на которой ты женился. Это безмозглое существо без единой грёбаной сознательной мысли. Она желает лишь кормиться, трахаться и уничтожать.

— Какого хрена ей может не хватать? — спросила я, изучая, как она наклонила голову, когда Маги медленно приблизились.

В момент, когда она подняла руки, ближайшие к ней мужчины вспыхнули пламенем. Сила вырвалась наружу, задушив луг, как из округи высосали воздух. Мужчины закричали и начали превращаться в пепел. Син едва двигала руками, и всё же каждый Маг, который бросался на неё, был либо сожжён, либо превращён в пепел. Она чертовски красива, великолепна и ужасна одновременно.

Над головой прогремел гром и завыл ветер, поднимая её волосы и развеивая пепел жертв. Пошёл дождь, очищая луг, пока не остались только белые черепа тех, кого она только что убила. Мужчины, которым ещё предстояло умереть, кричали, сгорая заживо, а она смотрела на них, не двигаясь с места. В глазах не было раскаяния, от их страданий. Когда остался один мужчина, она убрала крылья и прошла сквозь мёртвых к нему, внимательно его осматривая. В этот момент Синтия была так похожа на Дану, когда я впервые столкнулся с богиней.

Вдалеке неподвижно стоял Вил, наблюдая, как Синтия приближается к нему медленными, неторопливыми шагами. Я шевельнулся, но Лукьян схватил меня, удерживая на месте и одевая.

— Призови силу обратно, Райдер, и обратись к своей жене. Она видит в Виле вызов, но это не Синтия, а богиня, которая хочет мужчину, который повалит её на землю и накормит. Она так просто не сдастся. Ты должен быть тем мужчиной.

— Это же Вил. Он её уничтожит.

— Он не может. Она сейчас сильнее, а он этого не понимает. — Тёмными глазами Лукьян наблюдал за Синтией, пока она медленно двигалась к Вилу. В момент, когда она подошла к нему, он отступил. Его одежда исчезла, и я зарычал, ненавидя то, что Син готова трахнуть кого угодно. Она скользнула рукой по его груди, поглаживая, прежде чем он взял её в свою ладонь и поднёс костяшки пальцев к губам.

Я подавил гнев, который яростно воспламенился внутри, когда она последовала за ним на землю, растворяя одежду, прежде чем податься вперёд и поцеловать мудака. Вил запутал руку в её волосах, прижимая крепче к себе, и двинул бёдрами, приглашая её оседлать его член. Син — зеркальное отражение его жены, именно поэтому он её хотел.

— Лукьян, я не могу на это смотреть! — резко рявкнул я, бросаясь вперёд, только для того, чтобы он остановил меня, глядя в глаза.

— Сможешь, — предупредил он. — Ты хотел, чтобы Синтия взяла силы, и она это сделала. Ты бросил её в той яме, и хотя, возможно, не знал, что там внизу, решил уйти. Там не твоя жена. Такой она была бы, не живи среди людей. Внутри неё свой зверь, и нет человечности. Без души или сердца, она знает только то, для чего была создана. Она твоя идеальная пара, но больше не Синтия. Она — Сорха, рождённая богиней и Кровавым Королём. Ею движут основные потребности, и если не хочешь стать одной из жертв, придумай, как позвать её, не двигаясь с места. В противном случае, она просеется к тебе и разрушит барьер между мирами, даже не осознавая, что сделала это.

— Она собирается трахнуться с чёртовым Вилом! С ублюдком, который убил моих братьев!

— Нет, она собирается вырвать его сердце. Син понимает, что у неё нет сердца, и пытается снова стать цельной, потому что сейчас застряла внутри бесчувственного монстра. — Он пожал плечами. — Можно же дать ей убить его.

Вил завыл, перекрикивая ветер, уставившись на руку Синтии, торчащую в его грудной клетке. Син вновь его поцеловала, а его глаза расширились от ужаса. Если бы я не был так чертовски зол, что моя жена собиралась трахаться с ним, я бы подумал, что это чертовски сексуально. Я не смог сдержать силу, и она прорвалась через поле, скользнув по Син, когда та собиралась раздавить сердце. Она оторвалась от губ Вила и посмотрела на меня.

— Следовало подождать, — предупредил Лукьян.

— У меня не было выбора. Она… — Я исчез, снова появившись перед Син. Глядя на Вила, она перешагнула через него, чтобы подойти ко мне. В безмолвной битве воли её сила яростно столкнулась с моей за господство.

— Ты мой? — прошипела она, и голос эхом разнёсся по лугу до гор и дальше. — Я чувствую тебя. Почему я чувствую тебя, но так голодна, что любой подошёл бы? Я хочу, чтобы меня трахнули! Как трудно получить что-то настолько простое, хотя мужчины в этом мире отлично одарены? Посмотри на себя, ты само совершенство. Накорми меня или я оторву тебе член и использую его на себе, ублюдок.

Вил исчез, и я выдохнул, поворачиваясь, чтобы посмотреть на женщину, которая наблюдала за мной. Злая улыбка расплылась на её губах, сокращая расстояние между нами. Затем Син прижалась к моим губам своими в потрясающем поцелуе, который сотряс мир вокруг. Я открыл глаза и округлил их, когда лес взорвался. Деревья были вырваны с корнем, и огонь охватил ветви в момент, когда они рухнули на землю, а Син просто гладила мой член. Я больно ударился о землю, когда она встала надо мной, наклонившись, чтобы взять то, что я предлагал. Два кинжала попали ей в грудь. Син посмотрела на них, а затем на меня взглядом смертельной ненависти и шока от предательства. Она задохнулась от жгучей боли, и всё у меня внутри скрутило. Синтия упала на меня, и я обнял её, переодевая, а затем оттолкнул от себя, пока она продолжала хватать ртом воздух.

— Достал? — спросил Лукьян, заставляя меня посмотреть на мужчину, прогуливающегося по лугу, пока чёрные призрачные существа плавали вокруг Синтии, касаясь её искорёженными на вид пальцами.

— Конечно, мать твою. Ты хоть представляешь, как долго меня не было? Потребовалось грёбаное десятилетие, чтобы найти придурка, у которого она была, но он отказался отдать её кому-то. Ты хоть на мгновение задумывался, сколько там внизу душ? Я еле вырвался, прежде чем, в итоге, собрал бы их всех, просто чтобы они не мучили меня, пока я искал иголку в стоге сена.

— Заменить её душу, а потом верни сердце, — пробормотал Лукьян, а я стоял, наблюдая за жнецом, который удерживал Синтию. Танатос шагнул вперёд, глядя ей в глаза.

— Ты ещё не готова к тому, чтобы тебя забрали, моя милая девочка. — Он достал серебряную катушку с нитками и золотую иглу. Весь луг молча наблюдал, как он начал медленно вшивать светящуюся голубую ауру обратно в Синтию. Она улыбнулась Танатосу, с удивлением наблюдая, как он ухмыляется, флиртуя, хотя собирал её по кусочкам. — Он начал поглощать её самые дорогие и любимые воспоминания. Как правило, они начинают с самых сочных кусочков. Син не будет прежней, по крайней мере, до тех пор, пока все воспоминания не восстановятся — то есть, если ей хватит сил вернуть их.

— Что, чёрт возьми, это значит? — спросил я осторожно, изучая Синтию, смотрящую на Танатоса, взглядом маня прикоснуться к себе, и беззастенчиво заигрывая.

— Это значит, что Синтия была там очень долго. Время в тюрьме Благих идёт иначе. С ней обошлись жестоко, мудак. В яме ещё лежат части её тела. В этой пещере больше трупов, чем Фейри в Царстве Фейри. Она была в худшем месте во всём грёбаном мире. Ты оставил её там, на растерзание существу, которое существует с начала Вселенной. Да, ты не бросал её туда, но мог бы сообщить остальным, где она. Мы могли бы спасти её, чтобы она исполнила своё предназначение. Смотря вниз, ты видишь неглубокую канаву. Но стоит твоим ногам коснуться дна, ты уже заблудился. Жнецы сказали, что я стоял внизу, разговаривая с ними, но я на тот момент уже был в пещере. И я был со всей силой. А Синтия? Она, очевидно, не приняла их, а когда смогла, то оставила на выходе след своей крови. К счастью, она оставила там и лестницу, которую сделала из трупов, иначе я бы всё ещё был там внизу. Монстр показал, но так как вся грёбаная яма заполнена капканами Благими, кто знает, что на самом деле произошло со мной там. Существо из ямы чертовски силён. Я забрал душу Син, а потом стал призраком и начал пожинать души, пока смерть меня не утащила. — Танатос обвиняюще посмотрела на Лукьяна. — Вот и всё, милая. И где твоё сердце?

Синтия безучастно смотрела, как Ристан подошёл ближе, снял сумку с бедра и протянул Танатосу. Повернув светловолосую голову, она осмотрела орган, который всё ещё дико бился, увеличиваясь со скоростью по мере приближения. Через мгновение крик Син разорвал воздух, вырвал на горе деревья, будто там пронёсся ураган. Она вырывалась из хватки жнецов, несмотря на то, что странные, светящиеся лезвия пульсировали в её груди.

— Ты делаешь ей больно! — огрызнулся Адам и двинулся вперёд, только для того, чтобы Лукьян встал на его пути, а Спайдер усмехнулся, встав рядом.

— Нет, ей не больно. Близость к органу, удерживающему боль — вот что делает ей боль. Она не хочет возвращать сердце.

— Что произойдёт, если ты не вернёшь его? — спросил Лукьян.

— Ей будет плевать, выживет Царство Фейри или нет. Она станет бесчувственным, несчастным, холодным и отстранённым существом. Хотя сердце — всего лишь орган, разум верит, что в нём полно эмоций, и это делает его могущественнее души, которая на самом деле диктует, кто мы. Без сердца разум отключает эту часть. Я верну ей сердце, и тебе придётся смириться с тем, что произойдёт потом. Ей нужно всё вернуть, чтобы быть целой, и плевать, чего хочет кто-то другой. Она заслуживает, чтобы о ней заботились. Именно забота делает её Богиней Фейри. Она нам нужна, чтобы выиграть войну, понял? — Танатос посмотрел мне в глаза ледяным взглядом и вложил сердце в грудь Синтии. Син завыла, сопротивляясь, но он протолкнулся в разрез, который сделал, и тогда она просто замерла. Кинжалы убрали, и жнецы отступили, отпуская её.

— Син? — позвал я, обхватив её лицо ладонями и игнорируя наготу. Я магией одел её в белое платье, смотря, как она поднимает на меня взгляд. — Очнись, красавица!

Её взгляд начал фокусироваться. Отступив, она, схватившись за перед платья, начала лихорадочно оглядываться по сторонам. Затем развернулась, несколько раз открывая и закрывая рот, прежде чем задрожать от страха.

— Кто вы, чёрт возьми? — потребовала она, и это было похоже на удар под дых. — Где я? — паника наполнила её голос, и Синтия побежала от нас.

— Прискорбно, — заявил Лукьян, наблюдая, как она убегает всё дальше по черепам убитых ею Магов. Она посмотрела вниз и обратно на нас, продолжая уходить.

— Она не знает, кто я. Моя жена не знает, кто я. — Я выдохнул, гадая, должен ли просеяться и остановить её, или позволить истощить энергию, чтобы она не сопротивлялась, когда я перекину её через плечо и уложу в постель, чтобы напомнить, кому она принадлежит.

— Позволь мне попробовать кое-что очень быстро, — усмехнулся Адам, и побежал за ней, магией накидывая на себя образ симпатичного мальчика, каким был в нее ковене. — Син! — Она повернулась, замедлила шаг и посмотрела на Адама. В её глазах мелькнуло узнавание. — Всё хорошо, — заверил он. Но она, открыв и закрыв рот, посмотрела через его плечо на меня. И в глазах не было узнавания, которого я так жаждал.

— Я оставил её там и потерял.

— Возможно. Но почему из всех людей она пошла к Адаму? — спросил Лукьян, наблюдая за Синтией, которая обняла Адама. — Возможно, тебе придётся нагнуть её и напомнить, каково это, быть твоей. Или можешь потерять её.

— Она выросла с ним в Гильдии. На самом деле, Адам тоже из этого мира. Она позвала его к себе, когда её родителей убил её брат. Я видел, как она шепчет, прикрыв рот рукой, и пристально смотрит на меня.

— Что именно происходит, когда Благие поглощают части души, и как мне вернуть свою жену? Я могу просто впихнуть в неё воспоминания?

Танатос фыркнул, качая тёмной головой, и его глаза начали светиться жутким голубым светом, когда сила пронеслась по полю.

— Можешь, но сломаешь ей разум. Заставишь воспоминания вернуться, и никогда не вернёшь Син. Она должна захотеть всё вспомнить. Думаешь, что всё просто? Ты хотел, чтобы она была могущественной, а она уже такая была. Ты хотел, чтобы она избавилась от части себя, но в этом не было необходимости. Не человечность сдерживала её, как ты думал, а кто-то иной. Так что, спроси себя, кто же это, Райдер? Эта грёбаная человечность — редкость, и поэтому Син так чертовски красива и любит твою семью. Она стояла у дверей твоей спальни и угрожала убить меня, чтобы защитить твою семью, Райдер. Так что хватит думать, что лишить её чего-то способно заставить принять силу и вознестись. Нельзя лишать человека той части, которая делает его собой, без разрушительных последствий. Не было необходимости ей жертвовать человечностью, чтобы забрать всю силу, ей всего-то надо было почувствовать себя в безопасности, чтобы сделать то, что от неё требуется. И спросить себя, Райдер, почему твоя жена не чувствовала себя в безопасности, чтобы забрать то, что по праву принадлежало ей? — пробормотал Танатос. — Я наблюдал, как вы оба боретесь за власть, но дело не в том, у кого власть или кто сильнее, необходимо найти равновесие. И раз ты не смог его отыскать или принять Син такой, какая она, ты её потерял. Она — потрясающая женщина, и не думай, что ни один из нас, мужчин, не надеется, что ты облажаешься и у нас появится шанс. Удачи, она тебя чертовски сильно понадобится. Существо съело её самые дорогие воспоминания — о тебе и детях. Везучий ублюдок, — простонал Танатос, прежде чем исчезнуть вместе со жнецами в облаке тёмного дыма.

Я повернулся к Синтии, которая смотрела на меня, прищурившись, словно замышляла убить.

— Великолепно, она снова превратилась в Наёмника Гильдии, и я опять враг номер один.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Оглавление

Амелия Хатчинс Испытание Судьбы (Хроники Фейри — 6)

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34